Сочи, центральная набережная, начало сентября. Вопреки многолетним прогнозам и наблюдениям, летний зной и не думает спадать. Скоро, очень скоро, дни станут умеренно теплыми, а вечера слегка прохладными, и только море останется по-прежнему неизменным. Тогда-то наконец и наступит бархатный сезон! Отдыхающие ждут этого момента, голосуя кошельком и увеличивающимся потоком. А пока нет, пока люди в огромном количестве раскупают прохладительные напитки и толпятся у водных вентиляторов, испускающих еле заметные облака влаги; пока, как дети, не вылезают из моря и при первой возможности прячутся в тени.
Создается ощущение, словно душное одеяло окутало вокруг пространство, поглощая собою каждого, без исключения. И нет никакой возможности вырваться наружу. От этого постоянно бросает в пот и тяжело дышать. Такие вот лишения приходится терпеть, но все же предвкушение перемен стоит того. Все в ожидании…
Вечер, закат; народ заметно прибавляется. Уличные музыканты еще не начали играть, но уже готовятся, раскладывая аппаратуру. Музыка из кафе и ресторанов становится громче. А люди в поисках достойного места для ужина задерживаются перед их уличным меню, заодно заглядывая и оценивая, сколько уже посетителей находится в них. Их количество — самый проверенный и верный способ узнать, какого качества еду здесь готовят. И это в подавляющей степени влияет на выбор неопределившихся.
Узкая километровая лента перед морем превращается в сплошной улей из покупателей и продавцов, довольных посетителей заведений и жаждущих попасть туда зевак. И кажется, в толпе этой нет места терзаниям, сомнениям и одиночеству. Но это лишь на первый взгляд. Присмотревшись внимательней и погрузившись глубже, видишь уже совсем иную картину бытия…
Сергей Владимирович, как и многие, изнывал от духоты, периодически вытирая платком лоб и шею. Он ничего не искал и не выбирал, а просто стоял на первой полосе, глядя на море, наблюдая, как Солнце тонуло в бескрайнем сером горизонте. Чем глубже оно в него погружалось, тем больше набухало оставшаяся над поверхностью его часть, словно не желая исчезать вовсе, превращаясь из желто-оранжевого светила в темно-красное.
Мужчина вспоминал: «Сочи! Как много приятных впечатлений связано в этим городом!» Сергей Владимирович прекрасно помнил свой первый приезд сюда. Он был тогда во втором классе. А Адлер и Сочи еще не были одной агломерацией. Как ударяли в нос пузырьки пепси-колы, купленной мамой в аэропорту. Тогда это было каким-то невиданным чудом и возымело эффект на всю оставшуюся жизнь. А пансионат? Напоминающий прямоугольник без крыши посредине, зато с фонтанами внутри, весь из мрамора и благоухающий зеленью, он казался тогда инопланетным строением. Ничего подобного Сергей не видел до этого в свои 8 лет. Еще запомнились огромные шахматы, прямо на улице перед корпусом, где они с мамой завтракали, обедали и ужинали, — и мужчины, беззаботно передвигавшие фигуры после еды. Наверное, после этого и родился интерес и любовь к этой игре; сейчас уже Сергей Владимирович точно не помнил. Море тоже отдельная история. Сам Сергей вырос в Сибири и до приезда никогда его не видел. Его не смущали тогда ни каменистый пляж, ни железная дорога перед ним. Он просто не знал ничего другого. Ну, и стерео-кинотеатр, и канатная дорога в самом Сочи оставили свой неизгладимый след в памяти мужчины…
Второй раз Сергей Владимирович посетил Адлер летом, после 9-го класса, с мамой и младшим братом. И это была не менее запоминающаяся поездка. На 3-й день он познакомился с сверстниками из Ленинграда и Москвы. И после этого маму с братом видел крайне редко, впрочем, как и море. Зато по вечерам были дискотеки и летний кинотеатр, а днем Адлер был излажен и изучен вдоль и поперек.
