Есть женщины в русских селеньях. Приключение I [Маргарита Преображенская] (fb2) читать онлайн

Маргарита Преображенская Есть женщины в русских селеньях

Приключение I

Этот день был самым обычным, даже скучным, хотя на самом деле только умело маскировался под простачка, чтобы скрыть своё истинное лицо. Утром я, тщетно пытаясь разогнать остатки сна, отправилась на работу. Многие любят свою работу, но мне в этом плане не повезло. Вот уже несколько лет я меняла сферы деятельности, пытаясь найти себя и своё призвание, но всё было тщетно. Пока я плелась, словно сонная муха, до первого подъезда, где меня ожидало такси, поднялся жуткий ветер, закруживший мелкие и крупные бумажки, валявшиеся на не подметенной нерадивыми дворниками земле, так что те запорхали, как птицы (конечно, не дворники, а бумажки, хотя, позже я поняла, что и у дворников были все шансы взлететь, — такой судьбоносный приближался момент). Одна из этих «птиц» прилетела прямо мне в руки.

— «Волонтёрская книжка», — прочитала я, а потом озадаченно уставилась на имя и фамилию, указанные в соответствующих графах: «Алина Акулина».

Да, вот такое у меня имя: с одной стороны, вроде как сразу два в одном — современное «Алина» и старомодное «АкулИна», а с другой стороны — обычное имя и серьёзная хищная фамилия «АкУлина». Но как бы ни читались эти два слова, я точно не входила в число волонтёров. Может быть, это книжка какой-то моей полной тёзки? Рассуждая так, я, не останавливаясь, шагала вперёд, к машине: времени в обрез. Да и какое мне дело? Я взглянула на волонтёрскую книжку и собиралась отпустить её по ветру продолжать полёт к моей загадочной тёзке, когда со мной поравнялся автомобиль.

— Такси заказывали? — спросил невидимый водитель, прячущийся за полуоткрытым тонированным стеклом, как маньяк за добрыми намерениями.

— Да, — сказала я и села в машину, подивившись её вычурной окраске, представлявшей собой дикое сочетание цветов, состоящее из разных беспорядочных и совершенно не сочетающихся мазков.

Для раритетной модели автомобиля это выглядело как-то уж очень смело. В другое время я, возможно, насторожилась бы, или даже вызвала бы другое такси, но по утрам у меня всё было рассчитано по минутам, не хотелось опаздывать на работу: хоть и нелюбимая, но она хорошо оплачивалась. Пока мы ехали по ленивому утреннему городу, медленно просыпающемуся для обычных дел, я решила избавиться от чужой волонтёрской книжки и собралась приоткрыть окно, когда водитель вдруг обратился ко мне с яркой речью.

— Алина! Подождите! Выслушайте меня! Мы предлагаем вам новую работу, — сказал он.

— Кто это «мы»?! — настороженно спросила я, обдумывая пути к отступлению.

И зачем я только села в эту странную машину?!

— «ИНТРИГА», — загадочно сказал водитель.

— Заинтриговали, прямо скажем, — усмехнулась я.

— Да, нет, вы не поняли! — перебил меня мой собеседник. — Это название нашей организации — аббревиатура от «Иррациональное Народное Товарищество Рискующих и Гуманных Активистов». Мы…

— Остановите машину! — не дослушав его, сказала я.

Псих какой-то! Тоже мне, гуманный активист!

— Здесь нельзя останавливаться, — мягко сказал водитель. — Посмотрите сами!

Только после этих его слов я стала обращать внимание на то, что творится за стеклом. Привычный городской пейзаж куда-то исчез, уступая место невиданным фантасмагорическим ландшафтам. Если быть краткой, то машина парила среди туманных потоков клокочущей грозовой пустоты, уносящих нас в неизвестном направлении. Лететь туда было страшновато, потому что вдали пустота ощеривалась молниями и клубилась настолько быстро, что у меня закружилась голова.

— Мы сейчас проходим через портал между мирами, — пояснил водитель. — Остановиться здесь — значит, застрять на несколько земных столетий, а времени у нас мало.

Я молчала, поражённая новой информацией. Может, я ещё сплю и это всё во сне?

— Нет, это не сон, — терпеливо втолковывал водитель. — Мы давно искали именно вас, Алина, потому что вы — прирождённый волонтёр нашего товарищества. То, что вы так долго не могли найти работу по душе и своё место в жизни в вашем измерении, косвенно лишь подтверждает этот факт.

— Вы собираете неудачников? Вот так интрига! — съязвила я. — И потом, какая из меня активистка? «Гуманная» — может быть, а вот «рискующая» уже вряд ли!

— Это ваше предназначение! Наши волонтёрские книжки никогда не ошибаются в выборе. Мы собираем тех, кто способен спасать целые миры, наводить порядок во Вселенной, — без тени улыбки уточнил водитель, а потом повернулся ко мне и добавил заговорщическим шёпотом: — Ну, вам же никогда не нравилась ваша работа, почему бы не попробовать себя на новой должности, в новом качестве? Решайтесь! Сегодня будет первое испытание. Если сочтёте нужным разорвать с нами связь, просто выбросьте волонтёрскую книжку, и сразу же окажетесь в своём измерении.

Я недоверчиво посмотрела на этого искусителя: обычный водила, на первый взгляд, и такой интриган оказался! Как пить дать, что-то он мне недоговаривает! Вон глаза какие хитрющие за тёмными стёклами очков поблёскивают! Нечеловеческие какие-то глаза у него! Красным светятся. Наверное, сложная жизнь у этих рискующих и гуманных активистов, но мне уже стало интересно. А, правда, почему бы не попробовать?! Может, хоть миры разные посмотрю, а то сижу сиднем: работа — дом. Скучища! Ощутив прилив внутренней решимости, я спрятала волонтёрскую книжку в карман и почувствовала, что падаю. Да что там падаю — лечу вниз, как камикадзе, вместе с автомобильным сиденьем, к которому меня намертво пристегнул ремень безопасности!

