Труды южно-туркменистанской археологической комплексной экспедиции. Том 3. Архитектура туркменского народного жилища [Коллектив авторов] (pdf) читать онлайн

АКАДЕМИЯ НАУК ТУРКМЕНСКОЙ ССР

ТРУДЫ
ЮЖНО-ТУРКМЕНИСТАНСКОЙ
АРХЕОЛОГИЧЕСКОЙ
КОМПЛЕКСНОЙ ЭКСПЕДИЦИИ
Том III

МОСКВА
1953

1

АКАДЕМИЯ

НАУК

ТУРКМЕНСКОЙ

ТРУДЫ
ЮЖНО-ТУРКМЕНИСТАНСКОЙ
АРХЕОЛОГИЧЕСКОЙ
КОМПЛЕКСНОЙ ЭКСПЕДИЦИИ
Под редакцией начальника ЮТАКЭ
действ, члена Академии наук Туркменской ССР
проф. М. Е. М А С С О Н А

Том

III

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
ЛИТЕРАТУРЫ ПО СТРОИТЕЛЬСТВУ И АРХИТЕКТУРЕ

ССР

В. А. Л Е В И Н А , Д. М. О В Е З О В ,

Г. А. П У Г А Ч Е Н К О В А

АРХИТЕКТУРА
ТУРКМЕНСКОГО НАРОДНОГО
ЖИЛИЩА

м о с к в л -1 9 5 3

Публикуемая книга впервые убедительно доказывает нали­
чие у туркмен своих собственных архитектурных традиций,
уходящих вглубь веков; материалы книги опровергают не­
правильные теории ряда исследователей, отрицающих это
положение.
Авторы подробно описывают жилую архитектуру, относя­
щуюся по времени к XVIII и XIX вв., на территории южных
и юго-восточных районов Туркменской ССР, которые издавна
являлись районами оседлой культуры. Это дает возможность
выявить вековые традиции туркменского народа в плани­
ровке и архитектуре, а также навыки в обработке таких
материалов, как пахса и кирпич-сырец.

ВВЕДЕНИЕ
Традиционно воззрение, будто единственным типом жилища туркмен­
ских племен издавна была и оставалась юрта, что туркменской архитек­
туры в XVIII—XIX вв. вообще не существовало. В прошлом столетии с
легкой руки Арминия Вамбери и иных путешественников, пересекавших
просторы туркменских пустынь и узкие полоски оазисов, прочно вошли
представления о туркменах как о «сынах пустыни», ведущих жизнь ско­
товодов и грабителей-аламанщиков, как о номадах, беспечно сменяющих
места кочевий от колодца к колодцу, как о неприхотливых обитателях
разборных кибиток.
Высокомерно-шовинистическая оценка, полностью отрицающая на­
личие у народов Средней Азии собственной строительной культуры,
прочно укоренилась за рубежом. Не была она рассеяна и нашей доре­
волюционной наукой. Хотя в программу задач этнограф о-статистического отдела Аму-Дарьинской экспедиции 1874 г. было включено изу­
чение туркменских жилищ и поселений, работу эту так и не осуще­
ствили '.
В публиковавшихся материалах и обзорах по Закаспийскому краю
нередко, кроме юрт, упоминаются «глинобитные мазанки» туркмен­
ских племен, ведущих земледельческое или оседло-скотоводческое хозяй­
ство; строительство их связывается с деятельностью персидских посе­
ленцев. Постройки эти ни в коей мере не рассматривались как произве­
дения архитектуры, а только как «глиняные
четырехугольные ящики без
крыш, массивные и почти слепые» 2, как «глинобитные сакли персид­
ского типа» 3 и т. д.
Суждения об исключительно кочевническом характере традиций
туркменского быта были столь устойчивы, что уже и в советское
время этнографы, изучавшие туркменские поселения и жилища дорево­
люционного времени, считали туркменскую юрту единственным нацио­
нальным типом жилья (так называемый «гара-ой») *. Даже в специаль­
ной и сторико-архитектур ной публикации недавнего времени, посвящен­
ной жилой архитектуре Узбекистана, можно встретить утверждение, буд­
то «Казахстан, Киргизия, Туркмения не имеют исторически сложившего­
ся опыта архитектуры жилища. Народы этих республик до Октябрьской
1
Программы для исследований Аму-Дарьинской экспедиции «Известия Русского
географического
общества», т. X, 1874, стр. 203—204.
2
Е. М а р к о в , Россия в Средней Азии, т. I, СПб., 1901, стр. 274.
3
Ф. А. М и х а й л о в , Туземцы Закаспийской области н их жизнь, Асхабад,
1900, стр. 39—40.
* П. И в а н о в , Ой-кибигка, «Туркменоведение», 1930, № 8—9, стр. 47—50.

социалистической революции вели кочевое хозяйство и знали соответ­
ствующий тип жилья — юрту», в силу чего, по мнению автора, при со­
здании «национального образа советской архитектуры» для этих респуб­
лик следует прибегать к архитектурному опыту народов Узбекистана и
Таджикистана '.
Концепция эта должна быть пересмотрена в корне.
В числе проблем, выдвинутых Южно-Туркменистанской археологи­
ческой комплексной экспедицией (ЮТАКЭ) стояло выяснение истории
туркменских поселений, относящихся ко времени, предшествующему
присоединению Закаспийского края к России. Частную задачу при этом
составляло изучение сохранившихся здесь объектов жилищной и обще­
ственной архитектуры.
Уже в 1946 г. 3-м отрядом ЮТАКЭ под начальством археолога
В. Д. Жукова начато было обследование старых «кала» (укрепленных
усадеб) в селении Багир. В 1947 г. 13-м отрядом по изучению туркмен­
ских поселений и жилищ XVIII—XIX вв. в составе археолога В. А. Ле­
виной и архитектора Б. В. Дмитровского было обследовано позднее го­
родище Анау, а в 1948 т-т~ городища Пештак, Хивеабад и продолжено
изучение багирских кала.ПЗесной 1948 г. начальником 7-го отряда архи­
тектором Г. А. Пугаченкбвой было проведено предварительное обследо­
вание некоторых жилых усадеб селения Астана-Баба Керкинского райо­
на. В 1949 г. В. А. Левиной при участии Б. В. Дмитровского изучалась
группа поселений Керкинского и Кувакского районов и некоторые со­
оружения в окрестностях Байрам-Али. Группа старинных усадеб Марыйской области изучалась Г. А. Пугаченковой в 1950 г.; тогда же ею сов­
местно с архитектором Н. В. Князевым были обследованы старинные
ховлы района Кагановическ—Саикар—Лямбе—Халач в Чарджоуской
области. Архитектура племени мурчали изучалась в 1951 г. заместителем
начальника ЮТАКЭ Д. М. Овезовым, возглавлявшим 22-й отряд.
ТТтогом этих работ являются описания, несколько альбомов чертежей
и зарисовок, а также ряд фотоснимков, хранящихся в научном фонде
ЮТАКЭ. С бесспорной непреложностью впервые установлено наличие у
оседлых туркмен XVIII—XIX вв. собственной народной архитектуры и
своеобразной, высокой архитектурной традиции2.
Собранный ЮТАКЭ материал, содержащий интересные данные для
проектировщиков республики в их творческих поисках архитектурного
стиля, национального по форме, социалистического по содержанию, при­
влек живое внимание архитектурной общественности Туркменистана. Не
имея возможности полностью выпустить в свет накопленный экспеди­
цией значительный по объему материал об архитектуре народного турк­
менского жилища, ЮТАКЭ, идя навстречу пожеланиям Управления по
делам архитектуры при Совете Министров Туркменской ССР, Союза
советских архитекторов Туркменской ССР и ряда специалистов, ото­
брала для очередного тома «Трудов» небольшую
часть изготовленных
чертежей, сопроводив их кратким текстом 3.
1
В. Л. В о р о н и н а , Народные традиции архитектуры Узбекистана, М., 1951.
стр. а126.
М, Е. М а с с о й , Некоторые итоги работ ЮТАКЭ и перспективы археологи­
ческого изучения Южного Туркменистана. Известия Академии наук Туркменской
ССР,3 1951, № 1, стр. 97.
Разделы I, Ш, IV, VIE составлены В. А. Левиной; раздел II —
Д. М. Овезовым; введение, раздел VIA и заключение — Г. А. Пугаченковой;
раздел V — В. А. Левиной и Г. А. Пугаченковой.
Чертежи и рисунки здании Багира, Анау, Пештака, Керкинского, Кувакскоге
и частично Байрамалийского районов подготовлены Б. В. Дмитровским по обме­
рам В. А. Левиной и Б. В. Дмитровского. Обмеры и рисунки построек в селениях

6

Возможность практического использования этого материала вызвала
настоятельную необходимость его скорейшей публикации, хотя само из­
учение туркменской жилой архитектуры еще далеко не исчерпано, по­
скольку ряд районов обследованием еще не охвачен.

XVI—XVII столетия ознаменованы в истории Туркменистана нара­
стающим обострением феодальных противоречий. Территории Туркмени­
стана становятся объектом непрерывных войн между узбекскими хана­
ми и персидскими шахами. Смутная обстановка в стране усложнялась
еще и междоусобной борьбой различных туркменских племен. В эту пору
строительная деятельность в городах в значительной мере сводилась к
ремонту или возведению кем-либо из феодальных правителей крепост­
ных стен, которые затем разрушались другим феодалом. Жизнь в горо­
дах постепенно замирала, ремесла и торговля хирели; не менее плачевно
было положение деревень: непрестанные набеги, грабеж и увод населе­
ния в :плен — все это делало невыносимо трудным ведение регулярного
оседло земледельческого хозяйства.
Ко времени присоединения Закаспия к русским владениям (1869—
1885 г.) племенное районирование туркмен предстает в следующем
виде. Область Ахала в основном занимали текинцы, вытеснившие посте­
пенно из Бахарденского района племена имрали и карадашлы, а из
района от Ашхабада до Каахка — али-элинцев. Текинцы уже к началу
XIX в. укрепились также в Мервском оазисе, изгнав оттуда ранее про­
живавших там сарыков к Иолатану. В западной части Южного Туркме­
нистана обитали иомуты (Прикаспийские степи, Мешхеди-Мисрианское
плато, отчасти Атрек-Сумбар) и гёклены (по Атреку и Чандыру).
~*У побережья Каспийского моря проживали огурджалинцы. Узкая поло­
са при а мударьи некого оазиса от Чарджоу до Керки была заселена еще
с XVIII в. эрсаринцами, с которыми неоднократно сталкивались коче­
вавшие тут же в песках текинцы.
Среди других племен Южного Туркменистана обращали на себя вни­
мание малочисленные, целиком оседлые племена мурчали, нухурли н
мехенли с невыясненным происхождением, проживавшие в селениях
Мурча, Нухар и Меана '.
Присоединением Туркменистана к России был положен конец фео­
дальной междоусобице, однако племенная
рознь, о которой в XVIII в.
с горечью писал поэт Махтум-Кули 2, еще оставалась. Подлинное вос­
соединение туркмен произошло лишь после Великой Октябрьской
Мурча, Марыйской области и Байрам-Али выполнены Г. А. Пугаченковой; по
районам Кагановнческа и Сзккара— Г. А. Пугаченковой и И. В. Князевым;
по районам Лямбе и Халача — И. В. Князевым: публикуемые фото — Г. А. Пуга­
ченковой.
1
См. II. Г. П е т р у с е в и ч , Туркмены между старым руслом Ачу-Дарьн
(Узбоем) и северными окраинами Персии. Записки Кавказского отдела РУССКОГО гео­
графического общества, кн. XI, вып. I, Тифлис, 1880, стр. 27 и ел.; П. М. Л ее c a p .
Заметки о Закаспийском крае и сопредельных странах. СПб., 1884, стр. 2. 42; Обзор
Закаспийской области с 1882 г. по 1890 г. Изд. II, Асхабад, 1897, стр. 15 н ел.
Ф. А.
М и х а й л о в , цит. соч., стр. 28.
2
«Туркмены! Если бы мы дружно жить могли,
Мы осушили б Нил, мы б на Кульзум пришли,
Теке, Йомут, Геклел, Языр и Алнли —
Бее пять! должны мы стать одной семьею!»
(М а х т у м-К у л и, «Птица счастья»)

7

социалистической революции, когда сложилась социалистическая турк­
менская нация.
При всем том бедственном положении, в которое ввергнут был турк­
менский народ противоречиями социального строя, народное архитектур­
ное творчество туркмен в XVIII—XIX столетиях все же не было бес­
плодным. Стойкость племенных традиций нашла выражение в области
культуры; в частности, строительные приемы и художественные методы
бережно сохранялись и передавались от поколения к поколению, подвер­
гаясь лишь незначительной модернизации.
Сооружения этой эпохи не знали монументальных масштабов. Строи­
тельство в основном исчерпывалось возведением жилых домов, изред­
ка — мечети, мастерской, медресе, караван-сарая, мазара. Повседневная,
бытовая функция жилых построек наиболее четко выражала их народ­
ный и национальный характер. Создателями этой «рядовой» архитекту­
ры были широкие слои трудового люда; имущественное положение вла­
дельца, для которого строился дом, выражено лишь большими или мень­
шими масштабами возводимой постройки, но не какими-либо внешними
качествами архитектуры.
Характерная черта племенной организации туркмен нашла свое отра­
жение в том, что каждое племя стойко придерживалось выработанных
им своих особенностей в архитектуре. Вместе с тем архитектура их не­
сомненно имела черты национальной общности. Подобно тому, как
изумительный туркменский ковер, непохожий на ковры иных народов,
заключает ряд стилистических типов («текинский», «иомутский», «кизылайякский» и др.), так и в единой народной архитектуре туркмен выде­
ляется несколько локальных типов и направлений, отличных друг от дру­
га во многих своих деталях и элементах.
Ниже приводится краткий обзор основных типов народной туркмен­
ской архитектуры XVIII—XIX вв. тех областей Южного Туркменистана,
которые были уже обследованы ЮТАҚЭ.

I. ТЕКИНСКИЕ КАЛА СЕЛЕНИЯ БАГИР
Селение Верхний и Нижний Багир, расположенное в 18 км к севе­
ро-западу от Ашхабада, утопает в зелени садов и огородов. Подчиняясь
сложному рельефу, селение с его жилыми постройками и садами живо­
писными террасами опускается от предгорий Копет-Дага до самого шос­
се, ведущего в Ашхабад.
Среди зелени садов и приветливых белых домиков с айванами то тут,
то там видны остатки массивных пахсовых стен и сторожевых башен.
Это так называемые «кала» и «динги», служившие первые — жильем, а
вторые — сигнальными башнями и временным убежищем для людей,
спасавшихся от нападения.
Основным населением этого района являются туркмены-теке, которые,
двигаясь на Ахал, заняли в начале XIX в. область Нисы. Сам город
Ниса превратился в развалины, но жизнь в нем не прекратилась, и на
орошаемых землях бывшего при города-рабада выросло селение Багир,
возникшее, как указывают старожилы-багирцы, в конце первой поло­
вины XIX в.'. Новое население группировалось как внутри кала, так
и возле них.
Расселение в этих кала ранее отвечало племенным признакам, и по­
тому некоторые кала еще сохранили названия, в основе которых лежит
наименование племени (Шаили-кала, Каракоч-эссеи-наман, искаженное
1
М. Е. М а с с о й , Городища Насы в
ЮТАКЭ, т. I, Ашхабад, 1949, стр. 94.

