Жека 3 [Arladaar] (fb2) читать онлайн

Жека 3

Глава 1 Новый 1992 год

В первый раз за много лет страну с Новым годом поздравил не Горбачёв, а Ельцин, и флаг над Кремлём был не красный флаг СССР, а российский триколор. Впрочем, и страна уже называлась не РСФСР, а Российская Федерация — Россия. Казалось бы, советская власть ушла безвозвратно, но…

Главный орган власти назывался Верховный Совет, сидели в нём всё те же коммунисты, и самое главное, собственность в стране до сих пор принадлежала исключительно государству. Заводы, шахты, разрезы, электростанции, железные дороги — новому государству принадлежало всё наследие СССР, и управляли им коммунисты, которых стали называть красные директора. Они быстро заценили обстановку, и стали массово приватизировать малые и средние предприятия. О приватизации крупных предприятий речь шла лишь осторожно.

Но всё это мелочи. Рано или поздно всё пришло бы к полной приватизации всего государственного имущества. Гораздо важнее было то, что после нового 1992 года, сразу же в первых числах января, вышел указ Президента России Бориса Николаевича Ельцина о либерализации цен. Случилось то, о чём долго предупреждали демократические экономисты. Государство сняло с себя ценообразование. Теперь магазины и предприниматели могли ставить любую цену, какую захотят.

Всю историю СССР цены не менялись десятилетиями. На каждой пачке товара стояла государственная цена, зависящая только от климатического пояса, и любой советский человек мог сказать, сколько стоит молоко, масло, и крупа в его городе. Все издержки по изготовлению, доставке, и продаже продукции, лежали на государстве. И вот одномоментно в стране, переживающей нелёгкое время, уже охваченной инфляцией и финансовым кризисом, с обедневшим населением, цены увеличились абсолютно на всё. Причём выросли в среднем за ночь в 10 раз. Люди приходили в магазины и офигевали. Вчера хлеб стоил 18 копеек, а сегодня 2 рубля. Вчера растительное масло стоило 3 рубля 70 копеек, а сегодня 40 рублей. Могли бы и по 100 рублей сделать, но здесь уже играл закон рынка. Слишком дорого — значит никто не купит. Очень много кооперативных магазинов погорело на жадности. Выставили слишком высокие цены — а дело не пошло, люди не стали покупать. И бывшие кооператоры сами пошли на биржу труда за миской супа.

Телевидение тогда было не в пример демократичнее, чем позже, и Жека смотрел репортажи из магазинов, с улиц, и офигевал. Людям стало нечего есть! Товары в магазинах начали понемногу появляться, но цены на них были совсем недемократичные, да и качество пока ещё отдавало исконно советским запашком. Импорт пока ещё не накрыл страну. Однако либерализация цен значила одно — государство устранилось от торговли, и в скором времени страну должен заполонить поток импорта. Только вот смогут ли люди его покупать его? Очевидно, что правительство будет поднимать зарплаты, чтобы компенсировать понизившийся уровень жизни. Но если государственным предприятиям повысить зарплаты не составляло никакого труда — печатный станок стерпит всё, то частнику было ох как не просто.

Уже 3-го числа Жека вышел на работу, как и все. Не успел доработать до обеда, разгребая документацию, как вошла секретарша Оксана Валерьевна, и сказала, что в приёмной стоят глава профсоюза Артём Григорьевич Вахнов, и глава Совета трудового коллектива мастер Трефилов. Просят принять.

— Пусть заходят, — разрешил Жека. — Послушаю, что скажут.

Вахнов и Трефилов вошли, поздоровались и стояли, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.

— Садитесь, — показал Жека на стулья. — С чем пожаловали?

— Трудовой коллектив просит гарантий выплаты зарплаты, — начал Вахнов. — И самое главное, её своевременной индексации. Чтобы компенсировать повышение цен.

— Да! —согласился Трефилов. — Ребята хотят, чтоб зарплата была увеличена сообразно уровню либерализации цен.

— Позвольте, — заметил Жека. — Я чего-то не догоняю? Мы заработали в декабре определённую сумму, часть которой по договору поступит в Фонд заработной платы. Зарплата за декабрь уже посчитана, и проведена по бухгалтерским документам. Никакой корректировки не будет. У нас нет на это денег. Так что вы за декабрь получите зарплату прежнего размера. Зарплата за январь будет рассчитываться исходя из современных экономических реалий. Сейчас я ничего не могу вам сказать. Буду стараться. Вы сами видите, что в стране творится.

— Но во сколько раз выросли цены! — чуть не выкрикнул Трефилов. — Семьи голодные сидят! Люди жалуются. Потратились на Новый год, а сейчас не на что жить. Так и до забастовки недалеко!

— Хорошо. Я учту, — согласился Жека. — У вас есть резолюция, или протокол собрания трудового коллектива?

— А зачем? — забеспокоился Трефилов. — Мы и так, в устной форме до твоего сведения доводим наши требования.

— Так не пойдёт! — не согласился Жека. — Я вам откуда деньги доставать должен? У меня нет их. На счетах общества деньги только на текущую работу. Подготовите резолюцию, я пойду с ней в горисполком. Просить деньги у Конкина, у государства. Ссылаясь на предзабастовочную ситуацию.

— Ну… Это пока ни к чему! — вдруг забеспокоились профсоюзники. — Мы так… Довели до сведения…

— Ну и я довожу до вашего сведения! — увесисто сказал Жека. — В следующий раз приходите с бумажкой и подписями всех сотрудников. Согласны?

— Да… — неуверенно ответили Трефилов и Вахнов. — Ладно. Мы пошли.

— Идите, — разрешил Жека. — И помните — мы партнёры, а не враги. Есть какие-то проблемы, говорите, вместе будем решать.

В декабре 1991 года, аккурат перед Новым годом правительством был принят Закон о частной собственности. Теперь ей можно было открыто владеть. И первым делом, что сделал Жека, когда кирдыкнулся Союз, это разорвал договор с Министерством чёрной металлургии СССР, которое перестало существовать. Жилой девятиэтажный дом на 72 квартиры остался в собственности АО ССМФ. До зимы успели достроить, поставить окна, двери, полы, батареи. Осталось только провести госприёмку, и можно вселять жильцов, однако в складывающейся новой экономической ситуации Жека решил придержать дом себе. Жильё считалось ведомственным, но ведомство в последнее время никакой помощи в строительстве не оказывало, а наоборот, всячески старалось сбросить с баланса всё, что можно, а потом вообще перестало существовать.

Раздавать жильё бесплатно не имело смысла — люди тут же приватизировали бы его. Это как выстрел в ногу. Поэтому Жека решил побазарить с Сахаром. Как Александрыч отнесётся, если Жека опрокинет комбинатовских очередников. Ехать неохота было, поэтому просто позвонил по телефону, на виллу босса. Однако тот велел приехать.

— Приезжай, Соловей, я тебе обрисую кое-чего. Побазарить за одну тему надо.

Недоумевающий Жека на служебке с Романычем потащился после работы в Абрикосовый. Мимоходом заметил пустующую лыжную базу. Чёрт его знает… То ли не работает, то ли заказов нет…

Перед домом Сахара стояли несколько машин. От народной Нивы до германского Ауди. Похоже, то ли гулянка, то ли просто пьют.

— Подожди меня тут, — попросил Жека Романыча. — Я долго не буду. Нечего мне тут делать.

Сам пошёл по расчищенным от снега каменным плитам вдоль пустого летнего бассейна. Половина дома выглядела нежилой. Зимой в доме Сахара Жека ещё не бывал, поэтому с удивлением смотрел на закрытые летние комнаты и террасы. В наружней половине дома зимой жить не возможно, но в другой, зимней половине довольно тепло, топился камин, и всё также посередине дома неярко светился бассейн с бирюзовой водой.

У Сахара многолюдно. Элеонора с родителями, отец с матерью, Светка. Какая-то родня из деревни, бабка. Междусобойчик походу. Оттого и машин много перед особняком. Увидев Жеку, особо никто не обрадовался, кроме Сахарихи, едва заметно улыбнувшейся. Как будто Жека набивался на эти посиделки…

— Садись, Жень, — Элеонора показала рукой на свободное место напротив себя. — А мы тут наш отъезд с родины отмечаем така сказать.

— Эх, не трави, дочка! — горестно вздохнул её отец, Николай Семёныч. — И так уже последнее время как не в себе.

— Всё будет хорошо, папа, не переживай! — улыбнулась красавица. — Мы к этому долго шли.

— Давай-ка, Евгений, остограмься! — поднял рюмку отец Сахара, Александр Иваныч. — А то плакальщики и плакальщицы тут одни собрались. А я рад за Ромку. Мужик захотел, пообещал, и сделал. А родина… Она там, где ты. Да! Где русский человек осядет, там и будет его родина! А берёзками полюбоваться, можно и раз в год приехать, никто слова не скажет!

Однако Сахар всё равно был задумчив. Наверняка думал, что и как тут оставляет. А оставлял он тут родителей, и сестру, причём в достаточно серьёзное время. Походу и решил позвать Жеку, прочитать нотацию напоследок. Еле дождался авторитет, чтоб соблюсти правила приличия, и дать гостю выпить и закусить, а то сразу позвал бы курить.

— Соловей, пойдём-ка посмолим! — позвал он наконец-то.

— Я тоже с вами! — радостно пискнула Сахариха, однако отец её одёрнул.

— Сиди! Успеешь ещё! И вообще, курить — здоровью вредить. Бросала бы ты, Светка!

Сахариха обиженно надулась, и села, демонстративно отвернувшись, сложив руки на груди, и закинув нога на ногу в вызывающей позе. Однако бузить против отца не решилась. Это же не Жека, батя мигом бы по соплям дал, или по жопе ремня.

Вышли в бильярдную, где Сахар любил покидать шары, закурили.

— Ну. Говори, чё хотел, — Сахар выпустил синий дым от «Парламента». — Какие базары хотел перетереть?

— Сейчас тяжёлая экономическая обстановка. Мы решили опрокинуть очередников, а квартиры выставить по рыночной цене. На продажу, — осторожно начал Жека. — Всё равно скоро приватизация жилья будет, и эти квартиры очередники первым делом себе возьмут. А мы строили, правдами и неправдами, чуть не себе в убыток за осень довели строительство до конца.

— А ты не думал о последствиях? — усмехнулся Сахар. — Люди сейчас не дураки. Сразу телегами на тебя органы власти завалят. Тебе это надо? Да и кому ты собрался квартиры продавать? У кого-то есть деньги купить их все по рыночной стоимости?

— Я не знаю, — пожал плечами Жека. — Это будет лучше, чем просто нахаляву отдать то, над чем работал всю осень.

— Отдать… Нахаляву… — передразнил Жеку Сахар. — Ты так и не можешь вырваться из мелкого дерьма, по которому ходишь. Ты смотри на два-три шага вперёд. Можно и отдать. Только тому, кто тебе полезен будет. Ты не видишь, чё настаёт? Придут к тебе 20 ребяток с автоматами, и чё ты? А? Щас самое главное, чтоб было за тебя кому вкупиться, а не копейки сшибить. Чуешь?

— И чё ты предлагаешь? — осторожно спросил Жека.

— Я предлагаю тебе крышу нормальную заиметь, — спокойно сказал Сахар. — Один подъезд отдай очередникам с комбината. Чисто заводчанам. Многодетным, ветеранам, кто там по очереди. 36 квартир отдай, и хер с ними. Освободишься от обязанности по социальному жилью. За тебя завод горой будет. Второй подъезд отдай городу. Иди к Конкину, скажи, пусть очередников из администрации города, МВД и Агентства безопасности продвинет. Будь уверен — хаты там получат те, кому надо. На том стояла Русь, и будет стоять. Тебе останется только открыть в микрорайоне частную лавочку по обслуживанию этого жилого дома, тем более он у вас сейчас, пожалуй что, самый крутой в городе. И бабло стричь уже на квартплате и охране. Вот как дела делают, Соловей… А ты — продам. Кому продашь? Все нищие. А кому надо, и так живут, где надо.

— Над этим стоит подумать, — согласился Жека. — Я думаю, скоро всё строительство сдуется. Тяжко нам будет.

— Именно, Соловей! — сказал Сахар. — Однако вы тему правильную в Еловке замутили. Сейчас самое главное — жратва, вещи первой необходимости. Вот на что будут деньги у людей идти. Но всегда будут те, у кого этих денег дохера. Пока стройуправа окончательно не сдулась, строй гостиницу в Еловке. Вкладываться надо в то, что реальные деньги приносит. В торговлю, в услуги, в продажи. У комбината ещё есть деньги, чтобы достроить 5-ю домну, до лета. Потом вас пнут в задницу, и останетесь вы на пустых щах. Открывай магазин, а ещё лучше торговую фирму. Сейчас компьютеры самая выгодная тема. Но это надо валюту иметь, и специалиста, чтобы шарил во всём этом.

— А чё комбинат-то сдуется? — недоумённо спросил Жека. — Может, ещё чё замутят.

— Слишком много там завязано на сторонниках, — спокойно ответил Сахар. — Вода, свет, газ, руда, уголь, ферросплавы. Вся прибыль будет уходить на это. Плюс налоги и зарплата. Сейчас мировые цены на нефть минимальные. На железо тоже. Так что думай…

— Это всё, что ты хотел сказать?

— Всё, — пожал плечами Сахар. — Тебе мало? Главное я сказал. Я уеду, мне тут нехер больше делать. Это вам ковыряться в этом говне. Сейчас цены отпустили, начнётся гиперинфляция. А у тебя самая невыгодная сфера деятельности. Продать тебе нечего. Купить тоже, чтобы продать. Думай сам.

— Крот с твоим отцом будет работать? Или… С нами? — Жеке даже неловко было спрашивать насчёт этого. И Сахар это знал.

— Естественно, он с батей будет. Но может и с вами. Это как договоритесь. Но платить будете сами. А сейчас всё. Мне пора к родне. Давай, пока. Больше уже не увидимся. Живи, Соловей, и давай жить другим.

Сахар крепко пожал руку Жеке, и пошёл к столу. Тут же вышла Сахариха, за шторой подкарауливавшая, когда брат свинтит.

— Достали уже! — Светка пожала узкими плечиками, достала длинную ментоловую fine 120, прикурила, выпустив дым чуть не в Жеку. — Ну чё?

— Что значит чё? — со смехом спросил Жека, разгоняя дым от подружки. — Ничего. Брательник твой наставление давал. По делам. И вроде бы, они здравыми выглядят.

— Да… Хорошо им… — мечтательно сказала Сахариха. — Будут в океане купаться. Они во Флориду переезжают. И знаешь что?

— Что? — заинтересованно спросил Жека.

— Я тоже туда хочу! — заныла Сахариха. — Это так круто!

— Круто! — заметил Жека. — Но чтоб на ю эс эй деньги надыбать, надо тут крутануться.

— Так мы крутанёмся! — заверила Сахариха. — Будем пирожки печь на лыжной базе, даже?

— Ага, — согласился Жека. — Ладно. Ты домой? Кстати, кто у вас там жить будет?

— Я буду жить! — уверенно сказала Сахариха. — Папа с мамой будут тут! Им Рома свой особняк подарил!

— Так тебе только 16! — не поверил Жека. — Как ты будешь одна?

— И чё? — пренебрежительно махнула рукой Сахариха. — Справлюсь! Мне пофиг! Ну а здесь где я буду жить? Как на учёбу ездить? Не, так не получится.

Сахариха решила ехать домой с Жекой. Вышли, сели в «Волгу». Сахариха не стала садиться впереди, как она любила. Прижалась у Жеке на заднем сиденье, смотрела по сторонам, и такая эта поза наивная и притягательная была, что Жека покрепче обнял подружку, да и так и доехали до её дома.

— Готовь ужин, вечером в гости приду, — рассмеялся Жека. — А щас прогуляюсь до кооператива. С пацанами потрещать надо.

Отпустив Романыча домой, зашёл в контору. Это уже как обычай был — после работы в АО ССМФ заходил в головной офис, и рассказывал, как день прошёл, какие проблемы возникли. Вот и сейчас, решил обсказать всё, что говорил Сахар. Все его предложения казались разумными. Что дальше делать, Жека и в самом деле не знал. Начиная с декабря месяца, новых заказчиков не было. Всё строительство в стране умерло. Стройуправу выручал только металлургический комбинат. Он единственный островок стабильности остался посреди моря хаоса. Деньги с него за ремонт печи пока шли. Но этого было до крайности мало. Половина управления сидело без работы, а зарплату платить им требовалось. А с сентября месяца ещё надо было индексировать. Если не на всю величину инфляции, то покрывать хоть какую-то часть. И предстояло искать новые источники финансирования. Но как их найти, когда люди давятся за хлебом?

Глава 2 Ужин у Сахарихи

— Рассказывай, чё как. Будешь? — Славян потряс бутылкой коньяка, и получив согласие Жеки, напузырил рюмочку.

Можно и отдохнуть после трудов праведных. Только вот на сердце почти непрерывно лежала какая-то печаль после слов Сахара. И сам понимал, что все трудности, которые пришлось пережить за прошлый год, вдруг могут оказаться совсем и не трудностями. Ещё и добром будешь поминать это время…

— Сахар отчаливает, — сообщил Жека, залив коньяк и закусив конфеткой. Тут же раскурил Мальборо. — Напутственное слово давал. Если можно так сказать.

— Чё сказал?

— Ничего хорошего. Не тем занимаемся. Пока ещё строительная тема прёт, но в будущем может сдуться. На комбинате денег нет на капремонты. Сейчас печь построим, и скорей всего, турнут оттуда. Заказов пока нет. Жилищное строительство сдулось. Вот этот дом будет последний. Оно и видно. Да и то, Сахар посоветовал 36 квартир очередникам с комбината отдать. Заради репутации, мол. Это считай что, нахаляву. Они их сразу приватизируют, только возможность появится. Другие 36 квартир отдать очередникам с города. В горисполком, городское УВД, КГБ. Просто бросить деньги в никуда, короче. В расчёте на крышу и возможные ништячки от власти. А деньги брать с того, что в этом доме открыть частное предприятие по обслуживанию. Типа частного ЖЭКа.

— В чём-то он прав, — заметил Славян. — Сейчас денег у людей мало. Законы что дышло. Не устаканено ещё ничего. Цены хрен его знает какие. А эти хаты мы считай что им в аренду сдадим. Даже если приватизируют и продадут, другой жилец платить квартплату будет. Так что да. Тема хорошая. Только я бы не так сделал. 30 квартир комбинатовским, 30 квартир городу, 10 стройуправе, чтоб рабочие не бухтели, и 2 квартиры сделать служебными. То есть твоя и моя. Как такой расклад? Что для этого надо?

— Нормальный расклад! — заржал Жека. — Дом готов к сдаче. Уже отделан. Конечно, простенько, так себе, по мере возможности. Стены и потолки штукатуренные, крашеные водоэмульсионкой, полы крашенные масляной краской, так же как панели в туалете, ванной и кухне. Батареи и окна белой эмалью покрашены. Но всё стоит. Унитаз, ванна, раковина на кухне. Розетки. Жить можно. Там пристроенное здание для обслуживающего ЖЭКа есть. Но в нём ремонт ещё не сделан. На первое время можно и нашим ЖЭКом обслуживать, пока ремонт не проведён.

— Тема здравая. Прав Сахар, — заключил Славян. — Первым делом сдать квартиры госприёмке, получить ордеры, и раздать их перед телекамерами. Побольше рекламы тиснуть. Глядишь, ещё кого-нибудь подтащить, и те два дома достроить. И уже за деньги хаты толкать.

— Ещё Сахар говорил, что надо бы торговлей заняться. Сейчас всё то, что мы мутим, скоро невыгодно будет. Советовал гостиницу в Еловке достроить, и запустить. Или замутить с компьютерами тему. Но тут человек знающий нужен. Настраивать, отлаживать, ремонтировать. Хрен знает, где его брать.

— И компьютеры хрен знает где брать, — заявил Славян. — Прежде чем их продать, надо где-то купить.

— Ну, торговая фирма у нас есть, — заметил Жека. — И валюта на счёте есть. Купить-то не проблема. Время нужно. Давай пока с домом замутим по-быстрому, потом с компьютерами. Завтра поеду в горисполком. К Конкину. Он мужик нормальный. Коньячок возьму, и обскажу расклады по дому. Потом к Николаю Семёнычу, директору комбината. Скажу, чтоб 30 квартир очередникам поделили. А ещё лучше, вдвоём поедем. Так лучше сыграть можно в хороший-плохой.

Посидели ещё немного, потрындели о том о сём, и разошлись. Ночевать Жека решил к Сахарихе идти, как и обещал. Жила она сейчас одна, родители полностью переехали в сахаровский особняк за городом. Но заезжали почти каждый день, приезжали проконтролировать дочь, и закинуть продуктов и денег.

Встретила Жеку громкая отборная диско-муза. Бог знает какой по счёту концерт «Ласкового мая» с братьями Гуровыми грохотал на весь подъезд. Звонил, звонил — бестолку. Только когда песня стихла, Сахариха услышала и открыла. Была она в коротком халатике, и босиком. Волосы крупным пучком свисают вбок. В одной руке бутерброд с майонезом и шпротиной. Открыла, даже не спрашивая, кто там. Стоит, подтанцовывает.

— Приветик! — хотела откусить бутерброд, но шпротина соскользнула вниз, и упала на коврик. — Опа! Вот это авария! Заходи! Сейчас будем ужинать!

— Ты чё не спрашиваешь, кто пришёл? — застрожился Жека. — Прибьют ещё. Или ограбят.

— Мне плевать! — флегматично ответила Сахариха, пережёвывая бутерброд. — Заходиии!

Светка вольготно расположилась в зале, накрыв на журнальный столик. Салат оливье, бутерброды-тарталетки с шпротами и маринованными огурчиками, сыр, копчёная колбаса. Люди овощи и хлеб едят, а тут как всегда — одни деликатесы.

— Садись пока, перекуси! — милостиво разрешила Сахариха, показав на еду. — Сейчас я спагэтти отварю. Ел такую крутую лапшу? Итальянская!

— Не, — качнул головой Жека. — Видеть-то видел в комке, а как и что с ней делать, хрен бы знает.

— Вот сейчас и попробуем, муррр, — мурлыкнула Сахариха, и танцующей походкой пошла на кухню, шлёпая нежными голыми подошвами по паркету, и вдогонку спросила: — Может, с тушёнкой сварить? Посытнее будет.

— Давай с тушёнкой, Свет, — согласился Жека, и пошёл следом. — Я чё… Непривередливый. Чем накормишь, тем и ладно.

— Ах так! — обиделась Сахариха. — Тебе значит, пофиг, как я готовлю??? Всё что угодно готов лопать???

— Да не пофиг, Свет, ну что за глупость! — не согласился Жека. — Ты прекрасно готовишь. Сколько раз пробовал. Ну чё в кошки-дыбошки-то сразу… Ну несерьёзно же. Давай помогу лучше.

— Помоги! — согласилась Сахариха, и дала консервный нож. — Тушонку открой, а я пока лук обжарю.

— Ладно.

Сахариха на одной конфорке в тефалевом сотейнике обжарила лук с оливковым маслом, положила туда и разогрела тушонку. В маленькой кастрюльке на соседней конфорке отварила спагетти, откинула их на дуршлаг, заправила сливочным маслом, а потом завалила в сотейник с тушёнкой, и заставила Жеку хорошо перемешать. Вот простое же блюдо, как три копейки, а какой запах сытный! И ушло на готовку от силы 15 минут — Сахариха делала всё быстро и точно, с первого раза. Даже солила на глаз, и всегда угадывала.

— Ну как? — лукаво улыбнулась она, попробовала блюдо, и тут же дала попробовать Жеке.

— Прекрасно! — искренне удивился он, взяв на заметку. И просто и сытно. И быстро, что самое главное.

Потом сидели в зале, поедали всё, что есть. И даже без спиртного! Просто не хотелось. Ограничились лимонадом. Музыку выключили, тихо бубнил что-то телевизор. То ли «50 на 50», то ли «До 16 и старше». Потом Сахариха стала убирать со стола, пошла мыть посуду, а Жека, почувствовав усталость, решил полежать на диване, да так и уснул. Проснулся ночью, часа в 3. Светка накрыла его пледом, а сама легла рядом, тихонько посапывала, свернувшись калачиком. Жека обнял девушку, и снова уснул. Уже до самого утра.

Утром Сахариха разбудила несильным толчком в плечо.

— Вставай! Мне в школу пора, а тебе на работу! Завтракай! Я там яички с колбасой поджарила.

И то правда! К Конкину же ехать надо! Посмотрел на себя — рубашка мятая, спал в ней. Брюки тоже. Как быть?

— Давай, снимай, я поглажу! — Сахариха быстро разложила гладильную доску, и включила электролюксовский утюг. — Давай, давай! Пока умываешься, завтракаешь, я поглажу! Будешь как новенький!

Через 15 минут наскоро перекусили, Жека позвонил Романычу, чтоб подъезжал к «Инвестфонду», и вместе с Сахарихой вышел из подъезда.

— Ну ладно, я пойду? — спросил Жека. — Поеду в горисполком по делам.

— Иди, — разрешила Сахариха. — Можешь и сегодня приходить. А можешь и нет, не обижусь.

Хихикнув, Сахариха увидела Пущу, и ещё какую-то тёлку, идущих в школу, крикнула им, и побежала к подружкам, распахнув незастёгнутую дублёнку. Жека пошёл к Славяну.

— Чай будешь? — спросил кореш, поздоровавшись. — Сейчас только заварил.

— Давай. Попьём, да к Конкину поедем.

— Вдвоём? — удивился Славян. — Чё там вдвоём делать- то? Я помню, что ты вчера говорил.

— Примелькаться надо, — пояснил Жека. — Это важно. Вдруг я когда не смогу, придётся тебе с ним шерстить. Да и я сыграть хочу в хорошего — плохого. Типа ты якобы против идеи хаты за так раздавать, а я мол, наоборот, за бесплатную раздачу. Чтоб они не думали, что всё гладко идёт. Чтоб поволновались. Коньяка возьми бутылку, если есть. Нет, так в коммерческий заедем. С Конкиным только так, с бухлом.

Неспеша попили чай, потом Жека вызвал служебную машину, и поехали в горисполком. Несмотря на недавние новогодние праздники, в городе чувствовалась какая-то недобрая аура. Тень разрухи и уныния. Серые невесёлые люди — целые толпы на автобусных и трамвайных остановках. Неубранный с дорог и тротуаров снег — Романыч ехал и постоянно чертыхался.

— Никогда такого не помню, такого бардака. Это как конец света какой-то…

Цены поднялись на всё, и даже на топливо. Ельцин повышение цен на уголь, бензин и дизтопливо оставил на усмотрение властей регионов, но главы областей, естественно, повысили цены тоже, чтоб наполнить бюджеты. Однако предприятиям не хватало денег, чтоб заправить трактора и убрать снег с дорог. Замкнутый круг.

Горисполком встретил сменой названия. Все органы власти переименовывались, так же как и государственные ведомства, и сейчас над входом висела новая золочёная табличка: «Администрация города Н-ка».

— О, нифига себе, — удивился Славян. — Уже и горисполком по другому называется.

Сбоку от входа стоял небольшой столик, на котором продавали всякую макулатуру. Демократические и коммунистические газетёнки, газеты националистов и монархистов, и вообще всех политических движений, что всплыли в последнее время. За столиком стоял одетый в тулуп и енотовую шапку «политический мужик», знакомый всему городу. Был он как местный городской сумасшедший. Постоянно участвовал в каких-то митингах, пикетах, акциях, состоял в множестве партий, торговал политическими газетами, и журналами. Вот и сейчас, стоит у входа, что-то кричит.

— Воры во власти! Коммунисты пропили страну! Все в колхозы!

За мужиком, прислоненные к стенке, стоят два флага, один российский триколор, другой — чёрно-жёлтый имперский стяг Романовых. Временами мужик берёт то один флаг, то другой, и начинает бешено размахивать им. Увидев Жеку, и Славяна, заходящих в администрацию, мужик что то закричал, типа, вот мол, кровопийцы идут в пинжаках, но Славян показал кулак, и мужик заткнулся. Опытный. Наверное, уже прилетело от кого-то.

Внутри у двери стоял милиционер, что было неслыханно. При СССР никто не охранял горисполком, да никому и в голову бы не пришло лезть в орган местной власти. Такой срок намотают, вплоть до терроризма и вышки, что не рад будешь. Минимум антисоветчину и посягательство на устои государства пропишет судья. Сейчас же новая власть начала мести по новому. Правда, мусор ничего не сказал, увидев Жеку и Славяна. Вид у них был солидный. Поднялись к Конкину, а там и на его двери тоже новая вывеска. «Глава администрации города Конкин Кузьма Валерьевич». И даже не написано, что «товарищ».

Конкин, увидев Жеку и Славяна, сквасил рожу, как будто съел лимон. Видать, задолбали уже все. Просют и просют…

— Ничего нет, Соловьев! — чуть не крикнул он, замахав руками. — Солярки даже нет снег с дорог убрать!

— А я к тебе, Кузьма Валерьич, не просить, а наоборот, дать! — гордо сказал Жека.

— И что же ты мне хочешь дать? — заинтересованно спросил Конкин.

— А вот что! — Жека достал из дипломата бутылку коньяка, и поставил на стол, махнув рукой, чтоб глава города доставал рюмки.

— Ааа, ну это это само собой, — заулыбался Конкин, и достал три рюмки. — Твой товарищ тоже будет?

— Буду, буду, Кузьма Валерьич, — согласился Славян. — С хорошими людьми чё не выпить-то…

Выпили по рюмке, тут же закусили нещадным дымлением сигарет.

— Ну, ты ж понимаешь, Кузьма Валерьич, я тебя не коньяками поить пришел, — закурил Жека. — Не буду кота за хвост тянуть. Мы построили жилой дом! Осталась комиссия. Госприёмка.

— Во как, — удивился Конкин, и снова налил коньяк. — В наше время это редкость, прямо скажу. И что делать будете? Очередникам раздавать?

— А вот тут мы со Святославом разошлись во мнениях. Он хочет не отдавать никому, а продать квартиры всем, у кого есть деньги, — заявил Жека. — Потому что ведомственных денег, выделенных в 89-м году, хватило только на заливку каркаса. Потом сами знаете, кризис, инфляция, путч. Достраивали мы на свои деньги, и ушло очень много.

— Всё правильно, Кузьма Валерьич! — согласился Славян. — Так я и говорю! Чё это мы должны наши деньги разбазаривать?

— Ну так это ваше дело! — осторожно сказал Конкин, внимательно глядя то на Жеку, то на Славяна. Чутьё старого чиновника и партократа говорило, что где-то тут собака порылась. Но где именно? Не будут же просто так приходить, и коньяком поить, и что-то раздавать.

— Решил я всё-таки как генеральный директор, исполнить договор. Договор перед родиной, и перед своей совестью, — важно сказал Жека. — Мы раздадим квартиры очередникам абсолютно бесплатно. 30 квартир комбинатовским очередникам, 30 квартир в жилфонд города, 12 квартир очередникам нашего стройуправления. Как видите, всем понемногу. Но хоть что-то. Боюсь, что это вообще в последний раз бесплатная раздача квартир.

— Ну, за такое дело грех не выпить, ребята! — заявил Конкин, опять разливая коньяк. — Это прекрасная новость! Самое лучшее, что я слышал за последнее время! Нам, горисполкомовским, давно уже ничего не перепадало. Очередь замерла. А у меня много многодетных родителей и в милиции, и в отделе культуры, и в образовании. Да и ветераны войны нуждающиеся есть. Спасибо ребята!

— Эти дома новейшей конструкции, — сказал Жека. — Монолитные, с кирпичными стенами. Планировка особо улучшенная, ленинградская. В доме будет свой отдельный ЖЭК. В подъездах консьержки, как на западе. Так что… Как пройдем госприёмку, собирайте в актовом зале людей, кто квартиры получит. Будем в торжественной обстановке ордера вручать. Телевидение позовём! Газетчиков!

— Ну это само собой, Соловьев! — воодушевлённо сказал Конкин. — Как же без этого? Всё сделаю! Да и с госприёмкой помогу. А сейчас пока списки на улучшение жилищных условий составим! Спасибо вам ребята! Обязательно это осветить в прессе надо.

Пока базарили с Конкиным, по три рюмашки успели приговорить, и выходили уже порядком навеселе, вдареные.

— Весело к Конкину ездить. Начали квасить с утра уже,— усмехнулся Жека. — Сейчас ещё к директору комбината поедем. Там догонимся может быть…

Приехали на комбинат, в заводоуправление, поднялись в приёмную, а там совещание у директора, начальники цехов пришли. Жека со Славяном сели пока в приемной подождать, но секретарша шепнула на ухо Семенычу, что подрядчики приехали, и он пригласил присоединиться.

— Заходите, заходите, товарищи, чего стесняетесь-то? Евгений, ты что, как неродной? Надо было и вас позвать, а то Володаров всегда один отдувается.

На совещания к директору комбината обычно ходил главный инженер АО ССМФ Володаров Сергей Нефёдыч. Вот и сейчас сидит, поблескивая стеклами очков. Кивком поздоровался с Жекой.

— Вот товарищи. Разрешите представить — новый генеральный директор строительного управления Евгений Соловьёв. Замечательный парень, хоть и молодой. Профессионал. Бизнесмен. А это его заместитель. Наверное, с хорошими новостями пришли, дорогие товарищи. Давно вас не видел.

— Да как сказать, — сказал Жека, пожав плечами. — Наверное, всё таки у нас хорошая новость. Мы своими силами, и за свои деньги закончили возведение жилого дома по улице Октябрьской, в квартале 44–45. Решили часть квартир отдать комбинату. Часть горисполкому. Выполнить так сказать, долг перед родиной. Думаю, это последняя бесплатная выдача квартир от предприятий. Мы уже и эти-то хотели продать.

— Да! — поддержал Славян. — Я как инвестор сильно недоволен был, что мы за свой счёт строим жильё,а потом ещё и разбазариваем его. Но директор настоял на том, чтобы все социальные обязательства были исполнены, даже в ущерб себе. Поэтому вот… Принимайте готовое жильё. Уступил я директору.

Тут же раздались аплодисменты от начальства.

Глава 3 Новый дом

Жека подождал пока шум стихнет, потом начал говорить.

— Дом сейсмоустойчивый, улучшенной ленинградской планировки, с отделанными по ГОСТу квартирами, своим собственным современным ЖЭКом. Всё уже подключено, в том числе и лифты. Сейчас в ближайшее время проведём госприёмку, и получим ордера для заселения. В доме девять этажей, два подъезда по 36 квартир в каждом. Всего 72 квартиры. Из них 30 квартир мы передаём комбинату, 30 квартир передаём городу, в администрацию, 10 квартир раздадим очередникам нашего управления, и 2 квартиры будем использовать в качестве служебных. Такой вот расклад, дорогие товарищи. Вопросы есть?

Жека посмотрел на начальников, но те отрицательно покачали головой, кроме одного толстого мужика, начальника мартеновского цеха, по фамилии Николаев.

— А вы знаете, сколько у нас очередников по всем цехам и управам? — недовольно спросил Николаев. — Сотни. И сколько льготников ещё. Что это за количество — 30 квартир? Капля в море.

— А мне откуда взять больше? — недоумённо спросил Жека. — Государство и министерство самоустранились от финансирования строительства жилья. Нам строить не на что. Мы и так на личные деньги построили. Если комбинат выделит нужную сумму, мы посмотрим — у нас ещё два дома таких же, недостроенные.

— Ладно! — махнул рукой Семёныч. — Хватит! Спасибо и на этом. Сейчас всем начальникам цехов при вас, ребята, довожу до сведения, чтоб составили списки первоочередников и льготников.

— Ну ладно, мы пойдём! — сказал Жека. — Ещё дел по горло. Разбирайтесь тут сами.

Теперь дому предстояло пройти госприёмку. И как будет проходить эта хрень, Жека даже и не знал. Как раз пришлось со строительством мутить во время, когда ломались старые, советские государственные институты, а новые, российские на их обломках зарождались трудно и тяжело, в бардаке и беспорядке. Естественно, если докапываться до мелочей, никакую госприёмку дом бы не прошёл. У него даже двора не было. Подъезд к дому плохой, пешеходных дорожек нет. На территории, вокруг здания, разрытые ямы и кучи строительного мусора. Кое-что понемногу осенью вывозили, и закапывали, но не успели. Однако тянуть с приёмкой тоже резона не было. До весны чтоб дом пустовал, а там что? Вдруг ещё хуже будет?

Жека и Славян первым делом выбрали квартиры себе. Оформили их как служебные, чтоб не платить квартплату. Потом при желании можно будет приватизировать их, выведя приказом из служебного жилья. Удобные двушки. Одна на втором, другая на третьем этаже. В одной из квартир в день, когда должна приехать госкомиссия, решили накрыть поляну. Привезли два больших стола, стулья, скатерти. Попросили Лёху с Мариной приготовить в еловском кафе барашка на вертеле, поросёнка в хрене, наделать бутербродов с икрой и красной рыбой. Деньги с общака заплатили. Ребята привезли, разложили всё по тарелкам, красиво сервировали, наставили бутылок с шампанским и коньяком.

Госкомиссия жилстроя СССР сейчас переформировывалась, и приехали какие-то неопытные сотрудники с Конкиным во главе. Стали ходить по двору, что-то записывать в блокнотики, угрожающе размахивать ручонками, но Конкин прикрикнул на них, и подмигнул Жеке.

— Хватит к товарищам строителям доколупываться! Вы что, особняк в Монте Карло принимаете? Вон уже, директор замёрз!

— А сейчас, дорогие товарищи, прошу на лёгкий фуршет! Погреемся, так сказать! — сказал Жека, и позвал за собой.

Поднялись на второй этаж, вошли в служебную двушку, которая типа Жекина. А там… И запахи, и ароматы… И блюда с напитками, которые бешеных денег стоят в это голодное и холодное время. Конкин как опытный в таких делах чиновник, довольно потёр ладони, и откупорил коньяк.

— Вот это я люблю, товарищи. Хряпнуть с устатку. Да вы проходите, проходите. Документы пока сюда положите, на подоконник. Не украдёт никто.

Сели за стол, выпили одну, вторую, третью. Закусили. Неизбежно разговор зашёл за политику и экономику, как и все разговоры в последнее время.

— Это единственное жильё, что будет введено в эксплуатацию в этом году! — почти кричал раскрасневшийся Конкин. — Всё! Нет больше страны СССР! Забудьте! И вы должны принять этот дом! Нахер эти подъездные пути, и колодцы? Ребята что, сейчас будут их делать? Или до весны дом пустым держать? За это время вообще всё похерится! Вы же взрослые люди, мать вашу! Должны понимать, что это дело общественное! Государственное это дело!

В общем, Конкин сделал всю работу по сдаче дома. Прав был Сахар, что надо администрации и власти отдать часть квартир. Нужные люди не потерпели бы отмены халявы. А ветераны… Льготники… Подождут. Естественно, что в поезд последней халявы от Жеки запрыгнули люди сплошь непростые и уважаемые. Где сами сами, а где и детей подтащили. Вся блатата тут собралась. Городское УВД, Министерство безопасности, как стали называть бывшее КГБ, прокурорские. Конкин взял квартиры сыну и дочери. Пара ветеранов затесалась каким-то чудом на первые и последние этажи.

С комбинатовскими квартирами не лучше. Половина точно отошла приблатнённым подсосам из профкома и завкома. Но немного получили и многодетные. Всё-таки на комбинате более справедливо разделили жильё. Были и начальство, но досталось и простым рабочим.

— Всё, Соловьёв! Прошёл дом! — облегчённо вздохнул бухой Конкин после того, как отправили на такси пьяную и сытую госкомиссию. Готовься к послезавтрему. Списки у тебя уже есть?

— Конечно есть, Кузьма Валерьич! Забрали у вас, всё пучком, — согласился Жека. — Сейчас осталось ордера только заполнить, и раздавать с ключами будем. Пусть люди заселяются. Дом подключён к коммуникациям. Всё работает.

— Приходи послезавтра к 11 часам в актовый зал администрации. Я приглашу очередников, и корреспондентов. Там всё и раздадим.

Раздача ордеров на квартиры прошла с большой помпой и показухой. Приехало областное начальство, и в присутствии множества фото и телекамер, в том числе и центральных, ордера в торжественной обстановке были выданы нуждающимся. Причём выглядело всё так, как будто в раздаче жилья главная роль у администрации области и лично главы областного совета товарища Дуреева. Про то, что дом отделан, и сдан практически за спасибо частной компанией, упомянули ненароком и вскользь.

Вручали ордера лично Дуреев и Конкин, стоя на сцене в актовом зале. Жека тоже присутствовал, но лишь постольку поскольку. Подавал ордера из красной коробочки. Пацаны долго смеялись, смотря по телевизору на этот финт властей.

— Нормально, чё, так и надо! — ржал Митяй. — Как будто мы и не при делах. Сам дом всплыл из говна!

Однако Сахар был прав. О компании заговорили в местной прессе как о социально ориентированной. О том, что вот с кого надо брать пример в трудные времена. Вот с кем надо дружно идти к демократии и рынку.

Рекламная кампания привлекла немного заказов от частных предпринимателей. Стали строить несколько магазинов на рынке, и платный гаражный комплекс у нового здания — свеже заселенным «нуждающимся» и «льготникам» требовалось место, где хранить машины.

К концу января уже работал новый частный ЖЭК. По заявкам жильцов исправляли мелкие недоделки, но работы велись уже за деньги. Впрочем, все новые жильцы заранее знали, что дом будет обслуживаться по новейшей системе и сильно не бухтели.

Как-то в конце января Жека делал обход с проверкой дома, и с удивлением у второго подъезда увидел Вальку. А мамка-то походу подтянула дочурку к халяве! Похоже, нехилый пост занимает в прокуратуре. Или куда их сейчас перетянули?

Валька шла вся из себя, в красивой коричневой кожаной курточке с торчащим из неё пушистым свитером, короткой юбчёнке, в тонких чёрных колготках, сапожках на шпильке. Длинные стройные ножки осторожно вышагивают по снегу. На тёмные волосы падает снег, и от этого они кажутся ещё красивее и пышнее. Одета легко и красиво. Словно и не зима. И прикид явно не на зарплату младшего следователя. Эхх… Первая любовь…

Валька увидела Жеку, и неожиданно заулыбалась. Жека даже удивился, памятуя прошлый прохладненький приём, когда она допрашивала его в машине.

— Здравствуй, здравствуй, Евгений, — ещё шире улыбнулась Валька, остановившись перед Жекой. — Хозяйство своё осматриваешь? Ты же сейчас суперважный коммэрсант!

— Осматриваю, представь себе, — солидно ответил Жека. — Хожу, смотрю, замечания записываю. Если где недоделки, устраняем сразу же.

— Бесплатно? — улыбнулась Валька. — Или за плату?

— А это от человека зависит, — двусмысленно улыбнулся Жека. — Чем он заплатить может. Знакомым и друзьям, бесплатно, конечно же.

— А у меня, представь себе, недоделочка, — Валька склонив голову, лукаво посмотрела на Жеку. И такой вид у неё был свежий, и донельзя желанный… Вот напрашивается же явно.

— Надо посмотреть. У тебя квартира здесь?

— Всё тебе скажи, — рассмеялась Валька. — А потом ходить будешь на палочку кофе.

А Жека вдруг вспомнил, что ордера-то точно на неё не было. Так же как и на мать. Не получали они. Он же сам всем очередникам ордера выдавал. Наверное, отец получил на дочурку. Однако Валька с матерью вроде бы жили вдвоём… Если квартиру получил Валькин батя, был он явно человеком непростым.

— Скажешь, когда посмотреть можно, — сказал Жека. — Телефоны строительного управления на объявлениях в подъездах. Звони, делай заявку.

— Меня бы и сейчас устроило, — опять улыбнулась Валька. — Пойдём, Евгений, выскажу тебе претензию. Заодно и чаем напою.

Поднялись на этаж. Валька во втором подъезде жила, на 6 этаже, справа от лифта. Зашли в квартиру, а там сразу видно, что девушка живёт. Всюду коврики, половички, подушечки. Уже обои наклеены, на полу линолеум и паласы. Мебель неплохая, югославская. Вальку-то неплохо родители подогрели! Да ещё в такую тяжёлую пору.

— Чё у тебя стряслось? — спросил Жека.

— Раздевайся, разувайся, — предложила Валька, скидывая курточку. Сразу повеяло ароматными дорогими духами. Как их? Шанель номер пять, кажись?

У Вальки всегда на лице была то ли улыбка, то ли усмешка. То ли добрая, то ли ехидная. Вот и сейчас, прислонилась к стенке, стоит, по привычке склонив голову на бок, и рассыпав густые тёмные волосы по плечу, руки сложила на груди и лыбится. Красивейшие глаза блестят завораживающе и таинственно.

— Ну что? — спросил Жека, стараясь не глядеть на неё. Пришёл по делу, а не со всякими шуры муры. Да и что там было то у них с Валькой? По большому счёту, ничего. Одно свидание с поцелуями и троганием сисек. Но как же это всплыло не ко времени! Какие же тёплые воспоминания!

— Дверь в ванную плохо закрывается, — с улыбкой сказала Валька. — Защёлка не работает.

Жека пошёл, проверил, вроде нормально. Разве что чуть туговато.

— Хорошо, я понял, — улыбнулся Жека.— Я пришлютехника.

— А разве ты не техник? — с улыбкой спросила Валька, подойдя вплотную, и положив нежную ладошку на плечо Жеки. — Ты не сможешь? Ты же техникум закончил!

— Смогу! — сказал Жека, развернулся, и крепко обнял Вальку за тонкую талию, накрыл губами горячий рот, засосал смачно. А она… И не против. Обхватила Жеку, прижалась всем телом.

Жека подхватил стройное лёгкое тело на руки, и понес в спальню. Хотел раздеть, но Валька разделась сама. И вот лежит на кровати, тоненькая, нежная, с маленькими торчащими грудями. Как будто и не прошло 3 года, и ей всё ещё 16.

— Что смотришь? — хихикнула Валька. — С подружкой своей сравниваешь? Со Светкой?

— Мне это не надо, — Жека стал целовать её тело, губы, груди. И Валька растаяла. Обмякла. И это было здорово — наблюдать, как с девушки сходят ее высокомерие и ухмылка. Валька оказалась горячей штучкой. Впрочем, Жека и предполагал это…

Потом сидели вдвоём на кухне, пили кофе, болтали ни о чём. Как будто старые добрые знакомые. Жека собрался уходить, как Валька опять поцеловала его в губы… Неужели у неё никого нет? Да ну… Чтоб такая эффектная шикарная девушка и одна? Да за ней парни наверное, табунами, учитывая её работу.

Попрощались. Открыл дверь, и чуть не прилёг у неё же — в тамбуре стояли два здоровенный лба в пуховиках с опущенными на глаза шапками. И у одного в руке была монтировка. Ни слова ни говоря, лоб размахнулся, целясь Жеке в голову, но пока замахивался, чутка раскрылся, и Жека заехал ему правой в челюху. Хук был сильный, прямой, из хорошего положения. Лоб обмяк, и присел на жопу, тихо хрюкнув. Монтировка, звякнув, свалилась на пол.

— Ах ты сука, ты чё творишь! — заорал второй гопарь, пожирнее, но пониже ростом, выхватил финку, и стал махать ей перед собой. — Ща завалю!

Жека ударил ногой в коленную чашечку, а потом добавил в рожу, когда наезжальщик свалился на пол. Однако он всё равно, хоть и упал, финку из руки не выпустил. Пытался отмахиваться. Но Жека взял монтировку и заехал ей прямо по руке парня. Нож тут же звякнул о пол.

— Ну чё, чмо? — ухмыльнулся Жека. — Проверим черепушку? Выдержит она ломик, или нет?

Потихоньку постучал гопарю монтировкой по голове, потом сдёрнул шапку. Парня этого он точно не знал. Значит, пришли явно за Валькой, или обычные грабители. Уличная преступность, граничащая с беспределом, с каждым днём росла всё больше. Стало опасно ходить даже днём. Да и квартирный разбой набирал обороты. Звонили в двери, ждали, что хозяева откроют, не спросивши, кто пришёл, и не глянувши в глазок. Или караулили жильцов в подъезде у особо ценных квартир. И если речка район сам по себе относительно бедный — живут заводчане в основном, то здесь же вот, построили новый дом для крутых людей. Можно и поживиться.

Пока Жека чуть отвлекся, нападавшие пришли в себя, и почти синхронно ломанулись прочь, запрыгав как козлы, по лестнице вниз.

— Мы тебя ещё выцепим, сука! — заорал сиплым голосом один из убегавших. — Звиздец тебе! Уроем!

Жека усмехнулся, и зашёл обратно к Вальке.

Испуганная красавица стояла, прижав ладошки к лицу. В глазах застыл страх. Вот так следак. Неужели зашугарилась? Странно. По работе поди и не с такими приходилось сталкиваться…

— Ну ты чё, Валь, это ж ерунда, — утешил её Жека. — Хотели ограбить просто. А может это к тебе по работе бандосов заслали? Может заказал кто-то?

— Я не знаю, — пожала плечами Валька. — Может, и по работе… Работа у меня сам знаешь какая…

— Ты смотри там, осторожно. Работа у тебя опасная. Звони если чё. Вот визитка. Ладно. Я пойду. Если хочешь, милицию вызови. Но те гопстопщики смотались уже наверное. Может, во дворе попадутся ещё.

Утешив растерянную Вальку, Жека поднял обронённую финку, выдергу, и спустился по лестнице, вышел на улицу. А там уже понемногу смеркалось. Идти предстояло чуть ли не километр. Сначала по пустырю, а потом по пустым кварталам.

Шёл шёл, никого не трогал, поигрывая монтировкой, а тут раз, из-за трансформаторной будки выплывают трое. И двое как раз те гопстопщики, которых только что перевернул. Смелые. По второму разу решили поиграться.

— Эй ты, а ну стоять! — крикнул один, держа в руках пустую бутылку. — Деньги гони!

— А то чё? — усмехнулся Жека. — Чё ты сделаешь, сука ссыкливая?

— Это же тот, который в подъезде нас встретил! — заорал один из тех, кого Жека опрокинул.

— Не встретил, а опустил! — возразил Жека. — А щас сделаю это ещё раз!

— Братаны, давайте, валим его! — крикнул первый, в матерчатой куртке и спортивной шапке, бросил в Жеку бутылку, но тот легко отклонился, и встретил налетевшего парня смачным ударом монтировкой по лбу. Потом заехал пару раз по носу и зубам. Гопарь завыл, рассыпав зубы, и согнувшись побежал прочь, обратно в кусты за трансформаторной будкой. Остались двое тех, кого Жека пришибил в подъезде. Но они сейчас что-то совсем нерешительные стали. Лишь матерились, и даже не делали попытки подойти разобраться — кому охота в рожу монтировкой ловить.

Всё же один, тот что жирный, набрался смелости, подлетел, но Жека поставил подножку, и жирный свалился, поскользнувшись. И тут же получил по кумполу железякой. Второй увидев такой стрёмный исход, решил не испытывать судьбу, и свалил тоже в темноту, за первым.

Один остался ползать, пытаясь встать, и его следовало расспросить, чьих он и откуда.

Глава 4 И опять Вениамин Людвигович

— Эй ты! — Жека слегка пнул ползавшего на снегу гопника. — Ты кто?

— Пацан! — завыл тот. — Тебе-то чё.

— Погоняло как? Ты чей? Кого знаешь по району?

— Соловья знаю, Славяна, друганы мои, — проскулил гопник.

— Всё ясно. Апельсин ты конченый. Ещё раз увижу тут вашу кодлу, всех грохну. Ты понял, сука?

Жека для верности пнул несколько раз ползавшего, и пошёл в товарищество.

А там пир горой. Славян, Митяй, Лёха. Музон орёт, дым столбом, водка на столе.

— Во! Директор пришёл! И выдергу притащил! — заржали пацаны. — Чё грабить собрался?

— Меня этой выдергой чуть не пришили! — рассмеялся Жека, наливая водяру. — Тут чё-то не район, а гетто какое-то. Пройти уже спокойно нельзя.

— Наехал кто-то? — спросил Славян.

— Наехали. Но я их не знаю. Какой-то левый гоп-стоп. Опрокинул их, спросил, чьи они, кого знают. Сказали меня и тебя знают. Хахаха! Хотя я этих демонов не помню вообще. Какие-то апельсины залётные.

— Братан, это же речка! Чё ты хочешь! Мы такие же были! — заржал Митяй.

— Ни разу не помню, чтоб прохожих грабил, бил кого-то из левых, или на хаты лез грабить, — не согласился Жека. — Это вообще беспредел так-то. А если там ребёнок был бы? Не, я конечно, не мусор, и не моё дело следить за гопарями, и втирать им за жизнь, но в своём доме я такой херни не допущу. Всем пацанам скажите местным. Ещё кого увижу тут, завалю нахер.

— Наши бы туда не полезли, — качнул головой Славян. — Залетухи какие-то с центра. Кто там у них остался из блатных? Веня один? Я думаю, ему плевать щас на эти дела. Поднимутся ещё ребятки. А это фигово, если беспредел начнётся и наезды. Нам работать надо спокойно и тихо.

— Ладно… Чё по делам? — спросил Жека, закуривая сигаретку.

— Ну… — задумался Славян. — По делам так себе. Как бы не сдохнуть. Придётся в феврале зарплату повышать всем. После этого… Не знаю…

— Позвони Кроту, — попросил Жека. — Надо мне с Иванычем, Сахаровским батей стыкануться.

— На предмет? — внимательно спросил Славян. — Проблемы?

— Надо бы у них купить хоть чего-то для отоварки работяг. Коллектив бухтеть начинает. Не знаю… Сахар. Муку. Лапшу подешевле.

— Ты думаешь, у Иваныча есть?

— У них же рынок свой, — недоумённо сказал Жека. — Наверное, есть.

— Я думаю, нихрена у него нет, — отрицательно качнул головой Славян. — Они всё у Вени Одессита покупают. У него же оптовка. Он возит откуда-то.

— Блин… Чё делать-то? К Вене что-ли обратиться? Пацаны, чё думаете? Прикупить бы мешков 20 муки, мешков 20 сахара оптом.

— Нихера себе, — удивился Митяй. — Это по тонне того и сего получается.

— И чё это? — махнул рукой Жека. — По 4 кило на рыло. Но хоть что-то. Ко мне приходили уже с профкома, требовали зарплату увеличить сообразно инфляции. Надо хоть чё-то работягам привезти по средней цене. Снять накал, так сказать.

— Позвоню Кроту, — согласился Славян. — Хоть он и не наш сейчас, но по старой дружбе звонит иногда.

Славян набрал телефон Крота, и как только тот ответил, передал трубку Жеке.

— Говори сам.

— Здорово, Крот! — крикнул в трубку Жека. — Чё? Как сам?

— Нормально, — ответил Крот. — Говори, чего хотел, только без вот этого вот. Здоровье, то да сё.

— Мне бы с Иванычем увидеться.

— Он в Абрикосовом живёт, — удивился Крот. — Знаешь же. Каждый вечер дома. Да он и сейчас дома. Я его вот недавно привёз.

— А ты смотыляться не хочешь туда опять? — осторожно спросил Жека, уже предвидя ответ. А какой он ещё может быть у человека, только что приехавшего оттуда? Конечно же, облом.

— Жека, ты хороший парень, и я тебя уважаю, — рассмеялся Крот. — Но я только что оттуда приехал. Пожрать охота, с женой поняньчится. Не, братан, на меня сейчас не надейся. Позвонил бы чутка пораньше, пока я не разделся ещё, хрен бы с ним. Да и зачем тебе это? У тебя свой водила есть. Персональный. Давай, всё, пока. Не хворай. А ещё лучше, позвони ему. Или дело такое, что прям вынь да положь?

— Да. Дело такое, — согласился Жека, и прервал разговор.

— Чё он там сказал? — поинтересовался Славян.

— Сказал, что не поедет. Езжай, говорит, со своим водилой. А ещё лучше, говорит, позвони.

— Ну так-то он прав, — заметил Славян. — Или обязательно лично надо?

— Я хочу у него спросить, стоит ли ехать к Вене, — признался Жека. — Такие дела не решают по телефону, братан.

— Жека! Да брось ты! Ну съездишь ты на оптовку, как обычный покупатель. Тебя чё, пасти кто-то за это будет?

— Так-то да… Но всё-таки личные базары понадёжнее будут, — здраво заметил Жека. — Люди это непоследние, и базарить с ними надо лично. И не как обычному покупателю. А на равных.

Тут же позвонил Иванычу в Абрикосовый. Тот с удивлением выслушал Жеку, что надо поговорить, но не отказал.

— Приезжай сейчас, если хочешь, — согласился он. — Можешь Светку взять. Ужином накормим.

Жека тут же позвонил Сахарихе, но та ехать к родителям отказалась. Наверное, задрали нотациями…

— Не хочу! — небрежно бросила она. — Мне учиться надо, и домашку делать. Я занята.

— Ну… Как знаешь. Пока.

Придётся ехать одному, фиг с ним… Вызвонил тут же Романыча, и посмотрел на часы. Уже 7 вечера. Часам к 9 бы назад приехать. Но дело есть дело, откладывать никак нельзя. Завтра Иваныч уедет куда-нибудь, и лови его потом по всему городу…

Пока ехали к Абрикосовому, Романович заметил, что машин мало на дорогах — бензин подорожал.

— Так скоро на велики пересядем, как китайцы.

— Ничего не поделать, Романыч, надо жить, — заметил Жека. — Поехал вот узнать, может пробить получится что-то из продуктов для коллектива по низкой цене.

— Ну, это дело благое, — согласился водитель. — Я и так вижу, куда ты ездишь. Весь в делах, круглый день.

К Абрикосовому подъехали уже в полной темноте, но здесь на каждой улице горели светильники. А дом Сахара так вообще сиял, как новогодняя ёлка. Не успела «Волга» подъехать к дому, как ворота распахнулись — походу, ждали.

— Я ненадолго! — сказал Жека Романычу. — Если хочешь, иди к охранникам в сторожку. Там тепло.

Сказал, и стало неловко. Вот вроде недавно ещё был Советский Союз, трудящийся народ, а люди уже разделились на слуг и господ. Романыч махнул рукой, иди мол, сам разберусь…

Иваныч встретил в прихожей, за стеклянной дверью. И был он одет в костюм и галстук.

— Ехать куда-то собрались? — удивлённо спросил Жека.

— Нет, — уверенно ответил Александр Иваныч. — К ужину оделся. А где Светка? Ехать не захотела? Вот засранка… Проходи. Хоть ты составь компанию. Пошли, пошли, не отказывайся.

Жека прошёл за хозяином в обеденную зону. Как её ещё назвать-то? И не зал, и не кухня. Столовая чтоль?

— Женька! Добрый вечер, родной! — улыбнулась Елена Сергеевна. Была она тоже одета к ужину, в синее короткое платье с шифоновым шарфом на шее. На запястьях золотые браслеты. — Проходи, проходи давай. Садись! Мы уже ждём тебя. Арсений! Можете подавать!

Молодой парень в костюме кивнул головой, руками в белых перчатках взял бутылку вина, и поддерживая её белоснежным полотенцем, налил всем присутствующим. Жека, конечно, выпил бы водки или коньяка, но здесь обычаи были как в лучших домах Лондона, поэтому возникать не стал. Хотя изрядно удивился этому переодеванию к ужину.

Потом начали подавать блюда. Поджаренный шмат мяса с овощами и заливную сёмгу. Напоследок кофе и ликёр в маленькой рюмочке.

— Ну, рассказывай, Евгений, с чем пожаловал, — спросил Александр Иванович, приглашая в бильярдную. — Пойдём, покурим. Ты в бильярд, случаем, не силён? Давай в американку.

— Да я не умею… — неловко признался Жека. — Не получалось как-то научиться…

— Ничего, ничего… Бери кий, мажь острие мелом. Бильярд это благородное дело, Евгений. Так что ты хотел-то?

— Трудовой коллектив вскипать начинает, — признался Жека. — Хотел взять где подешевле продуктов питания. Хотя бы мешков 20 сахара, мешков 20 муки, продать хотя бы по декабрьским ценам, чёрт с ним…

— Такие объёмы… — Иваныч внимательно глянул на Жеку. — Трудно будет достать. У меня нет.

— Нет? — растерянно спросил Жека.

— Конечно. Мы же не оптовая база с продуктами питания. У меня торгуют частные предприниматели. Тебе к Вениамину Людвиговичу надо. Но не знаю… Есть ли у него тоже. В общем так… Сейчас я позвоню ему, договорюсь, и завтра к нему подъедешь на бывшую оптовку Центропродторга. А сейчас не отнекивайся! Я тебя всё-таки научу играть.

Жеке сначала было неловко, но потом втянулся, и сыграл с Иванычем пару партеек. Хоть и проиграл, но основные принципы игры уловил. Дальше дело могло пойти и получше.

После двух партий Александр Иваныч сказал, что пора Вене звонить, а то поздно уже. Жека посмотрел на часы — почти 9 вечера уже.

— Всё. Утряс, — сказал Иваныч, кладя трубку. — Подъезжай завтра на базу часам к 10. Побазарите с Вениамином. Молодец, что лично приехал, сказал чего надо. За что и ценю тебя, что всегда приедешь, поздороваешься, по телефону лишнего не ляпнешь. Хрен его знает, кто там на трубках сидит. Ну ладно… Давай, счастливо.

— Хорошо доехать, Жень! — сказала Елена Сергеевна, когда проходил мимо просторного зала с работающим телевизором.

— Ага, вам тоже! — улыбнулся Жека, и помахал рукой на прощание.

Романыч, пока Жеки не было, зависал в комнате отдыха охраны. Увидев шефа, встал и пошёл заводить машину.

— Куда, Евгений? Домой сейчас? — спросил он, выезжая на шоссе.

— Домой, — сказал Жека. — Завтра с утра ещё в одно место поедем.

— Ну что ж поделать… — философски заметил Романыч. — Работа у нас такая. Ко скольки подъезжать?

— Полдесятого. Поедем на базу Центропродовскую. Сейчас давай домой. Устал, не могу.

Приехав домой, погонял немного музыку, да и завалился спать. Завтра предстоял разговор с Веней, и судя по словам Иваныча, он будет нелёгким. Неужели во всём городе сахара и муки нет?

Однако так и оказалось. Утром, когда приехали к Вениамину Людвиговичу, тот встретил прохладненько. Оптовая база, которую он выкупил у государства, находилась почти на окраине города, сразу же у товарной станции. Место уединённое, и хорошо охраняемое. Веня в такие суровые голодные времена не поскупился на охрану. Да и что ему жалеть — охранники были из его же бригады. Мордовороты в пятнистой афганке и чёрных шапках гондонах не только стояли на выезде, но и временами ходили вокруг базы. Что он тут хранит… Ядерное оружие что ли?

Охрану, похоже, предупредили, что приедет Жека. Только «Волга» подъехала к КПП, как ворота сразу открылись. Тут же, недалеко от входа находилась контора с новенькой вывеской «Торговый дом 'Теремок». И чуть пониже ещё одно объявление «Офис». По новомодному! Надо тоже такое перенять, а то всё контора да контора по совковому.

— Постой тут пока! — сказал Жека Романычу, и вышел из машины. Ехал он к человеку знакомому, и знающему его, так что оделся по простецки — джинсы, кожанка, спортивная шапка.

В офисе у входа тоже сидел охранник, здоровенный мужик лет 40, с тюремными наколками на пальцах рук. Увидев Жеку, хотел что-то спросить, но только приветственно кивнул головой — тоже предупреждён.

Директорский кабинет находился в самом конце небольшого коридора, за дверями с табличками «Бухгалтерия», «Экономический отдел», «Плановый отдел». На стенах всё ещё висели советские плакаты, а рядом с кабинетом директора на стене было выложено панно, изображающее счастливых советских людей, строящих коммунизм. На фоне пашни, завода с трубами, едущего поезда, летящей ракеты, были изображены рабочий с молотом, и колхозница с серпом, взявшиеся за руки, а над ними во всё панно простиралась крупная надпись «Слава труду!»

Вениамин Людвигович любил комфорт, и любил подчеркнуть свой директорский статус. В огромном кабинете за огромным столом стояло огромное кожаное кресло. Портрет Ельцина на стене. В кресле вальяжно развалился Веня. Увидев Жеку, чуть улыбнулся, чисто из вежливости, и показал на кресло напротив.

— Садись, Соловей. С чем пожаловал? Александр Иваныч сказал, ты поговорить хочешь о чём-то. Не стесняйся. Кури.

Веня показал на большую хрустальную пепельницу, встал со своего места, распахнул шкаф, достал бутылку коньяка, и две рюмки. А коньяк-то французский! Наполеон! Тёмная бутылка с золотой этикеткой. Поди дорогущий. Вот и пошёл импорт в страну.

Выпили, не торопясь покурили, потом начали разговор.

— У меня трудовой коллектив на взводе, — сказал Жека. — На грани забастовок. Требуют повышения зарплаты. Хотел бы успокоить немного. Отоварить сахаром и мукой. Мне нужно по 20 мешков и того и того.

Однако Веня сразу же отрицательно качнул головой.

— Такого количества, увы, молодой человэк, в наши голодные времена нэт. Ценники меняются каждые два дня. Даже у меня нэт. Вернее, есть, но не столько конечно.

— Так а куда он весь подевался-то? — удивился Жека. — Был, и вдруг пропал.

— Тюююю… — присвистнул Веня. — Забудь про те времена. Как ты думаешь, где сахар, мука, лапша? Естэствэнно, на заводах. Производитель ждёт, когда цены станут совсэм космическими. И даже мы, честные коммэрсанты, ничего не можем с этим подэлать… Так что, увы, увы…

— И совсем ничего нельзя порешать? — разочарованно спросил Жека. Сейчас он впервые понял, что уткнулся головой в стену.

— Ну почему же… — задумчиво сказал Вениамин Людвигович. — Сделать можно всё, что угодно. У нас в городе есть такое замечательное предприятие как кондитерская фабрика. Откуда ты уже, к слову таскал кой-чего на заре своей коммэрческой дэятельности. Она всё ещё работает. И всё так же, к сожалению, не на нас.

— Прямо с фабрики стырить что ли? — недоумённо спросил Жека.

