Берёзовая роща [Павел Котов] (fb2) читать онлайн

Павел Котов Берёзовая роща

Димка и Пашка сидели на краю оврага, на задках Димкиного дома. Внизу, в овраге, не происходило ничего интересного. Равно как и вокруг в мире.

— А тебе дед купил катамаран? — вдруг спросил Димка.

— Неа, — с грустью ответил Пашка. — Мы с ним пошли в магазин, но они кончились. Сказали, что больше и не будет их. Дед даже в Москву поехал, но и там ничего не нашёл.

— Жалко, — грустно сказал Димка.

— Да, — согласился Пашка.

На другой стороне оврага, прямо перед ними, стояла старая церковь. Закрыли её очень давно. Теперь там, как говорили взрослые, была артель инвалидов. Что они там делали и чем занимались — мальчишкам не рассказывали. Справа от церкви раскинулась берёзовая роща, место загадочное и привлекательное. Частенько родители отправлялись туда на прогулку и брали с собой детей. Взрослые неспешно разгуливали по центральной аллее, вели свои, непонятные детям разговоры. Дети же носились вокруг. Они старательно избегали наступать на холмики, что во множестве и через равные промежутки расположились по обоим сторонам центральной аллеи. Взрослые рассказывали о том, что когда-то здесь было кладбище. По преданию местные жители, проводив в последний путь своих близких, сажали у могилки молодую берёзку. Так и выросла на склоне некогда полноводной реки большая берёзовая роща. Ближе к старой церкви ещё можно было найти остатки старых памятников, покосившиеся кресты, ограды и холмики могил. Но, чем дальше от церкви, тем холмики становились всё ниже и незаметнее. На противоположном краю берёзовой рощи их и вовсе не было видно. И уже никто не помнил, были здесь могилы или нет.

На другом краю рощи раскинулось поле, пустое и безлюдное. Там редко кто появлялся, разве что местные жители срезали свой путь, следуя по своим делам.

Вдруг на поле началось какое-то движение. Со стороны дороги, что проходила за рощей, стали подтягивается колонны людей и располагаться на поле. Издалека мальчишки не могли разглядеть подробности. Они видели лишь множество людей, которые то кучно собирались в одном месте, то вдруг рассыпались в разные стороны. Издалека всё это казалось бессмысленной суетой. Явно начиналось что-то интересное.

— Что там? — поинтересовался Пашка.

— Не знаю, — ответил Димка. — Давай махнем туда, посмотрим?

— Побежали! — воскликнул Пашка.

Мальчишки оглянулись, убедились, что взрослые их не видят, юркнули вниз, ловко сбежали со склона оврага и помчались вдоль речки к запруде. А оттуда уже, по другому склону оврага, незаметно подобрались к полю, притаились в кустах и с любопытством стали наблюдать за происходящим.

В центре стояли взрослые в военной форме и о чем-то оживлённо беседовали. Вдруг один из них, самый взрослый, в шинели, перетянутой ремнями и с противогазом на боку, отдал громким голосом команду строиться. В один миг ребята, старшеклассники, что беспорядочно кучковались вокруг, быстро выстроились в стройные шеренги, в два ряда. Разговоры затихли. В центр вышел ещё один военный и громким, командным голосом обратился ко всем. Речь его была краткой. Всех ребят разделили пополам, одни надели на рукава синие, а другие красные повязки. Те, кто с красными повязками, стройными рядами ушли в глубь берёзовой рощи. А синие остались на месте. Они воткнули посредине поляны синий флаг, оставили рядом несколько человек и разбежались в разные стороны.

Мальчишки понимали, что началась какая-то интересная военная игра, но вот в чём её смысл, они не догадывались. Им хотелось подойти и спросить оставшихся у флага ребят, но было как-то боязно. Однако и сидеть в кустах было скучно. Надо было посмотреть, что происходит в других местах, разведать обстановку.