8

селении Багир и их изучение. Труды

Каракчи и др.). Позже этот принцип был нарушен и кала стали назы­
ваться по имени своих строителей и владельцев (Кул-Мерген-кала, Тимуринг-каласы, Ораз-ишан-кала, Клыч-Мурад-кала).
Это изменение нашло отражение и в характере построек: ранние со­
оружения больше по площади и окружены более мощными стенами с
башнями. В последующий период размеры участков сокращались до
площади, необходимой для одной семьи; соответственно уменьшалась
высота и толщина стен кала,.а угловые башни, утратившие оборонное
значение, приобретали декоративный характер.
Возводившиеся из битой глины-пахсы кала текинцев Багира пред­
ставляли собой обычно прямоугольные или квадратные в плане участки,
обнесенные высокими стенами с бурджами-башнями по углам. Баш­
ни эти строились полыми внутри с междуэтажными перекрытиями или
только с упорами, где могли стоять наблюдатели.
В тех случаях, когда бурджи по углам кала отсутствовали, возле нее
строился динг — отдельно стоящая башня высотой 10—12 м; кроме то­
го, такие же башни сооружались и на полях, примыкающих к кала.
Все эти устройства преследовали цели защиты населения от внезап­
ных нападений.
Площадь участка чаще всего свободна от каких бы то ни было по­
строек; в редких же случаях она периметральная и по преимуществу
сосредоточена на одной стороне участка. Единственный вход на участок
устраивался соответственно требованиям его наибольшей безопасности
и лучшей обороны.
Как башни, так и стены кала сложены из пахсы, которая укладыва­
лась последовательно утоняющимися по мере возведения рядами, что
придавало поверхности стен кала некоторый наклон.
В строительной практике Багира глина применялась и в виде кирпи­
ча-сырца размерами 26 X 26 X 6 см и 25 X 25 X 5 см. Иногда встре­
чаются динги, сложенные из кирпича-сырца и пахсы, причем, как ни
странно, верхняя часть сложена из пахсы.
Стены кала, башен и немногих построек внутри участка не имеют ор­
наментальной обработки. Суровая гладь стен нарушается только высту­
пами массивных башен и повышенным объемом привратной части, где
над воротами устраивалось помещение для обороны. Архитектура соору­
жения имеет строго крепостной характер, полностью отвечая своему
назначению.
Тяжелые силуэты кала дополняются еще отдельно стоящими верти­
калями дингов, разбросанных по окружающим полям.
Каждая кала объединяла вокруг себя группу населения, которая об­
рабатывала ближайшие поля и в случае опасности укрывалась за ее
стенами. Распределение по кала, как отмечает М. Е. Массой, соответ­
ствует размещению населения по кварталам-махалля в средневековом
городе'.
Современное население Багира, за малым исключением, ничего не
знает о назначении этих построек, которые уже со времени присоеди­
нения Туркмении к России утратили всякое значение, поскольку прекра­
тились набеги и межплеменная вражда.
Кала не являются специфической особенностью Багира. Они характер­
ны вообще для Ахал-текинского оазиса, где туркмены-теке строили для
себя подобные укрепления, но необходимо отметить, что в тех случаях,
когда население проживало в городах, оно укрывалось в больших
1
М. Е. М а с с о й , Городища Нисы. Цит. соч., стр. 94; см. также В. Д. Жу­
к о в . Изучение пригорода Нисы в 1946 г., Труды ЮТАКД т. I, Ашхабад, 1949,
стр. 184.

9

крепостях с двойными стенами и с постоянным гарнизоном, находясь
постоянно за стенами крепости близ своих полей и огородов в обычных
жилищах, а не в кала. Таким образом, у туркмен-теке различались
поселения хуторского типа, где население проживало в отдельных
укрепленных усадьбах, и поселения городского или «открытого» типа,
при которых имелись крепости '.
Обращаясь к анализу некоторых багирских усадеб, необходимо особо
остановиться на К уд-Ме р г ен-к а л а, расположенной в 200—300 м к
юго-западу от городища Старой Нисы.
По сообщению старожилов, эта кала построена Кул-Мергеном —
туркменом-теке за 2 года до прихода русских. Она представляет собой в
плане довольно правильный прямоугольник со скошенным южным уг­
лом, размерами 28,20 X 33,40 м. Стены ее, сложенные из пахсы, имеют
толщину 1,00—1,20 м. Они состоят из б рядов пахсы, а на входной
стороне — из 7 рядов.
Площадь всего двора свободна от застройки, и только в западной ча­
сти по обе стороны от входа имеются два помещения в два этажа раз­
мером 9,20 X 2,60 м. Каждое из помещений имеет высоту в 3 ряда пах­
сы. Во внешней стене устроены камины как в первом, так и во втором
этаже. Перекрытия были балочными. Интересной деталью этих помеще­
ний являются многочисленные нишки вдоль стены, предназначенные для
домашней утвари; около каминов они сконцентрированы в шахматном
порядке по 3 с каждой стороны.
Входная часть тоже имела два этажа; очевидно, второй этаж пред­
назначался для обороны входа, устройство которого довольно просто:
коленчатые переходы отсутствуют, а из привратного помещения можно
попасть непосредственно во двор.
Неподалеку от кала расположен динг — сторожевая башня, сложен­
ная до высоты второго этажа из сырцового кирпича размером 26 X 26 X
X 4,5 см и 25,5 X 25,5 X 4 см, а со второго э^ажа — из рядов пахсы.
Внутри башни имеется помещение, перекрытое сводом, в центре кото­
рого отверстие для подъема на второй этаж; кроме этого средства со­
общения, есть еще и наружный лаз. Угловых башен эта кала не имеет,
их функцию выполняет динг, вынесенный за пределы стен.
К о у р м а - к а л а (рис. I, 2) представляет собой участок 34X43 м
со стенами, сохранившимися только с двух сторон. Угол смыкания север­
ной и восточной стен оформлен полой башней диаметром 4,60 м. С юж­
ной стороны, где сохранилась часть стены с поворотом, вероятно был
вход.
Жилая ячейка в этих кала состоит из двух комнат, либо симметрич­
но расположенных по сторонам прихожей, либо смежных. Нередко жи­
лое помещение состоит из одной комнаты. Многочисленны всевозможные
хозяйственные постройки: загоны, сараи, склады, площадки под фураж и
топливо, причем все они строго дифференцированы по назначению и ме­
стоположению. Стены кала сложены из пахсовых блоков высотой 70 см,
шириной 1,20 м. Стены возведены одновременно с башнями рядами по
всему периметру. Сохранившаяся в северо-восточном углу башня не
имеет следов междуэтажного перекрытия и, очевидно, служила только
как наблюдательный пункт. Над входом в башню на пахсе сделаны отпе­
чатки кистей рук, вероятно, строителя крепости.
1 А. 3. Р о з е н ф е л ь д , Кала—тип укрепленного иранского поселения. «Совет­
ская этнография», 1951, Jftl, стр.26—27; В. А. Т у г а н-М и рз а-Б а р а но в с к и ft.
Русские в Ахал-теке, 1879, СПб., 1881, стр. 59, 60—61; И. И. С т е б н и ц к и й , Отчет
о путешествии в Закаспийском крае в 1872 г.. Известия Кавказского отдела РГО,
т. II, Тифлис, 1873, стр. 11.

10

Кьглыч-жала находится за пределами -нижнего Багира, на землях
колхоза Захмет; она представляет собой прямоугольный участок со сто­
ронами 50X35 м. Внутреннее пространство не имеет следов застройки.
В южном углу кала сосредоточена входная группа помещений, состоящая
из узкого длинного корридора и камеры с двумя проемами. Решение вхоДа преследовало цель наилучшей его обороны и недоступности для не­
приятеля. У входа расположены два смежных помещения, очевидно,
предназначенные для хозяйственных целей.
Высота и толщина стен обычные, как и в ранее обследованных кала,
высота составляет 4 ряда пахсы, а толщина 1,20 м. После присоедине­
ния Туркмении к России, когда в значительной степени уменьши­
лись родоплеменные распри и была исключена возможность нападения
со стороны Ирана, эти кала перестали быть необходимостью, вследствие
чего население перешло на открытый тип жилища.
В современном Багире распространенным типом жилища является
одно- или двухкомнатный дом с одноколонным антовым айваном, обра­
щенным во двор. Осененный зеленью плодовых деревьев, последний об­
несен легкой оградой, которая отнюдь не похожа на крепостную.
В процессе повседневной практической деятельности были отброшены
приемы, возникшие в условиях феодальных отношений. Они отмерли
вместе с условиями, их породившими. Мрачные замкнутые кала ушли в
прошлое: остались только те приемы и конструкции, которые были созда­
ны в процессе приспособления жилища к местным природно-климатиче­
ским условиям. К ним относятся: применение лёсса как строительного
материала (в виде пахсы и кирпича), частичное применение каркаса,
местные балочные перекрытия, сочетание жилых помещений при посред­
стве айванов с открытым пространством озелененного двора.
II. НАРОДНАЯ АРХИТЕКТУРА ПЛЕМЕНИ МУРЧАЛИ
(селение Мурча)
Оседлое туркменское племя мурчали в основном состоит из двух
больших отделов: овшар (афшар) и юзбашы, которые в свою очередь
делятся на ряд мелких групп. Наименование племени мурчали (мурчинец, мурчинский) происходит от селения Мурча. Мурчинцы считают
себя коренными жителями этого края; до прихода текинцев они жили
в укрепленной крепости — кала.
Основным занятием мурчинцев было земледелие. Кроме того, они
издавна занимались виноградарством, а также шелководством, шелко­
ткачеством и ситцеткачеством.
Планировка усадеб мурчали отражает особенности быта этого осед­
лого туркменского племени. Высокая земледельческая культура накла­
дывала ясный отпечаток на план усадьбы, на распределение жилых И
хозяйственных построек.
Очень характерна усадьба Довлет-Юзбашы-оглы (рис. 5). Перед
воротами (дарваза) у самого въезда открытый загон для окота (гоюнятак), где собирался для удобрения навоз, затем небольшие закрытые
стойла (мал-ятак), склад фуража (саманхана), закром (пархов) и т. д.
В глубине обширного двора — четырехкомнатный дом с айваном: одна
из комнат служит для приема гостей; две смежные являются основным
жилищем семьи, а четвертая используется для хранения продуктов.
Ливан является местом отдыха в летнее время и ориентирован на север
(как и в других домах селения Мурча). Во всех комнатах имеются ками­
ны для отопления.
11

За домом расположен фруктовый сад, за ним — виноградник и клеверник. Вокруг перечисленных культур высажены деревья шелковицы,
образующие защитную полосу от жарких ветров.
Усадьбу характеризуют компактность размещения построек и сада,
взаимодействие зелени и архитектуры, забота об уюте. Общая конфигу­
рация усадьбы вытянутая, прямоугольная. То же наблюдается и в ста­
рых мурчинских усадьбах на землях колхоза имени Сталина.
Расположение домов в пределах селения в значительной мере обус­
ловлено линиями магистральных арыков, которые предопределяют про­
дольную планировку селения. Вода в селение подавалась из кяризов.
Каждый старался расположить свое жилище и усадьбу с таким расче­
том, чтобы потеря воды из арыка на расстоянии от его начала до
участка была минимальной.
Обязательным элементом многих селений вплоть до присоединения
Туркмении к России служила крепость — кала. В селении Мурча для
нее была попользована твердыня старого средневекового тепе, а в селе­
нии, расположенном на территории колхоза имени Сталина, была построе­
на в свое время Дэв-кала. О планировке первой трудно судить, так как
земля ее уже много лет вывозится для активизации полей; планировка же
Дэв-кала весьма своеобразна. Она имеет двойной ряд стен с располо­
женным в середине квадратом основной крепости, с трехчетвертными
округлыми башнями по углам (площадь ее до 0,2 га). Внешняя стена
охватывает территорию в 1 га; здесь сохранились остатки многочислен­
ных строений. Стены пахсовые, высокие, с бойницами. Ворота обеих
крепостей обращены в сторону селения.
В корне ошибочны высказывания ряда авторов, будто бы мурчали
не имели своей собственной архитектуры, а все имеющиеся в аулах со­
оружения (укрепления, водопроводы) созданы в прежнее время руками
пленных персов. Также неверно мнение, что до последнего времени для
проведения этих работ, а также очистки старых или же сооружения но­
вых кяризов туркмены якобы прибегали за помощью к тем же персам '.
Мурчали имели свою народную архитектуру, своих собственных ма­
стеров-строителей, мастеров по обработке дерева и кяризных мастеров,
о чем свидетельствует наличие в этом племени даже особой родовой
группы, именующейся кяризниками (Юсуп кяризгенлер), члены которой
занимались издавна сооружением кяризов.
Мурчали с незапамятных времен жили в высоких глинобитных домах
прямоугольного плана (рис. 4). Такой тип жилища именуется «там».
Прежде на оконные проемы навешивали ставни, которые в летнее время
оставались открытыми, а зимой закрывались даже днем. После присоеди­
нения Туркмении к русским владениям появились застекленные окна.
Внутри обширных комнат имелись три высокие стройные деревян­
ные колонны без баз. В двух противоположных стенах под потолками
оставлялись специальные вентиляционные отверстия.
Исходные строительные материалы — глина и дерево. Кладка стен
осуществлялась преимущественно из глинобитных блоков (пахсы). Вы­
сота рядов пахсы 45—50 см, кладка — с некоторым откосом граней.
Иногда употреблялся сырец, главным образом в выкладке поясков и
карнизов, выполненной диагонально расположенным кирпичом. Дерево
(главным образом арча-керкав, карагач-дагдан, чинар из окрестных
гор) применялось в конструкции колонн и балочных перекрытий. Ку­
польные перекрытия редки, хотя применялись и они (например, «зерно­
хранилище» в Дэв-кала и Худжере, в том же районе). Преобладает,
> Обэор Закаспийской области за 1890—1896 гг., Асхабад, 1897, стр. 27.

12

однако, следующая конструкция перекрытий: на стенах покоятся попе­
речные балки — пурс, на которые нашит чистый потолок из тщательно
отесанных небольших дощечек (перваз); последние расположены или
поперек балок или вкось (гапырга гоюлыш). На балки укладывается
толстый слой местного растения «сыза», или «сыпал», по которому осу­
ществлена обмазка глиной с саманом. Крыши эти не только водонепро­
ницаемы, но и очень прочны; многие из них в летнее время использу­
ются как прохладное место для ночного отдыха и сна. Этот тип крыши
(учек) в условиях местного климата превосходно предохраняет здание
от перегрева.
Обилие в районе Мурча камня позволяет использовать его для
выкладки цоколей домов, ступеней лестниц, а в некоторых случаях и
стен. Кладка таких домов осуществляется преимущественно из плитня­
ка при размерах плит 24—40 см по длине и 10—12 см по высоте, с за­
бутовкой промежутков мелкой галькой на земляном растворе.
Колонны (сутун) употребляются в оформлении террас-айванов (рис. 3)
и для поддержки прогонов (хаммал) внутри больших помещений (напри­
мер, мечетей). Оформление этих колонн заслуживает большого внимания.
Колонны стройные, без баз. Очень оригинальны их капители. Это
удлиненные фигурные подбалки, оформление которых имеет два основ­
ных варианта (рис. 11).
а) концы подбалки оформлены волютами с правильным разворотом
спиралей, плавно переходящих к округлому стволу (называются по
местной терминологии «гоч -буйныз» — бараньи рога); по общему об­
лику своему они поразительно напоминают капители парфянских
колонн III—II вв. до н. э., в частности, терракотовые капители из
Новой Нисы ';
б) концы подбалки оформлены тремя выпуклыми фестонами (сутун
келле); прием этот также своеобразен, так как подбалки в народной
узбекской архитектуре имеют, как правило, выемчатые фестоны; анало­
гичный прием прослеживается еще в формах сасанидского зодчества
(Таки-Бустан).
Эти виды капителей, в особенности гоч-буйныз, являются древними и
весьма распространенными, что еще раз доказывает о наличии у туркменмурчали своих старых местных архитектурных традиций.
Капители и элементы перекрытий домов изготовлялись из местного
материала—арчи или керкава мурчинскими мастер а ми-плотника ми.
Из отдельных элементов архитектурного оформления жилых поме­
щений заслуживают внимания:
а) украшение стен рельефными «лопатками» и нишками с фестон­
чатым завершением поверху, как бы имитирующим настенную систему
колоннад (рис. 10); по мнению стариков-мурчинцев источником этого
вида архитектурного оформления является форма букета цветов;
б) своеобразные камины, над которыми устраивается иногда чирагхана — нишка для светильника, оформленная в виде крупного крепостно­
го зубца (рис. 9); мотив этот генетически восходит еще к старой парфян­
ской традиции; на ранних фазах подобные зубцы и прорези-стрелки при­
обрели, наряду с эстетическим, и символическое значение как эмблемы
крепости, неприступности, обороноспособности, с одной стороны, а с
другой, как магический оберег (стрела — колющее орудие,
отвращающее
зло, парализующее действие враждебных сил и др.) 2.
1
2

См. Труды ЮТАКЗ, т. I, Ашхабад, 1949, стр. 158.
Г. А. П у г а ч е я к о .8 а, Архитектур*ые памятники Нисы, Труды ЮТАКЭ,
т. I, Ашхабад, 1949, стр. 223.