— Нет! Подождите! — воскликнула я, осознав весь ужас своего положения. — Я ещё не вполне согласна! Дайте какие-нибудь инструкции! Что я должна делать?!

Но инструктаж не состоялся. Наверное, в этом было проявление особой иррациональной рискованности активистов товарищества, в которое меня так старательно агитировали вступить. Автомобильное сиденье, катапультировавшееся из машины с ценным грузом в виде меня, искря и дымясь, постепенно разрушалось на лету, атакованное клокочущей пустотой, оставляя мне только возможность гадать о том, что же будет, когда последние его части растворятся. Правда, ничего ужасного не случилось — по крайней мере, так мне показалось на первый взгляд.

* * *

Выпала из портала я в сумрак и сырость какой-то пещеры. Кряхтя и чертыхаясь, я больно шлёпнулась на пол, подняв в воздух, наверное, всю мирно спавшую до моего торжественного прибытия вековую пыль, в результате чего к кряхтению и тихим сдержанным (по причине приличного воспитания) ругательствам добавилось ещё и чихание. Когда эхо перестало наконец мстительно повторять все эти звуки, я озадаченно спросила у пещеры:

— Ну и где это я?!

Мрачные своды, тягостно нависавшие сверху, как-то укоризненно и очень подозрительно зашуршали в ответ, а потом прямо на меня из противоположного угла рванулась тёмная тень с горящими, как два шахтёрских фонаря, глазами. Надо сказать, что подобные поступки никого ещё не доводили до добра. Дама я всегда была непредсказуемая, в том смысле, что неизвестно что выкину в ответ, и на этот раз как-то сам собой «выкинулся» мелкий, но довольно увесистый камень. «Фонари» сразу погасли, и из сумрака донеслось недовольное:

— Ай! Ты сто с ума сосла, сто ли?!

— Что?! — встревоженно пробормотала я.

Голос сумрака был писклявым и даже каким-то детским, хотя подразумевалось, что тьма должна вещать жуткими тембрами, от которых волосы встают дыбом во всю длину. Хотя мои волосы и так, наверное, были дыбом, но не от страха, а от отсутствия вблизи парикмахерской.

— Сто?! Сто?! Жуб мне выбила, вот сто! — обиженно сказал сумрак.

А через мгновение меня ослепила яркая вспышка, будто кто-то впустил в пещеру солнце. Когда мои подслеповатые глаза привыкли к свету, я, прищурившись для наведения резкости, поняла, что он сочится сквозь круглый животик маленького существа с телячьими ушами, забавными рожками, мелкими крылышками, фиолетовой кожей и широкой улыбкой Чеширского кота.

— Ты кто такой? — удивлённо спросила я.

На ум приходили строчки из детства: «Горе! Горе! Крокодил Солнце в небе проглотил!». Но ведь существо, возникшее передо мной, совсем не походило на крокодила, скорее, это был дракончик или чертёнок.

— Я кто такой?! — возмутился фиолетовый. — Это ты кто такая?! Ы!

Он открыл рот, показав мне сломанный клык, который на глазах вырастал до прежних размеров.

— Ну прости! — смущённо сказала я, очень стараясь не рассмеяться — до того забавным был этот малыш. — Меня зовут Алина! Алина Акулина.

— Ай-ай-яй! С таким именем немедленный околеванец с тобою может приключиться! — авторитетно заявил фиолетовый, перестав шепелявить в результате быстрого выращивания утраченного зуба.

Тут я всё-таки не сдержалась и прыснула со смеху.

— Зря смеёшься! — снова обиделся зверёк. — Эльфачи таких имён не носят, а ты на их территории. Понимать надо!

— Эльфачи? — спросила я (вот, значит, куда меня занесло!). — А ты из них, что ли, будешь?

— Ну здрас-сте! Ты откуда такая?! Что, не видно? Я же потомственный шишиган! — Фиолетовый возмущённо затряс ушами. — Если быть совсем точным, то зовут меня Кусимар ши Ду Кин Вао ган. Для особо приближённых — просто Кусимар.

— Фу! Да ты не знаешь ничего! Глупота необразованная! — укоризненно добавил мой собеседник, заметив озадаченное выражение моего лица. — Шишиганы — это помощники странствующих воинов-спасателей.

— А ты какому-то воину здесь помогаешь? — спросила я, испугавшись, что его хозяин может прятаться где-нибудь в засаде и навредить мне.

— В том-то и дело, что никакому уже! Стал бы я тут тебе при живом спасателе пузом светить! — мрачно пояснил Кусимар. — Мой подопечный погиб в этой пещере, вот и сижу здесь уже без малого сто лет. Выйти не могу! Мы, шишиганы, путешествуем обычно на левом плече воинов-спасателей, чтобы было удобнее шептать умные мысли в ухо. Не хочешь нанять меня?

— Я не воин, а волонтёр, — честно призналась я, — и далеко такого толстячка, как ты, даже на закорках не унесу.

— Ну да?! — усомнился Кусимар. — Вон как мне камнем припечатала! Воин, значит! А то «вала-тё, вала-тё» — заладила! И про плечо — не трусь, всё будет кусь!

Наверное, это «кусь» было устойчивым выражением у шишиганов, типа нашего, вернее, не нашего «окей». Надо мне срочно кого-нибудь спасти и, как говорится, убираться восвояси. В незнакомом мире пузатенький советчик, встреченный мною в пещере, может и пригодиться, я, получается, спасу этого зверька от одиночества и заточения, а это — ещё плюс в карму. Правда, то, что он будет сидеть на левом плече и нашёптывать в ухо, очень смахивало на христианские понятия о чертях, подбивавших оттуда незадачливых ротозеев ко греху. Хотя этот фиолетовый рогатик вряд ли мог причинить кому-нибудь вред, да и подбить меня к греху не удавалась пока никому. Кремень! Мамино воспитание!