Тихо, стараясь не привлекать внимания, мальчишки прокрались вдоль кустов ближе к деревьям. Стараясь быть незаметными, они короткими перебежками, от берёзы к берёзе, двигались вглубь рощи. Они изо всех сил старались не попадаться на глаза, прятались не только за стволами деревьев, но и залегали за холмиками, поросшими кустами, укрывались в небольших ямках. Мальчишки вообразили себя разведчиками в глубоком тылу врага. Им надо было узнать всё и вернуться в штаб с донесением. Вот только кому они будут докладывать? Этот вопрос они себе не задавали, да это было и неважно.

Лёжа в кустах, Пашка и Димка, перешёптываясь, считали количество людей, вглядывались в их форму, прислушивались к непонятным командам.

— Здесь всё понятно, — сказал Димка и показал рукой вглубь рощи, — Давай вон туда побежим, там точно кто-то ещё есть.

Пашка осмотрелся, оценил обстановку, прикинул расстояние до соседней берёзы и, пригнувшись, лихо помчался к ней. Он мчался как пуля, Димка летел вслед за ним по пятам. Пашка, повернув голову влево, внимательно следил за небольшой группой ребят с красными повязками. Разведчиков никто не заметил. Они там у себя что-то сосредоточенно рассматривали, собравшись в небольшую кучку.

До укрытия оставалось буквально пару метров. Пашка вдруг споткнулся о толстый корень, выступавший над землёй и кубарем полетел на землю. Димка успел перепрыгнуть этот злополучный корень, но налетел на Пашку и тоже упал.

На шум, конечно же, обратили внимание. Взрослый дядька в офицерской шинели оглянулся и громогласно прокричал: «Гражданские в зоне боевых действий! Они ранены! Санитары, ко мне, бегом!»

Разведчики действительно были ранены. Пашка содрал коленки, да ещё и стукнулся лбом о корень. Димка же разодрал локти и сильно оцарапал ногу. Решительным образом нельзя было попадать в плен, так решили мальчишки. Надо было улепетывать и прятаться в укромном месте. Но не тут-то было. Санитары с носилками быстро оказались рядом, окружили Пашку и Димку. Одна из девчонок уже перебинтовывала Пашке голову, другая накладывала шину на его правую ногу. Третья хотела было забинтовать Пашке руку, но никак не могла подступиться. Димку постигла та же участь. И ему забинтовали голову, наложили шину и на руку, и на ногу. Их уложили на носилки и велели лежать и не двигаться. Мальчишки попытались было сбежать, но, увы, прыгая на одной ноге, далеко не убежишь.

К ним подошёл тот самый громогласный дядька. Улыбаясь, он с любопытством смотрел на раненых.

— Вы кто такие? — спросил он. — Молчите? Ну хорошо.

Пашка и Димка обалдели от случившегося и не могли сообразить, что же ответить. Сказать, что разведчики, им нельзя. Но и гражданскими быть им не хотелось.

— Мы ничего не скажем! — сказал Димка.

— Да и не надо. Раненых гражданских срочно в медсанбат! Бегом, быстро! — громким голосом отдал команду дядька. Ребята подхватили носилки и понеслись по одной из боковых аллей берёзовой рощи.

Санитары мчались вперёд, рядом бежали две девчонки. Пашка попытался приподнять голову, оглядеться, но у него не получалось. Тело подпрыгивало на носилках и никак не хотело слушаться. Димка же смирился с судьбой, сложил руки на груди и лежал, отрешённо глядя в небо.

Медсанбат расположился на небольшой поляне рядом со старой церковью. Здесь разбили две военные палатки, на каждой из них — красные кресты. Всё было готово к приему раненых. Пашка и Димка были первыми.

Рядом с одной из палаток стояло трое мужчин, один из них в белом халате, видимо главный врач местного хозяйства. Они о чём-то оживленно беседовали.

Услышав шум, доктор оглянулся, что-то сказал своим собеседникам и подошёл к вновь прибывшим. Санитары доложили ситуацию. Доктор внимательно их слушал, кивал головой, потом внимательно взглянул на раненых.