Хорошо запомнилась ему и третья поездка. Он уже женат, и супруга его на шестом месяце. Жили они тогда в самом Сочи, где-то на окраине. Добираться до моря приходилось на городском автобусе, но это их нисколько не смущало. Эх, молодость! Великая сила! А вот последующие приезды уже путались и сливались между собой, так много их было, и они стали чуть ли не ежегодными. Дети выросли, а 5 лет назад не стало супруги. После этой трагедии в Сочи он не ездил. Изменился ли город за эти 5 лет? В целом нет; да — много чего построено, а некоторые места преобразились до неузнаваемости, но в целом, глобально, — нет. Все фундаментальное так же узнаваемо. Вот кто изменился за эти пять лет, так это сам Сергей Владимирович, и даже любимый город и море повлиять на это никак не могли. Оказывается, не столь важно, где ты, как в каком настроении и состоянии пребываешь.
Солнце окончательно утонуло в сером горизонте, забрав с собой остатки света, оставив духоту и теперь только искусственное освещение. Но его на набережной так много, что людей это вовсе не смутило. И они продолжали беседовать, фотографироваться, смеяться и радоваться. Заиграли уличные музыканты, аккумулируя толпы слушателей.
— Извините, — кто-то постучал Сергея Владимировича сзади по плечу. Вернее, даже не по плечу, а по предплечью, — слегка так, осторожно.
Мужчина обернулся.
— Извините, — повторила девушка, лет 25-ти, может, немного старше. Внешности неяркой, скромная на вид, но милая, — так, по крайней мере, показалось Сергею Владимировичу. А еще он почувствовал, что далось ей это нелегко.
— Да? — ответил он.
— Извините, — уже в третий раз повторила она. — Вы не сфотографируете меня на фоне этих яхт?
— Ой, боюсь, я не разберусь с Вашим телефоном.
— Да тут все просто, вот, смотрите, — так наводишь и сюда нажимаешь.
— Ну, вставайте, попробую. Готовы?
Девушка кивнула. Спустя пару секунд Сергей Владимирович щелкнул кнопкой, затем, оценивая кадр, произнес:
— Давайте еще разок. Вот так, хорошо.
Он протянул ей телефон; та, рассматривая в нем себя, впервые за время общения улыбнулась.
— Ну как? Нормально?
— Да, спасибо.
Небо стало совершенно черным, выделив и подчеркнув в себе звезды, созвездия и различные туманности. Народ прибывал. Тут бы и расстаться, вернее, нет, — промолчать, и толпа спустя несколько секунд сама разведет их по разные стороны, но Сергей Владимирович вдруг неожиданно громко спросил:
— А Вы одна?
По тому, как напряглась девушка, он осознал, что за нелепый вопрос ей задал.
Он весь покраснел и опустил глаза. Но продолжал стоять.
— Одна.
Ее ответ заставил сердце забиться чаще.
— Вы только не подумайте ничего такого, меня Сергеем Владимировичем зовут, для Вас просто Сергей.
— Вера, — ответила она.
Следующее предложение далось ему особенно тяжело. Перед тем, как сделать его, он представил, что они словно две скалы поперек речного течения. Не замечая никого вокруг, в этом человеческом потоке, то и дело сталкиваясь с другими плечами, он видел только ее; она тоже продолжала стоять.
— Давайте отойдем, а то нас снесут, — предложил он.
Мужчина коснулся ее спины, слегка направляя. Они вышли из толпы.
— Я понимаю, звучит нелепо и непристойно, да я и в отцы Вам гожусь, но не могли бы Вы поужинать со мной, — выдавил он наконец.
— Просто не могу есть один, — добавил Сергей Владимирович, сделав для убедительности ударение на слове «просто».
— Знакомо, — тихо призналась Вера.
— Как замечательно! — обрадовался и наконец-то расслабился мужчина. — Я так боялся, что Вы откажете. Вы только не подумайте ничего такого, — повторил он и тут же осекся, осознав, что это было лишним.
— Здесь недалеко ресторан «Барабуля» — это московская сеть, неоднократно там бывал, неплохое заведение; морепродукты и не только. Гаспаччо мне их нравится. Вы как? Не против?
Девушка кивнула.
— Ну вот и отлично, идемте, здесь недалеко.
На входе в ресторан их встретил молодой человек худощавого телосложения, роста среднего, русоволосый, с наушником в правом ухе. «Владимир, официант», — прочитал на его бейджике Сергей Владимирович.
— Вы один? — обратился он к Сергею Владимировичу.
— Нас двое, — пояснил мужчина, пропуская вперед Веру. Официант переменился в лице, демонстративно постучав по наушнику.
— Ой, прошу прощения, но все столики заняты.
