Путь воина [Валерий Михайлович Гуминский] (fb2) читать онлайн

Найденыш 12. Путь воина

Глава 1

Петербург, май 2016 года

Вопреки своим привычкам Клим сегодня проснулся раньше обычного; предрассветные сумерки еще не уступили место солнечному весеннему дню, брызнув на стены унылой серостью. Окна съемной квартиры студента выходили во двор, где в легком тумане, наползшем с реки, мутно проглядывались коробки машин возле подъездов и детская игровая площадка. С хрустом потянувшись, Клим Храпунов почувствовал необычайную легкость в теле, которая овладела им впервые за несколько недель подготовки к важному событию. А до этого бесконечная и необъяснимая тоска, вздрагиванием по вечерам от каждого шороха за дверью или резкого звука с улицы держали в напряжении.

Клим протопал в санузел, большую часть которого занимала старинная чугунная ванна на массивных ножках, залез в нее, и ежась от удовольствия, принял контрастный душ. Вытираясь перед зеркалом, он внимательно разглядывал необычайную татуировку в виде рун, переплетенных в замысловатый узор. Каков был его смысл, Клим, если честно, так и не разгадал. Но сама концепция нравилась: что-то вроде настенных граффити, что малюют подростки-оболтусы с помощь баллончиков с распылителем.

Человек, нанесший на грудь Храпунова эту странную композицию, не появлялся уже больше месяца. Его маленькая студия в районе Фонтанки, откуда хорошо просматривался дворец Юсуповых, была закрыта и не подавала признаков жизни. Скатавшись туда раз пять, Клим плюнул на бессмысленную трату времени и денег, и перестал думать о татуировщике с жестким неприятным взглядом. В конце концов, он даже не объяснил, какую смысловую нагрузку несет в себе татуировка. Только улыбнулся и обронил загадочную фразу, что «со временем тебе все станет ясно». Только предупредил напоследок, чтобы Клим не вздумал хвастаться приобретенной тату перед друзьями или девушками, балуя свое эго. А все потому, что пропадет магический эффект. И какой эффект должен проявиться, он так и не объяснил.

Студент Храпунов был человеком прагматичным, с хорошим логическим мышлением, но обделенный Даром магии. Обычный мещанский сын, чьи родители с трудом наскребли денег на учебу и очень хотели, чтобы он получил достойное образование, «выбился в люди». И упоминание о магии парень воспринял с изрядной долей скептицизма. Если не дано — то и желать не стоит во избежание разочарований. Их и так хватало в жизни.

То, о чем он должен был «все понять», началось внезапно, дней десять назад. Со снов. Засыпая, Клим попадал в интерьеры богатых залов, где расхаживали цесаревич Владислав со своей прелестной женой Софьей. Они неспешно дефилировали в окружении мутных фигур без лиц, смеялись чьим-то шуткам и даже не глядели по сторонам.

Клим не удивлялся увиденному. Наследник престола со своей супругой были известны всей России. Фотографии, короткие хроникальные события, которые крутили во всех кинотеатрах перед сеансами фильмов, журналы — все это работало на имидж цесаревича Владислава Александровича. Объяснение своим снам студент нашел легко. В последнее время цесаревич очень часто выезжал на разнообразные мероприятия, чтобы почтить своим вниманием устроителей, заодно поднимая им статус. Возможно, чрезмерный вал новостей по такому поводу ненароком зацепился в подкорке, вот и приходилось каждую ночь лицезреть молодых Меньшиковых не только на экранах телевизоров, но и во сне.

Первое время Клим находил это забавным. Но чем дальше, тем раздражительнее становились повторяющиеся сюжеты. А тут еще тихий, но весьма назойливый голос как шипение змеи поселился в голове парня и стал еженощно повторять одни и те же фразы с небольшими вариациями, смысл которых был один:

— Я знаю, как ты ненавидишь высшее сословие. Сила, которую ты уже обрел, но пока не можешь почувствовать, позволит уничтожать одаренных с такой же легкость, как они пользуются Даром. Твоя главная цель — наследник русского престола как живое олицетворение абсолютной власти. Когда проснется могучая магия, неподвластная ни одной Стихии, твое время придет!

Клим просыпался в холодном поту, но не сидел подолгу квелым овощем, а начинал нагружать мозг, анализируя услышанное. Получалось, что голос, чрезвычайно похожий на голос человека, наносившего ему тату, призывал к конкретному действию — убийству наследника престола. А наградой станет Дар магии, отличающийся от того, чем обладают аристо и бояре. Словно в подтверждение сказанного грудь начинала гореть от внутреннего жара, руны наливались пугающим багрово-алым сиянием, принося дикую боль, от которой парень или орал в подушку или бежал в ванную комнату. Только ледяные струи могли погасить угли, пылающие под кожей.

И такие пытки тянулись всю неделю. Ночью — вязкий змеиный шепот, утром — огонь, выжигающий последние крохи терпения и стойкости.

— Хватит! — не вытерпел Клим. В этот раз он стоял посреди парка, где гуляли празднично разодетые люди, и вопил, силясь найти своего мучителя в толпе. — Я сделаю это! Что ты от меня хочешь?

— Ничего необычного, — снова до отвращения знакомое шипение. — Просто подойди к цесаревичу Владиславу и скажи: mori, corpus.

— Умри? Тело? Что за бред? — раздраженный голосом невидимого собеседника, Клим резко повернулся назад и едва не утонул в бездне непроницаемых черных глаз, сверлящих его мозг невыносимой болью. Ноги сами собой подогнулись, и студент опустился на колени, сжимая виски. Он сдался. — Да, я сделаю это, господин!

— Прекрасно! Слова, которые ты произнесешь, активатор Дара, который я тебе передал с помощью рун. Как только ты окажешься рядом с наследником русского престола или, что еще лучше, с самим императором, произнеси ключевые фразы и увидишь, обладателем какого могучего оружия ты стал!

Страх, что он должен погубить представителя императорского Рода, мерк перед невыносимой болью пылающей татуировки. Следовало принять волю господина или пойти против. Но любая мысль о желании соскочить с несущегося в пропасть поезда заканчивалась приступами и холодным душем.

А что касалось обещания стать обладателем некой Силы… Скепсис Клима был окончательно уничтожен в один из вечеров, когда он столкнулся с гоп-компанией в Никольском саду, через который решил пройти, чтобы значительно срезать путь до дома. Шестеро крепких парней, сидевших в летней беседке, посчитали одинокого в поздний час прохожего легкой добычей, и не преминули остановить Храпунова для вдумчивого осмотра его карманов.

Худощавый и долговязый Клим драк не боялся; он вырос в рабочем районе, общаясь с отпетыми хулиганами, по которым тюрьма рыдала горючими слезами и, нередко — с блатными. Так что опыт подобных встреч не испугал парня, но было бы глупо и безрассудно вступать в перепалку. Любая фраза становилась спусковым крючком к драке. Сейчас некому было прикрыть его спину, а ребята эти спортивные, азартные, подогретые дешевым портвейном.

Клим понял, что мирно им разойтись не удастся. Он вдруг захотел узнать, а не соврал ли голос из снов насчет активации Дара, да только нерешительность и боязнь, что использует впустую подарок господина, не позволила ему сказать «мори, корпус». Однако под одеждой невовремя зажгло огнем. Как-будто на грудь снова насыпали углей. И что-то произошло.

Первый удар Клим пропустил мимо себя, отклонившись от просвистевшего возле скулы кулака. Перехватив ладонью запястье, он вывернул его чуть ли не штопором, заставив нападающего заорать от боли. Потом каким-то образом студент успел обхватить головы двух зазевавшихся горе-грабителей и с силой столкнуть их. Удар оказался таким сильным, что оба завалились как подкошенные на грязную дорожку. Еще одного Клим просто ударил кулаком в грудь, отчего у того внутри противно булькнуло. Двоих пустившихся в бега он догнал у самых ворот, не дав им выскочить на освещенную улицу, схватил за воротники курток и приложил мордами о чугунные прутья.

Не став осматривать неподвижно лежащие и сучившие ногами тела, он торопливо направился в сторону высоток, чуть ли не бегом пересек пустынную дорогу и скрылся в темноте жилых лабиринтов. Только дома Клима отпустило. Тело забилось в мелкой и противной дрожи, не прекращавшейся до тех пор, пока он не опрокинул в себя пару рюмок водки. А потом накатило чувство восторга от того, что удалось сделать.

Храпунов не был завзятым драчуном, но как он лихо расправился с крепкими ребятами, впечатлило его невероятно. Руническая вязь и в самом деле давала невероятные возможности для своего обладателя. Значит, татуировщик не наврал?

Во время завтрака он внимательно просмотрел вчерашние «Ведомости», где на первой полосе находилась заметка о предстоящем визите цесаревича Владислава со своей супругой на Гутуевский остров в честь открытия крупного спортивного комплекса. Клим машинально взглянул на календарь, висевший на стене прямо над столом. Сегодня пятое мая. Праздничные мероприятия назначены на три часа дня, значит, наследник должен быть там чуть раньше. Нужно поторопиться, иначе на остров не пробраться. Вполне возможно, что и движение перекроют. Чем раньше он попадет туда, тем больше шансов встретиться с цесаревичем лицом к лицу, чтобы произнести два нужных слова.

Как можно подойти к Владиславу Александровичу, когда вокруг него будет двойное или тройное кольцо охраны, Клим пока не загадывал. Логика уступила место спонтанности, но так даже лучше. Русское авось иногда творит чудеса.

— Всего ничего: подойти на три-четыре шага, — бормотал Клим, собираясь в дорогу. Он не взял с собой ничего лишнего, кроме бумажника с деньгами и телефона. Его оружие спрятано под футболкой, а сверху для надежности прикрыто тонкой курточкой. — Главное, успеть активировать руны. А потом мне и сам черт не брат.

* * *

Владислав мог признаться только себе, насколько надоели ему бесконечные поездки на различные мероприятия, происходившие в Петербурге не меньше четырех раз в неделю; столь бурная общественная деятельность столичных организаций не могла не удивлять. Чем вообще они все занимаются?

С трудом подавив раздражение стоя перед ростовым зеркалом, он подумал, что вся затея с наживкой на оставшихся «ходячих бомб» — горячий бред дядюшки Софьи Анислава Радиславича и волнение перевозбужденного в войне с Инквизицией Никиты Назарова. Да ясно же, всех неблагонадежных зачистили, но для успокоения совести Служба Безопасности пытается перестраховаться.

— Надеюсь, это будет последняя поездка, — пробормотал он, пошевелив галстук. Стильный деловой костюм превратил Владислава в элегантного молодого мужчину, истинного наследника престола. Необычайно популярного в светском обществе, особенно у дам. Повертев головой, чтобы рассмотреть прическу, Меньшиков счел себя готовым к поездке.

— Где Софья? — спросил он, не оборачиваясь. — Нам нужно поторопиться. До открытия остался час.

— Ее императорское Высочество уже вышли из своих покоев, — доложил один из охранников, маячивших за спиной.

Губы цесаревича дрогнули в едва заметной для посторонних улыбке. Все-таки господин Семерецкий невероятно талантливый волхв. До сих пор во дворце никто не догадался, что Софью успешно заменяет ее телохранительница Нина Добрынина. Даже личная охрана самого Владислава не подозревает о замене. За исключением, конечно же, самой супруги, императора, дяди Кости, Никиты Назарова с Анитой, дядька Анислав и Семерецкий — вот круг посвященных. Да, весьма большой, но каждый из этих людей умеет держать язык за зубами, тем более, они все заинтересованы в скорейшей поимке агентов Инквизиции. Сохранение тайны в условиях, когда императорской семье грозит уничтожение — это наилучшее решение.

— Дорогой, ты меня заждался? — мелодичный голос псевдо-Софьи заставил Владислава обернуться. — Извини, провозилась с макияжем.

Даже зная, что перед ним совершенно другая женщина, он постоянно видел в телохранительнице свою любимую супругу. В деловом брючном костюме темно-бордового цвета Нина выглядела изящно и обворожительно. Она вместе с цесаревной тщательно подбирала одежду для деловых выездов, поэтому каждый штрих, каждая деталь продумывалась до мелочей, вплоть до аксессуаров, колец и сережек.

— Ничего страшного, — улыбнулся наследник, подавая руку, чтобы девушке удобно ухватиться за его локоть. — Скоро все эти выезды закончатся, и ты сможешь уделять внимание нашему малышу, да и сама отдохнешь, наконец.

— Жду не дождусь, — вздохнула «Софья», цокая каблуками туфель в цвет костюма по мраморному полу огромного вестибюля. И капризно добавила: — Я действительно устала. Но понимаю, насколько важны для города наши визиты.

Подобные разговоры затевались для окружающих молодую чету сотрудников внутренней и внешней служб, многочисленных слуг и административных работников. Операция отвлечения нагоняла туману и давала надежду, что рано или поздно крупная рыба клюнет на жирную наживку. А Владислава каждый раз пробирало до дрожи, когда он слышал голос девушки, заменявшей его супругу. Настолько идеально сработал господин Семерецкий. Тембр, обертона, своеобразная тональность — закрой глаза и не отличишь двойника от жены. Он не представлял, как можно было добиться такого результата!

— А где Анна, капитан? — поинтересовался цесаревич у идущего рядом с ним старшего охраны Василия Ларионова.

— Девушка уже в машине вместе с господином Хованским, — доложил гвардеец, приложив ладонь к уху, в котором висела каплевидная гарнитура связи. — Они в одном из внедорожников сопровождения.

— Отлично, — выдохнул Меньшиков. Он долго уговаривал Никиту, чтобы молодая чародейка с потенциалом боевой чародейки могла сопровождать их в каждой поездке. Мало того, пришлось замолвить словечко за девушку в Академии. На пропуски занятий преподавательский состав смотрел с недовольством. Помогло и вмешательство Семерецкого.

Спрашивается, почему Владислав так упорно и демонстративно приближал студентку к себе? В дворцовом штате хватало волхвов для полноценной защиты от любого типа атакующей магии, да и сам он был не лыком шит, чего-то стоил. Наследник русского престола хотел увидеть Анну в действии, понять ее потенциал. Действительно ли она так убийственно хороша, как про нее говорил с легкой оторопью дядька Анислав. «Такая молоденькая, а уже имеет личное кладбище».

Возле парадного крыльца выстроилась кавалькада машин. Владислав и Нина сели в роскошный «Руссо-балт», тут же возникла небольшая суматоха, предшествующая выезду, и через пять минут десяток автомобилей с гербами Меньшиковых понеслись по улицам. Для проезда Его Императорского Высочества выделили полосу, чтобы не было никаких заминок.

Въезд на Гутуевский остров через одноименный мост осуществлялся под надзором военных столичного гарнизона. Здесь уже в определенном порядке были расставлены бронеавтомобили, возле импровизированного блокпоста дежурил десяток бойцов в тактической униформе. Грозного вида мужчины в шлемах и вооруженные до зубов только одним своим присутствием показывали проезжающим на остров людям, что с ними шутки плохи. На большом щите легко читалась надпись красной краской с требованием снизить скорость на мосту до сорока километров в час.

Как только по связи передали информацию о приближении кортежа, движение мигом остановили, полосу освободили для проезда наследника. С ревом, не снижая скорость, промчались внедорожники с охраной, «Руссо-балт» и несколько представительских машин, замкнули колонную два бронеавтомобиля.

На южной оконечности острова в начале двадцатого века хотели возвести верфи для постройки морских яхт, но что-то помешало закончить этот проект. Два десятка лет к нему не возвращались, а потом и вовсе махнули рукой, словно поняв бесперспективность доведения до ума того, что успели сделать. Позже здесь были склады, продержавшиеся до нового тысячелетия.

Теперь же гигантские арки торцевых порталов двух эллингов, смотрящих на Неву выбитыми окнами широченных рам, приобрели новую жизнь. Для их освещения в двускатные крыши врезали световые фонари с верхним светом, одновременно служившие в качестве вытяжной вентиляции. Каменные стены тщательно отштукатурили и покрыли яркими красками и рисунками на тему спорта. Оба эллинга совместили большим крытым переходом.

Перед украшенным разноцветными шарами, флагами и лентами входом стояла вся администрация района, а за пластиковыми ограждениями толпились местные жители и приехавшие на открытие зеваки. Организаторы понимали, что хлипкая преграда может быть сметена одномоментно, однако понадеялись на полицию и благоразумие людей.

Владислава с «женой» встретили радостными криками. Аккредитованные на мероприятие журналисты щелкали фотоаппаратами, кинооператоры, все в мыле, носились в поисках нужного ракурса. Ждали выступления наследника.

Анора впервые оказалась в таком столпотворении и слегка растерялась. Владислав Александрович приказал ей быть рядом и никуда не отходить. Парочка суровых гвардейцев не дали девушке замешкаться во время прохождения по коридору безопасности, и теперь она стояла за спиной Нины и внимательно разглядывала толпу. Суть происходящих событий объяснил Никита, и поэтому она ни на секунду не расслаблялась, пусть даже четверо клановых волхвов находились в постоянной боевой готовности раскрыть защитный купол для отражения внезапной атаки любой мощности.

Ага, она помнила, как играючи преодолел забор и магический периметр страшный молодой человек с татуировкой на груди. Его ничего не остановило, только боевое плетение, поставленное чародеями клана Каримовых, и как ни странно, оказавшееся эффективным. К тому же Никита очень тщательно проинструктировал Анору как поступать в случае появления «ходячей бомбы». Да и инструктаж-то оказался очень коротким: «Не раздумывай и бей так, как ты умеешь. Плевать, если убьешь, зато сохранишь жизнь себе и другим людям».

Девушка поежилась, ощущая прохладный ветерок, гуляющий по острову. Она стояла в тени широкого козырька над входом, рассеяно слушая речь цесаревича. То и дело ее взгляд пробегал по лицам зевак, стоящих в двадцати метрах от входа. Полиция и гвардейцы растянулись цепью, контролируя каждое подозрительное движение, направленное на нарушение ограждения. Все по-прежнему, уже двенадцатое мероприятие за три недели. Анора чувствовала, что еще немного, и полностью перегорит морально. Анислав Радиславич постоянно находился рядом с ней, ободряя и поддерживая, понимая, насколько тяжело молодой чародейке. А вот сегодня он где-то в сторонке. Пару раз Анора замечала его среди зрителей. Ну да, у него свои методы розыска.

На нее то и дело с интересом поглядывала свита цесаревича, состоящая из знатных столичных дворян, но ни с одним из них девушка не была знакома, хоть и прожила во дворце чуть ли не полный месяц. Семерецкий целыми днями занимался с ней, с удовольствием передавая свои знания, а на полигоне она вовсю отводила душу, плетя искусные магоформы и создавая уникальные скрипты «про запас», как шутил Никита. Так что Аноре было не до знакомств с делающими карьеру придворных молодыми свитскими. И ей было невдомек, насколько ее персона заинтересовала многих холостых мужчин.

— Я надеюсь, что новый спортивный комплекс станет магнитом для всех жителей столицы, желающих приобщиться к здоровому образу жизни! — вдохновлено закончил свое выступление Владислав Александрович.

Вспыхнули аплодисменты, приглашенные музыканты грянули какой-то веселой марш, и Анора облегченно вздохнула. Наследник обещал, что эта «рыбалка» будет последней. Значит, скоро домой. Она так соскучилась по Оле, но больше всего хотелось увидеть радостное лицо Семена.

Краем глаза она заметила, как с правой стороны колыхнулась толпа, и к заграждению вышел долговязый, ничем не примечательный парень. Но его взгляд заставил девушку вздрогнуть. Ярко пылающие зрачки от переизбытка Силы до жути напоминали о тех, что были у тот студента, которому она свернула шею в парке родовой усадьбы.

Юная чародейка оглянулась по сторонам. Клановые волхвы были спокойны, отслеживая плотную ауру большого количества людей. Анора поняла. Замеченный ею парень умело скрывал свой эфирный контур — или это делал за него кто-то другой — на общем фоне бурлящих аурных всполохов и готовился нанести удар.

— Опасность! — пискнула девушка внезапно севшим голосом.

— Ты о чем, красавица? — удивился один из волхвов, мужчина в годах с короткой бородкой. Как он услышал ее голос в какофонии музыки и шума зевак.

— Надо проверить вон того парня в серой куртке! — она ткнула пальцем в сторону молодого человека, уже непонятно как оказавшимся за ограждением.

— Обычный нахал, думает автограф у Его Императорского Высочества получить, — пожал плечами бородатый волхв, но в его сторону посмотреть изволил, да еще магическим взглядом. — Сейчас его охрана нейтрализует…

Он не успел закончить фразу, как по всей площади возле эллинга разнесся вздох, вместивший в себя удивление, страх и восторг. Долговязый юноша легко разметал бросившихся к нему трех полицейских, а потом столкнулся с гвардейцами, поспешившими на помощь. Анора с тревогой наблюдала, что охрана не справляется с парнем, упрямо шедшим к цесаревичу, а здоровые и сильные бойцы как кегли отлетали по сторонам. Никто не стрелял, боясь попасть в людей. Никто еще не понимал, какая опасность надвигается на всех собравшихся здесь.

— Двойной купол! — приказал бородатый своим коллегам, наконец-то сообразившим, что здесь не все так радужно и прекрасно. — Щит над цесаревичем! Готовность к атаке!

— Ничего не получится! — закричала Анора и рванулась вперед, умудряясь растолкнуть вставших плотной цепью гвардейцев. — Он пробьет любую защиту!

— Не путайся под ногами, девчонка! — рявкнул кто-то над ее ухом в поднявшейся суматохе и попытался оттащить в сторону.

Анора рассвирепела. Да как они смеют мешать ей! Болваны не понимают, что сейчас произойдет! Живот противно скрутило, внутри разгорелся огненный комок, мгновенно распространившийся по всему телу. Великолепная трансформация из статичного состояния в боевое и было той самой отличительной особенностью, которую заметил дедушка Фархад. И она сделала все, как учил Патриарх. Пальцы обрели крепость, голова очистилась от сомнений и колебаний. Оставалось только шагнуть навстречу рвущему все преграды парню. Цесаревич стоял спокойно, сжимая руку напрягшейся Нины, и лишь растекшаяся на лице бледность говорила о его внутренней решимости ждать финала долгой охоты. Ведь на это и был расчет, зачем убегать и прятаться? Рыба, наконец, клюнула, и теперь предстояло вытащить ее на берег.

Мешали волхвы. Они, конечно, были предупреждены, что в случае атаки наследник останется на месте, поэтому выстроили многоступенчатую защиту. «Цесаревна» выглядела не лучше, даже прижалась к плечу Меньшикова, ожидая развязки с бегающими между пальцев синими трескучими змейками.

Как Анора и предполагала, первый купол с хрустом треснул и исчез в яркой вспышке энергетического хлопка. Зеваки, слава богам, уже разбежались, остро чувствуя надвигающуюся беду, поэтому магический откат только срезал верхушки кустарников и раскидал ограждения.

— Не стрелять! — закричал цесаревич, увидев приготовления гвардейцев. Они выстроились полукругом перед крыльцом и ощетинились оружием. — Брать живьем подлеца!

Как в замедленной съемке парень шел ей навстречу, разбивая один слой защиты за другим, подпитываясь свои силы с помощью черных рун. И в какой-то момент Анора поняла, что он стоит в трех шагах от нее. Странно, что глаза, налитые чернотой, не источают злобу, и в них не видно бездны преисподней. Скорее, он пытался сопротивляться ей, но, к сожалению, проигрывал.

— Отойди в сторону! — тяжело дыша, потребовал молодой человек, с треском отрывая верхние пуговицы рубашки и обнажая часть груди с багрово-черными угольками рунической вязи. По вискам стекали крупные капли пота. — Отойди, не губи себя! Ты все равно меня не остановишь!

— Одного остановила, и тебя смогу! — звонко выкрикнула Анора, стараясь не глядеть в глаза монстра, наливающиеся багровым пламенем. Еще был шанс одолеть его, но мизерный.

И как только парень сделал шаг вперед, она выставила перед ним ладошку левой руки. А правой хлестко ударила по плечу, сметая молодого человека с пути. Упругая волна воздуха, напитанная энергией, сломала ему руку и несколько ребер, протащила по снегу и вышвырнула за пределы ограждений.

Болевой шок привел Клима в чувство, очистив разум от всепоглощающей черноты. Но грудь продолжало жечь. Рунная магия не собиралась отдавать свои позиции, она призывала слугу встать на ноги и закончить дело.

И он вскочил, четко осознавая, что до цесаревича остается с десяток шагов, не больше. Клим видел бледное лицо Софьи, плотно сжатые губы Меньшикова, растерянные лица волхвов — и усмехнулся. Десять шагов — это так мало. Значит, пора активировать Силу, которую ему обещал голос из сна.

Его губы задвигались, сочась сукровицей.

— Мори…

Но страшный удар по голове погасил его сознание навечно. Клим уже не чувствовал боль от сломанных шейных позвонков, безвольной куклой отлетая еще дальше от крыльца эллинга.

— Умер, — сказал один из бойцов, склонившись над парнем. — У него шея свернута. Ну, девка! Под такую руку я бы не желал попасть!

Анору трясло. Дедушка Фархад предупреждал, что «сокрушающий поток» — самая тяжелая магоформа из арсенала восточных мудрецов. После ее применения взрослые опытные мужчины отходят с трудом, а уж про хрупкую девушку и говорить не приходится. Но чародейка уже сталкивалась с подобным откатом. Просто нужен более плотный контакт с землей. Поэтому она села на истоптанную ногами площадку, прижала колени к подбородку и замерла, выжигая лишнюю энергию, от которой вокруг потрескалась почва.

— Я же просил взять его живьем! — услышала она досадливый возглас цесаревича над головой. — Как мы теперь будем выходить на остатки этой банды?

— Ваше императорское Высочество, к сожалению, оставлять в живых «ходячую бомбу» было нецелесообразно, — в ответ раздался голос появившегося откуда-то господина Хованского. — Он мог привести в действие механизм уничтожения живой плоти с выбросом мощной магической энергии. Вряд ли наши волхвы готовы противостоять такой хитроумной атаке. Анна все сделала правильно, не ругайте ее.

— Анислав Радиславич, да я нисколько не ругаю девушку, это нервы, — цесаревич все же сбавил тон. — Она знала, что делала. Недаром в Академии отмечают ее великолепные перспективы. Да и Никита предупреждал, чем может дело закончиться. Ларионов! Грузите тело в машину и доставьте его в хозяйство господина Хованского. Я прав?

— Да-да, Ваше императорское Высочество, — подтвердил старший следователь магического отдела. — У меня есть договоренность с Иерархами на предмет изучения этих рун… кстати, не желаете посмотреть на смертоносное искусство?

Анора подняла голову и стала наблюдать, как Владислав и «Софья» разглядывали обнаженный торс убитого ею парня. Несколько бойцов и волхвы, окруживших погибшего, вполголоса что-то обсуждали, пока Хованский не прикрыл грудь студента.

— Интересно, — хмыкнул следователь. — Рубашка изнутри истлела, словно ее бросили в огонь, но успели вытащить перед тем, как она вспыхнет.

— У него руны горели, — негромко сказала Анора. — Я видела, как они налились огнем. Извините меня, господин. Но я должна была уничтожить врага.

— Да что ты, голубушка, — ласково произнес Хованский, помогая ей подняться. С другой стороны ее за руку подхватил какой-то гвардеец, кажется, тот самый, который не хотел попасть под такую изящную женскую длань. — Его Высочество государь-наследник все понимает, только расстроен, что оборвалась ниточка к заказчику.

— Конечно, Анечка, ты все сделала правильно, — подтвердил цесаревич, а «Софья» кивнула, с уважением разглядывая хрупкую, затянутую в темно-бежевый плащ девушку. — Надеюсь, нам больше не придется бегать за злодеями.

— Никита сказал, что это будет последний, — приходя в себя, проговорила Анора. — Рунный мастер мертв, некому больше заниматься злым делом.

— Боги благословенны, — выдохнул облегченно Владислав, почему-то сразу поверив словам Ани. — Никите я доверяю.

Постепенно суматоха возле эллингов улеглась, цесаревич поговорил с членами администрации и владельцем спорткомплекса, успокоил их, пообещав, что Меньшиковы выплатят символическую виру за доставленные неудобства. Потом приказал подать машину. Через несколько минут кортеж промчался по мосту и направился к Зимнему. Нужно было обсудить происшествие с царственным отцом.

— А мы уложились в месяц, — усмехнулся Владислав, доставая из кармашка кресла фляжку с коньяком. — Будешь?

— Глоточек не помешает, — согласилась Нина, подрагивающей рукой взяв фляжку. Хлебнула, даже не поморщившись. — А как же теперь с личиной? Иерарх утверждал, что она еще пару недель может держаться. Знали бы вы, Ваше императорское Высочество, как трудно соблюдать тайну.

— Ничего, — усмехнулся цесаревич, приложившись к фляжке. — Теперь ты можешь давать уроки лицедейства. Такой типаж отыграла!

— Да, ни разу не прокололась! — улыбнулась в ответ Добрынина. — Есть о чем гордиться.

— Надеюсь, Его Величество отметит твой талант, — Владислав убрал фляжку. — А потом можешь взять недельный отпуск, заслужила.

— Спасибо! -расцвела девушка. — Тогда я к родителям съезжу!

— Как тебе сегодняшняя презентация? Испугалась?

— Я ничего не поняла, если честно. Какой-то парень с безумными глазами шел на нас, с легкостью пробивая защиту, — поежилась охранница. — А потом Анечка совершила просто невероятное. Какой же Силой она обладает, если играючи сломала шею человеку?

— Хотелось бы знать, — задумчиво хмыкнул Владислав и достал телефон из кармана пиджака. Набрал нужный номер, приложил аппарат к уху. — Здравствуй, Никита Анатольевич! Хочешь услышать отличные новости?

* * *

Небольшая группа бойцов, взмыленных после интенсивной тренировки, собрались на парковой поляне, где Никита решил провести несколько показательных боев. Он обещал Семену Фадееву, что подтянет общую боевую подготовку охранников, поэтому приходилось жертвовать временем и уделять два-три часа занятиям в особняке на Обводном.

Помимо дюжины бойцов к ним присоединились личники Аноры. Рустам, Тахир и Булат с интересом присматривались к гибким движениям Никиты, вступившим в спарринг с первой парой, и что-то горячо обсуждали между собой. Между тем волхв изящными скрутами заморочил голову парням и уронил их одним за другим, не прилагая больших усилий.

Остановив бой, он тщательно разобрал ошибки, допущенные соперниками, и вызвал очередную пару. Только теперь Никита усложнил задачу, заставив охранников действовать против него с ножами.

Рустам с одобрением кивал, отмечая действия хозяина. Ни одного лишнего движения, минимум шагов и затрат сил. Ему понадобилась минута, чтобы выбить нож из руки одного охранника и отправить его отдыхать на мягкую травку, и заломить кисть второму, отчего тот выронил клинок и завалился на колени. Нанеся акцентированный удар коленом, остановив его перед самым лицом замершего парня, Никита улыбнулся и помог ему подняться.

После разбора ошибок он приказал:

— Сейчас разбиваетесь на две группы. Одна работает в контактном бою, другая — с ножами. Через пятнадцать минут поменяетесь. Семен, выдашь парням тренировочные клинки, чтобы не поубивали друг друга. Рановато еще им с острым железом друг против друга баловаться.

Последние слова Никита сказал тихо, чтобы охранники не слышали. Фадеев кивнул. Он знал своих людей гораздо лучше, поэтому самолично развел их по двум группам и по парам. И только хотел дать сигнал к началу занятий, как Рустам громко произнес:

— Таксир Никита, могу ли я рассчитывать на несколько минут твоего времени?

— Подраться захотелось? — проницательно посмотрел на него волхв и улыбнулся.

— Если это возможно…

— Ну, давай. Только сразу предупреждаю: кураш против моей системы не пойдет.

— Кураш я знаю, но использовать его не буду, — старший личник Аноры неторопливо снял с себя спортивный костюм и футболку, оставшись только в штанах и кроссовках, как и Никита. Повел плечами и вышел на середину полянки, истоптанной многочисленными ногами.

Никита усмехнулся. Рустам явно красовался перед бойцами и своими подчиненными. На его жилистом смуглом теле словно ртуть перекатывались мышцы, бугрясь то в одном месте, то в другом. Никита сделал два шага вперед.

Охранники образовали круг и замерли, разглядывая двух хищных зверей — поджарых, без лишнего грамма жира, но многие сразу заметили, что молодой волхв выглядит помассивнее и выше на полголовы своего соперника.

— Как работаем? — спросил Никита. — С голыми руками или ножевой бой?

— Только руки. До первого касания земли спиной, — пояснил Рустам, успевая разминать шею и плечи плавными движениями, чтобы не сорвать мышцы. И добавил: — Полный контакт. И без магии.

— Хорошо, принял. Может, дать тебе время разогреться?

— Нет, таксир. Я готов.

Они замерли друг против друга. Никита слегка наклонил корпус вперед, круговыми движениями перебирая руки перед собой, полностью расслабившись. Создалось впечатление, что волхв впал в дремотное состояние, отслеживая движение противника в магическом диапазоне, если бы Рустам заранее не выставил условие, что магия в бою неприемлема. Здесь было что-то другое.

И Рустам начал первым. Он мгновенно, как по льду, проскользнул вперед и обрушил град ударов на неподвижно стоявшего Никиту. И тем не менее двойной боковой пришелся в пустоту. Назаров сделал боковой скрут и сам нанес несколько хлестких ударов кулаками в плечо, бок и голову Рустама.

Личник блокировал их все, но было видно, что ему больно. На лице мелькнула гримаса досады. А потом он взорвался каскадом разнообразных ударов ногами и руками, обрушивая их на Никиту.

«Похоже, Рустам использует элементы бокатора и муай тай, — отстраненно подумал Никита, уйдя в глухую защиту, изредка левыми или правыми скрутами срывая атаки. — Ничего необычного я не увидел, но за счет резкости и довольно агрессивного движения может легко одолеть менее опытного противника. Хорошо работает».

И все-таки парень исхитрился схватить Никиту за левое плечо и рванул на себя, одновременно нанося удар раскрытой ладонью в подбородок. В плотном контактном бою он гарантированно покалечил бы противника, но Никита как раз в этот момент шагнул назад, увлекая Рустама за собой, перехватывая ударную руку.

— А-аах! — Рустам согнулся от боли и пошел по кругу против часовой стрелки, увлекаемый волхвом, и через мгновение был выкинут с полянки. Просеменив несколько шагов, он растянулся на земле, упруго вскочил и нанес, не глядя, удар пяткой, почувствовав приближение Никиты. Такой ошибки барон Назаров не простил. Цепкий захват за лодыжку, жесткое выворачивание — и Рустам падает на спину, что равносильно поражению.

— Таксир Никита! — Рустам легко вскочил на ноги, словно и не было двух болевых захватов и падения, и наклонившись, приложил ладонь к сердцу. — Благодарю за урок!

— А ты молодец, — Никита пожал ему руку. — Темп мощный взял, чтобы ошеломить и сразу раздавить противника?

— Обычно удавалось, — усмехнулся личник. — С вами такой фокус не прошел. Невероятная быстрота и устойчивость — такое я видел только у Джанибека, наследника бухарского эмира.

— Не встречался, не знаю, на что он способен, — задумчиво произнес Никита и показал жестом Семену, чтобы начинал отложенную тренировку, а сам пошел к раскладному стульчику, где лежала его спортивная одежда и телефон. Посмотрел на экран и хмыкнул. Видимо, в азарте боя не услышал, что было несколько звонков. И все от Хованского. Значит, случилось что-то неординарное, раз следователь не оставляет попыток дозвониться до него.

— Добрый день, Анислав Радиславич! — он сел на стульчик подальше от увлеченно возящих друг друга бойцов. — Прошу извинить, что не сразу ответил. Неужели клюнула рыбка?

— Клюнула, да еще какая, — глуховато откликнулся Хованский. — Сегодня на Гутуевском острове было открытие спортивного комплекса. Наш цесаревич по плану поехал туда вместе с двойником Софьи. Мы уже, если честно, рукой махнули на эту затею. Не перестраховались ли мы излишне? А тут раз — и выскочила наша рыбка! Гаденыш играючи смел две защитных линии, раскидал оцепление из здоровых мужиков. Сам-то хилый, долговязый…

— Взяли? — Никита прервал словоизлияния следователя. Что-то он не похож на себя, разговорчив не в меру.

— Увы, Никита Анатольевич. Твоя восточная красавица пополнила свой убийственный счет. Сломала парню шею таким же ударом, как в случае с Каразиным.

— И не было никаких шансов взять его живым? — ничуть не удивился услышанному Никита. Он даже вздохнул с облегчением, потому что понимал какую грозную силу представляла рунная магия в виде татуировки на теле.

— Анора сказала, что от студента веяло жуткой, просто запредельной силой. Я, к сожалению, поддался общему настроению и не находился рядом с цесаревичем и волхвами из охранения, — сокрушался Хованский. — Решил среди зевак походить, почувствовать, так сказать, нерв сборища. А когда колыхнуло в воздухе, сразу понял, но не успел. Там уже был плотный контакт, побоялся навредить девочке.

— Вы же следователь, Анислав Радиславич, — утешил его Никита. — Охрана — не ваша компетенция.

— Так-то оно так, Никита Анатольевич, но все же ощущаю легкий стыд, что мужскую работу сделала хрупкая девушка.

— Надеюсь, теперь мою сестру будут воспринимать достойно? — улыбнулся Никита.

— Она и без того на хорошем счету, барон. Упорная и целеустремленная девица. Вы можете подъехать к нашему моргу? Хотелось бы выслушать ваше мнение, с которым мне нужно ехать к императору.

— Да, не вопрос. Через полчаса ждите. А где сейчас Анора?

— Уехала вместе с наследником в Зимний. Не переживайте, она под надежным присмотром.

Хм, насчет надежности Никита мог бы поспорить, учитывая, что девушка в одиночку справилась с закодированным убийцей.

— Тогда ждите, господин следователь, скоро буду, — он отключил вызов и подозвал жестом Рустама и сказал ему. — Поедете со мной. Анора сегодня спасла цесаревича Владислава, и сейчас принимает заслуженную благодарность от императора. На обратном пути заедем в Зимний, заберем ее домой.

— Да, таксир! — смуглое лицо Рустама расцвело от гордости за свою землячку. Он хотел бы услышать рассказ от Никиты, но решил самолично расспросить девочку о произошедшем. Фархад-ака очень обрадуется, когда узнает. Благодарность белого царя отраженным светом упадет на клан Каримовых, что сделает его еще сильнее и знаменитее!

Через полчаса, как и было обещано, два внедорожника остановились перед двухэтажным зданием из красно-белого кирпича, где находился филиал центрального управления Следственного Комитета города Петербурга. Магический отдел занимал весь первый этаж и подвальное помещение, в котором размещался пресловутый морг. Никита усмехнулся. В последнее время ему неоднократно пришлось посещать это заведение, изучая тело Каразина. Хованский только две недели назад сказал, что его, наконец-то, предали земле.

— Ждите меня здесь, — выходя из машины, сказал он Москиту, сидевшему за рулем, а также и Слону, собравшемуся идти следом за хозяином. — Я недолго.

— Есть, — обреченно ответил Слон, поглядывая на расхаживающих у входа крепких охранников в черной униформе. — Неспокойно мне, Никита Анатольевич. Может, проконтролировать?

— Остепенись. Неспокойно ему. Это магический фон на тебя действует, — усмехнулся волхв, одергивая пиджак. — Здесь все себя неспокойно чувствуют. И скажу, что ребята из следственного отдела специально воздействуют на прохожих, чтобы не любопытствовали излишне.

— По сопатке за такие дела надавать нужно, — проворчал Слон, прислонившись к теплому боку автомобиля. — Простых людей нервируют.

Никита сделал знак Рустами, сидящему во втором внедорожнике, чтобы тот поглядывал по сторонам и никуда не уходил. А сам спокойно зашел через открытые ворота во внутренний дворик. Охранники попытались его остановить, и только когда услышали фамилию молодого светловолосого мужчины, расступились по сторонам.

— Господин Назаров? — в вестибюле здания к нему подскочил дежурный в кителе с погонами старшего лейтенанта. — Позвольте вас проводить в подвал. Анислав Радиславич уже там.

По уже известному маршруту Никита вместе с дежурным офицером по старинной, каменной кладки, лестнице спустился вниз, ощутив устойчивую прохладу, идущую от стен. Мощная металлическая дверь, выкрашенная серебрянкой, преградила им путь, но провожатый набрал код на потертой от множественного использования панели, и тяжелое полотно медленно пошло в сторону.

— Проходите, сударь. Дальше сами прямо по коридору и налево, — подсказал офицер и козырнул, пропуская Никиту внутрь.

Дверь с сытым щелчком захлопнулась за его спиной.

Хованского волхв обнаружил склонившимся над телом мертвого террориста. Рядом со следователем с блокнотом в руках стоял сухощавый молодой мужчина с щегольской модной бородкой, подходящей к его светлой рубашке и потертым джинсам. Он тщательно перерисовывал узоры на бумагу остро заточенным карандашом.

— Фотографирование объекта существенно сокращает время, — обронил Никита. Услышав его голос, незнакомый мужчина вздрогнул и резко обернулся. Хованский же неспеша выпрямился, величаво кивнул, приветствуя посетителя. — И зачем столь архаичный способ фиксации доказательной базы?

— Пытаюсь уловить технику сцепки рун, на основе которых создана столь взрывоопасная татуировка, — довольно дельно пояснил бородатый.

— Знакомьтесь, Никита Анатольевич, — Хованский показал на помощника. — Мой секретарь, Озерский Аркадий Савельевич. Волхв шестого ранга. Имеет страсть к подобным теориям. Я его не раз предупреждал, как и вы, что в век мгновенного переноса информации из одной точки планеты в другую, подобная методика только отнимает время.

Никита подал руку Озерскому, который ее пожал с пылкостью восторженного студента перед профессором.

— Давно хотел с вами познакомиться, Никита Анатольевич! — воскликнулАркадий. — А мой метод не столь плох. У меня мнемоническая память, поэтому любая информация, зафиксированная с помощью рисунков, закрепляет ее получше всякой вычислительной аппаратуры. Потом я могу воссоздать ее с мельчайшими подробностями. Впрочем, не буду скрывать, Дар помогает.

— Ну… что тут скажешь, — добродушно ответил Никита, разведя руками. — Опровергать ваши методы не стану. Если они действуют.

— Конечно! — оптимизм Озерского рос прямо на глазах. — Вот, к примеру, я обнаружил, что руна «рейд», означающая движение и направление, умело вписывается в вязь ничего не значащих линий, и визуально ее трудно обнаружить. Самое главное, все татуировки, которые я перерисовал с пойманных студентов-террористов, имеют эту закономерность. «Рейд» — центральная руна всей композиции.

— Допустим, это уже частности, — выслушал его Никита, одновременно с этим скользя взглядом по угольно-черным линиям на груди Храпунова; имя умершего было написано на картонной табличке, привязанной к большому пальцу. — Центром композиции, ее ядром, может являться любая руна, лишь бы она была связана с определенными знаками, активирующими всю цепь. Порой неправильное понимание ведет к ошибочным выводам, где именно находятся эти самые детонаторы.

— Но «рейд» как раз и есть та сила, управляющая Четырьмя Стихиями! — не сдавался Озерский. — Она и формирует энергетическую цепь! Это движение и направление, без которых нельзя понять, где мы находимся!

— Аркадий Савельевич, вы путаете назначение рун, — мягко поправил его Никита, не желая вдаваться в ненужный спор. — То, что нарисовано на теле несчастного парня, предназначено для убийства. Чем больше взаимосвязей, тем вероятнее успех. И детонаторами могут являться совершенно незаметные сцепки между узорами. Разрываем одну, получаем неуправляемую реакцию, а дальше — только взрыв. Да, «рейд» имеет отношение к повторяющимся действиями. Сила этой руны создает не только движение, но и верно рассчитанное действие. Поэтому ее иногда называют…

— Руной верного результата! — довольно невежливо перебил его Озерский, на что Анислав Радиславич только поморщился. В этом споре он полностью поддерживал молодого барона, потому что за последнее время узнал столько невероятного, о чем даже раньше не подозревал. И горячее желание секретаря доказать свою полезность в перерисовках опасных татуировок только раздражало. Хотя, если смотреть с другой стороны, карандашные наброски тоже полезны. Можно найти много интересного, что скрывает монитор вычислительной аппаратуры.

— Достаточно, господин Озерский, — слегка повысил голос Хованский. — Нам и так понятно, что все эти тату делал один человек. И надеемся, подобного художества больше не встретим. А изучать причины, активирующие механизм уничтожения носителя, будете в свободное время. Я не запрещаю. Меня больше всего интересует вопрос, почему магическая защита оказывалась бессильной против рунической вязи, не имеющей Стихийную наполненность? А девушка спокойно противостояла ей! Барон, вы задумывались над этим парадоксом?

— С самого начала, — засмеялся Никита. — Когда Елизар Каразин проник на территорию моего особняка через «Химеру», которая реагирует на все магические проявления, я это списал на какой-то досадный сбой, но ведь Анна успешно противостояла убийце. Значит, дело не технике, а в чем-то другом. Сегодня аналогичная ситуация.

— Так в чем дело?

— Полагаю, существует разнообразные способы получения Дара, — волхв пожал плечами. — У европейской расы, к примеру, с помощью космической энергии. У арабов и тюрков могут быть свои источники получения магии… к примеру, метеориты, упавшие в стародавние времена на определенную территорию. То есть первичная группа людей, осознавших свою принадлежность к высшим силам, начала культивировать определенную технику магического Дара. Я обобщаю, не нужно искать в моих словах научную подоплеку.

— Но довольно интересно, — отвлекся от рисования Озерский.

— Анна является носителем генов многих народностей Востока, — продолжил Никита. — Там, возможно, встречается согдийская и бактрийская, хорезмийская и даже сако-массагетская кровь, что подразумевает иную систему получения магического Дара. Вполне вероятно, что западно-скандинавская руническая магия не распознает опасность, исходящую от носителей иной крови. Боевая техника девушки зиждется на иных принципах.

— Но ведь ее мать — русская, — заметил Хованский. — Анна сама мне рассказывала об этом.

— Да, поэтому у нее такая необычная внешность…

— От которой студенты Академии с ума сходят, — проворчал маг-следователь, но тут же улыбнулся. — Замечательная барышня. Вы еще не думали устроить ее будущее? Я говорю о замужестве.

— К сожалению, Аня не из высокородных, — покачал головой Никита. — И ее одаренность не дает возможности искать мужа среди аристократической молодежи. Разве что в качестве наложницы. Но в этом случае я буду против.

— Раз она ваша сестра, то и статус благородной должен автоматически перейти на нее, — заметил Хованский.

— По закону — да. Но уже многие знают, что Анна — моя сестра не по крови, возникнут трудности.

— В любом случае, я уверен в блестящем будущем госпожи Назаровой.

— А как насчет наркотиков? — сменил тему Никита и наклонился над трупом. Пальцем раскрыл веки и посмотрел на зрачок. — Кровь проверяли? «Радуга» в организме была?

— Удивитесь, барон, но не нашли. Это и озадачило меня слегка. Стимуляторы Храпунов не применял, а волхвов императорского клана переиграл вчистую, — усмехнулся Хованский. — Боюсь, Его Величество осерчает и станет ставить в пример вашу сестру.

— Полагаете, будет упрашивать поступить на государеву службу? — Никита пристально поглядел на следователя. — Или прямым повелением назначит ее на таковую?

— Я не знаю! В любом случае сейчас все участники боя на Гутуевском острове находятся в Зимнем, а о результатах встречи вас известят. Лучше скажите свое мнение о рунах?

— Ваш помощник неплохо разбирается в хитросплетениях футарков, — почтительно кивнул Никита в сторону Озерского, отчего тот приосанился, и его карандаш еще быстрее забегал по бумаге. — Но я все же склонен думать о неких арканах, играющих роль проводников между рунами. Татуировка выполнена идеально, а значит, у Дженнаро Батальи был некий образец, который позволял максимально быстро нанести рисунок на тело человека, не пользуясь машинкой. Что-то вроде переводной картинки. И изготовили его давно мастера рунного искусства.

— Будете искать образец?

— Сомневаюсь, что маг-инквизитор оставил его где-то в тайнике. Думаю, он уже уничтожен. А так было бы интересно выйти на этих мастеров.

Никита счел лишним раскрывать перед Хованским имя Сальваторе Грава — магистра-рунолога, живущего сейчас где-то в Италии. Этот приз должен достаться только ему для детального изучения. Вряд ли кто из русских Иерархов сможет оценить огромные возможности рун. Дар Стихий — вот истинное оружие князей и бояр!

— А разве возможно нанести татуировку без машинки? — спохватился Озерский, глядя, как Никита фотографирует на телефон рунический рисунок.

— Магия может все, Аркадий Савельевич, — волхв спрятал телефон в карман пиджака. — Только человек из жажды власти и желания возвыситься над другими растерял на долгом пути цивилизации древнюю мудрость. И однажды наши потомки будут пользоваться лишь крохами могучей Силы.

— Что-то вы пессимистичны, Никита Анатольевич, — Хованский закрыл тело студента простыней и показал помощнику, что нужно покинуть морг. И сам вышел следом за Назаровым.

— Временная хандра, Анислав Радиславич, — улыбнулся Никита, поднимаясь по лестнице. — Завтра появятся новые враги, и она исчезнет.

— Лучше езжайте домой и займитесь делами клана, — серьезно посоветовал Хованский. — Честно, я вам завидую, что есть к кому возвращаться. Красивые жены, детишки, вся жизнь впереди. Наслаждайтесь этим моментом, пока есть возможность.

Глава 2

Вологда, май 2016 года

Антону бесконечно снилось море. Он приходил на золотистый берег, окаймленный изумрудной полосой реликтовых джунглей, и ступая босыми ногами по мокрому песку, заходил далеко в ласковую теплую воду сначала по щиколотки, потом до колен, и когда мягкие волны начинали облизывать живот и грудь, Шубин вытягивал руки и медленно погружался в зеленовато-прозрачную глубину. Удивительное ощущение испытывал он в этот момент. Под водой ему дышалось невероятно легко, легкие не распирало изнутри от недостатка воздуха, только веселые пузырьки срывались с уголков губ и стремительно убегали вверх. Всплывать совершенно не хотелось.

Шубин не успевал насладиться красотой подводного мира. Окаменевшие щупальца кораллов, снующие разноцветные рыбки, нахальная мурена с оскаленной пастью — все это виделось настолько отчетливо, что грань между реальностью и сном стиралась, но потом вдруг куда-то все исчезало, покрывалось мраком, и далекие невнятные голоса заполняли пустоту.

Ему казалось это естественным. День сменяется ночью, а завтра с рассветом он опять придет на берег. Но почему он засыпает в воде, а очнувшись, идет по песчаному пляжу? Думать о таких метаморфозах мозг отказывался, лениво прокручивая один и тот же момент.

«Так не должно быть», — вялый анализ Шубина о несуразности происходящего сводился только к этой фразе, а потом умиротворяющая картина экзотического пляжа полностью расслабляла его. Он никогда не бывал в таким местах, и раз появилась возможность насладиться видами тропического моря — надо наслаждаться.

— Антон… — тихий шепот иногда прорывался через шум прибоя, Шубин поднимал голову и прислушивался к странным звукам. А потом улыбался и засыпал на горячем песке.

Однажды он открыл глаза и увидел над собой не пронзительную лазурь высокого неба, а белый потолок, нависающий над ним, белоснежные стены и большое окно, на котором от дуновения теплого ветерка шевелилась ажурная тюль. Где-то ожесточенно чирикала воробьиная стая, автомобильные гудки глухо прорывались в помещение, и Шубин понял, что великолепный отпуск кончился.

И сразу пришли воспоминания. Тупой сильный удар по ногам, кувыркающееся небо, всплеск багрового огня и тошнотворный дым, забивший легкие. Дрожащей рукой Антон откинул одеяло и уставился на ноги, плотно забинтованные от голеней до колен. С отвращением выдернул изо рта прозрачную трубку и ощутил позыв к рвоте. Справившись с ним, он улыбнулся. Ноги и руки, судя по всему, в порядке, значит, его успели довезти до больницы и спасти.

Заполошно запищала аппаратура. В комнату стремительно влетела молоденькая медсестра в длинном халате и в кокетливой белой шапочке. Она подскочила к тележке, на которой стояла система жизнеобеспечения, отключила противный прерывистый писк и наклонилась над Шубиным. На миловидном лице девушки пронеслась целая гамма чувств: от обеспокоенности до радости. Убрав трубку и вытерев Антону рот и подбородок салфеткой, медсестра спросила:

— Антон Васильевич, как вы себя чувствуете?

— Никак, — выдавил из себя хрип Шубин. — Пить…

Девушка тут же обмакнула его губы влажной ваткой, и он жадно облизывал живительные капельки воды, чувствуя, как пропадает шершавость на языке.

— Потерпите, сейчас я позову доктора, — сказала медсестра. — А потом дадим вам попить из трубочки.

Она вскочила и выбежала из комнаты. Шубин закрыл глаза и стал равномерно дышать, пытаясь проанализировать свое состояние. Вроде бы ничего не болело, разве что остро ощущалось как ноют все мышцы от долгого лежания. Ничего, это поправимо. Как только встанет на ноги, сразу начнет тренироваться, чтобы прийти в норму.

В дверях возникло оживление. Невысокого росточка мужчина с оригинальными усами, завитыми на кончиках как у гусар, в таком же белом халате, как и на знакомой уже девушке, маячившей за его спиной, размашисто вошел в палату, и по пути захватив стул, направился к кровати.

— Юрий Аристархович, он самолично извлек изо рта назогастральный зонд, — доложила медсестра, когда мужчина сел и начал осматривать лежащего Шубина.

— Не переживайте, голубушка, — сосредоточенно водя взглядом по перевязанным ногам, откликнулся доктор. — Он же не во сне это сделал, а вполне осознанно. Вы понимаете меня, Антон Васильевич? Слышите хорошо?

— Более чем, — голос у мужчины стал более громким, хрипы исчезли.

— Прекрасно. Помните, что с вами случилось?

— Машина взорвалась. А потом — темнота.

— Естественно. Вас доставили в медицинский блок «Изумруда», где провели срочную операцию, после чего поместили в биокапсулу с магической жидкостью. Кожа, пострадавшая от ожогов, регенерировалась великолепно. С ногами пришлось повозиться. Многочисленные переломы, раздробление стоп — это не способствовало быстрому заживлению. Но мы справились. Ампутация не потребовалась. Снимки ног делали позавчера, когда меняли повязки. Скоро будете плясать.

— И как долго я здесь?

— Месяц. Даже удивительно, что выздоровление идет такими темпами.

— Жена… знает?

— Боевая женщина! — улыбнулся Юрий Аристархович. — Хотела быть рядом с вами, но пока вы находились в биокапсуле, я этого позволить не мог. Но теперь вижу, что недолгое свидание вам не помешает.

— Она здесь?

— Нет. Рита сейчас позвонит ей с радостной вестью.

— А Никита?

— Никита Анатольевич молодец, нашел хирурга, который провел блестящую операцию, благодаря чему ваш срок пребывания в капсуле оказался столь малым. А господину барону я позвоню лично. Никто же не думал, что вы придете в сознание так быстро.

Шубин про себя усмехнулся. Когда такие сны видишь, вряд ли просыпаться хочется. Он прикрыл глаза, почувствовав утомление. Доктор легонько похлопал его по руке и встал.

— Рита, кормить пациента пока не нужно, а вот водички побольше. Вечером куриный бульон обязательно, и на этом пока ограничимся.

Антон слышал шаги, легкий стук двери и наступившую тишину. Ощущая растущую в сердце радость от того, что остался жив, что его руки и ноги целы, он улыбался и представлял себе встречу с Аленой. Вот обрадуется! Сейчас ему ничего не хотелось, только обнять свою жену и раствориться в ее любви без остатка. В какой-то момент Шубин почувствовал легкую неприязнь к Никите, по чьей прихоти попал на больничную койку. Ведь именно он заставил Антона пройти процедуру снятия клятвы и стать «предателем», сознательно подставляя его под удар. Предателей нигде не любят, даже враги, и при первой возможности избавляются от них. Знал об этом мальчишка? Конечно, знал! Ведь он не в тепличных условиях рос, неоднократно смотрел в лицо смерти. Почему не подстраховал?

Стыд накрыл Антона горячей волной. Поганые мысли нужно гнать решительно, чтобы никогда больше не пускать их в голову!

Легкий сквознячок пронесся по комнате, нежно прикоснувшись к щеке лежащего на кровати мужчины. Почти неслышные шаги от двери, шорох одежды и едва ощущаемый запах цитрусовых. Таким одеколоном пользуется только Назаров.

— Я тебя почувствовал, — Шубин открыл глаза и улыбнулся. Никита сидел перед ним и взволнованно ждал, когда он заговорит. — «Magenta de Luxe». Постоянство ведет к поражению.

— Да ладно, — усмехнулся волхв своим обычным голосом. — Уж меня-то в постоянстве тяжело уличить. Как себя чувствуешь, дружище?

— Похоже, самую хреновую стадию выздоровления я благополучно проспал, — Шубин улыбнулся. — Дай водички.

Никита поднес к его губам пластиковую бутылочку с гибкой трубочкой и осторожно просунул в рот. Комендант «Гнезда» втянул в себя живительную влагу и поморгал глазами, показывая, что достаточно.

— Чем порадуешь? — оживился Шубин после водопоя.

— Тех, кто подстроил твое покушение, теперь вкушают прелести преисподней, — без улыбки сказал Никита. — Я вытянул из них всю информацию. Практически весь сектор Ориент разгромлен, остатки вылавливают и уничтожают. Так что можно сказать, пока мы побеждаем.

— Пока?

— Да, пока. Война еще не закончена. Змея уползла в глубокую нору, и нам предстоит достать ее оттуда и отрубить башку. Сейчас идет работа по зарубежным каналам, ищем верхушку.

— Отлично. Зря Инквизиция с тобой связалась. Прикажи своим демонам — они весь Ватикан выжгут и водой зальют. В рамках коллективной ответственности.

— Шутишь, значит — выздоравливаешь, — усмехнулся Никита и посмотрел на часы. — Я тебе гостинцев не принес, извини. Бородин предупредил, что пока бульоном отпаиваться будешь. Так что быстрее приходи в норму. Помнишь, я обещал тебе отдых на берегу моря? Чего улыбаешься?

— Не обращай внимания, — Шубин растянул губы в улыбке. — Я во сне на все эти моря нагляделся.

— Так это во сне, — не придал значения его словам волхв. — А тут наяву. С Аленой на пару недель скатаешься, отдохнете. Супруге твоей тем более полезно.

— В Венецию хочу, — неожиданно произнес Антон. — Море — это хорошо, но Аленка через три дня начнет меня пилить за отсутствие культурно-развлекательных мероприятий. Нужно ее загрузить впечатлениями на пару-тройку лет, пока она с дитем сидеть дома будет.

— Как скажешь, дружище, — не стал спорить Никита. — Только ехать придется по поддельным документам, чтобы твое имя не связали с моим. Там спецслужбы разных стран резвятся как щуки среди карасей. Ладно, забронирую вам номер с открытой датой.

— Да я хоть завтра!

— Лежи, герой!

В комнату влетела Алена в халате, наскоро накинутом на плечи. Никита едва успел посторониться, как она подбежала к кровати и упала на колени, обхватив руку мужа. Тихо плакала, целуя ее, а Шубин, едва сдерживая слезы, гладил шелковистые волосы, не отрывая взгляда от любимой.

Назаров развернулся и крадущимся шагом направился к выходу, не желая мешать встрече супругов, но Алена окликнула его:

— Подожди, Никита! — она поднялась и подошла к волхву. Шмыгнула носом, а потом обвила руками его шею и крепко обняла. Никита чувствовал, как намокает ткань халата и рубашки под ним. — Спасибо! Я никогда не забуду, что ты сделал для Антона.

— Вы в моем клане, и этим все сказано, — отстранив молодую женщину от себя, он подержал ее за плечи и улыбнулся. — Иди, муж ждет тебя. Только недолго, а то он от утомления снова на месяц отключится.

— Не дам, — улыбнулась Алена и кивнула на прощание.

* * *

Усадьба Назаровых постепенно приходила в себя после нападения наемников Ордо Маллеус, отстраивая заново сгоревшие дома и совершенствуя систему защиты по всему периметру. Этим занимались Яна, Ромка, дед Фрол и изредка присоединявшийся к ним Никита. Совместными усилиями довели «Химеру-2» до ума, пробуя ее взломать различными способами, начиная от Стихийных магоформ и заканчивая «руническими вирусами», как в шутку назвала Тамара изготовленные мужем свитки. Их закапывали в землю с внешней стороны высокого забора, и в определенный момент руны активировались, доводя охрану до обморочного состояния. Сигнализация срабатывала чуть ли не ежедневно, и патрульные группы со всех ног летели к месту «прорыва». Но таких тревог становилось все меньше и меньше. Впрочем, никто не роптал. Понимали, ради чего жилы рвут.

— Дорогой, ну хватит издеваться над охраной, — Тамара решила подышать свежим весенним воздухом на открытом балконе, уютно устроившись в кресле. Никита заботливо укутал ее пледом, не забывая смотреть на летающие по усадьбе квадроциклы и возящихся на свежей травке детей. — Мне кажется, ты настолько усовершенствовал систему, что еще лет десять никто не придумает алгоритмов взлома.

— Ты как истинный системный взломщик, — улыбнулся Никита, сидя за столиком вместе с Дашей и Юлей, попивающих кофе. — Запросто оперируешь специфическими терминами.

— Мне порой кажется, что магия начинает уходить в сферу высоких кибернетических технологий, — наморщив лоб, старшая жена провела пальцем вверх по переносице, словно на ней были очки. Она имитировала жест профессора Ахтырцева, частенько выступающего с публичными лекциями на телевидении по вопросам внедрения искусственного интеллекта во все сферы жизни.

Девушки рассмеялись. Тамара хорошо спародировала Ахтырцева.

— Хочешь сказать, что скоро мы начнем применять вычислительные комплексы для создания магоформ? — удивилась Даша. — Это же профанация, начисто убивающая творчество одаренных!

— А я бы попробовала, — мечтательно сказала Юля, разглядывая проплывающие в лазурном небе легкую вату облаков. — Не имея такого потенциала как у Никиты, мне бы подошло создать скрипты с разными Стихиями, заложить в программу, потом использовать, не заморачиваясь.

— Так можно? — полюбопытствовала Даша. — А как их активировать, не имея под рукой? Нужен, как минимум, амулет-накопитель вроде нашей «Нимфы»

— Никита! Сможешь? — оживилась Юля. — Ну, пожалуйста, ты же умный!

— Ну-уу, я так сразу ответ не дам, — протянул волхв, чуточку озадаченный. В самом деле, просьба будущей супруги тянула на серьезные траты времени и ресурсов, но, если идея обретет хоть какой-то зримый образ, можно серьезно усилить боевое крыло. Подавляющее большинство парней из обычных семей, не одаренные. Их защищает только «бриз», а из атакующего арсенала — огнестрельное оружие. Снабдив каждого из них амулетом со скриптами, реально получить большое количество бойцов, применяющих магию.

— Наш господин задумался, а значит, в голове его закрутились мысли в нужную сторону, — шутливо заметила Даша.

— Я бы не была столь оптимистична, — Тамара втянула в себя запах кофе, особенно яркий на весеннем воздухе. — Девочки, налейте и мне чашечку. Раздразнили.

Поблагодарив Юлю, поднесшую ей миниатюрную фарфоровую чашку, расписанную золотыми лотосами, она поглядела на задумавшегося Никиту.

— Дорогой, ты уже хандришь несколько дней. В чем дело? Появились проблемы, которые нельзя решить без высочайшего повеления? Только скажи, я найду способ обойти их.

Никита усмехнулся, тщательно скрывая изумление. Вот уж действительно, Тамара видела его насквозь при любых обстоятельствах. Могла ли быть причиной столь удивительной проницательности «кольчужка», которая глубоко вросла в ауру волхва и стала как бы вторым, дополнительным контуром защиты? Такой возможности он не исключал. Берегини издревле владели секретами власти над своими мужчинами. Только вот где жена могла набраться специфичной премудрости? У нее, насколько Никита знал, никогда не было наставницы. Интуитивное познание?

— Ты права, солнышко, — Никита встал из-за стола, прошелся по балкону в раздумьях, словно не решался сказать. Опершись спиной на балюстраду, он поглядел на замерших девушек.

«Сейчас будут бить, — давя в себе нервный смешок, подумал он и просчитал последствия. — Пара ледяных клинков от Тамары, снежный смерч от Даши и завершающий от Юли. А что делать? Рано или поздно этот вопрос придется поднимать».

— Никита, не пугай нас! Опять в какую-то авантюру хочешь ввязаться? — нахмурила брови Тамара, но голос ее звучал не так натянуто, скорее — устало.

— Девочки, мне нужно завершить несколько дел, пока с Инквизицией наступила передышка, — вздохнул волхв. — Я хочу навестить своих сестер Анциферовых и все-таки попытаться переселить их в нашу Явь.

— А они захотят? — Даша покачала головой, показывая свое отношение к планам мужа. А сердце дрогнуло, вспомнив родителей. — Уже столько лет прошло, учитывай неравномерно текущее время. Анита с Настей вряд ли захотят бросить своих мужей и круто поменять свою жизнь.

— Об этом я думал, — признался Никита. — Но император может личным повелением отправить меня туда.

— А есть причина?

— Дашенька, когда ты пришла со мной сюда, сразу стала объектом разработки спецслужб, как и Юля. Думаете, за нами всеми не следят пристально? Их сдерживает от циничных действий только моя крайне непредсказуемая персона. Все думаю, если придут однажды вежливые господа, скрывающие свою принадлежность к разведке, и начнут склонять моих красавиц к путешествию, мне их убивать или только покалечить?

— Боюсь представить, — поежилась Юля, внимательно слушая непонятную речь Никиты. За ней явно что-то стояло. Но описанная перспектива использовать ее, красивую, молодую и неопытную, в каких-то темных играх спецслужб, очень пугала.

— О чем я и толкую, — супруг скрестил руки на груди. — Конечно, есть соблазн сбегать туда без разрешения, но последствия такого шага будут серьезнее некуда. Император не простит, и тогда я точно надолго присяду в казематах.

— Неужели я слышу разумную речь! — воскликнула Тамара. — Девочки, а ведь это уже прогресс!

— Но в любом случае я все равно должен вас покинуть, — не дал женам порадоваться Никита. — Нужно съездить в Верхотурье. Проверю, как там дела идут, заодно с Володей Строгановым встречусь. Будем решать вопрос о союзе наших Родов.

— А вот это неплохо, — одобрила Тамара. — Таким образом мы обезопасим Верхотурье с востока и пробьем транспортный коридор на юг. Строгановы по-прежнему охраняют торговые караваны?

— Да. Андрей Егорович свою корову держит крепко и не позволяет никому обижать ее, — улыбнулся Никита. — Я считаю, что время союза рода Назаровых и младшей ветви Строгановых подошло. Будем обсуждать перспективы и гарантии.

— Володя тебе обязан, не забывай, — решила напомнить Даша о лечении княжича в медицинском блоке «Изумруда».

— Да, обязан, но я не буду давить на него и напоминать о долге. Владимир не такой человек, который забывает о своих словах. Ему со всех сторон выгодно дружить со мной, а не с Шереметьевыми и Волынскими. У этих кланов очень сильные активы, — Никита вздохнул. — Я слышал, князь Шереметев в Симбирск коготки запустил. А это значит, что торговый путь на юг по рекам теперь под надзором его клана. Заодно и нас придушит. Поэтому, ты права, солнышко. Мы обойдем их с востока.

Тамара отсалютовала пустой чашкой.

Между тем два квадроцикла промчались вдоль забора по специально проложенной дорожке и свернули за фонтан. Очередная патрульная группа отработала «экстренное реагирование на проникновение». Ильяс в отсутствии Шубина гоняет парней без отдыха, добиваясь слаженности действий. Взял пример с Глеба Донского, сумевшего за короткое время внедрить многоступенчатую систему защиты поселка. Еще не выветрилось в памяти у жителей «Родников» нападение наемников Инквизиции.

Глеб, помимо боевого крыла, задействованного в охране поселка, создал отряд самообороны из мужчин, не имеющих опыта службы в армии. Обучил их владеть оружием, гоняя три раза в неделю на стрельбы, разбил на десятки и выделил командирам средства связи. Подростков увлек хитроумной игрой «охота на лисиц», в которой ребята проходили обучение ориентированию, выживанию в лесу, и постепенно привлекал их к патрулированию леса. Разбивал на квадраты, прикрепляя к каждому по два-три человека. У скаутских групп были свои рации, позывные, система опознавания и предупреждения о приближении врагов.

Донской сказал Никите по секрету, что через полгода в «Родники» просто так не попадешь. Помимо беспилотников, камер видеонаблюдения и сигнальных ловушек на особо опасных участках, каждая тропинка и дорога будут под надежным контролем. Ни одна гадина не проберется, — обещал Глеб.

Никите не хотелось превращать мирное население «Родников» в полувоенную колонию, но признавал правоту Донского. Обстановка сейчас настолько зыбкая, что в любой момент можно соскользнуть в клановую войну. До сих пор не ясно, откажется ли Великий князь Михаил от своего желания сесть на русский престол путем уничтожения собственных родственников; Ордо Маллеус до сих пор поганит землю, и не понятны его дальнейшие действия; недовольство князя Шереметева, которое он высказал напрямую Никите, тоже нельзя сбрасывать со счетов. Только из-за аристократических родов, держащих Петербург под своим контролем, Никита не торопился переезжать со своей семьей в столицу. Потому что там придется волей-неволей влезать в чужие сферы и настраивать против себя тех же Шереметевых и Волынских. С другими можно договориться, но эти два клана невероятно влиятельны. В Госсовете тридцать процентов мест за их людьми, лоббирующих интересы аристократов.

На лужайке раздались радостные вопли детей. Кто-то из охранников принес корзинку со щенками среднеазиатской овчарки Султаны, полгода назад подаренной Каримовыми роду Назаровых вместе с кобельком Беком. И вот теперь первый приплод, который вскоре будет охранять «Гнездо» и «Родники». Щенков было шестеро, и все как один черно-белые, с густой гривой на шее и очесами на лапках и хвосте. Одного выходил клановый Целитель Виктор Леонидович, после чего, посмеиваясь, представлялся первым магическим ветеринаром в Вологде.

Щенки-бурибойсары, как их называют в Бухарском эмирате, важно разгуливали по траве, переваливаясь с боку на бок, боец внимательно следил, чтобы их не подавила возбужденная ребятня. Никита улыбнулся. Такую идиллию он хотел бы видеть каждый день, но до нее придется идти еще очень долго.

Его телефон, оставленный на столе, заиграл входящим звонком.

— И что понадобилось Балахнину от тебя? — Даша протянула аппарат подошедшему Никите.

— Надо же, давненько не звонил, — удивилась и Тамара. — Всегда подспудно ожидаю от него каких-то гадостей. Достойный, вежливый мужчина, ни в каких скандалах не замечен, а ощущение… как будто змею ядовитую в руках держишь.

Никита усмехнулся такой оценке князя, причем, довольно точной. От Балахнина приходится ожидать чего угодно, но только не прямолинейных действий.

— Добрый день, Алексей Изотович, — он отошел подальше от девушек, уже навостривших свои ушки, и шутливо показал язык, увидев их разочарование. — Никак, в чужие края уезжали?

— Здравствуй, Никита, — голос князя, как всегда, был спокойным, бархатистым и обволакивающим. — С чего такой интересный вывод?

— Давно не звонили, — повторил слова Тамары волхв.

— А почему бы тебе самому не позвонить старику? — пожурил Никиту Балахнин. — Эх, молодые, все куда-то несетесь, даже времени не выберете, чтобы пообщаться с нами… Если серьезно, я слышал о твоих проблемах, которые ты в эти месяцы решал, поэтому и не хотел мешать.

— Ждали развязки?

— В какой-то мере — да. Нет, я был уверен в твоем успехе, но очень сильно заволновался, услышав про нападение на вологодскую усадьбу. У вас все в порядке?

«Раз волновался, почему не помог?» — неприязненно подумал Никита, с трудом удержав вопрос на языке.

— Более чем. Незначительные разрушения уже ликвидировали.

— Здорово… — Балахнин помолчал, прокручивая в голове услышанную новость, пусть и строго дозированную. — Как ты смотришь на то, чтобы встретиться, поговорить? У меня появились интересная информация, хотелось бы обсудить ее с тобой, как с наиболее знающим человеком.

— Ой ли, Алексей Изотович? — удивился Никита. — А почему не сразу к Иерархам? Уж они-то со своим жизненным и профессиональным опытом сразу все по полочкам разложат.

— Считай, что это мой каприз, — рассмеялся князь. — Каков твой ответ?

— Почему бы и не встретиться, — Никита покосился на жен, болтавших между собой и совершенно не обращавших внимание на супруга. — Завтра вас устроит?

— Абсолютно. Как насчет прогулки по парку? Сейчас хорошие погоды стоят, не хочется сидеть в душных ресторанах. Предлагаю Екатерингофку.

Никита едва не рассмеялся. Каким-то мистическим местом стал этот парк, что уже второй раз ему предлагают встречу именно там. Правда, в начале лета Екатерингофка выглядит очень живописно. Пруд, тенистые аллеи, многочисленные павильончики — почему бы и нет? Правда, зимой он гулял там с хорошенькой итальянкой.

— Не возражаю, — ответил Никита. — В полдень.

— Прекрасно. Буду вас ждать у входа. Всего хорошего, Никита. И передайте привет вашим восхитительным женам.

Балахнин отключился первым. А Никита, конечно же, не забыл выполнить просьбу князя. Тамара фыркнула и пояснила свою реакцию:

— Настоящий ловелас! Мне кажется, он до сих пор испытывает разочарование, что не смог своего сынка пристроить под бочок Меньшиковых.

— А такое было? — заинтересовался муж.

— До поездки в Албазин очень активно с папенькой контактировал, намеки недвусмысленные были. Но в тот момент дядя Саша пытался для меня на европейском рынке женихов найти.

— Выходит, отец невольно помог тебе, — улыбнулся Никита.

— С какой стороны посмотреть, — вздохнула Тамара.

Переходы из Вологды в Петербург и обратно стали настолько рутинным событием, что Никита уже не ощущал ту грань, где начинается и оканчивается телепорт. Если бы не подвал, куда приходилось спускаться, то и вовсе ничего необычного. Мгновение перехода в кромешной тьме — и вот за твоей спиной находится пятьсот с лишним километров пути. Все-таки Костя Назаров-Краусе сотворил великолепный технологический шедевр, работающий без перебоев.

В петербургском особняке стояла обычная для рабочего дня тишина. Олег Полозов с Настей уехали во Владивосток вместо теплой Адриатики. Побратим все-таки решил закрыть свой гештальт с князем Макаровым и его дочерью. Не хотел бывший потайник быть обязанным кому-то и извиниться за данное впопыхах слово. Настя не возражала, и даже готова была ехать за любимым человеком хоть на Аляску, предстань такая возможность.

Ольга пропадала на своей работе, почему-то упорно оттягивая свадьбу с Елагиным, а сам Ромка пытался восстановиться на армейской службе. Но они оба клятвенно обещали, что к осени все свои дела закончат и возьмутся за личное счастье. Никита понял, что «сестренка» хочет присутствовать на открытии первых двух корпусов медицинского центра в Вологде, не отвлекаясь на приготовления к свадьбе. Что ж, Оля это заслужила.

Аня уехала на учебу, сказал встретивший Никиту Семен Фадеев. Сейчас она купается в лучах славы, Иерархи не могут на нее нарадоваться, а случай на Гутуевском острове добавил интереса к Академии со стороны боевых волхвов, которые стали наведываться туда ради беседы с девушкой. Пусть нарабатывает профессионализм, решил Никита не вмешиваться в излишнюю шумиху вокруг восточной красотки.

Не задерживаясь в доме, волхв в сопровождении Слона и Москита вышел во двор, где его уже ожидал подготовленный к поездке внедорожник. Москит сел за руль и привычно проверил работу всех узлов. Пока сам не убедится, что все в порядке, никуда не поедет. Слон подошел к механикам, готовившим машину, и о чем-то с ними заговорил.

— Как у тебя дела с Аней? — поинтересовался Никита, ожидая сигнала от Москита.

— Все нормально, — скупо улыбнулся Семен. — Я объяснился с ней. Кажется, она была очень рада.

— Кажется?

— Ну, она все-таки еще девчонка молодая, голову ей столица может вскружить быстро, — смутился Фадеев. — Не выходить же ей замуж в шестнадцать лет. Рустам говорит, устал отгонять кружащихся вокруг нее кавалеров из родовитых семей. Понятно, что шутит, но…

— Я дал Рустаму задание отсекать от Аньки всех любопытных и страждущих, — ухмыльнулся волхв. — Так что можешь быть спокоен. Никуда она не убежит от тебя. Но не забывай, что для женщины главное — внимание. Почаще будь с ней, выводи в музеи, если даже они тебе не нравятся, в кино, в рестораны. В общем, показывай, насколько тебе важна Анора. Поверь, она даже не станет сравнивать тебя с другими мужчинами. Зачем, если есть ты, и все время рядом.

— Принял, Никита Анатольевич, — Семен посерьезнел.

— Раз принял — тебе и карты в руки, действуй, — Никита заметил оживившегося Слона, который показывал знаками, что пора ехать, машина в порядке. — Я сегодня встречаюсь с князем Балахниным, часа два-три меня не будет. Если возникнут нерешаемые проблемы, звони напрямую. Все ясно?

— Так точно, — Семен поднес к губам рацию и приказал охране открыть ворота.

Екатерингофка была оживлена даже несмотря на рабочий день. Через арочные ворота входили пожилые люди с внуками, женщины с маленькими детьми и колясками, подростки оживленными стайками разбегались по многочисленным дорожкам. Никита заметил машину Балахнина у одной из белоснежных колоннад, опоясывающих парк. Его, по всей видимости, тоже увидели, и выскочивший телохранитель распахнул заднюю дверь. Князь Алексей Изотович надел бежевую рубашку с короткими рукавами, а от солнца его глаза спасали черные очки.

Встретились они точно на входе, пожали друг другу руки и молча пошли по одной из дорожек в сторону пруда, как гласил указатель. Слон с Москитом и двое личников Балахнина пристроились следом, но не приближаясь к хозяевам, распределив для себя сектора наблюдения.

— Давненько я на лодке не катался, — нарушив молчание, мечтательно произнес князь, разглядывая их на серебристой глади пруда. — Составишь мне компанию, Никита?

— Почему бы и нет? Лучшего места для разговора не найти, — парень покосился на Балахнина, пытаясь определить, с какой целью тот решил встретиться. Алексей Изотович относился к той категории людей, которые никогда не станут отвлекать своих знакомых или друзей пустяками. Да и сам князь не относился к любителям пустопорожнего провождения времени.

Судя по тому, что один из личников внезапно ускорился и обогнал их, направляясь к лодочной станции, сценарий встречи уже был заранее проработан. Хозяин деревянного сарая с причалом, у которого болталось несколько алюминиевых лодок, выдал телохранителю весла, опасливо косясь на парочку респектабельных мужчин.

Личники остались на причале, а Балахнин умело вставил весла в уключины, поплевал на ладони и несколько раз взмахнул ими, выводя лодку на простор одного из прудов, которых здесь было целых три, соединенных каналами.

— У вас неплохо получается, — заметил Никита, тоже решив прикрыть глаза солнцезащитными очками.

— Опыт не пропьешь, Никита, — усмехнулся князь, легко и чуточку лениво толкая лодку вдоль берега, постепенно выходя на середину пруда. Скорость заметно снизилась. — Удивляешься, с чего вдруг мне понадобилось с тобой встретиться?

— Надеюсь, не нашли мне очередных потерянных родственников? — в ответ улыбнулся молодой барон.

— Согласись, я был прав, что дал тебе возможность наладить контакт с твоим отцом, — князь аккуратно подгреб левым веслом, чтобы уйти с траектории соседней лодки, в которой сидели две девушки и два парня. — Лиха беда начало. Дальше сам решай, как поступать.

— Алексей Изотович, вы же могли на лодке покататься и в одиночестве, — заметил Никита. — Давайте откровенно, зачем выдернули меня из Вологды?

— Можешь сказать честно, Никита, кем ты меня считаешь? — неожиданно спросил Балахнин, взглянув на спутника. В его очках блеснули блики воды. — Поганым либералом, жаждущим сменить политический строй в России?

— А другой вариант существует? — усмехнулся парень. — Что же вы замолчали?

— Так нет его. Меньшиковы разделяют своих советников на друзей и врагов по одному весомому признаку. Я для них — спящий враг. Цитата не моя, но знаю, кто ее пустил гулять по Петербургу. Даже Шереметевы и Волынские на что одиозные фигуры, и то не вызывают такого неприятия у императора, как я.

— Не прибедняйтесь, Алексей Изотович, не идет вам роль страдающего от непонимания политика. Вы, хотя бы, не скрываете своих убеждений, и сразу открылись передо мной таким, какой вы есть. А это уже мое дело, как относиться к вам. Во врагах вы точно не числитесь.

— Спасибо, порадовал старика, — кивнул князь и снова зачастил веслами, обходя небольшой затор из лодок. Они попали в канал, с обеих берегов которого в воду свисали гибкие ветки ракитника, а высокие тополя и клены образовали тенистый шатер. Здесь было гораздо прохладнее, чем на открытом месте. — Тем ты меня и привлекаешь. Я слышал о твоей проблеме с инквизиторами, но никак не мог помочь, у самого накопилась куча проблем в Лондоне.

— Так вот где вы пропадали… А чем бы помогли, Алексей Изотович?

— У меня серьезные связи с людьми, имеющими выход на Папу и влиятельных кардиналов. Знай я, что Ордо Маллеус осмелится учинить безобразие на русской земле, поднял бы шум в европейских газетах. Иногда огласка планов Святой Инквизиции куда эффективнее, чем стрельба.

— Осуждаете за кучу трупов? — Никита нахмурился.

— С чего я должен осуждать твое право на защиту? Правильно сделал. Сейчас в итальянских княжествах и в других странах такой скандал поднялся, ты бы знал! Местные правители вдруг иначе посмотрели на Ватикан и теперь каждого эмиссара встречают с большим подозрением. С чем пожаловали, монсеньор? Не с целью ли вырезать пару-тройку уважаемых аристократических семей?

— Ну вы и хватили, князь! — рассмеялся Никита. — В самом деле огласка серьезная?

— Зачем мне выдумывать? Могу даже прислать несколько газет: немецких, итальянских, французских…

— Не стоит, я вам верю. Интересная история…

— Не лезь туда, Никита, — посерьезнел Балахнин, подняв очки на лоб. — Сейчас такая собачья свалка началась, и я уверен, что и наша контрразведка там свою руку приложила. Если хочешь, подниму свои связи, и те, кто подталкивал магическую инквизицию к подобным акциям, однажды могут исчезнуть с лица земли.

— Неожиданно. Вы хотите мне помочь раз и навсегда разделаться с перманентной угрозой?

— Хочу. Мне нравится продвигать вперед молодых и энергичных дворян к высотам власти. Именно они станут драйвером нашей дальнейшей внутренней и внешней политики, поставят Россию во главе европейских домов, но не с позиции имперской парадигмы, а как влиятельного игрока, которому не чужда открытость и демонстрация стабильного порядка.

— Маугли, возглавивший волчью стаю? — усмехнулся Никита, поразившись той горячности, с которой сейчас вещал Балахнин. Это Лондон на него так повлиял?

— Именно, что Маугли. Нас и считают дикарями, начиная с незапамятных времен.

— А от меня что требуется? — волхв решил уйти от скользкой темы. — Все-таки имперская парадигма, как вы изволили выразиться, мне гораздо ближе по своему наполнению.

— Я не тяну тебя в дебри международных отношений, — лицо князя снова расслабилось. — Но я хочу вернуться к идее Кормчего. Несколько членов клуба «Двадцатки», ранее голосовавших против, уже дали принципиальное согласие поддержать твою кандидатуру… кстати, после того как ты лихо разделался с ватиканскими наемниками.

— Отрадно слышать, — хмыкнул Никита, не особо надеясь на дальнейшую удачу. Одни согласились, другиевоспротивятся, испугавшись быстро растущей популярности барона Назарова. — Но и это не главное, да?

— Меня давно интересует проблема получения Дара, подобного твоему, — напрямую сказал Балахнин. Лодка выплыла на простор второго пруда, и он опять нацепил очки на глаза. — Я встречался со многими специалистами, перерыл невероятно огромную кучу литературы и даже пробовал выйти на храмовых жрецов Перуна.

— Они, скорее, не жрецы, а смотрители, охрана Алтаря.

— Я пришел к такому же выводу. Но, пусть будут жрецы для удобства. Дар Пяти Стихий не передается по наследству, Никита, и твои дети вряд ли станут такими же уникальными одаренными.

— Зачем вы мне это говорите? Хотите расстроить? Так я знаю, что Полина, Мишка и Ярослав не поднимутся до моих высот. Мой Дар — это лотерея, выигранная совершенно случайно.

— Нет, Никита, ты ошибаешься, — Балахнин снова взмахнул веслами пару раз и мельком взглянул на лодку с телохранителями, идущую следом в метрах двадцати от них. — Я полагаю, что твоя мать, будучи беременной, попала под влияние Источника Силы. Секрет твоего Дара почти раскрыт, осталось только дополнить некоторые пробелы в складывающейся картине.

— Вы проделали огромную работу, Алексей Изотович, — без насмешки произнес Никита, оставаясь совершенно невозмутимым внешне. — Действительно, связь между Источником Силы и еще нерожденным ребенком существует. К такому выводу прийти легко, если знаешь, где копать. Полагаю, вы нашли беременную женщину, которую решили вовлечь в эксперимент. И когда родится ребенок?

— В июле, начале августа, — князь жадно смотрел в лицо волхва, силясь найти на нем следы волнения или испуга от раскрытия тайны. — Жду с нетерпением, какой Дар он получит.

— Так вам еще придется потерпеть лет восемь, когда сформируются внутренние энергетические каналы в детском организме, — Никита усмехнулся. — Я свои способности стал ощущать именно в этом возрасте, а инициация только раскрыла потенциал. Но его еще нужно развивать.

— И тем не менее что-то же должно показывать на уникальность!

— Мне никто никогда не говорил, каким я был в грудном возрасте. Исходя из этого, делаю вывод: ничем не примечательным ребенком. Мой совет: наберитесь терпения, Алексей Изотович. Ваш эксперимент долгосрочный и рискованный… Кстати, а кто эта женщина? Сама она одаренная или нет? Я подозреваю, вы не все факторы учли. Беременную водили к Алтарю?

— Есть такое выражение: место Силы, — Балахнин слушал внимательно каждое слово, как будто в них мог проскользнуть ключ к пониманию процесса формирования Универсала. — Слышал?

— Место Силы? Да, приходилось. Это же храмы Перуна.

— Думаешь, древние волхвы зря ставили свои капища в дремучих лесах? Я не говорю про поклонение именно Перуну, а в общем смысле… До сих пор существуют такие места, о которых узнаешь случайно. Я нашел одно такое место, Никита. И да, мне пришла в голову мысль подвергнуть девицу воздействию магических потоков.

— Зачем вы мне это говорите? — парень вздохнул, но насторожился. Если бы Балахнин был обыкновенным дилетантом, его эксперименты можно было прикрыть, натравив на него Иерархов. Но князь являлся носителем Силы, умным и разносторонне развитым человеком. Кто его надоумил взяться за поиски алгоритма, который дает людям, подобным Никите, уникальный Дар? Неужели жрецы не понимают, к чему ведут такие эксперименты?

— Я не пытаюсь выведать у тебя тайны гипербореев, — Алексей Изотович продолжал методично подгребать, чтобы лодка не заваливалась к берегу. — Ты и сам, вряд ли, знаешь больше того, что рассказал Анатолий Архипович. Но мне важно найти единомышленника, который поможет создать некую формулу взращивания Универсала.

— Поставлю вопрос по-другому: а для каких целей? Зная вашу неприязнь к Меньшиковым, возникают опасения, что все это не зря. Хотите через двадцать лет иметь под рукой десяток Универсалов вроде меня? Я не буду вам помогать. Энергия Космоса сама регулирует появление подобных людей.

— Но такого не может быть! — воскликнул Балахнин с досадой.

— Чего именно?

— Природа по сути своей двуедина! Раз она одарила тебя могучей Силой, значит, где-то появился второй Универсал! Не поверю, что только один человек в мире стал носителем Пяти Стихий! Это противоречит всем законам!

— Под двуединством понимается противостояние двух величин , — покачал головой Никита. — То есть магия и антимагия. День-ночь, лево-право. И про какие вы законы твердите? Физические? Но ведь магия суть противоречие, которое мы, владеющие ею, поставили превыше законов Вселенной. Люди научили магию служить себе, случайно обнаружив ее свойства, развили ее, выделив основные потоки Стихий. Кто-то стал повелевать Воздухом, кто-то Огнем, а люди с сильной кровью смогли подчинить себе две-три Стихии. Максимум, три. Больше просто нельзя. Магия четырех компонентов просто убивает человека. Вспомните случаи, когда при первой инициации погибали дети. Прадед рассказывал мне, как это происходит. Открываются сразу четыре канала, и ребенок просто не может совладать с пожирающей его энергией. Иерархи, контролирующие процесс, тоже бессильны. А хотите услышать, что происходит со взрослым человеком, который хочет подчинить себе все четыре Стихии? Вот почему я говорю, что моя универсальность — Дар Прави. Мне не пришлось корчиться на инициации. Я не знал, что такое страх погибнуть, разгоняя четыре канала энергии…

— Прекрати, Никита, — поморщился Балахнин. — Я тебя понял. Действительно, о таких несчастьях я наслышан. Поэтому и обратился к тебе, потому что больше не к кому. Скоро девице рожать, но Иерархов я не хочу привлекать к осмотру ребенка.

— Вернее, не хотите потом объяснять им, откуда у неодаренной девицы появился носитель Дара? — понятливо улыбнулся волхв.

— Не хотелось бы, — неохотно подтвердил князь. — Мои действия и в самом деле могут вызвать возмущение наших Иерархов. Особенно господ Коростелева, Сухарева и Воронкова. Не хочу давать им в руки инструмент давления.

— Странный вы, Алексей Изотович. Пытаюсь вас понять с тех самых пор, когда вы впервые обратили на меня внимание на Ассамблее во дворце Строгановых.

— В чем ты видишь странность? — даже через темные стекла Никита ощутил любопытный взгляд князя. — В моем активном продвижении либертарианства на русскую почву?

— Да это-то как раз и не вызывает недоумения. Все знают ваши предпочтения, Алексей Изотович. Какую игру вы ведете со мной? Почему с таким упорством желаете моего возвышения над столичной аристократией? Мне и так хорошо живется…

— Нет здесь двойного дна, — Балахнин, наконец, развернулся и направил лодку в к причалу. — Клановая система давно себя изжила, люди уже неохотно идут на служение в княжеские семьи, предпочитая государственные предприятия и учреждения. Кому-то интересно попробовать себя в купечестве. Мир меняется, пусть и со скрипом.

Теперь Никите стало ясно, откуда у цесаревича Владислава мысли об альянсе Меньшиковых и Назаровых, который приведет однажды к уничтожению клановой системы. Чувствуется влияние Балахнина. Да и не секрет, что наследник очень внимательно читает его статьи, слушает его речи в Думе.

— Не знаю, я бы не сказал, что мелкое дворянство неохотно идет под сильную руку, — хмыкнул Никита. — Например, мне уже дали клятву более сотни семей. Князь Городецкий ворчать начал, людишек у него переманиваю.

— Как ты с ним уживаешься? — невольно улыбнулся Балахнин.

— Главное, помнить его день рождения и поздравлять близких с праздниками, — рассмеялся волхв. — Ему это нравится.

— Ну да… А если серьезно, твое усиление не нравится Шереметевым и Волынским.

— Да я знаю, что Василий Юрьевич неровно дышит в мою сторону.

— Когда твое влияние станет неоспоримым, равновесие нарушится, князь Шереметев почувствует в твоем клане угрозу, — предупредил Балахнин. — Я тебе уже об этом говорил. Еще пять-шесть лет спокойной жизни, и вы сцепитесь как бульдоги. Старый и молодой. И даже я не знаю, чем может закончиться подобный конфликт.

— Не нагнетайте, Алексей Изотович, — добродушно отозвался Никита и опустил руку в прохладную воду, пропуская серебристые потоки сквозь пальцы. — Чему быть, того не миновать. Я не соперник Шереметевым. Слишком разные у нас интересы. Да и в Петербург меня не тянет.

— А жены? — быстро спросил Балахнин. — Таким ярким женщинам нужен блеск столицы и внимание публики. Ты делаешь ошибку, Никита. Нельзя жить отдельно от тех, кто равен тебе по статусу и крови. Вологда — провинция, и всегда останется такой. Не получится у тебя сделать ее вторым Петербургом или Москвой. Финансы, влияние, дружба с влиятельными людьми — это все есть в столице. Послушай старика. Тем более, переезды из одного города в другой тебя нисколько не напрягают. Без личного самолета ты передвигаешься слишком быстро. Именно это обстоятельство и вызывает недоумение. Почему же ты держишься за Вологду?

— Не созрел я для Петербурга, — Никита внутренне поморщился. Балахнин безжалостно топтал его старый мозоль, прекрасно просчитав ситуацию. Что его держало в Вологде? Прекрасный дом? «Изумруд»? Медицинский центр? Всего один шаг — и ты уже в нужном месте. Что заставляло его раз за разом искать аргументы в пользу родовой усадьбы в полутысяче километров от Петербурга? Тамара хочет жить в столице, но верность и доверие к мужу заставляют ее выбирать тот вариант, который нравится Никите. А Даша без колебаний пойдет за ним хоть в таежную глушь. Ей легче принять эту действительность, где нет привязки к родителям, к дому. Юля? А вот она будет исподволь напоминать выгоду жизни в большом городе, взяв сторону Тамары. Что ж, надо решаться на этот шаг. Соседи Назаровых на Обводном давно ищут покупателя на их землю. Высокородный дворянин Осипов Валентин Александрович сейчас находится в тяжелом финансовом положении и хочет переехать в менее престижное место. Тем самым можно решить проблему проживания Аноры и Ольги. Они останутся в своем особняке, пока строится новый. Вариант неплохой, учитывая страшный дефицит земли в столице. Даже император не смог найти подходящий вариант, предложив только загородный дом.

— Ты сам себя обманываешь, Никита, — Балахнин посчитал его долгое молчание за колебание. — Пора делать следующий шаг. Да и в плане безопасности здесь никто не позволит вести полномасштабные боевые действия против тебя.

Никита мог бы поспорить с князем, но не стал этого делать. Все равно не поймет; гражданский человек, никогда не воевал, хоть и умеет обращаться с оружием. А ведь застал те времена, когда аристо и их вассалы между собой охотно дрались даже на улицах Петербурга.

Лодка ткнулась бортом в причальную лестницу, князь дал возможность Никите вылезти из лодки, и только потом сам поднялся наверх. Его телохранители, появившиеся следом, забрали весла и отнесли их в сарай.

— Неплохо размялся, — повел плечами Алексей Изотович, шагая по дорожке к выходу. — Нужно почаще практиковаться… Так что, Никита, я могу на тебя рассчитывать?

— Вы насчет беременной девицы?

— Да. Мне нужен свежий взгляд и твое мнение, когда ребенок уже родится. Посмотришь его? Без всяких обязательств в будущем.

— Хорошо, я посмотрю на него, — согласился волхв. — Но не раньше, чем через месяц после рождения, когда начинаются формироваться каналы Стихий.

— Я поставлю тебя в известность, — Балахнин остановился возле своей машины. — Возможно, летом у нас будет собрание «Двадцатки». До того времени я обработаю еще нескольких упрямцев, чтобы к голосованию набрать нужное количество голосов.

— Вы еще больший упрямец, Алексей Изотович, — Никита протянул руку, прощаясь с князем.

— Всего доброго, Никита, — улыбнулся князь. — И подумай насчет возвращения в Петербург. Сразу себе веса в обществе прибавишь.

Он скрылся за тонированными стеклами салона, телохранители вежливо кивнули на прощание волхву и тоже сели в машину. Никита проводил взглядом уехавшего Балахнина, и только потом занял место на заднем сиденье внедорожника.

— Домой, Никита Анатольевич? — Москит не получил никакого приказа, поэтому не торопился отъезжать со стоянки.

— Пока езжай до Обводного, — рассеянно произнес Никита. — Знаешь особняк Осиповых?

— Да, — немного удивившись, ответил личник.

— Давай к нему. Хочу поговорить с хозяином.

Пока внедорожник с мягким рокотом катился по улицам города, он все ломал голову, зачем Балахнин столь рьяно опекает неодаренную девицу. По всему выходит, что кто-то из сыновей наигрался с ней, а князь решил из этой ситуации выжать максимум. Нашел где-то Место Силы, подвел к нему ничего не подозревающую девушку, экспериментатор хренов. Как она живая осталась! Значит, Место не является Источником, что уже хорошо. Поэтому и согласился Никита осмотреть будущего бастарда… наверное, Илья все-таки пошалил там, а князь захотел посмотреть, получит ли ребенок Дар. Какова вероятность подобного исхода? Даже самому любопытно стало.

Неприятность была одна. Князь Балахнин в силу своего характера, толкающего на хитроумные и порой трудно прогнозируемые авантюры, может принести куда больше проблем для Меньшиковых, чем совершить прорыв в магическом искусстве, поставив на поток рождение Универсалов. И самое печальное в этой истории, Алексей Изотович не понимает принципы наследования Дара и его дальнейшего развития. Универсал получает Силу Пяти Стихий не по праву рождения или с помощью каких-то манипуляций, а так, как захочет Космос, или Перун — кому как нравится. Истина настолько проста, что никто не верит в подобное, подозревая Никиту в сокрытии Великой Тайны.

Ведь даже Никита, владея уникальной комбинацией Стихий, так и не стал телепортатором или Ведуном, отдав эти Дары Ярославу и Полине. Почему? Вряд ли ответ знают даже жрецы. А с Мишкой и вовсе обидно получилось. Он будет очень сильным «огневиком», но не получил своей уникальной способности. Или Никита торопится с выводами?

* * *

Вернувшись домой, князь Балахнин приказал распахнувшему перед ним дверь слуге срочно найти Буяна, а сам поднялся в кабинет. Задумчиво постоял перед сейфом, в котором хранились бумаги профессора Ласкина, которыми завладел после его смерти клановый волхв. Приложив руку к серебристой пластине, являвшейся ничем иным, как магическим замком, Алексей Изотович дождался едва слышного переливчатого звона. Теперь можно открывать. Печать признала хозяина.

Вытащив толстую папку с тетрадями, каждая из которых имела строгую нумерацию и была подписана ровным каллиграфическим почерком, он по памяти отыскал нужную ему, стал читать с первой страницы.

Буян появился через десять минут. Наверное, был занят, если не сразу прибежал. Покаянно приложив руку к груди, он пояснил, что работал с младшим княжичем над постановкой сложных плетений.

— Присаживайся, — кивнул на стул Балахнин. — С Назаровым встретился, поговорил.

Волхв навострил уши. Идея встречи была его, а цели прагматичными. Но, судя по тщательно скрываемому недовольству — ауру не спрячешь, она как индикатор, светит вокруг всполохами разноцветных огней — событие прошло не так, как хотелось бы князю.

— Мальчишка даже ни на мгновение не заволновался, когда я раскрыл перед ним свои планы насчет Универсала, — прервав молчание, сказал Алексей Изотович. — Мало того, он твердо уверен, что подобный Дар дается исключительно по прихоти богов.

Был бы на месте Буяна другой человек, менее знакомый с древними ритуалами, он бы фыркнул, услышав такую глупость. Но чародей задумался.

— То есть в хаотичном порядке?

— Я понял так, что случаев таких один на сотни тысяч. Самая сложная проблема — совмещение всех Стихий в одном носителе.

— Так и есть, княже, — подтвердил Буян. — Я никогда не слышал, чтобы одаренный стремился овладеть полным набором, боясь умереть во время инициации. Максимум — три, и это уже считается достижением.

— В чем причина? — закрыв тетрадь, Балахнин откинулся на упругий подголовник, сцепил руки на животе. — Я про Никиту. Каким образом он получил Дар Перуна?

— Спроси что-нибудь полегче, хозяин, — вздохнул волхв. — Никто не знает.

— Он утверждал, что энергия Стихий не убила его, а сам он не страдал во время инициации, как в детстве, так и в юношеском возрасте. Словно и не разрывала его энергия Пяти Стихий.

— Я бы не доверял столь слепо его словам, — осторожно произнес Буян. — У нас есть шанс проверить истину. Если ничего не получится, остается только продолжить эксперименты. Как и говорил ранее.

— Следи за девчонкой, — предупредил Балахнин. — А ответственность за ребенка возлагаю на тебя. Подбери кормилиц и охрану, умеющих держать язык за зубами. Докладывать будешь каждую неделю о состоянии новорожденного. Веди записи.

— Не изволь беспокоиться, княже, — степенно кивнул Буян. — Я наложу печать молчания на всех, кто будет принимать роды у Маринки, заботиться и охранять ее. Ни единого словечка не просочится наружу.

Глава 3

Поселок Турский, май 2016 года

Князь Строганов, расщедрившийся на столь необычный подарок в виде золотоносного поселка для своего младшего сына Владимира, никогда не делал ничего просто так. И свою стратегию объяснил именно с позиции интересов клана. Княжич Владимир должен был отдать долг жизни Никите Назарову, став его союзником, если барон предложит такой вариант. Таким образом Андрей Егорович прикрывал западный фас своих земель от экспансии Меньшиковых, сосредоточившись на более серьезных делах Рода, не забывая нещадно контрабандистов и разрушая нелегальные золотые прииски, откуда добыча уходила по тайным тропам в казахские степи и дальше к уйгурам.

Поселок Турский, основанный прадедом нынешнего Главы Рода Юрием Степановичем Строгановым в середине восемнадцатого века, мог бы уже считаться городом, имея населения в десять тысяч душ с хвостиком, но по каким-то хитрым законодательным установлениям в бюрократическом механизме, не мог получить статус из-за недостающих трех тысяч жителей, которыми и требовалось наполнить оживленный сибирский городок.

Владимир Строганов вернулся после лечения в Тобольск в июне прошлого года и сразу же сыграл свадьбу с Мариной Балакиревой, как отец и обещал. Многие не могли поверить, что молодой княжич, некоторое время назад ходивший с протезом, теперь запросто отплясывал такие коленца, что перещеголял записных танцоров. И буквально тут же некоторые из знатных гостей, присутствующих на свадьбе, стали осаждать княжича Строганова замолвить словечко перед человеком, сумевшем сделать то, от чего отказались опытные Целители. Создавалось впечатление, что у каждого рода есть свои инвалиды без руки или ноги.

Реклама для Никиты Назарова пока не имела никакой актуальности, и Владимир честно предупредил, что медицинский центр еще не построен, и когда начнет принимать первых пациентов — он не знает. Но с подсказки отца, почуявшего выгоду от подобного посредничества, пообещал наладить контакты с бароном. Главное, что эти люди ушли обнадеженными.

В сентябре Владимир вместе с молодой женой приехал в Турский и поселился в двухэтажном особняке из красного кирпича, стилизованном под замок с многочисленными двускатными крышами, широкими окнами, высокими арками переходов из одного крыла в другие, и прочими архитектурными изысками, с парой каминных дымоходов, а также необходимой пристройкой для домашних работников и охраны. Сам особняк стоял наособицу в густом сосновом лесу рядом с таежной Турой. На берегу был разбит пляж с чистейшим золотистым песком — не от того, что в нем были примеси золота, конечно! — беседками, площадкой для шашлыков и барбекю. Князь Андрей Егорович побеспокоился о безопасности жильцов особняка, огородив приличную территорию мощным кованым забором, напичкав его по периметру разнообразными магическими сигналками и ловушками.

Марине безумно понравился не только дом, но и весь поселок, имевший четыре улицы, два десятка магазинов, несколько кафе и даже ресторан, где прожигали деньги купцы и старатели. Владимира беспокоило одно: несмотря на внешнее благополучие, поселок имел дурную репутацию, и все из-за пришлых золотоискателей. С ними пытался бороться отец посредством жестких, а порой и жестоких зачисток, но спустя какое-то время появлялись новые авантюристы, и уровень преступности начинал расти.

— В первую очередь обсуди все проблемы с Травниковым, — перед отъездом сына в Турский посоветовал князь. — Он там за порядком смотрит, вроде наместника моего. Уже лет двадцать. Это его заслуга, что поселок стал развиваться, а не превратился в клоаку вроде засранных деревушек времен золотой лихорадки на Клондайке. Умный мужик, но сейчас ему требуется помощь.

— Сколько человек ты мне можешь отдать? — поинтересовался Владимир. — Кроме личной охраны нужны волкодавы, с которыми я вычищу всю тайгу от нелегалов.

— Прислугу и работников наберешь на месте, — размышлял Строганов. — С бойцами туговато, согласен. Но три десятка человек могу дать. А личники у тебя есть, к Балакиревым обратись, там есть несколько ушлых и преданных ребят. Маринке все легче будет, если рядом с нею знакомые люди.

В один из сентябрьских теплых дней улицы Турского огласил рев внедорожников. Запыленная колонна из шести бронированных чудовищ, покрытых камуфляжными разводами, ворвалась в городок, и распугивая куриц, беспечно бродящих по дороге, понеслась к особняку Строгановых. Владимир знал, что порядок в нем поддерживают всего несколько местных слуг, поэтому полдня потратил, чтобы осмотреть все хозяйство и принять доклад от управляющего — перешагнувшего пятидесятилетний порог седоусого мужчины с крупными чертами лица и тяжелым подбородком. Емельян Михайлович, как представился встретивший молодых Строгановых с хлебом-солью управляющий с группкой слуг, по мнению Владимира, ранее занимался не приглядом за хозяйскими домами, а вовсю развлекался на просторах империи, а то и в тайге душегубствовал. Очень от него несло специфическими знаниями, да и прислуга была вышколенной как в армейском подразделении.

С легким сердцем оставив Марину и большую часть бойцов устраиваться на новом месте, княжич рванул в центр Турского, где находилась администрация. Остановившись возле двухэтажного добротного купеческого дома из массивного серого камня с белоснежными портиками, держащими крышу над парадной лестницей, он дождался, когда охранник откроет дверь и выскочил наружу. С удовольствием размял ноги, разглядывая небольшую группу людей во главе с пожилым кряжистым седоусым мужчиной небольшого росточка и в добротном костюме-тройке, выглядевшим как настоящий купец из прошлых времен. Вероятно, это и был сам Травников.

Интуиция его не подвела. Иван Лукич, сам из потомственной купеческой семьи, служил верой и правдой князю Строганову еще с тех пор, когда Владимира на свете в помине не было, и конечно же знал о беде младшего княжича, поэтому при первой встрече скользнул взглядом по ногам.

Травников представил своих помощников и пригласил нового хозяина поселка в свой кабинет.

— Первым делом я хотел бы выяснить свою дальнейшую судьбу, Владимир Андреевич, — наместник дождался, когда княжич устроится в кресле, сразу взял быка за рога. — Остаюсь ли я управлять городом или отбываю в Тобольск? Мне Андрей Егорович на этот счет ничего не сказал, что довольно странно. Я в растерянности.

— А как вы сами хотели распорядиться своей судьбой, Иван Лукич? — с интересом посмотрел на него Владимир. Отец ему прямо сказал, как поступать в том или ином случае, поэтому было любопытно, что решит Травников.

— Меня здесь все устраивает, — осторожно произнес мужчина, присаживаясь на стул возле совещательного стола. — Дети уехали в Тобольск, а я и моя жена не ощущаем потребности менять образ жизни. Внуки каждое лето навещают, а что еще надо? Кругом тайга, полезный воздух, да и местный контингент не дает расслабиться. Здесь я себя чувствую молодым и нужным.

Травников усмехнулся в поседевшие усы и добавил:

— Впрочем, у вас уже есть ответ, а значит, мне осталось его выслушать.

— Отец понимает, насколько муторно и трудно вводить в систему обеспечения хозяйства новых людей, — Владимир откинулся на спинку кресла. — В городе еще хватает проблем, поэтому я прошу вас, Иван Лукич, и дальше руководить всеми процессами… если вы хотите этого. Как решите, так и будет.

— Останусь, — твердо произнес Травников. — Не хочу показаться хвастуном в ваших глазах, Владимир Андреевич, но за два десятка лет я настолько врос в эту систему, что боюсь отойти в сторону. Все же завалится.

— А преемники?

— Не нашел таковых до сих пор, увы. Не та молодежь нынче пошла. Не хватает ей… — наместник пощелкал пальцами, подбирая нужное слово. — Хваткости, что ли. Нет умения увидеть проблему изнутри, разложить на мелкие части… Простите, Владимир Андреевич, увлекся.

— Не страшно, — усмехнулся Строганов. — Отец так и описывал вас. Вам уже известно, что он отделил меня в младшую ветвь, и поселок Турский переходит в мое полное подчинение, становится вотчиной, как и прилегающие земли вместе с приисками и деревеньками. Здесь будут жить мои дети, а может, и внуки. Вы понимаете, что, оставаясь при службе, должны принести клятву верности моему Роду?

— Я так и понял молчание князя, — склонил голову наместник. — Готов вместе с супругой поклясться в верности тотчас же.

— Не стоит так быстро, — успокоил его Владимир. — Нужно дать людям время осмыслить перемены в жизни и решить, возвращаться им под крыло князя Строганова или стать моими слугами. Скажем, на следующей неделе и проведем мероприятие в моей усадьбе. Заодно и торжественный обед устроим.

— Было бы неплохо для начала, — одобрил Травников.

— А теперь расскажите о проблемах города. Я, кстати, очень хочу, чтобы Турский рос и дальше, раз уж он теперь будет столицей моих земель. Планов невероятно много… Итак, каковы наши первоочередные задачи?

— Раз и навсегда покончить с нелегальными приисками, — твердо произнес наместник, перейдя за свой рабочий стол. — Они как злокачественная опухоль. Удаляешь ее хирургическим путем, а через некоторое время снова констатируешь рецидив.

