Поцелуй на Рождество [Кэрри Элкс] (fb2) читать онлайн

Кэрри Элкс Поцелуй на Рождество Серия: Винтервилл — 0,5

Глава 1

Это было худшее Рождество в истории. Холли Винтер оперлась локтем на стойку администратора и протяжно вздохнула.

Ладно, возможно, это было небольшим преувеличением. В конце концов, она проводила его в Винтервилле, который пять раз за восемь лет признавался любимым местом отдыха американцев. Но не имело значения, что вестибюль гостиницы был украшен сочными зелеными гирляндами на каждой поверхности, а с балочной крыши свисали золотые украшения. Или то, что ее окружали люди, которых она любила — ее кузены, бабушка — и которых волновало то, как она себя чувствует.

Потому что ее мамы здесь не было. Обычно Рождество было единственным праздником, на который она могла гарантированно ее увидеть. Даже в двадцать лет ей было больно осознавать, что ее единственный родитель проведет праздники на каком-то тропическом острове со своим молодым человеком, оставив Холли на произвол судьбы.

Прижав ручку к губам, Холли оглядела пустой вестибюль. В любое другое время суток здесь было бы шумно. Дети бегали бы в восторге от того, что Санта заглянул проверить, хорошо ли они себя вели, пока родители потягивали горячий глинтвейн. А потом все пели бы песни, под руководством самой королевы Винтервилла — Кэнди, бабушки Холли, которая не только владела маленьким городком, но и привлекала всех гостей своим знаменитым голосом.

Только в одно время суток в гостинице «Винтервилл» было спокойно. Это было время, когда в расположенном напротив театре «Джингл Белл» проходило ежедневное шоу. Кэнди создала это музыкальное представление тридцать лет назад, когда покинула Голливуд и поселилась в Винтервилле, и оно до сих пор привлекало многих туристов. Все, кто из себя что-то представлял, сейчас были там.

Холли подняла перед собой экран, прокручивая заявки гостей на утро. В ее обязанности входило следить за тем, чтобы все газеты были оставлены возле комнат до того, как постояльцы проснутся. Тем, кто просил разжечь огонь, назначался портье — обычно это был один из ее кузенов-парней, Норт, Крис или Гейб. И, конечно же, она должна была отправить список диетических блюд на кухню к завтраку.

Задача была несложной, но все равно требовала концентрации. Иначе вегетарианцы Шонесси могли получить тарелку с ветчиной и сосисками, предназначенными для Гартонов, как это случилось сегодня утром, благодаря тому, что вчера вечером Крис дежурил на смене.

— Боже мой, малышка, я опоздала!

Сладкий голос ее бабушки эхом разнесся по парадной лестнице. Мгновение спустя появилась Кэнди Винтер, ее светлые волосы были уложены в фирменную прическу улей, а ее все еще стройное тело облегал золотой комбинезон, который выглядел бы нелепо на ком угодно, кроме нее.

— Ох, тыковка. Нам нужно изменить это хмурое настроение, — сказала Кэнди, потянувшись вверх, чтобы погладить щеки Холли.

— Я буду в порядке, бабушка, — Холли попыталась улыбнуться.

Попытка была не слишком удачной.

— Твоя мама любит тебя, ты же знаешь, — взгляд Кэнди были мягким. — Даже если она не всегда это показывает.

Холли кивнула.

— Я знаю, — в ее горле встал комок.

Из театра через дорогу доносились слабые звуки пения.

— О боже, антракт закончился. Мне нужно идти, — Кэнди похлопала Холли по плечу. — Это будет хорошее Рождество, милая. Я так рада, что ты проведешь его с нами.

Кэнди вышла из отеля в дымке «Шанель № 5». Она всегда пела в финале. Как звезда шоу, она была той, на кого все стекались посмотреть.

Холли снова открыла страницу запросов гостей. До окончания шоу оставался час, и гости отправятся к рождественской елке в центре площади, чтобы спеть традиционную колядку, а затем поспешат обратно в гостиницу, чтобы согреться горячими напитками. Она уже слышала, как Карл, шеф-повар, стучит кастрюлями на кухне. Она никогда не была уверена, делает ли он это для эффекта или ему действительно необходимо производить столько шума.

Входная дверь открылась и Холли подняла голову: ледяной воздух обжег ее кожу. Несколько снежинок танцевали в воздухе, освещая люстры, висевшие над входом.

В дверях стоял мужчина, его тело было силуэтом на фоне вечернего света. Его брови сошлись вместе, когда он оглядывал вестибюль, как будто не мог понять, почему он так украшен.

— Если вы ищете праздничное представление, то оно проходит в театре через дорогу, — сказала Холли, подняв руку и указывая на дверь, через которую он вошел. — Хотя уже прошла половина шоу.

— Праздничное представление? — он моргнул, и она увидела снежинку, попавшую на его ресницы.

— Шоу в театре «Джингл Белл», — слабо ответила Холли, пытаясь понять, почему ее охватила дрожь. — Разве вы не за этим пришли?

Он подошел ближе, стряхивая снег с волос. Его серо-голубые глаза поймали ее взгляд.

Под ярким освещением вестибюля она увидела, что он моложе, чем ей показалось. Он был примерно такого же возраста, как и ее кузен Норт, который был самым старшим из них и которому было двадцать четыре года.

Мужчина был красив, с четко очерченными скулами и прямым носом, его губы были мужественными и в то же время красивыми.

— Я могу позвонить в театр и попросить принять вас в связи с опозданием? — предложила она, ее тон был дружелюбным.

Он покачал головой.

— Я здесь не ради театра. Моя машина сломалась, и ее отбуксировали в автомастерскую. Нужные запчасти привезут только завтра, поэтому мне предложили снять здесь комнату на ночь.

— Мастерская «Холодный запуск»?

Он кивнул.

— Да, она самая.

— Чарли — хороший механик. У него многолетний опыт. Но, боюсь, у нас нет свободных мест.

— Совсем ничего?

Она скорчила гримасу сочувствия.

— У нас все занято до самого Нового года. Это наш самый популярный сезон, места забронированы на месяцы вперед.

— Есть ли поблизости еще какие-нибудь отели, куда бы я мог обратиться? — спросил он, проводя руками по своим густым волосам. — Я заплачу столько, сколько потребуется.

— Они тоже обычно забронированы на месяцы вперед, — голос Холли был извиняющимся. — В это время года у нас много посетителей. Но если вы присядете и подождете, я позвоню и уточню, — она указала на мягкие диваны, расставленные вокруг горящего камина.

— Все в порядке, я могу подождать здесь, — его глаза опустились на ее грудь, а губы дрогнули, когда он прочитал имя на ее бейдже. — Холли.

Когда он произнес ее имя, она почувствовала, что ее лицо покраснело. Что, черт возьми, с ней было не так? Отведя взгляд от его глаз, она открыла ящик под столом и начала в нем рыться, пока не нашла старомодный телефонный справочник, который по настоянию бабушки все еще там хранился.

Потребовалось всего несколько телефонных звонков, чтобы убедиться в том, что она оказалась права.

— Боюсь, свободных номеров нет, — сказала она ему, убирая телефон в подставку. — Мне очень жаль.

— Все в порядке. Я что-нибудь придумаю, — он постучал пальцами по стойке и снова улыбнулся ей. — Спасибо за попытку, — мужчина повернулся, чтобы уйти и от этого у нее защемило в груди.

— Подожди! — позвала она.

Он обернулся, чтобы посмотреть на нее, на его лице читалась усталость.

— Как тебя зовут? — спросила она его.

Он моргнул.

— Джош Гербер.

— Что ж, Джош, — сказала она. — У меня есть идея. Ты можешь остановиться в моём домике. Это не совсем первоклассное жилье, но это даст тебе крышу над головой на эту ночь.

У всех сотрудников были собственные домики в дальнем конце территории гостиницы, включая Холли и ее кузенов.

— Ты предлагаешь мне свою спальню? — у него дернулась щека.

— Не со мной в ней, — быстро ответила она, ее лицо покраснело. — Я могу остаться у своих кузенов.

Только не у парней — в их домиках воняло. К счастью, у ее двоюродных сестер, Эверли и Аляски, был свой домик через несколько домов от нее. У них было всего две кровати, но они не возражали против совместного ночлега. В детстве они часто так делали.

— Я не могу просить тебя об этом, — мягко сказал он. — Но все равно спасибо.

Какая-то ее часть почувствовала облегчение. Потому что мысль о том, что этот мужчина будет спать в ее постели, вызывала у нее странные ощущения. Но куда еще он мог пойти?

— Это не проблема, — сказала она ему. — Тебе больше некуда деваться, ты не можешь сейчас уйти. Уже почти девять часов, на улице темно, и начался снегопад. Ты не сможешь никуда дойти пешком в такую погоду.

Он поджал губы, словно обдумывая ее слова.

Холли глубоко вздохнула.

— Это место принадлежит моей бабушке, — сказала она ему. — Она бы не хотела, чтобы тебе отказали в ночлеге.

— Это очень любезно, — пробормотал он, снова опустив глаза на бейдж с ее именем. — Ты уверена, что не возражаешь, Холли?

— Да, уверена.

Он кивнул.

— Тогда ладно. Веди.

Глава 2

— Что случилось с твоей машиной? — спросила Холли, обходя стойку администратора.

Ее волосы были убраны с красивого лица и собраны в низкий пучок.

— На перевале двигатель начал глохнуть, и я остановился. Когда попытался завести его снова, ничего не вышло. Пришлось час ждать эвакуатор, — Джош пожал плечами. — Механик считает, что засорился топливный фильтр. Они ждут именно эту деталь. Надеюсь, они смогут починить ее к завтрашнему вечеру.

— Ты торопишься куда-то на Рождество? — спросила она.

— Я лечу в Лондон в пятницу, — ответил он. — Так что мне нужно быть в аэропорту к этому времени.

— Ты улетаешь прямо в Рождественский вечер? — ее брови изогнулись дугой.

— Да, — он старался не улыбнуться в ответ. — Судя по твоему выражению лица, ты считаешь это странным.

Ее щеки порозовели.

— Просто Рождество для нас очень важно, как ты, наверное, уже догадался, — она посмотрела вниз на его ноги. — У тебя есть сапоги? — спросила она, глядя на его начищенные ботинки.

— Нет, — он покачал головой. — Я не планировал прогулку по снегу, когда выходил из дома.

Он планировал доехать до Лексингтона, чтобы передать несколько контрактов, затем провести две ночи в отеле «Ридженси», прежде чем улететь в Лондон, чтобы начать новую жизнь.

Новую жизнь, которая должна была дать ему свободу, в которой он отчаянно нуждался, вдали от своего деда-трудоголика. Шанс стать самому себе начальником для разнообразия.

— Какой у тебя размер? — спросила она его. — Тебе, наверное, подойдут сапоги одного из моих кузенов.

— Двенадцатый.

— Двенадцатый, — мягко повторила она. — Такой же, как у Норта, — она повернулась к шкафу позади нее и порылась в нем. Когда повернулась обратно с парой сапог в руке, она ухмыльнулась. — Вот, держи. Так твоя обувь не будет испорчена.

— Норт — твой кузен? — спросил он, снимая ботинки и надевая сапоги на ноги.

— Да. Он не будет возражать, если ты воспользуешься ими.

С тех пор как он вошел в гостиницу, снег начал падать еще сильнее. Холли натянула капюшон и надела перчатки.

