Экземпляр номер тринадцать (СИ) [Мира-Мария Куприянова] (fb2) читать онлайн

Экземпляр номер тринадцать

Глава 1

Стук в дверь повторился. И снова. И снова.

Хотя, я бы уже постеснялась назвать банальным стуком тот шквал тяжелых ударов, от которых сотрясалась моя входная дверь последние несколько минут.

— Господи, что же делать? — простонала я, заламывая руки и бессильно прислоняясь спиной к дрожащему от ударов косяку.

Если откровенно, я и не надеялась, что мой неожиданный нетерпеливый посетитель уйдет. С чего бы? Как только на моей двери со всей своей светящейся неизбежностью высветился знак принадлежности визитера к определенной государственной структуре, я сразу знала, что этой встречи мне не избежать, хоть слейся я со штукатуркой и заберись под плинтус.

— Ну за что мне это все? Ну что же он не уходит-то?! Может меня и дома-то просто нет! — непонятно кому втолковывала я метаясь по собственному холлу.

— Вира Адаль, я знаю, что Вы дома! Открывайте — тут же раздалось из-за сдающей свои позиции двери властным сильным голосом.

— Чего это я дома-то? — возмущенно пискнула я, на всякий случай отступая вглубь холла и судорожно оглядываясь вокруг в тщетных поисках путей отступления — Ушла я. Уехала даже. Да. Причем надолго.

Прямо настолько, чтобы вышеупомянутая структура забыла обо мне напрочь.

Кстати, с чего вообще она обо мне вспомнила? Я судорожно пыталась вспомнить сама, где успела накосячить. Не, не так. Где успела спалиться!

— Значит только что Вы спешно вернулись из своей дальней поездки! С возвращением, вира Адаль. И мое терпение а исходе — мрачно уведомили меня из-за дверей — Вы понимаете, что держите инквизитора на лестнице? В Ваших же интересах сейчас же впустить меня и оказать всяческое содействие.

— Какое именно содействие может оказать ведьма инквизиции? — сардонически фыркнула я, попеременно хватая в руки то зонтик, то верную метлу, то мужскую трость, которая явно была здесь не к месту и, даже, совсем наоборот — к явному подтверждению моей вины — Разве что быстро и самоотверженно сдохнуть самостоятельно и, тем самым, избавить от лишней работы сотрудников службы.

Посетитель хмыкнул, явно расслышав на той стороне мои размышления:

— Вира Адаль, я считаю до трех и выламываю дверь — устало вздохнули на той стороне — И тогда, поверьте мне, Вы будете искренне желать оказать мне то самое содействие. Вот только даже быстрая смерть доступна не всем. Особенно тем, кто пытался чинить препятствия работе инквизиции. Итак, один… Два…

— Ы-ыыы! — в голос взвыла я, откидывая в стенной шкаф злополучную трость, наспех захлопывая его створки, и кидаясь к двери — Да входите уже! Что-ж вы нетерпеливый-то такой?

Большой ключ с тонким звоном провернулся в скважине и в тот же момент дверь распахнулась настежь, смачно впечатавшись в стену и заставив при этом стенной шкаф неторопливо приоткрыться.

Я едва успела отпрыгнуть назад, как из темноты появился он.

На миг пустой проем залила тьма, а, затем, серый свет холла робко осветил могучую мужскую фигуру, уверенно заполнившую собой пространство.

— Вира Адаль? — вкрадчиво осведомился посетитель, делая уверенный шаг мне навстречу и захлопывая за собой дверь.

— Д-да… — внезапно севшим голосом произнесла я, тщетно пытаясь вглядеться в скрытое сумраком лицо — Я… простите, я не сразу услышала стук в дверь.

— Я так и понял — ухмыльнулся безликий.

Однако, даже сквозь плотную пелену тумана, укрывавшую его лицо от посторонних взглядов, я прямо нутром чувствовала острый, тяжелый взгляд вошедшего. Он пробежался по моему лицу, заинтересованно застыл на груди, которую плотно обтянул шелк черной блузки, медленно скользнул по ногам, словно облизывая их вниманием, и снова вернулся вверх, чтобы замереть неподвижным вниманием.

Лицо незнакомца постепенно прояснялось. Сумрак, служивший маской, послушно таял на острых скулах. Сквозь туманный морок уже легко просматривались серые колючие глаза, острыми осколками льда застывшие под густыми черными бровями, изогнутыми в скептическом сомнении. Твердый подбородок, тщательно выбритый умелой рукой, чуть дрогнул, когда тонкие сухие губы тронула едва заметная, недобрая усмешка. Нос с заметной горбинкой, высокий лоб, разделенный продольными складками суровой мимики, непослушная прядь прямых, черных волос, упорно падающая на глаза…

Я пораженно замерла, явственно ощущая, как сползает с моего лица вымученная искусственная улыбка и бледнеют до синевы тщательно подрумяненные щечки. Руки мои, помимо воли, поднялись к шее и обхватили ее ледяными пальцами, словно в попытке помочь проглотить застрявший в горле комок.

Этого просто не может быть!

— Не могу понять, вы так впечатлены моей красотой, или так напуганы визитом инквизиции? — с плохо скрываемой издевкой протянул мужчина — Если первое — то польщен, но не заинтересован. А если второе, то…

— Прошу меня простить — каркающим голосом прервала его я, внезапно отмирая и отступая на шаг — Я… Я на минуточку. Сейчас….

— Вира Адаль?! — инквизитор недоуменно нахмурился и попытался сделать шаг следом за мной.

Меня накрывала неконтролируемая паника. Все мои самые страшные кошмары, которые, казалось, канули лету много зим назад, возвращались с пугающей быстротой.

«Не может быть… не бывает осечек. Система стабильна! Ни у кого никогда она не ломалась! »

Но каждый взгляд на вошедшего подбрасывал сомнения в топку страха.

— Вира Адаль?

— Нет-нет! Оставайтесь тут. Только никуда не уходите! Я сейчас! — мотая головой прошептала я и, тот час, стремглав бросилась к ближайшей двери.

— Вы куда? — ошарашенно вскричал за моей спиной посетитель — Вы же понимаете, что бежать бесполезно!

— Да очень надо! — фыркнула я, влетая в кабинет и тут же захлопывая очередную дверь на ключ прямо перед носом озадаченного инквизитора — Я не собираюсь сбегать. Дайте мне минуту. Я сейчас вернусь!

Не теряя времени, я быстро открыла большой книжный шкаф и безошибочно потянула на себя в нужной последовательности несколько книжных корешков, Миг — и задняя стенка бесшумно отъезжает в сторону, открывая взору уходящую вниз каменную лестницу, слабо освещенную явно садящимися уже светильниками.

— Сейчас, сейчас… Мне нужно просто убедиться, что я ошиблась… Этого же просто не может быть! Не может и все тут. Система надежна, как… Надежна и все тут! Сбоев быть не может! Потому что если это из-за этого… Если он из инквизиции… Мне кранты. Точно кранты!

Мои ноги торопливо отсчитывали уходящие вниз ступени — одиннадцатая, двенадцатая, тринадцатая… Вот тут! Снова уверенно пробежалась пальцами, но уже по холодным выступам камней. Нажатие, и еще два. И вот часть боковой стены с чуть заметным скрежетом образовывает узкий проход. Я едва могу в него втиснуться. Грудь неприятно шаркает шелковой блузкой по камню, оставляя на тонкой материи некрасивые зацепки.

— Черт — ругнулась я — Любимая блузка…

Да, проход из спальни куда как удобнее. Но сейчас важно время, а не комфорт. В холле нетерпеливо ждет инквизитор. И если я быстро не вернусь, не дай Бог и правда решит, что я пытаюсь сбежать и кинется следом. Выломает дверь в кабинет, окинет взглядом пустое помещение и, естественно, будет искать тайный ход. И ведь найдет однозначно! Вот второй проход, в лабораторию, сразу, конечно, не обнаружит. Дойдет до подвала, а там есть запасной выход а полисадник… Но рисковать все равно не буду. Решит, что сбежала — пустит по следу ищеек. А вот они легко все мои тайные тропы найдут. И если бы только тропы…

Так что иду, практически, мышиными лазами! Лишь бы не задерживаться лишнюю минуту нигде.

Большой круглый зал был освещен еще хуже, чем ведущие вниз ступени.

— Точно! Подпитать светильники… Черт, все время забываю — недовольно поморщилась я, обводя взглядом стены и уверенно двигаясь по кругу, вдоль расставленных там стеклянных двухметровых колб — Я ошиблась. Точно ошиблась. Ну бывает же? А вот система сбоить не может. Этого не бывает. Ошибиться каждая может… Итак… Вот черт…

Я истуканом замираю напротив очередной колбы, слабо светящейся в темноте тусклым, голубоватым сиянием.

— Ну и вот радоваться мне или как? — глухо хриплю я, очередной раз автоматически охватывая спазмированное горло холодными пальцами.

Ну, да. Система и правда не сбоит. Отлажена сотнями лет. Проверена и гарантировано исправна. И именно поэтому там, в двухметровой колбе, наполненной вязкой субстанцией стабилизирующего геля, навечно замер с выражением недоверчивого шока на хищном лице экземпляр номер двенадцать.

Подонок, считающий себя хитрым хищником. Настолько уверенный в собственном интелекуальном и магическом преимуществе, что ему и в голову не пришло, что маленькая, запуганная скромная вира, с таким вкусным даром, может раскусить его коварный план и неожиданно сама сделать ход. Настолько не интересующийся собственной невестой, что даже не задавался логичным вопросом — куда же делся предыдущий муж несчастной ведьмы? Настолько упивающийся собственным могуществом и погруженный в смакование своих жестоких планов, относительно носительницы редчайшей искры, что даже не уточнил, а сколько вообще мужей за спиной трогательно — доверчивой меня?

Нет, вир Вермон Мигре не вызывал у меня сочувствия. Да и страха перед ним у меня никогда не было. Комично — недоуменное выражение на теперь навечно неподвижном лице вовсе не должно было заставить мое сердечко истерично сжаться от неконтролируемого ужаса, а, после, истерично затрепыхаться в груди от приступа паники. Однако сейчас, глядя в серые, словно древний лед глаза, навсегда застывшие под густыми черными бровями, скользя взглядом по твердому подбородку и очерчивая взором его удивлено приоткрытые жесткие губы я замерла от страха.

И причина этому была проста.

Мой «безвременно почивший» супруг послушно плавал в стабилизирующем геле. Смотрел на меня все с тем же выражением недоверия. И даже не моргал. Система не отключилась. Он не очнулся, не выбрался и не сбежал, слава темным силам, чтобы вернуться с возмездием и инквизицией.

И тем не менее, там, в холле, меня дожидается он же. Те же ледяные глаза. Тот же каменный подбородок и ломанная линия жестких сухих губ. Та же непокорная прядь волос, извечно падающая на высокий лоб. Короче, он. Здоровый, подвижный и, даже, относительно живой.

Последнее, кстати, было особенно неприятным сюрпризом. Я недовольно поморщилась и задумчиво склонила голову на плечо:

— Ну вот и что мне теперь с тобой делать? — устало уточнила я у застывшего в колбе мужчины — Вот ни одного приятного сюрприза от тебя. Как был гадом, так им и после смерти остался.

Вир Вермон Мигре, ожидаемо, не ответил. Он продолжал таращится на меня застывшим глазами и слегка покачивался в такт изредка всплывавшим на поверхность пузырькам воздуха.

— Мда… задачка. Ладно, один плюс: все-таки это не ты. Хотя плюс ли… Ты — то был прост и понятен. Даже напрягаться не пришлось. А вот твой двойник… Кстати, кем он нам приходится? Брат? Или другая родня? Молчишь? Понятно. Опять эта таинственная неизвестность — закатила я глаза — Любишь ты секреты, конечно. И вот как мне теперь из этой щекотливой ситуации выпутываться прикажешь?

Тело продолжало молчать и всматриваться в пространство нечитаемым взором.

— Эх… а ведь была мечта хоть немного пожить спокойно — покачала я головой — Ладно. Будем разбираться с проблемой по мере ее накопления. Ну давай, не скучай тут. Пойду с родней знакомиться, что ли… Подложил ты мне, конечно, свинью, любимый. Впрочем, как всегда.

И я стремительно направилась к выходу.

Глава 2

— Вира Адаль! — грозный рык инквизитора и смачный удар в закрытую дверь кабинета настигли меня уже на выходе с тайного хода.

Я испуганно подпрыгнула и точным движением бесшумно вернула назад тайную дверь.

— Я… я сейчас. Еще минутку! — немного истерично пискнула я, наскоро осматривая себя в зеркало и брезгливо снимая с волос тонкую паутину — Еще буквально мгновение!

Черная шелковая блузка оказалась безвозвратно испорчена каменной кладкой. Зацепки на груди смотрелись кошмарным лохматым пятном. Слишком заметно!

— Вот черт — привычно ругнулась я и заметалась взглядом по кабинету. Чем прикрыть? Накинуть плед? Прижать к груди книгу?!

— Никаких больше минут! — зарычали с той стороны и дверь ощутимо подалась вперед под натиском сильных плеч — Я хочу сейчас же знать, чем Вы там заняты.

А чем я занята?! Кстати. Чем я тут занята-то была? Черт… Читала? Вязала? Подписывала документы? Мне срочно нужна легенда! Зачем-то же я умотала в кабинет.

Так и скажу: «Неконтролируемо потянуло на макраме. Сплести Вам абажур?» Хотя, наверное, не поверит…

Тогда что? Взгляд судорожно скользнул по захламленному рабочему столу, придирчиво пробежал по застывшим в спирту жабам и ящеркам, огладил флакончики с зельями и настойками и, наконец, споткнулся о хрустальный сосуд с темной жидкостью.

Дверь снова содрогнулась от удара.

— Не ломайте мне мебель! — ахнула я, кидаясь к маленькому столику и уверенным движением хватая графин с коньяком, припасенный для особенно впечатлительных посетителей — Я сказала же, что сейчас открою!

— Сейчас же, вира Адаль — рявкнул мужчина, снова опечатывая в дерево кулак — Немедленно!

— Хам! — взвизгнула я и, сильно выдохнув, глотнула прямо из горла изрядную порцию алкоголя.

Терпкое пойло огнем прошлось по пищеводу, опалив внутренности. Я поперхнулась и закашлялась, расплескав еще порцию на грудь. Темная жидкость мгновенно впиталась в испорченную напрочь блузку, сгладив изодранный шелк и оставив на лифе мокрое пятно.

— В целом…Чем не повод? — придирчиво осмотрела результат я и плеснула на себя и в себя еще немного, а после стремительно кинулась к двери и повернула ключ замка — Проходите.

— Чем Вы тут занимались? — тут же влетел в помещение мужчина, пробегаясь взглядом по каждому предмету, уже ранее удостоенному моего внимания — Вы пытались сбежать?!

— Если только в страну алкогольного забвения — злобно фыркнула я, резко впихивая в руки визитера графин с коньяком — Угощайтесь.

Напиток снова выплеснулся наружу, оседая пятном уже на черном сукне инквизиторского плаща. Однако, мужчина, казалось, не обратил на неприятность никакого внимания.

— Вы ушли чтобы… выпить? — недоверчиво смерил меня полным презрения взглядом инквизитор — За час до полудня?

— Можно подумать, я обязана напиваться строго по графику — скривила я губки.

Мир перед глазами неожиданно покачнулся и стал чуточку ярче. Я с трудом подавила шальную улыбку и усилием воли вернула на лицо недовольное обиженное выражение.

— А визит инквизиции не дал вам повода повременить с возлиянием? — прошипел мужчина, резко ставя врученный мной графин на стол и выплескивая из него еще порцию прямо на разбросанные документы.

— Визит инквизиции как раз и сделал это возлияние безотлагательным — огрызнулась я, опасно покачнувшись — Кстати, Вам налить? Или Вы предпочитаете что-то другое? Могу предложить виски. И, вроде, где-то оставался вишневый ликер.

— Я не пью на работе — рявкнул на меня визитер, со скрежетом подвигая к себе тяжелое кресло для посетителей и усаживаясь в него.

— А Вы здесь по работе? — недоуменно захлопала я глазами.

Да. Игра в наивную дурочку — это прямо мое. Я на этом не первый десяток лет выезжаю, если что.

Мужчина на мгновение завис, недоверчиво вглядываясь в мои исключительно наивные глаза, а затем, откинувшись на спинку кресла, вкрадчиво уточнил:

— А Вы считаете, что инквизитор может явиться к Вам по какому-то другому поводу?

— Ну… да — неуверенно кивнула я, неуютно поводя плечами и отходя за собственный рабочий стол, дабы не упасть позорным мешком пьяной картошки прямо под ноги врагу — Разве нет?

— Определенно нет — грозно рыкнул он — Тьма… Да я даже представить не могу, по какому такому еще поводу я бы мог посетить темную ведьму!

— А я вот могу… — едва слышно прошелестела я, аккуратно опускаясь за стол и талантливо наполняя свои бездонные зеленые очи кристальными слезами — Точнее, думала, что могу…

Меня ощутимо вело. Все-таки крепкий алкоголь на нервы, да еще и на голодный желудок — идея так себе. С другой стороны, у меня не то чтобы был другой выход. Так что, пока что, я пыталась изобразить, что не просто пьяно цепляюсь за неподвижные детали интерьера, чтобы не упасть, а как бы нервно сжимаю тонкими пальчиками края столешницы в попытках сдержать слезы.

— Да ну надо же! — не замечая моего исключительно подавленного состояния, всплеснул руками инквизитор — И что же? Приворот заказать? Или порчу? Может с духом покойной бабушки поговорить?

— Зачем бабушки? Б…брата… — едва уловимо выдохнула я и, таки, пустила кристально-чистую каплю с ресниц.

Ляпнула наугад. По процентной доли вероятности. Могла и ошибиться — бывали случаи, когда рождался внук, как две капли воды похожий на деда, например. Или один из них бастард и понятия не имел о наличии второго. А еще были отражения… Вряд ли, конечно, в инквизиции просмотрели такой экземпляр и приняли на работу отражение, но на то она и жизнь, чтобы преподносить сюрпризы. Так что, гарантий не было никаких.

Но мужчина пораженно замер, недоверчиво впился взглядом в мои наполненные слезами глаза и чуть наклонился ко мне.

Бинго! Попала в точку. Значит, все-таки, брат. А такой интерес совершенно однозначно означал, что с братом они были не чужими друг другу. Ему было не плевать. Ох как не плевать!

— Что Вы сказали? — напряженно и тихо уточнил он.

— Я… простите — замялась я, отчаянно краснея — Я понимаю. Я не имела права и было крайне самоуверенно с моей стороны считать, что Вы пришли, чтобы разделить со мной горе… Боже, да о чем я думала? Вы же даже на церемонию не пришли и…

— О чем Вы, вира Адаль? — уже более твердо прервал мой поток сумбурных переживаний инквизитор — Я не понимаю Вас.

— Ну как же — растерянно хлопнула я мокрыми ресницами и прижала к не менее мокрой груди ладошки. Взгляд инквизитора тут же послушно последовал за ними и намертво залип в районе мокрой блузки — Вы же… Ведь Ваша фамилия Мигре?

Этого оказалось достаточно, чтобы мокрая одежда на моем красноречиво напряженном бюсте тут же перестала интересовать визитера.

— Я не помню, чтобы успел Вам представиться — мгновенно напрягся мужчина, прищуриваясь и сжимая кулаки — Откуда Вам известно мое имя?

«Интересно» — плотоядно подумалось мне — «Значит голова работает вперед всего остального…Неожиданно. При таком-то внешнем сходстве и такая разница! Какой, однако, достойный…экземпляр!»

Последнее слово возникло в голове настолько неожиданно и ясно, что я уже совершенно без актерских ухищрений испуганно моргнула и захлопала ресницами.

— Но как же… — недоуменно промямлила я, пытаясь собраться с мыслями, которые ушли уже далеко в другое русло — Это же очевидно.

« Как очевидно и то, что это идеальное решение проблемы. Откуда бы не росли ее ноги» — в моей голове с сумасшедшей скоростью складывалась логическая цепочка и формировались пункты плана.

— Даже очевидно? — угрожающе протянул он, упирая в меня взгляд холодных глаз — Правда?

— Я ошиблась? — прошептала я — Ну конечно… Конечно. Простите, я забылась.

— Вы не ошиблись, вира Адаль — отрезал мужчина, не сводя с меня своего тяжелого взгляда — И я хочу знать, откуда Вы знаете, как меня зовут. Мы совершенно точно не были друг другу представлены. В противном случае, меня бы здесь не было — возникла бы ситуация возможного конфликта интересов. Инквизиция не допускает подобных промахов. Да и я бы вряд ли забыл нашу встречу, если бы таковая случалась ранее. Наши линии жизни никогда не пересекались. И, тем не менее, Вы сразу узнали меня. Итак, этому есть какое-то логическое объяснение? Смелее, вира. Разве у нас с Вами могут быть друг от друга секреты? Вам обо мне кто-то рассказал? Вас предупредили о моем визите? А может быть я являюсь объектом Вашего обожания и Вы следите за мной? Собираете газетные вырезки? Фотографии в ежедневных альмонахах? Признаюсь, быть знаменитым для меня вновинку и…

— Вы просто копия своего брата — холодно и внятно оборвала я увлекшегося собственным самолюбованием мужика — Вот и весь секрет.

«Первая болевая точка» — довольно мурлыкнула моя внутренняя ведьма — «Он самовлюблен и ревностно относится к своим достижениям. В то, что кто-то следит за ним, как за знаменитостью и даже тайно о нем вздыхает верит настолько, что даже сам предложил мне этот ответ на вопрос!»

Повисло недоброе молчание.

— Вот как… — внезапно прошипел он — Копия, значит… То есть, до оригинала не дотянул?

«Вторая точка» — прошептала ведьма внутри меня — «Для близнецов обычное дело. Не терпит, чтобы его сравнивали с братом. Особенно, в пользу другого.»

— Интересно, откуда уверенность, кто из нас чья копия? Для таких выводов нужно сравнить оба экземпляра, не находите? — злобно процедил он, скрипнув зубами.

— Вы вообще о чем? — уже почти искренне напряглась я.

— Ни о чем, вира — сквозь зубы прошипел инквизитор и тут же снова откинулся на спинку кресла — Итак, Вы знакомы с моим… братом. Как давно? Насколько близко?

— В каком смысле… А Вы вообще ко мне по какому вопросу? — неожиданно опомнилась я и, прищуриваясь не хуже визитера, отзеркалила его жест с откидыванием в кресле — Я так и не услышала, чем моя скромная персона заинтересовала инквизицию.

— Я задал вопрос — грозно рыкнул мужчина.

— Я тоже — не менее твердо припечатала я — Есть установленная процедура, не так ли? И вы многократно ее нарушили!

— Я нарушил? — поднял правую бровь визитер.

— Вы не представились…

— Как выяснилось, в этом не было необходимости — фыркнул он.

— Вы не назвали свою должность!

— Да пожалуйста! Верховный дознаватель!

— Вы не сообщили о цели визита и не предъявили обвинения.

— А Вас есть в чем обвинить, вира Адаль? — вкрадчиво уточнил он, снова наклоняясь в мою сторону и пуская в серый лед своих глаз искры смешинок.

— Понятия не имею — холодно отозвалась я, отказываясь реагировать на резкую смену его тона — Это Вы мне скажите.

— Но Вы же явно предполагали, почему я появился у Вас на пороге.

— С чего Вы взяли? — вновь прищурилась я.

— Вы не сразу открыли дверь, словно срочно прятали следы преступления.

— Да я не сразу услышала, что Вы стучите! — возмутилась я.

— Серьезно? — улыбнулся мужчина — Это может быть возможно?

— Ну… предположим, это не первый мой графин коньяка — фыркнула я — А сплю я потом очень глубоко.

— Вы в запое? — удивлено хмыкнул он.

— Есть повод — невнятно отмахнулась я.

— Вы совершенно точно испугались, когда увидели меня — не сдавался мужчина.

— Конечно! Ведь Вы как две капли воды похожи на Вермона!

— Похож — поморщился инквизитор — И что с того?

— Знаете, как-то в не слишком трезвую голову спросонья очень тяжело укладывается тот факт, что в мою дверь вваливается мой безвременно почивший супруг — огрызнулась я и тут же стала свидетелем просто непередаваемого шока на лице инквизитора.

— Что Вы сказали? — едва различимым шепотом произнес он.

— О, Господи… — отшатнулась от внезапно взбледнувшего мужчины я — Вы… Вы не знали, что Вермон умер?

— Я не знал, что Вермон успел жениться — хрипло проскрипел инквизитор — Причем на Вас…. Причем будучи уже счастливо женатым на другой….

Глава 3

« Ага! То есть обо всем остальном знал, получается. Значит о том, что я его должна сразу узнать он был в курсе. Вот жук! Тогда к чему это представление? Да и что за странные эмоции у такого грозного дознавателя?»

Если честно, я так увлеклась созерцанием шока, недоверия и, почему-то, вины на лице грозного инквизитора, что чуть не пропустила момент, когда мне подобало сдавленно ахнуть и самой впасть в этот самый шок, недоверие и глубокое расстройство.

— Что…Что Вы сказали? — явно переигрывая, выдала я, патетически всхлипывая и прикрывая ладошкой некстати кривящийся в улыбке рот.

Ну да, само собой я была в курсе. Да не будь я в курсе, разве не появилась бы на пороге его родового замка сама, как только погасла брачная вязь? Чтобы с чувством глубокой скорби вгрызться свою половину его состояния? Но ведь не пришла же. И не потому что дура.

Нет, понятно, что сейчас я тут начну изображать исключительно бескорыстную девочку, которой глубоко чуждо чувство наживы. «Ах, мне ничего не надо! Лишь бы он вернулся… Он был так молод! Мы даже не успели насладиться нашим счастьем!» И так далее, в духе сложившейся ситуации. Но это для вида. По факту, я сразу знала, что откусить от щедрот этого пирога в материальном плане мне не дано. Именно из-за факта наличия куда более законной супруги на момент моего брака с этим… многоженцем.

Собственно, это и было решающей копеечкой в пользу выбора экземпляра номер двенадцать. Ну, не его семейное положение, как таковое. А его отчаяние желание это самое положение скрыть и заключить со мной явно нелегитимный брак в собственных недобрых целях. Собственно, мне его было не жалко.

Вот немного было жалко упущенной выгоды, но тут стоило сразу понимать, что за двумя зайцами в данной ситуации гнаться не стоит. Зато совесть чиста. Убрать из мира живых такую скотину — да я почти герой!

— Покажите мне брачную вязь — глухим голосом вторгся в мои мысли инквизитор, нетерпеливо протягивая через стол мне навстречу свою руку.

— Да-да… конечно — едва слышно отозвалась я, ухмыляясь про себя и вкладывая в горячую сухую ладонь свои холодные дрожащие пальчики — Вот.

«Ха! До си пор не веришь? Ну, конечно! Вязь-то она разная бывает!»

Мужчина тут же аккуратно перевернул мою ладошку и впился глазами в тонкое запястье, на котором застыла черная вязь некогда сияющего орнамента.

— Вы сочетались браком по ведьмовскому обряду — задумчиво протянул он.

— Да… — прошептала я, шмыгая носом — И, кажется, теперь я знаю почему…

— Вы правы — с трудом произнес инквизитор и очень осторожно положил мою руку на стол, слегка огласив напоследок мои пальцы — Вы правы… Вас не смутило, что мой брат… что Вермон предложил не единый союз, а именно этот?

— Я… я не знаю — еще тише прошептала я, опуская глаза — Он что-то говорил о красоте обряда и о том, что это отдаст дань уважения моей маме… Моей сути… А мне было… все равно, наверное. Это же так не важно, какой именно обряд…

— Это было важно, вира Адаль — неожиданно мягко и тихо проговорил мужчина — Это позволило ему заключить второй союз, не разрывая первого. Позволило не отобразиться Вашему имени на нашем фамильном древе. В результате, Вы не Адаль-Мигре. Не значитесь в документах в качестве его супруги. Не имеете никаких прав на наследство!

Фамилия! Да если я буду менять фамилию каждый раз, я однажды просто помру в какой-нибудь очереди в какое-нибудь окно для смены пакета документов! Только этого счастья мне не хватало! А как потом замуж выходить снова? Когда твоя фамилия изобилует этими тире и приставками? Нет уж! Была Адаль и помру Адаль! Но вслух, конечно, я обронила совершенно другое:

— Теперь я это понимаю — прошелестела я, роняя особенно большую слезу на стол — Но мне никогда не казалось важным именно все это. Мне хватало того, что мы вместе и…

Капля получилась знатная. Она с тихим шлепком разбилась о дубовую столешницу, образовав объемное пятно. В котором, собственно, и утонул тяжелый взгляд верховного дознавателя. Вместо с остатками его подозрительности.

— Расскажите мне, как вы познакомились — устало проронил он, прикрывая глаза.

Я зависла. Что именно я могла ему рассказать? Если правду, то мне лучше сразу разжечь камин и самостоятельно в нем себя сжечь. А если сокращенную версию… там столько неточностей! Столько нестыковок! Господи, да я же не знала, что у него есть брат! И что брат служит инквизиции! И что его будет хоть как-то интересовать эта, мать ее, « история любви»! Теперь главное очень осторожно пройтись по реперным точкам и ничего толком не сообщить. Пусть додумывает сам, собирает сплетни… Это даст мне время, как минимум!

— Я… не знаю с чего начать — растеряно проговорила я, понимая, что молчание затянулось.

— Начните с начала — слегка улыбнулся мужчина — Как Вы уже поняли, кое что мне известно. Я знал, что Вы были знакомы. Знал, что увидя мое лицо испытаете шок и, как следствие, выдадите себя. вы не стали лгать и сразу сообщили, что узнаете лицо перед собой. Это плюс. Признаться, я ожидал иного, основываясь на некоторых слухах…

«Значит слухи, как я и предполагала» — хмыкнула я про себя — «Получается, не сообщи я ему на кого именно он похож, вышло бы, что я что-то скрываю… Его-то удивление тем, что я знаю его фамилию оказалось не более, чем проверкой! Хитер! А так, вроде как, вся такая откровенная. Сразу имя его назвала, в знакомстве с братиком призналась. Это хорошо. Ну, что-ж, хочешь рассказ? Сейчас будет!»

И я пожала плечами:

— Я приехала в столицу весной. Здесь был дом моей бабушки. Он достался мне по наследству. Собственно, сейчас мы находимся в нем.

Инквизитор ободряюще кивнул.

— Кроме этого дома, в целом, у меня больше ничего не оставалось. Так, небольшая сумма на счету. Ну и дар.

— Вы медиум? — уточнил мужчина.

— Я ведьма — хмыкнула я, на миг потеряв вид наивной простушки и чуть не спалившись — Темная. Так что да. И медиум в том числе.

— И Вы открыли практику?

— Это не возбраняется — тут же ощерилась я — Я получила разрешение. Уведомила инквизицию. Прошла проверку.

— Тише-тише — по — доброму улыбнулся дознаватель — Я все это знаю.

— Если знаете, зачем этот допрос? — вспыхнула я. Но тут же снова заставила себя успокоиться — В общем… Вскоре у меня появились постоянные клиенты. Одна из них…

— Вира Сантэ — вдруг, прищурившись, подсказал мне инквизитор.

— Вира Сантэ — медленно кивнула я чуть прищуриваясь.

Вот оно как, значит… Значит успел покапать и раскопать. Что за игра, в таком случае? Все еще проверяет, насколько я откровенна? Значит надо, чтобы данные как можно больше совпадали с тем, что он успел нарыть. Знать бы еще, как глубоко он успел капнуть.

— Она пригласила меня на бал в своем доме — продолжила я тем временем — Я с радостью согласилась. Она обещала представить меня своим подругам. А это значит новые клиенты.

— Состоятельные клиенты — вкрадчиво вставил дознаватель.

— Конечно-легко согласилась я — Ведь я честно зарабатываю себе на жизнь. Состоятельные клиенты — это частые визиты. И, значит, систематическая прибыль.

— Итак, вы купили дорогое платье… — поощрил меня к дальнейшему рассказу мужчина.

— О, нет — рассмеялась я — Откуда бы у меня взялись на его деньги? Конечно нет! Платье мне одолжила вира Сантэ! То ли он ей разонравилось, то ли вышло из моды… Может стало мало? Но я была очень ей благодарна!

— И вот в этом слишком дорогом платье вы ввели в заблуждение моего…кхм… вира Мигре.

Я чуть замялась. Инквизитор зрит в корень. Именно для этого я и подтолкнула ментально виру Сантэ к нужному мне альтруистическому настроению. Платье в бюджет не вписывалось. Но экземпляр на дешевую шмотку было не взять. Я досконально его изучила. Ну конечно я давно заприметила двенадцатый экземпляр. Причем заприметила задолго до этого бала. Не в пример ему, кропотливо собирала информацию. Важно было не ошибиться. Его род славился тем, что в нем рождались Накопители. А это было важно. Собственно, это единственное, что было важно для меня. Потом предстояло заинтересовать, окрутить, привязать… Как? Для все просто. Случайно обмолвиться о своей искре. Или нечаянно ее продемонстрировать. Кто бы устоял? Никто. Особенно те, кому сам дар велел искать таких, как я! Потом нужно было пройти церемонию. Если нужно — опоить, околдовать, обмануть. Но так, чтобы экземпляр сам захотел связать наши жизни. Ведьмовской обряд — подходящий вариант. Самый подходящий! Именно так и думал каждый экземпляр. Еще бы! Такая удача! Провернуть намеченное и сразу концы в воду! Вот только глупая мышка неожиданно оказывалась знатным хищником. Так что, как Вы там сказали, господин Верховный Дознаватель? Ввела в заблуждение?

— Ну… примерно так — проказливо улыбнулась я — Точнее, он сам ввелся в заблуждение. Ухаживал за мной весь вечер. Мы танцевали. Он был очень галантен!

— Да. Могу себе представить — неожиданно скрипнул зубами инквизитор — И что же потом?

— А потом бал закончился — легко пожала я плечами — И я уехала домой. Каково же было мое удивление наутро, когда раздался звонок в дверь и на пороге я увидела Вермона. С огромным букетом цветов!

— Вот так просто? — поднял правую бровь дознаватель.

— Ну, не скажите — рассмеялась я — Чтобы достать мой адрес, ваш брат знатно потрудился. Вира Сантэ сперва решила, что ему требуются услуги ведьмы и ни в какую не хотела делиться такой важной информацией бесплатно. Тем сильнее было и его удивление, когда с таким трудом добытый адрес привел его на порог старого, полуразвалившегося особняка. Да и дверь ему открыл не дворецкий, а сама владелица.

Мужчина согласно кивнул.

Ага. Прекрасно. Значит, пока что я рассказываю именно то, что он и так успел выяснить.

— Потом он не появлялся неделю — грустно вздохнула я — Но я не сердилась. Я все понимала. Точнее, думала, что понимала. Пока он не появился снова. На этот раз с огромной корзиной деликатесов, тортом и коробкой дорогого шоколада.

— Дальше — словно нехотя проскрежетал инквизитор.

— Дальше? — я слегка вскинула брови — Мы начали встречаться. Ездили на пикник. Пили чай здесь, в гостиной…

— Пили чай, значит — недобро хмыкнул он.

— Именно — гордо вскинула я свой подбородок — Пили чай. Я темная ведьма, господин дознаватель, а не сломанная фея!

— Ага — мужчина хищно прищурился — Взяли на запретный плод?

— Я никого ни на что не брала — тихо прошипела я — Мне это было не нужно. Я прекрасно понимала, что ничего кроме скандала нас не ждет. Тем более, что я темная. У нас с отношениями все сложно. А уж рвать их из сердца вообще чревато. Так что, меня все устраивало, как оно есть.

— Но не его?

— Да. Не его. Он пытался… В общем, он тоже предлагал забыть о приличиях. Но когда понял, что я на это никогда не пойду…

— Предложил ведьмовской обряд — глухо закончил за меня дознаватель.

— Да — я опустила глаза и поникла плечами — Я была счастлива… Я даже не думала, что…

— Подонок — прикрывая глаза, вдруг прошептал инквизитор и смачно впечатал кулак в поверхность стола.

От неожиданности я подпрыгнула и пьяно икнула, с ужасом глядя на ходящие желваки его скул.

— Простите вира Адаль… То есть, Адаль-Мигре — проскрипел мужчина, открывая глаза, из которых постепенно уходил яркий, льдисто-белый свет.

Я беспокойно завозилась на своем месте. Что-то очень знакомое было в этих отблесках белесого света. Что-то такое я когда-то читала… или слышала… или видела… Вот только что именно и где? Оставалось только отчетливое ощущение надвигающейся опасности и неконтролируемое желание сбежать от него как можно дальше.

Я машинально дернулась и чуть привстала. В тот же миг, дознаватель молниеносно наклонился вперед.

— Вы в порядке? — почти нежно уточнил он, отлавливая мою руку, так недальновидно забытую мной на столе и нежно поглаживая ее второй ладонью — Вы очень побледнели , вира…

— Делия — прохрипела я, усилием воли заставляя себя опуститься на место — Можно просто по имени. Раз уж с моей фамилией теперь все так… неоднозначно.

— Делия — вкрадчиво прошептал инквизитор, неожиданно улыбаясь мне уголками жестких губ — Тогда для Вас я просто Деймон. Договорились?

— Что? О…Нет! — вспыхнула я, снова порываясь подняться.

— Нет? — удивился мужчина, не отпуская моей руки и мешая завершить движение — Почему нет? Мы же, вроде… семья?

Какая еще семья?! Только инквизиторов мне в семье не хватало! Что за напасть-то?! Что-то где-то я перемудрила, похоже!

— Я… Вы… Я не посмею! — пищала тем временем я.

— Ну почему, Делия? Мы семья и…

— Какая семья? — всхлипнула я, вырвав-таки из нежного захвата свою предательскую конечность — Вы даже не пришли на церемонию! Никто из вашей семьи не пришел!

— Я не был поставлен в известность — покачал головой инквизитор — Да и никто не был, как Вы теперь можете догадаться. Иначе этой церемонии попросту бы не случилось.

— Потому что я Вам не ровня? — воскликнула я вскакивая и, задрожав губами, прижала кулачки к испорченной блузке, пьяно икая.

— Потому что Вермон уже был женат — резко оборвал меня дознаватель.

— Ну… ну и что! Все равно вы все были бы против! — тоненьким голоском обиженного ребенка обронила я, повернувшись спиной к собеседнику — Кто я и кто Вы?

— И кто же я, по-Вашему? — вкрадчиво уточнил мужчина, неожиданно оказываясь за моей спиной и опаляя дыханием волоски на моем затылке.

На мои плечи легли горячие руки, обжигая даже сквозь тонкую ткань черного шелка.

А это еще что за пируэты? Хм…

«Как любопытно» — мурлыкнула внутренняя ведьма — «Две минуты назад наш дорогой инквизитор узнал, что у его любимого брата-близнеца была незаконная жена. Минуту назад мы тут плакали, что нам ничего не нужно, лишь бы был любимый рядом. И не прошло трех минут с начала этого разговора, как его брат подбивает к нам клинья? Я что на такую дуру похожа?»

— Вы его брат — твердо и очень холодно произнесла я, резко поворачиваясь и чуть не впечатываясь носом в горячую твердую грудь слишком близко стоящего от меня мужчины — И я, признаться, поначалу решила, что Вы пришли разделить со мной горе. Да. Вы сказали, что я догадывалась о цели Вашего визита? Так вот, я думала, что вы пришли узнать подробнее о дне его… о последнем дне. Помянуть. Но ошиблась.

Словно борясь со внутренней болью, я патетично прикрыла глаза и что-то там сглотнула, одновременно сильно сжимая кулачки. На деле, я тщетно боролась с головокружением и желание пьяно ржать. Но, видимо муки этих усилий на моем лице выглядели очень даже впечатляюще. Потому что на лице обвинителя снова явственно проявилось виноватое выражение.

— Опять ошиблась — с мукой пошептала я.

— Делия… — неуверенно начал было инквизитор, но снова был прерван моих холодным взглядом и тихим голосом.

— Я бы даже поняла, если бы Вы сейчас, откинув мысли о моем состоянии, попытались по горячим следам утрясти все юридические вопросы — горько покачала я головой — Сразу скажу, я подпишу все, что вы скажите. Мне ничего не нужно. Признаться, я ни на что и не рассчитывала. А уж в свете последних новостей…

— Делия… — с какой-то мукой в голосе протянул мужчина с вновь одарил меня виноватым взглядом.

— Нет-нет! Я все понимаю. Я сама виновата. Дура. Вы правы! — горько ухмыльнулась я, пряча за пушистыми ресницами циничный взгляд своих бесстыжих зеленых глаз.

— Вы не дура — прохрипел инквизитор.

— Конечно дура! — всплеснула я руками — Вы же сразу дали понять, что пришли исключительно по долгу службы… К стати, Вы так и не озвучили мой приговор.

И я всхлипнула еще горше, прикусывая нижнюю губу.

Голодный взгляд дознавателя намертво прилип к моему истерзанному рту. Острый кадык рвано дернулся и с сухих губ едва слышно сорвалось нецензурное проклятие.

Я довольно ухмыльнулась и едва успела погасить триумфальный ведьмовской огонек в глазах, когда горячие руки очередной раз схватили меня за плечи и резко развернули к себе, прижимая удивленным личиком к мощной груди.

— Вы не дура, Делия. Совсем не дура. Вермон он… Черт. Он умел казаться… лучше, чем он есть. Ему ничего не стоило окрутить наивную молоденькую ведьмочку, чтобы просто добиться от Вас… желаемого. Тем более ту, которая вынуждена выживать в столице одна, без помощи родни. Вас некому было вовремя одернуть, открыть Вам глаза. Я вовсе не считаю Вас глупой. Наивной — да. Но Вы вовсе не глупая.

« Третья точка!» — прыгала от счастья внутренняя ведьма — «Любой человек святой на фоне возможной вины брата! Видимо, в детстве нашему няшке-инквизитору частенько попадало за его проделки. Вот и теперь, виноват именно братик! И сразу там же четвертая! Наш инквизитор прямо защитник слабых, сирых и убогих! Всех жалеть! Всем конфетку! Хи-хи-хи»

— Я не наивная — обиженно пробубнила я тем временем в бугрящийся мышцами торс.

— Вы еще слишком молоды — вздохнул обладатель аппетитного тела, бездарно скрытого за формой инквизиции — Вам не всегда понятны мотивы окружающих.

— Тогда что скажите о Ваших мотивах — недовольно фыркнула я, отстраняясь и складывая руки на груди — Зачем же вы пришли ко мне сегодня? Не разделить со мной боль утраты, как мы выяснили. И вовсе не заставить меня подписать отказ от возможных претензий на наследство. Так что же Вас ко мне привело?

Инквизитор неожиданно устало вздохнул и вновь упал в кресло. Минуту он молчал, поставив локти на подлокотники и сложив кончики пальцев перед своим лицом.

— О том, что Вермона больше нет я узнал от отца. На фамильном древе погасла его ветвь — безучастно сообщил он.

— Я… мне жаль — прошептала я.

— Да — словно отмахнулся он от моих сожаления и снова замер на несколько мгновений — Только вот тело так и не нашли — очень медленно проговорил он.

— Да — снова безучастно подтвердила я.

В голове набатом била паника. Я прокололась?! На чем? Да нет же… полиция безоговорочно поверила в мой рассказ. Все было гладко сложено и подкопаться однозначно было не к чему!

— Я пришел… Отец потребовал, чтобы завели дело, не смотря на итоги расследования полиции.

Твою-ж мать… Я тихо планировала упасть в обморок. Такой подставы я как-то не ожидала.

«Вот спасибо тебе, комиссар Саджю. А ведь обещал, что никакого расследования больше не будет» — в ярости подумала я, уже прикидывая, какое именно проклятие сегодня упадет на голову нерадивого помощника.

— И Вы пришли… — как-то невнятно промямлила я.

— Пришел — кивнул дознаватель — Инквизитору не возбраняется вести дела своей семьи, если они не связаны с конфликтом интересов. В данном случае, их не было. Поскольку я не предполагал, что Вы окажетесь… тоже членом моей семьи.

— А кем же я должна была оказаться? — прошелестела я.

— Свидетелей того, как часто Вермон был вашим гостемоказалось предостаточно — с трудом процедил мужчина — А поскольку ведьмовской обряд не дал никакого официального заявления о Вашем новом статусе…

— Вы решили, что я его любовница? — хмыкнула я.

— Ну…

— О!? Неужели еще хуже? Профессионалка? А он мой постоянный клиент? И какое же отношение я имела в таком случае к гибели моего супру… кхм… клиента?

— Делия, пожалуйста — поморщился инквизитор.

Но я уже знала куда давить!

«Пятая точка!» — хлопала в ладошки от радости внутренняя ведьма — «Слепое поклонение собственной семье! Просьба папы — закон. Лицо невестки — всегда лик святой! Особенно, если она успела пройти проверку на корыстный умысел! Ха-ха-ха!»

— Чтоб вы знали, вир Мигре — нарочито официально и как можно более безэмоционально произнесла я — О том, что мой супруг… простите «лже супруг» мертв я узнала, когда утром увидела на запястье погасшую вязь. Сразу после этого я вызвала полицию. К сожалению, я понятия не имела как это произошло. Вечером он, внезапно, сказал, что ему нужно на важную встречу. Я не дождалась его и легла спать.

— Делия…

— Меня зовут вира Адаль, господин Верховный Дознаватель — с горькой усмешкой поправила я — Раз уж Вы здесь по столь официальному поводу и я в подозреваемых… И да, полицейские проверили меня на кристаллах истины. Запись хранится в отделении, насколько я знаю. В отличии от участников единого союза, после ведьмовского обряда я не могу чувствовать близость или отдаленность от мужа. Просто если вязь гаснет это означает только одно — его душа уже не в его теле. Так же, если вы не в курсе, ведьмовской обряд защищает каждого из супругов от членовредительства. Ведьмы бывают весьма невоздержаны и это, своего рода, оберег для обоих. Иными словами, если бы я причинила хоть какой-то вред его телу… ну, то есть ему, то вязь раскалилась бы добела и могла прожечь руку насквозь. Это еще одно подтверждение тому, что я не причастна…

— Довольно Делия… То есть, вира Адаль… — инквизитор выглядел побитой собакой. Разве что не скулил, жалобно заглядывая в глаза — Я… Я еще раз приношу Вам свои глубочайшие извинения. Я не знал… Никто не знал!

— Это уже не важно — безучастно обронила я.

— Важно! — вскинулся мужчина, резким движением откидывая со лба непокорную прядь — Поверьте, и это очень важно для нашей семьи.

— Ах, ну да… я же могу оказаться убийцей — горько ухмыльнулась я.

— Нет. Конечно нет! — и дознаватель бессильно огляделся — Вы чудная девушка, которая в силу собственной наивности оказалась впутана в эту некрасивую историю. Я не знаю, как умер Вермон…И, возможно мы уже не узнаем этого…

«Очень надеюсь, что не узнаете!» — хмыкнула я про себя.

— Но Вы не должны чувствовать себя повинной в сложившихся обстоятельствах. Я сегодня же расскажу отцу…

— Что?! — я резко подпрыгнула и с совершенно не наигранным ужасом уставилась на инквизитора — Нет! Не смейте этого делать!

— Но почему?!

— Это… Это такой позор!

— Не Ваш позор, Делия!

— И мой тоже! — судорожно говорила я, хватая обескураженного инквизитора за руку — Я сама сглупила. Кто же еще в этом виноват?

Не найдя согласия со своими доводами в глаза мужчины, я уцепилась за больную точку номер пять:

— А Ваш отец? Он только что узнал о смерти сына. Стоит ли теперь добивать его новостями о неприглядном прошлом почившего ребенка? Он же не вынесет этого!

— Он поймет — уже не так уверенно обронил мужчина — И, потом, Вы теперь тоже часть нашей семьи! Вы больше не останетесь одна. В этих условиях…

И он обвел брезгливым взглядом мой любимый кабинет.

«Чертова четвертая точка! Помогать сирым да убогим нам надо… А. хотя… на нее же точно можно надавить!»

— А как же его настоящая жена? — воскликнула я — Только представьте каким ударом это будет для нее! Какой шок для бедной женщины!

— Черт… — простонал дознаватель, устало опадая в кресло — Еще же Астер…

— Какое красивое имя — грустно пропела я — Его обладательницы, зачастую, ранимы и хрупки…

Мужчина неуверенно повел плечами и совсем сник.

— Вы же останетесь проигравшей стороной в этой ситуации — тихо и проникновенно сообщил мне он — И никто не поможет Вам!

«Да вот я бы так не сказала, милый» — хмыкнула я про себя.

Но на лице появилась грустная смиренная улыбка и я только развела руками:

— Всегда есть проигравший, вир Мигре. Но я рада, что все вскрылось сейчас, а не когда я бы осталась матерью — одиночкой четверых детей с лживым статусом вдовы.

— Вира Адаль я…

— Все хорошо — устало вздохнула я — Присылайте свои бумаги и я безропотно все подпишу. Если нужно повторить допрос — я приеду по первому требованию. А теперь, прошу Вас, оставьте меня… Я бы хотела… немного побыть одна.

— Вира…

— Прошу Вас — с нажимом повторила я.

— Я не уверен, что Вы сейчас готовы остаться в одиночестве — упрямо поджал губы инквизитор — Вы узнали слишком тяжелые новости. А я, признаться, усугубил ваше горе своим…

— Вопросом? — мягко попыталась я помочь ему выкрутиться.

— Допросом и подозрением — упрямо не принял помощь мужчина — Мне жаль.

— Мне тоже — чуть улыбнулась я — Но я справлюсь.

— Вы… уверены?

— Определенно — кивнула я и снова едва не спалилась, с трудом подавив пьяный ведминский хохоток.

Да, дорогой мой, если бы я каждое свое вдовство впадала в депрессию, я бы разорилась на транквилизаторах. Шутка ли — двенадцатые похороны за восемь лет, как-никак…

— Делия — уже в дверях обернулся мужчина — Я хочу, чтобы Вы знали, что теперь Вы не одна. Мне не важно, насколько легитимен оказался Ваш брак с моим братом. Он…

— Тшшш — шепнула я, пьяно пошатнувшись и прижав тонкий пальчик его горячим губам. С удовольствием отметила и внезапно заполнивший радужку зрачок, и его рваное дыхание, и судорожное движение кадыка — О мертвых либо хорошо, либо никак.

— Значит никак — твердо припечатал инквизитор и уверенно вышел за дверь, выпуская сумрак на свое лицо.

А я очень тихо и осторожно повернула в замке ключ.

— Твою мать… Вот это передряга — прохрипела я, устало сползая спиной по закрытой двери — Что теперь будет-то? Так… Мне срочно нужно поговорить с бабулей.

И я прямо с места рванула к тайному ходу.

Глава 4

Магический шар уныло вспыхивал молниями в клубах наполняющего его тумана. Прибор мигал, искрился и попискивал в ожидании коннекта. Но тот так и не происходил. Я нервно постукивала пальцем по столу и неотрывно пялилась в магическую сферу. Выходить на связь бабуля не торопилась.

В принципе, оно и ожидаемо. У нее-то ничего не случилось, судя по всему. Занята своими важными старушечьими делами. И мои звонки, видимо, ой как не кстати пожилой женщине.

В целом, у нас вообще было не принято друг другу названивать почем зря. Задушевных бесед мы не ввели, общались в силу необходимости или оказания взаимопомощи. Как, впрочем, и любые другие темные ведьмы. Ну вот нет в нас горячих семейных чувств друг к другу. Что-ж с того?

Однако, вот прямо сейчас бабуля мне была просто необходима. Без ее совета я решительно опасалась наломать свежих дров. Я и старые, судя по всему, еще не вывезла. А тут на тебе — новые штабеля! Ох и влетит же мне теперь за недобросовестно проделанную работу… Ну да ладно. Пусть поорет. Зато точно что-нибудь дельное подскажет!

Шар продолжал попискивать и искрить, результата так и не было.

По-хорошему, конечно, нужно было отключить артефакт и ждать, пока бабушка сама выйдет на связь. Как только освободится и будет готова пообщаться. И, обычно, я так и делала. Вот только не сегодня. Сейчас меня настолько трясло от пережитого страха, что любое промедление было подобно пыткам.

— Эх, была не была — выдохнула я и щелкнула пальцами левой руки, рождая на их кончиках маленький белесый огонек, исходящий во все стороны электрическими щупальцами — Без обид, бабуля — тихо и злобненько хмыкнула я, посылая колючий ежик прямиком в активированную сферу.

Шар мигнул, принимая в себя заряд и потемнел.

— Мать твою, Делия! — громко взвизгнул прибор старушечьим фальцетом.

И в тот же миг туман внутри сферы рассеялся, а все его пространство заняла донельзя недовольная и обиженная мордашка зеленоглазой девчушки лет четырнадцати — пятнадцати.

— Ты совсем охренела, деточка? — возмущенно произнесло нежное создание, потирая чистый белый лобик и откидывая за плечо длинный темный локон, изящно выбивающийся из аккуратной прически — Что за нетерпение? Понятно же, что раз не отвечаю, значит занята!

— Или не в настроении — не реагируя на злобно сопящий носик, отозвалась я — Или просто не хочется болтать.

— Да хоть бы и так! — вспыхнул зеленоглазый ангелочек, надувая розовые кукольные губки и нервно поправляя на фарфоровом плечике постоянно сползающий рукав полупрозрачного кружевного пеньюара — Что у тебя? Чего невтерпеж? Говори быстрее. Я не одна.

И девочка многозначительно ухмыльнулась, кидая хитрый взгляд куда-то за спину.

— Даже так? — хмыкнула я, чуть поднимая брови — Искренне надеюсь, что ты сейчас о гувернантке.

— Ха — послала мне ведьмовской оскал девчушка — Ну… скажем так… если я плохо себя веду, то по попе мне от него тоже прилетает.

— Кошмар какой — прошептала я, прижимая пальцы к губам.

— Простите, милая вира… ээээ… кстати, нас не представили — вдруг вклинился в разговор тощий мужчина, лет сорока на вид, с неаккуратными редкими усиками и весьма неухоженным состоянием уже редеющих рыжих волос — Вир Жус Эдсон, к Вашим услугам! Я…ммм… учитель нашей милой Ады. А Вы, должно быть, сестричка?

— Старшая сестричка — тут же ехидно поправила девочка — Вира Делия Адаль.

— Я несказанно рад! — тут же запрыгал перед сферой мужичок — Я уже два месяца как приставлен к Вашей сестре ее опекуншей — тетей, вирой Фифой, чтобы развивать ее магический дар. Она у нас невероятно одаренное существо!

« У нас теперь есть такая тетя?! Вот прямо «Фифа»!?» — подняла я в немом вопросе брови.

«Не спрашивай. На что фантазии хватило» — отозвалась в беззвучном закатывании глаз малышка.

И я снова попыталась сосредоточиться на диалоге.

— Существо? — обронила я, зацепившись за последнее слово, и постаралась состроить недоуменно-возмущенную мину.

— О! Простите! Девушка! Конечно девушка. Это я так, иносказательно…

— Я поняла — мягко отмахнулась я от краснеющего учителя — И что же Вы, господин преподаватель, делаете в спальне моей…кхм… младшей сестренки?

— О! Вы все не так поняли! — еще больше покраснел доходяга — Я просто…

— Да все она так поняла — устав от этих «танцев с бубнами» оборвала его Ада — И нисколько не сердится. Так ведь, Делия?

— Ада, тебе всего лишь…эээ… — я зависла, пытаясь придумать, какой именно возраст посчитала возможным моя родственница, чтобы не отпугнуть неказистого извращенца.

— Мне уже пятнадцать! — наигранно возмущенно вспыхнула куколка — Это для тебя я все еще ребенок! А, между прочим, по законам южных государств я уже совершеннолетняя! И вообще, это моя жизнь! У нас с Жусом все серьезно! И если ты сейчас хотя бы попытаешься нас разлучить…

— Ада — мягко прервала я поток девичьего возмущения — Давай поговорим без свидетелей? Вы извините нас, вир Эдсон? Я бы хотела пообщаться с сестренкой наедине.

— О… Конечно вира Адаль! — тут же засуетился извращуга — Но я хочу заметить, что Адочка… то есть, вира Адаль младшая сказала истинную правду! Я действительно полон самых серьезных намерений! Уверяю Вас, возраст Вашей сестры…

— Достаточно. Мы просто поговорим с сестрой — твердо прервала я — Рада была знакомству, вир Эдсон.

— Конечно… — совсем сник без пяти минут родственник и понуро поплелся к дверям, явив в магическую сферу нижние панталоны, которые прикрывали тощий зад куда как непригляднее сюртука, который он, все же, успел натянуть, прежде чем общаться со мной.

Тихий щелчок замка объявил, что дверь спальни закрыта и мы с Адой, наконец, остались наедине.

— Ну ты даешь, конечно… бабуль — прошипела я, прищуривая свои зеленые глаза в ответ на прищур точно таких же, родственных — Ты же… Так и до пеленок допиться можно!

— А что делать? — безмятежно развела руками бабушка — Я за последние сто семьдесят лет, знаешь ли, успела примелькаться в большинстве крупных городов.

— Но подросток! — возмутилась я — И этот… бррр…. как земля носит этих извращенцев?

— Ему недолго осталось — отмахнулась бабуля — Ты же слышала? У нас все серьезно! Сейчас устрою истерику, что родня против (Кстати, это ты удачно позвонила!). Ну и подтолкну его к мысли о тайном союзе. А чтобы родные не прознали, конечно, логично выбрать ведьмовской обряд. Ну а потом…

— Туда ему и дорога — передернула плечами я.

— Аминь, дорогая — демонически хохотнула бабушка, поправляя прическу — Ладно. Со мной разобрались. Что у тебя стряслось? Как коллекция? Кстати, не пора ли раскупорить экземплярчик? Что-то выглядишь ты не важно.

— Я и чувствую себя так же — вяло огрызнулась я — Не, раскупоривать рано. Не в двадцать пять же начинать-то!

— Точно — поморщилась родственница — Тебе же еще реально двадцать пять. Все время забываю эти чертовы даты.

— Ты годы считать перестала. С датами все проще — хмыкнула я — У нас с тобой день рождения в один день разницей.

— Ну, хоть здесь ты показала, что имеешь вкус — тут же высокомерно кивнула бабуля — Родилась на три недели раньше. Всяко лучше, чем то, что твоя мать планировала. Подумать только — землеройкой хотела тебя сделать! Дурная!

— Не землеройкой, а ведьмой — природницей — снова поморщилась я.

— Один фиг — отмахнулась бабушка — Летние ведьмы все на голову того. Знай, растят себе то рожь, то овес… То сорники отваживают, то яблочки питают. Землеройки и есть! Да и осенние тоже, кстати.

— О, да — хохотнула я — Одни только мы, весенние, адекватны! Когда младенцев не жрем, конечно.

— Младенцев уже, поди, лет триста никто не жрет. Одни сказки остались — проскрипела бабушка и снова вперила в меня серьезный взгляд — Итак, Делия. Не тяни кота за бубенцы. Что стряслось, что я получила разрядником по лбу?

— У экземпляра номер двенадцать оказался брат близнец — словно ныряя в прорубь, на одном дыхании выдала я — И этот брат оказался инквизитором!

— Твою-ж мать, Делия — тихо прошептала родственница, распахивая глаза и прижимая знакомым жестом руку к губам.

— Ба…

— Ты совсем сдурела?! Как?! Как тебя угораздило? — заорала Ада, с силой опечатывая ладонь в столешницу — Я тебя спрашиваю!

— Да откуда я знала-то? — возмущенно оправдывалась я — На их семьях печать молчания. Никто не рассказывает, что кто-то из их родственников служит инквизиции! Этой информации нигде нет. Чаще всего родные вообще инсценируют безвременную кончину того, кто уходит в их ряды. Благо, знакомые потом на улице случайно его не встретят уже. Инквизиторы не зря ходят под туманом морока! Их лиц никогда никто не видит, кроме тех, кто уже никому не расскажет!

— Тогда откуда ты узнала?!

— Он пришел ко мне сегодня.

— И прямо с порога сказал, что он брат твоего крайнего мужа?

— Там и говорить не надо было. Они с моим двенадцатым близнецы! Одно лицо…

— То есть ты видела его без морока?! — бабушка натурально побледнела в синеву и очень медленно отодвинулась от сферы.

— Ну…д..да… — неуверенно начала я и ту же осеклась бледнея, не хуже бабушки.

Точно! Инквизитор снял морок!

А инквизиторы никогда его не снимают. Кроме тех случаев, когда то, что обвиняемый увидит их лицо уже не будет играть никакой роли… А это значит, что…

— Ой, мамочки… — прохрипела я, хватаясь холодными пальцами за горло.

— Все — перебила меня бабуля, обжигая холодным светом зеленых глаз — На этом все, Делия. Мне больше не сферь, пока все не утрясешь.

— Да как я это утрясу-то? — пропищала я.

— Как набедокурила, так и вылезай — рявкнула бабушка, нервно тарабаня пальчиками по столу — Хотя, если тебя интересует мое мнение, то выход у тебя один.

— Один? — нахмурилась я — То есть ты имеешь в виду…

— Ой, не говори мне только, что сама уже об этом не подумала — нетерпеливо отмахнулась Ада — Естественно, это твой единственный шанс. Иначе рано или поздно, так или иначе, но он раскопает о тебе все. Если еще не раскопал.

— Он вел себя со мной не как с приговоренной — медленно проговорила я — Даже, кажется, пожалел меня. Предлагал помощь…

— Дура! — рявкнула ведьма, снова опечатывая ладонь в стол — Инквизиторы просто так лицо не являют. Судя по всему, ты для него уже обозначена статусом трупа. Хотя, возможно, твой труп при этом он искренне жалеет. И от всего сердца, вот прям по-братски, предлагал помощь в пышном погребении.

— Он не поведется на меня — покачала я головой — Я же вдова его брата!

— А он, типа, неожиданно принципиальный и правильный? Значит опои — припечатала бабушка — Приворожи. Но заставь его пройти ведьмовской обряд! Тем более, раз он брат проверенного экземпляра, означит его сила нам подходит.

— Но он не знает о моей искре! — возразила я — И не собирается меня осушать! Честно ли это?

— Делия, ты в своем уме? Ты темная ведьма и ты мне говоришь о честности? Тем более, в отношении того, кто сам судя по всему, собирается тебя убить?!

— Но он не видел мою искру!

— То есть, если не за искру, а по другой причине — то пусть убивает?! — неверяще прищурилась бабуля — Ой, все Делия. Ты меня утомила. Хочешь героически сдохнуть с чистой совестью — вперед и с песней. Завещание на любимую сестренку не забудь написать и в светлый путь. Мир праху твоему.

— Бабушка…

— Я все сказала, Делия — холодно оборвала ведьма — Либо ты добавляешь этот экземпляр к своей коллекции, либо верь и дальше в доброту и защиту мужчин, но только потом помрешь, не плачь у меня над ухом непокоренным призраком. Мне твоей дурной матери для этого хватает.

— Я поняла — тихо прошелестела я, опуская голову — Я все сделаю…

— Делия, деточка — уже мягче произнесла бабуля — Не существует безвозмездной мужской доброты. Им всем что-то нужно. И уж так сложилось, что мы, хотя бы, точно знаем, что именно. А не вот эти вот все общие слова про всякие там чувства. Если же конкретно этот экземпляр еще не знает о твоей искре, это вовсе не означает, что когда он о ней узнает его планы в отношении тебя будут не такими же, как у все остальных.

— Да, ба… Ты, конечно, права…

— Конечно права! И когда ты успокоишься ты сама это поймешь. А если нет… Вспомни свой первый экземпляр.

И магическая сфера, напоследок мигнув прошедшей через разрастающийся туман молнией, отключилась.

Глава 5

Впервые я увидела свою бабушку, когда мне было восемь лет.

До сих пор помню тот ясный, весенний день, когда к нашему дому не спеша подъехала изящная легкая карета из из нее, словно райская бабочка, выпорхнула наружу хрупкая, невысокая девушка в небесно-голубом платье, по последней моде щедро украшенном по краю подола мелким, искрящимся бисером.

Из под кокетливой маленькой шляпки выглянул острый носик, а нежную пухлость губ скривила недовольная усмешка. И фееподобная красавица совершенно неожиданным старушечьим фальцетом произнесла:

— Тьма меня подери, какая грязь в вашем захолустье, Аделина!

Я помню, как оторопела и замерла моя мать, с силой сжав губы и стиснув кулаки.

А потом она, даже не повернувшись в мою сторону, бесстрастно обронила:

— Иди в дом, Делия. Сейчас же — и медленно пошла в сторону гостьи.

Мне пришлось послушаться. Сказано в дом — значит в дом. Я не спорила. Но ничто бы не заставило меня отлипнуть от окна, за которым так и продолжали стоять друг напротив друга эта неземная красавица и моя мать.

К слову, при взгляде на них сразу становилось ясно, что они родственницы. Причем, себя я тоже смело могла отнести носительницам фамильных черт, не без гордости осознала я. Одинаковые острые носики, узкие подбородки и по-кошачьи раскосые ярко-зеленые глаза. Даже цвет волос был один и тот же — цвет горького шоколада. Вот только волосы моей матери уже вовсю блестели сединой, вокруг глаз собирались тонкие лучики первых морщин, а руки давно требовали заботы и ухода. А столичная красотка в голубом позволяла весеннему ветерку играть своими совершенно роскошными локонами чистого оттенка и жмурила от ласкового солнышка безупречный острый носик, не боясь подрумянить фарфоровую гладкость молодых щечек.

«Кто это?» — гадала я, старательно прислушиваясь к едва доносившимся до меня словам — «Может мамина младшая сестра? Моя тетка? Тогда почему мне о ней никогда никто не рассказывал?»

— Еще рано, ма… Ада — робко возразила на что-то моя всегда уверенная в себе матушка.

— Довольно — вдруг рявкнула прекрасная фея и я чуть не подпрыгнула от безусловной властности этого голоса — В дом, Аделина. Я не намерена говорить с тобой на пороге.

И моя строгая, серьезная мать понуро повесив голову послушно поплелась к дверям, следом за неожиданной гостьей.

« Почему она позволяет себе орать на маму?! Она же младше!» — возмутилась я.

Но в этот момент женщины вошли в дом и мне пришлось спешно отскочить от окна, чтобы не быть уличенной в таком неприглядном деле, как подслушивание.

— Делия! — с возмущением воскликнула мама, от которой не укрылось мое торопливое движение — Это что такое?

— Какая прелесть! — вдруг мурлыкнула незнакомка, в отличии от сердитой мамы, чуть ли не с обожанием глядя на меня — Ты подсматривала, искорка моя?

— Я… Я бы не посмела, вира Ада — тихо пискнула я, вжимая голову в плечи выдавая себя с головой.

— Еще и подслушивала! — всплеснула руками девушка и, вдруг, громко рассмеялась — Ты-ж моя драгоценная! Вот! Видишь, Аделина? А ты говоришь «рано»!

— Делия, как ты посмела… — бледнея зашипела на меня мать.

— Молчать — властно рявкнула гостья, тут же куда-то теряя всю свою благодушность — За что ты ругаешь ребенка? За любознательность?

— Подсматривать и подслушивать некрасиво — упорно отозвалась мать, вскидывая подбородок — Я учу ее манерам.

— Каким манерам, Аделина? — фыркнула девушка — Чьи это манеры? Или ты забыла свою кровь? Не слушай ее, деточка — мягко обратилась она ко мне — Мы — темные ведьмы. Наши манеры — исключительно наш выбор. Все, что тебе нравится и хочется — можно. Главное не попадайся! — и она смешливо цомкнула меня по кончику носа пальчиком — Запомнила?

— Д…да.. — неуверенно прошептала я, со страхом глядя на мать.

Нет, конечно я знала, что я темная ведьма. И что мама моя тоже из темных. Не даром в нашей деревне к ней ходили все, кому не лень за отварами, травами, зельями… Приходилось моей матери и младенцев из нутра вытравливать. И мужиков привораживать. Ходили к ней и чтобы с покойным пообщаться, узнать от них что. Короче, на то она и темная ведьма, чтобы нос не воротить от грязных дел. Но, отчего-то, сейчас, глядя на красивую горожанку, столь неожиданно приехавшую в наш дом, я начинала четко понимать, что темная ведьма — это несколько большее, чем деревенская колдунья, в которую успела превратиться моя мама.

— Вот и славно — тем временем довольно хлопнула в ладошки гостья — Итак, Аделина. Ты сама представишь меня? Или, может, я должна сделать это самостоятельно? Где же твои пресловутые манеры…дочь?

И я снова зависла.

«Дочь?!» — в моей голове который раз за день снова с треском взорвался мир. Как это мама может быть ее дочерью? Ведь эта незнакомка намного младше моей матери!

Я в шоке перевела непонимающий взгляд на бледную маму, которая, казалось, не находила слов:

— Делия… это — сипло попыталась выдавить она, но тут же снова замолчала, бессильно опустив голову.

— Господи, Аделина! Никакого толка от тебя как не было, так и нет — раздраженно закатила глаза девушка и тут же, мягко мне улыбнулась — Делия, дорогая, я твоя бабушка.

— Ба…бабушка?! — хрипло выдавила я — Но… Но бабушкой должна быть какая-то старушка. А Вы… такая молодая — недоуменно прошептала я.

— Ха-ха-ха — залилась смехом красавица — Ты-ж мое солнышко! Так я-ж и есть старушка, искорка ты моя! Самая что ни на есть старая старушенция! Вот, как раз сегодня мне аж сто пятьдесят четыре годика исполняется!

— Сколько? — ахнула я и быстро взглянула на изможденную мать — А почему… А это все темные ведьмы так могут?

— Любопытная ты моя! — снова рассмеялась бабушка — Не все, конечно. Но женщины нашего рода — безусловно.

— И мама? — недоверчиво покосилась я на родительницу.

— И мама. Если бы хотела. Только вот твоя мама отказалась. Но ты ведь не откажешься, крошечка моя?

— Она откажется — тихо и уверенно вдруг произнесла моя мать — Когда узнает, какой ценой это дается…

— Дура — рявкнула на маму бабка — Не тебе решать, что она будет выбирать.

— Этот выбор…

— У нее он должен быть. А ты ее этого лишаешь! Она должна знать…

— Нет — громко крикнула мать и топнула ногой.

Ее глаза неожиданно вспыхнули ярким зеленым светом. Плошки и чашки на кухонной полке единым порывом поднялись в воздух и тут же упали на пол, разбиваясь вдребезги.

Я вздрогнула и отступила к столу, чтобы быстро под него спрятаться, в случае чего. Случались у мамы такие всплески силы. Не смертельно, конечно, но осколком задеть могло.

— Бездарь — брезгливо поморщилась бабушка, осматривая усыпанный черепками пол — Ни сдерживаться, ни управлять силой не научилась. Коровам роды облегчать — вот твой потолок. Это твое счастье?

— Мое счастье, мама, это жить здесь, с любимым мужем и дочерью. Заниматься любимым делом и не просыпаться от кошмаров и мук совести лишь ради того, чтобы иметь… вот это — и мать дернула рукой в сторону красавицы.

Все напряженно замолчали.

— Аделина… Делии нужно учиться. Сила растет. Она должна уметь ей управлять — наконец, произнесла бабка.

— Я всему ее обучу — уперто обронила мама — Всему, что необходимо.

— А искра? — хмыкнула гостья — Что ты будешь делать с теми, кто ее обнаружит? Что ОНА будет с ними делать?

— Никто ее не обнаружит — твердо сказала мать — Мы живем в глуши. Здесь нет никого, кто сумел бы рассмотреть ее.

Ох, если бы мама знала, как она ошибалась…

Мне было шестнадцать, когда умер мой отец.

Нет, не произошло ничего такого. Просто ушел на рыбалку и на шхерах его застал шторм. До берега он не доплыл. Раздутое синюшное тело нашли пару дней спустя ниже по течению.

Не перенеся этого, слегла и моя мать. С каждым днем ей становилось все хуже. Лекари не видели причин болезни и разводили руками. А то немногое, что я могла, благодаря ее обучению, никак не помогало ни вернуть ее здоровье, ни просто поддержать силы.

В тот вечер маме стало совсем плохо. Она дышала с хрипом, едва ловя пересохшими губами горячий воздух и из ее глаз постоянно текли слезы.

— Мамочка — всхлипывала я, стоя на коленях возле ее кровати — Только не бросай меня… пожалуйста…

— Да уж, Аделина — раздалось в этот момент с порога и в комнату стремительно влетела бабушка, закружив блеклое пространство вихрем солнечно-желтого шелка и легким запахом цветочного аромата— Эгоистка ты черствая! К муженьку своему собралась? Не пережить тебе утраты? А о девочке ты подумала? На кого ты ее бросишь?

За прошедшие восемь лет, казалось, женщина нисколько не изменилась. Годы не просто щадили ее — они словно отдавали ей одним им известные долги, даря молодость и свежесть.

За эти восемь лет, с той первой встречи, я не видела ее более ни разу. Зато регулярно теперь получала подарки на именины и Новый Год, на Солнцестояние и День Шабаша. А еще длинные, пышущие весельем столичных новостей письма. Порой казалось, что мне пишет не бабушка, а просто близкая подруга, которая, в отличии от меня, успела удачно выйти замуж и теперь вовсю наслаждалась богатой городской жизнью.

Благодаря всему этому, бабушка стала в моем воображении этакой доброй феей, которая живет где-то в прекрасном сказочном саду, полном праздности и красоты.

Мама злилась и досадовала. Пыталась запретить мне принимать подарки и писать ответные письма. Но на защиту встал отец:

— Это ее бабушка — настойчиво говорил он — Твои отношения с матерью не должны стать ее с ней отношениями. Тем более, что ничего плохого в тех письмах нет. А подарки… Ну балует она Делию и пусть балует. Чай, не обеднеет.

К слову, родную тещу он ни разу в жизни не видел и понятия не имел, как выглядит мать его жены. Думаю, если бы понял, что речь идет не о взбалмошной эксцентричной старушке, а о ведьме, над которой не властно время, его мнение бы в корне поменялось.

Но знакомства не случилось и папа волевым решением запретил жене препятствовать общения любимой дочери с единственной живой родственницей, которая, по совместительству, исполняла функции сказочного деда мороза.

И вот теперь, моя личная фея возникла на пороге именно в тот момент, когда душу мою затопило безысходное отчаяние, а горе подкралось так близко, что уже дышало мне в затылок.

Вот только мать ни на миг не забывала, что бабка отнюдь не добрая волшебница.

— Мама — прошелестела больная, с трудом приоткрывая иссушенные веки — Пришла… За ней пришла?

— Ну, уж не за тобой — огрызнулась ведьма — Ты свой выбор сделала. Даже дочь тебе не жалко. Ну ничего. Я прослежу, чтобы она не пошла по твоим стопам!

— Нет — ухмыляясь потрескавшимися губами, покачала головой мать — Нет…

— Что значит «нет»? — неожиданно напряглась бабушка — Ты на грани, дочь. И когда… я позабочусь о своей внучке!

— Не позаботишься, ведьма — каркающие рассмеялась мама — Не позволю!

— Что ты несешь? — нахмурилась Ада — У девочки нет других родственников. Поедешь со мной, Делия? — ласково проговорила она, протягивая ко мне руку.

— Конечно, бабушка…

— Нет! Не поедет!

— Мама! — в ужасе всхлипнула я — Ты хочешь, чтобы я осталась тут одна? Либо сейчас же выздоравливай, либо…

— Мне нет пути назад, дочка — устало прошептала мама — Я все отдала…. все истратила… Запасов давно уже нет… Да и слава Богу! А ты… Ты не останешься одна, нет. Но и к этой ведьме ты не поедешь. Я все заранее уладила.

— Аделина! — ахнула бабушка — Как ты смеешь? Между прочим, это я спасла жизнь малышке, когда она родилась на три недели раньше срока. Помнишь? Если бы я не приехала вовремя к тебе в гости, отпраздновать мой же день рождения…

— Не держи меня за дуру, мать — лающе рассмеялась больная — Ты опоила меня и вызвала преждевременные роды. Да! Чтобы Делия родилась темной ведьмой и смогла принять искру рода. Я ведь все рассчитала, когда решила ее зачать. Она должна была родиться летом! Должна была прожить тихую жизнь ведьмы — природницы…

— Ты обрекала родную дочь на ничтожную жизнь землеройки! — зашипела Ада — Я должна была смиренно на это смотреть?

— Это было мое решение! И теперь я приняла еще одно… Твоим опекуном, Делия, будет вир Драг.

— Что? — я тихо отпрянула от матери — Вир Драг? Мам, но он…

— Он друг твоего отца. Вы знакомы много лет! Он буквально знает тебя с пеленок, на коленях качал!

Мужчину я и правда хорошо знала. В нашей деревне, к слову, вообще незнакомцев не было. А вир Драг и подавно был близок нашей семье. Много лет назад он приехал из столицы, проверить внезапно доставшийся ему в наследство дом. И, в итоге, осел тут. В городе у него осталась семья — жена и сын подросток. Но, как это часто бывает, брак был договорным и супруги с облегчением приняли решение о разъезде, как только для такового нашелся повод. Что именно заставило вира сменить все блага цивилизации на сомнительную радость жить на свежем деревенском воздухе оставалось для меня загадкой. Но мужчина очень быстро стал вхож в наш дом и практически все свое время проводил подле нас. Особенно много его внимания всегда перепадало мне. Вир не упускал возможности меня потискать, привозил мне подарки и не жалел времени на детские игры. Мать искренне считала, что так мужчина реализовывает свои нерастраченные родительские чувства, которые не смог в свое время в должной мере подарить сыну. Однако я, с возрастом, начала откровенно тяготиться его излишним вниманием, которе как раз не иссякало с годами. Иногда, признаюсь, мне было даже совестно за то, с каким упорством я пыталась избежать общения со старинным другом семьи. Причин тому, казалось не было. Наоборот, мужчина всегда был рядом и не отказывал в помощи. К слову, даже теперь, когда не стало отца и мать слегла сперва от горя, а потом и впала в неизвестную хворь, именно вир Драг был рядом. Буквально поселился у нас в доме, не отходил от вдовы друга целыми сутками. Сегодня вот впервые он попросил дать ему время отдохнуть и отъехал до собственного дома, обещая вернуться уже к вечеру. По всему выходило, что более верного и надежного человека мать не могла выбрать для роли моего опекуна. Однако, я не испытывала ни облегчения, ни спокойствия. Видно, моя темная ведьмовская сущность все больше давала о себе знать. Ведь, как известно, темные ведьмы вообще нелюдимы. Даже родственные связи у них весьма поверхностны. Что уж тут говорить о подобном дружеском общении с чужим, по сути, дядей, который, к тому же, на двадцать с лишним лет меня старше.

Не зная, как выразить свое необъяснимое нежелание сближаться с этим человеком и переходить под его опеку, я неуверенно произнесла:

— Да, я знаю. Он добрый, хороший, но… зачем ему лишняя нахлебница?! Растить чужую сироту…

— Ты не чужая, Делия — раздался мягкий хриплый голос за моей спиной и в комнату вошел статный широкоплечий мужчина лет сорока — Ну что ты, девочка? Ты мне самая родная. И думать не смей, что станешь мне обузой.

— Вир Драг, значит — прищурившись, прошипела ведьма и, вдруг ахнула — Аделина, ты ослепла, что ли? Ты отдашь ему дочь?!

— А Вы кто, позвольте спросить? — неожиданно резко спросил вир, подозрительно глядя на бабушку.

— Вир Драг, это… — начала было я, но была прервана родственницей.

— Я сестра Аделины, вира Ада Адаль — холодно представилась красавица и смерила мужчину полным ненависти взглядом — Родная тетка Делии.

— Ах, вот оно как — хмыкнул мужчина — Но, как я догадываюсь, отношения у вас не особо теплые, раз вира Адаль завещала мне стать опекуном Делии.

— Она… сглупила.

— Ничуть — прошелестела мама — Все продумано, Ада. Опекуном Делии станет он.

— Аделина!

— Разговор окончен. Я…. — и тут она захрипела и забулькала горлом. Густая, черная кровь толчками полилась на впалую худую грудь, пачкая простыни.

— Мама! — заверещала я и была тут же поймана сильными мужскими руками, прижавшими мое лицо к своей груди.

— Не смотри, девочка моя. Все-все!

— Пустите меня! — билась я в стальных тисках рук — Пустите! Мама! Мамочка!

— Делия, тише…

— Пустите же!

Но меня силком выволокли на улицу и, не давая опомниться, погрузили в коляску, стоящую на дороге у нашего дома.

Следующие дни я практически не помню. Я так сильно плакала и билась в такой истерике, что лекари настоятельно рекомендовали мне каждый час принимать успокаивающий элексир. В результате, ко дню похорон матери я уже плохо что соображала. Находясь где-то на грани снов и яви, я еще ощущала тягучую пустоту и щемящую боль, но не находила в себе сил ни выплеснуть их со слезами, ни принять.

Я помню серое небо и мелкий, противный дождь. Помню как с удивлением рассматривала подол черного суконного платья, каким-то чудом оказавшегося на мне. Но в упор не могла вспомнить кто и когда одел его на меня. Лишь неясные образы, которые бросали в брезгливую дрожь, да тихий хриплый голос где-то за гранью моего сознания уговаривал меня: « Ну расслабь ручки, Делия…вот так… И давай я поправлю на моей девочке юбочку…»

Звуки земли, падающей на деревянную крышку гроба, буквально били меня по ушам. Я всхлипнула и мерзляво поежилась под тонким шерстяным плащом, укутавшем мои плечи.

— Замерзла, девочка моя? — тут же хрипло прошептал мне в ухо знакомый голос — Сейчас пойдем домой, да? Я уложу тебя в постельку…

— Не надо — просипела я, дергаясь, словно от удара — Я не хочу…

— Лекарь сказал, что ты еще очень слаба. Надо побольше спать. Мы же не хотим, чтобы ты разболелась? — облил меня сиропом вир и его толстые губы, будто случайно задели мое ушко.

— Я уже здорова — замотала головой я — Я не хочу!

— Конечно хочешь — хрипел мужчина, уже не таясь потираясь носом за моим ухом — Я же знаю, как девочки хотят… Но ты не волнуйся. У нас впереди так много времени! А к совершеннолетию и ты узнаешь… Я подожду… Я умею ждать…Я столько лет тебя ждал…

Меня буквально окатило волной омерзения и липкого, тягучего ужаса. Я снова дернулась, но мои плечи оказались крепло сжаты сильными мужскими руками, которые буквально обжигали прямо прямо через ткань.

— Боишься меня, Делия? — зашипел мне в ухо опекун — Ну что ты! Разве я могу обидеть мою девочку?

В этот же миг, знакомый высокий голос так же окликнул меня по имени:

— Делия! — ко мне спешила бабушка, бросая обеспокоенные взгляды то на мое затравленное лицо, то на фигуру сопровождающего меня мужчины — Девочка моя, как ты?

— Ба… — всхлипнула я, практически опадая в родные объятия — Я… я…

— Я знаю, деточка — прошептала мне в волосы Ада — Знаю… Господи, что же она наделала?! Как могла не увидеть?!

— Я…я… — продолжала судорожно вздрагивать я, давясь слезами.

— С ней все будет хорошо, вира Адаль — мягко произнес опекун, ядовито ухмыляясь на злобные взгляды женщины — Просто шок, стресс… Ей прописали успокоительное. Она придет в себя.

— Не сомневаюсь — процедила бабка — Дадите мне пару минут поговорить с племянницей?

— Так говорите — пожал плечами вир Драг — Я не мешаю.

— Немного мешаете — снова кинула высокомерный взгляд на мужчину ведьма — Я хочу пообщаться с девочкой тет-а-тет.

— А вот этого, боюсь, я не могу Вам позволить — хитро ухмыльнулся мужчина — Как ее опекун, я обязан всегда находиться при своей воспитаннице, дабы не допустить никаких неприятных для нее ситуаций.

— Всегда, значит — прищурилась темная — Подонок… Ей шестнадцать! Она еще дитя!

— Ну что Вы, вира Адаль! Какое еще дитя? Делия у нас уже совсем взрослая девушка. Не правда ли, милая? Все ее деревенские подружки уже давно замужем. Своих деток вон нянчат!

— Я не хочу! — с ужасом захлебнулась слезами я, цепляясь в бабушкино пальто — Забери меня! Пожалуйста, забери!

— Заберу, милая! Я уже подала прошение в суд о пересмотре опеки. Ты моя родная кровь! Если понадобиться, я попрошу помощи у ковена!

— Я не отдам ее — вдруг зарычал вир и с силой отодрал меня от бабушки, задвигая за свою спину — Она моя!

— Это решит суд, уважаемый вир — холодно обронила Ада, сверля его набирающими свет зелеными очами.

— Только попробуй расчехлить силу, ведьма — рыкнул опекун — Выпью до капли! И любой суд меня оправдает!

И он, не таясь зажег искру своего дара, которая тут же, алым огоньком, зажглась на уровне его солнечного сплетения и отбросила рубиновые отблески на небритый подбородок, от чего создавалось впечатление, будто он измазался кровью.

Меня явственно замутило и я вскинула взгляд на бабушку, в поисках поддержки.

Но темная не смотрела на меня. Она прожигала тяжелым взглядом вира, постепенно раздвигая губы в жуткой усмешке.

— Так и знала! Пиявка! — наконец, плотоядно улыбнулась ведьма и чуть склонила голову на бок — Какая удача.

— Я Накопитель — сатанея, прошипел мужчина.

— Один фиг — фыркнула бабуля — Ну, да я не удивлена.

— Я не отдам Делию — процедил он.

— О, теперь даже не сомневаюсь — просвистела в ответ темная — Тем интереснее игра.

— Поиграть любишь, ведьма? — хищно оскалился маг.

— Обожаю! Только тем и живу — хихикнула родственница — И, заметь, всегда выигрываю.

— Не в этот раз — многообещающе ухмыльнулся опекун и резко схватил меня за локоть — Домой, Делия. Твои свидания с теткой отныне я запрещаю.

— Ада! — завопила я и, извернувшись, кинулась бабушке на шею.

— Все будет хорошо, дорогая — прошептала мне в макушку ведьма и тут я с удивлением почувствовала, что она что-то вложила в мою ладонь — Если что — сожми его и позови меня!

— Довольно — рявкнул опекун и повторно выдернул меня из теплых объятий — Мы уезжаем.

— Запомни, милая — ободряюще крикнула мне в след Ада — Все будет хорошо! Я рядом!

Глава 6

В это самое «хорошо» мне верилось с большим трудом.

Буквально зашвырнув меня в коляску, над которой по случаю небесной мороси был раскрыт капюшон, вир уперся взглядом на дорогу. И лишь с силой сжатые кулаки выдавали то, каким гневом кипит мой опекун.

Я испуганно сжалась в своем углу сидения, судорожно теребя озябшими пальцами тайно переданный мне бабушкой предмет. На ощупь, в руках было сжато что-то небольшое, продолговатое и удивительно холодное. Там же имелась тонкая металлическая цепочка, которая извивалась в кулаке тонкой змейкой и все время норовила выскользнуть наружу.

«Кулон» — догадалась я, аккуратно прощупывая пальцами острые грани предмета — «Видимо, магически заряженный на вызов»

Вот только чем бы мне помогло истеричное призывание бабушки в портативное устройство связи, случись то, о чем я боялась даже думать?

Очень осторожно я спрятала украшение в кармане юбки, пытаясь не совершать при этом резких движений.

« Я рядом» сказала она. Что значит рядом? Пока Ада доберется до меня может произойти что угодно. Даже самое непоправимое.

Я тоненько всхлипнула, чем и привлекла внимание погрузившегося было в свои мысли мужчины:

— Что рыдаешь? — неожиданно грубо рявкнул на меня он — Страшно? Правильно. Бойся меня. Раз не получилось по-хорошему, то пусть будет так!

— Вир Драг… — пискнула я.

— Чего тебе не хватало? А? — не слушал меня опекун, все больше заводясь — Чем я тебе плох оказался? Я же хотел нормально все сделать! Чтобы постепенно… Неужели за столько лет ко мне не прикипела? Я же с тебя пылинки сдувал, баловал! Думал, проникнешься. Присмотришься. Ну разница в возрасте — подумаешь? Маленькие девочки любят мужчин постарше. Думал, сейчас заберу тебя к себе и у нас будет время, чтобы ты успокоилась, подумала, комфорт оценила. Спальню тебе из Фиры заказал! Шмотками роскошными весь гардероб забит. Драгоценности вон фамильные из столицы забрал. Ладно, думаю, горе у нее. Сейчас в себя придет, увидитвсе это и сама не захочет уходить. А там цветы, конфетки и все на мази! Так нет же!

— Вир Драг, пожалуйста… — еще тише выдохнула я, все более вжимаясь в спинку сидения.

— Что «пожалуйста»? Что «пожалуйста»?! Надо тебе было перед теткой истерики закатывать? Черт… Теперь все планы коту под хвост.

— Отпустите меня — всхлипнула я — Я не хочу… Я не смогу жить с Вами.

— Что?! — практически ахнул мужчину — Что ты сказала?!

— Я не смогу с Вами жить. Пожалуйста! Мне не нужно ничего. Драгоценности эти, платья… Я ничего не возьму. Просто отпустите меня! Я… я боюсь Вас!

— Ты никуда не уйдешь! — рявкнул опекун, от чего дрогнул и покачнулся магический светильник, подвешенный к закрытому капюшону коляски — И точка. Боишься? Ну, значит пусть будет так!

Экипаж качнулся и мягко остановился у входа в особняк. Едва лакей успел опустить подножку, как вир вылетел из коляски и, буквально, рывком вытащил меня следом:

— Быстро в дом, Делия! К себе, наверх!

Не дожидаясь повторного приказа и ничего не видя перед собой от слез, я влетела внутрь. Мужчина не отставал ни на шаг. Но едва дворецкий успел закрыть за нами дверь, как к хозяину вылетел его секретарь:

— Вир Драг! Вот! Это пришло буквально пять минут назад.

— Что это? — ледяным голосом произнес опекун, так и замирая с пальто, в руках, которое он не успел кинуть подоспевшему слуге.

— Это… уведомление о назначении даты суда по пересмотру дела об опекунстве над несовершеннолетней вирой Адаль — Он состоится послезавтра…

Я пораженно замерла в руках лакея, который как раз помогал мне снять и мое пальто.

— Ах, вот как? — безэмоционально проронил мужчина и чрезмерно аккуратно передал-таки свою мокрую от дождя одежду лакею — Быстро…

— И это еще не все — подавленно проронил секретарь — Вот!

— А это? — почти незаинтересованно дернул бровью вир.

— Это уведомление об одобрении ходатайства верховной ведьмы Темного ковена о включении ее в состав комиссии по рассмотрению дела…

На миг мужчина просто застыл. А затем внутри его грудной клетки зародился животный рык, который секундой позже буквально сотряс богатый холл дома:

— Тварь! Ведьма! — и вир заметался по залу, поминутно зарываясь пятерней в свои густые волосы — Ты! Это все ты виновата! — вдруг взревел он, обвиняющее тыкая в меня пальцем.

Я перепуганно отпрянула, практически прижавшись спиной к лакею, который так и не успел снять с меня промокшее пальто.

— Я не понимаю…

— Договорилась с теткой, да? Решила от меня улизнуть? Какая же ты тварь… А впрочем, чему я удивляюсь? Темные ведьмы все твари! Все до одной! А я ее пожалел… хотел по-людски с ней… Темная гадина! Но теперь все! Быстро пойдешь в след за своей мамашей! Обойдемся без игр.

— Вир Драг — я откровенно расплакалась, прижимая к щекам ладошки — О чем Вы?

— В комнату! Живо! И не высовывайся оттуда, покуда за тобой не придут! — рявкнул опекун, для наглядности указав мне пальцем в сторону лестницы на второй этаж — Ты — дернул он подбородком в сторону секретаря — Срочно отправь уведомление о моем обязательном присутствии на суде. И в наивежливейшей форме! Пусть через пару минут ко мне в кабинет зайдет дворецкий.

— Так точно, вир — поклонился за его спиной упомянутый слуга.

— Отправлю ответ через минуту — подтвердил и свое поручение секретарь.

А мужчина тяжелым быстрым шагом направился в кабинет, даже не бросив взгляда на мою летящую вверх по лестнице фигурку.

Вихрем ворвавшись в свою, к слову и правда весьма богато обставленную комнату, я прямо с разбега кинулась на кровать и, зарывшись лицом в подушки, зашлась горькими рыданиями.

— Мама… мамочка — навзрыд плакала я — Почему? Как ты могла оставить меня ему?

Тело мое стрясалось от нервного перенапряжения и разрывающей тоски.

Я плакала по своему беззаботному детству. По потерянному ощущению спокойствия и надежности. По тихой размеренной жизни в нашем небольшом, но таком уютном доме, в который я больше никогда не вернусь.

Нет, между мной и мамой никогда не было особенно теплых чувств. Я с некоторым удивлением всегда наблюдала, какой глубокой и теплой казалась любовь матерей моих подружек к собственным дочерям. Моя же мать, скорее, вела себя как наставница. Заботливая, внимательная, строгая. Но и только. Ее больше интересовало мое физическое здоровье, ухоженность и беспрекословное послушание, нежели душевное состояние. Вся сила ее огромной, пылающей любви доставалась исключительно мужу. Если бы я лично не видела, каким восторгом и обожанием загораются ее глаза, стоит отцу войти в дом, никогда бы не поверила, что она вообще может чувствовать что-то большее, чем просто легкая привязанность. Даже родная дочь вызывала у нее любые чувства: от гордости до злости. Но никогда не удостаивалась и сотой части той всепоглощающей любви, которую она питала к собственному супругу.

Задевало ли меня это? Как ни странно, нет. Я никогда и не нуждалась в ее любви. Мне вполне хватало того, что я чувствовала за своей спиной поддержку, заботу и надежность семьи. В принципе, меня больше радовали спокойствие и свобода, нежели проявление чувств. Даже отец, поначалу пытавшийся всеми силами компенсировать нехватку материнской любви у своей дочери, вскоре обнаружил, что я скорее тягочусь его чрезмерными эмоциями, нежели ищу их.

— Она темная — со смешком, целовала его в висок мать — Ей это не нужно. Никому из нас не нужно.

— Но ты другая — мягко говорил отец, накрывая своей мозолистой ладонью лежавшую у него на плече женскую ладошку.

— Только с тобой — жарко выдыхала ему в ухо жена — Мне нужна только твоя любовь. И ничья больше. И свою я тоже целиком отдаю тебе.

Наверное поэтому меня не особо удивило, что после ухода мужа моя мать не нашла больше в себе сил жить. Меньше, чем за пару недель она словно высохла изнутри. Казалось, горе выкачало из нее все соки, силы и даже само желание дышать.

Глупо было рассчитывать, что чувства к дочери заменят ей единственного любимого человека. И, все-таки, мне было обидно.

Обидно за то, что она так плохо озаботилась моим дальнейшим будущим, недальновидно передав в руки этому пугающему, явно недоброму мужчине.

Я плакала от безысходности и страха за свою дальнейшую жизнь. От бессилия, потому что пока не имела возможности хоть как-то самостоятельно о себе позаботиться. От обиды на то, что мой дар, судя по всему, оказался настолько слаб, что даже мамину работу в деревне я не смогла бы полноценно продолжить. А, значит, и обеспечить себя я тоже не смогу!

— Мамочка, как ты могла? Ты же не подготовила меня к тому, что я останусь одна… Как мне жить?

Вскоре, подушка насквозь промокла. А я, устало, перешла к судорожным всхлипам и шмыганью носом. Вокруг было неожиданно темно. Комната, оказалось, уже погрузилась в серые холодные сумерки. Дождь за окном усилился, постепенно перерастая из мелкой мороси в полноценный осенний ливень.

Я с трудом села на кровати, огорченно отмечая тупую головную боль, которая часто сопровождала любые сильные всплески моих эмоций. Нужно было срочно успокоиться, пока она не переросла в откровенную мигрень.

Кряхтя, я попыталась аккуратно слезть с кровати, как в мое бедро уперлось что-то острое, ощутимо уколов нежную кожу. Я ахнула и тут же залезла рукой в карман, вынимая наружу забытый мной подарок. В тусклом свете ярко мигнул резными гранями небольшой продолговатый прозрачный кристалл, ограненный в форме капли. Верх кристалла оказался запаян золотым наконечником с просверленным в нем отверстием, через которое была продета тонкая цепочка. Собственно, острый металлический наконечник и впился в мое несчастное бедро, привлекая внимание.

Я тихо вздохнула и, с неожиданной для себя сентиментальностью, одела кристалл на шею, спрятав его под платьем. Едва я пригладила лиф, как в дверь аккуратно постучали.

— Д… да! — охрипшим от слез голосом отозвалась я.

— Вира Адаль! — громко произнесла из-за двери моя горничная — Вир Драг просит Вас спуститься к ужину.

— Я… передайте ему, что я не голодна — проговорила я.

— Но… Он сказал, что это не обсуждается. Вы позволите мне войти и помочь Вам переодеться?

— Тогда так и говорите, что это приказ — злобно огрызнулась я, самостоятельно распахивая перед опешившей служанкой дверь.

— С вашего позволения — коротко присела передо мной горничная и тут же кинулась к гардеробу, из которого уверенно извлекла темно-серое шелковое платье, с завышенным лифом и мягкой, длинной юбкой, украшенной изящной вышивкой чуть более темного оттенка. Квадратный глубокий вырез лифа прикрывали стального цвета кружева, прошитые россыпью мелких хрустальных страз. Точно такие же кружева оторачивали и скроенные легким фонариком короткие рукава платья.

— У меня траур, Риза — холодно бросила я, едва взглянув на чрезмерно дорогой для обычного ужина наряд.

— Серый цвет допустим для траура — тихо отозвалась прислуга — Как и коричневый, темно-лиловый, темно-зеленый и темно-синий…

— Значит у меня глубокий траур — огрызнулась я — Если другого черного платья в гардеробе нет, то я , пожалуй, спущусь в этом.

И я демонстративно развела руки, чтобы горничная могла всласть полюбоваться на изрядно помятый наряд.

— Но вир Драг…

— Это не вир Драг похоронил сегодня родную мать — злобно крикнула я — Я пойду в черном, или вообще не выйду из комнаты.

— Он убьет меня, если… — вдруг всхлипнула Риза.

— Что? — нахмурила я брови — О чем ты? Почему? Мало ли что я капризничаю. Он же должен понимать, что ты не можешь повлиять на мое решение!

— Нет, вира — и губки служанки затряслись — Он… Ох… Пожалуйста!

— Но Риза… — неуверенно обронила я, глядя, как девушка снова бросилась в гардеробную.

— Вот! Смотрите! У Вас есть чудесное болеро из черного гипюра! Оно с длинным рукавом — так не понадобятся перчатки. А бриллиантовые пуговки отлично будут сочетаться с хрустальным блеском страз на лифе…Только примерьте, вира! Пожалуйста…

— Д…да — неуверенно протянула я — Так платье будет казаться более строгим…

— Вот видите? — засуетилась с облегчением горничная — Давайте-ка я расстегну вам платье. Оно все измялось! И подол насквозь сырой и в грязи…

Каких-то двадцать минут спустя я уже медленно спускалась по лестнице, облаченная в изящный дорогой наряд из темно-серого шелка и черное гипюровое болеро, удачно дополняющее платье вместо накидки. С убранными назад локонами, перевитыми нитками из мелких хрустальных кристаллов, маленькими сережками с горным хрусталем в ушах и мерцающем острыми гранями в ложбинке между грудей каплевидным бабушкиным кулоном, я вся искрилась в лучах магических светильников, не хуже новогодней елки.

Вир ждал меня у подножия лестницы, голодным взглядом пожирая мою согбенную горем и страхом фигурку, и как-то нехорошо ухмылялся.

— Я уже заждался тебя, Делия. Проголодалась? — и мужчина преувеличенной галантностью протянул мне руку.

— У меня нет аппетита — тихо ответила я, нехотя вкладывая пальцы в его горячую ладонь.

— Зато я умираю от голода — хищно прохрипел он и с силой сжал мою руку, принудительно опуская ее себе на локоть — Едва дождался ужина.

— Стоит ли портить себе ужин моей компанией? Я сегодня совсем не расположена к светской беседе. Было бы лучше, если бы Вы позволили мне поесть у себя — проговорила я, упорно отворачиваясь от его странно-голодного взгляда.