— Ну да, — усмехнулся авторитет. — Делается легко и просто. Я даю вам мотор. Заезжаете ночью. Берёте сахар и муку, везёте сюда. Где склад там, надеюсь, помните?

— Помню, — уверенно сказал Жека. — А как же ключ?

— Молодой человэк! — укоризненно сказал Веня, сдвинув очки на кончик носа, и взглянув поверх них. — Это же мэлочи! Выдерга есть? Не помните, какой там замок???

— Так там охрана на проходной…

— Я вас умоляю! — замахал руками Веня. — Не справитесь с двумя ментами? Смотрите, как бы я в вас не разочаровался!

— Ладно… — хмуро сказал Жека. — Куда везти то, что стырим?

— Сюда конечно. И это всё можно провернуть сэгодня ночью. Давайте так. Чтоб сопли, извиняюсь за выражение, не жевать… Сегодня вечером в 10 часов к вам подъедет мотор. Все вмэсте прыгаете в него, и едете на адрэс клиэнта. Потом, после хэппи энда, я вас жду здесь. Берите всё, что найдёте. Как вам план?

— Надёжен как в аптеке, — рассмеялся Жека. — Ладно. Попробуем. Я поговорю со своими.

— Ну вот и всё, — удовлетворённо сказал Веня. — Аудиенция закончена. У мени много дел.

Вениамин Людвигович взял стопку каких-то бумаг, надвинул очки, и стал внимательно изучать документы, показывая всем своим видом, что пора бы Жеке и честь знать. А точнее, валить отсюда.

А Романыч уже разговорился там с охранниками. Стоит, мирно покуривает. Жеку увидел, махнул рукой.

— О! Вот и шеф! Ну ладно, давайте, мужики! Удачи вам!

Когда выехали с территории, разговорился. Довольный!

— Нормальные мужики там работают. Вон какие ребята здоровенные! Все афганцы бывшие!

Жека только усмехнулся словам наивного водилы. Нормальные-то нормальные, только пришьют по приказу хозяина как воды попьют, не задумываясь…

— Давай, Романыч, на работу, — распорядился Жека. — Посмотрю, что там.

А там было так себе. Опять приходили из профкома, но не дождались, ушли, махнув руками.

— Очень злые были! — растерянно сказала Оксана Валерьевна, секретарша, принося кофе.

Жека и сам понимал, что злые. Жизнь всё удорожалась, и сбросить накал трудового коллектива было жизненно необходимо. Тут же позвонил Славяну.

— Привет, кореш. Вызванивай всех пацанов. Графина и Кота тоже найдите. Дело есть. Будем кирпичи таскать.

Славян, конечно же, понял, что разговор нетелефонный, но не терпящий отлагательства, поэтому только коротко буркнул:

— Ясно. Кирпичи так кирпичи.

Глава 5 Налет на кондитерскую фабрику

После работы зашёл домой, чутка перекусил. Как только смеркалось, пошёл в товарищество, а там все уже собрались. Славян, Митяй, Лёха, Графин, и Кот, надёжный парень, из центровых, недавно подтянутый в бригаду, пока на низы. Два этих пацана, Графин и Кот, как раз должны были пройти проверку в деле.

— Ну вот, пацаны, расклад такой, — сказал Жека, введя в курс дела. — Побазарили мы с Веней, он предложил такое дельце. Как вам?

— Не знаю, — пожал плечами Славян. — Выглядит как-то на тоненького. Опять, чую, нашими руками хотят жар загребать. Сахаровское дело процветает. Стрёмно это.

— Больше вариантов всё равно нет, — возразил Жека. — Жратва нахаляву достанется, вообще без денег.

— А мусора? — спросил Митяй. — Валить что-ли?

— Да почему валить! — с досадой откликнулся Жека. — Вырубим, и всё. Ничего с ними не будет. Зайдём так же как всегда, в масках, мусоров вырубим, ворота откроем, тачку загоним к складу, замок ломанём, по быстрому накидаем в тачку, и к Вене.

— Эх, гладко было на бумаге, — ухмыльнулся Славян. — Но щас-то понятно, что поздно уже взапятки. Раз подпрягся, надо делать.

Как Веня и говорил, точно полдесятого подъехал тентованный Камаз с надписью «Жилкомхоз РНдРК» на тенте. Правда, Жека такой конторы и сроду не знал, так же как и любой человек, шарящий в жилищной теме, но для не разбирающихся эта обманка была самое то. Если случайные свидетели ненароком будут показания давать, скажут, что видели какую-то ЖЭКовскую машину с надписью. А что она означает, наверняка позабудут.

Жека и Славян сели в кабину. Остальные попрыгали в тент, взяв лом, кувалду, и две выдерги. Одеты все одинаково — в спортивки, чёрные кожаные куртки и шапки гондоны, которые если вывернуть, превращались в маски с прорезями для глаз и рта. Кто такие, как выглядят, хрен знает. Все крепкие, и рожи бандитские. Водителем был молодой парень, чуть постарше Жеки. Одет тоже неприметно. Сильно он не присматривался, кто к нему сел.

— Ты в курсе, куда ехать? — спросил Жека у водилы.

— Конечно, — ответил тот. — Сделаю всё в лучшем виде.

— Ты к самой фабрике не подъезжай, — объяснил Жека. — Остановись метров за полста. Мы выйдем, охранников вырубим, потом махнём тебе, тогда подъедешь.

— Ясно.

А улицы уже так занесло, что проехать только на Камазе или на тракторе можно. Поэтому ехали с осторожностью — машин на улицах мало, и старались сильно не мельтешить. Вот и кондитерка. Водитель как и договаривались, остановился метрах в 50-ти от проходной. Жека стукнул кулаком по кабине, призывая выходить тех, кто ехал в кузове. Подойдя к будке проходной, Жека дал знак одевать маски. Открыв дверь, первый вошёл внутрь. Внутри, в каптёрке, горел свет, двое мусоров, сидя за столом, играли в карты, попивая чай. Увидев такую толпу гоп-стопа, ввалившуюся к ним, попытались встать из-за стола, но одного вырубил Жека, заехав в челюху, другого, крайнего, опрокинул Славян, ударив ногой в ухо. Забежавшие пацаны связали их. Лёха открыл ворота, Жека махнул водиле, чтоб въезжал. Сам побежал к складу. Пока всё шло по плану, осталось сломать калитку на воротах склада.

Однако на его удивление, старые деревянные ворота оказались заменены на новые, металлические. И закрывались они изнутри. За прошедшее время директор кондитерской фабрики, предвидя, что сырьё станет золотым, поставил новые, автоматические ворота, открываемые электроприводом. Придётся лезть через цех.

И здесь-то обнаружился директорский прокол и недомыслие. Вход в карамельный цех оказался, как и раньше, закрыт на обычную деревянную дверь, закрытую на обычный навесной замок. Вынести её не составило особого труда, имея таких-то бугаев, как Митяй и Графин. Жека тут же пробрался в склад, открыл грузовые ворота с пульта управления. КамАЗ заехал прямо на склад.

Работали внаглую, включив свет. За полчаса покидали со склада всё, что влезло в машину — сахар, муку, конфеты, зефир, мармелад. Потом парни попрыгали прямо на мешки, Жека открыл ворота на проходной, затем заглянул в каптёрку. Связанные мусора уже пришли в себя, но лежали тихо, не дёргались, понимая, что лучше полежать тихо-мирно, чем получить финку в ребро. Жека сел в кабину, рядом со Славяном, и велел ехать на базу Центропродторга, к Вене. В последнее время в газетах писали, что нет денег на бензин даже для милицейских машин, поэтому пацаны ехали спокойно. Но на всякий пожарный держали стволы наготове.

На базе охрана уже заранее предупреждена Веней, да и сам он сидел в КПП. Только Камаз появился перед воротами, сразу же дал приказ открыть их, что-то крикнул водителю, и тот поехал к дальнему складу. Там уже центровым не пришлось всё разгружать. Веня загнал машину на склад, и велел своим парням разгрузить товар. Завтра снимут палёный тент с надписью «Жилкомхоз», поменяют номера, и всё будет шито-крыто.

Вениамин Людвигович лично руководил операцией затаривания. При этом отдельно сложил сахар и муку, предназначенные для Жеки. Тут же рассчитался за своё, не отходя от кассы. Отдал Жеке 10 штук за свою долю. Конечно, невесть что, но Веня жил по понятиям, и просто так опрокинуть людей, поработавших на него, не мог.

— Возьми, молодой человек, пацанам на рэсторан. Ну шо, визвать вам таксомотор со скорой помощи?

— Да. Вызовите. Мы пока в сторожке посидим.

Вениамин Людвигович вызвал скорую помощь из медсанчасти комбината, и пока парни садились в неё, отозвал Жеку в сторонку.

— Сейчас в городе шухер будет с недельку, поэтому касаться товара я бы вам не порекомендовал. Как всё уляжется, я тебе расфасую по 4 килограмма, и тогда заберёшь. А сейчас пока можешь взять у меня лук репчатый мешками по 30 кило. Купили много, теперь сталкиваю. Отдам по декабрьским ценам с лёгкой накруткой.

— Почём? — спросил Жека. — И сколько?

— Отдам по 5 рублей за килограмм, как от сердца оторву, — усмехнулся Веня. — А ты, даже если цену поднимешь в два раза, наваришься достойно. Сейчас лук в магазинах по 20 рублей килограмм.

— Давайте всё, сколько есть! — уверенно сказал Жека. — Возьму всё!

— А продашь ли всё? — удивился Вениамин Людвигович. — У меня его фура будет. 10 тонн. Магазины берут по мешочку в месяц, и баста. А это же не золото, чтобы лежать вэчно. Лук и сгнить может, и хранить его надо в теплом складе.

— Ничего! — уверил Жека. — У нас кафе есть. Так что нормально всё.

— Ну, хорошо. Дело твоё, — скептически пожал плечами Веня. — Как будешь готов принять товар, маякни. Я отправлю, куда скажешь.

10 косарей тут же разделили полностью. Жека со Славяном и Митяем взяли по 2 косаря, остальные пацаны, Лёха, Графин и Кот, по полтора. Жека докинул им ещё пятихатку своих. Всё сообразно авторитету в бригаде и деловой хватке.

Времени поспать оставалось совсем немного, поэтому, приехав домой, Жека сходу завалился в кровать. Ужинать уже было поздно, да и не слишком хотелось. Перед тем, как уснуть, Жека крутил в голове разговор с Вениамином Людвиговичем. Авторитет конечно, слукавил, что отдаст лук по декабрьской цене. В декабре он стоил 3 рубля, а кое-где и два рубля. Но… Даже при цене в 5 рублей предложение было очень выгодным. Десять тонн лука это приличная сумма для закупа нужна. 50 косарей. Однако… Его весь можно сбагрить. 250 человек коллектив. Пусть даже 50 человек не возьмут, но если оставшимся двумстам продать лук по 10 рублей, навара выйдет те же полсотни. Конечно, не каждый возьмёт мешок, но цена привлекательная. Очень привлекательна. Почти даром. И количеством хорошо. Люди давно уже научились покупать не только для себя, но и родственникам, друзьям, соседям.

Утром, перекусывая на ходу, залез в свою кубышку, посчитал деньги. Вышло чуть больше 50 тысяч. Этого хватало, чтоб выкупить лук у Вени. Можно персонально крутануться, не вовлекая в дело больше никого. У Жеки с пацанами давно была договоренность — на личные деньги крутится кто как хочет и может, если это не затрагивает интересы фирмы, и не палит остальных. В сложных вопросах, как вчера с кондитерской фабрикой, дело выносится на совет бригады.

Сначала позвонил Вениамину Людвиговичу, сказал, что деньги есть, и товар примет прямо сегодня, пусть везут в середине дня прямо к офису АО ССМФ, и деньги отдаст Вене лично в руки. Сразу же. Потом вызвонил служебную машину.

Приехав на работу, дал распоряжение секретарше Оксане сделать плакат на информационный стенд, и обзвонить мастеров и прорабов, что с сегодняшнего дня будет производиться отоварка трудящихся продуктами питания. Сначала луком репчатым по цене 10 рублей за килограмм. Возиться с ним некому, вешать килограммульками, поэтому продавать лук будут только мешками. Мешок весом 30 килограмм на человека. Можно под зарплату.

Веня был точен как швейцарские часы. Около двенадцати часов около конторы общества остановилась фура, и несколько парней быстро стаскали лук прямо в фойе, забросав весь угол чуть не до потолка. Веня приехал лично, и командовал грузчиками, показывая, куда лучше сложить мешки.

— Сколько тут? — спросил Жека.

— Восемь тонн. Точность как в аптэке,— заверил Веня. — Десять я не стал отправлять, справедливо рассудив, что врэмэна сейчас тяжёлые, всякое может быть. Может, я тоже крутанусь, глядя на тебя.

— Прошу в мой кабинет, за расчётом, — сказал Жека, и махнул рукой, призывая следовать за собой.

— А у тебя неплохо тут, — заметил Веня. — Молодые бухгалтерши, секретарши. Надо себе так же завести. А то у меня одни Марьи Иванны возрастом Очакова и покоренья Крыма.

— Кофе? Сигареты? Коньяк? — предложил Жека.

— Ой, нет, молодой человек, спасибо. У меня весь день расписан как по нотам в элитном оркэстре, — рассмеялся Вениамин Людвигович. — Мне гэшэфт делать надо. А пить спиртное посреди рабочего дня я не хочу.

Жека достал из сейфа деньги, 40 тысячных купюр, и отдал Вене.

— Ну, всё, до свиданья!

— До новых встреч, молодой человек! — Веня пожал Жеке руку, сунул деньги во внутренний карман дублёнки, и пошёл прочь. Жеке же предстояло много дел. Начал с того, что зашёл к главбуху Ирине. Сел перед её столом, и положил на него 500 рублей.

— Привет, это плата за дополнительную работу, — подмигнул Жека. — Подкалымить не желаешь?

Ирина смущённо улыбнулась, и взяла деньги. Деньги она любила, Жека заметил давно. Впрочем, кто их не любит. Особенно, если они сами падают тебе в руки.

— Что-то с луком связанное? — смущённо спросила Ирина, постукивая накрашенными ноготками по столу.

— А ты догадливая девушка, — рассмеялся Жека. — Да. Это связано с луком. Нужно будет либо принимать деньги, либо записывать отоварку в счёт зарплаты. Работа не пыльная. Но задержаться придётся. Я тоже задержусь. А вечером отвезу тебя домой с Романычем.

— Спасибо, — опять улыбнулась Ирина. — Я согласна.

Весть о том, что в конторе намечена отоварка луком, да ещё в таком количестве, вызвала немалый ажиотаж. Эх, Веня, Веня, не знаешь ты русского человека, поставленного на грань выживания, как сейчас, в голодном и холодном январе 1992 года, когда молодая Российская Федерация кое-как выползла из трупа СССР. Люди именно выживали, экономили каждую копейку. Старались обеспечить себя, родственников, знакомых, друзей. Работало сарафанное радио. Обзвонили ветеранов, пенсионеров. Многие снимали со сберкнижек деньги, или занимали, потому что знали — впереди будет ещё хуже.

Торговля шла шустро. И пришлось задержаться допоздна. Только в 10 часов вечера обслужили последнего человека. Осталась пара мешков лука, которые Жека решил отправить в кафе, в Еловку. Позвонил сразу же Славяну, чтоб завтра послал кого на машине. Только шелуха на полу говорила о том, что совсем недавно тут лежала груда мешков с луком. Ах да, и дипломат, в котором лежало 70 тысяч рублей. Ещё на 10 тысяч рабочие взяли под зарплату. Эти деньги должны быть переведены на счёт Жекиного торгового дома «Сибирь Великая» в качестве оплаты за товары и услуги, оказанные акционерным обществом. В целом, наварил Жека 100 процентов. И всего за один день. Веня был далёк от пролетариата, от народной массы, поэтому не прочухал что почём.

У Жеки же появилась неплохая мысль, как делать деньги практически из воздуха. Доставай продукты. Делай не жлобскую цену. Завози на любое предприятие, отдавай сразу, или под зарплату, и снимай гэшэфт, как говорил Веня. Жаль, что в сутках 24 часа. Так бы крутился да крутился…

Жека взял в подсобке метлу, аккуратно вымел сор, потом зашёл в кабинет к Ирине. Женщина сидела, и попивала чаёк, заедая плюшками из булочной. Любила Ира выпечку, но несмотря на это, была всегда стройной и ухоженной. Увидев Жеку, засветилась.

— Жень, давай, я тебе чай налью, у меня булочки есть и кексы.

— Конечно, конечно, — с радостью согласился Жека, и предложил: — А может, по коньячку?

Ирина смущённо отказалась, но Жека видел, что делает это она только из-за приличия, поэтому сходил к себе в кабинет, взял две рюмки, початую бутылку коньяка, и принёс главбухше.

— Давай, давай, выпьем. Заслужили, — сказал Жека, и набулькал две рюмки. Себе полную, Ирине половинку.

— Ну если так, немножко, то можно, — смущённо улыбнулась она, и протянула рюмку Жеке, чтоб чокнуться. — За успех!

После работы, да ещё на голодный желудок торкнуло. И сразу стало и жить хорошо, и жизнь хороша. Ирина повеселела.

— А мы с мужем тоже хотим своё дело открыть, — призналась она.

— Всё правильно хотите! — поддержал Жека. — Сейчас время такое — палку воткни, расти будет. То в магазинах ничего нет, то услуг нет, то ещё что-то. Вариантов много. Те же продукты продавать, кафе открыть. Сейчас с заграницы товары попрут, электроника, одежда, компьютеры. Поле непаханое. На этом неплохо подняться можно. Правда, начальный капитал нужен, а так… Занимайся только.

— Да нам и капитала особо не требуется, — призналась Ирина. — Я хочу ателье открыть. Одежду шить на заказ. Мне это нравится очень. У меня мама швея. И меня научила. Вот. Неплохо же?

Ирина встала с кресла, несколько раз крутнулась на каблучках, и застыла в эффектной позе, как настоящая манекенщица, отставив ногу в сторону, и положив руки на талию. Но и посмотреть конечно есть на что. Красивую фигурку почти обтягивает полосатый чёрно-белый брючный костюмчик. Пиджак приталенный, брюки очерчивают стройные бедра. А в вырезе блузки видно начало белых окружностей.

— Прекрасно! — восхитился Жека. — И ты прекрасна, и одежда. Я когда увидел тебя в костюме, подумал, что он какой-то импортный. Типа Версаче.

— Нет! Что ты! — рассмеялась Ирина. — Это я сама, по выкройкам из Бурда Моден сшила. Ткань тоже импортная, венгерская. Хоть и дорого, но зато смотрится обалденно.

— Есть у тебя вполне хорошие шансы раскрутится! — уверенно сказал Жека. — Пробуй. Не пожалеешь. У тебя ниша хорошая, и актуальная в нашей стране. Это класс средних людей. Кто хочет хорошо одеваться по долгу службы, или по своим принципам, но не может себе позволить дорогие костюмы. Это прям тема сейчас здравая. Попрёт, только в путь. По первости конечно, сложно. Беготни много, времени дофига уходит, проблем много решать надо. Вкладываться надо. Зато потом, как попрёт на автомате! Опыт появится. Хватка деловая появится. Там, где другие пройдут, не глядя, по валяющейся на земле копейке, ты остановишься, поднимешь копейку, и с неё рубль заработаешь. А там дело пойдет, уже работниц сможешь на зарплату нанять. Всё решаемо. Если нужна помощь, говори. Чем могу, помогу, я людям люблю помогать. Если вижу, что люди хотят работать, зарабатывать, всегда помогу.

— Ну, договорились! — рассмеялась Ирина. — За это можно ещё выпить!

— Конечно можно! — оживился Жека. — Даже нужно. Хорошо пошла.

Ещё с полчаса посидели, болтая о том, да о сём, потом поехали по домам на Жекиной служебке. И было ему так хорошо и здорово. Просто от общения с симпатичной молодой женщиной, умной и адекватной, с которой как с другом можно хоть про что побазарить, и хоть о чём. Вот почему Сахариха не такая? Вечно с какой-то придурью. С какими-то детскими приколюхами, или обидками. Впрочем, она и есть-то по сути, ребенок. Семнадцать только в мае стукнет. Может, станет постарше, поумнеет ещё… Кстати, давно не видел. Уже заскучал. Надо бы встретиться, пообниматься. Но только не сегодня.

Время приближалось уже к полуночи, когда пришёл домой, разделся, сунул дипломат с деньгами на шкаф, по-быстрому похватал из холодильника, что было, и завалился спать. Второй день подряд уже получался трудный. А ещё предстояло отоваривать рабочих сахаром и мукой.

Глава 6 Ресторан «Ленинград»

После ограбления кондитерской фабрики в городе был большой шум. В прессе, по телевидению. Дошло до абсурда — обнаглевшие донельзя преступные молодчики ограбили государственное предприятие, охраняемое милицией. Причём обнесли начисто весь склад, забрав всё, что могли. Самое плохое то, что никто ничего не видел, и сказать ничего не мог — фабрика находилась на окраине города, в промышленной зоне. Время позднее. Абсолютно все предприятия, находящиеся там, ночью не работали, машин на дорогах ни одной, а если бы и попался кто навстречу преступникам, то это ж надо, чтоб их водители сами пошли, и дали милиции показания как свидетели, а с этим связываться никто не хотел. Быть свидетелем в начале 90-х? Да вы издеваетесь??? Так как в стране в целом регистрировалось много тяжких преступлений, и грабежей, и разбоев, то о шухере быстро забыли. Тут банки грабят с автоматами наперевес, оборонные предприятия ставят на счётчик, а вы о какой-то кондитерской фабрике, где обошлось без трупаков…

Однако для предприятия, не живущего, а выживающего из последних сил, этот налёт стал фатальным. Из-за отсутствия сырья пришлось остановить цеха, людей отправлять в отпуск без оплаты. Поставщики забрали последние деньги со счёта по решению суда, и фабрику тут же признали банкротом. Тут к директору подкатил частный предприниматель Вениамин Людвигович Гопштейн, владелец оптовой базы «Центропродторг», и по новому закону от декабря 1991 года приватизировал неработающее предприятие с огромными долгами по всему, от зарплаты до электроэнергии, за сущие копейки. За 30 тысяч рублей. И за обещания выплатить все имеющиеся долги. В конце этого года на 30 косых можно будет купить лишь мешок сахара. Но кто ж знал тогда… Впрочем, и сейчас это были мизерные деньги, 30 месячных зарплат. Однако даже таких ни у кого из руководства не нашлось, когда Веня пришёл к директору фабрики с предложением, от которого трудно отказаться.

От грабежа все оказались в больших плюсах. Когда через неделю после налёта Жека велел Оксане Валерьевне сделать объявление, что он договорился с директором оптовой продовольственной базы об отоварке трудового коллектива по выгодной на данный момент цене, люди просто засияли. Тут же пошли слухи, что цена будет совсем детской, но только количество на человека строго ограничено. По 4 килограмма муки, и по 4 килограмма сахара в руки. Однако люди и этому были рады. Напряжённость в трудовом коллективе спала. На время стих профком.

Накануне выдачи торговый дом «Сибирь Великая» перевёл на счёт торгового дома «Теремок» 10 тысяч рублей в счёт оплаты муки и сахара, предназначенных для выдачи трудовому коллективу АО ССМФ. На следующий день Вениамин Людвигович привез сахар с мукой, расфасованные по 4 килограмма, и сунул Жеке 10 тысяч наличкой — сделка была фиктивной, чтоб показать законное происхождение продуктов питания, и деньги опять вернулись к хозяину, к Жеке. А на счёт Жекиного торгового дома «Сибирь Великая» эти деньги поступили от реализации пиломатериалов государственного деревообрабатывающего комбината, предназначенных частному заказчику. Заказчик доски получил, директору завода за доски Жека сунул 10 штук со своих денег от реализации лука, на которой нехило наварился. Реализация сахара и муки трудовому коллективу принесла Жеке ещё 17 штук. Сахар продавали по 10 рублей килограмм, при магазинной цене в 15 рублей, а муку по 7 рублей при магазинной цене в 10 рублей. Жека опять вернул всё своё с прибылью в сотню процентов.

Так что все были довольны. Рабочие получили дешёвые продукты. Жека деньги. Кондитерская фабрика обрела нового эффективного хозяина, Вениамина Людвиговича, который опять затарил склад фабрики её же украденным сырьём, и погасил часть задолженности по платежам от реализации её же продукции через коммерческие магазины своего торгового дома. Хочешь жить — умей вертеться!

Первым делом Веня поменял все двери на металлические, поставил сигнализацию на склад и цеха, и отказался от услуг вневедомственной охраны МВД, заменив её своими мордоворотами. Человек беспокоится о своём добре!

Деньги от реализации сахара и муки Жека почти полностью отдал на общак и подогрев новых пацанов, участвовавших в налёте на кондитерскую фабрику. Ещё сверх тех полутора косых, выданных ранее. Сделал всё как положено — отработали, получили своё. Себе конечно, тоже взял копеечку, пару тысяч. Не зря же мотался по складам. А тысяча в конце января — начале февраля 1992 года это уже была средняя зарплата рабочего.

Вечером зашёл в товарищество к Славяну в гости, бросил 15 штук на стол перед друганом. Сидел Славян один, распустивши всех по домам, и слушал музыку, поджидая Жеку.

— Раздай пацанам, и себе возьми. Я две штуки взял на мелкие расходы, — заявил Жека, присаживаясь в кресло, и закуривая Мальборо.

— Чё так мало взял себе? Делить так поровну, — удивился Славян. — Тут по три штуки всем хватит.

— Берите блин. Чё я, с трёх тыщ разбогатею? И не разбогатею, и необеднею. Пусть пацаны вкус денег почувствуют. Чтоб знали — сколько заработал, столько получил. Хочешь охранником работать — получай свою штуку, и сопи в тряпочку, проверяй пропуска на КПП. Хочешь больше в два — три раза, в мутилове участвуй. Хочешь ещё больше, или на процент, не вопрос — бери ствол, и будь готов под пули лезть, или на мокруху идти, как принято у нас в бригаде. Всё чётко!

— Ты братан, прям как профессор симфонии, всё по нотам растолковал! — заржал Славян. — За что и уважаю тебя, за справедливость и точность в деньгах. Пить будешь? Водку или коньяк?

— Давай водку! — махнул рукой Жека. — Давно уже водяру не пил. Всё с крутыми наливаю коньяк да коньяк. Да и на работе не солидно как-то водкой угощать. Её под кофеек не принято пить, да и стрёмно.

— Это да! Щас бы с пельмешками, с колбаской, с поросёнком жареным, — согласился Славян, доставая из сейфа, откупоривая, и разливая по стопкам водку. — Закусить даже нечем. Придётся так…

— Давай девкам позвоним. Сварят, принесут, — предложил Жека, и глянул на часы. — Сколько щас времени… Семь уже. Не. Поздно. Не надо напрягать. Проще в ресторан сгонять.

— Кстати, тема хорошая, — согласился Славян.

— Чё, ресторан? Это всегда хорошая тема.

— Да не! — заржал Славян. — Ресторан-то понятно что хорошая тема. Я про жратву на заказ. Сидят так мужики за бухлом, жрать нечего, рекламу увидели, а там типа пельмени, манты, беляши с доставкой на дом. Или шашлык. Телефончик нарисован.

— В нашей стране это всё надо с автоматчиком развозить, — не согласился Жека. — Приедет так человек на адрес со жратвой, а его там отморозки встречают. Надают по сопатке, и жратву заныкают. А то и грохнут.

— Ну так-то да, вроде как. Опасно, — согласился Славян. — Ну ты смотри. Мы тоже с амбалами можем хафчик посылать. С Графином, с Котом. Тем более телефон же будет, с которого заказывать будут, побоятся борзые быковать. Да и слух по блатхатам можно пустить, чей это хафчик. Зассат обламывать. А так-то идея здравая. Ну ты чё, фильмы не смотрел? На западе постоянно то пиццу, то ещё какую хрень заказывают на дом.

— Попробовать стоит, может и пойдёт, хрен знает, — пожал плечами Жека. — Но это услуга не для всех будет, а для более-менее богатых. Но попробовать стоит. В этом ты прав. Не будет выхлопа, так всегда можно закрыться. У нас кафеха есть с кухней хорошей. Бери да готовь чё надо. От Еловки до города десять минут на машине. Тема хорошая. Надо с Маринкой перетереть, что она скажет. Но я думаю, она согласится. Может, ещё чего посоветует. Ну чё? В ресторан-то пойдём? Жрать захотелось. Звони Пуще, а я Сахарихе позвоню. Слетаем по-быстрому. Поедим да домой.

Как и следовало ожидать, девчонки согласились сразу же. Редко видели своих парней, вечно занятых делами и беготнёй. А тут гляди-ка! Сами в ресторан позвали! Пацаны поехали как были — пришли с работы. Славян в старом костюме, не слишком-то и модном, Жека вообще в свитере и джинсах. Не заходить же домой переодеваться! Да и желание смотыляться в рестик возникло спонтанно. Зато девчонки вырядились конечно. Светлана пришла в узеньком коротком сарафане и белой водолазке с рукавом до локтя. Очень красиво накрашена, волосы распущены, и волной падают на плечи.

— Приветики! Где Ксюха? — Сахариха вошла в офис, и бухнулась на диван, сбросив дублёнку прямо на пол рядом с собой. Вытащила длинную белую пачку сигарет, и достала одну, закурила, сложив нога на ногу.

— Курили такие? Пьер Карден! Полтора бакса стоят!

— Не курил, дай попробовать, — признался Жека. Повертел в пальцах, разглядывая со всех сторон, и в каждом штришке виделся высокий класс.

Пуща пришла одетая тоже модненько и привлекательно. Славян на подружку денег не жалел. Пуща щеголяла в коротеньком импортном платье цвета морской волны, стянутым на талии широким поясом. Рукава короткие, и позволяющие видеть красивые руки с браслетами на тонких запястьях. Тёмные волосы заплетены в нечто торчащее в разные стороны на затылке, но очень красивое. Накрашена по привычке, сильно и модно, как топ-модель.

— Я тоже хочу это! — Пуща бесцеремонно отобрала у Сахарихи сигарету, сбросила дублёнку на пол, прямо поверх Сахарихиной, и села рядом на диван, тоже сложив нога на ногу.

— Ну чё? Куда поедем? — спросила Сахариха, выпуская синий клуб ароматного дыма, и покачивая ногой. — В «Гудок» или «Омуль»?

— Может, в «Ленинград»? — предложил Славян. — Говорят, там шашлыки жарят хорошие, прям на улице. Сам не пробовал, но слухи ходят.

Жека конечно же, слышал про ресторан «Ленинград», но слава про него ходила так себе. Хоть кухня была и хорошей, однако часто ходили туда в советское время студенты, рабочие, торговцы с ближайшего рынка, интеллигенция. Там же питались и грузины, жившие в 1989 году у Жекиных родителей. Контингент посетителей был пёстрый, что по достатку, что по положению в обществе, и это иногда провоцировало драки и разборки на улице, в ближайшем парке.

— Ну, в «Ленинград», так в «Ленинград», — согласился Жека. — Вызывай таксон.

В последнее время в городе в связи с новыми законами о приватизации и частной собственности возникли несколько компаний частных такси, которые обрушили цены у единственного в городе государственного таксопарка, и началась жёсткая конкуренция меж собой, вплоть до драк, порезанных колёс, и битых стекол с рожами у конкурентов. Но плюс всё-таки был — сейчас такси по вызову с телефона приезжали быстро, буквально за несколько минут.

Вот и сейчас. Едва успели разлить ещё по рюмашке, как под окнами уже сигналила машина. И была это по виду государственная Волга, хотя звонили в частную службу извоза. Похоже, и таксопарк начали прибирать к рукам, что грозило городу большими разборками и преступлениями — рядом с транспортом всегда тёрся криминал и бандиты.

Толкаясь и перешучиваясь, собрались, вышли, и сели в машину. Ехать недалеко, так что добрались быстро.

Ресторан «Ленинград» был самый первый в городе, и построен в середине 30-х годов, во время возведения старого центра. Находился в отдельно стоящем здании, примыкающем к громадному зданию в стиле сталинский ампир. Сам ресторан, хоть и построен одноэтажным, но по высоте сравнивался с двухэтажными строениями. Внутри был огромный высокий зал с шикарными потолками, украшенными гипсовой лепниной и завитушками. Громадные окна, пилоны, портик с колоннами у входа соответствовали гигантизму и роскоши в архитектуре, присущей той эпохе. Сейчас заведение смотрелось конечно же, старомодно, на фоне того же «Омуля». Однако печать старины и респектабельности привлекала клиентов, так же как и традиционно хорошая кухня, и дешевизна блюд, которую ресторан неизменно старался держать в качестве изюминки. Традиция эта повелась ещё с 30-х годов, с момента открытия, когда пообедать с получки запросто могли зайти строители и рабочие металлургического комбината, не говоря уж про руководителей и студентов. Всем своим видом ресторан должен был свидетельствовать о победе социализма над царским укладом жизни, когда посещение таких заведений было доступно лишь интеллигенции, буржуазии и дворянству. А сейчас гляди-ка! Простые работяги на трёшку пообедать заходят!

У входа в ресторан гостей встречал швейцар, одетый во фрак с фирменными галунами с изображением Ленинградского адмиралтейства. И встречал вежливо, с лёгким поклоном и приветствием. Цилиндр на его голове и белые перчатки выглядели импозантно и дорого, как театральный реквизит для известного столичного театра.

— Добро пожаловать дорогие товарищи! — швейцар открыл дверь, и сделал жест рукой, приглашающий внутрь. — Гардероб чуть дальше. Помещение помыть руки сразу за ними. У входа в банкетный зал вас встретят.

Жека по привычке сунул швейцару сотню, но увидел, что не впечатлил его. Цены поднялись, и если пару лет назад при средней зарплате в 300 рублей это была хорошая сумма, то сейчас, когда зарплаты на заводах доходили до 1500 рублей, уже так себе. Конечно, не копейки, но кланяться в пояс тебе уже не будут.

У зала, в котором царил полумрак, и играл тихий фокстрот, компанию встретил метрдотель, одетый просто, в будничный черный костюм. Жека сунул ему пару сотен, и тот расплылся в улыбке. Привык с лёту видеть денежных клиентов.

— Прошу вас, товарищи. Есть свободные места. Вам в центре, или с краю?

— Конечно в центре! — заявила Сахариха. — Не люблю с краю!

— Вот именно! — поддержала её Пуща. — Чё нам стесняться? Ха-ха-ха!

Жека никогда не любил быть в центре внимания, и лучше бы завис где-нибудь в углу, но с этими мамзелями не поспоришь — мигом устроили бы скандал. Они чё, наряжались и красились, чтоб в углу затариться???

Метрдотель провёл к столику, и подозвал официанта. Столик хоть и не стоял в самом центре, но находился почти со сценой. Меломанкам Сахарихе и Пуще только этого и надо. Намеревались они пойти потанцевать потом, побалдеть. Девчонки молодые, зажигалочки. Почему бы и нет.

Официант принёс меню. Жека полистал. О! Пельмени! Шашлык! Самое то! Просто и надёжно, как в танке. Ну и водочки, само собой. Коньяк настолько задолбал, что уже привкус его чудился чуть ли не в любом напитке, от кофе до кваса. Сахариха заказала зимний салат и рагу из овощей. Бутылку белого вина на общак.

— Женя! Может, тебе ещё чего-нибудь покушать? — заботливо спросила Сахариха. — Ты постоянно голодный ходишь.

— Да не, Свет! Нормально всё! Спасибо, что спросила!

— Я же тебе сто раз говорила, заходи, когда есть нечего, я тебя накормлю! Мурр!

Пуща со Славяном, глядя на Жеку, тоже заказали пельмени, шашлык, и водку. А ещё какой-то люля-кебаб. Жека догадывался, что это нечто восточное, или азиатское, но что именно, не знал. Ну хоть сейчас посмотреть.

Пока готовилось заказанное, официант принёс бутылку водки, Сахарихино вино, откупорил, разлил по стопкам и фужерам. На закуску подали мелко нарезанные болгарские маринованные огурцы и тарталетки на шпажках.

Шашлыки конечно же, пришлось ждать минут 20. У ресторана на заднем дворе была своя мангальная, доставлявшая немало беспокойства жителям соседних домов и дымом, и запахом готовящегося мяса. Дым мешал дышать, а запах мяса вызывал непроизвольные спазмы желудка, побуждая пожрать. А что жрать рядовому гражданину, да ещё многосемейному, в голодном 1992 году? Манку с хлебом разве что, или перловку с подсолнечным маслом.

Начали ужин с пельменей. Огромные, ароматные, политые густой домашней сметанкой… Сахарихе принесли чахлый зимний салат и овощное рагу. Немного пожевав того и сего, она с жадностью стала смотреть на Жекину чашку с пельменями. Потом бесцеремонно вытащила вилкой один.

— Я только попробую!

Съев, вытащила ещё один. А потом ещё. И ещё.

— Вот всё, это последний. Вкусно готовят. Салат хочешь? Попробуй! Дарю! — Сахариха нисколько не стесняясь, прям как дома, навалила Жеке в пустую пельменную чашку свои салат и овощи.

— Свет, ну ты чё, не надо… — смущённо отнекивался Жека. — Ешь сама.

— Мне и этого хватит! — безапелляционно заявила Сахариха, показав на донышке, две ложки салата. — Кстати, чё такие кислые? Давайте буханём за всё хорошее.

— Ну, давайте! — согласился Жека, и протянул стопку, чтоб чокнуться. — Пусть всё всегда у нас будет хорошо! Я рад сидеть этим вечером с вами. Вот вообще рад.

— Ух ты, как классно! — восхитилась Сахариха. — Где там ваши шашлыки? Я тоже попробую! А пока пойдём потанцуем, Жекич? Долго и медленно, как в фильме!

— Ну, пошли, — согласился Жека. — Как раз скоротаем время до шашлов.

И уже хотели встать со стульев, как фокстрот прервался.

— А сейчас для уважаемых гостей с солнечного юга лезгинка! — объявил музыкант.

Ну что ж… Придётся ждать…

Глава 7 Драки после сытного ужина

Однако ждать не пришлось. Только группа заиграла лезгинку, танцующие медляки пары разошлись, а на свободное пространство перед эстрадой вышли четверо здоровенных смуглых парней. Одеты кто как. Кто в свитеры и джинсы, кто в рубахи и широкие штаны. Один вообще стал танцевать в кожанке. Присутствующие стали хлопать. Пару минут горцы танцевали, не обращая внимание ни на кого, а потом увидели, что совсем рядом с ними сидят двое парней и две красивых девчёнки. Один отделился от танцующих, подошёл к Жекиному столу, и сказал, обращаясь, к Сахарихе.

— Эээ, пойдом, кррасивая, патанцуим.

— Я не хочу! — вполне вежливо отказалась Сахариха. — Мы потом потанцуем. Со своими парнями.

— Чо отказываишь? Не уважаишь? — здоровенный горец выглядел как хозяин жизни, показательно не обращая внимание ни на Жеку, ни на Славяна. Типа вы никто. Пустое место.

— А за чё тебя уважать-то? — спросил Жека.

— Чо? Чо сказал? — кавказец с презрением глянул на Жеку.

— Хрен тебе в очо! Ты глухой? Уши говном моешь?

— Я тыбя на кускы порэжу, — здоровяк с ненавистью глянул на Жеку. — Ти ползат будиш и ботинка целоват. А твой баба на кург пойдот.

— Можешь прям щас приступать, — сказал Жека, поигрывая сервировочным ножиком. — Только за яйцами смотри.

Кавказец глянул вниз — нож был в опасной близости от его причиндалов. И сказать-то ничего не скажешь. Кто знает, чего от собеседника ожидать. Можно конечно идти напролом, как привык, но вдруг ткнёт, и что тогда? Останешься без яиц. А это, как ни крути, ни мушшын.

— Я тыбя на улиц выцеплу, — пообещал здоровяк. — Я тибя…

— Пошёл вон, — непререкаемо сказал Жека, и было в его голосе и глазах нечто такое, что заставило горца заткнуться, и пойти к своим.

Казалось бы вечер испорчен, и осталось только и думать, что случится потом, на выходе из ресторана, однако Жека со Славяном продолжили вечер как ни в чём не бывало. Это нормального человека вывел бы из себя этот наезд. Для пацанов же это была их обычная жизнь. Они привыкли так жить уже несколько лет, и разве могло бы что-то их напугать?

— Ну чё, пойдём, потанцуем? — предложила Сахариха, когда снова заиграл медляк.

— Пошли! — согласился Жека, встал из-за стола, и как истинный джентльмен подал возлюбленной руку. Сахариха с благодарностью ухватилась за неё, и почти выпрыгнула вверх. Пуща встала из-за стола сама, и важно подала руку Славяну.

— Слава! Пойдём тоже подвигаемся!

В зале полумрак. Стены обшиты старинными лакированными панелями, и полностью гасят даже яркий свет, не говоря уж о слабом. Обстановка романтичная. Жека обнял тонкую талию Сахарихи, и стал медленно танцевать. Сейчас уже получалось получше. Сахариха совсем разомлела. Положила голову Жеке на грудь, лишь смотря вверх, и сверкая чудесными изумрудными глазами. Жека время от времени целовал подружку то в щёчку, то в губы. Потом Сахариха окончательно плюнула на условности, и начала взасос целоваться с Жекой. И всё так классно совпало — медленная красивая музыка, полумрак, тепло любимого тела, что Жека улыбнулся. Вот она, настоящая жизнь! Как давно не выбирались никуда. Через несколько минут уже несколько пар танцевали в зале. Были среди них и молодые, и в возрасте. Жека незаметно нашёл взглядом гостей с юга, сидевших в самом углу, и увидел в их глазах столько злобы и ненависти… Ко всем. Что было Жеке совсем непонятно. Ну, не нравится тебе, что кто-то танцует медляки, так заткнись, и сопи в тряпочку, не мешай другим. Когда они прыгали тут по полу, никто же мешал им, всем пофиг было. Однако наверное, именно этот пофигизм к себе и порядком разозлил гостей с юга.

Вскоре Сахарихе надоело танцевать, и она захотела немного перевести дух. А там принесли и шашлыки с люля-кебабом. И надо признать, вкуснее Жека ничего ещё не ел. Свежие, горячие, с пылу-жару, они источали такой аромат, что моментом захотелось опять есть. Жека разлил всем кому водку, кому вино, и поднял рюмку.

— Ну… За нас. И за девчонок.

— За это надо выпить! — хихикнула Сахариха, и попросила водяры. Была она уже порядком захмелевшая, но вела себя на удивление адекватно. Никаких закидонов. Может, поумнела наконец-то.

Посидели не сказать, что много, чуть больше двух часов. Потом Жека подозвал официанта, спросил счёт, и сунул ему пару сотен.

— Слышь, брат, это что за человеки? — мотнул он головой в сторону горцев.

— А… Они тут почти каждый вечер бывают. Скандалят часто. Мне кажется, того, Анзор звать, самого большого. Я его на рынке видел, он перед входом там стоит, доллары покупает.

— Ясно. Апельсины значит.

— Что? — не понял официант. — Что за апельсины?

— Неважно, — махнул рукой Жека. — Рассчитай нас. И такси вызови.

Через десять минут официант сообщил, что приехало такси. Жека со Славяном помогли встать девчонкам, и все вместе пошли одеваться. Вышли на улицу весёлые и довольные. На улице лёгкий снежок сыпет, не холодно. В окнах огни горят, и близлежащий парк кажется сказочным с заснеженными елями и скамейками под ними.

— А где эти? — садясь в машину, спросил Жека. — Чё-то я их в зале не видел. Ушли что-ли? Они же обещали нас перевернуть.

— Так они ушли минут пять назад, перед тем, как такси приехало, после того, как мы рассчитались, — ответил Славян. — Погоди ещё. Тормознут наверное.

— Кто тормознёт? — настороженно спросил водитель такси, невысокий парень лет 25-ти.

— Да… — неопределённо сказал Славян. — Есть тут одни. Не ссы, братан! Отмахнёмся! Не впервой.

Так и получилось. Как в воду глядел. Отъехали сотню метров, и перед тем, как вырулить на центральную улицу, таксон перегородила фиолетовая семёрка, выехавшая слева из проулка. Фары такси высветили горцев внутри. Неспеша они стали открывать двери, чтобы выйти, но надо бы им действовать побыстрее. Обожая щемить лохов, привыкли они всё делать медленно, наслаждаясь моментом, страхом и растерянностью жертв. Так не следовало поступать в общении с пацанами. Жека мигом выпрыгнул с переднего сиденья, перекатился через капот семёрки, и пинком так даванул открывающуюся водительскую дверь, что перебил ногу водителя, того здорового фраера, который наезжал в ресторане. Тут же распахнув дверь, дёрнул горца за шкварник, вытащив наружу, и парой ударов в челюху успокоил его. Из кармана успокоенного выпал изогнутый кавказский нож. Жека сунул его в карман, и тут же незамедлительно ударил ногой второго горца, показавшего голову из машины. Тот резко юркнул внутрь.

Славян в это время тоже не терял времени даром. Он сидел сзади слева, за таксистом, поэтому сразу же выскочил из такси, наравне с Жекой. Специально сели так, один справа, другой слева, чтобы не мешаться друг другу, если из машины валить придётся. Но если Жека перепрыгнул через капот семёрки, и атаковал на противоположной стороне семёры, то Славян прибил двоих, выходящих из правых дверей. Человек, выбуривающийся из машины, находится в крайне уязвимом положении. Одна нога уже на улице, плечо и рука тоже снаружи. А то и голова. А всё тело внутри. Места для манёвра особо нет. Но чаще всего сильно страдает нога, конечно же, если резко ударить по двери, закрыв её. Так Жека угомонил здорового, валяющегося в снегу за машиной. Точно так же Славян успокоил ещё двоих. Резкой удар по передней пассажирской двери сломал голень горцу, тут же заоравшему от боли. А второй удар ногой по задней двери прищемил голову правого заднего пассажира. Причём удар пришёлся по лицу, и до кучи сломал нос.

— Ааа, падла! Ты щто делаишь! — заорал один из валяющихся в снегу приезжих. — Ны трогай!

Славян пару раз ударил его ногой по печени, чтоб заткнулся. Жека, помня, что говорил официант про доллары, которыми якобы торговали эти апельсины, порылся в карманах перевёрнутых, и точно — во внутреннем кармане кожанки здорового, нашёл пухлое портмоне, открыв которое, увидел толстую пачку баксов. Идиот таскал с собой все свои деньги, не доверяя никому, кроме себя. Но неожиданно и сам дал трещинку.

— Всё, всё, братан! Валим! Поехали! — крикнул Жека Славяну, опять перекатился через капот, ломанулся к таксону, мельком увидев, что Славян тоже что-то забрал у вырубленного горца. По быстрому прыгнули в такси. Но водила не мог проехать — семёрка перегородила дорогу.

— Поехали назад! Там против ветра поссышь! — крикнул Славян, намекая, что придётся ехать по односторонней дороге против разрешённого движения.

— А вдруг мусора там? — резонно возразил водила. — Кто мне штраф заплатит?

— Я заплачу! Держи! — Жека бросил на приборную панель пару мятых сотенных. — Давай, газуй, а то эти очухаются! У них и стволы могут быть!

Таксист сдал задом, и в несколько приёмов развернулся, тут же дав по газам так, что машина зарыскала из стороны в сторону. Девки завизжали, однако не из-за страха, а от ощущения опасных приключений и движухи. Увидели своих любимых в деле! Да ещё как! Опрокинули таких здоровяков! Для многих обычных парней несомненно, подобная встреча закончилась бы весьма и весьма плачевно. Девчонок отжали бы прямо в ресторане, или вот так, перегородя дорогу гоп-стопом. А может, и делали так уже раньше, кто его знает…

Таксист свернул на одностороннюю дорогу, и поехал навстречу ветру. Правильное направление вело хрен знает куда. К крытому рынку, и дальше, на комбинат, что было совсем уже не с руки. Оттуда пришлось бы пиликать до дома через весь город, да ещё через вокзал. Тут же всего километр мимо пединститута, школы, музея, и вот уже на центральной улице, как раз перед горсоветом. Потом таксист повернул направо, по направлению к речке, как указал Жека, но не доезжая до района, остановился, повиновавшись указанию Славяна. Девки хотели что-то сказать, но Славян толкнул Пущу в бок, чтоб замолкла. Пару трамвайных остановок можно прогуляться и пешком. Водилу такси могли и найти, если не мусора, так горцы, и совсем не следовало, чтоб он знал, докуда довёз крутых пассажиров. Прогуляться можно — погода хорошая стояла.

Шли по вечернему городу, слегка пьяные и весёлые, как будто только что не попали в переплёт. Молодость… Плохое забывается, хорошее остаётся на всю жизнь. Да и Жека помнил, что в кармане у него целая пачка долларов, которые можно хорошо пристроить.

— А давайте ко мне! — предложила Пуща. — У меня родаки уехали в гости на пару дней. Музло погоняем.

И тут вдруг оказалось, что такое же положение абсолютно у всех! Все они, несмотря на молодость, жили уже отдельно от родителей, и сходу забуривайся на висячку хоть к кому.

— Ну давай! — согласился Жека. — Так это надо взять чё-нибудь. Бухла, закуски.

— Тут же коммерческий круглосуточный рядом! — заявила Пуща. — Вон в том подвальчике.

В подвале соседнего дома, мимо которого проходили, работал круглосуточный комок, торговавший абсолютно всем, от бухла до жратвы и шмотья. Придерживая друг друга, и хохоча, спустились вниз, отворили скрипучую дверь, обитую железом, с висящим над ней убогим светильником. Над дверью написанная от руки вывеска «Магазин Холодок». И чуть ниже надпись от руки фломастерами «Куплю доллары, иены, дойчмарки». В стране отменили статью за валютные спекуляции и торговлю. Тут же массово началась торговля валютой. Дело это было прибыльное, но и крайне опасное. Простому человеку валюта нужна была лишь чтобы хранить сбережения. Правда, способ хранения это был на тоненького — запросто можно было стать жертвой грабителей, но в тоже время финансово и самым надёжным. Ещё доллары нужны были первым челнокам, которые потихоньку начинали завозить импортные товары через границу. В первую очередь из Китая, Турции, Польши и Чехословакии. Дальше ездить челноки пока боялись.

Помещение магазина в подвале делилось решёткой на две части. В первой стояли редкие покупатели, во второй на полках лежал товар. Справа прямо на стене, на вешалках до самого потолка висела одежда, от лифчиков до спортивных костюмов. Как её мерить-то? Продавец запускал внутрь? Но примерочной там не видно.

На полках стоял алкоголь, начиная от дешёвого, до вполне приличного. Бухлишко импортное и дорогое. Был тут настоящий французский коньяк «Наполеон», итальянский ликёр «Амаретто», вина «Траян» и «Сангрия». И всё это пацаны набрали попробовать. На закуску конфет, шоколад, импортные рулеты. Оставили около штукаря. Для кого-то месячная зарплата, для них — бухла на вечер.

— А ничё, хорошая лавчонка, — заметил Жека, когда вышли наружу. — Много чего хорошего есть. И коньяк импортный. Меня армянский задолбал уже. Кажется, всё вокруг им пахнет. Так вот можно бы из-за границы бухло возить и продавать.

— А… — махнул рукой Славян. — Эту поляну тысячи скоро топтать будут. Помни, чё Сахар говорил.

— И чё вам говорил Сахар? — встряла поддатая Сахариха. — Чё он вам мог сказать? Я тоже хочу знать. Про меня?

— Да ничего особого, Свет! — уверил Жека. — Так… Мелочи. Не про тебя!

— Ну скажииитеее! — заныла Сахариха.

— Светка, а ну кончай давай! — толкнула подружку Пуща. Хотела подтолкнуть чуть-чуть, в шутку, но Сахариха не удержалась на ногах, поскользнулась, схватила Оксанку за рукав, и потянула за собой. Та дёрнула Славяна, Сахариха Жеку. И вот уже вся хохочущая компашка валяется друг на друге в снегу у тротуара, не зная как встать.

— Вы чё делаете? — заржал Жека, держа пакет с бухлом в стороне, на вытянутой руке. — Разобьёте добро блин! Так. Тихо. Щас я первый отползу от вас, и встану. Потом ты Свет, давай, вставай.

— А я может, тут хочу полежать! — заявила бухая Сахариха, раскинув руки и ноги по снегу. — Смотри как тут классно!

— Ага, классно в грязном снегу валяться, куда собаки ссут, все плюют и бычки бросают, — усмехнулся Жека, пощупывая горский бумажник во внутреннем крамане. Не потерял! Хорошо!

— Мне пофиг! — сказала Сахариха. — Смотри, какие звёзды на небе!

— Свет, ну вставай, пожалуйста! Простудишься! Ну чё ты как маленькая! — Жека осторожно поставил пакет с алкоголем на снег, и помог подняться подружке. — Вот и хорошо. Стоишь?

— Стою! — заявила Сахариха, закуривая «Пьер Карден».— Щас пойдём!

Жека отряхнул подружку от снега, сам отряхнулся. Позвал Славяна и Пущу, обнимавшихся прямо в снегу.

— Эй! Хватит тут разврат устраивать! Пошли давай!

Так понемногу с шутками и приколами доползли до Пущиной хаты. Но больше не падали, что уже хорошо.

Пуща жила в 12 этажке, старейшей на речке, стоящей прямо у дороги. Квадратный двухподъездный дом был построен в начале 80-х. Заселялась она через жилищно-строительный кооператив, и все квартиры были кооперативные. Для того чтоб вступить в кооператив, требовалось заплатить 5 тысяч рублей. Для обычного советского человека сумма большая, и копили на неё много лет. Впрочем, батя у Пущи работал начальником участка на шахте, зарплата была хорошая, и доходила до 800 рублей, мать в шахтоуправлении. Кроме Пущи других детей не было, так что на квартиру они нашли деньги достаточно легко.

За 10 лет, прошедшие с момента постройки дома, подъезды его ни разу не знали ремонта. Все стены были исписаны матерками и изрисованы половыми органами. Так же как и лифты с прожжёнными кнопками, они производили гнетущее впечатление. В подъезде было небезопасно, особенно в это время суток. Тут же, под лестницей, ведущей на первый этаж, всегда собиралась компания местной шпаны. Курили драп, варили чё-то в ложках, бухали, курили. Орали при этом на весь подъезд, и бегали по нему, да так, что жильцы только в дверные глазки могли наблюдать, что происходит за дверями их квартир. Выйти и выгнать беспредельщиков никто в здравом уме бы не решился. Милицию вызывать тоже никто не решался. А когда решался, та всё равно не приезжала, мотивируя это тем, что нет трупа — нет дела. А с хулиганьём связываться — и антенный кабель могут обрезать, и спичек в замок напихать. Или говном дверь квартиры намазать, поджечь газеты в ящике. Способов мести шантрапы было много.

Парни там зависали почти взрослые, лет по 16–17, а двоим так даже было около 20, слывших заводилами и старшаками. Жека вдруг подумал, не их ли забоялась Пуща, когда предложила тусануть у неё?

— Оксанка, возьми пакет с бухлом, пожалуйста! — попросил Жека.

Когда подходили к подъезду, издалека услышали пьяные вопли и хохот. Там сидело человек 6, не меньше, и Жека подумал, что придётся опять подраться. Так и получилось.

Глава 8 Компьютерная Пуща

Девчонки первыми зашли в подъезд, и сразу же вопли усилились, сменились матами.

— Во! Смотрите, пацаны, тёлки идут! Эй, соски, а ну стойте! Сиськи покажите!

Жека зашёл следом, и сразу же уткнулся в спину здоровяка в спортивной куртке, перегородившего дорогу, и уставившегося на девчонок. Рядом, под лестницей, стояли ещё несколько пацанов. Здоровяк медленно обернулся, увидев Жеку, заржал, и несильно ткнул его в грудь пальцами.

— Во! А это чё за чёрт?

Рожа его была широкая и радостная. Амбалу было весело. Такая развлекуха — ночные лохогоны. Но у Жеки не было времени на тупые базары, поэтому он сразу коленом пробил здорового по яйцам, а когда тот охнул и согнулся, заехал ему в челюху. Тот сразу обмяк, и потерял сознание, бухнувшись затылком о бетонную ступеньку. Не давая опомниться, Жека подсёк ближайшего, в кожанке и спортивках, и тот упал на колени. Удар ногой в рожу отбросил его назад, под ноги корефанам, которые если бы и захотели, сделать ничего не смогли. Потому что тут же вошёл Славян, оценил положение, бросился перед Жекой, и в пару ударов уложил шпану на бетон. Осталось трое. Они стояли, и не знали, что делать, предполагая своё незавидное положение. Наверное, впервые в жизни они подумали, что вот так просто и подходит звиздец. И лучше бы сидели сейчас дома, смотрели телевизор, читали книгу, а не шарохались по ночному городу. Как хорошо сейчас дома! И мама предложила бы котлету. А тут… Тут валяющиеся на бетоне кореши, и два бандита напротив. И непонятно, что и делать-то дальше.

Жека достал кривой кавказский нож, и покрутил его в руке, как это делал Крот.

— Ну чё? Кому яйца будет резать, а кому в жопе проход прорезать? Ну??? Суки??? Кто смелый? Ты???

Длинный шпанец в пуховике и спортивках, яростно замотал головой, попробовал убежать мимо Жеки, но подставленная подножка опрокинула его на бетонный пол, где шпанец тут же получил по роже ногой от стоящего рядом Славяна. Пацан затих, затаился, типа сознание потерял. А может, и на самом деле вырубился. Фиг его знает…

Двое оставшихся переминались с ноги на ногу, стоя под лестницей, и не знали, что делать. Потом один протянул жалобно:

— Мы больше не будем!

— Чё ты не будешь, чмо? — сурово спросил Жека. — Штаны расстёгивай! Яйца буду резать. Мне похер, будешь ты, или не будешь. Я тебя щас вальну, и пойду с девчонками виснуть.

— Пожалуйста! Не надо! Лююююдииии!!! Милиция! Вызовите милицию! — заорал здоровенный шкаф, но Жека сделал пару прямых, и шкаф упал на пол. Потом тут же стал бить последнего, задохлика небольшого роста, в аляске и варёнках. Первый же удар снёс хануриковую шапку с его головы, а второй опрокинул в нокдаун.

— Ты чё мусоров зовёшь, сука? — сурово спросил Жека, разрезав ножом куртку лежащего.

— Чётко! — похвалил Славян. — Даже и помощь не потребовалась.

— А… — махнул рукой Жека. — Эти апельсины только толпой не ссат наезжать.

Перешагнув через отдыхающую шпану, компания по лестнице поднялась на третий этаж. Подъезд как гетто в Америке. Все стены изрисованы всякой хренью, ящики почтовые поломаны. Сюда и уборщики-то походу боялись заходить. Надо заметить, что дом этот находился на обслуживании ЖЭКа, номинально принадлежащего АО ССМФ. И Жека сейчас шёл по вверенной для обслуживания территории. А сколько ещё таких домов на речке? Да тут ремонта на многие тысячи!

— И чё, всегда у вас так? — недоумённо спросил Жека, неопределённо показав куда-то вниз, предположительно на перевёрнутую компанию шпаны.

— Вечером почти всегда! — пожала плечами Пуща. — Я вечером и не хожу никуда. Да и редко кто ходит. Ну, взрослых они ещё не трогают, издеваются только, а подростки и дети боятся ходить.

— А чё мне не сказала? — недовольно сказал Славян. — Я сколько ни ходил к тебе, первый раз этих вижу.

— А чё говорить-то? Ты их не видел, потому что днём ходил, а они ближе к вечеру подтягиваются. Они тут недолго виснут. До этого где-то в другом месте зависали. Наверное, погнали их оттуда.

Обстановочка у Пущи в квартире была богатая. Югославская стенка в зале, полная хрусталя, и книг серии «Библиотека приключений и научной фантастики», считавшейся очень престижной и крутой — в свободной продаже её не было. На тумбочке импортные телевизор и видеомагнитофон. Рядом блочная аудиотехника марки «Вега»— проигрыватель грампластинок, двухкассетная дека, эквалайзер, усилитель, колонки АС-35 в углах зала. Даже цветомузыка была. На полу громадные паласы, на стенах ковры. Родители Пущи, обладая хорошими доходами, не отказывали себе ни в чём, покупая дорогие вещи. Не хранили много денег на сберкнижке, а тратили их почти сразу, не жалея. Поэтому и не пролетели как фанера над Парижем во время денежной реформы и заморозки вкладов.

В хате чистота и покой, но они сразу же оказались нарушены ввалившейся весёлой компашкой. Пуща поставили Богдана Титомира. «Эй, приятель посмотри на меня, делай как я, делай, как я» — загрохотали мощные колонки, наполняя чистым громким звуком не только всю хату, но и весь подъезд. Девчёнки достали из стенки фужеры, рюмки, на скорую руку сполоснули их, пацаны разлили бухло кому что, наломали шоколад, конфеты, нарезали рулет, и понеслась.

Ресторан-то рестораном, но там редко играла модная молодёжная музыка, в основном, медляки и шансон. Ночных клубов в городе ещё не было, да и понятия не имели, что это такое. На дискотеках в районных ДК собирались всякие отморозки, в основном побухать, поприставать к тёлкам, и подраться после танцев. А тут и музло хорошее, и спиртное импортное, и все свои.

Жека потягивал «Наполеон», покуривал «Парламент», смотрел на отрывающихся девчонок, и думал — как же классно. Потом пили «Траян» и «Сангрию», потом «Амаретто». Потом пошли танцевать все вместе под забойный «Доктор Албан». Потом поставили «Продиджи». Пуща тащилась по зарубежному техно, набиравшему обороты, и считавшемуся ультрамодным.

Висели как будто в последний раз. Хорошо пошло. Окончание висячки Жека даже и не помнил. Но было у него очень ценное качество — нигде и никогда пьяный он не быковал, и не творил непотребство. Даже сильно датый всегда контролировал себя, чётко понимал, что пьян. А в общении с кем-то так вообще делал вид, что абсолютно трезв. Никогда он не понимал, как у людей с алкашки сносит голову, и они творят всякую дичь. Не умеешь — не пей.

Проснулся ночью, на диване, в зале, в обнимку с Сахарихой. Она сладко сопела, уткнувшись ему в плечо. Обнял подружку, поцеловал в щёчку, она что-то пробормотала, и опять засопела, свернувшись калачиком, и отвернувшись. Спала одетая, и модный сарафанчик, нарядный и нулёвый вечером, был в таком виде, как будто неделю его не снимали.

В зале горел тусклый ночник, явно оставленный, чтоб шарясь ночью в темноте, не наткнуться, и не погромить мебель. На журнальном столике остатки роскоши. Почти пустые бутылки с алкоголем, небрежно разбросанные шоколадки. Жека почувствовал что голова шумит. Всё-таки перебрал вчера, первый раз в жизни. Начали-то со Славяном ещё ранним вечером. Потом ресторан, потом хата Пущи…

Осторожно поднялся, и подошёл к столику. Налил себе в рюмку коньяка, выпил, закурил. Почувствовав, что отпустило, придвинулся к Сахарихе, обнял её, и уснул уже до утра. А утром-то всем кому куда! Парням на работу, девочкам в школу. Но какие уж тут работа и школа… По счастью, парням как руководителям было пофиг на работу — предприятия крутились на самоподдуве, а девочкам просто пофиг — школу решили прогулять.

Встали кое-как, помятые. Пока Пуща варила пельмени на завтрак, допили остатки роскоши, согрелись кофе, и почувствовали что стало относительно хорошо. Сели завтракать на кухне. Как и всегда после отлично проведённого времени, ощущалась некая небольшая потерянность и грусть.

— Вкусно готовишь, Ксюха! — похвалил Жека, дуя на горячий пельмешек. — В торговый, на технолога после школы пойдёшь?

— Ну вот ещё! — рассмеялась Пуща. — Не. К этому у меня нет стремления. В институт пойду на информатику и компьютеры.

— О. Так это крутая специальность, — согласился Жека. — За компьютерами будущее.

— Я знаю, — согласилась Пуща. — У нас есть компьютер.

— Чтооо? — удивился Жека. — Импортный или наш?

— Импортный. Тангент, на 386-м процессоре, — с гордостью сказала Пуща. — Отец из командировки привёз. Его в Африку посылали куда-то.

Обладать импортным компьютером в это время было намного круче, чем импортными телевизором и видаком. Или двухкассетной магнитолой. Советские компьютеры продавались ещё с начала 80-х, но назвать компьютерами их можно было лишь с большой натяжкой. Скорее, это была приставка к телевизору с клавиатурой, на которой разве что печатать можно было, да в примитивные игры играть, вводя машинный код, и получая машинный ответ, и загружая программы с магнитофонных кассет. Тангент же был настоящий айбиэмовский компьютер с цветным дисплеем, процессором Интел, внутренним и внешним дисководом, и клавиатурой. Стоил он в среднем 2500 долларов, что было в советско- раннероссийских условиях совсем уж заоблачной ценой в 50 тысяч рублей! Как несколько автомобилей! Естественно, что старались купить компьютеры за границей, где стоили они чуть не в два раза дешевле.

— Пойдёмте, покажу! — позвала Пуща.

В спальне родителей стоял отдельный стол, на котором и стояла диковинная штука. Пуща села на стул перед ней, и провела ряд манипуляций, что-то включая и щёлкая какими-то кнопками. Через минуту экран засветился, и на нём показалась надпись «Hello World!» А потом компьютер противно заскрежетал, как будто внутри него что-то закрутилось.

— Видите! «Привет мир» написано! — засмеялась Пуща. — А это винчестер заработал, на котором информация хранится!

— И кто это написал? — удивлённо спросил Славян.

— Программисты, которые программу писали для компьютера! Ты чё такой дубовый, Славка! — покачала головой Пуща. — Ты чё, за компьютером ни разу не сидел?

— Нет, — признался Славян. — И для чего он нужен?

— Да для всего блин! Тут стоит операционная система эмэс дос от фирмы «Виндовс»! — улыбаясь недогадливости друга, заявила Пуща. — Это очень мощный компьютер! Можно тексты печатать! Считать. Писать свои программы. Связываться через телефон с другими странами! В игры играть!

— И ты всё это умеешь? — недоверчиво спросил Жека. — С компьютером этим обращаться?