— Мой домик у подножия холма, — она указала на наклонную дорожку, которая вела мимо сотни крошечных деревянных строений. Тропа была усыпана подсвеченными леденцами. — Тропинка была расчищена лопатой, но все еще может быть скользкой. Будь осторожен.

— Думаю, со мной…

Его слова резко оборвались, когда Холли поскользнулась перед ним, ее руки бешено замахали в воздухе, пытаясь удержать равновесие. Не раздумывая, он потянулся, чтобы поймать ее, его руки вцепились в ее плотное шерстяное пальто. Он притянул ее к себе, удивленный тем, насколько легкой она ощущалась в его руках.

— Ты в порядке? — пробормотал он.

Она кивнула и тяжело сглотнула.

— Да. В нашей семье меня все знают как неуклюжую. Прости.

Он не мог сказать, покраснели ли ее щеки от холода или от смущения.

— Эй, ты предоставила мне место для ночлега. Можешь хоть всю дорогу кувыркаться, не мне тебя судить.

Она улыбнулась, и по какой-то причине это заставило его плечи расслабиться. Черт, она была красива. Не то чтобы он за ней наблюдал. Во всяком случае, не очень много.

Каждый домик был украшен разноцветными огнями, задрапированными по всей линии крыши и вокруг каждого окна. Сквозь открытые занавески некоторых из них виднелась шести- или семифутовая ель, с ветвей свисали мишура и украшения.

— Это отремонтированные домики, — сказала ему Холли, осторожно пробираясь по тропинке.

Она была болтлива, но ему это нравилось. Большую часть дня он провел в одиночестве в машине, поэтому услышать дружелюбный голос было приятно.

— Во всех домах есть ванные комнаты и газовые камины, которые выглядят как настоящие. Если ты когда-нибудь вернешься, я бы посоветовала тебе снять один из них.

Шансы на то, что он вернется, были равны нулю, но он не сказал ей об этом. Ведение такого бизнеса, как у его семьи, не подразумевало ни отпусков, ни времени на сентиментальность.

— Они выглядят мило, — наконец сказал он, оторвав взгляд от домиков.

Она сияла, как будто сама их отремонтировала.

— Спасибо.

Музыка, доносившаяся из театра, становилась все громче, что было странно, потому что они шли прочь от него, вниз по склону и к углублению в холмах, поросшему деревьями. За лесом возвышалась гора, ее покрытая снегом вершина сверкала в лунном свете.

— Ох, двери, должно быть, открылись. Сейчас они все направятся к главной ели.

Джош вспомнил это дерево. Видел, как его привез эвакуатор. Оно было таким же высоким, как и окружавшие его здания.

— И что они будут делать с елкой?

Холли бросила на него растерянный взгляд.

— Они ее зажгут.

— И все? — так нормально для странного маленького городка.

— Для сегодняшнего вечера, да. А что, по-твоему, они будут там делать?

Он пожал плечами.

— Понятия не имею. Я не очень-то праздную Рождество, — хотя он видел «Плетеного человека», и ему в голову пришла мысль о том, что они могут пожертвовать там незваным гостем.

— Ты не празднуешь Рождество? — она посмотрела на него так, будто он только что убил ее любимого эльфа.

— Мне жаль? — ответил он, как будто это была его вина, что его семья не празднует. — В любом случае, не позволяй мне удерживать тебя, если ты хочешь пойти к своей семье на елку, — и исполнить странный танец для богов Рождества.

Она покачала головой.

— Я на посту администратора. Я не смогла бы пойти, даже если бы захотела. Но я не хочу. Не очень.

Тропинка вильнула вправо, проходя близко к деревьям.

— Вот мой домик, — сказала она, указывая на деревянное здание, больше похожее на ветхий сарай, чем на домик. — Он простой, но не протекает.

Вставив ключ в замок, она открыла дверь и тут же закрыла ее снова, пробормотав проклятие, которое он не смог разобрать.

— Итак, — сказала она, ее голос был серьезен. — Тебе нужно остаться здесь на минуту.

— Почему?

Ее щеки стали еще розовее.

— Потому что я забыла привести все в порядок сегодня утром. Я проспала. Обещай мне, что не будешь смотреть, пока я не уберу свою одежду.

Он прикоснулся пальцами ко лбу, подмигивая ей.

— Обещаю.

Приоткрыв дверь на щель, достаточную, чтобы она могла протиснуться, но недостаточную, чтобы он мог увидеть ее жилище, Холли скрылась в домике, оставив его стоять на пороге, пока с чернильно-черного неба падал снег.

С каждой минутой это становилось все более странным. И все же впервые, казалось, за целую вечность, он действительно хорошо проводил время.

Глава 3

В беспорядке в ее домике был виноват Норт. Именно он настоял на том, чтобы они с кузенами встали рано утром для игры в снежки, вместо того чтобы дать ей выспаться, как это сделал бы любой нормальный человек. Она проснулась в шесть часов утра от удара снежка об дверь и поняла, что игра началась.

Хотя было холодно, сыро и Холли не была настроена на зимние забавы, это отвлекло ее от того факта, что планы на Рождество изменились. И на несколько часов она перестала думать о своих разладившихся отношениях с мамой.

Недостатком ранней утренней детской забавы было то, что ей пришлось сразу же броситься в душ, а затем в гостиницу, чтобы успеть на смену за стойкой регистрации. Что привело к огромной куче брошенной одежды на потертом деревянном полу. Она покраснела, подбирая еще влажные лифчик и носки, и засунула их в корзину для белья вместе с промокшими утепленными лосинами и пушистым свитером. Она отнесет их в прачечную завтра, в свой выходной.

Когда она, наконец, привела это место в порядок, Холли открыла дверь и позвала Джоша войти.

Он поднял бровь и вошел внутрь, его высокий рост казался слишком большим для этой комнаты.

— Так, это спальня, — сказала она, указывая на очевидное и нервно переминаясь с ноги на ногу. — Не обращай внимания на покрывала. Однажды, в детстве я сказала, что мне нравятся бабочки, и с тех пор моя бабушка настаивает на том, чтобы все мои вещи были в бабочках.

Он посмотрел на две односпальные кровати с фиолетовыми пододеяльниками с бабочками, увенчанные вышитыми бархатными подушками в виде бабочек.

— Ванная комната находится там, — сказала она, указывая на полуоткрытую дверь. — Уборка была пару дней назад, но я могу попросить нашу сотрудницу еще раз ее убрать, если хочешь.

— Все в порядке. Спасибо.

— Если здесь слишком жарко или холодно, ты можешь отрегулировать термостат или зажечь огонь. Мы только просим не оставлять его без присмотра.

— Разжечь огонь? Прямо дровами?

Губы Холли дернулись.

— Да. В задней части домика, под брезентом, лежит стопка. Хочешь, я разожгу его прямо сейчас?

Он выглядел взволнованным. Что было с парнями и кострами?

— Нет, все в порядке, я справлюсь.

Из дальнего угла домика донесся низкий трубящий звук. Мгновение спустя воздух наполнился ужасающей вонью.

— Что это за чертовщина? — спросил Джош.

Она помрачнела.

— Я забыла рассказать тебе о Рудольфе. Он здесь тоже ночует.

— Рудольф?

Холли подошла к кровати и присела, протянув руку. Появилась огромная коричневая лапа, за ней последовали остальные части существа, которое было похоже на огромного зверя.

— Это Рудольф, — сказала она ему, обхватив животное руками.

— Это что, собака?

— Да. Но мы не уверены, какой породы. Он здесь как часть мебели. Днем он бродит вокруг и ищет людей, которые могли бы его погладить. А ночью любит спать в этом домике. Здесь тише всего, — она зажала губу между зубами. — Если хочешь, я узнаю смогу ли забрать его с собой в домик сестер?

Джош покачал головой.

— Все в порядке. Я могу поделиться с ним домиком на ночь.

Рудольф бросил на него ленивый взгляд и улегся на пол, закрыв глаза.

Холли наклонилась, чтобы взъерошить шерсть собаки.

— Ну что ж, думаю, должна оставить тебя, чтобы ты начал обустраиваться, — она напомнила себе, что он был гостем. — Тебе что-нибудь нужно?

— Я бы не отказался от ужина — ничего не ел с самого утра.

— Я поговорю с кухней. Могу прислать тебе что-нибудь сюда, или ты можешь вернуться в гостиницу и присоединиться к гостям за горячим шоколадом и десертами, если хочешь? Там и сэндвичи будут.

На него нахлынула волна усталости. Мысль обо всей этой рождественской радости была слишком тяжела.

— Было бы здорово, если бы мне прислали ужин прямо сюда. Это был долгий день.

— Без проблем. А если тебе еще что-нибудь понадобится, просто возьми телефон у кровати и набери ноль. Это соединит тебя с ресепшеном. Я буду там до полуночи. Ох, и завтрак подается до десяти. У тебя есть какие-нибудь особые пожелания?

Он наклонил голову в сторону.

— Какие пожелания?

Холли пожала плечами.

— Некоторые любят, чтобы их тосты были нарезаны в форме рождественской елки. Или чтобы их блюдо было похоже на Санту.

Он покачал головой.

— Нет. Никаких предпочтений. Но вам доставляют «Уолл Стрит Джорнал»?

— Да. Я могу зарезервировать один для тебя.

— Спасибо, — его голос был мягким.

— Тогда ладно. Я пойду, — она потянулась к дверной ручке, но не сдвинулась с места.

Его глаза поймали ее взгляд, и на мгновение они оба замолчали.

— Спокойной ночи, Джош, — тихо сказала она, слабо улыбнувшись.

Он кивнул в ответ, его лицо было безучастным.

— Спокойной ночи.

* * *

— Значит, в твоем домике находится горячий парень, совсем один, а ты здесь, с нами? Ты с ума сошла?

Эверли покачала головой и бросила подушку в сторону Холли. Она уже сняла свою сценическую одежду и макияж, и сейчас на ней была флисовая пижама с пряничным человечком спереди и красной надписью: «Давай испечемся» под ним.

— Он не один, — сказала Аляска, сидя на своей кровати, где красила ногти на ногах. — С ним Рудольф, помнишь?

Холли рухнула на надувной матрас, который взяла на ресепшене. Ее двоюродные сестры настояли на том, чтобы составить ей компанию, пока она заканчивала свою смену в гостинице, а потом они все вместе вернулись в домик. Никому из них не нужно было рано вставать, хотя завтра был сочельник. Эверли и Аляска работали днем, а вечером участвовали в шоу, а у Холли был выходной, потому что в Рождество она работает в двойную смену.

Она сама вызвалась. Так у нее не будет времени думать о маме, загорающей на тропическом пляже со своим новым парнем, кем бы он ни был.

— Ты знаешь, как долго он здесь пробудет? — Эверли перевернулась на живот, подперев подбородок руками и посмотрев на Холли.

— Пока Чарли не починит его машину.

— Тогда до следующего Рождества, — хихикнула Аляска. — Я видела Чарли в гостинице сегодня вечером. Он делился своим секретным самогоном.

Холли потерла лицо ладонями.

— Надеюсь, это не займет так много времени. Бедняга, похоже, торопился убраться отсюда.

— Если он так прост на вид, как ты говоришь, думаю, он должен провести Рождество с нами, — сказала Эверли, ухмыляясь. — Может быть, он сможет потанцевать с нами на вечеринке, тогда Норт, возможно, не будет топтаться у наших ног, — она сложила руки на груди. — Парням нужно немного здоровой конкуренции. А то считают, будто они — божий дар Винтервиллю.

Холли повернулась на своем матрасе.

— Не думаю, что Джош приедет на рождественский вечер. Он сказал, что ему нужно успеть на самолет. И вообще, он не празднует Рождество.