— А что не так с ними? Золото ведь сюда идет, — пожал плечами Владимир. — В поселке есть контора по скупке всего нелегально намытого. Пусть оставляют.

— Две лицензионные конторы, — поправил Травников. — Одна работает с «дикими» старателями, а вторая обеспечивает сбор золота с наших приисков и транспортировку в Тобольск. Но дело в том, что поселок заглядывают крайне неприятные личности: те самые «дикари», уголовники, беглые, и все несут золотишко. А потом на несколько дней Турский превращается в филиал ада. Я просто не успеваю вовремя реагировать на преступления. Сколько раз обращался к Андрею Егоровичу и просил создать в поселке что-то вроде народной милиции, прислать инструктора и парочку спецов, чтобы те натаскали местных на специфическую работу. Но князь ограничивался рейдами, после которых наступала недолгая тишина.

— Н-да, проблема и в самом деле серьезная, — вздохнул Владимир, отчасти знакомый с ней по множеству докладных. — Преступления тяжелые?

— Убийства, изнасилования, ограбления — весь букет. Ладно, что все это происходит в узком кругу старателей, но нравы там царят, конечно, дай боже.

— А изнасилования? Страдают местные женщины?

— Да, вот за это нужно не просто казнить, а садить на кол, — вдруг очень жестко произнес Травников. — Два года назад с пятнадцатилетней девочкой такой случай произошел. Тварь поймали, зашили в мешок, набитый камнями, и утопили живьем в Туре без лишних сантиментов. Но все равно не расслабляемся. Люди уже знают, как заканчивается октябрь, сюда начинают стекаться ублюдки и авантюристы всех мастей. Приближающаяся зима всех из тайги выгоняет. Гостиница переполнена, в ресторан нормальным людям не сходить, молодых девчат на улицу не выпускают или только с родственниками мужского пола.

— С оружием здесь как?

— Вооружены почти поголовно, — одобрительно кивнул наместник, не заметив на лице молодого княжича ни капли осуждения за расправу над ублюдком. — Но лицензии выдаем по ежегодным квотам, каждый покупатель зарегистрирован. Это было мое решение, и я считаю, что правильное.

— Не буду оспаривать, — Владимир поиграл желваками, слушая доклад Травникова. — Правильно сделали. Говорите, на кол сажать?

— Считаете, что я переборщил с выбором казни?

— Теперь здесь я хозяин, и надеюсь, что подобного больше не случится. Но есть и другие тяжелые преступления. Думаю, мы внедрим подобный акт устрашения. Всю мразь вычистим, а остальные задумаются, что в чужом доме надо вести себя прилично. Ну, а потом, я не хочу выпускать потоки золота за пределы своей вотчины. Пусть и впредь сюда несут, почему бы и нет? Так понимаю, «дикие» друг друга грабят и убивают?

— Да, именно эти преступления захлестывают Турский, — Травников помолчал, собираясь с мыслями, а потом осторожно спросил: — Кстати, Владимир Андреевич, а как быть с княжескими приисками?

— Прииски — подарок отца на свадьбу, — улыбнулся Владимир. — Теперь они, как и вы, Иван Лукич, моя собственность.

— Ну что ж, — наместник подергал ус, — нечто подобное я ожидал. Это даже хорошо. Все отчетности не нужно посылать в Тобольск, а можно сразу в ваш особняк нести. Но сразу предупреждаю: нужно строить хранилище понадежнее, чем у нас в банке. Теперь все золото останется здесь до сдачи его в государственную казну. Представляете, какое возбуждение возникнет у криминального сообщества?

— С него и начнем, — кивнул Владимир. — Где, по-вашему, можно построить новое хранилище?

— Думаю, там же, только отдельной пристройкой из высококачественного бетона, с магическими амулетами, вмонтированными в стену, с современной системой слежения и обнаружения, — задумчиво произнес Травников. — Подвал тоже не помешает. Золото мы отправляли каждый год в Тобольск, а теперь нужно разрабатывать новую логистику… Владимир Андреевич, не сочтите за нахальство, если дам вам совет.

— Говорите, дельные вещи я всегда рад выслушать.

— Вам нужно договориться с бароном Назаровым, вашим соседом. Можно будет перевозить золото в Верхотурье; туда как раз приезжает комиссар из Казначейской Палаты — и сдавать ему. Потом спецбортом прямо в Петербург. Я слышал, что Никита Анатольевич вполне разумный и рачительный хозяин. Навел порядок у себя железной рукой, даже китайцев выгнал. А они там серьезно корни пустили. Даже не представляю, как ему это удалось.

Владимир улыбнулся про себя, но изобразил на лице любопытство.

— Надо же, какие подробности вам известны о соседях, Иван Лукич.

— А я ведь пару раз ездил в Верхотурье, встречался с господином Коваленко. Андрей Станиславович там на такой же должности, как и я — наместником от лица барона Назарова. Все прииски перешли под контроль клана Назаровых, порядка стало больше. Там нет такого сезонного ужаса, как у нас.

— Как вы предлагаете транспортировать золотой песок и самородки в Верхотурье? Двести километров бездорожья убьют технику. Нельзя сбрасывать со счета, что кто-нибудь обязательно захочет поживиться и устроит засаду, — княжич Строганов закинул ногу на ногу.

— Строить хорошую дорогу, — пожал плечами Травников. — Или перевозить золото по Туре. У нас же есть большой катер и прогулочный теплоход. Тура, в принципе, судоходна, но на некоторых участках во время жаркого лета мелеют пороги. Поэтому лучший вариант — дублировать водный путь сухопутным через тайгу.

— Если начнем прокладку дороги, то за год не успеем, да и по финансам пока не потянем, — задумчиво произнес Владимир. — Ну что ж, буду договариваться с соседом.

— Владимир Андреевич, не обязательно прямо сейчас начинать с крупных проектов, — беспокойно зашевелился наместник, по должности своей, скорее главный управляющий. — Пока подготовим проект, подтянем купцов — они с удовольствием вложатся в благое дело — а потом найдем подрядчика. А до сих пор можно отправлять намытое золото в Тобольск. Думаю, ваш батюшка не станет возражать.

— Не хочется с самого начала быть должным, — поморщился княжич.

— Можно вопрос? — Травников замялся.

— Спрашивайте, Иван Лукич.

— Правда ли, что вам удалось вернуть ногу? Слухов очень много идет, но в большинстве своем все сходятся в мнении, что барон Назаров — шарлатан.

Лицо Строганова дернулось. Он решительно закатал правую штанину и продемонстрировал розоватую гладкую ногу, демонстративно оттянул пальцами кожу, похлопал ладонью, издав звук, который не спутаешь ударом по деревяшке.

— Простите, Владимир Андреевич, — густо покраснел Травников, что было довольно забавно, учитывая его возраст. — Право, неловко получилось.

— Я обязан Никите Анатольевичу всем, что сейчас у меня есть, — отчетливо проговорил княжич. — Он вернул меня к жизни с помощью своей биомагии. Как видите, нога самая настоящая, только боюсь — шерстью теперь не покроется.

— Не самый худший вариант, — усмехнулся Иван Лукич, приходя в себя.

— А слухи… пусть про меня болтают всякое, но порочить имя барона Назарова не позволю, особенно в свете предстоящих переговоров.

В общем, поговорили они тогда долго, обсуждая каждую мелочь. А потом Травников предложил объехать город, показать воочию, что досталось новому хозяину. Владимир согласился, только с одним условием. Поедут они на внедорожнике. «Ладога-кросс» Ивана Лукича не обладала достаточной степенью защиты, поэтому в таком деле телохранители были непреклонны, как и сам Строганов.

Княжич отметил, что только центральная улица выглядит по-современному. Двух-трехэтажные симпатичные дома принадлежали клановым дворянам (с ними еще предстоит разговор по поводу клятвы), более скромные одноэтажные особнячки — купцам, осевшим в Турском с той поры, как здесь начался бум золотодобычи с открытием новых и перспективных приисков. В основном горожане жили в деревянных добротных домах. Владимир замечал, что почти у всех есть собственные котельные, улицы в буйной зелени, много красивых женщин и девушек, одетых весьма неплохо. Не Петербург, но тобольским модницам не уступают. Понятно теперь, какую проблему нужно решить в ближайшее время. Скоро конец сезона, и сюда потянутся отнюдь не мирные овечки с мешочками намытого золотого песка. Нужно срочно организовать местную полицию, пока из числа прибывших с ним бойцов. А там и местных подтянуть или по контракту зазывать. Чем платить — найдется. Травников уверял, что в связи с перенаправлением денежных потоков на нужды города, теперь станет легче. Несмотря, что пятьдесят процентов прибыли уходит в государственную казну, реального выхода драгметалла чиновники из Министерства финансов все равное не знали, поэтому князь Строганов пользовался этим моментом и оставлял себе гораздо больше. Лояльность императору обходилась дорого, но подобные махинации того стоили. Владимир собирался идти по такому же пути. Ему было легче, чем барону Назарову. Казенные земли Верхотурья не оставляли Никите практически ничего из добытого. Но Владимир не слышал, чтобы его спаситель жаловался на подобный грабеж. Скорее всего, у молодого волхва были какие-то свои интересы в городке, которые он никому не озвучивал. Иначе какой смысл держаться за прииски, не дающие личной прибыли?

— Собственное золото можно отдавать государству, чтобы оно вернулось деньгами в клановый банк с прибылью, — посоветовал Травников. — Это все равно придется сделать, иначе нет смысла держать его в хранилище. Неучтенное золотишко продавайте иностранцам, они охотно его купят. Пусть по сниженной цене, но внакладе не останетесь.

— Через сколько лет можно выйти в рост? — Владимир разглядывал из машины буйные краски осени, раскрасившие березы, тополя и клены разноцветной палитрой; сосны, растущие вдоль дорог и тротуаров, придавали особый колорит городку.

— Прииски стабильно приносят от трех до пяти миллионов, а если продавать иностранцам — то еще пару миллионов можно смело приплюсовать, — тут же ответил Травников, показывая, что в своем хозяйстве он бог и царь.

— Слышал, Иван Лукич, про Бельских? — Владимир усмехнулся, поражаясь, с какой легкостью главный управляющий выискивает лазейки в законе.

— Вычегодское дело? — Травников ненадолго задумался. — Подробностей мне никто не докладывал, но кажется, князья кроме золотишка занялись иными делами. На этом и погорели.

— А у нас так не получится?

— Если император вздумает лезть в мошну Строгановым, начнется война, — твердо произнес Иван Лукич. — Бельские сидели на государевых землях, но не стеснялись запускать руку в казну. А тобольские земли еще в шестнадцатом веке отписаны вашим предкам. Главное, не жадничать и делиться с императором. Он же не только в свой кошель деньги кладет. Армия, образование, пенсии, сиротские дома… Ну и нам тоже надо показывать свою заинтересованность в развитии государства, помогать Меньшиковым, одновременно с этим оставаясь в стороне. Ну и меценатствовать понемногу. Например, построить в Турском театр, взять артистов на кошт, как говорят казаки. С радостью сюда поедут.

— Стратег вы, Иван Лукич, — улыбнулся Владимир.

— Я хочу добиться здесь порядка и процветания, — твердо произнес Травников.

Наместник с приездом княжича Владимира как будто получил второе дыхание. Он не давал роздыху своим помощникам, вместе со Строгановым мотался от прииска к прииску, строил планы по благоустройству поселка и мечтал, что он поскорее получил статус города. По мнению Владимира, в этом пока не было необходимости. Назревали куда более серьезные дела с окончанием сезона. Из тайги уже начали выходить «дикие» старатели, заполоняя кабаки и гостиницы.

Травников к тому времени собрал команду добровольцев из крепких парней и мужчин, а Владимир придал им усиление в виде десятка бойцов под командой Данилы Могутова, который своим двухметровым ростом вызывал оторопь у жителей поселка. А ведь многих местных мужчин и парней боги не обидели статью и физической силой. Здесь, в сибирских лесах, сконцентрировалась самая настоящая соль земли Русской.

Пришлым развлекаться не мешали. Хочешь гулять, играть на свое золотишко в местном казино (да-да, здесь и такое было, к удивлению княжича) или посещать бордель — завсегда пожалуйста, если есть на что. Золото все равно оставалось в Турском, обеспечивая финансовую стабильность поселковой администрации. Погромы и драки пресекались жестко, а для профилактики мелких непотребств на центральной площади Владимир приказал поставить помост и попервости высечь парочку идиотов, ограбивших магазин купца Лебедева. После чего охрана княжича вывезла их подальше от Турского и выбросила из машины на дорогу, особо не заботясь о дальнейшей судьбе. Выйдут из тайги — повезло. Нет, сами виноваты.

Нашествие золотоискателей удалось удержать в спокойном русле, поселок вздохнул свободно, почуяв хозяйскую руку. А Владимир получил передышку, чтобы уделить больше внимания молодой жене. Кстати, она с восторгом поддержала идею Ивана Лукича о создании театра, и уже начала переговоры с выпускниками тобольского института культуры, чтобы создать из них труппу.

Зима сковала Туру ледяным панцирем, сделав из нее многокилометровую извилистую трассу, по которой можно было попасть не только в Верхотурье, но и в Туринск, бывший под управлением князя Строганова.

— Как вы смотрите на то, чтобы перевести казенное золото к соседям? — завел разговор Травников перед Коловоротом. — У нас скопилось шестьдесят килограммов песка и сорок — самородками. Тура встала надежно, лед крепкий. Золото поместим в бронированный фургон, охрана из трех внедорожников, еще несколько человек посадим на снегоходы.

— Вы как будто войсковую операцию разрабатываете, Иван Лукич, — усмехнулся княжич.

— Так мы всегда добычу по Туре возим в конце года, — спокойно ответил новоиспеченный генеральный управляющий, сложивший полномочия наместника. Замерзшая река является самым лучшим и надежным трактом. Я уже разговаривал с бароном Коваленко и объяснил ему ситуацию. Он пообещал связаться с Назаровым, чтобы получить необходимые полномочия. Все же в Верхотурье есть надежное хранилище, а мы только в следующем году свое построим.

— Хорошо, так и сделаем, если Никита Анатольевич не станет возражать, — поосторожничал Владимир, не желая раньше времени своевольничать.

Назаров не возражал. Он лично позвонил княжичу.

— Здравствуй, Владимир Андреевич, — голос барона был как всегда спокойно-умиротворенным. — Как у тебя дела продвигаются? Слышал, отец тебе шикарный подарок сделал на свадьбу? Кстати, поздравляю. Передавай привет Марине.

— Спасибо, Никита. Очень жду тебя в гости, а ты все в делах и заботах. Отвлекись и приезжай летом. Оказывается, Турский — невероятно притягательное место! Тишина, спокойствие!

— Уговорил, попробую вырваться на недельку к тебе, — рассмеялся Никита.

— Жен возьми, пусть воздухом таежным подышат! Да и Марина будет рада. Ты знаешь, о многом поговорить надо. Невероятное количество проектов совместных хочу предложить.

— Да я и сам планирую в Верхотурье съездить. Только попозже. Сейчас у меня столько дел навалилось, заклятые враги покоя не дают. Решу эту проблему — приеду. Ты чего хотел-то?

— Казенное золото в твоем Верхотурье имперскому чиновнику передать. Или на хранение положить, пока не вывезут в столицу.

— Не проблема, Володя. Привози. Я дам задание барону Коваленко организовать прием, заодно через своего тестя пробью вопрос, чтобы казначейство не препятствовало. А то знаю этих бюрократов, начнут рожи кривить и палки в колеса ставить, чтобы свою долю в карман положить.

— Спасибо, Никита, выручил! — обрадовался Владимир. — До Тобольска далековато, а ты под боком, всего две сотни километров, даже меньше.

— До Коловорота успеешь?

— Успею.

— Ну, тогда перевози. Проблемы никто чинить не станет. Только озаботься охраной. Насколько я знаю, у тебя там лихие людишки пошаливают, да и каторга где-то под боком.

— Не совсем под боком, по тайге особо не прорвешься, — усмехнулся княжич. — Но конвой будет обязательно.

С тем они и попрощались. Владимира заинтересовала мельком брошенная фраза насчет заклятых врагов. Судя по всему, Никита готовился к каким-то серьезным событиям. Новостиот Петербурга до Турского доходили с очень большим опозданием, несмотря на телефонную связь, которая здесь была допотопной. Стоило решить и этот вопрос, чтобы сделать жизнь комфортнее. Но опять же с помощью Назарова. Вот и выходит, что без союза двух Родов никуда.

Оставив поселок на попечение Ивана Лукича и коменданта Данилы Могутова, княжич Строганов в составе колонны выехал в Верхотурье. Ему хотелось самолично глянуть на возможности зимнего тракта и понять всю схему передачи казенного золота. Потом можно и дома оставаться. Не княжеское это дело в каждую дыру нос совать. Для подобных мероприятий есть люди.

Сама дорога не показалась тяжелой. Машины ходко шли по льду, мобильная охрана на снегоходах уходила на два-три километра вперед, тщательно осматривая лесистые берега, скальные выходы к реке, места потенциальной засады. За все время по дороге встретилось одна деревушка, где жило четыре семьи охотников. Остановились на отдых, познакомились. Все-таки это были еще его земли, поэтому важно знать людей в лицо. Договорились насчет поставок мяса в Турское, а взамен Владимир обещал подкинуть жившим наособицу охотникам горючего, чтобы они на своем грузовичке могли почаще приезжать в поселок. Расстались довольные друг другом.

В начинающих сумерках въехали в Верхотурье; Владимир приказал гнать колонну к местному банку, где их уже встречали барон Коваленко и двое чиновников из казначейства. Решили принимать золото с завтрашнего утра, машину оставили под охраной. Княжич, тем не менее, троим своим бойцам приказал быть неотлучно при фургоне, присматривать за ним из теплого салона внедорожника.

Барон Коваленко оказался радушным человеком. Он пригласил Владимира к себе домой, выделил ему гостевую комнату, познакомил с миловидной женой, ничуть не старше Марины. За столом, куда были приглашены все дворяне Верхотурья, коих оказалось всего трое, несколько купцов и инженер-геолог Старшинов Юрий, племянник князя Шаховского. Он еще не обтесался в уральской глухомани, и его речь слегка отдавала столичной дерзостью. Но как утверждал Коваленко, молодой человек весьма жаден до новых знаний и уже завоевал авторитет среди золотодобытчиков. Открыл пару новых золотых жил, которые пока решили законсервировать и не разглашать сведения до нужных времен.

Андрей Станиславович оставил все разговоры на вечер, когда гости разошлись. Тогда и обсудили большинство вопросов, касающихся стратегического сотрудничества.

— Золото привозите сюда, Владимир Андреевич, — посоветовал Коваленко. — Казначеям уже поставлена задача принимать вашу продукцию без волокиты и мздоимства. Не думаю, что им захочется ехать в отдаленный поселок.

— Для этого я предлагаю протянуть дорогу, хорошо обустроенную. Люди станут селиться вдоль нее, инфраструктуру расширим, а заодно и выдавим всю сволочь в глухую тайгу. Первое время, конечно, придется контролировать порядок. Варнаки обязательно потянутся в обжитые места, но их быстро приструним.

— Дорога нужна, — согласно кивнул Коваленко. — Но я не уполномочен Никитой Анатольевичем решать такие дела. Обсуждайте проект с ним, а со своей стороны обещаю поддержку.

— У барона какие-то проблемы? — осторожно поинтересовался Строганов. — Нужна ли помощь?

— Там другой уровень, Владимир Андреевич, — Коваленко покачал головой. — Я полагаю, если помощь и понадобится, то он лично обратится к вам.

На следующий день княжич со своим отрядом поехал обратно в хорошем расположении духа. Оставалось только закрепить дружественный визит союзным договором.

И только позже он узнал о произошедшем в Вологде. Оказывается, на землях Назаровых разгорелись самые настоящие боевые действия. Официальные источники поскупились на освещение ситуации, но через своего отца Владимир выяснил, что Никита всерьез сцепился с Ордо Маллеус и вышел из войны победителем. Больше всего княжича неприятно поразило, с какой легкостью в русской глубинке ватиканские боевики создали свои ячейки и свободно перемещались с оружием по дорогам, а потом и вовсе едва не уничтожили «Гнездо». Обыденная халатность и раздолбайство провинциальных отделов СБ уже давно стало притчей во языцех.

Владимир надеялся на справедливое возмездие. Никита не из тех людей, которые прощают подобные вызовы и угрозы. Скорее всего, большая часть нападавших, которых, по независимым подсчетам, было больше сотни, навечно исчезла в густых вологодских лесах. Судя по всему, там еще и маги Инквизиции отметились. Фотографий с места боя почти не было, только несколько снимков особняка с подкопченными стенами; на его фоне мелькнули вооруженные бойцы охраны в черных комбинезонах, в которых княжич опознал «бризы». Вероятно, это был намеренный слив фотографий для кого-то, кто интересовался результатом боя.

Какую пользу извлек Владимир из уже остывших новостей? Нужно укреплять свою родовую усадьбу и набирать людей в боевое крыло. Два волхва и сорок воинов, конечно, могут спокойно отбиться от нападения злодеев (хотя, кто кроме лихих людей может серьезно навредить княжичу), но в случае серьезного столкновения с хорошо обученным противником не поздоровится. Княжич не хотел верить в серьезность такой ситуации. На западных окраинах его вотчины земли Назарова, с востока и юга подпирают территории отца — князя Строганова. Далеко на севере две каторги — единственное место, откуда можно ожидать проблемы. За все время существования Игримской и Казымской каторг было совершено три массовых побега, но все они закончились тотальной зачисткой беглецов. Демидовы — уральские соседи Строгановых, да и сами Строгановы не собирались терпеть под своим боком неконтролируемые и озверевшие банды. Надеясь на лучшее, всегда готовься к таким поворотам судьбы, решил Владимир, и стал набирать людей в свою гвардию. Данила Могутов самолично проводил отбор кандидатов. Нужны были молодые, крепкие, дерзкие и не боящиеся крови парни. Стрелять здесь умели почти все, а вот физические кондиции решили доводить до ума уже во время обучения.

Так что ближе к лету личная гвардия насчитывала шестьдесят человек, и еще десять кандидатов, которые не прошли по каким-то сложным параметрам, учиненным Могутовым, перешли на службу в городскую дружину. Владимир понимал: надеяться придется только на себя. Отец ясно дал понять: помощь он даст только в самой тяжелой ситуации. А что ею являлось, понятно: клановые столкновения, когда политические и финансовые проблемы не решатся мирным путем.

И все-таки княжич решил съездить в Тобольск, чтобы решить проблему не за спиной отца, а откровенно с ним поговорить. Он взял с собой Марину, захотевшую повидать родителей, и вместе с десятком бойцов выехал из поселка в предрассветных сумерках. По тяжелым лесным дорогам доехали до Туринска, откуда уже по хорошей дороге помчались с ветерком до Тобольска.

Первым делом, как только обнялся с матерью, отцом и братьями, не уехавшими в конвое до Балхаша, он попросил приготовить баньку.

— Надо поговорить, — шепнул Владимир отцу. — Без лишних ушей.

— Добро, — кивнул князь, ничему не удивляясь.

Усадьба Строгановых находилась не в самом Тобольске, а чуть восточнее, в светлом сосновом лесу, протянувшемся вдоль речки Курдюмки, где жил весь Род, включая Патриарха Егора Петровича Строганова, его братьев, семью самого Андрея Егоровича и многочисленную рать слуг. Можно сказать, здесь был тщательно охраняемый поселок, насчитывавший больше двух сотен человек.

Баня находилась на невысоком песчаном берегу Курдюмки; выложенная диким камнем дорожка вела к речке между густыми зарослями ивы. С добротно построенных мостков можно было прыгать в воду после парилки. Дно речки здесь углубили, расчистили и облагородили берега. Пляж для прислуги и бойцов был отдельным от господского, чтобы не пересекаться без необходимости.

Владимир скинул с себя одежду в предбаннике и зашел в жарко натопленное помещение. Отец запаздывал, поэтому он сначала плеснул на каменку ковш кваса, глубоко вдохнул в себя пряный горячий запах и сел на полок, чтобы как следует пропотеть.

Князь Строганов появился позже. Кряжистый, набравший к годам вес, отец примостился рядом и с интересом поглядел на ногу сына, отливающую розоватой кожей.

— Не увидел бы — не поверил, что Никита без всяких Целителей вернул тебе ногу, — сказал Андрей Егорович. — Так и поверишь в посланника Перуна на земле. Значит, я был прав, вкладываясь в активы медицинского центра.

— Хорошая компания подобралась, — улыбнулся Владимир пассажу отца о «божественности» Никитиного Дара. — У Меньшиковых нюх отменный, зря деньги выбрасывать на сомнительные проекты не станут. А Никита обещает уже этой осенью запустить два корпуса. Он еще и детское отделение планирует открыть.

— Встречался с Назаровым?

— Еще нет. Договорились на лето, но точную дату пока не обговорили.

— Не забывай, о чем я тебе говорил, — отец встал, подошел к лавке, где лежали березовые веники, выбрал один из них, повертел в руках. — Ложись, пройдусь по твоей спине.

— Ты хорошо подумал, когда предлагал мне заключить союз с Назаровым? — с удовольствием ощущая, как веник удивительно мягко скользит вдоль позвоночника, разгоняя кровь, Владимир положил голову на руки и прикрыл глаза.

— Думаешь, я на эмоциях это сказал? — усмехнулся князь.

— Показалось — да. Тобой руководил прагматизм и желание вернуть меня к жизни.

— А теперь?

— Ты даже не представляешь, какое счастье и эйфорию я испытал, увидев на месте обрубка ногу. И в этот момент моя клятва шла от сердца, от души. Даже если бы ты не посоветовал предложить Никите союз, я бы лично протянул ему руку.

— То есть, ты уже созрел для этого решения? — веник словно прилип к спине Владимира.

— Думаю, да. Никита обещал приехать ко мне в Турский.

— Обязательно воспользуйся этим моментом, — посоветовал Строганов, начав энергично хлестать по спине сына. — Покажи своим людям, какой союзник у тебя появился. В ваших отношениях я вмешиваться не стану…

— Но следить будешь, — усмехнулся княжич.

— Не без этого. Мои люди в поселке есть, но они остались там по иным причинам.

— Сказать, кто они, не хочешь?

— Нет, а то начнешь искать их, отвлекаться от своих дел.

— Ты за кем-то следишь?

— Пока нет никаких оснований раскрывать их миссию, — в голосе отца проскользнуло недовольство. — Повторяю: к твоим делам они никаким боком. Не трать свои силы для их поиска. Давай-ка, попарь меня.

Они поменялись местами, и Владимир стал охаживать отца, периодически окуная веник в бочку с квасом и держа его на каменке. От этого в бане стоял невероятный запах свежей листвы и хлеба.

— Мне звонил Балахнин недавно, — покряхтывая от удовольствия, поделился своими делами князь. — Опять насчет Кормчего разговор вел. Я ему подтвердил свою позицию еще тогда, но, видимо, ситуация в корне поменялась. После того, как Никита разорвал в клочья боевую бригаду магической Инквизиции, серьезные люди почуяли перспективу этого молодца.

— Не понимаю я идей Алексея Изотовича, — выдохнул Владимир.

— Ты, сын, плохо знаешь князя. Это очень опытный политик. Его клан самый малочисленный в России, меньше только у Назарова, и исходя из такого расклада сил Балахнин умудряется балансировать между разными группировками, оставаясь при этом нужным Меньшиковым, и в то же время критиковать их. Есть у меня мысль, что он хочет прикрыться Назаровым, если начнутся серьезные трения между кланами.

— А что, к этому есть предпосылки?

Строганов поднял голову.

— Они всегда есть, только опытные князья никогда откровенно не показывают свой интерес. На обострение идут в крайних случаях, а так обычно жрут конкурентов потихоньку. Недавно Шереметевы заключили какую-то сделку и теперь нахально запустил свой хобот в Симбирск. Князь Василий Юрьевич посадил там своего сынка Велимира не для того, чтобы тот любовался видами Волги. Значит, намерения у клана серьезные.

Владимир прошелся по спине отца еще раз и замер.

— Понимаешь, к чему клоню? — спросил старший Строганов.

— Шереметевы хотят получить контроль над перемещением всех грузов, идущих по реке, — задумчиво произнес княжич. — Неужели не боится гнева казанских князей? И Урусовы, и Адашевы вот так просто промолчат?

— Молодец, расклады знаешь, — хмыкнул отец. — Но они, скорее всего, промолчат. Будут смотреть на Тимура Кудашева. Именно он самый сильный игрок в Приволжье, и при нежелательном развитии ситуации его даже Меньшиковы не утихомирят. А Шереметевы всерьез взялись за строительство терминалов. Глядишь, скоро начнут выдавливать своими перевозками конкурентов. Я с интересом жду, когда полыхнет.

— Надеюсь, ты не будешь влезать в их разборки, — проворчал Владимир, еще раз пройдясь по спине князя. А потом бросил веник на лавку, зачерпнул ковшом квас и снова плеснул на раскаленные камни.

Отец слез с полк а и устроился на нижней лавке рядом с сыном, чтобы немного передохнуть от нестерпимого жара, скопившегося в парилке.

— В свое время хватило мудрости не связываться с казанцами, — усмехнулся Строганов. — Хитрые ребята, особенно князь Тимур. Мне от них вообще ничего не нужно было, потому что интерес мой лежит на юге. А вот Кудашевым хочется прорваться на восток. Демидовы тоже уперлись, не захотели вести дел с ними.

— Почему?

— Где казанские князья — там и рыльце Меньшиковых, — растолковал Строганов. — Мои предки честно выкупили коронные земли, и я не хочу, чтобы они насаждали здесь свои порядки. Не бывать казанцам на Тоболе.

— Ты преувеличиваешь угрозу, — возразил Владимир. — Иначе зачем уговаривал меня сдружиться с Назаровым?

— А затем, что тоже иду по пути князя Балахнина. Подстраховываюсь.

— На тебя непохоже, — усмехнулся сын.

— С годами мудрее становлюсь, — отшутился Андрей Георгиевич. — Я с тобой на эту тему разговаривал не один раз, поэтому больше ничего не собираюсь добавлять. Дружи с Никитой. Старая аристократия на дерьмо исходит, потому что не может просчитать его. А почему? Мутный Никита для них, вот и бесятся в Петербурге, не понимая, как молодой барон умудряется сохранять нейтралитет между кланами и не дает повода обвинить его в предвзятости. Никак компромат собрать на него не могут.

Владимир расхохотался. Князь Строганов с удивлением посмотрел на него, ожидая объяснений. Сын провел рукой по влажному лицу и пояснил:

— Искать на Никиту компромат можно было в том случае, если бы он до сих пор не был женат, или ходил бы от Тамары налево. А у него такие шикарные женщины в одном доме, что такая необходимость отпадает напрочь. Ну, батя, сам посуди, зачем ему разрушать крепкий фундамент дома?

— Ну да, Тамара ему бы и в ином случае не позволила гулять налево, — хмыкнул Строганов. — Вот и получается, что Никита для Балахнина идеальный вариант третейского судьи. Он ведь так же и просчитал реакцию столичного света. Единственное мне не нравится. Барон сам себя хоронит в Вологде. Не самая удачная тактика, к сожалению. Поговори с ним на эту тему и подтолкни к переезду в Петербург.

— Ты так о нем заботишься, — с легкой ревностью произнес Владимир.

— Я о тебе забочусь, сын, — князь хлопнул ладонями по коленям. — Если ты не понял, почему — я разочарован. Пошли, поплещемся в бассейне.

Помимо естественного природного водоема в бане была построена небольшая купальня, вход в которую шел прямо из предбанника. В Курдюмку Владимир сейчас не рискнул бы окунуться. Слишком много грязи и всякой заразы могло находиться в реке после весеннего половодья. Поэтому купальня стала наилучшим выходом из ситуации. Квадратная чаша «пять на пять», облицованная голубой смальтой, с трапом — все, как полагается для комфортного омовения.

Завернувшись в простыни подобно римским консулам в термах, отец и сын прошли в предбанник, где для них расторопные слуги приготовили небольшую закуску к холодному пиву.

— Чем будешь заниматься кроме золота? — поинтересовался князь, отхлебывая напиток с видимым удовольствием. Пиво было свое, домашнее, не хуже того, которое в Тобольске варил купец Онисимов. Был у Строгановых умелец, только им и занимался, обеспечивая мужчин домашним хмельным. — Думал уже, или пока о приисках голова болит?

— Нет, там все нормально, — улыбнулся Владимир. — Порядок такой, что ничего делать не пришлось, юристы оформили дарственную. Теперь я законный хозяин строгановских приисков.

— Пользуйся на здоровье, — добродушно откликнулся князь после нескольких глотков из кружки. — И все-таки? Сопровождение грузов для твоего Рода сейчас не самое лучшее решение. Может, попробуешь лесом заняться? Только не древесину на рынок выпускай, а уже обработанный продукт. Может, и мебель начнешь делать. Ресурсов там богато вдоль Туры. Электростанцию возведешь, лесопильные цеха подключишь — и вперед, родовую казну пополнять.

— Подумаю, — Владимир и сам уже ломал голову, как увеличить доход своего маленького Рода. Не идти же на поклон к отцу за помощью, чтобы надоумил насчет бизнеса. Но сейчас князь подсказал хорошую идею. Леса и в самом деле много, грех не воспользоваться. Обработка древесины не входила в приоритеты Строгановых, они больше караваны сопровождали да золотишко с пушниной добывали в своих факториях, ну и финансовые операции через семейный банк проворачивали.

— Подумай, — кивнул князь. — Теперь ты Глава Рода, тебе и вожжи в руки. Правь, как сам считаешь нужным. Но знай, что я всегда поддержу, если серьезные проблемы возникнут. А они будут, поверь. Людишек сразу приучи к порядку. Увы, грешен, не стал в свое время головы рубить беспощадно, а теперь ты расхлебываешь… Слышал я, какие меры принимаешь. Правильно делаешь. Но мой тебе совет.

Строганов допил пиво, закусил пластинкой вяленого леща и посерьезнел.

— Ближе к снегу проведи рейд к северу от Турского. Где-то там база лихих людишек спрятана. Посылал егерей, да все без толку, не могли разыскать. Хорошо схоронились, гады. Сама по себе она не является постоянным лагерем, но супостаты туда периодически заглядывают. Кто-то с каторги срывается кукушку слушать, кто-то из-за кровавых дел прячется от правосудия, да и рабами не брезгуют, девчонок малолетних похищают. Именно оттуда всю накипь в поселок прибивает. «Диких» старателей не трогай, они тебе прибыток несут, а вот ту гниль надо выжечь разом. Накрой их в гнезде и уничтожь без сожаления.

— Ладно, — растерялся Владимир, не ожидая такой подсказки. Ему почему-то стало неприятно, что отец не слишком-то старался обезопасить один из своих поселков, приносящих прибыль. Людишки для него были лишь цифрой в статистике доходов и расходов. — Вслепую не полезу, сначала найду опытных охотников. Авось нащупают след.

— Все выяснил? — Строганов усмехнулся, заметив легкую тень на лице сына. — Думаешь, спихнул тебя в дыру таежную, да еще навесил на плечи проблемы? Ну, это с какой стороны посмотреть. Твои братья до сих пор без землицы Роду служат. И считают, что тебе повезло куда больше, чем им. Младшую ветвь образовал, от батьки подальше смылся.

— Сам так захотел, — усмехнулся в ответ Владимир. — Чего теперь жалеть. Спасибо, отец. Подарок хоть и проблемный, давай уж откровенно, а все равно я рад. Маринка и вовсе пищит, в каких хоромах живем.

— До поры до времени, — вздохнул старший Строганов. — Потом заскучает и начнет грызть тебя исподволь. Давай быстрей детишек заводите, некогда будет дурью маяться.

— Ты о чем? О театре?

— Нет, с театром все правильно. Пусть будет, — отмахнулся князь. — Наслышан я, какую ажитацию произвела Марина в Тобольске. Всю творческую братию на уши поставила своим желанием. Я о том, чтобы ненужными мыслями голову не забивала.

— Разберусь, — Владимир рассмеялся и стал одеваться. Он считал, что сумел разговорить отца и нисколько не сердился, что свадебный подарок тяжелым бременем лег на плечи. И как не посмотри, ведь братья не зря ему завидуют. Он единственный из семьи, кто получил право на создание младшей — считай, независимой — ветви известного в Сибири рода.

А это стоило всех прошлых решений и будущих выгод.

Глава 4

«Гнездо». Петербург, май 2016 года

— Пап, когда у меня появится такая же Сила, как у тебя? — дергая Никиту за руку, спросил Мишка, смешно семеня рядом с ним по берегу реки и загребая сандалиями песок. — Мне дедушка Фрол сказал, что еще надо три года ждать, а я уже умею создавать свои скрипты!

— Создавать скрипты — это всего лишь часть твоего Дара, не больше, — возразил Никита, поглядывая на забавно надувшего губу сына. Наконец-то он нашел время побыть со своими детьми, поэтому взял Мишку и Полину прогуляться вдоль Вологды, а заодно очистить голову от всевозможных мыслей и плодящихся проблем. Дед Фрол с охоткой присоединился к ним. Наверное, захотел позаниматься с молодыми Назаровыми подальше от любопытных глаз. Просто так старый чародей ничего не делал. Не иначе, что-то задумал.

— А что еще? — засопел сын. — Я же соблюдаю дисциплину, внимательно слушаю дедушку Фрола, даже читать научился.

— Еще бы ты не умел читать, — хмыкнул волхв. — Стыдоба какая! Дед Костя очень бы расстроился. А вот насчет Силы… Скрипты не показатель. Они являются первичным звеном в обучении, чтобы облегчить твои возможности. Поэтому постарайся раскачать еще парочку Стихий, кроме Огня.

— Сделай упор на «воздушника», — проскрипел позади них старик, умудрившийся догнать идущих впереди Никиту с сыном.

Полина, наоборот, умчалась вперед и теперь увлеченно переворачивала голыши в поисках склизких водяных жуков; иногда она восторженно пищала, увидев на прогретом солнцем речном дне силуэты рыбьих мальков.

Главное, она была спокойна и не докучала наставнику своими видениями «на полчаса вперед». Дед Фрол уже давно понял потенциал Полины и не торопился развивать его, зная, как тяжело потом она будет переносить «откаты». Каждое усиление Дара компенсировалось подобными неудобствами. Девочка жаловалась на тошноту и слабость, в связи с чем старый волхв решительно прекратил раскачивать энергетические каналы будущей Ведуньи. Слишком они оказались пластичными и подвижными, чего не наблюдается у детей ее возраста. Вот Мишку наставник гонял, не жалея. У того восприимчивость ниже, зато каждый рывок качественнее.

— Почему на «воздушника»? — обернулся Никита, заодно контролируя Полину, чтобы та не вздумала забредать в воду дальше положенного. Слон, Лязгун и Нагаец идут следом для подстраховки, но девица невероятно шустра, может и сюрприз преподнести. — Есть предпосылки?

— Огонь с Воздухом очень хороши, — причмокнул губами дед Фрол. — В Афганистане маги отдают предпочтение именно этой комбинации. Там и так климат сухой и жаркий, а в совокупности она создают смертельную ловушку для врага.

— Что из Воздуха знаешь? — поинтересовался Никита у сына.

— «Спираль», «Суховей», несколько ударных скриптов из плотных элементалей, — последнее слово Мишка произнес по слогам.

— Не рано ли на комбинации переходить? — с сомнением спросил молодой волхв у старого. Он отдавал предпочтение более опытному в наставничестве человеку и лишний раз не пытался лезть в процесс обучения.

— Рано, — дед Фрол остановился и с интересом разглядывал накренившуюся с высокого берега сосну, которую подмыл прошлогодний паводок. — Сначала займемся раскачкой второго канала, а через пару-тройку месяцев потихоньку попробуем их «подружить».

— Подружить? — воскликнул Мишка, прыгая вокруг отца, словно старался закружить ему голову. — А разве так можно?

— Любая Стихия имеет свой характер, — наставительно сказал дед Фрол. — И к каждой нужно найти подход. Это базовые знания для мага. Я об этом талдычу вам на каждом занятии, а ты пропускаешь все мимо ушей.

— Мишка… — Никита угрожающе сдвинул брови.

— А я чего? Я внимательно слушаю, — зачастил мальчишка, густо покраснев. — Не каждая Стихия может образовывать боевые пары. Например, Огонь отрицает Воду и Землю, Воздух не очень любит сочетаний с Землей и Водой. Это не значит, что из них нельзя составить атакующие скрипты, но они больше всего подвержены нестабильности.

— Ничего себе, — хмыкнул Никита, почесав макушку. — Как это пятилетний ребенок смог заучить такую формулу, а, Фрол Пантелеевич?

— Память хорошая у Мишутки, — скупо улыбнулся старик, но с таким расчетом, чтобы пацан не видел. — И язык подвешен правильно. Речь какая, чувствуешь?

Волхв посмотрел на сына, присоединившегося к своей сестре, чтобы пускать плоские голыши по водной глади. Каждый удачно «выпеченный блин» оглашался радостным воплем.

— Доча, — окликнул Полину Никита, и как только она подбежала к нему, сказал с улыбкой: — Водоворот посолонь.

— Да, папочка, — покладисто ответила девочка и повернулась лицом к реке. Замерев в неподвижности, она некоторое время разглядывала медленно текущую воду и развела руки, поднимая их вверх.

Воздух вокруг нее стал потрескивать от набирающего силу магического фона. Вскоре фигура Полины окуталась бледно-сиреневыми искорками. Никита одобрительно кивнул. Дочка не забыла инструкций, как нужно действовать. Первым делом она создала вокруг себя непроницаемый кокон, где сейчас концентрировалась энергия Силы, тем самым обезопасив стоящих рядом людей от своих непроизвольных ошибок. Не делая резких движений, она сдвинула ладони, словно охватив невидимый большой шар, и стала поглаживать его. В пяти метрах от берега вода заволновалась, замедлила свой бег и начала закручиваться по часовой стрелке, образуя воронку, постепенно углубляющуюся к самому дну. Спустя минуту поверхность реки сгладилась и вновь неторопливо потекла между берегов.

— Уф, — выдохнула Полина, опуская руки. — Устала.

— У тебя отлично получилось, — похвалил ее Никита, прижав к себе густо-каштановую головку дочери. И передал ей немного Силы, восстанавливая потраченную энергию. Аура вновь вспыхнула цветом «ведуньи» — нежно-зеленым с золотистыми проблесками.

— А можно мне? — запрыгал Миша. — Я рой приручил!

— Что за рой? — Никита посмотрел на деда Фрола. Тот лишь хмыкнул и развел руками, дескать, разрешение здесь дает Глава рода. — Ну, ладно. Заинтриговал. Надеюсь, не будет как с «ножами ассасина»?

— Я провел работу над ошибками, — с серьезным видом произнес Михаил и подошел к урезу воды. Затолкав в карманы курточки руки, он тоже, как и сестра, замер перед демонстрацией своих умений.

Никита догадался, что сын будет раскрывать скрипт. Да еще спрятал руки в карманах, словно хотел провести активацию, не привлекая чужого внимания. Это он напрасно. Раскрывать скрипт нужно свободными пальцами, а карманы будут сковывать движение. Нет, с Мишкой надо ухо востро держать. Любит он что-то новенькое придумывать.

Не прошло и минуты, как перед мальчиком сформировалось дрожащее марево воздуха, сгущавшееся до состояния плазмы. Ярко-алый шар, достигнув размера волейбольного мяча, замер, подергиваясь в ожидании дальнейших действий. Мишка неожиданно дунул на него, и шар отлетел на несколько метров от берега. Еще мгновение — и с гулким хлопком разлетелся в разные стороны, но его огненные брызги словно застыли на невидимом стекле, сдерживаемые какой-то мощной силой. А потом превратились в маленьких светлячков, хаотично мечущихся в замкнутом пространстве. Никита с интересом смотрел, как они образуют тонкие длинные спицы. Воздух колыхнулся, и они помчались к противоположному берегу, прижимаясь к воде. Самое забавное, разглядеть их в свете дня уже не представлялось возможным. Где-то на середине реки пыхнуло жаром, белесый пар поднялся вверх и рассеялся под дуновением ветерка.

— Воображала! — фыркнула Полина, прижимаясь к отцу. — В цирке только выступать!

— Получше тебя буду! — тут же отреагировал Мишка, счастливо сияя.

— Мне много и не надо, — показала девочка язык. — Правда, папа?

— Стандартный набор ты уже выучила, — усмехнулся Никита. — До инициации будешь знать еще больше, а потом начнутся занятия только под твой Дар. А Михаилу еще долго предстоит осваивать магическую премудрость.

— Тебе не понравилось? — шмыгнул мальчишка.

— Почему же? Грамотно создал сферу огня, подчинил энергетику плетения, перевел созданные объекты на уровень атомизации и атаковал противника, — Никита разобрал демонстрацию под одобрительные кивки старого волхва. — Я понял твою задумку так, что ты хотел скрыть от чужих взглядов раскрытие скрипта?

— Да, — с довольным видом произнес сын. — Когда враг не видит движения моих рук, он и не подозревает о готовящейся атаке.

— Ну и как, тяжело в карманах скрипты рисовать? — усмехнулся Никита.

— Тяжело, — сознался Мишка.

— А теперь представь, если ты не дорисовал какой-нибудь хвостик в скрипте, ноготь зацепился за невидимую ниточку в кармане, палец дернулся. Что произойдет?

Сын засопел, поняв, что опять сделал ошибку. А ведь так хотелось удивить папу и дедушку Фрола! Вроде бы улыбаются, хвалят, а на деле — отчитывают за проделанную работу.

— Самоуверенность — плохой знак для волхва, — наставительно прокряхтел Фрол Пантелеевич, подойдя к младшему Назарову. Положив свою тяжелую руку на его макушку, легонько потрепал. — А уверенность — залог победы.

— Ну и как быть? — проворчал мальчишка, не замечая улыбок телохранителей. — Руками перед врагами махать? А так бы они даже не догадались, что уже мертвы.

— А как учатся воины быть самыми сильными? — старик кивнул на Слона. — Каждый день оттачивают свое мастерство тяжким трудом тренировок. Так и тебе предстоит идти по такому же пути. Только магическому. Хочешь быть как отец?

— Спрашиваешь, деда! — засверкал глазенками Миша. — Хочу!

— Тогда научись делать все правильно, так, как я тебе говорю, как показывает отец свои хитрые приемы. Когда придет уверенность, ни один палец не зацепится за нитку, — Фрол Пантелеевич с хитрецой посмотрел на Никиту.

— Полина, Миша, можете поиграть со Слоном, — волхв усмехнулся, заметив тяжелый вздох личника.

— Хозяин, разреши показать детям ножевые приемы, — просьба Нагайца была неожиданной. Словно степной идол заговорил на понятном всем языке. — Магия хороша, но, когда умеешь владеть благородным железом, она становится еще сильнее.

— Папа, можно посмотреть? — заинтересовалась Полина, отчего у Никиты брови поползли вверх.

— У нас в роде все мальчики с трех лет начинали носить нож, а в пять уже владели им как настоящие мастера, — разговорился Нагаец.

— А девочки? — заложив руки за спину, юная ведунья внимательно поглядела на смуглое лицо личника мамы. Как-никак, она с ним виделась гораздо чаще, чем со Слоном или Лязгуном.

— Девочкам не запрещалось, но их больше учили домашнему хозяйству.

— Не хочу вышивать и танцами заниматься, — надула губы Полина. — Это скучно.

— Насчет танцев я не уверен, — Фрол Пантелеевич переглянулся с Никитой. — Для гибкости и улучшения координации они очень даже полезны.

— Да? Тогда буду танцевать, — согласилась девочка.

— Нагаец, если через полгода мои дети не станут попадать ножом в центр мишени, я сочту твои слова бахвальством, — предупредил Никита. — Работать с ножом я сам могу научить, но планировал заняться их подготовкой гораздо позже.

— Я дам им все знания, — бесстрастно ответил телохранитель. — Муху будут прибивать к доске за десять шагов.

Никита поморщился от визгов радостной ребятни, и сделав знак облегченно вздохнувшему Слону, что ему все равно нужно проконтролировать детей, отошел вместе со старым волхвом подальше от шумной компании. Нагайцу, конечно же, он доверял и нисколько не боялся за своих отпрысков. Тайный Двор приучил его жить с оружием в руках с ранних лет, а с клинками он управлялся как заправский казак уже в десять. Нагаец прав: магия тогда сильна, когда одаренный умеет пользоваться всеми возможностями. Блокираторы уравнивают шансы, и это следует учитывать в расчетах. Поэтому необходимый комплекс самообороны его дети получат до того момента, когда пойдут в школу.

— О чем задумался, Никитка? — почувствовал его колебания дед Фрол.

— Имел разговор с князем Балахниным, — признался молодой волхв. — Представь себе, Фрол Пантелеевич, он проводит какие-то изыскания, чтобы понять, откуда у меня Дар Перуна. И намекнул так невзначай, что докопался до истины.

— Даже так? — хмыкнул старик. — И ты веришь его словам?

— Ну… в чем-то он был убедительным. Есть подозрение, что одаренный из его окружения согрешил с одной девицей. Балахнин где-то нашел Место Силы и отправил ее туда в надежде, что будущий ребенок примет универсальный Дар.

— По аналогии с алтарем Храма? — снова ухмыльнулся дед Фрол, как будто сказанное его веселило. — Ну что ж, пусть и дальше проводит научные изыскания. Девку только жалко. Загубит своими экспериментами.

— Ты что-то знаешь о таком способе?

— А кто возил беременную жену к Источнику? — выцветшие глаза старика задорно блеснули. — Разве ты не рисковал?

— Ситуации разные. Побывать внутри Источника и впитывать энергетику Места Силы — это иные уровни воздействия на Дар.

— Ребенок той девки не получит и половины от одаренного родителя, — уверенно произнес Фрол Пантелеевич. — Полукровкам придется выпрямлять все энергетические каналы, и не факт, что удачно выйдет. В афганских княжеских семьях иногда рождались вот такие бастарды, и его вместе с матерью отселяли в далекий кишлак под пристальный надзор специально обученных людей, которые следили за развитием ребенка. Долго, до восемнадцати лет. Инициацию переживал не каждый. Особенно первую. Там сразу шел жестокий природный отсев. Магия не терпит беспечности в подобном деле. Есть правило, и оно единственно верное, проверенное веками: неодаренная женщина не может родить полноценного носителя Дара. Это выбраковка. Но если мать-простолюдинка имеет искру, то шансы вырастить одаренного ребенка повышаются многократно. Если этим займутся евгеники, — хмыкнул старик.

— А наоборот? Мужчина-неодаренный, а женщина из сильного Рода, пестующего какую-нибудь Стихию? — Никите было интересно выслушать версию старика.

— Думаешь, старшие родичи допустят такой мезальянс? — рассмеялся волхв. — Они-то как раз понимают, что таким образом кровь будет испорчена. Такая же выбраковка, только с более лучшим результатом, как ни странно.

— А как же в Афганистане?

— Таких как раз убивают, — пожал плечами дед Фрол так буднично, что у Никиты по спине прокатился холодок. — Бастард от одаренного отца — допустимо, а высевок от одаренной матери — проклятие Рода. Разницу чуешь?

— Оскорбление крови?

— Ну да. И магия здесь не при чем.

— Но ты сам сказал, что шансы для ребенка получить Дар в таком союзе гораздо выше. Иерархи утверждают обратное.

— Иерархи многого не знают, — резко остановился Фрол Пантелеевич и заложил руки за спину, разглядывая возящихся с детьми телохранителей. — Они впитывают знания западной цивилизации и пытаются натянуть ее на наши уникальные наработки. От того и ошибки. Я прошел от Пянджа до Пешавара, столкнулся со многими секретами местных магов. Скажу так: к чистоте крови местные князьки относятся с невероятным трепетом. Но нигде я не встретил одаренного с искусственно поднятым уровнем Дара. Природа всегда подводит к общему знаменателю, если нет предпосылок к усилению. У тебя они были с самого рождения, и так распорядилась природа. Если хочешь — Перун. Недаром он тебя отмечает при каждом посещении Храма, прямо спектакль устраивает! Когда твоя жена родит, сам убедишься в правдивости моих слов. Дети никогда до тебя не дотянутся. Они будут уникальными в чем-то, но Сила Пяти Стихий подвластна только тебе. Может, в мире и существуют еще подобные уникумы, но я о таковых не слышал.

— Балахнин сказал, природа дуалистична, двуедина. Значит, есть.

— Сам-то веришь?

— В двуединую природу вещей? Верю, потому что она существует. Но в появление второго Универсала — нет.

— То-то и оно. Болтун твой князь, вот что я скажу. А тебе посоветую играть на его интересе. Пусть тратит ценные ресурсы и время. Хорошо бы втянуть в эту бессмысленную игру и Шереметевых, и Волынских. Хотя бы посмеялись…

— Хм, забавная идея, — по губам Никиты скользнула усмешка. — Кинуть им косточку и посмотреть, как они начнут вырывать ее друг у друга. Только вот зачем? Я не нахожусь с ними в состоянии войны.

— То же самое. Отвлечь от себя, пока строишь клан, — притопнул ногой дед Фрол, словно неразумного уговаривал. — Селекция Дара в одном взятом Роде — это годы тяжелой и кропотливой работы. Порой ведущей в никуда. Пока твои оппоненты будут бегать, высунув язык в поисках Источника, ты вырастишь детей, укрепишь клан, нарастишь мускулы, грубо говоря. Ты знаешь, — он взял за руку Никиту, — сильный воин не ждет, когда на него нападут и уничтожат, а сам ищет врага. Твое «Гнездо» — не то место, где можно крепко встать на ноги. Это всего лишь уютное родовое поместье. А настоящая жизнь там, в большом городе. Твои девчата скучают, я это чувствую. Иди навстречу опасностям, не жди их.

— Фрол Пантелеевич, мне уже несколько человек такое советуют, — тщательно скрывая раздражение, ответил Никита. — Я не дурак, все вижу и понимаю. Возможно, в следующем году что-то изменится…

— Не буду на тебя давить, — тут же кивнул старик. — Построить новый удобный дом занимает много времени. А я останусь здесь доживать свой век. Заодно присмотрю за «Гнездом», сколько мне отмерено.

Никита не хотел признаваться, что тянет с переездом в Петербург только по одной причине: у него просто не будет времени на свои проекты. Его начнут сжирать обязательное общение со столичной знатью, с семьями высокородных, визиты к императору, к знатным семьям, приемы, балы, Ассамблеи. Для молодых женщин это несомненный плюс. Никита был более чем уверен, что Тамара, Даша и Юля укрепят его репутацию среди салонных завсегдатаев. Они-то как раз будут чувствовать себя как рыбки в воде. Боязнь большого города уже стала для него неким ограничителем, не дающим развернуться в полную силу своего растущего (чего греха таить) влияния.

И вдруг на него резко свалилось понимание одного-единственного факта: ведь он, по сути, так и не вкусил всех прелестей своей молодости, как бирюк, забившись в нору. Война, интриги, преследование врагов — вот что он видит в последнее время. Кого-то спасает, убивает, пытается помочь престолу, осознавая себя белкой, бегающей по колесу. Тот же Велимир Шереметев, молодые Воронцовы, Юсуповы, Волынские куда счастливее его, надо честно признаться.

— Не погружайся в проблемы, — потрепал его по плечу дед Фрол, словно почувствовав настроение молодого волхва. — У тебя вся жизнь впереди. Отдай ее тем, кто тебя любит… ну и себя не забывай.

* * *

«Когда молчат пушки, спеши жить», — думал Никита, стоя перед воротами соседского особняка, повторно нажимая на кнопку вызова. В самом деле, Осиповы испытывали серьезные финансовые проблемы, если даже не могут нанять охрану или того же сторожа, который мог хотя бы задать вопрос пришедшему.

А нет, кто-то неспешно идет по дорожке. Надо же, сам Осипов решил выяснить, кто трезвонит так решительно. Он подошел к воротам и удивленно замер, разглядывая гостя.

— Никита Анатольевич? Как неожиданно, — сорокапятилетний мужчина с ранними залысинами на лбу машинально провел ладонью по щетинистой щеке и поднял щеколду входной калитки. — Милости прошу.

Он скользнул взглядом по замершим за спиной барона двум телохранителям и черному внедорожнику, ставшему так ловко, чтобы прикрыть своего хозяина, быстро отошел в сторону, пропуская его внутрь.

— Я не расстроил ваши планы? — с любопытством оглядываясь по сторонам, поинтересовался Никита. Он отмечал запущенность небольшого сада, неухоженные кустарники, выбоины на дорожках, покосившуюся беседку в глубине парка, имевшего хоть какую-то ценность. За дальним забором возвышается крыша назаровского особняка.

— Да что вы, дорогой барон, — ожил Осипов. — Мои дела не столь важны, как ваши. Не угодно ли пройти в дом?

— Я бы хотел с вами прогуляться по парку, — Никита улыбнулся. — Погода великолепная, зелени много.

— Вы же не просто так пришли, Никита Анатольевич? — с легкой робостью спросил хозяин усадьбы.

— Да, по одному важному для нас обоих делу, Валентин Александрович, — волхв не стал влезать в бессмысленные разговоры ни о чем. Время дорого. — Наслышан, что вы продаете свой дом с землей.

— Продаю, — Осипов кашлянул в кулак. — Теперь понял смысл вашего визита. Хотите выкупить мое хозяйство?

— Если вы сами пожелаете продать его мне, — заложив руки за спину, Никита медленно шел по дорожке, умело выложенной между вязами и орешников, покрытых молодой зеленью. — Семейство мое становится многочисленным, а старый особняк не может обеспечить каждого комфортным проживанием. Да и устарел он морально. Расширяться хочу.

— Почему же вы решили, что не пожелаю? Какие причины для препятствий? — усмехнулся Осипов. — Значит, хотите снести свой дом? Жаль, Меньшиковы жили в нем почти пятьдесят лет.

— Ну, теперь-то они там не живут, а каким быть новому зданию, решаю я. Нет ничего вечного, Валентин Александрович. Даже столица перестраивается.

— Сдается мне, вы хотите перебраться в Петербург, — в глазах Осипова пропала пустота. Даже засверкали озорно. — Неужели решились? Вот уж будет разговоров у местного света!

— Что, так жаждут моего приезда? — усмехнулся Никита, вдыхая в себя запахи почек, свежей листвы и прелых листьев, лежащих в тени под деревьями.

— Невероятно жаждут, — рассмеялся Осипов. — Не буду провидцем, если скажу, что все это из-за желания видеть ваших жен гостьями в домах знати. За ними тянется ореол загадочности.

— Еще ничего не решено, — поморщился Никита. — Это всего лишь проект расширения моих владений. А так вы избавляетесь от обременительной недвижимости, счел возможным поговорить с вами. Или уже опоздал?

— Интересующиеся моей усадьбой люди приходили, осматривали ее, но пока никто не дал окончательного ответа.

— Ждут, когда вы начнете снижать цену, — догадливо кивнул молодой барон.

— Именно. Только я не собираюсь потакать их желаниям. Место здесь перспективное.

— Перспективное? — Никита остановился, чтобы рассмотреть деревянную беседку с облупившейся краской на фасаде. — Я чего-то не знаю?

— У меня есть приятель из Градостроительной Палаты, —Осипов, кажется, был смущен столь пристальным вниманием барона к покосившейся постройке. — Есть решение развивать район за Обводным каналом. Но здесь не будет многоэтажных домов и плотных застроек. Скорее, ориентироваться будут на богатых людей из богемы, купеческого сословия, дворян. Молодая аристократия тоже, знаете, хочет жить отдельно, создавать свои семьи. Родовые узы начинают распадаться, увы. Но в общем, интересная перспектива.

— Понятно. В таком случае вы не против продать мне свою землю?

— Не против. Но цена может вас удивить.

— Так назовите ее.

Услышав ответ, Никита про себя хмыкнул. Неплохо так ценит свою недвижимость господин Осипов. Скорее всего, решил не чинясь накинуть к прежней сумме еще пару процентов, увидев потенциального покупателя.

— Валентин Александрович, вы выставляли у маклеров цену в триста тысяч, что слегка превышает истинную стоимость земли и особняка, — Никита не хотел торговаться, но слегка сбить нахальство соседа не мешало. Даже несмотря на будущий бум в районе Обводного. — А сейчас хотите четыреста тысяч. За счет чего же выросла цена за пару дней?

Осипов густо покраснел, потянул на себя ворот рубашки, как будто душивший его.

— Я не буду спрашивать, отчего вы вдруг решили съехать отсюда. Место тихое, хорошее, — Никита внимательно посмотрел по сторонам. — Да и ваше соседство нам не докучало…

— Да-да, если не появляться здесь всю зиму, — усмехнулся Валентин Александрович, придя в себя. — Увы, не могу содержать усадьбу.

— Триста двадцать тысяч — и мои юристы уже завтра начнут оформлять все документы, — заявил Никита, очнувшись от созерцания парка. — Вам ничего не нужно делать, только ознакомиться и подписать. Будете торговаться?

— Хорошо, я согласен, — кисло улыбнулся Осипов. — В самом деле, неловко получилось.

— Пустяки, — Никита ухмыльнулся. — Как говорится, проси больше — получишь то, что и планировал. Итак, завтра с утра ждите гостей. Волокиты не будет, я обещаю. И через несколько дней вы получите свои деньги. Кстати, как желаете? Чеком, переводом на банковский счет или наличными? А может, открыть вам карту с этой суммой?

— Последний вариант мне подходит, — встрепенулся Осипов. — Но на мое имя.

Барон Назаров про себя хмыкнул. Сосед, кажется, пытается скрыть часть денег от своих родственников или жены. Он уже знал, что его старшая дочь вышла замуж за офицера и уехала в Киев. Сын учится в Праге, попал в дурную компанию, тянет деньги с родителей, поэтому и возникла у Осиповых такая проблема. Земельный налог съедал большую часть доходов (земля на Обводном принадлежала государству, и только Меньшиковы и еще несколько княжеских дворцов исключались из списка налогоплательщиков), а тут еще и кровиночка проблемы на ровном месте создает. Тем не менее Никита не собирался обеспечивать благополучие чужих людей, зная, что часть денег от продажи уйдет в карманы зарубежных адвокатов. Поэтому безжалостно срезал запросы соседа, который, кстати, вовсе не был недовольным.

— И все же я хотел бы пригласить вас в дом, — проявляя вежливость, произнес Осипов, когда они обошли вокруг особняка.

Никита отказался, сославшись на неотложные дела. Хозяин дома, скрывая облегчение, проводил его до ворот, а потом долго стоял у ворот, провожая взглядом машину соседа, которая промчалась мимо усадьбы Назаровых и скрылась за поворотом.

— Как все прошло, Никита Анатольевич? — поинтересовался Слон.

— Согласился, — откликнулся волхв с заднего сиденья. — Хитрый дядечка. Свою развалюху спихнуть в довесок к земле за триста тысяч не каждый сможет. Красная цена усадьбе на двести пятьдесят, не больше.

— А вы дали больше? — сообразил личник.

— Чуть-чуть, чтобы не возникло соблазна дурить остальных покупателей. Дескать, а попробую-ка я поднять ставку.

— Он не прогадал, — хохотнул Москит.

— Зато я спокоен, что за моей спиной он не начнет еще с кем-то торговаться. Тем более, времени ему я не дал. Завтра уже адвокаты займутся куплей-продажей, — Никита поглядел в окошко на оживленную улицу, по которой мчалась машина. В кои времена он почувствовал невероятное затишье, свалившееся на его голову. Молодой барон даже растерялся, не зная, чем заняться. Домашние дела не успели затянуть его настолько глубоко, следовало как-то воспользоваться случаем.

Теперь стало понятно, почему князь Балахнин так энергично советовал ему перебраться в Петербург. Скучать здесь не придется. Если нет войны — в дворцах звучит музыка. Может, в самом деле прогуляться в соседнюю Явь, наведаться к сестрам в гости?

Его раздумья прервал телефонный звонок. Поглядев на имя абонента, Никита хмыкнул.

— Слушаю внимательно, Ваше Высочество.

— Все шутить пытаешься, — раздался густой голос тестя.

— Да как бы не шучу, все от настроения зависит.

— Или дурью маешься, или что-то не так идет, — с ходу выстрелил в «десяточку» Меньшиков.

— Насчет маеты я бы поспорил, но в целом — да, маюсь.

— Ты куда сейчас едешь? Не удивляйся, шум мотора прекрасно слышу.

— Хотел заглянуть в головную контору Касаткиных. Без своего «бриллианта» как без рук чувствую. Машину новую хочу купить.

— Не торопись пока, — голос Константина Михайловича неуловимо изменился. — Давай сейчас в Зимний. Охрана будет предупреждена, проведут в кабинет Самого.

Спрашивать банальность вроде «а что случилось» Никита благоразумно не стал. И так ясно. Меньшиковы без причины не зовут. Значит, такая причина появилась. Улыбнувшись, волхв ответил, что через несколько минут будет на месте.

— Заезжай через Посольский подъезд, — предупредил тесть и отключился.

Ну вот и затянулась пустота, не успев разрастись до угрожающих размеров.

— Едем в Зимний, — приказал Никита, и Москит, понятливо кивнув, тут же сориентировался, куда нужно свернуть.

Посольский парадный подъезд находился в самом центре фасада, который выходил на Дворцовую набережную. Туда и подъехал Москит, чтобы высадить молодого хозяина возле лестницы, где двое гвардейцев внутренней охраны тут же проводили его через многочисленные переходы в приемную Его Величества. Никита сразу отметил большое количество чиновников, сидящих на стульях и диванах с папками, необычную суету в коридорах, но в этот момент один из секретарей-адъютантов поднялся навстречу.

— Господин барон, извольте подождать, о вас будет сообщено, — сказал он и исчез за створками высокой двери. Через минуту он вышел обратно и кивнул. — Проходите, пожалуйста.

И с бесстрастным лицом сел на место, игнорируя гневные взгляды просителей, коих здесь хватало.

Никита сгорал от любопытства, что же могло произойти. Версий хватало, но все они базировались на предположениях. Сербия, Кавказ, Дальний Восток, обострение на границе с Маньчжурией — все что угодно, будь к этому предпосылки. Но на политическом горизонте стоял такой же штиль, как и последние дни у Никиты. Увидев, что кабинет полон силовиков, он про себя усмехнулся. Значит, опят предстоит какая-то теневая операция. И вероятнее всего, как раз связанная с Явью-два. Потому что краем глаза увидел сидящего неподалеку от императора князя Тарковского в полевой форме. Когда, интересно, прибыл?

По другую сторону от него свое место возле царствующего брата занял Великий князь Константин Михайлович. Министр обороны князь Воротынский мрачно вертел в руках ручку, поглядывая в раскрытый перед собой блокнот; начальник Генштаба Токарев что-то негромко наговаривал на ухо графу Возницыну. Но с большинством генералов и полковников Никита никогда не встречался и не знал, кто к какой службе принадлежит.

— Ваше Императорское Величество, разрешите присутствовать, — в цивильном костюме Никита не чувствовал себя неудобно перед высокопоставленными офицерами. Многие прекрасно знали о его военных заслугах, но сейчас лишь сдержанно кивнули в знак приветствия, не обращая внимания на отсутствие мундира. Часть незнакомых ему людей с удивлением воззрились на молодого штатского, которого запросто впустили на совещание.

— Проходи, Никита Анатольевич, — Меньшиков придвинул к себе несколько папок, открыл верхнюю. — Нам повезло, что барон сегодня в Петербурге изволит находиться.

Раздался сдержанный смешок.

— Кстати, для некоторых здесь присутствующих, — поднял голову император, — капитан Назаров является боевым волхвом, а не каким-то гражданским лицом, приглашенным для консультаций. Речь у нас идет об операции «Барьер», чтобы вы сразу вошли в курс дела, Никита Анатольевич.

— Я догадался, Ваше Величество, — Никита присел на один из стульев в конце стола, не обращая внимания на насмешливые взгляды какого-то майора и еще парочки офицеров, судя по полевой форме, прибывших вместе с Абу-ханом Тарковским. — Ничего важного не пропустил?

— Будьте спокойны, господин барон, до вашей компетенции еще не дошло, — император взял из папки лист бумаги, пробежался по нему. — Итак, господа офицеры, у нас сложилась интересная ситуация по Яви-два. В последний раз князь Тарковский присылал доклад по обстановке, и надо сказать, она нас не совсем удовлетворила. Великий князь Владимир, как легитимный правитель, пытается всеми силами восстановить порядок по всей Руси, но его дядюшка князь Всеслав, по нашему мнению, решил потянуть время и предложил что-то вроде перемирия. Тут даже аналитиком не нужно быть, чтобы понять его умозаключения и дальнейшие ходы. Никита Анатольевич, а правда, что невестка князя Всеслава, принцесса Тэмико, умеет подчинять себе демонов?

Неожиданный переход застал Никиту, задумавшегося о своих нерешенных делах, врасплох. «Ох, не зря император такой вопрос задал! — замер он. — Неужели Всеслав пошел ва-банк? Дело худо, но зато понятно, ради чего меня сюда позвали. Неужели будут просить вмешаться?»

— Да, Ваше Величество, — привстал он, и получив отмашку, чтобы оставался на месте, опустился на место. — Принцесса Тэмико — потомственная Хранительница Врат, через которые в наш мир проникают разные сущности, но в большей мере — демонические твари. Я встречался с дочерью дайме Китамуро несколько раз и смею утверждать о ее профессионализме… если так можно назвать то, чем принцесса занимается.

— В чем же ее профессионализм? — спросил один из генералов, тоже, кстати, в полевой форме. Вероятно, прибыл вместе с князем Тарковским. — Гонять магическим жезлом тварей?

— Ваше высокопревосходительство, — повернулся к нему Никита. — Эта девушка — мощный эмпат, чувствующий тварей Инферно на уровне астрала. И зря вы так пренебрежительно о Тэмико отзываетесь. Если бы не ее самоотверженность и служба на границе двух пластов бытия, то вашу экспедицию давно бы разорвали в клочья. Не забывайте, что она — невестка князя Всеслава, того самого мятежника.

— Мы в курсе, барон, — густым голосом произнес князь Тарковский, недовольно глянув на генерала. — По этому поводу и пришлось срочно возвращаться в нашу Явь.

— Ситуация по «Барьеру» начинает эскалировать, — император взял в руки ход совещания. — Мятежники под предводительством князя Всеслава, используя перемирие и переговоры о гарантиях, начали перегруппировку сил. Сам же князь пошел на серьезный и весьма странный шаг. Он взял в заложники своего старшего сына Данилу и начал шантажировать Тэмико, чтобы та использовала свои возможности и призвала демонов. Это единственное оружие, против которого преданные престолу войска не устоят, даже несмотря на перевес сил в обычном вооружении и в магах.

Никита мысленно присвистнул. Такого афронта от Всеслава он не ожидал. С другой стороны, если Опричная Служба не гнушается никакими методами, то почему родственник Великого Князя Владимира — его родной дядька — должен быть белым и пушистым? В той Яви, откуда молодой Назаров чудом вырвался, свои законы, и мир далеко не идеален, хотя внешняя оболочка вполне пристойна. В глубине черного омута живет целый сонм гадов и чудищ. Но, чтобы шантажировать свою невестку… Тэмико, скорее всего, пыталась удержать Данилу от желания помочь отцу, и всеми силами дистанцировалась от происходящего, хотя могла уехать в свою Японию.

— А как реагирует на ситуацию дайме Китамуро?

— Я же говорил, Никита Анатольевич весьма сведущ в расстановке сил, — усмехнулся император, оглядывая заинтересованно слушающих Назарова офицеров. — Дайме Китамуро очень раздосадован случившимся… ну, это мягко сказано. Он, в свою очередь, выдвинул требование освободить своего зятя и не препятствовать его отъезду из Руси. Пока идет перепалка, князь Тарковский решил проконсультироваться с нами.

— А где сам Китамуро? — Никита озадаченно потер подбородок.

— Пока в Японии. Он дал Всеславу время до конца июня, после чего вылетает на своем дирижабле в Тверь, — откликнулся Абу-Хан.

— Какое сейчас число в Яви-два?

— Через портал мы прошли четвертого июня, то есть вчера вечером по местному календарю.

— Разрыв в полмесяца, значит… А скажите, князь, как насчет строительства завода по выпуску магических движителей для дирижаблей? Проект уже запущен?

— Да. Им занимаются люди Всеслава. Он каким-то образом уговорил Великого князя Владимира ввести в проект нужных ему инженеров и управляющих.

— Тогда понятно, почему Всеслав Иванович пошел на такой шаг, — хмыкнул Никита. — Сосредоточил в своих руках производство магических движков, а теперь хочет взять власть над демонами. Серьезно стал играть.

— О чем и речь, — кивнул Константин Михайлович, переглянувшись с венценосным братом. — У Великого князя Владимира сейчас перевес в живой силе, приходит много добровольцев, создается народное ополчение, увеличен выпуск военной техники, многие кавказские князья поддержали его и готовы прибыть со своими отрядами в столицу. Увы, но безрассудность Всеслава или отлично просчитанная им ситуация не дают нам возможности завершить миссию так, как хотелось. Нас постепенно втягивают в горячую фазу.

— Какова моя роль? — напрямую спросил волхв. — Не для обычной же консультации меня позвали?

— Князь Тарковский провел очень много встреч с Великим Князем Владимиром и пришел к мысли, что нахождение барона Назарова в его штабе будет крайне полезным, — легкая улыбка скользнула по губам императора.

Никита заметил, что подобная постановка вопроса очень не понравилась Константину Михайловичу. И скорее всего, он уже прокручивал в голове реакцию Тамары. Отправить зятя в долгосрочную командировку была не его идея, а чуть ли не повеление императора, но барон Назаров об этом не знал.

— Я это понял, Ваше Величество. Но что именно мне предстоит сделать?

— Убедить принцессу Тэмико не поддаваться на провокации своего тестя, а по возможности — провести переговоры с Всеславом по освобождению сына, — ошарашил Никиту Александр.

— Но это почти невозможно, — прервал Никита затянувшуюся паузу. — Как я проникну в Ярославль, в самое логово мятежа, если девушка находится там?

— Если нет иных вариантов, придется рисковать, — заявил император.

— Даже если так… — задумался волхв. — Тэмико — девушка рассудительная, она будет до конца сопротивляться давлению Всеслава Ивановича. Возможно, она тянет время до приезда отца. Как бы война Руси с сёгунами не началась. Китамуро — серьезный соперник, обладающий мощным воздушным флотом. Если сёгунат согласится с его доводами на спасение Данилы Всеславича, там такая заварушка начнется….

— Поэтому ваше нахождение в ставке Великого Князя весьма приветствуется, — голос императора отвердел. Значит, от своего не отступится. — Владимир Юрьевич, кстати, первым выступил с такой инициативой. У вас же неплохие отношения с ним.

— Не скажу, что уж настолько дружественные, но там есть человек, через которого я могу на него влиять, — улыбнулся Никита.

Император и часть вышестоящих офицеров синхронно кивнули, поняв, о ком идет речь. Да и не нужно было всем знать про княгиню Юлию. А то еще взбредет в чью-нибудь светлую голову привлечь к операции его Юленьку. Девчата ему глаза выцарапают, а Никите отдувайся.

— Барон Назаров, посему приказываю все личные дела отложить в сторону, — Александр обвел взглядом всех, остановился на Никите. — Послезавтра князь Тарковский со своими помощниками возвращается в Явь-два. Вам надлежит отправиться вместе с ними.

— Осмелюсь спросить, через какой портал?

— Тут недалеко, — довольным голосом ответил император. — Пробили мы его, все-таки. Управление порталом передано военному ведомству, поэтому наших Иерархов мы не привлекаем во избежание трений между армией и гражданскими волхвами. Выход, правда, не в самой Твери, а в нескольких километрах от столицы. Почему-то канал отклоняется от заданной точки, но специалисты работают. Охрана, само собой, усиленная.

— А если Всеславу удастся взять над ним контроль?

— Он будет уничтожен до того, как мятежники подойдут к нему, — сухо ответил государь. — И это не обсуждается. Кто не успеет уйти по основному порталу, останется в Яви-два и перейдет под управление Великого Князя Владимира.

— В Нижнем Новгороде законсервированный канал, — напомнил Никита. — Нужно его активировать и использовать в качестве запасного.

— Сделаем, — кивнул Меньшиков. — Сами понимаем, что резервные порталы необходимы. Гиссарскую аномалию принято ликвидировать и отозвать людей. Слишком неудобная конфигурация получается. Князь Тарковский, что вам нужно для усиления миссии?

Абу-Хан прокашлялся и начал перечислять необходимые мероприятия. Никита удивился, что он просит дополнительно ввести батальон штурмовой бригады, разнообразную военную технику, к ним в придачу еще несколько волхвов. Стало закрадываться подозрение, что в том мире, где проживают его сестры, не все гладко. А если быть точным, положение у Владимира Юрьевича пусть не аховое, но на грани серьезного кризиса. Всеслав пошел ва-банк, если занялся шантажом Хранительницы. Ход пусть и авантюрный, но очень сильный.

Император прекрасно осознает, зачем ему нужен Никита. Думает, раз у молодого волхва есть подчиненные демоны, то почему бы их не использовать против тварей, которых Тэмико будет вынуждена выпустить из-за Врат? А ей придется пойти на такой шаг, чтобы спасти Данилу. Или все же намечается какая-то хитроумная игра? Плохо. Никите совсем не хотелось вовлекать Дуарха и Ульмаха в конфликт. Они же разнесут все города, находящиеся в зоне конфликта, в пыль!

Совещание закончилось через полчаса. Александр Михайлович попросил остаться своего брата, князя Абу-Хана Тарковского, начальника Генштаба Токарева, графа Сумарокова и Никиту.

— Насколько серьезна ситуация с Тэмико? — крутя в руках сигару, поинтересовался государь у Никиты. — Ты знаешь не только ее, но и те самые способности, которые принесут проблемы нашей миссии и помогут сменить власть в смежной Яви.

— Мне трудно судить о положении дел, что там происходят, — твердым голосом ответил Никита. — Но доклад князя Тарковского намекает на одно: ситуация критическая. Я знаком с методами работы Опричной Службы, а Всеслав Иванович одно время занимал одну из руководящих должностей этой конторы.

— Опричная Служба — аналог нашей ИСБ? — поинтересовался Токарев.

— Да. Работать с клиентами сотрудники ОС умеют, — кивнул волхв. — Поэтому мятежный князь не дрогнет и будет дожимать Тэмико. Она хоть и крепкая духом девушка, но своего мужа никогда не бросит. Поэтому считаю, что Врата принцесса откроет.

— То есть повелевать демонами может лишь она?

— Если рядом с ней нет помощников — то да, — Никита посмотрел на Тарковского. — Князь, а вы выяснили что-нибудь о ее окружении?

— Соглядатаи Великого князя Владимира донесли о каком-то человеке азиатской внешности, который постоянно находится при Тэмико, — подтвердил Абу-Хан. — Я не говорю о фрейлинах, или как их в Японии называют, потому что ее статус позволяет иметь рядом с собой от пяти до десяти помощниц…

— Скорее всего, Тэмико помогает дзёро тосиёри — фрейлина первого ранга, — улыбнулся Никита. — Есть еще фрейлины третьего и шестого рангов, обслуживающие владетельную чету.

— Я же говорю, черт ногу сломит, — махнул рукой князь Тарковский. — Мне точно известно, что принцессу окружает небольшой двор в количество тридцати человек, не считая телохранителей, а вот тот, кто вас должен заинтересовать, всего лишь один. Странный тип. Он очень редко появляется на людях при Тэмико, большую часть времени сидит в своей комнате, общается только со своей хозяйкой.

— Понятно, — призадумался Никита, мысленно рисуя картину будущих действий. — А она точно в Ярославле?

— Да, информация верная, — Абу-Хан повертел головой, словно разминал шейные мышцы. — Передвигается свободно, тесть ее не трогает, но видеться с мужем не разрешает.

— А почему сама принцесса не привлечет демонов для освобождения мужа и побега в Тверь? — удивился Токарев.

— Вероятно, есть причина, — Никита пока не вдавался в подробности и уже прикидывал, как может встретиться и поговорить с девушкой. Он выкинул из головы лишние мысли, целиком и полностью погрузившись в решение поставленной задачи. — Ваше Величество, а каков будет мой статус в переговорах?

— Считай, третье лицо после Великого князя Михаила и князя Тарковского, — подтвердил полномочия барона Назарова император, и Константин Михайлович незаметно для него улыбнулся.

— Благодарю, Ваше Величество, — пораженный услышанным Никита хотел вскочил, но вовремя уловив отмашку Меньшикова, замер на месте.

— В сложившейся обстановке только ты, Никита Анатольевич, сможешь хоть как-то выправить ситуацию, зашедшую в тупик, — поморщился Великий князь Константин, пока император взял паузу и наслаждался сигарой. — У тебя остались связи, друзья, театр военных действий знаком, извини за казенную терминологию. Плюс к этому — сестры и семья Дашеньки. Можешь, кстати, заглянуть к ним, привет передать. Захочешь в Москву съездить, князь Тарковский обеспечит охрану. В одиночку не раскатывай, нечего браваду свою демонстрировать. Но, в первую очередь, тебе надлежит найти компромисс с мятежным Всеславом.

— А если он закусил удила?

— Тогда действуйте по обстановке, — окутался дымом государь.

— Владимир не пойдет на жесткие меры, — осторожно произнес Никита.

— При определенных раскладах — пойдет, — жестко ответил Александр Михайлович. — Сам же говоришь, каков характер Всеслава. Сдается, у них до сих пор идет междоусобица, в которой пустить кровь ближайшему родственнику — совсем плевое дело.

Он вдруг закашлялся и торопливо положил сигару в пепельницу. Выпив залпом полстакана воды, смущенно добавил:

— Лишка схватил с вашими разговорами. Так мы решили, что ты, Никита, подчиняешься только Великому князю Михаилу Михайловичу и князю Тарковскому. Абу, дорогой, доведи до офицерского состава мое повеление, чтобы не было никаких эксцессов. Видел я, как некоторые во время совещания сверлили взглядами барона и кривили губы.

— Будет исполнено, государь, — встал и вытянулся Тарковский.

— Можно просьбу, Ваше Величество, — Никита дождался паузы.

— Говори, — разрешил Александр Михайлович, осторожно затянувшись.

— В Москве проживают мои сестры, как вам известно. Одна из них ушла в Род Годуновых, вторая — к Давлетовым. Осмелюсь просить вашего повеления дать младшим ветвям Годуновых и Давлетовых перейти в нашу Явь и обосноваться в одном из городов: Верхотурье, Великом Устюге или в Вологде.

— С ума сошел? — зашипел Константин Михайлович. — Кто тебе позволяет поднимать такие вопросы, относящиеся к юрисдикции императорской Канцелярии?

— Ничего я себе не позволял. Был только разговор с сестрами и их мужьями. Одна из них не против, но только при общем согласии. Иначе не захотят разлучаться, — Никита заторопился. — Я лишь предполагаю, что их семьи и окружение захотят сменить место жительства. Нет — и разговор можно считать закрытым.

— Хм, интересно девки пляшут, — император, изумленно глядя на барона Назарова, потер подбородок. — С одной стороны, зачем мне такая головная боль в виде чужих Родов, не знающих реалий нашего мира? Годуновы…. Ладно, с ними проблем не будет, Род захирел, из старшей ветки никого не осталось, а младшая вообще куда-то в сторону ушла, прямых носителей фамилии не осталось. С Давлетовыми немного сложнее. Золотоордынская ветвь сильно разрослась, многие отошедшие от основного древа, изменили фамилии. У меня на слуху только Ак-Девлетовы, живущие в Крыму. Костя, ты ничего не припоминаешь?

— Нет, — пожал плечами Великий князь. — Знаю только, что эта семейка весьма склочная, за каждый гектар земли с соседями судится, по любому поводу за оружие может схватиться.

— Да-да, есть у них такая фамильная особенность, — гортанно произнес Абу-Хан Тарковский. — Довелось по молодости встретиться с одним из представителей Рода. Едва до дуэли не дошло, ладно, отцы-командиры вовремя вмешались.

— В военном училище довелось вместе служить? — догадался император, улыбаясь.

— Да. Потом пути-дороги разошлись. Но кровь горячая, подтверждаю.

— Ладно, воду толочь в ступе смысла нет, — махнул рукой Александр. — Дозволяю тебе, Никита Анатольевич, встретиться со своими родственницами и выяснить, насколько обе семьи готовы сменить образ жизни и подданство. Если таковое желание присутствует, доложишь князю Тарковскому, а уже он известит меня. Будем думать. Но пока я не могу дать тебе ответ.

— Спасибо, Ваше Величество, — на иное Никита и не рассчитывал. Главное, император не ответил категорически «нет». Значит, какой-то шанс есть. Остается встретиться с сестрами и выяснить их намерения. Любое решение, в конечном итоге, остается за ними.

Глава 5

Вологда, Петербург, Явь-два, май 2016 года

— Так и знала, что все это добром не кончится, — с трудом сдерживая раздражение, выпалила Тамара, когда Никита рассказал о совещании у императора. Она даже не обратила внимания на тот факт, что ее супруг по значимости оказался выше по статусу, чем многие офицеры князя Тарковского. Молодая женщина, насупившись, прилегла на диван, и поджавшись, укрылась пледом, словно хотела показать свое отношение к происходящему. — Недаром же завел разговор о сестрах.

— Милая, я не обладаю провидческими умениями Полинки, — виновато улыбнулся Никита, сидя рядом и поглаживая ее ногу, как бы успокаивая. — Всего лишь предчувствие. Когда император принял решение о помощи нашим «соседям», уже тогда было ясно, что без моего участия не обойдется. Ну что сделаешь… Миссия военная, а значит, меня могли в любой момент привлечь. Хвала Перуну, что этого не произошло зимой, когда наемники Ордо Маллеус решили здесь поохотиться.

— Ты офицер, у тебя нет компетенции переговорщика, — ресницы Тамары задрожали, в глазах у нее засверкали жемчужинки слез. — Неужели отец забыл о твоих выводах после возвращения из той Яви? Мог бы и Дашу спросить…

— Константин Михайлович разговаривал со мной по этому поводу, — кивнула младшая жена, сидевшая в соседнем кресле. Ярик копошился на полу с игрушками, то и дело с веселым лепетанием протягивая руки к Варьке. Кошка расположилась за диваном и с любопытством поглядывала на разноцветные кубики, словно примеривалась стащить один из них в свое логово. — Его больше всего интересовали взаимоотношения знатных боярских семей, кто к кому благоволит, а кто в оппозиции Великому Князю. Я тогда сказала, что правящий род Рюриковичей до сих пор не может прийти к единому политическому решению: раз и навсегда закрепить право старшего Рода на правление. Генеалогическое древо перемешалось настолько, что Палата родословных дел сама запуталась, кто имеет больше прав на престол. Вот иногда и выныривают из глубин некие авантюристы, утверждающие, что они из рода старших Рюриковичей.

— Мне это не интересно, — поджала губы Тамара. — Никита мне куда дороже, чем тот же Великий Князь Владимир. А как подумаю, что мужу придется примирять его и мятежного дядю, просто бешенство накрывает. Как будто у князя Тарковского других кандидатов нет! Там, кстати, мой дядюшка Михаил, тоже ни рыба ни мясо…

— Для меня Никита так же дорог, — голос Даши стал тише, — но там, куда он уходит — мой мир, мои родители.

— Извини, Дашенька, я же не обливаю грязью все, что тебе дорого, — вздохнула Тамара. — Мне очень хотелось бы видеть твою семью здесь, но они сами сделали выбор, отказались от предложения Никиты.

— У тебя гормоны бушуют, — улыбнулась Даша. — Не волнуйся, пожалуйста. А то родишь крикливого наследника, спать всем мешать будет.

— Мишку и Полинку я рожала, когда Никита путешествовал в твоем мире, второго сына я буду рожать снова без него. Вот уж не знаю, как это объяснить: насмешкой богов или очередным испытанием, — Тамара быстро смахнула слезу, заскользившую по щеке.

Никита подсел поближе, и как мог, приобнял за плечи.

— Обещать, что постараюсь побыстрее развязаться с этим делом, не буду, — сказал он. — Сам не знаю, сколько там придется побыть. Еще в Москву предстоит съездить, с сестрами поговорить. Закрою очередной гештальт.

— Не зарекайся, — отмахнулась жена. — Мне важно, чтобы ты был рядом хотя бы два дня в неделю. Небольшие отлучки я уже научилась терпеть. И кстати, посети Сабуровых. Вдруг уговоришь их переселиться в нашу Явь.

— Обязательно, — Никита глянул на Дашу. — Ты же не против?

— Даже не знаю, — вздохнула та, проследив за очередным перемещением Ярика. — Свыклась я с таким положением, уже не так сердце болит. Дорогой, если папа и мама снова ответят отказом, не дави на них. Это их выбор.

— Конечно, — кивнул волхв. — Ты напиши-ка им письмо, фотографии внука и свои самые лучшие отбери. Передам им. А еще мне нужна твоя кровь. Активирую возле вашего особняка точку выхода. Подрастет Ярик — будешь с ним в гости к родителям ходить с помощью Дуарха.

— Спасибо, милый! — выдохнула супруга. — За мной много горячих поцелуев.

Тамара усмехнулась, а потом взволнованно схватила Никиту за руку.

— А свою точку выхода ты оборудовал? — спросила она.

— Да, солнышко, уже. Теперь в случае форс-мажора я не застряну в Яви-два. Дуарх или Ульмах перенесут меня прямо в парк «Гнезда». Я тайничок сделал, туда филактерий положил.

— Что это такое? — наморщила лоб Тамара. — Краем уха слышала когда-то, а в подробности не вдавалась.

— Коробочка или сосуд, в который кладут нечто важное, — не вдаваясь в подробности, ответил Никита. — Я же создал свиток, на который нанес руну прямой дороги, напитанную своей кровью. Теперь даже через тысячу лет мои потомки смогут возвращаться к истокам, ориентируясь в астрале на этот маячок.

— Свиток с годами становится сильнее, — догадливо воскликнула Даша, но потом осеклась, оглянулась по сторонам. — А еще у таких свитков накапливается разрушительное действие. Помнишь ту катастрофу под Тверью? Вот так действуют напитанные кровью артефакты.

— Дашенька, ты преувеличиваешь, — рассмеялся волхв. — Я не закладывал в маячок магию разрушения. У меня была мысль сделать его наподобие самозарядного устройства.

— Я знаю, о чем говорю, — покачала головой Даша. — Чем старше артефакт с кровью, тем он могущественнее. Особенно хорошо передавать подобные вещицы по наследству. Кольца, перстни, шкатулки с секретом…

— Хочу такой! — Тамара оживилась. — Никита, ты просто обязан сделать такие филактерии каждой из своих жен. Мы будем передавать их по наследству своим детям.

— Хорошо, Юли здесь нет, а то бы нож к горлу приставила, требуя того же, — рассмеялся Никита. Она утром уехала на кордон с десятком бойцов и Ромкой Возницыным, приданным для усиления охраны. Вот неймется егозе, понравилась жизнь в дороге!

— Даша, почему ты раньше о таком интересном факте не говорила? — Тамара с помощью мужа присела и аккуратно придержала выпирающий животик.

— Так и разговора подобного не было, — растерянно пожала плечами Даша.

— Никита, вернешься домой — подумай о подарках любимым женам, — наставительно произнесла любимая Берегиня. — Кстати, вечером, прежде чем убежишь в соседнюю спальню, зайди ко мне. Поправлю «кольчужку».

Даша покраснела от прямого намека, но потом вздернула голову. Никита был и ее мужем, и ничего зазорного не видела в том, что он сейчас спит вместе с ней. Делить Назарова девушки научились, но иногда у каждой из них просыпалась собственница, и тогда Никита испытывал невероятную атаку обольщения сразу от двух красавиц. Что будет, когда к ним присоединится Юлия — Даша не могла представить.

— Ты когда уезжаешь? — спросила она. — Мне надо написать письма.

— Завтра утром нужно быть в Петербурге, завершить кое-какие дела, а оттуда меня заберут военные. Я-то не знаю, где находится полигон с телепортом.

Ярик подполз к нему и вцепился в брюки, стараясь подняться на ноги. Никита рассмеялся и подхватив его, стал подбрасывать вверх. Мальчишка вопил от восторга и оглашал гостиную звонким смехом. Вдоволь наигравшись с сыном, он оставил его на попечение Даши и скрылся в своем кабинете.

То, что рассказала младшая жена о свитках, напитанных кровью, следовало обдумать в тишине. В принципе, подобные манипуляции с артефактами, были не новы, но конкретных упоминаний о методах изготовления Никита не встречал. Иерархи, если и знали, о том молчали. Тамара попросила сделать маленький подарок, завязанный на крови. На сережках трудно что-то выцарапать, а значит, придется использовать кольцо или женский перстень. С внутренней стороны магическим резцом, подаренным ему мезенскими Хранителями, можно прочертить правильно подобранную руну, напитать ее кровью владелицы — и пусть носит, наполняя артефакт своей энергией. Действительно, когда Полине исполнится двадцать, Тамара отдаст кольцо, набравшее необходимую силу, дочери. Та, в свою очередь, когда-нибудь передаст его своей дочке. Боялся ли Никита, что его потомки неправильно используют мощь артефакта? Опасения были, не без этого. Да ведь и он не собирался покидать сей бренный мир рано. Уж до сотни лет как-нибудь дотянет, строго следя за порядком в Роде Назаровых.

Улыбнувшись своим мыслям, Никита достал с полки тяжелый фолиант «Рунической магии», стал внимательно просматривать подходящую руну. По-хорошему, нужна не она, а оригинальный скрипт, с которым работать легче. Какую функцию он должен нести? Защищать от внешних угроз, быть маячком в астрале, сопрягаться с родственными артефактами, но самое главное — должен уничтожиться, когда попадет в абсолютно чужие руки. Это обязательное условие, а то в самом деле злобствующий персонаж устроит Рагнарёк, мало не покажется. Сколько времени прошло, а тот ужас в окрестностях Твери, где погибло много молодежи, нет-нет, да преследует его. И это сотворили свитки, созревавшие несколько десятков лет. А что говорить об артефактах, которые Никита планирует создать для любимых женщин!

Он задумчиво простучал пальцами по плотным страницам книги.

— А с другой стороны, если в скрипте или руне не заложен механизм разрушения, то и ничего не будет, — пробормотал он и вытащил из ящика чистый лист бумаги, на котором стал создавать скрипт, пока только в качестве эскиза. Незаметно увлекся, просидев до полуночи, и только потом, выругав себя, торопливо убрал рисунки и стило в сейф, наложил магическую печать, после чего погасил свет и вышел из кабинета.

Тамара не спала, с задумчивым видом читая сборник стихов. Фамилия поэтессы на обложке Никите ничего не сказала — он не слышал про такую. Сев на край постели, он просунул руку под одеяло и провел ею по бедру жены.

Тамара хихикнула и быстро убрала ногу.

— Холодный! — капризно сказала она, откладывая книгу в сторону. — Назаров, в тебе все-таки осталась толика бесчувственности! Я уже засыпала, а ты застрял где-то и увлекся своими делами. Разве так можно?

— Пришлось немного поработать, мысли появились, — признался Никита. — А то потом забуду, опять все затянется.

— И что ты придумал? — полюбопытствовала жена, навалившись спиной на подушку. — Тот самый артефакт, о котором Даша говорила?

— Да, интересная идея. Вот и набросал в блокнот, что нужно в первую очередь сделать. Там же не все просто, как на словах кажется. Придется поработать со старинными источниками, кучу книг перелопатить. Ну что, будешь править «кольчужку»? В самом деле, уже поздно, да и устала ты.

— Не переживай за меня, — Тамара закопошилась, вставая на колени и тяжело наваливаясь руками на его плечи. Никита почувствовал, как ее округлившийся живот уперся ему в позвоночник и улыбнулся. — Расслабься, а то, как будто дерево ощупываю.

— Ты же знаешь, что нужно делать во время моего отсутствия? — закрыв глаза, волхв ощутил легкое покалывание в крестце и жар, зародившийся в солнечном сплетении. Внутреннее энергетическое поле, обволакивавшей его «доспех», дрогнуло и стало наливаться золотистым цветом.

— Конечно, как всегда, — фыркнула Тамара. — Требовать ежедневные отчеты от барона Коваленко, раз в неделю присутствовать на совещании директоров «Изумруда», так же в конце рабочей недели собирать командный состав «Гнезда» и «Родников», воспитывать детей и терпеливо ждать возвращения с войны любимого мужа.

— Милая, не сердись, я и сам не хотел совать нос туда без надобности, — примирительно сказал Никита.

— Но ты офицер русской армии, повеление императора не подлежит обсуждению, — подхватила молодая женщина, с легкостью восстанавливая структуру защитного доспеха и насыщая ее энергетикой любви, которая сильнее всех оберегов. — Все я понимаю, Никитушка. Даже уйди ты в отставку, Меньшиковы от тебя не отлипнут, будут искать любые причины, чтобы привлечь к той или иной авантюре. И ведь не пойдешь против государя. Себе дороже будет. Вот потому и злюсь на такую несправедливость. Как будто сильных волхвов в России огромный дефицит. Белый свет клином на тебе сошелся.

— У них нет демонов, — усмехнулся Никита, млея от прикосновений жены.

— А что Иерархи? Они так и не смогли вытащить из статуэток, привезенных тобой с Балкан, хоть чью-то душу твари? — удивилась Тамара.

— Представляешь, нет. Все артефакты уничтожили в результате экспериментов. Ну кто мог предположить, что единственный из них окажется под моей рукой?

Жена весело рассмеялась и прильнула губами к его шее.

— Ты у меня и в самом деле необычный, — сказала она. — Но я подозреваю, что ты еще и очень хитрый. Как твои уловки не распознали Иерархи?

— Я не хитрый, а расчетливый!

— Ну-ну… Ты знаешь нечто недоступное для понимания многих одаренных. Поцелованный Перуном не может быть другим…

— Хочешь сказать, миссия у меня такая?

— Титул Князя Гиперборейского ни о чем не говорит? — ладони Тамары продолжали порхать вдоль позвоночника, насыщая костный мозг необходимым зарядом Силы, причем, не беспокоясь о совместимости Стихий. Ее муж, к счастью, был «всеядным», и Вода ему никак не могла навредить.

— Он неофициальный…

— Но зато многое дает в плане личных возможностей. Теперь у нас есть мощная гвардия, состоящая из бойцов Ордена.

— Да, — согласился Никита. — В какой-то мере я в качестве военной силы сравнялся по численности с боевым крылом клана Шереметевых. Но мне нельзя использовать его в конфликтах с аристократами.

— А это закон или рекомендация?

— Так мне говорили мезенские старейшины.

— Но чем они подтверждают этот запрет? — продолжала настойчиво спрашивать Тамара. — Кодекс, устав, что там существует в таких архаичных системах?

— Устава я не видел, — признался Никита. — Да и не было такого, что мне строго-настрого запретили использовать военную силу Ордена в личных целях. Скажем, это просто рекомендации.

— У тебя нет личных целей, Князь, — голос жены неуловимо изменился. — Все, что ты делаешь с того момента, как получил титул, идет во благо Ордена. Не будет тебя, остатки гиперборейцев выдавят к полярным медведям. Будут там страдать по утерянному величию.

— Ты слишком жестока к моим братьям, — рассмеялся Никита, но в душе согласился с ее словами.

— Никита, дорогой! Жить по древним законам, когда существовали иные взаимоотношения между людьми, где жестокость не приветствовалась, где поединок между сильными воинами считался как единственно правильный выход из конфликта, сейчас невозможно! — Тамара устало вздохнула и прижалась щекой к крепкой спине мужа. — А у тебя сейчас семья, дети… Мишку ты будешь готовить по канонам Ордена?

— Да, — только и смог ответить Никита.

— Видишь, все просто. Никто тебя не осудит за подобный шаг. Ты защищаешь сейчас не только семью барона Назарова, но и свой Род, ведущий родословную с ветхих времен. Думаешь, хоть кто-то возразит тебе?

— Знаешь, когда потребуется помощь, просить ее будешь ты, — рассмеялся Никита. — У тебя хорошо получается.

— Не прибедняйся, Князь, — Тамара поцеловала супруга и завозилась, устраиваясь под одеялом. — Иди уже к Дарье, а то она уже гневом полыхает, куда это ты подевался. Завтра когда уходишь?

— Ну, в самую рань я вставать не собираюсь, — волхв поправил одеяло, приник к губам Тамары, которая с жаром ответила ему, и выпрямился. — Спокойной ночи, солнышко.

— И тебе, Князь.

Никита усмехнулся. Тамаре, кажется, понравилось называть его так. Почему-то она гордилась этим титулом, не имеющим никакой легитимности в аристократических кругах. Ее душа жаждала справедливости за все деяния, что Назаров совершил в пользу государства, и в какой-то мере присутствовало желание вернуться в светское общество княгиней, а не баронессой. Впрочем, это были лишь догадки Никиты, не более. Разве Берегиня когда-то раскрывала свои истинные желания? Главная ее забота — защищать мужа, а остальное он добудет сам.

Миновав «семейную гостиную», где тихо гудел холодильник, он тихо открыл дверь в спальню Даши и нырнул в полутьму, освещенную ночником.

* * *

До Лубенского полигона Никита ехал вместе с князем Тарковским, который любезно предложил ему скоротать время в своем «Даймлере». Пристроившись в середине военизированной колонны, состоявшей из десятка автобусов, нескольких грузовых фур с разнообразной аппаратурой для миссии и четырех БТРов, машина Абу-Хана чувствовала себя вполне комфортно. Вдоль побережья Балтийского моря была проложена хорошая асфальтированная трасса, по которой рычащий, пахнущий соляркой и выхлопными газами, темно-зеленый железный поток быстро проскочил Петергоф и Лебяжье, направляясь к Сосновому Бору.

— Признаться,я удивлен решением государя, — князь Тарковский с нескрываемым интересом поглядывал на молодого волхва, облаченного в камуфляжный полевой комбинезон. — В моем штабе есть несколько высокопоставленных офицеров, которым очень не понравится, что обыкновенный капитан по своим полномочиям будет руководить ими.

— Ваше сиятельство, — Никита обозначил улыбку, — я не «обыкновенный» капитан, а боевой волхв десятого ранга, можно сказать — элита магического воинства. Не принижайте моих заслуг. И потом, я очень хорошо знаю, что из себя представляет ТВД Яви-два, вернее той части, где нам предстоит плотно поработать. Помимо Твери я был в Москве и Новгороде, общался со многими дворянами, как поддерживающими Рюриковичей, так и желающими смены правящей династии. Там невероятное гнездовище ядовитых тварей.

— Да, уже убедился в этом, — усмехнулся в пышные усы Абу-Хан. — Наша миссия стоит в отдельности от всех боевых частей Великого князя Владимира, поэтому к нам частенько приезжали делегации знатных Родов. Первое время у меня был такой диссонанс от происходящего, что не верилось в реальность. Фамилии знакомы, даже лица многие знакомы, а людей совершенно не знаю! Иная история, иные взаимоотношения…

— Зеркальные двойники, — кивнул Никита, покачиваясь на мягком сиденье «Даймлера», когда водитель делал поворот или объезжал мелкие выбоины на дороге. — Я тоже сталкивался с такими случаями. Но большинство людей, которых мы знаем по имени и фамилии, совсем не похожи на персонажей из нашего мира. А зачастую, так и вовсе их нет.

— Почему же так происходит?

— К примеру, ваш дед в Яви-два мог встретить другую женщину, и в результате вы лично сталкиваетесь с человеком, в котором течет кровь князей Тарковских, он носит то же имя, что и вы — но он на вас совершенно не похож. У него иной характер, интересы, психологический портрет.

Ну, что-то такое я и наблюдал, пока пытался помирить разодравшихся Рюриковичей, — хмыкнул Абу-хан, нисколько не обидевшись на примитивное сравнение. — Кстати, там княжеского дома Тарковских нет. Увы, история и в самом деле пошла оригинальным путем. Жаль, что так произошло. Было бы любопытно…

Он на некоторое время замолчал, отвлекшись на пейзажи побережья, на синевато-серые волны с покачивающимися на них катерами и лодками, потом снова повернулся к Никите.

— У вас есть какой-нибудь план, господин барон, как можно утихомирить князя Всеслава? Честно говоря, становится страшновато от его заявлений. Неужели демонические твари настолько сильны, что наши волхвы опасаются с ними не справиться?

— Князь Всеслав может и меня взять в заложники, — усмехнулся Никита. — Поэтому встречу надо организовать на нейтральной территории, желательно подальше от городов. У него обязательно будет какой-нибудь козырь в рукаве, которым он и постарается воспользоваться… Надеюсь, он не знает, что в переговорах буду участвовать я?

— Нет, откуда? — усмехнулся князь. — Полагаю, у Великого князя Владимира тоже появился козырь. Хочется посмотреть на лицо Всеслава и как он будет выкручиваться из ситуации.

— Все можно сделать гораздо проще, — с легкой задумчивостью произнес волхв.

— Поделитесь мыслями, барон? — Абу-Хана распирало любопытство, и он его старательно прятал за маской бесстрастности на смуглом лице.

— Охотно, только не сейчас, — Никита кивком показал на водителя и телохранителя, как будто давал знак князю, что в данной ситуации откровенничать опасно. — Я озвучу их во время встречи с Владимиром. Как часто вы с ним встречаетесь?

— Два раза в неделю в резиденции Великого Князя. Вместе с Его Высочеством князем Михаилом Михайловичем. Делимся информацией и на ее основе вырабатываем тактику противодействия Всеславу.

«Тактические приемы можно вырабатывать сколько угодно, — подумал Никита, — дядюшка Великого Князя будет держать вас всех за причинное место так крепко, пока у него в заложниках собственный сын, да и Тэмико, собственно тоже является таковой. Надо же, как приперло Всеслава, если невестку шантажировать стал».

— Прекрасно, ответил он, отвлекаясь от мыслей. — Можно попросить об одной услуге?

— Конечно, барон.

— Вы сможете организовать внеурочную встречу с Владимиром Юрьевичем? Желательно уже сегодня. С глазу на глаз, но можно и в вашем присутствии.

— Думаю, да. Он и сам с нетерпением ждет нашего возвращения, поэтому будьте уверены, барон: сам прибежит, — усы князя встопорщились в усмешке.

Колонна миновала Сосновый Бор и свернула с трассы на грунтовую дорогу и углубилась в лесной массив, тянувшийся густо-зеленой стеной до самого Лубенского озера. Сам же полигон находился на южной оконечности водоема и был взят под тщательную охрану. Никита умудрился заметить два блокпоста с капонирами, где были укрыты БТРы, а в глубине леса растянута маскировочная сеть, под которой расположились палатки личного состава. О приближающейся колонне, видимо, знали, и никаких препятствий ей не чинили.

Полигон с действующим порталом протянулся на два километра вдоль берега. Здесь, на открытой луговине, был разбит настоящий полевой лагерь с войсковыми палатками на двадцать-тридцать человек и кухней, откуда сейчас доносились аппетитные запахи.

Автобусы с личным составом миссии остановились возле штабной палатки, грузовые машины ушли чуть дальше, где их сразу взяли под охрану.

— Портал готовили для прохода всех типов транспорта? — поинтересовался Никита, охватывая взглядом полигон. Он искал источник энергии, который питал Врата, и вскоре нашел его в небольшом леске под маскировочной сетью. Три передвижных генератора обеспечивали работу гигантского по своему прохождению телепорта.

И было чему удивляться. За короткое время строители возвели бетонную арку высотой не меньше четырех метров, оборудованную какими-то странными металлическими конструкциями в виде тарелок, развернутыми строго на юг и север, то есть на вход и выход, если говорить проще. Вероятно, это были усилители сигналов, помогающие маячкам удерживать пространственный портал в стабильном состоянии. Надо бы подойти поближе и рассмотреть это чудо магической инженерии.

— Да, решили возводить арку с запасом, — с гордостью произнес князь, как будто сам руководил процессом строительства.

— Где выход?

— Неподалеку от Твери, возле Жёлтиковской рощи.

— Которая возле Тьмаки? — вспомнил Никита.

— Именно там, — подтвердил Абу-Хан, с удовольствием разминая ноги. К ним уже спешили с докладом двое офицеров. — Кстати, очень удачный выход получился. У мятежников нет никаких шансов туда прорваться. Владимир Юрьевич обеспечил охрану, а все подъездные пути контролируются мощными блокпостами.

— Когда планируете переход, Ваше сиятельство? — Никита взглянул на часы, как и сам Тарковский.

— Маячки включаются синхронно два раза в сутки, чтобы не увеличивать магический фон. Не для всех бойцов он безвреден. Так что, Никита Анатольевич, нам придется ждать еще полтора часа до второго включения. Не желаете отобедать? А то, кто знает, когда на той стороне нас покормят.

— Спасибо, я лучше прогуляюсь до площадки, с телепортаторами поговорю, — отказался Никита.

— Как хотите, барон, — князь поправил кепи, чтобы козырек закрывал глаза от солнца. — Прошу, не опаздывайте. Переходить придется на своих двоих, так как грузовики «сожрут» большую часть энергии Врат. На другой стороне нас встретят и отвезут в Тверь. Через полтора часа, а даже чуть раньше, будьте возле штабной палатки.

— Слушаюсь, Ваше сиятельство, — Никита поспешил к площадке, четко выделяющейся ограждением из натянутых на металлические штыри веревки с многочисленными красными флажками, лениво шевелящимися на легком ветерке. Периметр имел только один вход, куда заезжали машины и входили люди, чтобы попасть к телепорту. В траве отчетливо виднелась наезженная колея, пропадавшая сразу по ту сторону арки. Видно, миссию снабжали довольно интенсивно.

Маячки Никита обнаружил и невооруженным взглядом. Серебристые колбы были расставлены на равном удалении друг от друга вокруг арки, образуя некую конфигурацию с четко очерченными границами, чтобы сконцентрировать всю энергию генераторов в узкий пучок и пробить портал между мирами. Такая же площадка должна быть и у тверичей.

— Здравствуйте! — раздался солидный мужской басок за спиной Никиты. — Гляжу, вы весьма заинтересованно разглядываете площадку, господин капитан. Не переживайте, механизм перехода уже отработан до мельчайших нюансов. Нам удалось полностью устранить сбои.