— Не говори глупости — хмыкнул он, провожая меня к моему месту за столом и вежливо отодвигая для меня стул — Я отпустил слуг. Думаю, сегодня нам более не понадобятся их услуги. Как думаешь?

— Я думаю, что тогда мне тем более стоило поужинать наверху — упорно пробормотала я.

— Какой ужин без тебя? Нет, моя дорогая. Это решительно невозможно. Особенно после того, как ты все испортила…

— Я не понимаю Вас — едва слышно отозвалась я, бесполезно поднимая и вновь опуская на стол вилку.

— Разве? — сардонически ухмыльнулся мужчина, вальяжно откинувшись на своем стуле и вертя в сильных пальцах хрупкую ножку бокала с рубиновым вином — Ну как же, девочка моя. Ты так сильно рыдала на груди у своей тетки, что она не преминула исполнить свою угрозу. Воспользовалась, видимо, какими-то связями… иначе с чего бы за твою слабую кровь решил бороться Темный ковен? Не знаешь, а?

— Я ничего не знаю, вир Драг — покачала я головой — Я не понимаю…

— Да все ты понимаешь, Делия — отмахнулся мужчина, аккуратно ставя бокал на стол и в упор глядя на меня — И ведь как она торопится! Время… Его у меня теперь совсем нет, ты это понимаешь? Чтобы прибыть в столицу к суду я вынужден буду выехать уже завтра. Завтра! А это значит, что провернуть нужно все уже сегодня.

— Что п…провернуть? — сглотнула я ставший неожиданно вязким воздух — О чем Вы говорите?

— Выпей вина, Делия — вместо ответа устало выдохнул опекун — Сегодня был просто ужасный день. Ты поспала после похорон?

— Нет.

— Конечно нет. Глаза красные и опухшие. Пей.

Я послушно подняла бокал и смочила пересохшие губы вином.

— Глотни нормально — поморщился мужчина — Ну же!

Я снова подняла бокал и заставила себя сделать ощутимый глоток. Терпкий напиток пролился в горло, обдав небо кислинкой и слегка обжигая гортань.

— Как ты думаешь, Делия — не обращая внимание на то, как я сморщилась от вкуса вина, продолжил вир — Если бы не вся эта история с твоей теткой, если бы ты пожила тут подольше… Полгода, к примеру… Ты смогла бы…полюбить меня?

— Что?! — не ко времени поднятая мной вилка снова со стуком упала на стол — Вы… вы имеете в виду, как отца?

— Конечно нет — мрачнея лицом, рявкнул опекун — Не стой из себя дурочку. Ну так что? Каков твой ответ?

— Я…мне кажется…

— Ну?

— Я не знаю…

— Да или нет, Делия? — рявкнул опекун, впечатывая в стол раскрытую ладонь.

— Мне очень жаль, вир Драг, но я боюсь что, наверное… нет — заикаясь и бледнея, выговорила, наконец я.

— Значит нет? — снова нехорошо ухмыльнулся мужчина, внешне успокаиваясь и снова откидываясь на спинку — Позволишь удовлетворить мое любопытство? Почему же нет, Делия? Чем я тебе не подхожу?

— Я не знаю — испуганно пискнула я, безошибочно отмечая, как наливаются нездоровой злостью его глаза.

— Разве я чем-то плох? Может быть урод?

— Нет, что Вы… у Вас все хорошо — продолжала пищать я.

— Разве я не щедр с тобой? Не забочусь о тебе?

— Заботитесь…

— Может быть я чрезмерно строг? Или я обижаю тебя?

— Нет же!

— Тогда почему нет, Делия? — по-змеиному прошипел он, наклоняясь вперед — Ответь!

— Вы старый! — не помня себя, вскрикнула я, вскакивая со стула — Вы не понимаете? Вы… Мне же всего шестнадцать! А Вы даже старше моего отца!

Минутный порыв, неожиданно, окатил меня странным головокружением. Перед глазами разлилась темнота и меня слегка шатнуло.

— Сядь — холодно бросил вир.

И я тут же послушно опала обратно на свое место, недоуменно хлопая глазами.

— Выпей. И не стоит так нервничать. Ты еще слишком слаба.

Я медленно кивнула и обеими руками схватила бокал с вином, жадно выпив сразу больше его половины.

— Лучше? — безразлично поинтересовался он глядя, как на мои бледные щеки постепенно возвращается румянец.

— Да… благодарю Вас — едва слышно проронила я, с ужасом отмечая, что сказала не правду.

Мне не было лучше. Мне просто стало иначе. Жар, который так скоро окрасил мое лицо и утолил жажду, теперь медленно спускался на грудь и распирал ее изнутри, замещая собой воздух. Я поняла, что начинаю откровенно задыхаться.

— Вир Драг… — несмело прошептала я, поднимая на него полные недоверчивого страха глаза.

— Кстати, ты не права — словно не расслышав моего голоса, задумчиво проговорил опекун, зачем-то лениво проверяя пальцем остроту столового ножа.

— Что? — я нахмурилась, пытаясь сосредоточиться на его лице и голосе — Что…что со мной?

— Ты совсем не права, крошка. Я младше твоего отца. Причем почти на полвека, девочка.

— Что? — мне казалось, что ве вокруг погружается в серый туман. Даже слова слышались теперь, словно через вату — Простите, я не понимаю Вас.

— Сколько лет, по-твоему, было твоему отцу?

— Ну… тридцать пять. Как и маме — недоуменно ответила я — Они рано поженились и потом сразу родилась я и…

— Твоему отцу незадолго до смерти стукнуло девяносто, моя драгоценная — перебил меня вир — А мать успела разменять сотню.

— А? — я никак не могла ни вникнуть в смысл фраз, ни вообще сосредоточиться хоть на чем-то — Я… мне нехорошо… Простите, я…

И я попыталась подняться со стула.

— Ну-ну… куда же ты? Ай-ай-ай, милая. Ты так себя покалечишь — прошептал, неожиданно, мне в самое ухо откуда-то взявшийся мужчина, и мои плечи обожгло теплом его рук, не давая мне позорно рухнуть в обморок — Давай-ка я возьму тебя на ручки, а то сама ты не дойдешь.

— Куда Вы меня несете? — невнятно протянула я.

— Расслабься, детка — хмыкнул вир и поудобнее перехватил меня под коленками — Тебе не стоит сейчас напрягаться. Будет только хуже. Это пойло и здорового мужика с ног, при необходимости, свалит. Что уж говорить о тебе. Одно хорошо — отходит оно крайне быстро. Так что, нам бы поторопиться, крошка моя.

— Оставьте меня — прохрипела я, но мужчина лишь теснее прижал меня к груди и быстро прошел в кабинет, ногой затворив за собой двери.

Меня небрежно швырнули на диван. А сам опекун, тем временем, быстро активировал защиту кабинета, создавая по всему его периметру звуконепроницаемый полог.

— Что вы делаете? — прохрипела я, пытаясь приподняться и сесть в более-менее приличную позу.

— Всего лишь пытаюсь удостовериться, что нам никто не помешает — улыбнулся вир, выходя из-за стола и становясь перед ним, откинувшись на столешницу для упора — Итак, Делия. Я думаю, нам пришла пора поговорить на чистоту. Ты не против, деточка?

Я не ответила, все еще борясь с собственным непослушным телом в попытках разместить себя на сидении.

— Итак, моя дорогая, своими необдуманными поступками и привлечением твоей тетки к этому вопросу ты сделала так, что времени просто не осталось.

— Какого времени? На что? — отозвалась наконец я, неловко откидываясь на спинку.

В голове очень медленно прояснялось. Не настолько, чтобы я могла хотя бы поднять руку, но, по крайней мере, я начала улавливать смысл сказанного.

— Ни на что, собственно — развел руками вир — Скажу тебе честно, я и правда не хотел, чтобы ты хоть когда-нибудь узнала обо всем этом. Думал создать для тебя райскую жизнь, холить и лелеять тебя… покуда ты была бы со мной. Но что поделать? Ты сама все испортила.

— Я все еще не понимаю Вас, вир Драг — сухо обронила я — Вы хотели поговорить честно? Так давайте уже начнем.

— Как прикажешь, моя драгоценная — шутливо поклонился мне мужчина — С чего бы начать? Наверное с того, как однажды я получил в наследство от дальнего родственника этот дом. Я приехал сюда не особо надеясь обнаружить хоть что-то более-менее ценное. И, неожиданно для себя, нашел настоящий клад! Нет, моя девочка, я вовсе не о спрятанных где-нибудь в камине монетах, если ты так подумала. Я сейчас говорю о твоей усопшей матери. Я чуть не выпал с двуколки, когда прямо мне на встречу, по обычной проселочной дороге, с корзиной каких-то трав в руках вышла та, кого уже сотни лет все считают не более, чем легендой-Грааль!

— Мою мать звали Аделина — хмыкнула я.

— Ты-ж моя глупышка — рассмеялся опекун — Ее дар. Искра, мерцающая в ее груди. Это Грааль! Дар вечной жизни!

— Вы думаете, что моя мать была бессмертной? — горько ухмыльнулась я — Ну, тогда сегодняшние похороны разве не подтверждают, что Вы ошиблись?

— Конечно нет, волшебная моя! Сегодняшние похороны всего лишь итог нашего с ней знакомства.

— Вы… вы убили ее?! — ахнула я, порываюсь вскочить на все еще непослушные мне ноги.

— Ну тихо, тихо, девочка. Скажем, она и сама хотела уйти за грань. Так что, назовем ее смерть всего лишь последней помощью от лучшего друга.

— Она не была бессмертной! — крикнула я — Она была обычной темной ведьмой! Лечила людей, наводила проклятия. Смотря за что больше платили!

— Одно другому не мешает — покачал головой вир — Увидеть эту искру — сродни чуду! И я не мог налюбоваться тогда на переливы вечной жизни в ее груди.

— Как Вы смогли увидеть искру? Ее нужно захотеть показать, иначе она скрыта от посторонних глаз.

— Только не для меня — самодовольное ухмыльнулся он — Таких как я называют…

— Пиявками — злобно выдохнула я, вспоминая слова бабушки на похоронах.

— Накопителями — казалось, совершенно не обиделся мужчина — Хотя, признаюсь, простонародный термин чем-то более точен. Как бы тебе объяснить природу моей искры… Дело в том, что изначально я пуст. Но стоит мне захотеть, и я с легкостью высасываю любой дар из другого человека. Только, обычно, я делаю это осторожно. Сперва мне нужно, как бы, присосаться — создать постоянный уверенный близкий контакт. Потом постепенно активировать и расширить канал. Ну а уж после, я могу наслаждаясь потягивать чужую искру, словно коктейль через трубочку. Я могу опустошить человека за пару недель. Грубо, жестко… Как твою мать, например. А могу наслаждаться процессом годами, десятилетиями. Пользоваться крупицами чужого таланта, словно своим. Иметь все блага источника, не впитывая при этом искру целиком. Ведь если я возьму искру в себя — это легко отследить. За такое инквизиция в момент лишит меня жизни. А в моем случае — я пуст. Лишь мой собственный дар и тонкий ручеек постоянно прибывающей чужой магии. Так безопаснее, согласись. Хотя… Иногда объект противится. Не хочет становиться донором. Догадывается обо всем, или блокирует меня интуитивно. Вот тогда я выпиваю дар сразу и целиком. Я запираю чужую искру глубоко внутри — в накопителе. Делаю запас, так сказать. И продолжаю потом поглощать дар уже оттуда. Такая практика, конечно опасна — ведь чужую искру в моем накопителе, при желании, легко обнаружить!

— Зачем же вы убили маму — ошарашенно прошептала я — Ведь могли питаться годами…

— Мог. И питался — кивнул собеседник — Сперва мне хватало и этого. Я сразу понял, что твоя мать питает твоего отца своей силой. Они и переехали в эту деревню специально, чтобы на старом месте не возникло никаких вопросов — ведь шли года, и девяностолетний старик никак не мог выглядеть, как тридцатипятилетний. Я собирался пить их еще многие годы. Но тут родилась ты. Когда я увидел яркую искру Грааля в твоей груди, малышка, я понял, что не хочу подбирать больше крохи с чужого стола. Мне нужен был мой собственный Грааль. Который так же будет питать лишь меня одного! Многие годы…Сотни лет! Я решил во что бы то ни стало забрать тебя себе.

— У меня нет такого дара! — вспыхнула я — Я бы точно о нем знала!

— Тебе мать даже простой дар темной ведьмы закрыла печатью — хмыкнул мужчина — Она так боялась, что найдутся охотники на такую драгоценную искорку, что не заметила опасность у себя под носом. Но даже думай она, что окружающие видят в тебе бездарную пустышку, мне бы она просто так тебя не отдала. Как ты правильно заметила, староват оказался сорокалетний мужчина для шестнадцатилетней девушки. Тем более, что я еще и женат. Как я ни старался посеять в их умах мысль о том, что ты мне симпатизируешь, твои родители только отмахивались и списывали все на мои шутки, да твои юношеские заблуждения. Поняв, что добровольно мне тебя не отдадут, я решил, что нужно действовать. Ждать более было нечего — надеяться на смерть твоих родителей уж точно не приходилось! А ты в любой момент могла влюбиться в какого-нибудь прыщавого идиота и выскочить замуж. Твоего отца я высосал разом. Рыбалка — отличный повод остаться без свидетелей. Горе, от которого слегла твоя мать стало еще лучшим поводом, чтобы ее иссушение списали на боль невосполнимой потери. А ее разногласия с родней практически сделали меня единственным приемлемым вариантом для опеки над тобой. Эти две недели, пока я не отходил от ее постели, она, глупая, и не предполагала, что я пью ее до дна. Еще и упрашивала меня не бросать тебя одну.

— По Вам и не скажешь, что вы разжились Граалем — роняя злые слёзы с подбородка, прошипела я — Видимо, Вы и в молодости были старообразным!

— Ха-ха-ха! — неожиданно разразился смехом вир Драг — А ты колючка, оказывается! Ну так даже интереснее… Ты плохо слушала, малышка. Ее дар в моем накопителе. Если бы я сразу, на глазах у всех знакомых, просто омолодился на десяток лет, неужели бы это не вызвало подозрений? Нет, моя хорошая. Такими напитками, словно хорошим вином, наслаждаются не торопясь, смакуя… и без свидетелей!

— Если вы уже выпили ее — злобно мотнула подбородком я — Зачем тогда понадобилось удерживать меня? Пейте свое ворованное чудо! И оставьте меня в покое!

— А вот это еще одна особенность Накопителя — недобро прищурился опекун — Чужой дар в нас не приживается. Я могу пользовать его, покуда он не закончится. Но дно однажды все равно покажется. Грааль не зажжется во мне искрой, даря бессмертие. Я выпью его из накопителя и процесс моего старения запустится заново. Другое дело пить неиссякаемую чашу, правда же, искорка? Я собирался влюбить тебя в себя постепенно. Ты бы точно не устояла. Опыт, моя сладкая, куда важнее в таких делах, чем пылкие ухаживания краснеющих идиотов. Мы были бы чудесной парой. Ты, не зная, поила бы меня сладким бессмертием ( благо, твоя мать позаботилась о том, чтобы это навсегда оставалось для тебя тайной), а я баловал бы мой Грааль и носил тебя на руках… Но ты все испортила! Твоя неуемная тетка начала войну. И у нее все шансы забрать опекунство себе. Кровь не водица. Тем более, ведьмовская кровь. А уж если соизволят спросить твоего мнения… О! Ты сегодня наглядно мне показала, что побежишь от меня задрав юбки! Нет, драгоценная моя. Прости, но рисковать своим чудом я не намерен.

— Что…Что Вы собираетесь со мной сделать? — прохрипела я внезапно севшим голосом, обхватывая пальцами судорожно дернувшееся горло.

— Есть не так много аргументов, которые перебьют в суде даже родственные связи. Самый верный — это стать твоим мужем. Никто не посмеет оспорить брачный союз.

— Что? — я ахнула и вжалась в спинку кресла с такой силой, что, казалось, еще немного и провалюсь прямо сквозь него — Но… Это невозможно! Вы женаты!

— Увы — развел руками опекун — Но, на наше счастье, есть ведмовской обряд, крошка. Твои прародительницы, видишь ли, никогда не гнушались пользоваться чужими мужчинами. Для темных святого ничего нет. Потому и создали прекрасную альтернативу единому союзу. Все легитимно и законно, кроме некоторых маленьких нюансов — в едином реестре и на фамильных древах такой союз не отобразится. Потому и моя супруга о нем не узнает.

— Я не дам своего согласия — просипела я, с ужасом глядя, как вир достает мел и начинает уверенно вырисовывать круги и пентаграммы прямо на темном паркете.

— Конечно дашь, девочка. Ну конечно же дашь! — и мужчина выставил в лучах разноцветные свечи.

— Вы не заставите меня! — взвизгнула я, хлопнув ладошкой по шелковой обивке — Ничто не заставит!

Вир тяжело вздохнул и снова устало прислонился к столу:

— Ну, хорошо. Давай тогда так: я уже понял, что глубоко противен тебе…

— Бесконечно противны! — вскрикнула я — Вы убийца!

— Пусть так — бесстрастно кивнул он — Тогда ты должна понимать, что однажды переступив черту я уже не остановлюсь. Мне нечего терять. И даже больше — теперь, зная все правду, ты для меня опасна. Поэтому, если ты сейчас не войдешь в круг, то я просто выпью тебя целиком. Да, это не даст мне желаемого бессмертия. Но, согласись, иметь в накопителе аж две искры Грааля и пару сотен лет дополнительной жизни и молодости лучше, чем попасть в лапы инквизиции после того, как тебя заберет тетка и ты сдашь меня властям.

Я замолчала. По моему лицу нескончаемым потоком текли слезы, безвозвратно заливая роскошный лиф платья соленой влагой.

— Ну, тише, моя красавица… Бог свидетель, я не хотел, чтобы ты вообще обо всем этом знала. Ты могла прожить бесконечно долгую, счастливую жизнь даже не предполагая, что ты Грааль и питаешь собственного, горячо любимого мужа — ласково проговорил вир, пытаясь погладить меня по голове.

Я резко отшатнулась от него, словно от паука. И мужчина с силой сжал губы, подавляя раздирающую его ярость:

— Время вышло, Делия. Либо ты сейчас входишь в круг, либо…

Глаза вира пылали кровавыми отблесками его искры. Он уверенно встал посреди комнаты, прямо в центр магического круга и выжидающе, спокойно смотрел на меня. Казалось, он ни секунды не сомневается в моем выборе. Да, собственно, в нем не сомневалась уже и я.

— Гореть Вам в аду — прошипела я, медленно поднимаясь с дивана на все еще непослушные ноги, и делая неуверенный шаг ему навстречу.

— Правильный выбор — довольно мурлыкнул мужчина, подхватывая меня под руку — Хорошая девочка.

— Чтоб ты сдох — просвистела я сквозь зубы, вырывая руку из захвата и становясь напротив жениха.

— А вот это теперь очень вряд ли, моя бесценная — и опекун быстро полоснул по собственному запястью острым кухонным ножом, явно захваченным со стола на ужине. Быстро подставил под стекающие капли большой серебряный кубок, изукрашенный рунами-Клянусь кровью, клянусь жизнью, клянусь силой.

Я молча протянула ему навстречу свою руку и с точностью повторила слова.

Наша кровь мерцала зеленым светом, смешиваясь в сосуде, к которому тянулись тонкие нити активированных пентаграмм.

— Хранить твое тело, любить твою силу. Кровь к крови, жизнь к жизни, смерть к смерти. Покуда душа в теле — навеки твой.

— … навеки твоя…

Кровь из кубка отдавала терпким ежевичным вином, чуть пощипывая язык и обволакивая неба.

Вспыхнула и погасла под ногами последняя пентаграмма, погружая кабинет в ночной сумрак. Я медленно подняла к глазам правое запястье и тихо расплакалась — на месте недавнего пореза руку покрывала изящная вязь ведьмовского обряда, мерцающая в ночи настоящим золотом.

Глава 7

— Теперь Вы довольны? — не сдерживаясь более, разрыдалась я — Теперь я могу уйти?

Вир продолжал в упор смотреть на меня нечитаемым взглядом и, вдруг, медленно покачал головой:

— Не так быстро…жена.

Я испуганно отступила назад, выставляя вперед тонкие руки:

— Что Вам от меня нужно? Я же… Мы же провели обряд, как Вы и хотели!

— Провели — все так же медленно кивнул вир, наступая на меня — Но что значит этот обряд, если брак не консумирован?

— Что?! — взвизгнула я — Это невозможно! Да и кто будет проверять… Прекратите! Вы пугаете меня! Это совершенно не нужно.

— Не нужно тебе, моя дорогая. А вот мне просто необходим первый глоток твоей искры. Я так долго этого ждал… — и огромный мужчина одним шагом преодолел оставшееся между нами пространство, хватая меня в охапку.

— Нет! Не смейте! Пустите меня! — кричала я и билась в его руках из последних сил — Я не хочу! Нет!

Но миг спустя я уже лежала все на том же диване, намертво придавленная сверху тяжелым мужским телом. Резким движением мужчина ухватился за серебряное кружево корсажа. Раздался треск порванной материи и на пол дождем посыпались мелкие стразы.

— Пусти! Не прикасайся ко мне! — от собственного визга у меня закладывало уши. Слезы лились потоком, проникая за уже полуспущенный лиф истерзанного шелкового платья.

— Один глоток, Делия… Дай мне один глоток — словно в беспамятстве хрипел вир, пытаясь губами впиться в мой рот, а его рука, тем временем, уверенно проникла под сбившейся подол.

— Нет! — истошно вскрикнула я и, вывернувшись разъяренной кошкой, упала на пол, больно приложившись локтями и тут же отползая от дивана.

Мужчина, тяжело дыша, медленно поднялся следом:

— Ну, конечно, было бы легче и, заметь, приятнее для тебя, если бы я присосался к твоему источнику, скажем, совмещая оба твоих первых раза. Но раз ты так настаиваешь, Делия… — прохрипел он и, вдруг, кроваво-алая искра в его солнечном сплетении вспыхнула так ярко, что я на миг ослепла.

Следом, загорелись рубиновыми огнями чуть прищуренные, злые глаза. Отблески красного света вновь залили его лицо, рождая ассоциации с только что отобедавшим вампиром. И вир очень медленно приоткрыл губы, с которых едва читаемо сорвалось странное шипение:

— Кхашшшш…. — выдохнул муж, и протянул ко мне руку — Аффф кхашшш….

Я остолбенела, делая было осторожный шаг назад, как неожиданно острая боль пронзила мою грудную клетку. В ушах раздался щелчок, словно кто-то ломал плитку шоколада, и тут же мне в глаза снизу ударил яркий белый свет. Вздрогнув, я медленно опустила глаза на собственный изодранный лиф и сдавленно вскрикнула. В середине моего солнечного сплетения сияла и переливалась радужными бликами, словно самый дорогой бриллиант на солнце, моя собственная, впервые увиденная искра.

— Чудо мое — с фанатичным восхищением прошептал вир, неотрывно глядя на играющую маленькими радугами точку — Моя драгоценность… Мой Грааль!

— Мой дар — не веря себе, прошептала я, следом за ним, ошарашено глядя на интенсивное мерцание, явно указывающее на большую силу — У меня есть дар!

— Нет! У меня — вдруг ревниво вскричал мужчина, хмуря совершенно невменяемые глаза — Мой! Грааль только мой!

И вытянутая в мою сторону рука резко сжалась в кулак.

Меня оглушило новой вспышкой боли. Еще секунда, и она перерастает из яркой и острой в тягуче-ноющую. Словно кто-то тянул на себя мои внутренности. Я испуганно застонала и попыталась отступить еще дальше, но в тот же миг поняла, что не могу, будто посаженная на поводок. Рука вира медленно плыла вверх. И следом за ней поплыла вверх моя боль. Я в ужасе снова опустила взгляд на страдающую грудь и едва не лишилась чувств от страха: словно повинуясь команде, вторя движению его руки, вверх ползла моя едва обретенная искра дара.

— Нет! — прохрипела я, и в тщетной попытке удержать скольжение искры , схватилась рукой за собственное горло — Нет!

— Да! — блестя невменяемым алым взором, хрипло хохотнул мужчина — Да! Мой… Только мой!

Ужас, казалось, затопил меня целиком. Искра медленно, но верно поднималась выше. Я чувствовала ее, будто комок света был кусочком проглоченного яблока — жесткая, колючая… Моя!

В то же мгновение рот наполнился холодом и легким покалыванием. Казалось, что я запихнула туда комочек снега. Сияние отчетливо пробивалось сквозь стиснутые зубы и распирало неба изнутри, приказывая пошире раскрыть рот.

— НЕТ! — заорала я в дикой агонии, зажмуриваясь изо всех сил и не желая видеть, как моя искра покинет меня — НЕТ! НЕ ОТДАМ!

И сразу почувствовала, будто что-то неуловимо изменилось.

Всю меня заполнило благостное спокойствие. Совершенная уверенность. Легкая безмятежность. Рвано вздохнув, я приоткрыла глаза и вновь замерла.

Слепящая глаза искра Грааля висела прямо напротив моих губ, искрясь и играя. Яркий свет бил в глаза, слегка стирая очертания замершего напротив меня мужчины. Который, почему-то, был теперь неестественно выгнут назад на неполный мостик и только каким-то чудом держался на кончиках пальцев своих полусогнутых ног. Словно поддерживаемый в таком положении невиданной силой. Откинутая назад голова вяло болталась на расслабленной шее, рот был приоткрыт. И прямо над ним, зависнув кроваво-красным пятном, покачивалась и колыхалась в воздухе рубиновая искра его проклятого дара.

— Нет… — машинально повторила я, едва дыша — Не отдам…

И тут же, повинуясь неведамому инстинкту, с силой втянула в рот воздух.

Грааль вспыхнул ярче и послушно потянулся за моим вдохом. Словно на невидимом поводке, в след за ним послушно поплыла и чужая искра.

От неожиданности и шока я вновь широко распахнула рот. Чем и воспользовались парящие в невесомости огоньки. Один за одним они мигом устремились внутрь, ослепив напоследок вспышками белого и алого зарева мое ошарашенное лицо.

Секунда — и в моей груди разливается сперва сладость какого-то неземного блаженства. А затем мой желудок наполняет неуютное ощущение чужеродного тела. Не успеваю я даже поморщиться, как все стихает. Только предрассветный сумрак питает внезапно опустившуюся тишину. Да и та, еще мгновение спустя, разбивается в клочья звуком глухого удара опадающего на пол тела.

Я стояла столбом и молча пялилась на совершенно неподвижную фигуру своего мучителя.

Шли минуты, а вир не шевелился. Очень медленно я двинулась в сторону распростертого на паркете человека и сдавленно пискнула, уперевшись взглядом в его распахнутые остекленевшие глаза и приоткрытый в немом удивлении рот.

Аккуратно, борясь с приступами тошноты, я наклонилась и протянула руку к его носу. Моя кожа не ощутила ни намека на поток воздуха. Трясущимися от волнения пальчиками я попыталась нащупать пульс. Сперва на могучей шее, затем у основания ладони. Но как ни старалась, не смогла услышать ни одного удара. Запястье вира было совершенно неживым и холодным. Только медленно чернела на нем изящная вязь некогда золотого орнамента ведьмовского обряда.

— Он… мертв — не веря сама себе, проговорила я, брякаясь на попу прямо возле тела и, вдруг ощущая, как по лицу опять начинают неконтролируемо струиться слезы — Мертв… Я убила его… я…

Тихий плачь перерастал в истерику. Откинув назад голову я зашлась безысходным воем, раскачиваясь на полу ему в такт и колошматя стиснутыми кулачками по отполированным доскам:

— Я убила… убила…. я….

Возле меня медленно остывало тело супруга.

А в окно начинал заглядывать первый слепой рассветный луч осеннего солнца.

Не знаю, сколько я так просидела над трупом. Только постепенно мои рыдания сошли на нет, перейдя в тонкие всхлипы и судорожные вздохи. Мне стало холодно. Порванное на груди платье сползало изодранными лоскутами.Черное болеро, растерявшее в неравной схватки свои бриллиантовые пуговки, держалось на руках клочками истерзанного гипюра. Я зябко поежилась и попыталась подтянуть остатки материи на продрогшее тело, когда, неожиданно задела пальцами висящий на груди кулон.

Секунда понадобилась мне, чтобы вспомнить его назначение. И уже в следующий миг я крепко стискивала в кулаке острые грани, истерично шепча:

— Бабушка… Бабушка… Ада… Ада Адаль!

Ладонь обдало теплом. Кулон слегка засветился и тишину кабинета наполнил тревожный старушечий фальцет:

— Делия, дорогая! Сейчас такая рань… Что-то случилось?

— Бабушка — в бессильном облегчения выдохнула я — Бабушка! Я… Помоги мне!

— Тихо, милая! Спокойно! Что произошло? — уже совсем серьезно и твердо спросила ведьма — Ты в порядке? Где ты?

— Я дома… у него дома… и я… О, бабушка! Я его… я, кажется, его убила!

— Кажется? — напряженно переспросила Ада — Милая, вот сейчас возьми себя в руки и очень спокойно подумай. Тебе только кажется, что ты его убила? Или это точно? Дорогая, это очень важная деталь!

— Не знаю… То есть да…

— Так, да?

— Да! Да, бабушка! Он мертв!

— Полностью мертв? Ты можешь это проверить?

— Я проверила — зарыдала я — Я много раз проверила. И он… он так и лежит. И он совершенно точно умер! Это я … я….

— Слава Тьме — неожиданно выдохнула ведьма — Тогда все хорошо. А я-то уж волновалась.

— Что?! — ахнула я, даже переставая плакать.

— Ну, девочка моя! Одно дело недобитый маньяк. Тогда тебе надо было бы срочно прятаться, а мне мчать к тебе прямо через поля, в ночной рубашке с граблями наперевес. Мало ли очнется? И совсем другое дело совершенно безобидный труп.

— Но…

— Так. Успокойся и вытри слезки. Все уже закончилось. Приведи себя в порядок. Прикажи подать чаю…

— Он отпустил всех слуг — едва слышно прошептала я.

— Ну, естественно — змеей хмыкнула бабуля — Что-ж. Тем лучше. Меньше свидетелей. Ладно. Тогда просто успокойся. И жди меня.

— А ты… скоро? — пискнула я.

— Ну, собственно, сейчас приведу себя в порядок, позавтракаю…

— Бабуля! — возмущенно всхлипнула я.

— Ну ладно-ладно… — проворчала Ада — Раз уж тебе так невтерпеж… На первый раз… Хотя, по сути, как раз сейчас уже не вижу смысла спешить. Ладно. Уговорила. Позавтракаем вместе, где-нибудь в трактире, по дороге. Иди пока, собери свои вещи. Я выезжаю. Бэрримор!

Бабушка появилась в кабинете ровно через полчаса. Ее точеная фигурка, затянутая в элегантное дорожное платье, быстро и уверенно влетела в комнату, окинула внимательным взглядом представленный натюрморт и понимающе хмыкнула:

— Так и знала, что сорвется. Поспешит. И получит свое — довольно мурлыкнула она.

— Бабушка — неуверенно протянула я, поднимаясь с дивана, на котором сидела, уже переодетая в коричневое дорожное платье, примерно сложив ручки на коленях и выставив возле ног легкий дорожный саквояж, самолично собранный мной в дорогу — Ты… знала, что так будет?!

— Ну, конечно, дорогая — махнула рукой Ада — Это экземпляр был прост, как валенок. Еще и туп, как пробка. Поживешь с мое, научишься просчитывать их ходы с первого взгляда. Спровоцировать его на активные действия было как раз плюнуть!

— Он чуть не убил меня! — в ужасе прошептала я, неверяще глядя на веселящуюся ведьму.

— Но не убил же — снова беззаботно дернула плечом бабушка — Ой, Делия, только не начинай истерику. И вот этот обиженный взгляд преданой хозяином собаки тоже спрячь и никому больше не показывай. Я бы не стала зря тобой рисковать. Как — никак ты моя единственная наследница! Ковен и так на меня зуб имел из-за финтов твоей матери. Если бы я еще и тебя не представила… бррр… Не приведи Тьма пришлось бы снова рожать самой! Нет уж!

— Я думала, ты меня любишь… — обиженно всхлипнула я, опуская взгляд в пол.

— Ну конечно люблю! — всплеснула руками ведьма — Что за странные сомнения? Как я могу не любить родную внучку? Тем более, что у меня и вариантов-то других нет…

— Так не любят — горько всхлипнула я.

— А ты знаешь, как любят? — сардонически хмыкнула красавица — Откуда? Сама-то любила? Или, может, вот он тебя любил? — и женщина брезгливо пнула носком туфельки труп — Оставь патетику. Любовь, милая, не всегда благо. Вот забота, поддержка, помощь — это хоть гарантированно пощупать можно. А любовь — просто сказка для нищих гимназисток. Когда у студента денег даже на булик для девушки нет — рождаются красивые ( и, главное, заметь-бесплатные!) стихи о неземной любви. Так что мы стобой будем любить друг друга осознанно. В меру сил и финансовых возможностей. Ты мне — я тебе. Всегда друг другу поможем, посоветуем, прикроем. Кстати, про прикроем… Берримор!

В кабинет тут же спокойно вошел зрелый мужчина с совершенно бесстрастным лицом и холодными, практически бесцветными глазами. Ада молча посмотрела в лицо слуги и тот уверенно кивнул и закрыл свои белесые очи. Еще минуту спустя в кабинет влетели двое мужчин в ливреях и слаженно переложили труп на диван. Откуда-то появилось ведро с водой и грязная тряпка. Покуда один из слуг технично отмывал пол от мела, второй сметал в совок мелкие стразы, осыпавшиеся с моего лифа, и запихивал в мешок цветные свечи, нож и кубок, служившие для обряда.

Когда работа была закончена, мужчины вопросительно глянули на бесстрастного Берримора. Тот ответил долгим спокойным взглядом. После чего, все так же молча, слуги подняли труп и унесли его прочь.

— Его на моей карете доставят в мой городской особняк — пояснила мне бабушка — Там мы сможем спокойно с ним закончить.

— А мы…

— А мы поедем на суд, как и планировал твой опекун. В заказанном им дормезе. Если не ошибаюсь, он как раз должен прибыть с минуты на минуту.

Бабушка снова оказалась права. Не прошло и десяти минут с того момента, как звонко щелкнув хлыстом, скрылся из виду ее экипаж с погруженным в него телом, как возле парадного входа остановился черный дормез, скрипнув рессорами и подав негромкий сигнал клаксона.

— Берримор — снова окликнула бабушка и молча посмотрела в белесые глаза человека.

Мужчина молча поклонился и сделал жест рукой, приглашая нас выйти из кабинета. Мы с бабушкой под руку спокойно пошли к экипажу. Бэрримор двинулся следом, легко подхватив мой саквояж и отстав всего на пол шага.

С подножек резво соскочили гайдуки, предупредительно распахивая для нас дверь дормеза и спуская к нашим ногам подножку лестницы.

— Вира Адаль — вежливо произнес лакей, подставляя локоть бабушке и помогая ей подняться в экипаж — Вира Адаль младшая… Вир Драг.

Я дернулась и чуть не упала с подножки, резко оборачиваясь назад. Но за моей спиной никого не было.

— Он… — прохрипела я, ошеломленно глядя на ведьму.

— Он только что забрал из поместья троих господ и их слугу — ухмыльнулась бабуля, глядя, как Барримор, передав мой багаж гайдукам, ловко взбирается на козлы рядом с кучером и молчаливым кивком дает добро к отъезду.

Дверь кареты захлопнулась и дормез, мягко качнувшись на рессорах, тронулся в путь.

— Но почему… — начала было я, и тут же медленно посмотрела на спокойно сидящего впереди Берримора — Маг менталист!

— Именно — улыбнулась женщина — Иметь такого слугу очень удобно, не находишь? Он в буквальном смысле слова все понимает без слов, с первого взгляда.

— Но почему он служит тебе? — задумалась я — Ведь на государственной службе с его даром он мог достигнуть просто небывалых высот! Насколько я знаю, менталисты буквально купаются в золоте!

— Он и у меня неплохо получает, поверь мне — хмыкнула бабуля — И, потом, далеко не все можно купить за деньги. Богатство не унесешь с собой в могилу. Другое дело долгая жизнь. Очень долгая. Ну просто о-о-очень….

— Он тоже тебя…. — ахнула я, вспоминая откровения вира Драга.

— Нет конечно, деточка — звенящим колокольчиком рассмеялась Ада — Неужели ты еще не поняла, что нас не так просто высосать, если мы того не хотим? Нет, не буду врать, такая опасность есть. Тысячи способов обездвижить, усыпить, погрузить в стазис… Но, в целом, куда как проще… договориться! Вот и Бэрримор продает свои умения за малые крохи бессмертия. А я что? Мне не жалко. Чего не сделаешь ради хорошего, полезного человека, не правда ли?

— И он сейчас…

— Ага. Сделал так, что аж целых три свидетеля — два гайдука и кучер — своими глазами видели, как в экипаж села ты, я и твой безвременно почивший супруг. Кстати, с этим вопросом тоже нужно разобраться.

И бабушка уверенно поднесла к своим глазам мою руку с черной брачной вязью.

— Так… Вот это нам лучше скрыть. Через несколько дней она и сама исчезнет — ведь душа мужа более не в теле. А пока, оденешь на суд длинные перчатки. Нечего портить репутацию браком с двоеженцем в шестнадцать лет. И разбирательством, относительно обстоятельств твоего излишне быстрого вдовства тоже.

— Почему? — хлопнула глазами я — Я ведь не виновата!

— Это я знаю — перебила меня Ада — И знаешь ты. А вот суд… Да и вообще, как ты понимаешь, твой дар должен быть твоей самой страшной тайной!

— Потому что все захотят его выпить — прошептала я.

— Потому что все думают, что хотят выпить его. А, на самом деле, это ты будешь их пить — кровожадно блеснув глазами, прошипела ведьма.

— Как? — испугалась я — Вир Драг сказал, что я Грааль…

— Вир Драг был тупым идиотом — рявкнула бабушка — Потому и помер, как жадная собака. Впрочем, как и любая другая Пиявка. Им только дай, дай, дай… Жрут все, до чего могут дотянуться! Хоть бы мозги включали, на досуге… Ты не Грааль, милая. И если бы этот полудурок дал себе труд хотя бы поглубже изучить этот вопрос, он бы и на милю к тебе не подошел! Потому что ты — Адаль, Делия. А это значит что?

— Что? — замерла я.

— Ты не жертва, моя искорка. Ты хищник. Не ты его пища. А он твоя!

— Но я не понимаю…

— Чтоб твоей матери в гробу ворочалось — вспылила бабка — Ничему ребенка не научила! Кукушка безголовая… Страшно подумать, как бы ты выживала в этом мире, на нашпигуй я ваш дом кристаллами прослушки под самую крышу! А если бы я не успела? Бррр… даже думать не хочу!… Ты Адаль. Этим все сказано, Делия. Когда-то, давно, и правда были носители дара Грааля. Само собой, это были СВЕТЛЫЕ ведьмы. Ведь Грааль даровал вечную жизнь безвозмездно! И любому дураку с зачатками логики это должно было быть понятно. Но потом Грааль исчез. Если верить некоторым хроникам, то последняя Светлая носительница Грааля была зафиксирована лет девятьсот тому назад. Увы, ведьмы так часто нарывались на корысть своих избранников и, как следствие, либо погибали, лишаясь искры, либо перегорали от боли предательства, что дар просто исчез и более ни в ком не возродился. Но не все Светлые ведьмы лишались дара. Во многих, от боли предательства и потери, он просто… перерождался! Светлые становились Темными. А их Грааль (святой сосуд) — Адалем (адским сосудом). Так появились мы! По крайней мере, именно так писала в своем дневнике твоя пра-пра-пра… ну, не важно сколько «пра» бабка. Именно так она получила свой дар, взамен сгоревшего. И именно так родилась наша искра.

— И что это значит? — спросила я — В чем координальное отличие?

— Да в самом главном! — всплеснула руками бабушка — Если Грааль сам создавал жизнь, то Адаль ничего не создает. Он просто отдает тебе годами жизни и молодости ту энергию, которую высасывает из чужих искр!

Моя спина мгновенно покрылась липким, холодным потом:

— То есть я… Такая же точно… Пиявка?!

— Нет, дорогая — расстроено покачала головой Ада — Пиявки на то и пиявки — они просто сосут и хранят про запас, чтобы снова сосать. Ни принять в себя чужую искру, ни преобразовать ее во что-то удобоваримое они не могут. Например, присосался такой к ведьме — природнице, и покуда он ее сосет ( напрямую, или уже из внутреннего своего накопителя), он тоже может вырастить грушу по воле движения пальца. Но вот искра выпита до дна — и нет той силы! А ты… Ты берешь чистую искру дара той же Пиявки и делаешь из нее что-то принципиально новое! И это новое питает тебя долгие, долгие годы…

— Но смысл один! Мы сосем чужую силу! — замотала головой я.

— Не любую — снова мурлыкнула бабушка — Ох как не любую. Нет, на досуге или при опасности мы и ведьму высосем, если приспичит. Но целенаправленно и в плановом порядке мы сосем Пиявок, моя ты хорошая. Именно их. И чем откормленнее будет тварь, чем больше чужих искр в его накопителе на момент потребления — тем больше лет жизни ты получишь. Мы как санитары леса в мире ведьм. Именно эти твари столетиями высасывали наших прародительниц. Так же, как он теперь пытался высосать тебя. Именно из-за них Грааль покинул мир. И из-за них же он переродился в Адаль.

— Но не все же они такие…

— Все — уверенно качнула головой ведьма — Это их суть. Пустые изначально, они боятся собственной неполноценности и пьют всех, до кого могут дотянуться.

— Я не верю…

— Правильно, рыбка моя! Ты же Темная! Ты не должна никому доверять. Даже мне. Поэтому… ты будешь их проверять. И когда наступит точка невозврата, ты будешь делать свой ход. Каждый высосанный Накопитель — чья-то спасенная жизнь. И безразмерно продленная твоя! Вот так! Приятное с полезным. В этом наша суть. Наше предназначение!

— Как страшно — прошептала я, прикрывая глаза.

— Увы, Делия. Наш мир жесток. Если не ты — то тебя. Поверь мне, на тебя будет вестись та еще охота. Хочешь выжить — отбрось прочь жалость. Пиявки никого не жалеют.

— Я так устала…

— Знаю, милая. Знаю. Но сейчас тебе нужно собраться с силами. Впереди суд, который передаст мне опеку над тобой. А потом я научу тебя всему, что знаю. Ты не окажешься больше беззащитной в подобной ситуации. Ты научишься пользоваться искрой так филигранно, что это не будет доставлять тебе никакого дискомфорта. Впереди у тебя очень долгая жизнь. Бесконечно долгая. И пусть она будет наполнена счастьем и безопасностью.

Глава 8

Как, впоследствии показала жизнь, бабуля и тут оказалась правой. И насчет Накопителей (они же Пиявки) в частности, и насчет мужиков в целом. Да и вообще, бабушка редко в чем ошибалась и почти никогда не проигрывала. Оно и понятно — опыт! Такой так просто не пропьешь, как ни старайся.

Вот и сейчас, сжимаясь испуганным комочком в жестком кресле в кабинете судьи, я удивленно наблюдала, как легко и профессионально дожимают блюстителя закона две темные ведьмы, явно железобетонно уверенные в исходе дела в свою пользу.

— Подписывайте, уважаемый — своим тоном явно опровергая даже намек на уважение, как таковое, протянула Верховная ведьма Темного ковена, провокационно проводя кончиком пальчика по краю собственного нескромного декольте — Уж полночь близится, как говорится, а мальчика все нет. Боюсь, что он и не появится.

— Но, многоуважаемая вира Градейн — невнятно отбивался судья, тщетно пытаясь достать свой взгляд из этого бермудского треугольника в кружевах — Опека — дело серьезное! Мы просто обязаны заслушать доводы второго претендента на попечительство. Тем более, что покойная мать девочки прописала его в завещании.

— Покойная мать девочки была глубоко не в себе перед смертью — холодно отрезала бабуля, злобно переглянувшись с Верховной ведьмой — Если потребуется, мы можем предоставить целую деревню свидетелей. Могу кликнуть своего слугу и он тотчас привезет Вам их прямо в столицу.

Я вспомнила бесстрастное лицо Берримора и вздохнула — этот может. Предоставит кого угодно и с какими угодно утверждениями. Не зря же пять часов назад аж вся придорожная таверна целиком засвидетельствовала, что буквально сразу после нашего приезда, вир Драг с таинственным видом вышел из обеденного зала, где мы втроем соизволили заказать легкий обед, и направился куда-то в сторону леса, не объясняя причин. На опушке он обернулся, весело помахал рукой всем желающим это видеть, а после задорно поскакал в заросли дикой малины. Где и сгинул в неизвестном направлении. И лишь сумрачный вой вурдалаков, за каким-то своим вурдалачьим делом вдруг ошивающихся днем близ столичного тракта, дал повод думать, что, возможно, вир уже и не вернется. По крайней мере не в скором времени. И, скорее всего, что не целиком.

— Не надо всю деревню — брезгливо поморщился судья, видимо тоже не на йоту не сомневающийся в возможности оккупации своего кабинета вышеописанным населением, при неблагоприятном стечении обстоятельств и, в связи с этим, даже выныривая из декольте Темной красотки— Я готов поверить, что это, хотя бы отчасти, правда. Отдать постороннему человеку ребенка при живой-то родственнице, которая, к тому же, сама ходатайствует об опеке… Но и Вы меня поймите! Есть факт завещания. И острое желание назначенного опекуна таковым оставаться!

— Факта опекуна только нет — недобро сверкнула глазами Верховная ведьма, краснея нежным персиком юных щечек.

— Да! И это тоже очень странно. Человек просто пропал! — всплеснул руками судья.

— И что же теперь? — хмыкнула бабуля — Поиски могут затянуться. С кем все это время будет жить Делия?

— Законом полагается в таких обстоятельствах временно определить ребенка в приют…

— Это совершенно исключено — топнула ногой Ада — Моя внучка не будет жить в приюте при живой… мне! И вообще, а если его так и не найдут? А если он сбежал из страны?

— Зачем ему было сбегать? — недоуменно хлопнул глазами судья — Его же ни в чем не обвиняли!

— И все-таки — настаивала бабка.

— Ну, если в ближайший год вир Драг не объявится…

— Год?! — возмущено возопила бабушка.

— Год?! — ахнула я — Я… не хочу год жить в приюте!

— Успокойся, Делия — грозно сдвигая брови процедила Ада — Ты вообще не поедешь ни в какой приют. Ни на год, ни на день. Я забираю ребенка себе. И точка!

— Но если вир Драг объявится и потребует свои права опекунства…

— Не объявится — в этот миг донеслось из дверей и на пороге объявилась невысокая пухленькая женщина в наглухо застегнутом темно-зеленом пальто, отороченном золотистым мехом — Боюсь, что вир Драг мертв, Ваша Светлость.

— Добрый вечер, уважаемая вира — чуть привстал удивленный судья — А Вы, простите, кто? Не могли бы Вы представиться и сообщить нам, откуда у Вас такие сведения?

— Я супруга покойного… Точнее, теперь уже вдова — почти спокойно произнесла женщина, тяжело опускаясь на свободный стул и расстегивая верхние пуговки на пальто — Простите, я так спешила… Можно мне стакан воды?

— Конечно — мужчина, подскочив, налил в стакан из стоящего на его столе графина — Простите за вынужденный вопрос, уважаемая вира, но как… когда Вы получили эти трагические новости?

— Час назад — утолив жажду, выдохнула вдова — Собственно, я не могу сказать точно как и когда погиб мой супруг. Просто час назад я совершенно случайно обратила внимание на собственное запястье и увидела вот это.

С этими словами, женщина быстро закатала правый рукав и продемонстрировала нам совершенно черную печать с именным гербом рода на запястье — знак единого союза. Точнее, померкнувшего уже союза, учитывая цвет печати.

— Увидев это, я, конечно, тут же кинулась к фамильному древу, выгравированному у нас на стене, и сразу же получила подтверждение случившемуся. Ветвь Октавио погасла. Далее, мне оставалось только связаться с секретарем мужа, для разъяснения обстоятельств. От него я и узнала, что сегодня муж должен был присутствовать на суде по слушанию дела об опеке над какой-то девочкой, дочерью его почивших друзей. И я кинулась сюда.

— То есть Вы не знали, что Ваш супруг собирается стать опекуном сидящей здесь Делии Адаль?

— Я впервые сегодня об этом услышала — всплеснула руками вдова — И, конечно, впервые вижу сиротку — тут женщина смерила меня внимательным, подозрительным взглядом — Я и не предполагала, что речь идет о такой… взрослой, по сути, девушке.

— По закону, Делия еще несовершеннолетняя — пояснил судья.

— Секретарь Октавио сказал мне, что у девочки есть родственники — уточнила вира Драг — Это так?

— Конечно — тут же отозвалась бабуля — Я вира Адаль, тетя Делии. А Вы что же, хотите взять на себя обязательства почившего супруга? — и бабушка угрожающе прищурилась на собеседницу.

— О, нет! — воскликнула вира Драг — Я, конечно, думала, что если у малышки совсем никого не осталось, то будет правильным уважать последнее обещание моего супруга своим друзьям и позаботиться о ребенке. Но я, почему-то, была уверена, что речь идет о совсем еще маленькой крошке. И, конечно, мне подумалось, что родственники, видимо, просто не хотят брать на себя ответственность за девочку. Однако, судя по всему, это не так?

— Определенно нет — высокомерно вздернула подбородок Ада — Мы здесь собрались именно за этим — я оспаривала отказ Вашего мужа передать мне опекунство над моей племянницей.

— Оспаривали? — нахмурилась вира — Честно говоря, даже не представляю, что могло сподвигнуть Октавио настаивать на опеке в подобных обстоятельствах. Он ведь даже не обсуждал это со мной. И, хотя, по сути мы уже много лет живем раздельно, каждый своей жизнью, но принятие в семью чужого ребенка — это важное решение. Его следовало принимать сообща.

— Ну, теперь о его мотивах, судя по всему, мы уже не узнаем — ухмыльнулась Верховная, похлопывая бабку по плечу — Об обстоятельствах смерти супруга Вам не сообщили?

— Секретарь сказал, что он исчез по дороге на суд. Во время остановки ушел из трактира и потерялся в лесу — пожала плечами женщина — На месте уже работает полиция. Его следы ищут. Но, пока что, безрезультатно.

— Мы слышали вой вурдалаков — кивнула бабушка — Если они способствовали гибели вира, то вряд ли что-то отыщется. Советую Вам не ждать, пока найдут его останки, а организовать церемонию уже сейчас. Быстрее вступите в права наследства.

— Да, я уже отдала первые распоряжения на этот счет — согласилась вира Драг — Погасшая ветвь не оставила нам надежды на его жизнь. Не вижу смысла тянуть. Дождусь, покуда приедет Ораст и мы простимся с его отцом.

— Примите мои соболезнования — хрипло прошептала я.

— Спасибо, дитя — мягко улыбнулась мне вдова — Скажи, были какие-то особые причины, почему твои родители оставили тебя именно Октавио?

— Нет — я чуть прокашлялась, чтобы размять онемевшее горло, и покачала головой — Конечно, вир Драг был вхож в нашу семью, но… Как и сказала тетя, после смерти отца мама слегла. К сожалению, горе не пожалело ее рассудок. Иначе она никогда бы не отдала меня эт…

— Успокой свою племянницу, Ада — тихо фыркнула Верховная — У судьи над столом уже парит его молоточек для оглашения приговора.

— Тише, милая — успокаивающе прошептала Ада, укладывая руку мне на плечо — Ты начинаешь шипеть и глаза сияют зеленью — едва слышно хихикнула она — Этак ты выдашь нас головой.

— Простите — тут же испуганно сникла я, с ужасом отмечая, как падает на стопку бумаги вышеупомянутый предмет — Я… я просто еще не пришла в себя.

— Господи, сколько горя на тебя свалилось — сокрушенно покачала головой женщина — Держись, дорогая. Уверена, теперь все твои несчастья позади. Ведь у тебя есть такая заботливая тетя!

— Я правильно понимаю, вира Драг, что Вы снимаете все претензии своей семьи на опекунство над вирой Адаль младшей? — быстро уточнил судья.

— Конечно — недоуменно пожала плечами вдова — Девочка вполне может жить с родней. Зачем же принудительно отдавать ее в чужую семью? Варварство какое-то!

— Ну, в таком случае — облегченно выдохнул судья и недоуменно нахмурился, не сумев нащупал свой молоточек на привычном ему месте — Хм… короче, объявляю: решением суда, опек над несовершеннолетней Делией Адаль присуждается Аде Адаль, в виду отсутствия препятствующих этому обстоятельств.

Полчаса спустя, тепло распрощавшись с первой вдовой моего покойного мужа и получив на руки заветные документы, мы стояли перед зданием суда и поджидали бабушкин экипаж, который должен был за нами приехать.

— Итак, Ада, я жду Делию на шабаше в канун Дня всех святых. Девочку нужно ввести в ковен. Даром, что все сроки вышли.

— Непременно, Гретта — уважительно кивнула бабушка — И спасибо за помощь.

— Она не понадобилась — отмахнулась вира Градейн — Вы отлично сами справились. Девочка с хорошим потенциалом. А ты замечательно ее инициировала. Но дальше ей нужно хорошее обучение. Контроль у нее никакой. Да и печать до конца не снята.

— Определенно — снова согласилась Ада — Найму лучших учителей. Может штатных их ковена позаимствую на дополнительные часы.

— Мда… Наделала дел твоя Аделина — неприязненно поморщилась Верховная — Как только ума хватило силу родной дочери запечатывать? И что в итоге? Ребенок совершенно не обучен! Отдавать ее в школу ковена сейчас — это только мрак смешить. Ну как она за одной партой с восьмилетками смотреться будет? Значит только домашнее обучение. По ускоренному курсу, экстерном. Держись, девочка — пахать придется по полному!

— Я готова — уверенно тряхнула головой я.

— Ты еще даже не представляешь, к чему тебе нужно быть готовой — нехорошо усмехнулась ведьма.

— Гретта — предостерегающе прошипела бабушка — Ну пугай мне ребенка! Нам еще дома дела предстоят.

— О! Точно — смешливо хлопнула себя по лбу Верховная, и тут же махнула рукой, привлекая внимание своего экипажа — У вас же еще дел до ночи! Ну… с почином, деточка! И с открытием коллекции. Отметим на шабаше, что скажешь?

— Да Гретта же! — рявкнула бабка.

— Ладно-ладно… Молчу. До встречи, Ада. Делия. И добро пожаловать в семью!

Я посмотрела в след отъезжающей карете, увозящей Темную и тихо спросила:

— Бабушка, о чем говорила вира Градейн? С каким почином меня можно поздравить? Что за коллекция?

— Вот трепло… чтоб тебе споткнулось да по лбу прилетело! — в сердцах рыкнула бабка, смычно сплевывая под ноги.

Отъехавший было от нас экипаж тут же подпрыгнул на каком-то булыжнике и из него донесся женский вскрик и градом осыпавшаяся ругань:

— Ада! — рявкнула вира Градейн, по пояс высовываясь из окна резко остановившейся кареты и потирая стремительно вспухающий на лбу шишак — Ты охренела? На Верховную рот открыла, курица старая?

— От курицы слышу! — крикнула в ответ юная прелестница, грозя кулаком вываливающейся из окна девушке — За своим ртом следи, мымра дряхлая! Тогда и прилетать не будет!

— Ну, Ада… На Шабаше сочтемся — многозначительно прошипела в ответ Верховная и вновь скрылась в экипаже — Трогай!

— Пффф! Напугала ежа голой задницей — почти весело хмыкнула моя бабка и потерла ладошки, успокаивая совершенно опешившую меня — Ой, не обращай внимание! Что она там сочтет! Чтоб считаться, сперва помнить нужно. А у нее Альцгеймер! — громко крикнула она в след подруге.

— Я все слышу — тут же высунулась в окно Гретта.

— Не ври! Ты на одно ухо глухая! — засмеялась бабуля и тоже подняла руку — А вот и Бэрримор вернулся. Ну, поехали домой, Делия! Расслабляться рано. В одном эта дряхлая песковозка права — у нас и правда еще много дел.

Глава 9

Дом моей бабушки оказался небольшим, уютным особняком, стоящим в глубине заросшего полисадника, чуть вдали от суетливого центра города.

Маленький нижний тамбур практически сразу заканчивался высокой лестницей, уходящей на второй этаж. Там располагалась и прихожая — круглый холл, расходящийся во все стороны дубовыми дверями, каждая из которых ( кроме одной, скрывающей гардероб) вела в отдельную комнату.

— Проходи, дорогая, не стесняйся. Ты не в гостях. Ходить можно везде — хитро ухмыльнулась Ада — А если зайдешь еще и туда, куда нельзя — получишь от меня подарочек... Бэрримор, пусть подадут чай в гостиную! Мы с ног валимся.

— А где то, куда нельзя? — не поняла я, осматриваясь по сторонам и входя следом за бабушкой в уютную маленькую гостиную в бело — золотистых тонах.

— А вот сама и найди — рассмеялась Ада — О! Наконец-то чай! Ммм… Напиток богов, не иначе. Бери пирожное, Делия. Не стесняйся. Или ты у меня на диете?

— Нет…

— Вот и правильно! Темные не толстеют — и бабуля с наслаждением впилась зубками в корзиночку с кремом — Ешь-ешь! Сейчас перекусим по-быстрому и займемся делами. Поужинаем сегодня позже. А то я после сытного ужина вообще ничем заниматься не захочу. А в нашем случае дело откладывать не стоит.

— Что откладывать? — едва прожевав нежнейший эклер, спросила я.

Господи, я до этого момента и не думала, что настолько проголодалась! Однако, справедливости ради, и правда же со вчерашнего вечера у меня во рту не побывало и маковой росинки. Даже в таверне при постоялом дворе, где Берримор демонстрировал талант полезного применения синдрома коллективной галлюцинации, мне от волнения не лез кусок в горло. Так что, пирожными и горячим крепким чаем я наслаждалась не меньше бабушки. По крайней мере до того момента, как она, тщательно прожевав сладкое, не ответила на мой вопрос.

— Те самые дела — обреченно вздохнула ведьма — Увы, эту работу тебе предстоит проделать самостоятельно. Не без моей помощи, конечно. Но, все-таки.

— Я не боюсь работы — неуверенно отозвалась я, аккуратно откусывая следующий кусочек и щурясь от удовольствия.

— Правда? — чуть вскинула брови бабуля — А я вот, поначалу, признаюсь покойников, все-таки, побаивалась.

Я подавилась злосчастным эклером и закашлялась, пытаясь избавиться от ставшего поперек горла десерта:

— По…. покойников?! — прошептала я, бледнея и чувствуя, что, похоже, я уже наелась — А при чем здесь покойники?

— Так… видимо, чай с пирожными мы тоже ненадолго отложим — недовольно поджала губки Ада — Ты что нервная такая, а? Пойдем. А то еще немного и ты заранее в обморок грохнешься. Так мы точно ничего не успеем.

Собственно, чай в меня и так отказывался дальше вливаться. Ни о каком аппетите уже и речи не шло. Поэтому, борясь с плохими предчувствиями, я неуклюже поднялась со стула, в след за энергично вспорхнувшей бабушкой, и поплелась обратно в холл. Чтобы тут же зайти в крайнюю левую дверь и позорно споткнуться от шока прямо на пороге, едва не распластавшись на полу, лицом прямо в остывшее тело моего покойного мужа.

— Ч..ч…что это? — заикаясь просипела я, пятясь к двери.

— Где? — удивилась бабуля, потешно оглядываясь по сторонам.

— Вот — не разделяя ее веселья, некультурно тыкнула я пальцем в труп.

— Ах, это? Так это же твой почивший супруг, милая! Ты что? Не признала? Ну, посмотри внимательнее — это вир Драг!

— Бабушка, хватит! Почему он здесь! — истерично взвизгнула я.

— Очень интересно, Делия — недовольно уперла руки в бока ведьма — А где ему еще быть, спрашивается? Не буду же я укладывать его на твою кровать! Да и гостевую спальню под него подготовить мы не догадались.

— Я спрашиваю, почему он лежит у тебя в доме! Я думала…

— Что ты думала? — насмешливо выгнула бровь Ада.

— Ну… что твои слуги его уже закопали где-нибудь… В саду, например… Или сожгли… Почему он еще тут?

— Кхм…. дай-ка подумать — демонстративно закатила глаза к потолку бабушка и начала постукивать пальчиком по губе — Ну, может потому, что он нам еще нужен? Точнее, он нужен тебе, Делия.

— Мне? Нужен? Труп?! — захлопала я глазами — Нет уж. Он и живой был мне не нужен даром! А уж теперь… Я совершенно ничего не собираюсь делать с этим телом! Раз ты не хочешь мне помочь, то я сама его похороню!

С этими словами я решительно подхватила ноги покойника и, кряхтя и постанывая, попыталась подтащить его в сторону двери.

— Даже так? — хмыкнула бабуля — Ну, если твоя жизнь тебе больше не дорога…

— А? — обескураженно замерла я, едва не выронив из рук ноги, как бы это не звучало — В каком смысле?

— Ты не отвлекайся-не отвлекайся — кивнула бабуля — И когда по лестнице вниз его потащишь, учти, что он башкой прямо по мраморным ступеням будет брякать. Короче, если его мозгами мне парадный вход испачкаешь — перед собственной кончиной сделай милость, сама вымой, ладненько?

— Что это ты имеешь в виду? — напряженно уточнила я, отпуская ноги и, не хуже бабушки, упирая руки в бедра — Почему я должна умереть, если его похороню?

— Потому, моя милая, что у тебя на руке вязь не единого союза, а ведьмовского обряда — вдруг, растеряв всю свою веселость, процедила бабушка — Твоя необразованность ставит меня в тупик, Делия!

Я обиженно покраснела, закусив губку:

— Не я выбрала этот обряд — обиженно буркнула я.

— Но впредь выбирать будешь именно ты. Как бы не казалось со стороны — спокойно кивнула Ада, удобно усаживаясь в кресло своего кабинета — И выбирать будешь именно его.

— Тогда я вообще ничего не поняла — устало потерла я лоб и прислонилась к косяку — Бабуль, я уже окончательно запуталась. И устала.

— Все просто, Делия. Ты — Адаль. Такие как он — и бабуля брезгливо дернула подбородком на труп — Будут преследовать тебя всегда. Бегать, прятаться, скрываться от них — это не выход. Быть все время жертвой это так утомительно и скучно. Куда как приятнее быть хищником, не находишь? Ты не будешь испуганной мышкой забиваться в угол каждый раз, как очередная Пиявка появится рядом с тобой. Вместо этого, я научу тебя самой увлекательной игре. Ты будешь подпускать их ближе. Очень близко. А потом, в самый неожиданный момент… Ну да об этом позже. Но, ведьмовской обряд — будет очень важной частью этой игры. Он — твоя приманка. Спать с каждым экземпляром глупо. Ну, разве что сама того захочешь. Для остальных же случаев это то самое условие, после которого ты можешь пообещать исполнение их самых смелых садистских фантазий. Ну какая Пиявка не воспользуется таким шансом? А затем… Затем их ждет точно такой же бесславный финал, как и твоего почившего опекуна. И в этот самый момент, особенно, если об этом обряде, в отличии от сегодняшней ситуации, все-таки окажется кому-то известно, от же ведьмовской обряд станет твоим алиби. Внимательно посмотри на свое запястье, Делия. Чернеет вязь, если душа покинула тело супруга. С этой минуты ты свободна! Но, если только один из супругов окажется причастен к умышленному нанесению физического вреда своей второй половинке, эта вязь станет тверже металла. Она раскалится добела и прожжет твою руку насквозь.

— Но… я же его убила — побледнела я — Почему же она еще…

— Не физически. Ты забрала искру. А тело еще не начало процесс разложения, милая. Сама ты физические увечья ему не наносила, а время еще не успело подтвердить твою причастность. И твоя задача теперь успеть до этого трагического момента.

— Что успеть? — прохрипела я, с ужасом глядя на труп.

— Остановить процесс. Ты должна сделать так, чтобы тело сохранилось нетронутым.

— Вы хотите, чтобы я его…. забальзамировала? — в ужасе ахнула я.

— Что ты, детка! — развела руками бабушка — Поверь мне, это не выход. Для этого процесса, как минимум, тебе предстоит вскрыть тело и удалить из него все органы. И едва ты тронешь его ножом с целью вскрытия, как вязь начнет раскалятся. Это не вариант. Я хочу тебе предложить совершенно другой способ.

— Какой же? — не ожидая уже ничего хорошего, тихо уточнила я.

— Берримор — звонко крикнула бабушка и тут же уверенно подошла к книжному шкафу — Смотри внимательно, Делия. Запоминай очередность нажатия рычагов. Только так ты сможешь оказаться…

— Где? — завороженно спросила я.

— Та-дам! Вуаля! Там, куда нельзя! Добро пожаловать в тайное логово, дорогая! За мной.

Я осторожно заглянула в резко уходящий вниз проем и вздрогнула, когда меня осторожно отодвинул в сторону неслышно появившийся Берримор, с усопшим виром на плече.

Где-то в середине лестницы я с удивлением увидела, что часть стены сдвинута в сторону и за ней располагается круглое помещение без окон.

— Проходи быстрее, Делия — крикнула мне изнутри бабуля — Да, имей в виду, эта дверь все время заедает. Открывается щель и дальше никак. Без грубой мужской силы и не сдвинешь! Так что, тебе куда как удобнее будет пользоваться другим входом. Тем, который ведет сюда из твоей новой спальни.

— Зачем мне это знать? — скрипя, отозвалась я.

— Чтобы всегда иметь доступ к своей коллекции.

— У меня нет никакой коллекции — покачала я головой.

— Уже есть — ухмыльнулась Ада — И перед нами твой первый экземпляр, моя деточка.

— Он?! — я в шоке посмотрела на тело, аккуратно сложенное Берримором в центр помещения — Я не буду коллекционировать трупы!

— Ох, как же с тобой сложно — застонала ведьма — А все Аделина с ее тупым упрямством! Смотри!

Ада достала с полки обычный белый мел, бросила на пол крышку от бочки и аккуратно обвела ее по кругу:

— Как ни странно, этот диаметр идеален практически для каждого экземпляра — пояснила она — Сюда, Делия! Внутри мы рисуем руну сохранения. И еще защиту. И время. Все. Теперь руки на пол. Закрой глаза, питай руны силой и создавай контур защиты.

— Что?! — испугалась я — Я… я не умею!

— Ох, тьма побери… И времени-то нет тебя учить… Хорошо. Просто представь, что внутри этого круга самое спокойное и тихое место, какое ты только можешь представить. Там всегда лето и поют эти… как их… птички. И вот надо защитить эту идиллию. Огради свой идеальный мир стеной. Представь ее, Делия. Такая прозрачная, слегка голубоватая, словно стенки мыльного пузыря. Но это только внешне! На самом деле она прочнее стали! Неприступнее гранита! Крепче алмаза. Вот! Умница моя.

Я испуганно открыла глаза и ахнула. От пола, кверху поднимался полый цилиндр. Его прозрачные стенки мерцали голубоватым свечением, посылая искрящиеся блики на лицо склонившейся рядом со мной ведьмы. Ада довольно улыбнулась и поднялась с пола:

— Следующий шаг — влить в колбу ту силу, которую ты забрала у него.

— Но… как? Она просто влетела в меня и все!

— Не все. Адаль не расходует силу просто так. Поэтому, чтобы принятая сила превратилась в нужную тебе энергию нужно этого захотеть. И дать знать твоему дару, что делать с этой энергией. Подпитать тебя, или слить про запас. Сейчас подпитка тебе не нужна. Скинешь двадцать лет и станешь эмбрионом. Так что сливаем. Вспомни свою искру. Представь ее во всей красе. Почувствуй, что восхищаешься ею, боготворишь эту частицу себя… видишь ее?

— Да — отозвалась я и не соврала. Стоило только захотеть, как однажды увиденная мной бриллиантовая россыпь света тут же предстала перед моим мысленным взором, ластясь, словно котенок, радуясь нашему контакту.

— Прижми ладонь к колбе и представь, как поток света льется из тебя, наполняя этот сосуд. Вот! Все не сложно, правда? Мы называем эту субстанцию стабилизирующим гелем. Отражает и качество вещества, и его свойства.

Созданный мной минуту назад цилиндр сиял теперь, не хуже самой искры моего дара, наполненный вполне осязаемым гелем. Переливался радужными бликами, мерцал и искрился в свете магических светильников.

— Красиво — произнесла я, поглаживая прозрачную стенку колбы — И что дальше?

— Ладонь на труп. И представляешь, что это не мертвое тело, а поток серой пустоты. И его нужно влить в тот же сосуд. Тело к искре…. тело к искре…

— Тело к искре — послушно прошептала я, с удивлением отмечая, как под моими пальцами исчезает ощущение холодного трупа и ладонь проваливается в пустоту — Но как… Ох, Господи!

Вир Драго, так и не закрыв свои удивленно распахнутые мертвые глаза, теперь равнодушно плавал в прозрачной колбе, доверху наполненной моей силой. Я слегка пошатнулась.

— Ну-ну, детка! Все! Теперь-то уже не страшно? — успокоила меня бабка.

— Наоборот — не согласилась я — Теперь он… словно живой там! И… зачем мне все это?

— Затем, что теперь его тело нетленно, что тебе и нужно, покуда не исчезнет вязь. И, хотя произойдет это уже к концу недели, я настоятельно советую тебе оставить труп как есть.

— Почему?

— Это твой запас энергии, золотце. Как ни странно, именно с телом носителя она хранится особенно долго. До того момента, покуда тебе она не понадобится. Именно тогда ты заберешь силу из колбы и она станет твоими годами жизни. И вот тогда тело можно смело утилизировать. Хотя, многие так и хранят особенно ценные, памятные экземпляры. На память.

— Жуть какая — передернула плечами я, подозрительно глядя на бывшего мужа — А до этого он так и будет плавать… тут?

— Боже мой, Делия — вспылила Ада — Ну накинь на него тряпку, если так раздражает! Да. Он будет здесь. Тут ты будешь хранить и следующие экземпляры. Пока молода и полна энергии и энтузиазма — подкопи свою коллекцию. С возрастом становится все более лень заставить себя снова и снова играть в одни и те же игры. Экземпляры становятся предсказуемы, ходы слишком легко просчитываемы… Скука! Так что сделай свой вклад в собственное будущее уже сейчас…

… — Мда…. вклад в будущее — задумчиво протянула я, отбивая пальчиком по столу рваный ритм и бесстрастно глядя на удивленное лицо экземпляра номер один, торжественно выставленного еще восемь лет назад прямо в центр комнаты — Кто-ж знал, что мое будущее может так резко начать пахнуть инквизиторским костром? Ну да ладно. Бабуля права. Это просто еще один экземпляр. Может, не такой вкусный, как Накопитель. Но они братья. Одна семья. А, значит, их сила должна быть родственна друг другу. Что-ж, значит подойдет она и мне.

И с этими словами я уверенно покинула свое тайное логово.

Глава 10

Быть Темной ведьмой, знаете ли, это не просто слова. Это еще и работа.

Да-да. Увы. В каком бы достатке не прибывала любая из нас, она просто вынуждена работать. Потому что сама наша суть требует постоянного движения силы по потокам и выплеска накопившейся энергии. Не будешь колдовать — в потоках образуется застой. А это весьма и весьма чревато. Этакая «пробка» из неизрасходованной силы, которая, не имея выплеска, однажды просто рванет внутри носителя. Похожую проблему, со временем, создаст и любая магическая печать на Темной. О чем, спрашивается, думала моя мать, ставя ее на своего ребенка? Ну, да ладно... Так что да — мы, Темные ведьмы, те еще трудяжки. Чем больше и продуктивнее ты трудишься — тем шире поток, мощнее движение энергии. Тем сильнее твои заклятия, необратимее заклинания, мощнее зелья. И лучше самочувствие.

А ведь есть еще и Искра дара! Вот она у каждой ведьмы своя. Этакий талант на общем фоне классификации. Это как есть врачи, и все они владеют общей практикой. Но среди них есть стоматологи, хирурги и, даже, патологоанатомы. Вот у нас так же. С одной только разницей — поменять специализацию мы не можем.

Искра рождается (или не рождается) в носителе крови. Бывают и сюрпризы, конечно. Например, в семье бабушкиной подруги, многие столетия владеющей Искрой хождения в мир мертвых, внезапно родилась носительница дара предвидения. Ох и разборок было на совете ковена! Проверяли, не украли ли ведьмы чужого младенца, не подменили ли малышку в чреве матери ( да-да, некоторые Темные и такое умеют). В общем, насилу смирились с произошедшим пердимоноклем. Ну и придется теперь ведьме еще раз рожать, как минимум. Закон в этом случае четко гласит, что каждая фамилия должна представить носителя семейной Искры.

Искра гуманнее Темной энергии. Она не заставляет носителя ее развивать. Да что там! Можешь вообще забыть о ней и просто заниматься колдовством. Как сделала, к примеру, моя мать. Без развития и практики Искра просто постепенно затухает. И, даже, может совсем погаснуть. И тогда совершенно не факт, что она проснется в будущем поколении. Именно поэтому ковен давил на бабулю — либо забирай внучку, в которой, как ни старалась отступница Аделина, проснулась Искра нашего рода, либо сама другую дочь рожай. Но фамилия должна продолжиться одаренной наследницей! Контроль за сохранением даров это вообще прямая работа Верховных ведьм ковена. Их забота, основная обязанность и постоянная головная боль. Они следят, чтобы Искры Темных имели продолжение в поколениях. До того, как верхушка озадачилась этой проблемой успело угаснуть немало прекрасных фамилий.

Темные ведьмы, по сути своей, одиночки. Родственные чувства в нас весьма и весьма условны. Потому и детей они заводят, скорее, из необходимости (эта обязанность теперь четко прописана в своде Темных законов). Ну, либо по просьбе своей второй половинки. Но это вообще редкая история! Любит Темная ведьма лишь раз в жизни. И то по собственному решению. А может таковое и не принимать.

Поэтому, как бы я не кривила губы, но даже мне предстояло до достижения ста десяти лет успеть родить дочь, несущую в себе Искру Адаля. Закон для всех един.

Радовало лишь то, что впереди у меня еще много прекрасных лет свободы. Ну, то есть так я думала до сегодняшнего дня. Покуда один наглый элемент не разбил мои хрустальные мечты о безмятежном счастье. И этим элементом был неожиданный брат моего крайнего покойного мужа.

— Ну и не только он один, кстати — недобро прошипела я, аккуратно расставляя на лабораторном столике колбочки с жабьими глазами, носами летучих мышей и вытяжкой золотистой кувшинки — Ох и пожалеешь ты о своем халатном отношении к нашим с тобой договоренностям, комиссар Саджю…

Полчаса спустя, мало успокоенная свершившейся местью, я показательно расслабленно восседала в кресле своего кабинета и, внимательно кивая, слушала сбивчивый рассказ очередной клиентки о совершенно недопустимом поведении ее мужа.

Но моя поза была не более, чем маской. Настроение было плотоядным. Клиентка смердящие фонила порченой аурой от коряво наложенных на нее заклятий. Шлейф многократно прикасавшихся к ней Светлых ведьм неприятно щипал по нервам. Мужики бесили больше, чем обычно. Кругом беспринципные уроды, моральные садисты и кобели. Поголовно вруны и эгоисты. Поэтому, совершенно невоспитанно перебив зареванную красавицу, я сухо уточнила:

— Так резюме какое? Вы на что больше настроены? Пусть помрет в муках, или просто отсушим любилку, чтоб соблазнов больше не было?

Женщина на миг зависла, хлопая мокрыми стрелками длинных ресниц, а затем громко что-то сглотнула:

— А… вира Адаль… ну…

— Ну? — нетерпеливо поторопила я, нервно покачивая снятой туфелькой на кончике большого пальца ноги.

— Ну а… помягче, как-то, нельзя?

— Помягче? — прищурилась я — Насколько помягче? — и, немного подумав, добавила — Помягче будет дороже. Да.

— Ну… пусть дороже — неуверенно кивнула клиентка — Просто… Я бы хотела, чтобы он как бы остался живым и, по возможности, целым.

— Совсем целым? — недовольно поджала я губы — Или, все-таки, можно частично?

— Лучше, чтобы совсем — кивнула женщина — У меня на него, знаете, еще планы…

Я нахмурилась. Сильно тянуло хоть кому-то что-то оторвать. А тут еще и подзаработать на этом можно было.

— Какие планы? Если чтобы побольше денег приносил, то оно мешать не будет. Даже наоборот, уберет лишний отвлекающий фактор — попробовала я зацепить клиентку открывающимися перспективами — А Вам самой насколько спокойнее будет!

— Нет. Я детей хотела…

— От него? — возмутилась я — Нафига нам такой генофонд?

— Данет… Он, в целом, не плохой человек. Просто… увлекающийся!

— Марки! Пусть увлекается марками. Филателисты — отличные люди! — уперто насупилась я.

— Знаете, я, наверное, пойду — неуверенно вздохнула вира — Я, если Вы не против, как-то еще подумаю…

— О, Тьма великая — застонала я, явственно ощущая, как бунтует внутри ведьмовская сила, требующая выхода — Ладно. Пусть живет. Ваше право. Вернуть домой, остудить от разлучницы?

— Если можно — откровенно выдохнула женщина, снова падая в кресло.

— Так… — я вздохнула, кинула на стол карты и, не глядя, вытащила девять из них перед собой — Ну, драгоценная моя, тут не одна дама! Наш объект ходок, каких поискать.

По лицу клиентки снова потекли слезы:

— Это… а это возможно исправить?

— Все можно исправить — абсолютно не испытывая к ней жалости, отмахнулась я — Только вот если человек го…эм… такой, то он таким и останется. Ну уберем мы этих. А что дальше? Суть его такая. Покуда силы будут — будет бегать.

— Господи, за что мне это все — застонала несчастная, закрывая ладошками весьма симпатичное, кстати, личико.

— Понятия не имею — фыркнула я, докидывая поясняющие арканы — Судя по картам на Вас… Кхм… О, как…. Э… Вам самой так больше нравится. Да. Страдать. И чувствовать себя жертвой обстоятельств. У Вас договорной брак?

— Нет — неуверенно протянула вира.

— Вы за большие деньги может за него пошли?

— Нет там у него ничего. Наоборот, мы живем за счет моего наследства и семейного бизнеса.

— По залёту?

— Нет, говорю же. Мы только еще планировали детей…

— Вот так — и я демонстративно показала на расклад — Детей с любимой женщиной не планируют. И, главное, Вы обо всем этом знаете. И что?

— Что? — прошептала вира.

— Что Вас с ним рядом держит? Если не деньги, не дети, не обязательства перед фамилией… Тогда что?

— Я… я его люблю — прошептала клиентка и всхлипнула.

— Вы нездоровы — проникновенно проговорила я, качая головой — И сейчас, вместо того, чтобы разбираться с этим… субъектом, я предлагаю Вам совершенно иное решение проблемы.

— Какое же? — недоверчиво нахмурилась вира — Сразу говорю — я не хочу никого убивать!

— Я это уже поняла — хихикнула я — Прискорбно, конечно. Но не критично. Не хотите… ПОКА не хотите — и ладушки. Давайте лучше мы Вас вылечим!

С этими словами, я резво подскочила на ноги, едва успев нацепить туфельку и подошла к стене, возле которой, угрожающе вскинув волосатые лапы, замерло облезлое чучело вервольфа.

— Сейчас мы Вас полечим, сейчас мы Вас подправим — мурлыкала я, в дружеском рукопожатии потянув когтистую лапу на себя и открывая, тем самым, неприметную дверь в маленькую лабораторию под ожидаемый шокированный писк клиентки — Так-так… что тут… А! Это я не убрала за собой после мести. Фу быть такой неряхой, Делия! А нам, тем временем, надо сердце жабы, глазки совы… хм… крысиный хвост….

— Ч… что Вы готовите? — испуганно пропищала вира, заглядывая в комнатку и с ужасом взирая на выставленные на стеллажах ингредиенты — Это… Это зачем? Мы же еще ни о чем не договорились!

— Очень даже договорились — не отвлекаясь на перепуганную красотку, кинула я пахучие сборы в ступку и принялась методично толочь — Сейчас мы будем Вас лечить!

— Я… не хочу лечиться! — возмутилась клиентка.

— Конечно — согласилась я, аккуратно пересыпая полученную смесь в чистую колбу — Если бы Вы захотели, я бы сразу Вам сказала, что Вы и вовсе не больны. Потому что признание болезни — это первый шаг на пути к самостоятельному выздоровлению. Тэээкс…. ну, еще вот это кинем, для особого эффекта… У Вас, кстати, аллергии на многоножек нет?

— На кого?! — ахнула женщина — Знаете что, вира Адаль…

— Знаю-знаю… зальем это все вот этим всем, взболтаем… ащ! — колбочка в руках издала смачный «бах» и выдала в узкое горлышко облачко черного дыма. Я поморщилась — Видимо, взбалтывать не надо было. Надо было легонько размешать палочкой… Ну да ладно.

— Вира Адаль, я пойду…

— Так! Тишина! — рявкнула я, агрессивно сияя зеленью глаз и отмахиваясь от восставших от невидимого ветра волос, лезущих в лицо — Нужно напитать зелье.

Я сжала ладошками сосуд с адской смесью и закрыла глаза:

— Силой Темной, злобой черной — прошептала, выводя пальчиком на стенке склянки руны активации, сохранения и силы — Как скажу, так и сбудется. Ключ, замок, язык… Все! Теперь быстро пейте!

— Что?! — отшатнулась от меня клиентка — Нет!

— В смысле «нет»? — не поняла я.

— Я не буду это пить! Я не просила ничего мне делать!

— Как не просили? — возмутилась я — Мы же договорились.

— Ни о чем мы не договаривались! Это Вы сказали, что меня надо лечить! Я ни с чем таким не соглашалась.

— Вы не возразили!

— Я пыталась! Просто Вы же меня не слушали.

— Потому что я специалист и мне виднее — упрямо поджала я губы — Так что без разговоров молча пейте зелье.

— Не буду — надулась женщина — Оно мне не нужно.

— А вот и нужно — и я угрожающе двинулась в сторону отступающей виры — Пейте по-хорошему! А то заставлю.

— Вы не можете меня заставить — ахнула клиентка — Я знаю, что колдовство нужно принимать добровольно!

— Конечно — недобро улыбнулась я — Светлое колдовство. Именно в этом и разница, дорогая. Или почему Вы пришли ко мне? Ни одна Светлая ведьма не смогла Вам помочь. Чтобы объект перестал гулять на сторону, он должен был сам этого захотеть, не так ли? И Вы понимали, что убедить мужа обратиться самому за помощью к Светлой ведьме Вам не удастся. К Темным ходят, когда хотят заставить, вопреки желаниям самого человека. Так что, Ваше мнение меня сейчас совсем не волнует. Пейте, вира. Зелье стынет. И, поверьте мне на слово, остывшим оно совершенно отвратительно на вкус!

— Я не хочу это пить — бледнея, прошептала женщина, упираясь спиной в стеллаж — Не хочу. Может не надо?

— Надо, вира, надо — многообещающе проговорила я и кинулась к ней.

Клиентка истошно завизжала и бросилась обратно, в кабинет, в надежде выскользнуть за двери.

— А ну, стой! — рявкнула я, бросаясь следом и буквально в полете падая сверху на перепуганную женщину — Пей! А ну открывай рот, кому говорят!

— Мммм! — плотно сжимая губы, брыкалась подо мной вира — Мммм!

— Вот ведь, упертая — недовольно протянула я, пытаясь оседлать жертву и зажимая ей нос пальцами — Вот так! Все равно же заставлю!

— Акх… — сделала вынужденный вдох женщина и тут же закашлялась, вытаращив глаза, получая прямо в распахнутый рот порцию зелья — Фуу! Беее!

— И вовсе не «бе» — оскорбилась я, отставляя колбочку, чтобы не чувствовать исходивший из нее запах чьих-то недельных носков — Сами Вы «фу». Отличное зелье, между прочим!

— Зачем Вы это сделали? — всхлипнула она, обреченно замирая на полу — За что?

Но ответить я не успела.

— За что?! — возопила дверь обиженным голосом и в кабинет влетел мужчина в форме полицейского — За что, вира Адаль? Что я Вам плохого сделал?!

Мы с моей жертвой слаженно повернулись в сторону нового посетителя и зависли. Я довольная увиденным, клиника явно испуганная внешним видом человека.

Все лицо несчастного покрывали большие, зеленые бородавки. Часть из них успела лопнуть и щеки в этом месте заливала белесая жижа, наполняющая кратеры язв. Редкие, частично выпавшие волосы, липкими сосульками висели на лбу. Красные глаза едва были видны за опухшими, набрякшими веками, покрытыми коростой.

— Доброго дня, комиссар Саджю — пропела я — Каким судьбами?

— Какими?! Какими?! Да на мне места живого нет! — возмущенно воскликнул полицейский.

— Прискорбно — озабоченно покивала я — Вы хотите заказать зелье для чистоты кожи? Сорок золотых. Хотя, нет. Специально для Вас — семьдесят.

— За что? — снова возопил он — Я же знаю, что это Ваших рук дело.

— И доказательства есть? — заинтересованно склонила я голову на бок.

— Какие доказательства? — взвыл мужчина — Откуда у меня могут быть доказательства! Когда Вы их где оставляли!

— Тогда что за голословные обвинения? Если Вам стало плохо, почему это сразу я виновата? — хмыкнула я — Нет, Вы видите? У этих мужчин вечно женщины причины всех несчастий! Кстати, как Вы себя чувствуете, вира? — мягко уточнила я у все еще лежащей подо мной клиентки.

— Оп… Определенно лучше него — медленно кивнула женщина, трогая кончиками пальцев собственное лицо — Благодарю Вас.

— Замечательно — хлопнула в ладошки я, поднимаясь с красотки и протягивая ей руку — Ну вот!

— А… а что, собственно Вы со мной сделали? — осторожно уточнила вира, подозрительно поглядывая на несчастного жабоподобного комиссара.

— Да ничего особенного — отмахнулась я — Вернула Вам свободу выбора. Сняла с Вас цепь послушания, парочку проклятий от пассий вашего мужа, ну и лежащий на Вас приворот, само собой.

— Приворот? — непонимающе уставилась на меня клиентка — На мне?! Вы ничего не говорили про приворот… И другие ведьмы не говорили.

— Говорили — уверенно кивнула я — И не единожды, судя по тому, скольких специалистов разных мастей Вы до меня обошли. Просто наложенное на Вас заклинание как раз имело защитную руну, которая при активации стирала Вам память и вкладывала в Вас совершенное недоверие к тому, кто ее умудрялся активировать. Как Вы можете догадаться, в качестве активации как раз и использовалось донесение до Вас информации о лежащем на Вас привороте. С того момента, как очередная ведьма сообщала Вам эту неприятную новость, Вы сразу проникались к ней неприязнью и исключительным скептицизмом. И, как следствие, просто отказывались от ее услуг. А заставить Вас насильно снять с себя приворот Светлые не могли.

— Но кто наложил это на меня? И зачем?! — воскликнула женщина и, вдруг, на ее лице проявилось понимание — Ах, ну да… Теперь многое становится понятным. И разорванная мной помолвка с бывшим женихом, и скандал с родней из-за этой свадьбы… Значит, приворот? Вот же скотина… И после этого он так со мной обращался… Сколько я Вам должна, вира Адаль? — по деловому уточнила клиентка, открывая ридикюль.

— Двести золотых — чуть обнаглела я.

— Чеки принимаете? — ни на миг не задумалась вира и достала из сумочки чековую книжку, быстро подписывая отрывной вексель — Кстати, можно я кое что у Вас одолжу?

— Эм… что конкретно? — машинально уточнила я, аккуратно укладывая чек в шкатулку на столе.

— Вот это — и женщина появилась из лаборатории за моей спиной, уверенно держа в руках огромный поварской секач, изредка используемый мной для рубки мяса покойников на ингредиенты.

— А, да пожалуйста — равнодушно отмахнулась я. А что? Полученный от виры завышенный гонорар с лихвой покрывал компенсацию за нож — Только не порежьтесь. Он очень острый.

— О, тем лучше — плотоядно ухмыльнулась клиентка — Ну, с Вашего позволения, вира Адаль. И благодарю за помощь!

— Насчет наказания для объекта еще не передумали? — чуть улыбнулась я уголками губ.

— Не беспокойтесь. Я сама справлюсь — многозначительно попробовала острие ножа пальцем женщина.

— А вас обеих не смущает присутствие полицейского при этом разговоре? — вдруг подозрительно уточнил комиссар — Сдается мне, что здесь планируется убийство. Дамочка, вот Вы с этим тесаком на кого, простите, идти собрались?

— Какая я Вам дамочка, хам! — возмущенно взвизгнула красотка и влепила мужчине звонкую пощечину, от которой на его лбу тут же смачно лопнули еще две бородавки — Я высокородная вира!

— Но у Вас в руках секач — возопил обиженный полицейский, потирая лицо — И Вы явно собираетесь его применять!

— Кхм — женщина задумчиво уставилась на комиссара — Вира Адаль, а он сильно Вам дорог?

— Кто? — удивилась я — Комиссар Саджю? О, с недавних пор совсем не дорог.

— Тогда, если Вы не против, я бы потренировалась — и женщина взвесила в руке тесак — А то, знаете, лишние свидетели...

— Да за что, вира Адаль?! — снова захныкал мужчина — Да что такого произошло со вчерашнего дня?

— А со вчерашнего дня, а именно, сегодня утром, мой дорогой бывший друг — зашипела я — Я имела честь познакомиться с представителем инквизиции. Который не только снизошел до личного визита к Вашей покорной слуге, но и успел ее уведомить о передаче полицией известного нам дела в его ведомство. Не о том мы с Вами договаривались, вир Саджю. Совершенно не об этом!

— Но, постойте! Никакого запроса на передачу дела инквизиции не было — закрываясь руками от замахивающейся на него женщины, крикнул комиссар — Дело закрыто и передано в архив!

— Стойте! — быстро остановила я еще не пришедшую в себя от приема зелья клиентку — Не горячитесь, вира. Через полчаса зелье устоится в организме. Шок от резкого избавления давящих заклятий пройдет и Вы чуть успокоитесь.

— Я не хочу успокаиваться — бешено блестя глазами, вскрикнула вира, размахивая секачем — Я хочу отрезать его яйца! Яйца, да!!! Ха-ха-ха!!!

— Так… понятно. Все-таки легкий передоз — поморщилась я — Милая, давайте присядем на минутку.

— Яйца!!! Они будут у меня вот тут! Прямо в кулаке! Ха-ха-ха — истерично смеялась клиентка.

— Конечно конечно— ласково улыбалась я, быстро отсчитывая капли в мензурку — Вот. Выпейте.

— Яйца!!!

— О, никуда они от Вас не денутся. Ну? Глоточек. Вот так… Сейчас вам станет лучше.

— Что с ней? — испуганно спросил полицейский, глядя как оседает на кресле резко потерявшая сознание женщина.

— Снимала за один раз целую гирлянду заклятий. Зелье сильное, а организм, много лет находящийся под гнетом тяжелых проклятий, немного ослаб. И вот впал в шок от резкого облегчения. Сейчас она выйдет из обморока и все будет хорошо.

— Ну хоть ей хорошо будет — жалко всхлипнул комиссар — А как же я?

— Так, говорите, Вы не передавали дело инквизиции? — задумчиво спросила я.

— Ну конечно же нет! — возмущенно насупился полицейский — Да и что там передавать? Нет тела — нет дела. Был бы покойник его бы хоть допросили некроманты. А так… Ваша погасшая, но спокойная вязь прямое доказательство его смерти и Вашей к ней непричастности. Ну сходила ведьма замуж. Ну исчез муж ночью на улицах столицы. Не редкий случай! Выгоды Вы никакой не поимели, так что даже подозревать Вас не в чем. А вот за ним много темных историй тянулось. Может кто и нашел его, в темном переулке. Инквизиция занимается исключительно делами превышения полномочий и допустимых сил ведьмами и иными магическими расами. А где тут превышение Ваших полномочий? Бред, одним словом.

— Бред — согласилась я — Но инквизитор пришел и устроил мне допрос. Судя по всему, успел даже провести какое-то расследование. Уж больно много информации он успел накопать.

— Это точно не дело инквизиции — уверенно мотнул головой комиссар — Здесь что-то другое. Возможно, личная инициатива.

— По личной инициативе вывешивать знак инквизиции мне на дверь — это ли не превышение полномочий?

— А есть свидетели? Доказательства? — хмыкнул Саджю — То-то и оно…

— И то верно — задумчиво проговорила я, постукивая пальчиком по нижней губе — Значит дело точно инквизиции не передавали?

— Да клянусь Вам, вира Адаль — возмущенно вспыхнул мужчина — Разве мне есть резон Вас обманывать?

Я скептично уставилась на покрытую язвами и бородавками физиономию мужчины.

— Вы же это снимите? — захныкал он — Я только вчера Ваше зелье любви новенькой нимфе подлил! Не сегодня-завтра оно в силу войдет, а я такой!

— Сниму — недовольно буркнула я, отходя в лабораторию и возвращаясь с темно-синем бутылем в руках — На ночь компресс с эти лосьоном на лицо поставьте. Пусть часов двенадцать полежит. К утру все пройдет. Останутся пятна. Их этим же лосьоном пару дней нужно смазывать. Тогда следов не будет.

— А побыстрее никак? — снова законючил полицейский — Нимфа же…

— Побыстрее никак — отрезала я — Я знатно разозлилась. Навела прям на совесть.

— Ну, вира Адаль — недовольно насупился мужчина — Сперва бы хоть разобрались.

— Я была в шоке — возмутилась я — Не каждый день ко мне инквизиция на дом приходит! Еще и с допросом!

— Но не с обвинением же — поджал губы Саджю — А Вы отомстили, будто я Вас своими руками прямо пред лицом смерти поставил!

— Ну… выглядело примерно так — снова задумалась я, вспоминая до боли знакомое мне лицо инквизитора.

— П…простите… А Вы кто? Где я? — раздался в этот момент тихий шепот с кресла.

— О! Вира, вам лучше? — мягко спросила я, подходя к женщине и трогая ее лоб рукой — Как Вы себя чувствуете?

— Спасибо… хорошо. Только небольшая слабость.

— Это пройдет — улыбнулась я — Через пару дней рекомендую Вам прийти и поставить защиту. Очень удивлена, что в наше время кто-то еще не пользуется хотя бы охранными амулетами!

— До знакомства с мужем я всегда ходила с фамильным артефактом защиты — обреченно кивнула вира — Но после… почему-то всегда претило.

— Логично — кивнула я — Но теперь на Вас нет приворота. Нет и цепи послушания. Так что, рекомендую озаботиться качественной защитой, чтобы не допустить такого в дальнейшем.

— Я обязательно приду — и клиентка аккуратно поднялась с кресла — Еще раз спасибо за помощь. Вы меня спасли.

— Берегите себя. Вас проводить?

— Нет, спасибо. Я найду дорогу.

— Я, пожалуй, тоже пойду — вежливо кивнул комиссар — Благодарю за лосьон!

— Семьдесят золотых, вир — ухмыльнулась я — Ну, хорошо. Учитывая обстоятельства — сорок.

— Сорок?! Но ведь… Ладно — и полицейский угрюмо положил на стол мешочек с монетами — Расценки у Вас, конечно…

А я устало опустилась в кресло и снова задумалась.

Значит, инквизитор соврал. И приходил он вовсе не для официального допроса. Дело не передавалось инквизиции и его интерес ко мне точно не продиктован служебной необходимостью.

— Так что же тебе от меня нужно, драгоценный мой вир Мигре? — прошептала я в тишину кабинета и напряженно откинулась на спинку — Тут одно из двух: либо ты лично и неофициально занимаешься делом о смерти своего брата, в наглую используя для этого свое служебное положение, либо… либо решил довести до конца то, что не удалось твоему почившему родственнику и хочешь сам прибрать к рукам мою Искру. Так что именно ты ищешь, Деймон Мигре?

И в этот момент громко хлопнула входная дверь холла и в кабинет ворвался сильный голос объекта моих напряженных дум:

— Вира Адаль, вы дома? — громко спросил инквизитор, секундой позже объявляясь в дверях кабинета — Надо же… Вы здесь… Кстати, у Вас не заперта входная дверь.

Глава 11

Если честно, я едва не застонала в голос.

Гадский инквизитор не давал мне передышки, чтобы осмыслить, обдумать, прийти к каким-то однозначным выводам. Собственно, не прошло и пары часов с его первого визита, как он опять уже стоит у меня на пороге.

« И снова лицом к лицу. Без без морока» — обреченно отметила я, любуясь наглой инквизиторской физиономией и медленно закипая изнутри.

— Скажите, что Вы просто забыли у меня свою шляпу — стараясь держать себя в руках, сказала я.

— Я не ношу шляп — весело хмыкнул вир — Забыл я, скорее всего, что-то другое.

— О, не трудитесь сейчас придумывать что-то правдоподобное — махнула я рукой — Вы просто решили, что я сбегу.

— А Вы собирались бежать? — не обманув меня своим обманчивым равнодушием, спросил инквизитор.

Если честно, на минуту такая малодушная мысль меня посещала. Но, слава Тьме, я быстро сообразила, что ничто так не подтвердит мою вину, как несвоевременный побег. При чем, в чем бы меня не подозревали изначально.

— Конечно — фыркнула я — Я, когда сбегаю, всегда принимаю посетителей. На ход ноги, так сказать. Иногда прямо в процессе побега.

— Кстати, Вы всегда так беспечны? — иронично вскинул он густую бровь, опираясь плечом на косяк — Я о незапертой двери.

— Нет, только по нечетным вторникам — огрызнулась я и снова медленно выдохнула, чтобы не взорваться — Я не запираю двери, как только начинаю вести прием. В этом нет смысла. Только отвлекаюсь лишний раз.

— Зайти может кто угодно — многозначительно проговорил он.

— Да. Я вижу — не менее многозначительно отозвалась я — Надеюсь, что выйти тоже.

— Видимо, так — отказался понимать намек вир — Например, сейчас мимо меня прошла сильно задумчивая женщина с огромным тесаком в руках.

«Все-таки она не передумала» — краем сознания отметила я, чуть пожимая плечами и напоминая себе, что не стоит быть мелочной — за тесак, если что, с лихвой заплачено.

— А потом и мужчина в форме полицейского, с весьма…эээ… запоминающимся лицом. И все эти колоритные личности, смею заметить, вышли из Вашего дома.

— И что? — устало отозвалась я — Повторяю, у меня идет прием. Я работаю.

— А вот у меня вопрос: эти люди такими и пришли, или это результат Вашей с ними работы?

— Частично то, частично другое — я склонила голову на бок и прямо посмотрела на инквизитора — А что?

— Я даже боюсь представить, кто придет к Вам на прием следующим — покачал головой вир — Адекватностью от Ваших клиентов, я так понимаю, и не пахнет.

— При чем тут их адекватность? — нахмурилась я — Она меня интересует в последнюю очередь. Это же просто клиенты.

— Вы понимаете, что Ваши клиенты могут быть опасны? — совершенно серьезно спросил мужчина.

— Кому? — снова не поняла я.

— Вам, кому же еще!

— Мне?! — я потерла пальцами уставшие от пристального взгляда глаза и покачала головой — Вы сейчас серьезно?

— Более чем — уверенно кивнул инквизитор и сделал шаг в кабинет — Одна только вира с тесаком чего стоит! Вы не задумывались, зачем на прием к ведьме она взяла холодное оружие?

— Это был мой тесак — напряглась я.

— Еще лучше — всплеснул руками вир и опал в уже знакомое ему посетительское кресло — Клиентка украла у вас нож! Ваши клиенты — маргиналы, вира Адаль-Мигре! Я просто не могу поверить, что такая хрупкая, нежная девушка как Вы вынуждена работать с такими личностями, рискуя собственной жизнью и безопасностью. И…

— Так, что происходит? — окончательно напряглась я, чувствуя, как ощутимо запахло паленым мое спокойное существование — Зачем Вы вернулись?

— …И я решил, что не могу Вас бросить в таких обстоятельствах одну. Короче, я остаюсь здесь.

