Лицеист [Василий Горъ] (fb2) читать онлайн

Лицеист

Глава 1 Часть 1

Лютобор Игоревич Шахов.

15 марта 850 г. от ОВД.

…Первые несколько минут безумной гонки со временем я, кажется, не думал вообще. Слышал и видел тоже немногое — стук заполошно бьющегося сердца и дорогу с огоньками задней светотехники немногих попутных машин. А перед Большим Транспортным Кольцом, где таких «огоньков» стало многовато, вдруг сообразил, что страшно туплю. Поэтому выбрал в адресной книге комма Шахову, потупил на ее имя-отчество пару-тройку мгновений и… набрал Волконскую. Да-да, прямо в семь с минутами утра!

Императрица-Мать ответила секунд через пять и, видимо, кинув взгляд на часы, напряженным голосом спросила, что случилось.

— Мне. Надо. С вами. Встретиться. Чем быстрее — тем лучше. По вопросу жизни и смерти… — постепенно возвращая себе способность нормально говорить, отрывисто прохрипел я и затаил дыхание в ожидании ответа.

Судя по всему, государыня как-то почувствовала, что я балансирую на грани нервного срыва, поэтому буквально через мгновение поинтересовалась, где именно я нахожусь и через сколько времени смогу прибыть во дворец.

— Только что проехал под БТК. Буду у Стальных Ворот максимум через четверть часа! — более-менее восстановившимся голосом ответил я.

Да, названный промежуток времени не мог не шокировать, поэтому Мирослава Михайловна по-простецки присвистнула, попросила не торопиться и заявила, что будет ждать меня в кабинете Валентины Алексеевны.

Я натужно поблагодарил ее за проявленное великодушие, сбросил вызов и продолжил выжимать из внедорожника всю имевшуюся дурь. Впрочем, больше всего доставалось режимам «замедления времени» и «бога» — каждый из них работал на износ, как минимум раза по два-три «перепрыгивал» на следующий уровень и, тем самым, не позволял убиться. Ибо гнал я далеко за гранью разумного. Слава богу, не всю дорогу — уже минут через семь-восемь после завершения разговора с Волконской, то есть, сразу после того, как я въехал в старую часть города,к капоту моей машины спикировала стайка полицейских дронов сопровождения, врубила проблесковые маячки и, взвыв сиреной, полетела вперед. Создавать мне свободный коридор.

В этот момент я отрешенно отметил, что государыня, как обычно, ничего не пускает на самотек, поэтому постаралась увеличить шансы личного физика своего сына добраться до дворца целым и невредимым. А потом отключил голову снова.

Кстати, этой помощью Волконская не ограничилась: не успел я миновать собор Николая Угодника,вылететь на проспект Мстислава Ярого и увидеть вдалеке нужные ворота дворцового комплекса, как массивные створки дрогнули и поползли в стороны. Хотя это, на мой взгляд, противоречило пресловутым «требованиям безопасности». Конечно же, отказываться от «приглашения» я и не подумал — не снижая скорости, промчался мимо КПП, попетлял по дорожкам парка все в том же режиме самоубийцы и в воистину безумном заносе заскользил в створ въезда в подземный гараж Флигеля Мятущихся Душ.

Как спускался по эстакаде, честно говоря, не помню. Помню лишь, что бросил машину с открытой дверью прямо перед дверью в лифтовый холл и что услышал многоэтажный мат, раздавшийся из салона. Впрочем, возмущаться не стал, так как всю дорогу от аэропорта до Флигеля Мятущихся Душ видел в зеркале заднего вида мертвенно-бледные лица телохранителей, понимал, что они перенервничали, и не собирался мешать отходить от пережитого стресса.

Меня, в отличие от них, не отпустило даже после того, как кабинка лифта остановилась и выпустила в знакомый коридор — если бы не два жлоба-телохранителя, подпиравшие дверь в кабинет «прабабки», я бы сорвался на бег и там. А так преодолел последние метры очень быстрым шагом, с огромным трудом дождался завершения сканирования моей тушки портативным техно-артефактным комплексом, переступил через вожделенный порог, прикипел взглядом к государыне и невольно сглотнул.

Нет, не из-за малой короны, съехавшей на бок, растрепанных волос, игривого спортивного костюмчика, отсутствия линз или «незнакомого» лица без намека на косметику,а из панического страха услышать отказ. Но, понимая, что каждое мгновение промедления уменьшает шансы вернуть матушку к полноценной жизни, заговорил еще до того, как остановился:

— Ваше Императорское Величество, маньячка-воздушница, задержанная под Вологдой — моя настоящая мать! Да, она убивала. Но убивала конченных тварей, уничтоживших все, что нам было дорого. И делала это не просто так, а ведомая клятвой Души. В общем, я… нижайше прошу понять, исцелить и… вернуть эту женщину мне!!!

Мирослава Михайловна склонила голову к плечу, оглядела меня с ног до головы взглядом энтомолога, увидевшего неизвестную букашку, подергала себя за мочку уха и задумчиво хмыкнула:

— Родная мать, говорите?

— Да! — твердо сказал я. — В момент начала межродовой войны мы с ней были в Вологде, в торговом центре. Покупали мне зимнюю одежду. Поэтому выжили. А потом…

— Дальше можете не продолжать, Михаил Ольгердович… — усмехнулась она, выдержала очень длинную паузу и шокировала снова: — Я знаю гораздо больше вас!

Я облизал пересохшие губы и прохрипел:

— Давно?

— О том, что вы — сын беглой Валькирии Ольги Валерьевны Фирсовой, поднявшейся на четвертую ступень мастера магии Воздуха на последнем боевом задании, а вчера утром успешно демонстрировавшей седьмую, узнала из результатов анализа вашей крови. Историю появления в школе-интернате Зыбиных «сироты Лютобора Игоревича Дерябина» — дней через шесть-семь. А мелкие нюансы детектива из реальной жизни продолжаю выяснять до сих пор.

— И⁈

— Что «и»? — насмешливо переспросила она, как-то почувствовала, что я вот-вот взорвусь, и перестала издеваться: — К вам претензий не было, нет и, надеюсь, не будет — вы выживали, и выживали достойно. Иллюзиониста и его сестру-целительницу, придумавших вам легенду и изменивших внешность, я, вероятнее всего, привлеку на службу, ибо люди, умеющие самоотверженно дружить и готовые рисковать всем, что есть, ради тех, кто дорог, встречаются нечасто. Ну, а Ольге Валерьевне… позволила отомстить всем виновникам гибели любимого мужчины и его родни, категорически запретила спецгруппе убивать вроде как преступницу, сразу после ареста вытребовала ее во дворец, прогнала через менталиста и передала Шаховой — ставить на ноги с новой внешностью.

У меня ослабли колени и потемнело в глазах, но я все-таки удержался в вертикальном положении, пережил мгновения слабости и снова поймал взгляд Волконской:

— Чем. Я. Должен. Отплатить?

Она встала с кресла, обошла стол, приблизилась вплотную ко мне и, почему-то оказавшись сантиметров на десять ниже, мягко улыбнулась:

— Лютобор Игоревич, с вами я, как уже не раз говорила, играю предельно честно. Поэтому отдаю любимую матушку без каких-либо условий. Тем более, что девочка оказалась достойна не только вашей любви, но и моего уважения. Кстати, командир «Валькирий», по сути, продавший свою самую толковую, порядочную, опытную и перспективную подчиненную вашему настоящему отцу и, тем самым, вынудивший ее уйти в бега, уже арестован, допрошен, признан виновным в целом ряде серьезнейших преступлений и в ближайшие дни будет казнен.

Я закрыл глаза, чтобы побыстрее оклематься от шока и уложить в голове очередную порцию воистину безумных утверждений, а Императрица-Мать и не думала замолкать:

— Да, вы не ослышались, он вашу матушку именно продал: не добившись взаимности добром, Николай Юрьевич Бестужев потребовал, чтобы командир подразделения «Валькирия» под каким-нибудь убедительным предлогом на время изъял у Ольги Валерьевны амулет защиты от ментального воздействия, той же ночью подослал к ней в жилой блок менталиста, а через несколько дней подарил сыну добровольного помощника небольшой особнячок на Черном море.

— Твари… — прошипел я. — Оба!!!

— Твари… — согласилась государыня и расплылась в недобром оскале: — Поэтому первого, судя по всему, каким-то образом убила ваша мать, а второго выверну наизнанку я!

— А…

— Нет, Лютобор Игоревич, я не позволю вам участвовать в его наказании ни за что на свете. Просто потому, что не хочу позволять черстветь душой так рано. Но обещаю, что этот урод проклянет день, когда решился на подобную мерзость!

Я видел ее глаза, поэтому понял, что уговаривать бесполезно, склонил голову в знак согласия с принятым решением и вдруг сообразил, что до сих пор не сказал этой женщине даже самого завалящего «спасибо»!

Меня сразу же бросило в жар. Но стоило сфокусировать все внимание на «петлях», вернуть себе способность трезво мыслить и набрать в грудь воздуха, как Волконская прижала указательный палец к моим губам и заговорила сама:

— Слова мне не нужны. Предпочту поступки. Такие, как, скажем, помощь в получении Настоящего Удовольствия… в Мякинино!

— Издеваетесь? — только и смог, что сказать я.

Она отрицательно помотала головой:

— Даже не думала. Зато забронировала автодром на всю первую половину завтрашнего дня и искренне надеюсь, что вы все-таки превратите мою мечту в реальность!

Тут я ущипнул себя за бедро, но не проснулся. А Императрица-Мать, увидев этот жест, довольно хохотнула и снова заставила меня покраснеть. На этот раз от стыда:

— Нет, это не сон, а реальность. Поэтому, окажись я на вашем месте, уже неслась бы во всю прыть в операционную Валентины Алексеевны!

— Вот-вот рвану! — пообещал я, задавил желание немедленно приложить государыню слепком и заставил себя улыбнуться: — После того, как выясню, в котором часу буду иметь честь приступить к превращению вашей мечты в реальность.

Мирослава Михайловна удивила, сообщив, что планирует прилететь на автодром к восьми утра. А потом прилично загрузила:

— Кстати, буду счастлива, если вы пригоните и «Искорку», и «Хозяина Леса». И возьмите с собой, пожалуйста, «глушилку» — я хочу обсудить кое-какие нюансы Большой Политики и предложить вам поучаствовать в очень перспективной интриге, которая, кроме всего прочего, усложнит жизнь всем желающим подмять вас под себя…

…В операционной я чуть было не сомлел. От вида головы «незнакомой женщины», полностью покрытой тонкой пленочкой молодой кожи, «палатки» из белой ткани, закрывавшей остальное тело, и любимых глаз, в которых горела дикая смесь страха, ярости и надежды.

Пока удерживал себя на грани потери сознания, Шахова, аж похудевшая от усталости,отложила в сторону накопитель и вымученно улыбнулась:

— Не паникуй — к концу следующей недели будет, как новенькая! И учти, что голосовых связок у нее пока, считай, нет.

Договорив, с трудом поднялась с кресла, предупредила, что вернется минут через десять-двенадцать, иначе запорет работу последних восьми часов, и, приволакивая ноги, как старуха, доживающая свой век, поплелась мимо меня к выходу.

Сообразив, что она так вымоталась, работая с моей матушкой, я сделал шаг навстречу и приложил целительницу воодушевляющим касанием. А потом вспомнил про обновление и вцепился в комм. Угу, так он и «завелся» — для того, чтобы сигнал вызова пробился сквозь защиту хорошо экранированного помещения, пришлось найти и отключить стационарную «глушилку». Зато Валя ответила на вызов так быстро, как будто ждала его, касаясь пальцем нужного сенсора. Я отрешенно подумал, что Незаменимая действительно могла ждать именно так, затем задвинул куда подальше все лишние мысли и перешел на командно-штабной:

— Строй первого попавшегося пестуна, бери любую машину и лети в «пряничный домик» помогать восстанавливаться Валентине Алексеевне!

— Поняла… — ответила она, вне всякого сомнения, обратив внимание на слово, выделенное интонацией, и оборвала связь.

Тут за моей спиной негромко щелкнул закрывшийся дверной замок, и я, сглотнув, направился к операционному столу. Вернее, сделал шаг, сообразил, что спешу, торопливо оглядел оборудование, задействованное Шаховой, узнал артефакт, обеззараживающий воздух и создающий его избыточное давление в радиусе двух метров, и сделал еще три. А после того, как остановился у самой границы стерильной зоны, сдвинул левый рукав к локтю, снял с руки браслет выживальщика, поймал ледяной взгляд матушки, явно сделавшей не самые приятные выводы после «общения» с менталистом, и грустно усмехнулся:

— Таскаю до сих пор. Хотя линзу-камертон пришлось заменить на более мощную. И не только из-за того, что на браслет прилетали денежки и помогали не терять веру: этот аксессуар — единственный предмет, оставшийся у меня от прежней жизни. Знаешь, первые дни было невыносимо трудно — я сходил с ума от тоски и жил одним прошлым. Слава богу, в школе-интернате, в которую меня привез твой друг-иллюзионист, хватало любителей поглумиться над новеньким, и я, тогда еще Лютобор Игоревич Дерябин, срывал на них злость, отчаяние и страх никогда тебя не увидеть. А еще медитировал. Как обычно, до потери пульса. Только не на Огонь, а на твой Воздух. Ибо решил, что мне мог передаться по наследству именно он. Поэтому очень удивился, узнав, что пробудился в физика.

Услышав все семь ключевых слов, сообщающих, что я говорю не под контролем, матушка даже не подумала отключать паранойю. Я бы на ее месте сделал то же самое и решил, что взрослый парень, изображающий ее сына-подростка, излагает историю, придуманную на основе информации, полученной менталистами у настоящего Миши Рагозина. Так что пришлось изобретать новый способ дать понять, что я — это я.

Не скажу, что нужная мысль пришла сразу, но минуты через полторы-две тягостного молчания я вдруг сообразил, что можно подделать все, кроме привычной жестикуляции. Вот и переключился в новый режим:

— О том, что батюшка мне не отец, а Славка — не брат, я узнал только в январе. От Ее Императорского Величества Мирославы Михайловны. Тогда же выяснил фамилию, имя и отчество второго родителя, возненавидел его лютой ненавистью и ненавижу до сих пор. Но в день пробуждения какое-то время не верил ни целительнице, заметившей серо-стальной кантик, ни своим глазам. А потом все-таки принял этот факт, как данность, и снова сосредоточился на тренировках. Благо, мне фантастически повезло попасть под крылышко главе рода Зыбиных и его дочери — той самой Суккубе, с которой я когда-то фанател. Да, с ними пришлось договариваться. Но условия, озвученные Александром Всеволодовичем, были по-настоящему достойными, поэтому я их принял не только разумом, но и душой, перебрался из Рязани в столичное поместье этого рода, поступил в Императорский Лицей номер один и принялся исступленно готовиться к инициации под началом очень неплохих пестунов. А еще гонял. Сначала на гоночном «Шторме», подаренном Раисой Александровной, потом на новенькой «Искорке», а сейчас к ним добавились «Хозяин Леса» в самом крутом тюнинге из всех возможных и честно выигранный «Ифрит». Кстати, он был не первым. Но «Фудзияму», выигранную чуть раньше, я подарил одной на редкость достойной особе. Но об этом я расскажу как-нибудь потом…

Второе повторение тех же ключевых слов, но «в комплекте» с жестами, которые матушка не могла не узнать, дало ожидаемый результат, и в ее глазах появилось облегчение… в комплекте с душевной болью. В этот момент меня тоже зацепило — я увидел не обезображенный череп, а то, прежнее Ясное Солнышко Рарогов, во всей ее прежней красе, и на миг ухнул в прошлое.

Слава богу, я вовремя вспомнил, что ей не в пример хуже, чем мне, вернулся в реальность и принял меры. То есть, ускорил рассказ, чтобы побыстрее вернуть матушку из моего недавнего прошлого в довольно неплохое настоящее:

— Так вот, правильный подход к тренировкам и удачно подвернувшийся реальный противник позволили инициироваться… в первых числах января… в физика со «вторичкой»-Молнией!

Тут у Валькирии округлились глаза, и я, узнав и это ее состояние, с трудом сдержал наворачивающиеся слезы. Тем не менее, способности связно мыслить не потерял, поэтому вывесил покров, окутал кулаки искрящимися кастетами и заставил самую любимую женщину во Вселенной забыть о ее проблемах:

— Как видишь, я не вру. А теперь оцени плотность заклинаний, вспомни, что с первых чисел января прошло два с половиной месяца, и спроси себя, как за это время твой сын умудрился дорасти аж до пятой ступени ученика!

Ответить она не смогла, но я смотрел в ее глаза, так что прочитал в них ответ и пожал плечами:

— Это возможно, мам. Особенно если в тебя целыми днями вливают алхимию некоего господина Штерна, выдают линзы-камертоны стоимостью с самолет, дрессируют толпой опытнейших пестунов и заваливают знаниями из категории «не для всех». А еще потихоньку вводят в высший свет, дав такую возможность. Какую? В данный момент я ношу фамилию Шахов и, де-юре, являюсь правнуком личной целительницы Императрицы-Матери. Да, через какое-то время перейду в род Волконских, но прекрасные отношения с Валентиной Алексеевной, которая тебя, кстати, и исцеляет, никуда не денутся.

Тут родительница зажмурилась, чтобы переварить новую информацию, и я, дав полминуты на это непростое дело, перешел к самому главному:

— А теперь слушай еще внимательнее: ты обездвижена целительским параличом, но только для того, чтобы не смогла навредить самой себе. Далее, никаких претензий у государства к тебе нет, поэтому к концу следующей недели, полностью выздоровев и обретя другую внешность, ты получишь новые документы и переселишься в нашу квартиру. Не будет проблем и у твоего друга-иллюзиониста, и у его сестры-целительницы — им, скорее всего, предложат достойную работу, но не насильно. И последнее… хотя, пожалуй, предпоследнее: нам есть, ГДЕ и НА ЧТО жить. Поэтому не забивай голову надуманными проблемами и просто жди полного восстановления. А еще знай, что на время твоего пребывания в этом особняке я переселюсь в него же. И пусть провести всю неделю рядом с тобой физически не смогу из-за ряда обязательств перед Волконскими, уже взятых на себя, зато буду появляться как минимум по утрам и вечерам. Впрочем, если я вдруг понадоблюсь в другое время, то лови взгляд светловолосой девушки, которая будет крутиться рядом с вами, моргай, скажем, четыре раза подряд, и она меня наберет…

Глава 1 Часть 2

…Намек в виде чуть приоткрытой двери в операционную был понят так, как требовалось, и Замятина, не став задерживаться в приемном покое, сходу прошла к нам. Увидев полутруп матушки на операционном столе, потемнела взглядом, затем оценила состояние Шаховой и, не говоря ни слова, метнулась к ней.

В любой другой ситуации реакция «прабабки» на обновление вызвала бы смех — она сладострастно охнула, непонимающе нахмурилась, прислушалась к себе, вытаращила глаза и ошарашенно уставилась на меня. Но мне было не до смеха, поэтому я сухо уведомил ее, что это заклинание является личной разработкой Незаменимой, дождался понимания во взгляде и представил девушку матушке:

— Мам, это Валя, моя Слуга. Она, как когда-то говорил Славка, надежна.

Последнее слово интонацией не выделял, так как моя родительница прекрасно знала, какой смысл в него вкладывал мой, несмотря ни на что, брат, и, судя по легкому шевелению век, лишенных ресниц, сделала необходимые выводы.

Представил и ее:

— Валь, информация не для распространения: это моя настоящая и горячо любимая матушка. Как видишь, пока не в лучшей форме. Пожалуйста, помоги Валентине Алексеевне поставить ее на ноги!

Сотрясать воздух звучными обещаниями Замятина не стала — коротко кивнула в знак того, что сделает все возможное, и унеслась переодеваться.

— Все, теперь ты сразу в двух парах надежных рук! — мягко улыбнулся я, а Шахова добавила:

— Поэтому снова отправится в целительский сон. Эдак часов до восьми вечера.

Пока я раздумывал, почему именно до восьми, и прикидывал, как бы побыстрее убить такой безумно долгий промежуток времени, целительница запустила руку под «палатку», отправила мою родительницу в беспамятство и повернулась ко мне:

— А тебе надо в лицей. Хотя бы на три часа. Для чего именно — не скажу: слушала монолог Мирославы Михайловны, практически ничего не соображая, так что запомнила только эти фразы. Хотя вру: в тот момент у меня перед глазами стоял уродский пушок на твоей верхней губе и подбородке, а сознание плавилось от желания устроить мелкой тезке разнос из-за того, что эта бестолочь до сих пор не «отключила» ненужные волосяные луковицы. Сама-то, небось, гладенькая везде, где мо— …

— Предлагала. Раза четыре! — перебил ее я, встав на защиту Незаменимой. — Да и я не сопротивлялся. Но каждый раз что-то отвлекало.

— Все равно устрою! — сварливо пробурчала целительница, вцепилась в накопитель и… честно объяснила причину: — Ибо до смерти устала и хочу на ком-нибудь сорваться.

— Сорвитесь на мне! — предложил я.

— Для того, чтобы ты, добравшись до лицея, прибил на месте первого попавшегося хама?

— Хамов много. А Валя у меня одна… — грустно пошутил я, посмотрел на часы и вздохнул: — Все, мне пора. Вы тут постарайтесь, ладно?

— Лют, еще одно слово на эту тему — и я сорвусь на тебе!!! — рявкнула она и повелительным жестом послала меня… далеко и надолго. А я послушался –посмотрел на спящую матушку, невесть в который раз за последние полчаса задохнулся от лютой ненависти к магам спецгруппы и, зверея от вернувшегося желания задать Волконской пару-тройку крайне неприятных вопросов, вышел в приемный покой. А там столкнулся с Замятиной, успевшей переодеться и как раз возвращавшейся в операционную,остановился, как вкопанный, чтобы не сбить ее с ног, и… внезапно оказался заключен в объятия.

Такого Валя себе никогда не позволяла, поэтому я впал в ступор. А она, поймав мой взгляд, успокоила единственным аргументом, который в тот миг мог до меня достучаться:

— Главное, что ваша матушка жива. А остальное — при наличии Архимага Жизни, уже выкладывающегося до предела — мелочи. И еще: ваша боль — ваша слабость. А показывать ее можно только Раисе Александровне, Яне и мне…

Согласился. Прижал эту умницу к себе, уткнулся лбом в ее лоб, хотя из-за разницы в росте это оказалось не очень удобно, несколько секунд постоял, закрыв глаза, затем прикоснулся губами к линии роста волос, очень приятно пахнущих каким-то цветочным шампунем, назвал девушку своим чудом и решительно выскользнул из объятий. Просить Замятину постараться не стал, так как понимал, что эта особа скорее пережжет себе каналы, чем расслабится хотя бы на миг. Поэтому вышел в коридор и, оказавшись вне зоны действия стационарной «глушилки», бездумно смел с линз уведомления комма.

Голову включил уже в лифтовом холле — вернул всю пачку обратно, нашел сообщение Императрицы-Матери и все время, пока спускался в гараж, вчитывался в инструкции. А там наткнулся взглядом на Лапину, охранявшую открытый внедорожник, и пошел красными пятнами, сообразив, что бросил без присмотра не только машину, но и искин с прошивкой Суккубы!!!

Догадавшись, какая мысль вызвала такую реакцию, телохранительница успокаивающе улыбнулась и сообщила, что не отходила от «Хозяина Леса» ни на шаг. А когда меня более-менее отпустило, призналась, что отлучиться не мешало бы.

Я выделил ей десять минут, забрался в машину, пару минут искал следы попыток взлома ИИ в хитром приложении с доступом по моей биометрии, но не нашел. И, окончательно расслабившись, создал конференцию, в которую сразу же пригласил обеих Земляничек.

Они откликнулись ненамного медленнее Замятиной, хором потребовали кинуть им картинку и, получив желаемое, превратились в слух.

— Случайно узнал о небольшой, но крайне неприятной проблеме. Сейчас все в порядке. Подробностями поделюсь при первой возможности… — хмуро сообщил я, прервал открывшийся было фонтан красноречия младшенькой и переключился на следующий вопрос: — Ян, нам надо обязательно оказаться в лицее к началу второго урока. Я выеду из Флигеля Мятущихся Душ минут через семь-восемь. Намек поняла?

— Да. Я, если что, у тебя в квартире. Бегу переодеваться. Наберу, как сяду в машину… — протараторила она и отключилась, а Раиса Александровна, заняв весь экран МДР, спросила, не нужна ли мне помощь.

Ответить стандартной фразой типа «Нет, но спасибо за предложение!» я не смог — не повернулся язык. Поэтому поддался порыву души и грустно улыбнулся:

— Был бы счастлив оказаться рядом. Но пока не могу — вынужден ехать в чертов лицей. А освобожусь только ближе к двум…

— Что ж, тогда я все-таки приму предложение еще одних потенциальных меценатов и съезжу к ним на переговоры. Буду в центре. Понадоблюсь — звони.

Я представил, как повел бы себя на месте этой женщины в сложившейся ситуации, оценил проявленный такт и пошел навстречу желанию дать понять, как много она для меня значит:

— Я тебя люблю, сестричка…

— И я… — грустно мурлыкнула она и отключилась. А я оторвал взгляд от опустевшего экрана, заставил себя вспомнить первые пункты инструкции Мирославы Михайловны и набрал Палыча…

…Янка залетела на стоянку лицея минуты на три-четыре позже меня, затормозила вплотную к заднему бамперу моей машины, перекрывшей въезд на парковочное место «Искорки», и заметила мою руку, выставленную в окно. Жест, требующий следовать за «Хозяином Леса», расшифровала влет, так что рванула следом, как только я надавил на акселератор. Да, наверняка изнывала от любопытства, но звонить — не звонила. Зато после того, как мы въехали в административный корпус, спустились аж на минус третий этаж, прошли не самую простую процедуру первичной идентификации и получили доступ к отдельному, абсолютно пустому сектору подземного гаража для личного транспорта высшего руководства лицея, «включила форсаж». То есть, в темпе припарковавшись рядом со мной, пулей вылетела из салона своей машины, рванула на себя левую заднюю дверь моей, требовательным жестом заставила Кнута отодвинуться, запрыгнула внутрь и недоуменно нахмурилась, увидев на правом переднем сидении не Замятину, а Лапину.

— Валентине Алексеевне потребовалась ее помощь. Все подробности как-нибудь потом… — сообщил я и ответил на остальные вопросы, горевшие во взгляде Землянички: — СИБ-овцы обнаружили нездоровый интерес к нашим машинам, так что с сегодняшнего дня будем оставлять их тут. Далее, вместо Дениса Михайловича тебя будет сопровождать Леонид Павлович Истомин, он же Кнут,а меня, как видишь, Барыня. И последнее: сейчас мы всей толпой отправимся на кафедру иностранных языков. Ставить языковые матрицы.

— Так, стоп! — воскликнула она, также, как совсем недавно я, явно уловив все три «нестыковки». — А почему всей толпой, а не ты один, на кафедру, а не в министерство иностранных дел, и матрицы, а не матрицу?

— Не знаю, Ян… — честно ответил я. — Видимо, кто-то что-то переиграл. А я действую согласно инструкциям, полученным на коммуникатор…

Как вскоре выяснилось, «кто-то» переиграл очень и очень многое. Для начала ставить нам языковые матрицы приехал не кто-нибудь, а сам начальник отдела лингвистики все того же МИД-а. Де-юре, читать лекции членам кружка языкознания, а де-факто поработать с нами. Далее, привез по три языковые матрицы на каждого — арабского, японского и тупи-гуарани. И… планировал их ставить под присмотром Якова Ивановича Стрешнева, личного менталиста Ярослава Третьего!

Если бы не клятва Даром Мирославы Михайловны, полученная еще до «командировки» в Халифат, то я бы вспомнил аргументацию Великого Князя Вячеслава и запаниковал. А так задвинул все сомнения куда подальше, выпил алхимическую бурду, которая, по утверждению специалистов, должна была минимизировать побочные эффекты насилия над разумом, решительно снял браслет, защищающий от ментальных воздействий, передал на хранение Варе и вопросительно уставился на менталистов.

Их реакция не заставила себя ждать — они скинули нам на коммы тексты стандартных клятв Даром, дали время их добросовестно проанализировать, дождались четырех официальных согласий на установку языковых матриц именно на таких условиях и пообещали не проводить никаких воздействий сверх оговоренного.

Следующие минут сорок с небольшим я провел в широченном кресле со спинкой, опущенной градусов на сорок пять — полулежал с закрытыми глазами и «наслаждался» процессом «загрузки» знаний в подсознание. Вернее, тихо сходил с ума не только от обещанного многоголосого шепота на самой грани восприятия, но и от калейдоскопа разноцветных вспышек перед внутренним взором, слабой пульсирующей боли в периферийных энергетических каналах височной, теменной и затылочной частей головы, запаха тухлого мяса и вкуса мела! Впрочем, стоило лингвисту убрать ладони с моих висков и развеять заклинание, как все негативные ощущения, кроме легкой заторможенности сознания, исчезли. Правда, проснулся неслабый голод, но эта побочка давно используемой процедуры считалась нормальной, так что мне молча протянули стакан высокоэнергетического коктейля и пластиковый контейнер, забитый бутербродами со свежайшей ветчиной.

Последняя меня и зарубила. В смысле, выключила из реальности минут на двадцать-двадцать пять. Зато потом я, осоловевший от сытости, вернулся в реальность и смог понаблюдать за процессом со стороны. На Янке, решившей изобразить вторую подопытную мышку. Не скажу, что это было интересно, но отмечу, что личный менталист Императора отрабатывал обещание без дураков — да, поддерживал одно-единственное заклинание, контролирующие работу коллеги из МИД-а, но, по моим ощущениям, выкладывается как бы не больше него. Впрочем, это было более чем логично. Ибо одна из формулировок их клятв Даром подразумевала не личную, а коллективную ответственность за появление любых «закладок». А погибать смертью храбрых, но очень тупых Стрешневу однозначно не хотелось.

Кстати, именно этот нюансик процедуры окончательно убедил меня в том, что установка языковых матриц, созданных специалистами МИД-а, не в пример безопаснее и разумнее, чем «абы чего» работы каких-нибудь «левых» менталистов или зубрежка языка по старинке…

…С кафедры иностранных языков мы вышли минут за пятнадцать до звонка на большую перемену и быстрым шагом отправились в ближайший ресторан для преподавателей. Ибо мы с Янкой уже переварили и бутерброды, и коктейли, поэтому жаждали нормально пообедать, а Лапина с Истоминым были готовы поддержать этот порыв. Пока шли по безлюдным коридорам, я отписался Задорожному со товарищи и предложил составить нам компанию. Как и следовало ожидать, парни согласились влет, так что я сообщил, куда намыливаюсь, получил ответ «Скоро будем…» и невесть в который раз за последний час перечитал сообщение Незаменимой, сбросившее с плеч самый неподъемный камень:

«Мой господин, помощь оказалась нелишней: процесс ускорился, вроде как, „раза в полтора“ и теперь выглядит самым настоящим чудом. В общем, не рвите себе душу — все будет… даже не „нормально“, а великолепно!»

Потом какое-то время ломал голову над вариантами благодарности Замятиной, Шаховой и Волконской за спасение моей матушки, придумал два из трех и был вынужден отвлечься, ибо оказался в ресторане, где требовалось взять на себя еще одно бремя выбора.

Тут особо не задурялся — попросил чем-то загруженного администратора проводить нас в отдельный кабинет на двенадцать-пятнадцать персон, первым двинулся следом и, конечно же, предупредил, что к нам подойдет еще восемь человек. Администратор оказался далеко не дураком, поэтому в помещении, в котором мы вскоре оказались, обнаружилось два стола — для нас, дворян, и для нашей свиты. Вот мы и разделились — Лапина с Истоминым притормозили у того, который располагался ближе к двери, а мы с Янкой прошли к дальнему. Она, конечно же, устроилась у окна и выглянула на улицу, а я, опустившись в соседнее кресло, развернул голограмму электронного меню, нашел вкладку с первыми блюдами и, не раздумывая, выбрал две порции самого наваристого супа из имевшихся в списке — гуляша.

Зыбина, подключившаяся к процессу чуть позже, тоже не скромничала — набрала еды на пару взрослых мужчин, добавила в заказ требование нести холодные закуски по мере готовности и, не став ждать прихода официанта, отправила наш сводный файл на сервер кухни…

Обсуждать что-либо серьезное мы, естественно, не собирались, так что следующие несколько минут обсуждали наклевывавшиеся проблемы в учебе, вызванные систематическими пропусками занятий. Нет, я особо не переживал, зная, что нагоню класс за неделю-полторы не особо напряженной работы над уже пройденным материалом. А сестренка, не обладавшая настолько развитой памятью, основательно дергалась. Слава богу, в какой-то момент на пороге кабинета нарисовался Леня Соколов и, в мгновение ока оценив обстановку, возмущенно заявил, что мы — самые бессовестные личности, когда-либо рождавшиеся на Земле.

Я согласно кивнул, ибо жевал, а Янка сделала вид, что прячет под стол надкусанный бутерброд с семгой, и обиженно захлопала ресницами:

— Чего это вдруг⁈

Он объяснил. Вернее, начал объяснять. А когда увидел, что холодных закусок мы назаказывали… много, великодушно согласился сменить гнев на милость. Но был отодвинут в сторону друзьями, не собиравшимися тратить время на пустопорожнюю болтовню, и пролетел с выбором «самого теплого» места. Да и в мою ладонь вцепился самым последним. Из-за чего притворно расстроился, плюхнулся в последнее свободное кресло и, развернув меню, снова дал волю языку:

— Лют, ты уже начал трепетать от ужаса, или еще нет?

Я коротко кивнул их личным помощницам и телохранителям, только-только начавшим рассаживаться вокруг второго стола, а затем поймал взгляд записного шутника этой компании и «расстроено» опустил взгляд:

— Начал, конечно… Правда, пока не знаю, из-за чего, но ты ведь меня не оставишь в неведении, правда?

Он задумчиво потер подбородок, сделав вид, что раздумывает, делиться последними новостями или нет, но продолжить валять дурака не успел. Из-за Пашки Воронова — тот, пребывавший не в таком радужном настроении, выдал «военную тайну», что называется, без купюр:

— Ходят слухи, что тебя собрались проучить. За высокомерие, апломб и что-то там еще. Кто именно, где именно и как именно, мы пока не выяснили. Но уверены, что эти слухи появились не просто так…

Тут я жестом попросил его прервать рассказ, принял звонок Суккубы и подобрался, увидев, в каком она состоянии:

— Что случилось⁈

— Лют, у меня только что угнали «Кайзер»! Прямо в деловом центре, в котором проходили переговоры!! Я в диком бешенстве и плавлюсь от желания кого-нибудь убить!!!

— Ты где? Мы выезжа— … — начал, было, я, но был перебит:

— Я только что поломала начальника охраны здания, не успокоилась и боюсь сорваться на СИБ-овцев, задающих дурацкие вопросы. В общем, сейчас заставлю кого-нибудь себя подвезти и приеду к вам…

Глава 2 Часть 1

17 марта 850 г. от ОВД.

…Вертолет с гербами Волконских на фюзеляжах сел на площадку для приема бортов особо продвинутых гостей автодрома без пяти минут восемь.

Сотрудников СИБ вокруг было предостаточно, но Конвойные, высадившиеся с двух машин сопровождения, пребывали в готовности к чему угодно и секунд десять-пятнадцать анализировали все, что видели и слышали… в том числе и через аппаратуру доброго десятка разведдронов, парящих над «объектом». Да, потом все-таки разрешили государыне выбраться наружу, но поглядывали на нас, встречающих, мягко выражаясь, неодобрительно. Мнение служивых мне было до фонаря — я с интересом оглядел Императрицу-Мать, не поленившуюся прикупить стильный гоночный комбинезон, учтиво ответил на приветствие и предложил выбор.

Она мазнула взглядом по «Хозяину Леса», замершему на правом фланге шеренги из четырех гоночных машин, и решительно двинулась к моей «Искорке». Личного телохранителя, качнувшегося, было, следом, культурно послала лесом и попросила помощи у Суккубы, главного специалиста нашей компании по подгонке шлема, защиты шеи и ремней безопасности. Пока та делала свое дело, старательно изображала куклу. А когда оказалась надежно пристегнутой к пассажирскому сидению, помахала обозленному вояке ручкой, дождалась щелчка дверного замка и обратилась ко мне:

— Лютобор Игоревич, поляризуйте, пожалуйста, стекла — я собираюсь наслаждаться гонкой, что называется, без тормозов, а каждый дрон, реющий над автодромом — это не только видеокамера, но и потенциальный канал слива компромата!

Я выполнил эту просьбу, завел двигатель, плавно выкатился из строя и неспешно порулил к выезду на трассу, а Императрица заставила себя на время забыть о предвкушении и спросила, захватил ли я с собой «глушилку».

— Конечно! — кивнул я. — По одной на каждую из четырех машин. Обе мои уже включены и работают.

— Что ж, значит, обойдемся без иносказаний. Начну с вопроса, наверняка беспокоящего вас больше всего, то есть, будущего Ольги Валерьевны. Боевых магов уровня вашей матушки не так уж и много, но возвращать ее на службу я не буду — предпочту оставить при вас. Увы, о том, что она является вашей матерью, придется забыть — ей придется перевоплотиться в тетушку, спешно вышедшую в отставку, чтобы приглядывать за осиротевшим племянником. Но эта легенда позволит не раздувать до невозможности круг посвященных в ваше настоящее прошлое и минимизирует количество возможных проблем. Кстати, перед вылетом из дворца я нашла возможность заглянуть к Валентине Алексеевне и вытрясла из нее предельно подробный рассказ о нынешнем состоянии, динамике исцеления и сроках полного восстановления госпожи Фирсовой. Услышанное настолько удивило, что я далеко не сразу сообразила, что мотивированный физик-Молниевик в состоянии ускорить и исцеление…

Тут я воспользовался ситуацией и повернул ее монолог в нужную колею:

— Как ни обидно в этом признаваться, но моей заслуги в этом нет. На самом деле процесс ускорился благодаря самоотверженности и упрямству моей Слуги — это она сочла, что я себя загоняю на тренировках, «продавила» первостихию, создала заклинание, позволяющее обнулять всю накопленную усталость, и помогает Шаховой восстанавливаться значительно быстрее. А еще заполняет Силой пустеющие накопители, ассисти— …

— Вы хотите сказать, что у этой девочки настолько сильная Воля⁈ — изумленно воскликнула Волконская.

— Да, государыня… — подтвердил я и ударил в ту же точку: — Валя задалась целью стать мне по-настоящему полезной и до недавнего времени убивалась практически круглые сутки. Убивается и сейчас, но за вычетом обязательных семи часов отдыха. Тем не менее, даже так прогрессирует на зависть любому другому Одаренному!

— Я в курсе, что в конце декабря она поднялась на третью ступень ранга подмастерье…

Тут я «невольно» усмехнулся:

— Эта информация уже устарела: в начале февраля Валентина взбежала на четвертую и, вероятнее всего, еще до конца марта перепрыгнет на пятую!

— Перспективная особа, однако… — задумчиво пробормотала женщина, отстучала на ручке двери что-то бравурное, а затем задала тот самый вопрос, к которому я ее и подводил: — Если я правильно расшифровала ваши эмоции, то вы жаждете отблагодарить Замятину за неоценимую помощь, но никак не придумаете по-настоящему достойный способ, верно?

— Так и есть… — кивнул я. А для того, чтобы по-настоящему расстроиться, вспомнил, как выглядело лицо мамы в мое первое посещение операционной. Затем остановил «Искорку» на линии старта

и снова вернул большую часть фокуса внимания на обе «петли», чтобы ненароком не переиграть: — Дарить квартиру бессмысленно, так как Валентина в ней не появится, машина и все реально необходимые аксессуары у нее уже есть, а к деньгам эта личность абсолютно равнодушна.

— Дальше можете не объяснять: таких людей надо беречь, как зеницу ока и обеспечивать им идеальные условия для дальнейшего развития! — заявила Волконская. — Поэтому предлагаю дать Валентине Петровне потомственное дворянство и принять в род Шаховых вместе с вашей матушкой. Хотя нет, не «предлагаю», а «так и сделаем»!

Тут я невольно сглотнул, ибо на подобную щедрость не рассчитывал. А Волконская, довольно хохотнув, напомнила мне о цели своего пребывания на автодроме:

— В общем, это решение уже принято, а менее серьезные вопросы было бы неплохо обсудить ПОСЛЕ заезда. Что скажете?

Я сорвал машину с места на пределе возможностей холодной резины, хорошенечко разогнал на стартовой прямой и, особо не хамя, прошел первый поворот. Второй — точнее, три последовательных — тоже пролетел быстро, но далеко не на пределе своих нынешних возможностей, ибо прекрасно понимал, что аварию с государыней в салоне мне не простят. Приблизительно в том же режиме гнал и оставшуюся часть круга. А для того, чтобы маневры ощущались пострашнее, добавлял лишние боковые смещения.

Мирослава Михайловна, явно никогда в жизни не испытывавшая ничего похожего, сдалась своему восторгу на предпоследнем повороте — радостно заверещала, потребовала «поддать» и окуталась мощнейшим водяным щитом. Судя по моим ощущениям, не из страха, а чтобы тот надежно «зафиксировал» пышную грудь и не позволял ей мотаться из стороны в сторону.

Следующий круг я прошел на шесть секунд быстрее и был уверен, что это прокатит. Ага, как бы не так — более-менее привыкнув к «сумасшедшей» скорости, Императрица-Мать поинтересовалась, достаточно ли разогрелась резина, и, получив заранее известный ответ, вдруг потребовала «перестать изображать черепаху»! Причем закончила этот монолог двумя неожиданными сентенциями:

— Лютобор Игоревич, я готовилась к этим выходным, соответственно, точно знаю, с каким среднестатистическим временем вы проходили эту трассу до поездки в Медину. Кроме того, раз семь-восемь просмотрела запись вашей вчерашней гонки по трассе аэропорт-дворец и прочла три аналитические выкладки специалистов, которым поручила оценить продемонстрированную вами манеру езды. В общем, давите на акселератор энергичнее — я хочу потерять голову от настоящего, а не старательно изображаемого риска…

…В требуемом режиме я, конечно же, гонять не стал. Но четыре раза подряд побил свой личный рекорд трассы. А когда понял, что Волконская почти готова «отъехать» от переизбытка адреналина, на выходе из последнего поворота «не удержал» машину на траектории, сорвал в «неконтролируемое» вращение и «с огромным трудом» стабилизировал после второго «пируэта». Это дуракаваляние, благоразумно исполненное в самой широкой части трассы, получилось в лучших традициях моей наставницы. А вот фокус внимания я, каюсь, разочек упустил. Поэтому государыня не повелась. И вместо того, чтобыиспугаться, принялась благодарить… голосом, напрочь сорванным от радостных воплей еще на третьем «полноценном» круге, и кашляя чуть ли не через предложение:

— Лютобор… кха-кха… Игоревич, я хочу еще!!! Не прямо сейчас — я, увы, перебрала… кха-кха-кха… сильных ощущений. Но через полчасика-час буду готова продолжать! И… сюрприз получился. Я в восторге! Спасибо…

Я понял «намек» влет, с диким торможением зарулил в «карман» у конца стартовой прямой и покатил к ремонтному боксу Суккубы. Сдавать «Искорку» ее механикам на техосмотр, заправку и замену резины. С первой частью этих планов все получилось именно так, как планировалось — я заехал в нужное помещение, заглушил движок, выбрался из машины и даже успел обойти ее со стороны капота. Но стоило взяться за ручку пассажирской двери, как в створе поднятых ворот нарисовался запыхавшийся глава смены телохранителей Мирославы Михайловны и сходу начал на меня орать.

Я дослушал до словосочетания «безответственный мальчишка» и начал закипать, но в этот момент Императрица опустила свое стекло и прохрипела на весь бокс приказ, заставивший вояку прерваться на полуслове, побагроветь и сухо извиниться. Этот вариант извинений был забракован. Точно так же, как и два следующих. А после четвертого, вроде как, получившегося, Волконская открыла дверь, с моей помощью выбралась из салона, кое-как утвердилась в вертикальном положении и окончательно добила Конвойного еще парой фраз:

— Паша, ты идиот! Для того, чтобы понять, что исполненный трюк был отработан на многочисленных тренировках, достаточно было пересмотреть в многократном замедлении запись нашего «срыва в скольжение» и обратить внимание на траекторию, по которой летела «неуправляемая» машина, задать соответствующий вопрос Раисе Александровне Зыбиной или, хотя бы, разуть глаза и оценить легкость, с которой Лютобор Игоревич вернул контроль над «Искоркой» после того, как выполнил мою просьбу!!!

Оскорбленный мужчина скрипнул зубами и коротко кивнул в знак того, что осознал свою ошибку. Но злиться на меня, судя по всему, не перестал. Но на его недовольство мне было наплевать — в тот момент я вслушивался в рык движка приближавшейся машины и ждал появления «старшей сестрички». И она не заставила себя ждать — влетев в помещение на моем «Хозяине Леса», затормозила, «чуть было не коснувшись» передним бампером моих ног, выбралась наружу и, оценив состояние государыни, предложила ей правильно расслабиться:

— Ваше Императорское Величество, удовольствие, уже полученное вами, можно усилить еще немного. Для этого надо забраться на переднее кресло вот этого монстрика, опустить спинку и закрыть глаза. Поверьте, так впечатления от гонки порадуют еще сильнее!

— Раиса Александровна, вы на удивление тактичная особа! — довольно хохотнула Мирослава Михайловна и потянула меня к внедорожнику: — Вместо того, чтобы заявить что-то вроде «Не держат ноги? Сядь, а лучше приляг…», вы придумали фантастически красивое объяснение! Кстати, во-он тот злобный паренек почему-то решил, что на выходе из последнего поворота Лютобор Игоревич потерял управление. А как считаете вы?

— Так оно и было… — «расстроено» кивнула развеселившаяся Земляничка. — Потерял. Ровно на два оборота. А потом каким-то образом нашел. И в панике проехал не самую простую «змейку» до этого бокса, как по ниточке, и… раза в полтора быстрее, чем это делает девяносто процентов клиентов автодрома. Удивительно, правда?

— Вот и я в шоке… — ухмыльнулась государыня, с моей помощью влезла на правое переднее сидение внедорожника, опустила стекло и посерьезнела: — Раиса Александровна, если вы с племянницей планировали потренироваться, то сейчас самое время — в ближайшие полчаса-час я буду радоваться уже пережитым ощущениям. А ты, Паша, изучи записи и сделай, наконец, давно напрашивавшиеся выводы об уровне водительского мастерства Лютобора Игоревича…

…Императрица-Мать позволила себе расслабиться только после того, как мы отвезли Суккубу к двум другим «Искоркам», «проводили» Зыбиных к стартовой линии и встали так, чтобы видеть выезд из последнего поворота. К слову, заставила опустить спинку сидения и меня. А вот глаза закрывать не стала — заглянула в бардачок, убедилась в том, что «глушилка» работает, затем легла на левый бок, подложила руку под голову, поймала мой взгляд и криво усмехнулась:

— Да, я предпочитаю перестраховываться. Ибо знаю, как выдергивается из контекста, перевирается и истолковывается каждое неосторожно сказанное слово. Впрочем, вы тоже знатный параноик, и это, откровенно говоря, радует. Ибо здорово упростит ваше будущее. Но о нем мы поговорим чуть позже, а пока хотелось бы вернуться в недавнее прошлое, в момент, когда я сказала, что перед вылетом из дворца заглянула в операционную. Помнится, вас в этой фразе что-то сильно покоробило.

Эту тему я собирался поднимать в любом случае, поэтому сказал правду:

— Меня покоробила не фраза, а то, что за ней стояло. В частности, факт настолько жесткого захвата моей матушки!

Тут Мирослава Михайловна удовлетворенно кивнула и начала издалека:

— Не знаю, задумывались вы или нет, но Ольга Валерьевна… или, если вам так привычнее, Снежана Ярославовна пустилась в бега полтора с лишним десятка лет тому назад. Все эти годы технический прогресс не стоял на месте, так что оснащенность спецслужб и служб безопасности достаточно серьезных дворянских родов качественно изменилась. Тем не менее, ваша матушка не только переиграла СБ Дурасовых, но и, добросовестно отомстив, без особых проблем сбросила хвост. Месть главе главной ветви Рарогов тоже удалась. Но со сбросом хвоста возникли проблемы — СБ-шники, озверевшие от плевка в лицо, смогли обнаружить след и не схватили Снежану Ярославовну только из-за того, что мы помогли ей заметить «нездоровую активность» возле «лежки».

Тем не менее, ваша матушка чуть-чуть замешкалась, благодаря чему получила несколько тяжелых ранений, еле выкрутилась из практически безвыходной ситуации и долго восстанавливалась. Ее месть Суриным могла закончиться еще хуже. Но оба «древних» внедорожника с высокоранговыми магами, скрытно сопровождавшие кортеж главы рода, очень вовремя попали в аварию и не успели к месту боя до его завершения. А в стычке с Кондыревыми в дело вмешался так называемый человеческий фактор — один из бойцов спецгруппы умудрился не заметить, что сбил с себя иллюзию, сдуру попался на глаза «Валькирии», в тот момент добивавшей последних выживших, и был принят за врага. Вот моим от нее и прилетело. Да так, что четыре человека чуть было не отправилось на тот свет. Тут их сослуживцы озверели и какое-то время рубились всерьез, хотя командир рвал глотку, требуя остановиться. В общем, если бы не прямой приказ начальника службы, поднятого с постели, то вашей матушки уже не было бы.

— А как ее вообще планировалось задержать? — спросил я, представив описанную ситуацию и сглотнув подкативший к горлу комок.

— Дать возможность расслабиться и решить, что все уже позади, а через день-другой неожиданно подвести к ней менталиста-Архимага и вырубить прессом… — спокойно ответила Волконская.

Это заклинание, насколько мне было известно, тоже могло натворить дел, но при достаточном уровне профессионализма менталиста особого вреда не наносило. Вот мне и полегчало. Но следующий вопрос я задал все равно:

— А для чего вы обнародовали факт ее ареста?

Тут государыня посмотрела на меня, как на идиота, но потом как-то поняла, что я хочу или подтвердить, или опровергнуть свои догадки, и пожала плечами:

— Нам надо было успокоить паникующий народ, показать дворянству, что СИБ не дремлет, и выяснить, как далеко вы готовы зайти, защищая тех, кто по-настоящему дорог.

— Цинично…

— Верно. А еще расчетливо и грязно… — невесело усмехнулась она. — Но таковы правила Большой Политики, и менять их в угоду лично вам никто не будет. Так что извиняться за это решение я и не подумаю. Скажу больше: для того, чтобы остаткам Рарогов, Дурасовых, Кондыревых и Суриных, наконец, расхотелось искать вашу матушку, мы показательно казним вполне реальную преступницу со связкой Даров «Воздух-Молния», что, в принципе, еще более цинично, расчетливо и грязно. Защищать или возмущаться будете?

Я отрицательно помотал головой:

— Нет. Ибо понимаю, что за все надо платить…

— … а свои не в пример важнее, чем чужие, верно?

— Да! — твердо сказал я, не отводя взгляда, почувствовал, что этот ответ ее удовлетворил, и… прозрел: — Воспитываете?

— Пока могу. А еще доказываю конкретными поступками, что уже взяла на себя ответственность не только за вас, но и за ваших «своих», а значит, заслуживаю толики уважения, благодарности и доверия.

Тут я вздохнул:

— С уважением и благодарностью все в полном порядке. А с доверием пока неважно: я не понимаю причин, из-за которых со мной носятся, как с писаной торбой, а это, в свою очередь, мешает поверить в искренность ваших слов и разобраться в мотивах многих поступков.

После этого признания Волконская приподнялась на локте, несколько мгновений испытующе смотрела мне в глаза, а затем грустно улыбнулась:

— Информация о причинах столь вроде как нерационального поведения посвященных подобна оружию массового поражения и защищается похлеще самых грязных тайн любого правящего рода. Чисто гипотетически существует возможность дать вам это знание прямо сейчас, но не думаю, что вас порадуют сопутствующие условия. Такие, как необходимость немедленно переселиться во дворец и лет на восемь-десять забыть не только о нормальной жизни, но и о возможности покидать особо охраняемые покои!

Такая перспектива не обрадовала от слова «совсем», но уточняющий вопрос я все-таки задал:

— А почему на «восемь-десять»?

— На первой ступени ранга подмастерье вы обретете иммунитет к любым ментальным воздействиям равного уровня. Начиная со второй каждый шаг на следующую ступень будет повышать иммунитет на две. Таким образом, путем несложных подсчетов можно понять, что уже на второй ступени ранга мастер вы перестанете замечать любые воздействия слабых Архимагов, а с третьей и далее превратитесь в человека, которого абсолютно бесполезно брать в плен, вырубать, загонять в состояние измененного сознания и допрашивать. Быстро такой уровень не взять, вот я и назвала среднестатистическую цифру. Кстати, у меня и абсолютного большинства других посвященных такого иммунитета нет. Его заменяют ментальные блоки, выжигающие мозги при любой попытке произнести, написать или обдумать способ поделиться с кем бы то ни было несколькими ключевыми фразами.

— Жестко…

— Жестко! — кивнула Волконская и ехидно ухмыльнулась: — В общем, между вами и этой тайной — всего десять ступеней. Как пройдете — узнаете все. Даю слово. А пока в одностороннем порядке направлю ваш пытливый ум в нужном направлении. В смысле, посоветую вкладываться в развитие емкости резерва, памяти и пространственного мышления.

Она, вне всякого сомнения, не шутила, поэтому я благодарно склонил голову и искренне поблагодарил за подсказку.

Государыня удовлетворенно кивнула и задала странный вопрос:

— Лютобор Игоревич, а что вы знаете о Японии и Империи Солнца, кроме того, что эти государства являются нашими вернейшими союзниками вот уже почти целый век?

Глава 2 Часть 2

…Изменения в манере поведения «Искорки» Суккубы я засек на шестом повороте второго круга и невольно подобрался — Раиса Александровна, вдруг перестав «катать» Императрицу-Мать, принялась валять дурака. Причем так, как могла бы отрываться в компании со мной или с Янкой, то есть, вообще без тормозов! Седьмой поворот прошла в сумасшедшем заносе, хотя резина, вроде как, не позволяла, восьмой и девятый пролетела с личным рекордом скорости, а на последних «танцевала», заставляя машину вытворять невообразимые пируэты. Вот мы с ее племяшкой и не выдержали — как только беснующийся болид нарисовался в самом начале финишной прямой, выпрыгнули из салона «Хозяина Леса» и рванули к краю трассы. И не зря: не успели замереть у ограждения, как «Искорка», последние метров триста пятьдесят изображавшая взбесившийся вентилятор, вышла из вращения, выровнялась и затормозила возле нас!

Открывать пассажирскую дверь не было необходимости — Императрица, явно поймавшая одну волну с Зыбиной-старшей, торопливо опустила стекло и расплылась в настолько злорадной улыбке, что мне невольно поплохело. Как оказалось, зря — не прошло и мгновения, как рядом с шлемом государыни появилась голова Землянички и «объяснила» причину столь буйной радости:

— Ребят, про мой угнанный «Кайзер» еще не забыли?

— Неа! — хором ответили мы.

— Так вот, он нашелся! И именно там, где предполагали аналитики СИБ!!!

— Вы называете это словом «нашелся»⁈ — сварливо спросила Мирослава Михайловна. — Я бы выразилась иначе. Скажем, напомнил о себе. Дал понять, что ему там некомфортно. Или… во, придумала: вышел из себя!!!

Тут обе женщины расхохотались в голос и действовали нам на нервы секунд десять, если не все пятнадцать. Слава богу, потом смилостивились и объяснили понятнее. Вернее, объяснила. Волконская:

— «Кайзер» был «заряжен». Программистами и саперами СИБ. Когда его нагло вкатили в подземный тоннель, соединявший деловой центр «Суоми» с британским посольством, и на всякий случай добросовестно заэкранировали, один из артефактных блоков-сюрпризов перестал ловить сигнал со спутника и активировал другие сюрпризы. Искин, как видите, сопротивлялся почти сутки, и похитители, озверев, использовали для взлома все имеющиеся мощности. Результат радует до невозможности: несколько минут тому назад вирус, прятавшийся под видоизмененной прошивкой, взял под контроль внутреннюю сеть посольства, скопировал все обнаруженные данные, сжал в сверхплотный информационный пакет и переслал его нам… в тот момент, когда рвануло аж четырнадцать килограммов мощнейшей синтетической взрывчатки. В общем, в данный момент развалины здания весело полыхают,программисты СИБ, довольно потирая ручки, изучают полученный подарок, а мы… мы тут ни при чем. Совсем-совсем!

— Так, стоп! — воскликнул я и «злобно» уставился в бесстыжие глазенки старшей сестрички: — Получается, что твое вчерашнее бешенство было чистой воды притворством⁈

— Не-не-не, как ты мог такое подумать? Я ж любила несчастный «Кайзер» искреннейшей любовью и, понимая, что он обязательно рванет, заранее бесилась!

— И ничего не сказала… — обиженно выпятив нижнюю губу, добавила Яна, решившая меня поддержать. — Ну, и кто ты после этого⁈

— Актриса, отыгравшая свою роль на четырнадцать баллов из десяти возможных! — хохотнула эта оторва.

— А почему четырнадцать? — спросила ее племяшка и, как ни странно, услышала сразу три абсолютно одинаковых ответа:

— По баллу за каждый килограмм взрывчатки!

Тут мне прилетело в печень:

— Ты знал⁈

— Нет, только что догадался.

— Тогда ТЫ, так и быть, прощен… — великодушно заявила «младшая сестренка», а потом посерьезнела и встревоженно уставилась на Волконскую: — Ваше Императорское Величество, теперь нам надо ждать ответной реакции обозленных британцев, верно?

— Вам мстить никто не будет: следователи СИБ, обнаружившие тоннель благодаря ударной волне, прокатившейся по нему до гаража «Суоми», вот-вот «найдут» записи с камер видеонаблюдения, на которых видно, как некий дрон, еле просвечивающий сквозь высокоранговую иллюзию, залетает под «Кайзер» Раисы Александровны и таким хитрым образом проникает на британскую территорию. В общем, как я уже говорила, мы тут ни при чем. Совсем-совсем!

— А жертв много? — дождавшись паузы, спросил я.

— Не думаю — сегодня суббота, значит, большая часть рядового персонала отдыхала… — спокойно ответила Мирослава Михайловна и… добавила в голос металла: — Впрочем, рвани «Кайзер» в будний день, я бы тоже не расстроилась — по нашим данным, на конец декабря прошлого года порядка девяноста трех целых трех десятых процента сотрудников посольства Великобритании так или иначе работало на ее разведывательные службы…

…Волконская улетела во дворец ровно в час основательно перебравшей адреналина и довольной до невозможности. А мы оставили все три «Искорки» под присмотром Геннадия Осиповича и толпы механиков команды Суккубы, загрузились в «Хозяина Леса» и поехали в город. Естественно, не одни, а в сопровождении его «клона» с дежурной сменой моих телохранителей. Особо не гнали, ибо за пять часов дуракаваляния на автодроме накатались если не до потери пульса, то до моральной усталости, соответственно, предпочли двигаться на расслабоне. Кстати, рулила Раиса Александровна, решившая взять на смену «Кайзеру», почившему в бозе, такую же машинку, как у меня, и заранее привыкавшая к ее габаритам, массе и нраву. Ну, а я полулежал в соседнем кресле и страдал из-за того, что не мог подставить плечи умелым ручкам Замятиной. А еще лениво переписывался с Даудом и Костей Задорожным, отвечал на вопросы Янки и самым краем сознания обдумывал все то, что мне наговорила государыня. Да, именно обдумывал, а не упирался в те моменты, которые чем-то не нравились. Почему? Да потому, что эта женщина спасла и вернула мне матушку, а значит, я не имел морального права кривить нос из-за не особо существенных мелочей или того, что не радовало, но вписывалось в мои принципы. Вот и решал, как правильно вести себя в наиболее вероятных ситуациях и создавал что-то вроде клише будущих телодвижений.

В общем, дороги до Военной Академии имени Шуйского не заметил. Зато стоило Суккубе заглушить двигатель, как бездумно перешел в боевой режим, в темпе поднял спинку сидения в нормальное положение, выбрался из салона, помог Земляничкам и, подхватив их под локотки, повел к парадной лестнице одного из престижнейших учебных заведений Империи. «Прабабки» возле здания, само собой, не обнаружилось, зато там нашлись Тимофей Ильич Светлов и Мстислав Рогволдович Гаранин.

Дождавшись, пока мы подойдем поближе, Архимаги учтиво пожелали нам хорошего дня, выслушали ответные приветствия и высказали мне свое «фи». Пришлось выкручиваться — напоминать, что у меня нет их личных айдишек, а значит, я при всем желании не смог бы сообщить об этой дуэли.

— Это исправимо! — весело заявил Огневик и первым прислал нужный файл.

— Угу… — подтвердил Земляк, последовал примеру друга и попросил в следующий раз не стесняться. Ибо с Валентиной Алексеевной они, вроде как, созваниваются нечасто, но горят желанием отслеживать мое развитие!

Я пообещал постараться, а через несколько минут понял, что интрига «прабабки» была затеяна не зря: дежурный офицер, встретивший нас в фойе и выяснивший, для чего мы прибыли в Академию, попробовал меня культурно послать.

А это страшно оскорбило моих «спутников»: толком не дослушав его отповедь, Архимаги одновременно схватились за коммы и набрали начальника этой богадельни. Правда, потом Гаранин сбросил вызов и уставился в камеру друга, но это ничего не изменило: как только на том конце линии послышался чей-то голос, Огневик с Земляком перешли на рык и объяснили собеседнику, что «ученик Мстислава Рогволдовича» доберется до курсанта, оскорбившего его подругу, даже в том случае, если к нужной казарме ему — то есть, мне — придется идти по развалинам всех остальных зданий Академии!

Тут «голос» попробовал заявить, что, по его данным, произошло какое-то недоразумение, и разозлил Светлова по-настоящему:

— Геннадьич, какое, к этой самой матери, недоразумение, если я навел справки и точно знаю, что наша девочка почти сутки загорает на гауптвахте, что дежурной целительнице, нарушившей приказ твоего заместителя первым делом вылечить его ублюдочного сынишку, влепили выговор с занесением в личное дело, и что дежурный по Академии получил приказ гнать Лютобора Игоревича Шахова в шею⁈ В общем, так: мы с Мстишей ведем нашего парня к корпусу боевой и физической подготовки, а ты отправляешь по этому же адресу обоих Колмогоровых…

— … и Викторию Жданову, мою ученицу, которой не повезло попасть в твой вертеп! — добавил Гаранин, не услышал ожидаемого ответа и озверел: — Леха, а ведь мы не шутим: если ты не выполнишь эти настоятельные просьбы в течение четверти часа, то мы с Темой вызовем на дуэль и Егора, и тебя! Чем это закончится, представляешь?

— Э-э-э… да!

— Тогда начинай шевелиться, паскуда…

…На территорию Академии мы вломились еще до того, как напрочь деморализованный дежурный получил соответствующий приказ от своего самого большого начальника. Судя по уверенности, с которой Архимаги выбрали направление, они знали это учебное заведение ничуть не хуже, чем наш лицей. Лапина, Палыч и Кнут, вне всякого сомнения, тоже были в курсе, куда именно нам надо попасть. Ну, а мне и обеим Земляничкам было все равно — мы понимали, что все уже решено, поэтому наслаждались тем, что видели и слышали. А интересного было предостаточно. К примеру, чисто армейский порядок, царивший на территории, уставные цвета всего, на что падал взгляд, вымуштрованные каре из курсантов, изредка попадавшиеся на пути, их бег, строевые песни и так далее. От души повеселило и состояние заместителя начальника Академии, примчавшегося к нужному корпусу раньше нас: судя по багровому лицу, капелькам пота на лбу и крыльях носа, испуганному взгляду и темным кругам под мышками, этот офицер точно знал, чем чревато невыполнение настоятельных просьб Тимофея Ильича, поэтому несся к месту встречи на всех парусах!

Впрочем, Светлова его прогиб не впечатлил:

— Егор, уродец ты малолетний, где твой ублюдочный сынулька и девочка, которую он собирался подмять⁈

— Тимофей Ильич, может, не будем горячиться и…

Тут от разгневавшегося Огневика потянуло таким концентрированным жаром, что у Колмогорова-старшего пропало всякое желание кочевряжиться, и он, вжав голову в плечи, попробовал извиниться. Правда, за что именно, я так и не понял, ибо Гаранин, уставший изображать мебель, скользнул к нему вплотную, аккуратно взял за шею и легонечко встряхнул:

— Егор, ты не мог не знать, что Жданова перевелась в вашу Академию из МОЕГО ЛИЦЕЯ, а значит, БЫЛА, ЕСТЬ И БУДЕТ МОЕЙ УЧЕНИЦЕЙ! Так какого, извиняюсь за выражение, этого самого ты позволил своему отпрыску подкатывать к ней яйца и закрыл глаза на грубейшее нарушение дуэльного кодекса вашей Академии, позволив драться курсанту, проучившемуся полтора года, с девочкой-Земляничкой, только-только вставшей на довольствие⁈

— Я… я… я… — начал мямлить вояка, понял, что вот-вот нарвется, и… удивил: — Я признаю свою ошибку!

— Замечательно! — радостно оскалился Мстислав Рогволдович. — Значит, выйдешь со мной на Арену сразу после того, как мой ученик воспитает твоего сына.

— Да, но вы — Архимаг, а я всего-навсего мастер второй ступени!

— Твой сынулька счел похожую разницу в уровнях вполне допустимой. Так что мы последуем его примеру. Кстати, упрешься — порубишься еще и с Темой…

…Колмогоров-младший был доставлен в корпус боевой и физической подготовки двумя молодыми, но очень деловыми поручиками. На последних метрах «дистанции», по моим ощущениям, готовился похамить, но вовремя оценил состояние отца и увял. А толку — Светлов с Гараниным, пребывавшие не в настроении, объяснили парню, во что он вляпался, и погнали на песчаную площадку для тренировочных поединков, практически не отличавшуюся от нашей средней дуэльной арены. Кстати, к этому времени площадка успела волшебным образом освободиться, а пятьдесят курсантов-Огневиков, тупо отрабатывавших довольно примитивную боевую связку под руководством основательно разъевшегося пестуна, вынужденно закончили экзерсисы и перебрались за защитный барьер. Я тоже не стал тянуть и вышел на свою сторону площадки. А там получил море удовольствия от созерцания убийственно интересной картины — процесса разогрева мышц по-курсантски!

Что в нем было не так? Да все: если комплекс, которому нас со Славкой в свое время научил Фрол Баженович, готовил все тело к разноплановым и, что самое главное, запредельным нагрузкам, то это творение сумрачного гения неких великих военных теоретиков помогало настроиться разве что на обмен подзатыльниками! Впрочем, наш создавался под нужды пластунов, воюющих отнюдь не в классах, а этот, вероятнее всего — для ускорения или упрощения учебного процесса. Тем не менее, Игнат Егорович стал выкладываться в него по полной программе, видимо, доперев, что проигрыша «шпаку» ему не простят.

Я тоже хорошенечко размялся. Потом «сдался» мощному магу Лавы с погонами капитана, оказавшемуся дежурным по комплексу и обладавшим всеми необходимыми полномочиями, чтобы судить подобные дуэли, прошел положенную проверку и вскоре занял исходную позицию.

Колмогоров выпендрился и опустился в позу ожидания, вроде как, показав, что не боится. Зато за долю секунды до команды «Бой» закрылся ледяной броней, а после начала поединка кинул мне под ноги довольно неплохое зеркало. Но замедляться и попадать под подоспевшую стужу, накрывшую область диаметром метра четыре, я не пожелал, так что перепрыгнул через тонкий, но чрезвычайно прочный слой льда скачком, ушел от остаточного шлейфа заклинания площадного действия, развернувшегося аккурат за моей спиной, поднырнул под ледяной шип и, продолжая ускоряться, притерся к ледяному копью, ускоренному «вторичкой»-Воздухом.

Этот маневр позволил не потерять темп, второй скачок помог сократить расстояние до противника еще на шесть с лишним метров, а короткая, но очень быстрая «змейка» из алогичных смещений из стороны в сторону позволила уклониться от еще двух ледяных шипов и одного копья. В общем, в ближний бой я ворвался без единой царапины, оценил самоуверенность парня, в этот момент кинувшего зеркало себе под ноги, и атаковал. Серией из сминающего касания, « двойки» под искрящимися кастетами в голову и толчком в грудь.

Ледяная броня ученика третьей ступени сложилась еще от касания, так что первый удар кулаком раздробил нос, а второй — вынес нижнюю челюсть. Да, Колмогоров-младший не поплыл. Мало того, как-то умудрился удержаться в вертикальном положении и доехал до края ледяной плоскости под нашими ногами. Но песок, «внезапно» возникший под каблуками армейских ботинок, остановил только нижние конечности. А я еще немного ускорил корпус и, для полного счастья, прогнул курсанта в пояснице. Вот он и встал на мост. Тот самый, борцовский. Причем на хорошей скорости и… обладая «мощной» шеей классического Ледовика!

На этом бой закончился — капитан, просчитавший последствия этого прогиба еще до соприкосновения затылка Колмогорова-младшего с песком и метнувшийся к нам на полной скорости, начал реанимационные мероприятия, а через долю секунды на площадку вылетела дежурная целительница. К нам, вроде как, рвался еще и Колмогоров-старший, но был пойман за шиворот Мстиславом Рогволдовичем.

Этот обмен любезностями прошел мимо меня. И не только из-за того, что «мои» Архимаги и их будущая жертва стояли далековато. Просто я вдруг увидел за ними Жданову, конвоируемую курсантом с повязкой дежурного на левом плече, и на миг потерял дар речи!

Почему? Да потому, что Вику, судя по внешнему виду, посадили на гауптвахту, не позволив переодеться! Нет, голой грудью и животом Земляничка не сверкала, но только потому, что какой-то доброхот явно втихаря выдал ей страшно изодранную и местами прожженную рубашку с чужого плеча!!!

У меня при виде этого непотребства полностью отключилась голова, и я сорвался в серию скачков. Но Гаранин оказался ближе. Поэтому в тот момент, когда я выходил из последнего, Земляк, оказавшийся не менее глазастым, уже проломил Колмогорову-старшему грудину, высек ноги и разогнал правую руку на добивающий удар. Зато я вмял кадык в позвоночник и, как выяснилось чуть позже, порвал заместителю начальника Академии, даже не успевшему закрыться щитом, печень. Впрочем, гнев Светлова оказался злее — он ударил урода чем-то вроде испепеления и в мгновение ока «испарил» обе его ноги от середины бедер и ниже! А потом… мгновенно остыл, помог Суккубе унять меня и перешел на рык:

— Мстиша, вызывай сюда Касьяна — эти Авгиевы конюшни нуждаются в срочной чистке…

Глава 3 Часть 1

19 марта 850 г. от ОВД.

…Ночь с воскресенья на понедельник удалась. Правда, не сразу — первые два часа «урока» я нещадно тупил и никак не мог «заякорить» все внимание Варвары. А в начале третьего объяснения «наставницы» вдруг сами собой сложились в непротиворечивую картину, помогли понять внутреннюю логику процесса охмурения и сподобили принципиально изменить изначальный подход к комплексному воздействию на психику «совращаемой» женщины. Результат убил обоих: Лапина, игравшая «честно», «улетела» два раза подряд, причем во второй — с полным отключением от реальности, а я почувствовал, что мог бы добиться этого же результата чуть быстрее! «Последний подход» этого «урока» подтвердил сделанные выводы, но Барыня, пытавшаяся воздать сторицей за доставленное удовольствие, здорово перестаралась с яркостью подаренных ощущений, так что откат вырубил обоих. По моим ощущениям, в районе половины четвертого утра. А в четыре ноль-ноль я открыл глаза от привычного прикосновения к плечу, понял, что пора пить алхимию, и вдруг сообразил, что Валя, примчавшаяся меня поить, видит, что я лежу, подмяв Лапину и баюкая в ладони ее грудь!!!

Покраснел до корней волос! А когда вспомнил, что мы с Барыней вырубились, не приняв душ и не перестелив постель, был готов провалиться сквозь землю. Но кто бы мне дал — на самом пике самоуничижения перед носом вдруг появилась первая бутылочка, и мне пришлось ее «уговорить». Потом Замятина подала вторую и третью. А когда забрала все опустевшие емкости, вдруг шарахнула по мозгам известием, заставившим забыть обо всем остальном:

— Мой господин, у вашей матушки только что полностью восстановились голосовые связки…

Я подорвался с кровати, как ужаленный в задницу, и рванул в ванную. А через несколько минут, смывая с головы шампунь, снова услышал голос Слуги и вспыхнул по второму разу. Но уже по другой причине:

— Судя по тому, что Варвара ушла к себе на подгибающихся ногах и сияя, как маленький прожектор, вы делаете успехи!

— Издеваешься? — спросил я, чтобы не молчать.

— Нет, мой господин — горжусь и… предвкушаю! — тихонько хихикнула она из-за прозрачной стенки, как-то почувствовала, что смутила еще больше, и посерьезнела: — Вам уже нечего стесняться: вы не только берете, но и дарите. А таких мужчин, если верить нашим, бабским, сплетням, днем с огнем не найти. Поэтому примите мое восхищение, как должное, и… забудьте уже про стеснение, иначе оно когда-нибудь выйдет боком!

Последнее утверждение я слышал не только от нее, поэтому со вздохом пообещал постараться. И старался все время, пока мылся, сушился, приводил себя в порядок и поднимался в операционную. А там вспомнил о планах на утро, мазнул взглядом по пиктограмме будильника, выведенной на линзы МДР, прикатил кресло Валентины Алексеевны к границе стерильной зоны, сел и дал понять, что готов.

Незаменимая скользнула к матушке, сладко спящей в своей «палатке», сняла целительский сон и бесшумно вышла в приемный покой. А я прикипел взглядом к векам родительницы, на которых появились крошечные реснички, и затаил дыхание.

Как и в прошлые разы, она открыла глаза секунд через тридцать-сорок после сброса заклинания, за считанные мгновения вспомнила, где находится, и привычно скосила взгляд в мою сторону.

— Доброй ночи мам! — радостно заулыбался я. — Кстати, по утверждению моей Вали, у тебя только что полностью восстановились голосовые связки. Да, петь тебе пока не стоит. И устраивать мне разносы — тоже. Но минут десять спокойной беседы, вроде как, пойдут им на пользу!

— Эта… девочка… опять работала… со мной… всю ночь? — осторожно нагружая горло, спросила мама.

Я утвердительно кивнул:

— Для нее это нормально. Скажу больше: я уверен, что голосовые связки тебе восстановила именно она.

— Чтобы порадовать тебя?

— Ага.

Тут родительница проявила свой злобный нрав. В смысле, спросила, сплю ли я уже с «этой девочкой».

Если бы не недавняя накачка, то я бы, наверное, покраснел и опустил взгляд. А так отрицательно помотал головой, покопался в комме, вывесил перед собой трехмерную голограмму проигрывателя видеофайлов и включил отставной «Валькирии» нарезку из фотографий самых эпатажных «засадниц», сделанных за последние два дня для аргументированного ответа на этот вопрос:

— Вот так на меня реагируют девицы из моего лицея. Кстати, обрати внимание на фигуры Ледышек, Воздушниц и Огневичек…

— Ого, какие бюсты! — восхитилась матушка и полюбопытствовала, что это за мода такая.

— Это не мода… — вздохнул я. — Главы их родов почему-то уверены, что мне нравятся формы Земляничек и Лаванд. Вот этих красоток и «доработали». Кстати, всего за одни выходные!

— Смеешься?

— Если бы…

— Обалдеть! Хотя…

— Так уж получилось, что запись с моей инициацией попала в Сеть, и теперь на перспективного физика-производителя открыли загонную охоту. Спать с загонщицами мне категорически запретили и подвели…

— … русалку⁈ — заранее разозлившись, холодно процедила она.

— Слава богу, нет! — слабо улыбнулся я. — Телохранительницу с жесткими моральными принципами. Мы с ней сначала не сошлись характерами, а не так давно я все-таки смог разобраться в ее характере и забрал к себе под очень серьезную клятву Даром.

— Близость с Валей, так и быть, разрешаю и, пожалуй, даже одобряю. А с этой… познакомишь! — заявила матушка, явно не собиравшаяся возвращать на место маску Ясного Солнышка Рарогов. А после того, как я покладисто кивнул, слегка расстроила: — Так, голосовые связки… начинают уставать. Так что я сейчас замолчу… а ты продолжишь рассказывать… о Раисе Зыбиной. С того места… на котором остановился… вчера вечером…

…Из Флигеля Мятущихся Душ я, как и планировал, выехал ровно в пять утра в компании Замятиной, Лапиной и трех подчиненных Палыча. Личную помощницу и телохранительницу «загрузил» в свой внедорожник, а Щелчок, Крот, Иней и Кнут выдвинулись следом на своих «Потапычах». Пока кортеж катил к Стальным Воротам, я мрачно молчал, так как анализировал первый полноценный разговор с родительницей с момента ее возвращения в мою жизнь и пытался задавить дурные предчувствия. Но четыре с половиной минуты, потерянные на КПП, помогли вернуться в рабочий режим, поэтому после выезда на проспект Мстислава Ярого я попросил Барыню вытащить из бардачка и включить «глушилку», дождался, пока артефакт заработает, и задал «выстраданный» вопрос:

— Варь, ты как-то сказала, что задалась целью заслужить честь стать моей Слугой и готова положить на это жизнь. А как изменился твой настрой теперь, когда ты узнала меня немного лучше?

— Я уже служу, мой господин! И служу в удовольствие. Поэтому знаю, что когда-нибудь обрету вожделенный статус.

— То есть, отказываться от этой цели ты не собираешься, верно?

— Верно.

— Что ж, тогда мне нужна вот такая клятва Даром и Кровью… — заявил я и вручил ей лист бумаги, исписанный карандашом.

За клятвой дело не стало — Лапина провела простенький ритуал после первого же прочтения текста. Поэтому я приложил ее слепком, объяснил, что теперь она может медитировать хоть круглые сутки, вытащил из внутреннего кармана купленный накануне браслет с высокоранговой линзой-камертоном, и передал ей:

— Надеваешь на расстоянии пяти-семи сантиметров от своего и гоняешь Силу не через одну, а через две «петли». Пробуй!

Нужное ощущение Барыня поймала только с моими подсказками и не сразу. Зато после того, как убедилась, что описанный принцип работы с Силой — не бред дурного мальчишки, криво усмехнулась:

— Мой господин, если медитировать таким образом по шестнадцать часов в сутки, то даже без учета второй «петли» ваше усиление ускорит мое развитие в восемь раз! Такой подарок воистину бесценен, и я очень сомневаюсь в том, что когда-нибудь смо— …

— Варь, это не подарок, а вложение в моего человека и в мой будущий род! — сообразив, к чему она клонит, негромко рыкнул я, сделал небольшую паузу и добавил: — Мастеров третьей ступеней видимо-невидимо, а родов, в которых имеется несколько Архимагов — редкость. И мне нужен именно такой. Боевую задачу поняла?

— Да, мой господин!

— Тогда место моего личного телохранителя — твое.

— Я не подведу!

— Не сомневаюсь… — без тени улыбки заявил я и… заставил Барыню подобраться: — Поэтому ставлю еще одну боевую задачу — найти общий язык с Валентиной. Вернее, сделать все возможное, чтобы вы стали подругами — не разлей вода: она тоже служит мне «в удовольствие», просто в другой области. Кроме того, уже заслужила мое доверие и гарантированно станет Архимагом. Дальше объяснять?

Она отрицательно помотала головой, развернулась на месте, поймала взгляд Незаменимой и протянула ей руку.

Это рукопожатие окончательно подняло настроение, и я на радостях приложил Варвару воодушевляющим касанием. Потом объяснил, что это было, и посоветовал сосредоточиться на экспериментах с Силой. Благо, мы неслись по городу, только начинающему просыпаться, и ей, пассажиру, напрягаться было совсем не обязательно.

Она послушалась и ушла в себя. Правда, сначала посмотрела в зеркало заднего вида и убедилась, что «Хозяева Леса» все еще висят у нас на хвосте. Но это было предсказуемо, так что я не удивился — посмотрел на часы, вывел звук коммуникатора на гарнитуру скрытого ношения и… набрал Дауда.

Он принял мой вызов в лучших традициях Замятиной, протараторил пожелание доброго утра, сообщил, что самолет, вроде как, приземлится менее, чем через четверть часа, а потом, судя по изменению звукового фона, вернулся в салон машины и дал волю одурению:

— Лют, я до сих пор боюсь проснуться и обнаружить, что последние сутки были сном!

— Просыпаться однозначно не стоит! — негромко хохотнул я. — Мне твой сон очень даже нравится. Ведь он вот-вот доставит меня в аэропорт, пропустит на территорию Императорского терминала и позволит встретить вас с Мавией. Кстати, она тоже в твоем сне, или как?

— «Спит» рядом. С широко открытыми глазами. И вся в предвкушении!

— Красивое, наверное, зрелище…

— Не то слово! Кстати, Лют, ты в курсе, где мне купили квартиру?

— Конечно! — хохотнул я. — Я вчера заезжал в свою и очень удивился, обнаружив в лифтовом холле нездоровую суету, высококлассный терминал СКД и закуток для дежурной смены охраны…

…Звонок оборвали только тогда, когда военно-транспортный самолет ВВС Арабского Халифата замер в неподвижности и начал опускать рампу. Я подкатил поближе, выбрался из машины и удовлетворенно хмыкнул, увидев, что в полумраке грузового салона вспыхнули фары заднего хода «Хозяина Леса» Аль Сауда. А через несколько мгновений внедорожник с шиком съехал на бетонку, подкатил к нам и, остановившись в полуметре, выпустил наружу нового ученика Императорского Лицея номер один и его телохранительницу.

Нет, бросаться мне на шею они, конечно же, не стали. Чтобы не терять лицо перед посторонними. Но улыбались на разрыв щек… до тех пор, пока я не сообщил, что Замятиной пора возвращаться во дворец:

— У Валентины вот-вот начнется пятидневный персональный семинар по повышению целительского мастерства. Опаздывать к моей прабабке чревато крайне неприятными последствиями, поэтому эта страдалица сейчас уедет к самой требовательной наставнице на свете и, вероятнее всего, пропадет аж до субботы…

— Не «страдалица», а «счастливица»! — уточнила «счастливая» Замятина. — Ибо персональные занятия с самым сильным и опытным Архимагом Жизни Российской Империи — это Семинар Мечты!

Ей, конечно же, пожелали удачи, и целительница, тепло попрощавшись со всей нашей компанией, загрузилась к Кнуту, а тот сорвал машину с места и рванул к выезду с аэродрома. К этому моменту из грузового отсека арабского «Сокола» выкатился знакомый «Святогор», и Щелчок, командовавший этой сменой моих телохранителей, отправился подминать под себя телохранителей Аль Сауда.

Прекрасно понимая, что процесс наведения мостов давно отработан, так что не займет много времени, я пригласил «гостей» в салон своего «Хозяина Леса», а там заново познакомил с Лапиной:

— Теперь, когда непонятки с моим статусом остались в прошлом, я имею полное право представить вам мою вторую доверенную Слугу без «образа». Да, исцелять Варвара Львовна не умеет, зато является не только великолепной актрисой, но и личным телохранителем экстра-класса.

Первым на этот монолог отреагировала Мавия — изумленно оглядела «горничную» с головы до ног и уважительно хмыкнула:

— Да уж, актерского мастерства вам однозначно не занимать — я до сих пор не чувствую опасности!

Барыня лукаво улыбнулась и преобразилась. Нет, снимать линзы, прячущие кантики, не стала. Зато сбросила образ мягкой, доброй и безобидной девицы, перестала прятать ауру и вернула взгляду обычную жесткость. А когда ее коллега из Халифата подобралась, попросила продолжать обращаться к ней на «ты», ибо «не чужие».

Реакция Аль Сауда, оклемавшегося аккурат к этому моменту, напомнила о том, что его с детства воспитывали, как политика:

— Варвара Львовна, заслужить уважение Лютобора Игоревича — задача не из простых. А доверие — из категории невозможных. Поэтому я восхищен вашими личностными качествами, счастлив, что у моего друга появилась еще одна надежная помощница, и… расстроен до невозможности: вас у него ДВЕ, а я могу положиться только на Мавию. Эх… Кстати, Лют, я надеюсь, Анечка — не ликвидатор?

О талантах отставной русалочки в деле умерщвления себе подобных я не знал ровным счетом ничего, так как понимал, что эти сведения «закрыты» подписками, и в свое время не задал ей ни одного вопроса. Делиться догадками не видел смысла. А врать другу в глаза, выставляя Репину безобидной овечкой, не мог. Поэтому оттолкнулся от полученных клятв и сказал чистую правду:

— Для тебя она была, есть и будет только волшебницей!

Это утверждение легло ему на душу, как родное, и заставило благодарно сжать мое предплечье. Молча, так как слова тут были не нужны. Впрочем, молчание не затянулось — как только Щелчок доложил, что вся охрана готова начать движение, а я тронул машину с места, Аль Сауд вспомнил, что прилетел в Россию не на неделю, а до конца семестра, и снова развеселился:

— Слушай, Лют, а ведь Большая Политика иногда по-настоящему радует!

— Согласен! — ухмыльнулся я. —Мало того, что тебя отпустили к нам, неверным, и не отдыхать, а учиться невесть чему, так еще и засунули в мой класс, забыв о такой «мелочи», как разница в возрасте!

— Ну, так Самые Серьезные Вопросы будут решаться именно в нем… — ехидно напомнил он. — Вот советники деда и подсуетились.

— Мне почему-то кажется, что они подсуетились по другой причине… — дипломатично заметил я и начал притормаживать перед КПП.

Он состроил серьезное лицо и заявил, что казни тут совершенно ни при чем, ибо выжившие члены Тайного Совета — патриоты до мозга костей и всей душой радеют исключительно за благо Отчизны.

Тут мы от души поржали, потом в том же ключе пообсуждали «Самые Серьезные Вопросы» Большой Политики, которые должны были в поте лица решать аж два с половиной месяца, а на подъезде к БТК Аль Сауд внезапно вспомнил о моем визите в Академию имени Шуйского и потребовал рассказа о его итогах.

Вопрос задел за живое и невольно испортил настроение:

— Эта история бесит до сих пор! Представь, личность, которую вызвал преподаватель по тактике ведения магических поединков, оказалась главным военным прокурором Империи, приехала в компании с толпой подчиненных и, вроде как, пообещала во всем разобраться. Но первые минут сорок вся эта толпа только изображала деятельность. Сам прокурор, в основном, убеждал буйствующих Архимагов успокоиться и не пороть горячку; ни один из трех его менталистов даже не пытался допросить Колмогорова-старшего; никому и в голову не пришло вызвать к нам начальника гауптвахты и так далее. Слава богу, в какой-то момент я услышал словосочетания «Честь мундира» и «небольшое происшествие» в одном предложении, окончательно озверел и позвонил прабабушке…

— А она наверняка подключила к «веселью» Императрицу-Мать, верно? — предположил Дауд. И не ошибся:

— Вику перевели в эту Академию по распоряжению Ее Императорского Величества. Вот Мирослава Михайловна и сочла «небольшое происшествие» проявлением крайнего неуважения лично к ней. Поэтому главный военный прокурор лишился должности и на пару с бывшим заместителем начальника Академии быстренько переселился в следственный изолятор СИБ; начальник Академии отправлен ни разу не в почетную отставку, а моя одноклассница была принята в одну из ветвей рода Волконских и продолжит учебу там же, но в новом статусе.

— В принципе, неплохо… — после недолгих раздумий заявил он, поймал мой скептический взгляд и уточнил: — Для Вики. А у тебя появилось два врага с очень серьезными связями. Да, предъявлять претензии в лоб они не решатся, зато будут пакостить исподтишка…

Глава 3 Часть 2

…Переступая через порог квартиры Дауда, я был уверен, что увижу клон моей, то есть, помещения, оформленные в российском или европейском стиле, соответствующую мебель и так далее. Ан нет: всего за день и две ночи толпа чертовски мотивированных соотечественников моего друга превратила как минимум прихожую и гостиную в кусочек Арабского Халифата! Нет, решеток на окнах, так «понравившихся» Яне, естественно, не появилось, и бронестекла остались прежними, зато интерьер преобразился полностью. И, что самое жуткое, в этих помещениях запахло родовыми благовониями Аль Саудов! В общем, все время, пока мой новый одноклассник убил на переодевание в форму нашего лицея, я провалялся в куче подушек на низкой мягкой тахте, разглядывая то шкафы из какого-то темно-красного, почти черного дерева, покрытые нереально красивой резьбой и инкрустированные перламутром, то забавные пуфики, заменившие кресла, то абстрактные геометрические узоры на роскошных коврах ручной работы и шелковых обоях, то чуть преобразившийся зимний сад на крыше.

Само собой, не забыл и о «младшей сестренке» — написал ей, что мы уже на этаже, но в соседней квартире, и пообещал сообщить, когда соберемся на выход. Так что в общем коридоре мы встретились не случайно. И Земляничка, пребывавшая в прекраснейшем настроении, радостно чмокнула меня в щеку, подмигнула Мавии и порадовала ее господина игривым комплиментом:

— А ты у нас, оказывается, редкий красавчик! Черт, где были мои глаза⁈

— Привет, Ян! — улыбнулся он и «сокрушенно» вздохнул: — Не знаю. Но страдаю до сих пор…

— И правильно. Ибо я тоже красотка, каких поискать! Кстати, страдалец, ты едешь с Лютом или на своей?

— Предпочел бы с ним… — ответил Аль Сауд и ткнул в сенсор вызова лифта. — Но первое впечатление два раза не произвести, поэтому придется ехать двумя разными кортежами.

— Что ж, тогда я загружаюсь к братику и всю дорогу расслабляюсь…

«Загрузилась» одна, отправив Кнута во внедорожник моей охраны. Пока я «сливал» в навигатор машины Дауда рекомендованный маршрут со своими пометками и объяснял, в каком режиме лучше заходить в створ въезда на подземную стоянку преподавателей, организовала конференцсвязь. А после начала движения снова взяла на себя обязанности экскурсовода и всю дорогу веселила байками, связанными с городскими достопримечательностями. Не обошла вниманием и Городок Лицеистов, но рассказала всего одну историю… из «боевой юности» Суккубы. А когда мы закончили ржать над невеселой участью горе-ухажера Раисы Александровны, пробежавшего голышом чуть ли не весь район и по дороге подталкиваемого бампером ее машины, я жестом попросил «сестренку» замолчать и перетянул внимание гостей столицы на себя:

— А теперь обратите внимание на попутные «Континенты» и «Престижи» — все они везут на занятия учащихся нашего лицея. Слепых среди этих парней и девиц нет, а значит, во всех каналах МДР уже обсуждаются «Хозяева Леса», появившиеся в этом районе, их манера езды и, конечно же, номера. В общем, нам пора переключаться в обычный режим, поэтому я сейчас уйду вперед и покажу эту часть маршрута, а вы ускоритесь секунд на двадцать позже меня. Кстати, Дауд, картинку с дрона ловишь?

— Да, конечно!

— Тогда обрати внимание на четвертый правый поворот: входить в него на скорости, как я уже говорил, надо по довольно замороченной траектории…

С «замороченной траекторией» у Аль Сауда проблем не возникло — он прошел «трассу» в лучших традициях нашей наставницы, в красивом заносе вписался в створ въезда в подземный гараж и вскоре остановил машину возле сканера СКД. С первичной идентификацией ему помогла Янка, которую я предусмотрительно высадил у терминала, так что от силы через пару минут он плавно вкатился в наш персональный сектор, припарковался рядом с моим «Потапычем», заглушил движок и выбрался из салона.

«Хозяин Леса» и «Святогор» с толпой наших телохранителей приехали чуть позже и заняли два места у противоположной стены. Мы к этому времени успели надеть куртки, поэтому подождали, пока Кнут упадет на хвост Янке, и пошли к лифтам. Куковать в фойе не пришлось — одна из кабинок открылась сразу после прикосновения к сенсору — и мы, прокатившись до первого этажа, вышли в здоровенный холл. А там остановились, как вкопанные. Ибо на мой коммуникатор прилетел «боевой приказ» Мирославы Михайловны:

«Доброе утро, Лютобор Игоревич! Ваши новые одноклассницы прибыли чуть раньше, чем было запланировано, и в данный момент убивают время, прогуливаясь по административному корпусу. Подберите их, пожалуйста, на пару с Даудом вот по этим координатам…»

Прочитав копию этого сообщения, полученную уже от меня, Земляничка заявила, что ей пора, пожелала нам удачи и в сопровождении телохранителя усвистела в свой корпус, а мы с Аль Саудом развернулись на месте, снова вызвали лифт и поехали на второй этаж, на котором, вроде как, надо было искать правнучку Императора Японии.

Пока поднимались, спешно вспоминали инструкции. Из кабинки вышли сосредоточенными, повернули направо и, почти одновременно попросив Варю с Мавией приотстать, навелись на двух уроженок страны Восходящего Солнца, изучавших какой-то информационный стенд. Телохранительницу «новой одноклассницы», вроде как, являвшуюся Ледышкой в ранге мастера пятой ступени, я оглядел мельком, так как прекрасно помнил и ее досье, и советы государыни. Зато ее госпожу — довольно высокую даже по нашим, российским, меркам, весьма фигуристую и чертовски интересную Лаванду оглядел предельно добросовестно. И пришел к выводу, что Наоки, вне всякого сомнения, является стервозиной похлеще Яны, Вали и Вики, вместе взятых!

С чего я это взял? Да с того, что эта представительница рода Сумэраги приперлась в наш лицей в форме их, японских, учебных заведений, то есть, в бордовой блузке с приличным декольте, синем приталенном пиджаке и юбке по верхнюю треть бедра! Хотя наверняка навела справки о российской моде и понимала, как мои соотечественницы отнесутся к такому «бесстыдству». А еще стояла, засунув руки в карманы, что-то тихонько насвистывала и чихала с высокой горки на недоуменные или возмущенные взгляды преподавателей, то и дело проходивших мимо!

Нет, я не расстроился. Ибо прекрасно помнил досье Тошико — еще одной правнучки Императора Японии, изначально отобранной в этот «проект», но вовремя забракованной Мирославой Михайловной за редкую бесхребетность — и был уверен, что наводить мосты с Наоки мне будет куда приятнее, чем с той размазней.

Пока разглядывал эту Сумэраги, мысленно сравнивал ее с куда менее удачливой родственницей и планировал беседу, расстояние, разделявшее нас, «внезапно» сократилось почти до нуля, и мы с Аль Саудом, одновременно остановившись, изобразили неплохо отработанный поклон кэйрэй. Наоки, конечно же, ответила тем же самым по тому же месту, а потом наше трио принялось отыгрывать спектакль, навязанный «сверху». Но сотрясать воздух пустопорожними фразами и безостановочно кланяться очень быстро надоело, поэтому я решил задать формат общения, устраивавший лично меня:

— Сумэраги-сан, мы с Даудом — друзья и предпочитаем словам дела. В данный момент дел у нас два: познакомиться с вами и навести первые мосты, а затем подняться на этаж выше и повторить то же самое, но с Эиру Этэ-Инти. Поэтому предлагаю задвинуть куда подальше весь официоз и отправиться на поиски представительницы Империи Солнца.

— Весь-весь? — преувеличенно скромно уточнила Наоки и покраснела.