Никита спокойно обернулся и с интересом поглядел на пожилого мужчину в темно-синем комбинезоне и в такого же цвета кепи. Худощавое, загорелое на раннем весеннем солнце лицо, легкая щетина и пронзительно-голубая радужка глаз — явный признак «водника».

— Да я не волнуюсь, — добродушно откликнулся Никита. — Решил посмотреть, как мои коллеги решили трудную задачу сопряжения маячков.

— А…вы кто, извините? Что-то не припомню я вас в составе комиссии Генштаба, и с Иерархами вы точно не приезжали.

— Барон Назаров, — представился волхв, с любопытством ожидая реакции не представившегося телепортатора.

— Неожиданно, — мужчина приподнял кепку и с прищуром глянул на Никиту. — Какой парадокс выходит: ни разу вас не видел вживую и на фото, а имя на слуху.

— Настолько погружены в свою работу? — улыбнулся Назаров. — Я знаю, телепортаторы замкнутая каста среди магов.

— Есть такое, — смутился незнакомец и с чувством пожал протянутую руку. — Астраханцев Юрий Викторович. Очень приятно познакомиться. Так вы интересуетесь, как нам удалось достичь сопряжения?

— Если не трудно, — времени до отправки было достаточно, поэтому Никита не торопился, расслаблено вдыхая запахи молодой травы и озерной свежести.

— Самое сложное было поймать сигнал с той стороны, — Астраханцев поправил свой головной убор. — Как только обрушили Гиссарскую аномалию, сразу же врубили маячки на полную мощность, подпитывая их энергией генераторов. Как видите, Никита Анатольевич, они довольно мощные, каждый на триста киловатт. Условия перед нами ставили жесткие, и главное из них — устойчивость портала и возможность прогонять через них большегрузные автомобили. Вы представляете механику Врат?

— В общем контексте.

— Ну да. Чем больше груз, проходящий сквозь материю миров, тем интенсивнее расход энергии, — кивнул телепортатор. — У нас даже есть запасной генератор, функционирующий на амулетах, вроде аварийного, чтобы поддерживать работу маячков.

— Долго тверские маги выходили на вас?

— Долго, — рассмеялся Астраханцев. — Сначала промахнулись мы. На несколько километров от точки, где-то возле Волги. Потом «уехали» южнее, чуть ли не до Москвы. А наши коллеги из Твери вообще получили выход к Бежецку. И все же, благодаря таким метаниям, удалось построить триангуляцию с люфтом в два-три километра. Решили, что тамошняя Жёлтиковская роща будет самым удачным вариантом. До Твери недалеко, лес густой, прикрывает от любопытных взглядов местного населения, к трассе выход есть, и самое главное — мятежники не смогут скрытно подобраться к порталу. Там все контролируется правительственными войсками.

— Действительно, забавно, — хмыкнул Никита. — А не пробовали зафиксировать точки кровью?

— Такой вариант рассматривался, — посерьезнел маг. — Мы выносили предложение на рассмотрение Иерархов, но потом военные сказали, что пока задачи держать тоннель между мирами столь долгое время нет необходимости. Фиксированные Врата должны находиться под постоянным контролем военных на хорошо охраняемой базе, и причем, поближе к какому-нибудь крупному городу. Логистика здесь играет не последнюю роль.

— Да, вы правы, Юрий Викторович, — призадумался Никита. — Пока в чужой Яви порядка нет, должен существовать вариант мгновенного уничтожения портала. Но этот полигон, как я вижу, возведен как стационарный. Надеюсь, механика разрыва связи отработана?

— Не сомневайтесь, господин барон, мгновенно разорвем, — кивнул Астраханцев и заинтересованно поглядел на поднявшуюся возле палаток суету. — Кажется, князь Тарковский дал команду на сбор.

И в самом деле, несмотря на точно означенное время, бойцы, включенные в состав миссии, строились в походную колонну задолго до часа Х. Оставалось еще минут сорок. Плюющиеся серыми выхлопами грузовики стали подъезжать к коридору, обозначенному теми же пресловутыми флажками.

— С чего вдруг его сиятельство заторопился? — Никита оставался несведущ в кухне местных телепортаторов. Возможно, существовали какие-то тонкости, под которые Абу-Хан вынужден подстраиваться.

— Во время открытия портала все уже должны быть готовы и стоять в «коридоре», — все-таки приоткрыл завесу тайны странного оживления Астраханцев. — Первым пойдет боевое охранение, следом за ними — остальная миссия. Потом техника.

— Потери с той стороны были?

— Эвакуировали двух тяжелых; легкораненых лечат в Яви-два. Ну и периодически кто-то из высших офицеров с докладами появляется. Для этого здесь постоянно дежурит штабная машина.

В течение всего времени, пока Никита беседовал с Астраханцевым, он наблюдал за маневрами оперативной группы. Одна за другой машины становились в «коридор», их быстро проверял незнакомый майор. Он ходил с какими-то бумагами, о чем-то спрашивал водителей, сверял грузы, скорее всего. Абу-Хан с несколькими офицерами из своего штаба подошли к Никите, и телепортатор заторопился, объяснив, что через несколько минут начнется сопряжение.

— Нашли родственную душу, барон? — поинтересовался Тарковский.

— Стало интересно, как здесь все функционирует, — подтвердил Никита, а сам в это время кидал взгляд на возвышающуюся над местностью арку с «тарелками».

— Могу сказать с уверенностью: похвально, — улыбнулся Абу-Хан. — Сбоев не было. Алексей Дмитриевич, голубчик, командуйте бойцами. Портал начинает открываться.

Моложавый, лет сорока пяти, офицер в полевой форме штурмовых бригад вскинул руку к бордовому берету и побежал к солдатам, уже стоявшим рядом с машинами в колонне по два.

При солнечном свете открывшийся переход выглядел как зеркальное полотно в обрамлении бетонных свай, покрывшееся призрачными волнами серебристо-фиолетового цвета, которое постепенно алело, напитываясь энергией от гудевших в леске генераторов. Сначала ничего не было видно ничего кроме клубящихся и переплетающихся между собой косм тумана, и вдруг неожиданно проклюнулись очертания чужого леса, стоящих на его опушке ровных рядов палаток и несколькими бронированными автомобилями.

Никита увидел Астраханцева с двумя помощниками; они встали по разным углам «стартовой площадки» и с напряженными лицами уткнулись в свои рабочие планшеты, следя за изменяющейся динамикой расширения прохода и стабильности подаваемой энергии. Костя Краусе, когда раскрывал портальные Врата, тоже был таким же сосредоточенным. Видать, у всех телепортаторов есть отличающаяся от других магов особенность: отрешенность и глубокое погружение в себя. Как-никак, материю мироздания «протыкают», не всякому дано овладеть таким искусством.

Один из магов оторвался от планшета и махнул рукой.

— Отряд! — тут же зычно крикнул тот самый полковник. — Слушай мою команду! Колонной по два в портал — бегом марш!

Поджарые, высокие парни в камуфляже с места резво рванули по коридору и один за другим пробивали зыбкую материю междумирья, через секунду оказываясь по другую сторону Врат. Отряду хватило двух минут для перехода, следом за ними двинулся штаб во главе с Абу-Ханом. Никита шел рядом, чувствуя, как колотится сердце от предвкушения встречи с людьми, с которыми у него были связаны самые лучшие впечатления от этой Яви. Плохое предпочитал не вспоминать. Да и зачем? Те люди уже мертвы, нечего будоражить память о них.

Мгновение легкого сжатия, словно тело попало в узкую щель — это ткань мироздания сопротивлялась грубому воздействию на нее физических тел, но под напором магической энергии, распиравшей проход с обеих сторон, вынужденно сдалась — и Никита выскочил на освещенную поляну, окруженную густым лесом. А следом уже завывали двигатели мощных военных автомобилей.

— В сторону, в сторону! — орал какой-то военный, размахивая сигнальным флажком красного цвета. — Не мешайте прохождению колонны!

Никита с удивлением заметил, насколько здесь суетно и шумно по сравнению с полигоном его мира. Народу хватало. Среди военных часто мелькали люди в серых комбинезонах обслуживающего персонала. Где-то ревела серьезная бронированная техника, забивая натужное гудение фонящих магией портала.

— Пойдемте, барон, — Абу-Хан по-хозяйски взял опеку над Никитой, продолжавшего крутить головой, неправильно расценив его действия. — Вы же здесь еще не были, легко затеряться. Сейчас к нам подойдет машина и мы поедем в Тверь. Солнце уже к горизонту клонится, а Великий князь взял в привычку совещание проводить ближе к полуночи.

— А нам кто мешает пропустить одно из них? — улыбнулся волхв. — Утро вечера мудренее, не так ли?

— В таком случае мы долго возиться с мятежниками будем, — усмехнулся Тарковский, отводя Никиту подальше от гудящих Врат. Следом за ними потянулась вереница штабных офицеров. — Да и сам Великий князь уже проявляет нетерпение, я полагаю.

— Ему известно до десятой доли секунды, когда мы появимся? — удивился Никита.

— Не совсем. Разбег во времени сейчас плюс-минус пять часов. Да и предупредили его, я более чем уверен. Разве оставят полигон без связи?

Краем глаза Никита выцепил группу молодых людей, суетившихся возле периметра. Они держали в руках такие же планшеты, что и телепортаторы с другой стороны и тоже беспрестанно глядели в них и специальными стило что-то отмечали.

— Мы не на автобусе поедем? — поинтересовался волхв.

— Офицеры — да. У нас будет бронеавтомобиль с сопровождением, — князь посмотрел на свои часы, потом махнул рукой, сообразив, что сейчас они мало чем помогут. — Вы кого-то из знакомых увидели?

— Представляете — да, — усмехнулся Назаров, разглядывая невысокого крепыша в белой рубашке с закатанными до локтей рукавами. Иван остался таким же живчиком с темно-русой челкой, только лицо округлилось, да жесткая щетка усов превратила его из наивного студента в благообразного и несуетливого мужчину.

— Сходите, проведайте, — разрешил Тарковский. — Мы сюда редко заглядываем, больше в Твери находимся, а телепортаторы здесь постоянно… А кто, если не секрет?

— Важников.

— Ах, вот кто! Иван, кстати, руководитель проекта. Толковый малый. Имел честь с ним беседовать.

Никита подошел к собравшимся кучкой магам, когда гудящая алая арка схлопнулась, оставив после себя красивые сиреневые разводы в воздухе. Зато сразу наступила тишина и остро запахло озоном.

— … показали стабильность во время перехода, — докладывал какой-то мужчина в сером комбинезоне, то и дело поглядывая в планшет. — Было опасение, что грузовики создадут дополнительную нагрузку на контур.

— Кто еще будет оспаривать мнение, что дополнительный генератор обязателен для подстраховки? — резко спросил Иван и недовольно покосился на человека в камуфляже, прислушивающегося к их разговору. — Господин офицер, у вас какой-то вопрос?

— Да вот, соскучился, решил старого друга повидать, а он нос задрал до края портальной арки, — пошутил Никита.

Важников медленно повернулся всем телом, не глядя протянул свой планшет стоящему рядом с ним коллеге и сделал несколько шагов навстречу.

— Никита? — не веря своим глазам спросил он. — Итить колотить, это ты? В самом деле?

— Ты что, совсем забыл своего руководителя? — удивленно спросил волхв и едва успел раскинуть руки, принимая в объятия Важникова. Оставалось только похлопать его по крепкой спине и ждать, когда Иван закончит изливать свои эмоции.

— Не ожидал! — сверкая глазами от радости, произнес Иван. — Господа, знакомьтесь! Барон Назаров. Никита Анатольевич был нашим главным консультантом, когда начались работы по созданию стационарных порталов. Я рассказывал о нем.

Маги вразнобой поздоровались, с любопытством разглядывая молодого светловолосого офицера в полевой форме.

— Сколько же лет ты меня не видел, Ваня? Не подскажешь?

— Пять, не меньше, — чуть подумав, ответил Важников. — Ты как пропал, здесь такое началось…

Он осекся и быстро спросил:

— Ты, наверное, сейчас в Тверь поедешь?

— Я введен в состав миссии по приказу нашего императора, — подтвердил Никита. — Так что да, придется ехать в столицу. Буду жить там.

— Тогда я постараюсь на днях тоже туда вырваться. Посидим, пивка попьем, у нас есть что сказать друг другу, верно?

— Само собой, — улыбнулся волхв. — А где Влас, Лука, Епифан?

— Влас в Твери, заведует смежной лабораторией, секретной до ужаса. А Епифан с Лукой назначены руководителями нового проекта самим Великим князем. Мотаются из одного города в другой. Владимир Юрьевич решил создать сеть порталов по стране для общественных нужд. Вроде скоростных тоннелей для путешествий из одной точки в другую. Из Твери, например, в Казань.

— А как же дирижабли?

— Есть вероятность, что скоро начнутся проблемы с двигателями, — помрачнел Важников. — Князь Всеслав Ярославский решил монополизировать все предприятия, связанные с ними, зацикливает на себя производство компонентов для движков. Поэтому Великий князь страхуется, создает новую систему передвижения. Без транспорта, посредством портальных переходов.

— Грандиозная задумка. Только сколько же понадобится энергии?

— Поэтому Епифан и Лука брошены на решение этой задачи, — усмехнулся Иван. — Ладно, иди. Кажется, за тобой бегут. Вон и автобус с княжьим гербом к штабу подкатил.

И действительно, это был один из адъютантов князя Тарковского. Он попросил Никиту поспешить, так как колонна в Тверь уже сформирована и через десять минут отправится. Ждут только БТРы для сопровождения.

— Ну, Ваня, бывай! — Никита пожал руку крепышу. — Будешь в Твери — найди меня. Сам-то я не знаю, где меня поселят.

— Обязательно найду, землю носом рыть стану! — пошутил Важников.

Никита кивнул на прощание телепортаторам и поспешил за адъютантом. Он был искренне рад, что ребята все живы, что каждому нашлось дело, которое неожиданно получило свое развитие. Задумка Великого князя опутать Русь сетью стационарных порталов имела все шансы на успех. Если не удастся взять под контроль производство магических двигателей для аэролетов — а Всеслав будет настаивать на их локализации в своем княжестве, если речь пойдет о гарантиях — тогда порталы станут аналогом транспорта, перевозящего людей на дальние расстояния. Раз уж здесь не столь хорошо развита железнодорожная сеть, что удивительно. Видать, аэролеты и в самом деле дешевле в эксплуатации.

Но вот в этих-то деталях и скрывался дьявол. Получается, Великий князь готов к размежеванию страны и отдает во власть своего родного дяди часть Руси, еще больше урезая возможности законной власти. Или Никита чего-то не знает?

Наконец, подошли два БТРа, нещадно воняя выхлопными газами. Один из них встал во главе небольшой колонны, состоящей из штабного автобуса, выкрашенного в песочно-зеленые пятна и черного внедорожника, куда сели только Тарковский и Никита. Н-да, повеление императора князь Абу-Хан выполнял без малейших колебаний. Раз барон Назаров становится третьим лицом в миссии — он обязан находиться рядом с ним. Никита не возражал. Куда лучше ехать в солидном бронеавтомобиле с мягкими сиденьями, чем трястись в автобусе, который можно смести с дороги парой удачных выстрелов из гранатомета.

Тем более, ситуация способствовала варианту с засадой по дороге.

— Нападения диверсионных групп на этой трассе бывали? — поинтересовался Никита.

— Оцениваете ситуацию своим взглядом? — догадливо усмехнулся князь. — Не беспокойтесь, в данный момент линия разграничения проходит по Угличу и Ростову. Сами города в нейтральной зоне, их никто не контролирует по взаимной договоренности. За ними территория полностью в руках Великого князя.

— А Новгород, Москва?

— Никита Анатольевич, расслабьтесь на некоторое время, — посоветовал ему Тарковский. — Я понимаю, что вам хочется быстрее вникнуть в ситуацию, но поверьте, от того, что вы услышите мое видение ситуации, нисколько не приблизит конец миссии. Вам предстоит долгая беседа с Великим князем, которого уже предупредили о вашем появлении. Да, именно о вашем, в индивидуальном порядке. Вы интригуете меня, барон.

Никита усмехнулся. Кто бы сомневался, что Владимир захочет встретиться с человеком, взбаламутившим тверскую аристократию, и за которым гонялась вся Опричная Служба.

Неожиданно в его голове всплыла встреча с представителями Великого князя на Гиссарском плато. Одоевский обронил одну фразу, которой волхв сначала не придал значения.

— Ваше сиятельство, а разве ставка Великого князя находится не в Осташкове?

— Нет. Сначала так и было. Его жены, вдовствующая княгиня, весь двор, были эвакуированы именно в Осташков, как и штаб, когда появилась угроза захвата Твери мятежниками. Наше появление ситуацию выправило, князь Всеслав слегка поостыл и решил затаиться на некоторое время, накапливая силы. Владимир Юрьевич вернулся в Тверь, и на данный момент там и находится. Гражданские остались на Селигере.

— Разве там безопаснее? Новгородцы не преминут воспользоваться сложившейся ситуацией…

Князь Тарковский поглядел на пустынное шоссе, по которому мчалась только военная колонна, потом ответил:

— Новгородцы оказались куда разумнее Всеслава. С ними удалось договориться на каких-то условиях, но с гарантией, что Осташков останется вне конфликта.

— Ну, хоть это радует, — проворчал Никита, переживая за Великую княгиню Юлию, которую он, чего греха таить, хотел увидеть, чтобы сравнить со своей будущей супругой. За столько лет память на лица стирается, блекнет как старая фотография.

Зашипела рация на приборной доске. Сидевший рядом с водителем боец с автоматом взял ее и поднес к губам. Нажал на тангенту:

— «Важный-один» на связи.

— Навстречу идет колонна бронетехники из Твери, — рация выплевывала слова неизвестного говорившего. — С приказом на сопровождение. Как понял? Отбой.

— Принял. Встретим. Отбой.

Боец повернулся к сидящим позади него гостям и предупредил:

— Из Твери вышла техника для сопровождения. Сейчас пойдем быстрее.

— Да нам, вроде, никто не мешает, — усмехнулся Никита, кивая на одинокий встречный автомобиль, опасливо крадущийся чуть ли не по обочине. — Дорога пустая.

— Не скажите, господин офицер. Доедем до развилки, можем даже в пробку попасть, — со знанием пояснил боец. — Это так кажется, что все по домам сейчас сидят, боятся за город выезжать и вообще путешествовать. Вот поэтому приказано очистить дорогу.

— Великому князю виднее, — согласился Никита и стал смотреть вперед, ожидая подхода бронетехники.

Оказывается, их ждали на каком-то перекрестке. Четыре БТРа, развернувшись в разные стороны, держали контроль над трассой, направив стволы пушек на дачные поселки, как будто ожидали оттуда нападения мятежников. Сверкая проблесковыми маячками на крыше, мимо идущей колонны промчалась полицейская машина, и доехав до ее хвоста, лихо развернулся и пристроилась позади. Точно такая же встала во главе возросшей колонны.

— Пойдет сейчас дело! — обрадовался водитель.

Никита не возражал, что они приедут быстрее. Хотя и так шли на максимально допустимой скорости. Боец оказался прав. На подъезде к развилке, за которой уже проглядывались тверские высотки, интенсивность движения возросла многократно. Тем не менее полиция и грозно рычащие бронемашины заставили весь этот поток замереть на месте.

А через двадцать минут они уже заезжали на территорию тверского Кремля, только грозная техника осталась снаружи. Автобусы, кроме штабного, с бойцами отвалились еще раньше, уехав к казармам, где и находился основной контингент миссии. Внедорожник остановился возле парадной лестницы, где князя Тарковского встречала целая делегация. Одного из встречающих, офицера в черной форме ОС, Никита узнал.

— С прибытием, господин барон! — полковник Одоевский, сначала отдав честь князю Абу-Хану, с улыбкой протянул руку Никите. — Как доехали?

— С ветерком, — поприветствовал его волхв. — А вы, я гляжу, в Опричную Службу перешли?

— Великий князь уговорил, — усмехнулся Одоевский. — Так что перед вами Глава ОС, переведенный на эту должность с коменданта Тверского гарнизона.

— Растете, Мирон Иванович, — одобрил Никита.

— Господа, прошу за мной, — спохватился полковник. — Владимир Юрьевич ждет вас в совещательном зале с нетерпением.

В этом крыле кремлевских палат Никита не бывал. Скорее всего, раньше здесь проводились балы, небольшие фуршеты, встречи и незначительные по меркам государства события. Скромное убранство коридоров, беленые стены с отбившейся кое-где штукатуркой, старые лестничные переходы — все это бросилось в глаза, когда группу офицеров вели по анфиладам и мимо странных закутков, предназначение которых до сих пор оставалось для него непонятным.

Княжич Владимир, вернее — уже Великий князь — изменился сильно. От того юноши с пылающими щеками и плещущейся скромностью в глазах ничего не осталось. Сейчас перед Никитой стоял вытянувшийся и сильно похудевший молодой мужчина с резко очерченными скулами и тенями под глазами. Он, как и все присутствующие в палатах люди, были в полевом камуфляже без каких-либо отличительных знаков, но кобура с пистолетом, висящая на бедре, присутствовала. Последний аргумент одаренного, если на него воздействуют блокираторами. Тем не менее, вся правая рука унизана перстнями, от которых тянуло мощью атакующих плетений. Аурный контур насыщен энергией, даже Стихийный доспех проглядывается.

Владимир разглядел среди прибывших союзников Никиту, но сумел сдержать эмоции, только глаза потеплели. Он же, в свою очередь, едва заметно кивнул, показывая всем видом, что узнал и помнит, а потом пробежался взглядом по стоящим возле большущего стола с разложенной оперативно-тактической картой офицерам. Заметил среди них Великого князя Михаила Михайловича, который тоже с удивлением и таящимся напряжением уставился на волхва. А вот это неожиданно. Неужели император Александр не согласовал со своим младшим братом включение Никиты в миссию? Если так — могут возникнуть проблемы организационного порядка, а то и вовсе на эмоциях можно наговорить нелестного.

Князь Тарковский представил тех офицеров, которые впервые прибыли с ним, заодно не забыв указать, что барон Назаров по указанию императора Александра получает особые полномочия по переговорам с Всеславом Ярославским. Это вызвало оживление среди собравшихся. Взгляды военных скрестились на Никите, спокойно ожидавшего, когда начнется совещание. Все будет сказано во время обсуждения оперативной обстановки.

После началось совещание. Сначала говорил Великий князь, повторяя чуть ли не слово в слово сказанное Абу-Ханом Тарковским. Дядька Всеслав держит в заложниках собственного сына и продолжает давить на принцессу Тэмико, чтобы она стала на его сторону вместе со своими демонами. Невестка упирается, тянет время, не дает никакого ответа. Скорее всего, ей известно о намерениях дайме Китамуро разобраться в ситуации путем военного вмешательства. Княжич Данила жив и здоров, но сколько еще ему придется быть в заложниках — только одному Всеславу известно.

Новгородцы поутихли, не шумят и соблюдают перемирие, но сами пользуются сложившейся обстановкой и активно подгребают под себя север вплоть до Уральских гор. Ползучая экспансия, как выразился Владимир Юрьевич, вызывает опасения не хуже, чем открытые боевые действия.

Москва находится в странном состоянии: там ведь очень много сторонников нынешней власти, но они ввязались в политическую грызню с оппозицией. Сейчас им некогда, успевают делить сферы влияния на случай победы или поражения Великого князя.

— С одной стороны нам на руку такая обстановка, — Владимир обвел взглядом сосредоточенных офицеров, — а с другой… возникают определенные опасения, что на Руси возникнут несколько противовесов, к которым будут примыкать колеблющиеся. Поэтому нам в ближайшее время нужно нанести максимальное поражение Всеславу и заставить его отречься от притязаний на престол. Это наипервейшая задача.

Никита перевел дух. Значит, все же перемирие — не мир. Владимир решил идти до конца, не желая отдавать земли предков на откуп мятежному родственнику.

— Принцесса Тэмико — фактор риска, — сказал один из офицеров, с густой шевелюрой волос, припудренных ранней сединой, хотя по возрасту он едва дотягивал до пятидесяти лет. — Стоит ей поддаться шантажу князя Всеслава, и мы получим врага куда более грозного, чем его чародеи.

— Его чародеи не настолько сильнее наших, — усмехнулся Владимир Юрьевич. — А с Тэмико еще ничего не ясно. Агентура утверждает, что княжна сейчас окружила себя достаточным количеством преданных лично ей людей. Всеслав опасается ее трогать. Кому охота встретиться с одним из порождений Хаоса в своей спальне?

— Патовая ситуация, — обронил Абу-Хан.

— Да, к сожалению. И поможет нам только освобождение княжича Данилы. Когда у Тэмико будут развязаны руки, она сумеет укротить зарвавшегося Всеслава, — Великий князь выпрямился и бросил на карту карандаш, которым так и не воспользовался. — Впрочем, надеяться нужно на свои силы. Есть подозрения, что с нами затеяли игру.

Совещание шло еще минут сорок, после чего Владимир всех поблагодарил и в сопровождении своих телохранителей вышел из зала. Стали расходиться и офицеры. А к Никите подошел Абу-Хан и негромко сказал, что Меньшиков ждет их в своих апартаментах.

Судя по большому количеству военных, находившихся в Кремле, ни одного гражданского лица здесь уже не осталось кроме прислуги, больше похожей на собранных в одном месте людей со специфическими умениями. Столичная резиденция превратилась в хорошо укрепленную крепость.

Великий князь Михаил Меньшиков проживал где-то в глубине этой крепости со своими адъютантами и охраной. Абу-Хан пояснил, что рядом находятся и его комнаты, так что долго искать в запутанных лабиринтах тверского Кремля нужных людей не придется, все рядышком.

Первым делом, когда Никита четко доложил о своем прибытии, Меньшиков порывистым движением вытянул руку. От былого неприятия не осталось и следа. Все же царственный родственник умел владеть эмоциями.

— У вас есть письмо от императора?

— Всенепременно, Ваше Высочество, — волхв извлек из внутреннего кармана полевой куртки запечатанный магической печатью конверт. Скорее всего, ответ Александра находится внутри него.

— Господа, присаживайтесь, — Михаил Меньшиков показал на кресла, одновременно с этим прикладывая перстень к печати. Тусклая вспышка мгновенно развалила ее, открывая доступ к письму. — Барон, как вы относитесь к Массандре? У меня есть бутылка хорошего вина. Пристрастился к нему, знаете ли.

— Не откажусь.

— В таком случае, если вас не затруднит, вон в том дальнем шкафу спрятан небольшой бар. Возьмите оттуда бутылку.

Никита безмолвно выполнил его просьбу. На журнальном столике появились три бокала, в который он налил соломенно-желтый напиток. Помнилось, что Массандра в этой Яви ничем не уступает аналогичным его мира.

Пока Меньшиков внимательно читал письмо за рабочим столом, Никита и Абу-Хан неторопливо потягивали вино, не проронив ни слова.

— Что ж, это многое объясняет, — Михаил Михайлович положил письмо в ящик стола, стремительно пересек комнату и сел в свободное кресло, закинув ногу на ногу. К вину он не притронулся. — Неужели государь всерьез полагает, что вы, барон, сумеете убедить упертого в своем стремлении уничтожить легитимную власть князя Всеслава? Не слишком ли самонадеянно для такого опытного политика?

— Мы не вправе обсуждать повеление императора, — осторожно ответил Никита. — Мне дано конкретное задание: выйти на Всеслава и сесть с ним за стол переговоров. А получится или нет — это уже другой вопрос. В случае провала активируем иной план.

— Он вас возьмет в заложники, — уверенно ответил Меньшиков и только теперь схватил бокал. — Для такого человека не существует никаких барьеров, даже по отношению к своим родственникам. Если Всеслав, не дрогнув, посадил в подвал своего сына, вас он без колебаний возьмет в цепи. Блокираторы не дадут вам использовать свою уникальную Силу.

— Пока говорить об этом рано, — Назаров пожал плечами. — Сначала нужно добиться встречи, желательно на нейтральной территории. Подойдет Углич или Ростов. Можно и в Вологде.

— А если подождать папашу принцессы? — вдруг предложил Меньшиков. — Китамуро, по данным разведки, должен скоро прибыть на своем аэролете в Ярославль. Привлечем его на свою сторону, заставим Всеслава пойти на некоторые уступки.

— Насколько я понял Владимира Юрьевича, он не желает делить страну на несколько независимых уделов.

— В таком случае остается один путь: до полного подавления мятежа, — добавил князь Тарковский. — А у местного властителя нет таких сил. Остается надежда, что Всеслав проявит мудрость и откажется от своих притязаний.

— Вздор! — хмыкнул Михаил. — Я встречался с ним пару раз и ни разу не смог прошибить его каменное упрямство. Он закусил удила, к сожалению. А так себя не ведут, когда не уверены в победе.

— Надеется на чудо-оружие? — Никита провел языком по нёбу, чтобы ощутить вязкий привкус Массандры. — Тэмико никогда не пойдет на его условия.

— Рискуя потерять мужа? — хмыкнул Великий князь. — Не говорите глупостей, барон. Любящая женщина пойдет на любой шаг ради его спасения, поэтому скоро нам придется столкнуться с тварями на поле боя. Вы, Никита Анатольевич, подойдете больше в качестве человека, умеющего противостоять демонам, но никак не переговорщика.

— Ваше Высочество, я хочу напомнить, что у барона есть четкие инструкции, — вступился за Никиту князь Тарковский. — Попытаться решить дело миром — куда лучший вариант, чем война демонов, после которой здесь останется выжженная пустыня с островками затопленной земли.

— Я всего лишь моделирую ситуацию, — развел руками Меньшиков. — Завтра я пошлю парламентера в Ярославль с предложением о встрече. Через пару-тройку дней будет ответ.

— Прошу вас, Ваше Высочество, не называть моего имени, — предупредил Никита. — Будем выбивать из рук Всеслава козыри неожиданными ходами.

— Не думаю, что ваше появление, барон, станет для него неприятным сюрпризом, — Михаил Михайлович встал. — Разведка здесь работает весьма неплохо, как наша, так и мятежников. Но я учту ваше пожелание, барон. Как и то обстоятельство, что вы будете третьим по значимости лицом в миссии. Вы еще не устроились?

— Нет. Даже не представляю, где буду жить.

— Здесь, где же еще, — усмехнулся Меньшиков, вставая. — Вся миссия расположена в Кремле. Мест достаточно. Князь, вас не затруднит устроить барона Назарова?

— Да, Ваше Высочество, — Тарковский тоже поднялся, как и Никита. — Тотчас же дам команду адъютантам. Комнат здесь и вправду хватает.

В этот момент в дверь громко постучали, вошел один из телохранителей Меньшикова, и доложил, что сюда рвется офицер из свиты Великого князя.

— Пусть заходит, — махнул рукой Михаил Михайлович.

В комнату стремительно ворвался тот самый мужчина с ранней сединой. Сделав несколько упругих шагов, он остановился перед Меньшиковым.

— Ваше Высочество, у меня приказ государя сопроводить барона Назарова до его кабинета, — сказал он. — Он желает аудиенции тотчас же.

— Не смею задерживать, — Меньшиков погасил в глазах недовольство, и когда Назаров вместе с посыльным офицером исчезли за дверью, повернулся к Абу-Хану. — Не расскажешь, какого черта император прислал мальчишку? Следить за нами или путаться под ногами, срывая операцию?

— Ваше Высочество, я не знаю многого, что происходит между вашим венценосным братом и Назаровым, но его назначение со столь высоким статусом родилось не на пустом месте, — Тарковский пожал плечами, подтверждая свое недоумение этим жестом.

— Ты знаешь, что у барона в загашнике есть демон?

— Нет, — изумился Абу-Хан. — Об этом император промолчал. Но тогда понятно, какой козырь мы будем разыгрывать.

— Да, и вся слава достанется этому выскочке из вологодских дворян! — фыркнул Меньшиков.

Тарковский благоразумно промолчал. Для него выполнение необычного задания было сродни вызову его профессиональной деятельности, а придворные интриги вызывали лишь скуку и раздражение. Навязанный императорской волей Великий князь Меньшиков являлся для миссии непреходящей головной болью, лишним винтиком в работающем механизме, больше гремящим, чем выполняющим свою функцию. И Абу-Хан старался по мере возможности реже задействовать высокородного начальника из правящего клана в серьезных оперативных мероприятиях. Хотя своевременно информировал его о таковых. Справедливости ради, Меньшиков все же брал на себя некоторые административные обязанности, позволявшие Тарковскому полностью сосредоточиться на важных направлениях.

— Молодой человек скромен, поэтому не станет выпячивать свою роль в предстоящих переговорах, — он попытался смягчить резкое высказывание Михаила. — Тем более, его роль решено не афишировать.

— Все же приглядеть за ним придется, — проворчал Меньшиков, оставляя за собой последнее слово.

…Никита и седоватый посланник Великого князя миновали несколько переходов, после чего оказались перед парадной лестницей из мрамора, ведущей на второй этаж.

— Великокняжеские палаты, — негромко произнес офицер. — Ваша миссия находится в другом крыле, но жить вы будете рядом с государем. Он сам так приказал. Прошу…

Они поднялись наверх. Никита отметил, насколько здесь много вооруженных людей, часть из которых явно принадлежала Опричной Службе. Лестницы, коридоры и переходы находились под бдительным присмотром охраны, вооруженной автоматическим оружием.

Миновав сквозную комнату, которую приспособили для огневых точек — в двух окнах торчали крупнокалиберные пулеметы с дежурившими расчетами — они подошли к распахнутым высоким створкам. Охрана с помощью амулетовудостоверилась, что перед ними люди в своем обличье, и только потом разрешила двигаться дальше.

— Приемная, — пояснил офицер, хотя Никита не собирался расспрашивать что где находится. — Подождите минутку, барон.

И скрылся за массивной дверью. Никита обратил взор на молодую девушку в камуфляжном костюме; по-видимому, она была из числа немногочисленных в Кремле женщин-военных, несущих второстепенную службу. Эта миловидная, с аккуратной причесанными волосами пшеничного цвета девица, явно была секретаршей, но проглядывающий сквозь ауру доспех Стихийницы Огня недвусмысленно намекал на иную ее ипостась: защищать Великого князя на последнем рубеже обороны. И по взгляду, которым она одарила Никиту, без колебаний отдала бы за государя свою жизнь.

Никита улыбнулся ей и неуловимым, уже отработанным движением пальцев, сотворил темно-бордовую розу, после чего положил ее на стол перед девушкой. Остро пахнуло морозной свежестью.

— Спасибо, — ошарашенно пробормотала «секретарша», не зная, как поступить в этом случае. Что ни говори, раскрывающийся магический скрипт она почувствовала с опозданием. — Но никогда больше так не делайте, сударь!

— Постараюсь, — пообещал волхв. — Не обессудьте, просто не удержался, чтобы отметить вашу красоту.

Девушка покраснела и благоразумно промолчала. Она все же была на службе, но в ином случае не отказалась бы от ухаживаний приятного незнакомца.

Офицер-сопровождающий вышел из покоев Великого князя.

— Господин барон, вас ожидает государь, — сказал он и посторонился, пропуская Никиту, после чего закрыл за ним дверь.

Не успел Назаров оглядеться и оценить апартаменты Великого князя, как попал в крепкие объятия Владимира.

— Дружище! Вот не ожидал я такого сюрприза!

— Так и я два дня назад даже не думал, что так скоро вернусь сюда! — усмехнулся Никита, и не чураясь, похлопал по спине Великого князя как доброго и хорошего приятеля. — Здрав будь, княже!

— Да ладно тебе! — рассмеялся Владимир. — Присаживайся вот сюда, в кресло. Ты голоден?

— Кроме бокала Массандры за несколько часов ничего во рту не было, — признался Никита. — Только прошу, не надо меня на чревоугодничество подталкивать! Пары бутербродов хватит.

— Ага, ага, — закивал Владимир. — Остался таким же скромным, как и прежде. Значит, так: сейчас организую маленький перекус, а ты мне все расскажешь, куда пропал, как умудрился из цепких лап Басманова вырваться, что он целый месяц от злости бушевал. А потом поужинаем вместе. Комнату тебе выделили неподалеку от моих апартаментов.

— Не совсем правильно, — замялся Никита. — Надо мной целых два князя, а я вроде твоим приближенным становлюсь. Ладно, Абу-Хан — он вояка, привык к походной жизни, на паркетную субординацию смотрит сквозь пальцы, а вот Михаил Михайлович излишне обидчив стал в последнее время.

— Переговорю с ними на ужине, — отмахнулся Владимир и сопроводил Никиту до кресла, чуть ли не силком усадил. — Подожди минутку, я Оленьку озадачу насчет бутербродов, а потом поговорим. Ты бы знал, как я рад тебя видеть!

Глава 6

Тверь, Явь-два, июнь 2016 года

Расхождение по времени две недели

Привычка просыпаться очень рано в незнакомых местах сработала четко и в этот раз. Еще не открыв глаза, находясь в неге уходящего сна, Никита создал несколько «амеб», пустив их погулять по Великокняжеским Палатам. Его «глаза и уши» сразу начали реагировать, определяя кто бодрствует, а кто продолжает крепко спать. Радовало, что охрана несла службу, а не расслаблялась на постах. Враг в лице Всеслава Ивановича пусть и далеко, но кто мешает ему послать диверсионные группы в тверской Кремль и в Осташков с одной целью: уничтожить членов правящей фамилии.

Вчера Владимир в беседе с глазу на глаз признался, что боится за своего наследника, которого ему родила Великая княгиня Юлия. Сейчас Борьке три года, а дочери, рожденной от второй жены Натальи, на год меньше. Живой княжич Борис создает угрозу для дядьки Всеслава, и есть подозрение, что тот постарается добраться до сына. Но приоритетной целью является все же Владимир. Не будет его, он с легкостью устранит великокняжескую семью и примется за остальных племянников — сыновей покойного Юрия.

— Андрей остался в Боровичах по моему приказу, — откровенничал Владимир. — Да он и сам не захотел оттуда уезжать. Я послал ему в помощь спецов, чтобы находились неотлучно при нем. Брат молодец, создал ополчение из местных мужиков, купцов и мелких дворян. Сейчас у него под рукой чуть больше трех тысяч человек, да еще штурмовой батальон боярина Завидова. Там ведь новгородцы пену пускают, вот и держит Андрюха северный фланг. Остальных я отправил в Осташков.

— Слада замуж не вышла? — вспомнил Никита о сестре Великого князя.

— Да у нас уже все девки заневестились, а я не могу им сейчас женихов найти, — сокрушался Владимир. — Война, будь она неладна! И сколько продлится, только богу известно.

…Никита плавно соскользнул с кровати, пересек всю комнату и подошел к окну. Медленно раздвинул шторы и вгляделся в сереющую дымку начинающегося утра. Пока солнце не взошло, нужно размяться по холодку, привести в тонус мышцы, насытить кровь энергией, и настроить себя на тяжелую работу. Не языком же молоть его сюда прислали. Серьезные дела грядут. Вчера вечером Владимир отослал в Углич курьера с письмом для мятежного дядьки. Там эстафету примут люди Всеслава и передадут послание дальше, до Ярославля. Ответ придет не раньше, чем через два дня. Согласится ли Всеслав на переговоры? Никита не сомневался в его согласии. Больно уж интересная конфигурация выстраивается, где в одном из углов находится императорская миссия. А любопытство сгубит кошку.

Владимир по просьбе Никиты не стал упоминать его имя в письме, но намекнул, что из параллельной Яви для переговоров прибыл уполномоченный от самого императора. Это обстоятельство автоматически повышало статус всего действа. Нужно выбить уверенность у Всеслава, заставить его совершать ошибки. Хорошо, если он первый начнет действовать, обозначая направление удара.

Охранники в пустом коридоре встрепенулись, когда открылась дверь, и молодой гость, с которым Великий князь еще долго шептался в покоях после званого ужина, выскользнул наружу в легком спортивном костюме.

— Я отсюда в парк выйти смогу? — поинтересовался Никита у одного из бойцов, ошарашенного тем, что офицеру из миссии приспичило побегать, но сохраняя на лице бесстрастность, тот обстоятельно пояснил, куда идти и через какой коридор можно попасть сразу в парковую зону.

Посмеиваясь про себя, Никита быстро миновал несколько арочных переходов, заодно раскидывая маячки по ходу своего движения, чтобы не заблудиться при возвращении, но старательно спрятал их во временн ы х капсулах, чтобы местные маги не всполошились, обнаружив незнакомые аномалии.

На выходе его остановила очередная пара вооруженных бойцов, вежливо поинтересовавшихся, куда направляется господин офицер. Привыкшие ко всему, они не удивились ответу и показали, где лучше всего размяться.

Предрассветный туман по-прежнему цеплялся за ветви деревьев и сползал клочьями к земле, окутывая парк легкой дымкой. Никита нашел дорожку, выложенную красивым диким камнем темно-красного цвета, и неспешно побежал по ней, постепенно удаляясь от Кремля. Мелькали резные лавки, аккуратные летние беседки, в которых давно уже некому было отдыхать, клумбы с цветами — но все это носило следы запустения. Сейчас все силы были направлены на разрешение конфликта. Красоту наводить придется позже.

Намотав несколько кругов — дорожка закольцовывалась неподалеку от чаши фонтана, наполненной дождевой водой и плавающим в ней мусором — он расположился на лужайке в позе лотоса, отрешившись от звуков просыпающегося Кремля и глухого шума города из-за крепостных стен. Мир стал меняться, приобретать зыбкость форм. Энергия, которую он стал прокачивать через себя, мощным потоком обрушилась на него, питая магические каналы и очищая кровь от шлаков. Ощутив после этой процедуры легкость, Никита открыл все точки, через которые пошли токи Стихий.

Он не видел, но точно знал, что сейчас вокруг него формируются воронки, втягивая в себя туман и мелкий мусор. Не шевелясь, Никита вытянул руки с открытыми ладонями, и ощутив на них тяжесть, опустил вдоль бедер, едва не упираясь в землю. Невероятная легкость помогла волхву воспарить вверх на две пяди. Создав непрерывный ток восходящих и нисходящих энергий, Никита добился равновесия и стал проверять, насколько его Стихии отзываются на каждое движение. Эти действия были похожи на тестирование техники или автомобиля, где выявляются проблемные места.

Перед встречей с серьезным и непредсказуемым противником Никита хотел быть в той форме, которая позволяла действовать на уровне подсознания, на рефлексах и без колебаний, подобно берсерку, входящему в боевой транс. Чтобы ответить ударом на удар, необходимо быть наготове каждое мгновение. Он понимал, что победу ковать придется в битве демонов. В Дуархе и Ульмахе волхв не сомневался, а вот кого вызволит из бездны Тэмико? Какого уровня твари выйдут против них по зову Хранительницы? Ох, не хотелось бы довести противостояние до крайних мер!

Медленно утихомирив бушующую внутри энергию, Никита стравил излишки в Навь и открыл глаза. Огляделся по сторонам, убеждаясь, что рядом с ним никого нет, никто не подсматривает издали за странными эволюциями гостя. И оттолкнувшись от земли, упруго вскочил на ноги и удовлетворенно улыбнулся. Ни один позвонок не отозвался хрустом, тело приобрело гибкость и пластичность.

Вобрав в себя пахнущий разнотравьем воздух, Никита с одновременным выбросом рук выдохнул его до боли в солнечном сплетении, на тонком уровне ощущая взлетевшие вверх призрачные столбы Стихийных энергий. Сквозь рассыпающуюся пелену тумана послышался глухой надрывистый треск небесного грома. Он с грозным перекатом ушел на северо-восток и затих. Остро пахнуло озоном.

Никита улыбнулся. Даже в этой Яви его небесный покровитель оставался рядом, помнил о нем и подавал знаки поддержки.

Снова вспомнился вчерашний разговор с Владимиром. Предательство дядьки Всеслава его выбило из колеи, помешало вовремя принять адекватные меры, потому что никому в голову не могло прийти, что брат государя пойдет на клятвопреступление. И он едва успел убежать из Вологды, когда передовые отряды мятежников уже были на улицах города. Приказ отца, еще живого, немного запоздал, но все закончилось благополучно. Княжич с женами и детьми в сопровождении двух взводов охраны на машинах выскочили из полукольца, тем самым избежав печальной участи заложников. Часть верных Великому князю войск приняли бой, задержав на целые сутки отряды Всеслава Ярославского, и только потом мелкими группами отошли в сторону Шексны. Там они присоединились к княжичу Владимиру. Маги установили устойчивый телепорт, по которому молодая семья и часть высокопоставленных бояр ушла в Тверь. Остальным была дана команда добираться своим ходом к Боровичам по автомобильной трассе, потому что через Ярославский удел все дороги оказались блокированными.

Первые дни мятежа и в самом деле оказались тяжелыми для легитимной власти. В большей мере все, что рассказал Владимир, Никита уже знал от полковника Одоевского. Юрий Иванович приказал выдвинуть войска на подавление мятежа, а сам вместе со штабом обосновался в Ростове, где позже и погиб от взрыва заложенной бомбы.

— Мне будет трудно пощадить дядьку Всеслава, — Владимир, повзрослевший и осунувшийся от бесконечного напряжения, расхаживал по кабинету. — Точнее, я его уже решил казнить за предательство, но меня сдерживает реакция Данилы. Потеряв отца, не пойдет ли он по той же дорожке?

— То есть ты не знаешь точно, и опасаешься усиления противостояния?

— Данила любит отца, чем Всеслав и пользуется. Но мне кажется, дядька играет против Тэмико, лавируя между любовью принцессы к его сыну и страхом потерять его. Она же стала заложницей добровольно, не захотела покидать княжича, когда все началось. Данила сам по себе — парень бесхитростный, всем заправляет Тэмико. И дядька легко мог согнуть сына, заставить его повлиять на Хранительницу.

— Судя по тому, что Ярославль до сих пор не дымится в развалинах, Тэмико себя сдерживает, — усмехнулся Никита.

— Здесь и кроется загадка. Почему не рискнула вызвать парочку тварей и не разнесла по камушкам резиденцию Всеслава, — кивнул Владимир, потирая выбритый подбородок.

— Она Хранительница, — напомнил волхв. — Большая часть демонических сущностей находится за Вратами, и стоит приоткрыть створку — весь живой мир будет уничтожен. Принцесса понимает, к чему приведет минутная слабость. Я восхищаюсь ее твердостью.

— Ты думаешь, она готова пожертвовать Данилой?

— Склоняюсь к этой мысли, — Никита не стал скрывать то, о чем думал последние дни. — Ты подозреваешь ярославского князя в хитрой игре. А почему бы и Тэмико не прийти к такому же выводу? Если княжич в сговоре с отцом, ей придется встать перед тяжелым выбором.

— А что тебе известно о Хранителях? — Владимир оживился с той минуты, когда понял, кто будет участвовать в переговорах. — Почему именно клан Китамуро несет ответственность за недопущение демонов в наш мир?

— Потому что дайме Ичиро Китамуро, насколько я узнал из своего прошлого посещения, является преданным человеком императора. А преданность дорого стоит. Вот Ичиро и удалось пристроить свою дочь к Хранителям, когда ей было шесть лет. Девочка с раннего возраста оказалась весьма одаренной в призывах тварей бездны, но без систематических знаний она крупно рисковала, поэтому отец вовремя подсуетился. Через десять лет Тэмико стала младшей Хранительницей по статусу, ее перспективность была замечена. Так что я не удивлен, что она стала во главе клана Хранителей. Соответственно, клан Китамуро теперь тоже ответственен за ошибки принцессы.

— Именно поэтому Ичиро рвется сюда, — догадался Владимир, — а не из-за беспокойства за дочь!

— Да, государь, — улыбнулся Никита. — Тэмико — женщина, а значит, руководствуется эмоциями. Мы же не знаем, насколько ей сейчас тяжело, и какой выбор придется сделать. Поддастся шантажу тестя — пострадают все. Русь, а следом вся Европа, окажется во власти демонов, клан Китамуро уйдет в опалу, Тэмико могут и смерти предать. Запрет на открытие Врат, какой бы ни была текущая ситуация — табу. Нарушить его — подписать смертный приговор для всех живых. И Хранители это понимают как никто другие.

— А как же твой демон? — с хитрецой спросил Великий князь. — Да расслабься, об этом я узнал сразу, как тебя упустил Басманов. Он рассказал о впечатляющем прыжке барона Назарова из окна Опричной Палаты. И прекрасно видел, кто тебя спас.

— Стихия, — пожал плечами Никита.

— Угу, Стихия… Магический фон и прочие показатели не проигнорируешь.

— Я уже объяснял Тэмико, что демон не призванный, а мой слуга. Он достался мне в качестве приза.

— А принцесса знает о твоем слуге?

— Да. Мне пришлось жестко защищаться. Тэмико требовала упрятать слугу в бездну. Жаль, что мы так и не пришли к общему согласию.

— И как ты хочешь использовать этот момент в переговорах? — заволновался Владимир. — Не случится ли так, что она объявит тебя виновным в призыве демона и откроет Врата? Якобы, прецедент случился, а я чем хуже? Мне мужа спасать надо.

— Такой вариант возможен, — не стал отпираться Никита. — К сожалению, повторю, Тэмико будет руководствоваться эмоциями, если не поймет истинную игру Всеслава Ивановича.

— Черт бы побрал дядьку! — в сердцах воскликнул Владимир. — Я, честно говоря, не ожидал от него такого хода. Посадить на цепь сына как шелудивого пса и начать торговаться его жизнью с принцессой — это ведь стальные яйца надо иметь!

— Ну, они у Всеслава, судя по развитию ситуации, есть, — грустно улыбнулся Никита. — Подозреваю, что у ярославского князя за пазухой огромный выбор вариантов.

— На каких основаниях твои подозрения?

— Слишком уверенно ведет себя Всеслав Иванович. Как будто заранее просчитывает ходы и выбирает наиболее оптимальный для продвижения своих целей.

— Ты о Пророке намекаешь? — взметнул брови Великий князь.

— Есть такое подозрение.

— А-аа, — махнул рукой Владимир. — Не Пророк это. У дядьки лет десять назад Ведун прижился. Кузьмой кличут. Ему уже лет далеко за шестьдесят, если не больше. Интересно, что его дар прорезался с началом мятежа, а до этого Кузьму не раз ловили на обмане. Слабенький Ведун, слабенький. Из десяти предсказаний дай боги три исполнится, и то с разными вариациями.

— И все же нам придется учитывать этот фактор, — напомнил Никита. — Если нетрудно, государь, найди мне информацию по Кузьме. Любую. Даже слухи подойдут.

— Сделаю, — кивнул Владимир. — В Твери, оказывается, есть люди, знавшие его в молодости. Организую встречу, поговоришь с ними…

…Проходя мимо застывших на невысоком крыльце охранников, он кивнул им как старым знакомым, про себя улыбаясь. Больно уж растерянными и озадаченными выглядели бойцы, ненароком ставшие свидетелями утреннего приветствия Перуну. Взбодрившись после хорошей разминки, Никита принял душ и стал обдумывать, как бы ему съездить к Сабуровым. Самому принимать решение не с руки, Владимир обидится, что гость раскатывает по Твери как ему заблагорассудится.

Поэтому первый вопрос, который он задал Великому князю перед завтраком, зайдя в его кабинет, был о возможности навестить родителей жены.

— А я и запамятовал со всеми событиями, что Сабуровых нужно предупредить о твоем возвращении, — поморщился Владимир, энергично расхаживая по открытой террасе, примыкавшей к его рабочему кабинету. — Конечно, обязательно съезди. Отец в свое время с Александром Павловичем поступил не слишком приятно, отодвинул от всех государственных дел. Но я сумел ему найти службу в администрации. Он заведует материальным обеспечением тыловых подразделений.

— Пропуск в Затверечье по-прежнему требуется? — улыбнулся Никита.

— Да, я дам распоряжение, — кивнул Владимир. — После завтрака отпущу тебя. Все равно еще сутки придется от дядьки ответа ждать.

Свое обещание Великий князь сдержал. Никита еще не успел сменить военную форму на гражданский костюм, готовясь к визиту, как в его комнату постучали, и молодой посыльный в чиновничьем мундире младшего секретаря принес знакомый уже пропуск с магическими печатями, просматривающимися в золотистой голограмме, если смотреть под определенным углом.

Мало того, Владимир Юрьевич выделил для него солидный автомобиль с водителем и телохранителем, а в сопровождение прикрепил военный внедорожник. С такой охраной он быстро доехал до Затверечья, прошел на мосту через Волгу процедуру проверки и только потом спокойно въехал на территорию боярского поселка.

Сердце его трепыхалось как испуганный воробей в человеческих руках, когда он увидел знакомые очертания особняка Сабуровых. Сразу бросилось в глаза, что на воротах стояли пожилые бойцы, имевшие опыт войны.

— Каждый Род обязан был предоставить людей из боевого крыла, — пояснил телохранитель, который представился как Серьга. Именно так, настоял он. — Из них сформировали несколько отрядов. Кто-то остался в городе для охраны стратегических объектов, кому-то меньше повезло: бросили под Углич и Ростов. Аристократам пришлось набирать людей из ветеранов, чтобы совсем без охраны поместий не остаться.

Остановившиеся возле ворот машины с великокняжеским гербом заставили мужчин в камуфляжных костюмах напрячься. Один из них, одернув куртку, как бы недвусмысленно скользнул рукой по бедру, где висела тактическая кобура, и неторопливо подошел к легковому автомобилю, не обращая внимания на появившихся из внедорожника крупногабаритных бойцов с автоматами. Те с ленцой встали полукругом, держа на прицеле обоих сторожей.

— Барон Назаров к Александру Павловичу, — доложил Серьга, опустив дверное стекло.

Охранник наклонился и цепким взглядом обшарил салон машины, задержался на Никите. Белесая стежка шрама, протянувшаяся от подбородка до левого уха, сразу бросилась в глаза волхву. Давнее ранение было тяжелым, тут и гадать не надо. Повезло, что мужчина остался жив и обошлось без тяжелых последствий.

— Не знаю такого, — довольно бесцеремонно ответил он, с трудом ворочая языком. Нет, последствия все же были, и они серьезно повредили речевой аппарат. — По какому поводу?

— Не поверю, милейший, что для Назаровых дверь этого дома закрыта навсегда, — полушутя ответил Никита и решительно распахнул дверцу. Вышел наружу, потом аккуратно извлек из салона букет белоснежных роз. В другую руку он взял узкий длинный пакет, в котором находился коллекционный выдержанный коньяк из подвалов князя Аматун и, чье представительство находилось в Твери уже больше ста лет. Сам Владимир подсказал, где можно купить хороший напиток, более чем подходящий для подарка Главе Рода. — Если вас не затруднит, скажите, что у меня есть весточка от Дарьи Александровны.

Что-то во взгляде пожилого мужчины изменилось, лицо обмякло. Он не стал ничего говорить, только кивнул и показал жестом напарнику, чтобы тот открыл ворота.

— Я проведу вас в дом, — сказал охранник. — Пойдемте, сударь. Вахромей о государевых бойцах позаботится. Не на улице же им стоять.

— Верно, — Никита обратил внимание, что его сопровождающий слегка прихрамывает, поэтому сбавил шаг. — Как вас величать?

— Прокопом, — почему-то отмахнулся мужчина. — Мы тут уже с самой замятни служим, как только молодые под знамена Великого князя встали. Пригодились вот.

А вот и знакомый бассейн, наполненный водой с порхающими над поверхностью стрекозами; парадные лестницы трехэтажного особняка, обхватывающие здание словно лебединые крылья. Никита сдерживался, чтобы не пуститься бегом по мраморным ступенькам — а сердце продолжало прокачивать кубометры адреналина. Как его встретят? Желанен ли он здесь до сих пор или внесен в число людей, которым не место на пороге дома? Увел младшую дочь и с тех пор ни ответа, ни привета.

— Прокоп, что у нас во дворе творится? — послышался голос из глубин комнат, когда Никита в сопровождении охранника вошел в парадную. Откуда-то выскочила молоденькая горничная, испуганно ойкнула, увидев Никиту, и рванула в глубины особняка.

— Тьфу ты, егоза легконогая, куда понеслась! — едва не сплюнул Прокоп и громко, по-командирски, доложил в пустоту парадной. — Барон Назаров прибыли, хозяин! С весточкой от Дарьи Александровны!

Отец Даши изменился сильно. Последние годы, прошедшие по нему тяжелым волоком, поистрепали холеное лицо и опустили плечи. Вернувшись к государственной службе, он хоть немного, но стал смотреть на мир куда эмоциональнее и увереннее. Сабуров стремительно вышел в парадную, тщательно застегивая пуговицы пиджака, и замер на месте.

— Что с Дашей? — омертвело зашевелились его губы.

— Александр Павлович! — с укоризной произнес Никита, не ожидавший такого вопроса. Как будто он лишь неделю ушел из этого дома. — Да в порядке все, в порядке! Жива-здорова!

— А почему она не с тобой? — шагнул к нему Сабуров.

— Дома осталась, нельзя сейчас к вам, пока мятеж не подавлен.

И лишь теперь тесть обхватил волхва за плечи и притянул к себе с осторожностью, чтобы не помять букет. Прокоп ловко выхватил его из рук Никиты, как и пакет с подарочным коньяком, и благоразумно отошел в сторону.

Теперь ему ничто не мешало обнять Александра Павловича с пылкостью давно не видевшихся родственников.

— Извини старого болвана, Никитушка, — пробормотал тесть. — Растерялся от неожиданности…

— Никита! — голос Надежды Игнатьевны он бы не спутал ни за что. — Никита, сынок!

— Матушка! — улыбнулся волхв, нежно обнимая за плечи женщину, которая по сравнению с мужем сохранила статность и осанку. Даже прическа аккуратная, с тщательно прибранными у висков волосами. Серебристые заколки вспыхнули, попав под свет ламп.

Глаза ее влажно набухли от слез, он она их быстро, как-то незаметно сморгнула, чтобы на щеках не было ни одного следа. Обхватив голову Никиты, теща троекратно поцеловала его.

— Вам, матушка! — розы, наконец, попали в нужные руки, и были благосклонно оценены.

— Они тоже творение твоих чудес? — с улыбкой спросила Надежда Игнатьевна.

— Увы, все продавцы цветов ненавидят меня, — развел руками Никита. — Я же лишаю их прибыли.

— Думаю, девяносто девять процентов этих торгашей о твоем существовании не знают, — усмехнулся Сабуров, принимая пакет, куда не преминул заглянуть без смущения. — Ого! «Аматуни»! Серьезный ход, Никита!

— Саша! — укоризненно покачала головой женщина. — Как юнец, ей-богу! Евгения! Где тебя нечистый носит?

— Я здесь! — пискнула мышью та самая «легконогая егоза», появившаяся откуда-то из-за спины хозяйки. Она схватила букет и прижала его к себе, не забыв стрельнуть глазами в сторону молодого симпатичного гостя.

— Цветы в вазу, — теща добавила строгости в голос, ощутив девичий интерес к зятю. — Скажи на кухне, чтобы поторопились с обедом. Надеюсь, Никита, ты не убежишь через два часа? Не просто же так появился у нас? Великий князь, наверное, ждет…

— Матушка, я останусь до тех пор, пока ваши вопросы не иссякнут, — засмеялся волхв, ощущая спадающее напряжение. — Или вдруг захотите прогнать.

— Не дури, Никита, — загудел Сабуров. — Пойдем лучше в гостиную, расскажешь сначала, как живете с Дашей, а потом и вопросами замучаем.

— Надо бы мою охрану пристроить, — вспомнил Никита.

— Не беспокойся, — кивнул Глава. — Прокоп, найди Артема и передай от меня, чтобы княжьих людей накормили и приглядели за ними.

— Слушаюсь, хозяин, — пожилой охранник вышел из дома.

Прежде чем начать рассказывать о житье-бытье, Никита извлек из внутреннего кармана плотный конверт и отдал его Надежде Игнатьевне. Дашины родители как сели вместе на диван в гостиной, так и не отрывались от фотографий с дочерью и внуком. Никита терпеливо ждал, попивая апельсиновый сок, который принесла Женя по его просьбе. Ведь еще письмо не было прочитано, настолько жадно, с любовью и со слезами, которые Сабуровы уже не сдерживали, пересматривались снимки с Яриком.

— Никита, когда же мы увидим Дашеньку с внучком? — не вытерпел Александр Павлович. — Неужели нет возможности ее перебросить по порталу?

— Скоро, — пообещал волхв. — Мне нужен глухой уголок в парке. Там я оборудую площадку для индивидуального перехода.

— Сам? — не поверил Сабуров.

— Ничего сложного, он будет работать по маячку, чью роль будет играть кровь Даши, — пояснил Никита. — Сигнал устойчивый, надолго хватит.

— Я схожу, пригляжу место! — вскочил мужчина.

— Да сиди уже, торопыга! — схватила его за руку Надежда Игнатьевна и силком усадила обратно. — Успеешь, это тебе дел на десять минут. Там вся сложность в настройке телепорта. Лучше письмо читай!

Никита был уверен, что Сабуровы извинятся и уйдут в другую комнату, не желая делиться своей радостью с кем-то еще. Но они остались на месте, Александр Павлович подрагивающим голосом стал читать послание Даши, забыв о сидящем напротив госте. А Никита погрузился в размышления. Проблем с оборудованием площадки он не видел. Достаточно спрятать филактерий с кровью супруги в тщательно замаскированное место, он будет стабильно работать в качестве маячка. Пустяшное дело, на которое не потребуется расхода ресурсов как при открытии порталов. Маячки по крови наиболее эффективны в качестве точной наводки, но лишь для переноса одного-двух человек одновременно. А больше и не надо. Важно, что Даша будет регулярно посещать родных, да и Ярик, подрастая, узнает о своих дедушке и бабушке. К тому же он учитывал фактор Дуарха, который почему-то был неравнодушен ко второй его жене и младшему сыну. У волхва давно появилась стойкая уверенность, что демон негласно взял их под свою защиту, особо ее не афишируя. Если нужно, он им поможет, скорректирует курс для точного выхода.

Никита выяснил главное: в Твери сейчас безопасно. Верные Владимиру войска сумели отбросить мятежников из города и погнать их за Углич. С Москвой и Новгородом рано или поздно разберутся. Всеслав — вот самая серьезная опасность, и ее нужно ликвидировать как можно быстрее. Вариантов хватало, но, если ярославский князь упрется и не примет требования Великого князя — придется выбирать самый худший из всех вариантов.

— А не прогуляться ли нам, Никита? — голос тестя вывел волхва из глубокой задумчивости. — Пока готовится обед, я покажу тебе парк.

И хитро так подмигнул. Надежда Игнатьевна этот прямой как рельс маневр расценила с женской мудростью. Она старательно сложила надвое письмо и вместе с фотографиями вложила в конверт, и посмотрела на Никиту с улыбкой:

— Действительно, прогуляйтесь. Там сейчас хорошо, воздух просто насыщен свежестью. Поговорите на мужские темы…

Сабуров сразу потянул Никиту в глубину парка по одной из дорожек, вдоль которой росли аккуратно постриженные кусты жимолости и сирени.

— Знаю я одно местечко, где можно оборудовать площадку, — негромко произнес Александр Павлович, когда они достаточно далеко удалились от особняка. — Соседи, даже из прирожденного любопытства, не смогут ничего разглядеть.

— Мне нужно дерево с дуплом, — улыбнулся Никита, разглядывая деревья. — Я спрячу туда филактерий, он и будет наводящим маячком.

— Я так понял, помогать Даше будет кто-то из телепортаторов, — Сабуров пытливо взглянул на зятя. — Такие маячки работают через ауру. Неужели у вас есть Ходок?

— Вы невероятно осведомлены о технике подобных переходов, — хмыкнул волхв.

— Никита, мне же не пятнадцать лет, наивностью не страдаю, — мужчина вздохнул. — Сейчас сложное время, Великий князь наводнил столицу боевыми чародеями, усилил контроль за магическим фоном. Любое его возмущение сверх нормы сразу вызовет подозрение. Портал в парке ставить нельзя ни в коем случае. Засекут. А мне проблемы после нескольких лет опалы не нужны. Остается Ходок. Редчайший Дар, надо сказать.

— Я об этом сразу подумал, прежде чем предложил такой вариант перехода.

— Астральный след чрезвычайно трудно отследить, если пробой между мирами сделан мгновенно, как булавочный укол, — кивнул Александр Павлович. — Значит, такой человек у вас есть. Прекрасно.

«Дуарх очень бы обрадовался, узнай он о том, что обрел, наконец, душу и плоть, на время заменив Ярика», — невесело подумал Никита, не желая развивать эту тему. Да и Сабуров тонко ощутил грань допустимого.

— Его личность должна остаться в тайне, — все-таки счел нужным предупредить волхв, старательно обходя заросшую травой низенькую скамеечку.

— Не сомневайся, Никита. Буду молчать даже под пытками, — отец Даши был серьезен. — Лучше сдохну, но не лишу Наденьку возможности встречаться с дочерью. Ага, вот и дупло, которое очень даже подойдет для маячка.

Он подошел к старому вязу с мощным шершавым стволом, тянувшему свои корявые ветки к солнцу. Нежные молодые листочки обсыпали его крону и давали большую тень. Изредка верхушка вздрагивала от дуновения ветерка и тогда зелень начинала вибрировать, поблескивая глянцевой поверхностью.

— Я в детстве по нему лазал, даже прятался здесь от докучливых учителей, — задрав голову, признался Сабуров. — Если меня нигде не могли найти слуги, они шли сюда. Вон там, где развилка стволов, на метр выше есть беличье гнездо.

— Предлагаете выгнать белку на улицу? — не удержался от улыбки Никита.

— Оно старое, там уже давно никто не живет. В последние годы здесь стало слишком шумно, животные покинули парк. В Затверечье еще пятьдесят лет назад можно было встретить даже лосей.

— Дупло большое? Может, его заделать? — Никита обошел вяз по кругу и, наконец, обнаружил темную расщелину в указанном месте. К его облегчению, она не оказалась столь заметной с земли. Обнаружить его случайно незнакомому с парком человеку было бы трудновато.

— Я бы оставил все как есть, — Сабуров покачал головой. — Старых слуг, знавших наши секреты, уже давно нет в живых. Дети все разъехались.

— А если белка вернется в свой домик? — вдруг спохватился Никита и рассмеялся собственной шутке.

Тесть, однако, воспринял всерьез шуточную версию.

— Ты прав, сынок. Дупло нужно замазать. Не хочу давать случайностям ни малейшего шанса.

— Правильное решение, Александр Павлович, — волхв подошел вплотную к вязу, неторопливо снял пиджак, отдал его Дашиному отцу с просьбой подержать, и деловито поплевал на ладони.

Подпрыгнув, уцепился за одну из нижних ветвей, легко подтянулся, забросил тело вверх, и уже оттуда спокойно добрался до развилки. Рука погрузилась в расщелину и на всякий случай ощупала полость. Менее всего ему хотелось обнаружить какой-нибудь сюрприз, связанный с тайнами семьи Сабуровых. Вздохнул с облегчением, не найдя ничего кроме сухих веток и истлевших листьев. Кожаная коробочка, в которой лежал пузырек с кровью Даши, лег на дно дупла. Филактерий с нанесенным на него вязью охранных рун должен был сохранить биологическую жидкость на долгие годы, постепенно впитывая в себя ее энергетику. Пока еще живы родители, Даша будет стремиться сюда, а с годами необходимость в этом станет не столь острой.

«А все чувство вины, которое меня грызет с того самого дня, когда я утащил Дашу в свою нору, — подумал Никита и спрыгнул вниз, пружинисто приземлился, используя Силу „воздуха“, чтобы снизить неприятности в столкновении с землей. — Это тебе подарок, милая».

— Готово? — оценил прыжок Сабуров.

— Все в порядке. Можно закупоривать, — отряхнув ладони, Назаров забрал у мужчины пиджак.

— А маячку не помешает закрытое пространство?

— Так даже лучше, — немного подумав, ответил Никита. — Вздумай кто прощупать магический фон, вряд ли сможет его локализовать. Кстати, Александр Павлович, вы знаете, что деревья могут аккумулировать магическую энергию?

— Нет, такие специфические знания нам не давали. Достаточно того, что на полигонах пестовали родовые Стихии и заставляли поднимать ранг. Теорию оставляли чародеям в их неуемном желании все подчинить неким законам магического бытия.

Сабуров махнул рукой, словно расстроился из-за этих самых чародеев.

— А они в самом деле копят энергию? — он с любопытством посмотрел на идущего рядом Никиту.

— Да. В нашей Академии даже опыты проводили, только со специальной аппаратурой. Ну это так, баловство. Особой роли эти выводы не играют. Но в нашем случае сей факт поможет, — усмехнулся Назаров.

— Забавно, — Сабуров прищурился, глядя на спешащего им навстречу слугу в форменном кителе. — Я вот думаю, сынок, как нам сохранить тайну маячка? Может, мы вместе займемся этим беличьим дуплом? Для лазания по деревьям я уже стар. А идущий с лестницей по парку боярин вызовет справедливый вопрос: а не сошел ли он с ума? А у тебя хорошо получается. И слуг привлекать не надо.

— Ну вот, появился повод еще раз в гости заглянуть, — рассмеялся Никита. — Конечно, Александр Павлович, помогу. Но после переговоров с князем Всеславом. Никто не знает, насколько затянется моя миссия.

— А вот насчет твоих настоящих дел мы и поговорим за столом, — приобнял молодого человека Сабуров. — Видишь, за нами уже бегут. Неужели к обеду зовут?

Ярославль, Явь-два, июнь 2016 года

Легкий, ненавязчивый стук в дверь окончательно прогнал сон. Тэмико не торопилась открывать глаза, тщательно прощупывая магическим взглядом многочисленные коридоры и комнаты, прилегающие к ее апартаментам. И только потом разомкнула веки и засмотрелась на бледное солнечное пятно, расплывшееся на потолке. Она знала, откуда взялся «зайчик». Под окнами на лужайке есть миниатюрный фонтанчик с забавной скульптурной композицией — выпрыгивающей из воды рыбины с открытой пастью, откуда с журчанием выплескиваются жемчужные струйки. Они падают в чашу фонтана, и «зайчики» прыгают по потолку и стенам. Судя по единственному размазанному пятну, сейчас еще рано.

Стук повторился. Ацуко будет стоять с подносом свежего зеленого чая до тех пор, пока он не начнет остывать. Если принцесса не даст ей позволения зайти в спальню, фрейлина развернется и уйдет, чтобы заварить напиток по-новому. Тэмико улыбнулась. Ее подруга и наперсница, имеющая первый ранг — женщина сурового нрава. Ацуко рядом уже двадцать лет, с тех самых пор, как ее госпожа встала на ноги сделала первые шаги во дворце своего отца дайме Китамуро.

— Заходи, Ацуко! — негромко произнесла девушка, сладко потягиваясь как кошка. До хруста в косточках, до онемения в теле.

Невысокая женщина в кимоно пастельного цвета с яркими красными цветами по подолу, горделиво неся на голове высокую прическу, ловко распахнула дверь (это вам не традиционные распашные створки в японском жилище!) и подобно текущей воде оказалась в спальне. Поставила на низенький столик поднос с чайником, чашкой и двумя маленькими розетками с вареньем из жимолости и малины, низко поклонилась.

— Пора вставать, госпожа, — сказала она, выпрямившись. — Мика готовит ванну.

— Какие новости, Ацуко? — Тэмико откинула одеяло и спустила ноги на пушистый персидский ковер. Подарок родственников Данилы, по достоинству оцененный девушкой. Как тяжело приживалась принцесса в этом суровом климате и как по-детски радовалась ковру, покрывающему весь пол в супружеской спальне.

— Князь Весеслав получил письмо из Твери, — Ацуко именно так и называла свекра Тэмико, и никак иначе, объясняя, что русский язык для нее сложен, а имена труднопроизносимы. Ее маленькая изящная рука взяла чайник и наполнила чашку ароматным напитком.

Княжна зевнула, прикрыв рот ладошкой. Потом решительно встала и накинула на себя халат. Подошла к столику, опустилась на колени — наедине со своими людьми она всегда старалась следовать традициям далекой родины, хотя прекрасно чувствовала себя и за русским столом.

— Что за письмо? — отхлебнув чай, спросила она. — Шого узнал, что в нем написано?

— Письмо сразу попало в руки князю. Все молчат, как будто воды в рот набрали. Но по дворцу ползут слухи, что в Тверь прибыли какие-то высокопоставленные чиновники из-за Врат. Все ждут наступления правительственных войск, но больше всего разговоров о переговорах.

— Хм, письмо не зря появилось, — Тэмико зачерпнула ложечкой варенье из жимолости и отправила в рот. — Значит, переговоры будут. Но по какому поводу?

Она предполагала, каков будет ответ, и все же хотела услышать версию Ацуко.

— О вашем муже, госпожа, — только теперь фрейлина налила себе чай. — Все-таки Данила приходится двоюродным братом Великому князю.

— А князю Всеславу сыном, — отрезала Тэмико, задумавшись, — что не помешало ему взять в заложники Данилу. Но ты права, я тоже склоняюсь к мысли о готовящихся переговорах, где разменной монетой станет мирный договор на определенных условиях, устраивающих всех. Владимир боится, что я дрогну и уступлю требованиям дяди.

— Весеслав умеет убеждать, — осторожно произнесла Ацуко.

— Мне нельзя поддаваться на его шантаж. Иначе все вокруг превратится в огненную преисподнюю.

— Но вы же опытная Хранительница, сумеете удержать в узде призванных демонов.

— Единственный человек, который может укротить тварей, к сожалению, находится за пределами этой вселенной, — Тэмико вспомнила светловолосого молодого широкоплечего парня с сильными руками и открытой улыбкой. — С ним я бы рискнула совершить сделку и обыграть Всеслава. Но, спасая мужа, я обреку этот мир на уничтожение, а себя — на изгнание из клана Хранителей.

— Тогда нужно найти вашего знакомого, госпожа, — уверенно сказала Ацуко, допивая чай.

— Как? — рассмеялась девушка.

— Отправьте в Тверь верного человека из окружения вашего мужа. Есть же такие, или все испугались гнева Весеслава? Все знают, что Великий князь имеет доступ к Вратам. Он и вызовет к себе повелевающего демонами.

Тэмико улыбнулась. Никита и в самом деле мог помочь. Да, ее напрягало, что парень свободно разгуливает с демоном в «пространственном кармане» и может в любой момент вызвать его, не прибегая ни к каким ритуалам. Интересно, откуда у него появился слуга? За последние двести лет, судя по архивам клана, вызовов не было. Значит, «личный» демон Назарова (Тэмико, наконец-то, вспомнила фамилию Никиты) уже находился в статусе слуги другого человека. Каким образом он перешел в подчинение Никите — вопрос, требующий тщательного изучения.

Но кого можно послать в Тверь для встречи с теми, кто имеет прямой выход на Владимира Юрьевича?

— Хорошо бы узнать о содержании письма, — Тэмико поднялась на ноги.

— Я постараюсь, госпожа, — склонила голову Ацуко. — Похожу в палатах, послушаю разговоры слуг…

Княжна улыбнулась. Ацуко — хитрая лисичка. Русский она знала весьма и весьма недурно, начав учить его еще в Японии по приказу дайме Китамуро, когда Тэмико была помолвлена с Данилой. Но уже в России Ацуко показала всем, что совершенно не знает языка, мило улыбаясь даже тогда, когда о ней скабрезно отзывались дружинники Всеслава. И добилась своего. При ней стали свободно разговаривать на разные темы, не подозревая в симпатичной фрейлине княжны Тэмико личного шпиона.

В дверь постучали. Это пришла Мика, фрейлина третьего ранга, оставшаяся со своей принцессой в жуткой России. Она была на несколько лет младше Ацуко, и отличалась такой же преданностью, как и старшая подруга. Мало того, в широком рукаве кимоно у нее всегда находился клинок, которым она действовала не хуже личной охраны дайме.

— Ванна готова, госпожа, — поклонилась Мика, облаченная в золотисто-зеленое кимоно, перехваченное мягким бежевым оби.

— Ацуко, найди мне Шого, — приказала Тэмико, направляясь в ванную комнату. — Через час я буду гулять в парке. Пусть туда подойдет.

— Слушаюсь, госпожа, — фрейлина неслышно выскользнула из спальни.

После ванны освеженная и приведшая себя в порядок Тэмико перебралась в личный кабинет Данилы и стала просматривать письма, которые Великий князь Владимир присылал своему брату с той поры, как занял русский престол. В них не было ничего предосудительного, всего лишь размышления о трудной роли правителя, жизненные вопросы и желание получить на них ответы. Княжна хотела найти в них ответ, как поведет себя Владимир, еслипереговоры все-таки состоятся. Защитит ли он Данилу или «сольет» его ради мира? Может, тогда и не стоит так переживать из-за пары демонов, которых так хочет использовать ярославский князь.

Она подняла голову. За дверью явно кто-то был. Громкий уверенный мужской голос Тэмико узнала. Сам Всеслав пожаловал. Уже интересно. Он ведь никогда не заходил в палаты, где проживали молодые. Убрав письма в ящик стола, девушка приняла рассеянный вид и подтянула к себе чистый лист бумаги и карандаш. Все знали, что принцесса любит рисовать. Вопросов к тому, что она делает в кабинете княжича, у Всеслава возникнуть не должно. Да и какое ему дело до чужой жизни?

В кабинет, не стучась, действительно вошел Всеслав. Кряжистый как медведь, с насупленным взглядом из-под густых бровей, он в последнее время спрятал куда-то свою веселость и добродушие. Если ярославского князя не глодало чувство вины, то Тэмико и не знала, какие демоны нашептывают ему гадости.

— Доброе утро, дочка, — продавливая половицы тяжелым шагом, Всеслав дошел до стола, пододвинул стул и уселся напротив девушки, быстрым взглядом скользнув по фигурке женщины, стоящей на берегу озера. Рисунок только-только обрел формы, и Тэмико неторопливо штриховала детали. — Красиво получается.

— Спасибо, отец, — вежливо улыбнулась княжна. — Как ваше здоровье?

— Маюсь от бессонницы, — неожиданно признался Всеслав Иванович. — Нет ли у тебя каких японских травок? Я бы попробовал.

— Есть хороший способ избавиться от плохого сна, — карандаш замер. — Вернуть мне мужа.

— Ты же понимаешь, что этого не будет, — спокойно ответил ярославский князь. — Почему продолжаешь упорствовать, зная, что свобода Данилы находится в твоих руках? Хранительница не может воспользоваться своей властью?

— Нет, не могу. И вовсе не потому, что боюсь за свою репутацию. Я боюсь опозорить свой Род, семью, клан. Потеря статуса главной Хранительницы ударит по отцу и его положению во дворе императора.

— А как же гибель мира, о которой ты мне твердишь все время? — хитро улыбнулся Всеслав.

— Какой смысл переживать за мир, если твари безнаказанно начнут уничтожать человечество? — пожала плечами принцесса. — Но те, кто останутся, будут знать, кто открыл Врата ада. Для меня это хуже смерти.

— Я бы мог объясниться с Ичиро, — пожал плечами Всеслав. — Слышал, что он скоро прибудет в Ярославль. Заставь отца принять мое требование. Ему будет легче объяснить императору, почему ты пошла на такой шаг.

— Вы все время говорите «заставь», «сделай», — Тэмико вскинула голову. — Я не приемлю такого формата общения. — Почему бы вам не договориться с племянником и достичь хоть какого-то мира.

— Потому что меня в таком случае рано или поздно уничтожат, — оскалился Всеслав. — Ничего другого не остается как воевать до конца или требовать железных гарантий.

— Новгород уже договорился и не стал давить на Владимира, — парировала Тэмико. — Москва тоже проявила благоразумие. Весь русский юг высказал поддержку Твери, западные уделы тем более за стабильность. Остаетесь вы, отец, со своим непомерным упрямством.

— Еще есть шанс выровнять позиции, и он в твоих руках, — князь грузно пошевелился на стуле. — Данила ждет твоего решительно шага, твоей смелости.

— Мой муж ждет от вас правильного решения, — Тэмико стал утомлять этот непрекращающийся день за днем разговор. Всеслав никогда не показывал свою ярость или злость из-за упрямства невестки. Он глухим голосом бил в одну точку, навязывал свое видение ситуации и ни разу не признался в ошибках, начавшихся с самой первой минуты мятежа. — Я не пойду на преступление, потому что знаю, чем может закончиться моя слабость. Погибнет очень много людей. Одному демону по силам уничтожить целый город.

— Так в этом и состоит моя цель — принудить к миру моего племянника. — Выберем один маленький никчемный городишко и нанесем показательный удар. Две-три тысячи жертв, зато потом будет мир.

— А вы не подумали, отец, что у Великого князя может появиться человек, который умеет призывать тварей? — внутренне похолодела Тэмико от людоедского заявления свекра.

— Ты же сама говорила о невозможности пройти через Врата любой твари, — Всеслав Иванович тяжело взглянул на девушку. — Или все сказанное тобой — пустые слова? Значит, Хранители не настолько принципиальны и могут договариваться со своей совестью?

— Я никогда не играла со своими убеждениями и принципами, — Тэмико встала и выпрямилась как струнка. Того гляди — тронешь, и зазвенит на высокой тревожной ноте. — И другим не позволяю!

— Даже смерть мужа, которого ты столь горячо любишь, не позволит тебе пойти на небольшую сделку? Ты Хранительница, у тебя в руках сосредоточена власть над кланом. Найди людей, которые жадны до денег и почестей, обласкай их наградами и намекни, что готова приблизить к себе. Мне хватит одной твари, чтобы переломить ситуацию.

— И вы сожжете столицу, а не мелкий городишко? — наугад ударила княжна. — Ведь самый лучший способ — вывести из строя всю верхушку власти, посеять панику и хаос. И пойдете на этот шаг, я знаю.

— Упрямая девчонка, — ярославский князь неожиданно улыбнулся, но не открыто и солнечно, а со злостью и сожалением. — Твоя упертость и щепетильность приведут к гибели мужа, моего сына. Говоришь, я само воплощение ёкаи? Возможно. Если бы у вас уже был ребенок, я бы не дрогнув забрал его у тебя, чтобы сломить дурацкие принципы и спасти твою семью, если ты сама на такое не способна.

Тэмико с трудом сдержалась, чтобы не обрушить на сумасшедшего князя волну сжигающего человеческую плоть огня. Но в том и дело, что Всеслав не был сумасшедшим, он играл на самой тонкой грани, умудряясь балансировать между желанием сорваться в бездну черного ужаса и оставаться человеком.

На ее пальцах заплясали алые огоньки и тут же погасли, всколыхнув неистраченной энергией люстру и плотные шторы. Даже на макушке Всеслава встопорщились волосы. Сам же князь улыбнулся, осознавая свою маленькую психологическую победу. Глядя в побелевшее лицо невестки, сказал:

— Скоро ты родишь своего первенца и пожалеешь, что у него не будет отца.

— Откуда вы знаете? — Тэмико пропустила удар и учащенно задышала.

— Мы же одаренные, дочка. Кто-то видит суть вещей насквозь, кому-то это недоступно. Ты ведь живешь не в закрытом коконе, вокруг тебя крутятся разные люди. Ну, ладно… не буду делать тайну из сказанного. Данила мне признался, что ты уже на третьем месяце. Он очень просит тебя выполнить мою просьбу.

— Скоро здесь будет мой отец, — помертвевшим голосом произнесла Тэмико. — Вы понимаете, князь, какой будет встреча? Или меня тоже посадите рядом с Данилой и начнете давить на Главу клана Китамуро?

— Надеюсь, договоримся, — странная улыбка мелькнула на губах Всеслава. Он прихлопнул ладонями по коленями и поднялся как огромная ожившая глыба. — А не получится… Что ж, на то мы и люди, со своими принципами. Однако я очень надеюсь на благоразумие дайме Ичиро. Отдыхай, дочка. И сделай правильный вывод. Завтра я снова приду.

Он покинул кабинет как страшная грозовая туча, и сразу стало легче дышать. Тэмико машинально приложила руку к животу. Зачем Данила раскрыл секрет именно сейчас? Это игра или отчаяние? Теперь, когда Всеслав намекнул, что знает о ребенке, от него можно ожидать чего угодно. Свёкор со своей идеей возвращения к лествичному порядку престолонаследия стал совершенно неуправляемым, не прислушиваясь к здравым словам своих помощников. И мятеж начался в тот момент, когда Юрий Иванович подтвердил право старшего сына Владимира на русский престол. Данила тогда с горечью говорил Тэмико, что отец поступил безрассудно, не заручившись поддержкой большинства южных и западных князей, а сибиряки и вовсе обсмеяли его желание привлечь мощных восточных соседей к реализации своих планов. На что надеялся Всеслав — оставалось загадкой.

Но о чем хочет договориться ярославский князь с отцом? Тэмико встревоженно заходила из угла в угол, постукивая каблучками туфель по паркету. В голову лезли всякие нехорошие мысли, и одна из них просто свербела и не давала покоя.

«Всеславу и не нужна поддержка дайме! Он даже будет рад, если между Китамуро и Великим князем возникнет конфликт. Дескать, Владимир не смог удержать своего дядюшку и не защитил Тэмико с Данилой от угроз ярославского князя! Налицо слабость воли легитимной власти! И отец обязательно надавит на меня, чтобы я исполнила просьбу родственника!»

Она едва не застонала от дурных предчувствий и метнулась в гостиную, которая тоже входила в систему апартаментов, где жили молодые. А ведь в Твери у них был свой особняк! Почему бы им сразу туда не уехать? Теперь Данила под бдительным присмотром княжеской службы безопасности, и Тэмико связана по рукам и ногам.

В пылу гнева и расстройства она совсем забыла, что у нее назначена встреча с Шого — помощником по ритуалам и младшим Хранителем четвертого ранга. Шого прибыл в Россию вместе со своей госпожой не по приказу дайме Китамуро. Он служил клану Хранителей и защищал Врата от прорывов нечисти.

Через полчаса принцесса с помощью Мики привела себя в должный порядок для прогулки по парку и вышла в ее сопровождении в коридор, где находилась личная гвардия Тэмико, вернее — отца. Пятнадцать самураев-хатамото из его личной гвардии с честью и гордостью приняли сложную миссию. Они оставались для всех русских странными и непонятными людьми, но воинское и магическое искусство, демонстрируемое ими на тренировочных полигонах, вызвало уважение у русских бойцов, знающих толк в войне.

По неуловимому знаку начальника гвардии Такеши Сугавара пятеро самураев тут же окружили свою госпожу и фрейлину, не давая никому из княжьих людей приближаться ближе, чем на десять шагов. Они понимали, что находятся не в том положении, чтобы диктовать свои правила; рубить голову зазевавшемуся слуге князя Всеслава им никто не позволит. Такой демарш окончится плачевно для них, в первую очередь. Невзирая на свой опыт и магическое умение, все хатамото погибнут, не выполнив свой долг.

Шого ждал принцессу в глубине парка подальше от любопытных глаз. Он поклонился и стал ждать, когда охрана позволит ему приблизиться.

— Говори, — приказала Тэмико, глядя на молодого мужчину с длинной черной косицей на гладко выбритой голове.

— Госпожа, уже точно известно, что Владимир предложил своему дядюшке переговоры на нейтральной территории, — младший помощник приноровился к мелкому шагу девушек, пряча руки в широких рукавах черного кимоно. — О деталях никто не распространяется, но среди людей князя Всеслава чувствуется воодушевление. Никто не хочет войны, особенно на условиях, которые выдвигает ваш свекор. И еще, госпожа… — Шого сделал паузу. — Ацуко поговорила с одним из людей вашего супруга. Он готов тайно поехать в Тверь и передать письмо русскому сёгуну.

— И кто это? Не Алексей ли Рябов? — Тэмико даже думать не пришлось. Преданный Даниле воин из личной охраны, мелкопоместный дворянин, мечтающий занять место начальника службы безопасности Главы Рода, был самой лучшей кандидатурой на рискованную поездку.

— Да, это он.

— Ему нужно сегодня же с наступлением ночи покинуть Ярославль, — негромко произнесла принцесса. — Через Ацуко передашь письмо Алексею. В чужие руки оно попасть не должно.

— Я все понял, госпожа. Письмо готово?

— Держи, — Тэмико ловко передала свернутый в тонкую трубочку лист из рисовой бумаги в руку помощника, которое мгновенно пропало в бездонных рукавах кимоно Шого. — А теперь доложи о ситуации с Вратами.

— Я через астрал установил связь с Тору Окава. Он утверждает, что за последнее время ни один демон не смог проникнуть из нижнего мира. Врата под надежной защитой, госпожа.

— Ну что ж, хоть это радует, — поиграла бровями Тэмико. — Вот тебе еще задание. Нужно выяснить, не происходило ли за последние сто-двести лет каких-нибудь ритуалов подчинения демонов людям? Если такие случаи были, где сейчас эти твари? Я точно знаю, что одна из них находится на службе того самого человека, который мог прибыть в Тверь в составе союзной миссии.

— Неожиданно, — после паузы удивленно ответил Шого. — Значит, требование князя Всеслава несет в себе гораздо большую угрозу, чем мы предполагали.

— Естественно! — фыркнула кошкой принцесса. — Столкновение двух демонов в верхнем мире приведет к колоссальным разрушениям. Есть большая разница между Слугой и Наемником. Первый будет драться за своего хозяина с величайшей охотой, потому что единственной наградой для него будет свобода и долгожданное развоплощение. А те, кого просит князь Всеслав, такой внутренней убежденности и силы не имеют. Демоны из нижнего мира злы, склочны и настолько мерзки, что я не поставлю на них даже монету в один сен[1].

— Вы колеблетесь, госпожа, — проницательно заметил помощник.

— Да, потому что на кону жизнь моего мужа, — ответила Тэмико и вдруг нахмурилась. А что, если Всеслав и Данила разыгрывают перед ней спектакль, вынуждая ее ввести в бой неприрученных демонов? Нет, ее супруг не может пойти на такой шаг. Она хорошо узнала Данилу за годы совместной жизни. Да, есть вещи, на которые он смотрит так же, как и отец. Такое поведение оправдывает себя, когда находишься в клановой системе, да еще на самом верху иерархической лестницы. — Я не имею права колебаться в выборе решения, потому что прекрасно представляю последствия такого шага.

— Сочувствую вам, госпожа, — Шого действительно был искренен в своих чувствах. Каждый день наблюдая за невидимой борьбой двух характеров — Хранительницы и дайме Всеслава — он испытывал горячее желание убить князя и спасти Данилу. Его сдерживало лишь неумение просчитать последствия подобного шага.

— Мне нужно не сочувствие, а служение долгу, — сухо произнесла Тэмико, решив присесть на скамейку. Достав из рукава веер, она стала обмахиваться, поглядывая по сторонам, словно опасаясь, что их разговор может быть услышан.

Но мелькающие по своим делам слуги из дворца ярославского князя не обращали внимания на принцессу со своей немногочисленной свитой. У них хватало иных забот, чтобы еще и напрягать уши. Все равно бы ничего не поняли.

— Итак, Шого, ты понял, что от тебя требуется?

— Я все выполню, госпожа, — помощник поклонился. — Разрешите покинуть вас? Информация по призванным демонам потребует много сил. Но сначала я найду Ацуко, после чего уединюсь в своей комнате.

— Иди, Шого, я надеюсь на тебя, — благосклонно кивнула Тэмико. — Если все получится, через несколько дней кризис будет разрешен.

* * *

— Сведения точны? — резко спросил Всеслав, когда еще один уставший после долгого пути гонец прибыл из Твери.

— Да, Светлый князь, — невзрачного вида мужичок провел ладонью по лицу, как будто хотел стереть с него поволоку бессонницы. — Я этого человека завербовал еще лет пять назад, на всякий случай. Мелкая сошка, но имеет доступ к документации. Ловкий, чертяка!

— Кто прибыл с миссией?

— Вернулся князь Тарковский с несколькими новыми офицерами и дополнительным штурмовым отрядом. С ними прибыли машины с крытыми кузовами. Характер груза обычный: в основном, боеприпасы, магические артефакты для боевых действий.

— А кто-то из важных лиц с Абу-Ханом прибыл?

— Да какой-то барон, — пожал плечами гонец. — Можно бы и не зацикливаться на его персоне, если бы не одна странность. Он будет присутствовать на переговорах с вами, Светлый князь, имея высокий статус официального лица. И Великий князь Владимир сразу же включил его в состав переговорной группы в Угличе.

— Фамилия его? — не выдержав, рявкнул Всеслав.

— Барон Назаров, Никита Анатольевич.

Князь откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. С минуту он молчал, а потом резко поднялся и скрипнул зубами:

— Решили показать, что и у них имеются сюрпризы? Неожиданно, признаю! Ладно, ступай отдохни. Загляни на кухню, скажи, чтобы накормили. И передай моему секретарю, чтобы нашел Корнея! Только шустро!

Агент развернулся и вышел из комнаты, которую Всеслав приспособил для оперативно-штабных совещаний. Сюда притащили несколько столов и сделали стенд под карту. Пока мятежный князь метался из угла в угол, раздумывая над последними вестями из Твери, вошел поджарый невысокий мужчина в полевом камуфляже. Он стянул с головы кепи и остановился на пороге.

— Звал, княже?

— Присядь, Корней, — махнул рукой Всеслав начальнику разведки, занимавшемуся к тому же разработкой диверсионных операций. — Дело появилось.

Дождавшись, когда главный разведчик примостится в торце стола, спросил:

— Как у нас идут мероприятия по Угличу?

— Уже отобрал двадцать человек, которые сегодня ночью поедут на передовые позиции. До утра, к сожалению, не успеют. Но завтра они проникнут в город и начнут готовить точки для засад, если что пойдет не так. В случае обнаружения тверской группы противодействия нейтрализуем ее.

— Задание меняется, Корней. Поступила новая информация, и она меня очень расстроила. С миссией прибыл некий барон Назаров, который включен в состав переговорщиков от моего племяша. Этот человек не должен дожить до начала встречи.

— Причина? — спокойно поинтересовался силовик.

— Он очень сильный маг, — четко проговорил Всеслав, глядя в глаза Корнея. — И это не просто слова, которые характеризуют опытного чародея, умеющего в одиночку противостоять целому подразделению. Когда-то этот паренек славно почудил здесь, оставив с носом опричников Басманова. Он потом признался, что у Назарова есть прирученный демон. Улавливаешь связь?

— Ага, вот оно что, — Корней почесал макушку. — То есть Великий князь где-то нашел человека, повелевающего демоном, и теперь решил показательно натравить его на нас?

— Он не нашел его, а пригласил с той стороны, - выделил последние слова Всеслав, и преданный ему слуга понял, о чем идет речь.

— Плохо, — пробормотал разведчик.

Ярославский князь со всего размаху опустил тяжелый кулак на крышку стола, отчего та с жалобным треском раскололась на две половины.

— Не твое дело выводы делать! — прогремел Всеслав. — Твоя задача скрытно выдвинуться в Углич, затаиться там и ждать момента, чтобы убрать Назарова. Не знаю, как ты будешь это делать: из дальнобойной винтовки или с помощью магии!

— Я понял, хозяин, — склонил голову Корней, нисколько не впечатленный сломанным столом. — Мне нужны два опытных боевых чародея.

— Хорошо. Возьмешь Софона Мешка и Черемиса, — проворчал Всеслав. — От сердца отрываю.

— Спасибо, княже! — вскочил Корней и прижал к груди ладонь. Он и в самом деле был невероятно рад, что эти чародеи будут в его команде. Мешок и Черемис слыли кудесниками «огневого» и «земного» боя, и несмотря на свой возраст (на двоих им было сто пятнадцать лет), могли заткнуть за пояс нынешних магов и еще поучить их, как «яичницу готовить». — И когда нужно провести акцию? До переговоров или после?

— Сделайте это до встречи с Великим князем или его представителем, Абу-Ханом, — Всеслав на мгновение задумался. — Вряд ли Владимир поедет в Углич. Кишка у него тонка встретиться со мной лицом к лицу. А вот я поеду. К тому времени Назарова уже не должно быть. Выбив козырь из рук племянника, я могу диктовать свои условия. Рано или поздно девчонка сломается и сделает то, что нужно мне.

Он подошел к окну и отвернулся от Корнея, давая тому понять, что разговор окончен. Начальник разведки поклонился и неслышно покинул кабинет, оставив Всеслава наедине со своими мыслями.

Примечание:

[1] Сен — мелкая монета Японии. В реальной истории вспомогательные монеты «сен» были первоначально введены в обращение в 1870 году из сплава серебра достоинством в 5, 10, 20 и 50 сен. Медные монеты достоинством в половину, 1 и 2 сена появились три года спустя, когда Япония приобрела технологию, необходимую для их чеканки. Исключение серебра из чеканки сенов началось в 1889 году, когда были введены монеты достоинством в 5 сенов. К 1920 году в нее входили медно-никелевые монеты достоинством 10 сен и уменьшенные по размеру серебряные монеты достоинством 50 сен. Производство последней прекратилось в 1938 году, после чего во время Второй мировой войны для изготовления монет достоинством в 1, 5 и 10 сен были использованы различные неблагородные металлы. Хотя глиняные монеты достоинством 5 и 10 сенов были выпущены в 1945 году, они не были выпущены в обращение. Монеты достоинством менее 1 иены утратили силу в конце 1953 года и были выведены из обращения из-за инфляции.

Глава 7

Тверь, Явь-два, июнь, 2016 года

Пока ситуация с мятежом находилась в непонятном промежуточном состоянии, Никита успел побывать на общем и закрытом совещаниях, понимая, что у него нет причин игнорировать их. Слишком многое поставлено на быстрое разрешение кризиса, с четким и недвусмысленным приказом императора: прийти, увидеть, победить.

Если днем Великий князь ставил задачу офицерам подразделений и выслушивал доклады армейских разведок, то вечером в его кабинете присутствовали только высшие чины, главы силовых структур и Абу-Хан с Меньшиковым.

С Михаилом Михайловичем вообще интересная коллизия приключилась. По титулу он был равен с государем Русским Владимиром Юрьевичем, но статусом гораздо ниже. В связи с чем большинство офицеров обращались к нему как «светлый князь». Сам же государь спокойно разъяснил, что ни в коей мере не видит в этом ущемление своему достоинству. С Великим князем Михаилом у него прекрасные отношения и взаимопонимание. Тем самым умело отсек все кулуарные разговоры о неких трениях с командованием миссии.

Слушая доклады высших чинов, Никита предполагал, что Всеслав не сразу даст ответ на предложение о переговорах в Угличе и постарается потянуть время, пока будет насыщать нейтральный город своей агентурой. О том же все время говорил и опытный князь Тарковский.

— Всеслав Иванович весьма изворотливый человек, Ваше Величество, — Абу-Хан изобразил легкий поклон в сторону Владимира. — Несколько встреч хорошо охарактеризовали его психотип. На переговоры он пойдет с козырями в руке, и нам нужно понять, с какими именно.

— А у вас есть предположения? — поинтересовался Великий князь, сцепив пальцы рук в замок и поставив локти на стол.

— Да. Первое, что он может сделать — провести диверсию против участников переговоров, я имею в виду делегацию с нашей стороны, — уточнил Тарковский. — Нейтральная территория не станет преградой для диверсий и провокаций. Поэтому важно отправить туда хорошо обученных бойцов и взять под контроль территорию, где намечена встреча. Вы уже определились с местом?

— Купец Паршин готов любезно предоставить свой особняк, — подал голос полковник Одоевский. — Предварительное согласие получено. У него двухэтажный дом с разнесенными корпусами, у каждого из которых есть отдельный вход. Обе делегации могут вполне там разместиться, не принося неудобств хозяевам.

— Главное, как отреагирует мой дядюшка, — усмехнулся Владимир. — Согласится на выбор места или начнет свой вариант предлагать?

— В любом случае гадать на кофейной гуще — дело пустое, — пробурчал Михаил Михайлович. — Не забывайте о Ведуне. Он может сломать всю конструкцию. Распишет перед Всеславом несколько событийных линий, и мы опять будем вынуждены подстраиваться под обстоятельства.

— Не спорю, — покивал Владимир. — Ведун — большая заноза в неудобном месте. Самое поганое, дядька его слушает. Вот почему так упорно навязывает событийную линию с демонами. Значит, рассчитывает получить от княжны Тэмико чертовых тварей.

— Грохнуть Ведуна — и дело с концом, — не выдержал воевода Плещеев. — Давно говорил, воду он мутит ради каких-то своих целей.

— Андрей Семенович, ты пока свою карательную риторику прибереги для другого случая, — усмехнулся Великий князь. — Нам сейчас важно провести переговоры и понять, насколько далеко готов зайти Всеслав Иванович.

— Да ясно уже — возврат к лествичному порядку наследования престола, — вскинулся Одоевский, но сразу же утих под властный взмах руки Владимира.

— А что вам мешает устранить мятежную верхушку? — Михаил Меньшиков, чувствовалось, был недоволен. — Поднять пару аэролетов с магическими зарядами и сбросить их на дворец Всеслава. У вас же есть в наличии такое оружие? Или маги даром хлеб едят?

— Там и обычные, ни в чем не повинные люди живут, — заметил Владимир, сдержавшись от чересчур жесткого заявления гостя. — Там же фактически в заложниках находятся княжич Данила и его жена Тэмико. Гибель принцессы негативно скажется на отношениях с кланом Китамуро, который, кстати, уже миновал Урал и подлетает к Казани.

— У вас нет с самураями общих границ, — напомнил Меньшиков. — Угроза надумана. Если бы вы сразу, Ваше Величество, купировали проблему одним ударом с воздуха, то Ярославль уже давно перешел бы под ваш контроль. Жертвы среди мирных людей и высокородных, увы, были и будут. А вам нужно как можно скорее закончить с мятежом. Ресурсы не бесконечны. Еще немного, и британцы с немцами вмешаются, чтобы помочь Всеславу.

— Ганзейский Союз сразу же вышел на меня, как только узнал о гибели отца в результате диверсии, — глухо ответил Владимир. — Нас уверили в своем нейтралитете и обещали не допустить провоза через Новгород оружия для мятежников.

— Но вы же не поверили в эти обещания? — Михаил Михайлович ослабил хватку галстука. В помещении после жаркого дня еще стояла духота, но никто из присутствующих не смел использовать плетения, чтобы хоть ненамного почувствовать облегчение. То ли забыли в пылу споров, то ли существовал негласный приказ магию внутри помещения не применять.

— Мне приходится верить их слову, — Великий князь откинулся на спинку стула. — У нас огромный товарооборот с Ганзой, к тому же они платят за транзит грузов к Каспию.

— Новгород вступил в конфронтацию со столицей, — заметил Тарковский, признавая суждения Меньшикова правильными. — Им никто не помешает переправлять оружие мятежникам. Ваш брат, князь Андрей Юрьевич не сможет контролировать все дороги, по которым новгородцы могут снабжать Ярославль. Поэтому я тоже придерживаюсь тактики массированного огневого налета с помощью аэролетов.

— Или высадку штурмовых бригад в тылу армии Всеслава, — сказал Никита. На него сразу же воззрились удивленные офицеры. — Что, у вас нет таких подразделений?

— Почему же нету, они существуют, — после короткой заминки произнес князь Вельяминов, назначенный на должность общевойскового воеводы. — Но проблема в том, что аэролеты не смогут подобраться к Ярославлю. Их уничтожат «воздушники». Так же, как и мы не допустим их появления над Тверью.

— Ну вот и ответ на возможность удара по штабу Всеслава с воздуха, — укоризненно посмотрел Никита на Михаила Михайловича, который от досады дернул уголком губ. Ну да, захотелось побыстрее закончить с мятежниками и вернуться домой. Неужели информация о заговоре против императора оказалась липовой? Или, наоборот, желает втянуть Русь в жесточайший гражданский конфликт, где легко затеряться и протянуть время, пока в родной Яви не забудут о его «художествах»?

Не хотелось бы думать об этом.

Совещание затянулось еще на целый час, но общими усилиями удалось выработать единую тактику на предстоящих переговорах. Великого князя отговорили от поездки в Углич. Представлять делегацию будет князь Вельяминов, в качестве посредников — князья Абу-Хан Тарковский и Михаил Михайлович. Никита тоже вошел в штаб. Осталось лишь дождаться ответа от Всеслава.

Никита с облегчением добрался до своих апартаментов и сразу пошел в душ ополоснуться. День выдался жарким во всех отношениях, и ощущение надвигающихся событий особо чувствовалось в мареве заходящего солнца. Чужие стены всегда заставляли его особо тщательно заботиться о своей безопасности, даже если эти стены — союзнические. Никита подозревал, что в Кремле, ставшем штабом в нелегкое для страны время, находится крот, и даже не один. Нельзя всех проверить досконально, всегда найдется тот, кто будет передавать сведения Всеславу по каким-то своим соображением. Так что правильно решили не отпускать Великого князя на переговоры. Мятежники обязательно пойдут на любые действия, чтобы уничтожить законного правителя и привести к власти родного дядю Владимира.

Позже Никиту позвали ужинать. Столовая в этот раз была заполнена на треть. Не хватало большинства офицеров, с которыми он успел перезнакомиться за время сидения в Кремле. Вероятно, началась переброска дополнительных сил к Угличу для контроля за переговорами. Появилось ощущение, что обе стороны знали, чем могут закончиться переговоры и усиленно готовились именно к силовому столкновению. С таким бы рвением они искали компромиссы.

Наконец, улицы Твери погрузились в мягкую бархатистую темноту. Никита распахнул окно, откуда подуло свежестью. Ночь была безлунной, в парке соблюдали светомаскировку, и только несколько дежурных фонарей с козырьками, чтобы их невозможно было разглядеть сверху, подсвечивали дорожки, по которым расхаживали вооруженные охранники.

Раздался тихий стук, словно кто-то робко просился войти. Никита усмехнулся. Гостей он не ждал, разве что хорошенькая и готовая на горячее знакомство горничная, которая давно строила ему глазки, рискнула пренебречь своей репутацией. Но для девушки, находящейся в хорошо охраняемом месте, это было бы слишком. Сформировав защитный скрипт, мгновенно разворачивающийся по щелчку пальца в отражающий полог, он осторожно приоткрыл дверь и с удивлением рассмотрел в дежурном освещении полковника Одоевского, одетого в полевой камуфляж.

Он молча проскользнул в комнату, решительно пересек ее и закрыл окно.

— Никита Анатольевич, Великий князь очень просил вас присоединиться к нему для прогулки, — таинственно поблескивая зрачками глаз, Одоевский остановился на середине комнаты.

— Сейчас? — волхв удивленно посмотрел на часы. — Поздний моцион?

— Вроде того. Причем он будет довольно продолжительным. Захватите с собой сменную одежду и оружие.

— Ого! Вы меня заинтриговали.

— Я то же самое сказал государю, когда услышал от него приказ, — улыбнулся Одоевский и машинально положил ладонь на кобуру, как будто проверяя, на месте ли оружие.

— Ну, раз такое дело, мне понадобится десять минут.

— Ничего. Я подожду, — Одоевский сел в кресло, закинул ногу на ногу и предался, казалось, бездумному созерцанию гостевой комнаты.

Кажется, Владимир задумал что-то авантюрное. Никита сам себе признался, что в патовой ситуации нужно сделать какой-то неординарный ход, и поэтому поведение государя его не удивило, а скорее обрадовало. Бездействие угнетало волхва, он уже собирался выпросить для себя пару дней для поездки в Москву.

Он вытащил из шкафа дорожную сумку, где хранилось два комплекта «бриза». Скинув одежду, он стал облачаться в мягкий и облегающий комбинезон, после чего надел сверху свободные штаны, футболку и куртку. Из обуви предпочел легкие спортивные тенниски. Попрыгал на месте, удовлетворенно кивнул. Полевую форму решил тоже взять с собой. Появилось подозрение, что эта ночная вылазка таит в себе огромную интригу. И оба комплекта еще пригодятся. Подхватив сумку, Никита вышел из спальни и кивнул Одоевскому.

— Свет не гасите, — предупредил новый Глава Опричной Службы. — Я дал распоряжение, слуги сделают все что нужно.

В коридоре, освещенном тусклыми дежурными плафонами, никого не было. Странная пустота разбавлялась лишь одним охранником, маячившим в дальнем конце, где находилась лестница, ведущая к служебному выходу.

Проходя мимо напряженного не по ситуации бойца, Никита обратил внимание, что тот был не из состава караула (тех-то парней он уже всех в лицо знал), и оружие у него для штурмового боя.

На улице стояла глухая тишина. Ни ленивого лая городских собак, ни звука машин.

— Комендантский час, — тихо пояснил Одоевский, взяв на себя роль проводника, и надолго замолчал, даже когда шел через парк.

Ничуть не удивившись, Никита увидел два черных внедорожника, явно готовых сорваться в любой момент и исчезнуть в ночи. Полковник распахнул заднюю дверь и кивнул, приглашая молодого мужчину занять свое место.

— Я буду в другой машине, — сказал он, оставив Никиту наедине с пассажиром в абсолютно черной одежде. Его стихийный доспех в магическом поле переливался бледными всполохами подобно тяжелой волне.

— Удивлен, Никита? — негромко спросил Владимир.

— Скорее, заинтригован, — признался волхв, устраивая на коленях сумку с вещами. — Вряд ли вы решили устроить экскурсию по ночной Твери. Я, кстати, за туристическую путевку не платил.

— Для особых гостей — особые скидки, — в тон ему ответил Великий князь, машинально ухватившись за ручку, когда машина тронулась с места, и пристроившись в хвост впереди идущего рычащего монстра, ходко побежала по дороге. — Несколько часов назад мне доставили письмо от княжны Тэмико. Верный человек из охраны моего брата Данилы умудрился проскочить из Ярославля через все блокпосты.

Так как Никита молчал, дав возможность государю самому раскрыть тайну письма, тот усмехнулся в темноте салона и продолжил:

— Тэмико описывает ситуацию со своим мужем как очень серьезную и подозревает о какой-то игре Всеслава, в которую втянул и Данилу. Что ж, я такой вариант никогда не отбрасывал в сторону, хоть он и выглядит притянутым за уши. Дело в другом. Княжна просит меня разыскать как можно быстрее некоего молодого человека, у которого в услужении целый демон. Догадываешься, о ком речь идет?

— То есть она не знает, что я уже здесь?

— Да. Тэмико каким-то образом умудряется узнавать новости, стекающиеся к Всеславу Ивановичу. Но не все. Скорее всего, часть информации, самой весомой и важной, дядюшка получает из других каналов, недоступных ушам агентов моей невестки. Принцесса помнит о тебе и просит помощи у миссии.

— Что из этого следует?