— Конечно! Я всегда любила информатику. А сейчас у меня тут есть электронный журнал пэка-магазин на английском, я его читаю, — похвасталась Пуща. — Вот. Смотрите, что на Западе сейчас продают. Себе бы я ещё джойстик для игр купила и звуковую карту. Но стоит это… Да и компьютер не мой… Батя разрешает по большим праздникам посидеть.

— А хочешь свой компьютер? — улыбнулся Жека.

— Конечно! — призналась Пуща. — Я вообще в этой теме шарю.

В этом-то Жека ничуть не сомневался. Кажется, он нашёл нужного человека. И самое главное, он был из своих. За внешностью причудливой давно знакомой «интердевочки» скрывался компьютерный специалист. А это им как раз и было нужно.

— Чё делать будете? — спросил Жека.

— Я Ксюхе останусь порядок наводить, — пожала плечами помятая Сахариха. — Потом домой пойду. К школе готовиться на завтра.

— Ну мы со Славяном пойдём тогда?

— Идите! — разрешила Сахариха. — Сама домой дойду.

Жека со Славяном оделись, и спустились по лестнице вниз. На первом этаже только следы крови на бетонном замусоренном полу говорили, что ночью тут была нехилая разборка. Однако, походу, никого не убили. Все отморозки уползли домой сами. Кстати, не мешало бы их найти, и накостылять ещё маленько, чтоб не вздумали сюда больше ходить.

— Ты чё, не знал что ли про здешних говнодавов? — спросил Жека, закуривая сигарету.

— Веришь-нет, я не знал, — признался Славян. — Я её сколько не встречал-провожал, именно такого ни разу не было. Зависали пацаны конечно, но тихо-мирно, как и мы в своё время. О чём-то базарили, альбомы с марками показывали друг другу. Такого не, не было. А часто так вообще пусто, никого нет. Это уже откуда-то они приползли. Кто-то прогнал их. Может и ты, когда дом построил, они скорей всего по стройкам шарохались.

— Может. Хрен его знает. Пошли в офис. Побазарить надо.

По пути купили газировки. В офисе вскипятили зелёного чаю — хватит бухать. Пора за дела. Жека вытащил из кармана портмоне горца, полное долларов. Пересчитал. 2200 баксов.

— Нахер они такие башли с собой таскают? — недоумённо спросил Славян, и выложил другое чёрное кожаное портмоне, в котором лежало 26 тысяч рублей.

— Блин, братан… — не выдержал и заржал Жека. — Нихера мы подогрелись. Как будто банк ломанули или сберкассу. Не… Ну кому скажи, не поверят. А таскают они столько денег, чтоб понтануться перед лохами. Ты чё, не заметил, что эти барыги, стоят, и постоянно пачку денег в руках держат, и пересчитывают их хер знает зачем. Обрати вот внимание, если будешь на базаре. Стоит такой чёрт, достаёт пачку денег, перешуршит ей, и сразу уберёт в карман. Потом, минут через десять, увидит, например, что тёлки идут, опять достанет, и у них на виду опять пересчитает. Дикие люди. Думают, если на базаре стоят с пачкой макулатуры, то офигенно крутые.

— Ладно, хрен с ними. Куда бабло-то денем?

— У тебя девчонка спец по компьютерам, а ты ещё спрашиваешь, куда? Пора нам идти в ногу со временем, братан. откроем компьютерную фирму. Валюта у нас имеется. Давай сделаем так. Эти доллары и рубли, что есть свободные, сконвертируем на валютной бирже через городскую товарно-сырьевую биржу в дойчмарки, и переведём их на наш валютный счёт во Внешторгбанке. Раз уж у нас основной капитал в дойчмарках, будем конвертировать в них.

— И как это будет выглядеть? — заинтересовался Славян.

— Очень просто, — пожал плечами Жека. — Покупаем на бирже за эти рубли и доллары золото. Продаём его на бирже в Германию. Получаем дойчмарки. Складываем их на наш счёт во Внешторгбанк. На дойчмарки покупаем в Германии американские компьютеры Интел по дешёвке, везём сюда. Тут продаём. Как схемка?

— Крутая, — согласился Славян. — На словах всё гладко. А на деле?

— А на деле первым делом надо помещение сделать для компьютерного магазина. Ремонт там хороший сделать, чтоб всё напоминало о будущем двадцать первом веке. Менеджером, или директором Пущу сделаем. Пусть с компьютерами ковыряется. По деньгам… Дай калькулятор.

Жека взял большой настольный калькулятор, ежедневник со стола Славяна, и стал считать. Через пару минут показал расчёты.

— Вот смотри. Если мы добавим к этим 26 штукам ещё 14 своих, получится 40 штук рублей. По биржевому курсу это 2000 баксов. Вместе вот с этими, получается 4200 долларов. Покупаем на них золото на бирже, тут же продаём за границей, в Германию. Тут конечно…

Жека задумался, почесав переносицу, и закурил, потом продолжил.

— Курс может быть разный. Мы будем покупать, и тут же продавать, а это почти всегдав небольшой минус идёт. А если в плюс, то тоже в небольшой. По курсу будет 6600 дойчмарок, если всё срастётся более менее. Вместе с нашими 125 тысячами это будет 131 тысяча дойчмарок. По курсу это будет 78 тысяч долларов.

— Сколько??? — поперхнулся чаем Славян. — Сколько-сколько? 78 штук зелени? Брат, ты угораешь? Сколько это в рублях?

— В рублях это полтора миллиона восемьсот тысяч рублей, — спокойно ответил Жека.

— Хрена себе! — удивился Славян. — Мы чё, миллионеры? Как так получилось? Со сраных деревяшек?

— Братан, мы продавали доски по старым ценам, регулируемым государством, — усмехнулся Жека. — Сколько тогда бакс был по государственному курсу? 60 копеек? Мы продали по рыночной цене, 3 рубля за бакс. Сейчас мы тоже будем пихать по биржевым ценам. Биржевая цена бакса сейчас на бирже 20 рублей. Да. Мы стали миллионерами. Потому что биржевой курс рубля просел в 6 раз. А если ещё немного подождём, станет десятимиллионерными. А потом миллиардерами. Видно, что рублю кирдык.

— Так зачем нам менять-то их? Компьютеры какие-то покупать?

— Затем, что мы компьютеры купим за доллары. И продавать будем за доллары, естественно, или, по крайней мере, по курсу, — уверенно ответил Жека. — Полученные баксы будем опять складывать через биржу во Внешторгбанк, и покупать новые компьютеры. Это идеальный бизнес, брат. Торговля за настоящие деньги, за валюту, а не за рублёвые фантики. Доходы будем за границу переводить. Покупать ништячки всякие. Дома, яхты, казино. Хахаха! Шутка. Но схемка такая. Как тебе?

— С такой схемкой грохнуть могут, — заметил Славян. — Это ж какие бабки будут крутиться…

— Могут, — согласился Жека. — Большие бабки — большой шухер. Но Сахар именно это и имел в виду. Он сам так поднялся. И свалил отсюда в заграничные юга.

Планов громадьё. Но предстояло много и много работы…

Глава 9 Сделки на бирже

Дел действительно, предстояло очень много. Во первых, отремонтировать помещение. Оно было на примете у Жеки. И находилось в самой конторе АО ССМФ. С точки зрения доступа, было идеальным. Вход не с улицы. На КПП двое охранников. Покупатели виделись солидными, денежными, и в любом случае, понимающими, почему всё устроено так, а не иначе. Открывать фирму, торгующую за доллары дорогущим товаром, посреди городской улицы, где ограбить могли любые залетухи из синей семёрки с обрезами, было бы безумием. На первых порах Жека решил вообще открыть торговлю безналом, банковскими переводами. Принимать оплату рублями по курсу доллара безналичным расчётом. Потом эти деньги переводить на счёт Внешэкономбанка, а потом распределять дальше, куда надо. Пока конечно, царила полная неопределённость, и все эти схемы существовали исключительно в голове. Законы были ещё сырые, или вообще отсутствовали. Приходилось полагаться на авось, что и так пойдет как нибудь.

Единственное, что ясно — надо отделать помещение. И не абы как, а качественно и солидно. Солидный магазин для солидных людей. С этого и начал.

Придя на работу, вызвал Клавдию Иванну, сметчика, и главного инженера, Володарова Сергея Нефёдовича. После того, как Жека стал директором, Клавдия Иванна никак не проявляла, что было между ними нечто большее, чем рабочие отношения. Быстро здоровалась, потупив глаза в пол, и пробегала в свой кабинет, чему Жека, в принципе, был доволен. И вот. Впервые вызвал её к себе.

Подчинённые пришли, сели за стол напротив друг друга, и выжидательно уставились на начальника, гадая, что же он там надумал. Хорошее, либо плохое, и чего ждать.

— Как вы знаете, товарищи, время сейчас непростое, и чтоб избежать финансовых трудностей, нам придётся осваивать новые профессии, вкладываться в новые сферы бизнеса, — сказал Жека. — Я решил, что параллельно со строительством, нам надо заняться торговой деятельностью. И на первых порах отдать частным предпринимателям в аренду помещение, где сейчас находится архив. Нам он не нужен, а место занимает. Очень дорогое место, в самом центре города. Предлагаю вам, Сергей Нефёдович, в кратчайшие сроки приступить к реализации проекта салона-магазина по торговле электроникой. Сегодня рабочие освободят помещение. Там нужно сделать косметический ремонт. Но очень качественный, современный. Разделить помещение на торговый зал и склад кирпичной перегородкой, вместо деревянных полов сделать каменные, из прессованной гранитной или мраморной крошки. Само собой, провести новую электропроводку и люминесцентное освещение. Заменить окна, поставить на окна решетки, металлическую дверь. Предусмотреть сигнализацию и кнопку экстренного вызова милиции, обязательно поставим телефон от нашей АТС для подтверждения доступа. Значит, телефонную линию протянуть надо. А вы, Клавдия Иванна, посчитайте, сколько это будет стоить, чтоб нам предъявить счёт коммерсантам, арендующим у нас это помещение. Не экономьте — помещение должно быть светлым, современным, и безопасным.

— Архив предприятия нам нужен, — осторожно возразил главный инженер. — Куда его девать? Выкинешь что ли на помойку? Там же чертежи и документация на реализованные проекты за несколько десятков лет. Вдруг это понадобится когда-либо. Для капитальных ремонтов или реконструкции.

— Поместим их в старую АБК, — сказал Жека. — Там сделан ремонт, и много свободных помещений, вполне подходящих для хранения бумаги. Ну что? Всё ясно? Вопросов нет? Тогда приступайте. Работа несложная, и я думаю, за день с бумагами и сметой справитесь.

В этот же день Жека позвонил прорабу Трофимову, и велел приехать на Камазе с рабочими, вывезти архив стройуправления, и немедленно приступить к ремонту выделенного помещения по проекту товарища Володарова. Жека тоже сходил посмотреть на архив. Пока рабочие вытаскивали документы и мебель, осмотрел будущий магазин. Помещение выглядело достаточным, просторным, чтобы сделать небольшой склад, и торговый зал с образцами. Или вообще первое время обойтись без торгового зала, работать по каталогам, и отгружать заказчикам товар прямо со склада. Спрашивать совета было не у кого. Опыта тоже не было. Шли неторенной дорожкой, неизвестной никому.

За несколько дней ремонт был сделан. Силами практически всего общества. Денег не жалели. Вырваны деревянные полы. Зачищены стены и потолки. Помещение разделила кирпичная стена. В одной части помещения сделали торговый зал, в другой склад. Стены и потолок затерли, и покрасили бежевой водоэмульсией. Выложили пол плиткой из гранитной крошки. Вставили новые окна, на них решётки. Двери сделали металлическими. Провели сигнализацию, телефон, и тревожную кнопку. Всё, как Жека и хотел.

Теперь настал организационный момент. Жека дал Славяну поручение убазарить Пущу поработать главным специалистом в компьютерном магазине. Что могло быть самым сложным. Сахариха ни в какую не хотела участвовать в делах холдинга.

— Зарплата хорошая будет! — уверял Жека. — Скажи, тыщи две буду платить! Сейчас вполне себе деньги! Ей даже работать не придется толком. Её главная задача — консультировать клиентов. Помогать им выбрать такой компьютер, какой они хотят по своим финансовым возможностям и желанию. Чтоб помогала заказывать комплектующие. Сопровождала. Ещё там чё-то. Из нас никто не соображает в этих делах. Чё мы будем? Левого человека искать? Где его найдешь щас. Это не на базаре пирожками торговать.

— Да согласна она, — махнул рукой Славян. — Вроде бы. Но ты ж знаешь, как с девками дело иметь. Вспомни Сахариху. Сегодня так, завтра этак. Не пойду, ничего делать не буду…

— Уже всё готово к приемке товара и раскрутке. Помещение готово! Но мы даже не знаем, что пойдёт, а что не пойдет, — сказал Жека. — Ясно, что покупатели пока будут не обычные граждане, а предприятия. Шахты. Разрезы. Возможно, комбинат. Что им надо? Мы не знаем. Деньги у них есть. Уж пару штук баксов на компьютер найдут себе. Ясно, что дешмань какую-то они покупать не будут. А может, и будут, если директора жлобы, или совки. Пусть, короче, к завтрашнему дню подготовит прайс-лист на 30 тысяч долларов, что нужно купить на первое время. Она говорила, у ней журналы компьютерные зарубежные на дискетах есть. Компьютер в среднем за границей стоит 1500 долларов. Мы толкать будем дороже. По 2500. Что делать? Моё видение такое — Купить 3 разных вида по мощности. От средних по цене, до дорогих. Можно 5 обычных, 5 средних, 5 дорогих. На оставшееся бабло набрать всякую хрень. Комплектующие, ещё чё-то. Надо срочно всё это раскручивать. Рубль падает, скоро хлеб с солью будем есть. Как только получим прайс, сразу поедем на биржу закупаться товаром.

Жека подумал, что Пуща конечно же, в деньгах недостатка не испытывала, но как любой человек, хотела финансовой самостоятельности. Да и почему бы не заниматься любимым делом, особенно, если оно приносит хорошие деньги? На этом можно было сыграть.

Пуща согласилась. К утру следующего дня прайс был готов, и девушка отдала его Славяну. Жека сидел у Славяна в офисе, разглядывая альбомный лист, исписанный аккуратным девичьим почерком, и думал, что нихрена в этом не понимает. Приблизительно, конечно знал, куда и что, но остальное оставалось тайной за семью печатями.

— Ну чё, на сегодня не планируй ничего, — предупредил Славяна Жека. — Поехали сейчас ко мне в офис, там я скажу секретарше, чтоб на машинке распечатала этот прайс. Потом поедем на биржу. Бабки горцев сразу берём с собой.

Приехав в офис, Жека попросил Оксану Валерьевну напечатать прайс на машинке, положил его в папку, и позвал Славяна заценить новое помещение под магазин.

— Тут на входе видишь, охранник сидит, — показал Жека, когда вошли в контору. — Пошли за мной. Проходим, поднимаемся по ступенькам на второй этаж, поворачиваем налево, и вот, видишь — дверь в самом конце коридора.

В самом конце коридора была металлическая дверь с горящим над ним глазком сигнализации. Жека подошёл, открыл дверь, вошёл в помещение.

— А чё сигнализация не звонит? — удивился Славян. — Должна ж трезвонить во всю.

— И для кого она ночью будет трезвонить? Эта сигнализация выведена на пульт вневедомственной охраны РОВД. Если не соединиться по телефону, и не отменить вызов, то через несколько минут приедет вооружённый экипаж.

Жека подошёл к телефону, стоящему на столе, и набрал телефонный номер, фломастером написанный на нём.

— Это из АО ССМФ. У нас сигнализация планово сработала. Кодовое слово «Соловей».

Жека положил трубку, и показал на брелок, висящий на углу шкафа.

— А это тревожная кнопка. Вишь, как она замаскирована. Если нажмёшь, так же приедет экипаж. Отмена тоже кодовое слово «Соловей».

— Ты по своему погонялу кодовое слово придумал, — заржал Славян и огляделся. — Ну а чё, правильно. Вообще неплохо у тебя тут. Я бы даже сказал, с умом всё.

На склад вела отдельная железная дверь, и она тоже стояла на сигнализации. Жека открыл её, и тоже снял с охраны.

— Смотри! Это склад. Тут мы будем хранить наши компьютеры. Окон тут нет, чтоб лишний раз не пробовали сломать. Попасть сюда можно только через две двери.

Внутри вдоль стен стояли полки для хранения товара, и больше ничего. В самом магазине стандартная офисная мебель. Два письменных стола, пара шкафов, и стол для проверки техники.

— Кассовый аппарат будем покупать? — спросил Славян.

— Не. Не надо. Все чеки будем писать от руки. Тут покупатели-то штучные предвидятся, нафиг лишний геморрой. Ну вот видишь. Просто, но со вкусом.

В помещении, ещё хранящем запах краски, чувствовалась свежесть. Окна новые, с решётками. Плиты пола из мраморной крошки. Новая деловая мебель.

— Ну чё… Приготовился ты хорошо, молодец, — согласился Славян. — Осталось только магазин затарить?

— Да, — согласился Жека. — И мы это сделаем именно сейчас. Айда на биржу. Звони Графину, пусть в костюм поцивильней оденется, ствол берёт, и дует на таксоне сюда.

Поехали на биржу с бабками, как и договаривались. У Жеки 2200 долларов, отобранных у горцев, у Славяна 40 штук рублями. 26 косарей горских, и 14 добавил с общака, для ровного счета. Денег не сказать, что много, а прилично. За такие и грохнуть могут, только в путь, поэтому взяли с собой Графина, нарядив его в пиджак, и дав ствол.

— Ну вот, щас ты настоящий мафиозо, — рассмеялся Славян. — Прям как мы.

— Да ладно тебе, Славян, не гони пургу, я сколько уже у вас? — в ответ ухмыльнулся Графин. — Уже больше года, и только щас нормальная работа.

— Щас такая и будет! — заверил Жека. — За большие дела мы взялись, братан. А где большие дела, там большая кровь. И большие деньги. Ладно. Погнали. Там Романыч заждался уже поди.

Вышли втроём, в костюмах, дублёнках нараспах, в галстуках, в черных очках. У Жеки дипломат с бабками. Чтоб все видели сразу— едет мафия. Сами пацаны так в насмешку называли себя иной раз. Хотя… Доля правды в этом была. Любую проблему решали, занимались всем, чем хотели, причём это была не простецкая торговля палёной водкой, или бордели с драпом, а исконно мафиозные дела — стройка, торговля, транспорт, валютные спекуляции, охрана. Налицо срощенность бригады с властью, с правоохранительными структурами. Это ещё было особо не видно, но вполне просматривалось даже сейчас.

У биржи по сравнению с осенью, стало намного больше импортных автомобилей, как европейских, так и японских. Трудно даже представить, через что проходили те, кто пригоняли их через всю страну, но видать, это стоило того.

— Себе-то такую машину не хочешь? — кивнул головой Славян, показывая на черный Мерседес. — Бери. Заслужил.

— Нахер надо, — не согласился Жека. — Народ будет бухтеть. Да и к чему мне? Меня и «Волга» устраивает. Не жили богато, нехер и начинать. Разве в машине дело? Люди ради понтов из трусов выпрыгнуть готовы. А мне, или тебе, перед кем понтоваться? Мы и так знаем себе цену, чё можем, и чё не можем.

— А всё равно, хотелось бы поездить на такой, — мечтательно сказал Романыч. — Это ж сила. В 3 раза мощнее движок. За 200 километров прёт.

— Может и поездим ещё, — усмехнулся Жека. — Но дорогую тачку брать — это надо и зарабатывать не как мы. Я думаю, что сразу почуешь, когда сможешь такую тачку не из-за понтов купить, а то, что деньги завелись. Просто пойдёшь и купишь без базаров. Как кулёк семечек. Но щас до этого ещё далеко, так что успокоимся, и дышим ровно.

На входе в биржу стояли два вооруженных автоматами охранника-мента, и внимательно осматривали всех входящих. Парни в костюмах и галстуках не вызвали подозрений, но дипломат пришлось всё же открыть. Тут же подошёл тот же мужик, что и прошлый раз, Аристарх Самуэлович Энкельсон, глава биржи «Сибирский капитал», пригласил к себе в кабинет.

— Нам доллары закинуть на счёт во «Внешэкономбанк»,— заявил Жека, и выложил деньги. — И вот эти рубли. Через куплю-продажу золота.

— А… Вот вы как решили, — Аристарх быстро пересчитал деньги. — Сейчас тройская унция золота стоит 343 доллара. У вас 4000 долларов, если посчитать ваши две двести с этими бумажками.

Аристарх пренебрежительно коснулся советских денег.

— Это получается 360 граммов золота. У вас в какой валюте счёт во Внешторге?

— В дойчмарках, — ответил Жека.

— Так… В дойчмарках это получится число 6666, — хохотнул Аристарх. — Почти число дьявола. Вы знаете, молодой человек… В этой двойной купле-продаже вы незначительно потеряете капитал. Примерно 5 процентов. Комиссии брокерам, бирже, разница в курсах рубля, доллара, дойчмарки и золота. Однако есть и плюс. Золото из России расходится как горячие пирожки. Этот раз. И вы вытащите рубли из России. Это два. Ещё какие-то сделки будут сегодня?

— Да, — согласился Жека, и подал Аристарху напечатанный прайс. — Выставите заявку на вот этот лот. Именно с этими ценами. Он будет покупаться целиком. В Германии. За дойчмарки.

— О… Компьютеры… Хороший товар. Востребованный, торгуется легко в обе стороны, — Аристарх бегло просмотрел список. — Мы уже, кстати, компьютерами обзавелись. Сами купили.

— Как с доставкой будет?

— Привезём железной дорогой. Но это будет долго и не слишком надёжно, даже в контейнере. Я бы посоветовал чартерный авиарейс. К нам из Москвы два раза в неделю летает транспортник Ил-76. Возим бытовую технику, электронику, элитные продукты, напитки. Будет чуть дороже, но быстрее, и надёжнее.

— А до Москвы как повезут? — поинтересовался Жека. — Это же тоже стоит чего-то?

— Ой, перестаньте! — махнул рукой Аристарх. — Это всё давно уже в Москве на складах. Туда немцы сами возят оптом. Оплатите дойчмарками только местный чартер. А сейчас прошу вас, господа, в торговый зал. Ждите своих торгов.

Жека с пацанами спустились на первый этаж, вслед за Аристархом, и вошли в большой зал, с одной стороны которого стояли ряды длинных столов со стульями. Там сидели, и ожидали своей очереди торгов местные коммерсанты. Одна молодёжь. Естественно, они работали по найму на крупные заводы и шахты, так как всё начальство предприятий было советского разлива, не соображавшее в рыночной экономике. Им приходилось нанимать таких вот специалистов-трейдеров, работавших за процент от операций.

Во всю длину стен тянулись большие электронные табло, по которым постоянно бежала какая-то информация. Латинские буквы, цифры. Мелькали названия Москва, Лондон, Токио.

— Вишь, тут цены по всему миру показывают, — кивнул головой Жека. — И наши лоты тут плывут. Ты видел?

— Не, не видел, — махнул головой Славян. — Они тут бабло наверное рубят… Мне так и непонятно, почему нельзя наше бабло просто так во Внешторгбанк отправить?

— Братан, ты чё? На телеге наличку повезёшь? — удивился Жека. — Биржа не валютная, и не фондовая, а товарно-сырьевая. Здесь только товар можно продать и купить, а не деньги. Биржевики не могут нам просто так взять, и нашу наличку на счёт во Внешторге закинуть. Сначала надо продать что-то. Вот мы закинули деньги, купили золото, потом продадим его за границу, а поступившие из-за границы бабки положим на наш валютный счёт. Понятно?

— Да вроде, — признался Славян.

Хотя, по виду его, совсем не скажешь, что понял…

Глава 10 Налет на биржу

Основные торги велись через компьютеры. Банковский интернет «Юникс» и «Свифт» уже связывал каждую биржу планеты с ведущими банками, в том числе и в России. Ещё полгода назад, когда Жека продавал на бирже деревяшки в Германию, торговля велась по телефону, сейчас же разговоров брокеров почти не было слыхать, лишь щёлканье по клавиатуре раздавалось в торговом зале. Но интернет-связь по прежнему велась по телефонным линиям.

— Во, смотри, мы купили золото! — увлечённо сказал Жека, глядя на информационное табло. А вот уже и продали! Заявка на компьютерный лот пошла!

Славян и Графин пробовали рассмотреть что-то в непрерывно меняющемся потоке информации, но по всему видать, у них это не получалось.

— Где, где? Ничё не видно! Что за хрень?

Сидящие рядом цивильные молодые брокеры и представители заводов с лёгким превосходством поглядывали на пацанов, но сказать ничего не решались. Они и были как раз из тех, кто первые пригнали по биржевым сделкам автомобили из Германии, и гордо рассекали на них. Опасное дело в молодой, только зарождающейся стране, если ты апельсин, и у тебя нет авторитета и верных соратников, а есть только много гонора…

— Всё! Купили! — облегчённо сказал Жека. — Всё как хотели, за 30 тысяч баксов! Весь прайс Ксюшкин!

Тут же подошёл Аристарх Самуилович, поздравил с покупкой, и сказал, что за доставку из Москвы в Сибирь коммерческим грузовым чартером со счёта во Внешторгбанке списана тысяча дойчмарок. Привезут через два дня, для получения надо будет ехать в грузовой терминал местного аэропорта.

— Ну всё, господа, торги закончены, поздравляю с покупкой, — сказал Аристарх, и пожал всем руки. — Желаю удачи в делах. Уверен, мы ещё неоднократно увидимся.

Пацаны вышли на улицу, и собрались идти к своей машине, как вдруг на скорости к помещению биржи подлетела грязная девятка непонятного цвета, оттуда выпрыгнули четверо бугаев в кожанках и масках. В руках оружие. У двоих пистолеты, у одного обрез, а один с топором.

— А ну лежать, суки! — хрипло заорал тот, что с пистолетом, и навёл оружие на пацанов. Трое других забежали в биржу, и тут же стало слышно, как загрохотали автоматы мусоров. Бандиты были идиотами — попёрлись без подготовки туда, где их ждали. И наверняка где готовились к возможному нападению.

— Тихо, тихо, братан! — умиротворяюще сказал Славян, и встал на колени.

— Какой я тебе братан, сука? — хрипло сказал бандит. — Давай бабло. Эй ты! Гони портфельчик!

Жека тоже встал на колени, и бросил на снег дипломат. Бандит нагнулся, чтобы поднять его, но оставленный без внимания Графин вытащил ствол из-за пазухи, и выстрелил два раза в голову налётчика. Служил Графин в армии, был в Афганистане. Чё ему с такого расстояния не попасть-то? Метров пять всего. Прошил голову бандита навылет. Жека взял выпавший из руки убитого пистолет Макарова.

— Тачку тормознуть надо! Ща угоним её, и сдадим Кроту. А ну стой, сука! Ты куда это??? — крикнул Жека.

Жека и Графин направили стволы на водителя в девятке, слегка офигевшего от крайне неудачного поворота событий.

— Не стреляй, падла! — крикнул водила, и поднял руки. В это время бандиты в здании биржи стали отстреливаться. Слышно как громко бухал обрез. Походу, мусора ещё не всех вальнули.

— Выходи! — велел Жека.

— Суки, конец вам, щас пацаны выйдут… — бандит начал выходить из машины, но Жека ударил рукоятью пистолета по голове, и вырубил его. Потом за шкварник вытащил наружу, обшмонал, забрав деньги. Три косаря сунул в карман брюк. Пригодятся…

— Тихо, тихо, полежи пока тут, — сказал Жека. Но бандит не ответил — лежал в отключке.

— А я этого чёрта знаю, — вдруг сказал Графин. — Он из квадрата. У них там Филимон щас авторитет.

— Короче, Славян, гоните тачилу к Кроту, на продажу, а я поеду с Романычем, чё то жрать охота, пообедаю, — буднично сказал Жека. — С тачлом подфартило. Щас скинем и наваримся по-лёгкому.

Сказал спокойно. Как будто не на них сейчас направляли ствол, и не с ними была стрельба.

— Куда жрать поедешь? — спросил Славян.

— В «Омуль» съезжу. Давно уже там не был.

— Давай и мы туда подтянется, — предложил Славян. — Мы тоже не ели ещё.

— Без проблем, — пожал плечами Жека. — Я думал, у вас ещё какие дела. Пойдёмте похаваем. Через час в ресторан подгребайте.

Славян отпихнул ногой опрокинутого бандита, сел в машину на водительское сиденье, Графин рядом с ним. Славян даванул по глазам, и девятка, заюлив по снегу, поехала со стоянки.

Не успел Жека подойти к машине Романыча, как из двери биржи выбежал оставшийся в живых бандит с пустым обрезом в руке. Хотел он с лету сесть в машину, и уехать, но тачку угнал Славян. Увидев, что кореш валяется опрокинутый на земле, а машины нет, он протяжно завыл:

— Ну сукаааа! Колян! Ты чё? У тебя тачло подрезали? Ты чё, сука???

Похоже, был он ранен, так как шёл тяжело, хромая, и поливая снег кровью. Из здания осторожно показался мент с автоматом.

— Брось оружие! Руки вверх!

Бандит отбросил обрез, хотел достать что-то из кармана, но мусор открыл огонь, и убил нападавшего. Вскрикнув, тот свалился на снег. Остального Жека уже не видел. Романыч со страху чуть не сполз под руль. Жека открыл заднюю дверь, и плюхнулся на сидушку, бросив дипломат рядом.

— Всё! Поехали! Менты грохнули всех.

— А парни твои где? — недоумённо спросил Романыч. Он издалека слышал, что у биржи стрельба, и какой-то шухер, но что именно произошло, не видел, мудро предпочитая пригнуть голову, и закрыть глаза. Бережёного и бог бережёт.

Через час, как и договаривались, встретились в «Омуле». Зашли пообедать, поэтому спиртное по минимуму, по сто пятьдесят водки заказали к ароматным харчо и хинкали.

— Крот спросил, где тачку такую коцаную взяли, вся как будто из жопы негра, — рассказывал Славян. — Я говорю — у бандитов отобрали. Долго ржали! Прикинь, бандосы поехали на дело, а их самих угандошили, и тачанку увели.

— Да… — небрежно усмехнулся Жека. — Какие-то апельсины. Кто ж так по идиотски на разбой идёт. Сначала проверить надо, чё с охраной, кто вообще виснет там. А они полезли не проверив ничего, вот и нарвались. Против ОМОНа в брониках и с автоматами переть с пистолетом, и обрезом деревенским.

— Так там ещё дровосек был с топором, помнишь? — заржал Славян. — Интересно, он успел кого порубить?

— Навряд ли успел, — ответил Жека. — Стопудово они даже через охрану не прошли. Я вот думаю, мусора же всё равно копать будут, кто того бандита угандошил. Которого Графин завалил.

— Никто не видел, — уверенно сказал Графин. — Отвечаю. Там вокруг не было никого, только Романыч сидел, но он далеко был, за машинами, в соседнем ряду. Поблизости никого не было.

— Через два дня за компьютерами ехать, — сказал Жека. — Тоже могут тормознуть. Там товара на 30 тыщ баксов. Придётся для сопровождения вообще всех поднимать. Крота просить.

— Почему думаешь, перевернут? — спросил Славян. — Кто знает, что мы привезём? Там этих фур по межгороду день и ночь пачками.

— Все знают! — возразил Жека. — Везде обычные люди работают, которые и на деньги падкие, и просто наговнять могут из зависти. Я бы даже удивился, если б там никого не было из таких, кто сдаёт гоп-стопу ценные грузы.

— На чём повезём? — спросил Славян. — Фура нужна.

— Фура у меня есть в автобазе. Хорошая фура, для чистых грузов. Это не проблема, — заметил Жека. — Дело в охране… Ладно. Чё себя накручивать заранее. Может, всё ещё нормально будет. Да и дорога из аэропорта оживленная.

— А ты не читал, в газете писали, как недавно автобус новосибирский ломанули, на котором челноки с базара за товаром поехали на оптовый рынок? — спросил Славян. — По телику даже показывали. Как раз на этой дороге.

— И где они его тормознули? — заинтересовался Жека. — Там же кругом частные дома, склады, автобазы. Хоть и пригород, а место оживлённое.

— Они и не тормознули. Двое бандитов купили билеты, сели в салон, типа пассажиры. Потом в дороге один подошёл к водиле, приставил ствол к виску, и велел гнать на старый разрез, где карьеры. Там их две тачки поджидали уже. Всех пассажиров выпотрошили. У баб рыжьё поснимали. Пальцы ломали, если кольца не слазили, с ушей рвали серёжки. Народ-то богатый ехал — закупаться товаром. У каждого денег дохера было. Так что, чё-то совсем уже беспредел попёр. Надо нам у Крота стволы покупать. А то я чую, начинается весёлая житуха.

— Может, мусоров подтянуть? Я бы побазарил с Конкиным, — неуверенно предложил Жека. — Хотя…

— Можно, — согласился Славян. — В это раз можно. Сунуть им штукарь на одного. С нас не убудет. Пусть сопроводят.

— А ты кстати, знал, что Валька следаком щас в Центральном РОВД? Может, через неё попробовать? Пусть мусорам знакомым сделает предложение, от которого невозможно отказаться.

— Не, братан, я не знал, — удивился Славян. — Она же сильно правильная. Хрен её знает… Смотри сам.

— Да не… Нормальная она… — замялся Жека, и замолк, слегка застеснявшись, и не захотев продолжать.

— Что? Ты чё? Опять? — заржал Славян. — Не братан, ну ты блин даёшь!

— Ай, да ну вас в баню, — заржал Жека в ответ. — Давайте ещё накатим, и я домой поеду.

Накатил, и Жека, вызвав такси, поехал, конечно же, не домой. Поехал к Вальке. Всё таки надумал он подтащить для сопровождения перевозки компьютеров мусоров. Конечно, можно было обратиться к Конкину, обсказать ему ситуацию, но это значило бы втаскивать в свои дела абсолютно левых людей, которых ты не контролируешь, и которые всегда могут или учудить, или когда-либо пойти на открытое столкновение. А так… Меньше знают, лучше спят. Другое дело Валька. Всё таки в бабах он начал немного разбираться, и она смотрелась намного более надёжным вариантом, чем глава администрации города. Наверняка у неё, с её-то внешностью, есть знакомые мусора, которые не прочь подработать на охране. Такое практиковалось, Жека слыхал. И охраняли богатых по калыму, и от рэкета отбивали предпринимателей.

Конечно, лучшим вариантом было бы прямое знакомство с начальником городского УВД. Но знакомы они лично не были. Так… Виделись пару раз в ресторане. Но это когда ещё будет. А дело требовалось сделать сейчас, поэтому Валька была наилучшим вариантом.

По пути к ней купил бутылку шампанского, и коробку шоколадных конфет. Пока шёл, думал, дома Валька, или нет. Вдруг не одна? Вдруг с кем-то? Оказалась и дома и одна.

Поднялся на этаж, позвонил, услышал шаги босых девичьих ног по линолеуму. Слышно, как открылся глазок, и тут же дверь открылась. Перед ним стояла Валька в футболке с Микки Маусом и коротких джинсовых шортах. На бледное красивое лицо падали тёмные волосы, а глаза казались бездонными. Валька ехидно улыбнулась, и перекрыла проход изящной тонкой рукой.

— Ты опять дверь проверить? — улыбнувшись, спросила она. — У меня всё в порядке.

— Не, Валь, я к тебе по делу.

— Вот как… Ну хорошо. Проходи. Мне даже интересно стало. А это что? — Валька показала на пакет с шампанским и конфетами.

— Да… Так… — замялся Жека, но тут же нашёлся. — В гости нельзя с пустыми руками.

— Ну-ну… — неопределённо ответила Валька, и освободила проход. — Заходите, молодой человек.

— Захожу, молодая леди, — улыбнулся Жека. Как же хотелось поцеловать её в пухлые алые губы, провести губами по нежной шейке, снять маечку, но нутром он чувствовал, что в таких игрищах тон задаёт сама Валька, и легко можно похерять дело, ради которого пришёл.

— Фужеры есть? — спросил Жека, доставая бутылку шампанского из пакета.

— Ты же сказал, дело у тебя, — улыбнулась Валька, и включила на магнитоле в зале «Энигму», только что ставшую очень популярной. Медленная завораживающая музыка считалась романтичной, и как нельзя подходящей для конца висячек, когда танцуешь, и сосёшься с подружкой. Валька на что-то намекала? Хрен её знает.

Валька пригласила в зал, усадила Жеку на диван, притащила два фужера. Жека аккуратно открыл бутылку, и разлил Советское шампанское, открыл конфеты.

— Прошу! — подал Вальке фужер.

— Что празднуем? — с улыбкой спросила она, и протянула фужер. — Звон вашего бокала, молодой человек!

Жека сидел, смотрел на красивые голые ноги Вальки, и думал, что уж больно этот визит походит на романтическое свидание. И даже не знал, как приступить к разговору. Впрочем, Валька спросила сама. Она работала там, где много спрашивают.

— С чем пожаловал? Чувствую, не просто так твой визит.

— Валь, такое дело… — Жека чуть выпил шампанского, и отставил бокал. — Моя фирма скоро должна получить ценный товар из Германии. На очень крупную сумму. Я боюсь, что нас могут встретить. У тебя есть кто из знакомых, кто может и хочет подработать? Сопроводить нас от аэропорта до склада? Я имею в виду знакомых в милиции.

— У вас же самих охранная фирма, — Валька чуть заметно улыбнулась, глядя на Жеку поверх бокала.

— Валь… Ты же знаешь, что такое наши охранники. Дубинка и наручники. Что они сделают против вооружённых гопарей? Только полягут там, и всё. Мне нужны ОМОНовцы. Хотя бы двое. С автоматами, в брониках.

— Хорошо, — ответила Валька. — Это если в отряде быстрого реагирования или патрульно-постовой службе спросить.

— Спроси. Деньгами не обидим. По штуке за полчаса работы. Работа предстоит уже в ближайшие дни. Возможно, даже завтра или послезавтра.

— Хорошо, я спрошу! — пожала плечами Валька, искоса посмотрев на Жеку. — Это всё?

— А ты как думаешь? — улыбнулся Жека. — Нет. Не всё.

Протянув руку, Жека погладил девушку по красивым тёмным волосам, растрепавшимся по голове. И этот беспорядок так шёл ей. Так оттенял её своеволие и насмешливость…

— Что ты делаешь? — в бездонных глазах Вальки жила страсть. — У тебя же есть девушка. Зачем я тебе?

— А у тебя есть парень, — едва слышно сказал Жека, и притянул Вальку к себе. — Но это же мешает быть нам вместе.

Какие свежие, нежные, ароматные губы были у Вальки! С привкусом шампанского и шоколада. Такие манящие, такие зовущие… Жека обнял её, и непрерывно целуясь, посадил на колени, запустил шаловливую жадную руку под маечку, провёл по талии, поднялся к маленьким грудям, нежно сжимая их, и поигрывая маленькими набухшими сосками.

Валька подняла руки вверх, и сняла футболку, Жека припал губами к нежному телу, словно светящемуся белоснежной кожей. Как приятно его целовать и ласкать. И делать намного большее…

Через полчаса сидели опустошённые, и даже не хотелось говорить. Жека прижал Вальку к себе, и думал — вот опять наживает себе проблем. Не дай бог Сахариха узнает… Валька не казалась скромняшкой. Вполне может и побиться за своё.

— О чём задумался? — Валька насмешливо посмотрела на него снизу вверх из-под спутанных волос. — Просчитываешь ходы, что будет, когда Светка узнает обо всём?

Надо признать, Жека чуть не поперхнулся от неожиданности, и вроде бы, слегка вздрогнул. И Валька заметила его реакцию.

— Ну вот! Я же говорила! Хахаха!

— Я не знаю, Валь… Так получается у нас. Ты очень красива. Очень желанна.

— Но я же не прошу тебя, чтоб ты начал встречаться со мной, — опять усмехнулась Валька. — Мы неплохо проводим время. Ты мне нравишься. Парень ты приятный, но не более того. Ты ж должен понимать, Жень. Мы все современные люди, и живём в конце 20-го века. Пришли, ушли, продолжили жить как прежде? Так ведь?

— Наверное, — смущённо пожал плечами Жека. — Ты знаешь… Я почти никому не говорил это. Я вырос в семье, где было не принято любить. Мои родители женились потому что так надо было. Настрогали детишек, потому что так надо. По сути я никому и никогда был нахер не нужен. Потом… Когда я увидел, что есть и другой вариант, и другая жизнь… Я стал как будто брать то, чего всегда был лишён. Я люблю вас всех. Можешь верить, можешь нет… Ладно. Что-то я поплыл на этих откровениях. Пойду я. Завтра в течении дня позвони, телефоны ты знаешь, и домашний, и рабочий. Если что-то надо, какие-то проблемы — говори.

Жека неспеша оделся. Потом всё-таки решился спросить. То, о чём непрерывно, и почти всегда думал, когда встречал её.

— А где твой этот, Сергей?

— Его убили, — спокойно ответила Валька. — Год назад. При задержании особо опасных. Как раз перед нашей свадьбой. Видишь, Жень, как бывает…

— Плохо бывает, — согласился Жека, подошёл, и поцеловал её на прощание. — Такая уж у нас мужиков, работа. И такая доля. Ладно. Пока. Как узнаешь о деле, звони.

Глава 11 Договор с Валькой

На следующий день едва успел приехать на работу, и заказать Оксане Валерьевне кофе, как она крикнула из приёмной:

— Евгений Алесандрович! Вам звонит Степанова Валентина Сергеевна, следователь центрального РОВД. Соединить?

— Конечно, соединяй! — сказал Жека, и добавил, снимая трубку, но пока ещё придерживая рычажок пальцем. — И перестань меня называть на вы! Достаточно просто Женя. Когда ты так говоришь, я начинаю чувствовать, что у меня песок из задницы посыпался.

Но Оксана Валерьевна, всю жизнь проработавшая секретаршей директора, физически не могла привыкнуть, и понять, как так — директору всего 19 лет, нет высшего образования, да ещё и на «ты» просит называть. Юность её, и начало трудовой деятельности пришлись на конец 70-х годов, на самый махровейший совок, и привыкла она видеть начальство солидными партийцами предпенсионного и пенсионного возраста, разговаривающими с подчинёнными как с рабами, через губу, а иногда и матами. Молодой директор-коммерсант не входил в привычный облик руководителя.

— Да! Слушаю! Соловьёв! — сказал Жека в трубку.

— Ух ты, как официально! — засмеялась Валька в трубке. — Время есть? Подъедь в скверик на Ленинском проспекте. Там пельменная хорошая. Перекусим.

Жека сразу же понял, что Валька хочет что-то сказать, но разговор нетелефонный, и скорее всего, касается дела, о котором шла речь накануне. Значит, кого-то нашла…

— Хорошо. Во сколько?

— Давай в 12. Время обеденное. Там и перекусим как раз.

— Хорошо. Я подъеду.

Половину двенадцатого Жека сказал секретарше, что пошёл на обёд. Если кто позвонит, пусть направляет всех директору «Инвестфонда». Тут же подумал, что надо бы зама себе взять. Понадобится подпись директора, и кранты, если Жека уедет по делам. Номинально замом был Славян, но это слишком неудобно. Часто возникали производственные вопросы по строительству, которые решать нужно было срочно, и подпись директора на документах, особенно финансовых, о выдаче со складов материальных ценностей, требовалась. Только где его взять-то, зама? Того, кто был в курсе всех муток? Среди своих никого не просматривалось такого уровня доступа. Все кто были, при деле. А… Ладно… Потом как-нибудь решится…

До Ленинского проспекта идти недалеко, всего 10 минут, и Жека решил прогуляться пешком — погода позволяла, неплохая для конца зимы. Температура чуть выше ноля. Каждый день шёл лёгкий снежок, прибивая грязь. Если снег не сыпал хотя бы дней пять, сугробы мгновенно становились серыми от выбросов заводов, котельных и ТЭЦ, а после недели ясной погоды и чёрными.

Город, как и раньше, казался неприбранным и бедным. Но, на удивление, как грибы росли киоски и магазины. Сейчас их уже не называли коммерческие или кооперативные. Разницы между государственными и частными не стало. В связи с законом о либерализации цен они стали одинаковыми. И даже государственные стали наполняться товаром. Правда, цена на продукты была такой, что не подойдёшь, но всё же люди привыкли к новым ценам, понемногу покупали то да сё.

Так, пиная свежий снег, глазея по сторонам, и дошёл до пельменной, известной на весь город. И если у каждого ресторана была какая-то своя история, то у этой пельменной истории не существовало, кроме того, что работала она от треста столовых комбината, и обедать там дозволялось по льготным талонам на питание, с недавних пор выдаваемых рабочим. Поэтому в заведении всегда толпился простой народ. Но кормили относительно дёшево, да и ассортимент был приличный по качеству. Кроме пельменей трёх видов можно взять огромные свежайшие беляши и чебуреки. Качество отменное, да и комбинат, как государственное предприятие, старался выглядеть социально ориентированным, и держать свою марку на высоте, а цены дешёвыми. Забегали сюда пообедать все, кому не лень — и рабочие, и студенты, и интеллигенция, вплоть до артистов местного драматического театра. И милиция, само собой — центральное РОВД было совсем рядом.

Вальку заметил издалека. Одета в гражданское. Всё в той же же кожаной курточке до начала бедра, короткой зелёной юбочке, и красивом фиолетовом свитере, большой пушистый воротник которого выпирал из курточки и прикрывал её шейку. Валька напрочь игнорировала зиму и своё здоровье — как и прошлый раз, когда её видел, ходила в тонких чёрных капронках, и коротких сапожках на каблучке. Да ещё и снова без шапки, правда, натянула пушистый капор из ангорки. Впрочем, он всё равно наполовину спущен на затылок, и на пышные тёмные волосы падал снег.

— Привет! — улыбнулась Валька, и показала Жеке на дверь. — Прошу! Ты наверное, в таких местах не обедаешь, вместе с народом…

Сразу у входа встретил такой аромат, что поневоле сглотнул слюну. Очередь тянулась от входа, но шла довольно быстро. Ассортимент простой, цены специально установлены такие, чтоб меньше тратиться на сдачу, да и половина людей в очереди были работниками комбината, и расплачивались талонами. 1 талон равен одной порции пельменей, куску хлеба и стакану чая.

Жека взял двойную порцию классических пельменей, свинина плюс говядина, самых дорогих, по 10 рублей за порцию, и огромный обжигающий беляш, стакан чая. Отдал за всё 40 рублей. Ещё год назад этого хватило бы, чтоб два раза пообедать в ресторане, не ограничивая себя в меню и спиртном, а сейчас это цена только пельменей, беляша, и жидкого чая в заводской забегаловке. Так ломанула инфляция. Валька попросила порцию студенческих пельменей, с капустой и салом, за 6 рублей, и стакан чая. То ли деньги экономит, то ли за фигурой блюдёт. Жека два раза был у Вальки дома, и не видел, чтоб у неё пахло чем-то готовленным. Если Сахариха прекрасно готовила, и любила поесть, причём это никак не сказывалось на её фигуре, Валька с готовкой не заморачивалась. А может, готовила какую-то овощную байду.

Заняли столик у окна, в углу, и принялись за еду. Валька ела аккуратно и степенно, не торопясь. Жека жадно и нажористо — проголодался.

— В общем так, — сказала Валька. — Обычно у нас охранниками подрабатывают опера. Это ребята рисковые, без страха, ходят в гражданском. Но ты сам говорил, повезёте серьёзный груз, который могут попытаться отобрать. И я поговорила с ребятами из специального отряда быстрого реагирования ОМОНа. Их ещё СОБРовцами называют. Двое согласны сопроводить груз. Стоить это будет три тысячи рублей. Наличкой. По тысяче бойцам, тысячу командиру. Машина будет ваша. Чем неприметнее, тем лучше. Вот телефончик.

Валька положила на стол бумажку.

— Как надо будет, позвони примерно за час. Спроси Федотова. Так и скажи — надо Федотова. Только он возьмёт трубку, скажешь время, и какая у вас будет машина. Пусть водитель подъедет к базе отряда в назначенное время. Ты знаешь, где база?

Валька с улыбкой посмотрела на Жеку, и глотнула чай из гранёного стакана.

— Знаю, — согласился Жека. — Село Успенка, около города. Так?

— Так, — согласилась Валька. — Только не у самого села. Чуть недоезжая до него, поворот направо. Там буквально пятьдесят метров, и ворота части. Защитного цвета с красными звёздами.

— Ясно. Спасибо, Валь.

— Но я ещё ничего не сделала, — лукаво улыбнулась Валька искрящимися глазами. — Это просто помощь залу, то есть, другу. Мы же друзья?

— Да. Друзья. Хорошие друзья, о которых только мечтать. И помощь хорошая. А за помощь всегда платить надо, — в ответ улыбнулся Жека, и осторожно положил на стол купюру в тысячу рублей. Наверное, это была её месячная зарплата.

— Это что, подкуп сотрудника МВД? — рассмеялась Валька. — За это знаешь, что бывает?

— Знаю, — согласился Жека. — Но нет, это не взятка. Это благодарность за помощь старому другу. Именно так. Не возьмёшь — обижусь.

— Ах так, ну тогда ладно, — рассмеялась Валька, и сунула купюру в карман курточки. — Ну всё. Я пообедала. Мне пора. Увидимся. И удачи.

— Обязательно увидимся, — заверил Жека. — Тебе тоже удачи. До встречи.

Валька быстро поела, и ушла. Жека же остался уже неспеша доедать заказанное, утолив первый голод. Никогда не оставлял ничего недоеденным и недопитым — привычка бедноватого детства. Торопиться некуда, когда ты сам себе хозяин. В этом он видел величайший плюс, когда стал в работе самостоятельным. Проснулся во сколько захотел, пошёл, или поехал куда надо. Что хочешь, то и делаешь. Это вам не на завод тащиться к полвосьмому по морозному январскому городу, или чинить компрессор без противогаза. Или обедатьнаспех, опасаясь, что кто-то скосорылится на тебя, что долго чавкаешь.

Поел замечательно, несмотря на дешевизну забегаловки, и дешевизну еды. Ничуть не хуже, чем в ресторане. Жека призадумался. Наверняка эта точка общепита не приносила много прибыли комбинату. Она работала на будущее. Работала на имя. Чтобы у городского жителя сформировалось мнение о качестве и надёжности всего комбинатовского. Чтобы человек думал — где комбинат, там качество, надёжность и дешевизна. Это была долгосрочная и долгоиграющая инвестиция, направленная в будущее. Вот бы замутить нечто подобное… И Жека вспомнил о идее Славяна развивать сервис доставки еды. Даже не принося больших доходов, она своей качественной реализацией, могла приносить прибыль в других проектах фирмы. Например, тому же холдингу «Сибирь Великая». Жека даже представил фирменный логотип — медведя с чебуреком в руке, и слоган «Где мы — там качество». Тут же заржал, увидев воочию абсурдность этой картинки. Однако сама идея смеха не вызвала. За таким способом маркетинга виделось будущее…

Пришёл на работу, сел за стол, и стал думу думать. Валька говорила, что нужен неприметный водитель на неприметной машине. Сначала на ум пришёл Никифырыч, но тут же Жека отказался от этой затеи. Дед есть дед, чё с него взять… Ездит медленно и аккуратно, да и втягивать левого человека, не в теме, совсем не хотелось. Не дай бог что на самом деле случится…

Славян недавно купил в товарищество сильно подержанную шестёрку для разгонов по делам, но водитель из него был ещё никакой, а ехать предстояло по зимней, сильно заснеженной и обледенелой дороге, возможно, догонять, или уходить от погони, или просто держать дистанцию в потоке машин. На ум приходил только Крот. Но Крот работает сейчас на Александра Иваныча Сахара-старшего, и без дозволения последнего навряд ли согласится на работу. Или вообще не согласится, если узнает, что мусоров придётся везти. Но прежде чем звонить Иванычу, надо бы побазарить с самим Кротом. Заставлять что-то делать человека, не желающего это делать, хуже некуда — выхлоп может оказаться нулевым.

Жека подошёл к сейфу, и достал из него «Макаров», который забрал у опрокинутого Графином бандита. Отщёлкнул обойму — полная. Пистолет выглядел порядком пошарпанным, наверное, давно списан из какой-то силовой структуры, и должен быть переплавлен, но как видно, до переплавки он не дошёл. Дошёл до бандитов. Номер и дата выпуска естественно, затёрты и зашорканы. Подумал тут же, может, с собой носить, но тут же отказался от этой мысли. Если надо пришить, пришьют и так, а с мусорами проблем не хотелось бы. Есть те, кто может или хочет с оружием ходить — пусть ходят.

Жека набрал номер Крота, ответила его жена. Жека представился. Да и Мария узнала его сразу же.

— А Николая нет дома, Жень. Он на работе.

— Не подскажите, где его найти?

— В последнее время он с Александром Ивановичем, на крытом рынке работает. Больше я не знаю, где его найти.

— Спасибо, до свиданья, — поблагодарил Жека, прервал связь, и тут же позвонил Романычу в комнату отдыха персонала. — Прогрей движок, Романыч. Сгонять надо кое-куда.

Поехали на крытый рынок, благо он совсем недалеко. Изменения тут конечно были видны невооружённым глазом. Мать Сахарихи возводила двухэтажный торговый центр. Конструкция была монолитной, скелет здания был залит ещё осенью. И делала это не фирма Жеки — Елена Сергеевна нашла более дешёвого подрядчика. Жека не в обиде — бизнес есть бизнес. Сам тоже искал, где хоть копейку сэкономить, если предстояли расходы, или вложения в дело.

Весной Сергеевне предстояло класть стены из кирпича, и здесь Жека ещё надеялся поконкурировать — каменщики у него были известные в городе, с трудовыми традициями, и трудовыми династиями, идущими от строителей гиганта металлургии. Многие на это покупались, когда делали окончательный выбор в подряде на строительство.

Сейчас же остов торгового центра торчал рядом с крытым рынком, прямо на бывшей обширной парковке, и Романычу пришлось останавливаться метров за пятьдесят до здания рынка, а если учитывать, что надо было ещё и обходить стройку, так и за все двести. Конечно же, у Сахара-старшего наверняка имелся какой-то потайной служебный въезд, прямо к офису, но увы, Жека не имел к нему доступа. Поэтому попросил остановить машину там же, где и рядовые покупатели рынка.

Народ на рынке присутствовал. Хоть и поменьше, чем в прежние времена, но был. Жека прошёл мимо мясных рядов к конторе. Изменения присутствовали и тут. Если раньше там был открытый проход внутрь, то сейчас стояла железная дверь, у которой за столом сидел охранник из какого-то ЧОПа, здоровенный парень в камуфляже с кобурой и рацией на поясе. Во как начали вести бизнес конкуренты! И Жека вдруг подумал, что Славяну предстоят новые растраты, на рации. Впрочем, охранная деятельность давно уже перестала приносить значимую прибыль в товариществе, потому что охраняла много подконтрольных Жеке и Славяну объектов, от лыжной базы и кафе в Еловке, до целого строительного управления с офисом, АБК, автопарком, и всеми подразделениями.

— Мне к Сахару старшему, — сказал Жека, подойдя к охраннику. — Скажи, Соловей пришёл. Побазарить хочет.

Сказал, и тут же пожалел. Перед кем блатануться-то решил? Перед охранником простым? Батя Сахарихи всячески избегал тюремного жаргона и погонял. Старался всегда выдать себя за какого-нибудь уважаемого коммерсанта. Однако чутьё оказалось верным. Охранник-то сам из приблатнённых, поэтому привык к такому языку общения. Скажи поинтеллигентней, ещё и завернёт…

— Николай Сергеевич! — сказал охранник по рации. — Тут Соловей пришёл! А. Понял. Всё понял.

Охранник встал из-за стола — здоровенный амбал, под два метра ростом, прочапал к двери, и открыл её ключом, показав жестом — входи, мол. А связывался-то он, по ходу дела, с Кротом! Крот стал начальником охраны у Иваныча!

Жека шёл по коридору, и удивлялся — был тут раньше, но сейчас помещение кардинально изменилось. Везде сделан хороший качественный ремонт, поставлены люминисцентные светильники, на стенах и потолке керамогранитная плитка. Поставлены хорошие деревянные двери, крашенные лаком, с импортными ручками под золото. Таблички на дверях. «Главный бухгалтер», «Экономист», «Расчётно-кассовый отдел», «Отдел аренды». Иваныч стал вести бизнес по-западному, по современному. А вот и дверь с табличкой «Директор». И была она не там, где заседал покойный Шамиль, а чуть дальше. На бывшем шамилевском кабинете прикручена табличка «Начальник охраны». Наверное, тут и заседал Крот.

Рядом с кабинетом директора находился кабинет с табличкой «Заместитель директора». Дверь чуть приоткрыта, и оттуда доносился знакомый женский голос. Конечно же… В проёме Жека увидел «тёщу», сидевшую за столом, и с кем-то разговаривающую по телефону. Вид у Елены Сергеевны донельзя деловой. На лице минимум косметики. Светлые волосы стянуты в тугой хвост на затылке. Одета в чёрный жилет, и белую блузку с длинным воротником-стойкой. Перед Еленой Сергеевной лежал большой раскрытый ежедневник, и она поигрывала над ним ручкой, вертя её в тонких пальцах, иногда постукивая по бумаге.

«Тёща», поглощённая разговором, не заметила заглянувшего Жеку, и он прошёл дальше, к директорской двери. Открыв её, удивился — просторный кабинет выглядел получше чем у Конкина, главы администрации города. Мебель, похоже что, импортная. На окне жалюзи. За директорским чёрным столом сидел Александр Иваныч, а за длинным столом заседаний, на первых местах, развалились Крот и мусор в генеральских погонах. Это же начальник городского УВД!

Вот так встрял!!!

Глава 12 Товарищ Хромов, начальник городского УВД

— А вот и Евгений пожаловал! — заулыбался Иваныч, встал из-за стола, подошёл, пожал руку. — Садись, садись, парняга. Давно не видел. Сейчас хряпнем за встречу. Знакомься, Сергей Александрыч. Начинающий перспективный бизнесмен нашего города Евгений Соловьёв. И мой будущий зять. А это, Женя, как ты догадываешься, начальник нашего городского УВД господин Хромов Сергей Александрович. Генерал-майор милиции!

— Ну уж господин, ты скажешь тоже, Санёк… Господин… Хе! Не господин, а навечно товарищ, рождённый в СССР! — засмеялся Хромов, и крепко пожал Жеке руку. — Будем знакомы. Слышал о тебе неоднократно от уважаемых людей, и вот лично познакомился, за что спасибо Иванычу. Ну ладно… Сидите по родственному. Мне пора. Побегу.

— Куда это ты побежишь? А за знакомство? — возмутился Иваныч, достал бутылку коньяка и три стопки. — Смотри! Армянский! Юбилейный! 45 градусов! Семь лет! Ты такой сейчас нигде не найдёшь!

— Ай да, Санёк! — усмехнулся Хромов. — Умеешь ты соблазнить на выпивку… Ладно, лей уже. Дерябну с вами. Коньяк я этот знаю. Редкий, да.

А коньяк и в самом деле был хорош. Оставлял лёгкое послевкусие шоколада и ванили. Хромов похвалил напиток ещё раз, и отчалил, чем вызвал немалое облегчение Жеки. Однако, вот и познакомился с начальником городского УВД. А то, что тот заходит к Иванычу, отмотавшему срок, стало вдвойне любопытно — не боится скомпрометироваться. И вдруг подумалось, что начальник-то ментовской вполне мог в Афгане с этими двумя быть. Вот так козырная карта… Впрочем, на 15-летии Сахарихи Хромов тоже был. Не побрезговал идти к ворам в воровской ресторан… А тогда Сахар старший ещё срок мотал.

— Однополчанин? — спросил Жека, кивнув на дверь, через которую только что ушёл Хромов.

— Да! Представь себе! — согласился Иваныч. — Догадался ты. Ладно. Давай к делу. Говори, с чем пожаловал.

— Машина нужна нам, Александр Иваныч, с опытным человеком за рулём, — осторожно сказал Жека. — Николай Сергеич, ты б как отнёсся? Не! Криминала никакого нет! Ко мне скоро должен бизнес-чартером прийти ценный груз из Москвы. Боимся, что подрезать могут. Охрану не к моим же пенсионерам садить.

— А я за охранника что ли? — недовольно спросил Крот. — У вас у самих охранная фирма.

— Не охранником, — возразил Жека. — Охранять я договорился с калымщиками из ментовки. Ну, мои пацаны будут. Я с СОБРом договорился. Мне дадут бойцов, но нужна машина, чтоб забрать их из Успенки, и везти от аэропорта до нашего офиса, перед фурой. Больше ничего такого. Ну не буду же я своих водил-пенсионеров просить! Они ж не смогут. Сами понимаете.

— Ценный груз, говоришь, — задумчиво протянул Иваныч. — И что же в этом грузе ценного, если даже своим бугаям не доверяешь?

— Компьютеры, — сказал Жека. — Я компьютерную фирму открываю. Купил товар в Германии, за валюту. Скоро придёт сюда. Буду продавать за условные единицы.

— Ах компьютеры! — рассмеялся Иваныч. — А я думал, ты наркотой собрался барыжить.

— Нет, — не согласился Жека. — Нам это не надо. Мы и на легальном товаре возьмём своё.

— Николай! — обратился к Кроту Иваныч. — Ну надо помочь ребятам, раз просят. Значит, идти им больше некуда, раз дошли до нас.

— Хорошо, — согласился Крот. — Посвяти в подробности.

— А подробности такие… — замялся Жека. — Я договорился с милицией, что мне дадут два СОБРовца для сопровождения груза. Сказали, нужна неприметная машина. Они с тобой поедут, Крот. А как это устроить, оставлю на твоё усмотрение. Не бесплатно, разумеется. Сочтёмся.

— Ладно, — пожал плечами Крот. — Надо так надо. Когда это будет, и куда подъезжать?

— Завтра. Прилетит бизнес-чартер из Москвы, и мне должны позвонить из грузового терминала. Я связываюсь с тобой. Потом звоню в СОБР, говорю, какая у тебя машина. Ты едешь в село Успенка, на базу ОМОНа, там ждёшь, стоя у КПП. Забираешь мусоров, едете к аэропорту. Там мы вас встретим. Я тоже подпрягу всех пацанов, кто в теме. Но нас, сам знаешь, немного. Я, Славян, Митяй, Лёха, Графин, Кот.

— Нууу, немного… Знаешь ли, 6 человек, тут уже дворец Амина брать можно, — рассмеялся Крот. — Бригада в 6 человек, это уже сила.

— У нас на шестерых всего 3 ствола, — возразил Жека. — Остальным как быть? Арматурину брать с собой?

— А ты что, автоматы хочешь? — насмешливо спросил Крот. — Это для совсем уж крупных дел. Для этого дела у тебя будут два СОБРовца с автоматами, этого для сопровождения хватит. А пистолеты… Я вам дам. А точнее, продам. Благотворительность кончилась, Соловей.

— Так я и не против, что кончилась! — пожал плечами Жека. — Я всегда за здоровые деловые отношения. Раньше у тебя был мутный статус, и мы тебя опасались. Теперь, если всё будет за деньги, я только за. Это честнее и понятнее для меня. Товар получил — деньги отдал.

— На чём товар повезёте?

— Есть у меня в автобазе фура для перевозки чистого груза. Камаз. Относительно новый. Вчера дал указание механику гаража осмотреть, и подготовить машину к перевозкам на межгороде.

— Ладно. Всё ясно. Пошли ко мне в кабинет.

— Евгений! Как насчёт ужина на сегодня? Со Светой! Приезжайте вечером! Повар сёмгу приготовит, бутербродики с икоркой, шампанское, все дела, — довольно сказал Иваныч. Вот чего он радуется? Расплылся как кот, наевшийся сметаны.

— Хорошо, я постараюсь, до свиданья, — ответил Жека. Конечно же, не хотелось вечером тащиться за город, но с другой стороны, отказывать авторитетному тестю, тоже не хотелось. Да и стоило держать руку на пульсе. Сегодня вот с Хромовым судьба свела. Ещё бы подтянуть его поближе. И кажется, план уже наметился.

Пошли к Кроту в кабинет. Обстановка там конечно спартанская. Пустой стол, пустой шкаф, и сейф в углу. У одной стены стулья в аккуратный ровный ряд. Идеальная чистота, как будто и не работает здесь никто.

Крот в тёмном костюме, и светлой рубашке, на поясе в чехле рация. Выглядел как коммерсант средней руки, но никак не умелый решала авторитета.

— Садись! — показал он на стул, а сам открыл сейф, достал несколько свертков, завернутых в бумагу и целлофан, тут же прокомментировал. — Тут три ствола и запасные обоймы. По пятаку каждый. Потом пятнашку отдашь. Патроны в виде презента.

— Ясно, — неуверенно сказал Жека, уже прикидывая, с чего бы за всё это отдавать. — Мусора сказали, деньги сразу им отдать. Три косаря. Вот, держи. Три тысячи.

Жека положил деньги на стол.

— А за пистолеты мы попозже отдадим, у меня с собой просто больше нет. Ну я пошёл?

— Иди, — согласился Крот. — Свои люди, сочтемся. Слышь, постой…

Жека остановился. Крот как будто раздумывал, говорить ему или нет. Потом всё же сказал.

— Ты Анзора знаешь? Который на рынке баксы скупал?

— Да так… Виделись как-то… — неуверенно промямлил Жека. — А чё?

— Он под Иванычем работал, — спокойно сказал Крот. — И занял у него накануне крупную сумму, 20 штук рублями. Но ввязался с драку у ресторана «Ленинград», все деньги просрал. Ненадёжный человек оказался, с такими дела не делают. Тут же дёру хотел дать к себе на юга, Иваныча кинуть. У аэропорта его тормознули. Дальше сам понимаешь… Деньги эти можешь оставить себе. Так Иваныч решил.

— Откуда знаешь?

— Анзор много чего сказал, перед тем как в прорубь нырнуть… А сейчас действительно, иди…

На работу ехать уже не хотелось. Стоило немедленно переговорить со Славяном об открывшихся новых обстоятельствах. Поэтому сразу сказал Романычу гнать в офис товарищества.