Мне показалось, что время вокруг меня сперва остановилось, а затем упало на пол, разлетаясь на тысячу мелких осколков. Прямо вместе с моим спокойствием, планами на жизнь и остатками уже моей адекватности.

— Что Вы сказали? — шепотом уточнила я.

— Мы же теперь родственники. Я чувствую за Вас ответственность. И я не брошу Вас одну в этом кишащем преступностью районе…

— Мы практически в центре столицы! Это тишайшая улица со старыми, респектабельными особняками — не согласилась я.

— …В компании подозрительных личностей…

— Да с моими расценками ко мне ходят только состоятельные люди!

— …В опасности для Вашей жизни! — твердо закончил инквизитор.

— Опасность для моей жизни, пока что, представляете только Вы! — прошипела я.

— Я? — казалось, очень удивился вир — Почему я?

— Потому что инквизиция, знаете ли, вообще кроме опасности для жизни ничего ведьме предложить не может — злобно сверкнула я глазами, наклоняясь к нему через стол.

— Ошибаешься, Делия — внезапно отзеркалил мой жест инквизитор, тоже резко подавшись вперед, замерев в миллиметре от моего лица и где-то потеряв при этом вежливое обращение на «Вы»— Я могу предложить намного больше. Так много, как ты и не мечтала.

— А если я ничего от Вас не хочу? — старательно выделяя это «Вы», яростно пошипела я. С ужасом ощущая, как мои губы только каким-то чудом не задевают его рта — И, потом, откуда Вам знать, о чем я мечтаю?

— О чем бы ты не мечтала раньше — будто специально на микрон сокращая это условное расстояние и мимолетно обжигая мои губы своими, прошептал в ответ вир — Сбылось именно это. Деваться тебе некуда, вира Адаль-Мигре.

— Просто Адаль — прорычала я, резко отпрянув назад и демонстративно вытирая рот тыльной стороной ладони — И я не давала разрешения перейти со мной на «Ты». Как же долго Вы предполагаете меня… принудительно защищать?

— Покуда это будет необходимо — снова безмятежно откинулся в кресле наглый оккупант, казалось, ни мало не обиженный моим жестом.

— Смею заметить, МНЕ это и сейчас не требуется — фыркнула я.

— Вы правильно сделали ремарку, Делия — плотоядно ухмыльнулся вир — Поясню: покуда это МНЕ будет необходимо. Так что не надейтесь на скорую разлуку.

Нет, можно подумать, до этого я все еще хоть на что-то надеялась! Что жизнь теперь не будет простой стало понятно еще в его первый визит. Однако, угроза, высказанная мне прямо в лицо почему-то возымела эффект разорвавшейся бомбы. С таким трудом сдерживаемая ярость полилась наружу обильным потоком, рискуя затопить меня с головой.

— Откуда надежды у ведьмы в руках инквизиции — зашипела я, чувствуя, как наливаются зеленым светом глаза и начинают колыхаться мои темные локоны, а пальцы, помимо воли, уже выводят на поверхности стола первую рунную вязь — Надежда при их близком знакомстве, как раз, умирает первая. Так что умная ведьма ни на что не надеется. Она просто делает!

— Не надо, Делия — очень мягко проговорил вир, улыбаясь уголком рта и внимательно следя за мной своими странными, светлыми глазами — Это плохая идея.

— А что-ж так? — преувеличенно удивилась я, вливая в плетение силу — Неужели испугались хрупкую, беззащитную меня?

— Я не хочу, что Вы себе, случайно, навредили — с улыбкой покачал головой инквизитор.

— О, не беспокойтесь. Себе я не наврежу — процедила я, заключая напитанную рунную вязь в ровный круг — А вот насчет Вас…

— Атакуете представителя инквизиции? — вкинул брови вир.

«Вы здесь не официально» почти бросила я ему в лицо, и лишь чудом сдержалась. Не время раскрывать карты и сообщать, что я знаю больше, чем он думает.

— Вы мне угрожаете — вместо этого прошипела я.

— Как бы я посмел? — ахнул гад, уже вовсю посмеиваясь и, судя по всему, совершенно не предполагая, что за заклинание сейчас прилетит ему в лоб — Я лишь сказал, что хочу защитить Вас.

— Обещанная Вами защита уж слишком похожа на содержание под стражей, на мой взгляд.

— Тогда, может стоит сменить угол зрения? — тихо спросил вир, в упор глядя мне в глаза.

— Или просто сменить инквизитора — рявкнула я и резко кинула вперед сотканное заклинание.

Однако, вместо того, чтобы взметнуться в сторону объекта, моя рука оказалась резко прижата к столешнице. Я испуганно ахнула, роняя взгляд на стол и тут же ощутила ладонью, и как лопается под моими пальцами тонкая вязь филигранно прорисованного рунного рисунка.

— Нет! — только успела выкрикнуть я, как мягкие щупальца заклятия буквально вытекли из-под моей руки и окутали мое же собственное запястье.

— Да, Делия — спокойно покачал головой мужчина — Об этом я и говорил. Надо быть осторожнее. Ведь Ваши действия могут навредить Вам же. Видите, как плохо получилось?

— Вы это сделали специально — немеющими губами прошептала я, ощущая как быстро слабеет мое тело и обвиняющее глядя на подлого мужчину.

— Мне показалось, что неподвижность и сладкий сон куда больше пользы сейчас принесут Вам, нежели мне — вздохнул он — Да и были у меня опасения, что окажись я сейчас на Вашем месте, Вы бы все-таки решили бежать.

— Я не из тех, кто бегает — уже почти теряя связь с реальностью, прошептала я.

— Если так, то почему я вынужден ловить тебя третий год по всей Империи? — услышала я сквозь накрывающий меня туман сладкого забытья и, уже окончательно погружаясь в глубокий сон почувствовала, как горячие руки подхватывают меня под колени и прижимают к бугрящейся стальными мышцами груди.

— Третий? Почему третий? — успела то ли спросить, то ли только подумать я.

И меня нежно принял в себя мною же сотканный плен.

Глава 12

Очнулась я рывком. Просто открыла глаза и совершенно четко осознала себя в пространстве. Будто моргнула. Ни ощущения легкой дезориентации, ни обманчивого послевкусия крепкого сна. Классика выхода из магического плена.

«Хорошо заклятие сплела. На совесть» — хмыкнула я, костеря себя же последними словами — «Недалекая дура! Самоуверенная идиотка! Привыкла общаться с тупыми обывателями и помешанными на собственной вседозволенности Пиявками! Ну так вот тебе прямо по твоему самомнению собственным заклинанием! Нашла перед кем рунами трясти. Неужели реально хоть на миг подумала, что сможешь так просто его усыпить? И ведь слава Богу, что и не смогла! Представить страшно, что бы он со мной сделал, после того, как очнулся. Думаю, тут бы наши игры и закончились, толком даже не начавшись. Это же инквизитор, а не просто мужик в охотничьем азарте»

Мысль мелькнула, неожиданно заставив меня замереть и напрячься. Мужик в азарте… А я беспомощная и в глубокой отключке…. Да твою-ж мать! Медленно я обвела глазами собственную спальню и, едва не застонав, ощутила на себе тяжесть теплого одеяла.

«Тяжесть одеяла, конечно, всяко лучше, чем тяжесть незапланированного мужского тела. Но, с другой стороны, не факт, что и его не было. Может он просто сполз и теперь грустно валяется на полу? А тогда…Ох, черт… Не дай Тьма… Ох, не дай тьма… Даже думать не хочу, что меня ожидает тогда»

Поскольку, незаметно скосить глаза к подножию кровати я не могла, то я пошла другим путем. Попыталась рассуждать логично. Если что-то все-таки было, то я должна быть раздета. Ну, хотя бы частично. А это как раз можно легко проверить.

Я очень аккуратно подняла край покрывала, и тут же громко выдохнула. В кровати я лежала облаченная все в то же, наскоро переодетое мной перед началом работы темно-лиловое платье. Даже чулки и домашние туфли были на мне. Разве что черный вышитый верхний корсет оказался ослаблен, позволяя груди глубоко дышать от нервного напряжения.

« Ладно. По крайней мере, ты оказался не полным уродом» — скрипя сердцем, признала я за инквизитором немалый плюс — « Хотя, с другой стороны, даже немного обидно»

На всякий случай, чуть свесилась вниз и, все-таки, проверила пол. Инквизитора там не было. Обида тут же вспыхнула с удвоенной силой.

« Ну и как это понимать?» — возмутилась я, ощупывая себя под сбившимся подолом.

Последняя надежда медленно таяла вместе с выявлением факта наличия на мне родного нижнего белья и фактом отсутствия трупа инквизитора на полу. Офигеть! Я тут упала ему на руки, в самом прямом смысле этого слова, а этот подлый гад даже не попытался воспользоваться ситуацией!

Причем, совершенно точно знаю, что не пытался. Потому как еще с шестнадцати лет, едва сошла с моего запястья та самая вязь первого ведьмовского обряда, я никогда не забывала ставить на собственные панталоны охранное заклинание. Так что, окажись мужчина чуть наглее, его бездыханное тело валялось бы где-то поблизости. А его здесь определенно не было.

«Может просто уполз помирать под шифоньер?» — кротко предположила растоптанная гордость.

Ну а что? Хомячек Фома, к примеру, именно так и поступил три месяца назад. Нет, мои панталоны в той ситуации не участвовали. Бедное животное просто не вовремя выбралось из клетки и отведало крысиной отравы на кухне. Но факт безвременной смерти все равно имел место быть. И настигла его сия смерть аккурат в самом дальнем и пыльном углу. Там, куда не касался глаз человека и метла приходящей горничной. С того дня я, кстати, домашнее животное и не заводила. До сих пор с содроганием эту вонь вспоминаю: пока нашла, где его трупик валяется, аж неделю в гостевой спальне жила!

Я с затаенной надеждой посмотрела в сторону шкафа и снова вздохнула. Даже при беглом осмотре стало понятно, что под шифоньер мужик точно не поместится. Оправдания для него стремительно кончались.

« Главное, сам мне тут в затылок судорожно дышит, на руках носит, всячески намекает на то, что я его и интересую не только как топочный материал для инквизиторского костра, а ситуацией не воспользовался? Ну и как мне теперь с этим фактом жить?» — и я раздраженно спрыгнула с кровати, чтобы тут же замереть перед огромным тройным зеркалом.

Из серебрёного стекла на меня возмущенно взирала невысокая стройная брюнетка, с длинными растрепанными локонами цвета темного шоколада, острым ровным носиком, обиженно надутыми розовыми губками и злым прищуром фамильных, кошаче-зеленых глаз.

— И что тебе не так? — фыркнула я, обращаясь к незримому собеседнику, подтягивая на грудь распущенный верхний корсет и резко дергая его за тесемки — Где логика? Где последовательность выбранной роли в этой странной игре? То он из себя изображает жесткого карателя, то доброго родственника. То демонстрирует, что он не прочь бы заменить мне своего почившего братика, то тут же просто бросает это божественное тело, которое само ему в руки падает! Ты что за тип такой, Деймон Мигре? Ты вообще по правилам себя вести собираешься? Или мне за тобой самой теперь бегать и ловить?!

Ловить… «… почему я вынужден ловить тебя третий год по всей Империи?» — неожиданно всплыло в голове и я замерла, так и не завязав тугой узел на корсете.

А ведь точно. Уже почти уплывая в беспамятство, я отчетливо слышала эту тихую фразу. Почему он это сказал? О каких таких годах может идти вообще речь? Я в столицу вернулась лишь весной. Если точнее, то в середине марта. А сейчас у нас июль. Я и полугода не нахожусь в его ведомстве. Что за чушь тогда я слышала?

— Третий год….Третий год?! Так это… Что это значит? — ужаснулась я, напряженно глядя на собственное отражение — Третий год, это же…

Три года назад. Где же я была три года назад?

— Три года назад я была в Леране — едва слышно проговорила я.

Это был экземпляр номер девять. Десятый был уже в Мироле. Одиннадцатый я приобрела по дороге в Сан-Марлей. Двенадцатый появился уже здесь, в столице. Так о ком конкретно идет речь, помимо его брата? И как много он знает?

Ситуация становилась все более странной и пугающей. По спине пробежал легкий мороз, чуть шевельнув на голове растрепанные волосы.

— А ты не так прост, вир Мигре — покачала я головой, наматывая на палец длинный локон — Не так прост. И, сдается мне, что совсем не из-за брата ты у меня появился. Или не только из-за него. А, значит, ситуация куда сложнее. Осталось только выяснить насколько.

Я поморщилась, снова окинув взглядом изрядно помятое платье и, не затрудняя себя переодеванием, просто, наконец, затянула верхний корсет. Быстро прошла к секретеру и, упав в кресло, задумалась.

У кого бы я могла узнать интересующую меня информацию? Бабушка из ситуации самоустранилась. Нет, конечно, в критический момент она мне в помощи не откажет, я уверена. Но, сперва, следовало попробовать все выяснить другими доступными мне способами. Как ни жаль, мои связи в полиции в этом городе, пока что, ограничивались исключительно комиссаром Саджю. Не сказать, чтобы это было много. «Но и не так мало, как совсем ничего!» — попыталась я стать позитивнее и схватила в руки банку с почтовыми бабочками, которые перепуганными веерами тут же взметнулись в прозрачной склянке. «Надо попросить его выяснить кое-какие детали…» — пронеслась мысль и сразу испуганно замерла на подлете. Я медленно опустила сосуд с магическими насекомыми на место. Бабочку можно перехватить. Да и не факт, что сидящие в банке красавицы вообще не подменены инквизитором ан вражеских лазутчиков и не полетят сразу к нему, минуя прямого адресата. Времени для этого у него было предостаточно. Судя по серому рассвету за окном, я пробыла в отключке всю ночь.

« Лучше кинуть комиссару маячок, с просьбой посетить меня в ближайшее время». Но и тут я почти сразу отказалась от возникшей идеи. Если уж предположить, что инквизитор мог подменить бабочек, то кто сказал, что он только ими ограничился? Тут много что можно было успеть сделать в моем доме. От тщательного обыска, в котором я уже даже не сомневалась, до запуска во все щели сверчков с прослушкой. А, выходит, что разговор в этих стенах так же опасен, как отправленное письмо.

«Значит, нужно встретиться с ним не здесь. Можно зайти в полицейский участок. Или случайно столкнуться с ним на улице» — решила я — « Главное, чтобы под ногами в это время не вертелся этот…»

— Ставьте это на стол. Благодарю. А это отнесите в мою спальню — раздался где-то в доме сильный мужской голос и я ошарашенно замерла, не веря собственным ушам — И поднимите сундук выше! Вы же портите полы. Да и рискуете скрежетом разбудить хозяйку дома.

— Что здесь происходит?! — вскричала я, вихрем вылетая за двери — Что Вы здесь делаете?

— О! Вира Адаль! — радостно улыбнулся мой личный инквизитор, пугая меня своим непростительно свежим лицом и щегольским камзолом серо-голубого цвета, даже близко не похожего на форму его ведомства — Вы проснулись, моя дорогая? Свежую сдобу только доставили нам в столовую. И я дал себе смелость оставить при нас моего личного повара и пару лакеев. Как раз сейчас они заканчивают сервировать для нас завтрак.

— Для нас? — отказываясь верить собственным ушам, просипела я — Я не помню, чтобы приглашала Вас разделить завтрак со мной.

— Боюсь, у Вас весьма скромное жилище. И здесь, увы, лишь одна столовая — развел руками мужчина — Потому, если только наше время пробуждения координально не расходится, завтракать мы будем вместе.

— Что?! — я даже потрясла головой, надеясь, что бред закончится и я просто заново очнусь от магического сна — Зачем Вам нужно со мной завтракать?

— Я тоже нуждаюсь в простой человеческой пище — снова весело улыбнулся вир — Поэтому, по утрам я предпочитаю завтракать. А вечером, я надеюсь, Вы не откажите мне в удовольствии видеть Вас за ужином. Обедаю я вне дома. Сами понимаете, служба — и наглец огорчено пожал плечами.

— Мне абсолютно безразлично, где Вы обедаете — процедила я, едва удерживая ярость внутри — Сейчас я просто искренне надеюсь, что ужасное чувство юмора просто очередной Ваш недостаток и сказанное ранее не более, чем плохая попытка пошутить.

— Почему? — удивился вир.

— Потому что и речи быть не может о том, чтобы мы с Вами завтракали или ужинали вместе! — не выдержав, вскричала я — Я не приглашала Вас! Вообще, что все это значит?

— Делия, ну как же Вы могли забыть? — вкрадчиво протянул мужчина, делая обманчиво мягкий шаг ко мне и заставляя меня напряженно отступить к дверям моей же спальни — Вчера вечером я, кажется, успел донести до Вашего сведения, что после кончины Вашего супруга…

— Лже-супруга, как оказалось!

— … я теперь несу за Вас ответственность и не оставлю Вас здесь одну. Вы же помните? Или Ваше заклинание имеет побочные эффекты? Например, вызывает амнезию?

— Я не допускаю побочных эффектов! — возмутилась я — Мои заклинания филигранны!

— Тогда как Вы могли забыть — мягко проговорил вир, нависая надо мной и упирая руку в косяк двери — Что мы обо всем договорились?

— Мы ни о чем не договаривались! — почти смело топнула ножкой я — Это Вы заявили подобное. Я же ни с чем таким не соглашалась! И я отказываюсь, слышите? Мне не нужна Ваша помощь. И спасать меня ни от чего не надо.

— Ваша смелость даже восхищает — хмыкнув, покачал головой мужчина — Вот только одна деталь.

И инквизитор просто толкнул меня в плечо, одновременно нажимая на ручку двери за моей спиной.

Испуганно пискнув, я начала заваливаться назад и лишь сильная рука, молниеносно обхватившая мена за талию, спасла меня от неминуемого падения. Еще один широкий шаг — и вот мы с ним уже стоим в моей спальне, неприлично близко друг от друга. Дверь тихо скрипнула и уверенно захлопнулась, отправленная на место мужской ногой.

— Хотите узнать какая? — мягко спросил он, внимательно глядя прямо мне в глаза и, не дожидаясь ответа, пояснил — Ваше мнение на этот счет меня совершенно не волнует, Делия. Вермона больше нет. И забота о Вас теперь моя святая обязанность. С этого момента и покуда в этом будет необходимость Вы останетесь под моим присмотром.

— Вы не имеете права — едва слышно, неуверенно прошептала я — Это не законно. Я… я пожалуюсь в Министерство.

— Не пожалуетесь — ласково улыбнулся мне вир и очень аккуратно убрал мне прядку волос за ушко — Это было бы совершенно лишним в нашей с Вами ситуации, не правда ли?

— А у нас есть ситуация? — просипела я, резко бледнея.

— Боюсь, что так — кивнул он, продолжая перебирать мои локоны — И, если Вы не хотите, чтобы я искусственно торопил события, пока думаю, как мы с Вами будем с ней разбираться, Вы возьмете себя в руки и постараетесь смириться с тем фактом, что Вам от меня никуда не деться.

А затем, пока я хлопала глазами, задыхаясь от его наглости, этот гад просто невесомо поцеловал меня в лоб и спокойно вышел за дверь, кинув напоследок:

— Завтрак через полчаса, Делия. Я думаю, Вы хотели бы перед ним переодеться.

Глава 13

Конечно же переодеваться я не стала! Еще чего! Вышла к столу в мятом платье, со всклокоченными в разные сторону волосами и пышущая яростью.

Думаете этого гада проняло? Вообще нет. Он, казалось, даже внимания не обратил на мой бунт. Вежливо поднялся при моем появлении в столовой, дал сигнал отодвинувшему мне стул слуге, чтобы мне подали завтрак и снова сосредоточился на собственной тарелке и газете в руках.

— Вы оккупировали мой дом — обвинительно выдала я, едва передо мной появилась чашка с ароматным дымящимся кофе.

Кстати, это была правда. По пути в столовую я имела возможность воочию оценить масштаб бедствия по имени Деймон Мигре.

Моя единственная гостевая спальня теперь была занята его вещами, пока что просто равномерно разложенными по всем имеющимся там поверхностям и создающими ощущение, что все они в шкафах при всем желании не поместятся. На давно заброшенном мансардном этаже вовсю кипела жизнь. Там что-то оперативно чинили, отмывали и приводили в порядок, дабы немногочисленная прислуга, свалившаяся вместе с подлым инквизитором на мою голову, могла разместиться в изначально отведенных для этого помещениях. На кухне, страшно фальшивя, пел какие-то иностранные песенки толстый усатый мужик в поварском кителе. Вот он меня выбесил больше всего! Мало того, что его кошачьи вопли били по истерзанным нервам, так он еще при этом по-хозяйски лазил по кладовой, гремел моими кастрюлями и, даже, едва не приспособил под мещанский луковый суп мой любимый котелокдля зелий! Насилу отбила драгоценную посуду! Разошлись после битвы каждый со своим: то есть, я с котелком и гордо задранным носом, а повар с сильно поредевшими усами и ярко-оранжевыми перепончатыми ушами. А нечего было препираться! Пусть вообще радуется, что проклятие кинула не сильное. К завтрашнему утру отойдет.

Но мало мне было этого! Проходя через передний холл, я мельком глянула в сторону своего родного кабинета и едва не взорвалась! Мой рабочий стол был нагло сдвинут в сторону ради того, чтобы возле окна поместился еще один! Громоздкий, почти черный, он вообще не подходил ни к интерьеру, ни к моим драгоценным портьерам! А, кроме того, напрочь перекрывал доступ в тайный ход.

Все это ни сколько не поднимало моего настроения. Как, впрочем, и совершенно спокойное лицо инквизитора, поглощенного утренней прессой.

— Вы меня вообще слышите? — прошипела я, с силой сжимая в руках ложку.

— Прекрасно слышу — мельком взглянул на меня вир и снова тут же погрузился в газету.

— И ничего не ответите?

— А Вы задали мне какой-то вопрос? — вскинул смоляную бровь подлый оккупант.

— Сейчас же прекратите меня игнорировать — взбесилась я, швыряя ложку на стол — Я требую немедленных объяснений! Как все это понимать?

— Делия, — устало вздохнул инквизитор, аккуратно складывая газету и кладя ее на стол рядом со своей тарелкой — Я не могу понять, чего еще конкретно Вы не понимаете?

— По какому праву Вы заняли мою спальню! — рявкнула я.

— Вашу? — вскинул бровь мужчина — Разве? Или это тонкий намек на то, что мне следует сменить выбранную комнату на единственную другую?

— Тут все спальни мои! — негодовала я — И вам ни в одной из них не место!

Вир бросил строгий взгляд на заинтригованных лакеев, с любопытством подавшихся вперед, и недовольно дернул подбородком, требуя оставить нас одних.

— Делия, — вкрадчиво начал он, едва за слугами закрылась дверь — Мне кажется, Вы слишком торопите события. И необдуманно провоцируете стремительный поток пикантных слухов.

— Я провоцирую? — задохнулась возмущением я — А то, что Вы поселились в моем доме само по себе никак эти слухи спровоцировать не может?

— Конечно же нет — ухмыльнулся мужчина — Если бы каждый брак сам по себе становился поводом для слухов, в Вашем любимом книжном шкафу не было бы столько романтической литературы. Вам бы, как мне, хватало утренней газеты.

— Вы копались в моем книжном шкафу — уцепилась, было, за очевидное я и тут до меня дошло — Что Вы сказали?!

— А что такого? Просто оценил Ваши литературные вкусы. Немного удивился, конечно. Особенно подборкам третьей полки. «Ее медовые лепестки», «Нефритовый стержень дракона» и о, самое интересное, конечно: «Жаркий отбор в ее тайный гарем». Серьезно?!… И да, конечно нашел тайный выход через книжный шкаф на улицу, если Вас это интересует.

Я замерла, неконтролируемо краснея. Ну, бабуля, вообще, специально именно такими книжками шкаф с рычагами заставила. Чтобы посетителям на него было неловко лишнее внимание обращать. Кто-ж знал, что инквизиторам скромность неведома? И, судя по всему, не только она.

— Я не об этом спросила… — задыхаясь от ярости, прохрипела я — Черт с ним, с тайным выходом. В каком это смысле «брак»?! Мы с Вами определенно не женаты. Что-то я не помню, чтобы Вы падали передо мной на колено, а я, плача от счастья, сказала Вам «да».

— А с Вермоном все происходило именно так? — внезапно недобро прищурился вир.

— Вас совершенно не касается, что и как происходило у нас с Вермоном! — вскрикнула я, вскакивая на ноги — Вы мне определенно не муж!

— Но стану им уже сегодня вечером — спокойно отозвался мужчина, вежливо поднимаясь следом за мной и оставаясь возле своего стула — И, кстати, что и как происходило между вами придется рассказать мне в мельчайших подробностях. Нам важно соблюсти достоверность.

— Да Вы бредите — ахнула я, начиная нервно расхаживать по комнате — Что за нелепые мысли? Почему я должна делиться с Вами подробностями своей личной жизни? И что за фантазии насчет нашего брака? Вы, вообще, здоровы?!

— Сядьте, вира Адаль — неожиданно холодно произнес инквизитор, заставляя меня замереть и медленно опуститься на место — И послушайте меня очень внимательно. Дело вовсе не в фантазиях. Вермон погиб. И я собираюсь выяснить, что именно с ним случилось. Отец настаивает на том, чтобы тело его любимого сына было погребено в фамильном склепе со всеми почестями.

— Но тела же так и не нашли — тихо сказала я, стараясь дышать ровно — Да и при чем здесь тело Вермона и бредовая идея нашего с Вами брака?

— Это не бред, а единственно верное решение, Делия — все так же холодно перебил меня вир — Ясно, что Вермон умер не естественной смертью. Иначе никому не пришло бы в голову где-то прятать его труп. И мне предстоит найти убийцу. А что сможет лучше спровоцировать преступника, чем то, что его жертва живая и здоровая разгуливает у всех на виду? Так что, для всех я — Вермон Мигре, который только что, совершенно открыто переехал-таки к своей любимой жене. Надеюсь, Вы никого не успели поставить в известность о том, что овдовели? Хочу напомнить, что никто не должен знать о подмене.

— Не успела — злобно огрызнулась я — Но, смею заметить, Вы с братом не настолько похожи. При близком общении видны отличия.

— Для Вас, как для глубоко любящей женщины — видимо так. Но, уверяю, остальные найдут как оправдать для себя небольшие нюансы отличий, если вообще заметят таковые. Логичных объяснений тысячи. И каждое из них куда как вероятнее, чем возможность подмены человека двойником. Ведь никто не знает, что у него был брат-близнец.

— Так уж и никто? — фыркнула я — А Ваш отец? А старые знакомые вашей семьи?

— Отец поставлен в известность о задуманном. И поддерживает эту идею. Для старых знакомых я мертв уже многие годы. Инквизиция не оставляет следов. Без морока я не выходил на улицу с момента поступления на службу.

— А настоящая вдова покойного — не сдавалась я — Как она отнеслась к этому цирку?

— Астер сообщили, что Вермон просто с ней развелся — безразлично пожал плечами инквизитор — Померкнувшая печать ведь может указывать и на этот факт. Это же не вязь ведьмовского обряда. На смерть категорично намекает лишь погаснувшая ветвь на фамильном древе. Но Астер никогда не жила в нашем фамильном замке. Так что не в курсе, что ветвь Вермона погасла. Отец утром сообщил ей, что ее супруг просто обратился в Магистрат и расторг союз.

— Разве так можно? — неожиданно возмутилась я, почему-то жалея совершенно незнакомую мне вдову — И Вам ее не жаль? Такой удар по репутации бедняжки!

— Если бы Вы были с ней знакомы, то знали бы, что Астер может вызвать тысячи разнообразных чувств, но только не жалость. Их брак был договорным. Поэтому она с честью пережила бы и известие о смерти мужа. А уж развод и вовсе не заставит ее даже поморщиться.

— Но ей же нужны будут объяснения причин такого поступка — не сдавалась я — Она, наверняка, захочет лично получить их от супруга!

— Сомневаюсь, что она опустится до выяснения отношений. Но, если что, официально мы уже направили ей бумаги, где причиной названа бездетность пары на протяжении десяти лет. Это стандартный пункт для разрешения развода по инициативе одной из сторон. Если потребуется, я встречусь с ней лично и повторю эту формулировку.

— Она сразу заметит подмену — убежденно кивнула я — Вы совершенно разные!

— Правда? Вот бы удивилась любая из наших двенадцати нянь, которым за наше детство пришлось с нами возиться — покачал головой мужчина — Уверяю Вас, даже родной отец путал нас не единожды. Вы первая, кто так категоричен в этом вопросе. Неужели различия такие яркие?

— Вермон был высокого о себе мнения. Эта высокомерность буквально не сходила с его лица. Со слугами и знакомыми, которых он считал ниже себя по положению, он общался исключительно с брезгливой полуулыбкой. Каждый его жест, каждая поза была отрепетирована и служила для того, чтобы представить себя с лучшей стороны. А еще он говорил слегка растягивая слова, часто промакивал платком уголки губ, будто там непременно скапливалась слюна. И щипал себя за подбородок, когда кого-то слушал.

По мере моего монолога, брови инквизитора ползли все выше, а лицо приобретало, почему-то, недоверчиво-довольное выражение.

— Знаете, Делия — наконец, медленно произнес он — Похоже, я немного поторопился с выводами, относительно Вашей глубокой любви к покойному. Скорее, он Вам был исключительно противен. Теперь остался только вопрос, зачем же Вы вышли за него замуж?

— Это… это с чего Вы так решили? — напряглась я, испуганно понимая, что, похоже, только что спалилась.

— Ну, как-то сложилось такое впечатление после услышанного — хохотнул он.

— Вам показалось — буркнула я в ответ, злясь на себя за слишком болтливый язык — Я просто хотела подчеркнуть разницу между вами.

— А каким же Вы видите меня, в таком случае?

— Я… я не знаю — на всякий случай, решила промолчать я, не усугубляя положение хамством — Я Вас вижу третий раз в жизни! Как бы я успела составить о Вас мнение?

— И все же, разницу Вы нашли сразу — улыбнулся он — Ладно. Не страшно. У нас впереди теперь будет достаточно времени, чтобы Вы могли узнать меня поближе.

— Забудьте — покачала головой я — Я не собираюсь Вас узнавать. Да и во всем этом участвовать, если уж на то пошло.

— Я же, кажется, объяснил Вам, что это единственный верный способ найти убийцу — вкрадчиво произнес вир.

— Я уверена, что Вы прекрасно справитесь с этой задачей и без меня — заупрямилась я — Ходите по приемам, гуляйте по улице. Изображайте своего брата сколько угодно! Но зачем при этом Вам понадобилось жить здесь?

— Еще в первый свой визит я сказал Вам, что свидетелей того, как часто Вермон наносил Вам визиты оказалось более, чем предостаточно. В связи с этим даже сложилось неверное впечатление о глубине ваших отношений.

— И что? Мне совершенно плевать, что думают соседи.

— Значит не плевать мне — неожиданно разозлился мужчина — Я не позволю полоскать в грязи Ваше имя. Завтра же все сплетники заткнутся, обнаружив на первой полосе газет якобы запоздавшее объявление о нашем браке.

— Да пишите Вы в газету, что хотите! — снова вскочила из-за стола я — Хоть умертвим меня там назовите. Уговорили, я подтвержу любую чушь. Даже могу всем рассказывать, какие глубокие у нас чувства. На пару балов с Вами схожу — для бизнеса оно не помешает. Зачем только при этом угрожать мне реальным браком?

— Значит, угрожать? — вдруг зашипел на меня вир вскакивая и буквально припирая меня к стене — Значит брак со мной для Вас прямо настоящая угроза? Тише, вира Адаль. Еще минута, и я решу, что Вы пытаетесь всячески препятствовать работе инквизиции. Интересно только, почему?

— Да где я препятствую? — испуганно запищала я — Наоборот! Я же сказала, что поддержу любую Вашу игру. Просто зачем…

— Затем, моя дорогая, что, возможно, Вермон успел кое-кого поставить в известность о своем повторном браке. А, значит, на наших руках просто обязана быть брачная метка.

— Можно же ее просто нарисовать — тщетно стонала я.

— Чтобы первый же случайный маг раскрыл этот фарс? Я не собираюсь рисковать. Вся эта затея и так попахивает провалом, чтобы палиться еще и на таких мелочах.

— Мелочах?! Для Вас все мелочи. А что мне потом с этой меткой делать?

— Как только в том отпадет необходимость, мы с Вами можем развестись — спокойно сказал инквизитор, отступая от меня.

— Вы хоть понимаете, что развод, в отличии от основной метки, все равно останется на моей руке несмываемым пятном? — возмутилась я — Я же ведьма! А это не вдовство. Если уж на то пошло, брак нужно будет просто аннулировать. За его несостоятельностью. Не консумированный брак легко признать недействительным. Договорились?

Мужчина еще с минуту смотрел на меня странным, нечитаемым взглядом, а потом удрученно вздохнул и молча направился к дверям:

— Я буду к ужину. Меню согласуйте с поваром на свой вкус. Брак зарегистрируем на закате. Будьте готовы.

— Вы не ответили — топнула ножкой я — Я требую аннуляции брака, когда все это закончится. Пообещайте, иначе на закате жениться Вы будете на ком-то другом.

— Шантаж, вира Адаль? — выгнув бровь, почти весело уточнил мужчина.

— А если и так? — с вызовом сложила я руки на груди — Ну? Вы дадите мне обещание?

Инквизитор скептично улыбнулся и, не спеша, медленно прошелся взглядом от моих растрепанных волос, по стянутой черным верхним корсетом груди и до края подола измятого платья, а затем кивнул и загадочно произнес:

— Конечно, Делия. Пусть будет по Вашему. Обещаю. Я соглашусь на аннуляцию этого брака, если… к тому моменту, как Вы этого потребуете эта возможность еще будет оставаться.

И быстро вышел за дверь прежде, чем я осознала сказанное.

Глава 14

— Гад! Сволочь! Ииии…инквизитор! — рычала я, одергивая на собственных бедрах изумрудно-зеленую бархатную юбку — Свадебный обряд захотел? А поросячье рыло не хочешь?!

Нет, меня, конечно, и саму несколько смущало мое негодование. В конце-концов, я сама, не далее как вчера, под мудрым руководством бабушки приняла решение присоединить этого гада к своей коллекции. И там вообще не было запланировано никакого другого варианта избавления от брака, кроме моего быстрого вдовства. Но тут есть нюанс! Если бы это происходило по моей инициативе, то произошло бы много позже. Сейчас же я была решительно не готова!

А к таким мероприятиям я предпочитала тщательно готовиться. Я прощупывала выбранный экземпляр, узнавала все, что только было возможно о его жизни, семье, друзьях. Обычно, не впутывалась в отношения, которые грозили стать достоянием общественности. Не лишала семьи единственного кормильца, не отнимала искренне любимых мужей, какими бы подлецами они при этом не оказывались. И не забирала у детей отцов. Благо, что Накопители (а по сути все равно Пиявки!), чаще всего состояли именно в договорных браках, детьми брезговали, не имели настоящих друзей и, как правило, свой уход в мою коллекцию отмечали лишь легким замешательством среди немногочисленных знакомых. Уж такова была их природная суть.

И тут, в силу обстоятельств, мне предстояло пополнить свою сокровищницу не много ни мало инквизитором! Нужно ли говорить, что ситуация меня несколько напрягала. И требовала максимального внимания, тщательнейшего просчета и предельной осторожности с моей стороны. А тут такое стремительное развитие ситуации! Что я вообще о нем знала? Есть ли у него близкие друзья? (Кто знает, может инквизиторы между собой дружат, как окаянные). А родственники, которые поднимут шум, если он исчезнет? Как оказалось, даже «полоумный старик, который уже много лет не встает с постели и не покидает мира грез», как мне описывал своего отца Вермон, оказался вполне себе даже прытким живчиком. Вон, инквизицию подключил для выяснения обстоятельств смерти сына. Если это он, конечно. Кстати, брат экземпляра в инквизиции тоже мой просчет, хоть и вполне объяснимый! А уж экземпляр из их рядов… В общем, я ничего не успевала, словно меня внезапно подхватил и закружил стремительный поток, по имени Деймон Мигре. И этот поток что-то явно темнил.

« А ведь он с первой встречи просто играл со мной» — вдруг подумалось мне.

А я то, самоуверенная идиотка… реперные точки в нем просчитала. Ага! Где пресловутая забота о слабых? Ни разу нет! О своей прошлой золовке он отозвался с пренебрежением. Даже не пожалел репутацию ни в чем не повинной женщины. Да какой бы она не была! Девушкам в нашем обществе все равно не просто. А пятно развода многократно усложняет положение. Но ему оказалось это безразлично!

Где зависимость от мнения отца? Отца он даже не спросил о том, как тот отнесется к его сомнительному плану. Просто поставил в известность и, по благоприятному стечению обстоятельств, получил от того « добро». Вообще начинаю сомневаться, что его отец имеет хоть какое-то отношение к этому пасьянсу.

Разве что какая-то скрытая неприязнь к брату все еще хоть как-то проскальзывала в случайно оброненных фразах и мельком брошенных ремарках и вписывалась в составленный мной психологический портрет жертвы. Но много ли это мне дает?

А где самовлюбленность? Где самоуверенность?

Где заинтересованность в моем шикарном теле, в конце концов? А как же случайные прикосновения? Двусмысленные намеки, которые он успел мне накидать?

Нет, Деймон Мигре не был во мне заинтересован. Как не был он и самоуверенным идиотом. Этот гад просто совершенно точно знал о собственной силе и умело ею пользовался, прощупывая еще на подлете границы дозволенного и точки моего кипения.

« Это не ты просчитала его, Делия! Это он просчитал тебя!» — неожиданно совершенно ясно осознала я и заметалась по спальне, не зная за что хвататься — « Я в глубокой такой жо…жизненной яме, короче. И сама я отсюда, похоже, уже не выберусь»

— Вира Мигре? — раздался в этот момент громкий мужской голос и в мою спальню вежливо постучались.

— Мать моя-Великая Тьма! — взвизгнула я, едва не навернувшись с испугу — Кто это?! И с какого это…кхм… числа я Мигре? Я Адаль.

— К Вам посетитель. Он представился как комиссар Саджю — профессионально проглотив мою истерику, отозвалась дверь — Велите проводить его в кабинет? Или в Золотую гостиную?

— У меня есть Золотая гостиная? — искренне удивилась я, аккуратно выглядывая в коридор и упираясь взглядом в невозмутимую фигуру лакея. Вот так. А я и забыла, что у меня теперь есть слуги — Эм… Пусть ждет в кабинете. А, хотя, нет! Пусть в холле ждет. Я сейчас.

Быстро отыскав в образовавшемся хаосе жакет в тон юбке, я схватила с кресла золотистый шелковый шарф и быстро выскочила в прихожую.

Комиссар напряженно замер возле входа в компании все того же невозмутимого лакея и бесцельно рассматривал подтертую позолоту потолочной лепнины.

— Комиссар — вежливо улыбнулась я — Рада Вашему визиту. Кстати, прекрасно выглядите.

— Благодарю — не слишком уверенно отозвался визитер, тут же трогая пальцами еще покрытое блеклыми пятнами лицо — Однако, мне не предложили пройти…

— О, я просто решила, что мы с Вами немного прогуляемся. Грех пренебрегать прекрасной погодой, Вы не находите? — наивно хлопая глазками, пропела я.

— Прекрасной погодой? Но ведь собирается дождь — сухо обронил мужчина.

— Обожаю дождь — тут же всплеснула руками я — У меня где-то тут должен быть зонт… Хотя, не думаю, что дождь вообще начнется.

Я тут же почти целиком залезла в стенной шкаф и дернулась. В углу обнаружилась напрочь забытая мной мужская трость с золотым набалдашником.

— Черт — прошипела я, сдвигая в сторону этой улики длинное черное пальто и прикрывая свисающими полами опасную вещь — Надо будет ее срочно спрятать.

Наружу я вылезла уже с длинным зонтом-тростью в руках.

— Вот! Собственно, я готова. Вы составите мне компанию в легком променаде? — мурлыкнула я гостю.

— Видимо, да — вздохнул комиссар и, приняв у лакея свою шляпу, вышел в след за мной — Хотя, какое в том удовольствие — гулять в дождь?

— Не стоните, вир Саджю — отмахнулась я — Я ведьма. Я знаю, чего ждать от неба. Говорю же Вам, дождя вообще не будет!

Собственно, ливень хлынул, едва мы дошли до границы палисадника.

— Хорошо, когда небо не преподносит сюрпризов — будто ни на что не намекая, произнес полицейский, спокойно раскрывая над нами мой большой зонт — Мы все еще могли бы вернуться в дом.

— Не могли бы — огрызнулась я, вынужденная встать очень близко к мужчине — Я не доверяю этим слугам. А нам надо поговорить.

— Простите. Я зря засомневался в Вашей ведьмовской чуйке — вдруг замялся комиссар — Вы же и правда знали, что дождь пойдет, получается. Просто специально для разговора на улицу пошли.

Я махнула рукой. Если откровенно, никогда не умела предсказывать погоду. Но пусть в глазах полицейского я буду прямо всемогуща. А откровенный прокол с дождем он и дальше считает моей продуманной стратегией.

— Так вот, ближе к делу, вир… — начала я и была тут же перебита.

— Так вот, насчет того, что я узнал… Эээ… простите

— Продолжайте — медленно кивнула я, внимательно глядя на вира.

— Ну, Вы же и так все знаете, судя про всему — покраснел мужчина — В общем, когда Вы вчера так… жестоко усомнились во мне, я взял на себя смелость навести кое-какие справки. Дело вира Мигре никто так и не запрашивал. Инквизиция им не интересовалась, как я и предполагал. Но вот когда я ввел в поисковик Ваше имя… В общем, Вы три года назад привлекались, как свидетель по делу об исчезновении вира Соло, который при загадочных обстоятельствах пропал в Лиране.

К слову, вира Соло в Лиране теперь точно не было. Он спокойно плавал в колбе номер девять и, насколько мне было известно, в ближайшее время никаких поездок не планировал. Но это в данный момент к делу не относилось.

— И что? Там многие были свидетелями — стараясь казаться безразличной, пожала я плечами.

Да. Тот самый случай, когда мои отношения, все-таки, достоянием общественности почти стали. Правда в той ситуации, это было моим дополнительным алиби.

— Да. Но вот то дело как раз попало в зону интереса инквизиции. Тело вира Соло найдено не было. Зато при обыске его городского особняка нашли тайный подвал. А в нем трупы нескольких ведьм. Которые, судя по всему, оказывались в его плену в разное время на протяжении минимум десяти лет. И всех их выпили магически. Насухо. Поэтому в Лиран была вызвана специальная группа из столицы.

— И снова не понимаю — покачала я головой — Меня в том подвале не было, как мы можем видеть. Относительно выпитых ведьм со мной никто не разговаривал. Как это дело пересекается с сегодняшним?

— Понятия не имею — пожал плечами комиссар — Однако, именно в процессе того расследования был зафиксирован первый запрос на Ваше досье.

— От инквизиции? — резко побледнела я — А обоснование для запроса?

— В том-то и дело, что запрос прошел по… как бы, выразиться… по частным каналам — покачал головой вир.

— Что значит, по частным? — напряженно уточнила я.

— Ну, вира Адаль, Вы же сами понимаете. Вот я для Вас узнавал информацию. А кто-то узнавал информацию для кого-то из инквизиции. Только вот это был вовсе не официальный запрос.

— Так… понятно… точнее, совсем ничего не понятно — затрясла я головой — Зачем кому-то было интересоваться мной? Если бы у инквизиции были ко мне какие-то претензии, запрос ведь был бы совершенно открытым, правильно?

— Именно! Но и на этом не все. Насколько я понял, пока шло расследование Вы незаметно покинули Лиран. И, несколько дней спустя, по всем близлежащим городам посыпались запросы на уведомление о Вашем въезде. Однако, кем бы не был Ваш преследователь, он потерял Ваш след. Следующие пару лет Вы, судя по всему, жили в каком-то Богом забытом месте, в самой глубокой провинции. Потому что отзыва ему так и не пришло. Зато пять месяцев назад, едва Вы прибыли в столицу, обратились в Министерство для прохождения проверки и подали документы на регистрацию, по тому старому запросу моментально выслали оповещение.

— Но…,это было пять месяцев назад, как Вы справедливо заметили. А инквизиция появилась у меня на пороге лишь теперь. И то, в связи с исчезновением мужа — не понимая, на что даже надеюсь, прошептала я.

— А это, кстати, еще одна загадка — хмыкнул комиссар — Вчера вечером дело вира Мигре в архиве было опечатано и на него лег штамп «совершенно секретно». А по всем ведомствам пришел строжайший запрет на распространение информации не только о нюансах этого происшествия, но и вообще о факте гибели вашего супруга. В комментариях указано, что «в рамках проводимого расследования». Вот только само дело так никто из архива и не забрал. А запроса от инквизиции, как мы помним, не было и быть не могло — нет там ничего интересного для их ведомства. Так кто же тогда ведет расследование, не забирая на руки документы? Да и есть ли оно вообще, это расследование?

— И что это значит? — уже почти неслышно спросила я.

— Похоже, это просто очередная «частная» просьба все от того же неизвестного нам субъекта. Однако, весьма высокопоставленного субъекта, хочу сказать. И имеющего весьма обширные связи в структурах власти. Так вот подумайте теперь, вира Адаль, кого именно Вы могли заинтересовать на столько высоком уровне? И по какому такому поводу?…

… Несколько минут спустя, распрощавшись с обеспокоенным комиссаром и даже отдав ему свой зонтик, чтобы он мог без потерь добраться до участка, я вернулась домой.

Медленно попивая горячий чай в гостиной, которая с легкой руки лакея теперь называлась Золотой, я тщетно пыталась успокоить свое бешено колотящееся сердце и хоть как-то уложить в голове лавину полученной информации.

Нет, уже совершенно точно было понятно, что инквизитор появился здесь вовсе не в рамках официального служебного расследования. Сама по себе инквизиция к происходящему никакого отношения не имела. Тогда кто?

« Кто-то из родственников вира Соло?» — думала я, тут же отметая эту идею — «Нет. Этот гад был совершенно не связан никакими узами ни с кем из живущих ныне. Да что там говорить — первой, высосанной им до дна ведьмой была его же мать. Второй, кстати, его родная сестра. Так что за него никто бы мстить не стал.»

И, все-таки, интерес неизвестного преследователя ко мне проснулся именно в Лиране.

« Может кто-то из ранних экземпляров коллекции? Да, нет. Там тоже все было более, чем однозначно. Значит, все-таки, Лиран. С кем я успела там пересечься?»

Я закрыла глаза, пытаясь в мельчайших деталях вспомнить свою недолгую жизнь в небольшом, по столичным меркам, зеленом городке, затерянном в Западных горах.

Нет. Ничего и никого, кто мог бы осесть в моей памяти. Собственно, я и пробыла там чуть больше восьми месяцев, строго следуя принятым среди нашей братии временным рамкам. Обосновалась в очередном бабушкином доме, купленном ею много десятилетий назад на фамилию кого-то из ее экземпляров. Тихо работала, не высовываясь в светское общество. Не заводила друзей. Не наживала врагов. Быстро выяснила, что в городе есть агрессивный Накопитель, чья биография не оставляйла сомнений в его моральном облике. И начала тихую охоту. Попадалась на глаза то тут, то там. Буквально на людях светила Искрой. И добилась-таки своего. Пиявка заприметил меня каких-то три месяца спустя, на городском празднике. Дальше все шло по классической схеме. Он подкатывал, я играла в перепуганную девочку. Прогулки, подарки, напряжение местного света. Попытка аккуратно указать мне на сомнительные слухи, гуляющие вокруг потерявшего всякий стыд и осторожность Накопителя. Замершее в напряженном ожидании общество. Приглашение на зимний бал в его городской особняк. Я весь вечер специально была у всех на виду. Выслушала чуть ли ни дюжину тонких и не очень намеков на то, что вир Соло слишком плотно порос именами пропавших женщин, которых видели в его обществе. Потом его виртуозное выманивание меня из толпы в укромный уголок сада, затаскивание перепуганной меня же в тот самый злополучный подвал и… спасибо бабушке за амулет телепортации. Жаль, что он был одноразовый. Сама бы я эту тушу до дома по сугробам вряд ли дотащила! Потом вернулась тем же путем на бал и до утра грустила возле вазы с пуншем. Еще бы! Хозяин вечера куда-то запропастился. А я так была польщена его интересом к моей скромной плебейской персоне!

А пару дней спустя в Лиран приехала инквизиция. Сперва, в полицию об исчезновении хозяина заявил его дворецкий. Да и на фамильном древе, выгравированном на стене кабинета пропавшего вира, погасла последняя ветвь фамилии, вовсю намекая на смерть несчастного. Полицейские со знанием дела взялись за дело. И уже к вечеру обнаружили те самые подвалы и их страшные тайны. Город, разбалованный спокойствием горного воздуха, замер в ужасе. По улицам тенями скользили черные плащи и скрытые сумраком лица. Каждого, кто присутствовал на балу, вызвали на допрос. Не миновала сия участь и меня. Я прекрасно помнила, как меня пригласили в гостиную покойного, где по случаю допроса прямо в центре комнаты установили одинокий стул. Сами же инквизиторы сидели вдоль стены. Их фигуры скрывали бесформенные черные плащи. Лица прятались за серым сумраком, туманом клубившемся вокруг их голов. Двенадцать таинственных персон молча смотрели на меня, совершенно безэмоционально внимая моему сбивчивому рассказу.

Да, познакомились. Да, он проявлял свой интерес. Нет, с бала не отлучалась. Вир пригласил меня в сад, но я быстро замерзла и вернулась обратно. Чему свидетелем чуть ли не половина собрания. Ведь все с таким вниманием следили за развитием этих неравных отношений. Нет, вир Соло больше не появился, и я решила, что он обиделся на мой отказ и больше не заинтересован во мне… Какой отказ? Ах, мне так неловко… Он пытался, там, в саду… но я убежала. Я же такая скромная ведьмочка!

Главное, говорить правду. Просто не всю. Не до конца. Давая возможность им самим домыслить, додумать. Но не врать! Потому что ложь инквизиторы чуют сразу. Мне поверили. Сидящий посередине мужчина медленно кивнул и я тут же, попрощавшись вежливым книксеном, ушла.

Вроде все?

Нет, не совсем… Я уже покидала длинную анфиладу комнат, стремясь к парадной лестнице, как дверь за моей спиной снова хлопнула и миг спустя мое плечо обхватила горячая мужская рука. Я тогда замерла, в ужасе ожидая приказа вернуться, или вообще озвучивания приговора, но ничего не происходило. Тогда я медленно подняла лицо и со страхом вгляделась в клубящийся белесый сумрак, заменяющий инквизитору лицо. Мужчина был гораздо выше меня. Фигура поражала размахом плеч и шириной грудной клетки. Но в остальном, я бы не смогла описать человека, который теперь удерживал меня за руку.

— Я…я еще чем — то могу помочь… следствию? — неизвестно где набравшись смелости, прошептала я.

Вместо ответа, инквизитор качнул головой. И в этот миг, сумрак на его лице зашевелился и сквозь серый туман на меня взглянули холодные, светящиеся ярким льдисто-белым светом глаза.

Я ахнула и попыталась отшатнуться. Но инквизитор лишь сильнее сжал руку и, слегка наклонившись ко мне, с шумом втянул воздух у моего лица.

— Здравствуй… — прошелестел белесый туман и я, судорожно всхлипнув, вырвала руку и опрометью кинулась к лестнице, с облегчением отмечая, что никто не кинулся за мной следом.

Город я покинула той же ночью. Собственно, запрет на выезд мне никто не выдавал. Задержаться в городе так же не просили. Поэтому, я решила не искушать судьбу и, наскоро погрузив в межвременной карман все девять колб с экземплярами, оставила за спиной гостеприимный Лиран и смутивший меня эпизод с неизвестным инквизитором…

… Чтобы теперь вспомнить все это и в отчаянии взывать ко Тьме:

— Что все это значит и что мне теперь делать? — почти простонала я в чашку, одним глотком допивая чай — Что же происходит? Нет, бабуля. Как хочешь, но тебе придется мне помочь...

...

Сферить бабуле было откровенно страшно. Особенно с учетом того, что и суток не прошло с того момента, как она категорически мне это запретила. Но что я еще могла предпринять в свете открывшихся обстоятельств?

Вход все в ту же тайную комнату из моей спальни был куда как комфортнее. Проход начинался прямо за шкафом и, вместо ступеней, имел пологий спуск на пол этажа вниз. Первое время меня сильно напрягало, что практически прямо за шифоньером стоят в колбах убиенные мною экземпляры и удрученно смотрят куда-что в небытие своими навек застывшим и глазами, полными немого укора. Да и сейчас, если честно, периодически мне снится, что неслышно отползает в сторону массивный шкаф и из прохода выползают внезапно ожившие тела моих жертв. Часть из них ( особенно прижимистые при жизни) тянет ко мне свои лапищи и угрожающе орет: «Вот и раздел имущества! Отдай мою часть совместно нажитого!» Даром, что ни с кем из них я ничего нажить не успевала. Да и как за сутки успеешь? А дольше в моих мужьях, пока, еще никто и не задерживался. Но во сне логика молчит, а законодательство дремлет. Так что бывшие мужья тянут загребущие лапы к моим финансам и требуют подробную опись недвижимости. Бррр, короче. Ночные кошмары это вам не шутки.

В общем, соседство с тайной комнатой хоть и было весьма удобно, с точки зрения транспортировки экспонатов на место их дислокации, но приятным мне не казалось. Однако, в конкретно сегодняшней ситуации, когда мой дом нагло оккупировали посторонние мне личности, то, что я могла запереться у себя в комнате и уже оттуда беспрепятственно пройти в нужное мне помещение было весьма и весьма кстати.

Тщательно проверив щеколду на двери и, даже, безопасности ради сдвинув на проход тяжелый комод с бельем, я быстро открыла шкаф и повернула в нужной последовательности вокруг своей оси несколько бельевых крючков на его задней стенке. Шкаф дернулся и медленно отплыл в сторону, открывая темный проход с пологим спуском.

— Господи, да когда я уже хоть где-то эти проклятые магические светильники подпитаю — простонала я, ныряя в сумрак коридора и не забывая дернуть за собой рычажок, для возвращения шкафа на место — Я тут в такой темноте точно навернусь, однажды!

В этот раз долго ждать бабушку не пришлось. Едва я успела активировать сферу, как магический шар посветлел и на меня уставилось весьма довольное лицо родственницы:

— Делия, дорогая! — радостно мурлыкнула девчушка — Ну ты просто метеор! Можешь ведь, когда захочешь!

— Ээээ… Ты о чем, бабуля? — аккуратно уточнила я и присмотрелась к обстановке собеседницы — И, кстати, сама ты где?

— Ой, я срочно уезжаю на побережье. Решила провести некоторое время на полезном морском воздухе. Для легких это прямо очень важно!

— Я так понимаю, вир Эдсон теперь не с нами? — грустно ухмыльнулась я.

— Почему не с нами? — нахмурила тонкие бровки Ада — Как раз наоборот. Он теперь с нами прямо надолго. Искру пить сейчас не резон — я и так в нежном возрасте. Так что, покуда до него очередь дойдет…

— Мда. Быстро ты — покачала я головой.

— Ой, да там просто все очень удачно сложилось с твоим своевременным появлением в сфере. Как я и думала, собственно. Да что мы все обо мне да обо мне! Раз ты сферишь, значишь работаешь куда как быстрее! Рассказывай подробности! Мне жуть как интересно! Кстати, что за Искра оказалась у нашего нового экспоната?

— Эм…. Видишь ли, бабуля… — замялась я, покрываясь красными пятнами и тут же выдавая себя с головой.

— Нет, Делия! Только не говори мне, что вызвала меня не выполнив моего указания!

— Ада, там не все так просто.

— Там все проще некуда — рявкнула на меня бабушка — Берешь мужика, соблазняешь и не даешь. Предлагаешь в качестве альтернативы ведьмовской обряд. Все! Потоки совмещены, Искра сама идет в след за твоей, связанная узами брака. Что тут сложного?!

— Я вообще не уверена, что ему в этом плане интересна — попыталась оправдаться я, но была тут же перебита ведьмой.

— Он по-мальчикам, что ли? Да и Тьма с ним! Приворотные зелья тебе на что?

— Дело не этом.

— А в чем, Делия? Я слышать ничего не желаю! Ты сейчас подставляешь меня. Подставляешь всех хранителей Искры Адаль! Наши сестры по дару окажутся в опасности, если инквизиция узнает о природе твоей Искры, ты хоть понимаешь это? И начнется охота. На каждую из нас! Это твоя ошибка. Ты не проверила Пиявку и привела в дом его брата-инквизитора…

— Да как я это проверила-то бы?! — возмутилась я.

— А давно ты перестала выбранные экземпляры зельем истины поить? — прищурилась Темная — Под ним любые секреты всплывают сразу. То есть, крайнего мужа ты не опаивала, правильно?

— Черт — снова простонала я, прикрывая глаза — Да это не важно вообще!

— Да неужели?

— Да! Потому что инквизитор пришел вовсе не из-за брата!

И я вкратце расказала бабушке все, что мне удалось узнать от комиссара Саджю. А, также, свои воспоминания о произошедшем в Ливане и скомканные факты странной игры, в которую меня втянул Деймон Мигре.

Ведьма слушала внимательно, сдвинув тонкие бровки на юном личике и, периодически, прикусывая жемчужными зубками пухлую нижнюю губу. Глаза ее становились все холоднее и холоднее. А тонкие пальчики нервно теребили завязки тяжелого бархатного плаща.

— Вот, значит, как… — наконец медленно произнесла она, откидываясь на спинку сидения своей дорожной кареты и задумчиво глядя в сферу — И почему ты никогда мне не рассказывала о той встрече с белоглазым инквизитором?

— До этого момента я вообще о нем не вспоминала — отмахнулась я — Ни до, ни после того допроса в Лиране я его не видела. Или видела… Да откуда я знаю? Все инквизиторы на одно сумрачное лицо! Даже хроники в газетах пестрят только жуткими рассказами об их подвигах, не раскрывая ничего, кроме из должностей. Нет, есть фанатки, которые уверяют, что успели где-то разжиться и настоящими портретами некоторых инквизиторов. Ты же знаешь, сейчас модно вздыхать по этим таинственным личностям. Но я-то точно к ним не отношусь! Так что никаких гарантий, что Деймон Мигре и есть тот самый таинственный субъект из Лирана. Я вообще не исключаю возможность, что кто-то просто оплачивает услуги ближайшего к месту моей дислокации инквизитора и только.

— Кто, например? — чуть улыбнулась бабуля.

— Не представляю — устало вздохнула я, тоже откидываясь на спинку сидения — Вспомнила каждого из своей коллекции. Каждый был чист. Ни за кого из них не стали бы мстить.

— Однако, крайний экземпляр оказался весьма богат на окружение — многозначительно вскинула брови Ада.

— Да. Наверное — поморщилась я — Согласна с твоими претензиями. Это мои ошибки. Плохо проведенная подготовка. Халатная разведка. Я учту на будущее.

— Если оно теперь у тебя будет — проскрипела ведьма.

— Что мне делать? — шепотом спросила я, с ужасом понимая, что впервые за многие годы готова по-настоящему расплакаться — Ада… Он собирается сегодня провести обряд!

— Ой, это, как раз, не проблема. Пусть проводит — отмахнулась бабушка.

— Пусть? Пусть?! И долго я буду за ним замужем? Бабуля, я же не смогу его прямо в ту же ночь осушить. Здесь слишком много свидетелей! Он притащил полный дом слуг!

— Делия, — строго оборвала мою истерику Ада — Что я тебе говорила про свидетелей?

— Что? — недовольно буркнула я, позорно шмыгая носом.

— Если не получается убрать абсолютно всех свидетелей, значит их должно стать как можно больше! — припечатала Темная — И в твоем случае ты должна переживать не о том, что от них не избавиться. А о том, что их явно недостаточно! Но вот именно в этом я, все-таки, планирую тебе слегка помочь. Как ни странно, в чем-то ты права. Ситуация не настолько однозначна, чтобы считать все происходящее исключительно твоей личной безалаберностью. Здесь что-то другое.

— Ты же приедешь? — с надеждой, всхлипнула я.

— Немного позже. Прямо сейчас мне нужно переждать некоторое время где-нибудь в глуши, подальше от последнего места пребывания. Ну, ты понимаешь. Но оставлять тебя одну в стане врага тоже не дело. Думаю… по тебе очень соскучилась кузина.

— Какая еще кузина — надулась я — Бабуль, ну откуда у меня кузина-то?

— Делия, не будь дурой! — недовольно вздернула нос родственница — Все ведьмы друг другу как родня. Однозначно у тебя есть какая-нибудь очень дальняя многоюродная сестра.

— Что-то я подарков на Новый год ни от кого не получала — фыркнула я.

— Вот что ты за пессимистка? Будь оптимистичнее. Зато и сама их никому не дарила. Экономия — уже неплохой пункт для родственной приязни. Короче, сейчас же обрисую ситуацию Гретте Градейн. Жди какую-нибудь кузину. Не забудь ей сильно обрадоваться.

— А что мне делать с обрядом? — снова напряглась я.

— А что с ним делать? — не поняла бабушка — Тебе первый раз, что ли? Пусть будет. Кожа все стерпит. Все, беги и жди приезд долгожданной родственницы. Вы же так давно не виделись!

— Как ее хоть звать-то будут? — безнадежно крикнула я в след отключающейся сфере и снова грустно вздохнула — Ладно. Кто бы не приехал… Лишь бы не оставаться один на один с этим… инквизитором.

И, обреченно шмыгнув носом, я быстро побежала обратно в спальню.

Глава 15

Оставшееся до ужина время я просто бесцельно смотрела в окно и психовала. Даже отказала в приеме клиентке. Мистика! Нонсенс! Небывалый случай. До этого дня на работу я никогда не махала рукой. Помнится, даже однажды приняла бьющуюся в припадке мадам, пока в соседней комнате остывал труп только что осушенного экземпляра. Даже стабилизацию тела отложила, ради ведьмовства. А вот сегодня чувствовала, что ничего не смогу сделать. Ощущала себя ни на что не годной истеричкой. Но взять себя в руки никак не получалось.

Бабушкиного оптимизма я не разделяла. И сама не могла понять почему. Вроде, она по всем параметрам была права. Ну что такого, пока что, происходило? Нужно просто и дальше играть ничего не понимающую дурочку, хлопать глазками, ни в чем не сознаваться. Судя по всему, ничего конкретного предъявить он мне не может. Иначе давно бы тащил меня за волосы на костер. А значит, все эти манипуляции не более, чем попытка лишить меня зоны комфорта и заставить на эмоциях выдать себя. Напугал, ага. Бабушкина школа готовила меня и не к такому. Жить в выбранной «маске» я могла месяцами. Нравится этому инквизитору играть в странные игры — что-ж, пусть будет так. Нам не сложно, можем и подыграть. Пусть думает, что я до сих пор считаю, будто он прискакал ко мне в дом, чтобы разобраться со смертью брата. И в упор не замечаю ни того, как он прощупывал меня на предмет моего морального облика (ну, когда почти клеился ко мне, пока и тело его родственника не остыло), ни как он пробивает мою биографию (вот спасибо, все-таки, комиссару Саджю за помощь). В общем, я тупая и наивная. Ничего не вижу в упор. Послушно делаю то, чего он хочет. Не слишком послушно, конечно. А то совсем палево будет. Но и не показывая характер во всей красе.

И, все-таки, мне было не спокойно. Вопреки логике, бабушкиной уверенности и собственным мыслям, я упорно ощущала себя мышью, загнанной в угол хитрым котом. И этот кот, не сводя с меня снисходительно прищуренных глаз, очень медленно, шаг за шагом, приближался все ближе. Я металась в этом условном углу, тщетно пыталась найти выход. Но и мне самой и, уж конечно, хищнику было прекрасно видно, что спастись добыче не удастся. Что ждет мышку, когда котпреодолеет оставшиеся несколько шагов? Вряд ли бедный грызун мог расчитывать на дружеские объятия и кусочек сыра. Жизнь проста и жестока. Коты жрут мышей. И, судя по всему, инквизитор планировал пообедать мной. Дай Бог, чтобы только фигурально выражаясь. Хотя… зачем-то же они жгут неугодных ведьм? А прожаренное мясо куда потом девают? Я, конечно, ни на что не намекаю, но если реально, то кто их знает, что инквизиторы на самом деле едят? Вон, мой инквизитор, только газетку на завтрак почитал. Я-то заметила, что тарелка каши так и осталась не тронута. Ходит теперь, целый день небось голодный. Сомневаюсь, что вспомнил о том, что нужно пообедать…

«Так, стоп!» — неожиданно, как вкопанная, встала я, от ужаса распахнув рот — «Мой инквизитор?! Это что за нафиг? И с чего бы это меня интересовало, успел ли он поесть-то?» — подавилась шоком где-то в моей голове собственная адекватность издав громкое «Бррр!» — я мотнула головой, отгоняя совершенно странные мысли.

«Займусь-как лучше делом» — решила я — « У меня тут брачный ритуал на носу, а я в юбке, с промокшим от дождя подолом. Так замуж не ходят!»

Еще час спустя стало понятно, что я, видимо, вообще не знаю, в чем конкретно в подобных случаях выходят замуж воспитанные ведьмы.

Платье летело на кровать следом за платьем. Сама себя не понимая, я примеряла наряд за нарядом, не имея смелости остановиться на каком-то одном варианте.

« Только не в голубом. Уже надоело. И не в зеленом. Что я все время-то в зеленом да в зеленом? Достало уже. Белое совсем нагло как-то. Красное? Не. Оно на мне так сидит, словно я в борделе подрабатываю. А! Точно. Я же его и купила, когда на полставки там числилась, вылавливая очередной экземпляр… В этом я вообще как труп выгляжу. Бледная и уставшая» — недовольно закусила я губу, прикладывая к себе перед зеркалом платье нежно-лавандового цвета — «Вообще на кой я его купила? Совсем не мой цвет!»

В ответ на это, память тут же услужливо подсунула усатое лицо экземпляра номер десять, который души не чаял в блекло-сиреневых тонах.

Я с остервенением отшвырнула невыносимую тряпку на пол: «Выкину сегодня же! Чтобы даже воспоминаний не оставалось». Да, десятый был тем еще маньяком. В основном, осушать предпочитал детей. Так что, я даже морок накидывала, чтобы выглядеть помладше. И рядилась все время в эти сиреневые юбки.

— Чтоб они все сгорели! — яростно вскрикнула я, топая в бессилии ногой.

Платье на полу тут же вспыхнуло синем пламенем и весело застрекотало тлеющими кружевами.

— Да, чтоб тебя! — охнула, быстро выплескивая на костерок кувшин холодной воды и притаптывая пепел босыми ногами.

Дышать, Надо медленно и глубоко дышать. Так и до беды не далеко!

— Да что со мной, наконец?! — не выдержав напряжения, простонала я и огляделась по сторонам.

На полу, пуская тонкие струйки дыма, валялось подгоревшее платье. Кровать была завалена еще двумя десятками отвергнутых по тем или иным причинам нарядов. Туалетный столик, кресло и, даже сдвинутый к дверям комод, были безжалостно погребены под немыслимым количеством шелковых чулок, нижних юбок, перчаток и корсетов. А из зеркала на меня испуганно смотрела совершенно обескураженная брюнетка, в одной коротенькой комбинашке, едва прикрывающей попу, со всклокоченными в разные стороны волосами и искусанными в кровь пухлыми губками.

— Господи, я этого не вынесу — судорожно выдохнула я и мешком оседая прямо на кучку сгоревших тряпок — Что это такое? Почему меня так трясет? Почему я веду себя так… странно?

Ответить на эти нелегкие вопросы я не успела. Потому что в дверь очередной раз вежливо постучали, и уже знакомый мне голос слуги произнес:

— Вира Мигре, к Вам гостья. Она утверждает, что является Вашей кузиной.

— Какая еще кузина… — недовольно начала я, но тут же замолчала, вытягиваясь в струнку — Ку…кузина? О! Уже?! Я… я сейчас! Проводите ее в… ой, черт! — это я запуталась ногой с подгоревших тряпках и рухнула коленями прямо на пол — Больно-то как! Аааа!

Нежная кожа тут же пустила струйку горячей крови и порадовала взгляд широкой ссадиной.

— Вира Мигре? Вам нужна помощь? — забеспокоился за дверьми лакей.

— Да… То есть, нет! Ай! — а это я, пока ползла к двери, зацепила ногой свисающие с кресла чулки и уронила громоздкий предмет мебели аккурат себе же на спину — Ай! Да черт же!

— Вира Мигре? Вы в порядке? Позвольте мне войти? — откровенно засуетился слуга.

— Нет! Не смейте! Я не одета…. Я сейчас…. Ааааа! Да, чтоб тебя! — заорала я.

Потому что выползая из-под неподъемного кресла, я перевернулась на спину и начала отталкивать от себя этого врага ногами. Вот только не рассчитала, что при этом моя тщедушная тушка на попе начнет двигаться в противоположную сторону. В итоге, естественно, своей дурной головой я печаталась прямо в угол выставленного перед дверью комода, от чего сверху мне на лицо опали сваленные на него панталоны.

— Вира Мигре! — вскрикнул в коридоре мужчина.

— Делия? Что там происходит? — совершенно внезапно присоединился к нервному писку слуги голос инквизитора.

А еще мгновение спустя, моя надежная щеколда просто самопроизвольно отползла в сторону и дверь гостеприимно распахнулась…. наружу! Являя всему миру мою изукрашенную бардаком спальню, природную тупость и бесполезность манипуляции с передвижением мебели.

— Делия, где ты? — напряженно воскликнул инквизитор, обескураженно делая шаг вперед, и тут же натыкаясь на бесцельно стоящий в проеме комод.

Мужчина напряженно прошелся глазами по заваленной шмотками комнате, нахмурился и, вдруг, уперся взглядом в мои голые ноги, которые вовсю мелькали в воздухе, в тщетной попытке сбросить с себя кучу тряпья.

— Делия, — то ли спросил, то ли огласил как диагноз вир — Ты жива?

— Какого черта вы все здесь делаете?! — возмущенно взвизгнула я, с горем пополам поднимаясь на ноги и резко сдергивая с головы кружевные панталончики, которые весьма красноречиво покрывали мою макушку до этого.

— Вы… вы кричали и… — начал было слуга, но мои искрящиеся злостью глаза заставили его заткнуться.

— Вон! Все вон! Никого не касается от чего конкретно я изволю кричать в собственной спальне! Ночью Вы тоже ко мне толпой кинетесь, если я тут… Ну… мало ли… То есть, вряд ли, конечно, но… черт! Вир Мигре! Немедленно прекратите так на меня смотреть и усмирите собственного слугу!

— А? — невнятно нахмурился инквизитор, не отлипая странно горящими белесо-ледяным светом глазами от моих бедер — Что? О чем Вы?

— Делия права — вдруг, сладко мурлыкнула женская фигурка, ранее не замеченная мной в темноте коридора — Вы, любезнейший, немедленно подите вон! Кто дал Вам право смотреть на хозяйку в таком виде? — удовлетворенно глядя в спину спешно убегающему лакею, гостья хмыкнула и продолжила — А Вы, драгоценный родственник, возьмите, наконец, себя в руки и дайте по щам зарвавшимся слугам. Такая непочтительность к хозяйке дома! Кстати, привет, Делия! Так рада тебя видеть… Даже в таком виде!

И на свет выплыла тоненькая, изящная девушка, сияющая нежным персиком юных щечек и весело играя знакомым блеском аквамариновых глаз:

— Надеюсь, я сильно не вовремя? — хихикнула она, многозначительно играя бровями на все еще залипшего взглядом где-то в районе моих ног инквизитора.

— Гретта… Гретта?! — сперва облегченно, а потом и откровенно шокированно выдохнула я, прижимая к груди родные панталоны — Но… как?! Почему ты…

— Почему я так задержалась, ты хочешь спросить? — многозначительно нахмурилась ведьма — О, ну ты же знаешь! Я такая не пунктуальная! По дороге мне взбрело в голову заехать в Мистен. Там такая ярмарка! Я, кстати, и тебе кое что прикупила. Судя по всему, как в воду глядела. Тебе определенно нечего надеть! — Темная обвела саркастическим взглядом мою захламленную шмотками комнату, а, затем мою же полуголую фигурку — Угостишь чаем с дороги?

— Ой, я… то есть, да! Конечно! Непременно! — мимолетный всплеск ведьмовской силы, огонь аквамарина, блеснувший в глазах гостьи и… словно под гипнозом, я тут же начала перелезать комод, абсолютно не обращая внимания на свой внешний вид.

— Делия! — в наигранном изумлении хохотнула ведьма, наивно ломая ресницами — Ты что творишь?!

— А?! — неожиданно «отвис» инквизитор, в изумлении глядя на мою голую попу, которая явилась во всей красе, пока я преодолевала мебельный Эверест, подобно опытному скалолазу — Делия?! Вы… Зачем?! О, господи… Прошу прощения….

— Ах ты ведьма! — внезапно выходя из магического транса зашипела я, под дьявольский хохот Темной падая прямо в руки обескураженному мужчине и буквально обжигаясь о ледяной свет его магически сияющих глаз и огонь резко прижавших меня к себе рук — Гретта! Чтоб тебя…

— Поосторожнее со словами, милая — не переставая смеяться, оборвала меня девушка — А то наговоришь еще… А Вы, уважаемый, не могли до ночи дотерпеть? Хотя, дело молодое. А я не ханжа! Обнимайтесь на здоровье, голубки. Пойду, поищу обещанный мне чай!

— А ну стоять! — рявкнула я, на миг от ярости даже забывая, что передо мной сама Верховная ведьма Ковена — Куда?

— Что такое? — весело вскинула бровки Гретта.

— Что за шутки? Ты же, кажется, приехала мне помогать? Вот и помогай!

— Сомневаюсь, что виру сейчас нужна помощь третьих лиц — вовсю захохотала ведьма — Он прекрасно справится сам. Особенно, если никто вам мешать не будет. Особенно если учесть, что он… — Темная внезапно замолчала, оборвав сама себя на полуслове, как на стену, натыкаясь на светящиеся глаза инквизитора — Делия, отойди от… мужа. Сейчас же.

— Что? Но ты же сама…

— Делия — холодно и строго припечатала Гретта — Отойди. Сейчас. Ты… Тебе нужно одеться.

— Но я…

— Твоя кузина права, милая — неожиданно хрипло обронил инквизитор, отмирая и, словно через силу, отстраняя меня от своей груди — Тебе нужно привести себя в порядок. А я перекинусь парой слов с прислугой. И, заодно, потороплю обещанный чай для… — вир выжидательно взглянул на ведьму.

— Гретта Градейн — уверенно глядя на инквизитора, спокойно проговорила Темная.

— Кузина, значит? — чуть ухмыляясь, вскинул брови вир.

— Одно другому не мешает — ни разу не моргнув, кивнула Верховная и все так же напряженно уточнила — Поможете с мебелью?

— Как Вам будет угодно — не отрывая от нее взгляда, бросил инквизитор, мимолетно чуть дергая пальцем.

Многострадальный комод со скрипом, обдирая лак с паркета, метнулся к стене, с силой впечатываясь в штукатурку и сбрасывая с себя на пол ворох одежды.

— Грубо — чуть сморщилась ведьма, так и не переставая буравить собеседника глазами.

— Да — спокойно согласился вир, наконец, обращая свой взгляд на меня — Жду вас с…кузиной в Золотой гостиной через полчаса. Кстати, добрый вечер, моя драгоценная

А потом, запечатлев на моей макушке легкий поцелуй, быстро удалился в темноту коридора.

— И что это было? — обескураженно прошептала я, аккуратно трогая пальцами потревоженную лаской голову и с подозрением заглядывая в освобожденный дверной проем.

— Ну, Делия… — вместо ответа простонала Верховная — Только ты могла так влипнуть… Идем. Или не слышала? У нас не более получаса.

...

Следующие полчаса я безропотно позволяла Верховой ведьме творить непотребство с моей несчастной тушкой. То есть одевать, наряжать, заплетать, украшать и другие не особо приятные вещи. Благо, что весь этот ужас сопровождался тихим разговором по делу.

— Да, милая… Род Адаль еще никогда не был так близок к вымиранию, как в тот момент, когда ты поймала за хвост то, что считаешь своей удачей. Ну и поймала ее за то, что считаешь хвостом — ворчала ведьма — Не пойдет. Снимай. Вон то розовое примерь.

— Что Вы вообще тут делаете? — бубнила я, путаясь в подоле указанного наряда — Бабушка сказала, что договорится, чтобы Вы просто прислали кого-нибудь.

— Ага, и пропущу все веселье? Ты с ума сошла, что ли? — возмутилась Верховная — В мои годы уже вообще мало что происходит. Все было, все опостылело. А тут такая трагедия с элементами хоррора! Конечно же я хочу все видеть своими глазами! Не каждый день Адаль добавляют в свою коллекцию Исходников!

— Кого? — не поняла я, поправляя подол и выжидательно поворачиваясь к Темной.

— Не. Не пойдет. Нам надо, чтобы прямо «Ух!». А это просто мило. Есть что-то с ошеломительным декольте или сногсшибательным вырезом на спине? — недовольно покачала головой красавица и прищурила свои невероятные аквамариновые глаза — А про кого… так Исходника. Твой новый протеже Исходник, дорогая. Именно поэтому твоя бабушка и взяла на себя труд все-таки вмешаться в эту ситуацию. В любом другом случае она бы и пальцем не пошевелила. Уж я эту грымзу знаю.

— То есть, он опасен? — я в задумчивости прижала пальцы к губам и уверенно вынула из шкафа свое недавнее приобретение — шелковое платье цвета топленого молока, тонким градиентом переходящее к краю подола в глубокий серый оттенок. Щедро украшенное по оторочке лифа мелкой россыпью речного жемчуга и мерцающее в свете магических светильников россыпью хрустальной крошки по подолу.

— Недурственно. Надевай — оценила наряд Гретта и тут же продолжила — Делия, любой маг опасен. Тебе ли не знать. А уж инквизитор… Но у тебя вообще особый случай. Исходники — редкие птички. И тебе он, пока что, точно не по зубам.

— Кто есть Исходник? И с чем его едят? — пошутила я, подставляя самозванной кузине спину с тугой шнуровкой.

— Исходник это тот, от кого исходит угроза, в нашем случае — посмеялась пятисотлетняя красотка — И тот, кто гораздо хуже ненавистных тебе Накопителей.

— Куда уж хуже. Никогда о таких не слышала — крякнула я, пытаясь вздохнуть в от души затянутом корсете — Ох… может чуть ослабить?

— Нет. В этом платье лиф под максимальную утяжку пошит — объяснила свои старания Гретта и уверенно усадила меня в кресло перед зеркалом — Об Исходниках редко кто слышал. И мало кто может похвастаться, что их видел. Свидетели, как правило, просто уже никому ничего рассказать не могут. Исходники — маги изначальной Искры. Их Дар считается первичным. Принято считать, что именно из их Искры родились все остальные. По крайней мере, это хоть как-то логически объясняет специфику их таланта.

Ведьма придирчиво осмотрела плоды своих усилий, закрепляя мои шелковистые локоны последними жемчужными шпильками, и вновь заговорила:

— Адаль берет чужую Искру и преобразует в силу. Накопитель берет чужую Искру и копит ее в себе, используя как носитель, покуда она не закончится. А Исходник просто забирает Искру и ведьмовскую силу и отдает ее изначальной Магии. Возвращает самой сути нашего Мира. Этакий магический Робин Гуд, знаешь ли. Только не берет у богатых и раздает бедным, а просто отнимает у провинившихся. Никакой личной пользы он от этого не получает.

— То есть просто гадит от слова «ни себе, ни людям»?! — возмутилась я, позволяя Темной пройтись легким магическим флером по моему лицу, убирая с него следы стресса, недосыпа и усталости.

— Увы, тоже нет — села на мою кровать ведьма — Делия, как ты думаешь, как инквизиция жжет ведьм?

— В каком смысле «как»? — напряглась от страшной темы я — Ну, на костре, видимо… Нет?

— На костре, конечно — скептично хмыкнула Верховная — Но ведь ведьма имеет силу. Почему не призывает ее, чтобы спастись? Ну, хорошо, почему хотя бы не проклинает напоследок всех вокруг до седьмого колена?

Я обескуражено посмотрела на Темную, не зная ответа.

— В этот момент в ней уже нет силы, дорогая — устало пояснила женщина.

— Но как только сила уходит из ведьмы она же умирает — не поняла я — Кого же ведут на костер? Если бы она была иссушена, то в пламенея жгли бы пустой труп. Тот же Накопитель тянет Искру понемногу, потому что забрав ее целиком тут же получит перед собой бездыханное тело. Мы, Адаль, вынуждены озаботиться стабилизированной коллекцией, потому что изымая Искру тоже лишаем экземпляр жизни. Это же факт. С потерей Искры тело умирает.

— А вот Исходник может иначе — тихо проговорила Верховная — Если он заберет дар, ведьма не погибнет. Она просто станет пуста. Не останется ни ее дара, ни самой магии в ней. Ни таланта, ни банального умения колдовать. Ни Тьмы, ни Света. Она станет человеком. Обычным человеком.

— Он…

— Он Исход. Он конец пути. Воздаяние за грехи, если они неоспоримы.

— Не оспоримы кем? — ухмыльнулась я — Кто творит этот суд? Тоже он?

— Его же Искра — грустно кивнула ведьма — Она просыпается лишь тогда, когда видит перед собой виновного.

— И…

— И ты уже видела, как это происходит — серьезно кивнула Гретта.

— Его глаза — убито прошептала я, стремительно бледнея и, кажется, начиная понимать всю глубину той ямы, в которой оказалась.

— Его глаза — подтвердила женщина.

Я обреченно сгорбила спину, в миг растеряв остатки сил:

— Что теперь? Зачем Вы сказал ему кто Вы? — едва слышно, обронила я — Я видела, как он отреагировал на Ваше имя.

— Я увидела его взгляд. Искра Исхода отреагировала на тебя. Поэтому я представилась, практически официально заявив, что Ковен подключился к этому вопросу — холодно сказала ведьма — Если Инквизиция прислала Исходника, значит вступает в силу приговор. Инквизитор без морока, с реакцией Исхода на ведьму… Все однозначно. Странно только, что ты до сих пор не иссушена. Но Ковен не позволит прервать ветвь Адаль, какой бы не была твоя вина в их глазах. Ты можешь быть спокойна, ты под защитой.

— Подождите. Что-то не вяжется — замотала я головой — Бабушка же рассказала Вам, что Инквизиция не причастна к этому делу. Это нам известно доподлинно. Он тут сам по себе! Понимаете?

— Забыла… — задумалась на миг Верховная — Ну, в таком случае, может он просто выслужиться пытается?

— То есть? — вновь нахмурилась я.

— Ну, представь: может быть случайно он набрел на тебя три года назад. Исход указал на виновную ведьму. Поймать ее самому — чем не способ получить повышение, например? Кто он там по должности у себя, в инквизиции?

— Верховный дознаватель — убито проговорила я.

— Оно и видно, что Верховный… И это странно. Исходники чаще работают жнецами. А тут… В общем, дадим себе еще немного времени, чтобы во всем разобраться. Но, в любом случае, появление рядом с тобой представителя верхушки Ковена должно поумерить его пыл. Даже с учетом того, что сам он из Верховных. Ничего. Пободаемся еще. Так, дорогая! Выше нос! Бороться нужно до последнего вдоха! Ты же ведьма. Запомни, даже если тебя сожрали, у тебя все равно есть, как минимум, два выхода. А сейчас на выход, как бы не звучала эта аллегория в данный момент. Пунктуальность — лицо леди.

И вот, ровно двадцать девять минут спустя слуга предупредительно открыл для нас с Гретой дверь. Мы гордо вплыли в гостиную, которая с сегодняшнего дня пафосно именовалась Золотой.

При нашем появлении вир Мигре поднялся было со своего места, но неожиданно, снова завис. Забыв об элементарной вежливости он, вместо приветствия, окатил меня разгорающимся ледяным светом своих инквизиторских глаз, намертво прилипнув этими самыими глазами на вырезе моего декольте, а потом, с явным усилием, перевел его же в район моих пересохших губ и впал в кому окончательно.

Свет его Искры мерцал все сильнее. Вир, словно в трансе, сделал шаг мне на встречу, протягивая вперед руку. И я, в ужасе, отшатнулась, едва сумев удержать себя от детского трусливого порыва сбежать вон из комнаты.

Неуверенно переглянувшись с ведьмой я нервно разгладила руками несуществующие складки на выбранном шелковом платье и, судорожно сглотнув, прервала затянувшееся молчание:

— Что-то не так? — уточнила я, выжидательно глядя на продолжающего светить белым льдом глаз инквизитора — Вам не нравится мой внешний вид?

— Делия, не будь глупой — мрачно фыркнула Темная, уверенно проходя к столу и усаживаясь на свободное место — Ему все очень нравится. Прямо очень. Не так ли, многоуважаемый свояк?

И красотка, нисколько не смущаясь, налила себе чай.

— Вы очаровательны, Делия, — вместо ответа, отмер мужчина, моргая и гася исходящий свет — Итак, Вы готовы?

— К чему она должна быть готова? — тут же разыграла наивное любопытство ведьма, поддерживая идею, что я ничего никому не рассказывала. Она уверенно придвинула к себе вазочку с бисквитами и, не стесняясь, выложила себе едва ли не половину.

— Мы с супругой планировали наведаться… кое-куда — спокойно уведомил вир.

— Наведаться? — вновь заморгала ресницами Верховная, чуть морща фарфоровый лобик и аккуратно выбирая корзиночку с кремом с соседней тарелки — Куда же Вы, дорогой мой, хотите… ммм… пригласить нашу дорогую Делию? Время уже позднее, а у вас гости. То есть я. Вы же не забываете, что я теперь здесь? — тщательно пряча угрозу за наивной улыбкой, моргнула ведьма.

— Ну разве-ж Вы гостья? — усмехнулся вир — Вы же, дорогая, кузина моей драгоценной супруги. Чувствуйте себя как дома. Хотя, вижу Вы так себя и чувствуете.

И жадный инквизитор демонстративно посмотрел на уже слегка опустевшую тарелку с десертами.

— Не слушай его, Гретта — тут же покраснела я, от неизвестно откуда взявшихся манер — Я очень рада, что ты все-таки до нас добралась. И…эээ… Вермон тоже рад. Не так ли… дорогой? — набравшись смелости, мурлыкнула я, поднимая взгляд на мужчину и неожиданно натыкаясь на совершенно возмутительно горящий взгляд его, уже погасших серых глаз.

— Определенно — медленно согласился мужчина, отодвигая стул для меня — Буквально захлебываюсь счастьем! — язвительно цыкнул он, опускаясь на свое место, и демонстративно подвигая к себе чашку с чаем и тарелки с оставшимися сладостями.

— Ну, Ваши слова да во истину — гаденько хихикнула вира Градейн, довольно любуясь враз захлебнувшимся собственным чаем инквизитором. А затем обратила уже более благосклонный взгляд на меня — Милая, ну как я могла не приехать, если уж обещала? Тем более, что я и так в силу своей рассеянности и непунктуальности пропустила твою свадьбу!

— Собственно, свадьбы не было — невнятно промямлила я.

— Что? — не поняла Гретта.

— Делия имеет в виду, что мы не устраивали торжества — вклинился в разговор успевший откашляться инквизитор, многообещающе глянув на виру Градейн — Но именно теперь мы решили все исправить. Снова проведем церемонию. И теперь устроим торжественный прием, чтобы как полагается принять поздравления.

— Что? — не поняла я, внутренне напрягаясь.

— Что? — уже совершенно искренне удивились ведьма — Но… но я так поняла, что вы с Делией уже женаты.

— Был только ведьмовской обряд — безразлично пожал плечами вир — И Вы, несомненно, заметили, что его вязь на руке кузины потухла.

— А…Мммм — заметалась взглядом ведьма — Ну… я не обратила внимания, если честно!

— Ну, конечно — всем своим видом показывая, что не верит, отозвался инквизитор.

« Черт!» — внутренне застонала я — « Как мы так глупо упустили этот момент?»

Ведь и правда, если я не успела рассказать кузине, что с мужем что-то произошло, то почему моя вязь не блестит золотом, а она тому не удивляется? Надо было хоть запястье перебинтовать! А то по всему получалось, что мое полуголое явление в дверях спальни уже, как минимум, само по себе продемонстрировало погасшее тату. А, даже, если она его в тот момент не успела заметить, то уж помогая мне переодеваться по-любому должна была увидеть эту деталь! Черт! Ды мы с ней даже платье выбрали без рукавов! Вот что за недалекие ведьмы. На такой мелочи попасться… Собственно, мы так увлеклись обсуждением сути моего личного преследователя, что даже не удосужились как-то согласовать этот момент.

— Ладно — махнула рукой на наш очевидный прокол Гретта и не пытаясь даже отрицать очевидное — И почему же вязь погасла?

— Наши Искры не приняли этого обряда.

— Впервые о таком слышу — поймав мой обескураженный взор, покачала головой Темная — Как такое может быть?

— Ну же, Гретта Градейн — голосом обманчиво спокойного кота протянул инквизитор — Кто, ежели не Вы должна понимать такие нюансы? Бывает, что Искры сами ставят условия.

— Нюансы? Вы о чем? — быстро начала раздражаться ведьма — Не бывает таких нюансов. Сила ведьм универсальна. Обряд, соответственно, тоже. Ну, то есть, в теории, есть вариант, но…

Лицо Верховной на миг замерло неподвижной маской, а потом вытянулось в изумлении.

— Нет — словно не веря самой себе, покачала головой она — Нет.

— Да. Вы же сами видели — как-то плотоядно улыбнулся инквизитор — И я сейчас не про погасший узор на руке Делии.

— Что я видела? Я думала все очевидно. Вы же Исходник — словно это хоть кому-то что-то объясняло, проговорила Верховная.

— И как это меняет ситуацию? — словно бы заинтересовался вир.

— Может мне хоть кто-то что-нибудь объяснит? — не выдержала наконец я, вскакивая на ноги и топая ножкой — Вы о чем вообще сейчас разговариваете?

— Я не позволю — словно не слыша меня, тихо проговорила Гретта.

— Интересно, как Вы мне помешаете? — почти весело спросил инквизитор, так же игнорируя мои телодвижения — Не Вам меня прогонять, дражайшая вира Градейн.

— Значит Вас прогонит она — прошипела Темная, явно теряя самоконтроль.

— Вы в этом уверены? — еще веселее уточнил мужчина, расслабленно откидываясь на спинку стула.

— Прогонит — будто пытаясь убедить саму себя, продолжала цедить красотка, уже вовсю сияя аквамариновым взглядом.

Волосы Верховной в полнейшем беспорядке уже плыли над ее плечами, словно колыхаемые невидимым ветром. В гостиной ощутимо потемнело, а в углах зашевелились, затанцевали потревоженные тени.

— Прогонит. Она узнает и сделает правильный выбор!

— Значит, Вы ей расскажите? — совершенно не пугаясь призванной ведьмой Тьмы, уточнил вир — А, может, это сделать мне?

— Нет! — рявкнула Темная и вместе с ударом ее кулака по столу кверху подпрыгнул чайный набор. И я. — Нет. Не сейчас.

— Собственно, я тоже пришел к такому же решению — скептично ухмыльнулся отвратительно расслабленный инквизитор — Поэтому…

— Я должна идти — резко вскочила на ноги ведьма — Мне нужно…Посоветоваться, да.

— Я понимаю — еще гаже и тоньше улыбнулся мужчина — Не смею Вас задерживать. Сдается мне, этой ночью у Вас будет очень много дел.

— Г… Гретта?! — перепуганно пискнула я, попытавшись ухватить за руку метнувшуюся к выходу ведьму, но та вихрем выскочила из гостиной, хлестнув меня юбками своего дорогого платья и оставив после себя тяжесть медленно гаснувшей Тьмы.

В комнате воцарилась звенящая тишина.

— Что это было? — хрипло прошептала я, обескураженно оглядываясь на небрежно откинувшегося на стуле мужчину — О чем Вы сейчас говорили?

— Присядьте, Делия — мягко улыбнулся мне вир — И выпейте чаю. Визит Вашей кузины вышел несколько неожиданным. Причем, ей он неожиданностей принес не меньше, чем мне.

— Я должна зайти к ней — покачала я головой, но была тут же остановлена окликом.

— Не стоит. Поверьте, ей есть что обсудить с другими Верховными ведьмами Ковена — и инквизитор с тяжелым вздохом поднялся из-за стола — А нам тоже пора ехать. Поужинаем уже по приезду.

— Откуда? — почему-то хрипло уточнила я, физически ощущая, как меня изнутри начинает накрывать паника — По приезду откуда, вир Мигре?

И оказалась права. Потому что мужчина, уверенно подошедший ко мне и цепко ухвативший меня за руку, твердо произнес:

— Из храма Единого, Делия — заглядывая мне в глаза, вкрадчиво произнес он — Вы не помните наш последний разговор? Брак, моя дорогая. Мы с Вами едем заключать единый союз.

Глава 16

Вообще я, видимо, какая-то неправильная ведьма. Любая моя сестра по Темному дару, получив по голове подобными новостями, просто вышла бы из себя и смела все под чистую в радиусе трех миль. Прокляты были бы все, до самого прародителя обидчика. Одними прыщами дело бы точно не обошлось. Да-да, вот примерно так и разбушевалась чума в средние века. Наверняка же кто-то недальновидный просто попортил настроение какой-то из моих коллег по темному мастерству. Заявил, небось, что-то типа: «Дорогая, денег на новые шляпки больше нет». Ну и хана котенку, так сказать.

А я что? Вместо того, чтобы впасть во всепоглощающую ярость, я просто затряслась, как осиновый лист и позорно запаниковала, дергаясь в руках захватчика, будто зеленая муха в паутине.

Ну, официально могу оправдаться лишь тем, что демонстрировать дикий нрав и маниакальные наклонности перед инквизитором, тем более Верховным дознавателем, как-то недальновидно. Тем более, что я уже пыталась, как мы помним. И в итоге своим же заклинанием по больной голове получила. Поэтому, если что, я не тупо впала в панику, а как бы сумела удержать себя в руках. Хотя, кого я обманываю? Я была просто в ужасе!

— Что? — попыталась отшатнуться я — Нет! Не так! Мы не об этом договаривались! Это должен быть ведьмовской обряд и только!

Вот именно. О каком едином союзе может вообще идти речь? Что я с этой печатью на руке делать потом должна? Для начала, это вам не ведьмовская вязь. Она не сойдет через недельку после смерти благоверного. Печать единого союза навсегда заклеймит меня, как вдову. Стоит ли напоминать, как при моем хобби неудобен окажется этот малоприятный факт? Лишние вопросы на то и лишние, что точно не кстати.

Если кто не понял, то разница тут была очевидна. Единый союз, повсеместно принятый в Империи для заключения официального брака, проводился не где-нибудь, а непосредственно в храме Единого. Там, под чутким руководством священнослужителя, проводился древний обряд, по результатам которого двое становились мужем и женой. Кровь новобрачных смешивалась в священной чаше, символизируя то, что теперь влюбленные кровные родственники. Словно соглашаясь с этим, на фамильном древе каждого появлялось имя супруга. А на запястье брачующихся расцветала золотая печать, в которой ясно можно было прочитать имя рода второй половинки. И ладно бы только эта неприятность. Но вот печать единого союза не пропадала. То есть совсем. Не при каких обстоятельствах. Никогда. Гасла, но, увы, осталась с тобой.

Если ведьмовской обряд свято хранил свободу Темной, страхуя только от последствий взрывоопасного характера второй половинки ( помним, что вязь была способная раскалиться добела и выжечь плоть агрессора, убивая болевым шоком), зато бесследно исчезала при условии смерти супруга. И даже при разводе (хоть и через год в таком некрасивом случае). Нужно было лишь подождать и ведьма опять обретала чистую кожу и свободное от прошлого будущее. Но вот печать единого союза давалась навечно. Развелась? Все будут видеть, что брак в твоей жизни был. Умер муж? А все равно печать тут. А это означало определенные трудности.

— Я против — несмело замотала я головой — Это совершенно определенно исключено!

— Разве Вы не слышали, что я сказал Вашей кузине? — прищуриваясь, недобро спросил вир — Мне пришлось на ходу придумывать оправдание Вашей же невнимательности. И я не смог изобрести ничего лучше, чем то, что наша Искра не приняла такой обряд. Ваша погасшая вязь, которую Вы так неблагоразумно всем демонстрируете уже несколько дней, должна быть объяснена.

— Но…Но.. — я металась, не в силах найти выход из ужасного капкана, в котором мне грозило оказаться по собственной вине — Постойте же! Единый союз мне совершенно не подходит! Я не могу!

— Отчего же? — пожал плечами инквизитор — Все останется в рамках нашей с Вами договоренности. Просто вместо вязи появится печать.

Я замолчала. А что я могла сказать? «Простите, но мне еще Вас убивать и забирать Вашу Искру. Какой, к чертям собачьим, единый союз в таких обстоятельствах? Боже мой, это же моветон!». Так себе аргумент, если честно. Хоть и исключительная правда.

— Будьте благоразумны — пыталась воззвать я хоть к голосу чьего-нибудь разума — Ведь моя фамилия тотчас высветится на вашем фамильном древе!

Вот лично для меня это звучало как хорошо продуманная угроза. Если бы мне сказали, что такая черная тварь, как я, будет украшать своим темным именем мою ветвь я бы прямо испугалась, напряглась и, на всякий, даже самоубилась об стену. Всяко лучше, чем запятнать род подобным родственничком. Но инквизитор самоубиваться не спешил. То ли был еще не пуганный, то ли вообще был малость не в себе. Потому что вместо ожидаемого: «Ах, точно! Это же в корне меняет дело!» , я услышала:

— Буду даже польщен — и вир снова уверенно схватил меня за руку, буквально волоча к выходу.

« Больной какой-то» — опасливо подумала я, снова тщетно попытавшись вырвать из мужского захвата лапку и, претерпев неудачу, вновь обратилась к его сомнительной адекватности:

— Эта печать останется с Вами навечно! Зачем Вам подобное украшение?

— Пусть будет, раз уж других я не ношу — озадачил меня упорством мужчина, выхватывая у подоспевшего лакея мой палантин и кивком давая слуге команду открыть двери.

— Да постойте же! — безнадежно упиралась я — Подумайте о слухах, который пойдут, когда все раскроется!

«Ага. Особенно если реально ВСЁ» — недобро и как-то нервно хихикнула ведьма в моей голове, от чего я неуютно передернула плечами.

— Плевать — процедил упрямец — Сплетни хоть на время дадут мне лицо. Я уж и забыл, каково это иметь имя, а не только должность Верховного дознавателя.

«Мне бы Ваши проблемы!» — едва не застонала я. Да я бы сейчас половину коллекции отдала, лишь бы мое имя напрочь стерлось из этой истории. «Ну, треть, по крайней мере точно» — подумав, исправила меня все та же внутренняя, неожиданно жадная ведьма. Наверное, все-таки, мы с ней еще искренне надеялись как-то исправить ситуацию.

— А Ваш отец? Ведь сплетни коснуться и его тоже! — взывала к разуму я, слегка ежась от неожиданно прохладного вечернего воздуха, пока мы двигались по дорожке к границе палисадника.

— Возможно, это заставит и его вспомнить, что у него было ДВА сына — горько ухмыльнулся вир, ни на миг не останавливаясь — Садитесь в карету, Делия. Мы спешим.

— А… а как же… черт! А то, что я смогу претендовать на Ваше состояние? Это тоже Вас не тревожит?

— Поверьте мне, дорогая, я не обеднею только от того, что одна маленькая ведьма получит возможность тратить мои деньги — прямо глядя мне в глаза, припечатал инквизитор — А теперь в карету. На улице прохладно после дождя. Вы рискуете простудиться.

«Нет. Точно больной. Все-таки половину коллекции отдала бы. Но только бонусом, пусть этот гадский инквизитор подавится собственным упрямством!» — мысленно вспылила я и, сверкнув напоследок глазами, дергано приняла предложенную для помощи руку.

Собственно, что мне оставалось кроме того, чтобы раздраженно плюхнуться на сидение и упорно отвернуться к окну? Не устраивать же и в самом деле скандал прямо на улице, на потеху прохожим? Еще и ведьмовская сила не на шутку разыгралась, электризуя воздух в маленьком пространстве и бесконтрольно колыхая пряди моих волос.