— Тэмико в отчаянии. Всеслав ее дожмет и заставит призвать пару-тройку демонов для перелома ситуации. Дядя поднимает ставки, и это меня очень напрягает. Не будь тебя здесь, я принял бы условие Михаила Михайловича и нанес воздушный удар по центру мятежа. Все, что говорилось на совещании — это от лукавого. Мои пилоты к черту в логово готовы пойти, чтобы завершить войну. По секрету, боевые маги уже давно приготовили заряды с магической начинкой. Ограниченный взрыв с огненным эпицентром. Разрушений много не будет, но Всеславу не выжить.

— Но там же Данила и Тэмико, — безучастно заметил Никита, обдумывая сказанное.

— А еще жена, младшие дети, слуги, — добавил Владимир. — Поэтому я сдерживаюсь. Не хочу слыть палачом, который принес мир ценой крови невинных.

— Мой тесть обязательно бы привел несколько тезисов о неправильности подобного самокопания, — Никита посмотрел на государя, едва различив лицо в размытой темноте салона. Да и улицы, по которым они ехали, оказались погружены в черноту.

— Какой из них? — с хитрецой спросил Владимир.

— Самый именитый, — Никита усмехнулся в ответ. — Так что там Тэмико предлагает?

— Ну, предложений как таковых нет, а вот согласие объединить усилия двух людей, умеющих подчинять демонов от нее получено.

— Ради чего?

— Полагаю, одним ударом покончить с мятежниками.

— Твари, которые сидят за Вратами, славятся необузданностью и коварством, — волхв заметил, что машины проскочили центр города и направляются к Волге. Они ехали явно не на полигон с порталом, а куда-то в другое место. — Сможет ли Тэмико дать им точный приказ?

— Но ты же как-то смог приручить своего.

— Мой демон — Высший. И я его не призывал из Нави. Он уже служил своему хозяину, но я смог правильно прочитать имя и переподчинил себе.

— Неожиданно, — хмыкнул Великий князь. — А с другими тварями сможешь повторить?

— Слишком сложно, да и нет в этом нужды. Мой Слуга их просто сожрет, если те окажутся ниже его по статусу. Вот только Тэмико права. Открыв Врата в вашу Явь, рискуете получить серьезные проблемы. Принцессу лишат титула Хранительницы, даже если она сможет подчинить себе опасное оружие.

— Тогда придется действовать жестко, чтобы не допустить подобного, — голос Владимира оставался твердым с нотками усталости.

— Так куда мы едем, государь?

— В аэролетный полк прямого подчинения, — усмехнулся Владимир, увидев вытянувшееся в удивлении лицо Никиты. — Полетим в Углич. Пусть Тарковский и Меньшиков поводят немного за нос Всеслава, пока мы обустраиваемся в городе.

— Разве я не буду присутствовать на переговорах?

— Ну, почему же? Будем, оба. Когда Всеслав уверит в свою победу. Он уже готовит засаду на пути в Углич или в самом городе, чтобы уничтожить и меня, и тебя, Никита.

— То есть… — Никита стал догадываться.

— Да-да. Два часа назад из Твери вышла колонна с миссией, а в Ярославль утекла дезинформация, что в ней нахожусь я и ты. Причем, в одной машине. Точно такой же, как эта, — Владимир постучал по спинке переднего кресла, но молчаливо сидевший всю дорогу охранник не обернулся.

— А кто вместо нас?

— Мой двойник и охранник, исполняющий роль барона Назарова. По комплекции подобрали, — опережая вопрос пояснил Рюрикович. — Главное, засветили выезд колонны перед возможным агентом.

— Да ты авантюрист, государь, — хмыкнул Никита.

— По сравнению с тобой — мальчишка, — отмахнулся Владимир. — Поэтому основная партия написана для тебя.

Углич, Явь-два

Мост через Волгу пересекли в полной темноте. Пост охраны в виде бетонной коробки и пулеметным гнездом на крыше, обложенным мешками, остался позади, и обе машины свернули налево, по грунтовой дороге нырнули в густые заросли.

— Малицкая роща, — пояснил Владимир после долгого молчания. — Скоро будем.

— А что здесь у вас спрятано? — полюбопытствовал Никита.

— Мои орлы, — с гордостью откликнулся Великий князь. — Летный полк «Грифон». Отчаянные парни… ну, я уже об этом говорил.

Несколько раз лесная дорога виляла из стороны в сторону, пока машины не выскочили на огромное поле, окруженное сосновым лесом. Сразу же в глаза бросились причальные мачты, возле которых колыхались три вытянутые туши с плавниками, сплюснутые сверху невидимой силой. В скудном свете дежурных фонарей Никите показалось, что это киты-косатки, насильно привязанные к высоким металлическим фермам, пытаются вырваться на волю. Агрессивные обводы оболочки с выпирающими ребрами оперений и стабилизаторов, маршевые двигатели, едва светящиеся сине-фиолетовыми излучениями магической энергии, гондола для стрелков недвусмысленно показывали на предназначение аэролетов. Это были убийцы, а не пассажирские перевозчики.

Один из них привлек внимание необычной, линзообразной формой.

— Что за летающая тарелка? — кивнул Никита на это чудо, когда машина неторопливо проезжала мимо посадочных площадок к палаточному лагерю, раскинувшемся на опушке леса.

— Разведывательный аэролет «Молния», — пояснил Владимир, — тоже не отрывая взгляда от «тарелки». — Самая последняя модель, разработанная в недрах конструкторского бюро князя Сицкого. Уже прошла все летные испытания, собирались поставить на поток, чтобы через пять лет у нас была полноценная аэрогруппа из таких вот красавцев. Двигатели «Акира» на магических ускорителях, два отсека для гелия и три накопительных отсека, где аккумулируется вся энергия. Она питает всю бортовую аппаратуру, формирует защитные контуры во время нападения противника или от ударных магических техник. Экипаж — пять человек. Командир, второй пилот-маг, бортинженер, штурман, стрелок. Служат только дворяне. Отбор очень жесткий. Захоти я стать пилотом, но не пройдя комиссию — завернут без сожаления.

Великий князь улыбнулся мальчишеской улыбкой, и Никита заподозрил, что у Владимира раньше была такая идея, пока был жив отец.

— «Молнию» можно использовать в качестве бомбометателя?

— Да, без проблем. Грузоподъемность до трехсот тонн. Перевозка пассажиров не предусмотрена, потому как большую часть всего пространства занимает магическая аппаратура слежения. Есть каюта капитана и отсек для отдыха экипажа. Так что полетим с комфортом.

Внедорожники остановились возле большой палатки, где маячили два бойца с автоматами. Они тут же взяли под прицел подъехавшие машины, но выскочивший наружу высокий мужчина в щеголеватом белом кителе, похожем на морскую парадную форму, предупреждающе махнул рукой. Он же лично и безошибочно распахнул заднюю дверцу нужного автомобиля и вытянулся во весь свой рост, даже попытался прищелкнуть каблуками.

— Государь! Рад видеть вас в нашем славном летном полку «Грифон»! — негромко, но четко поприветствовал офицер.

На рукаве его кителя виднелась нашивка в виде парящего в облаках грифона — полкового герба. Полковничьи звезды на плечах говорили, что перед гостями сам командир аэролетной группы.

— Все готово, Архип Иванович? — не чинясь, Владимир поздоровался с ним за руку.

— Так точно! Только приказ дайте — тотчас же взлетим!

— Взлетим, обязательно взлетим. Познакомьтесь, это барон Назаров Никита Анатольевич. Никита, перед вами полковник Багряный, один из опытнейших пилотов нашего воздушного флота.

— Очень приятно, — Никита ощутил, насколько сильные у офицера пальцы, подобно щупальцам краба, сжавшим его руку.

— Когда отправляемся? — Багряный опять развернулся в сторону Великого князя.

— Через полчаса. Проложен ли маршрут с учетом моих замечаний?

— Да, государь. Прошу в палатку.

«И когда он успел провернуть это дельце, чтобы и экипаж был готов, и маршрут»? — удивился Никита, заходя следом за Владимиром и Багряным в полевое помещение, разделенное на две половины. Первая представляла из себя небольшой закуток для одежды и обуви, где находилась и умывальня, а вот вторая оказалась оборудована как штабная комната: длинный стол для совещаний со стоящими на нем светильниками, легкие раскладные стулья. Три застеленных кровати в дальнем углу отгорожены брезентовым пологом, но не настолько, чтобы не заметить импровизированную спальню.

При виде Великого князя со стульев вскочили четверо молодых офицеров в лазурно-зеленой летной форме, состоящей из легкого кителя, штанов и высоких берцев.

— Государь, разреши представить экипаж «Молнии», — Багряный строгим взглядомзаставил пилотов выстроиться в одну линию. — Капитан Долгов, помощник командира, второй пилот-маг. Капитан Касьянов, бортинженер. Лейтенант Ропп, штурман. Поручик Зайцев — стрелок.

По мере того, как полковник называл имена, Великий князь шел вдоль короткого строя и пожимал руки пилотам. То же самое проделал Никита. Дождавшись, когда Багряный представит и его, он скромно отошел в сторону. Владимир еще раз оглядел пилотов и удовлетворенно кивнул.

— Пожалуй, обойдемся без чаепития. Времени у нас мало. Полковник, прошу карту.

Багряный зашел за брезентовый полог, оттуда заскрежетало железо. Видимо, в импровизированной спальне находился походный сейф, из которого сейчас командир «Молнии» доставал карту. Так и есть. Полковник вернулся быстро и скупыми, уверенными движениями, расстелил карту размером метр на метр, разгладил ее широкими ладонями и взял в руки остро заточенный карандаш из латунной гильзы, игравшей роль канцелярского аксессуара.

— Сначала мы построили маршрут по прямой, исходя из недостатка времени, — сказал Багряный, — но потом наши «погодники» предупредили о зарождающемся грозовом фронте, идущем от Иваново и Шуи. Лезть в такую мясорубку не стоит, государь. Болтанка будет серьезной, да и капитану Долгову придется напрячь свои силы. Поэтому решили идти через Бежецк на высоте двух тысяч. Там небольшой попутный ветер, потеряем не больше получаса. Разгоним магические движки до ста километров в час. Расчетное время прибытия на линию боевого соприкосновения — три сорок утра.

— Вы просчитали момент, как будем садиться?

Багряный неожиданно замялся, переглянулся со своим первым помощником.

— Государь, насколько мне известен театр боевых действий под Угличем, там нельзя сесть, не повредив аэролет. Наши войска стоят в междуречье Волги и Корожечны, где очень силен продольный ветер и нет подходящей площадки для посадки. Снижение чревато столкновением с деревьями. Там ведь густые леса. А еще сильная система противовоздушной обороны. Мятежники обладают зенитными установками, которые запросто продырявят «Молнию».

— А щиты? — Великий князь посмотрел на Долгова.

— Так и у них снаряды напичканы под завязку магическими артефактами, пробивающими защиту, — ответил тот. — Наши щиты выдержат несколько попаданий, я это гарантирую, но посадка требует очень много времени. Остается только использовать парашюты.

— Вы предлагаете своему государю прыгать с высоты двух тысяч метров на парашюте? — вскинул правую бровь Владимир. У него это отлично получилось.

— Появление «Молнии» сразу наведет на определенные мысли, — сказал Багряный, упершись взглядом в карту, словно хотел найти на ней решение проблемы. — Сейчас рассветает рано, разведка засечет аэролет. А вы же, государь, хотели проникнуть в город до ранних сумерек.

«А ты еще тот авантюрист, Володя! — с изумлением подумал Никита, глядя на бесстрастное лицо Великого князя. — Чего задумал-то? Хотя бы поделился планами. Какой-то затык с посадкой выходит».

— Вы ни разу не прыгали с высоты двух километров с самораскрывающимся ранцем? — поинтересовался волхв у Владимира Юрьевича, расхаживающего по палатке.

— Не довелось. Тем более, я не «воздушник», не смогу создать нужное плетение, чтобы оно помогло мне приземлиться без ущерба здоровью, — пробурчал Рюрикович.

— Государь, давайте вылетать, — решился Никита. — Вам Басманов рассказывал, как я прыгнул из окна?

— Не хотите ли вы сказать, барон, что сможете проделать этот фокус еще раз? — оживился Владимир.

— А вы доверитесь мне?

— Я — Великий князь, государь всея Руси, — расправил плечи молодой мужчина. — Мне ли бояться? Тем более, парашют-то у меня есть.

— В таком случае не будем терять время, — Никита заметил, что Багряный со скрытым интересом смотрит на него, перебирая в уме, какие способности таит неизвестный ему барон. — Господин полковник, командуйте отлет.

Когда гондола, скрипнув от напряжения, оторвалась от земли, Никита машинально посмотрел на часы. Светящиеся стрелки и цифры показывали двенадцать-сорок ночи. Багряный утверждал, что новый маршрут удлинит полет на сотню километров, и в общем выходит двести десять километров. Если скорость увеличить даже до девяноста в час, на магические движки ляжет серьезная нагрузка. Но за два с половиной часа можно долететь до Углича незамеченными. Только потом «Молнию» придется ставить на техническое обслуживание.

Командир аэролета, Долгов, бортинженер Касьянов и штурман Ропп находились в пилотном отсеке, а поручик Зайцев занял место стрелка в конце гондолы, где у него была установлена пулеметная спарка. Он так и оставался там до конца полета, а Владимир и Никита разместились с любезного разрешения Багряного в его каюте.

— Не хотел признаваться при офицерах, что серьезно беспокоюсь о прыжке с такой высоты, — нервно усмехнулся Великий князь, сидя в кресле и попивая из бокала бренди, после того как «Молния» мягко оторвалась от аэростатной площадки и взмыла вверх. — Может, стоит воспользоваться парашютом? Вдруг твой демон заартачится и не подхватит нас возле земли?

— Призванный демон на такие шутки способен, — пожал плечами Никита, расположившись на узком диванчике. — У меня же Слуга, связанный серьезными обязательствами. Впрочем, решай сам.

— И все-таки?

— Допустим, он не подхватит нас, — волхв не хотел обижать Владимира недомолвками. — Всякие ситуации случаются. В этом случае я использую магоформу приземления. Падения как таково не будет, мы мягенько шлепнемся как в стог сена.

— Обнадеживает, — усмехнулся Владимир.

— Вы бы, государь, поделились своими планами, чем волноваться за исход ночного прыжка.

— Мое появление в Угличе Всеслав, без сомнения, будет ждать, хотя на совещании было принято решение не ехать, — он отсалютовал бокалом, призывая Никиту тоже расслабиться. — Но это было сказано для чужих ушей, понимаешь? Покушение отрицать глупо, аналитики рассчитали, что дядюшка так и поступит в восьми случаях из десяти. Тем не менее, в ответном письме он настаивает на моем присутствии в переговорах. Как думаешь, пойдет ли Всеслав на просчитываемое разведкой преступление?

— Вероятно, нет, — высказал свою мысль Никита, пригубив бренди.

— О чем я прекрасно осведомлен, — кивнул Великий князь. — А от тебя он обязательно захочет избавиться, потому что знает, насколько сильна угроза в лице барона Назарова.

— Ну… о чем-то подобном я тоже думал. А теперь подробнее о плане, пожалуйста.

— Высадимся неподалеку от Еросимово. Там расположен штаб Второго пехотного полка. Воевода Сарычев уже предупрежден о моем приезде, только мы не станем заходить в село, обогнем его по дуге — и сразу к Волге. Переправимся через нее в районе Новоселок, доберемся до Углича.

— Пешком? — Никита все больше и больше поражался авантюре, которую собрался провернуть Великий князь.

— Если найдем попутку — то доедем, — пожал плечами Владимир. — В Угличе нас будет ждать верный человек, знавший моего отца. Затаимся там на время и посмотрим на спектакль со стороны. Как только выясним, какой ход предпримет Всеслав, выйдем на сцену. Пусть думает, что обвел нас вокруг пальца.

— Государь, план совершенно безумный и непредсказуемый, — покачал головой волхв.

— Я знаю. Но мне сейчас важно сберечь тебя как единственного человека, могущего противостоять атаке тварей, — Владимир одним глотком допил бренди. — Тэмико не сможет долго сопротивляться давлению дядьки Всеслава. Он — человек с огромным жизненным опытом, рано или поздно сломает девчонку. Поэтому, Никита, ты находишься под ударом. Я тебя спасаю, а не занимаюсь авантюрами.

— Спасибо, Володя, — по-простому ответил Никита, и вжикнув замком сумки, достал оттуда второй комплект «бриза». — Но и я обязан тебя защитить, пока мы будем шарахаться по ночному Угличу. Надевай это. И не снимай даже во время переговоров.

Он кинул комбинезон, Великий князь ловко поймал его, развернул, стал с любопытством мять его и разглядывать.

— Объяснишь, что это?

— Бронекостюм индивидуальной защиты на магических платах, интегрированных в ткань, — улыбнулся Никита, распахивая куртку и задирая футболку. — На мне такой же. Только придется сначала раздеться до трусов. Очень важно, чтобы ткань соприкасалась с кожей. Не переживай, здесь все продумано. Каждый амулет имеет строго определенные функции. Одни следят, чтобы не было переохлаждения или перегрева, другие активируют защитные свойства ткани, третьи воздействуют на раны, если человек все-таки получил их. Там еще куча разнообразного функционала, но основные я перечислил. «Бриз» держит пулю четырнадцатого калибра, точнее — до десяти попаданий. Потом, конечно, наступают критические изменения в защитном контуре.

— Ничего себе, — продолжал мять комбинезон Владимир, не отрывая от него взгляда. — Кто создал?

— Я.

— Невероятно, — молодой государь поднял голову и взглянул умоляюще на Никиту. — Продай технологию? Я понимаю, что цена такой брони неимоверно высока, и вряд ли ты согласишься. Как смотришь, если я передам в твое вечное пользование Угличский удел?

— За технологию?

— Ну, смысла покупать у тебя «Бриз» я не вижу. В любой момент продавец, то бишь твой император, может отказать и закрыть лавочку. А технология останется здесь.

— Государь, это уже не я решаю, — вздохнул Никита. — Да, костюм разработан в недрах моей корпорации, и я являюсь единственным изготовителем подобного бронекостюма. Но император дал ясно понять, что любые сделки по технологии изготовления теперь пойдут лично через него. Здесь ты прав насчет разрешения.

— Наверное, придется лично разговаривать с императором, — хмыкнул Владимир, скидывая с себя одежду. — В любом случае, переговоры о сотрудничестве после подавления мятежа будут. Я обязательно включу в повестку вопрос о «Бризе».

Никита стал помогать Великому князю натягивать плотный костюм на тело. Первая примерка всегда проходит тяжело, даже несмотря на то, что изнутри ткань обрабатывается порошком на магической основе. Он был похож на тальк, но не оставлял следов на коже и не осыпался после каждого применения. Исключение составляли комбинезоны, пострадавшие от интенсивного воздействия магических плетений или огнестрельного оружия.

— Походи, государь, привыкни, — посоветовал Никита, старясь не смотреть, как Владимир поджимает губы, чтобы не растянуть их в радостной, похожей на искреннюю ребячью, улыбке. — Нигде не жмет?

— Слегка в плечах, — подумав, ответил Великий князь. — И в бедрах.

— Нормально. Присадка прошла удачно.

Когда в каюту заглянул Багряный, Владимир уже спрятал «Бриз» под черной тканевой курткой и такими же свободными, как у Никиты, штанами.

— Через двадцать минут подходим к точке сброса, — предупредил полковник. — Нужно надеть парашют, государь.

Никита после недолгого раздумья не стал настаивать, чтобы молодой правитель Руси отказался от прыжка без парашюта. Полковник Багряный просто не допустил бы подобного безумия. Он же не знает, что гость из чужой Яви может спокойно использовать Стихию Воздуха и без особых проблем осуществить приземление. Не нужно давать в его руки дополнительную пищу для размышлений. Пусть Никита останется для него всего лишь человеком, наделенным особыми полномочиями. Не более.

В мягкой полутьме дежурного освещения Владимир и Никита прошли за Багряными в отсек, где поручик Зайцев копошился с квадратными ранцами парашютов. Полковник решил помочь своему государю, а стрелок занялся гостем, тщательно стягивая каждый ремешок, по два раза проверяя прочность замков.

— Осталось пять минут, — сказал Багряный, когда все было готово. Он излишне нервно посмотрел на свои часы. — Мы опустились на полторы тысячи, где нет сильного ветра, так что далеко не унесет, я надеюсь.

— Не переживайте, Архип Иванович, — подбодрил его Великий князь, хотя сам выглядел бледнее мертвеца. Он-то прекрасно знал, что сейчас его ждет.

Зайцев уловил сигнал своего командира, гулко сглотнул слюну и подошел к боковому люку. Повернув ручку, он дернул на себя дверь, и в отсек мгновенно ворвался ветер, издавая свистящие звуки. Никита наступил на самый край, за которым расстилалась чернильная темнота с редкими переливами огней на далекой отсюда земле.

— Государь, встаньте лицом ко мне, — повысив голос, сказал волхв. Он боялся, что Владимир сиганет вниз раньше него, и как потом ловить человека в темноте — не представлял. Лучше сразу зафиксировать его в объятиях и не отпускать до полного приземления. Дуарх должен подхватить их над землей.

Полковник переглянулся со своим стрелком, на их лицах мелькнуло изумление, но Великий князь без колебаний выполнил указание Никиты, который тут же крепко обхватил его за пояс и глубоко вздохнув, вытолкнул Владимира и себя в холодную пустоту. Сплюснутая туша аэролета мгновенно растворилась где-то в вышине, мелькнув на прощание отблеском фонаря в отсеке.

«Дуарх, ловишь нас на комфортной высоте и плавно опускаешь на землю, — мысленное общение с демоном у Никиты уже было давно разработано до мелочей, нужно было лишь произнести кодовое слово, вроде звонка абоненту. Памятный прыжок из окна кабинета Басманова не хотелось повторять без гарантии. — Приказ понял?»

«Я уже наготове», — прошелестел далекий и искаженный голос демона из Нави.

Они молча камнем летели вниз. Владимир не кричал из свойственной государственным деятелям гордыни, а Никита был слишком занят вызовом Дуарха, чтобы обращать на эту деталь внимание. На всякий случай он обхватил еще и ногами своего спутника, боясь, что от перегрузок расцепит руки.

— Видишь землю? — закричал Никита сквозь сумасшедший свист ветра.

— Нет! Слишком темно!

Несколько «амеб» сорвались с пальцев волхва и устремились вниз, производя моментальные расчеты подобно точным высотным приборам.

— Держись! — рявкнул он в ухо Владимира.

Их основательно встряхнуло, и на какое-то мгновение оба почувствовали, что падение замедлилось. А потом медленно, даже с небывалой аккуратностью потянуло к земле. Морозный пар окутал людей, осыпая на них влажные хлопья инея. Никита первым плавно и даже с какой-то невероятной мягкостью упал на землю спиной и охнул от тяжести, навалившейся на него. Рассчитывал упасть боком, а получилось так, как получилось. Но Владимир сообразил и быстро скатился с барахтающегося под ним волхва.

Они несколько минут лежали на спине и бездумно смотрели в скудное звездное небо и приходили в себя. Если для Никиты подобный экстремальный спуск был не внове, то Великий князь испытал настоящий шок.

— Черт! Черт! — тихо воскликнул Владимир, не сдерживая эмоций. — Это было невероятно! У меня внутренности в мелкий комок сжалось!

— Чего не орал, государь? — поинтересовался Никита, лениво расстегивая замки на ремнях ранца. — Думал, ты сознание потерял. Неужели не страшно было?

— Невместно орать при своих подчиненных, — выдохнул Владимир. — Сначала сдержался, а потом не до этого было, когда кувыркаться стали. А так да… страшно. Никогда никому не рассказывай, как летел вниз в обнимку с государем русским. Иначе обижусь и перестану видеть в тебе друга.

— Серьезное предупреждение, — волхв постепенно приходил в себя. — Ладно, вставать надо и топать. Еще час — и горизонт светлеть начнет.

— Да, пора, — решительно произнес Владимир и вскочил на ноги. — А что нас удержало в воздухе перед приземлением? Показалось, как будто в морозильную камеру попал.

— Демон нас подхватил. Это обычная реакция на его появление. Холод, изморозь.

— Но я его не видел.

— Высшие умеют трансформироваться в разнообразные явления природы, — пояснил Никита, оглядываясь по сторонам с помощью магического зрения. — Так, и где мы находимся? Вижу впереди поле, низкие кустарники. Позади нас лес.

— Идем по полю, — решительно сказал Владимир, взваливая на плечо ранец. — Впереди Волга. Нам нужно выйти к ней и найти лодку. Там много рыбацких хижин по берегу разбросано, возьмем одну.

— Не стыдно государю заниматься воровством? — усмехнулся Никита и широко зашагал по шелестящей под ногами траве.

— Когда идет война, такие мелочи не должны мешать первостепенным задачам, — отрезал Владимир. — Потом разберемся.

— Сдается мне, ты уже все распланировал заранее.

— Было время, — тихо хохотнул Великий князь. — С князем Вельяминовым разрабатывали план форсирования Волги и внезапного удара по Угличу, когда он еще был занят Всеславом. Много чего интересного разведка принесла в клювике. Вот и пригодилось. Нам нужно выйти к Горкам или хотя бы где-то в окрестностях, а оттуда в Новоселки. Там нас будет ждать человек.

— Он знает, что мы сегодня появимся?

— Он ждет уже вторые сутки, с полуночи до четырех утра. Если не появимся, приедет завтра.

— Ты изменился, государь, — уважительно покачал головой Никита. — Так спланировать операцию за то время, пока мы прохлаждались в Твери, дорогого стоит.

— Отец учил, — вздохнул Владимир. — Из сотен мелких стежков складывается общая картина. Вот я и готовился к этому рейду.

— Подожди, так ты знал, что князь Тарковский приведет меня? — огибая особо пышно разросшийся куст, поразился Никита.

— Да. У меня же не выходила из головы история с твоим прыжком из окна. Басманов все уши прожужжал отцу, что Назарова нужно задержать и заставить его выдать тайну, с помощью которой он, якобы, подчиняет себе демонов. Я запомнил и попросил Абу-Хана помочь… — молодой государь замолчал и остановился, оглядываясь по сторонам. Потом вытянул руку вперед. — Там река. Чувствуешь, свежестью потянуло? А вон там, левее, смотри… Видишь цепочку огоньков? Углич. Портовая зона.

— Мы успеем до рассвета переправиться на другой берег?

— Должны успеть, — Владимир ускорил шаг.

Серая маслянистая лента Волги показалась через полчаса. Никита поразился, насколько точно Багряный зашел на точку выброски. Настоящий профессионал, сумевший выжать из аэролета все, на что он способен. Ни на километр не отклонился от линии маршрута.

К этому времени на востоке черная ткань неба уступила место серым разводам наступающего утра. Но еще было достаточно темно, чтобы спокойно переправиться через Волгу. Придержав чуть ли не бегущего Владимира, Никита осторожно подобрался к берегу, прячась под раскидистыми ивами, и огляделся по сторонам. Слева узкой полоской тянулся однообразный песчаный пляж, плавно изгибаясь к западу. Справа же виднелись несколько приземистых сараюшек.

— Нам туда, — прошептал Владимир. — Там должны быть лодки.

Предупреждающе подняв руку, чтобы Великий князь не вздумал раньше него направиться туда, он снова запустил «амеб», ловко считывающих в магическом поле присутствие чужих людей. Облегченно вздохнул. Ни одной души. Это хорошо. Когда по обе стороны реки стоят противоборствующие армии, простолюдинам лучше уйти с их дороги. Рано или поздно здесь начнутся бои, если переговоры ни к чему хорошему не приведут. Жители Углича и так в подвешенном состоянии, не зная, куда качнется чаша весов. Но сейчас они — верноподданные государства Русского, и Владимир — их настоящий, законно взошедший на престол Великий князь. Поэтому он пришел лично разрешить перезревшую проблему.

— Можно идти, — Никита скатился по песчаному откосу вниз, тут же сформировал защитную завесу, чтобы ни одна неожиданность не помешала их делу. Все-таки с ним был сам государь, и сейчас он отвечал за Владимира головой. Вполне допускался даже такой вариант, что на этом берегу могли шнырять диверсионные группы Всеслава. Наткнуться на них сейчас не хотелось.

Дойдя до самого первого сарая, Никита осторожно потянул на себя дверь и вошел внутрь. Вспыхнувший на ладони холодный язычок белого пламени осветил помещение, заваленное старым рыбацким хламьем: порванные сети, развешанные под потолком, весла вдоль стены, перекошенный верстак, рассохшиеся деревянные бочонки, перевернутая вверх днищем лодка. Она была старой и уже ни на что не годной.

Никита вышел на улицу.

— Здесь ничего нет, — сказал он Владимиру и пошел дальше.

Осмотр остальных сараев не принес хороших результатов. Все более-менее подходящие лодки кто-то сознательно оттащил от реки. Возможно, сами деревенские жители, сообразив, что в такое ненадежное время можно лишиться единственного средства для пропитания, спрятали моторки и надувные лодки в своих схронах.

Но переправляться на другой берег было необходимо. Рассвет наступал с неумолимой быстротой. А вместе с ним и туман, тяжелыми клубами скатывавшийся с луговины. Никита улыбнулся. Он уже хотел использовать водную Стихию, чтобы создать завесу, но переживал, что усилившийся магический фон почувствуют волхвы двух противоборствующих сторон.

Из трех обнаруженных лодок выбрали наименее поврежденную и на руках перенесли к воде. Никите показалось, что Великий князь с удовольствием окунулся в авантюру, и это путешествие к линии фронта вызывает у него невероятные эмоции. Он пыхтел, но добросовестно помогал волхву.

— Выйдем на середину реки, попробую как-нибудь заделать щели, — осмотрев днище, сказал Никита, и оттолкнув лодку от берега, запрыгнул в нее. Владимир тут же умело и абсолютно неслышно погрузил весла в воду.

Они постепенно отдалялись от берега и вскоре туман надежно скрыл их от ненужного взгляда. Никита ждал, когда в лодку начнет просачиваться вода, но почти до самой середины Волги ничего катастрофического не происходило. А вот потом как будто устав держать давление, лодка потекла сразу в нескольких местах.

— Придется вплавь, если воды наберем, — услышав подозрительный плеск под ногами, предупредил Владимир, размеренно дыша и мощно работая веслами, отчего куртка на широких плечах опасно трещала, грозясь разойтись по швам.

— Попробую заткнуть дыры, — Никита замер, активируя нужные ему энергетические каналы. Дерево растет из земли, питается ее Силой, а значит, нужно использовать именно эту Стихию. «Вода» только помешает. Создав самый простецкий скрипт, он накачал его необходимым количеством энергии и ударил по борту лодки, словно вгоняя магоформу в доски. Воздух вокруг них слегка вздрогнул, потянуло холодом.

— Интересная техника, — заметил Владимир, продолжая рывками гнать посудину к угличскому берегу. — И как это все будет работать?

— Сам не знаю, — признался волхв, ожидая результата. — Я создал плетение на коленке, если можно так сказать. Но, вообще-то, это дежурные схемы, которые должен уметь делать ученик Академии. Я создавал такие скрипты в десять лет. Дядька Кирилл, который был моим первым наставником, гонял так, чтобы подними ночью — мог бы показать две-три магоформы с закрытыми глазами, даже в спящем состоянии.

— Суровый у тебя был дядька, — усмехнулся Владимир. — Что-то скрипит жутковато…

— Кажется, действует, — довольным голосом откликнулся Никита, и наклонившись, подсветил магическим огоньком днище лодки. — Ага, доски в распор пошли, сейчас все щели заткнут.

— Процесс разбухания древесины активировал? — догадался Великий князь.

— Ну… можно и так сказать. Давай, государь, сменимся.

— Нет уж, следи за состоянием лодки, да и немного осталось. Слышишь, лай собачий хорошо слышен? Значит, берег близко.

— Половина четвертого, — посмотрел на часы Никита.

— Успеем, — сквозь зубы процедил молодой князь, и уже не таясь, стал грести так, что холодные брызги полетели в лицо волхва.

Последние метры тянулись невыносимо долго, и вот нос лодки влетел в песчаную отмель. Владимир вытащил весла из уключин и аккуратно положил их на дно.

— Кому-то повезет еще поплавать на ней, — он ловко выпрыгнул на берег.

Невдалеке, в предрассветных сумерках темнели крыши какого-то поселка или деревни. Опять где-то гавкнула собака и затихла, словно поняв, что не следует дразнить крадущихся вдоль берега людей. Владимир достал какой-то небольшой предмет и крепко сжал его в кулаке. Никита ощутил всплеснувшуюся магическую волну.

— Амулет односторонней связи, — пояснил Владимир и скользящим шагом двинулся вдоль бань и огородов, выходивших к реке. Движения его приобрели пластику хищника, осторожного и сильного. От сдержанного и домашнего Великого князя ничего не осталось. Перед Никитой сейчас был воин, умеющий драться и скрытно ходить в тылу врага. Теперь понятно, что авантюрный план создавался не на ровном месте, он был тщательно отработан, а все, кто в нем участвовал, оказались связаны невидимой нитью исполнения. За двое суток организовать и провернуть операцию, истинный смысл которой Никите не был известен до конца — это весьма сильно. Испытывал ли барон Назаров досаду, что его используют втемную? Вряд ли. Рядом был союзник, друг. Он и сам ощутил возросший азарт и желание довести до конца дело, чтобы побыстрее вернуться в родное «Гнездо».

По протоптанной тропинке молодые люди поднялись вверх и очутились в каком-то проулке. Владимир на мгновение замер и вдруг махнул рукой, призывая Никиту следовать за ним. Проулок выводил на широкую улицу. Слева мелькнул свет фар, и через минуту показался легковой автомобиль, шуршащий колесами по гравию. Великий князь уверенно шагнул навстречу, поднимая руку.

Машина остановилась, но водитель не вышел наружу, только приспустил окошко со своей стороны. Высунул голову и негромким старческим голосом произнес:

— Садись живее, Володька. Светает быстро.

Никита с государем нырнули на заднее сиденье. В салоне пахло крепким табаком и воском. Сидевший за рулем мужчина, не оборачиваясь, кивнул стриженным затылком и неторопливо поехал по спящей улице. В некоторых домах уже зажигался свет.

— Как добрались? — спросил водитель.

— Нормально, — откликнулся Владимир. — Кажется, удалось прошмыгнуть незамеченными.

— Передали, колонна из Твери пришла в Еросимово, — доложил знакомый государю человек. — Нападения не было. Утром планируют заехать в Углич. С той стороны тоже оживление. Насчет Всеслава не знаю, прибыл он или нет, но полагаю, к завтрашнему вечеру будет здесь.

— Ты уверен, дядька Степан?

— Я же не профессиональный разведчик, сынка, — ухмыльнулся водитель и обернулся. — Могу только предполагать.

Никита увидел перед собой старика лет шестидесяти-семидесяти, еще крепкого, жилистого, с густыми посеребренными усами как у казака, с округлым лицом и очень- очень выразительными глазами, которыми он за один удар сердца обсмотрел спутника своего государя. Показалось, блеснули в зрачках опасные намерения.

— Люди нашептали, на восточной окраине города заметили возню мятежников. Стягивают туда броню и серьезное подкрепление. Значит, будет твой дурной дядька здесь. Никуда не денется.

Пока дед Степан говорил, потянулась деревенская околица, мимо которой машина проскочила довольно быстро и выехала на пустынную асфальтированную трассу.

— Где нас спрячешь, Степан Афанасьевич? — поинтересовался Владимир и протяжно зевнул. Напряжение ночи сказывалось и на Никите. Хотелось завалиться в постель и поспать несколько часов.

— К себе повезу. В особняке Паршина вам пока появляться не следует. Пусть Всеслав скинет свои козыри, — старик прибавил газу, машинка дернулась и понеслась навстречу светлеющему горизонту. — Если ваши двойники спокойно добрались до места, значит, их начнут пасти. Вона, твоего гостя особенно.

— Кстати, познакомьтесь. Это Степан Афанасьевич, при моем отце служил в очень секретном подразделении. С детства меня обучал всяким интересным премудростям. Даже я до сих пор не знаю, чем именно он занимался.

— Ой ли, Володька! — хмыкнул дед Степан, пошевелив усами. — Напряги голову, поспрашивай людей, авось и сообразишь.

— Ладно, я до тебя доберусь с парой бутылок водки, — шутливо пригрозил Великий князь, который спокойно воспринимал нарочито приземленное обращение к себе. — А этого человека зовут Никита. Прибыл из-за Врат. Наше тайное оружие.

Водитель равнодушно кивнул, не отрываясь от дороги. Он демонстративно не проявлял интереса, на что Никита только про себя усмехнулся. Дед Степан был одаренным, и весьма серьезным, но старательно прячущим за рассеивающейся аурой своего энергетического контура ранг боевого мага. Нет, он вовсе не хотел полностью стать «невидимым», да и не прошел бы такой фокус с коллегой по профессии. Он умышленно занижал способности. Только вот интенсивность прокачки через каналы голубых всполохов и искорок говорила о том, что перед Никитой «водник» высочайшего уровня. Выходит, старичок из княжеского или боярского рода, где кровь определяла силу и власть. Забавно. Если бы Степан Афанасьевич жил в его Яви, Никита обязательно раскопал бы родословную старика. А так… не его дело. Главное, Владимир ему доверяет.

Тем временем показался пригород Углича. Деревенские домишки как-то органично вплелись в картину сонного патриархального городка, тоже состоявшего сплошь и рядом из таких же построек. Но здесь они были куда наряднее, посолиднее, с черепичными крышами, с глухими заборами из металлического профиля, с мощными кудлатыми псами, лежащими на бревнах возле палисадов. Почти как в Мезени.

Дед Степан ловко свернул с главной улицы в какой-то проулок и еще минут десять крутился по невзрачным улочкам, утопающим в черемухе, боярышнике и яблоневых садах, пока не остановился возле одноэтажного дома, срубленного из добротной лиственницы.

— Держи вот, — водитель обернулся и передал Владимиру связку длинных ключей с хитрыми бороздками и загогулинами. — Я сейчас съезжу по делам, а вы располагайтесь, отдыхайте.

— Ты так один и живешь?

— Куда мне семью с таким ремеслом? — без грусти ухмыльнулся старик. — Ну все, государь, веди гостя в дом. Живности у меня никакой нет, окромя кота Ферзя. Если будет подлизываться, накорми его. В холодильнике кастрюлька пшенной каши с рыбным фаршем стоит.

Когда ночные гости скрылись за высоким деревянным забором из плотно пригнанных отесанных досок, они услышали негромкий рокот двигателя и шорох гравия. Старик уехал.

— Государь, ты обмолвился, что в колонне ехали наши двойники, — сказал Никита в спину Владимира, подбирающего ключ к металлической двери. — А как с ними будем решать вопрос?

— Князь Абу-Хан и Михаил Михайлович знают, что мы добираемся до Углича своим ходом, — Великий князь провернул подошедший ключ три раза и распахнул дверь. — Двойники поселятся вместе с делегацией в особняке Паршина. Их будут охранять так, как положено по протоколу. Какое-то время мы выиграем и подберемся ближе к противнику.

— Не жаль человека, играющего мою роль?

Молодые люди зашли в летний пристрой, откуда в дом вела еще одна дверь. Она не была закрыта на ключ, поэтому внутрь попали без труда. Сразу в глаза бросилась большая тщательно побеленная печь, отапливающая сразу две комнаты. Небольшая прихожая с аккуратными шкафчиками, сразу за ней, отгороженная ситцевой занавесью — кухонька. Направо — вход в комнату побольше. В углу возле окна, выходящего в палисад, стоит холодильник. На нем в позе сфинкса развалился большущий черный кот. Его зеленые глаза настороженно смотрели на незнакомцев, а встопорщенные усы сигнализировали о беспокойстве. Сейчас котяра решал, сигануть ли ему в открытую форточку или остаться на удобной позиции.

— Никита, ты же военный человек, — Владимир положил ключи на обеденный стол, выдвинул табурет и сел на него, тяжело вздохнув. — Наша стратегия состоит в том, чтобы лишить Всеслава самого серьезного и разрушительного оружия. Из моих боевых офицеров никто никогда не сталкивался с демонами, кроме полковника Одоевского и капитана Лиходеева. Именно они рассказали, на что способны твари…

— Когда они через портал вышли на Гиссарское плато? — догадался Никита.

— Да. Одоевский видел концовку боя и красочно описал его. Поэтому я ни за что не позволю Всеславу выбить из моих рук самый сильный козырь — тебя. А твой двойник… Он, к сожалению, совершил не самый благовидный поступок по отношению к своему государю и приговорен к смерти. Поэтому сделал правильный выбор, осознавая, на что идет. Зато семья получит прощение и не будет изгнана с родовых земель.

— Речь идет о дворянине?

— Да, — коротко бросил Владимир и стал разглядывать кухню в поисках чайника.

— Ну что ж, ты снял с моей души камень, — Никита выглянул в окно, выходящее на улицу; местные бабы выгоняли коров на пастбище, перекрикиваясь друг с другом, словно соскучились за ночь. Неторопливое солнце осветило крыши домов робкими алыми мазками. На небе появились легкие перья облаков, окаймленные желтоватой бахромой. — Но зарубка осталась.

— А вот я, Никита, закрыл свое сердце броней, — Великий князь наполнил чайник водой с помощью ковша из оцинкованного бочонка. — Иначе боль за всех, кого я вынужденно бросаю в лапы смерти, сожрет с потрохами.

Кот требовательно мяукнул, сообразив, что его никто не собирается тискать или прогонять, поэтому решил выпросить для себя еды.

— Ферзя надо накормить, — Никита улыбнулся коту и по-хозяйски залез в холодильник, где нашел кастрюльку с кошачьей едой.

Ферзь сразу вскочил, выгнул спину дугой и ловким обходным маневром через подоконник спрыгнул на пол, бесстрашно уселся перед пустой миской, ожидая, когда ее наполнят. Никита щедро навалил коту каши, после чего уселся за стол.

Пока пили чай с медом и баранками, вернулся дед Степан. Несмотря на возраст, он легко ступал по крашенным половицам, и ни одна из них предательски не скрипнула. Хозяин дома принес еще один табурет и присоединился к молодым гостям. Владимир налил ему горячего чаю.

— Съездил я к особняку Паршина, покрутился там с часок, — доложил старик, с хрустом сжав в ладони сушку. — Делегация отступника уже приехала и размещается в левом крыле дома. Сам Охрим крутится как уж, старается угодить и вашим, и нашим.

— Кого-то узнал? — поинтересовался Владимир.

— Нет. Сплошь незнакомцы. Молодые, крепкие. Охрана, видать.

— Корнея не было?

— Тоже волнуешься? — хмыкнул старый вояка. — Не было волчары этого. Странно, что не участвует в таком мероприятии. Чую, где-то здесь он. Прячется со своей стаей.

— Кто такой Корней? — заинтересовался Никита.

— Полковая разведка, диверсии, — взглянул на него Степан Афанасьевич. — Переметнулся к Всеславу в первые дни мятежа. Сдается мне, он руку приложил к гибели Юрия Ивановича. Почерк больно знакомый. Я же потом ездил на то место, Володя, все пронюхал. Было две закладки. Внешняя — магическая, «сфера». Внутри, под полом — динамит. Если бы не «сфера», создавшая закрытое пространство, может, кто и выжил бы. Сам взрыв слабенький, но за счет магического давления он разнес всю штабную комнату в клочья.

Старик закряхтел и сунул в рот, еще полный зубов, обломок сушки, задумчиво захрустел.

— Если Корней прибыл в Углич с той целью, о которой мы подозреваем, значит, твоего двойника будут пасти, — кивнул Владимир. — Теперь вопрос: нужно ли ему дать возможность добраться до него?

— Ты же сам хотел поймать Всеслава на горячем, — пожал плечами Никита, а дед Степан одобрительно кивнул. — Дай возможность диверсантам сделать свою работу, а мы их сразу же ликвидируем, пока идут переговоры.

— И как будем их ловить? — Владимир переглянулся с хозяином, на колени которого запрыгнул Ферзь и стал тыкаться своей головой в ладонь старика. Дескать, гладь меня, да получше!

— Как обычно, на живца, — Никита взглянул в зеленые глаза Ферзя, и тот сыто прищурил их, словно соглашался с планом молодого волхва. — Пусть мой двойник погуляет по городу, а я буду в сторонке наблюдать за ним. Сразу на него охотиться не станут, глупо тут же вести отстрел. Предполагаю, дождутся вечера и ликвидируют в своей комнате с помощью снайперской винтовки. Тихо и незаметно. Когда намечаются переговоры?

— Завтра. Крайний срок — послезавтра. Мы этот момент обговаривали.

— Ну что ж… Думаю, к вечеру мы будем знать, в городе ли диверсионная группа Всеслава, и где базируется, — Никита допил чай. — Степан Афанасьевич, побудешь моим гидом по славному Угличу? Городок-то красивый, уютный. Покатаемся на машине, осмотримся.

— Да с удовольствием, — ощерился боевой дед. — Давно пора Корнею салазки загнуть. А ты, сынка, в одного-то сумеешь головенки его волчатам скрутить? Больно уж интересная у тебя аура. Даже «кольчужка» просматривается. Никак, Берегинюшка твоя постаралась?

— Ага, перед отъездом укрепила, — улыбнулся Никита.

— Серьезный ты паренек, — хмыкнул Степан Афанасьевич. — Ну ладно, тогда собирайся. Времени у нас мало, сколько еще в засадах придется посидеть. А Володька пусть дома побудет. Не время ему светить свою персону. Я потом тихонько шепну нашим, что ты уже в городе.

— Обижаешь, дядька Степан, — Владимир раздосадовано поглядел на оживленного наставника. — Я бы тоже пригодился. Хочу Корнея как следует про отца расспросить.

— Если только удастся его живым скрутить, — напомнил Никита. — Судя по вашим словам — это профессионал своего дела. А такие обычно в плен неохотно сдаются. Так что извините заранее…

— Да нехай с ним, — отмахнулся старик. — Сдохнет — туда и дорога. Поехали, сынка. Познакомлю с городом.

Глава 8

Дайме Китамуро

Ичиро Китамуро стал испытывать нетерпение от затянувшегося полета еще после Казани, где ему разрешили сесть для дозаправки и осмотра состояния аэролета. Каждые полчаса он подходил к панорамному окну и разглядывал проплывающие под ним бескрайние просторы Руси. Страшно подумать, что за его спиной остались малонаселенные пространства Сибири, изломанный уродливый шрам земли, протянувшийся от северных ледяных полей до южных степей — Урал, долгожданный рубеж, означавший скорое окончание пути.

Он ожидал, когда же капитан «Рвущего небо» доложит о подлете к Ярославлю. Признаться, главе клана Китамуро порядком надоело болтаться под облаками. Аэролет преодолел несколько тысяч километров, порой двигаясь по причудливому маршруту, огибая грозовые фронты, а если попадали в болтанку, приходилось просить разрешения у сибирских князей использовать их посадочные площадки для технического осмотра и переждать непогоду.

В роскошный салон, обшитый бежевыми панелями и освещенный многочисленными круглыми фонарями, вошел капитан аэролета в белоснежном кителе, оттенявшим смуглость его скуластого лица. Кента Ицуки, клановый пилот высшей категории, коих у Китамуро было два десятка на сорок пять семейных аэролетов, остановился в нескольких шагах от повелителя и почтительно согнулся.

— На связь вышла диспетчерская вышка Ярославля, — доложил он. — Просят подтвердить, не является ли наш борт военным судном, и какова численность экипажа.

Тонкие усы Ичиро Китамуро нервно дрогнули. Эти акугяку – а дайме в силу личного восприятия не мог не считать своего русского родственника Всеслава мятежником, изменщиком и предателем — кажется, забыли, кому ставят условия. Единственное, что удерживало Главу Рода от праведного гнева — опасение за жизнь дочери и зятя. Он знал, что происходит у русских, и несмотря на опасности путешествия, все же пустился в путь на мощном аэролете вместе с двумя сотнями воинов личной гвардии — хатамото, и с полусотней чиновников высшего сословия, преданных его клану. Ну и куда же без слуг и наложниц, коих набралось в общей сложности до ста человек. Не ради демонстрации силы, а ради собственного комфорта и защиты.

— Подтверди, — негромко произнес Ичиро, постукивая по колену пальцами, на которых были нанизаны перстни с сильными Стихийными артефактами в виде драгоценных камней. — И добавь числовой код «двадцать-десять». Надеюсь, там внизу, не совсем идиоты сидят.

Один из слуг по щелчку пальцев налил хозяину подогретый сакэ, которого дайме Китамуро успел выхлебать изрядно, как только прошли Казань. Ичиро махнул рукой, и капитан мгновенно исчез из салона. А он снова задумался, как разрешить труднейшую задачу по вызволению Данилы. Молодой зять ему нравился, чего уж скрывать. Хваткий, напористый юноша, с хорошим Источником Силы, владеющий магией защиты и боя на высоком уровне. У самого дайме было сорок детей, но только трое из них — от законной жены, остальные от наложниц. И все трое взяли самое лучшее от родителей. Тэмико взяла власть в клане Хранителей, возвеличив род Китамуро, а Орочи и Рю — его любимые сыновья — достигли совершенства в овладении боевых искусств, где магия для них являлась лишь дополнительным оружием. Сам император отметил их мастерство.

Остальные дети тоже взяли от родного отца много достоинств, но все же это было не то, что делает одаренного великим махоцукай — чародеем. Дайме поднялся с кресла, и не обращая внимания на жмущихся к переборкам слуг, прошелся по мягкому ковру с высоким ворсом, который великолепно скрадывал непрерывную вибрацию от работающих магических двигателей, и остановился возле панорамного окна, из которого открывался великолепный вид на приближающийся Ярославль.

«Красивый и необычный город, совсем не такой, как мой родной Саппоро, — подумал Китамуро, заложив руки за спину. — Варварская красота деревянной Руси удивительно гармонирует с хищным бетоном и стеклом. Но я бы все равно здесь не смог жить. Удивительно, что Тэмико удачно вписалась в чужую жизнь. Это благодаря Даниле, который своей чуткостью и терпением помог дочери не сломаться вдали от родного дома».

Он почувствовал, как его аурный контур отреагировал на появление капитана гвардии — его младшего брата Широ. Тридцатилетний молодой мужчина в черном мундире с вышитым золотом гербом Китамуро на левой стороне груди стремительно вошел в салон, поклонился в приветствии и легким движением руки показал, что не прочь выпить. В этот раз сакэ в чашку налил другой слуга.

— Ничем не хочешь обрадовать? — повернулся к брату Ичиро.

— Код подтвержден, — красивое, с правильными пропорциями, лицо Широ расплылось в улыбке. — Наконец-то мы можем приземлиться и ощутить под ногами прочную твердь, а не эту бесконечную пустоту!

— Ты же самурай, тебе ли бояться высоты, — насмешливо произнес дайме. — Значит, коды не поменялись, и это хорошо. А то я уже прикидывал варианты, с каким уроном нам придется садиться.

— Неужели ты всерьез считал, что по нам начнут стрелять? — удивился брат.

— А ты взгляни вон туда, — Китамуро кивнул куда-то в сторону от наплывающего города. — Что видишь?

— О,дьяволова задница, — хмыкнул Широ, опрокидывая в себя сакэ. — Неужели русский князь собирался вдарить по нам из всех калибров?

— «Ласковый», «Дерзкий», «Бунтарь», — перечислил названия трех аэролетов дайме Ичиро, вглядываясь в серебристые туши боевых кораблей, идущих в нескольких сотнях метров наперерез курсу «Рвущего небо». В какой-то момент они синхронно повернули носы по ветру и пошли параллельно. — Пятнадцать крупнокалиберных зенитных пушек не оставили бы нам ни единого шанса, брат. Магическая защита слетела бы через пять минут, а еще через минуту нас начали бы дырявить с великим удовольствием.

— Но это же война! — воскликнул Широ.

— С кем? Из-за мятежника начинать войну на оторванном от Ниппон театре боевых действий? Более нелепого случая совершить сэппуку я не вижу. Да и при чем здесь истинный властитель Руси? Великий князь Владимир ведет ожесточенную борьбу с мятежным родственником, а я прибыл сюда, чтобы спасти дочь и зятя, а заодно не дать Всеславу воспользоваться неограниченной властью Тэмико над Хранителями.

— Полагаешь, брат, он всерьез рассчитывает на демонов? — Широ сжал крепкой ладонью рукоять катаны.

— Ничего не могу сказать, пока не поговорю с князем, — сжал губы дайме, разглядывая маневры русских аэролетов. Они в этот момент расходились в стороны, образуя коридор для «Рвущего небо». Уже показались красно-белые причальные мачты с трепещущими на шпилях полосатыми конусами, показывавшими направление ветра.

Упруго задрожала палуба, ноги ощутили усиленную вибрацию, и аэролет, словно подстегнутая лошадь, рванул вперед, занимая нужный эшелон высоты. Капитан Ицуки мастерски довел свою машину до какой-то нужной ему точки и сразу отключил три двигателя из четырех, и регулируя закрылки, стал «подгребать» к мачтам. Внизу уже копошился технический состав из числа местных работников, готовых зафиксировать тросы.

«Рвущий небо» ловко вошел в коридор между мачтами против ветра, существенно сбрасывая инерцию скорости от выключенных двигателей. Зажужжали лебедки, раскручивая тросы. И как только аэролет встал над посадочным желто-белым кругом, его ощутимо дернуло. Теперь он был надежно притянут к мачтам. Осталось дождаться, когда воздушную махину опустят вниз.

— Нас ждут, — Широ кивнул на кавалькаду черных представительских «Голиафов», вытянувшихся металлической гусеницей неподалеку от здания аэровокзала.

— Попробовали бы не ждать, — усмехнулся Ичиро, неуловимым движением ладони разгладив на рукаве рубашки складку. Тут же рядом с ним появился слуга с пиджаком в руке. Он помог господину надеть его. Согласно ритуалу, нужно было нацепить еще и катану, но дайме Китамуро понимал, насколько нелепо он будет выглядеть в глазах русских дворян в цивильном костюме и с клинком на поясе. Вот Широ со своими хатамото куда органичнее смотрятся в черной форме личной охраны. Стильно и пугающе. — Тогда бы князь Всеслав лицезрел посадку «Рвущего небо» прямо возле своего дома.

Широ подумал, что старшего брата иногда заносит. Опускающаяся громада аэролета возле тщательно охраняемого объекта не заставит трепетать русского князя от страха. Он просто даст команду своим стрелкам и магам уничтожить корабль, и будет прав. Поездка младшего Китамуро в Ярославль была уже второй (впервые он увидел этот город, когда сопровождал принцессу Тэмико на ее свадьбу), и он прекрасно знал, что русские при случае готовы показать свою строптивость, а уж гнуть голову перед иноземцем для них — хуже горькой редьки. Забавная идиома так понравилась Широ, что он частенько повторял ее во дворце.

«Разнесут нас на клочки — и вся твоя спесь улетучится как гелий из баллонетов, — мелькнула насмешливая мысль в голове Широ. — Здесь мы чужаки. Всеслав может перебить всю делегацию, и что сделает император? Да ничего. Нет у нас общих границ, чтобы начать войну, это правда. Так что не пыжился бы ты, братец».

Подтянутый стюард в безупречном сером костюме с родовым гербом на рукаве вошел в салон и доложил, что встречающая сторона подогнала машины прямо к трапу, поэтому можно выходить. Дайме Китамуро одним движением руки отослал стюарда обратно, но не спешил покидать аэролет. Пусть подождут. А вот Широ намек понял. Он стремительно исчез, и через несколько минут Глава клана наблюдал, как его гвардейцы-хатамото спускаются по трапу и образуют плотный коридор, идущий до мощного высокого автомобиля с малым гербом Рюриковичей. Забавные машины делают в Ганзейском Союзе. Нет в них красоты, а только вульгарная и топорная брутальность.

Китамуро, не таясь, разглядывал встречающую делегацию. Всеслава почему-то среди трех мужчин в строгих костюмах не было. Дайме нахмурился. Что это? Неуважение к родственнику? Или у мятежников настолько дела плохи, и удельный князь вынужден заниматься ими, а не принимать важного гостя?

Хм, интересно. Отсутствует глава службы безопасности, нет ни одного чиновника, приближенного к Всеславу. Китамуро уже собрался дать команду на взлет, испытывая нешуточную злость, но вспомнил, что его помощи ждет дочь. Ради престижа клана нужно перетерпеть неподобающее поведение русской знати…

Так, а вот этого боярина дайме знает. Невысокий крепыш с румяным лицом и обманчиво наивным взглядом терпеливо ждал выхода гостя, изредка кидая взгляды вверх. Он видел, что Китамуро колеблется, и пару раз едва заметно кивнул, словно давал какой-то знак. Глава новоиспеченного дипломатического Приказа боярин Голицын Алексей Иванович. Знакомы, знакомы. Интересно, как Всеслав собирается оправдываться перед западными странами и княжествами, представляя новый Кабинет?

А с Голицыным кто? Этих седовласых людей Ичиро не знал. Кто-то из великородных, кто имеет право быть подле своего князя? Ну да ладно, теперь можно и выйти. Вон как притоптывать ногами в нетерпении стали! Скрывая улыбку под маской бесстрастности, дайме Китамуро пригладил усы и решительно шагнул в услужливо распахнутую стюардом дверь, спустился по металлической лестнице на первую палубу, слегка касаясь начищенных поручней. На мгновение задержался на выходе. В лицо пахнуло невероятным запахом нагретой за день луговой травы, отчего мгновенно закружилась голова. Ичиро даже задохнулся от восторга, словно в далекое детство вернулся, когда босоногим мальчишкой бегал по родовой усадьбе в предместье Шикоцу и вдыхал точно такой же запах, смешанный с капельками водной взвеси от гремящего неподалеку водопада.

Голицын шагнул ему навстречу, сразу показывая свое старшинство в делегации, но остановился в паре шагов, демонстрируя, что ценит личное пространство и обособленность гостя. Удовлетворенный подобным проявлением учтивости, дайме вздернул подбородок, выслушивая льющуюся патокой речь. Толмач торопливо переводил ее на родной язык Главы клана, да так старательно, что на покатом смуглом лбу выступили крупные капельки пота. Любая оплошность в переводе, неточная фраза могли изменить смысл и привести к печальным последствиям. А расставаться со своей головой толмач не хотел.

Голицын замолчал, но руку протягивать не стал. Он помнил, насколько это важно для японцев. Дайме опять про себя усмехнулся. Все-таки Алексей Иванович из тех людей, для которых незазорно показать свою радость от встречи. Поэтому Ичиро обозначил легкий поклон, приложив руки к груди на уровне сердца. Боярин заулыбался и стал представлять стоящих рядом с ним людей.

— Думные бояре Соколов Василий Егорович и Потемкин Александр Федорович.

Оба боярина, совсем молодые по сравнение с самим Голицыным и Ичиро, степенно поклонились. Холодно кивнув в ответ, дайме проследовал в роскошный салон автомобиля. Поморщился, что еще какое-то время придется находится без движения. Следом за ним сел толмач, второй обязанностью которого была защита господина в случае непредвиденных обстоятельств.

— Не беспокойтесь о ваших людях, — поторопился сказать Голицын, пристраиваясь на широком диване. Боярин был настолько крупным, что едва не придавил толмача, которому пришлось робко пододвинуться к Главе клана. — Личная охрана поедет в следующей машине, а для слуг подадут автобусы.

Толмач старательно перевел.

— Почему я не вижу князя Всеслава? — задал самый животрепещущий вопрос Ичиро. — Что-то случилось? Заболел?

— Нет, господин Китамуро, с ним все в порядке, — поспешил ответить Голицын. — Он… уехал по делам. Будет в Ярославле завтра или послезавтра. Все, что вам нужно, можете просить у меня. Я замещаю Всеслава Ивановича во время его отсутствия.

— А княжич Данила? — Китамуро прикинулся незнающим.

— Аа-мм… — нечленораздельно промычал боярин. — Данила Всеславич не может замещать отца по причинам, о которых мне не известно.

— Тэмико знает об этих причина? — продолжал наседать Ичиро, глядя в крупный затылок водителя, как будто заинтересовался его короткой стрижкой.

— Да, княжна знает. Будет лучше, если вы сами спросите ее об этом, — с облегчением сказал Голицын.

Оставшуюся дорогу они молчали. Дайме строил планы, как бы повидаться с зятем. Несомненно, его очень серьезно охраняют, и вряд ли Ичиро сможет добиться от начальника стражи свидания. У того личный приказ Всеслава никого не пускать, даже принцессу Тэмико. Дочь сама об этом говорила.

Кавалькада въехала на мост через Волгу и промчалась по нему не сбавляя скорости. Бронемашина с пулеметной турелью на крыше ловко пристроилась впереди внедорожников и повела колонну к дворцу удельного князя, которое находилось на правом берегу реки неподалеку от Тропинской слободы — огромной территории, протянувшейся вдоль Которосли — притока Волги.

Всеслав за годы княженья в Ярославле превратил Тропино в хорошо укрепленное поместье, заодно не забыв включить туда и слободу, где проживали слуги и работники. Многочисленные блокпосты находились в самых неожиданных местах, а многокилометровый забор из прочного кованого железа отсек главную резиденцию Всеслава от любопытных горожан.

Вдоль пойменного берега Которосли провели отсыпку и возвели дамбы, чтобы весеннее половодье или летние наводнения не причиняли вред поместью и служилым людишкам. Маги-ландшафтники разбили там парковые зоны, превратив унылую слободу в великолепное место для отдыха.

Въезжали в Тропино по асфальтированной трассе, прямой как полет стрелы, вдоль зеленеющих лип, ясеней и дубов. Ичиро заметил, что на центральном блокпосту прибавилось военных. По сравнению с прошлым визитом стало больше бронетехники, появились новые пулеметные гнезда, на въезде дорога уставлена бетонными блоками, образовавшими причудливый лабиринт. Водителю пришлось лавировать между ними, прежде чем проскочить распахнутые ворота. Дальше уже мчались без задержек. Промелькнули нарядные одно и двухэтажные особняки вассалов князя Всеслава, и наконец, показался белокаменный четырехэтажный дворец, опоясанный старинным корабельным сосновым лесом, чьи кроны взлетели на высоту пятидесяти, а то и больше метров. Ичиро восторгался невероятной красотой и стройностью желтокорых деревьев. Про себя подумал, что нужно выделить время и побродить в лесу, отрешившись от мирской суеты.

Его внимательный взгляд зацепился за необычную тишину возле парадной лестницы из темно-красного гранита. Дворец прикрывали несколько броневиков, расставленных в разных точках, а возле входа торчала внутренняя охрана, а не личная гвардия князя. Значит, Всеслава и в самом деле в Ярославе нет. Неужели снова возобновились бои?

Свою дочь, ее фрейлин и всех хатамото Глава клана Китамуро заметил сразу. Самураи были облачены в темно-зеленые камуфляжные комбинезоны и вооружены скорострельными «арисаками», а дополнительно у каждого на бедре висела кобура с пистолетом. Это было что-то новенькое. Значит, ситуация и в самом деле неординарная, раз хатамото перешли на ношение огнестрельного оружия.

Когда Ичиро вылез из машины, с удовольствием разминая ноги, он не торопился подходить к дочери, а Тэмико терпеливо ждала. В ярко-розовом цветочном кимоно и с высокой башней из черно-смолянистых волос она была чудо как хороша. Здесь, в северной стране, она слегка потеряла свою смуглость, кожа стала матовой, лицо округлилось.

Китамуро жадно прощупал взглядом ее фигуру, пытаясь найти следы беременности. Он очень хотел внука от дочери-Хранительницы, и с трудом скрыл разочарование, что тонкая талия Тэмико по-прежнему идеальна.

Боярин Голицын со своими помощниками был оттеснен охраной дайме, и чтобы не терять время, рассматривая чуждые ему ритуалы приветствия, давал распоряжения слугам подготовить комнаты для гостей, коих было великое множество. И тихо рычал, когда кто-то из открыто пялился на расписанных румянами и помадой наложниц, пытавшихся скрыть свои лица за веерами.

— Здравствуй, отец, — Тэмико гибко поклонилась, а следом за ней фрейлины Ацуко и Мика. Капитан Сугавара вместе со своими самураями-телохранителями подтянулись. — Какой была дорога? Не утомились ли вы?

— Я еще бодр, дочка, — усмехнулся Ичиро, радуясь, что здесь находятся все его люди, которых он несколько лет назад отправил с Тэмико в Ярославль. Значит, до сих пор никаких проблем с местным населением не было. Дочь его, по слухам агентов, нравилась ярославцам, а симпатии к господину или госпоже, как известно, переносятся и на ближайшее окружение. Это хорошо. — Капитан Сугавара, как только я устроюсь и отдохну, будьте добры прийти с докладом.

— Да, господин, — поклонился начальник охраны.

— Тэмико, у меня к тебе разговор, причем безотлагательный, — Китамуро оглянулся в поисках боярина Голицына, и тот не преминул оказаться возле него, как будто ждал, когда у важного гостя возникнет потребность в вопросах.

— Алексей Иванович, — чисто выговорил дайме и даже сделал попытку улыбнуться, что на его жестком и суховатом лице мимика выглядела весьма угрожающе, — готовы ли мои комнаты? Я хочу поговорить с дочерью, пока мои люди устраиваются.

— Конечно, князь, распоряжения даны, — боярин степенно кивнул. — Если желаете, я могу лично проводить вас. Для меня честь показать вам апартаменты. Они находятся в восточном крыле, где вы ни разу не были, насколько я помню.

Ичиро пришлось любезно согласиться. Это право хозяина, где поселить гостей, пусть даже очень важных. В конце концов, сосновый лес он может посмотреть и во время прогулок. С нетерпением дождавшись, когда боярин Голицын покажет ему апартаменты, оказавшиеся весьма просторными и удобными — надо признать — и уйдет с обещанием пригласить на ужин, он выставил капитана Сугавару за дверь с приказом следить, чтобы в коридорах не крутились подозрительные лица. Теперь здесь территория клана Китамуро. Широ он оставил, пусть тоже послушает, что здесь творится.

Первым делом Глава озаботился защитой комнат, чтобы ни один звук не донесся до любителей чужих разговоров. Как бы ни утверждал боярин Голицын, что никто не посмеет вторгнуться в личное пространство важных гостей, Китамуро не верил этим словам. Не потому, что с недоверием относился к русским. Собственная безопасность была впитана им с молоком матери и вбитая ежедневными ритуалами, проводимыми отцом и наставниками.

— Присаживайся, дочка, — доброжелательно произнес Ичиро, когда двухконтурная магическая защита обволокла комнату, где находился он с Тэмико и Широ, незаметно сглотнув слюну. Уши как будто ватой забило, но потерпев несколько секунд, он с удовлетворением ощутил облегчение. — Брат, не маячь перед глазами, найди себе место и слушай.

— Может быть вам угодно выпить, отец? — спросила Тэмико, не торопясь выполнять просьбу отца. — Я приказала Мике заварить свежего чаю.

— Ритуал требует времени, а у нас его, кажется, нет, — Китамуро показал жестом, чтобы дочь перестала играть роль гостеприимной хозяйки.

Тэмико присела на низенький диванчик и стала рассказывать о произошедших за последнее время событиях, начав их с момента взятия Данилы в заложники. Поделилась и своими сомнениями насчет угроз князя Всеслава по отношению к сыну. Ичиро слушал дочь с закрытыми глазами, и порой казалось, что он погрузился в дрему. Широ, в отличие от брата, реагировал куда живее. Он то и дело сжимал пальцами рукоять ритуальной катаны до хруста в суставах, а его аура становилась видимой даже без магического зрения, раскаленная добела.

Умная Мика внесла чайный сервиз в тот момент, когда Тэмико закончила говорить, а Глава только-только пошевелился, выходя из задумчивости. Фрейлина быстро сервировала стол, налила всем ароматного чая и с поклоном удалилась.

— Князь не играет, — уверенно произнес Китамуро. — Я знаю этого человека еще с тех пор, когда он без всякого сомнения крушил кости наших врагов в порту Саппоро. Он жесток, и свою жестокость демонстрирует охотно. Удивительно, что Всеслав до сих пор не принес на подносе палец Данилы как демонстрацию своей решительности.

— Я тоже об этом думала, отец, — содрогнулась Тэмико. — Иначе никакими методами меня невозможно сломить.

— Отрубленную конечность можно восстановить, — покачал головой Ичиро и с удовольствием отпил напиток из фарфоровой чашки. — Всеслав понимает это как никто другой, поэтому и не угрожает покалечить собственного сына. У него есть какой-то план. Почему-то же князь приходит к тебе и ведет разговор, склоняя тебя к опасному шагу. Что-то не договариваешь, Тэмико.

Девушка покраснела, не сумев сдержать эмоции, что было замечено проницательным отцом. Присутствие Широ смущало ее невероятно. А дядюшка, делая вид, что его чужая жизнь совершенно не трогает, пил чай с вареньем из крыжовника и закатывал глаза от удовольствия.

Ее правая рука скользнула по шелку кимоно, ладонь порхнула бабочкой на животе и ушла в сторону. Ичиро расплылся в улыбке. Теперь все стало ясно. Всеславу стоило отрубить Даниле руки или ноги, но грозить принцессе могущественного клана убийством ее будущего ребенка, по мнению Главы, станет главной ошибкой русского князя. В таком случае все Китамуро без колебаний встанут на сторону Великого князя Владимира, а Ичиро лично принесет голову ярославского мятежника его племяннику. Просто так, без всяких договоренностей.

— Почему Тэмико не перебралась в Тверь? — вдруг спросил Широ. — Сами остались в пасти тигра, а теперь ищут выход, наталкиваясь на клыки. Всеслав не отпустит теперь вас, пока племянница не откроет Врата.

Ичиро проигнорировал спич брата. Он легкими прикосновениями пальцев оглаживал оббивку кресла, думая о своем.

— Где сейчас Всеслав?

— Он ранним утром вместе с большим отрядом уехал из Ярославля, — проявила осведомленность Тэмико. — В Угличе завтра или послезавтра пройдут переговоры с Владимиром.

— Владимир тоже будет там? — поразился Ичиро.

— Я точно не знаю, но вероятность большая.

— Какое безрассудство. Его там убьют.

— Мой кузен не настолько глуп, чтобы влезать в расставленную ловушку, — возразила Тэмико. — У него серьезные советники, и к тому же, прибыла сильная группа магов из-за Врат.

Китамуро кивнул. Про открытый портал в параллельную Страну Тростниковых Зарослей он уже знал со слов своего верного слуги капитана Сугавары, чьи отчеты получал раз в месяц. И это был еще один повод приехать на Русь. Если местным магам удалось пробить ткань мироздания с помощью устойчивого телепорта, значит, нужно приложить усилия, чтобы эти умельцы стали работать на империю Ниппон. Любой секрет можно добыть с помощью денег или угроз. Какой рычаг использовать, предстояло узнать Широ. Мешал мятеж. Но у русских есть великолепный фразеологизм: «ловить рыбку в мутной воде». Вполне понятный и образный. Нужно использовать время хаоса и неопределенности для того, чтобы добыть технологию пробоя. Смерть Всеслава может мгновенно прекратить беспорядки, что существенно затруднит сбор информации. Есть и второй вариант: голова ярославского князя в обмен на секреты портала.

— Ты полагаешь, что маги иного уровня смогут переломить ситуацию? — поинтересовался Ичиро у зарозовевшей от вопроса Тэмико. Ведь сам Глава клана беседует с ней как с равной.

— Скорее, они призваны в противовес возможной атаке демонам, которых Всеслав жаждет вызвать с моей помощью, — призналась Хранительница.

— Так… — задумался Китамуро, отставив пустую чашку, и кивнул, когда дочь жестом предложила наполнить ее. — Очень интересная ситуация. А нет ли в этой миссии того самого молодого человека, о которым ты писала три года назад? Меня очень заинтересовали твои выводы о разных типах воздействия на демонов.

— Да, он здесь, — ответила Тэмико. — Князь Всеслав тоже получил данные о присутствии барона Назарова в миссии.

— И ты до сих пор не выяснила, откуда у этого… Назарова демон в качестве Слуги? — Китамуро с запинкой произнес новое имя. В письме дочь лишь штрихами обрисовала интересную встречу с повелителем демонов.

— Пока нет, отец. Я приказала Шого заняться изучением архивов с помощью астрального общения с нашими Хранителями. Получив информацию, будет легче проанализировать возможности Назарова.

— Хотелось бы с ним познакомиться, — оживился Широ. Он бы с удовольствием выпил сакэ, а не эту заваренную траву, но приходилось сдерживать свои желания. Да и скучно ему было. Разговор брата с племянницей уводил не столько в политические дебри и интриги, а сколько вертелся вокруг малозначимых действий. Глава клана до сих пор не озвучил своего решения.

— Познакомишься, если до завтрашнего дня ничего не случится с Великим князем, — не поворачивая головы, откликнулся Китамуро. — Без Всеслава я могу встретиться с Данилой?

— Я не уверена, что такое разрешение было дано, — покачала головой Тэмико. — Тебе лучше поговорить с Голицыным.

— Поговорю, обязательно, — Ичиро прикрыл глаза, словно утомился от разговора и хочет отдохнуть. — Вот что, дочь. Держи меня в курсе происходящих событий. Заставь своих шпионов распахнуть уши настолько широко, чтобы комариный писк могли услышать.

— Сделаю.

— А теперь я хочу остаться один, — Глава откинулся на спинку кресла и не открывал глаза до тех пор, пока в комнате не наступила тишина. Дочь и брат ушли, а Ичиро погрузился в раздумья.

К ужину он уже был спокоен, деловит и собран. Усталость благополучно исчезла после освежающего душа и легкого получасового сна, принесшего Ичиро куда больше бодрости чем ночь в постели. Полезная практика, которой пятидесятилетний мужчина отдавал предпочтение, когда мозг перегружен поисками подходящего решения трудной задачи.

В обеденную палату он пришел в европейском костюме классического пошива, стильного серо-стального цвета, с тяжелой лакированной тростью и в сопровождении пятерки свирепого вида хатамото и толмача, вежливо поздоровался с боярами из числа служилых людей. Тут же был его брат Широ и Тэмико в окружении немногочисленных дам высшего света, которым статус позволял находиться рядом с мужьями.

Ичиро пришлось уступить просьбам женщин рассказать о Японии, и сам не заметив, увлекся, даже прочитал несколько хокку о природе. Он не был уверен, что русские до конца прониклись оригинальным поэтическим жанром. Однако же удивлению его не было предела, когда одна из светских дам с пышным бюстом поинтересовалась:

— А в чем разница между хокку и хайку? Меня уверяли, что это один и тот жанр, отличий почти никаких. Я давно интересуюсь японской литературой, но никто так и не объяснил внятно…

— В таком случае, сан Евгения, я не буду заострять внимание на исторических тонкостях данного жанра, — Ичиро сделал легкий поклон в сторону жены Голицыной — а это была именно супруга боярина Алексея Ивановича. — Боюсь, что привнесу в это замечательное общество за столом смертную скуку. Так, кажется, выражаются русские?

Толмач бодро перевел, вызвав добродушный смех.

— Хокку является продолжением и развитием такого жанра как вака — «японская песнь». Мацуо Басе придал стихотворным формам отточенность и элегантность, — Ичиро все же решил углубиться в тему. — Каноны хокку оставались незыблемыми до конца девятнадцатого столетия по мировому летоисчислению. Потом дерзкий поэт и критик Масаока Сики предложил новое название жанра «хайку». Разницы, действительно нет, она кроется в глубинном наполнении. В хайку в большей степени принято описывать, а не подразумевать. Стало понятнее, сан Евгения? От этого жанр стал менее загадочным, но более понятным современному и массовому читателю. Если даже у вас стали интересоваться японской поэзией, то в САСШ увлечение повальное уже давно. В какой-то мере хайку направлено и на западного читателя.

— Описывать, а не подразумевать, — медленно и со вкусом произнесла Голицына, не замечая нахмуренных бровей мужа. — Как точно сказано. Спасибо, господин Китамуро, вы развеяли мои мучения.

— Обращайтесь, всегда готов помочь на почве литературных изысканий, — Глава клана показал улыбку, после чего Голицын поспешил перевести разговор на другие темы, более всего интересные мужчинам.

А Китамуро сгорал от нетерпения поговорить с боярином Алексеем насчет Данилы, и с трудом сдерживал желание спросить прямо здесь о возможности посетить зятя. А русские, как назло, разошлись в излиянии крепких напитков. Широ и вовсе оказался в своей стихии, отдавая предпочтение русской водке. И, казалось, не замечал грозного взгляда Главы.

Наконец, ужин закончился, и Ичиро с облегчением встал из-за стола, не забыв прихватить бокал с легким игристым. Словно невзначай он провел маневр передвижения по палате, привлекая внимание Голицына, и тот уловил волны нетерпения, исходящие от Главы клана. Возможно, дайме преувеличивал свои таланты. Телепатия не была сильной стороной Ичиро Китамуро, но хотелось верить, что именно она помогла повернуть разговор в нужное русло.

— Меня волнует отсутствие княжича Данилы, — отпив шипучего вина, негромко проговорил дайме. — Не пытайтесь, Алексей Иванович, ввести меня в заблуждение. Лучше скажите причину такового. В чем он провинился перед своим отцом?

— Ваша Светлость, — замялся Голицын, не зная, как подобрать наиболее верный титул гостя, — лгать не стану. Знаю, где находится княжич Данила. Но у меня нет и сотой доли тех полномочий, что позволят вам встретиться с зятем. Увы, Всеслав Иванович доверил его уединение особо приближенным людям.

— Разве ваш статус настолько ниже, чем их? — тонкие брови дайме поползли вверх. Он не понимал разветвленную систему подчинения в окружении Всеслава. Есть строгая иерархия, которой подчиняются все без исключения. Приказы идут сверху вниз, но никак не по горизонтали. Нарушение канонов рождают перевороты и мятежи. Приходится вырезать потом всю отрасль, вскрывая заговор.

— Нисколько не ниже, — помялся Голицын, — но… Есть у нас один человечек в структуре княжеской канцелярии… Так себе, ничем не примечательный по крови. Да только хозяин очень внимательно слушает его речи. Он Ведун…

— Ведун?

— Пророк, если быть точнее… хотя, какой из него прорицатель, — в голосе боярина послышались плохо скрываемые нотки презрения. — Мелкий шарлатан, видящий на два шага вперед, а дальше тычущийся мордой в стену.

— И? — не мог связать две разнонаправленные новости Ичиро.

— Именно этот человек подсказал князю Всеславу изолировать наследника и охранять его силами самых преданных людей из тех душегубов, которые и меня прирежут недрогнувшей рукой.

— Увидел в грядущем, что его спасают, ломая планы князя? — в шутку предложил Ичиро и заметил, как побледнел Голицын. — Да бросьте вы, Алексей, так бояться каждой тени. Я ведь только смоделировал ситуацию без всяких провидческих умений. Где находится Данила?

— В подвале запасной резиденции в двух километрах отсюда, — вздохнул боярин. — Не пытайтесь туда прорваться. Охране дан четкий и недвусмысленный приказ не пускать никого на территорию особняка.

— Даже иностранного лорда? — Китамуро откровенно потешался над страхами и неуклюжими попытками отговорить его от встречи с зятем.

— Иностранного — тем более, — глядя в его глаза, ответил Голицын. — В тридцати километрах отсюда начинаются глухие леса. Там очень легко прятать следы.

— Вы меня решили напугать? — голос Главы опасно завибрировал.

Толмач скороговоркой перевел и сжался, ощутив всколыхнувшийся от магического фона воздух. Голицын не дрогнул, выпрямил плечи.

— Ни в коем случае, Ваша Светлость. Если у вас не хватает терпения дождаться князя Всеслава, я готов показать, где держат Данилу.

— Тогда едем сейчас же, — вскинулся Китамуро, добившись желаемого.

— Уже поздний вечер, — заиграл желваками боярин. — А в это время охрана особняка не столь покладиста. К тому же она усилена магами высокого ранга: два Витязя и Ратник. Осмелюсь предложить вам поехать завтра сразу с раннего утра.

— Я хочу ехать сейчас, — непререкаемым тоном произнес Глава клана. Он понимал, как важно добиться желаемого именно тогда, когда русский боярин дал слабину. Если пойти на уступку и согласиться на завтрашний визит, Голицын может за ночь связаться с Всеславом и получить инструкции. Может случиться и так, что ярославский князь прикажет срочно перепрятать Данилу в другом месте. Нельзя ослаблять хватку.

— Как угодно, Ваша Светлость, — последовал легкий поклон. — Я распоряжусь тотчас же выделить транспорт и охрану.

— Со мной будут мои хатамото, учитывайте это.

— Да, конечно. Через полчаса… вас устроит?

— Несомненно, — Китамуро небрежно передал недопитый бокал толмачу, и тот шустро избавился от него, поставив на стол.

Глава клана был доволен собой, что сумел настоять на своем праве повидать зятя. А получится ли договориться с охраной — покажет ситуация. Но прощупать намерения Всеслава очень хочется.

Если бойцы на блокпосте и были удивлены кавалькаде из десятка мощных машин, то виду не подали. Достаточно было приказа боярина Голицына, ехавшего в этой колонне.

Алексей Иванович знал, где находился княжич Данила, и поэтому заранее связался с магом Арсением, одним из Витязей, о которых предупреждал упертого япошку. Обстоятельно обрисовал ситуацию, на что маг отреагировал спокойно. Пообещал особо не пугать и не обижать гостей, но к наследнику никого не пустит. Ни при каких обстоятельствах.

Голицын нутром почувствовал непоколебимую уверенность Арсения в своем праве ликвидировать заложника. И еще больше задумался, чего хочет Всеслав на самом деле.

Кавалькада пронеслась по широкой дороге, заставляя водителей встречных машин жаться к обочине. В Бутырки, давно уже поглощенные поместьем Всеслава, она въехала через двадцать минут, проскочив еще один укрепленный блокпост.

Двухэтажный скромный особняк, построенный еще в эпоху купеческого ренессанса, был выкуплен у его владельца Пахома Оладьина и превращен в запасную резиденцию князя Всеслава. Компактно расположенное в городской черте поместье оградили высоким двухметровых кирпичным забором с металлическими воротами, усилив их всевозможными плетениями еще на стадии изготовления. Благодаря этому защитная схема оказалась стойкой ко всем внешним проявлениям, как к физическим, так и к магическим.

Ворота были закрыты, мощный прожектор высвечивал самые дальние закоулки периметра, чтобы никто не подобрался незамеченным. Приземистый бронетранспортер, перекрывший дорогу колонне, недвусмысленно направил короткоствольную пушку на подъехавшую кавалькаду. Высокая фигура в военной форме встала перед бронированной машины и подняла руку.

— Кто это? — поинтересовался Китамуро у Голицына, сидевшего рядом с ним.

— Маг. Его имя — Арсений. Вам лучше поговорить с ним…

— Идемте, — Ичиро дождался, когда один из самураев распахнет перед ним дверь, и опираясь на трость, пошел навстречу русскому магу. Десять хатамото окружили его, словно хотели уберечь не только от целенаправленной атаки, но и от слепящего света прожектора. Вокруг него заполыхала, затрещала выстраиваемая защитная сфера. Все эти гвардейцы пестовали «огненную» Стихию, поэтому им было легко провести сопряжение. Сфера, усиленная в десятки раз, могла не только выдержать мощную атаку, но и трансформироваться в достаточно убойную магоформу.

Витязь, ждавший их на полпути к БТРу, прекрасно осознавал свою уязвимость перед отлично выстроенной защитой, но ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Сюда хода нет, князь, — сказал он, когда Китамуро остановился за несколько шагов от него.

Толмач перевел. Боярин Голицын решил пока не вмешиваться. Пусть япошка обломает свои самурайские зубы. На всякий случай он потер кольцо с рубином, активируя артефакт на случай внезапного боя. Первый удар ему удастся выдержать, а вот потом придется использовать свою Стихию для сохранности собственной шкуры. С этих самураев станется броситься в бой по приказу дайме.

— Я имею такие права, колдун, что и твой хозяин, — бесстрастно произнес Китамуро, положив обе ладони на набалдашник трости.

— На этот счет у меня есть распоряжение, князь, — Витязь был так же спокоен. — Езжайте домой, отдыхайте, пообщайтесь с дочерью. Я уверяю вас, что княжич Данила находится в полной безопасности. Не провоцируйте моих людей.

В руках дайме стал набухать ярко-алый шар, трость тоже раскалилась докрасна, а сфера, получив дополнительную подпитку, угрожающе загудела. В тот же миг забор особняка заполыхал фиолетово-серебряными нитями. Все, кто находился в машинах или возле них, в том числе и охрана особняка, почувствовали, как в воздухе защелкали и засверкали электростатические разряды.

— Я ценю твою преданность хозяину, Витязь, — казалось, Ичиро был доволен происходящим и не обращал никакого внимания на сгущающуюся над людьми опасность. — Она достойна похвалы и награды. И раз ты не желаешь пропустить меня внутрь и повидаться с сыном, то докажи, что он в полном порядке и не покалечен. Разве это невыполнимая просьба?

Витязь на какое-то мгновение задумался, но опытнейший дайме понял: маг не просто размышляет о последствиях такого шага, он передает телепатически какой-то приказ. Поэтому напрягся и дал знак Широ, находившемуся за его спиной с остальными хатамото, приготовиться к любым неожиданностям. Вряд ли русские маги нападут на гостей. Наличие своих людей заставит их колебаться и упустить ценное время. А вот он, Ичиро, не раздумывал бы ни секунды. Слуги для того и нужны, чтобы гибнуть за своего господина.

Ворота дрогнули и покатились в сторону. Ичиро не страдал наивностью, поэтому лишь усмехнулся, глядя на кованую решетку, скрывавшуюся за металлическим полотном. Она тоже вся сияла разноцветьем защитных плетений.

Княжич Данила стоял за этой решеткой, небрежно засунув руки в карманы идеально отглаженных брюк. Рубашка белого цвета с закатанными рукавами облегала мужской торс.

— За-дара-ствуй, Данила, — по-русски сказал Ичиро. — Как твои дела?

— Конбанва[1], Ичиро-сан! — княжич ответил по-японски с легкой растерянностью, словно не ожидал увидеть здесь своего тестя. — Ну и сюрприз! Вы специально прилетели в Россию вытащить меня из этого клоповника?

— С радостью, если ты сам этого хочешь, — толмач перевел и машинально вытер со лба крупные капли пота, как будто ожидал после этих слов магической атаки своего хозяина.

— Не стоит злить моего отца, дайме, — покачал головой Данила, оценив расклад сил. За его спиной стояли несколько охранников, а двое мужчин, расположившихся по бокам, явно были коллегами Витязя Арсения. — Со мной все в порядке. Как Тэмико поживает?

— Она переживает за тебя и упорно противостоит требованиям князя Всеслава.

— Хорошая девочка, — улыбнулся молодой человек. — Я тоже показываю фигу папаше. Нравится мне, как он злится и слюной брызжет.

— Покажи свои руки, Данила, — потребовал Ичиро.

— Зачем? — удивился княжич, но руки из карманов вытащил. Поднял их, растопырив пальцы.

Китамуро удовлетворенно кивнул. Его зять оказался живым и здоровым, без увечий. Даже шутит, что показывает бодрость духа. Таких людей дайме уважал. Тем не менее, он пристально смотрел на руки Данилы, силясь увидеть тайный знак, которым учил свою дочь и сыновей. Была надежда, что Тэмико, в свою очередь, обучила им и своего мужа. Если у парня какие-то проблемы, он должен показать некий жест.

Неожиданно княжич быстро прижал большой палец левой руки к ладони и тут же сжал ее в кулак. Улыбаясь, тут же убрал руки в карманы и расслабился, поглядывая на охрану. Китамуро облегченно вздохнул. «Не лезь, помоги Тэмико», — так можно было расценить жест.

— Благодарю, что дали возможность посмотреть на Данилу, — дайме кивнул Витязю, резко развернулся и пошел к машине. Теперь ему было понятно пусть и не все, но гораздо больше.

— Вы удовлетворены Китамуро-сан? — спросил его Голицын, когда кавалькада полным ходом шла в поместье.

— Более чем, — глядя вперед, ответил дайме. Его лицо то освещалось пролетающими мимо уличными фонарями, то попадало в глубокую тень, отчетливо выделяя узкие скулы и напряженно сжатые губы. — Я убедился, что с Данилой все в порядке, а теперь хотел бы встретиться с Всеславом-сан.

— Думаю, послезавтра он уже точно будет в Ярославле, — убежденно произнес Голицын, хотя на душе его скребли кошки. В донесениях, поступавших на узел связи, ни слова не говорилось о начале переговоров. А ведь делегация Великого князя уже прибыла в Углич.

«Не передрались бы они там, — с тревогой подумал Алексей Иванович. — Новгородцы только и ждут момента, чтобы ударить по ненавистным им Рюриковичам. Причем, и Всеслава они охотно ликвидируют, предоставься такая возможность».

Углич, Явь-два, июнь 2016 года

Изображение в окулярах бинокля сразу прыгнуло вперед, как только Никита навел его на группу людей, вышедших из того крыла здания, где расположилась делегация ярославского князя. Его интересовал только один человек, которого описал Владимир и Степан Афанасьевич. Причем, дед был куда информированнее, словно видел Корнея каждый день и поневоле запомнил каждую черточку лица своего противника.

— Ну что там, сынка? — полупрозрачная кисея шторы едва дрогнула, отходя в сторону. Старческая рука с прожилками вен замаячила перед глазами Никиты. — Нашел его?

— Здесь он, дедушка, — тихо откликнулся волхв. — Не скрывается. Коренастый, уши слегка заострены на кончиках, плотно прижаты к голове. А вот лицо не примечательное. Я бы не запомнил, столкнись мы с ним на улице.

— На то и расчет, — ухмыльнулся дед Степан. — Только уши подвели. Я давно этой сволочи хотел их отчекрыжить, да в качестве трофея заспиртовать в банке. Дома как раз на полке местечко есть.

— Суров ты, Степан Афанасьевич, — покачал головой Никита, вовсе его не осуждая. Каждый развлекается как может. Скучно деду, вот и травит байки.

Дом, из которого они вели наблюдение за особняком Охрима Паршина, принадлежал одному товарищу боевого старика, который охотно предоставил его на несколько дней, а сам умотал на рыбалку. Было у него заветное местечко где-то в затонах Золоторучья, тихое и безлюдное. Даже не скажешь, что город и предместья находятся между двумя противоборствующими войсками.

Место, выбранное для наблюдательного пункта, оказалось удобным во всех отношениях. Улица, где сейчас находились Никита и Степан Афанасьевич, проходила всего в двухстах метрах от особняка. Сразу за аккуратными палисадами шла асфальтированная дорога, потом пустырь с низкорослыми кустарниками. Ничего не мешало лицезреть происходящее возле купеческого дома. А там уже вся прилегающая территория была забита машинами. Причем, обе стороны не постеснялись пригнать бронетранспортеры, которые теперь глядели друг на друга зрачками черных пушечных стволов.

— Брось спичку — вспыхнет все мигом, — удивительно точно оценил ситуацию старик, отходя в полутьму комнаты. — Надо бы за Корнеем проследить. Неровен час исчезнет в городе, с собаками не найдешь.

— Да, он куда-то собирается, — подтвердил Никита, не отрываясь от бинокля. — Сел в белый легковой автомобиль с тремя спутниками. У одного наблюдаю длинный кофр, кладет его в багажник.

— Винтовка там снайперская, — уверенно откликнулся Степан Афанасьевич. — Точно, решил охоту устроить или на твоего двойника или Великого князя.

Владимир до сих пор находился в его доме и ждал момента, когда можно появиться в особняке. Двойник государя старательно светился перед вражеской делегацией, ведя себя очень естественно. Когда Паршин сгибал перед ним спину, даже приобнял, чем едва не довел купца до полуобморочного состояния.

— Переигрывает чутка, — заметил дед Степан.

— На то и расчет, — улыбнулся Никита. — Кто-то все равно заподозрит, что Владимир Юрьевич подослал вместо себя двойника. Всеславу доложат обязательно, и он начнет переговоры с позиции силы, зная, что настоящий государь ему не сможет оппонировать.

— А Володька тут как тут, — хмыкнул старый разведчик. — Неплохо расписал, сынка. Только вот как сам-то будешь искать Корнея? Куда он поехал?

— Думается мне, его команда засядет неподалеку, — волхв проводил взглядом машину, в которой уехали диверсанты. На какое-то мгновение ему пришлось отвлечься, активируя скрипт слежения. Помещенные во временную капсулу две миниатюрных «амебы-шпиона» через по астральному каналу рванули следом за транспортом, на который указал хозяин, и почти на излете своих возможностей присосались к багажнику. — Только ведут они себя очень нахально. Я бы на месте Корнея приехал заранее, выбрал место для стрелка, ликвидировал объект и спокойно исчез.

— Наоборот, все правильно, — старик размеренно похлопал ладонями по коленям, внимательно наблюдая за манипуляциями молодого напарника. — Корней этот сейчас у князя Всеслава правая рука. Отвечает и за безопасность, и за организацию разных мероприятий, в том числе и душегубских, хе-хе. Вот увидишь, вечером он вернется к приезду своего хозяина, а стрелок и маги останутся на позиции. Как это… алиби?

— Алиби, — задумчиво повторил Никита. — Интересно, хватит ли смелости Всеславу приехать?

— Хватит, — уверенно ответил Степан Афанасьевич и прищурился, как будто уличил парня в какой-то хитрости. — Князь — человек смелый, и интриган знатный. Он обязательно захочет сыграть с племяшом… А что ты сейчас сделал, сынка? Какую пакость Корнею подложил?

— Маячок слежения нацепил на машину, — прикрыв глаза, Никита ответил предельно честно.

— Там же метров двести с гаком будет! — удивился старик. — Да и маги учуют слежку.

— Нет, не смогут. Мои маячкиработают асинхронно со временем.

Как ни странно, дед Степан понял, что хотел сказать Никита. Хмыкнул сначала недоверчиво, потом в старческих глазах появилось уважение.

— Эва, как! И насколько расхождение?

— Минута-две. Так что через полчасика пойду прогуляюсь по окрестностям, найду лежку, а потом будем решать, что со злодеями делать.

— А чего думать? Порешать их, и в воду с концами! — разошелся Степан Афанасьевич. Сегодня же ночью, пока не поняли, что обнаружены!

— Нарушим план государя.

— Какой план? — зафыркал дед, распушая усы. — Погубить человека, который тебя изображает? Не по-людски это! Ты иди, сынка, погуляй, город посмотри. Углич-то наш интересный, купеческий, раздольный. Да и Волга рядом, лепо здесь жить. А я пригляжу за особняком, чтобы приезд Всеслава не проворонить.

Никита усмехнулся, подивившись образности речи старика. Вот уж поистине человек, имеющий несколько лиц. То сурово-казенный, то вдруг наивно-старческий, и на тебе — душа нараспашку, словно нерв оголенный.

Степан Афанасьевич был прав. Стоило прогуляться, подышать свежим воздухом, напоенным ароматом свежей зелени и легким, едва осязаемым запахом речной воды вперемешку с дразнящим обоняние дымком коптилен. Война, затеянная неугомонным Всеславом, ушла куда-то на второй план, и так не хотелось заниматься ерундой, замешанной на непонятных амбициях, отвлекаться от домашних дел, которых еще оставалось воз и маленькая тележка. Медцентр, развитие клана, «Изумруд», «Назаровские мануфактуры», которые с помощью Каримовых уже продвигают свою продукцию в Персии — это все требовало его присутствия и внимания.

Не легче ли выпустить Дуарха с Ульмахом и уничтожить мятежное войско? Но тогда Владимир прослывет человеком, не гнушающимся большой крови. Новгород как рассадник сепаратистских идей сразу отколется и уйдет под Ганзу. Окраины тоже призадумаются, а так ли хорош молодой государь? Как-то неправильно здесь пошла история, криво, как проселочные дороги на бескрайних просторах Руси.

Отбросив мысли, мешавшие думать конструктивно, он неторопливо зашагал по тротуару, вдоль которого тянулись старые тополя с огромными листьями-лопухами. В силу своего возраста обращал внимание, что девушки весьма привлекательные так и норовят перекрестным огнем своих красивых глаз нанести ему смертельное ранение в сердце и душу. Приходилось сдерживаться и мило улыбаться, не делая попыток завести интрижку на стороне, пока жены в родной Яви отдуваются за него, неся бремя огромного кланового хозяйства. Тамара однажды предупредила, что ее «кольчужка» имеет свойство реагировать на такие ситуации. Магия, заложенная в нее, охраняет не только от боевых ран, но и никогда не даст Никите изменить жене, «первой и неповторимой». Почему «кольчужка» дала сбой в случае с Дашей, она долго думала, а потом пришла к парадоксальному выводу: теория о женском триединстве имеет серьезное основание. Подспудно и верно Никита выбрал Дашу, а потом и Юлю, потому что вместе с защитной аурой он получил ту самую модель поведения и мироощущения, которую исповедовала Тамара.

Именно так она и сказала, расстроенно хлопая ресницами. «Мне кажется, Анатолий Архипович прекрасно знал, чем все это закончится, — добавила Тамара. — А я ведь хотела быть единственной твоей женщиной. Глупая и наивная баба».

Никита улыбнулся, вспоминая лицо супруги в тот момент. В ее душе до сих пор шла борьба за единоличное право владения мужем и пониманием, что и Даше с Юлей нужна частичка его любви. Нет, больше никаких приключений с поиском суженой. Великолепная троица оторвет ему башку и будет права.

Он остановился возле лотка, на котором были выставлены аккуратные пятидесятилитровые бочки с квасом. Усатый смуглый продавец налил ему большую кружку с ароматной пеной. Заплатив пять копеек, Никита с удовольствием припал к напитку, закрыв глаза. Шипучий, бьющий в нос и невероятно холодный — на бочках просматривались искусно нанесенные плетения, создающий эффект ледяного погреба. Какой-то умелец из «бытовиков» зарабатывает на изготовлении артефактов, простеньких, но надежных.

А маячки исправно подавали сигнал, причем совсем неподалеку, как будто машина с диверсантами крутилась вокруг особняка Паршина, выбирая место, где остановиться. Значит, маги не обнаружили слежку. Теперь можно и поближе подойти.

Поблагодарив продавца, Никита продолжил поиск группы Корнея. Он пересек широкую улицу, ведущую к Угличскому кремлю, и свернул направо, мысленно делая полукруг от особняка Паршина. Да его и отсюда было видно. Крытая темно-красной кровлей, он возвышался над одноэтажными мещанскими домами. Сигнал стал четче. Иногда приходилось останавливаться и закрывать глаза, иначе бы рисковал наткнуться на прохожих, которых, несмотря на обстановку вокруг города, хватало. Люди работали или отдыхали, полностью отрешившись от войны. Раз обе стороны договорились не разрушать город — чего из него бежать?

Маячки замерли на одном месте, и Никита решил присесть на вовремя подвернувшуюся скамейку под молоденькой липой. Здесь было хорошо, ветерок дул прямо с Волги, остужая разгоряченное ходьбой лицо. «Бриз» справлялся с перегревом тела просто великолепно. Никакого дискомфорта, нужные амулеты работали штатно.

Оглядываясь по сторонам, он заметил, что изредка по улицам проходят группы молодых мужчин, одетых по-летнему. Нет сомнения, что Владимир и его мятежный дядя наводнили город своими спецподразделениями, которые могут в любой момент развернуть на улицах полноценные боевые действия. Сейчас они просто контролировали ситуацию, наслаждаясь солнечным днем.

Пора. Кажется, снайпер нашел для себя удобное место. Никита встал и легко зашагал в обратном направлении, постепенно обходя особняк. В голове все время вертелся вопрос: а какой смысл убирать его двойника выстрелом из винтовки, если он, по общему мнению, будет ходить, нацепив магический защитный доспех? Ведь барон Назаров маг, и Всеслав обязан был дать такую информацию Корнею. Иначе это сплошная профанация, а не спланированная акция, которая может завершиться провалом. Вечером важного гостя тоже никто не отпустит одного разгуливать по городу. Значит, все-таки снайпер. Только пули будут магические, способные пробивать доспех сразу же. Два-три выстрела, один за другим. Стрелок должен быть высочайшего уровня.

Лежку Никита нашел через час неторопливой ходьбы. Неприметный старый бревенчатый дом, укрытый густыми черемуховыми кустами в палисаднике, глухой забор, возле которого видны протекторы от заехавшей во двор машины. Маячки радостно просигналили, ощутив присутствие хозяина.

Видимо, здесь обычная слободка, в которой живут обычные люди, не желающие показывать свое благополучие или бедность. Заборы плотные, не разглядеть, что во дворе. То и дело мимо Никиты пролетали на велосипедах ребятишки, рассыпаясь оглушительной трелью звонков. Улыбаясь, он пропускал их, и шел дальше, выискивая проход на соседнюю улицу. Когда обнаружил его, то конфигурация района стала понятно.

До особняка метров пятьсот, две улицы и большой сад в самом особняке. Возможно, возле тылового забора проходит тротуар или зона отчуждения, где хозяин запретил возводить какие-либо постройки. Получается, группа диверсантов знает, где расположилась делегация из Твери, и тем более, «барон Назаров».

Осталось дождаться вечера. План, хоть и не идеальный, должен был исключить гибель «двойника» и внести сумятицу в переговоры. Всеслав предусмотрел несколько вариантов, но один, в котором все главные участники останутся живы, вряд ли просчитывался аналитиками. А значит, нужно брать эту группу как можно быстрее. Вдруг удастся еще и Корнея заарканить.

В конце улицы находился небольшой взгорок, заросший кустами боярышника и крапивой. Зато отсюда хорошо просматривался нужный дом. Никита лениво прошелся до облюбованного места, огляделся по сторонам и нырнул вниз. Накинув «полог», он стал невидим для любопытной ребятни, которая могла здесь появиться. На часах уже шел пятый час, разморенное июньское солнце понемногу скатывалось к горизонту.

«Интересно, как отреагирует Тэмико на мое появление? — чтобы не задремать, Никита пытался просчитать ход ее мыслей и действий. — Высшим демонам ей нечего противопоставить. Чтобы загнать их в преисподнюю, Хранительница должна разорвать мою связь с ними только убив меня. Не отсюда ли желание Всеслава ликвидировать барона Назарова? Что, если они все заодно? Моя смерть позволит Тэмико взять власть над Дуархом и Ульмахом, а потом дать им приказ уничтожить Владимира и всю семью покойного князя Юрия Ивановича. Слишком хитроумно? Возможно. Только нужно знать, что принцесса никогда не откроет Врата, чтобы выпустить сонм тварей в помощь Всеславу. А вот „неучтенные“ демоны — великолепный вариант».

«Не все так просто, Хозяин, — прошелестел голос Дуарха. Даже интонации и тон были узнаваемы. — Чтобы подчинить нас, нужно знать настоящее имя, а Хранители не умеют „читать“ его».

«Тогда как их подчиняют Хранители?» — мысленно спросил Никита, не удивившись голосу демона. Тот всегда «слышал», о чем думает повелитель.

«Низшие твари не имеют тайного имени, им достаточно призыва и подчинения, после чего человек может назвать его, а то и вовсе оставляет безымянным», — пророкотал голос демона.

«Хочешь сказать, ты тоже был Низшим?» — мелькнула в голове догадка.

На мгновение возникла пауза, а потом Дуарх неохотно откликнулся:

« Да. Мне пришлось пробиваться наверх, убивая и растаптывая таких же амбициозных тварей, как и я. Сложные ритуалы, отправляющие те еще остатки души, которые мы храним после смерти в человеческой оболочке, в Небытие, давали нам возможность возвышаться шаг за шагом. На это я потратил триста лет».

— Совсем пустяк, — прошептал Никита самому себе. — Ну да, триста лет. Плюнул, растер — вот уже и пролетело время.

« Так и есть, — хохотнул Дуарх, довольный разговором с Хозяином. — Для нас сто лет как для человека — месяц. Время в нижнем мире течет иначе. Оно там нужно не для отсчета лет, а для осознания своего беспросветного существования. Теперь понимаешь, почему я не хочу получать свободу? Служа тебе, я ощущаю свою нужность хоть кому-то, и время, потраченное в нижнем мире — всего лишь миг, где я отдыхаю и набираюсь сил, пожирая низших. Таким, как мы, тоже хочется кушать», - в голосе демона послышалась ирония.

«Ульмах точно так же поднимал свой статус?»

« Истинно так, Хозяин, — вмешался демон Воды. — Поэтому нас подчинить трудно, если вообще возможно. Мы знаем эту Хранительницу, о которой ты думаешь все время, но никогда с ней не пересекались. По сути, нам уже удалось преодолеть Врата задолго до ее рождения, о чем свидетелей не осталось».

«А кто вам дал имена?»

«Первые Хозяева, кто же еще, — хмыкнул Ульмах. — Проводится ритуал. Дается имя, которое известно только тому, кто призвал демона. А поверх него накладывается то имя, которое известно всем обитателям Небытия».

— Странно, почему я с самого начала не поинтересовался такими деталями, — хмыкнул Никита, досадуя на себя. — Непростительная ошибка.

«Так у нас времени достаточно, — развеселился Дуарх. — Почаще беседуй с нами, но желательно,чтобы мы были в человечьем обличии. Скучно так разговаривать, да и сил много уходит».

— Все, любезные, не мешайте! — резко прервал разговор волхв и напрягся. На улице заметно потемнело, глубокие тени размылись серой пленкой сумерек, в домах засветились окна, а в том доме, где сейчас находились диверсанты, по-прежнему было темно. Скорее всего, они следили из окна за особняком через прицел винтовки или с помощью бинокля. Как бы там ни было, пора было познакомиться с этими ребятами.

Он упруго вскочил и неспешным шагом направился к искомому дому, чтобы не привлечь внимание внимательных и бдительных жителей улицы. Остановившись перед палисадником, Никита заметил, что из него ведет калитка прямо во двор. Прощупав пространство магическим зрением, волхв усмехнулся. Сразу видно, работали профессионалы. Вдоль всего забора «висели» сигнальные нити, похожие на тонкие волоски, переплетенные между собой и создававшие непреодолимую цепь взаимосвязанных чутких датчиков слежения и оповещения. На штакетнике тоже были нацеплены гроздья подобных сигналок.

— Неплохо, судари, неплохо, — Никита почувствовал радостное возбуждение от предстоящей работы. — Ну что ж, посмотрим, кто среди нас искуснее.

Примечание:

[1] Konbanwa (япон) — Добрый вечер! Этот вариант приветствия уместен, если японцы встречают друг друга после 16 часов. Фраза считается уважительной и относится к старшим по статусу и равным собеседникам.

Глава 9

Петербург, Явь-один, июнь 2016 года

— Василий, успокойтесь, пожалуйста, — с легкой улыбкой все понимающего человека сказала Тамара, разглядывая молодого гостя в модном клетчатом костюме, излишне нервно теребившего узел синего однотонного галстука. — Пейте чай, а то остынет. Хороший, кстати, из самого Китая, а не из этих купажей, что любят продавать под видом эксклюзива наши доморощенные купцы.

— Согласен, у чая совершенно незнакомый мне вкус, такого не пробовал, — мужчина сделал пару глотков, оставив, наконец, в покое свой галстук. Он старался смотреть в чашку с темно-красным напитком, а не на округлившийся живот собеседницы, который уже не могла скрыть свободно падающая ткань платья. — Признаться, ехал-то я сюда повидаться с Никитой по одному важному делу. Целую неделю звоню, а в ответ только и слышу, что абонент недоступен. Впору волноваться…

— Никиты сейчас нет в Петербурге, и даже в Вологде, — Тамара устроилась в кресле напротив гостя и с любопытством изучала человека, чьими стараниями у нее и Даши с Юлей появились чудесные машины. — Боюсь, и в России тоже…

Намек был прозрачный, и Касаткин покивал, показывая, что больше вопросов о Никите задавать не будет.

— Так что за дела заставили вас приехать из Нижнего столь срочно? Василий, я как старшая супруга Главы клана имею такие же возможности, поэтому излагайте прямо и без ненужных эмоций.

Молодой мужчина глубоко вздохнул и поведал о причине своего срочного желания поговорить с бароном Назаровым.

— В последние три месяца на наше предприятие идет атака со стороны биржевых игроков. Вся эта возня была бы понятна в свете иных событий. Акции стабильно росли, поэтому кому-то захотелось прикупить их побольше. Такое часто бывает, мы уже привыкли к биржевым скачкам. Но дело оказалось совсем в другом. Три месяца назад к отцу заявился сам князь Волынский Леонид Иванович и сходу предложил выкупить у нас завод. Полностью, до последнего винтика. Предложив при этом невероятные, огромные деньги.

— Обычная практика кланов, — пожала плечами Тамара. — Как только вы стали успешными на рынке, в вас увидели соперников. Волынские — не единственные, кто занят в автопромышленном производстве. Есть еще три или четыре сильных игрока, если мне память не изменяет.

— Да, верно. Только они находятся далеко от тех мест, где рынок удерживают Волынские, — возразил Касаткин. — Мы ведь не собирались составлять конкуренцию мощному клану, сосредоточившись на изготовлении штучного товара. Более серьезные заказы пошли после того случая с Никитой, когда его «бриллиант» взорвали.

Тамара помрачнела. Еще бы не помнить событие не столь далекое, взбудоражившее Петербург.

— Не было бы счастья, как говорится, — кисло улыбнулся Касаткин. — Но факт виден по продажам и финансовым отчетностям. Буквально за короткий срок производственные цеха оказались завалены работой. И тут появляется Глава клана Волынских, цедя сквозь зубы о своем интересе к нашей родовой компании.

— А истинные причины известны?

— Да они же лежат на поверхности! — всплеснул руками Василий, снова падая в эмоциональную яму. Он даже пальцы стал загибать. — Удачные новые модели, пошедшие в тираж; рост продаж линейки автомобилей типа «бриллиант»; существенное увеличение капиталов нашего предприятия; цены на акции выросли на пять процентов. Все это привлекло внимание такой акулы как Леонид Иванович. Он почувствовал запах огромных денег, не вкладываясь в развитие. А зачем? Весь механизм отлажен до мелочей. Заходи — и начинай торговать направо и налево, постепенно взвинчивая цены. Кому понравится, что цена вашей машины, Тамара Константиновна, гораздо ниже аналогичной модели в этом сегменте, что предлагает концерн Волынских! Мы сумели избежать издержек даже при создании эксклюзивной модели… Кстати, как вам «Амур»?

