СЛОВА С ГАСАНОМ ГУСЕЙНОВЫМ

Смерть героя, или Языки описания убийства

Философы и историки, журналистки и правозащитники – разные люди не только оплакивают публично замученного до смерти в заполярной колонии Алексея Навального, но и предлагают свои версии понимания его личности. В своей еженедельной колонке постоянный автор RFI Гасан Гусейнов разбирает первые отклики на гибель Алексея Навального.

Опубликовано: 18/02/2024 - 14:36

Акция памяти Алексея Навального (Варшава 16/02/2024). Agencja Wyborcza.pl via REUTERS - Dawid Zuchowicz/Agencja Wyborcza

Автор:
Гасан Гусейнов

РЕКЛАМА

В июле 2023 года я
написал
 о том, что в РФ остались три политических оратора – Путин, Навальный и Пригожин. Но уже 23 августа их осталось двое —Путин в Кремле и Навальный в заполярной тюрьме. А 16 февраля 2024 года был убит и Алексей Навальный. Русский оратор Путин остался один, или наедине с безмолвствующим народом.

Конечно, откликнулись на гибель Навального философы и историки — как за пределами страны, так и внутри РФ.

Философ Михаил Эпштейн написал: «Он умер за многих, кто так или иначе: рождением, памятью, языком, близкими — связан с Россией».

Формула не вызвала большой поддержки. Посыпались вопросы. Предлог «за» действительно многозначен: умер вместо кого-то, кто остался жить, или для того, чтобы кому-то жилось хорошо? Да и умер ли? Если человека несколько лет назад пытались убить, но не сумели, а потом много месяцев подряд пытали в тюрьме, то годится ли слово «умер»?

Нет, не годится. Поэтому на одном из плакатов, оставленном на снегу возле свечки, написано: «Не умер, а убит».

Другие написали – запытан до смерти, замучен, казнен.

Само событие называют «хроникой объявленного убийства» и даже «хроникой объявленного самоубийства» (имеется в виду и добровольное возвращение Навального в РФ, и самоубийство путинского режима).

Историк Константин Морозов осветил другую сторону случившегося: «Опасность для его жизни была очевидной, но думалось, что нет, не сейчас, а когда-нибудь в отдаленном будущем она станет (а может и не станет) — реальной... И всегда жила в душе надежда — он доживет до свободы... Не дожил... Больно и горько... В будущем в России его именем назовут проспекты и площади... И он это заслужил своей жизнью и своей смертью...»

Висят противные вопросы: «А какой исторический опыт (какие аналогии) могли быть у историков для таких надежд? Да и заслужили ли эти улицы отдаленного будущего имени героя? Не химера ли само представление об отдаленном будущем». Да и не стало ли безнаказанное убийство Навального прямым ответом на жажду «прекрасной России будущего» именно как химеры?

►►► Алексей Навальный и русская национальная политика

Вещающая из Амстердама российская медиакомпания «Дождь» взяла интервью у москвича Михаила (имя изменено). Михаил сказал измененным голосом, что никогда не забудет Навального и что ему самому хочется плакать от бессилия. Пишу сейчас эти слова без всякой иронии. И не только в отношении «Михаила». Нормальные добрые люди ничего не могут изменить и с горечью признаются в этом. Тем более, что рядом с ними в РФ и за ее пределами живет лояльное Путину большинство и обрабатывающие это большинство пропагандисты. Их голоса собрала полевая исследовательница языка русского медиапространства Елена Иваницкая.

В обзоре № 658 Иваницкая
собрала официальные аргументы
, которые сопровождали все политические убийства в РФ с начала путинского правления. Хорошо помню и я мой спор в эфире с путинским агентом влияния в Германии Александром Раром, который объяснял немцам, что убийство Анны Политковской было-де невыгодно Путину, а потому и обвинять в этом убийстве Путина никак нельзя. Потом он объяснял немцам, что убийство Немцова было невыгодно Путину.

Иваницкая скрупулезно
обследует
 ценные источники:

«Главное, надо ответить на вопрос, кому выгодно. Вот кому точно невыгодна смерть Навального, так это – России, нам» — на Царьграде в редакционном тексте гремят версией, что Навального убили западные спецслужбы, — «Три угрозы, от которых прятали Навального: "Полярный волк" не уберёг» (tsargrad., 16.02.2024).

Здесь, конечно, есть больное место, — пишет Иваницкая, — западные спецслужбы получаются неодолимыми: «мы», мол, спрятали заключенного за Полярным кругом, однако и там не уберегли. Но, вероятно, малофеевцы считают это, во-1, меньшим злом, чем виновность Кремля, а во-2, получают возможность клевать и стыдить начальство за неумелость и мягкотелость, чем они давно занимаются.

— «… зарубежные информационные ресурсы, включая ведущие мировые издания, в кратчайшие сроки отметились подробными, чуть ли не аналитическими материалами -- с единым, впрочем, общим посылом: "Убит главный враг Путина, за этим стоит Кремль"»

— «Момент первый. Попытка заложить мину под