— Но вон же у вас свободно, — указал Сергей Владимирович на пустые столы.
— Они зарезервированы, сожалею.
— Черте что получается, — сокрушался мужчина.
— Пойдемте, не спорьте, — потянула его Вера. — Наверху, недалеко, есть неплохое заведение «Sea Bus», там должны быть свободные места, и там тоже есть морепродукты.
— А я его знаю! — удивился мужчина. Он хотел сказать, что они с супругой любили в нем завтракать, но вовремя спохватился.
— Идем!
Нужно было подняться по широкой лестнице вдоль концертного зала, обогнув небольшой парк, 5 минут неспешной хотьбы. Сергей Владимирович предложил Вере перейти на «ты». Она вообще оказалась идеальной собеседницей, умела слушать, но главное — молчание с ней не вызывало у мужчины дискомфорта. Людей намного меньше, чем на набережной, в основном парочки, решившие уединиться. В кафе и правда оказались свободные столики. Сергей и Вера выбрали на свежем воздухе, крайний справа. Совсем рядом находился фонтан, и при максимальном напоре даже не капли, а их остатки в виде влажной пыли пытались достичь их столика, испаряясь и обдувая прохладой. Официантка Катерина в белой блузке и клетчатом сарафане, улыбаясь, подошла к столику.
— Добрый вечер, — поприветствовала она и положила меню.
— А можно еще одно, — попросил Сергей.
Ее карие глаза внимательно посмотрели на мужчину.
— Конечно, сейчас принесу.
Сергей Владимирович оживился, он убрал в карман платок, коим так часто пользовался в этот вечер.
— А здесь хорошо! Вина немного?
— Можно.
— Белого, под устрицы! — воскликнул он, потирая руки. — Что-то я проголодался, закажу-ка я для начала пасту, а потом можно и утрицы, а Вы что будете? Ой, прости, — ты.
— Салат с креветками есть в меню?
— Да.
— Я буду этот салат.
Подошла Катерина.
— Пасту «Карбонара», салат с креветками, шесть устриц и два бокала белого вина, — отрапортовал Сергей Владимирович.
— Все верно? — поинтересовался он у Веры.
— Да, — подтвердила девушка.
Катерина кивнула и удалилась.
— Слышал, завтра уже не так жарко, +24;. Ты давно приехала?
— Три дня назад, а ты?
— Я только вчера. Жара такая стоит, не представляю, что здесь творится летом.
— Да, тоже не переношу жару.
— Я отойду на пару секунд.
Вера кивнула.
Когда Сергей Владимирович вернулся из туалета, Катерина расставляла еду.
— Салат девушке, — указал мужчина.
— Устрицы чуть позже.
— Хорошо, хорошо, согласился он, почувствовав за такое долгое время аппетит.
Когда Катерина принесла устрицы, Сергей Владимирович разделался с пастой. Довольный, он, закрыв глаза, сделал глоток вина.
— У-у-у, какое вкусное, — похвалил мужчина и открыл глаза.
— А ты почему ничего не ешь? — удивился он, посмотрев на Веру, затем на Катерину и снова на Веру.
В воздухе тихо звенели падающие капли фонтана.
— Со мной за столом никто не сидит?
Официантка поджала губы и покачала головой. На Сергей Владимировича жалко было смотреть. Он как-то сразу весь осунулся и, казалось, постарел еще сильнее.
— А что ж Вы не сказали сразу?
— У Вас так глаза блестели, когда Вы к ней обращались. Это близкий Вам человек?
— Нет, случайная знакомая.
— Это духота все, невозможно в последнее время, но Вы не переживайте так; я, кафе и море настоящие.
— Спасибо Вам, — поблагодарил Сергей Владимирович.
— Попробуйте устрицы, у нас вкусно готовят — и знаете что, приходите завтра на завтрак, утром народу мало; поболтаем.
— Спасибо, — вновь повторил мужчина, отрешенно глядя на фонтан.
А тот, словно желая показать всю свою грациозность, вышел на максимальный напор, обдав крайний столик справа такой востребованной прохладой.
Скоро, совсем скоро наступит бархатный сезон.
Последние комментарии
17 часов 54 минут назад
22 часов 57 минут назад
1 день 6 часов назад
1 день 9 часов назад
1 день 9 часов назад
2 дней 20 часов назад