Эверли нахмурилась.

— Кто вообще не празднует Рождество?

— Примерно половина населения Земли, — пробормотала Аляска, закрывая флакончик с лаком.

— Да, но представь, что ты встречаешься с парнем, который не любит Рождество, — сказала Эверли, ее глаза расширились. — Еще хуже, представь, что знакомишь его с бабушкой. У нее случится приступ.

— Он не говорил, что не любит Рождество, — заметила Холли.

По какой-то причине она чувствовала необходимость его защитить, что было безумием, ведь она едва его знала.

— Он просто его не празднует.

Эверли хлопнула в ладоши.

— У меня есть идея.

Аляска скорчила гримасу, обменявшись взглядом с Холли.

— Заткнись. Она хорошая, — Эверли перекатилась на бок, указывая пальцем на Холли. — Ты должна показать ему, чего ему не хватает.

— Что ты имеешь в виду? — моргнула Холли.

— Возьми его завтра с собой в город. Ты можешь показать ему площадь и театр, а затем сходить в кафе и выпить горячий шоколад с куском рождественского торта.

— И посетить ферму рождественских елок, — добавила Аляска. — Вы можете прокатиться по ней на снегоходе.

— А под конец дня посетить представление, и мы все споем вокруг рождественской елки, — Эверли усмехнулась Холли. — Это будет идеально. Он влюбится в Рождество благодаря нам.

От мысли о том, что она будет петь рядом с горячим парнем, кожа Холли превратилась в лед.

— Если я буду петь, то только отпугну его. Он больше никогда не захочет слышать о Рождестве.

Эверли вздохнула.

— Ты можешь петь. Ты просто боишься.

— Боюсь спугнуть всех диких животных в радиусе пяти миль, — пробормотала Холли.

— Ладно, тогда просто будешь открывать рот. Это неважно. Важно то, что у тебя было мрачное настроение с тех пор, как ты получила сообщение от мамы, и сегодня я впервые вижу, как ты улыбаешься. Знаю, что она обещала провести с тобой Рождество и что ты страдаешь. Что плохого в том, чтобы провести парню небольшую экскурсию? Тебе может понравиться.

— Утром он уже может уехать, если его машина будет готова, — ответила им Холли.

— Она не будет готова, — Эверли бросила на нее пристальный взгляд. — И если ты не покажешь ему город, это сделаю я.

— Нет, ты этого не сделаешь, — при мысли о том, как прекрасная Эверли вложит свою ладонь в руку Джоша и поведет его по Винтервиллю, у нее сжалось горло. — Я сама устрою ему экскурсию. А теперь я могу немного поспать?

— Конечно, — Эверли улеглась на кровать и натянула одеяло, на ее лице появилась огромная ухмылка. — Это оказалось проще, чем я думала.

Глава 4

На своем лице он почувствовал что-то теплое и влажное. Джош попытался перевернуться на односпальной кровати, но на него будто давил мертвый груз.

Он резко вдохнул, а затем чуть не выпустил рвотный позыв. Что это был за запах? Он был гнилостным, словно кто-то покрыл его тело тухлым мясом. Его глаза распахнулись, и он оказался лицом к лицу с огромным зверем.

— Отстань от меня, Рудольф, — пробормотал он, пытаясь столкнуть собаку со своей груди.

Хвост Рудольфа вилял как метроном, удары были похожи на удары кнута по ногам Джоша.

А потом собака пукнула, и Джош взвыл.

Неужели он так и умрет? Задохнется от удушья собакоподобного зверя в каком-то сумасшедшем городке в горах, вдохновленном Рождеством?

Рудольф залаял, как будто считал, что это было игра, а потом прыгнул на Джоша, толкая его на матрас и облизывая его челюсть от возбуждения.

— Извини, парень, ты не в моем вкусе, — пробормотал Джош, отталкивая его. — Давай, мне нужно вставать.

Рудольф спрыгнул с матраса и скрылся под кроватью, затем выскользнул обратно, держа что-то в пасти. Он бросил предмет на колени Джошу, затем поднял голову, словно ожидая похвалы.

Джош поднял лоскут голубой ткани с бабочками. Только тогда, когда он развернул его, он понял, что это была за ткань.

Трусики. Ткань была голубой, бабочки розовыми, а на резинке виднелся крошечный бантик. Они были настолько миниатюрными, что он не мог представить, чтобы они что-то прикрывали.

Должно быть, они принадлежали Холли. У него пересохло во рту, когда он понял, что держит их в руке.

Может, ему стоит отнести их в ванную и бросить в корзину для белья? Она наверняка подумает, что сама сделала это прошлой ночью. Он опустился на пол и поморщился от холодного воздуха, обдавшего его голые ноги. Прошлой ночью он развел огонь, и в комнате было достаточно тепло, чтобы он мог спать в одних трусах. Но сейчас здесь было около десяти градусов тепла.

Да, ему действительно нужно было перебраться в отель, где было нормальное отопление.

Он покрутил шеей, пытаясь избавить мышцы от напряжения, возникшего после сна на слишком маленькой кровати, когда услышал стук в дверь. Сжав трусики в кулаке, он провел языком по нижней губе.

— Да? — откликнулся он.

— Это Холли. Можно мне войти?

Он посмотрел вниз на свое почти обнаженное тело.

— Эм, дай мне минутку. Мне нужно одеться.

Она не ответила.

— Не то чтобы я был голым или что-то в этом роде, — добавил он. — Просто мне было жарко прошлой ночью.

— Все в порядке, — ее голос был веселым. — Я могу подождать.

Найдя на полу свою вчерашнюю майку, он быстро натянул ее через голову и подошел к двери. Он открыл ее и внутрь ворвался ледяной воздух.

— Привет, — сказала Холли, стоя на пороге, улыбаясь. — Ты хорошо спал?

Она совсем не дрожала. Однако выглядела так, словно на ней было десять слоев одежды. Не было и намека на те изящные изгибы, которые он помнил со вчерашнего дня.

Ее лицо было таким же красивым, как ему запомнилось. Может быть, даже красивее.

Он держал дверь полуприкрытой. Не только потому, что на улице было холодно, но и потому, что так он мог спрятать свои обнажённые ноги. Но тут подошел Рудольф и просунул голову в щель, заставив дверь открыться шире.

— Черт.

Глаза Холли расширились, когда она взглянула вниз, на его ноги, а затем быстро отвела взгляд.

— Эм, я просто пришла сказать тебе, что завтрак уже готов. И чтобы отдать тебе это, — она протянула ему большой зеленый вязаный свитер. Спереди на нем был изображен северный олень с мигающим носом. — Сегодня канун Рождества, — сказала она ему, и в ее голосе прозвучал намек на сожаление. — Мы все надеваем праздничные свитера в канун Рождества. Это традиция.

Он открыл рот, чтобы сказать ей, что все в порядке, что он не против быть единственным, кто не носит рождественский свитер. Но потом он подумал об этом сумасшедшем городе и о том, что меньше всего ему хотелось бы выделяться. В конце концов, он хотел выбраться отсюда живым.

Лучше уж надеть эту чертову штуку и приспособиться, пока его машина не будет готова.

— Спасибо, — он протянул руку, чтобы взять его, но потом вспомнил, что ее трусики все еще были зажаты в его левой ладони. Он завел руку за спину, забрав свитер правой рукой. — Извини, у меня выступила аллергия.

Могло ли это быть еще более неловким?

Она моргнула.

— Ничего страшного. Мне подождать тебя снаружи? Я тоже собираюсь на завтрак.

Он улыбнулся.

— Я был бы рад.

* * *

— Итак, сегодня утром я разговаривала с Чарли Шоу, — сказала ему Холли, когда он оделся и присоединился к ней снаружи домика. — Он сказал, что деталь, которую он ждет, должна прийти сегодня поздно вечером. Я заставила его пообещать, что твоя машина будет готова к вечеру. Так что, думаю, ты сможешь уехать не позже девяти, — она посмотрела на него сквозь густые ресницы. От холода ее щеки порозовели, а глаза стали яркими. — Если только ты не хочешь остаться еще на одну ночь и уехать утром, когда будет светло.

— Думаю, мне лучше уехать сегодня вечером. Мой рейс завтра днем, я не хочу его пропустить.

Было странно, как скрутило его желудок при этой мысли.

Она снова прикусила губу.

— Конечно. Ты ведь торопишься, верно?

— Мне нужно попасть в Лондон. Я начинаю работать там на следующей неделе.

— В Лондоне? Ого, это… далеко.

— Около шести тысяч километров по прямой.

— И долго ты там будешь работать?

— Год. Я буду вести там проект для своего дедушки.

Она издала какой-то смешной звук.

— Год?

— Да.

Он был в восторге от этого переезда, как только они обо всем договорились. Конечно, ему придется работать больше, чем он когда-либо работал в своей жизни. Но он будет сам себе хозяин.

Свобода — это все равно свобода, даже если ты работаешь по двадцать часов в сутки.

— А как насчет тебя? Ты работаешь здесь круглый год? — спросил он ее.

Холли покачала головой.

— Я студентка колледжа Святой Марии.

— Слышал о нем. Это хорошая школа.

Она кивнула.

— Да. Мне там нравится.

— Так это работа на каникулы? Способ оплатить учебу?

Она пожала плечами.

— Типа того. Это длинная история, и я уверена, что ты не захочешь, чтобы она тебе наскучила.

— У меня впереди целый день, — заметил он, и она рассмеялась.

Когда они свернули за угол рядом с новыми, отремонтированными домиками, на тропинке перед ними оказались трое парней его возраста, кидающиеся друг в друга снежками.

— Только не это, — пробормотала Холли. Затем она схватила его за руку. — Разворачивайся, мы пойдем длинным путем.

— Разве не быстрее пройти мимо них?

— Нет, — мрачно сказала она. — Определенно нет, — она потянула его за руку. — Пойдем.

— Холли, — крикнул один из парней. — Лови!

Снежок просвистел в воздухе. Не думая об этом, Джош сделал шаг перед Холли, чтобы защитить ее от удара.

— Придурки, — пробормотала Холли. — И спасибо тебе.

— Не за что. Теперь нам нужно вернуть его обратно.

— Ох, нет, — она покачала головой. — Не пытайся победить ребят из Винтера. Они побеждают каждый раз.

— Ты знаешь их?

— Они мои двоюродные братья.

Сколько их у нее было? У Джоша не было времени подумать об этом, потому что в их сторону полетел еще один снежок. На этот раз у них было достаточно времени, чтобы увернуться от него. Джош набрал пригоршню снега и, похлопав по ней, бросил ее в сторону идущих впереди парней. Один из них вскрикнул, когда снежок пролетел над его головой.

— Тебе нужно целиться ниже, — сказала ему Холли. — В его лицо. Это каждый раз заставляет его плакать, как девчонку.

Джош криво улыбнулся. Ему было слишком весело. Когда в последний раз он участвовал в снежной битве?

Хм, никогда?

Он взглянул на Холли.

— Ты делай снежки, а я буду бросать.

— Давай.

Она опустилась на колени вдоль тропинки, зачерпывая кучу снега перед собой. Она слепила шар и передала ему, сделав еще, пока он прицеливался.

— Ты новый постоялец? — спросил его самый высокий из них.

— Да, Норт, он самый, — крикнула Холли. — Так что не причиняй никаких необратимых травм.

— Какого рода необратимые травмы? — спросил Джош, две крошечные морщины появились над его носом.

— Ты действительно не хочешь знать. Теперь кидай.