— Сейчас можешь быть свободен, но вечером, к 7 часам подруливай сюда — поедем опять к большому боссу, в Еловку, — предупредил Жека, выходя из машины.

— Так точно, командир! — шутливо козырнул Романыч, и поехал прочь по заснеженному дворовому проезду, накатанному до колеи.

Вот повезло, так повезло! В офисе сидели все пацаны, пили чай-кофе, курили. Увидев Жеку, обрадовались.

— Во! Соловей подгреб! Значит, быть пьянке!

— Не совсем так, — усмехнулся Жека. — Напьёмся ещё. Я тут кое-что принёс вам. И кое-что надо перетереть.

Жека положил Котовский пакет на стол Славяну, налил чаю, и не торопясь, попивая ароматный чаёк, рассказал про новые расклады. Пацаны конечно, удивились.

— Ну ты молодец, Жека, всё урезонил по нормальному, — заметил Славян. — Теперь осталось только перетереть, кто и с кем поедет. Нам-то вообще есть резон впрягаться? А то завалят нас мусора по незнанию, если не дай бог передряга начнётся. Подумают, что мы налётчики.

— Я им скажу, что вы наши, чоповские, страхуете для верности, представлю вас, — ответил Жека.— Кто знает, сколько человек наедет. Я думаю так. Мусора с Кротом первые поедут на его девятке. Мы с Графином в КамАЗ сядем, с водилой. Вы с Лёхой, Митяем и Котом сзади, на твоей шохе поедете. Страховать сзади будете.

— Ты прям точняк уверен, что на нас наедут? — недоверчиво спросил Митяй. — Откуда такая уверенность?

— А ты б не наехал, если знал, что повезут груз стоимостью 30 штук баксов? — спросил Жека. — По курсу чёрного рынка это 3 лимона. Наехал, если б такая возможность была — бойцы, стволы, тачки?

— Не знаю, возможно, — пожал плечами Митяй. — Если б полностью отмороженный был, то наехал бы, базара нет.

— Ну вот, — согласился Жека. — Нам, по большой удаче, подфартило разжиться валютой в прошлом году, когда она по низкому государственному курсу котировались, и сейчас идиотами надо быть, чтобы слить её в унитаз, когда курс вверх прыгнул в 10 раз. При умелой организации дела мы её за месяц удвоим.

— Беспределить только филимоновские могут, с квадрата, те же, которые на биржу и на автобус наехали, — заявил Графин. — У них в бригаду много всякого сброда набилось. Алкаши, наркоманы, сидельцы, кто по тяжким статьям мотали сроки, и кукухой в зоне тронулись. Такие на что угодно пойдут. На самое безрассудство. Да и сам Филимон чёрт ещё тот, из подстилок добеевских. Когда Добея шмальнули, поднялся на его щщах.

— А ты откуда знаешь? — спросил Славян. — Я и то в ихней краянке не шарю, кто там и чё.

— Пацан знакомый сказал. Я ж сам бывший квадратовский, — ухмыльнулся Графин. — До армии мои предки там жили. Пока в сапогах ходил, переехали сюда, на речку. Я в квадрате многих пацанов знаю. Хорошие там пацаны до перестройки были, только не те, что из мажоров, а из простых. Потом кто по зоне пошёл, кто в армию, и туда уже не вернулся. Кого прибили в разборках. Но даже самые шустряки раньше жили по пацанским понятиям. Лохов сильно не щемить, баб не трогать. За это прям жёстко спрашивали старшаки, и огрестись можно было. Перестройка всех испортила. Ментовская власть ослабла, стали кто драпом и герычем торговать, кто по игле сам пошёл. На халявных деньгах всякая плесень поднялась типа Добея и Филимона. А к ним даже Веня последнее время не лез. Но Филимон под Добеем всегда ходил, у них дела были такие — проститутки, драп, казино. В налётчики Добей ссал лезть, и своим шохам всегда отказывал — деньги и так шли, чё под пули-то лезть зазря. Но Добея не стало, и Филимон в силу вошёл, таких же отморозков притянул. Автобус с коммерсами, и биржа — их дела. Точняк прям. Их почерк.

Слова Графина походили на правду. Квадрат Жека знал не понаслышке. И шла о нём недобрая слава. Так называли большой семиэтажный сталинский дом в старом центре, и дома попроще рядом с ним. Был он как огромный четырёхугольник с одним выездом через арку, и внутренним двором-колодцем. Дом был построен чуть ли не первым в городе, считался элитным, и жила там поначалу исключительно партократия и высшие начальники комбината. Дом щеголял барельефами, колоннами, пилястрами, гипсовыми балясинами на ограждениях балконов и подъездных лестниц, арочными окнами последнего этажа, маленькими башенками по краям здания. Был облицован натуральным камнем, в подъездах имел два входа — парадный, с наружной стороны, и чёрный, смотрящий внутрь квадрата. Так как первые инженеры комбината были сплошные питерцы, с тамошних красных заводов, то по первости именовали подъезды по-питерски, парадными. В подъездах были обширные вестибюли, облицованные мрамором, и широкие лестницы, по которым и слон пройдёт. Между пролётов лестниц стояли лифты с гордыми надписями «Simens — 1934» над ручными дверями. Лифты привезли из Германии специально для этого дома. А так как Германия к тому времени уже стала гитлеровской, то выштамповки орлов со свастиками в лапах, рядом с названием фирмы, были тщательно соскоблены до зеркального блеска. Покататься в лифтах ходила вся местная детвора, которую регулярно шугали дворники.

У верных партийцев и выросли такие вот дети. Началось в начале 80-х с мажоров, выросших в высокопоставленных семьях. За любые проступки крутые родители отмазывали своих деток. От полной безнаказанности они борзели ещё больше, сколачивали молодёжные банды, и творили беспредел, зная, что им ничего не будет. А когда началась перестройка, и стал расцветать частный бизнес и кооперативы, мажоры первыми втягивались в эти дела, и становились ещё более борзыми. В шестёрки брали простых пацанов из рабочих семей, которые мотали потом срока за них. Однако отсидевшие приходили ещё более отбитыми, уже наезжали и на мажоров, ставили на дань их кооперативы. Ещё были спортсмены, вроде Добея и Филимона, которые враждовали вообще со всеми, и понемногу прибрали весь район, скатив его в окончательное дно. Бились там все со всеми, и квадрат с конца 80-х стал считаться неблагополучным.

На речке было совсем не так. Все местные пацаны в основном из рабочих семей, с ментами подвязок не имели, топтали зону за свои косяки исправно. На районе была чёткая иерархия. Сильно не беспределили. Конечно, уличной преступности было много, от грабежей до угонов и раздеваний машин, но кроме центровых, серьёзных бригад больше не было. Если кто-то из местных пацанов хотел подняться выше уличной шпаны, и влиться в бригаду, шли прямиком к Славяну. Раньше в кооператив «Удар», сейчас в ТОО «Инвестфонд». Сначала работали простыми охранниками, потом допускали до дел посерьёзней, как Графина или Кота.

На районе открывались частные магазины и ларьки, никто на коммерсантов не наезжал, не крышевал, и не требовал дань. Блатные по городу знали, чья это территория, и кто там сейчас сидит, хотя Жека со Славяном особо её не контролировали, занимаясь делами более высокого уровня. Чё там копейки с ларёшников сшибать… Однако, нанять свою охрану настойчиво рекомендовали, а то мало ли отморозков вокруг…

— Квадрат так квадрат, нам похер, — заявил Жека. — Наедут, огребутся. Да… Стволы разбирайте. Крот, кстати, сказал, не просто так их дал. 15 косарей его благость стоит.

— Ну, отстегнуть придётся, — заметил Славян. — Это дело нужное. Надо чтоб у каждого волына была.

— Ну вот и договорились! — согласно кивнул головой Жека. — Все расклады поняли? На завтра ничего не планируйте. Идите с утра сюда, и будьте постоянно на связи. Как только мне маякнут с аэропорта, сразу засемафорю вам. Такие дела. Пошёл я. Всем пока. Поеду сегодня с Сахарихой к крутому тестю на ужин. Пригласил Иваныч на сёмгу с икрой и шампусик.

Сразу же пошёл к Светлане. Не доходя до квартиры услышал громко играющую «Энигму». И звук на сахарихиной аудиосистеме был великолепный. С сочным басом, ёмким стереоэффектом. Казалось, что в квартире какой-то большой концертный зал.

Светка открыла сразу, даже не глядя, кто там, за дверью, чем немало расстроила Жеку.

— Свет, ну я тебе сколько раз говорил, не открывай ты так, не спрашивая, — недовольно сказал Жека. — По городу сейчас беспредел пошёл, только твой братан уехал. Стрельба, налёты, грабежи. Я сам недавно чуть не перевернулся недалеко отсюда, за квартал.

— Ах так! — надулась Сахариха в типично детской для неё манере. — Пришёл, не здрасьте, ни привет! Ещё и наорал тут же. За что???

— Я беспокоюсь за тебя, — просто сказал Жека. — Ты не представляешь, как. Ты не представляешь, какое говно щас по городу творится. Нас позавчера прямо у биржи чуть не застрелили — бандиты залётные коммерсов ломануть захотели. У тебя влиятельный отец, авторитет. Но ты-то одна ходишь. Ну малыш, не дуйся… Я постоянно переживаю за тебя.

— А ничё, что я могла видеть тебя из окна? — чуть оттаявше, спросила Сахариха. — Ладно, проехали. Проходи. Сейчас кофе сварю. Посиди пока, «Энигму» послушай. Слышал такую группу?

— Не, не слышал, — соврал Жека. Уже знал, что женщинам врать можно и нужно, дабы избежать возможных проблем. Сахариха сразу бы стала спрашивать, а где ты слышал, а чё я у тебя этой кассеты не видела. Пришлось бы ещё больше врать, изворачиваться. Наслаивать ложь на ложь, и где нибудь бы обязательно прокололся, на сущей мелочи.

— Папа звонил, сказал, на ужин приглашает, — полуутвердительно заявила Сахариха, принося на маленьком подносе кофейные чашечки размером с напёрсток, и хрустальную розетку, полную круассанов с кремом. — Сказал, ты поедешь.

— Да вместе поедем, — согласился Жека. — Ты ж согласна?

— Да, — улыбнулась Сахариха. — Я согласна. Сегодня ничего не готовила — занята была по учёбе. Так что поедем.

— А сейчас сколько у нас? — Жека посмотрел на часы. — 4 часа только.

— А сейчас мы будем танцевать медляк под «Энигму», — лукаво улыбнулась Сахариха, встала с дивана, и картинно протянула ему руку. — Дамы приглашают кавалеров!

Жека посмотрел на подружку — ну как же не пригласиться! Сахариха в любимом розовом халатике, и наверняка без лифчика. Она его и так-то редко носила, а ещё дома бы… Груди у неё были упругие, идеальными полушариями, ничуть не отвисали даже на немного. Как приятно они помещались в ладонь!

— У меня более лучший вариант, как мне кажется, — усмехнулся Жека, взял взвизгнувшую Сахариху на руки, и понёс в её комнату, на беспорядочно раскинутую постель. Там снял халат, и припал к нежным губам, а потом и к грудям, соскучившимся по ласкам.

До семи часов было ещё порядочно времени…

Глава 13 Груз прибыл! Компьютеры в Сибири!

В этот раз Светка сильно устала, забавляясь с Жекой, и захотела ехать на заднем сиденье. Это же так прикольно — завалиться к любимому на бок, и сладко спать, пока машина тащится по темноте через снежные колеи и заносы за город. Проезжая мимо кафе в Еловке, Жека заметил множество припаркованных у него машин. Люди по-прежнему, невзирая на финансовые трудности, пользовались и общепитом, и развлекались в меру возможностей. В какой-то мере это были верные мысли — если есть деньги, лучше потратить их сегодня, чем подтереть жопу, или обклеить туалет завтра. Особенно если такая нестабильная финансовая ситуация.

В посёлке Абрикосовый, в отличие от города и междугородних трасс, снег был почищен. Причём очень основательно — не дай бог дорогие машины уважаемых крутых людей завязнут в бездорожье. Поэтому дико смотрелось на контрасте — сузившаяся до полутора полос междугородняя алтайская трасса с горами сугробов по краям, и идеально, чуть не до земли выскобленная уличная дорога посёлка Абрикосовый. Жека сразу же подумал, что эти люди могли бы и от города себе дорогу прочистить. Чё там… Полчаса езды на снегоуборочной технике, и минимум затрат. Ну, разве что тысячу на горючку, и зарплату калымщику… Сами же ездили здесь с риском убиться, сверзившись в обрыв, или в речку.

Жеку и Светку уже ждали — раздвижные ворота виллы распахнулись, только «Волга» подъехала к ним. В проём выглянул охранник с ружьём в руках.

— Свет, вставай, приехали! — Жека потряс подружку за плечо, а она проснувшись, недоумевающе уставилась на него сквозь спутанные волосы, на миг потерявшись во времени и пространстве. И только через мгновение сообразила, где она, и что делает.

— Приехали что ли? — Сахариха сладко зевнула, потянулась, и огляделась через стекло машины. — Чё-то быстро мы тут оказались. Вроде вот только выехали.

— Да… Тут ехать недалеко. Даже по такой дороге, — уверил Романыч, и тоже вышел из машины. — Ладно ребятки, идите отдыхайте, а я в комнате отдыха посижу покедова, журналы с газетками полистаю, да с мужиками поболтаю о том о сём.

Территория виллы Иваныча ярко освещена причудливыми светильниками и прожекторами. Электричества здесь не жалели, как будто опасаясь, что в темноте таится какой-то зомби из видеофильма. По обширному периметру непрерывно прогуливались два охранника-мордоворота. Хозяин и хозяйка, предупреждённые о приезде дорогой дочери, встречали её у первой двери, пуленепробиваемой стекляшки. По привычке, одеты к ужину строго официально — в костюм и строгое платье а-ля Маргарет Тэтчер. Жека недоумевал — что за интеллигентские привычки у людей, ещё не отряхнувших толком пыль зоны? Или они всегда такие аристократы были, ещё при махровом совке? Сахариха про прошлое своей семьи рассказывать не любила, сразу начинала дуться и психовать — нерадостные воспоминания о прошедшем абы как подростковом возрасте сразу наполняли её негативными эмоциями. Жека знал — на эту тему лучше не говорить.

— Вот и дорогие мои, приехали! Дочка, иди хоть обниму, красавица моя! — радостно запричитала мать Сахарихи, обнимая, целуя и тиская дочь, потом переключилась на Жеку. — Женька! Сейчас разозлюсь! Чё днём сегодня не зашёл поздороваться? Я так и обидеться могу! Ко всем зашёл, а меня продинамил!

— Да вы заняты там были, разговаривали с кем-то, — отпирался Жека. — Я и не стал надоедать.

— Ладно! Прощаю! Давайте, проходите! Сейчас ужинать будем!

Жека, зная, какие тут сейчас интеллигентские порядки, одел тоже костюм к ужину, а вот Сахарихе пофиг было. Знала, что едет к родителям, и они её примут любой, хоть в трусах и лифчике заявись. Поэтому одела джинсы-пирамиды, и пушистый ангорский свитер светло-фиолетового цвета. И даже такая простая одежда безумно шла ей.

За столом сели друг напротив друга. Официант тут же положил каждому куски сёмги, припущенной с лимоном, поставил небольшие розетки с черной икрой, открыл и налил шампанское в фужеры. Всё как в лучших домах Лондона!

— Я бы хотел выпить за то, чтоб всем всегда было хорошо! — сказал Иваныч, поднимая бокал с шампанским. — Ну давайте! С богом!

Чокнулись, выпили, закусили. Рыба, так же как икра, были отменными, приготовлены замечательно. Время прошло быстро. Потом Иваныч позвал в бильярдную катнуть пару партеек в американку, прихватив из бара в зале бутылку мартини, и два пузатых бокала. Жил Иваныч совсем по-западному, и полностью копировал повадки заграничных миллионеров.

Бильярд уже Жеке давался не с таким трудом, как первый раз — сейчас уже получалось относительно нормально. Даже Иваныч заметил:

— Растёшь! Толковый парень, быстро учишься. Давай мартини хряпнем, и покурим.

Иваныч разлил мартини по бокалам, дал один Жеке, чокнулся, потом закурил, и совершенно буднично сказал:

— Мне верные люди донесли — напасть на вас хотят. У них свои люди в аэропорту, отслеживают ценные грузы. Чтоб знать, кто заказчик, и где легче ломануть — в дороге, или по приезду в место назначения. Где конкретно налетят, не знаю. Так что будьте осторожны. Охрана у вас нормальная, но всё равно, берегите себя.

— Чё за люди наедут? — спросил Жека, закуривая Мальборо. — Филимоновские?

— Филимона люди! — согласился Иваныч. — Попытаются трассу блокировать, чтоб фуру на обочину прижать в нужном месте. Они где-то в засаде сидеть будут. Закутков там много. Частный сектор, промзона, недостроек много. А могут и в поле попытаться перевернуть, за городом, на трассе. Больше верный человек ничего не знает — издалека слышал, как они на сходняке водку пили, и перетирали нюансы, где лучше.

— Ну… Будем знать, — пожал плечами Жека. — Я и предполагал это почти со стопроцентной вероятностью.

— У ментов против них нет весомых улик, чтоб всех закрыть. Если вы хоть одного в живых оставите, его допросят. Допрашивать они умеют, и Филимону крышка. Так что думайте сами.

— Ясно, спасибо за советы. Ладно… Поеду я домой. Чё, Света у вас останется?

— А это я не знаю! — рассмеялся Иваныч. — Спрашивай сам! Я над ней власти не имею.

Однако, как Жека и предполагал, Сахариха отяжелела после ужина, и домой ехать не захотела. Решила остаться у родителей.

— Ты знаешь, Женя, я сильно что-то устала. Наверное я заночую здесь, — сонно сказала Сахариха, целуя Жеку на прощание. — Давай, пока! Звони в случае чего.

— Да! И заезжай хоть на выходные, зятёк! — рассмеялась Елена Сергеевна, приобнимая Жеку. — А то всё как-то мимо да мимо проскакиваешь.

— Да… — неопределенно согласился Жека. — Дела задолбали уже. Забыл, когда и отдыхал последний раз. Заеду ещё. До свиданья.

Нашёл Романыча в комнате отдыха персонала, где тот травил байки с Сахаровскими охранниками, и поехали домой.

— Живут же люди! — мечтательно сказал Романыч, выруливая на трассу.— Всё у них есть. Когда успели скопить на это…

Жека мог бы сказать, когда успели скопить, да промолчал. Сахар за год, воруя металл с комбината, успел и построить шикарный дом как в Голливуде, и натырить денег на всю оставшуюся жизнь, с чем и свинтил за границу, подальше от здешних банд и разборок. Ему были точно известно, какие будут расклады, и что кладбища будут только расти. Не зря Иваныч окружил себя такой охраной, что наехать на него мог бы разве что только крутой спецназ, или профессионалы- наёмники, как в заграничных фильмах.

Завтрашний день предстоял опасным, поэтому тренировками особо не утруждал себя вечером. Потягал немного гантели, и лег спать.

Проснулся отдохнувшим, и как пишут в книгах, полным сил. Размялся, позавтракал яичницей с жареной колбасой, и вызвонив Романыча, поехал на работу. Оделся полегче, по простому. Как ходят бандиты. Широкие зимние спортивные штаны «Пума», теплый свитер, крепкая кожаная куртка, черная шапка гондон. Оделся, зная, что идёт на смертельный риск.

— Ты чё, на лыжах покататься собрался? — спросил Романыч, увидев Жеку в таком гоп-стопном прикиде.

— Нет, Романыч, не на лыжах, — вздохнул Жека. — За товаром поедем в аэропорт сегодня. Лично поеду.

— Ясно, — откликнулся Романыч. — Со мной?

— Не, я на Камазе, на фуре нашей, с Васильевым, водителем-междугородником. Там груз надо везти. Тонну — две весом.

В конторе тоже удивились необычному виду директора. Но директор есть директор, как хочет, так и ходит. Может, он прямо с соревнований каких… Жека попросил у секретарши заварить кофе. Едва успел попить, как позвонили из аэропорта.

— Это офис товарищества с ограниченной ответственностью «Сибирь Великая»? — спросил вежливый мужской голос.

— Да, я доверенное лицо директора, Соловьёв Евгений, — спокойно ответил Жека. — Слушаю вас.

— Это из Н-кого аэропорта, специалист по приемке груза Савельев Станислав. Сегодня рейсом из Москвы прибыл ваш груз. Можете получать. Погрузочный терминал 1 А. С паспортом, и документами, удостоверяющими собственность груза и оплате авиаперевозки.

— Ясно, — ответил Жека. — Уже можно приезжать?

— Конечно приезжайте. Но вообще хранить неделю можно без пени. Так что дело ваше. Только номер вашей машины скажите сейчас, я внесу его в реестр пропусков, чтобы вас на проходной пропустили.

— Сейчас, минутку… — Жека открыл список номеров автотранспорта акционерного общества, нашел номер фуры, и передал звонившему.

— Всё. Спасибо. Можете приезжать, забирать груз, — сказал мужик, и повесил трубку.

Жека задумался. С одной стороны, бандиты наверняка знают, что груз прибыл. И получать сейчас, это идти на верное нападение. Может, стоит подождать, поехать в другой день? Но поразмыслив, решил, что надо делать так, как договаривались. Груз с большой стоимостью, лежащий хрен знает где, это тоже не дело. Могут и украсть, и повредить, на крайняк, и на терминал сделать налёт. Да и в любом случае, чему быть, того не миновать. Выцепят в любом случае, раз решили перевернуть.

Тут же позвонил всем, с кем договорился. Сначала сказал механику, чтоб послал фуру к офису акционерного общества. Потом позвонил в СОБР Федотову, сообщил, что сейчас приедет Ваз — 2109 вишнёвого цвета, водителя звать Кротов Николай Сергеевич. Следом позвонил Славяну.

— Ну чё, братан? На стрёме сидите там?

— Да. Готовы. Звонили уже?

— Звонили. Собирайтесь. Пора ехать.

— А Кроту звонил уже?

— Нет ещё, щас позвоню, — ответил Жека, и тут вдруг понял, что с Кротом-то не договорился, как его выцеплять. Он на работе сейчас, на рынке, это надо Иванычу звонить. Но всё же решил сначала позвонить жене. И на его удивление, трубку взял Крот. Рациональный армейский человек, зная, что будет серьезное неотложное дело, остался дома, чтоб не маячить нигде, и не тратить время на свои поиски.

— Крот, ну всё, пора. Позвонили с аэропорта, сказали подъезжать. Езжай к мусорам в Успенку, потом в аэропорт, к грузовому терминалу. Я там не был ни разу, даже не знаю, где чё. В общем, там ждите.

— Ясно, — коротко ответил Крот, и положил трубку.

Ну вот и всё… Завертелось дело. Теперь осталось ждать фуру с автобазы. А пока… Жека подошёл к сейфу, достал пистолет, ещё раз проверил, и положил во внутренний карман куртки, бывший почти безразмерным. Потом спокойно сел в кресло, и стал ждать машину. Волнения, как ни странно, не было. Казалось бы, знаешь точно, что скоро под пули идти, но было пофиг. Под пули, так под пули.

Услышал, как тарахтя движком, подъехала фура, и остановилась перед конторой. Водитель не стал глушить двигатель. Правильно.

— Будут спрашивать, скажи, что я в аэропорт уехал, — предупредил Жека секретаршу, и быстрым шагом направился на улицу.

Открыл дверь Камаза, забрался в кабину. Водителем был Васильев, парень молодой, да ранний. Отец его, всю жизнь крутивший баранку на межгороде, отдал своё рабочее место сыну, как ушёл на пенсию. Даже в советское время, когда все грузовые машины были государственными, профессия водителя грузовика была крайне хлебной. А водителя-дальнобойщика хлебной вдвойне. Потому что можно было калымить. И калымить неплохо, особенно на межгороде, возя левый попутный товар. Многие дальнобойщики при СССР за год зарабатывали себе на «Волгу», перевозя товар от цеховиков и теневых бизнесменов.

Вот и Васильев, молодой, модно одетый в кожанку и варёнки парень, с прохиндейской рожей, и лукавыми глазами, походу, был из таких, которые знают как копеечку притянуть.

— Привет, шеф! Куда гоним? — весело спросил он.

— В аэропорт, грузовой терминал 1А, — ответил Жека. — Только гнать-то, наверное, при таком гололёде не получится.

Сказал специально с лёгкой подковырочкой, как будто сомневаясь в мастерстве водителя, а это для любого водилы почти оскорбление. Вот и Васильев завелся с полоборота, не догадываясь, что Жека хотел лишь проверить, каков он в деле.

— Посмотрим! — ухмыльнулся Васильев, и тронулся с места. — Только не боитесь!

Улочки в старом центре узенькие, в большинстве в две полосы, а этой зимой при неочищенных закатанных льдом дорогах так и вообще в полторы. Но тяжёлая фура летела по ним так, что дух захватывало, ещё умудряясь как-то объезжать редкие встречные машины. А при выезде из города, на просторе, Васильев вообще оторвался — топил по полной. Снег вился за тяжеленной машиной, как дым за ракетой — позади ничего не видно.

— Хорошо ездишь, — похвалил Жека. — Смотри, поворот на аэропорт не проскочи.

Аэропорт видно издалека. Не зря его построили на западной окраине города. Здесь не было гор и тайги, как с южной и восточной сторон. Ровные поля тянулись на несколько километров. На них ангары, большое здание аэровокзала, и длинные серебристые сигары самолётов. Чуть поодаль находился ещё один аэродром, малой авиации, с которого взлетали пожарные, сельскохозяйственные кукурузники, и вездесущие АН-2, на которых летали в отдалённые таёжные посёлки.

Пока ехали, Жека думал, где могут напасть — места для засады не так уж много. За городом чистое поле, всё далеко просматривается. Да и движение шустрое — на ровной местности, дорога продувалась ветрами, и даже зимой был голый асфальт. Здесь все машины притапливали, и ехали за сотню, без опаски, что занесёт. А вот выезд из города… Там тёмных местечек навалом. Тут и частные дома, и гаражи, и заброшенные строения, или недостроенные остовы промышленных зданий, кинутые в годы перестройки. Было где разгуляться бандитам. Тормози, суй водителю ствол под нос, и гони фуру куда хочешь. Ещё был поворот на заброшенный карьер, куда угнали автобус с коммерсантами, по другую сторону дороги. Могли и там поджидать.

Свернули направо, к аэропорту, и покатили уже неспеша. Движение тут было. На обочинах стояли такси, личные машины калымщиков, рейсовые и частные автобусы. Перед подъездом к аэровокзалу дорога разделялась. К аэропорту шла прямо, к грузовому терминалу поворачивала налево, к большим ангарам и складам.

Естественно, территория была огорожена высоким бетонным забором с проложенной поверху колючкой. Но как-то и отсюда умудрялись воровать багаж пассажиров, почту и грузы, о чем регулярно писали в газетах.

У КПП на стоянке видно несколько автомобилей. Ни Крота, ни пацанов не было, что и неудивительно. Кроту ещё ехать в Успенку, а пацанам с речки добираться подальше, да и Славян наверняка не так летел, как водитель фуры. И тут Жека призадумался. Кто-то ведь должен слить бандитам, что они поехали за грузом. Сейчас они пока не знают, что транспортировка намечена на сегодня. Но узнают, как только погрузится машина. Значит, точно, сольёт кто-то из аэропортовских. И явно это тот, кто имеет доступ к засекреченным сведениям о перевозимых чартерами грузах. Может, тот мужик, что звонил ему? Он знает и содержимое груза и номер автомобиля.

— Постой пока, — сказал Жека водителю.— Пойду на проходную вопрос о проезде утрясу.

Ну вот и началось…

Глава 14 Налет на Жекину фуру

Пока ходил, утрясал вопрос с проездом, приехали почти одновременно Крот и Славян. Ни здороваться, ни подходить друг к другу не стали, правильно сообразив, что это лишнее паливо. Крот кратко обсказал СОБРовцам, что вот те, в белой шестёрке, свои. Если кто-то и наблюдал за фурой, пусть думают, что никакого сопровождения нет. Ворота раскрылись, и Жека с Васильевым заехали на территорию грузового терминала. Склады расположены удобно, территории не жалели. Можно легко подрулить к зоне загрузки даже на длинной фуре, сдавая задним ходом, прямо к дверям склада. Все блоки помечены крупными цифрами и буквами, на самом ближнем крупная надпись 1 А. Походу, этот блок им и нужен.

— Постой пока тут. Я схожу, узнаю, у каких ворот останавливаться, — сказал Жека Васильеву, и пошёл к отдельно стоящему зданию с надписью «Диспетчерская грузового комплекса». Внутри сидели две женщины лет 30, и слушали радио на старой веговской магнитоле. Увидев Жеку, сразу же приняли важный вид, показывая свою значимость.

— Что хотели, молодой человек? — спросила невысокая брюнетка в сером свитере и чёрной короткой юбке.

— Мне груз надо забрать, пришёл из Москвы. Сегодня звонил Станислав Савельев. Куда машину подгонять? — Жека протянул бумаги и паспорт, и другая женщина, высокая худенькая блондинка в зелёном свитере, и джинсах, взяла их посмотреть, продемонстрировав длиннющие красные ногти на тонких белых пальцах.

— Нуу… Даже не знаю… — протянула она. — А у вас грузчики есть? Бумаги в порядке.

—Нет, — недоуменно ответил Жека. — Мне не говорили об этом.

— А разве обязательно надо говорить? — спросила брюнетка. — Груз ваш. Вам и грузить. Вы что, первый раз получаете товар?

— Первый, — признался Жека. — Ладно. Погружу сам с водителем.

— Вы же директор. Неужели сами будете таскать? — удивилась блондинка, с интересом глянув на Жеку.

— Буду, — пожал плечами Жека. — Что тут такого? Обычная работа.

Иронично хмыкнув, блондинка надела курточку, на курточку синий форменный жилет с крупной надписью на спине «Диспетчер», позвала Жеку за собой. Жека шел сзади блондинки, и смотрел на длинные стройные ноги. Хороши!

— Куда это вы смотрите? — улыбнулась блондинка, случайно обернувшись, и увидев, что Жека пялится ей на ноги и задницу.

— Ноги у вас красивые, — признался Жека и улыбнулся. — Наверное, все здешние мужчины ваши.

— Ну скажите тоже, — рассмеялась женщина. — Ничего подобного. У нас и мужчин-то почти нет. А какие есть, совсем не такие как…

Женщина специально умолчала последнее слово, и с интересом посмотрела на Жеку, но поскользнулась, утратив контроль над скользкой дорогой, и свалилась бы, если Жека не отреагировал, и не подхватил её за задницу, и за грудь.

«Блин, ну не нарочно же так получилось, что схватил за самые прикольные места. А то подумает ещё, что заигрываю» — подумал Жека. Однако женщина именно так и подумала. Сначала взвизгнула, потом рассмеялась, а потом поблагодарила, слегка покраснев.

— Спасибо, что поймали.

— Пожалуйста. Я ещё могу, — улыбнулся Жека. — Как звать такого неустойчивого диспетчера?

— Таня, — смущённо улыбнулась женщина. — А как звать моего умелого спасителя?

— Женя. Очень приятно, — ответил Жека, и шутливо поклонился, чем вызвал улыбку и смех Тани.

— А вы интересный, — польстила Таня. — Это ваша машина?

— Да, эта фура моя.

— Подгоняйте её задом вот к той, к двери 1 А 1. И подходите сами. Будем оформлять ваш груз.

Жека отдал распоряжение Васильеву, чтоб тот встал задом к погрузочному терминалу. «А парень-то неплохо водит»— отметил Жека. Приткнулся Васильев точно, с первого раза, не юлил туда-сюда по нескольку раз, как другие.

Жека зашёл в склад. Было там довольно светло от множества мощных светильников. На всей территории стояли высоченные стеллажи с грузами. Свой Жека увидел сразу же. Отдельно стоящая большая груда коробок с нарисованными мониторами, компьютерами и всякими причиндалами. Компьютеры тогда весили нехило, как кирпичи, и Жека подумал, что погрузка может стать трудной и долгой задачей. Попробуй в одни руки стаскать столько тяжеленных коробок. Однако выручила Таня. Она с прайсом на грузоперевозки и ведомостью стояла рядом, и сверяла по бумагам наличие и сохранность груза.

— У нас есть несколько грузчиков… — замялась она.

— Так в чём проблема? — подмигнул Жека, и сунул женщине штуку в карман жилета. — Это хорошо, что есть.

Таня понимающе улыбнулась, и зашла в небольшую каморку у входа в терминал. Тут же вышли пара здоровенных парней, и стали аккуратно, со знанием дела, таскать и складывать электронику в фуру. Жека считал по прайсу, всё ли в порядке. Вроде нормально. Доехало всё в сохранности. Через полчаса фура была погружена, и Жека снова подошёл к Тане. Даже и не знал зачем. Вот дурость же!

— Спасибо за всё, — сказал Жека, и замолк, не зная, что говорить дальше.

— Это моя работа, — улыбнулась Таня. — Приезжайте ещё. Увидимся.

— Да. До свиданья.

Пошёл дальше, коря себя за неловкость, в которую поставил и себя, и красивую женщину. Понравилась она ему, чего уж там… Была она похожа на Элеонору, высоким ростом, миловидностью, и светлыми длинными волосами. И он всё думал, как это, с такой высокой женщиной в постели? Выбросив из головы дурацкие мысли, сел в кабину.

— Щас с нами ещё один чувачок сядет, — сказал Жека Васильеву. — Тормознёшь за воротами.

— Охранник что-ли? — озадаченно спросил водитель. — Что повезём-то?

— Компьютеры повезём импортные. Много. Езжай осторожно, сильно машину не кидай — там товара на 30 штук зеленью. Впереди поедет красная девятка, держись за ней. За нами белая шоха. Сейчас как выйдешь за ворота, остановись, чтоб чувак сел, не забудь.

— Ясно, — сказал Васильев, и осторожно тронулся от склада. — Боишься, что нападут?

— Боюсь, — признался Жека. — Груз ценный, всяко может быть. Город у нас сам знаешь какой. Криминальная столица страны, как называют в газетах. Так себе слава. Так что гляди в оба.

— Знакомо всё это, — заявил Васильев. — Нас на дальнобое тоже прессуют как хотят. Я-то ещё ладно, с Урала буровые коронки возил с победитовыми головками, там одна 200 килограмм весит, так они нафиг не нужны никому. Куда их? Ни утащить, ни продать скрытно. А мужиков, кто продукты, или технику возит, и разгружали, или платить заставляли, если поодиночке ехали. Это потом стали кооперироваться, рации купили. А так бы хрен сюда что приезжало. Или приезжало, но по такой цене, что никто не купит. Ладно. Ясно. Хорошо, что сказал. Буду внимательнее.

Выехали с территории грузового терминала, и Васильев тормознул, как ему и говорил Жека. Тут же в машину сел Графин, стоявший и куривший у дороги. Графин поздоровался со всеми, и кивнул на девятку Крота, которая медленно стала выезжать со стоянки.

— Вон Крот уже поехал. Давай за ним. Он сильно гнать не будет, — сказал Графин. — А сзади Славян с пацанами тронулся.

Графин тоже оделся попроще — короткий дутый пуховик, зимние кроссовки, и теплые спортивные штаны.

Свернули с аэропортовской дороги налево, в сторону города. Погода стояла хорошая, солнечная, и трасса просматривалась прекрасно, сразу на несколько километров. Недалеко был стационарный пост ГАИ. Нет, здесь, на открытой местности, нападать нет никакого смысла. Слишком хорошо всё просматривается. Только на окраине города. Скоро пошли частные дома по краям дороги, склады, какие-то запущенные промышленные строения. И тут вдруг Жека понял, где скорей всего на них нападут. Это просто идеальное место. В частном секторе, перед железнодорожным переездом справа к трассе примыкала второстепенная дорога. И уехать по ней можно было хоть куда — через несколько сотен метров она выходила на так называемый «Северный обход», по которому можно свистнуть очень далеко — эта трасса как петля огибала город с севера и запада. К обходу примыкали несколько междугородних трасс, и выездов к соседним сёлам. Затеряться там можно было легко, и попасть хоть куда.

Когда подъехали к этому месту, подозрения Жеки только усилились — прямо на перекрёстке стояли и мигали аварийной сигнализацией две машины. Девятка и семёрка стояли так, словно попали в аварию. В обоих кто-то сидел, но кто именно, с такого расстояния не видать. Крот начал медленно объезжать машины. Был он конечно же, не дурак, и наверняка понял, что это засада. Поэтому проехав перекрёсток, притормозил.

— Ну, черти, не могли в другом месте раскорячиться! — возмутился Васильев, и стал понемногу сдавать вправо, чтобы объехать стоящие машины.

А на это и был расчёт. Что фура притормозит, на встречку не полезет, будет объезжать справа. Скорость, естественно, сбросит. Тут и можно её тормознуть. Никто перегружать из неё товар на виду у всех не собирался. Весь расчёт был на то, чтоб опрокинуть всех сидящих в машине, посадить за руль своего водителя, и газануть на Северный обход. Как только фура свернула направо, к перекрёстку вылетели ещё две машины — девятка и шестёрка. Перегородили дорогу. Оттуда как чёртики из табакерки повыпрыгивали человек 8 налётчиков, в спортивках и кожанках. С оружием. У кого обрезы, у кого пистолеты.

— Эй ты, глуши мотор! Выходи из тачки! — сипло крикнул лысый дюжий мужик со шрамом на лице. — Мотор глуши, сука!

— Щас! — крикнул Графин, начал выходить из машины, но тут же выхватил ствол из внутреннего кармана, и несколько раз выстрелил в сторону бандитов, наугад, и тут же свалился в снег. По нему открыли ответный огонь, однако не попали, так как Графин зарылся в сугроб по уши. Жека с Васильевым пригнулись. Однако бандитам стало не до них. Из кротовской девятки выскочили два СОБРовца в полной снаряге — черная форма, бронежилеты, каски, с автоматами. Они не просили бросить оружие, и сдаться. Просто методично расстреляли тех, кто не укрылся за машинами. Однако и тем, кто укрылся, было нелегче — сзади из остановившейся шестёрки выбежали Славян, Лёха, Митяй и Кот. С четырёх стволов они мочили всех, кто прятался от собровцев. Из машин, якобы попавших в аварию, выскочили ещё трое, но их завалили тоже.

— Всё! Всё! Погнали! — крикнул Жека слегка офигевшему Васильеву.

— А того не будем ждать? Который в снегу? — спросил Васильев, трогаясь с места. — Где он там?

— Вылазит уже, белый, как дед мороз. Догонит. Если мешаются, отпихни эти машины.

Графин догнал КамАЗ, на ходу запрыгнул в кабину, весь в снегу с ног до головы.

— Вы куда это без меня? — заржал он. — Смыться хотели от деда мороза?

Пока фура объезжала машины, иногда чуть подпрыгивая на мертвых телах, собровцы сели в машину Крота, и та неспешно покатила, как будто ничего и не было. Хоть дело и днём происходило, и место довольно оживлённое — выезд из города, как никак, но свидетелей всему было мало. Те, кто ехали по встрече, первым делом смотрели на две якобы столкнувшиеся машины, а те кто ехали за фурой и шестеркой Славяна слишком далеко были от места стрельбы. В итоге, когда фура поехала дальше, оказалось, что на перекрестке стоят четыре машины и 11 трупов у них. А как всё произошло, фиг бы знал. Кто-то что-то видел, но из города уехал, кто-то просто промолчал, не желая встревать в неприятности.

— Второй-то раз поди не будут тормозить, — сказал Графин, зорко наблюдая за дорогой, а иногда посматривая назад, в зеркало.

— Чё, Славян там? — спросил Жека.

— Там. Даже не отстаёт. Да не, он нормально ездит, разве что осторожничает, потому что зима, а резина неважная.

Однако повезло. Больше происшествий не было. Доехали до офиса без приключений. Васильев ехал осторожно, берёг груз. Сопроводив фуру до офиса, Крот посигналил фарами, и уехал — повез собровцев на базу. Славян затормозил на стоянке, как раз перед офисом.

— Ну чё, приехали, всё ништяк, — сказал Жека. — Не без приключений конечно. Осталось самое тяжёлое.

— Что тяжёлое? — подозрительно спросил Графин.

— Стаскать всё на склад, — ухмыльнулся Жека, и толкнул здоровяка в плечо. — Вылазь давай. Там ещё вон сколько грузчиков из шохи выпрыгнули. Быстрей начнём, быстрей закончим.

Жека снял помещение компьютерного склада с сигнализации, распахнул двери, и показал, куда ставить. Носить пришлось издалека. С одной стороны, труднодоступность склада была на руку, и служила хоть небольшой, но всё же защитой от грабителей, с другой стороны, теперь всё придется таскать вручную. В грузовом терминале пол фургона такой же высоты, как и пол склада. Подходи, да ставь в машину что хочешь, или даже на малом погрузчике заезжай. Здесь же сначала один человек подаёт коробки из фуры, сунет другому, тот потащится через весь офис, рискуя споткнуться, и выронить дорогой товар. Ещё и по ступенькам надо подниматься на второй этаж.

Однако справились. Правда, запыхались и взмокли все. Жека сунул Васильеву пятихатку за беспокойство, и порекомендовал никому не говорить, что было, и что видел, хотя, понимал, что шила в мешке не утаить. Когда разгруженная фура уехала, встали покурить у подъезда.

— Ну чё, выпить-то есть у тебя? — спросил Митяй.

— Есть, но на такую толпу не хватит, — пожал плечами Жека. — У меня тут винный погреб что ли?

— Кстати, здравая мысль — винный погреб открыть, — заржал Славян. — Чтоб как в Италии или Франции.

— Ладно. Сегодня мы четко поработали, можно и отдохнуть, — махнул рукой Жека. — Поставлю склад на сигнализацию, и к вам подъеду на служебной. Там по пути бухла возьмём, посидим в офисе.

— Ладно, — подмигнул Славян. — Выпить надо за то, что удачно карта легла.

— Пока ещё хрен знает, как она легла. Перетереть надо, чё дальше делать. Какая реакция в городе будет. Чё блатные делать будут. Филимон же знает, кто его шестёрок угандошил.

— Ну, тут выход только один, — помолчав, сказал Славян. — И ты знаешь какой. Ладно. За бухлом и жратвой мы сами заедем. Подплывай тоже.

Жека поставил на сигнализацию магазин и склад. Одно дело сделано. Теперь надо распаковать, подключить пару образцов компьютеров, и можно давать рекламу. Ещё нанять пару человек. Одна Пуща не справится, если дело на потоке пойдёт.

С Жекой на служебке поехал Графин — у Славяна в шестёрке на заднем сиденье места вообще мало, для таких мордоворотов.

— Ехали в аэропорт друг на друге, — жаловался Графин. — Ну кто такие тачки выпускает? Там же сидеть невозможно. То ли дело «Волга».

— А ты как хотел! — веселился Романыч. — Это же класс машин совершенно другой. Волга — представительская машина, для начальства. Оттого тут так просторно. А Жигули так, для народа. Доедут на головах друг у друга, и тому рады, всё не на автобусе. Я и на 21-й 'Волге’успел поездить. Самая лучшая.

Доехали до офиса, и Жека отпустил Романыча. Время уже клонилось к вечеру. Поднялись наверх, а там телевизор включен, пацаны новости смотрят. Причём центральные. Жека мельком успел только услышать конец репортажа — начала не застал. На заставке показывали перекрёсток, где на них наехали бандиты.

— … Итак, вы только что смотрели репортаж с места резонансного преступления в Н-ке. Криминальная столица страны отличилась в очередной раз. В ходе бандитских разборок на окраине города в перестрелке между конкурирующими преступными группировками были убиты 11 человек. Преступники использовали в том числе и автоматическое оружие. Правоохранительные органы разыскивают свидетелей и участников преступления.

Такая тема, а говорит приятный женский голос. Жека чуть не засмеялся от абсурдности ситуации.

— Чё, новости зырите? — спросил он, наливая водяру в стопку, и тут же, не чокаясь, выпивая. — Чё сказали?

— Да… Ничего толком, — махнул рукой Славян. — Но шухер конечно, грандиозный будет. И я думаю, ответочка прилетит тут же. Надо Филимона самим валить. Сразу же. Пока они не собрались с силами.

— А сколько у него народа осталось? — спросил Жека, закуривая сигарету. — Хватит у нас сил наехать на них?

— Я думаю, более-менее серьёзных мы убрали, — сказал Графин. — Тот лысый, в годах, который кричал, чтоб тормознули, и движок заглушили, главный его боец. Заместитель считай что. Погоняло Самопал. Афганец бывший, мастер спорта по боксу был. Он у них там думал, чё и как, мозговал все мутки. Короче, я с пацаном одним стыканусь, и осторожно узнаю, где самого Филимона выцепить, и сколько у него людей осталось.

— Только не откладывай, — сказал Жека. — Всё надо побыстрее сделать, и за компьютерный магазин браться. Товар не должен лежать.

— Лады, шеф, прям завтра займусь, — согласился Графин. — Ну а щас чё? Пить-то будем? Второй раз родились.

— Давайте, — согласился Жека. — Раз купили всё, чё надо, значит, будем.

Разошлись поздно, порядком датые, а наутро предстояло много дел.

Глава 15 Компьютер для УВД

Утром Жека встал с порядком гудящей головой. Но опохмеляться не стал — считалось у пацанов, что лучше переболеть полдня, отпиваясь чаем и кофе, чем синячить с утра по новой. Но в кофе всё равно капнул грамм 20 коньяка. А вот завтракать совсем не хотелось. Да и в целом настроение было слегка подавленным после вчерашнего. Фигово это —сидеть и знать, что по твоим следам идут сыщики. Спокойно, и методично, пока ты ешь, пьёшь, трахаешься с девушкой, где-то в недрах УВД знающие специалисты что-то читают, что-то высчитывают, рисуют схемы… Бррр… Неприятно.

Сильно гнобило, что есть люди, которые в курсе перестрелки — СОБРовцы и Валька, которая конечно же, не дура, и в курсе всего этого шухера. С одной стороны, вроде ерунда, с другой стороны, зависеть от кого-то не хотелось. Однако, если бы не СОБРовцы, лежать бы им всем сейчас убитыми, а грузу сворованным. Конечно же, в курсе всего Иваныч. Сам сказал, что Филимон наехать хочет. И тут Жека понял — пока проблема с Филимоном не будет решена кардинально, спокойно не жить им никому. Однако с чего начать? Где они трутся? Сколько человек у него осталось? Придётся в этих вопросах довериться знакомому пацану, про которого говорил Графин.

Пока ждал машину, позвонил Славяну.

— Привет, — поздоровался Жека. — Вчера забыл я как-то. Побазарить ещё кое о чём надо. Сейчас подскочу к тебе.

Потом позвонил Романычу, и сказал ехать не к своему дому, а к офису товарищества. Сам оделся как положено директору — пиджачок, рубашка, галстук, накинул дублёнку, и пошёл до Славяна. Тот сидит с кислой рожей.

— Болеешь? — ухмыльнувшись спросил Жека.

— Да… — неопределённо махнул рукой Славян, облокотив голову о руку.

— Я думаю, один компьютер надо Хромову подарить, на рабочее место. Как подарок предпринимателей в помощь борьбе с преступностью, — сходу начал Жека, и налил чай. — Работа на будущее.

— Дорогой подарок, — скривился Славян. — Полторы штуки баксов.

— Братан, надо нам связи с мусарней налаживать, — возразил Жека. — Иначе так и будем каждой конченой залетухи бояться.

— И как ты ему дашь компьютер? — недоверчиво спросил Славян. — Придёшь вот так просто, и сунешь ему коробку, типа, вот дядя, презентик тебе. Он скажет, это взятка, и повяжет тебя.

— Зачем так? Через главу города, через Конкина. Скажем, так мол и так, желаем спонсорскую помощь оказать управлению МВД в искоренении бандитизма и мафии.

— Думаешь, сработает? — недоверчиво спросил Славян.

— Это смотря для чего сработает. Нам нужно подтягивать мусоров. Чтобы решать проблемы.

— У нас что, сицилийская «Коза Ностра»? — покачал головой Славян. — Это не проканает, братан. Среди мусоров полно идейных ещё.

— Однако вчера проканало, — заметил Жека. — Вчера мусора за нас вкупились. За деньги, братан, заметь. Всё как положено у больших людей, у мафии. Ты хоть понял это? Мусора уже в КУРСЕ, кто это сделал, и что сделали мы в ответ. Ну и? Пришёл кто-то тебя вязать? Хрен! А с шибко идейными знаешь, что бывает? Комиссара Каттани помнишь из «Спрута»?

— Ну… Это не по-пацански как-то с ментами мутки мутить, — пробормотал Славян. — Народ не поймёт.

— Какие пацанские понятия, братан? — возразил Жека. — Ну какие понятия? А то, что Иваныч, крутой авторитет, заметь, в корифанах начальника городского УВД держит, как тебе? И ещё в их же компашке Крот, киллер Иваныча. По понятиям это? Нет! Вот именно, что это мафия! Настоящая! Да. Мы были пацанами, и жили по пацанским понятиям, но сейчас мы коммерсанты, и должны делать только то, что удобно и выгодно нам. И чтобы не присесть за это до конца жизни. Ты же не для того крутишься, чтобы баланду хлебать потом 25 лет?

— Ну… Не знаю… — неуверенно сказал Славян.

— Хорошо. Давай зайдём с с другой стороны. Мы грохнули 11 человек. В курсе этого СОБРовцы, их командир, моя Валька, Иваныч, и Крот. Ещё водила с фуры. Ещё наши пацаны. Народа не дохера ли? Любой из них рано или поздно пробазариться может. Не щас, так лет через 5, или 10. И что? Ты всю жизнь будешь ходить, и тени бояться, что за тобой мусора придут? А представь, сколько такой херни ещё будет, при надвигающемся бардаке? Сколько нам придётся ещё брать стволы? Вот, Филимона щас надо причастить, не сегодня-завтра. Как быть? Ну? Брат! Ты же сам всегда брал пример с «Коза Ностра».

— Хрен знает… — Славян всё что-то мямлил, шкерился, не желая связываться с мусорами. — У тебя связи покруче наших. И тесть крутой, и с главой городского УВД за ручку. А мы-то чё? Ходим по району в спортивках.

— Эх, братан, не то ты говоришь, совсем не то, все мы равны, — не согласился Жека. — Короче так. Это долго можно препираться. Давай сегодня захватим Пущу после школы, съездим до общества, пусть она нам один компьютер наладит из средних по цене. Потом поедем вместе. Вместе, братан! И лично начальнику городского УВД подарим!

— И как ты это устроишь? — уже заинтересованно спросил Славян.

— Всё просто устрою. Через Конкина. Через телекамеры, в торжественной обстановке.

— Ты так зашкваришься — не отмыться потом, — заметил Славян.

— Херня! Вот увидишь — пацаны и крутые ещё больше уважать и бояться будут! — заржал Жека. — Скажут, нихера, Соловей какой крутой, с начальником городского УВД, и главой города за руку здоровается. Хочешь, поспорим на щелбан?

— Ну если на щелбан, то давай, — в ответ заржал Славян. — Хрен с ним, убедил ты меня. Пуща скоро уже дома будет, я звякну.

— Тогда я работу не поеду щас. Потом все вместе уедем.

Через часок подгребла Пуща, разодетая как кукла. В коротенькой норковой шубке, юбчонке до середины бедра. Без шапки — на улице днём уже ощутимо стало тепло. Как всегда, весёлая и беззаботная.

— Ну чё? Компуктеры к вам пришли? — с улыбкой спросила она.

— Да! — ответил Жека. — Надо собрать и опробовать парочку. Уже скоро толкнём рекламу.

— Ну поёхали, чё сидеть-то?

Когда приехали в акционерное общество, Жека первым делом посадил Оксанку в свой кабинет за стол заседаний. Славян уселся рядом, Жека на директорское кресло. Пуща таращила глаза и офигевала. Она-то думала, Жека в такой же киндейке работает, что и Славян — охрана, кафешка с чебуреками, мелкий коммерс. А тут солидная контора, секретарша, кабинет с кожаным креслом, все дела.

— Чё рот раскрыла? — рассмеялся Жека.

— Ну у тебя тут как у миллионера прям всё, — с почтением сказала Пуща. — Как на западе.

— Это и есть моя работа! — солидно ответил Жека, и положил перед девушкой листок бумаги и ручку. — Пиши заявление о приёме на работу в фирму «Сибирь Великая»! Там директором подружка твоя, Сахарова Светлана. Я её законный представитель. А ты будешь менеджер по продажам, и директор магазина до кучи. Пиши в простой форме, обойдёмся без формальностей, нам надо лишь чтоб бумажка была, что ты работаешь официально. Тебе придётся контракты заключать, потом я буду их подписывать.

— Ух ты, как сложно всё! — смущённо хихикнула Пуща, взяла ручку дрожащей от волнения рукой, и спросила: — Чё писать-то?

Жека продиктовал, что нужно писать, потом положил заявление в отдельную папку бумаг ТОО «Сибирь Великая», запер её в сейфе, потом позвал ребят за собой, открыл магазин, склад. Вместе со Славяном по указанию Пущи притащили несколько нужных коробок, поставили на большой стол, подключили как положено.

— Вот смотрите, — увлечённо показывала Пуща. — Тут монитор к системнику подсоединяется. Тут клавиатура. Тут мышь. Вот! Включаем тут, видишь, на кнопке «пауэр» написано, значит, «сеть». Компьютеры у вас крутые, интеловские, сейчас опробуем.

Пуща нажала кнопку, несколько минут на экране мелькали какие-то надписи. Потом появилась мигающая белая стрелочка на белом фоне.

— А сейчас берём дискету, и устанавливаем операционную систему. Эм эс дос, — Пуща вытащила из коробки какой-то маленький диск, и вставила его в прорезь на системном блоке. Раздался громкий скрежет дисковода. Тут же на экране возникли какие-то надписи на английском.

— Чё тут написано? — недоумённо спросил Жека. — Я то в технаре дойч учил, а не инглиш.

— А чё не по русски? — влез в базар Славян. — Как работать-то на нём?

— Не по русски потому что это американские компьютеры, — объяснила Пуща. — Слава! Ты что, не учил английский язык в школе и училище?

— Да учил я, учил… — неопределённо ответил Славян, почесав затылок. — Только забыл уже.

— Вспоминай! — важно сказала Пуща. — Английский это язык международного общения! Так… а сейчас загрузим графический интерфейс.

Пуща засунула ещё одну дискету в дисковод, а потом ещё одну. Через несколько минут экран превратился в набор столбцов на синем фоне.

— Всё готово к работе! — довольно сказала Пуща. — Тут есть текстовый редактор, менеджер файлов, и прочее для офисной работы. Всё остальное, прикладные приложения, картинки, короткие мелодии, игры, надо устанавливать отдельно. Но у меня дома есть кое-что. Однако это можно за отдельные деньги ставить. А так компьютер рабочий. Вот. Всё работает. Можно печатать документы, считать финансы, рисовать, чертить, и вообще делать всё, что хочешь. Для связи по интернету телефонный модем нужен. Но я и их заказывала, они должны прийти.

— Ясно, — сказал Жека. — Включать-выключать вот эта кнопка,«пауэр»?

— Да. Но сначала лучше сохранить конфигурацию машины перед отключением. Нажимать сначала мышью вот здесь. Видишь, он спрашивает, сохранять, или нет данные, а то они могут быть утрачены. Если не сохранишь, всё исчезнет, над чем работал, или если компьютер настраивал.

— Понятно, — Жека внимательно рассмотрел все манипуляции Пущи, потом сунул ей штуку. — Держи. Это твой аванс.

— Но это… Много! — смешно округлила глаза Пуща. — Куда столько?

— Держи! — велел Жека. — Отработала. Найди ещё какого парня, кто хочет работать продавцом. Будет помогать тебе коробки со склада таскать, и подключать. Можно студента или школьника. Пусть бы только в компьютерах шарил.

— Есть у меня одноклассник головастый по этому, — согласилась Пуща. — Не знаю только, согласится, или нет.

— А чё не согласится-то? — удивился Жека. — Ему чё, деньги не нужны? Хорошие деньги!

— Да он парень такой… Стеснительный слегка, — покраснела Пуща. — Дома сидит всегда. Но гений компьютерный! Что угодно взломать может! Любую программу! Даже интернет!

— Так это ценный кадр! — заметил Жека. — Тащи его! Скажи, знакомые фирму компьютерную открыли, первую в городе, сотрудники нужны. Два косаря платить буду! На заводе столько не заработаешь даже горновым у доменной печи! Пусть лох, лишь бы коробки со склада таскал, и компьютеры обслуживал. Но с людьми придётся работать, тут я ничего не скажу. Привыкнет. Надо же кому-то будет по адресам ездить, обслуживать и устанавливать купленное. На машине, понятное дело. У меня в автопарке ещё одна «Волга» служебная есть. Старенькая, но ничё, пойдёт. Тут по городу только ездить.

— Ладно, я скажу, — согласилась Пуща. — Ну чё, всё… Можно домой?

— Ещё спрашиваешь, конечно можно! — заржал Славян. — Щас нас Соловей на служебке увезёт.

— Я работаю ваще-то! — возразила Пуща. Была она ответственная, как каждая нормальная женщина.

— Езжай! — разрешил Жека. — Давай только этот компьютер опять разберём, и в коробку поставим. Сегодня-завтра он уйдёт первому клиенту.

По быстрому разобрали компьютер, запихали всё опять в коробки, потом Славян с Пущей уехали, а Жека остался дожидаться Романыча — ехать в администрацию, к Конкину. Договариваться об оказании спонсорской помощи городскому УВД. Конечно, можно было договориться и напрямую, через Иваныча, но Жека хотел, чтоб всё было официально, с объявлениями в газетах и сюжетом на ТВ.

По пути в городскую администрацию заскочил в магазин, купил бутылку коньяка, и положил в дипломат. Приехал, прошёл мимо едва поднявшей глаза от газеты секретарши, уже привыкшей видеть Жеку в качестве собутыльника Конкина, заглянул в кабинет. Похоже, Кузьма Валерьич уже на кочерге. Открыл шкаф со спрятанным там телевизором, что-то смотрит, одобрительно кивая головой. Увидев Жеку, расплылся в улыбке.

— Соловьёв! Сколько лет, сколько зим! С чем пожаловал?

— Кузьма Валерьич, ну с чем я ещё могу пожаловать? — подмигнул Жека, и достал флакон.

— Вот хоть и молодой ты человек, Евгений, но прям как из прошлого, советского времени застоя! Знаешь, с чем приходить в высокие кабинеты! — довольно ухмыльнулся глава города, и достал рюмки. — Хороший из тебя хозяйственник получился! Другие придут, стоят, как в штаны насрали, ни бэ ни мэ ни кукареку, блеют что-то о своём бедственном положении. А кому сейчас легко? Один ты всегда на позитиве. Очень ценю я это в тебе, Соловьёв. Были бы все наши бизнесмены и кооператоры, как ты, и проблем бы не знали.

Конкин откупорил бутылку, разлил по рюмкам, да ещё набуздыкал полные, чуть из краёв не льётся.

— Ну… Будем! — Конкин выпил, гукнул, отдышался, и по пролетарски вытер рот рукавом пиджака — был глава города из рабочего класса, поднявшийся по партийной линии, так что плевать хотел на этикеты.

Посидели, покурили.

— Чего пришёл-то, Соловьёв? — лукаво прищурился Конкин. — Ты ж не будешь просто так сюда приползать, чтоб коньяк со мной попить?

— Просто так не буду, это верно, Кузьма Валерьич, — согласился Жека. — Однако сам рассуди. Если я не буду маячить у тебя, обо мне забудут. Забудут — дела пойдут плохо. Дела пойдут плохо — моим людям будет плохо, трудящимся. А это сам понимаешь, дело государственное, как ты говоришь. Это нестабильность, митинги, забастовки. Ненужный шум.

— Это верно ты рассуждаешь, кстати, — согласно кивнул головой Конкин. — Так и встарь работали. Неофициально, конечно. На дачи ездили друг к другу, на охоту в заказники и заповедники. Уху стерляжью с дымком варили на берегу, или лосятину жарили на костре в лесу, прямо при егерях. Зато знали друг друга. В одной спайке были — партия, исполкомовские, МВД и директора предприятий. Любую проблему решить могли! Оттого всё и работало как надо.

— Вот, Кузьма Валерьич! — с воодушевлением согласился Жека. — И я за то, чтоб всё работало как надо. Времена сейчас тяжёлые! Надо как-то выживать. Всем вместе надо выживать!

— Надо выживать. Так говори, чего хотел-то?

— А хочу я, Кузьма Валерьич, спонсором выступить нашего городского УВД. Американский компьютер хочу подарить органам правопорядка, — осторожно сказал Жека. — В виде материальной помощи частного бизнеса на усиление борьбы с организованной преступностью. Кузьма Валерьич! Ну телевизор смотреть невозможно! Город наш криминальной столицей страны уже называют! Родиной мафии! Разве это дело???

— Не дело, — согласился Конкин. — Я понял тебя. У тебя конечно, есть интерес сделать это открыто, не кулуарно, чтоб не было визга в демократических СМИ, что это взятка. Ну и прорекламироваться немного.

— Вот! Ты с ходу всё схватываешь, Кузьма Валерьич! — согласился Жека. — Так и есть, лукавить не буду. Есть у меня интерес прорекламироваться немного. Потому что прошлый раз после того, как дом сдали, это нам прибыль немного увеличило, заказчики пошли, мы показали себя как надёжные партнёры с давними рабочими традициями. Рабочим хватило выделить денег на отоварку продуктами по низким ценам.

— Сейчас я позвоню Хромову, — согласился Конкин, беря телефонную трубку в руки и набирая номер. — Алло! Владимир Александрыч? Ты? Это Конкин! Узнал? Хахаха! Чё ж не узнать… Слушай, друг, у меня тут Евгений Соловьёв сидит, предприниматель. Знаешь, да? Ну вот! Даже знаешь уже! И я его знаю! Хороший парень, мы давно знакомы. Много услуг и хороших дел для города сделал. Сейчас сидит, говорит, хочет ещё один прекрасный поступок совершить. Подарить американский компьютер городскому УВД. В виде добровольной помощи правоохранительным органам как вклад городского бизнеса в борьбу с организованной преступностью. Надоело говорит, про родной город читать в СМИ как о рассаднике мафии. Естественно, Александрыч! Всё это будет сделано абсолютно открыто, с привлечением СМИ различных политических взглядов, в актовом зале администрации, при стечении публики. Ветеранов МВД можно пригласить, небольшой концертик устроить с детишками из подшефных школ и садиков. Да! Да! Как можно скорее, чего тянуть-то? Давай на следующей неделе, во вторник. Ну всё. Договорились. Я тоже распоряжение дам своим.

Конкин положил трубку, и разлил опять коньяк.

— Договорился. Благодарит тебя начальник УВД, — улыбнулся Конкин. — Во вторник порешали всё сделать. Нормально?

— Конечно нормально, Кузьма Валерьич! — обрадовался Жека, и пожал руку главе города. — Спасибо огромное! Ладно, я побежал! Дел по горло ещё! Удачного дня!

— И тебе не хворать! — довольно сказал захмелевший Конкин. — Так глядишь, и нам, администрации, чего нибудь перепадёт.

— Обязательно! — заверил Жека, выпил коньяк, и вышел из кабинета.

Можно подарить компьютер и Конкину. На определённых условиях.

Глава 16 Пожар в спортивном клубе «Чемпион»

Вечером в офисе товарищества собрались все. Сидели, курили, ждали Жеку. Разговоры о делах пока не начинали.

— Чё сидите, рожи сквасили, как на поминках? — Жека зашёл и поздоровался со всеми. — Наливайте, чё есть. Графин, ты ходил к своему знакомому?

— Ходил, — Графин выпил, потом закурил. — Говорит, Филимон злой. Половину его бойцов самых лучших угандошили. Сейчас на измене весь. Сидит, шкерится. На базе у себя виснет, даже домой не ходит.

— Где база?

— Спортивный клуб «Чемпион». Бывший подростковый клуб «Пионер». Знаешь такой?

— Знаю, — согласился Жека. — Рядом с квадратом, в соседнем доме, с торца отдельно стоящая небольшая приблуда.

— Там все, кто остались, сейчас виснут. Посылают пару шестёрок за продуктами и бухлом. Боятся, что за ними придут.

— Не… Ну нормально, вот это чисто по умному, — заржал Жека. — Затеять самим бузу, а потом на попятную, и шкериться по углам. Конечно, не на автобус с бабами наехали.

— Трудно его будет завалить там, — заметил Графин. — Там и охрана у входа, да и внутри хрен его знает что. Даже если человек 5 со стволами, да ещё на измене, их не выкурить оттуда.

— Ты слово-то такое выбрал — выкурить, — заржал Славян. — Как будто мышей каких.

— Именно! В точку! — согласился Жека. — Надо выкурить, а потом вальнуть. Иного варианта просто нет. Ну давайте посмотрим — даже если подпрячь мусоров, предположим, слить им, где они виснут, ну повяжут Филимона, а потом выпустят тут же — предъявить ему нечего. Так что надо самим за дело браться.

— И как? — спросил Славян, впрочем, догадываясь, какой будет ответ.

— Очевидно же. Сами сказали. Выкурить. Устроить пожар, а когда они полезут наружу, перестрелять их там всех.

— Там снаружи в машине всегда два человека сидят, — предупредил Графин. — Типа дозорные. Я был там сегодня. Белая семёрка, неприметная, не у входа стоит, а поодаль, в ней двое лбов сидели, палили по сторонам.

— Это ещё лучше, что не у входа! — возразил Жека. — Значит сначала этих опрокинуть, а потом поджечь базу. Окна разбить, и бутылки с бензином закинуть внутрь в нескольких помещениях. Они наружу полезут, там их и грохнуть. Филимон сейчас круглосуточно там живёт?

— Говорят, да, — согласился Графин. — Никуда не выходят пока. Решают, что с нами делать. Филимон говорит, намного раньше надо было нас валить. А то сейчас уже не получится. Сильно боится он ответки.

— Правильно делает, что боится, — заметил Жека. — Надо обмозговать, как провернуть всё это. А вы пока послушайте, что я хочу сказать, потому что вы все должны знать. Мы одна команда. Ходил я сегодня к Конкину, главе города. И добазарились мы, чтобы городскому УВД подарить один компьютер.