Если бы не ехидные искорки, на миг сверкнувшие в ее взгляде, то я бы, наверное, повелся. А так равнодушно пожал плечами:

— Если вы намерены попробовать подружиться — то да. В противном случае можем продолжить в том же духе…

— А что скажете вы, Аль Сауд-сан? — продолжила развлекаться японка. Слава богу, играть в эту игру умела не только она, так что за «Аль Сауд-саном» не заржавело:

— Лют излишне дипломатичен и не стал говорить, что другие варианты отношений нас с ним в принципе не интересуют. А я выражусь иначе: либо «Дауд» и «ты», либо наше общение никогда не выйдет за рамки приветствий перед уроками и прощаний после них.

— Жестко, непривычно… но интересно! — весело заявила она, мгновенно прекратив придуриваться, затем отправила Аямэ знакомиться с нашими телохранительницами, а сама втиснулась между нами и двинулась к лифтам…

Знакомство с внучкой Императора четвертого и последнего государства Белого Союза началось по той же схеме. В смысле, я мазнул взглядом по Ике, чуть мужиковатой телохранительнице с «первичкой»-Молнией и неслабым Даром эмпатии, а затем сфокусировал внимание на Земляничке с экзотической «вторичкой»-Кровью. Да, багровый кантик не разглядел — было далековато. Зато полюбовался выдающейся «родной» грудью, обтянутой ослепительно-белой рубашкой, сравнил угольно-черную гриву уроженки Империи Солнца с практически такой же гривой Наоки, и вдруг поймал себя на мысли, что Дауду эти девицы должны показаться тощеватыми.

Но стоило нам обменяться приветствиями с Эирой, как стало понятно, что эта особа тоже не подарок. Дочь народа, в свое время не уступившего армиям распространителей «Света Истинной Веры» ни пяди родной земли и, в конечном итоге, вынудившего просвещенных европейцев довольствоваться всего семью процентами территории Южной Америки, терпеть не могла официоз, говорила то, что думала, и не скрывала недовольства «проектом». Тем не менее, понимая, что нас с Даудом тоже поставили перед фактом, нехотя пошла на контакт, приняла предложение задвинуть все церемонии и даже «пошла навстречу», слегка «придавив» высокомерие, прущее из всех щелей.

Кстати, куртку, отобранную у телохранительницы перед выходом на улицу, натянула сама, а на подходе ко второму корпусу собрала в единую картину все «непонятки», замеченные по дороге, сделала правильные выводы и расплылась в предвкушающем оскале:

— Хе-хе, чувствую, что скучно нам не будет!

— Ты о чем? — заинтересовалась Наоки.

— Ледышек, Воздушниц и Огневичек с выменем, как у меня, видела?

— Конечно!

— А их взгляды на Люта и на нас с тобой?

Тут прозрела и Лаванда:

— Ты хочешь сказать, что мы перешли им дорогу, а значит, нас вот-вот начнут вызывать на дуэли?

— Именно!

— Что ж, значит, будет на ком сорвать скопившуюся злость…

…Первой «сорвала злость» именно Сумэраги, отреагировав на крайне нелицеприятный отзыв «тюнинговой» Ледышки года на полтора старше меня, касающийся неподобающей длины юбки. Что интересно, атаковала чуть ли не раньше, чем дослушала на редкость грязный монолог — пулей метнулась к ревнительнице чужой нравственности, молниеносно раздробила ей нижнюю челюсть ударом локтя, сбила с ног, всадила каблук ботиночка на приличном каблуке в область печени и мило улыбнулась:

— Хожу так, как привыкла в Киото. Не нравится — выколи себе глаза. Или держи язык за зубами, чтобы не вырвали с корнем…

Подружка пострадавшей, Огневичка с фигурой, «доведенной до ума» в те же выходные, попробовала что-то вякнуть про необходимость вызывать обидчиц на дуэль, но тут в их беседу влезла Эиру, вне всякого сомнения, не привыкшая держаться на вторых ролях:

— А зачем терять время впустую? Распустила язык, получила по заслугам и уже отдыхает, не отвлекая нас от важных дел. Кстати, если твоя дурная подружка сочтет, что ей мало, то пусть найдет нас после того, как исцелится — и мы обязательно добавим…

— Вас? — переспросила Воздушница-старшеклассница, нарисовавшаяся справа от Дауда.

— Ага! — подтвердила Этэ-Инти и обострила ситуацию: — Ибо длина юбки Наоки — всего лишь предлог. А настоящая причина вашего недовольства — наше с ней появление возле Лютобора Игоревича.

Пока толпа лицеисток обтекала, я успел подумать, что для исцеления этих оторв «вторички» Аямэ может не хватить, подхватил японку под локоток, мысленно порадовался скорости, с которой Дауд последовал моему примеру, и… услышал еще один вопрос не унимавшейся Воздушницы:

— Лютобор Игоревич, а почему молчите вы? Вам что, нечего сказать?

— Щадил ваше самолюбие… — холодно усмехнулся я, вперив в нее самый тяжелый взгляд из всех наработанных еще в прошлой жизни. — Впрочем, раз вы уже подняли этот вопрос, так и быть, выскажу свое мнение. Итак, окажись я на месте Сумэраги Наоки, ответил бы на оскорбление еще жестче, ибо такое «гостеприимство» напрочь отбило бы всякое желание проявлять уважение к хамкам из союзного государства. Прямота Эиру Этэ-Инти тоже порадовала, ибо в наше время абсолютное большинство молодых вроде как аристократов предпочитают врать в глаза, а я этого страсть как не люблю. И последнее: на мой взгляд, попытки оскорбить моих спутниц — не самый лучший способ наладить со мной хоть какие-то отношения. Говоря иными словами, эта… хм… мыслительница только что запорола долгоиграющие планы главы своего рода. За что, вне всякого сомнения, получит по полной программе еще и дома. Делайте выводы… а нам пора на урок.

Первые метры по пути к лифтам прошли в полной тишине, в сенсор вызова свободной кабинки я ткнул под негромкий ропот, а сдвинувшиеся дверцы отсекли довольно громкий недовольный гомон. Не знаю, почему, но меня он развеселил, Дауда заставил нахмуриться, Эиру — уйти в себя, а в Наоки пробудил неуемное любопытство:

— Шахов-сан… ой, Лют, если верить досье, то твоя прабабушка является сильнейшим Архимагом Жизни Российской Империи и, кроме всего прочего, специализируется на косметическом целительстве. Так вот, мне бы хотелось узнать порядок цен на увеличение груди. Ибо у нас, в Японии, это изменение стоит нереально дорого, а в вашем лицее его прошла каждая вторая девица!

Тут Варвара с Мавией еле слышно прыснули, Аль Сауд расплылся в предвкушающей улыбке, а я виновато потупил взгляд и сокрушенно вздохнул:

— Все из-за моего окружения. Так уж получилось, что обе мои названные сестренки и единственная одноклассница, с которой я когда-то нашел общий язык, являются Земляничками…

— И народ решил, что тебя волнуют именно такие формы⁈

— Ага. А потом я инициировался в физика, и всего за двое су— …

Договорить не получилось: обе девицы расхохотались и заглушили мой голос. И на третий этаж вывалились, веселясь со страшной силой. А когда успокоились и вытерли слезы, выступившие в уголках глаз, принялись меня подначивать. Слава богу, до кабинета литературы было всего ничего, так что от первых двух «советов» я героически отшутился, а третий, еще более едкий, «вынужденно» проигнорировал. «Зато», оказавшись в перекрестии взглядов одноклассников, явно узнавших «последние новости» лицея из каналов МДР, и произнес небольшую речь… в формате, рекомендованном все той же Мирославой Михайловной:

— Дамы и господа, имею честь представить вам моего ближайшего друга Дауда Аль Сауди и двух подруг — Сумэраги Наоки и Эиру Этэ-Инти. С этого момента они будут учиться вместе с нами и, надеюсь, проникнутся любовью к Российской Империи… в том числе и с вашей помощью!

Тут японка изобразила скромницу, сложилась в традиционном поклоне и произнесла ритуальную просьбу позаботиться о ней, а уроженка Империи Солнца «расщедрилась» даже не на кивок, а на намек на него. Но это было нормально, поэтому я снова привлек к себе всеобщее внимание «наглой» просьбой пойти нам навстречу и выделить новым одноклассникам три стола рядом с моим.

Откровенно говоря, я был уверен, что народ упрется рогом. Однако совет государыни во время представления спутников выделить их фамилии интонацией сотворил чудо — юные аристократы сообразили, кого к ним принесло, и освободили не три, а пять смежных столов. Поэтому Наоки с Аямэ обосновались передо мной, Дауд с Мавией — справа, а Эиру и Ика — перед ним. А потом прозвенел звонок, мне на комм прилетела пачка сообщений от Задорожного со товарищи, а на пороге кабинета возникла его хозяйка, поздоровалась с классом, с интересом оглядела новых учеников и расплылась в хищной улыбке:

— Дамы и господа, литература народов нашей Империи вам наверняка надоела, поэтому сегодня мы поговорим о литературе трех по-настоящему дружественных государств, то есть, Арабского Халифата, Японии и Империи Солнца. А для того, чтобы новые знания легли вам на душу, как родные, я дам возможность высказаться тем, кто вырос на пока неизвестных вам шедеврах изящной словесности…

Глава 4 Часть 1

19 марта 850 г. от ОВД.

…До холла административного корпуса дошли одной большой толпой. Ну, или двумя, если учитывать наших телохранителей и личных помощниц, двигавшихся чуть приотстав. А перед терминалами СКД у входа в лифтовый холл для высшего руководства лицея Задорожный, Воронов, Разин и Соколов были вынуждены дать по тормозам. Да, Паша с Леней, влюбившиеся в Наоки еще на большой перемене, и Миша, потерявший голову из-за Эиру, с большим удовольствием продолжили бы общение и дальше, но воспитание дало о себе знать, и парни наступили на горло собственной песне. В результате прощание не затянулось, и наша половина компании шагнула к сканерам, а их грустно развернулась на месте и умотала на открытую стоянку.

Пока спускались на минус третий, Наоки с Эиру раздраженно обсуждали цирк, устроенный Бакуниной на сдвоенном уроке экономической истории. Нет, знаниями Татьяны Юрьевны и ее способом подачи нового материала не возмущались. Их взбесила внимательность преподавательницы-менталистки, вывернувшей обеих наизнанку, обнаружившей все лакуны в знаниях и перед звонком с урока приславшей списки литературы, обязательной к изучению! Кстати, похожий список получил и Дауд, но, в отличие от девчонок, принял его с искренней благодарностью, ибо собирался править без дураков, и был рад любой помощи в подготовке к восшествию на трон. Ну, а я слушал негромкую, но ожесточенную перепалку, анализировал поведение девушек и добавлял в виртуальные модели их личностей фактик за фактиком. Правда, стоило оказаться в гараже, как этот настрой испарился подобно луже на летнем солнце. Почему? Да потому, что неподалеку от наших машин обнаружились еще четыре — два новеньких «Святогора», явно приобретенных для нужд телохранителей Сумэраги и Этэ-Инти уже тут, в Великом Новгороде, и два спортивных внедорожника «повеселее».

Ярко-красное «Дзюдо» японского автомобильного концерна «Касугаи» особо не впечатлило.

Но только потому, что обладало невысоким потолком тюнинга и в принципе не могло составить сколь-либо серьезную конкуренцию нашим «Хозяевам Леса». Зато на «Ягуар», принадлежавший Эиру, я залип по полной программе: этот внедорожник, произведенный на заводах концерна «Инка», кстати, некогда построенных с помощью специалистов концерна «РАА» и лет двадцать пять выпускавших автомобили по нашей, российской, лицензии, мог оказаться зверем с норовом.

Кнута, каюсь, заметил только после того, как из-за «зверя с норовом» вырулила Яна и, уставившись на уроженку Империи Солнца, задала весьма своевременный вопрос:

— Вы что, тоже гоняете?

Девчонки познакомились во время обеда и тогда же нашли общий язык, поэтому ее «бесцеремонность» была воспринята вполне нормально:

— До знакомства с досье твоего брата и Дауда я бы гордо задрала нос и величественно кивнула. А теперь понимаю, что умею держаться за руль и более-менее вовремя давить на педали.

— А я в прошлом году выпросила в подарок серийную «Фудзияму», но в семи поездках из десяти довольствовалась ролью пассажира… — призналась Наоки, потом покосилась на свое «Дзюдо» и забавно сморщила носик: — А эту машину мне купили вчера утром, дабы я достойно влилась в ряды любителей премиальных внедорожников.

— Что ж, значит, Лют и Дауд вас с наслаждением испортят! — спошлила Зыбина, вытрясла из Этэ-Инти ТТХ ее «зверя», основательно разочаровалась и озвучила неожиданное предложение: — Раз и эта машина совершенно беззуба, значит, пора вспоминать, что на улице весна, и пересаживаться на автомобили пошустрее!

Тут мне на комм прилетел доклад от Щелчка о готовности всей толпы телохранителей начать движение, и я дал команду рассаживаться по машинам. Народ, естественно, послушался, поэтому уже через пару минут кортеж из восьми внедорожников неспешно поднялся по эстакаде, плавно разогнался, выехал за пределы территории лицея и покатил к Ремезовскому проспекту. Не скажу, что в режиме стаи больных черепах, но куда медленнее, чем я привык. Увы, «одноклассницы», решившие порулить самостоятельно, откровенно не тянули нормальный темп езды, поэтому до «Паруса» мы добирались почти сорок минут. И это при том, что до начала вечерних пробок оставалось порядка полутора часов! Впрочем, в какой-то момент закончилось и это мучение — мы въехали в гараж ЖК, припарковали машины, договорились встретиться ровно в шесть вечера в фойе спортивного комплекса и загрузились в два лифта…

Следующие двадцать с лишним минут пролетели, как один миг. Первые десять-двенадцать я делился с государыней впечатлениями о первом учебном дне в компании новых одноклассников, описывал характеры Наоки и Эиру, отвечал на уточняющие вопросы и, конечно же, получал очередные ценные указания. Потом какое-то время пытался дозвониться до Замятиной или Шаховой, почему-то не отключивших стационарную «глушилку», но не преуспел. А на последних минутах пребывания в хозяйской части квартиры умудрился переодеться, выпить алхимию, поболтать с Суккубой и ответить на четыре сообщения «влюбленных». В результате в гостиную вывалился с гудящей головой, взял на прицеп Янку, уже готовую ко всему на свете, вывел ее в общий холл и, порадовавшись пунктуальности Дауда и Мавии, ткнул в сенсор вызова лифта…

…Тридцатый этаж встретил нас милой улыбкой темноволосой девушки-администратора, дежурившей за довольно оригинальной рабочей стойкой, инструментальной музыкой, льющейся из динамиков системы оповещения о чрезвычайных ситуациях, и приятным мерцанием информационных экранов, приглашающих наведаться в четыре ресторана, спортивный клуб «Абордаж», банный комплекс «Легкий пар», игровой центр «Шторм» и куда-то там еще. На этот этаж я еще ни разу не забредал, поэтому мысленно пообещал себе при первой же возможности заглянуть на сетевую страничку «Паруса» и скачать на коммуникатор полный список злачных заведений, имеющихся в здании. А потом администратор начала что-то объяснять, мне прилетело сообщение от государыни, а за спиной раздалось сдвоенное блямканье, сообщающее о прибытии лифтов.

Пока разворачивался на месте, вывел на линзы «конвертик» под флагом повышенной срочности и вчитался в очередные рекомендации. А для того, чтобы не обидеть невниманием Наоки с Эиру, спустившихся с сорок седьмого и сорок восьмого этажей, вежливо склонил голову. Потом уложил в памяти очередное непонятное требование Волконской, удержал руку, потянувшуюся почесать затылок, и пригласил всю нашу компанию выдвинуться в сторону «Абордажа».

Размах «проекта», под который СИБ-овцы выкупили этот спортивный клуб, оценил еще в раздевалке, оказавшейся рассчитанной десятка на три очень избалованных и придирчивых клиентов.

А после того, как переоделся в новенький общевойсковой тренировочный комбез, на пару с Даудом вышел в общий коридор и поднялся в зал для магических единоборств, расположенный этажом выше, наткнулся взглядом на скромненькую эмблему торгового дома «Щит-М» и потерял дар речи. Почему? Да потому, что «в прошлой жизни» натыкался на рекламные ролики этой организации, специализирующейся на создании артефактной защиты для дуэльных комплексов экстра-класса, и знал, сколько стоит комплект подобных артефактов! Впрочем, на эмблему особо не залипал — отложил в голове новый фактик, навелся на своих пластунов, уже разминавшихся перед зеркальной стеной, поймал взгляд Палыча и жестом показал, что мы с Аль Саудом пока в пролете.

«Пролетали» от силы минуты три-четыре. А потом через порог зала переступили Янка, Мавия, Наоки, Аямэ, Эиру и Ика, с интересом огляделись и пошли к нам. Зыбина, явно получившая ценные указания все от той же Волконской, поставила в уголок уже включенную «глушилку», поймала мой взгляд, едва заметно подмигнула и умотала к пестунам. А остальные дамы, загруженные до невозможности, и присоединившийся к ним Дауд по очереди поклялись Дарами не разглашать информацию о моем ранге, способностях, методиках тренировок и так далее!

Я отказывался понимать, зачем этот «слив» нужен Ярославу Третьему и его матушке, но принял все шесть клятв, хмуро оглядел коротенькое подобие строя и криво усмехнулся:

— Для меня последние рекомендации тоже стали неприятным сюрпризом, но раз мы уже в одной лодке, а этот «Проект» придуман и реализуется далеко не самыми глупыми людьми на планете, значит, имеет смысл вложиться в него по полной программе.

— Толку от нас, учеников первых ступеней… — желчно буркнула Наоки.

— В Большой Войне, которая уже не за горами — никакого… — спокойно заявил Аль Сауд. — Но мы будем воевать на своем фронте…

— Ты это о чем? — подобралась Эиру.

— Наш приезд в Великий Новгород уже наделал очень много шума. Пока сетевые эксперты по всему и вся высказывают версии, объясняющие Главную Причину начала совместного обучения «самых талантливых магов» молодого поколения трех Императорских родов и единственного физика-Молниевика Российской Империи, аналитики глав как минимум четырех крупных стран-сателлитов спешно придумывают аргументы, способные убедить Ярослава Третьего допустить к совместному обучению представителей и их молодежи.

Тут Этэ-Инти включила голову и задумчиво хмыкнула:

— Это в стиле Китая, Османской Империи, Индии и государств Южно-Азиатского Союза…

— У нас есть подтвержденные разведданные из первых трех и двух стран Северо-Африканского Союза… — заявил Дауд.

— Перед неизбежной войной Волконский их не пошлет… — подала голос Наоки. — Значит, в ближайшие дни в лицее появятся ученики, представляющие потенциальных союзников, и, вполне вероятно, юные маги из стран Большой Пятерки…

— … причем постарше и посильнее нас! — добавил Аль Сауд. По моим ощущениям, излагая не версию, а знание.

Это дополнение разом объяснило абсолютно все непонятки в поведении Волконской, пробудившаяся ярость вымела из сознания последние сомнения в адекватности этой женщины и заставила «услышать» просьбу, прилетевшую в последнем сообщении:

«По ряду причин нам очень важно создать своего рода ударный кулак из вашей четверки. И если вы сможете подмять этих ребятишек под себя, направить на свой путь развития и хоть немного подтолкнуть, то мы будем вам обязаны по гроб жизни…»

Да, словосочетание «хоть немного» развязывало мне руки, но ярость требовала крови представителей стран Большой Пятерки, а память помогла оценить шансы «недо-кулака» из Молниевика, двух Земляничек, Лаванды и меня-физика, в противостояниях с подмастерьями первой и второй ступени. Почему именно с ними? Да потому, что посылать в наш лицей новиков и низкоуровневых учеников было бы идиотизмом, а на третью ступень ранга подмастерье даже самые гениальные Одаренные поднимались только на двух последних курсах военных академий. В общем, в какой-то момент решение принялось «само собой», и я, жестом потребовав тишины, отправил Аямэ, Ику и Мавию к Палычу. Готовиться к участию в тренировочном процессе. А после того, как эта троица исчезла за моей спиной, закрылся покровом максимальной плотности, запоздало сообразил, что этого «марева» физиков практически не видно, и окутал левый кулак искрящимся кастетом.

Эта завуалированная демонстрация моего реального ранга заставила Дауда, Наоки и Эиру вытаращить глаза.

— Угу, я не новик, а ученик… — отвечая на еще не заданный вопрос, вполголоса заявил я, выдержал небольшую паузу и добавил еще тише: — Пятой ступени. А Янка вот-вот поднимется на третью, хотя в конце прошлого года была «единичкой». Скажу сразу: я могу ускорить и ваше развитие, но есть нюанс: по не зависящим от меня причинам оно намертво завязано на слепую веру в мою абсолютную правоту. Первый аргумент на пути к подобной вере я подкину прямо сейчас. Протяните ко мне руки…

Аль Сауд выполнил эту просьбу, не задумавшись ни на мгновение, так что поймал воодушевляющее касание самым первым, прислушался к себе и восхищенно охнул:

— Ого, какое мощное усиление!!!

— Мощи в нем пока нет. Но тренироваться, медитировать или драться уже помогает…

В этот момент пришлось прервать объяснения, чтобы приложиться и к девушкам, зато потом я спокойно закончил свою мысль:

— … поэтому с сегодняшнего дня вы тренируетесь под этим усилением, все конфликты с противниками сильнее себя автоматически скидываете на меня и оцениваете меня, как личность. Чтобы понять, достоин ли я веры, без которой сделать второй шаг по этому пути, увы, не получится…

…Не знаю, кто и по каким критериям подбирал девушек в этот «проект», но к исходу третьего часа тренировки я по-настоящему зауважал и Наоки, и Эиру. Да, «благодаря» особенностям кривой развития их школ магии и первая, и вторая были слабее Ледышек, Огневиков или Воздушников равного уровня. Зато обладали несгибаемым Духом и воистину выдающимся умением видеть бой, прекрасно владели своим телом и всеми имеющимися заклинаниями, не боялись ни боли, ни смерти и, что самое главное, учились у противников, не терялись даже в самых сложных ситуациях и обладали развитой интуицией!

Дауд тоже был неплох — на своей второй ступени ученика он без особых проблем переезжал Наоки, являвшуюся Лавандой-«троечкой», и побеждал в трех боях из пяти Эиру — Земляничку-«четверку». Хотя нет, не так — если бы не ее Кровь, накладывавшая воистину сумасшедшие ослабления, то брал бы все пять. Но Этэ-Инти умела и сокращать дистанцию, и врываться в ближний бой, и накладывать эти самые ослабления, так что периодически «доживала» до победы. В общем, ему, на мой взгляд, не хватало всего двух составляющих по-настоящему хорошего бойца — скорости адаптации к изменениям ситуации или прекрасно заменяющей ее интуиции и опыта серьезных боев «на взаимное уничтожение». Вот и проигрывал… Янке, хотя она, Земляничка равного с ним уровня, по логике, должна была сливаться на первых же минутах. Ан нет, не сливалась, а выносила в одну калитку и его, и обеих «одноклассниц» как раз за счет подобного опыта. Да, после каждой подобной схватки попадала в руки Мавии в тяжелейшем состоянии, зато уже не чувствовала себя девочкой для битья.

Ну, а я по разику переехал Аль Сауда и Сумэраги, чтобы избавить эту парочку от иллюзий, порядка получаса подставлялся под ослабления Аямэ, раскачивая сопротивление к этой школе магии, а потом вернулся к обычной схеме тренировок. То есть, рубился с двумя-тремя своими пестунами почти на пределе нынешних возможностей, а в перерывах между такими боями очень осторожно «щупал» Мавию, Аямэ и Ику. Почему именно так? Да потому, что с ними еще не работал и не представлял, насколько четко они контролируют свою «дурь».

Кстати, обошелся без серьезных травм — помня, что Валентины нет и не предвидится, Палыч и его подчиненные вкладывались в атаки не так жестко, как обычно, а с мелкими повреждениями прекрасно справлялась неслабо раскачавшаяся регенерация. В общем, в девять вечера, когда группа мучителей оставила нас в покое и умотала переодеваться, я был еще бодрячком. А все остальные, включая Зыбину, рухнули на пол прямо там, где услышала команду «Все, на сегодня достаточно, можете расслабиться…»

Следующие минут пятнадцать-двадцать в зале было тихо. А потом Эиру нашла силы поинтересоваться, как часто мы занимаемся в таком режиме.

— С понедельника по пятницу — два раза в день… — сообщила им Янка. — А в субботу и воскресенье — по одному.

— Маньяки… — хрипло выдохнул Дауд, перевернулся на бок, подставил под голову руку и уважительно добавил: — Но результаты просто убивают: ты, Земляничка моего уровня, дерешься, как подмастерье-«единичка», а твой брат вообще монстр какой-то!

— Он ломится по своему Пути, как атакующий носорог… — философски заметила она. — А я только начинаю разгоняться.

— А поверить Люту было сложно? — внезапно подала голос Наоки.

Ответ Зыбиной удивил даже меня:

— Он правильный. Моментами даже слишком. Поэтому в нем я никогда не сомневалась. Но для того, чтобы принять реальность предложенного им Пути, пришлось полностью перестроить мышление.

— Как именно?

— Если объяснять очень примитивно, то я сняла шоры. В смысле, разом «обнулила» все аксиомы, в которые успела поверить с детства, приняла, как данность тезис «Раз Лют сказал, значит, так оно и есть…» и научилась здоровому фанатизму. Да, в результате очень многое стало восприниматься иначе, зато жизнь заиграла красками, о существовании которых я раньше даже не подозревала…

Глава 4 Часть 2

…Сумэраги и Этэ-Инти выползли из женской раздевалки никакущими, кое-как доплелись до нас с Даудом, виновато признались, что переоценили свои силы, и спросили, не обидимся ли мы, если они не явятся на совместный ужин. Мы, естественно, пошли навстречу и отпустили замотанных девиц отдыхать. А от силы через минуту сравнили их состояние с состоянием Янки, вылетевшей к нам чуть ли не вприпрыжку, заявившей, что готова съесть слона, вцепившейся в мой локоть и потащившей к лифтовому холлу!

Правда, ее энергичность удивила только Аль Сауда, тоже державшегося на ногах благодаря одной силе воли — я видел в исполнении «младшей сестры» и не такое, Мавия, переодевавшаяся вместе с ней, успела оклематься, а Варя, все время тренировки продежурившая в холле «Абордажа», сочла поведение Зыбиной вполне нормальным и села нам на хвост.

Ужинать решили у меня, но в холле свернули к информационному табло ресторана «Бриз», определились с блюдами, которые хотели бы уничтожить, и сходу сделали заказ. Пока я оформлял доставку и оплачивал итоговый счет, Дауд успел ответить на вызов деда, выслушал довольно долгий монолог, дал два ответа «Да» и один раз заявил, что не знает, а перед тем, как попрощаться и сбросить звонок, как-то странно хмыкнул.

Пока поднимались на свой пятидесятый, боролся с желанием выболтать какие-то забавные новости. Но с этим делом пришлось подождать, так как ожил мой комм и потребовал ответить Задорожному. Я, конечно же, ткнул в нужный сенсор и сразу же услышал ехидный голос Лени Соколова:

— Слышь, Лют, мы решили тебя страшно расстроить…

— Черт, а у меня при себе ни одного платка… — притворно вздохнул я и вывел звук на внешний динамик, а картинку — в виде голограммы.

Парень посочувствовал, предложил прислать водителя с упаковкой из двадцати штук, получил в печень то ли от Кости, то ли от Миши и перестал валять дурака:

— До нас дошли слухи, что в районе шести вечера неплохо знакомый тебе Геннадий Юрьевич Дорофеев забрал документы из нашего лицея и, вроде как, улетел в Ростов-на-Дону.

— О, черт! А кого мой злобный братик будет бить в эту… и следующие пятницы⁈ — «возмущенно» воскликнула Земляничка.

— Вот и мы в недоумении… — застрадал записной шутник этой компании. — Нет, кого-нибудь, конечно, найдем, но этот «кто-то» Гену не заменит!

Обсуждать «ближника» Петра Дашкова мне было лениво, поэтому я ограничился пожатием плеч. А через несколько мгновений врубился, что эта новость была только поводом для звонка:

— Кстати, народ, а почему не видно и не слышно Наоки с Эиру?

На этот вопрос, конечно же, ответила Земляничка, тоже врубившаяся в суть происходящего и решившая позабавиться:

— Они напросились к Люту на тренировку, сломались на третьем часе издевательств и решили улететь домой. Их перемещения мы, естественно, не отслеживаем, но в данный момент они, по логике, должны быть на полпути к аэропорту…

— Черт, черт, черт… — запаниковал Соколов, и тут его голос потерялся в нашем многоголосом хохоте.

К нормальной беседе вернулись далеко не сразу: Леня и поддержавший его Паша сначала долго возмущались нашей вредностью, а потом попробовали раскрутить нас на какое-нибудь совместное развлекательное мероприятие. Но я вовремя прервал полет их фантазии и честно предупредил раздухарившихся ребят, что девчонок прислали в Россию отнюдь не развлекаться. После этой отповеди энтузиазм «влюбленных» заметно поувял, поэтому я воспользовался одной из пауз для второго «неприятного» заявления:

— Парни, вы не будете возражать, если мы перенесем этот разговор хотя бы на полчаса-часик? А то Дауд с Мавией, в отличие от нас, не обедали, ждут возможности отлучиться к себе, чтобы попить воды и помолиться, а блюда, заказанные в ресторане нашего Жэ-Ка, вот-вот прибудут.

Тут Константин взял власть в свои руки — извинился за несвоевременный звонок, волевым решением перенес беседу на завтра, от имени своих друзей пожелал нам приятного аппетита, попрощался и отключился. Арабы умотали в квартиру Аль Сауда, а мы вломились ко мне и рванули на кухню. Там Янка с Варей начали сервировать стол, а я вытащил из холодильника две упаковки с соками и… был послан лесом. В смысле, усажен в кресло с приказом не мешаться под ногами.

Через какое-то время дала о себе знать панель системы пневмодоставки, и дамы принялись метать на стол пищевые контейнера. Я, естественно, сразу же посмотрел на часы и мысленно поторопил «потеряшек». Зря: не успели девчата выложить еду из контейнеров, как на пороге помещения возникла эта парочка и захлебнулась слюной от аппетитнейших запахов…

Трапеза прошла… хм… быстро: мы уничтожили все, что можно было съесть, выпили все, что можно было выпить, откинулись на спинки кресел и… пришли к выводу, что нам не помешает чай с какими-нибудь пирожными. Чай заварила Мавия, а выбор пирожных взял на себя Дауд. Я не препятствовал, помня, что для них, мусульман, важно, чтобы в состав кондитерских изделий не входило спиртное. Пока он изучал сетевую страничку «Бриза», написал по сообщению Раисе Александровне, Вале, Ладе Леонидовне и Вике, а потом вдруг захотел клубничного варенья и попросил друга добавить его в заказ.

Пока наслаждались чаем и десертом, делил внимание между застольным трепом и трепом по переписке. Упившись до невозможности, заставил себя поставить будильник на десять тридцать, чтобы ненароком не отключиться тут, в квартире. А когда закончил с этим делом, Аль Сауд попросил уделить ему немного времени для разговора тет-а-тет.

Я увел его в кабинет, врубил «глушилку», упал в первое попавшееся кресло и превратился в слух, а Дауд прошел к окну, уперся лбом в бронестекло и уставился на разноцветное зарево над засыпающим городом:

— Знаешь, я, наверное, старомоден: разумом понимаю, что равноправие Одаренных появилось не на пустом месте, но в глубине души считаю женщин беззащитными и стараюсь прикрывать собой везде, где можно. Причем даже тех, кто намного сильнее. К примеру, сегодня, заметив, что твоя сестра меня переросла, вдруг ощутил себя ущербным и решил, что сдохну, но догоню, так как иначе не смогу защитить. Чуть позже, сообразив, что ты решил защищать нас от всех сильных противников в одиночку, поймал себя на мысли, что готов рвать жилы, лишь бы как можно быстрее встать с тобой плечом к плечу. А еще я тебе верю. Вот и хочу пойти по твоему Пути. Но понимая, что этот Путь — твой, Волконских и, в некоторой степени, Российской Империи, а я могу рассчитывать на знания только как друг, хочу закрепить этот статус по-настоящему серьезной клятвой. Чтобы никто и никогда не смог вменить мне в вину, что я, первое лицо государства, общаюсь наравне с личностью, которая неизмеримо ниже по статусу.

Клятва, которую он дал, была придумана на коленке, но задела за живое. Ибо выносила за скобки все, кроме понятия «дружба», причем не на год-два, а на всю жизнь Дауда и, то же самое время, лишала его даже гипотетической возможности использовать знания, полученные от меня, не для своего личного усиления.

Да, я допускал, что все это может оказаться игрой, спланированной каким-нибудь продвинутым аналитиком, но на это допущение не среагировала даже паранойя. Поэтомудослушал монолог друга, пожал протянутую руку и обозначил граничные условия, как сказала бы матушка, «еще на этом берегу». Вернее, заикнулся о том, что смогу делиться только своими наработками, но был перебит:

— Дальше можешь не продолжать — мне чужого не надо!

— Что ж, тогда смотри… — улыбнулся я и вытянул правую руку. — Вот так выглядит мой обычный покров. А вот так — он же, но усиленный Молнией…

Он потерял дар речи, а я продолжил объяснения:

— При одном и том же объеме вложенной Силы этот вариант покрова держит раза в полтора больше урона. А еще бьет. Молнией. Хотя мой покров на это не способен. Вариант Яны тоже чертовски интересен: каменный панцирь, усиленный Водой, ведет себя, как очень густая жижа неравномерной плотности, то есть, замедляет и немного сбивает с траектории руки, ноги, холодняк и тэдэ!

— С ума сойти… — только и смог, что выдохнуть Аль Сауд.

— Лучше не сходить… — ухмыльнулся я. — А поверить, что это возможно, и волевым решением заставить проявиться твой Воздух.

— Задачу понял. И обязательно заставлю… — уверенно пообещал он.

— Тогда подставляй руку! — потребовал я, приложился к ней слепком, объяснил, что дает это «изменение», посоветовал втихаря прикупить вторую линзу-камертон и шокировал парня еще один раз: — А теперь зови сюда свою Слугу — моего единственного друга не может защищать мастер всего-навсего четвертой ступени…

…Не знаю, что именно переключило Мавию в режим слепой веры в мою правоту, пресловутая пластичность психики или время, проведенное в моей компании, но молниевый щит жизни у этой женщины получился с первой попытки! Пока ее господин смотрел на эту «невидаль» квадратными глазами, телохранительница сложилась передо мной в поясном поклоне, выпрямилась и уставилась в глаза взглядом, полным глубочайшей благодарности.

«Поймав» слепок и выслушав рекомендации по работе со сдвоенными «петлями», добавила к благодарности что-то вроде обожания. А после того, как я приложил их с Даудом воодушевляющим касанием, кажется, начала боготворить. Но головы не потеряла: сияла, как летнее солнышко, только до того, как я сообщил, что мне, увы, пора выезжать во дворец, натянула маску равнодушия. Тут я внезапно обратил внимание на кажущийся беспорядок в ее прическе, другой макияж и кожаную куртку со смелым вырезом, которую до знакомства с нами целительница не надела бы даже под страхом смерти, удивился, насколько сильно эта женщина изменилась за это время, но озвучивать свои мысли не стал, ибо торопился.

Прощание не затягивали: эта парочка пожелала нам всего хорошего и умотала к себе, Янка осталась на хозяйстве, а мы с Варей спустились в гараж, загрузились в «Потапыча» и выехали в ночной город. Вечерние пробки давно рассосались, ехать по сухому асфальту при девяти градусах тепла было более чем комфортно, так что до Императорского дворца долетели с ветерком. На удивление быстро прошли и проверку на КПП, так что от него до Флигеля Мятущихся Душ я рулил, улыбаясь. А после того, как припарковал машину на законном месте, отпустил Лапину отдыхать, а сам поднялся на третий этаж. До медблока дошел быстрым шагом, вломился в приемный покой, ускорился еще немного, сдвинул в сторону чуть приоткрытую дверь операционной и остановился, как вкопанный. Почему? Да потому, что увидел новое лицо матушки — здоровое, румяное, породистое, молодое, красивое и… абсолютно чужое! Слава богу, взгляд остался тем же, поэтому я «оттолкнулся» от него и радостно заулыбался чуть раньше, чем у самой любимой женщины во всей Вселенной оборвалось сердце:

— Ух-ты, а ты у меня снова становишься редкой красоткой!

— Угу: красоткой с ежиком на голове… — сварливо проворчала она, но в глазах появилось счастье, и я, быстренько поздоровавшись с «прабабкой» и Незаменимой, судя по внешнему виду, только-только закончившей очередной сеанс исцеления, продолжил вышибать дурь из ее головы:

— Ежик — это временно. Кстати, судя по его масти, ты решила воплотить в жизнь позапрошлогоднюю мечту, верно?

— Ага: Валентина Алексеевна сказала, что к внешности, которую она создает, подойдут рыжие волосы, и я… заинтересовалась.

— В смысле, изнываешь от предвкушения?

— Не вредничай! — фыркнула она и… почему-то потемнела взглядом. Обе Вали — старшая и младшая — тоже заметно напряглись, затем заявили, что им надо сходить ополоснуться, и быстренько свалили. Причем не забыв включить «глушилку» и захлопнуть дверь!

Я подобрался, более-менее спокойно подкатил освободившееся кресло к границе стерильной зоны, сел, уставился в глаза родительнице и потребовал, чтобы она рассказывала.

Она ненадолго ушла в себя, потом снова поймала мой взгляд и спросила, знаю ли я, что Мирослава Михайловна является очень сильным эмпатом.

Я утвердительно кивнул:

— Да. От нее же. Кстати, намекал и тебе. Два раза — вчера и позавчера. А что?

— Приходила разобраться в моем отношении к тебе, выжала, как лимон, и хорошенечко поводила мордой по столу… — с какой-то странной горечью в голосе призналась матушка. А когда почувствовала, что меня аж затрясло от бешенства, грустно улыбнулась: — Не злись: как ни обидно это признавать, но все ее претензии были заслуженными.

Это утверждение, если и успокоило, то несильно:

— А чуть подробнее можно?

— Ну-у-у… я до сих пор вижу в тебе ребенка, поэтому подсознательно уверена, что имею полное право навязывать свою точку зрения, вмешиваться в жизнь, переигрывать решения, определять, с кем дружить или спать, кому что позволять, на что тратить деньги и так далее. А еще, оказывается, жажду запрещать. Чтобы побыстрее вернуть тебя, уже расправившего крылья, под каблук, восстановить привычное статус-кво и снова ощутить себя значимой! Да, какая-то часть моего разума помнит, что ты как-то выживал эти полгода, но считает… вернее, считала это несущественным. До беседы с государыней. А эта женщина аргументированно доказала, что ты — на редкость толковый, рассудительный и самодостаточный парень, уже определившийся с будущим, целенаправленно добивающийся поставленных целей и выполняющий взятые на себя обязательства…

— Обязательств действительно хватает… — вздохнул я, но продолжить мысль не успел — она попросила не перебивать, дождалась согласного кивка и криво усмехнулась:

— После того, как я начала что-то понимать, Мирослава Михайловна дала возможность представить наиболее вероятные последствия сразу нескольких вариантов моего бездумного вмешательства в твою жизнь…

— Вмешивайся себе на радость! — не выдержал я. — Я тебя люблю больше всего на свете, готов измениться так, как тебе заблаго— …

— Лют, ты влез в Большую Политику, поэтому не имеешь права идти на попятную! — как-то уж очень эмоционально воскликнула она, почувствовала, что я напрягся еще сильнее, и заставила себя успокоиться: — Сынок, ты уже подружился с будущим Халифом, а сегодня целый день строил отношения с правнучкой Императора Японии и внучкой главы Империи Солнца! Да, ты можешь послушаться моего «совета» и послать куда подальше и Дауда Аль Сауда, и Сумэраги Наоки, и Эиру Этэ-Инти, но это будет даже не идиотизмом, а предательством! В общем, лучшее, что я могу сделать для нас с тобой — это перевоплотиться в «родную тетку», вышедшую в отставку, чтобы за тобой присмотреть, поддерживать во всех начинаниях, прикрывать спину и… найти общий язык со всеми, кто протянул руку помощи, помог встать на ноги и уже стал частью твоей жизни. Кстати, государыня настоятельно рекомендовала задавить материнскую ревность и сойтись с Раисой Александровной Зыбиной как можно ближе. А для того, чтобы я не взбрыкнула, показала видеозапись, на которых Суккуба прессовала Деда Мороза и Душекрада!

— Было такое… — вздохнул я, вспомнив не только лица этих магов, но и последующий откат Суккубы. А потом постарался подвести ее к «крамольной мысли»: — Раиса Александровна защищала меня не один, а несколько раз. К примеру, на одной из дуэлей мой противник, с треском проиграв, после боя ударил меня в пах из-за спины судьи. Валя, находившаяся рядом, отправила меня в целительский сон, чтобы избавить от боли, а Суккуба изобразила дорожный каток. Сначала поломала и этого урода, и его целительницу, и телохранителей, пытавшихся спасти своего господина. Потом выбила челюсть судье, назвавшему ее психованной дурой, а после того, как подавила все сопротивление, связалась с главой рода моего обидчика и заявила, что дает ему сутки на принятие решений, которые устроят и ее, и меня. Тот то ли ничего не понял, то ли сделал соответствующий вид, и Зыбина, врубив камеру комма, устроила тому парню форменный допрос, совмещенный с пытками!

— Сильно…

— Сильно… — согласился я и, наконец, озвучил Самый Главный Тезис: — До появления меня в ее жизни Суккуба считалась лютой мужененавистницей. Ее отношение к мужчинам не изменилось до сих пор. А меня она любит, как родного сына и на полном серьезе предлагала усыновить. Причем была готова даже выйти из своего рода, чтобы не подставить Зыбиных перед Волконскими. Но я предложил ей альтернативу, и теперь эта женщина считает меня младшим братом, а ее племянница — старшим. В общем, если ты найдешь с ними общий язык, то я буду по-настоящему счастлив!

— Найду! — твердо пообещала она, сделала небольшую паузу и добавила две фразы, сбросившие с моего сердца самый тяжелый камень: — Я ей должна, сын. Поэтому обязательно отплачу добром за добро…

Глава 5 Часть 1

21 марта 850 г. от ОВД.

…Утренние посиделки с матушкой начались с очередной маленькой, но очень приятной радости — впустив меня в операционную, Незаменимая, опять возившаяся с «пациенткой» всю ночь напролет, легонечко толкнула в спину и еле слышно хихикнула. Я спал на ходу, так как четырех с половиной часов сна оказалось маловато, однако, заметив кресло, стоящее РЯДОМ с операционным столом, мгновенно врубился в намек, чмокнул Замятину в щечку и сорвался с места. Матушка, все это время анализировавшая мое поведение, еле заметно подобралась, дождалась, пока я сяду, выпростала из-под «палатки» правую руку и протянула мне.

Очередная проверка чуточку покоробила, но я привычно переплел наши пальцы в любимую «пространственную композицию» и провел подушечкой большого по боковой поверхности «взятого в плен» среднего. Да, получилось не так, как ожидалось, но только из-за изменения относительных размеров наших рук. Вот отставную «Валькирию» и отпустило. По моим ощущениям, окончательно и бесповоротно — ее глаза увлажнились, во взгляде появилось мое любимое «тихое счастье», «заготовка» под будущее лицо смягчилась, а с губ сорвался уменьшительно-ласкательный вариант моего настоящего имени:

— Миша-а-ань…

— Он самый… — так же тихо ответил я, качнулся вперед, чтобы упереться лбом в ее бедро и раствориться в долгожданной ласке, но вовремя сообразил, что уроню «палатку», и виновато вздохнул.

Этот порыв души, конечно же, был замечен и узнан, так что матушка забрала у меня руку, дотянулась до головы и растрепала волосы:

— Потерпи еще совсем немного: сегодня Валентина Алексеевна закончит формировать мышечный корсет, а завтра утром займется, как она выразилась, «лепкой по живому».

— Так, стоп! — воскликнул я, уловив некую нестыковку. — Перед лепкой она всегда устраивает обсуждение «проекта»! Так, колись: оно уже было?

«Валькирия» зарумянилась, опустила взгляд, поколебалась и нехотя кивнула.

Тут меня, конечно же, пробило на «хи-хи»:

— Как я понимаю, она предложила создать слишком эротичные варианты внешности, дала тебе немного потрепыхаться, а потом настояла на своем?

— Ну… да.

— Мам, эта женщина готовит тебя к жизни в гадюшнике Высшего Света, в котором, по ее же словам, не прощается ни одна слабость, включая изъяны внешности. А еще Шахова когда-то закончила Академию Искусств, видит красоту во всем на свете и обожает создавать живые шедевры. Кстати, лицо и фигурку моей Вали «вылепила» она же. Как тебе результат? Только честно-честно!

Последнее уточнение было из моего далекого детства и, согласно тем, давним договоренностям, матушка сказала именно то, что думает:

— Шокирует… и вызывает зависть.

— Завидовать уже нет смысла — ты будешь выглядеть еще убийственнее, а значит, морально готовься шокировать сама. И… мам, не вздумай упираться, позволь Валентине Алексеевне создать тот вариант внешности, который она придумала: ты должна превратиться в самую красивую девушку на свете…

Она, конечно, попробовала напомнить о своем возрасте, но толку: я знал, как с этим бороться, без особого труда продавил свое мнение, процитировал ее же прежнее мнение на эту тему и, почувствовав вибрацию комма, виновато вздохнул.

— Что, пора на утреннюю тренировку? — расстроенно спросила она.

Я утвердительно кивнул, поднялся с кресла, прикоснулся губами ко лбу «заготовки» и нехотя выпрямился.

Слава богу, бредить на тему прикосновений к полутрупам, родительница и не подумала. Наоборот, оторвала голову от мягкого подголовника, подала в мою сторону и чмокнула в торопливо подставленную щеку. А потом заявила, что гордится моей целеустремленностью, и… подколола, послав заниматься «важными мужскими делами».

Время реально поджимало, и я, пообещав, что обязательно появлюсь вечером, вышел в приемную. Там от всего сердца поблагодарил Замятину за очередной маленький подвиг, признался, что жду не дождусь, когда она вернется к выполнению своих основных обязанностей, пожелал хорошего дня и рванул к лифтам. По дороге отправил Лапиной плюсик. На всякий случай. Но это сообщение оказалось лишним и в этот день — Варя, облаченная в новый темно-вишневый деловой костюм-тройку, ждала меня рядом с Хозяином Леса.

Я сделал телохранительнице ни разу не дежурный комплимент, задавил желание помочь с посадкой в машину, забрался за руль, завел движок и сорвал внедорожник с места. Во время подъема по эстакаде включил радио, нашел информационный канал, посмотрел на экран ИРЦ и недовольно поморщился: предсказания синоптиков, обещавших проливной дождь с сильным ветром, сбылись.

Выехав под открытое небо и увидев это «счастье», врубил дополнительную светотехнику и печку. Всю дорогу до КПП ворчал, как старый дед. Потом понемногу притерпелся, поэтому к «Парусу» подкатил в более-менее нормальном настроении. А когда поднялся в свою квартиру и прямо в прихожей оказался в объятиях сонной, но довольной жизнью Янки, хандра приказала долго жить…

…Утренняя тренировка доставила море удовольствия. Да, длилась всего час, но за это время вся наша компания выложилась до предела и заслужила одну общую похвалу, пять персональных и совет Палыча не убиваться перед учебой. Хвалил он нас нечасто и успел заслужить уважение не только у Дауда и «одноклассниц», но и у телохранительниц последних, поэтому Наоки и Эиру гордо задрали премиленькие носики, величественно развернулись на месте и поплыли в женскую раздевалку. Да, мокрые гривы, собранные в тугие хвосты, насквозь пропотевшие комбезы и нетвердые походки выбивались из образа, но мы с Аль Саудом этого великодушно не заметили. Потом поблагодарили наставников за добросовестность, быстренько ополоснулись и переоделись, дождались девушек и проводили до их квартир.

Переоделись они, что называется, бегом, поднялись ко мне, в таком же режиме позавтракали, спустились в гараж и точно так же, как во вторник, набились в два внедорожника — мой и Дауда.

Не успели мы вырулить из гаража, как навигатор предложил сменить маршрут из-за серьезной аварии на ближайшем перекрестке. Когда выехали на Ремезовский, чуть не впоролись сами — какой-то идиот на темно-синем «Иртыше» не заметил перестраивающуюся «Лань», притерся к ее левому углу заднего бампера, шарахнулся в нашу сторону и не воткнулся в «Потапыч» Дауда только потому, что пребывал под «замедлением времени» и вовремя выскользнул из-под удара. Третья авария случилась на въезде в Городок Лицеистов фактически при нас — серебристый «Престиж» не уступил дорогу черному «Континенту», летевшему на скорости под сто десять километров в час, отлетел в сторону, как чурка от городошной биты, изобразил вентилятор и собрал в кучу автомобилей двенадцать!

В этом месте пришлось скинуть скорость и протиснуться в «игольное ушко» между рейсовым автобусом и видавшим виды «Зубром». Зато потом мы отыграли все потерянное время и подвезли Янку с Кнутом прямо к парадной лестнице третьего корпуса. К сожалению, умников, не желающих мокнуть под проливным дождем, перед нашим корпусом оказалось в разы больше, поэтому там нам пришлось постоять в очереди. Зато потом я, Дауд, Наоки, Эиру, Аямэ и Ика выскочили из машин, взлетели по ступеням и забежали в здание, а Варя с Мавией поехали парковать «Хозяев Леса».

Третье появление Сумэраги и Этэ-Инти в лицее прошло незамеченным — девушек, то и дело врывавшихся в просторный холл, интересовало состояние собственных волос, лица и одежды, а на все остальное было наплевать, а парни обсуждали вчерашнюю дуэль учеников выпускного класса, судя по излишне эмоциональным возгласам, закончившуюся как-то не так. В результате до кабинета ТМБ мы дошли без единой остановки, переступили через порог и прикипели взглядами к той самой китаянке, о прилете которой меня накануне вечером предупредила Мирослава Михайловна. Нет, я, конечно же, заметил и ошарашенные лица одноклассников, не ожидавших очередного прибавления, но только мельком. А Ли Лиджуан оглядел с ног до головы и мысленно вздохнул: в ее случае к уже давно привычному дурдому с тюнингом груди добавилась «интрига» со шмотьем — Воздушнице ростом метр шестьдесят два-шестьдесят пять, по определению обязанной выглядеть чем-то средним между Лавандой и Ледышкой, «прирастили» грудь, как у Эиру, а потом нарядили это «чудо-юдо» в светло-розовую рубашку и юбочку… короче, чем у Наоки! Вот несчастная девица и маялась, поддерживая обретенное «счастье» воздушным щитом и незаметно фиксируя подол ладошками.

«Интересно, а что будет, если я где-нибудь ляпну, что до смерти устал от такого обилия форм и мечтаю о какой-нибудь премиленькой тростиночке?» — подумал я, сбрасывая с себя секундное оцепенение, и на пару с Аль Саудом устроил сеанс взаимных представлений. А вот обращаться к одноклассникам с просьбой уступить китаянке место рядом с моим и не подумал — обменялся с Ли парой ничего не значащих фраз, посмотрел на часы, «сообразил», что до звонка на урок остались считанные секунды, и заторопился к своему столу.

Не успел пропустить вперед Варю и сесть, как пришлось подниматься на ноги и здороваться с Мстиславом Рогволдовичем, появившемся на пороге. А потом Архимаг объявил тему сегодняшнего обсуждения, и мне стало не до досужих размышлений — Гаранин пообещал показать и подробно разобрать запись нашумевшего прошлогоднего штурма ремесленного училища в Гусеве, захваченного шайкой Павло Стасюка!

Весь следующий час, за исключением нескольких минут, потраченных на возню с подписками о неразглашении, я ни на миг не отрывал взгляда от голограммы, демонстрирующей отдельные фрагменты блестящей операции, проведенной «Валькириями», впечатывал в память каждый шаг, жест, маневр или атаку и искал изъяны. Как ни странно, нашел… аж одиннадцать, большая часть из которых, по моим ощущениям, «вылезла» в реальность благодаря редкой недобросовестности аналитиков. Мало того, на перемене, анализируя увиденное, пришел к выводу, что во всех таких «шероховатостях» чувствуется один и тот же почерк. Поэтому, поднятый на ноги сразу после звонка на второй урок, поделился своей догадкой с классом. Да, верить мне на слово Гаранин отказался и потребовал привести аргументы, зато после того, как выслушал все до единого, удовлетворенно кивнул:

— Вы абсолютно правы: операция по освобождению заложников удалась не благодаря, а вопреки усилиям одного конкретного аналитика — накануне вечером он поругался с женой, сбежал из дому, где-то прилично надрался, а потом пришел на службу и по доброте душевной заменил дежурного коллегу. Увы, через несколько часов подразделение было поднято по тревоге, и этот идиот не решился обратиться к целителям с просьбой снять похмельный синдром, чтобы не попасть под трибунал. Все тайное когда-нибудь становится явным, так что справедливость восторжествовала. А теперь вопрос к вам, Дауд ибн Малик: скажите, какая из магических атак, продемонстрированных в этом фильме, была сгенерирована искином нашего лицея?

— Я считаю, что таких заклинаний было три, а генераций — восемь! — встав с кресла, уверенно заявил наследник трона Халифата. — Использовать полымя и каменный град, наносящие урон по области, в показанной ситуации не стал бы ни один профессионал, а их нам показали аж семь раз. Ну, и водяной резак там был не ко двору…

— Почему?

— Зачем перепиливать петли на деревянной двери, если уже установлено, что за ней нет ни одной живой души?

— «Установлено»? Как и когда? — продолжил допытываться Гаранин, но уже без души.

Дауд пожал плечами:

— Оптические зонды мелькали в кадре раз шесть-семь, и я уверен, что «Валькирии» носят их с собой не в качестве утяжелителей…

…До звонка на большую перемену Ли Лиджуан изображала призрак. Да, моталась вместе с классом из кабинета в кабинет, присутствовала на уроках и даже разок ответила на вопрос преподавателя физики, но внимания к себе не привлекала. А тут нарисовалась рядом с нами, изобразила традиционный поклон, выпрямилась и взяла быка за рога — обратилась к нам с Даудом, то есть, мужчинам, первой, открыто заявила, что ей поставили задачу с нами подружиться, и сообщила, что она заказала отдельный кабинет в ближайшем ресторане для преподавателей и приглашает отобедать.

В досье этой особы не было ничего настораживающего, целоваться с ней в десны меня не просили, да и выглядела она довольно неплохо. Но дикий переизбыток девушек в моем ближайшем окружении действовал на нервы все сильнее и сильнее, так что для того, чтобы ответить на приглашение, мне пришлось задавить раздражение и изобразить приветливую улыбку:

— Гуньян Ли, так уж получилось, что мы обычно обедаем не вчетвером, а вдевятером, поэтому, на мой взгляд, будет логично, если вы присоединитесь к уже сложившейся компании.

Она, конечно же, согласилась и упала нам на хвост. До знакомства с Костей и его командой, в основном, анализировала нашу манеру поведения и общения. После того, как поняла, что мы «вынесли за скобки» весь официоз, попросила обращаться к ней на «ты», по имени и без суффиксов. А в ресторане приятно удивила. В смысле, лично меня. Тем, что уселась напротив Дауда, как раз начавшего готовиться к «пытке запахами», и сдвинула фокус внимания на него. Кстати, почувствовав «бубновый» интерес Задорожного, едва заметно потемнела взглядом, но осаживать парня не стала — ответила на полтора десятка вопросов о себе и своей родине, внимательно выслушала его рассказ о четырехдневном пребывании в Нанкине, узнала пару описанных мест и так далее. Но большую часть времени изучала Аль Сауда, искренне сочувствовала его моральным терзаниям и пыталась понять, какие отношения связывают его с Яной, Наоки и Эиру.

После того, как основные блюда были уничтожены, а официант, убрав со стола грязную посуду, принес десерт, Ли решила сделать следующий шаг нам навстречу и полюбопытствовала, как мы отдыхаем после уроков.

— Никак… — ничуть не кривя душой, ответил я. — Будние дни посвящены учебе, тренировкам и медитациям. А для отдыха есть выходные.

— А как же вечера пятниц?

Врать в глаза было бы идиотизмом, так что я пожал плечами:

— Для меня этот день ничем не отличается от понедельника, вторника, среды или четверга. Но я в компании, как видишь, не один, соответственно, возможны варианты.

— Если что, то я готова на любую авантюру! — с намеком воскликнула она. — Как в пятницу, так и в субботу с воскресеньем…

— Дали карт-бланш? — ехидно спросила Зыбина, уставшая подначивать Леньку и переключившаяся на нас.

Лиджуан утвердительно кивнула и рассмешила:

— Ага! А если учесть, что за последние лет пять я отдыхала от силы дней двадцать, то желание воспользоваться ситуацией кружит голову, как молодое вино!

— Кстати, Лиджуан всегда говорит именно то, что думает! — как-то очень уж мрачно прокомментировал эту фразу Соколов. А когда мы, отреагировав на тон утверждения, недоуменно посмотрели на него, продолжил выдавать ее тайны: — Кроме того, с момента нашего знакомства не сказала ни слова лжи и не воспользовалась ни одним алгоритмом завоевания нашего уважения. Хотя знает, что за непослушание ее отзовут домой и очень серьезно накажут…

— Лень, что на тебя нашло⁈ — возмущенно рыкнул я, когда китаянка пошла красными пятнами.

Парень скрипнул зубами, сдвинул вверх левый рукав и ткнул пальцем в основательно потертый браслет:

— «Глушилка». Старинная. Радиус действия — порядка двух с четвертью метров.

— И⁈ — хором спросили мы с Костей.

— Я ее только что включил. А теперь объясню, что меня взбесило. Итак, правая серьга Лиджуан только ощущается артефактом защиты от ментальных воздействий, а на самом деле является ментальной «пиявкой», записывающей колебания эмофона и при определенном воздействии поводыря сливающей эти данные. Потом их, как правило, запараллеливают со звуковой дорожкой, полученной, к примеру, с коммуникатора, и анализируют. Поводырь этой конкретной «пиявки» забыл отключить режим трансляции, и теперь я ощущаю все, что чувствует Ли. Само по себе это приятно — в ее эмоциях нет грязи, и они ложатся на душу, как родные. Но этот вариант «короткого поводка» для родичей или Слуг вызывает деградацию головного мозга! В общем, Лиджуан нужна помощь. И я примерно представляю, какая именно. Но один, увы, эту проблему не решу…

Глава 5 Часть 2

…К концу монолога менталиста китаянку аж затрясло от бешенства. Однако стоило Леньке перейти к описанию своей идеи, как она попросила его ненадолго прерваться, заявила, что эту проблему будет решать ее дед, попросила отключить «глушилку» и сразу же кого-то набрала. А когда этот «кто-то» принял звонок, переключилась на родной язык и «защебетала» на повышенных тонах.

Эту языковую матрицу мне не ставили, поэтому я со спокойным сердцем ушел в свои мысли и, почти решив уведомить Мирославу Михайловну об этом ЧП, неожиданно для самого себя метнул чайную ложечку, которую бездумно крутил между пальцами, в Синь Юэ, телохранительницу Лиджуан.

Метал на рефлексах, то есть, со всей дури и «по-боевому». Когда осознал, что ложечка летит в то место, в котором вот-вот окажется левый глаз женщины, только-только начавшей раскручивать корпус в нашу сторону, самостоятельно включившийся «режим бога» активировал режим «замедления времени», вогнал в боевой и позволил «достать» Ледышку, только начавшую двигаться, угнетающим рыком. А через долю секунды в практически сформировавшуюся ледяную броню этой твари начало прилетать со всех сторон. Варя, среагировавшая на самое начало «неправильного» движения чуть-чуть раньше меня, заблокировала разгоняющуюся руку с метательным ножом, всадила каменный шип в «ближнюю» скулу и отправила следом куда более мощный, но не такой быстрый каменный кулак. Мавия, сидевшая рядом с китаянкой, шарахнула ее разрядом и электрошоком. Аямэ насквозь пробила ей шею ледяным копьем. Ика врезала чем-то незнакомым из той же школы Молнии, а телохранители Кости и Паши заполировали все это мощными испепелениями.

Однако сдохнуть Синь Юэ не дали — как только агонизирующее тело начало выгибать в пояснице и заваливать на спину, телохранитель Леньки выдернул из-под пиджака блокираторы магии, перепрыгнул через стол и украсил артефактами обе верхние конечности твари, а Мавия с Аямэ начали реанимационные мероприятия.

— О, а вот и поводырь объявился! — злобно процедила Эиру, успевшая вскочить с кресла и закрыться каменным панцирем, но опоздавшая с атакой.

— Угу… — хором поддакнули Янка с Наоки, вбившие в Ледышку по каменному шипу и довольные до невозможности.

— Это не поводырь, а контролер… — угрюмо уточнил Соколов. — Под ментальной программой, отреагировавшей на ключевую фразу…

В этот момент вышли из ступора Костя, Миша, Паша и Дауд, зевнувшие нападение на Лиджуан по самым разным причинам, а сама Ли, потемнев взглядом и сжав кулаки, продолжила прерванные объяснения.

В этот раз я в себя не уходил — отправил Волконской сообщение из трех довольно длинных предложений, поскучал порядка полутора минут и, ответив на звонок, сходу показал государыне аккуратно «упакованную» Синь Юэ.

— Мне нужны подробности и, если есть, видеозапись! — потребовала Мирослава Михайловна, и я, быстренько объяснив, с чего все началось, сообщил, в каком именно ресторане мы сидим. Дабы государыня «отжала» панорамное видео у Ираиды Федосеевны, а не ждала, пока мы соберем хоть что-нибудь удобоваримое из фрагментов записей с камер коммов.

Тут раздался звонок на урок и показался настолько неуместным, что на миг выбил меня из рабочего состояния. Зато заставил Костю и его команду оказаться на ногах:

— Черт, ребят, у нас контрольная, и не написать ее нельзя!!!

— Раз нельзя, значит, бегите… — предложил Аль Сауд, прервав разговор с прабабкой. А когда Задорожный предложил оставить нам «парней», заявил, что наши «девочки» тоже не лыком шиты.

Этот речевой оборот, сорвавшийся с уст араба, спровоцировал смеховую истерику у Мишки. Впрочем, на бег он сорвался бодренько, вылетел в коридор вторым и исчез из поля зрения, но, судя по отголоскам смеха, продолжал ухохатывался на бегу. А потом входная дверь, захлопнувшись, отсекла все «лишние» звуки, и время снова уплотнилось. В смысле, Императрица-Мать сообщила, что отправила к нам ГБР Службы Имперской Безопасности, Дауд, заканчивая «доклад», намеренно подчеркнул выучку своей доверенной Слуги, среагировавшей на неожиданную атаку одной из первых, а Лиджуан, сбросив вызов, повернулась к нам, встала и сложилась в поясном поклоне.

Благодарственную речь я пропустил мимо ушей, так как вслушивался в инструкции Волконской, зато вторую, куда более важную часть монолога, начал анализировать практически с самого начала:

— … так вот, отец почему-то попытался спустить ситуацию на тормозах. Но как только я пригрозила, что выйду на деда через нашего посла, как Синь Юэ атаковала, и замалчивать это стало бессмысленно. Поэтому отец сразу подключил к разговору Императора. Результат обнадеживает и… переполняет злорадством: всех лиц, занимавшихся моей подготовкой к этой поездке, вот-вот арестуют и прогонят через личного менталиста деда, виновных в попытке считывания информации из разума члена Императорского рода показательно казнят, а всех, кто спас меня, Ли, от смерти, наоборот, наградят. Правда, есть маленький нюанс: сотрудники СБ нашего посольства вот-вот получат приказ арестовать всю мою свиту, а новая прибудет только через сутки-двое, первым делом проведет инструментальную и техно-магическую проверку купленной мне ква— …

— Приютим… — поняв, к чему она клонит, пообещала Эиру и дала волю паранойе: — Только тебе придется снять и либо уничтожить, либо сложить в экранированный контейнер все, что на тебе надето, включая белье…

…На пятый и шестой урок мы, естественно, не попали. До приезда ГБР уничтожили еще по порции десерта и чуть-чуть скорректировали планы на день, а после прибытия СИБ-овцев передали им Синь Юэ, чуть не забыв снять с нее блокираторы магии телохранителя Соколова, и поехали в мой любимый «Соблазн».

Приехав в ТРЦ, первым делом зашли в тот самый магазин артефактов, в котором когда-то славно порезвился Аль Сауд. Там Лиджуан прикупила себе спецконтейнер для перевозки нестабильных артефактов с высококлассной системой контроля доступа и новые «аксессуары», а Этэ-Инти — портативный техно-магический сканер. Потом девчонки протащили китаянку по магазинам женской одежды, белья и обуви, в самом последнем раздели догола, вырезали два «жучка», вживленных в тело, залечили раны, позволили одеться во все новое и с чувством выполненного долга представили нам с Даудом. Ну, или решив проверить, как выбранный ими комплект шмотья подействует на нашу слабую мужскую психику.

Ну, что я могу сказать о полученных впечатлениях? Тренированные ножки, выглядывавшие из-под коротенькой черной юбочки, могли бы вызвать сильнейшее слюноотделение, если бы не плоская попа и не слишком большой бюст, усиленно пытавшийся разорвать бирюзовую шелковую рубашку, игриво завязанную узлом на плоском животе.

К сожалению, все вышеперечисленное шло одним нераздельным комплектом, так что я лишь изобразил положенный восторг, но остался равнодушным. А Аль Сауда зацепило. Верхней половиной комплекта. Причем настолько сильно, что чуть позже он нашел возможность поделиться со мной своими мыслями и мечтательно прошептал, что Лиджуан срочно нужна «нормальная» задница!

Я согласился. Со словом «нормальный». А через несколько мгновений вывел на линзы сообщение Янки и невольно улыбнулся:

«Новенькие, еще необмятые, стоят… но тебя абсолютно не цепляют! Может, это первый признак приближающейся старости?»

«Свят, свят, свят…» — ответил я, следом за девушками и Даудом вошел в лифт и пришел к выводу, что для нашей компании он маловат. Но Зыбина, сделавшая такой же вывод, притянула меня к себе, заодно вмяв плечом в бюст Наоки, Варя, не задумываясь, прижалась к моей спине, Мавия аналогичным образом прильнула к своему господину, и проблема была решена.

Следующую — размещение одиннадцати человек в двух внедорожниках — мы уже проходили, поэтому пока Кнут загружал спецконтейнер в багажное отделение моего «Хозяина Леса» и перекидывал из шкафчика у парковочного места пакеты с покупками, Янка, Варя, Наоки и Аямэ забрались ко мне, а Мавия, Эиру, Лиджуан и Ика — к Аль Сауду. Организацией конференцсвязи тоже занимался не я, а младшая сестренка, благодаря чему мне удалось сосредоточиться на Самой Серьезной и еще не решенной. Нет, из общего разговора я не выпадал, но играл одну из самых последних скрипок. Зато, добросовестнейшим образом проанализировав поведение Ли, пришел к выводу, что еще один надежный Одаренный нам не помешает. Даже с учетом того, что является Одарен-НОЙ и не цепляет от слова «совсем».

Как выяснилось уже в «Парусе», этот вопрос обдумывали и остальные. Янка, определившаяся со своим мнением самой первой и неплохо знавшая мой характер, прислала сообщение из двух слов:

«Бери — воспитаем под себя…»

Дауд сказался дипломатичнее:

«Даже если сегодняшнее покушение являлось постановкой спецслужб Поднебесной, Лиджуан однозначно не играла. А еще в данный момент на ней нет ни одного родового артефакта, следовательно, ты можешь получить любую клятву и наложить лапы на реально достойную личность. Впрочем, знания — твои, так что тебе и решать, нужна она нам или нет…»

Этэ-Инти поделилась информацией для принятия аргументированного решения:

«У моей Ики во „вторичке“ эмпатия. Уровень — шестая ступень ранга мастер. Так вот, результаты анализа поведения Лиджуан можно выразить несколькими утверждениями: говорит то, что думает; думает „красиво“; сочла нас достойными доверия, а Дауда — мужчиной Мечты; люто ненавидит интриги и нечестную игру; действительно боится быть отозванной домой, но не готова перешагивать через очень жесткие принципы; надеется, что мы увидим в ней достойного человека и возьмем под крыло. Делай выводы…»

А Наоки, прислушавшаяся к проснувшейся паранойе, показала экран комма с шуточным советом, прикрывающим очень серьезное «второе дно»:

«Красивых девушек много не бывает. Особенно в твоем возрасте. Так что бери Лиджуан… под Дауда и помоги ее деду как следует насадиться на крючки, подготовленные главами государств Белого Союза. Далее, перед тем как дать Ли… и нам с Этэ-Инти по-настоящему серьезные знания, предложи Волконским нас забрать. Это вполне реально, ведь в данный момент моего деда и прадеда Эиру интересуют не дети от перспективного физика, а твое хорошеерасположение и что-то не в пример более важное. И последнее: „забрать“ — не значит „жениться“, „взять на себя ответственность за нас с ней“ и так далее. Я хочу вырваться из золотой тюрьмы, чтобы жить жизнью обычной аристократки, тренироваться в достойной компании, с вами же отдыхать и наслаждаться пусть небольшой, но все-таки свободой. Вместо того, чтобы выйти замуж за того, на кого покажут, и рожать, как свиноматка…»

Фраза «Что-то не в пример более важное…» подтверждала искренность недомолвок Волконской, так что, сообщив «одноклассницам» время встречи перед вечерней тренировкой, проводив до квартир, а потом разбежавшись с Даудом и Мавией, я умотал к себе в кабинет. А там как следует обдумал новые вводные, созвонился с Мирославой Михайловной и сообщил, что появилась тема для обсуждения в защищенном режиме…

…Разговор с Императрицей-Матерью оставил неприятное послевкусие. Нет, предложение Сумэраги она назвала своевременным и реально нужным, пообещала решить вопрос в ближайшие дни и заявила, что не сомневается в успехе, так что я, по логике, должен был обрадоваться. Кроме того, должен был обрадоваться и похвале за решение вложиться в усиление создающейся команды. Но совет Волконской забыть о мечтах когда-нибудь наложить лапу на Костю, Мишу, Леню и Пашу настолько расстроил, что забил все условно положительные эмоции.

Что самое обидное, разумом я понимал, что эти парни рано или поздно унаследуют кресла глав родов, а значит, в любых ситуациях будут ставить во главу угла интересы Задорожных, Разиных, Соколовых и Вороновых, а не мои. Но душа требовала «разбавить» бабье царство этими ребятами и… дать им лишний шанс завоевать сердца понравившихся девиц. Короче говоря, в общий коридор я сдуру вывалился мрачным, как грозовая туча, и, конечно же, напряг Дауда с Мавией. Пришлось объяснять часть причин для раздражения:

— В принципе, все нормально. Просто обдумывал ситуацию, в которую попала Лиджуан, решал, нужна она нам или нет, представлял разные варианты будущего и ушел в эти мысли слишком глубоко.

— Решил? — с легким напряжением во взгляде спросил Аль Сауд.

— Почти. В смысле, предложу наш Путь в том случае, если она достойно покажет себя на тренировочных спаррингах…

— Толково! — уважительно хмыкнул парень, а чуть задержавшаяся Янка обняла меня со спины, привстала на цыпочки и, положив подбородок на плечо, сыто замурлыкала:

— Мой братец и башковит, и смекалист, и красавец, каких поискать. Но я вам этого не говорила, а то возгордится…

Я сразу же задрал нос, получил в печень и, услышав сзади тихий щелчок закрывшегося дверного замка, ткнул в сенсор вызова лифта.

На Лапину, нарисовавшуюся в поле зрения самой последней, посмотрел уже в кабинке, заметил, что она собрала волосы в плотный «шарик», и задал напрашивавшийся вопрос. Вернее, сразу два:

— И кто у нас сегодня будет дежурить в фойе? Надеюсь, не вы, Леонид Павлович?

— Ика! — ответила Барыня. — Ибо ее КПД, как пестуна, стремится к нулю, а Кнут в этом деле дока.

«Дока» промолчал. А на тридцатом этаже взглядом «передал» нас под охрану Аямэ и ушел к остальным наставникам. Мы же дождались Сумэраги и Ли, всей толпой дошли до входа в клуб и разбежались по раздевалкам.

Воодушевляющие касания я незаметно «раздал» уже в зале. Всем, кроме Лиджуан. Когда ребята начали разминаться, подошел к Палычу и попросил дать возможность лично «пощупать» китаянку. А где-то минут через сорок-сорок пять оказался с ней в паре и быстро убедился в том, что эта Ледышка ничуть не менее боевита, чем Янка, Наоки и Аямэ. И пусть массы, роста и размаха рук «кнопке» здорово не хватало, зато она великолепно чувствовала дистанцию, невероятно быстро формировала и накидывала оба замедления, имеющиеся в арсенале — зеркало и окоченение — уходила как минимум от двух из пяти попыток ворваться в ближний бой и очень жестко била атакующими заклинаниями. Нет, справиться со мной не смогла, хотя я принципиально не использовал ни угнетающий рык, ни сминающее касание, ни пробойник. Но только из-за того, что я был на ступеньку выше, а мои сопротивления «резали» как бы не две трети влетающего урона.

Кстати, этот бой у нее получился самым мягким. Потом Палыч поставил ее в пару с Янкой, и эта отмороженная парочка, сцепившись в бою не на жизнь, а на смерть, слила весь резерв всего за шесть с половиной минут, наполучала море серьезных травм, чуть не сдохла от магического истощения и «помогла» потратить большую часть резервов Мавии с Аямэ.

Схватку с Эиру китаянка проиграла тактически. Не учла наличия у той «вторички»-Крови и привычно ушла на дистанцию. А когда нахватала кучу дичайших ослаблений, поняла, что вот-вот скопытится, и доперла, что против Этэ-Инти так работать нельзя, стало поздно что-либо менять. Наоки вынесла. Хотя и с очень большим трудом — японка дралась, как камикадзе, но разница в уровень в комплекте с провалом кривой развития, увы, сделали свое дело. А запись поединка Ли и Аль Сауда Палыч показал нам во время заминки. Дабы ткнуть нас, парней, носом в последствия «тупой галантности». Что в этом бою было не так? Всего один ма-а-аленький нюансик: Дауд старался не атаковать в область груди Лиджуан, а она пользовалась этой слабостью его тактики и, вынуждая противника перенаправлять удары, заставила рвать наработанные комбинации и навязала свой рисунок боя. Вот и одержала не особо легкую, но убедительную победу.

В общем, мне понравилась и эта грань характера китаянки, поэтому где-то минут через сорок-сорок пять, встретив девчонок у дверей их раздевалки, я жестом попросил тишины, оглядел всех трех «одноклассниц» и остановил взгляд на Наоки, невесть с чего нарядившейся в желтый шелковый халат с обалденной вышивкой:

— Девчат, есть тема для серьезного разговора. Поэтому ровно в десять я жду вас на ужин. Пятидесятый этаж, квартира пятьдесят ноль-один. Форма одежды максимально комфортная. И… телохранительниц надо будет оставить либо в своих квартирах, либо в нашем общем коридоре. Вопросы?

Глава 6 Часть 1

23 марта 850 г. от ОВД.

…В ночь на пятницу, дорвавшись до постели, я очень быстро понял, что «добровольно» не усну — мысль о том, что утром матушка будет полностью здорова, то переполняла щенячьей радостью, то пробуждала идиотское «А вдруг…» и тоже отбивала сон. В общем, промучившись почти до часа ночи, я звякнул Варе и попросил «помощи». «Старались» до половины третьего, зато потом зарубило обоих. В какой позе «выключило свет»Лапиной, я внимания не обратил, хотя точно помню, что позволил себе отъехать только после того, как услышал ее сопение. А еще задрых на левом краю кровати и на левом боку, то есть, лицом к двери. Поэтому жадный поцелуй в губы мгновенно вернул в сознание и заставил открыть глаза, а хриплый стон возбуждения и сладостная дрожь обнаженного женского тела, почему-то пытающего забраться ко мне под одеяло спереди, переключили в боевой режим. И тут до стремительно «разгоняюощегося» сознания достучались все странности, которые до этого лишь слабенько «царапали» — я не узнал ни вкуса губ, ни запаха тела и страсти, ни очертаний досконально изученных форм! Впрочем, последней каплей, переполнившей чашу терпения, стал смутно знакомый шепот, ударивший по перетянутым нервам:

— Мой господин, я вся горю…

дар ладонью между полушариями совсем небольшой груди получился на славу — «горящую» особу снесло с края кровати и отправило в недолгий полет к полу. А через долю секунды над моим правым плечом мелькнуло нагое тело рыжеволосой фурии, и чувственный стон любительницы пошастать по чужим спальням сменился истошным криком боли. Хруст рвущихся связок я услышал уже потом, когда оказался на ногах и рванул на помощь защитнице.

Верхний свет врубил на автомате и на следующем шаге понял, что Варе помощь не нужна — она уже вынесла ночной гостье правый плечевой сустав и как раз доламывала левый. Вот я и дал по тормозам. В смысле, спокойно опустился на колени, вцепился в русую гриву, развернул голову ее хозяйки к себе лицом и подобрался:

— Надя⁈

— Угу, ваша горничная… — подтвердила Лапина, встала с ее поясницы, попросила минуточку подождать и куда-то унеслась.

Я метнулся к Слуге Валентины Алексеевны, воющей от боли, чтобы на всякий случай зафиксировать ноги. И даже зафиксировал. А потом обратил внимание, что нижняя половина ее тела абсолютно неподвижна и полностью расслаблена, пробежался взглядом по спине от крестца к грудному отделу и невольно хмыкнул — для того, чтобы с гарантией нейтрализовать эту особу, Барыня сломала ей позвоночник!

Пока я размышлял на тему боевой эффективности телохранительницы, она снова нарисовалась на пороге с какой-то незнакомой техномагической приблудой наперевес, в темпе выкачала у меня два миллилитра крови и взяла соскоб слизистой рта, вывесила программную оболочку в виде голограммы, пробежала взглядом целую простыню «диагноза» и попросила вызвать к нам Валю. Я, конечно же, набрал Незаменимую, попросил ее срочно спуститься ко мне в спальню и ойкнул, почувствовав укол в бедро. А после того, как скинул вызов, получил возможность понаблюдать за работой профессионала.

Переключившись на Надежду, Лапина бесцеремонно перевернула ее на спину и вогнала в вену на сгибе локтя иглу анализатора своего приборчика. Забором крови и соскобом слизистой рта не ограничилась — взяла пробы кожи за ушами, под мышками и на сосках, состригла ногти на правой руке, а потом раздвинула горничной бедра и устроила что-то вроде гинекологического осмотра.

Закончила аккурат к приходу Незаменимой, попросила меня секундочку подождать, собрала результаты всех анализов в один сводный файл и кому-то отослала. Потом стянула прозрачные одноразовые перчатки, судя по всему, надетые во время отлучки, затолкала в целлофановый пакетик и уставилась на меня:

— Мой господин, вы отделались легким испугом, хотя Надя находится под действием ментальной программы и «заряжена» химией по самые ноздри! Кстати, та, которая попала вам в рот во время поцелуя, более-менее безобидна и просто-напросто снижает критичность мышления. А вся остальная от силы минуты полторы-две должна была превратить вас в похотливое животное…

Тут у Замятиной, услышавшей два последних предложения, сорвало крышу — она подлетела к несчастной горничной и со всей дури врезала ей ногой чуть выше печени. Да так, что я явственно услышал хруст ломающихся ребер.

— Валь, она не виновата! — запоздало сообщила Барыня. — Ее наверняка использовали втемную — отловили где-нибудь во дворце первую попавшуюся личность, имеющую доступ во Флигель Мятущихся Душ, продавили не самый дорогой амулет защиты от ментальных воздействий чем-нибудь типа пресса, заволокли вырубленное тело в ближайшую подсобку и обработали.

— Но ведь дворец — это не подворотня и не какие-нибудь выселки, верно? — хмуро спросил я. — В нем не должно быть ни одного непросматриваемого кубического сантиметра объе— …

— Все верно… — подтвердила Варя. — Кроме того, подобную акцию могли провести только с помощью кого-то из старших членов главной ветви рода Волконских. Поэтому Мирослава Михайловна либо уже вышла из себя и устроила локальный конец света, либо вот-вот выйдет и устроит. А мы пока можем расслабиться. Вернее, этим восхитительно приятным делом займусь я, вы, мой господин, потерпите издевательства любимой Слуги, а Валя выведет из вашего организма и отраву, и противоядие…

…Не окажись рядом Незаменимой, я бы точно зевнул прием алхимии. А так ровно в четыре утра она возникла на пороге гостиной, зыркнула недобрым взглядом на мою вторую горничную — Светлану — как раз подливавшую мне чай, и с намеком приподняла термоконтейнер.

Как только я уговорил содержимое четырех бутылочек, вернула пустую тару на место, с трудом заставила себя попросить девушку ненадолго выйти, дождалась, пока за ней закроется дверь, и сообщила, что можно подниматься к «Валентине Алексеевне».

Мне сразу стало не до чаепития: поднятая было чашка вернулась на блюдце, недоеденный эклер — на тарелку, а я спешно выбрался из-за стола, виновато улыбнулся Варе, остающейся в гордом одиночестве, и подхватил с пола дипломат.

До лифта дошел довольно спокойно. И даже галантно пропустил Слугу вперед. А когда дверцы начали открываться, помог им двигаться чуть быстрее. Тут Валя тихонько прыснула, но я все равно протиснулся в слишком медленно увеличивающуюся щель и сорвался на бег.

В приемный покой медблока тоже ворвался… хм… намного быстрее, чем обычно, и чуть не своротил косяк. Но в операционную, увы, не попал: Валентина Алексеевна, обнаружившаяся в центре помещения, заступила мне дорогу и требовательным рыком отправила в ближайшее кресло.

Я попытался ее разжалобить — пожелал доброго утра и начал делать нереально красивый комплимент, но второй, еще более грозный рык прервал полет фантазии и «испугал»:

— Не сядешь — отправлю остывать на улицу!

Сел. На самый край сидения и поставил дипломат у левой ноги. Заметив, что целительница нахмурилась, задвинул задницу до упора и опустил руки на подлокотники. Потом покосился на Замятину, возникшую на пороге, и от нетерпения закусил губу.

Через пару мгновений Валя шлепнулась рядом со мной и расплылась в предвкушающей улыбке, а Шахова продолжила издеваться:

— Лют, закрой глаза и не вздумай их открывать без моего разрешения!

Я послушался. А для того, чтобы «прабабка» не смогла придраться, закрыл глаза сгибом локтя и превратился в слух. Вовремя — не прошло и двух секунд, как зашуршала дверь операционной, и целительница снова перешла на рык. Только наехала не на меня, а на матушку:

— Слышь, стесняшка, не выйдешь к сыну прямо сейчас — верну все взад!

— Может, я надену что-нибудь другое?

— Можешь. ТОТ желтый купальник. Ибо НИЧЕГО ДРУГОГО Я ТЕБЕ НЕ ПОКУПАЛА!

Вышла. Судя по ритму шагов, нехотя. И получила приказ встать «во-он у той стены».

— Ну, наконец-то… — сварливо проворчала Валентина Алексеевна, а через пару мгновений, наконец, разрешила мне открыть глаза.

Я торопливо опустил руку и онемел: напротив меня, прислонившись спиной к стене, обнаружилась дико стесняющаяся рыжая девица лет двадцати-двадцати двух в розовом спортивном топе, лопавшемся на объемной груди, и узких брючках из какого-то тянущегося полимера!

Если бы не те самые глаза, то я бы решил, что Шахова меня разыгрывает. А так мигом оказался на ногах, включил голову и сделал комплимент, который просто не мог не понравиться:

— Валентина Алексеевна, на мой взгляд, этот шедевр — самый пик вашего творчества!

— Сын, ты одурел⁈ — жалобно спросила родительница. — Я же выгляжу, как какая-то малолетка…

— … с умопомрачительно красивым лицом и великолепнейшей фигурой! Кстати, мам, мышцы пресса, плеч и передней поверхности бедра — один в один твои прежние.

— Миш, ты ГРУДЬ ВИДИШЬ⁈ — взвыла она.

— Ага. И искренне считаю, что она тоже выглядит восхитительно!

— Но я Воздушница!!!

— И что с того? — «удивился» я, хотя, откровенно говоря, предпочел бы увидеть прежние объемы. — Тебя ведь не напрягает новый цвет волос, верно?

— Их можно перекрасить…

— Грудь тоже можно уменьшить. Но зачем? Ведь ты получилась, мам…

Не знаю, что она услышала в выделенном словосочетании, но отлипла от стены, развернула плечи и задала «контрольный вопрос»:

— Тебе правда нравится?

— Да. Очень. Единственный минус — растерянность во взгляде: она тебе не идет… — ответил я, вернулся к своему креслу, поднял с пола дипломат и подошел с ним к «прабабке»: — Валентина Алексеевна, это вам от нас с мамой в знак благодарности за исцеление и этот шедевр.

Целительница нехотя потянулась к ручке, потом посмотрела на меня расширенными глазами, цапнула дипломат, рухнула на колени прямо там, где стояла, дрожащими руками положила «подарок» на пол, осторожно подняла верхнюю крышку, увидела четыре вожделенные шкатулочки и сладострастно застонала:

— Нэцкэ Шоичи Сакураи! Четыре штуки!! Обалдеть!!!

— Все, мы ее потеряли… — с улыбкой сообщил я матушке, непонимающе уставившейся на личную целительницу Императрицы-Матери.

Ну да, в тот момент Шахова, стоящая в коленно-локтевой позе и ласково поглаживающая подушечками пальцев одну крышку резной шкатулочки за другой, выглядела… хм… незабываемо. Но подначивать «старушку» я и не подумал — перевел взгляд на Незаменимую и озадачил уже ее:

— Наша благодарность ТЕБЕ «прилетит» сегодня в районе десяти утра, так что до этого времени тебе придется покуковать тут, в Флигеле Мятущихся Душ. Но до десяти еще уйма времени, поэтому организуй маме, пожалуйста, какой-нибудь свитер или спортивный верх.

— Сейчас, мой господин! — протараторила Замятина и исчезла. А через считанные мгновения вернулась из крошечной смежной комнатки, в которой обычно переодевалась, и вручила родительнице новую, все еще запечатанную светло-розовую водолазку.

— Надеваем и вперед! — скомандовал я, подождал, пока мама оденется, и задал вопрос, в ответе на который нисколько не сомневался: — Кстати, Валь, что у вашей пациентки с состоянием вестибулярки, дыхательной системы и тонусом мышц?

— Замахиваться на «пятерочку», пожалуй, рановато, но километра два в среднем темпе пробежит только в путь!

— Замечательно. Тогда следуйте за мной.

— А Валентина Алексеевна? — спросила «пациентка».

— Ей сейчас не до нас: она вот-вот увидит первое новое нэцкэ! — мягко улыбнулся я и вышел в коридор.

В этот раз до лифта шел, никуда не торопясь, так как понимал, что маме, еще ни разу не выходившей из медблока, интересно разглядывать обстановку, коллекцию картин и фантастически красивый паркетный пол. Но до фойе было рукой подать, так что в какой-то момент мы все-таки вошли в кабинку, и я смог ткнуть в нужный сенсор. Пока спускались вниз, усиленно давил улыбку, лезущую на лицо. А когда дверцы поползли в стороны, сдвинулся к стене и повернулся к родительнице:

— Мам, выходишь первая и смотришь во все глаза на девять часов — там стоит мой подарок на твое выздоровление.

— В гараже? — удивленно спросила она, сделала три шага вперед и охнула: — «Егерь»⁈ Новый?!! Миш, ты одурел?!!!

— «Родственницы» российских физиков-Молниевиков на помойках не ездят! — хохотнул я и легонечко подтолкнул ее к подарку. — Кстати, машина открыта, а ключ-карта лежит на пассажирском сидении.

— Сынок, эта машина стоит, как самолет!

— Мам, я ее уже купил…

Этот аргумент сработал, и родительница рванула к внедорожнику своей мечты.

Сначала обошла по кругу, хотя только при мне раз пятнадцать изучала трехмерную голограмму этой модели и наверняка могла по памяти описать любую отдельно взятую деталь кузова. Потом осторожно потянула на себя водительскую дверь, заглянула в салон и ласково провела ладонью по светло-серому кожаному сидению. Насладившись этими тактильными ощущениями, дотронулась до руля. А когда убедилась, что и он существует, а не чудится, решилась и запрыгнула в кресло.

— Все, на ближайшие полчаса ее, считай, что нет… — грустно улыбнулся я и воочию увидел кусочек не такого уж и далекого прошлого:

«Мама Снежа, скажи, почему мать-и-мачеха только что прикатила домой на новеньком 'Континенте», а ты пользуешься только разъездными машинами⁈ — гневно восклицает Славка, только что ворвавшийся в нашу гостиную и остановившийся в дверном проеме.

Матушка встает с дивана, по дороге к двери ласково взъерошивает брату волосы, захлопывает створку, блокирует замок и, развернувшись на месте, пожимает плечами:

— Твоя родная мать — законная жена твоего батюшки, уже родившая ему тебя и трех дочерей. А еще она — потомственная аристократка пусть из не самого влиятельного, но княжеского рода…

— Да, но батюшка тебя ЛЮБИТ, а ее ТЕРПИТ!!! — взрывается Славка и сразу же оказывается в объятиях Ясного Солнышка Рарогов:

— Сынок, если мать-и-мачеха услышит эти слова, то любить вам с батюшкой станет некого.

— Ты… ведь шутишь, правда⁈ — с надеждой выдыхает он, поднимает голову и ловит ее взгляд.

Ясное Солнышко отрицательно мотает головой:

— Нет, сынок, не шучу: твоя мать терпит меня только потому, что я не привлекаю к себе внимания…'

— Мой господин, вы вспомнили что-то неприятное? — спросила Валя, ласково прикоснувшись к моему предплечью.

— Ага… — кивнул я, оглядел целительницу с ног до головы и неожиданно для самого себя позволил заглянуть в душу: — Я вспомнил прошлое, в котором о такой машине мама могла только мечтать. А еще подумал, что теперь у нас есть настоящее и будущее… но не у всех.

Она потемнела взглядом, облизала пересохшие губки и еле слышно прошептала:

— Я вам сочувствую. Всей душой.

— Спасибо, солнце! — слабо улыбнулся я, похандрил еще немного, а потом заметил, что матушка смотрит в нашу сторону, и заставил себя вернуться в нормальное расположение духа.

Вовремя: как-то почувствовав, что я проваливался именно в прошлое, отставная «Валькирия» сделала вид, что налюбовалась красавцем-«Егерем», выбралась из салона и пришла к нам. Отвлекать меня от грустных мыслей.

Сначала, по своему обыкновению, соединила приятное с полезным, то есть, рассыпалась в благодарностях, перемежая слова объятиями и поцелуями в щеки. Потом очень добросовестно повосторгалась именно этим экземпляром машины и, в конечном итоге, убедила нас в том, что внедорожник — зверь, а я, подаривший его любимой матушке — Самый Лучший Сын на свете. А когда поняла, что я просек всю игру, взяла и посерьезнела:

— Сын, я действительно в восторге, просто пока не могу уложить в голове ни всю прелесть этого подарка, ни твои финансовые возможности. Поэтому давай сделаем так: сейчас ты меня отвлечешь, подробно описав мои действия с этого момента и на ближайшие сутки-двое, а я потихоньку привыкну ко всей ситуации и через какое-то время отблагодарю тебя так, как потребует душа.

Этот монолог тоже был игрой, теоретически способной меня отвлечь, но озвученное предложение перекликалось с моими планами, так что я мысленно усмехнулся и согласно кивнул:

— Что ж, уговорила. Итак, ровно в половине шестого я, как обычно, уеду в «Парус», а Валя проводит тебя в мои покои и поможет привести себя в божий вид. В девять двадцать вас построит Валентина Алексеевна и займет примерно на час-полтора. В районе одиннадцати у тебя появятся новые документы, и вы с моей помощницей отправитесь в набег на магазины. Готовиться к приезду «моей дражайшей тетушки» к любимому племяшу-сиротинушке. Кстати, перед тем, как выехать в город, вам надо будет сообщить мне твой новый расчетный счет, чтобы я скинул денежки на это мероприятие. А когда все необходимое будет закуплено, ты посадишь Валю на такси и отправишь ко мне, а сама заселишься в какую-нибудь хорошую гостиницу и создашь один из важнейших фрагментов легенды — первое появление в Великом Новгороде.

— А откуда у отставного офицера деньги на такой внедорожник, шмотье и хорошую гостиницу?

— Это никого не касается! — холодно усмехнулся я. — Впрочем, особо пытливые умы, проявив чудеса изобретательности, когда-нибудь доберутся до третьего-четвертого слоя своеобразной «матрешки» и выяснят, что под новой внешностью юной красотки прячется матерый агент глубокого внедрения, прослуживший где-то за границей много лет, занимавшийся решением… хм… экономических вопросов и после возвращения на родину честно получивший долю заработанного ТАМ.

— Хм… Толково! А что мне делать потом?

— Потом настанет утро, и ты, выспавшись, вкусно позавтракав, надев новое шмотье и загрузившись в новую машину, отправишься к любимому племяшу во-от по этому адресу…

Глава 6 Часть 2

…Всю утреннюю тренировку пестуны лютовали со страшной силой. Мы с Янкой, давно привыкшие к таким нагрузкам, устали, но не смертельно. А Дауд и «одноклассницы» выползли из зала на одной силе воли. Контрастный душ, принятый по моему совету, их немножечко взбодрил, тем не менее, на завтрак они приплелись на подгибающихся ногах, попадали в облюбованные кресла и не сразу собрались с силами, чтобы приступить к трапезе.

Оглядев их вымотанные физиономии, я подумал, что тут не помешало бы Валино обновление, а затем поделился последними новостями:

— Минуточку внимания! Согласно самым последним «разведданным», вчера вечером были достигнуты некие договоренности с главами Южно-Азиатского, Северо-Африканского Союзов и Мексики, а индусы, вроде как, обещали дать окончательный ответ до полудня, но и он, по всей вероятности, будет положительным. А вот с Османами не сложилось — не знаю, что за условия они выкатили, но получили от ворот поворот и… это, вне всякого сомнения, опять повысит уровень напряженности на наших границах.

— С последними все понятно… — устало пробормотал Аль Сауд. — Они давно подмяты британцами, поэтому приехали на переговоры только для того, чтобы разобраться в истинной подоплеке «Проекта» и слить раздобытую информацию хозяевам.

— Значит, с сисястыми турчаночками вам с Лютобором не обломится… — закончив перекладывать блинчики с мясом с общего блюда на свою тарелку, спошлила Зыбина и вцепилась в розетку со сметаной.

— Зато может обломиться с грудастой индианочкой, ливийкой, туниской, египтянкой или алжиркой и кореянкой, малайзийкой, тайкой и тэдэ… — сев на ее волну, продолжила Наоки, натянувшая на завтрак фиолетовую футболку с абстрактным рисунком. Нет, рисунок мне был неинтересен. А вот формы, которые он облегал, внимание привлекали… чаще, чем хотелось бы.

Дауд поморщился, а я отрицательно помотал головой:

— Не угадали. То есть, кореянка будет точно. В ближайший понедельник. Кто приедет из САС, пока неясно. А из Индии и Мексики пришлют парней. Дабы им могло обломиться от кореяночки, японочки, китаяночки и уроженки Империи Солнца.