13

Строительство подобных типов жилищ и других видов сооружений,
а также разработка архитектурных деталей осуществлялись по тради­
ции местными мастерами-строителями с давних времен. И поныне хо­
рошо известны имена народных зодчих—«там уссасы»— Карры Анна
Дурды-оглы, Ходжа-Ахмед Ата-Мамед-оглы, Ораз-Мухамед Баймухамед-оглы и др. Мастерство передавалось из поколения в поколение, от
отца к сыну.
Весьма интересны в мурчинском зодчестве мечети (рис. 7, 8); они
невелики и состоят из прямоугольного зимнего помещения и летнего
айвана. Зимняя мечеть расчленена надвое колоннадой из трех колонн;
этот прием совершенно необычен для квартальных мечетей не только
Туркменистана, но и всей Средней Азии.
Архитектура племени мурчали предстает как проявление само­
бытной, своеобразной строительной культуры, традиции которой уходят
своими корнями вглубь веков. Она содержит в себе ряд индивидуальных
черт, отличающих ее от зодчества али-эли, эрсари, теке и других племен
Туркмении.
ill. ЖИЛИЩЕ АНАУЛИНЦЕВ .(городище Анау)
В 12 км к востоку от Ашхабада, вблизи от полотна железной дороги,
находятся руины мечети Анау, широко известные археологам, искусство'
ведам и историкам. Но почти неизвестен город XVIII—XIX вв., который
находился в юго-западном направлении от крепости Анау. Безмолвные
серые развалины с вздымающимися тут и там башнями придают угрюмо
величавый оттенок городской панораме и напоминают о суровых днях
осад и набегов. Сейчас, лишенный животворной воды и яркой зелени,
которые смягчали некогда его суровый вид, город лежит как скелет
организма, когда-то полного жизни и красок. Жизнь переместилась на
юг, где ныне расположено обширное селение большого колхоза.
Кем же были покинувшие его обитатели? Письменные источники
сообщают, что с XVI .в. районы Южной Туркмении были заселены
туркменами, среди которых упоминается племя али-эли, проживавшее
в районах Нисы, Дуруна и Баг-абада. Однако Анау было заселено не
али-элинцами, а группой туркмен анаули, вытесненных в Кельте-Чинар в
1860—1861 гг. полной текинцев, надвинувшихся на земли Ахала. Наряду
с мехинли, мурчали и нохурли, анаули считаются давними насельни­
ками оазисов, принявшими участие в процессе формирования турк­
менского народа. Город Анау, покинутый анаулинцами, не был
заселен туркменами-теке, которые поселились выше по течению
р. Анау-Су.
Своей конфигурацией и характером усадеб город Анау XVIII—
XIX вв. свидетельствует о первостепенном значении ирригации в обра
зовании городской планировки. Он расположен на краю конуса выноса.
Расположение его территории определяется направлением питающих
арыков.
Основные магистрали города идут вдоль главных арыков, около ко­
торых концентрируются и усадебные участки. Таким образом, естествен­
но получается как бы веер магистралей, расходящихся у крепости
и ограниченных там дорогой, идущей с северо-запада на юго-восток
(исходная точка этого веера на юге у ручья Кельте-Чинар, или АнауСу, как его называют в равнине, откуда брали начало питавшие город
арыки).
Основная часть города располагается на территории между кре­
постью и современным селением Анау, населенным туркменами-теке, и
14

имеет вид сильно вытянутой трапеции, примыкающей верхней стороной
(на юге) к аулу Анау, и нижней (на севере) к крепости. Площадь этой
трапеции относительно густо застроена и пересекается тремя маги­
стральными арыками.
Вся поверхность городища покрыта руинами небольших глиняных
построек жилого и хозяйственного назначения и большим числом ба­
шен, как круглых, так и прямоугольных в плане, из того же материала,
что и жилье.
Эти постройки составляют элементы усадебных участков самых раз­
личных конфигураций, но преобладают все же прямоугольные. Площади
усадеб тоже весьма различны и колеблются в пределах 0,3—0,6 га,
причем по мере удаления от центральных магистралей к окраинам го­
рода размеры усадебных участков увеличиваются. Плотность застройки
их не превышает 2%.
Размещение объектов на участке по преимуществу периметральное,
что диктовалось, вероятно, желанием освободить больший массив земли
под посадки и посевы. Ориентация, видимо, не являлась решающим фак­
тором; жилые постройки на участке ориентированы на запад, юго-запад,
северо-запад и юг.
Примыкая одна к другой, усадьбы отделялись друг от друга высо­
кими пахсовыми или сложенными из комьев глины оградами с калит­
ками для внутреннего сообщения, представляя собой замкнутые, совер­
шенно изолированные от улицы самостоятельные ячейки.
Не все усадьбы лежали у магистралей и были связаны с городом
непосредственно; некоторые из них находились в глубине массивов, при­
чем подход и подъезд к ним осуществлялся при помощи тупичковых
уличек, отходящих от главных. К таким тупичкам примыкало от 3 до
5 участков. Усадьбы Анау носили явно сельскохозяйственный харак­
тер. Их сравнительно большие размеры позволяли тут же в
городской черте осуществлять разведение садов и огородов. Письменные
источники подтверждают наличие виноградников в Анау и его окре­
стностях.
В городе были и производственные кварталы; так, например, керами­
ческие изделия изготовлялись на северо-западной окраине и у цитаде­
ли, где располагался ряд производственных очагов; на северо-востоке
находилась печь для обжига кирпича. О наличии ремесленных произ­
водств говорит также стихотворение туркменской поэтессы XIX в.
Саиб.
Мазары и кладбище города были расположены вблизи от мечети
XV в., которая являлась своеобразной архитектурной доминантой в
общем силуэте города.
При полевых работах ЮТАҚЭ в 1947 г. был обследован ряд уса­
деб анаулинцев, жилых домов, хозяйственных построек, жилых башен и
башен чисто оборонительного характера.
Жилые помещения Анау отличались очень несложным планом. Дом
состоял из одной, реже двух-трех комнат (рис. 12, 15, 17), расположен­
ных одна за другой по периметру участка
или под углом одна к другой.
Площадь их колеблется от 10 до 20 м2, причем размеры перекрываемых
пролетов не превышают 3—3,5 м. Наиболее часто встречающийся про­
лет 2,5—2,6 м. Отсутствие лесов близ этих мест, по данным В. Г. Мошковой, диктовало определенные размеры деревянных конструкций, и та­
ким образом, ограничивало размеры жилых комнат и хозяйственных
построек.
Уместно привести здесь указания самаркандских мастеров, которые
ширину пролета ставят в зависимость от тяжести земляной кровли.
15

«Балки потолка, —1 говорят они, — в состоянии нести нагрузку, если дли­
на их, не более 4 /? гязов, т. е. около 3,75 л» ',
Ориентация жилища на участке была, как указывалось выше, самая
различная. Очевидно, она не являлась решающим фактором при поста­
новке дома, так как значительная толщина стен и почти полное отсут­
ствие световых проемов давали достаточную защиту от летнего зноя.
В домах были обычные очаги-камины с трубами, выведенными выше
кровли; очаг располагался в жилой комнате в торцовой или продольной
стене, но всегда вдали от двери, чтобы сохранить тепло. Вероятно, камин
использовался только зимой для варки пищи и обогрева жилища, летом
же готовили во дворе. Жилая комната анаулинцев совмещала в себе
функции передней, кухни, спальней комнаты, столовой, а может быть
иногда и кладовой, несмотря на свои малые размеры.
Кроме обычных домов, на городище есть башни с жилищем, пристро­
енным к башне вплотную и имеющим вход изнутри помещения;
встречаются и просто жилые башни, которые соединяют в себе
функции оборонительного сооружения и жилища, причем жилье
находилось в первом этаже. Башни такого рода несколько напоминают
дома-крепости сванской деревни Герба в верховьях р. Риони2. Посто­
янных приспособлений для сообщения со вторым этажом не существо­
вало, сообщение производилось при помощи веревки по наружно? сте­
не, где были выбиты и углубления для упора ног. Лишь изредка в
толще стен башен делались лестнички, но такие узкие и низкие, что
пробираться по ним можно было только ползком.
Все жилые постройки Анау отличаются довольно толстыми стенами
в пределах от 0,6 м до 0,9 м. Выложены они из кирпича-сырца квад­
ратной формы, размером 24,5X23,8X5, 24,5X25X6, 25X25X8 см, с
сантиметровой бороздой посредине. Борозда сделана, очевидно, для лег­
кости разлома кирпича в случае надобности. Кладка выполнена на гли­
няном растворе, с перевязкой вертикальных швов. Продольная борозда
заполнялась раствором и обеспечивала крепкое сцепление кладки,
исключая возможность сдвига рядов.
По гнездам балок, по остаткам кое-где сохранившихся камышовых
прослоек можно заключить, что перекрытия были плоскими, обычными
для этих районов, что неоднократно отмечалось 3путешественниками и
исследователями, проезжавшими по этим местам .
Стены домов как внутри, так и снаружи покрывались глино-саманной
штукатуркой, поверх которой наносилась ганчевая, иногда покрывавшая­
ся в интерьерах росписью.
В комнатах элементом декоративного оформления являлись ниши,
имевшие чисто утилитарное значение (рис. 18). Нельзя также забывать
о значении ковра, паласа и кошмы в украшении интерьера. Украшение
жилища коврами является традиционным в странах Востока; ковротка­
чество— народное искусство Туркмении, и ковер составляет существен­
ную часть туркменского быта *.
Ниши домов Анау не выдержаны по размерам и форме почти ни в
одном объекте, особенно, если они имеют криволинейные очертания.
1
а

Самаркандский гяз равен 0,85 м.
Г. И. Л е ж а в а и М. И. Д ж а н д и е р и , Архитектура Сванетин, М., 1938.
стр. 37.
В. А. Т у г а я-М ир за-Б а р а н о в е к и й, Русские в Ахале-теке, СПб., 1881,
стр. 61, 351, Е. М а р к о в , Россия в Средней Азии, Очерки путешествия, т. 1,
СПб.,
1901, стр. 195.
4
В. Г. М о ш к о в а . Племенные гели в туркменских коврах. Советская этно­
графия, 1946, № 1, стр. 145—146. В. А. Г уг ан-М нр э а-Б а р ан о в с кн й, цит.
соч., стр. 26, 61.

16

Иногда ряд малых ниш перебивается нишей, большей по размерам и
даже иной по форме; не всегда выдержаны размеры ниш и в ряду.
Очертания арок ниш самые различные : эллипсоидальные, округлые,
стрельчатые, прямоугольные, трапециевидные и просто треугольные,
образованные двумя наклонными кирпичами. Величина ниш также очень
разнообразна, начиная от 1,50X1.00 л* и кончая крохотными нишками,
в которые можно только просунуть руку; маленькие нншки предназнача­
лись для хранения хозяйственных мелочей; часто их можно видеть у
камина. Формы арок в жилище довольно примитивны и свидетельствуют
о стремлении обойтись без леса. Приемы выкладки кривых очень упро­
щены, и хотя по идее кладка клинчатая, но ряды лежат нерегулярно,
и потому их очертания получаются аморфными. Кроме ниш, которые
играют роль складочных мест для домашней утвари, иногда встречается
своего рода «встроенная» мебель. Это небольшие суфы, сделанные из
глины или сырцового кирпича, и даже нечто вроде столов.
Жилая постройка на усадебном участке всегда сопровождается башней-дингом. Местные жители, не зная назначения башен, утверждают,
что они делались для охраны виноградников от птиц, в то время как
в действительности для охраны садов и огородов сооружались глиняные
тумбы высотой 1,5—2 м. На этих тумбах вооруженные пращой стояши
наблюдатели, которые следили, чтобы птицы не портили посевов ',
В полосе Ахала и Атека динги являлись обычными сооружения­
ми. Несомненно, что их наличие вызвано было не стремлением к архи­
тектурным эффектам, хотя эти башни и придавали очень колоритный вид
селению, а условиямибеспокойной жизни в предгорьях Копет-Дага в
период, предшествовавший приходу русских в Закаспийский край.
Частые войны, усобицы между родами и племенами, набеги кочевников,
грабежи и увод в плен оседлого населения были обычными явлениями.
Стремительность и неожиданность набегов исключали возможность ка­
кого-либо организованного сопротивления, потому-то и возникла необ­
ходимость в таких небольших убежищах, которые могли бы дать вре­
менный приют земледельцу и его семье; при этом укрывшиеся люди
имели возможность наблюдать за врагом через смотровые щели, а в слу­
чае необходимости и отстреливаться2. Бесполезно было бы искать ка­
кую-то определенную систему обороны в расположении башен на3 терри­
тории города, как это пытались делать некоторые исследователи . Баш­
ни эти были средством пассивной обороны на каждом участке. На слу­
чай же организованных и длительных военных действий местом убежи­
ща населения становилась уцелевшая древняя крепость.
Обследованием городища Анау установлено несколько типов дннгов.
Общими чертами для них являются деление на две камеры и слегка
утоняющийся кверху силуэт, обусловленный строительным материа­
лом— глиной (заложение 1 : 10) (рис. 14, 16). Типы эти следующие:
по плану — круглые и квадратные, по назначению и принципу плани­
ровки— оборонительные и смешанные (башни-жилье), по конструктив­
ным приемам — с плоским перекрытием, с купольной камерой, с внут­
ренней лестницей, с цокольным этажом.
Для возведения башен применялся тот же сырцовый кирпич, что и
для жилья, но наряду с ним и комья из глины—гуваляк, размеры которых
1
2

Л. Е. Д м и т р и е в-К а в к а з с к и й, По Средней Азии, СПб.. 1894, стр. 88, 100.
Л. Е. Д мит'р иев-К а в к а з с к и й , Цнт. соч., стр. 5; Н. М. Л е с с а р,
Поездка от Асхабада до Серахса, Известия ИРГО, 1882, вып. II, стр. 6; Е. Мар­
ков, цнт. соч., стр. 196.
3
Е. М а р к о в , цнт. соч., стр. 242; С к л я р о в с к и й , Мечеть в Анау, «Туркменоведелие» 1929, № 2 и 3. стр. 41.