— Зачем, нахера? — спросил Митяй. Другие пацаны лишь пожали плечами. Надо так надо, вам виднее.

— Щас объяснюсь, — заметил Жека. — Пора нам вылазить из коротких штанишек дворовой шпаны. Надо с большими людьми большие дела мутить. Чтобы большие люди в случае чего вкупились за нас. Понятия и прочую хрень засунуть подальше надо. Все авторитеты так делают. Никто не живёт в коммуналке по понятиям, и не грызёт кусочек хлеба, тыря кошельки у старух в трамваях. Так что нам надо подтягивать УВД к себе.

— Не по-пацански это, с мусорами якшаться, — заметил Митяй. — Уважать не будут.

— Опять двадцать пять! Над тобой что Сахар, что Иваныч, что Крот только ржали бы, — заржал Жека. — Мне Славян сегодня полчаса втирал про уважение дворовых чмырей. Запомни. Тебя уважать по делам будут. Уважают только за силу, и за деньги. Тем более за нас с фурой мусора уже вкупились. Понимаешь? И я хочу, чтобы это постоянно было.

— Нууу… Я не знаю… — недоверчиво протянул Митяй.

— Я знаю! — уверил Жека. — Нам надо мусоров подтягивать, власть городскую к себе подтягивать. По новому надо жить, пацаны! Сейчас беспредел только начинается. И мы легко можем скатиться в бесконечную череду разборок с отморозками всех мастей, которые будут стараться нас перевернуть. Вместо того, чтоб делать деньги, мы будем стрелять. А потом нас или грохнут, или посадят лет на 20. Вот и весь итог. За это ты щас топишь?

— Нет! — смущённо сказал Митяй.

— Жека прав! — невозмутимо сказал Графин. — Иного пути нет. Нас никто не заставляет с ментами пить, и за ручку здороваться. Но подтягивать их для дел и можно и нужно.

— Вот! — согласился Жека. — Поэтому сообщаю вам — во вторник в администрации города состоится торжественный вечер-концерт, в ходе которого мы в присутствии уважаемых сотрудников и пенсионеров МВД подарим управлению генерала Хромова компьютер. Как вклад нашего частного бизнеса в борьбу против бандитизма и мафии. И вы там все будете как сотрудники моей фирмы. Аккуратно одеты, в костюмы и галстуки, и причёсаны. Чтоб в городе все знали, что вы уважаемые люди и меценаты. Будет снимать телевидение. Вопросы?

Дружное ржание было ответом на его вопрос.

— А чё не в трениках? А если лысый, как Митяй, как причёсываться?

— Никак! — тоже заржал Жека. — Если лысый, можно тюбетейку одеть! Ладно… Щас чё планируете?

— Да ничего особо, — ответил смеющийся Славян. — А чё? Девок хотел позвать?

— Да не! До квадрата хотел прогуляться, посмотреть, чё там да как. Не идти же на мокрец сходу. Машина нужна, а ты выпимши.

— Чё я там выпил? — возмутился Славян. — Сотку? Да это считай сока попил.

— Ну, смотри, как знаешь! — заметил Жека. — Давайте слётаем, кто хочет. Остальные по домам, отдыхайте. Завтра на дело.

— Завтра суббота, — возразил Митяй.

— И это хорошо, что суббота! — парировал Жека. — Мусора и пожарники бухать будут. Приедут не скоро. В ночь с субботы на воскресенье и провернём всё.

— Я съезжу сейчас с вами! Жил там, покажу может, чего, — согласился Графин. — Без разведки внатуре лезть не стоит. Я помню тех апельсинов с биржи.

— Я не поеду! — заявил Митяй. — В эту колымагу Славянову хрен залезешь!

— Я съезжу тоже! — сказал Лёха. — Для меня место найдётся. Чё, стволы-то брать будем?

— Не надо! — возразил Жека. — Просто поедем, позырим, что да как. Встревать ни во что не будем. Даже из тачки выходить не будем. Там проезд у клуба есть местный. Мимо проедем, и всё. Может, остановимся вдалеке на пару минут, раскинуть чё почём.

Кот и Митяй пошли по домам, а Жека с друганами поехали со Славяном на квадрат. Шестёрка хоть и старенькая, но тащила бодро.

— У деда одного, пенсионера купил! — с гордостью сказал Славян. — Можно было и получше чё взять, деньги у меня есть, но как мне бывалые сказали, лучше тачки нет вождению учиться. Она ж простая как три копейки. Сейчас с компьютерами крутанёмся, деньги если будут, куплю 99-ю. Щас все крутые на них присаживаются. Но стоит она зараза, как иномарка подержанная.

Жека слушал, и думал, что вот, уже и Славян с правами, а он всё тянет чё-то… Правда, тупо времени нет на права, да и нахер они, если служебная машина есть и днём и ночью?

Квадрат было видно издалека. Своими семью этажами и башенками по сторонам он возвышался над окружающими сталинскими пятиэтажками. Между квадратом и соседними домами было приличное расстояние, по которому проходили аллейки со скамейками и всякими красивыми деревьями, вроде конского каштана, рябины и диких яблонь. Когда весной всё цвело, знаменитый дом накрывало белым морем цветов. Однако строители коммунизма не учли, что осенью и каштаны и яблоки будут валиться на асфальт, вызывая проклятия дворников и прохожих, в темноте ломающих ноги, и пачкающих обувь о лежащие на асфальте плоды. В дальнем проезде-аллее и находился спортивный клуб «Чемпион».

Отдельно стоящее здание подросткового спортивного клуба «Пионер» было построено в годы позднего застоя, чтобы убрать молодёжь с улиц, и втянуть в занятия спортом. Молодёжь спортом заниматься стала. Боксом, дзюдо, тяжёлой атлетикой. Но с улиц не ушла, став костяком банд квадратовских пацанов. Естественно, как только появилась возможность, здание клуба было выкуплено у комбината, приватизировано, и сменило название. Теперь это был частный спортивный клуб «Чемпион» — кузница кадров местных преступных группировок. Филимон и покойный Самопал лично принимали новых членов клуба. Брали только отслуживших в армии, накачанных, смелых, рисковых, умеющих стрелять и драться. С не служившей молодёжью заморачиваться не хотели. Армия многим прочищала мозги, и приходили пацаны уже как бы и не своими в доску, а некоторые так вообще шли служить в милицию, ОМОН, СОБР.

Несмотря на вечер и поздний час, в спортивном клубе горел свет. У входа никого не было. Дверь железная, но явно закрыта изнутри. На окнах решётки. Но что внутри, абсолютно не видно.

— Смотри, смотри! — сказал внимательный Графин. — У них петли на двери для висячего замка! Они походу раньше клуб запирали на ночь. Ну идиоты! Это ж надо такими быть! Замок амбарный повесил, и заблокировал их внутри. Это братская могила получится, если у них запасного выхода нет.

— Да не! Есть запасной выход! Вон он, в конце здания! — кивнул Славян. — Без запасного пожарного выхода здание бы госприёмка не пропустила.

— Заблокировать чем-то можно запасной выход! — сказал Жека. — Хотя бы вон той тачкой. Это же их пацаны сидят там? Проезжать будем мимо, не смотрите на них! Пусть не думают, что мы о них базарим!

Чуть поодаль от клуба в проезде стояла белая семёрка, в которой сидело две рожи семь на восемь. Увидев медленно едущую шестёрку, насторожились было, но увидев, что водитель смотрит по сторонам, не обращая внимание на клуб, тут же расслабились. Ребята были тупые, и вместо того, чтоб читать умные книги, и набираться жизненного опыта, щемили лохов на улицах и насиловали тёлок. Другие бы насторожились, что за четыре мордоворота едут тут в поздний час.

— Всё ясно! — сказал Славян, миновав проезд, и выезжая на другую улицу, ведущую к речке. — Подлетаем, валим двоих в точиле, подгоняем тачку к пожарному выходу, блокируем его, закрываем клуб на замок, кидаем внутрь бутылки с бензином, и даём дёру. Деваться им некуда будет — поджарятся как курица на углях.

— План хороший! — согласился Жека. — только народу надо больше. К тебе в тачку пятеро сядут. Я понимаю, Графин, стрёмно так ехать, но для дела потерпеть придётся. Заранее распределим роли. Ты тачло водишь, а Графин здоровый, значит на вас тачка и амбалы. Вырубите их, и машиной запасной выход подопрёте. Я с Лёхой бутылки бросать буду. С двух разных сторон кинем. А Кот пусть замок вешает на дверь. Однако придётся работать в слепую, без гарантии. Делаем всё, и сваливаем. Потому что пожар начнётся, люди в окна уставятся, пожарных вызовут, скорую. У нас минут десять будет, чтоб свинтить. И достигли мы цели, или нет, мы сразу не узнаем. Но иначе никак.

— Бутылки с бензином я подготовлю, я ж теперь автолюбитель! — усмехнулся Славян. — Замок у меня есть с ключами,старинный, прочный. Давайте, завтра к 9 вечера подгребайте. Откладывать не надо, раз решили, делать сразу, иначе дела встанут. Когда быков в тачке переворачивать будем, можно допросить по быстрому, в клубе Филимон, или нет. Если его там нет, тогда смысла нет жечь здание. Просто грохнем шестёрок, и тачку заберём.

— И кто на ней поедет? — спросил Жека. — Ты ж у нас один водила.

— Я умею, не вопрос! — отозвался Лёха. — Я в деревне хоть на чём ездил, от грузовика, до трактора. А уж легковушка-то вообще ниочём.

— Я тоже умею! — сказал Графин. — Хоть и прав нет, доводилось баранку крутить. Перед армией в ДОСААФ ходил, но потом недели за две, как права получить, плюнул, забухал. Дурак конечно же. Но ездить умею…

— Ладно, давайте, покедова! — Славян довёз до речки, и высадил всех. — Сегодня не пейте больше!

— Есть, шеф! — прикольнулись пацаны.

Конечно, какая тут пьянка… Да и на следующий день Жека ничего не планировал — надо было вести себя спокойно перед важным делом. Ночь провёл хорошо, так же как и начало дня. Вволю повалялся в кровати, потом встал, сделал зарядку, позавтракал. Вечером, как и договаривались, пошёл в товарищество. Из оружия взял только финку — ствол, отнятый у филимоновского бандита, он оставлял на работе, в сейфе. Пусть пацаны постреляют, если придётся.

— Вот и шеф нагрянул! — раздалось дружное ржание, когда забурился в офис товарищества.

— Вчера вроде другой шеф был, — пошутил Жека, наливая чай. — Ну чё? Все готовы?

— Все! — пацаны проверили стволы, запасные магазины, выкидухи, финки.

Митяй тоже был тут, несмотря на то, что места ему не нашлось в машине. Ему дали ответственное задание — затарить водку с коньяком в холодильник, и охлаждать их. И нарезать закуску. Встречать, короче.

— А если вы в СИЗО будете ночевать? — усмехнулся Митяй.

— Бррр… Ну и шуточки у тебя! — усмехнулся Жека. — Смешно! Ладно. Посидим до 10, и погнали.

Город готовился к ночи, народ, опасаясь криминала, сидел по домам, кроме веселящихся подростков и всякого рода уличной шпаны. Машин уже нет на дорогах, автобусы и трамваи не ходят. На бензин у милиции нет денег. Город вымер. С одной стороны, хорошо, с другой стороны, одинокая машина выделяется.

Подъехали с противоположной стороны, где вчера выбирались домой. Так более скрытно можно подобраться к тачке быков, стоящей чуть в стороне у спортивного клуба. Славян оставил шестёрку за углом пятиэтажки, в тёмном проезде, и прижал палец к губам, призывая не хлопать дверями и не шуметь. Осторожно выбрались из машины, и чуть разошлись в стороны. Славян выглянул за угол, тут же спрятал голову обратно, закивав ей. Бандиты сидели в тачке. Потом махнул рукой, призывая Графина, а другим дал отмашку, чтоб бежали с обратной стороны дома к спортивному клубу. У Жеки и Лёхи в руках бутылки с бензином, и по монтажке, чтобы разбить стёкла, у Кота здоровенный замок. Такими запирали сараи в деревнях, поэтому и назывался амбарным. Чуть не килограмм чугуна с надписью «1968 год». Раритет!

Пацаны быстро побежали к спортивному клубу, прямо под домом. Дети и алкаши, ходившие за угол поссать, наторили тут в снегу тропинку прямо под окнами, и передвигаться было относительно легко. Прошли под светящимися окнами спортивного клуба. Жека выглянул из-за угла, и заметил, что у тачки бандитов происходит какая-то заваруха. В любом случае, амбалы заняты. Машина их стояла в полста метрах от входа в клуб, чтоб не палиться. С одной стороны это хорошо — сходу для постороннего не понять, кто такие, и что делают тут. С другой плохо — из клуба не посмотришь, что там с ними. Впрочем, расчёт был на то, что быки смогут отмахнуться от любого наезда. Но в этот раз не смогли. Жека видел, что они валяются у машины, и Славян с Графином тыкают их ножами.

— Всё! Время! Пошли! — скомандовал Жека, и дал знак выдвигаться. Сам побежал к дальнему окну, тому, что у запасного выхода, чтоб устроить пожар в том месте, Лёха ломанулся к второму от входа окну, справедливо рассудив, что первое от двери это окно фойе. Пока разбивали выдергами стёкла, поджигали тряпки на бутылках, и швыряли бензин в помещения, Кот накинул на петли двери замок, и запер на ключ. Можно было конечно, просто вставить замок в проушины, однако запертую дверь пожарным надо будет как-то сломать, чтобы приступить к тушению. Или вынести решётки, выдернув их машиной. И то и это было затратным по времени.

Тут же Жека краем глаза увидел, как Славян подгоняет семёрку к запасному входу, и утыкается задом в дверь, ставя её на ручник, чтоб ненароком не сдвинули. Дверь по всем противопожарным правилам открывалась наружу, но сейчас машина блокировала её начисто.

Уже занимался пожар. Изнутри раздались вопли. Кто-то попытался открыть входную дверь, но не получилось. Потом пробовали вырвать решётки, разбили стёкла, но этим только вызвали приток свежего воздуха, и пламя разгорелось ещё сильнее.

— Всё! Валим! — скомандовал Жека, и побежал, призывая всех следовать за собой. Быстро попрыгали в шоху, стоящую в темноте, и поехали прочь, уже не спеша, и как будто не торопясь — не стоило привлекать к себе лишнее внимание. Перед выездом на главную улицу, оглянулись — сзади виднелись густые клубы дыма, подсвеченные красным. Вдалеке выла сиреной пожарная машина — уже кто-то вызвал.

Ну а сейчас пора к Митяю.

Глава 17 Нотации нового смотрящего

Сделал дело — гуляй смело! Митяя заставили поработать официантом, когда бурно гогочущей толпой завалили в офис. Хоть и время подходило уже к полуночи, не спалось ни капли — адреналин так и кипел. Требовалось его сбросить. Включили телевизор — пусть балабонит хоть что-нибудь, завалились по креслам, по диванам, разлили водку.

— Ну… За всё хорошее! — сказал Жека простой тост, и добавил: — И за удачу! Пока ещё она на нашей стороне.

Просидели чуть не до утра, рассуждая про всё на свете, от музыки, до автомобилей и бизнеса. Чисто мужской разговор. Только одно исключение было — политика. Она никому не была интересна, потому что все знали — чему быть, того не миновать, и жить надо хоть как, приспосабливаясь к условиям.

Под утро Жека, подбухавши, приполз домой, и завалился спать. Провалялся чуть не до обеда. А что делать — воскресенье, никуда не надо. Однако в полдень, когда не успел ещё и проснуться-то толком, запиликал телефон. Звонил Иваныч. И был он очень и очень зол.

— Приезжай! — рявкнул в трубку «тесть».— Сейчас Колька до тебя доедет! Да… И Свету заберите погостить…

Ближе к последнему предложению голос Иваныча сбавил полтона. Сахариха ни в какую не желала жить с родителями за городом. Приезжала к ним редко, да и то, когда те задолбают звонками уже в конец. Первое увлечение бассейном в доме пропало, а тащиться за город, и выслушивать родительские нотации ей было неохота. Сахариха обладала свободолюбивым характером, и привыкла делать то, что хотела, и чтобы всё всегда шло только так, как она хочет.

Жека успел позавтракать, попить кофе, и покурить, прежде чем приехал Крот. Пока занимался всем этим, размышлял. Например, какого хрена так волнуется Иваныч? Жекины разборки не касаются его никак, и даже близко не выведут следаков на авторитета. С чего бы? Ну да, догадаться можно, кто завалил филимоновскую банду, так что с того-то? Жека с друганами лишь ответили на наезд, и по любым понятиям имели право это сделать. Однако могла тут быть и тонкая игра. Филимон мог быть нужен местным властям и авторитетам как беспредельщик, придающий городу имидж криминальной столицы Сибири, и отпугивающих левых предприимчивых людей, особенно с Москвы. Крупных бизнесменов, инвесторов. Впрочем, всё это были только догадки.

— Чё Иваныч-то так кипит? — недоумённо спросил Жека у Крота, когда сел в его машину. — Чё стряслось опять?

— А то ты не знаешь? Пожар ночью был, — усмехнулся Крот. — Ладно, поехали за Светкой.

— Представь себе, не знаю… — недоумённо ответил Жека. — И даже не знаю о чём вы все базарите. Моя жизнь довольно богата на события, и я хрен бы знает, что Иванычу не понравилось. Кстати, мусоров тогда до базы довёз?

— Нет. В колодце лежат, с перерезанным горлом, — рассмеялся Крот. — Естественно, довёз. И телефон у них взял.

— А зачем взял? — поинтересовался Жека.

— Они сказали обращаться в любое время дня и ночи, — невозмутимо сказал Крот. — Вы бы обратились к ним, они б вам за штуку грохнули Филимона из снайперки, прямо в туалете спортклуба. И хрен кого найдешь. И не пришлось бы пожар устраивать.

— А с чего ты взял, что это мы его сожгли? — недоумённо спросил Жека. — Мало ухарей по городу? Чё на нас-то всё вешать?

— А потому, Соловей, что это делишко шито белыми нитками, и только идиот может не догадаться, что это вы отомстили за наезд на вашу фуру. Ну кто ещё-то с города полез бы в это говно?

— А… Ну нафиг! — недовольно махнул рукой Жека, и уставился в окно. Спорить с Кротом не хотелось, а врать ему и подавно. Не пацан же малолетний…

Сахариха всё-таки решила съездить к родителям.

— Можешь не раздеваться! Я быстро! — крикнула она, впустив Жеку, и тут же убежала вприпрыжку, оставив возлюбленного стоять в прихожке. — Потерпи малость! Ну если хочешь, то зайди!

— Ладно, я зайду, чё я тут стоять буду как слуга… — Жека повесил куртку, разулся, прошёл в комнату к Сахарихе, а она там сидит, сложила нога на ногу, красится, разложила на кровати помады, тушь, пудреницу, подводку, тени. В одной руке зеркальце, в другой карандаш какой-то красный. Сидит, губы им рисует. Зачем, спрашивается? Всё равно едет к родителям.

— Свет… А ты… Говорила бате, что у ресторана на нас горцы наехали? — осторожно спросил Жека.

— Говорила. А чё такого? — невозмутимо ответила Сахариха. — Я может, тобой похвалиться хотела, какой ты крутой чувачок, как ты ловко бандитов побил. Что не так?

Сахариха резко бросила своё дело, и прямо уставилась Жеке в глаза, недовольно ожидая ответа.

— Да всё так, всё хорошо, чё ты… — пожал плечами Жека.

Светка по своей наивности и бесхитростности конечно же, рассказала бате, что было после гулянки в ресторане «Ленинград», и тот мгновенно сопоставил что почём, кто наезжал на дочь, и кто забрал его деньги. Впрочем, как справедливо рассудил авторитет, деньги те уже были как бы и не совсем его, а горцев, которые не соблюли их сохранность, поэтому и отвечать пришлось им. Ну а насчёт клуба «Чемпион» Крот прав — только идиот мог не догадаться, кто наехал на филимоновских. Естественно, если человек в теме. А Сахар-старший был в теме, пожалуй что, как никто другой.

— Ну всё! Я готова! Как тебе? — Сахариха крутнулась вокруг своей оси, и свалилась на кровать, прямо на свои бутыльки и помады. — Ой! Поскользнулась!

Хотела спросить у Жеки, как вышел макияж, но не удержалась на ногах, не сохранила равновесие. Тут же заржала, вскочив и стряхивая с себя пудру.

— Хахаха!

— А ну стой, ты куда? — Жека поймал Сахариху, и прижал к себе. Хотел поцеловать, а она вся накрашенная, и даже лицо в какой-то серебристой пудре.

— Если ты не будешь трогать мне лицо, то можно! — хихикнула Сахариха, и распахнула халатик. — Только осторожно!

Потеряли ещё минут двадцать. Это конечно высший пилотаж — заниматься любовью с девушкой, не дотрагиваясь до её лица. Впрочем, и это испытание Жека прошёл на отлично.

— Всё! Пошли! Одевайся! Там Крот поди заждался уже!

— И чё? — пожала плечами Сахариха. — Не в шахте уголь долбит. Сидит один в тачле, сигареты курит — деньги идут. Нет никаких проблем подождать!

Абсолютно на всё у Сахарихи был готов возражающий ответ. Причём и слова-то она всегда выбирала разумные, которые заставляли соглашаться с ней. Идеальный экономист или адвокат! Как бы вот ещё сказать ей, что она всё-таки директор торговой фирмы, и хоть как-то бы в дела вникала…

— Свет, а ты знаешь, что я Пущу на работу к себе взял? — как будто невзначай спросил Жека.

— Знаю. Считаю что это хорошо, — ответила Сахариха, натягивая джинсы и невесомую кофточку.

— В ТВОЮ фирму, между прочим, — заметил Жека. — Где ты директор. Неужели тебе не интересно, как она работать будет? Что делать?

— Она сказала, компьютеры продавать. Хорошее дело. Она любит компы.

Вот и всё. Никакого отклика. Всё пофиг. Ну да ладно…

— Ты имеешь в виду, чтоб я тоже в твои дела влезла? — вдруг спросила Сахариха, и недовольно посмотрела Жеке в глаза. — Ты что-то всё ходишь вокруг, да около. Говори уже.

— Не влезла, ну что ты сразу! — с лёгкой досадой заметил Жека. — Но я был бы рад, чтоб ты тоже была немного в курсе, чем мы занимаемся.

— А ты меня хоть раз просил об этом? — резонно спросила Сахариха. — Или ты считаешь, я сама должна выспрашивать тебя, чем ты занимаешься, и чем заняться мне? Окей. Давай, введёшь меня в курс дела, назовёшь обязанности, и чем мне заниматься.

— Да там особо обязанностей и нет… — замялся Жека, уже жалея, что вообще затеял этот разговор.

— Если обязанностей нет, что ты хочешь? Оксанка мне говорила, что будет продавать компьютеры у вас. Хорошо. Какова моя роль будет в этом?

— Ладно, пошли… — неловко махнул рукой Жека.

Сахариха надулась, обиженно фыркнула, и пошла на улицу, виляя задницей, даже не захлопнув дверь.

— Ты всё выключила-то? — крикнул Жека подружке.

— Всё!

Пришлось Жеке самому захлопывать дверь, выключать свет в прихожей. Причём закралась в голову дурная мыслишка, всё ли выключили в квартире? Жека никогда не мог понять, как люди выходят из дома вот так вот — накоротке. Он-то привык по два-три раза обойти всю хату, посмотреть, чтоб свет был выключен везде, вода, плитка отключена, окна закрыты, дверца у холодильника не отошла, а то будет напрасно молотить. Потом выходил, раза три дёрнув входную дверь, заперта ли. А тут пофиг — оделась, пошла.

Вышел из подъезда — Сахариха уже сидела. Причём спереди, рядом с Кротом, как будто демонстративно показывая своё недовольство. Ну все сегодня против него! Впрочем, сам виноват, затевая пустой и бесполезный разговор в ненадлежащий момент. Светка ездить к родителям не особо любила, чувствуя это некой повинностью, а тут и Жека, когда настроение у подружки не особо хорошее, влез с расспросами.

Иваныч встретил очень и очень прохладно. Так и порывался сразу же побазарить, но Елена Сергеевна постоянно одёргивала мужа, кивая на Сахариху и Жеку рядом. Иваныч скрепя сердце дал время Жеке поесть-попить, поговорить о житейском, и уже потом, после обеда, по привычке позвал в бильярдную, захватив бутылку виски, и пару бокалов.

— Пойдём, побазарим по мужски.

Елена Сергеевна мельком взглянула на Жеку, и подмигнула, как будто показывая, что нечего бояться.

— Давай в русский катнём, в пирамиду. Бери кий, — Иваныч налил виски себе и Жеке.

В голосе авторитета было крепкое недовольство. Мельком, отрывисто рассказал правила игры, потом на середине партии бросил кий на стол, как раз между шаров, не в силах сдержать свою злость.

— Ты вообще страх потерял? — зло сказал Иваныч, буравя Жеку стальными глазами. — Не, ты как собираешься жить тут, в этом городе? Ты себя мафией возомнил? Доном Корлеоне? Чё ты мочишь всех подряд??? Ты всех подряд мочишь! А «Гудке» уже сидеть некому!

— А чё такое? — недоумённо спросил Жека. — Не пойму. Раз уж начали предъявлять — предъявляйте. Чё ходить вокруг да около, мы не девочки — намёками тереть.

— Я в курсе, что это вы опрокинули горцев-валютчиков. И забрали у них деньги. Мои деньги, Соловей.

— Они наехали на нас, на пустом месте, — спокойно сказал Жека. — Просто так, хотели взять на гоп-стоп, девчонок отнять. Мне чё, на колени перед ними стать надо было? И деньги, которые я забрал, были их. На бабках не написано, чьи они. Я так думаю — если наехал, отвечай потом, или жди ответку. У них был шанс разойтись миром, сами продинамили.

— Ладно. Хрен с ним. Дальше. Грохнуть 11 человек за раз, Соловей, это же полный звиздец. Это война? Терроризм? Кровавые маньяки? К нам журналистов с Москвы прислали, комиссию из главка МВД на помощь в борьбе с организованной преступностью! Хромов закачался! Сейчас ещё хлеще — сожгли 10 человек живьём. Или это неисправность электропроводки была? Только дурак не догадается!

— Филимоновские не пирожками меня угощать пришли. Наехали, со стволами, хотели ценный товар забрать. Вы ж сами предупредили. Я отбился, как мог. Или мне чё, опять же, руки опустить надо было? Так они моих пацанов всех бы там положили, как ненужных свидетелей. Меня грохнули стопудово. Наехали по бандитски — опять же по-бандитски ответ и получили. А клуб… Это была ответка. Упреждающий удар, так сказать. Нехер хайло на меня разевать. Я тут всех урою, если на меня полезут.

— Я тебя предупредил, чтоб ты другие варианты продумал, как доставить груз, — возразил Иваныч. — Другой маршрут выбрал хотя бы. Через соседние города. Можно было? Можно. Недельку помариновать товар на складе. Можно было? Можно. А сейчас такой кипешь. С нас милиция не слезет теперь.

— А я разве против? — озадаченно спросил Жека. — Пусть не слазит. Я только за, если работать спокойно будем. Я честный бизнесмен. Не толкаю дурь, или паленку, не торгую шлюхами или оружием. Мне чё мусоров бояться? Я только за порядок. Пусть все живут тихо и спокойно.

— Короче, язык у тебя подвешен, избазарить кого угодно можешь, но мне надоело это словоблудие, — строго сказал Иваныч. — И надоел беспредел от тебя. Где ты — там гора трупов. Короче так, давеча ночью на сходняке в области меня назначили смотрящим по городу. Тут порядка не было. Теперь будет. Ты всех авторитетов угандошил, и братва сильно недовольна. Внесёшь грев в общак, и в расчёте. Готовь 50 косых. Я думаю, для тебя это не деньги. Иначе разговор будет другой. Мне поручили это сказать тебе. Всё. Иди.

— Ладно, — пожал плечами Жека. — Я даю ворам 50 штук, и работаю спокойно? Никто на меня не наедет?

— А этого тебе никто гарантировать не может, — усмехнулся Иваныч. — Это бабло за твои прошлые косяки. Но всем авторитетам скажут, чтоб на вас варежку не разевали лишний раз.

— До свиданья, мне пора, — сказал Жека и пошёл из бильярдной. Иваныч лишь махнул рукой, беря опять кий в руки, и собираясь играть в одиночестве.

Сахариха с матерью затеяли вязание, сидя в огромном зале на диване. Крот у входа в зал развалился в кресле, читал газету.

— Домой поедешь? — спокойно спросил он.

— Домой, — согласился Жека, и тут же спросил Сахариху. — Свет, ну ты чё, обратно поедешь?

— Нет. Я же не для того сюда тащилась, чтоб через час ехать обратно. Езжай один.

— Ну ладно. До свидания.

— До свидания, Жень, заезжай ещё! — приветливо улыбнулась Елена Сергеевна. Сахариха просто махнула рукой, не глядя, и не отрываясь от вязания.

— Ну что, пропесочил тебя Иваныч? — усмехнулся Крот. — Сильно шумно от тебя в последнее время стало. Смотри. Как бы большие люди не удумали чего.

— Я ни кому не мешаю, — ответил Жека, бездумно глядя в окно машины на пролетающие мимо заснеженные поля и лес. — Наоборот, мне не дают работать. Если бы я не отвечал на наезды, давно бы уже всё потерял, и работал на заводе за штукарь, и ел лапшу с хлебом в мамкиной квартире. Я сказал Иванычу чётко — нет наездов на меня, всё тихо мирно.

— Ладно, остынь. Пока всё нормально. Клуб сгорел. Филимон со всеми своими тоже. Но вроде, пока относительно тихо всё.

— Угу, тихо. Кроме того, что меня на счётчик поставили.

— А ты в корень смотри! — не согласился Крот. — Деньги дело наживное. Тебе с рук сошло пока. Братва тебя простила, потому что не твоя вина, что на беспредел пошёл. Бабло поделят кому надо, и живи дальше. В следующий раз поумнее будь. Да и братву подогреть — святое дело. Посадят тебя в тюрьму, а там все знают, кто ты. И все ништяки твои. С нашей работой всякое может быть… Сколько он с тебя в общак запросил? Полтос?

— Да. Когда надо заплатить, не сказал.

— Как можно раньше надо, а то счётчик включится. Я помогу малость. Короче, за тачку, что вы мне отдали, девятку филимоновскую, мне уже деньги занесли. Она ушатанная сильно была. За пятнашку толкнули. Пятак нам, червонец твой. Сорокет, я думаю, вы найдёте.

— А за пистолеты? — спросил Жека.

— Мне пока не к спеху. Не горит. Как деньги будут, с компьютерами крутанётесь, так и отдадите. Всё равно они у меня лежали, пылью заросли. Тебя куда? Домой?

— Давай домой.

По идее, со Славяном бы перетрещать надо, но это не телефонный разговор, а домой к нему идти не хотелось. Поэтому поехал к себе, отдыхать, закрывшись от всех. Красота. Свободное время. Можно телик посмотреть, книгу почитать, музыку послушать. Всё как у нормальных людей. Никакой стрельбы, банд и прочего дерьма.

В понедельник перед работой всё-таки решил заглянуть в офис к Славяну. Надо было сообщить, что предъявил Иваныч. Кореш в 8 утра уже был на работе, заваривал чай.

— Здорова, какими судьбами? — прикольнулся Славян. — Прогулять работку решил?

— Не! Сказать кое-что тебе пришёл, — Жека налил чаю, и завалился в кресло. — Я тут с Иванычем виделся вчера днём. Запалились мы с тобой.

— Как это? — недоумевающе спросил Славян, сразу догадавшись, о чём пойдёт речь. — Не пойманный — не вор.

— А так. Это не прокурор нам обвинение нарисует. Хоть и не пойманные мы, а кипишь пошёл. И среди мусарни, и среди блатных. Говорят, что беспредельничаем. Валим всех подряд. Что трупов после нас дохера. Блатные недовольны.

— Да и хрен на них. Мы чё, под ними ходить должны?

— Базара нет, братан, но… — Жека помолчал, потом продолжил. — Иваныча смотрящим по городу поставили на сходняке. Он сказал, чтоб беспредела никакого больше не было. И штраф на нас наложили. 50 косарей на общак.

— Чегооо? — возмутился Славян. — Это за чё ещё? За то, что мы своё добро защищали, от пуль отмахивались?

— Иваныч говорит, тоньше действовать надо было. А так, если рассудить, конечно легко на нас вышли с предьявами. Кто ещё бы Филимона с бригадой вальнул? Ясно, что ни у Вени, ни у Иваныча интереса в этом нет. Другие авторитеты в тени сидят, по понятиям живут.

— И чё? Будем платить? — недоверчиво спросил Славян.

— Придётся, братан. Не нам менять уклад жизни больших людей, — пожал плечами Жека. — Неприятно конечно, но от тюрьмы и от сумы не зарекайся. А то не дай бог с нашей работой придется на нары присесть. Надо зону подогреть, чтоб человеком к ним зайти, а не чёртом под шконарь.

— Прав ты, как ни крути, — вздохнул Славян. — Но деньги-то! Неужели с оборота снимать?

— С оборота снимать смерти подобно — сдохнем сразу. Надо компьютерный бизнес срочно запускать, и всех тут им окучивать. Больше вариантов я не вижу.

На том и порешали.

Глава 18 Посиделки в администрации города

Утро началось с того, что позвонил Конкин. Достаточно рано, ещё и восьми не было. Как истинно советский человек, держал он работу на первом месте.

— Ну что, Соловьёв? Готовы к мероприятию? К 11 часам приезжайте с компьютером в администрацию города. Приготовлена небольшая концертная часть, школьники, детсадовцы, хор ветеранов МВД, действующие сотрудники, и учителя для массовки. ТВ и газетное сопровождение, само собой. Всё, как и договаривались. Зайдите не с главного входа, со служебного. Это который во дворе. Меньше народишко видит — крепче спим!

— Ясно, Кузьма Валерьич, непременно будем, — ответил сонный Жека, глядя на часы. — Может, после мероприятия небольшой фуршетик устроить для заинтересованных лиц, так сказать?

— Хехе, можно и так! — окончательно повеселел Конкин. — Это просто замечательно! Ну всё. Ждём!

Жека тут же позвонил Славяну, зная, что корифан тоже на работе, как настоящий профессионал.

— Здоров, братан! Обзванивай всех! Пусть через час-полтора подгребают к тебе! Не забыли? Форма одежды парадная! Костюмы, галстуки. Чтоб причесанные были! Телевидение будет снимать! Шишкари соберутся!

— Ясно. На чём поедем?

— На моих машинах. У меня две Волги служебных. Скажу Романычу и Петровичу чтоб подъезжали к 10 часам к твоему офису. А у тебя ещё персональное задание будет. Позвони Маринке в Еловку, пусть возьмут 10 бутылок коньяка, 6 бутылок шампанского, по быстрому наделают мелкой закуски к фуршету, и всё везут к тебе. Я с Конкиным договорился насчёт фуршета в администрации. Будем с блататой местной пить и знакомство забивать.

— Ясно, босс. Так точно! — пошутил Славян, и повесил трубку.

Жека хотел сначала одеть малиновый пиджак и белые штаны, но потом подумал, что такой прикид будет слишком фармазонским, поэтому одел серый итальянский костюм, который покупал ещё на сдачу диплома. Чёрная рубашка, белый с синей полоской галстук. Смотрелось необычно и солидно.

Позвонил тут же Романычу, дал указание со вторым водителем приехать к офису товарищества к 10 часам.

— Дело важное! На мероприятие поедем в городскую администрацию всем управляющим коллективом холдинга! — предупредил Жека. — Мужики солидные будут, так что машины почистите, помойте!

— Есть шеф! — откликнулся Романыч. — Всё сделаем в лучшем виде!

У Жеки для руководящего звена АО ССМФ было две служебных «Волги». Старенькая серая, на которой он ездил, когда ещё был коммерческим директором, и новая белая директорская, на которой ездил сейчас. На старой нынче по объектам ездил Володаров, главный инженер, и главбухша Ирина, если надо по делам. Но сегодня им придется пересесть на автобус Пазик, служивший для доставки рабочих на объекты. Легковушки понадобились для визита в администрацию. Ну а с Еловкой по прежнему, работал Никифырыч на своём «Москвиче».

— Ну чё, всем указания раздал? — усмехнувшись, спросил Славян, когда Жека заявился в его офис.

— Всем! — ответил Жека. — А ты? Маринке позвонил?

— Позвонил. Сейчас выезжают.

К 10 часам собрались все. Приехала и Маринка с Лёхой. Спросили у Жеки, куда ставить спиртное с закусью.

— Пусть в машине пока! — Жека посмотрел на Маринку, и удивился, как она повзрослела. И даже не повзрослела, а скорее, окрепла. Появились уверенность, деловой взгляд, прямая осанка девушки, знающей себе цену. Профессионалка. Приехала она в офисном костюмчике, и норковой шубке, чуть подкрашена, в очках. Идеальный директор элитного кафе. И тут Жека подумал, почему бы и её не взять с собой. Пусть тоже засветится среди начальства. Увидят пусть мусора, что не одни качки и мордовороты в фирме работают.

— Марин, ты не против съездить с нами в администрацию? Разбавить нашу толпу? — чуть улыбнувшись, спросил Жека.

— Если это для пользы дела, то конечно, — серьёзно ответила Марина.

— Да, я считаю, это для пользы нашего общего дела, — уверил Жека. — Ну чё? Погнали ко мне за компьютером, а потом в администрацию.

— Так а кто подключать компьютер им будет? — спросил Славян. — Или так, коробку отдадим и всё?

— Подключать отдельно съездим с Пущей, — ответил Жека. — Ладно, всё, погнали!

У администрации толкучка — сразу видать, что намечается нечто серьезное. Ради такого события выгнали с насиженного места даже политического мужика, вместе с его столиком, флагами и газетами. Пришли два дюжих ППСника, заломали ласты, и потащили упирающегося шизика в воронок, в котором возили алкашню в трезвяк. Двое других мусоров туда же небрежно бросили стол, газеты и флаги. Начальство приказало убрать политического идиота с улицы, чтоб не смущать недостойным поведением приглашенных гостей. Поигрались в демократию, и хватит! Мужика увезли на пару деньков в клоповник, в одиночку, по пути подправив печень парой ударов могучего ментовского кулака, чтоб не верещал всякую чушь.

Конкин сам встретил у чёрного входа, как и договаривались. Довольный, аж сияет. Галстук глава города с недавних пор носить перестал, ходил с расстегнутым воротником рубашки, демонстрируя свою демократичность и приверженность идеям либерализма. Естественно, старый ушлый партократ переобулся на ходу, и теперь с невинным видом на голубом глазу вещал о демократии, скорейшем переходе к рынку, и главенствующей роли народа в дальнейшей демократизации общества по западному образцу.

— Здравствуйте, здравствуйте, дорогие товарищи ли, господа ли, — поздоровался Конкин, пожав руку парням, и поцеловав руку Маринке, чем несказанно засмущал её. — Компьютер можно сразу в актовый зал. Там вахтёр ещё никого не пускает — не хочет,чтоб полы измарали, а продукты для фуршета унесите в зал заседаний. Коля, покажи молодым людям, где это всё, чтобы они сориентировались.

Заместитель Конкина, Николай, бородатый мужик лет 30, бывший у него на побегушках, с большим энтузиазмом взялся за порученное ему дело, и с воодушевлением повёл Митяя и Графина, тащивших коробки с компьютером, и причиндалами, в актовый зал. Славян, Кот и Лёха, понесли сумки с алкоголем и закусью, за ними.

Жека и Маринка на миг остались одни. Когда он её видел-то последний раз? В Новый год, а это полтора месяца назад. Уже тогда казалась она совсем не такой, какую он привык видеть. Сейчас же это ощущалось ещё более отчётливо. Бизнес — леди, иначе и не назвать.

— Ну что, Марин, как поживаешь? — улыбнулся Жека.

Марина посмотрела на него, и неожиданно застеснялась. Причём покраснела так густо, как будто он спросил что-то пошлое. Наверное, нахлынули воспоминания, какой прекрасный секс у них был год назад, прошлой зимой, когда кафе и в планах не было, а беляши пекли в комнатушке старой лыжной базы. И не было никаких акционерных обществ и в помине. Да. С того времени прошел уже год, и оно казалось таким теплым и добрым… И Маринка рядом. Добрая, нежная, ласковая…

— Хорошо поживаю, — улыбнулась она в ответ. — Вспомнилось…

— И мне вспомнилось, — в ответ улыбнулся Жека. — Как классно всё было. Лучшее время в моей жизни.

Опять подошёл Конкин, отвлекшийся куда-то, потом посмотрел на часы.

— Ну что… Уже пора. Пойдёмте в зал. Сейчас уже будем народ запускать, пожалуй что.

Места выделили сообразно табели о рангах. Для Жеки и его друганов правую сторону первого ряда. Для ментов левую сторону первого ряда. За ними сидели ветераны МВД, некоторые из которых служили ещё при Сталине. Старики сидели, и таращились, не понимая, зачем их притащили. И зачем на первом ряду сидят явно уголовные рожи. За Жекой разместились сотрудники администрации, учителя, и прочий бюджетный люд, согнанный для галочки. Зал был небольшим, и предназначался для заседаний городского совета народных депутатов, и мест было не особо много, около двух сотен. В проходах стояли корреспонденты с теле и фотокамерами, то и дело поворачивая их, и снимая присутствующих. В президиуме, за столом, сидели Конкин, глава города, Хромов, начальник городского УВД, и Вертлюгов Даниил Самсоныч, председатель городского совета народных депутатов.

— Передаю привет всем, кто меня знает! — хихикнул Митяй, и помахал рукой в ближайшую телекамеру, что вызвало дружный хохот в передних рядах. Выражение это постоянно говорили гости в студии популярной тогда телеигры «Поле чудес», и конечно, фраза стала крылатой, улетев в народ, и понятной каждому.

— Ну вот, дорогие товарищи, я вижу что все собрались, все весёлые, пора приступать к делу, — начал свою речь Конкин, подойдя к небольшой трибуне.

Рядом с трибуной, на большом столе, стояло несколько цветных картонных коробок с загадочными надписями «Intel», «Tangent», «IBM». Никто пока ещё не догадывался, что это, и зачем всех присутствующих собрали здесь. Но Кузьма Валерьич развеял все догадки.

— Не буду ходить вокруг да около, скажу лишь, что есть у нас в городе такая замечательная фирма «СибирьСтройМеталлФинанс». Много хорошего и полезного сделала она для нашего города, для наших людей. Самое последнее благое дело, это сдача жилого дома в новом микрорайоне, и передача абсолютно всех квартир очередникам и льготникам.

Телекамеры снимали то главу администрации, то пацанов с Маринкой. Конкин налил из графина воды в гранёный стакан, выпил, и вытер вспотевший лоб платком. Походу, уже вдарил с утреца, причастился к святой воде.

— Не успели мы, дорогие товарищи, отойти от этого жеста доброй воли, как фирма опять нам решила помочь. На этот раз выступила спонсором нашего управления внутренних дел. Решили товарищи подарить народным правоохранителям компьютер производства США. Самая мощная и дорогая модель! А что их сподвигло на этот поступок, расскажет генеральный директор фирмы Евгений Александрович Соловьёв. Прошу вас, скажите пару слов!

Жека вышел к трибуне, и окинул взглядом лица, выжидающе смотревшие на него. Разное читалось в этих лицах, от интереса до злобы. Неожиданно увидел Вальку в первом ряду. Увидел и офигел. Сидит в форме, аккуратно причесанная, ножки в серой юбочке плотно сдвинуты, на коленях кисти рук лежат, прям как у девочки в садике. Увидев Жеку, чуть заметно улыбнулась, и подмигнула.

— Говорить мне особо нечего, товарищи, — сказал Жека. — Я патриот своей страны, и патриот своего города. И мне неприятно видеть, что происходить сейчас. Люди теряют нравственные ориентиры, идут на преступления. Поэтому мы с товарищами решили со своих денег купить, и подарить администрации города компьютер, для передачи городскому управлению внутренних дел. Решение мы приняли единогласно, со всеми членами нашего товарищества. Позвольте им подняться ко мне, потому что у меня одного ничего бы не получилось. Давайте, давайте, ребята! Поднимайтесь, не скромничайте.

Жека помахал рукой своим, показывая, чтоб они подошли к нему. Во время, когда вся компашка, одетая по деловому, расположилась рядом с Жекой, теле- и фотокамеры стали снимать их.

— Вот. Это моя команда, которой я очень благодарен. Без них не было бы ничего. Спасибо за внимание, товарищи. Больше сказать мне нечего. Лишь заявлю, что мы никогда не перестанем помогать городу и участвовать в решении городских проблем.

Тут поднялся из-за стола Хромов, подошёл, по очереди пожал всем руки, и тоже встал за трибуну. Немного помолчал.

— Редко в наше время попадаются такие честные, бескорыстные люди, работающие на благо государства и общества. Спасибо огромное товарищам коммерсантам, от чистого сердца желаю им всего наилучшего. Мы даже мечтать не могли о такой технике. Теперь, безусловно, и раскрываемость преступлений повысится, и доверие населения к народной милиции возрастёт. Как видите, подарок вручён открыто, оприходован через администрацию города, поставлен на подотчет. Спасибо ещё раз, товарищ Евгений Соловьёв!

Хромов сел опять за стол, и слово взял Вертлюгов, председатель городского совета народных депутатов, любитель поразглагольствовать и пофарисействовать. Говорил он долго и витиевато, рассказывал обо всём, и в то же время ни о чём. Но наконец-то закончил речь, и все присутствующие перевели дух. Конкину, походу, уже наскучила эта говорильня, и захотелось вмазать на фуршете. Поэтому он постучал ручкой по столу, призывая увлекшегося оратора, перешедшего уже на революции и войны, подумать о собравшихся. Тот резко прервался, и вернулся опять за стол.

— А сейчас, товарищи, для вас администрация города приготовила небольшой подарок. Концерт, с участием хора ветеранов МВД, и детьми подшефных школ и детских садиков, — заявил Конкин. — А сначала выступит ансамбль ложкарей и балалаечников из городского вытрезвителя номер 1. Всем приятного времяпровождения!

Конкин, Хромов и Вертлюгов поднялись из-за стола, и пошли к выходу. И все, кто были в курсе фуршета, двинули за ним. С ментовской стороны поднялось несколько человек, и Жека среди них, к удивлению, заметил Вальку. Да кто ж она такая-то, что идёт с майорами и полканами? Звание у ней было самое простецкое, чуть выше уровня канализации — старлей. Явно не просто так она тут…

Конкин потащил всех в святая святых — зал заседаний, где он проводил коллегии и совещания с заместителями, крупными чиновниками, главами районов, и директорами предприятий. Среднего размера зал с длиннющим столом, и большим креслом во главе его. Сейчас на столе расставлены бутылки с коньяком, шампанским, рюмки, фужеры, на тарелочках разложена лёгкая фуршетная закуска — в основном, маленькие канапе на шпажках с красной рыбой, копчёной колбасой, сыром.

Сотрудники расселись за столом, а кому не хватило места, остались стоять так. Торжественных речей не было — все люди бывалые, и на таких мероприятиях не первый раз. Однако Хромов всё-таки решил сказать нечто патриотичное.

— Ещё раз хочу от лица всего управления внутренних дел поблагодарить товарищей коммерсантов за неоценимый вклад в развитие правоохранительной системы. Побольше бы таких предприятий, и глядишь, преступность полностью удалось бы сковырнуть, — улыбнулся Хромов. — Для меня вдвойне приятно, что этот удивительный молодой предприниматель, Евгений Соловьёв, будущий зять моего старого друга, афганца-однополчанина. На таких людях страна стоит! Ладно, товарищи, не буду засорять вам уши, давайте перекусим!

Поначалу была небольшая неловкость, но после пары рюмок она ушла. Уже разговаривали все со всеми. Были тут заместитель Хромова, генерал милиции Осадчий, зампотыл генерал Мухаметдинов, полковники, начальники районных отделов. И… Валька. Чё она тут делала? Неужели её, девушку, простого следователя райотдела, позвали сюда, на бухаловку с большими шишками? И тут Жека случайно глянул на Вальку, а Хромов как раз о чём-то весело говорил с ней, и девушка улыбалась, держа в руке фужер с шампанским. Потом Хромов погладил её по волосам, по щеке, и был этот жест настолько домашний, и какой-то отеческий, что Жека чуть не ударил себя по лбу. Ну конечно! Не зря же Вальке отстегнули хату в новом доме, подвинув очередников. Да и отчество у неё Сергеевна. Она была дочерью Хромова! Возможно, от первого брака, потому что фамилия у неё была другая, Степанова. Во всяком случае, отец подталкивал дочку и по жизни, и по карьерной лестнице, о чём говорила её дорогая одежда, хороший ремонт в квартире, и обстановочка не из дешёвых. Обладать всем этим девушке в 19 лет, было просто нереально.

Из городской администрации тоже было порядком народу. Всех вместе человек 20. Но коньяка и шампанского хватило. Только захмелевший Жека хотел выйти покурить, как его кто-то сзади одёрнул. Оглянулся — Валька. Стоит, лыбится, слегка хмельная от шампусика.

— Куда направляетесь, молодой человек?

— Покурить пошёл, — улыбнулся в ответ Жека. — Пойдёшь со мной?

— Я не курю! — засмеялась Валька. — Но могу сходить за компанию.

Курили в администрации на служебной лестнице, в конце коридора. Причём запах оттуда шёл такой, что казалось, смолят все, кому ни лень, прямо в кабинетах. Валька показушно поморщилась, и оттолкнула дым, когда Жека задымил.

— Фу, гадость! — поморщилась она.

— Хромов твой отец? — прямо спросил Жека.

— Заметил? — улыбнулась Валька. — Он ушёл от нас, когда мне было 5 лет. К другой женщине. Но никогда не забывал меня, помогал во всём. Мама вышла замуж другой раз, но неудачно, потом развелась.

— Так бывает, — заметил Жека.

— А что же ты о себе-то молчишь, Евгений? — коварно улыбаясь, спросила Валька. — Ты оказывается, жениться собрался на Светке!

— Ой, да брось ты! Ну, дружим мы, трахаемся уже два года как, ничего ещё не обговаривалось. Так… В шутку поженили уже…

— Ясненько, — опять улыбнулась Валька. — Так значит, даже у меня есть шанс?

— Шанс есть всегда! — ухмыльнулся Жека. — Пошли уже! Валька, ты чё такая ехидная?

Сказал и притянул к себе, поцеловав в волосы. Но хмельная Валька вывернулась, обняла его за шею, и стала целоваться жадно и страстно. «Что ты делаешь, дурак?» — билась в голове Жеки здравая мысль.

На счастье, рядом с лестницей раздались чьи-то голоса, и пришлось оторваться друг от друга…

Глава 19 Договор с Конкиным

Горсоветовские вышли покурить, и без всякого интереса окинули взглядом девушку в милицейской форме, и парня в костюме и при галстуке. Мало ли кто не шатался по администрации.

— Ладно, пошли уже, — смущённо промямлил Жека. — Продолжим веселье, так сказать…

— Хочешь авторитет и признание в органах получить с помощью подарков? — усмехнулась Валька, выходя с лестницы в коридор. Нахально смотрит на Жеку, и лыбится.

— А разве плохо? — спросил Жека. — В наше время это необходимо, если более-менее значимый бизнес ведёшь. Иначе уроют.

— Я знаю, чем ваш прошлый вояж за компьютерами закончился, — заявила Валька. — Бойней. Об этом весь город гудит. Слухи идут всякие. А ты сам понимаешь, в органах работают далеко не дураки. Информаторы и стукачи среди уголовников у них есть. Хорошо, что ребята из СОБРа не подставились там. Иначе… Было бы невесть что. Крупный скандал.

— И чё они говорят? В смысле, ваши? — смущённо спросил Жека.

— Откуда мне знать, — пожала плечами Валька. — Я сплетни не слушаю. Примерно, что в городе у нас есть мафия. Скрытная хорошо организованная преступная группировка, устраняющая конкурентов, и влезшая в органы власти и милицию. Это на самом деле так? Как ты думаешь?

— А я чё? — смущённо отвернулся Жека. — Я не знаю…

— А вот то, — ответила Валька. — Скажу прямо. Вас не трогают только потому, что вы делаете работу милиции. Устраняете самых опасных уголовников. Но только стоит тебе переступить определённую черту, под тобой земля закачается. Здесь ещё остались те, кто бескорыстно работают на родину. Знай это, Евгений. Мой Корлеоне.

Валька усмехнулась, погладила Жеку по щеке, и поцеловала в губы. Жека не знал, как реагировать на всё это, поэтому растерялся. Сильно много знает Валька…

— Я наверное, пойду, — заявила она. — Самое интересное здесь я видела. Сейчас дальше полетят сальные шуточки, а потом и до драки дойдёт. Начнутся разговоры, кто где служил, и кто больше преступников поймал, начнут до вашей девочки доколупываться. Так что я на вашем месте поступила бы так же.

— Окей. Увидимся ещё. До свиданья.

— Не говоришь прощай… — ехидно усмехнулась Валька. — Это вселяет надежду, Евгений.

Только Валька ушла, открылась дверь зала заседаний, и вышел Хромов в расстёгнутом кителе и зимнем генеральском пальто. Каракулевая папаха с кокардой набекрень. Был он порядком навеселе, и увидев Жеку, широко улыбнулся, тут же схватившись нетвёрдой рукой за косяк. Жека заглянул в дверной проём — там уже высшие милицейские чины пили на брудершафт с Митяем и Графином. Обстановка была пока ещё терпимая. Хотя голоса уже звучали громковато. Проскакивали матерочки.

— О! Евгений! А ты где был?

— Да покурить ходил, — признался Жека.

— Понятно. А ты Валентину Сергеевну случайно не видел? Старший лейтенант милиции. Левушка лет 20-ти тут была.

— Она сказала, что домой пошла, — сказал Жека, и осёкся. По идее-то, знать Вальку он никак не должен. Хотя, Хромов был пьян, и не заметил несуразности в Жекиных словах. И в самом деле, не стала бы незнакомая девушка говорить незнакомому парню, что пошла домой.

— Ясно. Я наверное, тоже пойду, — сказал Хромов, сделал шаг, и чуть покачнулся.

— Давайте я помогу, — сказал Жека, и подхватил генерала под локоть.

— Помоги, — рассмеялся генерал. —Скажешь, что начальник УВД наклюкался до чёртиков.

— Я и сам такой бываю, — заверил Жека. — Ничего я не скажу. Мы мужики, работаем постоянно, нам можно пар сбросить изредка. Что тут такого? Всё нормально.

— Правильные слова ты говоришь, Евгений, — согласился Хромов. — Если не сбрасывать, как ты говоришь, пар, кукушкой окончательно можно поехать. От работы. От окружающей действительности. Правильно говорил Санёк, толковый ты парень. Хоть и молодой, а сообразительный, в теме. Кстати, компьютер ваш, надо же и подключить, как я понимаю?

— Да. Но это мы тоже возьмём на себя, так же как и техническое обслуживание впоследствии, — заверил Жека. — Завтра мы приедем к вам со специалистом, и всё настроим. Если есть возможность, подключим к городской или всемирной сети. Это зависит от пропускной способности телефонной линии.

— А. Ну всё, вопросов нет, — согласно кивнул головой Хромов, присаживаясь на лавочку у служебного входа в администрацию. — Тут где-то моя «Волга» чёрная должна стоять, служебка. Посмотри там, пожалуйста.

Жека вышел на стоянку за администрацией, но никакой чёрной «Волги» не увидел. Может, водитель уехал на минутку пообедать, или ещё куда. Стояли лишь две Жекиных «Волги». Водителей в них не было — сидели в комнате отдыха.

— Ничего нет! — сказал Жека, вернувшись к генералу.

— Ефимов, засранец! — засмеялся Хромов. — Опять уехал куда-то, не предупредив. Другого давно уже бы выгнал, а этого водителя терплю. Хоть и ершистый, палец в рот не клади, а свой, афганский. Ну что делать-то будем? Не будет же генерал милиции сидеть тут рядом с дворницкой.

— Сейчас я своего водителя найду, и увезу вас куда хотите! — заявил Жека. — Щас всё устрою в лучшем виде, Сергей Александрыч!

Комната отдыха водителей была в двух шагах. Жека кликнул Романыча, велел прогревать мотор на машине, а сам вывел генерала на улицу.

— Эх! Как хорошо-то! — Хромов вдохнул свежий воздух, и чуть пришёл в себя. — Поехали домой. Сейчас моя Галка опять визжать будет. Но я её сразу ууу!

Хромов показал кулак, и опять рассмеялся:

— Ладно. Доеду сам. Вроде, мне получше на свежем воздухе стало. Что тебе своих товарищей-то бросать. Спасибо за всё, Евгений Соловьёв! Хороший ты парняга! Приезжайте завтра подарок налаживать. Я на КПП прикажу пропустить вас, хоть взводом приходите!

— Прямо с утра приедем! — заверил Жека. — Со специалистом!

Хромов уехал, а Жека пошёл расталкивать своих, что пора бы и честь знать, хватит бухать-то.

Пока провожал Хромова, обстановка стала ещё более отмороженной. Даже Конкин сильно устал, и сидел понурившись в своём кресле, подперев голову рукой. Увидев Жеку, подозвал к себе.

— Нам бы тоже надо бы компьютер! — безапелляционно заявил глава города. — В виде спонсорской помощи.

— Да как сказать… Можно! — ответил Жека. — Поговорю с товарищами. Но вы ж взрослый человек, Кузьма Валерьич. Два компьютера положат нас на бок. Нам надо открывать магазин. Чтобы прибыль от продаж пошла. Потом, как деньги появятся, и если их будет достаточно, естественно, вопрос решится положительно.

— Ловлю на слове! — покачал пальцем Конкин. — Что нужно для открытия магазина?

— Немного! — Жека присел на кресло рядом с Конкиным. — Во-первых, всестороння рекламная поддержка.

— Будет! Газеты, местное ТВ — всё ваше! — кивнул головой Конкин, и вытянулся на кресле, сложив руки на груди. — Что ещё?

— Безопасность. Двое автоматчиков из СОБРа день и ночь. У нас. В конторе.

— Соловьёв! — пьяно рассмеялся Конкин. — Это же из области фантастики! Во первых, я не командир над ними, во вторых, как ты себе это представляешь? Чтоб ваш магазин и день и ночь охраняли два вооружённых спецназовца?

— Конечно, — согласился Жека. — А что тут невозможного-то, не пойму? Зато никакие отмороженные бандиты не помешают нашей работе, от которой одна польза. Я же только охранников прошу. Таких же как у меня, только более профессиональных, и с правом на использование автоматического оружия. В чём я не прав-то?

— Ты прав, — согласился Конкин. — Но как на это посмотрят люди? Скажут, милиция продалась коммерсантам. Вы можете так же заключить договор с вневедомственной охраной, что биржу или частные банки охраняет. Те же милиционеры с автоматами. Да, не спецотряд, но вполне доступно.

— Ээ, нет, Кузьма Валерьич! — не согласился Жека. — Компьютер хотите? Если хотите, то можно немного и поработать ради него. Хорошо. Давайте рассудим так. Либо нам СОБРу бесплатно, либо вохру, но деньги платить будет администрация города.

— Денег в бюджете мало, — неуверенно сказал Конкин.

— Можно пустить с «иных нужд» — заметил Жека. — Кузьма Валерьич! Войдите в наше-то положение тоже! Мы же работаем заради денег, а не благотворительности. И всегда расставляем акценты, чтоб было выгодно всем — и нашим и вашим. Это отличает нашу фирму от других!

— Эх! Ладно! Уговорил ты меня, Соловьёв! Будет тебе вохра! — махнул рукой Конкин. — Давай выпьем на посошок, да и пора сворачиваться. А то многие устали уже.

В зале заседаний уже и силой мерялись, сняв костюмы и кители. Маринка, видя, что мужики становятся всё более бойкими, и проявляют нездоровое внимание к ней, свалила с Лёхой. Жека тоже свистнул своим.

— Э! Хорош пить! Пошли отсюда!

Пацаны как по команде, без базара, взяли свою верхнюю одежду, и пошли друг за дружкой к выходу.

— Пока мужики! — заорали и засвистели мусора.

— Давайте, счастливо посидеть ещё! — откликнулись пацаны.

— Они там щас ещё собрались за водярой бежать! — заржал Славян, спускаясь по лестнице, и хватаясь рукой за стенку. — Будут бухать до талого.

— Ну, это уже не наше дело, — заявил Жека. — Буханули, пора и честь знать, как говорится. Сейчас придём, звони Пуще. Пусть завтра с самого утра будет готова. Будем компьютер подключать в УВД. С корешем своим, компьютерным гением, пусть стыкуется к завтрашнему вечеру. Магазин открывается на днях. Конкин обещал с рекламой на местных газетах и телевидении помочь.

— Как он может помочь? — недоумённо спросил Славян. — Он что, царь и бог, что его все боятся?

— Сейчас да. Он царь и бог, — согласился Жека. — Ты так и не врубился ещё? КПСС кирдыкнулась. Нынешние партии выведены из управления государством. Власть в руках у гражданских. У Кузьмы Валерьича. Скажет он выгнать вшивую газетёнку из подвала, который она арендует — будь уверен, сто причин найдут, чтоб выгнать. Пожарники, санэпидстанция, мусора, налоговая. Как Конкин скажет, так и будет. Я с ним насчёт охраны договорился. Будут оплачивать нам охрану, вохровцев.

— Чую я, не напрасно это! — подозрительно заметил Славян. — Чё пообещал?

— Ты знаешь чё. Компьютер. Но не сейчас. А как только появится прибыль от магазина. А появится она только после того, как нас прорекламят везде, где только можно. Причём задарма. Конкин всё сделает. Наедет на местных редакторов.

— Ну, это ещё нормально. Я думаю, отобьётся всё нормально. Ладно. Я домой. Вы, если хотите, продолжайте.

Но продолжать никто уже не хотел. Надоело. Все почапали домой, отсыпаться.

На следующий день Пуща с утра уже была в конторе. Оделась соответственно предстоящему делу, не слишком вызывающе. Дублёнка, джинсы-пирамиды, белая вязаная шапочка с помпоном. Сумочка через плечо. И даже почти не накрашена, если принимать во внимание её обычный макияж.

— Я вот. Пришла, — смущённо сказала Пуща, садясь на диван. — Дай закурить!

— Я тоже пришла. Вот, — в дверном проёме стояла… Сахариха! В норковой шубке, мини юбке, с шикарно завитыми волосами, ярким макияжем. В руках — сумочка из крокодиловой кожи. Весь её вид говорил, что перед вами минимум дочь миллиардера. Или какого-нибудь кронпринца.

Жека недоумённо смотрел на подружку, и думал, зачем она пришла так рано? Ей же нужно в школе быть. Прямолинейный Славян спросил просто, по народному:

— Чё припёрлась? Чё надо?

— Оксанка сказала, что мы компьютеры милиции продали, — холодно ответила Сахариха, недовольно покосившись на него. — Я как бы директор этой вашей конторы, как там её… «Русь великая», что ли. И я там тоже буду участвовать во всём этом…

Сахариха сделала неопределённый жест, не найдя слова, в чём она будет участвовать, но потом добавила:

— Короче, всем буду заниматься. Руководить вами, кароч.

— А зачем? — спросил Славян. — Кто-то просил?

— Да. Женя просил, — спокойно ответила Сахариха, сев на диван, и доставая наманикюренным пальчиком «Fine 120» из длинной зелёной пачки. — А чё? Есть возражения? Кто-то против?

— Никто не против, ну что ты, Светка! — Пуща обняла подружку, и поцеловала в щёку, а потом заявила. — Если выгоните её, я тоже уйду!

Жека с досады чуть не плюнул на пол. Да мать твою! Вот так связывайся с бабами! Да и сам дурак — нахрена начал тогда муссировать эту тему, знал же, какой у Сахарихи непостоянный характер.

— Ладно! Хватит препираться! — решительно сказал Жека. — Хочешь вникать в дела, это хорошо. Это только я приветствовать буду. Только есть некоторые правила, Свет!

— Чё такое? — насторожилась Сахариха, с подозрением уставившись на Жеку.

— В бизнесе есть свои правила и установки, которые нужно соблюдать, чтобы о тебе сложилось хорошее мнение, — осторожно начал Жека. — Мы сейчас поедем в милицию, где народ не очень богатый. Оделись, как видишь, соответствующе, чтоб сильно не показывать на людях своё благосостояние.

— По виду твоей Вальки не скажешь, что она нищенствует, — нагло заявила Сахариха, пуская клубы ментолового дыма. — В кожанке итальянской ходит. Она штуки 3 стоит.

— Чтооо? — Жека чуть не поперхнулся чаем. — Какая моя? Какая Валька?

— Которая следаком работает в милиции, — ответила Сахариха. — С которой ты до меня ходил. Ты чё? Забыл уже?

Жека замолчал, думая, что Сахарихе известно, и откуда. Потом понял. Если Хромов близкий друг семьи Сахара, мог с дочкой к нему в гости приезжать. Наверное, там девчонки могли познакомиться. Тут Жека вспомнил проводы в армию Клауса, когда Сахариха ни с того ни с сего наехала на Вальку. Может, они уже тогда были знакомы, и виделись где-то?

— Так! — хлопнул папкой по столу Славян, разряжая обстановку. — Мне пофиг, кто там чей был, и с кем ходил! Ходил — не женился! У нас сейчас есть конкретное дело. Поедем в ментовку компьютер собирать. Светка! Я тебе говорю — хочешь, езжай. Ты имеешь полное право. У тебя есть доля в нашей компании. Ты директор второй компании. Участвуй!

— Спасииибо! — пропищала Сахариха. — Ну чё? Когда поедем?

— Сейчас, приедет мой водитель, и поедем, — угрюмо ответил Жека, думая, что как-то всё опять не по плану пошло. Ладно… Разборки на потом. Самое главное, сейчас не обосраться. И чтоб Сахариха ничего не учудила там.

— Всё, пошли, слышно как «Волга» подъехала, — сказал Славян, надевая дублёнку.