— Кто такие? — спросил доктор.

— Гражданские, обнаружены в зоне боевых действий, получили ранения. — прозвучал ответ. — Но утверждают, что разведчики. Надо бы проверить, товарищ военврач!

— Ну, с проверкой это не ко мне. Посмотрим, посмотрим, что тут у нас. Поставьте носилки вот сюда, сейчас мы ими займёмся.

Доктор бегло осмотрел раненых, одобрил то, как были наложены повязки и шины, велел остаться двум девчонкам санитарам, остальных же отправил обратно, нести службу.

Всё это время те самые двое мужчин, что разговаривали с доктором, с любопытством наблюдали за происходящим. Димка и Пашка смирно и тихо лежали на носилках и боялись пошевелиться. Они узнали своих отцов. Да уж, попались так попались. Мало того, что без спросу убежали в берёзовую рощу, так ещё и на тебе, лежи тут на носилках. Теперь точно попадет и никакие отговорки уже не помогут.

Отцы подошли ближе и попытались строго смотреть на своих отпрысков. Это у них не очень-то и получалось.

— Товарищ военврач, — грозно сказал Пашкин отец, — Разрешите забрать раненых? Мы их сейчас быстро на ноги поставим.

— Я бы с радостью, товарищи, но не могу. Во-первых, надо осмотреть их на предмет серьезности ранений. Ну а, во-вторых, они сами утверждают, что разведчики. А здесь не обойтись без спецслужб! Я уже отправил посыльного с особым поручением. Так что не могу, хоть тресни. Контрразведка ими заниматься будет, а это ну очень дооолгий процесс! — ответил доктор, внимательно посмотрел на мальчишек и степенно поднял вверх указательный палец.

— Надеюсь, пытать их не будут? — с тревогой спросил Димкин отец.

И тут взрослые не выдержали и стали громко хохотать. Пашка и Димка не могли понять, что происходит. Вроде бы и попались с поличным, и наказать могут, но тогда почему они смеются? Взрослые же никак не могли успокоиться. То один, то другой пытался что-то сказать, но, взглянув в сторону раненых, вновь закатывались заразительным смехом.

— Ох, ну и повеселили вы нас, горе-разведчики, — выдохнув, сказал Пашкин отец. — Мы их везде ищем, а они тут, оказывается вот что…

— Ладно, воины, вставайте, — сказал Димкин отец, утирая слёзы. — Пойдёмте, нас там уже все ждут.

— Давайте хоть их разбинтуем, — предложил доктор.

— Не надо, так будет лучше. Поднимайтесь-ка побыстрее, да пошли.

Мальчишки возражать не стали, поднялись, посмотрели друг на друга и тоже хотели было уже захохотать. Но сдержались. Гроза вроде как прошла, но мало ли что.

Они обняли друг друга за плечи и пошли за родителями, прихрамывая и поддерживая друг друга.

За старой церковью, в густой тени старых берёз и начиналось старое кладбище. Здесь в странном порядке расположились остатки памятников, кое-где были видны покосившиеся надгробия, местами торчали железные кресты, какие-то уже давно ржавые, какие-то не очень.

У двух старых могил, над которыми возвышались два свежеокрашенных креста, стояли Димкина и Пашкина бабушки. Чуть поодаль — их большая семья. За всеми своими хлопотами и заботами мальчишки совсем позабыли, что сегодня взрослые собирались навестить могилы родителей бабушек Димки и Пашки. Их бабушки были родными сестрами.

Появление мальчишек вызвало бурю восторга, улыбок, шуток и подначек со стороны взрослых. Младшие сёстры с некоторым испугом смотрели на ребят. Они никак не могли понять, что происходит и почему у Пашки перевязана голова, а сквозь бинт проступает кровь. И почему у каждого из них на руки и ноги наложены шины, у Пашки на правую руку и левую ногу, а у Димки — наоборот.