— А че это ты проигнорировал меня⁈ — возмутилась младшая сестренка. — Я тоже сисястая и тоже хочу им обломить… или отломать? А-а-а, обломать!

— Ты у нас изображаешь засадный полк! — торопливо выкрутился я.

Не знаю, что на нее нашло, но ответ на это утверждение тоже оказался пошлым:

— С «засадить» — это точно не ко мне. Даже если использовать подручные средства!

Лиджуан, еще не привыкшая к такой простоте общения, порозовела, а две другие «одноклассницы», наоборот, поддержали «душевный порыв» этой Землянички:

— Ага, даже если они сексуальны до безобразия…

— … или умеют изображать ласточку, лежа на полу!

— Девчат, что на вас сегодня нашло? — полюбопытствовал я.

— Устали. И жаждем кого-нибудь прибить… — честно призналась Эиру, а Наоки ехидно улыбнулась:

— Себя не предлагайте — вас мы пинали все утро. Ну, или вы пинали нас? В общем, «тактильных контактов» с тобой и Даудом было предостаточно. А тут наклевываются Перспективы…

— Не факт… — после недолгих колебаний буркнул я. — Откровенно говоря, я не горю желанием расширять ближний круг дальше. Поэтому буду упираться руками и ногами.

— Если «упираться» очень быстро и очень резко, да еще и вкладываясь в каждый подобный… хм… жест… — мечтательно расфокусировав взгляд, начала Зыбина и замолчала, так как продолжение заглушил многоголосый хохот. А потом народ принялся развивать столь благодатную тему, как следует развеселился и вскоре забыл об усталости.

Мы от души повеселились и по дороге в лицей: Янка и Этэ-Инти травили пошлые анекдоты, Сумэраги их пошло комментировала, мы с Аль Саудом то ухохатывались, то выпадали в осадок, Варя, Мавия и Кнут давили смешки, а Лиджуан и Аямэ с Икой усиленно изображали спелые помидоры. Чуть-чуть унялись в подземном гараже, так как «обрыв» конференцсвязи разом лишил рассказчиц ровно половины слушателей. Впрочем, во время высадки из машин нам подвалила следующая радость — насмотревшись на чистое небо, оценив безветрие и выяснив, что к полудню ожидаются аномальные четырнадцать градусов выше ноля, мы не стали надевать куртки. Поэтому, оказавшись на улице, с наслаждением вдохнули воздух, пахнущий весной, переглянулись и заулыбались.

Как вскоре выяснилось, весна ударила в голову не только нам — стоило пройти метров сто в направлении третьего корпуса, как нас догнали Костя с его бандой, и эта четверка вручила девчонкам здоровенные букеты махровой сирени! Нет, цветы, комплименты и обожание во взглядах им, конечно же, понравились. А вот перспективы таскаться с этими «вениками» по лицею как минимум до большой перемены — нет. Поэтому дамы зарылись носиками в букеты, вроде как, собираясь насладиться чарующим ароматом, «незаметно» переглянулись и спалились: Ленька изобразил смертельную обиду и схватился за сердце, Миша с Пашей опустили взгляды и сгорбили плечи, а Константин мрачно вздохнул и… перестал валять дурака:

— Девчат, мы, конечно, наивны, но не настолько!

— И-и-и…? — заинтересованно протянула Янка.

— И… арендовали дроны доставки с емкостями, собранными по нашему заказу! — гордо заявил Разин, картинно прикоснулся к экрану коммуникатора, и к нам подлетело четыре неведомые хрени, энергично шелестящие винтами!

Первый букет он затолкал в «емкость» с водой собственноручно, снова поднял «хрень» в воздух и «подвесил» за спиной своей обожаемой Эиру, после чего заявил, что теперь дрон надо «замкнуть» на ее комм, задать требуемую дистанцию и определиться с желаемым положением относительно хозяйки.

«Хозяйка» попробовала, заставила букет нарезать пяток кругов возле нашей компании и признала, что в таком способе транспортировки цветов что-то есть. А вот целовать парня в щеку не стала. Видимо, не желая слишком обнадеживать. Но поблагодарила от души. Причем не только за сирень, но и за великолепную фантазию.

Пока «влюбленного» рвало на части одновременно от радости и легкого разочарования, его друзья помогли пристроить в «емкости» остальные букеты, получили свои доли благодарственных слов и влились в нашу компанию. А через несколько мгновений начался форменный цирк: «веники», летящие за нами, «убивали наповал» каждую встречную и поперечную особу женского пола… вне зависимости от возраста!

Девчонки наслаждались мгновениями своего триумфа, Задорожный со товарищи плавились от гордости, а мы с Даудом, чуть приотстав, вполголоса обсуждали бардак, который начнется через пару часов. Причем Аль Сауд рассматривал «проблему» в общем, то есть, применительно ко всем ученицам лицея, и предсказывал логистический кошмар, который начнется после того, как в учебные корпуса влетит хотя бы по сотне дронов, а я радовался одной отдельно взятой частности:

— Это мелочи! А ты представь, что было бы, окажись девушкой Я?!!!

Мой вопрос заставил парня на миг зависнуть, а затем расхохотаться.

Как и следовало ожидать, его хохот не остался без внимания, и дамы потребовали объяснить, что нас так рассмешило.

Я бы предпочел промолчать. Дабы не превратиться в объект для шуточек на ближайшую Вечность, но на второй секунде раздумий поймал взгляд Янки и пришел к выводу, что благоразумнее будет расколоться сразу. И «мрачно» вздохнул:

— Если бы я, физик-Молниевик, оказался девушкой, то не смог бы выйти из кабинета после первого же урока!

— Ну да: облако дронов с цветами забило бы весь коридор! — авторитетно подтвердила Наоки под жизнерадостный смех остальных. — Кстати, плотность ароматов представляешь?

— Не-не-не — мое обоняние на такие издевательства не рассчитано…

…После того, как Янка, Кнут, Костя со товарищи и телохранители последних исчезли за парадным входом третьего корпуса, оставшаяся часть компании развернулась и потопала ко второму. Не успели пройти и трети пути, как у Лиджуан ожил комм, и она, приняв звонок, чуть замедлила шаг.

Мы дали ей приотстать и уравняли скорости. Услышав всего одну фразу на китайском, да еще и произнесенную с почтением, поняли, что она говорит с кем-то из старших, и невольно подобрались, ибо личности подобного калибра не набирали нас, смертных, просто так. Пока я пытался представить, чем нас «порадует» невидимый собеседник, обо мне «вспомнила» Волконская.

Я вывел ее сообщение на линзы МДР, перечитал два раза, озадаченно хмыкнул, а затем поделился полученной информацией со всеми остальными. Само собой, предельно завуалированно:

— Наоки, твое предложение получилось продавить всего на две трети — ты и Лиджуан, можно считать, уже в обойме, а Эиру, увы, еще нет. И не факт, что будет.

— Буду! — гневно сверкнув взглядом, пообещала Этэ-Инти, на пару секунд поплыла взглядом и уверенно добавила: — Максимум через неделю. Но мне потребуется ваша помощь.

Я коротко кивнул в знак того, что за нами не заржавеет, и девушка слегка успокоилась. А через несколько мгновений нас догнала Ли, втиснулась между мной и Наоки, подхватила под локти и спросила, сможем ли мы и парни Кости Задорожного в районе трех часов дня ненадолго заскочить в их посольство.

— Теоретически — не проблема. Но для того, чтобы получить разрешение на посещение территории вашей страны, потребуется информация о це— …

— За разрешениями дело не станет… — усмехнулась она. — Вас собираются наградить за спасение жизни члена Императорского рода, так что в данный момент этот политический вопрос решается на уровне первых лиц.

Словосочетание, выделенное интонацией, заставило поморщиться всех, кроме Дауда. А он, пожав плечами, заявил, что в Большой Политике мелочей в принципе не бывает, поэтому нам наверняка придется отыграть положенные роли. Причем, вне всякого сомнения, не последний раз.

— Что ж, значит, отыграем… — нехотя буркнул я и переключил внимание на господина Дашкова, обнаружившегося у подножия парадной лестницы второго корпуса и, судя по всему, дожидавшегося именно меня.

— Готовьтесь к веселью… — вполголоса сказал я. — Вот тот рослый парень в расстегнутой черной кожаной куртке — предводитель шайки-лейки, которую я медленно, но уверенно перевоспитываю с конца прошлого года.

— Симпатичный… — отметила Сумэраги, выдержала небольшую паузу и нивелировала романтичность этого утверждения: — Но невоспитанные парни не в моем вкусе, так что веселью — быть! Или… бить?

Развить эту тему девчонки не успели, так как Петр Кириллович двинулся нам навстречу и через считанные секунды остановился в паре шагов от меня.

Непонятная муть во взгляде, злой румянец на щеках и подбородок, упрямо выдвинутый вперед, невольно заставили подобраться и настроиться на очередной неприятный разговор, однако старшеклассник удивил:

— Доброе утро, дамы и господа! Прошу прощения за то, что заступил вам дорогу, но я переосмыслил причины своего конфликта с вашим другом и счел необходимым прилюдно извиниться. Лютобор Игоревич, в тот день я жаждал самоутвердиться за ваш счет, поэтому повел себя крайне недостойно. Да и потом упорствовал, не желая признавать собственную неправоту, из-за чего чуть не потерял всех друзей и уважение к самому себе. В общем, я сделал правильные выводы, приношу глубочайшие извинения и прошу простить не только меня, но и моих друзей, поддержавших тот дурацкий порыв.

Слушая этот монолог, я раздумывал, догадается ли единственный эмпат в нашей свите — Ика — нарисоваться в поле моего зрения и как-нибудь дать знать, искренен ли этот парень. Телохранительница оказалась далеко не дурой, но продемонстрированный ею жест оставил слишком много пространства для маневра.

Пришлось решать самому. В смысле, убеждать себя в том, что этот конфликт успел поднадоесть, поэтому имеет смысл пойти навстречу Дашкову даже с учетом того, что его извинения навязаны кем-то из старших родичей. В итоге убедил, произнес все положенные слова и даже пожал протянутую руку. А вот от предложения как-нибудь встретиться за пределами лицея, где-нибудь посидеть и попробовать наладить нормальные отношения мягко отказался:

— Петр Кириллович, не в обиду будет сказано, но со свободным временем у меня полный швах: все будни заняты учебой, тренировками и медитациями, а большая часть выходных — делами рода и решением накопившихся личных проблем. Поэтому все оставшееся время я предпочитаю проводить с близкими друзьями и подругами. Да, вполне возможно, что когда-нибудь удастся где-нибудь посидеть, но точно не до конца учебного года…

Такой ответ его, естественно, не обрадовал, но возобновлять только что завершенный конфликт он не захотел — поблагодарил меня за великодушие и прямоту, еще раз извинился перед моей компанией, пожелал нам хорошего дня и куда-то свалил…

…С первой и до последней минуты первого урока мои одноклассники усиленно нарывались на замечания преподавателя новейшей истории, но не отрывались от коммов. А еще постреливали взглядами в мою сторону и о чем-то перешептывались с соседями. Меня это нисколько не удивляло, ведь во всех каналах МДР лицея обсуждалась новость дня — мое примирение с Дашковым и его свитой. А вот напрягать — напрягало, так как некоторые комментарии «экспертов по всему и вся» вызывали желание сорваться с урока, найти этих болтунов и забить ногами до полусмерти. Но Петр Кириллович со товарищи оказался шустрее — за последние десять минут урока «виртуально» вызвал на дуэль то ли восемнадцать, то ли девятнадцать человек — а я не хотел выступать с ним единым фронтом, так что сделал вид, что злословие меня не колышет.

Впрочем, на перемене пришлось сломать челюсть Пете Жемчужникову, невесть с чего забывшему о наших «договоренностях» и распустившему язык. Зато потом наступила тишь, гладь да божья благодать — пока мы неспешно шествовали к кабинету физики, парни, попадавшиеся навстречу, либо мило улыбались, либо демонстрировали нейтралитет. Ну, а девушек, периодически предпринимавших попытки «войти в ближний бой» или, хотя бы, «поманить» выдающимися достопримечательностями, осаживали, отсекали или остужали Наоки, Эиру и Лиджуан. Кстати, две первые как-то сортировали «атакующих», поэтому большую часть «посылали» достаточно мягко, а над «избранными» еще и глумились, ненавязчиво демонстрируя близость ко мне-любимому.

Ну да, моментами перегибали палку, прижимаясь упругими бюстами, но я чувствовал, что они развлекаются, вот и не мешал. А еще самым краешком сознания наслаждался этими прикосновениями, но через «подушку» из фокуса внимания на «петлях». Из-за чего дал волю фантазии всего пару раз.

Второй урок прошел достаточно спокойно. И пусть ко мне и Лиджуан безостановочно цеплялся преподаватель, настроения это не испортило. А две честно заслуженные десятки даже немного улучшили. Впрочем, самое веселье началось сразу после звонка на перемену: мне позвонила Валентина и на пару с матушкой высказала свое «фи». В смысле, потребовала объяснить, почему я не предупредил родительницу о предстоящем принятии в род Шаховых, а ее — о планируемом вручения патента на потомственное дворянство.

— Так, я не понял, что именно вам не понравилось, церемонии или их результаты? — ехидно полюбопытствовал я, был вынужден выслушать два почти одинаковых крика души и ответил на второй, более многоплановый:

— С личностью, проводившей церемонии, вы уже знакомы, она оценивает людей не по одежде, а по поступкам, а все полученное честно заслужено. Так что перестаем страдать, вспоминаем о следующем пункте боевого приказа и начинаем шевелиться…

Начали. То есть, в начале третьего урока прислали новые установочные матушки и ее банковские реквизиты. Я сразу же отправил Светлане Романовне Шаховой миллион золотых рублей, а через полминуты, получив сообщение с ее любимым вопросом «Племяш, ты одурел⁈», ответил мультяшным мелким здоровячком, виновато разводящим руками. И… не смог не поиздеваться:

«Только не трать все сразу, а то источника постоянного дохода у нас пока еще нет…»

Тут в мои мечты ворвалась суровая реальность и насмешливым голосом Лисицыной поинтересовалась, не сообщу ли я классу, что именно заставило меня так нежно улыбаться.

Я попробовал отшутиться, но Марина Викторовна прервала реально веселый монолог и выкатила ультиматум:

— В стихотворной форме, пожалуйста. А то у нас, знаете ли, урок русской литературы! Кстати, у вас десять минут, ибо я изнываю от любопытства.

— Как скажете… — усмехнулся я, демонстративно выставил таймер на часах, сел за стол и ненадолго «отключился». А через девять минут сорок пять секунд снова встал, дождался тишины и поймал взгляд вредной учительницы:

Глава 7 Часть 1

23 марта 850 г. от ОВД.

…В китайском посольстве мы провели чуть менее сорока минут, так что уже без четверти четыре загрузились в свои машины и выехали с территории очень немаленького поместья. Конференцсвязь организовали еще до начала движения, но первую осмысленную фразу я услышал только на аллее Штабс-капитана Корнеева. От Леньки, к которому, наконец, вернулся дар речи:

— Народ, я в шоке…

— Почему? — спросила Лиджуан. — Я — член Императорского рода; твоя внимательность спасла мне жизнь, следовательно, ты честно заслужил орден Желтого Дракона.

— Да, но это одна из высших наград твоей страны!!! — взвыл он.

— Так и род не из последних! — пошутила Янка и попробовала успокоить несчастного страдальца: — Вон, бери пример с моего братика — рулит машиной и в ус не дует. Хотя получил того же Желтого Дракона.

На самом деле я напрягался. Вернее, вспоминал работу мастера, сотворившего этот мини-шедевр и сравнивал его работу с чеканками в коридоре «нашего» поместья при автодроме Медины.

Ну и, конечно же, прислушивался к болтовне девчонок.

Тем временем подколола "сестричку:

— Да и ты, судя по голосу, особо не напрягаешься…

— А че напрягаться-то? — фыркнула младшая сестричка. — Нас наградили за дело и справедливо!

— Так и есть! — подтвердила Ли. — Высшие ордена вручили только Лене и Люту, ибо первый сообщил о «пиявке», а заклинание второго, «придавившее» Синь Юэ, не позволило ей убить меня артефактным ножом и рассорить наши Империи. А все, кто принял участие в добивании, нейтрализации и исцелении Синь Юэ, получили по самому младшему из наших орденов — Белому Лотосу.

— Все верно! — подал голос Аль Сауд. — Будь это мероприятие спектаклем, на нем обязательно наградили бы Эиру и меня. А этого, как видите, не произошло. В общем, перестань дергаться, Лень: награда заслужена, а значит, можешь начинать собой гордиться.

Менталист вздохнул последний раз и развеселился:

— Ладно, задираю нос и еду в ближайшее ателье строить достойный костюм. Чтобы предстать перед родичами во всем своем величии… О, кстати, а наши планы на вечер не изменились?

— Неа! — отозвался я. — Контрольный созвон в двадцать три ноль-ноль, а потом телодвижения согласно моим Ценным Указаниям.

— Что ж, тогда разъезжаемся… — решил Задорожный, и его «Престиж» ушел направо на первом же перекрестке.

Лимузины его друзей вывалились из кортежа чуть позже, на площади Императрицы Софьи, а мы, чуть-чуть ускорившись, долетели до съезда на Пречистенскую набережную, промчались по ней до поворота улицу Новицкого, поплутали по переулкам и въехали в подземный гараж автосалона «Монарх».

Пока поднимались в просмотровый зал, я вспомнил, как ехал в этом же лифте с Раисой Александровной, и миловидную брюнетку, не сразу узнавшую в ней Суккубу, поэтому почти не удивился, увидев, что нас встречает та же Ксения, чуть-чуть сменившая цвет волос.

Как ни странно, она тоже меня узнала, но выдала свое изумление только на миг расширившимися зрачками. Кстати, в этот раз сходу поняла, что в этой компании командую я, но за первые минуты общения успела тонко потрафить абсолютно всем. А когда подвела нас к спортивным болидам, «облизала» и меня:

— Вот и они, дамы и господа. Но тут я умываю руки, так как знаю эти машины только в теории, а в вашей компании есть как минимум один практик!

— У нас таких трое! — улыбнулся я. — Так что у каждой потенциальной покупательницы будет персональный помощник.

— Вот-вот! — весело поддакнула Яна и, вроде как без какого-либо умысла, подхватила под локоток Эиру.

Я в той же манере «застолбил» Наоки и подмигнул Дауду, оставшемуся «наедине» с Лиджуан. Парень едва заметно кивнул, благодаря за помощь, и я со спокойным сердцем сосредоточился на японке — провел ее между ярко-оранжевой немецкой «Пумой» и темно-зеленой итальянским «Сирокко», чуть довернул влево и показал родную «Фудзияму»:

— Как я и говорил, в этом автосалоне есть и ваши машинки. Кстати, эта ни разу не серийная…

— Здорово! — восхитилась Лаванда, ласково провела ладошкой по левому переднему крылу угольно-черной красавицы в кроваво-красном обвесе, на миг заглянула в светло-серый салон со все теми же кроваво-красными вставками и снова повернулась ко мне:

— Скажи, а насколько она хороша по десятибалльной системе… с точки зрения гонщика? Только честно!

Я потер переносицу, окинул взглядом ближайшие болиды и вздохнул:

— За всех гонщиков говорить не буду, но лично я поставил бы ей твердую пятерку!

— Так мало? Почему⁈

— Твердая пятерка — это довольно серьезная оценка… — ничуть не кривя душой, заявил я и развернул ее к «Сирокко»: — С точки зрения гонщика вот эта милашка заслуживает от силы два с плюсом, ибо сыпучая до невозможности.

Вдумавшись в фразу, выделенную интонацией, Наоки уставилась на антикрыло итальянки и… «обиженно» топнула ножкой:

— Показушница! Я тебя больше не уважаю…

Как ни странно, получилось и мило, и уместно, и смешно. Поэтому я поддержал предложенную игру:

— Тут таких много: стоят, надув щеки и задрав носы, а сами способны только ползать.

— Что ж, тогда покажи мне те, которые умеют летать…

…Приехав в салон за тремя машинами, мы чуть было не купили четыре. Слава богу, я вовремя тормознул Аль Сауда, совсем уж было собравшегося взять себе «Искорку», и предложил гонять на «Иблисе», выигранном у его же двоюродного брата Ахмеда.

Парень заколебался, и тут я добил его еще одним аргументом:

— Дауд, даже у меня, тебя и Янки машин — на целый просмотровый зал!

— Ну, машин навалом… Зато катастрофически не хватает мотоциклов!

— Так, тормози! — воскликнул я, когда он начал искать взглядом Ксению. — Как решим плотно заняться мотоспортом, так нужное количество и докупим.

— Ладно, уговорил… — буркнул он, дождался, пока Лиджуан оплатит свой «Ветерок», и повел ее приобретать Самое Главное — шлемы, комбезы, защиту шеи, гоночные прошивки для ИИ и т.д.

Мы с Наоки отправились по тому же маршруту после того, как она взяла себе «Искорку», а я договорился о доставке всех трех машин в Мякинино, а Яна и Эиру, разделавшиеся с покупкой «Шквала» самыми первыми, отжигали в том отделе как бы не полчаса.

Затаривались добросовестно, но быстро, так как вечернюю тренировку никто не отменял, а приближение вечера пятницы уже сказалось на городском трафике. В общем, девушки купили все, что требовалось, с очень солидным довеском, но все равно остались неудовлетворенными, поэтому вытребовали обещание вернуться в «Монарх» в ближайшие дни. А еще усиленно ворчали по дороге. Впрочем, стоило нам оказаться в гараже «Паруса», как двери обоих внедорожников распахнулись во всю ширь, и дамы рванули вызвать лифты.

В зал мы ворвались с двухминутным опозданием и, конечно же, были наказаны конским количеством отжиманий. Потом рубились. До полусмерти. С буйствующими пестунами. А в девять с минутами, забрав у Мавии с Аямэ свежеисцеленную Лиджуан, на подгибающихся ногах поплелись в раздевалки.

Да, я тоже чувствовал себя не ахти, так как два последних часа рубился против трех постоянно менявшихся противников, а отдыхал только во время их смен и всего по три минуты! В общем, маршрут зал-раздевалка-душевая-раздевалка-фойе-лифт-моя квартира отложился в памяти отдельными фрагментами. А в гостиной меня встретило Счастье, вернуло к жизни обновлением и радостно засияло!

— Замя— … ой, Шахова, я тебя люблю! — воскликнул я, расправив плечи.

— Я тоже! — поддакнула Яна, которой прилетело сразу после меня, обняла счастливую целительницу, от души расцеловала и… поздравила с обретением потомственного дворянства!

Тут я обиделся. На самого себя. За то, что забыл о столь важной вехе в жизни Незаменимой, выдернул ее из объятий младшей сестрички и заключил в свои. Приложился и к мгновенно зарумянившимся щечкам. А когда закончил лобызания, поймал взгляд новоявленной аристократки и легонечко подколол:

— Ну что, солнце, не передумала мне служить?

— Нашел время задавать вопросы… — насмешливо фыркнула Земляничка. — Валя МЛЕЕТ в твоих ОБЪЯТИЯХ!!!

Тут рассмеялась даже Лапина, тенью проскользнувшая в квартиру самой последней, а Кнут, поймав взгляд Валентины и приложив руку к сердцу, тихой сапой умотал в крыло для Слуг. Кстати,Барыня приятно удивила — подождала, пока я выпущу целительницу из «захвата», обняла, чмокнула в щеку и заявила, что за нее безумно рада. По моим ощущениям, не солгав ни в одном слове. А я «заревновал». В смысле, утащил Шахову в свою спальню и… вытряс рассказ обо всех телодвижениях матушки со времени моего отъезда и до момента их расставания. Увы, уточняющие вопросы не задавал, так как понимал, что к нам вот-вот начнет заваливать оголодавший народ. И не ошибся — не успела Валя описать их вечер очень крупными мазками, как Янка прислала сообщение с плюсиком, и нам пришлось закругляться.

Зато в гостиной я получил еще две причины для хорошего настроения: Дауд и Мавия, уже узнавшие от Зыбиной последнюю новость, затискали мою Слугу, как мягкую игрушку! Вот меня их эмоциями и шваркнуло: после того, как в гостиную вползли насмерть замотанные «одноклассницы», я представил им Незаменимую… не так, как собирался изначально:

— Девчат, знакомьтесь: Валя, моя ближайшая подруга, доверенная Слуга, личная целительница и родственница! Исключительно надежна, невероятно добросовестна, умна, талантлива и…

— … горячо любима всеми нами! — без тени улыбки закончил Дауд, подал ей руку и помог сесть за стол.

Дур среди этой троицы не было, так что за выводами дело не стало — от силы минут через пять-семь, то есть, сразу после того, как Лапина закончила подавать нам еду и ушла к себе, Лиджуан сбегала к журнальному столику, на который я обычно ставил «глушилку», врубила артефакт, снова вернулась к нам и дурашливо округлила раскосые глазенки:

— Ребят, мне только что звонил дед и поставил перед кошмарнейшим фактом: Меня Уже Передали Роду Волконских! Я потеряла дар речи и до сих пор не нашла. А еще мне не пришлют нового телохранителя, ибо я отрезанный ломоть, и прокатят с новым комплектом артефактов…

— Мы тебе та-а-ак сочувствуем… — прижав ладонь к левой груди и игриво ее пожамкав, протянула Янка и запоздало состроила подходящее выражение лица.

— Посочувствуйте и мне! — «застрадала» Наоки. — У меня точно такая же ситуация. Хотя нет, не такая: мне оставили Аямэ и обещали помогать всем, чем потребуется.

— А меня никто никому не отдавал… — расстроенно вздохнула Эиру и с горя выпила полный стакан минералки. А когда отпустила, посмотрела на свои подрагивающие пальцы и разозлилась: — Ничего, я сдаваться не собираюсь!

— Мы тоже… — ухмыльнулся я, поймав за хвост мысль, появившуюся на краю сознания при виде дрожащих пальцев. Потом уставился в глаза Этэ-Инти и нехорошо оскалился: — Первый чрезвычайно веский аргумент для понимания разницы уровней вовлеченности в «Проект» ты подкинешь своим родичам уже сегодня. Когда выйдешь из моей квартиры такой же замученной, как вошла.

— Не поняла? — нахмурилась она.

— Ну-у-у… один знакомый тебе физик-Молниевик приложит всех, кроме тебя, загадочным заклинанием, обнуляющим усталость. А Ика это увидит и доложит, кому следует…

— Она верна не им, а мне… — начала, было, Эиру, а затем шлепнула себя по лбу: — Доложит! Без вариантов!!!

— А еще отправит видеозаписи, на которых будет видно, как изменилось состояние Дауда, Наоки и Лиджуан за каких-то минут тридцать-сорок… — с нажимом добавил я, дождался подтверждающего кивка и повернулся к Вале…

…Из дому выехали на трех «Хозяевах Леса», так как втискивать в два тринадцать человек было не комильфо. Я забрал себе Валю, Варю и Наоки с Аямэ, Янка, Эиру и Ика сели в машину Кнута, а Дауд повез Мавию, Лиджуан и Сома, которого я по требованию Мирославы Михайловны приставил к Ли на постоянной основе. В начале двенадцатого ночи движения на улицах Вечерней Зорьки почти не было, так что к месту встречи с Костей и его командой долетели раза в два быстрее, чем планировали. Но два их «Престижа» уже нарезали круги вокруг памятника Архимагу Антону Чижову, поэтому сели на хвост автомобилю Истомина и… развеселили Зыбину, невесть с чего снова поймавшую смешинку:

— Мы выглядим убийственно: пафосные лимузины, которым положено гордо рулить в начале или, на худой конец, в середине кортежа, плетутся в хвосте, а внедорожники вроде как охраны нагло чешут первыми!

— У физиков все не как у людей… — парировал Дауд, вызвав еще один взрыв смеха.

Потом к конференцсвязи подключили «найденышей», и Ленька задал новую тему для беседы, рассказав о реакции его родичей на орден Желтого Дракона. Да, моментами завирался, но только для красочности изложения. А оно получилось настолько образным и веселым, что мы ухохатывались до поворота на Песчаную. А там прорвало Разина:

— Народ, мы что, едем в «Переполох»⁈

Скрывать место назначения было бессмысленно, и я раскололся:

— Ага!

— А кто там сегодня отжигает? — полюбопытствовал Костя.

— «Миражи».

— О-о-о!!! — хором восхитились парни и Янка. Остальные дворяне с творчеством этой группы были не знакомы, так что промолчали, а я добавил пару-тройку фраз персонально для Аль Сауда и Мавии: — Дауд, Ермолина на гастролях. В Киото. Вернется в начале апреля.

— Понял. Жду… — явно обрадовавшись, что я не забыл о своем обещании, бодренько отозвался он, следом за моим «Потапычем» спустился в подземный гараж ночного клуба и припарковался на одном из шести предусмотрительно арендованных мест.

— Ждем четыре минуты… — потребовал я, заглушив движок и посмотрев на часы.

— А кого? — полюбопытствовал неугомонный Ленька.

— Мою тетушку! — ответила Яна.

Раису Александровну парни зауважали еще во время отдыха в Медине, вот и заявили, что ее готовы ждать хоть целую вечность.

— Это радует! — хохотнул я. — Но она — сама пунктуальность…

«Искорка» «старшей сестренки» зарулила на оставшееся место ровно в полночь. Я, вовремя подсуетившись, открыл дверь, помог женщине выбраться из глубокого спортивного кресла, оглядел с головы до ног и сказал чистую правду:

— Выглядишь просто божественно!

— Значит, в вашем цветнике не затеряюсь… — хохотнула она, притянула к себе Валю и, поздравив с исполнением мечты всей жизни, переключилась на остальных девчонок. В смысле, познакомилась с «одноклассницами», сделала каждой красивый комплимент и… пихнула меня локтем:

— Все, обязательная программа выполнена, значит, веди нас отрываться!

Отвел. В отдельный кабинет на возвышении для особо важных персон.

Там дал время заказать и попробовать коктейли, после чего взял и отключил артефакт, генерирующий белый шум. Аппаратура в клубе была о-го-го, а низкочастотные динамики — так вообще, вот музыка, донесшаяся с танцпола, заставила нас вздрогнуть.

— Вот-вот! — поддержала меня Суккуба, пихнула Валю крутым бедром, туго обтянутым стильными брючками, но подколола всех «младших» девиц: — Ну что, старушки, может, оторвете тощие задницы от диванов и составите мне компанию?

Обладательница единственной условно тощей задницы — Лиджуан — тут же оказалась на ногах. Все остальные тоже не тормозили, так что мы оставили в кабинете всех телохранителей-мужчин, вышли наружу, протиснулись между столиками, занятыми очень солидной публикой, и спустились по аккуратной лесенке, застеленной красной ковровой дорожкой, к морю из беснующихся молодых аристократов.

В ночных клубах мне бывать еще не приходилось, но я понадеялся на опыт других парней и просчитался: как только мы оказались перед сплошной стеной из извивающихся тел, роль живого тарана взяла на себя моя «старшая сестричка». Причем накинула каменный панцирь и рванула по направлению к сцене именно так!!! Костя с Мишей тоже не растерялись и ворвались в проделанную ею брешь плечом к плечу, а следом зашевелились и все остальные.

Ломиться сквозь толпу в свете вспышек разноцветных стробоскопов и клубах искусственного дыма, выхватывая взглядами то чье-то перекошенное лицо, то вскинутые руки, то декольте, глохнуть от забойного ритма и держать темп было волнительно и интересно. Но этот марш-бросок продлился всего минуты три, а потом мы образовали круг, в который сразу же скользнула Раиса Александровна, и дали жару. Впрочем, вру: настоящего жару дали всего три наши дамы — мои названые сестры и Варя. А все остальные, включая меня, смотрели, завидовали и пытались повторить хотя бы некоторые элементы, с легкостью выполняемые этими оторвами. Но самое забавно было даже не это — после завершения композиции, когда музыка на несколько мгновений почти стихла, точнее, сменилась не таким громким инструментальным проигрышем, Суккуба очень оригинально «наехала» на младшеньких:

— Защиту поднимите, дурехи, а то сиськи оторвутся!!!

Девчонки недоуменно посмотрели на Янку с Варей и заметили, что те действительно под «щитами». Просто тоненькими и почти не бросающимися в глаза. Так что следующий танец обломал нас, парней. Ибо волнительные покачивания аппетитной плоти исчезло, как класс. Но исчезновение этого «раздражителя» помогло включить голову, и я, проанализировав поведение каждого из нас, пришел к выводу, что компания Задорожного и Незаменимая в клубах бывала, но нечасто, что обе Зыбины, Лапина и Сумэраги с Этэ-Инти когда-то серьезно занимались танцами, что Аямэ и Ика так еще не отрывались, но все равно чувствуют себя, как рыба в воде, и так далее.

Само собой, присматривался и к Дауду с его Слугой. С первым все стало понятным с первого же взгляда — он, как и я, видел клубы только по телевизору и в Сети, представлял, что в них надо делать, и горел желанием попробовать. Зато Мавия… Мавию плющило одновременно от стыда и восторга, а глаза то вспыхивали так, что было больно смотреть, то снова тускнели. И я в какой-то момент решил ей помочь — переместился поближе, дождался завершения очередной композиции, склонился к уху женщины и «тихонько прокричал»:

— Грязь бывает только в намерениях. А мы просто отдыхаем. Поэтому выброси из головы ВСЮ ДУРЬ и порадуй своего любимого господина чистой, ничем не замутненной радостью во взглядах и движениях!

Она чуточку поколебалась, а затем потянулась к моему уху:

— Думаете, он оценит?

— Даже не сомневайся! — уверенно заявил я и добавил еще один штрих: — Только танцуй не разумом, а сердцем.

К моей искренней радости, эти советы помогли — телохранительница потихоньку расслабилась, вошла во вкус и не на шутку завелась. С пластикой и координацией движений у нее было все в порядке, радости во взгляде тоже было выше крыши, так что Дауд оценил — пригласил на первый медленный танец именно ее. Хотя я был уверен, что он выберет Лиджуан. Впрочем, и она не осталась без кавалера — к ней подошел Костя, можно сказать, дежуривший на низком старте.

Тем временем Леня обошел конкурента — Пашку — и ангажировал Наоки, Воронов с горя подкатил к Янке, а я взглядом отправил Варю к Вале, а сам скользнул к Раисе Александровне.

Она обозвала меня сердцеедом, но засияла и растворилась в чарующем голосе Ростислава Черепанова, его товарищам по группе и их «Лете». Я тоже наслаждался. Не столько гибким и фигуристым телом, покачивавшимся в объятиях, сколько счастьем, которое видел в глазах этой женщины. А когда песня подошла к концу, склонился к ее уху и поделился своими ощущениями:

— Сестренка, ты начала оттаивать, и это так красиво, что не передать словами…

— Твоими стараниями, братик! — сыто мурлыкнула она, затем чмокнула меня в щеку и добавила: — Следующий раз пригласи кого-нибудь из мелких. И не подсылай ко мне никого из ребят, ладно? К прикосновениям других мужчин я пока не готова, поэтому с удовольствием потанцую с Валей или с Варей.

Я ее услышал, и начал приглашать как «мелких», так и «покрупнее», то есть, порадовал вниманием Яну, Валю, Варю, Наоки, Мавию, Эиру и Лиджуан, хотя медляки ставили относительно нечасто. В процессе выслушал множество благодарственных слов за столь приятный сюрприз и добавил еще немного уверенности в себе Слуге Дауда, заявив, «что вот теперь» она ощущается богиней грации и красоты.

А в четвертом часу утра, когда «Миражи» отыграли последнюю песню программы и ушли за кулисы, мы пробились к своей лестнице, поднялись к столикам и вскоре оказались в кабинете. Там наши дамы заглянули в ростовое зеркало, ужаснулись своему внешнему виду и попросили проводить их до туалетов. При этом смотрели на меня, так что я встал с кресла, в которое упал за миг до этого, взял на прицеп Дауда и первым вышел в коридор. По местным закоулкам поплутали минуты две, дошли до требуемой локации и остались дежурить в прямой видимости от двери, возле которой «задержалась» Варя.

Я прислонился плечом к стене, спросил у друга, как ему понравился отрыв, выслушал чертовски эмоциональный ответ и улыбнулся:

— То ли еще будет!

— Кстати, мне понравился не только отрыв, но и очередные изменения в Мавии… — внезапно посерьезнев, заявил он. — Она потихоньку превращается в такую же уверенную в себе личность, как Раиса Александровна.

Насчет уверенности в себе Суккубы можно было бы и поспорить, но обсуждать ее слабости я не собирался даже с другом, поэтому утвердительно кивнул. А через мгновение проходившая мимо особа лет, эдак, тридцати вдруг сменила курс и подвалила к нам.

В принципе, выглядела она очень даже ничего. Для Лаванды, несколько часов отрывавшейся на танцполе — светло-зеленая шелковая блузка с вырезом на три персоны выглядела основательно помятой, одна бретелька лифчика ослабла, из-за чего левая грудь «съехала» ниже правой, сверхкороткая юбка задралась по самые трусы, а шевелюра напоминала копну сена. Но на улыбку я ответил только из вежливости. Ибо не собирался ни с кем знакомиться. И жестом притормозил Лапину, двинувшуюся, было, к нам. А прохожая засияла и игриво облизала губки:

— Юноша, а вы мне нравитесь! Номер с трехспальной кроватью, бутылка хорошего вина и я уже готовы ко всему на свете…

— Здорово! Но я приехал в этот клуб с девушками и намерен продолжить отдыхать в их компании.

— Пффф! Зачем тебе эти малолетки? — как-то резко перейдя на «ты», насмешливо спросила она. — Тебе нужна женщина, которая точно знает, чего хочет, не собирается ни ломаться, ни стесняться, ни чего-либо запрещать, и жаждет показать настоящую страсть и небо в алмазах…

— Прошу прощения, но этот список меня не зацепил! — твердо сказал я, начиная напрягаться. И на всякий случай переключился в боевой режим.

— Мальчик, ты не понимаешь, от чего отказываешься: ни одна из твоих малолеток не умеет даже сотой доли того, что умею я!!!

— Вполне возможно… — покладисто согласился я, поднырнул под руку, потянувшуюся к моей шее, и оказался за спиной у женщины, явно решившей одарить меня поцелуем. А когда она снова повернулась ко мне, добавил в голос стали: — … но от столь разностороннего опыта меня, откровенно говоря, тошнит.

— Что за детский сад? — возмутилась она и, внезапно качнувшись не в мою сторону, со всей дури воткнулась лицом в стену. А Раиса Александровна, внезапно нарисовавшаяся на ее прежнем месте, раздраженно отшвырнула бессознательное тело в сторону и… виновато развела руками:

— Ой, сломалась… Братик, ты меня простишь?

Глава 7 Часть 2

…Первый же взгляд на вроде как опростоволосившуюся Варвару помог прозреть. Как оказалось, сломалась не только особа, предложившая показать мне небо в алмазах, но и двое очень рослых мужчин с фигурами Молниевиков! Как? Не знаю. Видимо, зевнул, уходя от объятий Самого Воплощения Опыта. Зато теперь видел не только Лапину, заканчивающую «паковать» жертву ее же галстуком, и Аямэ, страхующую мою Слугу, но и Мавию с Икой, деловито перерезающих второму мужичку связки под мышками. В общем, это знание помогло смириться с тем, что женщину, не собиравшуюся что-либо запрещать, нейтрализовала не Барыня, а Суккуба. И пусть настроение испортилось все равно, я нашел в себе силы пошутить:

— Ну вот, и как она теперь покажет мне Все Глубины Страсти?

— С нашей помощью, мой господин! Потерпите буквально две минуты… — весело заявила Варя, оставила своего «пленника» под присмотром японки, достала из декольте крошечный целлофановый пакетик, по дороге к первой «поломашке» вытащила из него тоненькую стопочку каких-то пленок, в темпе отклеила верхнюю и, опустившись на корточки, провела ею по верхней губе бессознательной тушки. Пленочка порозовела, и Лапина, потемнев взглядом, попросила у меня тычковый нож.

Пока я выдергивал его из ножен и протягивал телохранительнице, она успела проверить второй пленочкой реакцию микрофлоры полости рта и кожу за ушами, разозлилась еще больше, раздраженно распорола всю одежду жертвы Раисы Александровны от шеи до лобка, развела полные бедра и криво усмехнулась:

— А вот и Глубины Страсти, наверняка «заряженные» самой забористой дрянью!

Так оно, собственно, и оказалось. Поэтому весь коллектив охотников за одним отдельно взятым физиком попозировал перед камерой коммуникатора Вари, полученный файл куда-то улетел, двое сотрудников СБ «Переполоха», примчавшиеся к месту происшествия, полюбовались на «вездеходы» и были отправлены сопровождать Янку и Мавию, а эта парочка привела к нам всех наших.

Кнут, Сом и их коллеги из родов Задорожных, Вороновых, Разиных и Соколовых включились в работу с полпинка. В смысле, украсили всю троицу, успевшую «поймать» целительский паралич, блокираторами магии, заставили охрану клуба спустить нас в гараж на служебных лифтах, закидали пленников в багажные отделения «Хозяев Леса» и так далее. Продолжать развлекаться уже никому не хотелось, поэтому мы попрыгали в машины, вырулили в город, одним кортежем доехали до Медных Ворот Императорского дворца, а там «Престижи» поморгали габаритами и умчались в ночь, а мы зависли на КПП. Не скажу, что надолго, но до приезда сразу двух групп быстрого реагирования Конвоя успели заскучать. Зато приятно удивились поведению вояк: вместо того, чтобы задолбать нас допросами, они деловито перетащили пленников в свои «Святогоры», вежливо попросили вкратце рассказать о ЧП и, составив впечатление о его сути, попросили разрешения забрать с собой «коллегу».

Лапина коротким кивком дала понять, что так будет правильно, и уехала с ними, а я выполнил одно из самых последних Ценных Указаний государыни на несколько часов раньше, чем планировалось. В смысле, отвез весь народ в «пряничный домик», помог Дауду, «одноклассницам» и их телохранителям пройти первичную идентификацию, и поднял на второй этаж. А там сделал еще один шаг, наглядно демонстрирующий разницу в отношении к «своим» и «не очень»:

— Дамы, минуточку внимания! Наоки, покои, расположенные за этой дверью — твои, причем навсегда. Можешь заселяться. Лиджуан, твои покои — напротив. А тебе, Эиру, их, к сожалению, не выделили, поэтому придется воспользоваться гостеприимством Ли, ибо моя младшая сестричка приютит старшую. Далее, вопрос с личными горничными для будущих членов рода Шаховых будет решен до полудня, соответственно, завтракать будем у меня, то есть, вон за той дверью. Персональные парковочные места выделят ближе к вечеру, когда расконсервируют еще один ярус подземного гаража. И последнее: всю остальную информацию о нюансах проживания на территории дворцового комплекса до вас доведет сама Валентина Алексеевна. Сразу после того, как примет в род. Церемония состоится в десять утра, в девять нам надо быть на ногах, а значит, все, кроме Дауда и Мавии, по покоям бего-о-ом марш!!!

…Церемонию принятия в род Наоки, Лиджуан, Аямэ и моих пестунов я проспал. Стоя и с открытыми глазами. Ибо две почти бессонные ночи подряд все-таки дали о себе знать, а приходить в сознание обновлением я не захотел, чтобы сладко подремать во время завтрака, дурдома с наведением девушками красоты и так далее. В общем, окончательно проснулся уже в кабинете главы рода. Из-за того, что рухнул в облюбованное кресло слишком уж энергично, чуть было не опрокинулся вместе с ним на спину и автоматически перешел в боевой режим.

Начав воспринимать окружающий мир не через туман грез наяву, кинул взгляд на «прабабку», восседающую во главе здоровенного стола, обратил внимание на слишком уж мрачное лицо и почему-то вспомнил ее же фразу, сказанную в самом конце церемонии:

«Главная ветвь рода начинает потихоньку оживать. И это определенно радует…»

А через мгновение услышал новую. Вернее, целую речь, обращенную к Наоки и Лиджуан, обнаружившимся по обе стороны от меня:

— Итак, вы — не Сумэраги и Ли, а Шаховы. Да, де-юре ваш статус стал существенно ниже, и вас можно будет тыкать в это носом… аж двое суток. А уже в понедельник главная ветвь нашего рода будет выделена в отдельную и сразу же официально войдет в род Волконских самостоятельной побочной ветвью Волконских-Шаховых. А это известие, в свою очередь, поставит на уши не только разведслужбы наших заклятых врагов и временных союзников, но и российское дворянство. Да, не всё. Но неприятного внимания нам с вами хватит за глаза. А все потому, что главы ряда влиятельнейших княжеских родов, науськиваемые агентами влияния стран Большой Пятерки, фактически созрели до ультиматума государю с требованием не накладывать лапу на единственного физика-Молниевика в стране… или, хотя бы, предоставить ему возможность выбора.

— А тут обломаются по полной программе! — хохотнул я, сообразив, к чему она ведет. — Ведь я, вроде как, останусь в роду любимой прабабушки, а то, что он войдет в Императорский — дело десятое. Кстати, как я понимаю, де-юре — это награда за ваши личные заслуги перед Мирославой Михайловной, верно?

— Верно… — мрачно подтвердила целительница, собралась с мыслями и свернула не в ту степь: — Так вот, обламываться князья, их заграничные «партнеры» и рода-сателлиты страсть как не любят, поэтому с момента обнародования указа мы окажемся в состоянии необъявленной войны со всем миром. Да, каждого из вас будут подстраховывать, но за пределами этого особнячка, пятидесятого этажа «Паруса» и охотничьего домика на «Княжьем подворье» придется держать ухо востро и ни на миг не расслабляться.

Услышав словосочетание «этого особнячка», я желчно поинтересовался, что там с Натальей и заказчиками ее визита в мою спальню. Наоки и Лиджуан, не слышавшие эту историю, среагировали на мой тон и невольно подобрались, а Валентина Алексеевна нехорошо оскалилась:

— Размотали. Всю цепочку. Великий Князь Павел Вячеславович…

— … старший сын Вячеслава Георгиевича, верно? — гневно уточнил я, услышав знакомое имя.

— Он самый… — кивнула Шахова и продолжила свою мысль: — Так вот, Великий Князь Павел Вячеславович «излил душу» Якову Ива— … в смысле, личному менталисту Императора, признался в сотрудничестве с британской разведкой, вымолил жизнь в обмен на установку чрезвычайно серьезного комплекта ментальных блоков и теперь отрабатывает грехи в качестве двойного агента.

— Так, а чуть поподробнее о мотивах его поступка можно?

Валентина Алексеевна злобно оскалилась:

— Можно: он по своей собственной инициативе решил заработать малую денежку в британской валюте и предложил своему куратору твое семя. Свежее и готовое к оплодотворению. А теперь, по сути, превратился в живую куклу…

Само собой, рассказала и о судьбе исполнителей — сообщила, что все, кроме Натальи, выпотрошены и либо отправлены на каторгу, либо казнены, а горничная еще лечится все у того же Стрешнева. Я, конечно же, спросил, что с ней будет после того, как все последствия постороннего вмешательства в разум будут нейтрализованы, и получил чертовский обрадовавший ответ:

— Получит серьезную денежную компенсацию, более мощный артефакт защиты от ментальных воздействий и вернется к службе. Но не к тебе.

Я счел такое решение справедливым и переключился на прежнюю тему беседы. Задал Валентине Алексеевне несколько вопросов о «веселой жизни» с понедельника и получил исчерпывающие ответы. Посочувствовал девчонкам и себе. Вытребовал список княжеских родов, «играющих против нас», и… был вынужден прервать полет включившейся фантазии, так как услышал шелест открывающейся двери.

На ноги вскочил, еще не видя, кого там принесло. Ибо засек, что начала подниматься «прабабка». А через долю секунды онемел: в помещение величественно вплыли Ее Императорское Величество Мирослава Михайловна и… вроде как моя матушка, но… не с тем лицом и не с той фигурой, которую я видел в приемном покое!

Пока я пытался сообразить, для чего ей опять изменили внешность и зачем скорректировали проработанный план появления «любимой тетушки» в моей жизни, «гостьи» на месте не стояли. Государыня остановилась всего в паре метров от нас, недовольно посмотрела на Шахову, вне всякого сомнения, заставила себя задавить гнев и поздоровалась. А Ясное Солнышко Рарогов деловито заблокировало дверной замок, подошло к Волконской, замерло чуть позади нее, вперило в меня тяжелый взгляд военного с приличным кладбищем за спиной и одарило волчьим оскалом! Молча, ибо высочайшего соизволения открыть рот не получала. После этого Императрица-Мать поздравила Наоки и Лиджуан с вступлением в один из «самых достойных аристократических родов» России, пожелала всякого-разного, а потом уставилась мне в глаза:

— Лютобор Игоревич, до этого момента вы фактически являлись вторым лицом в роду и великолепно справлялись с взятой на себя ответственностью. Но в свете последних событий мы сочли необходимым вернуть на родину, отправить в отставку и приставить к вам вашу некогда горячо любимую тетю. Да, ее нынешняя внешность несколько отличается от той, к которой вы когда-то привыкли, но таковы правила игры, и менять их нецелесообразно. В общем, теперь вся ответственность за вас и вашу команду ляжет на плечи личности с очень серьезным боевым опытом, а вы продолжите его набирать в более щадящих условиях…

Эта подводка помогла «переписать» роль, разработанную для сценки с «неожиданным» приездом матушки в охотничий домик, но перед тем, как обрадоваться появлению родственницы, я дал волю проснувшейся паранойе:

— Светлана Евгеньевна, скажите, пожалуйста, что вы подарили мне на десятилетие?

— Во-первых, не «Евгеньевна», а «Романовна», во-вторых, не «Светлана Романовна», а «теть Свет», во-третьих, не «вы», а «ты», и, в-четвертых, на твое десятилетие я не дарила ничего, ибо в тот момент пребывала в служебной командировке. Зато могу отвесить точную копию подзатыльника, которым наградила тогда, когда ты решил разобраться, как устроена моя машина. Или напомнить, как года в четыре ты, набравшись смелости, прокрался ко мне в спальню в середине ночи, признался в любви и заявил, что женишься на мне в день обретения полного совершеннолетия!

Тут Волконская весело хохотнула, Шахова улыбнулась, но как-то очень уж горько, а Наоки с Лиджуан лукаво сверкнули глазами. Ну, а мне полегчало, ибо обе эти истории были доработаны в том самом ключе, в котором Ясное Солнышко Рарогов обычно выгораживало главного инициатора проделок в нашей компании — Славку. Ведь это он когда-то подбил меня разобрать двигатель лимузина отца, из-за чего нам с ним потом неслабо влетело. Да и в любви к матушке признался не я, а он. Но об этом событии мы, помнится, вспоминали всего один раз, а значит, этот факт не мог привлечь внимания менталиста, готовящего «подмену». В общем, «смущение» я скрыл без какого-либо внутреннего сопротивления и перешел в атаку:

— А свой ответ на это утверждение не напомнишь?

Матушка пожала плечами:

— Могу даже процитировать. Ибо мы, женщины, не забываем галантных кавалеров: «Повторишь это же самое предложение в день обретения полного совершеннолетия — выйду за тебя замуж даже в том случае, если придется развестись с законным супругом!»

После этих слов паранойя окончательно унялась, поэтому я, «сглотнув подкативший к горлу комок», криво усмехнулся:

— Теть Свет, тебя здорово не хватало. Особенно прошлой зимой, весной и в начале лета!

— Прости, мелкий, за то, что не уследила… — потемнев взглядом, мрачно буркнула она, подошла ко мне и порывисто обняла…

…Волконская терроризировала нас до четверти двенадцатого и за счет того, что говорила исключительно по делу, не растекаясь мыслью по древу, умудрилась дать безумный объем действительно нужной информации. Потом попросила народ дать ей возможность переговорить со мной в присутствии Валентины Алексеевны, Светланы Романовны, Валентины Петровны и меня, дождалась, пока мы останемся впятером, и… посмотрела на Шахову взглядом, не обещавшим ничего хорошего.

Прабабка пошла красными пятнами, вжала голову в плечи и повернулась ко мне:

— Лютобор Игоревич, приношу глубочайшие извинения за дурную шутку с первым вариантом внешности вашей матушки — я пыталась понять, где заканчивается ваша любовь…

— Валя, хватит врать!!! — рявкнула Императрица, и целительница сдалась:

— Я позавидовала. Тому, что вы любили даже кусок обожженной плоти, навещали при любой возможности, хотя спали по три-четыре часа в сутки и катастрофически не высыпались, смотрели с воистину безумной нежностью и были готовы носить мать на руках и здоровой, и увечной. Увы, меня так никто никогда не любил, вот я и задурила, решив посмотреть, как вы отнесетесь к формам, способным свести с ума любого подростка…

У меня потемнело в глазах от накатившей ярости, а кулаки сжались сами собой. Увы, взрываться было бы верхом идиотизма, поэтому я с трудом, но справился с желанием вцепиться в глотку Валентины Алексеевны и хрипло спросил, удалось ли мне пройти этот «тест».

— Вы его прошли… — опустив голову, вздохнула она. — Более того, заставили проникнуться к вам еще большим уважением. И теперь мне стыдно. Честно!

— Сейчас не врет… — подтвердила государыня, поиграла желваками и продолжила значительно мягче: — Лютобор Игоревич, я понимаю, в каком вы сейчас состоянии, так как среагировала на ту внешность вашей матушки куда резче. Но все равно прошу простить эту старую дуру, вконец одуревшую от одиночества. Кстати, справедливости ради хочу отметить, что она «прозрела» не после моего разноса, а до, то есть, исправила бы содеянное даже без какого-либо давления с моей стороны.

— Так и было бы, Миш… — внезапно заявила мама. — Судя по времени создания файла с эскизом этого варианта внешности, Валентина Алексеевна начала над ним работу сразу после того, как ты повел меня к «Егерю».

Судя по удивлению, на миг появившемуся во взглядах Волконской и Шаховой, последнее утверждение их шокировало. Я отрешенно отметил, что отставные «Валькирии», вышедшие на тропу войны, не боятся взламывать даже личные коммы личных целительниц Императриц, окончательно унял чуть-чуть успокоившуюся ярость и, облизав пересохшие губы, уставился на «прабабку»:

— Я вас прощаю. Но только потому, что вы поставили матушку на ноги. Тем не менее, прежнего доверия не обещаю — вы плюнули мне в душу, и я вряд ли когда-нибудь смогу это забыть. Само собой, при посторонних показывать охлаждение не буду, но… в общем, вы меня поняли. И… откровенно говоря, мне расхотелось быть Шаховым!

После этих слов в глазах целительницы появились слезы, и матушка, как водится, показала себя-настоящую:

— Сын, ты опять поторопился с выводами: словосочетание «вконец одуревшая от одиночества» было произнесено отнюдь не для красного словца!

Этот тон, пусть даже и видоизмененный новыми голосовыми связками, я помнил слишком хорошо, поэтому включил голову и пришел к выводу, что матушка уже вытрясла из Шаховой куда больше, чем было озвучено мне. А это меняло… многое. Вот я и сделал шаг назад:

— Что ж, вам с Мирославой Михайловной виднее. Поэтому попробую понять. Но после того, как хоть немного остыну…

…После ухода Волконской еще на какое-то серьезное мероприятие нами занялась… хм… тетушка. Для этого собрала всю команду, включая «пока не нашу» Эиру, в гостиной моих покоев, обвела нас тяжелым взглядом и начала монолог с представления:

— Светлана Романовна Шахова, родная тетя Лютобора. Воздух-Молния, мастер седьмой ступени. С этого дня правая рука Валентины Алексеевны и, в то же самое время, царица и богиня для вас, ваших телохранителей и пестунов. Да, вы не в армии, но чрезвычайное происшествие в «Переполохе» наверняка будет не последним, поэтому требования режима будут заметно ужесточены. А для того, чтобы вы не задавали дурацких вопросов, поделюсь информацией, полученной во время ментального допроса нейтрализованной вами троицы. Итак, сегодня тебя, племяш, пыталась похитить очень высокооплачиваемая команда наемников из Французской Демократической Республики. Кстати, зря: из девяти человек, прибывших в Российскую Империю, уже задержано семь, а двое еще в бегах, но гарантированно попадутся. Имя заказчика, увы, выяснить не удалось, так как группа выполняла заказ, поступивший через постоянного посредника, зато известен алгоритм связи с последним, а значит, есть надежда размотать эту цепочку до конца. Далее, о том, что в понедельник в ваш класс будут зачислены четверо новых учеников, вы знаете. Поэтому поделюсь новостями поинтереснее. Новость первая: парням из Индии и Мексики по восемнадцать лет, они уже доросли до второй ступени ранга подмастерье и обладают очень серьезным опытом реальных боев. Новость вторая: есть ненулевая вероятность того, что к концу следующей недели в старшие классы вашего лицея будут зачислены ребятишки из стран Большой Пятерки. Новость третья и последняя: в ректорат вашего учебного заведения поступило семнадцать прошений о зачислении все в те же старшие классы… юных представителей влиятельнейших родов Японии, Империи Солнца и Китая. При этом все семнадцать соискателей мест ваших однокашников являются юношами, а самый слабый из них дорос до четвертой ступени ранга ученик. В общем, драться вам придется много и часто, так что за субботу и воскресенье я выясню, что из себя представляют ваши пестуны, а с понедельника возьмусь за вас и сама…

Последнее утверждение больно кольнуло в сердце, а перед глазами появился обиженный Славка: мы с ним лет с девяти-десяти уговаривали матушку начать ходить в спортзал, чтобы тренироваться в самой лучшей компании на свете, а она упиралась. В итоге наша мечта вот-вот должна была воплотиться в реальность, но… не для брата!

Почувствовав, что мне поплохело, родительница поймала мой взгляд и изобразила намек на виноватую улыбку. А потом постаралась отвлечь:

— И последнее. Насколько я знаю, у вас в планах покатушки в Мякинино, верно?

— Да! — подтвердил я. — Площадка для отработки навыков экстремального вождения арендована с часу до четырех, гоночная трасса с трех до пяти, а ехать до автодрома кортежем — не менее пятидесяти минут.

— Что ж, тогда разбегайтесь собираться. Жду в гараже в двенадцать ноль-ноль. Все, свободны…

Последний рык подбросил с кресла даже меня. Но я находился в своих покоях, так что остался стоять, а все остальные вылетели в коридор в очень хорошем темпе.

Когда в помещении остались только она, я и Валя, матушка взглядом попросила Незаменимую заблокировать дверь и куда более мягким голосом изложила просьбу, заставившую меня подобраться:

— Лют, отведи меня, пожалуйста, к Раисе Александровне, представь по-настоящему и помоги уговорить поехать в Мякинино на моей машине. Если что — санкцию на это признание я получила, портативную «глушилку» купила, таскаю в кармане и вот-вот включу.

Я немного поколебался, а потом рубанул правду-матку:

— Учти, что она мне тоже очень дорога, и я не позволю ее обидеть даже тебе!

— Ты действительно вырос. И, наконец, выбрался из чужой тени… — после небольшой паузы уважительно выдохнула она, немного помучила паузой и… успокоила: — Я собираюсь найти с ней общий язык. И обязательно найду. Обещаю…

Глава 8 Часть 1

25 марта 850 г. от ОВД.

…На утренней тренировке матушка с Суккубой умотали всех, включая пестунов, целительниц и Аямэ с Икой. Буйствовали как поодиночке, так и в паре против троек произвольного состава, работали так, как будто всю жизнь отрабатывали чувство локтя, и не проиграли не одного боя! Да, выиграли не все — схватку против Палыча, Кнута и Пилота свели к ничье — но заставили всю семерку наставников проникнуться глубочайшим уважением.

Я тоже впечатлился до дрожи в коленях, ибо отставная «Валькирия» то и дело продавливала мощнейшие защитные артефакты, установленные в зале для боевки Охотничьего Домика, даже заклинаниями, бьющими по площадям, а Раиса Александровна, поймав кураж, моментами выносила их противников чуть ли не раньше, чем те вступали в бой!

Правда, целительницы выкладывались до предела сами, ставя на ноги «пациента» за «пациентом». В результате к концу тренировки право Светланы Романовны рулить процессом признали даже Сом с Щелчком, изначально отнесшиеся к появлению новой начальницы с предубеждением. Ну, а я плавился от гордости сразу по двум поводам. Из-за того, что матушка оказалась боевым магом такого уровня, и из-за «прорывов» сразу трех членов команды.

Что за прорывы? На одной-единственной двухчасовой тренировке на следующую ступень поднялось аж пятеро моих подопечных: Наоки шагнула на четвертую ступень ранга ученик, Эиру и Лиджуан — на пятую, Незаменимая стала подмастерьем-«пятерочкой», а Мавия — «пятерочкой», только мастером! И все это — за счет воодушевляющих касаний«в комплекте» с нешуточным энтузиазмом. Впрочем, прорывы не помешали вымотаться до предела, так что до ухода пестунов в домик для Слуг мы передвигались чуть ли не на карачках, а потом «поймали» по обновлению, поблагодарили Валентину за неоценимую помощь и, сияя от счастья, рванули в раздевалки.

Позавтракали в неполном составе — Аль Сауд со своей Слугой, поевшие еще до общего подъема, появились в трапезной только после того, как Анька и две новые горничные убрали со стола. Так что подключились к неспешной беседе, можно сказать, с середины. Вернее, с удовольствием выслушали рассказ Этэ-Инти о реакции ее деда на результаты «дискриминации по степени приближенности к Волконским» и поучаствовали в предсказаниях реакций на «внезапный» качественный скачок «приближенных», а потом Дауд высказал мысль, горевшую во всех взглядах:

— Он сломается. Просто потому, что в какой-то момент отдельные факты сложатся в общую картину, и твой дед поймет, что Российская Империя, Арабский Халифат и Япония сблизились еще сильнее, а между этими тремя государствами и Империей Солнца появилась первая трещина. Причем — прости за прямоту — из-за ничего не значащей пешки!

— Не за что тебе извиняться! — равнодушно пожала плечами Эиру. — На самом деле я и есть ничего не значащая пешка: у деда одиннадцать внуков, из которых он ценит только первого, второго, четвертого и пятого, а о тринадцати внучках, которых считает расходным материалом, не вспоминает даже в дни рождений. Ибо для этого есть помощники.

— У нас к женщинам тоже относятся… своеобразно… — признал Аль Сауд, и был перебит Суккубой:

— А в какой стране мира нас носят на руках?

— Ни в какой! — криво усмехнулась припозднившаяся матушка, появившись на пороге в одежде полюбившегося сочетания черного с оранжевым.

— Там, где целительство на нуле, еще терпят, хотя считают лишними ртами и кормят по остаточному принципу. В чуть более развитых государствах стерилизуют еще до полового созревания, чтобы неконтролируемый рост населения не вызвал голодные бунты и не привел к свержению законной власти. А в так называемых «цивилизованных», озабоченных грядущим перенаселением уже не отдельно взятой страны, а всей планеты, лишают радости материнства или умерщвляют «особо гуманными» способами.

— Так, может, поговорим о чем-нибудь приятном? — рыкнул я, увидев, что взгляды всех девушек потемнели.

— Я не смогу. Нет настроения… — буркнула Суккуба и сразу же ответила на мой недоуменный взгляд: — Пора начинать готовиться к чемпионату мира. Тут, в столице, это нереально. Поэтому завтра-послезавтра я улечу в Рязань, буду тренироваться до потери пульса на куда менее загруженном «домашнем» автодроме и скучать по вашей компании.

— А может, вам уехать не в Рязань, а в Медину? — внезапно спросил Дауд. — Да, в будни вы будете тренироваться в том же режиме, зато по выходным к вам сможем прилетать мы. Гонять на машинах и мотоциклах, уходить в море на «Фиалке» Люта и так далее! Кстати, наши полеты туда и обратно усилят вовлеченность Халифата в наш «Проект», ослабят давление на российские спецслужбы и позволят прокрутить ряд довольно интересных комбинаций…

Последнее предложение он произнес, постепенно понижая громкость голоса и глядя невидящим взглядом в стену над Раисой Александровной. Потом прищурился, вернулся в реальность и расплылся в предвкушающей улыбке:

— Как мне кажется, идея стоящая! Поэтому я сегодня же изложу ее деду и… в общем, посмотрим, что из этого выйдет.

— Я тоже провентилирую этот вопрос… — пообещал я и ответил на вопрос, появившийся сразу в нескольких парах глаз: — Мне надо заскочить во дворец в половине двенадцатого. Эдак на полчаса. Сгоняю со Светланой Романовной. На «Искорке». Вернусь максимум в час. Ну, а вы можете пока поразвлечься в тире. Или как следует попариться.

— Нет, париться мы будем вместе! — решительно заявил Дауд. — И прыгать в озеро — тоже…

…Пока мы ехали от «Княжьего Подворья» до моста через Шелонь, мама анализировала мою манеру вождения, оценивала рискованность маневров и, бывало, пыталась вдавливать в пол несуществующие педали. А после того, как мы выехали на Шимское шоссе, заняли левую полосу и разогнались до двух сотен, понаблюдала за мной еще минуты две, включила «глушилку» и грустно улыбнулась:

— Ты вырос, сын. А я упустила этот кусочек твоей жизни и страшно об этом жалею…

Я на миг скосил на нее глаза и фыркнул:

— Главное, что ты выжила, а все остальное — мелочи.

— Не мелочи… — возразила она. — Вчера Рая рассказала, как выживал ты, и теперь у меня сердце не на месте! Впрочем, твое будущее пугает в разы сильнее…

Тут я вздохнул и вывалил на нее все, что узнал об отношении к физикам в других странах, о том, как пробуждались, развивались и заканчивали жизнь наши, российские, и о «подкате» Великого Князя Вячеслава Георгиевича. А когда закончил, подвел итоги всему рассказанному:

— Мой вариант настоящего и будущего — самый перспективный из всех теоретически возможных. Кстати, теперь ты понимаешь, что для меня сделали Зыбины?

— Я поняла это еще из твоего первого монолога о Рае. Да, первое время дико ревновала и искала в ее действиях дальний расчет, хитрость, подлость и даже похоть, но вчера… вчера она вывернула наизнанку всю душу без остатка, и теперь я сгораю от стыда из-за того, что успела понапридумывать.

Тут она сделала довольно длинную паузу, а потом убила еще одним признанием:

— Будешь смеяться, но теперь я, бывает, ловлю себя на мысли, что Рая, в отличие отменя, всегда относилась к тебе, как настоящая мать. И все никак не получается найти себе оправдание, хотя еще в начале октября я была уверена, что клятвы, в свое время данные Ольгерду, были оправданы…

Да, новые голосовые связки и непривычный тембр не позволяли ловить те, прежние нюансы ее настроения, но то, что эта тема слишком болезненна, я знал и так. Поэтому ласково погладил предплечье родительницы и удержал ее на краю пропасти самоуничижения:

— Мам, закрой, пожалуйста, глаза и представь любой взгляд Славомира, направленный на тебя. Или, как вариант, вспомни, сколько любви и тепла он вкладывал в обращения «Мама Снежа» или «Ясное Солнышко Рарогов». А ведь этот мальчишка не был тебе даже дальним родичем! На мой взгляд, вывод напрашивается сам собой: ты нас любила и вкладывала в каждого всю душу без остатка! В общем, выброси из головы всю ту чушь, которую ты опять напридумывала, и живи. Благо, есть кем, на что и где. И последнее: мам, оставь прошлое прошлому раз и навсегда, радуйся настоящему и помоги мне создать будущее, в котором нам будет по-настоящему комфортно!

— С ума сойти: меня воспитывает собственный сын! — закатив глаза к потолку, страдальчески вздохнула она, а потом перестала валять дурака: — А если серьезно, то ты прав. И я постараюсь…

— А еще один совет от «собственного сына» примешь?

— А вот возьму и приму!

— Образ злобной тетки-воительницы по определению ущербен: в нем ты опять будешь служить, а не жить! А ведь клятвы, вынуждавшей тебя не жить, а существовать, больше нет. Значит, ты можешь развернуть плечи, вдохнуть полной грудью и начать наслаждаться каждым мгновением новой жизни! Кстати, если опустишь противосолнечный козырек и посмотришь на себя в зеркало, то обнаружишь молодую и умопомрачительно красивую девицу, которой просто не подходит быть букой! В общем, пока не поздно, превращайся в веселую безбашенную особу, готовую поддержать любую авантюру, и…

— То есть, в такую, как твоя вторая мама Рая? — «злобно» процедила она, и я, почувствовав, что победил, «изумленно» вытаращил глаза:

— А что, ее безбашенность — предел твоих возможностей?

— Нет: я особа талантливая…

— Тогда вперед!

— А не боишься?

— Неа! — весело ответил я и плавно перевел уже не разговор, а шуточную перепалку еще в одно нужное русло: — Кстати, пока раздумываешь, с чего бы начать преображение, влезь, пожалуйста, в Сеть, найди в центре города какой-нибудь цветочный магазин и закажи букет пороскошнее на свой вкус со срочной доставкой к Стальным Воротам Императорского дворца…

…Мирослава Михайловна вошла в кабинет моей «прабабки» ровно в одиннадцать тридцать, очередной раз ошарашила мелкими изменениями во внешности, сделавших ее непохожей на саму себя, с интересом оглядела роскошнейший букет, который я держал в руках, и подколола:

— Решили отблагодарить И МЕНЯ?

Мысль о том, что при наличии личного целителя в ранге Архимаг любая нормальная женщина будет менять по десять раз на дню лицо, а не макияж, как ветром сдуло. Я покраснел, так как претензия была более чем заслуженной — матушку поставили на ноги в пятницу на рассвете, а я нашел время для изъявления благодарности в полдень воскресенья. Но дать волю совести не получилось — государыня подошла поближе, отобрала букет, зарылась носом в розы и… успокоила:

— Лютобор Игоревич, не берите в голову — я просто неудачно пошутила. А на самом деле прекрасно знаю, что всю ту неделю вы практически не спали и целыми днями носились, как белка в колесе. Поэтому не в обиде. Скорее, наоборот — довольна, что вы и в этом вопросе не разочаровываете.

Мне полегчало. Так, слегка. И я загрузил себя делом — произнес заранее подготовленную речь, порадовался тому, что Императрица сочла ее довольно милой, и услышал очень своевременный вопрос:

— Судя по тому, что вы просили уделить вам не минуту-две, а полчаса, это еще не все, верно?

— Да, государыня! — подтвердил я и попросил разрешения включить «глушилку».

Она это сделала сама, затем подошла к столу, повернулась ко мне лицом, по-простецки села на столешницу и плавно повела рукой, предлагая начинать:

— Мирослава Михайловна, вы позволите прикоснуться к коже вашего левого предплечья? — внезапно поймав кураж, нагло поинтересовался я.

Женщина заинтересованно выгнула бровь, затем развеселилась, лукаво прищурилась и ме-е-едленно потянула вверх кружевной рукав темно-зеленого бархатного платья. А когда дотянула манжету почти до сгиба локтя, ехидно усмехнулась:

— Рискните…

Рискнул, приложив слепком. И сразу же «заполировал» это заклинание воодушевляющим касанием:

— Я убрал шероховатости, ограничивавшие длительность медитаций с линзами-камертонами. Если вы сейчас накинете на линзу «петлю» и накроете ее водяным щитом, то сможете медитировать хоть круглые сутки. Причем в «фоновом режиме», то есть выделяя на контроль этого процесса малую толику сознания.

— Ого!!!

— Это еще не все! — буркнул я и задрал левый рукав: — Мы провели ряд экспериментов и пришли к выводу, что разгонять Силу целесообразнее всего не через одну, а через две линзы-камертона. Причем «сажать» их на левый верхний, то есть, «сердечный» магистральный канал с зазором в восемь-десять сантиметров — в этом варианте КПД медитации вырастает еще процентов на сорок…

— Вы хотите сказать, что если я буду медитировать в «фоновом режиме», не пять теоретически возможных, а пятнадцать часов в день, то мое развитие ускорится аж в четыре с лишним раза⁈ — облизав губки, вкрадчиво спросила Мирослава Михайловна.

Я утвердительно кивнул.

— И мне не потребуется изыскивать время на традиционные медитации? — чуть более эмоционально продолжила она.

Я кивнул снова.

— И это ваша личная разработка?

— Да, Мирослава Михайловна! — подтвердил я и озвучил самую «слабую» часть объяснений: — Кстати, имейте в виду, что эксперименты я проводил не только на себе и Валентине. Зато теперь уверен, что это заклинание работает именно так, как вы только что описали. И еще одно: благодаря экспериментам со слепком у нас появился еще один интересный аргумент для давления на Халифат.

— Что за аргумент?

— В ближайшее время начнется взрывное развитие Дауда и его личной телохранительницы. Думаю, вы сумеете воспользоваться этой информацией в нашу пользу.

Тут государыня хищно прищурилась:

— Само собой, Лютобор Игоревич, само собой!

— Кстати, Наоки, Лиджуан и Эиру тоже развиваются аномально быстро — на сегодняшней тренировке все до единой поднялись на следующую ступень развития. Но телохранительница последней сообщит ее деду, что рывков было всего два, ибо Этэ-Инти продолжает отставать…

— Вы убрали шероховатости и им⁈ — неприятно удивилась Волконская.

— Нет, Мирослава Михайловна: они развиваются исключительно за счет тренировок и медитаций под воодушевляющими касаниями. Плюс сбрасывают усталость благодаря обновлениям Валентины Петровны.

— Все, поняла: судя по всему, Эиру, вроде как, обновлений не получает, верно? — чуть успокоившись, более-менее спокойно буркнула женщина.

— Ага: я, злобный физик, усиливаю только своих!

Тут Волконская задала вопрос из категории ожидаемых:

— А мой старший сын входит в эту категорию, или как?

— Естественно. И я усилю его при первой же возможности. Само собой, если он изъявит такое желание.

— Изъявит. Прямо сейчас! — рыкнула она, поняла, что переборщила с экспрессией, и виновато улыбнулась: — Я, наконец, поймала нужное ощущение и в диком восторге!

Я попросил не торопиться еще хотя бы пять-шесть минут. Императрица-Мать, естественно, уняла свой энтузиазм, и я пересказал ей идею Дауда. К слову, признавшись, что эта мысль пришла в голову не мне, и сообщив, что Аль Сауд увидел в этом варианте проведения выходных какие-то интересные возможности для развития «Проекта».

Мирослава Михайловна расфокусировала взгляд и на пару минут ушла в себя, а затем подтвердила, что идея действительно перспективная, но сразу же добавила, что ее надо будет основательно доработать.

— Здорово! — обрадовался я и перешел к самому последнему вопросу, ради которого приехал во дворец — вывесил в центре кабинета трехмерную голограмму новенького ярко-красного «Шквала», запечатленного в просмотровом зале автосалона, и развернул картинку так, чтобы болид смотрел прямо на Императрицу: — А это последняя часть моей благодарности за спасение жизни, исцеление и новое будущее моей матушки — машина, которая уже дожидается хозяйку в боксе Зыбиных на автодроме в Мякинино.

— Вы сбиваете меня с пути истинного… — пробормотала Волконская, но как-то без души. Ибо всеми мыслями уже была там, на трассе. Причем за рулем этого монстрика. А та часть сознания, которая все еще оставалась со мной, вовсю рассматривала картинку, впечатывая в память плавные обводы болида.

Ну, а я поглядывал на процесс со стороны и, чего греха таить, радовался. Тому, что конфликта не случилось, а подарок пришелся по душе и, тем самым, снял с моей души самый тяжелый камень.

Не знаю, сколько времени государыня любовалась бы голограммой в идеальных условиях, то есть, не «поймав» слепка, но отсутствие привычки контролировать ускоренный ток Силы в фоновом режиме в какой-то момент вернуло ее в реальность и помогло вспомнить о желании усилить сына. Вот она и наступила на горло собственному предвкушению. Правда, не сразу:

— Как называется эта машинка?

— «Шквалом», Мирослава Михайловна.

— Он тюнинговый?

— Конечно!

— Э-э-эх! В смысле, выходные вот-вот закончатся, а ждать следующих…

— А что вам мешает назначить выходным любой будний день? Ну, или его малую часть… — подначил ее я.

— Да, в принципе, ничего… — после небольшой паузы хищно усмехнулась она и посерьезнела: — Ладно, свои планы на неделю я как-нибудь перетряхну, а пока давайте-ка вернемся к моему сыну.

Вернулись. В смысле, она выключила «глушилку», позвонила Ярославу Третьему и потребовала, чтобы он бросил все и немедленно явился в кабинет Шаховой в Флигеле Мятущихся Душ, а он, среагировав на напряжение в ее голосе, занервничал и примчался к нам с толпой Конвойных. Последних без особого труда «нейтрализовала» Императрица-Мать, а после того, как они «выставились» в коридор, собственноручно закрыла дверь, снова врубила «глушилку» и приказала сыну закатать левый рукав кителя.

Тот безропотно выполнил и это требование, и требование позволить мне к себе прикоснуться, а после того, как выслушал ее объяснения об обретенных возможностях, недоверчиво прищурился:

— Ты уверена?

— Медитирую в фоновом режиме уже порядка получаса и до сих пор не чувствую даже тени усталости!

После этих слов она развернулась ко мне и спросила, восстановился ли я после применения воодушевляющего касания.

Я пожал плечами:

— Оно практически перестало «грузить» резерв и «ест» настолько мало Силы, что я могу развешивать его без остановок.

— Тогда приложитесь им, пожалуйста, к Ярославу — думаю, что под ним он поймает нужные ощущения значительно быстрее.

Так оно, собственно, и получилось — менее, чем через минуту государь подобрался, ушел в себя и поэкспериментировал с «петлей», а затем уставился мне в глаза:

— Лютобор Игоревич, с момента завершения инициации по сегодняшнее утро мне каждый божий день приходилось решать одну и ту же проблему — уплотнять текущий график так, чтобы обязательные медитации не сказались на эффективности управления государством и не обделили вниманием семью. Получалось, откровенно говоря, неважно. К примеру, на нынешнем уровне развития я мог медитировать по четыре часа сорок шесть минут, но выкраивал максимум полтора-два, из-за чего страдало личное развитие. А вы только что подарили возможность развиваться по пятнадцать-семнадцать часов в сутки, да еще и с сорокапроцентным бонусом к эффективности работы с Силой. На мой взгляд, этот дар бесценен, поэтому я жалую вас орденом «За заслуги перед Империей».

Я заикнулся, было, о том, что слепок — моя благодарность Мирославе Михайловне за спасение матушки, но был перебит:

— Мирослава Михайловна получила его в благодарность, а я — из вашего чувства долга. А значит, не могу не воздать добром за добро. В общем, вопрос с орденом решен и обсуждению не подлежит! Кстати, имейте в виду, что указ о награждении пройдет закрытым списком, а вы ближайшие несколько лет не сможете надевать эту награду на официальные мероприятия. Точно так же, как свои награды не надевала ваша мать. Да, кстати о ее наградах: они заслужены честной и беспорочной службой на благо Империи, так что указ об их лишении является несправедливым. В общем, в ближайшие дни Светлана Романовна Шахова получит семь орденов, заслуженных Ольгой Валерьевной Фирсовой, но, если можно так выразиться, в чуть отличающемся «комплекте».

Гордость за матушку, заслужившую аж семь орденов, не заглушила голос проснувшейся паранойи, и я, поблагодарив Императора за это решение, задал напрашивавшийся вопрос:

— Это ведь не все, верно?

— Верно! — усмехнулся он. — Ежемесячные выплаты за орден «За заслуги перед Империей» нельзя считать доходом даже при очень большом желании, а постоянного дохода у вас, насколько я знаю, нет. Поэтому я готов платить по сто тысяч золотых рублей за каждый слепок, которым вы усилите моих людей. Само собой, процесс будет проходить иначе: каждый кандидат на усиление будет давать клятву Даром лично мне, после чего отправляться в целительский сон. Соответственно, узнать о вашем участии в процессе будет как минимум затруднительно.

Я прикинул, как это все будет выглядеть в перспективе, забраковал пару-тройку вариантов формулировок подачи своих сомнений, а затем плюнул и рубанул правду-матку:

— Государь, я не готов усиливать слепками абы кого, то есть, всех ваших родичей, глав влиятельных родов, их свиту и хороших знакомых, миленьких горничных и так далее. Зато с удовольствием помогу ускорить развитие вашим телохранителям, сотрудникам спецподразделений, работающим «в поле», и так далее. Но даже тут есть маленький нюанс: тиражирование лиц со слепками рано или поздно вызовет вопросы. Хотя бы из-за того, что у каждого из них на левой руке будут болтаться два браслета с линзами-камертонами.

Как ни странно, Ярослав Третий не разозлился — дал слово, что абы кого усиливать не будет, ибо каждый потенциальный Архимаг — это возможная проблема, и пообещал заказать артефакторам браслеты-дубли, прикрытые мощнейшими иллюзиями. Впрочем, больше всего меня зацепило не все вышеперечисленное, а одобрение, на миг появившееся в его глазах. И я решительно сделал еще один шаг навстречу этим двум Волконским:

— Да, чуть не забыл: завтра Валентина Петровна передаст Валентине Алексеевне схему обновление и поможет его освоить. Так что во вторник у вас появится возможность в любой момент сбрасывать накопившуюся усталость.

— Вы ее… простили? — осторожно спросила государыня и заставила меня криво усмехнуться:

— Пока нет. Но это не мешает мне делать то, что должно…

Глава 8 Часть 2

…До обязательного осмотра на КПП Стальных Ворот матушка молча любовалась набухшими почками на деревьях дворцового парка и первыми зелеными «пятнышками» появляющейся листвы. А после того, как я вырулил на проспект Мстислава Ярого, сбросила с себя мечтательное «оцепенение», включила «глушилку» и подняла тему, которую я предпочел бы не обсуждать:

— Я понимаю, почему ты так обозлился на Валентину Алексеевну, но хочу помочь тебе увидеть эту ситуацию с другой стороны…

— Я уже ставил себя на ее место… — буркнул я, почувствовал, что столь лаконичный ответ матушку не удовлетворит, и объяснил поподробнее: — … так что понимаю, каково быть единственным человеком в главной ветви рода, плавиться от ненависти к убийцам детей и внуков, но не иметь возможности отомстить, жить одной работой и так далее, а потом сравнить мое отношение к ней и к тебе. Но воспользоваться тем, что я обрадуюсь тебе-любой, чтобы…

— Так, стоп! — воскликнула «тетушка» и взяла нить повествования в свои руки: — Для начала ты видишь НЕ ВСЮ КАРТИНУ!

— Так покажи мне всю! — потребовал я.

— Что ж, тогда слушай… — угрюмо усмехнулась она и показала грань, которую я увидеть не мог: — Перед тем, как начать лепить новую внешность, эта женщина не только поставила меня на ноги, но и сняла затворение чрева, которым по требованию Челомея Рарога меня когда-то стерилизовал другой Архимаг Жизни. Да, рожать я больше не собираюсь, но сам факт избавления от этой гадости радует до безумия — теперь в моей душе НЕТ одного из самых застарелых и болезненных комплексов! Кстати, Валентина Алексеевна убрала это заклинание без каких-либо просьб с моей стороны. А еще сожгла на его нейтрализацию семь своих резервов и настолько вымоталась, что выглядела полутрупом!

Упоминание личности, которую я когда-то считал родным дедом, заставила вспомнить эту седобородую тварь.

А фраза, намеренно выделенная интонацией, вынудила сглотнуть, ибо я имел некоторое представление о размерах резерва Шаховой. А мама все не унималась:

— Для того, чтобы тебе стало понятнее, что она для меня сделала, подкину еще один интересный фактик: я пыталась убрать затворение чрева семнадцать раз, все семнадцать раз обращалась к Архимагам Жизни и без толку — они не тянули этот процесс энергетически! О, проникся? Отлично! Значит, пора вернуться к самому первому варианту моей внешности. Итак, в тот момент, когда ты сказал, что Валентина Алексеевна видит красоту во всем на свете и обожает создавать живые шедевры, я сочла это утверждение попыткой меня успокоить, ибо все еще дурела от объема груди и никак не могла смириться с тем, что ее придется таскать всю оставшуюся жизнь, чтобы не разозлить Волконских. А в гостинице, повалявшись в ванной и немного поостыв, вдруг увидела свое отражение в зеркальном потолке и в какой-то момент решила добросовестно рассмотреть, что за «шедевр» создала Валентина Алексеевна. Так вот, я не смогла придраться ни к чему, кроме объема груди, хотя, видит бог, жаждала этого всей душой. Скажу больше: кое-какие нюансы созданного этой женщиной сводят с ума до сих пор, хотя я успела привыкнуть к себе-преображенной и больше не теряю дар речи при любом взгляде в зеркало…

После этих слов она прервала объяснения из-за того, что я вылетел на встречку. А когда машина вернулась на прежнюю полосу, продолжила в том же духе:

— В общем, ближе к полуночи, выезжая во дворец по вызову государыни, я почти не злилась. Впрочем, окончательно прозрела только сегодня. Во время рассказа Императрицы-Матери о последних десятилетиях жизни Валентины Алексеевны, совмещенного с экскурсией по личному музею Шаховой…

— Ты видела ее коллекцию нэцке, любимых картин, скульптур и бонсаев? — удивленно спросил я, так как несколько раз просил «прабабку» показать мне ее загашники, но так туда и не попал.

— Да… — кивнула матушка. — И, откровенно говоря, впечатлена не только невероятной красотой собранных там шедевров и художественным вкусом Валентины Алексеевны, обратившей внимание именно на них, но и суммой, потраченной на приобретение всей коллекции. Но самое интересное не это: теперь, понимая, как видит мир эта женщина, я пробую смотреть вокруг себя в том же ключе. И, как ни странно в этом признаваться, пришла к выводу, что даже тот, первый вариант моей внешности, был по-своему красив.

— Захочешь увидеть ту-себя снова — только попроси… — буркнул я, все еще ярясь, но значительно слабее. — У меня в комме есть несколько записей и пара десятков фотографий.

— У меня тоже есть. Но и от твоих не откажусь. Показывай! — на полном серьезе потребовала она, и я, сняв с руки комм, протянул ей:

— Влезь в архив и найди папку «ЯСР», а то мне пока неудобно.

— «ЯСР» — это Ясное Солнышко Рарогов? — уточнила она, хотя наверняка понимала, что угадала.

Я кивнул, затаил дыхание и не разочаровался — родительница сходу выбрала вариант отображения картинки в виде трехмерной голограммы, хотя в прежнем состоянии души наверняка выбрала бы любой другой. Мало того, посмотрев всю мою коллекцию, показала, как выглядела в «купальнике», о котором упоминала Шахова.

А потом высказала свое нынешнее мнение. В том ключе, с которым мне было легче всего смириться:

— Ну да, если забыть о том, что этой девицей была я, то фигурка — выше всяких похвал…

— … но нынешняя все равно радует значительно больше, верно?

Тут «тетушка» коротко кивнула и здорово напрягла:

— Лют, а покажи мне, пожалуйста, и Валю с Варварой. По возможности, в белье или голышом — хочу полюбоваться и другими «шедеврами» Шаховой для того, чтобы понять, почему она создала нас именно такими.

Скрыть стеснение от личности, знавшей меня, как облупленного, само собой, не удалось. Вот она и уточнила:

— Покажи не всю коллекцию, а только те картинки, до которых я доросла! И — сам!

Ехидство, прозвучавшее в последней фразе, бросило в жар, но я нашел в себе силы согласно кивнуть:

— Ладно, покажу. На ближайшем красном светофоре…

Показал. А потом морально устал ждать все никак не озвучивавшийся вердикт. Зато после того, как дождался, облегченно перевел дух:

— Да уж, девки — огонь! И чисто внешне заткнут за пояс любую из твоих ровесниц. Хотя почему «чисто внешне»? Они и ведут себя достойнее некуда. Теперь главное, чтобы у тебя не замылились глаза, а подростковое либидо не ударило в голову и не потянуло на приключения.

— Уже не потянет… — хмуро буркнул я, вспомнив «явление» Натальи и особу из «Переполоха». — Я получил сразу две надежные прививки и слишком хорошо понял, чем могут закончиться для меня-физика, «легкие интрижки».

Тут матушка потребовала подробностей, а когда выслушала довольно длинный монолог, согласилась с тем, что «прививки» очень даже неплохи, и со спокойным сердцем сменила тему разговора. Вернее, решила поделиться со мной последними «разведданными»:

— Пока ты разговаривал с государыней, к тебе пыталась дозвониться Рая, но не смогла. Поэтому набрала меня и попросила передать, что уезжает из Охотничьего домика, не дождавшись нас, чтобы успеть в аэропорт и встретить прилетающего отца. Потом мы зацепились языками, и она меня развеселила, сообщив, что за последнюю неделю цены на особняки «Княжьего Подворья» выросли вдвое, а на квартиры в жилом комплексе «Парус» — аж в четыре с лишним раза! Правда, я не поняла логики, но цифры веселят!

— Логика проста: теоретически в «Парус» может заселиться кто угодно, вот желающие и рвут друг другу глотки. А в «Княжье Подворье» — вотчина Волконских. Кстати, помнится, заселенная от силы процентов на пятнадцать-двадцать. И туда просто так не пробиться…

— Интересненько…

— Примерно та же картина и с Фарас ал-Бахр: там с нами соседствует то ли три, то ли четыре рода, хотя в курортном поселке порядка двух десятков поместий.

— Что за «Фарас ал-Бахр»? — полюбопытствовала она.

Я снова отдал ей комм, объяснил, в какой папке искать фотографии, и сосредоточился на вождении. Да, пришлось отвечать на уточняющие вопросы, но общаться с матушкой мне было в удовольствие, поэтому настроение только улучшалось. А когда она с моей помощью добралась до папки с фотографиями «Фиалки», вообще пробило потолок:

— Это ТВОЯ ЯХТА?!!!

— Наша с тобой.

— И ты на ней уже плавал?!!!

— Ага.

— Я тоже хочу…

…Последняя тема, которую мы успели обсудить по дороге в Охотничий домик, помогла сбросить с моей души еще один камень. Оказалось, что во время последнего разговора Раиса Александровна спросила у матушки, залил ли я в ее «Егерь» прошивку ИИ со своего «Хозяина Леса». А когда получила отрицательный ответ и выяснила, что я не стал этого делать, ибо считаю эту самую прошивку интеллектуальной собственностью Суккубы, рассмеялась и заявила, что у меня давным-давно появилась собственная манера вождения, соответственно, копии искинов ее машин, развивавшиеся вместе со мной, уже превратились в полноценные псевдо-личности. Я радостно пообещал залить свои прошивки при первой же «встрече» внедорожников, с шиком затормозил перед КПП Императорского Заказника и привычно выполнил все требования дежурных СБ-шников. А через несколько минут зарулил в гараж, помог маме выбраться из машины и подключился к системе контроля и наблюдения, чтобы выяснить, где обретается весь народ.

«Народ» обнаружился в тире — усиленно жег боеприпасы. Причем не абы как, а под руководством пестунов. Последнее порадовало не только меня, но и матушку, привалившуюся к моему плечу, чтобы увидеть экран комма. Впрочем, высказавшись по поводу добросовестности «ребят и девчат», она посоветовала вспомнить о том, что сегодня выходной день, и погнала меня спасать друзей и подруг от засилья бессовестных наставников. А сама ушла «отдыхать». Причем перед тем, как направиться к лифтам, потребовала, чтобы я ее не дергал до ужина, «ибо надоел».

Это требование на миг вернуло меня в прошлое и напомнило о Славке, но я смог удержался на краю пропасти из хандры, выдохнул вдогонку Ясному Солнышку Рарогов традиционные слова благодарности, но в новом формате, и «провел спасательную операцию». В смысле, прервал буйство разошедшихся пестунов, отправил команду, пропахшую порохом и алхимическими смесями, мыться, и заявил, что буду ждать их в своей гостиной.

Первым, как и следовало ожидать, туда принесся Дауд и, отказавшись падать в ближайшее кресло, открытым текстом поинтересовался, не буду ли я против, если он «пропадет» до конца предстоящего обеда, причем не один, а с «волшебницей». Прекрасно понимая, что прошедшая ночь с Репиной только раззадорила его аппетит, а до следующей «еще далеко», я без лишних слов набрал Аню и разрешил «потеряться» до четырех часов дня.

Обрадованный Аль Сауд назвал меня самым понимающим человеком на свете и испарился, а я поскучал еще немного. А через пару минут начались сюрпризы. Первым стало сообщение «тети Светы», уведомившей меня о том, что она уже забрала Валю, Варвару, Мавию, Аямэ и Ику. Не успел я ответить на «столь вопиющее нахальство» более-менее подходящей шуткой, как дверь в общий коридор снова уползла в стену и впустила в помещение толпу девиц, пребывавших в развеселом настроении. А после того, как эта стайка, кстати, облачившаяся в довольно игривые шелковые халатики, построилась в одну шеренгу, началось самое интересное — Янка достала из кармана ярко-красную атласную ленту, деловито пропустила ее под мышками Этэ-Инти, завязала на груди подруги здоровенный бант, сдвинула так, чтобы он оказался точно между аппетитными полушариями, и подколола:

— Все, Лютый, дедушка Эиру, наконец, сломался, так что можешь смело накладывать лапу и на этот комплект классных сисек!

Как ни странно, смущаться я и не подумал:

— Можно подумать, что я их накладывал на какой-либо из предыдущих!

— Вот-вот… — «убито» вздохнула Наоки, призналась, что уже несколько ночей ревет в подушку, и жизнерадостно расхохоталась, а младшая сестренка мощным рывком выдернула меня из кресла и утащила на диван. А там начался самый беспредел: не успела Зыбина прижать меня к его спинке, как впритирку к левому боку рухнула японка, а правый оккупировал донельзя счастливый «подарок». Причем не постеснялся вцепиться в руку, чтобы я не трепыхался!

Слава богу, в этом бардаке не участвовала хотя бы Лиджуан. Зато сияла не по-детски. А еще посоветовала младшей сестренке усесться НА меня!

— Не-не-не, это будет перебором! — заявила Земляничка и, продолжая развлекаться, опустилась на колени. Затем пристроила предплечья на мои бедра, опустила на верхнее подбородок и, игриво прогнувшись в пояснице, уставилась в глаза… совершенно серьезным взглядом:

— Лют, часа полтора тому назад звонил дед Дауда и сообщил не очень приятную новость: под внешностью шестнадцатилетней Беренике Бурджит, правнучки египетского султана Аль-Мансура, уже зачисленной в наш класс, к кому-то из вас собираются подвести опытнейшую тридцатисемилетнюю русалку…

— Согласно полученным разведданным, эта девочка-припевочка является мастером второй ступени в магии Воды и очень неплохим менталистом… — подхватила Наоки и вывесила передо мной трехмерное фото, хм, ни разу не взрослой тетки а Эиру, не захотевшая оставаться в стороне, вонзила в мое предплечье ноготки и закончила их общий монолог неожиданным предложением:

— Мы не знаем, почему эту драную уакари не подвесят на ближайшей ятобе и не вскроют от глотки до лобковой кости, но не собираемся подпускать ее ни к Аль Сауду, ни к тебе. Поэтому с завтрашнего дня Лиджуан и Мавия начнут изображать женщин Дауда, а я и Наоки — твоих.

— Я бы тоже с удовольствием позащищала тебя от этой охамевшей овцы! — воинственно заявила Янка, покачав мои бедра из стороны в сторону и, тем самым, не позволив поддаться волне лютой ярости, накатившей из глубины сознания при слове «русалка». — Но толку от этого будет немного — я учусь в другом корпусе и пересекаюсь с вами только на большой перемене.