Компания оделась, и дружно вышла на улицу во главе с директором — Сахарихой. Она гордо шествовала впереди всех.

— Приветики! — Сахариха поздоровалась с Романычем, и бесцеремонно заняла переднее место в «Волге». — Я тут буду сидеть! Не хочу давиться сзади! Но пристёгиваться я тоже не буду, потому что не хочу покоцать шубу!

— Ух ты, какая принцесса со мной поедет! — обрадовался Романыч, глядя на стройные бёдра Сахарихи, обтянутые чёрными колготками, на синюю мини юбочку, и шубку из дорогущей чёрной норки.

— Да, я принцесса! — довольно засмеялась Сахариха. — А вы мои слуги! Хахаха!

— Светка! Прекращай тупые приколы! — Пуща с заднего сиденья в шутку схватила Сахариху за шею, чтобы пощекотить, но та зашлась таким истошным визгом, что у всех заложило уши.

— Тихо! — строго прикрикнул Славян. — Вы чё устроили?

— А чё такого? — нагло глянула на него Сахариха, перестав визжать.

Жека вздохнул, и отвернулся в окно машины. Плохая это идея — связываться с малолетками. Они всё воспринимали как игру. Как прикол. Пойду-не пойду. А для него это дело всей жизни, можно сказать… Надо короче, самому во всё вникать. Ну их всех нахер. Решил покупать компьютерные журналы, и понемногу изучать дело. Это плохо — заниматься тем, о чём не имеешь ни малейшего понятия. Как классно, что кафе в Еловке досталось Маринке в руководство! Вот профессионал, так профессионал! Деньги ручейком, но шли оттуда непрерывно, наполняя похудевшую кубышку охраны и строительства, работавших уже чисто на себя, на зарплаты работникам, и на налоги. Прав был Сахар. Продажи и торговля — самое главное сейчас.

В начале февраля пришлось проиндексировать зарплату абсолютно всем. Увеличили пока на 50 процентов, хотя инфляция ломанула на 200 процентов. Увеличение следовало провести и в марте. Только вот на какие шиши — большой вопрос.

Отогнав печальные мысли, Жека махнул рукой.

— Ладно! Поехали! В городское УВД!

Глава 20 Городское УВД

Городское управление внутренних дел находилось в старом центре, на улице Пионеров. Серое невзрачное здание было построено в середине 70-х, на месте бывшего уютного скверика, где привыкли гулять пенсионеры и мамы с колясками, оттого старожилы проклинали управление за то, что лишились привычного места отдыха. Окружали его унылые дома Соцгорода, как называли район, построенный в середине 30х годов. Дома там были трёхэтажные, и возведены в кратчайшие сроки для проживания квалифицированных рабочих из числа строителей комбината.

Романыч заехал на парковку у здания, и остановился вдали от входа, чтобы не мешать проезду.

— А чё так далеко? — недовольно спросила Сахариха.

— Прогуляешься, нифига с тобой не будет! — ответила Пуща. — Вылазь давай! Пошли! Достала своими капризами!

Сахариха вышла из машины, и неприветливым взглядом окинула окружающую местность.

— Как тут убого… Ну чё? Пошли? — сказала она, когда убедилась, что все вышли из машины. — Или покурим?

Не дожидаясь ответа, Сахариха закурила любимую длинную «Fine 120», и не торопясь пошла к входу в здание. Она шла впереди всех, как директор! А следом за ней кучка подчинённых! Или как следователь, а за ней кучка терпил или свидетелей. По крайней мере, такое мнение могло сложиться у наблюдавших эту процессию. Пуще было пофиг, а пацаны не знали, то ли смеяться, то ли плакать. Дело в том, что Сахариха была абсолютно лишена страха и чувства неловкости. Вот что бы чувствовал рядовой человек, придя в управление внутренних дел? Если не страх, то по меньшей мере неловкость, или дискомфорт. Даже Жека со Славяном думали, ну всё, сейчас повяжут — всё это хитроумная игра, и их заманивают для ареста. Да… Такие идиотские идеи приходили на ум. Про Пущу и говорить нечего. Зашла на полусогнутых ножках, дрожа как оленёнок.

Сахариха зашла в УВД, как заходят к себе домой! Пинком отворив старую расшатанную деревянную дверь, обшитую лакированной вагонкой, и бросив дымящийся бычок в переполненную урну с мусором у входа. Тут же, у входа находился КПП, где сидел молоденький сержант. Сахариха, абсолютно игнорируя его, пошла дальше, как мимо пустого места.

— Девушка, девушка, а вы куда? — он даже вскочил со стула.

— К генералу Хромову, — недоумённо ответила Сахариха, недовольно нахмурив брови. — Он чё? Не говорил? Мы из фирмы «Великая русь». А это мои… Рабочие.

Сахариха небрежно показала на идущую за ней компанию.

— Ах да, да, проходите, товарищ генерал говорил сегодня, что вы придёте.

— Здрасти! — застенчиво поздоровалась Пуща, и осторожно протопала мимо сержанта. Жека и Славян последовали за ней.

— Где он сидит-то? — небрежно спросила Сахариха.

— Второй этаж, левое крыло, приёмная, — ответил сержант. — А может… Вас проводить?

— Проводи, — разрешила Сахариха. — А то я тут не знаю ничё.

— Прошу за мной, — сержант махнул рукой, и почти побежал впереди. Но Сахариха не торопилась. Засунув одну руку в карман шубы, а другой придерживая сумочку на плече, неторопливо и размеренно шла, красиво ступая стройными ногами и цокая каблучками по полу. Поднялись на второй этаж. Сержант показал направо.

— А сейчас идите туда, и до самого конца. Там увидите кабинет с надписью «Начальник». Ну всё? Я пошёл?

— Иди, — разрешила Сахариха. — Спасибо за консультацию.

— Не консультация, а помощь! Светка, говори правильно! — поучающе прошептала Пуща.

— Мне плевать! — небрежно ответила Сахариха во весь голос, гулко разнёсшийся по всему коридору. — Пошли искать кабинет начальника.

— Слушай, Светка, а почему ты уверена, что компьютер непременно стоит у начальника? — насмешливо спросил Славян, тоже стараясь говорить негромко — в обширном высоком коридоре любой пук сразу разносился на приличное пространство.

— Потому что, — громко ответила Сахариха, ступая по коридору. — Все ништяки всегда у начальства. Остальные обломятся.

И тут она оказалась абсолютно права! Малолетка, уже познавшая суть этой жизни, рассудила правильней, чем коммерсант, прошедший через многое.

На миг остановившись перед кабинетом с табличкой «Приёмная», Сахариха вошла внутрь. Все последовали за ней. В кабинете сидела секретарша, девушка в милицейской форме с лейтенантскими погонами. Сахариха, всё так же не говоря ни слова, и даже не посмотрев на неё, пошла к кабинету Хромова.

— Девушка, а вы куда? — обалдевшая от такой наглости и бесцеремонности, спросила секретарша.

— Туда, — Сахариха показала наманикюренным пальчиком на дверь, на которой была табличка «Хромов С. А.»

— У Сергея Александровича сейчас совещание. Подождите несколько минут, пожалуйста в коридоре. И вообще, надо по записи.

— Пфф! — презрительно фыркнула Сахариха, и отворила дверь начальника УВД. Жека, Славян, и Пуща остались стоять у входа в приёмную, не зная, что им делать. То ли выйти, то ли идти за наглючкой Сахарихой.

— Привет, дядь Серёж! — громко крикнула Сахариха, зайдя в кабинет Хромова, заседавшего под портретом Ельцина и триколором. За столом заседаний сидело несколько человек в милицейских кителях с погонами полковников. На отдельном столе стояли коробки с компьютерными причиндалами.

— Светка! — радостно крикнул Хромов. — Кого-кого, а тебя не ожидал тут увидеть. Деду Морозу и то меньше бы удивился. Ты какими судьбами?

— Я директор фирмы «Великая Россия»! — важно ответила Сахариха. — Мы вам компьютер подарили. Вон тот. А щас собирать с рабочими пришли.

— Ух ты! — обрадовался Хромов. — Вот так сюрприз! Ну проходите! Сам же обещал вам! Так товарищи, все свободны! Работаем, и не забываем о соблюдении законодательства.

Полканы встали, и молча прошли мимо Сахарихи, с удивлением глядя на девушку, кто такая, что с пинка отворяет дверь к шефу. А ей пофиг. Смотрит наглыми глазами, ничуть не краснея. За что Жека и любил эту оторву. Наглая, циничная, но такая желанная… Вот подобрал же к ней ключик…

— Ну чё вы там встали? Заходите! — Сахариха махнула рукой, призывая всех в кабинет. — Вот ваш ящик. Можете начинать. Знакомьтесь, дядь Серёж, это Оксана, наш ценный компьютерный специалист! Лучший в городе!

— Здравствуйте, здравствуйте, Оксана, очень приятно, Хромов, — начальник УВД по-демократически поздоровался с Пущей за руку. — Какие у вас сотрудники милые. Привет ребята! Ну вас-то я уже знаю. Евгений. Святослав, здравствуйте!

— Здрасти, Сергей Александрыч! — Жека и Славян поздоровались за руку с Хромовым. — Постараемся надолго не занимать вас тут. Сделаем по-быстрому и уйдём.

— Нет, мы не будем делать быстро! — возразила Сахариха. — Мы сделаем всё не быстро, а нормально. Качественно. Торопиться нем некуда! У нас солидная фирма, а не лавка на рынке!

— И это правильный подход, Светка! — заметил Хромов. — Современный, можно сказать, подход. Нужно брать не количеством, а качеством.

— Мы так и делаем! — заверила Сахариха, скидывая шубку на кресло перед начальником, ставя сумочку на стол, и обращаясь к друзьям. — Ну давайте, приступайте, чё застыли? Я тут подожду.

— Ух ты, какая командирша, — рассмеялся генерал. — Как там папка твой? Весь в делах?

— В делах… Но я к ним не часто езжу. Учёба. Работа, как видите. Ни минуты покоя нету, достали уже! — важно заявила Сахариха. — То туда съезди, то сюда сходи. Но я очень ответственная!

— Куда после школы-то пойдёшь?

— Да не знаю, — искренне ответила Сахариха. — Хотела на юридический, но Женя сказал, на экономический поступать. Разрываюсь вот, куда сначала…

— А лучше на два сразу! — рассмеялся Хромов.

— Сразу не, не получится! Нельзя так, — отрицательно качнула головой Сахариха. — На второй факультет только после того, как закончишь первый. Или на втором заочно учиться, но это надо будет смотреть по обстоятельствам, ближе к делу.

— И зачем это тебе? Зачем два образования? — подал голос Славян.

— А затем, Слава, что два образования, экономическое и юридическое, дают пропуск во власть, — невинно ответила Сахариха. — В органы местной и федеральной власти.

— Ну… — неопределённо протянул Славян, распаковывая коробки. Смеяться хотелось, но не стал, опасаясь скандала. Однако Жека был серьёзен как никогда. Он-то знал, что Сахариха не отступит никогда, и ни перед чем.

— Правильно, Светка! — согласился Хромов. — Это хорошо — такие планы в голове держать. Всегда надо целиться на большее. А получится, или нет — дело десятое. Поставишь перед собой малую цель, достигнешь её, а потом вперёд идти и неохота. Я когда вышку по линии МВД получал, сразу ставил цель — буду министром! Не меньше!

Жека со Славяном вежливо рассмеялись вслед за улыбнувшимся Хромовым. По всему видать, что любил он учить и поучать как молодёжь, так и своих сотрудников. «Но кое в чём он прав», — сразу же подумал Жека.

— Министром, я конечно, не стал, но до начальника городского УВД дослужился, — заметил Хромов. — Да и не потерян ещё шанс стать министром, или хотя бы в область уехать, в областное УВД начальником. А судите сами, ребята — поставил бы цель стать начальником райотдела, так до сих пор бы там и куковал, а то и до того бы не дошёл. Ставьте самые высокие цели, дерзайте, и всё получится!

— Да, да! — кивали головой Жека со Славяном, помогая Пуще соединять компьютер. Через несколько минут всё было готово. Можно пробовать.

— Можно включать! — пропищала Пуща, показывая на монитор. — Техника готова к использованию. Мы уже ранее устанавливали на него офисные приложения.

— Садитесь, дядь Серёж, щас вас учить будем за компом работать! — важно указала на монитор Сахариха.

— Да где мне! — замахал руками Хромов. — Если найду кого из своих, так уже хорошо!

— А вы попробуйте! — предложила Пуща. — Я тут на листке написала кратенько, как включать и отключать, как пользоваться, и самые простые задачи. Это легко, уверяю вас! Научиться любой может!

— Ну раз такой обворожительный специалист просит, куда деваться-то… — рассмеялся Хромов, и взял ещё один стул, поднёс к стоящему за столом с компьютером. — Давай, садись рядом, и учи. Я быстро всё схватываю. Может, и получится…

Пуща села рядом с Хромовым, и стала первым делом объяснять, как правильно включать, и отключать компьютер, потом перешла к более детальному разбору, и напоследок показала на примере, чем можно заниматься на компьютере.

— Так это скоро и архив, и документы не нужны будут! — изумлённо сказал Хромов.

— Так и будет! — уверенно сказала Пуща. — Скоро весь мир на компьютеры пересядет! Это сейчас они сильно дорогие. Но цены падают, в конкуренции появляются более дешёвые устройства. Через несколько лет они во всех организациях стоять будут, да и во многих домах! Вот здесь, на листочке, я написала советы по использованию, и краткий обзор функций. Но если надо будет подробней, мы напечатаем побольше. Да и звоните в конце концов! Вот визитка. Всегда приедем, поможем!

— Хотелось бы верить! — согласился Хромов. — Ладно. Кое-что я понял, ребята. Разберусь по ходу дела. Спасибо вам огромное ещё раз. Не буду вас задерживать!

— До свиданья, дядь Серёж! — помахала розовой ладошкой Сахариха, и первая вышла из кабинета. Компания последовала за ней.

— Ну чё? Куда щас? — спросила Пуща.

— Вы в школу не пойдёте? — недоумённо спросил Жека.

— Нет! — дружно в голос ответили девчонки.

— Тогда поехали ко мне в фирму, — заявил Жека. — Сейчас сообща напишем рекламное объявление, я увезу его Конкину, пусть тиснет рекламу, как договаривались. А ты, Славян, с Оксанкой пока соберите ещё пару компьютеров. Дорогой и дешёвый. Дело надо раскручивать, пока горячё вокруг нас, и поддув на автомате идёт.

Приехали к Жеке в офис. Секретарша, конечно, удивилась, такому количеству народа у директора.

— Оксана, кофе пожалуйста нам сообразите! — попросил Жека.

— А мне с молоком! — заявила Сахариха. — Или капуччино!

— Но… У меня такого нет, — озадаченно ответила Оксана. — Я просто варю в турке, турецкий кофе. Очень вкусный!

— Светка, блин! — Пуща толкнула Сахариху в бок. — Кончай выделываться! Не в ресторане!

Сахариха презрительно фыркнула, и уселась за стод заседаний, бросив на него шубку, и поставив сумочку. Жека сел рядом, взял листок бумаги, ручку, и… Замер в нерешительности. Тысячи слов, плававшие в мозгу, моментом испарились. Как писать? Что писать? Хрен его знает!

— Правильно, что ты не знаешь! — согласилась Сахариха. — Люди этому на вышке учатся. По крайней мере, за границей. Это маркетинг называется, Женечка. Надо такое объявление дать, чтобы заинтересовать людей. Такое, чтоб бросалось в глаза, и запоминалось! Не просто так! Оно должно привлекать взгляд. Даже если в нём наполовину лажа — главное, чтоб люди звонили, и шли к тебе, а ты их потом на месте убеждал, и показывал, что пусть даже в объявлении слегка и неправда была, но они пришли по верному адресу. Даже не представляю, в чём ты сомневаешься. Дай листок!

Сахариха взяла лист бумаги, ручку, и написала крупными буквами «САМЫЕ ДЕШЁВЫЕ В СТРАНЕ КОМПЬЮТЕРЫ ОТ ПРОИЗВОДИТЕЛЯ! МОЩЬ АМЕРИКАНСКИХ ТЕХНОЛОГИЙ! ЛУЧШИЕ СПЕЦИАЛИСТЫ ПО СБОРКЕ И СОПРОВОЖДЕНИЮ! ФИРМА’СИБИРЬ ВЕЛИКАЯ» — ЛИДЕР ПО ПРОДАЖЕ КОМПЬЮТЕРНОЙ ТЕХНИКИ В НАШЕЙ СТРАНЕ! КОРПОРАТИВНЫМ КЛИЕНТАМ СКИДКИ'

— Вот так надо писать! — Сахариха небрежно бросила листок перед Жекой. Славян и Пуща пригнулись над ним, рассматривая написанное, и тут же заржали.

— Хахаха! Да это ж неправда всё! Кто позвонит по такому объявлению???

— А вот увидите! — спокойно ответила Сахариха. — Толпой прибегут! Через два дня не будете знать, где компы для продажи брать.

— А скидки? Какие ещё скидки? — недоумённо спросил Жека. — Это что, дешевле продавать их?

— Купит у тебя какой-нибудь завод сразу два компьютера, сделаешь ему скидку рублей на 500 со второго, — небрежно ответила Сахариха, затягиваясь ментоловой сигареткой. — От тебя не убудет, зато сразу две коробки скинешь. Можно прогрессивную скидку сделать, 2 компьютера — 500 рублей скидка, три компьютера — 500 рублей со второго, 600 рублей с третьего.

— А смысл такой торговли? Зачем скидки делать? — недоверчиво Славян. — Это свою прибыль сливать вживую. Зачем это?

— А затем, Слава, что надо брать прибыль не ценой за штучку, а объёмом продаж, — уверенно ответила Сахариха. — Ты эти ящики продашь за два дня со скидонами, пусть даже с небольшой прибыль, но ты тут же купишь другие, и привезёшь ещё, уже больше наполовину. Продашь и их по этой же схеме. И это будет намного лучше, чем они у тебя по дорогой цене будут чахнуть на складе. Люди привыкли экономить и искать выгоду. Вот в чём смысл.

— Нууу… Я не знаю, — развёл руками Славян. — Я первый раз такую схему вижу, и слышу о ней.

— Я знаю, — пожала плечами Сахариха. — Я из семьи потомственных коммерсантов. Ваше дело, верить, не верить.

— Здравое зерно в этом есть! — согласился Жека. — Я хоть и не коммэрсант, но чую, что может получиться. Ладно. Я погнал к Конкину. Света, поедешь со мной?

— Поеду, — с достоинством согласилась Сахариха. — Тебя одного хоть никуда не отпускай.

— А вам задание собрать ещё два компьютера, как мы и договаривались! — сказал Жека Славяну. — Сёдня потратим весь день на бизнес.

— Не забудь заехать за коньяком! — заржал Славян. — К Конкину едешь, как никак!

— И за белым вином и шоколадками! — заявила Сахариха. — Я коньяк не хочу! Он противный!

— Я тоже хочу вино и шоколад! — заныла Пуща. — Или коньяк хотя бы!

— Мы вообще-то на работе, если ты не заметила! — сурово сказал Славян подружке. — Пошли дело делать! Потом в кафе зайдём, или в ресторан, пообедаем.

— Я тоже хочу в ресторан! — сквасилась Сахариха. — Или вино купим!

Жека с досадой махнул рукой, и пошёл снимать с сигнализации магазин и склад. Как хорошо работать что с Валькой, что с Мариной. С легкомысленными подружками же поседеть можно.

Пришлось покупать в магазине коньяк, конфеты и белое вино. А потом пообещать пообедать в ресторане. Деваться некуда. Ссориться не хотелось, а дело делать надо…

Глава 21 Компьютерный спец

Конкин похоже, болел со вчерашнего, и приход Жеки встретил весьма позитивно.

— Соловьёв! Ты как всегда, вовремя! С чем пожаловал?

— Здрасти! — смущённо поздоровалась Сахариха, входя в кабинет Конкина следом за Жекой.

— Здрааасти! — удивлённо поздоровался Конкин. — А это что за нимфа посетила мои скромные пенаты, так сказать?

— Я директор фирмы «Сибирь Великая», которая будет компьютеры по городу продавать, Светлана Александровна Сахарова, — застенчиво улыбнулась Сахариха. — Мы тут рекламу принесли вам, чтоб вы раздали руководителям СМИ. Вот. Евгений сказал, что так надо.

Она положила листок бумаги на стол. Конкин бегло посмотрел, напялив очки.

— Ну что сказать… Вам виднее. Вы по новому, по современному дела ведёте. Сегодня будет коллегия администрации, позову всех, в том числе и директоров СМИ, обскажу им ситуацию, и рекламу вашу дам. Гарантирую прям. Скажу, что вы социально ориентированное предприятие, и партнёр администрации города.

— Ну это дело стоит отметить, — заявил Жека, и достал из дипломата коньяк, вино, и шоколадки. — Взбодриться так сказать, морозным февральским днём.

— Ох Солооовьёёв! — залыбился Конкин. — Знаешь как скрасить унылый рабочий день. А давай! Взбодриться, как ты говоришь, никогда не помешает. Проверено опытом! Дама твоя тоже будет?

— Ну я не знаю… — смущённо промямлила Сахариха. — Ну давайте, чё уж там… Я так-то не пью ваще-то. И даже не курю!

Жека смотрел на подружку, и офигевал, насколько она умело играет свою роль наивной простушки, и нагло врёт. Если в УВД вела себя дерзко, чувствуя поддержку генерала Хромова, то в администрации города моментом переключилась на роль скромняшки, чтобы вызвать у Конкина жалость.

— Сделаю! Всё сделаю, Светочка! Закрутится ваша фирма как по маслу! В этом и наш интерес, чтоб и работники были довольны, сыты и накормлены, и налоги в казну шли! — уверял захмелевший Конкин, наливая Сахарихе вино в гранёный стакан. — Максимальный приоритет у вас будет во всём! Соловьёв!

— А? Что? — откликнулся Жека.

— Ты вашего директора слишком-то не гноби! Вид у неё замученный совсем. Наверное, работой досаждаешь? Или бьёшь даже? Материшься на неё?

— Да не, Кузьма Валерьевич, не бью! Как можно??? — отнекивался Жека. — Берегу как особо ценный кадр!

— Смотри мне, растудыть твою тудыть! — погрозил пальцем Конкин. — Только получу хоть одну жалобу от этой прекрасной невинной девушки, дружба наша вмиг прекратится!

Выходили от главы администрации весёлые и довольные. Сахариха так даже сияла. Но тут вспомнила про ресторан.

— Ну чё? В рестик погнали? Оксанка наверное уже там. Бухануть охота!

— Поехали, — согласился Жека. — Вроде потихоньку раскручивается всё.

— Не потихоньку, а хорошо всё раскручивается! — возразила Сахариха. — Скоро прибыль у вас попрёт. То есть у нас. Ты же мне тоже зарплату платить будешь? Даже? Тыщи три?

Сахариха выжидально посмотрела на Жеку.

— Ну… Да, конечно, — согласился он. — Имеешь полное право. У тебя будет зарплата.

Пуща со Славяном уже сидели, когда Жека с Сахарихой завалились в почти пустой зал «Омуля». Днем в ресторане было немноголюдно, и отсутствовала живая музыка. Магнитофон играл что-то сугубо для тех, кому за 30. Пресняков, Николаев, Вайкуле. И Сахариха обратила на это внимание.

— Чё в этих рестиках всегда музло какое-то пенсионерское? — недоумённо спросила она, поглощая ботвинью с осетриной. — Говно! Нет бы что-нибудь самое модное, самое популярное. Ну вы смотрите! Они даже не диско крутят, а ваще, похоже что, Песню-88!

— Потому что в ресторан в основном ходят люди в возрасте, от 30 и старше, — резонно заметил Жека. — Это ресторанная целевая аудитория! Очень редко, чтоб сюда ходили молодые люди. Разве что мажоры какие-нибудь.

— А мы мажоры? — засмеялась Сахариха.

— Нет конечно, мы бедные, несчастные коммерсанты! — возразил Жека, и тоже засмеялся. — Мы сами себе на жизнь батрачим.

— Но идея-то здравая — устроить ресторан для молодых, — мечтательно заявила Сахариха. — Чтоб он с упором на танцы и бухло был, а не на жрачку. Чтоб работал всю ночь. И музыка чтоб современная была.

— Тебе этот ресторан для молодых разнесут в клочья какие-нибудь отморозки, — усмехнулся Славян. — Мало тут дискотек с мордобоем, в районных ДК.

— Чтоб не разнесли, поставить охранников, амбалов из вашей фирмы, — возразила Сахариха. — Вот именно, что весь прикол в том, чтоб безопасно было. Пускать всех в заведение прилично одетыми, и чтоб не тащили туда свою водку. Там можно наоборот, сыграть на необычности и недоступности этого места.

— Звучит неплохо! — заявил Жека. — Щас с компьютерами домутим, можно и попробовать. Ты будешь руководить всем этим, раз в курсе всего. Денег дам. Деньги не проблема.

— Я кстати, у ментов в компьютере программу удалённого доступа поставила, — заявила Пуща. — Я преступница. Спасайте меня кто может!

— Это как? — удивился Жека.

— Я поставила им модем, и соединила его с телефонной розеткой, — объяснила Пуща. — Теперь, если модем у них включён, я со своего компьютера могу управлять их компьютером, и просматривать всё его содержимое.

— А кто его специально включит?

— Он сам включится, так как соединён к общему удлинителю. При включении компьютера. Если грамотный человек появится у них, он конечно же, заметит. Но если и обслуживать мы будем, то пофиг.

— Со школой-то как у тебя? — спросил Славян. — Надо же на телефоне постоянно висеть. Со стороны продавца нанимать, так когда ещё он в курс дела войдёт…

— Всё в порядке! — заявила Пуща. — Смогу! А если не получится, то меня Светка заменит. Правда же, киска?

— Да! Муррр! Я буду работать изо всех сил! — сказала Сахариха. — Только надо ещё одного пацана. Про которого Ксюха говорила. Мы же не будем эти коробки таскать. Они тяжёлые! А мы девочки! Нам тяжёлое нельзя таскать!

— Насчёт чувака был разговор! —согласился Славян. — Хорошо. Когда вы с ним договорились?

— Сегодня после школы он придёт к вам. Сколько время? — заявила Пуща.

— Двенадцать! — Жека посмотрел на часы.

— Ну вот. Через два часа он придёт! — уверенно сказала Пуща. — Время есть ещё.

Неспеша закончили обед, и поехали в офис. Там устроили небольшое деловое совещание.

— Продавать компьютеры будем только через безнал! — сказал Жека. — За доллары, переводами на наш счёт во Внешторге, либо за рубли, по биржевому курсу доллара, переводами на счёт «Сибирь Великая». С наличкой связываться не хочу. Опять бегать по бирже, покупать — продавать, время тратить. Нахер надо. На счёт закинут деньги — производим поставку.

— И ты думаешь, найдешь идиота, который при 100 процентной предоплате что-то покупать будет? — иронично рассмеялся Славян. — В наше время это надо с мозгом не дружить.

— Верно, — согласился Жека. — Только ты не забывай, что у нас надёжная, проверенная фирма, которая постоянно светится на ТВ, и в социальных делах. Не зря же мы с Конкиным и мусорами на вечера ходили и коньяки распивали. Это раз. Заводам и шахтам проще платить безналом. У них тоже счета во Внешторге. А узнав, что и у нас фирма солидная, и тоже имеет там счёт, купятся как миленькие. Это два.

— И три это то, что я вам написала крутое объявление, и там написано о скидках, — сидя в кресле, и качая ногой, заявила Сахариха. — Я кстати, тут чё-то подумала, что я тоже хочу компьютер. Женя, ты же продашь мне подешевле компьютер?

— Конечно, Свет, какой разговор… — согласился Жека.

— Не, ну слушай, братан, я понимаю, почему ты не хочешь связываться с наличкой. Риск ограбления, инкассацию надо, — заявил Славян. — Ну а если, предположим, придёт человек с пачкой баксов или мешком рублей? Что ты делать будешь? Например, та же Светка принесет тебе наличку, и куда ты её?

— Положу в карман, и всё. Не проблема. Там придумаю что делать.

В это время на улице раздался истошный крик.

— Это Максим кричит! — взволнованно крикнула Сахариха. — Похоже на его голос!

— На него опять наверное эти отморозки наехали. Местные, — объяснила Пуща.

Жека выглянул в окно, тем нескольких парней избивали невысокого худого чувака лет 16-и. Он громко орал, но всё напрасно — только гогот и сиплые маты доносились в ответ.

— Щас убьют нашего компьютерного спеца, — озадаченно сказал Жека. — И некому будет компьютеры собирать.

— Ну так идите, помогите ему! — заявила Сахариха.

— Ладно, — пожал плечами Жека, оделся, и вышел на улицу.

— Пойду я тоже прогуляюсь, — поднялся Славян, и надел куртку.

На речке уже выросло новое поколение отморозков, не верящих ни во что, и не боящихся никого. Если Жекино поколение потихоньку взрослело, обзаводились семьями, оставляло улицу, устраивались на работу, а то и бизнесом начинали заниматься, то ряды уличной шантрапы пополнялись постоянно. И они уже не знали понятий, ориентировались лишь на свои сиюминутные ништяки, не задумываясь о последствиях.

— Ты, лох! Куртку и ботинки снимай! — хрипло проорал один из щемивших, здоровенный парень лет 18, одетый в пуховик и широкие спортивные штаны. Двое других старались сдёрнуть с жертвы куртку, синюю Аляску.

Жека подбежал, и не сказав ни слова, заехал здоровенному ногой в ухо. Тот от неожиданности вздрогнул, и покачнулся, но не упал. Тогда Жека удар по ногам, и всё таки свалил его на снег. Славян бросился на остальных двоих. Вскоре и эти отдыхали.

— Ты чьих? Кого знаешь? — Жека пару раз ударил ногой самого здорового.

Тот сделал попытку подняться, но Жека с силой заехал ему ногой по роже, и уже конкретно завалил на снег

— А ну лежать, сука! Кто разрешил встать? Ты чё попутал? — Жека кулаком подрихтовал рожу отморозка, правда он тут же закрыл её руками. Зато осталась без прикрытия печень, и Жека с силой зарядил по ней пару раз.

— Ещё раз спрашиваю. Ты кто. Чё за фраер?

— Кто надо! — со злостью крикнул гопник, и снова попытался встать, при этом чуть не грохнул Жеку на снег, сделав подсечку ногой из лежачего положения.

— Да ты совсем охренел! — удивился Жека, и с такой силой заехал гопарю в рожу, что вырубил его.

Двое других, опрокинутых Славяном, были послабее. И выложили всё, чтоб не лежать как их дружбан, с поломанной сопаткой и выбитым зубом. Ходили сюда с другого района, который называли «Бадмаевка», по имени речушки, протекавшей через него. 'Бадмаевка’была совсем близко, и залётыши оттуда частенько ходили на речку на гоп-стоп.

— Куртки снимайте! — велел Жека обоим. — Живо!

— Ну щас же мороз, мы замёрзнем! — заверещал один, но Славян успокоил его ударом по челюхе.

— Тихо ты! Чё верещишь? А как вы хотели с этого пацана и куртку и тапки снять? Чё молчишь, сука? Ещё раз увидим вас тут, пришьем. Ты слышал? Берите под руки вот того гандона, и валите отсюда, пока на штраф вас не поставили, или горцам не продали.

Гопари поднялись кое-как, подхватили под руки опрокинутого дружбана, и поскальзываясь, почапали прочь, чего-то бубня, но только чтоб никто не слышал.

Максим стоял, и с удивлением смотрел на пацанов. Как так — двое повалили троих, да ещё и накостыляли им.

— Ты Максим? Айда за нами! — махнул рукой Жека. — Ты чуток не дошёл. Вот наша киндейка. Из окна увидели, что на тебя наехали.

— Да, я Максим, — неловко ответил парень. — Уже почти дошёл, и тут эти… Подошли. Сначала как всегда, дай закурить, потом снимай куртку и ботинки.

Жека посмотрел на Максима — чего там брать-то? Куртка Аляска старая, наверное ещё батина, чуни тоже так себе, похоже, доживают последнюю зиму. Гопари сами были одеты получше. Наверное, решили просто поиздеваться над парнем. По всему видать, Максим не боец. Худой, высокий, в очках. Казаны не набиты. Таким трудно быть в начале 90-х. Любой сморчок на районе будет наезжать и щемить.

И тут Жека вспомнил себя. Точно таким же был, когда в технаре учился. Любой мог наехать, обозвать. Руки, правда, никто не распускал, кроме Фотича и Лёхи. Да и те давно уже под землёй.

Пока пацаны ходили переворачивать гопарей, Сахариха с Пущей похозяйничали вволю. Врубили музло на полную. «Мальчик мой, музыка дождя скажет мне, что с тобой!» — надрывались старенькая’Вега' голосом Светланы Владимирской. Нашли бухло, и похоже, уже остограмились. Сахариха воровато ставила пузырь в шкаф, и стукнула о рюмки.

— Чё так долго? — не нашлась сказать, что поумнее.

Пахло коньяком, ещё и разлили прямо на стол. Пуща быстро смахивала ладошкой лужицу на пол.

— Это чё за свинарник? — сурово спросил Славян. — Кто бухать втихую разрешил?

— Мы не пили! — затрясла головой Пуща.

— Тот, кто тебя не боится! — дерзко ответила Сахариха, усаживаясь на кресло. И ответили ещё в разнобой!

— Привет Максимка! — приветственно помахала рукой Пуща. — Чё, не сильно тебя побили?

— Да не… — засмущался Максим. — Не сильно. Терпимо…

— Будешь работать на меня, никто тебя и пальцем не тронет, — заверила захмелевшая Сахариха. — Мы сразу вот так! Секирбошка! Потому что мы крутая мафия!

— Свет, ну чепуху же гонишь, ну… — возразил Жека. — Давайте лучше думать, как лучше обустроить всё.

— А чё тут думать? — усмехнулся Славян. — Нихера у нас с такими продавцами не получится. Ты глянь сам! Они ж школьники, братан! Им в школу ходить надо! Учиться! Они не смогут в магазине днями торчать! Приедет к тебе денежный клиент, а у тебя магазин закрыт, потому что эти мадам и мусью в школе виснут. Он развернется и уедет. Ты ж не будешь персонально каждому клиенту дату встречи назначать? Это уже шиза какая-то!

— Буду персонально дату назначать! — твердо заявил Жека. — Почему нет? У нас товар уникальный! Дороже чем золото! По биржевой цене один компьютер, если с условных единиц в рубли перевести, 40 штук. Это три машины на базаре! Славян! Это супер элитный товар по стоимости! И ради него, можно и одиночные сделки заключать. В любое время.

— Я тебе кажется, сказала, что если Оксанка занята, я могу в вашей конторе сидеть, — недовольно заметила Сахариха. — Ты уже забыл?

— Так а если и ты будешь по школе занята?

— Хах! — усмехнулась Сахариха.

И действительно… Дурацкий вопрос. Светка в школу хотела — ходила, не хотела — не ходила. Да и медальзолотая для неё давно наверное готова. И взятки за пятёрки на экзаменах, уже приготовлены.

— А ты в компьютерах-то хоть разбираешься? — недоверчиво спросил Славян.

— Ну у нас как бы информатика в школе идёт, — обиделась Сахариха. — И ещё я у Оксанка научилась. Мне её папа разрешал за компьютером сидеть.

— Так, ладно! В общем, Максим, садись сюда! — Жека показал на стул напротив Славяна. — Как видишь, Максим, если ты понял, мы открыли фирму по продаже компьютеров. Вернее, открываем. Привезли товар из Германии, на сумму в 30 тысяч долларов. 15 компьютеров и кучу комплектующих. Ты будешь продавец- консультант. За тобой полностью всё техническое сопровождение проекта.

— Продажа? — обеспокоенно спросил парень. — Я не умею!

— Нет. Не продажа. Лишь техническая часть. Сборка для демонстрации работоспособности в магазине, установка этих… Программ. И потом установка и сборка у заказчика. А также сопровождение уже купленных компьютеров. Сам понимаешь, люди есть люди, и сломать могут, и накосячить. Вот это твоя задача. В этом магазине будут работать трое. Ты, и вот эти две девушки — Света и Оксана, директор, и продавец-менеджер. Возможно, ещё охранник из наших. Я так думаю, Оксанка будет по телефону принимать заказы, обговаривать наши возможности, что мы можем поставить. Если всё удачно совпадает, сделка переходит к директору Светлане, которая уже более конкретно говорит, сколько будет стоить сделка, условия оплаты, скидки, и так далее. Договор будет она заключать, и Оксана. Твои обязанности я сказал. Зарплата… Зарплата по 2 тысячи каждому. Я считаю, это нормально. Выше средней. Потом посмотрим, если дело попрёт, можно и повысить.

— Я согласен! — сказал Максим. — Когда приступать?

— Уже завтра, — ответил Жека. — Сегодня у главы города должна была проходить коллегия, где он обещал раздать нашу рекламу всем городским СМИ, чтобы тиснули пару строчек, что мы компания надёжная, и социально ориентированная. А также являемся партнёрами администрации города. Приезжай завтра в бывшее стройуправление комбината. Я на КПП скажу, что ты придёшь. Там всё конкретно всё обсудим.

— Ну чё, по домам? — спросила Сахариха.

Все согласно кивнули головами. Хватит работать!

Глава 22 Моментальная торговля

Максим, как и ожидалось, оказался парнем ответственным. Ещё не было восьми, а он уже приехал в офис. Охрана естественно, не пустила, так как всё закрыто было, да и Жека приезжал на работу полдевятого, а то и к девяти.

— О, а ты чё так рано? — удивился Жека, видя сиротливо сидящего на лавочке перед проходной компьютерного спеца.

— Да… Получилось так… — смущённо ответил парень. — Думал, пока доеду, пока дойду. А тут быстро всё получилось.

— Магазин официально будет работать с 10, — ответил Жека. — Пошли ко мне в кабинет.

Попросил у секретарши две чашки кофе, усадил Максима за стол, дал бумагу и ручку — писать заявление о приеме на работу в фирму «Русь Великая» продавцом-консультантом, и наладчиком компьютерной техники.

— Сегодня у тебя уже оплачиваемый день, — сказал Жека. — Ты устраиваешься на работу в частную контору, поэтому никакой херни не будет, типа медосмотра, ТБ и так далее. Единственное, подойдёшь к Оксане Валерьевне, секретарю, спросишь, как пропуск получить на КПП. У нас тут скоро милиция будет охранять, всё серьёзно. Пропуск получишь, я тебе сразу же покажу, как магазин открывать, склад, снимать помещения с сигнализации, и обратно ставить. Визитки со всеми телефонами получишь.

Пока Максим ходил, оформлял пропуск в отделе пропусков комбината, подгребла Пуща. Скромно зашла в кабинет, в дублёночке, юбочке, накрашена едва-едва, стоит, нерешительно мнется у двери.

— Привет, Жень! Вот… Пришла…

— Оксанка! Проходи, ты чё как неродная! — обрадовался Жека. — Посиди пока, сейчас я скажу кофеем тебя напоить! Сейчас Максим приедет, и начнём.

— Там… Светлана…

— Где там? — недоумённо спросил Жека, чуя что-то нехорошее.

— В коридоре. Ходит, кабинет себе ищет, — смущённо сказала Пуща, сев на стул, и поблагодарив Оксану Валерьевну за кофе. — Она сказала, что у неё, как у директора, должен быть свой кабинет.

— Сейчас посмотрю, сиди пока, отдыхай, — сказал Жека, и пошёл разбираться, кто там что ищет, мысленно проклиная себя за свои неразумные речи, когда просил Сахариху вникать в дела фирмы. Пусть бы сидела дома, и гоняла музло.

Светка ходила, и с любопытством заглядывала в каждый кабинет, наблюдая за работающими людьми. Иногда уверенно заходила, осматривая помещение. Сотрудники с недоумением смотрели на красивую, яркую девушку в дорогой шубке из черной норки, хозяйским взглядом разглядывающей обстановку.

— Девушка, а вы кто?

— Я директор! — высокомерно ответила Сахариха, и продолжила свой вояж дальше. Пока его не прервал Жека.

— Здравствуй Свет, чё не заходишь-то? Мы тебя ждём!

— Я кабинет себе ищу ваще-то! — Сахариха сунула руки в карманы шубы, и нагло уставилась на Жеку. — Где он? Где мне раздеваться? Где принимать коммерсантов? Ко мне директора предприятий будут приезжать! Где мне их встречать? В коридоре, и на лавочку садить?

— Нууу… — не нашелся что сказать Жека, а потом подумал, что Сахариха, с одной стороны-то вроде как и права. — Так а чё ты ко мне сразу не подошла? Найду я тебе кабинет, он есть. Пошли давай, хватит бухтеть!

— Ну смотри! — пригрозила Сахариха. — Если обманешь, сразу уйду!

— Свет, ну что ты ерунду какую-то порешь! — возмутился Жека, — Пошли в приемную! Сейчас всё тебе покажу. Только не скандаль, пожалуйста!

Был у Жеки запасной кабинет для заместителя, сейчас он пустовал. Сам сидел в нём, когда только-только начинал прибирать к рукам это стройуправление, и был ещё коммерческим директором. Кабинет конечно, так себе, соответствующий уровню заместителя. Стол с креслом, небольшой стол для заседаний на шесть персон, шкаф, сейф, телефон. Больше ничего не было.

— Видишь! — показал Жека, отперев дверь. — Вот тебе кабинет, раз он тебе нужен. Вполне нормально для работы. Сейчас я скажу техничке, чтоб помыла всё, а секретарше, чтоб приготовила офисные причиндалы для работы. У меня в сейфе печать, и бумаги фирмы, договоры о трудоустроенных, и так далее. Всё принесут тебе сюда. На двери сделаем табличку. Всё как положено. Видишь, я навстречу тебе иду, потому что твои требования справедливы.

— Спасибо, — поблагодарила Сахариха. — Вот это другое дело. Ну пошли уже, где у тебя там кофе?

— Свет, ты кажется не поняла, — осторожно сказал Жека, открыв дверь перед Сахарихой, и запустив её в свой кабинет. — Я ценю, что ты решила вникнуть в бизнес. Он отчасти и твой, так как есть твоя доля в нашем холдинге. Но… Прости! Ты несовершеннолетняя, и не имеешь права единолично подписывать документы. Вернее, право такое у тебя есть. Но их ещё я должен подписывать, проверять на правильность, и следование нашим общим интересам. Я твоё доверенное лицо.

— И чё? — пренебрежительно махнула рукой Сахариха, бросая шубку на стол Жеке, и оставшись в коротком обтягивающем платье с вызывающе большим вырезом. — Значит, будешь подписывать после меня. Проблемы?

— Не, Свет, ты что, нет проблем. Всё нормально, — заверил Жека, смотря на аппетитные нежные полушария в вырезе платья. — Раз тебя это устраивает, то пожалуйста.

— Где обещанный кофе? — спросила Сахариха, закуривая длинную черную сигарету.

— Сейчас будет! — ответил Жека. — Свет, сейчас я пепельницу принесу, не сори на пол.

— Неси! — разрешила Сахариха. — Ну чё, с чего начнём?

А начали с того, что ждали Максима. Жека хотел показать сразу всей троице, как отпирать дверь, и снимать с сигнализации.

— Я бы один компьютер тут оставила на постоянку, у нас! — заявила Сахариха. — Вести учёт движения товара, финансы, и так далее. На его примере показывать все плюсы компьютерной техники. И бухгалтерше вашей один поставить.

— Ну… Я не знаю. Это сильно затратно, и уже почти без прибыли, — возразил Жека. — Мы и так один ящик мусорам кинули.

— Хм… Странно, — нахмурилась Сахариха. — Ты хочешь развозить компьютеры по всему городу, а сам работаешь как в деревне. Это неправильно. Начинать с себя надо, чтоб другим показывать все плюсы.

— Мы так без прибыли останемся! — заявил Жека. — А нам многим отдать надо долги. И у нас ещё никто ничего не купил!

Пока спорили, зазвонил телефон. И именно тот, который находился в магазине, и который давали в рекламном объявлении. Сюда ещё никто и никогда не звонил.

Все четверо замерли, и посмотрели друг на друга. Пошло! Пошло, ёлки палки! Жека взял трубку.

— Алло. Это фирма «Сибирь Великая».

— Хорошо! Значит, по адресу попал! — ответил уверенный мужской голос. — Это коммерческий директор шахты Атамановской Белогорьев Вячеслав Федорович. Мы по объявлению в телепрограмме о продаже компьютеров. Расскажите поподробнее о корпоративных скидках. Какие плюсы и минусы. Цены на модели, способы оплаты, обслуживание.

И тут Жека вдруг понял, что да… В реальных-то продажах он ноль. Особенно на такие крупные суммы. Как тут не пролететь-то? Это не пирожки в Еловке продавать, и не рожи амбалам править. И даже не на бирже лоты выставлять. Стоп! Но у него же есть менеджер и директор!

— Подождите минутку, сейчас с вами поговорит наш директор! — сказал Жека, и протянул трубку Сахарихе. — Ваш выход, Светлана! О скидках что-то.

Сахариха с довольным видом взяла трубку, уселась прямо на стол, и своим тонким мурлыкающим голоском стала что-то втирать мужику в телефоне.

— Да, да, мы сегодня до вечера работаем. Приезжайте в любое время, — закончила разговор, и повесила трубку, мило улыбнувшись Жеке. — Принимайте клиента. Три компьютера готовьте. Макс, займись!

— Это два компьютера из трёх со скидками? — спросил Жека, предчувствуя недоброе.

— Ещё установка программ и всего прочего бесплатно, — подала плечами Сахариха.

— Но она ведь и так бесплатно, — недоуменно возразил Жека.

— Но он этого не знал, сам спросил, — улыбнулась Сахариха. — Вот. Договорились.

— Мы не договаривались, что бесплатно! — подала голос Пуща. — Бесплатно лишь базовые программы для работы. Всё остальное за деньги! У тебя дополнительных программ просто нет! Или игр например, картинок.

— Да какие игры и картинки на рабочем компьютере? — рассмеялся Жека. — Кому это надо?

— Они за такие деньги захотят полный пакет услуг, — заверила Сахариха. — Короче так. Я ему честно сказала, что после третьего компьютера скидка лишь на бесплатную установку программ. Он сказал, что их это устроит.

— Ясно, — согласился Жека. — Заплатят сегодня?

— Сказал, да, — пожала плечами Сахариха. — Они сейчас приедут, и привезут платёжку из банка. Сказали, закинут на наш счёт 254 тысячи рублей.

— Чего? — не поверил Жека. — Чё так много? По моим расчётам, 150 с копейками должно быть.

— Доллар уже больше 30 рублей на бирже, — рассмеялась Сахариха. — А то ты не знал. Приедут, проверим уже конкретно, сколько они нам должны. Если мало, то отправим доплачивать. Но я вот посчитала, примерно то на то и выходит. Если доллар по 35 рублей, то должны 263 тысячи. Вчера доллар был 32 с копейками.

— Да блин! — чуть не сматерился Жека. — Не знал! Они нам рублями заплатят???

— Ну да, — удивлённо ответила Сахариха. — Рублями по курсу доллара. А ты думал, клиент как меняла с базара с мешком баксов к тебе приедет? Это крупное государственное предприятие. По закону, с другой российской компанией они могут рассчитываться только рублями. А ты — принять их как средство оплаты.

Давно уже Жека не смотрел биржевые сводки, с неделю. Инфляция раскручивалась бешеными темпами, всё быстрее и быстрее. Только что доллар был 20 рублей. И денег за компьютеры перевели от шахты не много. Просто рубль обесценился вполовину. Жекин план на то, что заказчики будут платить сразу валютой, переводя её на счёт во Внешторгбанке, не оправдался — платили рублями, на местный рублёвый счёт товарищества, по текущему биржевому курсу. Но так как курс рубля стабильно шёл вниз, торговля даже за условные единицы стала делом рисковым, если выручка лежала у тебя на руках, или даже в российском банке, что суть тоже самое. Она превращалась в бумагу. Её сразу же надо было на что-то менять. Опять бежать на биржу, покупать золото и продавать его за границу? Но сейчас будет покупка золота за рубли, которые нахер не нужны никому, и очевидно, что цена золотых лотов за стремительно обесценивающийся рубль, будет максимальной. А если не будет продажных или покупочных лотов? Два-три дня, неделя, и просрутся десятки тысяч. А если правительство придумает ещё какую каверзу, можно и с одними трусами остаться. Большие деньги — большие проблемы.

Надо было срочно, пока продаются компьютеры, придумать схему вывода полученных денег за границу. Мгновенную конвертацию в валюту, пусть даже с потерями в 5–10 процентов от капитала. Иначе они здесь превратились бы в фантики, причём достаточно быстро.

Пока думал, за день заключили ещё одну сделку на три компьютера. А на следующий день продали оставшиеся. Люди звонили и просили ещё, а Жека чуть не стучал себя по лбу. Думал, дорогие, спрос вялый будет. В результате остались с пустым складом. Вечером у Славяна пили коньяк все вместе, с Сахарихой и Пущей, и решали как быть.

— Выход один! — уверял Жека. — Затариться по полной на оставшуюся валюту, и везти новую партию. Дней за 5 привезут. Но это мало! До безумия мало. Привезут опять 15–20 штук. Чё это?

— А рубли? — спросил Славян. — Там почти лимон. С ними сколько возиться будешь… Продашь новую партию, а с выручкой чё? Пусть в сбербанке лежит, обесценивается? Так можно всю валюту спустить, которая есть-пить не просит, лежит себе полёживает в банке. Нет. Валюту тратить не вариант.

— Не будем возиться с рублями! — уверенно сказал Жека. — Только щас допёр. На рубли надо купить здесь то, что можно легко продать за границу. Например, металл на комбинате. Там пока ещё вроде торгуют прокат по старым ценам. 500 рублей тонна. Да и то у них никто не берёт. Почти стоят. Забастовка назревает.

— А чё так? — спросил Славян. — Всё нормально же вроде было.

— Мне когда ещё Сахар говорил что кирдык комбинату. Сильно много поставщиков, на которых завязано производство. Руда, уголь, газ, электроэнергия, железная дорога с повышенными тарифами на перевозку. Все цены ломят, но прежде чем их ломить, надо же металлопрокат продать. А на него цена низкая стоит за границей.

— Так цена низкая, а нахера тогда мы будем покупать, и продавать его? — удивился Славян. — За просто так что ли? Какой в этом смысл?

— Не запросто так, — возразил Жека. — Мы выставим на продажу по среднебиржевой цене. Но даже по ней наше бабло с компьютеров отобьётся. Но я чую, что прирост будет на железяку. Надо покупать.

— И с чего ж он будет-то?

— А ты по телику не смотрел перед новым годом новости по «Времени»? Ещё в 1991 году столицей зимней Олимпиады 1998 года выбрали город Нагано в Японии. Там сейчас строить и строить будут предстоящие 6 лет. А где они металл будут брать? В Японии нет ни своей руды, ни металла, ни полезных ископаемых толком. Они почти всё импортируют.

— Не знаю, — подал плечами Славян. — Хер их знает, где они будут брать. Тут что-ли? В Сибири? В жопе мира?

— А где ещё? Братан, ты в макроэкономике что-ли не шаришь? Китай — нищая страна, в ней нет заводов. Остальные то же самое. Все эти Индии, Таиланды. Не из Америки и Австралии же японцы железо повезут. Это дальше в 20 раз, чем от Владика.

— Не шарю в макроэкономике, — заржал Славян. — Говори уже, не тяни кота за яйца. Чё удумал опять?

— Поедем завтра к Семёнычу, на комбинат. Берём у них металлопрокат для изготовления крупных конструкций, сталь листовую двадцатку, или тридцатку, балки, швеллер, угол с толстой стенкой. Что есть, то и берём. Выставляем на бирже по средней мировой цене, если не пойдёт, понижаем цену, пока не купят. Делаем упор на Токийскую биржу. Продаём прокат за доллары, доллары кидаем на счёт во Внешторгбанк, и опять покупаем компьютеры в Германии.

— Как-то слишком всё просто выходит, братан, — недоверчиво покачал головой Славян. — Чё ж тогда комбинат напрямую не торгует на бирже за валюту? Нахер ему такая прокладка, как наша?

— Он и рад бы торговать, но для них эта цена сильно убыточна. Они, продав по ней, не рассчитаются с поставщиками. А там ещё, кроме этого, расходов ого-го. На комбинате дохера чего висит. От зарплаты рабочим до квартальных выплат пенсионерам, декретные матерям, профильные учебные заведения, хоккейная, футбольная команда, дворцы спорта, подшефные детсады и школы, жилфонд, и ещё дохера подсосов, которые тянут бабки только в путь. Комбинату сейчас выгоднее работать на малом пару, искать заказчиков здесь, в стране, и частично складывать продукцию на склад, в ожидании лучших времён. Брать кредиты у правительства, в госбанке, на то и жить пока, и зарплаты платить. А нам похер низкие цены на металл. С нашей компьютерной маржей даже такая цена будет в плюс.

— Ты такой умный, Женька! — с уважением сказала Пуща. — Фиг бы знать, чё там и как. Мы люди простые.

— Сейчас ты уже непростая! — улыбнулся Жека. — Ты занимаешься общим делом, которое приносит всем нам деньги. Будет дело хорошо идти — и зарплата у тебя станет больше. Свою долю сможешь внести в компанию, и на процент от прибыли претендовать. В бизнес войдёшь на серьёзных щщах, пока ровесники по подъездам щемятся. Видишь же — худо-бедно, с огромными проблемами, но живём, крутимся, деньги зарабатываем, пока другие у директоров перед кабинетами касками стучат.

— Ну, он ничего такого слишком умного не сказал, — влезла Сахариха. — Это сразу понятно, и Ромка сто раз говорил, что так и будет. Мы вот торганули на миллион, а нас пятеро. А комбинат торганёт на такую же сумму, там тысячи на неё чавку оттопырят.

— Ладно, хрен с ним! — махнул рукой Славян, закуривая сигарету. — Я расклады понял. Сколько нам надо денег?

— С миллиона 55 штук долгов, — заметил Жека. — Помнишь? Значит, на 900 тысяч покупаем железо. Прокат, о котором я говорил. Это будет… щас посчитаю… 1800 тонн. 30 железнодорожных вагонов с грузом 60 тонн. За перевозку отдадим оставшиеся от лимона бабки.

— Так… И когда поедем к Семёнычу?

— Завтра. Прямо с утра, — ответил Жека, и добавил. — Но это я посчитал по старым ценам, советским. Сколько сейчас ломит Семёныч, я не знаю… Узнаем завтра.

Глава 23 Сделка с комбинатом

— Ну чё, готовы? — спросил Жека, когда на следующий день пришёл в офис к Славяну.

Его встретили заспанные Сахариха, Максим и Славян, потягивающие крепчайший кофе.

— Скорей бы это всё кончилось! — вдруг заныла Сахариха. — Надоело уже! Мне к экзаменам готовиться надо! Задрали со своей работой!

— Ты сама вызвалась. За язык никто не тянул! — заметил Жека. — Чередуйтесь с Пущей. А вообще, сегодня посмотрим, если звонить никто не будет, можно и выходной вам всем до конца недели сделать. Всё равно торговать нечем. Кстати, я думаю, Митяя можно снимать с домны. Поработал электриком, и хватит. Там всё и так крутится. Прорабы у субподрядчиков толковые. Пусть в компьютерном офисе сидит, или на звонки отвечать, или сопровождать Максима, если ехать надо куда.

— Сейчас сразу к Семенычу? — спросил Славян.

— Да, — согласился Жека. — Если договор на покупку металла подпишем, сразу же поедем на биржу, к Аристарху.

Сидели, пили кофе, пока Жека вызванивал Романыча, болтали о том, о сём.

Когда приехали в Жекин офис, сразу же удивились — у входа стояла милицейская машина, а внутри, на КПП, вместе со Славяновыми охранниками стояли два мусора из вневедомственной охраны, в афганках, бронежилетах, с автоматами.

— Они что, вместо нас будут? — спросил Славяна один из его охранников. — Где нам тут сидеть? Места немного.

— Вас переведут сегодня на другой объект, — заверил Славян. — Без работы не останетесь. Здесь не будете сидеть. Эту контору будет теперь милиция охранять.

Зашёл старший смены, лейтенант, сидевший в ментовской машине, представился, и спросил, кто отвечает за охрану объекта — надо проинструктировать новых сотрудников.

— Я проинструктирую! — ответил Славян. — Я директор охранной фирмы. Сейчас расскажу обо всех мелочах. У нас тут неплохо. Есть и комната отдыха, и место, где попить-поесть.

— Ладно, пошлите ко мне в кабинет, — позвал Жека Максима и Сахариху. — Пусть они тут занимаются.

Чуть позже подошёл Славян.

— Фу, управился, — бухнулся на стул. — Они будут круглосуточно охранять, так же как и наши охраняли. Делать обходы иногда, но только внутри здания. Снаружи территория города. Здание будут закрывать на ночь изнутри, утром открывать. Днём пропуска проверять на КПП. Всё как положено. Так что ходите с пропусками, у кого нет — оформите заранее. У тебя — то есть, Соловей, а то привык поди, что наши ребята в лицо тебя знают?

— Есть у меня пропуск, с чего ты решил, что нет? — удивился Жека. — У меня и на комбинат есть, и сюда, и на автобазу. Мало ли что я директор, чё я понтоваться перед охраной буду. Могут и незнакомые люди работать, которые не знают меня в лицо.

— Ну мы пойдём? — спросила Сахариха, отставив пустую кофейную чашку. Была она донельзя заспанная, и какая-то вялая, что Жека пожалел уже, что втянул в это всё. Девчонке учиться и учиться ещё, дома сидеть, книги читать надо, а она уже серьёзное дело потащила. Впрочем, Жека был уверен, что Сахариха не будет заниматься тем, что ей не понраву.

Так и случилось. Как быстро она занялась всем этим, так же быстро ей и наскучило. Не прошло и пятнадцати минут, как пришла обратно в приёмную.

— Я не хочу работать! Устала! Мне спать охота! — нагло заявила она. — Всё! Я домой пошла! Ну вас нафиг!

— Ну иди, — вздохнув, согласился Жека. — Как хочешь. В курс дела ты вошла. Благодаря тебе мы дали хорошую рекламу, быстро продали товар, заработали денег. Иди, Свет, отдыхай. Заслужила. Как наскучит, приходи.

Только она ушла, как Славян разразился хохотом.

— Вот такие и работнички с них. Захотел пришёл, захотел ушёл. Идите нафиг, я спать.

— Славян, ну ты тоже войди в положение, — не согласился Жека. — Девчонки молодые ещё. Им гулять и развлекаться. Молодость одна в жизни. Учиться им ещё надо. Какая тут работа… Это мы уж по знакомству позвали, потому что людей стоящих нет у нас по этой теме. Пусть отдыхают. Захотят, придут опять. Не захотят — дадим объявление на биржу труда, кого-нибудь найдем.

— Да понимаю я… — согласился Славян. — Сами рано начали крутиться, и от других того же хотим. А люди все разные… Я сам-то, бывает, через силу на работу иду. Думаю — нахер мне это. Лежать бы где-нибудь под пальмами, и попивать текилу.

— Так же думаю, — заржал Жека. — Но чтоб лежать под пальмой, надо крутануться здесь и сейчас. Ну чё? Погнали на завод?

— Погнали! Дел дохера ещё сегодня.

Пока ехали к комбинату, Романыч подробно и обстоятельно рассказывал о бедственном его положении — работала там у водителя почти вся семья, как и у многих горожан. Жена, сын, невестка. Ничего хорошего в последнее время не предвиделось. Зарплата сильно упала. Вернее, её не повышают, а инфляция с декабря уже 150 процентов. Да и те мизерные деньги стали задерживать. А потом и вообще платить частями. Или выдавать зарплату какой-нибудь хренью. Например, газировкой. Отработал месяц — получи пять ящиков газводы «Чебурашка». Ешь вода, пей вода — срать не будешь никогда.

— Эх… Куда катимся… — сетовал пенсионер. — Весь город на комбинат завязан. 35 тыщ работающих! А сколько смежников, членов семей! Если завод встанет, весь город по миру пойдет!

— Директор не сориентировался в ситуации, — ответил Жека. — Надо было ещё намного раньше, когда всё только начиналось, развивать мелкие производства. То же самое подсобное хозяйство. Ну построй ты несколько теплиц, выращивай овощи хотя бы для рабочих столовых. Свиноферму какую заведи, и цех колбасный. Ферму с курями, молочную ферму с коровами. Молоко в тетрапаках продавай в город, в область. Полностью это проблему с финансами не решило, но по крайней мере рабочие были бы сыты, и копеечка была бы на срочные нужды. Вообще, при их движении денег открыть пищевое производство не проблема. Это частный предприниматель бьется-колотится, думая, где средства на раскрутку и поддув брать, а заводу — то чё… Заплатил с выручки, а через полгода эти деньги отобьешь.

— Да… — согласился Славян. — Загнобил Семёныч предприятие. Довёл до ручки.

— Думаете, всё, закроют завод? — мрачно спросил Романыч.

— Закрыть не закроют, — уверенно сказал Жека. — Но то, что настают тяжёлые времена, это факт. Это только начало. Скорей всего зарплату вообще платить перестанут. Или будут половинками давать, через полгода. А долги по зарплате инфляция сожрёт. Нагрузку сбросят. Всё, что непрофильное, всё продадут, скинут как балласт.

— Тут ещё от управленцев многое зависит, от менеджеров высших! — согласился Славян. — Нет у них гибкости, правильно ты говоришь. Привыкли всю жизнь чугунные чушки лить, и в газетах совковых писать, сколько надоев чугуна выдали. А наступил рынок, и схлопнулись. Не знают, чё дальше делать. Мы вон сколько раз пробовали. И поднимались, и опускались. Перестало дело выгодным быть, за другое брались…

Всё верно говорил Славян, и Жека с ним был полностью согласен. Всё высшее руководство мыслило по старому, по советски. Что придёт дядя, и купит то, что ты накатал. Однако дядя не пришёл. И ничего не предложил. Поэтому таким дядей решил стать Жека. Чем чёрт не шутит… Попробовать толкнуть металл за границу, а там уже можно свою металлобазу открыть. Да и приватизация комбинатов, рудников и шахт была не за горами. Чубайс по телевизору сказал, что уже с июля начнут печатать приватизационные чеки, на которые можно будет купить акции крупных предприятий, но не более 20 процентов. Однако и 20 процентов это очень и очень много. Если продать их за границу какому нибудь «Европа Азия холдингу», можно в одночасье стать миллиардером. Причём долларовым.

А народ… Жека был уверен с большой долей вероятности, что 90 процентов людей просто продадут ваучеры за копейки. За бутылку водки, и палку колбасы. Об этом говорил опыт акционирования стройуправления. Чтоб какая-то совковая бабка или дед, пробивали на бирже, сколько стоят акции родного завода, какие на них будут выплачиваться дивиденды? Да это смешно.

И уже ясно одно — нужна наличка, чтоб покупать у населения ваучеры. А на ваучеры покупать акции.

Пока ехали, смотрели в окна машины. По виду не сказать, что комбинат в инфарктном состоянии. Домны дымят, от мартенов тоже вьётся рыжий дым, воняет от коксохима какой-то гадостью, что-то гудит, лязгает. Над длинными рядами труб ТЭЦ громадными столбами вьётся белый дым — отапливается город. На территории завода шипит пар, стучат колёса вагонов, гудят локомотивы.

Однако в заводоуправлении почти тишина. Такое ощущение, что траур какой-то. Знающие люди понимали, что веселиться нет повода. Семеныч в их числе. Он знал больше всех.

— Здрасти, Николай Семеныч! — поздоровался Жека, войдя в кабинет. — Как здоровьичко?

— Здрасти! — вошёл следом Славян. — Вроде, работает завод, а то слухи страшные какие-то ходят по городу.

— Ох, ребята… Да какое тут здоровье! — тягостно махнул рукой Николай Семеныч. — Бьёмся, колотимся — нихера не получается. Министерство путей сообщения и Московский метрополитен разорвали контракты. Приостановили капитальные ремонты. Рельсов десятки тысяч тонн лежат под открытым небом. Всё. Ещё немного и… Листовой и профильный прокат тоже в стране не пользуются спросом. Цены на всё растут. Газ, вода, электричество. Зарплату индексировать надо. А я продукцию не могу продать. В России не нужна, а за границей низкие цены. Вот такие дела. Да что там…

Семеныч махнул рукой, достал бутылку коньяка, разлил по стопкам.

— Давайте дерябнем. Горе зальем, так сказать. У вас то как бизнес, прёт?

— Нет, не прёт, — ответил Жека. — Так себе. В развитие нечего вкладывать, лишь на налоги и зарплату работаем. Машину на предприятие и то не на что купить.

— Ну, зарплату хоть платите, а у нас и с этим проблемы. Налоги заплатили в Москву, и сидим на кислых щщах. Угольщики сказали, если до конца месяца не погасим долг перед ними, поставки сократят в два раза. Тогда всё…

— Я к вам с деловым предложением, Николай Семеныч, — сказал Жека. — Хочу партию металла купить, и за границу продать потом.

— Бесполезное дело, — покачал головой Семеныч. — Цены на биржах низкие. Некуда продавать. Ты здесь дороже купишь, чем там продашь. А ещё дорога…

— А всё таки, сортамент, имеющийся в наличии, можно посмотреть? — упрямо продолжал Жека. — Я бы купил на не слишком крупную сумму. На 900 тысяч рублей. Расчет сразу же в течении дня. Мне нужен сортамент, что у вас есть, и какие цены.

— Молодой человек! — рассмеялся Николай Семёныч. — Ты на металлургическом комбинате, а не в деревенском совхозе. Причём тут есть, или нет? Мы абсолютно всё можем выплавить и прокатать в течении суток, если есть заказ. Цена на сортамент чёрного металлопроката одинаковая, отгрузка по весу. Тонна листа и тонна уголка одинаково стоят. Разница лишь в марках стали. Самые распространённые — обычная строительная сталь, 3 спокойная, и 09 г2с, углеродистая упрочнённая. Цена 500 и 800 рублей тонна. Это старые цены ещё, январские. Скоро будем поднимать. Так что в последний вагон запрыгните. Мы работаем по предварительному заказу, и предварительной оплате — склады уже забиты полностью. Что скажете, то и прокатаем.