17

следующие: диаметр до 23 см, высота до 16 см. Как кирпич, так н гуваляк укладывались горизонтальными рядами, с перевязкой вертикальных
швов. Вяжущий раствор — та же глина. Толщина стен 1.30—0,90 л.
Поверхность стен покрывалась глино-саманной штукатуркой, при­
чем во внутренней нижней камере — на высоту человеческого роста,
а в верхнем помещении — полностью. Внешние стены штукатурились
сверху донизу. Круглые в плане башни имеют купола, образованные на­
пуском кирпичей, т. е. выложенные по принципу так называемого лож­
ного свода. При переходе
от квадратного плана к куполу применена
кладка типа «балхи»1 в сочетании с кладкой напуском или же балоч­
ные паруса, когда при переходе от квадрата к восьмиграннику в углах
укладываются деревянные балки, на которых ведется кладка купола.
В одном из дингов зафиксировано перекрытие, совмещающее в себе
элементы «дарбази»2 (рис. 13) и балочные паруса. Встречающиеся в
дингах плоские перекрытия являются обычными для бедных лесом рай­
онов Средней Азии; они состоят из арчевых балок диаметром 11 см, с об­
решеткой из жердей диаметром 3 см, длиной 0,9 м, камышовой про­
кладкой в 3 слоя и глиняной обмазкой сверху. Входные проемы в баш­
нях очень невелики (от 75 до 90 см в пролете) и никаких следов3 двер­
ной коробки не имеют; очевидно, они заваливались камнями или
глиняными комьями, если камней под руками не было.
Внутренние нижние камеры башен в большинстве своем никаких
элементов благоустройства не имеют. На стенах, часто даже не оштука­
туренных, отсутствуют ниши, нет каминов. Поверхность стен сильно
закопчена; очевидно, дым костра выходил через дверь или через верх­
нее отверстие. Иногда на высоте 0,75—0,80 м от пола сделаны смотро­
вые щели по две с каждой стороны; чаще же камеры совершенно глухие,
если не считать входов. Верхние камеры снабжены нишами, смотровыми
щелями и каминами. Верхние помещения встречаются как с плоскими,
так и с купольными перекрытиями.
Площадь помещений в башнях очень невелика; она колеблется от 2
до 6 ж2. Башни располагаются или посредине участка или у одной из
его сторон, но так, что весь участок лежит перед башней. В некоторых
случаях одна башня обслуживает 2—3 участка.
Кроме жилья и башен, на территории анауских усадеб имеются хо­
зяйственные постройки —кладовые, загоны и помещения для скота. Не­
сомненно, что, кроме фундаментальных, если можно так выразиться, по­
строек, были и сооружения легкого типа — айваны, навесы, загоны для
скота и пр.
Сравнение усадеб Анау с жилищем и усадьбами Узбекистана, Хорез­
ма и Ферганы XVIII—XIX вв. не дает оснований говорить о каком-либо
сходстве. Далеки от усадеб Анау и городские участки узбекского жи­
лища с их высокой плотностью застройки и традиционным обликом зда­
ний. Сельские «курганча» и «хаули» Узбекистана являются совершенно
самостоятельными планировочными единицами. Усадьба же Анау, не­
смотря на присущую ее облику изолированность (высокие заборы, ворота
и т. д.), является клеточкой единого планировочного организма. Жите­
ли города были членами одного рода и, будучи связаны общностью инте1
Кладка типа «балхи» осуществляется без лесов и заключается в следующем:
кирпичи кладутся наклонными рядами в углах помещения в виде лежачей стрельча­
той арки; на гранях смыкания встречных рядов получается «ёлка». Таким образом
осуществляется
переход от квадратного основания к куполу.
2
М. И. И л ь и н а , Древнейшие типы жилищ Закавказья, Сообщения Института
истории
и теории архитектуры, вып. 5, М., 1946, стр. 4—6.
3
П. М. Л е ее ар, цит. соч., стр. 6.

18

реоов в водопользовании, а также необходимостью защиты, подчинялись
обычному праву, которое регламентировало их жизнь и налагало на
каждого определенные обязанности. Общее пользование землей, пастби­
щами, а главное водой ставило каждого жителя в зависимость от
коллектива, от общины К
Резюмируя все вышеизложенное, можно сказать, что Анау XVIII—
XIX вв. был городом с планировкой полусельского типа, слагающимся из
территориально определившихся единиц-усадеб, постоянное жилище ко­
торых отличалось некоторым декоративным убранством (ниши, роспись,
ковры), что характерно для давно оседлого населения; хозяйственные
постройки усадьбы располагались близ многолетней и трудоемкой
садово-огородной культуры, основанной на искусственном орошении.
Участки распадались на две части — хозяйственно-жилую и сад,
но это деление еще не нашло четкого планировочного выражения.
Сельское хозяйство города находилось в пределах обжитой террито­
рии и не было вытеснено за пределы стен, как это наблюдалось в круп­
ных торгово-ремесленных центрах.
Собственно жилище Анау тоже отражает традиции оседлости. Здесь
налицо развитое строительное искусство, позволявшее применять различ­
ные конструктивные методы при решении перекрытий, а также определив­
шиеся принципы планировки как жилища, так и всего участка.
Различные варианты совмещения жилища и башни на участке —
прием оригинальный для Ахала, выделяющий Анау из числа других по­
селений и несомненно заслуживающий внимания архитекторов, проекти­
рующих новое жилище социалистических поселков и колхозной деревни.
Ценные черты этой архитектуры заключаются в простоте конструк­
ций перекрытий и других деталей, в использовании подручного материа­
ла — глины как строительного материала, а также короткометражного
леса в конструктивных узлах. Опыт этого строительства может быть ис­
пользован при возведении второстепенных и малоответственных соору­
жений современного строительства. Динги, придающие большое своеобра­
зие силуэту города Анау, конечно, не могут применяться в современном
колхозном строительстве, однако эта форма в переработанном виде мо­
жет быть использована, например, при сооружении силосных и водона­
порных башен, пожарных вышек и т. д. Положительным фактом являет­
ся и неразрывная связь жилища с природой — с садами и виноград­
никами.
IV. АРХИТЕКТУРА АЛИ-ЭЛИНЦЕВ
(городище Пештак)
Пештак, находящийся на границе орошаемых земель и пустынной сте­
пи, расположен к северо-западу от станции Каахка Ашхабадской же­
лезной дороги. Своим названием он обязан, очевидно, пештаку — порта­
лу разрушившейся мечети XII в., который, как маяк, возвышается и теперь
над окрестностями. Это наименование заменило средневековое название
города Абиверд. Развалины Пештака находятся на землях колхоза «Ком­
сомол» Каахкинского района. Поля этого колхоза примыкают к городищу
с северо-востока и юго-востока. Сам город, охватывающий цитадель в
виде буквы «П», окружен тонкой (0,80—1,00 м) и невысокой стеной, сло­
женной из самых разнообразных строительных материалов. Вся кладка
носит следы поспешности и небрежности.
1

В. В.

Р у с и н о в, Водоземелыше отношения

R община у туркмен, Ташкент,

1918.

\9

Городской план Пештака отличается компактностью пятна и боль­
шой плотностью застройки; он представляет собой прямоугольник с
ядром цитадели, рассеченный почти на две равные половины главной
осевой магистралью, идущей с северо-востока на юго-запад. Прямые
узкие улички прорезают жилые массивы, соединял их с торговыми
центрами и с основной магистралью. Планировочная схема города от­
лична от той, которая прослеживается в Анау, где веерная сетка маги­
стралей соответствовала направлению питающих арыков и где город рас­
плывался в своих очертаниях, незаметно переходя в пригород. Здесь
перед нами ограниченное городское пятно с четкой планировкой и функ­
циональным разграничением кварталов. Правда, в какой-то период
жизни город вышел за пределы своих стен, за которыми наблюдается
большое количество оплывших построек и археологического материала.
Сосредоточенность застройки в окрестностях города свидетельствует о
том, что это не отдельные усадьбы, а сам город, которому стало тесно в
пределах стен.
При обследовании города выявились два торговых центра, один из
которых расположен в юго-восточной части города на стыке дорог, иду­
щих, одна — по направлению к Келату, другая — вдоль предгорий
на границе оазиса со степями. Второй торговый центр отмечен в севе­
ро-западной части города. Размеры участков здесь значительно больше,
нежели в других частях города и, вероятно, предназначены для содержа­
ния большого количества скота в периоды торговли.
Жилые массивы, прилегающие к торговому центру в юго-восточной
части города, в основном были заселены ремесленниками. Перед нами
типичная картина мастерских-лавок, где производитель товаров яв­
лялся одновременно их продавцом.
Перед центральным въездом в цитадель, ближе к городской стене,
в низинах размещены производственные кварталы. Наиболее плотная
застройка жилых массивов наблюдается в юго-восточной, северо-восточ­
ной и юго-западной частях, прилегающих к стенам цитадели.
При рассмотрении типов жилища Абиверда-Пештака необходимо
остановиться на вопросе, какое племя оставило здесь свое жилище
почти нетронутым и куда оно переселилось? Постройки на Пештаке,
как утверждают жители Каахка, имеют давность 100—150 лет, строили
же их али-элинцы ' (отчасти до выселения в Хиву, отчасти после воз­
вращения оттуда. — Ред.). Сообщения исследователей подтверждают
это обстоятельство и устанавливают точную дату ухода али-элинцев из
Абиверда, подчиненного Аллаяр-хану Дерегезскому в Каахка; это было
в 1876 гг.,2. П. М. Лессар указьгеает, что али-элинцы, живущие в
Каахка, явились в Атек из Хивы после ее завоевания русскими
(1873 г.). Сначала они поселились в Абиверде и Коушуте и платили
подать Аллаяр-хану, потом из-за притеснений последнего переселились
1
Опрос колхозников али-э-шнцев Хами Овсзова н Керима Гышик, проведенный
Д. AL
Овезовым.
2
П. М. П е т р у с е в и ч, Северо-восточные провинции Хорасана. Записки Кав­
казского ИРГО, т. XI, вып. I, 1881, стр. 116; Обзор Закаспийской области
с 1882 по 1890 гг., Асхабад, 1897, стр. 18; Г. Ш. Ку з ьми н-Кор о в аев, За­
писки полковника Г. Ш. Кузьм нна-Короваева о введении русского управления в Атеке в 1855 г., Сборник географических и статистических материалов по Азии. вып.
XXI, СПб., 1886, стр. 154; П. М. Л е с с а р , Поездка в Серахс, Известия ИРГО,
т. XVIII, вып. II, 1882, стр. 129; О н ж е, Заметки о Закаспийском крае и сопредель­
ных странах (поездка в 1882 г.), Известия ИРГО, т. XX, вып. I, 1884, стр. 42.

20

в Каахка, куда для полива своих полей отвели речку Лоин, прежде
орошавшую их посевы в Абиверде '.
Жилые и хозяйственные постройки, расположенные на территории
самого города, сравнительно хорошо сохранились, нехватает только
деревянных частей, которые были изъяты, вероятно, самими хозяевами
домов и перенесены на новое место. Планы участков, расположение
элементов застройки, планы домов хорошо прослеживаются во всех
частях города; сохранились даже некоторые архитектурные детали.
Рассматривая планы отдельных усадеб (рис. 19, 20), можно конста­
тировать, что ввиду большой плотности застройки (в некоторых случаях
20—30 и даже 50%) конфигурация участков весьма различная. Часто
встречаются усадьбы Г-образные, хотя предпочтение явно отдавалось пря­
моугольной форме. Поражает большой общий процент застройки участ­
ков; в юго-западных и юго-восточных частях города он достигает 17% 2.
План отдельной усадьбы довольно четко делится на жилую и хозяй­
ственную части; хозяева многих усадеб, очевидно, владели большим коли­
чеством скота, так как почти каждый двор снабжен кормушками, заго­
нами, хлевами и т. д. На территориях усадеб часто встречаются особого
типа хранилища, вмещающие большое количество зерна, самана и пр.
Часть населения была связана и с земледелием и со скотоводством, как
это можно заключить по назначению построек на хозяйственных дворах
многих усадеб. Особенно эго заметно в северо-западной и юго-западной
частях города, где участки занимают площадь от 600 до 2 500 м2. Но есть
ряд усадеб, в которых нет такого большого количества разнообразных2
построек; они занимают малые участки, не превышающие 200—250 м .
Эти усадьбы, очевидно, принадлежали ремесленникам, которые не имели
скота, пахотной земли и хранилищ для зерна; их хозяйственные запасы
умещались дома.
Все участки выходят на улицы и тупики, обеспечивавшие нормальное
сообщение с городом. Ориентация как участков, так и жилищ, располо­
женных на них, самая разнообразная. Здесь, видимо, учитывались не
оптимальные условия, а возможность удобной и максимальной застрой­
ки; к тому же отсутствие оконных проемов в комнатах гарантировало за­
щиту от солнца независимо от ориентации.
Жилища Пештака представлены четырьмя типами зданий.
1) Дома с центральным айваном.
2) Дома с угловым айваном и асимметричным планом, когда на
айван выходит одна или две комнаты, образующие угол
3) Дом с двусторонним айваном и оригинальным планом, централь­
ным ядром которого является комната с примыкающими к ней двумя
айванами, образованными антовыми стенами; выходы на аиваны распо­
ложены симметрично у стены таким образом, что большая часть пло­
щади комнаты изолирована от проходной части; аиваны ориентированы
на северо-запад и юго-восток, следовательно, возможно было исполь1
П. М. Л е с с ар, Заметки о Закаспийском крае. Цнт. соч., стр. 6. Отвод ре­
ки— явление заурядное для Средней Азии; так, например, в заметке: «Сведения
о Чикишляре, Гассан-Кулн н джафарбаевцах» указывается, что Атрек несколько раз
менял русло; это зависело от того, какое из племен получало перевес. См. Известия
Кавказского
РГО, т. VI, 1879—1881, стр. 57.
2
Пештак по плотности застройки некоторых участков приближается к современ­
ным нормам и даже превышает их. Средний же процент застройки — от 10 до 17%
отвечает требованиям, предъявляемым к усадебной застройке. В период жизни горо­
да он, очевидно, соответствовал привычным нормам того временн. Если же учесть,
что Анау имеет до 5% застройки, то Пештак застроен относительно очень плотно.
Таким образом, ясно выступает усадебный характер Анау в противоположность Пештаку, который можно отнести к поселениям явно выраженного городского типа.

21

зование их и в утренние и в вечерние часы; такая планировка, учитываю­
щая инсоляцию, создавала определенный комфорт жителям дома; пло­
щадь комнаты непривычно велика; она представляет собой почти квад­
рат со сторонами 6,5Х?,7 •**?•
Тщательное обследование пола комнаты не выявило никаких следов
промежуточных опор, что позволяет предположить только перекрытие
типа «дарбази», которое не является исключением в бедных лесом райо­
нах Туркмении. В данном случае необходимо указать на следующее
обстоятельство: максимальная длина используемых балок (3—3,5 м)
позволяла диагонально размещать их не с середины стен помещения,
а с одной трети их длины; таким образом, перекрытие строилось не на
квадрате, а на восьмиграннике. Перекрытия типа «дарбази» приходилось
уже наблюдать в башнях позднего Анау, где при малых пролетах в ка­
честве балок использовались жерди а брусья.
История применения дарбази уводит нас в глубокую древность. На
примере Анау и Абиверда-Пештака можно видеть, насколько устойчи­
вы древние строительные традиции, отраженные в строительстве XVIII—
XIX вв. племен анаули и али-эли, которые являются давними насельни­
ками Туркменистана.
4) К четвертому типу можно отнести усадьбы, где жилище не имеет
ясно выраженного айвана в композиции плана; возможно, что в таких
случаях айван заменялся легким навесом, который мог ставиться на
любом месте участка.
Таким образом, на городище представлено несколько типов жилищ, что
уже свидетельствует о достаточно высокой строительной культуре, о раз­
нообразии вкусов и стремлении к устройству комфортабельного жили­
ща. Аналогичное впечатление возникает при изучении интерьера и бы­
товых устройств каждого отдельного помещения.
В интерьере жилища ниши играли большую роль и как архитектур­
ный элемент и как элемент утилитарного назначения. Большие и ма­
лые, служившие для размещения утвари, посуды и всякой мелочи, они
размещались в стенах комнат в самых неожиданных сочетаниях. Их
размеры и формы весьма различны: здесь можно увидеть большие и
малые прямоугольники, ниши с коробовой кривой, трапеции, повернутые
основаниями то вверх, то вниз, ниши со стрельчатой кривой и т. д.
Кроме ниш, в комнатах устраивались небольшие полки в углах или
торцовых частях. Укреплялись полки на деревянных колышках, забитых
в толщу стены.
Среди жилых помещений встречаются комнаты, специально приспо­
собленные для отдыха и сна. Они представляют собой небольшие, от­
дельно стоящие помещения без оконных проемов, с вентиляционными от­
верстиями, расположенными на уровне пола, в противолежащих стенах.
Таким приемом создавалась циркуляция воздуха и как результат —
желанная прохлада даже в самое жаркое время дня.
Комплекс усадьбы дополняли хозяйственные помещения, которые
обычно размещались таким образом, чтобы создать хозяйственный двор,
более или менее изолированный от жилой части. В хозяйственном дворе
размещались помещения для скота — обычно небольшие глинобитные
постройки с кормушками по углам и вдоль стен. В более богатых
усадьбах кормушки устроены в особых стенных нишах, которые образо­
ваны выступами стен в виде контрфорсов или полубашен. Эти кормуш­
ки приподняты над уровнем земли. Возможно, что в таких помещениях
1
Обычным пролетом для среднеазиатских построек с -плоским земляным пере­
крытием является пролет в 3—3,5 м.