Несколько долгих минут я просто пыталась глубоко дышать, чтобы не разнести эту карету к чертовой матери, вместе с выводящим меня из равновесия мужчиной.

«Держись, Делия! Ты же понимаешь, что убить его сейчас ты не можешь. Это слишком опасно. Тогда ты уже точно не выпутаешься из всей этой ситуации. Нужно быть сдержаннее. Действовать тоньше…»

И тут на мои сжатые тугие кулачки, которыми я жестоко мяла подол своего дорогого платья, мягко опустилась горячая сухая ладонь. Длинные сильные пальцы слегка сжали мои, сведенные злобной судорогой руки и принялись легко поглаживать, неожиданно гася пылающую внутри ярость.

— Вы хоть понимаете, что просто не сможете меня заставить выйти за Вас, если я этого не хочу? — устало спросила я, аккуратно вынимая свои руки из-под его ладоней и оборачиваясь к мужчине, чтобы неожиданно наткнуться на его пристальный нечитаемый взгляд.

— А Вы уверены, что не хотите? — тихо уточнил он и легкий полумрак мягко раскачивающейся кареты мгновенно развеялся белым светом ледяного сияния его странных глаз.

Я даже рот открыла от возмущения.

Нет, наглость экземпляра начинала даже обескураживать. Сидит тут, зенками своими люминесцентными на меня сияет, гасит, каким-то макаром мою силу… И убивает на корню все мои далеко идущие планы относительно его же скорой кончины. Как это можно терпеть, скажите мне?

— Этого обряда не будет — внятно и четко произнесла я, не отводя взгляда от этих пугающих, мерцающих глаз — Вы слышите меня? Никто и ничто не заставит меня заключить единый союз. Я — Темная ведьма. Я свободна. Я никогда добровольно не позволю надеть на себя оковы Единого. Либо ведьмовской обряд, либо ничего.

— Вот как? — мягко улыбнулся инквизитор — Вы так дорожите своей свободой, Делия?

— Естественно — высокомерно вздернула я нос — Как и любая Темная! Это единственное, что мне по настоящему нужно!

— А если я смогу доказать Вам, что хотите Вы совершенно другого? — вкрадчиво поинтересовался вир.

— Это кого же, простите? — подозрительно прищурилась я.

— Признаться, я рассчитывал на вопрос «Что?» — удивленно хохотнул инквизитор и тут же снова схватил своими лапами мои ладошки — Но Вы зрите в корень, Делия. Так что же будет, если я смогу Вам наглядно это показать?

— А бинокль не отсохнет? — почему-то испугалась я, срываясь на хамство и пытаясь забрать себе обратно свои враз вспотевшие ладошки — Что за игры Вы ведете, вир Мигре? Прекратите. Вы специально меня пугаете?

В ответ я получила только очень внимательный взгляд уже спокойных, серых глаз и многозначительную улыбку, которая спряталась в уголках его губ. А, затем, мужчина молча отвернулся к окну и остаток пути мы провели каждый погруженный в собственные мысли. И мои, смею заметить, были при этом весьма далеки от спокойствия. Время расплаты неминуемо приближалось.

...

Храм встретил нас ночной подсветкой, скромно разгоняющей сумрак летнего вечера. Гостеприимно распахнутыми дверьми и раздражающе доброй улыбкой встречающего нас священника. Вот вообще не под настроение он улыбался. Я бы, на его месте, не любу тянула, а улепётывала куда подальше от едва сдерживающей себя ведьмы.

— Вы приехали раньше, дети мои — ласково попенял нам он — В храме еще полно посетителей.

— О, какая жалость! — весело подпрыгнула я-Тогда мы, пожалуй, пойдем!

— Куда — холодно усмехнулся вир, хватая в стальной захват мое много страдальное запястье и разворачивая обратно в сторону лестницы — Посетители — это отлично, святой отец. Свидетелей искать не придется.

— Вы, что же, не привезли их с собой? — удивился священник.

— Точно! Мы забыли свидетелей — утвердительно кивнула я, хлопая себя по лбу свободной рукой, и снова попыталась повернуться спиной к храму.

— Они все оказались сильно заняты — ерничая, фыркнул гадский инквизитор, не давая мне шанса на побег — Но мы с благодарностью воспользуемся вашими прихожанами для замены. Уверен, что они не откажут.

— Не откажут, сын мой — немного удивленно глядя на мои пируэты, кивнул священник — Лишь бы ваши родственники и друзья правильно поняли, почему вы не пригласили их для этой почетной миссии.

— Я не буду совершать обряд без моей кузины! — почти радостно вскричала я — Вы понимаете, как некрасиво выйдет? Она однозначно обидится! А мне ли Вам объяснять, как недальновидно обижать мою дорогую кузину!

— Не так недальновидно, как обижать меня — недобро сдвигая брови, многозначительно обронил вир — А Ваша многоуважаемая кузина просто без слов поняла, что ее присутствие здесь вовсе не обязательно и приняла взвешенное решение отдохнуть после дальней дороги, вместо того, чтобы навязываться нам в свидетели.

— Моя многоуважаемая кузина, сдается мне, даже не поняла, куда Вы меня утащили на ночь глядя, отвлеченная вашим с ней непонятным разговором — не согласилась я, упираясь каблуками в пол и останавливать прямо перед распахнутыми дверьми храма — И что, простите, значит «навязываться»? Это моя родня, если что! Где элементарное уважение, вир Мигре? Нет, при таких условиях я совершенно не представляю возможным этот брак!

Я с самым довольным видом, вырвала-таки свое запястье из его ладони и демонстративно сложила руки на груди. А потом, подумав, еще и показала опешившему служителю в рясе язык.

— Боюсь, что брак не будет возможным, если невеста против — неуверенно протянул священник, разводя руками и косясь на меня, как на умалишенную.

— С чего Вы взяли, святой отец, что она против? — холодно уточнил инквизитор, в упор пронзая меня холодным взглядом — Невеста очень даже «за». Просто немного смущается.

— Я?!

— Она? — на всякий случай уточнил храмовник и удрученно покачал головой — Может Вам, сын мой, все-таки стоит посмотреть правде в глаза, а не идти на поводу у собственного упрямства? Девушка определенно не настроена на этот союз.

— Девушка настроена — уперто не согласился мужчина — Но, если что, я всегда могу настроить ее дополнительно.

— Как хотите — устало махнул рукой священник — Просто учтите, что в стенах Единого не действует ни одна магия, кроме Его. Так что, если Вы, сын мой, рассчитывали магически принудить девушку, то ничего не получится. А без искреннего согласия обоих брачующихся ритуал не состоится. По техническим причинам, так сказать.

— Это как? — заинтересовалась я, на всякий случай.

— Это просто. Магия Единого не проснется и не подарит вам печать — вздохнув, пояснил храмовник — Сколько угодно можете стоять пред алтарем, но Свет Единого снизойдет только к тем, кто по собственному желанию пришел за его благословением.

— Откуда тогда столько договорных браков? — усмехнулась я — Или Единый подвержен коррупции?

— Не богохульствуй — грозно оборвал меня священник — Договорные браки тоже по обоюдному согласию заключаются. Никто об истиной любви или связи не говорит же! Эх… Я вообще уж и не помню, когда видел эту истинную-то связь здесь, в Главном Храме столицы. Тут все больше знать союзы заключает. А у них все по уму, по рациональности, а не по чувствам. Но уж то, что по взаимному согласию, совершенно точно… Ну так как? Пробовать будете?

— Не будем — уверенно хмыкнула я — Смысла нет!

— Будем — не менее уверенно кивнул инквизитор и прищурился — Даже если для этого, Делия, мне придется тащить Вас в храм силой.

— Да вперед! Любая Ваша сила прекратит действовать, едва мы переступим порог храма — смело фыркнула я — Вы что, не слушали святого отца?

— А я не омагии — обескуражил меня вир и, вдруг, резко подхватил на руки, укладывая животом на свое плечо — Куда нести счастливую невесту, святой отец? — вполне серьезно спросил он, пока я набирала в легкие побольше воздуха.

Это для того, чтобы уже в следующий миг огласить гулкие своды храма своим визгом и весьма невоспитанными воплями:

— Отпусти меня немедленно — визжала я — Сейчас же! Мужлан! Сатрап! Хам! Вот я тебе… Аааа! Черт! Реально, что ли, ничего не работает?! Чтоб ты на ровном месте спотыкался! Чтоб тебя по полу размазало! Да что за нафиг?! Чтоб у тебя рога выросли! Ай! — неожиданно получила я по выставленной вверх попе весьма ощутимый шлепок.

— Ты вообще соображаешь, чем угрожаешь сейчас? — возмутился инквизитор, теряя уважительное обращение и уверенным шагом направляясь вслед за спешно семенящем вглубь храма священником — Какие еще рога? Запру в семейном замке. Под присмотром отца. Пока… пока все не закончится.

— Сейчас жизнь твоя закончится! А ну отпусти меня, подлый невоспитанный… ай! — и я только каким-то чудом не брякнулась задом прямо на каменные плиты, когда инквизитор резко сбросил меня вниз, придерживая за локоть — Ты что творишь?! Я чуть не упала!

— Начнем? — холодно уточнил у суетящегося служки мужчина и обратился к столпившимся вокруг весьма заинтересованным зрителям — Уважаемые, кто готов стать свидетелем?

Вперед неуверенно вышли двое мужчин и весело посмеивающаяся женщина средних лет:

— Почту за честь! — искрясь радостью, улыбнулась она и заняла место справа от алтаря.

— Благодарю — вежливо поклонился инквизитор, даже не кинув взгляда на беснующуюся меня — Мы готовы, святой отец!

— Я ни к чему не готова — упрямо надулась я — Свадьбы не будет, уважаемые! Расходитесь.

— Начинайте, отче — уже явно закипая, с нажимом произнес вир и цепко схватил мое запястье — Невеста шутит.

— Возлюбленные чада Единого, — немного дрожащим голосом, затянул храмовник, поглядывая на меня с откровенным опасением — Сегодня Вы предстали пред очами его, дабы во всеуслышанье заявить…

— Что в гробу я видала все ваши обряды! — нагло вставила я.

— …что сердца ваши просят воссоединения — не дал себя сбить священник — А силы — соития…

— Губу пусть сразу закатает! — хмыкнула я — Соитие ему подавай! С демонами пусть в экстазе сливается.

— Делия! — не выдержав рявкнул на меня инквизитор и тут же попытался успокоить откровенно взблеснувшего святошу — Все в порядке, святой отец. Она всегда такая… говорливая. Когда нервничает. Продолжим.

— Эээ… — замялся тот.

— Ага! Продолжайте, продолжайте — хохотнула я — Если Вы такой смелый. Это у меня истерика еще не до конца расцвела! Сейчас самый сок пойдет!

— Уважаемый вир Мигре, ритуал просто не сработает, если… — вздохнув, мягко попытался достучаться до злого жениха служитель.

— Я. Сказал. Продолжайте! — уже откровенно зарычал инквизитор — Ее согласие не Ваша забота. Ритуал состоится!

— Ой, я бы так уверена не была — хлопая глазами, покачала я головой — Тщетные надежды. Чего людей хороших зря задерживаем?

— Я… — окончательно стушевался священник.

— Дальше! — рявкнул вир, хватая во вторую руку ритуальный кинжал, лежащий на алтаре и тут же чиркая лезвием по моему запястью, из которого быстро капнула в подставленный снизу кубок густая капля.

— Ай! — взвизгнула я, тщетно дергаясь в стальном захвате — Больно!

— Святой отец, — тоном, в котором уже явно сквозила угроза членовредительства, прошипел жених, отпуская мою раненную конечность и тут же царапая собственное запястье над ритуальной чашей — Заканчивайте!

— А…Ну… Мммм… Ну, раз так… В общем, властью Единого, его силой и волею соединяю Вас, дети мои, пред очами Его. Обменяйтесь кровью, новобрачные!

— Пей — прорычал инквизитор, впихивая мне в руки серебряный кубок, в котором плескалась наша, смешавшаяся с положенной каплей святой воды кровь.

— Сам пей — рявкнула в ответ я, отталкивая сосуд — Охренел совсем? Сказала же, я не…

Но договорить, увы, не успела.

С грозным рыком доведенного до края человека, инквизитор щедро набрал в рот из кубка нашей разбавленной крови и, словно не замечая моего сопротивления, сжал в стальных объятиях, закрывая мой возмущенный рот поцелуем.

На долю секунды я замерла, пораженная до глубины души творящимся произволом, а затем ощутила соленый привкус крови, уверенно сочащейся внутрь сквозь мои сомкнутые губы. Я пискнула и дернулась. Но инквизитор лишь крепче прижал меня к себе, чтобы еще миг спустя ворваться в мой рот своим языком, одновременно усиливая напор. Я ахнула. И, вдруг, совершенно машинально сглотнула вязкую кровавую смесь.

В тот же миг горячий поцелуй опалил неба, по которому успел пройтись наглый язык захватчика. Жесткие губы, еще мгновение назад терзающие мой рот, неожиданно смягчились, уже не терзая, но приглашая и захватывая своей дерзкой игрой. Низ живота прострелило сладостью, граничащей с болью. Ноги задрожали, отдавая меня во власть сильных рук жениха. А я, абсолютно не кстати, ощутила, как меня накрывает волной какого-то совершенно нестерпимого блаженства, абсолютно необъяснимого в рамках банального поцелуя.

Поражено, всхлипнув, я неосознанно ответила ласковому требованию чужих губ и тут же услышала женский стон, каким-то краем сознания удивленно поняв, что принадлежит он именно мне. Секунда потребовалась мне для принятия это факта. Еще миг, для того, чтобы я, неизвестно почему, сама потянулась на встречу уверенным поцелуям. А дальше мое тело буквально выгнуло навстречу мужчине, до кончиков пальцев наполняя ни с чем не сравнимым счастьем. Ощущением какой-то правильности происходящего. Словно именно здесь и именно так мне нужно было быть всегда. Каждую минуту моей никчёмной, до сего мгновения, жизни.

Не знаю, сколько продолжался этот нереальный поцелуй. Но вот его горячие губы с ощутимым усилием оторвались от моего рта. Тяжелое дыхание рваными порывами защекотало прядь волос, упавшую мне на щеку, и мужчина прижал свой лоб к моему, покрытому холодной испариной лбу.

Я с трудом приоткрыла глаза, донельзя пораженная окатившими меня ощущениями. И лишь для того, чтобы тотчас утонуть в горячей лаве ледяного света, плескавшейся в направленном на меня тяжелом взоре инквизитора. Почти сразу я с удивлением отметила, как по пылающим щекам мужчины бликует знакомый мне, зеленый оттенок моих собственных, сияющих ведьмовской силой глаз. Которые же никак не могли явить свою магию в стенах храма Единого! А, затем испуганно замерла, краем сознания заметив странный яркий свет, с небывалой силой бьющий откуда-то снизу, словно просачиваясь между нашими прижатыми друг к другу телами.

Я недоуменно сдвинула брови и, поймав согласный, отчего-то нежный взгляд поглаживающего мою спину мужчины, очень аккуратно опустила глаза вниз, чтобы тут же подавиться воздухом.

И было от чего.

Там, на уровне груди, прямо между нашими неприлично крепко прижатыми друг к другу телами, вращались в бешеном танце две пылающие огнем Искры, создавая в своем непостижимом круговороте весьма правильный знак Инь-Ян. Они бесконечно кружили по кругу, смазывая свои грани, будто стремясь навечно стать единым целым. Моя белоснежная Адаль и незнакомая, угольно-черная, слепящая, вопреки всем законам физики Искра моего жениха. Свет, принадлежащий Темной ведьме. И исключительный мрак, таящийся до этого момента к груди служителя Светлого ордена Инквизиции.

Я медленно подняла взгляд на лицо державшего меня в стальных объятиях человека.

— Ч… — попыталась я выдохнуть вопрос, но лишь с бессильным всхлипом втянула в легкие воздух, обескураженно хлопая ресницами.

— Свершилось! О, Единый! Благодарю тебя за милость! Ты вновь явил моим глазам своё чудо — связь Истинных! Славьте же имя Единого, дети мои! Ибо велики деяния его! — внезапно возопил прямо над моим ухом зашедшейся в религиозном экстазе священник — Славься!

— Славься! — слаженным восторженным хором пронеслось под сводами храма многоголосое эхо присутствующих на обряде прихожан.

— Поздравляю! Славься Единый! — радостно восклицала наша нечаянная свидетельница, забирая пальцем из кубка остатки нашей крови и ставя ею на своем запястье знак, подтверждающий свершившийся ритуал — Ах, как красиво! Какая благодать вам дана! Счастья вам!

— Счастья! — поздравляли мужчины — свидетели, хлопая вира по плечу.

И я, так и не понимая до конца всего происходящего, взглянула на свою руку, прижатую к груди инквизитора.

« Что они говорят?!» — в каком-то странном состоянии отрешенности подумалось мне — « О чем речь? Неужели обряд мог состояться? Нет! Я же была против! Печать появиться не могла!»

Но тут же в ужасе пискнула, донельзя распахивая свои глаза и оказываясь доверять очевидному.

Она была там. И не просто была. Изящный круг, окольцовывающий тонкими линиями сложное переплетение родовых имен не просто мерцал тусклым золотом в свете восковых свечей. Он переливался всеми цветами радуги, искрясь и мерцая настоящей бриллиантовой россыпью. Светился, периодически посылая по радиусу всполох яркого семицветья. Подмигивал мне, будто Рождественская гирлянда на елке. Слепил глаза и словно насмехался надо мной совершенно нетипичной для себя расцветкой.

— Чт… что это? — наконец, разжимая пересохшие губы, хрипло шепнула я — Это… но как…

И тут, в ответ вновь, как три года назад ощутила, что маг лишь с шумом втянул воздух у моего лица и едва слышно прошелестел:

— Здравствуй…

Глава 17

Я просто отказалась с ним разговаривать. Вот за всю дорогу домой не проронила даже слова. Не ответила ни на один вопрос, хоть вир и пытался вывести меня на диалог. Демонстративно отвернулась к окну и напряженно вглядывалась в ночные улицы, окончательно портя вспотевшими пальцами тонкий шелк своего несчастливого платья. Для проформы, инквизитор еще какое-то время покидал ничего не значащие комментарии, но после и он замолчал, смирившись с моим обиженным выражением лица.

Вот только я не была обижена. Я пребывала в шоке. В ужасе и в настоящей панике.

Нет, о пространных воплях священника относительно истинности нашей пары я вообще старалась не думать. Очередной невменяемый фанатик. Он и в том, что голубь на голову нагадит увидит знак свыше. Скорее уж мне верилось в то, что гадский инквизитор нашел способ воздействовать на меня ментально, обходя наложенный запрет на использование магии в стенах храма.

Ну серьезно, какая истинность? Мало того, что об этих сказках только в дамских романах и писали. Вот лично я истинной связи не разу не видела. А уж как их там расписывали! Ну что? Да! Да, конечно я эти розовые сопли тоже иногда почитывала. А что бабушкиному шкафу в кабинете, забитому этой инфантильной литературой зря пылиться? Тем более, что иногда было очень даже под настроение. И вот там истинную связь преподносили ну прямо как высший дар! Истинные, де, не просто испытывали друг другом ни с чем не сравнимое удовольствие при единении, но еще и, со временем, обрастали целой кучей способностей, позволяющих друг друга чувствовать, слышать и, даже, звать на расстоянии. И запах-то у второй половины особый. И аура-то его в любимой отзывается. И прямо все там светится и мерцает огнями новогодними, под звуки ангельских лир. Но вот, что-то, как-то мне в оное не верилось напрочь. Да и реальных подтверждений ни разу не наблюдала. Нет, может и наоборот, как раз. Может я этих истинных и видела чуть ли не каждый день. Но, судя по отсутствию вышеперечисленных внешних проявлений, ничего особенного эта самая истинность не давала. Никто при мне не светился, друг друга судорожно не нюхал и в трепетном экстазе от одного прикосновения под ноги кому-нибудь не падал.

Вот тут я совершенно не кстати вспомнила светящиеся ледяным светом глаза инквизитора, его странную привычку нюхать меня и здороваться. А еще свои дрожащие колени и экстазмические стоны в процессе банального слюнообмена.

Я передернула плечами и неуютно поерзала на сидении, бросив недовольный взгляд на замершего напротив гадкого инквизитора. Фу. Не буду об этом и думать. Дичь какая-то. Чего сразу истинность-то? Может я просто траванулась чем. Бывает.

Тем более, что у меня имелись проблемы посерьезнее.

Печать единого союза была на моей руке!

Принять этот факт я не могла, как ни старалась. Как? Как это могло произойти? Почему именно со мной? Да за всю историю существования ни одна Адаль не попадала в подобную передрягу. С самого начала меня учили, что я и только я управляю ситуацией, как бы не казалось экземпляру. Да и какой охотник за Искрой в здравом уме откажется от совершенно ни к чему не обязывающей ведьмовской связи в пользу печати, которая на обе стороны накладывала определенные обязательства? И, прежде всего самую страшную из возможных проблем: объединение сил.

Нет, чаще всего, супруги так и продолжали при этом жить каждый со своей Искрой внутри. Но единый союз позволял и кое-какую хитрость.

Появившись на заре зарождения Империи, как раз в годы кровавых войн и междоусобиц, которые и сотворили нынешнюю карту континента, этот ритуал, найденый жрецами Единого, изначально предназначался именно для того, чтобы будущая Империя не лишилась своих сильнейших магов.

Древнейшие рода отправляли на поля сражений своих лучших сыновей, сильнейших одаренных. И теряли их.

Наверное, не было семьи, которую бы обошла стороной страшная потеря. Но вместе со скорбью в дом приходила и еще одна беда. Ветви великих древ гасли, забирая надежду на возрождение легендарных Искр. Многие и многие исключительные способности магов канули в лету вместе с наследниками, единственными носителями оных, убитых в битвах. Угасали фамилии. Гасли, уже не возрождаясь в потомках, сильнейшие дары.

И тогда Единый даровал ритуал.

Объединяя рода, он объединял, так же, силы их носителей. Теперь, когда очередной маг шел на войну, Искра его отдавалась супруге. Сам маг легко пользовался ею, соединенный со своей второй половиной незримыми нитями союза. Но если и погибал, дар не уходил в небытие вместе с ним, а передавался наследникам. Причем, находился в теле своего временного хранителя, даже если она заключала брак с другим. И уже их дети могли принести в мир Искру угасшего в одном из сыновей.

Схема работала обоюдоостро: Искру вполне могла и жена передать мужу. К примеру, если неизлечимо заболевала. Часто, ради сохранения силы рода в таких случаях даже специально заключали брак, дабы сохранить фамильный дар. Благо, что Единый требовал лишь согласия обеих сторон. Истинные причины союза при этом его мало волновали.

В общем, очень разумно, удобно и рационально.

Если бы не одно «но».

Именно в моем конкретном случае это означало, что я не могу отнять Икру у своего тринадцатого экземпляра!

Ведьмовской обряд хранил именно тело второй половины. А вот дар я легко могла забрать себе. При этом, как и и полагалось, потерявший Искру сразу умирал. А я жила дальше. Лишь бы и тело при том оставалось живым, покуда вязь обряда не сойдет.

А вот при едином союзе… Здесь ситуация была обратной. Во время войны, всем было исключительно плевать на тело мага — даже больше того, как раз предполагалось, что он именно погибнет физически. Важно было хранить дар. Поэтому забрав себе Искру супруга я лишь меняла место ее обитания. Ни трансформировать ее в собственные годы, ни убить этим самым мужа я не могла! Он бы просто так и жил дальше. И даже своей Искрой бы пользовался. Ну, разве что недоуменно уточнил бы, на кой я конкретно у себя его любимую черную звезду теперь храню. Но, в целом, не принципиально же?

И как в данной ситуации мне было избавляться от своего преследователя?

Я знала только одну схему своей бесконечной, в потенциале, жизни: заключить ведьмовской обряд (что дает супругам легкое право призывать Искру друг друга), обескуражить охотника тем, что Адаль сильнее и при призыве не идет за чужим даром, а забирает его к себе. Отнять Искру и, тем самым, убить выбранный экземпляр. Быстро погрузить тело в статический гель, чтобы не начался процесс разложения тела, а то моя же вязь меня и погубит. Держать это самое тело нетленным, пока все та же вязь ведьмовского обряда, своей неактивностью гарантирующая мою «невиновность» для органов власти, ежели они явятся, не сойдет с моей руки. И вуаля! Я свободна и, практически, бессмертна!

И что же получилось сегодня?

Все погибло! Моя, годами отточенная методика сама приказала долго жить. Ни о каком скором вдовстве, достижимом проторенный путем, и речи теперь идти не могло.

Единый союз позволял моей Адаль хоть каждый день приглашать в гости Искру инквизитора. Он от этого даже не чихнет! Смерти от потери дара не будет, в колбу сажать некого. Напротив. Памятуя о том, что инквизиторы отличаются исключительным долголетием, впереди у меня маячили долгие и долгие годы счастливой семейной жизни. И вот как-то с трудом верилось, что новоявленный супруг с полным пониманием отнесется к моему маленькому хобби в виде коллекционирования следующих экземпляров в гигантских колбах. Как бы я не старалась расписать ценность моей, никому к слову не мешающей коллекции.

Что дальше? Жить и, потихоньку, тянуть уже набранные силы? Обманывать мужа, что в семьдесят я выгляжу на двадцать потому, что у меня просто гены хорошие? Да и вообще, ведьмы знают способ не стареть? Ну, может и потянет объяснение, под коньячок. Лет до девяноста. Но что потом? Да и однажды, моя коллекция все равно иссякнет. Как жить после? Увядать и ждать смерти? Сам-то инквизитор лет двести запросто может прожить. Если не простудится. И это не тот человек, за спиной которого я смогу потихоньку продолжать выходить замуж и тихо складывать тела в тайной комнате. Он просечет. Однозначно. И тогда наступит время отвечать за преступления. А ответ перед инквизицией всегда один. И вот не то, чтобы я любила холод. Но и жаркий климат, в данном конкретном случае, будет не сильно полезен для моего здоровья.

В общем, вопросов у меня было много. А ответов, увы, ни одного. От этого я мрачнела и грустнела. А еще боялась.

И поболе всего сейчас боялась гнева бабушки и Верховной Темной, которая, судя по всему, не с букетом ромашек ждала меня дома.

В принципе, в свете сложившихся обстоятельств, она, как и моя бабка, спокойно могла фыркнуть, вильнуть хвостом и отбыть в неизвестном направлении, откуда и явилась ранее. Все что надо она, вроде как, выяснила. Учитывая, что иссушать меня в ближайшее время никто не планировал, то и вмешательство Ковена, вроде как, не требовалось. А, значит, смысла не было напрягаться ради меня. С остальным нормальная Темная ведьма вполне должна была справиться сама.

Так что, внутренне я вполне себе была готова к тому, что меня все-таки бросят одну, на растерзание моему личному инквизитору. Это даже было как-то лучше, чем возможный скандал с разбором моего проступка на совете Ковена.

И тем неожиданнее было то, что буквально несколько минут спустя застало нас при возвращении домой.

...

Я, показательно проигнорировав предложенный мне локоть, уверенным шагом ринулась к дому, едва не сбив предупредительно открывшего мне входную дверь лакея.

Кстати, это точно не специально. Я просто до сих пор не привыкла, что эти самые лакеи у меня вообще есть. Еще несколько дней назад я прекрасно открывала себе дверь сама, не утруждаясь услугами челяди. Да и мои посетители, многие из которых были весьма и весьма состоятельными людьми, неожиданно для себя понимали, что, оказывается, прекрасно знают где у двери ручка и как ею пользоваться. Так что, справедливо считаю, что едва не произошедший конфуз целиком и полностью на совести гадкого инквизитора. Нечего было мне слуг в дом приводить. Да и вообще, все конфузы исключительно по его вине! Чтоб ему искалось до ночи.

Лестницу наверх преодолела в едином порыве, буквально взлетев. Едва касаясь ступеней. Конечно же, мой новоявленный супруг не отстал. С его то размахом крыльев… то есть ног. В общем, не суть.

И вот я с разбегу влетела в собственный верхний холл и, буквально, замерла на пороге, будто наткнулась на невидимую стену. Гадский инквизитор, естественно, не успев затормозить, влетел в мою спину, вталкивая нас обоих в помещение и тут же согласно замирая рядом, шокировано обводя взглядом развернувшийся бедлам.

Весь пол был заставлен различными сундуками, шкатулками, чемоданами. Шляпными и обувными коробками. Да и просто стульями, поверх которых была свалена в перемешку женская и мужская одежда.

Прямо на всей этой куче, с видом некоронованный королевы, восседала маленькая хрупкая девушка неоднозначного возраста, с невинным аквамариновым взглядом, которая жестко и бескомпромиссно этим хаосом управляла. Слуги, в лице второго лакея и пары горничных (у нас пополнение?) носились в попу ужаленными лосями из коридора, ведущего к спальням, в холл и обратно, постоянно что-то куда-то перетаскивая, сваливая и вновь поднимая. Многочисленные, ускоренные не иначе как служебным рвением ноги, нещадно топтали вываливающиеся из натруженных рабочих рук предметы гардероба, поскальзывались на оторванных пуговицах и путались в разбросанных шелковых чулках.

От царящей вокруг суеты начинала кружиться голова. Однако, Гретта Градейн, казалось, совершенно не тяготилась царившим хаосом. Она цепким взглядом следила за мельтешащими слугами и и уверенно раздавала ценные указание:

— Розовую коробку, милая. Розовую, а не лиловую. А Вы, милейший, куда сюртук потащили? Сказала же Вам — сюртук оставьте. Потом в чемодан сложите. Пока что мой жакет отнесите в гардероб. В каком это, прошу прощения, смысле Вы решили, что это он и есть? Ах, он тоже зеленый, по-Вашему? Во-первых, он не зеленый, а бирюзовый. Не люблю такой оттенок. А. во-вторых, размер Вас не смутил? Ясно же, что это не мое!… О! Дорогая! Ты уже вернулась? Руки покажи — внезапно обнаружила наше присутствие ведьма, ни капли не засмущавшись.

Я очень-очень медленно обвела взглядом сумасшедший натюрморт, устроенный верховной в моем холле и снова остановила тяжелый взгляд на ней. Погром впечатлял. Причем, элементов собственного гардероба я в представленной куче, слава Тьме, не обнаружила. И, тем не менее, вид безнаказанно захламленного помещения стал той последней каплей, благодаря которой в сорвало-таки тщательно удерживаемую плотину моего внешнего спокойствия.

— Это что? — черной кошкой зашипела я, освещая кавардак изумрудно-зеленым заревом вспыхнувших глаз и ощущая, как колышутся в воздухе змеями пряди черных волос, разрушая остатки прически.

— Где? — казалось, искренне удивилась ведьма, обводя обескураженным взглядом кучи тряпья, многочисленные сундуки и явно взблеснувших слуг.

— Здесь — с усилием сжимая зубы, процедила я — Гретта, при всем к Вам уважении…

— Ох, ты о вещах? — с совершенно неуместным облегчением, рассмеялась красавица — Не беспокойся! Мы как раз заканчиваем.

— Заканчиваете? — вовсю шипела я — С чего Вы вообще решили, что нужно было начинать? — окончательно теряя самообладание рявкнула я, топая ногой.

В ответ, над полом всколыхнулась и пролетела зелеными молниями во все стороны Темная сила. И у двери, с тихим хлопком, шмякнулась прямо на кучу тряпья огромная бурая жаба, с обиженными глазами.

— Делия — мягко попеняла мне ведьма, качая головой.

— Что «Делия»? — никак не успокаивалась я — Почему здесь все завалено одеждой? Мы теперь торгуем секонд-хендом? Немедленно прикажи все это убрать! — и я снова топнула.

Магия послушно разошлась от меня, словно круги по воде. Потоки благоразумно обогнули Верховную, скептично вздернувшую в этот момент свою смоляную бровь. Аккуратно и, кажется, даже с письменными извинениями обошли стороной молчаливого инквизитора. И с видимым удовольствием чавкнули одной из новоприбывших горничных, роняя на пол очередное бородавчатое земноводное. Умная тварь. Это я о магии, само собой.

— Собственно, именно уборкой мы и занимались — вновь покачала головой ведьма — Как ты сама понимаешь, сокращая количество прислуги ты никак не ускоришь этот и так, к слову, изрядно затянувшийся процесс.

— С чего вообще этот процесс начался?! Я не давала такого распоряжения! Это мой дом, вообще-то! — не унималась я.

— Это дом твоей бабушки — многозначительно намекнула Темная.

— Покойной, если что! — не менее многозначительно напомнила я.

Да. Потому что, если уж легенда официальная, то нечего мне фактическим положением вещей тыкать!

— Ах, эти нюансы — Темная поморщилась и махнула рукой — Ну, даже если так. Ты же не откажешь в маленькой вольности своей дорогой кузине?

— Просто очень интересно, почему мое согласие мы обсуждаем уже по факту совершенного — недобро уточнила я — Я устала! Я хочу отдохнуть и только. А дома творится… Да черт знает что творится!

— Руку-то покажешь? — проигнорировала мое возмущение ведьма.

— Давайте я покажу — вкрадчиво предложил оттаявший, наконец, инквизитор и уверено выдвинул вперед собственное запястье, украшенное не менее яркой, чем моя, переливающейся голографическими искрами печатью.

— Значит, все-таки, правда? — с каким-то тайным обещанием холокоста, прошипела Верховная. И ее волосы, неожиданно, тоже взметнулись над головой.

— Были сомнения? — скептически выгнул бровь вир — В словах инквизиции?

— Естественно — кивнула ведьма, сверкая аквамариновым светом глаз — Как же иначе?

— Вы проиграли — тихо, но твёрдо сказал мужчина.

— Да ну, что Вы? — показательно весело фыркнула Гретта.

Но разлетевшаяся вокруг нее сила сразу оборвала на корню подозрения в ее игривом настроении, демонстрируя внутренний всплеск ярости. А на пол брякнулась тонкая ядовитая лента лесной гадюки, разом затерявшаяся в ворохе шелкового нижнего белья.

— Проигрыш, как, собственно и выигрыш, видно лишь со временем — вкрадчиво произнесла ведьма, едва удостоив взглядом испуганно спрятавшуюся в чулках бывшую горничную — И, боюсь, что это самое время не на Вашей стороне.

— Не сказал бы — вновь ухмыльнулся инквизитор, уверено перешагивая кучу тряпья и проходя в открытые двери кабинета — Надеюсь, мои бумаги не трогали?

— Не успели — мягко уточнила Темная.

— Не смогли взломать защиту — понимающе кивнул вир, пробегаясь взглядом по засвеченной и изрядно покорёженной сетке охранного заклинания над поверхностью своего рабочего стола.

— Вы просто быстро вернулись — развела руками Гретта — Итак, Делия? Как ты получила это уродство на свою руку? Есть предположения?

— Меня заставили — буркнула я, проходя в кабинет следом за своей новым мужем и устало падая в рабочее кресло.

— Угрозами, надюсь? — хихикнула вира Градейн.

— Силой — вздернула я подбородок — Правда, не понимаю как. Мне казалось, в стенах храма нет иной магии, кроме сил Единого.

— Значит, все-таки оно — неожиданно потеряла все веселье ведьма, сразу сдуваясь.

— Нет, Вы правда сомневались? — недоверчиво уточнил вир — Удивительно! С Вашим-то опытом.

— Может я неисправимая оптимистка — огрызнулась Гретта — И что? Могла я хоть надеяться на лучшее?

— О чем вообще идет речь? — напряглась я — Что за странные непонятные разговоры в моем доме?

— Никаких тайн, дорогая — мягко улыбнулся мне инквизитор — В храме Вы слышали исключительную правду.

— Я не понимаю, о чем Вы — с нажимом сказала я.

— Это и не важно — неожиданно перебила инквизитора ведьма, многозначительно светя на него глазами — Не так ли, многоуважаемый Верховный Дознаватель?

— Если Вы так считаете — медленно кивнул тот, ухмыляясь — Хорошо. Давайте оставим так. Пока что.

— Да о чем Вы говорите, в конце-концов? — взвилась я, хлопая рукой по столу.

Искры Тьмы метнулись по углам и над моей головой внезапно заухало, хлопая крыльями, старое и пыльное чучело совы.

— Делия, — недовольно поджала губы Гретта.

Чучело обвело помещение обескураженным взглядом очумелых желтых глаз и подозрительно прищурилось.

— Позвольте мне — мягко качнул головой вир и махнул ладонью в сторону явно что-то почуявшего умертвия.

Сова дожидаться прилета очередного заклинания не стала. Истерично каркнув ( видимо, за сотню лет стабилизированная плоть напрочь забыла, какими звуками была при жизни ограничена), гордость древних таксидермистов раскинула в стороны полутораметровые крылья и, засыпав нас вековой пылью и клещами, взлетела со шкафа.

— Оставьте — устало махнула рукой я, вместе со всеми проследив полет полярной совы, которая теперь гордым ошарашенным умертвием восседала на створке двери — Потом займусь. Итак, что здесь происходит?

— Ничего особенно необычного, деточка — пожала плечами ведьма — Просто твой многоуважаемый муж сегодня же съезжает.

— Правда? — обрадовалась я.

— Правда? — с явным скепсисом уточнил инквизитор.

— Конечно — закивала ведьма — Вон и вещи его уже упаковывают… упаковывали… О! Милейший, займитесь вещами — высокомерно обронила Верховная, узрев в дверях испуганную физиономию вовремя поднявшегося из передней последнего лакея — Только будьте осторожны. Где-то в панталонах спит гадюка. Ну, да Вы сами увидите.

— Не торопитесь — остановил слугу вир.

— Нет уж, пусть поторопится! — заупрямилась я — Уже ночь. Я хочу поскорее лечь.

— Ничего не имею против — недобро ухмыльнулся инквизитор — Но утром мне хотелось бы одеть тщательно приведенные в порядок вещи. Так что…

— Так что не теряйте времени и займитесь переездом — припечатала Гретта — Слугам и так до утра предстоит готовить Вам костюм и заново заполнять гардероб.

— С чего вообще Вы решили, что я так беспрекословно покину дом супруги? — с каким-то нездоровым любопытством спросил вир, склоняя голову к плечу.

— А какие варианты? — беспечно фыркнула Темная — В этом доме лишь она гостевая спальня. И ее только что заняла я! Нет, есть еще одна свободная комната на мансардном этаже. Точнее, теперь есть. До сей поры в ней обживались две горничные, присутствие которых я сочла необходимым для собственного комфорта. Но так уж и быть, забирайте ее себе. Тем более, что горничных теперь проще поселить в террариуме. Если Вас это устроит…

— Конечно, нет — процедил мужчина — Это совершенно невозможно.

— Вот и я так подумала — преувеличенно экспрессивно, всплеснула руками ведьма — А, посему, я не вижу иного варианта, кроме как…

— …Кроме как то, что я отныне буду делить спальню с моей законной супругой — улыбкой истинного дьявола ухмыльнулся инквизитор.

— Что?! — ахнула я, стремительно теряя связь с реальностью.

— Как?! — ахнула в дуэт со мной ведьма, от которой тут же неконтролируемо плеснуло Тьмой.

В холле что-то жалостливо всхлипнуло, чавкнуло и на пол упала огромная, черная змея с ярко-оранжевыми пятнами.

На дверях тут же всколыхнулся ком пыльных перьев, а затем мертвая охотница неслышно скользнула вниз, вонзая двадцатисантиметровые острые когти в судорожно извивающуюся блестящую ленту.

Раздался скрежет хищных лап, вспарывающих дорогой паркет, хруст суставов и позвонков. И вот уже, вернувшаяся на облюбованный насест довольная нежить аккуратно чистит свои намертво приклеенные перья огромным, перемазанным в ошметках плоти клювом.

В доме стало неожиданно тихо. Это в сюртуках и нижних юбках благоразумно затаились две бурые жабы. Где-то в шелковых кучах панталон и нескончаемых чулок зашевелилась и замерла гадюка.

Сова на двери внимательно склонила пыльную голову и прислушалась. А потом снова занялась чисткой своих вековых перьев, хитро поглядывая в проем.

Гретта виновато прикрыла глаза. Не достойно Верховной так пылить, конечно.

Инквизитор понимающе хмыкнул и вальяжно откинулся на спинку своего кресла.

А я, поймав на себе два выжидательных взгляда, устало бросила нервный взгляд в холл через открытые двери и, оценив резкое уменьшение персонала, меланхолично уточнила у Вселенной:

— И кто теперь все это убирать будет?

С удовольствием при этом отмечая, как оба моих собеседника с одинаковым выражением недоумения и некоторого испуга воззрились на меня.

Глава 18

Понятия не имею, что там дальше у них происходило. Потому что, печально обозрев обстановку, я просто встала и вышла. И закрыла за собой дверь в свою, к слову, уже прибранную спальню.

Я лежала и молча смотрела в потолок, мимоходом отмечая творившееся за дверьми безобразие: какую-то ругань, писки и хлопки. Стоны и рыдания. Скрежет чего-то тяжелого по чему-то жутко дорогому и лакированному ( это я, видимо, о старинном дубовом паркете). Топот многочисленных ног то в одну, то в другую сторону…

А потом я просто сильно зажмурилась и закрыла уши руками, вопрошая в безразличную вселенную:

— Господи, да за что?!

Нет, частично за что, как бы, было. Двенадцать трупов укоризненно взирающих в пустоту из-за прозрачных стенок колб в моей тайной комнате, наверняка бы подтвердили. Если бы могли. Но они безмолвствовали не хуже той же вселенной. А, значит, свидетельствовать против меня было как бы и некому. А посему снова: «За что?!»

— Жила себе спокойно, одиноко и тихо — стонала я — Никого лишний раз не трогала. А если и трогала, то за дело. А если не за дело, то из-за нервов — тут я, помимо воли, почему-то вспомнила несчастного комиссара Саджю, но сразу же рассыпалась оправданиями — Так ты же знаешь, какая я вспыльчивая! Но если из-за нервов, то я же исправляла! Почти полностью. Почти все. Почти всегда…

Вселенная меня гордо игнорировала.

Зато голова начинала знакомо наливаться тяжестью, простреливая острыми импульсами боли куда-то в район нахмуренного лба и в затылок одновременно.

— Черт возьми! Только мигрени мне сегодня не хватало для полного счастья — мучительно протянула я, тщетно массируя виски — Тишины! Боже, дай мне, наконец, благословенной тишины!

В ответ коридоре кто-то вскрикнул, хлопнул и упал на пол. Чтобы через миг опять разразиться стонами. К этим звукам прилагался звонкий возмущенный голос ведьмы и угрюмый бубнеж инквизитора. И снова хлопок, удар. И еще хлопок. И чьи-то сдавленные рыдания. И все это у меня под дверью.

— Да угомонитесь Вы там, наконец! — в ярости вскричала я, накрывая лицо подушкой.

В глаза тут же подло сверкнула рабская печать единого союза и я зарычала, скрипя зубами.

От моей кровати сильно плеснуло волной тьмы. В коридоре на мгновение все стихло. А затем снова раздался хлопок и звук упавшего на пол предмета.

Ну, зато кое-что становится понятно.

— Видите?! — возмущенно зашипела из-за двери Верховная — Это Вы во всем виноваты! Довели ребенка.

— Да неужели? — язвительно зашипел в ответ мужской голос — Я отказываюсь принимать эту незаслуженную похвалу в одиночестве!

— Да идите Вы…

И опять хлопок и жалобный стон.

— Не стоните, милейший! И нечего пятиться к выходу. Сказала же — быстрее разберемся с вещами, быстрее все это закончится!

Я застонала в подушку не хуже несчастного по ту сторону двери.

— Господи, да когда же?

Часы на каминной полке меланхолично отбили час ночи.

Причем отбили, казалось, прямо по ушам и нещадно болящей голове.

Остатки некогда драгоценного паркета почили под тяжелым боком чего-то непомерного, продолжающего свой нелегкий путь по коридору.

— Твари — протянула я, нащупывая на прикроватном столике резную шкатулку и не глядя вытаскивая из нее плотный шарик самолично перемолотых трав.

Под подушкой было душно, темно и почти тихо. Сонный шарик был как-то особенно гадок на вкус и отвратителен на консистенцию. Он горчил несбывшимися надеждами и разбитыми мечтами. И казалось, будто я разминаю по небу то самое, в чем по шею оказалась, благодаря собственной безалаберности (а потому как бабушка права и нужно было тщательно двенадцатый экземпляр проверять!) и чьей-то тайной миссии (но с инквизитором я разберусь). В носу защипало и предательские слезы нагло заполнили глаза.

— Ненавижу всех! — жалко пискнула я и шмыгнула носом.

Тьма снова послушно собралась в груди и импульсом разошлась в разные стороны.

В коридоре кто-то профессионально ойкнул и уже довольно опытно шмякнулся на пол земноводной бородавчатой тушкой.

Увы, всплески моей магии всегда оборачивались жабами. А Гретта, вон, смотрю все больше по примыкающим. Ну и что? Бабуля тараканами и пауками фонила… Не все ли равно?

Голове становилось не то, чтобы легче, но как-то безразличнее. Плевать. Причем и на ноющую тягучую боль, и на панику, творящуюся за дверьми моей спальни. Да и на эту гадкую светящуюся печать, если честно. Тем более, что если руку положить поверх удушающе-жаркой подушки, которая закрывала мое лицо, то в глаза она мне, вроде как и не светила.

Наверное поэтому я, вопреки мучившим меня вопросам, и не заметила, как уснула.

Утро, ожидаемо, обернулось не нежным румянцем моих упругих щечек. И вовсе не хрустальным смехом выспавшейся ведьмы, снова в моем лице. Из зеркала глядела всклокоченная, помятая каждым сантиметром своего тела недовольная Темная.

Вообще, откровенности ради, ни одна Темная в хорошем настроении еще ни разу с начала времен не просыпалась. Не наше это — хорошее настроение. Нет, оно случается. Но, как, бы повежливее выразиться… оно напрямую связано с чьим-то настроением попорченным. И вот чтобы прямо сразу с утра, едва проснувшись… Короче, утром Темная еще никому ничем подгадить не успела, а потому и радоваться, собственно, нечему.

Но сегодня я вот прям саму себя удивила. Настолько недовольным мое лицо даже мне самой не часто показывалось. А уж настолько мятым…

Под глазами собрались пудовые мешки. Которые были аккуратно сложены прямо на черные синяки глазных провалов. Ладно, допустим, это мы спишем на вчерашнюю мигрень.

Но пожёванные кем-то щеки?! Кто?! Кто посмел меня жевать, покуда я самозабвенно спала?

Причем, вместе с платьем. Платье, судя по всему, вообще было самым вкусным. В такое непотребство превратить дорогой шелковый наряд без вмешательства неопознанного пищеварительного процесса вряд ли возможно. Кстати, про платье…

— Ааааа! — простонала я, выпучивая на перепуганное отражение глаза и судорожно хватаясь за отдавленные ребра — Корсет, мать его!

А потому что надо было не жалеть себя, а потратить еще десять минут, чтобы раздеться и шпильки из прически вынуть. Тогда бы, глядишь, и состояние сегодня было получше. И волосы целее…

С потерей платья я, собственно смирилась. Поэтому, стараясь на зацикливаться на жалости, просто разрезала шнуровку на спине ножом. Дышать сразу стало куда как проще. Разве что спину я при это поцарапала… Ну да черт с ней. Позавтракаю и займусь порезом — силой пройдусь и сразу затянется.

А вот волосы так просто в порядок было не привести.

Нет, тот же нож наверняка с вороньем гнездом, которое сегодняшним утром гордо именовало себя моей прической, справился бы. Вот только я, пока, не была готова к настолько радикальному решению. Хотя… Я еще раз критично окинула взглядом торчащие в разные стороны жесткие лохмы. Нет. Все-таки, буду надеяться на лучшее. Вот если их намочить и редким гребнем аккуратненько так, от концов к корням пройтись…

В столовую я вышла полчаса спустя, протяжно охая при каждом шаге, тяжело прихрамывая на правую ногу (что-то там мне ночью корсетом в спине пережало-таки) и с все теми же торчащими во все стороны в колтуны спутанными волосами. Только уже мокрыми.

Влажные пакли липли к спине, напрочь портя шелковую блузку и оставляя на полу лужи. Настроение, как вы должно быть догадываетесь, от этого лучше не становилось. Надежда была только на завтрак.

Кушать хотелось, аж слона бы сожрала.

Слуг у меня отродясь не было. В детстве, пока жила с родителями, готовка была исключительно маминой заботой. Меня к плите не подпускали. Надо думать от того, что у Темнной ведьмы и укроп отрава, коли под убывающую луну да через «твою мать» в котел сыпануть. А как бы матушка мою силу не запечатывала, магия все равно, как ручеек из-под камня, сочилась.

Когда недолгое время жила при опекуне — там вообще полный дом челяди был. А уж когда бабуля забрала к себе, то и вовсе каждый месяц с новым поваром знакомилась. Уж очень трепетно Ада относилась к поварскому искусству. Может оттого и все углы в доме всегда в паутине были. К слову, это лишь мои догадки. А факт в том, что через пару-тройку недель готовки и постоянных бабкиных придирок очередной повар куда-то бесследно исчезал и Ада принималась за тщательный поиск нового. Ну и количество насекомых в доме. Да. Остальное — без улик и живых свидетелей. Бабуля всегда была щепетильна в этом вопросе.

С момента же, когда меня "поставили на крыло" и выпустили во взрослую жизнь я всегда пользовалась услугами приходящей кухарки. Находила аккуратную, не болтливую женщину, которая каждое утро оставляла для меня на кухне приготовленный завтрак и пару блюд на ужин в «холодной комнате». Благо, что все та же тайная лестница, которая вела из кабинета в палисадник, а из полисадника, соответственно, в кабинет, имела и вполне себе открытое применение — была черным ходом в царство готовки. Днем я, в принципе, вообще не питалась. Принимала клиентов, забывая об обеде. Прям вся в трудах и заботах, ага. Так что услуг приходящей стряпухи более, чем хватало для моего комфортного существования.

Свою последнюю кухарку я несколько дней назад успела рассчитать, уверенно предположив, что уже через сутки другие на какое-то время снова покину гостеприимную столицу. Совпадение ли, что расчёт единственной помощницы и дата ведьминского обряда с двенадцатым экземпляром совпадали, разнясь лишь на несколько часов? Не думаю.

В общем, я заранее попросила добрую женщину закинуть в холодную легкий ужин на одну персону, справедливо полагая, что после свадьбы муж ничего отведать не пожелает. Тогда к чему лишняя трата продуктов? Мои экспонаты вообще уже ничего не желали.

Довольная отступными, повариха расщедрилась даже на выпечку. И оказалась куда прозорливее меня. Ситуация резко изменилась уже на второе утро, после моего скорого «вдовства», задерживая мой запланированный отъезд на теперь уже совершенно неопределенное время. Но все ранее приготовленное я уже успела схомячить.

Так что, надежда оставалась лишь на талант нанятого инквизитором повара. Потому что если он сейчас не разольет по моему организмучто-нибудь исключительно благостное, горячее и сладкое, типа крепкого кофе; Да не засыпит все это сверху чем-то посущественее...то я…

В общем, что именно я явлю обществу в качестве демонстрации своего прескверного расположения духа я придумать не успела. А демонстрировать экспромт перед предложенной мне публикой было бы в высшей мере легкомысленно. Потому что донельзя злой и изрядно помятый ( впрочем, до меня ему в этом было еще далеко) инквизитор и всклоченная, раскрасневшаяся и заляпанная чем-то неузнаваемым ведьма не лучший контингент для истерики.

— А… что здесь происходит? — аккуратно поинтересовалась я, бочком пробираясь на оккупированную моими гостями кухню и проходясь настороженным внимательным взглядом по присутствующим — Почему Вы… почему вы все так странно выглядите?

— К Вам, дорогая, у меня точно такой же вопрос — сухо обронил не выспавшийся, судя по всему, маг.

Я обиженно фыркнула и, тщетно пригладив рукой вздыбленный лохмы, присела за стол.

— Завтрак будет? — буркнула я.

— Я же сказала, что да! — почему-то вспыхнула Гретта, стоящая на низенькой табуретке возле плиты — Нечего под руку все время говорить!

— Я только пришла — справедливо обиделась я — Я еще никому ничего никуда не говорила!

— Вот и сиди тихо! — огрызнулась Темная и, почесав лоб грязной деревянной ложкой, которой мешала что-то в котле, снова уткнулась в толстую книгу — И так написано все через…

— А что ты варишь с утра пораньше? — заинтересовалась я, почему-то принюхиваясь. Зелье в котле отдавало сливками и горелой крупой. И ни с одним из известных мне отваров как-то не ассоциировалось — И где этот наглый толстый повар? Я есть хочу!

— Нет больше повара — холодно и мрачно обронил инквизитор.

— Как это нет? — не поняла я — А куда он делся?

И мы с мужчиной, почему-то, посмотрели на Гретту.

— Откуда я знаю?! — взвилась Темная, отчаянно краснея и потрясая заляпанной ложкой, награждая всех и вся вокруг кусками подгоревшей субстанции — Уполз куда-то, видимо… Я что, за всеми следить должна?

— Так а… Как ?

— Вот так — устало вздохнул вир — К трем утра уважаемая вира Градейн окончательно…

— Устала! Ясно? Я устала! Эти идиоты не в состоянии просто стащить одну из кроватей сверху и поставить ее в будуаре!

— Зачем? — не к месту, видимо, спросила я.

— Как зачем? А где твой драгоценный супруг спать будет? В твою комнату я его не пущу однозначно!

— Как интересно — протянул инквизитор — От чего же? Кажется мне, что спать с женой это как бы нормально.

Ведьма замерла истуканом на скамейке, а потом стремительно побледнела и снова покраснела:

— Только не при гостях! — наконец, пафосно выдала она.

Мы с мужчиной вновь переглянулись:

— К слову, дорогая кузина, Вас никто и не собирался приглашать… присутствовать.

— Но… но я буду знать, что за бесстыдство твориться за вашими дверями — пафосно взвыла палящаяся по всем направлениям ведьма — И могу не вынести этого!

— Куда как проще вынести мои вещи. Причем из моей спальни — хмыкнул вир.

— Это гостевая спальня — вновь вздернула нос ведьма — А я гость! Так что, спальня моя!

— А я где должен жить? — ухмыльнулся маг — Съезжать от молодой жены в медовый месяц… Нет уж, увольте! Общество не поймет.

— А…

— А то что оно поймет, я совсем не хочу, чтобы понимали в отношении меня — припечатал он — Я живу здесь.

— В будуаре — уперто надулась Гретта — Мы вчера спешно переоборудовали его во вторую спальню. Да. Между прочим, в свете вообще принято, чтобы супруги имели отдельные спальни!

— Мы имели — многозначительно вставил инквизитор.

— Это была гостевая — уперлась Верховная — Теперь все встало на свои места! Благодаря мне.

— А повар? — несмело вернулась к истокам я.

— Откуда я знаю, где он?! — снова тут же взвилась ведьма — Поищи сама. Под тумбами, может. Да откуда я вообще должна это знать?!

— Но это же Вы его обратили в очередную ползучую тварь — развел руками вир.

— Он просто не вовремя сунулся в коридор! — возмутилась Темная — Я не в него целилась!

— Так… — потрясла головой я. После мигрени она, бывало, еще могла оставаться слегка контуженной — То есть повара у нас теперь нет?

— Нет — вздохнул инквизитор — И слуг нет. Те двое, которых удалось отловить и обратить обратно, едва вновь заимели руки сразу написали заявление на увольнение. В целом, можно понять людей, дюжину раз за ночь сменивших внешний вид с земноводного на пресмыкающееся и обратно. Еще один лакей где-то прячется. Но не спрашивайте меня, кого искать. Я под конец упустил, кто в каком обличии сейчас остался.

— Значит нет — кивнула я — А завтрак?

— А вот завтрак, если верить нашей кузине, у нас как раз скоро будет готов. Не так ли, дорогая вира Градейн?

— Сказала же, что будет! — взвизгнула ведьма, отчаянно мешая что-то в котелке.

К стати, в моем котелке! Да-а! В том, который для зелий. И не сказать, чтобы мыла я его всегда тщательно. Да и, если что, попробуйте сами печень покойника, замешанную с жабьими глазами оттереть от стенок. Не так оно и просто! Особенно, если не сильно и надо.

— Э… Гретта, а что там варится? — заискивающе проговорила я, кивая подбородком на бурлящий неизвестной субстанцией котел.

— Каша — огрызнулась ведьма.

И еще усердней принялась мешать содержимое.

— Эм… Гретта, а почему в этом котелке?

— Он мне понравился — процедила Темная — А что?

— Нет, ничего. Оно понятно. Мне он тоже понравился, в свое время. Удобный, да?

— Нормальный… А что такое-то?

Я замялась под тяжелым взглядом инквизитора и, обреченно вздохнув, проговорила:

— Это ведьмовской. Я в нем магические ингредиенты готовлю.

В кухне стало тихо. Все с сомнением взглянули на блестящий предмет посуды, в котором жизнерадостно булькало то, что Верховная оптимистично считала кашей.

— Ясно — медленно кивнула она и снова помешала субстанцию — Я и варенье добавила. Из баночки с синей этикеткой. И там же, в крынке с белой восковой крышечкой, масло медовое взяла.

— С верхней полки? — зачем-то уточнила я, хотя уже прекрасно понимала, что завтрак не состоится — А почему с верхней? Туда же и не забраться… без стремянки. Потому там и хранила…

— Если на стол табуретку поставить, то вполне дотягиваешься — отрешенно проговорила Гретта — И ведь сразу ясно, что чем сложнее достать, тем вкуснее варенье. А высоко, чтобы никто не достал и не съел… Это не варенье было, да?

— Не оно — кивнула я и снова вздохнула.

— А что?

— Ой, умоляю вас, давайте без подробностей? — вдруг взмолился инквизитор — Довольно того, что есть это никто не будет!

«Это» обижено булькнуло смачным пузырем и, вдруг, выдало вверх столп голубого дыма.

Кухня снова замерла в настороженной тишине, неожиданно прерванной руладами голодного мужского желудка.

— Готово — задумчиво склонив голову на бок, определила Гретта — Накладывать?

— Увольте — выставил вперед ладони инквизитор — Это не съедобно!

В ответ «это» всколыхнулось в котелке бесформенной массой скорби и, кажется, даже немного поднялось, словно тесто в запаре.

— Вот Вы не пробывали, а сразу критикуете — обиделась Гретта — Конечно! Обидеть творца может каждый…

— Я предлагаю просто сварить другую кашу — устало вздохнул вир.

— Или ничего больше не варить — буркнула я — Тем более, что делать этого никто, кажется, не умеет.

— Или приманить повара, а потом его колдануть обратно! — оживилась ведьма.

— Чтобы он тут же уволился без выходного пособия — припечатал наши надежды вир — Давайте другую кастрюлю. И отойдите от плиты. Сейчас что-нибудь приготовим.

Он уверенно поднялся со стула, снял с крюка чистую, блестящую отполированным медным боком емкость и набрал в нее свежей воды. Котелок с остывающим нечто был аккуратно отставлен в бок, а горящая конфорка приняла на себя новый кулинарный удар.

Полчаса спустя по кухне поплыл вкусный запах доходящей овсянки, щедро сдобренной липовым медом и отборным сливочным маслом.

Вир порхал вокруг плиты, словно одухотворенный творческим экстазом эльф вокруг новой скульптуры. А уж как скульптурно прорисовывались при этом рельефные мышцы накаченной спины под черным шелком инквизиторской сорочки! А могучий бицепс, который едва не порвал тонкий рукав, когда вир переставлял тяжелое ведро с водой! А эти упругие яг…кхм…

На этом месте я вслух прокашлялась и с ужасом отметила что покраснела. Благо хоть мой новообретенный "пока еще супруг" был сильно занят готовкой, а потому не смог всласть полюбоваться моим смущением.

— Слушай, Делия, — вполголоса прошептала Гретта, которая, в отличии от Деймона все прекрасно видела. Кстати, она и его достоинства не упустила. Даже комментировала то тихим свистом, то неприличным причмокиванием — А скажи мне, вот экземпляр как бы сразу должен совсем помереть? Или есть варианты?

— Какие еще варианты? — хмуро огрызнулась я.

— Ну какие они бывают? Слушай, я все понимаю. Ты у нас молодая еще. Необъезженная. Может оно тебе и не надо. А мне ох как пригодилось бы. Так дай старушке погонять! Я потом верну. Прям честно-честно!

— Вы о чем? — громко спросила я, подозрительно прищуриваясь на Верховную.

— О чем, о чем… О готовке, само собой — недовольно поджимая губы на быстро развернувшегося в нашу сторону инквизитора, выдала Гретта — И вообще, повар-это мужская профессия.

— Конечно — вежливо, отозвался вир, аккуратно (не в пример палящей ведьме) помешивая аппетитное варево.

Потом он наклонился к нижней полке, за изюмом. Темная снова присвистнула.

А я сидела и, подперев рукой щеку и любовалась идеалистической картинкой. Нет, все-таки, что ни говорите, а вид кашеварящего мужчины это нечто!

«Если готовит вкусно, то, пожалуй, оставлю его себе» — неожиданно подумалось мне — « А то и правда Гретта к себе переманит».

«Временно!» — тут же поправила розовые мечты внутренняя ведьма и шлепнула меня ментальной метлой под зад — «Исключительно поелику нам жрать что-то надо! А сами мы готовить не могем.»

Я, нерешительно, с ней согласилась. Нет, ну правда. Именно поэтому. Почему еще-то? Не из-за его выдающегося пресса же…И не из-за поцелуя, который, совершенно не кстати снова всплыл в голове.

Хозяйственный мужчина, тем временем, достал с полки чистые тарелки и выставил их около плиты:

— Все, уважаемые дамы. Готов пригласить Вас к столу — с неожиданно доброй улыбкой проговорил он, накладывая первую порцию и выставляя ее рядом собой, на приготовленный поднос — Многого не ожидайте. Но когда мы проходили практику на границе с Дикими землями, кашеварить в походе, само собой, приходилось. Надеюсь, навык не растерял.

— Ах, не томите уже, любезный — почти в экстазе простонала Гретта — Я по запаху чую, что Ваши навыки в этой области просто ошеломляюще.

— Оказывается, путь к сердцу Темной ведьмы-то лежит через желудок — рассмеялся инквизитор — Скажу в Ордене — меня озолотят, поди!

— За всех ведьм не скажу — фыркнула Темная — Но лично я Ваша навеки, если Вы меня сейчас накормите.

— Всенепременно — выдал изящнейший поклон вир — А Вы, Делия? Тоже станете «навеки моей»?

— А я просто не прибью Вас, пожалуй, от голодной злости — фыркнула я — Но, поверьте мне, это тоже очень дорогого стоит.

— Тогда не буду более играть с такой серьезной опасностью — покачал головой мужчина и развернулся к плите.

А дальше мы все замолчали и впали в стопор.

Потому что только что разложенной по тарелкам каши больше не было.

То есть, тарелки как раз были. Они стояли на приготовленном подносе. И даже намекали нам своим испачканным дном, что каша там была. Когда-то. Но вот именно теперь ее там не наблюдалось.

Глава 19

Итак, совершенно пустые тарелки стояли рядом с плитой и всячески намекали, что каша в них еще совсем недавно точно была. Но куда-то делась.

— Очень странно — прокомментировал очевидное инквизитор — Я определенно наполнял тарелки кашей.

— Да — сухо согласилась Гретта, тут же теряя легкомысленность и подскакивая к плите — Чую остатки магии.

— Темной магии — вставила свои пять копеек и я, обследуя пустую посуду.

— Как интересно — задумчиво протянул вир — Зачем кому-то каша?

Мы согласно кивнули, не сводя взгляда с подноса.

Ответа у нас не было. Как, собственно, и новой порции каши. Точнее, она была, но максимум одна. И то, если как следует поскрести по стенкам кастрюли.

— Нет, еще одну сварить я не успею — правильно оценив наши просительные взгляды, помотал головой мужчина — Мне через полчаса нужно быть в Управлении.

В кухне ощутимо запахло безнадегой и унынием. И остатками каши. Которая совершенно определенно куда-то делась. А мы все так на нее рассчитывали.

— А давайте проведем эксперимент? — вдруг, предложила ведьма.

И, ничего никому не объясняя, выложила в тарелку те самые, жалкие остатки питательной смеси.

— Вообще-то, я очень рассчитывал на эту порцию — почти обиженно, пробубнил вир.

— Тю! Я может тоже рассчитывала. Особенно на то, что Вы, будучи джентельменом, уступите пищу мне.

— Почему это? — возмутился мужчина.

— Потому что я женщина — тут же вскинулась ведьма.

— Я, кстати, тоже женщина — буркнула я, сглатывая голодную слюну — Почему не мне?

— Тогда по старшинству — уверенно припечатала Темная — Если, конечно, нам вообще останется что делить.

И мы, не сговариваясь, попятились к столу, не сводя взглядов с тарелки.

Пару мгновений ничего не происходило. Я уж, было, сделала плавное движение вперед, чтобы первой бросаться к остаткам каши, как вдруг, забытый нами остывший котел с невнятным варевом, сотворенным Верховной, привлек внимание.

Внутри медной емкости всколыхнулась и тихо булькнула невнятная жижа. Поверхность субстанции дернулась, всхлипнула и медленно поднялась кверху, образуя остроконечный холм, пестрящий комками не проваренной крупы. Холм рос и рос, возвышаясь над краями посуды. Целостная, поначалу, структура натягивалась, словно покрытая пленкой. А, затем, внезапно лопнула посередине, образуя этакий провал. Черное жерло пару раз открылось и закрылось. И, внезапно, ухмыльнулось этой дырой, словно беззубым ртом. Следом, с обеих сторон холма вытянулись в бок два тонких отростка, которые тут же, словно осминожьи щупальца, заколыхались на сквозняке.

Ведьмина каша осторожно оглянулась по сторонам, но, не иначе как за отсутствием глаз, ничего подозрительного не обнаружила. Тогда, чуть наклонившись к тарелке, наполненной едой, она аккуратно прихватила ручкой предусмотрительно положенную рядом ложку.

Мы остолбенели. На кухне творился откровенный сюр.

Каша ела кашу. Ела с аппетитом, причмокивая от удовольствия и облизывая ложечку. Тщательно пережевывая и сглатывая пищу. Еще и грустно заглядывая в опустевшую так скоро тарелку.

— Я сплю — почти уверенно произнес инквизитор, с удивлением наблюдая, как каша вылизывает показавшимся из собственных недр языком посуду — Скажите, вира Градейн, а пар от вашего кулинарного шедевра способен вызывать галлюцинации?

— Коллективные, судя по всему — ошалело согласилась я.

— Это чумой всей деревней болеют — фыркнула Гретта — А сумасшествие — дело сугубо интимное, индивидуальное. Так что нет. Не виновата я. И не докажите.

Ведьмина каша, вдруг, застыла прямо с тарелкой в лапках и… прислушалась?

Нет, определенно ушей у куска плохо проваренной крупы не имелось. Ни отростков, ни отверстий их замещающих. Но факт был на лицо. Точнее, на бесформенный кусок жижи с провалом рта. Субстанция чуть повела головой в разные стороны и очень медленно отстранила тарелку от лица, трепетно прижимая ее к условной груди. Верх конуса медленно поворачивался из стороны в сторону, имитируя внимательное разглядывание помещения.

Я неуютно поежилась. И, тем самым, неожиданно привлекла внимание каши. Холм пищи дернулся и замер… уставившись в мою сторону!

— Она… она что, нас видит? — почему-то присвоив субстанции женский род, испуганно спросила я.

— Видимо так — неуверенно обронил инквизитор, медленно поднимаясь со своего места.

— Тьма непроглядная… как же оно так получилось-то? — испуганно промямлила Верховная, прижимая к девичьей груди ладошки — Но, если что, это не я! Не докажите!

— Помолчите уж, лучше — скривился вир — Вы за неполные сутки уже на вековое заключение намудрили!

— Откуда это? — тут же взвилась змеей ведьма.

— Обращение людей в животных запрещено пунктом 15 устава — холодно рявкнул мужчина, внимательно обозревая кашу, которая вскинулась выше острым углом, замерев в своем котелке.

— Вы сказали, что мы об этом вспоминать не будем! — возмутилась Гретта — Потому как Ваша же родная жена не меньше моего тут вчера с нервного состояния натворила!

— Моя родная жена — мягко уточнил мужчина, оглядывая кухню — Не кидала заклинания прицельно. И не проклинала слуг до пятого колена. Она просто фонила тьмой.

— А я за ней тщательно прибирала — взвизгнула Темная — И за собой, кстати, тоже! И вообще — не докажите! Где свидетели? Где малявы на меня, век воли не видать? У-ууу! Мусора позорные! Не строчи тут, не пришьешь!

— А сотворение живого из уже неживого карается на срок от века до трех, в соответсвии с пунктом двадцать один того же устава. И на срок до шести веков соответственно по своду правил ментальной некромантии — спокойно пояснил мужчина, медленно приближаясь к плите и аккуратно снимая с крючка огромную кастрюлю.

— Какая некромантия? — затянула Гретта — Никакой неромантии! Крупа изначально живой не была!

— А в колосьях? — хитро прищурился инквизитор, медленно разворачиваясь в сторону заинтересованно замершей субстанции.

— Ах так?! Ах вот вы как?!

— Попалась! — вскрикнул вир, бросаясь прямо на отвлеченную разговором кашу и накрывая ведьмовской котелок.

Но не успел.

На миг предвосхищая его движение, ведьмовское варево швырнуло в инквизитора пустую грязную тарелку и, пронзительно булькнув, выпало из родного котла, с громким шлепком растекаясь по полу.

— Лови его! — возопил мужчина, снова поднимая кастрюлю и падая на пал, в попытке поймать тварь.

…

Мы с Гретой молча сидели за кухонным столом. Не было сил ни шевелиться, ни, собственно, заниматься уборкой.

Последнее было бы более, чем кстати. Но, казалось совершенно не выполнимым. А возложить столь важное дело было решительно не на кого.

Инквизитор полчаса назад отбыл на службу. Он был сильно зол, ужасно бешен и, на прощание, не забыл погружать всем присутствующим задорным костром и следующими за ним кругами ада. Надо сказать, что и вид он имел при этом не малым лучше нашего. Наверное, это должно было как-то оправдывать его скверный характер и плохое настроение. Но, почему-то, не оправдывало. Изрядно мятый сюртук мало того, что выглядел откровенно пожеванным, еще и пестрил жирными пятнами. Его правая щека была сильно поцарапана и радовала мой заплывший левый глаз тремя размеренными бороздами. А проткнутую руку он нежно баюкал спешно сооружений перевязью.

Зато его лицо не украшал уже изрядно налившийся синяк, а волосы не торчали колтунами в разные стороны. И в них не запутались насмерть остатки клейстера, ошибочно признанными сперва кашей. Сдается мне, что вычесать это без потерь уже и не удастся.

Так что о каком сострадании к нему могла идти речь?

Я тяжко вздохнула. Сострадания, на мой взгляд, была достояна исключительно я.

Это мой дом нагло оккупировали. Довели меня многократно до магического срыва, а мою прическу до полной безнадежности. И при этом еще меня же обвинили в чем не лень.

Потери. Кругом одни потери. Моя жизнь это чреда боли.

Как? Как я, будучи урожденной Темной Адаль допустила такое?! Ох, права была моя бабуля. Я просто расслабилась. И вот он итог.

Огромная, все еще пыльная полярная сова на спинке стула вздохнула в унисон со мной и, под прикрытием напускной скорби, очередной раз попыталась цапнуть расплывшийся по краю стола кусок ожившей субстанции.

Субстанция дурой, судя по всему, не была. Маневр распознала на подлете и, в качестве профилактики, пребольно ударила бывшее чучело по башке боевой ложкой. Вторая каше-лапка, с зажатой в ней боевой же поварской вилкой, при этом весьма красноречиво уткнулась в совиную грудь, намекая на возможное усиление санкций. Нежить в перьях обиженно мяукнула (ну никак это тело не могло вспомнить, какие звуки должно было при жизни издавать) и сделала вид, что вообще собиралось просто чистить перья хвоста.

— Как я до этого докатилась? — словно в пустоту задала риторический вопрос Верховная ведьма, нагло воруя мою обреченность.

В кухне тотчас раздался синхронный вздох. Вздыхали все. Даже ожившая сова и недоваренная каша.

— Я хочу забыть последние два дня моей жизни — с патетикой произнесла Гретта.

Полностью поддерживаю. Забыть и не вспоминать. И еще, желательно, потерять всех тех, кто эти незабвенные два дня так мучительно испортил.

Но, сдается мне, теряться упомянутые враги совершенно не собирались. Как и моя, совершенно не кстати блестящая память. А выключать из нее неприятные воспоминания я так еще и не научилась.

Вот, например, я бы с огромным удовольствием напрочь забыла, как ползал прямо по покрытому коричневой плиткой полу озверевший инквизитор. А от него, махая во все стороны боевой ложкой, улепётывала каша. Я бы с радостью забыла, как впав в охотничий раж, доведенный до белого каления и голодной ярости вир, запустил в след добравшейся до выхода субстанции огромную кастрюлю. Но та, так и не достигнув цели, врезалась в косяк и, с непередаваемым гулом, тут же отскочила в сторону. К слову, сторону я бы тоже с большим удовольствием забыла. Но вот упрямо наливающийся багровый синячина на моем левом глазу, ни разу не способствовал этому. В ответ я, пылая праведным негодованием, подскочила, словно ужаленная и, схватила со стола вилку, тут же вежливо объяснила потерявшему осторожность мужчине, что мне немного неприятно, когда тяжелая медная посуда так неудачно ранит мою нежную кожу. Если без мата, то объяснила молча. Но доходчиво. Кидаю я метко. А усиленный Тьмой предмет оказался острым. Вилка воткнулась в его правую руку аккуратно. И теперь из нее торчала, раскачиваясь, словно громоотвод на крыше. Инквизитор взвыл и засиял на меня глазами не хуже, чем инквизиторский костер. Я, испуганно, вжалась обратно в стул, решив, пока что, не отсвечивать и мстить теперь более скрытно.

Каша прибавила ходу, скользя по полу и оставляя за собой жирные следы, словно слизь за улиткой.

Не учла резвая субстанция лишь одного — а именно, показательно задремавшую на открытой двери кабинета нежити. Бывшая полярная сова как раз делала вид, что совершенно не следит краем прищуренного глаза за плинтусами, под которыми тихо прятался кто-то из недавно обращенных слуг.

Бывшее чучело с интересом глянуло на текающую с кухни кашу, а затем решило, что крупа тоже как бы пища. И тихой смертью спланировала вниз.

Миг спустя в кусок ожившей жижи погрузились стальные когти и пернатая тварь попыталась поднять кашу с пола, чтобы потом, в спокойной домашней обстановке, сожрать ее на облюбованной дверном косяке. Но не тут-то было.

Субстанция расслабилась, перестав удерживать собственную форму и, как итог, обиженная нежить просто получила грязные когти, сквозь которые легко и непринужденно стекла обратно на пол недоваренная крупа. Следом из каши резко выдвинулся отросток с зажатой в ней ложкой и обиженная птица получило по лбу оружием праведного гнева. Сова возмущенно крякнула. Потом злобно гавкнула и атаковала комок жидкой грязи со всей яростью обиженного нетопыря. Жижа геройски отмахивалась ложкой, посылая во все стороны куски крупы, слизи и жира.

— Вот! Про сову тоже скажите, что она живой не была? — не к месту спросил вир.

— Умертвие — это заслуга Вашей супруги! — возмутилась Гретта — Я-то при чем?

Бой становился все кровавее. Сова схватила когтями ложку. Жижа старалась не отдать оружие и, одновременно, заглотить провалом рта мертвую птицу.

— Да сделайте же что-нибудь уже! — с яростью взвыл тем временем инквизитор, выдирая из раненной руки вилку и горя праведным гневом взора, который как раз заляпали очередным куском каши.

— Я?! — сдавленно пискнула ведьма и, пожав острым плечиком кинула в никуда заклинание — Ментум море аррада!

— Ну… Грравви альтиморра! — зачем-то решила блеснуть и своими знаниями и я, не понятно почему решив, что вопль отчаяния издавался в попытках докричаться именно до моей совести.

Два, мало подходящих друг другу заклятия взвились ввысь почти одновременно. И столкнулись в воздухе, не меньше нас, надо полагать, офигивая от такой встречи.

Мертвенный стазис и антигравитация как-то не особо сочетались. Все-таки первое требовало полной неподвижности материи. А второе, как раз, принудительного движения материи, вне зависимости от ее сопротивления. Тонкая грань мира, с порванной в клочья системой ценностей, на миг зависла, переваривая полученное задание, а потом рванула во все стороны разом.

В воздух тут же поднялась вся не приколоченная утварь. И, как ни странно,и несчастная жижа с ложкой в лапке, и опешившая пернатая нежить, жалко перебирающая в воздухе чрезмерно длинными, как оказалось, лапками.

Все это многообразие на минуту зависло в воздухе, отрабатывая призыв на обездвиживание. А потом магия малость сошла с ума.

Острые предметы закрутились вокруг своей оси, пытаясь определить видимых противников. К сожалению, ни чучело совы, ни кусок активной каши таковыми они не посчитали. Может быть потому, что те висели в невесомости не хуже сковородок. Но призыв все равно требовал действий. А, посему, магия решила атаковать. Причем, на всякий случай, во всех направлениях сразу.

— Вы что творите? — откровенно рявкнул мужчина — Зачем?!

Первыми в дальний угор оказались брошены все та же многострадальная сова и кусок наглой жижи. Благо, что нежить на то и нежить, чтобы живой не быть. В противном случае, судя со силе удара, мы бы теперь узрели только труп птицы. А так, полярная хищница просто неожиданно для самой себя вполне правильно, по-совиному, ухнула и, скользнув по стене спиной с широко раскинутыми крыльями, осела на пол. Сверху, прямо на взлохмоченные перья, звонко шлепнулся комок полуразумной каши.

А потом началось. Кастрюли и сковородки. Скалки, подносы и противни. Тарелки и плошки. Чашки и салатницы. Вилки ножи, ложки… Все полетело одновременно в разные стороны, осыпая нас дождем из посуды и лишь чудом не причиняя ощутимого вреда.

Мы с Верховной, слаженно взвизгнув, бросились под стол.

Мужчина, было, попытался найти укрытие там же, но места его массивной фигуре у нас откровенно не оказалось. На всякий случай, чтобы продемонстрировать очевидное, я даже схватила огромную поварскую вилку, упавшую рядом и погрозила ей виру. А Гретта, для усиления эффекта, пнула его острым носком туфельки и плюнула.

— Вы мне за это ответите! — шипел мужчина, хватая стул и накрывая им голову.

— Это не я! Не докажите! — храбро вякнула из-под стола Верховная и, на всякий случай, снова пнула мужчину.

— Тут каждый сам за себя! — согласно поддакнула я и, зачем-то, кинула боевую вилку в инквизитора.

От вилки вир изящно увернулся. И она, пролетев через всю кухню, уверенно воткнулась в едва пришедшую в себя жижу, которая слегка покачивающимся холмиком как раз стягивала себя вверх с ошарашенной совиной головы. Острые зубцы, мелодично звякнув, пронзили субстанцию насквозь, намертво застревая в стене.

Каша напряженно замерла. Пернатая нежить медленно подняла глаза на качающуюся над ее мокрой, жирной от масла макушкой вилку и, протяжно мяукнув мартовским котом, опала в обморок.

Рот жижи растянулся плотоядной улыбкой и гибкий хлыстик отростка уверенно рванул из стены столовый прибор прямо сквозь пестрящую непроваренной крупой условную голову.

Мы замерли. Нежить тихо поскуливала, жалобно трепыхаясь под сползающей с нее кашей.

Наша троица неуверенно переглянулась и вновь напряженно уставилась на медленно пролзущую по полу субстанцию, у которой в одной лапке была зажата все та же боевая ложка, а зато во второй теперь…

— Сейчас я в нее заклятием кину — пообещала я, собирая пальцы для щелчка.

— Стоять! — рявкнул вир — С ума сошла? В этой чертовой похлебке уже заклятий, как зерна в элеваторе понамешано! Что она дальше обретет, помимо разума? Некромантскую силу? Не сметь ничем в нее больше кидать. Все, что в нее летит она потом против нас же использует.

— Но она же нападет сейчас! — испуганно пискнула я, расслабляя ладонь — Она все ближе! И у нее колюще-режущее!

На то, чтобы оценить угрозу от приближающейся, агрессивно настроенной каши мужчине понадобилась доля секунды:

— Бегите — уверенно дал команду инквизитор и, чертыхаясь, попытался выползти из под намертво застрявшего на его широких плечах стула.

Пояснять нам не пришлось, как и долго упрашивать. Мы с Греттой тотчас с визгом рванули в коридор, путаясь в юбках и спотыкаясь о разбросанные по полу кастрюли.

А позади нас раздавалась отборная нецензурная брань вира и зловещий шелест скользящей по разбросанным ложкам жижи.

Отчаявшись выковырять свое могучее тело из стула, инквизитор чертыхнулся и попытался прямо в своем боевом облачении выбежать следом за нами. Но то ли из-за подлых столовых предметов, разбросанных под ногами, то ли из-за кастрюли, в которую он, себя по гулкому удару попал ногой, маневр его не удался. С громким « Ть..мать твою!» бравый инквизитор растянулся на полу А потом в воздухе страшно прозвучало первое недоброе « Гы-гы-гы» и уже его отчаянный вопль, полный боли и грусти по бесцельно прожитой юности.

Инквизитор вылетел и из стула, и из кастрюли, и из кухни. Причем так быстро, что у нас с Верховной ветром всколыхнуло юбки, а обляпанные кашей волосы шлепнули по щекам. В целом, инквизитор и из дома вылетел. Но потом вернулся, просунув свое злое лицо в дверь и, демонстрируя изукрашенную тремя рваными царапинами щеку погрозил перемотанным платком кулаком:

— Я… Вы… Чтобы когда я вернусь, ничего этого здесь не было! Иначе… Ад после инквизиторского костра Вам покажется раем!

И этот гад смачно хлопнул за своей спиной дверью.

И теперь мы сидели за столом, в напрочь разгромленной кухне и бессильно обозревали творящийся вокруг бардак.

Минут через пять к нам присоединилась обиженная сова. Она села на спинку поднятого стула и жалобно мычала по-коровьи, перебирая перышки. Следом за ней, аккуратно втягивая свое склизкое тело по ножкам мебели, на стол забралась жижа. Ложку и вилку она, предусмотрительно, оставила при себе. Смотрела на нас недавно обретенными провалами, символизирующими глаза и, иногда, глубокомысленно выдавала: «гы… гы-гы… Гы-ы-ы….». надо полагать, способность издавать звуки она тоже приобрела недавно. Возможно сыграл роль конфликт заклятий. А, может зелье, на котором сварили эту, с позволения сказать, кашу, дозревало. Звуки были страшными и тягучими. И, почему-то, окончательно выводили из остатков равновесия.

— Ну вот что, — вдруг серьезно сказала Верховная, хлопая ладонями по столу — С этим и правда пора заканчивать. Иначе твой муж не выдержит и сдаст нас своим коллегам. На опыты.

— Было бы с чего — фыркнула я — Ничего такого не случилось же!

— Ну, это мы с тобой понимаем — весомо заметила ведьма, поглаживая по отчищенным перышкам ласковую нежить — Ну, бывает. У ведьм раз в месяц и не такое бывать может! Почему инквизиция и появилась, к слову… Так что, пора от него избавляться.

— Как? — устало спросила я, отбирая боевую вилку у жижи, чтобы та не тыкала ей в умертвие, и грозя ей пальцем — Фу, Матильда! Нельзя! Нельзя тыкать Мурзика вилкой!

— Имя им дала уже? — хмыкнула Гретта.

— Ну, раз сотворили, то надо бы — скривилась я в ответ — Вроде у нас так же принято…

— У нас много что принято. Например вовремя упрямых Дознавателей мочить. А ты что?

— А что я? Я осталась без главного оружия! На моей руке эта пакость — и я продемонстрировала сияющую голограммой печать — Как я призову его искру? Как его убью-то теперь? У меня уже прямо руки опускаются!

— Если не можем его, пока, убить — медленно проговорила ведьма — Значит нужно его, хотя бы, отвлечь. А для полного счастья, вообще заставить ваш брак аннулировать и свалить в то прекрасное далеко, откуда он и появился. Ведь вы так договаривались?

— Это не выполнимо — простонала я, падая лбом на уложенную перед собой вилку и, ожидаемо, получая при этом троекратный укол в лоб — Ай! Да чтоб тебя…

— Тише с проклятиями — недовольно буркнула Гретта — У тебя и так с контролем не очень… Почему не выполнимо? А ну, припомни, что ему там надо?

— Найти убийцу брата, говорит — потирая лоб, недовольно огрызнулась я — И как я ему его предоставлю? Прямо так и выйду в холл, когда он работы придет? С радостно разведенными руками, приплясывая и оглашая дом воплями: «А вот и я!»?

— Вот глупая! — всплеснула руками Верховная — Зачем самой сознаваться? Да с нужным зельем да хорошим заклятием у тебя пол города на себя эту вину возьмет!

— Он же проверит — недоверчиво прищурилась я.

— А и пусть! Устанет проверять — развеселилась Гретта — Нет тела, нет дела! А тут главное зелье такое сильное сварить, чтобы бедняга сам поверил и вспомнил, как заманивал, резал, душил, насиловал… а потом еще расчленял да огнем жег!

— Зачем так сложно? — захлопала я глазами.

— А чтобы инквизитор замучился проверять — расхохоталась Темная — Короче, не грусти, Делия! Я буду не я, но отвадим мы от тебя твоего исти… кхм… истекающего благими намерениями Дознавателя. Не таких отваживали. Итак, займемся делом! Дай пять, Матильда!

И ведьма с кашей бодро обменялись хлопком руки.

Глава 20

Я искренне ненавидела весь свет. Свет был отвратителен тем, что населялся живыми существами. А их я сегодня ненавидела особенно качественно.

Правда, вот казалось мне, что чувства мои были очень даже взаимны. И эти самые существа со всей силы ненавидели меня. Иначе как объяснить, что каждый из них только и норовил, что вывести меня из себя? Явно не тем, что я ведьма и меня вообще буквально все способно вызверить.

Например, та же Верховная, будучи по сути своей Темной ведьмой, продолжала же ласково улыбаться, терпеливо объяснять и, почти, не фонить Тьмой? Значит дело точно не в моей непроглядной сути. А вовсе даже в том, что вокруг меня одни идиоты. Идиоты смелые и жизнью не пуганные. вон, бесят меня и не боятся. А я, между прочим, уже последний час ощущаю на кончиках пальцев самое что ни на есть черное проклятие. ух, выродилось бы пол города, не иначе!

Бесили все однозначно.

Бесила Каша. Она отказывалась быть Матильдой. Изучала красочные обложки любовных романов, заполнивших тот самый шкаф с потайным ходом, и приносила их мне, тыкая отростком в очередную томно стонущую бабу на обложке.

— Как?! Клариса? Нет. Никаких Кларис в моем доме не будет, Матильда. Забудь! — и я уверенно возвращала книгу на полку — И потом, что тебя в твоем имени не устраивает? Между прочим сильная ведьма была. Ну да, немного не в себе, как пишут хроники… Но и ты с вилкой в одной лапе и ложкой в другой, с этим твоим жутким «Гыыы» и улыбкой… бррр… В общем, тебе очень идет. Не выдумывай!

Каша грустнела и выбирала следующую пошлую книжонку. Баба на ней была полуголой и полузадавленной изрядно прокачанным мужиком, с неопознанным лицом, но предельно аппетитной задницей. Название гласило, что внутри нас ожидает описание страданий и страсти некой Вингельмины.

— Как? Вильген…Не…Винлег… Короче, нет. Просто сразу нет! — передернуло меня — Мало того, что я это имя не всегда и выговорить-то смогу. Особенно после шабаша. Я там и свое-то только к четвергу осиливаю… Так еще чтобы каждый раз глядя на тебя я вспоминала это? Нет, Матильда. Смирись и прими. У тебя шикарное имя! Вон, Мурзик, спит и не чешется! А у нее имя не в пример прозаичнее!

Сова, по уверенному определению Верховной, при жизни была самкой. Но менять ей имя я тоже отказалась. Из природной вредности, надо полагать. А что? Я ведьма. И у меня вообще неделя не очень.

Жижа горько всхлипнула и, повесив условную голову, уползла под стол, булькать от обиды.

А я с раздражением повернулась к сонно покачивающемуся в центре кабинета мужику. Человек был сильно заросшим, оборванным и от него изрядно воняло смесью кошачьей жизнедеятельности и содержимого выгребной ямы.

— Фу, — брезгливо скривилась я — Я потом кабинет не проветрю! Тут только перекрашивать все напрочь!

— Ну, уважаемая вира Адаль, в тюрьме, обычно, не до гигиены и красоты — явно не испытывая вины, пожал плечами вир Саджю — А эти индивидуумы и до ареста ими не озадачивались.

Он, кстати, бесил однозначно.

Обреченно топтался в кабинете и делал вид, что представил самое лучшее. При этом, искренне рассчитывал на оговоренную оплату.

— Неужели никого… поаккуратнее, что ли, не нашлось? — поморщилась я.

— Делия, не капризничай — строго сказала Гретта — Они нам отлично подходят! Не думала же ты, в самом деле, что убийца твоего мужа будет изыскан и модно одет?

— Почему нет? — безразлично пожала я плечами — Где-то есть утверждение положение, где написано, что убийца обязан быть именно не ухожен и вонючь? Или поправка к этому закону, специально для именно моих почивших супругов?

— Делия, не будь дурой — раздраженно отмахнулась Гретта, к моему вящему удовлетворению демонстрируя, что под ее тщательно удерживаемым образом спокойной женщины сидит точно такая же, как и ни я, нервная, уставшая ведьма с тягой к массовому насилию — Ты хоть понимаешь, что бездомному бродяге куда как проще найти мотив для убийства, чтобы не вызвать этим публичный ажиотаж? Одно дело просто прирезать кого-то в подворотне, по пьяни, за мифический кошелек. И совершенно другое маньяк среди знати. Нам же огласка этого рядового случая не нужна, я полагаю?

— Не нужна — недовольно согласилась я и капризно топнула ножкой — Но меня бесят эти бродяги у меня в кабинете. Их еще много?

— Если не ошибаюсь, еще один — выглянув в окно на стоящую у подъезда к дому тюремную карету, сообщил комиссар.

— И все они осуждены на казнь? — все еще не обретая душевного равновесия, уточнила я.

— Абсолютно — согласно кивнул вир — Я предлагал еще парочку, осужденных на каторгу, если помните…

— Нет-нет — тут же замахала руками ведьма — Нам неприятные сюрпризы не нужны. Все, однажды, случается. И лучше, чтобы потом преступника не смогли обнаружить, для повторного допроса, к примеру. Или допроса с бОльшим пристрастием… Так, о чем это я? А! Крыса, кажется? Да! Точно. Итак, вир Крыса, повтори, как ты убил вира Вермона Мигре?

— Дык, ночью увидел его на улице. В подворотню уволок. Потом перо под ребро и вот…

— А тело?

— А тело я в канал бросил, чтоб его там раки сожрали.

— Откуда в том канале раки? — сделал жест «рука-лицо» комиссар — Там даже глисты не выживают! Вы бы знали, что там течет, в том канале…

— Не хочу и знать — поморщилась ведьма, но ремарку приняла — Про раков не надо. Ты понял, Крыса? Повтори, куда тело дел.

— Дык, а то как же! — согласно кивнул плавающий в беспамятстве гипноза преступник — В канал, значится, кинул. Но раков там нет — и бродяга грустно вздохнул, будто очень это самое отсутсвие раков его расстраивало.

— Сойдет — устало отмахнулась Верховная — Комиссар Саджю, давайте уже последнего и все. Фух… однако, это было утомительно! Делия, ты отвод глаз держишь? Нельзя, чтобы твой муж увидел убийцу твоего предыдущего мужа раньше срока! Господи, звучит-то как!

— Конечно держу — возмутилась я — Я сама, кстати, и напомнила, что инквизитор, небось, тут все следилками утыкал!

— Хорошо-хорошо. Держишь и ладно. Скоро закончим и отдохнем хоть.

— Скорей бы — решила продолжить капризничать я — Бесит все! И из-за всего этого я уже троих клиентов пропустила. Мне нужно сбросить силу! Сама же не дала мне в работе с преступниками поучаствовать! Меня уже от Тьмы распирает, между прочим.

— Нельзя, чтобы на мнимом убийце хоть след твоей силы остался. Нельзя! Ты же понимаешь, что инквизитор легко его увидит. Вы теперь связаны единым ритуалом. У вас сила взаимосвязана. Считай, что как свою почувствует. А насчет Тьмы — сбросишь — улыбнулась Гретта — Вот вернется твой благоверный и сразу сбросишь.

— Ага! А потом опять с ним вместе будете меня винить, что я тут все разнесла, разбросала и оживила?… Матильда, нет! Хватит мне книги совать! Ты не Эсмеральда! Не похожа совершенно. И закончим на этом.

— Ты достаточно опытная ведьма, чтобы уметь держать себя в руках, когда это действительно нужно. И вообще, я же не об этом! Представление нужно начинать прямо сегодня. Будем надеяться, что сегодня же все и закончится.

…

Я уже говорила, что ненавидела сегодня весь свет? Со всей уверенностью заявляю, что то, что ранее я приняла за ненависть было лишь легкой неприязнью.

Вот теперь я его действительно ненавидела! И во главе этой гордой колонны, шедшей бы в далекое интимное путешествие, был ни кто иной, как мой новенький, недавно обретенный супруг. С его ядовитой ухмылкой вечно что-то такое о нас знающего человека.

Сволочь!

Я тут ночей не сплю, о нем думаю ( ну да, о том, как бы побыстрее забрать его Искру, но это нюансы!), готовлю для него (я про колбу со стабилизирующим гелем, если что), разные развлечения придумываю ( а нежить? А кашка? Ну ладно, Матильду сотворила Верховная. Но ее — то я сюда приехать заставила! Ну да-да… не я, а бабуля… но из-за меня же!)

В общем, стараюсь, не покладая сил, а он… Не благодарная скотина! Мог бы спокойно выслушать пришедшего с повинной преступника и спокойно принять к сведению его чистосердечное, честно навязанное наложенным заклятием признание. И свалить в туман с чувством выполненного долга. Раз уж помереть не хочет. Так нет же!

— Не верю — хмыкнул вир, складывая руки на груди и облокачиваясь плечом на дверной косяк.

Не верит он, надо же!

Нет, я согласна. Выступление было бездарным.

Ввалившийся в холл маргинал, воняющий, как главный золотарь Империи, прямо с порога взвыл:

— Я убил вира Мигре! И закопал его тело в своем саду, под кустом Живопьющей Магнолии! И цветы,которые распустились на ней в полночь, подарил Тощей Марте из борделя «Три Порося». Мир праху ее. Ее я тоже потом убил. Так что и свидетелей-то у меня нет.

И кающийся бомж упал на колени, рыдая, будто мать Тереза над страждущими.

Мы с Гретой напряженно замерли, не сводя взгляда с устало вздохнувшего инквизитора.

— Тощая Марта, это которая рыжая и худая? — уточнил этот гад, поражая своей осведомлённостью.

Я громко скрипнула зубами и ощутила, как на кончиках пальцев заискрилось проклятие средней тяжести. Хотя, когда оно в этого урода попадет, средним у него разве что нос останется. Остальные жалкие отростки станут куда как менее приспособлены к изменам!

И пофиг, что мы сутки как женаты и вообще, он меня заставил и даром не дался. Но изменять мне я никому не позволю!

— Делия, — укоризненно покачала головой Верховная — Спокойнее!

— Я что я? Я спокойна. Я совершенно спокойна! — процедила я, искря зеленью глаз.

— Это ее труп вчера в управление полиции доставили? — тем временем, понимающе хмыкнув в мою сторону, неожиданно уточнил Деймон — В отчете сказано, что она как раз из «Трех Поросей».

Я обескураженно моргнула и недовольно погасила проклятие. Подумаешь! Мне вообще все равно откуда он какую информацию берет. Из морга так из морга… Не в том и дело было. Наверное. Мне просто надо Тьму скинуть, а мне не дали! Вот и киплю не по делу.

— Не! — тем временем замахал руками «убийца», поднимаясь на ноги — Это Щепку вчера порешили! А тощая Марта это которая блондинка дородная такая! Сиськи, что арбузы! Во-о-от такая жо….

— Я понял — прервал бомжа инквизитор — Значит не она. И ты убил?

— Я убил вира Мигре! — снова заученно запричитал преступник — И закопал его тело в своем саду, под кустом Живопьющей Магнолии! И цветы, которые распустились на ней в полночь, подарил…

— А откуда ты знаешь, как звали того, кого ты убил? — мягко уточнил инквизитор — Вы успели познакомиться?

— Ну так… — опешил маргинал.

— Ну так — это как? В газетах не было информации о том, что вир Мигре почил бозе. Однако Вы уверенно утверждаете, что убили именно его.

— Я убил вира Мигре! И закопал его тело в своем саду, под кустом Живопьющей Магнолии! И цветы, которые распустились на ней… — услышав знакомое слово, тут же с облегчением затянул мужик.

— Ясно — снова ухмыльнулся Деймон — А вот и еще вопрос: откуда у тебя сад?

— Что? — снова напряженно нахмурился преступник.

— Ну, обычно он находится при доме. Сад. В котором ты, якобы, закопал тело. Ты сказал : « закопал в своем саду».

— А! Да! Я убил вира Мигре! И закопал его тело в своем саду, под кустом Живопьющей Магнолии!

— Я понял-понял — хохотнул инквизитор — В землю закопал. И надпись написал. В общем, Вы свободны, уважаемый. Идите.

— Как? — опешил маргинал — А... А как же...

— Да, вир Мигре — вспыхнула и я — Как же полиция? Он же признался в убийстве! Его нужно срочно арестовать! Мой бедный муж… Ваш несчастный брат!

— И что я, по-вашему, должен сейчас сделать? — вовсю забавляясь происходящим уточнил Деймон.

— Как? — переглянулась я с Греттой — Ну… Его нужно отправить в тюрьму. А Вы должны быть довольны — справедливость восторжествовала же… Он признался, что это он убил…

— Я убил вира Мигре! И закопал его тело в своем саду, под кустом…

— Да понял я, понял — выставил ладонь в сторону преступника вир — Идите. Я отпускаю Вас.

— Отпускаете? — возмутилась я — Убийцу?!

— Я убил вира Мигре! И закопал его тело..

— Да поняли все уже! — откровенно рявкнула я на обиженно засопевшего маргинала — Вир Мигре, Вы меня поражаете! Вы же пришли сюда утверждая, что вся эта свистопляска с нашей с Вами свадьбой исключительно ради того, чтобы найти убийцу. Так вот он! Берите! Что Вы там планировали с ним сделать? Он к Вашим услугам! Наслаждайтесь! А Вы его просто отпускаете!

— И Вам его совершенно не жалко? — грустно ухмыльнулся Деймон.

— Почему я должна жалеть убийцу? Э… убийцу моего горячо любимого мужа? Прошлого. К сожалению.

— Потому что он никого отношения к этому убийству не имеет — спокойно ответил вир.

— Зачем же ему о таком врать?

— Пока не знаю — задумчиво смерил неуверенно мнущегося около дверей мужика инквизитор — Но обязательно выясню. Одно точно — Вермона он не убивал.

— Я убил вира Мигре! И закопал его тело в своем саду, под кустом Живопьющей Магнолии! И цветы, которые…

Тьма накрыла меня раньше, чем я успела глубоко вздохнуть и выдохнуть. Ситуация бесила своей гротескностью. И тем, что подлый инквизитор отказывался просто принять предложенный вариант свалить из моей жизни. Даже не померев на последок! Мог бы хоть из признательности сделать вид, что поверил этому бездарному актеру. Так нет же! Короче, бороться дальше с необходимостью как следует колдануть не было ни желания, ни возможности.

— Достал! — рявкнула я и щелкнула пальцами — Фух… вот. Так намного лучше.

— Лучше? — скептично вскинул бровь муж, обозревая перепуганное существо на полу — Дорогая, Вы превратили ни в чем не повинного человека в… кстати, что это?