У нее удивительно хорошо получалось лепить снежки. Через несколько мгновений они вошли в ритм. Он бросал, она передавала следующий, он снова бросал. Все это время они уворачивались от снежных снарядов, которые бросали в них ее двоюродные братья.

— Надо убрать Холли, — услышал он крик одного из них. — Тогда у него не будет шаров.

Только через мгновение он понял, что они говорят о снежках. Он посмотрел вниз на Холли, которая яростно разбивала снег кулаками.

Ее глаза поймали его взгляд, и она улыбнулась.

— Все хорошо? — спросила она его.

— Ага, — ответил он, удивляясь не только ей, но и себе. — Все действительно так.

Но тут снежный твердый шар ударил его по лицу, и он, пошатываясь, попятился назад.

— Вы засранцы! — закричала Холли, вставая и бросая пригоршни снега в своих кузенов. — Нельзя целиться в лицо, это против правил!

Джош только успел перевести дух, как она бросила последний снежок, попав в лицо своему двоюродному брату Норту. Как и было обещано, он издал громкий крик и схватился за лицо.

— Это нечестно, Хол. Нечестно.

— Если ты так поступаешь, должен готов принять это обратно.

— Да, тогда прими это! — Норт зачерпнул немного снега и побежал к ним.

Оказавшись рядом, он схватил Холли за капюшон и начал запихивать снег ей за шиворот.

— Теперь послушаем, кто как кричит.

Вблизи ее двоюродный брат оказался даже выше, чем Джош предполагал. В Джоше было сто восемьдесят восемь сантиметров, а Норт должно быть был, по крайней мере, на пять сантиметров выше. Он стянул шерстяную шапку и тряхнул густыми темными волосами, затем протянул руку Джошу.

— Может, объявим ничью?

Джош пожал его руку.

— По-моему, звучит неплохо.

— Да, некоторые из нас все еще не завтракали, — Холли собрала тающий снег со своей груди и бросила его на землю. — А что это за снежная битва? Этой ночью не было сильного снегопада.

— Это была не битва. Это было просто ради забавы, — Норт пожал плечами. — И перестань жаловаться, на этот раз у тебя был телохранитель, — он взъерошил волосы Холли.

— Увидимся позже, Хол, — сказал другой ее брат. — Спасибо за бой.

Холли кивнула, когда они уходили, а затем снова повернулась к Джошу.

— Пойдем завтракать, пока мы не замерзли до смерти.

Глава 5

— Я подумала, не хочешь ли ты после завтрака совершить небольшую экскурсию по городу? — предложила Холли, отрывая пальцами кусочек булочки с корицей и засовывая его в рот, избегая его взгляда.

Джош сделал глоток своего черного кофе.

— Экскурсия звучит неплохо.

Не похоже, что ему было чем заняться. А утро в компании Холли было лучше, чем сидеть в холле гостиницы в одиночестве.

Намного лучше.

Она усмехнулась с облегчением.

— Отлично. Мы начнем с фермы рождественских елок и будем продвигаться в центр города. По пути мы можем заскочить в мастерскую и проверить твою машину.

Его мобильный телефон издал звуковой сигнал из кармана брюк, прежде чем он успел ответить.

— Извини. Сейчас выключу.

Вытаскивая телефон, он почувствовал, как его палец зацепился за эластичную ткань. Черт. Он засунул туда трусики Холли, когда одевался, планируя положить их в корзину для белья, когда пойдет в ванную, чтобы почистить зубы.

Должно быть, он забыл, черт возьми.

Джош попытался сдвинуть резинку с костяшки среднего пальца, но карман был слишком тесным, чтобы совершить этот маневр. Его телефон все еще пиликал, заставляя других посетителей ресторана оглядываться в его сторону.

Он встал, как будто его стул горел, рука все еще была засунута в карман, потому что он не осмеливался вытащить ее, а его лицо раскраснелось.

— Все в порядке? — брови Холли сошлись вместе, когда она уставилась на его карман.

Он откашлялся от смущения.

— Да. В порядке, — солгал он. — Мне нужно ответить на этот звонок. Это может быть авиакомпания. Я просто выйду на улицу.

Она моргнула.

— Конечно.

Как только он вышел из гостиницы, его обдал морозный воздух, заставляя сжаться каждый сантиметр тела. Телефон уже перестал звонить, когда он вытащил руку из кармана: трусики Холли все еще оставались на его пальцах. Ему нужно было избавиться от них и побыстрее. На мгновение он подумал о том, чтобы бросить их на землю, но что за человек так поступает? Если кто-нибудь найдет их или, что еще хуже, отнесет на ресепшен, Холли придет в ужас.

Нет, ему нужно было найти урну. Вот только на этой стороне гостиницы их не было. Он огляделся вокруг, не увидев ничего, кроме белого снега и слишком веселых рождественских украшений.

Кухня! Там наверняка были мусорные баки. Все, что ему нужно было сделать, это пройтись вокруг, положить трусики в один из контейнеров с крышкой и вернуться в столовую, как ни в чем не бывало.

Все было просто.

Задний двор вокруг кухни был огорожен, но, к счастью, ворота никто не запер. Он открыл их и подошел к одному из контейнеров на колесиках и со вздохом облегчения выдвинул его.

Вытащив из кармана трусики с бабочками Холли, он нагнулся, чтобы выбросить их, когда услышал, что дверь кухни открылась.

— Я вернусь через пять минут, — крикнул голос. — Дай мне только избавиться от этого мусора.

Из кухни вышел Норт.

— Эй, — сказал он, выражение его лица смягчилось, когда он узнал Джоша. — Могу я тебе помочь?

Джош отдернул руку, но трусики зацепились за защелку мусорного бака и резинка вырвалась из его рук. Глаза Норта расширились, когда он увидел, что за белье зацепилось за мусорный бак, бабочки и все остальное.

— Они твои? — спросил он, сдерживая ухмылку.

— Нет, — быстро ответил ему Джош. — Я просто их нашел.

— Конечно, нашел, — Норт подмигнул. — Все в порядке, я не скажу, если ты не скажешь.

Он не подавал никаких признаков того, что узнал, что они принадлежат Холли, слава богу. Судя по тому, как он ухмылялся, Джош решил, что приезжему просто повезло.

Пальцы Джоша были такими холодными, что дрожали, когда он убирал резинку и выбрасывал трусики в мусорный бак. Затем его телефон снова зазвонил.

— Я должен идти. Надо ответить на звонок, — сказал Джош Норту, который кивнул и выбросил свой пакет с кухонными отходами в мусорный контейнер.

— Конечно. Хорошего дня, — Норт поднял руку в дружеском прощании.

— Спасибо.

Благодарный за то, что его отвлекли, Джош принял звонок, даже не взглянув на экран своего iPhone.

— Джош Гербер, — сказал он в трубку.

— Где ты?

Джош выдохнул полный рот воздуха.

— И тебе Счастливого Рождества, дедушка.

— Я не праздную. Никогда не праздновал. И ты тоже. Так, где ты? Документы должны были быть доставлены в Лексингтон еще сегодня утром, а в офисе говорят, что от них нет и следа.

— У меня возникли небольшие проблемы с машиной. Я опоздаю.

— Когда, по-твоему, ты сможешь туда добраться?

Это было типично, что его дедушка не потрудился спросить, что за проблемы возникли с его машиной или в порядке ли он. Бизнес всегда был на первом месте.

— Я не знаю, когда смогу выехать. Я жду запчасть, и мне нужно попасть в аэропорт к завтрашнему рейсу. Когда доберусь до офиса, возможно, будет уже за полночь.

— Позвони мне, когда появишься там. Я хочу знать, как обстоят дела.

Джош вздохнул.

— Будет поздно.

— Я все еще не буду спать. Придется попросить Тони прийти завтра в офис, чтобы разобраться с документами.

Джош вздохнул.

— У Тони есть семья. Ты не можешь просить его работать на Рождество.

— Я плачу ему за это. Уверен, что его семья сможет выделить ему несколько часов.

У Джоша сжалось нутро. То, что его дедушка не праздновал Рождество, не означало, что все остальные должны пропускать семейный праздник из-за работы.

— Даже если он все сделает, дальше дело не сдвинется из-за праздников. Пусть возьмет выходной. Я позвоню ему и попрошу прийти пораньше двадцать шестого числа, хорошо?

— Полагаю, — голос деда был низким. — Я ожидал от тебя большего, Джошуа. Ты не можешь опаздывать, когда руководишь лондонским проектом.

— Я не опоздаю. Ты же знаешь, что я выложусь на все сто.

— Да, тогда убедись в этом. Я доверяю тебе в этом деле, а ты знаешь, что я мало кому доверяю.

Его дед не доверял никому, кроме семьи.

— Я тебя не подведу.

Его дедушка фыркнул.

— Мне нужно идти на встречу. Поговорим позже.

Он отключился, прежде чем Джош успел попрощаться. Его это не беспокоило, он привык к резкости своего деда. Старик никогда не тратил лишних слов. У него не было на это времени. Не тогда, когда он строил целую империю.

Запихнув телефон обратно в пустой карман, Джош вернулся к входу в гостиницу. Холли уже стояла там, держа в руках бумажный пакет и два стаканчика на вынос. Ее лицо расплылось в ухмылке, когда она увидела его.

— Я взяла с собой остатки завтрака, — сказала она ему, когда он встал с ней на одну ступеньку. — Надеюсь, ты не против?

Глава 6

В Холли Винтер было что-то восхитительно свежее. Она с энтузиазмом относилась ко всему рождественскому, что не могло не привлечь его. С ее румяными щеками и розовыми губами — и глубокими глазами цвета тающего шоколада, в которых Джош мог бы потеряться, если бы захотел, — она заставляла его тело напрягаться во всех нужных местах.

Если бы завтра он не уезжал в Лондон на целый год, он бы, наверное, пригласил ее на свидание. Но это было бы нечестно. Проблема была не только в расстоянии, но и в нем самом.

Он был трудоголиком. И он знал по опыту, что девушки очень не любят, когда их игнорируют.

— Холли Винтер! — окликнул старик, когда они вошли на главную городскуюплощадь.

Они уже осмотрели ферму рождественских елок и прокатились на снегоходе, что показалось ему слишком забавным, а теперь направлялись в кафе, чтобы выпить согревающих напитков.

— Фрэнк, — голос Холли был теплым. — Как ты?

— Как я? — он покачал головой. — Я жду объятий, вот как я. И немного развлечений с человеческим калькулятором, — он достал из кармана потрепанный калькулятор и постучал по нему, оглядываясь на нее. — Сколько будет шестьдесят два умножить на семьдесят пять?

— Четыре тысячи шестьсот пятьдесят, — ответила Холли, даже не переводя дыхания.

Старик наклонил голову в сторону. На его губах играла ухмылка.

— А как насчет этого: двадцать одна тысяча двести пятьдесят минус семь тысяч пятьдесят два?

Губы Холли дернулись.

— Четырнадцать тысяч сто девяносто восемь.

— Черт. Когда-нибудь я тебя подловлю, — старик одарил ее ухмылкой во все зубы. — В следующий раз я назову тебе цифру побольше.

Он двинулся дальше, а Джош склонил голову набок.

— Что это было? — спросил он.

Ее щеки запылали еще ярче.

— Ничего. Просто глупая игра.

— Ты решала эти математические задачи в уме? — настойчиво спросил он.

— Это просто то, что мне легко дается. Ничего особенного, — она затеребила шарф беспокойными пальцами.

— Ты стесняешься того, что умная? — он нахмурил брови, потому что чего тут было стесняться?