— Я в него влюбилась, — улыбка скользнула по губам Тамары. — Отличная машинка, легкая в управлении, и не сильно скоростная. Ну что поделать, не любительница гонок по пустынным дорогам. Я девушка осторожная…

— На это и был расчет, — улыбнулся Касаткин. — Ресурс двигателя большой, а при должной эксплуатации прослужит еще больше. Я рад, Тамара Константиновна, что мы смогли угодить вашим вкусам.

— Хорошо, Василий, я подоплеку событий поняла, — Тамара оглянулась на легкие шаги в прихожей. Оттуда появилась Анора в скромном летнем платье. Она попыталась козочкой проскочить мимо гостиной, но вдруг остановилась.

— Ой! Тамара, как здорово, что ты пришла! — воскликнула девушка и подскочила к сидящей «сестре», плюхнулась рядом, и не обращая внимание на оторопевшего Касаткина, жарко приобняла молодую женщину. Потом с любопытством стала разглядывать сидящего напротив гостя. — Здравствуйте!

— День добрый, боярышня, — Касаткину стало еще жарче, и он потянул узел галстука вниз. Щеки заполыхали. Молодой мужчина ощутил, как забилось его сердце при виде красавицы с матовым цветом кожи и с длинными чернильной черноты волосами, небрежно покрывавшими плечи. Он вскочил на ноги. — Разрешите представиться: Василий Касаткин, наследник автомобильного предприятия данной фамилии.

— А, так это у вас Никита заказывал машины! — воскликнула Анора. — А мне можете сделать такую же, как у Даши?

— Аня, прекрати! — строго произнесла Тамара, но в глазах у нее плескался смех. Ей стало любопытно, как отреагирует гость.

— А какая ей досталась? — совсем растерялся Василий.

— «Волга». Есть же такая?

— Да-да, «Волга»… Вы, точнее, Никита Анатольевич собирается заказать на нашем заводе именно такой же автомобиль? — осторожность сразу сменилась деловым тоном.

— Ну, если цветом другим, например, нежно-зеленым, — продолжала шутить Анора.

— Хватит, хватит, — рассмеялась Тамара, поглаживая по спине развеселившуюся девицу. — Иди к себе, переоденься, попрыгунья. А потом, если хочешь, присоединяйся к нам. Кстати, Василий, не отобедаете с нами? Отказ не пойму и не приму.

— С радостью, даже в мыслях не было отнекиваться, — расслабился Касаткин и проследил взглядом за скачущей по ступенькам лестницы девушкой. — Какая она…живая.

— Анна — названная сестра Никиты, — пояснила Тамара. — Из бухарского клана Каримовых. Сейчас учится в Магической Академии. Сама непосредственность. Любимица всей семьи… Впрочем, мы отвлеклись. Волынские хотят заполучить ваше предприятия, это понятно. А что вы хотели от Никиты?

— Дело еще в том, что князь Леонид Иванович дал нам время на размышление до сентября. Потом повторит свое предложение, но я подозреваю, с существенным уменьшением цены.

— Так и будет, — усмехнулась Тамара и ощутила толчок маленькой ножки. Малыш тоже решил поучаствовать в судьбе автопрома Касаткиных. — Стандартный набор давления. Сначала щедрое предложение, на которое, как правило, никто не клюет. К неперспективным предприятиям сильные кланы не имеют интереса, а самодостаточные будут упорствовать. Вы вежливо отказались, Волынский с пониманием отнесся и дал крайний срок на раздумье. Вернется он с новым предложением, уже менее привлекательным для вас. Акции, кстати, уже какую неделю будут идти вниз, что вызовет у совета директоров легкую панику.

Василий сидел с несчастным видом. Он слушал то, о чем ему говорил перед отъездом один хороший знакомый, потерявший таким образом мебельный бизнес. Пять фабрик, три лесопилки — все ушло по бросовой цене. Потому что не хотел принять предложение «умных и вежливых покупателей».

— Я не провидица, Василий. Ваш визит прозрачен как стекло. Вы уполномочены от Главы своего Рода просить помощь клана Назаровых, ведь так?

— Да, — через силу выдавил Касаткин. — Ситуация неприятная. Мы понимаем, насколько наши возможности ничтожны по сравнению с той силой, которая начинает на нас давить. Мелкие неприятности, происходящие вроде бы на периферии, сказываются на эффективности работы. Но задержки комплектующих — самые болезненные. Мы не может производить всю номенклатуру, поэтому частично зависим от поставщиков.

— А вы не пересекаетесь с Волынскими в каких-нибудь областях поставок?

— Нет, что вы, Тамара Константиновна, — замахал руками молодой человек. — В этом плане мой отец невероятно щепетилен. Он же понимает: переходить дорогу князьям Волынским чревато.

Тамара на правах хозяйки подлила чай Василию, не забыв и себя. Опять мужчина излишне нервничает, боится услышать отказ.

— Я не услышала вашего решения, — сказала она, пригубив из чашки. Благодаря искусно нанесенным рунам на посуду, чайник великолепно держит нужную температуру, чтобы напиток можно было пить с удовольствием. — Помнится, Никита предлагал вам войти в клан. Но ответ был отрицательным.

— Как раз я не был против, — возразил Василий. — Я осознавал, что рано или поздно нас попросят не путаться под ногами Волынских. И еще до встречи с Никитой пытался убедить отца и двух своих дядьев уйти под крыло Назаровых. Они возмущались и плевались, боясь стать зависимыми от высокородных, поэтому и я вынужден был отказать.

— Понятно, — кивнула Тамара. — Жаль будет потерять такую перспективную компанию. Ваши машины имеют душу…

— Потому что сделаны чуть ли не вручную. На конвейер мы поставили только две модели: «бриллиант» и «Рысь» — пикап для сельских жителей. Очень хорошо расходится. Рабочая, неприхотливая лошадка.

— А сколько эксклюзивных моделей вы делаете в год?

— В прошлом году выполнили шесть заказов, — Василий успокоился. Все, что он хотел сказать, баронесса восприняла спокойно и сейчас явно обдумывала ответ. — На этот год в портфеле лежит столько же, но уже три обрели чудесных хозяек.

— Спасибо за комплимент, — улыбнулась Тамара. — Итак, чтобы не водить хоровод вокруг проблемы, давайте вчерне решим, что делать. Вы желаете быть принятыми в клан Назаровых или просите защиту императора? Я же его племянница, и как-то могу поспособствовать решению проблемы?

— Простите, Тамара Константиновна, — густо покраснел Василий. — Я категорически возражал против такого плана. Разругался с отцом. Упрямый и невозможный старик, не любит над собой никакую власть, как уже говорил.

— Обычное дело, — пожала плечами молодая женщина. — Времена меняются с невероятной скоростью. Еще лет эдак пятьдесят назад патриархальность и неспешность казались незыблемыми величинами. Пустые улицы с двумя десятками машин, велосипедисты на дорогах… Даже императорские кортежи спокойно проезжали насквозь весь Петербург, не стопоря движение.

Василий улыбнулся. Нижний в те годы казался жуткой провинцией, хотя купеческая жизнь била там невероятным ключом. Город разрастался, у людей появилась потребность в мобильности. Поэтому отец с двумя своими братьями и сумел на пустом месте организовать цеха по сборке автомобилей. По Волге комплектующие доставлялись чуть ли не задешево, а прибыль была невероятной. За десять лет машины с логотипом в виде косого лодочного паруса над двумя волнистыми линиями изумрудно-лазоревого цвета стали широко известны во всех губерниях Поволжья.

— Я все-таки уломал его и дядьку Анисима, — Василий поставил недопитую чашку на блюдце. — Второй дядька, Борислав, возмущался, но против совета директоров, куда вхожу я и еще трое человек, помимо родичей, ничего сделать не мог. Мы решили дать клятву верности Никите Анатольевичу на Алтаре, как и все, кто вступает в ваш клан. Но с одним условием.

— Излагайте, Василий, — Тамара подбодрила замершего собеседника.

— Войдя в клан, мы просим оставить за Касаткиными контрольный пакет акций. Естественно, Никита Анатольевич войдет в Совет как генеральный акционер, и это не оспаривается. Также просим содействия в продвижении клановой продукции на юг, где у Назаровых есть серьезный союзник. Думаю, наши «Рыси» охотно будут раскупаться крестьянскими хозяйствами.

— Я так поняла, вы просите автономии в структуре клана? — приподняла одну бровь Тамара, и это получилось у нее столь удачно, что побледневший Василий снова вцепился в галстук и затеребил его. — Довольно странное решение вырвать для себя некую привилегию. Или это все из-за Совета директоров, в который входят посторонние люди?

— Да. Эти три человека — купцы первой гильдии, очень серьезные люди с солидным капиталом, — Василий вдруг ощутил, как у него пересохло горло. — Вы же понимаете, что чужие люди не захотят принимать клятву вашему Роду.

— А вы изучали административную структуру «Изумруда»? — неожиданно спросила Тамара.

— Нет, я считал концерн личной собственностью Никиты Анатольевича. Вероятно, все сотрудники ходят под клятвой.

— Ходят, только под корпоративной, — усмехнулась баронесса. — Большая часть людей — со стороны. Почти весь совет директоров работает по контракту. Но клятву давали все без исключения. «Изумруд» повязан кровью, как модно сейчас говорить.

— Получается, я могу обрадовать наших акционеров?

— Можете. Но объясните этим купцам, что им придется принять аналогичную клятву. Ее, на минуточку, невозможно обойти разными ухищрениями. А расплата за попытку предать клан или играть на две стороны, придет обязательно. Я не пугаю, а расставляю нужные акценты для посторонних людей.

— Хорошо, я с ними поговорю обязательно, — облегченно вздохнул Василий.

— Сколько в Роде Касаткиных душ? — неожиданно спросила Тамара.

— Э… человек пятьдесят, считая детишек и подростков.

— Они ведь тоже поставлены в известность?

— Да, перед моим отъездом в Петербург старшие родовичи опросили каждого взрослого. Потому что невозможно отдать часть и получить полную защиту.

— Разумно. Или все, или решайте сами свои проблемы. По-другому не бывает.

— А Никита Анатольевич вернется до осени домой? — помявшись, спросил Василий.

— Не уверена, — Тамара покачала головой. — Вы хотите успеть до визита Волынского перейти под защиту Назаровых? Тогда придется хорошо поработать. Со своей стороны обещаю сегодня же привлечь клановых адвокатов. Переговоры будет вести барон Коваленко. Это генеральный управляющий «Изумруда», умный, рассудительный и очень опытный человек. Вы когда, Василий, собираетесь обратно?

— У меня был простой расчет, — улыбнулся Касаткин. — Договоримся, то я останусь на такое время, которое понадобится для предварительных обсуждений. Нет — то уже сегодня обратно.

— Тогда предлагаю вам остаться в этом доме. Здесь хватает комнат, да и девочки наши не дадут заскучать, — Тамара попыталась встать, и Василий подскочил к ней, протягивая руку. Осторожно придержал. — Спасибо, вы весьма предупредительны, молодой человек. Итак, что скажете?

— Думаю, это самый лучший вариант, — засмущался Василий. — Не люблю гостиницы.

— Кто их любит? — усмехнулась баронесса. — Тогда пойдемте, я покажу вам гостевую комнату. Пока устраивайтесь, а потом будем ужинать.

Вологда, «Гнездо»

Неожиданное предложение Касаткиных внесло некоторую сумятицу в размеренную жизнь семейства Назаровых. Тамара понимала, что такой «подарок» от рода автопромышленников несет в себе много рисков, начиная с открытого противостояния с Волынскими. А где этот клан, там и Шереметевы активную возню устроят. Князь Леонид Иванович если и не пойдет на открытую конфронтацию, то обиду затаит нешуточную. Огромные расходы на медицинский центр отбивали охоту взять под свое крыло Касаткиных.

Впрочем, и выгоды тоже просматривались. В первую очередь, можно спокойно выходить на южные регионы и через Каримовых продвигать продукцию нижегородских промышленников и в Персию, и в Афганистан, не считая территорий среднеазиатских протекторатов. К тому же Никита обмолвился о намечаемой встрече с Володей Строгановым, с которым уже были устные договоренности о сотрудничестве. В Сибири есть только один крупный автомобильный завод — в Екатеринбурге. Но на его производственных площадях выпускают большегрузные машины, расходящиеся как горячие пирожки. Это актив клана Демидовых. Малолитражки и штучные автомобили Касаткиных никаким образом не будут конкурировать с тяжеловесами уральских князей.

Будущая прибыль перевешивала некоторые проблемы с влиятельным кланом Волынских. Тамара пыталась поставить себя на место Никиты. А как бы он поступил? Мысленно расставляя фигуры на экономической шахматной доске в разных позициях, она все-таки пришла к выводу, что муж вряд ли проигнорировал бы просьбу давнего товарища. Не всегда еще у Никиты разумная необходимость превалировала над спонтанными решениями. Когда-нибудь он научится правильно расставлять приоритеты. Но сейчас требовался быстрый ответ Касаткиным, а когда вернется супруг — даже Перун не знает.

Поэтому Тамара взяла все риски на себя, но прежде рассказала о предложении Василия Даше и вернувшейся с лесного кордона Юле. Девушки расположились на открытой веранде, чтобы полюбоваться вечерним закатом и серебрящейся на плесах Вологде, а над столиком витал запах кофе и свежеиспеченных булочек с корицей.

— Знаете, девчонки, какую мы сделали ошибку, когда возродили старую усадьбу Назаровых? — Тамара с наслаждением вытянула ноги, гудевшие от усталости.

— Даже не представляю, — Даша пожала плечами. — Никита никогда не говорил о каких-то ошибках.

— Так и я не замечала до сегодняшнего дня, — усмехнулась старшая жена. — Здесь нет управляющего. Вот все есть: боевое крыло, клановые маги, стабильно работающие предприятия, даже три жены на любой вкус….

Юля покраснела. Она, конечно, уже считала себя супругой барона Назарова, но лишь будущая свадьба могла дать ей успокоение. Поэтому изредка проскальзывало опасение, что Никита вдруг откажется от своей идеи женского триединства.

— А управляющего «Гнездом» нет, — развела руками Тамара. — Грамотного, опытного и умеющего брать на себя риски. Где такого найти?

— Сделку с Касаткиными придется совершать тебе, — Юля размешала ложечкой сахар в чашке. — Даша не имеет такого веса в обществе как ты, да и как представитель императорской семьи можешь манипулировать ситуацией.

— Ой, все по полочкам разложила, — усмехнулась Тамара, отпив пару глотков бодрящей арабики. — Но меня знают как баронессу Назарову, а не как княгиню какую-то там… Вес уже не тот. Так что привлечем те силы, которые у нас есть в наличии. Я уже позвонила нашему адвокату Геннадию Митрофановичу, и он обещал завтра приехать в петербургский особняк вместе со своей командой. Будут готовить контракт.

— Есть же барон Коваленко! — воскликнула Даша, нисколько не обидевшись на слова Юли о своем недостаточном влиянии в местном обществе. Ей было достаточно любви Никиты, а остальное — все преходяще.

— Правильно, — улыбнулась Тамара. — Про Станислава Евгеньевича я подумала в первую очередь. Он будет в «Гнезде» завтра утром. Пойдем через портал.

— А Меньшиковых не хочешь привлечь? — поинтересовалась Юля.

— Отца я приберегу для более серьезных боев с Волынскими, — усмехнулась старшая жена. — А то сразу обратит свой взор на автозавод Касаткиных и попытается войти в совет директоров. Он же как сорока: увидел блестяшку, сразу в клюв схватил. Нам нельзя показывать себя недобросовестными исполнителями. Доверие-то легко потерять.

— Но ведь Касаткины и рассчитывают на помощь императорского клана, — заметила Юля.

— В первую очередь они пришли к нам, — ответила Тамара и отставила чашку. Кофе вкусный, но в ее положении, да еще на ночь лучше им не увлекаться. — Василий сказал точно: их Род просит помощи у нашего клана. А мы — Назаровы, не Меньшиковы. Когда я вышла замуж за Никиту, я сразу предупредила родителей, чтобы они не вздумали манипулировать мужем с моей помощью. И вы, девочки, запомните раз и навсегда: ваш дом и семья здесь, и нигде более. Не нужно бегать с кудахтаньем к своим родственникам за советами. Никита должен чувствовать нашу поддержку, а ничью иную. Поэтому мы завтра начнем подготовку к принятию Касаткиных в клан.

— Завтра здесь будет Оля, — напомнила Даша. — Она хочет съездить в Медицинский центр. Может, я составлю ей компанию? Никита же нас консультировал…

— Я тоже хочу с девчонками скататься, посмотреть на это чудо, — глаза Юли полыхнули азартом.

— Езжайте, — улыбнулась Тамара. — Заодно и в «Нимфу» загляните. Проверьте отчетность за первое полугодие. Как продажи идут, перспективы обсудите. А вечером соберемся и обменяемся мнениями.

Она с удовольствием взглянула на далекий заречный лес, потерявший краски закатного солнца. Сейчас был тот неуловимый переходный момент от гаснущего дня до вечерних сумерек, когда засыпающая природа делает глубокий выдох, отдавая в пространство накопленную энергию, которую особенно остро чувствуют одаренные. Кто-то возбуждается от ее избытка и несется куда-то по сверкающим улицам на автомобиле, не понимая истинной причины эйфории; для иных это всего лишь повод расслабиться и начать творить до глубокой ночи. Тамара впервые услышала о таком интересном факте от Никиты, и с его помощью научилась «заряжаться» впрок, равномерно распределяя потоки энергии по каналам. День за днем, месяц за месяцем, потихоньку заполняя свою бесценную магическую кладовую. И ледяные клинки, которые она иногда демонстрировала на полигоне, становились мощнее, магический отклик от начала плетения до завершающей фазы теперь занимал половину пути между ударами сердца в спокойном состоянии. Никита убеждал, что трансформация может происходить куда быстрее. Есть к чему стремиться.

Девушки завороженно следили за тем, как вспыхивают защитные панели по периметру «Гнезда». Сначала по всему забору проскакивают крошечные искорки, словно в системе зажигания автомобиля, потом воздух начинает упруго вибрировать, набирая обороты, а потом, всколыхнувшись, активирует плетения. Геометрически выверенные щиты еще две-три минуты набирают мощность, после чего любителям проникать на чужую территорию стоит хорошенько подумать, стоит ли совать голову в смертельный капкан…

— Устала я, пойду прилягу, — Тамара с трудом оторвалась от зрелища, к которому трудно привыкнуть, и встала.

— Тебе помочь? — поинтересовалась Даша.

— Я еще не в том положении, чтобы передвигаться, держась за стены, — отшутилась молодая женщина. — Спасибо, Даша, я сама.

Она не стала заходить в свои апартаменты, а уверенно прошла по верхней площадке до самого кабинета Никиты, заодно приглядывая за вечерней суетой горничных, наводивших порядок после детских посиделок в гостиной. Закрыв глаза, Тамара мысленно, с невероятной тщательностью воссоздала «отмычку» — ту самую руну, которая позволяла ей войти в кабинет мужа — и прорисовав ее изящным тонким пальцем в воздухе, совместила с магической запорной печатью. Это не так сложно, если сам супруг научил ее подобному фокусу. Правда, потратил на обучение любимой жены чуть ли не месяц, доводя ее действия до автоматизма, а саму Тамару до белого каления.

«Нужна страховка на случай, если я вдруг однажды застряну еще в какой-нибудь Яви», — пошутил Никита, объясняя свое желание предоставить Тамаре эксклюзивный доступ к кабинету.

Ей тогда не казалось, что он шутит. Научилась, знаете ли, воспринимать обмолвки мужа куда серьезнее, чем иные политики, не следящие за своим языком.

У Никиты есть досье на все кланы России, часть — неполные, а какие-то уже довольно объемные от собранной информации. Включив вычислительный центр, Тамара какое-то время застывшим взглядом смотрела на экран, где фоном служила общая семейная фотография, сделанная сразу после возвращения Никиты и Юли с кордона. Именно там муж предложил Васильевой руку и сердце, надев на ее пальчик кольцо, от которого не отказываются.

Тамара честно пыталась найти ответ, почему Никита выбрал в младшие жены именно Юлю из скромного дворянского рода, едва известного в Петербурге узкому кругу лиц. В столице хватало ослепительных красавиц, готовых без колебаний пойти замуж за перспективного волхва, уже сейчас готового занять пост Иерарха. Но Никита как будто обуянный скромностью, пошел нетривиальным путем. В сказку про вспыхнувшую любовь к потерянной, казалось бы, навсегда «зеркальной» Юле, баронесса Назарова не верила. Иначе бы Никита не привел из другой Яви Дашу. Дарья Александровна выиграла чувства молодого волхва и могла гордиться этим фактом.

Тогда почему?

Тамара уверенно нашла нужную папку с информацией по кланам. Сейчас, когда Никита отсутствует, и некому подсказать, на кого опираться, не мешало бы освежить память. По сути, крепких межклановых союзов в России не существовало. Каждый старался укрепиться собственными боевыми крыльями, большим количеством дворян-вассалов и простолюдинов, а на соседа смотрел с нескрываемым подозрением. Разве что Волынские и Шереметевы представляли серьезную опасность даже для императорского клана, но и между ними можно был отыскать нужную трещину, в которую вгони крепкий клин — разойдутся как материковая плита после землетрясения.

Где найти ситуативных союзников? Обратиться к Главе клана Строгановых? А захочет ли Андрей Егорович встать на сторону молодого Назарова, даже несмотря на его симпатии к Никите? Судя по кратким выжимкам из предоставленной информации, муж склонялся к выводу о частичной поддержке. Его сомнения касались лишь аппетитов самого Строганова, что он мог потребовать взамен. А с учетом появившихся активов в Верхотурье требование и аппетиты князя могли возрасти неимоверно.

Князь Шаховский слишком слаб, чтобы влиять на Волынского. Его даже Никита приструнил, а что говорить о старом лисе Леониде Ивановиче? Сожрет за один присест. Южные князья не станут мешать, это и не обсуждается.

Тамара подперла ладонью подбородок, пока просматривала различные досье, и весьма удивилась своему парадоксальному выводу, что из всего разнообразия имен, невидимых связующих нитей между кланами наиболее опытным, серьезным и посредником можно считать князя Балахнина. Старый интриган как нельзя лучше подходил для гашения конфликтов. Даже забавно, почему именно он не хочет стать тем самым Кормчим, за которого так отчаянно уламывает аристократическое общество.

— И что мне делать? — машинально проведя мизинцем по переносице, спросила Тамара светящийся экран. Он ей не ответил, а вот весьма чувствительный толчок в животе заставил ее поморщиться. — Не шали, малыш! Не хочешь же ты подтвердить выводы своей мамочки? Для этого у нас есть Полина, только вряд ли она сможет разобраться во всех хитросплетениях внутренней политики. Не по возрасту ей. А ты в самом деле за князя Балахнина?

Повторный толчок вызвал у Тамары улыбку. Придется и в самом деле искать встречу с Алексеем Изотовичем, если Никита не вернется хотя бы через месяц. Она знала о парадоксах времени. Этот месяц мог растянуться до самой осени, когда будет уже поздно что-то предпринимать.

Выключив технику и погасив свет, Тамара вышла из кабинета, наложив на печать обновленную руну запрета. Пора и отдохнуть. Завтра будет насыщенный день. Адвокаты всю кровь выпьют, прежде чем состряпают удобный для всех сторон контракт.

Очутившись в спальне, она уже знала, что сделает. Набрав на телефоне номер начальника охраны, дождалась, когда Бекешев откликнется, и спросила:

— Ильяс, свяжись с «Родниками» и попроси Тагира с Арсением прибыть завтра к половине восьмого в имение. У меня есть к ним дело.

— Сделаю, Тамара Константиновна. Может, еще людей для подстраховки дать? — Ильяс сразу сообразил, что просто так стариков молодая хозяйка беспокоить не станет.

— Пока не надо. Мне они нужны для консультации, не более.

— Понял.

— У тебя по охране все в порядке?

— Да, не беспокойтесь, — уверенно ответил Ильяс, и Тамара ему поверила. Значит, можно со спокойной душой ложиться спать.

Барон Коваленко приехал даже пораньше назначенного времени, и так получилось, что встретился на пороге с бодрыми старичками, тоже спешащими на встречу с Тамарой Константиновной. Ильяс встретил их и проводил в столовую, предупредив, что хозяйка скоро подойдет, а сам заглянул на кухню и попросил Надежду налить мужчинам чаю.

Станислав Евгеньевич в силу своего приветливого характера быстро познакомился с Арсением и Тагиром, которые скромно представились «очень старыми друзьями Никиты». Глядя на их морщинистые и продубленные годами лица, на хитроватый прищур глаз, коим пожилые люди скрывали лукавство, Коваленко вдруг понял, что знает их.

— А вы не бывали, часом, в Верхотурье? — прихлебывая ароматный чаек с вишневым вареньем, спросил барон. — Мне ваши имена показались знакомыми. Сын как-то в разговоре обмолвился о весьма живых и беспокойных старичках, помогавшим ему выдавливать из города китайскую триаду.

— Так вы, значит, батюшка Андрея Станиславовича? — как будто удивился Арсений, а в глазах опять мелькнула усмешка. Он хотел даже всплеснуть руками, но вовремя вспомнил, что находится за столом. — Надо же, как мир тесен. Хорошего сына вы воспитали, господин барон. Умный, деятельный. За несколько месяцев навел порядок не токмо в Верхотурье, но и на хозяйских приисках.

— Насколько мне известно, вы там все вместе постарались, — Коваленко скрыл улыбку за чашкой. — Как считаете, судари, будет ли польза от соседства с молодым Строгановым?

— Ну, Андрея Станиславовича этот вопрос не беспокоит, — пожал плечами Тагир. — Да и мы давно уже оттуда уехали, всей ситуации не представляем. А с другой стороны, почему молодым людям не сотрудничать? Пользы от совместных предприятий куда больше, чем вражды.

— Да и должник он, сынок-то князя Строганова, — напомнил Арсений. — Такие вещи не забываются.

— А как вы сами оцениваете безопасность активов Назаровых? — продолжалрасспрашивать стариков Коваленко. — Триада больше не станет беспокоить Верхотурье?

— Нет, — открыто ухмыльнулся Тагир и переглянулся с Арсением. — Наш ученик сумел внушить «лотосам», что шалить в чужом доме нехорошо.

— «Лотосы»? — барон наморщил лоб. — Вы сейчас о китайской триаде, верно?

— Ну да, это один из кланов, контролировавший нелегальную добычу золота в Верхотурье, — напомнил Ильяс, тоже присоединившийся к чаевничающим гостям.

— Ага… Никита Анатольевич не делился со мной излишними подробностями, — смущенно ответил управляющий «Изумруда». — Да это и правильно. У меня совсем иные задачи. Поставки военных компонентов в армию как-то не пересекаются с нелегальной добычей золота…

— Доброе утро, господа! — в столовую вошла Тамара в темно-синем однотонном платье, скроенном таким образом, чтобы чужой взгляд не заострял внимание на фигуре. Волосы аккуратно причесаны, в них поблескивали золотые заколки, игравшие роль не только украшений, но и защитных магических амулетов. — Прошу прощения, что заставила вас ждать.

Мужчины при ее появлении встали, а барон даже вышел навстречу, поцеловал руку Тамары, галантно помог сесть. Рядом тут же засуетилась Надежда, выставляя перед ней завтрак.

— Дядя Тагир, дядя Арсений, как вы смотрите на путешествие в Нижний Новгород? — Тамара разрезала свежеиспеченную булочку пополам и стала намазывать на одну из сторон масло.

— А что на него смотреть? — хмыкнул Тагир, снова переглянувшись со старинным другом. Он машинально провел ладонью по голове, на которой появился короткий ежик седых волос. — Съездим, поглядим на Волгу.

— Возможно, уже завтра придется ехать, — предупредила Тамара. — Желательно, семьи свои известить.

— Да уже, — Арсений даже улыбнулся. — Мы же так и думали, что неспроста хозяйка вызывает. Обычно и Никита по пустякам не беспокоил. В машине наши «походные» чемоданчики.

— Приятно иметь дело с профессионалами, — восхитилась молодая женщина, надкусывая булочку. — Станислав Евгеньевич, вам удалось выяснить что-нибудь по активам Касаткиных?

— Там все в порядке, Тамара Константиновна, — барон вытащил из кармана элегантного пиджака маленький блокнот с золотыми вензелями на обложке. Открыл его на нужном месте. — До мая акции шли в рост, пусть и крохотными шажками, но все же тенденция была благоприятная. А вот потом начались колебания на бирже. Кто-то пытался или играть, или делать вид, что играет.

— Наверное, чтобы заставить Касаткиных нервничать? — предположила Тамара.

— Вероятнее всего, пошла так называемая «раскачка». Биржевые игроки по чьему-то приказу начинают проверять реакцию акционеров и совет директоров, — Коваленко пожал плечами. — Поиграли и забыли. Вроде бы. Но с того момента все застыло. Ни вверх, ни вниз.

— До осени, — задумчиво произнесла баронесса Назарова.

Управляющий «Изумруда» не понял, о чем идет речь, и предпочел подождать, когда хозяйка имения сама объяснит свои слова.

— Если оставить все как есть и не мешать Касаткиным вести свои дела, но взять под защиту их активы, то это не самый лучший способ, — сказал Коваленко. — Перспективное предприятие необходимо развивать и расширять. Клан не должен брать на себя обузу, чтобы потом бесконечно затыкать финансовые дыры.

— Вопросами расширения пусть занимается барон Назаров, — допив чай, ответила Тамара и посмотрела на часики. — Нам же сейчас важно прикрыть Касаткиных от вынужденной продажи завода. Господа, пора. Ильяс, проследи, пожалуйста, чтобы девочки поехали под усиленной охраной.

— Сделаю, Тамара Константиновна, — кивнул Бекешев, уже зная о предстоящей поездке младших жен в Вологду.

— Идемте, Станислав Евгеньевич, дядечки, — она вышла в коридор, где ее ожидал Нагаец.

Личник, увидев Арсения и Тагира, почтительно поприветствовал их, приложив ладонь к сердцу и склонив голову. Легендарных наставников своего молодого хозяина он уважал безмерно и даже пытался перенять у них разные уловки, больше присущие диверсантам, чем телохранителям.

Он первым спустился в подвал, дошел до заветной двери и молча посторонился, пропуская хозяйку, чтобы та открыла ее. Ладонь Тамары соприкоснулась с отшлифованной кварцевой пластиной, которая активировала замки с помощью магических плетений, завязанных на крови Никиты и его жен. Новый запорный механизм, изготовленный Костей Назаровым-Краусе, был уже третьей версией, и более изощренный.

Не скрывая любопытства, барон и его спутники первыми вошли в непритязательное, на первый взгляд, помещение с голыми побеленными стенами и неярким светильником на потолке. Коваленко сразу увидел ярко-желтый квадрат, нарисованный на полу и примыкавший к одной из стен, словно плывущей в жарком мареве миража. И от нее мощно тянуло магическим фоном.

Щелкнули замки закрывшейся двери.

— Встаете на желтый квадрат и делаете шаг в направлении стены, — проинструктировала Тамара управляющего. — Потом еще один и сразу отходите в сторону. Чтобы идущий следом не врезался вам в спину. Задержка в переходе нежелательна. Дядя Тагир сейчас вам покажет.

Старый потайник кивнул и первым исчез в перетекающих сверху вниз волнах.

— Я понял, — сделав глубокий вдох, Коваленко шагнул в квадрат, задержался на мгновение и почему-то закрыл глаза, боясь со следующим шагов влететь лицом в стену. Нелегко преодолеть психологический барьер.

— Смелее, Станислав Евгеньевич, — подбодрила его Тамара.

Коваленко сжал зубы и с правой ноги шагнул к стене. И тут же, ощутив холодное, желеобразное сопротивление расходящейся перед ним материи пространства, сделал второй шаг. И тут же почувствовал, как его кто-то схватил за руку и оттащил в сторону от такого же квадрата на полу.

— Не стойте на тропе, — мягко сказал Тагир.

И тут же следом за бароном из стены вышел Нагаец, потом появилась Тамара, и последним — Арсений, бодро посвистывая какую-то мелодию, держа руки в карманах штанов.

— Как ощущение? — с улыбкой спросила баронесса.

— Признаюсь, связать воедино два города в шаговой доступности по узконаправленному тоннелю — это весьма оригинальное решение, — Коваленко осмотрел подвал, не отличающийся ничем от исходного. — А в Верхотурье выход есть?

— Прокладывали оперативный канал, но сейчас он заморожен, — не стала скрывать Тамара, поднимаясь впереди барона по лестнице. — Расстояние слишком большое, требуется создать цепочку промежуточных баз, которые должны постоянно функционировать.

— Сколько их должно быть?

— Двух достаточно, чтобы уменьшить рассеивание телепортирующего луча и снизить расход энергии маячков.

— Довольно сложно, но интересно, — признался Коваленко.

Прибытие такого количества людей создало легкую суматоху среди персонала. Ольга, обнявшаяся с Тамарой, тут же взяла процесс в свои руки. Потребовала от кухарок, чтобы те приготовили гостям свежий чай с печеньем и вареньем, а потом с улыбкой развела руками:

— Так вот и живем!

— Ты уже стала здесь заправской хозяйкой, — Тамара окинула взглядом элегантный брючный костюм бордового цвета, который очень шел Ольге, одобрительно кивнула. — Вон как тебя слушается прислуга.

Девушка зарозовела от похвалы.

— Кстати, тебя девчонки с нетерпением ждут, — добавила Тамара. — Покажешь им Центр?

— А я как раз собиралась уже переходить в Вологду, но опасалась столкнуться с вами в портале. Костя застращал нас, чтобы мы не вздумали шастать туда-сюда, не согласовав время, — всплеснула руками Ольга и схватила с тумбочки свою сумочку. — Ну тогда я побежала, да?

— Конечно, — молодая женщина с улыбкой посмотрела, как «сестра» Никиты торопливо цокая туфлями по полу, спешит в подвал. И вздохнув, направилась в гостиную, в которой ее ждала самая трудная и ответственная сделка. Но разве Тамаре не привыкать действовать решительно и смело в отсутствии мужа? Такое уже было, и поэтому отбросив все сомнения и неведомые страхи, она уверенным голосом поздоровалась с Касаткиным и клановым адвокатом, после чего села в кресло и полностью погрузилась в работу.

Какие бы проблемы с Волынскими не вырисовывались на горизонте, Тамара была уверена, что таким образом она серьезно поднимает акции своего клана, а ради этого можно и сцепиться с серьезным противником.

Озерки, июнь 2016 года

— Как хорошо здесь, тихо и спокойно, — император стоял на берегу озера, заложив руки за спину. В рубашке-поло и льняных просторных штанах он был похож на дачника, вырвавшегося из пыльного и шумного города на природу после долгой и изнурительной работы. Плетеная шляпа с широкими полями прикрывала глаза от ярких водных бликов. — Даже не хочется возвращаться к своим обязанностям. Как думаешь, Святослав Бориславич, не пора ли передавать регалии власти своему сыну? Владислав уже вырос из пеленок, вполне может заменить отца.

— Я не имею права что-то советовать вам, государь, — осторожно ответил граф Сумароков, стоя за спиной Александра, тоже решивший приодеться неофициально. Как-никак, сюда его пригласили отдохнуть, половить рыбку, покупаться в прогретом солнцем озере. В длинных шортах и легкой цветастой рубашке навыпуск он мало походил на солидного государственного чиновника.

Сумароков осторожно покосился на Владислава, замершего в двух шагах от него. Кажется, молодой человек и сам не ожидал такого пассажа от родителя, но к его чести, сохранил бесстрастность на лице, только губы чуть-чуть дрогнули в нечитаемых эмоциях.

— И все же мысли какие-то есть? — продолжал допытываться старший Меньшиков. — Мне будет крайне интересно узнать, как воспримет в качестве государя Владислава мой Кабинет.

— Как и подобает Кабинету. Согласно Закона о Престолонаследии, — Сумароков не мог понять, почему император завел этот разговор. Болезнь? Предчувствие чего-то более серьезного? Неужели заговор, о котором знает узкий круг лиц, до сих пор не купирован и появились какие-то данные? — В любом случае я пригляжу за исполнением, будьте уверены, государь.

Граф посмотрел на Владислава уже с невысказанным вопросом на лице, на что цесаревич лишь пожал плечами.

— Я знал, что ты не подведешь меня, Святослав Бориславич, — кивнул, не оборачиваясь, император. — Один из немногих, кто непоколебимо поддерживает меня во всех перипетиях жизни.

— Таков мой долг.

— Как воина-гиперборея или государева человека? — живо спросил император, резко поворачиваясь к Сумарокову.

— Моя принадлежность к некоему Ордену излишне раздута некоторыми конспирологами, но, если вам так важно знать, я найду силы, возможности и ресурсы защитить вас… кроме естественной смерти.

— Да от нее вряд ли кто спасется, — отмахнулся Александр. — Императоры не исключение. Вот, кстати, насчет мимолетности бытия, Святослав Бориславич… Что там слышно про наших антагонистов из папской обители? Не пошел еще белый дым?

— Увы, пятый раз черный, — усмехнулся Сумароков. — Подозреваю, очень упорная борьба идет. К сожалению, влиять на выборы мы уже не можем, остается только надеяться, что папскую тиару наденет Строцци или Контарини, а не Клаудио Адорио.

— Подождем, — кивнул Меньшиков и неторопливо побрел по горячему песку вдоль берега, даже не оглядываясь. Он знал, что его сын и гость идут следом. Поэтому продолжал негромко рассуждать. — По сути, нам сейчас торопиться некуда. Все орденские структуры ждут результатов выборов, им не до интриг на внешних направлениях. Но меня беспокоит затишье, установившееся после нападения этого студента….

— Храпунова, — подсказал цесаревич, увидев затруднение отца. Оно, скорее всего, было надуманным. Память у императора еще не страдала провалами.

— Храпунова, — повторил Меньшиков. — Я всегда с опаской отношусь к резким затишьям. То с самого начала зимы активные действия разрисованных татуировками «ходячих бомб», а тут мгновенно все замерло.

— Он был последним в цепи исполнителей, — заметил Владислав.

— Именно что они всего лишь исполнители! — излишне резко произнес император и остановился, повернувшись к шагающим за ним спутникам. — А мне нужен

координатор! Чую, что он где-то рядом. Неспокойно на душе. Станислав Бориславич, прошу тебя, надави на рычаги, найди тех, кто имеет выходы на агентуру, поставляющую информацию для Инквизиции! Не за себя тревожно, а за семью. Веришь-нет, но я бы уже сейчас передал престол Владу и ушел на отдых. Ловил бы рыбку в озере, загорал и ни о чем не думал. Но в крайне нестабильной ситуации не хочу сына выдвигать на первые роли. Пусть уж лучше по мне прилетит!

Владислав впервые видел отца таким импульсивным; его слова о передаче власти сначала удивили, но теперь стало понятно: он откровенно показал, на кого нужно опираться цесаревичу в случае форс-мажорных обстоятельств. Что ж, Владислав и сам доверял графу; лишь разница в возрасте мешала им сблизиться. В любом случае, новый Кабинет пополнится человеком опытным и авторитетным. А если еще и Никиту удастся уговорить стать советником — это будет великая победа молодого государя. Два воина-гиперборея с мощным боевым потенциалом начисто отобьют желание у аристократов плести заговоры.

— Я приложу все усилия для поиска информаторов, — пообещал Сумароков. — Дело небыстрое, государь, поэтому вам придется как следует напрячь контору графа Возницына. Пусть продолжат отслеживать европейскую агентуру, особенно британскую, французскую, немецкую и польскую. Очень часто через них проходит нужная информация. Кто-нибудь и проколется.

— Я обязательно извещу Федора Ильича, — кивнул император. — Впрочем, он и без моих подсказок землю роет. Горячая пора для ИСБ после такой жатвы, которую устроил барон Назаров.

В какой-то момент все замолчали, каждый обдумывая свои мысли, а потом Сумароков, встав рядом с Александром, с интересом поглядел на другой берег, куда был направлен взгляд императора. Сквозь заросли, вплотную подступавшие к воде, мелькнула фигура в камуфляже. Охрана дворца цесаревича полностью перекрыла все пути подхода с западной части озера и даже не пыталась хоть как-то завуалировать свое присутствие. Граф хмыкнул, а потом с осторожностью сапера, обнаружившего мину, спросил:

— Ваше Величество, а вы не пробовали предложить Назарову место тайного советника?

— А по каким вопросам, Станислав Бориславич? — из-под шляпы по нему полоснул взгляд Меньшикова. — Министром я его точно не поставлю. У барона нет опыта и знаний. В армейские структуры он не особо рвется, да и не нужен он мне на месте штабного офицера. Что именно я могу предложить Никите? Вот мой сын с ним на короткой ноге, может, и получится у них сработаться.

Владислав улыбнулся. Прозорлив отец, мгновенно рассчитал, кого он позовет в помощники. А ведь цесаревич о своих планах с государем не делился; вернее, давал их дозированно, осторожно.

— Я до сих пор поражаюсь самому себе, граф, что в системе государственного механизма находится маленький винтик, умудряющийся обеспечивать его работу по собственному алгоритму. А независимых людей я опасаюсь… нет, не в смысле психологического и эмоционального чувства, а скорее из-за ошибок, которые они могут совершить намеренно или по незнанию. А любая ошибка подчиненных — это мой прокол.

— Но ведь Никита все равно приносит пользу государству, — возразил Владислав. — Его «Изумруд» поставляет военную продукцию в армию, наша охрана теперь полностью обеспечена «бризами». Скоро заработает Биомедицинский Центр. Разве это не вклад в общую копилку?

— Граф, а вы осведомлены, что ваш молодой соратник возрождает Орден? — Александр вошел в воду и присел, рассматривая юрких мальков, носящихся у самого берега. — Уже княжеский титул носит, скромник этакий.

— Вряд ли в его планах присутствует желание возродить то, что уже не имеет никакого практического значения, — бесстрастно ответил Сумароков. — Но да, я слышал по своим каналам, что Назарова возвели в Князья Гиперборейские. Уверяю, государь, Никита не будет пользоваться привилегиями Ордена во зло России.

— Но и привлекать боевую мощь Ордена ради спасения императорского клана тоже не станет? — утвердительно спросил Меньшиков-старший.

Владислав только вздохнул про себя. Все-таки отец остался верен себе. Любой его министр, любой советник, даже приносящий пользу, в какой-то период времени подвергался тщательному анализу своих жизненных принципов и личных интересов. Можно было заподозрить императора в паранойе и вечной подозрительности, но Владислав очень хорошо знал отца, и пусть не всегда был согласен с его методами, в общем поддерживал его. Ведь и ему предстояло когда-нибудь сесть на русский престол, используя ту же систему управления, что до него применяли отец и покойный ныне дед Михаил.

— Все зависит от контекста проблемы, — Сумарокову не хотелось обсуждать сложную тему, которая будоражила императора с тех пор, как граф занял пост руководителя внешних операций. Ну вот неймется ему раскопать истину про исчезнувший Орден, никак не поймет, что времена пришли другие, и с развитием связей между странами и людьми никаких тайн прошлого не осталось. Единственное, что ушло в тень, так это деятельность финансовых корпораций, порождающая всевозможные конспирологии о захвате власти банкирами или жуткими масонами. Тайна Гипербореев — это всего лишь локальный интерес малой части людей, опасающихся держать за своей спиной непонятную военизированную структуру. — Князь Гиперборейский имеет право использовать воинов по своему назначению.

— Только бойцов? А как же финансы? Неужели Орден не имеет серьезной денежной подпитки? Как он обходится без денег? Кто-то же его должен поддерживать материально!

— Вы удивитесь, государь, — улыбнулся Сумароков, глядя на Александра, снявшего шляпу и пытавшегося ею поймать мальков. Дурачится император, отдыхает. — Орден никогда не имел в своей структуре финансовую составляющую. Его можно было сравнить с молекулами, движущимися хаотично в пространстве, и занятыми каждый своим делом. Но как только надвигается опасность, они сбиваются в цельную молекулярную решетку, противодействуя внешним угрозам.

— Хм, забавное сравнение, но я понял, — император прекратил импровизированную ловлю, выпустил пару неразумных малышей, оказавшихся в ловушке, в воду и вышел на берег. — Значит, вы уверяете меня, что Назаров в случае серьезной опасности государству использует силу Ордена?

— Несомненно.

— А если опасность будет угрожать его семье, клану?

— Семья безусловно в приоритете, и никто из старейшин слова против не скажет, если Князь даст приказ защитить ее всеми возможными силами, — Святослав Бориславич переглянулся с Владиславом, который слушал его со всем вниманием. — Клановые структуры появились гораздо позже, когда русское боярство стало играть большую роль в политике Руси. Надо же иметь союзников, слуг, данников. Поэтому гипербореи никогда не вмешивались в междоусобицы. Воевали только с внешним врагом… Государь, ответьте мне честно: вы всерьез считаете, что заговор против правящей семьи существует? Я не говорю сейчас про опасности государству, исходящие извне.

— Да, он есть, — твердо ответил император. — И даже человек, стоящий на верхней ступени заговора, тоже существует. К сожалению, связь между ним и Ватиканом еще не доказана в полной мере, и вы, Святослав Бориславич, должны ее найти. Мне мало «ходячих бомб» в Петербурге. За ними стоят серьезные структуры, а не свихнувшийся маг из Инквизиции.

Владислав обратил внимание на одного из телохранителей, подающих ему знак с опушки леса, и оживился.

— Отец, Святослав Бориславич, а почему бы нам не отвлечься на чаепитие? Соня уже ждет, да и гости должны подъехать.

Пока старшие неторопливо поднимались по мощеной дорожке от берега к парку, Владислав шел позади, размышляя о том, как наилучшим образом организовать работу Малого Кабинета, чтобы в случае ухудшения ситуации в стране он мог взять на себя функции государственного совета. Опасность покушений оставалась серьезной, но после отъезда дяди Михаила в составе миссии, ситуация в Петербурге слегка разрядилась, что косвенно подтверждало его роль как интересанта в ликвидации семьи старшего брата.

Так не будет ли лучшим вариантом навсегда оставить его в параллельной Яви?

Глава 10

Углич, Явь-два

Узоры плетений, раскинувшиеся на заборе, были похожи на виноградинки; они гроздьями висели на серебристых ниточках сигнальной плети. Тронь одну из них — и эффект неожиданности пропадет втуне. Чародеи недаром стараются парами работать. Объединяя свои силы, лучше получается контролировать зону ответственности. Повышается чуткость астрального поля, и где один вдруг пропустит активное вмешательство врага, другой его почувствует благодаря разнонаправленным колебаниям магических излучений. Если вкратце, как учили Никиту в Академии, то такое поле преодолеть в одиночку невероятно сложно.

Магические датчики движения в виде алых пульсирующих клякс то и дело скользили по нитям подобно сторожевому псу на цепи, протянутой по всему двору. Никита оглянулся по сторонам, с облегчением замечая, что местные жители уже обосновались в своих домах на кухнях или в других комнатах. Из открытых окон доносились разговоры, музыка, вдалеке слышался задорный смех молодежи, где-то недовольно бухтела собака.

Первым делом волхв решил плотно закрыться от следящих маячков, накинув на себя «вуаль» с отражающим эффектом пустоты и совершенно не фонящую в астрале. Этот скрипт он конструировал почти два года, еще со времен жизни в Албазине, и после каждого применения что-то дорабатывал. Сейчас у него было полное право гордиться уникальной разработкой. Проверка шла в «боевых» условиях. Несколько раз Никита проникал под «вуалью» в Родники, доводя до белого каления не только Глеба Донского, но и Гусара, и Зубра с Немцем, наконец-то, выздоровевшего после серьезного боя с наемниками. Волхвы признались, что не могли почувствовать приближение Никиты вплоть до того момента, когда он сам не изволил выйти из-под прикрытия. Плетение действовало идеально.

Но сейчас предстояло проникнуть во двор тихо, не затрагивая сигнальные нити. Прежде всего Никита очень осторожно, на тонкой грани ощущений, стал нащупывать, насколько оба мага настороже. Например, можно ли их «погасить» сонным заклятием? Оказалось, нет. Они предусмотрительно накинули на себя защиту, прорыв которой сразу покажет о присутствии чужака. Если их атаковать, сходу усыпить не получится. И тогда придется вступить в бой, а это чревато огромными жертвами в эпицентре. Маги никогда не стесняются в выборе средств, приносящих им победу.

Единственный способ, который мог сработать — проникновение через инферно с помощью Дуарха и Ульмаха. И все же профессиональная гордость где-то внутри подзуживала проверить свои способности.

Усмехнувшись провокационным мыслям, барон Назаров стал изучать вражеские плетения, которые в магическом зрении просматривались столь отчетливо, да еще на фоне сгустившейся темноты, что он постепенно выявил слабое место.

Когда магам необходимо ударить всей мощью своих заклятий, они выбирают самого квалифицированного (в первую очередь именно его!) коллегу, который грамотно и правильно соединит воедино Силу трех-четырех, а то и пяти человек, и направит ее на противника. Вот тогда эквивалент поражающей мощи достигнет небывалых величин, уничтожая даже забетонированный укрепрайон в глубину на два-три километра.

Но ставить сторожки, даже очень чувствительные, должен один маг. Иначе комбинация из разных плетений станет обычной профанацией, а не защитой. Именно в место слияния двух разномастных магоформ следовало нанести удар.

Несколько змеистых жгутиков вырвались из пальцев волхва и потянулись к узловому соединению, осторожно сливаясь с оригинальными нитями. Дрожа как голодные пиявки, они жадно поглощали их энергетическую структуру и постепенно растягивали по сторонам, не производя никакого «шума» в астрале. Никита спокойно ждал. Такая операция могла идти и десять минут, и час. Все зависело от прочности нитей, и сколько энергии было влито в них. Зато теперь было ясно, что один из магов владеет Огнем, а второй — Воздухом. Опять ошибка при конструировании общих сторожков. Возможно, здесь противник исходил из мысли, что вряд ли у магов Великого князя найдется чародей, пестующий именно эти две Стихии. Ну, это не такая уж и редкость, если брать в процентном отношении. Вопрос в другом: насколько вероятно найти именно такого специалиста под конкретную задачу в нужное время.

Никита, прислонившись к штакетнику палисада, аккуратно подбрасывал «топливо» для своих пиявок, то бишь накачивая их энергией. Через полчаса в защитных редутах противника образовалась полуметровая сетка, подчинявшаяся только одному хозяину. Виноградины даже не потускнели, когда управление перешло к барону Назарову. Усмехнувшись, он уцепился за края забора, легко подтянулся и аккуратно перемахнул через него во двор. Сторожки даже не шелохнулись, приняв его за хозяина. Впрочем, так оно и было. Зря, что ли, Никита старался?

Молодой волхв первым делом огляделся и увидел машину, на которой приехала группа Корнея. Обошел ее вокруг, чтобы убедиться в отсутствии хитрых ловушек. Заодно деактивировал маячки, прочно прикрепившиеся к аурному контуру автомобиля. Любой след, выводящий на него, следует уничтожить.

Собаки во дворе нет. От крыльца дома идет дорожка к неказистому строению, похожему на сараюшку, чуть дальше — явно банька. Гараж из шлакоблоков по левую сторону, за низеньким штакетником виднеются огородные грядки.

Крадучись пройдя вдоль заплота, он добрался до крыльца, внимательно присмотрелся в поисках новых ловушек, удовлетворенно кивнул. На летней веранде спал один человек. По ауре определенно маг. И дверь вся усыпана сторожками, словно разбили стекло и тщательно измельчили, после чего кинули пригоршню на полотно. Настолько все хаотично перемешалось, что Никита не рискнул провернуть такой же фокус еще раз.

Маг был невероятно опытным, и скорее всего, знал о ненадежности сигнальных маячков, поэтому и подстраховался.

«Ну вот, а я переживал, что маги стали квалификацию терять, — усмехнулся про себя Никита, спускаясь с лестницы во двор. — Без Дуарха не обойтись».

Он отошел за баньку и обнаружил еще какой-то сарай, в котором возилось какое-то живое существо. Сонно заквохтали курицы, почуяв человека, но сразу же успокоились. Пришлось отойти подальше и вызвать Дуарха. Взметнулась пыль, повеяло спасительным морозцем, разогнавшим душную атмосферу летней ночи. Демон предстал перед Никитой в рубашке и шортах, только почему-то босоногий. Во рту у него торчала сигара.

— Теряешь вкус, — заметил волхв.

— Стараюсь соответствовать сезону, — ухмыльнулся Высший. — Жарковато сегодня, хозяин?

— Терпимо. Ульмах!

Водный демон не стал изощряться. Он вынырнул из инфернальной воронки с голым торсом и в шароварах, переливаясь иссиня-золотистыми волнами. Сложив руки на груди, с надменным видом поглядел на Дуарха, и не удержавшись, фыркнул.

— О, бездна! Хозяин, гони этого попугая прочь! Позорит всю славную когорту Высших!

— Однажды я тебе оторву башку, ничтожное водоплавающее! – привычно парировал Дуарх, выпуская ароматный дым изо рта. — Сосунок ты еще передо мной, чтобы угрожать!

— Закончили? — Никита вскинул ладонь. — Слушайте задачу. Нужно проникнуть в дом и нейтрализовать трех человек, двое из которых — маги. Дверь защищена сильными заклятиями, и чтобы ее полностью разблокировать, нужно время, а у меня его нет. Поэтому, Ульмах… ты берешь на себя мага, спящего на веранде, а Дуарх блокирует остальных в доме. Инфернальный прорыв маги не успеют отследить, но все равно действуйте быстро.

— Врага убиваем или оставляем в живых? — спросил Дуарх. — Мне непонятен смысл слова «нейтрализация».

— Чародеи мне не нужны, — подумав, ответил Никита. Они здесь не для исполнения, а для прикрытия снайпера, который может рассказать куда больше, чем маги. — И никаких сюрпризов от них не должно быть.

— Ясно, Хозяин, — оба демона синхронно переместились в инфернальное пространство, ожидая сигнала Никиты.

А он вновь подкрался к крыльцу и снизу полюбовался последний раз на великолепно исполненную защиту с вкраплениями ударных ловушек. Разорвав одну цепь, волхв мог нарваться на активацию «огненного копья» и одновременно активированный с ним «Шквал» сожжет все, что находится в радиусе десяти метров.

«Начинайте», — подал мысленный приказ Никита. Сознание его как будто разделилось на три реальности, в каждой из которых он смотрел на происходящее своими глазами. На веранде материализовался Ульмах, сковывая вскочившего с продавленного дивана ледяным коконом.

А маг оказал серьезное сопротивление. Он сначала прожег дыру в коконе и нанес удар бесформенной кляксой плазмы, исходя из тех соображений, что на него напал человек, а не какая-то иная сущность. Раскаленная добела клякса прошила Ульмаха насквозь. Тело демона как-то странно содрогнулось, рассыпалось на тысячи мельчайших водяных капель, покрылось конденсатом пара, а затем тварь просто сжала трепыхающегося мага в своих широченных ладонях, превратив его в сверкающую в отблесках угасающих заклятий ледяную статую.

Параллельно этой схватке, Никита «увидел» комнату, где Дуарх разбирался со вторым магом, оказавшимся менее проворным. Высший поступил просто. Фонящая инфернальной магией воронка, созданная демоном, поглотила человека.

В то же мгновение волхв врезал примитивным плетением по двери, снося ее с петель, но в то же время накинув плотную звуконепроницаемую «Сферу» над домом и подворьем, чтобы грохот от сработавших ловушек не всполошил улицу. Воздух вспух взрывом, но заглушенный надежной магоформой, растекся по стенкам «Сферы» яркими вспышками.

Никита переживал, что снайпер окажется в эпицентре бушующей магии, поэтому торопливо забежал на веранду, слыша, как под ногами хрустят осколки стекол. Рванув на себя дверь в дом, он сразу же перешел на магическое зрение. И увидел человеческую фигуру, метнувшуюся от печки на кухню. Размахнувшись, тот саданул табуретом по оконной раме, пытаясь вышибить ее одним ударом, чтобы выскочить наружу и огородами прорваться на другую улицу. Он даже не пытался стрелять, правильно рассудив, что оказывать сопротивление тем, кто преодолел защитные плетения вокруг дома — излишний героизм.

Оконная рама оказалась крепче табурета. Он вышиб стекла, но застрял в деревянной крестовине ножкой, перегородив единственный путь к спасению. Снайпер развернулся и взмахнул рукой. Что-то свистнуло в воздухе, и Никита инстинктивно отпрянул назад. Клинок рассек одежду, но увяз в плотном защитном поле «бриза» самым кончиком, что позволило волхву ребром ладони отбить его в сторону.

Снайпер преждевременно с радостью выдохнул, думая, что серьезно ранил ножом нападавшего, но тут же поплатился за расслабленность. Его рука вдруг оказалась в жестком захвате, а он сам по замысловатой траектории понесся в обратную сторону от окна. И врезался всем телом в печь. Обмякшего диверсанта Никита оттащил в маленькую комнатушку, где тот до этого спал, и бросил на узкую кровать. Машинально взглянул на часы. Вся операция заняла четыре минуты. Волхв покачал головой. Сработано грязно. Он ведь предполагал, что Корней утром заявится сюда для корректировки задания и сам же будет руководить дальнейшей операцией. А тут такой бардак в виде выбитой двери, щепок и осколков стекол.

Уже завтра в особняке купца Паршина начинаются переговоры, и один из козырей Великого князя Владимира нужно выбить из колоды как можно быстрее.

Никита пригляделся к лежащему в бессознательном состоянии снайперу. Мужчине на вид было лет сорок. Узкое лицо, выпирающий подбородок, короткие волосы, стриженные по-армейски «ежиком», на запястье правой руки татуировка в виде глаза. Что сие означало в Яви-два, барон не имел понятия. Возможно, военные или наемники так указывают свою принадлежность к профессиональным стрелкам. А по внешнему виду не скажешь. Простенькая рубашка с длинными рукавами, заправленная в широкие и удобные штаны, на ногах легкие спортивные туфли вроде теннисок. Никита носил такие, когда жил здесь.

Пара оплеух привела незнакомца в чувство. Он медленно открыл глаза и пробормотал:

— Ты кто, такой дерзкий?

— Не узнаешь? — ухмыльнулся Никита и намеренно подсветил свое лицо магическим «светлячком». Он хотел увидеть реакцию стрелка и понять, на самом ли деле охота велась именно на него.

Снайпер вздрогнул и машинально подтянулся, отодвигаясь от Никиты. Значит, в штабе Великого князя сидит серьезный крот и делится всей информацией. Вот почему Владимир решил выехать вместе со своим гостем из резиденции тайно и ночью. Уже хорошо, что он знает о предателе.

— Впервые тебя вижу, — диверсант немного пришел в себя.

— Согласен, меня ты видишь впервые, — Никита наклонился ближе и ткнул пальцем в наливающийся синяк. Лежавший зашипел от боли. — Но ведь узнал. Корней дал тебе приказ ликвидировать одного человека из военной миссии до начала переговоров. Какова цель диверсии? Сорвать переговоры?

— Я тебе ничего говорить не стану, — снайпер попробовал пошевелиться, но у него ничего не вышло. Вместо этого он ощутил, как его тело медленно сдавливает непреодолимая сила, от которой не было защиты. Невидимый пресс неумолимо сжимался, заставляя панически дергаться лежащего.

— Хорошо, молчи, — бесстрастно ответил Никита, делая какие-то непонятные для пленника манипуляции, словно снежки лепил. — Сейчас у тебя начнут трещать кости, через несколько секунд от сдавливания лопнет кожа, выскочат глазные яблоки из глазниц, разорвутся сухожилия, а после этого тебе перемелет как в огромной мясорубке. Хочешь испытать?

— Прекрати… — выдавил из себя снайпер, с ужасом глядя на волхва. — Не надо…

Никита остановил экзекуцию, но «Пресс» пока не ослаблял.

— Никогда не играй героя перед магом, — предупредил он, — если хочешь жить. А не хочешь, так сразу и говори, чтобы мое время не терять. Сразу кончу.

Он ослабил давление, вкачав в задыхающегося снайпера чуток Силы. Лицо его сразу зарозовело, диверсант раздышался.

— Говори, что знаешь, — потребовал Никита. — Цель вашей засады, каковы намерения князя Всеслава.

— С простым исполнителем князь планами делиться не станет, — закряхтел мужик, потирая грудь. Ему по-прежнему мешал невидимый груз, вдавливавший в кровать. — Что известно, скажу. В Ярославле Корней получил задание убить барона Назарова. Хотели устроить засаду на трассе между Тверью и Угличем. Там есть неплохие места с густыми перелесками и холмами. Но мы немного опоздали, встретили колонну на въезде в город. Видимо, выехали гораздо раньше, чем предполагалось… Слушай, попить бы!

— Обойдешься, — отрезал Никита. — Говори пока, потом дам.

— Вернулись в Углич, получили другое задание: устранить человека, живущего в восточном крыле особняка на втором этаже. Корней каким-то образом получил план дома, показал комнату, где проживает цель.

— Откуда у Корнея моя фотография? Как узнали, что именно меня подводят под выстрел?

— Не было фотографии. Слуга купца Паршина шепнул Корнею, что барона Назарова поселили именно в той комнате, за которой я сегодня наблюдал. Он, слуга то есть, отвечает за расселение гостей, все списки через него проходят.

— А если это другой человек? — резко спросил волхв. — Вдруг ошибка? Невинного человека убить рука поднимется?

— Мое дело маленькое: получить приказ, выследить цель и нажать на курок, — попытался пожать плечами снайпер, но получилось с трудом.

— В чем смысл убирать человека из военной миссии союзников?

— О-оо! Тут сразу пару зайцев прихлопываем, — ухмыльнулся незадачливый снайпер. — Рассорим миссию с Великим князем, из-за того, что Владимир не смог обеспечить ее безопасность, ну и повелителя демонов ликвидируем.

— Откуда известно про это?

— Не знаю, Корней обмолвился. Всю информацию он получает от Всеслава Ивановича.

— То есть он особо приближенный к ярославскому князю человек?

— Да еще преданный как пес. Не покупается.

— Когда он приедет? — не стал обращать на эти слова Никита.

— Да по утру, часов в восемь. Вдруг князь Всеслав отменит свое решение, а мы тут наворотим дел.

— Когда намеревался стрелять?

— Как раз после приезда старшего.

— Ну ладно, спросим Корнея, — задумчиво произнес волхв. — А скажи-ка, мил человек, в какой комнате поселился клиент?

— Второй этаж восточного крыла, третье и четвертое окно от угла.

— Где винтовка?

— Под диваном, где Осип спит… слушай, а как ты наших магов прошел? Я только услышал какой-то хлопок, потом по ушам ударило. Сразу сообразил, что нашу хату вскрыли. А Лемур уверял, что никто не пройдет через его защиту.

— Почему Лемур? — Никита после недолгого размышления понял, что Осип — это второй маг, доставшийся Дуарху. А чародей с забавным прозвищем стал пищей Ульмаха.

— Да у него глаза огромные, как у этого зверька. Смотрит на тебя бездонными зрачками, и все — ноги подгибаются, любую прихоть его выполняешь. Сука еще та, честно скажу. Хорошо, если ты его грохнул…

Легким тычком ладони в лоб Никита отправил разговорившегося пленника в глубокий сон, потом нашел в шкафу хозяйскую простынь, разорвал ее на несколько длинных полос и ими же связал снайпера по рукам и ногам. На всякий случай, несмотря на то что рассчитал магоформу таким образом, чтобы тот проспал до утра.

Винтовка с мощным оптическим прицелом оказалась ровно там, как указал на нее хозяин. Она лежала в черном кофре в разобранном виде. Отдельно находились два магазина на десять патронов каждый. Никита обратил внимание, что кончики всех пуль выкрашены серебряной краской. Нетрудно догадаться в их предназначении. Да и встречался он уже с такими. Против магических щитов эти патроны. Логично, если идет охота на чародея.

Волхв собрал винтовку и подошел с ней к окну, прицелился. Особняк Паршина мгновенно прыгнул навстречу, расцвечиваясь ровными строчками светящихся окон. Нет, вряд ли отсюда можно стрелять. Мешают деревья, да и позиция не ахти какая. Значит, есть еще одна лежка, и она расположена на чердаке. Лестница обнаружилась в кладовой на веранде. Поднявшись наверх, Никита сразу же удовлетворенно хмыкнул, увидев на полу матрац и набитый опилками мешок. Распахнув дверцу, он сразу понял, что угадал с местом. Именно отсюда планировалось стрелять. Второй этаж в прицел виделся просто великолепно, и найдя нужные третье и четвертое окна, Никита с любопытством стал ждать, когда же появится его двойник. Правда, легкое разочарование сразу же настигло его. Окна были плотно зашторены, и через них едва пробивался тусклый свет люстры.

Поводив прицелом сверху вниз и справа налево, Никита обнаружил, что служба безопасности Великого князя свое дело знает туго. Ни одно окно не было открыто, несмотря на душный вечер, портьеры задернуты, никто не пытается выглядывать на улицу. Между деревьев то и дело мелькают фигуры охранников.

Никита вернулся в комнату, разобрал винтовку и спрятал кофр обратно под диван. А сам отстраненно продолжал размышлять, как будет брать Корнея. Если он и в самом деле настолько ценен для Всеслава, то ярославский князь пошел ва-банк, доверив ему опасное и деликатное дело. И был уверен, что Корней предпочтет умереть, но своего хозяина никогда не сдаст. Язык откусит себе, выдержит все пытки и еще плевать в лицо своих палачей будет, посмеиваясь.

Никита поглядел на вышибленную магией дверь, на раскиданные по двору щепки, решил здесь прибраться и брать Корнея, как только он войдет во двор. Брать быстро и жестко, чтобы не сообразил, кто вычислил их схрон. Потом решительно уничтожил все сигнальные маячки, развешанные на заборе и на входных воротах. А вместо них поставил свои. Теперь можно и поспать. Вряд ли посланник Всеслава умеет снимать сторожки так же, как и Никита.

Пленник спокойно спал, изредка всхрапывая и дергаясь во сне. Проверив узлы, волхв тоже решил вздремнуть пару-тройку часов. До рассвета еще далеко, но лучше встать пораньше и подготовиться к встрече на свежую голову и выспавшимся.

* * *

Всеслав пил крепко заваренный чай со свежими плюшками, которые ему наготовил взятый из Ярославля повар. Князь опасался неприятных сюрпризов от своего племянничка, но не хотел показывать перед ним свои опасения. Пусть Володька с виду телок телком, но за последний год сумел показать зубы, с показательной жестокостью казнив всех, кто оказался причастен к гибели его отца и большей части советников. Вернее, тех, кого удалось схватить сразу по горячим следам. Корней со своими людьми, совершивший подрыв здания, где находился штаб Великого князя, сумел уйти, оставив с носом Опричную Службу. Так что причин отравить своего дядю у Великого князя хватало.

То, что Володька решит с ним поиграть, Всеслав догадывался. И вчера вечером, когда тверская делегация приехала в особняк, один из штатных магов-охранников, уверенно сказал, что Великим князем здесь и не пахнет. А тот, кто носит его личину — подставной. Но это был логичный шаг со стороны племяша. Он опасался покушения, потому и подстраховался. А вот насчет барона Назарова разоблачитель не мог сказать ничего путного. Вроде, он и есть.

Но сегодня, за час до начала переговоров, заявился настоящий Владимир. Великий князь приехал на какой-то развалюхе, его тут же окружили телохранители и увели в жилое крыло, где расположились тверичи. Всеславу об этом доложили тотчас же.

Чай оказался невероятно горячим, и Всеслав с раздражением отодвинул чашку, обжегши губы. В дверь его комнаты открылась, и охранник доложил о прибытии советника Бахтеева из ярославских дворян.

— Пусть зайдет, — наместник макнул плюшку в густую сметану и отправил в рот. В свое время Бахтеевы поддержали его выступление, и в награду Глава рода получил должность советника по общественным делам и торговле.

В комнату уверенным колобком вкатился низкорослый мужчина сорока с лишних лет, еще достаточно моложавый, со здоровым румянцем на гладко выбритых щеках. Свой пиджак он застегивав на одну нижнюю пуговицу из-за объемного пузика.

— А, Власий, чем порадуешь? — Всеслав отхлебнул из чашки и удовлетворенно кивнул.Приемлемо, пить можно. — Или все плохо? И кстати, выяснили что-нибудь о бароне?

— Он весь вечер находился в своей комнате, никуда не выходил, — Бахтеев потоптался на пороге, так и не получив разрешения присесть. — Даже с охраной.

— А сегодня? — напрягся князь, желая услышать ту новость, ради которой он заставил Корнея со вчерашнего дня тщательно конспирировать свою деятельность.

— Час назад его спешно вывели из комнаты на улицу, где он сел в машину и уехал в неизвестном направлении. Можете не беспокоиться. Он не тот человек, за которого его стараются выдать. В нем лишь слабая искорка одаренности. Я проверил по его аурному полю. Явная подстава.

— А почему его вчера не смогли просчитать?

— Не могу знать, только предположу, что на него могли повесить такое количество магоформ, от которых аура светится как гирлянда. Немудрено было ошибиться.

— Получается, меня и с бароном Назаровым обманули? — хмыкнул Всеслав, обдумывая новость. — А где тогда он сам? Что за странные передвижения? Появился настоящий Великий князь, подставного Назарова увезли. Пояснишь, в чем дело?

— Я не знаю, — пожал плечами советник. — Прошу прощения, Светлый князь.

— Ладно, что там по переговорам? На какое время назначено?

— В десять утра в столовой, — склонил голову Бахтеев. — Слуги подготавливают помещение согласно нашим требованиям.

— Ступай, готовься. Мало ли, вдруг понадобятся материалы по финансовым делам. Все бумаги с собой захватил?

— Обижаете, княже. У меня полная отчетность. Хотя не понимаю, как могут помочь специфические бумаги в переговорах по миру?

— Не умничай, а делай, как нужно. И позови Корнея.

— Он час назад уехал и до сих пор не вернулся.

Всеслав пожал плечами. Времени еще достаточно, чтобы провернуть свои тайные дела, ради чего, собственно Корней и находится в Угличе. Если двойник Назарова жив и преспокойно покинул особняк, то его диверсанты по какой-то причине не смогли завершить операцию. Проще говоря, позорно провалились. Да, но благодаря хитрому ходу Великого князя, — добавил про себя ярославский князь. Получается, его задумку раскрыли еще на первой стадии.

— Иди, — сердито припав к чашке, Всеслав допил чай, не обращая внимания на установившуюся тишину в комнате. Он достал из кармана темно-красный камешек и сжал его в руке, активируя магическую связь, по которой общаться могли только два человека, что исключало прослушку.

Камешек покраснел, в его глубине стал пульсировать огонек, дожидаясь сопряжения со своим «двойником», а потом внезапно заглох. Всеслав нахмурился и вновь сжал амулет. Повторилась такая же история.

— Скверно, — обронил князь. Сигнал проходил, без сомнения, иначе бы огонек не был активен, а горел ровно и тускло. А это означало одно. Корней не мог воспользоваться связью. Неужели «осовцы» сумели повязать его хитрого помощника? — Очень скверно. Впрочем, он хитрый волчара, выкрутится.

Ага, оставив за собой пару-тройку трупов в городе накануне переговоров.

Выкинув из головы неприятные мысли, Всеслав стал одеваться к встрече. Одна из купеческих горничных отгладила ему белоснежную рубашку, почистила темно-серый костюм, хранившийся в дорожном чехле, и аккуратно повесила на плечики. Князь сосредоточился на запонках, чтобы забить дурные предчувствия глубоко под сердце. Его глодала досада, что он не смог додавить Тэмико, обозначив лишь свой интерес к будущему внуку или внучке. Девчонка испугалась, Всеслав видел ее лицо. Ну, ничего. После переговоров, которые закончатся ничем (уверенность в этом исходе крепла с каждой минутой), он вернется домой и заставит чертову невестку открыть Врата и выпустить тварей на пару дней поохотиться.

— Пора, хозяин, — в комнату вошел начальник охраны с забавной фамилией Волосатый. Кряжистый и на вид неуклюжий, похожий на медведя-пестуна, Яшка Волосатый словно в пику насмешкам выбрил свой череп и теперь ходил с довольным видом, поблескивая на солнце глянцевитой лысиной. Чем еще больше веселил своих друзей и подчиненных. — Тверские уже собрались в столовой.

— Не терпится им, — усмехнулся Всеслав и снова сжал амулет. Подождал пару минут и выругался про себя. Корней упорно не хотел отвечать.

В окружении телохранителей и четверки бояр, отвечающих за все сферы управления ярославским уделом, он спустился на первый этаж, и высоко задрав подбородок, вошел в столовую, превратившуюся в переговорную Палату, как уже в шутку окрестили ее обитатели особняка.

Несколько больших столов, накрытых белоснежными скатертями, были расставлены друг против друга, образуя небольшой проход, по которому сновали слуги. Они торопливо заканчивали расставлять графины с морсом и бутылки с водой, чтобы переговорщики могли смочить горло. Как только последний из них покинул помещение, охрана закрыла двери. Даже хозяина особняка не пустили, который порывался присутствовать на таком значимом событии.

— Господа, — Михаил Меньшиков обвел взглядом противоположную делегацию, усилив легкой магией свой голос, чтобы его хорошо было слышно в большом помещении. — Мы здесь собрались для обсуждения мирного договора, который и так оказался нарушен в ходе боевых действий. Надеюсь, в этот раз мы придем к общему согласию. Прошу диалог вести конструктивно, без взаимных оскорблений, чтобы потом дуэли в саду гостеприимного хозяина не устраивать. Посему принято решение блокировать все магические артефакты и Силу, коя у большинства присутствует.

И в этот момент все почувствовали, как в столовой пронесся прохладный ветерок, как будто выдувший накопившуюся за ночь духоту. Перстни и кольца мгновенно потускнели, защитные артефакты превратились в обычные безделушки в виде кулонов и медальонов.

— Хорошо, — обычным голосом произнес Меньшиков. — Итак, господа, давайте договариваться. Это противостояние не может длиться вечно. Экономика Руси страдает, люди вынуждены покидать места своего проживания, уходя на юг или запад. Поля в запустении, заграничные соседи уже с вожделением посматривают, как бы откусить кусок побольше от русских земель. Князь Всеслав Иванович, нам стало известно, что вы пытаетесь использовать весьма опасные и запрещенные приемы в междоусобице. Вызов демонов станет окончательным приговором для вашей авантюры. Но печально другое: вы фактически уничтожите государственность. Победителей не будет.

Соседний стол воинственно зашумел, но сразу же притих, когда Всеслав вздернул руку.

— Позвольте, Светлый князь, напомнить, почему началась война между мной и Великим князем Юрием Ивановичем, — мятежный наместник навалился грудью на край стола. — Уже лет десять я настаиваю на возвращении лествичного права наследования по ряду Ярослава, когда престол забирает первый по старшинству брат после умершего Великого князя. Настаивал на этом всегда, потому что знал, к чему приводит раздор между младшими родичами. Жесткий порядок наследования привносит лад и спокойствие в стране. Племянник, наверное, хорошо учил историю и знает, кто поднял на мятеж новгородских и московских князей в начале семнадцатого века? Не внуки ли Владимира Мономаха, пожелавшие независимости своих княжеств? Так и Мстиславичи руку приложили, и Гедиминовичи. Всем хотелось обрушить власть Федора Ивановича. Жаль, что он поторопился и ввел право престолонаследия от отца к сыну.

— Не ты вводил, не тебе и менять, — сдержанно ответил Великий князь, сжирая глазами мятежного дядю. Он словно нарочно сел напротив, в нескольких шагах, разделяемых проходом. — Отец не пошел у тебя на поводу, так решил его похоронить под развалинами?

— Не поменяй он своего слова, жил бы до сих пор, — пожал плечами Всеслав, отслеживая реакцию племянника. Молод государь, не умеет себя сдерживать, и на этом можно сыграть. — Увы, мой князь, но отец не считал тебя достойным правителем и сомневался, сможешь ли ты выдержать груз всех проблем…

— Ложь! — как и ожидал Всеслав, вскипел молодой государь, вскочив на ноги. Кулаки его, сжатые до белизны, уперлись в стол. — С мертвого спроса нет, он уже не оправдается. Но, каким бы правителем Руси я не был, престол получил по закону! А ты клятвопреступник, мятежник и убийца!

— Господа, ваши эмоции мешают конструктивному разговору, — сухо обронил хан Тарковский, отстраненно слушая перепалку. — Давайте уже перейдем к делу, ради которого мы собрались. Итак, князь Всеслав Иванович, ваши условия к прекращению войны? Они же есть или вы настроены бескомпромиссно?

— Почему же? — спокойно произнес ярославский наместник. — Я охотно закончу это противостояние, если мой царственный племянник согласится передать мне власть по лествичному праву. Так и быть, я обеспечу Владимиру и его семье достойное проживание, ярославский и вологодский уделы. После моей смерти он по праву может занять трон. Младших братьев Ивановичей у нас нет.

— Чтобы Великий князь Владимир пошел на такой шаг, необходимо законодательно поменять систему престолонаследия, — заявил глава «осовцев» Одоевский. — Против будет церковь и большая часть русских уделов. Считаю ваше требование, Светлый князь, безосновательным и намеренно провокационным, сеющим еще большую смуту в обществе.

— В таком случае противостояние будет продолжаться, — развел руками Всеслав, а его свита закивала в знак согласия. — Год или десять лет — мне все равно.

— Светлый князь, а почему вы заняли такую непримиримую позицию? — поинтересовался Меньшиков. — Надеетесь на каких-то тварей из преисподней? У вас есть опытный укротитель демонов или думаете, что удастся уговорить принцессу Тэмико выпустить их из-за Врат? А вы в силах погасить неконтролируемый хаос?

— Вы сами все увидите, господа, в скором времени, — усмехнулся ярославский князь, не отрывая взгляда от бушующего злостью Владимира. — А вам, судари из миссии, я бы посоветовал убраться к себе домой и навсегда забыть дорогу сюда.

— Серьезно? — Михаил Михайлович чуть-чуть изогнул брови в показном удивлении. — Вы грозите имперскому посланнику, младшему брату государя русского? У которого за спиной многотысячная армия с современным оружием, которое здесь никому и не снилось?

— Нет, это не угроза, а всего лишь просьба не вмешиваться в ход истории чуждой вам Яви, — не стушевался Всеслав.

— Мы здесь по просьбе законного правителя Русского государства, — напомнил Меньшиков. — А еще мы обеспокоены вашим желанием вызвать демонические силы в Явь. Создается впечатление, что вы не понимаете, чем обернется безумная идея. Демоны — неуправляемая дикая сила, способная смести с лица земли целые города. Выпустив их на волю, вы не сможете повернуть процесс вспять. Полковник Одоевский имел возможность увидеть мощь тварей в действии.

Мирон Иванович кивнул, подтверждая слова Меньшикова. Ведь он сам лично рассказывал посланнику императора об увиденном на плато Гиссара, а Великий князь Владимир потребовал подробнейший отчет о бое, где русская гвардия защищала портал.

— Может, вы продемонстрируете нам эту самую гибельную мощь? — Всеслав неторопливо наполнил стакан водой из графина и медленно выпил, ожидая ответа. Ну и чем их еще расшевелить? — Или все, что я сейчас слышал — страшилки для взрослых? Моя невестка недаром является Хранительницей Врат. Она повадки тварей изучила досконально. Если бы не ее принципиальность, я бы давно уже сидел в Твери и наводил порядок не только в Москве, но и вечно бунтующий Новгород к порядку призвал.

— Вы желаете видеть воочию демонов в действии, Всеслав Иванович? — поинтересовался хан Тарковский, сидевший по левую руку от Владимира. Наклонившись к нему, что-то тихо произнес. Великий князь неуловимо пожал плечами.

— Почему бы и нет? — усмехнулся ярославский наместник. — Не просто же так вы взяли с собой барона Назарова, который имеет в слугах демона. Кстати, я нисколько не ерничаю, господа, потому что покойный Василий Исаевич Басманов рассказал мне кое-что интересное про молодого чародея, жившего здесь лет пять назад, если не ошибаюсь. Покажите мне ужасающие последствия демонической силы на практике, и может быть, я откажусь от подобной авантюры. Или вы испугались за жизнь мальчишки, что даже увезли его сегодня в неизвестном направлении?

— И на ком ты хочешь испытать, дядя? — не обращая внимание на подначку, холодно спросил Владимир; он начинал нервничать. Никита до сих пор не появлялся. Дед Степан, вернувшийся домой, рассказал, что молодой чародей удачно сел на хвост людям Корнея. Углич — городок небольшой, заплутать здесь невозможно, язык до Киева доведет, как говорится. С другой стороны, двойник Назарова остался жив, никто не пробовал стрелять по нему, да он и сам к окнам не подходил, тщательно проинструктированный охраной. Так что получается, Никита нашел диверсантов? И где он сейчас?

— На твое усмотрение, племяш, — Всеслав откинулся на спинку стула.

— К востоку от Углича находятся укрепленные позиции мятежников, — Владимир испытующе глянул на дядю. — Вот по ним демон и шарахнет.

На скулах Всеслава заиграли желваки.

— Так зачем же вы вывезли из особняка барона Назарова? — спросил он с усмешкой, справившись с нахлынувшей злостью. — А вдруг авария? Или нападение каких-нибудь уголовников? В городе-то сейчас неспокойно, любой человек пропасть может, даже барон. Незадача, да?

Дверь в столовую неожиданно распахнулась, один из охранников Великого князя стремительно подошел к Владимиру и что-то зашептал. Всеслав тщетно пытался увидеть эмоции на лице племянника, но широкая спина бойца скрывала его.

— Барон мог бы и не скромничать излишне, — голос Владимира насторожил сторону мятежников и оживил тверских. — Пусть заходит.

Боец быстро вышел из столовой, а через минуту вместо него появился барон Назаров в разодранной куртке и со следами земли на штанах. Он подошел к столу, налил себе полный стакан воды и залпом выпил в полной тишине. Крякнул от удовольствия.

— Господа, прошу прощения за опоздание, — сказал он, проходя к свободному стулу возле Меньшикова. Перевел взгляд на замершего Всеслава. — Ночка еще та выдалась. Кстати, Всеслав Иванович, вашего осназовца я взял тепленьким, как и того снайпера, который должен был убить меня в своей комнате.

По столовой пронесся возмущенный гул тверичей. Полковник Одоевский вскочил и выпалил сгоряча:

— Вы, князь, никак не можете без своих провокаций! Барон Назаров находится под защитой не только своего императора, но и нашего государя! Мало вам мятежа, так еще и союзную армию хотите втянуть в конфликт!

— Не забывайтесь, полковник! — захолодел Всеслав. — С князем разговариваете!

— В данный момент вы мятежник, князь! — Одоевский даже плечи расправил, почувствовав слабину в обороне наместника. — Опричной Службе все равно, кто пытается идти против власти! По всем законам я уже обязан вас арестовать и проводить следственные мероприятия! И не пытайтесь даже вызывать меня на дуэль, потому что находитесь вне любых юрисдикций.

— Подождите, Мирон Иванович, — предупреждающе поднял руку Никита. — Не стоит так горячиться. Князь Всеслав, вы по-прежнему не оставили надежду использовать инфернальную силу ради своей победы? Если я вам убедительно докажу, что может натворить всего лишь один демон, вы дадите слово освободить княжича Данилу и прекратите удерживать его и Тэмико в Ярославле? А также сложить оружие?

— В чем хитрость, барон? — напрягся Всеслав, чувствуя раздражение на самого себя, что не смог додавить Тэмико. А теперь поздно. В Ярославль прилетел ее папаша, и уже успел встретиться с Данилой. Судя по отчету Голицына, связавшегося с князем ранним утром, дайме Китамуро настроен решительно, и готов защищать дочь. — Ваше предложение отдает какой-то провинциальной наивностью.

— Ни в чем. Обыкновенная демонстрация разрушений, которые бывают от неуправляемости демонов. Помните трагедию на молодежном празднике? Так вот, свитки, вызвавшие такие разрушения, ничто по сравнению с дыханием одной твари из преисподней.

Всеслав лихорадочно гонял мысли, выстраивая различные схемы своей защиты. Корней, к сожалению, выбыл из игры, и теперь приходилось срочно решать, как отвечать на предложение молодого барона.

— Где мой помощник?

— Под надежным присмотром, — улыбка тронула губы Никиты. — Великий князь искал виновника гибели своего отца, так что это мой подарок ему.

Тверские возбужденно вскочили, а Одоевский с трудом сдержался, чтобы на месте не начинать выпытывать у барона местонахождение преступника.

— Тихо! — властно прикрикнул Владимир. — Итак, дядюшка, каково твое решение? Может, поступишь как мужчина и сдашься, уповая на мою милость?

— Не верю в твою милость, Великий князь, — усмехнулся Всеслав, вставая из-за стола. — Сначала я хочу удостовериться, насколько барон Назаров силен в умении повелевать демоном.

— Так что, ты согласен пожертвовать своими укрепленными позициями? Тебе же не привыкать проливать кровь близких людей.

— В трех километрах от Углича на юго-запад есть Кисловское болото, — сдержанно произнес Всеслав. — Из-за него пришлось вести обходную дорогу к поселкам и деревням.

— Предлагаете снести несколько гектаров леса? — иронично спросил Никита.

— Нет. Снести холм, мешающий дорожным работам, — пожал плечами ярославский князь. — Как видите, даже в такой ситуации я берегу своих людей и стараюсь помочь угличанам в обустройстве их жизни.

— Что за холм? — заинтересовался князь Тарковский.

— Наверное, речь идет о Волчьем холме, — догадался Одоевский.

— Да, именно, — подтвердил Всеслав. — Если его срыть подчистую, можно выгадать с десяток километров и выпрямить дорогу.

Жители города, наверное, сильно удивились, увидев нескончаемую кавалькаду военных внедорожников и броневиков, с ревом летящую к окраине Углича. Многим показалось, что договоренности между Великим князем и наместником Ярославля прекращены, и вот-вот начнутся боевые действия. Слухи со скоростью лесного пожара понеслись по городу, перепрыгивая с одного дома на другой. Голова местной службы правопорядка, не предупрежденный о мероприятии, лихорадочно вызывал по рации штаб армии, расположенный в Еросимово и спрашивал, что делать. К чести военных, разобрались они быстро и прислали в Углич усиленные патрули, которые погасили панику, заодно выставив на западном выезде из города блокпост.

— И как тебе удалось взять Корнея? — выслушав короткий рассказ Никиты о его приключениях, спросил Владимир. — Он же опасность за версту чует. Не поверю, что у него не была отработана система связи со своими магами.

— Да, это был единственный слабый момент в плане захвата, — признался волхв. — Амулет настраивается на ауру определенного человека, и при всем своем умении я бы не смог сбить с толку Корнея. Сразу почувствует опасность. Но потом вспомнил одну поговорку…

— Какую? — полюбопытствовал Одоевский, ехавший в одной машине с Великим князем и бароном.

— Любопытство кошку сгубило, — усмехнулся Никита. — Было предчувствие, что ваш неуловимый диверсант обязательно появится, чтобы выяснить, почему его группа не выходит на связь. Слишком ответственное задание поставил перед ним Всеслав. Не мог он проигнорировать молчание своих людей.

— Он уехал из особняка сразу, как только увидел садящегося в машину двойника, — подтвердил Глава Опричной Службы. — Нервничал сильно, я заметил.

— О чем и речь. Вероятно, Корней хотел подчистить следы, если все пошло не по плану, и заодно определиться, как быть дальше. Поэтому и не стал брать с собой помощников. Одним водителем обошелся, — Никита с хрустом повел шеей из стороны в сторону. — Его я пропустил в дом, а для Корнея припас «Оглушение». Длительная контузия ему обеспечена, государь, не обессудь.

— Подлечим, а потом голову отрубим, чтобы не мучился, — отмахнулся Владимир, жадно прислушиваясь к словам Назарова. — Дальше что?

— Да ничего особенного. Корнея свалил, чтобы не мешался под ногами. Водитель еще не понял, на кого нарвался, чуть ли не весь пистолет в меня разрядил. Потом огородами ушел.

— Ты его упустил? — удивился Великий князь. — Да как так-то?

— А зачем он тебе нужен? — в свою очередь засмеялся Никита. — У тебя в руках снайпер и сам Глава «осназа». Я не хотел заморачиваться еще и водителем. Пусть бежит. Песчинка в большой игре.

— Куда ты их спрятал?

— У деда Степана в погребе под бдительным оком. Видел бы ты, как старик обрадовался. Пришлось предупредить, чтобы самоуправством не занимался. И вывозить нам пленников оттуда придется тайно, чтобы люди Всеслава не прознали. Кстати, а сам князь знает о твоем старичке-злодее?

— Ни слухом, ни духом, — подтвердил молодой государь.

— Просто прекрасно!

— Так понимаю, что в смерть Корнея дядька не поверит, — задумчиво пробормотал Владимир.

— Несомненно. Ему нужен труп, чтобы спокойно вздохнуть и принять твои предложения по миру. Поэтому и предупреждаю об осторожности с пленниками.

Говорили они громко, не боясь быть услышанными водителем и охранником, укрывшись «Сферой».

— И что предлагаешь?

— Государь, я твой гость, — Никита развел руками. — Что делать с предателями, решать тебе. Но хочу посоветовать пока не везти Корнея и снайпера в Тверь.

— Потрошить здесь будем, — решительно сказал Одоевский. — Пустим слух, что перевозим мятежников в столицу, а сами спокойно доведем дело до конца. Пусть князь Всеслав вскроет свою агентуру в Твери, чтобы достать Корнея.

— Неплохо, так и сделаем, — кивнул Владимир. — Только надо намекнуть, что важных пленников повезем на аэролете. Исключим возможность нападения на колонну.

— Слушаюсь, государь, — полковник был краток. Замолчав, он стал разглядывать корму идущего впереди броневика.

Никита чувствовал, как Великий князь ерзает на месте подобно мальчишке, но не как подобает государственному мужу. И улыбнулся про себя, уже зная, какие вопросы тот хочет задать.

— Ты и в самом деле уверен в силе своего демона? — не выдержал-таки Владимир, посмотрев на Никиту.

— Если и мой Слуга не впечатлит Всеслава, придется самому продемонстрировать Силу. Холмик-то не жалко?

— Ради мира я готов даже десятью холмиками пожертвовать, — решительно произнес Великий князь.

Асфальтированная дорога закончилась через десять километров от предместий Углича, дальше начиналась обычная грунтовка, которая огибала возвышающиеся над местностью метров на двадцать-тридцать приличных размеров взгорки, похожие на застывшие волны. Усыпанные густым боярышником и молодыми деревцами, они представляли собой труднопроходимое препятствие, вздумай кто пересечь их пешком. Про автомобили и говорить нечего. Судя по едва накатанной колее, уходившей вверх, здесь могли проехать только внедорожники с лебедкой.

По распоряжению Одоевского бронетехника блокировала дорогу с двух сторон, чтобы не допустить проезда транспорта мирян во время испытания. Остальные переговорщики с нескрываемым любопытством столпились за спиной Великого князя и Всеслава. Они ждали представления, тогда как ярославский князь испытывал все возрастающее беспокойство. Очень уж расслабленным и бесстрастным выглядел барон Назаров. Да к тому же пропажа Корнея заставляла шевелить мозгами, как выбраться из возникшей ситуации.

— Прошу, Никита Анатольевич, — Владимир сделал жест рукой, словно предлагал гостю занять место на переднем краю.

— Надеюсь, вы знаете, барон, что делаете, — прошептал князь Тарковский, приготовив для просмотра бинокль. — Учитывайте присутствие Великого князя Михаила. Ему выгодно ваше «position inconfortable» перед Всеславом. А я в большей мере отвечаю за успех миссии перед императором. Не хотелось бы конфуза.

— Не беспокойтесь, князь, — разминая пальцы, чтобы отвлечь этой простенькой манипуляцией зевак от появления демонов. Одним Дуархом здесь не обойтись. Слишком велик объем холма, чтобы вот так просто сгладить его по поверхности земли. — Мне самому не хочется поставить себя в невыгодное положение. Поэтому будем действовать с запасом.

Он вышел вперед, мысленно давая приказы Дуарху и Ульмаху, но так, чтобы их действия были синхронны и эффектны. Появление демонов планировалось не перед зрителями, а на довольно большом расстоянии, у подножья холма. Раздвинув руки, Никита медленно свел их воедино, ладонь к ладони, все так же отвлекая от начальной стадии спектакля. И ему это удалось.

Никто вначале не обратил внимания на две воронки, появившиеся в километре от дороги. Одна из них — изжелта-песчаная — набирала силу справа, закручиваясь в изгибающуюся на тонкой ножке воронку, а вторая, отливающая синевой, от которой отражалось июньское солнце, наклоняя вперед раструб подобно изготовившейся к броску кобре, потянулась к холму с восточной стороны, постепенно разрастаясь в размерах.

За спиной Никиты разом заговорили. Пока оживленно и с любопытством высказывая различные варианты, что сейчас произойдет. Вопрос задал только князь Тарковский.

— Откуда вторая сущность? Никита Анатольевич, мне об этом ничего не известно.

— Не переживайте так, князь, скоро вам все станет ясно, — обернулся Никита, выискивая взглядом Всеслава. Ему хотелось увидеть его реакцию. К чести ярославского наместника, тот был спокоен. Подобное зрелище частенько выдавали квалифицированные маги на испытательных полигонах, и разрастающиеся воронки Всеслав определил как обычные Стихии Воды и Воздуха.

Заметив, что на него смотрит Назаров, мятежный князь весело подмигнул. Никита улыбнулся и показал три пальца. Этот жест не остался без внимания. Многие поняли, что он означает, и сразу же уткнулись в наручные часы.

Демоны не торопились обрушить свою мощь на несчастный холм, появившийся здесь по прихоти природы. Они подступались к нему, вытягивая из инфернального канала невероятное количество энергии, которая преобразовывалась в сухой снег, падающий на зеленые кроны деревьев и на белесую водяную взвесь, закрывшую на какой-то момент обзор с левого края.

А потом все дружно, не удержавшись, ахнули. Песочного цвета воронка угрожающе разрослась до гигантских размеров и вдруг осыпалась, сформировавшись в две клешни. Они ударили в самую подошву холма, отчего земля содрогнулась от волновых колебаний. Люди ощутили нешуточную тряску под ногами и заволновались, поглядывая на машины, словно прикидывали, как побыстрее сбежать, если стихия выйдет из-под контроля. Водянистая воронка налилась чернильной темнотой, и в свою очередь обвила толстыми жгутами свой край холма. Встретившись, они загудели в напряжении, отчего у людей заныли зубы и волосы встали дыбом.

— Я пока вижу проявление Стихий, не более, — глядя на меняющую цвет гигантскую воронку, произнес Всеслав.

— А разве кто-то сейчас использует магию? — Владимир не отрывался от набирающего силу буйства. Подул резкий порывистый ветер, пригнув к земле низкорослые кустарники. День сменился сумраком.

— Смотрите, Всеслав Иванович, сейчас будет интересно, — Никита дал приказ обоим демонам материализоваться на короткое время.

Кто-то витиевато выругался, но большинство ахнули от появления двух фигур, мечущихся на фоне потемневшего неба. Никите показалось, что Дуарх и Ульмах решили выяснить между собой отношения, устроив показательный бой. Воздух загудел, заискрился фейерверками, забрызгал в разные стороны раскаленными искрами и водянистыми каплями. Сталкиваясь друг с другом, они шипели и исходили паром.

И вдруг обе фигуры ринулись вниз, обволакивая холм непроницаемым щитом из огненно-водяной смеси. С треском ломались деревья, попавшие в эпицентр демонического буйства, вверх взлетали кубометры земной породы. Каждый почувствовал, как обжигающе горяч ветер с нотками леденящего мороза.

— Достаточно, барон, — раздался подрагивающий голос Владимира, представившего, что бы произошло, попади в эту бушующую воронку его армия. Несколько тысяч человек лишились бы жизни в одночасье. Если Всеслав этого не поймет — как еще достучаться до его разума? — Отзовите этих чудищ.

Мысленный приказ заставил разошедшихся в пылу уничтожения демонов прервать свою работу. Чтобы развеять пылевую завесу, которая могла стоять на месте бушевавшей воронки целую неделю, Никита создал дождевую взвесь, которая постепенно прибила остатки песчаных частиц к земле.

И только сейчас сообразил, что все, кто приехал с ним, отошли от него на несколько шагов, накрывшись несколькими слоями защитного полога. Великий князь в окружении своих магов и вовсе был облачен в мощный доспех.

— Ну как, дядюшка, ты впечатлен? — Владимир сам с трудом справился с изумлением. Холма больше не было, зато вместо него зияла огромная проплешина в виде неаккуратного круга с рваными краями в виде поломанных деревьев. Густая пыль осела на кронах дальних сосен, пригнув ветви своей тяжестью.

— Врать не буду, такого изменения ландшафта за несколько минут я не припомню, — Всеслав тщательно скрывал в глубине глаз хищнический огонь. — Сколько магов понадобилось бы срыть этот холм?

— Не меньше пяти Витязей, — нехотя буркнул один из магов, прикрывавших Владимира. — И то пришлось бы изрядно опустошить резервуар Силы. Да и по времени дольше выйдет.

— Мы возвращаемся к переговорам? — Меньшиков пришел в себя, впервые почувствовав страх перед новоявленным родственничком. Чертовы инквизиторы, даже не смогли как следует воспользоваться своими ресурсами, чтобы уничтожить набирающего силу Назарова. Теперь и вовсе до него не добраться. Сашка и так облизывает мальчишку, того гляди и осыплет разными милостями. Клан создать уже позволил, баронство дал, а там недалеко и до пожалованного князя. Вот откуда опасность идет, а он стратегическую ошибку совершает, предательство родной крови.

— Да, Светлый князь, — Всеслав выглядел миролюбиво, но по лицу было видно, какая усиленная работа идет в его голове. — Пожалуй, нам стоит поторопиться к обеду. А после него продолжим искать выход из тупика.

Уже на обратном пути Владимир осторожно спросил Никиту:

— Как думаешь, повлияет на дядю увиденное?

— Однозначно, повлияет, — задумчиво откликнулся волхв. — Только боюсь, совсем не так, как мы предполагали.

— Почему? — удивился молодой государь.

— Я сегодня продемонстрировал, на что способны демоны. И Всеслав Иванович оценил их потенциал. К сожалению, он сделает неправильные выводы из произошедшего.

— Не понимаю тебя….

— Теперь твой дядя еще больше захочет использовать тварей Инферно, чтобы добиться победы.

Владимир витиевато выругался, как будто всю жизнь проработал грузчиком на волжских причалах. Полковник Одоевский удивленно крякнул:

— Однако, государь! Знатно приложили!

— Надеюсь, ты ошибаешься, Никита, — голос Великого князя обрел твердость.

— Надеюсь, — не стал спорить волхв. — Всеслав не понимает, что между моими Слугами и вызванными из-за Врат тварями есть одна существенная разница. Я могу контролировать своих демонов, а твой родственник ничего не сможет сделать со злобной армией демонов, которые ошалеют от человеческой крови и устроят здесь филиал ада.

— В таком случае я сделаю так, что он не сможет воспользоваться этими тварями, — сжав зубы, откликнулся Владимир. — Клянусь, я сделаю это, пусть даже родичи отвернутся от меня.

Глава 11

«Гнездо», Явь-один, июнь 2016 года

— Дедушка Фархад! — взвизгнула Анора, увидев выходящего из представительского «Руссо-балта» сухопарого старика в светло-сером костюме, поддерживаемого с двух сторон тяжеловесными нукерами из личной охраны. Она вихрем пронеслась вниз по лестнице, едва не сбив копошившуюся внизу горничную, и ускорившись, пересекла гостиную, испугав томно развалившуюся на кушетке Варьку. Та стремглав бросилась под диван, задрав хвост трубой.

Никто даже и не понял, откуда взялся сгусток энергии в ярко-цветастом платье, чуть ли не с крыльца прыгнувший на шею старика.

— Дедушка! Милый! — вопила Анора, целуя морщинистые щеки оторопевшего от такого напора Главы клана Каримовых. Он беспомощно махнул рукой, призвав нукеров оставаться на месте. — Как же я рада тебя видеть!

Тамара с Дашей и Юлей на правах хозяек стояли чуть поодаль, ожидая, когда их приемная сестра выплеснет эмоции и радость от приезда родного человека. Привыкшая к своей новой семье, Анора иногда впадала в меланхолию, вспоминая милую махаллю, утопающую в густой зелени персиковых деревьев, жаркое солнце и звонкую песню ледяных арыков. И даже Семен не мог вывести ее из этого состояния, только разводил руки в бессилии. Рустам улыбался, похлопывая по спине коменданта особняка, и подсаживаясь к девушке, заводил с ней разговор на своем языке. О чем они говорил, Фадеев не понимал, вылавливая лишь отдельные слова, уже ему знакомые по общению с Анорой. Понятно, что речь шла о доме, родителях и о чем-то еще, что помогало молодой чародейке справиться с печалью.

А через полчаса такой душевной терапии ее звонкий голосок уже разносился по особняку, а слуги только и успевали провожать взглядом стройную фигурку, мечущуюся из комнаты в комнату.

— Выросла-то как! — старому Фархаду, наконец, удалось освободиться от весьма сильных объятий Аноры. Он не привык к таким эмоциональным порывам, будучи суровым человеком, и редко позволял самому себе проявлять чувства на людях. Исключение составляли внуки и правнуки, которые еще не вошли в пору взросления. Но Анора уже не девочка, в Бухаре она уже года два уже была бы замужем. Но здесь, в России, иные правила, поэтому Глава только смущенно улыбался. — Я тоже рад тебя видеть, внученька.

Неугомонная девица, уловив укоризненное покачивание головы хонум Тамары, Анора тут же приняла благообразный вид и поклонилась стоящему позади Фархада дяде Бахтияру, периодически приезжавшему в гости к Назаровым.

— С приездом, дядюшка! — матовое личико девушки разгорелось румянцем, и Бахтияр невольно залюбовался своей племянницей. Она отступила в сторону, вдруг засмущавшись его взгляда, а потом неуловимо переместилась за спину молодых женщин.

Тамара на правах старшей жены учтиво поздоровалась с дедом Фархадом и Бахтияром, не забыв поинтересоваться о благополучии Рода Каримовых, а потом пригласила всех в дом.

— Ильяс, — она подозвала к себе Бекешева и дала распоряжение: — Охрану пристрой, накорми, развлеки. И смотри, чтобы они не совали нос куда не следует. Чует мое сердце, Фархад не зря самолично заявился.

— Само собой, Тамара Константиновна, — кивнул Ильяс. — Приглядим.

Тамара знала, что в Вологду едут гости из Бухары. Два дня назад ей позвонил Бахтияр Каримов и предупредил о частном визите Фархада. Что именно хотел старик, не пояснил.

Для беседы она распорядилась накрыть столик в гостиной. Фархад всю жизнь просидел за дастарханом, приглашать его в столовую, где сейчас вовсю трудились кухарки, подготавливая стол для обеда, Тамара не решилась. Там некомфортно вести деловую беседу.

Свежезаваренный чай, сладости, печенье и фрукты сейчас были как нельзя кстати. Старик с удовольствием принял из рук хозяйки пиалу и двумя пальцами ловко взялся за донышко. Покрутил тончайшей выделки фарфоровую посудину, хмыкнул.

— Всего лишь бытовая магия, чтобы не обжигать руки, — улыбнулась Тамара.

Фархад обвел взглядом сидящих напротив него женщин и морщил лоб, силясь выработать стратегию разговора. Все каноны поведения рушились в одночасье. Он не мог понять, почему его не встречает Никита. Все же хозяин в доме — мужчина, а женщинам положено прислуживать за столом, а не сидеть таким красивым рядышком. Что произошло, если молодого воина нет с ними? Не отказываться же от разговора? Некрасиво получится.

Осторожно завел беседу, расспрашивая о житье-бытье, о детях, об успехах в семейных делах. Бахтияр молчал, изредка кидая взгляды на младшую из жен — Юлию, и в который раз поражался умению Никиты подбирать себе пару. Это же страшное оружие, когда в переговорах участвуют такие яркие женщины! Мысли путаются, язык начинает нести не то, что было изначально задумано. Вот почему в Вологду решил ехать Фархад. Его почтенные лета и огромный жизненный опыт помогают игнорировать подобные уловки полностью.

— Почтеннейший Фархад, что вас заставило покинуть домашний уют и поехать в долгое путешествие? — когда необходимый ритуал гостеприимства был соблюден, Тамара мгновенно преобразилась.

— Разве вам, хонум Тамара, не звонил Айдаров? — Фархад неторопливо отпил чай и покивал, признавая отличный и бодрящий вкус напитка.

— Нет, — нахмурилась хозяйка и переглянулась с младшими женами.

— Прежде всего… — старик поставил пиалу на столик и откинулся на спинку кресла, сцепив пальцы на животе. — Вы знаете, как поставляется хлопок на вашу мануфактуру?

— Из Бухары груз идет в Астрахань, перегружается на баржи и по Волге до самого Нижнего Новгорода. А оттуда на фургонах уже поступает на «Назаровские мануфактуры», — бойко доложила Даша, заметив, как поджал губы Фархад. Но ей было все равно. В отсутствии Никиты все жены брали на себя руководящие функции. Нравится это старику или нет — его проблемы. Он, тем более, сюда не просто так приехал.

— Скоро, боюсь, мы перестанем выполнять обязательства в срок, — старый Каримов поглядел на Тамару, скользнув взглядом по животу, обрисованному под платьем. Срок подходит, никак? — В Симбирске строится новый терминал, товары из-за этого стали серьезно задерживаться, ожидая прохождения по узкому фарватеру.

— Там Шереметевы вместе с Милославскими договорились о сотрудничестве, — неожиданно проявила осведомленность Юля. — Строят терминалы для перегрузки товаров из Новохолмогорска, которые затем расходятся по всему Поволжью.

— А ты откуда знаешь? — удивилась Тамара.

— Переписываюсь с Тоней Бельской. Она и сказала, что князь Шереметев в Симбирск Велимира отправил, вроде для контроля строительства, — пожала плечами Юля. — Но там дело куда серьезнее. Велимира хотят оженить на дочери Федора Милославского.

— То есть проблема из-за терминалов? — пальчики Тамары простучали по мягкой обивке подлокотника дивана.

— Да, молодая хонум правильно сказала, — степенно кивнул Фархад. — Последняя партия хлопка стояла в ожидании фарватера целую неделю. Как я понимаю, на ваших мануфактурах еще есть запас, но такими темпами доставки через два-три месяца начнутся проблемы. Кстати, и готовая продукция тоже пойдет с задержками. Не понимаю, почему ваш управляющий не уведомил о сложившейся ситуации.

— Разберемся, — Тамара призадумалась. — Если там замешаны Шереметевы, боюсь, недельные задержки — преднамеренное вредительство. И что вы предлагаете, почтеннейший Фархад? К сожалению, Никита сейчас находится в составе императорской миссии слишком далеко отсюда, чтобы мы могли с ним посоветоваться. Но проблему решать нужно сейчас.

— Да, хонум Тамара, поэтому я здесь, — расслабился старик, выяснив странную причину отсутствия барона Назарова. Все-таки он офицер, служит императору. Приказы выполняются, а не обсуждаются. — У нас не так много вариантов для доставки хлопка. Например, довозим его до Уральска по реке, оттуда фурами до Саратова и дальше до Нижнего Новгорода.

— Длинное плечо получается, — пробормотала Даша. — Расход топлива, аренда фургонов… Плохой вариант.

— Сначала бы выяснить, что вообще в головах Шереметевых крутится, — сказала Юля, проведя по кольцу пальцем, словно пыталась получить от него ответ.

— Попробуй Антонину на откровенность вытащить, — предложила Даша. — Ну, что она, конечно, может сказать.

Юля улыбнулась и легонько прикоснулась к руке подруги, показывая свою признательность. Вообще-то, этот вариант она и просчитывала. Тоня та еще балаболка, вдруг о чем-то интересном поведает.

— В любом случае придется рисковать, — прервал молчание Бахтияр. Он взглянул на старшего брата, тот лишь прикрыл глаза, как будто давая разрешение вести беседу. — Мы решили разделить следующую партию хлопка на два направления. Одна часть пойдет по Волге, вторая — по Уралу. Посмотрим, что быстрее прибудет в точку назначения.

— Да, я поддерживаю это решение, — Тамара отставила пустую чашку. — Если Шереметевы замыслили придавить нас экономически, то следует понять их логику.

— Мы можем помочь только бойцами, — развел руками Бахтияр. — Увы, не знаем реалий русской экономики так хорошо, как ваши управляющие, да и вы сами.

— Надеюсь, до боевых действий не дойдет. А вот крови попортить могут, — Тамара задумалась. — Как продвигается продукция «Назаровских мануфактур»? Есть какие-нибудь сложности?

— Сложность только одна, хонум Тамара, — улыбнулся Бахтияр. — У нас умеют делать ткани высочайшего уровня, поэтому пробиться на рынок, насыщенный подобной продукцией, мало. Нужно доказать, что она достойна покупателя. Но… ваши ткани уверенно справляются с конкуренцией. Не подскажете, что придумали технологи? Та продукция, которая поступила на рынки с прошлого года, буквально сметается с прилавков.

— Всего лишь магия, — пожала плечами Тамара и поглядела на Фархада, сидевшего с полузакрытыми глазами и перебиравшего темно-красные четки.

— Да, магия, но какая! — Бахтияр облизал пересохшие губы. — Скажите, хонум Тамара, кто из ваших технологов придумал вживлять в шелковую ткань магические нити?

— Вы про «Загадку» или «Очарование»? — улыбнулась старшая жена, а Даша с трудом сдержалась, чтобы не прыснуть со смеху.

— «Очарование», конечно же! Когда мы открывали представительства в Кашгаре, Тегеране и Исфахане, то не могли предположить, что эта номенклатура будет иметь бешеный успех, — Бахтияр понизил голос, как будто не хотел беспокоить Главу. — Оказывается, наибольшим спросом «Очарование» пользуется в гаремах шахиншаха. Шелк, конечно, и до этого покупался в больших количествах во дворцы султанов Персии, но после первой проданной партии посыпались заказы.