— Не знаю — раздраженно фыркнула я — Наверно, тоже жаба. Просто пушистая. И, заметьте, не воняет!

— Это степная квакча — обреченно вздохнула Гретта и молча подобрала с пола ошалелую зверушкку — Редкая животинка, кстати. И стоит на рынке сейчас не дешево… Я ее себе заберу, ладно?

— Это человек — уверено отказал инквизитор — Его нужно расколдовать обратно.

— Нет, не нужно — уперлась я — Это убийца. И раз Вы не хотите его наказать, то за бывшего мужа отомщу я!

— Он не убивал Вермона — покачал головой вир — Расколдуйте его и отпустите. Кстати, я нанял нового повара. Он уже разбирается с кухней. Обещал ужин через полчаса. С Вашего позволения, я пойду переоденусь.

— Гад! — прошипела я в спину уходящему мужу — Ну что, сложно ему было просто согласиться на этого убийцу?

— Ну, откровенно говоря, Делия, он и правда играл из рук вон — поморщилась Верховная.

— Сама так заклинала — мстительно фыркнула я.

— Отсутствие актерского таланта не переплюнешь, как ни заклинай — развела руками Темная — Ладно. У нас еще пять штук таких лицедеев в запасе. Какой-нибудь да приглянется. Особенно, если твоему мужу подлить кое-что в бокал, чтобы менее внимательным и щепетильным был.

— Сейчас сварю — угрюмо пообещала я.

— Белосон не клади — вставила ведьма — Почует.

— Сама знаю — отмахнулась я, заходя в кабинет и открывая дверь в свою маленькую лабораторию — Я два флакона сделаю. Кому из нас удобнее будет, та и подольет.

— Тут главное не переборщить — поморщилась Гретта — Не больше одной дозы!

Глава 21

Полчаса спустя и правда подали ужин. Все-таки не зря мы с Гретой на кухне порядок наводили.

Сидя за столом мы с облегчением поглощали вкусное жаркое и молча сверлили друг друга взглядами. Мы с Темной таинственно переглядывались, в попытках найти момент для опаивания инквизитора. А мой муж смотрел на нас с подозрением, явно догадываясь, что мы что-то задумали.

В связи с его подозрительностью, момент никак не наступал. А жаркое было просто божественным. Минуты текли и превращались в десятки минут. Следом за жарким подали мусс из трюфелей. На десерт повар презентовал корзиночки из песочного теста с черникой, под шапочками сливочного пломбира. Терпкое красное вино сменили сладким дынным ликёром и терпким багровым чайным сбором. В итоге, я окончательно погрузилась в молчаливое поглощение пищи, напрочь позабыв о задуманном. Чуть ли не впервые за несколько дней я просто наслаждалась вкусом изысканных блюд и в серьез обдумывала, принимать мне перед сном ванну с пеной из цветов вишни, или пренебречь ароматом в угоду пользы сбора из горных трав? И так бы и поела спокойно. И пошла бы спать. И, возможно, даже характер у меня бы исправился. Если бы Верховная, видимо ни на минуту не упуская цели нашего совместного ужина, не кашлянула громко и весьма многозначительно.

Я недоуменно глянула на ведьму и наткнулась на очень красноречивый взгляд. Вот только расслабленная обилием пищи, никак не могла понять, чего Темная от меня хочет.

— Вы что-то хотели сказать, вира Градейн? — вежливо улыбнулся инквизитор, аккуратно укладывая вилку.

— Да вот, хотела спросить у Делии, когда она планирует отправить письмо?

— Какое письмо? — удивилась я, непонимающе переглянувшись с мужем.

— То самое письмо, которое мы с тобой обсуждали перед ужином — все так же многозначительно проговорила Темная.

— Мы обсуждали письмо? — еще больше изумилась я — Я не помню такого!

— Ну как же — зашипела на меня Гретта — Помнишь, о чем мы с тобой перед ужином говорили? Ну?

— А… — непонимающе начала было я, и тут неожиданно вспомнила. Зелье! Точно. Нужно же было подлить мужу зелье — Аааа! А! Точно Письмо. Да-да… Так его я отправляю, что ли? Я думала, сперва его отправишь ты!

— Как я его отправлю-то? К тебе и этот… главпочтамт ближе.

— С чего бы? — хмыкнула я — Он от нас на одинаковом расстоянии.

— Знаешь, в конечном итоге это твой… главпочтамт! Да!

— А идея написать твоя!

— Зато нужно это все тебе! Я вообще к этой почте не приписана, слава Тьме.

— Прошу прощения — напряженно вклинился вир — Я, конечно, не совсем понимаю о чем речь, но письмо же проще отправить через ларец-портал.

— Что? — в два голоса спросили мы, и переглянулись — Вы о чем?

— Ну… зачем идти на почту, если, во-первых, ни одна из вас этого не хочет, а во-вторых письма давно отправляют ларьцом-порталом, если уж нужно именно бумажный экземпляр передать. А вообще, почему бы не передать записку почтовой бабочкой?

Пару секунд мы с ведьмой молчали, недоуменно глядя на вира. Потом я откашлялась и аккуратно предложила:

— Давайте мы просто сами с кузиной разберемся, кто из нас отправит это чертово письмо?

— Да! Письма — это наше глубоко семейное дело — обиженно встряла Гретта.

— Между прочим я, как бы, тоже член семьи. И я просто хотел помочь — холодно обронил вир — В крайнем случае, мне было бы не трудно отправить с письмом на почту слугу. Или, даже, завести его туда самому завтра, по дороге в Управление.

— Пожалуй, мы все-таки, справимся сами — стараясь быть вежливой, улыбнулась я — Знаете, все эти письма… Вы совершенно точно не захотите помогать.

— Да! Там лучше нам самим все решить — согласилась Темная.

— Ну, как будет угодно — определенно обиделся инквизитор и с показательно безразличным видом отодвинул тарелку — Благодарю за приятную компанию. С Вашего позволения.

Мы в панике переглянулись снова. «Задержи его!» — беззвучно прошептала мне ведьма, страшно распахивая глаза.

— Стойте! — почти вскрикнула я, хватая мужа за рукав — А… а Вы разве не выпьете с нами еще чаю?

— Благодарю, но я, пожалуй, закончил — несколько удивленно посмотрел на мою ладошку инквизитор — Тем более, думаю Вам с кузиной все равно нужно поболтать наедине.

— Глупости — всплеснула руками Гретта — Мы, собственно, уже все обсудили. Вы просто обязаны отведать эти чудесные пирожные!

— Не люблю сладкое — покачал головой вир — Но вы…

Договорить он не успел. Потому что в столовую, громко топая грязными рваными штиблетами, ввалился очередной маргинал.

— Это я убил вира Мигре — прямо с порога начал он, жалобно шмыгая простуженным носом — Задушил пеньковой веревкой за жалкие два золотых…

— Дайте-ка угадаю — с легкой улыбкой уточнил инквизитор — И закопали в саду? Под магнолией?

— А? — не понял преступник — А! Не... Я его того... задушил. Да.

— А тело? — угрюмо спросил вир.

— Так это… сжег.

— Так прямо и сжег? — всплеснул руками маг — Прямо посреди улицы?

— Так это… в саду…

— Все-таки в саду — довольно кивнул инквизитор — Под магнолией, надо полагать?

— Ну… под деревом.

— Само собой. И где только столько дров нашел? Дрова нынче дороги… Древесина как-никак. Натуральная. Да. Все сейчас больше на магическом отоплении. А тело сжечь это сколько-ж дров нужно. Сколько, кстати, дров-то ушло?

— Ну… — и мужик потерянным взглядом посмотрел на Гретту.

— Что? — испуганно вскинулась та — Я-то откуда могу такое знать? Меня еще, знаете ли, не жгли ни разу! Вир Мигре куда больше моего должен владеть данным вопросом!

— Это я убил вира Мигре! — радостно вскинулся преступник, услышав знакомую комбинацию слов — Задушил пеньковой веревкой за жалкие два золотых…

— Понятно — медленно кивнул инквизитор — Итак? Никто не хочет мне ничего объяснить?

— Что? — захлопала глазами Гретта — Я ничего не знаю! И не докажите?

— Делия? — мягко, но с нажимом произнес вир.

— Вы о чем? — делая как можно более честное лицо, не хуже Верховной затрепетала я ресницами — Я не понимаю, что именно Вы хотите объяснить?

— Я убил вира Мигре! — в этот самый момент раздалось из холла и в столовую влетел очередной оборванец с явными следами кандалов на голых грязных ногах — Я облил его кислотой и смотрел, как плавится в агонии его тело.

— Где-то в саду, я правильно понимаю? — с угрозой в голосе прошипел вир — Под магнолией?

— Точно — радостно закивал очередной убийца — Ага! Под ней! Но тела нет. Оно все того — расплавилось!

— Что здесь происходит? — сухо спросил инквизитор, снова обращаясь к нам.

— Я не понимаю о чем Вы — упорно поджав губки, отказалась признавать очевидное я.

— Зато я кое что понимаю — медленно проговорил мужчина, поворачиваясь, почему-то, ко мне-Во-первых, что у кого-то очень трепетное отношение к какой-то магнолии в каком-то саду. Подозреваю, что с этим местом связана какая-то жутко романтичная история, которую я, конечно-же, с удовольствием чуть позже послушаю. Или Вы готовы ее поведать прямо сейчас?

— Я тут ни при чем. Я вообще магнолию не люблю! — справедливо возмутилась я, краем глаза отмечая, что Верховная , воспользовавшись моментом, метнулась было к бокалу Деймона, но почти тот час отпрянула. Потому что вир уже медленно поворачивался в ее сторону.

Поймать ее взгляд и уточнить, удалось ли ей подлить зелье никак не получалось.

— А во-вторых, если отмести нереальное по своей сути коллективное восстание совести у определенных слоев общества и даже закрыть глаза на то, что моего брата убили уже как минимум трое разных людей, причем совершенно разными способами, то остается лишь одно…

— Что? — заинтересовалась Темная, давая тем самым мне возможность опрокинуть-таки свой пузырек в вино мужа.

— Это я убил вира Мигре! — раздалось прямо в такой важный момент — Я его отравил крысиным ядом! Потом зарезал! А тело бросил…

— Под магнолию? — с обреченной усталостью уточнил инквизитор поворачиваясь уже к новому участнику спектакля.

— Почему под магнолию? — опешил несчастный — В канал его бросил. Но там раков нет! — отчего-то радостно закончил он.

В комнате воцарилась гнетущая тишина. Если бы не отвратительная вонь, которую распространяли не ко времени прибывшие маргиналы, я бы даже была им благодарна за минуту спокойствия. Но и она, в любом случае, не была долговечна.

— Так. Стоп — напрягся вир Мигре — А магнолия?

— Чегось? — даже испугался вновь прибывший убийца.

— Магнолия где? — обвиняющее нахмурился инквизитор — Магнолия была?

— А! Да! В воду ветку магнолии следом бросил. Ага! Точно! Спасибо, что напомнили.

— Ну слава Богу — облегченно выдохнул Деймон, падая в свое кресло — А то я уж напрягся. Это все, я надеюсь?

— Это я убил вира Мигре! — возопил в тот же миг от входной двери следующий убийца, появляясь во всей своей непотребной красе на пороге столовой — Я отрезал ему голову! А тело по кускам скормил бродячим собакам, которые…

— Паслись где-то в саду под магнолией. Да-да, я в курсе — простонал инквизитор — Сколько их?

Мы с Гретой упорно молчали, делая вид, что совершенно не при чем.

— Делия?

— Что «Делия»? Чего чуть что, сразу «Делия»? Я понятия не имею, о чем Вы, вир Мигре — упрямо буркнула я.

И нечаяно снова зупстила механизм признаний.

— Это я убил вира Мигре! — тут же взвыл убийца, автоматом реагируя на знакомые слова.

— Я убил вира!

— Это я! Я убил Мигре!

— Я подлый убийца! Я его зарезал…

— …И по кускам…

— … а в канале раков нет!

— А ну заткнулись все! — не выдержав, внезапно рявкнул инквизитор.

И в комнате вновь повисла тишина.

— Это я убила вира Мигре! — громом среди ясного неба прозвучал в этой внезапной тиши мой испуганный голосок.

Все разом посмотрели на меня. Причем, одурманенные преступники смотрели оскорбленно и с угрозой. Гретта с откровенным ужасом. А Дэймон с обидой:

— Ну, знаете ли, Делия! — недовольно покачал он головой.

— Простите — побледнела я и аккуратно опустилась обратно на кончик стула, откуда и вскочила в порыве поддержать повальное стремление к свидетельству против себя — Вырвалось…

— Мда… Ладно. Вира Градейн, может хоть Вы скажите что-то адекватное? — устало спросил он.

— Ну… За вира Мигре, царствие ему небесное — пожала плечиком ведьма и подняла в тосте свою рюмочку дынного ликера — Не чокаясь!

— Аминь — глухо фыркнул инквизитор, к нашему вящему облегчению залпом допивая содержимое своего бокала — Что за…

И миг спустя, до сего момента еще остававшийся живым вир Мигре, с выражением неподдельного удивления на своем породистом лице, без чувств упал на пол.

Глава 22

Деймон Мигре

Пожалуй, первое, что он ощутил, приходя в сознание было даже не непривычное ощущение отдохнувшего и выспавшегося организма, а сладкое, томящее и нежное тепло играющей рядом Искры. Ее Искры.

Мягкое бедро прижималось к его ноге, хрупкая ладошка цепко держала его руку, выдавая внутреннее напряжение и беспокойство его Истинной.

Мгновенным порывом было открыть глаза, обнять, успокоить. Крепко прижать к себе и прогнать этот страх, поглотивший самое дорогое существо. Но годы непростой службы сыграли свою роль и Деймон медленно выдохнул, контролируя тело и мимику, не спеша раскрывать, что уже пришел в себя.

Девушка нервничала. Поминутно трогала холодными пальчиками его лоб, машинально при этом оглаживая прямую линию густых бровей и лаская раскрытой ладонью его колючую щеку. Гладила, не отдавая с тебе отчета в том, что каждое ее движение само по себе доказательство вечной связи. А может просто не желая отдавать себе в этом отчет? И поощряемая в своем отрицании упорным давлением Верховой ведьмы ее же ковена.

Уж в том, что Гретта Градейн в свои сто восемьдесят далеко не девичьих лет точно знала, что перед ней истинная связь Деймон не сомневался. Их разговор был коротким, но совершенно открытым. И пусть, поначалу, Темная приняла явление его Искры избранной на проявление приговора. Теперь-то она не могла сомневаться в том, что видела. Истинная связь. Единение сил. Редкая драгоценность, даруемая теперь лишь единицам. Подарок небес.

Который костью в горле встал Темному ковену.

Ведьмы не поощряли семейные узы. Чурались их, словно проказы. Не считали благом. Для них вообще любая связь была лишь кандалами, путами, лишающими свободы. А уж Истинная связь… Так что новостью поведение Верховной не стало.

Новостью была сама избранная. Точне то, что ее Искра не отозвалась на него сама.

Мистика. Невозможно. Если бы он сам не был свидетелем собственного невезения, не поверил бы, что такое бывает.

Это было три года назад. В далеком провинциальном до последнего камня Лиране, куда отправили специальную комиссию из двенадцати дознавателей для расследования страшного преступления, неожиданного ставшего достоянием общественности. Кстати, благодаря непрофессионализму местной полиции, само собой. Это надо же, у них под носом десятки лет зарвавшийся Накопитель творил пугающие своей жестокостью преступления, а вскрылось все чисто случайно, благодаря бесследному исчезновению самого же Накопителя. И сил этой, так называемой, полиции не хватило даже на элементарное неразглашение информации!

Кроме этого неопрятного сюрприза, по приезду в наполненный горным воздухом Лиран его ждал и еще один.

— Брат! — весело окликнул его прямо в коридоре полицейского участка знакомый голос — Какая встреча!

И он даже не удивился, что его узнали сквозь сумрак.

Отвратительная особенность их родственной связи. Когда-то казавшаяся волшебством. Теперь же лишь вызывающая глухое раздражение и злость.

— Вермон — сухо обронил инквизитор, оборачиваясь и встречаясь взглядом со своей, казалось, точной копией — Ты здесь.

— Как видишь — пожал плечами его близнец, язвительно ухмыляясь — Казначейство отправило провести проверку. Не ожидал увидеть и твою Богом отмеченную душу в этой дыре. Не твой уровень, правда?

Деймон промолчал, ни одним движением не выражая своих эмоций. Но этого и не требовалось. Брат чувствовал его, казалось, клетками кожи.

— Злишься? — с удовлетворение произнес он — Зли-ишься… Это хорошо, Дей. А то мне было бы совсем гадко. Знаешь, понимать, что я как канцелярская крыса сверяю цифры в чьих-то грязных отчетах в то время как ты наслаждаешься властью, деньгами и высотой собственного положения. Ты же у нас одаренный! Хранитель Искры! А, смотри — ка, ты в том же захолустье, что и я! Как так вышло? Проштрафился? Или дар потерял?

Инквизитор мола повернулся и направился к выходу.

— Еще увидимся! — с деланным радушием кинул ему в спину Вермон — В этой дыре всего одна гостиница и два приличных трактира. Так что, рано или поздно, еще поболтаем.

...

Казалось, они с братом родились с этой ненавистью друг к другу.

И не от этой ли ненависти погибла их мать, не пережив родов? Не от нее ли отец, едва соображающий от горя, дал разрешение повитухам резать тело, чтобы достать погибающих в мертвой утробе младенцев? Не из-за их ли борьбы уже там, внутри испустившей дух матери, повитухи первым вынули Вермона. Долго удивляясь тому, как буквально на глазах наливается здоровьем младенец, который на первый взгляд вообще мог родиться не жизнеспособным, как часто бывает у близнецов. И вот же чудо! Маленький, с явными признаками недоношенности, а жизненная сила из него бьет фонтаном!

И фамильное Древо приняло факт первого вздоха его, как старшего сына. Наследника фамилии.

А может ненависть родилась позже?

Когда призванный для освидетельствования маг сообщил отцу, что его жена скончалась не сама. Ее искру испил тот самый старший сын. Точнее тот, кого сделали старшим недалекие повитухи, вынувшие на свет слабого младенца наперед сильного. Того, что не взял силу рода, не стал Исходником, продолжая жизнь фамильной Искры. Волей судьбы, старшим стал выродок.

Да, именно так назывались рождающиеся в сильных магических семьях пустышки. Или, что еще страшнее, носители дара, который говорил об угасании Искры, ее вырождении в этой его ветви — Накопители.

Лучше бы он был просто пуст. Но, к ужасу отца, Вермон полноценной пустышкой не был. Выродок оказался именно Накопителем. Еще в утробе досуха высосавший собственную мать, чтобы выжить. Выжить и стать старшим.

Фамильное древо глухо. Его не обмануть. Ему не объяснить. Первый вздох достался тому, кто не имел на него права. Родившийся же двумя минутами позже Деймон стал младшим. По иронии судьбы, именно ему достался сильный и чистый свет Искры, определившей всю его дальнейшую судьбу. Искры Исхода.

Инквизиция приехала, когда ему исполнилось три года.

Нет, это не стало неожиданностью для отца. Их ожидали. Мигре всегда служили инквизиции. Даже фамильный замок, теперь изрядно обветшалый, но еще не утративший своей грандиозной помпезности, достался им именно на службе, как отчуждённое имущество сожженной на костре ведьмы.

Недолгий разговор с юношей без возраста и следов времени на молодом лице, назвавшимся Старейшим. Проверка силы Искры и выданный в подарок ларец с тонким, длинным кинжалом. Вот и все его воспоминания о той встрече.

Однако отношение к нему в семье сразу же разительно изменилось.

До этого отец с трудом переносил присутствие Вермона. Деймона же с грустью иногда трепал по вихрастой голове и тяжко вздыхал при этом. Близости между ним и детьми не было никогда. Но после визита инквизиции ситуация стала еще горше.

По глупости, брат сперва воспринял с энтузиазмом произошедшие изменения.

Теперь, в то время, как Деймона нещадно муштровали приглашенные на дом сильнейшие маги, оплаченные инквизицией, Вермон мог вдоволь гулять по заросшему парку, кататься на маленьком пони и учиться рыбачить, под чутким руководством веселого конюха.

Пока Деймон, размазывая по лицу слезы и сопли, покрывался все новыми синяками и ссадинами, отрабатывая владение боевыми искусствами, Вермон слушал чудесные сказки старой няни и лакомился горячим печеньем на кухне.

Понимание настигло старшего брата в восемь лет.

К тому моменту, Деймон постигал тяжкие науки уже четыре с лишним года. Он стал слишком серьезным. Слишком молчаливым и не по возрасту взрослым, чтобы оставаться достойным соратником по играм своему веселому близнецу. Пропасть между братьями росла и крепла, поощряемая разницей воспитания и молчаливым вниманием отца. И, иногда, Вермон все-таки задавался вопросом, придется ли и ему так же, как брату заканчивать свои бесконечные игры? Ведь сказка не может длиться вечно. Что, если настанет и его черед?

Когда в замок прибыл гувернер, нанятый для обучения старшего наследника необходимым навыкам письма, чтения и счета, все стало ясно.

График обучения детей отличался как день и ночь. В расписании Вермона не было ни магических наук, ни боевых искусств. Фехтованию отводились жалкие два часа в неделю. Исключительно ради факта физической нагрузки. И как дань уважения старым традициям. Все равно никто уже не помнил, когда последний раз дуэли были не магическими. Так что шпага, торжественно выданная мальчику, вызвала у него не более, чем недоумение.

— А где мой маг-наставник? — капризно поинтересовался Вермон, недружелюбно глядя на представленного ему гувернера.

— Тебе это не потребуется — холодно соизволил отозваться отец — Обучаться магии ты не будешь.

— Но Деймон обучается! — возмутился мальчик — Я тоже хочу.

— У тебя нет дара — бросил через плечо отец, направляясь к выходу из комнаты — Ты выродок. Искра досталась Деймону.

— Нет! Так не бывает! Не может быть! — закричал Вермон чувствуя, как затряслись губы и глаза наполнились слезами — Фамильное Древо не признало бы пустышку! У меня есть дар! Есть!

На миг отец замер в дверях, а потом резко развернулся и ударил его по лицу наотмашь:

— У. Тебя. Нет. Дара! Ты выродок! Выродок! — отвешивая пощечину снова и снова после каждого слова, орал он — Выродок! Повтори!

— Нет! — защищая лицо руками, рыдал ребенок — Нет! Не правда!

Отец замер, тяжело дыша и потирая отбитую ладонь. Вермон громко плакал, сжимаясь в комок, упав к его ногам:

— Н-не правда… Я ст… старший! Дре…древо признало! — всхлипывал он, прикрывая пунцовые щеки ладошками — Я не вы… не выр…

— Выпороть его — хриплым голосом приказал отец хмуро кивнувшему гувернеру — Пороть, пока не осознает.

Вермон смог встать с постели лишь через четыре дня. Спину и бедра его еще долго лечили мазями и примочками, убирая пунцовые вздутые полосы, оставленные моченым прутом и грозящие загрубеть в страшные шрамы. Слуги шептались, что мальчик просто потерял сознание от боли. Но так и не произнес требуемого признания.

Инцидент предпочли забыть. Тем более, что Вермон больше не требовал обучать его магии.

Никто тогда не понял, что он не смирился.

Он просто стал обучаться всему сам.

Не известно, как он нашел в старой библиотеке нужные ему книги. Как быстро понял, что за страшный дар скрыла его Искра. Не было и свидетелей тому, как он впервые смог призвать алую каплю света, живущую у него внутри. Как постиг ее. Научился контролировать, чувствовать, использовать.

Но свою вторую в жизни жертву он осушил, когда ему исполнилось двенадцать.

Мага, обучавшего до этого Деймона владению даром, доброго старика Аншер, вечно терявшего свои допотопные очки, таскающего братьям сладких сахарных петушков на палочке и называющего обоих мальчиков «вир великого дома Мигре», нашли выпитым до дна в самом дальнем углу сада лишь спустя несколько дней после его исчезновения.

...

Была ли вина отца в том, что открыв в себе сдерживаемый до сих пор дар Накопителя Вермон словно сошел с ума он собственного могущества?

Деймон искренне считал, что да. Вместо того, чтобы принять силу старшего сына, смириться с ней и пригласить учителя, который бы контролировал и направлял безудержно выплескивающийся дар, Старший Мигре продолжал делать вид, что Вермон пуст.

К его пятнадцати годам ситуация накалилась до предела.

Жертвы, количество которых росло в геометрической прогрессии, аккуратно прятались. Обстоятельства их смерти замалчивались. Полицейское управление купалось во взятках, которые щедрой рукой раздавало семейство Мигре. А Вермон становился все наглее, все нахальнее.

Деймон помнил это время лишь безликим фоном. Его обучение подходило к концу. Нагрузка достигла пика. А общение с братом и вовсе сошло на нет. Пытался ли он образумить его? Увы, нет. Они давно перестали общаться. Лишь бросаемые время от времени полные злобы взгляды старшего брата оставались теперь отголоском их семейных уз.

Зато несколько раз Деймон пытался поговорить об этом с отцом. Но старший Мигре сразу дал понять, что тема наличия дара у Вермона для него закрыта. А раз этого нет, то нечего и обсуждать. Для него проклятый подобной силой ребенок был хуже, чем отсутствие дара вообще.

— Это бред — рявкнул тогда на него отец — Вермон пуст. Никогда в семье Мигре не рождались Выродки-Накопители! Никогда! И мое семя не станет первым. Мое имя не будут проклинать все последующие поколения!

— Но мама…

— Твоя мать умерла от кровопотери во время родов! И разговор окончен.

Наверное, Деймон потом даже иногда винил себя в том, что принял позицию отца и послушно отстранился от творящегося дома ужаса.

Конечно до него доходили слухи, ходившие среди слуг. Ощущал он и напряжение, творившееся в замке. Игнорировать такое количество пропавших без вести служащих в замке одаренных было просто невозможно. Но, с другой стороны, что мог противопоставить упёртости отца пятнадцатилетний подросток? Да и наставник, приставленный к нему Инквизицией не зря ел свой хлеб:

— Их дела тебя не касаются, Дей — говорил он — Через некоторое время даже память о тебе будет стерта. Для всех ты покинешь этот мир, как только оденешь на лицо сумрак Инквизиции. Оставь мирские дела тем, для кого это будет иметь значение. Им нужно привыкать жить без тебя. А тебе — без них.

И Деймон привыкал. Остранился. Ушел в обучение с головой.

Ситуация получила свое завершение совершенно неожиданно.

Вермон окончательно распоясался.

Зарвавшийся Накопитель перестал довольствоваться заезжими циркачами и нищими, с крупицами дара. Мастерство, которое он счел достаточно отточенным, требовало достойных жертв.

Сперва испитым досуха нашли семейного лекаря. Иссушенной обнаружили и Темную ведьмочку, которая занимала в замке место садовника. Слуги начинали роптать, а по городу поползли слухи.

Тело молодого Накопителя уже не скрывало обилие бьющихся в нем испитых Искр. А сам Вермон, совершенно не смущаясь, демонстрировал всем желающим свои внезапно обретенные таланты. Казалось, он настолько поверил в собственную безнаказанность и вседозволенность, что окончательно потерял всякие границы. И осторожность.

Уже давно стало понятно, что особым спросом у одаренного маньяка пользовались все те, кто так или иначе симпатизировал его младшему брату. И те, кому сам Деймон успел продемонстрировать свою приязнь. Начиная со старика Ашера. И заканчивая страшным событием, всколыхнувшим их провинциальный свет.

Младшая дочка вира Симо с раннего детства не скрывала своей отчаянной влюбленности в Деймона. Почему из двух совершенно идентичных мальчишек маленькая Катлина выбрала именно Дея никто не понимал. Хотя отец девочки всегда с грустной улыбкой говорил, что малышка куда как благоразумнее, чем кажется. Наверное, просто с детства понимала, что обедневший, хоть и благородный род Симо никогда не заинтересует наследника Мигре. Тем более, их младшая дочь. Деймон в этом смысле казался более достигаемой мечтой. Да, тоже далекой, как звезды. Но ведь нужно о чем-то мечтать? Или о ком-то.

К десяти годам маленькая Катлина уже могла похвастаться миленьким личиком, обещающем стать еще прекраснее, как только с него уйдет детская припухлость розовых щечек и непропорциональность детского облика. А так же, неожиданно сильным даром мага-стихийника воды. Давно утраченная Искра, казалось, внезапно проснулась в младшем отпрыске Симо, огорошив своим возвращением и семью и общественность. Из столицы даже приезжал какой-то старый маг, профессор из Академии. Лично изучал смущённую Катлину, тестировал силу проснувшегося дара и уехал, выдав девочке именное уведомление о заочном зачислении ее в Академию за счет государственного бюджета, как одаренную.

Вир Симо был вне себя от радости. Забыв об необходимой экономии, он спешил поделиться своей радостью с друзьями и соседями, ради чего даже разослал приглашения на прием в честь этого важного события. В дом Мигре Катлина решила принести приглашение лично. Конечно, отец бы не одобрил такого поведения, отправив письмо со слугой. Не настолько плохи дела у семьи Симо, чтобы вместо лакея бегала с приглашениями младшая дочь! Но у Катлины был свой резон. Занести приглашение — отличный повод увидеться с Деймоном, который теперь почти не бывал в обществе. Вир Мигре утверждал, что сын плохо себя чувствует. Да и регулярно прибывающие из столицы инквизиторские маги поддерживали эти слухи. Ведь всем известно, что Инквизиция славится своими изысканиями в области лекарского искусства. Но Катлина знала, что младший Мигре вполне здоров. Она часто подглядывала за ним в саду. И вот теперь нашла повод вполне официально встретиться с объектом своего обожания.

Не поставив в известность никого из домашних, девочка сама заявилась в замок. Старый дворецкий, профессионально не выдав своего удивления, пригласил юную виру в холл и удалился, чтобы доложить хозяевам о внезапной гостье. И поскольку старшего Мигре дома не оказалось, то эту информацию получил Вермон.

Дей спустился в хол лишь несколькими минутами позже.

— А где вира Симо? — сухо уточнил он у вернувшегося к своим обязанностям дворецкого — Я видел в окно, как она шла к дому по аллее.

— Ваш брат уже встретил юную виру — вежливо ответил слуга — Насколько я знаю, он пригласил ее прогуляться по саду.

— Одну? — возмутился Дей — Девушка пришла без компаньонки! О чем он думает, так рискуя ее репутацией? Срочно пригласите в сад кого-нибудь из горничных. Я, пока, пойду к ним.

И не теряя времени, он быстро вышел на улицу.

Дорожка петляла в постепенно зарастающем саду, лишенном руки почившей садовницы. Дей прислушался, стараясь понять, в какую именно сторону направились молодые люди. Но сад был неожиданно тих. Нигде не было слышно ни шороха легких шагов по гравийной дорожке, ни тихого разговора. лини звонкого смеха маленький виры. Только звенящая тишина с неожиданно притихшими птицами и наводящая ужас тяжесть, сползающейся по траве магии, совершенно топорно используемая кем-то.

Страх накрыл Дея внезапно, как и осознание того, что он, возможно, не успеет предотвратить неизбежное.

— Вер! — зарычал он и кинулся в дальний угол сада. Туда, где когда-то нашли тело его доброго наставника.

Картина, открывшаяся ему, едва он вынырнул из кустов разросшейся сирени, едва не стоила ему сознания.

Маленькая, худенькая девочка в неестественной позе изгибалась неполным мостиком в спине, едва удерживаемая неведомой силой на кончиках пальцев. Яркий, сильный поток нежно голубого света лился неиссякаемой струйкой по воздуху, утягивая следом за собой мерцающий огонек, отчетливо видневшийся в груди малышки прямо сквозь изогнутое тело.

И прямо перед ней, широко расставив ноги стоял его брат. Лицо Вермона искажала нечеловечески — злобная улыбка, рассекающая оскал полуоткрытого рта, в которая и вливалась живительный поток чужой силы.

— Отпусти ее! — рявкнул Дей, сжимая кулаки — Сейчас-же!

Брат медленно повернулся к нему, отрываясь от процесса. Тело девочки тотчас опало на траву и замерло на земле сломанной куклой.

— Ты мешаешь мне — совершенно спокойно проговорил Вермон — Тебе лучше уйти.

— Уйти?! — не поверил себе Деймон. Брат не испугался, что его застали за убийством ребенка! Он просто был не доволен, что ему помешали! — Я должен уйти? Чтобы ты ее убил? Ты в своем уме? Что ты делаешь?

— Еще раз предлагаю тебе молча развернуться и свалить в свою крысиную нору — процедил Вермон, ядовито улыбаясь — Иначе я сделаю то, чего мне очень давно хочется раньше, чем планировал.

— Ты мне угрожаешь? — все еще не веряще уточнил Дей — Мне? Своему брату?

— Я угрожаю тебе. Угрожаю отцу. Угрожаю всем! Ясно? — вскричал Накопитель — Я сам решаю что и с кем мне делать. И никто мне не указ! Особенно ты. Брат? Ты мне не брат! Ты вор, который украл мою Искру! Я старший! Я должен был взять Исход! И я возьму.

— Приди в себя! — рявкнул Дей — Ты совсем ополоумел! Я все расскажу отцу и настою, чтобы тебя отправили в дом умалишенных! Ты больной убийца! Думаешь никто не знает, что ты творишь? Все знают. И этому пора положить конец!

— И кто же меня остановит? — расхохотался Вермон — Отец? Или ты?

— Может и я — прищурившись, проговорил он, неожиданно ощущая, как внутри него разгорается успешно контролируемая до этого Искра Исхода.

— Ну, тогда попробуй — зло прошипел брат и выставил в его сторону руку — — Кхашшшш….Аффф кхашшш….

Грудь Деймона резко пронзило острой болью. Дыхание перехватило. Рот непроизвольно открылся и наружу рванул яркий, белый свет. Секунда — и свет становится тонкой струей силового потока, послушно стекающего к бледным, напряженным губам брата.

— Моя! — выдохнул Вер, с каким-то нездоровым ожиданием глядя на трепещущую в горле брата силу, которую тянул за собой образовавшийся яркий ручеек — Всегда была моей! Давно пора было ее забрать. Чтобы отец знал! Чтобы все знали… Чтобы…Кхх…

Договорить Вермон не успел. Он неожиданно поперхнулся и дернулся, как от удара. Медленно поднял руку и прижал ее к собственному горлу. А потом его тело выгнулось, как недавно выгибалась маленькая Катлина, и из его рта вырвался истошный вопль. И вместе с ним с его губ сорвалась ввысь ярко-алая Искра Накопителя и блеклая, неполная голубая Искорка стихии воды, не до конца испитая у виры Симо. Обе Искры зависли там же, чуть выше его откинутой назад головы.

Дей моргнул. Он неожиданно осознал, что ему больше не больно. Рот уже не сводило судорогой, заставляя его широко распахнуться. А воздух спокойно и свободно проникал в расслабленные легкие. Лишь белый свет Исхода так и сиял снаружи, удерживая, будто на поводке красную, как кровь многих его невинных жертв, Искру брата.

— Вот так, мальчик мой — неожиданно раздался за его спиной спокойный тихий голос инквизиторского наставника — Все правильно. А теперь решай. Одно твое слово — и его искра вернется в небытие. Навсегда.

— А ее? — хрипло прошептал Дей.

— И ее — сухо подтвердил маг — Увы, вернуть Искру можно лишь в последнее пристанище. Так что, либо обратно твоему брату, либо…

— Пусть будет второе — перебил наставника Дей и сглотнул — Отпускаю силу твою — тихо произнес он давно заученные слова, призывая в свидетели Исход — Не достоин благодати.

Сила вспыхнула и обожгла нёба. А, затем, тонкая нить, связующая ее с огоньками чужих даров на глазах истончилась, истлела и разорвалась, будто шерстяная нить, натянутая над свечой.

Маленькая голубая Искра водной стихии послушно качнулась на легком ветру и рассыпалась миллионами лазоревых бликов, которые тут же, подобно легчайшей пыльце поднялись ввысь и растаяли в воздухе.

А вот алая кровавая капля…

Искра Накопителя не спешила разрушаться. Вместо этого, она тихо качнулась и медленно поплыла к Деймону.

— Стой! — испуганно вскрикнул Дей, когда та уже чуть не коснулась его губ — Нет!

Дар послушно замер, в ожидании дальнейшего приказа.

— Что это?! Что происходит? — в панике вскричал Дей — Зачем она идет ко мне?

— Очень интересно — задумчиво протянул маг, внимательно рассматривая алый огонек — Необычно… Замри на минутку, мой мальчик. Сейчас проявим плетения и взглянем поближе. Как занятно — проговорил он несколько мгновений спустя — Но, в целом объяснимо.

— Что не так? — напряженно спросил Дей — Я же все сделал правильно! И Исход признал его вину.

— Да, все так — кивнул наставник — Но, боюсь, у меня есть для тебя новость. Приятная она или нет — решать только тебе. Но, похоже, твой брат — единственный маг, чью искру ты не сможешь рассеять и вернуть мирозданию.

— Не смогу? — опешил он.

— Увы — развел руками инквизитор — Среди близнецов смешение энергий не такая уж редкость. Вот и ваши местами срослись, как сиамские близняшки. Так что, если Искра однажды покинет твоего брата, то, обретя свободу, вместо того, чтобы рассеяться в потоках она прилетит к тебе. Ты станешь обладателем его дара, если он умрет.

— Но Исход не убивает! — возмутился он.

— Но и не отпускает его Искру. Природу этого явления я сейчас не в силах понять до конца. Одно ясно. Можно убить твоего брата. Но его Искра тогда найдет свое пристанище в тебе. Либо можешь просто ее забрать. Она не против, как видишь. Но развеять ее ты не в силах.

— А другой Исходник? — хрипло уточнил Дей.

— Только если отнимет ее уже у тебя — покачал головой маг — Говорю же, если Искра покинет тело твоего брата и станет свободной, то перейдет к тебе. Лично я даже не знаю силу, способную пленить освобожденный дар. Можно, конечно, поискать в старинных летописях упоминания о таком, но в настоящее время…

— А если его выпьет другой Накопитель?

— Дей, — покачал головой маг — Накопитель не может испить Накопителя. Исходник не порешит Исходника. Закон мироздания…

… Малышка Катлина очнулась лишь неделю спустя, под обреченный приговороплаченного семейством Мигре столичного лекаря. Магии в ней больше не было. Чудо, что девочка вообще осталась жива. Просто счастье, что ее вовремя нашли в саду, вспугнув, судя по всему таинственного маньяка, о котором так давно судачит весь их небольшой городок. Успей он осущить ее до дна...

Сама девочка ничего не помнила. Лишь не переставая рыдала над утраченной Искрой и в дребезги разбившимися надеждами.

И пусть ни у кого не было достаточных доказательств, а единственная выжившая жертва была близка к потере разума от горя и так и не обрела память, общество однозначно дало понять, что наследнику Мигре больше не стоит оставаться в городе.

Вермон в ту же неделю был спешно отправлен в Приграничную Академию. Для завершения образования, как объяснил старший Мигре. Свет вежливо улыбался и желал юноше счастливого пути и удачи в учебе. Но всеобщий вздох облегчения без слов сказал то, о чем его отец старался не думать — люди обо всем догадывались.

Тогда братья виделись в лицо последний раз.

Месяц спустя Дея призвала к себе Инквизиция. По традиции, служба профессионально организовала классический несчастный случай и весьма спешные официальные похороны младшего отпрыска. Если провинциальный свет и удивился сухому горю отца, то не особо. Чего еще было ожидать от того, кто сумел породить на свет чудовище? И пускай сейчас наследник был далеко, но он ведь однажды вернется. А это волновало людей гораздо больше, чем трагедия с младшим сыном достопочтенного вира.

Каждый из сыновей Мигре ушел своим путем, унося глубоко в душе полученные в те дни уроки.

Вермон, наконец, взял на себя труд стать сдержанным в своих хищных устремлениях, правильно оценив ту власть, которую, как оказалось, имел над ним брат.

А Деймон теперь был уверен, что не смотря ни на что теперь всегда наверняка будет знать, жив ли его брат. Ведь в случае смерти Вермона, в его груди навсегда поселится вторая Искра — проклятый дар Накопителя.

Глава 23

Случайная встреча в Лиране сразу посеяла в душе Дея смутное беспокойство. Ничего хорошего от этого неожиданного свидания ждать не приходилось.

Много лет назад ему казалось, что теперь, когда он официально признан погибшим и больше не будет мелькать у брата перед глазами, тот успокоится. Смирится. Повзрослеет. И не единожды поплатился за то заблуждение.

Вермон, отбывший в Академию, и правда, казалось, неожиданно прозрел и пришел в себя.

Он писал отцу длинные письма, полные раскаяния. Переживал за брата, просил прощения. Каялся.

Эти, полные тяжелых размышлений письма отец, со свойственной ему скрупулезностью, раз в месяц передавал в Управление инквизиции. И эпистолярные крупицы суррогата семейного общения, дозволенные Деймону в качестве компенсации за разорванные родственные связи, трепетно и многократно перечитывались им. Свято хранились в его келье, заменяющей теперь личные покои. Разбирались по словам, по намекам, проскальзывающим в рваных фразах.

Лето сменилось теплой осенью, а затем на смену ей пришла и зима. Она оборвала с кленов яркие, как воспоминания Деймона, листья. И закрыла все вокруг чистым, белым снегом, словно переписав начисто все, что было.

Память блекла, стиралась. Творимые Вермоном бесчинства теперь казались не такими страшными. Скорее, актом отчаяния, спровоцированным отцовским безразличием и болью от сознания собственной ущербности, опять-таки взращённой родителем.

Брата теперь было даже жаль. Иногда. Особенно, на фоне того, что в Деймон все чаще и чаще уже принимал непосредственное участие в инквизиторских расследованиях, в качестве младшего дознавателя. И воочию видел куда большее зло, нежели то, что приносил Вермон.

Каждый раз, возвращаясь с очередного допроса и приходя в себя в келье, накачанный по самые уши успокоительными зельями, щедро выписываемые ему сердобольным штатным лекарем, Деймон снова и снова перечитывал эти письма. Пытаясь отрешиться от терзающих потом ночами образов изувеченных трупов, обезображенных нечеловеческими пытками магов, вони бесконечных костров.

Что поделать, внедрение в работу инквизитора предполагало погружение во все области деятельности ордена. И романтики там было куда меньше, чем казалось обывателю.

Психика ломалась под натиском бесконечного ужаса окружающей реальности. Правда об изнанке внешне благополучного общества рвала на части. Как никогда Деймон тосковал по обыденности, по тишине отцовского поместья, по сонному спокойствию ветшавшего родового замка.

И по смутной тени былого семейного тепла, которое теперь уже казалось вполне реальным, а не вымышленным.

Логика сменялась тоской по утраченному. Здравомыслие слепой надеждой. И, однажды, Дей прочел в этих письмах то, чего, скорее всего, в них никогда и не было. И обольстился собственным заблуждением.

И пусть он ответил Вермону не сразу.

Но три года спустя, передавая брату первое письмо, он сам наладил тот хрупкий мост, который и стоил хитроумный, терпеливый Накопитель.

А дальше полилась дружеская переписка, где брат намерено скучно и безлико отзывался о собственных серых буднях, казалось, напрочь лишенных иного интереса, нежели бесконечная учеба. И его ожиданием столичной практики в Управлении финансов. Которая не только обещала хоть какой-то просвет в чреде тоскливого существования, но и, возможно, как робко надеялся он, могли подарить братьям хоть мимолетную встречу.

Чтобы скрасить бесконечные месяцы ожидания, Вермон жарко просил живо описывать и то, как проходит его нелегкая служба, и малейшие его встречи, привязанности, интересы…

Жизнь инквизитора не столь одинока, как могло показаться. И, увы, не настолько оторвана от мира.

Да, стоило войти в Орден, как полностью менялся круг общения. Но он не становился меньше. Просто был качественно иным. И пусть лик инквизиторов теперь был навечно скрыт от простого обывателя, но и у них были поклонники. Работа дознавателей, жнецов, следователей была покрыта тайной. Превозносилась, словно героический подвиг и, конечно, была украшена романтикой, столь нежно взлелеянной и пылкими юношами Империи, и, конечно, томно вздыхающим женским полом.

Романы с участием служителей ордена не первое десятилетие уже были на пике популярности. Драмы в театре сплошь описывали житие и ежедневные будни таинственных рыцарей креста. Да что говорить? Даже у Деймона, который всего три года как принял инквизиторский орден и сумрак на лицо, как оказалось, уже сформировался собственным фан-клуб! Да-да. Молодые люди, под покровом вечерних теней без устали обсуждали его участие в том или ином расследовании, писали портреты, стараясь предположить его облик, просвещали ему стихи и поэмы. Еще бы! Первый Исход за последние пятьдесят лет! Да еще и талантливый, судя по всему. Не зря же столь молодому инквизитору уже даровали звание!

Об этом Дей со смехом и юмором писал брату, получая от него в ответ полные веселья и восторженности письма, где тот, как раз, не испытывал недоумения относительно восхищения молодых людей. Зато недоумевал, отчего брат удивляется столь похвальному стремлению молодежи походить на достойного героя. И, интересно, где заседает столь интересный, почти подпольный клуб? Поскольку Вермон как раз скоро приедет в столицу на практику, то сам бы с удовольствием посетил одну из встреч и, возможно, даже вступил бы в армию его восторженных почитателей. Кому, как не меу быть главным фанатом собственного брата?

Думал ли тогда Деймон, обсуждая восхищение романтично настроенных детей, к чему приведет его излишняя откровенность?

Нет, он не знал, когда именно Вермон прибыл в город. Переписка была редкой, как то позволял Орден. А точной даты брат никогда не называл. Может поэтому, увлеченный описанием собственных достижений и мелких неудач Дей упустил из виду этот маленький нюанс.

Однако, деяния заговорили за Вермона куда громче его пустых писем.

Первый иссушенный труп привезли в морг Ордена серым, дождливым утром.

Деймон лично присутствовал при вскрытии тела. Лично подтвердил принудительное извлечение Искры, повлекшее смерть семнадцатилетнего мальчика, среднего отпрыска весьма влиятельной фамилии. Лично же подписал заключение о причастности к убийству мага — Накопителя.

Но в тот момент у него и мысли не возникло связать преступление с собственным братом.

Не появилась эта мысль и несколько дней спустя, когда он, вместе с братьями по ордену, фиксировал в протоколе еще одну подобную смерть. В этот раз на все том же холодном столе лежала молоденькая девушка, едва достигшая совершеннолетия. Лишенная драгоценной Искры Охраны. Какая потеря для Империи… А ведь через несколько дней должна была состояться ее помолвка. И Его Величество очень рассчитывал от этого высокого союза получить нового Охранника. Были все шансы заново зажечь почти утраченный род…

Именно благодаря этой жертве дело взяли под высокий императорский контроль.

И вот, еще два дня спустя, оно получило неожиданное направление в расследовании.

Третья жертва таинственного маньяка-Накопителя, двадцатитрехлетняя ведьма — Заклинательница словно связала своей смертью жертв в единый клубок. Все они были членами клуба почитателей… инквизитора Исходника.

Самого молодого Дознавателя. Первого мага Исхода за последние пятьдесят лет…

Осознание накрыло его неожиданно и стремительно. Все кусочки мозаики, все нюансы аккуратно продуманных фраз, вся подоплека каждого вскользь оброненного слова, мельком заданного вопроса…

Три часа спустя Деймон уже стоял у ворот Управления финансов столицы. Ему уже не нужно было думать, приехал ли в столицу брат. И когда именно произошло это знаменательное событие. Он совершенно точно знал, что Вермон здесь. И смысла искать его арендованное жилье не было. Управление закроет свои двери ровно в восемь. И именно тогда покинет его двери последний служащий. Сегодня или завтра, он дождётся брата. Выяснит все. И, возможно, извинится, если ошибся… Надеется, что придется извиняться… Надеялся ошибиться…

Но вышедший на улицу молодой мужчина, в темном, идеально сидящем по фигуре костюме, замер перед ним, едва увидел. Прикрыл глаза, повел шеей и ядовито ухмыльнулся, распахивая такие знакомые серые глаза, смотрящие сквозь инквизиторский сумрак с брезгливой злостью:

— Ты быстро… брат! Я думал, тупить будешь подольше.

— Зачем? — сухо выдохнул Дей, не понимая, что делать дальше.

— Глупый вопрос, Деймон — неприятно улыбнулся Вермон — Разве я не объяснял раньше? Ты отнял мое. А я теперь всегда… запомни, Дей, ВСЕГДА буду отнимать твое. И это никогда не закончится.

— Я могу закончить, ты же знаешь — устало прикрыл он под сумраком свои глаза.

— Правда? — деланно удивился брат — Ты слишком брезглив, чтобы позволить моей Искре стать частью тебя. Подумай только: проклятый дар, грязный, полный чужих смертей… Нет, ты на это не пойдешь. А убив меня, увы, обретешь именно это. Ненавистный тебе дар в полное свое владение!

— Разве это цена, чтобы прекратить…

— Ну да, да. Конечно! Ты же герой! Ты мог бы и переступить через свою брезгливость, сейчас кликнуть своих друзей и сдать меня в пыточную — закивал Вер, перебивая — Но подумай только о том, что тогда они сделают с нашим дорогим отцом! Ведь официально… я пуст! Он не признал мой дар, не зарегестрировал Накопителя! Ай-ай-ай… Мы ведь такие опасные! Нас обязательно нужно ставить на учет. И контролировать. А, еще лучше, ставить на Искру блок, не позднее начала полового созревания носителя. Потому что позднее блок просто не встанет. И тогда остается только пожизненное заточение ребенка. А это как-то… не по гуманным имперским законам получается. Кара за такое преступление…ммм… не смерть ли нерадивого родителя? После пыток, конечно. И отчуждение всего имущества в казну, если я не ошибаюсь. И позор на фамилию. И…. даже не знаю… может и конец твоей карьеры, заодно? Ну так как, Дей? Зовем братьев по ордену?

Деймон обреченно замолчал.

Увы, неучтенные Накопители не были такой уж редкостью. Не понятно, на что рассчитывали их родители, отказываясь регистрировать опасный дар сыновей еще при рождении. Может верили, что смогут правильно воспитать ребенка и, тем самым, отвратить его от уготованного Искрой пути? Может ошибочно считали, что научатся контролировать убийственный дар? А может… стыдились, как их отец? Отказывались признать очевидное?

Так или иначе, участь их была не завидна. И мог ли он отправить на верную смерть собственного отца?

— Так что мы решили… брат? — ядовито улыбаясь, спросил Накопитель.

И тут Деймон понял, что в нем все умерло. Буквально в один миг. Вздох — и в душе лишь черная пустота и бесконечное одиночество. Пепел на языке. И тягучая горечь безысходности в глотке.

И больше ничего…

Он ошарашено моргнул, пытаясь отогнать опустившийся на плечи холод. Попытался проглотить вставшую комом в горле брезгливость. Но тщетно.

Он видел перед собой не брата, чье лицо мог бы считать своим отражением. Не родную кровь. Не близкого человека.

Напротив стоял просто безликий, жестокий маг-Накопитель, потерявший бдительность и границы дозволенного перед ним: Законом. Инквизитором. Исходом.

— Ты исчезнешь — наконец, хрипло проговорил Дей — Сегодня же. Навсегда.

— А если нет? — вкрадчиво уточнил Вер, но тут же испуганно захрипел, дергая ногами в воздухе и судорожно обхватив руками сжимающий его горло кулак.

— Я не люблю это слово — мягко прошелестел Деймон, сам про себя удивляясь и собственной решительности и, не свойственной ему ранее жесткости — Я, такой зарвавшийся на собственной власти ворованного у тебя Исхода инквизитор, на него плохо реагирую, Вермон. И теряю остатки того здравомыслия, к которому ты так взывал своей патетичной речью относительно моего сыновьего долга и служебного рвения. Знаешь, мне даже становится откровенно плевать на имя, карьеру… Да на все! Лишь бы знать, что…

— Что я сдох? — из последних сил выдохнул ему в лицо брат — Видишь, ты не настолько лучше! Ненавидишь…

— Что больше нет подтверждения моей тупости — рявкнул, перебивая его Дей — Ненавижу ощущать себя дураком. А насчет ненависти… Не льсти себе. Чувства — это не то, что ты способен во мне вызвать. Уже нет.

— Отпусти — синея губами, прохрипел Вер — Нет…

— Все еще «нет», Вермон?

— Да! Да! Я уеду!

— Навсегда?

— Да…

— Завтра тебя не должно быть в столице — буквально выплюнул он скрюченной на тротуаре, отброшенной от себя фигуре.

— Да — прохрипел брат, растирая отмеченное следами пальцев горло — Завтра… уеду…

— Сегодня — сухо припечатал Дей — Ты уедешь сегодня же. Едва часы отобьют полночь, ты уже должен быть далеко за воротами. Завтра наступит же в полночь? «Если я не ошибаюсь»…

Минуту Вермон пристально всматривался в сумрак на его лице, а потом устало прикрыл глаза и кивнул:

— Сегодня. Я… соберу вещи… тотчас…

— И если я хоть когда-нибудь еще буду знать наверняка, что это ты….

— Если! — горько ухмыльнулся брат — Именно «если».

— Ты не понял, Вер — вкрадчиво ухмыльнулся Дей — С этого дня я БУДУ искать эти доказательства. В КАЖДОМ деле о Накопителе. Ты взывал к моему долгу перед семьей? В память о нашем родстве я дал тебе шанс. Фору. И на этом все. А теперь беги, Вер! Потому что я ВСЕГДА буду у тебя за спиной. И… как ты сказал? Ах, да.. «Это никогда не закончится». И, поверь мне, однажды…

Вермон уехал четыре часа спустя. Дей лично удостоверился в этом. И получил многократные подтверждения тому от тщательно отобранных им же лично наблюдателей.

Расследование, ожидаемо, зашло в тупик. Новых жертв, связанных с клубом его почитателей, больше не появилось. И инквизиция успокоилась.

Но не Деймон.

Он самолично подал прошение о переводе его в отдел по контролю за Накопителями. Благо, дар как раз и предполагал такую специфику работы. Разве что раньше он туда не стремился, справедливо полагая грязь подобного направления чрезмерной. Зато работа в этом отделе давала ему вполне легальный повод для постоянного запроса информации о тех местах, где происходили подозрительные убийства. А уж они тянулись за братом, как путеводная нить. Да, стали куда как реже. В разы осторожнее и не так возмутительно откровенны. Но и не прекратились вовсе.

С тех пор не упускал Вермона из вида, казалось, ни на день. Ни на миг за все пять следующих лет.

Знал о том, что в крупнейшем городе на Севере Империи он-таки получил неплохое место в Казначействе при Управлении финансов. Знал, что по настоянию отца брат весьма удачно женился…

А вот информация о том, что именно сейчас и именно он был назначен Столичным Управлением в качестве региональной проверки Казначейства в Лиран как-то прошла мимо него. Может не счел ее существенно важной? А может уже был погружен в изучение материалов по делу об очередном Накопителе.

И вот теперь эта неожиданная встреча в провинциальном городке. Случайность. И он твёрдо об этом знал. Но это гадкое подспудное чувство ожидания подвоха выводило из себя похуже тупых оправданий расслабившихся на горном воздухе недалеких местных полицейских.

Нет, как ни странно, Деймон не был зол на халатность служителей закона.

Точнее, не был больше зол.

Да что уж там! С той минуты, как он увидел ее, он готов был молиться на безалаберность каждого из перепуганных насмерть стражников. Еще бы! Ведь именно из-за их наплевательского отношения к собственным обязанностям, их непроходимой глупости он приехал в этот забытый Богом город. И встретил ее. Удостоился Высшей Небесной награды! Миг — и жизнь, наполненная до того лишь грязью работы и вонью бесконечных инквизиторских костров, наконец, обрела смысл.

Теперь в ней была она — его подарок. Его Истинная. Избранная.

Он узнал ее сразу, как только увидел.

Делия вошла в спешно организованную комнату для допросов и нерешительно остановилась перед установленном в центре комнаты стулом. Испуганно обвела взглядом двенадцать скрытых сумраком лиц и неловко села, дергано поправляя складки шерстяного платья. Она глубоко вздохнула, робко подняла на него, сидящего по центру, свои бездонные зеленые глаза… и у него едва хватило сил, удержать свою Искру, буквально рванувшую навстречу второй половине.

Сила взметнулась волной, топя в безудержной истоме. Легкие заполнил тонкий запах цветущей черешни. В голове звенело. Плыло перед глазами. Он плохо понимал, о чем говорит та, которая одним махом заполнила все его существо изнутри, лишила воздуха и заменила его своим неповторимым ароматом. Он просто смотрел на нее сквозь едва удерживаемый сумрак и не мог насмотреться. Надышаться черешней. Напиться зеленью ее глаз.

Очнулся, когда за спешно удалившейся девушкой глухо хлопнула дверь.

Ничего не объясняя удивленным коллегам, он просто резко встал и быстро вышел следом.

Может от испуга она не поняла своих чувств? А может испугалась именно их? Может вообще не знает, что с ними происходит? Он должен был объяснить, успокоить.

Догнал и взял за руку. И снова едва устоял на ногах от волны эмоций, накрывшей с головой. Не помня себя, буквально прильнул к тонкой коже ее шеи и втянул этот будоражащий свежий аромат черешни. Горло перехватило, а голос отказался ему повиноваться. Все, на что хватило сил, это лишь хрипло прошептать ей на ухо:

— Здравствуй…

А в ответ получил лишь взгляд ошарашено распахнутых глаз и испуганный вскрик, с которым ведьмочка вырвала у него свою руку и, хлестнув по ногам длинными юбками платья, опрометью бросилась вон.

— Как такое может быть? — стонал он вечером, мечась перед Старейшим, прибывшим в Лиран к закату — Это невозможно! Она не поняла? Не почувствовала? Но Истинная связь всегда обоюдна! Всегда!

— Она Темная ведьма, мальчик мой — грустно улыбаясь, успокаивал его юноша лет семнадцати, которым внешне казался двухсотлетний Старейшина — Она не будет рада этой связи.

— Не рада — возможно. Но ее Искра не явилась мне! Понимаете? Я едва не потерял сумрак на лице, удерживая свою внутри. А ее даже не откликнулась!

— Да. Ты прав. Вот это действительно странно — задумчиво кивнул начальник — Хотя… В свое время Темный ковен ставил печати на своих дочерей. Вообще, это было много много лет назад. Тогда Истинные являлись куда чаще. Мне казалось, эта практика канула в лету. Но… Знаешь, покажи мне свою избранную. Вызови ее завтра на новый допрос, к примеру. А там, если потребуется, кину запрос по Верховным ведьмам. Решим твою проблему, не раскисай.

Дей выдохнул с благодарностью и облегчением. Но, как оказалось, зря.

Уже утром ему донесли, что вира Адаль покинула Лиран.

Боль, рванувшая по нервам, едва не лишила сознания. Словно умалишенный он метался по городу, совершенно не контролируя пределы собственной ярости и не понимая, что делать. Как ее вернуть. И, главное, как она смогла уехать? Почему? Как истинная связь не удержала ее? Как отпустила?

Деймон то порывался мчать в погоню, то вспоминал, что расследование в Лиране еще не закончено и рычал на подчиненных и коллег, в попытке ускорить процесс.

И если коллеги, уже частично посвященные в суть его проблемы, лишь понимающе молчали, то запуганные полицейские окончательно впали в панику, бессмысленно путаясь под ногами, совершая совершенно глупые, а порой и откровенно опасные движения. Задавая слишком прямые вопросы там, где не следовало. И рассказывая больше, чем было необходимо всем желающим.

Собственно, именно поэтому беда Дея не осталась незамеченной и Вермоном.

К вечеру его, совершенно выбившегося из сил и едва не стонущего от собственной беспомощности, брат обнаружил его в таверне, с полупустой бутылкой крепкого пойла в руках и потемневшим сумраком, все еще автоматически удерживаемом на лице.

— Отличный способ уйти от проблемы — вкрадчиво усмехнулся он, вальяжно устраиваясь напротив него — Но совершенно ее не решающий. Поверь, я пробовал! Хм! Неплохой виски, кстати. Угостишь? — забирая из его рук бутылку, уточнил Вер.

— Что тебе нужно? — хрипло прошипел Дей, пытаясь сфокусировать плывущий взгляд на собеседнике и вырывая горячительную влагу — Отдай.

— А сам как думаешь? — хмыкнул брат — Позлорадствовать, конечно.

— Все? Теперь счастлив? — и он смачно глотнул прямо из горла.

— Ну, не совсем — улыбнулся Вер — Но планирую стать счастливым в самое ближайшее время. Хочешь расскажу как именно?

— Меня не интересует твое счастье, Вер — глухо отозвался он — Уходи.

— Непременно — кивнул брат — Просто пришел напомнить кое-что. Что-то, о чем ты предпочитаешь не помнить.

— Ты о чем? — недовольно мотнул головой Дей — Если ты сейчас…

— О моем обещании — серьезно проговорил Вермон, поднимаясь на ноги — Помнишь, Дей? Я ВСЕГДА буду отнимать твое. И это никогда не закончится.

— Что? — попытался сосредоточиться на его словах Деймон, с удивлением отмечая, что голова стала куда тяжелее, чем минуту назад, а сознание опасно ускользает от него.

— Ты так громко топал, пока бегал по городу за своей ускользнувшей в никуда пропажей, что это не могло не привлечь всеобщее внимание — вкрадчиво прошипел брат — А особо озабоченных твоей судьбой, типа меня, и выяснить, что же конкретно так привлекло тебя в совершенно незаметной доселе Темной ведьмочке. Истинная, Дей? Серьезно? И здесь ты обошел меня?

— Если ты только… — зарычал он, пытаясь вскочить на ноги, но тут же обескураженно падая обратно на стул — Что за…

— Ох, Деймон. Меня ты научил еще в детстве, что самоуверенность наказуема. Но никто не научил этому тебя, да? — засмеялся брат — Не волнуйся. Яд я не стал бы тебе подсыпать. Это был бы слишком простой исход для Исхода. Какова тавтология, а? Ха-ха-ха! Но у меня есть и что-то похуже яда. Например понимание того, как стремительно уходит время, которое сейчас для тебя на вес золота. И знаешь почему? С каждой минутой малышка Делия уезжает все дальше в неизвестном тебе направлении. И с каждой минутой я все ближе к ней! И доберусь до нее куда раньше, чем ты сможешь нас найти. И ты будешь все знать, рыдая над ее телом. Ты будешь знать, что это твоя вина! А теперь спи, брат. Тебе давно нужно было как следует отдохнуть…

Глава 24

Глаза открылись словно сами собой пасмурным, дождливым утром, кои совсем не редки в горах. Голова была ясная, мысли чисты и спокойны. Если взглянуть правде в глаза, то давно Дей так хорошо не высыпался. И давно не чувствовал себя настолько хорошо. Конечно, если бы не один нюанс.

И при мысли об этом нюансе вся возможная благость слетала с него, словно едва выпавший снег с крыши.

С рыком раненного бизона, Деймон в мгновение ока слетел с кровати, стараясь даже не задумываться, каким чудом успел на ней оказаться. Едва не напоровшись на собственное же охранное заклинание, нервно выдрал из недр служебного саквояжа магичесекий хронометр и в голос застонал. Двое суток! Именно такую фору одним ловким движением выторговал для себя Вермон. И это было много. Очень много. Гораздо больше, чем он мог себе позволить ему подарить.

Все, что было потом осталось в его памяти лишь флером боли и унизительного бессилия.

Мельком удостоверившись, что мрак, как приклеенный клубится на его лице, Дей натянул поверх измятой несвежей сорочки сюртук и, не откладывая дел более ни на минуту, сразу кинулся в управление полиции, где временно размещалась приглашенная делегация Инквизиции.

Махнув рукой на собственный статус, возможные кривотолки и слухи, он был согласен на помощь любого, кто готов был ее предложить. О чем и заявил открыто, едва влетев в кабинет. Видя его состояние, коллеги, как ни странно, ограничились лишь уточнением необходимых деталей и ни в чем боле его не упрекая, принялись по всем возможным каналам запрашивать сведения о возможном местоположении улизнувшей ведьмы.

Но увы. Делия словно потерялась в тяжелом тумане горной долины, не оставив ни следа.

И ни один из запросов не получил положительного ответа. Словно, выехав в ночь, ведьма просто растворилась в воздухе.

Дей был близок к отчаянию.

— Спокойнее, мальчик — мягко утешал его Старейшина — Человек не может бесследно исчезнуть.

— Тем не менее, она именно исчезла — теряя самообладание, буквально рявкнул Деймон — Как такое возможно? Ведь мы Инквизиция, черт подери!

— Не богохульствуй, брат мой — недовольно поджал губы начальник — Никуда твоя Истинная не денется.

— Она уже делась! — фыркнул Дей, демонстративно указывая пальцем на карту, где грустно и сконфуженно светились точки тщетно отправленных маячков.

— Судьба вернет ее на твой путь — уверенно проговорил Старейшина, едва заметно улыбаясь — Возможно, сейчас она просто испытывает твое терпение. Добродетель, которой, как оказалось, ты напрочь лишен. А ведь терпение так важно для Верховного Дознавателя…

— Я им не являюсь — обиженно буркнул Дей, падая в кресло и устало роняя голову на руки.

— Но станешь им, если успешно завершишь дело о Лиранском Накопителе. Бумаги уже вчера были присланы мне маг-шкатулкой. Нужен лишь прецедент для твоего назначения — мягко улыбнулся начальник — Не подведи уж.

— Мне сейчас не до должности — огрызнулся он — Неужели Вы не понимаете, что со мной сейчас происходит?

— Прекрасно понимаю — кивнул юноша с душой двухсотлетнего старика — И обретение тобой твоей Истинной, как ты понимаешь, одна из причин твоего стремительного повышения. Потенциал твоей Искры теперь возрастет многократно…

— Ага. Если я найду ее и смогу засвидетельствовать пред Единым наш союз.

— Найдешь — уверенно ответил начальник — А, пока, подумай о том, что в свете твоего грядущего семейного положения повышение будет отнюдь не лишним. Да и ресурсов для поиска твоей неуловимой ведьмы станет больше. Так что отвлекись. Займись делом. Истинные не появляются в жизни просто так, чтобы потом бесследно из нее исчезнуть. Так или иначе, ваши пути вновь пересекутся. И подумай еще — может она уехала не одна? Пусть на себя она смогла наложить качественный отвод глаз. Но если с ней, например, компаньонка…

И Дей очередной раз чуть не застонал.

Он уже думал об этом. И стократно проклял себя за то, что когда-то скрыл преступление брата, вопреки протоколу. Сейчас он мог бы честно и открыто заявить о том, что отследить талантливую ведьмочку можно по следам ее преследователя. Но как было дать коллегам слепок ауры брата и при этом не открыть суть его тщательно скрываемой семьей Искры? А просто так проявить интерес к внезапно отбывшему пару дней назад проверяющему от казначейства означало, как минимум, привлечь к нему внимание. Сам же Дей так и не смог нащупать путеводную нить брата, как ни пытался. Проклятый Накопитель не сидел без дела эти годы — его знания, умения и навыки пополнились, как оказалось, поистине незаменимыми в быту приемами магического искусства.

С учетом этого, и того насколько филигранно Темная умудрилась подчистить за собой следы, шансы найти брата или Делию начинали уверенно стремиться к нулю.

— Послушай меня, Мальчик — мягко положил ему руку на плечо Старейшина — Она вновь объявится. Нужно только подождать. И, поскольку все равно ничего больше сделать мы не можем, займись делом. Отвлечешься хоть…

И Дей, скрипя сердцем, признал его правоту.

Дело в Лиране завершили в рекордные сроки. А вернувшись в столицу, маг набросился на работу, как зверь. За следующие три года он не просто стократно оправдал возложенное на него высокой должностью доверие, но и заслужил славу самого скрупулезного, жесткого и сильного Верховного дознавателя Инквизиции.

И каждый день он ждал.

И, не доверяя более судьбе, искал ее сам. Проверял город за городом, деревню за деревней.

Ее образ терзал его во сне. Ее лицо преследовало в ночных сумерках. Не единожды он пугал хрупких горожанок, со спины принимая за нее. Не раз получал информацию о том, что похожую на нее ведьмочку могли где-то видеть. И тогда, бросая все, мчался туда, где вновь находил лишь холод своего одиночества и все глубже прораставшую в душу обреченность.

Пока однажды, всего пару недель назад, не получил ответ на три года назад отосланный запрос. И кто бы мог подумать откуда — из столичного Министерства!

Покуда он все свободное от работы время посвящал самоличной инспекции провинций Империи, его маленькая Истинная беспечно приехала к нему сама. И даже успела заскочить в Министерство, для честной регистрации деятельности по новому месту жительства!

Как она успела проскочить через его заставы? Где пряталась три года? Деймону нужен был подробный отчет.

А отчета не было. Зато в руки ему тут же вложили подробнейшее описание того, как Темная, едва успев обосноваться в городе, уже успела попасть в большие неприятности, став объектом усиленного внимания… Накопителя!

Неучтенного Накопителя, как следовало из документа. Очередная головная боль Инквизиции. И, что самое ужасное, судя по описанию, упомянутый в документе накопитель был Дею весьма и весьма знаком!

Почему ответ на запрос прислали не сразу же?! Как могло так получиться, что почти полгода его Истинная живет с ним рядом, всего в паре улиц от него, если быть точным, а он лишь теперь узнает об этом? И, главное, Не успел ли Вермон причинить ей вред?!

Покуда Дей метался по кабинету, комкая в руках хрупкие листы сухого отчета, пришел внезапный зов от отца. Его просили срочно появиться в родовом замке.

Отдав быстрые указания по охране драгоценной пропажи, скрипя зубами и с трудом удерживая себя от поспешных действий, Деймон запросил частный портал.

Час спустя, он уже озадаченно рассматривал изящный изразец Фамильного Древа на стене отцовского кабинета, слушая его сухой рассказ о переданном через сферу сообщении от невестки о погасшей печати Единого союза. И то, как отец лично обнаружил в кабинете свидетельство смерти старшего сына — погасшую ветвь.

— Этого не может быть, отец — не убирая с лица сумрак, покачал головой Дей — Вермон определенно жив.

— Фамильное древо не умеет лгать, — усомнился пожилой вир Мигре — Смотри! Ветвь почернела.

— Я вижу — согласился Дей — Но его Искра не во мне. И этого тоже не отнять.

— Тогда что могло случиться? — сердито воскликнул отец — Может у вас, там, есть тайные знания на этот счет? Разве такое бывает?

— Бывает — медленно кивнул Дей — Бывает и не такое. Есть ритуалы… Они запрещены. Опасны для исполнения. Да и стоят весьма и весьма не мало… Но для тех, кто хочет бесследно скрыться…

— Ты полагаешь, Вермон мог воспользоваться этими знаниями? — ухмыльнулся старший Мигре — Откуда у мальчишки доступ к ним? Я бы еще поверил, если бы это ты в тайных библиотеках Инквизиции нашел что-то подобное, но он…

— У всего есть цена — сухо перебил старика Дей — И есть те, кто этими знаниями владеет и готов за определенную сумму ими поделиться. А то и вовсе, помочь в исполнении...

— Да зачем ему это? — возмутился старик — Что такого он должен совершить, чтобы бежать, не скупясь на траты и не чураясь опасных для него же, запретных ритуалов?

И тут Деймон почувствовал, как его спина покрывается холодным липким потом безотчетного страха и ужаса.

Не сказав больше ни слова, он круто развернулся на каблуках и бросился прочь, к светящемуся кругу портала.

Он спешил так, как не торопился никогда до этого.

...

Все резко встало на свои места!

Вермон не просто слишком близко подобрался к его Истинной. Он был за шаг до свершения своего чудовищного плана. И теперь Дей знал это совершенно точно.

Потухшая ветвь на Древе, погасшая печать на запястье его супруги… Вермон понимал, что смерть Делии не оставит Дею выбора. После этого никаких разговоров, увещеваний, напоминаний о долге больше не будет. Ничто не спасет Накопителя. А умирать он был явно не готов.

И Вер подготовил путь к отступлению. План побега. Но, Бог свидетель, Деймон не даст ему им воспользоваться!

Забыв об осторожности и о том, что хотел как следует продумать, как именно он теперь заново начнет знакомство со своей Истинной, чтобы ненароком опять не напугать, Дей мчался к ее дому. Молясь лишь о том, чтобы не было слишком поздно.

Всего полчаса спустя он уже вовсю колотил в ее двери. И едва не сполз по косяку от облегчения когда понял, что попискивающая от страха девушка жива и находится дома. Хоть и не открывает ему дверь.

«А вдруг Вер тоже там? Угрожает ей? Держит у горла нож? И поэтому она не может мне отворить?!» — вдруг мелькнула в голове крамольная мысль и Дей, едва не зарычав от ярости, снова принялся изо всех сил долбить дверь.

— Вира Адаль, я знаю, что Вы дома! Открывайте — пытался он справиться с собой, отдавая приказ властным сильным голосом.

— Чего это я дома-то? — возмущенно пискнула ведьмочка — Ушла я. Уехала даже. Да. Причем надолго.

« Меня боится? Или ее заставляют никого не впускать?» — напряженно размышлял он, пытаясь проникнуть в дом.

— Значит только что Вы спешно вернулись из своей дальней поездки! С возвращением, вира Адаль. И мое терпение а исходе — мрачно проговорил он, судорожно пытаясь решить, насколько быстро сможет пробраться через окно, если ситуация станет особенно острой — Вы понимаете, что держите инквизитора на лестнице? В Ваших же интересах сейчас же впустить меня и оказать всяческое содействие.

— Какое именно содействие может оказать ведьма инквизиции? — фыркнула Делия из-за двери— Разве что быстро и самоотверженно сдохнуть самостоятельно и, тем самым, избавить от лишней работы сотрудников службы.

Маг машинально ухмыльнулся. Все-таки ведьма она и есть ведьма. И ничто и никогда не разрушит это предубеждение против Инквизиции, как ни старайся доказать, что действуют они исключительно в рамках закона и, по сути, являются всего лишь такими же служителями Устава, как обычная полиция для амагичных граждан. Ну, с поправкой на пытки и костры, конечно. Ну так и публика у них куда как более опасна.

— Вира Адаль, я считаю до трех и выламываю дверь — устало вздохнул он, постепенно смиряясь с предстоящим штурмом приоткрытого окна на втором этаже особняка, которое успел заприметить — И тогда, поверьте мне, Вы будете искренне желать оказать мне то самое содействие. Вот только даже быстрая смерть доступна не всем. Особенно тем, кто пытался чинить препятствия работе инквизиции. Итак, один… Два…

— Ы-ыыы! — в голос взвыла ведьма и… неожиданно повернула ключ в замке — Да входите уже! Что-ж вы нетерпеливый-то такой?

Дверь распахнулась настежь, смачно впечатавшись в стену и заставив при этом стенной шкаф неторопливо приоткрыться.

Не теряя ни минуты, Дей тут же уверенно шагнул в проем, закрывая собственным телом единственный путь к отступлению:

— Вира Адаль? — вкрадчиво осведомился он, захлопывая за собой дверь и прикипая голодным взглядом к девушке.

Три года он с каким-то мазохистским наслаждением вспоминал каждую черточку ее лица. Мимолетную игру мимики, серьезный взгляд жгуче-зеленых глаз. Теперь, словно погибающий от жажды путник, смотрел и не мог насмотреться, будто пытался напиться ею, как чистой, холодной водой в летний зной.

Поглощенный внезапной радостью от того, что она рядом, упиваясь тем, что может воочию рассматривать как воздух необходимое ему родное лицо, он не сразу понял, что сумрак, служивший маской, истаял на его скулах.

Опомнился, когда увидел ее полный недоверчивого ужаса взгляд. Делия пораженно замерла, будто не могла поверить своим глазам. Вымученная искусственная улыбка медленно сползала с ее лица, а тщательно подрумяненные щечки в миг побледнели. Руки, помимо воли, поднялись к шее и обхватили ее ледяными пальцами, словно в попытке помочь проглотить застрявший в горле комок.

Дей мысленно застонал.

Лицо! Ведь они с Вермоном близнецы. И девушка явно не знала об этом.

Вот только что именно она сейчас испытывала? Обычное удивление? Или страх? Успел или нет Вермон напугать ведьму? Открылась ей или нет его грязная суть?

— Не могу понять, вы так впечатлены моей красотой, или так напуганы визитом инквизиции? — решив идти ва-банк, уточнил он— Если первое — то польщен, но не заинтересован. А если второе, то…

Но девушка прервала его, кидаясь в сторону распахнутых дверей какой-то комнаты:

— Прошу меня простить. Я… Я на минуточку. Сейчас….

— Вира Адаль?! — попытался он сделать шаг следом, но наткнулся лишь на стремительно закрытый замок.

А дальше его ждало сразу несколько ужасных открытий.

Во-первых, как оказалось, ведьмочка его боялась. И вела себя крайне подозрительно, будто и правда имела все основания опасаться интереса к себе Инквизиции.

Во-вторых, уверенно продемонстрировала ему уже потухшую, но все еще не сошедшую вязь ведьмовского обряда. И, признаться, Деймон едва не сорвался в тот миг, когда понял, что брат пошел даже на двоеженство, в стремлении отнять у него самое дорогое.

Но едва Дей сумел, с неимоверным трудом, взять себя в руки, как узнал и еще одну новость: Делия спокойно уверяла, что Вермон умер.

Нет, с одной стороны он понимал, что она может заблуждаться. Ведь вязь лее руке потухла. С чего бы ей думать иначе? Но вот упорно взращённое профессиональное чутье буквально трезвонило о том, что девушка, как минимум, не искренна.

Не странно ли это, что ведьма, пошедшая на обряд по причине жгучей и внезапной любви вот так просто приняла факт смерти своего супруга, и без наличия его тела? А стремление найти убийцу? А хваленая ведьмовская месть до десятого колена? А крушить все вокруг в приступе злости и отчаяния? Не так должна была себя вести свежеиспеченная вдова, ставшая ею аж в брачную ночь!

И потом, куда это Вермон мог бы намылиться сразу после ритуала? Ну, предположим, он решил отложить испитие Искры своей жертвы. Зачем же сбегать, рождая у нее подозрения? Что-что, а играл Вермон до конца. Это Дей знал определенно. Не зря же следил за братом все эти годы.

Может и дела у него образовались внезапно. Но что за дела, которые нельзя было отложить до утра?

И, опять же, как молодая Темная ведьма так тихо и спокойно отпустила по каким-то там делам молодожена? Откуда такое не типичное для ведьм понимание? А где следы скандала? Порушенная мебель? Сорванные обои? Чтобы ведьма так просто спустила пренебрежение своей драгоценной натурой? Да не бывает такого!

Чем больше думал об этом Дей, слушая вполне себе слаженный рассказ Делии, тем больше убеждался: что-то не сходится. Нет, на первый взгляд все как раз было гладко. Но факты редко играют роль, если речь идет о Темных ведьмах. Особенно о таких юных, не способных как следует контролировать свои эмоции. Вот пытаться манипулировать им, давя на специально подкинутые точки, это вполне нормально. Наивно так, конечно. Но ожидаемо. Девочка работает по классике. Типичная Темная. А все остальное…

Конечно, было вполне очевидно, что к убийству Верона Делия отношения не имела.

Он видел вязь потухшего ведьмовского обряда на руке своей Истинной. Тут все ясно.

Но вот не причастна ли она к его исчезновению?

«А если он не сам сбежал? Да и с чего бы ему пользоваться ритуалом раньше времени? Понятно, что если он планировал исчезнуть, то только после гибели моей Истинной. Если убийства нет — то смысл куда-то бежать? Значит… значит, либо активировал риутал, но что-то пошло не так, либо ритуал активировал кто-то другой. Но кто?»

И тут версий было две: первая — это то, что ведьма говорит правду и Вер попал в неприятную историю с кем-то из своих многочисленных «деловых» партнеров. Все таки темные делишки он проворачивал не редко. Может и не поделил что-то с кем-то. Всякое может быть.

И второе… допустим, Вер попытался убить ведьму, но… по какой-то причине не смог! Может девушка сильнее, чем кажется. Может почувствовала что-то заранее и сумела себя обезопасить. Потом активировала ритуал, заготовленный Вермоном. А, может, он и сам его активировал, думая, что убьет девушку через пару минут… Но в итоге, беды не случилось. Где теперь она прячет Накопителя? Ведь пленника нужно тщательно охранять. А еще, хочешь или нет, кормить, поить, предоставлять отхожее место… А все это очень опасно! Если Вер вырвется, то больше не поддастся жалости. Пока брат жив, он не отстанет от Делии.

А в том, что тот жив Деймон был совершенно уверен — ведь проклятая Искра так и не подселилась к нему.

«Значит, нужно быть рядом, чтобы суметь защититьее. И постараться доказать ей, что я хочу помочь. Нужно, чтобы она начала мне доверять. И как можно скорее. А уж как избавиться от Вермона и заставить его навсегда исчезнуть из нашей жизни я решу."

Глава 25

— Почему он до сих пор не приходит в себя? — заламывая руки, стонала я над бессознательным телом инквизитора, подло занявшим мою кровать — И почему, кстати, его нужно было тащить именно в мою комнату?!

— Относительно второго, так она ближе оказалась. А инквизитор дюже тяжелый. Мальчики куда смогли, туда и отволокли. Не пищи. Отойдет и мы его выгоним.

— Конечно — насупилась я — Его каша Матильда гнала — гнала, да не выгнала. И ты, Гретта, не выгонишь… Он, вон, как его гнать начинаешь, женится сразу почем зря, а потом в обморок фьюить — и все! Куда его теперь, болезного?

— Жалко? — вскинула бровь ведьма.

— Почему-то — недовольно пробубнила и я мягко попыталась разгладить упрямую складку между его бровей — Вообще странно, конечно… Может это чувство вины?

— А относительно твоей вины, кстати и того, почему он до сих пор не в себе — недовольно поджала губки Верховная — Это к тебе вопросы. Чего ты там такого намешала в своем зелье, что объект просто лишился чувств? Напомню, что эффект должен был быть другим. Возможно, в чем-то, даже противоположным: он должен был получить обострение этих самых чувств и повышенную внушаемость. А это что? Почему мужчина в глубокой отключке? Как он оттуда поверит признанию одного из честно нами заколдованных маргиналов, я тебя спрашиваю? Внушаемость под вопросом, Делия! Плохая ты ведьма!

— Я?! — зашипела я возмущенной змеей — Это ты подлила ему лишнюю дозу! А превышение дозы всегда приводит к непрогнозируемым результатам…

— …Когда речь идет о твоих зельях — согласно закивала Темная — У остальных побочки строго по списку. Но в твоем случае — оно да. И это тоже ставит под сомнение твой экстерном полученный аттестат! В Ковене даже на экзамене теперь твои зелья выдают ученицам. Чтобы они его по вкусу и запаху на состав разобрали и перечислили не только области его воздействия, но и осложнения, которые оно вызовет. Кстати, кто не сдал — тот уже не встал. Хе-хе… Что улыбаешься? Кто так варит?!

— А кто так льет?!

— Кто вообще выходит замуж сперва за брата Верховного Дознавателя, а потом и за самого Дознавателя?! Ты вообще Темная ведьма или агент инквизиции?!

— Это не честно! — возмутилась я — Запрещенный прием такое мне в упрек ставить!

— Вот! Об этом я и говорю — вскинула вверх палец Гретта — О какой честности может вообще говорить Темная ведьма? Не ведьма ты! Фея!

— Сама фея — еще пуще зашипела я — Сейчас как прокляну…

— Ой, не смеши — фыркнула Гретта — У тебя по проклятиям трояк. И тот с натяжкой. И натяжка-то за натянутого на голову экзаменатора кота. Думаешь я ту историю не знаю?

И мы обе насуплено замолчали.

— Что теперь будем в с ним делать? — задумчиво спросила, наконец, я.

— А что с ним в таком состоянии сделаешь? — фыркнула Гретта — Убить его, пока, мы не можем...

— Нет! — неожиданно для самой себя вскрикнула я, с ужасом отмечая, как протестующе взметнулась сила, в порыве защитить бесчувственное тело, распростертое передо мной.

— Делия? — аккуратно отодвинулась от меня ведьма — Все в порядке?

— Нет…Да… я не знаю — со стоном признала я, испуганно глядя на Верховную — Я, почему-то… Ох…

— Понятно — медленно проговорила собеседница — Выдохни и постарайся успокоиться.

— Что со мной, Гретта? — прошептала я, прижимая ладони к горящим щекам — Это пугает.

— Это не впервые? — внимательно глядя на меня уточнила ведьма.

— Нет… То есть, не совсем то же самое, но я однозначно странно себя чувствую. И мысли… Я не должна думать о… в общем, это же просто экземпляр, понимаешь? Такого не было раньше — окончательно запуталась я, почему-то отчаянно при этом краснея.

— Ясно — поджала губы Верховная — Ну, что ж... Раз все так... Значит верно...

— То есть знаешь, что происходит? — ахнула я.

— Мы поговорим об этом позднее — медленно кивнула ведьма — Ничего страшного, не бойся. Пока что нужно разобраться в более насущной проблемой. Итак, что мы поняли?

— Что? — задумалась я, стараясь отвлечься от тянущего чувства недоверия, захлестнувшего меня от этих недоговорок.

— Убить его мы, по ряду причин, не можем.

— По ряду? — нахмурилась я — Это ты о чем?

— Не важно — недовольно сморщила нос Гретта — Пусть будет хоть из-за того, что это очень палево в сложившихся обстоятельствах. Итак, убить — не вариант. Опоить теперь тоже не получится. Он явно не дурак, как ни прискорбно. Второй раз в рот абы что не потянет. Теперь точно каждый глоток проверять станет. Вдарить по нему заклинанием сразу не советую — на инквизиторах изначально защит поставлено, как огней на новогодней елке…

— Знаю уже — буркнула я, со злостью вспоминая, как отключилась от собственного же колдовства.

— Даже так? — весело хмыкнула Темная — Ну, Делия…

— Что? — вспыхнула тут же я — Предупреждать заранее надо! Откуда я знала?

— А голову включать? — покачала обозначенным органом Верховная — Понятно же, что без защиты такие не выживают.

— Замнем для ясности — поджала я губы, отворачиваясь — Итак, что же там остается?

— Ну, если его нельзя обмануть, околдовать и убить, то остается…

— Что?!

— Его влюбить! — твердо и весело крякнула Гретта, хлопая себя по колену ладонью.

— Что??! — в ужасе охнула я, переводя ошарашенный взгляд на все еще неподвижного мужчину на своей кровати — Ты с ума сошла?

— Подумай сама — устало качнула головой собеседница — Влюбленный мужчина мягок, как глина в руках своей возлюбленной. Он доверчив. Он теряет бдительность. Он верит настолько, что, возможно даже…

— Что? — скептично уточнила я — Самоубьется?

— Согласится этот союз расторгнуть — вкрадчиво проговорила ведьма.

— Чего ради? — хмыкнула я.

— Ну, допустим, ради того, чтобы ты могла подарить ему наследника — мурлыкнула Гретта.

— О чем это ты? — нахмурилась я — Ты совсем с ума сошла?!

— Отнюдь, моя дорогая — довольно откинулась в кресле женщина — Знаешь, почему ведьмы не заключают единого союза?

— Потому что самое важное для нас — свобода — пожала плечами я — При ведьмовском обряде мы можем в любой момент фыркнуть и его расторгнуть. А единая печать, увы, дает сложности. Лишь в Храме Единого можно разорвать такую связь с живым супругом. И причин для этого всего три: бесплодие, сумасшествие или доказанная несостоятельность брака в течении года. Зачем ведьмам такие трудности? Поэтому, ведьмовской обряд.

— И не только — мягко улыбнулась Темная — Самое главное для Ковена, как ты знаешь, не дать угаснуть Искрам Темных в своих сестрах. А, иногда, выбранный для потомства экземпляр по разным причинам ( слабость его Искры, или даже ее отсутствие) не дает возродиться в потомке нужному дару. Тогда мужчину нужно сменить. Иногда даже не единожды. Ну как такое возможно с единым союзом? Вот именно поэтому, ведьма не способна забеременеть под печатью Единого. Ковен тщательно контролирует этот момент.

— Вы запечатываете ведьм?! — уже который раз за вечер удивилась я, ошеломленная самодеятельностью Ковена.

— Мы лишь тщательно следим, чтобы не угасало наследие Темных даров — ласково проговорила Гретта — Но да. Ты все поняла правильно.

— Но это же…

— Что? — в показном удивлении вскинула бровь женщина — Лишаем кого-то свободы выбора?

— Ну… типа того — неуверенно кивнула я.

— Разве? В чем же? Хочешь замуж — пожалуйста. Прожить с одним мужчиной всю жизнь? Имеешь право и на эту дурость. Рожать? На здоровье! Но вот пойти на поводу у особо хитрых магов и заполучить ведьму в единоличное пользование, захватив тем самым в свой род ее Искру мы не позволяем. Никакого перехода дара в тело супруга после смерти Темной, как то практикует Единый союз. Никакого кабального брака, без возможности осознать свою ошибку и уйти в туман. Так что, не назвала бы это ограничением. Скорее, разумная страховка. В интересах Темных, само собой.

— Однако — покачала головой я — И что? Думаешь, инквизитор на это поведется?

— Сейчас — нет — согласилась Гретта — Но вот если поверит, что ты никуда от него не денешься и хочешь стать полноценной семьей…

— И что потом? — напряженно уточнила я.

— Потом — решай сама — пожала плечиками Гретта — Можешь просто исчезнуть очередной раз. А можешь пойти проверенным путем и предложить ведьмовской обряд в замен утраченной печати. А уж дальше... Мне ли учить Адаль, что вам делать с очередным экземпляром? Просто смею заметить, что все остальное мы уже попробовали. Если знаешь еще какой-то способ — только скажи! Ты же видишь — я за любой кипишь! Кроме голодовки…

— Даже не знаю — неуверенно прикусила губку я — А вдруг…

— Что « вдруг» — цепко впилась в меня взглядом Темная — Влюбишься в него сама? Ты же этого боишься?

— Ну…

— Делия — вкрадчиво протянула женщина — Ты же Темная! Темная ведьма влюбляется лишь осознанно. Даже твоя мать, какой бы не была, влюбилась по собственному желанию. Сердце Темной покрыто серыми льдами, закалено предательством веков, сковано Мраком… Настоящая Темная не полюбит просто так, дорогая… Ты же Темная ведьма? Нормальная ведьма?

— Конечно — сипло выдохнула я, бледнея под ее серьезным, недобрым взглядом — Как же иначе?

— Ну, тогда к чему лишние разговоры? — тут же снова включая легкомысленную кокетку, всплеснула нежными ручками она — Лучшее — враг хорошего, дорогая! Так что не будем больше изобретать велосипед — действуем, как договорились…

— А…

— А тем более, что твой любимый супруг как раз приходит в себя — дернула острым подбородком на зашевелившегося инквизитора ведьма — Займись мужем, Делия. А я, пока, пойду распоряжусь насчет травяного отвара для него. Ему здорово досталось.

И Верховная легкой походкой покинула мою спальню, оставив меня с обескураженным лицом и тихо стонущим на постели мужчиной.

...

Я обреченно уронила взгляд на полное вселенской скорби страдающее мужское лицо.

— Где я? — голосом погибающего в муках таракана проскрипел Дей, старательно изображая предсмертные судороги — Я умираю? Делия… останьтесь со мной до конца.

— Не верю — сухо отозвалась я, со вздохом отнимая у неизлечимо больного на голову инквизитора свою несчастную руку и потирая пережатое мощной ладонью запястье.

— Почему? — подозрительно поглядывая на мня сквозь полуприкрытый веки простонал несчастный.

— Для умирающего у Вас уж больно сильный захват — буркнула я — И слишком хитрые глаза.

— Ладно. Сдаюсь — тут же спокойно отозвался вир, кряхтя приподнимаясь с постели и удобно устраиваясь на подушках — Но попробовать стоило.

— Как давно Вы пришли в себя? — с подозрением уточнила я.

— Ммм… на словах «Ты же нормальная ведьма» я полагаю. Кстати, что имела в виду Ваша драгоценная кузина, сомневаясь в самой Вашей сути?

— Что для нормальной Темной я слишком терпима к непрошенным гостям в своей постели — огрызнулась я — И, думаю, в чем-то она права. Так что не злоупотребляйте больше моим гостеприимством. Поднимайтесь и подите вон из моей спальни.

— Ох, что-то мне опять нехорошо — тут же застонал подлый симулянт и начал демонстративно сползать по подушкам — Похоже, мне нужно еще немного полежать. Постельный режим. Да, однозначно.

— Идите страдать в свою комнату! — возмутилась я — Там тоже есть кровать.

— Вы злая, Делия — неожиданно потешно надул губы вир — Нет в Вас ни капли сострадания.

— Что вообще Вас навело на мысль, что сострадание мне свойственно? — фыркнула я.

— Ваши прекрасные глаза и другие чудесные достоинства? — преувеличенно восхищенно хлопнул на меня ресницами маг и, не дожидаясь пока я переведу возмущенный вдох, пояснил — А в частности, уверенность в Вашей логике. Задобрить теперь меня, чтобы избежать наказания, вполне логично. И в Вашем духе. Я ведь не здоров по Вашей вине. Да-да! Я даже не сомневаюсь, что это именно Ваших рук дело! Чем-то опоили? Заклинание вряд ли бы успешно сработало.

— А чего сразу я? — машинально начина оправдываться я, суетливо бегая глазами — Может это Гретта!

— Кузина Ваша. Значит и вина Ваша — уверенно кивнул маг, повыше подтягивая на себя пушистый плед.

Я плотно сжала губы и наморщила нос, признавая некую истину в предъявленных мне обвинениях:

— Ну, допустим — наконец, медленно кивнула я — И что же Вы рассчитываете получить в качестве компенсации?

— А насколько сильно я могу обнаглеть? — пошло играя бровями, мурлыкнул было вир, но нарвавшись на в миг позеленевший взгляд моих разом засветившихся глаз, быстро добавил — Шучу, конечно. Ничего невыполнимого.

— И все-таки? — напряженно уточнила я, все еще не потеряв всплеска силы.

— Перемирие — серьезно обронил Деймон — И посильную помощь.

— Помощь в чем? — подозрительно спросила я.

— В расследовании причин исчезновения Вермонта.

— Смерти, Вы хотели сказать — аккуратно поправила я.

— Возможно — кивнул маг — В любом случае, мне нужна полная ясность в этом деле.

— И чем же я могу Вам в этом помочь? — стараясь казаться спокойной, пожала плечами я — Все, что мне известно я уже в мельчайших подробностях озвучила полицейским. Ну и Вам, само собой.

— Вы можете, как минимум, не мешать мне в расследовании — спокойно отозвался инквизитор.

— Разве я мешаю? — ахнула я — Чем же?

— Делия, прошу Вас — поморщился Дей — Неужели я так сильно похож на дурака? О, только не отвечайте! Я совершенно не настроен на долгую пикировку. Голова все еще немного побаливает, знаете ли…

— Тогда зачем задавать провокационные вопросы? — буркнула я, дуя губы.

— Это был риторический вопрос — отмахнулся вир — Я просто прошу Вас прекратить эти детские провокации. Это ничего не изменит. Но, зато, может значительно увеличить время расследования. Нет, конечно, если Вы горите желанием наслаждаться моим обществом, скажем, пару лет…

— Нет! Определенно не горю! — резко вскинулась я.

— В инквизиции на это принято отвечать: «Это пока что» — недобро хмыкнул Дознаватель — Но не суть. Если так, то прекратите.

— Что?

— Всё! Прекратите пытаться выжить меня из дома проявлением своего неуравновешенного характера. Прекратите бросать нелепые заклятия направо и налево. Подсовывать мне бродяг с острым приступом совести. И, конечно, подливать мне скверно сваренные и непроверенные зелья!

— Нормальное было зелье — обиделась я — Дозировку соблюдать надо.

— Прекратите — мягко и спокойно повторил он — Я не хочу отвлекаться на дисциплинарные взыскания к Вам. Мне нужно по горячим следам разобраться с исчезновением брата.

— С его смертью, Вы хотели сказать — упорно поправила я — Итак, мне просто нужно не мешать и делать вид, что Вас здесь нет, я правильно понимаю?

— Не совсем — улыбнулся вир — Не мешать и посильно помогать. Например, выходить со мной в свет, чтобы поддержать легенду о том, что Вермонт все еще здесь. На публике поддерживать легенду, что мы с Вами нежно влюбленная друг в друга пара. Ну и другие мелочи.

— У Вас весьма странное представление о мелочах — проскрипела зубами я — Что — то еще?

— Остальное на Ваше усмотрение — пожал плечами вир — Лишь бы это не мешало моей работе и не подводило к навязчивому желанию заняться лично Вашими нарушениями.

Я замолчала и задумалась.

С одной стороны, молча наблюдать, как инквизитор копается в крайне запутанной истории с исчезновением моего покойного мужа и все ближе подбирается к выявлению степени моей вины в этом деле мне было как-то напряжно. А, с другой, это ли не лучший способ контролировать эту ситуацию и держать руку на пульсе, так сказать?

Ну а держа руку на пульсе, да еще и последовав совету Гретты, я и вправду вполне могу вовремя среагировать, повернуть ход его мыслей в нужную мне сторону. Ну или просто своевременно скрыться. В самом неизвестном направлении, конечно.

— Хорошо — наконец, медленно обронила я.

— Хорошо? — недоверчиво уточнил инквизитор — Вот так просто?

— Конечно — дернула плечиком я — Со мной вообще не сложно. Особенно, если вести со мной дела в открытую и не пытаться меня обмануть. Не вижу причин просто так, из природной вредности превращать Вашу жизнь в кошмар. Тем более, что Вы мне…как бы, приятны. Ну, как инквизитор, конечно. На фоне остальных Ваших коллег.

— Мне кажется, я все еще в обмороке — неуверенно произнес вир, щипая себя за руку — С чего вдруг? Я ожидал упорной борьбы, многочасовых уговоров, убеждений… А Вы просто согласились?! И все потому, что я Вам… приятен?! Серьезно? Никогда бы не подумал.

— Ну да — снова пожала плечами я — Приятен. Симпатичен даже, если хотите.

— Боюсь даже представить тогда как Вы ведете себя с теми, кто симпатии у Вас не вызывает — слегка передернуло мужчину.

— Как минимум, они не уходят в первоначальном не поврежденном виде после того, как без спросу крадут у меня поцелуй и ставят мне на руку печать Единого союза — злобно сверкнула я глазами, упуская незначительную деталь, что я просто не рискнула применить санкции к Верховному Дознавателю инквизиции. Но его смерть тщательно при этом планировала. Пусть думает, что и правда простила.

— Значит, симпатичен, говорите? — задумчиво склонил голову к плечу вир.

— О, только не надумайте лишнего — поморщилась я — Симпатия еще ни о чем не говорит.

— Но дает определенные преимущества?

— Именно. Например, я готова принять во внимание необходимость Вашего здесь присутствия. И, кстати, я тоже заинтересованное лицо в этом расследовании. Все-таки, погиб мой супруг. Каким бы козлом при этом он не оказался…

— Итак, мир? — тихо спросил Дей, протягивая мне руку.

— Мир — аккуратно скрестив пальчики левой руки в складках подола, кивнула я, протягивая ему при этом правую для рукопожатия — Но с одним условием.

— Не сомневался — хмыкнул мужчина, мягко сжимая мою ладошку в своих пальцах — Что бы Вы хотели взамен?

— Быть в курсе хода расследования — твердо сказала я — Как я уже сказала, это касается и меня. Я тоже хочу знать, как он погиб.

— В рамках возможного — помолчав, кивнул инквизитор — Вы должны понимать, что в ходе расследования могут всплыть факты, не подлежащие разглашению.

— Пусть так — устав от разговора, согласилась я — Мы договорились?

— Договорились — с видом объевшегося сметаны кота ухмыльнулся маг — Итак, Ваше содействие в обмен на информацию. Все верно?

— Да.

— И Вы не станете больше пытаться меня извести?

— Торжественно клянусь. До окончания расследования. Ну, или до Вашего отказа от этого дела — смешливо фыркнула я, хотя ни разу не шутила именно это и имела в виду. Как только все закончится, или как только сниму печать.... Колба уже готова и ждет своего колбажителя, нежно булькая стабилизирующим гелем. Ты-ж мой драгоценный тринадцатый экземпляр!