— Нашлись наши бойцы, — сказал Димкин отец. — Попали под обстрел, понимаешь ли, ранило их. Говорят, в разведке были. Так что вот, нашли их тут, неподалеку. В санбате.

— Теперь они всегда так будут ходить? — спросила Димкина сестрёнка.

— Пока не заживёт, — сурово ответила Пашикна мама.

Взрослые закончили приводить в порядок могилы, убрали краску и кисточки, сгребли в сторону траву и ветки с могил, в общем, закончили наводить порядок.

Пашка вдруг увидел священника в полном облачении. В одной руке он держал старинную маленькую книжицу, в другой — странный предмет на цепочке из которого шёл дым. Пашке показалось, что священник появился как-бы «из ниоткуда» и не сразу он узнал отца своей двоюродной сестры — священника.

Началась служба, батюшка произносил странные и непонятные слова, размахивая загадочным предметом на цепочке. Сладкий запах расстилался вокруг и щекотал ноздри. Пашка, затаив дыхание, слушал проникновенный голос батюшки, ощущал непривычное благоухание и прислушивался к позвякиванию цепочки. Что-то загадочное происходило внутри и вовне. Будто бы те, кого Пашка никогда не знал, но без них его бы и не было, незримо встали рядом и смиренно, с благоговением взирают на происходящее, радуясь своему многочисленному потомству.

"В месте злачном, в месте покойном", — Пашка повторял про себя диковинные слова, что успокаивающе звучали над кладбищем. Казалось, что вся суета окружающего мира исчезала, растворялась в этих словах.

Потом все пошли домой, где их ждал вкусный обед. Пашка и Димка сняли с рук и ног бинты, но отказались разматывать повязки на головах. Так они и сидели за столом и слушали взрослые разговоры. Бабушки вспоминали истории из своей молодости, улыбались и грустили. Частенько в их глазах проступали слёзы.

Мальчишки не стали засиживаться за столом. "Далеко только не убегайте", — сказали им взрослые.

Пашка и Димка вышли во двор и пошли на то самое место на краю оврага, с которого началось приключение. Они уселись на небольшое бревнышко и молча стали смотреть в сторону церкви. В роще настала тишина, уже никто не нарушал воцарившееся спокойствие громкими голосами, командами, шумом и беготней. День подходил к концу. Солнце будто неподвижно зависло над рощей и раздумывало о том, что может быть ещё продлить этот день или уж нырнуть в ночь и дать всем отдохнуть.

Рядом тихо присели Димкин отец и Пашкина мама. Они смотрели на церковь и думали о чём-то о своём.

— Мы не знали наших дедушку и бабушку, они умерли задолго до нашего рождения. — вдруг сказала мама. — Дед наш воевал в Первую мировую, потом уже, после революции, жил здесь, в этом городе. Здесь и познакомился с бабушкой. Они встретились в церкви, не в этой, а в той, что стоит под горой, в центре города. Они очень любили другу друга. Говорят, что мама нашего дедушки была против их свадьбы. И всё должно было бы быть хорошо. Но в одну из зим он тяжело заболел, тифом. Бабушка осталась одна, с двумя маленькими дочками, вашими бабушками. Через несколько лет и она умерла, от воспаления лёгких. Если бы не её родная сестра, что с ними случилось бы, никто знает. Её муж умер очень рано, а она осталась одна. Своих детей у неё не было. Она и воспитала своих племянниц, да и нас тоже. Воспитала как своих собственных детей и внуков. В этом вот самом доме.

— Тётя Саша была замечательной женщиной, суровой, очень строгой и справедливой. — задумчиво промолвил Димкин отец и, помолчав немного, продолжил.