— Вы стесняетесь, таксир Бахтияр, сказать об истинной причине успеха? — Тамара удивилась, почему гость заробел. — Да, именно из этой ткани получаются великолепные женские сорочки и нижнее белье. А магические нити, вживленные в шелк, под нужным освещением дают тот самый эффект, который нравится мужчина. Мне кажется, шахиншах Персии по достоинству оценил наше «Очарование».

— Можно увеличить его производство? — хрипло спросил Бахтияр. — Хотя бы на двадцать процентов. Мы даже рискнули открыть представительство в Самарканде иБухаре, хотя до этого опасались конкуренции. А из Кашгара целая делегация купцов приезжала, чуть ли не умоляла познакомить их с изготовителем напрямую. Ха-ха! Ну и наглецы!

Каримовы ощутили преимущества союза с Назаровыми, и теперь пытались бить по рукам тем, кто пытался найти прямые выходы на ткацкие мануфактуры клана Назаровых. И Тамара была уверена, что они грудью встанут на пути других купцов. То-то в последнее время Айдаров от радости сам не свой. Надо признать, прибыль от продажи увеличилась втрое, что позволило запустить еще одну линию, которая будет работать на внутренний рынок.

— А как обстоят дела по открытию нашего представительства в Багдаде? Не кажется ли, таксир Бахтияр, что вопрос как-то неприлично завис в неопределенности?

— Мы работаем над этим, хонум Тамара, — прижал руки к своей груди мужчина, а его роскошные усы задрожали от усердия, которое он продемонстрировал всем своим видом. — Возникают некоторые трудности…

— Взятки, — кивнула молодая женщина.

— Увы, приходится часть прибыли отдавать чиновникам средней руки, чтобы проект оказался на столе визиря.

— Так сшейте ему халат из шелкового атласа, — пожала плечами Тамара. — В качестве презента. Как эта номенклатура называется?

— «Аксамит», — подсказала Даша. — Это который с двойной защитой, и формированием «доспеха». Выдерживает несколько выстрелов калибра девять миллиметров, и как дополнительная опция — саморегуляция температуры.

Бахтияр выпучил глаза. До него только сейчас дошло, что «Назаровские мануфактуры» изменили концепцию изготовления тканей, и каждый сорт, идущий на зарубежный рынок, имеет уникальные магические свойства. А кто-то из управляющих не разобрался в рекомендательных письмах от производителя или вовсе не читал их. Этот «Аксамит» шел маленькой партией, а по цене вдвое выше заводской.

— Я разберусь, — голос у него осел, а Фархад что-то почувствовал и распахнул глаза, недобро уставившись на брата.

— Разберитесь, таксир Бахтияр, — ласково откликнулась Тамара, старательно пряча коготки. — А потом и поговорим об увеличении продаж. Не хочется, знаете ли, отдавать уникальные ткани, к которым приложен труд многих наших людей, на нестабильный рынок.

Фархад замер, перестав перебирать четки. Сжал их в руке и спросил:

— Скажи, хонум Тамара, почему твой муж не взял в жены Анору или не сделал ее своей наложницей? Я думал, что девочка, имеющая сильный магический потенциал, родит ему сильного сына. А он отдал ее в Академию…

Юля возмущенно фыркнула и хотела что-то сказать, но Даша положила ладонь на ее колено и предупредительно сжала.

— У Аноры блестящее будущее, — спокойно ответила Тамара. — Никита сразу увидел ее потенциал. Магию нужно учить и приучать. Это, в первую очередь, порядок и ответственность. Закончив Академию, девочка приобретет не только квалификацию, но и уважение среди своих коллег. А насчет жен и наложниц… У Никиты уже есть жены, которые дают ему все, о чем мечтает мужчина, и более трех не будет. Это его жизненная позиция. Не переживайте, уважаемый таксир Фархад, за свою внучку. Мы ее любим, в обиду не даем. Она теперь наша сестра. Никита найдет ей достойного мужа, и вы еще погуляете на ее свадьбе.

Фархада, кажется, удовлетворил ответ Тамары. Он посветлел лицом, распрямил плечи. Все-таки не ошибся с выбором старый Глава и правильно сделал, что вернул девочку туда, откуда родом была ее мать. У Каримовых есть мужчины, которые могут защитить клан, достаточно и сильных магов. Фархад понимал, насколько тяжело будет Аноре прижиться в Роде из-за ее талантов, кои даются не каждой женщине. Заниматься по хозяйству и стряпней, нянчить детей, когда наружу рвется Сила? Нет, бунтующую от такой несправедливости девицу родичи не поняли бы. Загубить индивидуальность куда проще, чем выпестовать редкий по красоте цветок. Никите, кажется, удалось подобрать правильный ключик. А как были против Урман и Юсуф! Чуть ли не слюнями в лицо брызгали, не желая отпускать Анору на обучение в русскую Академию! И только когда Фархад рявкнул, что отдаст девчонку Никите в качестве подарка за помощь в уничтожении клана Авлодовых, те сразу успокоились. Будто такой вариант меньше оскорблял их чувства. Глупцы! И кому передать власть в руки после своей смерти, скажите? Передерутся ведь между собой. Бахтияр? Умный, образованный, но слишком мягкий для управления кланом. Да еще умудряется на ровном месте ошибки совершать, как с назаровскими тканями. Рано или поздно сожрут братья, а потом друг за друга примутся.

— Я слышал, хонум Тамара, что вы создали компанию «Аметист», которая занимается изготовлением накопителей, — Фархад снова принялся постукивать костяшками четок, но смотрел прямо в лицо старшей жены Никиты.

— Вы про «Нимфу», — утвердительно кивнула Тамара. — Да, это исключительно наше — женское — решение, которое оказалось удачным. У нас уже открыты филиалы в Петербурге, Москве, Киеве, ведем переговоры с иностранными представительствами по заходу на европейские рынки.

— А не хотите ли попробовать в Бухаре? — лукаво улыбнулся старик.

— Простите, уважаемый Фархад, но я не вижу там перспектив.

— Почему же, почтеннейшая Тамара? У нас очень много светских учебных заведений. Один лишь университет имени Ходжамкули-бек Балхи, которого знают по имени Кипчак-хан, чего стоит. Почти пять тысяч студентов со всего Бухарского эмирата. Есть технологический университет в Самарканде, не говоря уже о многочисленных медресе. Молодые люди активно пополняют свои знания, и им не хватает техномагических новинок, облегчающих студенческую жизнь.

— Даже не предполагала, что у вас настолько бурно развивается наука, — чуточку смутилась Тамара.

— Не стыдитесь своих незнаний, — улыбнулся Фархад, — бойтесь своего нежелания исправлять ошибки. У нас в клане два десятка молодых студентов. Я уже не помню, кто из них восхищался магическим накопителем «Нимфа». Оказывается, его привез из Петербурга один приятель, дал очень лестные характеристики. Только совсем недавно Бахтияр догадался выяснить, кто выпускает эти накопители.

— Прости, брат, — покаянно склонил голову мужчина. — Опять моя ошибка… Не заинтересовался перспективным направлением.

— Об этом поговорим позже, — в голосе Фархада проскочила досада, а заодно и металлические нотки скрежетнули. Он был недоволен просчетами Бахтияра, как оказалось, весьма существенными. — Скажи, хонум Тамара, а мы могли бы сделать так, чтобы ваши «Нимфы» появились в Бухарском эмирате в достаточном количестве? Мы можем провести рекламную компанию и заинтересовать молодежь.

— Неужели у вас нет иных производителей? — Тамара переглянулась с девушками и мило улыбнулась старику.

— Есть, — хитро прищурился Глава клана. — Отчего же не быть? Но в Бухаре Назаровы сейчас очень известны. Любой, кто приедет к нам и скажет, что он родственник самого буюк жангчи — великого воина Никиты — неделю из-за дастархана вылезать не будет. Вот на этом мы и сыграем.

— Вы хотите стать посредниками?

— Нет, прямыми поставщиками, — старик, оказывается, вполне себе ориентировался в коммерции, и даже ожил, чувствуя хорошую прибыль. — Подписываем договор, где указывается, что Каримовы получают исключительное право на продажу техномагического изделия «Нимфа» на территории Бухарского эмирата, а также на его ремонт и замену в случае поломки или недееспособности прибора.

— Цена накопителя поднимется в разы, — возразила Тамара, чувствуя риски. — Вы же не собираетесь заниматься благотворительностью, продавая их чуть выше закупочной цены.

— Не переживайте так, хонум Тамара, — Фархад словно знал, что все будет так, как он и планирует. — Будут покупать даже по цене вдвое дороже, и еще как!

— Тридцать процентов от каждой продажи, — мгновенно просчитав варианты, сказала хозяйка «Гнезда».

— А по какой цене вы планируете продавать поставщику? — сощурился старик.

— По розничной, — не моргнув глазом, ответила Тамара.

Каримов мелко засмеялся, постукивая четками. Движение его пальцев ускорилось, а темно-красные бусинки заскользили по нити непрерывным потоком.

— Пятнадцать, прекраснейшая Тамара.

— Нет, это несерьезно, — воодушевилась молодая женщина, не обращая внимания на удивленных Дашу и Юлю. С чего бы такая торговля? Неужели среднеазиатский рынок настолько важен, как расписал его хитрый Фархад? — Я еще согласна на двадцать пять, но куда уж ниже? Риски, риски уважаемый аксакал.

— Я бы согласился на такую цифру, беря продукцию по заводской цене, чтобы уверенно поднять стоимость накопителя на двадцать процентов, — уперся старик, а Бахтияр только успевал промокать взмокший лоб платком.

— Производство «Нимф» еще слабо автоматизировано, приходится большую часть изготавливать вручную, — не сдавалась Тамара.

— Но ведь это уже заботы хозяев? — снова прищурился Фархад. — Я бы уступил тебе, прекраснейшая из всех белолицых женщин, но увы, нужно и свою семью кормить. Восемнадцать.

— Двадцать, и это окончательная цифра, — твердо произнесла Тамара. — У меня тоже семья. И пополнение ожидается.

Старый Каримов улыбнулся, собрав вокруг глаз морщинки, словно лучики солнца. Приложил ладонь к сердцу.

— Двадцать, так и быть.

В гостиную неслышно вошла Надежда в белом переднике поверх платья. Она наклонилась и что-то тихо прошептала на ухо Тамаре. Та покивала, а потом с поинтересовалась у гостей:

— Уважаемый Фархад, вы останетесь у нас на пару-тройку дней? Вам же надо посмотреть производство, ознакомиться с продукцией, да и с внучкой пообщаетесь.

— Я так и планировал, — кивнул Каримов.

— В таком случае, прошу всех за стол. Обед уже готов. Заодно познакомитесь с нашими близкими друзьями, с костяком клана.

Уже ближе к вечеру Тамара вышла на балкон и села в кресло, со стоном вытянув натруженные ноги.

— И что за торг ты устроила со стариком? — полюбопытствовала Юля, пришедшая следом с Дашей отдохнуть от гостей.

— Не поторгуешься — лицо потеряешь, — назидательно проговорила Тамара. — Я даже не ожидала, что сойдемся на двадцати процентах. Рассчитывала, что придется до десяти скидывать.

— Мне показалось, что Фархад был доволен сделкой, — высказалась Даша.

— Еще бы! — Тамара фыркнула. — Я представляю, насколько он задерет цены за накопитель! Есть у меня подозрение, что обвели меня вокруг пальца как сопливую девчонку.

— Скорее всего, так и есть, — Юля прислонилась спиной к балюстраде и раскинула руки по перилам. — Как-то быстро угомонился старичок. А глаза хитрые.

— Ну… все равно такой процент весьма достоин, — Даша обвела взглядом подруг. — Правда же? Никита может тобой гордиться, хонум Тамара.

Девушки рассмеялись, а Тамара, махнув рукой, ответила:

— Я всего лишь вела переговоры, а вклад ваш, девочки, нисколько не меньше. Подумала тут, когда с Фархадом спорила… Нужно нам автоматизировать изготовление магических плат, кровь из носу. Шлифовка пластин, нанесение определенных плетений, напыление — ведь это съедает уйму времени и сил.

— Станки? — догадалась Юля.

— Да, шлифовальные и копировальные. А у кого станкостроение?

Девушки синхронно пожали плечами, особо никогда не интересовавшиеся подобными вопросами. Даша все же предположила:

— В Петербурге есть Путиловский завод, он же должен выпускать и станки? А значит, его контролирует клан Меньшиковых. Или я неверно рассуждаю?

— Все верно, — улыбнулась Тамара. — А еще в Коломне есть механический завод семьи Бромлеев, но они свою продукцию поставляют Волынским.

— Демидовы! — воскликнула Юля. — Они точно станки выпускают, причем, различной направленности.

— А зачем нам демидовские станки? — удивилась Даша. — Можно через Константина Михайловича вопрос решить.

— Нет, мой папа сразу же почувствует, где можно поживиться, — покачала головой Тамара. — Мы не успеем заказ на Путиловский сделать, а он уже будет знать, кому и зачем понадобились станки. А потом вынудит взять его в долю. Хотя… я могу излишне драматизировать ситуацию.

— Можно через Володю Строганова вопрос решить, — Даша хлопнула в ладоши. — Его отец, как я узнала, с Демидовыми очень хорошие отношения поддерживает.

— Вопрос в том, а захотят ли сталепромышленники давать нам станки? — с сомнением в голосе спросила Юля.

— А с чего бы нет? Нам всего-то два-три шлифовальных и столько же копировальных получить. Демидовы как раз выпускают номенклатуру мини-станков для мелких предприятий, — загорячилась Даша. — Если хотите, я могу с княжичем Владимиром поговорить.

— В Ярославле есть моторный завод, там хозяином промышленник Лебедев, — продолжала перечислять Тамара — Вот он, кстати, самолично станки делает под свои нужды. И вообще, поручим это дело барону Коваленко. Пусть как следует изучит рынок, пока Никита снова мир спасает.

Девушки, не сговариваясь, вздохнули. Они привыкли к отсутствию Никиты, но переживалось оно не столь тяжело, как сейчас. Тамара понимала своих подруг, сама побывав в этой шкуре. Когда ни позвонить, ни узнать, где находится муж, абсолютно нереально. Между мирами связи нет. Муж рассказывал, как тяжело было пробиться через астральное поле, когда искал выход из Дашиной Яви.

— Ну все, я пошла спать, — тяжело поднявшись, Тамара махнула рукой на прощание подругам, любовавшимся закатом. — Устала я. Анору не отпускайте в Петербург. Нечего Фархаду пищу для размышления давать.

«Если и в этот раз я рожу без тебя, Назаров, гнев мой будет страшен, как никогда, — подумала она про себя, ощущая беспокойное взбрыкивание сына. — И больше не дождешься от меня детей».

Тамара знала, что ее раздражение и злость проистекают от ожидания приближающихся родов. Никиту все равно не переделать, к женской юбке не привязать, да и нужно ли? Он еще молод, деятелен и оттого не может усидеть на месте. А как иначе? Кто будет защищать своих женщин? Великий князь Константин или дядя-император? Она сама согласилась на морганатический брак, заведомо зная, что уже никогда не сможет вернуться на вершину. И только Никите под силу поднять ее обратно. Но в ином качестве. Жены Иерарха, с которым будут считаться не только всякие Шереметевы, Волынские и прочие, но и Меньшиковы. Пусть зарабатывает авторитет там, где он сейчас больше всего нужен. Правильно, врага нужно встречать заблаговременно и подальше от дома, чтобы таких нападений на «Гнездо» больше не происходило.

Тверь, Явь-два, июнь 2016 года

— Боюсь, этот нарыв придется вскрывать с помощью скальпеля, — князь Тарковский, заложив руки за спину, медленно расхаживал по летней беседке, а под его ногами поскрипывали половицы. — Князь Всеслав излишне бодро покинул Углич, что навевает на очень нехорошие мысли. Чего мы добились от него? Практически ничего кроме обещания не предпринимать никаких боевых действий в течение двух месяцев.

— Бесперспективно, — согласился Меньшиков, рассеяно терзая гроздь темно-красного винограда. — Всеслав затягивает время в надежде сломать сопротивление принцессы Тэмико. Что-то мне подсказывает, ваш дядюшка не испугался демонов барона Назарова.

Владимир, напротив, мрачным не выглядел. Он после приезда из Углича, по мнению Никиты, воспрял духом. В подвале Опричной Службы сидел Корней. Пусть предатель пока играл в молчанку, Великий князь надеялся, что рано или поздно он даст слабину. Полковник Одоевский сделал все возможное, чтобы запутать дядьку Всеслава, направив его по ложному следу. Продержав три дня в доме Степана Афанасьевича Корнея и снайпера, он тайно вывез их в Еросимово, посадил в аэролет и доставил под усиленной охраной в Тверь. Мятежный дядя попытается отбить своего верного слугу, поэтому столь тщательно заметались его следы.

— Вы напрасно грешите на Никиту Анатольевича, Светлый князь, — встал на защиту волхва Владимир. — Я бы на его месте тоже поостерегся использовать силу демонов на всю катушку. Скажите, Михаил Михайлович, разве никого не впечатлило, как твари разнесли холм?

— Других, может, и впечатлило, а вот самого Всеслава вряд ли, — покачал головой Меньшиков. — Его мнение, что демоны — идеальное оружие в борьбе с вами, только укрепилось.

А ведь слова Великого князя Михаила точно попали в цель. Он высказал ту же мысль, которую ранее Владимир услышал от Никиты.

— Боюсь представить, что дядя наговорит Тэмико, — с опасением произнес молодой государь.

— Поэтому нужно как можно быстрее решать вопрос о применении скальпеля, — князь Тарковский подошел к столу, взял бокал с Массандрой и снова занял позицию возле перил. — За вашей спиной стоят родственники, которые связывают своим присутствием по ногам и рукам. Но поверьте, подобная позиция никогда до добра не доводила. Всеслав Иванович пойдет до конца. Я это понял еще на переговорах в Угличе. Он боится демонов барона Назарова, до колик боится, и поэтому любыми путями будет искать им противодействие. Увы, иных вариантов, кроме как физической ликвидации, не вижу.

— Во все времена в борьбе за власть родственники пускали друг другу кровь, — поддержал его Меньшиков. — Колеблющиеся уходили из жизни быстрее, чем успевали привыкнуть к короне на голове. Сейчас, государь, за вами большинство дворянства и боярства, не говоря уже о простолюдинах. Сорокатысячная армия против вполовину меньше мятежников. Один удар скальпелем, как выражается любезный Абу-Хан — и проблема исчезнет. Обезглавим верхушку, а остальные сами разбегутся.

— А с Данилой что делать? — Владимир помрачнел, осознавая правильность сказанного советниками. — Он не простит мне смерть своего отца.

— Так и вы не простили смерть своего, — логично ответил Меньшиков. — И что теперь, нужно оглядываться на эмоции и чувства родственника, замаранного, пусть и косвенно, в мятеже?

Никита слушал внимательно затянувшийся разговор. Проблема была в самом Владимире, колеблющемся между физическим и политическим решением оной. Смерть Всеслава давала возможность закончить с мятежом в ближайшей перспективе. Переговоры ничего не дадут, как показал Углич. Ярославский князь, к сожалению, закусил удила, и даже Никита склонялся к устранению его самым радикальным методом. Впервые оказавшись в опасной близи от смердящей ямы с субстанцией, называемой политикой, он ощутил ее зловоние. Хотелось плюнуть на все и вернуться домой, где скопился ворох собственных проблем. Но… здесь живут Анита с Настей, ради которых он готов выполнить миссию императора. Даже представив на минутку, что Всеслав сломил сопротивление Тэмико и выпустил демонических тварей, чтобы снести власть племянника, нетрудно догадаться, какая вакханалия начнется. И Москва, и Новгород, и другие города в сторонке не отстоятся. Всех заденет.

— Никита, что ты думаешь? — все-таки колебания Владимира ощущались очень сильно. Не может Великий князь переступить через невидимую, проложенную только его личными моральными терзаниями, черту. — Может ли Всеслав повлиять на Тэмико?

— А так ли ему важно влиять на принцессу? — задумчиво произнес волхв, пестуя в ладони пульсирующий шарик из огня размером с перепелиное яйцо. — Исходя из результатов встречи в Угличе, твой дядя пойдет до конца, будут у него демоны или нет. Два месяца, которые он выторговал для себя — только уловка. Как бы мне было неприятно, я поддерживаю мнение князя Абу-Хана.

— Умеющий отстаивать право на трон не будет колебаться в выборе средств, — жестко заметил Меньшиков, про себя кривясь от нерешительности молодого государя. Мальчишка, слюнтяй! Даже Назаров уже понял, что конфликт не разрешить бесконечными переговорами. Первые Рюриковичи вообще не испытывали моральных терзаний, когда дрались за престол. Убивали, ослепляли и заточали в подвалы, садились править, пока их самих не отправляли на небеса теми же способами.

— Чтобы не оставлять кровников за спиной, Данилу нужно отправить в Японию, — высказал дельную мысль князь Тарковский. — Пусть там живет со своей княжной без страха, что и его рано или поздно ликвидируют.

Владимир поморщился и залпом осушил бокал вина. Излишне резко поставил его на стол, да так, что отломилась ножка. Бокал завалился на бок и покатился к краю, и никем не остановленный, рухнул на пол, разбившись вдребезги.

— Операция «Скальпель» — неплохая придумка, господа, — сказал он таким тоном, как будто решился на ответственный шаг. — Но мне необходимо встретиться с младшим братом и написать письмо княжне Тэмико.

Он встал и поспешно вышел из беседки. Охрана тут же окружила его, бдительно посматривая по сторонам. Остались лишь трое бойцов, расслабленно наблюдающих за гостями, да двое слуг на подхвате.

— Мальчишка! — сказал словно сплюнул Меньшиков. — Всеслав играет им как хочет, а тот и рад ничего не делать! Того гляди, появится еще одно действующее лицо и возьмет власть в свои руки, пока эти… яйца мять будут.

— Не горячитесь так, Ваше Высочество, — Абу-Хан, в отличие от Великого князя, сохранял невероятное спокойствие. — Его можно понять. Пойти на крайние меры против родного дяди, да еще весьма искушенного в политических интригах, Владимиру крайне тяжело. А вот сам князь без колебаний расправится с семьей государя.

— О чем я и говорю, — проворчал Меньшиков, наливая себе из бутылки золотисто-соломенного вина. — Историю пишут победители. Это аксиома. Кто через десять лет вспомнит, каким образом Великий князь Владимир уничтожил мятежников? Главное, результат. А насчет Данилы — верный ход, князь. Он обязательно затаит злобу и в самый неподходящий для Владимира момент ударит в спину. Лучше ему покинуть Россию и жить в Японии под присмотром своего тестя. Тот ему не даст геройствовать. Барон, что вы впали в меланхоличную задумчивость? Тоже боретесь с рефлексиями?

— Ни в коем случае, — спокойно, не обращая внимания на затаенную в голосе Великого князя Михаила то ли иронию, то ли ядовитую подколку. — Жизнь отучила искать варианты там, где их вовсе нет. Я сразу понял, что князь Всеслав не намерен отступать, иначе в Угличе мы бы наблюдали примирение сторон. В нашей ситуации есть один нестабильный фактор, который невозможно просчитать.

— Вы про княжну Тэмико? — догадался Абу-Хан.

— Да, — неохотно откликнулся Никита, давая знак слуге, чтобы тот убрал осколки бокала с пола. Дождавшись, когда он выйдет из беседки, добавил: — Я с ней знаком не так близко, но уверен, что своим принципам она не изменила бы, не шантажируй ее князь Всеслав.

— Так что, господа советники, будем делать? — Абу-Хан взял в руки гроздь винограда и неспешно отщипывая ягоды, кидал их в рот. — На благоразумие ярославского наместника надеяться не приходится. Выходит, не зря император приказал мне взять с собой волкодавов графа Сумарокова. Проведем операцию «Скальпель» с их помощью. По крайней мере, они не встретятся со своими друзьями, вдруг оказавшимися в стане мятежников.

— В Ярославль еще проникнуть надо, — заметил Никита. — По воздуху не получится. Там неплохая ПВО в виде скорострельных пушек и магов-воздушников. Будут большие потери. Блокпосты вокруг города тоже серьезные.

— Подготовка к операции займет какое-то время, — задумался Меньшиков. — Всеслав Юрьевич выторговал себе два месяца передышки. Нам нужно уложиться в месяц, чтобы использовать фактор внезапности.

— Проникаем на территорию дворца несколькими группами, которые будут отвлекать охрану, а наши волкодавы прорываются к Всеславу и ликвидируют его, — Абу-Хан по-армейски рубанул рукой. — Это вкратце. Если Владимир согласится, проработаем его досконально. Нужны люди, которые хорошо знают расположение комнат в особняке, количество охраны, сколько магов в наличии… ну и прочие мелочи, которые никогда не помешают.

— В подвале «осовцев» сидит Корней, — подсказал Никита. — Надо начинать с него, потому что он многое знает. Здесь есть хорошие спецы по ментальным допросам.

— Ну что ж, судари, — оживился Тарковский. — Рад взаимопониманию. Осталось дождаться ответа Великого князя. Надеюсь, молодой человек не спасует.

* * *

Возле дверей апартаментов стоял молодой офицер с нашивками пятидесятника. Он козырнул Никите, и уточнив фамилию, протянул ему записку.

— Велели передать с КПП, — уточнил офицер.

— Кто именно?

— Иван Важников. Вам знаком этот человек?

— Да, конечно, — Никита развернул записку и бегло прочитал ее.

«Здравствуй, Никита! Появилось свободное время, решил приехать в Тверь и встретиться с тобой. Надеюсь, ты сможешь сегодня в семь часов вечера подойти к „Бочонку“? Посидим, пообщаемся. Если не сможешь, я не буду в обиде. Понимаю, что в связи с последними событиями тебе некогда. Но, в любом случае, подожду часок, вдруг надумаешь. Иван».

— А что за «Бочонок»? — Никита во время своего прошлого нахождения в Твери не слышал о таком названии.

— Да это пивная, — оживился офицер. — На Пивоварской находится. Там чуть ли не вся улица сплошь из мелких пивоварен состоит. Раньше такой запах стоял, с ног сшибало! Зато теперь фильтры всякие внедряют, Великий князь распорядился…

— Хорошо, — прервал его Никита. — Я как-то могу выйти за пределы Кремля?

— Только с разрешения коменданта. Если хотите, могу проводить.

Комендант в чине майора долго изучал жетон, который был у всех представителей миссии, с личной подписью государя и его магической печатью. Никита предположил, что он больше думал о том, правомерно ли выпускать такое важное лицо из резиденции, да еще без охраны, хотя перед ним стоял телефон. Подними трубку и выясни вопрос.

Что он и сделал через пять минут мучительных раздумий. Обрисовав проблему, майор еще долго выслушивал невидимого собеседника, потом коротко обронил:

— Так точно, все понял.

Положив трубку, майор вытащил из ящика стола чистый бланк, вписал в него данные из жетона, подышал на обыкновенную мастичную печать и обрушил ее на край пропуска.

— У вас время до двадцати двух, господин барон, — предупредил комендант, аккуратно передвинув бланк на край стола. — По инструкции я обязан вам предоставить охрану, но Глава ОС убедил меня, что вы вполне можете справиться с проблемами в одиночку. Тем не менее, будьте осторожны, ходите только по оживленным улицам, не лезьте в переулки, не старайтесь помогать всем страждущим и несчастным. Завлекут куда-нибудь в потаенное место и прирежут. Даже магия не поможет.

— Я вас понял, господин майор, — выслушав коменданта, вежливо ответил Никита, не пытаясь убедить его в своей абсолютной безопасности. «Бриз» он обязательно наденет. Защитный комбинезон прекрасно защитит от коварного удара ножом или нескольких выстрелов. Но зачем это знать незнакомому человеку? Да и жены ждут Никиту живым и здоровым.

Прежде чем выйти за пределы Кремля, он переоделся и предупредил Великого князя Михаила, что до десяти часов вечера его не будет. Меньшиков не стал препятствовать его уходу, только заинтересованно поглядел на невозмутимого Никиту.

— Старые друзья-подруги? — усмехнулся он.

— Скорее, друзья, — в тон ему ответил волхв. — Подруги уже все замужем, поэтому обойдемся простым общением.

Михаил Михайлович почему-то опустил глаза и махнул рукой, дескать, можешь идти. Никита про себя подумал, что у Меньшикова здесь точно есть какая-то пассия. Разговоры о его любви к артисткам и танцовщицам ходили анекдоты по Петербургу, и скорее всего, посылая младшего брата помогать миссии, император исходил из этого неприятного увлечения. Впрочем, Великий князь не маленький ребенок, знает, чем может закончиться тайное увлечение.

Через КПП его пропустили без разговоров, только потребовали пропуск и жетон. Дежурный предупредил о том же самом, что и ранее комендант, пожелал приятного времяпровождения.

В обычном летнем костюме он ничем не отличался от горожан, высыпавших на улицы после жаркого дня. Солнце еще довольно высоко стояло над горизонтом, но прохладный ветерок с Волги остужал горячий асфальт и приятно обдувал лицо. До Пивоварской улицы он дошел быстро, спросив дорогу у нескольких человек. А «Бочонок» тем более найти не представлялось труда. Название пивной горело ярким желтым неоном на фасаде трехэтажного здания. Большие окна были умело подсвечены фонариками, а внутри стоял уютный полумрак.

— Никита, сюда! — из-за углового столика поднялся невысокий, крепко сбитый молодой мужчина в рубашке с короткими рукавами.

Волхв узнал по голосу Важникова, хотя лицо его скрывалось в полумраке. Он дошел до столика и снова попал в объятия Ивана.

— До сих пор не верю, что это ты передо мной, — дождавшись, когда официант принесет две здоровенные кружки с пивом и тарелки с разнообразными закусками, сказал Иван. — За встречу!

— За встречу, — Никита осторожно поднял свою кружку, чтобы густая пена, до сих пор не осевшая, не полилась через край. Отпил пару глотков, одобрительно покивал. — Рассказывай, что здесь у вас произошло. Когда уходил, все в порядке оставил.

— Сам видишь, какая ситуация, — кисло улыбнулся Важников, отправляя в рот пластинку сушеной рыбы. — Вздумалось князю Всеславу старый кон возродить. Якобы у него была договоренность с государем, что тот изменит правило престолонаследия, и перейдет на лествичное право. Такие слухи шли, я не претендую на достоверность. Но заполыхало знатно. Создалось впечатление о хорошо скоординированном выступлении.

— Так и было, — подтвердил Никита. — Дядька вашего Великого князя готовился долго, и вероятно, неоднократно пытался договориться с покойным ныне братом о смене правила престолонаследия. Мятеж вспыхнул тогда, когда Всеслав понял, что все останется как прежде, и власть перейдет в руки Владимира. Поэтому решил действовать на опережение.

— И что дальше будет? — Важников угрюмо жевал рыбку и запивал ее мелкими глотками.

— Кто знает, — пожал плечами Никита. — Мы стараемся развести конфликтующие стороны, но получается не очень хорошо. Всеслав будет и дальше воду мутить.

— Я бы на месте Великого князя грохнул дядьку — и все дела, — понизив голос, обронил Иван. — Нет у него сильной поддержки. Новгород сам по себе, Москва тоже не горит желанием идти под Всеслава. Слышал я, хотят создать независимое княжество.

— Глупо, — обронил волхв.

— О чем и речь, — фыркнул инженер-телепортатор. — Как они собираются легитимизироваться в окружении преданных Твери земель? Быстрее голову сломаешь от таких дум, чем государь ее топором снесет.

— Да черт с ними, — отмахнулся Никита. — Ты лучше расскажи, как погиб Понятовский?

Важников тяжело вздохнул и осушил кружку, давая сигнал Никите сделать то же самое. А потом потер в ладонях несколько арахисовых орешков, очищая их от шелухи. Забросил в рот.

— Когда заварушка началась, он находился на экспериментальном полигоне, доводил до ума телепорт. Кто-то знал, чем занимается наша группа, поэтому туда заявилась группа вооруженных людей, чтобы взять Врата под контроль. Юзеф сразу сообразил, что происходит. Слухи-то нехорошие давно ползали по Твери. Он был готов к любому повороту событий. Крикнул помощникам, чтобы спасались, а сам замкнул энергетические потоки друг на друга. Полыхнуло так, что полностью уничтожил всю аппаратуру и направляющую арку. Заодно и мятежников неслабо потрепал. Рванули в Тверь, а здесь мятежники город на уши поставили. Кремль пытались с наскока взять, да не получилось. Вот тогда Юзеф и погиб в бою возле Владимирских ворот, дав возможность государю Юрию Ивановичу скрыться в подземных галереях вместе с семьей. К его чести, он потом вернулся с регулярными войсками, очистил город

— А что с лабораторией случилось?

— Так господин Понятовский и ее уничтожил, а нам приказал всю документацию и наработки спрятать до лучших времен, — Важников поднял руку, привлекая внимание разносчика, и когда тот подошел, заказал еще две кружки. — До сих пор жалею, что не остался с Юзефом.

— И чем бы ты помог? — Никита ощутил, как приятно зашумело в голове. А пивко-то с норовом оказалось! — Если маг погиб, то вас такая же участь ожидала. Все правильно. Он спас не только документацию, но и тех, кто потом все это возродил. Теперь ты важная птица, фамилии своей соответствуешь, — пошутил волхв.

— Да уж, — усмехнулся Иван. — Сам государь назначил старшим руководителем проекта. Как видишь, мы далеко продвинулись от первоначальных разработок.

— У вас неплохо получилось, — подтвердил Никита. — Только интересно, как умудрились в первом пробое выйти на Гиссарское плато? Ладно двести-триста километров разбег… Но несколько тысяч…

Важников крякнул и снова припал к кружке.

— Моя ошибка, — признался он. — Не учел расхождение во времени. Ты же говорил, что оно течет в каждой Яви по-разному. День с ночью перепутал. Все работали на износ, сам Великий князь чуть ли не ежедневно к нам приезжал. Он не торопил, но его присутствие серьезно напрягало. Вот от усталости и заклинило.

— Да все в порядке, Ваня. Повезло, что Гиссар под протекторатом России находится, иначе бы от бородачей пришлось отбиваться. Они же всерьез решили, что это дар Аллаха, поперли на нас как саранча, не считаясь с потерями.

— Выйди мы где-нибудь в Европе или в другом месте — я бы взорвал портал, как это сделал Понятовский, — твердо произнес Важников, глядя на Никиту. А потом не удержался, голос дрогнул. — Скажи, есть надежда на победу? Ситуация напрягать стала. Иногда в голову мысли лезут: а вдруг Всеслав одолеет, возьмет верх? Куда его политика повернет? Что будет с преданными Владимиру людьми? Раздачей постов дело ведь не закончится, кровь польется со страшной силой.

— Поэтому мы здесь будем до самого последнего, дружище, — улыбнулся волхв. — Месяц-два, и все придет в норму.

— Есть предпосылки? — оживился Иван. — Мне почему-то кажется, с твоим появлением дело веселее пойдет.

Никита не выдержал и рассмеялся. Теперь, когда он дал обещание, сворачивать с пути казалось предательством. Недавний разговор с князьями Меньшиковым и Тарковским приобретал судьбоносное решение. Не дрогнет Владимир, изберет путь к победе через кровь — тогда можно говорить, что будущее у этой Руси есть. Империя поможет, подставит плечо, обмен технологиями поможет экономикам обеих миров.

Они заказали еще по кружке пива, наговорились досыта, пока Никита не взглянул на часы. В десять вечера наступал комендантский час, поэтому оставалось чуть больше сорока минут, чтобы успеть пройти через КПП Кремля.

— Я тебя подвезу, — сразу понял причину беспокойства друга Важников. — У меня машина.

На выходе Никита вдруг поймал в отражении стекла двух человек, оторвавшихся от барной стойки. Оба невзрачно одетые, одинакового роста, жилистые, какие-то текучие. Несколько движений пальцами для формирования атакующих скриптов, развернуть которые было делом двух секунд — все, он готов.

Иван приехал на какой-то забавной малолитражке, похожей на мелкую букашку, выкрашенную в ярко-вишневый цветы.

— Да подруга моя мозг выклевала, — смущенно признался он, садясь за руль. — Нравятся ей сочные краски, вот и купил подержанную на авторынке, пока деньги были. Потом, когда мятеж задавим, себе приобрету нормальный агрегат.

— У тебя девушка есть? Когда свадьба?

— Только после всей этой заварушки, — чересчур быстро ответил Иван. — Я и так целыми днями на полигоне пропадаю, в город вырываюсь по случаю. Вот и представь, как молодая жена реагировать будет?

Пока он выводил машину из стояночного кармана, Никита как бы невзначай повернул голову назад, отслеживая перемещение замеченных им в пивной мужчин. Те уселись в черный автомобиль, по размерам превосходящий «букашку» Важникова раза в два, и не особо скрываясь, прилипли к ней.

— А за нами не твои поклонники едут? — решил пошутить волхв.

— Черная, «Фокстрот»? — переспросил товарищ, посмотрев в зеркало.

— Ну да, черная.

— Мои сопровождающие. Полковник Одоевский прикрепил ко мне двух «осовцев», чтобы никто не обидел. Вот и катаемся на пару, — усмехнулся инженер-телепортатор.

— Я что-то про такие машины не слышал, — Никита успокоился и перестал накачивать скрипты энергией. Пришлось опустить окно и развеять их, создав при этом сонм ярких звездочек.

Важников покосился на это действо, правильно поняв его смысл, и ответил:

— А это Захарьин решил выпускать автомобили на комбинированных движках: на моторном топливе и магической энергии. Развернул бурную деятельность, создал товарищество под своим именем, выкупил землю под строительство фабрики и начал завозить комплектующие из Европы. Выпускает четыре модели, присвоив им названия танцев. «Фокстрот» типичный седан, «Танго» сориентировал на женщин… кстати, неплохо покупается. «Кросс-степ» для любителей быстрой езды, и «Болеро», самый представительский автомобиль, по цене среднего особняка.

— Странный ход выбрал Захарьин, — удивился Никита. — Кстати, не ожидал, что он вывернется из скверной ситуации.

— Да уж, пройдоха оказался знатный, — ухмыльнулся Важников, поворачивая на опустевшую Миллионную. — Во время чисток отсиделся в своих Мшах, покладисто ожидая, когда можно будет высовывать нос, а потом спелся с ганзейцами. Взял огромный кредит и вложился в строительство автомобильного завода.

— Но завод не полного цикла?

— Да какое там! Только шасси и ходовая. А все остальное из Германии и Голландии. Но надо признать, получилось удачно. За короткий срок нарастил производство до полутора тысяч машин в год, и это при крайне стесненных производственных корпусах.

Через пять минут Важников аккуратно притормозил в нескольких метрах от Владимирских ворот, где был устроен центральный пропускной пункт.

— Ну вот, приехали. Даже время еще осталось, чтобы сигарету выкурить.

— Ты сейчас на полигон? — улыбнулся Никита, пожимая на прощание руку Ивану.

— Нет, рисковать не стану. К своей барышне поеду, раз такой случай выпал.

— Тогда бывай, дружище. Себя береги, охрану поближе держи, — кивнул волхв на остановившийся неподалеку «Фокстрот», у которого мягко рокотал магический двигатель, судя по аурным возмущениям, исходящим от корпуса.

Он постоял возле крыльца одноэтажного кирпичного домика под тусклым фонарем, провожая взглядом обе машины, а потом по пропуску зашел в Кремль. Будь Никита на месте Владимира, запретил бы Ивану раскатывать по городу и закрыл его на охраняемой территории до конца войны. Специалистов по созданию подобных порталов в этом мире раз-два и обчелся. Не следует так безалаберно относиться к ценным ресурсам. Надо Великому князю подсказать, чтобы отдал приказ Одоевскому, или кто там отвечает за охрану подобных специалистов.

К его облегчению, Владимир сегодня не стал затевать расширенное заседание, поэтому Никита спокойно переоделся и завалился в кровать с газетой «Московские известия», которую он купил сегодня по дороге в пивную. Надо же составить примерную картину происходящего в старой столице. Скоро туда предстоит нанести визит и решить, наконец, вопрос о переезде сестер в его Явь.

Глава 12

Ярославль, Явь-два, июнь 2016 года

Дайме Китамуро замер на какое-то мгновение, перейдя в позицию «син-но-камаэ», выставив левую ногу вперед. Меч лежал на скрещенных руках так, как и полагается при такой стойке: левая ладонь придерживает его за середину рукояти, на локте — сильная часть клинка. Острие не дрожит, смотрит прямо в лицо противника. Пусть он и гипотетический, напротив пустота, но Ичиро это не смущает. Еще одно мгновение, и застывший самурай взрывается каскадом быстрых движений. Клинок с тонким свистом разрезает воздух, радостно блестя на солнце полированной сталью, а яркие вспышки от него разбегаются по траве и кустарникам. Легкие шаги вперед, развевающиеся полы халата — и едва заметный росчерк меча, срезающего высокую ветку жимолости, непозволительно посмевшей нарушить гармонию однообразия.

Катана застыла на излете, Ичиро взмахнул ею еще раз, сбрасывая прилипший к клинку маленький зеленый листик — и уверенным движением вогнал меч в ножны.

— Браво, браво, дорогой Ичиро, — раздались неторопливые хлопки ладоней. Всеслав с интересом наблюдал за окончанием тренировки, не переступая невидимый круг, по которому передвигался японский гость со смертоносным оружием. — Признаюсь, во владении таким замечательным клинком есть что-то завораживающее. Жаль, эпоха холодного оружия ушла в прошлое, и только вы еще пытаетесь сохранить свои традиции.

— Пистолет может дать осечку, снаряд окажется с сырым порохом, магию легко блокировать правильно подобранными артефактами, — ответил дайме, замерев на месте, не доходя до князя пары шагов. — Только меч самурая надежен в крепких руках.

Появившийся из-за спины хозяина толмач бегло перевел сказанное и замер, ожидая ответа русского князя.

Всеслав покосился на десяток хатомото, как-то незаметно и ловко вставших таким образом, что окружили не только его, но и телохранителей. Раскидать этих молчаливых узкоглазых вояк, вздумавших показывать свою строптивость, он мог одним взмахом руки, но сдержался.

— Не желаете ли прогуляться, Ичиро-сан? — поинтересовался он, показывая на дорожку, уходящую к речному пляжу через густую парковую заросль. — Я люблю по утрам смотреть на реку. Разбавите мое уединение?

— Нам все равно нужно поговорить, — Китамуро сделал знак своим гвардейцам, чтобы те оставались на месте, и то же самое приказал ярославский князь.

Оставив охрану за своей спиной, оба князя неторопливо направились к Которосли, предпочтя слушать тишину парка и переливистое пение птиц. Дайме умышленно не задавал вопросов, умея быть терпеливым. Хозяин сам обозначил тему, а он послушает и решит, как поступить в том или ином случае.

Переводчик как верная собачка семенил следом, и ярославский князь нехорошо покосился на него, прищурился и спросил с любопытством:

— Вы доверяете своему толмачу, Ичиро-сан?

— А у него нет иного выбора, как держать язык за зубами даже когда враг будет вырывать из него ребра, — пожал плечами дайме, а толмач прилежно перевел сказанное таким бесстрастным тоном, что Всеслав восхитился истинным самурайским духом. — Его жена и трое детей живут в моем дворце. За предательство ответят родные.

Всеслав про себя усмехнулся. И этот человек преодолел на аэролете несколько тысяч километров, чтобы высказать ему претензии насчет Данилы? А по словам Голицына, готового штурмовать особняк, где сейчас находится княжич?

— Мне доложили о вашем демарше, Ичиро-сан, — как можно мягче произнес Всеслав. — Зачем вам понадобился Данила? Он ведь мой сын, с которым я могу поступать так, как велит отцовское сердце.

— И муж моей дочери, страдающей в одиночестве, — Китамуро ответил как можно дружелюбнее, желая глубже понять мотивы князя, почему он поступил именно так, а не иначе. Понятно, что держать Тэмико в заложницах и требовать от нее нарушения кодекса Хранителя Врат попахивало глупой авантюрой. А вот сын мог стать прекрасным рычагом давления на принцессу.

— О, Ичиро-сан, за него не беспокойтесь, — откликнулся Всеслав. — Я всего лишь обозначил для него рамки дозволенного. К сожалению, сложилась такая ситуация, что сын мне никак не поможет, а своими эмоциями только навредит делу, которое я затеял. Мне очень нужна помощь Тэмико; если она согласится, щедрость моя будет безмерной.

— И в чем же она выражается, Всеслав-сан?

— Как насчет удельного города Ярославля? — скучным голосом спросил хозяин дворца. — Данила и Тэмико могут получить его в дар в случае моей победы над племянником. Сам я, конечно, сяду на престол в Твери, а то и вовсе столицу в Москву перенесу. Наши общие внуки могут стать наместниками большого числа городов на севере Руси. Разве это плохой подарок?

— Действительно, щедро, — согласился Китамуро, разглядывая с невысокого взгорка идеально разбитый пляж на берегу неширокой речушки. Вниз вела лестница, но мужчины не стали спускать вниз. Князь повел его по мощеной дорожке вдоль лесной опушки. — Русь большая, невероятно большая. Но за Уралом лежат необъятные земли, которые ждут своего хозяина.

Всеслав остановился и с прищуром поглядел на дайме, чье лицо вообще ничего не выражало.

— Сибирь не подчиняется Великому князю Руси, — напомнил он.

— А кто мешает опытному и дерзкому политику сделать так, чтобы она признала главенство Рюриковичей?

Китамуро произнес династическую фамилию с небольшим трудом, а Всеслав, заложив руки за спину, погрузился в задумчивое состояние. Однако через минуту он ожил и с любопытством взглянул на гостя.

— А в чем ваш интерес, Ичиро-сан?

— Вы представляете обстановку за Уралом? — Китамуро остановился. — Знаете, что сибирский каган Семен Елецкий вступил в военный и экономический союз с корейским императором Ли Каном? Микадо опасается, что нависшая с запада угроза однажды может воплотиться в нашествие на Острова.

— В целом я осознаю ситуацию, — признался Всеслав, регулярно читающий донесения своих агентов, вот уже десять с лишним лет поставляющих различные данные из самого сердца Сибирского царства — Тобольска. Но раскрывать свои источники перед японским самураем он не собирался. — И не уверен, что союзникам так уж нужны ваши Острова. Скорее, союз создан для укрепления южных границ с Китаем.

— Две последних за пятьдесят лет войны между корейцами и китайцами серьезно изменили геополитическую ситуацию на полуострове. Ли Кан, благодаря участию сибирских казаков на его стороне, почувствовал свою силу. Мы не утверждаем, что союзники уже завтра ринутся через пролив. Флот императора слаб, русские тоже не горят желанием сейчас ввязываться в войну с Ниппон.

— Так в чем ваша просьба, Ичиро-сан?

— Постараться вбить клин между каганом и императором. А для этого нужно найти повод для сближения. Мягкая сила порой эффективнее жесткого напора.

— Дипломатия вместо войны? — усмехнулся Всеслав.

— Именно. Насколько нам известно, в крови кагана Семена течет кровь Рюриковичей, как и у вас, Всеслав-сан. Братья всегда найдут точки соприкосновения и общие интересы.

— Елецкие воспользовались бунташными временами на Руси и вступили на путь сепаратизма, — буркнул наместник. — Когда Тверь справилась с новгородцами и поляками, было уже поздно. Казачество, стрельцы и местные ханы провозгласили тогдашнего князя-воеводу Андрея Елецкого каганом. Все, путь на восток оказался закрыт до поры до времени. Сейчас, конечно, между нашими государствами налажены дипломатические и экономические связи. Но вмешиваться в суверенное право Сибирской Руси мы не можем.

— Очень интересный рассказ, Всеслав-сан, — дайме качнул головой и снова продолжил движение, даже не пытаясь подстроиться под широкий шаг наместника. Наоборот, Всеславу приходилось, скрипя зубами, сдерживать свои порывы, чтобы не убежать от гостя далеко. — История могла бы пойти по иному пути, не помешай Твери новгородский мятеж. Я прав? Ну вот, не зря сидел над книгами и общался с учеными, — пошутил Китамуро. — Но мы отвлеклись от истинной цели нашей беседы. Меня не радует та настойчивость, с которой вы желаете получить доступ к тварям из-за Врат. Хранительница не пойдет на этот шаг.

— Для Тэмико это риск или принцип?

— Будь я на месте дочери, сказал бы: риск, не более, — снова остановился дайме и резко развернулся, не желая выходить на открытое пространство, полностью застроенное домиками прислуги. — Но принцесса, ставшая Хранительницей, не принадлежит телом и душой клану Китамуро. Она служит императору и обществу, а этот фактор самый сильный. Да, Тэмико принципиально не пойдет на сделку.

— Тогда я убью Данилу на ее глазах, — пожал плечами Всеслав. — Мне нужна помощь демонов, с которыми я одолею своего племянника. Несколько дней назад мне довелось увидеть невероятную мощь тварей, играючи разрушающих горы.

Он с удовольствием увидел, как расширились глаза у самурая. Век бы смотрел. Только непонятно, на что была реакция: на слова об убийстве сына или про демонов.

— О ком идет речь? Не о том ли молодом человеке, который подчинил себе демона? — Китамуро вышел из столбняка и оживился. Всеслава покоробило, что жизнь Данилы никому, оказывается, и не нужна. — Тэмико как-то рассказывала, что встречалась с необычным юношей, имевшем Слугу-демона.

— Да, он вернулся сюда и готов помочь Великому князю, — подтвердил наместник. — Теперь понятно, почему мне нужны те твари, за которыми следит ваша дочь?

— Я понял тебя, Всеслав-сан. Тебе нужно заручиться моим словом и заставить Тэмико пойти против кодекса Хранителей.

Толмач перевел и застыл, ожидая ответа своего господина. Князь покачал головой, намеренно замедляя шаг. Сейчас он почувствовал, что может додавить япошку, и даже уже готов был пойти на уступки по его будущим требованиям, которые могли затронуть интересы влиятельных Родов, а не только Рюриковичей.

— Нет, Ичиро-сан, не заставить, а склонить к правильному решению, — все-таки сгладил он острые углы своего требования.

Китамуро не стал торопиться с ответом, неторопливо шагая в сторону дворца. Он наслаждался покоем, разлитым в тихом парке, попутно раздумывая о личной выгоде от циничного требования наместника. А то, что это было требование, причем, не завуалированное, а очень даже прямое, бросалось в глаза сразу же. Дайме и Тэмико уже обсуждали подобный вариант, и пришли к единственно правильному выводу: Данилу надо спасать, а голову Всеслава преподнести Великому князю, потребовав за этот подарок право торговать на русской территории своей техномагической продукцией, в перечень которой входят, кстати, не только двигатели для дирижаблей. Почему именно Владимир в приоритете? Глава клана Китамуро слишком хорошо знает, к чему приводит война между родственниками, одному из которых не нравится, что он не может прийти к власти законным путем. Из-за обид, непонимания своей роли в политической системе страны, происходят бунты и мятежи. Увы, Всеслав Рюрикович уже обречен, хотя пытается показать, насколько ситуация находится под его контролем. Ярославль, Вологда, Кострома — это лишь малая часть пирога, откушенная родственником Великого князя, не влияющая на расклад сил. Рано или поздно его уничтожат.

Только он хорошо подстраховался, взяв в заложники не только своего сына, но и жителей своего удела. Нетрудно догадаться, чем закончится война — жестокими репрессиями и гибелью многих непричастных. Он помнил, как во время того памятного восстания в Саппоро Всеслав, даже не поморщившись, расстрелял из корабельных пушек атакующих мятежников и помог Ичиро покончить со смутой. Какая жестокая ирония судьбы, в ней есть что-то пугающе великолепное, завораживающее своей неуловимой логикой бытия. Его русский родственник сам вступил на скользкую тропу отступничества, и почему-то всерьез уверен, что Китамуро вернет ему долг.

— Скажи мне, Всеслав-сан, а Тэмико любит твоего сына? — неожиданно для Всеслава спросил дайме. — Вот так, по-настоящему, как русские говорят, «душа в душу»?

Толмач споткнулся, но перевел почти дословно. Князь даже зауважал присутствующего при разговоре невзрачного человечка.

— Беря в заложники собственного сына, ты же исходил из каких-то своих побуждений, а не спонтанно решил шантажировать мою дочь, — добавил Китамуро, намеренно выделив последнюю фразу. Он таким образом показывал, что Тэмико для него не отрезанный ломоть, а родной человек.

— За шесть с лишним лет я убедился в одном: наши дети любят друг друга, — подумав, ответил Всеслав. — И это при том, что только сейчас они удосужились завести ребенка.

— И тем не менее, ты и до него решил добраться, Всеслав-сан, — укорил наместника Ичиро.

— Мне нужна победа, иначе какой смысл в затеянной вражде….

— Ценой смерти сына или внука…

— Поэтому я и взываю к благоразумию Тэмико, — упрямо ответил Всеслав. — Она в своей иерархии первое лицо, к тому же умеет подчинять себе тварей. В чем здесь проблема? Потом можно оправдать свои действия умело выстроенной защитой. Нужно лишь одно: быть рядом со мной, когда несколько демонов уничтожат войско моего врага. Владимир дрогнет. Он слаб душой.

— А как же тот молодой барон? — Ичиро, не меняя выражения лица, поглядел на собеседника. — Назаров, кажется? Ползут слухи, что у него даже не один, а две твари в подчинении. Судя по описанию их возможностей, они явно из Высших.

— И что? Мелкая мошка, если ее миллион, способна одолеть медведя, — пожал плечами Всеслав.

— Нет, — качнул головой дайме, поражаясь слепоте князя. — Высшие демоны умеют воевать в одиночку, а если нужно — сами могут выбирать себе Слуг из сонма мелких тварей. И здесь мы сталкиваемся с необходимостью вызвать из-за Врат сотни демонических сущностей. Нашему миру придет конец, и первой падет Русь. Тэмико это понимает, а ты, Всеслав-сан, заставляешь ее жертвовать самым дорогим, чтобы потакать твоей слабости.

— Слабости? — удивился князь, сдерживая злость, затопившую сердце. Еще бы япошка его не поучал! — Я поставил на кон свою жизнь! Если проиграю — Данилу тоже не пощадят, как и Тэмико! Неужели простая истина не доходит до принцессы?

— Возможно, она беспокоится о будущем ребенке, а судьба мужа отходит на второй план, — рассудил Ичиро. Они медленно приближались к дворцу, и дайме только утвердился в своем мнении, что с ярославским князем нужно заканчивать. Наместник понимает, насколько его положение шатко, и последняя ставка на инфернальное воинство — показатель слабости. — И скажи честно, Всеслав-сан, ты действительно убьешь Данилу или все-таки это твоя хитроумная игра? Потому что в таком случае я не смогу отсидеться в стороне.

И это был даже не намек, а четкая позиция Ичиро, которую наместник понял. Тем не менее, спрятав свою злость, заинтересованно спросил:

— Но ведь ты понимаешь, что твои гвардейцы не смогут защитить тебя и свои жизни, если я прикажу и тебя взять в заложники? Как думаешь, Тэмико согласится помочь мне, если увидит угрозу твоей жизни?

— Пожалуй, да, — спокойно ответил дайме. — А зная дочь, я живым не сдамся.

— Н-да, неплохо поговорили, — задумчиво произнес Всеслав и обнаружил, что уже находится возле парадной лестницы, а их самих окружила охрана князя и хатамото японского дайме. — Я благодарю тебя, Ичиро-сан, за откровенность. Поверь, это куда ценнее, чем скользкие фразы.

Был ли это намек? Дайме понимал, что теперь Всеслав не выпустит его из Ярославля, и более того, ожидал в ближайшие дни каких-то событий. И первым делом после того, как церемонно раскланялся с хозяином дворца, направился в свои апартаменты вместе с братом Широ, заодно позвав начальника караула Такеши Сугавару.

— Распорядитесь, капитан, об усилении караулов нашей миссии, — приказал Китамуро. — Возле апартаментов принцессы выставить двойной пост. Найдите Шого и передайте ему мое повеление находиться все время рядом с Хранительницей.

Сугавара четко кивнул головой с торчащим ежиком коротких волос.

— Брат, свяжись с экипажем «Пронзающего», передай приказ. В случае захвата дирижабля капитан Ицуки обязан немедленно поднять его в воздух и направляться по направлению к Суздалю, где и ожидать прибытия миссии. Там стоят правительственные войска, они возьмут корабль под охрану.

— Да, господин, — Широ, сохраняя невозмутимость на лице, кивнул. — Нам стоит ожидать нападения?

— Вероятно, в ближайшие две ночи, — ответил Китамуро, расхаживая по мягкому бежевому ковру. — У Всеслава очень мало времени, ему нужен доступ к мощному оружию, которое может дать только принцесса Тэмико. Если я правильно понял, у Великого князя Владимира неоспоримое преимущество в виде двух Высших демонов. Значит, у ярославского князя остается только один шанс: нанести упреждающий удар по Твери, уничтожить правителя, перехватить власть в свои руки, а уже потом, когда суматоха уляжется, потихоньку навести порядок.

— Брат, мы поддерживаем русского мятежника? — Широ сжал рукоять катаны.

На какое-то мгновение дайме замер на месте, просчитывая в голове все возможные варианты своего участия в предстоящем событии. И только потом твердо произнес:

— Если Всеслав в течение двух суток не попытается взять нашу миссию в заложники, перед этим перебив наших хатамото, мы сами возьмем дворец изнутри. У нас не хватит людей, чтобы удерживать все здание под контролем, но та часть, где живут слуги и свита, будет надежно защищена до подхода «осназа» Великого князя.

— Откуда тебе это известно, брат? — невозмутимость слетела со смуглого лица Широ.

— Предполагаю, что Владимир попытается нанести удар в самое сердце мятежа с помощью своих боевых магов и специально обученных людей, — уверенно ответил Ичиро. — Лично я так бы и поступил, и не колебался бы ни минуты. Все, исполняйте.

— Предполагать — не знать, — возразил младший брат.

Ичиро не стал ничего говорить, только тяжелым взглядом придавил его. Широ поклонился и покинул апартаменты.

Выждав несколько минут после ухода брата и капитана стражи, дайме вслед за ними вышел в коридор и в сопровождении двух самураев направился в покои Тэмико. Он не стал стучаться в дверь, а лишь едва заметным движением подбородка заставил охранника, перекрывавшего путь в покои принцессы, отойти в сторону.

Дочь была у себя и о чем-то беседовала с фрейлинами. Увидев Главу клана, они все поднялись и церемонно поклонились.

— Оставьте нас одних, — приказал Ичиро, и Ацуко с Микой неслышными тенями выскользнули в коридор.

Усевшись в кресло, дайме сразу же спросил:

— Где твой верный русский?

— Вы про Рябова? — догадалась дочь. — Он сейчас в Твери. Я приказала ему пока не возвращаться до окончания переговоров, потому что не было понятно, куда двинется ситуация.

— Ситуация двигается в самую неблагоприятную для всех нас сторону, — проворчал Ичиро. — Князь Всеслав не останавливается в своем желании заполучить демонов. Я предупредил его сразу, чтобы не пытался использовать меня в качестве заложника.

— Он в самом деле пойдет на такой шаг? — изумилась Тэмико.

— Он сумасшедший или знает что-то такое, что позволяет ему играть столь рискованно.

— Я не могу согласиться на условия свекра ни при каких обстоятельствах, — покачала головой княжна. — Он потерял разум…

— Он поставил свою жизнь в обмен на победу, — прервал ее Китамуро. — Поэтому нужно отнестись к ситуации предельно серьезно. С этой минуты ты будешь находиться под усиленной охраной. Не вздумай ходить по дворцу без лишней надобности. Пока ты защищена, Всеслав поостережется идти ва-банк. Но хочу предупредить, что этот момент близко. Ты можешь связаться с этим… Рябовым?

— Постараюсь, — уклончиво ответила Тэмико, давая понять отцу, насколько далеко простирается ее недоверие к происходящему.

Глава ее понял, и почти незаметно улыбнувшись, встал на ноги, собираясь уходить.

— Прикажи агенту, чтобы он встретился с Великим князем и передал, что есть шанс одним ударом покончить с мятежом. Для этого надо прислать сюда группу «осназа» и магов, чтобы в определенный момент поддержать наше выступление.

— Вы хотите арестовать Всеслава? — изумилась еще больше Хранительница, теребя широкие рукава халата.

— У тебя есть вариант получше? Боюсь, только сила поможет остановить моего несчастного русского родственника. Впрочем, я могу предложить ему полететь вместе с нами в Саппоро. Такие дерзкие люди в клане Китамуро всегда пригодятся.

— Вы уже предлагали ему помощь?

— Еще нет, — Ичиро остановился возле двери. — Думаю, завтра станет ясным расклад сил. А ты не мешкай, предупреди Владимира.

Тверь, июнь 2016 года

Все значимые решения, связанные с мятежным ярославским князем, Владимир вынужден был принимать в самую глухую пору, когда ночная тьма сковывает землю, а обыватели, даже самые стойкие, отдаются в цепкие объятия Морфея. Но в тверском Кремле кто-нибудь, да и бодрствовал, ожидая самых неожиданных приказов Великого князя.

Никиту подняли в третьем часу тихим условным стуком. Даже не спрашивая, кто мог потревожить его сон, волхв быстро оделся в полной темноте и замер. Стоявший за дверью человек снова простучал, и только тогда Никита выскользнул в тускло освещенный коридор, где кроме двух охранников в дальних концах и Абу-Хана, никого больше не было.

— Идемте, барон, — сам князь Тарковский, как всегда, был хладнокровен и безупречен в одежде. Он даже одеколоном благоухал. — Великий князь в большом нетерпении. Кажется, появился шанс заглянуть в гости к Всеславу.

Через галереи переходов в сопровождении примкнувшим к ним откуда-то взявшихся суровых парней в камуфляжной форме, вооруженных автоматами, они прошли в один из совещательных залов. Никита давно заметил, что Владимир ни разу не собирал офицеров в одном и том же месте несколько раз. Оперативный штаб постоянно «кочевал» по обширным палатам кремля.

Вот и на этот раз комната была другой, гораздо меньше предыдущих, и кроме государя, Главы Опричной Службы, парочки высокопоставленных офицеров и еще какого-то незнакомого человека в легкой серой куртке, больше никого не было. Даже князя Меньшикова, что удивило Никиту.

— А где Михаил Михайлович? — все же поинтересовался он его отсутствием.

— Решили его не беспокоить, — со странными интонациями в голосе произнес Абу-Хан и кивнул, когда Великий князь посмотрел на него с одобрением. — Он все же не столь опытен в планировании тайных операций, а мы собрались здесь именно для этого.

— Знакомьтесь, господа. Алексей Рябов, ближник княжича Данилы, — Владимир показал на мужчину в куртке. Тот сделал шаг вперед и приветственно кивнул, пока предпочитая молчать. — Именно ему княжна Тэмико доверила передать то самое письмо перед встречей с моим дядей. Сегодня он получил еще одно послание из Ярославля. Правда, не знаю, как ему это удалось. Телефонная связь прослушивается, по военным линиям идет глушение, а с помощью амулетов есть риск быть обнаруженным магами.

Посланник принцессы негромко произнес:

— У нас уже давно отлажена система оповещения и связи. Это задумка княжича Данилы. Обычная голубиная почта с промежуточными точками между Ярославлем и Тверью. Там у нас находятся свои люди, энтузиасты по разведению породистых голубей.

— Присаживайтесь, господа, — Владимир увидел, что Тарковский и Никита до сих пор стоят возле двери. — Я хочу довести до вашего сведения о принятом мною решении по операции «Скальпель». Письмо от Тэмико окончательно отбросило мои сомнения. В Ярославль недавно прилетел дайме Китамуро, отец нашей Хранительницы. По словам княжны он готов помочь нам.

— Каким образом? — поинтересовался Абу-Хан, не особо порадовавшись новости.

— Мы же планировали заслать в Ярославль группу осназа и боевых магов, — ответил полковник Одоевский. — Дайме Китамуро мыслит таким же образом. Он ждет внезапной атаки на дворец Всеслава, и в свою очередь, готов поддержать нас изнутри. Группа проникает внутрь, зачищает весь особняк и арестовывает Всеслава. Или ликвидирует, если тот не захочет сложить оружие. Нам не нужен раздражающий население страны фактор в лице князя Всеслава.

— Там есть одна ремарка, — подал голос Владимир, внимательно слушавший Одоевского. — Китамуро просит отпустить моего дядюшку с ним в Японию, беря на себя ответственность за то, что тот больше никогда не вернется на Русь.

— Слабо верится, — хмыкнул Абу-Хан и тут поднял руки в извинительном жесте. — Впрочем, мне незнакомы тонкости взаимоотношений в вашей Яви, государь.

— В таком случае Данила тоже отправится вместе с ним в изгнание? — спросил Никита, уже продумывая, каким образом спецгруппе удастся проникнуть в Ярославль.

— Несомненно, — жестко ответил Владимир. — Он сын предателя, его верность законному правителю Руси остается крайне малой, даже если не участвовал в мятеже. Увы, но ошибки предков я повторять не намерен. Излишняя доброта к врагу в будущем скажется на моих детях.

— Разумно, государь, — отозвался один из офицеров, которого Никита ни разу не видел за все дни, что находился в тверском кремле. Седоусый, с легким загаром на худощавом лице, он явно не просиживал кресло в кабинете, судя по гибкой и поджарой фигуре. — Если Китамуро готов забрать под свое крыло князя Всеслава со своим сыном и невесткой — не надо ему препятствовать. Когда есть возможность оставить врагу жизнь, это положительно сказывается на репутации правителя.

Никита пока ничего не говорил, отслеживая реакцию офицеров. Ни один из них не стал возражать говорившему. А вот князь Тарковский был другого мнения; его поджатые губы говорили о желании покончить с мятежом одним ударом и не разводить лишних сантиментов.

— А вам не кажется, господа, что послание японского дайме попахивает ловушкой? — Абу-Хан обвел взглядом сидящих.

— И какая цель у нее? — пожал плечами Одоевский. — Одно дело, если бы он настаивал, что в нападении на дворец Всеслава должен участвовать Великий князь — тогда логика сего требования понятна. Нет, здесь как раз замысел Китамуро понятен. Ему надо спасать дочь, и самый лучший способ вывести из-под удара Хранительницу — ударить Всеславу в спину.

— А что скажет посланник? — поинтересовался Никита. — Не кажется ли преждевременным обсуждение операции при постороннем человеке?

— Я находился при княжиче Даниле с его малых лет, — Рябов поиграл желваками. — Могу сказать наверняка, что он сразу отказался поддерживать своего отца в мятеже, как и многие слуги Данилы Всеславича. У Великого князя в Ярославле есть поддержка.

— Она слишком слаба, чтобы учитывать ее при операции, — проворчал Одоевский.

— Вы готовы помочь нам пробраться во дворец наместника? — Никита почувствовал, как сейчас появляется незримый шанс обезглавить мятеж.

— Готов, — твердо произнес мужчина. — Только сразу хочу предупредить: большая группа обязательно привлечет внимание.

— Вы что же, предлагаете идти втроем-вчетвером? — усмехнулся седоусый офицер. — Там работа для осназа.

— Аэролеты с десантом не пропустят, — парировал Рябов. — Противовоздушная оборона выстроена великолепно. Да и маги-воздушники ссадят любую цель на землю. Блокпосты вокруг Ярославля перекрывают самые перспективные направления для проникновения диверсионных групп. Плюс к этому магические ловушки рассыпаны чуть ли не каждой лесной просеке, на каждой мало-мальски проходимой дороге. Я могу провести, максимум, троих. Нужные тропки мне известны. В город пройдем точно.

— А что сделают три человека в окружении целой гвардии, охраняющей князя Всеслава? — скептически поджал губы Одоевский.

— Три боевых мага, настоящих, а не теоретиков, способны дезориентировать и посеять панику, — уверенно ответил Рябов. — К тому же не забывайте о гвардейцах Китамуро, которых там с полсотни. А это уже сила, как ни крути.

— Заманчиво, но в то же время весьма сильно пахнет авантюрой, — снова поджал в раздражении губы князь Тарковский и встретился взглядом с Никитой. Отрицательно помотал головой, словно прочитал его мысли. — Даже не пытайтесь, барон.

— Насколько насыщенной выглядит защита дворца? — проигнорировав Абу-Хана, поинтересовался Никита у Алексея. Ему смертельно надоели бесконечные совещания, на которых никто не мог сделать решительного шага. Будь Владимир посговорчивее, с Всеславом уже покончили бы в Угличе. А Никита захотел домой. Ощущение утекающего времени, в котором ему грезились какие-то проблемы, было очень явственным.

— Я не могу точно сказать, — Рябов оценивающим взглядом пробежался по Никите. — Среди магов Всеслава у меня, увы, нет знакомых. Но защитные контуры вокруг самого дворца достаточно насыщенны разнообразными заклинаниями. В крыле, где живет сам князь, степень защиты наивысочайшая.

— Кто у Всеслава командует магами? — седоусый офицер напрягся.

— Козулин, — тут же ответил посланник Тэмико.

— Ага… Хромой, понятно. Вместе с ним, значит, должны быть его верные дружки Фома и Бача, — седоусый открыто ухмыльнулся. — Сладкая троица. Опасная и резкая как детский понос…

— Господин майор, попрошу без выражений, — тут же отреагировал Одоевский. — Не на базарной площади находитесь.

— Зато теперь понятно, что диверсионная группа там вся поляжет без остатка, — жестко ответил майор, не обращая внимания на замечание. — Это маги высочайшего ранга. Вся четверка может применить все Стихии, этим и чертовски опасна. Перекрестные плетения и чары просто не дадут никому подобраться даже до парадного крыльца. Поэтому я все больше приглядываюсь к плану Рябова. Проникнуть внутрь малой группой, устроить тарарам, а пока самураи будут отвлекать на себя внимание, прорваться в апартаменты князя Всеслава. Ну и дальше действовать по обстановке: плен или ликвидация мятежника.

— А как группа станет отходить? — задал резонный вопрос Абу-Хан. — Да еще с пленным князем?

— Боевые маги — они кто, по-вашему? Несмышленые мальчики? — седоусый майор был непреклонен. — Я бы на их месте применил все свои знания и прорвался бы через периметр, сея вокруг хаос и разрушения.

Владимир слушал внимательно, изредка морщась от избыточной экспрессии разговорившегося офицера. Внезапно он показал жестом, чтобы тот замолчал, и обратился к Рябову.

— Хорошо, Алексей. Ступайте к себе, отдохните. Утром мы дадим знать насчет вашего плана.

Дождавшись, когда Рябов покинет комнату, Великий князь откинулся на жесткую спинку стула, повел плечами, разминая затекшие мышцы, и спросил сидевших офицеров:

— Высказывайте свое мнение, господа.

— Авантюра, — скривился князь Тарковский. — Самая безобразная, не выверенная и с ожидаемыми большими потерями авантюра. Впрочем, если у вас есть лишние боевые маги, я бы рискнул.

— Лишних людей такой специализации у меня, конечно, нет, Светлый князь, — развел руками Владимир. — Но вы слышали, что десант нам не удастся высадить.

— Идея проникновения малой группой пусть и отдает безбашенностью и авантюрой, но я за нее обеими руками, — безапелляционно произнес седоусый майор. — Мои орлы из осназа готовы поддержать магов.

— Каким образом? — пробурчал все время молчавший кряжистый офицер в камуфляжной кепи. — Вы же слышали про блокпосты и магические маячки, срабатывающие на проникновение. Честно сказать, я не представляю, как агент княжича Данилы проведет наших магов через периметр охраны.

— Давайте конструктивно, господа, — напомнил Владимир и взглянул на Никиту. — Барон Назаров имеет несомненный боевой опыт, и не надо так скептически фыркать, Адам Егорович.

Он укоризненно посмотрел на офицера в кепи.

— Простите, не удержался, — тот выставил перед собой ладони.

— Барон, ваше слово…

— Если позволите, я пойду с Рябовым, — негромко произнес Никита, уже все обдумав. — Все-таки по сравнению с вашими воинами у меня очень серьезное преимущество.

— Хотелось бы услышать аргументы, — седоусый одобрительно кивнул.

— Охотно. Во-первых, у меня есть мною же разработанный бронекостюм, который выдержит большое количество попаданий из стрелкового оружия, чуть меньше — из гранатомета, но этого хватит, чтобы накрыть огневые точки поражающей магией. Во-вторых, меня невозможно пленить. Я выберусь из любой дыры, невзирая ни на какие препятствия, в отличие от ваших людей. В-третьих… хотя и двух аргументов достаточно.

— Вы посланник Небес или само божество? — с иронией спросил Адам Егорович.

— Не совсем, но частичка Силы, данная мне Перуном, присутствует, — открыто улыбнулся Никита. — Я маг высочайшего уровня, которому под силу уничтожить город размером с Ярославль под ноль, но с ощущением, что играю в песочнице.

— Не слишком ли вы о себе мните? — скривился офицер. — Дворец князя Всеслава напичкан мощнейшими блокираторами; любое проявление магии будет нейтрализовано, если произойдет нападение. И тогда только на ножах или со стрелковым оружием, никак иначе. Вы сможете в одиночку пробиться к наместнику?

— Будет нелегко, но я это сделаю, — Никита не бахвалился, говоря спокойно и рассудительно. Отмеченному дланью Перуна невместно утверждать о своей Силе, способной и без всяких демонов нейтрализовать все опасности, поджидающие на пути к врагу. Он уже давно похоронил ребячество, используя Дар лишь для достижения нужного результата, и не более. Обыденно, просто, как будто помыл руки.

— Что я скажу Михаилу Михайловичу? — возмутился Абу-Хан. — Я знаю вас, барон, как опытного боевого офицера, да и среди волхвов о вас ходят устойчивые слухи, больше восторженные, но не дающие вам право распоряжаться собственной жизнью. В конце концов, подумайте о своих женах!

Седоусый майор проникся еще большим уважением к молодому гостю, его глаза засверкали одобрительно и шало.

— Поэтому я и хочу закончить все одним ударом, Ваша Светлость. Не бросая в бой тысячи людей, не умножая скорбь на нашей земле… Или вам все равно?

— Погибшие все равно будут, — устало бросил Тарковский.

— Будут, увы. Только в сотни раз меньше. Поэтому не будем сидеть здесь до самого утра и спорить на отвлеченные темы. Я поеду вместе с Рябовым, проникну во дворец князя Всеслава, ну а там — по обстоятельствам.

— Хорошо, — Владимир решительно рубанул ребром ладони воздух перед собой. — Кого еще с собой возьмете, Никита Анатольевич?

Волхв на мгновение призадумался. За славой он не гонялся, да и не нужна ему в этой Яви излишняя известность. А для Великого князя Владимира имидж государя-победителя куда важнее, поэтому не зря этот вопрос был задан. Победу куют живые люди, а магия — всего лишь придаток, оружие в умелых руках. Значит, нужно этих людей предоставить обществу в ореоле героев.

— Того, кто осознает, что может не вернуться, — ответил он. — Как Рябов и предлагал, двух боевых магов будет достаточно.

— Хорошо, — повторил Владимир. — Я найду таких людей. Вы уверены, барон, в своем решении? Все обдумали?

— Да, втроем-вчетвером у нас есть шанс незаметно пробраться в Ярославль, — твердо произнес Никита. — Никакой поддержки с воздуха или с земли не нужно, иначе спугнете Всеслава.

— Господа, думаю нам всем стоит отдохнуть, — Великий князь не шелохнулся до тех пор, пока последний из присутствующих не покинул кабинет, кроме Никиты, которому он показал жестом остаться.

Владимир недолго сидел с закрытыми глазами, и словно убедившись, что кроме него и Назарова никого не осталось, встрепенулся.

— Ты уверен, Никита? Не переоцениваешь ли свои силы?

— Государь, я их, скорее, недооцениваю, — хмыкнул Никита, присев обратно на свой стул. — Ты мне скажи честно: что делать с твоим дядькой и княжичем Данилой?

— Черт возьми… — молодой правитель ожесточенно потер лицо ладонями, и Никита увидел, насколько тот вымотан бессмысленным, затянувшимся противостоянием с Всеславом, когда физические и моральные силы можно было направить на созидание. Он поднял покрасневшие глаза на волхва. — Не знаю, Никита. Отец меня всегда упрекал в нерешительности, и дошло до того, что я и в самом деле стал думать: а не разрушу ли я собственными руками государство? Видишь, даже дядьке своему не могу смертный приговор выписать. Колеблюсь.

— Я не имею права поднимать руку на князя, — предупредил Никита. — Ты же прекрасно об этом знаешь, государь. Значит, делаю вывод, что Всеслава надо отпустить. Тем более, дайме Китамуро сам предложил, как выйти из тупика.

— Лишь в одном случае допускается его смерть от руки человека ниже статусом, — глухо обронил Владимир. — В горячке боя, где не рассуждают, а действуют. Я даю тебе такое право, Никита. Захочет сдаться — от моего лица выскажешь требование покинуть Россию на аэролете клана Китамуро. Все. И хватит об этом.

— Разумно, — кивнул волхв.

— Ты подумал, как будешь возвращаться?

— Нет ничего проще, княже, — обезоруживающе улыбнулся Никита во все тридцать два зуба. — Пути отхода давно просчитаны.

— Маячки телепорта? — догадался Владимир.

— Они самые.

— Ладно, не буду допытываться, каким образом ты успел их раскидать по Твери. А так… меньше знаешь — лучше спишь.

— Правильно, государь.

Никита понял, что все нужное Владимир ему сказал, и попрощавшись, оставил его в одиночестве. Переживать или, наоборот, собраться с духом и уже не останавливаться. У него появилось стойкое ощущение, что Меньшиковы не прогадали, поставив на молодого правителя. Князь Юрий Иванович, будь жив, вряд ли бы согласился пускать в свой огород чужаков, не поддаваясь на сладкоголосые увещевания представителей имперской России. Покойный государь прекрасно чувствовал свою страну, и поэтому боялся делать шаги, ведущие к мощному техномагическому развитию. Старобоярские семьи тянули его назад как обветшалые, но еще крепкие корни топляков, вцепившиеся в незадачливого пловца. Зачем что-то менять, если есть четкая иерархия, сложившаяся на момент смерти Ивана Васильевича, прозванного Грозным. Боярская аристократия чутко следила за государями, боевые маги служили этой самой аристократии, постепенно сбивающейся в клановые сообщества, церковь зорко присматривала за всеми сразу, сама взращивая в своих недрах чародеев-проповедников, ну а крестьяне, мещане и купцы находились в самом низу этой опасной пирамиды. Поэтому и не мог Великий князь Юрий сделать решительный шаг к прогрессу.

Именно это и удивило Никиту, когда он впервые попал сюда с помощью своего Слуги-демона. Перспективные направления вроде биомагической медицины или межпространственных телепортов находились в загоне, но уже хорошо, что хотя бы функционировали.

Оказавшись возле своей двери, он насторожился и сразу выкинул из головы посторонние мысли. В комнате кто-то находился, явно ожидая его прихода. Оглянувшись по сторонам, Никита не заметил ничего подозрительного. Так же в дальних концах коридора маячили охранники, откуда-то из дальних переходов доносились голоса, но аура человека, находившегося внутри, продолжала нахально светиться, словно сигнализируя, что хозяину бояться нечего.

Пожав плечами, Никита вошел в апартаменты и сразу свернул защитную сферу. Князь Абу-Хан Тарковский сидел в кресле сбоку от зашторенного окна и читал газету, которую взял с журнального столика.

— Извините, Никита Анатольевич, — ночной гость даже не испытывал ни капли раскаяния, что проник в чужое помещение. — Надо было поговорить наедине, а эти штабные посиделки меня прилично утомили. Думаю, вы испытываете такое же состояние.

— Признаюсь, мой первый визит сюда был куда насыщеннее, — усмехнулся Никита. — Будете пить, князь?

— Нет, не то время, — отмахнулся Тарковский. — Вернемся домой — отведем душу. Я здесь по другому вопросу…

— Догадываюсь. Вы попытаетесь меня отговорить от сумасшедшей идеи.

— Именно, что сумасшедшей, — проворчал Абу-Хан. — Но, зная, какая репутация тянется за бароном Назаровым, я считаю этот план наиболее исполнимым. Увы, как руководитель миссии, не могу присоединиться. Чем-то напомнили вы меня, Никита Анатольевич, в молодости…

— А как вы сюда проникли? — Никита понял, что, если не вернуть князя на грешную землю, он до утра будет вспоминать свой героический поход на Тегеран в тридцать пятом.

— Для одаренного нет преград, — усмехнулся Абу-Хан. — Легкая «вуаль», чтобы не фонить магией на все Палаты, и чуть-чуть отвода глаз. Дверь вы не закрываете, как я давно понял, поэтому и воспользовался вашим гостеприимством. Надеюсь, не обидел?

— Да все в порядке, — Никита присел на широкий подлокотник пустующего кресла. — Так какая нужда заставила руководителя миссии поговорить со мной в четыре часа утра?

— Хочу дать вам разрешение на операцию, — с серьезным лицом ответил Тарковский. — Именно как руководитель миссии. У меня есть подозрение, что вы используете возможности демонов, поэтому особо не препятствую. К тому же некие способности, которыми владеете, дают нам нешуточный шанс на победу. Кстати, как решил судьбу своего дядюшки Великий князь? Не зря же вы шептались за закрытыми дверями…

— Буду откровенен, Ваша Светлость. Владимир дал карт-бланш скромному барону самолично решить судьбу князя Всеслава, — грустно пошутил Никита. — При сопротивлении — уничтожить. Если согласится сдаться, то я передам ему волю государя покинуть Россию.

Тарковский задумчиво простучал пальцами по колену.

— Что-то подобное я и ожидал от Владимира Юрьевича. Государь очень молод, его понять можно. Эмоции первичны, как ни крути. Самый лучший вариант лежит на виду, но…

— Тогда придется избавляться и от княжича Данилы, и от его жены, а там и дайме Китамуро со своими самураями станут препятствием, — поморщился Никита. Приказ Владимира как раз был очень разумным с точки зрения перспектив. Дядя Всеслав может сколько угодно жаловаться на судьбу, на старшего брата, не пожелавшего вернуть старинное право престолонаследия, но Данила оценит жест великодушия.

— Хорошо, действуйте по обстановке, Никита Анатольевич. Я не буду ставить в известность Великого князя Михаила Михайловича о готовящейся акции.

— Есть причины к осторожности?

— Да как сказать… — князь Тарковский помялся. — Между нами, барон! Есть ощущение, что император нашел причину выслать своего младшего брата из Петербурга. Ведь руководителем миссии остаюсь я, а Михаил Михайлович пытается вмешаться в мои дела, словно хочет затянуть процесс. Не знаю, может, я излишне драматизирую ситуацию. Но чутье мне подсказывает, что некоторые моменты ему знать не нужно. Поэтому, Никита Анатольевич, постарайтесь побыстрее уехать из Твери с агентом княжича Данилы. Когда вы будете далеко от тверской резиденции, мне станет спокойнее. Вот такой парадокс.

— Один вопрос, князь…

— Пожалуйста.

— Вы присматриваете за Михаилом Михайловичем с позволения императора?

— Нет, — излишне быстро откликнулся Абу-Хан. — Не в моих правилах следить за членами императорской семьи. Подобные мероприятия полностью лежат на плечах графа Возницына. Допускаю мысль, что его люди находятся в миссии, но выявить их среди офицеров различных служб, увы, не могу. Может, они вообще прикинулись экономистами или аналитиками, — Тарковский ухмыльнулся и встал, показывая своим видом, что собирается уходить.

Несомненно, князь знал про младшего из братьев Меньшиковых столько, сколько ему мог предоставить информацию император Александр, и скорее всего, имел четкие инструкции следить за Михаилом, не осознавая истинных причин такого приказа.

— Спасибо, что поддержали мой план, Ваша Светлость, — сказал Никита в пустоту, потому что Тарковский уже набросил на себя «вуаль» и вышел в открытую хозяином комнаты дверь. Сам же волхв, делая вид, что решил проверить охрану, постоял в коридоре на виду бойцов, покрутил головой по сторонам, едва сдерживая смех от подобной конспирации. Выждав минуту, он скрылся в своих апартаментах, решив все-таки поспать пару-тройку часов. Интуиция ему подсказывала, что день будет насыщенным и трудным.

Глава 13

Петербург, Явь-один, июль 2016 года

Начало июля для столицы выдалось необычайно жарким. Несколько дней над городом стояло густое марево нагретого воздуха, и люди на окраинах и в полях стали наблюдать причудливые миражи. То на горизонте заблестит зеркало воды, то причудливые фигуры зверей или зыбких дворцов на расплавленном небе внезапно появятся на несколько минут перед изумленными горожанами, создавая нешуточный ажиотаж. Особенно много фотографий в общественной Сети стали появляться от жителей Соснового Бора. Ни для кого не было секретом, что в районе Лубенского озера находится военный полигон, и именно над ним в полдень появлялись в переливающихся тяжелых клубах горячего воздуха многоэтажные особняки, красивые парки и висящие туши дирижаблей.

Служба Безопасности не сумела сразу сопоставить связь между порталом и пробоем в ткани мироздания, и только появившиеся изображения дирижаблей, очень похожие на те, что состояли на службе Великого князя Владимира, сдвинули ситуацию с мертвой точки. Сразу всполошились определенные службы, бдящие за информационной безопасностью в Сети. Вычищалось все, что было связано с Лубенским озером.

— Тяжело, — пожаловалась Тамара, пытаясь с помощью легких плетений создать вокруг себя круговорот прохладного воздуха наподобие кондиционера, хотя во внедорожнике и так шумел мощный агрегат, создавая внутри машины комфортную температуру.

— Зря ты поехала, — укорила ее Ольга, сопровождавшая жену Никиты. Вздумалось, видите ли, поговорить с дядюшкой-императором. — Тебе рожать на днях, а вместо этого по городу в такую жару мотаешься.

— Потом некогда будет, — отмахнулась Тамара. — И вообще, зря со мной едешь, что ли? Поможешь в случае непредвиденных обстоятельств.

— Ага, — фыркнула девушка, массируя свои тонкие запястья, разгоняя по каналам живительную энергию. Мало ли когда она может пригодиться. — Мне как-тоне очень хочется увидеть cas imprévu во время беседы с императором!

— С каким ты пор увлекаешься французским? — хмыкнула молодая женщина, взвихрив очередную порцию прохлады. — Роды — это не непредвиденный случай, а вполне закономерный итог неких приятных обстоятельств. За удовольствие надо платить.

Оля хихикнула и слегка покраснела.

— Профессор Кошкин заставляет изучать труды французских коллег, которые тоже взялись за развитие биомагических технологий, — свернув с неудобной темы, пояснила девушка. — Уже два раза приезжали по обмену опытом, но мне кажется, больше хотели выпытать оригинальные методики.

— Артему Даниловичу известно, что развитие биомагической медицины в России возведено в ранг приоритетных исследований? — Тамара свела брови. Кошкин в пылу продвижения новейших методик мог наворотить таких дел, что потом впору за голову хвататься.

— Подписку о неразглашении давали все, кто связан с проектом, — подтвердила Оля. — Все пятнадцать человек, входящих в вологодскую группу. Профессор прекрасно понимает, для чего парижане так активно пытаются создать профильную совместную команду для изучения биомагии.

— Гнать их погаными тряпками до Парижу, — усмехнулась Тамара. — Удумали от нашего пирога откусить. А вообще, надо бы с Артемом Даниловичем серьезно поговорить. Я не против его контактов с иностранными Целителями, но к нашему Медицинскому центру он не должен подпускать никого. Оля, это серьезный вопрос. Клан рассчитывает с помощью биокапсул заработать очень большие деньги, и конкуренты нам не нужны.

— Тамара, ты не беспокойся, — девушка легонько сжала запястье старшей жены Никиты, заодно прощупывая ее пульс. — За нами пристально следят люди твоего отца. Он создал службу безопасности прямо на месте, и теперь каждый новый контакт тщательно проверяется. Мышь не проскочит.

«Папа в своем репертуаре, и даже ничего не сказал, — раздраженно подумала Тамара. — Знает же, что группа по биомагии создавалась на платформе Исследовательского института, где Никита не имеет никакого влияния. Зато сам тихонько организовал СБ по месту работы Кошкина и Оли, чтобы контролировать всю деятельность Целителей».

Она молча переварила эту новость, решив все обсудить с дядей Сашей. Сейчас дела посерьезнее закручиваются. Тамару беспокоили Волынские, которые неизвестно как отреагируют на переход Касаткиных в клан Назаровых. А то, что они начнут бить, и очень крепко, никаких сомнений. В отсутствии Никиты Меньшиковы должны приглядеть за действиями князя Леонида Ивановича.

Внедорожник с сидящими в нем девушками, фадеевским водителем и Нагайцем на переднем сиденье, ехал в сопровождении «Ладоги», где находились Слон, Москит и Лязгун. Парни после отъезда Никиты сопровождали его жен, где только возможно, ни на шаг не отходя от них. Но в Зимний пустили только Тамару и Олю, вежливо остановив остальных на входе «Собственного» подъезда, что находился по набережной от большого Дворцового моста. Он предназначался в большей степени для родственных лиц императора, если не было желания публичного появления. А так девушки спокойно в сопровождении гвардейцев дошли до Малой приемной императора.

Правда, им пришлось посидеть в кабинете с полчаса, попивая охлажденный сок в ожидании Его Величества. Александр появился чуточку взъерошенный; смущенно пригладил седеющие волосы, он галантно поцеловал Оле руку, а Тамара подставила щеку, боясь, что грузнеющий дядя придавит ее живот.

— Красавицы, я бы никуда от вас не уходил хоть целый день, — прижав ладонь к сердцу, искренне воскликнул император, усевшись в хозяйское кресло. — Но увы, всего полчаса могу выделить для беседы со столь очаровательными барышнями. Итак, что случилось?

Он цепким взглядом прошелся по фигуре племянницы, оплетенное легким заклинанием, которое Тамара специально накинула на себя, чтобы скрывать беременность от посторонних глаз. Магоформа пригодилась в таком людном месте, как Зимний, и Александр Михайлович с одобрением кивнул.

— В скором будущем в наш клан будет принят Род Касаткиных, — переглянувшись с Ольгой, ответила Тамара. — Ты знаешь, кто они?

— Дай угадаю, — прищурился Меньшиков. — Кажется, это нижегородские купцы-автопромышленники. Да?

— Ну ладно, все тебе известно, — улыбнулась племянница, приняв правила игры. — Подозреваю, мой папуля уже донес до тебя решение клана Назаровых.

— Я ведь должен быть в курсе событий семьи боевого офицера, выполняющего важную миссию вдали от Родины, — с нарочитой напыщенностью ответил император, потом махнул рукой. — Одного я не выяснил: почему? В чем причина столь неожиданного вхождения сильного и независимого купеческого Рода в молодой клан? Я как раз вчера просматривал биржевые новости, и обнаружил, что акции завода стали понемногу проседать. Это не ваша интервенция?

— Волынские руку приложили, — откликнулась Тамара, поставив на журнальный столик недопитый стакан с яблочным соком. — Точнее, его агенты. Они уже давно начали играть, нервируя совет директоров автозавода.

— Странный маневр, конечно, — император закинул ногу на ногу и обхватил колено руками. — Для них куда лучше влиться в концерн Волынских.

— Речь не идет о добровольном вливании, Ваше Величество. Это банальная покупка, чтобы полностью взять под свой контроль эксклюзивные модели и поставить их на поток на своих линиях. Заодно уничтожить конкурента на взлете. А завод в Нижнем просто закроют. Касаткины получат какую-то долю и уйдут с рынка.

— Касаткины — конкуренты? — удивился Александр. — Странно, никогда бы не подумал. Да, они выпускают весьма достойные машины, но продвинуть Волынских у них никогда сил не хватит. Тем более, что их соперник — поставщик Двора.

— Аналитики просчитали перспективы, — уклончиво ответила Тамара, вспомнив разговор с Полиной, когда дочка вдруг с радостью объявила, что «дядя Вася подарит ей самую красивую машину». Стало немного стыдно, что подобная «аналитика», которую ей предоставила пятилетняя малышка, стала одним из факторов решения проблемы. Поля не знала, кто такой дядя Вася, и даже толком ответить не могла про него, пожимая плечами на вопросы Тамары. Просто она «видела» одну из развилок будущего.

— Никита создал аналитическую группу? — недоверчиво хмыкнул император.

— Она еще не полностью укомплектована, — увернулась племянница. За людьми с мощным аналитическим складом ума охотились по всей стране, предлагая им такие условия, которые не снились даже самым ценным клановым магам. По сути, они ничем не отличались от Пророков или Ведунов, только будущее просчитывали с помощью своего природного дара, подкрепленного математическими прогнозированиями. Узнай кто сейчас, кого пестуют в семье Назаровых, и императорский клан сделает все возможное, чтобы младшая родственница служила им, а не какому-то баронскому Роду.

— Ну, хорошо, пусть будет так, — Меньшиков сообразил, что Тамара не хочет раскрывать карты, и лениво махнул рукой, как будто бы невзначай посмотрев на циферблат часов. — И как вы собираетесь действовать?

— Сначала Касаткины переходят под защиту нашего Рода и дают клятву. С этого момента завод считается активом клана. Совет директоров, состоящий не только из родственников, может подписать контракт без процедуры клятвы. Впрочем, если захотят, будет еще лучше. Тем самым мы привлечем несколько серьезных купеческих семей и увеличим капиталы.

Император потер подбородок, изумляясь про себя не столько деловой хватке Тамары, сколько ее решимости вырвать лакомый кусок изо рта Волынского, не боясь разозлить князя Леонида.

— Что требуется от меня, племяшка? — по-родственному спросил он.

— Надавить на Главу Рода Волынских, чтобы не пытался угрожать Касаткиным, — ответила Тамара. — Каждый делает свой выбор, и не надо им мешать.

— Ты еще идеалистка, моя дорогая, — вздохнул Меньшиков. — Такие вещи запретить трудно, если они происходят на законных основаниях.

— Что здесь законного, если промышленные предприятия подгребают под себя аристократические кланы? — воскликнула Тамара. — Сколько лет понадобилось, чтобы вырвать стратегические предприятия из их лап? Снова к тому же придем?

— Но-но, — погрозил пальцем Александр скорее шутливо, но неудовольствие словами племянницы в глазах читалось явственно. — Поговорю с Леонидом, не переживай. Найду, как прищемить ему хвост, а то в самом деле спелся с князем Шереметевым, неплохой дуэт получается.

— Который с помощью нехитрых манипуляций снизил транспортный поток по Волге, начав строительство терминала в Симбирске, — не удержалась и наябедничала Тамара. — Кстати, дядя Саша, посмотри экономические сводки за прошедший месяц по Поволжью, много интересного узнаешь.

— Ольга Викторовна, чем можете порадовать? — император неожиданно сменил тему разговора и обратился к молодой Целительнице.

Девушка от неожиданности растерялась и какое-то мгновение пыталась справиться с залившим ее лицо румянцем.

— Вы о чем, Ваше Величество? — пробормотала она.

— Хотя бы о том, как себя чувствует Медцентр в Вологде?

— Все просто великолепно! — обрадовалась Оля. — Все запланированные корпуса построены, коммуникации подведены, сейчас закупаем мебель и диагностическое оборудование. Монтаж капсул планируем в следующем месяце, а в сентябре будет открытие.

— Замечательно, — Меньшикова новость порадовала. — Значит, мне нужно планировать пару дней для поездки в Вологду? Пригласите старика?

— Да какой же вы старик, Ваше Величество! — изумленно воскликнула Оля. — Я не вижу причин для пессимизма. Энергетические каналы, хоть и сужены, но еще прекрасно прокачивают Силу. Организм функционирует без серьезных сбоев. По ауре можно сделать вывод, что свое здоровье вы поддерживаете…

— Трудно не поддерживать, если с десяток Целителей вокруг меня как пчелы вьются, — рассмеялся император. — Да и свиток Никиты пользу приносит несравненно большую, чем иные лекарства и зелья. Так что про приглашение?

— Обязательно пригласим! — заторопилась Оля. — В первую очередь! Лично прослежу!

— Тогда я спокоен, — хлопнув ладонями по коленям, Меньшиков легко, как ему казалось, поднялся на ноги, не уловив цепкого и изучающего взгляда Ольги. — Племяшка, не переживай. Я поговорю и с Волынским, и с Шереметевым. Пора их против шерсти прочесать, тут ты права.

Девушки попрощались с Его Величеством и в сопровождении тех же гвардейцев вышли из дворца. Личники облегченно вздохнули, увидев их живыми и здоровыми, и помогли сесть в машину.

— Куда сейчас, хозяйка? — спросил Нагаец.

— На Обводный, — без раздумий ответила Тамара и прочертила пальцем в воздухе один из скриптов, накрывших девушек непроницаемым куполом тишины. — Что ты рассмотрела у императора, Оля? Я заметила твой взгляд, когда он поднимался с кресла.

— Я не уверена, — сомневаясь в собственной правоте, ответила молодая Целительница, — но у Его Величества энергетические каналы стали как бы дублировать себя, забирая Силу для поддержания собственного функционирования.

— Звучит неприятно и непонятно, — задумалась Тамара и едва заметно поморщилась. По низу живота словно ножом провели.

— Каналы эти развиваются сами по себе от избытка магического наполнения внутреннего ядра, — Оля потерла ладонями щеки, словно хотела взбодрить себя. — Само по себе явление достаточно изученное, лечению поддается, но лишь в том случае, если удастся купировать излишки энергии.

— А в чем опасность?

— В том, что основной поток Силы используется в создании магоформ и разных плетений, так? Представь себе, что в нужный момент этот поток пойдет по ложным каналам и не сформирует устойчивую защиту или нужное атакующее заклятие.

— Ну хорошо, а здоровье человека?

— Повышенный метаболизм, закупорка основных каналов, всеобщая слабость, — пожала плечами Оля. — Я же говорю, ничего критического, но хотя бы нужны еженедельно проверять состояние ложных каналов и регулирование потоков. Ведь у Его Величества есть куча Целителей куда опытнее, чем я или профессор Кошкин.

— Конечно, — Тамара успокаивающе похлопала подругу по руке, и в это время пронзительно запиликал телефон в ее сумочке. — И кому я понадобилась? Хм, Даша звонит.

Она поднесла телефон к уху и снова поморщилась. Ребенок, кажется, собрался появиться на свет в ближайшее время.

— Слушаю, Дашуля, — Тамара взяла себя в руки и замерла, с каждой секундой бледнея все больше и больше. — Когда это случилось? И что, никто не видел, куда делся Ярик? Что они говорят? Исчез прямо на глазах? Даша, не плачь. Я скоро вернусь, вместе сообразим, что делать. Фрола Пантелеевича и Яну заставь перевернуть всю усадьбу…. Давай, милая, до встречи.

Тамара вздохнула и нарочито медленно убрала телефон в сумочку, пряча дрожащие руки от взгляда Оли.

— Да что случилось? — воскликнула девушка.

— Ярослав пропал, — недоумевающе ответила Тамара. — На виду нескольких взрослых, на игровой полянке… Ой, как невовремя!

Оля сразу поняла, что с ней происходит. Аурные протуберанцы словно взбесились, перемешиваясь цветами в ослепительные, бьющие по глазам вспышки. Резким движением руки она свернула «купол тишины» и выкрикнула в затылок водителя:

— Живо в Императорскую больницу! Госпожа рожает!

Тверь, Явь-два, июнь 2016 года

— Мой дед был знатным кулачным бойцом, — сидевший за рулем Алексей Рябов, казалось, решил развлекать своих спутников всю дорогу до Ярославля. — Сам как дерево, могучий. Бывало, выйдет на лед, разомнет плечи, как размахнется, да как ударит, так и выносят замертво. Быков кулаком осаживал, чего уж там…

— А соперники-то после этого выживали? — поинтересовался Михей, сидевший рядом с ним на пассажирском кресле. Его по-ребячьи наивное лицо с опушкой густых ресниц могло легко сбить с толку, если не знать, что за плечами этого мага с десяток очень серьезных боевых операций, а высокий ранг Ратника делал его серьезным противником. И был он старше Никиты на целый десяток лет. — Или всех бойцов перебил?

— Ну, я же образно, — добродушно откликнулся Рябов. — Живы все оставались, только млели быстро от таких ударов.

Никита про себя улыбался. Легкий треп во время пути позволял людям, незнакомым доселе друг с другом, узнать друг друга поближе, прощупать, кто чем дышит, да и дорога казалась не такой долгой. Алексей оказался довольно разговорчивым парнем, как и его сосед. А вот второй маг, похожий на сказочного домового с густой спутанной бородой, в которой проглядывались серебристые нити, только представился, что зовут его Харитоном, сложил руки на груди, натянул на кустистые брови матерчатую кепку и тут же захрапел.

— Ну и нервы! — восхищенно воскликнул Рябов, изредка кидая взгляд в зеркало. — Силен дядька!

— Отсыпается перед охотой, — усмехнулся Михей. — Он всегда так делает, когда предстоит серьезная работа. Психологическая разгрузка…

Никита со слов полковника Одоевского, предоставившего ему помощников для опасного рейда, знал о Харитоне, что у того ранг Витязя и два десятка лет службы в регулярной армии. Причем, не в тыловых частях, а в самых горячих точках. Немудрено иметь железное спокойствие, если впереди «всего лишь» захват дворца, пусть и княжеского, силами трех человек.

Из Твери группа выехала ранним утром через сутки после тайного совещания, в котором Светлый князь Меньшиков не участвовал, и как обещал Абу-Хан, так и не узнал, о чем шла речь. До Переславля-Залесского доехали без приключений, а вот потом Рябов свернул с трассы в лес, после чего до самого вечера петлял по просекам и грунтовым дорогам, пока не выехал к какой-то деревушке в десять дворов.

У Алексея здесь жила дальняя родственника по матери. Девяностолетняя бабка, тугая на оба уха, еле услышала, кто к ней заявился. Махнув рукой на просьбу переночевать, она отправила гостей на сеновал. Машину загнали во двор, везде раскидали сигнальные маячки. Никита не хотел, чтобы даже малейшая случайность сорвала операцию. Да и напарники подобрались толковые, все понимали. Пусть до Ростова все контролировалось войсками Великого князя, но мало ли может шарахаться по лесам. Диверсанты Всеслава, к примеру, решили пробраться в Тверь такими же задворками.

Голосистый петух разбудил мужчин еще задолго до восхода солнца. В предрассветных сумерках они выехали со двора, даже не попрощавшись со старухой. Алексей уверенно вел машину по колдобистой дороге, уходившей куда-то на юго-восток.

— Теперь до Ананьино будем так пробираться, — пояснил он. — Со стороны Углича блокпостов и сторожевых кордонов немеряно. Особенно кордоны опасны. Едешь себе и даже не замечаешь, что тебя срисовали.

— А мы чем можем их привлечь? — Михей скептически хмыкнул, подергал за воротник летней хлопчатобумажной куртки. Да и остальные тоже приоделись как обычные поселковые мужики, выехавшие по делам в большой город. На это и был расчет Рябова. Он также предложил магам накинуть на себя личину, но Харитон с ходу отверг его идею. На блокпостах могли находиться чародеи Всеслава, которые сразу заподозрят неладное. Уж магические плетения, изменяющие внешность, заметить не составят труда. Лучше всего оставаться самими собой. Вряд ли ярославский князь ожидает сейчас подобную дерзость от небольшой группы — скорее, он все силы направил на укрепление своего дворца от нападения великокняжеского десанта.

— Да кто ж знает, — добродушно откликнулся Алексей, не отрываясь от дороги. То и дело попадались размытые от прошедших дождей колеи, кое-где оставались лужи, куда он намеренно направлял машину, чтобы забрызгать ее грязью. — Вдруг настроение у бойцов плохое будет, или вот, к примеру, один из проверяющих окажется выходцем из Заячьего Холма, откуда мы, якобы и едем.

— А ты убеждал Великого князя, что все продумал, — укоризненно произнес Никита, хотя сам в душе признавал правоту Рябова. Нельзя предусмотреть каждую мелочь.

— Не дергайтесь зазря, тогда проскочим, — прогудел лешак Харитон, развлекавшийся тем, что сплетал пальцами какие-то скрипты, словно узелки на длинной веревке. Сделав два-три пасса, маг с видом фокусника «рисовал» перед собой причудливые вязи и тут же куда-то прятал. — А вообще, мух ртом не ловите, ежели придется прорываться.

— Я бы предпочел тихо в Ярославль въехать, — Алексей сжал баранку.

— Так и въедем, чего панику зазря разводить, — Харитону, кажется, сбить уверенность было совершенно невозможно.

На асфальтированную дорогу, ведущую к городу с юга, они выехали вечером, и с облегчением вздохнули, влившись в общий поток. Лесные колдобины изрядно всем надоели. Солнце уже царапало краем диска верхушки сосен, расцвечивая облака в желтовато-красные тона. Рябов прибавил скорость, стремясь въехать в Ярославль до темноты. Но перед мостом, перекинутым через извилистую речку с горделивым названием Великая, уткнулись в небольшую пробку. Впереди находился серьезно укрепленный блокпост из бетонных блоков, рядом с которым молчаливо и грозно стоял БТР. Его короткоствольная пушка была направлена на дорогу и изредка ходила из стороны в сторону, словно предупреждала водителей не делать глупостей и спокойно пройти проверку.

— Водительское удостоверение, пожалуйста, — наконец, дошла очередь до забрызганной грязью машины, в которой сидел Рябов с магами.

Один из вооруженных бойцов в полевой песочной форме застыл возле водительской двери, ожидая, когда Рябов подаст жесткую прямоугольную корочку со своими данными. Машина была зарегистрирована на его имя еще в Твери, поэтому никаких проблем не ожидалось. Полковник Одоевский напряг своих людей, чтобы ни одна проверка не задавала ненужных вопросов.

— Откуда едете?

— Из Заячьего Холма, на свадьбе племянника гуляли, — улыбнулся Рябов, навалившись на руль.

— Чей племянник? — словно бы рассеянно спросил боец, листая удостоверение личности.

— Наш, чей же еще, — прогудел басом Харитон с заднего сиденья по заранее расписанным ролям. — Наконец-то женили оболтуса. Тут, почитай, все родственники в гости к нему ездили.

— Где-то я видел вас, — проверяющий пристально взглянул на Алексея. — В Ярославле проживаете?

— Конечно.

— Нет, я определенно вас видел, сударь, — военный махнул рукой. — Отъезжайте на обочину.

— Да в чем дело, старшина? — Рябов сохранял спокойствие, говорил ровным голосом.

— Спорить не будем, — равнодушно произнес боец с нашивками старшины на левом плече.

Он дождался, когда заинтересовавшего его машина вырулит из общего потока и притрется к обочине, потом что-то сказал напарнику, и тот кивнув, взялся за проверку. Старшина как бы невзначай коснулся расстегнутой кобуры на бедре и вернулся к разговору.

— Выйдете все из машины, — последовал приказ.

Никита прекрасно видел, что перед ними вояка, прошедший не один ожесточенный бой, поэтому счел нужным подчиниться его приказу. Если он что-то заподозрил, будет выяснять до конца. Лучше не дразнить гусей, и такого же мнения придерживался Харитон.

Они все вчетвером вылезли наружу, с видимым удовольствием разминая ноги после долгого сидения. Никита заметил, что старшина повел носом, улавливая запах спиртного, которое разило ото всех, кроме Рябова. Бутылку водки купили в одном придорожном магазинчике, оба мага с удовольствием хлебнули прямо из горлышка, а Никита отказался, но тщательно прополоскал рот, чтобы не смазать картину страдающих от похмелья мужиков.

— Хорошо погуляли? — дружелюбно спросил старшина, похлопывая документами Рябова по ладони.

— Как видишь, командир, — Михей расплылся в улыбке и попробовав сделать коленце, едва не упал. Харитон гулко захохотал. — Три дня гудели, башка до сих пор в тумане.

— Где сами живете? Тоже в Ярославле?

— Не-а, — замотал башкой Харитон. — Мы сами-то с Костромы, родственники все. Приехали к племяшу на свадьбу, ну и завернули к Алешке нашему, чтобы, значит, он нас в эти… как их… Заячьи Горки повез.

— Холмы, — поправил его Рябов, улыбаясь. — Вечно ты, дядька, путаешь…

— Дык как не путать! — возмутился Харитон и замахал руками. — Придумали название, со смеху сдохнуть можно!

Старшине, видимо, надоело слушать болтовню мужиков. Он поднес к губам рацию и коротко спросил кого-то, все ли в порядке. Черная коробка зашипела, выплевывая из себя непонятные звуки, но проверяющий кивнул.

— Хорошо, езжайте, — подавая документы Рябову, разрешил он.

Миновав мост, Алексей не выдержал и нарушил молчание, повисшее в машине:

— Ну и память у старшины. Я же его встречал несколько раз, когда он охранял особняк княжича Данилы. Года два назад это было. Запамятовал боец, потому что мельком меня видел.

— А вы поняли, почему он нас долго мурыжил? — забасил Харитон. — Пока мы перед ним спектакль разыгрывали, маг на блокпосте личины наши проверял. Почуял я его попытку снять аурные контуры. Прятался, вражина, чтобы никто не заподозрил.

Никита не стал подтверждать слова старого Витязя. Он тоже почувствовал прикосновения чужой магии, похожей по ощущениям на наждачную бумагу. Грубо работают чародеи Всеслава, и даже не пытаются скрыть свое вмешательство. Но не на тех напали. Михей и Харитон, так же, как и барон Назаров, умело рассеяли направленное плетение в пространстве, не дрогнув ни одним мускулом на лице. Возможно, и водка помогла, расслабив организм.

После проверки на въезде в город дальнейшее путешествие прошло без приключений, хотя и Никита, и Харитон, который вдруг разговорился, предполагали, что за ними все же будут присматривать, послав какую-нибудь невзрачную легковушку. Не зря же старшина так мучительно долго вспоминал, где он видел Рябова. А вдруг блеснул в памяти лучик узнавания?

Алексей, оказывается, жил в небольшой слободке под забавным названием Полянки. Отсюда до дворца было не больше трех километров, но вся проблема сводилась лишь к одному: как проникнуть на охраняемую территорию.

— Давайте сначала устроимся, поужинаем и будем кумекать, — Рябов подъехал к сливающемуся с наступившей темнотой приземистому дому, огражденному плотным забором из тесовой доски, и погасил фары. — Так заеду. Нужно только ворота открыть.

— Давай, я, — вызвался Михей. — Собаки во дворе нет?