— Кстати, милый… — промурлыкала Наоки. — Имей в виду, что обдурить взрослую и опытную женщину не так просто. Поэтому выпусти наружу весь интерес, который испытываешь к нам, и веди себя так, как будто изучил вдоль и поперек. То есть, спокойно принимай наши мимолетные ласки и привычно дари свои.

Как только она договорила эту фразу, обе «мои женщины» вжались в меня упругими бюстами и положили головы на плечи.

— Дауд. В курсе. Вашего. Решения? — отрывисто спросил я, с огромным трудом загнав ярость в более-менее приемлемые рамки.

— Угу… — сыто мурлыкнула… Лиджуан. — И весьма достойно показал себя на первой «тренировке». В общем, выключи уже стеснение и прижми к себе своих женщин. Только по-хозяйски, а то мы не поверим.

Стеснение? Ха! Я жаждал крови твари, нацелившейся на кого-то из нас. Поэтому притянул к себе обеих девушек, поцеловал в шейки так, как научила Варя, и холодно усмехнулся:

— Беренике Бурджит, говорите?

— Да!!! — хором воскликнули все четыре «заговорщицы», как-то доперев, что я вышел на тропу войны.

— Ей пора начинать копать себе могилу…

…Состояние ледяной ярости, не покидавшее меня с момента получения новости о русалке, не мешало думать, поэтому, как только девушки умотали переодеваться к обеду, я отправил Волконской сообщение с просьбой набрать меня при первой же возможности. Кодовое слово, сообщавшее о проблеме, требующей разговора по защищенной линии, сработало, как часы, и я, ответив на звонок, быстренько поделился и неприятной информацией, и решением моих защитниц.

Государыня поздравила меня с первым шагом к превращению команды в единый кулак, а потом перестала валять дурака и посерьезнела:

— Вскрывать русалку в данный момент по ряду причин нецелесообразно. В смысле, нам. Но если она вскроется сама с активной помощью ваших оторв, то это будет совсем другой коленкор. В общем, спускайте подруг с поводков, но на всякий случай замените Валю Варварой, а Сома — любимой тетушкой и не встревайте в женские разборки. Далее, к вам уже выехал курьер от Ярослава с небольшой посылкой. В ней десяток мощных линз-камертонов и накопитель со схемами продвинутых заклинаний последних ступеней ранга подмастерье. Линзы, как нам кажется, пригодятся пестунам, а новые заклинания — всем членам команды. И последнее: завтра в лицее появится сразу четырнадцать новых учащихся, а после обеда может полыхнуть у ребятишек из княжеских родов, так что будьте готовы ко всему на свете и отправьте Валю во Флигель или в городскую квартиру…

Намек на желательность усиления слепком Палыча и его подчиненных, прозвучавший в этом монологе, лег на подготовленную почву, поэтому после обеда я встретил курьера, потом посоветовался с матушкой, на пару с ней наведался в домик для Слуг и провел что-то вроде церемонии повышения уровня вовлеченности пестунов в дела Шаховых. Впрочем, усилил их только после того, как понял, что все семеро оценили открывающиеся перспективы и сделают все, чтобы в обозримом будущем получить возможность образовать свои ветви.

Кстати, реакция циничных и умудренных опытом вояк на описание последствий проведенного «изменения» откровенно польстила и… заставила задуматься о том, что я, по сути, растратил весь имеющийся задел на новом пути, а новых шагов не делал целую вечность. Поэтому, раздав воякам линзы-камертоны, объяснив, для чего они нужны, и сообщив, что с понедельника у Земляничек, Лаванды и Воздушницы появятся новые заклинания, проводил «тетю Свету» до ее покоев, и направился, было, в кабинет. Но не тут-то было — стоило подняться на второй этаж и попасться на глаза Ике, дежурившей в коридоре, как из гостиной Янки вывалилась толпа девчонок и потребовала продолжения веселья. Причем не абы какого, а вполне конкретного — баньки с прыжками в ледяную воду Ильменя!

Я попытался заявить, что подготовка этого мероприятия дело небыстрое, но был перебит Даудом, нарисовавшимся в коридоре самым последним:

— Банька уже раскочегарена: я сообщил горничным, что мы собираемся попариться, еще перед обедом. Так что единственное, что нас держит в доме — это твоя инертность.

— Так меня еще никто не обзывал! — «обиженно» выдохнул я и под смех ребят развел руками: — Ладно, разбегаемся за купальниками и плавками, а через десять минут встречаемся у лестницы…

Как ни странно, через десять минут к лестнице подошли только Янка, Дауд, Эиру, Наоки и Лиджуан. А когда я потянулся к комму, чтобы поторопить где-то задержавшуюся Валентину, младшая сестренка сообщила, что личные помощницы, телохранительницы и другие взрослые прелестницы отправятся греться после нас, ибо нам, парням, пора притираться к своим женщинам.

Аль Сауд, судя по дурной улыбке, «напритиравшийся» к «волшебнице» по самое не могу, на эту шутку даже не отреагировал. Зато «одноклассницы» довольно хохотнули и развили столь перспективную тему для подначек. Но… после того, как подхватили нас под локотки и потащили вниз по лестнице. А в баньке шарахнули по моей слабой подростковой психике из главного калибра. В смысле, после недолгого исчезновения в женской раздевалке вернулись в комнату отдыха в о-о-очень минималистичных раздельных купальниках!

Ну, что я могу сказать о своей реакции на убийственную красоту форм? Лица не потерял, так как предусмотрительно сдвинул фокус внимания на «петли». Но на несколько секунд выпал из реальности. В смысле, прикипел восхищенным взглядом к тяжеленному бюсту Лиджуан, чисто символически прикрытому небольшими черными треугольничками, и спешно заставил себя отметить, что дельты она основательно перекачала.

Потом залип почти на столь же объемную грудь Эиру, надевшей ярко-красный купальник, и из вредности придрался к бицепсам.

Затем немного полюбовался прелестями Наоки, обтянутых желтыми «тряпочками», и понял, что в этом комплекте мне нравится все.

А для того, чтобы не захлебнуться слюной, перевел взгляд на выдающиеся достопримечательности младшей сестренки, к которым давно привык. И, слегка «отдохнув» на внушительных полусферах, вроде как спрятанных под ярко-оранжевым лифчиком, услышал довольные смешки всех четырех оторв.

Если бы не «воспитание» Раисы Александровны, Янки, Вали и Вари, то точно провалился бы сквозь землю. А так спокойно улыбнулся и развел руками:

— Девчат, вы выглядите воистину божественно, и не любоваться вами просто невозможно!

— Ты, так и быть, прощен… — проявила великодушие китаянка, снова сдвинула брови к переносице и вперила грозный взгляд в Аль Сауда, все еще не оклемавшегося от «волшебства» и поэтому отреагировавшего на их красоту не так заметно, как я: — А ты, вредный молчун, нет…

Глава 9 Часть 1

26 марта 850 г. от ОВД.

…Утренней тренировки, как таковой, не было, а те тридцать минут, которые мы провели в зале, матушка, Палыч и Крот, в основном, проверяли, как усвоены новые плетения, и помогали встраивать их в имеющиеся боевые комбинации. Завтрак тоже пришлось ужать, чтобы выехать пораньше и не встрять в утренние пробки на въезде в город. В общем, в гараж спустились ни свет ни заря, в темпе разбежались по машинам и принялись выезжать с парковочных мест в том порядке, в котором собирались начать движение.

Кстати, кортеж получился чрезвычайно солидным — из трех «Искорок», «Иблиса», «Шквала», «Ветерка», «Егеря» и двух «Хозяев Леса» — но ни разу не мобильным. Даже с учетом того, что за руль машин Эиру, Наоки и Лиджуан сели Ика, Аямэ и Варвара. И пусть «одноклассницы» расстроились, но не так уж и сильно, ибо прекрасно понимали, что «отжигать» на гоночных болидах после одной-единственной тренировки на автодроме получится разве что до первого столба. Впрочем, троица «сменных водителей» тоже водила не ахти, а Незаменимая, внезапно оказавшаяся за рулем «Егеря», вообще чувствовала себя не в своей тарелке. Но до Шимского шоссе мы доехали довольно спокойно, а там, на трассе без поворотов и светофоров, заняли левую полосу и похамили. До БТК. Перед ним скинули скорость сначала до сотни, а потом до семидесяти километров в час, проводили взглядами все три внедорожника, вывалившиеся из кортежа, и порулили дальше «налегке» под сварливое бурчание Янки, уставшей от езды в «темпе смертельно больной черепахи».

К сожалению, реанимировать черепаху получилось только на въезде в Городок Лицеистов, движение в котором традиционно было не в пример менее напряженным, чем в остальной столице. И пусть назвать наше появление в лицее эффектным не повернулся бы язык, зато до него мы доехали без аварий и ЧП. Что радовало само по себе. До тех пор, пока не припарковались и не высадились из машин. А там «тетя Света» быстренько переключила нас в боевой режим, махнулась местами с Варварой и передала бразды правления командой в мои руки.

Командовал я аж до выхода из административного корпуса. А там нас, как обычно, встретили Задорожный со товарищи, и толпа из двадцати человек, весело перешучиваясь, отправилась по привычному маршруту. Слава богу, без «дронов сопровождения» с букетами цветов. Кстати, на этом отрезке «трассы» Наоки, Эиру и Лиджуан вели себя, как обычно. Видимо, решив не портить влюбленным парням настроение. Зато после того, как половина большой компании исчезла в третьем корпусе, две первые взяли под локотки меня, а последняя в компании с Мавией зажала бюстами Дауда. И очень вовремя: на полпути ко второму корпусу нам попытался заступить дорогу очередной засадный полк, но вовремя просек ситуацию и решил не выставлять себя на посмешище. К сожалению, второй и третий, состоявшие из трех и четырех «единомышленниц» соответственно, оказался то ли заметно тупее, то ли упрямее, то ли послушнее и честно отработал боевые приказы старших родичей. Зря: наши защитницы проехались по самолюбию этих особ, как на тяжелых танках прорыва, предельно конкретно объяснив, что «мальчики» уже заняты, а их — то есть, наши с Даудом — кровати «всего» трехспальные!

В общем, в кабинет экономической истории мы поднялись, посмеиваясь, порадовались тому, что в нем оказались только «местные» одноклассники, и собрались возле моего стола. А буквально через пару минут увидели сразу двух первых «неместных», по очереди нарисовавшихся на пороге.

Рамирес Бланкас, Огневик со «вторичкой»-Воздухом из Мексиканского Королевства, выглядел довольно-таки внушительно. Правда, решив поразить народ неплохим мышечным корсетом, оделся, мягко выражаясь, не по погоде — в белую рубашку с отложным воротником и черные брюки.

Но придираться к этому я и не подумал, так как и «мои» были не без греха — Наоки и Лиджуан продолжали эпатировать публику юбочками, едва прикрывающими трусы. А вот высокомерно-пренебрежительный взгляд, которым «красавец-мужчина» оглядел всех парней, включая нас с Даудом, пробудил ярость. Но я не дал ей волю и переключился на изучение второго красавца-мужчины.

Рагхаван Синх Ратор, как и любой другой уважающий себя Воздушник, не мог похвастаться впечатляющей статью, ибо был откровенно тощеват, зато попытался взять стилем. Густые вьющиеся черные волосы были уложены в затейливую прическу, черные бакенбарды, словно стрелочки, указывали на черный шелковый пиджак, оттененный белой рубашкой, ну, а выдающийся нос с горбинкой и раздвоенный подбородок словно наводили хозяина на цель.

Все бы ничего, но цель — Лиджуан — уже была занята. Как минимум в мечтах Дауда. Поэтому я заранее проникся к индусу неприязнью. Нет, во время взаимных представлений этого, естественно, не показал. Но порадовался тому, что «бедняге» достался стол в конце противоположного ряда.

Потом в класс скромненько просочилась Чжон Мин Сим и согрела мою истерзанную душу «стандартными формами» обычной Водяницы.

К слову, взглядом эта особа не давила, бойцовский характер не демонстрировала — тихо и спокойно представилась, нашла свободный стол и утопала его занимать. А вот египтянка — «вроде как» Беренике Бурджит — появившаяся на пороге после Татьяны Юрьевны, вела себя не в пример наглее. Нет, ауру мастера, конечно же, не демонстрировала, но вела себя так, как царица и, по совместительству, первая красавица планеты в толпе подданных. На мой взгляд, зря: выглядела она откровенно так себе и могла похвастаться разве что буйной гривой темно-коричневых волос. Вот и нарвалась. На язвительное замечание Бакуниной, по какой-то причине пребывавшей не в настроении. И, сдуру огрызнувшись, окончательно вывела менталистку из себя.

Да, теоретически, коса могла найти на камень, ибо Беренике обладала той же «вторичкой». Но демонстрировать навыки мастерского уровня русалка не имела права, а преподавательница не сдерживалась. Поэтому минут за пятнадцать вывернула интеллектуальный багаж «первой красавицы планеты» наизнанку, доказала его фантастическую убогость и желчно подвела итоги опроса:

— Госпожа Бурджит, я не знаю, кто, чему и зачем учил вас на родине, но знания, которые вы только что продемонстрировали классу, тянут разве что на жалкую единичку. Впрочем, это было бы не так страшно, обладай вы хоть какими-то знаниями в других дисциплинах, острым живым умом или жаждой познания. Увы, в вас не чувствуется ни того, ни другого, поэтому я вынуждена вам посочувствовать: Лютобор Игоревич Шахов, по душу которого вас в наш лицей и прислали, на дух не переносит самоуверенных дур.

Тут египтянка взорвалась и заявила, что Татьяна Юрьевна переходит все границы. Это тоже было ошибкой — преподавательница расплылась в хищной улыбке и еще раз поводила ее мордой по столу:

— Императорский Лицей номер один — не домпризрения для умственно отсталых, а кузница кадров для будущей интеллектуальной элиты Российской Империи. Соответственно, одной из моих главных задач, как преподавателя, является своевременный отсев детей, поступивших в это учебное заведение по поддельным документам и не демонстрирующих заявленный уровень знаний. В общем, честно заслуженная вами единица дает мне все основания доложить по инстанции о появлении подобного «уникума»! На этом мое общение с вами закончено, так что сядьте на место и не мешайте тестировать других новых учеников…

…Прокол спецслужб Северо-Африканского Союза поднял настроение всему классу. Нет, над Беренике никто открыто не глумился. Но запись самых забавных перлов египтянки и, конечно же, «диагноз» Бакуниной был слит во все каналы МДР лицея, поэтому на перемене новую звезду класса с интересом разглядывали все встречные-поперечные.

А некоторые даже высказывали не самые лицеприятные мнения. Вот она и решила опровергнуть утверждение о своей никчемности в той области, в которой благодаря возрасту и уровню развития была на голову выше любого лицеиста. Перепалки, после которой Бурджит вызвала на дуэль Ледышку-старшеклассницу, мы не видели, так как умотали из кабинета экономической истории самыми первыми и первыми же добрались до кабинета ТМБ. Но сообщения, то и дело падающие в каналы МДР, конечно же, читали, поэтому, узнав о первом бое между «нашей» и «не нашей», решили не идти на арену, чтобы не радовать русалку даже толикой внимания.

Не посмотрели в ее сторону и в момент появления египтянки на пороге помещения. А после того, как вслушались в традиционный монолог Гаранина, невольно выпали в осадок, узнав, что будем разбирать финальный бой тихони Чжон Мин Сим на чемпионате Сеула по неким «свободным боям» среди магов в возрастной категории от пятнадцати до шестнадцати лет!

Увиденное откровенно восхитило: мелкая девица, похожая на ребенка, восемь минут и четыре секунды сдерживала натиск Молниевика на полторы головы выше и раза в два тяжелее себя, вынудила его потратить весь резерв, а потом положила. Да, к этому времени выглядела, как живой труп, и держалась на одной силе воли, но за столь длинный бой ни разу не позволила противнику перехватить инициативу, ни разу не приняла на себя прямой удар и ни разу не засомневалась в своей неминуемой победе! Вот я и проникся к ней уважением, поэтому с удовольствием проанализировал часть схватки, «выделенную» мне Мстиславом Рогволдовичем. Более того, в предпоследнем утверждении своего монолога заявил, что обнаруженные шероховатости в применениях боевых связок нельзя считать ошибками, ибо в эти моменты бинокулярное зрение девушки давало сбой из-за капелек крови, стекавшей в левый глаз из сечки над бровью. А в последнем поставил эффектную точку:

— Кстати, если вы обратите внимание на относительное положение сечки и глаза, а потом сравните осанку Чжон Мин Сим в середине и в конце боя, то заметите, что девушка нашла положение головы, при котором кровь стекала не в глаз, а на скулу, но это лишнее напряжение мышц шеи не мешало драться.

Не знаю, чем мой анализ задел княжича Ярослава Засекина, но, получив слово после меня, он сходу заявил, что кореянка победила только потому, что ее противник нещадно тупил. Соответственно, будь на месте Молниевика любой более-менее толковый Огневик, «бестолковая беготня» Чжон была бы прервана еще на первой минуте поединка, а сама Мин Сим превратилась бы в опаленную курицу!

Тут класс зароптал, а после того, как Гаранин добился тишины, подала голос сама Мин Сим:

— Вы ведь Огневик, верно?

— Да! — величественно кивнул он и… быстренько «подстелил соломки» в место гарантированного падения. — Инициировался в начале марта и вам пока не соперник. Однако каждый божий день тренируюсь с родичами с рангами посерьезнее и ЗНАЮ, на что способны бойцы моей школы магии.

Кореянка пожала плечами и «уронила» его не на соломку:

— Что ж, тогда убедите меня в своей правоте иначе: покажите все, на что способны, в свободном бою против меня под блокираторами магии!

Сделать шаг назад княжичу не дал Гаранин, предложив одолжить Чжон одни из своих — компактные и подходящего размера. А потом вообще загнал в угол, сообщив, что лично забронирует малую арену на пятнадцать ноль-ноль и отпросит нас с последнего урока…

…Индус и мексиканец «неплохо проявили» себя на физике и химии, но не впечатлили, так как дураков в классе не было, и все понимали, откуда у восемнадцатилетних дылд-аристократов взялись знания, выходящие за рамки программы для четырнадцатилеток. Тем не менее, на большую перемену эта парочка вышла с таким видом, будто совершила открытие века. Но вместо того, чтобы свалить на обед в ближайший ресторан, дождалась нас. Нет, игры в команде я не заметил, но и Рамирес, и Рагхаван Синх следовали похожим ценным указаниям, поэтому практически одновременно заступили нам дорогу и толкнули практически одинаковые речи. Вернее, начали толкать. А когда поняли, что друг другую мешают, набычились, несколько мгновений грозно сверлили друг друга грозными взглядами и… как-то резко увяли, вероятнее всего, получив втык через гарнитуры скрытого ношения.

С этого момента «восхищали» нереальной предупредительностью — уже не перебивая, а дополняя одну и ту же мысль, заявили, что перевелись в наш лицей для того, чтобы навести мосты с самыми талантливыми юными магами Белого Союза, соответственно, не хотят терять время зря и предлагают начать общение с совместной трапезы.

Никакого желания обедать в компании этих деятелей у нас, естественно, не было, но положение обязывало, поэтому я не стал посылать их лесом, а ответил встречным предложением — предложил падать нам на хвост, ибо мы всегда обедаем в одном и том же кабинете ресторана для преподавателей.

Чуть припозднившаяся русалка и Чжон Мин Сим, выскользнувшая в коридор одной из первых, тоже сели нам на хвост. При этом первая, по сути, навязалась, сделав «великое одолжение», а вторая скромно спросила, не будем ли мы возражать и против ее компании. Но самый цирк начался потом: по дороге к «нашему» ресторану мексиканец усиленно пытался обаять Эиру, хотя понимал, что она прижимается ко мне не просто так, индус клеился к Лиджуан, а египтянка постреливала глазками в… Дауда, тем самым, завуалированно намекая, что он ей интересен. Не встреть нас Янка и Костя со товарищи, наверняка попробовали бы сесть за стол возле «понравившихся» личностей. Но кто бы им дал: «свободный» бок китаянки «взял под защиту» Задорожный, а в кресло рядом с уроженкой Империи Солнца упал Разин.

Сесть напротив тоже не получилось — мы намеренно расположились так, чтобы «новенькие» гарантированно оказались у края стола, и не позволили им проявить инициативу. Парням и русалке это не понравилось, но начинать знакомство с конфликтов они были не готовы, поэтому утерлись и сели туда, куда получилось. А кореянка, заметившая их телодвижения и догадавшаяся, что за ними стояло, завуалированно потопталась по самолюбию этой троицы. Правда, глядя на Наоки и мягко улыбаясь:

— Нун-ним, вы прибыли в Российскую Империю совсем недавно, но из вашей речи уже пропали все суффиксы. Впрочем, больше всего потрясает не это, а то, что ваша команда ощущается единым и абсолютно самодостаточным монолитом!

— Это не команда… — сыто мурлыкнула японка, потерлась щекой о мое плечо и веско добавила: — Это семья: Яна — названная сестра Лютобора, Дауд — его ближайший друг, а Эиру, Лиджуан и я — Шаховы. Причем вошли в этот род не только по приказу старших, но и по велению души. Ну, и к чему теперь суффиксы?

— Ни к чему! — хохотнула Янка, оторвалась от комма, в котором висела последние минуты три, и повернулась к Наоки:

— Кстати, в твое объяснение вкралась небольшая неточность: согласно только что опубликованному указу Его Императорского Величества Ярослава Третьего, главная ветвь вашего рода вошла в род Волконских самостоятельной побочной ветвью, а значит, теперь вы — Волконские-Шаховы. С чем вас от всей души и поздравляю!

Первым на это известие отреагировал Соколов — ошалело вытаращил глаза, вгляделся в лицо Зыбиной, понял, что она не шутит, и… заулыбался:

— Ребят, поздравляю: самостоятельная побочная ветвь Императорского рода — это статус, равный княжескому!!!

Тут Задорожный, Волков и Разин забыли о «личных трагедиях», встали и поздравили нас «гораздо торжественнее». Кореянка тоже высказалась в том же духе, причем, как мне показалось, от души. А Бурджит, Бланкас и Ратор, оклемавшись от эмоционального шока, полезли в коммуникаторы. Проверять эту информацию и отправлять доклады кураторам.

Это покоробило всех, включая Чжон. Нет, высказывать свое «фи» мы, естественно, не стали, но соответствующие выводы сделали. А минуты через полторы-две вообще забыли об их существовании, так как Ленька с Пашкой, мониторившие самые крупные каналы МДР лицея, вдруг заржали и вывесили над столом голограмму с первой ласточкой близящегося бардака:

«Народ, ВЫ ЧИТАЛИ ПОСЛЕДНИЙ УКАЗ ИМПЕРАТОРА??? Шаховы вошли в род Волконских САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ ПОБОЧНОЙ ВЕТВЬЮ, и теперь ЛЮТЫЙ, по сути, является КНЯЖИЧЕМ, а почти вся его команда состоит из КНЯЖОН!!!»

Глава 9 Часть 2

…К концу большой перемены истерия в каналах МДР достигла такого накала, что Ленька, привыкший держать руку на пульсе всего происходящего в лицее, насчитал семнадцать «виртуальных» вызовов на вполне реальные дуэли! О нас тоже… хм… отзывались. Но очень аккуратно, так как понимали, что любое слово, сказанное против новоявленных Волконских-Шаховых, автоматически оспорит волю государя и гарантированно выйдет боком. Зато «охотниц за моей тушкой» подначивали почти без тормозов, моментами выдавая такие перлы, что наша компания сползала под стол от дикого хохота.

Что самое грустное, абсолютное большинство этих самых «охотниц» получило новые ценные указания от старших родичей до того, как мы вышли из ресторана, так что разделились на две неравные категории — относительно небольшое количество особ, задавшихся целью получить желанный трофей любой ценой, и всех остальных, сгоравших от стыда при любом взгляде на меня-любимого. Вторым я искренне сочувствовал, так как понимал, что они — личности подневольные и зависимые, а первым… первые, готовые отдаться мне чуть ли не прямо в коридоре, вызывали омерзение. В общем, если бы не дуэль Чжон, за неявку на которую Гаранин пообещал снять экзаменационный балл, я бы свалил из лицея к чертовой матери. А так заставил себя дойти до кабинета математики, по дороге к своему столу вдруг заметил полыхающее лицо Калитиной и, невольно поймав ее взгляд, почувствовал, что Огневичка пребывает на грани нервного срыва.

Да, незадавшееся знакомство, закончившееся дуэлью, оставило не самое приятное послевкусие, но с тех пор девчонка, вела себя достойно и больше не ощущалась «скользкой». Поэтому я подошел к ней, наклонился к уху и еле слышно прошептал:

— Лиз, посмотри на ситуацию под другим углом! Ты получила очень красивое изменение не в сорок, не в семьдесят, а в свои четырнадцать и просто так. А выполнить требования старших не в состоянии по двум объективным причинам, весь сегодняшний день висящим на моих руках. Говоря иными словами, изображай усердие, докладывай то, что подсказывает фантазия, и спокойно живи своей жизнью!

Дослушав этот монолог до конца, она отодвинулась так, чтобы увидеть мои глаза, почувствовала, что я говорю именно то, что думаю, и потянулась к моему уху:

— Я не хочу, чтобы ТЫ считал меня потаскухой на службе рода!

— Тебя — не буду. Даю слово… — твердо пообещал я. — Поэтому отрывайся в полный рост.

— Тогда держись! — «пригрозила» она, посмотрела на меня смеющимся взглядом и «оторвалась в полный рост». В смысле, порывисто обняла за шею, благодарно чмокнула в щеку, назвала лучшим и мечтательно улыбнулась!

Лица других одноклассников надо было видеть: все парни, включая двух новых, потеряли дар речи от удивления, а все девушки, за вычетом «моих» — от лютой зависти. А потом одна из «моих» — Наоки — подлила масла в огонь, повернувшись к Калитиной, поймав ее взгляд и ехидно усмехнувшись:

— Тебе понравится. Без вариантов. Но на многое не рассчитывай — у него нас, увы, в разы больше, чем хотелось бы.

Лиза отшутилась. С хорошим юмором и так легко, как будто готовилась к обмену именно этими «любезностями». При этом никакого надрыва в ней не чувствовалось, поэтому я слегка расслабился, забыл о ее существовании… но сразу после начала урока отправил всем своим, включая Варю, по сообщению, в котором объяснил мотивы этого поступка. Ответы прилетели разные, но все до единого можно было выразить фразой « Да это было видно и так…»

Я обрадовался. А через несколько минут получил еще одно. От Янки. Со ссылкой на один из каналов МДР и ехидным комментарием, основательно испортившим настроение:

«Гуманизм порой выходит боком: против первой „счастливицы“ лицея уже создается коалиция…»

От обмена мнениями «конкуренток» Калитиной начало мутить, поэтому я быстренько свернул эту ветвь дискуссии, вспомнил совет Волконской не встревать в женские разборки и сосредоточился на математике, благо, нам как раз начали объяснять новую тему. И учился. Почти сорок минут, то есть, до тех пор, пока не получил сообщение от Наоки и не вдумался в его смысл:

«У меня возник вопрос: кого мы будем поддерживать в поединке между Засекиным и Чжон? Первого ты, вроде как, недолюбливаешь. Но он твой соотечественник, значит, поддержка кореянки обязательно будет вменена тебе в вину и противопоставит нашу команду всему лицею. Можно проигнорировать обоих, но в этом есть подводные камни: такой демарш с твоей стороны наверняка обидит Императора Кореи. Третий же вариант хуже всего: если ты встанешь на сторону Засекина, то, тем самым, „дашь понять“ всему лицею, что Мин Сим — чужая. А она этого точно не заслужила. В общем, определись со своим видением проблемы и напиши…»

Я рассмотрел ситуацию со всех сторон и пришел к выводу, что проблема не стоит и выеденного яйца:

«Мы справедливы. Поэтому поддержим не кореянку, а бойца, которого несправедливо обвинили в криворукости. А для того, чтобы наш мотив никто не переврал, прилюдно озвучим его по дороге в дуэльный корпус…»

«Отлично! Тогда правильный вопрос задам тебе я, ладно?»

«Почему нет?»

«Спасибо, милый!»

Последнее сообщение заставило найти в Сети и послать расшалившейся девице рисунок мужской ладони и симпатичной женской попы, но эта угроза Наоки не испугала: она ответила игривым рисунком по мотивам их народной забавы «шибари» и здоровенным знаком вопроса. Я, вроде бы, удержал лицо, но японка почувствовала, что я смутился, и извинилась:

«Прости: хорошее настроение включило фантазию, а она у меня без тормозов…»

Эта девчонка мне нравилась. Как цельностью характера, так и… вообще. Поэтому я мысленно вздохнул и сделал шаг навстречу:

«Развлекайся так, как требует душа. А я потихоньку привыкну…»

«Зря ты это сказал…» — радостно подколола она, получила замечание от преподавателя и затихла до конца урока. Зато после того, как прозвенел звонок, в темпе скопировала классную работу с терминала на комм, встала, скользнула ко мне, обняла за шею и прижалась к спине упругими холмиками:

— Милый, может, поторопимся? Если ваши малые дуэльные арены такого же размера, как наши, то хороших мест на трибунах будет немного…

— На трибунах нам делать нечего… — ответил я, отключая терминал. — Мы сначала заглянем в раздевалку Чжон Мин Сим и поможем подготовиться к бою, а затем переберемся в ее ложу: эта девушка провела достойнейший бой в финале чемпионата Сеула и достойно ответила на незаслуженную придирку, а значит, нуждается в поддержке тех, кто ценит настоящую доблесть!

Говорил, не стесняясь, во весь голос, и княжича Ярослава, конечно же, перекосило. Но конфликтовать со мной ему больше не хотелось, поэтому никакой реакции не последовало: он молча встал, вышел в коридор и пропал из виду. А через несколько секунд по той же трассе прогулялись и мы. Только не до конца — перехватили кореянку перед дверью и поинтересовались, не будет ли глубокоуважаемая Мин Сим возражать против нашей поддержки. К сожалению, в этот момент возле нас нарисовались и Бланкас с Ратором, так что положительный ответ приняли на свой счет и они. Соответственно, сели нам на хвост и еще до лифтового холла успели достать попытками обаять японку с китаянкой.

А там… там ко мне, Наоки и Эиру вдруг метнулся высокий, довольно широкоплечий и дико злой уроженец страны Восходящего Солнца, поймал лицом мой кулак и опрокинулся навзничь!

— Тянуть руки к моим женщинам вредно для здоровья… — сообщил я, как только этот тип собрал мысли в кучу, снова вперил в меня ненавидящий взгляд и вскочил на ноги красивым прогибом.

— К твоим женщинам⁈ — гневно переспросил он, с хрустом сжал кулаки, вытер кровь, полившуюся из свернутого носа рукавом роскошного бордового пиджака, переключился на японский и начал выкатывать Наоки какие-то претензии.

Она взорвалась чуть ли не на втором предложении и не особо культурно послала этого Такэду, мать его, Шичиро лесом. Тут в их диалог вмешался я. На японском, благо, матрицу этого языка уже проверял и даже более-менее освоился с произношением:

— Общаться с моими женщинами в таком тоне тоже не рекомендуется. Поэтому советую развернуться и отправиться по адресу, по которому вас послала Наоки. И еще: после зуботычины любому уважающему себя мужчине положено либо возмутиться, либо утереться и забиться под веник. А вы, я смотрю, предпочитаете истерить!

— Наоки⁈ — взвыл он. — Просто Наоки?!!!

— Ага! — кивнула японочка и демонстративно вжалась в меня грудью: — Лют уже дважды заявил, что я являюсь его женщиной. У тебя что, проблемы не только с самолюбием, но и со слухом⁈

— Дуэль! До смерти!! Здесь и сейчас!!! — заорал он, брызгая слюной, а через миг окутался огненным щитом и «подогрел» кулаки жаром.

Я лениво посмотрел на часы и равнодушно уставился в глаза этого придурка:

— Дуэли до смерти среди учащихся лицея категорически запрещены, так что советую перечитать соответствующий кодекс, без знакомства с которым вас в наш лицей бы не перевели. Далее, здесь и сейчас дуэли тоже не будет: я как раз иду в дуэльный корпус поддерживать одноклассницу, то есть, занят. Но если вы согласитесь выйти на ту же арену после нее, то почему бы и не да? И последнее: потушите эти «огоньки», иначе заставят. Что вам однозначно не понравится.

Не знаю, послушался бы он меня или нет, не скользни к нему Огневик-телохранитель и не шепнув на ухо аналогичный совет, но «огоньки» погасли, а господин Такэда Шичиро, заставил себя успокоиться и процедил сквозь зубы формальное согласие подраться после того, как.

Наоки и Эиру, скинувшие «захваты» за миг до «зуботычины», взяли их с удвоенной силой, и я вальяжно тронулся с места, подошел к сенсорам вызова лифтов и подождал, пока девчонки ткнут в ближайший.

Пока спускались на первый этаж, «моя японочка» собиралась с мыслями. А чуть позже, на улице, выдала краткую, но весьма информативную справку по моему противнику:

— Огонь-Вода. Ученик четвертой ступени. Провел то ли двадцать три, то ли двадцать четыре официальные дуэли, из которых выиграл все, кроме одной. По слухам, обладает аномально развитым резервом и незаурядной реакцией, немного не дотягивающей до реакции Молниевика такого же уровня. Большой любитель драться в ближнем бою, причем стоя на своих же палящих углях и регулярно кидая на обоих полымя. Ну, а в безвыходных ситуациях применяет заклинания перегретый пар и кипение. Сдавшимся его я не видела ни разу…

Я начал, было, благодарить ее за важную информацию, но Наоки, как выяснилось, еще не закончила:

— … зато не раз видела бьющим в спину, в пах, после остановки поединка, подставляющим под атаку своего телохранителя и так далее. Поэтому считаю редкой мразью и в прошлом году поклялась Даром, что если прадед попробует выдать меня замуж за этого урода, то я совершу дзигай, то есть, уйду из жизни, чтобы избежать бесчестья.

— Какой милый мальчик! — хищно оскалившись, прокомментировала эту часть монолога Эиру, с силой вонзила ногти в мое предплечье и уставилась в глаза: — Лют, ты ведь изувечишь его для нас, правда?

…Сообщения о наклевывающейся дуэли я отправил по целой «пачке» адресов, то есть, Мирославе Михайловне, «прабабке», Раисе Александровне, Тимофею Ильичу, Янке с матушкой, Косте со товарищи и, конечно же, Вале. Последнюю попросил особо не спешить и на всякий случай пообещал, что до ее приезда на арену не выйду. В результате все время, пока Наоки и Эиру помогали разминаться кореянке, отвечал на однотипные просьбы подождать. А потом в раздевалку Чжон влетели две очень злобные и очень деятельные фурии, плюхнулись по обе стороны от меня, мрачно покосились на «балласт», сидевший чуть поодаль, и еле слышно потребовали колоться до донышка.

Натиск одной младшей сестрички я бы еще, может, и пережил. Но в паре с матушкой она была неудержима. Поэтому упираться даже не пытался — шепотом пересказал все, что узнал от «своей женщины» о ее несостоявшемся женихе, и выслушал сразу два монолога — фантастически информативные рекомендации по ведению боя против любителей «попарить» противников и злобное требование превратить «паскуду» в мешок с дроблеными костями.

За первый поблагодарил, на второе ответил, что постараюсь, и, заметив, что Чжон развернулась к выходу на арену, встал с лавки и высказал мысль, крутившуюся на краю сознания:

— Мин Сим, я понимаю, что ты завалишь его на классе, но все равно желаю удачи от имени всей нашей компании!

Она церемонно поклонилась, слишком уж заморочено поблагодарила за пожелание и вывела из себя младшую фурию, жаждущую крови:

— Слышь, подруга, если действительно хочешь с нами подружиться, то забей на все церемонии. Ведь ни поклоны, ни суффиксы реального уважения не добавляют!

Тут чемпионка Сеула вопросительно уставилась на меня. Предлагать ей дружбу я пока не планировал, тем более в присутствии Бланкаса с Ратором, но «сестренку», конечно же, поддержал:

— Яна дала шанс. Выбор за тобой…

— За ней, или, все-таки, за нами? — внезапно поинтересовался индус.

— Пока только за ней… — флегматично ответил я в том же самом стиле, отрешенно отметил, что парни пошли красными пятнами, и объяснил причину этой «дискриминации»: — У нас сложилось стойкое впечатление, что Мин Сим продолжает жить привычной жизнью, то есть, спокойно и без лишних слов делает то, что должно, не ожидая от жизни или нашей команды каких-либо особых преференций. Такой подход нам по душе, ибо мы сами такие же. Вы же за эти полдня продемонстрировали только неуемное желание обаять Эиру и Лиджуан, а все остальное делали только для того, чтобы иметь возможность находиться рядом с ними. Простите, но задача, поставленная вами во главу угла, никакого энтузиазма не вызывает.

— Вы нас не так поняли! — задавив гнев, на миг заставивший вспыхнуть кантик Огневика, на голубом глазу соврал Рамирес. — Да, госпожа Этэ-Инти мне действительно очень понравилась, но я не пытался ее обаять, а просто выказывал симпатию в ожидании моме— …

— Врет… — бесстрастно заявила Ика, поймала взгляд взбешенного парня и презрительно усмехнулась: — Я эмпат. Сильный. И лгать при мне — редкая глупость. Так вот, я весь день чувствую не интерес влюбленных подростков, а два намерения. В адрес моей госпожи и госпожи Лиджуан Шаховой. Поэтому настоятельно рекомендую забыть о лелеемых планах. Ибо в противном случае вас убью я, а вашего соседа — кто-нибудь из Слуг Лютобора Игоревича.

— Я могу считать это угрозой⁈ — набычился мексиканец и… резко остыл, почувствовав полностью развернувшуюся ауру матушки. А она, поднявшись с лавки, неспешно подошла к нему и заморозила ледяной улыбкой:

— Мальчик, еще одно слово в таком тоне в адрес Слуги моего рода — и ты труп! Ты меня понял?

— Д-да, госпожа… — сглотнув, промямлил он.

— Замечательно. Тогда забирай второго самоубийцу и вали туда, откуда приехал. Ибо вы свои шансы на место в «проекте» спустили в отхожее место.

Свалили. Оба. Не сказав ни слова. А я извинился перед Мин Сим за излишнюю жесткость реакции на вроде бы безобидный вопрос и заставил ее рассмеяться:

— Не за что извиняться: я получила море удовольствия, так что выйду драться в прекраснейшем настроении!

И ведь не обманула: все полторы минуты избиения Ярослава Засекина улыбалась. А вот я, признаюсь, все это время просидел, как на иголках, ибо отправил запись инцидента Мирославе Михайловне и откровенно побаивался возможной негативной реакции на столь радикальное изменение ее планов. Слава богу, всего через несколько секунд после завершения боя мне прилетел долгожданный ответ, и я, с трепетом развернув «конвертик», не поверил своим глазам:

«Ика и Светлана Романовна отыграли один из наиболее желательных сценариев. Прошу прощения за то, что в них не посвятили вас и вашу команду, но нам требовалась максимальная достоверность происходящего. В общем, можете не переживать и со спокойной душой готовиться к предстоящему бою. Кстати, мы с Валентиной Алексеевной уже подключились к камерам арены и ждем начала веселья…»

Да, каюсь, я мысленно обозвал ее старой интриганкой, а матушку и Ику — молодыми. Потом прислушался к разбору полетов, устроенному Гараниным, заметил Раису Александровну и Тимофея Ильича, ворвавшихся в помещение, и пошел им навстречу.

Восклицание Такэды Шичиро, решившего выяснить, с чего это вдруг я собрался на выход, пропустил мимо ушей и через несколько мгновений попал. Сначала целиком, в костедробительные объятия «старшей сестрички», а потом «фрагментом» — правой ладонью, попавшей в тиски «клешни» Архимага Огня.

С ними не забалтывался — проводил теперь уже в свою ложу, ответил на несколько вопросов, дождался сообщения от Вали и со спокойной душой ушел в раздевалку готовиться к бою. Само собой, не забыв послать в другую моего противника.

Пока разогревался — кстати, в паре с матушкой — обдумывал ее советы и пытался встроить некоторые из них в уже наработанные схемы. Когда к нам вломилась Незаменимая и приложила меня обновлением, невольно заулыбался и для полного счастья приложил себя воодушевляющим касанием. А перед тем, как отправиться на арену, внезапно вспомнил, что мы, физики, лучше всего прогрессируем в боях, и принялся себя накручивать. Благо, рассказ Наоки о ее несостоявшемся женихе запомнил практически слово в слово и, при желании, мог воспроизвести даже интонации.

Обсуждение условий поединка и предбоевой осмотр использовал для того же — анализировал каждое слово, каждый взгляд и каждый жест японца, потихоньку «разгонял» пробудившуюся ярость и ждал чего-нибудь эдакого. С чего это вдруг, не имею представления. Но дождаться — дождался: сразу после того, как судья изложил нам правила ведения поединка и предложил разойтись по «стартовым» позициям, Такэда расплылся в недоброй улыбке, поймал мой взгляд, переключился на японский язык и одними губами проартикулировал три слова:

— Ты труп, гайдзин!

Нет, меня взбесила не сама фраза, а акцент, сделанный на слове «труп», и… уверенность, с которой Огневик его выделил. В общем, к моменту, когда сознание, пребывающее в режиме «замедления времени», уловило «нещадно растянутую» команду «Бой!», я был самой Яростью. Поэтому срываться на бег и не подумал — сделал три последовательных скачка, перед четвертым кинул на себя ускорение, «перелетел» через палящие угли, брошенные противником себе под ноги, и «крюком» из отставленной в сторону правой руки выдернул Шичиро из области, в которой как раз начинало формироваться полымя.

Да, связки дернул прилично. Зато на выходе из этого скачка шарахнул японца угнетающим рыком, не дав врезать по мне испепелением, всадил в огненный щит свое сминающее касание и заработал искрящимися кулаками. Бил в область лица, чтобы Такэда, чувствующий, с какой скоростью проседает защита, побыстрее запаниковал. Ан нет: когда до пробития щита осталось всего ничего, он влил в него Силу, выстрелил великолепно отработанной «двойкой» кулаками, окутанными жаром, а перед тем, как кинуть нам под ноги новые палящие угли, сделал лишнее движение правой рукой.

Я в тот момент уходил от удара в голову нырком аккурат под нее, так что засек эту странность и дал волю проснувшейся паранойе, то есть, два раза подряд «тормозил» контратаки противника угнетающим рыком, тем самым, не позволяя дотягиваться даже до своего покрова. А во время одной из своих атак вдруг заметил вторую странность — «не то» положения большого пальца Шичиро — намеренно сократил дистанцию так, чтобы притереться к этой руке во время очередного встречного удара и… озверел. Почему? Да потому, что явственно увидел кожу, продавленную половинками круглого отверстия, теряющегося между большим и указательными пальцами, и догадался, что они сжимают что-то вроде иглы или заточки, прикрытой мощнейшей иллюзией!!!

Ярость, ударившая в голову в момент прозрения, вымела из сознания все остальные чувства и почему-то показалась ледяной. Но я это понял уже потом. А тогда вдруг почувствовал себя машиной, заточенной на уничтожение врага, и взорвался Действием: «остановил» японца очередным угнетающим рыком, всадил в его правое плечо сначала сминающее касание, а затем пробойник и, дотянувшись до плоти, прикрытой тканью дуэльной рубашки, представил, что рву магистральный канал! Мгновенный «сброс» доброй трети резерва на долю секунды затуманил мне взгляд, но не остановил. Не остановила и кошмарная картина крошева, обнаружившегося на месте сустава: я поднырнул под все еще вытянутую конечность Такэды, оказался за его спиной и вбил ту же самую «дрянь» во второе плечо. А после того, как почувствовал, что меня начинает оттаскивать в сторону заклинание Воздуха мастерского ранга, вырвался из него еще одним скачком и всадил «дрянь» в спину, точно в проекцию ядра!

В этот момент ярость «сочла», что задача выполнена и схлынула, и я, «вдруг» оказавшийся метрах в четырех от изломанного тела, только-только начавшего оседать на песок, отрешенно отметил, что поднялся на первую ступень ранга подмастерье, задвинул это знание куда подальше, поймал взгляд судьи и перешел на рык:

— Не подпускайте никого к месту боя: у моего противника между пальцев был зажат артефакт, прикрытый мощнейшей иллюзией, и его надо найти…

Глава 10 Часть 1

27 марта 850 г. от ОВД.

…Появления государыни в спортзале я не заметил — дрался против Сома, Инея и Кнута, да еще и под постоянно меняющимся «давлением» Щелчка. Но пестуны, вкладывавшиеся в схватку в разы меньше меня, контролировали все происходящее в помещении, поэтому Водяной и Ледовик перестали лупить с дистанции, Молниевик отскочил метра на четыре и выставил перед собой обе ладони, а менталист «снял» спутанные мысли с дезориентацией и взбодрил ясностью сознания.

Я врубился бы в то, что все это неспроста, и без последнего заклинания, ибо пребывал под «замедлением времени», но так чуть-чуть быстрее отследил направление взглядов противников, развернулся ко входной двери, увидел Волконскую, шествующую в нашу сторону в сопровождении единственного телохранителя, и сложился в поклоне. А после того, как выпрямился, мозг, как раз закончивший анализ того, что заметили глаза, «подсказал», что Мирославу Михайловну поприветствовали все, кроме Аль Сауда, пребывающего в целительском сне.

Тем временем Императрица-Мать подошла к креслу, из которого моя матушка обычно контролировала процесс нашей дрессировки, величественно опустилась на сидение и приветливо улыбнулась:

— Доброе утро! Прошу прощения за то, что прервала занятие, но возникла необходимость с вами переговорить до того, как вы уедете в лицей…

После этих слов она повелительно шевельнула рукой, и тот самый Паша, который когда-то наезжал на меня в боксе Суккубы, включил портативную «глушилку».

— Для начала прошу меня извинить за то, что вчера вызвала вас во дворец, но так и не нашла времени встретиться — дуэль Лютобора Игоревича вызвала настолько серьезный резонанс среди сильных мира сего, что освободилась я… порядка сорока минут тому назад. Да и сегодняшний день, вероятнее всего, проведу в разговорах. Впрочем, вас наверняка интересует не это, а причины вышеупомянутого резонанса, поэтому перейду от общих слов к конкретике. Лютобор Игоревич, я не знаю, что за заклинанием вы приложили господина Такэду, но оно уничтожило две трети ядра и два двенадцатисантиметровых участка его магистральных энергетических каналов. Весь вчерашний вечер и половину ночи целитель посольства Японии пытался запустить процесс их восстановления, но в районе четырех утра признал, что диагнозы дежурного целителя арены и Валентины Алексеевны Волконской-Шаховой были верны, то есть, этот юноша потерял Дар раз и навсегда…

Как я понял из последующего монолога, предъявлять мне какие-либо претензии никто не собирался, так как найденная на песке арены полая игла, «заряженная» разрядом восьмой ступени ранга мастер и каким-то хитрым ядом отложенного действия, оказалась артефактом, запрещенным в доброй половине стран планеты, а попытка его применения тянула на смертную казнь. Но сам факт того, что какой-то мальчишка взял и лишил Дара противника более-менее равного уровня, напряг как союзников Российской Империи, так и ее противников. Вот Волконских звонками и задергали.

Чем закончились эти «консультации» и закончились ли вообще, она не сказала. Но я на это и не рассчитывал, так как прекрасно понимал, что любые договоренности на этом уровне являются Большой Политикой. Зато рассказа о последствиях попытки использования запрещенного артефакта на обычной ученической дуэли ждал с нетерпением. И он не разочаровал:

— Кстати, в десять утра по времени Киото были отменены итоги девяти последних дуэлей господина Шичиро, четырех — его старшего брата, семи — отца и так далее. Кроме того, были возвращены на доследование одиннадцать уголовных дел по фактам внезапных «отложенных» смертей их противников, а родичи убитых уже подали в соответствующий департамент прошения об объявлении межродовой войны роду Такэда. Наши дипломаты тоже не спят — подали в суд на этот род и с вероятностью в сто процентов добьются выплаты серьезнейшей виры…

Закончив с этим вопросом, Волконская переключилась на следующий, ничуть не менее интересный — сообщила, что господ Рагхавана Синха Ратора и Рамиреса Бланкаса мы больше не увидим, так как опростоволосившиеся «лицеисты» были отозваны из Российской Империи, а главы Индии и Мексики «уже начали прогибаться». Увы, после этой, условно положительной, новости озвучила следующую, куда менее приятную:

— К сожалению, госпожа Беренике Бурджит продолжит действовать вам на нервы: никаких предосудительных телодвижений против вашей команды она еще не совершила, а вчерашнюю дуэль провела практически безупречно. В смысле, победила, не показав ничего сверх заявленного уровня развития. Но, как говорится, еще не вечер, так что, вполне возможно, удастся отправить восвояси и ее…

После этих слов Мирослава Михайловна на миг потемнела взглядом, потерла лицо, поймала взгляд Незаменимой и виновато улыбнулась:

— Валентина Петровна, вы не приложите меня обновлением? Прошлое начинает откатываться, а позволить себе расслабиться я пока не могу.

Целительница, давно переставшая трепетать перед представителями Императорского рода, коротко кивнула, вышла из «строя», дотронулась до предплечья государыни и вернулась обратно, а ее взбодрившаяся «пациентка» уставилась на мою матушку и расплылась в ехидной ухмылке:

— Кстати, чуть не забыла. Светлана Романовна, рада сообщить, что у вас появилось сразу два очень деятельных воздыхателя — Мстислав Рогволдович Гаранин и Тимофей Ильич Светлов. Первый предпринял аж четыре попытки выяснить ваше прошлое, а второй — три. Что, в общем-то, объяснимо: легкость, с которой вы остановили атакующий рывок телохранителя Такэды Шичиро, переместили к нему Раису Александровну и ударили сами, впечатлила даже меня. А я видела всякое.

— Государыня, я защищала своего любимого племянника… — напомнила бывшая «Валькирия». И ради справедливости добавила: — … а госпожа Зыбина — ничуть не менее любимого названного брата. К слову, Тимофей Ильич тоже приложил руку к бесславной гибели верного, но дурного служаки. А Мстислав Рогволдович просто не успел до него добежать…

— Ну да. Его ж никто не переносил, а вы с Раисой Александровной били от всей души! — весело хохотнула развеселившаяся Мирослава Михайловна, потом приняла какой-то звонок, выслушала чей-то монолог, помрачнела, пообещала быть в течение десяти минут, поднялась на ноги и обратилась ко всем сразу:

— Мне пора, поэтому самое главное скажу в двух предложениях. Начали вы более чем достойно, но не вздумайте расслабляться. По утверждениям аналитиков, как минимум семь новых старшеклассников, зачисленных в лицей за последние дни, когда-либо претендовали или до сих пор претендуют на руку и сердце какой-либо девушки из вашей команды, а вчерашний указ моего сына о вхождении главной ветви рода Шаховых в наш уже взбесил глав многих княжеских родов. Поэтому настоятельно прошу разделить потенциальных противников на две категории — на тех, с которыми гарантированно справится только Лютобор Игоревич, и всех остальных. Более того, первых уступать ему в любой ситуации, а на вторых тренироваться.

Тут Дауд криво усмехнулся и продемонстрировал еще одну чрезвычайно достойную черту своего характера:

— Мирослава Михайловна, я благодарен вам за попытку смягчить удар по моему самолюбию, но трезво оценивать свои силы и принимать бескорыстную помощь настоящих друзей меня научили еще в далеком детстве. Поэтому меня не оскорбляет роль второго номера в этой команде и не уязвит необходимость опереться на плечо Лютобора Игоревича.

Она коротко кивнула в знак того, что услышала обещание и быстренько закруглилась:

— Что ж, тогда вся информация о боевых возможностях потенциальных противников прилетит Светлане Романовне в течение часа, и она распределит их между вами. На этом все. Хорошего дня…

…После ухода Волконской пестуны погоняли нас еще порядка четверти часа и отпустили. Мы с Даудом ушли в мужскую раздевалку, сняли насквозь пропотевшие тренировочные комбезы и отправились в душ. А там Аль Сауд вдруг выпростал из-под полотенца включенную «глушилку», поставил на пол и вернулся к теме разделения противников на две категории:

— Меня действительно учили трезво оценивать свои силы и принимать бескорыстную помощь. Но это не значит, что я готов мириться с тем, что слаб — я должен стать намного сильнее. И непременно стану. Однако подняться на следующую ступень до конца месяца Рамадан, вероятнее всего, не смогу — по словам Мавии, для очередной мутации организму катастрофически не хватает строительного материала и высокоранговой алхимии. Говоря иными словами, мое отставание от девчонок…

— Нашел, из-за чего страдать! — насмешливо фыркнул я. — Ты, помнится, поднялся на нынешнюю ступень в начале марта, а значит, ускорил развитие в худших стартовых условиях, чем они. И с утверждением Мавии я полностью согласен — тренируешься ты на износ, а ешь и принимаешь алхимию только в темное время суток, поэтому перехода на следующую ступень надо немного подождать. Тем не менее, будь я на твоем месте, все оставшееся время поста тренировал бы волю и веру. Говоря иными словами, заставил бы первостихии повиноваться. Повторю еще раз — их надо заставить сформировать то, что требуется тебе, ибо варианты с уговорами или покорным ожиданием у моря погоды однозначно не сработает! Кстати, вспомни: Мавия сделала первый шаг, не думая, то есть, фактически за счет слепой веры в мою правоту. Далее, Вале помог фанатизм. А у меня превалирует воля. В общем, найди баланс, наиболее подходящий лично для тебя, упрись изо всех сил и добейся уже самого первого, самого сложного и самого важного успеха!

— Упрусь. Сегодня же! — пообещал он и замолчал. На насколько минут. А потом задал чертовски интересный вопрос: — Скажи, а почему ты до сих пор не усилил Лиджуан, Эиру и Наоки слепком?

Я смыл с головы мыльную пену, собрался с мыслями и вздохнул:

— Ты мой друг и останешься им до конца наших дней. Мавия тоже будет с тобой до упора, ибо связана клятвами, которые не нарушишь. А с девчатами сложнее. В тот момент, когда я усиливал вас, они были для меня всего-навсего членами команды, созданной не мною и в целях, которые я толком не понимаю до сих пор. И пусть после того, как Лиджуан, Наоки и Эиру были приняты в род Шаховых, ситуация изменилась, я все еще не знаю, для чего они Волконским, и, честно говоря, побаиваюсь, что этих особ готовят в матери для детей-носителей моей крови. Вот и дергаюсь по полной программе…

— Не знаю, полегчает тебе или нет, но Лиджуан я у тебя заберу. Второй женой… — внезапно заявил Аль Сауд. — Само собой, если она согласится выйти за меня замуж, а ты не упрешься рогом и поможешь уговорить Волконских ее отпустить: мне хочется, чтобы рядом со мной была хотя бы одна женщина, которую я выберу сам, а Лиджуан — девчонка правильная, цельная и… здорово волнует…

— Я не упрусь. И помогу. Так как буду рад, если у вас все сложится… — без тени улыбки сообщил я. — И… мне полегчало. Ровно на треть. Хотя нет, больше: ты только что убедил вложиться в эту троицу от всей души…

…В эту троицу я вложился перед завтраком, затащив в свою гостиную, приложив слепком, раздав по второй линзе-камертону и объяснив, что и как с нею делать. А показывать «защиту двух первостихий» не стал, решив, что для девчат, и без того пребывавшим в состоянии полнейшего одурения, это будет перебором. Зато поставил «боевую задачу» — потребовал, чтобы они сдохли, но до конца недели научились контролировать «петли» в фоновом режиме.

— Научимся! — хором пообещали они. Причем с фанатизмом, немного не дотягивающим до Валиного.

— Что ж, тогда в выходные я объясню, в каком направлении делать третий шаг… — без тени улыбки заявил я и погнал всю нашу банду в трапезную. И почти не удивился, что в застольной беседе «одноклассницы» практически не участвовали.

К слову, почти не отвлекались от работы с Силой и по дороге в лицей. Ибожаждали побыстрее дорваться до «третьего шага», вот и маньячили. Увы, уже через пару минут после высадки из машин они вынужденно вернулись в реальность — в двух шагах от административного корпуса к нашей компании подошел улыбающийся китаец и начал толкать восторженную речь. При этом смотрел на Лиджуан, в упор не видя того, что она прижимается к Аль Сауду, и чего-то ждал.

«Наша» китаянка заледенела взглядом то ли на втором, то ли на третьем предложении и ответила на русском:

— Во-первых, переключись на язык страны, в которую приехал учиться, во-вторых, изволь попросить разрешения обратиться ко мне у моего мужчины и, в-третьих, используй обращение «Ваше Сиятельство». Само собой, если уже свыкся с нашими завуалированными оскорблениями и жаждешь услышать их арабские или русские аналоги!

— Да, но я…

— … вызываешь во мне омерзение! — рявкнула она, а я, выведя на линзы и прочитав сообщение «тети Светы», перетянул внимание очередного героя-любовника на себя:

— Господин Тенгфей, вы начинаете надоедать. Не свалите в закат прямо сейчас — вызову на дуэль и изувечу. В том же самом стиле, в котором вчера изувечил господина Такэду. И еще одно: настоятельно рекомендую сваливать в закат курсом на международный аэропорт — поверьте на слово, что найти подход к моей команде ВАМ однозначно не удастся.

Совет матушки оказался в жилу: услышав второе уточнение, намеренно выделенное интонацией, китаец, точно знавший, на что я намекаю, побледнел, сложился в поясном поклоне и, пятясь, «разорвал дистанцию». Что, конечно же, изрядно удивило Костю и его друзей, видевших физические последствия моей дуэли с японцем, но ничего не знавших об энергетических:

— Чего он так испугался?

— Лютого взгляда Лютого, конечно! — ухмыльнулась Янка и напомнила, что до начала уроков осталось всего ничего.

Мы, естественно, заторопились, проводили ее до третьего корпуса и в хорошем темпе добрались до своего. Да, не без задержек, но обе очередные попытки соискательниц места в моей постели сократить дистанцию оказались достаточно вялыми, так что в класс мы вошли аж за семь минут до звонка и… встряли посерьезнее. Как? Да нарвались на Беренике Бурджит, решившую поздравить меня с победой на вчерашней дуэли и рассказать о своей. К моему искреннему сожалению, с первого до последнего мгновения «беседы» русалка держалась в рамках и не дала ни единого шанса себя заткнуть или послать. Вот мы и терпели. До появления преподавателя. И пытались понять новую тактику подката к Дауду.

На перемене между первым и вторым уроком, вроде как, начали что-то понимать, но она снова сменила стратегию — заявила, что мы прошли некую проверку, а значит, задирать нос больше нет необходимости, и превратилась в самую настоящую душку. А между вторым и третьим, «стесняясь», призналась в желании последовать примеру Наоки, Эиру и Лиджуан, то есть, заняться автоспортом под руководством их наставников. Мало того, попросилась в ученицы ко мне, Янке и Дауду, а потом спросила, в каком автосалоне столицы лучше всего покупать гоночную машину.

Тут я ее и обломал:

— Беренике, лучший автосалон по моему субъективному мнению — это «Монарх». Но с покупкой машины советую не торопиться — в ближайшие выходные мы в Мякинино точно не появимся, ибо у нас совсем другие планы. Впрочем, можешь съездить туда сама, оплатить несколько часов занятий с профессиональными инструкторами и там же, на автодроме, арендовать то, что они посоветуют.

Тут русалка, конечно же, «страшно расстроилась», но отмести вариант с самостоятельным занятием ей не дала Эиру:

— Лют дал прекрасный совет, и будет глупо им не воспользоваться. Хотя бы для того, чтобы сократить разрыв в навыках и в тот момент, когда тебе смогут уделить время наши «инструктора», не тратить его на самую базу типа логики подстройки под себя водительского сидения, блока педалей и руля.

— Если рассматривать проблему под таким углом, то совет действительно прекрасный… — сдалась египтянка. И тут Наоки, уставшая от монологов этой особы, переключила наше внимание на Чжон, как раз вернувшуюся в кабинет из коридора:

— Мин Сим, скажи, пожалуйста, а ты автогонками не увлекаешься?

Кореянке, вне всякого сомнения, было не очень комфортно в фокусе внимания всего класса, но теряться она и не подумала:

— Боюсь, что они меня не зацепят: прошлым летом старший брат подарил мне мотоцикл…

— Какой⁈ — услышав любимое слово, не выдержал Дауд.

— «Цунами».

— О-о-о!!!

— Ну да… — с мягкой улыбкой подтвердила девушка и виновато развела руками: — Вот я на него и подсела…

Глава 10 Часть 2

…На обед наша, «младшая» половина компании, подошла к ресторану для преподавателей с полутораминутным опозданием из-за очередной «атаки» моих воздыхательниц. «Старшие», то есть, Янка и Задорожный со товарищи, пришла чуть пораньше. Но, как ни странно, шарахалась перед входом в наш кабинет. Я поймал взгляд непривычно хмурого Константина и вопросительно выгнул бровь, а он, дождавшись, пока я подойду поближе, заявил, что они хотели бы с нами серьезно поговорить. Описал и желательный формат беседы, так что я предложил Бурджит, Чжон и всем телохранителям членов «проекта» подождать нас в кабинете, который заказали мы, а сам в компании Дауда, Наоки, Эиру и Лиджуан зашел следом за парнями в соседний. А там помог «своим женщинам» опуститься в ближайшие кресла, сел, мазнул взглядом по включенной «глушилке» и уставился на Воронова, усевшегося напротив.

Как ни странно, обещанный разговор начал именно он, а не фактический лидер этой четверки:

— Лют, мы с вами дружим не первый день и более-менее разобрались в характерах друг друга, поэтому обойдусь без иносказаний. Итак, вы с Даудом не могли не замечать серьезности наших чувств к Эиру, Лиджуан и Наоки, тем не менее, взяли и резко сократили с ними дистанцию. Мы допускаем, что за этим сближением стоят некие «высшие интересы», поэтому хотим выяснить, так это или нет, и… в любом случае определить границы, которые вы никогда не перейдете!

Первые два предложения я переварил… нормально. Равно, как и начало третьего. Ибо знал, что парни влюблены на самом деле, пару раз представлял себя на их месте и понимал, как сильно их должна была взбесить видимая сторона «помощи» девчонок нам с Даудом. Но последнее требование реально взбесило. Причем так сильно, что пробудило Ярость. Слава богу, Наоки как-то почувствовала, что я вот-вот взорвусь, ласково погладила мое предплечье и попросила позволить высказаться ей.

Впрочем, если бы не аргумент Эиру, вовремя напомнившей, что вопрос, поднятый парнями, касается именно их, девчонок, то я бы, вероятнее всего, японку не услышал и осадил охамевшего парня сам. А так заставил себя успокоиться, повел рукой, предлагая бывшей Сумэраги начинать, и демонстративно откинулся на спинку кресла.

Она благодарно кивнула, затем перевела взгляд на «оратора» и первым делом потребовала дать клятвы Даром о нераспространении информации, которая станет известна во время предстоящего разговора. А после того, как приняла все четыре, холодно процедила:

— Мальчики, вам пора разуть глаза или повзрослеть. Ведь для того, чтобы допереть, что Эиру, Лиджуан и меня прислали в Российскую Империю не для удовлетворения ваших матримониальных планов, не требуется обладать недюжинным интеллектом. Впрочем, я понимаю, что сильные чувства могут отключить мозги кому угодно, поэтому скажу открытым текстом: ни о каких отношениях, кроме дружеских, можете даже не мечтать — их не будет. Далее, как известно, любые отношения должны строиться, прежде всего, на взаимном интересе. А теперь вопрос к Соколову: Лень, скажи, ты хоть раз чувствовал в ком-либо из нас хоть легкий намек на интерес к вам, как к мужчинам?

Менталист опустил взгляд и отрицательно помотал головой:

— Нет…

— Тогда какого, простите за выражение, хрена вы решили, что вправе на что-то там надеяться и, тем более, ставить какие-либо условия Лютобору и Дауду⁈

— Будь я на их месте, послала бы вас по известному адресу! — лязгнула сталью голоса Янка, а Эиру, как ни странно, решила хоть немного сгладить жесткость двух предыдущих фраз:

— Ребят, вам действительно пора включить головы и додуматься, что наш приезд и все «странные» события, случившиеся после него — вроде не самого стандартного завершения отдыха в «Чертополохе» — являются звеньями одной цепи!

Тут Паша с Костей сдуру упрямо выдвинули подбородки и… взбесили Лиджуан:

— Мальчики, как мне кажется, вы отказываетесь понимать нормальные объяснения. Что ж, извольте выслушать… альтернативные. Я — Ли из главной ветви Императорского рода Поднебесной Империи, Наоки — Сумэраги из главной ветви Императорского рода Японии, а Эиру — Этэ-Инти из главной ветви Императорского рода Империи Солнца! А теперь вопрос для умственно отсталых: скажите, у вас есть хотя бы один шанс добиться руки кого-либо из нас?

Задорожный скрипнул зубами и нехотя буркнул, что нет. Увы, Воронов сдаваться не собирался, так что язвительно напомнил, что теперь они «давно» Волконские-Шаховы!

— У-у-у, как все запущено! — презрительно фыркнула Зыбина и рубанула правду-матку: — Паш, они стали Волконскими-Шаховыми из-за того, что были отданы в личное пользование единственному физику-Молниевику Российской Империи! Повторю еще раз: в ЛИЧНОЕ, а не с правом передачи кому бы то ни было!!!

— Но ведь это дикость!

— Так предъяви претензии Императорам! — насмешливо посоветовала она, а японка флегматично пожала плечами:

— Это не дикость, а Большая Политика. Та самая, благодаря которой треть девушек лицея вдруг обрела большую грудь, а в наш и несколько старших классов вдруг перевелись представители влиятельнейших аристократических родов других стран. И раз вы отказываетесь это понимать просто потому, что не хотите, значит, ни о каких дружеских отношениях между вами и нами не может быть и речи!

— Наоки, милая, ты… — начал, было, Леня, но был перебит:

— «Ваше Сиятельство» и «вы». И я ВАМ не «милая». Более того, никогда ею НЕ БУДУ!

— Лют, а почему молчишь ТЫ? — после небольшой паузы хмуро спросил Костя, зачем-то выделив интонацией последнее слово.

Я глубоко вдохнул, очень медленно выдохнул, сделал небольшую паузу и сказал чистую правду:

— Я в ярости. Так как не понимаю, с какой стати вы, не имея ни малейших оснований считать свои чувства к этим девушкам взаимными, решили, что имеете право ТРЕБОВАТЬ от меня соблюдения каких-то там условий! И еще: скажи, пожалуйста, вы что, действительно настолько тупы, что не видите сути происходящего?

— Видим… — нехотя признал он. — Но… заревновали.

— А вы имеете хоть какое-то право нас ревновать? — холодно спросила Эиру, а потом посмотрела на Воронова: — Павел Геннадьевич, я вам что-нибудь обещала или давала хоть какие-то основания считать, что испытываю к вам какие-либо чувства⁈

— Эиру, я…

— Не «Эиру», а «Ваша Светлость»! — рявкнула она, и парень сломался:

— Нет, Ваша Светлость.

— Тогда с чего вы решили, что можете определять границы допустимого в отношениях между Лютобором Игоревичем и мною?

— Жил в мечтах. Поэтому счел легкость сложившихся отношений первым признаком пробуждающихся чувств. Теперь понимаю, что ошибся, и… прошу меня извинить…

…В конечном итоге извинились все четверо. Увы, в случае с Вороновым — через зубы. Но крайне неприятное послевкусие от этого разговора заставило меня намекнуть на нежелательность совместного обеда. Так что парни были вынуждены сослаться на какие-то дела и удалиться, а мы вернулись к Чжон, Бурджит и толпе телохранителей.

Застольная беседа, естественно, не задалась: мы были, мягко выражаясь, не в настроении, ни одна попытка египтянки нас расшевелить так успехом и не увенчалась, ну, а Мин Сим проявила чувство такта: не пыталась выяснять, что нас настолько расстроило, не предлагала «надежные способы» быстренько развеселиться и не травила байки. При этом неспешно уничтожала то, что заказала, и раз в сто лет, поглядывая на нас, грустно улыбалась.

Не стала действовать на нервы и после трапезы — узнав, что мы собираемся проводить Янку, поблагодарила за приятно проведенное время и технично свалила в закат.

Как ни странно, ее примеру последовала и Беренике. Вероятнее всего, из-за того, что почувствовала эмоции Зыбиной, озверевшей от ее присутствия, и решила не будить лихо, пока оно тихо. Вот мы и обрадовались — неспешно прогулялись до кабинета геральдики, пожелали Зыбиной не лениться, и пошли на химию. Да, по дороге ко второму корпусу нас снова остановили, и рослая Лаванда с «родными» формами «нейтрализовала» моих защитниц на редкость веселым и оригинальным подкатом, но моя «капитуляция» только подняла нам настроение — Лиджуан и Мавия подначивали «опростоволосившихся» Наоки и Эиру, а Дауд подшучивал надо мною. К сожалению, стоило выйти из лифта на третьем этаже, как оживший комм ознаменовал начало новой эры по моему охмурению — в «конвертике», который я автоматически вывел на линзы МДР и развернул, оказалось несколько фотографий смутно знакомой Воздушницы. Она призывно улыбалась, лежа в чем мать родила на иссиня-черных шелковых простынях, красиво оттенявших белоснежную кожу, и… хм… намекала, что заждалась… и так, и эдак!

Да, о том, что подобное когда-нибудь случится, меня предупреждали те же Зыбины. Но с шага я сбился все равно. А через несколько секунд заметил невдалеке хозяйку прорекламированных прелестей и отрешенно отметил, что отказываюсь понимать, с какого перепугу на лице этой… хм… дуры появилась торжествующая улыбка! Впрочем, стоило ей качнуться нам навстречу, как пробудившаяся ярость заставила улыбнуться в ответ. Только улыбка у меня получилась не торжествующей, а недоброй. А еще через миг я прервал монолог этой дуры язвительным заявлением:

— Инна Макаровна, я действительно ценю внутренний мир девушек. Но не тот, которым вы столь великодушно поделились. А сейчас прошу нас извинить — до звонка на урок осталось меньше полутора минут, а мы еще не в кабинете!

Как и следовало ожидать, эта особа попробовала потрепыхаться, но мои защитницы не дремали, так что мы прорвались. Зато стоило мне добраться до своего стола и сесть, как в личку посыпались сообщения от всей женской половины команды, включая Янку. Нет, просьб поделиться фотографиями не было ни в одном — девчонки то ли понимали, что это не в моем характере, то ли сами считали подобный поступок низким. Зато подначивали так, что я не краснел только из-за того, что фокусировался на «петлях»! Вот и отвлекся, написав по сообщению Раисе Александровне, Ждановой и Ледицкой. И пусть преподаватель, заметивший, что я «витаю в облаках», начал задавать довольно заковыристые вопросы, я умудрился и как следует поболтать, и заработать очередную десятку…

…На перемене после пятого урока мы с Даудом отправились в туалет. Варя с Мавией, как обычно, отстали в нескольких шагах от вожделенной двери и свернули к ближайшему окну, а мы вошли в помещение, привычно оценили взаимное расположение двух групп парней и четырех одиночек, не заметили ничего настораживающего и разошлись по кабинкам. Не знаю, как он, а я «в процессе» краем уха прислушивался к шелесту от открывавшейся, то снова закрывавшейся входной двери, поэтому в какой-то момент пришел к выводу, что она «частит». Вот и отослал Барыне сообщение со знаком вопроса.

Прилетевший минус — один-единственный — напряг, но не сильно. Тем не менее, перед выходом из места для уединения я на всякий случай поднял покров и загнал себя в боевой режим. А когда оказался в перекрестии восьми недобрых взглядов, первым делом кинул телеметрию телохранительнице, а потом определил наиболее вероятного лидера этой компании, уставился ему в глаза и насмешливо фыркнул:

— Определенно, российское дворянство деградирует — вместо того, чтобы излагать свои мысли или претензии, что называется, с открытым забралом, все большее и большее количество личностей, на голубом глазу называющих себя благородными, тянет в отхожие места.

— Понятное дело — в них ведь нет камер, зато имеются стационарные подавители гражданских камер… — отозвался Аль Сауд, намеренно выделив интонацией самое важное слово, и тоже вышел наружу. — А отдельные особо наивные личности почему-то живут текущим моментом и не догадываются, что в ответ на любое действие следует противодействие!

Тут половина собравшейся компании налилась дурной кровью, а рослый Огневик из выпускного класса вперил в меня вроде как жутко тяжелый взгляд и изволил заговорить:

— Умничаете?

Ждать, пока он разродится умными мыслями, мне было лениво, поэтому я обострил ситуацию:

— У вас тридцать секунд на изложение причин, сподобивших заступить нам дорогу. Не уложитесь и не отодвинетесь — мы вас поломаем. Время пошло.

Огневика аж затрясло от бешенства, но Ледовик, стоявший чуть позади него, схватил излишне вспыльчивого товарища за локоть и обратился ко мне:

— Лютобор Игоревич, нам не нравится, что вы противопоставляете себя всей российской аристократии. Поверьте, статус, обретенный вами благодаря удачному стечению обстоятельств, не защищает ровным счетом ни от чего. А интерес к вам, как к Одаренному с редким сочетанием Даров, преходящ…

— Дальше можете не объяснять: суть ваших претензий предельно ясна… — холодно усмехнулся я. — Поэтому извольте выслушать ответ. Для начала, угрозы восьми трусов, испугавшихся подойти ко мне в коридоре и не толпой, нисколько не пуга— …

— Мы не трусы! — гневно взвыл черноволосый Воздушник, а Земляк и два Водяных его поддержали. Но толку — я продолжил их унижать:

— Что ж, тогда, может, вызовете меня на дуэль? Я готов. Более того, не буду растягивать удовольствие на восемь месяцев, а поломаю вас сегодня же. Всех по очереди. Ибо не дух не выношу не только трусов, но и завистников с подлецами!

— Молчат. А выглядели так грозно… — презрительно фыркнул Аль Сауд и двинулся к умывальникам. Но старшеклассник, преграждавший ему дорогу, окутался каменным панцирем и кинул под ноги араба зыбучий песок.

Подобный сценарий мы с Даудом проигрывали не раз и не два, поэтому через долю секунды я вышел из скачка рядом с охамевшим уродом, вынес ему защиту пробойником и следующим скачком переместился к Водяному, только-только начавшему разворачиваться в нашу сторону. Нет, водяного щита на нем еще не было, и атакующих заклинаний он не формировал, но я хотел раз и навсегда отбить всякое желание нападать на нас толпой у всех учеников лицея, так что вывесил искрящийся кастет вокруг правого локтя и проломил бедняге грудину.

Дауд тоже не зевал — вырубил Земляка еще до того, как тот успел снова поднять защиту, и рванул ко мне. Прикрывать спину.

Что бы я ни говорил, но трусами парни не были. И в боях чувствовали себя прекрасно. Однако Молниевиков среди них не было, так что наша пара отрывалась в полный рост — я сбивал защиту пробойником и не давал ее снова поднять угнетающим рыком, а Аль Сауд калечил. Аж пару секунд. То есть, отправил в беспамятство Огневика-«предводителя» и говорливого Ледовика. А потом четверка, все еще остающаяся на ногах, объединила силы, и нам стало не так весело. В смысле, мои сопротивления резали большую часть входящего урона, а будущий Халиф принимал все атаки старшеклассников на молниевый щит. К сожалению, тот «схлопывался» раза четыре, а восстанавливался не так уж и быстро, поэтому секунде на шестой-седьмой левый рукав пиджака Дауда успел загореться и погаснуть, в правой дельте появилась сквозная дыра от водяной плети, а несколько ребер, поймавших воздушный кулак, приказали долго жить. Но бой на пределе возможностей превратил парня в берсерка, и в тот момент, когда я приголубил пробойником предпоследнего противника, араб радостно взвыл:

— Ха!!!

В тот момент мне было не до вопросов, поэтому проснувшемуся было любопытству пришлось немного подождать. Зато после того, как мы вырубили восьмого и последнего «героя», Аль Сауд украдкой продемонстрировал мне молниевый щит, в котором явственно прослеживались плотные воздушные завихрения!

— Красавец! — одними губами проартикулировал я, а затем посерьезнел, наклонился к первому попавшемуся телу, взял за шиворот и деловито потащил к входной двери.

— Куда это ты его? — удивился напарник по боевой двойке.

— В коридор. Сдавать телохранителю или личной помощнице! — ответил я, сделал небольшую паузу и добавил самое важное: — А еще засвечивать его личико камерам СКН и личных коммуникаторов, дабы история с героическим нападением восьми старшеклассников на двух «малышей» как можно быстрее утекла в каналы МДР…

Глава 11 Часть 1

30 марта 850 г. от ОВД.

…Мирослава Михайловна смогла выкроить для пятничных покатушек всего два часа. Сев в подаренный «Шквал» ровно в девять утра, в компании со мной медленно проехала по гоночной трассе один-единственный круг, а все остальное время фанатично осваивала «базу» на площадке для отработки навыков экстремального вождения! Тем не менее, самостоятельно сдав машину механикам Раисы Александровны и забравшись на пассажирское сидение моей «Искорки», сияла так, что было больно глазам. А перед тем, как выбраться из нее возле вертолета, весело заявила, что теперь, на адреналине, с удовольствием поможет сыну порвать в лоскуты личного порученца короля Великобритании, прибывшего в Империю с какими-то претензиями.

Я был уверен, что для того, чтобы порвать какого-то там британца, этой женщине адреналин не нужен, тем не менее, посочувствовал бедняге, ответил на невесть которое по счету «Спасибо!» и помог Императрице-Матери сменить транспорт.

Собирать команду по всему автодрому не пришлось — как только борт Волконской поднялся в воздух, со стороны выезда с трассы показалась сначала «Искорка» Янки, затем три болида их с Даудом учениц и трофейный «Иблис». Ко мне подъезжать не стали — затормозили возле трибуны, на которой скучали наши телохранители. В общем, к моменту, когда к месту сбора подъехал и я, Наоки успела уступить место Аямэ, Эиру — Ике, а Лиджуан — Кнуту, снова «одолженному» ей Зыбиной-младшей.

Разбор полетов провели по конференцсвязи — младшая сестренка и Аль Сауд предельно подробно рассказали о личных достижениях «одноклассниц» и ткнули носиками в каждую допущенную ошибку. Но при подведении итогов заявили, что учить настолько мотивированных и добросовестных особ — одно удовольствие. «Настолько мотивированные и добросовестные особы», и без того довольные до невозможности, обрадовались еще сильнее и всю дорогу до лицея тараторили, не переставая. Впрочем, роль первой скрипки, как обычно, играла Зыбина, поэтому к моменту, когда мы влетели в Городок Лицеистов, ржать я больше не мог. Но до гаража под административным корпусом все-таки дотерпел, припарковал машину, заглушил движок, выбрался из салона и… получил на редкость неприятное сообщение от Лизы Калитиной:

«Лютобор Игоревич, на перемене между вторым и третьим уроками Чжон Мин Сим вышла из кабинета и не вернулась. Я думала, что она уехала из лицея, но десять минут тому назад вычитала в одном из каналов МДР, что ее поломали старшеклассницы. Втроем и в женском туалете. Все бы ничего, но телохранитель этой девчонки — не целитель, мой — тоже, уговорить одноклассников оказать кореянке помощь я не смогла, а дежурные целители дуэльного корпуса кем-то заняты. И еще две неприятные новости: если верить сообщениям все в том же канале, то Чжон вступилась за вас, заткнув каких-то злословивших сук, а Бурджит присутствовала при начале избиения, но не стала ни помогать Мин Сим, ни звать на помощь…»

Я спросил, где сейчас кореянка, и за то время, пока ждал ответ, дал Дауду и девчатам почитать это сообщение. Взбесились все как один, поэтому в медблок дуэльного корпуса мы ворвались всей толпой, нашли палату, в которую поместили кореянку, отодвинули в сторону ее телохранителя и Лизу, тоже обнаружившуюся возле кровати, а потом «натравили» на прилично поломанное тело чемпионки Сеула Мавию с Аямэ.

Да, Кун Су, Воздушник со «вторичкой»-Молнией, пребывавший в расстроенных чувствах, сдуру попробовал потрепыхаться и заявил, что уже вызвал целителя из их посольства.

Но матушка, мгновенно озверев, «вынесла» его в коридор своим любимым смерчем, а там основательно повоспитывала. Кстати, зарулила и Кнутом — послала выяснять, чем таким серьезным заняты дежурные целители. Но этот «выстрел» оказался холостым: оказалось, что в обеих операционных медблока аншлаг — в них вытаскивают с того света трех «настоящих» лицеистов, уроженца Империи Солнца и двух телохранителей!

Откровенно говоря, судьба соотечественника Эиру интересовала меня постольку поскольку, но я все-таки поразмышлял о превратностях войны с пришлыми, бушующей вторые сутки. Так, в ленивом режиме, чтобы поменьше думать о состоянии Мин Сим. А потом из палаты выскользнула Калитина и обрадовала:

— Ваши целительницы просили передать, что к половине пятого поставят Чжон на ноги, а к семи вечера полностью восстановят.

— Отлично! — выдохнул я, посмотрел на часы повернулся к Истомину: — Леонид Павлович, вы остаетесь тут. На всякий случай. А мы прогуляемся к нашим ублюдочным одноклассникам и скажем им пару ласковых…

…Пару ласковых я высказал с порога кабинета литературы, выпустив в коридор его хозяйку и заступив дорогу Жемчужникову. Мыслью по древу не растекался — перечислил одноклассников, которых сопровождали целители, и заявил, что для меня и моей команды этих личностей больше не существует. Затем сфокусировал взгляд на госпоже Бурджит и холодно улыбнулся:

— Вас — тоже. Поэтому ваше пребывание в Российской Империи потеряло всякий смысл.

Египтянка начала что-то объяснять, но я молча развернулся на месте, вышел в коридор и пошел к лифтам. Беренике нас догнала и сделала вторую попытку сообщить, что ни в чем не виновата.

— Лжет! — бесстрастно сообщила Ика, и я прозрел. То есть, сообразил, что раз русалка является менталисткой, значит, могла спровоцировать конфликт между старшеклассницами и Мин Сим!

Матушка пришла к тому же выводу. Причем чуть-чуть быстрее меня. Поэтому скользнула к этой твари и нехорошо оскалилась:

— А мы это сейчас проверим. Вы ведь не откажетесь прокатиться с нами в Императорский дворец, верно?

Египтянка умела держать лицо, но в присутствии сильного эмпата этот навык не работал:

— О, занервничала!

Тут Беренике окрысилась и пошла в атаку:

— Да кто вы такая, чтобы я с вами куда-то ехала⁈

— Светлана Романовна Волконская-Шахова, правая рука главы рода, тетя Любомира Игоревича и… подполковник Службы Имперской Безопасности.

Пока я обтекал от этой новости, родительница вывесила перед напрочь охреневшей русалкой голограмму служебного удостоверения, дала время его изучить, потом свернула и мило улыбнулась:

— Госпожа Бурджит, уймите своего телохранителя — если я сочту, что он препятствует осуществлению следственных действий, то его нейтрализуют и доставят во дворец в упакованном виде. Кстати, очень не советую дергаться и вам. Кстати, какого вы ранга?

Беренике поджала губы, но толку — Ика ведь не дремала:

— Этот вопрос вызвал в ней страх!

— О, как интересно! — сыто мурлыкнула матушка и начала забрасывать египтянку вопросами: — Вы новик? Ученик? Подмастерье? Мастер? Архимаг?

— Она мастер, Светлана Романовна… — уверенно сообщила Слуга Эиру.

— Первой ступени? Второй? Третьей? Четвертой? Пятой? Ше— …

— Второй, госпожа Волконская-Шахова! — снова «сдала» русалку Ика, читавшая ее эмоции, как открытую книгу.

— Ваша «вторичка» Огонь? Вода? Воздух? Ментал? Эмпа— …

— Она менталистка!

Последнее заявление уроженки Империи Солнца развязало матушке руки и позволило нанести добивающий удар:

— Дорасти до второй ступени ранга мастер в шестнадцать лет физически невозможно. А настоящей Беренике Бурджит именно шестнадцать. Впрочем, выяснять, кто вы такая и с какой целью ввели в заблуждение Министерство Иностранных Дел Российской Империи, буду не я. И в Императорский дворец мы с вами, конечно же, не поедем — подождем группу быстрого реагирования СИБ в ближайшем свободном кабинете. Кстати, если есть желание сделать какую-нибудь глупость вроде попытки захвата заложника, ментального воздействия на должностное лицо или бегства, то можете начинать — я как раз не в настроении и с удовольствием помогу вам остыть.

— Делать глупости не буду… — хрипло сказала египтянка, на миг поплыла взглядом, то ли прочла, то ли выслушала какое-то сообщение и торжествующе ухмыльнулась: — Кстати, меня вот-вот забе— …

Атакующий рывок ее носатого телохранителя получился очень быстрым, но не для четырех Молниевиков, пребывавших в состоянии «замедления времени»: Ика и Аль Сауд, владеющие этим Даром в «первичке», вынесли дуролома с траектории движения, я — с Молнией во «вторичке» — всадил в беднягу угнетающий рык и пробойник, а «тетя Света», такая же «ущербная», как я, на всякий случай «убрала» русалку из-под удара. А через мгновение в мужика, попытавшегося убить охраняемое лицо, влетела Лаванда-Варя и закатала беднягу в паркет.

Тут-то матушка и отыграла последний акт заканчивавшейся драмы — вдарила каким-то заклинанием по пустому участку пола, мазнула взглядом по тычковому ножу, с которого слетела иллюзия, и насмешливо уставилась на «Беренике»:

— Ну да, пожалуй, вас действительно могли «забрать», окажись мы чуть менее расторопными. Видать, слишком много знаете. Говорить будете, или дадим вашим соотечественникам еще один шанс?

…Сообщение от Мирославы Михайловны прилетело мне на комм через пару минут после того, как русалку и ее несостоявшегося убийцу увезли СИБ-овцы. Я был уверен, что оно так или иначе касается избавления от Бурджит, так что развернул его на линзах МДР, весело вчитался в один-единственный абзац, торопливо сфокусировал практически все внимание на «петлях», чтобы не натворить дел, поймал взгляд матушки и… увидел в нем отражение той самой ненависти, которая сжигала меня изнутри.

Заставить себя прикоснуться к левому предплечью и постучать по тому месту, под которым прятался второй браслет, оказалось неимоверно тяжело. Но я справился. А через несколько мгновений с облегчением отметил, что закаменевшее было лицо родительницы смягчается, а кулаки, побелевшие от напряжения, пусть медленно, но все-таки разжимаются.

Не знаю, сколько времени я наблюдал за этим процессом и в то же самое время заставлял остыть себя, но в какой-то момент взгляд самой любимой женщины на свете уперся во что-то за моей спиной и снова налился стылой жутью. Пришлось начинать шевелиться, и я, развернувшись на месте, походя сдвинулся так, чтобы заслонить собой матушку.

Процессию, двигавшуюся к нам со стороны лифтового холла, заметил уже потом, мазнул «равнодушным» взглядом по слишком хорошо знакомому лицу рослого, статного и весьма представительного аристократа, омоложенного лет до сорока, «лениво» оглядел людей в его свите, счел эту компанию неинтересной и обратился к Аль Сауду:

— Ну что, пора возвращаться в медблок?

— Ага… — кивнул он и криво усмехнулся: — Отходили, вроде бы, совсем ненадолго, а задержались на час с лишним!

Мое предложение услышали и девчонки, что-то негромко обсуждавшие в стороне, поэтому быстренько подошли, заняли облюбованные места по обе стороны от «нас-любимых», качнулись вместе с нами в сторону лифтового холла, и тут аристократ, остановившийся метрах в трех, изволил заговорить:

— Лютобор Игоревич, позвольте представиться — Юрий Никифорович, глава рода Бестужевых и ваш дед со стороны настоящего отца!

— Это вы сейчас так обвинили мою покойную матушку в распутстве⁈ — дав волю проснувшейся ярости, вызверился я.

— Нет, я обвинил в излишней харизматичности своего покойного сына! — парировал он и снова перехватил инициативу: — Николай был невероятно умной, образованной, интеллигентной, обаятельной, красноречивой, веселой и по-мужски красивой личностью, поэтому, сам того не желая, становился душой любой компании и, словно огонек свечи в кромешной тьме, привлекал к себе самых прекрасных женщин и вспыхивал страстью вместе с ними. Ибо просто не мог устоять перед их шармом, глазами, полными желания, и словами любви. Откровенно говоря, я не знаю, где и как он познакомился с вашей матушкой, но факт остается фактом: вы — вылитый он в шестнадцать лет. Если хотите, могу показать фотографии…

Пока он бредил на тему харизматичности покойного ублюдка, я воевал с яростью, рвущейся на свободу, и раз за разом мысленно повторял просьбу государыни держать себя в руках. А когда почувствовал, что смогу связно произнести несколько слов подряд, отрицательно помотал головой:

— Не хочу. И никогда не захочу. Ибо презираю мужчин, способных на бесчестные поступки!

— А он не совершил ничего бесчестного: страсть вспыхнула в них обоих, а о том, что противозачаточный амулет по какой-то причине дал сбой, так никогда и не узнал! — на голубом глазу соврал этот урод и перешел к тому, ради чего приехал в наш лицей: — Ну, а я увидел вас в сети, узнал родную кровь и примчался в Великий Новгород, дабы восстановить справедливость. Да, для этого придется сделать анализ крови, зато потом никто не придерется к тому, что вы — Бестужев, а зна— …

— Юрий Никифорович, вы меня, кажется, не поняли: я знаю, чья кровь течет во мне по материнской линии, и считаю отцом того, кто меня вырастил. Поэтому ни о каком вашем варианте восстановления справедливости со всем, что с ним связано, не может быть и речи!

— Да, но вы — Бестужев!!!

— Я — Волконский-Шахов. И мне этого достаточно.

— Род из одной полоумной бабы, начавшей гнобить вас, ее единственного живого потомка, чуть ли не с первых дней после признания родства⁈

— Юрий Никифорович, вы забыва— … — начал, было, я, но тут Бестужева вынесло в окно вместе с рамой, стеклами и приличным фрагментом стены, а всю свиту и нескольких лицеистов, оказавшихся не в то время и не в том месте, покатило по коридору.

Смерч я, естественно, узнал. Но развернуться к озверевшей матушке не успел — она пулей пронеслась мимо меня, выпрыгнула в пролом, поймала себя у самой земли воздушной подушкой, наступила на глотку изломанной тушке «деда» и усилила свой голос эхом. Дабы урод, пребывавший в состоянии шока, гарантированно услышал ее слова:

— Вы оскорбили главу нашего рода. У вас тридцать секунд на выбор между личным извинениями в комплекте с приличной вирой или смертью!

Телохранители у Бестужева оказались ничего — вырвались из области действия порыва ветра еще до того, как заклинание исчерпало вложенную Силу, и рванули к нам, на ходу окутываясь защитами. Зря: Варвара с Икой выхватили из-под пиджаков пистолеты, всадили по две артефактные пули в ледяную броню и водный щит, а после того, как мужиков остановило, Барыня начала объяснять ситуацию:

— Еще шаг в сторону моего господина, наследного принца Арабского Халифата, правнучки Императора Япо— …

— Мы бежим не к ним, а…

— Не вижу никакой причины торопиться — ваш господин уже извинился, а значит, доживет до вашего воссоединения традиционным способом. А мы на службе, так что положим вас, не задумываясь. Кстати, настоятельно советуем забрать с собой и вон тех господ — вы, между прочим, находитесь в лицее, то есть, среди подростков, соответственно, подвергаете их жизни опасности…

— Мне кажется…

— Вам действительно кажется: мы охраняем учеников Императорского Лицея номер один, а вы — нет. Лифты — там. Свободны…

Телохранители, естественно, утерлись, забрали менее шуструю часть свиты и утопали туда, куда их послали. А я снова посмотрел вниз, благо, стоял у пролома, несколько мгновений полюбовался восхитительной картиной с условным названием «Клякса по фамилии Бестужев», а потом поймал взгляд матушки и серией жестов поинтересовался, сможет ли она поймать воздушной подушкой и меня.

— Спрашиваешь! — желчно улыбнулась «тетя Света», которая, судя по знакомой мути во взгляде, все еще боролась с желанием добить Бестужева: — Только пропусти девчонок вперед и скажи им, чтобы прижали юбки к бедрам!

Сказал, пропустил, спрыгнул следом, дождался, пока к нам спланируют Дауд, Варя и Ика, а затем подошел к изломанному телу, кстати, пребывавшему в сознании, поймал взгляд «родственничка» и холодно усмехнулся:

— Юрий Никифорович, так уж получилось, что телохранитель одного из членов моей команды — очень сильный эмпат, а я привык пользоваться всеми возможностями, которые дарит жизнь. Так вот, вы практически весь разговор лгали мне в глаза, а я этого страсть как не люблю. Поэтому повторю еще раз: я — Волконский-Шахов и буду им, пока дышу, а вы и ваш род как-нибудь обойдетесь без перспективного физика-Молниевика. И еще: мелкие размолвки между членами нашего рода вас никаким боком не касаются…

Глава 11 Часть 2

…Удивительно, но факт: примчавшись к тушке главы рода, свита не стала эскалировать конфликт. Ну, или решила дать нам расслабиться, чтобы атаковать потом. Но «потом» не случилось из-за толпы СБ-шников лицея, как обычно, появившихся у места происшествия с небольшим запозданием, но одним своим присутствием заставивших Бестужевых держать себя в рамках. Ну, а мы скинули на комм старшего группы записи инцидента, прикрылись удостоверением «Светланы Романовны», описали свои планы на ближайшие часы и ушли в дуэльный корпус. А когда добрались до двери в палату Чжон и дали о себе знать целительницам, все еще трудившимся в поте лица, оказалось, что с планами попали пальцем в небо — эта парочка, их пациентка и Кун Су ждали прилета вертолета, который должен был доставить двух последних в операционную Валентины Алексеевны.

Туда же — во дворец — вызвали и нас. Но после того, что мы натворили, это было ожидаемо, поэтому после погрузки кореянки в летающий транспорт и прощания с Калитиной мы отправились в административный корпус.

Пока добирались до машин, я радовался отсутствию «засадных полков». А через считанные минуты после начала движения из динамиков акустической системы раздался веселый смех Наоки. Но причину моей нечаянной радости объяснила не она, а Эиру, тоже догадавшаяся заглянуть в какой-то канал МДР:

— Ага, так и есть: у отважных охотниц за семенем Люта действительно обнаружилось благоразумие!

— О чем это вы? — заинтересовалась Янка, и получила обстоятельный ответ от японки:

— Перед расставанием Лиза подключила меня к чисто женскому каналу МДР и скинула две ссылки на ветви самых забавных дискуссий. В первой обсуждается Проблема Дня — злобное настроение твоего брата, обнуляющее шансы на успех любых начинаний. А во втором — вы не поверите — несколько доморощенных экспертов по психологии подростков в пубертатный период доказывают всем остальным, что в какой-то момент сообщения с обнаженкой, прилетающие Люту, наберут критический объем и спровоцируют «срыв». И тем счастливицам, которые в этот момент окажутся рядом, крупно повезет!

— Ну-у-у, определенная логика в этом, безусловно, имеется. Правда, эта концепция почему-то не учитывает тебя, Эиру, Валю и Варю…

— Ты ошибаешься, учитывает: эксперты утверждают, что к нам он давно привык, зато они волнуют со страшной силой! — хохотнула Наоки, и тут к беседе подключилась Лиджуан:

— Что-то я перестала понимать логику поведения глав родов этих дур. У них что, нет толковых аналитиков и психологов, способных придумать более-менее реалистичный алгоритм соблазнения Лютобора?