— Как происходит покупка и отгрузка товара? — спросил Жека.

— Идёте в договорной отдел, делаете заказ, оплачиваете, в течении суток оплаченный заказ отгружается, если суммарно до 5 тысяч тонн. Для нас это откатать в сутки — тьфу. Отгрузка в вагоны МПС, прямо в цехах. Потом это уже наше дело как доставить до товарной станции. Ну а дальше вы договаривайтесь с железной дорогой, куда вам везти, и кому. Пойдёмте, я вас сам проведу в договорный отдел, — Николай Семеныч налил ещё коньяка. — Ух… Хоть немного настроение поднялось. 900 тысяч для нас сейчас большие деньги. Живые деньги, так сказать… Скажу честно — чтоб заказчики пришли, и сразу заплатили в стопроцентном объёме, такого и нет почти. То пять, то десять процентов заплатят, остальное потом. А сейчас так не получается, при такой-то инфляции. Это себе в убыток работать. Пойдёмте, пойдёмте, ребята. Сейчас всё оформим. Я бы и скидочку вам сделал, но не могу — и так цена ниже низкого. Зато упакуем вам по международному стандарту. Хоть в Америку или Японию отправляй!

Жека быстро прикинул — продавать за границу имеет смысл только более качественный металл, марки 09 г2с. По цене 800 рублей за тонну, получилось бы 1125 тонн. Это 20 железнодорожных платформ. Сопромат он проходил в технаре, и знал, что большие конструкции никто не будет изготавливать из обычных швеллеров и двутавровых балок. Если японцы начали строить стадионы и спортивные сооружения, листовой металл будет самый востребованный товар. Из листов будут резать полосы, и варить из них громадные сварные балки, так же как это делали на ремонте мартеновской печи номер 5.

— Надо нам затарить состав листовым металлом! — заявил Жека Славяну, пока Семеныч отвлекся на пару минут. — Нехер распыляться как в колхозе, по десять тонн этого, или того. Заказываем листовой упрочнённый металл толщиной 10, 20, и 30 миллиметров, для изготовления сварных балок и колонн. А то распылим партию товара по мелким лотам, а они нахер не нужны окажутся. И будем ездить месяц на биржу как на работу. Продавать надо целиком. Одним лотом. По средней цене.

— Братан, тут я тебе ничего не могу сказать, — озадаченно заявил Славян. — Делай как знаешь. Ты в этих делах шаришь, тебе и карты в руки.

— Давайте ребята, заходите! — махнул рукой Николай Семеныч. — Вот Виктор Михайлович, ведущий специалист договорного отдела. Все вопросы к нему.

— Мы решили купить у вас упрочненный листовой металлопрокат толщиной 10, 20, и 30 миллиметров, — заявил Жека. — Найдется 1100 тонн?

— Сейчас нет! Но это полторы смены в листопрокатном цехе! — заявил Виктор Михалыч. — Сразу поставим в план производства, в приоритет. С полностью оплаченными заказами у нас всегда так. Через 2 дня укомплектованный состав будет стоять на межрайонной товарной станции. Получить сертификаты качества и сопроводительные документы на груз, договор купли-продажи, если хотите, можно прямо сейчас.

— Ясно, спасибо, мы хотим их получить сейчас, начнём двигать груз дальше по деловой цепочке, — Жека пожал руки Николаю Семёновичу, и Виктору Михалычу. — Сегодня в течении дня вам завезут платёжку из банка о переводе на ваш счёт всей суммы в полном объёме.

— Верю! — засмеялся Николай Семеныч. — Давайте, ребята, удачного дня!

Получили документы на металл, вышли из заводоуправления, и остановились покурить.

— Я нихера не могу понять, или я тупой, — покачал головой Славян. — Объясни, братан — как какие-то сраные 14 компьютеров могут стоить как половина железнодорожного состава с металлом?

— Проще простого, — ответил Жека. — Компьютер это высокотехнологичный западный товар. Чтоб сделать один компьютер, сколько надо переработать тонн руды, всяких редкоземельных металлов, сколько сжечь электроэнергии, сколько денег уйдёт на зарплату их рабочим? Это очень дорогой товар. Конечная цель всей работы миллионов людей. А что такое железяка, прокатанная мужиком, который получает копейки? Руду и уголь такие же копеечные мужики добывают. Эта продукция низшего передела. Она и стоит так себе, гроши. Такое же соотношение как у рубля к доллару. Западный рабочий получает 3000 долларов в месяц, а наш рабочий 50 долларов. Вот и вся разница.

— Ясно, молодец, — похвалил Славян. — Объяснил как по нотам. Ну чё? На биржу?

— Конечно. Старик нам все бумаги на металл отдал. Он ещё не прокатан, а мы его уже продадим. Но надо сначала с Аристархом побалакать. Я хочу этот лот прямиком на Токийскую биржу загрузить. Посмотреть, сколько там дадут. Сахар скорей всего гнал металл через Гонконг, а там американцы могли цены давить. Да и время тогда другое было.

— Откуда тебе знать, что и куда он гнал? — недоумённо спросил Славян. — Он чё, тебя в свои дела посвящал?

— Не посвящал, — согласился Жека. — Но когда мы последний раз с ним виделись, мельком упомянул, про мировые цены на нефть и сталь. Просто так что ли? Братан, да это и дураку понятно, почему он с Элеонорой зависал — комбинат окучивал. Стал бы тебе владелец сраного рынка котировки изучать. Нахер ему это? Где он столько бабла надыбал — такую виллу отстроить, а потом в Америку сразу же укатить? Ясен хрен, что воровал металл на комбинате, и за границу гнал. Наверняка с Семёнычем в доле. Он дед-то вроде и совковый, простой, но палец в рот не клади — откусит.

— Ну и? — спросил Славян. — Ты тоже самое хочешь? Металл воровать, и за границу гнать?

— Хочу! — признался Жека. — Это живое бабло, которое можно по быстрому хапнуть. Но для этого мало фирмы «Сибирь Великая». Надо оптовую металлобазу открывать. Чтоб получить прямой доступ к сделкам с зарубежными компаниями. Открыть счёт в оффшорах. Заключать договор с комбинатом, и гнать металл за границу, деньги — на Каймановы острова, или Канары.

— Так это же невыгодно! — возразил Славян. — Сами ж говорили с Семенычем, что лучше вообще не работать, чем за такие мизерные деньги продавать.

— А нам насрать! — закончил курить Жека, и бросил бычок в урну. — Невыгодно комбинату — выгодно нам. Мы будем покупать компьютеры и другую электронику за границей, продавать тут за рубли по выгодному курсу, и тут же покупать на комбинате металл тот, который требуется нам, на который мы получим договоры поставки. Покупать за рубли, по низкой цене. И гнать его за рубеж тоже по низкой цене. Но маржинальность от сделок с компьютерами превысит убыток от продажи металла. Мы один хер будем в плюсе. Потому что мы можем покупать за границей хорошее, и продавать тут втридорога, а комбинат — нет. Он только может продавать своё говно задёшево. Вот в чем разница, братан.

— Ничего не понял, но поверил на слово, — рассмеялся Славян. — Ладно. Поехали на биржу.

Глава 24 Выгодная торговля на Токийской бирже

Биржа за те пару недель, что прошли с момента прошлого визита, ещё больше распухла. Уже открыли и валютную, и фондовую, что было огромным облегчением для операций. Сразу же уменьшилось число трейдеров в товарно-сырьевой бирже, выводивших рубли за границу с помощью купли-продажи материалов.

Аристарх Самуэлович встретил уже как старых знакомых. А что такого? Ребята молодые, запоминающиеся, начинающие успешные коммерсанты, всегда с деньгами. Пригласил пройтись, и ознакомить с нововведениями.

— В Москве открылась частная валютная биржа, но с присутствием государственного капитала, — заявил он. — Учредители, естественно, неизвестны, но ходят слухи, что в них высшие правительственные чиновники и бизнесмены. Во всяком случае, это сейчас самый надёжный и удобный инструмент для торговли валютами. Мы официальные представители этой биржи, но действуем как отдельное юридическое лицо. Курс на ММВБ считается официальным государственным. Он несколько выше, чем на товарно-сырьевой бирже, потому что торгуются чистые валюты. Проще говоря, мешки с деньгами, а не вагоны с углём, которые надо ещё привезти покупателю, а то и сначала добыть. Но конверсии между обоими биржами совершенно свободные.

— То есть, продавая продукцию на товарной бирже, мы получаем деньги, и сразу же конвертируем их их в любую валюту, и кладём на свой счёт в любом банке? — уточнил Жека.

— Совершенно верно! Вы всё правильно поняли! — рассмеялся Аристарх. — Единственное, чтоб эта валюта была свободно конвертируема.

— Ясно. Мы опять со сделочкой. Выставите пожалуйста вот этот лот, — Жека подал Аристарху договор купли-продажи на металл.

— Металлопрокат… — внимательно изучил бумаги Аристарх, присев на диван в коридоре биржи. — На него цена сейчас, прямо скажем, неидеальная. Высокие тарифы на железнодорожные и морские перевозки. По территории страны до границы придётся оплачивать вам. Морскую или заграничную доставку, соответственно, покупатель.

— Можно устроить так, чтоб приоритет на торги в Японии был? — спросил Жека.

— Нет, — отрицательно кивнул головой Аристарх. — Торги идут по всему миру одномоментно. На всех товарных биржах. Но… Есть один нюанс. Дело в деталях, как говорится. Часовой пояс. Всего лишь часовой пояс. Мы находимся в благоприятном часовом поясе. Сейчас у нас…

Аристарх посмотрел на часы, и задумался.

— Половина одиннадцатого. В Токио половина первого. Разгар рабочего дня и деловой активности. Московская, Берлинская, Лондонская биржа ещё закрыты, не говоря уж про Нью-Йорк и Чикаго — в США глубокая ночь. Новый суточный курс на чёрный металл определяем сейчас мы сами. Конечно, можно начать с небольшого повышения цены, обычно мы так и делаем в торговле с азиатами, но в течении дня, когда заработают остальные мировые биржи, курс, как правило, выравнивается, и падает до прежнего. Однако… Есть ещё один небольшой нюанс. Это востребованность лота. Если вы на сто процентов уверены в вашем товаре, может сыграть фактор дефицита. И вы сможете продать лот по более высокой цене, чем обычная мировая. У вас довольно интересный выбор товара. Сертификаты качества на руках. Дата изготовления сегодняшняя. То есть, металл не лежал где-то под открытым небом несколько лет. Сделка может получиться замечательной, и даже знаковой. Ну что? Приступаем, господа?

— Да, конечно! — согласился Жека. — Чем раньше, тем лучше.

— Хорошо. Пройдите в торговый зал. Сейчас объясню предстоящую сделку. Курс на чёрный металл, с которым вчера закрылись мировые биржи, составлял 23 доллара 25 центов за тонну. Вчера в конце дня вы получили бы за ваш лот 26156 долларов.

Славян не сдержался, и чуть не сматерился. Даже он, с его неграмотностью ко всем этим биржам и акциям, понял, где собака порылась. По всему выходило, что вся мутка с компьютерами и металлом выходила в убыток. Потратили на покупку компьютеров, а также их перевозку 30 тысяч долларов, а сейчас выручили меньше. На 10 процентов! Однако… Надо держать в уме, что один компьютер отдали за так, в управление МВД. Частично покупки прошли по Сахарихиным скидкам, плюс пришлось отслюнявить 50 косарей в общак, и 15 косарей Кроту за стволы. Да сам же Семёныч говорил, что мировая цена низкая на металл…

Для Жеки наоборот, даже эта сумма выглядела приличной, учитывая расходы. Впрочем, что-то ещё мутил и Аристарх, так что надо посмотреть, чем всё это закончится…

— Попробуем выставить незначительное повышение цены продажи, — объяснил Аристарх. — Сильно наглеть не будем, в расчёте на быстрые хорошие деньги. Сработаем на будущее. Повысим ненамного, на 50 центов за тонну.

— Почему не на доллар хотя бы? — спросил Жека.

— Доллар — слишком заметно, — возразил Аристарх. — Может не сработать. И помните — мы работаем на будущее. Нам важнее посмотреть, как мировой рынок среагирует на эту манипуляцию. Сейчас вы продаёте около тысячи тонн. Но ведь когда-нибудь, с ростом капитала, получится продать и 10000 тонн, и 100000 тонн. И выручка в 50 центов с тонны может быть уже очень весомой.

— Ясно, — согласился Жека. — Не подумал об этом.

— Молодой человек, освободите, пожалуйста, на небольшое время место у монитора, — Аристарх выгнал молодого парня с одного терминала, и сел сам, стал что-то вводить в компьютер, временами поглядывая в Жекины бумаги.

Через пять минут по всем табло побежало объявление о продаже. Правда, было оно на английском, и почти всё состояло из специальных терминов, но Жека всё-таки уловил слово «hardened steel». «Прочная сталь». Торги длились недолго. Тут же на табло зажглась зелёная надпись’sold'. И название купившей фирмы — «Takeshi mital company. Tokyo. Japan»

— Йессс! — закричал Аристарх, и ударил себя по колену. — Получилось, господа! Пойдёмте ко мне! Обсудим дальнейшие варианты сделки. Сейчас брокер получит, и распечатает адрес доставки. Наверняка это будет порт Находка, грузовой док. У нас есть контракт с Министерством путей сообщения на перевозку грузов по железной дороге. Причём есть приоритетный допуск к транзиту по БАМу. Все бумаги прямо сейчас оформим. Но оплатить вы должны сами — приём денег с биржи за доставку грузов по железной дороге временно закрыт, в связи с постоянным колебанием цен. Обратитесь в дирекцию грузовых перевозок, что на вокзале. Когда будет готов к отправке ваш состав, железнодорожники сообщат вам о необходимой оплате перевозки, по телефонам, указанным вами в качестве рабочего и домашнего, в данных на вашу фирму.

Позвав в свой кабинет, Аристарх пригласил сесть, а через несколько минут зашёл парень в костюмчике, и дал ему пачку бумаг.

— Мы продали ваш металл за иены. Иена к доллару сейчас на подъёме из-за подготовкиЯпонии к Олимпиаде в Нагано, а доллар приспустился из-за войны в Ираке. Общая сумма от сделки составила 32565 долларов, за минусом 185 долларов комиссионных. Деньги зачислены на ваш счёт во Внешторгбанке.

— Ух ты, как прекрасно! — не сдержался Жека. — Спасибо большое! Именно на это я и надеялся. Так. Теперь, значит, наша задача только отгрузить товар?

— Да, — согласился Аристарх. — В течении трёх суток товар должен быть отгружен покупателю. Вам позвонят с комбината, перед тем, как МПС будет посылать маневровый локомотив на заводскую товарную станцию.

— Мы тут же хотели бы совершить следующую сделку! — заявил Жека. — На сумму в 60 тысяч долларов покупка компьютеров IBM, тех же, что мы покупали недавно.

— Охохо! Прилично! — засмеялся Аристарх. — У вас сейчас прям всё совпадает, как надо. На компьютеры биржевая цена упала. Сказывается удешевление техники в связи с автоматизацией производства. Эта сделка тоже будет максимально выгодна вам. Сейчас я покажу вам прайс лист с предложениями Москвы.

— Мы берём! — уверенно сказал Жека, глянув цены. — На сумму в 60 тысяч!

— Хорошо, — согласно кивнул головой Аристарх. — Пройдёмте в торговый зал.

Покупка произошла практически молниеносно. В этот раз комплектовать партию компьютеров всякими халабудами не пришлось — модемы, звуковые и видеокарты оставались ещё на складе, так что решили обойтись без них. Купили компьютеры IBM на 60 тысяч долларов. И цена уже была как у однотипной оптовой партии — в среднем 1500 долларов за штуку. В Сибирь поехали 40 компьютеров. На счастье, чартерный рейс из Москвы как раз завтра. Прошлый раз два дня ждали.

— Ну вот, ваши текущие сделки завершены все в большом плюсе, — заявил Аристарх. — Поздравляю. Но если вы займётесь напрямую продажей металла за рубеж, я бы посоветовал вам открыть отдельную компанию, имеющую договор с комбинатом о постоянной торговле его продукцией на бирже. То есть стать его официальным представителем. Таким образом, вы получите выход на рынок торговли опционами и фьючерсами. То есть, сможете продавать товар на бирже другой такой же опциональной компании из Страны Восходящего солнца. Вести биржевую торговлю напрямую между компаниями, с помощью моментальных быстрых сделок по фиксированной цене, не зависящей от мировых цен на горячекатанную сталь.

— Отчего же будет зависеть цена торговли опционами и фьючерсами? — заинтересованно спросил Жека.

— Исключительно от качества товара, и сроков поставки, если заказчику подойдут они, — улыбнулся Аристарх. — Опциональная торговля намного выгоднее, нежели обычная лотовая. Фирма «Takeshi mital company» наш давний партёр из Японии. Мы продаём им как чёрный металлопрокат, так и алюминий, медь, никель. Ваша задача только обеспечить в срок производство и доставку товара нужного качества по заранее оговоренной цене. Сейчас я распечатаю вам список опционных заявок японских компаний на торги, чтобы вы сами ознакомились с ними, и их коммерческой перспективой. Однако хочу вас предупредить, господа — опционная торговля это всё-таки торговля на бирже. И она может таить много подводных камней.

— Каких именно? — озадаченно спросил Жека. Такая торговля показалась ему чрезвычайно выгодной, и он сразу же понял, как Сахар обувал комбинат.

— В жизни всё может быть, — покачал головой Аристарх. — Банкротство обоих сторон. Забастовка. Путч. Крушение на железной дороге. Да всё что угодно. А свою партию товара вы должны пригнать в Находку, а покупатель оплатить её. И так раз за разом, в соответствии с опционами, выставленными в контракте. Риски для обеих сторон.

— Ясно. Спасибо, — ещё раз поблагодарил Жека. — До встречи.

Вышли на крыльцо биржи, и покурили, глядя как поднимаются дымы над комбинатом. Возможно, там уже начали плавить сталь для их заказа. Похоже что, в наличии столько листовой стали именно такой марки и такой толщины не было. Работать придётся с колёс. Но если открыть торговлю опционами, можно оплачивать комбинату договоры заранее. Правда, как сказал Аристарх, такая торговля требует, чтобы всё работало как часы. А в российских условиях… С неопределённостью и забастовками…

— Компьютеры завтра уже привезут, можно начинать предзаказы! — сказал Жека. — Сейчас поеду в офис, дам Максу распоряжение. Схема пока та же остаётся. Продаём компы — покупаем на комбинате, и затариваем металл в Японию. Снимаем профит, и опять везём сюда электронику. Можно ещё что-нибудь, кроме компьютеров. Например, бытовую электронику. Телевизоры, видаки, музыкальные центры.

— Почему нельзя прямо из Японии купить электронику? — спросил Славян. — Прямо за их металл. Бартером, так сказать.

— Думаю уже… — отозвался Жека. — Но это всё херня. 20 компьютеров, 40 компьютеров. У этого бизнеса есть предел — покупательная способность заказчика, а в первую очередь, пропускная способность транспорта. При очень больших объёмах покупок придётся возить железной дорогой, в контейнерах. Это дешевле, но и риска многое похерить на воровстве, намного выше, не говоря уж о длительности перевозки. Надо нам срочно открывать фирму прокладку для торговли металлом, для торговли опционами. Я тебе, кстати, недавно говорил про схему тип такой, прочём допёр до этого самостоятельно.

— Почему Семёныч сам не может опционами торговать? — недоумённо спросил Славян. — Так же заслали бы на биржу чувачка, и тот окучивал бы японцев, или кого там ещё. Заказы собирал.

— Опционная торговля всё же слишком мелкая для такого гиганта, — ответил Жека. — Был бы тут какой-нибудь небольшой заводик, работающий на рудном концентрате, ещё хрен с ним. Комбинат при совке продавал за границу металл по прямым сделкам с заграничными компаниями. Посылали делегацию из десятка стариков, те встречались с такими же стариками из заграничной компании, тёрли три дня, и в результате наши спихивали металл миллионами тонн за копейки. Потому что Союзу было пофиг на биржевые курсы металлов. Он в любом случае получал валюту, а металла этого было хоть жопой жуй — надои чугуна перевыполняли. Заграничные боссы потом толкали его на биржах по своей цене, и по ходу, обрушили весь мировой рынок. Так же думаю, обрушили и рынок нефти, что она дешевле говна сейчас стоит. Однако на металл есть спрос даже сейчас. В первую очередь, по качеству. Японцам нужен свежий металл, с целым антикоррозионным покрытием, а не ржавый, пролежавший хрен знает где несколько лет, и тупо сгнивший. Это тонкое дело, брат!

— Вижу что тонкое… — пробурчал Славян. — Нам-то чё щас делать? У меня башка распухла от этих дел.

— Компанию по торговле металлом открывать. Помещение нужно приличное арендовать, или даже отдельно стоящее здание купить, или в аренду. Пусть старенькое, ремонт сделаем своими силами. В уставный капитал штук 50 закинуть. Однако…

— Прежде чем открывать новую фирму, нам нужно убазарить Семёныча, чтоб он подписал договор о том, что мы будем официальные представители комбината на рынках Азии, — как будто в раздумьях продолжил Жека. — Это может быть как простым, так и сложным. Как посмотреть… И что мы ему предложим.

— А что мы ему можем предложить? — спросил Славян, прикуривая ещё одну сигарету от старой. — Он наверняка будет не согласен на это. Нахера ему ещё одна прокладка между ним и рынком?

— Тут не совсем прокладка! — возразил Жека, и закурил ещё одну. — Официальное представительство не отнимает у него права торговать самостоятельно. Пусть сам выходит на биржу, я чё против? Пусть даже опционами торганёт. Мы лишь пропишем в договоре, чтоб они определённое количество металла продавали нам, по средним российским ценам. Цена, само собой, будет в рублях. Текущая по российскому рынку. Сейчас это 800 рублей тонна. Такую мы и заморозим до лета в договоре. Но можем отдельным пунктиком в договоре указать, что комбинат в связи с непреодолимыми обстоятельствами имеет право скорректировать отпускную цену в плюс. Нам-то тоже нахер их опускать в подвал. Пусть повышают, если инфляция сильнее ломанёт. Работаем честно, братан! Мы не воры, бандиты, или грабители какие-то!

— Если он сам будет опционами торговать, может похерить нам всю лафу, — заметил Славян.

— Не сможет! В том-то и дело, что не сможет! — рассмеялся Жека. — Мы-то всегда можем задемпинговать цену на металл дешевле его. Нам чё… Ну, получим денег меньше. У нас и персонала с гулькин хер, на зарплаты у нас мало уходит. Сахариха с Пущей пару раз в ресторан не сходят. А он не сможет цену понизить. У него расходов — мама не горюй. Да и вообще… Скажу тебе так, братан… Пора нам со строительством этим завязывать. Чую я, скоро не бабки от него будут, а геморрой. Надо полностью на торговлю электроникой и металлом переходить.

— Стройуправу хочешь спихнуть? — усмехнулся Славян. — Попользовались, и хватит?

— Получается так, братан, — невозмутимо ответил Жека. — А что такого? Продолжать бегать за копейки? Сейчас к июню закончим ремонт на домне, и звиздец. Деньги оттуда перестанут идти, а то и раньше. Ты видишь, у Семёныча какое положение? Нам надо успеть, пока стройуправа на ходу, построить гостиницу в Еловке. Это ждать опять же до лета. И отремонтировать новое здание для нашей новой конторы. Пора расширяться, брат.

— И где ты деньги на расширение возьмёшь? Опять с компьютерных? Они так никогда не окупятся. Так и будем вливать с прибыли в то и это.

— Нет, — покачал головой Жека. — С компов деньги будут только для оборота металлической темы. Бабки у нас под ногами. Это сама стройуправа. Раз уж всё равно придётся её летом скидывать, проведём сейчас эмиссию акций, сбросим на фондовой бирже часть. Процентов 20 для начала. Но для этого нам надо провести выгодный аудит. Ладно, погнали до офиса, а то зависли тут.

Дела наваливались как снежный ком…

Глава 25 Заруба на авторынке

— Чё, я пока не нужен? — спросил Славян, когда подьехали к офису ССМФ, и вышли покурить.

— Пока нет, — задумчиво сказал Жека, глядя в окно, и думая о своём. — Но будет тебе партийное задание. Съезди сегодня в Еловку. Посмотри, как там дела идут. Инспекцию сделай. Все-таки надо запускать сервис доставки готовой еды. Видел, эти мамкины менеджеры на бирже дохляками сидят? Кофе сраного и то нет. Можно неплохо подняться, окучивая жратвой такие конторы. На бирже так вообще можно буфет, или даже столовую открыть. Было бы помещение в аренду.

— Тачка нужна будет для развоза, — заметил Славян. — Хорошая, более-менее новая, надёжная. Машин-то нет у нас.

— Надёжную среди советского автопрома сложно найти, — ухмыльнулся Жека. — Но самое главное, стоит спросить у Марины, хватит ли мощностей замутить это. Если нужна тачка, купим. Съездим на базар сегодня, и купим.

— Понял. Ладно, я погнал. Звони в случае чего. Я весь день буду в офисе, после того как в Еловку съезжу. Или сам звякну, как освобожусь.

А в компьютерном офисе веселье. Митяй рассчитался с работы электриком, и сидел, травил байки Максиму, слушавшему с открытым ртом похождения дворового пацана. В основном о драках стенка на стенку, пьянках, гулянках и прочем сугубо мужском. Увидев Жеку, обрадовался.

— О, шеф пришёл. Чё делать будем? Где работа?

— Тут работа тебе полегче светит. Будешь по объектам с Максом ездить. Таскать коробки с компьютерами и другой электроникой, ну и смотреть, чтоб никто не перевернул и технику не отобрал.

— А… Ну это как раз по мне, — обрадовался Митяй. — Надоело на заводе в мазуте ковыряться.

— Тут будешь как белый человек! — заверил Жека. — По заводам тоже придётся ездить, но только по конторам. И с большими людьми базары тереть!

— Звонили уже раз десять, спрашивали, когда поставки будут, — сказал Макс.

— И что ты? — спросил Жека.

— Сказал, в ближайшее время, завтра — послезавтра. Звоните типа завтра.

— Правильно сказал, — согласился Жека. — Скоро груз прибудет. Завтра, во второй половине дня. Так и говори, что уже послезавтра с утра начнём продавать. Но заявки на заказы принимай сразу же. Вот биржевой лот на купленный товар. Ставь наценку 50 процентов, сделай прайс лист, и распечатай у секретарши, чтоб несколько копий было. Ладно, работайте. Не буду отвлекать, у меня ещё дел по горло.

Зашёл к себе в кабинет, посмотрел, и подписал срочные бумаги, в основном просьбы о материальной помощи и внеочередных авансов от рабочих, попил кофе, посмотрел телевизор пару часов, потом зашёл к главбухше.

— Привет, Ира, как дела? — улыбнувшись, спросил Жека.

— Если мои, то неплохо, — засмеялась Ирина.

Сегодня она выглядела как никогда. Узенькая юбка чуть выше колена, белая блузка с короткими рукавами и приличным вырезом, из которого видно соблазнительные белые холмики. Волосы зачёсаны в аккуратный красивый хвост, глаза и губы едва подкрашены, что выглядело очень стильно. Молодая красивая женщина в самом расцвете сил.

— Ты как всегда, словно с обложки модного журнала, — пошутил Жека. — Давно тебя не видел, извини. Всё дела да дела… Как бизнес твой? Ничего не замутили ещё?

— А… Сейчас время такое, что фиг что получится, — пожаловалась Ира. — Ничего из денег не откладывается. Кое-что начали делать, но дело встало в рекламе, и в технике. Нужно машинку швейную электрическую с оверложкой, тот же Сименс, но они стоят мама не горюй.

— Так а чё молчишь? — возмутился Жека. — Я ж тебе говорил, будут проблемы, сообщи, всегда помогу.

— Да как-то неловко. Думали с мужем, что и сами справимся, — застенчиво сказала Ирина.

— Ладно. Этот вопрос решим, — уверенно сказал Жека. — Я к тебе по другому поводу. Дела наши плохи. Да ты и сама знаешь. Однако… Ты не представляешь насколько.

Жека помолчал, сделав выжидательную паузу, потом продолжил:

— Я лично знаком с Николаем Семеновичем, директором комбината. Сейчас от него. Завод в очень плохом финансовом положении. Тотальные неплатежи за сырьё, и отгруженный товар, задержка зарплаты рабочим уже месяц. На мировом рынке цены на металлопрокат очень низкие. Проще его вообще не катать, чем катать, продавать за бесценок, и уйти в минуса. Короче, денег на заводе нет. Нам они платят со скрипом, по старым контрактам, которые уже сожрала инфляция, но ещё платят. Потому что не будут платить — мы остановим ремонт домны. Тогда им только в банкроты. Но больше они нам работы не дадут — нечем платить. Как только нас турнут с комбината, контора встанет. Вообще встанет. Не будет работы. Нечем будет платить людям, придется отпускать в вынужденные отпуска без оплаты. Начнётся текучка кадров, банкротство, продажа с молотка. Ты это понимаешь?.

— Понимаю, — помрачнела Ирина. — У многих предприятий уже именно так…

— Я решил открыть новое, более перспективное дело, но на раскрутку мне нужен стартовый капитал. Невзирая на все слухи обо мне, денег у меня нет, и я не миллионер, все деньги в текущих делах, — усмехнулся Жека. — Однако капитал мне край нужен. Я решил продать 20 процентов своих акций на фондовой бирже, сейчас у нас открылся филиал. Чего и тебе, кстати советую. Скинь акции, пока не поздно. Сейчас законы о частной собственности приняты, и мы можем торговать своими акциями на бирже. У тебя будет стартовый капитал на своё дело. И у меня будет. И надо продавать срочно, пока за акции можно хоть что-то выручить. Подумай. К лету я избавлюсь от стройуправы, и она утонет окончательно.

— Жень, ну а что тут думать? Ты прав, как всегда, — повеселела Ирина. — Я согласна. Что для этого нужно сделать?

— Чтобы продать акции по максимальной цене, нам нужно сделать аудит. Переоценку акционерного капитала. Не секрет, что я купил общество за относительно низкую стоимость. За 120 тысяч рублей. Сейчас можно поднять цену основных фондов, и скорректировать её с учётом инфляции. Это могут быть весьма хорошие деньги. Миллионы. А то и десятки миллионов. Но чтобы получить их, нужно найти хороших сговорчивых аудиторов. Если надо, сунем взятку, чтобы оценили основные фонды по максимуму. И найти аудит с хорошими рекомендациями я поручаю тебе. Справишься?

Жека положил на стол Ирины пару тысяч рублей.

— Это аванс за твои акции. Твоё дело найти аудиторов, а с оценкой я порешаю сам.

— Хорошо,— твердо ответила Ирина. — Займусь этим прямо сейчас.

— И помни — в моем новом холдинге для тебя всегда есть место. Когда пройдёт аудит, мы обсудим дальнейшие шаги по твоим акциям.

Жека улыбнулся, и пошёл к себе в кабинет. Не успел дойти, как секретарша кричит, что Славян звонит. Соединять мол, или нет.

— Конечно соединяй! — крикнул Жека, и взял трубку. — Говори, братан, чё как.

— Ездил я в Еловку, короче. Марина говорит, без проблем по заказам еду развозить. Мощностей у нас хватит. А на бирже народа дохера бывает, можно Аристарху предложить открыть буфет или кафетерий с минимумом простых блюд и напитков. На полуфабрикаты для этого тоже мощностей хватит. Если выхлоп пойдёт, можно уже небольшую столовую там замутить, людей набрать. Короче, машина нужна, заказы развозить. Лёха ездить умеет. Права купит, будет с Котом на развозе.

— Если тачка нужна, за чем дело стало? — спросил Жека. — С общака возьмём штук двадцать, и на авторынок. Жди. Сейчас приеду с Романычем, и сразу мотанёмся с тобой вдвоём.

Авторынок в Н-ке находился на окраине города, по пути на аглофабрику, за большим гаражным кооперативом. Здесь издавна, со времён самого махрового застоя, велась торговля автомобилями и запчастями. Недалеко от пригородного шоссе была расчищена и отсыпана гравием, а чуть позже и заасфальтирована обширная ровная площадка, на которой и велась торговля. И если в советское время это был дикий неорганизованный базар, то с пришествием перестройки, рынок превратился в кооператив, а позже и в ТОО «Клаксон». Территория была огорожена, на въезде поставлен шлагбаум. Появились торговые ряды, отстроены магазины, торговые павильоны и шиномонтажки с СТО.

Авторынок крышевала небольшая преступная группировка из местной шоферни, поднявшихся на тёмном автобизнесе. Но мужики не борзели, на чужую территорию не лезли, за порядком следили, прохаживаясь по рынку в камуфляжной форме охранников. Брали за въезд 20 рублей с тачки, за проход 5 рублей. Торговцев тоже сильно не обижали, трясли по минималкам, и часто можно было видеть, как местные ухари-продаваны пили вместе с крышевальщиками в кафе на территории рынка.

Романыч неспеша катил по территории рынка в самую глубь. Для торговли автомобилями была выделена площадка подальше. На этой же площадке гаишники делали сверку номеров, что уже как бы подчеркивало официальный статус авторынка, частные решалы помогали за копеечку лохам составить договоры купли-продажи, были свидетелями при пересчёте денег, и оказывали тому подобные мелкие услуги. Где-то в соседнем гаражном кооперативе мутились и более тёмные дела. Перебивали номера на ворованных тачках, хранили запрещённые вещи и товар. Именно сюда пацаны ездили с Кротом за автоматами, а Жека за снайперкой. Именно сюда Крот гонял ворованные тачки, где отдельная преступная группировка в гаражах перебивала номера, подделывала документы и продавала машины на юг, куда легковушки отправляли контейнерами на полуприцепах.

Жека со Славяном, пока ехали, обсуждали вслух, какую марку машины стоит купить, и Романыч, как человек шарящий в теме, влез в разговор.

— Если для дела собираетесь брать, и по городу мотаться много, берите четвёрку. Марка старая, известная, запчасти на неё есть хоть где, подойдут от шестёрки, а часть от копейки. А девятка… Я б не стал брать. Машина новая, сырая ещё, бренчит как погремушка. Запчасти дорого, а частью импортные, те же гранаты. То, что молодёжная, шустрая, резкая, это да. Для покатушек с девочками самое то, но не для дела, особенно если груз возить придётся. В общем, смотрите сами.

Романыч подкатил к стоянке, и пошёл с пацанами, помочь им выбрать. Походили по рядам, а выбирать-то по сути, и нечего. Времена тяжёлые, люди старались цепляться за то, что есть, не претендуя на большее, а если что и толкали, то по большой нужде. Но хорошие машины уходили сразу влёт, в основном перекупам, которые, видя лоховатость продавца, снижали цену до минимума, прикапываясь к каждой царапинке, чтоб на перепродаже сбыть подороже, и побольше наварить. А то и внаглую наезжали на незадачливого продавца, давя приблатнённым базаром, и наглой манерой вести себя.

Походили, посмотрели, ничего не понравилось — или откровенный хлам, или цена заоблачная. Уже собрались уходить, как подъехал пожилой мужик на синей четвёрке довольно приличного вида. Стал неловко оглядываться, не зная куда приткнуться. Сразу видно — не завсегдатай этого шалмана. Перекупы насторожились, ожидая, когда мужик выйдет из машины — решили наехать на деда. Жека со Славяном тоже неспеша подгребли к мужику.

— А тачка уже куплена, куда это вы гребёте, пацанчики, — перегородили дорогу два перекупа, один жирный, в длинной кожаной куртке, и потрёпанной норковой шапке, другой тощий в спортивных штанах и куртке. У тощего в руках была монтировка. Он с улыбочкой поигрывал ей.

— Но он только приехал, щас спросим, почём продаёт, — веско сказал Жека. — Чё кипишь то, дядя? Побазарим щас с продавцом. Сойдёмся в цене — купим. Дашь ты больше — ты купишь.

— Слыш ты, щенок поганый! — хриплым голосом сказал жирный, пожилой вислоусый мужик с длинным и толстым фиолетовым ноздреватым носом. — Тебе хлебало подрихтовать? Ты плохо русские слова понимаешь?

— Он-то хорошо понимает, — спокойно сказал Славян, достал ствол, передёрнул предохранитель, и приставил ко лбу жирного. — Ты кому грубишь, сука? Ты знаешь, что это за человек? Тебя учили, что за базар отвечать надо?

Потом ударил жирного по яйцам, а когда он упал на колени, заехал ногой в рожу. Норковая шапка покатилась по снегу, а перекуп свалился на бок, коротко взвизгнув. Второй, с монтировкой, зассав, хотел убежать, но Жека поставил ему подножку, и тот не удержался на указанном снегу, тоже упал.

— Тебя кто так учил с людьми разговаривать, петушок тряпошный? — Славян пнул перекупа в жирное брюхо. — Ты чё тут, на всех наезжаешь? Ты кто такой?

— Малец, ты если волыну достал, так шмаляй, — раздался сиплый голос сзади. — Только помни, что тут гайцы недалеко.

Пацаны отвлеклись на перекупов, и сзади, от павильона шиномонтажки приближались двое мужиков в камуфляже, походу охрана рынка, типа братки. Здоровые, но пузатые. Видно, что спортивной формы никакой. Оба щёлкают семечки, неспеша подходя, вальяжно переставляя ноги.

— Ты перед лохами понты кидать мастер, как я погляжу, — с насмешкой сказал мужик. — Чё молчишь? Язык проглотил?

— Это твой человек? — тихо и спокойно спросил Жека. Так, как привыкли разговаривать люди, наделённые если уж не властью, то точно силой. Голос заставлял прислушиваться. Вникать в то, что произнёс говорящий. И уже этим подчинял.

— А? Чё сказал?

— Почему твои люди не следят за базаром? — так же спокойно спросил Жека, подошёл к лежащему тощему, и взял монтировку, подошёл вплотную к мужику. Подошёл спокойно. Остановился в метре от ближайшего, и посмотрел ему в глаза. Мужик гляделку проиграл, не выдержал взгляда Жекиных холодных отмороженных глаз.

Камуфляжные застыли в нерешительности, не зная что делать, и уже понимая, что не всё так просто, как было раньше. Парни то попались здоровые. С пушкой. Уверенные. На измену не сели, а наоборот, смотрят с усмешкой, ждут дальнейшего развития событий. Но готовы ко всему.

— А вы кто такие? — неуверенно спросил камуфляжный.

— А ты мусор, чтоб такие вопросы задавать? — спросил Жека, и ещё ближе подошёл к нему, смотря прямо в глаза. — Я у тебя сейчас спрашивал, кто ты? Может, тебе и ксиву ещё предяьвить?

— Нет. Не надо… — сглотнул слюну мужик, с которого наглость спадала как шелуха. Уже пожалуй что, пожалел, что связался с парнями. Теперь-то понял — вот они, настоящие бандиты, не какие-то там апельсиновые решалы, косящие под блатных. И они просто возьмут и грохнут, как воды попьют. Если не из ствола, так выдергой по голове, чтоб без шума. И самое печальное, что никто не придёт на помощь — остальные перекупы, почуяв недоброе, смылись подальше. Да и не стали бы вкупаться за тех, кто щемил их.

Положение аховое — и не убежать, и не напасть первыми, тогда точно уроют, или искалечат. Камуфляжные нашли самый простой выход, по их тупому разумению. Вместо того, чтоб извиниться за корешей, или свести всё к шутке, раз обосрались, и наехали не на тех, и сохранить уважение, они сами стали щемить друганов, валяющихся на снегу.

— Вы что ли виноваты? — крикнул сиплый. — Вы чё тут творите? Вы первые что ли наехали? Пошли вон отсюда, чтоб больше вас не видел! На людей наезжать!

Потом, оглянувшись не раз, и о чём-то тихо переговариваясь, ушли. Побитые охранниками перекупы остались лежать на снегу. Романыч стоял офигевший, так же как и мужик в синей тачке.

— Чё приходили, фиг его знает, — недоумённо сказал Жека. — Крыша-то дырявая здесь. Только от работяг накрывает.

— Я сейчас оборжусь, держите меня, — заржал Славян. — Уже хотел переворачивать их, а они сами перевернулись и протекли. Ладно… Пошли тачку смотреть. Романыч! Подгребай! Чё встал там как неродной!

Купили трехлетний автомобиль Ваз 21047, в идеальном состоянии, с небольшим пробегом, всего за 17 косарей. И это была довольно выгодная покупка, учитывая инфляцию. Мужик просил 18, сторговались на штуку.

— Дочь замуж вышла, квартиру покупать надо, — признался мужик, засовывая деньги за пазуху. — Решил вот помочь. Подарок тайком сделать. Если б знал, что тут такие страсти-мордасти, хрен бы поехал.

— Повезло тебе, что на нас наткнулся! — заявил Славян. — Эти понторезы обобрали бы тебя как липку. Наехали всей толпой, и на чирик тебя раскрутили. Ну чё… Пошли в нашу «Волгу», договор купли-продажи заполним, да я на сверку номеров поеду. На учёт сам поставлю. Хочешь, вместе поехали, довезу до твоего дома, чё тебе с деньгами шататься…

Так купили машину, которой предстояло очень много работать…

Глава 26 Свидание с любимой

Вечер казался скучным, и Жека решил сходить к Сахарихе, погасить лёгкие недоразумения последних дней. Хотя, для Светки такие выкрутасы были в порядке вещей. По сути, и погашать-то нечего.

Сначала позвонил, удостовериться, что подружка дома, и настроена более-менее дружелюбно.

— Светик, приветик! — радостно сказал Жека.

— Привет! Чё делаешь? — так же радостно ответила Сахариха.

— Да особо ничего. Вот, решил тебя проведать, как ты там.

— Приходи. Я тебя ужином накормлю!

— Ладно. Через час подойду.

Пошёл как на классическое свидание. Одел малиновый пиджак, белые брюки, черную рубашку. Всё, как нравилось Сахарихе. Подумал, что и она оденется соответствующе моменту, догадается. Официальное свидание! Да и начинали взлетать, надо бы привыкать к цивильному прикиду, и повадкам белых людей. Иваныч постоянно в костюме зажигал, даже дома…

Взял бутылку советского шампанского, дорогих конфет в коробке, любимых Светкиных сигарет «Fine 120» с ментолом. Купить бы ещё цветов, но на речке магазинов, торгующих ими, не было, а рынок уже закрыт. Так бы, конечно, смотался на такси — пофиг.

Однако Сахариха встретила жениха в своём любимом розовом халатике, и с причёской «я упала с сеновала», которая безумно шла ей. Волосы стянуты в какой-то криво торчащий на бок хвост. Тонкая шейка оголилась, так и приглашая поцеловать её.

— А ты чё так вырядился? — недоуменно спросила она, увидев нафармазоненного Жеку.

— Так я на свидание пришёл. К любимой девушке. К тебе!

— А… — махнула рукой Сахариха. — Свои люди. Мог бы не напрягаться. Мы тут всё равно одни. Ладно, проходи, раз пришёл, сейчас ужинать будем.

В квартире вкусно пахло пловом, и Жека почувствовал, как сильно проголодался. Все мысли о романтическом ужине при свечах, шампанском и танцах под «Энигму», сразу улетели прочь.

Сахариха накрыла на кухне, по домашнему, чтоб не заморачиваться с уборкой зала. Наклала дымящийся плов по чашкам, нарезала хлеба, разложила по розеткам мелкий закусон — сырокопченую колбасу, оливки. Поставила фужеры.

— Ну чё, открывай шампунь, — сказала она, садясь напротив Жеки, и принимаясь за еду. — Как день прошёл?

— Да нормально, — сказал Жека, чпокнув пробкой, и разливая шампанское по фужерам. — Сегодня на биржу ездили, опять компьютеры купили. Завтра должны привезти.

— Забирать поедете? — спросила Сахариха, с аппетитом поедая плов, и посматривая на Жеку.

— Поедем, — согласился Жека. — Опасное это дело — такой товар возить. Считай что золото. Или деньги.

— Давай я дяде Серёже скажу, чтоб ментовские машины вам дал. С мигалками. Для сопровождения, — мило улыбнулась Сахариха.

— А чё, так можно? — недоумённо спросил Жека.

— Ну у меня же папа так ездит, — уверенно сказала Сахариха. — А ты ел когда нибудь оливки или маслины? Их все богатые люди едят!

Для Сахарихи то, что её отца сопровождает милицейская машина, было как само собой разумеющееся, для Жеки — откровение. Он видел, конечно, кортежи, сопровождающие высоких чиновников. При совке так приезжал Дуреев, секретарь обкома КПСС, позже ставший демократом и главой администрации области. Приезжал Ельцин два раза, когда в Н-ке проходили шахтерские забастовки в 1988 и 1990-х годах. Их да, сопровождало много синих мигалок. Но чтоб сопровождали авторитета…

— Если ты это сделаешь, малыш, я буду очень благодарен, — признался Жека.

— Конечно я это сделаю, если тебе будет хорошо! — улыбнулась Сахариха. — А потом мы будем все вместе продавать эти компы, и ты мне подаришь один, даже?

— Ну… Так-то да… — неопределенно промямлил Жека. — Посмотрим… Я тут ещё одно дело открыть хочу, и там нужна будет твоя подпись…

— Чё такое? — насторожились Сахариха, и даже перестала есть, с подозрением уставившись на Жеку. Кусочек плова с замершей ложки упал обратно в чашку.

— Мне нужны будут деньги на раскрутку, — признался он. — Взять их мне неоткуда. Надо скинуть часть акций нашей компании. Пока они стоят хоть что-то. Но чтобы принять такое решение, нужно согласие всех учредителей «Инвестфонда». Он управляющий акционер АО ССМФ. Ты получается, полноправный акционер моей конторы по праву голоса в «Инвестфонде».

— Какие проблемы? — хихикнула Сахариха. — Чё хочешь, то и делай. Я не разбираюсь, чё вы там намутили.

— Ну спасибо! — обрадовался Жека. — Ну иди сюда, моя радость, дай я тебя поцелую!

— Женька, не лезь, у тебя губы жирные! — засмеялась и завизжала Сахариха, отбиваясь от Жеки, но он всё таки поймал непокорную подружку, и прижал к себе, наслаждаясь таким желанным теплом любимой девушки.

— Может, нам посмотреть что нибудь… такое? — прошептала Сахариха, обнимая и целуя Жеку.

— Что такое? — усмехнулся Жека.

— Ну… Эммануэль например? Муррр.

— Давай! — согласился Жека.

— Тогда подожди немного! — вырвалась Сахариха. — Надо со стола убрать, и посуду помыть! Посиди пока там! Только не усни!

После того, как убрала со стола, Сахариха пошла в душ, и после него-то Жека и поймал её. Схватил хохочущую и визжащую подружку на руки, отнёс на кровать, и там уже дал волю чувствам, лаская и целуя нежное обнаженное тело.

— Ну чё, когда дядь Серёже — то звонить? А то я завтра в школу уйду с утра, — спросила Сахариха, рассматривая следы от поцелуев на своих упругих грудях. Пухлые соски набухли, сморщив ареолы, и ещё до сих пор не разгладились. Сахариха коснулась пальчиком одного, и непонятно чему хихикнула.

— По идее, с утра надо, — заметил Жека. — Чтоб заранее всё обсудить.

— Я ухожу без пятнадцати восемь, — заметила Сахариха. — Навряд ли он так рано на работе. Ну позвоню. При тебе. Я поздороваюсь, а ты говорить будешь. Ага?

— Ладно. Давай спать, — Жека поцеловал любимую в губы, обнял, и понемногу уснул.

Встали по нудному настойчивому пищанию электронного будильника. По быстрому позавтракали, сразу вдвоём сходили в душ, потом, пока одевались, Сахариха позвонила Хромову. Прямо на рабочий номер.

— Здрасти, дядь Серёж, — весело прощебетала Сахариха. — Тут мой парень, ну… который Женька… поговорить с вами хочет насчёт кое-чего.

Сунула Жеке трубку, а он ни бэ ни мэ. О чём говорить-то? Вдруг подслушивают гэбэшники какие-нибудь? Потом всё-таки решил, что это шиза, и решил сказать так, как есть. Без приукрашиваний и лжи.

— Здрасти, Сергей Александрович.

— Доброе утречко, Евгений, как ночь прошла? — засмеялся Хромов. — Вы уже со Светой и живёте вместе?

— Да, иногда… — весело ответил Жека. — Она кормит меня. У меня-то дома мышь повесилась в холодильнике. Забегаюсь по делам, приеду домой, а есть нечего.

— Эх… Молодость… Туда-сюда… — мечтательно сказал Хромов. — Даже завидно. А у меня одна работа… Опять вот торчу с утра с бумагами. Конец месяца. Отчёты, будь они неладны. Ладно… Ты по делу же звонишь?

— По делу, Сергей Александрович. К нам сегодня должен ценный груз прилететь из Москвы. Компьютеры опять, большое количество. Боимся, что могут недобрые люди перехватить. С аэропорта везти надо будет. А там сколько нападений уже было…

— Не проблема! — сразу заявил Хромов. — Мне уже оскомину набил этот бандитизм. Повылазили сволочи, как грибы после дождя. Говорите, когда поедете, я пошлю вам машину ГАИ для сопровождения. Звони прямо на городской телефон ГАИ, назови своё имя с фамилией. Я прямо сейчас отдам дежурному приказ, чтоб послал машину, куда ты скажешь, и во сколько скажешь.

— Ну вот, вы всё правильно меня поняли, — засмеялся Жека. — Об этом и хотел намекнуть. Всё не решался обратиться.

— И нечего стесняться и намёками говорить! — решительно сказал Хромов. — Мы всегда на страже закона! Я и своим подчинённым сколько раз говорил, что лучше предупредить, чем потом расследовать. Идти навстречу гражданам надо в вопросах профилактики! Ближе к народу быть! Ладно, удачного дня тебе, Евгений.

В трубке раздались короткие губки — генерал закончил разговор.

— Ну? Договорились? — спросила Сахариха, надевая школьное платье на белоснежное тело, и поправляя задравшуюся короткую маечку.

Синее платье у неё хоть и было по стилю формально школьным, но не уныло-коричневое, как у большинства ровесниц-десятиклассниц, а явно сшито в ателье, на заказ, и прекрасно оттеняло красоту девушки. К платью был бирюзовый фартук, и всё вместе придавало Сахарихе очень привлекательный вид. Наверное, в неё были влюблены все пацаны в классе. Однако, дерзкий, вздорный характер мог и помешать этому. Хотя… Как раз такие-то девушки всегда и привлекают… Жека впервые подумал, что Сахариха может нравится кому-то ещё, и ощутил слабый укол ревности.

— Договорились. Спасибо, — Жека поцеловал подружку. — Приходи сегодня вечером. Повиснем в офисе.

— Не получится, — покачала головой Сахариха. — Домашки много.

— Ну… Как знаешь.

Домой идти переодеваться лень, и потащился Жека к Славяну в фармазонским прикиде, в каком заявился к Сахарихе. Зайдя в офис, сразу поднял руки:

— Знаю, щас начнёте ржать как кони. Не я такой, жизнь такая.

Однако, на удивление, никто даже не улыбнулся. Наоборот, малиновый пиджак с белыми штанами и чёрной рубахой показался пацанам стильным и модным. Жека думал, что выглядит как клоун из цирка, а по мнению друганов, как крутой мафиози.

— Нихера ты прикинулся! — с завистью сказал Графин. — Где клифтон взял? Чё стоит?

— Хороший шмот! — согласился Славян. — Где брал-то?

— Да это давно уже! — оправдывался Жека. — Ещё на свадьбу Сахара. В «Престиже» на Кирова. А стоит… Хер знает, не помню. Пиджак штуки две по моему. Я кажись, за всё про всё пятак отдал, вместе со штанами, рубашкой и галстуком…

— Нехило ломят, — присвистнул Графин. — Я тоже прибарахлюсь походу в такой. Нормальный клифт.

— Ржать будете, но это Сахариха мне выбрала. Я ни в какую брать не хотел. Сказала, что сейчас модный типа.

Вот сейчас точно раздалось конское ржание, и даже Жека улыбнулся.

— Ладно… Ну вас нафиг. Груз готовы принять? Сегодня позвонить должны из аэропорта.

— С мусорами поедем? — спросил Славян.

— Не. Те, которые контору охраняют, пусть на месте сидят. Да их и не получится. Они же по договору от администрации там. Они только это здание охраняют, даже на улицу не выходят. Я сегодня с утреца Хромову звонил. Обсказал ситуацию. Он пообещал гаишную патрульку дать.

— И чё, думаешь это надёжно? — недоверчиво спросил Славян. — То спецназ, а то гаишники. Там деды одни. Жирные взяточники. Какая из них охрана?

— Конечно никакой, если будут такие, как ты описал, — согласился Жека. — Но я не думаю, что Хромов каких-то совсем уже идиотов пришлёт. Да я на них и не надеюсь. Их роль в том, чтобы на понт брать, а не бандитов шмалять. Летит колонна с ментовской тачкой во главе, неужели ты бы стал нападать?

— Что в голове у людей, не знаешь…

— Ну и чё? Кроту будем звонить? — спросил Жека. — Это опять мы от него зависим. Заметь, Крот телефончик у ментов взял, а нам не дал его. Оставил себе.

— Кроту не будем, — решил Славян. — Прогнал я. Вот именно, что мутить самим надо. Мы прошлый раз к нему только из-за тачки пошли. Значит, нам ещё одну машину надо. Хорошую. Самим куда надо ездить.

— Я уже думал, — согласился Жека. — Сейчас акции продадим, и вложимся куда надо, чтоб поддув пошёл. Короче, план прежний. Как и до этого. Позвонят с аэропорта, я сразу вызваниваю вас, фуру и мусоров. Так что на сегодня ничего не планируйте после обеда. Ну всё. Служебка приехала. Я погнал на работу, бывайте.

Жека почти выбежал из офиса, и сел на заднее сиденье «Волги». Романыч с удивлением покосился на Жекин наряд, но промолчал. У богатых свои причуды…

— Романыч, а какая у тебя зарплата сейчас? — спросил Жека.

— А ты разве не знаешь? — удивился водитель. — Тыща двести. Мало. На жизнь не хватает. Повышай давай.

— Повышение будет! — заявил Жека. — Но вот только каким… Я и сам не знаю. И Ирина, главбухша, тоже не знает. Всё зависит от комбината. Но контракты на ремонт домны заключены по старым, советским ценам. Тогда ты со своей штукой был бы миллионером. Чуешь? Мы сейчас делаем работу задарма. Деньги мне взять больше неоткуда — комбинат стоимость подряда не увеличит, он и сам сейчас тонет, как ты знаешь. Так что… Денег нет. Но повышение будет, конечно же. Выкручусь.

Затеял разговор неспроста. Последнее время опять пошла информация, что рабочие хотят бастовать. Поэтому Жека решил обсказать Романычу своё видение ситуации, зная, что подобные вещи, да ещё от директора, разлетятся по трудовому коллективу мгновенно. А глядишь, и по городу, учитывая, что жена и дети водителя работали на комбинате.

Полностью бросать стройуправу не следовало, пока была возможность построить нахаляву гостиницу в Еловке, и отстроить, либо отремонтировать годное здание для будущей металлургической компании.

Приехав на работу, первым делом зашёл к Ирине, узнать насчёт аудиторов. И она фирму нашла! По её отзывам, хорошую! Занимается проверкой частных и государственных предприятий, и приведением в порядок отчётности, а в связи с вступлением новых законов о частной собственности, то и приватизацией казённого имущества.

— Слухи хорошие об этой конторе идут, — сказала Ирина, подавая визитку и рекламный листок. — Среди нашей, бухгалтерской тусовки. Берут за услуги недорого, и всегда можно взятку дать, чтобы или завысить, или занизить стоимость предприятия. Но в последнее время они в основном занижают, чтобы облегчить коммерсантам приобрести государственную собственность на торгах. Завышение стоимости они может, и без взятки сделают, за просто так.

— Прекрасно, — обрадовался Жека. — Если они нам поставят хорошую цену, я и ты скинем часть акций, получим неплохие деньги. Но для того, чтобы легко продать акции, надо пустить громадную рекламную компанию хотя бы в рамках нашего города. Чтобы знали — торгуются акции надёжного высокодоходного предприятия. Надо найти телевизионщиков. У тебя знакомых, случайно нет в этой сфере?

Спросил, и самому смешно стало. Шанс, что у Ирины были знакомые телевизионщики, равнялся почти нулю, как и у любого обычного человека. Городское телевидение только набирало обороты, и работали там по слухам, пара-тройка человек.

— Не, у меня нету там знакомых, — покачала головой Ирина. — Жаль, да?

— Не подумавши брякнул, извини, — улыбнулся Жека. — А пока… У меня на сегодня дела. Но то, что ты сказала насчёт аудиторов, я обязательно запомню, и в ближайшее время съезжу к ним на переговоры. Спасибо за всё, Ира. Если что, я пока у себя.

— Женя! — окликнула Ирина, когда уже Жека почти подошёл к двери.

— Да?

— Ты прекрасно выглядишь! Очень модно! — улыбнулась Ирина, и обворожительно улыбнулась, тут же засмущавшись. — Извини пожалуйста…

— Ты тоже прекрасна, как никогда, — улыбнулся Жека, послал воздушный поцелуй, и уже потом вышел из кабинета

Но прежде чем идти к себе, проинспектировал компьютерный магазин. А там полный расслабон. Макс с Митяем сидят, от безделья мучаются. И в шахматы уже поиграли, и в карты, и газеты почитали, судя по разбросанным свежим номерам.

— Шеф! Работа, конечно ништяк, но ты бы хоть кровати сюда купил, что ли! — забухтел Митяй.

— Ничего! — усмехнулся Жека. — Сегодня товар должен прибыть, затаримся по полной. Кстати, у тебя же пять процентов акций этой конторки?

— Ну да, — пробурчал Митяй. — Нахер они мне.

— Оформим через нотариуса акт купли продажи в общий акционный фонд, — заявил Жека. — Скоро будем скидывать акции на рынок.

— Дело твоё, тебе виднее, — пожал плечами Митяй. — Я за них кажись, несколько косарей потратил, около двух вроде бы.

— Когда сбросим на рынок, получишь больше! — заявил Жека. — Ладно, я у себя. Готовьте склад!

— Меня возьмёте в аэропорт? — спросил Митяй.

— Возьмём! — заявил Жека. — Всех возьмём, как и прошлый раз. Игрушка у тебя?

— У меня, — Митяй сложил пальцы, изображая пистолет.

Только Жека попросил у Оксаны Валерьевны, чтоб та приготовила кофе, как позвонил тот же мужик со склада аэропорта, что и прошлый раз, Станислав Савельев.

— Торговый дом «Сибирь Великая»? Ваш груз прибыл! Можете забирать. Терминал тот же, что и прошлый раз. Приезжайте с документами о происхождении груза и оплате авиадоставки. Машина та же будет?

— Та же, — согласился Жека. — Спасибо. Мы выезжаем.

Вот и опять закрутилось…

Глава 27 Опять грузовой терминал и Таня

Жека позвонил сначала механику, чтоб выслал фуру к управе, потом набрал номер дежурного городского ГАИ. Номер этот знал не всякий. На заборе не написан, но в телефонном справочнике он был. Водители тоже знали — по нему вызывали гаишников на ДТП.

— Алло, — произнёс вальяжный мужской голос. — Лейтенант Сорокин. Говорите, что там у вас.

— Здравствуйте. Я из фирмы «Сибирь Великая». Вам генерал Хромов ничего не говорил?

— Ах, да! Сопровождение грузового автомобиля с особо опасным грузом! Был такой приказ! Куда экипажпосылать?

— К аэропорту. Грузовому терминалу. Через час поедем.

— Всё ясно. Понял. Высылаю свободную машину.

Потом звякнул Славяну. По голосам из трубки было слышно, что все пацаны там.

— Ну чё, братан, собирайтесь, езжайте к аэропорту.

— Мы с Лёхой поедем, на новой четвёрке! — заявил Славян. — Вроде, получше бегает. Шустренько.

— Ну, это ваше дело. Смотрите сами, — согласился Жека. — Нас гайцы сопровождать будут, как будто мы опасный груз везём. Они пусть спереди едут, а вы сзади.

— Думаешь, и щас нападут? Какие шансы?

— Шансы высокие! — заявил Жека. — Та гнида, что сливает инфу о тех, кто привозит сюда ценные грузы, так и работает. Хрен его знает, что он там удумал. У филимоновских на него был выход. Может, ещё у кого. Иногородних, или местных, кого мы не знаем. В оба глаза смотрите!

Услышав, что к офису подъезжает фура, достал пистолет из сейфа, положил в карман пиджака. Оттопыривается, конечно, но если накинуть дублёнку, то вроде как и не видно…

— Я по делам! — сказал секретарше. — Будут спрашивать, скажешь, что приеду через пару часов.

Потом зашёл к Митяю, дремавшему за столом, положив голову на руки, тронул за плечо.

— Михан! Вставай, почапали! Фура приехала.

— А? Что? — поднял лысую голову заспанный Митяй. — Чё? Ехать уже?

— Да. Пошли.

Васильев приехал весь на взводе, чуть руки не трясутся. Походу, вспомнился прошлый вояж за компьютерами. А может, и не забывался.

— Ты чё? — удивился Жека. — Кипишь чё-то?

— Да я так… — неуверенно сказал водила.

— Тебя как звать? — спросил Жека.

— Лёха.

— Ну будем знакомы, Лёха. А меня Жека звать. Так меня зовут мои друзья. И я тебе говорю — всё будет нормально. Мы повезём снова ценный груз. Опять компьютеры. Но нас опять будут сопровождать мои друганы. Такие же вот как этот оболтус, — Жека кивнул на мордоворота Митяя, в безразмерных спортивных штанах, громадном пуховике, и в спортивной шапке, натянутой на глаза. — А ещё будут сопровождать гаишники. Потому что мы якобы везём опасный груз. Понимаешь? Поэтому успокойся, и всё будет зашибись. Нам надо, чтоб ты привёз всё в целости и сохранности.

Лёха Васильев осторожно тронул Камаз с места, и повернул направо, на городскую улицу. Сейчас уже близкая весна явственно чувствовалась. Сугробы по краям дороги начали подтаивать под ярким солнцем, а дорога так вообще освободилась от льда и снега. Ехать можно было спокойно.

Постепенно, попав в привычную стихию, Лёха пришёл в себя, и при выезде из города добавил газу. До аэропорта добрались быстро. У грузового терминала на парковке уже стояла шестёрка гаишников. Жека первым делом подошёл к ним, и конечно же, сразу убедился, что Славян был прав. В машине сидело два толстопузых возрастных гаишника, небрежно глянувших на него.

— Мы сейчас загрузим вот эту машину, — Жека показал на фуру. — И поедем к стройуправлению напротив универмага. Знаете такое?

— Нам сказали только до городской черты сопроводить, — не глядя на Жеку, через губу промычал гаишник, сидевший за рулём. — По городу сопровождать приказа не было.

— Ну пусть так, — кивнул головой Жека, и окинул взглядом парковку.

Славян с Графином, Лёхой и Котом ещё не подъехали. Жека зашёл на КПП, предъявил документы на груз, потом направился в офис к диспетчеру. На этот раз Татьяна была одна. Сидела за столом, отгадывала кроссворд. Увидев Жеку, искренне обрадовалась. Ну как тут не обрадоваться! Молодой коммерсант, одет в дорогую дублёнку, красный пиджак, и белые штаны. Шик-модерн!

— Какие люди пожаловали! Привет, Женя! — улыбнулась Таня, бросив карандаш на кроссворд. Закинула тонкие руки за шею и потянулась, выставив вперёд крупные груди, да так, что под фиолетовой кофточкой стали видны чашечки и бретельки лифчика. Потом встряхнула белокурыми волосами, и встала из-за стола. Кофточка короткая, и стало видно плоский белый животик с пупком. И длинные стройные ноги с шикарной задницей.

— Привет, красавица, — улыбнулся Жека. — Я опять за товаром. С удовольствием еду сюда. Тут же такая красотка, которой бы только в модели.

— Была уже! — улыбнулась Таня. — И моделью была, и стюардессой была. А теперь вот. На пенсию списали. Грузы выдавать на складе.

— Ну что ты! — возмутился Жека. — Какая пенсия! В самом расцвете сил и женской красоты!

— Да-да-да, — улыбнулась Таня, надевая форменный жилет с надписью «Диспетчер» на спине.— Только конкуренция там будь здоров. Да и зачем держать 30-летних пенсионерок, когда в модели толпой 15-летние стоят, а в стюардессы 20-летки.

— И как? Где лучше? — с интересом спросил Жека. — Я просто не представляю, как всем этим заниматься.

— Финансово здесь, конечно выгоднее, — улыбнулась Таня. — Всегда найдётся коммерсант, приехавший за товаром без грузчиков. Но… Прежняя работа поинтереснее. Это целая вселенная, полная красок и эмоций. Ты понимаешь, о чём я?

— Понимаю, — кивнул головой Жека. — Но наверняка ты какие-то навыки из прошлых занятий сохранила.

— О да! Безусловно! — громко рассмеялась Таня, показав великолепные белоснежные зубки. — Это умение общаться с людьми, и английский язык на уровне С2.

— Что это значит?

— Я совершенно спокойно общаюсь по английски, и бегло читаю тексты. Могу работать переводчиком.

— О! Так это полезнейший навык, в наше-то время! — заметил Жека. — Не сегодня, завтра, границы откроют, и эта профессия будет очень востребована!

— Не знаю, не знаю! — улыбнулась Таня. — Возможно. Пока знание инглиша помогает мне лишь читать надписи на коробках.

— Слушай… — Жека порылся в дублёнке, и достал две визитки. — Вот тебе мои визитки. Если будет совсем плохо с работой, звони обязательно. Переводчиком я тебя с удовольствием возьму!

— Почему же с удовольствием? — опять засмеялась Таня. — Какого рода это удовольствие?

— Мне нравится, когда вокруг меня работают красивые и умные женщины, — заявил Жека. — С вами и поговорить можно, и посмеяться, и… кофе попить.

— Палочку кофе! Как это мило! — ещё громче рассмеялась Таня, опять показав свои белоснежные зубки. — Ладно, пошли, искать твой товар.