— Да я здесь почти не живу! — рассмеялся ближник Данилы. — Все время с княжичем, то в Твери, то в Ярославле. Зачем мне собака? Там в калитке есть плашка справа от ручки. Она свободно ходит, не ошибешься. Отодвинь ее и просунь руку в отверстие, потом сними блокировку с щеколды. Разберешься?

— Соображу как-нибудь, — проворчал Михей и вылез наружу. С замком он возился недолго. Скрежетнуло железо — калитка распахнулась, и маг исчез в темноте. Через пару минут створки ворот распахнулись в стороны, и Алексей ловко завел машину во двор.

— Гости не заявятся? — поинтересовался Никита, вслушиваясь в привычный шум слободки, отдыхающей после трудового дня. Как будто не гремит за пределами города война, а наместник не собирается опрокинуть мир в бездну демонического разгула.

— Людей отучили любопытствовать, — Рябов пошарил рукой над входной дверью, извлек из незамысловатого тайника ключ. — Кто-нибудь подсветит?

Никита зажег на кончике пальца холодный огонь, и повеселевший Алексей быстро справился с замком. Тяжелое металлическое полотно распахнулось, и хозяин вошел первым. Щелкнул выключатель — тусклый свет залил небольшую прихожую с высоким, под самый потолок, шкафом.

— Проходите, раздевайтесь. Обувь снимать не надо. Я здесь с весны не был, убираться некому, — предупредил Рябов. — Сейчас чайник поставлю, поужинаем.

— Теперь понятно, почему ты к водке целый пакет еды набрал, — ухмыльнулся входящий последним Михей. Он закрывал ворота и развешивал на заборе сигналки. — Я все гадал, зачем нам столько закуски.

— Помоги лучше Лешке ужин сгоношить, вьюноша, — пробурчал Харитон, проходя в соседнюю с кухней комнату, и первым делом задернул шторы на окнах, прежде чем зажечь люстру. И только потом сел на продавленный диван, вытянув длинные ноги.

Никиту сначала напрягала неразговорчивость пожилого мага. Он бы предпочел иной стиль общения, тем более, перед намечающейся атакой на резиденцию Всеслава. Как идти в бой с человеком, который ни разу не поинтересовался, что из себя представляет молодой волхв, какие магические приемы исполняет, способен ли на сюрпризы. А потом махнул рукой. Ранг Витязя дается не просто так. Жизненного опыта у Харитона предостаточно, чтобы изучить Никиту за время, проведенное в дороге.

После скромного, но сытого ужина быстро убрали все со стола, и Алексей принес тетрадный листок и карандаш. Легкими росчерками он нарисовал план дворца и многочисленных хозяйственных построек.

— В Тропино можно попасть с трех сторон, — кончик карандаша отметил крестики в нескольких местах. — Это центральные ворота, к которым ведет дорога от главной городской магистрали, и туда мы соваться не будем. Защищают их будь здоров. Восточный въезд находится со стороны Ямской слободы. Там блокпост самый спокойный, обычно оттуда в поместье заезжают всякие службы, нанятые управляющими для каких-нибудь сложных работ. Есть еще один, западный въезд, со стороны Донской слободы. Кстати, оттуда можно попасть в особняк княжича Данилы, где его сейчас держат в заложниках.

— Я так понял, через центр и запад мы не проедем, — загудел Харитон, вцепившись в бороду.

— Точно. Там оборудованы сильные магические посты. А так как вам нужно натянуть чужие личины, то обман вскроется сразу, — подтвердил Рябов.

— А это что за речка? — Никита ткнул пальцем в извилистую прожилку, которая рассекала город с северной части и вливалась в гораздо большую линию, изображавшую Волгу.

— Которосль. Вот здесь находится оборудованный пляж для жителей поместья. Правда, он разделен на две половины, чтобы господские не пересекались со слугами, — Рябов нарисовал стрелку от речки к берегу. — Именно здесь мы и пройдем.

— Охрана? — деловито спросил Михей.

— Периодически проверяет, не без этого, — кивнул хозяин. — Там до другого берега метров пятьдесят, не больше. Для хорошего пловца раз плюнуть.

— И ты утверждаешь, что это самый легкий вариант?

— Поверьте, никому в голову не придет заниматься глупостями, чтобы переплывать реку и шнырять по господской территории, — усмехнулся Алексей. — Мы пройдем под видом слуг… Точнее, вы пройдете, а я буду вас сопровождать. Наденете униформу технических служб. Якобы уборка территории, проверка коммуникаций.

Он почесал тупым кончиком карандаша переносицу и добавил:

— Переправляться через Которосль станем ранним утром, когда внимание стражи рассеяно. Есть у кого какие мысли?

— Есть одна идейка, — оживился Никита. — Думаю, она прекрасно сработает из-за своей неожиданности.

— Спрашивать, что из себя она представляет, нельзя? — запыхтел Харитон.

— Нет, сами все увидите. Когда начинаем?

— Сейчас ложимся спать. Поднимаемся в четыре. До рассвета нужно перебраться в северную часть Ярославля, а оттуда уже спустимся к Которосли.

— Проблем с патрулями не будет? — заволновался Михей.

— Нет. Со мной же три мага, — шутливо возмутился Рябов. — Что-нибудь да придумаете.

* * *

— Мизгирь, Барабаш — проверьте набережную, — в караулку ввалился начальник караула, зябко передернув плечами. На камуфляже отчетливо виднелись дождевые капли. — Только пешочком, не на мотоцикле.

— Дождь пошел, что ли? — Мизгирь, черноволосый жилистый боец с вытянутым лицом и узким подбородком, выглянул в окошко караулки.

— Моросит, — не скрывая широкий зевок, ответил начкар, пригладив пышные усы соломенного цвета. — Боишься растаять?

— Чего это вдруг боюсь? — проворчал Мизгирь, натягивая на голову кепи. — Там же Фингал контролирует зону.

— Он с напарником сейчас на восточном фасе крутится. Туман сильный, вот и опасается, что кому-нибудь в голову взбредет через реку переправиться, — начкар сел на лавку и снова зевнул. — Вот же черт, раззевался, пасть порвать можно. Барабаш, а ты чего жопу приморозил? Встали поживее, да прошлись по пляжу. Дело плевое, а вы тут мнетесь.

Барабаш молча поднялся и перекинул через плечо короткоствольный автомат. Дождавшись напарника, вместе с ним вышел и караулки под низкое дождевое небо. На землю и вправду сыпала мелкая водяная взвесь, больше похожая на конденсат тумана, который сегодня был невероятно густой и обволакивающий с ног до головы.

— С чего бы сегодня дождь нагнало? — проворчал Мизгирь, неторопливо шагая от караулки по мокрой брусчатой дорожке.

— Так жара какая стояла все эти дни, — возразил Барабаш, сплевывая в траву тягучую после нескольких кружек густого чая (чтобы не заснуть в карауле) слюну.

— Обычно после такого не дождь нагоняет, а грозу, — хмыкнул напарник и втянул в себя влажный воздух, словно возомнил себя собакой с чутким нюхом. — Как бы не магическое баловство здесь, а?

— Не наше дело, — проворчал Барабаш, осторожно ступая по дорожке, резко пошедшей вниз к сереющему впереди пляжу. Водная гладь, окутанная курчавящимися завитками тумана, едва проглядывалась сквозь мутную завесу то ли дождя, то ли мороси. В верхушках деревьев умиротворенно шумел ветерок, сверху за шиворот изредка залетали крупные капли. «Сейчас бы под теплым одеялом, да с бабой, — тоскливо подумал он, не забывая крутить головой по сторонам. — А я здесь хренью занимаюсь, княжий сон оберегаю».

Караульные вступили на пляжный песок и разом сняли с плеча автоматы, грамотно распределив сектора осмотра.

— Пошли туда, — махнул рукой Мизгирь в ту сторону, где река делала небольшой изгиб, прикрываемый разросшимся ракитником. — Под ноги смотри, вдруг следы обнаружишь. Песок влажный, должны хорошо просматриваться.

Обволакивающая пляж глухая тишина, в которую вплеталось шуршание легких капель по поверхности лениво текущей воды; странное ощущение, что туман живет своей жизнью, тяжело дыша в затылок — чувство не из приятных, и Барабаш поежился, поудобнее перехватил автомат и поводил стволом перед собой, не пересекая сектор Мизгиря. Высоко поднимая ноги, чтобы ненароком не споткнуться о какую-нибудь невидимую корягу (с чего бы она здесь появилась, если слуги чистят пляж едва ли не ежедневно?), он медленно продвигался вдоль берега, успевая следить и за напарником.

Внезапно по правую руку раздались какие-то непонятные звуки. Как будто огромный зверь фыркал, плещась на мелководье. Барабаша озадаченно почесал щеку, поморщившись от щетины, успевшей отрасти за время дежурства, и раздражавшей от этого кожу.

— Слышал? — негромко спросил он Мизгиря.

— Да, — напарник уже стоял рядом, направив автомат на берег, скрытый туманной кисеей. — По воде кто-то хлюпает, что ли?

— Давай туда, — кивнул Барабаш и первым окунулся во влажный туман.

Мизгирь сместился левее, чтобы при огневом контакте их обоих сразу не срезало очередью. Впрочем, он не верил, что великокняжеские диверсанты сейчас могут находиться в центре Ярославля. Город закрыт плотно, прорваться через кольцо блокпостов и магических ловушек практически невозможно…

— О, боги! — громко произнес Барабаш и резко остановился. — На одиннадцать часов!

Мизгирь тут же среагировал и упал на одно колено, сразу вскинув автомат. И обомлел. Огромный темно-бурый медведь брел по мелководью, опустив лобастую башку, словно высматривал в воде рыбу. Он пыхтел и сопел как паровой двигатель, изредка поднимал лапу и бил ею, поднимая тучи брызг. Под лоснящейся шкурой перекатывались мышцы.

— Откуда здесь медведь? — в горле Мизгиря пересохла. Он уже хотел дать очередь из автомата, но палец как будто прирос к курку. Что-то его удерживало от поспешного решения. Такого матерого зверя сразу свалить не получится, успеет прыгнуть на них, покалечит. — Барабаш, а?

— Откуда я знаю? — простучал зубами напарник, стараясь говорить полушепотом. — Может, по Которосли приплыл из Пахмы. Там леса еще дикие, неосвоенные.

В это время медведь поднял башку и уставился на них черными маслянистыми глазками, в которых тлели два рубиновых огонька. Какое-то мгновение он оценивал, кто посмел нарушить его уединение, а потом молча вскинулся вверх, поднимая передние лапы со страшными когтями. Он не заревел, только повел носом из стороны в сторону — и шагнул вперед, загребая задними лапами мокрый песок.

— Стреляй! — сдавленно выкрикнул Барабаш и дал длинную очередь по неизвестно откуда взявшемуся в городе мишке.

Оцепеневший Мизгирь, ломая ноготь на пальце, сбил планку предохранителя на автоматический огонь и запоздало всадил несколько пуль в надвигающегося Зверя. Именно так, с большой буквы. А он даже не почувствовал, как в него влетают жалящие болью огненные пчелы. Мизгирь мог поклясться, что минимум десяток пуль зверюга получила. Но не заревела, а продолжала стремительно, с поражающей воображение молчаливостью, надвигаться на охранников.

— Бежим! — заорал Барабаш. — Влево-вправо!

Мизгирь оценил правоту товарища. Кто-то и спасется. Не разорвется же медведь на две половинки, догоняя беглецов. И рванул изо всех сил влево, постепенно удаляясь от берега. Он видел, что к реке несется патрульный внедорожник, выбрасывая из-под колес мокрый песок. Из-за лесной рощи глухо завыла сирена. Выстрелы услышали.

Не удержавшись от болезненно странного любопытства, Мизгирь все же обернулся и с изумлением присвистнул. Медведя привлек новый враг: внедорожник. Зверюга атаковала его в лоб, умудрившись с изящностью лани преодолеть несколько метров, чтобы встретить металлическую махину всей своей тушей. Как в замедленной съемке зад машины взлетел вверх, а передок смяло в гармошку. И тут Зверь заревел. Он махнул лапой, что-то проскрежетало — и на покореженном капоте появились глубокие борозды.

Эта тварь вскрывала прочный металл как нож — обычную консервную банку! Мизгиря пробрало по-настоящему. Не думая о парнях, сидевших в машине, он сиганул со всей прыти к лесу, карабкаясь по покатому взгорку вверх, буксуя берцами в песке.

— Что за хрень здесь? — заорал начкар, чуть не столкнувшись с ним нос к носу. — Откуда медведь взялся?

— Да почем я знаю? — чуть не плача откликнулся парень, на коленях выползая наверх. Удивительно, что он не потерял автомат во время безумного бега. — Может, через реку перебрался, а может — из зоопарка сбежал!

Хотелось верить во вторую версию, внезапно пришедшую в голову Мизгирю, но разум подсказывал, что агрессивную тварь вряд ли будут держать на потеху детишкам и взрослым даже в самой прочной клетке, на которую навешали магические заклятия.

— Огонь! — приказал начкар и пятеро бойцов, которых он привел с собой, вскинув автоматы, стали метко садить по черно-бурой мишени, разделывающей внедорожник.

Утро перестало быть раздражающе серым. Медведь поднял такой переполох, как будто сотня самых отпетых десантников Тверской Воздушной аэрогруппы рухнули внезапно с небес. Мизгирь даже голову задрал, но не увидел в разрывах тумана ни одной пузатой точки, похожей на аэролет.

— Хватит стрелять! — заорал кто-то страшным голосом. — Прекратить, хером вас через колено! Отставить!

Черноволосый мужчина в легкой тканевой куртке, промокшей от падающих с веток капель, бешено вращал глазами, а его худые пальцы с нанизанными на них перстнями, обволокло сиреневыми всполохами зарождающегося магического плетения.

— Ушли в сторону, утырки недоделанные! — снова прокричал он и выступил вперед, одновременно с этим выставляя пальцы вперед, словно зубья вил.

Мизгирь всегда боялся Хромого — так звали этого мужчину, состоявшего на службе князя Всеслава — из-за его непонятной злобы, как будто все человечество ему задолжало, но никто не собирается эти самые долги отдавать. А злость и магия — вещь страшная, хоть и предсказуемая. Зная об этом, любой здравомыслящий человек обходил Хромого за версту. Ведь помимо всяких магических штучек он мог и порчу наслать.

Но бойцом он был первоклассным, что и доказал первым же залпом какой-то непонятной кляксы, превратившейся из сиреневой в желто-красную. Вспухший оранжевым цветком взрыв на том месте, где копался мишка, снес его к чертям собачьим. Объятая пламенем зверюга рухнула на землю, но молча поднялась, агрессивно подняв лапы. И заревела.

О, боги! Что это был за рык! Он сотрясал воздух, превращая его в гудящие звуковые волны, которые достигли взгорка и ударили по застывшим бойцам. Мизгиря отшвырнуло метров на десять, нещадно волоча его по хвое и шишкам, обдиравшими лицо и руки. И только вставшая на пути сосна прекратила беспорядочное кувыркание. Остальным тоже досталось немало. Только Хромой остался стоять на месте, широко расставив ноги, вросши в землю как исполинская скала. С его пальцев слетали огненные капли и неслись к медведю, впиваясь в него рассерженными осами.

Последнего удара зверюга не выдержала, но не упала на золотисто-мокрый песок, а развеялась как дым, смешавшись с белесыми завихрениями тумана.

— Живо во дворец! — Хромой отыскал взглядом начкара, таращившегося на происходящее. — Это была обманка, иллюзия! Кто-то проник на территорию поместья, ловко отвлекая вас!

— Подняли жопы и вперед! — заорал начкар. Чего у него было не отнять, так это быстрой реакции. Сообразил сразу, чем грозит прорыв противника в его смену.

Мизгирь подхватился с земли и рванул следом за своими товарищами, а мысли подобно шарикоподшипникам, попавшим в густую смазку, едва-едва шевелились, пытаясь выстроить правдоподобную картину произошедшего.

«Если это иллюзия, то почему она ревела, орала и запросто остановила тяжелый внедорожник? — размышлял охранник на бегу, особо не торопясь вырываться вперед. С него на сегодня хватит впечатлений. Пусть другие хлебнут дерьмеца. — Так не может быть. Фантом проходит сквозь предметы, а не сталкивается с ними как настоящий объект. И куда запропастился Барабаш? В кустах, наверное, спрятался, сука!»

Они переправились через Которосль в тот момент, когда справа от них, метрах в пятидесяти, раздались приглушенные густым туманом звуки автоматных очередей. Концерт начался, поэтому пришлось поторопиться. Наскоро обсушившись искусственно созданными потоками теплого воздуха — Михей постарался за всех — мужчины натянули на себя темно-синие комбинезоны с вышитым гербом Рода Всеслава Ивановича, которые держали в непромокаемых мешках во время заплыва, и поспешили уйти от реки подальше. Рябов пояснил, что эта часть пляжа отдана слугам, и сюда они приходят только по одной тропинке. Им же придется с этой тропки свернуть, не доходя до жилого комплекса, чтобы попасть во дворец с черного, иначе технического, хода.

Алексей шел первым, а следом за ним пристроились Михей и Никита. Харитон прикрывал их всех, накинув «вуаль». Разгорающаяся стрельба на пляже непременно поднимет весь дворец на ноги, а раннее обнаружение группы грозило ненужным втягиванием в бой.

Черный ход с невысоким крыльцом был перекрыт, что, в общем-то, и ожидалось. Трое бойцов встревоженно поглядывали в сторону пляжа, но внезапно вынырнувшие из рассеивающегося тумана четыре фигуры заставили их вскинуть оружие.

— Палыч, это я, расслабься, — Алексей, единственный из всех, был в камуфляжной униформе. Он поднял обе руки, обращаясь к самому старшему из бойцов, отошедшему в сторону.

— Леха? Рябов? — усатый вояка в ладно сидящей на нем форме не спешил опускать ствол вниз. Палец застыл на курке. — Ты куда пропал? То возле японской принцески крутился как песик ручной, и вдруг исчез.

— Да вот, отпросился на несколько дней, по бабам шастал, — шутливо произнес Алексей, не обижаясь на нелестное сравнение, и остановился. Не стоило рисковать, пока его не признают окончательно. Вдруг, морок какой. Любой специализированный амулет, которыми обязательно снабжают часовых, может вскрыть магическое заклятие.

— А, дело полезное, особливо для молодых, — хмыкнул усач и, наконец-то, опустил оружие. Видать, амулет не отреагировал на магию. То-то расслабился. — А это кто с тобой?

— Так слуги, к Тэмико идем. У нее что-то там в душевой с трубами. Засор сильный, да и коллектор надо проверить, — развел руками Алексей, дескать, какими глупостями приходится заниматься. — Ты же знаешь, Палыч, что княжна доверяет только людям Данилы, вот и попросила меня.

— Открой чемодан, — приказал незнакомый боец и кивнул Харитону, который держал в руке потертый пластиковый кейс.

Магпожал плечами, и развернув чемоданчик замками вперед, придержал его одной рукой, а другой отбросил защелки. Приподнял крышку, и дождавшись, когда охранник окинет взглядом инструменты, захлопнул ее. Палыч усмехнулся.

— Рожи-то незнакомые, ни разу не видел, — сказал он вроде бы равнодушно, однако Никита чуть-чуть напрягся, готовясь нанести упреждающий удар. «Оглушение» в самый раз. Быстрый, а главное, тихий результат, после которого можно вязать охрану. Проблема лишь одна: после такой магической атаки пост надо вырезать, не оставляя свидетелей. Никита не хотел уподобляться волку в овчарне. Будь ситуация чуточку другая, он бы не колебался. Сейчас время работало на них, да еще паника усугубляла неразбериху.

— Так эти парни обслуживали особняк княжича Данилы, — не смутился Алексей. — Сюда-то они почти и не ходили. Зато княжна Тэмико их хорошо знает.

— Ладно, топайте, — усатый ветеран сделал почти невидимое движение рукой, и его напарники расступились, давая путь группе.

Очутившись в освещенном коридоре, Рябов решительно повел Никиту с магами знакомыми только ему путями. Выбирал он дорогу грамотно, избегая выходить в общие помещения. Миновали кухню, где уже стояла самая настоящая суета, после которой пришлось быстро проскочить анфиладу комнат, завернуть направо и подняться по лестнице вверх; там тоже маячили двое охранников. Алексей весело поприветствовал бойцов, и на вопрос, что за шум на улице, ответил: «медведь на пляж забрел». Пока те переваривали новость, четверка ликвидаторов уже прошла длинный коридор, обширную площадку, с которой вниз вели две лестницы, и уткнулись в раскосых воинов в черной форме с золотыми нашивками. Самураи хмуро перегородили дорогу, и один из них отрывистым грубым голосом что-то спросил.

Рябов не стушевался.

— Пропусти, любезный, к Тэмико, — он по какому-то наитию выбрал одного из хатамото с жестким волевым лицом и жиденькой бородкой клинышком. — Рябов я.

— Сатаять тут, — на ужасном русском ответил самурай, и развернувшись, быстро пошел по широкому коридору. Остальные снова сошлись плечом к плечу, давая понять своим видом, что русские сабанто, то бишь слуги, ногой не ступят за невидимую охраняемую черту.

— Леха, а чего они без мечей своих? — с любопытством спросил Михей, на всякий случай отойдя на пару шагов назад. — Неужто самураи отказались от белого железа?

— Нет, не отказались. У каждого есть ритуальный меч, носится он постоянно, если хатамото не находится на страже, — ответил Рябов. — Вообще-то они давно перешли на огнестрел.

— Что за стволы такие интересные? — не унимался маг.

— «Арисака», магазин на двадцать пять патронов, — ближник княжича Данилы слегка занервничал, ощущая, как утекает время. По плану они должны были сейчас попасть в покои Тэмико, а оттуда с помощью самураев захватить восточное крыло дворца, где живет Всеслав. — мы ее «швейной машинкой» называем.

— Плохая?

— Наоборот, кучная, тварь. Строчит как ровную нитку кладет.

Старший хатамото появился через пять минут вместе с какой-то симпатичной японкой в расписанном цветами шелковом халате. Сложив руки, девушка сделала легкий поклон, приятный голосок прозвенел на русском:

— Господин Алексей, принцесса Тэмико просит вас вместе со слугами в покои.

Никита вдруг испытал волнение. Как отреагирует Хранительница на появление у него второго демона? Осталась ли Тэмико идеалисткой, или научилась гибкости сообразно ситуации? Судя по тому, что она стремилась предупредить Никиту и вовлечь его в свою комбинацию — научилась.

Княжна внешне не изменилась за те годы, что волхв не видел ее, только черты лица потеряли мягкость, а все из-за взгляда, пронзавшего вошедших в передние покои мужчин недоверчивостью.

— Я рада, что у тебя все получилось, Алексей, — прервала она молчание, когда гости почтительно поклонились и замерли в ожидании. Глаза ее сверкнули, задержавшись на Никите. — Господа, прошу вас, присаживайтесь. Сюда никто не посмеет войти… кроме князя Всеслава, но вряд ли счастливый случай будет благоволить нам и дальше.

Она намекала на то, как легко проникли ликвидаторы во дворец, и сама улыбнулась своей шутке. Никита сел в свободное кресло, а Тэмико, развернувшись, в его сторону, добродушно произнесла:

— Барон, вы очень сильно изменились с последней нашей встречи. От вас так и веет мужественностью, простите за избитую фразу.

— Пустое, княжна, — Никита на мгновение прикрыл глаза. Он быстро прощупал ауру Тэмико и увидел разноцветные всполохи, оплетающие сверкающее золотистое ядро, точно такие, как у Тамары. Похоже, у Данилы скоро будет первенец. — Вы тоже… повзрослели.

— Спасибо, Никита, за неожиданный комплимент, — Тэмико, наконец, устроилась в кресле. — Господа, у нас очень мало времени. Всеслав что-то задумал после неудачных переговоров в Угличе. Честно признаюсь, я очень хотела, чтобы он оттуда не вернулся, но у Великого князя Владимира были, видимо, свои резоны оставить его в живых. Мой свёкор сейчас находится во дворце, его охраняет не меньше пятидесяти верных бойцов. Без боя к нему не прорваться.

— Княжна, поэтому мы и здесь, — прогудел Харитон, никак не расставаясь со своей бородой. — Я так понял из слов Лешки, что у нас есть союзники…

— Хатамото моего отца, — подтвердила Тэмико. — Общее количество гвардейцев чуть больше шестидесяти человек. Отец готов лично возглавить атаку… Но с одним условием. Вы не убиваете Всеслава, а отпускаете его в Японию.

— Тогда нужно действовать, — Михей покосился на дверь. — Через полчаса будет поздно. Всеслав просто покинет дворец, ищи его потом по всему Ярославлю. Сейчас разберутся с фантомом и сообразят, что кто-то проник в поместье.

На шум в коридоре Тэмико отреагировала спокойно. И когда в апартаменты вошли трое мужчин в таких же черных комбинезонах, но с мечами на перевязях, девушка встала, и поклонившись, плавно вытянула руку в их сторону, представляя каждого по отдельности:

— Знакомьтесь, мой отец, дайме Китамуро, Глава клана. Это дядя Широ — глава дворцовой охраны, капитан Сугавара.

Дайме Китамуро сжал челюсти, как будто был недоволен, что незнакомые мужчины находятся в комнатах его дочери, но потом сделал шаг вперед, резко и гортанно заговорил. Тэмико выслушала его и так же напористо ответила. Потом перевела:

— Отец спрашивает, не напрасно ли он бросает своих самураев под пули княжьих людей, если русский государь соизволил прислать только трех человек? Не лучше ли ему сдать вас Всеславу? Я сказала, что вы — самые лучшие виртуозы магии.

— Так и есть, — пробурчал Харитон. — Давненько мои умения не подвергали сомнению. Даже обидно стало.

— Тэмико, передай отцу, что у нас нет времени на подобные споры, — Никита поднялся на ноги и с усмешкой подумал, что к Главе клана лучше не подходить. Неловко себя папаша чувствовать будет. Он ведь на голову ниже русского барона, еще возмутится и за меч схватится. — Если господин Китамуро откажется помогать, мы все поймем и не будем настаивать на его участии в захвате князя Всеслава. Но будем очень благодарны, если он поддержит нас. Это честь идти в бой с выдающимся воином.

Никита поклонился, ожидая, когда Тэмико переведет его речь. Китамуро выслушал ее и неожиданно изобразил легкий полупоклон, вызвав удивление не только у Широ и капитана Сугавары, но и у всех присутствующих.

— Я польщен вашей просьбой, Никита-сан, и готов драться бок о бок с Повелителем демонов. Это и для меня огромная честь.

Глава 14

Вологда, «Гнездо», июль 2016 года

— Давай еще раз, и без истерики, — Юля внешне была сама спокойствие, но дрожь тонких пальцев, когда она вытаскивала из розовой пачки тонкую сигарету, показывали ее истинное состояние. — Как это случилось, кто находился рядом с Яриком. Просмотр записей видеокамер внутри поместья, по периметру…

— Ты когда курить начала? — Даша поморгала, чтобы слезы, застилавшие глаза, не мешали глядеть на подругу, примчавшуюся с кордона ранним утром. Видимо, прямо с постели в машину вскочила, как только услышала о произошедшем. Волосы уложены в простую прическу, губы не накрашены, взгляд сумасшедший после дикой гонки.

— Когда нас в Устюге Бельские вырезать хотели, — отмахнулась девушка, щелкая пальцами, чтобы добыть огонек. Закурив, она подошла к открытому окну и замерла, разглядывая обычную суету возле особняка. Ильяс распекал за что-то охрану, слуги наводили чистоту, двое мужчин скребли пустую чашу бассейна, протарахтел квадроцикл, увозя двух бойцов на объезд периметра. Словно ничего не произошло, обычные будни поместья. — Я после этого несколько ночей спать не могла, а потом тайком взяла у дядьки Тимофея папиросы из пальто, и знаешь — стало легче, когда пару раз вдохнула в себя эту отраву и прокашлялась.

— А Никита знает?

Юля, не оборачиваясь, пожала плечами. Потом ответила:

— Если ему не понравится курящая жена — а так оно и будет, подозреваю — брошу к черту. Надеюсь, он сможет отгородить меня от ночных кошмаров.

Даша фыркнула, поняв намек.

— Как же ты обошлась без этого, когда вы на лыжах путешествовали?

— Да знаешь, как-то не тянуло, — улыбнулась Юля, и высунув руку наружу, размазала недокуренную сигарету о стену дома, а сам окурок, подумав, затолкала обратно в пачку. — Извини, глупая реакция на пережитое. Действительно, некрасиво получается. Обе жены не курят, а третья, будущая, смолит как кочегар… Я тебе вопрос задала, а вместо этого разоткровенничалась.

— Да странно все получилось, — обхватив плечи руками, Даша прерывисто вздохнула. — После завтрака нянечка взяла Ярика и повела играть на детской лужайке. Уверяет, что не спускала глаз с мальчика. Да если бы и отвлекалась, куда он мог подеваться? Кругом открытое пространство, парк далековато, до кустарников ребенку, который только-только на ноги встал, как до Кавказа пешком топать — ну, ты понимаешь. К тому же люди кругом работают, те же Сашка и Федор, которые бассейн чистят. Они и вчера там копались.

Заметив нетерпеливый взгляд Юли, Даша заторопилась:

— Мария, нянька Ярика, не заметила, как он исчез. Говорит, как будто взгляд кто-то отвел. Стоял в трех шагах от нее — и через мгновение пустое место.

Даша всхлипнула.

— Не реви, — жестко обронила Юля, понимая, что не надо сейчас давать слабину. Никита шарахается в неведомых далях по приказу императора; Тамара, находясь в столице, на фоне пережитого родила сына глубокой ночью; ребенок полутора лет проявил чудеса телепортации, исчезнув на глазах десятков людей, причем, никто не заметил, как он этот фокус провернул. У Назаровых веселье в полном разгаре, только плакать хочется, а не смеяться. — Значит, Ярик исчез неожиданно, и его сразу стали искать?

— Конечно. Мария такую панику подняла, куда там тревожному сигналу оповещения. Ребята из охраны сразу же на квадроциклах разъехались по периметру, чтобы перехватить похитителя, если таковой был. Прочесали парк, но чужаков не нашли. Выходит, сын исчез практически в нескольких шагах от дома.

— Телепортация, — уверенно произнесла Юля, закидывая пачку в свою сумочку.

— Дедушка Фрол тоже так и сказал, — кивнула Даша. — Правда, выглядел весьма озадаченным.

— И что здесь удивительного? Каким-то образом Ярик активировал портал и исчез.

— Как он может его активировать? — воскликнула Даша. — Ему и двух лет еще не исполнилось! Инициация Дара не происходит так рано!

— Получается, для телепортаторов есть исключения, — Юля была само хладнокровие. — Вы Костю спрашивали, когда у него была инициация?

— Да, сразу же спросили. В семь лет.

— Ну вот, статистическая погрешность еще больше сместилась, — Юля подошла к огромному зеркалу, висевшему в гостиной. — О, боги, какая я страшная! Пойду, душ приму… А что Фрол Пантелеевич еще сказал?

— Только руками развел. Мы же не знаем, куда ребенка могло занести.

Машинально отвечая на вопросы, Даша не хотела верить своим догадкам, но случай с Яриком подталкивал ее к верному ответу. Способности Ходока у сына проявились невероятно быстро, отчего недоумение у молодой женщины росло в геометрической прогрессии. Каким образом Ярик мог перемещаться? Что послужило раздражителем, активатором события? Какие магические механизмы Ходок использует? Кровь, привязанные маячки?

В чем Даша была уверена, так это в Даре Ярослава. Он его получил, пройдя вместе с матерью через Источник. Но активация в младенческом возрасте напрочь опрокидывает все теории! Получается, сынок реагирует на какие-то сигналы из других мест и просто исчезает. А вот где он сейчас?

Она почувствовала, как глаза защипало от набухающих слез. Только представив себе, как беззащитный ребенок оказывается в незнакомом ему месте, среди незнакомых ему людей, а то и вовсе в каком-нибудь враждебном мире, Даша громко всхлипнула и попала в объятия Юли.

— Ну-ну, сестренка, соберись. Мы обязательно что-нибудь придумаем. Тамара знает?

— Да, — шмыгнула носом на ее плече Даша. — Правда, потом ругалась, что это известие вынудило ее родить раньше срока.

— Я ей позвоню. Пусть надавит на отца и через него потребует возвращения Никиты, хотя бы на пару дней. Я уверена, что он со своими демонами быстро выйдет на след Ярика.

— Но тогда Меньшиковы узнают о способностях сына, — снова шмыгнула Даша, только потише.

— И что теперь, сидеть ровно и ничего не делать? Пусть привлекают телепортаторов и магов, которые могут в астрале сутками сидеть. Чем-то нужно жертвовать, увы… Раз Меньшиковы тебя признали, значит, обязаны помогать.

— Правильно, дочка, говоришь, — в дверях гостиной появился дед Фрол. Он только что пришел с улицы, где уже два с лишним часа обходил поместье в поисках одному ему ведомых артефактов, остающихся от вскрывшихся порталов. — Сейчас не до семейных тайн. Нужно привлекать все ресурсы, даже императорские. Иди, звони, а я поговорю с Дарьей Александровной.

Старик добрел до дивана, постукивая своей массивной тростью по полу, оперся на изогнутую рукоять, осторожно садясь. Пристально взглянул на Дашу, торопливо промокающую глаза платком.

— Странное происшествие, не находишь? — вздохнул он.

— Согласна, но отчасти…. Я чего-то подобного ожидала, но не так скоро, — призналась Даша.

— Не показалось, — дед Фрол хмыкнул, потерев заросший седой щетиной подбородок. — Не зря, значит, Никитка все про Ходока выспрашивал. Как же вы умудрились заделать такого ребятенка? Там столько сходящихся факторов нужно был учесть!

— Ну вот, получился, — покрылась румянцем Даша.

— И даже слишком удачно, — проворчал старый волхв. — Проворный малый, еще двух лет нет, а уже по мирам сигает.

— Вы думаете, он между мирами ходит, а не где-нибудь в Подмосковье?

— Почему обязательно там? Скорее всего, пацана утянула какая-то привязка, оставленная папашей-непоседой, — хмыкнул Фрол Пантелеевич. — Думаю, он сейчас там же, где и Никита, где твой дом. Это лишь мое предположение, как наиболее логичное, но я могу и ошибиться. Вопрос в другом. Как ему удалось нащупать маячок без активированного Дара? Или Ходоку все равно, какими ресурсами пользоваться?

— Поэтому я и опасаюсь обращаться к Меньшиковым.

— Ничего не поделаешь, — старик покачал головой, как будто удивляясь неразумности молодой мамаши. — Только император и Великий князь Константин могут связаться с Никитой по своим каналам. Юлька права. Я надеюсь, что кровь Сабуровых открыла портал, и Ярослав просто шагнул в него машинально. А теперь сидит на руках своего деда и дергает его за бороду.

— Папа не носит бороду, — невольно улыбнулась Даша.

По лестнице простучали каблучки. Юля, освеженная после душа, бодро спустилась в гостиную и доложила:

— Тамара всем передает привет. Оказывается, она уже утром созвонилась с отцом и рассказала о пропаже Ярика, — она понизила голос. — Очень возмущался, почему Даша ему сама не позвонила.

— Как у нее и сынка самочувствие? — Даша пропустила мимо ушей шпильку в свой адрес. Она больше волновалась за новорожденного.

— Все нормально. Бутузик замечательный родился. Там сейчас переполох, вся венценосная семья прибыла. Сразу после этого Константин Михайлович летит в Вологду. На двух вертолетах со спецами. Нужно Ильясу сказать, чтобы подготовили посадочную площадку и охрану обеспечили.

Даша кивнула. Вертолетная площадка, о которой упомянула Юля, была обустроена между «Гнездом» и «Родниками», туда подведена дорога, охрану набрали из поселковых мужчин-добровольцев на постоянной основе. В отсутствии Никиты и Тамары главенство переходило к ней, и сейчас она почувствовала холодок восторга и легкой паники, зародившейся под сердцем.

— Обязательно созвонись с Великим князем, он настоятельно просил, — добавила Юля. — Только вечером, сейчас Меньшиковы внуком любуются.

— Пойду-ка я к себе, — прокряхтел дед Фрол, вставая с дивана. — Подумаю на досуге, авось и вспомню что интересное о Ходоках. А ты, Дашутка, займись хозяйством. Все сейчас на тебе, но помощь Ильяса не игнорируй. Он мужик опытный, организует прием Меньшикова в лучшем виде.

Даша поблагодарил старого волхва и вместе с Юлей пошла искать Бекешева, и обнаружили его сидящим на бортике фонтанной чаши. Работники, не обращая на него внимания, уже закончили чистку и тащили куда-то мешки, полные мусора.

— Дарья Александровна, Юлия Николаевна, — Ильяс поднялся, увидев подходящих к нему девушек. — Есть какие-то новости?

— Завтра утром должен прилететь Великий князь Константин, — кивнула Даша, вдруг ощутившая, что жуткое беспокойство и паника куда-то исчезли, уступив место деловитости. Предстояло приготовиться к визиту Меньшикова, а с головой, в которой поселился хаос, ничего не сделать. А хотелось показать всем, что и она может держать хозяйство в крепких руках. — Подготовь вертолетную площадку, отбери самых крепких и надежных бойцов для сопровождения…

— Они все надежные и крепкие, Дарья Александровна, — с серьезным видом кивнул Ильяс. — Зря мы их гоняем с Глебом, что ли? Сделаем все в лучшем виде. Вы не переживайте так. Есть у меня предчувствие, что с Яриком все в порядке. Скоро будете его крепко обнимать.

— Спасибо, Ильяс, — вздохнула Даша. — Я тебе вечером еще дополнительно информацию насчет приезда Великого князя дам.

Отойдя от фонтана, она с размаху хлопнула себя по лбу, как будто решила таким образом жестоко прибить нахального комара. Юля удивленно уставилась на Дашу.

— Совсем из памяти вылетело! — воскликнула младшая жена. — Ты Полину не видела?

— Да она с Мишкой и поселковыми детьми за домом играет, — ответила Юля. — Видела их из окна. Кстати, двойняшки знают о рождении брата?

— Сказали уже, — хмыкнула подруга. — Весь особняк своим воплем переполошили.

Ребятня и в самом деле возилась на оборудованной площадке под бдительным присмотром двух женщин-нянечек. Тамара вместе с Любовью Семеновной все-таки уговорили Никиту на создание детского сада, куда теперь Полина и Мишка ходили с большим удовольствием. Ильяс проявил самостоятельность, поставив парочку вооруженных бойцов для дополнительного контроля. Он до сих пор считал себя виноватым, что Ярик пропал так нелепо и неожиданно. Однако самое страшное, что никто не озвучивал вслух, невозможность повлиять на поиски. Бесследное исчезновение ребенка уже породило множество домыслов, пока ходящих в узком кругу слуг, и Ильяс предупредил чуть ли не каждого, что за утечку произошедшего на сторону виновный будет наказан очень серьезно.

Полина увидела приближающихся Дашу и Юлю, скатилась с раскрашенной в яркие цвета горки и бросилась навстречу.

— Мама Даша! — уткнувшись в живот молодой женщины, она перевела дух и подняла свою мордашку со следами грязных разводов в уголках губ. — Не надо плакать! Ярик скоро придет домой! Только ты его не наказывай, хорошо? Он же еще глупый, ничего не понимает!

— Ну вот, надо было сразу Полину спрашивать, — рассмеялась Даша, поглаживая темно-каштановые волосы девочки. — А ты знаешь, где он?

— Не знаю, не могу найти его, — замотала головой Полина, ее косички запрыгали из стороны в сторону. — Но я увидела его через два дня! Видишь, у меня уже получается!

Она заскакала вокруг девушек, а потом рванула со скоростью выпущенного из пращи камня.

— Осторожнее, не упади! — запоздало крикнула Даша ей вслед. — Уф, непоседа!

— Подожди, я чего-то не поняла! — ошеломленно пробормотала Юля, прикрывая глаза от солнца, уже поднявшегося в зенит. — О чем Полинка сейчас трещала? Увидела Ярика через два дня? У нее Дар видения?

— Никита разве тебе ничего не рассказывал? — смущенно спросила Даша, не зная, как поступить. Дар Полины — именно в ее случае — считался стратегической тайной клана. Но Юля скоро станет женой Никиты, войдет в семью Назаровых. Нехорошо держать ее в неведении.

— Нет, — обидчиво свела брови девушка, но было видно, что она насторожилась.

— Ведунья она будущая, — вздохнула Даша. — Если не выше…

— Пророчица? — Юля приложила ладошку к губам, только глаза восторженно заблестели.

— Я не знаю, правильно ли поступила, сказав тебе без ведома Никиты эту информацию, но подозреваю, что многие уже догадываются. Какой смысл скрывать?

— Я не болтливая девочка, — гордо расправила плечи Юля и показала палец, на котором блестело кольцо, подаренной Никитой. — Язык себе откушу, но не проговорюсь ни словечком!

Даша покачала головой и неожиданно для самой себя обняла подругу. Зарыдала, ощущая, как тяжелый комок ужаса и страха, затаившийся где-то в солнечном сплетении, стал стремительно таять. Удивительно, что ни один взрослый не мог успокоить ее, а пятилетний ребенок, в чьем Даре еще предстояло удостовериться, за одну минуту развеяла все сомнения.

— Ну ты чего, — растерялась Юля. — Пошли лучше в дом, чаю с медом попьем. Мама гостинец прислала. Она там с семьей пасечника сдружилась, так ей меду разного надавали.

* * *

Великий князь Константин, как и обещал, прилетел ранним утром, сделав стремительный рывок из Петербурга с одной промежуточной посадкой для дозаправки. Радость от рождения внука до сих пор гуляла на его слегка помятом от радостных событий лице. Спать в вертолете пришлось урывками, поэтому Меньшиков, чтобы сонливость окончательно не доконала, развил бурную деятельность.

Как только кавалькада бронированных внедорожников остановилась у крыльца особняка, Константин Михайлович крепко обнял и с удовольствием поцеловал Дашу с Юлей, вышедших встречать его, после чего приказал волхвам разворачивать аппаратуру на месте исчезновения Ярика.

— Взял самых лучших, — кивнув на трех мужчин, направившихся на лужайку в сопровождении Ильяса и бойцов, тащивших какие-то ящики, Великий князь внимательно посмотрел на Дашу. — Ты как, дочка? Надежда Игнатьевна беспокоится о тебе, хотела вместе со мной ехать, но я отговорил. Но с одним условием. Как мальчишку вернем, приедешь в гости. Тамара после выписки согласилась пожить дома пару дней. Вот и вы обе с детьми подъезжайте.

— А про Никиту ничего не слышно? — робко спросила Даша.

Меньшиков засунул руки в карманы легких льняных штанов — он приехал налегке, даже без сменной одежды — и доброжелательно кивнул:

— Мы отправили курьера, а вот когда сообщение попадет к Никите — сказать не могу. Увы, идет военная операция, и он может сейчас находиться в самом эпицентре событий.

Даша подумала, успел ли муж побывать у родителей и передать им письмо с фотографией, и отбросила сомнения. Конечно же, побывал! И вероятно, сразу же по прибытии, понимая, что судьба военного переменчива. Сегодня у тебя есть время на личные дела, а завтра закрутит круговерть событий, продыху не даст.

— Спасибо, Константин Михайлович! Может, с дороги чаю? Наши кухарки лепешек напекли, пышных, вкусных.

— Ну как тут отказаться? — усмехнулся Великий князь и покачал головой. Серебристые нити на его висках заблестели под лучами утреннего солнца. — Подождем отчета волхвов, что они скажут.

— Вы их у Иерархов выпросили? — поинтересовалась Юля.

— Можно и так сказать — выпросил, — настроение у Меньшикова было отличным, и Дашу царапнула ревность. Пропажа Ярика для него ничего не значила. У Великого князя родился еще один внук, причем, едва ли не одномоментно с исчезновением ее сына, и странное совпадение каким-то образом приводило в благодушие Константина Михайловича.

К чаепитию присоединились Яна с дедом Фролом, и Меньшиков внимательно выслушал мнение волхвов, задавая вроде бы отвлеченные вопросы, но Даша уловила в них какую-то систему. Отец Тамары был не так прост. Несмотря на то, что Фрол Пантелеевич всячески уходил от упоминания про порталы, он все же вычленил главное и задал опасный вопрос:

— А не мог ли открыть Ярослав портальный тоннель?

— В полтора года? — откровенно развеселился старый волхв. — Никогда не слышал про инициацию Дара в столь раннем возрасте.

— Я тоже не встречала в книгах подобных случаев, — поддержала его Яна. — Ваше Высочество, эта версия слишком смелая, чтобы быть правдой.

— Ну, почему же? — пожал плечами Меньшиков и аккуратно наложил на кусок лепешки густой мед. — Нужно учитывать фактор родительских генов. Особенно отца. Никита — нестандартный маг, Универсалом его же не зря в Коллегии называют. Способности, переданные по крови, неожиданно сработали и вызвали инициацию. Рассудим логически, милые барышни, и вы, уважаемый Фрол Пантелеевич. Ребенок находится под перекрестным наблюдением в центре поместья. Он едва научился передвигаться на маленьких и слабых ножках. Насколько далеко ему удастся уйти? Пять метров? Десять? Ладно, предположим, что на двадцать метров. После этого он опустится на землю и поползет, потому что так удобнее. Этого не происходит. Камеры, как вы говорите, фиксируют исчезновение в нескольких метрах от няньки. Шел человечек — и пропал. Вот вы, волхвы, что-то почувствовали?

— Я была в поселке, — развела руками Яна. — Как и Рома Возницын. В «Гнезде» оставался Фрол Пантелеевич.

— Не было повышения магического фона, — твердо произнес старик и взглянул на Меньшикова, как будто полоснул остро отточенным ножом. — С моим огромным опытом пропустить волшбу?

— На каком расстоянии вы можете его почувствовать?

— Максимально до полутора тысяч метров, — уверенности в голосе деда Фрола было хоть отбавляй. — Когда мы в тридцатом году гонялись за отрядом Абдулахака, я ловушки его чародеев на раз-два вынюхивал, как служебный овчар.

— Вы легендарная личность, Фрол Пантелеевич, — с нескрываемым уважением произнес Меньшиков, и в его словах не было ни капли иронии или ерничества. — Мне искренне жаль, что Иерархи не нашли с вами общий язык. Сколько знаний вы могли дать нынешним чародеям!

— Пустое! — отмахнулся старик. — У меня характер несносный, не ужился бы с ними. А насчет знаний… Так есть кому передавать. Никита Анатольевич, дети его — чем не благодарные слушатели частной академии, хе-хе!

— То есть это был не открытый ребенком портал? — неожиданно спросил Меньшиков, улыбаясь.

— Открытие даже маленького тоннеля требует неимоверно много энергии, которой просто так из эфира не накачаешь, — не смутился дед Фрол.

— Телепортатор? — не сдавался Меньшиков.

— Вероятность есть, но меня останавливает от поспешных выводов возраст. Дитю двух лет еще нет!

— Тогда остаются мистические домыслы, — Великий князь, наконец, оставил попытки выяснить для себя какие-то детали, и принялся за основательную дегустацию меда, успевая выспрашивать Юлю, как устроились родители, нравится ли им здесь по сравнению с Устюгом. Поинтересовался, когда свадьба, и планируют ли молодые приглашать семейство Меньшиковых.

— Нужно дождаться возвращения Никиты, — нисколько не смутилась Юля расспросов. — Надеюсь, до сентября он будет дома. А насчет приглашения столь важных гостей, как Их Императорские Величества и Высочества, Тамара уже, наверное, позаботилась.

Константин Михайлович рассмеялся, уловив колебания девушки. Ловко вывернулась, ничего не скажешь.

— Ладно, смущать не буду. Сами все решите, когда соберетесь семейным кругом. Но с нас подарок, и даже не вздумайте отказываться.

— В мыслях не было, — улыбнулась Юля.

Через полчаса пришли волхвы, и по их унылым лицам стало понятно, что ничего интересного и полезного вытащить из пустоты не удалось. Великий князь с разрешения Даши пригласил их в гостиную, а девушки попросили кухарок приготовить легкий перекус для мужчин, потому что Меньшиков категорически отказался оставаться в «Гнезде», правда, попросив при этом прощения. Государственные дела, коих всегда огромное количество, ждать не станут.

Из всех чародеев говорил один, отличавшийся от своих коллег военной выправкой, прекрасно просматривающейся под гражданским костюмом. Он уверенно доложил:

— Для проверки очертили радиус в десять метров, нащупали странную аномалию, никак не связанную с магическими плетениями.

— То есть, никакой рукотворной магии не было? — уточнил Меньшиков, сидя в кресле.

— Нет, Ваше Высочество. Исключается.

— Что за аномалия?

— Искажение пространства, очень сильно напоминающее кратковременный портал или прыжок.

— Можно ли допустить вариант с самопроизвольно открывающимся порталом?

— Вполне, Ваше Высочество, — последовал очередной уверенный ответ, а молчавшие волхвы закивали, подтверждая слова старшего. — Такие случаи происходили. Насчет прыжка скажу сразу: неинициированный ребенок не в силах провернуть такой фокус, если только…

Старший чародейской группы замялся.

— Ну, говорите же, — раздраженно поторопил его Великий князь.

— Если только ему не помогли извне, — выдохнул волхв и заторопился с объяснением: — Это как в случае с открывающимся порталом, когда один из операторов пробивает тоннель со своей стороны, помогая слабому телепортатору не тратить лишние силы. Даже неодаренный сможет воспользоваться такой тропой. Ребенок в том числе.

— Открывающийся портал никто не видел, — возразила Даша, внимательно слушавшая вывод волхва. — Даже камеры не зафиксировали.

— Я просмотрел записи, — кивнул мужчина, скользнув по ней взглядом. — Ребенок делает шесть неуверенных шагов, на седьмом исчезает. Возникает вопрос: шел ли он к точке переноса целенаправленно или случайно наткнулся на аномалию?

— Дарья Александровна, по возвращению в Петербург я дам распоряжение Главе МВД, чтобы он разослал директиву по всем губернским отделениям внимательно отслеживать ситуацию по малолетним детям, появившимся из ниоткуда. Вдруг в самом деле аномалия перенесла Ярослава за двести-триста километров от Вологды, а то и дальше, — Меньшиков нахмурил брови, о чем-то думая и машинально постукивая пальцами по подлокотнику кресла. — Сейчас нужно набраться терпения и мужества.

— А вы, случаем, не отдавали в Генетический банк кровь ребенка? — с надеждой спросил старший волхв.

— Нет, — развела руками Даша. — Муж планировал создать филактерий после первой инициации. Вы же знаете, что только в таком случае она приобретает уникальные родовые качества.

— Разумно, — кивнул волхв. — Кровь насыщается магическими элементами, лучше «откликается». Жаль, конечно. Я бы провел поиск. Хоть какой-то результат был бы.

— Так к какому выводу вы пришли, майор? — Константин Михайлович впервые обратился к волхву по званию, что сразу дало деду Фролу пищу для размышления. Великий князь задействовал военных с аппаратурой, которую он узнал по темно-зеленому цвету ящиков и номерной индексацией.

— Ваше Высочество, здесь два варианта, каждый из которых может претендовать на истинный ответ. Это блуждающая аномалия, среагировавшая на ребенка непонятным для нас образом, или намеренно наведенный канал извне, — отчеканил боевой волхв. — Но для выполнения второго варианта требуется образец крови ребенка. А раз Дарья Александровна утверждает, что никто не мог его заполучить, остается лишь аномалия.

— Что-то у нас аномалий много в последнее время развелось, — проворчал Меньшиков и кинул взгляд на стрелки часов. — Дарья Александровна, я могу оставить на пару-тройку дней своих магов с аппаратурой. Впрочем, как сами пожелаете.

— Спасибо, Ваше Высочество, в этом нет необходимости, — после того, как майор подтвердил ее догадки, что кровь могла стать причиной открывшейся аномалии, она успокоилась. Теперь все стало ясно. Никита отвез филактерий с ее кровью родителям, а Ярик подобно самонаводящейся ракете, сам толком не осознавая, пошел на сигнал маячка. Ведь Дуарх не зря предупреждал о чем-то подобном Никиту. Ходоку даже не надо открывать порталы. Он передвигается между мирами иными способами, недоступными для земных чародеев. Поэтому и растеряны волхвы Великого князя. Непонятен для них механизм портального перемещения. Вроде бы факт установлен, а что предшествовало этому, знать не знают.

— Как пожелаете, Дарья Александровна, — Меньшиков встал и жестом показал волхвам, чтобы те готовились к отъезду. — Дамы, было приятно с вами провести время. Понимаю, что не совсем удачный момент выбран, но я надеюсь, что все разрешится наилучшим образом. Эх, хотел Полинку с Мишкой увидеть…

— У них сейчас по расписанию сон, — пояснила Даша. — Не желательно распорядок дня нарушать.

— Ладно, все равно скоро увидимся, — Великий князь пожал руку деду Фролу и напомнил: — Юлия Николаевна, вас тоже ждем в гости.

— Спасибо, Ваше Высочество, — Юля вместе с Дашей вышла на крыльцо, чтобы проводить Великого князя. — Я обязательно буду.

А потом, глядя на отъезжающую кавалькаду, состоящую из внедорожников, она негромко сказала:

— Тамара права: ее папаша невероятно черствый человек. Внешне старается показать свое переживание, а чувствуется, что плевать на маленького человечка, пропавшего неизвестно как и куда. Если бы на месте Ярика были Миша или Полина, он бы лично землю носом рыть начал.

— Не требуй от человека, на плечах которого забота о государстве, искренности и сочувствия, — тихо отозвалась Даша. — Он так со всеми себя ведет. Если соскрести с него тину бессердечия, под ней вполне нормальный, любящий свою семью, мужчина.

— Я бы все равно поостереглась приближаться к нему, — фыркнула Юля.

— Теперь ты понимаешь, почему Тамара ушла из семьи Меньшиковых, не побоявшись потерять княжеский титул?

— Кажется, понимаю, — подумав, ответила девушка. — Пойду-ка я в свою комнату, посплю до ужина. Рано встала, да еще эти переживания. Или, может, с тобой посидеть?

— Иди, иди, — улыбнулась Даша. — Мне еще за хозяйством присмотреть надо.

Ярославль, Явь-два, июнь 2016 года

Западное крыло дворца удалось захватить довольно быстро, пользуясь суматохой на пляже. Как доложили наблюдатели дайме Китамуро, почти три десятка бойцов рванули к Которосли и развернулись в поисковую цепь, расходясь от покореженного внедорожника в разные стороны.

Ичиро Китамуро разделил своих хатамото на два отряда, которые стремительным броском, разоружая внутреннюю охрану, достигли центрального холла и перекрыли лестничные пролеты, ведущие в апартаменты и служебные комнаты японских гостей. Здесь и зазвучали первые выстрелы. Стрекотание «арисаков» переплеталось с басовитым стуком штурмовых «грачей» княжеской охраны. Пороховая взвесь перемешалась с отбитой от стен белесой известковой пылью, мраморные колонны покрылись язвами пулевых попаданий, а отрывистые команды самураев переплелись с матерным говорком русских бойцов. Те ничего не понимали в суматохе происходящего, но свой долг выполняли исправно.

Никита, Харитон и Михей в сопровождении капитана Сугавары и десяти гвардейцев в черной униформе использовали служебные коридоры, чтобы попасть в восточное крыло, где находился Всеслав. Несомненно, князь уже знал об идущем в здании бое, и предпринял все меры, чтобы обезопасить себя. Больше всего Никита боялся побега ярославского наместника, что являлось не самым худшим вариантом для него самого, но никак не для Великого князя. Дядюшку Владимира нужно было брать в его гнезде. Бегай потом за ним по всей Руси, выпалывай колючие всходы мятежа.

Волхвы шли «тройкой». Впереди Харитон со стандартной «сферой», усиленной постоянно подпитываемой Силой Михея, а Никита оставался как бы в резерве, чтобы при столкновении с магами Всеслава оперативно закрывать бреши в защите. Самураи, пока их дело не касалось, топали следом за ними «двойками», держа расстояние между собой и прикрывая тыл. Проверяли каждую комнату, и где находились слуги клана, предупреждали, чтобы никто не вздумал нос высовывать. На «вражеской» территории действовали проще. У каждого ответвления от коридора устанавливались дистанционные мины, которые срабатывали в тот момент, когда хитрая магическая подсветка обнаруживала движение в радиусе десяти метров. Отключались они с помощью ключа-артефакта, который находился у капитана Сугавары. Нужно ли говорить, что такого ключа у дворцовой охраны не было.

Проскочив служебный коридор, смешанный отряд магов и гвардейцев-хатамото, вышли к очередной лестнице, ведущей на третий этаж, где их огнем из автоматов встретил заслон. Сваленная в кучу мебель образовала импровизированную, но ненадежную баррикаду, которую Харитон и Михей разметали в считанные секунды. Спрессованная в невидимый мощный таран воздушная магоформа ударила в самую середину. Несколько бойцов князя буквально разлетелись в разные стороны в обломках того, что раньше называлось диванами и креслами.

Резиденция Всеслава находилась на третьем этаже, как пояснила Тэмико. Она примыкала к его апартаментам. В рабочий кабинет можно пробиться через секретариат, а вот жилые комнаты охранялись очень тщательно. Иногда наместник проводил совещания этажом ниже. В случае, если Всеслава не будет наверху, можно спуститься по лестнице прямо в тыл сопротивляющимся.

— Пошли, пошли! — Харитон молодецки перепрыгнул через обломки, и в ореоле защитного кокона, устремился по ступенькам вверх, не обращая внимания на стонущих охранников. — Не задерживаемся!

Самураи не добивали их. Дайме Китамуро дал четкий приказ: по возможности избегать ненужных жертв. Поэтому живым, но оглушенным княжеским бойцам спутывали ноги и руки обычными пластиковыми стяжками, а оружие забирали с собой.

Грохот выстрелов из центральной части дворца докатывался и сюда. Никита успевал раскидывать своих амеб, чтобы выяснить, где сейчас может находиться Всеслав. По аурным меткам выходило, что сейчас на этаже не больше двадцати человек, и еще пятеро — в одном из помещений. Стоят кучно, не мечутся.

— Где эти чертовы маги? — прокричал Михей, обеспокоенно вертя головой. Тоже, видать, прощупывал пространство доступным способом.

— Наверное, на пляже, — ответил Никита и показал жестом капитану Сугаваре, чтобы тот оставил двух бойцов контролировать коридор. Самурай прекрасно понял, чего от него добивается русский чародей, и зычно прокаркал. Хатамото присели на одно колено и выставили оружие в противоположную от движения сторону.

Гулко хлопнула раскрывающаяся магоформа. Угол стены осыпался колотыми кирпичами. Харитон отреагировал на появление еще двух охранников, оглушив их серьезным боевым плетением. Огонь решили не использовать, иначе он может помешать и нападавшим.

Активная «сфера» помогла уже не раз, выдерживая автоматные очереди. Никита быстро восполнял потерянную энергию, латая защитный кокон. До резиденции и апартаментов Всеслава оставался один переход, разрезаемый лестницей, идущей вверх и вниз. Именно здесь отряд встретил первое серьезное сопротивление.

Сверху обрушилась невидимая тяжесть, пробив защиту и обволакивая какой-то странной субстанцией, забивающейся в рот и ноздри. На какое-то мгновение Никита почувствовал, насколько ему трудно двигаться, и переключившись на магическое зрение, обнаружил оплетающую их золотисто-сиреневую сеть, сотканную столь плотно, что будь волхв неопытным, в самом начале своего пути, он бы не смог обнаружить активные точки, которые держали магоформу, постепенно накачивая ее Силой, чтобы сдавить попавших в нее людей.

Пришлось применить «вспышку» и «адское копье», как вспомогательный элемент. Первый скрипт ударил по узловым точкам, раскаляя их до белого свечения, а «копья» одно за другим разрушили сеть. Сразу стало легче дышать.

— Ловушка, ети ее через колено! — едва ли не восторженно воскликнул Харитон, и пошатываясь, зашагал дальше.

Самураи за спиной загомонили, избежав смерти. Что-то подобное изобретал Никита, когда защищал имение в Боровичах. Там он применил сдавливающий любое физическое тело кокон, постепенно нагнетая в него жуткую силу, которую остановить мог только высококлассный маг с невероятной реакцией исполнения. Здесь же враг использовал «плиту», не выскочи из-под которой, все закончилось бы плачевно.

— Кто-то из магов рядом с Всеславом! — Михей догнал своего товарища, Никита тоже подтянулся, слыша краем уха, как попискивают дистанционные мины, вставая на боевой режим. Лестница перекрыта, но снизу слышались звуки разгорающегося боя. Грохнули один за другим разрывы гранат, кто-то закричал, выстрелы загремели с новой силой. Широ Китамуро стягивал на себя основные силы.

Будь Всеслав готов к такому развитию событий, до его апартаментов вряд ли удалось бы добраться без потерь. Вопрос в другом: а здесь ли он вообще?

Широкая галерея, в которую слаженно вошли волхвы и самураи, представляла собой площадку, уставленную казенной мебелью вдоль стен. Одну из дверей охраняли четверо бойцов. Трое из них стояли на одном колене и напряженно вглядывались в приближающегося противника. Перед ними колыхались волны воздуха, создавая «щит отражения». Но он генерировался с помощью какого-то мощного амулета, но никак не магически. Для Никиты не стоило труда разметать его на клочки. Но он решил подождать. Номинально руководителем операции являлся Харитон. Чародей пока тоже не спешил лезть напролом.

— Стоять! — крикнул один из охранников, сжимая в руке, обтянутой тактической перчаткой, зеленый рубчатый цилиндр. — Еще один шаг — открываем огонь!

— Первый, Второй — работаете по амулету, — бросил Никита в спину стоящих перед ним напарников.

Они прекрасно поняли, о чем просит молодой волхв, и сдвоенным ударом погасили источник излучения. Амулет, находящийся у кого-то из бойцов, рассыпался в мелкое крошево, разомсняв защиту. И Никита тут же мгновенно ударил «сонным заклятием», влив в него столь неимоверное количество Силы, что самого повело в сторону. Едва удержался и мутным взглядом окинул несостоявшееся поле боя. Все лежали вповалку: и охрана Всеслава, и самураи, и Харитон с Михеем.

— Простите, парни, так было нужно, — выдавил из себя Никита, переступая через спящих. Прислушался. Интенсивность боя на нижних этажах резко снизилась. Кажется, досталось всем.

Мощным рывком он распахнул двустворчатые двери и вошел в комнату, где лежали еще двое в гражданской одежде. Один — лицом в стол, другой расплылся на диване. Больше в приемной никого не было, а вот в Резиденции слабо светились три ауры.

— Что ж так плохо князя охраняете, — пробурчал Никита, пробуя открыть дверь. Изнутри, скорее всего, заперлись. Примерившись, он скомбинировал два скрипта, направленных на разрушение. Появление посланца Великого князя должно быть эффектным.

Оно и вышло таким. Створки с треском вышибло мощным «воздушным» толчком; они пролетели через все помещение и врезались в окна, раскалывая стекла на разнокалиберные осколки. Одновременно с этим Никита покрыл кабинет непроницаемым коконом, в котором оказались трое мужчин, лежащих на полу. Двое вяло шевелились в нескольких шагах от выбитой двери, оглушенные сонным плетением. Еще один, в темном костюме, валялся возле кресла без признаков жизни. Князя Всеслава он узнал сразу.

Кокон нужен был для защиты от внезапного нападения извне, сквозь который пройти мог только чародей высочайшего уровня. Для верности Никита обрушил на магов (их он узнал по немудреным жетонам в виде бронзовой бляшки со светящимися рунами поверх одежды) повторные скрипты сна, «погасив» их понадежнее. Пусть спят, а то появится соблазн ударить в спину, когда он будет беседовать с князем.

Никита присел перед лежащим грузным мужчиной и приложил палец к шее. Облегченно вздохнул, нащупав бьющуюся жилку, похлопал его по щекам, вливая в потрепанную ауру чуточку энергии, чтобы пришел в себя, но не более. Нечего ему тут козликом скакать. Блокирующие скрипты надежно «сели» на руки, и драгоценные камни в перстнях тускло мигнув, потухли.

— Княже, очнулись? — спросил он Всеслава, открывшего глаза.

Поведя мутным взглядом по сторонам, ярославский наместник замер, разглядывая Никиту.

— Назаров? — каркнул он хриплым голосом.

— Узнали, — обрадовался волхв, — можем, значит, говорить.

— О чем? — Всеслав с помощью Никиты встал и добрел до кресла, в которое свалился с облегчением, больше волнуясь за свою репутацию. Негоже родственнику Великого князя валяться на полу и пускать слюни. — Чем ты меня так?

— Обычное оглушение и сонное заклятие, комбинированная атака, — не стал скрывать Никита.

— Ничего себе, шарахнуло по голове как дубинкой. Если бы не защитный доспех — убил бы.

— Не убил, на это и рассчитывал, — волхв поднял с пола упавший стул и сел напротив, но так, чтобы контролировать проем двери, за которым вповалку лежали маги, самураи и охранники князя.

— Племянник послал убить меня или договориться? — наместник удивительно быстро пришел в себя.

— Его советники настаивали на вашей ликвидации, Светлый князь, — спокойно ответил Никита. — Но Владимир попросил меня не торопиться отправлять родного дядю в Небесные Чертоги.

— Чего он хочет? — прикрыл глаза Всеслав, словно к чему-то прислушивался. — В подвалы Опричной Службы я не пойду. Лучше вены себе перегрызу. Жаль, не успел я дожать Тэмико.

— Вы всерьез думаете, что Хранительница открыла бы Врата для сонма тварей? — покачал головой Никита, вслушиваясь в звуки затихающей стрельбы на нижних этажах. Интересно, как там самураи, справляются? — Итак, чтобы не терять время… Государь не хочет вашей смерти… приберегите свою снисходительную улыбку для иных случаев. Владимир поставил передо мной две задачи, одна из которых предусматривает вашу ликвидацию. Вторая более гуманная. Вы покидаете Россию навсегда вместе с Ичиро Китамуро, и никогда более не вступите в ее пределы.

— Я могу вернуться в Сибирскую Русь и оттуда продолжать войну, — хмыкнул Всеслав. — Как он проконтролирует мои действия?

— Я проконтролирую, — раздался голос дайме Китамуро, стоящего за пологом. — Никита-сан, прошу вас…

Никита шевельнул пальцами — искрящийся полог схлопнулся, пропуская в кабинет Главу клана, а затем вновь появился за его спиной. Десяток хатамото, пришедших вместе с ним, замерли на месте, не решаясь нарушить целостность магической защиты.

— А я думал, вы русского языка не знаете, Ичиро-сан, — неожиданно рассмеялся Всеслав. — Надо же, столько лет скрывать такой талант.

— В прошлый раз я действительно не знал вашего языка, — спокойно ответил самурай, перешагивая спящих магов, даже не посмотрев на них. — Обычная магическая практика, ничего сложного, если заниматься по два-три часа в день. Результат придет очень быстро.

— Неплохо, даже акцент не ощущается, если не прислушиваться, — кивнул Всеслав. — Хитер, князь, а я даже не подумал о таком варианте! Итак, Ичиро-сан, ты уже знаешь, что мой племянник хочет лишить меня родины под твои гарантии?

— Под гарантии? — вскинул брови Китамуро. — Нет, я никаких гарантий давать не собирался. Вы будете моим самым дорогим гостем, Всеслав-сан. Можете еще раз жениться, образовать свой Род и верно служить микадо, как я сам.

— За что такие почести? — Всеслав успокоился окончательно, поняв, что смерть его миновала.

— Мне не нравится, как вы поступили со своим сыном Данилой, — дайме в длинном черном халате с широким шелковым поясом, на котором висели ножны с катаной, навис над князем. — Еще больше мне не понравилось, что вы хотели шантажировать мою дочь смертью неродившегося ребенка.

— Чушь! — воскликнул наместник.

— Нет, вполне осознанная провокация. Уже были подкуплены двое слуг на кухне, которые готовят еду для принцессы. Немного зелья в кушанье — и плод погибает. Расследование быстро выясняет, что нити заговора тянутся в Тверь, а приказ отдавал лично Великий князь. Горе застилает глаза молодой Хранительнице, и она в неконтролируемом гневе вызывает демонических тварей, что вам и нужно.

— Ичиро-сан, кто вам рассказал такую чудовищную ложь? — непритворно удивился Всеслав.

— Те самые слуги, — голос Китамуро не изменился ни на одну ноту, звучал ровно и спокойно, как будто дайме рассказывал прочитанный им авантюрный роман. — Фрейлина дочери Мика случайно услышала разговор, а потом мой брат Широ очень обстоятельно расспросил их. Не понимаю, чем вы их соблазнили, что подданые империи Ниппон пошли на сговор с чужаком.

— Выбирайте выражения, Ичиро-сан! — князь побагровел. — Все-таки вы у меня в гостях, а не наоборот.

— Сейчас у вас незавидное положение, Всеслав-сан. Господин Назаров пришел к вам с предложением от государя. Ваше право принять его или отказаться. Мне симпатичен Данила, его любит Тэмико, скоро у них будет ребенок, мой внук или внучка. Только из-за этого я еще учтиво разговариваю с вами, князь. Решайтесь здесь и сейчас. Отвергнете жизнь, и я сражусь с вами один на один, ибо никто, кроме высокородного, не может поднять руку на своего брата. Никита-сан не в счет, поэтому и предлагал вам вариант перебраться на Острова. Выберете служение микадо — мы сегодня же покидаем Русь. И Данила с Тэмико тоже. Увы, здесь им оставаться опасно.

Никита кивнул, подтверждая слова самурая. Он поднялся на ноги и подошел к одному из выбитых окон, выходящих на сосновый лес и парк. Одного взгляда хватило понять, что просто так их отсюда не выпустят. Ко дворцу уже подогнали броневик, с полусотни вооруженных бойцов рассредоточились вдоль здания, готовясь к штурму. Судя по затихшей стрельбе внутри, самураи взяли верх, иначе бы сюда уже спешила внутренняя охрана.

— Ичиро-сан, как обстоят дела на нижних этажах? — поинтересовался он у японца.

— Все выходы под нашим контролем, — ответил дайме, сжимая рукоять катаны. — Широ командует своими людьми, а он знает, что делать. Правда, есть одна проблема. Наименее стойкие хатамото находятся сейчас в глубоком сне после мощной магической атаки, и, если люди князя Всеслава сейчас пойдут в атаку, мы можем упустить инициативу.

— Так что вы решили, Светлый князь? — Никита снова выглянул в окно. Его привлек черноволосый мужчина в порванной в нескольких местах куртке. Судя по раскинувшемуся над ним и еще несколькими людьми в добротных одеждах едва видимому в солнечных лучах куполу, это был маг. Он что говорил спутникам и раздраженно взмахивал руками, отчего перстни на пальцах переливались разноцветными огоньками.

Увидев выглядывающего в окно молодого волхва, тот яростно ощерился и показал знаком, что готов к противостоянию.

— Вы же понимаете, господин Назаров, что я не могу бросить своих людей, — Всеслав, кажется, понимал, что происходит внизу и по его губам то и дело скользила улыбка. — Например, боярина Голицына, верного слугу, сразу же примкнувшего ко мне, несколько десятков других людей…

— Сколько вы можете взять с собой пассажиров помимо князя Всеслав с семьей? — поинтересовался Никита у Ичиро.

— Максимум двадцать человек, — самурай терял терпение. Он тоже подошел к окну и хмуро посмотрел на готовящийся штурм дворца.

Неожиданно вперед выступил низкорослый, крепко сбитый мужчина; он задрал голову и громко крикнул:

— Ичиро-сан, на каком основании вы захватили дворец? Мне крайне неприятно осознавать, что вы нарушили законы гостеприимства! Где князь Всеслав Иванович?

— Он жив, — ответил вместо самурая Никита. — Я барон Назаров, уполномочен провести арест князя Всеслава по приказу государя Владимира Юрьевича. Кто вы?

— Боярин Голицын, Глава дипломатического Приказа, — откликнулся крепыш.

— Я не знаю такого, господин Голицын. Глава дипломатического Приказа сейчас находится в Твери, а вы, выходит — самозванец?

— Прекратите городить чушь! — лицо боярина пошло пятнами. — Здесь действуют законы истинного престолонаследника!

— Мне некогда с вами вести беседы о легитимности тех или иных законов. Князь Всеслав — клятвопреступник, и закончим на этом.

— Вы не уйдете отсюда!

— Не смею вас переубеждать в этом, — вежливо ответил Никита. — Ваш князь находится здесь, и первый же приказ о начала штурма станет последним, что он услышит.

— Даю вам десять минут, чтобы сдаться! — голос у боярина был невероятно сильным, он даже не напрягался, когда разговаривал с Никитой. — Потом наши бойцы начнут атаку!

— Вы слышали, Светлый князь, — Никита отошел от окна. — Вижу в ваших глазах скептицизм. Напрасно думаете, что я не смогу уйти отсюда вместе с вами. Не хотите покидать Россию — я обеспечу вам встречу с племянником. Дуарх!

Воздух в кабинете внезапно вспух белесыми облачками инея, осевшего на полу и мебели. Демон в элегантном черном костюме, с лакированной тростью в руках и с небрежно засунутой сигарой в уголке рта материализовался перед выпучившим глаза Всеславом и Ичиро, выхватившим катану. Клинок вспыхнул серебристыми переливами. От него ощутимо полыхнуло магией.

— Не поможет, человек, — громыхнул Дуарх, поглядев на него. — Хотя меч весьма интересный.

— Мой Слуга, — представил демона Никита, краем глаза заметив попадавших на колени самураев, находившихся в коридоре. — Из Высших. Всеслав Иванович, неужели вы думаете, что имея такой козырь в рукаве, я не смогу спокойно уйти из Ярославля? Как обстановка, Слуга?

Никита осознанно не называл имя Дуарха вслух, отсекая любую возможность противника переподчинить его себе. Демон прекрасно понял, какую игру ведет волхв.

— Дворец окружен, Хозяин. Не меньше ста человек. На один зуб. Позволь обрушить на их головы всю мощь моего негодования!

Он пыхнул сигарой и окутался ароматным дымом, самым настоящим, а не бутафорией — ноздри приятно защекотало от запаха табака. Князь Всеслав поежился, столкнувшись со взглядом демона, разгорающимся багровыми угольками в глубоких глазницах.

— У тебя нет шансов, жалкий человечишка, — громыхнул Дуарх и медленно подошел к сидящему наместнику. Кончик трости ткнулся в грудь Всеслава, и от нее стал распространяться холод, постепенно сковывающий сердце. — Ни у кого нет шансов. Сейчас Хозяин даст приказ, и ты увидишь, как твои люди будут умирать. Ты готов разделить с ними эту участь или примешь предложение Хозяина?

— Барон, уберите от меня свою тварь! — испуганно выдавил Всеслав, на самом деле ощущая, как сердце начинает сбоить, а кровь сгущается, медленно остывая в венах и артериях. Может, тому виной была трость, а то и стоявший рядом не-человек.

— Позволь ленивой заднице, что постоянно прячется за моей спиной, продемонстрировать тот ужас, который ожидает людишек под окном, — неожиданно попросил Дуарх.

Никита усмехнулся. Намек на Ульмаха был понятен. Кинув взгляд на часы, висевшие в кабинете Всеслава над рабочим столом, он кивнул. Время ультиматума истекало. К стоящим внизу бойцам подошел еще один БТР, грозно задрав пушку.

— Ваше решение, князь?

— Не совершайте глупость, Всеслав-сан, — Китамуро косился на демона, спокойно покуривавшего сигару. Именно демонстрация человеческих способностей больше всего испугала крепкого и бесстрашного самурая. Он только сейчас понял, насколько тяжела ноша Хранительницы. Хрупкая девушка никогда не жаловалась отцу о своих проблемах, никогда ни у кого не просила помощи, встав лицом к лицу с сонмом тварей, желающих вырваться на волю. Откуда у Тэмико взялись силы и храбрость противостоять князю Всеславу и не поддаться на его шантаж? — Вы проиграли здесь, признайтесь. У вас еще есть шанс прожить долгую жизнь.

— На чужбине? — скривился Всеслав.

— С вами будет сын, внуки. Если желаете в жены русскую девушку, мы найдем ее для вас в Сибири.

— Время вышло! — зычно прокричал боярин Голицын.

«Ульмах, начинай, — подал мысленный приказ Никита. — Никого не убивать, накрыть ледяным куполом».

В разбитые окна дыхнуло жутким холодом, раздались вопли отчаяния и ужаса. Над дворцом нависла и стала расширяться воронка, направленная раструбом вниз, а тонкий витой жгут как пуповина уходил куда-то в серо-свинцовое небо. Заглатывая все больше и больше пространства, воронка накрыла и пляж, и вяло текущую Которосль, и парковую зону, вымораживая все, что попало под ее действие. Лопнуло железо БТРов, а вокруг разбегающихся людей стала нарастать ледяная стена, отсекая тех, кто оказался нерасторопным. Звонко защелкали разрываемые морозом деревья. Черноволосый маг взмахнул руками, посылая огненные пучки в сжимающуюся ловушку, стремясь таким образом пробить брешь и выскользнуть наружу. Но магия Инферно сводила на нет все его усилия, к тому же с невероятной скоростью обнуляя Силу чародея.

— Вы, барон, настолько беспомощны, что всегда используете демонов? — хриплый голос Всеслава раздался за спиной Никиты. Он тоже смотрел на картину зимы среди лета, особо не скрывая потрясения на лице.

— Не имею особого желания что-то доказывать, — холодно отозвался волхв. — Неужели демонстрация возможностей моих Слуг не привела вас в чувство, Светлый князь? Впрочем, я могу снять блокирующие заклятия, и мы сразимся один на один.

— Что именно сказал Владимир? — сразу обмяк Всеслав, с тоской глядя на искрящийся купол льда, над которым с монотонным гудением крутился раструб воронки. Он даже не обратил внимание на исчезновение блокирующих пут. Самурай Ичиро Китамуро тоже выглядел не лучшим образом.

— Уезжайте из страны, князь. Или умрете.

— Хорошо, — Всеслав постарел на два десятка лет. — Ичиро-сан, я принимаю ваше предложение. Только нужно забрать с собой Данилу.

— В таком случае я буду сопровождать вас вместе с Никитой-сан до места, где содержится мой зять, — Глава клана с облегчением воспринял незаметное исчезновение демона в обличии джентльмена с тростью. Слишком фантасмагорично он выглядел в разгромленном кабинете, и нахождение рядом с ним требовало невероятных усилий, чтобы Сила полностью не исчезла.

Сняв полог, Никита вышел первым из кабинета, окинул взглядом лежащих и покачал головой. Не переборщил ли он с магоформой сна? Присев перед Харитоном и Михеем, мирно лежащих рядышком друг с другом, он поочередно прикоснулся к своим старшим помощникам, посылая короткий импульс Силы, заставляя их энергетические каналы заработать на полную мощность. Старый волхв очнулся первым, повел глазами по сторонам, увидел Всеслава и машинально вздернул руку, собираясь атаковать князя. Никита сжал его запястье.

— Тихо, не бузи, дружище, — сказал он. — Война кончилась. Вставай, нам еще нужно закончить одно дело.

…Магоформа сна оказалась настолько сильной, что многие обитатели дворца, включая слуг и охранников, имевших защитные амулеты, были застигнуты ею в самых разных местах. Бойцы князя, оставшиеся в живых после быстрой атаки хатамото, и сами самураи валялись на площадках, ступенях лестниц, в коридорах и переходах между этажами. Осторожно переступая через тела, князь Всеслав мрачнел все больше и больше. Пулевые отверстия в стенах, выбитые окна, штукатурка на полу, острый запах пороха — все говорило о крахе его надежд и амбиций. Он мог, конечно, дать приказ оставшимся бойцам взять в плен магов племянника, убить Ичиро и его самураев, но здравый смысл подсказывал ему: против молодого и дерзкого барона Назарова у него нет аргументов. Ладно, демоны — это вспомогательная сила, которая показала свою эффективность. Но и сам парень оказался не промах. Вот она, демонстрация его возможностей. Одно лишь щадящее магическое плетение — и дворец стал похож на сонное царство.

— Одного не могу понять, Ичиро-сан, — выйдя на крыльцо и жадно вдыхая свежий воздух, охлажденный от огромных глыб тающего льда, произнес Всеслав, — почему вы и ваши гвардейцы не уснули?

— Никита-сан поставил какой-то хитрый блок, который повысил сопротивляемость к подобным заклятиям, — с каким-то удовлетворением ответил Китамуро, разглядывая искрящиеся в лучах летнего солнца ледяные завалы. Лишь одна дорога, ведущая через сосновый парк к особняку Данилы, была занята преданными бойцами князя. Они рассыпались вдоль опушки и взяли на прицел вышедшую на улицу группу людей.

— Светлый князь, вам лучше уговорить своих людей не вступать в бой, — предупредил Никита. — Вы уже убедились, что я серьезно намерен выполнить приказ государя.

— Барон, не понимаю вашего рвения, — откликнулся Всеслав, тяжело ступая по мокрой брусчатке площади, переступая через талые ручейки. — Вы представляете иное государство, иную Русь. Какими мотивами руководствуетесь? Владимир что-то пообещал, что перевесило все разумные доводы?

— Не забывайте, что я подданный и этой Руси, — откликнулся Никита, замедляя шаг. Шеренга бойцов вскинула оружие, давая понять, что будет стрелять без предупреждения. Наверное, они надеялись на реакцию своего князя, который сможет поставить защиту. Впрочем, для пробития силового доспеха требуется выпустить невероятное количество магических пуль, здесь они рисковали. — Титул барона дал мне Великий князь Юрий Иванович, я даже в Боровичах наместником успел побывать.

— Да, помню такой казус, — поморщился Всеслав. — Ваши прямые родственники, кажется, Анциферовы? Из мужчин вы остались одни.

— У меня есть сестры.

— Они здесь не при чем. Что именно пообещал вам, барон, мой племянник?

— Ничего. Я действую исходя из собственных принципов и морали. Можете удивляться и считать меня глупцом, но это так и есть.

— Хотелось бы их услышать и понять.

— Будь вы поразговорчивее, мы бы уже в Устюге поняли друг друга.

— С магом такого уровня мне совершенно не понятно, почему Владимир решил дать мне шанс. Я бы не колебался, — признался наместник, пристраиваясь рядом с Никитой.

— Считайте, что человеколюбие Великого князя спасло вашу жизнь.

— Человеколюбие когда-нибудь сгубит его самого, — поморщился Всеслав. — Впрочем, ему теперь с этим жить.

Они остановились в нескольких метрах от застывших в ожидании воинов, и князь заговорил, подняв руку словно какой-то римский цезарь.

— Великий князь Владимир объявил меня вне закона и предъявил ультиматум: или я навечно покидаю родину, или погибну на ваших глазах. У меня нет иного выбора, бойцы, — голос Всеслава окреп. — Если я выберу жизнь, то не смогу забрать всех вас с собой, чтобы вы так же продолжали честно и верно служить мне. А участь тех, кто участвует в мятеже, известна: смерть или каторга. Выбор второго варианта влечет за собой то же самое, только погибать мы будем с гордо поднятой головой!

— Не дурите, князь, — предупредил Никита, понимая, чем сейчас закончится речь «цезаря».

— Что посоветуете мне, верные слуги? Умирать здесь или в застенках?

— Воля! — рявкнул кто-то, и оставшиеся в живых княжеские охранники дружным воплем поддержали эту идею.

— Тогда — огонь! — улыбнулся Всеслав, делая шаг вперед.

За мгновение до выстрелов Никита скастовал мощный двухслойный купол и настроился на потоки Космоса, ибо сейчас ему требовался огромный расход Силы: защитить не только себя и князя, но и столпившихся позади них самураев и не до конца очухавшихся от сонного удара Харитона и Михея.

Град пуль обрушился на купол, воздействуя на него мощью магии; разноцветные кляксы пробоя появлялись то в одном, то в другом месте, но тут же затягивались. Воздух завибрировал от притока магической энергии, у некоторых из стрелявших пошла кровь носом. Загрохотал пулемет, стоящий на турели внедорожника, но даже его огневой поддержки не хватало уничтожить защитную сферу. Никита почувствовал движение справа, и не глядя, обрушил на князя «паучий кокон», оплетая его невидимыми энергетическими нитями. Всеслав, выпучив глаза, застыл на месте.

Никита почувствовал, как в нем разрастается жгучий шар неиспользованной Силы, и просто топнул ногой. Этот родовой прием ему подсказал в свое время Петр Григорьевич Анциферов, дед сестричек Аниты и Насти. Но он не ожидал, что эффект превзойдет все ожидания.

Земля под стреляющими бойцами обрушилась вниз, утягивая за собой в пластах глинозема, щебня и переплетения корней деревьев всех, кто находился на линии разлома. Внедорожник накренился на один бок, и пулеметная очередь хлестнула по кустарникам, сбривая их под ноль, после чего захлебнулась. С жалобным треском, ломая кроны, в образовавшуюся трещину рухнули несколько сосен. Оставшиеся в живых — от силы четверо человек — сделали то, что и надо было сделать в самом начале. Они убежали.

Никита снял купол, чувствуя облегчение во всем теле. Казалось, еще мгновение — и его разорвет от накаченной мощи магии. Самураи смотрели на него как на живое воплощение бога Хатимана[1], чуть ли не на колени падая. Ичиро Китамуро выпятил грудь, словно гордился знакомством с таким великим воином как Никита-сан. Харитон и Михей застыли, по-новому оценивая своего молодого спутника.

Волхв при общем молчании стравил остатки Силы в Инферно. А потом снял «паутину» с Всеслава.

— Убедились, князь, что я могу и без демонов дворцы и замки брать? — бесстрастно спросил он Всеслава. — Давайте без этих показных подвигов. Забирайте Данилу, своих самых верных слуг — и улетайте. Ичиро-сан, сколько вам потребуется времени, чтобы подняться в воздух?

— Два-три часа, Никита-сан, — Китамуро зачем-то посмотрел на солнце. — Все необходимые приказы о подготовке аэролета я уже отдал. Осталось только доставить туда всех слуг и воинов.

— Ну и прекрасно, — подавив неожиданный зевок, ответил Никита. — Пора эту войну заканчивать. Меня дома ждут.

Примечание:

[1] Хатиман — Синтоистский бог войны, покровительствующий героям во время битвы.

Глава 15

Тверь, Явь-два, июнь 2016 года

Никита проснулся от яростной переклички воробьиной стаи, оседлавшей растущий под окном черемуховый куст. Несколько минут он лежал неподвижно, вслушиваясь в птичий ор, и только потом осознал, что все закончилось. Всеслав принял реальность, в которой ему не осталось места, и вместе с Данилой и Тэмико сел в аэролет клана Китамуро, и сейчас, наверное, уже миновал Казань.

Улыбнувшись в предвкушении скорой встречи с любимыми женами, он вопреки обыкновению, не вскочил и не начал утро с разминочного комплекса. Странная лень и нега навалились на него, удерживая в постели. И это несмотря на двенадцать часов сна в машине. Алексей Рябов, не пожелавший покидать Русь, гнал скрипящую легковушку из Ярославля в Тверь почти без остановок по основной трассе. Хорошая дорога, идущие навстречу колонны военной техники — все радовало сердце. Война, может, и не закончилась, но без главного бенефициара, коим являлся князь Всеслав, грозилась выдохнуться в ближайшие недели. И главное, без помощи союзной миссии.

Раздался требовательной стук. Зевнув, Никита в одних трусах прошлепал по прохладному полу, провернул защелку влево и распахнул дверь. На пороге стоял невозмутимый Абу-Хан Тарковский в безупречном светло-сером костюме, сразу став похожим на респектабельного промышленника или богатейшего купца.

— Барон, — князь старательно спрятал усмешку в усах, — позволите ли войти?

— Если вас не смущает мой вид, пожалуйста, — Никита развернулся и направился к креслу, где лежал домашний халат. Накинув его на себя, он предложил вошедшему Абу-Хану устраиваться, где ему удобно, а сам сел на кровать. — Что-то случилось, Ваша Светлость?

— Ничего такого, что бы требовало вашего присутствия в штабе, — Тарковский как-то странно посмотрел на волхва. — В Ярославль уже входят передовые части преданных Великому князю соединений, сброшен десант, дворец Всеслава и все поместье взято под контроль. Остатки мятежников или сдаются, или предпочитают с боем уходить на северо-запад. Полагаю, это один из проработанных вариантов на случай поражения.

— Новгород? — догадался Никита.

— Да, вероятнее всего. Кому повезет, тот осядет на землях Ганзейского союза, остальных уничтожат. Мы победили благодаря вашей дерзкой выходке. Маги Харитон и Михей уже в красках описали то, что вы наворотили в Ярославле. Весь штаб под впечатлением, — Тарковский хмыкнул. — Готовьтесь, барон, к награде. Великому князю нужны герои.

— Да мне, вроде, здесь ничего не нужно, — пожал плечами Никита. — Вот с сестрами бы встретиться.

— Хм… Но прежде всего, Никита Анатольевич, загляните к своему тестю. Александр Павлович, правильно? Он вчерашним днем в кремль прорвался с боем, требуя барона Назарова, причем — срочно.

— А что случилось? — потер лицо Никита. — Раз такая ситуация, то могли бы меня сразу предупредить по приезду.

— Барон, вы на себя не были похожи после самоубийственной миссии, — Тарковский покачал головой. — Спали на ходу. Бойцы довели вас до комнаты, вы сразу же рухнули в постель не раздеваясь.

Волхв по-простецки, несообразно своим приобретенным титулам, почесал макушку. Он смутно помнил, что вставал ночью пить воду и каким-то образом скинул с себя одежду, а потом снова провалился в сон.

— Да скажите уже, а то ваша загадочность только пугает!

— Съездите к Сабуровым, — добродушно произнес князь. — Великий князь распорядился выделить вам машину. Как только приведете себя в порядок, езжайте. До вечера вы здесь не нужны.

— Миссия сворачивается? — догадался Никита.

— Не совсем. Штурмовые части и большая часть штабных офицеров возвращаются домой, как и вы. Сроки, правда, не определены, но думаю, дня через два-три. А я и Великий князь Меньшиков останутся здесь до особого распоряжения императора. Так что сегодня вы свободны, барон.

Тарковский попрощался и ушел, оставив Никиту в недоуменном раздумье. Он, вообще-то, хотел выпросить у Владимира поездку в Москву и встретиться с Анитой и Настей. Но раз князь очень уж недвусмысленно намекает на визит к Сабуровым, придется послушаться.

Пожав плечами, он отбросил все мысли и пошел в ванную комнату, где принял контрастный душ, попеременно обливаясь то холодной водой, то чуть ли не кипятком. Потом яростно растерся полотенцем и тщательно побрился, со скрипом водя бритвой по лицо.

Гражданской одежды для выхода в свет у Никиты не было, поэтому обошелся полевой формой, кем-то выстиранной и аккуратно проглаженной. Чувствовалась рука той хорошенькой горничной, делавшей ему недвусмысленные намеки. Хмыкнув, он облачился в одежду возле зеркала, и удостоверившись, что выглядит почти прилично, вышел из апартаментов.

Он даже не успел намекнуть дежурному офицеру у проходной, где ему найти выделенную машину, как тот, завидев волхва, дал кому-то знак через панорамное окно, выходящее на внутренний двор кремля.

Черный внедорожник, сверкая на солнце начищенными боками, мягко подкатил к крыльцу. Выскочивший из него человек в штатском костюме строго черного цвета поспешил открыть заднюю дверь.

— Я ваш водитель на сегодня, господин барон, — доложил он, когда Никита подошел к бронированному монстру, чем-то смахивающему на ганзейский «Голиаф». — Капитан Салихов.

— Из татар? — поинтересовался волхв, глядя на поблескивающие рыжиной волосы и легкую округлость лица.

— Есть такое, — расплылся в улыбке водитель. — В роду всякой крови: русской, татарской, польской, даже степняки немного отметились.

Никита устроился на мягком заднем сиденье, отмечая плотную руническую защиту корпуса автомобиля. Даже по номеру было понятно, что внедорожник ему выделили из великокняжеской «конюшни». Комфортный салон, поднимающаяся прозрачная перегородка, мини-бар с системой охлаждения и прочие мелочи, приятные в поездке — что еще надо?

Капитан Салихов вел машину молча, и судя по тому, что он уверенно ехал по улицам, не спрашивая, куда нужно Никите, знал конечную точку. Когда внедорожник подъехал к воротам особняка Сабуровых, там уже ждали. Один из охранников сразу же распахнул дверцу, двое других вытянулись у калитки, словно барон Назаров был важным гостем. Подтянутый мужчина в старомодном сюртуке с золотыми галунами на рукавах почтительно склонил голову.

— Александр Павлович и Надежда Игнатьевна ожидают вас, господин барон, — произнес он важно. — Прошу за мной!

Никиту все больше и больше съедало любопытство пополам с поднимающейся тревогой, как взбаламученный ил со дна реки. Что-то определенно произошло. Мелькнула мысль, не Даша ли решила опробовать работу маячков. Сюрприз решила сделать. Поиграв бровями, чтобы показать, насколько он рассержен подобной выходкой, Никита в сопровождении дворецкого, или какую здесь роль играет мужчина в сюртуке (возможно, из службы безопасности), вошел в гостиную.

Он считал себя сильным человеком, способным выдержать весьма мощные психологические атаки, но в этот момент почувствовал, как его ноги приросли к полу, в голове загудело от прилива крови, а самого едва не бросило на дверной косяк. Прислонившись к нему плечом, Никита молча смотрел на ползающего среди игрушек Ярика и счастливых родителей Даши. Мало того, Александр Павлович сидел на ковре рядом с внуком, то и дело подсовывая ему очередную мягкую зверушку, успевая поглаживать по светло-русым волосикам малыша.

Увидев Никиту, он смущенно вскочил, и зачем-то судорожно поправив воротничок рубашки, вытянулся как нашкодивший школьник. Надежда Игнатьевна тоже встала, виновато улыбаясь.

Никита, не обращая на них внимания, медленно ступая по ковру, подошел к Ярику, который со смехом протянул ему руки.

— Папа! — внятно произнес он и довольно ловко поднялся на ноги.

Волхв подхватил его и очень внимательно оглядел, как будто пытался найти признаки подмены или фальсификации. Даже понюхал макушку сына, не веря в происходящее. Но это и в самом деле был Ярослав Никитич, его кровинушка.

— Как? — голос его просел и стал похож на карканье старого ворона.

— Никита, ты только успокойся! — Надежда Игнатьевна ловко подхватила Ярика и присела с ним на диван. — Саша, господи, ну не стой столбом, объясни сыну, что произошло.

— Позавчера после обеда приходит садовник, а на руках у него — вот это чудо, — кашлянул Сабуров и кивнул на сосредоточенного Ярика, занявшегося кулоном на шее бабушки. — Сам не свой, белый как бумага, бормочет, что обнаружил мальчика в парке. Он в это время кустарники подстригал, услышал детский плач. К нам невозможно попасть от соседей, ты же сам видел, какие здесь заборы. Мы сами сначала испугались, откуда здесь ребятенок. Даже не пригляделись сначала, принялись обзванивать всех, кто живет рядом с нами. А потом Наденька ахнула, за сердце схватилась и стала фотографии разглядывать, ну те, что ты привез с собой.

— Из-за освещения показалось, что передо мной маленькая Дашка, — улыбнулась теща, отбирая из цепких пальчиков Ярика кулон, который он намеревался затолкать в рот. — Наваждение было сильным, и я сразу вспомнила о фотографиях.

— Мне казалось, Ярослав больше на меня походит, — пробурчал Никита, обессиленно садясь на диван рядом с Надеждой Игнатьевной.

— Возможно, став постарше, твои черты станут преобладающими, — мягко произнесла женщина, поглаживая мальчонку по голове. — Но сейчас Ярослав — вылитая Дарья. Такой же хорошенький, сладкий, да?

Она перешла на какой-то особый язык, понятный всем малышам, и Ярик заулыбался, залепетал что-то свое, активно общаясь с бабушкой.

— Надо выпить, — решительно произнес Сабуров. — Пошли, Никита, в кабинет, поговорим.

Прежде чем заговорить, он разлил по массивным стаканам с толстым донышком коньяк чуть ли не до края, и оба, не сговариваясь, осушили их в два глотка. Крякнув от удовольствия, Александр Павлович наполнил стаканы снова и только потом рухнул в кресло. Никита пристроился на соседнем.

— Полагаю, появление внука связано каким-то образом с филактерием, — без обиняков сказал Сабуров. — Больше нет никаких версий. Всю вчерашнюю ночь ворочался, заснуть не мог. Маячок действует, по нему Ярослава и затянуло к нам. Только одно непонятно: каким образом ребенок, не инициированный к тому же, смог воспользоваться телепортом?

— Для меня это загадка, как и для вас, — чувствуя, как напряжение отпускает его, Никита послал вдогон к первой порции новый глоток коньяка. — Чуть сердце не остановилось, когда Ярика увидел. Я впервые так испугался.

— Вполне разумная реакция, — кивнул Сабуров. — Видел бы ты наши лица, когда мы узнали, кто к нам в гости пожаловал.

— Вы никому не сообщали о произошедшем?

— Никому, кроме Великого князя. Сам понимаешь, нужно было удостовериться, что это именно наш внук, а не какая-то изощренная игра. Я помчался в Кремль и навел там переполох, срочно требуя барона Назарова. А мне сказали, что ты выполняешь какое-то задание миссии, и в Твери тебя нет. Тогда пришлось требовать встречи с Владимиром Юрьевичем. Ситуация неординарная, сам не знаю, что делать. В общем, провели меня в его покои, а там, кроме государя, князья Меньшиков и Тарковский. Оказывается, они получили письмо с твоей Яви и уже знали о пропаже мальчика. Но не знали, что он появился у нас.

Александр Павлович не выдержал напряжения и вскочил. Расхаживая по кабинету, он крепко сжимал в руках стакан, словно забыв о его содержимом.

— Представь, Никита, мое состояние! Ощущаю себя дураком и не знаю, как сказать о Ярославе. Сразу же возникнут вопросы, каким образом он появился у меня, и почему именно на территории особняка Сабуровых? Даже недалекому человеку станет ясно, что ребенок — телепортатор! А вдруг изымут мальчишку и станут изучать? О Дашке подумал, каково ей сейчас? Мечется, бедная, не зная, чем помочь сыну.

— Тем не менее вы рассказали о Ярике.

— Да, у меня не было иного выхода. Светлый князь Меньшиков уверил меня, что письмо с надлежащей информацией будет тотчас же отправлено к дочери. Я так понял, между мирами беспрестанно снуют курьеры. Иного способа связи нет.

— Надеюсь, Даша уже знает, где сын, — Никита почувствовал облегчение. — А о том, как он сюда попал, разберемся позже.

Догадка плавала на поверхности, но волхв не хотел озвучивать ее. Здесь без Дуарха не обошлось. Если он знал о произошедшем, почему не сказал, не предупредил?

— Главное, чтобы вреда внуку не было, — Сабуров перестал бегать по комнате и уселся в кресло. Осторожно спросил: — Как прошла поездка? Идут слухи, что тебе удалось склонить князя Всеслава к иммиграции. Даже не представляю, каким способом. Всеслав Иванович на редкость упертый тип, идущий на компромисс только тогда, когда ему выгодно.

— В этот раз у него никакой выгоды не было, — покачал головой Никита. — Когда перед тобой два выхода, и оба не самые лучшие, выбираешь тот, где наименьше репутационные потери.

— Ну, это еще не самое страшное, — усмехнулся Александр Павлович и осушил стакан. Поморщился, только сейчас ощутив крепость напитка. — Хуже всего для такого деятельного политика жизнь на чужбине.

— А вы уже знаете, куда уезжает Всеслав?

— Так я государев человек, не просто пешка на доске, — усмехнулся Сабуров. — Доступ к определенной информации имею. Конечно, об этом пока официального заявления не было, чего-то ждут.

Никита почувствовал непонятную тревогу, и счел ее всего лишь следствием потрясения при виде Ярика. Возможно, тесть знал гораздо больше, чем он. «Пронзающий небо» покинул Ярославль с князем Всеславом, Данилой и Тэмико на борту. Когда он пересечет границу с Сибирской Русью, дальнейшая судьба изгнанников станет недоступна Владимиру и Опричной Службе. Вдруг Всеслав Иванович передумает и осядет где-нибудь в таежном Томске или Канске? Кто об этом узнает? Не совершил ли ошибку Владимир, дав единственный шанс дяде выжить?

Отмахнувшись от ненужных сейчас мыслей — Ярик принес куда больше головной боли — Никита поблагодарил Сабурова за заботу о сыне. Тесть отмахнулся, заметив, что невероятно счастлив увидеть внука, которого и не чаял когда-нибудь обнять. И лукаво поинтересовался, планируют ли они еще детей. Теперь-то, когда Ярослав лично проторил тропинку в дедовский дом, можно и помыслить о будущем. Взаимные визиты из химеры превратились в прекрасную реальность.

Никита усмехнулся и заверил, что подумает над этим заманчивым предложением.

В кабинет заглянула Надежда Игнатьевна и сказала, что обед готов, можно и к столу. Тут еще и Арина, старшая сестра Даши, приехала, чтобы увидеться с племянником. Никита тяжело вздохнул. От многочисленных расспросов никуда не деться, тем более что князь Тарковский не ждет его до вечера. Ярика придется оставить здесь до той поры, пока не поступит приказ возвращаться домой. Ну да ладно, родители Даши возьмут его под такую опеку, что ни одна муха на мальчишку не сядет. Пусть порадуются.

…Внедорожник въехал на территорию Кремля и остановился у парадной. Никита пожал капитану Салихову руку на прощание, и вышел наружу, сытый и слегка хмельной. Странно, не хотелось очищать организм от хорошего алкоголя, чтобы ощутить все прелести жизни, когда война закончилась, теплый воздух напоен ароматом цветов и зелени.

Дежурный офицер новой смены встретил Никиту у пропускных турникетов и дал команду охраннику не блокировать ворота.

— Меня не искали? — поинтересовался на всякий случай волхв, обдавая флером выпитого алкоголя сдерживающего зависть офицера.

— Никак нет, господин барон, — вытянулся дежурный. — Насчет вас никаких распоряжений, кроме того, чтобы доложить о прибытии.

— Докладывайте, я уже пришел, — добродушно ответил Никита и поднялся в свои апартаменты. Закрыв дверь, он замер на пороге, тщательно анализируя аурные поля в комнатах. Судя по всему, здесь кроме Тарковского и самого хозяина никого за день не было. Остаточный фон слабо просматривался в магическом зрении.

Расстегнув рубашку, Никита прошел на середину комнаты и с облегчением упал в кресло, откинувшись на мягкую упругую спинку. Вот теперь надо почистить каналы и пережечь алкоголь в крови. Несколько минут отрешенности привели его в порядок, в голове как будто свежий ветерок прошелся, выметая лишние мысли.

Встрепенулся, когда почувствовал присутствие человека за дверью, мнущегося от желания уйти, и в то же время остававшегося на месте ради какого-то дела.

— Полковник, заходите, не стесняйтесь! — крикнул Никита. — Дверь открыта!

Одоевский красный как рак ввалился внутрь.

— Прошу прощения, барон, — Глава Опричной Службы вел себя весьма странно. Он сначала пробежался глазами по потолку, стенам, замер на мгновение, глядя на зашторенные окна, и только потом скромно присел на стул. — Нам бы поговорить.

— Говорите, Мирон Иванович, ну что вы как ученик перед наставником, — улыбнулся Никита.

— Наслушавшись рассказов о ваших деяниях в Ярославле, я так себя и чувствую, — губы опричника искривились в улыбке.

— Пустое, господин полковник, — рассмеялся Никита. — Пусть враги боятся, а для друзей я не хочу быть ментором.

— Да уж… — Одоевский закинул ногу на ногу, оплел пальцами колено. — Я, собственно, к вам с новостями пришел, Никита Анатольевич.

— Традиционные две новости? Плохая и хорошая?

— Ваша проницательность пугает, — пошутил Глава. — Начну с хорошей. Князь Меньшиков получил распоряжение вывести часть миссии за Врата. Вы находитесь в списках, учитывая ситуацию с сыном.

— Уже и Опричная Служба в курсе?

— Да. И я бы, честно говоря, придержал вас для вдумчивого и обстоятельного разговора, — Одоевский пристально взглянул на молодого барона. — Сами понимаете, что этот случай слишком уж выбивается из системы. Каким образом ребенок самостоятельно телепортировался из вашей Яви сюда? Кто-то помог или он уже в таком возрасте невероятно одарен?

— Мирон Иванович, сыну даже двух лет еще не исполнилось, — спокойно ответил Никита. — Он не инициирован, его Дар еще спит. Даже я бессилен предугадать, что из мальчишки выйдет. Может, обычный стихийник, а может — какой-нибудь узконаправленный спец. Думаете, появление Ярослава у Сабуровых меня не повергло в шок?

— Но ведь есть какое-то объяснение?

— Каждому событию есть объяснение, — согласился Никита. — Например, кровь. Она — самый мощный маяк, который помогает пробивать тропки между мирами. Именно кровь помогла мне найти дорогу домой. Не создание портала, к которому меня привлек покойный государь Юрий Иванович, нет. Только кровь. Но вот сам механизм переноса мне неведом. Вернемся домой, займусь этим вопросом.

— Обязательно займитесь. А то в следующий раз будете ловить мальчика где-нибудь в десятой или двадцатой Яви, — усмехнулсяОдоевский.

— Давайте уж про вторую новость, — напомнил волхв.

— Да… вторую, — главный «опричник» вздохнул. — Полчаса назад пришло сообщение, что аэромобильные службы зафиксировали переговоры между городами Тара и Томск. Они были невероятно интенсивными, и в основном, речь там шла о крушении аэролета «Пронзающий небо» где-то над Васюганскими болотами.

— Что-ооо? — Никита даже привстал с кресла. — Какое крушение? Как это могло произойти? В каждом аэролете есть два-три «воздушника»! Они там не калачи со сметаной трескают, в конце концов!

— Говорят, был взрыв. Даже свидетели имеются. Жители какой-то деревушки видели двойную вспышку в небе, а потом грохот докатился. Обломки упали в болота, — Одоевский, говоря все это, не отрывал взгляда от лица Никиты. — Хотя, какие там обломки… части обшивки, гондолы и что там еще…

— Такого не может быть, это ошибка, — Никита вдруг осознал, что царапающее сердце ощущение беды связано с отпущенным на волю Всеславом.

— Ошибки нет. Сибирские диспетчеры долго вели переговоры, потом подключились спасательные службы. Это аэролет Ичиро Китамуро. Увы, несчастный случай, неправильная эксплуатация приборов — к беде могла привести любая неучтенная мелочь.

«Или осознанная диверсия, — мрачно подумал Никита. — Взрывчатку подложили еще в Ярославле, как пить дать. Не верю я в халатность обслуживающего персонала».

— Да ведь он еще недавно над Казанью был! Как аэролет оказался над Васюганом? — воскликнул Никита, чувствуя жар в груди. Если это правда, то Данила и Тэмико тоже погибли, а они-то как раз были сторонними участниками мятежа, поневоле вовлеченные в интриги Всеслава. Ладно, князь — он от своей судьбы не ушел. Но ведь кроме него погиб Глава клана Ичиро Китамуро! Не самый последний человек в Японии!

— Вполне мог. В Казани он не садился, потому что с юга шел грозовой фронт. Как мы поняли, старший пилот решил рискнуть и перелететь Урал, чтобы избежать встречи со штормом. Полагаю, там сыграл роль приказ Китамуро. Видать, домой побыстрее захотел попасть.

— Мирон Иванович, а не ваших ли рук дело? — напрямую спросил Никита. — Смерть Всеслава и его наследника сразу снимает все проблемы в престолонаследии.

Одоевский помрачнел.

— Никита Анатольевич, я понимаю ваши чувства. Симпатия к княжичу Даниле и его жене затмевает практичную часть ситуации. Но так сложилась их судьба. Останься они на Руси — еще неизвестно, как бы повел себя Данила через несколько лет. Стал бы он новым знаменем мятежа, вокруг которого начнут сплачиваться боярские Роды, недовольные политикой молодого государя или предпочел бы тихо жить где-нибудь в провинциальном городишке? Кто знает. Но это риск. Он просчитан многократно, и Опричная Служба не имеет права допустить даже малейший процент оного.

— То есть вы признаетесь, что ликвидация всех участников, косвенных и прямых, дело рук ОС?

— А для чего создавалась эта организация, как не для защиты государя и всех институтов власти? — пожал плечами Одоевский. Полковник, кажется, не испытывал ни капли сожаления о случившемся. Скорее, даже был удовлетворен гибелью основного противника Великого князя. — Только не все так однозначно, господин барон. Отчего произошло крушение, никто никогда не узнает. Аэролеты, кстати, взрываются довольно часто. Нарушение эксплуатации воздушного судна — этот вердикт однозначен почти в ста процентах.

— Бывают исключения…

— Никита Анатольевич, вы же могли убить Всеслава одним щелчком пальца, но не сделали этого, проявив ненужное человеколюбие, хотя несколько десятков человек погубили с легкостью, — вздохнул Глава ОС.

— Я не имею княжеского титула, господин полковник, что серьезно сковывает мои возможности, — отчеканил Никита и добавил: — Мне нельзя было поднимать руку на Светлого князя. Как верноподданный Великого князя Владимира, я лишь являлся посредником между ним и старшим родственником. Если бы Всеслав Иванович вздумал атаковать меня, то несомненно, я бы применил меры воздействия. Но он — опытный политик, играл до последнего, даже под пули собственных бойцов встал.

— Да, интересный эпизод, надо еще разобраться, чего добивался князь, — задумчиво произнес Одоевский насчет ненужной, по мнению Никиты, идеи.

— А Великий князь знает о происшествии?

— Конечно.

— И как он отреагировал?

— Как и вы, Никита Анатольевич, — все-таки смешинки проскочили в глазах Главы ОС. — Сокрушался по Даниле Всеславичу и его прелестной жене. Когда-нибудь он поймет, какую трудную развилку истории проскочил, и будет благодарить судьбу. Хотите, дам совет?

— Не хочу, но любопытство снедает, — хмуро откликнулся волхв.