Прямо сейчас он разрывался между тем, чтобы поцеловать ее и попросить решить еще одну задачу по математике.

Она заправила прядь темных волос за ухо и скривила свои красивые губы, избегая его взгляда.

— Мы должны пойти выпить кофе, пока не замерзли.

Он поднял руку к ее лицу, проведя по высокой линии скулы. Ее дыхание перехватило в горле.

— Здесь нечего стесняться, — пробормотал он. — Я впечатлен.

— Мама всегда говорила, что парням не нравятся умные девушки.

— Не хочу говорить плохо о твоей маме, но это полная чушь.

Их взгляды встретились. На этот раз она не отвела глаза. Вместо этого она держалась уверенно, отведя плечи назад и высоко подняв голову. Он наклонился к ней, опустив голову так, что его лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от ее лица. Ее дыхание прервалось, что заставило его тело напрячься.

Она выглядела увереннее. Он стал более напряженным и понял, что должен поцеловать ее. Попробовать ее на вкус, притянуть ее тело к своему. Его взгляд упал на ее губы. Они были слегка приоткрыты, как будто ей нужно было то же самое, что и ему.

— Холли! — раздался задыхающийся голос.

Джош вздохнул, потому что, серьезно, неужели она знала здесь всех?

Настороженные глаза Холли снова встретились с его взглядом. Было ли это сожаление, которое он в них разглядел?

— Эверли, — кивнула Холли.

Невысокая блондинка двадцати с небольшим лет окинула Джоша оценивающим взглядом.

— Так это он, да? — Эверли подняла брови. — Ага, определенно горячее, чем обычные постояльцы, которых мы принимаем.

— Эв! — Холли покачала головой. — Джош, это еще одна моя кузина. Эверли Винтер.

Джош пожал ей руку, задаваясь вопросом, сколько именно было у Холли братьев и сестер? Все ли здесь были родственниками?

— Кэнди уже нашла тебя? — спросила Эверли.

— Нет. А почему она меня ищет? — Холли выглядела взволнованной.

— Кэнди — наша бабушка, — сказала Эверли Джошу, как будто он был частью разговора. — И она в панике, потому что Санта только что попал в небольшую аварию на лыжах.

— Подожди, Кэнди Винтер — твоя бабушка? — спросил он Холли.

— Ты слышал о ней?

— Разве ее не знает каждый?

Она была известной актрисой и певицей, которая стала еще более знаменитой, отвернувшись от Голливуда на пике своей славы.

— Я просто подумала, раз ты не празднуешь Рождество… — голос Холли прервался. — В общем, да, она наша бабушка.

Это начинало обретать смысл. Когда накануне вечером она сказала, что ее бабушка владеет гостиницей «Винтервилл», он решил, что это небольшой семейный бизнес. Но Кэнди Винтер была большой новостью. Он хотел спросить ее, какой была ее бабушка, каково было расти в таком месте, как Винтервилл. Но Эверли была слишком занята тем, что тянула Холли за руку.

— Нам нужно найти замену Санте и побыстрее, — сказала она. Затем ее взгляд упал на Джоша, и на ее лице появилось самодовольное выражение. — Как твоя машина? — спросила она его.

— Все еще жду запчасть. Чарли сказал, что она должна быть готова к позднему вечеру.

— Так у тебя нет никаких планов на этот вечер?

Холли покачала головой.

— Ни в коем случае. Ты же не просишь его быть Сантой.

Джош моргнул.

— Ты хочешь, чтобы я был Сантой?

Холли покачала головой, ее глаза расширились.

— Да, мы хотим, — Эверли улыбнулась, и ее лицо засветилось. — Нам нужна твоя помощь. Я бы попросила Чарли, но он будет занят ремонтом твоей машины. Ты единственный, кто может это сделать.

— Не слушай ее, — сказала Холли. — Мы можем найти кого-нибудь другого.

— А Холли может помочь тебе. Она может быть твоим эльфом.

На лице Холли появилось выражение ужаса, отчего ему захотелось рассмеяться.

— Я сделаю это, если ты согласишься, — сказал ей Джош.

— Ему не подойдет костюм, — Холли покраснела. — Он сшит для парня с большим количеством запасов в районе живота.

— Аляска сможет немного его ушить, — Эверли усмехнулась. — Она гений с иголкой.

— Я не буду наряжаться эльфом, — пробормотала Холли.

Было странно, как сильно он наслаждался этим.

— Давай, — убеждал он ее. — Это будет весело.

— Твое представление о веселье очень искажено, — он заметил, что она не сказала «нет».

Эверли хлопнула в ладоши.

— Тогда решено. Давай, Джош, пойдем, снимем с тебя мерки.

Глава 7

— Эй, Хол, я слышал, что в этом году ты будешь нашим эльфом, — крикнул Норт, когда она пробиралась по снегу к задней двери гостиницы.

Он регулировал полозья на огромных деревянных санях, которые они использовали каждый сочельник, держа в руке большой гаечный ключ.

— Я буквально только что узнала. Как ты так быстро прослышал об этом?

Прошло всего несколько минут с тех пор, как Эверли отвела Джоша в театр «Джингл Белл», чтобы примерить костюм Санты. Но таков был Винтервилл: новости всегда распространялись быстро.

— Тебе помочь? — спросила она Норта. — Что ты вообще делаешь?

— Просто проверяю, нет ли ржавчины. Смазываю те части, которые в этом нуждаются, и подтягиваю те, которые не должны шевелиться. Это довольно просто, на самом деле.

— Это для тебя просто. Ты всегда умел работать руками.

Будучи старшим из всех кузенов, Норт всегда был их главарем. Когда они были маленькими, он придумывал для них замысловатые игры. «Эскимосы и белые медведи» были его любимой игрой. Эскимосы строили свои иглу, а белые медведи вторгались в них и под шквалом снежков делали все возможное, чтобы разрушить эти дома. Норт всегда был белым медведем.

И он всегда побеждал.

— Хорошо, дай мне масло, — приказал Норт, протягивая руку, когда Холли передала ему бутылку.

Наклонившись вперед, он выдавил немного жидкости на оси, а затем вытер ее тряпкой.

— Это правда, что новенький будет Сантой?

Холли сдержала улыбку, вспомнив выражение лица Джоша.

— Да, на него вроде как надавили.

— Думаю, в санях будете только вы двое, да? — Норт приподнял бровь. — Ты должна присматривать за ним.

Холли склонила голову набок.

— Присматривать? Почему?

Норт прочистил горло и пожал плечами.

— У меня такое чувство, что он немного дамский угодник.

На губах Холли мелькнула полуулыбка.

— Откуда у тебя такое чувство? Ты встречался с ним всего раз. Когда бросал в него снежки.

— Я снова столкнулся с ним после завтрака, — пожал плечами Норт.

— И что же он делал, что у тебя сложилось впечатление, будто он бабник?

В животе у Холли возникло странное ощущение. Ей не нравилось, что Норт настороженно относится к Джошу. Ее кузен был честным парнем. Он не судил людей строго.

Во всяком случае, обычно.

— Ничего важного, — пробормотал Норт, его щеки покраснели. — Просто присмотри за ним, вот и все.

— Он совсем скоро уезжает, — заметила Холли. Ее желудок снова сжался. — Так что не думаю, что есть о чем беспокоиться.

Норт вытащил руку из-под саней и посмотрел прямо на нее.

— Хол, ты не хуже меня знаешь, что… некоторые вещи… занимают всего несколько минут.

Он выглядел так неловко, что ей захотелось рассмеяться.

— Несколько минут? — спросила она, подняв брови. — Я думала, ты способен на большее. Кому-то лучше сказать бедным женщинам Винтервилла, что у тебя проблемы с производительностью.

— Заткнись, — он отвел взгляд от ее лица, его щеки были краснее, чем когда-либо. — Ты понимаешь, о чем я.

— Я знаю о твоей репутации в городе, Норт. И я разочарована, должна тебе сказать.

— Мы можем перестать говорить о моей сексуальной жизни, пожалуйста? — он покачал головой и снова взял гаечный ключ.

— Если ты перестанешь говорить о моей, — она подняла бровь.

— Тебе двадцать. У тебя не должно быть сексуальной жизни, — пробормотал Норт. — Боже, Холли. Почему вы все не можете остаться одинокими? Если Эверли не бегает с Диланом Шоу, то Аляска флиртует с каждым танцором в представлении. Я окажусь с седыми волосами еще до тридцати.

— Это не твоя забота — охранять наше достоинство, — сказала ему Холли, забавляясь. — Сейчас двадцать первый век, а не Англия Эпохи Регентства. У нас все в порядке.

— Да, но мне это не нравится, — он покачал головой.

— Тебе и не должно все нравиться, — мягко сказала Холли. — Ты просто должен жить с этим, точно так же, как я живу с Джиной Райсон, рассказывающей всем о том, что ты оснащен, как…

— Стоп! — Норт уронил гаечный ключ и поднял руку. — Пожалуйста. Как мы вообще перешли на эту тему?

— Ты предостерегал меня от Санты.

Норт усмехнулся.

— Ладно, считай, что ты предупреждена. Теперь мы можем поговорить о чем-нибудь другом?

Холли медленно кивнула.

— Конечно. О чем ты хочешь поговорить?

Норт поднял гаечный ключ и смахнул с него снег, на его губах появилась ухмылка.

— Давай поговорим о том, как ты собираешься петь перед всеми этими людьми, не порвав их барабанные перепонки.

* * *

Гримерка за кулисами театра «Джингл Белл» напомнили Джошу школьную раздевалку. И дело было не столько в том, как она выглядела, сколько в том, как в ней пахло. Кожей и потом, полная надежд и мечтаний.

— Итак, длина внутренней стороны ноги составляет восемьдесят девять сантиметров, — сказала Аляска, сворачивая рулетку и делая пометки в блокноте. — Это намного длиннее, чем ноги Карлтона. Мне придется добавить еще восемь сантиметров белого меха снизу, — она сморщила нос. — Это будет выглядеть не очень, но у меня нет времени шить для тебя новые штаны. Может быть, если ты постараешься оставаться в сидячем положении, все получится.

— Конечно, — кивнул Джош.

Он все еще пытался понять, как он в это ввязался. Ах да, потому что хотел провести больше времени с одной красивой девушкой. Отличный план.

— Мне придется также подправить и талию, — пробормотала Аляска. — У Карлтона есть небольшой живот. В то время как у тебя… — ее глаза просканировали его тело. — У тебя, гм, нет, — она зажала губу между зубами. — Даже с учетом подкладки, если я не затяну пояс, твои брюки будут спадать. А это то, чего мы не хотим в канун Рождества.

— Как у вас тут дела?

Эверли вошла в гримерку, ее глаза расширились, когда она увидела Джоша, стоящего там в одних трусах и футболке.

— Мы почти закончили, — сказала Аляска, положив булавки на стол. — Джош, ты можешь одеваться. Но если ты не против посидеть здесь, пока я буду переделывать костюм, то я смогу по ходу дела проверить, как он на тебе сидит.

Джош проверил свои часы. Было почти три. Еще несколько часов до того, как его машина будет готова.

— Конечно, — кивнул он. — А Холли тоже где-то здесь?

Эверли сдержала улыбку.

— Она вернулась в гостиницу. Пока Аляска будет перешивать костюм, нам нужно, чтобы Холли некоторое время поработала на ресепшене.

Эверли запрыгнула на стол, свесив ноги через край.

— Итак, — сказала она, повернувшись к Джошу, — я слышала, ты завтра улетаешь в Лондон.