С учетом затраченных на тебя сил и времени, ты однозначно станешь гвоздем коллекции.

— И согласны на посильную помощь? — не ведая о ходе моих плотоядных мыслей, спросил будущий ( очень на это рассчитываю) покойный супруг.

— Как и сказала — снова кивнула я, недоуменно отмечая, что мужчина тянет мою, зажатую в его ладони руку на себя.

— И готовы изображать счастливую влюбленную пару молодоженов по мере необходимости? — вкрадчиво уточнил маг.

— По мере… — напряженно отозвалась я, и кратко взвизгнув, миг спустя уже оказалась на подушках спиной, ошарашено виз рая снизу вверх на склонившегося надо мной мужчину — Что это значит?!

— Скажем, я должен убедиться, что Вы понимаете, на что идете — хрипло прошептал он — Мне будет нужно самое полное содействие… Полнейшее из возможных… А, для достоверности, это просто необходимо отрепетировать.

И сухие твердые губы с мрачной решимостью накрыли мой рот.

Глава 26

— Тварь! Сволочь! Инквизитор! — стонала я, с силой прижимая к своим ушам лежащую на голове подушку и самоотверженно стучась дурной башкой о матрац — Ненавижу! Тьма великая, как ненавижу… Прокляну! На самую грязную смерть прокляну!

И снова полный беспомощной боли стон и сильный удар головой.

— Ай! Да вашу-ж… — не сдержала я брызнувшие слезы, когда в очередной раз просто не рассчитала амплитуду удара и приложилась многострадальным лбом о деревянную спинку кровать — Гад! Урод! Я отомщу! Жестоко отомщу!

Но кому тут отомстишь, если я сама башкой о кровать-то ударилась? Понятно, что так филигранно и бессовестно складывать вину на других я, пока еще, не умею. Убедить себя в том, что это вир Мигре в моем шишаке виноват, увы, не получится. А, значит, проклятие тоже слабоватым выйдет. Потому как не от всего сердца, можно сказать. Саму себя-то не обманешь. Как бы я не бесилась, в глубине души прекрасно понимала, что сама виновата. А саму себя, опять же, не проклянешь… Хотя нет, наоборот. Саму себя проклясть вообще легче простого. Но не хотелось бы. Хоть и виноватая, а родная.

Короче, приходилось признать, что вина не только на нем. Точнее, в основном, само собой, на нем. Но и на мне есть немного. Самую малость. Четверть. Нет, одна десятая… Но ведь есть, блин! Есть!

И от этого мне становилось особенно грустно.

И вот если бы речь шла только о наливающемся над бровью синяке…

— Гы-гы-гыыыы… — жалобно протянула мне с пола вездесущая жижа Матильда и с затаенной надеждой подсунула под сопливый нос очередную бульварную книжонку с совершенно неприлично полураздетой красоткой — Гыыы!

— Ты! — закипела я, в раз засверкав глазами — Ты! Да ты… не могла раньше прийти, а?! Предательница! Как, говоришь? Элисбет? Три раза ха! Никаких Эльс-би-бетов не было и не будет в этом доме! Чтобы Айл — би-беком быть надо заслужить сперва! Например, раз уж решила в самый ответственный момент кому-то на лицо упасть, то… то… падала бы заранее! Вот! А теперь… Матильда ты, ясно?! Была Матильдой ей и помрешь.

Каша обиженно повесила условную голову и, робко стянув с кровати злополучную книгу, трепетно прижала ее к маслянистому туловищу.

— Гыыы… — робко протянула она, с тоской глядя на мое сердитое лицо.

— Нет, я сказала! — чувствуя, что теряю твёрдость и начинаю чувствовать совершенно неуместную жалость и абсолютно нетипичную для себя вину, рявкнула я — Надо было вовремя шлепаться. Да! Особенно, если в душе ты эта… как ее… Алексбет! Вот.

Глядя, как обиженная в лучших чувствах каша уныло ползет к дверям, волоча за собой перепачканную засаленную книжку, я прикрыла глаза и вновь застонала.

Вот только, как оказалось, даже такой малости как прикрытые глаза и проявления отчаяния я теперь была лишена! Ведь стоило ресницам создать темноту, а ушам услышать мой собственный стон, как память тут же услужливо подсовывала мне все ужасы произошедшего!

… Деймон приник к моим губам, не дав мне возможности ни подумать, ни оттолкнуть его, ни увильнуть от неожиданного вторжения.

Я на мгновение замерла, пораженная его неоспоримой наглостью и шквалом обрушившихся на меня ощущений. Но едва я только собралась с мыслями и решила отпихнуть нахала, как вир дерзко распахнул свои колдовские глаза и прямо в меня ударил нестерпимый, яркий белый свет. А мне в рот его уверенный и совершенно непростительно умелый язык. Охнув, я инстинктивно зажмурилась и покрепче ухватилась за стальные плечи захватчика, потрясенная напором. А потом… вместе с темнотой на меня обрушилась такая совершенно ошеломительная нега, что я опешила, машинально замирая в крепких объятиях.

Дыхание перехватило. В животе, вдруг, откуда-то появилась и заметалась целая стая испуганно взметнувшихся бабочек. Не отдавая себе отчета в происходящем, я схватила инквизитора за плечи, и вместе с этим где-то, глубоко в моем горле зародился первый, едва слышный стон.

Краем сознания я отметила, как подняла руки и запустила пальцы в его волосы, с силой прижимая к себе мужскую голову и сторицей возвращая дерзкие, без спросу краденные поцелуи. Сумасшествие, но его вкус и запах опьяняли, не хуже моего самого сильного зелья — «Последнего вздоха». Если бы я не была столь твердо уверенна в том, что его рецепт известен мне одной ( и, кстати, до сих пор так и не записан в семейный Гримуар! Опять моя дырявая память! Все время забываю внести рецепт в книгу!), то я бы решила, что меня подло опоили моим же гениальным изобретением. Все симптомы были на лицо! Кожа горела, словно давно удерживаемое внутри желание, наконец, высвободилось и хлынуло наружу неудержимой волной. Я будто не могла насытиться поцелуем, поелику это был последний глоток кислорода. Судорожно хватаясь за истерзанные моими же ногтями мужские плечи и буквально вгрызаясь в твердые губы, задыхаясь от нехватки воздуха, я стремилась стать ближе, в попытках догнать упрямо ускользающее от меня ощущение исключительного насыщения. Я извивалась и стонала, сгорая от непонятного чувства. Казалось, будто мне страстно хотелось, чтобы он, наконец, содрал с меня все лишнее. Все, что стояло преградой между моей пылающей кожей и возможностью прижаться к горячему телу, придавившему меня к матрасу своей тяжестью. Абсолютно все! Возможно, даже саму эту кожу…

Мужчина, зависший надо мной олицетворением страсти, не уступал напором. Казалось, его будоражил мой пылкий отклик, столь непохожий на мое обычное (хочется надеяться) строгое самообладание…

Самообладание! В моей голове запоздало, но хотя бы вполне отчетливо прозвучал сигнал тревоги. С трудом сосредоточившись на этой единственной здравой мысли, неожиданно посетившей-таки мою дурную голову, я с трудом разлепила тяжелые веки и с не меньшим героизмом оторвалась от горячих, требовательных губ.

– По-моему, ты забываешься — совершенно не впечатлившим даже меня саму едва слышным сиплым шепотом произнесла я, при этом буквально пожирая голодным взглядом зависшее надо мной лицо.

Лицо сперва, было, замерло в пугающем напряжении. А потом правая бровь чуть дернулась вверх ответом на мой неуверенный тихий шёпот и твердую линию губ скривила едва заметная, но раздражающе понимающая усмешка. Лед покинул замерший взгляд так же быстро, как перед этим сковал его. Манящий рот стал медленно опускаться к моим приоткрытым губам снова. Сильные пальцы ласково зарылись в мои растрепанные кудри и слегка оттянули голову назад.

— Нет же! — воскликнула я, перепуганная не столько мужским напором ( сталкивалась и с не меньшим, если уж честно), сколько собственным желанием в кой это веки плюнуть на все и расслабиться, получая уже вполне себе гарантированное удовольствие. Я прижала к его пылающим губам свои дрожащие пальцы — Нет… я… не хочу. Я… Я…

— Ты…. — жарко прошептал он и прикусил мизинец острыми зубами, одновременно совершенно порочно проходясь по нему горячим языком — Ты…

Я сдавленно ахнула, тут же отрывая руку от его рта. И инквизиторский нос в то же мгновение прижался к ложбинке за моим ухом, с упоением втягивая в себя мой запах:

— Только ты, Делия — простонал мне в ухо маг, чувствительно прикусывая нежную кожу и проходясь влажным языком уже по шее — Всегда ты…

И все слова безропотно потонули, проглоченные моим же судорожно дернувшимся горлом. Вместе с пониманием того, что по обнаженному бедру вверх ползет обжигающе горячая ладонь, уверенно ласкающая пальцами нежную, ставшую чрезмерно чувствительной кожу. И тут же провокационно очерчивающая ими кромку моего нижнего белья, отодвигая ее в сторону…

Да о каких словах вообще уже могла идти речь! Потонули тогда не только слова.

Геройски пошла ко дну и моя хваленая сдержанность, дружески обнимая мою же воспетую опытность и непоколебимость. Где-то, рядом с ними, захлебнулась пузырями благоразумность. А мимо нее проплыл вздувшийся утопленником труп умения все держать под контролем…

…. Я снова в бессильной злобе застонала, вспоминая, как дрожали мои пальцы, пока я, сгорая от страсти пыталась содрать с мужского тела тонкую батистовую сорочку. Его хриплый, тяжелый вздох и тихое:

— Не торопись… тише…

А я не могла не торопиться! От нетерпения меня трясло, будто в лихорадке. Мне нестерпимо не хватало его рук, губ, стонов. Тех стонов, которые так сладко вторили моим, едва его рука с треском сорвала этот страшно мешающий нам обоим клочок проклятого шелка. Оглушающих стонов и снова поцелуев, в которых снова сливались губы. Жадных, пылких и бесстыдных. От которых низ живота опалило, будто вылитым на него кипящим маслом. От которых в глубине груди зародился громкий, хриплый вскрик.

Он тугим комком подкрался к горлу, растекся по нему горьким вкусом горячего шоколада и, вдруг, подобно цунами, рванулся наружу громким, протяжным…

— Гыыыыы….Гы-гы…. Гыыыыы….

Сначала мне стало стыдно. Кровь бросилась в лицо и я в ужасе прикусила губу. К несчастью свою. Потому что это нечленораздельное «Гыыы…» услышала не только я. Инквизитор на мгновение замер, а потом медленно отлип от моего рта и поднял голову. С каким выражением на лице он это сделал, сказать могу. Поскольку все еще находясь в ужасе от произошедшего, глаз я так и не открыла. Наоборот, зажмурилась со всей силы, молясь Тьме, Гекате и Истиной магии, чтобы этот звук (а я в тот момент была уверена, что именно я его и произвела. Вопрос только каким именно органом… И с какими целями организма) нас время отвлечет нависающего сверху мужчину и я успею упасть на пол и отползти в самый темный угол. Где качественно буду страдать от стыда, пока у меня запасы экземплярских лет жизни не закончатся. До конца времен.

— Делия? — с явно проскальзывающим в голосе смешком шепнул вир и тихонько подул на мои ресницы — Все хорошо?

— Нет — буркнула я, внезапно осознавая, что не в одном этот чертовом «Гыыы» и дело-то!

Я лежала в кровати с мужчиной. Если уж совсем не щадить себя, то не просто «с». А «под»! Радует, что в одежде. Смущает, что лишь частично. Да. Потому что лиф платья в районе талии, подол в той же локации, и ставшие излишне дорогой шелковой тряпкой панталоны, висящие на спинке кровати ( да-да, глаза я, все-таки, приоткрыла. Но лишь затем, чтобы покраснеть с ярко алого, до насыщенно пунцового. Вот такой я, мать мою, эстет-колорист…) прямо громко намекали, что просто наличие предметов гардероба в целом еще никого не делали одетым.

Тьма великая, да что со мной происходит?! Как? Как я вас спрашиваю такое могло произойти со мной? В двадцать пять-то с лишним лет, с двенадцатью счастливыми браками за спиной… Опустим, что счастливыми эти браки были только для меня, конечно. Но все-таки опыт! И тут такое…

Я замотала головой и застонала со всей силы.

— Открой глаза — тихо и нежно проговорил Дей — Пожалуйста.

— Нет — мрачно обронила я, пытаясь вывинтиться из-под придавившего меня тела — Я не хочу…

— Мне жаль тебя пугать, милая, но то, как ты сейчас двигается наводит на координально противоположное — хмыкнул маг — Так что замри. И давай поговорим. Сбежать я тебе все равно не дам.

Я послушно застыла, оценивая прозвучавшую угрозу. А затем, с обреченным вздохом, медленно открыла глаза, встречаясь взглядом с тотчас начинающими светиться серыми очами инквизитора.

— Ты испугалась? — мягко спросил он, прижимаясь своим лбом к моему.

— Чушь — буркнула я — Я никого не боюсь.

— Врушка — с улыбкой пожурили меня и вскользь прикусили мне ушко — Меня? Или себя?

— Ай! — возмутилась я, пытаясь отодвинуться от кусачего инквизитора — Я не испугалась, говорю же!

— Что тогда? — мягко уточнил он, снова поднимая голову и внимательно глядя на меня.

— Просто это… Я не знаю, что на меня нашло! Ты… Вы… Вы мне даже не нравитесь!

— Боюсь даже представить, какой шквал твоей страсти меня ждет, когда ты в меня влюбишься — покачал головой мужчина.

— Я?! — ахнула в ответ и уже открыла было рот, чтобы выдать все, что я думаю и об этом в крайней степени нелепом предположении (и о самом вире в частности), как вместе с моим яростным вдохом комнату снова огласило тягучее «Гыыыы».

Мы с инквизитором замерли, обескураженно взирая друг на друга.

Сперва я, было, по привычке покраснела. А секунду спустя вдруг поняла, что звук-то точно издала не я!

Он шел откуда-то сверху.

А сверху был инквизитор.

Я возмущенно свела брови и обвинительно вздернула бровь.

Маг, сперва, сделал невинно-непонимающую физиономию. Но меня было не пронять.

Выражение моего лица быстро и профессионально сменилось с виноватого на насмешливо понимающее. А вот вир наоборот, внезапно покраснел и кашлянул:

— Какой странный звук — неловко проговорил он.

— Угу — безжалостно улыбнулась я, уже вполне уверенно отталкивая с себя смущенного мужчину и почти успешно натягивая на грудь остатки лифа — Кстати, у меня есть чудное зелье от… подобных звуков. Заодно оно, кстати, глистогонное.

— Значит глистогонное? — прищурился на меня маг, нависая надо мной — Очень по-взрослому, Делия. Устраивать буффонаду, чтобы уйти от разговора.

— Разве я ее устроила? — хлопнула ресницами я, пытаясь приподняться на локтях — Да ни разу! Вас подвел ваш же организм, а виновата, значит, я? Очень по-взрослому, вир Мигре, делать виноватым во всех собственных проблемах беззащитных окружающих!

И в этот момент на голову виру упала книга.

— Пссс — проглотил что-то не особо цензурное мужчина, с обидой глядя на меня — Что за ведьмовская привычка, при отсутствии достойных аргументов сразу что-то кидать в оппонента? То проклятие, то заклинание, то…. книгу.

И травмированный маг схватил предмет в руку, показательно демонстрируя мне улику:

— И чем же… что это? Ах, даже так?! — задохнулся необоснованными обвинениями инквизитор, вчитавшись в обложку — «Его бесславный конец», да? Ну, знаете….

— Что? — обиделась я — Это вообще не я!

— То есть, по-вашему, это я? В смысле, обо мне?!

— Я понятия не имею, что вы себе о себе придумали, но я к тому, какие книги падают Вам на голову никакого отношения не имею! Может это вообще Ваша?

— Как минимум, это было бы странно, если бы в Вашей спальне, на Вашей кровати мне в голову прилетали мои книги — огрызнулся инквизитор — Тем более такие!

И он брезгливо тряхнул перед моим носом обложкой, на которой в весьма неприличной позе расползлась по бумаге полуголая красавица. Красавица была черноволоса. Подол ее платья свалялся где-то в области талии. Там же, где обосновался приспущенный лиф наряда. А возле откинутой в экстазе головки валялись смутно знакомые кусочки шелка, намекая на легкое дежавю.

— Ах так?! — задохнулась я возмущением, вперемешку с очередной раз накрывшим меня стыдом — И теперь ты это мне в лицо, да?

— Это? — недоуменно нахмурил брови Деймон, вглядываясь в обложку — О! Аааа... По себе судим, да? Если бы я хотел чем-то тыкнуть тебе в лицо, то, уж поверь, выбрал бы кое-что другое.

— Что например? — скептично хохотнула я, бесстрашно поднимая кверху нос — Уж не «бесславный конец» ли?

— Ах ты… — зашипел на меня инквизитор и…

И тут мне на лицо шлепнулось что-то теплое, тягуче и пахнущее маслом и крупой.

Я ошеломленно замерла, лишь чудом удержав себя от возмущенного раскрытия рта. Лицо медленно обволакивало жижеобразной субстанцией, которая при сползании неприятно скребла по щекам противными комочками.

— Это не я — сипло и сдавленно сообщил голос мага, звучащий глухо и жалко, сквозь толщу… каши.

— Гыыыы — жалобно подтвердила с моего лица Матильда и, зачем-то, сильнее заелозила непроваренным зерном по моему носу — Гыыы-гы…

И вот тут я взорвалась.

Глава 27

В общем, не буду утомлять вас подробностями моей истерики. По мне, так оно должно быть совершенно не интересно широкой публике. Ну психанула ведьма. С кем не бывает?

Ну завизжала, как мартовская кошка в лунную ночь, Поняла в воздух все, что не приколочено. Закрутила вихрем. И что? А потому что нечего мою нервную систему расшатывать. Она и так у меня не очень, если что…

Под действием центробежной силы и душераздирающего вопля, с моего лица медленно сползла каша и, по инерции, шлепнулась в ошеломленную инквизиторскую физиономию. Сверху ее тщательно припечатало к его наглому носу взлетевшей ввысь подушкой. И шкатулкой с мелочами. И стулом. Благо, я вовремя увернулась и сползла-таки на пол.

— Делия! — глухо возопил из под стремительно растущей горы хлама недобитый маг.

— Что «Делия»? Что, чуть что-сразу «Делия»?! — возмущалась я, отпрыгивая от кровати, с которой уже падал вниз подверженный грузом осознания собственной вины Деймон. Ну, и креслом сверху, для верности — Сперва из себя выведут, а потом «Делия»!

По полу в мою сторону угрожающе ползла бесформенная куча из скомканных одеял, подушек и предметов моего же гардероба. Где-то, в недрах этого безобразия, испуганно пищала свое коронное «Гыыы» несчастная каша. А под ней стонал, давясь ее непроваренной крупой и остатками моих шелковых панталон полуживой инквизитор, для верности придавленный мебелью.

— Я сейчас отсюда выберусь — угрожающе зарычал на меня комок хлама.

— Сомневаюсь — смело вякнула я, поправляя на груди мятый лиф и гордо фыркая.

— Есть основания? — напрягся холм.

— А то — гаденько улыбнулась я — К Вам едет… комод!

— Делия! — истерично вскрикнул мужчина и куча ощутимо прибавила ходу.

— Ползите к дверям, вир Мигре — посоветовала я — Я его задержу!

Как ни странно, спорить инквизитор не стал. Из последних сил рванул к выходу и с чувством захлопнул чудом высунутой ногой дверь. В которую тут же смачно впечатался массивный старинный комод. Как я и предупреждала.

— Делия, Вы там как? — донеслось из коридора минутой позже — Не пострадали?

— Я-то с чего бы? — хмыкнула я, обводя взглядом в очередной раз разгромленную спальню.

— Ну, Делия… Знаете, Делия…

— Не знаю — смело хохотнула я и уверенно задвинула засов — И не горю желанием узнать!

— Трусиха — устало выдохнул собеседник и ударил ладонью по двери — Ты именно горишь. Желанием. И нам все равно придется это обсудить!

— Ничего нам обсуждать не придется — жутко покраснев, снова вспыхнула я — И не смейте больше… без спроса… и вообще!

Но ответом мне послужила лишь тишина и жалобное «Гыыы» скребущейся обратно каши….

… К полуночи я успокоилась. Спальню, частично, привела в порядок. Кашу впустила и отчитала… Но вот что мне теперь было делать с совершенно растрепанными чувствами?

Со мной происходило что-то совершенно необъяснимое. И не контролируемое, что особенно ужасно.

Надо сказать, что за свои недолгие двадцать пять лет я уже успела получить не малый опыт в общении с противоположным полом. Правда, весьма поверхностный. Но не скажу, чтобы оно меня как-то расстраивало.

Ужас, испытанный мной при инициации, благодаря моего опекуну, напрочь отбил во мне желание познать радость более близкого общения с мужским полом. Поэтому, ни разу за свои двенадцать браков мое общение с потенциальными экземплярами не заходило дальше поцелуев.

Нет, в искусстве изображать безудержную страсть, от которой плавилось мое тело и горело сердце, я была в десятке лучших. Но одно дело изображать, громко стеная и сетуя на то, что не могу перейти черту без ведьмовского обряда, четко при этом контролируя и ситуацию, и собственные эмоции. И совершенно другое то, что я испытала на себе теперь.

Клянусь Тьмой, если бы не так вовремя появившаяся Матильда…

— Кстати, а как ты умудрилась появиться? — вдруг задалась вопросом я — Гретта покинула мою спальню, когда пришел в себя инквизитор. И закрыла за собой дверь… Точно помню, что закрыла. Или нет?

Я задумчиво посмотрела в след обиженной каше, меланхолично оценив жирную масленную полосу на полу, оставленную ее ползущим телом.

Одну полосу…

Правильно. Спальню она покинула уже на лице инквизитора. Обратно я ее впустила сама, подняв за цепко сжатую щупальцами книжку. Потому и след остался только теперь, когда она понуро уползла, надо полагать, что обратно в кабинет. Изучать недра шкафа с бульварными романами в поисках более мелодичного, на ее вкус, имени.

Но тогда как она пробралась в спальню до этого? Как залезла на спинку кровати, в конце концов?!

Я уверенно встала и обошла собственную постель по кругу, проверяя темное дерево на наличие маслянистой дорожки. Пусто! Я даже на ощупь проверила!

— Мистика — покачала я головой — И саботаж… Причем, не понятно против кого и направленный. Пожалуй, с этим нужно безотлагательно разобраться. Прямо с утра.

К сожалению, утро встретило меня более несущими проблемами.

На кухне истерил новый повар. Он встретился с поваром прошлым. И общий язык они, увы, нашли только с точки зрения попытки первого повара кусить повара второго. Язык был во рту толстой, черной змеи. Рот намертво пришпилен к голени нового повара острыми змеиными зубами. Змею за хвост пыталась оттащить взапревшая от усилий Гретта. И вся эта «репка» весьма недобро встретила мой робкий вопрос о наличии человеческого завтрака для уставшей от этого бедлама меня.

Через «твою мать, Делия, не до тебя сейчас» я поняла, что поесть мне не дадут. И, смирившись с испорченным утром, пошла искать жертву моего плохого настроения.

Жертва, судя по всему, была до обидного обучаема собственным опытом. Потому как инквизитор отбыл на службу аж засветло. А других дразнить было не интересно. Мне оставалось лишь злиться, давиться голодной слюной да злостью, в ожидании горячих круассанов из кофейни, куда я соизволила-таки кинуть зов заказа.

Четверть часа спустя, слегка оттаяв на горячем кофе и хрустящих корочках выпечки, я совсем было пришла в себя, усаживаясь в удобное кресло в кабинете.

И тут мой взгляд наткнулся на оставленную на столе записку:

«Вечером выходим в свет. Вира Танри приглашает нас на суаре. Будьте готовы к семи. Д.».

Сперва я даже не поняла, как и реагировать.

Попыталась, было, возмутиться, но тут же вспомнила, что не далее как вчера мы с ним успели договориться о том, что я буду послушно сопровождать его на светских мероприятиях.

Очередной раз едва не задымилась от стыда и ярости, вспоминая нюансы этого самого «разговора». Но опять — таки пришлось брать себя в руки. Потому как позволять себе истерить по этому поводу означало признать, что для меня вчерашнее происшествие значило куда больше, чем ничего не значащий поцелуй.

Настроение портилось на глазах. Не имея достойного и логичного повода для плановой истерики, я начинала заводиться.

В этот момент в кабинет вошла Гретта, лихо крутя в руках за хвост первого повара:

— О! Кофеек! — радостно воскликнула она тут же плюхаясь в кресло посетителя, не смущаясь утаскивая у меня из-под носа чашку с дымящимся напитком и хватая большой круассан с шоколадом — Мммм… Божественно! А это что у нас тут?

— Записка — хмуро обронила я — Меня поставили в известность, что вечером я иду на прием.

— И ты не довольна? — хитро подмигнула мне Верховная, оборачивая повара вокруг своего запястья, чтобы не мешал пить кофе — А почему? Мне показалось, Вы начали… ладить.

— Мы не начинали ладить — покраснела я — Правильно говорить: меня начали лапать. Это совсем другое. И терпеть это я не намерена!

— Делия, крошка, ты часом не забыла, что нам нужно сделать? — вздохнув, спросила Гретта — Ты же не дурочка, я надеюсь? И память не как у рыбки? Мы попробовали за эти дни все: пытались подсунуть ему на растерзание виновного в смерти его брата, были поистине невыносимы, колдовали в угрожающих его здоровью масштабах. И результата ноль. Ты же сама поняла, что нам от него так просто не избавиться? Все, что мы еще не пробовали — это усыпить его бдительность, сделать покладистым и управляемым. Чтобы ты же потом смогла его классически устранить, как объект для беспокойства. У нас же все в силе, дорогая? Ничего не изменилось? Или я что-то упускаю?

— Нет, все в норме — насупилась я.

— Тогда что значит «не намеряна»!? — неожиданно рявкнула на меня Темная — Твоя задача быть милой, покладистой. Соглашаться на его романтические потуги, поощрять его увлечение тобой. Тем более, что оно так удачно присутствует!

— Но он…

— Что он, Делия ?

— Он… Я… я теряю над собой контроль, Гретта — очень тихо и обреченно выдохнула я, признавая неизбежное.

— В каком смысле? — внимательно глядя на меня, уточнила ведьма — В физиологическом плане? Горяч и пылок?

— И в этом тоже — себе под нос промямлила я — И я… словно теряю голову. Такого никогда не было! Можешь представить?

И я замерла, в ожидании взрыва праведного возмущения. Однако, вместо этого неожиданно увидела на лице собеседницы…. ну да! Я не могла ошибиться. Прежде, чем она состроила озабоченную физиономию, в уголках ее губ скользнула хищная довольная ухмылка!

— Ну конечно можешь — медленно протянула я, не видя смысла скрывать осмысленное — И тебе это выгодно… Только вот зачем?

— Дорогая…

— Только не надо сейчас отпираться! — внезапно рявкнула я, разметав силой волосы.

— Да я и не собиралась — совершенно не впечатлившись, пожала плечами Верховная — Конечно же выгодно! А ты как считаешь?

— Что? — нахмурилась неверяще я — То есть…

— Ну, да! Делия, тебе двадцать пять! А ты работаешь в половину силы. Что ты передашь дочери, если твой потенциал не задействован полностью?

— Дочери? — чуть побледнела я — То есть…. Нет! Нет, я не готова! И не от этого…

— Да никто тебя и не торопит — недовольно поморщилась Темная — И инквизитора твоего тебе не навязывает! Но вот то, что за двенадцать прошлых браков он первый, кто хоть как-то пробился сквозь твою легендарную ледяную выдержку… Делия, ты же не ребенок! Должна понимать, что вторая инициация откроет твои резервы по максимуму. Мы уж в совете Ковена даже подумывали как-то искусственно поторопить события. И тут такая удача! Ты же знаешь, что наша основная задача — сохранение Темных даров и раскрытие сил их носителей. Так что конкретно тебя так удивило и обидело?

— Но вы же буквально подкладываете меня под…

— Не говори ерунды — снова повысила на меня голос ведьма — Если бы это было так, ты бы уже этой ночью лежала под хорошим заклятием и сверкала глазами, покуда твое тело само бы все не сделало, на радость твоему почти покойному супругу. Так что не утрируй глубину трагедии. Я просто рада, что все-таки ты в этом плане оказалась не безнадежна и сама устранишь проблему с твоей вторичной инициацией.

— Я в шоке — откровенно мотнула головой я — То есть, пока я тут решаю головоломку с избавлением от лишнего внимания инквизиторской службы, Ковен решил под шумок решить свои проблемки, да?

— Не без того — пожала плечами ведьма — Но, опять-таки, заметь, что все это только тебе же на пользу. Так что, фильтры в сторону, дорогая. С этого момента говорим в открытую. Ты соблазняешь инквизитора и, тем самым, убиваешь сразу двух зайцев — делаешь его послушным и многократно увеличиваешь резерв своей силы. Все довольны, инквизитор обретает почетное звание тринадцатого экземпляра, Совет Верховных Ковена мне выдает медальку. Та-дам!

— А если я не хочу? — прищурившись светящимися от злости глазами уточнила я.

— Ну, во-первых, ты как раз начала с того, что сама призналась в том, что хочешь! А во-вторых, как я и сказала ранее — очередной раз пожала плечами Темная — Значит захочешь. Ну, сама знаешь: зелье, заклинание, горящие глаза, послушное тело…

— Не прощу — зашипела я — Прокляну…

— Переживем — хмыкнула Верховная — А проклятия — вообще моя специализация. Да и ты в проклятиях не сильна, если откровенно. Девочка, что ты бесишься? В конце-концов, что произошло-то? Просто я тебе сообщила, что твоя слабость нам на руку. В конкретном случае, поддаться этой слабости равно обрести силу! Так радуйся!

— Радуюсь. Но уж слишком явно от этой радости попахивает сутенерством — поджала я губы.

— А ты не нюхай — явно устала от диалога ведьма, поднимаясь с кресла — Вставай. Вечером у тебя суаре, а тебе совершенно нечего надеть. Я минуту назад отослала приглашение своей столичной портнихе. Через полчаса она будет у нас. Так что бери себя в руки и… ну не знаю… свари себе успокоительное, что ли? Но имей в виду — твоя обязанность быть милой, ласковой и очень красивой! Приказ Ковена.

Глава 28

Деймон Мигре

Сила бурлила внутри, не желая успокаиваться. Искра требовала единения, которое было так опрометчиво ей обещано и так жестоко отнято. Впрочем, не будем лукавить — единения с Истинной требовало не только эфемерное ментальное, но и вполне себе человеческое, мужское, предельно возбужденное тело Деймона.

Собственно, чтобы скрыть это самое возбуждение, которое не улеглось даже после срыва ведьмочки и объятий с ожившей кашей, инквизитору пришлось доставать из недр своего гардероба ни разу не надеванную шляпу и ехать до управления с оной, удобно расположенной на собственных бедрах. Иначе у возницы возникли бы вопросы, А то и опасения. Чего в наше нелегкое время не случается с лучшими из мужей? Даром, что сумрак на лице. Зато ниже пояса все очевидно.

Легкая улыбка тронула скрытое туманной маской лицо. Вроде, лед тронулся. Так или иначе, но Делия тоже не могла бороться с истинной связью. Как бы она не отрицала очевидное, но ее тянуло к нему не меньше. Испуганная силой собственной страсти, девушка настолько открыто демонстрировала обуревавшие ее чувства, что многократно усиливала и его, едва удерживаемую под контролем жажду. А как она прижималась к нему, до кровавых лунок вгоняя в мужскую спину ногти? Цепляясь за его плечи, будто утопающий за спасательный круг? А как вжималась в его бедра, бессознательно требуя стать еще ближе? Как стонала, задыхаясь в его объятиях…

От непрошенных воспоминаний тело вновь зашлось в болезненных спазмах неудовлетворенного желания и Дей, поморщившись, поудобнее расположил на бедрах черный цилиндр, мы сленно торопя возницу.

Управление встретило Деймона тишиной и запертыми дверьми. Пришлось аж минут десять стучать, прежде чем заспанный дежурный высунул в смотровое окошко перепуганное лицо и, сдавленно пискнув, открыл главные ворота.

В коридорах было тихо и темно. Рассвет едва начинал окрашивать небосвод первыми, розовыми всполохами. До начала рабочего дня было еще несколько часов. Дей устало откинулся в кресле и аккуратно сложил скрещенные в лодыжках ноги прямо на собственном столе. Заняться было решительно не чем. Но и оставаться в доме супруги он не захотел. Потому и уехал на работу ни свет ни заря, в надежде отвлечься и, что куда важнее, не попасться на глаза ошарашенной произошедшим ведьме. Кто его знает, во что успеет перевариться испугавшая ее истина? И как именно она решит свести с ним счеты? А уж то, что именно его она и посчитает виноватым в собственной слабости, инквизитор ни минуты не сомневался. Кого-ж еще? Или она не Темная ведьма? Да, понимать мрачные порывы души Истинной становилось все проще. Вот только жилось от этого не легче.

— Спокойно, Дей — тяжко вздохнул инквизитор, со злостью скидывая со стола несуразный головной убор, спасавший его сегодня от неуместных вопросов возницы — Просто ей нужно время. Она смирится. Обязательно смирится. И поймет.

— Кто и что поймет, сын мой? — прозвучало от дверей и в кабинет тихо вошел Старейшина — Не помешаю?

— Что Вы! — тут же вскочил на ноги Деймон, послушно склоняясь в уставном поклоне и вежливо рассеивая сумрак на лице — Приветствую, отче!

— Бог и Свет с тобой, сын мой — благосклонно осенил его крестом начальник и тут же уселся в кресло его напарника по кабинету — Ты говорил сам с собой?

— Здесь никого больше нет — пожал плечами Дей, аккуратно опускаясь обратно на свое место — Немного задумался о своем.

— Мог бы задуматься о делах — беззлобно пожурил Старейшина — В подвалах всегда есть работа для Дознавателя. Но я не ругаю, не беспокойся. То, что у тебя есть своя жизнь, помимо службы Свету, даже хорошо… Как продвигаются дела с твоей Истинной? Совет терпеливо ждет, когда твоя Сила войдет в пику. Истинная связь — благословение неба, сын мой. Искра твоя засияет еще ярче, во славу Господа и деяний его. Ведь вы уже считались Единым союзом, я вижу. Так чего ты ждешь?

Да, официально, для всего управления инквизиции, Деймон опекал Истинную исключительно в страхе снова потерять след, своей взбалмошной половинки. То, что ведьма, увы, сиюминутно не воспылала к нему любовью уже не было секретом. Так что смена места жительства никем не была воспринята, как повод для лишних вопросов.

Знала ли инквизиция о том, что помимо любовного вопроса он решал и другую проблему, Деймон доподлинно не знал. Оставалось лишь надеяться, что отсутствие препятствий с их стороны, как и отсутсвие приглашения в допросную для выяснения некоторых деталей, не простое попустительство в выжидательных целях, а олицетворение успеха его тщательных действий по сокрытию фактов.

— Она не готова, отче — поморщился Дей, отбрасывая пугающие мысли и вновь сосредотачиваясь на собеседнике — А я не хочу давить.

— Истинная связь сама откроет ее сердце — согласно кивнул Старейшина — Терпение — великая добродетель. Ты правильно сделал, что дал ей время. И вновь отвлекись на работу — так и время пробежит быстрее, и меньше шансов, что ты сорвешься. Тем более, что есть дела, требующие тщательного расследования.

— Новое дело? — нахмурился Дей — Меня не уведомляли.

— Не уведомляли — согласился юноша, чья душа давно перешагнула двухсотлетний рубеж — Информации слишком мало. Официально, расследование еще не начато. И не известно, начнется ли. Нужны улики, а их, я полагаю, не будет.

— О чем идет речь? — напрягся инквизитор, резко выпрямляя спину — Убийство?

В голове тут же набатом забили колокола, оглушая одним единственным словом: «Вермон».

« Лишь бы не он… Только бы не он. Если этот подонок попадется на очередной жертве, плохо придется всем… Отцу, мне… Делии… И, главное, его и след простыл! Мои соглядатаи как один твердят, что его не видели на улицах. Он, словно, покинул город. Но никто не может сказать как и когда. Все указывает на то, что он давно мертв и труп если и найдется однажды, то лишь случайно. Но где тогда его Искра? Черт… Затаился сам, или его держат в плену? И не появится ли он в самый не подходящий момент, как черт из табакерки, чтобы нанести свой сокрушающий удар? Как защитить Делию, если не понимаю, откуда и когда ждать его аттаки?… Если Старейшина снова наговорит о его жертве, то… он копит силу? Или дразнит? Или это послание мне?…»

— Нет — покачал головой начальник, внимательно вглядываясь в глаза Дея и, отчего-то, понимающе усмехаясь — Точнее, ПОКА нет. Но оно будет. Совершенно точно.

— Точно? — не понял Дей — Тогда мы должны его предотвратить?

— У нас это вряд ли получится — снова покачал головой Старейшина — Ведь мы точно не знаем кого именно убьют. Можем только предполагать когда.

— Так может…

— Не "может". «Когда», сын мой, не место — вздохнул собеседник — И исполнитель не известен. Есть только понимание конечной цели. Остальное, увы…

— Вы говорите загадками — устал пытаться понять его Дей — Тогда что же нам известно? И отчего мы должны это расследовать?

— Нам известно, что в ночь Кровавой луны Темный Ковен планирует провести ритуал. И призвать в этот мир Темнейшую из своих Сестер — саму Вечную Матильду.

— Но она мертва уже почти семьсот лет, если не ошибаюсь — возразил Дей.

— Но это не означает, что душа ее не способна вернуться — вкрадчиво проговорил Старейшина — Скажу больше — нам доподлинно известно, что перед ее смертью Ковен провел ритуал и наложил заклятие на ее душу, в надежде возродить сильнейшую из них. Многие годы считалось, что ритуал утерян. В нашей библиотеке хранится лишь копия со свитка с заклятием. Да и он считался до недавнего времени скорее наследием фольклора, нежели реальным документом. Но недавно поползли слухи, что адепты Темного Ковена массово и с излишней торопливостью скупают весьма редкие ингредиенты, список которых из провинции в провинцию, из города в город с пугающей частотой повторяется. На некоторые ингредиенты даже образовался неожиданный дефицит. Из магических лавок, как частных, так и сетевых, полились запросы к поставщикам. Это и привлекло наше внимание.

— Ну… может просто какая трава плохо уродилась в этом году? Или ее тля пожрала? — аккуратно предположил Дей.

— И это может быть — согласился начальник — Вот только сравнив полные списки покупок, выяснилось, что все затребованные ингредиенты слово в слово повторяют необходимые элементы для одного конкретного ритуала. Того, который мы, самонадеянно, считали не состоятельным. Да и не исполнимым для Темного Ковена.

— Он настолько сложен?

— Скорее, имеет в себе одну необходимую составляющую, которая сама по себе противоречит возможностям Темных ведьм — хмыкнул маг.

— Тогда почему инквизиция так взволнована? Пусть скупают, если им все равно не хватит какого-то важного элемента.

— Инквизиция никогда не волнуется — мягко поправил Дея начальник — Она верит в силу и защиту Господа нашего. Мы знаем, что Господь с нами. Но инквизиция всегда держит руку на пульсе. В данный момент, на излишне участившемся пульсе.

— Почему?

— Потому что, сын мой, в жизни всегда есть место неожиданности. И к ней лучше быть готовым. Во-первых, ведьмы слишком слаженно и одновременно принялись скупать необходимые для обряда ингридиенты. И как раз накануне ночи Кровавой луны. Это говорит о том, что Ковен кинул зов. А в Ковене не дурочки Верховными ведьмами назначаются. Раз они призвали сестер, значит рассчитывают к нужному часу предоставить и жертву.

— Жертву, значит… — задумчиво постучал пальцем по губе инквизитор.

— Именно поэтому я и сказал, что убийства ПОКА нет. Оно будет. Точнее, возможно произойдет. Но без него обряд просто не свершится.

— И мы…

— Не можем никого арестовать на основании лишь того, что Темные ведьмы подозрительно массово затариваются магическими ингредиентами. Тем более, что в перечне нет ни одного запрещенного вещества.

— Получается, мы сможем арестовать Верховный Совет Ковена…

— Нет, сын мой! Какой Ковен? Лишь исполнителей ритуала. Пару ведьм, непосредственно приносящих жертву в ночь Кровавой луны. Достаточно сильных ведьм, чтобы отдать по сотне лет во время ритуала. И самим не погибнуть при этом. И то, лишь в том случае, если они принесут жертву. То есть до свершения убийства, нам нечего им предъявить. Поэтому я и говорю тебе, что убийство будет. Но предотвратить его мы не сможем.

— Мне многое не понятно — качнул головой Деймон — Тогда что конкретно от меня требуется?

— До ночи Кровавой луны еще почти две недели — вздохнул Старейшина, поднимаясь с кресла — Я даю тебе это время, чтобы привести в порядок свои дела с Истинной и, наконец, полноценно вернуться в работу. Пока что тебе будут передавать наметки и новые данные по этому делу. К сожалению, максимум, что мы можем сделать, это постараться предположить место проведения ритуала. И, возможно, исполнителей. Держать руку на пульсе, как я и сказал.

— А жертва?

— Жертва, сын мой, и есть самая большая загадка этого дела. Могу сказать точно лишь то, что она должна и сама быть Темной ведьмой. И отдать жизнь должна добровольно.

— Вы говорили, что ритуал считался не выполним для Темных? О чем шла речь?

— О жертве и шла... Но об этом потом. Заканчивай со своими делами — твердо сказал начальник — И когда сможешь погрузиться в это дело с головой, я расскажу все детали. Пока что, постепенно входи в суть проблемы. И, мальчик мой, постарайся ускориться. Нам очень не хватает тебя а службе.

— Благодарю, отче — вежливо поклонился Дей и, едва за Старейшиной закрылась дверь, снова рухнул в кресло.

« И правда нужно заканчивать… с Вермоном. Раз его следов все равно не обнаружить, то пора попытаться разворошить осиное гнездо. Сегодня на суаре станет понятно, причастен ли высший свет к его исчезновению. А, пока, еще раз перерою древние книги. Вдруг все-таки есть маг, способный захватить привязанную к другому близнецу Искру Накопителя? Тогда смерть Вермона станет куда как реальнее… А мне куда как спокойнее»

С этими мыслями, Дей отточенным движением вернул на лицо сумрак и поспешил в подвалы инквизиции.

...

Смешно подумать, но он чуть не забыл о суаре, погрузившись в протокол очередного дознания. Опомнился четверть седьмого и, напугав своей порывистостью замученного допросом ведьмака, зачем-то перед ним витиевато извинился, отвесив принятый в высшем свете легкий поклон, и кинулся из управления в попытке нагнать упущенное время и успеть хотя бы переодеться перед выходом.

« А ведь еще предстоит очередная словесная перепалка с Делией» — машинально морщась, обреченно подумалось ему — «Чтобы Темная ведьма да просто выполнила просьбу инквизитора, не растрепав при этом его последние нервы…»

Тем сильнее было его удивление, встретившее опешившего мага прямо в дверях недавно обретенного дома, едва он успел скинуть с лица сумрак.

Вира Адаль-Мигре в платье, напоминающем греческую тогу из золотисто-алого атласа, выглядела, будто утопающая в собственном сиянии молодая богиня. Причем, богиня чего-то горячего, страстного и волнующе-запретного. Ибо одно ее молочное плечико оставалось обнаженным. Легкая ткань льнула к точеной фигурке не скрывая, а лишь провокационно подчеркивая скрытую под тонкой преградой красоту. Материя ложилась мягкими складками у подола и опутывала стройные ноги, не оставляя простора для воображения, открыто показывая и длину и изящность тонких щиколоток, округлых коленей и упругих бедер. Нитка кроваво-красных александритов с бриллиантами обвивала густые темные пряди, а лицо и глаза светились совершенно незнакомой сияющей, немного робкой улыбкой.

Деймон подумал, что ни одна богиня не выглядела такой соблазнительной. Даром, что перед ним, на лестнице ведущей в дом стояла ведьма. Темная ведьма. И она была прекрасной, ослепительной, чарующей… и полностью готовой к выходу!

Покуда Дей, давясь собственным недоверием и восхищением молча пожирал глазами воплотившееся в алом божество, Делия неспешно достигла подножия лестницы.

Богиня глубоко вздохнула, от чего тонкая ткань провокационно натянулась на высокой груди, воочию явив отсутствие совершенно лишнего нижнего белья под своими покровами и, нежно проведя кончиком пальчика по краю плотно прилегающего лифа, хриплым шепотом изрекла…

— Вир Мигре, если Вы соизволите выпасть из столбняка и прекратить раздевать меня взглядом, то мы, возможно, даже попытаемся успеть на это Ваше чертово суаре!

— Фух… Спасибо! — с неожиданным облегчением выдохнул он, разом выпадая из сладкого наваждения.

— Спасибо? — слегка напряглась богиня, обменявшись тревожным взглядом с сопровождающей ее кузиной — В каком смысле спасибо?

— Спасибо, что с должным уважением отнеслись к моей просьбе и теперь готовы к выходу — быстро отговорился он, вежливо касаясь губами тыльной стороны ладони девушки, от чего рука ее непроизвольно дрогнула и ведьма чуть не сделала шаг назад.

Если бы не своевременно положенная ей на спину рука ее вездесущей родственницы.

Кстати, в этом родстве Деймон сильно сомневался. Но спорить с одной из Верховных ведьм Ковена был не резон. Особенно, по такому пустячному поводу.

— Разве стоило сомневаться в том, что я ее выполню? — словно через силу улыбнулась Делия, очередной раз бросая нечитаемый взгляд на Верховную — Я не враг Вам. И мне не сложно пойти Вам навстречу, особенно в такой мелочи!

Дей замер и чуть заметно нахмурился.

Мелочи? Да еще сутки назад его любезная супруга даже расчесываться отказывалась, лишь бы его задеть. Готова была ходить в мятом и несвежем платье в пику его просьбам. И вдруг такая лояльность и уступчивость? Но вместо ненужных дескуссий, инквизитор лишь дружелюбно произнес:

— Тогда Вы, надеюсь, не сочтете за оскорбление и мою просьбу дать мне буквально десять минут, чтобы я мог сменить костюм?

— О, не торопитесь, — тут же с милой улыбкой отозвалась Делия — Вечер чудесен и мы с кузиной с удовольствием подышим свежим воздухом в беседке, ожидая Вас. В конце концов, приходить вовремя на суаре тоже моветон!

— Я постараясь не слишком нас задержать — кивнул он и, очередной раз учтиво поклонившись, кинулся вверх по лестнице.

Пятнадцать минут спустя, наскоро приняв душ и на ходу застегивая запонки с черными бриллиантами на белоснежных манжетах, маг быстро спустился в сад и спешно направился к беседке, в которой светлым пятном мелькало нежно-голубое платье Гретты.

— Нежнее, Делия! — не успел он вывернуть из-за кустов сирени, достиг его ушей голос Верховной — Ты умеешь улыбаться нежно?

— А я как улыбаюсь? — огрызалось божественное сознание в золотисто-алом.

— Точно не нежно — сокрушалась ведьма — Плотоядно? Определенно. Будто подсыпала порошка черной оспы в чей-то бокал и теперь с нетерпением ожидаешь, покуда несчастный пойдет гнойными волдырями!

— Это и есть мой нежный взгляд — рявкнула в ответ прекрасная нимфа.

— Тогда забудь про нежность. И улыбайся… Ну, не знаю даже… Возбуждающе?…Ой… Что это, Делия?

— Что опять не так-то?! Я возбуждающе улыбаюсь!

— Ты будто меня сожрать собираешься! Во-во! И облизнулась даже… Знаешь, уж даже если я на миг испугалась, что говорить о бедном, беззащитном инквизиторе?

— О, прекрати! — застонала девушка, шурша платьем — Я стараюсь! Правда стараюсь… Но…

— У тебя нет права на «но», Делия — строго оборвала ее Темная — Время поджимает. Ты же помнишь, что я тебе говорила? Сами мы рискуем не справиться, учитывая все эти нюансы, типа опрометчиво полученной тобой печати Единого союза. Так что возьми себя в руки!

« Итак, дорогая жена не просто так неожиданно сменила гнев на милость» — подумал Дей, невесело ухмыляясь — «Хотя, чего еще можно было ожидать от Темной? Вот только интересно чего именно они хотят этим добиться и, главное, почему их поджимает время? Чего конкретно могут ждать две Темные ведьмы…»

И тут он замер, так и не сделав последнего шага, позволяющего ему явить себя беседовавшим женщинам.

Две Темные ведьмы, которые чего-то ждут… Прямо накануне Ночи Кровавой луны. И доклад шпионов о готовящемся темном ритуале…

« Похоже» — стиснув зубы, признал он сам перед собой — «Если бы не одно несоответствие. Для ритуала нужны две СИЛЬНЫЕ ведьмы, способные пожертвовать парой сотен лет. И Гретта Градейн идеально подходит на эту роль. А вот Делия…»

Все его существо протестовало против этой мысли. Обвинить Истинную на основании лишь поверхностных доводов… Нет, он вполне доверял своей интуиции. Не единожды она спасала его, когда, казалось бы, не было никаких подтверждений возникшим подозрениям, кроме неясных ощущений правильности собственных необоснованных утверждений. Но не теперь.

Он не мог даже найти в себе сил кинуть просьбу в управление о проверке возникшего инцидента.

« А вот это уже плохо» — признал инквизитор, прикрывая глаза и с силой сжимая кулак с перчатками — «Очень плохо. Может, все-таки проверить? На основании этого самого разговора, хотя бы…»

Но сердце упорно протестовало: « Подвергнуть Истинную опасности! А если она не при чем? А если совпадение? А она испугается? Отвернется? Снова сбежит?»

Инквизитор прикусил изнутри щеку, потирая шею и поигрывая перчатками, не решаясь щелкнуть пальцами и послать маячок.

— Я помню, Гретта, — раздался в этот момент усталый вздох его жены — Я все помню. И я буду очень стараться. Просто… Я боюсь.

— Боишься? Делия, Тьма Великая, мы же сто раз это все обсудили!

— Но меня тянет к нему! — забывая об осторожности, буквально выкрикнула девушка, чем-то звучно ударив по деревянному помосту беседки — Понимаешь? И это все труднее контролировать!

« Точно. Никаких проверок Управления!» — тут же уверенно решил маг, поправляя идеально сидящий фрак на литых плечах — «Сперва разберемся, что именно затеяли ведьмы и, самое главное, как далеко они готовы зайти ради своей затеи? Вот на счет "как далеко" надо проверить особенно тщательно!»

И пребывая в уже более приятном расположении духа, вир Мигре, наконец, вышел из-за кустов сирени.

Глава 29

Особняк Танри блестал огнями. Длинная аллея, ведущая к нему, была запружена роскошными экипажами, неспешно продвигавшимися к его парадным дверям. Из карет выходили виры в переливающихся всеми цветами радуги нарядах и их не менее прекрасные спутники в вечерних костюмах. Каждый экипаж встречали лакеи с плывущими над их ладонями магическими шарами (весьма не дешевое удовольствие, смею заметить) и провожали гостей по ступенькам крыльца к самому входу.

Не прошло и получаса, как мы с инквизитором, с честью выстояв в этой ошеломительной очереди, уже вошли в просторный вестибюль. Где очередной слуга в ливрее взял у нас верхнюю одежду ( традиционный черный плащ мага и мой легкий атласный, в тон платью), и мы начали подниматься по широкой мраморной лестнице, устланной дорогим ковром и уставленной по обеим сторонам огромными букетами магически стабилизированных белых орхидей, над которыми искрясь и мерцая кружились прозрачные, иллюзорные бабочки.

— Какое, однако, расточительство магического резерва, — завистливо вздохнула я.

— Вам нравится? — прозвучало вкрадчиво у самого уха, которое ( конечно же случайно) коснулись чьи-то наглые губы — Хотите такие же у своего парадного входа?

— Хочу так же растрачивать магический резерв, — уже скорее устало, нежели агрессивно огрызнулась я. Все таки по пути сюда вир успел напрочь выбить меня из колеи своим странным поведением — Вот уж у их штатного мага точно нет проблем с переполненностью силой. Может тоже к вирам Танри на пол ставки устроиться? Моих-то клиентов Вы весьма талантливо разогнали за неполную неделю!

— Вы же даже не знакомы лично с хозяевами этого дома — попрекнул меня маг.

— Думаете, это меня теперь смутит и я не решусь уточнить у них на счет вакансии? — фыркнула я.

— Думаю это должно напомнить Вам о гуманизме и сострадании к ближнему. Они даже не успели сделать Вам ничего плохого. За что же их теперь наказывать Вашими магическими изысканиями?

— Во-первых, о каком сострадании может идти речь? Я Темная ведьма, в конце — концов. И с чего это сразу «наказывать»? — возмутилась я — Я шикарно колдую!

— Только не всегда по делу и не каждый раз по запросу — хмыкнул инквизитор.

— Никто до Вас не жаловался — процедила я.

— Конечно — согласился этот гад — Либо было уже просто некому, либо не было физической возможности, так сказать. Жабы, насколько я успел заметить, весьма не словоохотливы. Как и змеи Вашей кузины. Какие уж тут жалобы?

Я гордо вздернула нос и показательно фыркнула, хлестнув атласным подолом по инквизиторским ногам.

— Зато кое в чем вы поистине безупречны — аккуратно схватив меня за локоть и не дав отступить от себя, прошептал мне в ухо маг.

— Даже боюсь уточнить в чем именно — процедила я, с ужасом ощущая, как по шее ползут предательские мурашки, а в животе трепещут не пойми откуда взявшиеся насекомые (принято считать, что это бабочки, но я то точно знаю, что так не вовремя могут засуетиться только тараканы. Застигнутые ночью на кухне).

— В проявлении своего характера, конечно — чуть улыбнулся мужчина.

— Конечно, — сухо согласилась я, снова дергая на себя руку.

Однако, вместо того, чтобы выпустить мой локоть, маг лишь крепче прижал его к себе и, совершенно беспардонно прошелся горячими губами по чувствительной коже за моим ушком:

— И в том, насколько Вы сегодня прекрасны, — нарочно задевая ртом мою напряженную шею, прошептал он — Боюсь, как богиня огня Вы рискуете сегодня спалить немало сердец.

— Не имела такого намерения, — прохрипела я, на миг теряя собственное дыхание.

— И правильно, — мурлыкнул мне в ухо инквизитор — Довольствуйтесь уже обращенным в пепел — моим.

Ошеломленная неожиданным признанием, я открыла было рот, не в силах быстро подобрать достойный ответ. Но произнести ничего так и не успела.

Завернув за угол, мы очутились на верхнем балконе, от которого вниз с двух сторон спускались бесконечные мраморные лестницы. Внизу же, в раскинувшемся у их основания бальном зале, вовсю кипела жизнь.

Многочисленные гости неспешно дрейфовали от одной компании к другой, весело смеясь и громко беседуя. Роскошные хрустальные люстры переливались всеми цветами радуги, играя бликами в лучах магических огней и посылая ослепительный калейдоскоп разноцветных искр на изысканные наряды. Свет отражался снова и снова в зеркальных стенах, преломлялся в бесконечных гранях хрустальных колон и рассекался миллиардами звезд в позолоте орнамента и бокалах шампанского, повсеместно искрящегося в руках присутствующих.

— Готовы? — неожиданно нежно шепнул мне Деймон и, по-хозяйски уложив мою руку на сгиб своей, увлек меня к левой лестнице, ведущей с балкона в бальную залу.

Очарованная роскошью и увлеченная разглядыванием богатого убранства, я не сразу сообразила, что все собравшиеся в зале начали поднимать головы, чтобы получше рассмотреть нас обоих. Мы едва успели сделать вниз по лестнице и пару шагов, а уже оказались под обстрелом десятков любопытных взоров. Шум голосов начал постепенно стихать, пока не превратился в негромкий шепоток, чтобы тут же стать почти оглушающим вакуумом, разбавленным лишь неясным шорохом изредка брошенных фраз. В душе зародилось весьма неприятное, приводящее в ужас ощущение того, что все гости либо говорят о нас, либо пытаются получше рассмотреть.

Увы, во внезапно наступившей тишине незаметно уточнить происходящее у Деймона уже не представлялось возможным. Тем более, что как только мы достигли пола, как какая-то вира в ярко-изумрудном наряде немедленно поспешила к высокому представительному мужчине. Тот торопливо обернулся и, выбравшись из окружения что-то доказывавших ему мужчин, направился к нам.

— Все смотрят на нас, или мне только кажется? — боязливо уточнила я, пытаясь не потерять едва держащуюся на лице легкую улыбку.

Однако Деймон, казалось, остался совершенно безразличный к вызванному нашим появлением ажиотажу.

— Вижу, — сухо обронил он как раз в тот момент, когда представительный мужчина, по-видимому, хозяин дома, преодолел замершее человеческое море и, не слишком вежливо раздвинув заграждающих нам путь престарелых вир, выразительно предстал пред нами:

— Мигре! — с улыбкой протянул магу руку вир Танри — Где тебя, черт побери, носило? Ходили даже упорные слухи, что ты решил почить бозе — И мужчина делано рассмеялся собственной шутке.

— Как Вы можете видеть, Танри, слухи о моей смерти оказались несколько преувеличены, — сухо процитировал Деймон, уверенно пожимая протянутую ладонь — Хотя, частично и они оказались верны. Как холостяк я отныне погиб и потерян для общества.

— Увы? — хитро спросил вир уже поворачиваясь ко мне.

— Отнюдь, — сдержанно улыбнулся маг — Позволь тебе представить мою супругу. Вира Делия Мигре, мой друг.

— Адаль-Мигре, — глухо попыталась поправить я, но меня уже никто не слушал.

— Неужели! — в чрезмерном восхищении взглянул на меня хозяин дома и тут же схватил в свои руки мои холодные ладони — Вы очаровательны, вира Мигре! Примите мои поздравления! Я очарован. И, как никто, потрясен новостью! Вермон, друг мой, похоже мое приглашение на твою свадьбу несколько затерялось? Признаться, я смел надеяться, что даже получу приглашение стать твоим свидетелем на обряде.

— Извини, Тар, — развел руками инквизитор — Все произошло так неожиданно и поспешно…

— Настолько поспешно, что твои лучшие друзья не успели быть приглашены? — с едва заметным укором, спросил вир.

— Настолько поспешно, что некоторые даже решили, что в храм Единого я попал уже мертвым — хмыкнул маг — Кстати, не подскажешь, кто тебе принес эту скорбную весть? Уже неделю тщетно ищу шутника, который стал источником этого слуха.

— Даже так и не вспомню, — слегка нахмурился мужчина — Все вокруг так говорили. А вот кто конкретно…

— Да не важно, — вежливо кивнул Дей — Не будем портить твое чудесное суаре решением таких незначительных вопросов.

— Суаре, — скривился хозяин — Как видишь, оно уже качественно успело перерасти в полноценный бал. Вира Танри не знает границ, когда планирует веселье для друзей… Кстати, она очень выжидательно смотрит прямо в нашу сторону. Полагаю, Миранда уже сгорает от желания узнать все подробности твоего неожиданного воскрешения и, конечно, будет просто шокирована известием о твоей женитьбе! Позвольте, я представлю ей твою очаровательную супругу…

— Не надо! — вспыхнула я, с тоской поглядывая на инквизитора. Привлечение лишнего внимания никак не входило в мои сегодняшние планы. В конечном итоге, мне предстояло в ближайшие недели вновь стать вдовой, если получится, конечно. Ну, или просто сбежать, если очередная попытка провалится. В любом случае, было бы лишним стать для целой толпы народа кем-то более опознаваемым, чем просто «леди в красном». Не зря же мы с Гретой остановили выбор именно на таком ярком наряде! Как известно, это прекрасно концентрирует внимание именно на платье, напрочь лишая возможности сосредоточиться на внешности человека — Я… Мы… Мне неловко и…

— Да Вы режете меня без ножа, вира Мигре, — всплеснул руками мужчина, не понимая моих терзаний — Если я утаю это от жены, меня ждет жестокая расправа сегодня же вечером!

— Желание моей дорогой супруги — закон, — мягко улыбнулся Дей, с пугающим пониманием скользя по мне взглядом и нежно целуя мое запястье — Возможно позже, Тар.

— И что я должен сказать Миранде? — надулся вир — Учти, мой друг! Мы стоим в толпе. И ты, с твоим воскрешением, находишься в центре внимания. Собственно, уже десять минут спустя всем все станет известно! А остальные успеют еще и додумать, учитывая отсутствие официальных заявлений от твоего лица. Свадьба, без оглашения помолвки… Многие решат, что вы и не ставили печать — попытался зайти с шантажа мужчина, цепким взглядом заядлого сплетника впиваясь в мое запястье, скрытое широкими золотыми браслетами, подчеркивающими греческий стиль платья.

— Тем больше интрига, — безразлично произнес Дей и аккуратно уложил мою руку себе на локоть — Не смеем больше отвлекать тебя от обязанностей хозяина, дорогой друг. С твоего позволения, я провожу Делию к столу с вашими знаменитыми десертами. Твой повар все еще притча во языцех по всей Империи.

— Но что мне сказать Миранде!

— Скажи, что ваш погребальный венок, присланный моей семье с соболезнованиями, был лучшим — ледяным тоном обронил Мигре.

— Венок? — нахмурился мужчина — Мы не присылали венка…

— Вот именно… дорогой ДРУГ — холодно улыбнулся маг и совершил намек на поклон, уверенно увлекая меня к выходу в другую залу.

…

— Мда, — глубокомысленно изрекла я, покуда мы, подобно ледоколу неспешно разрезали едва начавшую отмирать толпу — Однако, это было не вежливо.

— Не на много невежливее, чем называть другом того, о чьей утрате даже не выказали официальных приличествующих случаю сожалений — безразлично отозвался инквизитор — Выводы весьма прискорбны.

— Для Вашего почившего брата — аккуратно поправила я — Не забывайте, что это его друзья. И его окружение.

— И для Вас, как для той, которая верила в искренность его намерений — вздохнул Деймон — Как я и предполагал, даже лучших друзей он не поставил в известность о вашей помолвке.

— О какой помолвке шла речь, если Вермон был официально женат? — горько ухмыльнулась я — Думаю, весь свет единодушно считает, что я ваша любовница.

— А я считаю, что вы ошибаетесь, — покачал головой Мигре — По крайней мере, не теперь. Кстати, вы ужинали сегодня?

Я неуверенно кивнула, сбитая с толку его заботой.

— А… Вы? — неожиданно для самой себя, спросила я.

— Не успел, — мягко мне улыбаясь, ответил мужчина — Могу я попросить Вас составить мне компанию в обеденном зале?

И не дожидаясь моего согласия, маг увлек меня к столу.

...

Весь последующий вечер слился для меня в бесконечную череду непонимания и напряжения.

Непонимания поведения Деймона, в первую очередь. Ибо в глазах света он предстал как самый внимательный, заботливый и влюбленный в собственную жену вир, какого только видела знать столицы.

Каждый его жест, взгляд, улыбка обращённые ко мне были олицетворением обожания и любви. И, само собой, мне приходилось достойно играть свою партию, свято помня о нашей договоренности и всячески способствуя тому впечатлению, которое он так настойчиво создавал о нашей паре у окружающих.

« В конце концов, мы же договорились об этом» — потерянно думала я, ласково протираясь щекой о его фрак и прикрывая глаза, когда он в очередной раз прикасался к моему запястью поцелуем — «Это просто нужно для дела. Так он быстрее закончит свое расследование, поняв, что оно ни к чему не привело. И исчезнет… Ведь так?»

Но более четко осознать свои действия и, главное, свое отношение к происходящему в творящемся вокруг празднестве не представлялось возможным.

Потому что закруженная в карусели всеобщего веселья, я в то же время отчаянно погибала в муках излишнего внимания.

Свет, который еще совсем недавно рассматривал меня не иначе, как ведьму, к которой можно было, конечно, прийти на прием и рассказать о самых деликатных проблемах, но, упаси Господи, открыто признаться в знакомстве со мной, теперь настойчиво искал моего общества. Открыто и с нажимом виры напоминали об обстоятельствах нашего давнего знакомства и, на правах старых знакомых, требовали пикантных подробностей и самых свежих новостей, относительно свадьбы, ставшей, как оказалось, гвоздем этого вечера.

Деймон куда-то удалился, пользуясь тем, что я оказалась буквально передана в надежные жадные руки ранее упомянутой Миранды.

А сама Вира Танри, едва добилась быть представленной мне, как тут же подхватила меня под локоть и с видом закадычной подруги неспешно передвигалась парой по залу, шепотом передавая мне последние сплетни о присутствующих и, пользуясь статусом хозяйки дома, представляя мне особенно интересных, по ее мнению, людей.

— Скажите, милая, в как Вы познакомились с нашим добрым Вермоном? Наверняка с этим связана какая — то романтичная история, не правда ли? — щебетала она и тут же цепко прикипала ко мне взглядом, в надежде поживиться раз уж не моими комментариями, так хотя бы проявлением моих эмоций, которые тоже можно будет обсудить позже с приятельницами — Кстати, видите ту даму в голубом? Это вира Лакруа. Вроде, из Фразии. Или из Шате… не помню точно. Так вот она одно время весьма настойчиво искала знакомства с Вашим… О! Что я несу? Это все не более, чем сплетни, моя дорогая! Что скажите?

— Скажу, что не люблю сплетни, — мягко улыбаясь, вздыхала я, не понимая, как прекратить эту пытку и бросая, от чего-то, молящий взгляд на Дея, стоящего поотдаль, у колонны и беседующий с каким-то импозантным мужчиной — А посему и не вижу смысла их комментировать.

— А что Вы любите? — тут же оживилась вира, несколько огорченная отсутствием моей реакции.

— Делия обожает танцевать, — неожиданно поспешил мне на помощь инквизитор, буквально выростая за спиной Миранды — Кстати, позвольте мне на время похитить у Вас мою супругу. Сейчас зазвучит вальс, который она просто обожает!

— Вообще-то, я ненавижу вальс, — прошипела я мгновением позже, уже прижатая к стальной инквизиторской груди и плывущая по залу в темпе три четверти — Не могли придумать другой повод, который не был бы так неприятен мне и так травматичен для Вас?

— Вы прекрасно танцуете, — галантно соврал маг, почти не морщась от очередной травмы ноги, нанесенной моей бальной туфелькой — И, потом, мне показалось, что виру Танри Вы ненавидите неоспоримо больше, чем танцевальные "па".

— Ваша правда, — цыкнула языком я — Кто бы мог подумать, что можно так быстро вызвать антипатию? И это даже без оскорблений! Все таки это какое-то магическое искусство, не иначе. Скоро закончится эта пытка?

— Будет вполне прилично, если мы покинем собрание после полуночи, — каверзно уточнил он.

— Ужасно — застонала я — Надеюсь, мои мучения не напрасны и Вы выяснили все, что желали?

— Разве Вам не нравится здесь?

— Утомительно, — качнула головой я — Здесь ужасно душно. И от жары, и от пустых разговоров. И это скопление людей… никогда не любила толпу.

— Но смотритесь вы здесь очень органично. Можно сказать, Вы были рождены, чтобы блистать в свете, Делия — мягко шепнул вир, огладив пальцем основание моей ладони.

По моей руке тут же табуном метнулась целая толпа мурашек, в истерикераспространившись по плечам, шее и спине, вырвав из моего горла резкий горячий воздух.

— Прекратите! — хрипло выдохнула я.

— Что прекратить, Делия? — хитро уточнил Дей — Это?

И его рука на моей спине провокационно скользнула пальцем за край платья, оглаживая горячим пальцем нежную кожу.

— Или Вы об этом? — и подлый маг мельком скользнул носом за моим ушком, мимоходом прикусив его зубами и чуть касаясь языком.

— Все прекратите, — дернулась я, будто от удара током — Что Вы вообще делаете, Тьма Вас побери?!

— А что такого я делаю? — состроил наивно удивленное лицо инквизитор — Я стараюсь держать себя в руках. Но Вы самая красивая женщина в этом зале, Делия. Держать Вас в объятиях, слышать Ваш запах и не сметь прикоснуться… О, Вы слишком высокого мнения о моем самоконтроле, дорогая.

— Вы… — я опешила, не сумев подобрать нужное слово — Зачем Вы мне все это говорите?

И я резко остановилась, выбираясь из горячих объятий.

Нет, я , конечно, обещала Гретте всячески потакать инквизиторским поползновениям, но, во-первых, он как-то уж слишком нагло пользуется моей сегодняшней лояльностью. А во-вторых... меня начинала до смерти пугать моя собственныя реакция на его флирт. Ведь это же просто флирт, не так ли? И Исключительно для внимательно наблюдающей за нами толпы?

— Благодарю за танец, — понимающе ухмыльнулся Дей, давая мне осозонать, что моя демонстрация всего лишь совпала с последним аккордами вальса и вовсе не выглядила, как акт противоречия — Вы очень возбуждены, Делия.

— Что?! — ахнула я, пораженная тем, что он не только заметил мое состояние, но и не преминул об этом сообщить — Да как Вы смеете...

— Говорю, у Вас пылают щеки. Полагаю, это от жары. Может выйдем на балкон?

— О! — покрываясь пунцовым румянцем, промямлила я — Щеки...От жары. Да. Пожалуй, балкон-это хорошая идея…

И мы неспешно двинулись сквозь толпу к распахнутым настежь французским дверям.

Балкон — это была просто ужасная идея!

Едва за нашей спиной сомкнулись высокие застекленые створки и прохлада летней ночи окутала плечи, как Деймон словно потерял остатки благоразумия.

Сильные руки обвились вокруг моей талии и меня буквально впечатали спиной в высокий портик баллюстрады.

Самое ужасное, что я вполне еще могла бы отстраниться, но продолжала стоять, словно скованная магией подчинения, а сердце неудержимо билось пойманной птичкой, когда наши взгляды скрестились и застыли. Мгновения плыли, как сквозь тягучий стабилизирующий гель моих колб. Будто давая мне последний шанс, он медленно нагнул голову.

Его рот дерзко прижался к губам, руки лихорадочно заметались по спине, беспощадно сминая тонкую ткань платья и безвозвратно портя наряд.

Я замерла, ошеломленная его напором и, что самое ужасное, своей собственной покладистостью. В голове кричал и пульсировал сигнал опасности. Мозг усиленно пытался пробиться сквозь варево кипящей крови, которая набатом шумела в ушах, заглушая любые его попытки быть услышанным.

Я подняла руки, уверенная, что собираюсь оттолкнуть захватчика, но тут же неожиданно для себя обняла его за шею, бесстыдно возвращая поцелуи, наслаждаясь прикосновениями его языка, настойчиво раскрывающего мои губы. Проникающего в мой рот, ускользающего и снова резким толчком оказывающегося внутри. Двигающегося в каком-то возбуждающем ритме, таком чувственном и горячем, что казалось, будто Дей врывается не только в мои дрожащие губы, а в мое тело. Клеймя его, порабощая. Ставя тавро.

Хриплый стон, разорвавший звенящую цикадами тишину, сперва озадачил меня, посылая слабую мысль, что мы здесь не одни. А затем, вдруг, привел в сознание.

Стон принадлежал мне. Как и рваное дыхание, которое я с упоением слушала, распаляясь все больше от этих горячих звуков. Заводясь от них не меньше, чем от уверенных, покоряющих меня губ.

« Надо взять в себя в руки» — беспомощно подумала я, несмело пытаясь оторваться от поцелуя и сделать более-менее осознанный вдох.

Опьяненная, почти потерявшая рассудок, я нашла в себе силы отстраниться и, окатив потерянным взглядом склоненное надо мной серьезное лицо, обессилено прислониться лбом к груди мага.

— Что происходит? — наконец, сумела произнести я, с трудом унимая дрожь в руках.

— Ты знаешь, Делия — легко поглаживая мою спину, проговорил маг — Просто не хочешь признать.

— Бред, — замотала я головой — Это все бред. И какая-то игра.

— Ты правда так думаешь? — ухмыльнулся он.

— Да. Я не понимаю только зачем тебе это, конечно. Ладно на публике. Знаю, тебе это необходимо, чтобы спровоцировать возможного убийцу Вермона. Но сейчас, когда нас никто не видит…

— А что тогда насчет тебя, Делия? — мягко прервал меня вир, поднимая двумя пальцами за подбородок мое лицо — Ты тоже играешь?

— Мы договорились…. — неловко начала я.

— И сейчас? Когда «нас никто не видит»?

— А сейчас я просто сошла с ума — шепнула я, рывком высвобождая подбородок из горячих пальцев — Определенно.

К моему разочарованию, Дей лишь улыбнулся и легко отпустил меня, вежливо распахивая передо мной двери балкона.

В тишину вечера вновь ворвался шум бурного вечера, свет и громкая музыка. Пары кружились в легком вальсе. То тут, то там раздавались взрывы смеха. В толпе повсюду сновали умелые официанты, предлагающие гостям искрящееся в хрустальных бокалах шампанское.

И только для меня, казалось, вечер неожиданно оказался окончательно испорчен.

Глава 30

Уже начинало светать, когда кучер остановил гарцующих серых в яблоках коней у дома. Ни Деймон, ни я за всю дорогу не промолвили ни слова. Но когда я заметила, как Дей напрягся, я выпрямилась и огляделась, ища причину его тревоги.

— Что случилось? — забывая о собственном подавленном состоянии, напряженно уточнила я.

— Хотел бы я знать. Но на клумбе определенно валяется часть моего гардероба. Причем, в весьма плачевном состоянии.

— Что? — нахмурилась я — Но ведь меня не было дома…

— Очень мило с Вашей стороны столь открыто признаваться в желании мне навредить — огрызнулся маг — Но учитывая, что в Ваших словах и правда есть доля истины, это повод для беспокойства.

— Нападение? — ахнула я? — Ограбление? Боже, но ведь в доме Гретта!

— Волнуетесь за кузину? — хмыкнул Дей.

— За грабителя — закатила я глаза — Знаете, мне совсем не улыбается выступать свидетелем в инквизиции по делу о превышении Темной самообороны. Наши законы на этот счет весьма и весьма не гуманны.

— Возможно, — неопределенно обронил Деймон и быстро распахнул дверцу, выскакивая из экипажа и бесцеремонно вытаскивая следом за собой меня.

По лестнице в дом мы влетели, будто на крыльях ветра. В столь поздний ( или уже наоборот, правильнее сказать ранний?) час нас никто не встречал. Слуги ( никак не привыкну к их наличию) спокойно досыпали последние часы. Гретта, судя по всему, так же спокойно почивала в своей кровати. В дома царила тишина и спокойствие, напрочь опровергая идею постороннего вторжения.

— Опять же, Вы же сами охранок на дом понаставили, будто здесь инквизиторская тюрьма для особо опасных преступников — задумчиво молвила я, следом за обескураженныя мужчиной обводя взглядом погруженный в предрассветную дрему холл.

— Нет такой охранной цепи, которую невозможно было бы порвать — мотнул головой инквизитор — Было бы желание и умение. Так. Вещи мои. Валяются на клумбе под окном будуара, временно выполняющего функцию моей спальни. Значит и грабители, если таковые имеются и еще не успели покинуть дом, находятся в моей спальне.

— Я с Вами — тут же уверенно кивнула я, поправляя лиф платья и решительно хрустнув пальцами.

— Даже не надейтесь! — возмутился маг — Это может быть опасно. Вы останетесь здесь.

— Исключено, — топнула ножкой я — Это мой дом. Вы, как бы то ни было, мой гость. Я обязана знать, что здесь происходит.

— Я все Вам расскажу.

— Не тратьте зря время — буркнула я, проскальзывая под его выставленной рукой и быстро забегая в коридор — На счет «три»! Готовы?

— Черт Вас побери, Делия… Ладно — и перед нами мгновенно вспыхнул ментальный щит, укрывший с ног до головы, а в руках инквизитора заискрился боевой пульсар — Открывайте.

— Раз, два…. три! Черт. Закрыто!

Мы удивленно переглянулись. Дверь будуара явно была заперта на ключ и не поддалась.

— Они… заперли ее за собой? — нахмурилась я — Или проникли через окно?

— Цветы на клумбе не смяты — не согласился маг, поигрывая энергетическим шаром на пальцах — Прыгая со второго этажа они по-любому повредили бы посадки.

— Телепорт?

— А вот это уже за гранью реального даже для опытных грабителей — уверенно покачал головой инквизитор — Контур дома закольцован. Проникнуть в дом физически еще можно. Но удаленно сотворить в его стенах магический импульс подобного масштаба… Только изнутри.

— Мистика — прикусила губу я — Так что? Так и будем стоять? Или Вы откроете дверь?

— Что? — все еще находясь в своем мысленном расследовании рассеянно уточнил мужчина.

— Ключ, вир Мигре. Дверь банально закрыта на ключ. Он у Вас есть?

— А у Вас?

— Вы спрашиваете, есть ли у меня ключ от Вашей спальни? — изумилась я.

— От Вашего будуара — значимо поправил меня Деймон.

— Ну, есть где-то. В кабинете, скорее всего… а что?

— Ничего — и мужчина уверенно достал из кармана ключ, вставляя его в замок.

— Кстати, Вы всегда запираете дома спальню? — стараясь быть спокойной уточнила я — Или это только мне, как хозяйке дома Вы не особо доверяете? Ну, в том смысле, что предполагаете, что я что-то там у вас в спальне устрою такого…. та-ко-го…. — внезапно подавившись собственными словами, еле проговорила я.

Распахнувшаяся дверь явила нашим глазам полнейший разгром, творящийся в некогда аккуратно убранном помещении.

Я дернулась, неожиданно словив легкое дежавю. Чем-то новый дизайн моего бывшего будуара теперь напоминал хламужник, в который я не так давно превратила и собственную комнату.

По всем поверхностям валялись изодранные в прах предметы одежды. Подушка на кровати была изодрана в клочья и в потоке воздуха, возникшем на сквозняке, кружились белоснежные перья. На подоконнике открытого настежь окна беспардонно валялись мужские нижние кальсоны, сверкая вновь обретенными дырами по всей длине.

— О, Боже — ахнула я, машинально прижимая к губам дрожащие пальцы — Что здесь произошло?

— Что произошло? Что произошло?! — резко поворачиваясь ко мне, зашипел инквизитор, щелчком пальцев гася боевой пульсар — И Вы смеете делать вид, будто не понимаете, в чем дело?!

— Что?! — опешила я — То есть Вы полагаете… Да как бы я успела это сделать, в конце концов?! — вскричала я, топая ногой — Вы же последним из нас покидали дом и собственную спальню! Все это время я была с Вами!

— Что случилось? — в коридор, явно разбуженная моими криками выскочила Гретта, в едва накинутым на тонкую ночную рубашку легком пеньюаре — Делия? Вы уже вернулись? А что… О, Тьма великая! Что здесь произошло?!

Рассвет застал нашу смурную компанию в кабинете.

Я дулась на инквизитора. Оно и понятно. Чуть что — сразу у нас Делия во всем виновата. И не важно, что я была на виду. А удаленно намагичитить что-то в доме никак — сам же сказал! Все равно, дескать, я это все устроила! Хотелось бы и правда обладать такой способностью портить ему жизнь, даже не отвлекаясь от танца! Вот же… инквизитор чертов!

Инквизитор дулся на меня. Ну, и на Гретту тоже. Потому что точно определить, кто конкретно виноват он все равно не мог. Однако, в причастности к произошедшему именно ведьмовского следа он не сомневался. Не могла же Мурзик самостоятельно пробраться в спальню? Дверь-то была закрыта на ключ. Который, в запасном варианте, был у меня в ящике стола в кабинете. Но Гретта упорно уверяла, что понятия о том не имела. А проверить это утверждение не представлялось возможным! Запусти она в спальню сову при помощи магии, так хоть бы след увидеть было можно. А ключ на то и просто ключ…

Гретта, собственно, на эти подозрения и дулась. Потому как на голубом глазу утверждала, что знать ничего не знала и просто легла спать. И сова, дескать, может сама через окно туда влетела, даром, что оно открыто было. Но в это не верил ни Деймон, ни, страшно признаться, я сама. Вылети сова в окно, она бы не в соседнюю комнату полетела, а в лес. Жрать мышей. Пофиг, что она нежить. Инстинкты есть инстинкты. А тут ее кто-то явно запустил в инквизиторскую спальню, где она и изодрала в клочки все, что ей показалось особенно интересным. Почему в этот перечень вошли обои я так и не поняла. Впрочем, как и то, как дохлая птица смогла сама открыть все ящики, дверцы и шкатулки, чтобы всласть побезобразничать. Понятно было, что к ее приходу все было тщательно подготовлено. Да еще и, скорее всего, чем-то ее внимание ко всему этому привлечено. Не стала бы птица сама все подряд рвать. Тут она явно на кого-то охотилась… Возможно, на кого-то лишь магически навеянного. Но колдовство в таком минимальном масштабе отследить тоже было проблематично. А, потому, Гретта преспокойно врала, а у заведенного инквизитора даже доказательств обратного не было. Впрочем, как всегда. «Не докажите!» — как в пылу ссоры, привычно и прокричала Темная.

Мурзик ни на кого не дулась. Во-первых, у нее мозгов не было, как у любой нежити. А, во-вторых, она уселась на дверь и уснула. А во сне тяжело на кого-то дуться. Особенно, если ты зомби.

Так что, хорошо было только неудачно воскрешенной сове.

И мне стало завидно и дико обидно за это.

— Вот что, — устав наконец от напряженной тишины, выдала я, уверенно поднимаясь с кресла — Вы тут можете и дальше сидеть, если Вам оно так нравится. Лично я ни в чем не виновата, ничего не делала ( что само собой разумеется по причине моего в доме отсутствия на момент преступления) и ничего обсуждать, посему, больше не хочу. Так что, я пошла спать.

— Отличная идея, — тут же встрепенулась Гретта — Я бы тоже не прочь догнать последний сон. Доброй ночи, дорогие! Постарайтесь не слишком шуметь. Помните, что за Вашей стенкой сплю я!

— Что это значит? — тут же замерла я, настороженно прищуриваясь.

— Ну, милая, — наивно захлопала глазами Темная — Все же ясно! Спальня твоего мужа совершенно не подходит сегодня для использования. Других спален в доме нет. Так что, думаю нет ничего зазорного в том, чтобы супруги провели остаток ночи вместе.

— Что?! — ахнула я, отчаянно бледнея — Гретта… ты… Да как ты….

— Исключено — неожиданно твердо произнес Деймон, поднимаясь со своего места — Это не возможно. Я лягу здесь, в кабинете.

— Но… позвольте — засуетилась Гретта — Здесь же нет даже кровати!

— Заберу матрас из спальни и положу на пол. В конце концов, речь идет всего лишь об одной ночи.

— Согласна — быстро произнесла я, отчего-то понимая, что в душе поднимается разочарование и… обида? — В таком случае, не буду Вам более мешать. Всем спокойной ночи.

Деймон Мигре

— Спокойной ночи, — машинально отозвался Дей, глядя в излишне ровную спину, гордо удалившейся из кабинета супруги.

В комнате снова воцарилась напряженная тишина.

— Почему Вы это предложили? — вдруг спросил он, оборачиваясь к задумчиво замершей Верховной ведьме.

— О чем Вы? — нахмурила тонкие бровки та — Я просто предложила логичный и совершенно очевидный выход из сложившейся ситуации!

— Ситуации, которую Вы же и создали — холодно обрезал Дей — Так зачем, вира Градейн? Что за игры Вы ведете?

— Тысячный раз повторяю Вам, Вермон! Это все сова!

— Деймон, вира Градейн. Меня зовут Деймон, если Вам угодно обращаться ко мне по имени. И Вы прекрасно об этом осведомлены.

— Что? — явно переигрывая, ахнула ведьма, прижимая руку к груди — Как так? Что Вы такое говорите? Но ведь мужа Делии зовут Вермон, я не могла ошибиться!

— Оставьте — хмыкнул он — Вы все прекрасно знаете. Даже уже обсуждали с нами возникшую проблему. Когда у нас здесь низы общество повально сознавались в убийстве вира Мигре. Помните?

— С трудом — недовольно проскрипела ведьма — И что? Какая мне разница, как именно Вас зовут? Разве супруг не может спать в одной спальне с женой? Особенно, с учетом возникших обстоятельств? Что такого я предложила?

— Конечно может — ухмыльнулся маг — И, судя по всему, Ковен крайне заинтересован в том, чтобы это произошло. Причем, как можно скорее. Для этого даже мою спальню разгромили. Так зачем, Гретта? И не стоит демонстративно сомневаться в моих умственных способностях. Это злит. А злой инквизитор — плохой инквизитор.

— Хороший инквизитор — вообще только мертвый инквизитор, — огрызнулась ведьма — Да. Да! И что? Вы против?

— Я просто хочу понять причины.

— Ну, если Вы о них еще не догадались, тогда я не зря сомневаюсь в Ваших умственных способностях — разом растеряв и наивность и милоту, рявкнула Темная — Инициация, само собой.

— Инициация? — глаза мага, казалось, собирались спешно вязать узелки и покидать пределы черепа караваном — Вы имеете в виду…Но Делии уже двадцать пять, если не ошибаюсь!

— Девочка пережила не мало трагедий — закатила глаза Гретта — И чрезмерно ими впечатлилась. А Ковену нужны сильные ведьмы, как Вы понимаете. Так что будем друг другу полезны, вир Мигре. Вы первый, с кем в ее случае есть реальный шанс это провернуть. Не думаю, что и Вы против. Иначе не спешили бы так скоро жениться на крошке. Тьма, да Вы практически насильно связали ее Единым союзом! А теперь играете в невинность.

— И все эти глупые инсинуации и бездарные постановки…

— Не такие уж бездарные — возмутилась ведьма — Но да. Делия должна была поверить, что я всячески старалась помочь ей от Вас избавиться. Но вот просто совершенно ничего не помогло! Мы Вас и колдовством, и подосланными виновниками трагедии…

— И разгромом спальни?

— Ну, а вдруг бы Вы предпочли вернуться к себе? Ну хоть на время ремонта.

— Так ремонт будет? — скептично вскинул смоляную бровь маг.

— Будет — буркнула та — Утром же займусь.

— Сами?

— А что там такого? Уборка и только то!

— Хорошо — сдержанно кивнул инквизитор — Но что-то все равно не вяжется.

— Что? — нахмурилась Гретта — Все ровненько!

— Почти — улыбнулся маг — Но все дело в том, что в отличии от Делии Вы-то точно в курсе, что мы с ней связаны Истинной вязью. Вы станете так рисковать? Сомневаюсь.

— Вы наивны, господин Верховный Дознаватель — хохотнула Темная — Что нам, ведьмам, Ваша истинность? Ну вот она у Вас. И что? Упала Делия в Ваши объятия, постанывая от счастья? Плотские утехи… Этого мало. Не исключено, что это скорее наоборот, отвратит ее от Вас. Сами понимаете — первая боль, неловкость… удовлетворенное любопытство.

— А если нет?

— Ведьма любит лишь тогда, когда сама открывает сердце. Разве есть повод открыть его Вам?

— Вы мне пытаетесь подсказать? — прищурился Деймон.

— Я пытаюсь инициировать потенциально сильную Темную, вир Мигре — сухо отозвалась Гретта — И это и есть моя цель, одобренная Ковеном.

— И все? А к чему тогда такая спешка?

— Я на допросе? — фыркнула ведьма — Если нет, то минутка откровенности закончилась. Мне нужна инициированная ведьма, которая, к тому же, удовлетворив свое любопытство однозначно начнет думать головой, а не поддаваться провокациям Истинности. А Вам, я так понимаю, нужно закрепление связи. Небось, Искра уже насквозь Вас прожгла, требуя связи. Итак, я не мешаю Вам, Вы не мешаете мне.

— И мы оба нагло играем Делией, не принимая во внимание ее чувства и желания, так? — прищурился маг.

— Это жизнь, мальчик — недобро ухмыльнулась Гретта — А я тебе не добрая фея. Я Верховная ведьма Темного Ковена. И блюду исключительно его интересы, без оглядки на частности. Ты просил карты на стол? Они перед тобой. Итак, инквизитор. Ты в игре?

...

… «Здесь что-то не чисто» — устало думал Дей, потирая правую бровь пальцами и пытаясь поймать за хвост куда-то ускользающую мысль — «Что-то не вяжется»

Но вот что конкретно, понять он никак не мог.

Он привычно скрестил закинутые на рабочий стол ноги в лодыжках и вздохнул, погружаясь в звенящую тишину, царящуу в гулких коридорах управления.

С одной стороны, многое после объяснения с Геттой Градейн встало на свои места: и откровенно бездарные попытки Верховной выжить его из дома Делии, и ее странные инсинуации, по итогу больше похожие на сводничество.

Ясно, что после того, как прямо на ее глазах Искра Исхода явилась Истинной, ведьма поскакала сферить Ковену. И получила от них вполне четкие инструкции. Дальше шла откровенно дилетантская постановка спектакля, на тему: «Попытки Темной ведьмы избавиться от инквизитора».

Нет, если бы только сама Делия, с ее не по возрасту развитой непосредственностью и открытостью постоянно сталкивалась с неудачами, то все бы выглядело вполне чисто. Но когда постоянно попадала впросак Верховная ведьма Ковена… Старейшина правильно сказал — дур на эту должность не берут. Как и бездарных колдовок, чья удача стремиться к отрицательным результатам. Верховная филигранна в своем Темном мастерстве. Проколов здесь не бывает. Значит все неудачи свершены на показ, демонстративно. И лишь Делия, с ее детской наивностью могла продолжать верить, что против них с названной кузиной работает не иначе, как сама судьба, лишая ведьм природного фарта.

Деймон наивным не был. Откровенная театральщина происходящего давно родила в душе здоровый скепсис и азартное весвелье. Было даже любопытно. Отчасти. И, возможно, он бы и дальше с затаенной улыбкой наблюдал за этими детскими играми. Если бы не недавняя ремарка Старейшины относительно готовящегося Темного ритуала.

Ну и отсутствие видимого прогресса в отношениях с его Истинной, как десерт.

Последнее злило особо. Его Искра и правда жгла душу насквозь, стремясь к единению. А тут еще и упорно не сдвигающееся с мертвой точки дело об исчезновении Вермона. Как на зло, провокация с появлением на суаре в доме Танри не дало желаемых результатов. Он только еще раз убедился в том, что брат скрывал свою связь с ведьмочкой. А, значит, не считал эти отношения серьезными в той степени, чтобы демонстрировать их публике. Это, конечно, подтверждало низость его намерений относительно Делии. Но никак не проясняло само его исчезновение. Высший свет был в должной степени шокирован, заинтригован и заинтересован. Но вот злоумышленника ни чем не проявил.

« Значит, все-таки, его похититель не среди знати» — размышлял Деймон, недовольно хмуря лоб — " И не среди низов. Не доверять результатам расследования соглядатаев нет оснований. Тогда кто? "

Насколько проще было бы признать возможность гибели Вермона. Признать, что, возможно, давняя связь близнецов дала сбой и Проклятая Искра Накопителя каким-то образом исчезла в небытие, не вернувшись к нему. Поверить в это безмерно хотелось. Желание закрыть неприятный вопрос и сосредоточиться на покорении Истинной буквально давило на грудь. И лишь осознание того, какой опасной может быть проявленная в этом вопросе беспечность не давало ему махнуть рукой на бесперспективное расследование.

« Самое раздражающее, что нет никакой ясности. Не знаешь, откуда ждать удара. Где он затаился и когда нападет… Делия находится под угрозой каждый миг. И я не рядом с ней… Увезти. Пожалуй, это прекрасная идея. Хотя бы на эту самую пару недель, пока идет расследование подготовки к ритуалу. Заодно, разделив ее с Верховной, смогу снять с нее подозрения. Она будет под моим постоянным контролем и не будет в контакте с вирой Градейн. Что как раз и докажет, что она к этому ритуалу не имеет отношения…»

— Ты снова в раздумьях, сын мой? — раздался знакомый голос и в его кабинет неторопливо вошел Старейшина.

— Приветствую, отче! — резво вскочил на ноги Дей, склоняясь в поклоне.

— Бог и Свет с тобой, сын мой — привычно осенил его крестом начальник — Так о чем думы?

— Ничего не прояснилось с ритуалом Темных? — вежливо уточнил маг — Мне не поступало никаких новостей.

— Потому что их нет — развел руками собеседник — Увы. Все, что мы знаем — Темный Ковен готовится к возрождению Темнейшей Матильды. Нам так и не известны ни имена двух центральных фигур ритуала, ни место проведения… ни имя жертвы.

— Думаете, жертва уже подобрана? — нахмурился Дей.

— Для этого ритуала к жертве предъявляется слишком много требований, чтобы она могла быть спонтанной — устало покачал головой Старейшина — Только ночью закончили расшифровывать древний манускрипт с описанием обряда. Мы в растерянности, нужно признать.

— Все так страшно?

— Все не понятно — поморщился начальник — Мы теперь знаем все три пентаграммы призывного круга. Знаем время. Но вот насчет жертвы… судя по манускрипту, ритуал не просто сложен. На мой взгляд, он попросту не выполним! И все же они готовятся…

— Расскажите? — устав ждать продолжения в повисшей тишине, аккуратно спросил Деймон.

— Ведьма — вздохнул Старейшина — Жертвой однозначно должна быть именно Темная ведьма. Ведь Темнейшая просто не сможет быть в теле, не имеющем подходящей окраски силы. У ведьмы должна быть достаточно сильная Искра, иначе ее выжжет при вселении черной души. Но это все достаточно логично. А вот дальше… Ты же знаешь теорию о том, как появились именно Темные ведьмы?

— Через душевную боль — кивнул маг — Светлые ведьмы, пережившие непереносимую душевную муку меняют цвет души. После этого у них уже рождаются только Темные. Урожденные Темные так же рождают лишь Темных. И вот обратного процесса не существует. Зато до сих пор любая Светлая ведьма может стать Темной, если ее сердце не справится с болью.

— Именно так. И потеряв Свет, или изначально его не имея душа обретает… броню. От подобной боли. От мук утрат, от тоски разлуки, от яда предательства… Они им попросту чужды. В связи с этим, чужда им и привязанность, и любовь, и сопереживание. Будучи от природы своей эгоистами до глубины сознания, Темные не способны к самопожертвованию. Так?

— Да — неуверенно кивнул Дей.

— Тогда объясни мне, как же Темная ведьма, с сильной Искрой примет смерть по собственной воле?

— Это условие? — уточнил маг.

— Именно оно — грустно улыбнулся Старейшина — Но оно не возможно! Допустим, ведьма на кого-то обидится. Или кто-то ее разозлит… но захотеть от этого умереть? Месть — вот чего захочет ведьма! Была бы речь о Светлой, можно было бы предположить, что она согласится на смерть ради спасения близких. Но такое самопожертвование не для Темных!

— Может имеется в виду физическая боль? Иногда смерть легче, чем страдания.

— И какая Темная, не будучи лишенной силы, будет просто терпеть мучения, чтобы потом призвать смерть? Ритуал достаточно краток, нужно сказать. А ты говоришь, как минимум, о битве.

— Но, может, во имя возрождения Матильды?

— Это опять же самопожертвование.

— Мда… загадка.

— Именно, сын мой. И весь отдел архиваторов бьется над ней день и ночь. Условие однозначно — Темная должна от всего сердца захотеть умереть. Необъяснимо. Не возможно. Но разночтений быть не может. Так что, пока нам нечего дать тебе, как информацию к размышлению. Итак, о чем ты там думал? Поездка с Делией... Может съездить к отцу и не плохая идея…

— Откуда Вы… — начал было Дей, но тут же замолчал, обреченно прикрывая глаза. Тайны от инквизиции? О чем он только думал?

— Езжай, сын мой — похлопав его по плечу, поднялся с места начальник — По первому маячку ты всегда можешь порталом вернуться в Управление. А пока отдохни. Может поездка поможет и твоей Истинной немного расслабиться.

— Благодарю, отче — сдавленно прохрипел маг, снова кланяясь.

И, едва за начальником закрылась дверь, он просто молча кинул в ларец-портал ответ на отцовское письмо, с согласием на его приглашение.

Глава 31

Утро очередной раз меня не порадовало. Да и чему было радоваться? Собственному безумию, что ли? А что оно меня-таки настигло, сомнений у меня уже не возникало. Иначе чем объяснить мою бессонную ночь, полную внутренних мучений, терзаний, обид… и едва не свершенной глупости? Да-да, это я о том, что обиженно удалившись в собственную спальню, я тщетно до предрассветных семерок прислушивалась к шорохам и скрипам старых половиц в коридоре, глупо надеясь… Да хоть убейте, не признаюсь я, на что конкретно надеялась! Но само то, что вредоносный инквизитор вот так, без малейшего сожаления, прямо на подлете отказался от возможности провести со мной ночь… Понятно, что «провести» означало бы просто спать. В его случае, на узком канапе у окна, конечно. Очень неудобно скрючившись и дрожа от предрассветной свежести. И бросая на меня трогательно-грустные взгляды побитого щеночка. От чего я, возможно, даже снизошла бы до жалости и пожертвовала ему собственное атласное стеганное покрывало с вышитыми фиалками. И когда я, как самоотверженная ведьма, готовая пожертвовать самым ценным ради блага и процветания инквизиции, склонилась бы над печально дрожащим дознавателем, дабы прикрыть его озябшие инквизиторские плечи одеялком, он бы внезапно распахнул глаза и схватил меня прямо за запястье. И дернул бы на себя. А я, испуганно охнув, упала бы ему на грудь. С плеча многозначительно сползла бы тонкая лямка. Лиф моей прозрачной ночной сорочки ( да, я вот прямо в ней уже. И сплю в таких всегда. А фланелевая пижама с котятами под подушкой вообще не моя! Кстати, надо срочно ее в шкаф заныкать…). Так. О чем это я? А! Да. Моя прозрачная ночная сорочка мягкими складками упала бы к ногам. Он бы прямо так громко и хрипло задышал… И наши глаза бы встретились и тут…

Но этот гад даже из кабинета не вышел! Так и лег спать там. Видимо, в чем был. Потому что я очень тщательно прислушивалась. И он в свою комнату (она же мой будуар) не пробирался! Значит, как выглядит пижамка инквизитора я не узнаю. Однозначно, он предпочел задремать во вчерашнем костюме. Лишь бы презреть мою одинокую канапе! И мою скромную персону за компанию. А едва забрезжил рассвет, трусливо сбежал на службу. И, получается, зря я кралась по темному коридору, зря придумывала повод, зачем мне в три утра понадобилось заскочить в кабинет. Зря демонстративно игнорировала ворох простыней на диване… В них вообще никого не было уже!

А я то обряжалась в небесно-голубой шелковый пеньюар, отточенный чернильной-синим кружевом и полчаса тренировала удивленно — невинное выражение на лице, нежный «ах» и томно спадающую с плеча кокетливую лямочку! Чтобы прямо как в мечтах.

От осознания бесполезности собственных сборов и репетиций я теперь страдала. Громко и злобно. Пару раз пнула вышеупомянутое канапе, как олицетворение моего позора. И смяла в жестокий комок небесно-голубой пеньюар. Чтобы не мелькал мне тут перед глазами своим чернильной-синим кружевом.

Как? Как, я вас спрашиваю я, Темная ведьма со всеми сопутствующими пороками, могла опуститься до такого? Да чтобы я, истинная Адаль млела от предвкушения нечаянного поцелуя? Покрывалась позорными мурашками от воспоминаний о чьих-то горячих ладонях? И в деталях планировала соблазнение? Причем не с целью в самый ответственный момент отнять у объекта Искру, оставив его в нетленном состоянии остывающего хладного трупа внутри уютной колбы со стабилизирующем гелем, а прям-таки ради продолжения с завершением? Бррр… Делия, ты определенно сошла с ума! И знать даже не хочу об альтернативном прочтении твоего диагноза!

С трудом отвлекшись от увлекательного процесса самобичевания, я , не иначе как назло всем, впервые за неделю приняла-таки вереницу особенно упертых клиентов. Это тех, которые смогли найти в себе смелость явиться по моему адресу даже спустя несколько неприемных дней. Бравые какие, да? И моя улыбка с плотоядным "гыы" их не смутила. Орлы! Даже думала им скидку сделать. Но меня быстро отпустило.