— Когда у вас появится время и желание, смоделируйте ситуацию на свою Явь. Как бы поступил ваш император в подобном случае? Что предпринял бы, окажись его близкий родственник мятежником? Сохранить жизнь и изгнать из пределов страны, или устранить физически, обеспечив спокойную жизнь империи на многие десятки лет? Не надо отвечать мне. Я уже давно обожжен в горниле дворцовых интриг, у меня сложилось стойкое понимание своей службы Великому князю. И я нисколько не жалею о гибели ста с лишним человек. Не жалею с точки зрения государственного чиновника.

Никита почему-то подумал о находящемся здесь Великом князе Михаиле Меньшикове. Ворохнулась мысль о тайном желании императора подставить младшего брата под «случайную» пулю или магическое заклятие, убрав опасность своему существованию на дальних подступах к трону. Но думалось как-то лениво, неохотно. Выбила его из колеи смерть Данилы и Тэмико. На Всеслава и самураев ему было наплевать. Он не давал им никаких гарантий и клятв, а лишь выступал посредником по просьбе Владимира. Молодая и симпатичная ему пара, по определению, глупой и самонадеянной не была. Тэмико никогда бы не позволила Даниле влезть в антигосударственные заговоры. А княжич свою жену слушался, хоть и показывал, что самостоятельно принимает решения.

— Не корите себя в случившемся, — голос Одоевского смягчился. Полковник видел перед собой расстроенного молодого человека. — Вы поступили сообразно своим жизненным принципам, но судьба оказалась сильнее вас. Ничего не поделаешь. Я, да и все высшие офицеры, благодарны вам за помощь. За несколько дней погасили мятеж, пока вся миссия топталась в бессилии на месте. Разработали с десяток операций по ликвидации Всеслава, а толку — никакого.

Никита только пожал плечами. Одоевский встал, одернул китель.

— Великий князь завтра будет проводить прием всех, кто способствовал победе над мятежниками, — сказал он. — Отдохните, выспитесь как следует. Награды, регалии и прочие заслуженные почести никого не обойдут стороной.

Полковник пожелал спокойной ночи и вышел, оставив Никиту наедине с мрачными мыслями. Взрыв аэролета, несомненно, стал акцией Опричной Службы, в которую входят различные диверсионные структуры. И подложить магическую, или даже обычную мину в дирижабль, пока он стоял у причальных мачт в ожидании Ичиро Китамуро и его людей, не составит труда, пусть воздушное судно и охраняют самураи. Дело техники, на раз-два. Отвлекающие манипуляции — и вот уже техник из обслуживающего персонала ставит заряд в нужном месте, где его даже магией не найти. И настроен он был таким образом, чтобы взорваться в небе над Сибирью. Что снимает подозрение с русского государя о намеренном уничтожении Главы клана Китамуро и не дает право микадо объявить войну Руси. Хотя воевать, не имея общих границ — тот еще геморрой. Обойдутся гневными меморандумами и засылкой диверсантов, чтобы покарать причастных к гибели дайме. Да только вряд ли. Сибирское небо неподотчетно Руси. Там свои правила, и отдуваться будут другие.

Для Никиты здесь осталось встретиться с сестрами и выяснить, готовы ли они перебраться в Явь-один. А потом забрать Ярика и вернуться домой. Ничего другого ему уже не нужно.

С этими мыслями он сходил в душ, после чего залез под одеяло. Раз сказано, что завтра нужно быть бодрым и радостным — значит, надо соответствовать. И закрыв глаза, провалился в сон.

Петербург, Явь-один, июль 2016 года

Зеленая камуфлированная мишень, торчавшая в ста метрах от насыпного вала, вдруг разлетелась на мелкие щепы, горящие в полете от ударной огненной магоформы. В ту же секунду идентичная с ней мишень слева тоже испарилась под воздействием огромной температуры. Нескончаемые удары пошли один за другим, превращая оставшиеся ростовые цели в пылающие факелы.

Двое мужчин, удовлетворенные своей работой, опустили руки и выдохнули чуть ли не синхронно.

— Неплохо, Андриан, неплохо, — похвалил брата князь Леонид. — Не потерял еще хватку, прижимая задницей кресло министра!

— Скажешь тоже, Леня, — усмехнулся Глава МВД, тряся пальцами, чтобы сбросить остатки тягучих огненных капель на землю. Потом по-простецки затоптал их ногой. — Не сижу я в кресле, дел столько, что дома периодически не ночую.

— Ой-ой, при мне-то не прибедняйся, — добродушно произнес старший брат, медленно шагая к столику, который уже был накрыт на две персоны. Бутылка холодной водки, буженина, зелень, холодец, пироги с рыбой, икра красная и черная — что нужно здоровым мужчинам, не страдающим болезнями, присущими простолюдинам, да еще нагулявшим аппетит на свежем воздухе.

Волынский Андриан Иванович был младше Главы Рода на пять лет, выглядел забавно и совсем не походил на своего брата. Невысокий, плотный, с шаровидной головой, на которой рассыпались редкие волосы, начавшие уступать место залысинам на лбу и висках — он являл собой образец живости и кипучей энергии. Возможно, благодаря своему холерическому характеру и неуемному фонтану идей, Андриан и занял место своего шефа Радостного Афанасия Николаевича. Злые языки, конечно, сразу стали намекать, что связи Главы Рода с Кабинетом Министров и даже с императором позволили ему получить контроль над ключевым постом. Андриан Иванович на эти злословия проявлял полную индифферентность. Проще говоря, плевать он хотел на острословов и завистников. Тем более, кандидатов из представительских родов столицы было не так много. Шереметевы не стали бороться за этот пост, Воронцовы оказались слабы, чтобы протолкнуть своего протеже, Балахнин отмахнулся от всего этого как от назойливой мухи. Были еще Хованские, но опытные интриганы из боярских родов, занявшие круговую оборону возле престола, нашептали императору, что достаточно влияния молодой цесаревны и ее родного дяди Анислава Радиславича, а остальных родичей можно пристроить на менее значимые места. Меньше потом головной боли от них.

— Что скажешь по моему запросу? — князь Леонид грузно сел на пластиковый стул и с хрустом отвернул пробку с бутылки, разлил водку по хрустальным рюмкам. — Порадуешь или огорчишь?

— За членами директората не числится никаких проступков, Леня. Проверили все досконально, нет зацепок кроме мелких шалостей вроде посещения борделя или игры в покер, — Андриан прикоснулся своей рюмкой к рюмке брата и поднес ко рту. Пил он красиво, не залпом, а медленно и со вкусом, словно там была родниковая вода. Выпив, аккуратно поставил пустую рюмку, нацепил на вилку пахучий и скользкий рыжик, втянул в себя маслянистый травяной запах и зажевал. — Насчет Касаткиных можно и не копать. Там круговая порука, целомудрие и сплошь семейные ценности.

— Слушай, Андрияша, ну не поверю я, что твои овчарки не зацепили кого-нибудь, — поморщился старший Волынский. — Нужно, чтобы замаранные кандидаты продали акции завода Касаткиных.

— Боишься, Назаровы опередят?

— Да они и так очень уверенно себя чувствуют, — Леонид налил по второй. — Только есть одна брешь в их плане. Надо было весь Совет директоров разгонять к чертовой матери, если не хотят принимать клятву верности. Вот через этих независимых я и постараюсь Касаткиных сдаться.

— Тебя же раскроют!

— С чего бы? — рассмеялся Волынский, с удовольствием закусывая бужениной с чесноком. — Есть у меня парочка человек, не связанных с кланом. Помнишь, у Шереметева был такой — Гольц? Сколько он делишек провернул, пока на него каким-то образом Никитка Назаров не вышел! А потом оказалось, работал Гольц на две стороны, за что и поплатился. Ну, это уже история про раздолбайство и невероятное стечение обстоятельств.

— Да уж, как у тебя на Назарова зубы скрипят, — хмыкнул Андриан. — Ты бы поостерегся влезать на его поле.

— С чего бы ты вдруг начал сдерживать меня?

— Я государственный служащий, Леня, и не могу закрывать глаза на откровенное поглощение автозавода Касаткиных. Ты задавал себе вопрос, почему они бросились под защиту Назарова, не имеющего столь мощного влияния на императора, как Шереметев или Балахнин? Не приняли твоего предложения, а сразу же начали искать контакты с молодым бароном?

— Честно, Андрияша? А черт его знает. Не могу понять логику промышленника. Принял бы мое предложение, в шоколаде ходил бы.

— Цесаревич начал формировать Малый Кабинет, в который войдут молодые дворяне из Рода Голенищевых, Пушкиных, Разумовских, Оболенских, ну и Назаров там будет, скорее всего. Чувствуешь, какие изменения грядут лет через десять, когда щенки прочно на ноги встанут? Нынешний император не вечен, и как бы Целители не боролись за его долгожительство, рано или поздно Владислав Александрович займет его место, — Андриан повертел полную рюмку, словно раздумывал, выпить или отставить в сторону. Выбрал первое. Закусив, продолжил: — В кулуарах гуляет мнение, что император задумался о манифесте отречения и передаче престола цесаревичу. Понятно тебе, почему я не хочу, чтобы ты влезал в грязное дело?

— Хочешь остаться верным псом Меньшиковых, когда пойдут чистки? — ухмыльнулся князь Леонид. — Не забывай, чьей ты крови.

— Не забываю, Леня, не забываю. Но и о будущем думаю. В моих силах влиять на будущего молодого государя.

— Нынешний еще крепок…

— Не лукавь, Леня. Ты лучше меня чувствуешь перемены. Подул ветерок-то, подул, — Андриан припал к стакану с апельсиновым соком. — Даже старый лис Балахнин возбудился, носится как будто наскипидаренный. Тоже мутит свое.

— Он озабочен поиском методов выращивания Универсала, — ухмыльнулся князь Леонид. — Мои люди пронюхали про его идеи.

— Ну и как? — поинтересовался младший брат. — Есть успехи?

— Князю Алексею кажется, что он уже ухватил удачу за хвост, — Волынский прищурился, разглядывая что-то поверх головы брата, сидевшего спиной к парковой роще, огороженной призрачным защитным пологом. Клановые волхвы всегда возводили подобные щиты во время тренировок князя и его детей в пределах городского особняка. — Да сдается мне, Никитку в ближайшие полсотни лет никто не переплюнет.

— С чего бы?

— Секретов у него много. Демон, опять же, прикормлен. А демон, Андрияша, эта такая тварь, что ни одну стихийную магию не боится. И еще один следок за ним тянется с той поры, как Патриарх ему какие-то архивы по древним техникам передал. Куда Назаров их спрятал — одному Перуну известно. Хочется их найти, ох, хочется!

Леонид Иванович снова прищурился, явно кого-то увидев. И в эту минуту к нему подошел один из телохранителей, нагнулся и прошептал на ухо какую-то новость.

— Не зря интуиция шептала, — слегка побледнел Волынский.

— Что случилось, Леня?

— Император собственной персоной пожаловал, — губы исказила совсем неискренняя улыбка. — Признайся, Андрияша, не нашептал ли ты ему о Касаткиных?

— Не обижай меня, — глаза Андриана Ивановича заледенели. Такого Главу боялись сотрудники министерства, и увидев, как зрачки начинали покрываться белесой изморозью, старались превратиться в статую и не дышать. — Я служу императору, но не забываю свой клан.

— Да ладно, брат, успокойся, — вставший Глава дружелюбно похлопал брата по плечу. — А то холку вздыбил. Не хотел я тебя обижать… Давай лучше государя приветим.

Он жестом дал команду стоящим в отдельности двум волхвам в черной униформе, стойко переносившим жаркую погоду, и те мгновенно убрали защитный полог, чтобы императорский «Руссо-Балт» в сопровождении трех внедорожников с самым узнаваемым гербом в России, показавшийся на аллее парка, смог подъехать к полигону.

— Ваше Величество, — склонил голову князь Волынский, и следом за ним то же самое сделал младший брат, — какой неожиданный сюрприз. Чем заслужил такую честь?

— Здравствуй, Леонид, Андриан, — произнес Александр. Он был в легкой белой рубашке с короткими рукавами и в элегантных бежевых брюках, на лоб задраны солнечные очки — весь его вид как будто демонстрировал неофициальность визита. — Совмещаете отдых с полезным делом?

Он кивнул на развороченные мишени на поляне.

— Тренировки забрасывать нельзя, государь, — Волынский плавно повел рукой, приглашая Меньшикова к столу. Откуда-то взялся еще один стул. — Вот и держим форму вместе с братом.

— Хорошо, дело нужное, — император поглядел на хрустальную рюмку, появившуюся перед ним. — С водочкой-то не перебор? Жара сегодня несусветная, под сорок давит. Надо бы погодников накрутить, чтобы дождик на пару дней «повесили» над Петербургом.

— Разленились они, государь, — добродушно произнес Андриан Иванович, внимательно глядя на Меньшикова. Этот визит ему не очень нравился. Император очень редко посещал клановые особняки, если не было каких-нибудь важных мероприятий вроде дней рождения членов семьи, свадеб, ассамблей. А еще он не торопится выпить.

Глава МВД приуныл. Его старший брат пришел к такому же выводу, насторожился.

— А я к тебе по делу, Леня, — Александр пристально взглянул на князя. — Слухи до меня дошли, баловаться стал, промышленников разоряя. В Нижний Новгород тебя зачем-то потянуло. Своих производственных площадей не хватает? Так купи за городом землю, строй современные цеха.

— Государь, да как можно! — воскликнул Волынский, прижимая руки к груди. — Каюсь, было дело, присмотрелся я к автозаводу Касаткиных. Больно интересные концепции продвигают они, вот и подумал, что в моей автомобильной корпорации им будет куда удобнее развиваться.

— Ой, не лукавь, князь! — усмехнулся император и все-таки опрокинул в себя стопку, и не морщась, закинул в рот соленый огурчик, захрустев им так сочно, что у обоих Волынских свело зубы. — Ты же поставщик Императорского Двора, какую холеру тебе еще надобно?

— Ваше Величество, так у нас, вроде, нет запрета на подобную деятельность, — смело заявил Леонид Иванович. — Я как Глава клана ищу возможности для притока капиталов, вот и заинтересовался Касаткиными.

— Аристократы нос воротят от денежных дел, а тут вдруг такой ажиотаж, — заметил Меньшиков.

— Так у меня есть коммерческий отдел, который занимается всевозможными проектами, — улыбнулся князь Леонид. — Я всего лишь последняя инстанция.

— Ладно, пошутили и будет, — император простучал пальцами по столу, демонстрируя тяжелые перстни. — Никогда не применял свою волю ради других людей в неофициальной обстановке. Но придется. Ты же наслышан, что Касаткины решили перейти под руку Назаровых? Наслышан. Так вот, не вздумай вмешиваться. Переговоры уже вошли в завершающую стадию, и Касаткины скоро получат родовую защиту, хотя останутся в Нижнем Новгороде. Хорошо меня понял?

— Да куда уж лучше, — старший Волынский, кажется, особо не расстроился. Скорее, в его взгляде читалось облегчение. Раз есть запрет — нечего и дрыгаться.

— И не вздумай через подставных лиц скупать контрольный пакет, — уже тяжелой ладонью пристукнул Александр. — Не делай такое удивленное лицо. Я такие делишки за версту чую. Не первый разоренный промышленник жалуется на хитроумные комбинации.

— Я здесь не при чем!

— Так я и о не тебе речь веду. Но тенденция просматривается. Не порти свою репутацию, Леня. У тебя хорошие машины, многомиллионные контракты, заказы на десять лет вперед. Не понимаю, зачем стойку на Касаткиных сделал?

— Ваше Величество, вы видели, какие машины нижегородцы сделали для жен Никиты Назарова? В Сети много фотографий. Девушки хвастаются, очень много положительных отзывов. А это индикатор будущей успешности.

— Боишься, что Назаров станет-таки конкурентом? — развеселился Александр. — Не знаешь ты его, Леня. Он больше заинтересован в продвижении биомагических технологий, в том числе медицинских капсул для возвращения инвалидов к полноценной жизни. И я считаю, это благородная цель, стоящая выше мелкой возни ради лишнего миллиона.

Леонид Иванович хмуро переглянулся с братом. Андриан едва заметно пожал плечами, дескать «а что я тебе говорил!»

— Надеюсь на твое благоразумие, Леня, — Александр встал из-за стола, Волынские тут же вскочили с готовностью проводить императора до машины. — И не увлекайся водочкой в такую жару. Она ведь и для одаренных не всегда к пользе.

Князь Леонид невидящим взглядом проводил императорский кортеж, вернулся к столу, налил себе водки чуть ли не до краев и залихватски опрокинул в себя.

— Да-ааа, Андрияша, — протянул он, глядя в глубину парка, где еще мелькали черные бока внедорожников. — Ткнули меня мордой в лужу. Да с таким прозрачным намеком, что я враз проникся.

— Заметь, братец, что приехал Его Величество, а не Константин Михайлович, которому надлежит куда активнее защищать родственника, — с такой же задумчивостью, что и Глава, произнес Андриан Иванович. — Получается, Назарова решили подтянуть до нужного уровня, а выволочка эта — сигнал очень серьезный, с намеком, что ты предупредишь Шереметевых не толкать палки в колеса вологодскому барону.

— А что Шереметевы? Они каким боком здесь?

— Не мое дело, Леня, но слышал я, к Назаровым из Бухары приехали союзники, сам Глава клана Каримовых жаловался на непотребства, которые творит Велимир, сынок Василия. Строить терминал вздумали, а под шумок снизили суточный трафик движения судов. Там и казанцы возмутились. Представители трех Родов в столицу уже едут.

— Тьфу! — плюнул в великом смятении старший Волынский. — Уже нельзя в чужой карман руку затолкать!

— Давай не будем рушить то, что создавалось предками, — напомнил Андриан. — И с князем Василием поговори по-дружески, чтобы не так рьяно показывал свою прыть. Я понимаю, что Назаров в его планах — всего лишь легкий раздражитель, но не стоит сейчас усугублять. Есть у меня подозрение, что по возвращении парня из какой-то миссии его осыплют почестями.

— Чем его еще осыпать? — остывая, пробурчал Леонид Иванович. — Жемчугом? У Никитки есть все, что нужно для безоблачной жизни. Только княжеского титула не хватает. Но император на такой шаг пойдет от великого отчаяния. А я не наблюдаю такового.

— В наше время все может быть, — почему-то улыбнулся младший брат.

— И все равно, задуманное откладывать в сторону не буду, — упрямо ответил Глава рода Волынских. — Зря, что ли, маховик скупки акций запускал? А ты, Андрияша, все же поскреби этих купчишек, авось и получится через кого-нибудь под шкуру Назарову залезть.

— Да, Леня, тебя не переделаешь, — со вздохом ответил Андриан. — Не хочешь еще пару мишеней сжечь?

Глава 16

Тверь, Явь-два, июнь 2016 года

Новости, приходящие из Ярославля, Вологды, Костромы радовали. Правительственные войска уже вошли в эти города, являвшиеся оплотом мятежников, и наводили там порядок. Восстановленная администрация старалась успокоить жителей, особо не зверствуя по отношению к предателям, ставших ими по разным обстоятельствам. Каждый может отступиться. Многие уже прилюдно покаялись, а Владимир особым указом даровал всем свободу от преследований, но только после тщательного расследования. Большинство бояр и чиновников средней руки просто подчинялись воле Всеслава, боясь за свою жизнь. Ничего удивительного, что они перешли на его сторону. У всех семьи, далеко не убежишь, да и Тверь находилась в шаткой позиции, чтобы делать рискованный выбор.

А вот те, кто серьезно воевал против Великого князя, ушли на север или пробивались мелкими группами в Великий Новгород. На всех дорогах стояли усиленные блокпосты, егеря перекрывали лесные тропы, но людей не хватало. Приходилось организовывать местные дружины.

Владимир находился в хорошем настроении. В Княжьей Палате собрались представители миссии, офицеры различных родов войск, принимавших непосредственное участие в боевых действиях. Никита, стоявший во втором ряду сразу за Великим князем Михаилом Меньшиковым и князем Абу-Ханом Тарковским, разглядел среди собравшихся пилотов аэролета «Молния» в полном составе. Архип Багряный тоже заметил его и подмигнул, тут же сделав серьезное лицо, обратив свой взор на выступающего с приветственным словом государя. Чуть левее в темно-синем мундире гражданского чиновника стоял тесть. Александр Павлович словно второе дыхание приобрел. Плечи расправлены, осанка гвардейская, а глаза горят как у молодого и почувствовавшего перспективы верного служаки.

Никита особо не слушал Владимира. И так понятно, что милости Великого князя Русского сегодня посыплются на многих, не исключая и миссию. Он благодарил всех — и военных, и гражданских — за преданность престолу, за самоотверженность в критический для государства момент, когда мятежники ворвались в Тверь, сумев объединиться, преодолеть страх поражения. Отдельно Владимир упомянул и архимага Юзефа-Вольдемара Понятовского, сложившего свою голову при спасении важных государственных секретов.

Жаль, парней из группы Важникова сейчас здесь не было. Они бы порадовались за своего учителя. Не зря, значит, месяцами сидели в лаборатории и горбатились на полигоне. Но свою награду ребята получат, Никита не сомневался. Владимир умел быть благодарным.

Незаметно для Никиты, задумчиво разглядывающих парадные мундиры собравшихся в Княжье Палате людей, Владимир заговорил о миссии из дружественной Яви, которая значительно помогла в тяжелый для Руси момент не только техникой, ресурсами и боевыми подразделениями, но и высококвалифицированными магами.

Дальше перечислялись фамилии участников, отдельную благодарность Великий князь выразил своему «брату» императору Александру Михайловичу, Никиту тоже упомянули.

Потом пошли награждения, процесс грозил затянуться надолго. А Никита собирался сегодня рвануть в Москву, чтобы встретиться с сестрами. Он уже созвонился с Бориславом Годуновым и Мишкой Давлетовым (номера телефонов, которые друзья ему дали в те еще незапамятные времена, остались прежними), и выслушав водопад восторга и радости, пообещал приехать, как только — так сразу.

Честной наградой для себя Никита считал побыстрее вернуться домой. Помня, что время течет неравномерно, а значит, в его Яви сейчас как бы уже не осень, он волновался за Тамару. Пропустить рождение сына означало жутко расстроить свою Берегиню.

— Барон Назаров-Анциферов! — услышал он и едва успел привести мысли в порядок. Обращение было весьма значимым, и Владимир неспроста так сказал! Улыбающийся Абу-Хан слегка посторонился, чтобы Никита смог выйти из второго ряда на пару шагов вперед.

Владимир в военном мундире с золотыми галунами на рукавах и с несколькими орденами, сохраняя спокойствие и некую отстранённость от происходящего, произнес:

— Хочу выразить свою благодарность и восхищение тем, как вы провели операцию по ликвидации мятежного гнезда в Ярославле, проявив все умения боевого мага. Пользуясь исключительным правом, возвожу вас, барон Назаров, в княжеский титул. Отныне вы имеете право передавать его по наследству, пользоваться всеми привилегиями и возможностями, но в то же время по первой необходимости вставать на защиту Русской земли, как было завещано первыми Светлыми князьями на заре времен.

— Благодарю, государь! — Никита склонил голову и ждал, когда Владимир передаст ему грамоту с привилегиями, но стоявшие позади Великого князя двое чиновников в мундирах мышиного цвета не торопились открывать папки. А третий, с золотым подносом, на котором аккуратной горкой лежали обшитые красным бархатом коробочки с наградами, и вовсе замер, пялясь куда-то в потолок. — Для меня огромная честь получить княжеский титул из ваших рук. Я постараюсь приложить все свои силы для защиты Русской земли и престола!

Никита понимал, как опасно давать клятву верности, проживая в ином мире. Иначе получится, что его жизнь разделится на две половины, и каждая из них потребует быть в нужном месте в нужный час. Быть игрушкой, перекидываемой из одних рук в другие, не улыбалось волхву никоим образом. Клятва — это серьезный поступок. Владимир, однако, выслушал его благосклонно, понимая, в какое положение он ставил Никиту. Но вклад барона Назарова в разгром мятежа и помощь государю был столь велик, что игнорировать его не представлялось возможным. Да и великородные представители миссии заподозрят Владимира в скупости.

Впрочем, ему не составило трудности продавить на Боярской Думе право наградить Никиту высоким титулом Светлого князя. Поводов и аргументов хватало. Все, кто знал юношу еще по прошлому визиту, согласились. Остальные, кому Назаров оттоптал мозоли, возмущались, но быстро заткнули рты. Они понимали, что молодой государь начнет жестко чистить Думу и правительство после окончания мятежа, и первыми вылетят те, кто хоть как-то показал свою строптивость и неуступчивость.

— За боевые действия князь Назаров награждается высшим орденом магов — Крестом Перуна, — довольным голосом произнес Владимир, слушая поднявшийся в Палате удивленный шум. Щелкнул пальцем, и в ту же секунду чиновник с подносом шагнул вперед, четко повернулся к государю.

Великий князь взял одну из коробочек, лежавших чуть в стороне от поредевшей кучки наград, открыл ее и достал круглый орден, представлявший собой три перекрещенных между собой сине-золотых финифтевых секиры, обсыпанных бриллиантовой крошкой, и образующих шестилучевой «коловорот». Символ Перуна был прикреплен к переливающейся желто-оранжевым цветом ленте. Золотая цепь намекала на то, что награда носится на шее.

— Так как князь Назаров-Анциферов остался единственным наследником обоих родов по мужской линии, имение в Боровичах даруется Никите Анатольевичу в вечное пользование, и может передаваться по наследству детям, рожденным как в нашей Яви, так и в его родной, — с хитрецой продолжил Владимир и быстро подмигнул Никите, словно хотел спросить: «Ну как я тебя подловил, дружище? Не отвертишься теперь, будешь периодически в гости заглядывать».

— Благодарю, государь! — последний подарок и в самом деле оказался неожиданным и приятным, а заодно взваливал на Никиту серьезные проблемы. Но дареному коню в зубы не смотрят. Осталось лишь по-военному вытянуться и энергично кивнуть, после чего крепко пожать протянутую руку. — Но не слишком ли высокая цена за один эпизод войны?

— Я, Великий князь земли Русской, ценю каждого воина, принесшего мне победу, — голос Владимира, усиленный магией, прозвучал на всю Палату. — Пусть каждый знает в лицо героев, не давших мятежникам растоптать многовековые традиции русского престола. И ты один из них, князь Назаров.

«Ну вот, уже второй раз получаешь титул, Никита, — усмехнулся волхв про себя, — только совсем не от того, кто должен был в первую очередь признать твои заслуги».

Владимир кивнул, и новоиспеченный князь встал рядом с Абу-Ханом, который уже успел шепнуть кому-то из офицеров, и тот перешел во второй ряд, освободив место для Никиты.

Награждение и последовавший за ним праздничный банкет затянулись до вечера, и Никита сумел ускользнуть из Палат, сославшись на желание повидать сына. К Сабуровым он и в самом деле собирался, даже договорился с Александром Павловичем, что поедут вместе. Но потом тесть куда-то исчез вместе с несколькими чиновниками. Поговаривали, что Великий князь позвал их на приватную беседу.

Никита нашел Одоевского в кругу офицеров, о чем-то оживленно беседующих и весело смеющихся. После известия о гибели княжича Данилы и Тэмико волхв опасался, что его отношение к полковнику охладеет. Новый Глава Опричной Службы показал свое хладнокровие, расчет и здравый цинизм как-то уж слишком резко, как будто тщательно скрывал эти качества, ожидая своего возвышения. А все быстро происходящее никогда не нравилось Никите. Но, как ни странно, новых чувств, отталкивающих его от полковника, не появилось. Ведь Никите самому приходилось вставать перед выбором: выполнять грязную или очень дурно пахнущую работу. Так и полковник Одоевский. Он действовал исходя из интересов престола. А может, решение о ликвидации Всеслава принималось коллегиально, кто знает.

— Господин полковник, не могли бы вы уделить мне пару минут? — вежливо попросил Никита после короткого приветствия. Пришлось отказаться от шампанского. Выпито уже было преизрядно.

— Да, конечно, — Одоевский извинился и отошел вместе с князем Назаровым за одну из белоснежных колонн. — Пользуясь случаем, хочу поздравить с титулом. Удивил государь, скажу сразу. Сначала ведь обсуждался только он и награда. Насчет Боровичей очень сильный ход.

— Я тоже подумал, что это неспроста, — улыбнулся Никита. — Спасибо, Мирон Иванович. Жить в Боровичах вряд ли придется в ближайшие годы, а вот для детей вариант неплохой, особенно для Ярослава. По матери он принадлежит и этому миру.

— Государь далеко глядит, — усмехнулся Глава ОС. — Надеется, что ваш сын по способностям будет нисколько не слабее вас, Никита Анатольевич.

— Осталось только решить вопрос с индивидуальными порталами. Очень уж дорогостоящий проект, — на всякий случай волхв закинул удочку, чтобы выяснить, идут ли работы по созданию именно таких телепортов.

— Решим, — уверенно произнес Одоевский. — В планах создание целой сети переходов по всей Руси, как для гражданского пользования, так и для военных целей. Вопрос поднимался еще при живом Юрии Ивановиче, а сын хочет довести дело до конца… Впрочем, мы отвлеклись. Вы что-то хотели спросить, князь?

— Мне нужно выйти в город, а разрешение можно получить только от вас или заместителя.

— К сыну хотите?

— Да. Мне спокойнее будет, если он рядом копошится.

— Разумно. Тогда я сейчас позвоню коменданту кремля, он выпишет пропуск до завтрашнего вечера. Когда выходите?

— Послезавтра утром. Возможно, я вернусь в кремль с сыном, чтобы уже отсюда вместе с миссией ехать к Вратам. Найдется для него нянька на несколько часов? Приглядеть, покормить…

— Не переживайте, князь, найдем.

Никита и не переживал. Он мог вернуться домой вместе с Яриком, пользуясь услугой Дуарха, но тогда у многих появятся подозрения, что Назаров каким-то образом умеет проходить через ткань мироздания, не пользуясь телепортом. Нельзя давать лишнюю информацию аналитикам императора и Великого князя Владимира. А то начнут охотиться за Ходоком, коим, несомненно, является Ярослав. Дуарх был прав. Дар сына — перемещаться между мирами. Осталось только дождаться того момента, когда он осознанно сделает этот шаг.

Пока Никита переодевался в своих апартаментах и усиленно выводил алкоголь из организма, посыльный принес пропуск с магической печатью коменданта. План был прост. Сейчас он выходит за пределы кремля, ловит таксомотор и едет в ближайший парк, откуда и перенесется в Москву. Старый маячок, который Никита заложил после последнего посещения сестер, еще давал сигнал в астральном пространстве, но очень слабо. Сумеют ли демоны на него настроиться, вопрос интересный.

Он привычно прошел через коридор КПП, показав прямоугольник пропуска, и застыв на крыльце, стал посвистывать простенькую мелодию из песни, которую несколько дней крутили по всем радиостанциям столицы. Страна оживала, пережив не самый лучший период в современной истории. Русский престол выстоял, Великий князь сейчас невероятно популярен. Молод, красив… У него прекрасные шансы построить новую Русь, и Никита очень хотел, чтобы у Владимира это получилось.

Оглядевшись по сторонам, заметил на освещенной стоянке десятки автомобилей разных моделей. С небольшой возвышенности, на которой стоял кремль, хорошо просматривался залитый электрическим светом город. Никиту привлек внимание сильно запыленный внедорожник, стоявший у поворота к Тьмацким воротам. Неожиданно вспыхнули фары, моргнули два раза, потом повторили странный сигнал. Никита оглянулся. Возле ворот сейчас никого не было, не считая двух охранников. Территория кремля простиралась до набережной Волги с одной стороны, а с другой — до самого рва, соединенного с Тьмакой.

Раз никого рядом не было, Никита решил подойти к странному внедорожнику, чьи номера нельзя было разглядеть из-за густой пыли, облепившей машину толстым слоем. Откуда она тут взялась? На всякий случай волхв активировал защитный доспех — «бриз» остался в шкафу за ненадобностью носить его под обычной рубашкой — и неторопливой походкой двинулся в сторону мигающего черного бронированного чудища. Он узнал в нем популярный здесь «Трабант», в котором сам когда-то поездил.

Оставалось всего несколько шагов, как задняя дверь внедорожника распахнулась, и на Никиту с визгом бросились две роскошные барышни в облегающих джинсовых брючках и коротких стильных кожаных куртках. Они умудрились вдвоём повиснуть на его шее, а потом стали по очереди целовать.

— Анита! Настя! — к своему стыду, он не сразу признал в девушках своих сестер, и только когда попал в плен цепких рук, сообразил. — О, боги! Какие же вы красивые! Но как вы здесь оказались?

— Миша, как только узнал о твоем приезде, сразу же рванул к Годуновым, всех на уши поднял! — затараторила Настя, превратившаяся в молодую статную женщину с густой гривой волос, собранных сейчас в высокую сложную прическу. — Мы с Анитой сразу сообразили, что у тебя какое-то важное задание, неспроста здесь появился, и вряд ли сможешь вырваться из Твери. А тут слухи пошли про каких-то магов, чуть ли не втроем уничтоживших штаб мятежников в Ярославле. Признайся, это твоя работа?

Она затормошила улыбающегося Никиту.

— Да не слушай ты эту болтушку! — Анита, как всегда, оставалась рассудительной и спокойной, как и ее движения — плавные, неспешные, приобретшие настоящий боярский лоск.

— Девчонки, вы стали такие красивые и важные! — Никита и в самом деле был рад увидеть сестер. Недавний по времени визит к ним в гости вдруг дал ему почувствовать, что время — штука коварная. Анита и Настя изменились сильно во всех отношениях. Теперь перед ним стояли молодые женщины, уверенные не только в своей привлекательности, но и в том, что их благополучие в новых семьях достаточно прочное.

— А уж ты-то, братец, и вовсе заматерел! — младшая сестра с любопытством оглядела Никиту. — Настоящий мишка, хозяин леса! Одежда на плечах трещит по швам!

— Ну что вы к человеку пристали? — веселый мужской голос за спиной заставил волхва обернуться и расплыться в улыбке.

Мишка Давлетов и Борислав Годунов тактично дали своим женам излить эмоции и пообщаться с братом, а потом и сами подошли, крепко обнялись с Никитой. Каждый из них воспользовался случаем похлопать его по спине тяжелыми ладонями.

— Хорош уж, чертяки, весь позвоночник отбили! — рассмеялся Никита, с облегчением чувствуя, как поселившаяся под сердцем тоска после событий с «Пронзающим небо» медленно рассасывается, оставив лишь рубец на память. — А почему без охраны? Ты-то, Миха, без братьев никуда. Что произошло?

— Да ну их! — отмахнулся Давлетов, шевеля аккуратной щеточкой жестких усов. — Я прикинул, что мятеж раздавили, а значит, ты тоже можешь вот-вот исчезнуть. Не зря же звонил, правильно? С Борисом посовещались и решили рвануть на «Трабанте» в Тверь вчетвером.

— Гнали как сумасшедшие! — проворчала Анита, вцепившись в руку Борислава.

— Нормально мы гнали! — отмахнулся Мишка. — Менялись за рулем, потому как концентрация Дара требовала периодического отдыха.

Никита покачал головой. Действительно, многие одаренные пользовались своими возможностями, чтобы безумно погонять по дорогам на машине или на мотоцикле, включая режим полного отрешения от происходящего, когда все внимание уделяется вождению. В таких моментах очень остро ощущается любая опасность, любая кочка на трассе, предугадывается каждый маневр встречной или впереди идущей машины.

— Не стоило так рисковать, я и сам собирался к вам заглянуть, — сказал он и понял, что его слова канули в пустоту. Эти повзрослевшие мужи оставались в душе мальчишками-оторвами, которым ничего не стоило выйти на лед Тверцы на мордобой, а потом стоически терпеть манипуляции Целителей, приводивших их физиономии в порядок.

— Слушайте, может, в ресторан куда сходим? — Никита показал пропуск. — В резиденцию нас, конечно, не пустят, а поговорить охота. Времени совсем не осталось, послезавтра миссия сворачивается.

— Расслабься, мы успели снять гостиничный номер в «Боярских хоромах», — хлопнул его по плечу Борислав. — Не царские апартаменты, но есть где развернуться. Закажем ужин, чтобы никуда не ходить, да и наговоримся от души. Зато ничьего внимания не обратим на себя.

Сестры посадили Никиту между собой, и стали расспрашивать его о женах и детях, пока Борислав ехал по освещенной набережной, а потом по мосту в район Заволжья, как называлась бывшая тверская слобода, где сейчас раскинулся целый комплекс новостроек. Особенно девушек интересовала судьба Даши, заходил ли он в гости к Сабуровым. И когда услышали, что не только заходил, но и отдал родителям письмо с фотографиями, растрогано зашмыгали носами, порадовавшись за судьбу подруги.

— Ну вот, потекли ручьи, — хохотнул Давлетов, за что получил чувствительный тычок от Насти.

— Чурбан бездушный, — проворчала она. — Ничего вы, мужики, не понимаете в женской тонкой натуре.

— Куда уж нам, — согласился Мишка. — Мы же только о войне и о рыбалке!

— Предупреждаю сразу, мальчики, — Анита подпустила грозности в голос, — будете только о войне за столом говорить, выгоним на улицу…

— Оставим только Никиту, — поддержала сестру Настя. — У него опыта общения с женщинами куда больше, он нас поймет. Правда же?

И погладила смеющегося брата по руке.

Борислав подогнал «Трабант» к крыльцу семиэтажной гостиницы, высадил всех и сказал, что поставит машину на стоянку, а заодно и найдет работника, чтобы тот помыл ее. Мишка Давлетов важно кивнул швейцару, распахнувшему тяжелые лакированные резные двери перед идущими впереди дамами, видимо, уже предупрежденный, кто эти особы, и вложил ему вруку серебряный рубль.

В стеклянной кабине лифта компания поднялась на пятый этаж и по зеленой дорожке прошла до нужного номера. Никита с одобрением заметил, что Давлетов не спешил заходить внутрь, а прежде всего замер на какое-то время, прощупывая аурные следы. И только потом распахнул дверь, предусмотрительно входя первым. Видимо, не так все безоблачно в их жизни, если даже сестры спокойно восприняли такие манипуляции. Никита ничего не стал говорить, просто закрыл за собой дверь, огляделся.

Из большой гостиной, обставленной современной мебелью светлых тонов, можно было попасть в две разные комнаты, вероятно, спальни. Еще один коридор вел в ванную комнату и туалет. Ничего вычурного. Номер предназначался для каких-то важных встреч чиновников средней руки, на что указывал очень уж большой стол в центре. Паркетные полы сверкают чистотой, нейтральные обои не режут глаз, тяжелые портьеры надежно закрывают от любопытных глаз, если таковые найдутся.

Пока сестры приводили себя в порядок, Мишка по телефону заказал ужин в номер, долго перечисляя, что принести. А Никита проверил, нет ли здесь магических закладок, не забыв о хитростях с временными капсулами, где могли ожидать своего часа подслушивающие «жучки». Как их вскрывать, он знал. Когда-то им придуманные хитроумные закладки постепенно осваивали шустрые волхвы, но не каждому удавалось «играть» со временем.

Настя и Анита, несмотря на узкий круг собравшихся, приоделись как на вечерний раут. В элегантных платьях они стали еще краше и благожелательно приняли восторженный отзыв Никиты.

— Ужасно хочется есть! — заявила Настя. — За весь день мы только перекусили межу Москвой и Тверью в какой-то придорожной харчевне!

— Обещали как можно быстрее обслужить, — Мишка посмотрел на свои часы, потом настороженно вскинул голову, но расслабился сразу же.

В номер с шумом ввалился Борислав и заявил, что машину моют, а потом перегонят на стоянку. Через пару минут в дверь постучали, и уже трое официантов в накрахмаленных рубашках и белых перчатках вкатили тележки, уставленные разнообразными лотками и судками. Расстелив скатерть, они начали ловко сервировать стол.

— Господам угодно, чтобы за ними ухаживали? — поинтересовался высокий брюнет с элегантной бабочкой на шее.

— Нет, мы сами справимся, спасибо, — отверг помощь Давлетов.

— В таком случае можете звонить напрямую на кухню, — кивнул официант. — Мы обслуживаем ваш номер, меня зовут Дмитрий.

Спровадив ненужных сейчас лакеев, молодые люди с шутками расселись за столом, Мишка открыл пузатую бутылку игристого из подвалов крымских виноделов, разлил по бокалам. И потекла беседа, точнее, сестры набросились на Никиту, требуя от него полного отчета о произошедших событиях. Хотя недавно грозились, что про войну ни слова не хотят слышать.

Больше всего их изумило, что Великий князь возвел Никиту в княжеский титул, а Анита расплакалась, когда узнала о подарке государя брату.

— Выходит, теперь наше родовое имение никто не заберет? — прижимая салфетку к щекам, спросила она, шмыгая носом.

— Никогда, — улыбнулся Никита. — Можете приезжать в Боровичи, пользоваться домом, он же ваш.

— Нет, братик, он твой. Мы уже в других семьях, — покачала головой Настя. — Лучше подумай, как ты будешь следить за ним. Это ведь не из Твери наезжать временами, а преодолевать пространство между мирами.

— Что-нибудь придумаю, — Никита сделал паузу и обвел взглядом друзей. — А теперь я хотел бы поговорить серьезно. Помните мою просьбу о переезде в мою Явь ваших семей? Что надумали?

Наступило молчание. Анита с Настей переглянулись, как будто решали, кто будет говорить. Мишка тут же налил водку по рюмкам, Борислав старательно копался в разнообразных салатах, отдавая дань их вкусу.

— Никита, ты же в любом случае не будешь сердиться, если что-то тебя не устроит? — Настя накрыла своей ладошкой руку волхва. — Честно? Ну, тогда слушай. Мы ведь очень долго спорили до хрипоты, соглашаться на миграцию или остаться в Москве. Поверь, все плюсы и минусы были старательно подбиты в баланс, и лишь общим голосованием решили: останемся здесь. У нас уже семьи, детки растут, Роды мужей приняли нас как своих. А сейчас политическая ситуация должна улучшиться благодаря и тебе, братик. В Москве особо ретивым прижимают хвосты, Годуновы и Давлетовы, как преданные Великому князю Роды, уже занимают ключевые посты в старой столице. Мы с Анитой занимаемся любимым делом: биомагической инженерией. Уже есть проект строительства научного центра и при нем — многопрофильной клиники.

— Биокапсулы отработаны? — поинтересовался Никита, почему-то не расстроенный отказом родственников. В глубине души он был готов к такому ответу.

— Да, результаты неплохие, — подтвердила Анита. — Получается, мы идем вровень, только с иными техномагическими подходами. Я очень рада, что наши конспекты тебе пригодились.

— Тем более, мы можем обмениваться опытом, — подхватила Настя. — Только вот найти хорошего телепортатора, чтобы мог создать переход.

— Пойми, Никита, наше появление в твоей Яви стало бы серьезным испытанием не только для нас, и для системы, в которую придется вписываться, — серьезно сказал Борислав. — Куда-то нужно устраивать почти триста семей, обеспечить их на первое время самым необходимым. Но не это самое трудное. Как воспримет нашествие чужаков ваш император, законодатели, министры, да и про аристократов не забывай. Твое усиление людьми воспримут как угрозу, и рано или поздно ты окажешься втянут в клановую войну.

— Кажется, мне понятно, — Никита откинулся на спинку стула, повертел в руках полную рюмку, которую так и не выпил. — Вы рассчитываете перебраться в Тверь?

— Да, уже идут переговоры старших родовичей с представителями Великого князя, — подтвердил Давлетов. — Наш Патриарх и вовсе ворчит, что расплодились как кролики, земель не хватает. Вот и схватился за возможность переселить кое-кого в Углич, поближе к столице.

— У меня есть предложение, — Никита задумчиво отстучал пальцами бодрый марш. — Никто не хочет в Боровичи? Раз уж поместье повесили на мою шею, нужен грамотный управляющий или надежный хозяин. Кто знает, когда я здесь появлюсь в следующий раз. Никто не хочет переселиться туда?

— Мы бы могли, — покосилась на Мишку Настя. — Что-то в Углич не хочется.

— Я однозначно в Тверь перееду, — решительно ответила Анита. — У меня проект всей жизни, и если Великий князь оценит перспективы, то научный центр будет строиться там.

— Владимир хочет перетянуть в столицу талантливую молодежь и ученых, — подтвердил Борислав. — Разговоры об этом идут давно, только московское боярство сопротивляется, испытывая фантомные боли об утраченном престоле. А более прогрессивные дворяне, наоборот, уже давно рвутся под крыло Твери. Сейчас в Москве такие дебаты разворачиваются в Думе, только клочки по сторонам летят!

— Надеюсь, утихнут после победы Владимира, — пробурчал Мишка. — Надоел этот бардак, если честно.

— Так что решили, друзья? — Никита с надеждой оглядел притихших сестер и их мужей. — Что мне делать с Боровичами? Продавать али арендаторов искать?

— Миша… — окликнула Настя супруга, старательно изучающего графин с водкой. — Не молчи, мы же не раз обсуждали всякие варианты. Боровичи, мне кажется, наиболее удачный.

— Новгород близко, — проворчал Мишка.

— Новгородцы не полезут на Тверь, — возразил Никита, поняв страхи Давлетова. — Владимир сделает все возможное, чтобы исключить с ними конфликты. Ему сейчас нужна Ганза, нужны ее товары, логистика, иностранные инвестиции. Какая, к черту, война?

— И Москва ближе, чем Углич, — добавила Настя.

— Имение хоть и родительское, но все же не наше, — колебался Мишка. — К тому же в нашем ветке пятьдесят семей. Где мы их разместим? Вряд ли Земской Приказ одобрит прошение.

— Помимо родового имения мне, оказывается, еще и землицы прирезали чуток, — Никита выглядел смущенным. — Какая-то Сосновка. Девчата, вы знаете, где это?

— Недалеко от Боровичей, — кивнула Анита. — Там раньше деревушка была, людей мало проживало. Молодежь вся в город переехала, постепенно все в упадок пришло.

— Никита, а ты не подозреваешь, что все эти подарки не случайны? — с подозрением спросил Борислав.

— Никаких подозрений, — пожал плечами Никита, отщипнув от ветки крупную виноградину. — Я же государю намекнул насчет родового имения, про сестер упомянул. Владимир, кстати, вас не забыл, девчата. И уверенно сказал, что вы ни за что не согласитесь перейти под крыло императора Меньшикова. Как будто знал…

— То есть ты предлагаешь вариант с переселением нашей ветки в эту самую Сосновку, а я с Настей обживаю имение Анциферовых? — оживился Мишка.

— Так и есть, — подтвердил Никита. — Составляем договор на… двадцать пять лет с автоматическим продлением, если я не появлюсь со своей большой семьей. Живите, обустраивайтесь, Сосновку поднимайте, свой особняк там стройте. Неважно, лишь бы хозяйство под крепкой рукой находилось.

— Хорошо, я согласен, — отбросил свои сомнения Давлетов, за что был награжден радостным воплем Насти и осыпан поцелуями. — Но ведь ты уезжаешь, когда нам успеть все сделать?

— Ради такого дела я готов задержаться на пару дней, — улыбнулся волхв. — Поговорю со своим тестем, он поможет с адвокатами…

— У нас свои есть, — поспешно сказал Мишка.

— А эти будут Назаровых представлять. Когда обозначим все требования друг к другу, я уйду через Врата. Мелкие вопросы решайте с Александром Павловичем.

— Никита не обманет, — уверенно ответила Настя.

— Да я в мыслях такого не держал, — залился краской Мишка, скорее стыдясь Настиного утверждения, чем собственных мыслей. — Конечно, не обманет. Но подстраховаться на будущее полезно. Ты же не в обиде, брат?

— Расслабься, все верно сказал, — Никита поднял рюмку, призывая всех выпить, и молодежь дружно поддержала его.

Вологда, июль 2016 года

— А я вас где-то видел, девушка, — возле столика, где сидела Юля, остановился высокий статный молодой человек с пронзительным взглядом серых глаз, удивительно насыщенных, чуть ли не до черноты. Его одежда была максимально подобрана к жаркой летней погоде: пестро расцвеченная рубашка навыпуск, цветастые шорты ниже колен, белые спортивные тенниски. На правой руке массивные золотые часы, на безымянном пальце тускло блестит серебром перстень с ограненным опалом.

«Дежа вю», — чуть не рассмеялась Юля, но сумела сдержаться и нарочито удивленно вскинула брови.

— Извините, я вас не знаю, и точно нигде не видела, — отрезала она, цепляя ложечкой мороженое из креманки. В кои веки решила прогуляться по городу одна, очистить голову от всех событий, и на тебе — закружились рядом какие-то хмыри. И как назло, охранники, которых ей выделил Ильяс Бекешев, сидят в машине. Захотелось ей, видите ли, в одиночестве побыть, чтобы телохранители не маячили перед глазами. Ну вот, расхлебывай, подруга…

Конечно, этот парень не был хмырем, и даже больше того — лицо его оказалось весьма привлекательным. Но кто их знает, этих красавчиков. Может, какой-нибудь мажор из высокородных скучает, вот и ищет себе пару для развлечений.

— Вы — нет, а я точно видел, — парень неожиданно отодвинул свободный стул и присел напротив возмущенно фыркнувшей Юли. — Вы же знакомы с Велимиром Шереметевым?

— Кто вы такой? — ей уже было не до смеха. Сначала Никита ворвался в ее судьбу подобным образом, теперь какой-то тип упоминает Велимира. Снова по кругу?

— О, извиняюсь за бестактность, — улыбнулся незнакомец. — Я Борис Волынский.

— Вы сын князя Леонида Ивановича? — уточнила Юля.

— Да, младший. Приехал недавно из просвещенных Европ в родные пенаты.

— На каникулы?

— Навсегда, — опять улыбка на губах княжича, не обратившего внимания на язвительность в голосе девушки. — Закончил университет, теперь буду преумножать славу и богатство своего Рода.

— Странно, почему вы в Вологде, а не в столице.

Прошлые события, которые изменили жизнь Юли, научили ее быть внимательной к мелочам, и сейчас она почувствовала надвигающуюся… нет, не угрозу, а странное ощущение неприятностей, связанных не с ней, а с событиями вокруг сделки с Касаткиными. Назовись младший княжич другим именем, может, и попалась бы удочку, но Волынский не прятался, да еще с улыбочкой нахально подошел к ней.

— Отец дал мне полгода отдохнуть, попутешествовать, очистить голову, проще говоря. Потом у меня запланирован круиз по Волге. Заодно и к Велимиру загляну. Он сейчас в Симбирске занимается семейным проектом.

— Зачем мне это знать? — недружелюбно спросила Юля. — Между нами ничего нет. А я скоро выхожу замуж за барона Назарова.

— Мои поздравления, — сидя поклонился Борис и тихо попросил подошедшего официанта охлажденной минеральной воды. — Кстати, Велик тоже женится. Так забавно, ведь он после неудачи с вами зарекся обзаводиться семьей как можно дольше, но не судьба… Или судьба, Юлия Николаевна?

— Вы начинаете хамить, сударь, — сквозь зубы произнесла Юля, с досадой глядя на растаявшее мороженое. — Мало того, что нарушили мое уединение, так еще и стараетесь ужалить за прошлое. Одного понять не могу, каков ваш истинный план? Ради чего завели разговор со мной?

— Да что вы, Юлия Николаевна! — княжич Волынский выставил ладони в смиряющем жесте и ослепительно улыбнулся. — Я вовсе не хотел вам хамить. Простая констатация факта, не более. Наша встреча случайна, не ищите подвоха в моем желании поговорить с красивой девушкой.

— И к тому же глупой и легкомысленной? — Юля усмехнулась и отодвинула от себя креманку. Салфеткой аккуратно промокнула губы. — Думаете, я не смогу провести логическую нить от агрессивного желания вашего отца приобрести автозавод Касаткиных до их решения пойти под крыло Назаровых? В мой Род?

— Логике вам не откажешь, — Волынский дождался, когда подошедший официант откроет бутылку и нальет в стакан воды, продолжил: — Но это в том случае, если бы я и в самом деле приехал в Вологду по заданию отца. Прощупать ситуацию, по возможности поговорить с кем-нибудь из семьи Назаровых. Но я здесь по собственной воле. Хотите — верьте, хотите — нет. Впрочем, скептицизм в ваших глазах я вижу отчётливо.

— Зачем вам все это? Касаткины решили по-своему, и мешать им будет не благородно для такой влиятельной и уважаемой семьи.

— Успокойтесь, Юлия Николаевна, — в зрачках Волынского вспыхнули искры. — Я даю слово дворянина, что нахожусь в Вологде по собственному желанию. Не ищите в совпадениях злого умысла. А вообще, у меня было в планах встретиться с Никитой, но как я понял, он сейчас где-то задает трепку врагам империи.

— У Назаровых с Волынскими нет никаких точек соприкосновения, — буркнула Юля. — Не боитесь гнева своего отца?

— Да как-то не особо, — пожал плечами Борис и улыбнулся. — Шесть лет за границей, предоставленных самому себе — неплохой опыт, чтобы сбросить оковы семейной субординации.

— Ой ли? Вы настолько независимы?

— Как видите, — княжич обвел рукой пространство вокруг себя.

Юля вдруг сообразила, что поневоле втянулась в дискуссию, чего, наверное, и добивался Волынский. Только вот глубинного смысла в этой встрече и в невинных, казалось бы, вопросах, она не понимала. Она демонстративно посмотрела на часики, подозвала официанта, расплатилась с ним и сердито щелкнула замком сумочки.

— Приятно было познакомиться, Борис Леонидович, — девушка встала столь резко, что ножки стула обиженно взвизгнули по полу, выложенному бежевой плиткой. — Только постарайтесь в будущем не навязывать свое общество кому-либо из Рода Назаровых. Особенно в свете последних событий. Я же вам ничем помочь не могу, потому что не подпущена к делам клана.

— Жаль, что вы превратно поняли мою попытку познакомиться, — Волынский умело изобразил на лице, насколько он расстроен. — Передавайте привет Никите, когда он вернется.

Юля сжала зубы, давая себе мысленный приказ не задавать больше никаких вопросов. Своим обаянием княжич Борис заставит ее саму отвечать на них и выложить то, что ему интересно на самом деле.

Каким-то образом Волынский опередил ее и распахнул стеклянные двери кафе, выпуская девушку на залитую жарким солнцем улицу. Стоявшие возле «Ладоги-эволюции» двое телохранителей враз напряглись, увидев рядом с подопечной какого-то молодого человека. С простой одеждой резко дисгармонировал перстень и пара колец с едва видимым флером магической защиты. Кольца были активированы — охрана Назаровых постоянно проходила практикумы по магическим артефактам, училась определять их силу и специфику по разнообразным признакам. Соответственно, сейчас следовало активировать амулеты защиты и выдвинуться навстречу девушке и отсечь нежелательного воздыхателя.

— Все в порядке, ребята, — цокая каблучками туфель по тротуару, Юля сделала успокаивающий жест. — Княжич Волынский хотел всего лишь высказать свое восхищение, не более.

— Вы правы, Юлия Николаевна, — Борис прощупал телохранителей и с легкой улыбкой превосходства обозначил свой поклон в сторону девушки. — Извините еще раз, если был слишком настойчив. Надеюсь, вы передадите мой привет Никите Анатольевичу. Может быть, нам удастся встретиться с глазу на глаз без этих дурацких масок.

— Каких масок? — растерялась Юля.

— Я уверен, Никита поймет мое пожелание, — улыбнулся Волынский, и развернувшись, пошел в противоположную сторону, небрежно затолкав руки в карманы шорт.

— Кто это такой, Юлия Николаевн? — спросил молодой телохранитель с забавным позывным Сахар.

— И не друг, и не враг — а так… — задумчиво произнесла девушка. — Сама не знаю. Ладно, поехали в «Аметист». Мне нужно с Дарьей Александровной встретиться.

Честно признаваясь себе, что растеряна от неожиданной встречи с Борисом Волынским, о котором толком ничего не знала, Юля хотела поделиться сомнениями с Дашей. Тамара до сих пор находилась в Петербурге под присмотром врачей, посоветоваться сейчас с кем-то опытным некому. Отец совершенно далек от аристократических интриг, Великого князя Константина лучше не вовлекать в дела семьи, а кто еще? Шубин вместе с женой уехали отдыхать на море. Бекешев? Он всего лишь военный, а не политик. И только теперь Юля в полной мере осознала, насколько хрупко положение Назаровых. Некому, просто некому взять на себя функции руководителя. За его спиной нет мощной поддержки в виде Патриарха или братьев-дядьев. Случись сейчас что с Никитой — все рухнет. Нет, дети вырастут, но им не дадут подняться до тех высот, на которых стоят древние Роды: Меньшиковы, Шереметевы, да те же Воронцовы или Разумовские. Захиревший Род Назаровых так и будет влачить жалкое существование, коим он был до появления Никиты.

«Ну что ж, придется родить ему пяток крепких ребятишек, — без улыбки, разумно подумала Юля. — Пусть потом кто посмеет пасть разинуть. Сила, которую Никита передаст своим детям, будет несравненна с той, которой обладаю я сама, причем, не в мою пользу. И это хорошо. Полинка уже проявляет задатки сильной Ведуньи, Мишка с Огнем на „ты“, а полуторагодовалый Ярик и вовсе где-то по мирам шастает. Хорошо, хоть теперь ясно, в каких. Надеюсь, Никита вместе с ним вернется».

Свою машину Юля вела сама, а Сахар и Злодей — второй телохранитель, возрастом чуть старше напарника — довольствовались ролью пассажиров. Ильяс вообще хотел запретить девушкам передвигаться на собственных автомобилях, пересадив их на защищенные внедорожники, но госпожа Васильева изволила проявить строптивость. Пришлось отступить и дожидаться возвращения Никиты. Бекешев рассудил просто: Юлия всего лишь невеста Главы рода, в семью не входит и не является объектом воздействия. Если что и произойдет, это никак не отразится на остальных представителях семьи. И взял на себя ответственность. Ну не спорить же с упрямой девицей, летающей словно фурия из Вологды на лесной кордон за сотню километров в одиночку! И ничего, жива-здорова.

До штаб-квартиры «Аметиста» Юля доехала без приключений, вызвав у телохранителей вздох облегчения и радости. Возле ворот стоял один из внедорожников клана, на котором сейчас ездила Дарья Александровна. А вот и Слон с Лязгуном мелькнули за лобовым стеклом. Внушительные парни вышли из машины и с любопытством уставились на маневры «Ладоги».

Злодей, сидевший на заднем кресле, выскочил наружу и распахнул дверцу, помогая девушке выйти наружу.

— Ребята, оставайтесь здесь, можете мороженое себе купить, — сказала она, и уверенной походкой, покачивая бедрами, прошла через раскрывшиеся перед ней ворота, отвечая на приветствие охранника.

Проследив за ней взглядом опытного ловеласа, Злодей повернулся к застывшему Сахару.

— Разворачивайся и подгоняй машину прямо к воротам, — приказал он на правах старшего, — чтобы боярышня оказалась закрыта корпусом машины и могла сразу оказаться внутри.

Покушение на жен Никиты Назарова, произошедшее в этом же месте в недалеком прошлом, постоянно разбиралось на курсах телохранителей. Шубин и Бекешев вдалбливали в их голову простую истину: убийцей может оказаться даже подросток, крутящийся возле объекта с кулечком семечек. Поэтому нужно учиться отслеживать каждую мелочь, каждое несоответствие, подозрительное движение, немотивированный ничем интерес незнакомцев к каждому приехавшему или выходящему из здания человеку.

Конечно, снайпера, засевшего в пятистах метрах, отследить невозможно, вот для этого и нужны амулеты, генерирующие защитное поле от двух-трех выстрелов; в короткий промежуток времени идет эвакуация объекта, выставление сильных магических щитов.

Так что про мороженое Юлия Николаевна зря сказала. Нельзя отвлекаться на посторонние вещи.

— Здорово, братья, — вылезший из внедорожника Слон с хрустом размял шею и плечи. — Что, младшую хозяюшку потянуло заняться делом?

— Разве плохо? — парировал Злодей, с размаху впечатывая свою ладонь в лапищу главного личника, а потом пожал руку и Лязгуну. — Уважать надо стремление молодой боярышни приносить пользу клану. Это вы бездельничаете, задницу мнете на мягких креслах.

— Ты поговори еще, молокосос, — беззлобно отреагировал Слон. — Мне по рангу положено, а вы жирком не обросли, чтобы учить дедушек.

— Дедушка! — хохотнул Злодей. — Держите меня семеро, сейчас упаду! Кто это тебя в патриархи записал? Неужто сам? Смотри, как бы от самомнения тебя не разорвало, Слонище!

— Вечером на ринге поговорим, — оскалился довольный Слон. — Не струхнешь выйти против меня в полный контакт?

— А почему бы и нет? — смерил его взглядом Злодей. — Не всегда же ты побеждаешь, значит, шансы у меня есть.

— Договорились, — кивнул личник Назарова. — Завещание не забудь написать.

Злодей воспринимал пикировку с самым знаменитым в «Гнезде» телохранителем как возможность сблизиться и стать своим человеком среди личников жен Никиты Анатольевича. Скорее всего, ему и Сахару предстоит сопровождать Юлию, и у кого набираться опыта, как не у Слона, Лязгуна или Нагайца? Москит еще салага, тоже учится.

— Следи за своим сектором, — напомнил Злодей, вернувшись к «Ладоге», вставшей сразу за внедорожником, уменьшив сектор возможного обстрела или нападения. — И со Слоном особо не трепись. Это он может разговаривать и одновременно по сторонам башкой вертеть. А ты еще малек.

В прохладном кабинете Юля почувствовала себя лучше. Для начала попила минералки, потом облегченно рухнула в кресло, вытянув ноги. Даша сосредоточенно смотрела в экран и периодически щелкала клавиатурой.

— Что-то случилось? — поинтересовалась она, бросив быстрый взгляд на подругу.

— Представляешь, встретила сегодня младшего княжича Волынского, — фыркнула Юля. — Подсел ко мне в кафе.

— Откуда он здесь взялся? — удивилась Даша. — Никита зачем-то интересовался им, когда в Петербурге проходили карнавалы. А я о нем вообще ничего не знаю.

— Тебе простительно. Я сама-то тоже слабо помню Бориса. Он давно в России не был, недавно приехал. Говорит — насовсем. Меня тоже заинтересовало, чего ему понадобилось вдруг в Вологду приехать. Утверждает, что путешествует, по Волге собрался вниз до самого Симбирска…

— Где сейчас растет большая проблема для логистики сырья, — пробормотала Даша. — А по пути в Симбирск есть такой город Нижний Новгород с автозаводом Касаткиных. Что-то мутит этот княжич.

— Он начисто отвергает свою причастность к атаке на активы Касаткиных.

— Еще бы, — раздалось хмыканье от стола. — Я удивилась бы, если вдруг ему приспичит сдать секреты клана.

— Борис хотел встретиться с Никитой, — Юля посмотрела на свои ногти, выкрашенные золотисто-красным лаком. — А вдруг он ищет способ вызвать нашего мужчину на дуэль? Вдруг князь Волынский дал ему указание любым способом организовать провокацию перед подписанием договора?

— Не вяжется одно с другим, — Даша пожала плечами. — Зачем Леониду Ивановичу рисковать жизнью сына? Никита сделает из него отбивную котлету и преподнесет на тарелке отцу.

— Слышала, что младший княжич очень способный, и куда опаснее по потенциалу, чем Велимир, — задумчиво произнесла Юля.

Даша отвлеклась от экрана, но не стала сразу отвечать, а потом уверенно заявила:

— Даже в этом случае Волынский не станет подставлять своих детей под серьезного бойца как Никита. Я могу допустить, что княжич Волынский и в самом деле искусный одаренный, но прости, комнатная собачка никогда не одолеет свирепого пса. Покусать может, не спорю. Может и в самом деле молодым человеком овладело любопытство и желание познакомиться с Никитой?

В это время затрезвонил телефон, лежавший на краю стола. Даша бросила на него взгляд, и Юля заметила, что ее брови взметнулись вверх.

— Да, Константин Михайлович… И вам здоровья крепкого… Я в Вологде, занимаюсь делами компании… Нет, не отвлекаете. Что? Это точно?

Юля заволновалась. Даша стремительно побледнела, схватилась свободной рукой за край стола, а потом лицо стало пунцоветь. На всякий случай она подскочила к подруге, чтобы подстраховать ее, если та вздумает падать в обморок.

— И где он? В Петербурге, в нашем особняке? Спасибо, Ваше Высочество, спасибо огромное! Да, я скоро буду там!

Даша отключила телефон и бросила его на стол, не заботясь о сохранности. Повернувшись к Юле, она порывисто обняла ее:

— Никита с Яриком вернулись! Он нашел нашего сына!

И не выдержав, разревелась, размазывая слезы на плече ошалевшей и улыбающейся от новости Юли.

Глава 17

«Гнездо», июль 2016 года

Полусумрак, сгустившийся под каменным сводом Храма, постепенно рассеивался благодаря солнечным лучам, пробивавшимся через узкие оконца. Горящие живым огнем свечи, зажженные в ранних сумерках, уже оплывали от затянувшегося ритуала, но собравшиеся здесь люди не обращали внимания на усталость, которую, как ни странно, никто и не ощущал.

Резной лик Перуна, по которому изредка проскакивали теплые лучики солнца, то и дело оживал, глубокие морщины разглаживались, а полы его плаща словно трепетали от невидимых потоков воздуха. Громовержец смотрел сверху на людей, опираясь на огромную секиру, которой у него раньше не было, мог поклясться Никита. Сам ли Хранитель заменил ее с помощью хитрых механизмов, то ли сам Перун неведомо как материализовал свой символ в мире живых.

Никита стоял бок о бок с Ерофеем Касаткиным — могучим пятидесятилетним купцом с пышной, но аккуратно подстриженной бородой — и слушал старого жреца, который очень подробно объяснял, что значит рота — древняя родовая клятва на крови — которая накладывает на хозяина и на вассала определенные обязательства. Первый становится обладателем жизни своего Слуги, но обязан защищать его всеми доступными средствами и ресурсами клана. Зимой или летом, днем или ночью, в летний зной или лютую стужу — попросивший помощи да получит ее. Слуга верностью своей и своих домочадцев отдает себя в руки господина и до самой смерти находится рядом с ним. Нарушивший клятву не изгоняется из Рода. Наказание куда страшнее. Рота на крови связывает людей на тонком ментальном уровне, и только господин может разорвать эту связь.

Если бы здесь сейчас находился Антон Шубин, он мог бы рассказать более чем полусотни собравшимся в Храме людям, каково это — предать Хозяина, пусть и по тайному с ним сговору.

— Сейчас я дам каждому из вас несколько минут хорошо подумать, прежде чем Глава Рода произнесет за всех клятву верности, — голос жреца глух, но каким-то образом его слышали все. Хранитель Алтаря использовал свойства какого-то амулета, позволявшие не напрягать голосовые связки. — Кто слаб душой, кто не верит в силу клана и Рода Назаровых, тот может уйти, никто да не имеет права обвинить его в трусости и малодушии. После этого уже никто не выйдет из Храма, не связанный клятвой.

Старик в светло-серой накидке решительно стукнул посохом по каменному полу и замер, глядя застывшим взглядом на черный камень Алтаря. В Храме повисло глубокое молчание. Оно не было напряженным. Люди стояли с просветленными лицами, тщательно обдумывая свой следующий шаг. Даже малые дети замерли, не докучая взрослым.

Никита с полузакрытыми глазами тоже смотрел на Алтарь. Его чернота стала какой-то странной, удивительным образом начавшей высветляться. Еще мгновение — и в его глубине засверкали зеленые искры, красиво подсвечивая чашу для жертвоприношения изнутри. Там через минуту соединится кровь Никиты и Ерофея Касаткина, взявшего на себя всю ответственность за Род. Такое позволялось, как объяснил перед ритуалом жрец, чтобы не брать кровь у всех родственников. В этом был практический смысл. Зачем травмировать и пугать маленьких детей и впечатлительных женщин? Есть Главы двух Родов, вот они и произнесут клятву.

— Слуга, подойди к Алтарю, — негромко произнес жрец и взял с железного подноса, который держал его помощник, ритуальный нож с коротким изогнутым лезвием.

Ерофей Касаткин нервно обхватил бороду, но тут же одернул себя, делая решительный шаг к светящемуся камню. Выставив над ним руку, купец дождался, когда жрец полоснет по ладони ножом, а густая полоска крови начнет капать на антрацитовую поверхность Алтаря, густым вибрирующим баском заговорил:

— Род Касаткиных клянется служить верой и правдой Роду Никиты Назарова, его супружницам и детям, рожденным и еще не появившимся на свет, до скончания времен или до того момента, если Господин сам захочет разорвать узы клятвенной крови. Не за страх, а за совесть, не щадя живота своего защищать жизнь и честь своего клана — да будет так!

Алтарь как будто ожил, заиграл красными всполохами. Никита по знаку жреца встал рядом с Ерофеем, проделав то же самое, что и он. Даже глазом не моргнул, когда острый как бритва нож рассек кожу.

— Род Назаровых клянется защищать Род Касаткиных, его старшую и младшие ветви, присутствующие здесь, до конца времен, не щадя своей жизни, что бы это не стоило ему в будущем, — Никита пристально смотрел на Перуна, ожидая от него какой-нибудь реакции. Каждое посещение Храма, где бы он не находился, всегда происходило нечто подобное. Слово Громовержца будет решающим. — Мои рожденные и еще не рожденные дети клянутся выполнять заветы Главы Рода, и так же вставать на защиту Слуг, невзирая на сложившиеся обстоятельства. Да не смеет никто нарушить древнюю роту предательством ради корысти, лжи и обогащения.

Алтарь на мгновение осветился красно-зелеными всполохами, впитывая в себя кровь Никиты и Ерофея, и потух, налившись своей обычной космической чернотой. Зато лик Перуна разом посветлел, обнажая самые мелкие трещины на древнем дереве, а где-то в небе глухо пророкотал гром, подтверждая, что Боги услышали клятву. По древку огромной секиры пробежали разряды молнии, а сама она запылала призрачным бело-фиолетовым огнем.

Все ахнули. Никита про себя улыбнулся. Если его жены уже привыкли к подобным представлениям, то для Касаткиных подобное волеизъявление Богов стало неожиданностью и в новинку.

Но и он не ожидал, что произойдет дальше. Сначала его грудь обожгло раскаленным знаком Велеса, а на входе в Храм вдруг взметнулся воздушный вихрь, обретая очертания огромного медведя. Он встал на задние лапы, закрывая своим телом дверной проем. Возбужденные и испуганные голоса людей его как будто не смущали. Зверь не стал заходить внутрь, только громко проревел, осветившись багровыми всполохами. Его густая и шелковистая шерсть заискрилась, затрещала, осыпая контур светящимися линиями. А потом медведь пропал, как будто его здесь никогда и не было. Но впечатление от произошедшего потрясло Касаткиных, да и не только их, а многочисленных свидетелей из дворянских вассальных семей, которых Никита специально пригласил на ритуал. Где-то заплакали малолетние дети, но на них зашикали и заставили замолчать.

Жрец с трудом проглотил комок, вставший у него в горле, и решительно пристукнул посохом, желая избавиться от морока, который только что растворился в свете солнечного дня.

— Да будет так! — твердо произнес он. — Клятва услышана Перуном!

Все мгновенно ожили и поскорее потянулись к выходу, стремясь оказаться под теплыми и живительными лучами солнца.

— Князь, не уделишь ли мне немного времени? — жрец Храма остановил Никиту, уже собиравшегося покинуть помещение вместе с Ерофеем.

Крепкий, кержацкой закалки мужчина если и удивился такому обращению к молодому барону, то не подал виду. Он лишь сжал плечо Никиты, и решительным широким шагом вышел наружу, где присоединился к возбужденно переговаривающимся родственникам.

— Можешь объяснить смысл сего представления? — жрец глядел на волхва не с укором, а с ожиданием. — Перун стоит на страже Яви, а Велес, чье тавро ты носишь на груди, хозяин темной Нави. Почему сегодня они оба проявили свою сущность? Я ни разу в жизни не сталкивался с подобным волеизъявлением Богов.

— Вы же знаете, отче, почему, — с серьезностью ответил Никита. — Я слуга света и тьмы, хожу по тонкой грани между порядком и хаосом, и мне очень трудно удержаться, чтобы не встать на ту или иную сторону. Перун договорился с Велесом, вот и вся символика этого представления. Но я, кстати, не приложил к нему свою руку. Боги сами решили.

— Почему же ты не за порядок всей своей душой?

— Не хочу нарушать принцип равновесия, — подбирая слова, медленно произнес волхв. — Порядок, основанный на законах, тоже ведь разный бывает. Иной порядок хуже хаоса. Убедился в этом совсем недавно.

— Как же ты будешь исполнять свое предназначение, будучи Князем Гиперборейским?

— Как и другие до меня, — пожал плечами Никита. — Я, к сожалению, а может — и к счастью, не страдаю излишним человеколюбием. Мне нужно быть отстраненным, чтобы принимать правильные решения. Только однажды у меня возникло чувство боли и сострадания за людей, погибших за чужие амбиции.

— Я знаю, о ком ты говоришь, — кончик посоха звонко стукнулся о каменный пол. — Храмовые жрецы очень хорошо осведомлены обо всем, что происходит на разных пластах мироздания. Впрочем, в Мезени тебе объяснили суть нашего служения. Не печаль сердце, Князь, а наполни его надеждой на новую встречу.

— Тебе что-то известно, отче, о Даниле и Тэмико? — правильно понял его слова Никита, ощущая бешено бьющееся сердце.

— Придешь потом один, я тебе дам постоять у Алтаря, — сухие губы жреца дрогнули. — Теперь, когда ты взвалил на себя княжью ношу, почаще вглядывайся в прошлое и будущее. А Храм тебе поможет. Мы ведь все из одного лона: и Жрецы, и Воины, и Ведуны. Двери всегда открыты.

Никита скрыл разочарование его ответом. На самом деле он хотел бы исправить произошедшую несправедливость по отношению к княжичу Даниле и Хранительнице, и, если бы Алтарь мог переместить его в прошлое — он бы не задумывался ни на мгновение, и убив Всеслава, пошел бы спасать его сына. Но подсказка была не лишней. Надо потом обязательно прийти сюда и вглядеться в лик Алтаря. Ведь чудеса случаются, и не так редко, как кажется.

Поклонившись Перуну и жрецу, Никита вышел из-под прохладных сводов Храма и оказался в окружении своих женщин, детей и телохранителей. Забрав у Тамары сладко сопящего Юрика, которому вообще не было дело до забот взрослых, он стал медленно спускаться по выщербленной от старости лестнице к стоящей внизу огромной кавалькаде разнообразных машин. Сейчас предстояло ехать в ресторан, где планировался торжественный ужин по случаю принятия в клан нового Рода.

— Может, ты домой вернешься? — побеспокоился Никита за старшую жену. — Тяжело же весь день на ногах…

— А я тебя теперь никуда одного не отпущу, — сдвинула брови Тамара, стараясь незаметно размять руки. Юрик оказался весьма тяжелым бутузом, поэтому рядом с ней находились две кормилицы, готовые перехватить его у хозяйки. — На войну или в поход по горам, не важно. Я устала от твоего постоянного исчезновения.

— Тогда собирайтесь к Володе Строганову, — усмехнулся Никита, не принимая всерьез угрозу жены, а Даша и Юля, шедшие обок, оживились. — Он меня в гости звал со всей семьей в свою вотчину. Отдохнем от всего пережитого, таежным воздухом подышим. Детей в охапку — и вперед. Портал через Вятку почти настроен, четыре шага — и мы в Верхотурье.

— Пожалуй, соглашусь, — кивнула Тамара, легким прикосновением руки смахнув с плеча Никиты невидимую пылинку. — Можно Олю и Анору захватить с собой. Пусть девочки тоже оторвутся от столицы. А то привыкнут, за уши не вытащишь из Петербурга.

После всех мероприятий и отъезда воодушевленных новыми перспективами Касаткиных в Нижний, Никита на какое-то время с головой окунулся в счастливую семейную жизнь. Он словно компенсировал перед женами и детьми свое долгое путешествие. Тамару за рождение Юрки он одарил корзиной со сто одной розой и колье из красных гранатов, обрамленных золотыми ажурными нитями. Это колье Никита приобрел еще в Твери перед уходом в свою Явь. И надо сказать, даже подарок едва смог смягчить бурю женских претензий. Тамара слов на ветер не бросала, и всерьез обиделась, что муж опять пропустил такое важное событие в их совместной жизни.

А пока же по утрам, забрав Мишку и Полину, он вместе с ними и охраной, заодно приглашая то Яну, а то и деда Фрола, уезжал в лес, где вовсю развлекался, демонстрируя разнообразные магические приемы.

Дочка, как всегда, была равнодушна к тренировкам, хотя никогда не отлынивала от них. Выполнив необходимый минимум, требуемый Фролом Пантелеевичем, она вызывала Милку со своими щенками и начинала с ними играть, не обращая внимания на настороженных взрослых. Кроме Никиты и Слона до сих пор никто не мог привыкнуть к зрелищу крутящихся вокруг пятилетней девочки стаи Гончих.

Молодые азартные псы уже считали Полину своей хозяйкой, и беспрекословно подчинялись каким-то ее командам, данным силой мыслью, то и дело срывались с места и убегали в чащобу, что-то выискивая там. Может, лисьи норы разоряли, а то и зайцев гоняли. Никита очень внимательно следил за манипуляциями дочери. Выходило, что умения отца погружаться в мир Инферно с помощью демонов, каким-то образом отразились и на Полинке. Гончие — те же твари потустороннего мира, но девочка их совершенно не боялась.

Ведь не секрет, что дрессировщики в какой-то момент начинают опасаться заходить в клетку к тиграм или львам. Банальный страх, природу которого они сами не могли объяснить, начинал довлеть над ними. Психологически трудно в таких условиях продолжать общаться со своими подопечными. Так вот, Полине этот страх не был присущ. Она стала для своих жутких питомцев настоящей «королевой Гончих», как в шутку стал называть ее Ромка Возницын. Прозвище прилипло, и дочка невероятно гордилась им.

Мишка оттачивал свои умения, готовясь к первой инициации, до которой оставалось два-три года, чтобы подойти во всеоружии перед комиссией. Дед Фрол как-то ехидно обронил, что Иерархов ждет очень интересный сюрприз, а если мальчишка еще и «ножи ассасина» продемонстрирует, их «кондратий» хватит. Ну и поделом, может, место для Никиты освободится.

А сам новоиспеченный князь, теперь уже официально, пусть и в сопредельной Яви, отдыхал душой. У Никиты даже забрезжила надежда, что императору его услуги больше не понадобятся, хотя бы в течение года. Дел в хозяйстве накопилось невпроворот, одно лишь подписание договора с Касаткиными стоило огромных усилий адвокатов, чтобы сгладить все шероховатости, к тому же пришлось вести серьезные переговоры с Советом Директоров. Промышленная элита Нижнего Новгорода не хотела идти в подчинение Назаровым по принципу клятвы. Что ж, Никита понимал этих людей. В России зарождался новый тип кланов, в чьем ведении были мощные сталелитейные заводы, автопромышленность, энергоснабжение — и аристократия начала встречать ожесточенное сопротивление, пока только на полях финансовых и политических боев.

Все это время обе стороны ждали провокаций со стороны Волынских, но к удивлению, князь Леонид молчал как рыба. Ни одного недовольного слова, никаких намеков или боевых акций. Многие знающие Главу рода Волынских гадали, кто это так ловко выкрутил руки Леониду Ивановичу, тем более что Никита Назаров только-только появился в столице, и где он пропадал — сия тайна глубокая оказалась. Просто некому было давить на князя. Злые языки намекали о вмешательстве третьей силы, самой серьезной и влиятельной.

Потеря инициативы и отсутствие какой-либо схватки за лакомый кусочек не подорвали доверие к Волынским, конечно же. Никто над ними не потешался, но коситься стали: а не посмотреть ли на другие перспективы, если молодой Назаров сумел играючи отодвинуть автомобильного короля в сторону? Или подождать, чем закончится эта история?

Отдыхая и занимаясь попутно делами клана, Никита ждал отмашки от Кости Краусе-Назарова, когда тот подготовит телепорт из Вологды в Вятку, а оттуда — в Верхотурье.

По нему уже давно не ходили, поэтому следовало на промежуточной точке провести профилактические работы, отладить механизм перехода, запитать маячки энергией. Скромный купеческий дом, купленный подставными лицами, ожил. Там сейчас находился пост контроля, чтобы слишком любопытные соседи не заглядывали, куда не следует.

После прогулки по лесу Никита с уставшими, но довольными детьми возвращался в имение, обедал и попадал в капкан женского внимания. Вся семья располагалась на балконе, возле Тамары вколяске посапывал Юрик, а Никита рассказывал о своих приключениях в Яви-два. Даша, когда узнала о филактерии в дупле, долго смеялась. Она знала о нем с самого детства, но даже не думала, что беличье гнездо станет убежищем для маячка.

— Зато теперь ты можешь навещать родителей, — рассуждал Никита. — Только с помощью Дуарха или Ульмаха, пока не вырастет Ярослав.

— А все-таки, у тебя есть версия, что произошло на самом деле? — с любопытством спросила Юля. — Как Ярику удалось переместиться в другой мир?

— Девочки, я сам в шоке, — развел руками Никита. — Ну не укладывается в голове произошедшее. Дуарх, паразит такой, лишь усмехается. Говорит, это Дар свыше. Но вряд ли ребенок способен воспринять его. Организм просто не рассчитан на активизацию Силы, он бы разорвал Ярика, не подготовленного к инициации. Да и не было ее.

— Точно? — Даша, затаив дыхание, слушала мужа.

— Уверен, — кивнул Никита. — Маги Великого князя проверяли сына и вынесли свое суждение: инициации как таковой не было, произошла непреднамеренная настройка на маячок, чью роль сыграл филактерий с твоей кровью, милая. Дуарх не участвовал в переносе. Мы были заняты другим делом.

— А про филактерии Великий князь тоже знает?

— Нет, милая. Я обошел этот щекотливый вопрос, наплел, что принес твою кровь в маленькой пробирке ради эксперимента. Наверное, поверили, — с легкой надеждой произнес Никита.

— Тогда можно предположить, что Ярослав после инициации получит невероятно мощный инструмент телепортации, — уверенно сказала Тамара. — Вместе с Полиной, которую мы прочим в сильную Ведунью, род Назаровых получает преимущество перед другими кланами. Уже сейчас нужно начинать думать, как защитить детей. А для Ходока искать сильного телепортатора.

— Чего его искать, он под нашим боком живет, — намекнул Никита о Косте. — Научит мальчишку, как правильно перемещаться из точки А в точку Б.

— Я не отрицаю Костиных талантов, но ведь Ярик будет ходить между мирами, а это подразумевает иной уровень обучения, — задумалась Тамара. — Стоит нам обмолвиться, кто он на самом деле, мой папочка тут же найдет ему подобающих учителей.

— И мы потеряем пацана, — хмыкнул Никита.

— Давайте дождемся первой инициации, — предложила Юля. — Сейчас нет смысла что-то обсуждать. У Ярика могла быть спонтанная активация. Вздумай ему еще раз проделать такой фокус, уверена, что не получится.

— В любом случае, нужно быть готовым к периодическим исчезновениям маленького Ходока, — твердо произнес Никита, окидывая взглядом разом посерьезневших жен. — С ним теперь постоянно должны находиться люди, чтобы зафиксировать момент перехода. Дуарх намекнул мне о некоторых аспектах такого Дара. Ярослав, скорее всего, прокладывает путь через инфернальные тропы, поэтому никто из ученых голов не может найти следов открывавшихся телепортов. Вернее, они есть, но в таких незначительных масштабах, которые не дадут сделать правильных выводов. Хотя, если честно… — Никита усмехнулся, — я бы предпочел, чтобы Ярослав не был Ходоком, а просто сильным одаренным как Мишка.

— Величие Роду приносят яркие личности, — напомнила Тамара. — А я рада, что у нас есть Ходок. И буду рада, если Полина станет Пророчицей.

Все разом посмотрели на закряхтевшего в коляске Юрку. Какой сюрприз преподнесет этот карапуз? Мысль о том, что Сила отца обойдет его стороной, даже в голову никому не приходила.

На балконе появился Бекешев. Он извинился, что прерывает беседу хозяев, а потом посмотрел на волхва.

— Искал меня, Никита Анатольевич?

— Да, Ильяс. Нужно отобрать три десятка самых опытных бойцов из «Гнезда» и «Родников», — кивнул барон Назаров. — Поговори с Донским, он уже в курсе. Волхвы пусть остаются в поселке, но одного нужно отправить в «Гнездо», пока мы будем отсутствовать. В общем, знаешь, что делать. Проверка боекомплекта, экипировки, «бризы» обязательно.

— Понял, Хозяин, — кивнул Ильяс, и развернувшись, ушел.

— А с нами кто из волхвов будет? — спросила Юля.

— Яну и Ромку возьмем. Фролу Пантелеевичу с поселковым чародеем вполне по силам заменить полковую батарею гаубиц, — уверенно ответил Никита, и повертев в руках стакан с апельсиновым соком, взглянул на Тамару. — Солнышко, что по договору с Каримовыми?

— Более чем хорошо, — улыбнулась старшая жена. — Он будет закупать у нас продукцию «Нимфы» и продавать в специализированных магазинах, которые планирует открыть в Бухаре, Хиве и Самарканде. Двадцать процентов от продажи каждого накопителя идет на наш счет. Гарантийное обслуживание ложится на наши плечи, но я уверена в продукции «Аметиста». А когда к нам поступят станки для шлифовки и огранки магических плат, то и вовсе на запредельный уровень выйдем.

— Великолепно, — Никита отставил в сторону стакан и сцепил пальцы рук. — Если Каримовым удастся продвинуть накопители дальше на юг, будем расширяться.

— Можно добавить каких-нибудь эксклюзивных фишечек, — предложила Даша. — Ты же придумаешь их?

— В «Аметисте» нет техномагов? — шутя проворчал Никита. — Пусть головой думают, чтобы на долгие годы мы оставались ведущей компанией. Глядишь, и на Европу замахнемся. Но у нас есть одна проблемка, да? На что Фархад жаловался?

— На строительство терминалов в Симбирске. Баржи с грузом подолгу стоят в очереди, чтобы пройти узкий фарватер, — доложила Тамара. — Работы, по всей видимости, затянутся до ледостава. Но это в лучшем случае. Шереметевы вместе с Милославскими словно испытывают на прочность судоходные компании. А ведь за ними стоят серьезные люди.

— Черт с ними, — махнул рукой Никита, просчитывая в уме иные варианты. Бодаться с Шереметевыми он в ближайшей перспективе не собирался. Нет у него ресурсов, кроме связей с Меньшиковыми. Но лучше десять раз подумать, чем бежать сломя голову к Великому князю Константину и просить его надавить на князя Василия. Попросишь об услуге — а потом отдашь все, что возвел собственными руками.

— Вариант сухопутной переброски обдумывали?

— Конечно, — вскинула брови Тамара. — Баржи с грузом идут до Саратова, там его принимают на фуры, и уже оттуда через Москву до складов. По времени чуть больше выходит, но придется смириться.

— Или покупать землю в Саратове под строительство новых цехов, — Никита задумчиво потер подбородок. — Преждевременная задача, не готов я сейчас на такой шаг.

— Дорогой, нам нужны сильные экономисты-управляющие, — с укором посмотрела на него Даша. — Тамара одна не вытянет такой груз. Университет, который она заканчивала, каждый год выпускает до сотни молодых специалистов. Можно присмотреться к студентам из дворянского или мещанского сословия, учащимся по специальным квотам. Кто-нибудь, да и согласится на службу в нашем клане. Пообещай им неплохое жалование, а главное — перспективы. За них гораздо охотнее идут в услужение.

— Я подумаю, — кивнул Никита, признавая правоту Даши о привлечении людей, которые бы перекрыли бреши в клановой политике. Боевое крыло Назаровых сейчас признается одним из способных противостоять различным угрозам. Благодаря разгрому наемников-инквизиторов ведущие рейтинги специализированных журналов поставили вологодский отряд на высокие позиции. Выше только строгановские орлы. А вот по остальным позициям очень слабо. Не критично, но неприятно. Разве что идти на поклон к Александровым. Они ведь родственники, как-никак. Только не запустит ли он лису в курятник? Нет доверия людям, которые в тяжелые времена не встали плечом к плечу с Патриархом, предпочитая отстояться в сторонке.

Он поднялся, поцеловал по очереди своих женщин и сказал:

— Мне нужно поработать и с Костей поговорить насчет портала. А вы, красавицы, готовьтесь к поездке. Мази от загара и комаров не забудьте!

— Он еще и смеется! — всплеснула руками Юля. — На что твои способности отгонять эту чертову мошку в тайге?

— Я бы предпочла телепорт, ведущий на берег Крыма, — хитро посмотрела на мужа Тамара. — Маленький особняк где-нибудь между Ялтой и Алуштой. А то пока Ярик вырастет, обретет силу Ходока…

— Хочешь с помощью мальчишки по теплым морям путешествовать? — хмыкнул Никита. — Пожалуй, пока с сибирской тайги начнем. И никаких возражений! Я ведь обещал Строганову, что всю семью привезу!

— Сатрап, — вздохнула Даша.

— Причем, безнадежный, к исправлению не подлежащий! — поддержала ее Тамара.

И обе посмотрели на молчащую и потягивающую сок из трубочки Юлю. Дескать, чего молчишь?

— Девочки, я же еще неопытная в семейной жизни, — похлопала она ресницами. — А вдруг мне нравятся сатрапы?

Петербург, Зимний дворец

— Господа, еженедельные совещания по ситуации с папской инквизицией хочу начать со срочной новости, — император накрыл ладонью лист бумаги и оглядел собравшихся помощников, с трудом скрывая возбуждение. — Только что через министерство внутренних дел пришла депеша. Ватикан, наконец-то, обрел Папу. Им стал Паоло Строцци, теперь официально Лев Четырнадцатый.

— Не самый лучший вариант, — обронил Сумароков, пришедший сегодня в строгом черном костюме, из-под которого выглядывала белоснежная рубашка.

— Худший из лучших, вы хотите сказать, граф? — усмехнулся Меньшиков.

— Я рассчитывал на Контарини, — признался Глава отдела спецопераций. — Представляете, сколько средств и сил мы вместе с князем Тургеневым вложили, чтобы продвинуть этого кардинала?

— Получается, недостаточно вложились, — жестко ответил император. — Впрочем, не факт, что и Контарини стал бы прогибаться под нас. Будем работать с тем материалом, который появился. С вас, Святослав Борисович, по-прежнему требуется нахождение всех трех Высших.

— Мои люди нашли их, Ваше Величество, — встал Сумароков и оглядел оживившихся Глав ведомств.

— Не томите, граф, — громко прошептал Житин, даже платок вытащил, чтобы промокнуть взмокший лоб.

— Джакомо Скалигер, Высший лорд Ордо Маллеус, штаб-квартира его Рода находится в Вероне, сам же он редко появляется в родном городе, предпочитая жить в Салерно. Много солнца, небольшой портовый город с хорошими логистическими возможностями, — уверенно произнес Сумароков, опираясь ладонями о край стола. — Охрана, слуги, целый гарем наложниц. Тот еще любитель клубнички. Но очень опасен, великолепно развита интуиция. Чует капканы, расставленные на него, за версту. Уже было пять попыток покушения, но все провалены, инициаторы казнены с особой изощренностью.

Граф замолчал, чтобы сделать передышку, и заметив кивок императора, продолжил.

— Бартоломео Фарнезе, Высший лорд Ордо Еретикус. Его предок был первым в Роде Фарнезе Папой Римским, поэтому он так упорно продвигал своего родственника на папский престол. Штаб-квартира Рода — в Парме. Живет там же, но имеет несколько схронов, периодически их меняя. Агентура отметила две постоянные точки, где этого Фарнезе можно гарантированно найти. Это Болонья и Равенна. Система охраны выстроена весьма грамотно, подобраться к нему невероятно трудно. По слухам, женат, но никто никогда не видел его супругу и детей. Возможно, это всего лишь намеренно созданная история, чтобы отлавливать агентов иностранных разведок. Не одни же мы интересуемся личностями инквизиторского Ордоса, — ухмыльнулся Сумароков. — Впрочем, есть одна зацепка. Слуги, какие бы кары им не грозили, любят языком чесать. Мой человек получил сведения, что его старший секретарь-помощник, тридцатилетний Густаво Колле, является внебрачным сыном.

— Надеюсь, вы не поверили этим самым языкам? — Житин нахмурился. — А то начнем его разрабатывать, а окажется пустышкой.

— Не волнуйтесь, господин генерал, мои люди не клюют на самую первую подводку. Конечно, будем проверять, и неоднократно. Итак, третий наш кандидат, Высший лорд Ордо Ксенос — по-нашему, контрразведка Инквизиции — Винченцо Эсте, самый что ни на есть долгожитель на таком важном посту. Уже сорок пять лет бессменно руководит своей Конторой, обзавелся связями на самом высшем уровне, имеет влияние на большую часть кардиналов. Нам повезло, что события в Вологде заставили Высших на время поджать хвосты, тем самым ослабив давление на выборных. Сам он из рода герцогов Моденских и Реджо. Родственники живут в Модене и в Ферраре. Эсте особо не прячется, находя в этакой безалаберности особый шик. Его найти было легче всего. В Венеции у лорда есть собственный дворец с охраной.

Сумароков выпрямился, расправляя затекшие плечи.

— Все трое — одаренные, владеют Силой одинакового уровня. У всех звание гроссмейстеров, магистров магии. В одиночку могут выдержать групповую атаку с применением мощных магоформ. Тем не менее, держат возле себя штат чародеев. Подобраться к лордам очень сложно, и это констатация факта, а не мое личное мнение.

— Спасибо, Святослав Бориславич, — император откинулся на спинку кресла, помассировал глаза, уставшие от большого количества прочитанной с утра документации. — Вырисовывается понимание серьезной операции. Сможем ли мы одновременно ликвидировать всю троицу?

— Нет, Ваше Величество, — отозвался Житин, мрачно глядя на записи в блокноте. — У каждого Высшего едва ли не армия обученных головорезов, магов и фанатиков. Можно точно сказать, что лорды никогда не остаются в одиночестве.

— Снайперы?

— Вряд ли, — поддержал Главу разведки и контрразведки Сумароков. — Лорды используют магические обманки и иллюзии. Снайперам тяжело работать в таких условиях. Нужно, чтобы кто-то из наших волхвов подобрался поближе и каким-то образом нарушил прямым вмешательством отвлекающие завесы. Хотя бы на минуту. Но такая задача — это билет в один конец. Не хотелось бы рисковать своими спецами, которых империя готовит от шести до десяти лет.

— Но размен того стоит? — спросил Великий князь Константин, методично покручивая между пальцами карандаш. — Один к одному, зато смертоносная кобра будет уничтожена.

— Я имею иное мнение насчет подобных разменов, Ваше Высочество, — смело возразил граф. — Люди в моем ведомстве, да и не только в моем, но и в разведке, соображают быстро. Как мы будем смотреть в их глаза, посылая товарищей на верную смерть с такой циничной формулировкой? Каждый готов пожертвовать собой, но с гораздо большей эффективностью. Вместо погибших лордов придут другие, и через пять-шесть лет мы получим новый выводок. Уничтожать нужно все гнезда, выжигать их огнем.

— Тогда это получается настоящая войсковая операция! — воскликнул Глава Генштаба Токарев, до этого очень внимательно слушавший доклад Сумарокова. — Боевые действия на территории иностранного государства негативно повлияют на политический климат на прилегающих к России территориях. Те же поляки, богемцы, Габсбурги, будь они неладны! Ведь сразу же вой поднимут! Я не говорю уж про британцев и лягушатников.

— Да сядь уже, Святослав Бориславич, ноги-то не казенные, — махнул рукой император, о чем-то успевая думать. — Делать что будем, господа? Получается, выследили волчар, а отстреливать некому.

— Почему же некому? — хладнокровно произнес Сумароков. — Неужели в России не найдется три-четыре боевых волхва высшего ранга? Доставим в Италию, проработаем пути отхода… предлагаю через море или порталом.

— Граф, где мы найдем телепортаторов такого уровня? — нахмурился Константин Михайлович. — Они есть лишь среди Иерархов, но как известно, эти старперы никогда в боевых операциях не участвовали.

Офицеры заулыбались. «Старперы» действительно много вреда нанесли армии в свое время, не захотев развивать магическое направление в области телепортации, благополучно похоронив ее в стенах Академии. Теперь это больше прикладная маго-наука, чем военная. В Генштабе подозревали, что подобную инициативу лоббировали аристократические кланы, готовившие там своих представителей. Но даже император не смог преодолеть упертость Иерархов.

— Если поскрести по сусекам, то найти можно много чего интересного, — Сумароков взглянул на императора. — Ваше Величество, капитан Назаров мог бы стать идеальным исполнителем, а ему в помощь дать двух-трех волхвов для поддержки. Он сделает все в лучшем виде со своими демонами. Именно инфернальные твари и смогут перебросить наших людей после ликвидации лордов в Россию.

— Назаров только что вернулся с тяжелого задания, — недружелюбно произнес Великий князь Константин. Ему недавно устроили головомойку жена и старшая дочь, защищая «несчастного мальчика» от капризов высшего генералитета, этаких бесчувственных солдафонов. — Блестящее завершение операции «Барьер» не дает гарантии от провала в Италии. Там самые настоящие крокодилы, которые сожрут любого.

— Поэтому мы все будем работать в связке, — уверенно продолжал давить Сумароков. — Пусть Назаров отдыхает, от него и не требуется немедленно лететь за тридевять земель. Всю работу проделает агентура разведки и отдела спецопераций…

Житин кивнул согласно. Он бы с удовольствием поддержал графа и словом, только опасался гнева Великого князя. Лучше сейчас Назарова не трогать, да еще после истории с исчезновением младшего сына. Хорошо, что нашелся, все разрешилось благополучно. Нет уж, кивка достаточно. Нужно посмотреть реакцию Меньшиковых.

— Когда операция выйдет на завершающий этап, — продолжал граф, — все данные будут переданы Назарову и его группе, прибывшей в точку сбора, о которой они узнают в самый последний момент…

— Исключить утечку, — предположил Александр.

— Так точно, Ваше Величество. Но даже в этом случае наши службы будут прикрывать ликвидаторов до самого последнего момента.

— Кандидатура Назарова предпочтительна с самого начала, — медленно произнес император. — Но ему нужны помощники высокого уровня. Найдите их и начинайте готовить. Андрей Егорович, предоставьте графу Сумарокову и генералу Житину полный список боевых волхвов, находящихся на службе и даже в отставке. Когда вы планируете выйти на завершающую фазу операции?

— Через месяц, — твердо заявил граф.

— Хорошо, господа, работайте, — кивнул Меньшиков. — Все свободны.

Кабинет опустел, но один человек не спешил покидать его. Константин Михайлович подошел к окну, распахнул его, как будто собирался проветрить помещение (по традиции император проводил важные совещания под надежным пологом тишины и с закрытыми окнами), глубоко вдохнул в себя запахи раскаленного камня мостовых, пыли и едва уловимой свежести Невы.

— Тебе не кажется, Саша, что мы становимся зависимыми от удачи лишь одного человека? — спросил он, по-мальчишески запрыгнув на широкий подоконник. — Никита там, Никита — здесь. Когда гайку сильно затягивать, то резьбу можно сорвать.

— С чего ты вдруг обеспокоился за своего зятя? — усмехнулся Александр. — Он квалифицированный боевой волхв, отличный артефактор… Переживаешь за душевное или физическое состояние? Да на нем пахать и пахать надо. Вымахал лось здоровенный!

— Я не о том, — поморщился Великий князь. — В России наберется едва ли два десятка магов уровня Никиты, а мы используем только Назарова. Нужна ротация, а не бездумное затыкание дыр по одному и тому же алгоритму.

— Ты не прав, Костя. Если бы я хотел максимального результата, Назаров не вылезал бы из боевых заданий.

— Он в запасе.

— Моего повеления призвать его на действующую службу мало? — вздернул брови император. — Не дразни медведя, брат. Никита твой как сыр в масле катается. Я ему даю заниматься личными проектами, закрываю глаза на те шалости, что он развел с Инквизицией. Ладно, ему хватает ума не кусаться с ведущими кланами, иначе половина России окажется выжженной пустыней. Кстати, не забывай, в каких он отношениях с инквизиторами. Я более чем уверен, что наш непоседливый родственник с радостью схватится за возможность уничтожить змеиное кубло. Или опять твои женщины мозг выносят?

— Ежедневно, — вздохнул Великий князь под смех старшего брата. — А когда Тамара с Юриком у меня жила, так и вовсе в тандеме клевали. Знаешь, чего я больше всего боялся? Что заявится младшенькая, Катька. Втроем они меня живо доконали бы.

— Давай я тебя отправлю в Явь-два, — трясясь от смеха, предложил Александр. — На месяц, чтобы они сполна ощутили, насколько ты им дорог. Заодно за Михаилом присмотришь, прощупаешь его намерения.

— Правильно ты сделал, что удалил его подальше от двора, — Константин задумался над предложением Александра. — Но рано или поздно он вернется, и кто знает, какие еще мысли в его голове появятся.

— Служба Безопасности тоже ничего не может нарыть, — кивнул император. — Кажется, мы оборвали все ниточки заговора, поэтому братец с такой радостью и нырнул в миссию, пока следствие не связало концы с концами.

— Не расслабляйся, Саша, — предупредил Великий князь. — Когда мы начнем выпалывать Высших, может произойти всякое.

— Да знаю, — отмахнулся Александр. — Кстати, тебе не кажется странным, что граф Сумароков активно предлагал Никиту? Ведь они оба из одной структуры, логично было бы отодвинуть мальчишку в сторону, а он вместо этого выталкивает его на всеобщее обозрение.

— Чего гадать, и так ясно, — ухмыльнулся Константин.

— Да? Поделись мнением.

— Сумароков хочет помочь Никите получить княжеский титул. Ты же понимаешь, что баронство — это игрушка, с которой мой зять наигрался, да и закинул в угол. Ему от этого статуса ни холодно, ни жарко. А вот кое-где он уже стал князем вполне легитимно. Догадываешься, какие мысли сейчас в голове Никиты?

— Не убежит он отсюда, — хмыкнул император.

— Кто знает, брат, кто знает… За уничтожение магической Инквизиции, я думаю, надо его титуловать. Да и Тамара благосклонно воспримет твой жест.

— Сам согласился на матримониальный брак дочери, — проворчал Александр. — Вот и потеряла она титул. Отдал бы замуж за иностранного принца.

— Ты же знаешь причину.

— Поэтому сам и поговоришь с Никитой о предстоящей операции. Ладно, ступай. У меня работы полно, просителей полная приемная набилась.

Константин пожал плечами. Приказ все равно не ему отдавать. Да и не откажется Никита от шанса поквитаться за нападение на «Гнездо», когда могла погибнуть его семья. А пока пусть отдыхает, минимум месяц у него есть.

Верхотурье, июль 2016 года

Точка выхода в Верхотурье находилась в оборудованном для этих целей подвале особняка барона Коваленко, который уже был предупрежден о визите гостей и поэтому заранее побеспокоился, где размещать целую кучу народа. С Назаровыми ясно: для женщин и детей подготовили гостевые комнаты, а вот охрану, которой намечалось тридцать человек, придется поселить в штаб-квартире золотодобывающей компании. Андрей Коваленко с самого утра примчался в контору и приказал подготовить несколько кабинетов в левом крыле здания, частично пустующем. Главное, что здесь был отдельный выход во внутренний двор, куда можно загнать транспорт.

Надо сказать, Никита озадачил его требованием подготовить для поездки в Турское, которое находилось почти в двухстах километрах от города, три автобуса, четыре внедорожника для сопровождения и два БТРа, что вогнало Андрея в ступор. Где доставать бронемашины? Вовремя подвернулся Пахом Извеков, учетчик прииска «Калёновка». Он как раз приехал в город по делам, и услышав, что волнует барона, хмыкнул:

— На старых приисках, которые принадлежали китайцам, стоят БТРы. Точно знаю, что парочка из них рабочие. Только подшаманить немного нужно, а спецов у меня таких нет. Дайте, Андрей Станиславович, людишек, и все в ажуре будет. Когда нужна броня?

— Послезавтра, — поморщился наместник. — Времени в обрез. Никита Анатольевич со своей семьей приезжает, нужно обеспечить охрану.

— С семьей? — заметно заволновался Пахом. — Вы мне слесарей найдите, я уже сегодня обратно поеду. К сроку БТРы будут стоять возле вашего дома.

— Откуда они вообще у китайцев взялись?

— Закупали у Строгановых для охраны своих приисков, как я понял. Старье, им лет по сорок, не меньше. Удивительно, как эти косорукие ублюдки полностью не убили технику. Но движки в норме. Парни ради интереса заводили, прокатились туда-сюда, да и забросили.

— Вооружение?

— Крупнокалиберные пулеметы на турели, но патронов нет, — пояснил Пахом и спохватился. — Да, еще нужно топливо. У нас его не хватит, чтобы баки заполнить.

— Пришлю, — пообещал Коваленко. — Сегодня же распоряжусь.

— Тогда я вместе с заправщиком и поеду, — почему-то обрадовался худощавый, высохший в таежной глухомани мужчина.

— Как-то ты себя странно ведешь, — заметил барон.

— Сказывается моя нелюбовь к большому начальству, — усмехнулся Извеков. — А тут сам Назаров приезжает.

— Хорошо, учту в будущем, — рассмеялся в ответ Коваленко.

Пахом Извеков, известный в воровской среде по кличке Хирург, вышел на крыльцо административного здания, оглядел сонную от летнего зноя центральную улицу Верхотурья, по которой неторопливо шагали несколько вялых горожан, на вислоухого лохматого пса, трусцой пересекшего дорогу, и задумчиво сбив кепку на лоб, почесал затылок.

— Никакого покоя, — вздохнул он. — Хотел оттянуться как следует после двух месяцев этой каторги, а придется обратно в тайге спрятаться. С жинкой Назарова шутки плохи. Что ей здесь-то надо?

* * *

Раннее утро в Верхотурье началось с рыка двух пошарпанных бронемашин, выехавших с просторного двора барона Коваленко. Одна из них выехала на проезжую часть и остановилась. Выглядывающий из люка боец в тактических очках повел стволом пулемета по сторонам, словно предупреждал, чтобы никто не смел нос показать, пока формируется колонна.

Второй БТР, пристроившись к нему, отъехал далеко назад, давая возможность юрким автобусам, наполненным людьми в камуфляжной форме, встать в четко спланированный ряд вместе с мощными внедорожниками.

Никита давал последние наставления Андрею Коваленко, выглядевшему несколько расстроенным, но больше всего удивленным. Он до последнего не знал, куда собрался его работодатель, но, когда услышал о рейде в Турское, схватился за голову.

— За Верхотурьем безопасная зона простирается в пределах пятидесяти километров, — счел нужным предупредить Коваленко, скользнув взглядом по миниатюрной девушке с платиновыми волосами, которая стояла чуть в стороне с молодым парнем. Оба мага держали под контролем улицу, несмотря на целую группу телохранителей, не спешивших садиться в машины. — Дальше только «серая» зона. Получается, что она как бы разрезает ваш и строгановский уделы.

— Разберемся, Андрей Станиславович, — Никита положил ему на плечо свою руку. — И я учту твою просьбу насчет парка тяжелой техники. Рейды против беглых и браконьеров нужно проводить. Не ожидал, что все здесь так запущено.

— Так многие нелегально золото моют, — Коваленко повторил то же самое, что и вчера вечером, когда давал торжественный ужин в честь Никиты и его жен. — Егеря засекли минимум два прииска чуть севернее «Калёновки». Не скажу, что моим людям нравится такое соседство.

— Разберемся до осени, — пообещал Никита, мрачно думая о перспективах разорваться пополам. Позвонивший поздно ночью дорогой тесть Константин Михайлович обрадовал о нахождении трех Высших лордов Инквизиции, и предложил поохотиться. Хорошо еще, что не сразу, а дал время на отдых чуть ли не до осени. Правда, предупредил, что его услуги могут понадобиться и раньше. Появилось ощущение последнего боя, да еще в змеином логове. «Последний» Никита относил к инквизиторам. Сам-то он погибать не собирался. Столько всего интересного впереди.

Он попрощался с Андреем и махнул рукой Слону и остальным личникам, выглядевшим весьма сурово в полном боевом обвесе, чтобы те рассаживались по машинам. Сам же медленно обошел черный микроавтобус, любезно предоставленный бароном Коваленко, и еще раз проверил прочность рун, которые лично нанес своим стило на борта и стекла машины. Убедившись в их сохранности, тем не менее, дополнительно напитал Силой, что хитроумные вязи знаков вспыхнули и заалели в магическом зрении.

Слон, Нагаец и Лязгун, дождавшись, когда хозяин закончит манипулировать руками и сядет в салон, шустро запрыгнули следом, позвякивая оружием.

— Можно ехать, Никита Анатольевич? — спросил Москит, занявший место водителя.

Никита с трудом отбился от возбужденных предстоящей дорогой детей, и то с помощью шикнувших на них строгой Дарьи, потом взял на руки удивительно спокойного Юрика, бросил в ответ:

— Дай сигнал головному: выдвигаемся.

Посмотрел на Тамару, сидевшую рядом с ним в легком сарафане с открытыми плечами, почувствовав легкое волнение, которое всегда приходило с мыслью, каким сокровищем он обладает. Жена заметила его взгляд, улыбнулась.

— Как думаешь, солнышко, пара вертолетов в нашем хозяйстве лишними не будут? — спросил он.

— Для мальчиков и танк в гараже — повод для радости, — фыркнула Тамара. — Лично я не собираюсь летать в гости на вертолетах. У тебя в клане есть телепортатор, вот и будь добр построить сеть переходов к своим союзникам. Привыкла я к хорошему, знаешь ли.

— Как скажешь, дорогая, — не стал спорить Никита. — Правда, из всех союзников у нас только Каримовы, но я не люблю сильную жару. Вот Строганов Володя — неплохой вариант, чтобы к нему проложить быструю дорожку. Только захочет ли он быть другом?

— Я уверена, что для него союз с Назаровыми — самый лучший из всех, не считая его отношений со своей семьей, — убедительно произнесла жена, поправив чепчик на голове сына. — Поэтому не волнуйся, все у тебя получится.

Конец 12 книги

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17