22

были и конюшни. Необходимо отметить наличие заглубленных в землю
помещений, вход в которые осуществляется посредством «пандусов». Эти
«землянки», как их называют некоторые исследователи, несомненно
служили для содержания скота, а в некоторых случаях для хозяйствен­
ных целей. Подобного рода сооружения можно видеть в селении Багир.
В Самарканде и Бухаре их применяли в связи с теснотой застройки.
Очень многие усадьбы имеют зернохранилища. Это оригинальные хо­
зяйственные помещения — своеобразные элеваторы. Они представляют
собой большие глиняные ящики размером 2,8X2,5 ж; 5X2,5 м; 10Х
Х2.5 м, заключающие несколько отделений, заполнявшихся сверху, оче­
видно, при помощи приставных лестниц. В боковых стенках этих ящиков
имеются отверстия малых размеров для выборки зерна по мере надоб­
ности. В нижней части зернохранилищ—сквозные отверстия, образован­
ные при помощи кирпичей, поставленных под углом. Жители Каахка
объясняют, что это лазы для кошек, которые охраняли зерно от грызу­
нов. Вместимость зернохранилища очень велика: в одно только отделе­
ние входит до тонны зерна, а их бывает от 2 до 6.
Все здания города как жилые, так и хозяйственные построены из
сырцового плоскоплиточного кирпича размером 25X^5X5,5 см с двумятремя диагональными бороздками на плоскости. Применялась и битая
глина или пахса. Стены жилых помещений толщиной 40—50 см соору­
жались «ак из пахсы, так и из кирпича-сырца и штукатурились глиной
с саманом. Внутренние стены помещений в некоторых случаях, очевид­
но, покрывались алебастровой штукатуркой с архитектурными тягами.
Размеры помещений здесь, как и в Анау, лимитировались размером
наличного леса — тута н арчи. При сооружении помещений больших раз­
меров прибегали к промежуточным опорам, что можно видеть на одной
из построек, которая, возможно, служила чайханой (рис. 22). Здесь,
чтобы перекрыть центральное помещение размером 14,8X6,5 м, понадо­
билось поставить два кирпичных столба. В других случаях, как указы­
валось выше, пользовались перекрытием типа «дарбази», допускавшим
употреблением маломерных балок. При сооружении зданий жители при­
меняли наряду с глиной и другие строительные материалы, в частности,
широко извлекавшиеся из руин средневекового городища. В кладке стен
можно видеть вкрапленными жженый кирпич, облицовочные плитки,
кричное железо, фрагменты керамики и т. п. Более или менее целый
жженый кирпич использовался для устройства каминов, фундаментов и
облицовки стен полуподвальных помещений.
Для того чтобы лучше представить облик али-элинской усадьбы, был
предпринят осмотр обжитых усадеб Каахка, Араб-кала и Кешерли-кала,
принадлежащих али-элинцам. Назначение наличных помещений и их
размещение на участках примерно то же самое, что и на Пештаке. Со­
став элементов усадьбы: жилище, саран для фуража и домашнего скар­
ба, скотные сараи. Здесь отмечены также печи для выпечки хлеба —
тандыры, которые, очевидно, не сохранились в Пештаке, и суфы, рас­
положенные у стен жилых комнат. Для сна на открытом воздухе и
охраны садов устраивались поднятые на столбах или укрепленные на
деревьях помосты. Это те дополнительные элементы, которые не сохра­
нились в усадьбах покинутого Пештака, но еще живут в быту современ­
ных али-элинцев.
Изучение застройки города, планов отдельных жилых домов и уса­
деб, а также общей планировки города позволяет прийти к следующим
выводам.
I. Абиверд XVIII—XIX вв. представлял собой развитый городской
организм с присущими для городского поселения строительно-планиро23

вочными элементами — общегородским центром, торговыми площадями
и улицами, жилыми кварталами, кварталами ремесленников и т. д.
2. Рассмотрение планов жилых домов позволяет с уверенностью ска­
зать, что здесь мы имеем жилище с наличием некоторого комфорта,
свидетельствующего о достаточно высоком развитии планировочной
мысли. Различается и социальная принадлежность жилища.
3. Зафиксировано три типа перекрытий: а) обычное балочное для
пролетов, не превышающих 3,5 м; б) балочное же, но для больших про­
летов с промежуточными опорами из сырцового кирпича; в) перекры­
тие типа «дарбази» для больших пролетов.
4. Установлено четыре типа жилища, различающихся по планировоч­
ным решениям.
Архитектурный и планировочный облик жилища Абнверда соз'ершенно отличен от жилищ Анау. Оба эти города находились в различных эко­
номических условиях, их населяли различные племена, что и наложило
особый отпечаток на их жилищную архитектуру. Выступают очень ясно
локальные особенности не только в облике отдельных зданий, но и всего
города, а также в планировочных решениях. В этой связи очень инте­
ресно свидетельство Абулгази, который по виду домов различал пле­
менную принадлежность их обитателей: «Те два аула, стоящие в Каракуме, Абульханских и Мангышлакских Тюркменов, аул, стоящий среди
Магинского урочища, состоит из Тюркменов, подвластных Кизыл-бахам.
Это узнаю я по устройству домов их...» '.
В отличие от Анау, где плотность населения была незначительной и
поселение имело ясно выраженный сельскохозяйственный характер, где
каждая усадьба располагала большой площадью для посевов и садов,комплекс города Абиверда представлял собой крупный центр этого рай­
она со всеми элементами городского организма, с определенной истори­
чески сложившейся планировочной структурой; здесь ясно прослежи­
ваются ремесленно-торговые центры, городская стена с воротами, четко
выраженное городское пятно с очень высокой плотностью застройки.
Планировочная структура Абиверда совершенно иная, нежели в Анау,
но принцип размещения селений вверх по течению реки остается общим
и в том и в другом случае. То обстоятельство, что город Абиверд являлся
центром экономической жизни края, удовлетворявшим интересы кочевых
скотоводоз и жителей земледельческих оазисов, послужило причиной его
длительного процветания.
Принадлежность города и жилых построек туркменам али-эли под­
тверждает положение о своеобразии племенных строительно-архитектур­
ных традиций у туркмен. В постройках али-элинцев заслуживает внима­
ния простота и доступность конструкций, использование дешевых под­
ручных строительных материалов, сочетание жилища с айваном и озе­
лененным двором. Все эти элементы, критически рассмотренные, обнов­
ленные и обогащенные, могут найти свое место в архитектуре колхозной
деревни и социалистического поселка Советского Туркменистана.
V. ЖИЛИЩЕ САРЫКОВ И ОСЕДЛЫХ ТЕКИНЦЕВ
МАРЫИСКОИ ОБЛАСТИ
Плодороднейший Мервский оазис был густо заселен даже в период
позднефеодальных смут XVIII—XIX вв., но особенно в пору прекраще­
ния межплеменных столкновений, после присоединения области Мерва к
русским владениям. Вот как описывал его возделанные земледельческие
1

24

А б у л г а з и , Родословное древо тюрков. Казань, 1914, стр. 282.

районы русский журналист в начале XX в.: «Аул от аула отличить нель­
зя. Они так часто сидят вокруг Мерва, что сливаются своими садами и
виноградниками в одно сплошное громадное поселение. Все это — гли­
няные четырехугольные ящики без крыш, массивные и почти слепые, с
крошечной дверочкой, с одиноким окошком. Пристройка повыше играет
роль башни на случай нападения и защиты. Рядом с глиняными дома­
ми, в промежку с ними, и отдельно от них в садах и на выгонах аула
целые становища круглых войлочных кибиток...» '.
В основном область по Мургабу была заселена туркменским племенем
сарык. Однако уже к концу XVIII в. и особенно после
1855 г. их сильно
потеснили текинцы; которые здесь и обосновались2. Значительная часть
упомянутых аулов с юртами принадлежала именно текинцам, хотя неко­
торые из них уже перешли к оседлости и практиковали строительство
жилых домов. Однако основная часть строений была связана с традиция­
ми народной архитектуры сарыков, которые частично оставались на род­
ных местах.
Памятников этой старой жилой архитектуры сохранилось чрезвычай­
но мало. В советское время взамен хуторского расселения повсюду в
Марыйской области возникли селения нового типа — с компактной пла­
новой застройкой жилища и с комплексом общественно-культурных и об­
щественно-административных зданий,
как то: школа, больница, дом кол­
хозного правления, сельпо и т. п.3; старые же усадьбы все чаще сносятся
при распашке полей. Лишь местами, на неорошенных участках, еще со­
хранились остатки этих строений, давно утратившие свои деревянные
части, полуразрушенные и оплывшие.
Пренебрежительная оценка, которая была дана Е. Марковым народ­
ной архитектуре туркмен Мервского оазиса, ни в коей мере не может
быть разделена. Многие черты ее заслуживают самого серьезного вни­
мания.
Материалом для строений здесь служил в основном сырцовый кирпич
квадратной фермы, размерами 26X26X6—6,5 см, 28X28X5 см; при рус­
ских вошел в употребление прямоугольный стандарт сырца — 25Х14Х
Х§ СМ. Изредка кладка осуществлялась сырцовыми блоками. Перекры­
тия применялись иногда балочные и очень часто — сводчатые и куполь­
ные. Плоские крыши основаны на стропильных балках, положенных с
небольшим наклоном, по которым поперечно настилался слой камыша
(до 8—10 см) с глиняной обмазкой поверху, и затем наносился слой
утрамбованной глины. Поверхность, кроме, того, покрывалась глиносаманной смазкой.
Специфическую особенность мервекой народной архитектуры состав­
ляли сводчато-купольные системы, которые широко применялись в жи­
лых постройках наряду с балочными перекрытиями. Помещения ква­
дратного плана перекрывались либо куполом, либо сводом балхи, по­
мещения же прямоугольного плана — сводом балхи или коробовым сво­
дом «отрезками». Выкладка тех и других бескружальная. Купола имеют
либо полусферическое, либо сфероконическое очертание (рис. 57). Первые
выводятся кольцевыми рядами; вторые — чаще по принципу «ложного
сЕода», т. е. путем напуска вышележащего ряда кладки над предыдущим.
Переход от квадратного плана к круглому основанию купола осущеставлялся либо при помощи парусов типа сомкнутого свода, либо особыми
1
2
3

Е. М а р к о в , цит. соч., стр. 274.
Ф. А. М и х а й л о в , цит. соч., стр. 30—31.
О застройке современных колхозных поселков, см. Я. Р. В и н н и ков, Совре­
менное жилище колхозников-туркмен Марыйской области, «Советская этнография»,
1950, № 2, стр. 107.

25

«перспективными» прямоугольными парусами. Своды балхи представля­
ют собою характерный для зодчества Среднего Востока тип сомкнутого
свода, кладка которого осуществляется от углов постепенным наращи­
ванием рядов до пересечения их по осям помещения. Своды отрезками
выводятся при наклоне рядов около 75° последовательной выкладкой но­
вых рядов кладки на предыдущие при обязательном применении доста­
точно плотного и хорошо схватывающегося раствора. Характерно, что как
балхи и оводы отрезками, так и оба типа парусов были уже широко
представлены в сырцовом средневековом строительстве области Meptfa,
о чем свидетельствуют жилые дома XI—XIII вв., сохранившиеся на
мервских городищах. В народной архитектуре туркмен, таким образом,
налицо преемственное сохранение стародавней местной строительной
традиции.
В планировке прямоугольных в плане усадеб туркмен-сарыков отме­
чается обязательное ограждение их глинобитной стеной-дув алом. Жилые
и хозяйственные постройки располагались вдоль двора, иногда по всему
периметру его, но чаще у одного из углов.
Восстановить полностью планировку усадьбы по остаткам ныне уже
невозможно. Вот как описывает Е. Марков богатую усадьбу Юсуп-хана:
«Одноэтажный кирпичный дом с полукруглыми окнами и с чем-то вроде
крепостных зубцов по карнизу и крыше... Дом окружен стеной и вход
в него со двора. На дворе, кроме нескольких кибиток, еще другой дом,
вроде двухэтажной четырехугольной башни, с плоской крышей и наруж­
ными лесенками... Во дворе печь. Около нее цистерна для дождевой во­
ды вроде большой каменной купели и глиняная пещерка для угля»1.
Остатки старых рядовых туркменских жилых домов зарегистрирова­
ны нами в 1951 г. близ колхоза имени Ворошилова2 {рис. 27, 28). Руи­
ны их стоят на окраине большого колхозного поселка. Время сооруже­
ния уточняется датой — 1335 г. хиджры (1915/1916 гг.), выполненной
в рельефе на ганче в одном из домов. По словам местных стариков,
дома частично использовались до 30-х годов, после чего они были окон­
чательно заброшены, а деревянные части их перенесены к месту нового
поселения.
Дома эти имеют от 2 до 6 помещений. Часть из них (квадратных в
плане) перекрыта куполами, причем каждое помещение является как бы
самостоятельным архитектурным объемом, примыкающим вплотную один
к другому и имеющим самостоятельный вход со двора. Прямоугольные
комнатки были, повидимому, перекрыты балками. Имеется айван, от­
крытый с двух сторон и огражденный стенами по двум другим.
В большинстве комнат устроены нишки в стенах и камины. Камин обыч­
но выкладывался в углу, на небольшую высоту, с верхней частью в виде
треугольной полочки. Дымоход был расположен в толще угловой кладки
стены, что, оказывается, нисколько не нарушало ее прочности.
Внешний облик этих домов в высшей степени оригинален. Силуэт их
определяют разнообразно сочетаемые купола. Однокупольные дома стро­
го центричны; они напоминают те средневековые и поздние центрические
мавзолеи, которые так типичны для северо-хорасанского зодчества; при
многокупольном решении создается ритмическое повторение сферических
или сферо-конических форм. Остатки жилых домов такого рода заре­
гистрированы нами в селении Чебышкет (на землях колхоза имени
8 марта Марыйского района), а также близ поселка колхоза имени
Молотова Векиль-Базарского района, в Старом Мерве (близ мазара
1
2

26

Е. М а р к о в , цнт. соч.. стр. 288.
Сельсовет Чарлык-яб Марыйской области.