— Ты впереди! — улыбнулся Жека. — Буду страховать тебя, чтоб не свалилась, как прошлый раз.

Так пересмеиваясь и подшучивая друг над другом, подошли к блоку 1А. Там у ворот номер 1А1 уже стояла фура вплотную к навесу.

— О! Ты теперь грузчика захватил? — Таня увидела Митяя, глазеющего из окна Камаза.

— Это у нас на все руки мастер, — улыбнулся Жека. — И грузчик, и охранник, и электрик, и просто, хороший давний друг.

— Ну хорошо, если так. Пойдёмте, покажу ваш груз.

В этот раз коробок было больше в 3 раза! Штабель с коробками выглядел внушительно.

— Чё, это всё грузить? — озадаченно спросил Митяй, войдя в терминал, и уставившись на гору товара.

— Вместе стаскаем, коробки вроде чистые, — заявил Жека.

— Ну… Я, пожалуй что, и один погружу, — заявил Митяй. — Чё тут… Бери потихоньку да таскай. Это же не кирпичи на домне поднимать. Не ссы, братан! Иди вон лучше, с диспетчером побазарь! Вишь как она на тебя смотрит!

Митяй ухмыльнулся, и не прошло 10 минут, как полностью затарил фуру.

— Всё, шеф! — заявил он, подойдя к Жеке и Тане. — Погнали отсюда!

— Таня, мне пора! — сказал Жека, обращаясь к слегка улыбающейся Татьяне. — Не забывай про то, что я говорил! Такие специалисты нам будут нужны!

Женщина улыбнулась, и помахала на прощание нежной розовой ладошкой. Жека заметил, что обручального кольца на пальце нет. Неужели она не замужем? 30 лет, такая краля, и всё ещё одна?

— Ты чё, на диспетчера глаз положил? — заржал Митяй, когда сели в фуру, и поехали от терминала.

— Да ну тебя в баню! — засмущался Жека. — Прикольная женщина. Умная. Переводчица хорошая. Если будем на заграницу работать, очень пригодится нам.

— Она отсюда хрен уйдёт! — заявил Лёха, выруливая с территории терминала. — Там зарплата поди мама не горюй. На такую работу хрен устроишься просто так. Я тебе как дальнобойщик говорю. Все эти диспетчеры, завскладами, менеджеры по отгрузке, это завхозы, умноженные на десять.

— И чем они могут барыжить? — удивился Жека.

— Да всем! Пару пакетиков с драпом, или ещё какой хернёй сунули незаметно в какой-нибудь ящик, другому такому же сказали по телефону, где лежит, и всё. Клиенту товар прибыл. Тут мафия целая!

— Ну, насчёт мафии, я пожалуй что, соглашусь, учитывая, что сдают бандитам, кто везёт ценный груз, — сказал Жека. — Однако я не думаю, что это она.

— Ты просто не хочешь думать об этом! — заявил Митяй. — Однако… Не пойманный не вор. О чём тут тереть…

— Она не знает номер нашей фуры! — опять не согласился Жека. — Ни первый раз, ни сейчас не видул, чтоб она на фуру таращилась. Она отвечает только за склад. За машины отвечают те, что в сторожке сидят, охранники. И ещё этот, Станислав, который звонил. Позвонил, и спросил, та ли машина будет, что и прежде.

Только выехали за ворота, как Жека сразу же увидел, что машины гаишников нет. А вот Славян уже приехал. Синяя четвёрка стояла у самого выезда с парковки.

— Чё-то мусоров не видно, — заметил Митяй. — Наши пацаны вон стоят. Рожу Графина отсюда видно, во всё стекло.

— Стой тут! Не глуши мотор! — велел Жека Лёхе. — Щас поговорю с пацанами, узнаю, что случилось. Где мусора. Договор точный был с Хромовым. Не могли они просто так нас опрокинуть.

Подойдя к машине Славяна, постучал по стеклу, Славян открыл.

— Вы гайцев не видели тут? — спросил Жека.

— Видели, — кивнул головой Славян. — Мы приехали, они тут стояли. За ними Графин наблюдал.

— Им по рации кто-то сказал чё-то, и они сорвались тут же! — заявил Графин. — Как будто вызвали куда. До того вызова по рации они стояли и спокойно ждали. Это прям точняк.

— Странно всё это… — оглянувшись, сказал Жека. — Хромов сказал, что тачка ментовская точно будет нас сопровождать. Но… Мы прилично за городом, и если ментам кто-нибудь сообщил об аварии, они первые должны были ломануться туда. Самая ближайшая машина.

— Чё делать будем? Думаешь, туфта? — обеспокоенно спросил Славян. — Ждать тут их что ли?

— Ждать никакого резона нет! Скоро уже вечер, темно станет, — отрицательно махнул головой Жека. — Поедем сами. Одни. Как и советовал мне Сахар старший. В объезд. Через соседний город. У тебя бензина много для путешествия?

— Полный бак! — заявил Славян. — Если повернуть в другую сторону, выедешь в Подрясков, но чуть не доезжая до него, будет эстакада «Северного обхода». Подняться на неё, и вправо, в сторону города. Мы заедем в Н-ск с другой стороны, с южной. Но это путь долгий. Километров 50, не меньше. Однако там трасса новая, хорошая. Асфальт ровный. Мы доедем до Еловки, только спустимся в неё с алтайской стороны, с горы. А там уже рукой подать до города.

— А ты откуда знаешь? — удивился Жека. — Ты на права только сдал.

— И чё? У нас там дача, в Подлесково. На этой трассе. Да и указатели на что?

— Ладно! — махнул рукой Жека. — Поехали так, как ты сказал. Может, конечно, я ссу, но лучше перестраховаться.

— Только не забывайте, что за город Подрясков, — порекомендовал Славян. — Останавливаться там не будем, ну нахер эта дыра. Если ссать захотите, лучше тут сбегайте.

И тут Жека ощутил, что вроде бы как и охота. Оглянувшись по сторонам, подошёл к бетонному забору терминала, и пустил на него струю. Больше негде было. Пофиг… Пусть лучше лопнет совесть, чем мочевой пузырь.

— Ахахаха! Ну ты Соловей и даёшь! — заржали пацаны. — Тебе же не буквально сказали! Мы тоже ссать бегали, но вон туда, за угол!

— Да похер! — ухмыльнулся Жека. — Ладно, погнали! И помните, сильно не гоните! Мы едем за вами с товаром!

Сев обратно в кабину фуры, велел Лёхе ехать за синей четвёркой.

— А где мусора? — недоверчиво спросил Митяй.

— Пацаны говорят, они свинтили после какого-то сообщения по рации.

— Думаешь, подстава?

— Или подстава, или их используют втёмную, или где-то обычная авария. Но мы решили не рисковать, а поехать в объезд. Лёха! Сейчас поворачивай направо и держись за четвёркой.

— По «Северному обходу» решили ехать? —спросил догадливый Лёха.

— Да. Придётся через Подрясков.

— Да… Там недолго, — заверил Лёха. — Да и то только через окраину, через частный сектор.

Подрясков был маленький шахтёрский городишко-спутник, местность вокруг которого занимали шахты, а чуть севернее, и открытые разрезы. В годы перестройки махровым цветом расцвели тут кооперативы и товарищества по сбыту ворованного угля и дизтоплива с шахт. Естественно, таким же махровым цветом расцвели и многочисленные преступные группировки, контролирующие и крышующие этот нелегальный бизнес, а также обирающие шахтёров, которые по бартеру за проданный уголь получали привезённые из-за границы всякие ништяки. Телевизоры, видеомагнитофоны, магнитолы, вымогались только в путь. Несмотря на кажущееся благосостояние и обилие частных автомобилей на улицах, город считался неблагополучным. Преступления, как имущественные, так и против личности, росли как грибы после дождя. Милиция была сильно коррумпирована, раз такой бардак происходил практически легально.

И вот через эту дыру и собрались сейчас везти компьютеры на сумму в 60 тысяч долларов. Так что ещё неизвестно, что лучше — вернуться в Н-ск известной дорогой, или пересечь эту территорию тьмы. На руку играло то, что до городской застройки можно свернуть на трассу «Северный обход», и остаться незамеченными, где относительно новая фура, конечно же, привлекла бы внимание — в маленьких городишках весь транспорт знают чуть ли не наизусть.

— Я тут дорогу хорошо знаю! Когда на запад еду, в область, или на Урал, и дальше, всегда по этой дороге езжу! — сказал Лёха. — Щас! Недолго осталось!

Через километров пять поля, заваленные снегом закончились, и по обочине дороги показались скособоченные домики частного сектора Подряскова. Половина были заброшены, а в половинах топились печные трубы. Кто мог и имел возможность, бежали отсюда. Пьянство, наркомания, преступность явно не способствовали комфортному обитанию. И тут же стояли шикарные по сельским понятиям дома, обнесённые высокими заборами, с новыми машинами перед ними. Контраст был впечатляющий по сравнению с развалюхами по соседству. В этих, хороших домах и жили те, кто тарил уголь с шахт, и продавал налево. Не всегда это были представители преступных группировок. Чаще обычные шахтёры, замучившиеся жить в нищете, как свои соседи, и засунувшие совесть куда подальше.

«Северный обход» было видно издалека. Трасса шла по высокой насыпи над равнинными болотами, и пересекала дорогу к Подряскову по эстакаде. Славян на четвёрке впереди сбавил скорость, и за эстакадой свернул направо, на развязку. И в это время навстречу пролетела красная девятка, полная каких-то обрыганов. Увидев фуру, они притормозили, сходу развернулись, и пристроились за ней.

— Не повезло нам, — философски сказал Жека, глядя в зеркало заднего вида.

Фура, миновав эстакаду, притормозила, и по сильно крутому радиусу стала подниматься вверх, на трассу.

— За нами повернули, — сказал Жека.

Поднявшись к развязке, пересекли по эстакаде уже дорогу на Подрясков, где только что ехали, и хотели топнуть в сторону Еловки. Здесь, на трассе, метрах в ста их ждал Славян. Но девятка успела подрезать пораньше. Внаглую перегородили дорогу, и заставили остановиться — деваться некуда.

И Славян… Далеко отъехал… Не стоило так делать.

Глава 28 Второе нападение на фуру

— Пошли! — Жека хлопнул Митяя по колену, открыл дверь, и спрыгнул из машины.

В тормознувшей девятке открылись двери, и стали выходить бандиты с рожами дегенератов. Жека достал пистолет, и выстрелил в голову самому ближнему, прямо в макушку спортивной шапки, над открывающейся дверью. Начал шмалять, даже не пытаясь добазариться, узнать, чё им надо, почему тормознули. После того, как первый выбросил мозги через шапку, тут же выстрелил в грудь второму, молодому качку в кожанке, выходившему из правой задней двери, и сначала не понявшему, что хлопнуло. Когда допёрло, было уже поздно. Осталось только скваситься, и попытаться закричать. Третий выстрел осыпал стекло, и попал ему в пах. Скрючившись, качок свалился под колёса машины.

— Вы чё суки творите! — из фуры выпрыгнул Митяй, и не останавливаясь начал стрелять, в основном, в лобовое стекло. То ли ранил, то ли убил водителя — тот обмяк, истекая кровью.

— Не стреляйте, падлы! — донёсся из расстрелянной девятки испуганный писклявый вопль.

— Так не просят о жизни! — весомо сказал Жека, и наугад расстрелял магазин прямо внутрь машины. — Пока! Всё! Всё, мы погнали! Где там эти ротозеи?

Жека с Митяем запрыгнули в кабину, и тут же испуганный Лёха сдал назад, объехал приткнувшуюся к отбойнику расстрелянную машину, и приспустил по трассе. Славян, походу увидев замес, развернулся, и теперь ехал навстречу.

— Куда ты ломишь! Ты куда? — Жека, склонившись к стеклу, несколько раз махнул рукой, чтоб разворачивались обратно. — Мда… Обосралась сегодня наша охрана по полной.

— Далеко отъехали, — заметил Лёха. — Они не думали, что фура так медленно заезжать будет на развязку. Думали, наверное, я как на легковушке, с такой же скоростью залечу. А когда поняли, то осталось только затормозить. Вполне здраво он поступил. Просто кто ж знал, что именно сейчас нас застопорят… Он не видел эту девятку.

Вокруг опять потянулись бесконечные поля с перелесками, иногда видно небольшие деревеньки. Тут уже можно притопить — дорога ровная, идёт по насыпи, пересекая болотины и овраги. Построили её относительно недавно, чтобы разгрузить городские улицы от междугороднего сообщения с севера области на Алтай. Ехать одно удовольствие.

Через пару десятков километров ландшафт стал меняться. Местность становилась гористой, всё ближе подступала тайга. Появились то подъёмы, то спуски, иногда вместе с крутыми поворотами. Ещё через пару десятков километров слева стало видно поселок Абрикосовый во всей красе. Даже с большого расстояния вилла Сахара старшего блистала, размахом и оригинальностью выделяясь среди остальных, тоже не бедных домов.

— Куркули местные тут живут,— кивнул головой Лёха.

— Я знаю, — согласился Жека. — Вон халабуда большого босса, раскинулась как спрут.

— Это кого? — заинтересованно спросил Лёха.

— Тебе лучше не знать, — усмехнулся Митяй. — Крепче спать будешь.

Понемногу снизили скорость, и по развязке повернули на федеральную трассу от Еловки к Н-ску. Тут уже и движение было оживлённое в этот час, и местность не такая дикая. Когда спустились с горы, Жека привычно посмотрел налево, на кафе и лыжную базу. Машины у заведений стояли. Значит, посетители шли, и это внушало уверенность, что не всё потеряно. Будут ещё сытые времена, только нужно больше работать.

Приехали к офису, когда уже почти закончился рабочий день. По быстрому перетаскали компьютеры на склад. Макс с удивлением смотрел на груду новых коробок, недоумевая, откуда у людей столько денег на всё это. 40 компьютеров! Офигеть!

— Сегодня весь день звонили, спрашивали, когда продажи начнутся, — заявил он. — Я всех на завтра отфутболил.

— Хорошо, — заметил Жека. — Но если бы у нас были конкуренты, это уже не проканало бы. Люди позвонили бы им, а не нам. В торговле не ждут, что привезут когда-то там. Покупают здесь и сейчас. Поэтому будем стараться наполнять склад постоянно.

— Ну чё, шеф, бухать будем после трудного дня? — спросил Графин. — Мы проставляемся!

— Проставляйтесь! — ответил Жека. — И жрать охота и выпить охота.

Лёхе Васильеву сунул пятихатку, чтоб не нервничал.

— Вишь как всё сложилось хорошо, а ты боялся, — ухмыльнулся Жека, давая купюру. — В следующий раз поедем, уже без приключений, я думаю. А что видел, забудь.

— Ещё и следующий раз будет? — довольно спросил Лёха, сунув купюру в куртку.

— А ты как думал? Теперь компьютеры на постоянной основе сюда идти будут, пока эта тема прёт. Не знаю, как дальше будет.

Закрыли склад, и поехали в офис. Жека с Митяем и Лёхой на служебке, Графин с Котом и Славяном на четвёрке. Лёха по пути рассказывал, как так получилось, что далеко отпустили фуру.

— Славян быстро поднялся на трассу, смотрит, машин нет, по полосе разгона топнул, стал разгоняться, а потом сообразил, что таким образом фуру далеко отпустит, тут же притормозил. Но уже сотню метров успел проехать. Не возвращаться же… Там и остановился. А оно вон как вышло. Кто б знал…

— Ну бывает, чё там… — отозвался Жека. — Хорошо, что всё так закончилось.

— На фуре так быстро не разогнаться, как на легковушке! — авторитетно подтвердил Романыч. — Там иногда скорость чуть не до нуля сбрасывать приходится, чтоб по развязкам проехать. А что, с приключениями доехали?

— Не! Нормально! — на голубом глазу соврал Жека. — Просто договаривались, чтоб они недалеко отпускали, мало ли что…

Зато Славян приготовил шикарный стол. Пару штук точно спустил. И спиртное импортное, и закуска хорошая. Даже жареного гуся где-то откопал.

— Вот. Скинулись. Извиняйте уж, что так получилось, — неловко сказал Славян, показывая на стол.

Считал он себя уже профессионалом в охранном деле, и конечно, его унизило, что случился такой прокол.

— Ничё, всяко бывает! — махнул рукой Жека. — Ладно, проехали. Давайте, наливайте. За то, что всё хорошо сложилось.

— Эти-то, на девятке, похоже, местные, с этой шахтёрской дыры, — предположил Славян, наливая коньяк.

— Да они и сами шахтёры! — сказал Митяй, выпивая рюмку водки, и ломая на куски жареного гуся, чтоб всем досталось. — Шахтёриков сразу видать. У них вокруг глаз каемка чёрная — угольная пыль врастает намертво, ничем не отмыть. Кажется, как будто глаза накрашены, как у девки. У этих так же было. Наверное, из тех, кто углём барыжит, и поднялся на этом.

— Чё, думаешь, они специально фуру пасли? — спросил Графин, и выпил рюмку дорогущей водки «Финляндия», закусив разломанным гусем, и куском лаваша.

— Не специально, — сказал Жека. — Я сидел у зеркала, и видно, что они по своим делам ехали, а как увидели нас, тут же на ходу решили тормознуть. Ну я их сразу и угандошил. Там рожи были семь на восемь, явно из рэкетиров. Дело в другом. Как бы узнать, куда наши менты свинтили. Судя по всему, кто-то сделал ложный вызов. И этот кто-то знал, что именно к нам ментовка приехала.

— Стопудово это кто-то в сторожке охраны был. Только они могли видеть, как ты с этими ментами разговариваешь. Или вообще, сами менты засаду хотели устроить, — заметил Славян.

— Насчёт сторожки ты прав, я уже думал об этом, — согласился Жека. — Но навряд ли у охранников есть доступ к прибывшим грузам. Тачку они могли отследить. Номер фуры у них в базе есть. Груз, который в неё заходит — нет. Это надо знать точно, что компьютеры погрузят в фуру с таким-то номером. Ни охранники, ни диспетчер не знают полностью всю информацию. А вот тот кент, Станислав, что мне звонил, знает. Его и надо в разработку, а то так и будем постоянно щемиться от всех.

— Вы чё гоните! — подал голос Кот, невысокий парень лет 25. — Мусоров реально могли послать, если авария случилась недалеко. И может, на самом деле никто нас не выцеплял!

— Я узнаю обо всём! — пообещал Жека. — Ладно. Сидите, я домой. Устал сегодня.

Выходя из офиса, подумал, зайти ли к Сахарихе, но тут же отказался. Уже ночевал с ней, пусть отдохнёт. Да и придя домой, сильно не загружался. Посмотрел телевизор, попил кофе, прогнав лёгкий отходос от выпитого, покурил, и завалился спать. Завтра предстояло очень много дел.

И дела эти начались сразу же, с самого утра. Встал, умылся, сделал зарядку, позавтракал, вызвал машину, только собрался выходить, как зазвонил телефон.

— Это диспетчер станции Заводская Сортировочная Вадим Петрович Старцев, табельный номер 512. Ваш состав на 2 пути. Мы передали телефонограмму в МПС, но они сказали, что перегон до порта Находка не оплачен. Обычно у нас не было проблем с отдачей груза железной дороге. У вас частная компания, и за доставку вы отдельно с ними должны договариваться.

— Всё. Ясно. Спасибо, — поблагодарил Жека, положил трубку, и тут же позвонил Славяну. — Але! Привет, братан, чё, как сам? Нормально? Как посидели? Голова болит? Ха-ха-ха! Ладно, сиди там, чайком отпивайся! Я с утра щас до вокзала смотанусь, до грузовой дирекции. Да. Звонили уже. Груз готов, ждёт на заводской сортировочной станции. Не. Ты не нужен пока. Отдыхай. Если будешь нужен, позвоню.

День обещал быть насыщенным, как и всегда в последнее время. Крутился как белка в колесе. Сначала заехал в свой офис, посмотрел, как там дела идут. Шли хорошо. Вчера, когда смотрел телевизор, убедился, что реклама компьютеров крутится по местному ТВ. И крутится активно. В начале новостной программы крупными буквами секунд 10 показывали текст Сахарихи, потом его же показывали бегущей строкой в течение всей программы, и ещё в конце программы диктор озвучил рекламу.

Макс и Пуща с утра уже заказы принимают. Сахариха показала, как работать надо, и свалила в закат. Бизнес-тренер! Но дело реально пёрло, как тесто на дрожжах!

— Всё нормально? — спросил Жека.

— Всё прекрасно! — довольно ответила Пуща, показывая на два готовых к отгрузке компьютера.

— Ну и хорошо. В общем, ребята, я решил всё-таки последовать совету вашего директора, — смеясь ответил Жека. — Оставим один компьютер себе, для демонстрации возможностей. А один поставьте у главбухши, у Ирины. Надо нам самим демонстрировать все преимущества компьютерного делооборота. Так что займитесь и этим.

Жека поздоровался с секретаршей, приготовил документы на торговый дом, и сел полистать газеты в ожидании кофе. Первым делом открыл местную газету, и перешёл в раздел происшествий. Надеялся, напишут что-нибудь о случае на пригородной дороге, но ничего не нашёл.

Попив кофе, поехал на служебке к вокзалу, в дирекцию грузовых перевозок. Неказистое здание, сложенное из дикого камня ещё в первые годы работы комбината, находилось почти рядом с «Гудком». Здание небольшое, зато машин вокруг масса, и Жека вдруг подумал, что очередь может быть нехилая. Грузоотправителей навалом, а перевозчик один.

Так и есть. В зале не протолкнуться. Зашёл в дверь, и сразу же упёрся носом в чью-то дублёнку. Сюда тащились все, кому надо отправить груз по железной дороге. Тогда-то Жека и понял разницу между регулярными договорными грузоперевозками, и этим бардаком. Давиться тут с мелкими коммерсантами, перевозящим контейнер с одеждой, или вагон сахара, было неохота, поэтому, сжимая в кулаке 2 штуки, толкнул дверь с надписью «Коммерческий отдел», и зашёл внутрь.

Через пять минут вышел с подписанным договором между ТОО «Сибирь Великая» и Западно-Сибирским отделением железной дороги о перевозке 20 платформ с металлопрокатом от станции Заводская Сортировочная до станции порт Находка. Оттуда же позвонил Славяну, чтоб послал бухгалтершу с платёжкой в банк — оплатить 24 тысячи рублей, и потом занести бумаги в дирекцию. Если удастся наладить торговлю металлом с Японией, тогда можно подписать долгоиграющий контракт, и не таскаться сюда каждый раз.

Вышел из дирекции, и наткнулся взглядом в «Гудок». Подумал, что давненько не был здесь. Стоило бы зайти пообедать.

Время ещё не козырное, поэтому в ресторан пускали свободно. Однако ходили слухи, что вроде бы, в связи с общей демократизацией общества, в ресторан сейчас и вечером пойти не было большой проблемой — население основательно обеднело, и даже такие заведения ощущали значительную убыль клиентов.

Когда Жека зашёл в итальянском костюмчике, с дипломатом, метрдотель догадался, что клиент денежный подгрёб. Посадил на лучшее место, сразу же послал официанта с меню. Только успел заказать уху из стерляди, и блины с чёрной икрой, как услышал знакомый голос.

— Евгений! Соловьёв! Вот так встреча!

Хромов! И сидит за соседним столиком. Причём, одет в гражданское.

— Иди сюда, составь мне компанию! Посидим, выпьем, — предложил Хромов, показывая на место напротив себя.

— Да я только за! — обрадовался Жека. — Здрасти! Какими судьбами?

Тут же вспомнил, что видел тут Хромова на 15-летии Сахарихи в 1990 году. Наверное, это любимый ресторан начальника УВД. Так и оказалось.

— Я всегда стараюсь сюда забежать перекусить, — признался Хромов, наливая Жеке водку. — С самой молодости. Есть тут атмосфера некой таинственности, что ли. Людей здешних люблю. Люди конечно тут разные. Есть и хорошие, есть и не шибко, это и притягивает. Со своей профессиональной средой так сказать, пообщаться. Харчо тут отменный, рекомендую! А ты какими судьбами?

— В дирекцию грузовых перевозок ездил по делам. Потом дай думаю, зайду, перекушу. А то когда ещё случится такой момент, что ресторан рядом.

— Ну и хорошо! — рассмеялся Хромов, чокнулся с Жекой, поморщился, и выпил водку.

Тем временем принесли Жекин заказ. Пожалуй что, самый дорогой из всего, что тут было. Но захотелось рыбы, ничего не мог с собой поделать. Мать в таких случаях говорила, что «посолониться захотелось».

— Неплохо коммерсанты зарабатывают, — рассмеялся Хромов, глядя на Жекин заказ.

— На себе нет смысла экономить! — сказал Жека, принимаясь за еду. — Может, завтра кирпич на голову упадёт, и прощай молодость.

— Может быть и итак, — согласился Хромов. — Давай ещё по сто грамм.

Выпили, закусили. Хромов захмелел, язык развязался.

— Вчера мне сказали, что машину послали вам в помощь. Но её вызвали потом на ДТП близ города. Однако взводный разводящему потом передал, что вызов был ложный. Никакого ДТП не было. Ребята зря только мотались. Проехали по трассе чуть не до города, потом ещё свернули на несколько дорог. И там ничего не обнаружили. Вернулись, а вы уже уехали. Я чуть на ковёр не вызвал этих простофиль. Ведь могло быть и такое, что вызов ложный, чтоб именно их отвлечь от сопровождения машины. Подумал, подумал, и не стал наказывать. Всё-таки действовали по инструкции и по уставу. Вдруг бы там людям помощь требовалась. Вы-то хоть нормально доехали?

— Нормально! — заявил Жека. — Мы как погрузились, сразу же выехали, и в город направились. Уже вечереть стало, смысла не было там выжидать. Я так и понял, что наверное что-то случилось. Ничего страшного, в жизни всё бывает.

— Вот именно! Ладно, я уже пообедал. Не буду донимать тебя своими разговорами. Я кстати, удивился, когда случайно рассказал дочери о тебе. Оказывается, она тебя неплохо знает.

— Так а как же не знать, Сергей Александрыч, если она со мной в одном подъезде жила. Вместе в кино ходили, когда нам по 16 было. Первая любовь, можно сказать.

— Вот как! — удивился генерал. — Не знал! Ясно. Ну, я пошёл. Если что надо, звони, не стесняйся. Чем могу, тем помогу.

Хромов ушёл, а Жека стал думать, что бы такого сказать директору комбината насчёт открытия официального представительства. То ли попросить по хорошему, и предложить воровать металл вдвоём, а деньги тарить в азиатские банки. По плохому… Это значило заключать договор с комбинатом, зная, что он всегда может быть нарушен из-за форс-мажора. Что так, что этак выглядело дурной идеей, но что-то начать делать следовало именно сейчас.

Глава 29 Договор с Семенычем

Перед тем как ехать на завод, Жека из ресторана позвонил Конкину. А то вдруг больше не получится.

— Привет, Валерьич! Это Соловьёв.

— Привет, привет, Евгений! Чего хотел? — ответил глава города.

— Мы новую партию компьютеров привезли. Хотели бы подарить завтра вам. Как и договаривались. Помните?

— Помню! Давай завтра! В первой половине дня! Я пресс конференцию с местными СМИ устрою. Всех редакторов созову. Обеспечу вас рекламой, так сказать!

— Понял, Кузьма Валерьич! До встречи! — Жека повесил трубку на телефоне в кабинете администратора, и пошёл на улицу, сунув ему сотню.

Романыч удивился, когда Жека опять сказал ехать к заводоуправлению.

— Почти каждый день бываешь там.

— Да… Время сейчас такое. Единственный наш заказчик остался, кто хоть что-то платит. Надо его поддерживать, и следить, чтоб тоже не сдулся.

Приехал как раз к селекторному совещанию, сел в приёмной, подождать, пока закончится. Семёныч выслушивал по селектору, что там сообщают начальники цехов и отделов, и сам давал советы, или ругался. Но интеллигентно, без матерщины.

Через пять минут директор освободился, выглянул в приёмную, посмотреть, с кем разговаривала секретарша.

— Евгений! Ты прям каждый день ко мне, как на работу! — засмеялся Семеныч, и по привычке достал коньяк и рюмки. — Вот, разговаривал с подчинёнными, на предмет производства. Кое-какой просвет наметился. Но для этого нужно ещё сделать очень и очень много.

— Это хорошо, — заметил Жека. — Новые заказы нашли?

— Нашли, да. Коммерческий отдел постарался. Хотим договор заключать с ленинградским заводом судостроения «Пелла». Будут корабли строить из нашей стали! А может, даже и военные! Будем и в Германию отгружать нашу листовую сталь для этих же целей. Но для этого надо выполнить ряд условий заказчика.

— Что за условия? — поинтересовался Жека. — Трудновыполнимые?

— Очень! Безумно трудные, чёрт побери! Нужно получить патент «Регистра Ллойда». Это свидетельство о том, что наш металлопрокат может использоваться для строительства кораблей. Что он подходит по всем параметрам, начиная от прочности, заканчивая радиационной и химической безопасностью, — заявил Семеныч, передавая рюмку с коньяком Жеке. — Но для этого надо сильно постараться. Оборудование у нас сам понимаешь… Прокатные станы ещё при товарище Сталине построены. Они уже не отвечают современным требованиям к качеству продукции, в первую очередь, к чистоте поверхности. В импортную судовую сталь как в зеркало смотреться можно!

— Трудно получить свидетельство регистра? — спросил Жека, подумывая, что может, не стоит пока хоронить комбинат?

— Чтобы получить этот регистр, нужно значительно повысить качество продукции. Мы только один выход нашли — купить машину непрерывного литья заготовки. МНЛЗ. В Германии. Но для этого понадобятся очень большие деньги. Порядка 20 миллионов долларов.

— Нифига себе, — присвистнул Жека. — Это где ж такие деньги брать?

— Здесь, в России, не даст никто! — согласился Семеныч. — Но немцы согласны нам предоставить кредит. В своём коммерческом банке. На 10 лет. С отсрочкой начала погашения на 2 года. В течение этого времени, двух лет, мы должны построить машину, промышленные здания и сооружения для неё. Это целый комплекс! Так что спешу обрадовать тебя, Евгений. Работы и вам привалит! Будет у тебя работа! Будут у твоих людей деньги!

— Хорошая новость! Просто прекрасная! — улыбнулся Жека.

— Хорошая то хорошая, спору нет, — вздохнул Семеныч. — Вопрос только в том, чем нам жить эти два года. А то и три-четыре года. Кредит будет целевой, лишь на приобретение германского оборудования, доставку сюда и монтаж. Возможно, удастся пробить их специалистов для наладки. Вся эта хорошесть планируется в обозримом будущем. Через два года построим машину. Ещё год уйдет на обучение и адаптацию персонала, встраивание новой прокатной технологии в старое сталеплавильное производство. Три года! Только через три года пойдёт новый прокат. Потом ещё нужно время, чтобы получить регистр Ллойда, и уже после этого пойдут контракты. В перспективе, со всего мира. Так что… Это долгосрочные вложения. Моментальной прибыли не будет. Но нам чем-то жить надо будет это время! Платить людям зарплату, государству налоги, социальные гарантии, и прочее. Тебе платить и строителям твоим!

— Так а питерцы чё? — спросил Жека. — Тоже требуют это свидетельство?

— Тоже. В первую очередь требуют. Они попробовали один раз закупить импортную европейскую сталь, и подсели на качество. Да и у нас в стране есть современные заводы, которые уже работают по этому стандарту. Магнитка, Северсталь… Мы, получается, в хвосте тащимся. Но мы пока берём более низкой отпускной ценой. Ещё декабрьской. Нерентабельной. Если увеличим её до уровня рентабельности, очевидно, что часть текущих контрактов уйдёт конкурентам. Они за те же деньги предложат продукцию более высокого качества. Такие вот дела, Евгений. Ну а ты с чем пожаловал?

— Да я всё с тем же, с бизнесом, — заявил Жека. — Хочу сделать предложение о деловом сотрудничестве, так сказать. Мы хотим стать вашим официальным представителем.

— Вот как? — рассмеялся Николай Семеныч. — И на каких же условиях?

— Условия нормальные! Вполне адекватные, и взаимовыгодные! — заверил Жека. — Мы получаем официальное право именоваться вашим торговым партнёром и представителем. В рекламных кампаниях наносить рядом со своей эмблемой ваш значок. Покупать у вас металл мы будем по вашей цене. По средней российской. Однако скидки приветствуются. Объёмы… Пока небольшие. Но со временем мы изучим рынок, его алгоритмы, быстрые сделки, и станет возможно увеличение закупок.

— Это ты ваши условия озвучил, нас они устраивают, — согласно кивнул головой Семеныч. — А что от нас требуется?

— От вас требуется своевременное производство металлопроката по нашим заявкам, и его своевременная отгрузка, — заявил Жека. — Сроки отгрузки ограниченные, но в ваших нормативах — 3 дня при общем производстве проката 2 тысячи тонн в день. Это вполне реальная цифра. Далее. Качество по ГОСТУ. Никакого брака. Европейская упаковка.

— Реальные требования и цифры реальные, — согласился Семеныч. — Какие подводные?

— Простые. За несоблюдение контракта штраф в размере 5 процентов от суммы в сутки, — спокойно сказал Жека. — Условия по невыполнению и отказу будут жёсткие.

— Условия прямо как при договорах, что мы с Романом Александровичем заключали, — заметил Семеныч. — Тот тоже требовал неукоснительного соблюдения сроков поставок и качество ГОСТА. А это трудно, знаете ли… На производстве всякое может случиться. И аварии с оборудованием, и нарушения трудовой дисциплины, в том числе и забастовки. Да много чего. Но мы выдержали.

— Вот и хорошо. Значит, вас всё устраивает?

— Всё! — заявил директор. — Я согласен, естественно. Присылайте юриста в договорной отдел, пусть бумажками обложатся. Когда заказывать начнёте? Нам надо в мартовский план и ваши заказы заложить.

— Закладывайте 10000 тонн на нас! — подумав, заявил Жека. — Если потребуется больше, сообщим! У нас сейчас тоже дел полно. Буду здание искать, или помещение какое-то поприличнее для новой фирмы. Желательно, конечно же, поближе к вам, так сказать. Вы будете основной поставщик, и было бы просто идеально найти его где-нибудь здесь, у комбината, в его промзоне.

— Среди наших зданий ничего свободного нет! — покачал головой Семеныч. — Тут поликлиника, пожарная часть, профком. Всё давно занято. Разве что у биржевиков спросить — у них вон какое огромное здание. Наверняка что-нибудь могут в аренду сдать.

— И правда! — заявил Жека. — Раз уж я здесь, пойду заскочу к Аристарху. Мне надо с ним ещё кое-о чём поговорить. А у меня вот такой нескромный вопрос будет, Николай Семеныч…

— Спрашивай, — рассмеялся директор. — Даже заинтриговал, что там за нескромность.

— А вы куда обедать ходите? И сотрудники ваши?

— Да куда… Я не привередливый. В ресторан точно не езжу. Рядом здесь, ближайшее кафе на рынке, «У Руслана», называется. Готовят прилично, моя любимая восточная кухня. Плов, люля-кебаб, манты, шурпа, самса, и всё вот этакое. Ну и коньячка под это всё грамм 150. Сотрудники… Кто куда. Кто в заводские столовки, кто с дома приносит. Но на завод далеко идти, на территорию, в грязь и копоть. Самая ближайшая — столовая доменного цеха. А там рабочие питаются. Сами знаете рабочий класс — мат-перемат, столы со стульями грязные, в мазуте. Так что любителей среди служащих мало в заводские столовые ходить. А к чему такие вопросы?

— Наша компания хочет кафетерий, или буфет открыть в здании биржи. Пойду сейчас договариваться с Аристархом. Они тоже там голодные сидят. Кофе чашку и то негде попить. Если у них есть соответствующее помещение, то конечно же, мы бы замахнулись и на столовую. Сейчас я даже более склоняюсь к такому варианту. Учитывая, что у ваших служащих тоже с обедом не очень. Возможные клиенты!

— Пробуйте, хоть что-то да получится! — заверил Семеныч. — Ну, все вопросы мы решили. Удачного дня, Евгений! Чувствую, растёт в тебе прекрасный хозяйственник!

— Спасибо. Увидимся, — Жека пожал руку Николаю Семенычу, и вышел из кабинета. Решение зайти на биржу получилось спонтанное. Раз уж в этой краянке, почему бы и нет. Расставить сразу, так сказать, все точки.

Здание биржи казалось массивным, несмотря на относительно небольшой размер 60 на 60 метров. Двухэтажный квадрат в стиле неомодерн с громадными окнами, построенный в 1990-м году. Здание было новым, и близко к основному месту работы. Это был очень весомый аргумент для аренды здесь офисного помещения металлобазы, поэтому Жека на эту тему решил перетереть с Аристархом Самуэловичем.

— Евгений Александрович, какая встреча! — Аристарх Людвигович с радостью встретил Жеку, и пожал ему руку. — Опять что-то решили продать-купить?

— На этот раз нет! — заявил Жека. — Мы, по данному вами предложению, решили стать официальным представителем комбината на внешнем и внутреннем рынке. Переговоры с директором прошли удачно.

— Что вы говорите! — удивился Аристарх. — До вас это не удавалось почти никому! Я вам высказал эту мысль, даже не веря в её фактическую реализацию. Но вам удалось! Хорошо. И что дальше?

— Дальше я хотел бы взять у вас в аренду несколько помещений для нашего офиса. Кабинетов, стандартных для малого предприятия. Кабинет директора, коммерческий отдел, юрист, экономист, бухгалтер и так далее. Если дело будет поставлено на поток, и пойдёт прибыль, лично я не буду уже крутить деньгами, найму специалистов. В городе конечно, много предложений по аренде коммерческой недвижимости, но здесь, я считаю, идеальное место расположения моей будущей фирмы. Совсем рядом и место покупки, и место сбыта. Всё в пределах прямой видимости.

— Не проблема! — рассмеялся Аристарх. — Конечно найдем вам кабинеты. Мы уже некоторым предпринимателям сдаём пустующие помещения в аренду. Нам-то куда такие просторы? Пойдёмте, посмотрим, что есть.

Здание это проектировалось под центр обучения рабочим специальностям, и кабинеты были просторными, по площади как учебный класс. Но вот беда, на первом этаже почти все кабинеты, находящиеся у биржи, и соответственно, у входа в здание, были уже арендованы. Остались несколько самых дальних кабинетов. Впрочем, для буфета это самое нормальное. К нему люди хоть в подвал, хоть на крышу зайдут. Вот бы ещё отдельную дверь прорубить, а то через всё помещение офисного центра таскать поддоны с полуфабрикатами, не хотелось бы.

— Вы не против, если мы тут кафетерий откроем, или буфет? — спросил Жека, показав на один из кабинетов. — Расположение прекрасное.

— Вы знаете,сотрудники уже спрашивали меня об централизованной организации питания, —удивленно ответил Аристарх, и даже остановился, сдвинув очки на кончик носа. — Да всё как-то, знаете, недосуг — дела. А что вы можете предложить?

— Всё, что угодно! — улыбнулся Жека. — У нас уже работает хорошее загородное кафе на спортивной базе в Еловке. Отменная кухня, современное оборудование, интерьер торгового зала, высококлассные специалисты. Но мы хотим расширяться, и ищем новые возможности. У вас для питания персонала можно организовать буфет, с доставкой полуготовых блюд, и доготовкой на месте. А можно открыть полноценную столовую примерно на 100 мест не только для ваших сотрудников, но и для близлежащих офисов. В первую очередь, заводоуправления комбината. Тогда был бы широкий ассортимент холодных и горячих блюд. Всё свежее, и высшего качества, само собой.

— А вы что порекомендовали бы?

— Я предложил бы открыть столовую, — заявил Жека. — Это отдельный самодостаточный объект, который долгие годы будет полезен всем, и приносить прибыль, самой собой. А вам свежие блюда, и арендную плату. Заметьте — обеденный зал в выходные можно использовать для корпоратива, свадеб, заседаний, и прочего. Только есть один нюанс. Предстоит подготовительный ремонт, с подводом водоснабжения, канализации, мощных линий энергоснабжения. Придётся, делать отдельный вход с крыльцом с обратной стороны здания, чтобы не мешать работе биржи. В одном окне сделаем приёмку сырья в холодный цех.

— Но это же ненадолго? — забеспокоился Аристарх. — Я думаю, инвесторы не будут против всего этого. Если перепланировка послужит для увеличения прибыли, так тому и быть. Мы бизнес ведём по современному, за условности не цепляемся.

— Неделя, не больше. Мы заинтересованы в кратчайших сроках. Чтоб запустить всё как можно скорее.

— Ну хорошо. Значит, на первом этаже вы откроете столовую. Я не могу сейчас назвать вам точную стоимость аренды, но скорее всего, она не будет большой. Наравне со всеми, и будет зависеть только от площади занимаемых вами помещений. С этим разобрались, теперь давайте посмотрим на втором этаже — там мне есть, что показать. Большинство предпринимателей почему-то выбирают для офиса первый этаж, хотя второй ничуть не хуже.

— Я и рассчитываю на второй, — тозаявил Жека. — Посетители у нас не предвидятся. Торговать мы будем исключительно удалённо, по компьютеру и телефону. Так что близость или дальность офиса от входа в здание никакой роли не играют.

Жека прочухал расклады, и понял, что это исключительно выгодный вариант. В центре города пришлось бы арендовать помещение на первом этаже, куда будут переться все кому не лень — от бомжей до гопников. Здесь же второй этаж нового здания, не требующего ремонта, дальнее крыло, охрана милицией. Все условия для нормальной спокойной работы.

— Да. Мы берём эти помещения в аренду,— уверенно сказал Жека. — Заключить договор можно прямо сейчас. Арендная плата за обе площади будет переведена немедленно, как только я вернусь к себе в офис.

Договор заключили от лица главной конторы, ТОО «Инвестфонд». Вешать новые расходы на свою «Сибирь Великую» он пока не хотел. Пусть там крутятся чисто компьютерные деньги. А вот пацанам предстояло раскошелиться, как ни крути. И это им сильно не понравилось, когда вечером зашёл перетереть о делах текущих.

— Скока скока? — как будто не слыша, Славян приложил ладонь к уху. — 10 косарей в месяц? Аренды? Братан! Ты не заболел случаем? Нахер нам аренда???

— Ну да, 10 косарей, — согласился Жека. — А чё такого? Это моя месячная зарплата. Или шесть средних зарплат рабочего. Пойми! Помещения эти в новом здании! Для офиса вообще никакого ремонта не надо! Хоть завтра вешай таблички на двери, покупай офисную мебель, и заезжай. Что не так-то? В столовую вложения тоже минимальные. Да вообще никаких вложений! Я завтра скажу главному инженеру, чтоб составил проект столовой на 100 мест, и силами акционерного общества всё сделаем за неделю. Бабки за работу свои заплачу. За материалы можно не платить, у нас их и так навалом, а горючку и зарплату придётся, не с комбинатовских же приходов деньги тянуть. Там только дверной проём прорубить в стене, крыльцо поставить. Загрузочный люк в окне холодного цеха сделать. Вентиляцию смонтировать, водопровод, и канализацию. Это работы для стройуправы на неделю.

— Ещё купить оборудование, мебель, людей нанять, — мрачно сказал Славян.

— Братан! На первых порах всегда вкладываться надо, а как ты хотел? — возмутился Жека. — Походим с дырявыми штанами пару месяцев. Не проблема. Зато мы замутили много дел, которые будут приносить хорошие деньги! Ну даже возьми эту столовую! Там кроме сотрудников биржи, ещё дохрена конторского и офисного народа кругом. А пункта питания нет. Они все к тебе повалят! Рядом большая дорога с выездом на межгород, и из района в район. Проезжие будут останавливаться, чтоб пожрать. Там даже парковку делать не надо — её биржа сделала. Хорошие сапоги, брат! Надо брать!

— Ладно… — вздохнул Славян. — Надо так надо…

— А ещё… — коварно начал Жека, и замолк, как будто не решаясь продолжать.

— Ну⁈ Что ты там за пакость ещё задумал???

— Завтра мы с Митяем поедем к Конкину. Компьютер дарить, — невозмутимо сказал Жека.— Я с ним сегодня промежду делами договорился. Будем вручать подарок от нашей фирмы администрации города в виде спонсорской помощи. Сказал, позовёт телевидение. Постараюсь пропиариться, и затронуть все наши дела.

— Мы нужны?

— Не. Не надо. Обойдёмся малыми формальностями. Но мне, как руководителю фирмы, придется отдуваться, и давать интервью. Это хорошо. Я не забуду рекламу толкнуть во время вопросов.

— А директора будешь звать? — ухмыльнувшись, спросил Славян.

— Кстати, да… Можно… — заметил Жека. — Позвоню щас Светке. Пусть с Пущей подтянутся завтра с утра прилично одетые.

Сахариха и телевидение… Это могло быть интересно. Но и опасно!

Глава 30 Последняя

На следующий день, не заходя в свой кабинет, прошёл сразу к Ирине. Женщина уже с самого утра была погружена в дела. На соседнем столе стоял новенький компьютер. Увидев Жеку, улыбнулась.

— Какие люди! Начальник пришёл. Привет!

— Привет, привет! — обрадовался Жека. — Как компьютер? Осваиваешь?

— Осваиваю! — с гордостью сказала Ира. — Ничего сложного нет. Для бухгалтерских расчетов, и чтоб вести базы данных, вообще замечательно. Если кое-что непонятно, захожу в раздел справки. Читаю. У Оксаны спрашиваю. Но привыкнуть легко.

— Замечательно! — заявил Жека. — Я зашёл поговорить о наших делах. Помнишь, что я об акциях упоминал?

— Конечно помню. Деньги нам нужны.

— Вчера я был у директора комбината, и обстоятельства слегка изменились в лучшую сторону. Но не совсем. Работа у нас возможно, ещё будет. Однако гарантия этого 50 на 50. Слишком много факторов риска. Скорее всего, об этом вовсю затрубят во всех местных газетах, и тогда сама почитаешь, и оценишь перспективу. Но 19 процентов своих акций я всё равно скину — мне нужны деньги на новое дело. Тебе я по-прежнему советую тоже самое. Продав 29 процентов акций, контроль за обществом мы всё же сохраним. Права голоса у покупателя не будет. Но сначала я устрою мощную пиар компанию, чтоб от нас трубили везде, а потом встречусь с аудиторами. И в конце концов поедем с тобой на биржу. Права торговать на фондовой бирже у тебя нет, ты не брокер и не трейдер, но мы составим бумагу у нотариуса о передаче мне права на доверительное распоряжение твоими ценными бумагами. Всё по закону!

— Ясно, — ответила Ирина. — Чай с кексом будешь?

— Буду, представь себе! Наливай! — согласился Жека. — У тебя вкусный, замечательный чай!

Ирина налила свежезаваренный чай, положила в блюдце два домашних кекса, посыпанных сахарной пудрой, и протянула Жеке.

— Уу, вкуснотища! — распробовав, похвалил Жека. — Тебе ещё и кондитерскую открыть можно! Свою клиентуру быстро найдёшь! Кстати, у меня друзья столовую открывают на бирже, можешь для неё печь. А мы будем реализовывать. Деньги неплохие можно зарабатывать!

Посидели, поболтали ни о чём. Ирина, как всегда, была обворожительна и желанна. С такими женщинами и работать легко, да и время проводить. Потом прошел к себе в кабинет, взял у секретарши свежий номер местной газеты, и первым делом на передовице увидел заголовок крупными буквами — «Комбинату — быть!». Ничего нового там написано не было. Всё то же, что ему лично говорил Семеныч. Вот только… Про кредит от немецкого банка в интервью с директором не упомянули. Было написано лишь, что предварительно договорились с зарубежными инвесторами о возможном кредитовании завода. Возможном! Что подразумевало о некой неопределённости в договоре. Сразу же возник вопрос, какой резон у немцев, у которых на небольшую страну своих сталелитейных заводов столько же, как в целом громадном СССР, вкладываться в старый комбинат времён Сталина? Был тут какой-то скрытый план, который Жека пока не мог сообразить.

— Я на пару часов отъезду, — предупредил Жека секретаршу, Оксану Валерьевну. — В администрацию города съезжу по делам.

— Ясно, Евгений Александрович! Ой, извините, — ответила секретарша, и в шутку прикрыла себе рот нежной ладошкой, смешливо косясь поверх неё красивым подкрашенным глазом. Жека сто раз уже говорил, чтоб она называла его Женей, без отчества.

Зашёл в компьютерный магазин, и удивился — Сахариха уже приехала, хотя вчера вечером с явным недовольством откликнулась на его просьбу съездить в администрацию. А сейчас гляди-ка — сидит довольная за компьютером, и что-то клацает на клавиатуре. Рядом Пуща, подсказывает, тыкая пальцем в экран. Над ними глыбой навис Митяй, а с краешка притулился Лёха. И получается у Светланы довольно шустро! Хотя, ничего удивительного тут нет — у женщин более тонкие и гибкие пальцы, и мелкая моторика работает получше.

Сахариха в коротком джинсовом сарафане и белой фланелевой кофточке с коротким рукавом. Волосы плотно стянуты в хвост, и видно маленькие розовые ушки. Прямо в тон румянцу на нежных щёчках. Увидев Жеку, подняла голову, мило улыбнулась, и ему показалось что ей опять 14 лет, и они только начали встречаться. Какая она разная… И всегда желанная, как никто другой…

— А мы тут на компьютере учимся! — довольно сказала Сахариха. — А ты чё?

— Свет, ну что значит чё? — улыбнулся Жека. — Чё припёрся в смысле? Пришёл проверить как дела у вас. И нам же ехать надо. В администрацию! Ты помнишь?

— Привет! Дела у нас, как видишь, хорошо! — поздоровалась Пуща, и тоже мило улыбнулась. — Сейчас конечно, такого ажиотажа нет, как на прошлой партии, но покупают. Активно. Даже обычные люди. Третью часть уже продали.

— Ясно. Вы компьютер один приготовили к вывозу, как мы договаривались?

— Да! — сказал Максим. — И подготовили, и опробовали. Готов к работе.

— Ну чё, готовьтесь! Одевайтесь. Щас поедем к большому человеку!

— Насколько большому? К Сахару старшему что ли? — ухмыльнулся Митяй.

— Эй! А без этого вот можно? — недовольно спросила Сахариха, и опять занялась компьютером с Пущей.

— Бери выше, брат! — подмигнул Жека. — К главе города Кузьме Валерьичу Конкину! Этот комп я ему обещал. В виде спонсорской помощи. И ещё нас будет телевидение снимать. В ящик попадёшь, братан! Все твою рожу блатную увидят!

— Кто поедет? — спросила Пуща, на секунду отвлекшись от компьютера.— Мне тоже ехать?

Жека посмотрел на девушку — белая тонкая шерстяная кофточка с финским узором машинной вязки, юбочка до колен, тонкие чёрные колготки на красивых икрах, тёмные волосы заплетены в две косички. Пай-девочка!

— И ты езжай! — разрешил Жека. — Будем сёдни лохам по ушам ездим, какие мы хорошие, и как для города стараемся. Только ничего лишнего не ляпните! И с матами поаккуратней! Нельзя материться!

— Но я и так очень хорошая! — укоризненно взглянула на Жеку Сахариха, опять прервав своё занятие.

— И мы все очень хорошие! — в тон ей сказал Жека, передразнив, и тут вся компания заржала так, что в соседних кабинетах сотрудники переглянулись, и покрутили пальцем у виска.

— Я скажу так. О нас уже хочет знать городская общественность — мелькали мы часто и везде. Конкин сказал, что редакции телевидения, городской, и даже областной газеты заваливают письмами, что это мол такое — везде речь идёт о нашей фирме, а что делаем, чем занимаемся, никто не знает. Поэтому сегодня он созвал пресс-конференцию в администрации города, где нам будут задавать всякие каверзные вопросики. Но в начале этого сборища, перед самой конференцией мы отдадим компьютер, чтоб был повод нас поспрашивать. На все деловые вопросы отвечу я. Только не ржите, если я буду говорить не то, что есть на самом деле. Вы будете говорить о том, как хорошо у нас работать, какая доброжелательная атмосфера, как мы помогаем городу, и все мы такие ласковые и пушистые. Кароч, поработайте на имидж. А щас всё. Я позвоню водителям, и мы поедем.

— Все вместе? А как же магазин? — спросил Макс. — Закроем?

— Закроем. Ничего с ним не будет за час-два, — согласился Жека. — Ну всё. Время. Погнали. Поедем на двух машинах — в одну все не поместимся.

— Я впереди! — заявила Сахариха. — А вы сзади!

— Ладно, ладно, Свет, как хочешь! Поехали по быстрому!

Всё прошло так, как и предполагал Жека. Журналистов было немного, человек 10. Но были представлены все местные газеты, два телеканала, и радиостанция. И журналисты почти все возрастные. Они наверное думали, что увидят крутых коммерсантов, пришедших на пресс-конференцию, а появилась компания подростков. И по виду, и по поведению. Матёрые дяди, освещавшие ещё визиты кукурузного Хрущёва, смотрели на Сахариху, которая по виду совсем ребёнок, а владеет акциями, состоит учредителем в одной фирме, и ещё работает директором в другой.

В президиуме сидела вся тёплая компашка и Конкин, довольно косящийся на компьютер, стоящий на отдельном столике. Когда с официальной частью Конкин закончил, рассказав про спонсоров городской администрации, и предложил начать пресс-конференцию, тогда и пошли каверзные вопросы от акул пера.

— А сейчас, дорогие друзья, как я и обещал, состоится пресс-конференция представителей коммерческой фирмы «Товарищества с ограниченной ответственностью 'Инвестфонд», — заявил Конкин, стоя за трибуной, засунув руки в карманы брюк, как истинный демократ. Синей рубашкой технократа, расстёгнутым пиджаком и руками в карманах брюк был он похож на Билла Клинтона, американского президента. И старался держаться так же свободно.

— Компания эта молодая, — продолжил Конкин. — Но уже известна своими благими делами, и спонсорской деятельностью, известной многим горожанам. Я давно знаю этих прекрасных ребят. И вот настала пора, чтобы и родной город узнал их. Разрешите представить ребят. Это Соловьёв Евгений, директор компании. Это Сахарова Светлана, директор дочерней компании, это Пустовалова Оксана, менеджер компьютерного магазина фирмы. И их сотрудники, Дмитрий и Максим. Задавайте ваши вопросы.

— Светлана, у меня вопрос к вам, — обратился к Светке низкорослый жирный мужик с торчащим пузом из расстёгнутого вельветового пиджака. Как кот на мышь смотрел он на Сахариху, мирно сидевшую, сложив ручки на столе, и смотревшую в зал яркими зелёными глазками. Сейчас, при свете телевизионного освещения, ей больше 14 и не дашь.

— Да, слушаю вас, — нежно проворковала Сахариха. Ну чистый ангелочек!

— А сколько вам лет, простите ради бога? — спросил мужик, дёргая глазом. — Такое ощущение, что вы в школе учитесь.

— Мне 16 лет. Ну мы и так в школе учимся ещё, — улыбнулась Сахариха. — В 10 классе. В этом году закончу, и буду поступать в экономический и юрфак.

— А как же вы пришли в бизнес? Как начали заниматься достаточно серьёзными делами, которые и многим взрослым-то недоступны? — не унимался мужик. — Ведь многие ваши сверстницы, извините, ещё в куклы играют.

— Ну, играть в куклы в 16 лет, это умственно отсталым надо быть! Дураком! — недовольно возразила Сахариха, не стесняясь в выражениях. — К 16 годам в человеке уже должны присутствовать какие-то привычки, умения. Их все можно обратить в зарабатывание денег. Если он не может их превратить в деньги, значит, всю жизнь будет работать на того, кто может. Всё просто!

Журналистов в основном интересовало, как они смогли открыть своё дело, где взяли деньги. Где находится самый первый толчок, с которого начинается раскручиваться дело. Блин, не говорить же им, что в «Инвестфонде» первый толчком было воровство продукции кондитерской фабрики, убийство лидера и грабёж преступной группировки на барахолке, убийство старого начальника строительного управления, и сожжение подросткового клуба «Ровесник».

— Всегда это личные накопления! — заявил Жека. — Мы вложили свои деньги, занимали у знакомых! Ни ели, ни пили!

— Вы считаете, этого хватит? Что заёмных денег и личных накоплений хватит, чтобы появился начальный капитал?

— Конечно хватит! — заявил Жека. — Мы начали раскручиваться в 1990 году. Вспомните то время. Денег у людей было навалом. Почти у каждого накопления на сберкнижках. Зачем копить пустые бумажки? Они всегда могут превратиться в бумагу, чем и стали в 1991 году. Многие люди могли начать своё дело, если бы не складывали деньги в кубышку. Я не скажу, что начать бизнес легко, но мне кажется, вполне по силам каждому. Ведь многие торгуют на рынке, овощами с огорода, ненужными вещами, доставшимися им. Это уже бизнес. И законы абсолютно те же самые, что и у большого бизнеса.

Тут встал какой-то плюгавенький плохо одетый мужик лет сорока, неизвестно как попавший сюда, с записной книжкой и карандашом в руке.

— Я представитель местной редакции «Жёлтой газеты» Архип Крылов. Хотел бы задать Евгению несколько вопросов, — шепелявя произнёс он.

«Жёлтая газета» была скандально известным изданием, с редакцией в Москве, но множеством филиалов в регионах. Издание пользовалось громадным спросом из-за донельзя разоблачительных, статеек, публикующихся там. Благодаря несовершенству законов и всеобщем бардаке в молодой постсоциалистической России, издание могло писать всё, что угодно, опрокидывая репутацию даже известных и обладающих властью людей, прямо в подвал. Где находится издательство, толком никто не знал, потому что адреса такого не существовало, и привлечь к ответственности создателей пасквилей было чрезвычайно трудно.

— Слушаю! — разрешил Жека, предвидя непростые вопросики.

— Ваша фирма, несомненно, сейчас является образцово-показательной. Социально-ориентированной к нуждам горожан. Но все мы помним, с чего она начиналась. С охранного кооператива «Удар». Что вы можете сказать об этом предприятии?

— Ничего особо интересного, — пожал плечами Жека. — Он существовал до мая 1991 года. Потом был реорганизован в существующее предприятие в связи с изменениями законов налогообложения. Все охранники переведены в новое предприятие, с сохранением всех существующих на тот момент социальных гарантий. Сейчас они охраняют наши объекты.

— Ясненько! Больше вопросов не имею! — ехидно ухмыльнулся мужик, и сел на своё место. Однако Жека по его внешнему виду понял, что от него стоит ожидать какой-то пакости.

Так и получилось. Когда пресс-конференция завершилась, и присутствующие стали расходиться кто куда, мужик подкараулил Жеку у выхода из зала заседаний, и подозвал к себе.

— Евгений Александрович! Можно вас на пару вопросов?

— Идите, я догоню, — сказал он своим ребятам, и подошёл к мужику, стоявшему в закутке у окна. — Что хотели?

— Десять тысяч рублей будет стоить, — невозмутимо сказал мужик.

— Что именно? — невозмутимо спросил Жека, хотя уже догадывался, чего он требует.

— Мне всё известно, — волнуясь, сказал мужик, блестя стёклами Листьевских окуляров. — Как только исчез талантливый журналист Герасимович в декабре 1990 года, после того, как написал разгромную статью о вашем кооперативе, я стал изучать вас и ваше окружение. И нашёл много странного. Убийство начальника строительного управления комбината, которым сейчас владеете вы. Сгоревший подростковый клуб «Романтик», после которого здание оказалось за бесценок выкуплено вами из государственной собственности. Несколько смертей подростков, работавших у вас охранниками, от рук неизвестных бандитов. Перестрелка вашей охраны с преступниками, напавшими на вашего подопечного, директора шахты Загорная, заместитель которого внезапно исчез вместе с машиной. Нападавшие оказались все убиты. Всё списали на самооборону.

— Продолжайте, — разрешил Жека. А крыса-то денег хочет за молчание!

— Я долго изучал тяжкие преступления в вашем городе. Убийства и исчезновения людей. И некоторые так или иначе выводят на ваш кооператив. У других охранных предприятий, представьте себе, нет такого тёмного окружения.

— Дальше! — заявил Жека.

— А дальше мои условия такие. Либо вы ежемесячно платите мне 10 тысяч рублей, либо я напишу большой материал про вашу фирму. И он будет опубликован не только в том дешёвом листке, где я работаю, но и разослан в десятки других, более солидных изданий. Он похоронит вас навсегда.

— Но это ведь шантаж! — удивился Жека. — За это и срок можно огрести!

— Можно! — согласился вымогатель. — Но я всё продумал. Деньги будете класть в ячейку камеры хранения на железнодорожном вокзале. Номер ячейки и код доступа будете рисовать мелом на стене торца дома 65 по улице Кирова 10 числа каждого месяца. Первый срок 10 марта. Ну всё. Я пошёл. Берегите себя.

— И вы тоже, — усмехнулся Жека, и пошёл к своим.

— Чё хотел этот хмырь? — спросил Митяй.

— Да… — неопределённо сказал Жека. — Сотню на водку просил. Сказал, что до получки далеко ещё.

— И ты чё, дал? — удивился Митяй.

— Не дал! — покачал головой Жека. — У меня нет. Тыщу бы попросил, дал бы.

Тут все заржали, пока курили, и шли к машине.

Вечером позвонил генералу Хромову домой. Уже как свой. Генерал был навеселе. Жека почти почувствовал через трубку коньячный запах.

— Евгений! Здарова, здарова! Слушай! Хорошо, что ты позвонил! Ты случайно, не охотник?

— Чтооо? — протянул Жека. — Да я стрелять даже не умею.

— Вот и хорошо. Научишься! — засмеялся Хромов. — Завтра суббота, и мы тут тёплой компанией на охоту хотим слетать, в «Тугайское». Ты как? Не против? За компанию хотя бы. Давай, попробуй!

— Ну, раз вы предлагаете! — ответил Жека. — Хорошо. Выберу время.

— Ну вот и ладно. Я тебе завтра с утра более детально сообщу всё. Кстати, заропортовался я о своём. А ты-то что хотел?

— С плохой новостью я, Сергей Александрыч, — заявил Жека. — Вы случаем, не знаете некоего Архипа Крылова, представителя «Жёлтой газеты».

— Ах этого… — слышно как помрачнел генерал. — Знаком. Находился в разработке по одному делу. У нас многие представители этой древнейшей профессии на грани ходят. Что он опять учудил? Тебе-то откуда известно о нём?

— Сегодня у нас пресс-конференция была в администрации города. Мы Конкину тоже компьютер подарили. После конференции отозвал в сторону, и сказал, что готовит большой материал в центральную прессу о связи партии, милиции, и горисполкома с преступными группировками в советское время. Якобы, о советской мафии. Сказал, есть горячий материал, от которого ахнет даже Москва, и спросил, что я об этом знаю. Ты ж типа секретарём ВЛКСМа был. Я такого идиота ещё не видел. Я там секретарил около года, ничего не знаю — обычный студент… Это уже шизофрения какая-то! Да он и по виду как ненормальный.

— Ясно… — тяжело вздохнув, сказал Хромов. — Ладно. Спокойной ночи.

— Извините, что испортил вам настроение, — ответил Жека. — Но я подумал, что вы должны знать это. Иначе не мог просто поступить.

— Да не извиняйся ты, Женька! — заявил Хромов. — Всё правильно сделал! Что-нибудь придумаем…

Жека осторожно положил трубку, и пошёл смотреть телик. Действительно, придумать что-нибудь Хромову стоило бы…

А придумал до банального просто. Следующим же утром в проезде Вернадского у городского вытрезвителя номер один было обнаружено сильно избитое мёртвое тело неизвестного гражданина. В момент смерти был он в состоянии сильного алкогольного опьянения, как показала судебно-медицинская экспертиза. Опознан не был. В милицию об исчезновении близких никто не обращался. Судя по повреждениям тела, били руками, ногами и арматурой. Клиенты вытрезвителя вроде бы слышали ночью, как из приехавшего милицейского бобика несколько ментов тащили сильно упирающегося человека, кричащего, что он трезвый. Тащили в последнюю камеру, для буйных. И никто конечно же, не видел, как туда зашли, гремя тяжёлыми берцами по полу, четверо дюжих сержантов с бутылкой водки, и арматурой в руках, после чего в течении двух часов из камеры доносились громкие крики, позже переросшие в тяжёлые стоны, прекратившиеся к середине ночи.

Впрочем, в данном заведении крики и вопли алкашни звучали часто, поэтому никто не принял во внимание увиденное или услышанное. Человека у вытрезвителя признали пострадавшим от рук собутыльников, и даже начали расследовать возбуждённое уголовное дело, которое вскоре заглохло из-за отсутствия улик и свидетелей. Впрочем, к нашей истории это почти не имеет никакого отношения.

На следующий день после разговора с Хромовым был выходной день, и предстояло ехать на охоту. Первый раз в жизни. Как белому человеку.

Конец третьего тома.

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/327251

Будет и четвёртый. Не всё рассказано и показано.

Оглавление

Глава 1 Новый 1992 год

Глава 2 Ужин у Сахарихи

Глава 3 Новый дом

Глава 4 И опять Вениамин Людвигович

Глава 5 Налет на кондитерскую фабрику

Глава 6 Ресторан «Ленинград»

Глава 7 Драки после сытного ужина

Глава 8 Компьютерная Пуща

Глава 9 Сделки на бирже

Глава 10 Налет на биржу

Глава 11 Договор с Валькой

Глава 12 Товарищ Хромов, начальник городского УВД

Глава 13 Груз прибыл! Компьютеры в Сибири!

Глава 14 Налет на Жекину фуру

Глава 15 Компьютер для УВД

Глава 16 Пожар в спортивном клубе «Чемпион»

Глава 17 Нотации нового смотрящего

Глава 18 Посиделки в администрации города

Глава 19 Договор с Конкиным

Глава 20 Городское УВД

Глава 21 Компьютерный спец

Глава 22 Моментальная торговля

Глава 23 Сделка с комбинатом

Глава 24 Выгодная торговля на Токийской бирже

Глава 25 Заруба на авторынке

Глава 26 Свидание с любимой

Глава 27 Опять грузовой терминал и Таня

Глава 28 Второе нападение на фуру

Глава 29 Договор с Семенычем

Глава 30 Последняя