Нам лет по десять — двенадцать было, когда мы на кладбище без спроса пошли. Вот также и мы сидели на этом же месте и смотрели на старую, полуразрушенную церковь. И было нам столько же, сколько и вам сейчас. Нас влекло туда, что — непонятно. В этой церкви есть нечто загадочное. Нам казалось, что внутри происходят таинственные вещи. Взрослые говорили, что в церкви живут и работают инвалиды, слепые. Да ещё и кладбище рядом. Нам очень хотелось туда. Но было страшно. Да и тётя Саша, если узнает… Но так хотелось узнать и посмотреть, что же там происходит!

Молча, не сговариваясь, мы вскочили и побежали к церкви, через овраг. Мы очень боялись, что нас кто-то заметит из взрослых. Стояла поздняя осень, но было тепло и сухо. Низкое серое небо, с деревьев уже все листья опали, роща казалась прозрачной и церковь была хорошо видна. Пробираясь через кладбище, мы старались не наступать на холмики могил. Странным было то, что высокая сухая трава росла между могил, а на самих же холмиках трава, почему-то, была невысокой. Ноги промокли, одежда тоже. Нацепляли мы кучу репейников, испачкали одежду. Но возвращаться было уже поздно. Всё равно за одежду накажут, так чего уж теперь.

Мы подкрадись к церкви со стороны кладбища. В огромной, как нам казалось, стене, не было окон. Только в конце, ближе к дальнему углу, светилось небольшое окошко. Мы решили в него заглянуть, однако роста нам не хватало. Мы нашли какой-то ящик, приставили к стене и взобрались на него. Чтобы заглянуть внутрь, пришлось встать на цыпочки. И вот так, стоя на ненадежной опоре, которая в любой момент могла развалиться, удерживаясь за подоконники кончиками пальцев, мы заглянули внутрь.

Комната была погружена в сумрак. В центре потолка, вполнакала, тускло светила лампочка. Столы стояли только вдоль стен, в центре же было пусто. За столами сидели люди. Прямые спины, подбородки уж очень сильно задраны вверх, будто они пытаются что-то рассмотреть на потолке, но никак не могут из-за тусклого света. Правой рукой они ощупывали стол перед собой и что-то оттуда брали. В левой руке у них тоже что-то было. Они быстро и ловко это всё соединяли вместе и откладывали в сторону, в большую коробку, что стояла на столе справа от каждого. Их движения были чёткие и выверенные.

Тут в комнату вошёл мужчина, старик, огляделся вокруг, посмотрел на тусклую лампочку и взглянул в окно. Мы испугались, что нас могут заметить и пригнулись, но всё так же держались пальцами за подоконник. Ящик под нами предательски захрустел, но устоял.

Тихо и осторожно мы вновь заглянули в окно. Старик обходил комнату, что-то клал на стол перед каждым слепым и забирал из большой коробки то, что там накопилось. Он подошёл к двери, вновь взглянул в окно, погрозил в нашу сторону пальцем, выключил свет и вышел из комнаты.

В тот же миг кто-то схватил нас за шкирку, приподнял и поставил на землю. Мы оглянулись. Перед нами стояла тетя Саша. Внутри всё застыло и душа наша юркнула в пятки.

Молча и строго она смотрела на нас, а потом суровым голосом велела идти за ней. Она всегда ходила в черном длинном платье и в черном платке. Только по праздникам она могла повязать белый платок. В тот день она была в белом платке.

Буквально в нескольких метрах от церкви мы остановились у двух неприметных могилок. Тётя Саша перекрестилась, тихим голосом стала что-то говорить. Не отрываясь, она смотрела на могилы. Вновь и вновь она крестилась. Мы же стояли как вкопанные, молчали и боялись пошевелиться. И только в конце каждый из нас, неумело, неловко, попытался тоже перекреститься.

Она закончила, посмотрела на нас и улыбнулась. Она рассказала нам, что здесь похоронена её родная сестра, наша бабушка. А рядом — её муж. Потом они пошли к могиле её мужа и туда, где была похоронена её дочь. Когда она умерла, ей не было и полгода от роду.

— Вас сильно наказали? — тихо спросил Димка.

— Нет, — ответил его отец. — Совсем нет…