В общем, за день, быстро промелькнувший в череде приворотов, проклятий и скрупулезного приготовления отвара для лечения насморка ( очень сложное зелье, кстати! Чуть отвлеклась — уже вместо насморка у клиента геморрой, импотенция и бородавки ) я, вроде, малость отошла. Перестала каждому клиенту настойчиво, в виде обязательного бонуса предлагать на кого-нибудь навести порчу на нестояк. И, даже, почти по-человечески улыбнулась. Ну, так, чтобы гости не пятились прямо на стуле к дверям, истерично икая и отмахиваясь от меня кошельками.

Гретта, не иначе, чем ведьмовским чутьем ощущая, что дело может пахнуть перцем, благоразумно не высовывалась, бесконечно кому-то сферя и ведя приглушенные беседы из своей комнаты. Слуги работали тихо и слажено. Из кухни тянуло вкусным запахом приближающегося ужина… И я, дура, расслабилась! За что, естественно, и поплатилась.

...

За окнами мягко расползались сумерки намекая, что впервые за несколько дней мой день пролетел тихо, спокойно и в весьма приятных хлопотах, когда тишину и умиротворение моего внутреннего мира в дребезги разбил истеричный крик:

— Что за бездна?! — разнесся по дому громогласный вопль инквизитора.

Как раз в то самое мгновение, когда я, наконец-то, прекратила о нем думать и погрузилась в сладостный мир насыланная гнойной чумы на главу одной дальней деревеньки. А что? Клиент настаивает. А мне ( как Темной) исключительно индифферентно, как именно сдохнет в муках « прохиндей и конокрад», занимающий вышеобозначенный пост. Золотые монеты не пахнут, знаете ли. Тем мы, Темные, качественно и отличаемся от Светлых ведьм. Ну и еще тем, что спокойно наводим что угодно на кого угодно, без оглядки на согласие жерт…ээээ… клиента, да. Хотя, и жертвы тоже.

В общем, подпрыгнув от неожиданности и поморщившись от неприятной тональности вопля, я пожала плечом и философски отнеслась к лишней щепоти истолченного мозга висельника, упавшей в зелье. В конечном итоге, я уже просто устала от бесконечного армагеддона, творящегося в собственном доме. А зелье… ну, пусть будет. Заодно посмотрим, что произойдет при увеличении дозировки ингридиента.

— Что это было? — сдавленно пискнул где-то в кабинете побледневший в синеву клиент, неуютно ерзая залатанными штанами по креслу.

— Все в порядке — буркнула я из своей зельеварительной каморки, чуть выглядывая в открытую дверь — Все четко по графику. Это призванные заклинанием демоны ада не довольны, что их потревожили. Но Вы не волнуйтесь. Я крепко держу их заклинанием привязки.

Клиент громко икнул и, судя по прекратившимся звукам, послушно впал в кому, чтобы не мешать мне творить.

Я удовлетворенно кивнула. Да, клиентов следовало вовремя успокаивать и, без лишней нужды, до инфаркта не доводить. По крайней мере до производства расчета. А то, знаете ли, бегай потом за ним по всем больницам Империи, чтобы оплату получить. Так еще и, не дай Тьма, заяву в Инквизицию на злонамеренное вредительство наклепает. Замучаешься объяснять, что не специально, потому как бесплатно. Это-то железобетонное доказательство невиновности. Но бюрократия…

В общем, я вновь, было, сосредоточилась на зелье, аккуратно отмеряя девять капель вытяжки из языка утопленника, когда дверь кабинета с размаху печаталась в стену.

— Ты! Это все твои проделки! Признавайся! — наступая, как олицетворение конца света, загробным утробным голосом прорычал инквизитор, уже полностью погруженный в вышедший из под контроля сумрак, скрывавший обычно лишь его лицо.

В котел с потолка смачно шлепнулся кусок штукатурки. Клиент истерично взвизгнул, разом вышел из комы и бросился к выходу, вереща на ходу:

— Демоны! Они вырвались! Спасайся кто может!

— Куда? А ну стоять! — возмутилась я, отплёвываясь расплескавшимся отваром и грозно потрясая над головой поварешкой — Вернитесь! Вы не заплатили!

— Подавись, ведьма! — с визгом швырнул в меня тугой кошелек истеричный клиент и, нисколько не смущаясь, толкнул в грудь замершего в дверях гневно дышащего инквизитора — А-ааа! — на миг замерев перед ним, проорал он злому магу прямо в скрытое туманом лицо — А-ааа! А ну, с дороги, поганая тварь! Возвращайся в ад! А-ааа!

— Что? — слегка опешил инквизитор, которого за всю его долгую карьеру и работу во имя Господа в ад еще ни разу не посылали. Потому как и последней ведунье было понятно, что он одной своей деятельностью заочно уже оплатил себе весьма теплое местечко в эдемских садах — Делия? Это кто?

— Это клиент. Хм... Щедрый клиент. Пусть идет — махнула я рукой на упершегося в инквизитора бедолагу, довольно взвесив на ладони тяжесть кошелька. Ну, чего на него обижаться? Пусть ухлодит. Такой не жадный-то… Нет, все-таки магически отработавшая ведьма — добрая ведьма. Даже если она Темная— Эй, уважаемый, зелье-то забирать будете?

Но мужик уже успел шлепнуться на колени и быстро проскользнуть между уверенно расставленных в стороны мужских ног.

— А-ааа! — донеслось сперва из холла, а потом и с лестницы — Демоны! Спасайтесь все! Здесь демоны!

— Ну, оставлю себе. Авось, пригодится — пожала я плечами, отставляя остывать закипевший котел и аккуратно отпивая из фиолетового флакончика, как раз приготовленного заранее. Противоядие никогда не лишнее держать под рукой — Так чего Вы хотели, вир Мигре? С какой целью Вы взяли на себя труд распугивать моих клиентов?

— Вы! — на миг зависнув, вспоминая причину собственно ярости, тут же по новой вспыхнул маг — Это Вы устроили? Признавайтесь!

— Не совсем понимаю, о чем именно идет речь — аккуратно уточнила я — Но еще раз обращаю Ваше внимание, что лично я весь день провела в кабинете. В чем Вы лично только что могли убедиться. Даже зелье, которое я сейчас довариваю, например, требует постоянного контроля и варится четыре часа. А я весь день принимаю клиентов с не меньшими запросами. Не верите мне — спросите лакея — и я высокомерно и обиженно вздернула нос.

Если только этот гад и правда унизит меня, проверяя мои слова у слуг…

Но инквизитор оказался то ли прозорлив, то ли, все-таки, не на столько низок.

— Простите — поморщившись, устало обронил он, потирая шею — Я увлекся гневом и потерял нить логики. Но вернувшись со службы и мечтая лишь о том, как я, наконец, доберусь до душа обнаружить вместо собственной спальни такое….

— О чем идет речь? — наконец осознала я серьезность его настроения — Лично я не слышала ничего необычно за весь день, до того самого момента, как Вы вернулись домой.

— Боюсь, у меня не хватит слов, чтобы достойно описать произошедшее — обреченно вздохнул вир — Вас не затруднит пройти со мной? Я с удовольствием покажу Вам весь масштаб трагедии.

Минуту спустя, мы вдвоем давились шоком у распахнутых дверей моего бывшего будуара, обозревая, как прямо за его порогом растекается, уходя бесконечно вниз, кружась и мерцая огнями вечности, огромная межмировая воронка. Откуда-то, из ее бездны периодически доносились вопли корчащихся на адских кострах грешников, звериные рыки ранее вспоминаемых мной демонов и неопознанные крики таинственных тварей.

— Что это? — хрипло просипела я, машинально хватаясь вспотевшей ладошкой за горло.

— Я полагал, что это Вы дадите мне ответ на этот вопрос — горестно вздохнул инквизитор и тут же остановил меня жестом — Я уже признал все неправоту моих подозрений, Делия. Но вопрос, как Вы можете видеть, все равно остался открытым.

— Ужас какой — покачала я головой — Это что же надо было сделать, чтобы такое открыть? Самого Дьявола здесь призывали, что ли?

— Почему сразу Дьявола? Чего это Дьявола-то? — вдруг раздался за нашими спинами возмущенный и немного смущенный голосок Гретты — И не докажите, если что!

— Почему-то я почти не удивлен — простонал маг.

— Немного пугает солидарность с инквизицией, но я тоже — обречено присоединилась я — Гретта… Ну зачем?

— Что зачем? Чего зачем-то сразу? — снова забубнила Верховная — Ну, просто я ошиблась чуть… Точнее, меня отвлекли не вовремя. Я дернулась и… ну вот…

— Да ты целый день на Сфере провисела — возмутилась я.

— Вот звонком по Сфере меня и отвлекли — буркнула ведьма — И вот, пожалуйста!

— Что это было хоть? — вздохнул маг — Может еще можно по-быстрому исправить?

— По быстрому — вряд ли — грустно всхлипнула Гретта — Я же обещала Вам ремонт и уборку? Вот! Пыталась магически прибраться. А тут звонок… А общем, это теперь закрывать на тридцати пяти уровнях надо. И, кроме того, уборка вышла… малость глобальнее, скажем, чем я рассчитывала. А потому все, что здесь было теперь там.

Мы слаженно заглянули вниз. Именно этот момент выбрал какой-то особенно пронырливый демон, чтобы по пояс вытянуться прямо в центр воронки и, яростно сверкая на нас алыми глазами, громогласно зарычать. К его воплю тут же присоединились голоса других демонов. Мы вздрогнули. А я, не иначе как от шока, тут же пульнула ему в лоб энергетическим шаром. Зверь обиженно взревел, погрозил мне кулаком и затянулся обратно в воронку. А Гретта устало покачала головой:

— Ну вот, Делия. Теперь у тебя в аду есть кровный враг. Недальновидно с твоей стороны…

— Зато с Вашей очень дальновидно портить кровь члену инквизиции — язвительно огрызнулся Деймон — Закрывайте это немедленно.

— Говорю же, быстро не получится. Воронку на тридцати пяти уровнях закрывать надо! Сказала же! — прикусила губу Верховная — Я уже кого надо для этого дела позвала. Но специалист сейчас на удаленке. В том плане, что ехать ей далече до нас. Вот, через пару дней…

— Что?! — хором ахнули мы с инквизитором.

— Ну, самое позднее через неделю! Может две…-насупилась ведьма — Короче, поскольку решение проблемы явно затягивается, а других свободных комнат в этом доме нет, то как я и предлагала намедни…

— Гретта! — возмущенно и пораженно ахнула я, с ужасом ощущая, как по спине побежали мурашки предвкушения, а от томительного ожидания сладко заныло в животе.

— Вира Градейн, — укоризненно покачал головой вир Мигре, который, судя по всему, ничего подобного не ощущал. Зато испытывал злость и навязчивое желание совершенно иного толка. К примеру, желание свернуть чью-то тонкую шейку и с хрустом оторвать дурную голову.

— Ну что? Не докажите! И я же не специально.

— Хотелось бы верить. Но…

…

Деймон Мигре

Он уже битый час неподвижно лежал на кем-то проклятом канапе и, игнорируя предсмертные муки собственного тела, мрачно делал вид, что ему удобно.

Удобно лежать, сложившись почти вдвое, и зябко поджимать под короткий колючий плед собственные озябшиеноги. Удобно сопеть в благосклонно одолженную ему подушку и постоянно думать о том, что в двух шагах от него безмятежно лежит в кровати его Истинная, которая совершенно не испытывает и сотой доли того мучительного притяжения, какое терзает его с момента их первой встречи.

Как удобно было за час до этого сохранять безразличное выражение на лице во время напряженного ужина, на котором все трое не перебросились и парой слов.

Удобно было отрешенно кивнуть на то, как Делия, наконец устав изображать потребление пищи, устало сообщила, что удаляется к себе и просит дать ей несколько минут на то, чтобы в одиночестве приготовиться ко сну….

В одиночестве! Когда его тело, его Искра и сама его суть исступлённо желают не оставлять ее ни на минуту! И как после этого верить древним трактатам, утверждающим, что магию притяжения испытывают оба Истинных одновременно? Конечно. Видимо так. Но с поправкой на Темных ведьм, не иначе. Потому что Делии было определенно безразлично его общество, или отсутствие такового. Как и его личные внутренние терзания. Иначе чем объяснить то, что полчаса спустя девушка так и не соизволила мирно сопеть во сне, вовсю расхаживая по спальне в совершенно умопомрачительной нежно-голубой шелковой ночнушке, настолько тонкой, что даже буть она прозрачной эффект не был бы более ошеломительным? Тонкая лямочка постоянно соскальзывала с узкого плечика, повисая на локотке и открывая верх аппетитной груди настолько, что казалось, будто дорогая ткань не слетает на пол лишь удерживаясь на острой верхушке.

Деймон мысленно застонал, снова вспоминая, как испуганно дернулась Делия, когда осознала, что дверь ее спальни уже давно распахнута и он пораженным истуканом, замер на пороге? Отчего-то сильно покраснев, она сдавленно извинилась и юркнула под одеяло, рвано дыша перепуганной птичкой и старательно пряча глаза за кромкой покрывала.

Истинная его боялась! Панически.

Сразу вспомнились слова Верховной о том, что девушка к своим двадцати пяти годам не просто так решила остаться невинной. «Девочка пережила не мало трагедий. И чрезмерно ими впечатлилась» сообщила вира Градейн. Деймону до боли в сильно сжатых кулаках захотелось найти и собственноручно порвать на части того садиста, который внушил его нежной девочке такое всепоглощающее отвращение к близости. От осознания безысходности ситуации и собственного бессилия, маг застонал, прижимая к пылающему лицу подушку.

— Вам холодно? — вдруг, сквозь толщу скомковавшихся перьев, донесся до него немного испуганный и неуверенный голос ведьмочки.

— Что вы — стараясь быть как можно мягче, вежливо отозвался вир — Мне очень тепло и удобно. Спите, Делия. Уже поздно.

— Но Вы же не спите — укоризненно произнесла она и села на кровати, от чего злополучная лямочка тут же провокационно скользнула вниз и правая грудь обнажилась почти полностью, весьма номинально прикрытая снизу лишь складками одеяла.

— Делия, умоляю Вас, — окончательно убеждаясь в том, что, не смотря на многочисленные амулеты и освященный крест, его все-таки, прокляли, простонал Дей — Ложитесь спать.

— Нет, я так не могу, — уверенно кивнула девушка и, на краткий миг о чем-то задумавшись, подвинулась к краю кровати — Знаете, я, все-таки, не настолько жестока.

— Вам так только кажется, — просипел в подушку инквизитор, не имея возможности оторвать пылающего взгляда от аппетитной плоти и явственно ощущая, что сейчас он порвет собственные ночные штаны каменным органом.

— Отнюдь, — не замечая его страданий и собственную обнаженную грудь, отозвалась ведьма — Так что, не могу позволить Вам и дальше страдать. Видно же, что Вам там по меньшей мере не удобно!

— Знали бы Вы, насколько, — скорее себе под нос, нежели вслух, прохрипел Дей, неуютно ерзая по канапе в попытках не прижиматься воспаленной плотью к ткани.

Но девушка, как ни странно, услышала:

— Вот именно! В таком случае, не будем терять возможности нормально выспаться. Вы стонете и я не могу уснуть. Так что, ложитесь ко мне. Кровать достаточно большая, чтобы мы оба смогли на ней удобно разместиться, не смущая друг друга.

— Уверяю Вас, Делия, это мне не поможет — обреченно обронил Дей, поворачиваясь на бок и тут же, практически падая с канапе — Черт!

— Все. Прекращайте, — поморщилась девушка, уверенно поднимаясь с кровати и направляясь к нему — Вы определенно здесь не помещаетесь. Поднимайтесь и я помогу Вам перебраться на кровать. Давайте Вы возьмете подушки, а я ваш плед…

— Не стОит, — сквозь зубы процедил вир, вцепившись в другой конец покрывала, которое уже уверенно тянула на себя девушка.

— Да почему же? — нахмурилась она — Вставайте же, говорю Вам!

— Делия, прошу Вас…

— Ничего не хочу слышать. Отдайте плед. Что Вы в него вцепились, как кот в куриную ногу? Да что такого случится-то, если Вы просто спокойно ляжете на другой стороне кровати? Почему Вы упорствуете?

И в этот момент она сильно дернула одеяло на себя.

Плед выскочил из зажатых пальцев Дея и в тот же миг он предстал перед ведьмочкой во всей красе полуголого, чрезмерно возбужденного мужского тела.

— Вот почему, — огрызнулся маг, глядя на обескураженно краснеющее женское лицо и еще больше злясь — Теперь понятно? Потому что я хочу Вас, Делия. И Ваш провокационный вид и так держит меня на последней грани. А чувствуя Вас на расстоянии вытянутой руки от себя я могу не сдержаться. И тогда случится то, что Вы так усиленно игнорируете.

— Ч…что? — чуть нахмурилась девушка, как на зло так и не оторвав испуганного взгляда от вздыбленной ткани на его штанах.

Откровенный шок на нежном личике неожиданно вывел его из себя окончательно. Яростно зарычав, Деймон схватил тонкое запястье и уверенно рванул сдавленно пискнувшую ведьму на себя, роняя ее на свою обнаженную, горячую грудь:

— Вот что, — сквозь плотно сжатые зубы прошипел он и, с удивлением отмечая отсутствие какого-либо сопротивления, накрыл губами ее нежный, сладкий рот.

Глава 32

Я смотрела на воронку, не в силах поверить увиденному. И не понимая, благодарить мне Верховную за внезапно предоставленный второй шанс на соблазнение инквизитора, или убить ее на месте за подлое манипулирование ситуацией. Конечно же я сразу сообразила, чьих это рук дело. Да глупо было бы и сомневаться! Все-таки ритуал такого уровня под силу единицам. Я вот, например, как бы что не напутала, просто не смогла бы создать межмировую воронку. Меня бы элементарно на клочки разорвало! Столько силы в это влить не каждая сможет. Льстило, конечно, что инквизитор хоть на миг допустил мысль, что я вся такая великая ведьма. Но сути оно не меняло — напортачила Гретта. Хотя… напортачила ли?

— ... Короче, поскольку решение проблемы явно затягивается, а других свободных комнат в этом доме нет, то как я и предлагала намедни… — затянула она. И я окончательно уверилась в том, что воронка была тщательно спланирована и удачно воплощена. Сильна, ведьма…

Но манипулировать собой я позволить не могла.

— Гретта! — возмущенно и пораженно ахнула я, с ужасом ощущая, как по спине побежали мурашки предвкушения, а от томительного ожидания сладко заныло в животе.

Верховная с усмешкой взглянула мне в глаза и подмигнула. Вот старая грымза! И как теперь реагировать? Похоже, месть откладывалась. По крайней мере, до воплощения в жизнь моего неприличного плана.

Ужин прошел напряженно. Инквизитор сидел явно недовольный сложившейся ситуацией. Гад какой! Нет, видали? Ему тут намекают, что вся я буду в его доступе аж целую ночь, а он, вместо того, чтобы бесячие лучиться счастьем, сидит погруженный в собственные мысли и уныло ковыряет в тарелке. Стало обидно.

На этом фоне у меня окончательно пропали остатки аппетита и я, культурно извинившись, удалилась к себе. Готовиться к встрече экземпляра.

То, что я окончательно решила уступить собственному любопытству и для меня самой, скажем, стало некоторым сюрпризом. Все-таки, благодаря усилиям моего первого мужа, по совместительству являющегося и моим опекуном, никакой тяги к интимной жизни я не испытывала. До этого момента. Логически объяснить, почему именно к инквизитору я воспылала физическим влечением я не могла. Да и не считала принципиально важным. Важным было совсем другое: то, что он первый, не смотря на его поведение и обстоятельства нашего знакомства, стал мне любопытен в этом плане.

«В конце-концов, Делия, тебе уже двадцать пять! Темные ведьмы в твоем возрасте все поголовно пугающе опытны в интимном вопросе! Да и сколько еще ты сможешь при поимке очередного экземпляра филигранно избегать этого вопроса? Бабушка не единожды уже намекала, что твое везение по части терпимости экземпляров к интимному вопросу не может быть бесконечным. Однажды, кто-то из них решит настоять на своем. И в такой обстановке первый опыт будет куда как менее приятным. А нам нужны новые психологические травмы? Отнюдь. Вот и не строим из себя майскую розу. Тем более, что самой же жуть как его хочется! И, если для успокоения совести надо, у нас вообще приказ Ковена! Вот.»

С этими мыслями, я, мурлыкая под нос веселую песенку, особенно тщательно подготовилась ко сну, приняв ванну с душистыми травами, не пренебрегши лосьонами и нацепив-таки по нужному поводу ночнушку из струящегося голубого шелка, взамен явно не счастливой прозрачной. Хотя, эффект стал еще круче! Все-таки тонкая ткань куда эротичнее самого прозрачного кружева.

… Ночь давно вступила в свои права, а сподвижек в нужную мне сторону так и не было. Нет, сперва-то все шло, вроде, по плану. Инквизитор, едва отворив дверь, поражено замер на пороге, давясь воздухом и буквально пожирая мое тело голодными глазами. Для закрепления эффекта я еще несколько минут покружилась перед ним, то бестолково поправляя подушки, для чего томно изгибалась похотливой кошкой, то поправляя плотно задернутые занавески, для чего приходилось вытягиваться на цыпочки, чтобы тонкий шелк обтекал все тело целиком, демонстрируя каждый его изгиб.

Маг горячо дышал, яростно сжимая ручку двери. Но стоило мне « обратить на него внимание», как тут же опустил глаза и культурно удалился в ванную, позволив мне юркнуть под одеяло.

Где-то в золотой гостиной часы покорно пробили полночь. А я все маялась раздумьями на своей кровати, прислушиваясь к тяжелым вздохом маявшегося на канапе инквизитора. Нет, вот что еще ему надо? Мне что, самой на него запрыгнуть, чтобы он понял намек? Мужчины… Чтоб им…

Наконец, устав от ожидания и приняв тот факт, что пользоваться предоставленной ситуацией маг не планирует, я, все-таки, решила взять все в свои руки.

— Вам холодно? — слегка сдавленным от долгого молчания голосом, спросила я.

— Что вы — вежливо отозвался вир — Мне очень тепло и удобно. Спите, Делия. Уже поздно.

Ага. Как же. То-то он час уже вертится, как уж на сковородке. То пятка со стуком на пол упадет, то рука… Он же больше канапе в два раза!

— Но Вы же не спите — произнесла я и села на кровати. Одно неуловимое движение плечиком и натренированная лямочка уже падает вниз. А в след за ней и лиф ночнушки. Упс… немного больше нужного открылось. Но поправлять не буду. Тем более, что благодаря этому процесс пошел куда быстрее намеченного. Вон, как задышал маг. Аж шторы колышутся!

— Делия, умоляю Вас, — простонал Дей — Ложитесь спать.

— Нет, я так не могу, — сдерживая смех, серьезно произнесла я — Знаете, я, все-таки, не настолько жестока.

Гы-гы-гы… Глядя на то, как уверенно ростет шатер на тонком пледе, я бы ставила на обратное, конечно. Но, с другой стороны, жестокость моя во благо. По крайней мере лично мне. Потому что получать, чего хочется — для Темной всегда хорошо.

— Вам так только кажется, — просипел в подушку инквизитор.

— Отнюдь, — будто не замечая его страданий и собственную обнаженную грудь, отозвалась я — Так что, не могу позволить Вам и дальше страдать. Видно же, что Вам там по меньшей мере не удобно!

— Знали бы Вы, насколько, — скорее себе под нос, нежели вслух, прохрипел Дей, неуютно ерзая по канапе.

Как ни странно, в звенящей тишине комнаты я это услышала. И окончательно развеселясь, ответила:

— Вот именно! В таком случае, не будем терять возможности нормально выспаться. Вы стоните и я не могу уснуть. Так что, ложитесь ко мне. Кровать достаточно большая, чтобы мы оба смогли на ней удобно разместиться, не смущая друг друга.

— Уверяю Вас, Делия, это мне не поможет — обреченно обронил Дей, поворачиваясь на бок и тут же, практически падая с канапе — Черт!

— Все. Прекращайте, — поморщилась я, начиная уставать от пустопорожнего разговора и явно застопорившегося на одном месте процесса — Вы определенно здесь не помещаетесь. Поднимайтесь и я помогу Вам перебраться на кровать. Давайте Вы возьмете подушки, а я ваш плед…

— Не стоит, — сквозь зубы процедил вир, вцепившись в другой конец покрывала, которое я уже уверенно тянула на себя.

— Да почему же? — нахмурилась я, почти переигрывая в попытке продемонстрировать наивность — Вставайте же, говорю Вам!

— Делия, прошу Вас…

— Ничего не хочу слышать. Отдайте плед. Что Вы в него вцепились, как кот в куриную ногу? Да что такого случится-то, если Вы просто спокойно ляжете на другой стороне кровати? Почему Вы упорствуете?

И в тот же миг сильно дернула одеяло на себя. Плед выскочил из зажатых пальцев Дея и я пораженно замерла, сама чуть не подавившись обильно выделившейся слюной.

Передо мной на коротком узком канапе лежал образец мужской красоты. Тщательно прокачанная гладкая мужская грудь, украшенная выбитым ритуальным крестом и парой инквизиторских печатей. Бугрящийся кубиками пресс и узкие бедра, обтянутые тонким хлопком белых свободных штанов, которые сейчас были сильно приподняты игривой физиологией на сильно впечатляющую высоту.

Я плотоядно сглотнула, едва удержав себя от того, чтобы облизнуться.

— Вот почему, — огрызнулся маг, отчего — то злясь — Теперь понятно? Потому что я хочу Вас, Делия. И Ваш провокационный вид и так держит меня на последней грани. А чувствуя Вас на расстоянии вытянутой руки от себя я могу не сдержаться. И тогда случится то, что Вы так усиленно игнорируете.

«Да!» — едва не заорала я в приступе ликования — «Ура! А то уж я словила пару комплексов»

Но вместо членоразборной речи из пересохшего горла вырвалось лишь сиплое:

— Ч…что?

Этот мой невинный вопрос, собственно, даже не требующий ответа, неожиданно вывел его из себя окончательно. Яростно зарычав, Деймон схватил мое тонкое запястье и уверенно рванул на себя, роняя меня на обнаженную, горячую грудь:

— Вот что, — сквозь плотно сжатые зубы прошипел он и под мой тихий, довольный стон и накрыл, наконец, губами мой рот.

...

На краткий миг я замерла, ошарашенная неожиданно острыми ощущениями и оглушающим удовольствием, тотчас затопившим сомнительные остатки разума. А затем было, скорее от испуга, нежели из-за реального несогласия, дернулась в сторону.

— Не смей… — хрипло прорычал Мигре.

По моему телу покатилась шквальная волна нестерпимого жара. Я тихо застонала, и, неожиданно, словно отключила этим звуком остатки мужского самообладания.

Одним неуловимым движением Деймон обхватил меня рукой и вот я уже оказалась распластана под массивным, едва себя контролирующим мужчиной, чьи губы лишали и меня последних крупиц сознания, а руки совершенно бесцеремонно знакомились с самыми потаёнными участками моего тела.

Моя шелковая сорочка, как вы понимаете, даже с натяжкой не являлась преградой для его вездесущих рук и наглых губ. Номинальное наличие на сорвавшемся с цепи инквизиторе тонких пижамных штанов тоже уже функции в себе не несло. Вроде, еще осознавая, где я нахожусь, я позволила себе лишь на мгновение опустить ресницы и расслабиться в горячих мужских руках. И этого оказалось достаточно, чтобы вир расценил мою минутную слабость, как приглашение к действиям. Его ладони неуловимо дрогнули, дыхание сбилось на краткий вздох а затем… окружающая действительность окончательно разбилась на тысячу ярких осколков.

Явно поднаторевший в искусстве жесточайших пыток инквизитор то целовал нежно, едва касаясь моих губ, но терзал мой рот, покуда я не начинала задыхаться от нехватки воздуха. Опыт мужчины поражал и даже, несколько пугал. Вот скажите, да? Кто мог ожидать подобные умения у служителя культа? Нет, инквизиторы не монахи, конечно. Но я всегда подозревала, что за тяжелой завесой таинственности устоев инквизиторского ордена стоит кирпичная стена бесконечных аскетов и ограничений. А вот поди-ж ты! Судя по всему, не словом Божьим единым удовлетворены бывают инквизиторы! Но сейчас не об этом.

Если бы меня сейчас спросили, сколько же рук у рядового блюстителя магического порядка, я бы с точностью назвала… лишь интервал от десяти до тысячи. Казалось, его руки были одновременно повсюду, не пропуская не единого участка кожи, не забывая одаривать горячей лаской каждый сантиметр.

С этой крамольной мыслью о многорукости горячего мужского тела, я и сама обвила его шею. Мои дрожащие пальцы с наслаждением погрузились в непослушные темные пряди, перебирая их, сжимая в кулак и с силой оттягивая. Маг хрипло застонал, прикусывая сгиб моей шеи. Меня буквально выгнуло навстречу, требовательно прижимая к пышущим жаром мужским бедрам.

— Тише… — не понятно кому, мне или самому себе, прохрипел Деймон, быстро пробираясь обжигающими пальцами под скомканный подол.

Словно в отместку, мои острые коготки тотчас впились в кожу его головы, а зубы самопроизвольно повторили укус, который пришелся на мочку инквизиторского уха.

Резкий выдох в снование шеи стал достойной наградой. Я удовлетворенно заурчала и нетерпеливо дернула на себя пояс его холщовых штанов.

Вир издал довольный, понимающий хмык. Приподнялся надо мной на локтях, очередной раз прямо через ткань прикусил нежную кожу моей груди и, лишь получив в ответ не менее протяжный стон, рывком избавил меня от ненавистного голубого шелка, после чего медленно потянулся к собственным штанам.

Распластанная на канапе, я замерла, плотоядно пожирая взглядом лоснящееся потом мускулистое тело, нависающее надо мной. Дыхание вырывалось с тяжелым хрипом, губы пересохли и я, уже совершенно не опасаясь последствий, бесстыдно их облизывала, наслаждаясь пыткой созерцания исчезновения последней преграды, когда… на заднем фоне горячей мизансцены раздался приглушенный скрип.

Звук прошелся по сознанию лишь фоном, сперва даже не дав себе достойной характеристики. Ничего особенного, казалось бы. Скрипнуло что-то и ладно! Мало ли что могло скрипеть в спальне… Где не было никого, кроме нас двоих.. и даже не матрац на кровати, потому как на нее мы так и не перебрались…

Вот половицы могли скрипеть… Или ставни на окнах… И, главное, звук такой знакомый…

Вир Мигре, судя по всему, скрип тоже услышал. Он недовольно поморщился, отрывая от меня голову и начал медленно поворачиваться в сторону источника звука.

Осознание накрыло меня, как не каждое цунами тропические острова. Тихий, едва слышный скрип… Ага... Но для меня этот звук вдруг стал оглушительнее колокольного звона к заутрене да посреди особенно черного запрещенного ритуала.

« Шифоньер!»

Это банальное слово оказалось куда как действеннее тайного призыва Дьвола. Одно его звучание в моем воспаленном страстью мозгу смогло не только в мгновение ока затушить адский пожар в девичьих чреслах, но и прояснить разум, сосредоточить взгляд и обрести голос.

Голова Деймона тем временем продолжала медленно поворачиваться влево…

« Сейчас он посмотрит и увидит тайный проход!» — истерично взметнулось в моих мыслях.

— Гтх… Стх… стой! — сдавленно выдал мой, судя по всему, не отягощенный более язык, ещё недавно занятый куда как более приятными вещами и я резко прижала холодную ладонь к его щеке, мешая ему окончательно повернуться в нужную сторону.

— Что? — все еще не придя в себя, попробовал отозваться инквизитор, увлеченно оглаживая ладонью мою талию и кося краем глаза влево.

Я похолодела и дернулась, сильнее надавив на его скулу. Ну да, у него-то не сработало стоп-слово! Надо было срочно придумывать повод, чтобы не дать ему повернуться к приоткрытому тайному ходу. Даже случайно. Черт! Как вообще шкаф мог быть приоткрыт? Кто мог это сделать, если о его существовании помимо бабули и меня ни одна живая душа не знала? Ну, может еще вездесущий бабушкин Берримор. Но он не считался. И все-таки, дверь была однозначно открыта! Потому что такой скрип раздавался именно в тот момент, когда задняя стенка шифоньера отворялась, приведенная в действие нажатием многочисленных крючков.

«Насколько она успела отвориться? И закрыты или открыты при этом внешние двери шкафа?… Да и вообще, кто сейчас в комнате?! Сам по себе тайный вход отвориться точно не может»

— Делия? Что случилось? — слегка обрел ясность сознания, тем временем, Деймон.

— Я… мне кажется… мы… — невнятно пробормотала я, отчаянно краснея и боясь опять начинающую покрываться липким потом ладошку от колючей мужской щеки — Я так не могу.

— Как? — нежно шепнул Деймон, легко поворачивая голову и целуя мою ладонь.

— Вот так — тут же снова перехватила я его щеку, возвращая удивленное лицо на место — Я… чувствую себя… неловко.

— Неловко? — снова улыбнулся вир, восхищенно пробегаясь глазами по моей фигуре — С чего бы?

— Ну… я… я плохо выгляжу. Да! — уже увереннее кивнула я, с ужасом понимая, что в глазах мужчины зарождается подозрение в моей невменяемости — Я… какая-то вся… не одетая и… и выгляжу не презентабельно. А сейчас происходит, кстати, такое событие, что… в общем… я бы хотела срочно переодеться и привести себя в порядок. Чтобы все было красиво. Вот! Короче… вир Мигре, Вы не могли бы ненадолго выйти?

На канапе воцарилась удручающая тишина.

— Сейчас?! — на всякий случай уточнил мужчина, показательно падая взглядом на мое обнаженное тело, прижатое к его местами сильно натянутым и так и не снятым штанам.

— Да — с самым серьезным лицом кивнула я — Сейчас отличный момент для этого.

— Серьезно? — все еще на что-то надеясь, переспросил вир.

— Более чем — вздохнула я, чуть приподнимаясь на локтях и вытаскивая себя из-под ошарашенного мужчины — Знаете, красота момента это же очень важно… для женщины. Да. А мы так безалаберно отнеслись к этому моменту. Стыдно должно быть, господин Дознаватель!

— Мне?! — все еще радуя короткими репликами, вспыхнул мужчина.

— Ну не мне же! — возмутилась я, быстрым движением выхватывая с пола покрывало и широко распахивая его за своей спиной, на подобие паруса, чтобы одновременно и закрыть обзор шифоньера, и скрыть свое обнаженное тело от ошеломленного несостоявшегося любовника — С Вашим-то опытом могли бы и на себя взять внимание к таким важным деталям! Обо всем я одна должна помнить?

Я добавила в голос укоризненных ноток и покачала головой, успевая при этом быстро скользнуть к шкафу и опереться рукой о дверцу. Шкаф оказался закрыт!

— Уф…. — не сдержав облегчения выдохнула я, едва не опадая на пол в складках покрывала.

— Вы не переигрываете, Делия? — неожиданно раздалось у моего уха.

Я вздрогнула и резко обернулась.

Инквизитор стоял прямо за мной. Губы его были сжаты в упрямую линию. Холодные глаза смотрели жестко и недобро.

— Что Вы имеете в виду? — стараясь казаться куда увереннее, чем было на самом деле, заявила я, гордо вскидывая подбородок — Я что, попросила о чем-то невыполнимом?

— Вы правда считаете, что такие игры достойны Вас? — не отрывая взгляда, процедил он.

— Ну, знаете! — возмутилась я, кутаясь в покрывало и пряча за патетикой испуг и стыд — Вы делаете трагедию из такой мелочи! У девушки может же быть маленький каприз? Что такого я сказала? Захотелось быть красивой. Для Вас, между прочим!

Мужчина продолжал молча взирать на меня с выражением бесконечного разочарования и усталости.

— Я переночую в кабинете — наконец, произнес он и, захватив с канапе подушку направился к дверям — Да, кстати, Делия. Уточните наконец у своей… кузины, зачем она регулярно телепортирует эту субстанцию к Вам в спальню.

— Субстанцию? — нахмурилась я.

— Ее — кивнул подбородком в угол шифоньера Мигре — За шкафом лазила именно она. Она же и скрипела дверьми. Хотя странно, правда? Ведь они оказали закрыты.

— Закрыты…. — поражая публику тупостью высказываний снова повторила я, с ужасом взирая на выглядывающую из-за угла расплющенную по стене Матильду.

— Именно — хмыкнул вир — Могли не волноваться. Ваш секрет остался внутри. То, что от шкафа смердит Тьмой я заметил сразу.

— Что? — резко побледнела я, обхватывая холодными пальцами горло и машинально делая шаг назад — О чем Вы…

— Уверен, Вы прекрасно понимаете, о чем я — криво улыбнулся инквизитор — И, в связи с этим, я хочу, чтобы Вы очень хорошо обдумали то, что я сейчас Вам скажу. Готовы?

Я через силу кивнула, с ужасом ощущая, как медленно темнеет в глазах.

«Сейчас он скажет, что все знает… Сейчас он сдаст меня в подвалы инквизиции…»

— Я не хочу разбираться во всем этом, Делия — неожиданно сухо обронил маг — Не хочу рыться по Вашим шкафам, вытаскивать на свет Божий свидетельства Ваших черных ритуалов, запрещенные артефакты и Гримуары на человеческой коже. Или что там еще у Вас хранится в панталонах и нижних юбках? Слышите меня? Я не хочу и не буду этим заниматься. Мало того. Я никому не позволю заняться Вашим именем. Но в обмен я кое что потребую от Вас.

— Неужели — каркающие хохотнула я, обессилено прислоняясь плечом к злополучному шифоньеру и ощущая, как окончательно слабеют дрожащие колени.

— Конечно — с силой сжимая зубы, сказал вир — Вы будете меня слушаться. И, прежде чем Вы по привычке надумаете лишнего, я все-таки поясню. Я не хочу, чтобы имя моей жены хотя-бы одной гранью касалось той истории, которая сейчас обсуждается в ордене.

— Жены?!?! — возмутилась было я, но тут же запнулась — А что за история?

— Не важно. Важно, что Вы сделаете все, чтобы я даже в бреду не усомнился в том, что Вы к ней не причастны. И в обмен на это, я закрою глаза на все Ваши прошлые и текущие прегрешения, спрятанные по вашим многочисленным шкафам.

— И как же я это сделаю? — грустно улыбнулась я.

— Вы завтра же уедете вместе со мной. И не вернетесь в столицу, покуда расследование по этому делу не будет завершено.

— Уеду? — нахмурилась я — Куда? И как же Ваше расследование смерти Вермона?

— Уедете, куда я скажу — припечатал маг — Без вопросов и возражений. И будете там себя вести точно так, как мы договаривались ранее, в рамках нашей с Вами легенды.

— А Вермон?

— А Вермон… Я склонен начать верить Вашим выводам относительно его беспрекословной кончины — неожиданно вздохнул Деймон — Тем более, что это расследование теперь уже не является приоритетным. Итак? Ваше решение, Делия?

Глава 33

«Тьма великая непроглядная, куда? Куда, спрашиваю я вас, катится этот безумный мир?» — безмолвно стонала я, своими многострадальными девяноста чувствуя очередную дорожную рытвину на забытой богами сельской дороге, по которой катил нас экипаж — «И куда, мать мою ведьму, катимся мы в этом проклятом всеми темными корыте? Как я вообще в нем оказалась, спаси меня кто-нибудь? Как я согласилась на эту пытку? Как?!»

Хотя, истины ради, на последние вопросы ответ-таки я прекрасно знала. Причем, даже не один.

Катились мы с очередного ужина в очередном соседском поместье. Как оказалось, эти провинциальные землевладельцы просто ужас как дружелюбны! И при этом не менее обидчивы и злопамятны. Поэтому, едва мы, почти две недели назад приехали в отчий дом гадкого инквизитора, как на него тут же напали полчища знакомых, друзей, приятелей и просто добрых соседей. Прямо счастье, размахом в отдельно взятую имперскую область. Вермон Мигре вернулся домой ( официально звучало это именно так) — танцуют все!

И все эти многочисленные малознакомые люди не просто радостно поприветствовали нас на устроенном по этому поводу званом ужине, но еще и не поленились завалить нас ответными приглашениями. Которыми ну вот просто никак нельзя было пренебрегать!

Нет, я честно попыталась. Вздернула нос, хмыкнула и сказала свое уверенное «Фи!» и «Нет!» подлому инквизитору. Но на этом моя бравада и захлебнулась. Подавилась и в муках сдохла, отравленная его многозначительной ухмылкой, вздернутой бровью и напоминанием о нашем с ним соглашении. И я бы, вот честно, плевать бы хотела на всякие там собственные обещания. Подумаешь, «Вы мне обещали еще намедни». Темная я, в конце-то концов, или нет? Мало ли чего я и на ком там пообещала? Но помимо нашей договоренности, вир Мигре, как оказалось, владел еще и волшебным словом. «Шифоньер» — многозначительно обронил он. И я… гордо удалилась выбирать вечернее платье.

А как я на все это согласилась… Нет, ну чего уж саму себя-то обманывать? Почему я согласилась на этот экспромт, отдающий с моей стороны мазохизмом, я прекрасно знала. Еще бы я отказалась! По сути, я была готова подписаться и не на такие глупости. Ведь это был чуть ли не единственный шанс сбежать из собственного дома, уведя внезапный инквизиторский интерес подальше от скрытого за моим платяным шкафом тайного хода в заветное хранилище драгоценных экземпляров!

Ну и, заодно, если уж быть совсем честной с самой собой, отличный повод для того, чтобы дать передышку собственным необъяснимым чувствам.

Пора было признать очевидное — я попала. И снова это риторическое «Как?!» истеричным голосом выкрикнутое в небытие. Уму непостижимо, но я буквально стонала в голос от какой-то физической необходимости постоянно находиться поближе к виру Мигре. И ладно бы просто поближе! Руки выкручивало от желания касаться его, перебирать темные непослушные волосы, разглаживать пальчиком угрюмую складку на его переносице, царапать коготками литые мышцы на его обнаженной груди… тьфу! Вот! Опять! О чем и говорила! Любые мысли относительного этого гадкого экземпляра неминуемо скатывали меня в бездну похоти и разврата. И, уж поверьте мне, как оказалось, в теории я просто фейерверк идей и костер нереализованные фантазий! Хорошо хоть, пока что, и правда только в теории…

А остальное, по сравнению с этим, мелочи!

Подумаешь, неожиданно оказалась представлена его досточтимому батюшке. Отличному, кстати, как оказалось, виру!

Статный, с явственно пропечатанной породой на все еще красивом лице. Его не портила ни обильная седина, ни резная трость, на которую он опирался при ходьбе явно не для протокола. Глубина корней его фамилии не просто была видна не вооруженным взглядом, она словно прошивала его насквозь, удерживая на себе и его поистине царственную осанку, и гордый угол вздёрнутого подбородка. Аристократ! Белая кость. Голубая кровь. Тут и сомневаться не приходилось. Такие гены не пропьешь. Кровью плебеев не разбавишь. Она все пережжет и все равно себя проявит.

И при всем этом, умнейший человек! И талантливейший управленец. О чем буквально кричало само поместье Мигре. Счастливые арендаторы, довольные слуги, ухоженный сад и огромные, содержащийся в прекрасном состоянии старинный замок! Все вокруг процветало и приносило, судя по всему, немалый доход. Редкость в наше время, когда рожденные с серебряной ложечкой во рту наследники все чаще просаживали состояние предков, не заботясь его сохранением и приумножением для следующих поколений. Но вир Мигре старший был явно не из их выводка. Он руководил твердой рукой, следил цепким взглядом и правил в собственной вотчине уверенным балансом строгости и великодушия. И результаты его труда не могли не восхищать даже такого обывателя, как я. О чем я, не сдержавшись, открыто заявила, едва оказалась ему представлена. И вот еще одна неожиданность — гордый аристократ не дернул пренебрежительно бровью в ответ на неуместную похвалу, а расцвел радушной улыбкой и тут же увлек меня знакомиться с огромным садом, подспудно не забывая филигранно переплетать рассказ об истории поместья с аккуратными расспросами о нашем знакомстве с его младшим сыном, развитием наших отношений, так скоро приведших к браку и о моей скромной персоне, само собой. К концу импровизированной прогулки меня уже ласково называли «дочкой», успели взять с меня клятвенное обещание как минимум провести «дома» Рождество и поговорить с его Деймоном о возможности вернуться сюда насовсем.

Так и сказал: «моим Деймоном». Причем так трогательно, с такой затаенной гордостью и болью, что я… почему-то и прямо сразу на все согласилась.

Как все это ему удалось — понятия не имею! Даже я, опытная Темная интригантка, лишь к вечеру осознала, чего и как успела понарассказать, наобещать и выслушать!

В общем, родственные связи с моим гадким инквизитором были, можно сказать, и на лицо и на все остальные части тела и мозга!

«Моим!» — неожиданно мысленно подавилась я собственными словами — «Каким, Тьма великая, моим?!» И едва не застонала, затоптанная толпой в миг появившихся мурашек, которые пробежались от разом загоревшихся ушей прямо к низу живота, где и придавили горячим комком подыхающих в муках неразделённых чувств бабочек.

Все чаще и чаще я ловила себя на мысли, что готова растерзать и саму Верховную ведьму и многострадальную кашу Матильду за то, что в свое время не дали мне перейти к практике. Если бы не тот злополучный скрип… Возможно, сейчас я была бы куда как более благодушна. Меня бы не рвал на части ведьмовской азарт. Не выводило бы из себя синдромом «винограда», который никак не могла достать одна лисица. И не бросало бы из бессонницы в омуты эротических сновидений. Гадская Темная сущность! Да ни одна Темная не смогла бы спокойно сидеть рядом с тем, кого не удалось заполучить! И будь я ну хоть вот чуть-чуть смелее и нахальнее… А так меня упрямо держало в руках полученное в детстве строгое мамино воспитание. И тут же рвало на части природной ведьмовской сутью. В общем, конец был неизбежен, приют умалишенных все реальнее, а участь несчастного инквизитора все очевиднее.

Аккуратно, из-под ресниц я бросила быстрый взгляд на напряженную фигуру своей будущей сексуальной жертвы, непоколебимым изваянием застывшей рядом со мной.

« Сидит, наивный» — гаденько подумала я — «И не подозревает, что я уже твердо решила сделать вид, что успела в хлам сегодня напиться, как только вернемся с этого дебильного ужина и все вывернуть так, чтобы он меня подло соблазнил. Да! Потому как я потом обязательно должна иметь повод для давления. Он будет весь виноватый, воспользовавшийся ситуацией. А я вся такая несчастная и как бы тоже жертва. »

Ведьмовской темной сути план нравился. А вот лично мне…

Я поджала губы и снова украдкой посмотрела на инквизитора.

Вир Мигре напряженно всматривался в окно, всем своим видом демонстрируя крайнее пренебрежение к скользящему перед ним пасторальному ночному пейзажу. По всему было видно, что этот треклятый ужин был нужен ему не более, чем мне. Но, отчего-то, на визите к очередным соседям он настаивал с не меньшим энтузиазмом, чем с визитами на те, что мы уже успели посетить ранее. Зачем ему это было необходимо, я так и не поняла. Но маг упорно вращался в провинциальном обществе и усиленно вращал в нем меня, тщательно следя, чтобы каждая собака абсолютно точно осознала, что мы вместе и нас связывают совершенно определенные узы. Собаки ( тьфу ты! То есть соседи!) кивали и осознавали. Я терпела и всем улыбалась. А инквизитор… казалось, все больше и больше мрачнел. Если в первые дни, вынудив меня принять его галантное приглашение погостить в его родовом замке, он еще был достаточно весел, то чем больше дней мы проводили в его доме, тем меньше он походил на того уверенного в себе, немного язвительного и непоколебимого Дознавателя, с которым я встретилась в столице.

Казалось, какие-то его тайные планы трещат по швам и оттого он становится все напряженнее и холоднее. С одной стороны, придраться мне было решительно не к чему. Деймон был галантен, вежлив и внимателен ко мне. Внешне, мы и вовсе смотрелись как идеальная семейная пара. Но вот стоило нам остаться наедине… Признаться, выбираясь в эту глушь, я была на сто процентов уверенна, что утащив меня подальше от вездесущих глаз Гретты, маг не преминет воспользоваться ситуацией и утроит свои попытки по моему соблазнению. Что я, в принципе, готова была ему позволить. Однако на деле оказалось все несколько иначе. Это именно мне теперь приходилось раз за разом изобретать ситуации, когда ему пришлось бы прижимать меня в танце чуть ближе, чем было принято ( «Ах! Кажется я подвихнула ногу!»), уединиться в ночном саду ( «Ах! Тут так душно! Не проводите ли меня на свежий воздух?») и даже заглянуть в мою спальню после полуночи («Ах! Мне кажется, там кто-то есть! Я так испугалась!») — благо, что спальни нам, как супругам, выделили смежные. Но, увы! Ни мои тонкие намеки, ни гениальные актерские потуги результатов не приносили! Вир приходил, поддерживал, выгуливал, осматривал пустые шкафы и… напрочь игнорировал мои томные вздохи, полуспущенные корсажи и откровенно прозрачные сорочки. Ноль! Казалось даже, что мужчина и вовсе потерял ко мне всякий интерес, как к женщине! А это, знаете ли, было во-первых обидно. А, во-вторых, настолько распалило пресловутый ведьмовской инстинкт сделать наперекор, что я уже всерьез опасалась, что однажды ночью не справлюсь с этими самыми инстинктами и обнаружу себя устанавливающей медвежий капкан под дверьми добычи. С мешком наготове и двумя литрами возбуждающего чресла элексира под мышкой. От подобной перспективы было слегка не по себе. Но экземпляр просто сам напрашивался! Думать надо! Нафига так распалять Темную ведьму? Ну увидел, что девочке надо — дай ей сам. Дешевле же обойдется! Так нет же! Бегает тут от меня, как мышь от лисицы. А как говорила моя бабуля? Правильно! «Не бегай от ведьмы — умрешь уставшим». Как-то так…

«Нет, надо как можно скорее с этим заканчивать. Оно же понятно, что как только я получу недоступное, сразу успокоюсь! А спокойствие — это наше все!»

Я очередной раз томно вздохнула, от чего содержимое корсажа опасно поднялось над кружевами, и стрельнула глазами в намеченную жертву.

Жертва реагировать на провокацию, ожидаемо, снова отказалась. Вир лишь бросил на меня слегка усталый взгляд и снова сосредоточился на пейзаже. И я не выдержала:

— Вир Мигре… Я чем-то снова Вас расстроила? — показательно надув губки спросила я — Я плохо вела себя на приеме?

— Все хорошо — едва удостоив меня мимолетным взглядом, холодно отозвался маг — Вы были прекрасны, Делия. Как всегда.

— А мне вот кажется, что Вы мной недовольны — грустно вздохнула я и закусила нижнюю губку — Конечно, я понимаю. Мне не стоило так увлекаться шампанским и танцевать с этим виром…эээ… виром…

— Ари — сухо помог маг — Вир Ари. Неужели не помните? Мне показалось, вы с ним успели весьма близко познакомиться.

— А? Что? — нахмурилась я и тут же легкомысленно всплеснула рукой — Познакомиться? Да ну, бросьте! Мне его представили и я тут же забыла его имя. Зачем оно мне?

— И то верно — неожиданно язвительно хмыкнул инквизитор — Зачем имена? Как говорится, оно не повод для знакомства.

— Что? — не поняла я.

— Забудьте — устало прикрыл глаза Дей — Это все равно не имеет смысла.

— Это как? — возмущенно захлопала я глазами и даже пробежалась кончиками пальцев по линии корсажа — Это Вы намекаете, что я такая тупая, что не пойму?

— Я не говорил ничего подобного — слегка улыбнулся вир.

— Но Вы именно это имели в виду — все больше распаляясь, зашипела я — То есть, по вашему, я такая дура, да?

— Делия, Вы далеко не дура — покачал головой маг, еще тяжелее вздыхая — Если бы я хоть на минуту и правда поверил, что Вы глупы…

— То что? — зашипела я.

— То, возможно, все было бы иначе — отрезал вир и неожиданно кивнул подбородком в окно — Мы приехали. Полагаю, вам не терпится поскорее лечь в постель.

« Знал бы ты, насколько прав» — плотоядно подумала я, замечая, как даже злость и обида на инквизитора под действием все того же охотничьего азарта успели благополучно трансформироваться в очевидно зарождающиеся желание. Но вслух лишь фыркнула и сквозь зубы процедила:

— Пожалуй, сперва я хочу порцию шерри перед сном.

— Думаете, Вам не достаточно? — скептично хмыкнул Дей.

— Намекаете, что я в придачу к тупости еще и алкоголичка? — засияла я зеленью глаз и едва успела погасить на кончиках пальцев парализующее заклятие.

« Черт! Я его так прямо в карете…так! Срочно нужно его передислоцировать в более удобное место. Согласно плану» — испуганно подпрыгнула я и, под удивленным взглядом Дея опять попыталась скрыть азарт за обидой:

— Короче, Вас оно совершенно не касается. Я Вас со мной пить не заставляю. А если я Вас настолько неприятна, со всеми моими многочисленными недостатками, то можете вообще меня игнорировать!

— Если бы — почти простонал маг и легко спрыгнул с подножки экипажа, подавая мне руку.

Я сильно сжала его ладонь и, отчаянно изображая изрядно перебравшую шампанского барышню, практически упала в его объятия, нетрезво хихикнув и жарко проведя ладонью по спрятанному под камзолом торсу:

— Я такая неловкая — хлопая ресницами, хрипло засмеялась я.

— Вам правда лучше сразу лечь — мягко проговорил мужчина, аккуратно вытаскивая из-под лацкана мои шаловливые пальчики и укладывая их на собственный локоть — Я провожу Вас.

— Нет — топнула я ножкой, снова надувая губки — Я сказала, что мне нужно шерри! — И, чуть подумав, шатнулась в его сторону, прижимаясь грудью к сильному плечу — Да что у Вас с аллеей? Почему она шатается? Куда смотрит прислуга, в конце-концов — недовольно буркнула я.

— Займусь этим прямо с утра — клятвенно пообещал легко напрягшийся Дей, приобнимая меня за плечи и уверенно направляя к входу в дом — Доброй ночи, Тарни — поздоровался он с удивленным дворецким — Благодарю, что дождались нас. Дальше мы сами. Вы свободны.

— Доброй ночи, вир — вежливо поклонился дворецкий, закрывая за нами двери — Прислать горничную для виры Мигре?

— Не стоит — устало вздохнул маг — Мы справимся сами.

— Адаль-Мигре — буркнула по привычке я — Так! Где там наливают у вас? У нас…

— У нас не наливают, Делия — попытался образумить меня мужчина — Давайте лучше пройдем в спальню?

« Да ты прям напрашиваешься!»— хлопнула в ладошки Темная ведьма, гаденько хихикнув — «Дойдем и до спальни! Дойдем. Не боись! Но сперва…»

— Сперва вино — уперто топнула я и опять почти упала на мага.

Ну а что? От него так приятно пахло! И он так трепетно пугался и обнимал меня за обнаженные плечики, что прямо грех было не пользоваться!

— Делия, одумайтесь — простонал вир.

— Да перестаньте — обиделась я — Я взрослая самостоятельная женщина, в конце-концов! Могу я чуть-чуть усугубить? Перед сном.

— Мне кажется в вашем состоянии это уже лишнее. Завтра Вы не будете себе благодарны за это усугубление.

— Кто знает — глубокомысленно произнесла я и вполне уверенно вошла в гостиную, где у камина гостеприимно располагался столик с выставленным на нем алкоголем — О! Вот он, вкусненький…

Следующие полчаса прошли строго по намеченному ранее плану. Я пила ( точнее, делала вид, что пила) и пьянела. Вела себя не совсем прилично и несколько вызывающе. Мне было жарко, и душно, и скучно… И потому я просила ослабить мне корсет, отказывалась прикрыть окончательно сползающий корсаж палантином и пыталась танцевать без музыки. Вир стоически терпел, бдил и отказывался вестись на провокацию. Время шло, я начинала закипать.

Нет, что за дела, а? Я для кого тут претендую на звание лучшей актрисы столицы и ее окрестностей?

— Скажите мне, вир Мигре — обиженно затянула я, получив от мужчины очередной отказ станцевать со мной на столе — Неужели я правда настолько Вам неприятна?

— Делия, Вы о чем? — нахмурился вконец уставший мужчина.

— Ну, Вы все время мной недовольны… Последнее время бросаете на меня такие ненавидящие взгляды… Это по тому что я ведьма, да? — и я жалобно всхлипнула.

— Сейчас не место и не время для подобного разговора — поджал губы Дей — Но, поверьте, Ваша Темная суть здесь практически не при чем.

— Практически? — уцепилась я — То есть дело, все-таки, в этом? То есть, в этом тоже? И чем же моя суть Вам так не нравится?

— Делия — застонал вир — Позвольте я провожу Вас в спальню? Уже очень поздно…

— Для чего поздно? — зашипела я — Знаете, вир Мигре, а и правда поздно! Поздно пытаться как-то наладить наши вынужденные отношения! Все! Завтра же я уезжаю домой. И плевать я хотела на наши договоренности и Ваши дела, ясно?

— Как скажите — вдруг прищурился в ответ маг — Прямо с утра дам распоряжение паковать вещи. Теперь мы можем подняться наверх?

Я зависла. Откровенно говоря, такого поворота событий я не ожидала. Нет, ну одно дело истерить с расчётом на мужскую слабость, и совсем другое получить такую реакцию. Но отступать было некуда.

— Опредл-ленно — не забыв слегка заплести язык, обиженно кивнула я и, покачнувшись, поднялась на ноги — И не трогайте меня! — взвизгнула, едва вир кинулся в попытке подхватить мое неустойчивое тело — Не хочу, чтобы ко мне прикасался тот, кто находит меня отвратительной только потому, что я ведьма!

— Только поэтому?! — вдруг сорвался вир и, демонстративно наплевав на мое возмущение, одним движением взвалил мое несчастное тело на плечо — Только поэтому? Серьезно, Делия? Ладно! Если ты так хочешь, поговорим сейчас!

— Отпусти меня! — всерьез испугавшись, дернулась я.

— Обязательно отпущу — кивнул маг, уже широкими шагами поднимаясь по лестнице — Как только дойдем до спальни. Я еще не настолько потерял остатки воспитания, чтобы устраивать скандалы на глазах прислуги.

— Все давно спят! — возмутилась я — И куда это Вы меня принесли? Это же Ваша спальня, а не моя!

— Ничего. Для разговора по душам сгодится — прошипел на меня мужчина, делая какой-то хищный шаг к дверям и демонстративно запирая их на ключ — Ну так что, Делия? Поговорим?

Глава 34

Деймон Мигре

«Господь великий, как? Как я ввязался в это сумасшествие? На что рассчитывал?» — казалось, сотый раз за эти бесконечные две недели вопрошал про себя Дей.

Хотя, истины ради, ответы на эти вопросы он и так прекрасно знал.

И, если уж совсем откровенно, то винить в происходящем кроме самого себя было решительно некого.

Нет, поначалу идея увезти Делию из столицы казалась ему просто блестящей. Во-первых, это позволяло удались девушку с зоны расследования и, тем самым, снять с нее подозрения относительно участия в намечающемся Темном ритуале. Да, улик против нее конкретно не было. Но в ее доме проживала Верховная ведьма Темного Ковена, что уже само по себе вводило ведьмочку в круг подозреваемых. Ведь в том, что сама вира Градейн так или иначе замешана в намечающемся преступлении сомнений быть не могло. Вряд ли среди Темных было так много достаточно сильных ведьм, способных провести планируемый ритуал.

Сама Делия к этому причастна быть не могла. Точно не могла. По крайней мере, осознанно. В это Дей свято верил всей душой. Ну, или очень старался в это верить. И ради сохранения этой веры даже пошел на должностное преступление. Нет, оно и ранее с ним случалось почти ежечасно, с момента, как он вошел в ее городской дом. Одно сокрытие от ордена творящегося беспредела с неконтролируемыми выбросами Темной магии было более, чем достаточно для грозящего ему дисциплинарного взыскания. Но вот почему он скрывал заодно и преступления Гретты? Всплески силы у Верховной никак и ни чем оправданы быть не могли. Это вам не молоденькая, фонящая Тьмой колдунья. Это трехсотлетняя ведьма с высокой должностью и непререкаемым авторитетом, многократно подтвержденным ее же могуществом. Какие тут могут быть оправдания для, например, межвидовой воронки на месте бывшего будуара? И, все-таки, Дей молчал.

И все потому, что допущенный в дом орден заинтересуется не только проколом виры Градейн, ожившим чучелом совы и подозрительной субстанцией с грозным ведьмовским именем. Нет. Братья по ордену успеют учуять и нестерпимый смрад запрещенного колдовства, сквозящий казалось, из каждой щели маленького особняка. Терпкий запах черных сил, тяжелый поток нехорошей магии, которым тянуло по полу, стоило лишь переступить порог дома.

Источник находился где-то там, в глубинах нелепо замаскированного тайного хода, который Дею удалось обнаружить в кабинете в первые же дни. Магия темной змейкой, словно дымок от погасшей свечи, вилась из-под книжного шкафа и бередила чувствительные рецепторы его Искры чернью, выводя его из равновесия.

В тот день Деймон подумал, что видит лишь остаточный след от произведенного ритуала. Определенно черного ритуала. Но что можно обнаружить по старым следам? Потому, показательно рассекретив нахождение тайного хода, Дей просто принялся наблюдать за своей ведьмочкой, чтобы вовремя предотвратить, остановить, заставить одуматься и не дать совершить вновь того, с чем пришлось бы разбираться уже на ином уровне. А потом, в ту памятную ночь в ее спальне, благодаря внезапному появлению вездесущей каши Матильды он вновь узрел знакомый поток черни. И снова шкаф. На этот раз платяной. Настолько плотно придвинутый к стене, что не оставалось сомнений в том, что за ним он найдет еще одно тайное помещение. И вот уж чего магу совершенно не хотелось, так это того, чтобы тайное логово обнаружил кто-то из его коллег. После этого доказать, что сама Делия и понятия не имела, чем в ее доме занимается Верховная будет очень сложно. Единственный правильный вариант — увезти Истинную и тем самым снять с нее все подозрения. А уж после того, как братья по ордену повяжут исполнителей ритуала, можно в довесок на них повестить и всех остальных собак. Разбираться с подобными мелочами на фоне глобального преступления уже никто не будет.

Вот с этими самыми правильными мыслями Дей и заставил ведьму стремительно собрать вещи и прямо с первыми лучами рассвета покинуть столичный особняк.

Были, конечно, у Деймона и другие тайные планы.

Тогда ему казалось, что лишенная излишнего внимания к их непростой ситуации со стороны все той же виры Градейн, Делия вдруг осознает связь, что пульсирующим потоком света соединяла их Искры и, нахлебавшись свежего провинциального воздуха, не иначе, тут же радостно упадет в его объятия. Для помощи в этом непростом осознании маг даже тщательно спланировал пару прогулок под луной, пикник на берегу горного озера и, конечно, романтический ужин при свечах и со скрипкой в дальней беседке сада, увитой редкими лиловыми розами, которые каждое полнолуние испускали в воздух сонмы мерцающей пыльцы, погружая тот уголок в чарующее волшебное зрелище.

Чего Дей совсем никак не предполагал, так это того, что тихая поездка, задуманная еще и как повод в дали от вероломной Верховной поухаживать за Истинной и ( чем чем черт не шутит) все-таки, возможно, найти в ее сердце взаимность, уже к вечеру того же дня обернется самым настоящим паломничеством со стороны соседей, приятелей и друзей семьи, которым прямо нестерпимо было необходимо именно здесь и сейчас засвидетельствовать свое почтение внезапно объявившемуся наследнику семьи Мигре. О том, что перед ними не Вермон, конечно, никто из гостей не догадывался. И оттого было еще неприятнее принимать бесчисленные уверения в искреннем расположении, приглашения на бесконечные ужины и приемы. А, так же, потоки восхищения его «новой женой». Да, чем провинциальная знать никогда не отличалась, так это корректностью. Хотя, кажется, Делия этого попросту не заметила. Захваченная вихрем всеобщего интереса, внимания и восхищения она, совершенно неожиданно для Дея вдруг… стала событием сезона. А на события провинция была ох как падка.

Новая свежая кровь, да еще и в образе красивой молодой женщины. Увлекшая наследника одного из богатейших семейств имперской области. С Искрой и Темным даром. Конечно, такая интригующая личность не могла не стать центром притяжения засыпающего в повседневных заботах городка. Добавить к этому точеную фигурку, симпатичное личико и таинственный флер, окутывающий историю ее знакомства с виром Мигре, и вот уже маленькая ведьмочка становится невольным объектом воздыхания каждого неженатого мужчины в округе. Хотя, почему только неженатого? Ее столичный лоск, отсутствие наигранного жеманства и поистине ведьмовская легкость в общении очень быстро сделали ее предметом вожделения и для куда более серьезных виров представленного высшего света.

Под ревнивый скрип зубов местных леди, их с Делией буквально завалили приглашениями на бесконечные ужины, суаре, приемы, чаепития и музыкальные вечера, коими, маясь от скуки, вовсю развлекалась знать. Первым желанием Дея было твердо дать отпор всему этому потоку дружелюбия, но тут вмешался отец.

— Ты что творишь, Деймон? — строго произнес он, с укором взирая на сына — Посмотри на свою жену. Она наслаждается общением. Неужели ты привез ее сюда, чтобы она сразу же возненавидела это место? Она городская девушка, сын. Такие как она привыкли находиться в толпе. Ей необходимо это, как воздух. Не пытайся запереть певчего щегла в клетке. Он может перестать петь.

И, проследив напряженным взглядом за собственной супругой, Деймон вынужден был признать его правоту.

Делия порхала от одного нового знакомого к другому. И для каждого у нее находилась теплая улыбка, веселая история и просто доброе слово. Словно маленький солнечный зайчик она скользила по бальной зале, одним своим присутствием умудряясь освещать самое скучное общество и разряжать обстановку в самых напряженных диалогах.

Она была мила с каждым. Со всеми. С любым. Кроме него.

Стоило ей заметить рядом с собой мужа, как ведьмочка ощутимо напрягалась, дергалась. Менялся ее голос, улыбка, жесты. Нет, она прекрасно справлялась с условленной ими ролью. Но неестественность, скользившая в каждом ее движении выводила Дея из себя не меньше, чем ревность, уже не первый час пожиравшая его изнутри. И для ревности определенно был повод!

Делия флиртовала. Отчаянно и на грани приличий. Причем флиртовала со всеми без разбору, не ориентируясь ни на статус объекта, ни на высоту его положения в обществе. Казалось, ее увлекал сам факт покорения мужчин, нежели ценность завоеванного трофея. И, хотя, общество единодушно признавало ее поведение не более, чем столичным изыском, сам Дей был близок к тому, чтобы воспользоваться служебным положением и собственноручно разорвать на куски и сжечь в пепелище кого-нибудь из особенно ретивых воздыхателей. Во благо Империи, само собой. И во славу Господа.

— Остынь, сынок — тепло улыбаясь, похлопывал его по плечу отец — Девочка просто пытается влиться в общество. Все-таки в столице манеры куда-как свободнее, согласись. Ничего предосудительного, по сути, она не делает. Это ничего не значащее общение. Смотри, соседи уже замечают твое недовольство и посмеиваются. Возьми себя в руки.

И Деймон, скрипя остатками эмали, очередной раз вынужден был признать родительскую правоту. А признав, занять совершенно неудобную для себя позицию — поскольку, по факту, предъявить Делии ему было нечего, оставалось только не навесить, случайно, на себя ярлык бешеного ревнивца, окончательно заклеймив этим свое доброе имя в обществе. И не столь важно, что сделать он это мог в лице старшего брата. Важно было в целом не опозорить фамилию Мигре. Так что мужчина нацепил на сведеные яростью губы снисходительную полуулыбку, с коей и продолжал следующие две недели наблюдать за тем, как вредная ведьма продолжает принимать знаки внимания от совершенно потерявших всякий страх и границы почти покойных виров провинциального света.

Именно поэтому, дабы не запятнать свое доброе имя статусом ревнивца, Деймон практически шантажом заставил Делию принять каждое из нескольких десятков приглашений. Ну, и еще ради того, чтобы как можно большее количество людей могло, в случае необходимости, клятвенно подтвердить, что все это время мира Мигре была здесь и ни коим образом не могла быть причастна ни к каким действиям, производимым за пределами этой удаленной имперской области.

Только вот Делия, кажется, поняла все не совсем правильно. Как именно, Деймон затруднялся ответить, но судя по следующим за его шантажом действиям, ее выводы оказались несколько неверны. И с той самой минуты, вынужденное пребывание на отчизне стало для Дея настоящим адом.

Теперь, не простившей его грязный шантаж ведьмочке мало было доводить его до черной злобы тем вниманием, которым она щедро одаривала полк своих воздыхателей. Покуда мужчина, подыхая от ярости и жажды крови, в сотый раз в нюансах тщательно планировал зверское убийство и последующее расчленение очередного особо наглого юнца, который утонул бесстыжим глазами в глубоком декольте его жены, ведьма открыла для себя безлимит фонтанов с шампанским, которые как раз успели войти в моду.

Без зазрения совести упиваясь шипучим напитком, девушка, казалось, окончательно потеряла всякий страх и чувство меры. Теперь ей мало было армии покоренных ею провинциалов. Ведьма решила, что играть с самим инквизитором куда как интереснее.

Подбодренная игристым и успокоения безопасностью многолюдного общества, его жена не пренебрегала ни единым случаем, чтобы проверить на прочность его самоконтроль. Чего только не изобретала несносная вира, чтобы довести его до безумства — в ход шли томные вздохи, нечаянные прикосновения, лопающиеся шнурки корсета… причем прямо в саду радушного хозяина, пригласившего их на бал. Прозрачные сорочки, сползающие корсажи… все это ожидало его уже в собственном, окончательно потерявшем статус спокойствия доме. Ведьма мстила. Понимая, что все козыри у нее на руках и одним своим словом она легко остановит его в самый последний момент, Темная не опускалась до жалости и играла на полную. Даже от одних воспоминаний Деймону становилось весьма тесно в штанах. И страшно от мысли, что однажды он и правда просто потеряет контроль и тогда… скорее всего, окончательно утвердит Делию в отвращении к нему. И, как следствие, потеряет даже призрачный шанс на взаимность своей Истинной.

« Пора это заканчивать» — обреченно думал Дей, опустошенно вглядываясь в проносящийся за окнами экипажа ночной пейзаж — «Тем более, что Орден требует моего срочного и постоянного присутствия в столице. До Ночи Кровавой луны осталось два дня. То, что все это время она провела вдали от города уже доказывает, что участия в подготовке к ритуалу она не принимала. Так что вопрос уже не в ее невиновности, а в безопасности. В ночь задержания в столице обещает быть жарко. Конечно, в идеале нужно оставить Делию здесь, до завершения операции.»

Девушка о чем-то напряженно думала, машинально покусывая полную губку и теребя пальчиками край шелкового палантина.

« Закончу с этим делом и увезу ее к морю» — с какой-то болезненной тоской подумалось ему — «Пусть кричит, протестует, фонит Тьмой на все побережье. Заставлю ее принять Связь. Не справлюсь сам — значит ее прозрением займется ее же Искра. Странная, кстати, Искра… Никогда такой не видел. Узнать бы, что за дар у малышки… Но все потом. Сперва пусть признает. Пусть почувствует. Примет. Потому что даже если нет… я все равно ее не отпущу.»

Отчего-то, не к месту вспомнился последний разговор по Сфере с его начальником:

— Все серьезнее, чем мы думали, мой мальчик — с мягкой усталостью, приветствовал его Старейшина — Судя по данным наших внедренных агентов, жертва уже выбрана и ритуал однозначно состоится. Проводить его будут две старейшие ведьмы Ковена.

— Мы знаем их имена? — напрягся Дей.

— Можем лишь предполагать, что это будет одна из Верховных. А вот вторая… сомнительно, чтобы Ковен рисковал сразу двумя из высшей Троицы. Значит второй должна быть ведьма не состоящая в правлении. Но при этом не уступающая им по силе. Странно все это. Орден не имеет представления, кто может ею стать. По нашим данным, сильнее Верховных Темный Ковен не имеет. По крайней мере, мы многие сотни лет старались, чтобы это было именно так.

— Значит нас обманули?

— Не впервой — ухмыльнулся Старейшина — Это-ж Темные Ведьмы. Но страшнее другое. Для ритуала им требуется жертва…

— Да, я помню. Некая инициированная ведьма, с сильной Искрой…

— С исключительной Искрой, — перебил его начальник — Если дословно цитировать свиток, то «… с Искрой, достойной самой Матильды». Наши специалисты считают, что имеется в виду прямой потомок Темнейшей. Ни одну другую Икру она не считала достойной, кроме собственной.

— А что за Искра была у нее? — нахмурился Дей — Не припомню упоминаний об этом, кстати.

— Ты и не можешь их помнить — кивнул маг — Эта информация была тщательно уничтожена орденом. Даже упоминания об этом не осталось в открытом доступе. Мы были уверены, что потомков проклятого дара нет на свете. Но раз Темные готовят ритуал…

— Так о какой Искре идет речь?

— В свое время я дам тебе эту информацию — чуть поморщился Старейшина — Хотя не скрою, я надеюсь, что удастся провести задержание не открывая вновь завесу этой тайны. Главное сейчас то, что Ночь Кровавой Луны все ближе. Удаленно наблюдать за этой ситуацией больше невозможно. Поэтому срочно поспеши в столицу, мой мальчик. Мы концентрируем все силы для удара….

… «Осталось придумать, как объяснить Делии, почему я вынужден уехать» — скользнув по девушке пустым взглядом, подумал Дей — «Можно повестись на провокацию и разругаться, к примеру. С другой стороны, зная мою ведьмочку, оно весьма чревато… Объяснить, что меня вызвали в орден? Но когда откроется правда о массовых арестах, в которые по закону подлости наверняка попадет и кто-то из ее близких знакомых, она вряд ли мне простит участие в этой операции. Проявить ревность? Свалить вину на ее поведение и обидеться? В целом… вариант. Ей, конечно, будет откровенно плевать на мои терзания. Но, по крайней мере, и винить в том, что у нее получилось задуманное меня она не сможет. Да, пожалуй разыграю карту ревности…»

В этот момент, предмет его напряженных мыслей очередной раз томно вздохнула, от чего содержимое корсажа опасно поднялось над кружевами, и стрельнула глазами в задумчивого мага.

— Вир Мигре… Я чем-то снова Вас расстроила? — показательно надув губки спросила она — Я плохо вела себя на приеме?

— Все хорошо — стараясь не смотреть на аппетитную плоть, холодно отозвался Дей — Вы были прекрасны, Делия. Как всегда.

— А мне вот кажется, что Вы мной недовольны — грустно вздохнула ведьма и, будто издеваясь, закусила нижнюю губку — Конечно, я понимаю. Мне не стоило так увлекаться шампанским и танцевать с этим виром…эээ… виром…

— Ари — сухо помог маг — Вир Ари. Неужели не помните? Мне показалось, вы с ним успели весьма близко познакомиться.

— А? Что? — нахмурилась девушка и тут же легкомысленно всплеснула рукой — Познакомиться? Да ну, бросьте! Мне его представили и я тут же забыла его имя. Зачем оно мне?

— И то верно — неожиданно язвительно хмыкнул инквизитор, находя прекрасный повод для начала игры. Хотя… игры ли? — Зачем имена? Как говорится, оно не повод для знакомства.

— Что? — не поняла вира.

— Забудьте — устало прикрыл глаза Дей, неожиданно понимая, что в своем веселом состоянии весьма нелёгкого опьянения, ведьма, скорее всего, просто упустит нюансы его поступков — Это все равно не имеет смысла.

— Это как? — возмущенно захлопала глазами собеседница и шаловливо пробежалась кончиками пальцев по линии корсажа — Это Вы намекаете, что я такая тупая, что не пойму?

— Я не говорил ничего подобного — слегка улыбнулся вир, тайно скрипя зубами в попытках отвлечься от содержимого ее декольте.

— Но Вы именно это имели в виду — все больше распаляясь, зашипела ведьма — То есть, по вашему, я такая дура, да?

— Делия, Вы далеко не дура — покачал головой маг, еще тяжелее вздыхая. Мда. Плохая была идея начать такую тонкую манипуляцию именно в этот момент. О чем он очередной раз думал? Ведь девочка откровенно пьяна! — Если бы я хоть на минуту и правда поверил, что Вы глупы…

— То что?

— То, возможно, все было бы иначе — отрезал вир и неожиданно кивнул подбородком в окно — Мы приехали. Полагаю, вам не терпится поскорее лечь в постель.

Ведьма смерила его пренебрежительным взглядом и тут же ожидаемо фыркнула, процедив сквозь зубы:

— Пожалуй, сперва я хочу порцию шерри перед сном.

— Думаете, Вам не достаточно? — скептично хмыкнул Дей.

— Намекаете, что я в придачу к тупости еще и алкоголичка? — засияла зеленью глаз колдунья.

« Черт! Спокойнее. Сейчас ее злить глупо. А то она меня прямо в карете, судя по всему, проклянет и при этом вместо вины еще и удовольствие испытает!» — обреченно подумал Дей.

— Короче, Вас оно совершенно не касается. Я Вас со мной пить не заставляю. А если я Вас настолько неприятна, со всеми моими многочисленными недостатками, то можете вообще меня игнорировать!

— Если бы — почти простонал маг и легко спрыгнул с подножки экипажа, подавая руку обиженной девушке.

Делия сильно сжала его ладонь и тут же практически упала объятия, нетрезво хихикнув и жарко проведя ладонью по спрятанному под камзолом торсу:

— Я такая неловкая — хлопая ресницами, хрипло засмеялась она.

Тело мага обдало жаркой волной. Едва не застонав в голос, он, с деланным спокойствием, аккуратно вытащил из-под лацкана шаловливые пальчики и уложил их на собственный локоть.

— Вам правда лучше сразу лечь — мягко проговорил мужчина, — Я провожу Вас.

— Нет — топнула ножкой вредина, снова надувая губки — Я сказала, что мне нужно шерри! Да что у Вас с аллеей? Почему она шатается? Куда смотрит прислуга, в конце-концов.

— Займусь этим прямо с утра — клятвенно пообещал легко напрягшийся Дей, приобнимая ее за плечи и уверенно направляя к входу в дом — Доброй ночи, Тарни — поздоровался он с удивленным дворецким — Благодарю, что дождались нас. Дальше мы сами. Вы свободны.

— Доброй ночи, вир — вежливо поклонился дворецкий, закрывая за ними двери — Прислать горничную для виры Мигре?

— Не стоит — устало вздохнул маг — Мы справимся сами.

— Адаль-Мигре — буркнула по привычке, девушка — Так! Где там наливают у вас? У нас…

— У нас не наливают, Делия — попытался образумить ее мужчина — Давайте лучше пройдем в спальню?

— Сперва вино — уперто топнула она и опять почти упала на мага.

— Делия, одумайтесь — простонал вир.

— Да перестаньте — обиделась ведьма — Я взрослая самостоятельная женщина, в конце-концов! Могу я чуть-чуть усугубить? Перед сном.

— Мне кажется в вашем состоянии это уже лишнее. Завтра Вы не будете себе благодарны за это усугубление.

— Кто знает — глубокомысленно произнесла вира и вполне уверенно вошла в гостиную, где у камина гостеприимно располагался столик с выставленным на нем алкоголем — О! Вот он, вкусненький…

Следующие полчаса прошли для него, словно в аду.

Делия пила и еще больше пьянела. И то ли под действием алкоголя вир уже не казался ей настолько отталкивающим, то ли ей в принципе в этом настроении просто хотелось мужского внимания, но ведьмочка словно окончательно потеряла всякий страх. Куда девалась ее настороженность? Девушка буквально каждым своим жестом напрашивалась на такие неприятности, какие ей, наверное, даже и не снились.

Ей одновременно было жарко, и душно, и скучно… И потому она, ни сколько не смущаясь, просила ослабить ей корсет, отказывалась прикрыть окончательно сползающий корсаж палантином и пыталась танцевать без музыки. Полная грудь матово блестела в отблесках сечей, откровенно демонстрируя глубину декольте вплоть до оголившихся ореолов. Из под «слишком тяжелых» юбок нескромно мелькали тонкие лодыжки, а минутой позже и куда менее целомудренные бедра, лишенные, как оказалось, даже намека на скромные панталоны. Зато вызывающе перетянутые тонким кружевом подвязок, впивающихся в атласную кожу и рождающих обжигающе-порочные мысли.

Вир стоически терпел, бдил и отказывался вестись на провокацию. Но когда девушка нечаянно пролила на собственную грудь вино и, возмущенно ахнув, начала втирать его в разгоряченную плоть пальчиками, попеременно их при этом потом облизывая, маг не выдержал.

— Скажите мне, вир Мигре — обиженно затянула она — Неужели я правда настолько Вам неприятна?

— Делия, Вы о чем? — нахмурился вконец смирившийся с собственной слабостью мужчина, отчаянно пытающийся понять, чего просить у Всевышнего — убить его на месте, чтобы он больше не мучился, или простить ему последующий грех насилия. Потому как именно на это ведьма беспардонно напрашивалась.

— Ну, Вы все время мной недовольны… Последнее время бросаете на меня такие ненавидящие взгляды… Это по тому что я ведьма, да? — и девушка пьяно всхлипнула.

— Сейчас не место и не время для подобного разговора — поджал губы Дей, сжимая кулаки и страдая от неудобства в штанах — Но, поверьте, Ваша Темная суть здесь практически не при чем.

— Практически? — уцепилась не вовремя она — То есть дело, все-таки, в этом? То есть, в этом тоже? И чем же моя суть Вам так не нравится?

— Делия — застонал вир — Позвольте я провожу Вас в спальню? Уже очень поздно…

— Для чего поздно? — зашипела та — Знаете, вир Мигре, а и правда поздно! Поздно пытаться как-то наладить наши вынужденные отношения! Все! Завтра же я уезжаю домой. И плевать я хотела на наши договоренности и Ваши дела, ясно?

— Как скажите — вдруг прищурился в ответ маг — Прямо с утра дам распоряжение паковать вещи. Теперь мы можем подняться наверх?

— Опредл-ленно — буркнула вира и, покачнувшись, поднялась на ноги.

Машинально он подхватил девушку, в попытке удержать ее от падения. Но как только пальцы коснулись ее кожи, в мозгу Дея взорвались и разлетелись на куски остатки его сомнительного здравомыслия.

— И не трогайте меня! — взвизгнула ведьма — Не хочу, чтобы ко мне прикасался тот, кто находит меня отвратительной только потому, что я ведьма!

Конечно, конечно... Но мозг уже отказался подкидывать магу разумные доводы, согласно которым не следовало доверять ее игре, а предстояло отпустить проказницу, задушив на подлете собственные жаркие фантазии.

« Не сегодня!» — уверенно согласовал с другим источником мозгов все последующие действия этот предательский орган.

«Поддерживаю!» — тут же принял консенсус оплот планов и надежд по продолжению рода Мигре.

И после этого вир понял, что уже никто и ничто не удержит его сегодня от желанного блюда.

— Только поэтому?! — буквально прорычал он, одним движением взваливая желанное тело на плечо — Только поэтому? Серьезно, Делия? Ладно! Если ты так хочешь, поговорим сейчас!

— Отпусти меня! — всерьез испугавшись, дернулась она.

— Обязательно отпущу — кивнул маг, уже широкими шагами поднимаясь по лестнице — Как только дойдем до спальни. Я еще не настолько потерял остатки воспитания, чтобы устраивать скандалы на глазах прислуги.

— Все давно спят! — возмутилась было искусительница — И куда это Вы меня принесли? Это же Ваша спальня, а не моя!

— Ничего. Для разговора по душам сгодится — прошипел мужчина, делая какой-то хищный шаг к дверям и демонстративно запирая их на ключ — Ну так что, Делия? Поговорим?

Глава 35

Первым делом, взглянув в эти совершенно затопленные бешенством глаза я смело… попятилась. И даже сбежала бы. Если было бы куда.

Но обстоятельства были против меня. Сделав буквально пару шагов я уперлась бедром в спинку массивной кровати и замерла, совершенно не поимая, что делать дальше.

— Ну? Что же Вы молчите, вира? — недобро уточнил маг — Вы же хотели что-то прояснить. Начинайте, прошу Вас!

— Мне совершенно нечего с Вами выяснять — давясь страхом, буркнула я, вскидывая вверх дрожащий подбородок — Мне кажется, мы с Вами все уже выяснили. Дальнейшие разговоры совершенно бесполезны. А потому, позвольте пройти. Я хотела бы уже лечь.

— Ничего портив этого не имею — подозрительно покладисто кивнул мужчина — Обязательно ляжете. Обещаю. Только выясним, все-таки, на берегу, так сказать, пару моментов.

— Это каких же? — напряглась я — Вас интересует что-то конкретное?

— Есть пара вопросов — без лишнего веселья ухмыльнулся он — Вот, например, меня очень интересует с какой целью Вы так открыто флиртовали с многоуважаемым виром Ари, чтоб он сдох? Неужели так хотелось унизить меня перед соседями?

— С кем? — нахмурилась я — С каким виром... А! Вы шутите, что ли? Ни с кем я не флиртовала! Или что по Вашему мне было делать, когда Ваш любезный сосед оказывал мне знаки внимания? Прямо при всех послать его по известному маршруту?

— Было бы не лишним — процедил Дей.

— Чтобы Вы потом меня обвинили, что я унизила Вас перед этими же соседями своей невоспитанностью? — почему-то принялась оправдываться я — Да Вам только повод дай. Хотя нет, зачем Вам повод, правда? Вы его прекрасно найдете в любом моем действии! И в бездействии, кстати, тоже! Вам абсолютно все во мне не нравится!

— Как интересно, — сложил на груди руки инквизитор — На чем же основаны эти заключения?

— Да на Вашем же ко мне отношении! — взорвалась я — Вы все две недели меряете меня недовольными взглядами, разговариваете со мной сквозь зубы, постоянно упрекаете…

— Может Ваше поведение имеет к этому некое отношение?

— Мое что?! — ахнула я — И что же не так с моим поведением? Не я ли из кожи вон лезла две недели, чтобы не упасть в грязь лицом перед Вашими друзьями? Мне лично даром не далось все это Ваше высшее общество!

— То есть это, надо полагать, ради меня Вы буквально давили лицом в свое декольте каждого второго аристократа, вошедшего в этот дом? — не выдержав, взревел вир — Ради меня напиваетесь, как матрос при каждом удобном случае? Ради меня ведете себя, словно готовы предложить себя первому желающему? Вы правда считаете, что я спокойно должен реагировать на Ваши ведьминские игры? Вас же просто развлекает провоцировать меня! Ждете какой-то конкретной реакции? Или просто любопытны пределы моего терпения?

Звук пощечины был таким неожиданным, что я сама подпрыгнула и лишь миг спустя осознала, что это я припечатала тяжелой ладонью наглое инквизиторское лицо.

Злость затопила меня внезапно и целиком. Кажется, ни до, ни после этого я не испытывала подобной ярости.

Гад! Хам! И…инквизитор!

То есть я, впервые в жизни решилась подпустить к себе мужчину, а он… а он принял меня за распутную женщину? Я наступаю на горло собственной гордости и изобретаю способы соблазнения, а в ответ получаю лекцию о собственной аморальности?!

Убью… Разотру в порошок! Заберу Искру без оглядки на возмездие! Да пусть хоть сожгут на костре после, но жить эта тварь не будет!

— Да! — зашипела я и волосы на голове зашевелились под магическим ветром, путая длинные пряди и роняя на пол многочисленные драгоценные шпильки — Да, ради Вас! Ради Вас пытаюсь забыть, что ненавижу мужчин и улыбаюсь каждому похотливому самцу. Ведь так принято в Вашем пресловутом обществе?! Лишь бы показать Вам, что я так же изыскана, как эти Ваши высокородные виры и могу быть достойна Вашего внимания!

Инквизитор вдруг вскинулся и недоуменно уставился на меня. Но что мне была эта информация? В груди клокотала ведьмовская тьма.

— Ради Вас строю из себя идиотку, падая Вам на руки во всех доступных местах, демонстрируя в нужных ракурсах собственное тело… И даже без ракурса демонстрируя! И практически без одежды тоже!

Мужчина чуть прищурился. По плотно сжатым губам скользнула недоверчивая улыбка, настолько неуместная при моем настроении, что я, кажется завелась еще больше.

— Ради Вас пью вино, потому что без него мне не хватает смелости делать те шаги, которые, вообще-то, обязаны предпринимать Вы! — бешеной кошкой шипела я, впритык подходя к застывшему на месте мужчине и обвинительно упирая ему пальчик в грудь.

— Какие шаги? — прижимая руку к моей горящей щеке хрипло обронил маг — Каких же шагов Вы ждали от меня, Делия?

— Не смейте меня трогать — прорычала я, мотнув головой — Никогда больше! Раз Вы меня не хотите…

— Никогда? — прошептал он, медленно наклоняясь — А если нет?

— Тогда я убью Вас — твёрдо припечатала я, не отводя взгляд от его странно мерцающих белоснежным светом глаз — Клянусь!

— Делия, — практически прохрипел маг, качая головой — Моя Делия…

— Я не шучу — громко и внятно сказала я.

— Не шутишь — мягко улыбнулся он и прошептал — Конечно не шутишь... Как собираешься убивать?

— Поверьте, Вам не понравится — недобро ухмыльнулась я — Могу проклясть на смерть. Превратить жабу и раздавить. Наслать чуму…

— Зачем же так сложно? — мягко обнимая мои плечи, хрипло хохотнул инквизитор — И так криминально! Делия… Вы просто преступно безалаберны! Такие очевидные преступления не останутся безнаказанными для Вас. Есть способы куда тоньше…

— Ч…Что?

Я вдруг почувствовала себя крайне обескураженной. Большие горячие руки мягко и успокаивающе гладили мои руки от самых плеч до запястий, на забывая мимоходом приласкать пальцем бешено бьющийся на руке пульс. Колдовские, светящиеся глаза буквально облизывали мое лицо, напрочь гася и зелень моего взгляда и саму ярость. Твердые губы были так близко, что задевали мочку моего уха, когда мужчина театрально пугающим шепотом произнес в него:

— Убийство, Делия. Оно может быть куда эффективнее… и куда как слаще…

А потом его рот уверенно накрыл мои дрожащие губы и мир завертелся в какой-то сияющей звездами карусели.

Руки Дея дрожали от переполнявшей его нежности, когда он взял мое лицо в ладони. А может это дрожала я? После недель упорных холодных отказов я смотрела на него с нежной покорностью, которую никогда не замечала в себе ранее.

« Надо показать, что я контролирую ситуацию» — в панике попыталась воскреснуть в недрах моего разума Темная ведьма, но тут же потонула в новой порции нежности, затопившей меня от ненасытных горячих губ мага.

— Делия, — в его голосе звучали новые, непривычные нотки — Моя Делия…

В ответ я обвила руками его шею и крепко прижалась к пока еще полностью одетому телу. Будто пытаясь сдержать свою страсть, он наклонил голову и поцеловал снова. Мягкие губы раскрылись, его язык скользнул между ними, а затем жадно проник вглубь.

Комнату огласил чей-то рваный вздох. Деймон на миг замер, будто боясь, что напугал меня, а затем внезапно потерял контроль над собой. С тихим стоном он сжал меня в объятиях так сильно, что мне всерьез показалось, что я слышу хруст собственных ребер. Уверенный шаг — и я, охнув, падаю спиной на мягкий матрас.

— Делия, — словно не веря самому себе вновь прохрипел он и пальцы яростно рванули вниз лиф вечернего платья.

Где-то посреди круговорота восхитительных ощущений у меня успела мелькнуть мысль, что сегодня все иначе, чем было с ним раньше.

Его губы коснулись моей груди, и я совершенно неожиданно задохнулась от наслаждения.

— Я хочу тебя, — хрипло шептал он. — Я так давно хочу тебя!

Его страстные слова воспламеняли похлеще опасности жара инквизиторского костра. Каждое прикосновение его ищущих губ и рук погружало в какой-то новый мир, где не существовало ничего, кроме меня, его и этих ни на что не похожих ощущений.

Новая порция поцелуев и ласк лишила остатков разума. Я как-то не сразу осознала, что ощущаю жар и тяжесть уже совершенно обнаженного мужского тела. Вопреки опасениям, в душе вместо страха поднялась лишь новая волна горячего предвкушения, заставившая тело мелко задрожать. Теперь между нами не было абсолютно никаких преград. Я чувствовала его целиком, каждым миллиметром своей кожи и это сводило с ума, будило такие чувства, о существовании которых я даже не подозревала.

— Дей, — сама не понимая, что именно хочу сказать, простонала я, жадно ловя губами его дыхание — Дей, я…

И громко застонала, не в силах выговорить рвущиеся наружу слова.

— Тшшш… — погасил мой стон губами маг — Не нужно… Если не хочешь, то не нужно…

— Хочу, — хрипло протянула я, — Мне нужно…

— Все, что захочешь — хмыкнул в изгиб моей шею мужчина и я неожиданно почувствовала его горячие ладони на собственных бедрах.

Паника появилась из ниоткуда. Я, вдруг, распахнула глаза и сильно вздрогнула:

— Подожди, — сама не понимая, чего боюсь, жалко пискнула я.

Но в ответ получила лишь еще один горячий поцелуй и едва различимые сквозь рваное дыхание слова:

— Я ждал тебя целую вечность, Делия. Не проси меня подождать еще. Не сейчас…

Под натиском его рук я смогла лишь невнятно всхлипнуть и тут же наткнулась на горящий серьезный взгляд, прожегший меня насквозь:

— Посмотри на меня, малышка, — хрипло проговорил он и, когда я подняла дрожащие ресницы, мягко произнес — Я люблю тебя, Делия.

Резкая боль. И в тот же момент реальность опять взорвалась мириадами звезд.

Я ахнула, неосознанно крепче вцепилась в мощные плечи и погрузилась в бешеный вихрь из чувств и ощущений. Больше ничего не было, кроме стонов, поцелуев и уверенности, что еще миг и я на самом деле смогу раствориться в этом человеке. Тьма, наполнявшая меня до краев, казалось, дрогнула и отступила, рождая необычное и такое правильное чувство внутреннего сияния. Я металась по подушкам, не в силах понять, что за недосказанность распирает меня изнутри, требуя немедленного выхода.

«Что? Что я должна?» — непонимающе вопрошала я то, что давило изнутри, требуя свободы и мешая окончательно потеряться в удовольствии.

— Люблю, — хрипло снова прошептал маг, исступлённо впиваясь зубами в мою шею и тут же зализывая собственный укус — Люблю тебя…

Я замерла под ним, а потом…

— Люблю… — вдруг, едва слышно выдохнула я то очевидное, что кололо язык и горло, стремилось наружу и мучительно давило на сердце.

И внутренний свет дрогнул внутри меня бесконечным фейерверком хрустальных звезд. Обжигая, царапая и… заставляя закричать от пугающей смеси необъяснимого удовольствия и острой боли…

С которой с треском взорвалась в моей груди последняя магическая печать.

Глава 36

« Темная ведьма любит по собственному желанию…» — шептал в голове навязчивый голосок — «Ведьма сама решает кого полюбить, когда и за что…»

Внутри щекотно искрилась какая-то совершенно незнакомая хрень. Казалось, будто в районе солнечного сплетения лопались, взлетая, маленькие мыльные пузырьки. Отчего-то, в пустой черепушке, в которой ранее уверенно располагался продуманный ведьмовской мозг теперь было легко и гулко пусто.

« Допрыгалась» — внутренне простонала я, с силой прижимаясь лбом к трясущемуся косяку оконной рамы дорожного экипажа.

Эйфория прошлой ночи постепенно развеивалась, будто разбиваясь об ухабы проселочной дороги. Тянущая боль в перетруженных мышцах уже не заставляла жарко краснеть, от воспоминаний. Легкий недосып больше не казался романтичным. Я помаленьку начинала осознавать, что произошло.

« А что произошло, Делия?» — гаденьким деланно-наивным голоском издевалась внутренняя ведьма — « Проср… проспала ты свою свободу. Всего-то!»

« Это ничего не значит» — пытаясь храбриться, огрызалась я — « Подумаешь… Это ни на что, по сути, не влияет! Люблю, не люблю… если будет надо, то я …»

Взгляд сам собой поднялся на мужчину, сидящего напротив с абсолютно непозволительно счастливым выражением на инквизиторской физиономии. Разгладились угрюмые морщины на лбу и глубокая складка на переносице. Вечная мрачная серость покинула его скулы. А в глубине глаз уже не скрываясь мерцал белыми искрами странный отблеск его Искры.

Внутри ухнула и залилась сиропом жирная розовая бабочка, разом затрепыхавшаяся в животе.

« Какой красивый!» — восхищенно выдохнула она и сложила в умильном жесте лапки — «Об эти скулы прям порезаться же можно! А глаза? А брови? А губы? Уииии! О губах вообще лучше прилюдно не вспоминать. Что они творят, ой, что творят… А фигура? А эти плечи? Кубики на прессе, опять же… а когда коготками да по этим кубикам…»

Я плотно стиснула зубы и, зажмурившись, с силой приложилась лбом о стенку экипажа.

Обернувшись на глухой звук чего-то пустого по чему-то транспортному, вир, ожидаемо, заметил мой интерес. Бесконечно нежно улыбнувшись, он подхватив мои слабые пальчики и тут же обжег их поцелуем.

— Устала? — мягко спросил он.

В ответ я только молча покачала головой и вновь перевела тяжелый взгляд в окно.

« Кому я вру» — обреченно беззвучно простонала я — «Это меняет все»

Никогда теперь я не смогу объективно взглянуть на его действия и здраво оценить ситуацию. Не замечу, даже если он посадит меня в клетку изаставить вышивать салфетки для его братьев инквизиторов. Попросит — лично буду в лес ходить за хворостом для собственного костра.

Увы. Темная ведьма любит самозабвенно, всепоглощающе и бескомпромиссно. Раз и навсегда. Всем сердцем и до последнего вздоха. Его счастье — безусловный залог моего. Его боль — многократно отзовется во мне. И никто в этом не виноват. Это мой выбор. Темная ведьма любит по собственному желанию…

— Что-то случилось, Делия? — неожиданно напряженным голосом спросил инквизитор.

И я только сейчас поняла, что он не сводит с меня обеспокоенного взгляда, продолжая при этом нежно поглаживать мои зажатые в его горячей ладони пальцы.

— Нет, — безразлично пожала я плечами — Все хорошо.

— Не хорошо — мягко качнул головой мужчина — Я же вижу. Ты переживаешь. Только не могу понять, по какому поводу. Ты… жалеешь?

Я удивлённо свела брови, на мгновение задумалась, а потом уверенно ответила:

— Нет — и тут же уловила облегченный вздох, сорвавшийся с мужских губ.

— Тогда что не так?

— Не выспалась, видимо — пожала я плечиком.

— Извини — без доли сожаления чуть улыбнулся инквизитор — Останавливаться не будем, поедем прямо до столицы. Так что дома будем уже ночью. Поспи сейчас.

— Никогда не умела спать в дороге — вздохнула я — Ничего. Высплюсь дома.

— Мне жаль, милая — чуть хмыкнул маг — Но обещать этого не могу.

— У нас планы сразу по приезду? — удивилась я.

— У меня так однозначно — многозначительно вскинул бровь мужчина и тут же снова улыбнулся — Шучу. Конечно дам выспаться.

А я совершенно неожиданно…. покраснела!

« Очуметь!» — ахнула внутренняя ведьма — «Это что за пердимонокль, извините? С какого х… числа мы начали краснеть-то?!»

Увы, ответа на этот вопрос, как и на многие другие у меня теперь не было. Слишком странные вещи происходили с моим организмом. Слишком чуждыми были вновь обретенные эмоции. Слишком непонятными реакции.