— Алгоритмов наверняка хватает… — буркнула Янка, у которой, судя по голосу, почему-то испортилось настроение. — Но толпа охотниц делится на две категории. Первая, не горящая желанием раздвигать ноги перед тем, на кого показали пальцем старшие родичи, всеми силами саботирует приказы и только изображает деятельность. А приличная часть второй, реально задавшейся целью родить ребенка-физика, считает, что знает Лютобора не в пример лучше замшелых старых пней, не кажущих носа из родовых поместий, ибо каждый божий день видят его вживую. Вот и «додумывают» рекомендации так, как считают нужным. Кстати, братик, раз в монологе Наоки прозвучала фраза «критический объем», значит, «обнаженка» продолжает прилетать. И много ее уже скопилось?

В этот момент я ехал в плотном потоке машин без возможности куда-либо перестроиться, так что скосил взгляд на информационный блок экрана МДР и вздохнул:

— Точно не знаю. Но непрочитанных сообщений от отправителей-девиц аж двадцать семь.

— Немного, кстати… — удивленно отметила Эиру, а Зыбина продолжила глумиться:

— Лютый, ты на редкость бессовестная личность: девочки старались изо всех сил, подбирая выигрышный свет, красивое постельное белье и особо эротичные позы, делая, а потом удаляя неудачные дубли, собирая отдельные фрагменты в цельную историю неземной любви и так далее, а ты, гад, до сих пор не оценил двадцать семь робких признаний в желании… срочно переспать!

Эта отповедь вызвала многоголосый смех, а после того, как он стих, за меня «заступилась» китаянка:

— Ян, ты просчитываешь ситуацию на два-три шага вперед, а твой брат прозревает Очень Далекое Будущее. Поэтому ты считаешь, что эти послания надо открывать сразу после получения, а Лют понимает, что сейчас, в юности, такого добра вокруг завались. Зато лет в сто пятьдесят-двести, когда буйство чувств останется в далеком прошлом, открывать такие сообщения первый раз будет в разы более волнительно!

Столь благодатную тему девчонки развивали практически всю дорогу до дворца и унялись только на проспекте Мстислава Ярого. Вернее, не унялись, а перестали отвлекать меня от мыслей о предстоящем «разборе полетов» явно и продолжили заниматься тем же самым, но присылая личные сообщения. Что интересно, либо аргументированно убеждая не загоняться, либо заставляя гордиться «нашей» Светланой Романовной. И это, как ни странно, помогло — на подъезде к Флигелю Мятущихся Душ я, наконец, допер, что сложившуюся ситуацию обратно не откатить, и решил принять будущее таким, каким оно вот-вот настанет. И даже придумал, куда девать девчонок в том случае, если Бестужевы объявят нам, Волконским-Шаховым, межродовую войну.

В общем, высадив команду на втором этаже и ткнув в сенсор третьего, я поймал себя на мысли, что спокоен, как удав. Оказавшись в лифтовом холле, уверенно навелся на телохранителей Волконской, изображавших статуи по обе стороны от кабинета «прабабки», перетерпелинструментальный осмотр и первым вошел в хорошо знакомое помещение.

Императрица-Мать, обнаружившаяся в любимом кресле наперсницы, конечно же, сходу «считала» мой эмофон, едва заметно прищурилась и жестом приказала матушке заблокировать входную дверь. Пока та выполняла приказ, молчала. А после того, как «тетя Света» подошла ко мне и образовала шеренгу из двух человек, поздоровалась, предложила располагаться поудобнее, дала время опуститься в ближайшие кресла и мрачно вздохнула:

— Не могу сказать, что довольна сложившейся ситуацией, но выказывать свое недовольство ВАМ считаю непорядочным. Хотя бы потому, что Николай Юрьевич Бестужев десятилетиями безнаказанно тешил неуемную похоть… в том числе и по моей вине. А фраза, подарившая вам, Светлана Романовна, формальное право воплотить в жизнь желание поквитаться с уродом, давшим жизнь, вырастившим и прикрывавшим похождения этого ублюдка, сорвалась с губ Юрия Никифоровича по вине моего младшего сына. Причем уже не косвенной, а самой что ни на есть прямой. Да, Лютобор Игоревич, я имею в виду уже знакомого вам Вячеслава Георгиевича: это он, проанализировав записи с камер СКН Флигеля Мятущихся Душ, пришел к выводу, что в ваших отношениях с Валентиной Алексеевной появилась серьезная трещина, и слил эту информацию Бестужеву.

— Продолжаете играть честно? — спросил я, чтобы протянуть время еще чуть-чуть и закончить обдумывать еще одну неприятную догадку.

— Да… — кивнула женщина и ответила на почти сформировавшийся, но еще не озвученный вопрос: — Зато о том, что в ваших жилах течет кровь этого рода физиков, Слава не знал и узнать не мог. Так что, вероятнее всего, Юрий Никифорович действительно счел вас похожим на покойного наследника без посторонней помощи. А все остальное уже выяснено: решив наложить лапу на уже инициировавшегося потомка, Бестужев прилетел в столицу и начал искать информацию о ваших привычках, распорядке дня и так далее. Большинство каналов «слива» информации об обитателях дворцового комплекса так или иначе контролируется специальным отделом СИБ. А в нем нашелся человечек, прикормленный моим сыном. В общем, логическая брешь в клятве Даром, позволившая Вячеславу найти возможность «помочь вам обрести счастье» за малую денежку, уже закрыта, а я чувствую себя виноватой, поэтому вот-вот решу вашу самую серьезную проблему с Бестужевыми.

— Как именно? — спросил я, так как матушка еще не привыкла общаться с Волконской «накоротке» и предпочла уйти на второй план.

Мирослава Михайловна хищно усмехнулась:

— Юрий Никифорович имел глупость прилюдно оскорбить главу одной из ветвей рода Волконских, а значит, мы имеем формальное право объявить Бестужевым межродовую войну. И пусть последняя война с участием нашего рода случилась в конце прошлого века, ее последствия забудутся еще нескоро. Так что как только слух о том, что этот вопрос рассматривается Ярославом, дойдет до ушей вашего ублюдочного деда по отцовской линии, он примчится во дворец вымаливать прощение… даже в том случае, если еще не успеет восстановиться!

— К Валентине Алексеевне? — уточнил я.

— И к ней в том числе.

— Что ж, значит, мне пора с ней помириться. Чтобы никому и в голову не пришло заняться расширением имеющейся «трещины».

Держать лицо государыня умела, как никто другой. Но я все равно как-то почувствовал, что это утверждение легло ей на душу, как родное. А потом оценил и проявленный такт — вместо того, чтобы начать меня хвалить, она едва заметно одобрительно качнула ресницами и подвела итоги этой части беседы:

— Короче говоря, либо сегодня вечером, либо в понедельник утром Бестужевы станут значительно беднее, вы — значительно богаче, а у Юрия Никифоровича, под которым не без нашей помощи закачается кресло главы рода, появятся новые заботы.

— Миленько… — буркнул я, представив, сколько зла затаит на нас с мамой обломавшийся «дед».

— То есть, вас устраивает такая компенсация за поступок моего младшего сына?

Я бы предпочел, чтобы «поступок» вышел боком не только Бестужевым, но и самому Великому Князю Вячеславу Георгиевичу. Но понимая, что этот вариант развития событий относится к категории физически невозможных, утвердительно кивнул. Матушка тоже не верила в седьмое небо и розовых единорогов, поэтому отзеркалила мой жест, и успокоенная Императрица-Мать перешла к следующей теме разговора:

— Спасибо за понимание и великодушие. А теперь, когда вы более-менее представляете, как будет решена проблема с Юрием Никифоровичем, я хочу поблагодарить вас за блестящее решение проблемы с египетской русалкой…

Эту часть ее монолога я, каюсь, слушал вполуха, так как понимал, что эта «карта» Северо-Африканского Союза бита, и Волконские выжмут из этого сиюминутного успеха все возможное, но не горел желанием забивать себе голову нюансами Большой Политики. Впрочем, Мирослава Михайловна в них особо и не вникала — сообщила, что «Беренике» уже выжали, как лимон, и получили неопровержимые доказательства «злого умысла» спецслужб САС, дала понять, что главам Алжира, Ливии, Туниса и Египта резко поплохело, и заявила, что с них, то есть, Волконских и Аль Саудов, причитается. А потом перешла к самому интересному:

— Откровенно говоря, мы не питали никаких надежд на радикальное улучшение отношений с Мексикой, Индией и САС. Ведь геополитические и экономические интересы первой конфликтуют с интересами Империи Солнца, а Индия и Северо-Африканский Союз жаждут наложить загребущие лапы на нефтяные месторождения Арабского Халифата. Вот и воспользовались вашим «проектом» для получения дополнительных рычагов давления на эти страны. С Южно-Азиатским Союзом все иначе — большая часть государств, входящих в это объединение, склоняется к заключению долговременных партнерских отношений с Белым Союзом, поэтому вот уже несколько лет последовательно нарабатывает кредит доверия. Мы, естественно, анализируем каждый их шаг. А при наличии соответствующих возможностей рассматриваем чуть ли не под лупой. Сегодня вы подарили нашим менталистам возможность «рассмотреть под лупой» императивы, полученные Чжон Мин Сим и ее телохранителем. Так вот, в этой конкретной точке соприкосновения с нами ЮАС абсолютно честно. То есть, в памяти девочки нет следов даже косвенных манипуляций с целью подложить ее под физика-Молниевика, а ее телохранителю поставлена одна-единственная задача — защищать. Вот мы решили, что раз Мин Сим отправили в «проект» наводить мосты с нашей перспективной молодежью и развиваться, то имеет смысл дать ей такую возможность. Тем более, что она успела вас зауважать и вступилась за вас, Лютобор Игоревич, по велению души, а не из какого-либо расчета.

— Вы… хотите загнать в род Волконских-Шаховых и ее? — спросил я.

— Принципиальное согласие уже получено. Но навязывать вам с Даудом этого ребенка мы не собираемся. Не будем и торопить с принятием решения — свозите мелкую с собой на отдых, разберитесь, что она за человек, и либо возьмите под крыло, либо аргументированно забракуйте.

«Очередная девица на мою голову…» — мысленно вздохнул я, закатил глаза к потолку, и Императрица-Мать, словно подслушав эту фразу, ударила по самому больному:

— Лютобор Игоревич, на вашей шее висит всего две девчонки — Наоки и Эиру; Янина Демьяновна видит в вас брата и ни за что на свете не согласится на роль второй, третьей или четвертой жены вашего друга; между Лиджуан и Даудом уже появилась искорка взаимного интереса, а Чжон понравились не вы или он, а взаимопонимание между членами вашей команды. И эта девочка жаждет стать в ней своей. В отличие от компании Константина Задорожного, в какой-то момент переставших видеть в вас потенциального близкого друга и задавшихся целью отбить понравившихся девушек. Кстати, вы ведь в курсе, что их извинения были неискренними, верно?

Я нехотя кивнул, и Мирослава Михайловна заставила увидеть ситуацию с другой стороны:

— Любой нормальный наследник дворянского рода обязан быть лидером. У вас в команде лидеров двое, но вы с Даудом как-то умудрились найти общий язык и никогда не сталкиваетесь лбами, хотя, по утверждениям опытнейших психологов, просто обязаны. Не ссоритесь и из-за женщин благодаря тому, что вас с ним абсолютно разные вкусы. Зато Задорожный, Соколов, Воронов и Разин разделяют ваши и не умеют отказываться от того, что считают своим. Дальше объяснять?

— Не обязательно: я понял, от чего отталкиваться, так что все остальное додумаю сам.

— Отлично… — удовлетворенно улыбнулась она и снова посерьезнела: — Тогда перейду к последнему вопросу, который собиралась обсудить. Итак, мы нашли «анонима» и установили, что за этим словом скрывается группа британских аристократов, объединивших возможности для беспроигрышной игры на тотализаторе. Постоянного руководителя у этого клуба по интересам нет — эта должность передается от одного члена к другому каждое первое июня — но в данный момент исполнительным главой является во-от эта личность…

Тут Мирослава Михайловна сделала небольшую паузу и вывесила перед нами голограмму с изображением надменного рыжеволосого и рыжебородого типа, дала нам на него полюбоваться и закончила предложение:

— … сэр Бенджамин Мэллоун, наследник нынешнего премьер-министра Великобритании.

У меня мгновенно испортилось настроение, и Волконская, почувствовав это, чуть-чуть подсластила пилюлю:

— Сэр Бенджамин покинул Большую Игру, ибо в данный момент летит из Йорка в Великий Новгород на встречу с менталистами СИБ, но выкорчевать весь клуб почти нереально, следовательно, Раиса Александровна останется под ударом…

Следующие четверть часа мы, в основном, получали ценные указания. Потом государыня срочно понадобилась сыну и, начав прощаться, поплыла взглядом. А когда прочитала полученное сообщение, как-то странно хмыкнула и поймала мой взгляд:

— Лютобор Игоревич, дед вашего друга только что предложил Ярославу миллион золотых рублей за схему плетения, обнуляющего усталость. Причем не для распространения, а в личное пользование своему целителю и под любые клятвы. Что скажете?

Я посмотрел на ситуацию под разными углами, заметил самую крупную нестыковку и задал встречный вопрос:

— Мне почему-то кажется, что Халиф о деньгах даже не заикался, а этот миллион — вознаграждение, которое ваш сын готов заплатить моей Слуге за возможность еще немного упрочить взаимоотношения с этим конкретным Аль Саудом. Я прав?

— Да.

— Что ж, миллион Вале не помешает. Но привлекать к ней внимание я не собираюсь, поэтому соглашусь на единственный вариант передачи плетения — клятву Даром личного целителя Халифа Валентине Алексеевне…

Глава 12 Часть 1

31 марта 850 г. от ОВД.

…Второй сеанс унижения Юрия Никифоровича Бестужева закончился в половине первого ночи. А уже минут через двадцать после того, как «дед», выдоенный по полной программе, покинул кабинет Валентины Алексеевны и был препровожден к парадному выходу Флигеля Мятущихся Душ парой особо крупных Конвойных, зашевелились и мы. В смысле, собрались в большом подземном гараже толпой аж из двадцати четырех человек, разобрались по четырем «Хозяевам Леса» и рванули в аэропорт. Да, в принципе, можно было взять еще пару разъездных машин, но перспектива ползти в режиме больной черепахи не привлекала от слова «совсем», поэтому решили ехать именно так. И не разочаровались — да, по дороге практически не разговаривали, зато в три «нормальных» водителя и одного Кнута долетели до рампы «Байкала» всего за тридцать две минуты.

Пока экипаж самолета и наши пестуны найтовали внедорожники, Дауд изображал перегретый чайник — ворчал, что надо было брать не один, а два борта, убеждал меня, что на комфорте экономить нельзя, и так далее. Но как только техника была закреплена, рампа поднята, а транспортник, взревев движками, тронулся с места, пожелал мне добрых снов, «построил» Мавию, Лиджуан и Мин Сим, загнал эту троицу в свою машину и поляризовал стекла.

Я, оглядев оставшуюся толпу, уставился, было, на матушку, но опоздал — она деловито «отжала» себе Варю, Аямэ, Ику и «волшебницу», отправила их к «Потапычу», на котором приехала Зыбина, посмотрела на меня и серией жестов потребовала не тупить. Пришлось напоминать себе, что все десять мужчин-телохранителей ни разу не дети, и «уединяться» с Яной, Валей, Наоки и Эиру.

Сидения опускали всей толпой. А потом Зыбина потребовала, чтобы на правое переднее забиралась Незаменимая, первой запрыгнула на разложенное заднее, поторопила замешкавшихся «одноклассниц» и, эротично виляя попой, пошлепала в багажный отсек за сменным шмотьем.

Прикосновение целительницы, «уронившее» гормональный фон ниже уровня плинтуса, оказалось очень кстати — я совершенно спокойно улегся на свое место, затемнил стекла, вырубил свет, закрыл глаза и отключился. Хотя, помнится, младшая сестренка выдала соленую шуточку, а Наоки и Эиру что-то добавили.

Проснулся, как обычно, в четыре утра от прикосновения Валентины, автоматически поднял правую руку и растопырил пальцы. А вот глаза открыл только после того, как уговорил алхимию и почувствовал «лишний» толчок в плечо. Увидев перед собой экран ее комма с каким-то текстом, перевел взгляд на лицо личной помощницы, освещенное этим источником света, и внезапно поймал себя на мысли, что сто лет не общался с Валей тет-а-тет. Поэтому вывесил аналогичную программу на своем коммуникаторе и набрал фразу, которая рвалась из души:

«Я, оказывается, страшно соскучился…»

Девушка грустно улыбнулась, выпятила нижнюю губу и… пододвинула свой комм так, чтобы я все-таки обратил внимание на ее сообщение.

Понимая, что просто так эту тему безмолвной беседы она бы не сменила, я пошел навстречу и, прочитав вопрос, быстренько напечатал ответ:

«Сегодня днем государь попросил выкупить у тебя три персональные схемы плетения обновления для личных целителей глав Арабского Халифата, Японии и Империи Солнца. Я счел необходимым дать положительный ответ, не спрашивая твоего мнения. Передавать схемы будет Валентина Алексеевна под клятвы Даром. А тебе перечислили по миллиону за каждую…»

Тут Незаменимая нахмурилась и уперлась рогом:

«Спрашивать моего мнения нет никакой необходимости: я — ваша, поэтому в любой ситуации соглашусь с вашим! Далее, это плетение не мое, а наше. Причем вашей заслуги в его создании в разы больше, чем моей, ведь я смогла продавить первостихии только потому, что вы заставили меня поверить в свои силы, потом усилили слепком, показали свой Путь и до сих пор ведете по нему за руку. Так что я оставлю себе сто тысяч, а остальное пришлю вам. И не спорьте: я живу на всем готовом…»

Дальше я читать не стал и выкатил упрямице ультиматум:

«Оставляешь полтора, и это не обсуждается, ибо ты — моя, а значит, моя воля — закон!»

Оспаривать этот аргумент целительнице и в голову не пришло. Но свое веское слово она все-таки сказала:

«Мой господин, я вас обожаю! Во всех смыслах этого понятия…»

Я растрепал ей волосы и, увидев, как она отреагировала на эту ласку, почувствовал себя свиньей. Вот и набрал то, чего требовало сердце:

'Знаешь, мне очень нравится твоя новая внешность, но иногда хочется увидеть ту, прежнюю стервозину с буйной прической, задранным носиком и наглым взглядом. Или сонное растрепанное чудо, когда-то вламывавшееся ко мне в спальню на автопилоте…'

Ответ на это признание обескуражил:

«Я с удовольствием стану для вас какой угодно. Но, откровенно говоря, возвращаться в тот образ мне не хочется — с ним связано слишком много боли и горя. Может, придумаете новый?»

«А в этом комфортно?» — оклемавшись не столько от прочитанных строк, сколько от выражения лица, с которым Валентина набирала тот ответ, спросил я.

«Не то слово!!!»

«Тогда новый нам не понадобится…»

…Спать хотелось, как из пушки, но отключаться снова мне не позволила совесть, и мы заболтались. Что интересно, общаться в таком формате ничуть не напрягало — пока девушка набирала текст, я любовался ее сосредоточенным лицом или впечатывал в память какой-нибудь новый образ вроде закушенной губы или лукавого прищура, а когда очередь печатать переходила ко мне, на губах Вали появлялась счастливая улыбка, а взгляд слегка затуманивался.

Забавно, но эту идиллию не испортило даже пробуждение Яны — невесть с чего открыв глаза и заметив свет экрана комма, она бесшумно перебралась к нам, легла за Незаменимой, обняла ее за талию, пристроила голову на плечо и не только помогла нам вернуться в прежнее эмоциональное состояние, но и добавила новые приятные нотки. В общем, начало снижения обломало всех троих. Но ненадолго — когда изменение давления в отсеке разбудило Наоки и Эиру, эта парочка превратила тихое и спокойное общение в веселый бардак. Кстати, в этот раз «солировала» уроженка Империи Солнца — проснувшись в шаловливом настроении и сообразив, что в салоне нет двух главных стесняшек компании, отпустила тормоза и моментами выдавала перлы, заставлявшие краснеть даже признанную пошлячку Зыбину! Впрочем, даже самые игривые шуточки оставляли приятное послевкусие, а Валя не позволяла моим гормонам брать верх над разумом, так что я просто наслаждался буйным весельем… до тех пор, пока не ожил будильник.

— Что, пора упаковывать сиськи в кружевные тряпки? — услышав его вибрацию, по инерции хохотнула Янка. Как обычно, вполголоса, чтобы этот тезис не услышали снаружи.

— Угу… — кивнул я, заметил, что у Эиру погасли смешинки в глазах, и попробовал ее расшевелить по второму разу: — Кстати, о сиськах: слышь, красотка, а у тебя на редкость острый язычок! Почему ты его столько времени прятала?

— Не хотела пугать… — со вздохом «призналась» она и задала встречный вопрос: — Как переводится мое имя, в курсе?

Я пожал плечами:

— Если верить языковой матрице, то Эиру — это мед.

— Верно. Но во дворце деда меня называли Катари.

Я автоматически перевел это слово, но представил не абстрактную ядовитую змею, а мамбу. Да еще и лежащую на заднем сидении «Потапыча».

Янка перевела точнее и вслух. А после того, как дождалась утвердительного кивка, неспешно оглядела подругу с головы до правой груди, упиравшейся в спинку моего кресла, и выдала экспертное заключение: — Если ты и змея, то с медом вместо яда. По крайней мере, по отношению к моему братику…

— Так, медовые змеюки, нам действительно пора собираться! — напомнил я, в темпе зажмурился, заметив, что Наоки потянула вверх футболку, надетую на голое тело, и понял, что попался на очередную провокацию:

— Ну вот: только решилась порадовать любимого парня своей неземной красотой, как он демонстративно закрыл глаза!!!

— Мой господин не хотел уязвить меня, Наоки и Яну восторгом, который не мог не появиться в его взгляде! — парировала Незаменимая и рассмеялась вместе с остальными девчонками. А потом в мое стекло кто-то постучал и я, повернув голову на звук, услышал голос матушки:

— Хватит ржать: до приземления чуть менее четырех минут, вы все еще расслабляетесь, а нам… завидно!

Перестали. Но, посовещавшись, решили, что нормально умыться всего за четыре минуты, да еще и впятером абсолютно нереально. Поэтому девчонки продолжили нежиться, а я, как метко выразилась Янка, выбрался из машины, чтобы проконтролировать все необходимые процессы.

Контролировать начал с родительницы — спросил, посмотрела ли она прогноз погоды в Медине, и, не дожидаясь ответа, ехидно сообщил, что ночью там было плюс двадцать шесть, а днем ожидается все тридцать восемь!

«Тетя Света», прикинутая по погоде Великого Новгорода, унеслась переодеваться, а я «наехал» на Барыню, только-только сфокусировавшую взгляд на своем отражении в зеркальном стекле их «Хозяина Леса» и начавшую подводить губки:

— Как наводить красоту — так ты первая. А как помогать Мин Сим пинать балду — одна из последних!

Слуга ошалело посмотрела на кореянку, потерявшуюся в своих мыслях и бездумно постукивавшую носочком ботинка по левому переднему колесу их «Потапыча», рассмеялась и пообещала исправиться. А потом борттехник «мигнул» потолочными светильниками, предупреждая о скором касании ВПП, мы вцепились в то, что оказалось под рукой, и тяжеленный «Байкал» притерся к бетонке с такой легкостью, как будто являлся каким-нибудь пилотажным самолетиком весом килограммов в восемьсот-девятьсот!

Следующие несколько минут в грузовом отсеке царила привычная суета — телохранители помогали свободным членам экипажа снимать и убирать на место уже ненужные крепежи, дамы забирались в машины, я, в основном, «надзирал», а Дауд разговаривал со старшим группы, пригнавшей на аэродром два заказанных «Святогора». А через какое-то время рампа опустилась вниз, по ней сбежали Раиф, Хайдар, четыре пестуна и Кун Су, которым предстояло пересесть в эти машины, а все остальные разобрались по «Потапычам» и по очереди выгнали их из грузового отсека. Не знаю, почему, но в этот момент во мне проснулось любопытство — захотелось узнать, заносило ли когда-нибудь мою любимую «Валькирию» в эти места, и если да, то с какой целью. Нет, задавать дурацкие вопросы на тему, закрытую подписками или клятвами, я, конечно же, не собирался. Но дал волю фантазии и развлекался до тех пор, пока Палыч не доложил о готовности нашей охраны начать движение, а Дауд не взял на себя обязанности экскурсовода…

…Получасовая поездка по просыпающейся стране с другой природой, климатом и темпом жизни доставила море удовольствия, но оно померкло перед эмоциями, полученными во время встречи с Раисой Александровной — да, эта женщина «дурела» без нас всего трое суток, но сжала меня в объятиях и расцеловала с таким пылом, как будто не видела пару лет! Кстати, досталось не только мне — свою долю тактильных удовольствий получили Яна, матушка, Валя, Наоки, Эиру и Лиджуан. Ну, а всем остальным достались улыбки разной степени теплоты и — как в случае Дауда, Мавии, Вари, Ики, Аямэ и Мин Сим — персональные приветствия. А потом Аль Сауд со Слугой и телохранителями умотали во дворец, а остальные отправились заселяться. В основном, по двое, так как поместье было не таким большим, соответственно, выделить каждой страждущей по отдельным покоям было нереально.

Собрались ближе к восьми в большой трапезной, умяли великолепно приготовленный завтрак и, отвалившись от стола, прикипели взглядами к лицу помрачневшей Зыбиной-старшей. А она, среагировав на наступившую тишину, уставилась мне в глаза и криво усмехнулась:

— Твой дружок заслужил хорошую трепку…

У меня мгновенно испортилось настроение:

— Дауд?

— Да.

— Чем?

— Он… — начала Суккуба, с хрустом сжала правый кулак, посмотрела на характерные уплотнения на костяшках, поиграла желваками и решительно тряхнула волосами: — Этот мелкий вредный спиногрыз втихаря докупил к трем имевшимся «Акинакам» еще два десятка ничуть не менее мощных мотоциклов и лишил меня радости сделать то же самое!!!

Тут весь стол заржал, Янка, «неодобрительно» покачав головой, назвала Аль Сауда на редкость коварным мальчишкой и предложила его наказать. А меня… меня не отпустило. Совсем: перед глазами возникло лицо Мирославы Михайловны, а в ушах зазвучал ее голос, рассказывавший о сэре Бенджамине Мэллоуне и его ублюдочных единомышленниках!

Как оказалось, о результатах поисков «анонима» вспомнил не только я — дав девушкам как следует повеселиться, матушка демонстративно посмотрела на часы, обвела всю нашу компанию тяжелым взглядом, заявила, что нам пора собираться на тренировку, и выставила из помещения всех, кроме меня и Зыбиной-старшей, о чем-то задумавшейся и гипнотизировавшей стену.

Потом собственноручно закрыла обе имеющиеся двери, врубила «глушилку», описала напрягшейся Суккубе сложившуюся ситуацию, а потом задала странный вопрос:

— Рая, а ради чего ты гоняешься сейчас?

— В каком смысле?

— Заранее прошу прощения за прямоту, но, по моим ощущениям, ты ушла в Большой Спорт для того, чтобы как можно меньше думать об одиночестве, забивать пустоту в душе адреналином и хоть иногда чувствовать себя живой. Да, в той, прошлой жизни этот вариант бегства от самой себя был оправдан. А сейчас у тебя есть пусть не родной, но любимый сын, его компания, искренне считающая тебя своей, и занятие, радующее гораздо больше любых побед! Ну, и ради чего продолжать подставляться?

— Сын⁈ — обалдело переспросила Зыбина, чисто по-женски вычленив из монолога то, что зацепило больше всего.

— Ой, только не говори, что действительно видишь в Люте младшего брата или любимого мужчину! — насмешливо фыркнула моя родительница.

— И это тебя… не бесит?

— А должно?

— Ну-у-у… я бы изревновалась.

— Даже если «соперница» по-настоящему полюбила твоего родного сына, помогла ему выжить в безвыходной ситуации и подарила счастливое будущее⁈ — ехидно уточнила матушка, почувствовала, что этот аргумент принят, и посерьезнела: — Рай, ты живешь не гонками, а Лютом. И твои чувства взаимны, то есть, он тебя любит, а я доверяю. Ну и зачем рвать себе душу, тратя время на занятие, давно переста— …

— Ты права! — внезапно выдохнула Раиса Александровна, подняла голову и развернула плечи: — Я люблю твоего сына, как родного, живу им, а не какими-то там чемпионатами, и готова на все, чтобы быть рядом с Лютом и в горе, и в радости. Но есть проблема: если ты впустишь меня в вашу жизнь, то я из нее ни за что не уйду!

— Другого ответа я и не ждала! — довольно улыбнулась матушка и весело добавила: — Поэтому уже впустила. Вопросы?

— Есть. Один! — хищно усмехнулась Земляничка и повернулась ко мне: — К нашему сыну. Лют, ты не оставишь своих матушек одних? Нам надо кое о чем договориться…

Не знаю, о чем именно они договорились, и насколько легко прошла эта часть их разговора, но без пяти девять обе женщины нарисовались в гараже довольными до невозможности и загнали нашу компанию во внедорожники, а сами влезли в «Искорку» Суккубы и заняли место лидера. По пути к автодрому особо не буянили, зато там разошлись на полную катушку — толком не успев выбраться из машины, матушка приказала нам построиться перед боксами и дала на это дело тридцать секунд, а ее помощница повелительным жестом отправила Геннадия Осиповича открывать ворота, неспешно прошлась перед строем, остановилась напротив меня и предвкушающе оскалилась:

— Дамы и господа, я ушла из Большого Спорта… в дрессировщицы вашей шайки-лейки: в будние дни буду помогать ставить вам, спиногрызам, работу в ближнем бою, а в выходные — до потери пульса гонять на автодромах… и вас, и ваших криворуких пестунов, за рулем любого автомобиля превращающихся в живые аналоги ручного тормоза. Предупреждаю: десятибалльной системы оценки навыков я не признаю, ибо считаю, что вы либо умеете, либо нет. Так что легко не будет. Но те, кто вложит в тренировки всю душу без остатка, рано или поздно почувствуют гоночные машины и мотоциклы продолжением себя, а ленивцы… станут неинтересны. Причем как мне, так и Светлане Романовне. О последствиях рассказывать не буду, ибо вы уже не дети. Поэтому перейду к конкретике: первая тренировка по новой программе начнется через двадцать минут; до двух часов дня автодром в нашем распоряжении; мотоциклов хватит на всех, а в правом дальнем углу бокса стоят стеллажи со шлемами, комбезами и тэдэ. В общем, переодеваться бего-о-ом… марш!!!

Глава 12 Часть 2

…За первые два часа Раиса Александровна заставила нас досконально разобраться с органами управления нового средства передвижения, научила снимать и ставить мотоциклы на подставки, водить тяжеленные двухколесные монстры по кругу и скатываться под уклон, не заводя двигателя. Закончив с этим этапом подготовки, провела жесточайший экзамен, сочла наши ответы и технические действия удовлетворительными, построила в одну шеренгу и толкнула забавную речь:

— Зарубите себе на носу — главная техническая проблема что мотоцикла, что машины — это их водитель: именно его криворукость, а не конструктивные недоработки техники, приводит к авариям, тяжелейшим травмам или гибели людей. Поэтому ИИ ваших двухколесных коней программно «убиты» почти в ноль и не разблокируются до тех пор, пока я не почувствую, что ваши сознания и рефлексы готовы к переходу на следующий уровень ответственности за себя и других. И еще: забудьте обо всем, что вы когда-либо читали о «правильных настройках» гоночных мотоциклов — девяносто девять процентов проблем типа расколбаса руля и сложностей с укладкой в повороты появляются не из-за неверных настроек рулевого депфера или ошибок в подборе высоты задка, а благодаря недостаточному уровню подготовки гонщика. Вопросы?

Вопросов у нас, естественно, не оказалось, и Зыбина занялась созданием «правильной базы». А где-то через полчаса наглядно доказала, что сотрясала воздух не зря — подошла к Мин Сим, вроде как давно оставивший этот уровень подготовки позади, ткнула носом в две вроде как мелкие ошибки в посадке и хвате руля, а потом чрезвычайно образно и доходчиво объяснила, во что они могут вылиться в той или иной ситуации.

Нет, Чжон не халявила и до этого момента, так как, по моим ощущениям, просто не умела что-либо делать тяп-ляп. Но последовав совету наставницы и ощутив разницу, по-настоящему загорелась и с удвоенным энтузиазмом принялась отрабатывать любые, даже самые «примитивные» упражнения вроде «змейки» между конусами. Впрочем, кореянка была такой не одна — моя матушка, «одноклассницы» и все телохранители, включая Кун Су, убивались в аналогичном режиме. Ну, а я, Янка и Валя, давным-давно оценившие методику обучения Раисы Александровны, маньячили круче всех. Правда, мы с сестричкой вкладывались только в себя, а Незаменимая еще и в других — во время коротеньких перерывов на отдых развешивала обновления и, тем самым, помогала народу сохранять предельное сосредоточение. Ну и, конечно же, не забывала о моем распорядке дня, так что точно по графику выдавала алхимию и проводила мини-диагностику организма. Но это было настолько привычно, что я принимал ее заботу, почти не отвлекаясь от процесса. Поэтому к часу дня, то есть, к моменту, когда Раиса Александровна сочла, что мы готовы к переходу на следующий уровень, почувствовал, что мотоцикл меня слушается, и ощутил азарт. Поэтому, увидев, как строгая наставница занимает место лидера, и услышав команду рулить за ней, решил, что мы вот-вот выедем на трассу и сделаем ознакомительный круг.

Ага, как бы не так — «старшая сестренка» прокатила нас к ангару длиной метров сто пятьдесят, заставила припарковаться возле входа, загнала внутрь и «обрадовала до невозможности»:

— А теперь, когда вы необоснованно решили, что сделали самый первый и самый важный шаг в освоении гоночных мотоциклов, я помогу вам снять розовые очки. Тут, на тренажерах для отработки техники падений. Как видите, их здесь аж четыре штуки, так что летать придется много и часто. В общем, поднимаем защиты, вливаем в них максимум Силы и готовимся к не самому приятному, зато чрезвычайно полезному «веселью»! Кстати, могу обрадовать: этот комплекс заслуженно считается одним из лучших в мире, так что падать вы научитесь однозначно. И, для полного счастья, однозначно наработаете фантастически полезный навык мгновенного рефлекторного формирования этого заклинания.

И ведь не обманула. Как минимум первыми двумя тезисами: малейшая шероховатость посадки, хватки руля и переноса веса в имитаторе отправляли нас в полеты по таким убийственным траекториям, что резервы проседали как бы не наполовину. А так как в очередях стоять не приходилось, к двум часам дня мы высушили еще и накопители. Тем не менее, не роптали, а радовались. Ибо видели результаты и понимали, что движемся в правильном направлении.

Кроме того, на коротком перегоне «комплекс — бокс Зыбиной» поглядывали на пока недоступную гоночную трассу куда увереннее, чем утром. И, конечно же, ждали неминуемой встречи…

…Дауд и Мавия примчались в поместье без нескольких минут три. Мы к этому времени успели и ополоснуться, и пообедать, и спуститься в гараж, так что без какой-либо раскачки разбежались по машинам, выехали под лютое тропическое солнце и рванули к выезду на нужную трассу.

Пока петляли по предместьям Медины, держали себя в руках. Но после того, как вылетели на полупустую шестиполосную скоростную магистраль, жали жару. Да, разгонялись плавненько, чтобы не потерять «Святогоры», зато набрали «крейсерскую скорость» в двести сорок километров в час и держали ее почти все время движения. Поэтому сто восемьдесят километров пролетели минут за пятьдесят, последние несколько — уже по побережью — еще за пять-семь и, наконец, добрались до Фарас ал-Бахр.

Не знаю, как другие, а я, въезжая на территорию поместья, смотрел не на здоровенный параллелепипед из зеркального бронестекла и прилегающий к нему мини-парк, а на «Фиалку», покачивавшуюся у причала. К сожалению, любоваться этой красавицей удавалось всего несколько мгновений. А потом я первым въехал в очередной гараж, спустился по эстакаде, загнал «Хозяина Леса» на парковочное место, чем-то понравившееся в прошлый раз, и был вынужден наступить на горло собственной песне. В смысле, выбраться из салона и направиться не к лифту, на улицу и далее на причал, а к домочадцам, выстроившимся в одну шеренгу. Правда, как только поздоровался и выслушал ответное приветствие, поймал взгляд управляющего и… спихнул большую часть ответственности на «матушку». В смысле, представил ее Олегу Ивановичу и прислуге, как второго человека в роду, после чего заявил, что ее распоряжения должны выполняться, как мои. Зато потом отправил Чагина готовить фиолетовое чудо к выходу в плавание и… заставил себя отправиться мотаться по преобразившемуся зданию, чтобы принять работу дизайнеров и впоследствии аргументированно поблагодарить Мирославу Михайловну за помощь с ремонтом.

Ну, что я могу сказать о ремонте? Он по-настоящему восхитил. Прежде всего тем, что поместье, перестав напоминать комфортабельную тюрьму, не превратилось в музей. Нет, в нем были и картины, и скульптуры, и чеканка, но только в коридорах, трапезных, зале для приемов и в гостевых покоях «для взрослых». А дизайн целого крыла «молодежных» отвечал даже тем моим потребностям, о которых я раньше даже не подозревал.

Однако больше всего зацепили хозяйские, то есть, мои — они не только заставили забыть о «Фиалке», но и помогли понять, что значит выражение «Просто создано для разврата»! Чем именно? Тем, что кресла и диваны в уютной гостиной словно призывали побыстрее уединиться с какой-нибудь романтичной особой, джакузи персон на пять с гидромассажем и подсветкой, расположенная под зеркальным потолком, комната отдыха мини-сауны и свой бассейн тоже… хм… располагали к этому же типу проведения досуга, а трехспальная кровать в комнате с голографическими обоями вместо обычных, сумасшедшей светотехникой, акустикой системой от «Симфонии», ароматическим блоком и голоэкраном вместо потолка даже не просила, а требовала всестороннего тестирования!

Все бы ничего, но во время этой «экскурсии» меня и Олега Ивановича сопровождали матушка, Валя и Раиса Александровна. Родительница потеряла дар речи и первый раз в жизни не нашла, что сказать, в глазах Незаменимой появилось предвкушение, чуть было не сорвавшее меня с нарезки, а «старшая сестренка» не преминула подколоть в своем непередаваемом стиле. Слава богу не вслух, а прислав сообщение:

«Лют, покои — улет! Но если ты покажешь их кому-нибудь кроме Вали и Вари, то сдохнешь от истощения еще до рассвета… ибо спальня сводит с ума даже меня!»

Этот совет добавил дури и без того разбушевавшейся фантазии, так что я мысленно порадовался наличию «палочки-выручалочки» в виде «петель» на линзах-камертонах, краем глаза засек внимательный взгляд управляющего, «со спокойным интересом» во взгляде огляделся еще раз и удовлетворенно кивнул:

— Что ж, мои покои выглядят именно так, как и должны. А теперь, когда общее впечатление о ремонте получено, мне бы хотелось вернуться ко всей остальной компании и выйти, наконец, в море…

…Найти «всю остальную компанию» оказалось не так-то легко. Как выяснилось, непоседа-Янка, быстро заскучав, спросила у «самой знакомой» горничной, из какого помещения поместья можно полюбоваться «Фиалкой», не дурея от жары. А Катя, недолго думая, подняла ее, Дауда, «одноклассниц», Мин Сим и самых доверенных телохранителей команды на четвертый этаж, вывела к бассейну под поляризованной крышей и «высветлила» нужную стену. Панорама с этого места действительно открывалась замечательная, вот народ и залипал. До моего прихода. А когда я сообщил, что разобрался с делами, соответственно, мы можем перебраться на яхту, чудом не сорвался на бег.

Пока спускались на первый этаж, я пересчитал нашу толпу и пришел к выводу, что семнадцать человек, не считая Чагина — это перебор. Поэтому волевым решением отправил Кнута и Сома отдыхать. Да, с удовольствием послал бы по тому же адресу и Кун Су, но понимал, что телохранитель Чжон упрется, ибо еще не настолько доверяет моим и Даудовским. А когда оказался на улице и оглядел «Фиалку» свежим взглядом, пришел к выводу, что веса пяти лишних человек она, скорее всего, даже не заметит. Так что разулся, первым поднялся на борт, показал, где брать сменную обувь, очень энергично взмахнул рукой и… был вынужден сначала передать «командование» Янке, а затем принять звонок от Задорожного. Хотя, откровенно говоря, общаться с ним и его друзьями не было никакого желания.

Появившаяся картинка, как обычно, показала не одно, а четыре лица, и я, пожелав парням здравствовать, вопросительно уставился на Костю, судя по всему, собиравшемуся взять на себя бремя нелегкого разговора.

Он помолчал несколько секунд, видимо, дожидаясь смены аватара на реальное лицо, а когда допер, что я не собираюсь этого делать, помрачнел еще сильнее:

— Лют, мы еще раз проанализировали свои требования, пришли к выводу, что не имели никакого морального права требовать от тебя что-либо подобное, искренне сожалеем о содеянном и хотим вернуть прежний формат отношений.

Несмотря на нежелание с ними говорить, я готовился к этому разговору без дураков. Поэтому прошел на нос «Фиалки», лег на «свое» место, подложил руку под голову и, закрыв глаза, мрачно вздохнул:

— Парни, проблема не только в ваших требованиях. До появления в моей команде Эиру, Наоки и Лиджуан в вас не чувствовалось расчета — вы дружили просто потому, что этого требовала душа. А теперь появились цели. Причем не у одного-двух, а у всех четверых. И это здорово напрягает. Для того, чтобы не показаться голословным, задам простой вопрос: кто из вас готов поклясться Даром, что отказался от мысли завоевать руку, сердце или хотя бы тело этих девушек?

Как и следовало ожидать, взгляды опустили все до единого. Ненадолго — секунды на три-четыре. А потом Паша снова уставился на моего аватара и «объяснился»:

— Лют, у нас самые серьезные намерения!

— Я понимаю… — криво усмехнулся я. — И это, и то, что прежний формат отношений нужен вам не для того, чтобы вернуть дружбу: вам требуется возможность добиваться желаемого. Знаете, если бы мою команду собрали просто так, то я бы, пожалуй, отошел в сторону и не мешал вашей четверке биться головой о монолитную стену традиций Императорских родов. Но мы занимаемся пусть и непонятным лично вам, но все-таки очень серьезным делом. А ваше дурное упрямство или, если угодно, редкая целеустремленность будет слишком сильно мешать и в какой-то момент гарантированно вызовет противодействие. Причем не мое, а тех личностей, которые являются основными выгодоприобретателями нашей деятельности.

— Ты хочешь сказать, что проявляешь великодушие, защищая нас от неких проблем⁈ — съязвил все тот же Воронов и окончательно испортил мне настроение:

— Нет, Паш, я вас больше не защищаю. И это не великодушие, а голый расчет — я не хочу, чтобы вы, очередной раз проигнорировав добрый совет, когда-нибудь возненавидели меня за свои собственные ошибки.

— То есть, тебе…

— Паша, заткнись, пока не договорился до ни разу не ученической дуэли! — холодно процедил я и перевел взгляд на Задорожного: — Костя, задам тебе еще один вопрос: скажи, кто из вас НЕ строит планы, так или иначе связанные с тем, что я — физик со вторичкой-«Молнией»?

— Ты прав и в этом… — нехотя признал он.

— На нас давят… и помогли увидеть перспективы…

— Можете о них забыть: не знаю, как другие физики, а я не люблю, когда меня пытаются использовать. На этом все. Хотя нет, пожалуй, озвучу еще один тезис: здороваться буду. Ибо хорошего не забываю. Но сократить дистанцию больше не позволю. Удачи…

Звонок сбросил сам, вернулся в реальность из «картинки», все еще стоящей перед глазами, обратил внимание, что нос яхты уже смотрит на выход из марины, устало потер лицо и услышал грустный голос Незаменимой:

— Они неплохие ребята, но привыкли считать, что вся Вселенная вертится вокруг них. Вот и не могут смириться с тем, что это оказалось не так. Не берите в голову, мой господин: у вас есть друг, который это умеет. И который в своей личной табели о рангах уже поставил дружбу с вами на первое место.

— Спасибо за поддержку… — повернувшись к ней, грустно улыбнулся я, оглядел с головы до ног и спросил, почему она не пошла переодеваться. Ответ слегка развеселил:

— Я собиралась. Но присмотрелась к своей табели о рангах и обнаружила, что купальники, даже самые модные, стоят неизмеримо ниже вас!

— А солнце, море, яхта и красивый загар?

— Пока не присматривалась, но подозреваю, что и с ними та же история! — тихонько хихикнула она. Потом услышала приближающиеся голоса и резко посерьезнела: — Ладно, я побежала. Если что — буду на транце. Вместе с…

— Никаких транцев! — негромко, но предельно жестко заявил я. — Твое место рядом со мной. Даже на отдыхе!

Валя кивнула. Опустив ресницы, чтобы спрятать радость, появившуюся во взгляде. И, взмахнув подолом светло-голубого летнего платьица, унеслась по «свободному» борту к корме. Я тоже поднялся на ноги, наткнулся взглядом на роскошные фигуры матушки и Раисы Александровны, показавшихся из-за кокпита, удивился тому, что женщины надели абсолютно одинаковые ярко-красные купальники, решил, что это некий знак мне-любимому, и выбросил из головы разговор с бывшими друзьями:

— Дамы, ваша красота уязвила само солнце и заставила его покатиться к горизонту…

— Дамский угодник! — довольно мурлыкнула Зыбина и, вредничая, повела убийственнымбюстом из стороны в сторону. А тетя «Света», пребывавшая в образе отставной разведчицы, покровительственно кивнула:

— В принципе, неплохо. Но краткость и комплименты несовместимы — голос, взгляд и мысль обязаны надежно зачаровывать, заставлять забывать обо всем на свете и вызывать неудержимое желание идти за военнослужащим хоть на край света! А тут, извини, ни душе, ни сердцу. В общем, тренируйся…

Мы с Суккубой и Даудом, как раз возникшим в поле зрения, заржали, а матушка величественно оперлась на мою руку, опустилась на пружинящий настил, легла на спину, повернула голову вправо, чуть приспустила солнечные очки и вперила «тяжелый» взгляд в Аль Сауда:

— Зря смеетесь, новобранец: этот рядовой сделал пусть неуклюжую, но полноценную попытку проявить себя. А вы молчите, как рыба об лед. Поэтому в темпе возвращаемся на исходную, резко собираемся с мыслями, выходим строевым шагом на нос плавсредства типа «яхта моторная, скоростная», изучаем диспозицию и, не мямля, не блея и не заикаясь, хорошо поставленным голосом докладываем вышестоящему командованию о своих наблюдениях…

Глава 13 Часть 1

2 апреля 850 г. от ОВД.

…Родина встретила нас семью градусами тепла, противным моросящим дождиком и слабым ветром, что, естественно, не обрадовало.

Но выходные остались в прошлом, а настоящее было именно таким, поэтому мы задвинули куда подальше все рефлексии, выехали из грузового отсека «Байкала», в темпе организовали конференцсвязь и рванули к выезду с аэродрома.

В «Парус» заехали буквально минут на сорок-сорок пять. А после того, как ополоснулись, переоделись и позавтракали, «отпустили» Мин Сим и Кун Су на вольные хлеба, пересели на гоночные болиды и снова вылетели в город. В понедельник утром, да еще и в дождь, движение на улицах не радовало от слова «совсем», так что до Военной Академии имени Шуйского добирались раза в полтора дольше, чем планировалось, что «съело» весь временной зазор, оставленный на всякий случай. Но это было терпимо, вот я и не дергался — минут за десять до расчетного времени прибытия отправил Ждановой заранее написанное сообщение, через некоторое время, посмеиваясь, прочитал ответ и весело подмигнул Варваре, наслаждавшейся быстрой ездой.

К КПП подлетели в лучших традициях Суккубы, шокировали дежурного сначала «безумным» требованием открыть ворота и впустить наш кортеж на территорию Академии, а затем добили электронным пропуском за подписью самого государя! Да, разовым, но самым настоящим. А после того, как миновали «кордон», продолжили движение в самом хамском режиме из всех возможных. Причем не наобум, а руководствуясь мини-картой, по доброте душевной подаренной Мирославой Михайловной. И пусть во время завтрака курсанты в поле зрения попадались нечасто, я понимал, что для «активации» сарафанного радио хватит и одного-двух. Вот и создавал нужную «легенду» ревом мощных моторов, «рискованными» маневрами и красивейшим торможением с заноса перед Викой, вовремя выбежавшей из своего корпуса и слетевшей по ступеням широченной лестницы.

Самый тонкий момент — явление водителей «народу» — мы отыграли, как по писанному. То есть, первым из машины выбрался я и привлек всеобщее внимание к картине своей встречи с бывшей одноклассницей. Через несколько мгновений из своей «Искорки» выскочила Янка и, сияя, как летнее солнышко, рванула к нам. За ней народ, вне всякого сомнения, наблюдавший за нами через поляризованные стекла здания, увидел Аль Сауда. Ну, а Наоки, Эиру и Лиджуан, потратившие выигранное нами время на «рокировку» с настоящими водителями, «чуть припозднились». Впрочем, до момента знакомства с Викой держались в режиме особ Императорских кровей, так что просто не могли не запомниться.

Ну, а Жданова, не ожидавшая такого сюрприза, тихо дурела. Сначала не верила собственным глазам и смотрела на меня, как на материализовавшуюся фантазию. Потом все-таки вышла из ступора, вспомнила мои рекомендации из сообщения и отыграла порученную роль на твердую девятку. А как только я закончил официальную часть, нервно хихикнула:

— Представляю, что сейчас творится в каналах МДР!

— Ничего особенного! — насмешливо фыркнула Зыбина. — Зато после того, как народ покопается в Сети и выяснит, кто именно тебя навестил, резко поплохеет не только курсантам, но и всему преподавательскому составу вашей богадельни!

Девчонка, родившаяся и выросшая в аристократическом роду, научилась понимать даже куда более завуалированные намеки еще в далеком детстве, так что мгновенно врубилась в настоящую цель нашего приезда, посерьезнела и… поймала щелбан. По кончику носа. От все той же Янки:

— Выдохни, расслабься и веди себя, как ближайшая подруга Люта, а то получишь еще и по заднице!

— А лучше держи гостинцы! — ухмыльнулся я и протянул ей небольшой футляр. — Тут артефактный тычковый нож с дезориентацией второй ступени ранга мастер…

— А здесь серьги с накопителем и защитой от ментальных воздействий… — продолжил Аль Сауд, вытащив из внутреннего кармана куртки и вручив растерявшейся девчонке второй футляр. — Кстати, выбирали всей толпой в одном из лучших магазинов Медины.

— А тут — браслет выживальщика с великолепной линзой-камертоном… — закончила Наоки, вручив третий и последний. — Кстати, имей в виду, что все это уже внесено в список твоих личных вещей, соответственно, можешь смело посылать желающих изъять наши подарки в канцелярию Академии!

— Спасибо, ребят… — вытаращив глаза, чтобы не разреветься, еле слышно выдохнула Земляничка.

— Пользуйся в удовольствие! — мягко улыбнулась Эиру и помогла Вике пережить эмоциональный взрыв требованием «ловить» ее личный контакт.

Примеру «Медовой Змеюки» последовали и все остальные, поэтому следующие полминуты растрогавшейся Ждановой было не до переживаний, а потом ее внимание перетянул на себя я:

— Ладно, красотка, мы полетели, а то опоздаем на первый урок. Не вешай нос и, если что, звони…

— … мы приедем и поставим на уши всех твоих обидчиков! — воинственно добавила Зыбина.

— Не-не-не, с обидчиками сейчас серьезные проблемы! — преувеличенно весело хохотнула Вика, чтобы скрыть настоящие чувства. — После того, что тут устроил личный порученец Ее Императорского Величества Мирославы Михайловны, ко мне относятся предупредительнее некуда…

…Первые несколько минут после выезда с территории Академии имени Шуйского я лениво прислушивался к трепу девчонок и пытался представить, как Ждановой живется и служится на самом деле. Достоверной информации было немного, но она была. От государыни, поручившей присмотр за своей протеже личному порученцу и раз в неделю получавшей развернутый доклад. Увы, не успел я заново перешерстить известные факты, как о себе напомнило настоящее — на комм прилетело уведомление о поступлении на расчетный счет десяти миллионов золотых рублей от Юрия Никифоровича Бестужева.

Сумма виры соответствовала пятничным договоренностям и нисколько не зацепила. Зато воспоминания о личности отправителя и его покойного сына пробудили ярость, не удовлетворенную столь легким наказанием. Пока воевал с желанием найти возможность и добить этого лживого урода, перед глазами возникло сразу четыре «конвертика», три из которых оказались с вложениями. Открывать их я даже не подумал — мазнул взглядом по аватаркам и сетевым прозвищам отправительниц, перекинул в папку с названием «Голожопые дурынды», созданную специально для хранения такого мусора, и развернул то, которое прислала японочка. А когда увидел вместо текста забавный рисунок классической японской онна-бугэйся, стоящей с мечом в руке на фоне языка раскаленной лавы, не поверил собственным глазам. Поэтому спешно отправил «однокласснице» вопросик.

Ответ не разочаровал:

«ДА!!!!!!!!!»

Тут настроение резко скакнуло вверх: девчонка, увидевшая защиту двух первостихий только в ночь с пятницы на субботу, продавила Волей две свои и создала новое заклинание. И — что тоже порадовало — сделала это быстрее, чем Эиру и Лиджуан!

«Красотка! Я тобой горжусь…» - на первом же красном светофоре написал я и получил фото улыбающейся японочки «из прошлой жизни». С двумя забавными хвостиками, в серебристой футболке с рисунком в виде сердца во всю грудь и на фоне сердечек помельче.

Фото понравилось. Но как следует рассмотреть его не представлялось возможным из-за плотного трафика и мелкой водяной взвеси, так и висящей в воздухе, поэтому сообщение отправилось в избранное, а я сосредоточился на вождении. Вот и рулил себе спокойно. До въезда в Городок Лицеистов. А там настроение снова ухнуло вниз из-за сообщения Волконской:

«Доброе утро и с приездом, Лютобор Игоревич. Сочла необходимым поделиться кое-какими новостями прямо сейчас, чтобы вы успели остыть и не наломали дров: есть все основания считать, что Мстислав Рогволдович Гаранин решил поухаживать за вашей матушкой. Она в курсе и разберется сама — вы, главное, дайте ей такую возможность, ладно? Кстати, если будет совсем невмоготу, разрешаю сорваться на представителях Великобритании и Франции — послы этих государств вели себя нагловато, и я злобствую. На этом пока все. Хорошего дня…»

Я нашел в себе силы поблагодарить государыню за эту новость только через пару минут. А в гараже, припарковавшись, влез в папку с досье на новых учеников лицея, нашел часть, посвященную этой паре моих законных жертв, и обновил информацию, сохранившуюся в памяти. Да, эта задержка напрягла матушку, но я, выбравшись из машины, успокоил ее взглядом и, оглядев команду, судя по лицам, успевшую настроиться на «веселый день», хищно улыбнулся:

— Нам разрешили порезвиться. Ловите цели. В идеале первый красавчик — для Лиджуан, а второго ломает Наоки. Но обходимся без провокаций — мы обязаны отвечать. Вопросы?

Вопросов не оказалось даже у Дауда, хотя, по логике, должны были. Так что я взмахнул рукой, и толпа, привычно перестраиваясь в «походный ордер», двинулась ко входу в лифтовый холл. А через пару минут, оказавшись под мрачным и ни разу не весенним небом, была «атакована» той самой Лавандой, которая нам понравилась оригинальностью подхода, остроумием и завидной легкостью характера:

— Назвать это утро добрым не поворачивается язык, поэтому всем привет, рада видеть… даже такими загорелыми, и готова прикрыть какой-нибудь из освободившихся флангов от происков мирового зла!

— Галина Николаевна… — начал, было, я, но был перебит:

— Лучше по имени и на «ты»: надувать щеки и задирать нос не в моем стиле, а развлекаться, строя из себя невесть кого — идиотизм.

— Ладно, как скажешь… — покладисто согласился я и начал заново: — Галь, колись, зачем тебе все эти телодвижения?

Она начала толкать изысканнейший комплимент и… слова с четвертого-пятого демонстративно сдвинула вверх левый рукав, врубила портативную «глушилку» и перестала придуриваться:

— А если серьезно, то я преследую сразу две цели. Первую — вынужденно: если я не прикроюсь близким знакомством с самым перспективным бычком-производителем Российской Империи, то в июле-месяце буду выдана замуж. За наследника главы союзного рода, вызывающего во мне омерзение. Ну, а вторая — чисто моя наработка: вы являетесь центром кристаллизации всех самых интересных событий этой весны, вот я и хочу поразвлечься. К примеру, безнаказанно набить морду какому-нибудь самовлюбленному аристократу из просвещенной Западной Европы, потоптаться на самолюбии снобов вроде уже вернувшегося на родину Рагхавана Синха Рагора и поразвлечься в компании, в которой мою непосредственность гарантированно не сочтут приглашением в постель!

Ика, сместившаяся так, чтобы маячить в поле моего зрения, условным жестом показала, что Чеботарева говорит именно то, что думает, но я все-таки послушал проснувшуюся паранойю:

— И все?

— Рожать не собираюсь. Выходить замуж за вас или за Дауда Маликовича — тоже. Одноразовые связи не по мне. Планов как-либо использовать близкое знакомство с тобой, с ним или вашими подругами тоже не лелею. Так что да, все. Хотя стоит добавить, что я готова помогать в реализации ваших планов лишь в пределах, ограниченных довольно жесткими принципами, и… в третий раз не подойду: терпеть не могу навязываться. Даже в безвыходных ситуациях.

Она ни разу не солгала и в этом монологе, поэтому я коротко кивнул, попросил выключить «глушилку» и разыграл сценку приема Гали в компанию. В процессе выделил ей один из «флангов» и спросил, откуда она знает о том, что они «освободились».

Лаванда снова включила «глушилку» и пожала плечами:

— Мой отец с детства дружит с отцом Пашки Задорожного, вот мы с ним знакомы практически с пеленок. Да, не сошлись характерами, но вынужденно общаемся намного чаще и теснее, чем хотелось бы.

— Надеюсь, это не он вызывает в тебе омерзение? — спросила Янка, явно решив проверить ту же догадку, которая посетила и меня.

— Нет: Паша просто самовлюбленный подросток, еще не научившийся признавать собственные ошибки. А мой женишок — взрослая и состоявшаяся тварь!

— Прости, задела за живое… — извинилась сестренка, заметила очередной «засадный полк», наводящийся на нас, и сменила тему: — Кстати, Галь, видишь вон ту парочку блондиночек?

— И даже знаю. Это сестры Шидловские, в прошлом году соблазнившие княжича Якова Павловича Шаховского, сдуру вздумавшие его шантажировать и, в конечном итоге, вынудившие главу рода выплатить сразу две виры.

— Тогда бортуем по жесткому варианту…

…Как выяснилось всего через несколько минут, госпожа Чеботарева отличалась не только оригинальностью, остроумием и информированностью, но и серьезнейшим авторитетом среди ровесников. А еще не лезла в карман не только за словом — на редкость невезучий Ледовик, не заметивший ее в толпе девчонок и ляпнувший что-то про «баб, готовых раздвигать ноги абы перед кем», потерял сознание еще до того, как закончил эту фразу. Потом осел. Мешком. И на самом последнем участке падения впоролся в асфальт уже раздробленной нижней челюстью. Тут мы, естественно, переключились в боевой режим. И совершенно зря: увидев Галину, парни, собравшиеся у лестницы, взбледнули и предпочли вежливо заулыбаться! Не стал вякать и телохранитель ее жертвы — молча вздохнул, присел на корточки, взял тело своего господина на руки и понес в сторону дуэльного корпуса. Вот мы и прониклись — по пути ко второму корпусу обсуждали исключительно эту Лаванду. Правда, в разных ключах: Наоки, Эиру и Лиджуан — ревниво, а мы с Даудом, если можно так выразиться, страдальчески. Ибо число достойных особ женского пола в нашем окружении продолжало расти, а парней — наоборот. В итоге пришли к выводу, что эту конкретную можно потерпеть хотя бы из-за того, что она не собирается лезть в постель ни к нему, ни ко мне. А потом переступили через порог кабинета геральдики, заметили ошарашенное личико Чжон и невольно подобрались. Но выяснить, что не так, помешало восклицание Калитиной:

— Народ, смотрите, на аллее целое побоище!!!

К окнам рванули все, включая Мин Сим, поэтому я отложил расспросы на потом, нашел свободное место, запустил в него «своих женщин» и, прикрыв их собой, посмотрел вниз.

Увиденное впечатлило не по-детски: на пересечении двух пешеходных дорожек истекало кровью два изломанных тела подростков в темно-синих костюмах ни разу не нашего, лицейского, стиля; возле них метались Земляки-телохранители в тщетных попытках прикрыть полутрупы своими каменными панцирями от атак двух Ледовика, Огневика, Воздушника и трех озверевших старшеклассников, а четвертый, уже без левой руки, пережимал культю, что-то злобно цедил суетящейся целительнице и ненавидящим взглядом смотрел на битву!

Пока я анализировал сложившуюся ситуацию, в поле зрения появилось еще несколько желающих поучаствовать в процессе: со стороны четвертого корпуса к схватке неслось шестеро парней, уже окутавшихся защитой, и их «свита», со стороны третьего подтягивалась толпа лицеистов из пятнадцати, в которой мелькали девичьи фигурки, а от нашего, второго, бежали и учащиеся, и сотрудники СБ! Последние в итоге и победили: снесли воюющих взрослых серией мощнейших заклинаний школы Воздуха, прикрыли «синих» собой и проорали что-то, резко умерившее пыл атакующих.

Увы, увидеть, чем закончилось это «мероприятие», не дали звонок на урок и преподаватель, нарисовавшийся на пороге кабинета. Впрочем, каналы МДР, ожившие через считанные минуты, объяснили все. Правда, только с одной, «нашей» точки зрения:

«Народ, вы видели, как мы замесили итальяшек⁈»

«Неа. Кидай запись…»

«А за что замесили-то?»

«Сейчас залью…»

«И я…»

«У меня одни обрывки…»

«Да у Веньки Харламова стоит их языковая матрица. Он услышал, как тот, который повыше и Огневик, пообещал мелкому Воздушнику, что еще до обеда заставит кого-нибудь из нас вылизать его запылившиеся ботинки…»

«У-у-у, они крупно попали… Кстати, а что у них с рангами?»

«Подмастерья. Второй ступени. На дуэли не поломаем…»

«Оба подмастерья второй ступени, твари!»

«Что ж, значит, обойдемся без дуэлей. Я в игре!»

«Не думаю, что им удастся вызвать хоть кого-нибудь — наш класс встретит их завтра утром на стоянке и снова отправит к целителям…»

«Ха! Тогда послезавтра их поломаем мы!!!»

«А может, дать им возможность наехать на Лютого и его команду? Он их порвет на лоскуты и выпнет обратно на Родину…»

«У Лютого и без них клиентов предостаточно: к нам в класс только что привели двух пруссаков и британца. А в параллельном, вроде, два француза и два американца…»

«А как себя ведут они?»

«Пока не знаем. Но с бо-о-ольшим нетерпением ждем перемены…»

Глава 13 Часть 2

…Мин Сим подошла ко мне сама. Сразу после звонка на перемену. Дав время перекачать классную работу в коммуникатор, вполголоса сообщила, что нам надо поговорить, показала включенную портативную «глушилку», без какого-либо внутреннего сопротивления приняла предложение Наоки занять ее место и вцепилась в левую руку. Заговорила после того, как мы вышли в коридор и увидели, что практически весь народ «висит» в каналах МДР в ожидании начала 'репортажей 'с Большой Войны:

— Лют, ты в курсе, что мне предложили перейти в ваш род?

Я утвердительно кивнул. И удивился следующему вопросу:

— А как эта ситуация выглядит с твоей стороны?

Ответить на него оказалось не так-то просто:

— Насколько я понимаю, ваши сочли необходимым сблизиться с Белым Союзом еще и на нашем уровне. Наши оценили чистоту намерений и редкую прозрачность игры, поэтому в пятницу днем попросили взять тебя в Халифат, присмотреться и решить, сможешь ли ты вписаться в команду…

— … и ты наложил на меня лапу?

Раздражения в ее голосе не чувствовалось. Да и особой радости тоже, вот я и попытался объяснить понятнее:

— Нет. Я сказал, что ты, как личность, нам понравилась, соответственно, теоретически можешь вписаться в команду, как родная. Но попросил дать тебе возможность выбора. Ибо не собираюсь тащить кого бы то ни было по пути, по которому радостно бегут Дауд и девчонки.

— Пожалуй, это в твоем характере… — задумчиво пробормотала она, на несколько секунд ушла в себя, а затем подняла голову и поймала мой взгляд: — Судя по всему, моим действительно нужно и такое сближение, ибо никакого выбора мне не дали — заявили, что смогли добиться места в некоем «проекте», приказали умереть, но закрепиться, пожелали удачи и предупредили, что Кун Су придется вернуться в Сеул, ибо он является секретоносителем высшего уровня.

— Если хочешь, могу тебя забраковать…

— Не-не-не! — воскликнула она и вцепилась в руку куда энергичнее. — Мне с вами интересно. И, откровенно говоря, такая жизнь настолько отличается от привычной, что пьянит. Я просто хотела понять, зачем нужна лично тебе или Дауду, разобраться в ваших мотивах и представить будущее хотя бы в грубых мазках.

— Тут я тебя разочарую… — вздохнул я, продолжая говорить правду. — Я до сих пор не знаю, ради чего затеян этот «проект», дурею от переизбытка вас, девушек, и в принципе не представляю, как Волконские распорядятся вашими судьбами даже через полгода!

— Опять не соврал… — удовлетворенно отметила она, отцепилась от руки, чтобы выйти на лестницу, а там снова взяла захват и ответила откровенностью на откровенность: — В роду Чжон девочек моего поколения чуть меньше трех десятков, и я — одна из наименее перспективных. Поэтому дралась и гоняла на мотоциклах вместо того, чтобы научиться ублажать мужчин, выскочить замуж за какого-нибудь ровесника моего отца, родить ребенка-другого и затеряться на женской половине. Впрочем, и меня ждала такая же участь, просто чуть позже и с еще менее счастливым концом. Поэтому возможность перейти в ваш род — свет в окошке. И теперь, когда я понимаю, что мое будущее напрямую зависит от успешности «проекта», а ты видишь во мне не суррогатную мать своих детей, а потенциального партнера, даю слово, что не подведу.

— Не дура… — удовлетворенно хмыкнула Эиру, до этого момента только вслушивавшаяся в диалог, сбилась с шага и злобно ощерилась: — О, немцам и англичанину прилетело! Видите?

Я отрицательно помотал головой, поймал ссылку, открыл нужную ветвь дискуссии и презрительно поморщился: судя по картинке, «защитники лицея» не придумали ничего лучше, как напасть на эту троицу в коридоре и сразу со всех сторон. Поэтому гости Российской Империи отключились практически мгновенно и выжили только благодаря хорошей реакции телохранителей. Вот и выглядели грудами хорошо отбитого, окровавленного, местами опаленного и мокрого мяса.

Не успел я мысленно помянуть последними словами «героизм» тварей, устроивших такую подлянку, как ту же самую мысль высказала Наоки:

— Война войной, а нападать толпой на двоих-троих — низко!

— Угу! — одновременно поддакнули Дауд и Эиру. А китаянка высказалась еще жестче:

— Избиение итальянцев еще можно было как-то объяснить. А тут… Да уж, твердить про голубую кровь и благородство не в пример проще, чем вести себя, как подобает аристократам!

— А твой Дашков — красавчик! — внезапно заявила японочка.

— Написал, что больше не подаст руки тем, кто бил этих парней в спину, и отправился вызывать на дуэли французов. О-о-о, какой тут поднялся ор!!! Ха, а его почин с вызовами поддержали… Двое… точнее, трое… нет, пятеро парней и четверо девиц!

Я нашел нужный кусок дискуссии, прочитал фамилии и хмуро объяснил этот порыв:

— Это элита лицея — ученики пятых ступеней и подмастерья первой. Они, вероятнее всего, решили воспользоваться почти беспроигрышной ситуацией и еще немного подняться в глазах остальных учеников.

Тут возле нас нарисовалась матушка, изображавшая телохранительницу Лиджуан, и поделилась чертовски своевременным советом:

— Кстати, не вздумай вестись на аналогичную возможность, подаренную Дашковыми: как бы ты его ни поддержал, в глазах высшего света окажешься ведомым.

— Ты хочешь сказать, что этот шаг он сделал по рекомендации родовых аналитиков?

— Вероятнее всего.

— Ну да, похоже на то… — согласился с нею Аль Сауд, а Наоки и Мин Сим ограничились подтверждающими кивками.

Я рассмотрел создавшуюся ситуацию еще и под этим углом, пришел к выводу, что не хочу выглядеть ведомым, особенно с Петром Кирилловичем в роли лидера, и озвучил свое решение:

— Что ж, тогда обойдемся без декларации своей позиции. То есть, учимся в обычном режиме и держим руку на пульсе… молча…

— … ибо любой вопрос может оказаться провокацией, в смысле, попыткой втянуть нас в эту войну на условиях, выгодных кому-то другому, верно? — на всякий случай уточнила Эиру.

— Игнорировать ВСЕ вопросы не получится… — одновременно с моим ответом заявила кореянка и заставила Дауда насмешливо фыркнуть:

— Мы следуем принципу, УЖЕ НЕ РАЗ озвученному Лютобором — не говорим, а делаем…

…Вопросы нам начали задавать ближе к концу следующей перемены, через пару минут после того, как выяснилось, что попытка очередной группы «мстителей» втоптать в пол американцев закончилась полнейшим крахом — эти подмастерья второй ступени объединились с французами, а проходивший мимо японец из категории «ухажеров» их поддержал. И пятерка великолепно подготовленных бойцов, пробившись к двери ближайшего кабинета, сначала заняла удобную позицию, а затем раскатала в тонкий блин то ли двенадцать, то ли тринадцать человек!

Выяснить наше отношение к этому событию решил «главный герой» нашего класса Петр Петрович Жемчужников, то ли снова забывший о наших «договоренностях», то ли испугавшийся кого-то больше, чем меня.

Все бы ничего, но он по какой-то причине не продумал этот монолог, и Наоки, «страшно уязвленная» недостаточно уважительным обращением к «ее мужчине», вынесла из-под Водяного обе ноги, скорректировала траекторию «полета» и воткнула в ближайший стол. Стол выдержал, многострадальная нижняя челюсть — нет. Так что парень потерял сознание и быстренько «уехал» в медблок на руках телохранителя, а все остальные одноклассники, кроме, разве что, Калитиной, предпочли этого не заметить. Но Лиза «играла» за нас, так что два следующих урока и перемены между ними прошли без каких-либо треволнений. Зато за несколько минут до звонка на большую перемену все каналы МДР лицея взорвала новость об уходе Суккубы из Большого Спорта.

Обсуждения перипетий войны с «пришлыми» мгновенно отодвинулись на второй план, а под видеороликами уже закончившейся пресс-конференции вытянулись стремительно удлинявшиеся ленты комментариев. А после того, как народ вырвался из кабинетов в коридоры, начало доставаться и Яне, и нам.

Да, до традиционного места встречи и она, и мы пробились достаточно быстро. Но только потому, что основная толпа желающих выяснить истину собралась у входа в облюбованного нами ресторана преподавателей и ждала. Увы, мы не рассчитывали на такое коварство, поэтому вышли из лифта прямо в эту засаду. И попали.

Оглядев толпу взбудораженных ровесников и десятка полтора ничуть не менее возбужденных преподавателей, я понял, что добром нас не отпустят, и принял удар на себя:

— Дамы и господа, что непонятного в решении Раисы Александровны?

Холл взорвался доброй сотней вопросов, и я выбрал тот, который давал больше всего шансов закончить это общение малой кровью:

— У нас не было возможности посмотреть запись этого мероприятия. Зато регулярно видим коллекцию медалей, кубков и машин, выигранных Суккубой, и знаем, что за каждым из этих трофеев — не только сам заезд, но и чертовски изнурительный тренировочный процесс…

— Но ведь она еще совсем молодая и могла бы выступать не один десяток лет! — выкрикнула какая-то рыжая Огневичка, как ни странно, с «родным» бюстом.

— А зачем? — «удивилась» Янка. — За четыре последних года моя тетушка не проиграла ни одного заезда, а любое соревнование доставляет радость лишь тогда, когда в нем имеется хоть какая-то интрига. А тут интриги нет, и тете Рае стало скучно.

— И поэтому она решила завоевать все медали еще и в мотоспорте? — спросил смутно знакомый Ледовик-старшеклассник.

Я неприятно удивился тому, что информация о наших тренировках на автодроме Медины уже уплыла в Сеть, и отрицательно помотал головой:

— Нет, переходить в мотоспорт она точно не собирается. Мотоциклами увлеклись мы. А Раисе Александровне нравится наша компания. Вот и гоняла вместе с нами все выходные…

Следующую «пачку» вопросов, заданных практически одновременно, я прослушал, так как «оживший» комм уведомил о получении сообщения от Волконской, и я заторопился вывести его на линзы. Поэтому внимание толпы снова перетянула на себя младшая сестренка, а я вчитался в текст:

«Добрый день, Лютобор Игоревич. Откровенно говоря, мы пребываем в смешанных чувствах. С одной стороны, решение Раисы Александровны уйти из Большого Спорта разом избавляет от необходимости что-то делать с целым пластом проблем, а с другой расстраивает, ибо ее победы регулярно поднимали престиж Российской Империи на международной арене. Впрочем, в создавшейся ситуации я, вероятнее всего, поступила бы так же, поэтому… уже нашла ряд плюсов и придумала, как поставить точку в известном вам противостоянии. Почему бы вашей названой сестре не устроить аукцион с единственным лотом — десятком „авторских копий“ прошивки своего ИИ, намертво защищенных от копирования? Уверена, что этот шаг и выведет ее из фокуса внимания, и поможет безболезненно разорвать рекламные контракты, и очень неплохо скажется на благосостоянии. И еще: если бы вы сообщили о пресс-конференции заранее, то получили этот совет до ее начала и Суккуба смогла бы объявить об аукционе прямо на ней. На этом у меня все. Хорошего дня…»

Легкий упрек заставил мысленно вздохнуть, но рефлексировать было некогда, поэтому я переслал это сообщение старшей сестренке и вслушался в монолог младшей, судя по голосу, начавшей раздражаться:

— … -вительно начала подготовку к отборочному туру чемпионату мира, но в какой-то момент почувствовала, что больше не получает удовольствия. А тянуть кота за хвост не в ее характере!

— А с вами, значит, получает⁈ — язвительно поинтересовался Земляк на год старше нас, мгновенно потерял сознание, поймав сразу три зуботычины — от меня, Дауда и Эиру, стоявших ближе всего — и пробудил во мне Ярость:

— Дамы и господа, решение об уходе Раисы Александровны Зыбиной из Большого Спорта уже принято и переигрываться не будет, ответы на самые животрепещущие вопросы даны на пресс-конференции, запись которой выложена в Сеть, а мы голодны и пришли в этот ресторан пообедать. Дальше объяснять?

— Да, но серию побед нельзя прерывать просто так!!! — возмущенно взвыл Огневик из выпускного класса. — Надо уйти ПОСЛЕ победы на чемпионате мира!!!

— Вы забыли добавить слово «очередном»! — напомнил я. — А оно меняет все. И последнее: советовать не в пример проще, чем делать самому. Считаете, что уходить из Большого Спорта надо после шестой победы на Чэ-Эм? Так купите гоночный болид, забудьте обо всем на свете, кроме автодрома, и через несколько лет продемонстрируйте нам свою правоту НА ДЕЛЕ!

Народ рассмеялся, и парень, побагровев от злости, заявил, что у него не та «вторичка».

— Что ж, тогда найдите талантливого гонщика с Молнией, вложитесь в его развитие и убедите нас в своей правоте опосредованно. Мы будем ждать. А для того, чтобы ожидание было не таким скучным, начнем с сытного обеда.

Ага, так меня и услышали: следующий десяток вопросов прозвучал еще до того, как отзвучало эхо моего ответа. Но мы молча перестроились клином со мной и Даудом во главе, раздвинули первые ряды и поперли к вожделенной двери. Молча. Ибо надоело. А через несколько минут, пробившись к «своему» кабинету, поставили у входа Кнута с Кун Су, дабы они впускали к нам только официантов, попадали в облюбованные кресла и… развеселившаяся Наоки дурашливо повторила один из последних услышанных «перлов»:

— Лютобор Игоревич, а почему бы знамя российского автоспорта не подхватить вам?

— … хотя бы на время. То есть, до первого же выезда в недружественные страны! — язвительно продолжила Эиру и внезапно разозлилась: — Вроде бы, не идиоты. А как что-нибудь ляпнут, так хочется либо схватиться за голову, либо прибить на месте…

…Не на шутку разбушевавшаяся Медовая Змеюка начала успокаиваться только после того, как ей принесли огромную тарелку с отварным говяжьим языком и хреном — пододвинув к себе полюбившуюся холодную закуску и вооружившись столовыми приборами, она перестала ворчать и на какое-то время забыла обо всем на свете.

Я последовал ее примеру. Только отдал должное нежнейшей ветчине и прозрачным ломтикам слабосоленой семги, которую нагло тырил у сестренки. Пока наслаждался вкусом этих деликатесов, невесть в который раз проникся глубочайшим уважением к Дауду и Мавии, умудряющимся не только держать пост, но и делать это в таких «нечеловеческих условиях». Само собой, кинул взгляд на эту парочку, как обычно, устроившуюся у окна и приоткрывшую створку, чтобы не дуреть от умопомрачительных запахов. Потом отвлекся на суп-харчо и свежайший лаваш, чуть не захлебнулся собственной слюной от аромата двойной порции каре ягненка и… озверел, когда открыл вложение к сообщению Кнута и увидел фотографию Гаранина с букетом роз наперевес!

Увы, послать Архимага лесом не было никакой возможности, поэтому на вопрос телохранителя Янки я ответил плюсиком. А через несколько секунд «имел счастье» увидеть Мстислава Рогволдовича не на картинке, а вживую.

Улыбался он в стиле «Можно шире, но мешают уши». А еще явно не собирался как-то маскировать свой интерес к моей матушке, поэтому, толком не успев поздороваться со всеми нами, вручил ей цветы и выдал, как ни обидно это признавать, изысканнейший комплимент!

Официант, пытавшийся поставить перед Наоки тарелку с мраморной свининой, потерял дар речи и раззявил рот, так как не ожидал, что один из влиятельнейших преподавателей лицея подкатит к «простой телохранительнице». А через пару мгновений был послан в закат.

Пока собирался, шел к двери и пропадал из поля зрения, «тетя Света» любовалась действительно красивыми розами и загадочно улыбалась. Зато после щелчка замка деловито включила портативную «глушилку», поймала взгляд Гаранина и посерьезнела:

— Мстислав Рогволдович, цветы шикарны, а комплимент согрел душу. Но сама ситуация, признаюсь, веселит. Скажите, пожалуйста, как вы считаете, ради чего Одаренную моего уровня могли снять с задания, вернуть в столицу и отправить в почетную отставку?

— Хм…

— Вот-вот! — ухмыльнулась она. — А теперь ответьте честно еще на один вопрос: как много у меня, по-вашему, теперь свободного времени?

— Что, нет совсем? — после недолгой паузы мрачно спросил он.

— Верно… — подтвердила она. — А я — личность добросовестная и не умею что-либо делать тяп-ляп.

Держать удары Архимаг однозначно умел. Более того, свел все к шутке:

— … а тут я. Демаскирую. Цветами и комплиментами…

— Можете, когда хотите… — удовлетворенно кивнула она и подколола: — Впрочем, умная мысля, как известно, приходит опосля…

— Но хоть приходит!

— Убедили: буду радоваться хотя бы этому…

— Черт, мальчишку не мешает заткнуть! — внезапно спохватился Гаранин и повернулся к двери.

— Уже… — сообщил я, как раз прочитав соответствующий доклад. — Он по секрету сообщит заинтересованным лицам, что вы попросили меня передать этот букет Валентине Алексеевне. В качестве извинения за какое-то мелкое недопонимание…

Глава 14 Часть 1

4 апреля 850 г. от ОВД.

…Мой конфликт с Эндрю Флоренсом,

Ледовиком второй ступени ранга подмастерье, начался с примитивнейшей провокации — англичанин, за один-единственный вторник одержавший три безоговорочные победы в дуэлях с нашими старшеклассниками, «случайно забрел» в наш любимый ресторан для преподавателей в тот самый момент, когда мы из него выходили. Причем не один, а в компании своего соотечественника ступенью ниже. И, проходя мимо, «вдруг» узнал во мне «того самого» физика, ради знакомства с которым к нам, в Россию, и приехал. Знакомиться и «не подумал» — оглядел с головы до ног сначала меня, а потом Наоки и Эиру, «понимающе» хмыкнул и заявил своему спутнику, что оплодотворять сисястых красоток куда безопаснее, чем принимать участие в сражениях необъявленной войны или подтверждать свой статус выдающегося Одаренного в дуэлях с «настоящими бойцами».

Говорил он, естественно, на русском и достаточно громко, чтобы эти слова было слышно во всем ресторане. «Спутник» плеснул воду на ту же мельницу. Хотя, на мой взгляд, мог бы и промолчать. Ведь за трое суток «учебы» в нашем лицее отметился только двумя попаданиями в медблок дуэльного корпуса — в понедельник, после «знакомства» с классом, и во вторник, после поединка, с треском проигранного Гале Чеботаревой:

— На мой взгляд, нам стоило бы сказать ему спасибо. Во-первых, именно благодаря вкусам этого мальчишки большинство девок этого лицея обзавелось дойками на зависть любой корове. А, во-вторых, чем дольше он прячется по углам, тем больше местных недотрог мы перепортим…

Колину Чемберсу крупно не повезло: не успел он закончить эту тираду, как из-за спин Эиру и Янки выскользнула его обидчица, обедавшая в нашей компании, и расплылась в предвкушающей улыбке:

— Я смотрю, ты уже восстановился, причем настолько хорошо, что снова распустил язык? Здорово: в шестнадцать ноль-ноль буду ждать тебя на той же арене, что и вчера. Для трепки посерьезнее. И не вздумай прятаться по углам — я, одна из «местных недотрог», не отличаюсь терпением, поэтому найду и выверну наизнанку! Вопросы?

Огневик резко сдулся, поэтому лидер этой двойки был вынужден снова перетягивать всеобщее внимание на себя:

— У него вопросов нет. А я, признаюсь, восхищен самоотверженностью, с которой вы встали на защиту труса, не среагировавшего даже на прямые оскорбления в адрес баб, которых под него подложили!

— Будь у вас чуть больше мозгов, вы бы поняли, что Лютобор Игоревич молчал не просто так… — насмешливо начала Чеботарева, и тут заговорил я:

— Что ж, теперь никто не обвинит меня в излишней жесткости. Кстати, Галь, сколько времени ты планируешь выделить на перевоспитание любителя портить наших недотрог?

— Минут двадцать!

— Замечательно! — улыбнулся я и снова вперил равнодушный взгляд в Эндрю: — Значит, в шестнадцать тридцать арена будет совершенно свободна. Вы ведь поняли намек, мистер Флоренс?

На пятый урок мы, конечно же, не пошли — вернулись в свой кабинет и порядка сорока пяти минут наслаждались легким трепом, мороженым и чаем. Потом всей толпой встретили Раису Александровну, Валю, «прабабку», в кои веки решившуюся показаться мне на глаза, и Тимофея Ильича, добрались до дуэльного корпуса и заняли одну из раздевалок. А там началось самое веселье: увидев в нашей компании новую девицу и узнав, что первый бой предстоит провести именно ей, Архимаги засуетились. Светлов попросил Галю поднять защиту и, оценив ее плотность, сделал вывод, что девушка уже выбралась из «ямы» кривой развития, а Валентина Алексеевна провела полную диагностику организма Чеботаревой, углядела в нем что-то не то и порядка десяти минут выводила на пик формы. Ну, а последний вклад в подготовку Лаванды к бою сделал я, втихаря приложив ее воодушевляющим касанием и объяснив, что оно дает.

Мистер Чемберс тоже готовился — как потом выяснилось, упился боевой алхимией экстра-класса. Да так, что во время предбоевого осмотра никак не мог устоять на месте. Но «крайние» правила, выбранные британцем, как вызываемой стороной, позволяли и не такое, поэтому дисквалификации не случилось, и в какой-то момент судья, недовольный таким поведением «гостя столицы», все-таки дал команду начинать.

Первые минут семь-восемь Колин жег по полной программе, причем не только в переносном смысле, но и в прямом — раз семь или восемь продавил Гале каменный панцирь, прожег четыре кошмарные дыры на дуэльном комбезе, обуглил кожные покровы и дважды чудом не спалил девушке всю шевелюру. Однако Лаванда и не думала сдаваться: ворвавшись в ближний бой еще на первой минуте схватки, она не давала противнику ни мгновения передышки и, в конце концов, заставила потратить весь резерв. Что интересно, не взвинтила темп и после того, как огненный щит бедняги приказал долго жить — последовательно и очень добросовестно ломала кости, рвала связки и отбивала ливер до тех пор, пока британец не потерял сознание. А когда из их, английской, ложи выскочил Эндрю Флоренс и начал бредить насчет того, что она, ученик пятой ступени, физически не могла победить подмастерья второй, предвкушающе ощерилась:

— Дурашка, у нас, в Российской Империи, возможно все. Поэтому через несколько минут тебя, здоровенную самовлюбленную орясину, вобьет в песок четырнадцатилетний мальчишка! В общем, готовься распробовать Настоящее Унижение…

«Дурашка» унижаться не хотел, поэтому последовал примеру товарища, принял те же самые коктейли и попробовал подержать меня на дистанции. Но зеркало впечатляющего диаметра, «брошенное» мне под ноги с нереальной скоростью, я перепрыгнул скачком, этим же заклинанием вышел из области, накрытой окоченением, сбил формирование чего-то еще угнетающим рыком и ворвался в ближний бой. Давать вроде как лицеисту, а на самом деле курсанту четвертого курса спецфакультета Йоркской Королевской Военной Академии, ошиваться в России я не собирался. Поэтому всадил в его ледяной щит свое сминающее касание, практически наполовину просадил пробойником и под ускорением пошел на второй круг. В смысле, не позволил выйти из ступора вторым угнетающим рыком, почти доконал защиту связкой из сминающего касания и пробойника, а потом нанес серию ударов искрящимися кастетами по этажам и поставил жирную точку дрянью. Причем не по магистральным каналам, а сразу в проекцию ядра.

В принципе, на этом можно было закончить. Но Мирослава Михайловна настоятельно советовала впечатлить «гостей столицы» до дрожи в коленях, поэтому я вложился в оседающего мистера Флоренса еще дважды. Все той же дрянью по плечевым суставам. А когда парень, аж посеревший от разрушения ядра, рухнул на песок, поймал его взгляд и холодно усмехнулся:

— Не люблю провокации, уродов, оскорбляющих женщин даже по чьему-то там приказу, и полумеры. Ты — все, списан. Вот и благодари себя, а не свое начальство…

…Мылся я, вроде, совсем недолго, да и с одеванием не тупил, но к тому моменту, как вышел к «группе поддержки», оказалось, что оба британца уже покинули лицей на машине их посольства.

Выслушав эту новость, я недоуменно посмотрел на часы, а «тетя Света», сообразив, что меня напрягло, презрительно фыркнула:

— Почти уверена, что эти твари изначально жаждали получить материал для изучения последствий воздействия твоего ультимативного заклинания на организм Одаренного, дабы попробовать разработать что-то похожее, защиту и методы лечения.

— Ты хочешь сказать, что парня списали заранее⁈ — неприятно удивился я, дождался подтверждающего кивка и угрюмо заткнулся. Хотя накатившая Ярость требовала немедленно вырвать глотки «заказчикам» «материала» или, хотя бы, высказать все, что накипело, о Большой Политике, спецслужбах и о главах государств, являющихся конечными выгодоприобретателями всех подобных акций.

Успокаивался куда медленнее, чем хотелось бы. А через какое-то время вдруг заметил, чтотщательно анализирую взгляды, жесты и реплики Светлова в поисках хоть каких-нибудь признаков его интереса к матушке. Но Архимаг вел себя корректнее некуда, поэтому мне полегчало еще сильнее, и к моменту, когда наша толпа добралась до открытой стоянки, окончательно отпустило. В результате прощания с Тимофеем Ильичом и Галей Чеботаревой получились достаточно теплыми, а сообщение Мирославы Михайловны, прилетевшее на комм, не вызвало даже раздражения:

«Лютобор Игоревич, поздравляю с очередной безоговорочной победой на дуэли. Понимаю, что вам не помешал бы отдых, но вынуждена просить приехать во дворец. По возможности всей компанией и как можно быстрее. Все остальное — при личной встрече…»

Возражать против изменения планов никто, естественно, и не подумал, так что вскоре чуть удлинившийся кортеж вылетел с территории лицея и помчался в центр. Что интересно, в режиме наибольшего благоприятствования — уже со второго светофора нас подхватила «зеленая волна», а сотне метрах от выезда на Ремезовский проспект к моей машине «упало» звено полицейских дронов сопровождения и включило не только иллюминацию, но и сирены! В общем, до Флигеля Мятущихся Душ добрались очень быстро, а там Шахова прервала молчание и сообщила, что меня, матушку, Раису Александровну и Яну уже ждут в кабинете, а остальным придется немного поскучать в большой гостиной.

На третий этаж поднялись вчетвером, отметили, что на нем как-то уж очень много Конвойных, прошли досмотр, переступили через порог хорошо знакомого помещения и оказались в перекрестии взглядов двух Волконских — Ярослава Георгиевича и Мирославы Михайловны.

Держать нас на ногах они и не подумали — после обмена приветствиями слишком уж мрачный Император предложил нам устраиваться поудобнее, дал время опуститься в кресла, а потом взял быка за рога:

— Для того, чтобы было понятнее, почему я вызвал вас к себе именно в таком составе, начну издалека. Итак, до недавнего времени главная ветвь рода Шаховых особо никого не интересовала — да, вся наша аристократия знала, кто такая Валентина Алексеевна, и старалась поддерживать с ней как можно более теплые отношения, но только для того, чтобы, в случае чего, обратиться за помощью к самому сильному Архимагу Жизни Российской Империи…

— Недоумки, пытавшиеся выйти через нее на меня, перевелись еще в тридцатых годах… — на всякий случай желчно уточнила государыня, и Ярослав Третий, подтверждающе кивнув, продолжил объяснения:

— После того, как эта ветвь Шаховых стала частью моего рода, ситуация изменилась — вы, Волконские-Шаховы, вдруг понадобились абсолютно всем, включая послов развивающихся стран. Но шансы страждущих навести хоть какие-то мосты с Валентиной Алексеевной на официальных мероприятиях стремятся к нулю, ибо она, согласно регламенту, не отходит от моей матушки, а в обычной жизни практически не покидает свой особняк. Да, в данный момент это здорово упрощает жизнь. Но, в то же самое время, не дает вам, как роду, возможности зарабатывать политический вес и… в ближайшем будущем гарантированно подставит под удар злопыхателей. Как доморощенных, так и ангажированных спецслужбами наших заклятых врагов. В общем, вам пора начинать появляться в высшем свете. Причем не прячась по углам, а блистая и вызывая всю палитру чувств, начиная с зависти и заканчивая почтением…

После этих слов Ярослав Георгиевич поймал мой взгляд и начал, было, объяснять, что я не смогу вызвать ни лютой зависти, ни настоящего уважения, ибо слишком молод, но я счел возможным его перебить, извинился и заявил, что прекрасно понимаю, как буду выглядеть на самом деле.

Ему явно полегчало:

— Что ж, тогда опишу варианты, предложенные нашими аналитиками. В первом, изначальном, на мероприятия высшего света должны были появляться выходить вы, Светлана Романовна. В образе отставной военнослужащей с серьезнейшим иконостасом на груди и засекреченным досье за плечами. Увы, у этого варианта было довольно много слабых мест, но мы были вынуждены с ними смириться, ибо любые альтернативы выглядели куда ущербнее. Однако позавчера появилась новая, в разы более интересная…

Тут Мирославе Михайловне надоели общие слова, и она уставилась на Зыбину-старшую:

— Раиса Александровна, вы ушли из Большого Спорта, любите Лютобора Игоревича, как вторая мать, и, вне всякого сомнения, готовы лечь костьми, но помочь ему выжить. Так почему бы вам с Яниной Демьяновной не перейти в род Волконских-Шаховых и не добавить прочности нашим планам?

— Связка из героической разведчицы и многократной чемпионки мира, Европы и Российской Империи по автоспорту превратится в значимую фигуру на политической доске за считанные недели! — подхватил ее сын.

— Мало того, ваш буйный нрав, известный всей стране, убережет Светлану Романовну от подкатов великосветских ловеласов и баюнов всевозможных спецслужб, что тоже немаловажно.

«Зато развяжет руки Гаранину…» — мрачно подумал я и вслушался в следующее предложение Императрицы-Матери:

— Как вы, наверное, догадываетесь, аргументы в пользу этого решения мы могли бы озвучивать очень и очень долго, но я успела разобраться в вашем характере, не вижу смысла сотрясать воздух впустую и убедила Ярослава, что вам за глаза хватит уже озвученных.

— Все верно, Ваше Императорское Величество, хватило… — подтвердила Раиса Александровна и решительно тряхнула волосами: — Мы в игре!

Государыня ограничилась коротким кивком и, как ни странно, снова помрачнела, а Ярослав Третий, поблагодарив Зыбиных за самоотверженность и понимание, криво усмехнулся:

— А теперь, когда мы принципиально разобрались с этим вопросом, я перейду к позору моего рода, который уже вовсю обсасывается в Западной Европе и вот-вот начнет смаковаться у нас. Порядка полутора часов тому назад пробудился мой старший внук, Ларс. Но не в Ледовика, как полагалось бы отпрыску Эрикссонов из главной ветви рода, а в Воздушника. С Ульриком я еще не говорил — его коммуникатор по какой-то причине отключен, а личный помощник сбрасывает мои звонки — но, по слухам, Всеслава уже допрошена личным менталистом короля, а факт ее близости с троюродным братом мужа, являющегося наследником нынешнего главы их ветви Воздушников, вроде как, установлен. К сожалению, мальчишке от этого не легче — его, еще утром считавшего себя будущим королем Швеции, уже начали травить…

— Нам их вернут. Сегодня же… — угрюмо заявила Императрица-Мать. — И если Всеслава действительно загуляла…

— … в чем мы сильно сомневаемся, так как измены не в ее характере…

— … то мы заставим ее об этом пожалеть. Впрочем, ею мы займемся сами, а Ларса хотели бы поручить вам. Хотя бы до конца месяца. Чтобы нагрузки на пределе возможностей и компания, не умеющая упиваться чужим горем, помогли пережить самый сложный период. А потом заберем. Само собой, если вы сочтете, что он вам не подходит. Кстати, парень по-настоящему достойный, умеет и дружить, и держать слово, и ненавидеть, поэтому не заслуживает ни травли, ни всеобщего осуждения.