Ахмеда Замчи и мавзолея Мухаммеда Ханапья) и др. Эти многочислен­
ные купольные композиции в местном строительстве были перенесены из
жилой архитектуры в культовое зодчество. В том же Чебышкете сохрани­
лось здание медресе, ныне используемое сельсоветом для хозяйственных
целей, которое было построено уже при русских, так как сложено из
жженого кирпича прямоугольного стандарта. Планировка традиционна:
прямоугольный двор обстроен обращенными в него худжрами. Но в от­
личие от узбекских медресе кровля не плоская, а представляет собой
целый ряд смежных сводов балхи, кладка которых четко видна, так
как никакой обмазки на них не нанесено.
Жилые дома эти лишены архитектурного декора и снаружи и внутри.
Отделочные работы ограничены штукатуркой стен глиной, реже —
га н чем.
Характерным элементом мервских усадеб являлись двухэтажные
башни; последние в большом количестве сохранились доныне в окрест­
ностях Байрам-Али. Это динги — хозяйственные и вместе с тем обо­
ронные сооружения, назначение которых то же, что и у дингов Анау. Что
касается архитектурных типов, то мервские башни имеют ряд отличи­
тельных черт. Помимо прямоугольного и круглого вариантов, они неред­
ко восьмигранны. Ставился динг иногда рядом с жилыми строениями, но
нередко и посредине двора. Перекрытия между этажами главным обра­
зом сводчатые или купольные, реже — балочные (в Анау — наоборот).
Высота дингов достигает 10—20 м, пропорции их стройны, силуэт от­
четлив. Наружное оформление ограничивается введением небольших щелевидных или арочных окон; у восьмигранных башен вверху сохрани­
лась разделка поверхности гребенчатым орнаментом. Любопытно, что в
этой башне первый этаж сложен из сырца, а второй из пахсы (тогда как
логичней было бы ожидать обратного расположения материала).
Первый этаж башни иногда представляет собой сплошной глинобит­
ный массив. Внутри динг имеет помещение, стены которого нередко
оформлены нишками. Подъем во второй этаж осуществлялся при помо­
щи приставных лестниц. Помещение первого этажа, если оно имеется, не­
редко сообщается с двором посредством маленького лаза, который, ви­
димо, в дни осад забивался изнутри комьями глины, но мог также ис­
пользоваться в качестве бойницы, для стрелка. Вместе с тем в некото­
рых дингах первый этаж нарядно оформлен, имеет три входа на осях,
стрельчатые настенные ниши и т. д.; видимо, он играл роль приемной
комнаты — михман-ханы. Можно предполагать, что сооружение этого
динга было осуществлено уже при русских, когда оборонное значение
этих башен было утрачено.
На территории колхоза имени Калинина, вдоль одного из каналов,
тянется ряд дингов квадратного, а в одном случае восьмигранного пла­
на, отстоящих один от другого на довольно определенном расстоянии,
что наводило на мысль о какой-то системе сигнализации; однако опросы
стариков-колхозников (Юсуп-Ахмед, 65 лет, Мулла-Анна-клыч, 75 лет)
показали, что это обычные сторожевые динги, стоявшие на полях туркмен-теке (рис. 23). Сохранившаяся цепь дингов стоит среди бывших
жилых и надворных построек, превратившихся в трудно определяемые
оплывы.
Динги, несомненно, придавали большую выразительность поселениям
Мервского оазиса, вздымаясь многими десятками и сотнями высотных
силуэтов над зеленью полей и садов.
О составе построек двора Марыйской усадьбы некоторое представле­
ние дают также материалы этнолого-лингвистической экспедиции Туркменкульта 1930 г. Установлено, например, наличие разнообразных по раз27

меру и устройству помещений для крупного и мелкого скота, располо­
женных по периметру двора, причем эти помещения заглублены на 1 м
в землю, что, очевидно, сделано для утепления помещений в зимнее вре­
мя. Для хранения зерна в каждом дворе есть ямы «уря», круглые или
четырехугольные в плане, со стенами и дном, Обмазанными глиной.
У дна есть продух. Вместимость ям различна, большие делятся перего­
родкой '.
Сопоставляя результаты, полученные отрядом ЮТАКЭ, и данные
других экспедиций, можно представить двор жителя Мервского оазиса
с жилыми и хозяйственными постройками и поля, огороженные глино­
битными стенами, на которых возвышаются вертикали дингов, придавав­
шие большую вы разительность силуэту поселения. Зарегистрированные
остатки жилых построек и дингов говорят о наличии определенных строи­
тельных навыков и архитектурных принципов, что позволяют сделать
заключение о давности их возникновения, а также о наличии традиций
оседлости. Об этом между прочим гласит и туркменская народная пого­
ворка: «мервцы прикрепляются
к земле глиняными михман-хана и стена­
ми кале и шехра» 2.
Усадьбы мервских теке и сарыков в какой-то мере напоминают усадь­
бы Анау, но есть между ними и существенные отличия, вносящие опре­
деленную специфику в характеристику облика мервского жилища: боль­
шая распространенность купольных перекрытий, являющаяся особенно­
стью Мервского оазиса, преимущественное применение арочных прое­
мов, наличие двухэтажных домов — признак уплотненности застройки
и пр. В Байрам-Али встречен и новый тип динга — восьмигранный в
плане. Введение несложных архитектурных деталей придавало объему
мервского динга ряд выразительных черт. Это обстоятельство позволяет
думать, что при дальнейшей работе над рассмотренной формой можно
получить немало еще более интересных решений.
VI. УСАДЬБЫ ЭРСАРИНЦЕВ ПРИАМУДАРЬИНСКИХ РАЙОНОВ
А) Чарджоу — Саккар — Лямбе — Халач
Чарджоуский оазис тянется длинной узкой полосой вдоль левобе­
режья Аму-Дарьи. Великая среднеазиатская река, проложившая глубо­
кое русло, лишь местами позволяет осуществлять отводы арыков на по­
ля. Берег густо порос камышом, но уже в каких-нибудь 30—40 км от не­
го начинаются пески. Окруженная рекой и пусгыней, плодородная об­
ласть издревле была обжита человеком.
Обладание оазисом туркменами племени эрсари зафиксировано пись­
менными источниками к XVIII столетию, хотя расселение их, видимо,
происходило значительно раньше.
Поселения эрсаринцев носили рассредоточенный характер. Усадьбыховлы были разбросаны на расстоянии от 100 до 400 м друг от друга; по
свидетельству русского путешественника прошлого столетия, городом
«как действительным местом совокупного жительства значительного
числа людей, без присутствия между их домами полей» мог быть на1
П. И в а н о в , От кочевого к оседлому. Хозяйственные приспособления туркмен­
ского жилища и дворовые постройки туркменского двора, «Туркменоведенио, 1930,
№ 12, стр. 11—12.
2
П. М. Л е с с а р, Юго-западная Туркмения (земли сарыков и салоров), Изве­
стия ИРГО, т. XXI. 1885, стр. 45.

28

зван один лишь Чарджоу1. Лишь в советское время в оазисе сложился
ряд настоящих селений с компактной застройкой жилыми и обществен­
ными зданиями; крупнейшие из них Кагановическ, Саккар, Лямбе,
Халач. Кроме того, возникло еще немало колхозных поселков. Б их
окрестностях, на обширных полях укрупненных колхозов высятся руи­
ны старинных ховлы. Некоторые из них еще служат для. разных
хозяйственных нужд, но большинство, являясь помехой обработке и за­
севу больших площадей, используются для активизации почвы.
Внешний облик этих строений отчетливо напоминает о неспокойном
времени их создания: каждая усадьба представляла собой как бы ма­
лую крепостцу, обнесенную высокими глухими стенами, в оформлении
которых наглядно выражены оборонные элементы.
Материалом всех этих строений являлась почти исключительно пахса.
Сырцовый кирпич применялся редко, лишь в кладках арок и куполов.
Дерево, которое в изобилии выращивалось в этом районе, а потому не
было столь дефицитным, как, например, в оазисах предгорий Копет-Дага, использовалось для балочных перекрытий, для колонн, наличников
и створок дверей. Из камыша изготовлялись маты, шедшие на изоля­
ционные прокладки и на выстилку крыш.
Усадьба обычно имеет прямоугольный план и расположена у края
земельного участка {рис. 29, 30, 31); в редких случаях встречаются
участки неправильной четырехугольной и даже криволинейной формы
(рис. 32). Ориентация преимущественно по странам света, но иногда,
видимо в зависимости от участка, правило это нарушается.
Имущественное положение владельцев находило свое выражение
лишь в масштабах: крупные ховлы занимают площадь 45X60-«, малые—
17X18 м; но общие принципы планировки в них более или менее едины.
Значительную часть территории ховлы занимал обширный хозяй­
ственный двор. Скот составлял одну из важных сторон благосостояния
эрсаринцев; для него предназначалась большая часть площадки этого
двора, вдоль стен которого размещались стойла и закрытые зимниехлевы.
«Чистый двор» отделен от скотного особым забором. Той же цели от­
части служили и деревья, по нескольку старых экземпляров которых
обязательно имеется в каждой значительной ховлы. Деревья эти также
давали тень для людей на чистой половине и для скота — на хозяй­
ственной. Обычно это тутовник, листья которого использовались на вы­
кормку шелкопряда.
Планировочная организация жилой половины ховлы очень продумана
и рацио.нальна. Жилые постройки расположены чаше всего вдоль обра­
щенной на север стены, иногда — вдоль двух стен, изредка — в центре
двора. К жилищу примыкают кладовые, склады зерна, фуража и др.
Часть строений в целях экономии площади застройки выведена в два
этажа. Такие строения именуются «учек», реже — «динг», они имеют от
одного до двух помещений. В больших усадьбах имеется два учека.
Подъем наверх осуществлялся по лестнице, сбитой из глины, с деревян­
ными ступенями или по приставной деревянной. Назначение учеков раз­
нообразно. Некоторые служили для жилья, нередко при этом к ним при­
мыкала закрытая с трех сторон лоджия-балахана. Чаще учек использо­
вался в качестве подсоб но-хозяйственного помещения: здесь хранились
саман, кукуруза, сбруя и т. п. В прошлом, в беспокойную пору феодаль­
ных распрей и аламанов, в них, как и в дингах Ахала и Мерва, укрыва1
А. Б ы к о в , Очерк долины Аму-Дарьи, Сборник географических, топографиче­
ских и статистических материалов по Азии. вып. IX, СПб., 1884, стр. 43—44. Харак­
терный пейзаж эрсаринскнх ховлы в окрестностях Чарджоу зафиксирован был
Л. Е. Дмитрлевым-Кавказским. По Средней Азии, СПб.. 1894, стр. 5, 6.

29

лись женщины, дети и старики, пока мужчины отстреливались от на­
падающих.
Почти обязательный элемент жилой группы составлял колонный айван, обращенный на северную сторону; жизнь семьи в теплое время года
протекала в основном под сенью айвана — здесь спали, ели, выполняли
домашнюю работу. В чистом же дворе располагались летняя кухня —
печи с вмазанными котлами, тандыры для выпечки хлеба и пр. На тер­
ритории жилого двора иногда сгавилась юрта, составлявшая, однако,
принадлежность лишь зажиточных ховлы, но не встречавшаяся во дво­
рах бедняков '.
В планировке некоторых усадеб наблюдается большесемейная орга­
низация быта. Такие усадьбы подразделены на два и даже на три само­
стоятельных отдела, заключающих каждый жилую и подсобную группу
помещений; общим оставался лишь скотный двор. Повидимому, здесь на­
лицо такое явление, когда отец выделял семью одного из своих сыно­
вей или осуществлялся наследственный раздел усадьбы после его смерти.
Во внешней архитектурной композиции эрсаринских ховлы господ­
ствует высокая глухая стена (рис. 33, 34, 59). Местами над ней возвы­
шаются массивные объемы двухэтажных у чеков (рис. 37, 38), но глав­
ным организующим элементом остается именно стена. Оформление ее
великолепно выражает исходный строительный материал; декоративные
средства выявляют лишь основной строительный метод кладки рядами
пахсы.
Стены возводились с обычным для глинобитного строительства на­
клоном поля, что придает им впечатление большой массивности и устой­
чивости. Толщина рядов при этом постепенно уменьшается от 90 до
40 см. Интересен конструктивный прием введения в стены на высоте
около 30—35 см от земли слоя камыша толщиной в 6—7 см. Введение
камыша, по объяснению жителей, гарантирует стены от разрушения со­
лями, создавая своеобразную изоляционную прослойку. Прием этот за­
служивает самого пристального знимания: смысл его не столько в уси­
лении антисейсмичности построек, как полагает Н. М. Бачинский2 (Чарджоуский район лежит в полосе низкой сейсмической бальности), сколько в
предохранении стен в условиях засолоненных почв от разъедания. На
одном раннесредневековом мавзолее близ крепости старого Чарджоу, вы­
строенном из жженого кирпича на глиняном растворе, можно видеть,
как при отсутствии такого рода изоляционных прокладок соли «подтяну­
лись» по швам на высоту до 2 м от уровня земли.
Число рядов пахсы в стенах ограничивается четырьмя-шестью при од­
ном этаже и семью-восемью рядами при двух этажах. Высота рядов до
70 см. Ряды эти представляют своеобразный модуль, выражающий архи­
тектурную масштабность строения. Горизонтальные швы четко выде­
ляются; декоративные приемы обработки пахсы, как будет показано ни­
же, также подчеркивают горизонтальное членение стены рядами кладки.
В некоторых случаях удалось наблюдать прием постепенного сокраще­
ния высоты рядов, чем как бы вводится уже не простой, но пропорцио­
нальный модуль.
В архитектонике стены значительную роль играют пережиточные фор­
мы крепостного зодчества, переродившиеся в элементы архитектурно-де­
коративного порядка (рис. 35, 36). Углы ховлы, как правило, фланкируют
1
а

А. Б ы к о в , цнт. соч., стр. 55.
Н . М. Б а ч и н с к и й , Антисейомнка в архитектурных памятниках Средней
Азия, М.-Л. 1949, стр. 24—25, прим. 22. Приводимые автором примеры построек
с «Камышевыми подушками» взяты из практики строительства Бухары и Куня-Ургенча, почвы которых как раз характеризуются значительной засолоненностъю
30

округлые, конически суживающиеся кверху контрфорсные башенки
(рис. 39, 40). Привратная часть стены возвышена и подчеркнута полу­
башенками, которые иногда повторяются и на промежуточных участках
стен. Своеобразным элементом ритмического членения стены являются
миниатюрные навесные декоративные башенки, расположенные в одиноч­
ку или попарно в верхних участках стен. Здесь применяются также
ложные горельефные «козырьки», имитирующие козырьки, которые
устраивались некогда над бойницами. Верхняя часть стены, как правило,
оформлена ложной «кунгра»— зубчатым парапетом, лишь слегка высту­
пающим из плоскости верхних пахсовых блоков. Наряду с тем употреб­
ляются и подлинные фигурные зубцы, выполненные из сырцового кирпи­
ча; будучи размещены не по всей стене, а отдельными экземплярами, они
акцентируют местоположение ворот или навесной башенки.
Необходимо также отметить устройство бойниц. Они имеют простую
форму прямоугольной щели и размещаются обычно лишь в надвратной
части стены. В одной из усадеб (№ 16) чрезвычайно интересны ложные
бойницы на зубцах венчающей кунгра: им придан характер удлиненных
стреловидных прорезей. Тип подобных стреловидных бойниц применял­
ся в Южном Туркменистане еще з парфянском зодчестве первых веков
до и после нашей эры.
Главный фасад, на котором располагались ворота, — въезд в усадь­
бу оформлялся обычно параднее остальных фасадов, хотя иногда они
устраивались и на двух сторонах участка. Ворота, подчеркнутые контрфорсными башенками, поднимались над смежными участками стены;
над въездом выступал небольшой навесной козырек из фигурно обтесан­
ных на концах деревянных брусочков, уложенных на балке-перемычке
(рис. 60, 62). Ворота обычно массивные, двустворчатые; створ полотнищ
маскируется накладным фигурным столбиком-колонкой. Деталь эта ти­
пична для ворот среднеазиатского зодчества, однако оформление ее в
эрсаринской архитектуре вполне своеобразно. Ствол орнаментирован
параллельными косыми насечками, а нижняя и верхняя части оформлены
не в виде капители и базиса, а покрыты по краю выемчатой резьбой.
На балку надвратной постройки нередко наносился орнамент из метких
треугольников.
В архитектурной отделке эрсаринскнх ховлы с большим мастерством
использованы пластические свойства сырой глины, из которой выклады­
вались ряды пахсы. Основным инструментом мастера был «чикыч» —
род деревянной лопатки, которая снабжена наподобие гребня зубьями
с округлым очертанием краев. Применялись чикычи с большим числом
зубьев, а также только с двумя-тремя. Этим-то инструментом строители
и наносили по сыроватому ряду только что положенной пахсы крупный
штриховой орнамент.
Вариации его многочисленны и разнообразны. Наиболее простым и
общепринятым является нанесение вертикальных бороздок, покрывающих
поверхность стены сверху донизу, наподобие каннелюр. В условиях юж­
ной зоны, где солнце сияет почти круглый год, светотеневая игра
вертикальных линий на одноцветной поверхности желтоватого лёсса при­
обретает большую выразительность. Широкое распространение имел и
другой метод нанесения декора: плоскость стены покрывалась орнамен­
том в виде прямоугольной сетки с чередованием в шахматном порядке
гладких и орнаментированных клеток. Орнаментация их весьма разно­
образна: здесь и обычные вертикальные каннелюры и косая штрихов­
ка— в одном или двух направлениях, косая сетка и крестообразно рас­
сеченные диагоналями клетки, «штриховка» в елочку и штриховка
по фигуре ромба, вписанного в прямоугольник клетки, параллельные
31