— Ладушки! Залезай! — сказала я, подставляя плечо.

— А доспехи как же?! Воину без доспехов низ-з-зя! — хитро улыбаясь, заявил Кусимар.

Он вдохновенно взмахнул крылышками, но не взлетел, а рухнул вниз, смешно плюхнувшись в пыль. «Солнце» у него в животе разгорелось с опасной яркостью, освещая место, куда я вывалилась из портала. Лучше бы он этого не делал, честное слово! Мы стояли посреди огромного склепа! Вокруг в ужасающем своей грандиозностью беспорядке валялись скелеты, покрытые пылью и паутиной. Их костлявые руки до сих пор сжимали мечи, а некоторые останки подозрительно напоминали динозавров, как их рисуют в энциклопедиях, — по крайней мере, пасти у них были зачётные. Таких мощных зубищ я не видела никогда! Было ясно, что здесь состоялась какая-то страшная битва, после которой в живых не осталось никого. Похоже, этот мир надо было срочно спасать, и все эти люди и нелюди не справились с такой задачей. Меня, видно, ждали! Словно подтверждая мои догадки, один из черепов свалился в пыль, потеряв челюсть от удара об пол. У меня тоже челюсть отвисла, а по спине побежали отвратительные мурашки, шишиган же, напротив, был спокоен, как танк.

— Выбор большой! — с писклявой деловитостью сказал он, развеяв мои страхи. — Что-нибудь да сгодится! Не трусь, всё будет кусь!

Примерно через час я уже шла по тёмным галереям, облачённая в лёгкие кожаные доспехи, холщовую рубаху и кожаные штаны, словно специально шитые для меня. Из одежды (её мы нашли в походной сумке одного из скелетов) пришлось долго выколачивать пыль и снимать паутину, но дело того стоило. Надо сказать, что вещи подозрительно хорошо сохранились, совсем не истлев за многие годы, будто кто-то недавно специально подложил их. Наверное, это было частью сопровождения новичков-волонтёров в незнакомом мире. В руках для пущей важности у меня случился даже небольшой меч, которым я абсолютно не представляла, как пользоваться, поэтому гордо несла его впереди себя, как факел, иногда посматривая в своё отражение на лезвии, чтобы поправить волосы. В общем, воина опаснее было просто не найти!

— Дозор встретишь если, скажи, что ты из зоревых эльфачей, их тут никто не встречал сроду, вот и поверят, — шептал мне Кусимар.

Чтобы уместиться у меня на плече, он уменьшился в размерах, став ростом с ладонь, в результате чего постоянно тарахтел мне в ухо, даже не нагибаясь:

— Зоревая ты, и всё тут! А что лицо не красное, так это от того, мол, что в пещерах давно бродишь, мучаешься, зари год не видывала, пятое-десятое. Поняла?

— А разве есть такие? Зоревые эльфы? И почему ты их всё время называешь эльфачами? — тихо спросила я.

— Конечно, есть! А называю их так по этикету! Шишиганам надо из вежливости добавлять «ач» к названиям высших родов, — терпеливо разъяснял мне Кусимар. — Кстати, имя надо переделать, ну, скажем: Алинэн Акулинэль. А?

— В самый раз для эльфачки! — пробормотала я, чувствуя, что крепко влипла в какую-то крупную авантюру, из которой выбраться будет потруднее, чем из пещеры.

Идти по тёмным галереям было не страшно, потому что Кусимар не умолкая лопотал всякую забавную несуразицу, пока я не перебила его вопросом:

— А кого спасал воин, которому ты раньше служил? Что произошло в той пещере?

— Эльфачи территорию не поделили, — вздохнул Кусимар. — Большая политика, понимаешь ли! И надо было…

Кусимар осёкся, слушая темноту, и моментально погасил «солнце» в животе. Издали к нам приближался странный звук, похожий на шелест чешуек гигантского змея.

— Эльфачий дозор подползает! — прошептал Кусимар мне в ухо. — Ты, главное, лишнего не ляпни! А то сразу — околеванец!

Он так произносил это, словно неведомый «околеванец» был живым существом или каким-то привычным процессом типа публичной порки. Пока я думала об этом, темнота впереди озарилась тусклым зелёным огнём, и прямо передо мной возник гигантский чешуйчатый гад, словно выросший из камней. Он нависал сверху, и я поняла, что зелёный свет льётся из его остекленевших гипнотизирующих глаз, которые, правда, не возымели на меня никакого действия, по всей видимости, из-за моей подслеповатости. На голове чешуйчатого создания был оборудован паланкин, из которого на меня смотрело несколько … Господи! У меня снова отвисла челюсть! Это были дроу — настоящие тёмные эльфы, о которых написано так много книг. Их вожак (его можно было распознать по самому крупному набалдашнику, украшавшему нагрудный доспех) взирал на меня с высокомерием отъявленного гордеца. Его тёмная в восхитительную синеву кожа в сочетании с серебристо-белыми бровями и алыми радужками производила потрясающее впечатление. Добавить к этому роскошную шевелюру, и вот тебе настоящий воин мрака, гроза подземелий!

— Накилон дро Арморт из Даркель-тейна, старший тан дозора! — коротко бросил он мне с высоты. — Назови своё имя и занятие, странник, если хочешь жить!

При этом змей так и норовил откусить мне голову, а мой меч годился только для того, чтобы в зубах у него ковырять. Кусимар молчал, спрятавшись в гуще моих волос, и нервно дышал мне в шею. Шишига мелкая! Как советы давать, он тут как тут, а дошло до дела — в кусты!