Мирослава Михайловна нечасто демонстрировала настоящие чувства, а тут намеренно позволяла нам заглядывать в свою душу, поэтому я попробовал поставить себя на место этой женщины и, видимо, ушел в себя чуть глубже, чем хотелось бы, так как государь успел сделать неверные выводы:

— Что ж, в наши договоренности возня с дальними родичами не входила, так что…

— Государь, прошу прощения за то, что перебиваю, да еще и по второму разу, но я просто задумался. Отказывать в помощи не собирался, ибо слишком хорошо понимаю, что ему предстоит пережить. Так что попробую подставить плечо. А там как получится…

— Спасибо! — одновременно и с непередаваемым облегчением выдохнули Волконские и не сильно, но посветлели взглядами. Обещать золотые горы не стали, видимо, понимая, что это будет мне не по душе — Императрица-Мать спросила, как я отнесусь к тому, что Ларса зачислят в наш класс, выслушала ответ и замолчала, а Ярослав Георгиевич поплыл взглядом, прочитал какое-то сообщение и грустно усмехнулся:

— «Окно», прорубленное в расписании, вот-вот захлопнется, поэтому вынужден чуть-чуть ускориться…

«Ускорился», выдвинув нижний ящик стола Валентины Алексеевны и выложил на столешницу одиннадцать разнокалиберных бархатных футляров и какой-то тубус, запечатанный сургучными печатями. Один футляр сразу же отодвинул в сторону, затем выстроил рядом с ним пирамиду из трех штук и посмотрел на матушку:

— Светлана Романовна, благодаря заклинанию вашего племянника у меня стало появляться свободное время. Один из подобных промежутков я целиком посвятил вам — поднял архивные данные и изучил не сухие строчки досье, а видеозаписи операций. Увиденное заставило закопаться в отчеты и прийти к крайне неприятному выводу: командование подразделения систематически занижало ваши заслуги, зато радовало себя. Все виновные получат по шапкам в течение ближайших трех-четырех месяцев, а вас я отблагодарю за честную и беспорочную службу Империи прямо сейчас…

Глава 14 Часть 2

…Откровенно говоря, я был уверен, что вопрос с переходом Зыбиных в наш род придется продавливать не один день. Ан нет, сразу после завершения церемонии пусть и не самого торжественного, но все-таки награждения Раиса Александровна сообщила Волконским, что получила формальное согласие отца.

— Без каких-либо условий, верно? — неожиданно спросила Императрица-Мать, дождалась подтверждения и удовлетворенно усмехнулась: — Александр Всеволодович продолжает приятно удивлять. И однозначно не пожалеет…

Вдаваться в подробности «угрозы» не стала — встала, вышла из-за стола, подхватила под локотки мою матушку, еще не оклемавшуюся от звездопада, и Суккубу, попросила Янку не отставать и вывела ошеломленных женщин в коридор. А Ярослав Георгиевич, проводив их взглядом, снова посмотрел на часы, поиграл желваками и зачем-то вернулся к уже решенному вопросу:

— Лютобор Игоревич, Ларс приезжает к нам погостить по три-четыре раза в год как минимум на неделю, но я с ним, можно сказать, и не знаком, ибо постоянно занят. Зато моя матушка знает этого мальчишку, как облупленного, и считает самым достойным из своих правнуков. Слепой любви абы к кому или пристрастности я в ней никогда не замечал, так что в этом вопросе принял на веру ее мнение. Зато Всеславу воспитывал сам и непоколебимо уверен, что она бы скорее удавилась, чем позволила к себе прикоснуться кому-либо, кроме законного мужа. Поэтому через час-полтора вылечу в Стокгольм. Выяснять, что произошло в ее прошлом на самом деле, и искать виновников ее позора. В мое отсутствие страной номинально будет управлять Яромир, мой старший сын и наследник, а фактически — матушка. Особа она деятельная, но две ноши — моя и ее — займут абсолютно все свободное время, а значит, на Ларса ее не хватит. Говоря иными словами, мы пропадем не потому, что спихнули этого родича на вас и успокоились, а по вполне объективным причинам. Так что просто дайте нам немного времени, ладно? И еще: если в поле вашего зрения вдруг появятся другие мои внуки и внучки, то гоните их в шею — они приедут не сочувствовать, а издеваться. Ибо завистливы без меры.

— Гнать в шею Волконских? — изумленно переспросил я. — Государь, меня же прибьет на месте их охрана!

— Не прибьет: личный состав Конвоя получил циркуляр, категорически запрещающий вмешиваться в какие-либо конфликты между Волконскими и Волконскими-Шаховыми… — сообщил он и мрачно вздохнул: — Иногда проще дать человеку возможность нарваться на создаваемую им же проблему, чем объяснять, чем она ему грозит.

После этих слов Ярослав Третий заявил, что ему пора, тяжело поднялся на ноги, двинулся к двери и остановился на втором шаге:

— Да, чуть не забыл: отбор первой группы Одаренных, достойных вашего усиления, должен завершиться послезавтра. А само усиление я запланировал провести в ночь с воскресенья на понедельник. Чтобы не портить выходные вам и вашей компании…

После его ухода я снова упал в кресло, опустил спинку, лег, закрыл глаза и ушел в себя. Анализировать все, что сказали и сделали Волконские за какой-то час. Для начала обдумал последовательность «решения» вопросов. То есть, попробовал мысленно переставить награждение в другое место и оценить, как в таком случае выглядел бы весь разговор. Награждение на первом месте не катило от слова «совсем», ибо позволяло решить, что Император вручил моей матушке семь «старых» и три новых ордена, а мне единственный обещанный именно для того, чтобы загнать нас с ней в моральные долги и поманить Раису Александровну вкусной морковкой.

«Поиграв» с другими вариантами, пришел к выводу, что трачу время впустую, ибо эти зубры от Большой Политики в таких вопросах не ошибаются, и переключился на анализ целесообразности появления Волконских-Шаховых на мероприятиях высшего света.

Да, перспектива отпускать родительницу в этот гадюшник бесила до невозможности, но в какой-то момент я все-таки заставил себя признать, что род без связей обречен, и что подобные выходы в паре с Суккубой будут менее напряжными, чем в одиночку. Поэтому решил смириться с тем, что не смогу изменить, и загрузил голову размышлениями о том, что осталось за кадром при обсуждении ближайшего будущего любимого правнука Мирославы Михайловны.

Тут больше всего раздражала перспектива оказаться третьим-лишним в уже имеющихся конфликтах между Ларсом и его родственничками. Да, в первом приближении я мог безнаказанно настучать по рогам кому угодно. Но второе убивало весь энтузиазм — у каждого из этих парней и девушек имелись старшие родственники, привыкшие к своей исключительности. И превращать их во врагов было, мягко выражаясь, неразумно.

Ужасался целую вечность, представляя те или иные варианты развития событий и наиболее вероятные последствия самых очевидных реакций, а затем придумывая менее «травматичные» выходы. «Развлекался» бы и дольше но в какой-то момент почувствовал вибрацию комма, вывел полученное сообщение на линзы МДР, развернул «конвертик» и мысленно хмыкнул:

«Лютобор Игоревич, церемония принятия в род Волконских-Шаховых Раисы Александровны, Янины Демьяновны и Мин Сим уже закончилась. Вас здорово не хватало, но мое объяснение „Его задержал Император…“ сняло все вопросы этой троицы. Увы, Валентину Алексеевну убедить не удалось — по моим ощущениям, она решила, что вы очередной раз продемонстрировали свою обиду, и вот-вот впадет в черную меланхолию. Скажу честно: окажись я на вашем месте, воспитывала бы ее намного жестче, ибо в юности видела мир только в двух цветах — черном и белом. Но жизнь вынудила научиться различать тысячи полутонов и, кроме всего прочего, помогла досконально разобраться в характере этой особы. Так вот, если вы не вытащите ее из этого состояния сами, причем в ближайшие день-два, то Валя окончательно поставит на себе крест и, прошу прощения за грубость, снова превратится в старую желчную суку, ненавидящую и себя, и весь белый свет. Только в этот раз я ее не реанимирую, ибо исчерпала все аргументы в прошлый, убеждая, что она нужна мне. На этом все. Делайте выводы…»

Сделал. В смысле, вышел в Сеть, скупил половину цветочного магазина сестер Уваровых, заказал доставку букетов к Стальным Воротам и поручил Кнуту их забрать. Потом устроил виртуальный набег на магазин «Деликатесы» и ресторан «Взморье», только «замкнул» получение заказов на Сома. А после того, как «наведался» в ювелирный салон «Яхонт» и озадачил еще и Щелчка, набрался наглости и написал Волконской.

Ответ прилетел буквально через минуту и пребольно уколол в самое сердце:

«Все гораздо хуже, чем я думала: Валя уже в спальне, лежит поперек кровати и не шевелится, а на полу у дальней стены — обломки статуэтки, некогда подаренной мужем. Это все, край. В общем, я уже бегу обратно. Если сможете удержать ее от глупостей до моего появления — буду бесконечно благодарна. Разовый код доступа в покои — во вложении…»

Я стартовал прямо из кресла чуть ли не раньше, чем дочитал последнюю фразу, в два скачка переместился к двери, вылетел в коридор и все так же, с помощью заклинаний, допрыгал до покоев Шаховой. Код доступа «залил» трясущимися руками, на ускорении протиснулся между дверным косяком и створкой, слишком медленно сдвинувшейся с места, в мгновение ока оказался в гостиной, увидел на полу дорожку из сброшенной обуви и сорванной одежды, рванул вдоль нее и оказался на пороге спальни, утопавшей во мраке. Пока зрение приспосабливалось к отсутствию света, стоял на месте и слушал тишину. А после того, как разглядел светлый силуэт на темном покрывале, заколебался. Но, вспомнив фразу «Это все, край!» и решив, что Императрица-Мать не стала бы выделять последнее слово просто так, плюнул на все и вся, метнулся к креслу, на котором обнаружилось еще одно светлое пятно, схватил банный халат, накрыл им целительницу и лег рядом. А через пару секунд услышал мертвый голос и понял, что «прабабка» приняла меня за Мирославу Михайловну:

— Зря вы отпустили меня в Медину: эти несколько дней буйного счастья свели с ума и заставили поверить, что у меня появилась семья. А потом все вернулось на круги своя, и привычное одиночество показалось неподъемным грузом. Да, я трепыхалась — подключалась к камерам лицея и подглядывала за жизнью Люта, выезжала в город, чтобы увидеть, как мимо проносится его «Хозяин Леса», часами пересматривала записи с отдыха и мечтала, но…

— … а что мешало позвонить? — спросил я, решив, что слушать признания, предназначенные не мне, нечестно.

Услышав мой голос, Шахова сжалась, как от удара, и… фантастически быстро взяла себя в руки. В смысле, повернула голову в мою сторону, поймала взгляд и криво усмехнулась:

— Сначала мешали надежды. На то, что в какой-то момент ваша жизнь войдет в колею, соответственно, у вас появится время и на меня. Но с началом «проекта» свободного времени у вас просто не стало, и я стала уговаривать себя потерпеть еще немного. Хотя в глубине души и понимала, что с каждым следующим днем претендентов на ваше время и внимание будет становиться все больше. А когда я увидела, с какой любовью вы смотрите на родную тетю, и осознала, что она заберет даже те крохи времени, которое вы теоретически могли бы уделять мне, начала пить. По ночам. После того, как передавала ее в руки тезки и доползала до спальни.

Ибо по-другому не отключалась. В таком состоянии до той подлости и додумалась. Кстати, я не оправдываюсь — говорю, как есть. А еще понимаю, что вас, фактически, предала, и не жду прощения, ибо за такое не простила бы сама. Вот и чахну…

Я даже близко не представлял, как реагировать на этот монолог, поэтому «взял паузу» — написал Волконской, что, вроде как, разговорил ее наперсницу, и попытаюсь справиться с ее депрессией сам. Пока ждал ответа, предельно добросовестно представлял себя на месте «прабабки». Но без толку — желания безоговорочно простить почему-то не появлялось. Да и с «оговорками» было туго: ни одно из условий прощения, приходящее на ум, не казалось достаточно серьезной карой за плевок в душу. Слава богу, в какой-то момент в памяти всплыл один из советов, некогда данных матушкой Славке: «Если проблема не решается в упор, рассмотри ее издалека или не одну…»

Рассмотрел. Под разными углами и постепенно «втягивая в ее орбиту» все большую и большую часть своей жизни. А когда увидел решение… или что-то очень близкое к этому понятию, поймал взгляд Валентины Алексеевны, покорно дожидавшейся вердикта:

— Лгать не хочу. Даже во спасение. Поэтому скажу правду. Итак, желания простить я в себе не нашел. Вполне возможно, из-за того, что все еще вижу мир всего в двух цветах, а черного в вашем поступке было слишком много. Тем не менее, допускаю, что когда-нибудь прозрею и увижу гораздо больше, вот и готов дать вам шанс дождаться этого момента. Ну, или создать его своим сердцем и своей душой. Как? В данный момент род Волконских-Шаховых — это соответствующий указ государя, вы, я и несколько человек, по какой-то причине собранных со всего света. Да, вполне возможно, что через какое-то время «проект», отыграв свое, сделает ненужным и само существование этого «объединения». Но я предпочитаю жить текущим мгновением, поэтому хочу, чтобы вы стали «центром кристаллизации», который объединит нас в единый кулак, поможет ему обрести вес и, что самое главное, подарит желание жить друг другом и какой-нибудь общей целью. Если это предложение устраивает, то изложу кое-какие дополнительные условия. Нет — умою руки, ибо…

— Устраивает! — хрипло выдохнула Шахова и снова превратилась в слух.

Я собрался с мыслями и собрался, было, начать резать по живому, но на коммуникатор прилетело сообщение от государыни, и я счел необходимым его открыть. Текст из двух слов — «Достойное предложение. Уважаю…» — сбил с настроя, но ненадолго. И я, наконец, изложил самое главное:

— Мне бы очень не хотелось, чтобы вы завоевывали любовь и уважение девчонок в самом легком из доступных вам вариантов, то есть, докапываясь до имеющихся комплексов и помогая с изменениями внешности — я предпочту, чтобы вы каждый божий день вкладывались в них душой с таким же пылом, с каким Раиса Александровна вкладывается в меня. Поэтому запрещаю любые косметические вмешательства в организмы членов рода, не согласованные со Светланой Романовной. Далее, она и Суккуба вот-вот начнут выходить в свет. Меня это дико бесит, но альтернативы, увы, нет, вот я и хочу, чтобы вы делали все возможное, чтобы этот процесс проходил как можно менее нервно… и начали с воспитания двух влюбчивых Архимагов — Гаранина и Светлова. И последнее: раз и навсегда забудьте о лжи, любых недомолвках и молчании. По крайней мере со мной и моей тетушкой. Чтобы мы могли решать хотя бы часть проблем еще на этапе формирования. На этом, пожалуй, все. Что скажете?

— Устраивает. Абсолютно все! — твердо сказала она, облизала губы и добавила: — Спасибо за великодушие…

Последнюю фразу я «не услышал»:

— Отлично. Тогда я пошел готовить торжественный ужин. А у вас есть полчаса на наведение красоты — глава моего рода обязана выглядеть идеально!

— Буду… — пообещала она и придержала за локоть: — Могу я задать один вопрос?

— Конечно!

— Как мне вести себя по отношению к вам на людях?

— Как раньше: недопонимания между нами касаются только нас…

…Файл с записью разговора с Валентиной Алексеевной я отправил маме и Суккубе еще из лифта. Потом озадачил родительницу просьбой собрать команду в моей гостиной и чем-нибудь занять до следующего сообщения, а сам отправился «строить» прислугу. Пока преображалась большая трапезная, контролировал все и вся через камеры СКН. Вот и «подхватывал» пестунов, возвращавшихся к Флигелю Мятущихся Душ от Стальных Ворот, направлял к себе и забирал заказы. После того, как дождался последнего, набрал Палыча и загрузил по полной программе. А в половине восьмого снова списался с мамой и сообщил, что ровно через тридцать минут она и ее «подопечные» должны построиться перед дверью в большую трапезную в парадной форме одежды.

Да, рисковал здоровьем, понимая, что время, выделенное на наведение красоты, «исчезающе мало», а значит, меня люто возненавидят и старшие, и младшие. Вот в их поле зрения и не появлялся. Зато технично вызвал к себе Дауда, а ровно в восемь, разблокировав дверь и ткнув в сенсор, убирающий ее в стену, быстренько вернулся в строй из мужчин, забрал из рук друга два «своих» букета и встретил слабый пол приветственной речью.

Как я и предполагал, эта речь, цветы и стильные артефактные родовые кольца смягчили гнев «обозленных фурий», а приятный полумрак, накрытый стол и умопомрачительные ароматы заставили забыть о пережитом «кошмаре». Поэтому сразу после того, как все двадцать Волконских-Шаховых и два Аль-Сауда заняли свои места, я покосился на «глушилку», предусмотрительно поставленную в поле зрения, снова встал, поднял бокал с вишневым соком и оглядел сосредоточенные лица:

— Еще совсем недавно каждый из нас жил своей жизнью и преследовал свои цели. Но Судьба и воля Волконских собрали нас в единый кулак, создали прекрасные стартовые условия и подарили возможность превратиться в силу, с которой будут вынуждены считаться даже самые влиятельные рода страны. И пусть нас пока мало, зато мы при должном старании можем стать первым родом на планете, состоящим из одних Архимагов…

Тут меня перебила Валентина Алексеевна, судя по чуть изменившемуся лицу, наводившая красоту в экстремальном режиме с помощью косметических заклинаний.

Вернее, на правах главы рода повелительным жестом вернула в кресло и продолжила тост сама:

— В единый кулак нас действительно собрали Волконские. Но только из-за того, что сделали ставку на личностные качества и способности Лютобора Игоревича. Именно поэтому в наш род собраны лучшие, а перспективы пьянят даже меня. Но для того, чтобы превратить перспективы в реальность, нам придется очень сильно постараться. Ведь резкое усиление одного рода всегда вызывает противодействие всех остальных, а род потенциальных Архимагов в какой-то момент начнет вызывать не только зависть, но и страх. В общем, легко не будет. Но и вы — не мальчики для битья и девочки-припевочки, так что привыкайте действовать сообща и готовьтесь отвоевывать у жизни наше общее будущее…

Глава 15 Часть 1

5 апреля 850 г. от ОВД.

…Валя прикоснулась к моему плечу за пару секунд до срабатывания будильника и, судя по искоркам сдерживаемого смеха, появившимся в глазах, обрадовалась этому до невозможности. Поздоровалась в обычном режиме, то есть, сияя, как маленькое солнышко, а потом протянула первую обязательную бутылочку и попросила уделить ей «буквально пару минут».

— Не смогу… — «расстроено» ответил я, увидел, как потемнел ее взгляд, и перестал валять дурака: — Планируя это утро, я заложил на общение с тобой полчаса, ибо страшно соскучился. Так что пара минут не удовлетворят.

— Мой господин, я вас обожаю! — радостно выдохнула она, быстренько споила мне оставшуюся алхимию, убрала опустевшие емкости в контейнер и осторожно опустилась на край кровати.

— Ну вот, отвыкла… — «огорчился» я и требовательно похлопал ладонью по одеялу: — Забирайся сюда. Чай, не чужая.

Второе предложение оказалось лишним — не успел я договорить первое, как целительница оказалась рядом. Лежащей на боку, с рукой, подложенной под голову, и счастливой до невозможности. Впрочем, для того, чтобы сбить с мысли эту особу, переизбытка радости оказалось недостаточно:

— Мой господин, кажется, я разобралась в логике мутаций вашего ядра…

Я подобрался. И не зря:

— В обычном режиме оно тратит на перестройку энергетической системы лишь часть получаемой алхимии и активных веществ, попадающих в организм вместе с едой. И если к моменту начала боя на пределе сил успевает набрать некий критический объем, то инициирует взрывную мутацию и поднимает вас на следующую ступень. В общем, если я права, то следующий шаг вы сможете сделать двадцать первого или двадцать второго апреля.

— Интересненько… — задумчиво пробормотал я, задал пяток уточняющих вопросов, уложил в памяти ответы, назвал Незаменимую редкой умничкой и… неожиданно поймал за хвост чертовски интересную мысль: — Валя, солнце, а подставь-ка мне свое ядро…

Девушка мгновенно перекатилась на спину, без какого-либо стеснения задрала подол светло-зеленой ночнушки до груди и затаила дыхание. Я же абстрагировался от восторженного предвкушения, появившегося во взгляде личной фанатки, на всякий случай «разогнал» себя воодушевляющим касанием, прижал ладонь к солнечному сплетению и активировал взор. А когда «увидел» резерв целителя пятой ступени ранга подмастерье, взял и «потянул на себя» все «настройки». Приблизительно в том же стиле, как когда-то перетягивал «настройки» щита жизни.

Сопротивление? Да, было. Причем довольно сильное. Но оно разбудило Ярость. А с ней на пару я просто «вырвал» желаемое, «вбил» в свой резерв и… отъехал. Как потом выяснилось, минуты на три-четыре. Слава богу, Валя была настороже, так что удержала мою энергетику, попытавшуюся пойти вразнос, помогла стабилизироваться и надежно закрепила навязанные изменения. Да, вернув меня в сознание, как следует отругала за безрассудство, но я нисколько не обиделся. Так как сразу после разноса услышал самое главное:

— А вообще вы опять сотворили маленькое чудо: стратегический запас «строительного материала» вашего ядра почти обнулен, зато резерв вырос в объеме на две с лишним ступени и ощущается, как у крепкого подмастерья-«троечки». И пусть энергетика вернется в норму только через три-четыре часа, а дата перехода на следующую ступень сдвинулась недели на полторы, но, на мой взгляд, оно того стоило.

Пока высказывала свое мнение, ни на миг не прерывала воздействий, так что озноб, тошнота м ноющая боль в проекции ядра потихоньку ослабевали, а муть в сознании рассеивалась. Вот я голову и включил. Вернее, поделился с Валей выводами, сделанными по итогам условно удачного «эксперимента»:

— Между мною и тобою — четыре ступени, а мой резерв вырос на две… либо из-за недостаточного количества «строительного материала», либо из-за слишком большой разницы в уровнях. В любом случае в следующий раз стоит перетягивать «настройки» резерва у «донора» послабее. Правда, есть вопрос. Вернее, два: стоит ли тормозить общее развитие ради увеличения резерва и получится ли усиливать этим способом кого-либо, кроме меня.

Целительница попросила описать логику воздействия, давшего такой результат, выслушала мой рассказ, закончила терзать мою тушку и снова легла на бок:

— Мне кажется, что ускорять ваше и без того аномально быстрое развитие еще сильнее не стоит: вы и так привлекаете слишком много внимания власть имущих. Поэтому стоит попробовать сосредоточиться на целенаправленном усилении объемов резерва, скорости его восполнения и проводимости каналов энергетической системы. Причем не только ваших, но и всех значимых членов рода. Ведь это даст вам воистину сумасшедший прирост эффективности при видимой слабости. А для того, чтобы понять, реальны такие изменения или нет, нужен ряд экспериментов. По возможности, под присмотром Валентины Алексеевны. Но, на мой взгляд, стоит начинать с усиления другого типа…

— Какого именно?

Тут она приподнялась на локте и… заставила меня почувствовать себя идиотом:

— Мой господин, насколько я знаю, первые попытки освоить наполнение высокоранговых плетений из связки резерв-накопитель проводятся на пятой-шестой ступени ранга мастер и только после комплекса процедур «очистки», выполненной высокоранговыми целителями. Поэтому более-менее серьезные успехи в освоении этого навыка появляются именно с этого уровня и… только у восемнадцати целых и семи десятых процента Одаренных. Кстати, Светлана Романовна смогла преодолеть этот рубеж, а Раиса Александровна, при всей ее мощи — нет. Так вот, если вы научитесь нас через него переводить, то у каждого члена рода появится второй, внешний резерв. А он, ограниченный только емкостью накопителей, даст куда больший прирост живучести, чем подъем на три-четыре ступени…

Советы Шаховой всплыли в памяти сами собой, и я, проанализировав их под новым углом зрения, активировал взгляд в себя. Резерв, увеличившийся в объеме, позволял тянуть Силу достаточно долго, вот я и изучал этот процесс до тех пор, пока не почувствовал что-то вроде сродства. Потом «вернулся в реальность», уставился на Незаменимую и облизал пересохшие губы:

— Дай мне руку с накопителем и потяни в какую-нибудь высокоранговую структуру самый мизер Силы!

Окажись на ее месте любой другой Одаренный, мгновенно вспомнил бы о риске иссушить ядро, доиграться до деградации энергетической системы и потерять Дар. Но Валя верила, поэтому, не колеблясь, сделала именно так, как я сказал. А через миг среагировала на приказ остановиться и, следуя новому распоряжению, «отдала» ту же порцию Силы обратно.

— Еще раз. Весь цикл! — потребовал я и продолжил изучать крошечные завихрения, появлявшиеся в момент подключения к накопителю, «пятнышко» какой-то «примеси», двигавшееся по магистральному каналу, и его «шлейф», постепенно увеличивавшийся в объеме.

Последний меня и взбесил. В смысле, помог пробудить ярость и люто возненавидеть очередные «шероховатости», имеющие наглость мешать моей Слуге развиваться так, как нужно мне. Вот я всю ее и приголубил. На половину резерва. Параллельно «вдавливая» то, что до этого видел в себе.

«Пятнышко» как ветром сдуло. Вместе со «шлейфом» и завихрениями. А поток Силы из накопителя целительницы обрел требуемый «вид».

— Валь, потяни чуть больше… — попросил я, убедился в том, что «поток» ничем не отличается от моего, и… наступил на горло собственной песне: — Так, стоп! В смысле, достаточно: в шесть утра поднимем Валентину Алексеевну и заставим проконтролировать процесс во всех режимах. А пока расслабляемся и наслаждаемся оставшимися минутами общения тет-а-тет…

…С Раисой Александровной я пересекся в гараже ровно в четыре сорок пять утра и попросил сесть за руль, так как эксперимент с увеличением резерва и одномоментный слив половины его объема на новое заклинание с условным названием клише снова «взбаламутил» энергетику.

Земляничка, толком не успевшая проснуться, коротко кивнула, а после того, как с моей помощью опустилась в водительское кресло, требовательно протянула левую руку, «поймала» воодушевляющее касание и окончательно проснулась. Впрочем, молчание прервала только за Стальными воротами, невесть с чего вернувшись к уже решенному вопросу:

— Самая любимая часть моей коллекции трофейных машин на самом деле находится в Рязани, а эти не жалко…

— Значит, мой первый «Шквал» — расходник? — ехидно поинтересовался я и… здорово удивился, увидев подтверждающий кивок:

— Да. Ведь в тот момент я была не готова дарить тебе что-либо более серьезное. Зато, полюбив по-настоящему, заказала нам новые «Искорки».

— Я тоже люблю. И тебя, и твою прямоту, и «расходник». Поэтому-то и не готов его кому-либо одалживать.

— Я так и поняла… — довольно мурлыкнула она, сжала мое предплечье и снова сосредоточилась на вождении.

В пять утра машин в городе было немного, так что я без зазрения совести включил «глушилку» и полюбопытствовал, как у старшей сестры с успехами на новом Пути.

Она без лишних слов вытянула в мою сторону правую руку и окутала ее фрагментом молниевого каменного панциря. А через пару мгновений сдвинула его на локоть, «переместила» на правое бедро и добавила второй — на левом.

— Красотка! — восхитился я, оценив легкость исполнения «техники». А потом вспомнил Валины «откровения» и решил их проверить: — Кстати, мне сказали, что у тебя не получается подпитывать с накопителя высокоранговые заклинания. Это правда?

— Ага… — кивнула она. — Последний Зыбин, который этому научился — мой батюшка. А я, дура, все никак не могла найти неделю свободного времени, чтобы «сдаться» дедушке Лю и пройти цикл процедур «очистки». Увы после того, как этот целитель ушел из жизни, оказалось, что у нас, Зыбиных, имеется какой-то родовой изъян энергетики, игнорирующий стандартные процедуры, а нестандартная новому старшему целителю рода не досталась. Вот я на одном резерве и дерусь. Ибо все четыре попытки обратиться к другим Архимагам закончились настолько плохо, что не хочется даже вспоминать.

Обнадеживать ее я не решился — сменил тему и заговорил о планах на день. Но мысленно пообещал себе расшибиться в лепешку, но помочь с этой проблемой и ей, и Янке.

В особняк Александра Всеволодовича заехали буквально на пять минут, забрали изумрудный «Сапсан» — машину, еще года два тому назад входившую в десятку самых быстрых серийных спортивных автомобилей мира — и снова вылетели в ночной город.

Обратная дорога ничем особенным не запомнилась. Если не считать того, что я с трудом удерживался на хвосте у Суккубы, отжигавшей, как на гоночной трассе, изредка находил секунду-другую, чтобы полюбоваться ее «птичкой» и крайне редко отвечал на подначки, ибо не хватало реакции. В итоге смог чуть-чуть расслабиться только на проспекте Мстислава Ярого. Зато во время обязательной остановки у Стальных Ворот отправил Мирославе Михайловне сообщение, написанное еще накануне, следом за «Сапсаном» пролетел участок пути до Флигеля Мятущихся Душ, въехал в большой гараж и припарковался на своем месте.

Сообщение государыни прилетело аккурат в тот момент, когда я вылезал из машины:

«Будем через три минуты…»

«Отлично…» — подумал я, помог Раисе Александровне «вырваться на свободу», проводил до лифтового холла и посадил в кабинку. А после того, как она уехала, вернулся обратно, полюбовался болидами команды, накануне вечером намеренно выстроенными в ряд, и прислонился к водительской двери «Сапсана», «брошенного» перед ними со включенными фарами.

«Скучал» совсем недолго, до шелеста открывающейся двери в лифтовый холл. Потом поздоровался с Мирославой Михайловной, судя по «знакомому» платью, опять пролетевшей со сном, мазнул взглядом по ее телохранителю, скользнувшему следом, и уставился на Ларса Эрикссона.

Радости в глазах белобрысого парня, несмотря на ранний час, затянутого в синий костюм, белую рубашку и галстук, естественно, не обнаружилось — он смотрел на меня, а видел что-то свое, и не сказать, что приятное.

Я впечатал в память худенькую фигурку классического Воздушника, густые брови вразлет, чуть полноватые губы и «мягкий» овал лица, почему-то решил, что шведского в этой внешности немного, и ответил на приветствие Императрицы-Матери. Только смотрел не на нее, а на своего нового подопечного:

— Доброе утро!

Тут Волконская требовательно повела рукой, дождалась, пока ее «тень» испарится, и добавила в голос закаленной стали:

— Внук, до общего подъема этой команды осталось всего ничего, так что обойдусь без ненужной лирики. Итак, Ларс, перед тобой тот самый Лютобор Игоревич, о котором я говорила. Кстати, пожалуй, стоит добавить еще пару тезисов к уже сказанным: этому парню плевать на мнение тех, кто не заслужил его личного уважения, и… я ему доверяю!

— Лютобор. Или Лют… — уточнил я, перехватывая инициативу. — И лучше на «ты». Причем не только со мной, но и с остальными членами команды. Тем более, что на мнение великосветских сплетников, акул пера и тэдэ плевать нам всем — мы примем к сведению только мнение твоего деда. Но и оно, каким бы ни было, никак не скажется на отношении к тебе — его ты сможешь заслужить только своими поступками. К слову, тебе крупно повезло — за тебя поручилась Мирослава Михайловна. Поэтому из уважения к ней через полчаса я позволю тебе принять участие в утренней тренировке, а для поездки в лицей выделю этот «Сапсан». Да, до тех пор, пока ты не научишься водить гоночные болиды, катать тебя будет личный телохранитель, но мы пропадаем на автодромах все выходные и занимаемся под началом самой Суккубы… а эта машинка уже твоя. И последнее: я перевелся в Императорский Лицей номер один из самого обычного детского дома-интерната в статусе простолюдина и заставил себя зауважать даже самых высокомерных аристократов. Не позволю затравить и тебя. Но только тем, кто заведомо сильнее. А остальных воспитывай сам. Что скажешь?

— Ба— … то есть, Мирослава Михайловна сказала, что вы тренируетесь на износ, но прогрессируете в разы быстрее кого бы то ни было. Это так?

— Так. Но для занятий по этой программе потребуется дать клятву Даром.

— Не проблема. При одном условии…

— Каком?

— Вы забудете о том, что я Эрикссон, и будете гонять по самой жесткой программе из всех возможных!

Тут государыня истерически расхохоталась, а после того, как закончила веселиться, ответила на безмолвный вопрос, горевший во взгляде ее внука:

— Ларс, в команде Лютобора Игоревича есть Аль Сауд, Сумэраги, Этэ-Инти, Ли и Чжон, но он видит в них не представителей Императорских родов, а друга и подруг. Кстати, то же самое можно сказать и о конфликтах — эти ребята рвут в лоскуты все, что плохо себя ведет, не задумываясь, обычный дворянин перед ними, или «целый княжич»!

Тут глаза шведа, судя по всему, успевшего досыта «наесться» презрения, загорелись злым предвкушением:

— С этого и надо было начинать…

…Знакомство Эрикссона с Аль Саудом прошло точно по сценарию — ввалившись в раздевалку и увидев рядом со мной шведа, араб пожелал нам доброго утра, подошел и протянул парню руку:

— Дауд.

— Ларс. Приятно познакомиться…

— Задвинь весь официоз — у нас в команде он не в чести… — хохотнул Аль Сауд, хлопнул меня по плечу, отошел к своему шкафчику и начал раздеваться.

Любимый внук Мирославы Михайловны задумчиво потер переносицу, а через пару минут попробовал воспользоваться советом — оглядел торс моего друга и вздохнул:

— Да уж, мышечные корсеты Земляков, Молниевиков и Физиков — это нечто!

— Твой дед — Огневик, но выглядит похлеще большинства Земляков… — напомнил я, а Дауд пожал плечами:

— На мой взгляд, мышечный корсет — дело десятое: вон, тетушка Люта, как и ты, Воздушница, то есть, не отличается особыми габаритами, а жжет так, что любо дорого смотреть!

— А какого она ранга?

— Седьмая ступень мастера.

— Ого!!!

— Я бы сказал: «О-го-го!!!» — продолжил веселиться араб. — А в паре с подругой-Земляничкой — вообще «Ой!»

— То есть, «Смерть всему живому»! — весело объяснил я и посерьезнел. — Кстати, «вторичка» Светланы Романовны — Молния. И если ты как следует упрешься, то «вытянешь» такую же себе.

Швед пообещал упереться и на какое-то время ушел в себя. Впрочем, это не помешало ему быстренько переодеться и сесть нам на хвост. Так что в зал вышел следом за нами и, увидев наш «цветник», потерял дар речи. Пришлось приводить в себя. В смысле, представлять всю толпу, начиная с Валентины Алексеевны, накануне изъявившей желание тренироваться вместе с нами, и заканчивая Щелчком. А потом матушка прервала расслабон, взяла власть в свои руки, потребовала, чтобы я раздал воодушевляющие касания, и устроила нам «веселую» разминку.

Как и следовало ожидать, Эрикссон сдох минуте на пятой, но сдаваться и не думал — вкладывался в каждое движение, как в последнее. Это порадовало всех, поэтому «тетя Света» отправила к бедняге Валю. С обновлением. А оно не только вдохнуло в парня новую жизнь, но и заставило прозреть:

— О, черт: в таком режиме можно убиваться круглые сутки!

— Можно… — хором подтвердили мы. — Но ровно в девять намнадо быть в лицее…

Глава 15 Часть 2

…В лицей прилетели по графику, выгрузились из машин в подземном гараже административного корпуса, немного посмеялись над Ларсом, изрядно одуревшим от манеры нашего передвижения по городу и, что самое главное, отвлекшимся от личных проблем. А потом прокатились на лифте, вышли на парадную лестницу здания и наткнулись на госпожу Чеботареву.

Эта девчонка уже завоевала наше уважение, поэтому я помахал ей рукой и представил шведа в привычном режиме:

— Привет, Галь. Знакомься — это Ларс!

— Восемь машин вместо семи… и Ларс. Получается, что он — Эрикссон? — как-то уж очень быстро сориентировалась она.

Швед невольно напрягся. Не зря — дождавшись моего подтверждающего кивка и второй половины представления, Лаванда поймала взгляд любимого правнука Императрицы-Матери и криво усмехнулась:

— Моя двоюродная тетушка была фрейлиной Всеславы Ярославовны и считает ее одной из самых умных и порядочных женщин России. А такие не изменяют. Даже люто ненавидимым мужьям. Следовательно, какая-то тварь умудрилась провернуть акцию, аналогичную тем, которые когда-то лишили корон Марию-Луизу де Латремуй, Анну де Монтегю, Васундхару Деву и тэдэ. Да, большинство следов наверняка давным-давно затерто, но Ярослав Третий, вне всякого сомнения, вывернет наизнанку весь род Эрикссонов, всех их Слуг и всю дворцовую челядь, но докопается до истины, уничтожит всех виновных и восстановит доброе имя твоей матушки! Безусловно, в очередь наследования тебя это не вернет и не выведет из-под удара злопыхателей, но их мы начнем втаптывать в землю уже сегодня!

Мы пришли к этим же самым выводам еще накануне вечером, тем не менее, озвучивать их не собирались, чтобы лишний раз не действовать на нервы и без того измученному парню. А Чеботарева рубанула правду-матку и, как ни странно, не зря — Ларс сложился в поясном поклоне, выпрямился, прижал к сердцу кулак и голосом, дрожащим от избытка чувств, поблагодарил ее за поддержку!

Лаванда пожала плечами:

— Я просто высказала свое мнение. А поддержка потребуется чуть позже. После того, как какой-нибудь урод сольет в каналы МДР информацию о вашем зачислении в наш лицей или о…

— Уже слили… — хищно усмехнулась Янка. — Информацию о зачислении. И я уже вызвала на дуэль одноклассника, распустившего язык!

— О-о-о!!! — одновременно взвыли Наоки с Эиру и полезли в коммы, но опоздали — Дауд «отстрелялся» первым:

— Я тоже. В смысле, вызвал. Васильчикова и Засекина. А теперь жду их ответов…

Я услышал сдавленный смешок матушки, торопливо заглянул в канал, в котором паслись наши одноклассники, и через считанные мгновения пихнул плечом Эрикссона:

— Ларс, лови ссылку, находи Павла Крашенинникова и вызывай: он, если что, Воздушник, пробудился в сентябре и до сих пор не инициировался. Пиши, что ждешь его в девять тридцать на малой арене…

— Тогда я дерусь в девять сорок пять и в десять! — подала голос Мин Сим, поймала мой вопросительный взгляд и слегка покраснела: — Парни из списка Светланы Романовны. Оказались говорливыми не в меру. А я тоже не люблю уродов.

Я тоже не любил уродов, вот и полез искать себе противников. Но после того, как нашел и высказал желание объяснить парню его неправоту на дуэли, он… заявил, что имел в виду совсем другое, и рассыпался в извинениях! Что самое веселое, уже через считанные мгновения этот порыв поддержало еще несколько недавних экспертов по падениям нравов членов рода Волконских, а потом это «поветрие» вырвалось из одной конкретно взятой ветви дискуссии и перекинулось даже в другие каналы!!!

Янка и Эиру, в это время подбиравшие себе по второму противнику, аж взорвались:

— Лют, у тебя совесть есть⁈ Нет, чтобы подождать, пока бардак наберет обороты, а эти твари выкопают себе могилки покрупнее⁈

Эрикссон, пасшийся в одном-единственном канале, не понял сути этой перепалки, но Наоки его просветила, зачитав чье-то сообщение, объясняющее все:

— Ребят, вы сейчас умрете со смеху: «О-о-о, какое завидное постоянство мнений — стоило Лютому взять под крыло внука государя, как все помойки лицея резко перековались и усиленно виляют хвостом, чтобы не получить по рогам! Кстати, „храбрецы“, рада вас обломать: судя по „Сапсану“, внезапно появившемуся в кортеже Волконских-Шаховых, это не разовая акция и не попытка завоевать дешевую популярность, а твердая позиция Личностей, до которых вам в жизни не дорасти. В общем, упивайтесь желчью, уроды…»

…Не знаю, кто, где и чем упивался, но желающих поприсутствовать на поединках членов моей команды оказалось настолько много, что директор дуэльного корпуса лично встретил нас в фойе и убедил арендовать не малую, а большую арену. Впрочем, самое интересное началось уже после того, как мы ввалились в раздевалку и отправили Эрикссона переодеваться — мне позвонила Мирослава Михайловна и сообщила, что уже вылетает в лицей… в компании внучки, нескольких родичей и двух послов стран Большой Пятерки! На миг потерял дар речи, а потом развил бурную деятельность — вызвал к нам Валю, затем метнулся следом за Ларсом, с трудом дождался, пока он натянет на себя дуэльное шмотье, усилил воодушевляющим касанием, отвел к матушке и слил обоим всю свою коллекцию записей боев Крашенинникова.

Пока родительница анализировала первый ролик, врубил «глушилку», подозвал к нам Щелчка и, попросив минуточку внимания, уставился в глаза любимого внука государыни:

— Лев Семеныч — менталист нашей команды. Позволь ему «отключить» неуверенность в себе. Если надо — под клятву Даром.

— Не то, чтобы я был против, но зачем?

— Сюда летит Мирослава Михайловна с твоей матушкой и свитой, часть которой будет болеть не за тебя!

Этот аргумент снял все вопросы, поэтому Усов повесил на парня целый комплекс низкоэнергетических заклинаний, воздействующих на сознание в стиле армейского боевого коктейля.

Да, чисто теоретически это было нечестно. Но я был абсолютно уверен в том, что сразу после появления на трибунах Императрицы-Матушки Павел Геннадьевич вытрясет из своего телохранителя всю имеющуюся у того боевую алхимию. Вот и уравнивал шансы. Ну, или добавлял лишние. Чтобы победа Ларса хоть немного согрела истерзанную душу его матери.

Кстати, Волконская была того же мнения. Поэтому незадолго до прилета прислала мне сообщение, в котором поинтересовалась, как я оцениваю шансы ее правнука.

Я ответил, как есть:

«Противника выбрал я и, на мой взгляд, шансы чрезвычайно высоки…»

Следующее сообщение не заставило себя ждать:

«Спасибо! Да, чуть не забыла: везу к вам Валентину Петровну. Кстати, была неправа: боевой мощи у вашей команды действительно предостаточно, так что возвращайте эту Слугу в постоянный состав вместо Сома…»

У меня резко улучшилось настроение, и матушка, скорее почувствовав, чем заметив это, вопросительно выгнула бровь.

Я торопливо включил выключенную было «глушилку» и расплылся в довольной улыбке. Но сообщить причину радости не успел, так как услышал мелодичный звонок, вышел в коридор и уставился на взъерошенного Костина.

— Лютобор Игоревич, начало первой дуэли переносится… даже не скажу, насколько: в наш лицей, как выяснилось, вот-вот прилетит Ее Императорское Величество Мирослава Михайловна, а значит, ее телохранителям потребуется время для обеспечения безопасности столь важной персоны!

Сообщать Леониду Иннокентьевичу о том, что «столь важная персона» узнала о дуэли внука из моего сообщения, я, естественно, не стал — «удивился новости», заявил, что мы подождем столько, сколько потребуется, и вернулся к своим. А всего через несколько минут встретил Незаменимую, «натравил» на Эрикссона, удовлетворенно оглядел взбодрившегося парня и добавил ему мотивации:

— Ларс, где-то там, наверху, в ложу для руководства лицея вот-вот войдет твоя матушка. И ей сейчас нужен не твой любящий взгляд с песка арены, а убедительная победа! Поэтому забудь обо всем, кроме этой цели, дождись команды «Бой!» и изувечь паскуду, посмевшую заляпать грязью ваше доброе имя!!!

Парня проняло. Настолько, что он ушел в себя и полностью отключился от реальности до завершения предбоевого осмотра. Зато потом поймал взгляд противника, занявшего противоположную «стартовую позицию», расплылся в злой улыбке и сорвался с места одновременно с командой судьи!

Следующие несколько секунд я ждал в состоянии «замедления времени» и нервничал. Как оказалось, зря — добежав до Петра Крашенинникова, Ларс дал по тормозам, показал прямой удар ногой в средний уровень и… выполнил рекомендацию «Светланы Романовны», то есть, вбил кулак в растопыренные пальцы левой руки нашего одноклассника! Воздушного щита у того еще не было, так что на долю секунды все внимание бедняги сконцентрировалось на то ли сломанных, то ли выбитых пальцах. А Эрикссон и не думал тормозить — ворвался в ближний бой, всадил правый локоть в аристократический нос, тут же сместился влево и, взяв захваты за шею и левый рукав нанес сильнейший удар коленом в область печени!

Нет, мальчиком для битья Крашенинников не был, то есть, умел терпеть боль и драться чуть ли не в любом состоянии. Но магии у Пети еще не было, «выключенная» левая рука не работала, пробитая печень складывала пополам, а раздробленный нос, кроме всего прочего, вызвал сильнейшее слезотечение. Вот Ларс и превратился в размытый силуэт, кстати, продолжавший двигаться и бить с той же эффективностью — в мгновение ока размозжил плюсну, по второму разу «взбодрил» правое подреберье, вынес нижнюю челюсть, снова врезал по носу, увернулся от неприцельного удара кулаком и… провел очень быстрый бросок через бедро. Слава богу, падать вместе с Крашенинниковым и не подумал — отпустил его тушку сразу после того, как отправил в полет, дождался падения и сломал сначала несколько ребер, а затем правое колено и… «отъехал» в сторону, подхваченный слабеньким смерчем судьи…

…Два боя Мин Сим, один — Яны, один — Наоки, один Дауда и два Эиру прошли совершенно по-разному, но под знаком тотального доминирования. Кореянка, по своему обыкновению, вынудила противников потратить запасы Силы впустую, потом пробила их защиту и всаживала серии продвинутых заклинаний школы Воздуха в беззащитные тушки до вмешательства судьи. Младшая сестренка в лучших традициях тетушки ворвалась в ближний бой и с этого момента не позволила Огневику-старшекласснику сформировать ни одного заклинания, зато сама изображала взбесившийся тяжелый дорожный каток. Японочка жгла. Лавой. Все в том же ближнем бою. И пусть со снятием зашиты провозилась значительно дольше Землянички, зато потом «плеснула» ей в лицо заклинанием с ни разу не поэтическим названием жидкое стекло и закончила бой в одну калитку. Аль Сауд, которому воодушевляющее касание, как обычно, больше всего «разогнало» скорость, с первого до последнего мгновения даже не поединка, а избиения превращал стодесятикилограммового Земляка-старшеклассника со «вторичкой»-Водой в отбивную. В смысле, заставлял промахиваться, а сам бил, как из пушки и, в конечном итоге, сломал, как детскую игрушку. Ну, а уроженка Империи Солнца начинала схватки, как маг школы Крови. Зато после того, как ее оппоненты, фактически отравленные ее ослаблениями, теряли силы, скорость и волю к победе, вспоминала о том, что является Земляничкой, врывалась на сверхблизкую дистанцию и вбивала в них серии убийственных ударов.

В общем, к моменту, когда на песок арены вышла Лиджуан и изобразила движение из какого-то вида их, китайских, боевых искусств

Эрикссон плавился от злой радости, большая часть зрителей окончательно рассталась со всеми иллюзиями, а у Ледышки, которой, собственно, и предстояло лечь под заклинаниями нашей Воздушницы, подкашивались ноги. Нет, к судье она все-таки подошла, так как не хотела терять лицо перед сверстниками и доброй половиной преподавательского состава лицея. Но в тот момент, когда началась проверка, кто-то из Конвойных Мирославы Михайловны взял и усилил эхом голос посла Французской Демократической Республики, высказывавшего свое мнение о состоявшихся поединках.

Говорил этот уродец тихим шепотом, но по-русски. Видимо, обращаясь к кому-то из свиты государыни. А еще начал свой монолог до «усиления», так что мы услышали только полтора предложения.

Но нам хватило и их:

— … вас говорят, показуха чистой воды: подростки, усиленные физиком, втаптывают в песок несчастных детей, только-только начавших постигать высокое искусство магии. Зато если бы в вашей варварской стране хоть что-то знали о таком понятии, как справедливость, то все выглядело бы иначе!

— Справедливость, говорите? — вкрадчиво переспросила матушка, и ее голос, усиленный все тем же эхом, больно ударил по ушам. А через миг тушка французика, подхваченная фантастически точно направленным смерчем, взвилась в воздух, сделала несколько замороченных кульбитов и мягко приземлилась на песок в самом центре арены.

Монолог дипломата переключил меня в боевой режим, так что главную «несуразность» — отсутствие хоть какой-либо реакции Конвойных государыни на применение высшего заклинания в ее присутствии — я просек в момент. Вот и приготовился к продолжению срежиссированного спектакля. И оно не заставило себя ждать — моя родительница, успевшая оказаться на ногах, без особой спешки спустилась к бедняге, изо всех сил пытавшемуся удержать на месте содержимое взбунтовавшегося желудка, и продолжила начатую речь:

— Что ж, тогда объясните, как сочетается ваша трактовка этого понятия с тем, что оба ваших соотечественника, зачисленные в этот лицей к несчастным детям, только-только начавшим постигать высокое искусство магии, являются курсантами выпускного курса спецфакультета Военной Академии Лиона? Хотя, о чем это я? Это ведь «другое», верно?

— Что вы себе позволяете⁈ Я — лицо неприкосновенное!!! — взвыл посол и изобразил вентилятор, закрутившись в вертикальной плоскости под голос моей отмороженной матушки:

— Так я к вам и не прикасаюсь. Хотя считаю себя оскорбленной и, будь на вашем месте не трусливое ублюдочное создание, невесть с чего считающее себя мужчиной, магом и аристократом, а более-менее достойная личность, уже вызвала бы ее на дуэль. Увы, в вас, поборнике односторонней справедливости, нет даже толики мужества, так что молчите в тряпочку и не смейте обсуждать молодых аристократов Российской Империи — даже самые дурные из них не в пример благороднее вас!

— Уровень манипуляции Воздухом — круче не бывает! — склонившись к моему уху, восторженно выдохнул Эрикссон, сидевший точно позади меня.

Я коротко кивнул, закончил набирать одно-единственное предложение и отправил его Мирославе Михайловне:

«Почему именно она?!!!»

Ответа пришлось ждать довольно долго — за это время родительница успела равнодушно обойти дипломата, выворачиваемого наизнанку, замереть перед Ледышкой, задать ей какой-то вопрос, выслушать ответ и благосклонно кивнуть. А в тот момент, когда девчонка рванула к нашей ложе, как потом выяснилось, извиняться перед Ларсом, на экране моего коммуникатора возник значок, уведомляющий о включении защиты, а следом за ним — долгожданный «конверт».

Я сразу же отправил последний на линзы МДР, открыл и прикипел взглядом к одному-единственному абзацу:

«Правильный вопрос. Но я продолжаю играть в открытую, поэтому французы утрутся, ваша тетушка вот-вот обретет статус, отбивающий всякое желание подбивать любые клинья, а у меня уже появилось доверенное лицо, не умеющее льстить и прогибаться…»

Фраза «статус, отбивающий всякое желание подбивать любые клинья», конечно же, согрела душу, но от беспокойства не избавила — да, правительство Франции утереться, могло. Под давлением Волконских. А этот конкретный аристократ, прилюдно униженный матушкой — вряд ли. Вот я и разозлился. Поэтому практически не вслушивался в извинения Ледышки и ждал возвращения матушки, чтобы выяснить, по чьей инициативе был затеян этот спектакль, узнать, что именно предложили ей, и, в конечном итоге сделать какие-нибудь выводы.

Ясное Солнышко Рарогов нарисовалось на пороге ложи буквально через пару минут, сдвинулось в сторону, чтобы выпустить «выжившую» гостью, оглядела всю нашу компанию довольным взглядом, затем уставилось на меня и улыбнулось. Той самой улыбкой, от которой у нас со Славомиром всегда замирало сердце. А потом проартикулировало два коротеньких предложения, разом избавивших меня от всего негатива:

— Так надо нам. Верь…

Глава 16 Часть 1

6 апреля 850 г. от ОВД.

…Раиса Александровна выперлась в коридор в одном из любимейших шелковых халатиков на голое тело, душераздирающе зевнула и вопросительно уставилась на нас с Валей. Сонная, с полуприкрытыми глазами, спутанной гривой и следом от подушки, отпечатавшимся на левой щеке, она показалась мне большим ребенком, и я невольно улыбнулся:

— Ты нам нужна. В медблоке Валентины Алексеевны…

— Без четверти пять утра? — недовольно пробормотала она, увидела сразу два подтверждающих кивка и сдалась: — Ладно, ведите. Но знайте, что я вас люто ненавижу…

«Ненавидела» всю дорогу до операционной. А там обратила внимание на состояние Шаховой, мгновенно проснулась, вцепилась в мое предплечье и резким рывком развернула меня к себе:

— Опять придумал какую-нибудь убийственную хрень⁈

— Вроде как… — уклончиво ответил я, хотя «прабабка» и утверждала, что все получится.

— Скромничает… — прокомментировала это утверждение глава рода и взяла власть в свои руки: — Лют, поворачивайся лицом к стене, а вы, Раиса Александровна, забирайтесь на операционный стол. Можно прямо в халате — вашему брату нужен доступ к проекции ядра, а нам с Валей — локтевые вены.

Следующие несколько минут я старательно пробуждал в себе ярость, вспоминая «криворуких» Архимагов, «не сумевших провести элементарную» процедуру. Поэтому, услышав команду хозяйки медблока, адресованную мне, чудом удержался от активации ускорения, метнулся к Суккубе, вжал ладонь в кожу солнечного сплетения и вложился в клише. Почти половиной резерва. А трубочки внутривенного питания и россыпь каких-то датчиков увидел уже после того, как почувствовал, что заклинание «легло». Но разглядывать эту «паутину» и не подумал — нашел взглядом нужный браслет, кинул на себя взор и скомандовал:

— Рай, создай какую-нибудь высокоранговую структуру и потихонечку потяни в нее Силу из накопителя!

— Так вот зачем ты меня расспрашивал об «очистке»! — прозрела она, расфокусировала взгляд и аккуратненько «села» на внешнюю подпитку.

Я всмотрелся сначала в поток, а затем в магистральный канал, не нашел даже намеков на шероховатости или «примеси», но дать следующую команду не успел — Валентина Алексеевна оказалась шустрее:

— Тяни энергичнее. Энергичнее, я сказала! Отлично!!! А теперь верни Силу обратно одним импульсом… и можешь начинать благодарить Люта — никакие «очистки» тебе больше не нужны.

Зная порывистость и абсолютную безбашенность «старшей сестренки», я торопливо зажмурился и… поторопился: перед тем, как спрыгнуть на пол и закружить меня в счастливом урагане, Земляничка заставила себя подождать, пока ее избавят от игл и датчиков. Зато потом оторвалась на славу. Кстати, радостью от нее шибало настолько сильно, что я почувствовал себя эмпатом, а Шахова забыла о легкой напряженности в наших отношениях и позволила себе отмочить соленую шутку:

— О-о-о, какой компромат! Валя, включай камеру, пока не поздно…

— Включай — в моей коллекции красивой эротики такой записи еще нет… –парировала буйствующая женщина, вероятнее всего, не особо добросовестно запахнувшая халат, покружила меня по комнате еще немного, затем поставила на пол, назвала самым заботливым братиком на свете, легонько щелкнула по носу, разрешила открыть глаза и «наехала» на Незаменимую: — Где там моя копия красивой эротики? Нету⁈ Ну вот, воспитала скромницу на свою голову!

— А причем тут скромность? — «удивилась» моя Слуга. — Тиражировать такие записи нельзя. Поэтому оригинал пополнит коллекцию моего господина.

Раиса Александровна аж подобралась.

А через пару мгновений заметила смешинки в глазах Валентины и облегченно перевела дух:

— Чуть не поверила…

— Стационарную «глушилку» включили еще в четыре утра… — на всякий случай сообщил я.

— Усилили кого-то еще?

— Неа. Валентина Алексеевна рассказывала о состоянии энергетической системы первой «подопытной» и предлагала варианты страховки при втором применении этого заклинания.

— А третье будет, или вы какое-то время понаблюдаете и за мной?

— Наблюдать, конечно, будем… — отозвалась Шахова. — Но без особого фанатизма: изменение легло, как родное, так что побочек можно не ждать. В общем, дело за Лютом…

— … а у меня — половина резерва и полный накопитель! — продолжил я. — Так что до подъема можно успеть усилить Янку, Дауда, Наоки, Эиру, Лиджуан и, если хватит Силы, Мин Сим…

…Силы хватило. И на эту пятерку, и на Мин Сим, и на Мавию, и… на Палыча: я смог оптимизировать процесс еще на Аль Сауде, так что на всех остальных «пациентов», начиная с бывшей Сумэраги, тратил по двенадцать-тринадцать процентов нынешнего резерва. А Огневика усилил для того, чтобы он подбирал ребятам методику освоения новых возможностей не от балды.

Валя взбадривала меня обновлениями после каждой процедуры, поэтому устал исключительно морально. От ответственности, взваленной на свои плечи. Но ближе к концу одной из самых странных тренировок в моей жизни эту усталость как ветром сдуло — «измененные» разобрались в принципе восстановления плотности проседающих щитов из накопителей и сияли так, что было больно глазам!

Кстати, сиял даже Ларс, прекрасно понимавший, что раз мы показали и это изменение, значит, оно достанется и ему. Просто после инициации.

В общем, в большую трапезную члены команды заявились довольными до невозможности, попадали в свои кресла и прикипели взглядами к коротким рядкам из одинаковых бутылочек с алхимией, обнаружившихся перед каждым посадочным местом. Потом посмотрели на меня, а я, в свою очередь, поймал взгляд Валентины Алексеевны и вопросительно выгнул бровь.

— Договорилась. С Гошей Штерном… — объяснила она, поняла, что столь короткий ответ меня не удовлетворил, и добавила: — Он будет снабжать твоим вариантом алхимии еще девять человек. А все остальные будут получать чуть менее сильный.

Я поинтересовался источником финансирования, но ответа не получил. Вернее, получил, но очень уж расплывчатый:

— Источников несколько. Так что развивайтесь со спокойной душой.

Давить, естественно, не стал, так как вовремя сообразил, что «прабабка» не готова обсуждать финансовые вопрос в присутствии такой толпы. Поэтому коротко кивнул в знак того, что оценил ее вклад в развитие рода, уговорил содержимое своих бутылочек и торопливо вскочил на ноги, увидев на пороге телохранителя Мирославы Михайловны.

Сама государыня вошла в помещение секунд через пятнадцать. Причем не одна, а в сопровождении Всеславы Ярославовны. Оглядев нашу компанию нечитаемым взглядом, поздоровалась, извинилась за то, что прервала трапезу, и уставилась на правнука:

— В пять утра по времени Стокгольма бойцы Мурманской Отдельной Бригады пластунов захватили родовое поместье Спенсов и уничтожили всех совершеннолетних магов, а ублюдочного главу и членов совета рода отвели на берег ближайшего озера, раздели догола и вморозили в лед. В пять ноль две взлетели на воздух британское посольство и поместье, в котором проживал посол. А в пять ноль семь твой дед вывел на Большую Площадь Стокгольма и прилюдно сжег Маргрет Эрикссон, в девичестве Спенс, начальника смены ее телохранителей, личного менталиста и личного целителя твоего дяди Маттео, начальника дворцового медблока и двух рядовых исполнителей. Наказал и самого Маттео — спалил ему левую руку по плечо. Правда, тогда, когда громил дворец Эрикссонов-Воздушников. А вот Ульрика, к сожалению, не тронул — Спенсы провернули свой дьявольский план за его спиной. Зато досталось Элиасу — Ярослав избил его до полусмерти за наплевательское отношение к обеспечению безопасности твоей матушки и за все то, что он наговорил после твоего пробуждения. Европейские новостные агентства уже подняли хай и обвиняют нас, Волконских, в немотивированной агрессии, нечеловеческой жестокости, варварстве и в чем-то там еще, вооруженные силы Британии подняты по тревоге, а главы всех остальных стран Большой Пятерки начали консультации. Но в полдень по времени Стокгольма Ульрик выступит перед подданными с официальным заявлением, в котором объяснит причины произошедшего, и истерия в самой Швеции пойдет на спад…

Все время, пока она говорила, Ларс играл желваками и то сжимал, то разжимал кулаки. А после того, как уложил в голове новое знание, обратил внимание на самую главную нестыковку:

— Вы хотите сказать, что агенты влияния британских спецслужб убедили Спенсов доказать, что решение женить па— … Элиаса на тебе, а не на Вильме Спенс было ошибочным, но не затерли следы своих трудов⁈

— У акций такого уровня всегда по три-четыре слоя… — мрачно вздохнула Всеслава Ярославовна.

— Маргрет и ее родичей подцепили на крючок обиды, вероятнее всего, пообещав, что они выйдут сухими из воды. Но если бы так и произошло, то мой позор не рассорил бы наши страны настолько серьезно, как хотелось бы островитянам. Вот они и оставили след, позволивший одному из самых вспыльчивых Императоров Европы возложить вину на влиятельнейший шведский род, уничтожить его к чертовой матери, поссориться с Ульриком и, тем самым, толкнуть последнего в объятия глав стран Большой Пятерки. Которым, как ты наверняка догадываешься, не помешает еще один удобный плацдарм в подбрюшье России аккурат перед началом очередной войны всего Просвещенного Запада против нас. Кстати, со временем подгадали довольно точно — подходит к концу очередной пятидесятилетний цикл относительного мира, поколение, не видевшее войны и поэтому не боящееся трепки, уже подросло и набралось опыта, а экономики Британии, САШ, ФДР, Германии и Италии работают на будущий конфликт уже четырнадцать лет. Что касается вины островитян, то о ней стало известно из каких-то других источников.

В такой трактовке история звучала не в пример логичнее, так что я чуть-чуть успокоился. А любимый внук Мирославы Михайловны, наоборот, резко помрачнел и задал матушке чертовски неприятный вопрос:

— Если я правильно понял все прозвучавшие намеки, то ты собираешься вернуться в Стокгольм, дабы твой союз с Элиасом удержал Швецию в орбите Российской Империи⁈

— По большому счету, Элиас виноват лишь в том, что порядка пятнадцати лет тому назад поверил в хорошо срежиссированную постановку и представил мне личную целительницу Маттео, как лучшего специалиста королевства по косметическим воздействиям. Все остальное сделала я и эти твари: я почти полгода раз в неделю проходила по получасовой поддерживающей процедуре, а они все это время усыпляли бдительность моих телохранителей, тихой сапой подбирали ключик к амулету защиты от ментальных воздействий и, видимо, подобрали, так как в моей памяти не сохранилось ничего странного. Элиас был неплох и как муж, и как отец… до тех пор, пока не поверил в мою неверность. Тем не менее, мое возвращение в Стокгольм будет расценено, как потеря лица всем родом Волконских. Поэтому в ближайшие дни я получу развод, а Элиаса обручат с Татьяной. Говоря иными словами, мы ни на что не намекали. Просто пришли сообщить последние новости и предупредить, что сегодняшний день у вас тоже выдастся сложным…

…Всю дорогу до лицея Наоки, Эиру, Лиджуан и Ларс провисели в Сети. Эрикссон только читал или смотрел, а девчонки зачитывали вслух отдельные цитаты особо продвинутых экспертов по всему и вся, чтобы те, кто за рулем, представляли размах истерии. А она все усиливалась и усиливалась — по мере того, как просыпалась страна за страной, во всемирную помойку вылезали все новые и новые комментаторы, как правило, ангажированные спецслужбами, и добавляли толику своей грязи к той, которую успели плеснуть на Волконских и Россию их предшественники.

Больше всего хаяли, естественно, Ярослава Третьего, обвиняя во всем, в чем в принципе можно было обвинить взрослого половозрелого мужчину. Ну и, конечно же, призывали к возмездию. Правда, уже не Императору, а всем русским. И ненавязчиво наводили пассионариев на вполне конкретные цели — наши посольства, представительства российских компаний, недвижимость россиян и даже наших соотечественников, остановившихся в их отелях. Ну, а призывы к главам своих государств вообще убивали системностью: собрав все, что наговорили отдельные доброхоты в порыве праведного гнева, можно было перекрыть нам абсолютно все экономические и политические связи с другими государствами! Само собой, не просто так, а чтобы мы, распробовав первые последствия этого самого «праведного гнева» на своей шкуре, страшно испугались и быстренько поменяли невменяемого главу государства на кого-нибудь попокладистее.

Что интересно, любые попытки напомнить борцам за справедливость о реакциях глав государств «Просвещенной Европы» на аналогичные акции в адрес их родственниц быстренько «затирались» возмущенными гражданами. И, не появись в нашей команде Ларс, это могло бы рассмешить. А так бесило и вызывало желание сгонять в Европу, найти первого попавшегося борца за справедливость и от души пожать ему шею. Как выяснилось на въезде в Городок Лицеистов, не только у нас — пруссаков и итальянца, приехавших на занятия чуть раньше нас и имевших глупость затронуть тему Стокгольмского Безумия, втоптали в землю вместе с телохранителями. А машину одного из французов перевернули. Перед въездом на стоянку. Насколько я понял, просто так.

Японочка, зачитывавшая «сводки» с «полей боя», в какой-то момент пришла к выводу, что представителям стран Большой Пятерки лучше в лицей не приезжать. И как в воду глядела — толпа, встретившая все на той же стоянке второго француза, посоветовала ему побыстрее убираться на Родину, ибо с нашими, имперскими физиками, у него однозначно ничего не срастется, а ненависть всех остальных учащихся он уже заслужил.

Это слегка развеселило, поэтому парковался я, посмеиваясь. Но минуты через три-четыре, выйдя из административного корпуса под открытое небо и улыбнувшись Гале Чеботаревой, вдруг заметил, что она слишком напряжена, и подобрался:

— Привет. Что случилось?

— Привет… — отозвалась она и криво усмехнулась: — Наш фрегат «Ясень» только что утопил британский крейсер, маги охраны российского посольства в Риме уничтожили семнадцать провокаторов, пытавшихся подбить горожан взять штурмом главное здание, а в Мюнхене горит Русское Подворье…

— Это тесты… — внезапно заявил Эрикссон. — Крейсер наверняка пытался остановить фрегат в нейтральных водах, чтобы выяснить, насколько далеко готово зайти командование ВМФ РИ в противодействии формальным угрозам, итальянцы проверяли психологический настрой населения в преддверии Большой Войны, а пруссаки устроили легкую провокацию руками вроде как недовольных граждан и ждут реакции.

Значит, война неизбежна, да?

— Угу… — кивнул Дауд. — Только начнется не раньше середины лета. А в данный момент страны Большой Пятерки к ней еще не готовы: Британия ждет спуска на воду пяти ударных крейсеров проекта «Сассекс» и двух подводных лодок проекта «Фейри»; немцы все никак не избавят от детских болезней и не запустят в производство танки «Вильгельм Второй»; американский ВПК еще не пришел в себя после последнего обвала фондового рынка, у итальянцев серьезнейшие проблемы с переучиванием пилотов ВВС на новые истребители «Центурион» и так далее. А тут еще Османская Империя, Индия и Мексика почувствовали, что стали нужны, и принялись набивать себе цену. В общем, в ближайшие недели ничего серьезного можно не ждать.

— «Несерьезное» тоже убивает… — мрачно вздохнула Лаванда. — Причем, в основном, ни в чем не повинных людей.

— Предлагаешь утереться? — вкрадчиво спросила младшая сестренка, по моим ощущениям, начавшая заводиться.

Чеботарева поймала ее взгляд и нехорошо оскалилась:

— Наоборот: врезать от всей души! Только адресно…

— В каком смысле? — одновременно спросили Наоки и Эиру.

Лаванда пожала плечами:

— В прошлом мае я делала доклад на тему «Аристократические рода мира, живущие за счет войн» и взбесилась, выяснив, что те же Бересфорды, Кавендиши-Бентинки и Уолполы более четырехсот лет подряд провоцируют военные конфликты, а потом годами продают их участникам оружие. С тех пор я регулярно спрашивала себя — какого, извиняюсь за выражение, хрена эти твари все еще живы? А сегодня утром радостно вычеркнула из ненавистного списка одну строчку и одно имя: Спенсы, закончившиеся этой ночью, тоже торговали смертью почти полвека, а Томас Кьюбитт — посол Великобритании в Швеции, вознесшийся на небо чуть позже них — без малого век! В общем, на мой взгляд, уничтожать надо именно этих уродов. А потом выкладывать в Сеть предельно понятные объяснения. Дабы у ублюдочных желающих занять освободившуюся нишу резко опускалась матка…

Глава 16 Часть 2

…Вакханалия в «Просвещенной» Западной Европе набирала обороты до десяти тридцати по времени Великого Новгорода, а потом как-то уж очень быстро сошла на нет. Да, отдельные борзописцы продолжали выкладывать в Сеть свои нетленки и дальше, но, судя по всему, по личной инициативе, ибо в их «мнениях» не чувствовалось системности подхода. А еще из большинства новостных каналов пропали «горячие» репортажи с места гибели британского крейсера, интервью с высокопоставленными военными государств Большой Пятерки, прямые включения из Стокгольма и так далее. Зато появились сотни миротворцев, призывающих разобраться в истинных причинах уничтожения рода Спенсов и… игнорирующих любые вопросы, касающиеся британских дипломатов.

Само собой, мы сообразили, что сторонники возмездия заткнулись не просто так, но до полудня оперировали исключительно версиями. А в четверть первого матушка разослала всей нашей компании ссылки на официальное сообщение, выложенное на новостном канале министерства иностранных дел Арабского Халифата, и… Дауд, Наоки, Эиру и Лиджуан почти одновременно схлопотали по замечанию от преподавателя химии за «абсолютно неуместный смех» во время лабораторной. Увы, потом учитель сдуру попросил объяснить, что их так рассмешило, и Аль Сауд сорвал урок:

— Главам Белого Союза надоела истерия, устроенная спецслужбами стран Большой Пятерки в Сети и в большинстве государств Западной Европы, поэтому Империя Солнца перекрыла Гатунский канал[Находится на месте Панамского] и пролив Амарэ Этэ-Инти[Магелланов пролив], Российская Империя — Северный Морской Путь, Военно-Морской флот Арабского Халифата остановил судоходство в Красном море, а Япония, Китай и Южно-Азиатский Союз — в Южно-Китайском, Восточно-Китайском, Желтом и Японском. Кроме того, государства Белого Союза и наши союзники закрыли воздушное пространство для авиакомпаний недружественных стран. Ну и, для полного счастья, полностью прекратили последним поставки нефти и газа!

— Да уж, счастье им подвалило — полнее некуда! — ухмыльнулся химик, перетерпел волну комментариев разной степени язвительности и уговорил класс вернуться к лабораторной.

Следующие часа полтора прошли достаточно спокойно: истерия в Сети плавно сходила на нет, а количество сторонников мирного урегулирования любых конфликтов, наоборот, неуклонно росло; появились первые сообщения об арестах инициаторов погромов, в которые не верилось от слова «совсем», а какой-то «неназванный источник» из штаба Королевского Военно-Морского флота Великобритании «проговорился» о том, что капитан потопленного крейсера, мастер седьмой ступени школы Огня, «сорвался с нарезки» из-за некачественной алхимии! Кстати, последнее «откровение» восхитило своей тупостью: в статье утверждалось, что бедолага сменил поставщика чуть ли не за два дня до выхода в плавание и почти три недели блокировал вспыльчивость Огневика старыми запасами, так что оценил слабость новой алхимии «вдали от родных берегов», где решить эту проблему было невозможно.

Нет, чисто теоретически алхимия действительно могла оказаться слабой, то есть, гасить вспышки гнева не полностью. Но поверить в то, что в медблоке крейсера с экипажем в шестьсот с лишним человек не было стратегического запаса блокираторов, как-то не верилось. Равно, как не верилось и в то, что в команде этого Одаренного больше не было ни одного Огневика, Молниевика или Физика, тоже вынужденных блокировать вспышки ярости, навеиваемые первостихиями. К слову, в этот бред не верилось не только мне — в каждом втором комментарии к статье задавались те же самые вопросы, но автор их «почему-то» не замечал.

Приблизительно в том же стиле объяснялась и причина пожара на Русском Подворье Мюнхена, то есть, «героев-поджигателей», засветившихся на десятках видеозаписей, переквалифицировали в сумасшедших и, вроде как, даже задержали. Но эту белиберду я не дочитал. Из-за звонка на большую перемену.

Переход до ресторана основательно напряг: мало того, что всего за пять-семь минут на коммуникатор прилетело семнадцать сообщений с вложениями от «воздыхательниц», так примерно треть отправительниц жесткой эротики окончательно сбрендила! Вместо того, чтобы понаблюдать за мной со стороны и свалить в туман или попробовать подкатить, шесть дурынд исполнили один и тот же трюк — отработанными движениями отвели в сторону один и тот же правый борт форменных пиджаков и засветили грудь, «прячущуюся» под прозрачной вставкой на рубашках!

Да, все шесть экземпляров выглядели более чем аппетитно, и мои глаза без участия разума сохранили в памяти ТТХ каждого полушария, ареолы и соска, но никакого желания сокращать дистанцию с их хозяйками, естественно, не появилось. Поэтому чуть позже, в кабинете, я даже не подумал мешать отрываться Наоки, Эиру и Лиджуан, заснявших на камеры коммов пять из шести «демонстраций намерений», показавших записи Янке с Галей и «обозвавших» меня, Дауда и Ларса стоиками. Впрочем, отрывались девчата сравнительно недолго. До тех пор, пока Эрикссон не вывел на экран кабинета картинку какого-то шведского новостного канала, ведущего прямой репортаж из тронного зала Ульрика Седьмого. Тут нам стало не до веселья, и парень, зачем-то поднявшись на ноги, принялся переводить монолог венценосного родича…

…Двух последних уроков фактически не было — весь лицей, включая преподавателей, обсуждал ультиматум, выдвинутый королем Швеции королю Великобритании. В том, что последний выдаст Эрикссону начальника Службы Внешней Разведки, по приказу которого была спланирована и осуществлена акция по искусственному оплодотворению Всеславы Ярославовны, никто не сомневался. Ведь особо тупые дворяне в наше учебное заведение не попадали, а те, кто поумнее, заметили рядом с Ульриком Ярослава Третьего и доперли, что наш Император появился на этой пресс-конференции не просто так. Вот и ломали копья на одну-единственную тему: одни утверждали, что «главный виновник» позора Волконских прибудет в Стокгольм трупом, не способным выдать ни одной грязной тайны ведомства, вторые доказывали, что Британия не рискнет злить Волконского еще сильнее, поэтому привезет сэра Пэджета в состоянии живого овоща, а третьи склонялись к мысли, что менталисты короля Великобритании «сотрут» все ведомственные секреты, но сохранят личность.

Мы же этот вопрос не затрагивали вообще — кто-то из старших родичей Дауда периодически «сливал» ему информацию о более интересных событиях Большой Политики. О выдвижении двух оперативных эскадр Северного флота Российской Империи с мест постоянного базирования в сторону Атлантики, о резком росте активности дипломатов стран Большой Пятерки и их сателлитов, о ряде предложений, поступивших к Аль Саудам по неофициальным каналам, о безумных заработках на колебаниях биржевых котировок и т.д. Подобных новостей было чрезвычайно много, поэтому к концу занятий я внезапно понял, насколько демонстрируемая часть «суеты» сильных мира сего отличается от реальной, и пришел к выводу, что судить о каких бы то ни было событиях по версиям для обывателей — форменный идиотизм. А потом как-то резко устал. Естественно, не физически, а морально. Поэтому перед вечерней тренировкой попросил матушку дать мне нагрузку по самой верхней планке.

Результат порадовал до невозможности — за два с лишним часа работы на износ из головы «выдуло» всю дурь, а проблемы Волконских и Эрикссонов стали волновать не больше, чем прошлогодний снег. Вот я и сосредоточился на своих. В смысле, после ужина отпустил девчонок собираться, отвел Ларса к его матушке, вернулся в «пряничный домик» и завалился в гости к своей. А там, признаюсь честно, растерялся. Так как родительница почему-то решила, что я пришел по какому-то делу, и подобралась, а я засмотрелся на женщину, абсолютно не похожую на то, прежнее Ясное Солнышко Рарогов, поэтому все никак не мог признаться, что страшно соскучился и пришел поваляться рядом. Вот и тупил, стоя в прихожей и кусая губы, до тех пор, пока не оказался в самых теплых объятиях на свете и не услышал любимый вопрос:

— Только не говори, что, наконец, вспомнил о родной матери…

Как мы оказались на диване, не вспомню даже под пытками — по моим ощущениям, время «мигнуло», и я «вдруг» оказался лежащим на боку, ощутил под щекой ее бедро и растаял от ласковых прикосновений пальцев к голове. И пусть через несколько секунд процесс растворения в блаженстве был прерван ехидной подначкой, нисколько не расстроился:

— Да уж, со стороны орясина орясиной, а привычки все те же!

Да, привычки были те же. Поэтому в какой-то момент я почувствовал пустоту. Там, где должен был ощущаться Славка. Однако ухнуть в прошлое не успел — как-то почувствовав, что мне стало не хватать присутствия брата, матушка накрыла ладошкой мою ладонь, переплела наши пальцы и грустно вздохнула:

— Мне его тоже не хватает. Причем в разы сильнее, чем Ольгерда.

— Почему? — хрипло спросил я, уловив в голосе родительницы слишком хорошо знакомые нотки.

Она собралась с мыслями и позволила мне заглянуть в свое прошлое:

— Мы с Ольгердом служили в одном подразделении. Он влюбился в меня с первого взгляда и почти два года пытался обаять. Но без толку — я видела в нем не мужчину и не отца будущих детей, а сослуживца,на которого можно положиться практически в любой ситуации. И, как оказалось, не ошиблась — это он обратил внимание на изменения в моем поведении и вызвал в часть их, рароговского, менталиста. А когда тот снял с меня ментальные блоки коллеги из рода Бестужевых, и я вспомнила четверо суток, «затертых» этой тварью, удержал от самоубийственной глупости и предложил альтернативу…

Как я понял из дальнейших объяснений, «альтернатива» оказалась, что называется, на любителя: Ольгерд Рарог предложил потомственной дворянке отложенную месть в комплекте с дезертирством, новой внешностью, местом доверенной Слуги и статусом официальной любовницы.

Побег из части организовал на двенадцать баллов из десяти возможных, предусмотрев такое количество мелочей, что Ольгу Фирсову проняло даже в том состоянии, в котором она пребывала. Помог и с преображением. Правда, опосредованно: для того, чтобы бегство матушки не связали с ним, продолжил служить. А ее отправил со своим менталистом к родственнице по материнской линии. Кстати, той самой, которая в дальнейшем преобразила меня. А дальше начались проблемы: уже на следующее утро после прибытия новоявленной Снежаны Ярославовны в родовое поместье будущего любовника ее вызвал к себе Челомей Рарог.

Вроде как, решив познакомиться с доверенной Слугой и любимой женщиной наследника.

Во время беседы, больше похожей на допрос, открытым текстом заявил, что не позволит порченной бабе окольцевать будущего главу рода, и выставил ультиматум — «нормальное будущее», но под клятвой Души и затворением чрева. В тот момент маму интересовала только месть, обещанная Ольгердом, вот она и согласилась. Клятву дала сразу. Челомею. А через несколько часов, попав в руки к его личному целителю, узнала, что беременна.

Сделать аборт ей не позволили, воспользовавшись одной из тонкостей формулировки клятвы. Дабы рождение ребенка не от Ольгерда обнулило все шансы «порченной» претендовать на место законной супруги наследника! Ну, а сам наследник вышел в отставку только месяцев через семь и, вернувшись домой, обнаружил, что его Слуга вот-вот родит.

— В общем, если бы Ольгерд не сдержал слово и не помог мне убить твоего настоящего отца, то я бы его возненавидела. А так испытывала чувство глубочайшей благодарности и уважала. С некоторыми оговорками. Зато Славу полюбила, как родного сына. После того, как поняла, что он скорее сдохнет, чем позволит кому бы то ни было обидеть тебя…

…Откровения матушки основательно выбили из колеи, поэтому по пути в свои покои я заглянул к Вале и попросил взбодрить меня обновлением. Увы, заклинание подействовало только на тело, а сердце продолжило ныть. Но с ним помогла Незаменимая, положив меня на кровать и за каких-то четверть часа превратив в счастливый кисель. И пусть после массажа воспоминания вернулись, прежней остроты в них уже не было. В результате в свою гостиную я вышел в довольно-таки неплохом настроении, плюхнулся в любимое кресло и приготовился к долгому ожиданию. Зря: не прошло и минуты, как на пороге возникла четверка «одноклассниц», расфуфыренных по самое не могу и изнывающих от предвкушения. Пока я ими любовался… Вру: пока я любовался Наоки, но без какого-либо внутреннего сопротивления радовал комплиментами всех по очереди, дверь открылась снова и впустила в помещение Ларса и Янку. А без двух минут одиннадцать в помещение величественно вплыли матушка с Раисой Александровной и Дауд с Мавией.

Я порадовал и эту троицу дам, а потом дал команду выдвигаться. А после того, как наша толпа оказалась в большом гараже и «воссоединилась» с толпой телохранителей, мотнул головой в сторону внедорожников:

— Ехать развлекаться на девяти машинах — извращение. Поэтому берем четыре «Хозяина Леса» и «Егерь».

Мама с Суккубой рванули в сторону последнего, к Аль Сауду и Мавии я отправил Лиджуан и Щелчка, Яна и Кнут забрали к себе Наоки с Аямэ, Варя, Мин Сим, Эиру и Ика отправились в третий «Потапыч», а мы с Незаменимой «заиграли» Эрикссона.

Вопрос «Куда рулим?» задала… то ли старшая сестричка, то ли вторая матушка сразу после того, как младшенькая организовала конференцсвязь.

Я ответил чистую правду:

— Пока — в Академию имени Шуйского. Подбирать одну премиленькую курсанточку…

— А потом? — хором взвыла большая часть дам.

— Ну-у-у… лететь в Медину над территорией Османской Империи, как вы, наверное, догадываетесь, небезопасно, а нарезать кругаля над половиной Евразии…

— Ларс, можешь врезать Люту в печень⁈ — рявкнула матушка, первой сообразив, что я издеваюсь.

— А если он мне? — «испугался» швед.

— Так ты повернут к нему селезенкой! — напомнила Лиджуан. — А ее не так жалко. Да и потом, прямо за тобой — целительница, каких поискать…

— … но преданная Люту, а не мне! — продолжил веселиться Эрикссон.

— Все, спелись… — преувеличенно расстроенно вздохнула родительница и посерьезнела: — Ладно, в Шуйского так в Шуйского. Начинаем движение!

Веселая грызня, естественно, не прекратилась, но «Хозяева Леса», по очереди тронувшись с места, пристроились к «Егерю», следом за ним выехали под открытое небо и с набором скорости рванули в сторону Стальных Ворот. А минут через шесть-семь вылетели на оперативный простор и разогнались, как следует. Благо, пятничные пробки успели рассосаться, и машин на улицах центра столицы было относительно немного.

Большую часть пути «солировала» Суккуба, рулившая моим подарком матушке. Но в паре километров от КПП Военной Академии ушла на третью позицию, так что с дежурным пообщался я. Вернее, шокировал демонстрацией постоянного пропуска на территорию для одной конкретной айдишки, но… с «машинами сопровождения»!

В общем, к нужной казарме мы подкатили, ухохатываясь над реакцией несчастного вояки, затормозили перед парадной лестницей, на которой стояло человек двенадцать курсантов и курсанток, полюбовались выражениями их лиц и чуточку похамили. В смысле, поторопили Жданову ревом пяти мощных клаксонов. Да, в результате в окна высунулись чуть ли не все обитатели этого здания, зато было весело. А потом на крыльцо выплыла «наша» Земляничка, величественно кивнула однокашникам и неспешно спустилась к нам. Да, увидев коктейльные платьица девчонок, высыпавших из машин, на несколько мгновений выпала в осадок. Но рекомендованную роль отыграла на твердую десяточку. Зато после того, как оказалась на заднем сидении моего «Хозяина Леса», задала вполне логичный вопрос:

— Лют, ты уверен, что меня надо было забирать именно сегодня?

— Конечно!

— Да, но я как бы не в платье…

— Это пока! — ухмыльнулся я, трогая машину с места. А после того, как развернул ее в сторону КПП и надавил на акселератор, посмотрел в зеркало заднего вида: — Сейчас Ларс целомудренно зажмурится, а ты заглянешь за свое сидение, полюбуешься стратегическими запасами шмотья твоего размера и покажешь мне персональный стриптиз…

Глава 17 Часть 1

7 апреля 850 г. от ОВД.

…Как я и предполагал, все время, пока Незаменимая описывала стадии переодевания Ждановой, веселящаяся компания представляла исключительно их. В смысле, всячески подначивала Вику, Ларса и меня, а по сторонам даже не смотрела. Поэтому хранить в тайне место запланированного отрыва нам с Валей удавалось аж до перекрестка улицы Павла Третьего и бульвара Первого Тихоокеанского Флота! Увы, стоило мне повернуть направо, как в глаза Янке, рулившей вторым «Потапычем», бросилась огромная афиша с лицом Полины Ермолиной, и вредная Земляничка привлекла к нему внимание Аль Сауда. Он, само собой, обрадовался до невозможности. А большинство дам высказало свое «фи». Из-за того, что объявленная мною форма одежды, якобы, никак не соответствовала столь пафосному месту! Слава богу, за меня заступились обе «сестрички» и, перебивая друг друга, рассказали привередам, как мы с Янкой развлекались в Екатерининке.

Тут претензии выкатили всем троим: заявили, что коктейльные платья — ни разу не гоночные комбезы, а значит, мы виноваты вдвойне!

На этой веселой ноте кортеж зарулил в гараж, и «водителям» пришлось отвлечься от веселой грызни, чтобы припарковаться. А потом вся наша толпа высыпала из машин, и из «Континента», стоящего неподалеку, выбралась Галя Чеботарева. Само собой, не одна, а в сопровождении бессменного Огневика. Но его я разве что заметил. А Лавандой, затянутой в облегающее изумрудное платьице, каюсь, залюбовался. Ибо выглядела она воистину волшебно.

Увы, в тот самый момент, когда я переключил внимание с аппетитной фигурки на роскошную светлую гриву, подала голос главная вредина нашей компании:

— Ну вот, и в этом комплекте прелестей большие сиськи! И как теперь доказывать, что мой братик ценит в нас, девушках, не формы, а душу⁈

— Даже не знаю… — притворно вздохнула Раиса Александровна, когда народ перестал ржать, протиснулась ко мне, вцепилась в левую руку, как бы невзначай вжала в меня свои выдающиеся достопримечательности и вызвала новый взрыв хохота.

— В принципе, с ним могу походить я… — пришла мне на помощь Чжон, одна из двух дам компании, не отличавшихся объемами этой части тела. — А через мгновение нанесла добивающий удар… сразу по двум психикам — моей и Эрикссона, еще не привыкшего к злоязыкости наших девиц: — Аж до вторника. Ибо в среду утром, наконец, перестану выделяться…

Я мысленно схватился за голову и решил при первой же возможности отговорить кореянку от этой глупости. Потом заставил себя абстрагироваться от новой проблемы, обратил внимание на румянец, заливший лицо бедного шведа, и… получил сообщение от Незаменимой:

«Мой господин, Мин Сим пошутила: ее вполне устраивают нынешние объемы, а единственная мечта подобного плана — увеличение объема ягодиц!»

Тут мне резко полегчало, и я, прервав начавшееся обсуждение объемов будущих прелестей мелкой шутницы, дал команду выдвигаться к лифтам. А через пару минут, вывалившись из кабинки вместе с первой партией команды в холл размерами с половину поля для игры в лапту, быстро понял, что Полина Ермолина вот-вот будет забыта. Почему? Да потому, что в толпе остальных зрителей Землянички и Лаванды попадались гораздо реже представительниц других школ магии. А из четырнадцати дам нашей компании не шокировали объемами бюстов только Мин Сим и Аямэ!

В общем, внимания мы привлекли… много. Вот я и решил как можно быстрее добраться до нашей ложи. Ага, как бы не так: почувствовав, что есть возможность от души позабавиться, матушка и Раиса Александровна весело переглянулись, еле слышным шепотом потребовали, чтобы я не ломал им игру, дождались приезда второй партии команды, настропалили девчонок и устроили самое убийственное дефиле, которое я когда-либо видел!

Нет, ничего особенного, вроде бы, не делали — величественно плыли по огромному залу и изредка одаривали насмешливыми взглядами то куда менее «выдающихся» особ, то их «невезучих» кавалеров. Тем не менее, перепортили настроение абсолютному большинству представительниц слабого пола, а в представителях сильного вызвали лютую зависть к Аль Сауду, Эрикссону и мне, двигавшимся в авангарде, и ничуть не менее лютое желание обладать хоть одной из наших спутниц.

Кстати, на этом участке маршрута Ларс показал себя более чем достойно — вел Вику с Галей с таким видом, как будто отрабатывал нечто подобное эдак с полгода, и не краснел от слова «совсем». А нам с Даудом было не привыкать — он наслаждался обществом Мавии и Лиджуан, а я подыгрывал двум старшим оторвам и сочувствовал младшим, изнывающим от желания поразвлечься, но вынужденным изображать свиту.

А потом мы добрались до входа в свою ложу, подождали, пока Кнут, Ика и Аямэ проверят ее на наличие всевозможных «сюрпризов», ввалились внутрь, врубили «глушилку» и… услышали ехидный голос «Светланы Романовны»:

— Слышь, Рай, а вот И МЫ подкинули Валентине Алексеевне работенку! Правда, не так много, как в свое время Лют, но впереди еще и антракт…

…Не знаю, как других, а меня концертная программа «Грезы о тебе…» зацепила с первой же песни и не отпускала до антракта — я полулежал в кресле, прикрыв глаза, вслушивался в мощнейший голос Полины Ермолиной и грезил наяву. О чем? Да обо всем на свете. Хотя нет, не так: каждая строчка стихов, к слову, написанных самой певицей, выуживала из памяти и заставляла заново переживать самые горькие, грустные или счастливые моменты прошлого. Поэтому за полтора часа этого волшебства я несколько раз «повстречался» со Славкой, полюбовался той, прежней, матушкой, по второму разу поучаствовал в трех драках с Рарогами, «узнал» о межродовой войне, позамерзал в кустах у дороги в ожидании иллюзиониста, «наведался» в школу-интернат Зыбиных, узнал, что пробудился в физика, и так далее. Что самое удивительное, эти экскурсы в прошлое, хоть и огорчали, но немного смягчали испытываемую боль, поэтому в тот момент, когда прозвенел звонок, меня переполняла не горечь, а светлая грусть. А еще мне очень-очень не хотелось открывать глаза и возвращаться в реальность. Но гром аплодисментов, проводивших певицу со сцены, и требовательный рывок за рукав заставили собраться и посмотреть на Дауда.

— Лют, мы дарим один большой букет от всех, или несколько? — спросил он и открыл поисковик.

— Букеты уже куплены… — с улыбкой сообщил я и показал взглядом на неприметную дверцу в стене, отделяющей нашу ложу от соседней. — Они вон там. А окошечко справа — приемный лоток системы пневмодоставки. Так что нам осталось написать и подписать записки, вложить в специальные ко— …

— Лют, у тебя совесть есть? — возмутился он, сворачивая голограмму. — У этой девушки воистину божественный голос, и я тоже хочу…

— Что за проблема? — перебил его я. — Устрой ей гастроли в Халифате. Уверен, что твои соотечественники тоже бу— …

— Устрою!!! — радостно взвыл он и снова потянулся за коммом.

— Так, стоп: дергать родичей в столь поздний час однозначно не стоит! Уверен, что нервотрепка последних суток еще не закончилась, а зна— …

— Ты прав… — вздохнул он, поймал за хвост какую-то мысль и невидящим взглядом уставился в потолок. А через несколько мгновений снова уставился мне в глаза, пригладил бородку и предвкушающе оскалился: — Самый лучший концерт — это концерт, на который сможем попасть МЫ. Значит, надо немного подождать, а потом подписать контракт на несколько «обычных» концертов и два особенных — во дворце моего деда и… в Фарас ал-Бахр! Что скажешь?

Тут Ларс спросил, что такое «Фарас ал-Бахр», но был перебит. Раисой Александровной:

— Это поместье Люта на берегу Красного моря. Место обалденное, и ты туда обязательно попадешь… если напомнишь этим злобным спиногрызам о том, что начался антракт, и их дамы изнывают от желания продолжить веселье.

«Вредные спиногрызы», то есть, мы с Даудом, мгновенно оказались на ногах и… удивились, узнав, что продолжить веселье жаждут только Наоки, Эиру, Мавия, Лиджуан, Варя и Вика!

В принципе, ничего особо жуткого нам в театре не угрожало, но я все равно прислушался к проснувшейся паранойе и отправил прогуляться Кнута со Щелчком. А через пяток секунд подхватил под локотки «своих женщин» и вывел в коридор.

Пока шли к лестнице, заглядывал во все зеркальные поверхности, но так и не углядел на лицах Барыни и Ждановой никаких признаков недовольства их юным кавалером. Потом сообразил, что Ларс старше меня почти на два месяца, а столь убийственная разница в размерах и внешнем виде появилась только благодаря моей ранней инициации, безумным объемам потребленной алхимии и убийственным тренировкам. Ближе к первому этажу напомнил себе еще об одном неприятном нюансе — о том, почти всю сознательную жизнь был ведомым и даже не думал о лидерстве. А когда вывел нашу компанию в фойе, вдруг наткнулся взглядом на Ингеборгу Рейден, так же, как и в прошлый раз, сопровождаемую представительной свитой.

В ухажеров первой красавицы всея Руси, успевшей чуть-чуть подрасти, не вглядывался — они мне были неинтересны. А вот по «прыщикам» взглядом мазнул. И приятно удивился тому, что они остались в прежнем размере. Однако зауважать эту особу не получилось — заметив меня, она разозлилась и, не шевеля губами, что-то злобно прошептала двум самым рослым кавалерам, судя по погонам и нашивкам, являвшимся курсантами второго курса какой-то военной академии. У будущих вояк с актерской игрой было неважно, поэтому вместо того, чтобы незаметно оглядеться, они набычились, сжали кулаки, быстренько идентифицировали описанную цель — то есть, меня — и недобро ощерились!

Пришлось предупреждать своих спутников о возможном конфликте:

— Ребят, посмотрите на половину одиннадцатого. Там стоит компания из тощей рыжей Огневички и семи ее ухажеров. Так вот, до середины декабря эта особа искренне считала себя первой красавицей Российской Империи, а потом нарвалась на нас с Янкой, узнала, что меня ее красота не впечатляет, и, судя по всему, затаила лютую обиду. На момент нашей единственной встречи была учеником второй ступени, но с четырнадцатью выигранными дуэлями. Что из себя представляют ее воздыхатели, даже не представляю. Но оценю по ауре, если… вернее, после того как они к нам придерутся…

Исправился не просто так — заметил, что эта компания двинулась нам наперерез. И этим уточнением переключил Наоки, Эиру и Лиджуан в боевой режим. Правда, обращать внимание на потенциальных противников девчата и не подумали — заявили, что намек понят, попросили нас, парней, ни в коем случае не вмешиваться в их, женский разговор, и «продолжили» обсуждение талантов Полины Ермолиной.