зигзаги, расположенные горизонтально или вертикально, и «чешуйчатые»
ромбики и т. д. Эта шахматная орнаментация хорошо выделяет блочную
кладку пахсовых стен.
Встречаются фасады, плоскости которых разбиты на клетки, сплошь
покрытые орнаментом из чередующихся разнообразных штриховых рисун­
ков. При большой нарядности фактуры фасады эти все же чрезмерно пе­
регружены узором, что ведет к утрате общей тектонической четкости.
Был распространен и другой прием отделки стен, принципиально от­
личный от предыдущих.' В данном случае стена трактовалась как еди­
ная обширная плоскость, на которой орнаментация имела вид отдельных
ритмически расположенных пятен: то это были вертикальные полосы, за­
хватывающие несколько рядов пахсы, то прямоугольные панно,- поме­
щенные в верхних или нижних участках стен.
При известной однородности архитектурной композиции эрсаринских
усадеб такое высокое мастерство в применении простого, но выразитель­
ного архитектурного декора придает им большую живописность и разно­
образие.
Гребенчатый орнамент в различных начертаниях широко использо­
вался также в украшении декоративных угловых, настенных и навесных
башенок, которые иногда оформлялись подчеркнуто нарядно, контрасти­
руя с более скромной отделкой стен. Башенки завершались куполками,
ниже которых в концентрических поясках размещалась измельченная
орнаментация. Венчающие зубчатые парапеты — «кунгра» обычно глад­
кие, однако, в некоторых случаях, при простом оформлении самой
стены их также украшает орнамент, причем на каждом зубце на­
несен индивидуальный узор — елочка, крестовина, заштрихованный
ромб и т. д.
Наряду с нанесением рисунка чикычем изредка встречается орнамент,
выполненный каким-то шаблоном или даже штампом. В некоторых
усадьбах можно встретить изображение крупного круга, заключающего
в центре крестообразную фигуру, обрамленную рядом концентрических
бордюров, заполненных рельефным геометрическим орнаментом «зинджари», широко известным в среднеазиатской практике резьбы по ганчу.
Такие орнаментальные круги имели особенно широкое распространение
в пригородных усадьбах
Самарканда прошлого столетия — так называе­
мых «курганча»1, где они в большом количестве наносились на фасады
пахсовых стен. В эрсаринских ховлы они располагались по одному на
всей стене, изредка — по два. Характерно, что размещались орнамен­
тальные круги необязательно на главном фасаде, но непременно на сто­
роне, обращенной на восток. Повидимому, этот орнаментальный круг
представляет собой старый солярный символ, реликтовый смысл которо­
го был давно забыт, но который по традиции обращали на восток.
Ансамбль строений, заключенных внутри ховлы, характеризует орга­
ническое слияние с пространством двора. В жилой группе это осуще­
ствляется посредством айванов, верхних лоджий, наконец, расположе­
нием построек по периметру «чистого» дворика. Если во внешнем виде
ховлы доминирует гладь стен, то здесь мы имеем сочетание различных
объемных и пространственных элементов, композицию которых можно
было бы назвать живописной. Здесь нет ни единой оси симметрии, ни
строгого равновесия отдельных слагаемых ансамбля, — композиция сво­
бодно слагается в пространстве самого двора как по горизонтали, так
и по вертикали благодаря введению двухэтажного учека, которому на­
клонные плоскости стен и плоское перекрытие придают своеобразную,
• В. Л. В о р о н и н а , Цит. соч., рис. 30.

32

выразительную форму усеченной пирамиды, развитой в высоту
(рис. 41, 42).
Айван — эта непременная принадлежность народной среднеазиатской
архитектуры — здесь располагается обычно вдоль стен жилого комплек­
са или на всю длину фасада, или на часть его (рис. 62). Простейший
тип колонны айвана — обычный древесный ствол, который нередко был
лишь слегка отесан с сохранением естественных неровностей и искривле­
ний. Завершается колонна подбалкой удлиненной, трапециевидной
формы. Колонны несут прогон, на который опираются поперечные балочки, уложенные другими концами на стену дома. На этих балочках
лежит толстый камышовый настил (до 8—10 см), прикрытый сверху
глинобитным слоем и слоем глино-саманной смазки.
Кроме простейших столбов-опор, широко представлен и иной, ар­
хитектурно разработанный тип колонны стройных пропорций с соотноше­
нием диаметра к высоте до 1 : 13 (рис. 44). База занимает от Ч* до 7 3
общей высоты, причем по ширине она не выходит за пределы нижнего
диаметра ствола колонны. Вызывалось это тем, что здесь база обычно
вытачивалась из того же древесного ствола, что и вся колонна, в то вре­
мя, как, например, в колоннах бухарской и хивинской архитектуры база
не только обрабатывалась отдельно, но и делалась иногда из иного ма­
териала— камня. Базу составляют следующие элементы (снизу вверх):
квадратный или восьмигранный плинт, удлиненный восьмигранный «стул»,
увенчанный цилиндрической или многогранной подушкой, и раздели­
тельный "многогранник. На него опирается тот слегка округлённый эле­
мент нижней части колонны — «кузаги», который столь типичен для всех
среднеазиатских колонн вообще. Связь кузаги со стволом выражена или
четырьмя уступчатыми треугольниками, или как бы венцом охватываю­
щих его лепестков. Ствол гладкий, круглый или восьмигранный, кони­
чески сужающийся кверху, капители нет, но зато обязательно имеется
удлиненная подбалка, концы которой оформлены либо выпуклыми фесто­
нами, либо более сложным рисунком выпуклых и вогнутых профилей.
При сопоставлении колонн эрсаринских усадеб с иными типами средне­
азиатских колонн, например, узбекской и таджикской архитектуры или
построек Хорезма, с полной очевидностью предстает их несоответствие в
трактовке форм и деталей при известной общности композиции в целом.
Интересную особенность в некоторых эрсаринских ховлы составляют
колонны, стоящие на углу; у них подбалка как бы обрублена на одну
треть, что, однако, не создает впечатления незавершенности, но, напро­
тив, подчеркивает окраинное местоположение колонны (рис. 43).
Пахсовая кладка стен со стороны двора иногда оставлялась глад­
кой, но нередко ее оживляла обработка вертикальными каннелюрами.
Интерьеры домов оформлялись в высшей степени просто. В отличие
от узбекских и таджикских домов, стены которых прорезаны бесчислен­
ными и разнообразными по форме нишами, стены эрсаринских домов
гладкие, лишенные украшений, и лишь изредка в них устраивалось не­
сколько небольших стрельчатых нишек для светильников или утвари.
Здесь следует напомнить о той огромной роли, которую издавна играл в
оформлении туркменского быта несравненный туркменский ковер. На
стены навешивались большие и малые чувалы (сумки для складывания
в них вещей), осмолдуки, хурджумы (вьючные торбы) и другие ковро­
вые вместилища для домашнего скарба, заменявшие европейскую ме­
бель и азиатские ниши. Их благородная красная расцветка, бархатистая
фактура, тонкий и строгий узор вносили в оформление интерьера боль­
шую живописность. Впечатление дополняли растянутые на глинобитном
полу большие ковры или узорчатые кошмы.
3-23

33

В одной из старинных полуразрушенных усадеб в районе Халача уда­
лось обнаружить своеобразное оформление комнаты ложной настенной
аркатурой, арки которой имеют поверху треугольный контур и заверше­
ны двухлепестковой фигурой (может быть, мотив «бараньих рогов»,
столь распространенный в орнаментике многих народов Средней Азии)
(рис. 45). Любопытно, что именно этот же оригинальный мотив треуголь­
ной арки с фигурным венчанием в замке применен и в оформлении
михраба старинной мечети, находящейся в том же районе.
Здания культовой архитектуры эрсаринских поселений весьма мало­
численны. В районе Саккара стоит старая, вросшая в землю мечеть с
квадратным планом и невысокими стенами, на которых высится призе­
мистый стрельчатый купол (рис. 46). Главный фасад отличен от осталь­
ных лишь наличием входа, а также михрабной нишки в центре; мнхраб
имеется и внутри нз противоположной стене. Купол сложен из сырца
размерами 23X23X5 см на.глиняном растворе; основан он на треуголь­
ных парусах, которые образованы накатом из балочек, заделанных в
стены под углом 45°. Мечеть эта совершенно непохожа на городские
квартальные мечети Средней Азии: в ней сохранен традиционный для
средневековой архитектуры Южного Туркменистана тип центрической
купольной постройки. Близ старой крепости Чарджоу высится упомяну­
тый выше раннесредневековыи мавзолей, к которому по своему силуэту
чрезвычайно близка мечеть в районе Саккара.
Заслуживает внимания не столько архитектурными, сколько кон­
структивными качествами минарет, стоящий в 10 км к северо-западу от
колхоза имени Кирова Кизил-Айякского сельсовета. Возраст этого памят­
ника, судя по опросным данным, до 100 лет, а может быть и более. Мина­
рет круглый, конически суживающийся кверху. Сложен он из пахсы,
ряды которой покрыты вертикальными каннелюрами; высота его до
15 м при диаметре около 5 м. Внутри устроена винтовая лестница
с глинобитными ступенями на деревянных балочках. Свет проникает
внутрь минарета через оконца, расположенные на разных уровнях.
Сверху видно, что кладка выполнена на деревянном каркасе. Блоки
пахсы набивались по арматуре из восьми деревянных стоек, перехва­
ченных по периметру деревянными же обвязками. Неизвестно, доходит
ли указанный каркас донизу. Этот памятник является редким примером
отдельно стоящего минарета, сооруженного из глины и все же хорошо
сохранившегося. Минареты, отстроенные из сырца, известны также в
некоторых горных кишлаках Таджикистана (Варз-и-минор, Фатмев,
Рарз) '.
Не подсказывают ли все эти постройки, что такими были и не до­
шедшие до нас раннесредневековые минареты Средней Азии, строившие­
ся из пахсы и сырца до того времени, как в монументальное строи­
тельство здесь прочно вошел в употребление жженый кирпич?
Приведенный материал рисует нам постройки Чарджоуской области
XVIII—XIX вв. как типичную народную архитектуру туркмен племени
эрсари. Создателями ее не были ни персы, ни узбеки, но сами эрсарин
цы, передававшие прочно сложившиеся традиции этой архитектуры из
поколения в поколение. Строительные материалы и конструктивные
приемы целиком связаны с местными природными условиями и ресур­
сами, а художественные принципы выражают собственное эстетическое
мировоззрение.
Типологически эрсаринские ховлы Чарджоуской группы занимают про­
межуточное положение между усадьбами Керкинского района и Хорезма
1
Труды
табл. 8.

34

Согдийско-Таджикской

археологической экспедиции, т. I, M., 1950.

(Ташауз—Хива), неся в себе ряд особых архитектурных приемов, дета­
лей и форм.
Б) Бурдалык — Астана-Баба — Хатаб-Бассага
Вдоль западного берега Аму-Дарьи узкой полосой тянется прибреж­
ная долина, которая с давних пор заселяется и обрабатывается чело­
веком. Садоводство, земледелие, шелководство, разведение скота и ковро­
ткачество — вот перечень того, чем занимались жители долины — турк­
мены эрсари племени кара-бекаул, гуняш и улуг-тепе.
Селение Бурдалык — районный центр Чарджоуской области, заселе­
но туркмен ами;эрсари племени кара. Былые жилища, бессистемно раз­
бросанные среди колхозных жилых и хозяйственных построек, сохрани­
лись лишь в меру использования их для нужд колхоза под склады,
правление, детский сад, фермы. Во всех остальных случаях ховлы
XVIII—XIX в. теперь разрушаются и используются для удобрения по­
лей. Новые условия жизни вызьали новые типы жилища и поселений.
Жилище-крепость ушло в прошлое, как ушли и причины, его поро­
дившие.
Усадьбы-ховлы Бурдалыкекого района представляют собой прямо­
угольные участки, охваченные высокими глухими с единственным входом
стенами, вызывающими представление о крепостных сооружениях. Зам­
кнутый крепостной характер ховлы еще более подчеркивается архитектур­
ными деталями — угловыми бурджами, гульдаста, фланкирующими
ворота, щелями-бойницами над воротами, зубцами, венчающими верх
стен, — все эти детали призваны создать впечатление мощи и неприступ­
ности миниатюрной крепости-жилья (рис. 48). Местные строители выра­
ботали целый ряд приемов, которые позволяли им с минимальной' затра­
той временн и сил, используя в основном глину, достигнуть значительного
эффекта во внешнем облике хаули.
Обращаясь к анализу внутренней планировки, нужно отметить не­
уклонно соблюдавшееся членение участка на изолированные дворы,
имевшие строго определенные функции: михманхана — для приема го­
стей, уйхана — для членов семьи, особенно женской его части, и молхана — для скота'.
Изоляция участков внутри ховлы достигалась высокими пахсовыми
стенами; эти же цели преследовали и различные входы, обслуживавшие
самостоятельно михманхану и уйхану.
Для ховлы типична периметральная застройка с использованием сте­
ны участка при сооружении примыкающих к ней помещений. Обычно
все постройки как жилые, так и хозяйственные значительно ниже основ­
ной ограды; так, например, при высоте ограды в 8 рядов пахсы строе­
ния, примыкающие к ней, не превышают 5 рядов. Только массивный объ­
ем «оммара»2 возвышается над постройками и оградой, так что внешний
архитектурный облик ховлы слагается из горизонтальной линии стены,
зрительно закрепленной на углах бурджами или ступенчатыми возвыше­
ниями над стеной, и из массива башни, стоящей у ворот или в глубине
участка. Очень специфичным для облика ховлы является характерный
для глинобитного строительства откос стен.
1
Молхана в богатых ховлы имели два участка—для крупного и мелкого скота.
На участках менее состоятельных владельцев скот не подразделялся. Лошади, как
«привилегированные» животные, в том и в другом случае размещались под навесами
двора
ннхманханы.
2
Оммар — двухэтажная башня с помещениями, чаще всего хозяйственного на­
значения. На второй этаж обычно ведет приставная лестница.