— Алинэн Акулинэль! Из Москвы. Волонтёр-спасатель! — проговорила я, так и не решившись именовать себя воином.

Эльфы, стоявшие позади старшего тана дозора, лихо целились в меня из неизвестного вида оружия, стрелявшего, видимо, светящимися шарами, один из которых уже генерировался на острие.

— Имя у неё эльфийское, старший тан, а ушей нет! Она — отродье фолзов, меняющих головы! — злобно крикнул один из них.

— Или бледная глюма: посмотрите на ее кожу! Какая преступная белизна! — в тон ему добавил другой.

Этих двоих надо было точно спасать от навязчивых идей, но такое возможно только в условиях стационара. Поэтому я решила действовать на свой страх и риск и, возможно, ляпнуть что-нибудь лишнее:

— Я из древнего рода зоревых эльфов, старший тан! — тихо, но достаточно чётко заявила я, невольно заливаясь краской от такого наглого вранья. — Пещеры не способствуют поглощению энергии зорь, поэтому я несколько бледнее, чем вы ожидали. А уши…

Я задумалась, не зная, что приплести по этому поводу, а потом выдала первое, что пришло в голову:

— Уши мои вянут от грубости ваших воинов!

Я уже готовилась почувствовать на себе тот самый «околеванец», о котором пищал Кусимар, когда Накилон дро Арморт торжественно произнёс:

— Вы должны простить им их подозрительность. В мире неспокойно, и нам как раз нужен вала-тё, спасатель — посланник бога! Мы давно ждём его!

Повинуясь его приказу, чешуйчатый гад положил голову у моих ног так, чтобы я могла взобраться в паланкин. Мне показалось очень забавным, как эльфы истолковали слово «волонтёр», в котором им слышалось более привычное «вала-тё». Я вспомнила, что словом «вала» на эльфийском называли божественную сущность (пригодилось ненужное знание из книг про эльфов!). Пока я думала об этом, чешуйчатый гад мчался вперёд со скоростью японского экспресса, и если бы у меня были эльфийские уши, то их относило бы назад образовавшимся встречным ветром.

Кусимар, чтобы не свалиться с летящих локонов, залез мне за воротник, ещё сильнее уменьшившись в размерах, и по-прежнему молчал. Я решила получше разглядеть дроу, благо, теперь они были близко. Общей чертой у них был римский профиль — носы с лёгкой горбинкой и выдающиеся подбородки в стиле Цезаря, поэтому девизом дозора могло служить немного подкорректированное: «Приполз! Увидел! Победил!». Впереди забрезжил синеватый свет, возвещая близость чего-то грандиозного.

— Даркель-тейн! — провозгласил Накилон дро Арморт, словно был начальником поезда, объявляющим станции.

«В городе с таким названием работёнка для спасателя точно найдётся!» — подумала я.

Даркель-тейн располагался внутри громадной подземной полости, образовавшейся, скорее всего, естественным путём. У меня просто не укладывалось в голове, с помощью каких машин и инструментов можно выдолбить в скале такой колоссальный зал! Если бы у местных дроу действительно были такие устройства, эти эльфачи давно бы уже изобрели более эффективный метод перемещения по галереям, а не эксплуатировали бы бедных змеек, не подозревавших о том, что у них есть права и Гринпис.

Чешуйчатый гад, из паланкина на голове которого я чинно обозревала окрестности, был типичным представителем таких безграмотных с правовой точки зрения змей. Он как раз выполз на небольшую площадку без перил, дав мне возможность онеметь от зрительского восхищения. Даркель-тейн был похож на сказочный мираж с множеством лёгких арок и тонких шпилей, заключённый внутри идеальной прозрачной сферы. Она висела в пустоте, словно огромный мыльный пузырь, надутый любознательным детёнышем пещерного великана. Стоило мне только подумать об этом, как чешуйчатый гад, оттолкнувшись от стены мощным хвостом, буквально выпрыгнул в пустоту!

Наблюдая, как наш паланкин, падая вниз, проваливается сквозь границу сферы, я испустила такой визг, что мне могли позавидовать даже не три, а все тридцать три поросёнка! Несколько мгновений ужаса, и змей как ни в чём не бывало уже лежал, свернувшись кольцами, посреди площади перед восхитительным дворцом цвета «металлик». Фанфар и барабанного боя по поводу нашего прибытия, правда, не последовало, но встретили нас по-эльфийски душевно, с должным почтением.

— Тьма стелет вам свой ковёр! — слышались отовсюду приветствия приближавшихся дроу. Они вскидывали вверх левую руку и улыбались. Получалось это немного мрачновато из-за кровавого оттенка их радужек и зубов с заточенными, как у акулы, остриями. Наверное, у местных дроу была такая мода, делавшая очень жизненной присловье: «палец в рот не клади — откусят». Меня проводили во дворец и отвели в роскошные покои, предложив отдохнуть перед беседой на предмет спасения мира, которую я должна была вести с владыкой этих мест. Забыв об осторожности, я прошла внутрь, разглядывая полный изысканной утончённости интерьер, как вдруг за моей спиной отчётливо щёлкнул замок. Я бросилась к дверям и принялась дёргать за ручки, но они не поддавались. Короче, «замуровали, демоны»! А я-то обрадовалась, как хорошо принимают! Вдруг снаружи раздался знакомый писклявый голосок:

— За что?! Я же выполнил все условия: нашёл, убедил, привёл её к вам! Нечестно!

Кусимар! Это что же он обо мне?! И когда только выскользнуть успел, ведь всё за воротником прятался?! В этот момент двери на секунду приоткрылись, и в комнату, отчаянно вопя, влетел фиолетовый рогатик. Ударившись об стену, он сполз на пол и теперь, ощетинившись, сидел там, напоминая нашкодившего кота.