Она так отличалась от Холли. Была более прямолинейна.

— Да. Лечу по работе, — он начал чувствовать холодок на своих голых ногах.

— Ты сможешь иногда к нам приезжать? — спросила она.

— Не думаю. Это работа на полный рабочий день. Я буду работать семь дней в неделю, пока проект не будет завершен.

— И что ты будешь делать потом?

Джош пожал плечами.

— Мой дедушка хочет, чтобы я вернулся и управлял бизнесом вместе с ним.

Эверли кивнула, ее глаза сузились.

— Это то, чего ты хочешь?

Джош моргнул.

— Дело не в том, чего я хочу. Это то, что я должен сделать.

— Так это семейный бизнес? — Эверли качала ногами вперед и назад, словно пиная воздух. — Как он справлялся, когда ты был ребенком?

Джош открыл рот, чтобы ответить, но, к счастью, зазвонил телефон. Он взглянул на экран и вздрогнул, увидев имя своего деда.

Разговор с ним был лучше, чем этот допрос с пристрастием. У него было ощущение, что испанская инквизиция не могла сравниться с семьей Винтер.

— Алло?

— Как машина? — прохрипел старик.

Джош заметил, как Эверли и Аляска обменялись взглядами.

— Все идет по плану, я должен выехать сегодня вечером. Никаких изменений.

— Хм. Я связался с офисом в Лондоне. Ты знаешь, что они не собираются работать двадцать шестого числа? Я сказал им, чтобы они притащили свои милые задницы в офис, чтобы встретиться с тобой. Ты отправишься туда прямо из аэропорта, я полагаю?

— Двадцать шестое декабря — государственный праздник в Великобритании, — напомнил Джош своему дедушке. — Это большой семейный день. Ты не можешь просить своих сотрудников выйти на работу.

— Уже попросил. Если они хотят и дальше получать зарплату, они должны явиться. Ты не можешь приступить к работе, пока не встретишься с командой, не так ли?

Он потерял шанс освоиться в своей новой квартире и любую возможность увидеть Лондон до того, как появится в офисе.

— Думаю, нет.

— Позвони мне из офиса, как только устроишься. Я хочу услышать твой план, хорошо?

— Двадцать шестого? К тому времени у меня еще может не быть плана.

Он будет на взводе, в чужой стране, и сейчас это звучало не слишком привлекательно.

— Неважно. Позвони мне в любом случае. Я попрошу Уиллу все спланировать.

Джош открыл рот, чтобы ответить, но тишина на том конце телефона сказала ему, что дедушка уже повесил трубку.

Он хотел было убрать телефон обратно в карман, но вспомнил, что на нем нет брюк. Аляска забрала у него телефон и положила на рабочую поверхность, где сшивала ткань.

Эверли соскочила со стола и бросила на него сочувственный взгляд.

— У тебя когда-нибудь бывает выходной? — спросила она.

Джош пожал плечами.

— Сегодня, наверное, — и даже это произошло случайно.

Но ему не нужно было говорить ей об этом.

Эверли кивнула.

— Тогда хорошо, что ты встретил нашу кузину.

Он поймал ее взгляд.

— Да, — мягко сказал он. — Это так.

И прямо сейчас он надел бы любой чертов костюм, который ему сшили, лишь бы снова быть рядом с Холли. До того, как он сядет на рейс в Лондон, и красные фетровые костюмы и привлекательные математики станут далеким воспоминанием.

Глава 8

Было совершенно несправедливо, насколько сексуально он выглядел в костюме Санты. Даже набитое брюхо не заглушало сексуальности Джоша. Холли опустила взгляд на свой собственный наряд, рассматривая зеленый пиджак с блестками, который был слишком широк в груди и стягивался на талии толстым кожаным поясом. Она помнила, как его надевала ее бабушка, когда Холли была моложе и приезжала в Винтервилл на Рождество. Но Кэнди отказалась от обязанностей эльфа, по крайней мере, пять лет назад, сказав всем, что предпочитает получать подарки, а не раздавать их.

Это была ложь. Кэнди была самым щедрым человеком из всех, кого знала Холли. Но для Кэнди это было приятнее, чем признаться в том, что у нее скрипят колени каждый раз, когда она пытается забраться в сани и вылезти из них. В ее понимании быть Гринчем было приемлемо, а стареть — нет.

Ее кузен Крис издал низкий свист, когда Холли подошла к саням, и холодный снег просочился сквозь ее тонкие сапожки.

— Господи, — пробормотал Норт. — Я и забыл, насколько непристойный этот костюм. Не слишком ли поздно попросить Аляску изменить его?

— Как изменить? — спросил Крис.

— Не знаю, — пожал плечами Норт. — Может, сделать пиджак длиной по щиколотку или что-то в этом роде.

Холли снова взглянула на Джоша. Он смотрел прямо на нее. На мгновение их взгляды встретились. Она почувствовала странное напряжение в груди, которое сдавливало ее так, что трудно было дышать. Что в этом наряде было, пожалуй, неплохо. У нее не было пышной груди ее бабушки, и она боялась, что пиджак будет слишком широким в том месте, где она его не заполнит.

— Привет, Санта, — она улыбнулась ему.

Если они собирались сделать это, она планировала наслаждаться каждой минутой. И если она опозорится перед ним, то, по крайней мере, больше никогда его не увидит. Ее желудок напрягся при этой мысли.

— Привет, — он улыбнулся в ответ, уголки его глаз прищурились. — Ты выглядишь…

Норт прочистил горло и поднял бровь на Джоша.

— Очень по-эльфийски, — закончил Джош.

— М-х-м, — Норт закатил глаза. — Ладно, Хол, ты ведь знаешь, как управлять этой штукой?

— Да, — кивнула она.

— И Санта, — сказал Норт, взглянув на Джоша, — ты всегда остаешься сзади. Сани плохо сбалансированы, так что не делай резких движений.

Крис рассмеялся в кулак над тем, как Норт оберегал Холли.

— Разве ты не должен быть в театре? — спросила его Холли. — У тебя есть своя работа.

Норт вздохнул.

— Я могу остаться здесь, если нужен тебе. Никто не заметит, что меня нет на сцене.

— Ты в главном акте, — указал Крис. — Эверли нужно, чтобы ты поднял ее. Она будет бросать в тебя кинжалы, если тебя там не будет.

— Просто иди, — убеждала его Холли.

Кузен сводил ее с ума. Что, черт возьми, он думал, они собираются делать, прибывая в костюмах Санты и его эльфа?

— Я справлюсь. Увидимся на елке.

Когда Норт и Крис повернулись, чтобы отправится к театру «Джингл Белл», Холли потянулась к поручню сбоку саней, чтобы взобраться наверх.

Джош наклонился, чтобы помочь, его пальцы коснулись ее ноги в чулках, и она почувствовала, как ее будто пронзило электрическим током. Затем он скользнул рукой по другому бедру и потянул ее на заднее сиденье саней, где сам стоял на коленях, и ее лицо почти прижалось к его.

Черт, как же хорошо он пах.

— Ты принял душ, — пробормотала она.

— Пришлось. Я немного вспотел, когда твоя кузина снимала мерки для костюма. Так сколько у нас времени до того, как мы должны быть у елки?

— Тридцать минут до окончания представления, потом еще пять, чтобы все успели обойти елку. Мы приедем, раздадим детям конфеты, потом все споют, и мы разойдемся по домам, притворившись, что ничего этого не было, — она сморщила нос.

— Я думал, это ты должна петь.

Она глубоко вздохнула.

— Я, наверное, просто буду открывать рот. У меня нет слуха. И танцевать я тоже не умею. У меня нет ни одного из тех навыков, которыми обладают остальные члены моей семьи.

— У тебя есть навыки. Я видел их.

Ее брови сошлись вместе.

— Какие?

— Ты трижды побеждала на математическом конкурсе штата.

Холли застонала.

— Они сказали тебе?

— Это не имеет значения. Это навык. И чертовски полезный.

— Это ботанский навык, — она покачала головой. — Я бы предпочла хорошо петь.

Джош смотрел на нее мгновение, его темные глаза остановились на ее лице.

— Могу я спросить тебя кое о чем? — мягко сказал он.

Ей пришлось наклониться, чтобы услышать его, ее бедра прижались к его ногам. Она почувствовала что-то большое и мягкое на своем животе, а затем рассмеялась, когда поняла, что это подкладка.

— Конечно.

Он наклонился ближе, пока его губы почти не коснулись ее уха. От его мягкого дыхания у нее по позвоночнику пробежала дрожь.

— Сколько будет пятнадцать умножить на три тысячи пятьдесят?

— Сорок пять тысяч семьсот пятьдесят, — слова прозвучали автоматически.

Это было так странно, что ее мозг просчитывал ответы до того, как она сознательно задумывалась над ними. За эти годы многие спрашивали, как ей это удается, но на самом деле она понятия не имела. С самого детства ее мозг просчитывал каждую математическую задачу, будь то деление шестнадцати булочек с корицей на двадцать человек или сколько деревьев растет в каждом ряду на елочной ферме.

Джош нажал подушечкой большого пальца под ее подбородком, приподняв его вверх, чтобы ее глаза оказались на одном уровне с его глазами.

— Ты не думаешь, что это сексуально? — спросил он.

У нее перехватило дыхание. Он был так близко, был так реален, так чертовски мужественен, даже в дурацкой шапке и с бородой. Она могла разглядеть зарождение щетины на его скулах, которая боролась с белыми накладными усами. Его густые ресницы опустились, когда он моргнул, но его взгляд не отрывался от ее.

— Но это не умение танцевать.

— Это лучше, — ответил он, его голос звучал уверенно. — Намного лучше. А теперь задай мне какой-нибудь математический вопрос.

В ее груди все еще было тесно от его близости.

— Сколько будет пять тысяч четыреста разделить на восемнадцать? — это далось ей так легко.

Он наклонился вперед так, что его губы оказались на расстоянии дыхания от ее губ.

— Я понятия не имею, Холли. Но ты ведь знаешь, верно?

Ее тело задрожало, и это не имело никакого отношения к холодному воздуху, окружавшему их.

— Триста, — прошептала она.

Его взгляд опустился на ее губы.

— Ты прекрасна, — прошептал он.

Звуки пения доносились вместе с ветерком из театра. Впервые в жизни Холли была рада, что не умеет петь. Она была так счастлива, что сидит здесь с Джошем — или практически на Джоше, если быть честной. Она не хотела бы оказаться где-нибудь еще. Не сейчас, когда он смотрел на нее так, словно она была самой удивительной вещью, которую он когда-либо видел.

А потом он поцеловал ее, с его белой бородой и всем остальным, и ее мир перевернулся с ног на голову.

Мягкие губы прижались к ее губам, его рука обвилась вокруг ее шеи, пальцы запутались в ее волосах. Одна снежинка пролетела мимо них и упала ей на нос. Он приподнял губы, чтобы сцеловать ее, и снежинка растаяла между ними. Но ей нужно было больше. Намного больше.

Обхватив его шею руками, она прижалась к нему всем телом, почти не замечая, что набивка впивается ей в грудь. На этот раз он поцеловал ее крепче, его язык скользил по ее языку, руки обхватили ее голову, углубляя поцелуй. Она чувствовала пульс в шее, жар его губ, прижавшихся к ее губам, почесывание его искусственной бороды, прижавшейся к коже.

— Черт возьми, — сказал Джош, снимая накладную бороду с ушей. — Так-то лучше, — он наклонился и провел губами по ее челюсти, затем вверх, пока его губы снова не захватили ее рот. — Сколько у нас осталось времени? — пробормотал он, не разрывая поцелуя.