Обсуждали от силы минуту, а потом были вынуждены прерваться. Из-за совершенно идиотского вопроса, заданного госпожой Рейден:

— Лютобор Игоревич, я смотрю, прежняя «лучшая» свое отработала, и вы завели себе сразу пару новых?

Я неспешно повернул голову на голос, поймал взгляд этой дуры, оглядел ее с головы до ног и поморщился:

— Воспитанные люди начинают беседу с приветствия. Но вы и в прошлую встречу не блистали хорошими манерами, так что сочту такое поведение особенностями воспитания, пойду навстречу и отвечу на вопрос без лишних церемоний.

— Да что вы себе позволя— … — начал, было, Воздушник, судя по плотности ауры, доросший до первой ступени ранга подмастерье, но я повелительным жестом заставил его заткнуться и продолжил объяснения:

— Если вы имели в виду Янину Демьяновну, мою названую сестренку, в данный момент наслаждающуюся послевкусием от первой части концерта в нашей ложе, то она была, есть и будет лучшей всегда…

— А по поводу «пары новых» выскажусь я… — сыто мурлыкнула Наоки. — Да, вы правы: Лютобор Игоревич умеет и выбирать, и завоевывать лучших. Что согревает душу… нам!

— С чего вы взя— …

— А вы оглядитесь по сторонам и оцените взгляды взрослых мужчин… — язвительно ухмыльнулась Эиру. — Нашему мужчине и его друзьям завидуют. А над вашими горе-ухажерами в лучшем случае посмеиваются.

— Да таких сисястых коров…

— После концерта. Ближайшая дуэльная арена! — холодно усмехнулась японочка.

— Я дерусь второй… — продолжила уроженка Империи Солнца, Лиджуан заявила, что будет третьей, а Варя перестала прятать ауру и уставилась в глаза похолодевшей «красавице» очень недобрым взглядом:

— А я показательно поломаю вашего телохранителя. Чтобы глава рода понял намек и научил вас, наконец, держать язык за зубами… каким-нибудь особо альтернативным способом!

Тут в разговор, наконец, вмешались оба курсанта. Воздушник задвинул Ингеборгу за спину и предложил себя на роль защитника первой красавицы всея Руси, а Огневик, запоздало вспыхнув, обвинил меня в трусости!

— И кого же, по-вашему, боится Лютобор Игоревич Волконский-Шахов, физик-Молниевик, сцепившийся с четверкой высокоранговых Земляков, еще будучи пробужденным? — вкрадчиво спросила Вика.

— В-волконский-Шахов? — растерянно пролепетал Огневик и быстренько «потух».

— Ну да! — ухмыльнулась Наоки и уколола Рейден: — А ваша обожаемая доска об этом, конечно же, умолчала?

— Я не доска!!!

— Да ладно⁈ — хором воскликнули Эиру и Лиджуан, а японка предложила Ингеборге повернуться к нам в профиль и продемонстрировать хотя бы одну выпуклость объемнее носа.

Огневичку аж заколотило от унижения, но я не горел желанием видеть бабскую истерику, поэтому закончил изрядно надоевшую беседу несколькими короткими предложениями:

— После концерта мы будем ждать вас у выезда из гаража. На четырех «Хозяевах Леса», «Егере» и «Континенте». Арену забронирую сам. И подерусь со всеми желающими. А пока желаю вам хорошего отдыха…

…Второй акт концерта лег на душу так же хорошо, как первый: голос Полины Ермолиной околдовал меня с первых строчек песни «Не уходи…», весь сорок восьмой год и два месяца сорок девятого занимавшей первое место в рейтингах авторитетнейших российских музыкальных изданий, а еще более сильная «Утро после расставания…» вырвала сердце из грудной клетки и отправила в безвременье. Хотелось бы сказать, что на целую вечность, но это было бы неправдой: в тот момент, когда я потерялся в эмоциях, зал взорвался аплодисментами и криками «Браво». Вот я в реальность и вернулся. Правда, лишь частью души.

Нет, в отправке букетов поучаствовал. И, кажется, отметился не в одной, а в трех записках. Но продолжал грезить наяву и страшно жалел, что концерт оказался «настолько коротким».

Эта же мысль не давала мне покоя и все время, пока мы спускались к машинам: я удивлялся, что трехчасовая программа субъективно не продлилась и часа, расстраивался из-за того, что в следующую пятницу Ермолина будет выступать во Владивостоке, и предвкушал «встречу» в Медине или — чем черт не шутит — в моем поместье в Фарас ал-Бахр. Впрочем, стоило увидеть возле наших внедорожников три группы незнакомых мужчин, как сознание само собой переключилось в боевой режим, голова, заработавшая в режиме искина, заставила усилить себя ускорением и воодушевляющим касанием, а потом приложить последним и матушку с Раисой Александровной.

Они тоже приготовились к бою: вокруг моей родительницы появился еле видимый воздушный щит молний, а Суккуба сформировала «зародыш» самого обычного каменного панциря, но, по моим ощущениям, активировала режим «замедления времени». Потом эта парочка и, кажется, Мавия развернули ауры, а остальные телохранители начали перестраиваться в боевую формацию, и рыжеволосый Огневик, дожидавшейся нас возле «Потапыча» Яны, торопливо выставил вперед обе ладони и представился.

Тут я мысленно усмехнулся и взял власть в свои руки, то есть, ответил тем же самым и поинтересовался, чем обязан.

Артур Рейден мрачно вздохнул и взял быка за рога:

— Я посмотрел записи ваших конфликтов с моей дочкой и ее кавалерами, пришел к выводу, что оба раза она вела себя крайне недостойно, приношу свои извинения за серьезнейшие просчеты в ее воспитании и обещаю принять меры, дабы подобное больше не повторилось. Чем я могу загладить свою и ее вину?

Я покосился на Ику, нарисовавшуюся в поле зрения, увидел условный знак «Говорит то, что думает», и пожал плечами:

— Вы не кривите душой, поэтому к вам у меня претензий нет. В теории хотелось бы услышать извинения от вашей дочери, но искренних мы точно не дождемся, а другие неинтересны. Поэтому я ее прощаю. И в этот раз…

— А в следующий заставите пожалеть? — зачем-то уточнил он.

Я утвердительно кивнул:

— Да.

Рейден на пару мгновений ушел в себя, а затем удивил:

— Вы настоящий физик. И я приложу все силы, чтобы Ингеборга когда-нибудь поняла свою вину и извинилась искренне…

Глава 17 Часть 2

…Старшие родичи особо героических ухажеров Ингерборги оказались не настолько приятными личностями, как ее батюшка, поэтому великодушия я больше не проявлял — потребовал извинений в комплекте со стандартными вирами, объяснил причины, проигнорировал недовольные сопения и добился своего. Все бы ничего, но на эти переговоры ушел без малого час, что крайне негативно сказалось на настроении Дауда, рассчитывавшего на продолжение «веселья» в Охотничьем домике, но с почему-то решившего, что мы туда уже не поедем.

Поехали. Хотя мне, честно говоря, было лениво. И добрались до места аж в четвертом часу утра. А когда вылезли из машин, выяснилось, что почти половина компании либо спит на ходу, либо изображает сонливость, чтобы побыстрее дорваться до «волшебницы».

Подшучивать над другом я, конечно же, не стал — отпустил его и Мавию отдыхать еще из гаража. Потом пожелал добрых снов матушке и Суккубе, поблагодарил телохранителей за работу, поручил Кнуту где-нибудь поселить «тень» Чеботаревой и в компании молодежи поднялся на хозяйский этаж. А там вдруг «потерял» Лиджуан, сославшуюся на «эти дни» и отправившуюся отдыхать.

Я бы с удовольствием последовал ее примеру, но обещал команде баню и прыжки в ночной Ильмень, так что пришлось выделять одному полуночнику и семи полуночницам пятнадцать минут на переодевание, передавать Вику и Галю на попечение Янки, подхватывать Валю под локоток и плестись к себе. Увы, не в спальню, а в гардеробную.

Личную помощницу отпустил возле ее комнаты, добрался до нужного помещения, стянул пиджак, открыл шкаф для верхней одежды и неслабо удивился, обнаружив два с лишним десятка костюмов на все случаи жизни. Пока разглядывал это великолепие, обратил внимание на знакомый принцип размещения, выдвинул ящик для нижнего белья, заглянул в шкаф для обуви, сунул нос в отделение для галстуков и удовлетворенно хмыкнул: судя по всему, продолжая облегчать мне жизнь, Незаменимая построила и прислугу охотничьего домика.

«Так я скоро совсем разбалуюсь… — подумал я, продолжая раздеваться. — Буду есть только любимые блюда и носить только то, что нравится…»

Потом вспомнил, что в гардеробных «пряничного домика» и квартиры в «Парусе» шмотья как минимум не убавилось, и счел необходимым выяснить, за чей счет было приобретено «лишнее». Для этого дождался появления Вали и задал девушке прямой вопрос.

Ответ загрузил по полной программе:

— Вы заботитесь обо мне, а я забочусь о вас…

Забота была приятна. Но я был уверен, что целительница заботится только обо мне, поэтому надел и запахнул халат, завязал пояс, влез в шлепки и взял ее под локоток:

— Веди в свою гардеробную…

Привела. Открыла оба шкафа и сместилась в сторону, чтобы мне было удобнее рассматривать их содержимое.

Я оглядел весьма приличные запасы одежды и обуви, но не впечатлился:

— Солнце, практически все, что я вижу, куплено для представительских целей, значит, должно было приобретаться на мои деньги. А где то, что радует лично тебя?

Девушка грустно улыбнулась:

— Все, что вы видите перед собой, даже не радует, а сводит с ума, ибо на порядок красивее того, что я могла себе позволить в прошлой жизни. Далее, мне безумно нравится чувствовать себя доверенной Слугой самого лучшего господина на свете, поэтому я готова носить костюмы хоть круглые сутки, вот и накупила их для всех четырех своих гардеробных…

— То есть, отослала какое-то количество даже в Фарас ал-Бахр?

— Ага. Вместе с вашими. Пригодятся для визитов во дворец Аль Саудов.

— Пожалуй, соглашусь. Но все равно компенсирую эти расходы… — буркнул я и слегка расслабился. Тем временем Валя подошла еще к одной секции шкафа и деловито выдвинула самый большой ящик, забитый какими-то разноцветными картонными коробочками:

— Впрочем, с костюмами и платьями я еще сдерживаюсь. А с кружевным бельем от «Грации» все плохо: разумом понимаю, что столько не сношу, но покупаю, покупаю, покупаю…

— Белье твоей мечты? — облегченно выдохнул я, убедившись, что Валя не забывает и о себе.

— Да: два последних года учебы в лицее и два первых курса академии я жила на сетевой страничке этого торгового дома. А потом поверила в диагноз «серая мышка» и сломалась.

— Так, стоп! — скомандовал я и притянул страдалицу к себе: — Прошлой жизни больше нет и никогда не будет. Поэтому забудь дурацкие «диагнозы» раз и навсегда!

— Какие диагнозы, мой господин? — дурашливо удивилась она, захлопала ресницами, а через пару секунд вдруг вжалась лбом в мое плечо и затихла.

Увы, при этом ее грудь вдавилась в мои ребра, поэтому я сдвинул фокус внимания на «петли», ласково провел ладонью по густой блондинистой гриве и попросил Незаменимую «обнулить» мой гормональный фон.

«Обнулила», ехидно поблагодарила за «изысканный комплимент» и как-то резко посерьезнела:

— Кстати, о гормональном фоне: за весь вчерашний день я «роняла» его Ларсу всего два раза — перед тренировками и «на всякий случай». А за время пребывания в театре он подходил ко мне с просьбой «остудить» аж трижды! По словам Ики, шведу очень понравилась Вика, но он не знает, в каких вы отношениях, вот и давит в себе пробуждающийся интерес.

— Жданова понравилась ему больше, чем Мин Сим? — на всякий случай уточнил я.

— С кореянкой он сблизился только потому, что она выглядит не такой взрослой, как остальные ваши одноклассницы, и не волнует, как женщина, ни вас, ни Дауда… — ответила Валя. — А на Викторию запал. Судя по тому, что смотрел на нее через все отражения, попадавшиеся на пути — более чем серьезно. Вот и мучается.

— А что она?

— Если верить все той же Ике, то он ей как минимум симпатичен. Но эта дуреха не верит в себя и не понимает, на кой черт нужна в вашей компании…

…Переговорить с Эрикссоном удалось в первые же минуты пребывания в бане. Как только девчонки скрылись в раздевалке, я увел его в парную и взял быка за рога. В смысле, тезисно пересказал историю ухода Ждановой из рода, коротко описал «знакомство» с Колмогоровыми и быстренько подвел итоги:

— В общем, девчонка более чем достойная, но почему-то разуверилась в себе и нуждается не только в моральной поддержке, но и во внимании. Увы, со вторым сложно: мы с Даудом видим в ней только подругу, вот и держим на дистанции, чтобы ненароком не обнадежить. Короче говоря, протянешь руку помощи, причем не через год-два, а прямо сейчас — Вика врастет в тебя душой и никогда не предаст. Только учти, что она не девочка-однодневочка…

— В твоей команде таких нет. Что восхищает… — без тени улыбки заявил он, сделал небольшую паузу, посмотрел мне в глаза и твердо добавил: — Вика мне очень нравится, и я бы с удовольствием протянул ей обе руки, но перестал понимать, что меня ждет в будущем, поэ— …

В этот момент я услышал приближающиеся девичьи голоса, поэтому в темпе закончил эту беседу:

— В нем точно не будет трона, неподъемного долга перед Родиной и жены, навязанной старшими родичами. Делай выводы.

Швед приободрился и коротко кивнул. А через несколько секунд дверца парилки открылась, и веселящиеся девицы втолкнули к нам Галю, затянутую в ярко-оранжевый раздельный полимерный купальник, облегавший прелести, как вторая кожа.

Я оглядел девушку с головы до ног, стараясь не задерживать взгляд на полной груди, узеньком лобке и в меру полных бедрах, нехотя пришел к выводу, что и эта Лаванда в моем вкусе, порадовал ее красивым комплиментом и с интересом проанализировал второй — Ларса.

Услышанное приятно порадовало: учили парня без дураков, поэтому его монолог не только прозвучал на твердую десятку, но и, по моим ощущениям, зацепил Чеботареву сильнее, чем мой. Последнее еще и обнадежило, так как количество толковых, достойных и фантастически красивых девиц в моем окружении продолжало напрягать. Впрочем, напрягало не так уж и долго — до появления в поле зрения Наоки. А когда она уперлась плечом в дверной косяк и невероятно пластично поправила волосы, я мысленно поблагодарил Валю за своевременную «помощь» с гормональным фоном — японочка нравилась мне и одетой, а в темно-синем купальнике, только подчеркивающем убийственную красоту точеной фигурки, чуть не свела с ума!

Нет, с изысканностью комплимента я не перебарщивал, дабы не обидеть других девчонок. Но урожденной Сумэраги хватило и восхищенного взгляда — она едва заметно шевельнула ресницами, села рядом и привалилась плечом к плечу.

Эиру тоже попозировала. Но, почему-то, с грустной моськой.

Впрочем, отзеркалив последнее действие подруги, помогла нам морально поддержать невесть с чего застеснявшуюся Мин Сим, потом подколола Янку, надевшую самый закрытый из когда-либо виденных мною раздельных купальников, назвала «еще одной скромницей» Викторию, натянувшую что-то похожее, и… чрезвычайно технично отправила ее на свободное место возле Эрикссона. А потом в парилку зашла Незаменимая, выслушала свою долю комплиментов и лукаво улыбнулась:

— Мой господин, я, наконец, поняла, почему вы не открываете сообщения с фотографиями обнаженных поклонниц — красота вашего гарема затмевает все и вся!

— И ведь не поспоришь! — картинно развела руками Яна, явно решившая развить эту тему: — Мы — лучшие, а Лютый не разменивается на всякую ерунду!

— Что за фотографии? — полюбопытствовал Ларс и чуть-чуть покраснел.

Я нехотя объяснил. А потом ответил и на те вопросы, которые он задать постеснялся:

— На данный момент подобных сообщений набралось сорок три штуки. Но я их действительно не открываю, так как не вижу смысла — да, среди этих девиц наверняка найдется как минимум две-три, формы которых, скажем так, взволнуют. Ну, и зачем мне такое счастье, если к формам прилагаются редкая беспринципность, планы, действующие на нервы, и родичи, готовые на все? Опять же, у меня хорошая память, а значит, при каждом взгляде на особо интересных я буду вспоминать, как они выглядят без одежды, в какой-то момент выдам себя и… дам им повод усилить натиск. А мне за глаза хватает и нынешнего!

— В общем, чистой воды логика… — с умным видом заявила «младшая сестричка» и довольно мурлыкнула: — А чувствами братик делится только с нами…

…После третьего захода мы всей толпой рванули «топиться». Вылетели из баньки, пробежали по мосткам и с гиканьем попрыгали в ледяную воду. Не знаю, как другие, а я скользил под поверхностью секунд, эдак, пятнадцать, а вынырнул только потом.

Восторженный выдох Чеботаревой «О, боги, какой кайф!!!» услышал в тот самый момент, когда разворачивался к берегу. А после того, как толкнулся ногами и поплыл к лесенке, по которой, судя по особенностям фигуры, уже поднималась Чжон, увидел, как к звездному небу взлетает сразу несколько салютных шаров. Грохот ударил по ушам уже потом, когда над головами расцвело многоцветье огней.

— Вот гады, а? — перекрикивая звуки залпов, затараторила Янка. — Нет, чтобы заблаговременно предупредить соседей о начале такого веселья, чтобы те — то есть, мы-любимые — надели теплые халаты и какую-нибудь обувь⁈

— Придется жестоко отомстить! — воинственно воскликнула Эиру, птицей взлетев по лесенке, почувствовав холодный ветерок и зябко обхватив себя за плечи.

— Угу… — поддакнул я, дождался, пока из воды выберутся все девчонки и Ларс, последовал их примеру и, кинув последний взгляд на фантастически красивый салют, дал команду возвращаться в баню.

Возражать никто и не подумал, поэтому вся толпа сорвалась с места, в темпе долетела до домика, ворвалась внутрь и, не останавливаясь, побежала в парилку. А там, попадав на полки, принялась строить планы жестокой мести.

Первым делом определилась со сроками — решили, что оторваться еще и так необходимо не когда-нибудь, а завтра. Дабы заполировать удовольствие, которое получим на автодроме. Потом Янка заявила, что если «громыхать», то не менее четверти часа, нашла полное взаимопонимание, и открыла поисковик прямо в парилке. Правда, пересела в центр нижней полки, чтобы «картинка» была видна всем. А после того, как нашла и развернула сетевую страничку магазина, торгующего пиротехникой, началась первая, вступительная часть полного бардака: практически каждая трехмерная имитация вариантов салюта встречалась многоголосым воплем «Надо!», «множилась» и отправлялась во вкладку «предзаказ».

Откровенно говоря, на этом этапе я был уверен, что девчата скупят весь магазин и уймутся. Ан нет — закончив с подбором типов салюта, они решили, что у «мести соседям» должна быть внутренняя логика, влезли во вкладку, позволяющую моделировать «представление», и… сбежали в комнату отдыха, чтобы не зажариться. Я неспешно двинулся следом, с порога посмотрел на одухотворенные лица «главной вредины компании», Незаменимой, Виктории и Ларса, потерявшихся в голограмме, отправил Вале сообщение с «приказом» не отвлекаться, остыл в купели и снова вернулся в парилку. А там постелил полотенце вдоль верхней полки, подложил руку под голову и вопросительно уставился на Наоки, внезапно возникшую на пороге.

— Вызвалась составить тебе компанию. Чтобы не скучал…

— Да я, вроде, не скучаю.

— Понимаю… — кивнула японка. — Но в альтернативе вся толпа рванула бы к тебе. А этот компромисс позволил договориться с совестью.

Я чувствовал, что она не шутит, поэтому попробовал сесть, но не тут-то было — девушка вернула меня на место, постелила полотенце между мной и стеной, попросила перебраться на него и улеглась рядом. А когда пристроила голову на мое плечо, деловито врубила «глушилку» и мрачно вздохнула:

— Прошлую ночь я провела у Эиру — мы с ней анализировали настоящее, пытались представить наиболее вероятные варианты будущего и психовали…

— Психовали? Почему?

— Первая мировая война длилась восемь лет. Вторая — шесть с половиной. Третья — чуть меньше пяти. Эта, четвертая, вне всякого сомнения, тоже будет долгой. Нас с тобой воевать, естественно, не отправят, но о беззаботной жизни придется забыть. Хотя бы потому, что ты просто не сможешь не помочь своей стране, а значит, начнешь так или иначе усиливать ваших… вернее, уже наших Одаренных. К сожалению, в эпоху высоких технологий тайны долго не живут, поэтому в какой-то момент ты станешь приоритетной целью для спецслужб чуть ли не всех государств Земли, а значит, забудешь о свободе передвижений, нормальном отдыхе и тэдэ.

Она была права. Во всем. И я совсем уж было собрался предложить один из двух придуманных выходов из ситуации, но Наоки как-то почувствовала это, перевернулась на бок, поймала мой взгляд и добавила в голос металла:

— Даже не начинай: мы с Эиру вошли в твой род не на неделю или месяц, а на всю оставшуюся жизнь, вполне осознанно дали соответствующие клятвы и скорее удавимся, чем откажемся от будущего, в котором будем Личностями, а не разменными монетами!

— Во-первых, род не мой, а…

Тут она вонзила ногти в мою грудную мышцу и саркастично фыркнула:

— Не смеши: Волконские используют Валентину Алексеевну в качестве трамплина для твоего максимально быстрого взлета. Поэтому и приняли к себе только главную ветвь Шаховых с одним-единственным мужчиной — тобой, а твоя прабабка взяла пестунов в новообразованную побочную. Говоря иными словами, как только ты обретешь серьезный политический вес, Валентина Алексеевна уступит тебе свое место и уйдет в тину!

— Пусть так… — нехотя согласился я. — Но…

Японка перебила меня снова:

— Лютобор, я не зря выделила интонацией фразы «вполне осознанно» и «скорее удавимся»: как выяснилось, нас с Эиру не устраивает перспектива вылететь замуж абы за кого, нарожать ему кучу детей и затеряться на женской половине дома. Мы в восторге от тебя и Пути, по которому ты нас ведешь, с раннего детства мечтаем о вполне конкретном варианте будущего, поэтому и решили… стать твоими личными Архимагами! Кстати, посмотри-ка на мою руку…

После этих слов она подняла вверх правое предплечье, сформировала вокруг него фрагмент каменного панциря огня и медленно опустила его мне на грудь.

Я потерял дар речи, ибо защита продолжала висеть, а я чувствовал кожей не твердость Земли и жар Огня, а тепло ладони!!!

Наоки дала мне время оклематься, выслушала вопрос «Как⁈» и гордо задрала носик:

— Как-то шла с тобой под руку по аллее между корпусами, формируя и сбрасывая фрагмент «защиты двух стихий» на внутренней стороне бедра, и параллельно обдумывала решение стать твоим личным Архимагом. В какой-то момент заметила Дашкова и его свиту, от нечего делать представила, что стала бы делать в случае внезапной атаки, будучи тем самым Архимагом, и вдруг сообразила, что в момент активации даже самого обычного каменного панциря сбила бы часть твоей защиты или нанесла серьезнейшую травму. Вот и занялась экспериментами. Благо, висела на твоей руке каждую перемену. И, как видишь, первостихии покорились!

— Умничка! — восхитился я, провел левой рукой по тыльной стороне ее ладони, еще раз убедился в том, что защита японки на меня действительно не реагирует, и спросил, научилась ли этому «трюку» Эиру.

— Ага. Всего за четыре перемены! — весело ответила девушка, шлепнула себя по лбу, посерьезнела, влезла в комм и переслала мне какой-то файл: — Прости, забыла сказать самое главное: Лют, вчера ночью мы с Эиру пришли к выводу, что нас категорически не устраивает нынешний статус — ни одна из уже данных клятв не помешает Волконским, Сумэраги и Этэ-Инти в случае чего вернуть нас в прежние рода или выдать замуж в нужный, а потом отдать менталисту и «выдоить досуха». Поэтому мы доработали стандартную клятву Служения и просим ее принять. Прочти, пожалуйста!

Прочел. Четыре раза подряд, ибо некоторые формулировки завязывали мозги морским узлом. А после того, как разобрался во всех тонкостях, прогнал текст через логический анализатор, почти не удивился, когда тот не обнаружил ни одной уязвимости, и задумчиво уставился на Наоки:

— Де-юре она делает вас абсолютно бесполезными для кого-либо, кроме меня…

— Ну да: раз ты делишься знаниями в обмен на абсолютную преданность, значит, брачные клятвы — побоку.

— … подводить к вам баюнов бессмысленно…

— Верно: мы можем отвечать взаимностью только Волконским-Шаховым и только с твоего личного разрешения.

— … а для того, чтобы сообразить, как вас можно избавить от этой кабалы, надо считать мою память и, до кучи, как-то убедить в целесообразности этого решения Светлану Романовну, Раису Александровну и Янку…

— Ага! А их на мякине не проведешь. Кстати, это не кабала, а защита. Для всего того, что ты в нас вложишь. А она реально нужна. Ибо даже за то, чему ты нас УЖЕ научил, глава любого государства планеты зальет кровью всю Российскую Империю.

Я согласно кивнул, потер переносицу и задал последний вопрос:

— А почему только ты и Эиру?

Японка пожала «верхним» плечом:

— По нашим ощущениям, Лиджуан рано или поздно ляжет под Дауда. Во всех смыслах этого слова и с твоего ведома, так что привязывать ее к тебе нет смысла. Мин Сим еще ребенок и не готова к настолько серьезным решениям. Азабирать из команды твою младшую сестру рискнет разве что самоубийца…

Глава 18 Часть 1

7 апреля 850 г. от ОВД.

…Анализировать беседу, благодаря которой я, недавний простолюдин, обзавелся двумя Слугами Императорских кровей, надоело еще до тренировки. Тем не менее, отдельные фразы, взгляды и жесты Наоки всплывали в памяти даже во время спаррингов. Поэтому, ввалившись в душ, я легонько подколол Дауда, все еще наслаждавшегося приятным послевкусием от безумной ночки с Разиной, а после того, как в помещение пошел чуть припозднившийся Ларс, переключился на него. В смысле, поинтересовался впечатлениями от общения со Ждановой.

Швед, начавший привыкать к нашей прямоте, чуть порозовел, но сказал правду:

— Она настолько отличается от девушек из моего прежнего окружения, что это сводит с ума. Поэтому мои суждения вряд ли будут объективными.

— То есть, ухаживать продолжаешь… — подал голос Аль Сауд.

— Конечно! — пылко воскликнул Эрикссон. — Она настоящая. Такая же, как вы, ваши подруги и Слуги. Правда, почему-то считает, что выход из рода сделал ее никому не интересной, но это поправимо. В общем, мы обменялись айдишками и договорились списываться при любой возможности.

— Отлично… — удовлетворенно кивнул я, представил себя на его месте и не удержался от легкой подначки: — Только особо не забалтывайтесь. Хотя бы по ночам: у курсантов военных академий чертовски напряженный распорядок дня, а личного целителя у Вики нет…

Приблизительно в том же самом стиле отвлекался и потом. Одеваясь у себя в гардеробной, беззлобно подшучивал над любительницей салютов, а по дороге в трапезную «поиздевался» над Ждановой и Чеботаревой, продрыхших почти два часа, поднятых «злобной» Янкой и отказывавшихся просыпаться. А чуть позже, оказавшись за накрытым столом, наткнулся взглядом на нереально счастливую Наоки и… почему-то вспомнил ее методику тренировки защиты двух стихий.

Да, почти сразу «сдался» Вале и с ее помощью «уронил» гормональный фон в ноль, но словосочетание «внутренняя поверхность бедра» продолжало будоражить воображение — я представлял вполне конкретные, в самых разных ракурсах и, в основном, без защиты. Когда доел рисовую кашу с изюмом и потянулся за пирожком с яблоком, наткнулся на смеющийся взгляд японочки, прислушивавшейся к монологу Янки, и залюбовался фантастически красивой улыбкой.

А через миг не на шутку разошедшаяся фантазия вдруг «показала» разведенные бедра и каменный панцирь огня вместо трусиков.

«Это белье на меня не отреагирует…» — гордо подумал я и прозрел. Два раза подряд. В смысле, сначала допер, что тонкий слой защиты двух стихий не только можно, но и нужно таскать под одеждой на постоянной основе, а потом додумался поэкспериментировать с распределением плотности. Хотя нет, не так: сообразил, что формируемые нами фрагменты изначально противоречат одной из базовых аксиом теоретической магии, а значит, эта аксиома — пустое сотрясение воздуха, «закрыл» покровом молний правое бедро и влил в него предельный объем Силы, удерживаемый заклинанием на моем нынешнем ранге. А когда убедился, что это получилось, не на шутку воодушевился и на кураже сотворил очередную неведомую хрень: защитил грудную клетку чем-то вроде жилета из обычного покрова и создал из него же сразу две области повышенной плотности — на фронтальной проекции сердца и печени!

Увы, на этом эксперименты пришлось временно прекратить, так как матушка, следившая за временем, прервала шуточную перепалку между Яной, Галей и Викой требованием закругляться. Зато, спешно доедая надкушенный пирожок, я додумался до «плавающих» областей повышенной плотности и до методики прокачки их смещения. В общем, в покои вернулся довольным до безобразия, затащил Незаменимую в гардеробную, врубил «глушилку», снял рубашку и добавил в жилет вторую первостихию, чтобы Молнии «оттенили» картинку:

— Валь, смотри внимательно…

Целительница врубилась в суть моей очередной наработки, как только область повышенной плотности «переползла» с проекции сердца на проекцию ядра, затем разделилась на две и прикрыла печень с селезенкой: закусила губу, сорвала блузку, метнулась к ростовому зеркалу и… повторила все показанное с первого раза! А через пару мгновений сдавленно прыснула, развернулась ко мне и рассмешила, несколько раз «приподняв» обе груди тончайшим ледяным щитом жизни и притворно застрадав:

— Все, теперь бюстгальтеры нам не нужны. Ведь фрагментарная защита, спрятанная под одеждой, не видна. А я только-только начала собирать такую сумасшедшую коллекцию белья…

— Продолжай в том же духе. И хоть иногда показывай мне… — «успокоил» ее я, полюбовался изумительно красивыми полушариями, упакованными в светло-розовое кружевное «нечто», и не без труда заставил себя посерьезнеть: — … а все остальное время таскай такой жилет, потихоньку загоняй контроль над ним в подсознание и, конечно же, работай над скоростью «смещения» областей повышенной плотности…

…В гараж спустились одними из самых последних и разделились. Валя, выполняя полученное распоряжение, забралась в мой внедорожник вместе с Ларсом, а я махнулся местами с Раисой Александровной, сообщив ей, что по дороге хочу переговорить с любимой тетушкой. «Старшая сестричка» без лишних слов села за руль «Потапыча», а я дождался появления Яны, Вики и Гали, пару мгновений позалипал на фигурку последней, затянутой в один из гоночных комбинезонов «младшей сестренки», и разогнал народ по машинам. Пока кортеж выруливал из гаража и катил к КПП «Княжьего Подворья», краем уха прислушивался к веселому трепу в канале конференцсвязи. А когда Янка, внезапно вспомнившая о планах на вечер, предложила Дауду припахать «его бездельников», то есть, оформить доставку пиротехники не во дворец, а в «Парус», в котором бьют баклуши Хайдар с Раифом, предупредил народ, что на какое-то время выпаду из беседы, и попросил маму врубить «глушилку».

Первым делом описал жилет, свои мысли о логике его использования и принцип «смещения» областей повышенной плотности. Когда закончил, чуть-чуть расстроился из-за того, что освоить это заклинание нахрапом «Светлане Романовне» не удалось. Поэтому приложил ее воодушевляющим касанием, дал еще пару-тройку минут поэкспериментировать с защитой, еще раз убедился в том, что до Валиного фанатизма родительнице расти и расти, задвинул куда подальше накатившее разочарование и перешел ко второму вопросу. То есть, предельно подробно пересказал разговор с Наоки, процитировал текст клятвы и криво усмехнулся:

— Вопрос «Принимать клятвы или нет?» уже не стоит — эта парочка аргументированно доказала, что любая альтернатива, вероятнее всего, выйдет боком. Причем не только мне, но и всему моему окружению. Но я отказываюсь понимать, как девицы ненамного старше меня додумались до такого варианта Служения, поэтому подсознательно ищу в их поступке двойное дно, не нахожу и злюсь.

Матушка задумчиво хмыкнула и невидящим взглядом уставилась в лобовое стекло. А после того, как проанализировала услышанное, вернулась в реальность и усмехнулась:

— Уйми свою паранойю: двойного дна в их поступке нет: с вероятностью процентов в девяносто девять они — жертвы самой обычной пропаганды!

— Что за пропаганды? — нахмурился я.

Родительница насмешливо фыркнула и устроила мне очередной урок:

— Лют, скажи, пожалуйста, сколько людей в данный момент проживает на территории Белого Союза?

— Миллиард двести с лишним миллионов у нас, девятьсот пятьдесят с чем-то — в Империи Солнца, двести десять с гаком — в Японии и что-то около семидесяти — в Халифате. Итого — два четыреста тридцать с мелочью.

— Вот-вот! — кивнула она. — Но если в Российской Империи и в Империи Солнца плотность населения на единицу площади относительно невелика, а у Аль Саудов ситуация пока еще терпима, то соотечественники твоей японочки воюют с проблемой перенаселения не первый год.

В том числе и с помощью пропаганды. Результаты говорят сами за себя: порядка шестидесяти восьми процентов девочек-простолюдинок уже не мечтает о традиционном женском счастье «Замужество-дети-их воспитание» и усиленно делает карьеру. А вот в аристократических родах страны и в роду Императора ситуация диаметрально противоположная: каждая девица детородного возраста — это дополнительная связь Сумэраги с каким-нибудь аристократическим родом, а такими связями не разбрасываются. Вот девиц и воспитывают совсем в другом ключе. Но есть нюанс: они живут отнюдь не в безвоздушном пространстве, поэтому у той же Наоки императивы, навязываемые родичами и пестунами, в какой-то момент стали конфликтовать с информацией, получаемой из остальных источников…

Тут я вспомнил сообщение, в котором японочка убеждала меня забрать их с Эиру себе, и рисунок онна-бугэйся, притормозил, чтобы не впороться в небольшую пробку, невесть с чего собравшуюся перед въездом на мост через Шелонь, встроил новые факты в общую картину «проблемы» и вернулся к обсуждаемому вопросу:

— Ну да, пожалуй, ты права: Наоки говорила, что жаждет вырваться из золотой тюрьмы, чтобы жить жизнью обычной аристократки и наслаждаться хоть небольшой, но все-таки свободой. Кроме того, не собирается выходить замуж и рожать, как свиноматка. К слову, последнее определение — цитата!

— Я поняла… — кивнула отставная «Валькирия», подождала, пока я перестроюсь в левый ряд Шимского шоссе и разгоню ее «Егерь» до двухсот двадцати километров в час, а потом заставила увидеть эту ситуацию еще с одной неожиданной стороны: — Как видишь, девочка вцепилась двумя руками в единственную реальную возможность создать будущее своей мечты и уже сделала самый первый шаг. Кстати, на Служение физику, да еще и с твоим характером, с радостью согласится большинство более-менее толковых девиц. Поэтому рекомендую вынести эту клятву за скобки и обратить, наконец, внимание на декларацию абсолютного доверия — демонстрацию защиты, не реагирующей на твои воздействия!

— Ну да, такое заклинание от балды не создашь… — пробормотал я.

— … и не от балды — тоже! — предельно серьезно уточнила матушка. — Тут не обойтись без внутренней потребности, серьезнейшей мотивации и стальной воли. Поэтому вкладывайся в этих девчушек так же добросовестно, как в свою Валю, и… дай им основание поверить, что они тебе по-настоящему нужны!

Я доверял матушке гораздо больше, чем самому себе, поэтому пообещал что-нибудь придумать, и закидал ее вопросами. Всякими-разными, чтобы как можно лучше разобраться в сложившейся ситуации. А километрах в трех от БТК нехотя унялся: вырубил «глушилку», подключился к конференцсвязи и отправил Вику с Галей прямиком на автодром. Само собой, не пешком, а на «Континенте» Чеботаревой. Потом посмотрел на часы, отключил микрофон ИРЦ и набрал Валентину Алексеевну.

Целительница ответила без каких-либо промедлений, и я озвучил предложение, изрядно действовавшее на нервы:

— Доброе утро! Прошу прощения за столь ранний звонок, но примерно в девять утра мы заедем в большой гараж Флигеля Мятущихся Душ и пересядем с внедорожников на гоночные болиды. Если есть желание повеселиться вместе с нами в Мякинино, то начинайте собираться.

— В Мякинино? — растерянно переспросила она, закусила губу, кинула отчаянный взгляд за пределы «картинки», несколько секунд вслушивалась в чей-то монолог, а потом попросила меня минуточку подождать. Защищенное подключение «организовала» намного быстрее, чем обещала, чуть довернула камеру вправо и дала возможность увидеть лицо Мирославы Михайловны. А та быстренько взяла власть в свои руки:

— Здравствуйте, Лютобор Игоревич! Ближайшие минут пятьдесят Валя будет заниматься мною и моей внучкой, но потом мы сможем к вам прилететь. Хотя бы на четверть часа. Само собой, если вы сочтете возможным провести сеанс адреналиновой терапии сразу трем до смерти уставшим женщинам и… одному мужчине!

«Раз „четверть часа“ и „адреналиновой“, значит, сегодня ей будет не до тренировок…» «Раз „мужчине“ — значит, государь уже вернулся из Швеции». — резонно рассудил я и дал максимально информативный ответ: — Прилетайте — с адреналином проблем не будет. Только, по возможности, с одиннадцати до двух — с восьми до одиннадцати гоночная трасса будет занята не нами…

…Толпа бойцов Собственного Его Императорского Величества Конвоя прибыла на автодром на двух военно-транспортных «Грачах» и устроила такой бардак, что чертям стало тошно.

Нет, нас, слава богу, не дергали от слова «совсем», видимо, получив соответствующие инструкции. Зато телохранителя Гали заставили отогнать их «Континент» на подземную стоянку и потеряться там до следующей команды, а компанию «ранних пташек», уже закончившую тренировку, но по каким-то причинам не покинувшую территорию комплекса, ускорили чуть ли не пинками. Наверняка зверски замучили и руководство, и весь обслуживающий персонал, и механиков гоночных команд, но я этого не видел. Заметил только суету «первого этапа», стаю ударных беспилотников, «внезапно» накрывшую автодром здоровенным зонтиком, и одного снайпера, мелькнувшего на крыше главного здания. Потом снова вцепился взглядом в задний бампер «Искорки» Яны, продолжил «танец на льду» и позволил себе на мгновение отвлечься от этого упражнения только тогда, когда услышал все усиливающееся басовитое гудение движков очередной партии вертушек.

Все необходимые инструкции матушка довела до нашей компании еще перед началом занятия, но в тот момент, когда над далеким лесом появились сразу четыре стремительно увеличивающиеся точки, в тренировочном канале снова раздался ее командный рык:

— Лют, Рая, Яна и Валя выдвигаются к площадке приземления, остальные тренируются согласно указаниям Дауда!

К этому времени мы с Земляничкой успели поменяться ролями, так что я первым ушел не в левый, а правый поворот, вылетел за пределы площадки, по которой, кроме нас, носилось еще три пары машин, припарковался рядом с «Искоркой» Суккубы, оценил легкость, с которой «младшая сестричка» повторила все мои маневры, и прикипел взглядом к «Ветерку» Незаменимой, мчащемуся к нам со стороны соседнего «леса» из бело-оранжевых конусов.

Притираться к нам с заноса целительница, естественно, не рискнула, но выполнила одно из любимейших упражнений Раисы Александровны баллов на восемь с небольшим гаком. Правда, похвалить Слугу я не успел — моя старшая сестренка и вторая матушка в одном лице раскидала запросы на подключение к отдельному каналу конференцсвязи, дала команду высветлить стекла, чтобы мы не нервировали бойцов Конвоя, и плавненько тронулась с места.

Не хамила и дальше — на черепашьей скорости доставила нас к площадке приземления, заглушила движок, выбралась из машины и замерла возле двери.

Мы, конечно же, отзеркалили ее телодвижения, только добавили к ним снятие шлемов. Ибо мы тренировались, а она надзирала. И поскучали. Порядка полутора минут. А потом две вертушки с гербами Волконских на фюзеляжах приземлились и высадили пассажиров. Правая — Императора, его любимую дочурку и четверку громил-телохранителей, а левая — Императрицу-Мать, ее наперсницу и двух «двустворчатых шкафов». Я сразу же вгляделся в походки «пациентов» и пришел к интересным выводам: государь шел к нам нехотя, что называется, через силу, хотя, вне всякого сомнения, был под обновлением, его дочка чувствовала себя не в своей тарелке, матушка, наоборот, изнывала от предвкушения, а мою «прабабку» рвали на части радость и стыд. И ведь не ошибся: как только эта четверка приблизилась к нам, Мирослава Михайловна весело поздоровалась, сообщила, что у них порядка получаса чистого времени, и «виновато» уставилась на меня:

— Лютобор Игоревич, я страдала всю дорогу, но все-таки смогла убедить себя не жадничать. Поэтому, если вы не будете возражать, позволю любимому сыну оценить манеру вашего вождения, сама прокачусь с вашей старшей названной сестричкой, а внучку поручу заботам младшей.

— Даже не знаю, что на это ответить… — так же притворно вздохнул я: — Соглашусь пойти навстречу озвученной просьбе — уязвлю в самое сердце. Не соглашусь — порадую вас, но расстрою государя…

— Вы угадали… — подтвердил Ярослав Третий и продолжил общение в стиле, предложенном его матушкой, хотя, по моим ощущениям, предпочел бы обойтись без лишней говорильни: — Поэтому я проявлю великодушие и спасу вас от мук выбора. В смысле, воспользуюсь тем, что являюсь самодержцем, и настоятельно попрошу вас в этот раз заняться мною.

Я, конечно же, согласился, обошел свою машину, открыл пассажирскую дверь и взял с сидения защиту шеи, подшлемник и шлем, предусмотрительно купленные в магазине автодрома.

Следующие несколько минут я возился с Императором, Суккуба — с его матушкой, Янка — с Всеславой Ярославовной, а Незаменимая наблюдала за тем, как экипируется Валентина Алексеевна, судя по всему, не забывшая опыт покатушек в Медине. Потом Раиса Александровна заглянула в каждый болид и проверила, насколько хорошо «зафиксированы» пассажиры, забралась за руль своей «Искорки» и вышла в эфир:

— Полчаса — это три круга. Валентина Алексеевна, вы стартуете через десять секунд после нас и катаетесь по своему плану. Валя, на тебе зеркала и контроль за задней полусферой. Лют, Яна — первый круг проходим вместе, а остальные — в свободном режиме…

Дожидаться ответов и не подумала — плавно тронула «Искорку» с места и с набором скорости рванула к выезду на трассу. Я, естественно, вцепился ей в задний бампер, младшая сестренка вцепилась в мой, а Незаменимая довольно неплохо замкнула кортеж. Первые секунд пятнадцать ехали в полной тишине, а потом Ярослав Третий серией жестов поинтересовался, слышат ли нас в других машинах, получил отрицательный ответ и вздохнул:

— Лютобор Игоревич, я прилетел из Стокгольма в начале седьмого утра, пришел в себя только за счет обновления Валентины Алексеевны и мечтаю не о гонках, а о нескольких часах спокойного сна. Но спорить с моей матушкой — занятие бесполезное, поэтому оказался тут и, скорее всего, не получу того удовольствия, которое она мне обещала. В общем, не обижайтесь — я просто дико устал и продолжаю обдумывать все те проблемы, которые приходилось решать за последние дни…

Я предложил прокатить его в спокойном режиме, но государь отказался:

— Не надо, а то мама здорово расстроится. А я ее люблю. Кстати, судя по запаху подшлемника, и он, и шлем абсолютно новые, верно?

— Ага. Купили в магазине. Тут, на автодроме: да, шансы слететь с трассы или с кем-нибудь столкнуться исчезающе малы, но береженого бог бережет.

— Все правильно: если что-то делать, то делать хорошо… — довольно кивнул он и спросил, насколько хорошо водит Янка.

— Для Одаренной, не имеющей Дара Молнии, гениально… — ответил я, ничуть не покривив душой, следом за Раисой Александровной вырулил на линию старта, взял чуть правее, остановился и вслушался в обратный отсчет.

А когда услышал первую букву слова «Ноль», благодаря режиму «замедления времени» показавшуюся низким рыком, выстрелил «Искоркой» вперед.

— Ничего себе ускорение!!! — ошалело прохрипел Волконский секунд через десять, потом обратил внимание, что я отстаю от машины Суккубы на полкорпуса, и решил меня поддержать: — Раиса Александровна стала лучшей гонщицей мира не просто так…

— Все верно! — подтвердил я. — Но стартовали мы с ней практически одновременно. А потом заработала самая обыкновенная физика: наша машина тяжелее примерно на центнер, а в автоспорте критичен каждый килограмм.

В этот момент я начал оттормаживаться перед первым поворотом, и ему стало не до вопросов:

— Ого, какая перегрузка!!!

— Сейчас начнутся боковые! — предупредил я, а через несколько секунд, снова надавив на педаль акселератора, кинул взгляд в зеркало заднего вида и добавил: — О, а вот и Яна: из-за отсутствия режима «замедления времени» она стартовала чуть позже нас, а теперь сокращает отставание за счет все той же разницы в весе.

— Неужели обгонит⁈ — заранее расстроившись, спросил Волконский.

— Только в том случае, если позволю я — ей, к сожалению, чуть-чуть не хватает скорости реакции, а у меня с этим делом все в порядке.

Тут Император удивил, как-то почувствовав мое настроение и сделав правильный вывод:

— А вы ей позволите, верно?

— Конечно. И не раз. Ведь это порадует и ее, и Всеславу Ярославовну…

Глава 18 Часть 2

…Ярослава Георгиевича все-таки зацепило. «Дуракавалянием» во время третьего круга. Причем настолько, что из машины он вылез на подгибающихся ногах, улыбался во все тридцать два зуба и сходу поблагодарил Мирославу Михайловну за сеанс «адреналиновой терапии». Всеслава Ярославовна тоже прониклась — заявила, что по-доброму завидует любимому сыну, у которого подобное сумасшествие, вроде как, является частью программы подготовки к инициации. Вот Императрица-Мать и прислала мне сообщение, в котором пообещала воздать добром за добро. А «прабабку», нарезавшую три круга под присмотром Незаменимой, продолжало плющить в прежнем режиме — она как-то умудрялась смотреть на меня взглядом, если можно так выразиться, побитой, но счастливой собаки!

Сыграть такое намеренно, по моему мнению, было невозможно, поэтому я мысленно пообещал себе ее чуть-чуть подбодрить. Но в тот момент, когда качнулся в ее сторону, государь вдруг посмотрел сначала на часы, а затем на остальные машины нашей компании, продолжавшие нарезать круги среди конусов, и изъявил желание «немного пообщаться с молодежью».

Для того, чтобы вызвать к нам «молодежь», хватило одного звонка маме. Ожидание тоже не затянулось: не прошло и двух минут, как весь наш автопарк выстроился в одну линию, а «экипажи», выбравшись из салонов, образовали идеально ровную шеренгу перед ней. Тут Ярослав Георгиевич удовлетворенно усмехнулся и экспромтом произнес чертовски интересную речь:

— Я только что прокатился по гоночной трассе на пассажирском сидении современного спортивного автомобиля и вдруг почувствовал себя человеком-функцией, целыми днями решающим масштабнейшие задачи, но не видящим то, что творится у него под носом. Посудите сами — я каждый божий день общаюсь с главами других государств, послами, советниками, министрами, учеными, промышленниками и так далее, усваиваю безумные объемы самой разной информации и, вроде как, не дурак. Но в то же самое время в вашем строю стоят мой внук и внук моего друга, которые росли, можно сказать, на моих глазах, но я их фактически не знаю! Нет, я читал доклады помощников и в курсе, что тебе, Ларс, понравилась команда Лютобора Игоревича, а вы, Дауд, и вы, Лютобор Игоревич — друзья не разлей вода. Но эти доклады пусты — в них нет ваших чувств. Но меня-функцию это вполне устраивало… еще сегодня утром! Ведь в сутках, увы, всего двадцать четыре часа, а проблем, которые мне приходится решать в ущерб всему, что дорого, слишком много. А сейчас я вам, каюсь, позавидовал. Ведь вы живете полноценной жизнью — познаете себя, магию и окружающий мир, верите тем, кто смог завоевать ваше уважение, ненавидите мелких, но настоящих врагов и каждый миг своего существования опираетесь на таких же целеустремленных личностей, какими являетесь сами. Вот и мне захотелось чего-то подобного. Нет, я не смогу бросить все дела и заниматься исключительно тем, чего требует душа, но обязательно буду выкраивать хоть немного времени для того, чтобы заполнить пустоту в своем сердце. Поэтому как-нибудь заеду к вам на чай или куплю гоночную машину и попрошусь в ученики к глубокоуважаемой Раисе Александровне, чтобы познакомиться с каждым из вас и разобраться, кем и чем живет мой внук, похож ли внук моего друга на него самого и правильно ли я сделал, собрав всех вас в одну команду. На этом пока все, так как за время моего пребывания в Стокгольме накопилась очередная гора проблем, требующих решения. Но я не прощаюсь, а говорю вам «до свидания»!

Что самое интересное, завис не только я, но и Мирослава Михайловна с Всеславой Ярославовной. А Император деловито подхватил их под локотки, развернул к вертушкам и легонечко ускорил. Хорошо, хоть не шлепками по попам, а то получилось бы совсем неудобно. Впрочем, я «включился» быстрее всех, скользнул к слегка замешкавшейся «прабабушке», склонился к ее уху и выполнил обещание, данное самому себе:

— Сможете вырваться — приезжайте на «Княжье Подворье». Будет весело.

— Постараюсь… — так же тихо выдохнула она, обожгла меня благодарным взглядом и резво рванула следом за государыней…

…Не знаю, как другие, а я после отлета Волконских и главы нашего рода очень долго не мог настроиться на тренировку. Нет, задания второй матушки выполнял, но сконцентрироваться на них все никак не получалось — сознание, раздраконенное странной речью государя, пыталось найти в ней второе дно. Почему? С одной стороны, мне не верилось в то, что Император действительно собирается «заполнять пустоту в сердце» общением с нами, а не с семьей. А с другой я понимал, что такие люди, как он, знают цену слову и ничего не делают просто так. Вот и ломал голову до тех пор, пока Раиса Александровна не просекла мое состояние и не пригласила на «танец». Вторым номером.

Висеть на заднем бампере ее «Искорки» и одновременно думать я был не в состоянии, огорчать любимую наставницу был не готов, так что уже через считанные секунды после старта превратился в придаток к рулю и педалям. Как потом выяснилось, почти на двенадцать минут. А когда площадка вдруг «уехала» в сторону, а машина Суккубы выкатилась на подъездную дорожку, остановилась и «выпустила» хозяйку наружу, вдруг поймал себя на мысли, что жажду продолжения. Тем не менее, увидев, что «сестренка» идет ко мне, пулей вылетел из салона и вопросительно уставился на Земляничку.

— Силен! — сыто мурлыкнула она и потрепала меня по волосам. — Я почти не сдерживалась, а ты снес всего четырнадцать конусов!

— Тринадцать… — уточнил я. — Один «повело» от твоего маневра. Но это мелочи. Кстати, Рай… Опаньки…

Она проследила за моим взглядом, увидела четыре новеньких гоночных болида, как-то уж очень медленно едущих в нашу сторону, и здоровенные дроны доставки с огромными букетами роз в «спецконтейнерах», реющие над каждой машиной, и помрачнела как бы не сильнее, чем я:

— Разин, Воронов, Соколов и Задорожный?

— Угу.

— Купили точные копии машин Наоки, Эиру и Лиджуан?

— Угу.

— Зря… — буркнула она, вышла с коммуникатора в тренировочный канал и недовольно рыкнула: — Всем общий сбор возле меня: тут ухажеры мириться прикатили…

Не успела она договорить, как в нашу сторону помчались «Искорка», «Шквал» и «Ветерок». Нет, весь остальной народ тоже не тупил, но эти три машины подлетели к нам о-о-очень быстро и затормозили перед моей. А потом из них повыпрыгивали злобствующие фурии, подбежали поближе и гневно уставились на еле ползущую процессию.

— Девчат, вы не будете возражать, если на этих придурков сорвусь я? — спросила Лиджуан, пребывавшая в самом настоящем бешенстве.

— Возражать не будем… — отозвалась Эиру. — Но, поверь на слово, будет лучше, если мальчиков заткнем мы с Наоки.

Китаянка сжала кулаки и взорвалась:

— Задорожный всю ночь доставал меня признаниями в любви, а под утро пообещал продемонстрировать силу своих чувств!!!

— А почему ты не заблокировала его айдишку?

— Заблокировала. После второго сообщения. Но он уперся и написал еще с двадцати двух, судя по всему, перебудив все поместье. А я не могла вырубить комм, так как ждала звонка мамы…

Вопреки нашим ожиданиям, «силу чувств» начал демонстрировать не Костя, а Паша — выбрался из точной копии «Искорки» японочки, подошел к Наоки, опустился на одно колено и сделал ей предложение! Только на Лаванду не подействовали ни клон ее машины, ни белый костюм с бабочкой, ни дрон с букетом роз, ни кольцо с огромным бриллиантом в красивом бархатном футляре — дав «влюбленному» договорить, девушка, кстати, продолжавшая «висеть» на моем предплечье, холодно процедила:

— Павел Геннадьевич, я не выйду за вас замуж сразу по двум чрезвычайно важным причинам. Во-первых, вы мне не интересны ни как личность, ни как мужчина. А, во-вторых, я выбрала Служение Лютобору Игоревичу, принесла соответствующую клятву и уже живу им одним.

— Что за бред⁈ — оскорбленно взвыл Воронов и застыл, почувствовав, как в его кадык вцепились ни разу не слабенькие пальцы правой руки японки, а левая зафиксировала затылок, чтобы не дать уйти из захвата:

— Я. Выбрала. Служение! И мне плевать, нравится вам это или нет!!!

Дожимать онемевшего Ледовика не стала — разжала пальцы, сделала шаг назад и «забыла о существовании» этой личности.

— Надеюсь… — начал, было, Разин, намеренно остановившийся напротив Эиру. Но был перебит после первого же слова:

— Не надейтесь: точно такую же клятву дала и я, так как почувствовала внутреннюю потребность. И мне нет никакого дела до ваших переживаний или чувств, ибо ослиное упрямство вашей четверки уничтожило все остатки былой симпатии и навсегда вычеркнуло вас из нашей жизни!

Тут сочла необходимым «отметиться» и Лиджуан. Только наехала на своего «кавалера»:

— Все верно: симпатий больше нет. Зато появилось раздражение. Ведь ваша навязчивость, Константин Борисович, испоганила мне чудесную ночь. Поэтому на следующее ваше сообщение я отвечу вызовом на дуэль по крайним правилам…

— … но драться буду я! — веско добавил Аль Сауд. — Ибо вы лезете в жизнь моей женщины, а значит, ни во что не ставите меня!

А я выразился еще жестче:

— Господа, раз вы не понимаете хорошего отношения, значит, объясню по-плохому: мы вам больше не рады. Поэтому любой ваш следующий «шаг навстречу» превратит нас во врагов. Прощайте.

Откровенно говоря, я был уверен, что этого хватит. Ан нет — Воронов, оклемавшийся от «массажа» кадыка, попросил Раису Александровну взять их в ученики!!!

От нее потянуло такой стылой жутью, что Соколов, чувствительный, как все менталисты, даже не побледнел, а посерел. А Суккуба подошла к Паше и полностью развернула ауру:

— Мальчик, тебя и твоих друзей только что послал лесом мой названный брат. Не свалите к чертовой матери прямо сейчас — почувствуете на своих шкурах, несколько сильно я ненавижу мужчин, не понимающих слово «Нет»!

Игнорировать это предупреждение Костя со товарищи не рискнули — в темпе загрузились в так и не пригодившиеся болиды вместе с основательно напрягшимися телохранителями и свалили в туман. А я постарался вернуть Раису Александровну из кошмарного прошлого в счастливое настоящее — обнял со спины, пристроил подбородок на плечо и заворковал:

— Сестренка, я приглашаю тебя на танец. Надеюсь, мне ты не откажешь?

Она врубилась в то, что я хочу сделать, с полпинка:

— Всем внимание: Лют ведет, я догоняю, а вы смотрите и мотаете на ус. Или завидуете…

Последнюю фразу договорила, забираясь в машину. Самостоятельно, так как я успел почувствовать нервную дрожь, догадался, что эта женщина балансирует на грани нервного срыва, и заторопился. Не стал тянуть и после того, как оказался за рулем: завел двигатель, выкатился из толпы, с набором скорости подъехал к площадке и дал жару. То есть, заметался между конусами по безумным траекториям, выписываемым на пределе возможностей. А через какое-то время заметил, что Раиса Александровна сбила конус, поймал кураж и перешагнул через себя, буквально за пару минут вынудив ее ошибиться еще четыре раза!

«Сестренка» тоже завелась. По моим ощущениям, по полной программе. Вот мы и буйствовали. Минут семь-восемь. То есть, до тех пор, пока Суккубе не захотелось большего:

— Лют, айда на трассу! Народ, вы — тоже: разрешаю отрыв в свободном режиме…

…Час отрыва в свободном режиме взметнул настроение в заоблачную высь всем, включая телохранителей. Так как мы позволили каждому проехать хотя бы круг. Отжигали и по дороге домой — на относительно свободном участке пути до БТК заняли две левые полосы и гнали под двести километров в час, по Кольцу тоже… хм… ехали крайне нескромно, а на Шимском шоссе дважды теряли Галин «Континент», так как его водитель не привык носиться на таких скоростях.

«Святогоры» Хайдара и Раифа, забитые пиротехникой по самые крыши, подхватили в километре от моста через Шелонь, и девчата, изнывавшие от предвкушения, принялись строить планы на вечер, а я набрал «волшебницу», сообщил точное время приезда и поинтересовался, что там с обедом.

Разина, словно издеваясь, озвучила список уже готовых блюд и вызвала у меня сильнейшее слюноотделение, желание ускориться и… искреннее сочувствие к Дауду и Мавии, которым предстояло ждать заката. На последней мысли я и сосредоточился, ибо гнать по этому участку маршрута в прежнем режиме было бы самоубийством. Тем не менее, до «Княжьего Подворья» мы доехали очень быстро, влетели в гараж, припарковали машины и разбежались по своим покоям.

Я мылся, сушился и одевался, что называется, бегом, да и Валя особо не тупила, но в трапезную мы примчались чуть ли не самыми последними. Пока ждали Яну, Вику и Галю, помогли более шустрым членам команды полностью уничтожить холодные закуски, а потом дорвались до горячего и потерялись во времени. Минут, эдак, на сорок. А когда пришли в себя и оглядели опустевший стол, матушка предложила подавить подушки. Часика, эдак, два-три. Как ни странно, это предложение было принято влет, и изрядно осоловевший народ начал расползаться по покоям.

Перспектива немного подремать соблазняла и меня, но я устоял. То есть, усидел. Ибо изображал медузу в уютном кресле, готовясь последовать совету матушки и дать новоявленным Слугам основание поверить, что они мне по-настоящему нужны.

Готовился, набирая сообщение с просьбой заглянуть ко мне эдак минут через восемь-десять. По возможности, в купальниках. Потом отправил его Наоки с Эиру и вскоре убедился в том, что девчата прекрасно понимают намеки — тихий стук в дверь раздался только после того, как общий коридор вымер. Незаменимая, впустившая эту парочку в наши покои, деловито закрыла и заблокировала дверь, а я отвел будущих Архимагов в свою спальню, усадил на край кровати и врубил «глушилку»:

— Мои условия переварили?

Девушки молча кивнули.

— Возражений или дополнений не появилось?

«Медовая змеюка» отрицательно помотала головой, а японочка сочла необходимым дать более развернутый ответ:

— Лют, нас все устраивает. Более того, твои условия превращают наше Служение в отношения Мечты. Поэтому прими, как данность, что мы — твоя команда в команде, и переходи к делу.

Этот образ лег на душу, как родной, и избавил от последних сомнений:

— Я все еще не в восторге от переизбытка девушек в моем окружении, но этот негатив вас, «команду в команде», больше не касается, ибо вы УЖЕ мои, а свое я холю и лелею. Правда, довольно своеобразно. К примеру, уже с этого понедельника ваша программа тренировок начнет усложняться, со следующих выходных в ней появится стрелковая подготовка и так далее. Но самое важное изменение в моем отношении вы почувствуете еще сегодня. После того, как мы с Валей изучим ваши энергетические системы и выясним их нынешний потенциал.

— Раз «Вы с Валей», значит, ты, физик, владеешь целительским взором⁈ — ошарашенно спросила «змеюка», а Наоки деловито сняла футболку, стянула шорты, повесила на спинку кресла и спросила, куда и как укладываться.

— Он мне потребовался. Вот первостихии и продавились… — ответил я Эиру, запретил себе залипать на прелести японочки и повел рукой, предлагая Незаменимой принять командование.

Через считанные мгновения бывшая Сумэраги была уложена на спину на середину кровати, Валя прижала ладонь к проекции ядра и сосредоточилась на его изучении, а я «пробежался» по всем четырем магистральным каналам, понаблюдал за потоками Силы на выходе с «петель», наброшенных на линзы-камертоны, и сравнил все «увиденное» с тем, что наблюдал у себя. Результаты порадовали: слепок и клише превратили энергетику японочки в очень близкий аналог моей, а значит, очередная сумасшедшая идея должна была сработать.

К тому же выводу пришла и Незаменимая, поэтому мы уделили время и второй «пациентке», увидели в ней ту же самую картину и решились. Валя увела Эиру в гостиную, уложила на диван и отправила в целительский сон, а я показал японке трехмерную структуру пробойника, дал время ее запомнить, а потом поинтересовался, какая эмоция помогла ей продавить первостихии.

Девушка чуть-чуть порозовела, но, выполняя обещание, данное вместе с клятвой Служения, сказала чистую правду:

— Желание убрать все преграды, мешающие быть рядом и идти по твоему Пути плечом к плечу.

— Быть рядом, как с мужчиной? — заранее расстроившись, спросил я.

Наоки отрицательно помотала головой:

— Нет: женщин у тебя, единственного физика-Молниевика Белого Союза, может быть миллион. А я хочу, чтобы ты, не задумываясь, доверял мне спину, зная, что пока я жива, никто до нее не дотянется.

Тут я, наконец, поверил:

— Как онна-бугэйся?

— Да, мой господин! — на полном серьезе заявила она и сложилась в поклоне сайкэйрэй, то есть, в самом уважительном из всех, выполняемых стоя!

Вариант с девушкой-воительницей отдавал легким безумием, но радовал не в пример сильнее, чем влюбленность, поэтому я задвинул сомнения куда подальше и изменил заранее подготовленный алгоритм объяснений так, чтобы они гарантированно зацепили эту юную фанатку самурайских традиций:

— Что ж, я тебя понял. И готов дать возможность сделать следующий шаг к подобному доверию. Готова?

— Да!!!

— Валя, сформируй защиту! — скомандовал я, подвел «воительницу» к Слуге, окутавшейся ледяным щитом жизни, попросил закрыть глаза, обнял со спины и зашептал в аккуратное розовое ушко: — Я говорю — ты представляешь. Причем не разумом, а сердцем. Готова?

— Да!

— Ты — продолжение моей руки и меч, разящий моих врагов. Я — за твоей спиной. Вплотную, как ты и мечтала. И без покрова, ибо верю в тебя и твою остроту. А прямо перед тобой, на расстоянии удара — пелена, которую надо пробить! Сформируй каменный кулак… усиль его плетением, которое я показал… почувствуй себя мечом… и… БЕЙ!!!

Ударила. В грудину Незаменимой и, по моим ощущениям, со всей дури. Потом пошатнулась, обессиленно повисла на двух парах рук, повернула ко мне голову и расплылась в слабой и чуточку безумной, но счастливой улыбке:

— Две трети резерва словно испарились, слабость — как после трехчасовой тренировки, и дичайший озноб. Зато я понимаю, что плетение должно быть совсем другим, уверена, что смогу повторить, и…

— … одним ударом сняла подмастерью пятой ступени почти двадцать процентов защиты двух первостихий! — довольно закончила Валя…

Глава 19 Часть 1

8 апреля 850 г. от ОВД.

…Подпускать девчонок к пиротехнике я счел небезопасным, поэтому решил поручить всю подготовку к салюту нашим телохранителям. А для того, чтобы у них не возникло никаких вопросов, вызвал к себе Палыча, вывел во двор и заявил, что «отстреливаться» можно с дорожки, соединяющей баню с мостками. Определившись с площадкой, спустился вместе с Тимирязевым в гараж, подошел к углу, в который Хайдар и Раиф должны были сгрузить наши запасы, и онемел, обнаружив не четыре кубометра ящиков со взрывающимся содержимым, а все как бы не все двадцать!

Прекрасно понимая, что «заговорщики» будут молчать до последнего, я подключился к искину Охотничьего домика, влез в архив записей камер СКН и выяснил, что неожиданный сюрприз был организован сразу тремя лицами — Раисой Александровной, Валентиной Алексеевной и, судя по тому, что самый последний грузовичок пригнал боец Конвоя, кем-то из Волконских. Вероятнее всего, по просьбе Ларса.

Инфокристаллы с алгоритмами установки обнаружились на отдельно стоящем ящике, поэтому устраивать разборки я поленился — попросил Палыча сообщить, как все будет готово, и вернулся в каминный зал. А там творилась самая дичь: Раиса Александровна, стоя на четвереньках, изображала что-то непонятное, матушка, пытавшаяся сообразить, что за слово загадали их паре, выдавала вариант за вариантом, а зрители бились в смеховой истерике.

Следующие полтора часа ухохатывался и я. В том числе и над собой, так как не смог показать Вале понятие «обструкция», хотя пытался натолкнуть на нужную мысль, используя оба варианта — политический и медицинский. А в два часа ночи, наконец, прилетело сообщение от Палыча, и я, досмотрев пантомиму в исполнении Чеботаревой, спас народ от следующей истерики, заявив, что столько ржать нельзя, а значит, пора спускаться во двор и смотреть салют.

Осчастливленные зрители поднимались с кресел, диванов и ковра через не могу, ибо здорово перетрудили мышцы пресса и диафрагму. Слава богу, Вика и Галя дали клятвы о нераспространении информации еще в пятницу, так что Незаменимая и Валентина Алексеевна быстренько раскидали обновления, и реанимированный народ разбежался по своим покоям за теплыми куртками.

Собирались уже во дворе. Совсем недолго, ибо «отомстить соседям» жаждали абсолютно все. Кстати, там мне пришлось чуть-чуть порычать, чтобы удержать особо любопытных представительниц слабого пола возле себя и прекратить бардак, начавшийся после того, как Кнут принес нам сразу четыре пульта управления. А потом вся толпа врубила камеры коммов, а глава нашего рода ткнула в первую Большую Кнопку — и через считанные мгновения в бездонном звездном небе появилась птица Гамаюн.

Следом за предсказанием счастья, императорских милостей и райского благополучия нас навестили Алконост и жар-птица, сказочные герои и добрая нечисть. Нажатие на вторую Большую Кнопку позволило посмотреть сказку о Царевиче Добрыне и его странствиях на ковре-самолете. Третья порадовала какой-то историей из арабской «Синдбадовой книги», а четвертая — нереально красивыми огненными цветами.

А потом канонада затихла, и я, расстроенно вздохнув, опустил голову, потер затекшую шею и, как ни странно, услышал далекий свист и, кажется, чьи-то крики, хотя был уверен, что временно оглох.

Янка с Наоки, стоявшие прямо передо мной, тоже повернулись вправо и, прислушавшись к этому шуму, довольно хохотнули:

— Месть удалась!

— Страдайте, гады!

Я улыбнулся, подхватил мстительниц под локотки и повел в дом, ибо снаружи было холодновато. Остальной народ потянулся за мной, а после того, как оказался в тепле, не сговариваясь, уставился на Валентину Алексеевну и Ларса.

— Угу, нам пора… — расстроенно вздохнулшвед. — Я обещал появиться на семейном завтраке…

— … а ко мне в девять утра приедет пациент… — напомнила «прабабка», тоже не горевшая желанием уезжать.

Мы посочувствовали обоим, потом проводили до «Престижа» Шаховой, подождали, пока он и «Хозяин Леса» с четырьмя пестунами в салоне тронутся с места, посовещались и решили, что можно отправляться баиньки. Аль Сауд, явно намылившийся к Разиной, испарился первым, потом ушли к себе мама, Раиса Александровна, Варя, Мавия, Аямэ и Ика, а мы, молодежь, оказались самыми тормозными. Тем не менее, в районе трех ночи я и моя незаменимая тень все-таки добрались до наших покоев. Пока снимали куртки, Валя кинула взгляд на часы и извинилась за то, что разбудит всего через час с небольшим, но попала пальцем в небо — не успел я добраться до ванной комнаты, как на комм прилетело сообщение от Эиру:

«Я загляну минут через пятнадцать-двадцать, ладно?»

«Заглядывай, конечно!» — ответил я, предупредил целительницу о скором приходе гостьи, быстренько разделся и принял душ. А ровно через двадцать минут нарисовался на пороге гостиной, наткнулся взглядом на виноватую моську уроженки Империи Солнца и «грозно» нахмурился:

— Только не вздумай извиняться — обновление снимает все проблемы со сном.

— Как скажешь… — слабо улыбнулась она, собралась с духом и выпалила: — Кажется, я поняла, почему у меня ничего не получилось!

— Рассказывай… — предложил я, и девушка рубанула правду-матку: — Эта тема мне неприятна, поэтому хотелось бы обсудить ее тет-а-тет и в более комфортной обстановке.

— Как закончите — позовете… — ничуть не расстроившись, заявила Валя и ушла к себе. А я, недолго думая, увел «Змеюку» в спальню, закрыл за нами дверь, включил «глушилку» и плавно повел рукой:

— Кровать? Кресло? Ковер?

— Ковер. И желательно без света…

Вырубил, подождал, пока перестроится зрение, подошел к силуэту Эиру, лег рядом и услышал тяжелый вздох:

— Я проанализировала свои чувства и пришла к выводу, что на самом деле жажду стать Архимагом из гордости, ненависти и… страха. С первой составляющей проще всего: я люто ненавижу посредственностей, поэтому все, что делаю, стараюсь довести до совершенства. С ненавистью чуть сложнее: я оформилась довольно рано и заинтересовала своими формами нескольких старших родичей-сластолюбцев. Им было плевать на мой возраст, кровное родство и мои желания, так что последние четыре года я не жила, а выживала — проявляла чудеса хитроумия, чтобы не попадаться на глаза ни им, ни их Слугам, при любой возможности оставалась ночевать в спальне матушки, несколько раз крупно подставляла их менталистов под гнев деда и так далее. Поэтому, даже не думая, согласилась принять участие в «проекте». А когда разобралась в твоем характере, сделала все, чтобы стать неотъемлемой частью этой команды, убедила меня забрать и, в конечном итоге, с энтузиазмом согласилась с идеей Наоки о Служении. Ну, а страх… с ним хуже всего: рядом с тобой я не боюсь никого и ничего, но стоит подумать о возвращении домой, где удача может отвернуться от меня в любой момент, как слабеют колени…

— Ты УЖЕ Служишь. Я свое НЕ ОТДАЮ. И твой дом теперь ТУТ… — выделяя интонацией самые важные слова, заявил я и накрыл рукой ладошку Эиру: — Так что выброси из головы все страхи. А гордость и ненависть нам пока пригодятся. Назови-ка имя урода, которого ненавидишь сильнее всего!

— Расу! — мгновенно выдохнула она.

— «Снег на горной вершине»? — автоматически перевел я и услышал злое шипение:

— Ага. На вершине Похоти, Подлости и Самодовольства!

— Он нам и поможет! — пообещал я, собрался с мыслями и продолжил: — Сейчас я включу свет, вырублю «глушилку» и покажу тебе третий вариант плетения пробойника.

— Раисы Александровны?

— Увы, нет… — вздохнул я. — У нас с ней тоже ничего не получилось. Зато получилось с Янкой. Кстати, когда будешь изучать структуру, удели побольше внимания нижней половине: по моим ощущениям, эта часть является точной копией аналогичной части плетения, созданного Наоки, то есть, вероятнее всего, как-то связана с Даром Земли.

— Ты хочешь сказать, что мне стоит вкладываться не в твой вариант, а в один из этих двух, ибо у нас троих отличаются только «вторички»?

— Ага.

— Логично. Постараюсь…

— Не «постараюсь», а «вложусь»! — сварливо пробурчал я, поднимаясь с ковра. А через несколько мгновений, включив торшер на половине яркости, добавил: — И еще: имей в виду, что в этот раз я буду вынужден пробудить твою ненависть к Расу, а значит, сделаю тебе бо— …

— Эта боль пойдет мне на пользу! — твердо сказала она, пообещала не обижаться и дала волю предвкушению: — В общем, показывай схему: я уже изнываю от нетерпения…

…Судя по тому, что Эиру вбила в один-единственный удар кулаком весь резерв, с моральной накачкой я основательно переборщил. Но первостихии «продавились». Правда, вырубили Земляничку со «вторичкой»-Кровью почти на четверть часа, зато подарили модификацию пробойника для именно такого сочетания Даров.

Пока Валя «реанимировала» бессознательную тушку, я выпил алхимию, упал на свободную половину кровати и напрочь испортил себе настроение, внезапно сообразив, что вариант с пробуждением ненависти может сработать и с матушкой, и с Раисой Александровной. Да, я практически сразу пришел к выводу, что не смогу сделать им настолько больно, так что буду искать другие способы, но где-то на краю сознания запульсировала фраза «Потребуется — сможешь»! Слава богу, в тот самый момент, когда из глубины души поднялась лютая злость на самого себя, очнулась Эиру, вспомнила, что у нас получилось, взвыла от счастья и в мгновение ока оказалась на мне! И пусть целовала только в щеки, зато тискала, как мягкую игрушку, радовалась, как ребенок, и млела от такого безумного счастья, что весь негатив куда-то сдуло, а на губах сама собой появилась довольная улыбка.

Кстати, «досталось» и Незаменимой — как следует отблагодарив меня, «Змеюка», оказавшаяся на редкость мягкой, теплой и эмоциональной особой, метнулась к целительнице и подвергла ее аналогичным «истязаниям». А после того, как выплеснула на нас всю радость, перевернулась на спину, раскинула руки и рассмешила:

— Ребят, я вас обожаю!

— Знакомая формулировка… — усмехнулся я и услышал «недовольное» сопение целительницы:

— Ага, моя! А эта нахалка… Впрочем, она обожает не кого-нибудь, а вас, мой господин, поэтому обижаться, так и быть, не буду!

— Я обожаю и тебя! — мурлыкнула Эиру, несколько секунд помолчала, а затем перевернулась на бок и уставилась мне в глаза: — Лю-у-ут, ты говорил, что хочешь дать нам что-то еще…

— Я считаю, что нам, ближникам, жизненно важно уметь вовремя сбивать формирование заклинаний. Поэтому на очереди угнетающий рык…

— Начнешь с Наоки?

— Да.

— А почему именно с нее? Я не ревную, честно! Просто хочу понять ход твоих мыслей.

Я видел ее взгляд, откуда-то знал, что она говорит правду, вот и ответил тем же:

— Чувство, помогающее ей продавливать первостихии, не рвет мне душу.

— Это самый приятный ответ из всех, который я могла услышать… — еле слышно, но с непередаваемым пылом выдохнула она, покосилась на темное окно и вспомнила, что скоро утро, а мы еще не ложились. Вот и заторопилась. Правда, перед уходом очередной раз удивила — сложилась в поясном поклоне, назвала меня «господином» и поблагодарив за подаренное знание. По моим ощущениям, этого потребовала ее душа, поэтому я вспомнил совет матушки не мешать Наоки и Эиру создавать себе «зону максимального комфорта» и принял этот порыв, как должное. Но строить из себя господина и не подумал — проводил Змеюку до прихожей, пожелал добрых снов и выпустил в коридор. Зато потом не отпустил Незаменимую отдыхать, снова затащил в спальню, уложил рядом с собой, завалился на спину и закрыл глаза:

— Хочу посоветоваться…

— Я вся внимание… — донеслось справа, и я неожиданно для самого себя приподнял правую руку. А когда девушка подкатилась вплотную, вжалась в бок и пристроила руку на мою грудную клетку, сообразил, что именно этого мне и не хватало:

— Знаешь, оказывается, болтать с тобой мне комфортнее всего именно так!

Она благодарно потерлась щекой о плечо и снова превратилась в слух. Что только добавило «правильности» ситуации. Вот я в рабочий режим и переключился:

— Я тут додумался до крайне неприятной мысли: как только Наоки и Эиру начнут демонстрировать новые навыки в тренировочных боях, все остальные члены команды почувствуют себя обделенными. И сколько бы я ни напоминал им о клятве Служения, это ощущение никуда не денется. А дальше возможны варианты. Но меня не радует ни тот, в котором «обделенные» всем скопом ринутся в Служение, ни диаметрально противоположный — с постепенным обострением зависти, неминуемым охлаждением и финалом в стиле Кости Задорожного со товарищи. Что самое грустное, комплект заклинаний, которые я решил дать «команде в команде» — залог нашего выживания в экстремальной ситуации, поэтому не отрабатывать их нельзя, а двух рефлекторных реакций на один раздражитель не бывает, значит, качественное изменение боевой эффективности Наоки и Эиру очень быстро бросится в глаза…

— А усиливать всеми нашими наработками тех, кто рано или поздно покинет «проект», к примеру, выйдя замуж, неразумно, верно?

— Угу…

Тут Валя поинтересовалась, собираюсь ли я вкладываться в Дауда так же добросовестно, как в новых Слуг.

— Если честно, то пока не решил… — вздохнул я. — С одной стороны, мы друзья, а значит, я должен делать для него все, что в моих силах. С другой — его обязательно «выпотрошат». Под каким-нибудь особо веским предлогом типа государственной необходимости или без него. Ибо ментальных блоков, препятствующих изъятию именно этой информации, у Дауда нет и, вероятнее всего, никогда не будет. Ибо это не выгодно Аль Саудам.

Целительница согласно кивнула, расфокусировала взгляд и практически сразу приподнялась на локте:

— Мой господин, мне кажется, что проблема решаема!

— Как именно?

— Для начала стоит описать Дауду сложившуюся ситуацию: он далеко не дурак, а значит, сам предложит какой-нибудь компромисс. К примеру, сочтет возможным ограничиться вашей помощью только в ускорении развития.

— Пожалуй, соглашусь… — пробормотал я, и воодушевленная Валя в разы увереннее изложила вторую половину решения:

— Теперь вынесите Дауда за скобки, разделите команду на ближников и дальников, а потом представьте, что первых, то есть, вас, Яну, Наоки и Эиру, изначально должна была тренировать Раиса Александровна, а дальников, то есть, Лиджуан и Мин Сим — Светлана Романовна. Само собой, при помощи Тимирязева и других пестунов. Тогда в понедельник они смогут объявить, что подготовительный период, наконец, закончен, разделить вас на две половины и изменить подход к занятиям. В таком случае рост боевой эффективности ваших Слуг никого не удивит. Ведь Суккуба — непревзойденная дуэлянтка, а значит, может вкладываться в вас и «своих» девчонок в том числе и «личными наработками для ближников».

— А еще аргументированно докажет, что заклинания, созданные ею для ближников, дальникам в принципе не нужны! — творчески развив подаренную идею, весело закончил я и от избытка чувств чмокнул Незаменимую в лоб: — Валь, ты у меня чудо!

— Ага, я такая! — подтвердила она, но почему-то без души.

Я, естественно, решил, что поцелуй оказался лишним, начал извиняться и был перебит:

— Мой господин, меня безумно радуют любые ваши знаки внимания, но сейчас эту радость отравили дурные предчувствия: мне почему-то кажется, что наша спокойная жизнь подходит к концу. Поэтому появилось желание вас поторопить. В смысле, убедить вызвать сюда Наоки и научить ее еще какому-нибудь жизненно необходимому заклинанию.

Игнорировать ее предчувствие я счел неразумным, так что метнулся к «глушилке», выключил этот артефакт, быстренько набрал и отправил японке сообщение с просьбой заглянуть в гости, проводил взглядом целительницу, рванувшую в прихожую, и уселся в кресло. А буквально минуты через три задвинул куда подальше абсолютно несвоевременное желание полюбоваться помятым лицом и точеной фигуркой уроженки страны Восходящего Солнца, примчавшейся «к господину» в белом шелковом халатике на голое тело, уставился в глаза, в которых плескалось нешуточное беспокойство, и виновато вздохнул:

— Доброе утро. Прости, что поднял в такую рань, но я счел необходимым еще немного ускорить твое развитие.

Сонливость девушки как ветром сдуло, а на смену беспокойству пришла озорная дурашливость:

— Доброе утро, мой господин. Ваш разящий меч готов ко всему на свете!

— Отлично! — улыбнулся я, взглядом попросил Валентину снова врубить «глушилку», а потом приложил японку воодушевляющим касанием и показал трехмерную схему скачка, не объясняя, что это за заклинание.

Пока она запоминала достаточно сложную структуру, сидел в кресле, закрыв глаза, и перебирал «аргументы», способные мгновенно переключить Лаванду в режим онна-бугэйся и помочь продавить первостихии. Два первых варианта «алгоритма накачки» показались излишне напыщенными, третий — переусложненным, а четвертый — недостаточно «весомым». Зато порадовало что-то среднее между вторым и третьим. Поэтому я несколько раз мысленно проговорил этот монолог, чуть-чуть изменил расстановку акцентов, открыл глаза и подождал еще немного. А после того, как «продолжение моей руки» заявило, что готово, еле слышным шепотом объяснил Незаменимой ее партию, приглушил верхний свет и подвел японку на требуемое расстояние к личной помощнице.

Прежде, чем обнимать, сосредоточил почти все внимание на «петлях», так что голову не потерял даже тогда, когда Наоки подалась назад, чтобы чуть лучше почувствовать «своего господина». Потом попросил ее закрыть глаза, коротко кивнул Вале, дождался появления ледяного щита жизни и склонился к «уже знакомому» ушку. А ближе к концу описания места формирования плетения угнетающего рыка внезапно ощутил ядром что-то вроде слабенького резонанса с энергетической системой японки, по какому-то наитию поиграл тембром голоса и поймал тот, который давал самый заметный эффект. Так что «аргументы» излагал, ориентируясь на «подсказки». Поэтому вовремя усилил две недостаточно весомые фразы дал финальную команду на предложение раньше, чем планировал. Как оказалось, не зря: открыв глаза и заметив, что Валя вот-вот закончит формирование атакующего заклинания, нацеленного на меня, «онна-бугэйся» мгновенно приложила целительницу своим вариантом угнетающего рыка! Да, после этого отъехала, но это нисколько не расстроило — я подхватил воительницу на руки, отнес на кровать и передал в заботливые руки Незаменимой. А где-то через четверть часа поймал счастливый взгляд очнувшейся девчонки и улыбнулся:

— Ну вот, теперь в команде аж два человека, способных издеваться над дальниками…

Глава 19 Часть 2

…Переговорить с матушкой и Раисой Александровной о новом подходе к тренировкам удалось только перед обедом. За принципиальным согласием дело не стало — разобравшись в сути предложения Валентины, женщины сочли его чертовски интересным, но требующим некоторой доработки. Согласились и со сроками начала «второго этапа». А потом вытрясли из меня подробнейшее описание принципа «инициирующего воздействия», переглянулись и заявили, что освоят его без моего участия.

Это утверждение сбросило с моей души один из самых тяжелых камней и здорово подняло настроение. Поэтому я отловил Дауда, уволок его к себе и описал назревающую проблему. Как и советовала Незаменимая, без купюр.

Дослушав мой монолог, он как-то странно усмехнулся:

— Мне уже напомнили о благе Аль Саудов и мнимой слабости Одаренных Халифата. Дед и отец. А для того, чтобы я проникся, попробовали доказать, что в твоей дружбе больше разума, чем сердца, из-за чего ты вкладываешься в мое развитие только в тех границах, которые установили Волконские. Я в этот бред не поверил, поэтому уперся. А сразу после беседы пошел советоваться к прабабушке Масуме. Она встала на мою сторону. Более того, дала слово лично установить мне и Мавии все необходимые блоки… под любые клятвы Даром и в присутствии менталиста, которому ты доверяешь. Правда, с условием, что перед этим ты в очередной раз продемонстрируешь чистоту намерений… по велению души, то есть, без каких-либо подсказок с моей стороны. Вот я о том разговоре и не заикался, а сейчас доволен до невозможности и с нетерпением жду очередных выходных в Халифате, чтобы получить ментальные блоки и дорваться до «тренировок ближников».

Следующие несколько минут беседы не только сбросили с души второй тяжеленный камень, но и перестроили мышление на новый лад. Поэтому во время обеда я искал другие бреши в нынешней концепции «проекта». И нашел. Настолько много, что мысленно схватился за голову, твердо решил «заделать» их в ближайшие дни и даже определился с первыми шагами. В общем, из-за стола выбрался загруженным, но в меру, посмотрел на таймер, только-только разменявший последнюю десятиминутку, и волевым решением отправил заболтавшихся девчонок собираться. В результате из Охотничьего домика выехали чуть раньше, чем собирались, менее, чем за полчаса долетели до БТК, отправили «Святогоры» Хайдара и Раифа в «Парус», въехали в город и попали даже не в красную, а в черную волну — несмотря на хорошую погоду, сухой асфальт и выходной день, за каких-то двадцать минут в южной части столицы произошло восемь серьезнейших аварий!

Нет, к Стальным Воротам Императорского дворца мы подъехали без опозданий. Но злыми, как собаки, ибо для того, чтобы пробиться в центр, пришлось намотать не один десяток лишних километров! Задержались и перед ними — оставили на стоянке «Континент» Чеботаревой и Жданову. Зато потом въехали на охраняемую территорию, в темпе долетели до Флигеля Мятущихся Душ, зарулили в гараж и пересели на «Потапычей». Правда, не все: матушка и Раиса Александровна заявили, что мы им до смерти надоели, и ушли отдыхать. Ну, а мы попрыгали во внедорожники, подкатили к одному из выходов дворца, подобрали Ларса, мрачного, как грозовая туча, и рванули обратно к Стальным Воротам.

Само собой, выяснять, кто и чем испортил Эрикссону настроение, никто и не подумал, ибо канал конференцсвязи слушало аж девятнадцать человек. Но шведу было плевать — забравшись в салон четвертого «Хозяина Леса» к Варе, Мин Сим и Щелчку, он в сердцах хлопнул дверью и выдал короткий, но чертовски эмоциональный монолог:

— Как жаль, что родню не выбирают: любой из вас всего за несколько дней стал мне в разы ближе и роднее, чем все эти напыщенные Императоры и Императрицы Всея Вселенной, вместе взятые!

— Тогда выброси их из головы и живи нами… — посоветовала… тихоня Мин Сим.

— Я постараюсь… — пообещал швед и, вроде как, переключился на другую тему: — Кстати, наш салют наделал шума — его записи обсуждает весь дворец. Что интересно, прислуга, Слуги и маги Конвоя — с восторгом, а большая часть моих родственничков — захлебываясь собственной желчью! Впрочем, есть и хорошая новость: два моих троюродных брата изъявили желание забрать себе по особняку «Княжьего Подворья» и получили от ворот поворот. Вернее, два — сначала в соответствующем управлении делами Двора, а затем и от деда. По слухам, он им заявил, что в этой его вотчине бездельникам не место!

В этот момент мы подъехали к КПП, и Ларс был вынужден отвлечься. А через несколько минут я занял парня еще более важным «делом» — поручил забрать из «Континента» Чеботаревой Вику. Кстати, забрал и Галю. К себе в машину. А ее «осиротевшему» телохранителю сообщил следующую точку маршрута и предложил добираться до нее в комфортном режиме. Надувать щеки или хорохориться Ковалев и не подумал — поблагодарил за понимание, сообщил, что полученные им инструкции позволяют и не такое, скинул мне личную айдишку и спокойно вернулся в лимузин…

…Найти четыре смежных свободных места на стоянке парка Ефрема Ковригина мы не смогли, поэтому решили возникшую проблему радикально — подъехали к воротам для машин экстренных оперативных служб, натравили Варю на сотрудников охраны и немного подождали. А после того, как тяжелые кованые створки разъехались в сторону, зарулили на сравнительно небольшую площадку, припарковались, выбрались из внедорожников и оставили с ними Сома. Кстати, Дауд, изнывавший от предвкушения, попросил поднять дроны. Но эту задержку мы как-то перетерпели и рванули к ближайшей скульптуре. А метров через пятьдесят вдруг сообразили, что приехали в парк не носиться, как угорелые, а гулять, посмеялись, скинули скорость до черепашьей и постепенно расслабились. Благо, небо без единого облачка, полный штиль и, что самое главное, аномальные семнадцать градусов тепла радовали душу.

Да, слегка напрягали толпы других любителей погреться на солнышке, но с этим пришлось смириться. Правда, не всем: наши телохранители в темпе заключили нас в просторную «коробочку» и переключились в боевой режим. К сожалению, не зря — уже перед первым конем наша компания привлекла внимание четырех подвыпивших мелкопоместных дворян лет двадцати двух, обходивших «охотничьи угодья» в поисках симпатичных девушек. Наши как-то резко запали им в душу… и сразу же выпали обратно, ибо Кнут с Щелчком, внезапно заступившие дорогу, помогли дурням протрезветь.

Не знаю, почему, но этот маленький инцидент поднял Янке настроение и сорвал с тормозов — закончив рассказывать очередной игривый анекдот, она чуть-чуть обогнала меня, Наоки и Эиру, дождалась, пока мы закончим ржать, и заявила, что в компании с таким гендерным перекосом, как у нас, парни обязаны радовать собой не двух, а трех девушек одновременно!

— И как ты себе это представляешь? — ехидно поинтересовалась японка.

— На его руки я не претендую… — успокоила их эта оторва, сделала паузу и «скромненько» захлопала ресницами: — Я присмотрела место на шее!

Я рассмеялся, стряхнул «захваты» «страшно возмутившихся» подруг и посадил сестренку на плечи. А когда развел локти, чтобы в них было удобнее вцепляться, услышал голос Дауда:

— Меня убьют… Да и плевать!

Пока разворачивался к нему всем корпусом вместе с «прицепами», успел сообразить, что такие развлечения не для будущих Халифов. Потом увидел, как взмывает в воздух опешившая Лиджуан, и мысленно согласился с выбором друга: усаживать на плечи телохранительницу было бы в разы безрассуднее. А еще через миг подумал, что дурные примеры заразительны: Ларс, стройный, как все Воздушники, не пожелал отбиваться от коллектива и с грехом пополам взгромоздил на себя куда более плотную Земляничку-Жданову!

— Да уж, об этом я не подумала… — еле слышно прошептала Янка, а через мгновение тихонько хихикнула: — Ничего, ему полезно. А Вике — так вообще!

С последним утверждением я нехотя согласился. Тем не менее, через несколько минут спас шведа от потери лица, первым ссадив на землю свою всадницу. Правда, отдыхал он не так уж и долго: как только Наоки с Эиру выкатили мне «чрезвычайно жесткий» ультиматум, требуя своей доли счастья, Эрикссон без лишних слов шагнул к Мин Сим.

Но она была легонькой, так что я счел это нормальным. Зато удивился тому, что Дауд «ангажировал» Галю и, можно сказать, добился взаимности — прокатившись на его плечах, Ледышка с большим удовольствием вцепилась в свободную руку и ехидно подмигнула Мавии, вынужденной выполнять обязанности телохранительницы.

Ну, а та картинно схватилась за сердце, поизображала нечеловеческие страдания и перестала, так как чувствовала, что Чеботарева валяет дурака. А вот на появление в поле зрения еще одной подвыпившей компании молодых дворян, клеившихся к двум молодым мамочкам с колясками, отреагировала первой и потемнела взглядом. Нет, просить у нас разрешения вмешаться и не подумала, прекрасно понимая, что эта сценка может быть срежиссированным спектаклем. Мы с Даудом тоже это понимали. Тем не менее, ускорили шаг, добрались до пересечения аллей, к которому как раз подходили «жертвы» пьяных уродов, и переключили внимание последних на себя. Вернее, на меня — это я заулыбался во все тридцать два зуба и изобразил нереальную радость:

— Ну, наконец-то! Мы замучились вас искать. Как мелкие, не хнычут?

Высокая, но слишком худая блондинка, и без того чувствовавшая себя крайне некомфортно, вжала голову в плечи, а вот ее рыжая подруга оказалась куда сообразительнее — повернулась ко мне и затараторила:

— Извините — мы заболтались и не заметили, как забрались в эту глушь…

— О, Землянички с Лавандами! — обрадовался черноволосый Молниевик в светлой куртке и брюках из черного полимера, обтягивающих мускулистые бедра, как вторая кожа.

— И без прицепов… — поддакнул рыжеволосый Огневик, еле стоящий на ногах. — Блондиночка в зеленом платье — моя!

— Да забирай! Только не лезь к моей косоглазенькой… — заявил патлатый Ледовик, качнулся, было, в нашу сторону и сломался. В прямом смысле слова — я вышел из скачка сантиметрах в семидесяти и вбил искрящийся кастет в самую середину грудной клетки, отрешенно отметил, что кулак вмял ее чуть ли не до позвоночника, вырвал руку из «капкана», образованного обломками ребер и тканью одежды, медленно повернул голову к другим пьяным тварям и ничуть не удивился, обнаружив, что любитель блондиночек в зеленых платьях тоже вне игры. Только выведен «дуэтом» из Дауда и Мавии. Само собой, обратил внимание и на полностью развернутые ауры Вари, Кнута, Сома, Ики и Аямэ, и на резко побледневшие лица двух телохранителей наших визави. Но это было предсказуемо, поэтому уставился в глаза Молниевика, только-только начавшего врубаться в ситуацию, и нехорошо оскалился:

— У вас тридцать секунд, чтобы принести очень убедительные извинения.

— А то что? — ощерился он и закрылся молниевым щитом второй-третьей ступени подмастерья.

— Ответ принят… — усмехнулся я и ушел в скачок, а через миг разрядился сминающим касанием, пробойником и серией из четырех ударов искрящимся кастетом. Как только защита приказала долго жить, не позволил ее обновить, шокировав беднягу угнетающим рыком. И воспользовался представившейся возможностью для того, чтобы вбить локоть в изумленное лицо. А когда и это тело отключилось от реальности, повернулся к четвертому и последнему любителю поддать, оценил плотность огненного щита и с трудом удержался от презрительной усмешки. А когда парень торопливо скинул защиту, дабы не нарваться, толкнул небольшую речь:

— Будьте любезны, передайте вашим друзьям-недоумкам, что они имели глупость расстроить Лютобора Волконского-Шахова, Дауда Аль Сауда, Ларса Эрикссона и их спутниц. Нас можно найти либо в Императорском Лицее номер один, либо в Флигеле Мятущихся Душ Императорского дворца. Но не советую: вторая встреча может понравиться значительно меньше первой…

…Не знаю, что именно шокировало молодых мам — жесткость наказания этой пьяни или наши фамилии, но все двадцать с лишним минут до появления супругов, вызванных по моей настоятельной просьбе, девушки выходили из ступора только для того, чтобы ответить на вопросы наших оторв. Зато после того, как нас нашли взъерошенные и изрядно вспотевшие парни лет двадцати семи, чуть воспрянули духом. Хотя нет, не так: блондинка-простолюдинка все так же дурела от прогулки с аристократами, поэтому дышала через раз, зато рыжая, наконец, сообразила, для чего я пригласил их пройтись вместе с нами, и рассыпалась в благодарностях.