Даже вспомнить это утро, когда я проснулась в чужой постели, заранее отчаянно пылая пунцовыми щеками и пищА, словно раненный таракан. Было неловко, стыдно и страшно. Вот сразу прямо так — целый букет доселе неизвестных эмоций и все в моей многострадальной голове. И покуда я всерьез размышляла о преимуществах суицидального утопления в ванной перед смертью от сбрасывания в окно в одном покрывале, мое голое плечо обожгло горячим поцелуем и от тихого, сладкого шёпота, тронувшего нежную мочку уха, по спине замаршировали послушные чужой воле мурашки:

— Доброе утро, любимая — хрипло выдохнул мне в ухо инквизитор.

И, о чудо! Утро в мгновение ока из постыдного и смутительно-возмутительного превратилось в чарующе-очаровательное, наполненной нежностью и эйфорией обретенного счастья.

С этой секунды мне нравилось абсолютно все: новый способ просыпаться под горячими умелыми руками, млея от собственных стонов; детское веселье и шуточная борьба за право первым пойти в ванную комнату; спешные сборы в дорогу, перемешанные с постоянным отвлечением на поцелуи и хриплые признания… И горячее тепло собственной Искры, которая искрила и мерцала всякий раз, когда ей навстречу лился свет инквизиторского Дара.

Мужа звала служба. Черт! Да-да-да! Даже в мыслях я теперь упивалась этим словом. Муж! Ага. Мой! Он у меня инквизитор, между прочим. Бесконечно занятой и незаменимый человек. А потому я, даже не подумывая о лишних препирательствах, быстро и послушно уселась в экипаж, наскоро попрощавшись со свекром и пообещав ему новый визит вот прямо в самое ближайшее время. И теперь вот тряслась по пыльной дороге навстречу городу, пугающим мыслям и совершенно неопределенному будущему.

— Вир Мигре… — автоматом начала было я.

— Делия! — возмутился маг — Ну какой вир?

— Извини — уже почти привычно покраснела я — Деймон… А что теперь будет дальше?

— Прости? — чуть нахмурился муж — Что ты имеешь в виду?

— Ну… с нами. В смысле, как теперь…

— Как обычно, наверное — немного напрягся маг — Единственное, переберемся в другой особняк. У тебя слишком тесно.

— А как же… — замялась я, не понимая, как сформулировать причину собственной неуверенности.

Действительно, что конкретно я могла у него спросить? Где будем спать? Как часто выбираться свет? Не против ли он моей работы? Да и Темной сути, если уж на то пошло? Вопросов было слишком много, но при этом ни одного конкретного, важного. И, все-таки, что-то не давало мне покоя, выбивало из колеи.

— Мы слишком мало друг друга знаем — наконец нашлась я.

— Делия — мягко улыбнулся мужчина — У нас впереди многие и многие годы, чтобы узнать друг друга. И если тебе и их мало, то могу сказать, что я уже задумывался над этим вопросом.

— Это над каким же? — удивилась я.

— Насколько я понимаю, длина жизни ведьмы напрямую зависит от силы ее Дара — аккуратно проговорил он — Инквизиторам проще. В наши ряды изначально попадают лишь те, чья Искра гарантирует изрядное долголетие. Но это не проблема, уверяю тебя!

— Эм… правда? — медленно протянула я, внезапно начиная понимать, что конкретно терзало меня в сложившейся ситуации.

— Да, милая — продолжил между тем муж — Моя должность позволяет мне подать запрос на привязку тебя к моему жизненному циклу. Так что, ты проживешь не меньше меня, поверь мне! Двести лет семейного счастья нам гарантированы в любом случае. Ну а дальше… смотря как сильно успеем истрепать друг другу нервы — со смехом закончил он.

А я… просто подавилась воздухом и молчала, боясь сделать очередной вдох.

«Твою-ж Темную мать » — медленно проговорила внутренняя ведьма — «А про слона в посудной лавке мы-то и забыли…»

Моя коллекция! Двенадцать ценных экземпляров. Залог моей почти вечной жизни и молодости.

Как?! Как, тьма меня побери мне теперь разбираться с этой проблемой! Особняк он решил сменить, ага… А ну как продать его предложит?

«Откажимся!» — смело топнула ножкой ведьма.

Но я лишь застонала от невысказанной боли. Как я откажу? Чем объясню свое упорство? Что? Особняк будет просто стоять и ветшать? Ведь даже сдать кому-то я его не смогу! А ну как, случайно, по закону подлости, кто-то обнаружит мой тайничок?

А наплевать и ничего не объяснять тоже уже не смогу. Мне неоспоримо важны его чувства, переживания, огорчения… Вот ведь засада. Ведьма любит взапой…

«Тьма, что за бред меня волнует!» — сама себе ужаснулась я — «И, главное, почему?!»

Ответ нашелся где-то в темных недрах моего стремительно деградирующего мозга и едва не стал причиной вопля отчаяния и активного битья головой все о ту же стенку кареты.

Любовь. Ну конечно-же… Влюбленная Темная, как новообращённый вампир, мать его. Как там мне вдалбливали? «Никогда ( сие следовало читать с пафосом, если я правильно помнила свою учительницу по основам развития Темных сил), никогда Темная ведьма не бывает так вкушаема и уязвима, как в первые трое суток после самостоятельного принятия любви! Тьфу-тьфу-тьфу, огради меня Дьявол! В эти дни несчастная, на которую подобно шквалу штормовой волны обрушиваются чувства, о которых она раньше и не задумывалась, особенно уязвима и истерична. Все для ее проснувшегося сердца вновинку. Все манит неизведанным. А мы же помним, Делия, что Темная ведьма есть существо исключительно любопытное? И вот эта ранимая, растерянная ведьма, с зашкаливающим после снятия печати Безразличия потенциалом, как маленький испуганный котенок тычется носиком во все щели и колдует, колдует… на все, что под руку попадет! А уж убедить в этот момент одурманенную проказой любви девушку может кто угодно и в чем угодно! Вот к концу третьих суток ведьма, все-таки, находит где-то в глубине влажных панталон зачатки разума и остатки здравомыслия. С глаз потихоньку спадает розовый туман, учатся сидеть смирными рядками бабочки в животе… Но проблема остается. Уже до конца дней у Темной ведьмы будет лишь один свет в окне, основа мироздания и источник истины — тот ( Прокляни его Вельзевул!) гад, который заставил ее испытать это отвратительное, унизительное чувство! Записала, Делия? К среде выучить, как Псалом от Упыря! Повторять себе трижды перед сном и каждый раз, как хоть мысль крамольная мелькнет, бить себя розгами по заднице!». Мда… А ведь и правда заучила, получается… Идиотка. Потому как всегда знала, что зубреж — не есть понимание предмета! Вот и я так… зачем учила, спрашивается? О чем думала?

Вот, теперь сижу, истекаю сиропными слюнями на своего не в меру идеального супруга. И реально страдаю от мысли, что планирую его обмануть! Жуть-то какая!

«Короче, этим вопросом нужно всерьез озадачиться. Может быстро задним числом особняк на бабулю обратно переписать… но как? Он наверняка уже пробивал информацию обо мне и прекрасно знает, что дом мой, полученный по наследству. Так что тут это заднее число еще подобрать нужно, чтобы накладки не вышло… Поселить в особняке какую-нибудь «дальнюю родственницу»? Типа Гретты… Но, опять-таки, ведьма еще скорее найдет тайную комнату. А там… Черт! Значит, нужно сдать особняк, но перед этим коллекцию тайно вывезти… Гхм… А как? Пространственный мешок в помощь, конечно. Но его лимита хватает лишь для того, чтобы вынести колбы до повозки. А дальше? Как я поеду средь бела дня гремя коллекцией? Вряди муж, учитывая наши с ним отношения, спокойно отнесется к тому, что мне нужно будет куда-то отлучиться ненадолго в глубокую заполночь. Так что переезд определенно свершится днем. Да и куда вести?! Раньше при смене дислокации я просто уезжала в другой город и обосновывалась там. То есть, коллекция все время была при мне. А теперь как? Увезти в другое место с тайником и оставить все там без присмотра? Пустой дом — ничей дом. Залезут воры. Найдут колбы… Черт! Куда не ткнись — кругом клин. И второй вопрос — как я уеду одна в неизвестном направлении на неопределенное время? Вряд ли Дей не спросит куда и зачем я еду. Ну и, скорее всего, захочет поехать со мной. С бабушкой бы посоветоваться."

Инквизитор же мое напряженное молчание принял иначе:

— Не обижайся. Я же пошутил — покачал он головой — Что не так? Обижаешься, что я принял это решение, не посоветовавшись с тобой?

— Я… Я вообще не обиделась — сдавленно пискнула я — Просто… неожиданно все и… я не думала даже.

— Тебе и не стоит теперь думать обо всем — светя глазами, обронил улыбающийся муж — Теперь у тебя есть я. Ты можешь положиться на меня. Уж, по крайней мере, в таких мелочах, как решение вопроса твоей долгой счастливой жизни.

И я снова обреченно закрыла глаза…

… В столицу мы прибыли гораздо позже, чем предполагалось.

К утру небо затянуло недобрыми тучами и на землю со всей яростью стихии обрушился проливной летний дождь. Ухабистая дорога быстро размякла, превратившись из чреды рытвин и колдобин в весьма классическое болото. Колеса экипажа вязли в грязи, а несчастные лошади, которых мы в виду отсутствия остановки так и не сменили на постоялом дворе, не в силах были вытащить тяжелую карету из хлюпающей массы. Возница смачно ругался, то и дело щелкая мокрым хлыстом. Но проблемы это не решало. В конце концов, с горем пополам вытянув экипаж из очередной топкой лужи, Деймон принял предложенное извозчиком решение остановиться на ближайшей прогалине у обочины и переждать стихию.

Тяжелые капли вовсю барабанили по крыше. В карете было зябко и влажно. Длинная юбка быстро отсырела и теперь лежала на продрогших коленях влажной тряпкой, не столько согревая, сколько отбирая тепло.

На облучке грязно матерился промокший насквозь возница, которого не спасал от ливня даже натянутый над ним брезент навеса.

— Двигайся ко мне, Делия — немного хрипло прошептал маг — Иначе замерзнешь.

Глаза его в полумраке кареты горели уже родными белесыми всполохами, а на губах застыла многообещающая улыбка.

— Уже замерзла — шмыгнула носом я, оценив свое состояние — Будь проклят этот дождь… Ой! — тихо ахнула я под сдавленный смешок мужчины, потому что в ответ на сорвавшуюся с языка фразу сила мгновенно взметнула вверх мои волосы и осветила салон зелеными искрами ведьмовского взгляда. Где-то удивленно громыхнул гром— Прости, Дей. Но мне так холодно, что…

— Холодно? — ахнул маг и засуетился — Почему молчала?

— Ну, я же вижу, что ситуация тяжелая. Куда еще тут я со своими капризами — скромно пискнула я и отчаянно чихнула.

— Делия — возмутился он — Нет ничего важнее, чем твое здоровье и твой комфорт! Чтобы такое было последний раз! Холод — это не капризы.

С этими словами инквизитор ловко вытащил из-под сидения массивный лавовый камень и, сосредоточившись, приложил к нему ладонь. Не прошло и десяти секунд, как серый булыжник послушно впитал предложенную ему силу и заполыхал ярко-алыми переливами, рассылая по салону кареты горячие полный тепла.

— А сам о тебя греться пред-д-длогал — с укором проступал зубами я, опадая на колени и протягивая озябшие пальцы к теплу.

— Я и сейчас предлагаю — немного напряженно хмыкнул вир, уверенно вытягивая из-под юбки мои ступни и, сорвав с них туфли, сжимая их в горячих ладонях — Просто так быстрее.

Где-то на облучке завистливо чихнул мокрый возница. Судя по мягкому отблеску на стекле, в его руках тоже уже был маленький экземпляр горячего камня. Но согреться под брезентовым навесом было куда сложнее, чем в мягком салоне экипажа.

Мои ступни, тем временем, наслаждались теплом сильных рук и мягким массажем, которым маг разминал уставшие от обуви ножки. Разомлев от долгожданного тепла, я не сразу заметила, что проворные пальцы уже забрались высоко под юбки, оглаживая круглые коленки и, будто ненароком скользя чуть выше по внутренне части бедер.

— Дей — покраснела я, скромно сжимая ноги и ловя в тиски чьи-то наглые ладони — Прости, просто…

— Просто что? — хрипло уточнил маг, уже ловя губами мой подбородок и многообещающе прикусывая ямочку на нем.

— Не здесь — прошипела я, становясь исключительно пунцовой.

— Хммм… Так мне досталась единственная в своем роде скромная Темная ведьма? — воркующие усмехнулся он, прикусывая уже основание обнаженной шеи и вызывая громкий вдох из моей груди — Ай-яй-яй, Делия… Нехорошо продолжать издеваться над влюбленным в тебя мужчиной… Нехорошо и наказуемо…

— Я не изде…де..ваюсь — буквально подавившись словами, едва выдохнула я — Просто мне…

— Что «тебе»? — еще тише прохрипел маг, отпуская мои ноги и скользя пальцами в открывшейся вырез корсажа — Весело, вредная ты ведьма?

— Больно — едва успела вымолвить я, тут же вскрикивая от неожиданно острых ощущения.

Миг, и все замерло. Я поражено распахнула глаза и тут же наткнулась на напряженный взгляд несколько обескураженного мужчины.

— Больно? — тихо и спокойно спросил он, будто не сам только что едва справлялся с дыханием — Что болит, малышка?

— Ну… — Господи, я то считала, что пунцовый — это максимально возможный из оттенков красного на моих щеках. Наивная! — Дей, просто…

— Малышка, пожалуйста — еще серьезнее произнес маг.

— Ох… — и я заметалась под этим тяжелым взглядом, не понимая, как теперь объясняться — Ну… не то, чтобы больно. Но будет больно. Насколько я знаю, это пройдет через пару дней, но именно сейчас, сразу после первого раза…

— Мммммм…. — будто сквозь боль застонал муж, прикрывая глаза и откидываясь на спинку сидения — Я идиот… Господи… Прости меня, крошка. Я такой осел…

— Дей!

— Делия, прости! Прости меня, маленькая — и совершенно расстроенный маг резко ухватил меня за талию, усаживая на собственные колени и крепко прижимая к груди — Я дурак. Эгоист и сатрап.

Сильные руки успокаивающе гладили мою спину, а губы уже совершенно иначе касались волос.

«Уииии! Какой он у нас милашка!» — зашлась слюнями внутренняя ведьма — «Ну как с таким жить, а?»

Отчего-то мне стало окончательно неловко. А в сердце, помимо добровольно принятой любви, вовсю расцвели умиление и благодарность за заботу.

— И ты прости — глухо пробубнила я в мужское плечо — Я не специально, честно!

— Я знаю, маленькая — нежно вздохнул Мигре — Я слишком тороплюсь. Получив тебя никак не могу прийти в себя. И вот… откровенно глупею. Тебе надо отдохнуть. У нас все будет позже. А сейчас спи, моя хорошая… спи…

И вопреки всему, впервые в жизни я закрыла глаза в экипаже и, не смотря на отсутствие кровати, тут же провалилась в мягкий, глубокий сон.

Проснулась уже ближе к полудню. За окнами медленно двигающейся кареты на фоне серого холодного неба все так же лился с неба нескончаемый дождь. Правда тропические потоки успели смениться тонкими нитями затяжной мороси. А уверенное покачивание рессор говорило о том, что экипаж медленно, но верно двигается по намеченному пути.

Едва я успела сладко потянуться и пригладить взъерошенные ото сна локоны, как дверь экипажа открылась и в салон, прямо на ходу залез пахнущий свежестью и дождем Дей.

— Доброе утро, соня — тепло улыбнулся он, тут же приникая к моей теплой щеке поцелуем.

— Далеко еще? — уточнила я, не забыв улыбнуться в ответ.

— Прилично — вздохнул муж — Последние полчаса я провел на облучке, магически придерживая экипаж от завязанная в грязи. Но, увы, резерв не вечен. Так что, вполне вероятно, мы вскоре снова станем пленниками какой-нибудь особенно глубокой канавы.

— Будем надеяться на лучшее — мягко вздохнула я — Жаль, ничего нельзя сделать, чтобы улучшить ситуацию.

— Ну... попробуй снова проклясть дождь — сделав вид, что слегка задумался, резко кивнул мужчина — Или наслать порчу на дорогу.

— Как можно? — деланно возмутилась я — Проклясть?! Ни в чем не повинное природное явление? И прямо на глазах у самого Верховного Дознавателя?! Я что, на дуру похожа? Конечно же нет. Это противозаконно! — фыркнула я.

— А ты теперь вся такая законопослушная? — засмеялся Дей.

— Приходится — со вздохом призналась я — У меня муж инквизитор. Тут не забалуешь.

— То есть ты точно не при чем? — грозно сведя брови и сдерживая улыбку, уточнил маг.

— Конечно! — наивно хлопнула я глазами — И не докажите!

Салон кареты сотряс громкий мужской хохот, с которым мне в рот сунули мягкую, явно заранее подогретую булочку с заварным кремом. На язык тут же пролился сладкий наполнитель, заставляя жмуриться от удовольствия. А поплывший следом по воздуху аромат горячего шоколада целиком и сразу сравнял мое настроение с высшим пиком счастья.

— Хорошо, когда ведьма — собственная жена— мягко проговорил инквизитор, в качестве десерта целуя мои перепачканные сладостями губы — Всегда наверняка знаешь, что она ни в чем не виновата. В любом случае.

— Это да — тут же согласилась я — Тем более, что, судя по всему, дорогу еще до меня прокляли…

… В общем, в столицу наш заляпанный по самую крышу экипаж въехал и правда почти ночью. Только, увы, уже следующей.

Деймон заметно нервничал. Постоянно смотрел в окно, напряженно хмурясь и угрожающе взирая на затянутое тучами небо. Я тихо сидела, стараясь лишний раз не дергать хмурого спутника и недоумевала. Нет, конечно Дей сразу мне сказал, что решение срочно выдвигаться в город обосновано срочным вызовом на службу. Наша ссора едва ли могла повлиять на быстрый отъезд. Составить компанию ему я напросилась уже сама. Даже не смотря на то, что маг упорно предлагал мне остаться в поместье и дождаться его скорого возвращения.

Шли все-то первые сутки после снятия печати Безразличия! Естественно, единственным моим желанием было выцепить в объект любви клещом и тереться о него, словно кошка. Одна мысль о скорой разлуке с только что обретенным любимым вызвала такую боль, что инквизитор всерьез разволновался, глядя на мое чрезмерно бледное лицо и, скрипя сердцем, согласился ехать вместе.

И вот теперь я воочию убеждалась, что в столице инквизитору будет, мягко говоря, не до меня. Судя по суровым складкам, вновь прорезавшим его лоб и резко заледеневшему взгляду, умом он уже был где-то далеко. Там, где ни мне, ни нашей любви не было места. И пусть физически он все еще сидел передо мной, но не нужно было иметь магических способностей, чтобы понять, что в карете угрюмо отстукивает пальцем по стеклу окна уже не внимательный и влюбленный вир Мигре, а сам Верховный Дознаватель инквизиции. Который лишь номинально еще здесь. А ментально уже мчался на встречу преступным элементам, выполняя свои таинственные служебные обязанности, о которых мне знать, опять же, не пристало.

Город мягко мерцал зажженными фонарями и радовал пустыми улицами. Покоряясь непогоде, жители пораньше закрыли магазины и лавочки. Гасли вывески в окнах уютных кафе. Лишь в центре в нескольких больших поместьях еще играла музыка и по улицам разносился шум частных балов. Но на нашей тихой улице вовсю царствовали пасмурные сумерки.

— Делия, я провожу тебя и поеду в Управление — немного сухо произнес маг, когда уставший экипаж, наконец, остановился перед палисадником нашего дома — Ты не обидишься?

— Конечно, — как можно мягче улыбнулась я, прикусывая дрожащую от обиды губу — Я все понимаю. Ничего.

— Точно понимаешь? — нахмурился муж.

— Точно — я глубоко вздохнула и ровно посмотрела на мужчину — Иди. Я же вижу, что ты спешишь.

— Спасибо, дорогая — облегченно выдохнул он и, едва я спустилась со ступенек экипажа, поцеловал в лоб и быстро повел к дому.

За время нашего отсутствия, казалось, ничего не изменилось. Дверь открыл лакей, подтверждая, что новая прислуга не успела испуганно сбежать. По крайней мере, не вся.

Из приоткрытой двери кабинета струился мягкий свет.

— Делия! — почти без удивления воскликнула Гретта, тут же появляясь в холле — Как долго вы добирались…

— Дождь. Дороги размыло — сухо объяснил Дей и тут же, смягчаясь сжал мои ладошки в своих руках — Все хорошо, милая?

— Да, иди — стараясь улыбаться не слишком глупо, прошептала я — Все хорошо. Сейчас пойду к себе, лягу спать пораньше.

— Эм… — неожиданно вклинилась Гретта — Если можно, я бы сперва хотела поговорить с тобой.

— Может завтра? — почти застонала я.

— Это очень срочно — медленно и внятно произнесла Верховная, многозначительно кося на инквизитора.

— Иди, Делия — снова чуть улыбнулся мне муж — Я тоже уже поеду.

— Не рискуй собой — едва слышно шепнула я, вопреки рациональной осторожности привставая на цыпочки и целуя его в подбородок.

— Не разрешай кузине долго себя мучать — в тон мне шепнул он и вернул куда более горячий поцелуй.

— Идем, — со вздохом обернулась я к Гретте.

А потом шагнула в след за ней в кабинет, заметив через плечо, что маг не уходит, дожидаясь, пока за мной закроется дверь.

Едва мы оказались одни, Верховная взмахом руки активировала полог тишины и в раз растеряла легкомысленность облика. Губы ее плотно сжались, а темные брови сошлись над переносицей в сердитую линию.

— Как это понимать, Делия? — холодно спросила она.

— Никак — устало вздохнула я, опускаясь в кресло для посетителей — Считай, что я просто тщательно выполнила указания Ковена.

— Выполнила? — прикусила она губу — Объяснись.

— Вам нужна была моя инициация? — немного злясь, огрызнулась я — Вуаля.

— Инициация, значит — медленно протянула ведьма — А где в этом приказе, скажи-ка мне на милость, звучал хоть намек на снятие печати Безразличия?

Вместо ответа я просто пожала плечами и откинула голову на высокий подголовник. Глаза закрывались сами собой. Дорога не просто утомила. Она вымотала меня окончательно, отдавая ломотой в мышцах и противным першеним где-то глубоко в носу. На лицо была начинающая простуда. И, вместо препирательств с Верховной, куда рациональнее было бы спешно сварить подходящее зелье, чтобы не разболеться.

— Молчишь? — хмыкнула Верховная — Хотя, слова и правда уже излишни. Тем более, что эта новость была свежа два дня назад. И я очень надеялась, что у тебя хватит смелости признаться в этом, еще когда ты сферила из поместья Мигре, чтобы попросить подготовить к твоему приезду спальни.

— Правда? — почти безразлично произнесла я — Кто же успел доложить эту чудесную новость?

— Девочка, — с тихим вздохом опустилась в кресло за моим столом вира Градейн — Я Верховная ведьма твоего Ковена. Неужели ты считаешь, что Ковен не имеет возможности следить за жизнью своих адептов? Тем более, за такими важными событиями в их жизни. Конечно же, я сразу узнала и о твоей инициации, и, что куда хуже, о твоем самовольном снятии печати. Дрянная девчонка! О чем ты только думала?! По стопам своей безголовой матери решила пойти, да? Отвечай!

— Мне нечего сказать — поморщилась я, замечая, что к свербящему носу добавилось щипание в горле и тупая головная боль — Я приняла это решение. Значит оказалась слаба.

— С твоим-то прошлым? Слаба перед мужчиной?!

— Слаба перед заботой, вниманием, пониманием и искренней любовью, которую он мне предлагал — холодно обронила я — И, в конце концов, это моя жизнь. И решение касается только меня.

— Ошибаешься — вдруг, ядовитой змеей зашипела Гретта.

— Да ну? — хмыкнула я — В чем, например? Как же одна влюбленная ведьма успела подставить целый Ковен?

— А ты не забыла, маленькая ты дурочка, что речь идет не о рядовом городском парне? Ты решила играть в любовь с инквизитором! С Верховным Дознавателем! И проиграла. Ты не помнишь, почему он оказался на пороге твоего дома? Нет? Он вышел на след ведьмы Адаль. На твой след! Не за этим ли ты просила помощи?

— Он искал не Адаль. Он искал убийцу Вермона, но отказался от мысли искать виновного в смерти брата — не слишком уверенно произнесла я — Он сам так сказал…

— Конечно — ухмыльнулась ведьма — Инквизиторы же всегда говорят Темным ведьмам только правду. Да, Делия?

— И зачем же ему врать? — напряглась я — Я не настаивала на прекращении расследования. Он смог спокойно искать преступника дальше…

— А зачем ему искать? — расхохоталась Темная — Мне кажется, он ее как раз нашел.

— Он бы не смог — неуверенно проговорила я, ровно садясь в кресле — Он бы…

— Он всеми правдами и неправдами пытался пробраться в этот дом. Ясно же, что его привел сюда след расследования. Затем понаставил по всему дому следилок, о которых ты знаешь. И источники ментальных помеха, о которых ты не догадалась. Да-да! Как же еще мы с тобой, две опытные ведьмы постоянно попадали впросак с колдовством? Ну ладно ты, как говоришь, слабая перед его вниманием. Но я Верховная! Я не ошибаюсь! А тут тебе и каша эта твоя живая, и сова из чучела… А тупой сбой в работе с признаниями преступников? Не должны были они все разом и одновременно в кабинет ввалиться! Я не такой таймер устанавливала! А воронка в ад на месте спальни? Да я бы никогда такое заклинание в доме использовать не стала. Но источник помех может произвольно изменить силу заклинания...

— И зачем ему все это? — хрипло прокаркала я больным горлом.

— Ему нужно было, чтобы ты обозлилась на меня, перестала мне доверять. В идеале, выгнала из дома, чтобы он спокойно мог устроить здесь обыск. Он даже своих агентов под прикрытием сюда притащил! Да-да, Делия! Лакеи, горничные, повара… Все они инквизиторы. И они день и ночь тщательно обыскивали особняк.

Сердце больно сжалось, будто в него медленно втыкали острый нож. В глазах потемнело. В голове набатом застучали молотки.

— Не верю — замотала я головой — Он меня ни в чем не подозревал! Да и зачем тащить меня в постель, скажи мне? Зачем разыгрывать любовь для этого?

— Наивная ведьмочка — словно не замечая моего состояния, ухмыльнулась женщина — Во-первых, влюбленная ведьма — послушная ведьма. Тебя можно было бы заставить работать на себя. Ты бы с радостью сдала всех! Даже свою бабушку, если бы Мигре попросил.

— Нет…

— Да! Влюбленная Темная внушаема! Ты сама это знаешь. А, во вторых, ты бы и себя разоблачила по первому требованию. Зачем мучаться и искать улики? Ведьма сама расскажет все! Потому что ей претит врать тому, кому отдано сердце. Просто скажи ведьме, что защитишь ее. Что она априори всегда невиновна в твоих глазах!

« Хорошо, когда ведьма — собственная жен. Всегда наверняка знаешь, что она ни в чем не виновата. В любом случае» — неожиданно прозвучало в голове и я охнула, прижимая пальцы к губам.

— Ты ведь даже не поняла, что натворила, да? — грустно покачала головой Верховная — Стоило тебе покинуть город, как в дом нагрянула инквизиция. Особняк перерыли. Комната с твоей коллекцией найдена.

— Тогда почему я здесь? Почему ты…

— Они не знают, что я в курсе. Меня успели предупредить об обыске. В тот же день я спешно «уехала к подруге», оставив по всему особняку маячки и следилки, не хуже инквизиторских. Найдя все, что хотели, маги очень аккуратно все расставили по местам и послали твоему мужу уведомление о том, что операция прошла успешно. Далее, тебя следовало срочно вернуть в столицу…Ведь ваш отъезд был спешным и спонтанным, не правда ли? Так вот… тебя ловят на живца. Они спровоцируют твой поход в тайную комнату и арестуют на месте преступления. Удаленно обвинения тебе было бы не предъявить. Подумаешь, нашли что-то… Может не твое? Может ты и знать не знала? А вот если ты уже внутри… тут не отмажешься. Потому как если и правда не твои колбы, то должна была сразу сообщить инквизиции. Молчала? Все сразу понятно.

— Как они смогли ее найти? — едва слышно, проговорила я.

— Каша — махнула рукой ведьма — Ты же не думаешь, что к ее созданию и правда я руку приложила? Я сотни лет варю зелья и отвары. И никогда, как бы не нахимичила, ничего подобного не было. Занятная тварь, кстати. Интересно, как инквизиторы научились таких отличных шпионов производить, да?

Но я не в силах была ответить. В голове творился настоящий сумбур. Перед глазами вертелась карусель образов, знаков, фактов…

Вот Дей появляется на пороге моего дома и его лицо не скрывает морок… Вот он заявляет, что любым способом узнает правду о смерти брата… А вот обманом заставляет меня пройти обряд в храме Единого… И его глаза…

— У него рядом со мной светятся глаза — сдавленно прошептала я.

— Искра Исхода, — кивнула ведьма — Исход уже признал тебя виновной, Делия. Он реагирует на тебя. Твой приговор вынесен.

Грудь резко пронзило ледяным шипом. Я до крови закусила губу и застонала, нервно прижимая ладонь к саднящему сердцу.

— Не верю… — словно сомнамбула мычала я — Не верю… Не правда…Я не верю тебе, Гретта Градейн!

— Тогда поверь мне — неожиданно раздался тихий голос и из приоткрытой дверцы прилегающей к кабинету маленькой лаборатории медленно вышла ангелоподобная красавица лет пятнадцати, в небесно-голубом шелковом платье.

На миг я замерла, не понимая, что происходит, а потом тихо всхлипнула и рывком бросилась ей навстречу:

— Бабушка — сдавленно выдохнула я, прижимаясь лицом к пахнущим фиалками локонам и, наконец, заходясь безудержными слезами.

Глава 37

Истерика нарастала в пугающей прогрессии. Меня трясло, знобило. Я заходилась судорожными вздохами, не в силах проглотить жадно поглощаемый воздух. И плакала. Слезы текли обильными ручьями, напрочь заливая лицо, шею и лиф измятого дорожного платья.

— Ба…ба… бабушка, — всхлипывала я, сама не понимая, что именно так сильно хочу донести до Ады — Бабушка… он… он…

— Господи, Делия, — скованно похлопывала меня по плечу старшая Адаль — Ну успокойся уже… Ну же, девочка… Тьма побери, да что же это такое? Берримор!

Ее ручной менталист неслышной тенью тут же появился из дверей все той же лаборатории. Тяжелый взгляд, казалось, лишь на мгновение пересекся с моим, но вдруг воздух перестал казаться комками холодного снега, который забивал мне рот. Он тонкой послушной струйкой мягко вошел в горло и растекся в груди, даруя первый глубокий вздох.

Я хлопнула глазами и медленно разжала руки, которыми, словно стальными тисками, сжимала тонкую девичью фигурку в голубом.

— Фух… так-то лучше — недовольно пробурчала красавица, брезгливо оправляя юбку и оглядывая испорченный моими слезами корсаж — Делия, что за истерики?

— Прости, — невнятно обронила я, с удивлением отмечая, как меня заливает практически коматозное спокойствие — Просто эта новость…

— Новость? То есть, для тебя это новость? — возмутилась бабуля — Делия, ты меня поражаешь! Я так понимаю, мозги по наследству не передались. Интеллект ты точно унаследовала от этого деревенского олуха! Какие новости, глупышка? Не ты ли сама мне сферила в ужасе от визита инквизитора? Не ты ли раздумывала над причинами его появления? Над изначально не скрытым лицом? И куда делись твои умные рассуждения? Все сдохло, едва первый попавшийся мужик уложил тебя на лопатки? Ты Темная ведьма или кто?

— Он говорил…

— Забудь что он говорил — резко окрикнула Ада и я моргнула. Цепочка мыслей развеялась в голове, словно утренний туман. Что я хотела сказать? Какие аргументы подыскивала? Не помню… — Инквизитор появился потому, что орден вышел на след Искры Адаль — твердо припечатала красавица.

— Д..да, — пораскинув мозгами, неуверенно кивнула я — Скорее всего так. Но Вермон…

— Не «скорее всего», а так и есть! Вермон оказался той самой жертвой, из-за которой тобой заинтересовались. И все твоя недоработка! Ты обязана была досконально проверить всю подноготную выбранного экземпляра. Провести проверку эликсиром истины! Ты схалтурила, Делия. И вот итог.

— Мне жаль — потупилась я.

— Жаль?! Делия, потянув за ниточку, орден не остановится, покуда не размотает весь клубок. И клубок разматывается очень быстро. Инквизиторские ищейки почти вышли на меня.

— Что?! — ахнула я, прижимая пальчики к губам — Бабуля…

— Что «бабуля»? — огрызнулась Ада — Ты подставила меня! Теперь моя жизнь в опасности. Спасибо, милая!

— Я не хотела… не думала…

— Именно. Ты не думала. А Темная ведьма не может себе позволить отключать мозги! Расслабилась — попалась! Инквизиторы не дураки. Там идиотов не держат. Мозги, Делия! Вот гарант безопасности. Разум помогает продумывать ходы, просчитывать риски. И ничто так не помогает деградировать разуму, как эта ваша любовь. Именно поэтому ни одна НОРМАЛЬНАЯ Темная не позволит себе влюбиться. А ты…

— Господи… — простонала я, закрывая глаза и роняя лоб на ладони — Я была такой дурой…

— К твоему оправданию могу лишь добавить, что в конкретном случае у тебя не было шансов — немного помолчав, словно через силу проскрипела Ада — Тобой занялся сам Верховный Дознаватель. И такая наивная юная ведьма для него на один укус… Расшатать твои нервы, забить голову чредой неожиданных событий, сыграть на недоступности и приманках… Твоя влюбленность была делом времени. Гретта как могла препятствовала этому, но этот монстр…

— И все ради того, чтобы найти доказательства моей вины и арестовать? — из глубины своих ладоней обронила я.

— Не все так мелко — покачала головой бабушка — Они догадались, что если есть одна ведьма с запретной Искрой, значит есть и другие. Через тебя начались поиски всех хранителей Адаль. Облава идет в грандиозном масштабе.

— Тогда зачем ты приехала? — возмутилась я — Раз это так опасно…

— Потому что ты моя внучка — холодно вскинула подбородок бабушка — Я не могла бросить тебя в этой ситуации.

Душу тут же затопило щемящей нежностью.

— Бабушка — прошептала я тихо.

— Все, Делия. Перестань — неприязненно поморщилась Ада — Ты же знаешь, как я все это не люблю. Эти твои нежности…

— Прости — покаянно улыбнулась я, в душе светясь от любви и благодарности.

Не бросила! Приехала! Рискуя собой, прорвалась во взятый под наблюдение особняк! Она любит меня. Что бы не говорила, а каждым своим поступком бабушка доказывала, что я не безразлична ей. Моему единственному близкому человеку…

— Итак, сентиментальность в сторону — серьезно проговорила молчавшая до сих пор Гретта — Что делаем? Каков план действий?

— Надо бежать — кивнула Ада — Делия слишком важна. Хранители нашей Искры малочисленны. Нельзя ей рисковать.

— Согласна — поджала губки Верховная — Но как?

Ведьмы дружно замолчали, глядя на меня.

— Инквизитора нельзя оставлять в живых — тихо и вкрадчиво проговорила, наконец бабушка.

И я замерла неподвижной статуей.

Нет, мозгами я прекрасно понимала, что Ада сказала то, что и так было очевидно. Но вот сердце… Оно заныло, засвербело острой болью и протестующе заметалось по грудной клетке, пытаясь разбиться вдребезги.

— Я… наверное… не смогу — едва слышно прошептала я — Я понимаю.. все понимаю… Но не смогу.

— Делия — с упором нахмурила брови бабуля.

— Прости — покаянно прошелестела я, опуская глаза — Прости, никак… Но это можешь сделать ты. Ты ведь тоже Адаль!

— Нет уж, милая — поджала губы в Ада — Во-первых, это твой просчет и тебе за него отвечать. А во-вторых… Он не подпустит меня. Слишком силен, гад. Слишком умен и осторожен. А у нас нет времени. Тут мы можем расчитывать лишь на то, что он считает, будто ты у него ручная. То есть не ожидает от тебя бунта. Да еще и этот ваш ритуал Единого союза…

— Но ритуал как раз не позволит мне его убить! — простонала я — Это же не ведьмовской обряд! Я просто заберу Искру и все. Инквизитор даже не чихнет. А, значит, останется опасен…

— Этот вопрос мы предусмотрели, — быстро переглянувшись с Гретой, пояснила бабушка — Я успела уже заглянуть в твое хранилище. Рада, что мозги у тебя отказали не сразу и ты заранее успела подготовить колбу для экземпляра. Ты права, в твоем случае изъятием Искры экземпляр не упокоишь. Так что придется действовать несколько иначе. Мы с Верховной уже нанесли на пол специальную пентаграмму. Едва тело попадет в нее, Берримор обездвижит жертву и ты изымешь Искру. После этого… в общем, после этого тело иссушит уже ритуал.

— Как? — нахмурилась я — Нет такого ритуала. Пентаграмма не способна вытягивать физические силы. Это есть ментальная символика, замыкающая энергетические контуры…

— Не дави теорией, Делия — поморщилась красавица — Не твоего ума дело.

— Пентаграмма кого-то призовет — задумчиво склонила я на бок голову — Сущность-да. Она способна выпить жизнь. Но это опасно!

— Да! — топнула ногой Ада — Да, опасно! А что нам остается? Будем рисковать. Другого выхода нет. Инквизитора нельзя отпускать. Он не остановится, пока не найдет и не убьет тебя! Да и меня заодно. Всех нас, понимаешь? Из-за твоей глупости…

— Я поняла — тихо прервала скандал я — Все ясно. Хорошо. Остался только один момент: как заманить инквизитора в хранилище?

Все на миг заполчали. И только Берримор неожиданно сделал короткий шаг к бабушке и кивнул, так и не размыкая губ.

— Боюсь, дорогая, эта проблема только что решилась сама с собой — грустно ухмыльнулась она — Что и требовалось доказать, не так ли? Или остались сомнения?

— О чем ты? — спросила я, хотя, клянусь Тьмой, уже знала ответ.

— Инквизитор в тайнике — холодно бросила бабушка.

И мой мир снова пошатнулся.

Деймон Мигре

Едва за усталой Делией закрылась дверь кабинета, Дей не менее устало вздохнул и, оправив изрядно помятый дорожный сюртук, направился к выходу. Дела не могли больше ждать.

Вынужденная задержка в пути и так спутала напрочь все планы, не давая необходимой паузы для слаженной подготовки. Луна уже плотно встала на небосклон, медленно продвигаясь к нужной точке и прямо на глазах наливаясь ярко-алым цветом.

Искра в груди давила и рвалась наружу. Казалось, этот дом каждый раз приводил его именно в это неспокойное состояние. Аура испачканного темными ритуалами помещения давила, лишала уравновешенности. Царапала по нервам.

« Надо спешить» — передернув плечами, подумал инквизитор и решительно взялся за ручку двери — «Побыстрее разобраться со всем этим и обратно. Увезу ее к отцу. Там спокойнее. А этот чертов особняк… пусть братья по ордену вычешут его, как блохастого кота мелким гребнем. И что бы они не нашли… Не зря орден мне должен. Вспомню о праве вета, наконец. Главное, чтобы не коснулась ее…»

Коротко кивнув самому себе и сжимая в щепоть пальцы, для активации морока, Дей уверенно потянул на себя медную ручку и тут же вынужден был отступить, едва ли не нос к носу столкнувшись в проеме с не менее обескураженным мужчиной.

— П…прошу прощения — слегка растерянно, обронил посетитель, вежливо склоняясь в легком полупоклоне.

— Приношу извинения — не менее вежливо отозвался Дей, аккуратно отпуская с ладони заклинание и гася силу — Вы?

— Я к вире Адаль — неловко глядя на собеседника, произнес смутно знакомый мужчина — Она дома?

Маг очень медленно окинул взглядом вошедшего.

Оценил ровный разворот его плеч, темно-синий сюртук формы полицейского управления, золотые эполеты, раскинутые по этим самым мускулистым плечам и тщательно начищенные форменные сапоги.

— А Вы…? — слегка высокомерно спросил он.

— О… Комиссар Саджю! Честь имею — браво отрапортовал вошедший, щелкая каблуками и рвано опуская голову — Так вира Адаль…?

Но маг не ответил, очередной раз игнорируя вопрос. Его взгляд, почти теряя приличия, показательно осветился белесыми всполохами, без стеснения демонстрируя оппоненту, что сейчас он хамски читает уровень его силы. Проверка завершилась пренебрежительно вздернутой бровью, легкой холодной ухмылкой и еще более пристальным взглядом, направленным на зажатый в руках посетителя скромный букет зелено-розовых рунункулюсов и продолговатый сверток плотной белой бумаги.

— А это? — кивая одним подбородком на цветы, процедил инквизитор.

— Это? Ах, это ей, конечно. Прошу — и комиссар, почему-то, протянул букет собеседнику.

— Благодарю — холодно обронил Дей, принимая подарок и тут же брезгливо скидывая его на узкую консоль у зеркала — По какому поводу… презент? Зачем Вы хотели ее видеть?

— А… я… — слегка замялся вошедший — Я просто хотел поблагодарить виру ведьму за оказанную мне услугу. И передать ей приглашение на свадьбу, конечно.

— Свадьбу? — лицо инквизитора внезапно заострилось, губы сложились в прямую ровную линию, а скулы заходили ходуном — А Вас не смущает, что вира АДАЛЬ-МИГРЕ — подчеркнул тоном фамилию он — Замужем?

— А… да? — вдруг, сильно покраснел комиссар — Опять?

— Что значит «опять»? — прошипел вир.

— Я разве сказал «опять»? Я имел в виду "все еще"… То есть… — полицейский окончательно запутался и, отчаянно пламенея шеей, неуютно повел подбородком над слишком тугим воротничком — В общем, я не знаю, что именнохотел сказать — наконец, убито вздохнул он — Просто вот. Возьмите. Приглашение на два лица. Как знал, право слово…

— Это все? — сухо и мрачно уточнил маг — Если так, то не смею больше задерживать.

— Да. Конечно — замялся в дверях мужчина и, уже на пороге, вдруг обернулся — Передайте вире Адаль… Адаль — Мигре мою самую горячую признательность! И еще вот.

— Что это? — уточнил маг, аккуратно принимая из рук полицейского сверток.

— О, это ее зонт! Возвращаю. Ничего неприличного, не поймите превратно! В один ливень вира ведьма одолжила его мне и вот, все никак не мог найти оказию занести.

— Конечно — надменно кивнул маг, разворачивая бумагу и ровно пробегая взглядом по банальному дамскому зонту — Благодарю, комиссар. Я все передам.

Дверь за посетителем аккуратно закрылась. И маг, медленно выдохнув, успокаивая внезапно растревоженное тщетной ревностью сердце, тронулся было следом. Но, перед этим, повертев в руках зонт, все же решил не захламлять холл лишними деталями. Окинув помещение беглым взором, он открыл крайнюю дверь, за которой располагался встроенный стенной шкаф швырнул злополучный предмет в угол. Зонт упал тяжелым снарядом, явно что-то задевая на своем пути. Послышался легкий шорох скольжения по стене, затем глухой удар и тихий клекот от перекатывающегося по паркету металла.

Маг замер. Тяжелый взгляд плавно вернулся в проем, неверяще замирая на тусклом отблеске света, мелькнувшем в литых гранях тяжелого набалдашника дорогой щегольской трости. Пару мгновений он просто молча смотрел на упавший предмет, а затем, словно преодолевая тяжелый стазис, медленно наклонился и поднял ее с пола, приближая к глазам. Один поворот вокруг оси, и взгляду предстала тонкая вязь изящно переплетенного фамильного вензеля с талантливо вплетенными в него буквами: «ВМ».

Инквизитор рвано выдохнул и со стоном боли прикрыл глаза.

Трость оказалась сжата в руке до побелевших костяшек. Несколько секунд тишины, и вот уже левая ладонь легко касается кончиками пальцев тяжелого инквизиторского знака, скрытого под лацканами сюртука.

— Требуется отряд реагирования — хриплым, словно сильно простуженным голосом просипел он — Ищейки, стабилизаторы, боевики… и зачистка.

— Дознаватель...? — немного напряженно повисло в воздухе — Вы… уверены?

— Готовность на позиции — не меняя тона, отрешенно проронил он — Операция «Матильда» активна.

— Принято — не менее отрешенно отозвался орден.

Маг обессилено прислонился к косяку лбом:

— Он не выходил отсюда — словно самому себе шептал он, медленно качая головой и продолжая сжимать в холодных пальцах отполированное дерево предмета — Он вообще никуда не выходил без трости… Нога не позволяла… Уммм... Делия. Дай мне хоть шанс подумать, что ты не знала… Дай хотя бы шанс…

И вдруг, словно приняв какое-то решение, медленно расправил плечи и, бросив напряженный взгляд на закрытые двери кабинета, уверенно двинулся по коридору в сторону хозяйской спальни.

Глава 38

Деймон Мигре

В спальне было темно и тихо. Лишь вяло посылала тени по стенам предупредительно зажженная слугами свеча, ожидая появления уставшей хозяйки.

Дей медленно выдохнул и прикрыл глаза, активируя вокруг себя поток силы. Дар подчинился, моргнув светом белого сияния в тени ресниц и тут же расходясь послушными волнами вокруг мага. Поток упруго прошелся по пустому пространству, мягко ударившись о стены, завязнув в темных углах и, неожиданно, вызывая громкий испуганный писк обнаруженной живности.

— Так… — невнятно обронил Дознаватель — Кто это тут у нас?

В углу шифоньера, сжавшись в плотный комок дрожала потревоженная каша.

— Надо же, — грустно хмыкнул мужчина — Ты опять тут! Но… на этот раз, смотрю, ты сама приползла. Даже маслянистый след на паркете присутствует. И что же тебе здесь надо?

Матильда неловко вытянулась кверху и, секунду помедлив, неуверенно протянула присевшему перед ней человеку заляпанную жирными пятнами книжку.

— О! Какая прелесть — восхитился инквизитор — «Страсть и слезы Офелиты»? И как? Интересно?

Ожившая крупа, казалось, на миг задумалась, а затем весьма уверенно тыкнула тонким отростком в обозначенное на обложке имя.

— Понятия не имею, что ты хочешь этим сказать — устало вздохнул маг, поднимаясь на ноги — И зачем тебе эта книга тоже не понимаю. Как вообще такое можно читать…

Скорее ради самого звука, нежели ответа от магически оживленной субстанции, он продолжил медленный обход помещения, аккуратно скандируя силой стены комнаты и продолжая свой тихий невнятный диалог:

— Нет, читать я люблю. Но тут важно что именно. Я люблю старинные фолианты, к примеру. Знаешь, об истории силы, о жизнеописании сильнейших магов истории… А это… это бумагомарательство, на мой взгляд. Ты бы попробовала, кстати, сменить репертуар. Наверняка же в этом доме есть и что-то стоящее, в плане библиотеки…

Каша, казалось, прониклась вниманием к неожиданному собеседнику. Она склонила на бок верх конусообразного купола, условно обозначающего голову, и поворачивалась провалами глазниц в след за его напряженной фигурой.

На морде даже читался безусловный интерес к беседе. А когда речь зашла о библиотеке, субстанция внезапно оживилась.

— Что такое? — напрягся маг, когда непроверенная крупа начала активно жестикулировать лапками-отростками — Что не так? Ты что-то сказать хочешь?

— Гыыы — невнятно промычала та и весьма резво кинулась к шифоньеру.

— Прятаться вздумала? — улыбнулся маг, посылая-таки более глубокую волну в сторону массивного предмета мебели.

Сила спокойно хлынула в нужную сторону, но вот обратно не вернулась, словно впитанная чем-то.

— Ах, вот как? — слегка вздернул бровь инквизитор и уверенно распахнул дверцы шкафа — Занятно — недобро мурлыкнул он, пробегаясь сильными пальцами по замысловатым крючкам и явственно ощущая неслабое заклинание затвора, законтаченое на последовательность физического воздействия — Красиво даже — вздохнул он — Но нет времени.

Миг, и с мужских пальцев срывается яркая вспышка. Треск вандально разрушенного плетения, недовольный скрип насильственой активации механизма… и вот уже задняя стенка шкафа медленно сдвигается вбок, открывая уходящий вниз покатый склон узкого коридора.

Матильда спешила вперед, оставляя за собой все тот же маслянистый след. Аккуратно, чтобы не поскользнуться на растекающемся по наклонной поверхности жире, инквизитор медленно шел следом, напряженно удерживая на кончиках пальцев готовое сорваться в атаку заклинание.

«Только не Черные гримуары, Делия… Только не жертвенник для человеческой крови… Только не призывы на крови младенцев…» — молча молился он, чуть морщась от странного запаха, становящегося все крепче с каждым его шагом.

Мягкая постановка стопы, сдержанный шелест ткани… Каша, безмолвно приглашающее махнув щупальцем, вдруг дернулась и втекла в тонкую щель между камнями.

Ладонь инквизитора медленно легла на стену, плотно прилегая к шершавой кладке. В груди глухо завибрировала струна потревоженной силы и магия послушно потекла, вычерчивая четкий контур двери.

« Так вот ты где» — все еще не произнося вслух ни звука, обреченно качнул головой мужчина — «Ну давай же, милая, не подведи меня… Ты не смогла бы. Я знаю тебя. Ты бы не смогла. Там ничего страшного, ничего беспощадно запрещенного, ничего…»

Плавно и мягко массивная дверь отошла в сторону, открывая вполне широкий проход. Вместо ожидаемой темноты, лицо мага осветил блеклый голубоватый свет давно не заряжаемых светильников и в нос уже без лишней скромности ударил резкий, неприятный запах грязной магии, слежавшейся силы и… смерти.

« Не верю» — внезапно покрываясь холодным потом, подумал маг.

А потом мысли окончательно покинули его голову. Ибо, едва он сделал решительный шаг в открывшееся помещении, как взгляд уперся в огромную, светящуюся непонятной голубой субстанцией колбу в человеческий рост. Из которой, пугая недоуменно распахнутым ртом и навечно замершим взглядом неподвижных глаз пялился на него сам Вермон Мигре.

… Кусок стены напротив отъехал в сторону неслышно и совершенно неожиданно для ошеломленного мага.

Опасная рассеянность. Недопустимая халатность.

Но даже отметив краем глаза появление новых лиц ( троих женщин и мужчины средних лет), инквизитор не мог заставить себя отвести взгляд от ужасной находки.

— Ну и как тебе, господин Верховный Дознаватель, наша очаровательная коллекция? — с пугающей усмешкой разорвал тишину полумрака голос Верховной ведьмы.

— Я не знаю что это — хриплым, будто чужим голосом отозвался вир, медленно обводя взглядом другие заполненные колбы и буквально спотыкаясь вниманием об одну, пустую, аккуратно выставленную как раз у противоположной стены — Но Вы заплатите за это, вира Градейн. Этот жестокий…

— Я?! — ахнув, перебила его женщина — А я-то при чем? Это не моё.

— Что? — пытаясь сосредоточиться на разговоре, обронил маг, делая небольшой шаг вперед — Но…

— Нет-нет-нет! — весело вскинула ладошки Гретта — Не причастна. И не докажите!

— Это…

— Это мое — вдруг холодно и серьезно произнесла Делия, чуть выступая вперед.

Маг замер, неверяще глядя на хрупкую брюнетку, спокойно стоящую против него со сложенными на груди руками. Затем перевел полный ужаса взгляд на светящиеся колбы и быстро пробежал глазами по замершим в стазисе телам.

— Двенадцать — убитым пустым голосом обронил он.

— Почти тринадцать — не теряя мрачной серьезности, кивнула жена — Без одного инквизитора.

— Значит так? — горько ухмыльнулся он.

— А как Вы хотели? — вскинула подбородок девушка, внезапно закипая — Что мне оставалось делать? Всем нам? Инквизицию же не заботит судьба Темных Ведьм. Убивает их кто-то? Да и не велика потеря! Дело даже доброе. Богоугодное даже. Кто для вас эти пиявки — Накопители? Этакие санитары леса? Я боролась за жизнь, как умела! Как могла!

— То есть они все…

— Пиявки — сквозь зубы буквально выплюнула ведьмочка — И каждый из них, повторюсь, каждый пытался меня убить!

— Даже математически странно, что одна единственная ведьма за свою еще столь недолгую жизнь умудрилась повстречать столько Накопителей — недоверчиво показал головой маг.

— Ну, никто не сказал, вир Мигре, что Пиявки обращали на девочку внимание без небольшой подсказки — вдруг мурлыкнула юная девчушка, грациозно выступая вперед — Нам не составило труда чуть намекнуть убийце, что сладкая жертва рядом. А уж дальше…

— Провоцировали, значит — сам себе кивнул Дей.

— И что? — снова вскипела Делия — Подумаешь. Их никто не заставлял нападать! Могли отступить. И остались бы живы.

— А Вы у нас, я так понимаю, этакий отряд мстителей? — с какой-то нездоровой веселостью хохотнул инквизитор.

— Отнюдь, дорогой внучатый зять — нежно проворковала девочка в голубом — Мы Темные. Нам плевать на высшую справедливость. Важна лишь собственная шкурка.

— Внучатый зять? — невоспитанно вытаращившись на подростка, уточнил вир — И Вы…

— Бабушка нашей милой Делии. Вира Ада Адаль — величественно сообщил ребенок и сделал неуместный изысканейший реверанс.

— Польщен… Силы Темных, я так понимаю, даже на йоту не изучены — с весьма научным интересом разглядывая ее, пробубнил Дей — Но ближе к сути. Я услышал ваши аргументы, уважаемые виры ведьмы. Уверен, орден учтет их во время суда, но…

— Но вот только суда не будет, дорогой инквизитор — злобно прошипела Гретта, медленно заходя за спину магу — Вы так ничего и не поняли, Деймон? Вы не покините эту комнату.

— Думаете, это сохранит Вашу тайну? — спокойно улыбнулся вир.

— Думаю, это возродит другую — тихо сказала Ада, изящной змеей скользнув вбок — Девушки, время!

Вскинутые вверх руки трех ведьм полоснули черным огнем. Смазанное мгновение, за которе Дей успел лишь проклясть собственную самоуверенность, и под его ногами вспыхнули ядовито-зеленым светом незримые ранее линии расчерченной пентаграммы, обозначевшей купол.

Быстрый шипящий речитатив, сложные движения тонких пальцев и вслед за линиями вспыхивают светящейся зеленью ведьмовские глаза, колышет спутанные пряди распущенных волос незримый ветер, гудит под кожей потревоженная сила…

— Делия, — морщась от свербящей потребности явить Дар, простонал инквизитор — Прекрати!

Но голоса ведьм лишь прибавили тон, замыкая круг.

— Делия! — рявкнул он — Я же Исход. Прекрати! Это все бесполезно!

— Исход — хохотнула Гретта, чьей силы вполне хватало реагировать, не отвлекаясь от ритуала — Испугал, болезный! Ну так где твой Исход? Давай! Яви его, если сможешь!

Маг обреченно прикрыл глаза. Он мог. Видит Бог, он мог сделать это в любой момент. Исход внутри него легко позволял рассеивать направленные на него чары, не причиняя ему вреда. Но взамен Дар требовал справедливости.

« Отпустить Искру, изъять силу у недостойных… Напитать магией воздух…»

Инквизитора буквально ломало, от потребности свершить потребность собственной сути. Лишь странный, иррациональный страх навредить любимой помогал ему все еще держать себя в руках. Но силы были не бесконечны.

— Делия, ты лишишься дара — горько простонал он — Опусти руки, прошу.

— Нет, Дей — неожиданно захохотала Ада — Дара лишишься ты! Девочка моя, давай.

— Не надо — с силой сжимая кулаки, прошептал маг — Милая, остановись…

Но отрешенный взгляд Делии уже соредоточился на нем. Будто под гипнозом, девушка неестественно уронила голову на бок и плотоядно осмотрела жертву. Губы ее прорезала трещина диковатой, чужой ухмылки и тонкие руки плетьми упали вниз.

— Делия? — тихо шепнул вир, пытаясь найти в любимых глазах хоть призрак сознания — Делия, милая…

— Умрешь… — вдруг не своим голосом прошелестела ведьма и резко вскинула вперед крючковатые пальцы с замершим на них заклинанием.

Реакция мага была автоматической. Не отдавая себе отчета и не контролируя многократно отрепетированный жест, инквизитор вскинул навстречу ей правую руку и, одновременно с этим, грудь разорвало росчерком резкой боли, являя свету блеск Искры Исхода.

— Делия! — испуганно вскрикнул он, глядя на обрекшее облик возмездие, мягко колышашееся в спертом воздухе.

Но ведьма не испугалась. Чужие, будто неживые ее глаза торжествующе вспыхнули, а затем грудь ведьмы выгнулась вперед неестественным колесом, являя навстречу его дару свою, нечитаемую сияющую Искру.

— Наконец-то — невнятно прошипела за его спиной Гретта.

А белый комок нестерпимо-сияющего света Исхода вдруг мягко качнулся и послушно поплыл к изогнутой неполным мостиком девушке.

— Делия… — шепнул в никуда замерший в изумлении инквизитор, готовясь к страшному и пораженно замер.

Не было знакомого треска разорванной включья чужой Искры. Не было вспышки света, расходящейся кругами над головой. Магический фон не качнулся слепыми волнами, поглощая дарованную энергию. Его Исход лишь аккуратно облетел по кругу вызванный навстречу Дар, а затем медленно и степенно двинулся в след за ним в застывшее в неестественной позе женское тело.

Мгновение спустя полумрак уже вновь царствовал в помещении.

Под ногами инквизитора светилась пентаграмма Темного купола, а напротив медленно вставала в полный рост его любимая ведьма, чей рот все так же был перекошен странной, неправильной ухмылкой.

— Вот и почти все — мягко мурлыкнула Ада, покуда Дей растерянно пытался воззвать к собственному потерянному Дару — Так просто, да, вир Мигре? И так красиво... Осталась самая малость. Последний ход за тобой, Делия.

Девушка дернулась и неожиданно заморгала. Черты ее лица поплыли, смягчаясь и возвращая естественность. Взгляд стал потерянным и испуганным.

— Ба…бабушка? Что здесь… что… — невнятно произнесла она, оглядываясь вокруг и поражая мага виноватым взглядом бездонных зеленых глаз.

— Время завершить начатое — медленно и твердо проговорила Ада — Убей его! Берримор?

Делия сдавленно всхлипнула, машинально отступая на шаг.

А молчаливо стоящий до сих пор в стороне мужчина медленно выдвинулся вперед и аккуратно вложил в дрожащие женские пальчики длинный острый стилет.

Глава 39

Мой испуганный взгляд на Берримора, его пустые, холодные глаза и …

« Убей его… убей…» — гулко отзывалось в моей голове. Казалось, будто меня неожиданно поместили в пустую железную бочку, куда не проникал ни солнечный свет, ни посторонние шумы. Лишь этот густой, тяжелый голос. Оглушающий, лишающий возможности сосредоточиться на чем-то ином, не дающий осмыслить суть призыва.

Я, морщась, потрясла головой, в попытке вернуть ясность. Но липкая полудрема словно стала лишь плотнее, окутывая коконом сонного безразличия.

«Убей…» — требовал голос.

И я вдруг подумала: … «Почему бы нет? Зато этот неприятный звук прекратится. И наступит блаженная тишина. Желанная тишина…»

С каким-то отрешенным безразличием я опустила взгляд на руки, в которых откуда-то так своевременно оказался острый стилет, мягко мерцающий отраженным светом зелени напитанной магией пентаграммы. А может это отблеск моих глаз? Не знаю. Задумываться об этом было откровенно лень. Да и голос в голове давил нещадно, не допуская возможности сосредоточиться на чем-то ином, помимо выполнений поставленной задачи.

« Убей…»

— Делия, — вдруг, сквозь тяжелую вату сознания прозвучал горький стон.

И я дернулась, на миг выпадая из своего самнамбулистического состояния. Голос был… другим. Он не приказывал, не давил. Он умолял услышать, вспомнить…

«Что вспомнить?» — недовольно нахмурилась я, но лишь отрешенно отметила, что похоже успела озвучить этот вопрос.

— Вспомни, что он пришел обвинить тебя, Делия, — мягко отозвался все тот же указующий глас — Наказать, убить… За что, Делия? За то, что ты спасала себя? Справедливо ли это?

— Не справедливо, — покорно согласилась я, сильнее сжимая пальцами холодным металл.

— Он врал тебе, Делия. Он заставил тебя принять чувства, унизительные для Темной ведьмы. Он заставил поверить, что любит тебя…

— Не верь им, Делия! — в отчаянии взывал другой — Они лгут тебе. Ты же знаешь правду!

— Знаю? — неуверенно протянула я, ища в смазанном мире неясных контуров глазами, за что зацепиться, чтобы осознать себя в пространстве.

— Конечно знаешь, дорогая, — мягким сиропом согласился повелевающий голос — Он сразу пришел без морока. Помнишь? Это угроза. Вспомни его глаза — он явил тебе Исход. Это приговор! Он угрожает тебе, Делия. Угрожает всем нам. Он — смерть. Он как Пиявки. Он пришел убить тебя. Опереди его, милая. Спаси себя. Спаси всех нас. Убей его…

— Не верь! Я пришел, потому что ты моя Истинная. Искра в глазах лишь реагировала на обретение. Это они врали с самого начала.

— Врали? — почти безразлично спросила я.

— Да, Делия! Они врали тебе! Почти сразу, с первой встречи со мной, Верховная твоего Ковена знала, что ты моя Истинная. Но они не сказали тебе! А сама ты не реагировала, закрытая печатью Безразличия. Вместо этого, манипулируя, подманивая и снова отодвигая нас друг от друга они разжигали в тебе любопытство. И все ради того, чтобы ты ушла в эти отношения с головой, сама решилась принять любовь! Приняла нашу связь!

— Зачем это нам, Делия? — мягко спрашивал первый голос — Мы лишь оберегали тебя, пытались оградить… Но инквизитор хитер. Он сумел пробиться в твои мысли, в твое сердце… Пришло время выгнать его оттуда. Спаси себя, дорогая. Спаси всех нас…

— Они выводили тебя из равновесия. Они специально неделями изводили тебя эмоциональными качелями, чтобы расшатать психику! Чтобы ты легче поддалась ментальному воздействию.

Тягучая патока кокона давила на грудь, забивала уши, растекалась по тяжелым конечностям. Я прикрыла глаза, со стоном погружаясь в эту тяжесть и с усилием вдыхая такой вязкий, липкий воздух. Голова нещадно кружилась, а сознание уплывало каждый раз, как я пыталась его собрать. Кому верить? Почему они такие разные? Почему они не могут просто замолчать?

— Хватит, — безнадежно протянула я — Прекрати…

— Убей. милая. И все прекратится. Убей…

— Не могу, — прошептала я, понимая, что у меня нет сил даже просто поднять руку — Не могу… Устала…

— Тебе нужны силы, деточка, — участливо согласился голос — Впусти ее. Глотни. Прими ее.

Неловкое ощущение чужой магии, коснувшейся моей сути. Я морщусь, неприязненно поводя плечами, но зачем-то послушно открываюсь, позволяя чуждой энергии наполнить меня, насытить, до краев переполниться… гневом!

Сперва я даже опешила. Полусонное состояние так резко сменилось яркостью яростных чувств, что я чуть отступила назад, задохнувшись чистой, ясной мыслью — ненавижу!

Очень медленно я подняла взгляд и уперлась в стоящего посреди сияющей пентаграммы мужчину.

— Делия? — зачем-то спросил меня он.

А я… Я вдруг, словно впервые в жизни обрела четкое понимание сути вселенной.

Все же так просто! Так безыскусно очевидно. Так однозначно!

Зло. Оно просто стояло передо мной, неуверенно вглядываясь в мои глаза. Оно строило из себя ничего не понимающего, ни в чем не виноватого человека. Оно на полном серьезе считало, что такие как я достойны смерти. Наше убийство — не преступление. Наше истребление — есть необходимость, ради спасения невинных душ. А, потому, он ни в чем не виноват. «Просто работа, детка». И если ради этой «работы» придется пожертвовать мной, то отчего нет?

И все бы ничего, но ради этой работы он обманул меня. Заставил поверить, что в мире, четко поделенном на Тьму и Свет есть что-то важнее этой границы. Что даже моя доля не столь очевидна. Что наделенный Божьим благословением в угоду обретенной любви отринет законы церкви.

И я поверила.

Поверила, что достойна такой безусловной преданности. Достойна быть любимой вопреки, а не за что-то. Достойна быть счастливой. Поверила и… приняла. Открыла сердце, отбросила вдалбливаемые годами законы. Отказалась от свободы. Ради одной лишь попытки обрести то, что было мне так щедро обещано. Обещано с одной лишь целью — убить меня и всех, кто мне дорог.

— Ненавижу, — почти ласково прошептала я, внимательно вглядываясь в напряженное мужское лицо, словно впитывая в память каждую черточку того, кто сумел обмануть.

— Делия, — огорченно обронил он, опуская руки.

— Ненавижу — уже увереннее кивнула я — Не за то, что ты не любишь. За то, что врал.

— Я никогда не врал тебе, — хрипло проговорил он, лихорадочно блестя глазами и без Искры внутри — Никогда.

— Врал тогда и врешь теперь, — хмыкнула я — Врал постоянно. Сперва, что привело тебя ко мне расследование смерти Вермона…

— И оно тоже, но…

— Затем, что живешь со мной ради поисков брата…

— Милая…

— Потом, что влюбился в меня… Ты врал. Все время врал!

— Это они лгут тебе! Очнись же!

— Они? — я поистине дьявольски расхохоталась, наслаждаясь взметнувшей волосы силой — Да они единственные, кто всегда был со мной честен! Темные не способны любить, так и не врут о любви! Но ты… Ты поплатишься за мою слабость.

И буквально задыхаясь от ярости, скрипя зубами от невыносимой муки терзающей меня злобы и ненависти, я сделала резкий шаг вперед, с наслаждением, граничащим с экстазом вонзая обоюдоострое лезвие прямо в центр мужской груди.

— Сдохни, инквизиторская мразь! — прошипела я, ощущая, как мои пальцы намокают от пропитывающей его рубашку крови и выдернула стилет, чтобы тут же снова с силой вонзить его в опадающее тело — Сдохни!

Удар. Еще удар…

Кровь толчками вырывалась из распростертого на полу тела, заключенного в пентаграмме. Под ним уже натекла изрядная лужа. Юбка и корсаж моего платья были покрыты липкой, алой влагой, а руки по локоть окрашены кровью, но я все никак не могла остановиться.

— Умри, тварь! Умри! — хохоча и рыдая одновременно, уже шептала я, выдохшаяся, уставшая, потерявшая последние крупицы сил.

— Хватит, девочка — вдруг ласково опустилась на мое плечо нежная, почти детская ручка — Все кончено. Хватит. Берримор!

Я послушно замерла, роняя перепачканные ладони на пол и поднимая непонимающий взгляд на Аду.

— Кончено? — с каким-то равнодушным интересом уточнила я — Все? Я свободна?

Спокойный равнодушный мужчина подошел ближе и, немного подвинув бабушку, аккуратно взял пальцами мой подбородок. Тяжелый взгляд влился в меня волной дикого холода. Я ахнула, делая глоток и вдруг… почти услышала тихий треск, с которым снесло этой волной толстую стену моего незримого заточения.

«Заточения?» — потрясенно вскинулась я — «Но кто…»

— Спокойно, милая. Дыши глубоко — почти ласково потрепала меня по щеке Ада, получившая уверенный подтверждающий кивок от своего менталиста — Ты молодец. Вот видишь? Все сделано.

«Сделано? О чем она?» — непонимающе нахмурилась я — «И… почему я сижу на полу?»

Медленно, словно превозмогая себя, я опустила взгляд вниз.

И мой мир пошатнулся.

— Нет, — тихо, едва слышно шепнула я — Нет… Нет!!! — голос сорвался отчаянным воплем.

Я прижала перепачканные кровью пальцы к собственным губам, в попытках удержать не стон, полный нереальной боли визг. Взгляд рвано пробежался по застывшему в неестественной позе телу и я рывком кинулась вперед, тщетно пытаясь зажать ладонями пульсирующие кровью раны.

— Нет… нет, пожалуйста! Нет же!

Мужчина под моими руками не шевелился. Лишь кровь продолжала выплескиваться наружу, словно ей не было конца. Силовые границы пентаграммы уверенно удерживали ее потоки внутри, превращая исчерченный линиями пол в круг, аккуратно закрашенный алой краской.

— Нет, нет… пожалуйста… за что?! — заходясь рыданиями, молила я.

Боль рвала изнутри, полосовала на части, вырывалась острыми углами. В бессилии я упала лбом на истерзанную мужскую грудь, вскрикнув от звука, который при этом родился в его заполненных кровью легких:

— За что?! — стонала я, уже не имея сил даже для вздоха — За что?!

— Делия, — мягко и слегка удивленно тихо проговорила бабушка — Так… так будет лучше, поверь мне…

— Лучше? — ахнула я, резко поднимая испачканное кровью лицо от тела — ЛУЧШЕ?

Слезы переросли в истеричный хохот, чтобы тут же резко смолкнуть на высокой ноте:

— Ты… Откуда тебе знать, что лучше? — шипела я, — Тебе! Которая даже не смогла полюбить собственную внучку?

— Делия, ну зачем ты… — огорченно прикрыла глаза Ада.

— Это так! — рявкнула я — А ты… ты, гадина…. — и я яростной фурией развернулась к Гретте — Ты же знала, что он для меня теперь значит! Знала! Я сказала!

— Да, сказала — спокойно кивнула Верховная — И я… мы все, Делия, решили, что эта любовь будет лишней. Ты сосуд для слишком редкой силы, чтобы…

— Вы решили? ВЫ РЕШИЛИ? — стирая в пыль зубы, зашипела я — Решили за меня, да? Решили, что ваша проклятая Искра мне важнее, чем он?

Хохот снова сотряс мое тело, лишая его последних сил. Не удержавшись на коленях, я чуть завалилась в сторону и скользнула мокрой рукой по луже, случайно задевая притонувший в ней же стилет.

— Вы ошиблись, — с какой-то не своей улыбкой, вдруг хмыкнула я, хватая оружие и оборачиваясь к ведьмам — Ну что? Стоило оно того?

— Делия, — напряженно замерла бабушка — Не смей!

— Делия, ты не станешь этого делать, — добавляя в голос настойчивости, проговорила Гретта — Я понимаю, сейчас ты расстроена…

— Расстроена?! — снова зашлась я хохотом, уверенным движением приставляя острие к своей груди — Ты считаешь, что я расстроена? Нет, Гретта. С чего бы?

— Делия, милая — бегло переглянувшись с Верховной, попыталась сделать шажок ко мне Ада.

— Стой, где стоишь… Ада — холодно рявкнула я и девушка замерла, огорченно взглянув на вторую ведьму — Я не расстроена. Потому что я не буду жить в бесконечном горе, умирая от этой боли каждый день. Проклиная себя за сделанное.

— Конечно не будешь, — успокаивающе протянула ко мне руку вира Градейн — Все пройдет. У тебя шок, я понимаю. Но когда ты успокоишься…

— Нет, ты не поняла — весело качнула я головой — Я просто не останусь тут без него. А там, где я буду — не будет боли. Вообще ничего не будет.

— Делия, успокойся, — с холодной строгостью начала бабушка — Ты не понимаешь, что говоришь…

— Понимаю — медленно кивнула я — И я приняла решение.

— Не будь дурой! — устав миндальничеть, рявкнула Ада — Отдай нож! Сейчас же!

Но я лишь теснее прижала лезвие, отрешенно отметив, как легко стилет вспорол ткань и проткнул кожу, добавляя к чужой крови потоки собственной.

— Делия, это уже не смешно, — в дуэт с подругой, кивнула Верховная — Дай сюда нож.

— Нож, Делия! — властно потребовала бабка, протягивая руку.

— Нож! — властно — присоединилась Гретта.

— Сейчас же! — громкий вопль старшей Адаль взорвался в тесном помещении вспышкой силы — Берримор!

Я лишь краем глаза отметила смазанное движение мужчины за своим плечом, но уже прекрасно поняла, что будет.

Менталисту стоит лишь взглянуть мне в глаза… А может и не придется? Ведь контакт уже был, значит поток налажен. Ему стоит лишь захотеть, лишь дать приказ…

— Никогда! — истерично взвизгнула я, зажмуриваясь, и острые грани заточенной стали плавно, как по масло вошли в мою грудь…

Эпилог

— И чтобы оводы не жрали, ладно? — заискивающе заглядывал мне в глаза паренек лет шестнадцати, в видавшей виды кожаной жилетке, небрежно накинутой на размашистую холщовую рубаху.

В руках парень неловко теребил рукоятку длинного пастушьего хлыста и поминутно шмыгал извечно простуженным носом.

— Хорошо, Игнат, — вздохнула я, стараясь незаметно поменять положение тела в кресле. От долгого сидения повязка излишне сильно перехваливала ребра и дышать становилось проблематично — Что-то еще?

— Так нет, вроде, вира ведьма — чуть подумав, пожал плечами клиент — Вот коли разбредаться не будут, то и все.

— Завтра заходи — кивнула я — Тут силы влить надо, а я немного устала уже.

— Небось зелье какое сварите? — фанатично блестя глазами, спросил паренек.

— Вот еще — фыркнула я — На камень, вон, поводки накину. Дальше десяти метров от него твои коровы не отойдут.

— А коли трава закончится? — напрягся пастух.

— Камень на новое место перетащишь.

— Эвона оно как… А можно, чтобы камень сам место менял? Как травы нет, так и…

— Слушай, Игнат — подозрительно прищурилась я — Ты что же, хочешь вообще ничего не делать, да? Вместо того, чтобы стадо пасти будешь, небось, по девкам бегать?

Пастух забавно покраснел, тут же выдавая себя с потрохами и, слегка помявшись, уточнил:

— А вот чтобы девки так же вокруг меня ходили зелье какое есть?

— Иди, Игнат — обреченно вздохнула я.

— Завтра спросить, да? — с надеждой уточнил он.

— Иди, говорю — хмыкнула я.

— Ну так, это… до завтра, да?

— До завтра — и я с облегчением откинулась на спинку, глядя, как за парнем закрывается тяжелая дверь дубового кабинета.

Которая, к слову, буквально тут же отворилась вновь.

— Работаешь, дочка? — степенно появляясь на пороге, с мягкой улыбкой уточнил свекр — Не помешаю?

— Что Вы! — тут же вскинулась я, поднимаясь на ноги и морщась от неприятных ощущений.

— А ну сидеть! — по военному гаркнул мужчина, недовольно глядя на меня — Чего вскочила? Сиди, я сам подойду.

— Да я уже закончила. Хотела в сад выйти — виновато прикусила я губу.

— А слуг почему не позвала? Лекарь ясно же сказал, не перенапрягать рану! Раз уж от кресла — каталки отказалась…

— Ну какая каталка — огорченно всплеснула я руками — Да и не болит уже… почти.

— Вижу, как не болит. Куда только Дей смотрит?

— Вер — машинально поправила я — Теперь уже точно Вер.

— Отцовское сердце не обманешь — мягко покачал головой мужчина.

— Это просто имя — погладила я сухую ладонь, опираясь на предложенное плечо — Главное, что он жив…

— Благодаря тебе — мимолетно прикасаясь отеческим поцелуем к моей макушке, бросил свекр.

— Нет же!

— Молчи уж, скромница — усмехнулся мужчина и аккуратно повел меня к выходу в сад — Обедала хоть?

— Вроде — все еще отчаянно краснея от совершенно незаслуженной похвалы, буркнула я — И, все-таки, я не спасала его.

— Орден спас — согласно кивнул отец мужа — Само собой. Но медали за заслуги перед Инквизицией просто так тоже не дают, да, девочка? Пошли, в беседке отобедаем. Знаю же, что не ела!

Откровенно говоря, после таких бесед мне, привычно, не лез кусок в горло. И хоть я понимала, что официальную легенду уже ничем не прошибешь, каждый раз давилась правдой, исступлённо лезшей из меня наружу.

Какое спасение? Я едва не убила его. Хотя нет… убила… Именно убила. И должна была умереть сама! Хотела умереть. Потому что принять боль предательства я не могла до сих пор.

От воспоминаний в горле встал комок и я всхлипнула, темнея лицом.

… Если честно, я плохо помнила те часы. Боль, ужас, обреченность… Острая резь в груди и… безразличие, разом заполнившее мою душу. Вот и все. Теперь не будет боли. Не будет слез. Ничего не будет…

Я помню, как устало закрыла глаза, с облегчением отдаваясь сдавившей грудь тяжести. Помню, как буквально молила Тьму скорее забрать меня себе. Туда, где я смогу раз за разом сгорать в вечном огне Геенны Огненной в уплату за то, что убила единственного любимого человека. И я бы с радостью приняла это наказание, лишь бы знать, что где-то далеко, в небытие он смог простить меня и сам обрел безмятежность и свободу.

— П…прости… — едва шевеля губами, шепнула я.

И уже буквально теряя сознание услыхала.

— Молодец. Все вовремя.

Я слегка дернулась, из последних сил приоткрывая глаза и непонимающе глядя на двух совершенно спокойных, собранных ведьм, деловито расставляющих что-то вокруг пентаграммы.

— Где книга, Ада? — холодно уточнила Верховная.

— Тут была, — немного неуверенно отозвалась бабка, оглядывая комнату — Вот только на столе видела!

— Так найди ее — рявкнула Гретта — Время поджимает. Луна в зените.

Ведьма заметалась по каморке, смахивая на пол свитки и колбы, вытряхивая все с полок.

— Ее нет! — взвизгнула, наконец, она — Книги нет.

— В каком смысле? — зашипела Верховная — Ты хоть понимаешь, что без книги…

— Клянусь тебе, несколько минут назад она лежала прямо здесь!

— И куда же она делась, в таком случае? Ты понимаешь, что сама она уползти не могла?

— Гыыы — вдруг раздался едва слышный, жалкий стон рядом со мной — Гыыыы!

Я через силу перекинула голову вправо, туда, где в шаге от меня замерло неподвижное тело мужа и удивленно задержала дыхание.

Около мага, пачкая драгоценную обложку из человеческой кожи в крови, сидела Матильда, грустно протягивая к его навеки застывшим глазам редкий фолиант.

— Гыыы — почти плакала каша — Гы…гыыыы!

— Ма…матильда — едва различимо шепнула я.

Ожившая смесь замерла, будто уличенная в преступлении, а затем робко двинулась ко мне, выставив вперед открытую в середине книгу.

— Гыыы… — очень тихо выдохнула она, грустно округляя провалы глаз.

Я поперехнулась кровью. Бросив беглый взгляд на суетливо крушащих тайную комнатку ведьм, попыталась сосредоточиться на расплывающихся перед глазами символах и, миг спустя, понимающе хмыкнула:

— Так, значит… — прошелестела я, судорожно облизывая испачканные кровью губы — Вот ради чего…

Бабушка… мой единственный родной человек. Та, кому я доверяла. На чью пусть не любовь, но поддержку я так рассчитывала… И ради чего? Неужели это было настолько важно? Настолько важнее меня? Ее единственной внучки?

Горячие, обжигающие слезы непрошено скользнули с ресниц по измазанным в чужой крови щекам и я всхлипнула, с трудом сглатывая накопившуюся во рту кровь.

— Гыыы — настойчиво ткнула в меня Гримуаром каша — Гыыы.

— Да-да… — промямлила я пересохшими губами — Ты права… Темные не прощают… Темные мстят… жестоко мстят… Держись крепко, родная — из последних сил улыбнулась я и, прижав руку к ране затянула речитатив.

Не знаю, откуда взялись мои силы. Обида, боль предательства, невосполнимая горечь утраты… Я испытала сразу все. Ярость и бессилие, любовь и ненависть… Меня питало все и сразу.

Моих сил не могло бы хватить на столь мощный призыв. Ритуал требовал сразу двух ведьм. И кровавую добровольную жертву еще от одной. Не знаю, на что я надеялась. Наверное, где-то на подкорке успела мелькнуть мысль: «Не свершу, так хоть испорчу!».

И вторя типичной ведьмовской логике, я просто отогнала все опасения и призвала Тьму.

Магия рванула изнутри, будто в моей груди стояла катапульта. Взмокшие в крови волосы всколыхнулись порывом ветра, разбрызнув вокруг себя рубиновую взвесь. Дернулась и закрутилась смерчем Искра Адаля. А, следом за ней… вылетел, чтобы ворваться в этот вихрь, обретенный Исход.

— Тварь! А ну остановись! — заверещала вдруг Гретта.

Но не смогла приблизиться к пентаграмме и на шаг.

Заблаговременно напитанная силами обеих Темных, щедро задобренная кровью убитого инквизитора, пентаграмма светилась так, что от яркого всполоха магических черт плыло перед глазами. Линии света вертелись со скоростью ветра, вращаясь по прорисованному кругу, отталкивая любой приближающийся объект, будто обратной полярностью магнита. Под остриями звезд опадала вниз мгла межмирового портала. И из самих глубин Ада вознёсся ввысь столп черного непроглядного пламени.

— Тебя призываю, тебя воплощаю… — шептала я — Силу дарую, смерть целую…

«Кто зовет меня?» — ядовитым шепотом раздалось прямо в голове.

— Та, что имеет право — почти уверенно отозвалась я.

« Верно… потомок. Верно» — ухмыльнулась Тьма в моих мыслях — «Что даруешь мне?»

— Тело, полное жизни — тщательно следуя ритуалу, всхлипнула я.

«Принимаю!» — довольно мурлыкнула Тьма — «Чем поклоняешься?»

— Силами тех, кто силы дарует… — горько улыбнулась я.

«Что попросишь взамен?»

Я подавилась тишиной и подняла полный невыносимой муки взгляд на застывшее посмертной маской любимое лицо.

— Верни его… — ни на что не надеясь, шепнула я — Живым, здоровым… сильным…

И пламя взвыло. Пламя громыхнуло разом во все стороны, ухнув о стены активной пентаграммы. Пламя ударило черной силой, круша и тонкую преграду пылью осыпавшегося магического купола, и ошеломленно замерших на его пути людей. Свет замигал и потух. С полок посыпались оставшиеся склянки. А, следом за ними, повалились на пол и колбы, разбиваясь в дребезги и заливая каменный пол волнами стабилизирующего геля.

Где-то, на периферии сознания я услышала истошный визг ведьм и сдавленный мужской крик.

Прямо под ухом неожиданным ультразвуком заголосила каша, растекаясь жидкой лужей по кровавому полу.

Я тихо улыбнулась, прикрывая глаза. «Получай все, как обещано, Претемная Матильда! Вот тебе силы тех, кто даровал их на пентаграмму. Вот тебе призыв потомка… Только вот с телом, полным жизни немного не вышло. Мое под обещание уже точно не подойдет! Даже интересно, куда ты теперь вселиться изволишь?»

А потом, голову полоснуло нереальной болью. Тело выгнулось в дугу, едва не ломая позвоночник.

Я помню, что истошно закричала сама, захлебываясь и заходясь хриплым кашлем. Яркие, вертящиеся все быстрее и быстрее линии пентаграммы, бесконечный вихрь кружащих надо мной Искр и… неожиданная звенящая тишина, обрушившаяся столь внезапно, что ударила по ушам больнее недавних воплей.

А дальше на меня, наконец, опустилась благодатная мгла, которая разом забрала с собой боль, ужас, злость… И я с облегчением приняла ее. С наслаждением вдохнула, пропуская ее по венам. И отпустила этот мир…

… — Делия, милая, открой глаза! Пожалуйста. Давай, дорогая, попытайся. Ты сможешь! Ну? Дыши. Дыши же!

Встревоженный мужской голос ворвался в мою обретенную тишь нервирующими, резкими нотками. Я поморщилась и попыталась отодвинуться от источника неприятного звука. Но ребра тут же прострелило вспышкой, резанувшей по нервам, словно лезвием.

— Мммм… — застонала я, машинально поднимая руку к источнику страданий.

— Вот так! Умница моя. Давай, еще один вдох… — ласково бормотал кто-то, не давая мне уплыть обратно в долгожданную темноту — Давай-давай… вот, так. Дыши.

— Отпусти…те… — едва владея голосом, каркающие прохрипела я, тщетно пытаясь ослабевшей рукой отмахнуться от чьих-то требовательных пальцев, вытирающих мокрой тряпкой мое лицо и поминутно капающих на пересохшие губы какой-то горькой отравой.

— И не надейся, — с щемящей горечью в голосе ухмыльнулся приставучий объект — Не отпущу. слышишь? Никогда не отпущу.

Я замерла. Глаза жгло, будто в них налили яд, когда я с трудом разлепила ресницы. Пару раз моргнула, пытаясь бороться с галлюцинациями и распахнула их так широко, что стало больно векам.

— Дей… — хриплым чужим голосом проскрипела я — Дей…

— Ну, физически, все-таки нет — грустно улыбнулся мужчина, нежно проводя костяшками пальцев по моей щеке.

Я медленно попыталась повернуть голову вправо, но маг аккуратно и твердо вернул мой подбородок на место:

— Не смотри — тихо попросил он — Это… всего лишь тело.

— Но ты…

— Я с тобой.

— Как? — неслышно спросила я.

— Вермон. Его тело, благодаря этой странной субстанции, оказалось куда как пригоднее для жизни, нежели…

— Прости — прикрывая глаза обронила я и с ужасом почувствовала, как текут по моим скулам слезы — Дей, я…

— Ты была под влиянием менталиста, Делия — тихо, но очень твердо сказал маг — Это была не ты.

— Это была я — покачала я головой — Я все понимала…

— Ты понимала лишь то, что тебя заставили принять и почувствовать. Эй, ну взгляни на меня!

— Не могу — я горько ухмыльнулась, чуть приоткрывая глаз — И вообще, я же тоже умерла…

— Это-то с чего? — нахмурился инквизитор.

— Я вонзила в себя нож… Кстати, почему я до сих пор жива?

— Потому что, дорогая вира Мигре, только Темные ведьмы могут любить себя настолько, что решив зарезаться не задевают ни одного жизненно важного органа — вдруг ворвался в наш тихий диалог сварливый мужской голос — Подвинься давай, Дознаватель. Я для того ее час штопал, чтобы ты сейчас девочку утомлял? Сказалже: в целебный сон на неделю!

— Не надо на неделю — испуганно мяукнула я, и, постанывая, попыталась сесть.

— А вот еще одно такое движение, вира Мигре — рявкнул на меня старикашка в рясе инквизиторского целителя — И в целебный сон уйдете на месяц! А ну лежать, не двигаться! Смех смехом, но даже без непоправимого ущерба внутренне кровотечение никто не отменял…

— Я понял, Святой Целитель — тут же серьезно кивнул муж, не обращая внимания, что с его напрочь мокрых волос при этом разлетелись брызги все того же стабилизирующего геля — Она будет лежать, сколько потребуется.

— Я не хочу лежать — тихо буркнула я — Меня все равно в казематы инквизиции сейчас повезут. И на костер. И вряд ли лежа. Так что, спасибо за лечение, конечно, но..

— Какие казематы? — нахмурился целитель.

— Ты о чем, милая? — не меньше собрата удивился маг.

— Думаю, вира Мигре еще не до конца пришла в себя — неожиданно присоединился к нашей беседе молодой юноша, лет семнадцати, в сияющей белоснежной рясе Старейшины Ордена — Да и перед этим, надо полагать, не все сумела понять и рассмотреть. Так ведь, милая?

— Я… — сдавленно промямлила я, почти теряя сознание от страха — Вы… заберете меня сейчас?

— Да о чем ты, дорогая? — снова нахмурился обеспокоенный муж.

— Думаю, девочке просто нужно рассказать все по-порядку, не так ли, детка? Итак, Верховный Дознаватель давно подозревал, что именно в твоем доме готовится к проведению ритуал по призыву Темнейшей Матильды. Увы, веских доказательств участия в нем Верховной Ведьмы Ковена Гретты Градейн у нас не было, а имя второй ведьмы и вовсе не удалось выяснить. Так что оставалось ждать. Не учли мы лишь того, что ведьмы решат пожертвовать для этого тобой. Счастье, что не смотря не силу ментального воздействия у тебя хватило мужества противостоять убийцам. И хотя в ходе ритуала вашему мужу нанесли ряд смертельных ран, именно благодаря таинственным ритуалам Темных и спонтанному всплеску магической энергии душа Деймона не вознеслась, покинув мертвое тело, а переселилась в подходящее энергетически и полностью сохранное тело его почившего брата… Да-да, дорогая, я понимаю Вашу обескураженность и удивление. Мы тоже до сих пор не предполагали, что Темные ведьмы владеют подобными ритуалами…Остальные тела, кстати, тоже в прекрасном состоянии. Жаль, оживить их нет никакой возможности. А их смерть не вызывает никаких сомнений. Зачем ведьмы творили такое непотребство, коллекционируя трупы, мы уже, видимо тоже никогда не узнаем. Вашими силами, путем закольцовывания энергетически емкого ритуала их просто… выжгло изнутри. Так что, даже судить, собственно, некого.

— Выжгло? — чувствуя дрожь во всем теле, переспросила я.

— Да, как видите — безразлично кивнул Старейшина на носилки, которые как раз двигались мимо нас к выходу.

Я ахнула и побледнела в синеву, машинально с силой сжимая руку мужа.

На брезенте лежала обуглившийся мумия, ничем не выдающая ни черт своего лица, ни возраста. Лишь обожженные остатки голубого шелка без слов говорили мне, что сейчас я в последний раз вижу перед собой свою бабушку.

«Только вот нет ритуала, способного выжечь физически» — с ужасом подумала я и тут же наткнулась на внимательный, понимающий взгляд старшего инквизитора.

— Мне дурно — едва слышно шепнула я, ощущая приступ тошноты.

— О! Простите, — тут же засуетился Старейшина, самолично поднося к моим пересохшим губам серебряную флягу — Сделайте глоточек…

— Спасибо, — буквально силой проглотила я беспрекословно влитую в меня влагу.

— Ваше Святейшество! — вспыхнул в это время Дей, сурово сводя брови.

— Прости, дорогой — ласково улыбнулся его начальник и тут же несколько разочарованно прошелся по мне грустным взглядом — Но я не мог не проверить. Хоть Гримуар и сгорел до тла, а следов ритуала уже нет, но выброс такой силы, который произвела неведомым заклинанием твоя супруга…

— Вы о чем? — испуганно хлопнула ресницами я.

— Его Святейшество напоил тебя Святой водой из самой Реки Света — все еще не сводя тяжелого взгляда с коллеги, процедил вир — Думал, что ритуал все-таки свершился и ты могла стать прибежищем Темнейшей Матильды.

— Я? — пискнула я, вжимаясь спиной в каменный пол.

— Конечно нет, — обреченно вздохнул начальник — Это средство проверенное. Так что… И, все-таки, что за ритуал Вы произвели? Такая мощь, такие последствия…

— Я не помню — покачала я головой — Но на эмоциях, с добровольной жертвой…

— Ах, с жертвой — делая вид, что это все объясняет, мелко закивал Старейшина — Ну… выздоравливайте, дорогая. И, Дей, я полагаю ты…

— Теперь уеду домой — холодно кивнул супруг — Делии нужен уход. А я теперь в теле Вермона. Так что, долг обязывает…

— Я понимаю — мягко улыбнулся хитрец — Отдохни. А там… а там будет видно.

— Не думаю, что… — начал муж, но был грубо перебит снова.

— Кстати, Вира Мигре приставлена к награде Светлого Ордена за спасение жизни инквизитора. И за помощь в проведении операции по поимке и ликвидации Темных. Поздравляю, милая!

— С… спасибо — чувствуя, что от ужаса начала седеть прохрипела я.

Какие награды?! Да меня теперь в Ковене живьем четвертуют, если я только появлюсь… Гад! Вот же гад! После этого ни один Ковен меня не примет. А ведьма без Ковена…так. Сельская знахарка!

— Вы побледнели? — пытливо поинтересовался подлый интриган.

— Я ощущаю слабость. И немного больно… — тихо отозвалась я, силясь смириться с потерей.

— О, простите меня! Конечно, Вам нужно отдыхать… И, все-таки, Делия, как Вы думаете: если бы ритуал все-таки свершился, куда бы могла деться Темнейшая?

— Я не сильна в древних ритуалах — устало выдохнула я — Но любой душе нужно тело. Вместилище. Кроме нас пятерых здесь не было никого. Вы же сами считали ауру, не правда ли? Дей был мертв, во мне Матильды нет, судя по проверке… А трупы ведьм и металлиста говорят сами за себя. Так что, если я правильно понимаю теорию, не найдя свободного тела душа Темнейшей либо вернулась в Ад, либо… самоликвидировалась. А что на этот счет думаете Вы?

— То же, что и Вы, дорогая. То же, что и Вы… — задумчиво проговорил Старейшина и, наконец, ретировался.

… И вот, неделю спустя мне, наконец-то, разрешили путешествие ведомственным порталом ордена.

Не передать, сколько любви, восхищения и благодарности вылилось на меня, едва я переступила порог отчего дома моего мужа.

Меня оберегали, словно я величайшая драгоценность. Меня баловали, носили на руках и с придыханием ловили каждую мою просьбу. А я… никак не могла отделаться от мысли, что я врунья и убийца, незаслуженно пользующаяся чужой наивностью.

«Дура ты, Делия» — мысленно стонала я — «Ты же Темная! Откуда такие муки совести?»

Но переубедить себя было трудно. Особенно, в свете того, что для усиленного самобичевания имелась и еще одна веская причина…

— Если позволите, вир Мигре, я хотела бы еще заскочить в лабораторию. Обещала Игнату помочь с его проблемой — мягко улыбнулась я, едва мы со свекром закончили обедать.

— Тебе нужно отдыхать, — недовольно покачал головой мужчина — Ты совсем себя не бережешь! Куда только Дей смотрит?

— Вер — снова улыбнулась я — Вер смотрит… на меня. И понимает, что для меня это очень важно!

— Ладно уж. Беги! Но чтобы через час была в кровати. Смотри мне! Я спрошу с Розы.

— Спасибо! — мельком сделала я книксен, и тут же быстро, но стараясь не перенапрягать перевязь на груди, пошла обратно в замок.

В отданном в мое полное распоряжение дубовом кабинете нашлась и небольшая смежная коморка, которую я, с толком дела, успела уже переделать в такую привычную мне лабораторию. Ну должна же быть у ведьмы кухня? И мне приятно, и остальным безопасно. Там я могла в свое удовольствие варить зелья, делать отвары и припарки для многочисленных жителей теплой провинции, потекших ко мне, как ручеек по весне, стоило перебрать в их сонный городок.

А еще там, в обители трав и ингредиентов, куда никому, кроме супруга, под страхом страшного заклятия не дозволялось заглянуть, я хранила еще одну страшную тайну…

Теперь, войдя в кабинет, я аккуратно прикрыла дверь, воровато оглянувшись, и быстро приоткрыла еще одну, протискиваясь в маленькое помещение.

И тут же возмущенно ахнула, упирая руки в бока:

— Матильда, твою темную мать! Ты что творишь?!

— Гыыы — дьявольски ухмыляясь, выдала каша, яростно помешивая деревянной ложкой в чугунном котелке какую-то ядерную смесь.

Рядом с ней, связанный обрывком шнура от гардины, испуганно выпятив свои и без того огромные глаза, валялся Мурзик. С огромным кляпом из носка в распахнутом клюве и изрядно полысевший, потерявший в неравной схватке часть хвостовых перьев.

— Ты что тут устроила?! — еще больше возмутилась я, заглядывая в котелок — Ты что тут понаварила? Откуда это… Ах ты зараза воплощённая! Отдай Гримуар, трупа кусок! Отдай, кому сказала!

— Гыыы! — угрожающе потряхивая поварешкой, возопила каша, виртуозно уворачиваясь от моих загребущих рук и улепётывая к стене, с моим именным Гримуаром в щупальцах.

— Тварь недоваренная! — взвизгнула я, когда подлая субстанция швырнула в меня грязную ложку — Сдам тебя в инквизицию! На опыты! Поняла меня? Еще раз несчастного Мурзика тронешь….

— Беее — протянул несчастным голосом, освобожденный от носка самец полярной совы — Меее!

— Горе ты мое луковое, — запричитала я, стягивая с потрепанных перьев шнур и отряхивая несчастное умертвие — Ну зачем ты позволяешь ей себя мучать, а? Ну с ней-то все понятно — в ней теперь душа Претемной Матильды… Она есть само зло и хаос разрушения. Характер такой. Ууу! Пища подлая! Вот не зря твоя предшественница просила имя ей сменить. Как знала, что я ее на это имя проклясть успела.

— Гыыы — огрызнулась из-за стеллажа каша, зыркая на меня недобрыми провалами глаз.

— Мяу — жалко всхлипнула птица и взмыла на шкаф, обиженно перебирать остатки хвоста.

— А грязи-то развели — взвыла я, хватаясь за тряпку — Вот только вылези! Только вылези теперь… Я тебя, великая Темная, так по жирной жопе отхожу… на век забудешь, как магичить!

— Опять она зелье варила? — раздался за моей спиной тихий смешок и миг спустя шею опалил горячий поцелуй.

— Опять, — жмурясь от удовольствия, мурлыкнула я, протираясь щекой о колючий сюртук мужа — Ты сегодня рано.

— Скучал — хрипло выдал мне в локоны маг и снова прошелся горячими губами по излишне чувствительной коже.

— И я скучала, — сладко протянула я, выворачиваясь ему навстречу и с радостью встречая уже настоящий поцелуй — Сильно скучала…

— Делия, прекрати — обреченно простонал супруг — Я и так едва держусь… Целитель непреклонен относительно твоей травмы.

— А мы ему не скажем, — заговорщически шепнула я и прикусила мужское ухо.

Ответом мне послужил полный обреченности стон и крепкие объятия, заставившие меня машинально вскрикнуть и напрячься в сильных руках.

— Ох, — тут же отодвинул меня от себя мужчина — Нет. Мы дождемся его разрешения. Твое здоровье — это самое важное.

— Мне кажется, он никогда его не даст — обиженно буркнула я, отворачиваясь от нехорошего человека — Я так помру от воздержания. Это он мне мстит по приказу вашего Старейшины.

— Думаешь? — ухмыльнулся муж.

— Уверена — кивнула я — Он же не дурак. Сразу понял, что ритуал был свершен. И как он меня не пытал, я так и не созналась, куда могло деться тело Темнейшей Матильды…

— Кстати, про это — улыбнулся маг, усаживаясь на краешек стола и складывая руки на груди — А почему ты им ее не отдашь?

— Не знаю, — вздохнула я, тут же пристраиваясь между его колен и укладывая лоб на литое плечо — Наверное в качестве благодарности к той, настоящей нашей Матильде… Если бы не она…

— Как бы не было, сейчас в этой субстанции заключена самая злая Темная ведьма истории — серьезно проговорил инквизитор — И она каждый день ищет варианты переселиться в более подходящее тело. Если у нее получится…

— Это вряд ли — устало хмыкнула я — Ритуал не зря строился на том, чтобы Матильде сразу досталось сильное, одаренное тело. Чтобы было на какой основе работать. Как не изгаляйся, если силы нет, то любое заклинание не более, чем набор слов. Так что сварить она может разве что очередную отраву для тараканов.

— Кстати, не плохая штука тогда получилась — снова ухмыльнулся муж.

— Не переживай, милый, — и я потерлась носом о его шею — Я за ней пригляжу.

— А кто при этом приглядит за тобой? — фыркнул маг.

— Надеюсь, что это будешь ты, — вновь мурлыкнула я и куснула твердый подбородок — Особенно, когда целитель, все-таки, смирится с моим неизбежным здоровьем…

Миг спустя, мои губы снова завладели самыми сладкими в мире губами, на время лишая меня сил и внимательности.

— Гыыы… — недобро протянула из угла позабытая всеми Матильда, трепетно переворачивая щупальцами ветхие странички и потаённо вздыхая — Гы… гы…

Желаемое было так близко, так возможно… Очень грустно и нежно она погладила отростком выцветшие строчки древнего заклинания:

«… Добавить в отвар перо полярной совы, три капли крови монаха, али инквизитора, и волос Темной ведьмы, влюбленной безответно…»

Каша всхлипнула и обреченно вздохнула. Увы, кое-каких ингредиентов у нее однозначно не было…

Конец

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Эпилог