— Ах ты, шишига зловредная! — рассвирепев, воскликнула я, заходя с фланга.

— От сысыги слысу! — пискнул в ответ Кусимар, которому, похоже, снова выбили клык, и смешно закрылся от меня пухлыми трехпалыми лапками.

— Ладно! Говори, что натворил! — примирительно сказала я, присев рядом с ним. — Только, чур, больше не врать!

Рогатик с надеждой взглянул на меня и начал свой рассказ.

— Я, и правда, из шишиганов, — сказал он, — только мы никакие не помощники воинов, а коренные жители этих пещер. Эльфачи пришли гораздо позже нас, но оказались сильнее и беспощаднее. Они перекрыли все доступы к жару глубин, которым мы питаемся, изгнали нас с лучших территорий в сырые места, где наше потомство пожирали бледные глюмы и фолзы. В общем, с тех пор шишиганов осталось всего ничего. Вот я и решил пойти к этим ушастым гордецам в услужение, чтобы своих сродников спасти. — Он трогательно нахмурил маленькие бровки, будто собирался разрыдаться.

— И зачем же им я, такая не сильно гордая и без ушей? — спросила я, уже проникнувшись жалостью и участием к этому пузатенькому обманщику.

Меня всегда было легко растрогать, а тут такой лапочка чуть не плакал!

— Ну, конкретно ты им и даром не нужна, — смущённо сказал Кусимар. — Они искали зоревого эльфача, а этих краснокожих калачом в пещеры не заманишь, вот я и… подсуетился.

Мне стало дико смешно: этот фиолетовый лгунишка обвёл вокруг пальца и меня, и всех напыщенных дроу.

— Ладно, тогда зачем им зоревой эльф? — поинтересовалась я, прекратив наконец смеяться.

— Ну, понимаешь, тут такое дело… — начал Кусимар тихим доверительным шёпотом, но вдруг осёкся, нервно прислушиваясь.

— Есть несколько местных поговорок, которые надо знать! — неожиданно громко и, казалось бы, невпопад продолжил он, жестами показывая куда-то на противоположную стену, словно заметил там что-то опасное. Дальше пошла чистая импровизация в стиле лучших дурачеств пещерных шишиганов:

— Эльфач эльфача видит из-за плеча. Коль бьют сгоряча, задай стрекача. Мысль круче меча, так не руби сплеча. И…

— Наглая морда просит кирпича, — внесла свою лепту я, наконец, заметив то, на что мне выразительно намекал Кусимар.

Стена впереди вдруг стала будто бы тонкой, словно простая кухонная занавеска. Сначала она просто струилась, словно от лёгкого сквозняка, помахивая фалдами, а потом вдруг натянулась, страшно облегая нечто округлое, вытянутое и стремительное. Да это же была голова змеи, притаившейся за стеной во время нашего разговора! В этот миг я пожалела о только что сказанном, и не зря: большая, в человеческий рост, рептилия (только куда более изящная, чем чешуйчатый гад, занимавшийся извозом у дроу, даже, можно сказать, красивая) ворвалась в мои покои, распахнув пасть в смертоносном броске. Я даже увидела, как выдвигались её ядовитые зубы!

— Не надо! — заверещал Кусимар, неожиданно бросившись между мной и жаждущим навести порядок пресмыкающимся. — Не ешь её!

В этот момент пещерный фиолетовый шкодник, способный с испугу на подвиг, достойный рыцаря, окончательно завоевал мой сердце.

— Ну вот ещё! — певуче сказала змея, замерев в сантиметре от моего побледневшего от страха носа. — Эту чес-с-с-ть надо заслужить!

Её голос был самым восхитительным, что я слышала в своей жизни! В нём звучал говор серебряных ручьёв, никогда не видевших света среди мрачных подземелий, и пение звёзд в ночной вышине. Заметив, что мы с Кусимаром завороженно и испуганно смотрим на неё, змея сбросила кожу, медленно выползая из прежней оболочки, что стало началом её потрясающего преображения. Несколько мгновений, и перед нами стояла высокая эльфийка (или эльфачка, поди разбери!). Точёная грация её гибкого прекрасного тела, облачённого в серебристый облегающий наряд, поражала воображение. А какие были у неё глаза! Вытянутые, с миндалевидным разрезом и приподнятыми внешними углами, они мгновенно притягивали к себе внимание, гипнотизируя своим волнующим блеском. «Змеища!» — почему-то подумала я, а Кусимар пробормотал нечто вроде:

— О, Анкалимэ дроя Лэй! Ты прекрасна!

«Змеища» одарила его снисходительной улыбкой хозяйки подземной жизни и сказала, словно обронила каплю яда с раздвоенного языка:

— Я пришла побеседовать с вала-тё, а не с тобой!

Кусимар, испуганно хлопая круглыми глазами, шустро забился под каменный стол с резными ножками и сидел там тише воды ниже травы. На него было жалко смотреть, видно, дроу действительно жестоко обращались с шишиганами.

— В твоих интересах пойти сейчас со мной, Алинэн Акулинэль, и помочь мне в одном деле! — сказала красавица дроу. В ней чувствовалась врождённая повадка повелевать, которая страшно раздражала меня и в людях.

— С какой это радости? — спросила я, поднявшись, и гордо встала рядом с ней. Но нужного эффекта не получилось: Анкалимэ оказалась рослой, как гренадер, и смотрела на меня свысока, во всех смыслах этого слова.

— В противном случае я поведаю Владыке, кто ты на самом деле! Поверь мне, он будет очень впечатлён твоим враньём! — сказала она, убийственно улыбаясь.

Я задумалась, не зная, как поступить. Вроде бы я волонтёр, любому помочь готова, но этой «змеище» помогать как-то совсем не хотелось. И откуда она знает, что я не та, за кого себя выдаю, если все остальные поверили?