Она крепче обхватила его шею.

— Двадцать минут или около того, — сказала она, задыхаясь.

— Хорошо, — скользнув руками по ее талии, он притянул ее ближе, пока она не оседлала его бедра. — Скажи мне, когда будет десять.

Еще одна снежинка упала вниз, но Джош проигнорировал ее, его губы брали и отдавали в равной степени. Он обхватил ее челюсть своей сильной ладонью, его язык восхитительно скользил по ее языку, вызывая дрожь за дрожью от ее бедер до пальцев ног.

Когда он, наконец, отстранился, ее губы покалывало. Ее кожа перегрелась от его прикосновений. Полуулыбка растянула губы Джоша, когда он посмотрел на нее, и его брови опустились, как будто у него возникли вопросы, которые он не знал, как задать.

Одна из лошадей, запряженных в переднюю часть саней, фыркнула. Все четыре лошади были так хорошо обучены и, откровенно говоря, так ленивы, что с удовольствием стояли и ждали, пока Санта и его Эльф целовались друг с другом.

Джош провел ладонями по внешней стороне ее бедер, его пальцы сжали ее чулки.

— Не могу поверить, что ждал весь день, чтобы поцеловать тебя.

— Я тоже не могу в это поверить.

— Я должен уехать сегодня вечером, — сказал он, его голос был низким.

— Знаю, — в ее горле пересохло.

Ей хотелось схватить поводья, направить лошадей к своему маленькому домику, затащить Джоша внутрь и запереть дверь, чтобы никто больше не мог их потревожить.

Но этого никогда не случится. Она поняла это по выражению его лица. И поняла бы, даже не глядя на него. Он был человеком чести, человеком, которому пришлось переехать в Лондон, чтобы вести семейный бизнес. Поцелуи с девушками, переодетыми в эльфов, лишь отвлекали.

Она глубоко вздохнула и растянула губы в улыбке. Ну и что, что он уезжает? Этого поцелуя было более чем достаточно, чтобы запомнить его. Ее тело все еще покалывало от его близости.

— Ладно, Санта, — бодро сказала она, слезая с его колен. — Ты должен прекратить развлекаться с одной эльфийкой и снова надеть бороду. Нам нужно порадовать детей.

Глава 9

На городской площади собралась огромная толпа. Джош неловко помахал рукой группе детей, которые прыгали от восторга, пока Холли направляла сани на главную площадь, скользя полозьями по снегу. В центре площади стояла пятнадцатиметровая ель, увенчанная мерцающей звездой, вокруг нее собралась толпа людей, их дыхание превращалось в пар на холодном воздухе. На площади стояли автомобили, и эльфы махали руками и танцевали перед ними, указывая на Санту, пока он прибывал к месту назначения.

На небольшой сцене перед елкой выступала Кэнди Винтер. Она была втиснута в белый костюм феи, ее впечатляющая фигура изгибалась во всех нужных местах. Рядом с ней стояли Аляска и Эверли в красных платьях Санты и белых чулках, а также их двоюродные братья Крис, Гейб и Норт, которые переоделись в джинсы и мягкие пальто, прежде чем выйти на улицу.

— Давайте поприветствуем Санту в Винтервилле! — обратилась Кэнди в микрофон, ее горластый южный голос эхом отдавался в динамиках. — У вас есть для меня подарки, мистер Клаус? — она похлопала ресницами. — В этом году я была очень хорошей девочкой.

Люди, собравшиеся вокруг елки, засмеялись и разразились аплодисментами, когда Холли направила сани через просвет в толпе прямо к елке.

— У тебя хорошо получается, — пробормотал Джош.

Холли повернулась к нему и улыбнулась. Ее губы были ярко-розовыми. Он не был уверен, было ли это от ледяного холода или от их жарких поцелуев.

Девушка была мягкой, сладкой и чертовски соблазнительной.

— Дело не во мне, — призналась она. — Это лошади. Они настоящие профессионалы в этом деле. Они точно знают куда идти и где остановиться.

— А теперь, мальчики и девочки, встаньте в очередь к саням и получите свои конфеты, — позвала Кэнди. — Не стесняйтесь, Санте очень скоро нужно вернуться на Северный полюс. Сегодня после полуночи ему предстоит большая работа.

К этому времени он уже должен был отправиться в путь. Джош нахмурился, когда Холли перелезла через сиденья и протянула ему коробку, полную леденцов для раздачи.

— Ты в порядке? — тихо спросила она. — Я знаю, это чересчур, но скоро все закончится.

— Я в порядке, — он натянул на лицо улыбку, взял горсть конфет и посмотрел на возбужденные лица, окружавшие его. — Счастливого Рождества, — провозгласил он, сам удивляясь тому, как был похож на Санту. — Кто здесь любит конфеты?

— Я! — закричала маленькая девочка, прыгая вверх и вниз, когда ее маленькие пальчики обвились вокруг края саней. — Я люблю!

Джош передал ей конфету-трость. Затем к ним подбежали еще дети, и в течение следующих десяти минут он видел лишь мельтешение возбужденных лиц и цепких крошечных пальчиков. Вдалеке эльфы раздавали конфеты детям, которые не могли выйти из своих машин.

Когда была вручена последняя сладкая трость, Кенди хлопнула в ладоши.

— Не знаю, как вы, а я замерзла, — она посмотрела вниз на свой костюм феи. — Кому пришло в голову, что так нарядиться — это хорошая идея?

Кто-то в толпе издал низкий свист.

— Ты осуществила мои мечты, дорогая.

Кэнди послала воздушный поцелуй.

— Ты настоящий сладкоежка, — затем она перевела взгляд на сани. — А теперь давайте попросим Санту и его великолепного эльфа подняться к нам и спеть?

Все начали хлопать. Холли тяжело сглотнула, ее глаза поймали взгляд Джоша. И тогда он увидел это. Ее страх. Джош положил свою руку поверх ее и сжал.

— Все получится.

Она дрожала.

— Я действительно не могу это сделать.

— Можешь, — его глаза не отрывались от нее. — Ты будешь петь от всей души, и все к тебе присоединятся. Им будет все равно, что ты не сможешь попасть в ноты.

Она выглядела еще бледнее, чем обычно. Ее пальцы сжались вокруг его ладони.

— Ну же, Санта, — уговаривала Кэнди. — Поднимайся к нам.

— Ты иди, — убеждала Холли. — А я останусь здесь.

— Я не пойду без тебя, — Джош пожал плечами. — Я буду сидеть здесь столько, сколько потребуется. Ты можешь это сделать. Неважно, что ты не можешь взять ни одной ноты, как твои кузены. Ты чертовски гениальна в математике, а это в сто раз лучше.

Тень улыбки промелькнула на ее губах.

— Правда?

Он кивнул:

— Правда. Как ты думаешь, почему я захотел тебя поцеловать?

Она выдохнула полный рот воздуха.

— Я не знаю. Потому что ты застрял в маленьком городке и тебе скучно?

Джош покачал головой.

— Нет. Я хотел поцеловать тебя, потому что ты самая красивая женщина, которую я встречал за долгое время. А теперь давай покончим с этим. Я обещаю громко петь, чтобы заглушить тебя.

Она на мгновение уставилась на него, и он снова почувствовал это. Связь. Потребность поцеловать ее. И сожаление о том, что он уедет, как только его машину починят.

— Хорошо, — она кивнула, ее плечи расслабились, когда зазвучала музыка. Она сделала глубокий вдох, готовая позволить этому случится. — Пойдем.

* * *

Когда пение закончилось, Кэнди повела гостей обратно в гостиницу «Винтервилл», а Крис, Гейб и Аляска начали раздавать горячий шоколад с взбитыми сливками и зефирками, оставив Холли, Норта и Эверли расчищать заснеженную городскую площадь.

— Чем я могу помочь? — спросил Джош.

— Ты можешь собрать эти обертки от конфет? — Холли указала на несколько выброшенных фантиков примерно в трех метрах от них. — Потом мы можем пойти в автомастерскую и посмотреть, как у Чарли обстоят дела с твоей машиной, — она старалась сохранить улыбку на лице, несмотря на то, что он уезжал.

— Разве нам не нужно везти сани обратно? — спросил ее Джош.

Она покачала головой.

— Сани и лошади — это детище Норта. Он разрешает другим людям подходить к ним только раз в год. Норт сам отвезет их обратно.

Джош начал собирать мусор, а Холли вернулась к елке, где Эверли отсоединяла микрофоны и передавала их Норту.

— Эй, Холли, ты была великолепна, — сказала Эверли, ухмыляясь. — И Джош тоже. Как кто-то может выглядеть так сексуально в костюме Санты? Это должно быть незаконно.

Холли посмотрела на Джоша. Слава богу, он был вне зоны слышимости.

Норт издал ворчание и выхватил последний микрофон у своей кузины.

— Чем скорее он уберется отсюда, тем лучше, — пробормотал он.

— Перестань быть таким брюзгой, — сказала Эверли, качая головой в сторону Норта. Затем наклонилась ближе к Холли. — Я видела его обнаженные ноги, когда Аляска снимала мерки, и у него есть мышцы в местах, которые должны быть запрещены. Скажи мне, что ты будешь поддерживать с ним связь, когда он уедет. Иначе я могу умереть.

— Не думаю, что Джош будет поддерживать с кем-то связь, — Норт ухмыльнулся. — Кроме той женщины, чьи трусики я видел у него сегодня утром.

— Какие трусики? — спросила Эверли, улыбка исчезла с ее губ.

С грудью Холли было что-то не так. В ней было чертовски больно и в то же время пусто. У Джоша сегодня утром были женские трусики? Неужели он привел кого-то в ее домик прошлой ночью? Или у него были отношения, в которых он не признавался? В любом случае она почувствовала, что ее вот-вот стошнит.

Норт положил микрофон в коробку и захлопнул крышку.

— Я видел у него трусики сегодня утром. Он запихивал их в мусорное ведро. Этот парень — кобель. Холли вообще не стоит с ним общаться.

Проведя языком по пересохшей нижней губе, Холли попыталась подобрать слова. Но ничего не выходило. Эверли посмотрела на нее, потом снова на Норта.

— Что за трусики?

Норт сморщил нос.

— Не знаю. Маленькие. Голубые. На них еще были бабочки.

Холли моргнула, осознание нахлынуло на нее.

Эверли начала смеяться.

— Бабочки? Боже мой, Холли носит трусики с бабочками, — она повернулась, чтобы посмотреть на Холли. — Ты занималась сексом с Джошем?

— Я не понимаю. О чем ты говоришь? — Норт нахмурился, переводя взгляд с Эверли на Холли.

— Эти трусики принадлежали Холли, — ответила ему Эверли, все еще ухмыляясь. — Это же очевидно. Она без ума от бабочек, помнишь?

Кровь отхлынула от лица Норта.

— Они были твои? — спросил он, хмуро глядя на Холли.

Она открыла рот и снова закрыла его. Она была в такой же растерянности, что и Норт. Конечно, по описанию они были похожи на ее трусики, но почему, черт возьми, они были у Джоша?

Ее двоюродный брат стиснул зубы и отвел плечи назад, его рот сложился в тонкую линию.

— Ясно, — сказал он, топая вниз по ступенькам сцены к тому месту, где Джош склонившись, собирал в снегу обертки от конфет. — С меня хватит.

— Норт, — слабо позвала Холли.

— Вот дерьмо, — пробормотала Эверли. — Он в бешенстве.