Ее благоверный тоже оказался порешительнее — сообразив, за что нас благодарит его жена, сложился в поясном поклоне и помог это сделать другу, но тут я прервал разошедшуюся девушку и с мягкой улыбкой дал понять, что нам пора.

Намек был понят влет, и две супружеские четы с колясками двинулись в одну сторону, а мы потопали в другую. К предпоследней скульптуре из тех, которыми Дауд мечтал полюбоваться снова. Конь действительно выглядел великолепно, поэтому возле него мы задержались минут на двадцать.

И почти столько же времени провели у следующего. А потом вернулись к машинам, попрощались с Чеботаревой, дали Ждановой возможность переодеться без зрителей, выехали в город и покатили к Академии имени Шуйского.

По дороге курсантка раз пятнадцать поблагодарила нас за потрясающее увольнение, выбравшись из «Потапыча» перед казармой, расцеловала, а через пару минут прислала сообщение со словом «Спасибо» и бесконечным рядом восклицательных знаков. В результате добрую половину пути до «Паруса» мы обсуждали именно ее. А потом переключились на домашнее задание — роман Александра Спесивцева «Отречение», который были обязаны прочитать к понедельнику, но так и не открыли.

Предложение Эрикссона прогулять урок литературы отвергли хором, так как, в отличие от него, понимали, что с Лисициной этот номер не пройдет. Подняли на смех и предложение Сома проглядеть какую-нибудь методичку, зная, что такой уровень «знаний» гарантированно выйдет боком. Вот и решили зарыться в книгу сразу после ужина. Но если мы, парни, отнеслись к этому философски, то девчонки застрадали. Ибо, оказывается, планировали устроить небольшой виртуальный налет на магазины женского шмотья.

Мы ухохатывались над страдалицами до тех пор, пока не выгрузились из машин. А в лифтовом холле вынужденно разделились: большая часть команды под предводительством Янки и Дауда кое-как втиснулась в первую прибывшую кабинку и поехала прямиком на пятидесятый, а мы с Валентиной отправились провожать Наоки, Эиру и их телохранительниц.

На сорок седьмом задержались от силы на пару минут — я довел японок до их квартиры и вернулся в кабинку, в которой меня дожидались остальные дамы. А на сорок восьмом пришлось потерять значительно больше времени. Из-за соотечественника Медовой Змеюки, обнаружившегося в холле!

Увидеть рядом с ней меня рослый, очень хорошо сложенный и стильно одетый Огневик явно не ожидал, но фантастически быстро адаптировался к новой ситуации и расплылся в счастливой улыбке.

Поздоровался и представился вежливее некуда, дождался, пока я отвечу тем же самым, и объяснил причины своего появления на этом этаже:

— Лютобор Игоревич, я приехал в Великий Новгород не для учебы, а по любви. Вот уже два с лишним года я без ума от Ики, телохранительницы Эиру Этэ-Инти, поэтому после их отъезда из Империи Солнца жизнь ТАМ потеряла для меня всякий смысл. Слава всем богам, мой дед знает, что такое Истинное Чувство, поэтому не только отпустил меня сюда, в Российскую Империю, но и благословил. Вот я и купил квартиру в вашем жилом комплексе, выяснил, где вы паркуетесь, установил напротив этих мест несколько микрокамер и сосредоточился на ожидании. Не скажу, что было легко, но я дотерпел. А сейчас всем сердцем прошу у вас понимания: я люблю эту девушку и ради того, чтобы быть с ней, готов на все, включая переход из своего рода в ваш…

Пока он рассказывал о своих чувствах, я то и дело поглядывал на Ику, чтобы понять, как она относится к этому парню. К сожалению, с первого и до последнего мгновения этого признания лицо девушки напоминало каменную маску. Впрочем, после того, как влюбленный юноша закончил, эмпатка все-таки показала мне условленный жест и дала понять, что тот говорит именно то, что думает.

Каюсь, я здорово расстроился. Однако задать напрашивавшийся вопрос о наличии или отсутствии ответных чувств не успел — дослушав этот монолог, Эиру изобразила аплодисменты, затем презрительно фыркнула и уставилась мне в глаза:

— Лют, в нашем Высшем Свете этого красавца называют Уарака Хеморе. Хеморе — это одна из самых опасных змей Южной Америки, а Уарака — герой эпоса, чем-то напоминающий Одиссея из мифов Древней Эллады. Только если Лаэртида можно назвать символом хитроумия, то Уарака остался в памяти народа проходимцем, использовавшим дьявольскую изобретательность ради одной-единственной цели — соблазнения чужих жен и использования их в качестве живых ступенек к вершинам власти. Кстати, он сейчас возмутится. Искренне-искренне. Ибо наверняка знает, что Ика — эмпат, соответственно, в очередной раз заставил себя поверить в наличие чувств…

«Уарака» пошел красными пятнами, набрал полную грудь воздуха, дабы защитить свое доброе имя, но Эиру гордо вскинула голову, развернула плечи и добавила в голос закаленной стали:

— Ты, кажется, забыл, что стоишь перед Этэ-Инти!!!

Огневику резко поплохело, и он, упав на колени, торопливо прижал лоб к полу.

Такой вариант «общения» пришелся Медовой Змеюке по душе, но если и успокоил, то несильно:

— У тебя час на сборы и выезд в аэропорт. Не успеешь — твое досье из МИБ окажется в Сети…

Не знаю, что такого было в этом досье, но парень прохрипел, что уедет прямо сейчас, отполз назад до самой стены, снова вжался лбом в пол и застыл в неподвижности. Эиру удовлетворенно кивнула, вцепилась в мой локоть и жестами попросила заглянуть к ним хотя бы на пару минут.

Я, естественно, согласился и вскоре оказался в гостиной, обставленной в непривычном стиле. «Одноклассница», продолжавшая яриться, подтолкнула меня к отдельно стоящему креслу и утащила Валю к дивану. А Ика подошла ко мне и изобразила что-то вроде японского поклона кэйрэй:

— Господин, примите, пожалуйста, и мою клятву Служения: я мечтаю служить именно вам, жажду стать неотъемлемой частью рода и получить ваше разрешение принять ухаживания Леонида Павловича…

«Два Молниевика? А что, неплохой союз…» — отрешенно подумал я, и тут заговорила Эиру:

— Лю-у-ут, а ведь его «вели»! Причем не глава рода, а игроки не в пример серьезнее. Иначе этот мелкий аферист ни за что на свете не решился сунуться к моей личной телохранительнице и вести себя с нею, как ровня!

— Так, может, его стоит отловить и допросить?

— Я созвонюсь с отцом. Сразу после того, как ты примешь решение…

Глава 20 Часть 1

9 апреля 850 г. от ОВД.

…Первый миллион, заработанный на тиражировании слепков, упал на мой счет ближе к концу второго урока и заставил вспомнить бессознательные тела в глухих мешках на головах, аккуратно выложенные в ряд на полу приемной медблока Валентины Алексеевны, недовольное лицо «прабабки» и предвкушение в глазах Ярослава Третьего.

«Секретность — наше все…» — мысленно пробормотал я, сообразил, что отвлекся от объяснений преподавателя, и снова вслушался в монотонный, но чертовски интересный рассказ об экономических причинах Второй Османско-Румынской войны. Но после того, как в монологе прозвучало словосочетание «месяц Шавваль», отвлекся очередной раз, вспомнив, что до конца Рамадана осталось всего ничего, следовательно, Дауд с Мавией вот-вот начнут нормально питаться, а это, в свою очередь, позволит моему другу подняться как минимум на третью ступень ранга ученик. И пусть в нынешних реалиях команды этот уровень был средненьким, зато выводил Аль Сауда из категории «отстающие» в твердые середнячки. А середнячков у нас было аж двое — Янка и Мин Сим. Правда, если первая стала им сравнительно недавно, то вторая вплотную приблизилась к переходу в «четверочки», в компанию к Наоки. Ну, а Эиру, занимающая следующую ступень, пока была недостижима.

Пока обдумывал шансы последней догнать меня, мысль, прихотливо вильнув, напомнила об обретении двух новых Слуг и о романе тихушницы-Аямэ.

Нет, никакого неприятия ее отношения с Инеем не вызвали — я был рад, что и у этой женщины появилась дополнительная мотивация держаться за наш род двумя руками. Просто вариант Ики и Кнута, державших дистанцию до получения официального разрешения, нравился намного больше. Ибо тешил подростковое самолюбие. Додумавшись до настоящей первопричины, я чуть-чуть посмеялся над своими амбициями, уставился на преподавателя, и… опять задумался о своем. На этот раз о той формулировке клятвы Служения, которая позволяла Слугам жить полноценной жизнью, то есть, жениться или выходить замуж за членов рода своего господина, заводить детей и нянчиться с внуками. Она, безусловно, радовала, но, скажем так, с кое-какими нюансами — если возможные замужества Аямэ и Ики полностью укладывались в мои планы, а попытки представить роман Эиру с каким-нибудь абстрактным Волконским-Шаховым вызывали терпимое неприятие, то любая мысль об интересе Наоки к кому-либо, кроме меня, бесила до невозможности.

Да, я с собой повоевал. Но без толку: к концу анализа своего отношения к японке в сознании сформировался тезис «Она — моя!». А после того, как Валя задела меня локтем, сам собой трансформировался в еще более хамский: «Они — мои!»

Я напомнил себе о Варваре и после недолгих раздумий пришел к выводу, что она точно не «моя». Заодно решил, что «тренировки» с ней пора заканчивать, ибо «базу» я уже получил, а нарабатывать «опыт» надо с девушками, которые волнуют не только тело, но и душу. Это решение подняло настроение, так что звонок на перемену я встретил с улыбкой и, в темпе скопировав материалы из рабочего терминала в комм, оказался на ногах. Впрочем, матушка оказалась шустрее — нарисовалась возле меня, попросила наклониться и еле слышно прошептала:

— Мне пора. Я заберу с собой Ику, ладно?

— Забирай, конечно! — так же тихо ответил я и предложил их проводить.

— Не смеши: мы с ней — обычные телохранительницы, а ты — Великий и Ужасный Физик-Молниевик! — ехидно выдохнула она, затем выслушала мое пожелание удачи, кивнула эмпатке и направилась к выходу.

— Куда они, на аукцион Суккубы? — спросил Дауд, возникший рядом.

Я утвердительно кивнул:

— Ага. А в семь вечера у них первое официальное мероприятие — прием по случаю тезоименитства Великого Князя Ивана Георгиевича.

— Угу, помню… — кивнул он, а через несколько секунд к нам подошли все остальные члены команды, и Лиджуан высказала пожелание выдвинуться к кабинету ТМБ по правой лестнице.

Намек был понятнее некуда, поэтому через несколько минут я, Дауд и Ларс и часть девчонок затормозили у «любимого» окна, а Наоки, Эиру, Мин Сим и Аямэ скрылись за дверью женского туалета.

«Все-таки у скромности должны быть какие-то границы…» — подумал я, проводив взглядом пунцовую кореянку, развернулся к парням и ответил на вопрос шведа о том, кто будет рулить вечерней тренировкой:

— Палыч. Но особой разницы в нагрузке ты не заметишь.

— Ну да: слово «гуманизм» не знакомо и ему… — хохотнула Янка.

— Здорово! — без тени улыбки заявил Эрикссон, после семейного завтрака задавшийся целью сдохнуть, но инициироваться как можно быстрее.

— Кстати, с Викой списывался? — полюбопытствовала Незаменимая, и в этот момент время пустилось вскачь: мне на комм прилетел «минус» от Аямэ, со стороны туалета потянуло ее полностью развернутой аурой, а центральная филенка двери вдруг вспучилась в нашу сторону!!!

Я выстрелил собой в ту сторону чуть ли не раньше, чем сообразил, что происходит, внес внутрь изрядно покосившуюся створку, перепрыгнул через бессознательную тушку не раз виденной блондинки-старшеклассницы и ушел в следующий скачок. К громиле-Земляничке, пытавшейся оторвать Наоки от Ледышки, содрогавшейся под убийственными ударами японки. Огневичку, заканчивавшую формировать что-то серьезное, приложил угнетающим рыком походя, на рефлексах. А когда вложился в сминающее касание, пробойник и искрящиеся кулаки, но по первой цели, мозг закончил обрабатывать отдельные фрагменты увиденного и сложил из них цельную картину. Да, как выяснилось чуть позже, зевнул одну противницу, но только потому, что та в тот момент уже пребывала без сознания. Зато все остальное соответствовало реальности. Аямэ, согласно договору с лицеем, не имевшая права атаковать учащихся без явной угрозы жизни ее подопечной, прикрывала собой и своей ледяной броней Мин Сим. Та, забившись в угол, работала, как пусковая установка системы залпового огня; Эиру держала среднюю зону, то есть, металась на расстоянии трех-четырех шагов от этой парочки и ломала ближниц, а Наоки унижала всех остальных. К слову, чрезвычайно эффективно. В результате к моменту нашего появления в туалете четыре из десяти старшеклассниц были поломаны по полной программе, а оставшиеся успели допереть, что не на тех нарвались, и из гордости пытались сделать хоть что-нибудь.

Ага, так им это и удалось: когда я втоптал в пол «свою» Земляничку и развернулся на месте в поисках следующей цели, выяснилось, что пинать, по сути, уже некого: «осчастливленную» мною Огневичку добивала Наоки, Дауд кошмарил Водяницу, Лиджуан — Воздушницу, Ларс помогал Эиру со второй Ледышкой, а напрочь деморализованная менталистка сидела у умывальников на корточках, держала руки над головой и умоляла ее не бить!

Не стали. Хотя, признаюсь, так и подмывало. Но в коридор все-таки выбросили. Следом за поломашками. Дабы и она засветилась в «репортажах» с места происшествия, к которому уже подтягивались «корреспонденты». А потом Валя оглядела Воздушницу, валявшуюся на полу с задравшейся юбкой в позе из категории «похабнее некуда», и насмешливо фыркнула:

— Ну да, трусов, считай, что нет. И сиськи как у Земляничек. Но для того, чтобы претендовать на внимание моего господина, этого недостаточно!

— Она была другого мнения! — хохотнула Наоки, все еще пребывавшая в боевом режиме. — А еще была уверена, что нам можно ставить ультиматумы…

— Что за ультиматумы? — заинтересовалась Лиджуан.

— Нас обещали не бить по два раза в день. Если мы перестанем мешаться под ногами.

— О-о-о, как великодушно! — восхитилась китаянка, потом перестала валять дурака и одарила менталистку очень недобрым взглядом:

— Передай этим… тупым садам персиковых цветов, что их следующее появление в нашем корпусе закончится еще плачевнее.

Судя по выражению лица уроженки Поднебесной Империи, фраза про сад являлась оскорблением. Но на китайском я не говорил, поэтому мысленно пообещал себе как-нибудь выяснить, что это значит, и счел, что спектакль пора заканчивать. Поэтому повернулся к Варваре, Мавии, Кнуту и Щелчку, сдерживавшим натиск телохранителей поломашек, и махнул рукой:

— Пропускайте, а то девчата, не дай бог, загнутся.

Потом почесал затылок и повел нашу компанию к другому женскому туалету, только расположенному этажом выше…

…Четвертого урока фактически не было. Нет, преподаватель физики делал вид, что что-то объясняет, а мы старательно изображали внимание, но при этом жили в трансляции с аукциона Раисы Александровны и тихо дурели от сумм, озвучиваемых потенциальными покупателями! Миллион? Два? Ха!!! Первый из десяти лотов ушел за семь шестьсот пятьдесят. Второй — за девять сто. Третий — за двенадцать ровно. А торги за последний начались с двадцати одного изакончились на безумной цифре тридцать семь семьсот!!!

Я отказывался понимать, кто и как сможет отбить столь сумасшедшие деньги, но Аль Сауд, правильно истолковавший мой одуревший взгляд, помог увидеть ситуацию под другим углом:

— Лют, эти прошивки приобрели не гонщики, а состоятельные фанаты. Чтобы впоследствии купить «Искорки», как у самой Суккубы, залить в них те самые прошивки и млеть от ощущения собственной крутизны! Кстати, если она когда-нибудь выставит на торги любой из своих боевых болидов, то цена на него наверняка зашкалит за полмиллиарда!

В этот момент откуда-то сзади донесся голос Ермолаева:

— Надо же, как выгодно, оказывается, быть автогонщиком!

— Николай Борисович, вы забыли добавить слово «Великий»! — желчно уточнил преподаватель. — А оно меняет все. И еще: чем завидовать, займитесь тем, что интересно вам, и постарайтесь добиться такой же приставки. Тогда все, к чему будете прикасаться вы, тоже станет бесценным…

Достойно ответить на это предложение парень не смог — пробурчал что-то непонятное и заткнулся. А я вывел на линзы МДР сообщение от Янки и невольно улыбнулся:

«Лют, твоя старшая сестричка в одночасье превратилась в одну из самых завидных невест всея Руси! Ты готов отгонять от нее женихов⁈»

«Может, все-таки „спасать“?» - набрал я, но вовремя сообразил, что шутить на эту тему подло, торопливо стер предложение и напечатал новое:

«Конечно: женихи, клюющие на деньги, будут дохнуть еще на дальних рубежах!»

Когда перечитал это сообщение, вспомнил о казни начальника Службы Внешней Разведки Великобритании, запланированной на полдень по времени Стокгольма, и невесть в который раз за утро задался вопросом «Смотреть или не смотреть…» С одной стороны, смотреть, как живой человек превращается в ледяную скульптуру и после попадания чего-либо типа ледяного копья рассыпается на мелкие осколки, не хотелось от слова «совсем». А с другой… с другой тварь, которую собирался уничтожить Ульрик Эрикссон, был личным врагом нашего Ларса, а значит, парня надо было поддержать.

«…а потом пойти на обед и умять что-нибудь мясное!» — мелькнуло на краю сознания, затем я отрешенно порадовался тому, что за годы жизни в роду Рарогов и тренировок с пестунами привык и к крови, и к увечьям, и к смертям, волевым усилием задвинул куда подальше осточертевшие мысли и записал домашнее задание, продиктованное преподавателем. А потом раздался звонок на перемену, и класс вывесил над столами голограммы, демонстрирующие эшафот на Большой Площади столицы Швеции.

Правда, не весь — Ларс, встав с места, подошел ко мне и криво усмехнулся:

— Показательная казнь — мероприятие, которое длится от сорока минут до часа. Говоря иными словами, до начала основного действа еще далеко. Значит, мы запросто успеем добраться до ресторана и заказать себе поесть…

…Добраться до ресторана мы действительно успели. Более того, успели перекинуться парой слов с Яной и Галей, приперевшихся в кабинет раньше нас, и даже вывесили голограммы с меню. Но стоило в него вчитаться, как у Эрикссона ожил комм. Парень, конечно же, принял звонок и буквально секунд через десять пошел красными пятнами. Следующие минуты полторы угрюмо молчал. А потом с трудом выдавил из себя слово «Хорошо…», оборвал связь, поиграл желваками и уставился на меня:

— Звонила мама. Сообщила, что… Элиас уже в Великом Новгороде и едет во дворец. Вроде как извиняться. Просила приехать и меня. А я… я не знаю, надо мне это или нет!

Я понимал, что давать советы в таких ситуациях — дело неблагодарное, но все-таки озвучил свое мнение:

— На мой взгляд, ехать надо. Сразу по двум причинам. Во-первых, тебя попросила матушка, а значит, это по каким-то причинам надо ей. И, во-вторых, имеет смысл выслушать и его. Хотя бы для того, чтобы попробовать понять, насколько этот человек искренен.

Швед ушел в себя, некоторое время обдумывал эти утверждения, а затем вздохнул:

— Ты прав. Поеду.

— Поедем… — уточнил я, и отмел его возражения, даже не дослушав: — Не спорь: с одним Щелчком я тебя не отпущу. Так что мы довезем тебя до Стальных Ворот, а там рванем в какой-нибудь ресторан. Галь, ты с нами?

Как и следовало ожидать, Чеботарева утвердительно кивнула, так что я поднялся с кресла и первым направился к выходу. Пока шел к гаражу, думал о причинах, вынудивших Элиаса Эрикссона вылететь из Стокгольма ДО казни, и о последствиях его неявки на это «мероприятие». Увы, попытка поставить себя на место наследного принца Швеции ничего не дала: для понимания его логики требовалась хоть какая-то базовая информация, а ее у меня не было. В общем, за руль я сел загруженным, дождался, пока заведутся остальные машины, вырулил с парковочного места и неспешно покатил к выезду из гаража, чтобы остальные «Потапычи» успели вцепиться в задний бампер.

О том, что надо подобрать Чеботареву, напоминал себе раза четыре, тем не менее, чуть не пролетел мимо ее «Континента», уже дожидавшегося нас у обочины. Слава богу, движения на этой улице практически не было, поэтому резковатое перестроение и торможение кортежа никому не помешали. Пока Галя перебиралась к Дауду, Мавии и Лиджуан, отправил ее телохранителю адрес ресторана, в котором собирался пообедать, потом сорвал внедорожник с места и рванул в сторону Ремезовского проспекта в обычном режиме. Благо, Янка, Аль Сауд и Варя висели на хвосте, как приклеенные.

Белый «Иртыш», сдуру попытавшийся перестроиться в левую полосу на черепашьей скорости, обошел справа, убедился в том, что мой маневр смогла повторить даже Барыня, поморгал всей светотехникой белому «Престижу», невесть что потерявшему в самом скоростном ряду, и краем уха услышал выдох Ларса:

— Все, началось!

— Казнь? — хором спросила чуть ли не половина команды.

— Нет, основная часть. Мистера Пэджэта вывели из тюремного броневика и вот-вот поднимут на эшафот.

— Комментировать буду я! — тоном, в принципе не предусматривающим возражений, заявила Эиру, вне всякого сомнения, решив оставить Эрикссону возможность, если что, закрыть глаза. — Кстати, народ, а британец-то не овощ — вон, бледен, как мел, висит на руках у конвоиров и даже пытается упираться!

— Убивать других, да еще и чужими руками, не так страшно, как умирать самому! — съязвила Янка.

— У-у-у… — одновременно взвыли Валя, Наоки, Лиджуан и Мавия. А я, услышав в их голосах презрение, спросил, что случилось.

— Пытается вымолить прощение, захлебываясь в слезах и соплях… — брезгливо поморщилась Незаменимая, не отрывавшая взгляда от картинки, и добавила: — А ведь наверняка считал себя живым воплощением мужества!

Живое воплощение мужества «восхитило» еще не раз. Не дождавшись прощения от короля, холодного, как его же «первичка», устроило безобразную истерику. Получив под дых, начало вырваться из рук рослых Земляков с удвоенной силой. Оказавшись прикованным к стальному штырю, обделалось. А когда Ульрик встал с походного трона, окутался ледяной броней, утробно завыло. Видимо, поэтому следующие несколько минут я не чувствовал ничего, кроме брезгливости. Хотя разумом и понимал, насколько ужасно чувствовать, как конечности превращаются в лед, и понимать, что вот-вот заледенеет и тело. Не ощутил даже толики сочувствия и в тот момент, когда вой британца, наконец, прервался — совершенно равнодушно пересек Ремезовский проспект по диагонали и занял левый ряд. А через миг услышал сразу несколько глухих щелчков, многоголосый вопль ужаса и отчаянный выкрик Ларса:

— О, дьявол, снайпера!!!

Глава 20 Часть 2

…Группа обеспечения службы охраны Ульрика Эрикссона заглушила всю гражданскую связь секунде на второй-третьей. Но к этому моменту воздух вокруг эшафота успел «сгуститься», пойти волнами и «разорваться» то ли в пяти, то ли в шести местах, король и «ледяная скульптура» в мгновение ока «сместились» на метр с гаком в сторону, а телохранители метнулись к первому лицу. Однако опоздали — одна артефактная пуля, выпущенная из чего-то монструозного, оторвала самодержцу левое предплечье, а вторая, не заметив ледяную броню, ударила в левый бок и закрутила в танцевальном пируэте.

Я всего этого, естественно, не видел, зато слышал бесстрастный голос Кнута, переключившегося в боевой режим. Поэтому не только представил результат двух первых залпов снайперов, сначала пробивших стационарную защиту эшафота и нарушивших плетение иллюзии, мешавшее определиться с точным положением монарха, а затем отстрелявшихся по нему самому, но и успел «замедлить время». Вот и перешел на командный рык сразу после того, как понял, почему исчезли «картинки»:

— Ларс, не истери. И не вздумай звонить ни матушке, ни прабабушке, ни отцу — в данный момент они знают не больше тебя, СБ твоего деда наверняка делает ВСЕ, ЧТО НЕОБХОДИМО, а лишние звонки будут только мешать. В общем, жди: о тебе помнят, следовательно, наберут, как только разберутся с самыми насущными проблемами.

Честно говоря, я был уверен, что парень взорвется. Вот и подставлялся, дабы он, выплеснув ярость, страх и отчаяние на мне, чуть-чуть пришел в себя. Но Эрикссон удивил — отозвался после небольшой паузы, «мертвым» голосом, но не истеря:

— Ты прав. Жду. Спасибо за поддержку.

Тут к процессу его забалтывания подключился и Дауд:

— Кстати, с вероятностью в сто процентов твой отец уже развернулся и гонит в аэропорт, так что о встрече с ним можешь забыть. И еще: если охрана Императорского дворца осуществляется по протоколам, похожим на наши, то пытаться проехать на его территорию в данный момент однозначно не стоит.

— Угу… — согласно буркнул швед. — Большая часть КПП уже наверняка закрыта, а оставшиеся работают в параноидальном режиме.

— Что ж, значит, едем прямиком в «Белый Яр»! — решил я и повел рукой в направлении панели ИРЦ, чтобы Наоки, изображавшая штурмана, вбила в навигатор новый маршрут.

За ней, естественно, не заржавело, так что картинка, проецирующаяся на переднее стекло, изменилась. А еще через несколько мгновений из динамиков акустической системы моего «Хозяина Леса» раздался спокойный голос Вари:

— Ларс, перестань рвать себе душу впустую, сверни окно поисковика, включи, наконец, голову, и задай себе напрашивающийся вопрос: если связь в районе Большой Площади заглушили уже на второй-третьей секунде после покушения, НАВЕРНЯКА оцепили не один и не два прилегающих квартала, а с момента покушения прошло менее трех минут, то откуда в Сети появились «свидетельства очевидцев»?

— Ты хочешь сказать, что эти ролики являются частью информационного прикрытия покушения⁈ — гневно прошипел Эрикссон.

— Угу… — ответила Барыня, а Аль Сауд счет необходимым дать более развернутый ответ:

— Не только покушения: судя по вашему описанию процесса, работали профессионалы экстра-класса и из винтовок, еще в процессе изготовления маркируемых артефактными «метками». Ни один здравомыслящий наемник такое оружие даже в руки не возьмет. Не говоря уже о том, чтобы сунуться с ними в самый центр города, увешанный соответствующими сканерами, как новогодняя елка игрушками. Следовательно, за покушением стоит некое государство, стрелки — сотрудники его спецподразделений, прошли в особо охраняемую зону благодаря предательству и, с достаточно большой долей вероятности, готовы уйти. В том числе и под информационным прикрытием. Ибо профессионалами такого уровня не разбрасываются.

— Дауд прав… — подала голос Эиру. — Секунд двадцать-тридцать тому назад «неравнодушные граждане» Стокгольма выложили в Сеть семь записей с подозрительными людьми или автомобилями, удаляющимися от центра в разные стороны, а сейчас подобных роликов больше восьмидесяти…

…Эрикссона забалтывали почти всю дорогу до ресторана. Ну и, конечно же, «жили» в Сети — те, кто не был за рулем, отслеживали появление самых последних новостей, зачитывали их вслух или пересказывали содержание роликов, а потом мы всей толпой встраивали новые факты в уже имеющуюся картину происходящего, пытались сообразить, что же творится «за кадром», и злились. Из-за того, что с каждой следующей минутой информационная каша, завариваемая сразу несколькими спецслужбами, становилась все более и более «мутной», а сообщения из «неназванных источников» — все неприятнее. Слава богу, как только кортеж свернул на Владимирскую улицу и, тем самым, вышел на финишную прямую, мне позвонила Мирослава Михайловна и, забив на вежество, сходу спросила, как там ее правнук.

Я вырубил микрофон ИРЦ и сказал чистую правду:

— Пока терпимо. Но иные новости… бесят.

— Передайте ему, что Ульрик выжил. Да, в данный момент находится в искусственной коме, но к утру будет в сознании. Далее, Элиас возвращается в аэропорт… впрочем, судя по вашему маршруту, вы об этом уже догадались. Куда держите путь?

— В ресторан «Белый Яр», государыня… — ответил я. — Решили выждать хотя бы пару часов. Чтобы Дворцовые перестроились в новый режим несения службы.

— «Белый Яр»? — задумчиво переспросила она и почти сразу продолжила: — Все, вижу. Семьсот сорок метров от Медных Ворот? В принципе, терпимо… Ладно, обедайте там, а потом приезжайте во дворец — так будет безопаснее.

Я понимал, что Волконская, вероятнее всего, дует на воду, тем не менее, воспринял намек из последнего предложения, как руководство к действию. Поэтому передал Ларсу новости, которым можно было верить, подключился к тактическому каналу телохранителей и уронил туда абсолютно нейтральную условную фразу:

«Барыня, к двадцати трем ноль-ноль организуй мне букет белых роз и бутылку хорошего вина, ладно?»

Результаты не заставил себя ждать: не успела Варвара пообещать, что все будет, как Аямэ, сидевшая прямо за Наоки, в темпе сняла легкую курточку, выдвинула из-под сидения оружейный ящик и принялась пополнять запасы магазинов с артефактными патронами, крепить на ремне спецсредства и т.д. Незаменимая тоже не зевала — открыла перчаточный ящик между передними сидениями, приложила палец к сканеру системы контроля доступа, дождалась, пока откроется потайное отделение, и достала из него сначала мою «Дрель» в плечевой кобуре скрытого ношения, а затем свою кобуру. Без пистолета, зато с четырьмя запасными магазинами для моего ствола и четырьмя запасными накопителями с Жизнью.

В «Потапыче» Янки творилось то же самое. А Мавия, Варя и Щелчок усиленно тупили. До тех пор, пока мы не въехали в подземный гараж «Белого Яра». Зато там замешкались. Благодаря чему довооружились вне поля зрения Эрикссона и Чеботаревой, выскочивших из машин самыми первыми.

Следующие полчаса не происходило ничего интересного — мы неспешно поднялись в роскошное фойе, пообщались с флегматичным администратором, прогулялись по коридору, огибающему практически пустой зал с парой десятков сервированных столиков, добрались до «Княжеского» кабинета и потерялись в меню. Ибо в нем, на мой субъективный взгляд, было слишком много вкусностей. Впрочем, в какой-то момент с желаниями определились все, так что миловидная брюнетка в белоснежном передничке, принимавшая заказы, все-таки вышла в коридор, а мы откинулись на спинки кресел и приготовились к ожиданию.

Ждали… вернее, обсуждали «известие» о трагической смерти Ульрика Эрикссона в операционной личной целительницы, аж минут пять-шесть. А потом Кнут ни с того ни с сего врубил портативную «глушилку» и бросил на стол, хлопнул ладонью по терминалу управления, слишком уж резко оказался на ногах и метнулся к окну, возле которого по традиции расположились Дауд с Мавией.

Заговорил после того, как осмотрел раму и тип запора, сдвинул створку на себя и высунул наружу какой-то приборчик:

— Искин «Белого Яра» только что взяли под полный контроль и раскидывают телохранителям клиентов ресторана скорректированную картинку. В фокусе внимания — наш кабинет. На служебном ярусе гаража из двух «Иртышей» с логотипами компании «Ярило», вроде как осуществляющей срочную доставку негабаритных грузов, выгружаются вооруженные люди в армейской «броне» и тактических шлемах с поляризованными линзами. Я вывел на внешнее информационное табло нашего кабинета флаг «Конфиденциальный разговор» и заблокировал дверь. Сейчас возьму под контроль хотя бы один гражданский дрон и гляну, можно ли будет уйти через окно…

Не успел он закончить этот монолог, как в работу включились и другие телохранители. Варвара, первой оказавшаяся на ногах, выдернула из ножен на голени небольшой, но чертовски острый метательный нож, перевернула свое кресло, в темпе вырезала из ножек три клина разной толщины и метнулась блокировать ими дверь. Аямэ, нарисовавшись рядом с Барыней, подождала завершения процесса и намертво приморозила вбитые клинья и к полу, и к створке. А Мавия с Щелчком удивили. Первая расстегнула шелковую рубашку так, чтобы в рукотворном декольте стало видно половину впечатляющего бюста, упакованного в темно-красный кружевной лифчик, подтянула юбку, открыв аппетитные ножки процентов на девяносто их длины, распустила волосы, сняла и перекинула через правое предплечье курточку, подкрасила губки ярко-красной помадой и раздраженно уставилась на Менталиста. А тот, оглядев ее с головы до ног, за считанные мгновения привел свою одежду в художественный беспорядок, достал из внутреннего кармана пиджака бесцветные пластиковые вкладыши и затолкал в рот, изменил цвет радужек ярко-синими линзами и… потребовал, чтобы Наоки спалила ему волосы, а Валентина исцелила ожоги и убрала с лица загар!

К тому времени, как эта часть подготовки была закончена, Истомин не только взял под контроль несколько дронов, но и идентифицировал две пары возможных наблюдателей. Вот и перешел на командно-штабной, как только эта парочка подошла к окну и дала понять, что готова. Свою идею объяснил от силы за полминуты. А потом рыкнул «гулякам»:

— Десять секунд до начала движения. Пять. Четыре. Три. Два… Пошли!!!

На счете «Два…» с улицы послышался сначала визг резины, а затем глухой удар, и я отрешенно заметил, что таранить дроном машину — неплохой способ отвлечь внимание наблюдателей. Потом краем сознания восхитился скорости, с которой Мавия с Щелчком исчезли из кабинета, и превратился в слух. Секунд, эдак, на сорок. То есть, до следующей фразы Молниевика:

— Барыня, готова?

Варя, все это время вглядывавшаяся в небольшую голограмму, коротко кивнула и поудобнее перехватила любимую «Кувалду»:

— Готова.

— Десять секунд до ИХ контакта… Семь… Четыре… Пошла!!!

Женщина начала стрелять чуть ли не раньше, чем оказалась на улице. И, судя по удовлетворенному кивку Истомина, попала все шестнадцать раз. А потом Кнут поймал мой взгляд, взмахнул рукой и «исчез».

— Выходим. В озвученном ордере. Я веду! — рявкнул я, поднял «Дрель» на уровень корпуса и вылетел следом. На тротуар, по которому куда-то шли ничего не подозревающие горожане.

Янка и Дауд оказались за плечами буквально через пару секунд. Затем к нашему клину пристроились Наоки, Ларс и Эиру, им на хвост упали Лиджуан, Мин Сим и Галя, а Валя и Аямэ прикрыли тыл. Тут я сорвался на бег, стараясь разгоняться так, чтобы никто не отстал, но буквально через несколько секунд услышал крик Незаменимой:

— Справа-сзади! Воздушник!! Смерч!!!

Остановиться мгновенно, естественно, не смог — меня чуть не сбил с ног Аль Сауд, тоже принявший вправо. Так что в момент, когда развернулся в указанном направлении, Наоки, выдернутая из строя каким-то блондинистым ублюдком лет тридцати-пяти, оказалась прижата спиной к его воздушному щиту, а возле ее виска замерцала воздушная игла, аж переливающаяся от объема вложенной Силы!

— Лютобор Игоревич, прикажите своим телохранителям сложить оружие и лечь на асфальт, а сами вернитесь в кабинет ресторана… в компании Дауда Маликовича, Ларса Элиасовича и вашего гарема! — издевательски улыбаясь, потребовал он. — У вас пятнадцать секунд! И не дурите, иначе ваша подружка лишится головы…

— Да нам хватит и трех! — дурашливо ухмыльнулся я, запретив себе сомневаться в японке. — Или двух… В общем, хва— …

Допрыгнуть до него одним скачком было нереально. Пришлось делать два. А в точке выхода из первого вкладываться в угнетающий рык. Да, это заклинание, на долю секунды вогнавшее мастера то ли четвертой, то ли пятой ступени в ступор, опоздало. В смысле, прилетело следом за аналогичным рыком японки и ее же пробойником. Тем не менее, она остановила Воздушника снова. И пусть воздушная игла все-таки сорвалась, зато ударила в крошечный фрагмент «защиты двух стихий», напитанный Силой по максимуму, и всего-навсего опрокинула девушку навзничь. А потом я вышел из второго скачка, сминающим касанием ослабил воздушный щит этого урода и всадил в точку напротив переносицы треть магазина «Дрели».

Стреляй я по этому типу один и обычными пулями, защита наверняка успевала бы подпитываться из резерва. Но пули были артефактными. Плюс по этому типу, кроме меня, лупило сразу пятеро очень хороших стрелков, так что через считанные мгновения от головы осталось что-то вроде обгрызенной кочерыжки, а в тушке появились дыры, не предусмотренные изначальным проектом. Впрочем, новый дизайн я оценил лишь самым краешком сознания, ибо рвал жилы, догоняя Наоки, и торопил остальных, разгонявшихся слишком медленно. Когда встроился в ордер, заметил окровавленные и изуродованные тела наблюдателей, вырубленных Мавией и Щелчком, и решил прихватить с собой хотя бы одну. Но, как оказалось, что Кнут пришел к такому же выводу раньше меня — бессознательные тушки, стараниями доверенной Слуги Дауда отправившиеся отдыхать в целительский сон, вспорхнули из одной общей лужи крови и опустились на плечи Молниевика и Менталиста.

Последнее показалось нерациональным, и я собрался, было, отжать второй трофей, ибо со «вторичкой»-Молнией бегал всяко быстрее Усова, но в этот раз Аль Сауд оказался шустрее. Поэтому протащил пленника по прямой аж метров семьдесят. А потом услышал очередную команду Истомина и пулей метнулся к въезду на подземную стоянку торгового центра «Помор».

Мы тоже не тупили. Ибо не горели желанием попасть под пулю снайпера, замеченного перехваченным дроном. Вот и влетели в «полумрак» прямо под объективом стационарной камеры.

— По эстакаде на минус пятый! — продолжил командовать Молниевик. И дал повод для оптимизма: — ГБР Конвоя в полутора минутах лета, вся полиция города переведена в особый режим, а район вот-вот оцепят…

Мы ускорились еще немного. Пробегая минус третий, услышали сначала отдаленные хлопки, а затем истошный вопль. Кнут не стал дожидаться наших вопросов, а довольно хохотнул:

— Барыня положила двух самых шустрых преследователей. А я, хе-хе, уронил снайпера. С крыши девятиэтажного дома.

— Дроном? — как-то очень уж спокойно спросила Чеботарева.

— Угу.

— Толково!

Тут наверху снова загрохотало, и Леонид Палыч «ушел» в картинку с тактической камеры Варвары. А когда канонада утихла, удивленно хмыкнул:

— Упорные парни, однако — потеряли уже пятерых, понимают, что хамят в непосредственной близости от Императорского дворца, но не унимаются…

— Там Барыне помощь не нужна? — на всякий случай спросил я.

— Нет, мой господин! — отозвался пестун. — Она оставила на въезде в гараж лавовое озеро и уже выдвинулась к нам.

Это успокоило, поэтому я продолжил нестись по этажу в прежнем темпе, по команде Молниевика свернул налево, долетел до входа в лифтовый холл и пропустил вперед Мавию. Через несколько секунд после ее исчезновения влетел следом, дождался прибытия лифта и… дисциплинированно выполнил на редкость неприятное распоряжение. В смысле, поехал на крышу с первой партией «пассажиров», хотя душа требовала отправить первой партией всех дам.

Когда Галя ткнула в сенсор семидесятого этажа, задвинул куда подальше все лишние мысли, оглядел лица девчонок, убедился в том, что паники нет ни на одном, подмигнул взмыленному Ларсу, поймал спокойный взгляд Дауда, понял, что предлагать ему помощь с транспортировкой тушки бессмысленно, и неожиданно для самого себя… притянул к себе Наоки:

— Ты у меня умничка, каких поискать!

— Да ладно, мелочи: ты дал обратный отсчет, а я просто-напросто начала вовремя шевелиться… — не очень убедительно заявила она и, противореча самой себе, вжалась в меня изо всех сил.

Первые пару мгновений я чувствовал только упругую грудь, живот и бедра. Но первая же волна нервной дрожи, сотрясшая тело японки, заставила включить голову, поэтому моя левая рука сама собой обхватила узкую талию, правая ласково заскользила по угольно-черной гриве от темени к середине спины, а глаза поймали взгляд Вали и потребовали помощи.

— Раз мой господин сказал, что умничка, значит, так оно и есть… — мягко проворковала Незаменимая, протиснулась к нам и обняла «разящий клинок» со спины. Потом «пробежалась» ладошками по позвоночнику. Почему-то снизу вверх, дотронулась до головы, нахмурилась, запустила пальцы в черную гриву и внезапно полыхнула Жизнью: — А легкое сотрясение мозга мы сейчас уберем, и будешь, как новенькая…

Глава 21 Часть 1

9 апреля 850 г. от ОВД.

…С крыши «Помора» нас и пленных забрали «Грачи» Конвоя. Полет по-боевому не продлился и двух минут — винтокрылые машины, прижимавшиеся к крышам высоток, за считанные мгновения перелетели через «пропасть» между краем делового центра столицы и территорией Императорского дворца, по очереди спикировали к вертолетной площадке для бортов особо важных пациентов Архимага Жизни, расположенной метрах в семидесяти от заднего фасада «пряничного домика», высадили нас и ушли обратно в город. Ну, а мы попали. Прямиком в цепкие ручки злобствующих женщин — матушки, Раисы Александровны и Валентины Алексеевны. Хотя вру: первый этап встречи был очень даже ничего — нас просто оглядели с головы до ног, спросили, есть ли пострадавшие, приняли отрицательный ответ, потребовали передать «языков» Палычу, Кроту, Инею, Пилоту и Сому, а потом загнали в дом. А на втором этапе — в большой трапезной — началось «самое интересное».

Для начала прабабка провела нам полную диагностику, чтобы убедиться в том, что мы не скрываем страшных ран, нашла остаточные следы контузии у Наоки и пошла красными пятнами. Нет, предъявлять претензии к Валентине даже не подумала — нехотя признала, что исцеление проведено правильно, соответственно, к этой моей Слуге у нее претензий нет. Зато одарила очень недобрым взглядом Барыню и всех телохранителей. Впрочем, с выводами торопиться не стала — дождалась, пока матушка изымет у нас записи «инцидента» и выведет самую первую на большой экран, составила общее впечатление о попытке нашего похищения и, окончательно озверев, начала задавать уточняющие вопросы. Слава богу, моя родительница вовремя почувствовала, что целительница не контролирует ауру, и попросила помощи в создании трехмерной динамической модели происшествия.

Тут буйствующая глава рода чуть-чуть унялась, а мы, потерпев порядка двадцати минут, смогли посмотреть «фильм», объяснявший все то, что для нас оставалось за кадром. И запоздало испугались. Чего? Да хотя бы того, что вооруженные типы, ворвавшиеся на кухню «Белого Яра», в момент нашего бегства подливали в заказанные нами первые блюда какую-то дрянь, а значит, имели все шансы отправить нас в беспамятство и увезти. Изрядно впечатлило и боестолкновение Мавии и Щелчка с парой наблюдателей — пока Менталист «давил» этих тварей своими заклинаниями, Слуга Дауда на бешеной скорости выносила защиты, вырубала, перебивала конечности и… не давала ни единого шанса взять в заложники прохожих. А боевая эффективность Барыни вообще убила — мало того, что она положила вторую пару наблюдателей, постоянно перенося огонь с цели на цель и стреляя в режиме пулемета до тех пор, пока не продавила обе защиты, так и наш отход прикрывала качественнее некуда. Несмотря на то, что у гаража «Помора» ей противостояла сыгранная пятерка высокоранговых магов — два Огневика, Воздушник и два Молниевика!!!

К слову, лавовое озеро у въезда в гараж ТРЦ появилось не только по ее вине — Огневики, «разгоняемые» Воздушником, устроили там пламенный ад. Сразу после того, как потеряли друзей, рванувших в ближний бой, чтобы «быстренько вынести» одну-единственную Лаванду. И, как ни странно, тоже сдохли. Хотя, на мой взгляд, шансов выкрутиться из той ситуации у Варвары практически не было.

В общем, оценив результаты ее личной войны, я пришел к выводу, что нашу — с Воздушником, выдернувшим из ордера Наоки — анализировать бессмысленно. Ан нет, интересные нюансы обнаружились и в этом моменте «фильма». Для начала, этот маг чрезвычайно талантливо изображал пожилого прохожего.

Сутулился, чуть-чуть подволакивал ногу и, что самое главное, ощущался жалким. А преобразился только после того, как мы пробежали мимо. Так что Валя среагировала не на преображение, «не то» движение или начало формирование смерча, а на развертывание ауры. И практически сразу сообщила, с какой стороны появилась угроза. Ничуть не хуже «выступила» и Аямэ — всадила в защиту этого урода ледяное копье еще до того, как Наоки «подлетела» и превратилась в живой щит. А после того, как маг заговорил со мной, забыла о его существовании и держала противоположный фланг ордера. Что психологически было не так уж и просто. Ну, а японочка вообще отожгла — судя по взгляду, с момента «взлета» и до моего ухода в первый скачок была собрана, как настоящая онна-бугэйся с многолетним опытом ведения боевых действий! Так что после просмотра матушка и Раиса Александровна первой похвалили именно ее. А я мысленно воздал хвалу богам. Ибо на всех записях до единой попадание воздушной иглы, отправившее «онна-бугэйсю» полетать, выглядело обычным промахом и не вызывало никакого желания выяснять, как Лаванда четвертой ступени ранга подмастерье выжила под такой атакой.

Пока я радовался счастливой случайности, Валентина Алексеевна, которую к этому времени уже плющило от ненависти, поклонилась всем нам в пояс, выпрямилась, расплылась в ледяной улыбке, при виде которой у меня пересохло во рту, отправила «фильм» Мирославе Михайловне и удалилась в медблок. Допрашивать «языков».

Откровенно говоря, я им даже посочувствовал. Так как понимал, что чудом не удавшееся похищение напомнило этой женщине о гибели детей и внуков, а значит, пробудило самую темную часть души и соответствующие желания. Но представить ближайшее будущее пленных не успел — заговорила матушка. Первым делом еще раз поблагодарила телохранителей за службу, пообещала премии и дала понять, что воздаст добром за добро сторицей. Потом отпустила всех «старших», кроме Вали, Суккубы и Мавии, отдыхать. А после того, как дверь в коридор закрылась второй раз, хмуро уставилась на нас:

— Денек сегодня выдался веселым. У вас сюрпризы, вероятнее всего, уже закончились, а у меня и Раи, вполне возможно, еще впереди. Времени у нас немного, поэтому обойдусь без лирических отступлений. Начну с мелочей. По драке в женском туалете у нас претензий нет. Да, не обошлось без мелких шероховатостей, но вы не допустили ни одной серьезной ошибки, а значит, тренируетесь не зря. Так что можете немного погордиться…

«Гордились» буквально пару секунд, а потом заговорила Суккуба.

Что интересно, сначала помрачнев, а затем поймав взгляд Чеботаревой:

— Галя, вынуждена тебя расстроить: Роман Алексеевич Ковалев погиб. В гараже «Белого Яра». Как ни обидно это признавать, но благодаря редкому непрофессионализму. Тем не менее, прими наши искренние соболезнования и… настройся на разговор не в пример серьезнее. Готова?

Лаванда, потемневшая взглядом, вытерла уголки повлажневших глаз, медленно выдохнула и утвердительно кивнула.

— Акцию по похищению твоих друзей и подруг, вне всякого сомнения, заказало некое государство. Причем государство, решившее наплевать даже на ряд неписаных договоренностей, а значит, прекрасно осознающее риск такого поступка. Даже если получится выяснить, какое именно, найти рычаги давления на его главу и, в конечном итоге, отменить приказ, полученный руководством спецслужбы-исполнителя, то мы на какое-то время избавимся от навязчивого внимания одного интересанта из нескольких. А все остальные наверняка не уймутся, ибо в Большой Политике мелочей, увы, нет. Особенно перед мировой войной. Но мы к этому готовы, а ты вляпалась в фокус чужого внимания совершенно случайно. И, что самое грустное, вряд ли выпадешь, ибо являешься одним из немногих потенциальных рычагов давления на этих ребят. Нет, теоретически вы можете разыграть серьезную ссору, а твои родичи могут отправить тебя в поместье в какой-нибудь глухомани, но толку от этого будет немного. Ведь в спецслужбах дураки не задерживаются, а подобный спектакль просчитывается на раз…

— В общем, ты в зоне очень серьезного риска… — подхватила матушка. — … и не девочка-однодневочка, а личность, достойная уважения. Поэтому мы предлагаем тебе выбор из двух неплохих вариантов. В первом ты обретешь новую внешность, получишь новые документы, будешь зачислена вне конкурса в любое высшее учебное заведение Империи и начнешь жизнь с незримой поддержкой рода Волконских, а во втором присоединишься к этой команде. Кстати, второй вариант гарантированно спасет тебя от перспективы выйти замуж за того, кто вызывает в тебе омерзение, и подарит достаточно возможностей поразвлечься в компании, в которой твою непосредственность гарантированно не сочтут приглашением в постель! Впрочем, будут и минусы — тебе придется войти в род Волконских-Шаховых, дать Люту чрезвычайно жесткую клятву Даром и почувствовать себя в армии. То есть, научиться жить по жесточайшему распорядку дня, тренироваться на износ и забыть о красивой светской жизни… не на один год.

Картина будущего Чеботаревой, нарисованная спевшимися женщинами, ужаснула. Причем настолько сильно, что затмила «традиционное» нежелание заполучить очередную девушку в ближайшее окружение, ибо помогла понять, что детские игры закончились, а во взрослых за любую ошибку придется платить очень большой кровью. Поэтому ответ Лаванды почти не удивил, но лег на сердце очередным неподъемным грузом:

— Эта команда — единственная компания, в которой мне по-настоящему комфортно, а перечисленные вами минусы я считаю плюсами. Говоря иными словами, я с радостью соглашусь на второй вариант… если вам удастся меня забрать из загребущих лап главы рода. А в этом я, откровенно говоря, сильно сомневаюсь.

— Зря! — без тени улыбки заявила родительница и заставила меня подобраться: — Это предложение было озвучено по распоряжению Мирославы Михайловны. Дальше объяснять?

Чеботарева отрицательно помотала головой:

— В том, что Императрица-Мать задавит кого угодно, я не сомневаюсь. Но прежде, чем дать окончательный ответ, хотела бы прояснить один нюанс. Вернее, напомнить, что в разговоре, фразу из которого вы процитировали, я заявила, что не собираюсь рожать ни прелестных маленьких Физиков, ни не менее прелестных Молниевиков и не горю желанием выходить замуж ни за Лютобора, ни за Дауда!

Конец последнего предложения заглушил жизнерадостный хохот моих «матушек». А после того, как они закончили веселиться, «старшая» снова посерьезнела:

— За последние пятьдесят лет только в одном отдельно взятом роду Бестужевых родилось чуть менее семидесяти детей, теоретически способных пробудиться в Физика. Абсолютное большинство пробудило в себе только «вторичку». А из трех «счастливчиков», получивших правильную «первичку», инициацию пережил только один. И обрел «вторичку»-Воду!

— Светлана Романовна хочет сказать, что Физик — это единственный тип Одаренного, которого пробуждает и инициирует не столько кровь, сколько характер! — добавила Раиса Александровна. — Об этом знают в абсолютном большинстве более-менее влиятельных родов Империи. Так что их главы пытаются подложить под Люта своих девочек либо для того, чтобы создать новую ветвь с этим типом крови, либо усилить уже имеющуюся, либо в надежде на российский авось…

— … а у Волконских сразу две подобные ветви! И они прагматики чистой воды, верно? — пробормотала Галя, дождалась сразу двух подтверждающих кивков и решительно тряхнула волосами: — Забирайте! С руками и ногами. В смысле, я буду счастлива, если получится реализовать второй вариант…

…Не успела матушка ознакомить Лаванду с текстами клятв, которые придется принести, и выключить «глушилку», как у последней ожил комм.

— Батюшка… — сообщила она, кинув взгляд на экран, и сразу же получила исчерпывающие инструкции от Раисы Александровны:

— Ответь на звонок, сообщи, что находишься в Императорском дворце, и пообещай перезвонить через десять-пятнадцать минут.

Как только Чеботарева выполнила инструкции, Земляничка встала из-за стола и мотнула головой в сторону входной двери:

— А теперь идем к Валентине Алексеевне — разговаривать с главой твоего рода будет она.

Галя повиновалась. А матушка, проводив их взглядом, вдруг застыла, прочитала полученное сообщение и повернулась ко мне:

— С ваших машин только что сняли артефактные взрывные устройства, а через несколько минут загрузят на эвакуаторы и повезут к поместью Зыбиных — саперы Конвоя, вроде как, постарались на славу, но осмотр механиков Раисы Александровны тоже не будет лишним. Кстати, выбираться в город вам пока не желательно, так что расслабляйтесь тут. Можете по полной программе, ибо вечернюю тренировку я отменяю. На этом, вроде, все. Ика, пошли готовиться к приему…

Мысль о том, что празднование тезоименитства в день покушения на деда Ларса выглядит как-то не очень, основательно испортила настроение. Но уйти в себя я не успел — не прошло и трех минут с момента ухода матушки, как дверь в коридор ушла в стену, и на пороге возник знакомый телохранитель Мирославы Михайловны.

Мы, естественно, мгновенно оказались на ногах, а через считанные мгновения прикипели взглядами к лицу Императрицы-Матери, мрачному, как грозовая туча. Тратить время на приветствие государыня не стала — подошла к креслу, в котором до этого сидела «старшая сестренка», тяжело опустилась на сидение, разрешила нам сесть и попросила Янку, сидевшую ближе всего к «глушилке», врубить артефакт.

Сестренка, естественно, выполнила ее просьбу, и женщина, собравшись с мыслями, с нешуточной мукой во взгляде посмотрела на правнука:

— Ларс, четверть часа тому назад при заходе на посадку был сбит самолет твоего отца. Выживших нет. Оба мага Огня и Воздушник, отработавшие по этой цели, уничтожены при попытке захвата. Прими мои соболезнования.

Парень закаменел лицом еще при слове «сбит». Оставшуюся часть монолога выслушал, играя желваками. А когда его прабабка замолчала, выдохнул одно-единственное слово:

— Кто?

— Пока не знаем. Но почти уверены, что утреннее покушение на Ульрика, попытка вашего похищения, убийство Элиаса и готовящийся захват Виктории Ждановой являются звеньями одной цепи.

Тут я ей мысленно зааплодировал — информация о готовящемся захвате Землянички мгновенно выдернула парня из бездны отчаяния и переключила в боевой режим:

— Надеюсь. Этих. Ублюдков. Вы. Возьмете. Живыми⁈

— Приложим все усилия… — твердо пообещала Волконская и, судя по моим ощущениям, предвосхитила следующий вопрос правнука: — Нет, Ларс, роль подсадной утки выполнит не Жданова, а загримированная оперативница с подходящей внешностью. А саму Викторию привезут к вам ориентировочно через полчаса. Кстати, Лютобор Игоревич, как вы отнесетесь к включению этой особы в «проект»?

Как и следовало ожидать, Эрикссон тут же переключил все внимание на меня, и Мирослава Михайловна, взглядом показав мне на него, молитвенно сложила руки перед грудью.

Этот намек лег на душу, как родной:

— Буду только рад: девчонка она по-настоящему достойная, а опираться на таких — одно удовольствие.

Императрице слегка полегчало, и она одарила меня легким намеком на благодарную улыбку. А потом насадила Ларса еще на один эмоциональный крючок:

— Отлично! Тогда передаю ее вам на попечение, ибо, откровенно говоря, загружена до невозможности. Только учтите, что у Ждановой, по уверениям психологов, достаточно инертное мышление, поэтому ей потребуется помощь с адаптацией к очередному резкому повороту судьбы — переводу из Академии имени Шуйского в никуда.

— Мы ее поддержим! — пообещал я, мысленно склонив голову перед хитроумием этой женщины, и тут государыня «вспомнила», что не закончила рассказ об убийстве отца Ларса:

— Так, я отвлеклась от самого главного: личности, по приказу которых был сожжен самолет Элиаса, сразу после этой акции попытались осуществить государственный переворот. Ульрик, выведенный из искусственной комы, уже давит заговорщиков, как гнид… в том числе и благодаря вам: удайся ваше похищение, наверняка являвшееся частью некого дьявольского плана, он бы точно не очнулся!

— Почему, Мирослава Михайловна? — не уловив взаимосвязи, спросил я.

Женщина обвела нас всех тяжелым взглядом и с хрустом сжала кулаки:

— Информация не для распространения: с вероятностью процентов в девяносто восемь на стороне заговорщиков играет Архимаг Крови. А ему вы нужны не как заложники, а как «сосуды» с несколькими литрами крови главных ветвей родов Волконских, Эрикссонов, Аль Саудов, Сумэраги, Этэ-Инти, Ли и Чжон!

— Государыня, прошу прощения за то, что перебиваю, но последний Архимаг Крови — двоюродный брат моего деда — погиб то ли в сорок втором, то ли в сорок третьем году! — осторожно сообщила Эиру. — А в данный момент самый сильный Одаренный этой школы — мастер пятой ступени: я это знаю совершенно точно: чтобы преодолеть естественный барьер между второй и третьей ступенями ранга подмастерье, нужны весьма специфические знания, они имеются только в нашем роду, а представители всех остальных либо переходят к нам, либо остаются слабосилками, либо умирают.

— Мы тоже так думали… — криво усмехнулась Волконская. — Иначе ни за что на свете не собрали бы вас в одну команду. Но ваш дедушка молчал до последнего. А раскололся только после того, как узнал о вашем неудавшемся похищении — сообщил, что следственная группа, изучавшая место убийства Амару Этэ-Инти, пришла к выводу, что Удав уничтожил собственный клон, чтобы не отвечать за неудавшийся государственный переворот и уйти в бега. В общем, теперь мы вне себя от счастья из-за того, что вы смогли отбиться, ищем Удава, ждем, пока Этэ-Инти создадут и пришлют во все пять дворцов артефактные комплексы, позволяющие существенно ослаблять воздействия высокоранговых магов Крови, и готовимся к следующимакциям…

Глава 21 Часть 2

…Государыня пробыла у нас от силы минут семь-восемь, потом угрюмо сообщила, что ей пора, встала и попросила меня ее проводить. Я, естественно, мигом оказался на ногах, еле слышно попросил Дауда присмотреть за Ларсом, и выбежал в коридор. Пока шли до лифтового холла, Волконская молчала. А там сдвинула вверх левый рукав платья, включила портативную «глушилку», попросила телохранителя отойти подальше и перешла на шепот:

— Для начала хочу поблагодарить за то, что поддерживаете Ларса — увы, свистопляска последних дней не позволяет уделять ему столько внимания, сколько хотелось бы, а в вашей компании он не чувствует себя одиноким и не замыкается в себе. Кстати, мы о нем действительно не забываем — к примеру, я взяла в «проект» Викторию Семеновну Жданову персонально под него: по утверждениям психологов, взаимный интерес этой парочки поможет Ларсу почти безболезненно пережить все последние удары судьбы, а в отдаленной перспективе с вероятностью процентов в восемьдесят с гаком превратится в очень сильное и, что самое главное, «долгоиграющее» чувство.

— Мирослава Михайловна, а вас не смущает тот факт, что Виктория… — предельно тактично начал я, но был перебит в середине предложения:

— Лютобор Игоревич, я продолжаю играть предельно честно — считаю эту девочку вашим человеком и вижу в ней не «грелку», а потенциальную супругу внука! А то, что Виктория вышла из рода Ждановых и вот-вот войдет в ваш, только радует: если у нее и Ларса все сложится, то нам, Волконским, не придется кормить очередных нахлебников.

— Спасибо, я оценил и отношение, и перспективы… — склонив голову в знак уважения, сказал я. И продолжил разговор: — А для кого, если не секрет, вы взяли в «проект» Галину Чеботареву?

Императрица лукаво прищурилась:

— Для себя и своего сына!

— О как…

— Анализируя запись вашего боя с Воздушником, взявшим в заложники японочку, я заметила в его действиях две хорошо знакомые заминки. Вторая не удивила — после выхода из скачка вы приложили противника угнетающим рыком и задержали удар воздушной иглы. Зато есть вопросы к первой: в тот момент вы находились на слишком большой дистанции и перемещались, а в арсенале «нормальных» Лаванд нет заклинаний, игнорирующих «щиты» и вгоняющих в кратковременный ступор! В общем, я пришла к выводу, что вы каким-то образом помогли Наоки продавить первостихии в нужном ключе, и захотела заиметь телохранительницу, способную переместиться скачком или скачками к высокоранговому убийце и сбивать формирование заклинаний до тех пор, пока другие телохранители не продавят защиту. Да, вы и так делаете для нас намного больше, чем обещали, но покушения… случаются. И иногда уносят жизни ни в чем не повинных людей. Так что подумайте, ладно?

Я кивнул, и удовлетворенная женщина переключилась на следующий вопрос:

— Далее, по утверждению аналитиков Ярослава, вас пытались похитить профессионалы экстра-класса. Кто именно, мы пока не знаем, зато понимаем, что если за этим заказом стоит Амару Этэ-Инти, то вы и ваши телохранители спасли не только себя и сотни горожан, оказавшихся не в то время и не в том месте, но и глав сразу нескольких государств. Поэтому завтра в полдень мой сын заглянет к вам в гости и проведет закрытое награждение всех участников сегодняшнего боя в «Белом Яре». Ваша задача — организовать явку, подходящий внешний вид и тэдэ, не сообщая причин общего сбора.

— То есть, в лицей мы не едем… — на всякий случай уточнил я, получил более чем конкретный ответ и невольно вздохнул.

Волконская развела руками, на миг расфокусировала взгляд, собралась с мыслями и… поклонилась. Не в пояс, конечно, но очень глубоко. Что, честно говоря, изрядно шокировало. А потом объяснила поступок, не лезущий ни в какие ворота:

— Лютобор Игоревич, сегодня утром ваш слепок помог мне подняться на четвертую ступень ранга мастер, и это до сих пор сводит с ума. К слову, последняя фраза — не преувеличение: предыдущий шаг в развитии я сделала в девяносто восьмом году, то есть, более полувека тому назад, и последние лет сорок считала, что достигла своего потолка. А теперь мучаюсь, придумывая достойный способ отблагодарить за раздвинутые горизонты. В общем, если у вас есть какая-нибудь нереализованная мечта, скажите, ладно?

— Мечты нет. Есть вопрос. Личный…

— О, как! — развеселилась она, дотронулась до правой серьги с рубином и приняла решение: — Ответить не обещаю, но выслушаю и точно не обижусь!

«Не думаю, что на этот вопрос стоит обижаться…» — отрешенно подумал я и спросил, проходила ли она уже процедуру «очистки».

Мирослава Михайловна отрицательно помотала головой, набрала в грудь воздуха, чтобы сообщить, что ей пока рановато задумываться об этой процедуре, но внезапно сообразила, что я задал этот вопрос не просто так, и подобралась:

— Вы хотите сказать, что можете помочь и с этой проблемой⁈

— Да.

— И уже отработали процесс?

— Да.

— Сколько времени он занимает?

— От силы минут десять… — ответил я, почувствовал, что у Волконской нет этого времени, и торопливо добавил: — Мирослава Михайловна, мне не нравится нынешняя ситуация. Настолько сильно, что проснувшаяся паранойя требует немедленно вложиться в вашу защиту!

— Ну, раз требует… — по инерции пошутила она и приняла решение: — Что ж, поехали к Валентине Алексеевне. Правда, у нее сейчас грязновато, но это мелочи…

В приемной медблока действительно оказалось грязновато. Кроме того, воняло, как в деревенском туалете. Зато «язык», с которым в момент нашего появления работала «прабабка», пел, как соловей. К сожалению, послушать «пение» не получилось — Волконская, равнодушно оглядев благоухающее и зареванное тело, попросила наперсницу отвлечься, поручила телохранителю присмотреть за «клиентами», обошла лужу мочи по самому краю и вошла в операционную. Там включила стационарную «глушилку», развернулась к нам лицом и вопросительно уставилась на меня.

— Валентина Алексеевна, я собираюсь поставить Мирославе Михайловне клише… — сообщил я «прабабке», а она сделала все остальное — уткнула меня лицом в стену, объяснила государыне, что для наложения заклинания мне потребуется доступ к проекции ядра, а ей — вены, помогла раздеться, уложила на операционный стол, накрыла белой тканью и так далее. Откровенно говоря, я был уверен, что Императрица-Мать хотя бы поворчит. Ан нет — терпеливо перенесла процесс подготовки, не стала брать с меня никаких клятв, позволила вжать ладонь в солнечное сплетение, а после того, как я убрал руку и снова отошел к стене, озадаченно хмыкнула:

— И это все? В смысле, одно-единственное прикосновение заменяет недельный курс«очистки»⁈

— Ага… — ответила целительница, потребовала направить Силу в какое-либо высокоранговое плетение, убедилась, что заклинание легло, как родное, и добавила: — Можете вставать и одеваться.

Судя по шелесту ткани, Волконская воспользовалась разрешением, а через десяток секунд задала вопрос, отвечать на который мне не хотелось:

— Лютобор Игоревич, если не секрет, то на какой минимальной ступени какого ранга можно накладывать это ваше клише?

— Не знаю, государыня… — честно сказал я. — На ученика третьей ступени легло, как родное. А ниже у нас в команде только Дауд. Но у него, увы, нет ментальных блоков, поэтому его я так не усиливал.

— Толковое решение… — одобрительно заявила она, сделала небольшую паузу и обратилась к хозяйке операционной: — А вообще ученики-«троечки» с защитой на внешней подпитке — это кошмар. Или абсолютное оружие против ровесников…

…Как ни странно, за время моего отсутствия из большой трапезной не ушел ни один человек. Поэтому, оказавшись в перекрестии мрачных взглядов и сообразив, что отвлечь Ларса от мыслей о гибели отца так и не удалось, я сел в свое кресло, откинулся на спинку, опустил руки на подлокотники и внес свою лепту в процесс. В смысле, поделился последними «разведданными»:

— Нас заказали швейцарской частной военной компании «Пилатус», по уверениям Мирославы Михайловны, входящей в пятерку лучших ЧВК мира. Заказ был анонимным и чрезвычайно дорогим — заказчики фактически купили весь личный состав сумасшедшим авансом. При этом верностью, стойкостью и презрением к смерти бойцы «Пилатуса», вроде как, прославились чуть ли не в конце прошлого века, однако оба «языка», попавшие в руки Валентины Алексеевны, поют так, что можно заслушаться.

К примеру, сообщили, что прибыли в Великий Новгород позавчера вечером, а уже вчера утром получили доступ к камерам полицейской СКН, благодаря чему вели нас по картинкам…

Рассказал и о химии, которой нас планировалось вырубить, и о коридоре выхода, обещанном пока не установленным местным «союзником», и о группе обеспечения, растворившейся в городе. А когда закончил делиться знаниями, мрачно подвел итоги:

— В общем, взялись за нас серьезно, то есть, с привлечением агентуры чьих-то спецслужб, поэтому придется забыть о выездах за пределы дворцового комплекса. Но скучно не будет — Светлана Романовна, Раиса Александровна и Палыч придумают, чем нас занять. Так что готовьтесь к увеличению нагрузок.

— Нагрузки — это мелочи… — криво усмехнулся Дауд. — Эиру поделилась информацией о возможностях Архимага Крови, и они не радуют от слова «совсем»!

— Рассказывайте… — потребовал я, вслушался в сбивчивый монолог и… был вынужден его прервать, чтобы принять звонок «прабабки».

Целительница ограничилась буквально парой-тройкой предложений и отключилась. А я, вздохнув, поднялся на ноги:

— Привезли Вику. Мне надо ее встретить у парадной лестницы и поднять к Валентине Алексеевне… вместе с тобой, Галь. Валя, ты тоже будешь нужна. А всем остальным настоятельно рекомендую отдохнуть. Хотя бы пару часов…

…С момента приезда Ждановой до половины седьмого вечера я носился, как ужаленный в известное место. Рассказал Земляничке об очередном резком повороте ее судьбы и предложил место в команде; описал условия вступления в «проект» и дал время изучить текст требующейся клятвы Даром; поднял их с Галей к Валентине Алексеевне; поприсутствовал при очередном разговоре последней с главой рода Чеботаревых и на сильно укороченной церемонии принятия в род Волконских-Шаховых; принял две личные клятвы, приложил слепками и выдал линзы-камертоны; заселил в свободные покои; состыковал Вику с Ларсом и так далее. С учетом того, что рядом постоянно находилась Валя, физически устать не смог. Зато морально вымотался неслабо. Поэтому, освободившись, умотал в свои покои, добрался до спальни, лег, закрыл глаза и… снова открыл. Чтобы позвонить Янке и выяснить, кто присматривает за шведом.

Выяснив, что никто, так как его забрала мать, успокоился, попробовал расслабиться по второму разу и напрягся снова, вовремя сообразив, что захват в заложники не мог не сказаться на душевном состоянии Наоки.

Отправляться в покои девушки, естественно, и не подумал — перебрался в гостиную и отправил Вале сообщение с просьбой не мешать, а «разящему мечу» — приглашение в гости:

«Если не спишь, то загляни, пожалуйста, ко мне…»

«Онна-бугэйся» постучалась в дверь от силы минут через пять, прошла в гостиную, опустилась на диван и вопросительно уставилась на меня.

Я потер переносицу, чтобы ускорить процесс подбора «правильных» слов, забраковал очередной вариант вступления и… решил воспользоваться «функционалом», полученным благодаря клятве Служения. Само собой, с поправками на «сдвиг по фазе» этой конкретной «одноклассницы»:

— Считаю необходимым поговорить о бое с Воздушником. Ты показала себя достойно, и меня переполняет гордость…

— Спасибо, мой господин! — без тени улыбки отозвалась она и изобразила поклон из положения «сидя».

Я полюбовался искорками удовлетворения, появившимися в ее глазах, и перешел к самой сложной части объяснений:

— … но даже самый смертоносные мечи требуют тщательного ухода. А после первого боевого применения — и тщательного осмотра. Так вот, я хочу, чтобы ты легла, закрыла глаза, расслабилась и помогла мне найти остаточные напряжения. Чтобы я смог их убрать и, тем самым, подготовил тебя к новым сражениям.

Да, эта часть монолога прозвучала бредово. Но Наоки, что называется, зашло — она перебралась на ковер, ослабила поясок халата, легла, попробовала расслабиться и деловито сообщила, что ей мешает верхний свет. Я, конечно же, вырубил его к чертовой матери и превратился в слух. А через несколько мгновений услышал спокойный голос:

— Мне надо «полетать» в смерче Светланы Романовны. Хотя бы пару раз. А то в тот момент, когда меня подняло в воздух, я испугалась и на какое-то время не контролировала положение в пространстве. Да, в конечном итоге взяла себя в руки, но иррациональный страх не исчез — на самом краю сознания постоянно ощущалось сомнение в целесообразности сопротивления. Так что твой меч полноценно включился в работу только после того, как ты поймал мой взгляд, дал почувствовать, что не бросишь, и начал обратный отсчет…

На первый взгляд, эти признания были более чем нормальными. Но я снова поймал тот самый резонанс, который помог с «передачей» угнетающего рыка, поэтому точно знал, что спокойствие — всего лишь ширма. Вот и накрыл предплечье девушки ладонью и отдал новый «приказ»:

— Наоки, ты ослабила поясок халата, а напряжения, которые я хочу убрать, прячутся в душе. «Ослабь» и ее!

Лаванда затаила дыхание и ушла в себя. А через несколько мгновений еле слышно уточнила:

— Совсем-совсем?

— Если все еще считаешь себя моим мечом, то да!

Японка зябко поежилась и… подкатилась поближе. Я понимал, что было бы неплохо лечь рядом и обнять. Но не решился. Поэтому потребовал, чтобы она положила голову мне на бедро, и запустил пальцы в угольно-черную гриву.

Сработало. Практически сразу — как только я начал перебирать пряди и ласково массировать кожу головы, «онна-бугэйся» закрыла глаза и грустно улыбнулась, а напряжение, ощущавшееся через резонанс, стало значительно слабее:

— После того, как ты поймал мой взгляд, я справилась со страхом и даже поймала состояние, в котором были только текущий миг, задача, безмолвно поставленная тобой, и ты. Но после того, как все закончилось, страхи снова вернулись. Причем гораздо более сильными, чем были. Так что онна-бугэйся из меня…

Я прижал к ее губам указательный палец и ответил откровенностью на откровенность:

— Не боятся только клинические идиоты, ибо не понимают, чем грозит та или иная ситуация. А ты понимала. И я понимал. Поэтому, начиная отсчет, дико боялся, что ты не врубилась в намек, а значит, не шарахнешь Воздушника угнетающим рыком и не прикроешь голову фрагментом защиты двух стихий. Тем не менее, делал то, что должно, ибо других вариантов вытащить тебя не видел. И, как видишь, не комплексую. Мало того, предлагаю считать такие страхи признаком наличия аналитического мышления и вынести за скобки. Причем раз и навсегда. А потом сфокусировать внимание на том, что должно остаться между ними: ты не только разящий меч, но и продолжение моей руки. Поэтому я тебя не брошу. Никогда и ни за что! Далее, там, в большом мире, ты можешь быть даже живым воплощением Смерти. Но вот так, наедине со мной, обязана распускать абсолютно все «пояса», чтобы не перегореть. И последнее: Служение — это отношения не на неделю, месяц или год, а на всю оставшуюся жизнь. Если мы сможем поверить друг другу с самого начала и будем укреплять это доверие каждый божий день, то такие отношения будут комфортными и через сто лет. Нет — в какой-то момент превратятся в кандалы.

— Я об этом уже думала… — негромко призналась Наоки. — И пришла к точно такому же мнению. Но побаивалась, что ты не поймешь моего желания стать прозрачной, как родниковая вода, и превратиться в продолжение твоей Воли. Ведь для абсолютного большинства людей подобные отношения — это полный и законченный идиотизм!

— Один «родничок» у меня уже есть… — мягко улыбнулся я. — И мне с ним комфортно в любой ситуации. Что касается продолжения Воли… Знаешь, мне кажется, что это желание может навредить.

Японка приподнялась на локте и уставилась мне в глаза:

— Как?

— Привычка делать только то, что поручил господин, убьет здоровую инициативу, остроту разума и языка, внутреннюю уверенность в себе и много чего еще, то есть, превратит тебя из Личности, вызывающей восхищение, в нечто аморфное и безликое. А мне бы хотелось, чтобы мой меч сводил с ума не только умением убивать, но и остроумием, красотой, жизнерадостностью, обаянием, безбашенностью…

— Ну да, такой меч никогда не надоест! — пробормотала она и решительно тряхнула волосами: — Я поняла. Все-все-все. Честно!

— Замечательно. Тогда поваляемся еще немного, потом вызовем к себе Валю и научим тебя скачку…

Глава 22

9 апреля 850 г. от ОВД.

…Вопреки моим опасениям, передать скачок получилось не только Наоки и Янке, но и Эиру. Поэтому в спортзал Флигеля Мятущихся Душ мы спустились довольными до невозможности и занялись «калибровкой» новых навыков. Да, первые применения жрали Силу, как не в себя, поэтому девчонки прыгали за счет внешней подпитки, тем не менее, мы выяснили, что их скачки чуть «короче» моего — Яна, ученик третьей ступени, перемещалась в любую точку в пределах трех с половиной метров от себя, Наоки, «четверочка» — почти метр дальше, а радиус прыжка Эиру-«пятерочки» немного не дотягивал до шести.

Само собой, не обошлось и без мелких шероховатостей — первые полчаса вестибулярные аппараты этой троицы отказывались адаптироваться к столь резким маневрам, поэтому «испытательниц» неслабо мутило. Но Незаменимая не дремала, так что в какой-то момент неприятные ощущения приказали долго жить, и девчонки смогли сосредоточиться на «войне» с другими проблемами — с потерей равновесия в точке выхода из перемещения, отработке точности и так далее. Но желания как следует освоить новую возможность было хоть отбавляй, поэтому накопители пустели намного быстрее, чем хотелось бы.

Первой его высушила Яна. Но вместо того, чтобы расстроиться, рванула ко мне, сбила с ног и начала целовать в щеки. Вырываться я и не подумал. А зря: буквально через мгновение рядом с нами вышла из перемещения «онна-бугэйся» и присоединилась к этому бардаку, а Медовая Змеюка рухнула на нас сверху. Видимо, не рассчитав длину скачка.

Благодарили истово, фоня настолько ярким и искренним счастьем, что я улыбался вместе с ними и не обращал никакого внимания ни на боль в ребрах, слишком резко принявших на себя вес Эиру, ни на щипки разошедшейся сестренки. Зато потихоньку сдвигал фокус внимания с прикосновений чертовски аппетитных бюстов и бедер на «петли». Почему «потихоньку»? Чтобы наслаждаться, но не опростоволоситься. К сожалению, в какой-то момент в помещение ворвалась одна из горничных «прабабки», протараторила извинения и передала просьбу хозяйки срочно вырубить «глушилку».

11111Я понимал, что Валентина Алексеевна не стала бы дергать нас просто так, поэтому выскользнул из кучи-малы еще до того, как сообразил, каким образом горничная смогла открыть заблокированную дверь, переместился к артефакту, дотронулся до нужного места и практически сразу почувствовал вибрацию комма.

Звонок принял, не глядя на экран и удивился, увидев не «прабабку», а матушку. Но первый же взгляд в ее глаза, горящие воистину безумной яростью и жаждой мести, заставил подобраться. Так что оплавленную стену на заднем фоне я заметил уже после того, как услышал боевой приказ:

— Немедленно собирай свою банду, выводи на вертолетную площадку, грузи в «Грачи» и увози в Охотничий домик!!!

— Что случилось⁈ — спросил я… в пустоту, так как связь оборвалась. Пока разворачивался к девчонкам, комм завибрировал снова, и я получил хоть какие-то объяснения. От главы рода, тоже пребывавшей в ярости:

— У вас пять минут на сборы и погрузку в вертолеты. Ларс на подходе. Борта отвезут вас на «Княжье Подворье» кружным путем. Новостям из Сети не верьте — обе предпринятые попытки устроить государственный переворот уже провалились, а Император с супругой, Императрица-Мать, Халиф и самые близкие родичи Дауда не пострадали. На этом пока все. До связи.

Сообщение с требованием срочно собраться в холле первого этажа я набрал в режиме «замедления времени», ибо сообразил, что матушка, Раиса Александровна и Валентина Алексеевна попали в самое пекло, и бесился со страшной силой. Более-менее взять себя в руки удалось только после того, как текст был отправлен всем членам команды, телохранителям и пестунам — я свернул ненужную программу, поделился новостью с девчонками, сообщил, что нас отправляют в ссылку, и объяснил, как именно.

Эиру спокойно пожала плечами и быстрым шагом пошла к выходу из зала, Наоки помрачнела и тоже заторопилась. А Яна, вероятнее всего, сообразившая, что ее тетушка наверняка способствовала краху чьих-то там планов ни разу не издалека, грязно выругалась. Впрочем, способности трезво мыслить не потеряла — прежде, чем рвануть следом за подругами, подобрала «глушилку». Зато потом сорвалась на бег и сначала догнала, а затем ускорила Наоки с Эиру. В результате в холл мы прибежали самыми первыми, дождались остальных, поделились услышанным от Валентины Алексеевны и вылетели из особняка, ибо услышали характерный посвист винтов подлетающих «Грачей».

На две группы разделились на бегу, в очень хорошем темпе загрузились в десантные отсеки и, не сговариваясь, сгрудились у иллюминаторов, чтобы посмотреть на дворец с высоты птичьего полета. Как вскоре выяснилось, не зря: как только винтокрылые машины поднялись в воздух, стало понятно, что прием по случаю тезоименитства Великого Князя Ивана Георгиевича прошел намного жарче, чем планировалось — четверти внешней стены Малахитового Зала больше не существовало, в крыше появилось два пролома, в каждый из которых, при большом желании, можно было пропихнуть «Хозяина Леса», над восточной частью Белого Крыла и в нескольких точках Сада Роз поднимались чадящие столбы дыма, несколько вековых дубов в Зеленой Роще пылало вместе с обломками ударного беспилотника, еще как минимум десяток «птичек» держался в воздухе на честном слове, а военной техники на территории комплекса было видимо-невидимо.

Не знаю, как других, а меня больше всего зацепила картинка со сбитым беспилотником, ибо подобное, по моему мнению, могло случиться только в случае предательства кого-то из Волконских. Причем не рядовых членов рода, а лиц, наделенных серьезной властью.

«Что ж вы, суки, никак не нажретесь!» — мысленно воскликнул я, кинул взгляд на бортстрелка, сидящего за крупнокалиберным пулеметом у открытой боковой двери, и с большим трудом задавил желание вытрясти из вояки еще какую-нибудь информацию. А через несколько мгновений заступил дорогу Ларсу, судя по всему, поддавшемуся аналогичному порыву, наклонился к уху и заорал, чтобы перекричать рев мощного движка:

— Не отвлекай — он на боевом посту. И не дергайся: самое худшее уже позади. Так что нам надо просто подождать…

…Практически весь перелет до «Княжьего Подворья» мы проторчали у иллюминаторов. Само собой, не просто так: несмотря на то, что вертушки неслись над городом на полной скорости то впритирку к крышам, то между небоскребами, отдельные картинки, сами собой впечатывавшиеся в память, все ухудшали и ухудшали настроение. Почему? Да потому, что на некоторых дорожных развязках и площадях либо уже появились, либо разворачивались самые настоящие блокпосты; на малых высотах барражировали ударные беспилотники, на средних — вертолеты, на больших — истребители; возле БТК обнаружилась колонна армейской техники и т.д. Да, я, конечно же, догадался, что настолько оперативное появление вояк в Великом Новгороде однозначно свидетельствовало о том, что Волконские готовились к чему-то подобному, но мысль о том, что матушка и «старшая сестренка» могли пострадать, бесила до невозможности.

Когда «Грачи», летевшие на юго-запад, «упали» к лесу, ушли в плавный вираж и направились на восток, я вдруг обратил внимание на инверсионные следы гражданских самолетов в темнеющем небе, либо огибавшие город, либо отворачивавшие от него.

«Судя по всему, каша заваривается о-го-го…» — промелькнуло на краю сознания, а через несколько секунд я почувствовал хлопок по плечу, повернул голову вправо, наткнулся взглядом на Дауда и вопросительно уставился ему в глаза.

— Звонил отец… — склонившись к моему уху, проорал он. — Сообщил, что треть дворца в руинах, погибло больше двух десятков наших родичей, порядка сорока Слуг и семнадцать магов Министерства Внутренней Безопасности; мой троюродный дед, пытавшийся свергнуть родного, превратился в пока еще живой обрубок, а его сторонников уничтожают, как бешеных собак. Кстати, по словам отца, попытки свергнуть законную власть предпринимались не только у вас и у нас, но и в Японии, и в Империи Солнца. Но Сумэраги как-то умудрились уничтожить ударные группы заговорщиков не во время акции, а перед ней. Ну, а контрразведка Этэ-Инти вскрыла местонахождение штаба этих тварей и помогла воякам накрыть его ракетным ударом. Вот такие, как говорят у вас в России, пироги.

— Неприятно, однако, что наши дали маху… — прокричал в ответ я. — Но скоординированная акция провалилась. А это самое главное. Так что ждем ответной!

— Ага! Причем с нетерпением… — поддакнул он и вернулся к соседнему иллюминатору, возле которого стояли Мавия и Лиджуан. А я развернулся к своему, в который, кроме меня, смотрели Валя, Янка, Наоки и Эиру, поделился с этой четверкой последними новостями и снова выглянул наружу. А через несколько минут вдруг разглядел вдалеке четыре звена каких-то незнакомых вертушек, летящих нам наперерез, метнулся к бортстрелку и задал напрашивавшийся вопрос: — Что это за хрень⁈

— Срочная доставка! — белозубо улыбнувшись, «объяснил» он. — К вам, в «Княжье Подворье», переселяют батальон пластунов со средствами усиления. Вроде как, из Парфинской Отдельной Бригады. Кстати, той самой, которая в позапрошлом году прошлась огнем и мечом по Гиндукушу, уничтожив восемь крупнейших кланов поставщиков опиума, порядка двух десятков подпольных лабораторий, производивших героин, и львиную долю «сырьевых» плантаций, а летом сорок шестого не только освободила круизный лайнер «Паллада» в Бенгальском заливе, но и основательно проредила местные пиратские шайки!

— Заслуженное подразделение! — уважительно заявил я, восстановив в памяти соответствующий урок новейшей истории. Потом поблагодарил вояку за информацию и вернулся к своим. Совсем ненадолго — не прошло и двух минут, как вертушка пошла на снижение и зависла прямо над двором нашего особнячка, так как вертолетная площадка была занята.

Рампа десантного отсека опустилась только до горизонтали, но нам за глаза хватило и этого — все двенадцать человек, летевшие этим бортом, в темпе попрыгали вниз и рванули к дому. Вторая половина компании присоединилась к нам буквально через пару минут. Правда, не вся: Барыня и Кнут, получившие ценные указания от матушки, унеслись наводить мосты с пластунами. Но это было более чем логично, поэтому я первым вошел в особняк, поздоровался с прислугой, отпустил телохранителей заниматься своими делами и обратился к команде:

— День выдался нервным, но завтрашний, насколько я понимаю логику происходящего, может оказаться намного хуже. Лезть в Сеть за последними новостями однозначно не стоит: там сейчас бушует информационная война, и количество публикуемого вранья бьет все рекорды. Так что имеет смысл чуть-чуть подождать и узнать суть происходящего от первых лиц. А для того, чтобы не дуреть от неизвестности, предлагаю отвлечься. Как именно, решайте сами — можете спуститься в тир и пострелять, порубиться в спортзале, погреться в бане или отправиться спать. В общем, разбивайтесь на группы по интересам, а я, если что, буду в массажке. Ибо не в духе и хочу отключить голову…

…Отключить голову удалось ой как нескоро, хотя тело, привыкшее к воздействиям Даром Незаменимой, автоматически расслабилось на первых же минутах массажа. Тем не менее, в какой-то момент удовольствие, получаемое от прикосновений ласковых ладошек Валентины, вытеснило из сознания весь негатив, а через некоторое время вообще растворило меня в безвременье. Так что момента, когда личная помощница приложила меня целительским сном, я не заметил. И плавно выплыл из беспамятства на своей кровати, в приятном полумраке и под еле слышную инструментальную музыку из личного архива.

Если бы не композиция с говорящим названием «Весенняя капель», то я бы, вероятнее всего, задрых. А так вслушался в умопомрачительно красивую партию скрипки, дождался вступления электронной «лежачей» гитары, ровно сорок секунд млел от фантастического соло, исполняемого Олегом Ярцевым, и, как обычно, слегка расстроился, когда как перебор струн его инструмента «потерялся» в звуках рояля. Глаза открыл по привычке, чтобы прослушать эту вещь по второму разу. И обнаружил, что правое плечо оккупировано сладко спящей Валентиной. Будить ее пристальным взглядом не захотел, поэтому повернул голову влево и мысленно хмыкнул: это плечо тоже оказалось занято. Бодрствующей младшей сестричкой.

Мое возвращение из страны грез не осталось незамеченным — Янка, судя по потухшим глазам, пребывавшая в отвратительнейшем настроении, поймала мой взгляд, грустно улыбнулась и вывесила перед моим лицом голограмму с текстом набранного, но не отправленного сообщения:

«Можешь расслабляться дальше: особо важных новостей пока нет, Дауд ушел к Ане, Мавия — к Варваре, Ларс парится с Викой и Галей, Лиджуан и Мин Сим убиваются в тире, а Эиру и Наоки дрыхнут…»

Я осторожно выпростал руку из-под ее головы, включил виртуальную клавиатуру, удалил прочитанные строчки и с грехом пополам набрал вопрос:

«Что у тебя с настроением?»

«Его нет…»

«Почему?»

Земляничка куснула себя за нижнюю губу и решительно зашевелила пальчиками:

«Весна. Душа и тело требуют любви, нежности и внимания, а обнулять гормональный фон или сбрасывать напряжение до смерти надоело. Плющит настолько сильно, что начала засматриваться на наших пестунов. Несмотря на то, что скорее удавлюсь, чем соглашусь на внебрачную связь или мезальянс. А тут еще Дауд ушел заниматься любовью. И Ика с Аямэ вот-вот дорвутся до этого дела. Короче говоря, завидую всем троим. Черной завистью. Когда остаюсь в одиночестве. Вот и пришла к любимому братику. За вниманием и лаской…»

Последнее слово меня смутило. Как оказалось, зря:

«Не грузись: влюбленностью в тебя, как в мужчину, я уже переболела. А как брата люблю до безумия. Поэтому сейчас выговорюсь и начну млеть не от возбуждения или желания, а от тихого семейного счастья…»

Я чувствовал, что она не врет, вот и вернул руку обратно. А когда Яна радостно вжалась в мой бок, ласково провел ладонью по спине.

Обрадованная девчонка потерлась щекой о грудную мышцу и снова зашевелила пальчиками:

«Кстати, хочешь, расссмешу?»

Я утвердительно кивнул.

«Эиру с Наоки дрыхнут… на ковре у изножья кровати — помогли нам с Валей поднять тебя из медблока и не захотели уходить, ибо тут уютнее…»

Я представил процесс свой транспортировки, невольно нахмурился и… получил по лбу. А потом вчитался в следующее «откровение»:

«Лютый, ты подарил нам воистину сумасшедшее будущее и каждый божий деньегоприближаешь! Вале хорошо — она воздает тебе за добро лечением, массажами и безукоризненным выполнением обязанностей личной помощницы. А чем воздавать нам? Одними улыбками⁈ Поверь на слово — нас это не устраивает. Поэтому я буду самой лучшей сестрой на свете, а Наоки и Эиру уже начали превращаться в твоих верныхцепных сук. Кстати, не вздумай им мешать: я вывела девчонок на откровенность, разобралась в их желаниях , кое-что подправила и теперь уверена, что как только эти особы войдут в силу, за твою спину можно будет не беспокоиться…»

Уверенности в Земляничке действительно было хоть отбавляй. Однако словосочетание «цепные суки» действовало на нервы, и я попробовал уйти в себя, чтобы еще раз проанализировать прочитанное.

Стоило расфокусировать взгляд, как Яна щелкнула меня по носу, жестом потребовала не отвлекаться и набрала новое сообщение:

«Личности, по-настоящему ценящие добро и ощущающие внутреннюю потребность за него воздавать, встречаются раз в сто лет и, как правило, в какой-то момент ломаются. В смысле, начинают воспринимать помощь окружающих, как должное, а потом осваивают несложную науку ходьбы по головам. Эиру и Наоки выросли в самых настоящих гадюшниках и не столько жили, сколько выживали, поэтому прятали себя-настоящих за щитами и масками. Оказавшись в твоей компании и увидев в тебе мужчину, рядом с которым не страшно быть самой собой, полностью раскрылись и жаждут толики твоего внимания. Обидишь равнодушием или требованием закрыться — перегорят. Причем раз и навсегда. В общем, помоги им расцвести — поверь, результат не разочарует…»

Слово «поверь», выделенное жирным шрифтом, и умоляющий взгляд, брошенный на меня Янкой, помогли заглянуть в ее душу и понять, что вместо местоимения «им» должно было стоять «нам». А получившийся… хм… крик души зацепил по полной программе и заставил прозреть. Поэтому я коротко кивнул, проартикулировал просьбу отодвинуться, осторожно выскользнул из объятий Вали, сгреб с кровати подушки обе свободные подушки и пошел к изножью.

Земляничка врубилась в мою идею с полпинка и бесшумно метнулась к креслу за большим покрывалом. А когда я улегся рядом с японочкой, ехидно ухмыльнулась, накрыла всех троих и юркнула под него со стороны Эиру.

Не знаю, почему, но в этот момент я задумался не о безумии ситуации, а о том, что единственная моя кровать, на которой можно уместиться хоть вчетвером, хоть впятером, находится в поместье Фарас ал-Бахр. Правда, потом вспомнил о зеркальном потолке, стиле оформления спальни и своем «занятии» с Варварой, но вовремя перенаправил включившуюся фантазию на мечты о море.

Представить себя на носу «Фиалки», выходящей из марины, оказалось проще простого. И пусть буквально через мгновение воображение дорисовало рядом еще и толпу девчонок, в голову это не ударило — я «вгляделся» в далекий горизонт, «подставил лицо» легкому бризу, «ощутил кожей» жар летнего солнышка и… чуть не взвыл от разочарования из-за вибрации коммуникатора! Впрочем, стоило кинуть взгляд на экран и увидеть фотографию матушки, как сознание само собой переключилось в боевой режим и, напомнив о Больших Проблемах, ткнуло носом в две маленькие. В смысле, помогло заметить, что этот звонок разбудил и «онна-бугэйсю», и «медовую змеюку».

Вставать и сваливать из спальни не понадобилось, поэтому я виновато улыбнулся сонным красоткам, принял звонок, поймал взгляд родительницы, морозящий ледяной яростью, и невольно сглотнул:

— Случилось что-то еще?

— Новости, как я понимаю, не смотрели? — спросила она, выслушала односложный ответ и мрачно вздохнула: — Менталисты спецслужб Российской Империи, Арабского Халифата, Японии и Швеции независимо друг от друга получили неопровержимые доказательства того, что за попытками свержения законных глав как минимум трех государств Белого Союза и покушения на убийство Ульрика Эрикссона стоят Великобритания, Италия и САШ. Так что шесть минут тому назад Ярослав Третий объявил им войну…

Оглавление

Глава 1 Часть 1

Глава 1 Часть 2

Глава 2 Часть 1

Глава 2 Часть 2

Глава 3 Часть 1

Глава 3 Часть 2

Глава 4 Часть 1

Глава 4 Часть 2

Глава 5 Часть 1

Глава 5 Часть 2

Глава 6 Часть 1

Глава 6 Часть 2

Глава 7 Часть 1

Глава 7 Часть 2

Глава 8 Часть 1

Глава 8 Часть 2

Глава 9 Часть 1

Глава 9 Часть 2

Глава 10 Часть 1

Глава 10 Часть 2

Глава 11 Часть 1

Глава 11 Часть 2

Глава 12 Часть 1

Глава 12 Часть 2

Глава 13 Часть 1

Глава 13 Часть 2

Глава 14 Часть 1

Глава 14 Часть 2

Глава 15 Часть 1

Глава 15 Часть 2

Глава 16 Часть 1

Глава 16 Часть 2

Глава 17 Часть 1

Глава 17 Часть 2

Глава 18 Часть 1

Глава 18 Часть 2

Глава 19 Часть 1

Глава 19 Часть 2

Глава 20 Часть 1

Глава 20 Часть 2

Глава 21 Часть 1

Глава 21 Часть 2

Глава 22