— Я ей ничего не говорил, вот те клык! — словно прочитав мои мысли, пискнул Кусимар из-под стола.

— Владыка Даркель-тейна Айканар дро Лэй! — как гром, раздалось из-за дверей в этот миг.

Дальше фраза повторялась, как заклинание, на разные голоса, причём её звучание с каждым новым повтором становилось всё громче. Создавалось впечатление, что так говорят стены дворца, приветствуя Владыку, пока тот шаг за шагом приближался к дверям покоев, ставших моей темницей. Забавная особенность! Интересно, у них тут и мебель говорящая? Очень удобно, в общем-то: например, примет Владыка лишнего на грудь, встанет утром с постели, к зеркалу галсами приблизится, потому что штормит с похмелья, и по традиции: «кто я?». А ему в ответ: «Владыка Даркель-тейна Айканар дро Лэй!».

И всё-таки, несмотря на попытки «расшутить» себя и расхрабриться, мне было страшно от предвкушения встречи с ним. Непонятно, зачем Владыке понадобился зоревой эльф. Ну точно, не в картишки перекинуться! Анкалимэ стояла передо мной, ожидая ответа, и мне вдруг показалось, что она очень нервничает и держит лицо из последних сил, разворачивая передо мной и Кусимаром иллюзию безразличной мрачности и жёсткости.

— Хорошо, я пойду с тобой, — сказал я. — Только шишигу тоже возьмём!

Анкалимэ быстро наклонила голову в знак согласия и, по-моему, для того, чтобы скрыть счастливую улыбку, и со стремительностью ядовитой змеи в броске двинулась к стене, сквозь которую недавно появилась.

— Владыка Даркель-тейна Айканар дро Лэй! — прозвучало у самых дверей, но мы так и не увидели грозного повелителя дроу, потому что прошли в другую комнату сквозь отодвинутую, словно занавеска, стену.

Дальше таких «занавесок» мы миновали много. Анкалимэ, наверное, опасаясь погони, мастерски путала следы. Кусимар дрожал от страха у меня на плече, а я всё думала о зоревых эльфах. Остановились мы в уютной пещере, где во всю стену было вполне сносное граффити — портрет какого-то высокого широкоплечего и, в общем-то, симпатичного … Индейца?! Оторопев, я даже протёрла глаза. Нет, правда, индеец! Ну а как ещё объяснить наличие такой красной кожи? Только с чего бы эльфачке рисовать во всю стену такого вот Чингачгука? Ну не из-за того же, что он Великий Змей? Догадка пришла, как удар по темени. Да это же не индеец, а зоревой эльф! У них кожа красная и уши вон какие торчат!

— Карнистир! — сказала Анкалимэ, указав на портрет, словно тот был живым. — Наследник дома Зари.

И я была просто поражена произошедшей с ней переменой. От гордой и вредной «змеищи» не осталось и следа! Это имя было произнесено с такой неизбывной нежностью и болью, что у меня сжалось сердце.

— И мой избранник! — добавила Анкалимэ с оттенком горечи в голосе.

При этих словах Кусимар аж соскользнул вниз от удивления, шлёпнувшись на вовремя подставленные мною ладони.

— Пока мой венценосный отец, Владыка Даркель-тейна, снедаемый жаждой подчинить себе всю тьму и сырость этих пещер, уходил на более глубокие уровни подземелий, я получила возможность увидеть настоящий свет, оставшись без постоянного контроля с его стороны, — даже не удостоив шишигана взглядом, продолжала Анкалимэ. — Яркое солнце опасно для чувствительных глаз дроу, поэтому я выходила на поверхность по вечерам, когда небо вспыхивало закатным огнём, и подолгу смотрела на лес и горы вдали, слушала пение птиц и шорохи ночи. Тогда я поняла, что мир за пределами пещер огромен и прекрасен! А однажды, когда закат был особенно алым, я повстречала его.

Анкалимэ взглянула на портрет зоревого эльфа и, тяжело вздохнув, опустила голову.

— Вот-те ж вам эльфачьи страсти! — взволнованно пискнул Кусимар, усевшись у меня на ладонях, словно зритель на спектакле.

— А папа, наверное, был против вашего союза? — осторожно спросила я, догадываясь обо всём.

— О союзе он не знает, — грустно усмехнувшись, сказала Анкалимэ. — Если бы узнал, меня бы уже не было в живых: правящие дома заботятся о чистоте крови.

— Дочь Владыки, а бесправнее простого шишигана! — абсолютно искренне изрёк Кусимар, а я почувствовала, что на мои ладони упало несколько горячих капель.

Похоже, история красавицы дроу заставила пузатого проказника прослезиться.

— Он узнал только о том, что я поднималась на поверхность, — Анкалимэ грустно усмехнулась. — Теперь на каждый выход из Даркель-тейна наложено заклятие испепеления, уничтожающее всех, у кого нет специального разрешения на перемещения за пределами города. А наши колдуны с твоим прибытием начали сложный ритуал, который навсегда запечатает подземелья. Уже наложены две печати, осталась третья — последняя.

«Ох, и припечатала бы я кому-то!» — подумала я, имея в виду втравившего меня во всё это шишигана, хотя я же сама согласилась, не подумав. Бестолочь! Кусимар виновато втянул голову в плечи, всей своей сгорбленной упитанной спиной показывая: «Оправдаю. Отслужу. Отстрадаю. Отсижу…» Ну как на такого сердиться?

— Единственный недостающий ингредиент для последней печати — зоревой эльф. Его должны принести в жертву вместе с кем-то из дроу — символ света и символ тьмы, образующие нерушимую печать. Поэтому я и сказала, что пойти со мной в твоих интересах. — К Анкалимэ снова вернулась прежняя решительность и властность, окружавшая её ореолом мрака. — Ты ведь не хочешь умереть, вала-тё Алинэн Акулинэль?