Снег разлетался вокруг сапог Норта, когда он топал к месту, где стоял Джош. Мужчина поднял голову, его брови под красной шапочкой Санты оказались насуплены. По какой-то причине он все еще не снял бороду.

— Те трусики, которые у тебя были раньше, — сказал Норт, его голос был низким. — Они принадлежали Холли?

Джош покраснел.

— Ах. Да. Но я могу объяснить…

Не успел он договорить, как кулак Норта врезался в щеку Джоша, отправив его обратно в снег. Эверли задохнулась и схватила Холли за руку, и они вдвоем побежали к своему разъяренному кузену, который возвышался над Джошем, его рука все еще была сжата в кулак, как будто одного удара было недостаточно.

— Прекрати! — воскликнула Холли.

Джош вскочил на ноги, его рука была прижата к щеке, лицо корчилось от боли. Затем он снова упал на снег, его глаза закатились.

— Мистер Гербер?

Эверли, Норт и Холли повернулись и увидели Чарли Шоу, который спешил к ним по снегу, размахивая связкой ключей в руке.

— Ваша машина готова. Вы можете ехать.

Глава 10

— Сейчас будет немного больно, — сказала Холли Джошу, наклоняясь к нему и прикладывая ватный диск к его щеке.

Удар Норта рассек ему кожу, и кровь потекла по бороде Санты. Щека пульсировала, как сука.

— Ой! — он поморщился, почувствовав жжение.

— Я тебя предупреждала, — ее голос был мягким. — Ладно, все не так плохо, как казалось. У тебя порез, но швы накладывать не нужно. Как твоя голова?

Он потянулся вверх, чтобы осторожно потрогать свою щеку.

— Все в порядке. Со мной все будет хорошо.

— Мне очень жаль, — тихо сказала Холли, все еще вытирая засохшую кровь с его лица. — И Норту тоже. Он хотел зайти и извиниться сам, но я сказала ему оставить тебя в покое.

Джош глубоко выдохнул.

— Все в порядке. Он просто пытался защитить тебя. Я бы сделал то же самое на его месте.

— Ты должен был рассказать мне о трусиках, — Холли положила ватный диск и нанесла немного крема на порез. — И я должна была сказать тебе, что Рудольф — сорока. Он всегда ворует вещи из домиков. Неудивительно, что он удрал, чтобы спрятаться от нас.

Он не мог вспомнить, почему не сказал ей об этом. Сейчас у него немного кружилась голова, а скула, казалось, могла треснуть. Все, что он знал, это то, что в тот момент это казалось хорошей идеей.

— Я идиот, — тихо сказал он. — И мне жаль, что я их выбросил. Я куплю тебе новые.

Ее щеки окрасились в розовый цвет.

— Все в порядке. У меня достаточно белья.

И тут он представил ее без трусиков, и в данный момент это было меньшее, что ему было нужно. Потому что вся кровь прилила к его паху. Холли не помогла, когда опустила свой лоб, чтобы коснуться его лба, ее дыхание мягко и ароматно касалось его лица, а взгляд не покидал его глаз.

Он обхватил руками ее талию и притянул к себе на колени, ощущение ее прижатого тела нисколько не охладило его пыл. На нем все еще были штаны Санты, хотя борода, шапка и куртка были сняты, как только он вошел в домик, благодаря крови, которая их испачкала.

Холли провела руками по его груди, с трудом сглотнув, когда ладонями проследила плоскость его твердых грудных мышц. Она покачивала бедрами, словно исследуя, а затем ее рот сложился в крошечную букву «о», когда он прижался к ней еще сильнее.

Медленно, мучительно медленно она очертила круг по краю его соска, затем провела подушечкой пальца по вершине. Дыхание перехватило в горле Джоша. Ему пришлось вцепиться в края кресла, чтобы не раскачиваться навстречу ей. Но, черт возьми, как же ему этого хотелось.

Холли наклонилась вперед и прижалась щекой к его груди. Он чувствовал цитрусовую сладость ее шампуня. Застав Джоша врасплох, она переместила голову и обхватила губами его сосок, нежно перекатывая его между зубами.

Запрокинув голову назад, он со вздохом покачал бедрами, не оставляя ей сомнений в том, насколько он был тверд. Она ответила вздохом, покачиваясь на нем и заставляя его пульсировать, пока это не стало почти болезненным.

Но это было так приятно.

— Холли, — пробормотал Джош, проводя пальцем по ее подбородку.

Глаза Холли встретились с его, когда он наклонился ближе, прикасаясь к ней губами. Она обвила его шею руками, прижимаясь мягкими грудями в костюме эльфа к его обнаженной груди, ее язык скользил по его языку, пока он не осознал, что не может оказаться внутри нее.

— Хол…

Она взяла его руку, прижав к своей груди. Его большой палец скользнул по твердому соску, заставив ее тихо застонать. Бедра двигались в ровном ритме, заставляя его хотеть… нуждаться… желать. Их дыхание смешалось, когда они отчаянно целовали друг друга.

— Отведи меня в постель, — прошептала она, переплетая свои пальцы с его.

Джош посмотрел на ее покрытую бабочками кровать. На ней он мог представить Холли обнаженной, ее кожу розовой, мягкой и такой, какой он хотел ее видеть.

Он представлял себе, как скользит внутри нее. Чувствуя наслаждение, и возвращая его ей. Он хотел видеть, как розовеют ее щеки от удовольствия, как раскрывается ее рот, когда он доводит ее до пика, как выгибается ее спина, пока их тела не растают друг в друге.

Когда он поднялся на ноги, что-то блестящее привлекло его внимание. Его ключи. Холли положила их на стол, когда вошла в домик вместе с ним, истекающим кровью.

Он оглянулся на нее, вглядываясь в ее красивое, довольное лицо и тяжело сглотнул.

— Я не могу, — сказал он, качая головой. — Не могу заняться с тобой сексом.

Улыбка исчезла с ее лица, и он возненавидел ее отсутствие.

— Я хочу, — сказал он ей. — Черт возьми, это так. Ты можешь почувствовать, как сильно я хочу тебя прямо сейчас.

И это было ошибкой, потому что ее прикосновение к нему почти разрушило его.

Он взял ее за руку, переплетая пальцы, и вернул ее руку к себе на грудь, расположив ладонь прямо там, где сердце.

— Холли, если я займусь с тобой сексом, я никогда не захочу уходить. А я должен уехать.

Она прерывисто вздохнула.

— Я знаю, что ты должен, — прошептала она. — Но останься на сегодня. Всего на несколько часов. Не уезжай прямо сейчас.

Он обхватил ее щеку рукой, проводя большим пальцем по челюсти.

— Я останусь так долго, как только смогу, — сказал он ей. — Но я должен уехать до утра.

Ее губы дрогнули.

— Я знаю и понимаю, — она взяла его за руку и повела к своей крошечной односпальной кровати.

Он стоял и смотрел, как она снимает с себя эльфийский костюм, расстегивая верхнюю часть, пока не показался белый кружевной бюстгальтер. Ее груди были идеальны — округлые и высокие, с розовыми сосками, давящими на тонкую ткань. Она вылезла из шорт, и зеленый наряд эльфа соскользнул на пол, затем отвела руки назад, чтобы расстегнуть лифчик.

— Нет, — его голос был тягучим, когда он потянулся к ее запястьям. — Не снимай нижнее белье. Пожалуйста.

Он не был уверен, что его силы воли хватит, если она будет обнаженной. Ему нужна была вся помощь, которую он мог получить. Холли откинула односпальное покрывало, ее тело было стройным и легким, когда она забралась на матрас. Джош выпустил воздух, который сдерживал и стянул штаны Санта-Клауса, прохладный воздух, ударивший в бедра, не сравнился с жаром его эрекции.

— Иди в постель, — прошептала Холли, протягивая руку.

Джош забрался на матрас, вытянув свои длинные ноги на всю длину кровати, и повернулся на бок, чтобы посмотреть на нее. Холли закинула одну ногу на его бедро, а другую просунула между его бедер, выгнув свое тело дугой.

Скользнув рукой по ее шелковистым волосам, Джош захватил ее губы своим ртом. Она заполнила все его чувства. Запах, вкус, прикосновения, даже ее тихие вздохи заставляли его тело взлетать вверх. А ее образ в его объятиях?

Это было всем.

Ее губы были теплыми, мягкими, как и все ее тело. Он приветствовал его, осмеливаясь взять больше. Поцеловал крепко, потом мягко, потом снова крепко, провел рукой по ее ноге, впился пальцами в бедро, притягивая ближе к себе.

Джош хотел доставить ей удовольствие. Смотреть, как Холли распадается в его руках. Ласкать ее до тех пор, пока каждая ее частичка не будет петь его имя.

Возможно, он не сможет оказаться внутри нее, но в течение следующих нескольких часов он будет рядом с ней, над ней, под ней.

И он был уверен, что это будет лучший секс, которого у него никогда не будет.

* * *

Холли моргнула, когда солнечный свет скользнул по ее лицу — тонкие занавески не сдерживали утреннего солнца. На мгновение она была дезориентирована. Ее рука потянулась вверх, чтобы коснуться кожи. Она была чувствительной, поцарапанной. Как будто она часами целовалась с мужчиной, который не потрудился побриться.

Затем к ней все вернулось.

Джош в ее постели, его руки скользят по ее бедрам и трусикам.

Его губы захватывающие ее губы,пока она не поняла, где кончается она и начинается он.

Пальцы. Дразнящие. Прикасающиеся. Заставляющие чувствовать то, чего она никогда не испытывала раньше.

Ее тело, выгибающееся на матрасе и трепещущее в его объятиях.

В какой-то момент она, должно быть, уснула. Холли моргнула, посмотрев на пустую сторону матраса. На одну счастливую минуту она подумала, не был ли он в ванной, но взгляд на открытую дверь и темноту внутри сказал ей, что нет.

Его не было.

Она поджала губы, ее грудь болела, когда она оглядывала комнату. Ни чемодана на полу, ни обуви у кровати, ни шерстяного, неподходящего погоде пальто, висящего на крючке у двери. Только брошенный костюм Санты и борода, забрызганная кровью, что создавало впечатление, будто ночью в ее домике произошло убийство Санта-Клауса.

Тогда она вспомнила, что сегодня рождественское утро. Она испустила легкий вздох. Джош уехал, мамы не было рядом, и теперь ей придется провести весь день, поднимая настроение гостям, которые любят встречать Рождество в Винтервилле.

Когда она приподнялась на матрасе, ее внимание привлек лист бумаги, лежащий на столике рядом с кроватью. Она подняла его, изучая аккуратный мужской почерк.

Холли,

Оставить тебя спать в этой постели — это самое трудное, что я делал за долгое время. Я бы хотел, чтобы все было по-другому. Продолжай быть собой. Красивой, умной и смешной. Каждый раз, когда я увижу бабочку в Лондоне, я буду думать о тебе.

Счастливого Рождества.

И спасибо, что научила меня понимать его смысл.

Джош

Аккуратно сложив записку, она засунула ее в верхний ящик комода, положив белую бумагу среди трусиков. На мгновение она почувствовала сожаление, но не о том, что они сделали, а о том, что он выбросил ее нижнее белье, а не оставил у себя.

Она хотела, чтобы в Лондоне у него была частичка ее.

Покачав головой, она спустила ноги на пол и встала, направившись в ванную.

Она быстро примет душ, оденется и нарисует на лице улыбку, пока будет работать на ресепшене. А потом она устроит гостям лучшее Рождество в их жизни.

Продолжение следует…

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10