— Ну в ближайшей пятилетке не планирую, — сказала я. — А что?

Дело принимало серьёзный оборот. Можно даже сказать, что попала я, как кур во щи.

— И тебе, и мне необходимо выбраться из пещер, — продолжала гнуть свою линию красавица дроу. — Для этого нужно хорошо ориентироваться в подземных лабиринтах и знать, как обходить ловушки дозоров, что прекрасно умею я, но преодолеть заклятие испепеления, а тем более — печати защиты, мне не по силам. Для этого мне нужна помощь вала-тё — посланника бога.

У меня даже мурашки поползли по коже от такого заявления. Ох уж эти дроу! Не успеешь оглянуться — то в змей обращаются и съесть норовят, то испепелить рвутся!

— Я! Я! Я могу! — возопил Кусимар, высоко подпрыгивая у меня на ладонях, чтобы мы могли заметить его служебное рвение. — Преодолеть заклятие испепеления! Я!

Анкалимэ впервые взглянула на него без высокомерия, присущего всем дроу. Через несколько мгновений после того, как Кусимар с дипломатичностью нечистой силы и наглостью заядлого торгаша договорился с Анкалимэ о льготных условиях спасения для оставшихся в живых шишиганов, мы двинулись в путь.

Заклинание испепеления было пройдено на редкость легко и даже весело. Когда мы приблизились к одному из выходов, чтобы покинуть Даркель-тейн, Кусимар с воинственным писком «Не трусь! Всё будет кусь!» подпрыгнул с моего плеча вверх, неожиданно отращивая огромные крылья и накрывая нас ими, словно зонтом.

— Они у тебя что огнеупорные? — тихо спросила я, когда мы уже бежали по тёмному коридору, стараясь успеть за длинноногой эльфачкой, мчавшейся вперёд, как сверкающий метеор.

— Мы, шишиганы, питаемся жаром глубин, так что выдержать жар заклинаний для нас — как нечего делать! — гордо приосанился Кусимар, не забывая сдувать лёгкий дымок, всё ещё сочившийся с его слегка опалённых крыльев. — Ты лучше думай, как печати миновать будем, вала-тё!

Задуматься, и правда, стоило, но заниматься этим было некогда, потому что тёмные лабиринты подземелий были полны опасных сюрпризов: приходилось переходить через подвесные мосты над реками пышущей жаром лавы и тёмные сырые места, где на стенах крепились гигантские бледные слизни с человечьими головами. Они кивали ими, как куклы из фильма ужасов, и выстреливали липкое лассо языков в надежде поймать какую-нибудь добычу. Кусимар, увидев их, громко заверещал, постоянно повторяя: «Глюмы! Глюмы!», я растерялась, и только Анкалимэ отреагировала мгновенно и чётко. Увидев её в змеином обличье, слизняки моментально ретировались, попрятавшись в щели, и потом изредка подглядывали за нами, зыркая оттуда страшными белыми глазами.

Несколько раз, прячась в тёмных нишах стен, мы видели, как мимо проползал эльфачий дозор, и, судя по разговорам, которые вели дроу, нас искали по всем закоулкам с особым тщанием. На ноги подняли всех — от главного жреца до младшего воинского чина. Владыка гневался, и я всё время думала о том, в какую тварь может превращаться он, если дочь принимает облик змеи. Последний встреченный нами дозор состоял из уже знакомых нам дроу, с которыми я прибыла в Даркель-тейн.

— Если прекрасная Анкалимэ дроя Лэй решила бежать, остановить её будет непросто: папин характер, — перешёптывались между собой те двое, что сравнивали меня с бледной глюмой.

— Против метаморфов даже ей не выстоять! — надменно изрёк старший тан дозора Накилон. — Один из них скоро появится здесь по зову Владыки!

От этого известия у меня перехватило дыхание. Метаморф?! Что за метаморф?! Мы так не договаривались! Мотивация срочно покинуть пещеры, взломав все печати, сразу возросла во мне до колоссальных размеров. Короткими перебежками, крадучись мы наконец добрались до одного из выходов, где к нам присоединилась немногочисленная делегация шишиганов, тоже желавших рвать когти вместе с нами. Судя по всему, выход не был парадным, потому что представлял собой рваную прореху в тёмной громаде камня, из которой пробивались лучи неверного света.

— А может, здесь и нет печатей? — пропищал Кусимар мне на ухо и выглянул из укрытия.

— Тихо! — цыкнула я на него. — По-моему, идёт кто-то!

В проходе действительно появилась какая-то сгорбленная костлявая фигура, медленно передвигавшаяся на выгнутых коленями назад костлявых ногах.

— Это фолз! — испуганно пискнул Кусимар, а вся его родня моментально попряталась за камни. — И он голоден!

Пещерный житель, кажется, тоже заметил нас, повернув в нашу сторону уродливую голову на тонкой шее. За счёт медленной скорости передвижения он не казался опасным, но, когда та уродливая голова была неожиданно снята с шеи и прицельно брошена в нас, как метательный диск на Олимпиаде, я изменила своё мнение. Голова летела прямо на меня, разевая пасть в стремлении укусить, в то время как на шее фолза росла вторая, не менее гадкая. Анкалимэ уже меняла облик, но ей не пришлось завершить преображение. Не знаю, как на пути летящей головы возник мой меч, который всё время после прибытия в город дроу я носила привешенным к поясу.

Наверное, от страха во мне сработал какой-то инстинкт, а может быть, гены богатырей русских проснулись внутри, но, как бы то ни было, голова осталась поверженной в пыль, а фолз, собиравшийся швырнуть в нас и вторую свою слабо мыслящую часть тела, подошёл слишком близко к выходу. Это сыграло с ним злую шутку. Фолз вдруг задрожал, словно его ударило током, а потом за его спиной возникли две вращавшиеся в противоположные стороны воронки и закружили его тело в призрачных жерновах, разрывая на куски.

— Печати! — сказала Анкалимэ, в страхе отступая назад. — Я не имею права требовать от тебя умереть ради помощи мне, вала-тё Алинэн Акулинэль! Никому из жителей пещер их не преодолеть, жрецы принесли в жертву представителей каждого народа!

— А ты ведь в пещерах никогда не жила? — невинно поинтересовался Кусимар, тоже обращаясь ко мне.

— В пещерах только неандертальцы жили! — пробормотала я, поняв, на что намекал этот мелкий подстрекатель.

Печати создавались жрецами в расчёте на жителей местных пещер, значит, на меня они действовать не должны. Теоретически! А вдруг тоже подействуют?! Мне стало очень страшно, а свет, лившийся из отверстия, словно иллюстрируя мои мысли, начал принимать кровавый оттенок.

— Заря! — прошептала Анкалимэ, протянув руки к свету.

В её прекрасных глазах заблестели слёзы, а я поняла, что сейчас будет мой выход. Волонтёр я или глюма бледная, в конце-то концов?!

— Может, домой, пока не поздно? — шепнул на ухо Кусимар. — Бросай всё и беги!

Я невольно нащупала в кармане волонтёрскую книжку. Правда, ведь можно просто исчезнуть отсюда и спокойно жить дальше в своём мире, надо только выбросить книжку! Это было самое разумное решение, но я не могла так поступить. Что-то внутри меня противилось такому шагу.

— Нет, — сказала я. — Я не привыкла кого-то бросать в беде!

— Ну тогда хоть заклинание какое прочти! — участливо посоветовал Кусимар.

«А что?! — подумала я. — И прочту!»

— Разве у вала-тё есть заклинания? — удивлённо спросила Анкалимэ, снова с надеждой взглянув на меня.

— Есть! — сказала я, и пошла вперёд, шепча для храбрости знакомое со школьных лет стихотворение:

— «Есть женщины в русских селеньях

С спокойною важностью лиц,

С красивою силой в движеньях,

С походкой, со взглядом цариц.

Их разве слепой не заметит,

А зрячий о них говорит:

«Пройдет — словно солнце осветит!

Посмотрит — рублем подарит!»

Меня охватил жар, и я, чтобы понять, что происходит, снова посмотрела в зеркальную поверхность лезвия меча, который несла перед собой на вытянутых руках просто для того, чтобы иметь иллюзию защиты. В нём отражалась моя сосредоточенная физиономия, а голову и плечи окутывал неизвестно откуда взявшийся светящийся ореол. Я шла к колебавшемуся впереди колдовскому мареву, в котором уже начали обозначаться две вращавшиеся в противоположные стороны воронки. То ли от страха, то ли так было на самом деле, но мне показалось, что там, с той стороны, к выходу тоже приблизилась чья-то внушительная фигура с мечом.

Ударили мы, не сговариваясь, одновременно. В глаза хлынули искры, а барабанные перепонки чуть не лопнули от звука взрыва. Я очнулась от того, что кто-то дёргал меня за мочку уха. Это был Кусимар. Он радостно прыгал на плече, а рядом на траве тот же прыгающий флэш-моб устроила его фиолетовая родня.

— Получилось! — радостно пищали они.

— Тише! — сказала я, улыбаясь, и показала им на два силуэта, чётко выделявшиеся на фоне заката.

Это Анкалимэ и её избранник, обнявшись, стояли неподалеку от нас. Значит, наследник дома Зари Карнистир пришёл за своей возлюбленной и помог мне разрубить печати своим эльфийским мечом.

— Вот бы и мне тоже так полюбить! — воскликнул Кусимар, смешно сложив толстенькие лапки на груди в жесте умиления.

— Хватит на них пялиться, шишига сентиментальная! — проворчала я, видя, как Кусимар смотрит на двух влюблённых эльфов. Но эта суровость была напускной, потому что мне тоже хотелось заплакать, просто от того, что я была рада за этих двоих и вообще за всех нас, и за тот прекрасный мир, который теперь был защищён печатями от жестокости тьмы пещер.

— А ты откуда про книжку волонтёра прознал?! — спросила я, взглянув на Кусимара.

Это ведь он советовал мне сбежать домой в самый важный, переломный момент! Знал, значит, как это сделать!

— Какую книжку?! — с ангельской улыбкой вопросил шишиган. — Я ни про какие книжки ни сном ни духом.

И я бы поверила ему, если бы не алый огонь в его глазах. Такой же был у водителя странной машины. Может, Кусимар — тоже этот… иррациональный рискующий активист? Очень на него похоже. По активности всех за пояс заткнёт!

— Ладно, не будем вдаваться в подробности, товарищ! — с усмешкой сказала я.

— Вообще я рассчитывал на дружбу! — объявил Кусимар. — Но и товарищем быть согласен!

В это время Анкалимэ и её избранник, держась за руки, подошли к нам, и я невольно залюбовалась зоревым эльфом — настолько он был красив.

— Позволь тебе помочь, вала-тё Алинэн Акулинэль! — сказал Карнистир, приложив руку к своей могучей груди в знак почтения. — Я и Анкалимэ объединим наши силы, чтобы создать портал, через который ты попадёшь в любое место, какое тебе подскажет воображение.

Когда передо мной образовалась радужно мерцающая высокая арка, я оглянулась и помахалавсем рукой. Карнистир и Анкалимэ улыбались и махали мне в ответ, а вся фиолетовая братия во главе с Кусимаром активно трясла ушами, высоко подпрыгивая над травой.

— Будьте счастливы! — крикнула я на прощание и нырнула в портал.

Оглавление

Приключение I