з*

35

Архитектура внутреннего пространства усадьбы решается контрастом
легких навесов и айванов с лаконичной гладью глиняных стен. Стены'
несут на себе минимальное количество оконных и дверных проемов, ко­
торые размещаются подчас в оригинальных комбинациях, составляя
неожиданно острые сочетания на плоскости. Декоративный орнамент,
введенный в обработку фасадов ховлы, отличается ясностью и органи­
чески сливается со стеной; к тому же некоторые виды орнамента стен
преследуют и утилитарные цели (например, для направления стока дож­
девых вод). Речь идет о вертикальном бороздчатом орнаменте типа кан­
нелюр, покрывающих гладь стен не сплошь, а с определенными проме­
жутками, так что каннелюры совпадают с промежутками между зубцами,
венчающими стены. По этим-то промежуткам и стекает вода с гребня сте­
ны, который имеет уклон на внешнюю сторону, чем предотвращается сток
воды по стене в помещения, пристроенные с внутренней ее стороны.
Жилая ячейка ховлы, как правило, совмещается с айваном; таким же
обязательным элементом являются навесы для лошадей и верблюдов. Все
эти устройства требовали установки промежуточных опор и потому в
ховлы часто встречались колонны (рис. 53). Высота их не превышает 3,00—
3,50 м. Декоративное их оформление весьма просто. Иногда колон­
на представляет собой необработанный ствол с комлем, обрубленным
так, что он же является и базой (колхоз имени Калинина, ховлы Чапан-бая).
Завершается колонна подбалкой несложного профиля, пропорцио­
нальной по размерам колонне и базе. Простота оформления сочетается
здесь с ясностью и четкостью форм и удачно найденными пропорциями.
Зафиксирована очень любопытная колонна в колхозе имени Чапаева в
доме Расул Берды. Она интересна тем, что дает пример рациональной
обработки естественного ствола дерева для колонны, где испол».юсано
все от комля до вершины и соблюдены пропорции.
Среди обследованных усадеб колхоза имени Калинина (поселок Чакыч) особенно интересно ховлы, где в настоящее время размещается
правление колхоза. Участок внутри имеет традиционное деление на михманхану, уйхану, молхану с двумя подразделениями. Очень парадно
решен участок михманханы с двумя входами — парадным и хозяйствен­
ным. Парадный вход размещен на короткой западной стороне участка,
причем стена и ворота по углам фланкированы бурджами, что подчер­
кивает значение этого входа. К воротам примыкает крытый проезд, по
левую сторону которого располагается хозяйственная постройка, а по
правую — трехколонный айван на кирпичном цоколе высотой 1,20 м.
Айван ограничен стенкой с нишами, которая как бы закрывает простран­
ство двора, направляя внимание вошедшего на суфу и помещения мих­
манханы, лежащие против входа.
Второй вход расположен на южной стороне; возле этого входа нахо­
дится маслобойка с плоским перекрытием на двух колоннах. Вход этот
оформлен менее импозантно, хотя он также фланкирован по сторонам
бурджами. По периметру стен от входа до входа тянутся предназначен­
ные для лошадей навесы на колоннах, где опоры-колонны чаще всего
представляют собой грубо обработанные стволы, у которых комли исполь­
зованы вместо баз. Встречаются резные колонны, причем в одном доме
может быть несколько различно оформленных колонн. Простые формы
небольших по размерам подбалок хорошо сочетаются с опорами.
На участке уйханы то же архитектурно-пространственное решение,
что и в михманхане, но здесь размещается и новый элемент — массив
оммара, поднимающийся над всеми постройками. Плоскость его стены
прорезана двумя дверными проемами и продухами, расположенными по36

парно возле дверей. На втором этаже у двери на консольно выпущен­
ных балках вынесена площадка, на которую опирается приставная лест­
ница.
Участок уйханы крытыми коридорчиками сообщается с молханой и с
михманханой. Для хранения сбруи под навесами выстроены небольшие
квадратные в плане (2,80X2,80 м) помещения. В толще же стен устрое­
ны кормушки и места для привязи. Эти мелкие детали, выполняемые в
процессе кладки по сырой пахсе, очень удобны и необходимы в хозяй­
ственном обиходе.
Размеры помещений лимитируются размерами леса, так что ширина
их не превышает 3,50—4,00 м, т. е. обычного размера балок плоского
перекрытия.
В Бурдалыкском районе преобладающим типом является ховлы не­
большого размера с двумя раздельными дворами или вовсе нерасчлененные. Последний случай представлен усадьбой Атак-бая размером
42X29 м. В этом ховлы помещение михманханы сообщается с внешним
миром посредством небольшой двери, пробитой в толще стены, ограж­
дающей участок; рядом устроены ворота, ведущие во двор с жилыми и
хозяйственными постройками и навесами. Оммар находится в глубине
двора. Две угловые башни диаметром 4,5 м приспособлены под склад­
ские помещения и курятник. На вторые этажи оммара и башен подни­
мались по приставной лестнице.
Ховлы Кадыр-бая в колхозе имени Калинина дает пример планиров­
ки с двумя дворами. Размер участка 34,5X77 м. Он разделен на две
почти равные части; в одной из них расположены жилые и хозяйствен­
ные постройки. Жилые постройки приподняты на 0,5 м над уровнем дво­
ра, а перед михманханой находится великолепный высокий айван на
семи колоннах.
В этой усадьбе массивные деревянные ворота подчеркнуты с обеих
сторон вытянутыми на всю высоту стены (7 рядов) гульдаста, поверх­
ность которых покрыта зигзагообразным орнаментом. Над воротами
стена обработана расположенными в шахматном порядке сквозными ще­
лями-окошечками, перемычки которых выполнены из коротких дощечек.
Стена над воротами увенчана ступенчатым гребнем, покрытым зигзаго­
образным орнаментом.
Иногда над воротами, особенно в больших усадьбах, устраивались
предназначавшиеся некогда для обороны ворот помещения, где щелибойницы одновременно служили оконцами. Ворота защищались и из
бурждей, на три четверти выступавших из толщи стены и снабженных
бойницами на обоих ярусахНа территории колхоза «Большевик» обследованием выявлены образ­
цы жилища XVIII—XIX вв., идентичные по планировке и архитектурно­
му облику ранее обнаруженному жилищу.
Некоторый интерес представляет ховлы Эзек Анна Курбана с ворота­
ми, украшенными уже знакомым мотивом окошечек, расположенных в
шахматном порядке. Но внесен и новый декоративный элемент, не встре­
чавшийся ранее: здесь на гребне стены по центральной оси ворот поме­
щено деревянное навершие в виде луковицы. Участок михманханы не
заключен в глухие стены, но остроумно выделен, так что уйхана не
попадает в поле зрения гостей. Вход в михманхану крытый и непосред­
ственно примыкает к айвану, приподнятому над уровнем двора.
Разностью уровней отдельных участков достигалась изоляция жилых
построек от молханы. Этот прием осуществлен в ховлы, занятом в
настоящее время правлением и конюшнями колхоза «Большевик». Во
двор михманханы ведет парадный вход, раскрывающийся прямо на айван,
37

так что пространства айвана и привратной части сливаются. К айвану,
расположенному в углу ховлы, с двух сторон примыкают оммары, снаб­
женные против обыкновения постоянными лестницами, сбитыми из гли­
ны. За ними по периметру стен расположены навесы, загоны и хозяй­
ственные постройки. Оммары и айван приподняты над уровнем двора и
стоят на платформе, которая к тому же еще ограничена барьером в
0,5—0,7 м высотой.
В Бурдалыкском районе преобладают ховлы небольшого размера,
которые или вовсе не делятся или делятся максимум на две части- Рас­
положение их на территории отличается бессистемностью и очень ме­
шает при обработке полей. Только небольшая часть их использована для
нужд колхоза.
Обследование южной части Чарджоуского оазиса проходило по зем­
лям колхозов, где подавляющее большинство населения составляют так­
же туркмены-эрсари. Интересную и довольно изолированную группу
среди них составляют туркмены-мукры, которых эрсари не считают турк­
менами. Удалось отметить подразделения кырли, ургенджи, чатрак, егрыкелле, карагли, олчи.. В данное время мукры живут в колхозе имени
Ворошилова и в Хатабе; раньше они жили в колхозе имени Ленина,
где и по настоящее время существуют их жилища, имеющие очень свое­
образный вид со своими «куммезами» — купольными постройками, воз­
вышающимися над меньшими по высоте хозяйственными и жилыми
строениями усадеб.
Селение Астана-Баба с прилегающими к нему колхозами раскину­
лось вдоль шоссе, ведущего из города Керки в Чарджоу и далее в Хо­
резмский оазис. Современный поселок имеет четко выраженный центр,
где сосредоточены аулсовет, школа, медицинский пункт со .стационаром,
сельский магазин, почта и чайхана. Жилые современные постройки ком­
пактной массой окружают этот культурный и административный центр.
Среди жилых построек современного типа вкраплены замкнутые че­
тырехугольники пахсовых стен с угловыми бурджами и свободно стоя­
щими «а участке массивными башнями. Этоховлы— усадьбы замкнуто­
го типа, представлявшие еще недавно основную форму туркменского жи­
лища в этом районе и ныне уже отжившие свой век.
До революции селение Астана-Баба было значительным поселком с
несколькими мечетями, оживленным базаром и гончарным производ­
ством, а также со своей «святыней» в виде группы разновременных со­
оружений мазара Астана-Баба и медресе с 12 худжрами.
Основное земледельческое население района — туркмены-эрсари —
расселялось на большом пространстве вдоль дороги. По обе стороны ее
там и тут виднеются старые усадьбы-ховлы, то обширные и импозантные
по своей архитектуре, то маленькие и невзрачные в зависимости от иму­
щественного положения их бывших владельцев. Ховлы баев, как пра­
вило, размещались поближе к водным магистралям. Селение с большей
протяженностью имело несколько мечетей квартального типа с
колонными айванами.
Для жилищ здешних туркмен-эр cap и характерна замкнутая плани­
ровка участка, предусматривавшая полную изоляцию от внешнего мира.
Жилые и хозяйственные постройки расположены внутри участка, ого­
роженного пахсовой стеной высотой до 6,5 м. Высота стен обусловли­
валась необходимостью охраны имущества. Как сообщают местные ста­
рожилы, наилучшей высотой стен считалось 9 рядов пахсы: при такой
высоте самый ловкий вор не мог закинуть аркан и вытащить овцу. Эта
высота стены в известной мере предохраняла участок от дорожной пы­
ли, что позволяло обеспечивать большую чистоту в пределах участка.
38

Конечно, подобная изоляция прежде всего предопределялась фео­
дальным укладом жизни, которым во исполнение догм культа продикто­
вано было и внутреннее деление на мужскую и женскую половины —
условие, соблюдавшееся особенно строго среди зажиточного населения.
Кроме этих двух частей, была третья, отводившаяся под скотный
двор. Эта часть обычно была по величине не меньше, а иногда даже
больше жилой части и отделялась от нее высокой стеной, чтобы миазмы
не проникали на жилую половину.
Если мужская половина не выделялась, то михманхана располага­
лась у ворот. Комплекс жилых и хозяйственных построек и здесь сла­
гался из «учека»—двухэтажной башни с жилищем внизу и складом
наверху, михманханы с айваном, жилых однокомнатных построек (однадве), сараев для сена и хозяйственных надобностей, молханы, навесов
на колоннах для лошадей и верблюдов, помещения типа верхней лод­
жии — «балаханы» — над крытым входом и юрты.
Все постройки располагались по внутреннему периметру и главными
фасадами были обращены во двор. С глухими стенами жилых и хозяй­
ственных построек хорошо контрастируют айваны жилых комнат и
колонные навесы для лошадей и верблюдов. Большое место в архитек­
турном облике местных ховлы занимали вода и зелень.
Архитектурной высотной доминантой в силуэте жилого комплекса яв­
лялся учек (в Бурдалыке он называется «оммар») —двухэтажная мас­
сивная башня, несколько суживающаяся кверху, со стенами, покрытыми
линейным- орнаментом. Высота остальных помещений меньше высоты
ограждающих стен участка (рис. 47).
Хозяйственные постройки, предназначенные для хранения зерна, фу­
ража, "топлива, продуктов и для содержания крупного и мелкого скота,
имеют размеры 6X4 м, 8X3 м, 4> ' "

pit

Ряс. 21. Пештак. План и разрез жилого доиа

Рис. 22. Пештак. Чайхана

61

*4Ё

Рис. 23. Байрам-Али. Д к н г н вдоль магистрального арыка

Рис. 25. Банрам-Ллн. Дннг в окрестностях

W
Рис. 24. Банрам-Алн. Динг в окрестностях

Рис. 26. Банрам-Алн. Динг в окрестностях

j*4 —^
Рве, 27. Марыйская область. Руины жилого дома близ колхоза им. Ворошилова

Рнс. 28. Марыйская область. Старые жилые дома
(сельсовет Чарлык-яб, колхоз им. Ворошилова)

64

Рас. 29. Район Саккара. Усадьба

п
т

[itSiA
L^J-.-l-.-l^.l^-1-Ы-! • I ' I | | ' | |

Рис. 30. Район Кагановическа. План
усадьбы

65

J

г

Рис. 31. Район Лямбе. Планы усадеб
/ - поздняя пристройка; Г— JKHJIHUIC;J — 2-Й этаж; 4 — помещение д.:я скота; .5 — стойла; 6"— навес

Рис. 32. Район Халача. Планы усадеб
/ — загон для скота: 2 —хлев; 3— динг; 4— навес для скота; 5— загон для скота

66

Рис. 33. Район Саккара. Усадьба

Рис. 34. Район Саккара. Фасад усадьбы

67

Рис. 35. Район Лямбе. Фасад усадьбы

Я%ггЯ

Рис. 36. Район Лямбе. Фасад усадьбы

68

*——*.ж,'

« ^

Рис. 37. Район Лямбе. Углсесй участок (учек) усадьбы

Рис. 38. Район Халача. Усадьба

69

Рис. 39. Район Саккара. Угловая башенка (гульласта) усадьбы

Рис. •lO. Район Кягановлческа. Угловая гульдаста усадьбы

sfeS
Рис. 41. Район Халача. Учек. Вид со стороны двора

Рнс. 42. Район Халача. Дворик усадьбы

71

Рнс. 43. Район Халача. Деталь

айпана

Рнс.

44.

Район

Лямбп. Колонна

яйвана

Рис. 45. Район Халача. Руины двухэтажного дома. Интерьер

Рис. 46. Район Саккара. Старая мечеть

73

Л

«

&

ГЯйВмшй

фасад
Разрез

1-1

J^^S.

ДРоррб&й

фасад

План 2-to

их—J ад, •_«—Цел_аве—,jffi_iJ,
jjttl
Рнс. 47. Лстана-Баба, Хоолы Д ж у м а

Джсбарова.

Жилые

построй;

1

зтажа

да__3

NML

w

¥ifl
as

о

7 — . — I

o,s

w

s
Рис. 48. Астана-Баба, Ховлы Токсабая. Детали наружного

оформления

и

Юм

1

e

Ш

и*

Рис. 49. Астана-Баба. Ховлы Джуиа Джабарова. План участка

/ — посевы пшеницы; 2 — открытый дворик:3 — навес; J— продули на уровне земли;
j — проезд между приусадебными постройками; 6— жилое зимнее помещение;
7 — склад топлива и хозяйственного инвентаря; 8 — окно-лаз; 9— посев лука и мор­
кови; 10 — посев джугары; II — летнее жндое помещение (юрта); 12 - очаг и тандыр;
13 загон для скота: 14 — колодец; 15 — жилое зимнее помещение с диваном и
саманханой; 16 — древесные насаждения: 77 — виноградник; 1-S— »рык
Разрез Л-А

Рис. 50. Кувакский район. Ховлы Баба Нарзабая. План участка и разрез
/ — навес для лошадей; 2— аммуннякнк: 3 — хозяйственный склад; 4 — аыбар; 5 — жилое похешение
хозяев: 6 — жилое помещение ддд гостей: 7 — жилое помещение для пастухов; Л—маслобойка:
9 — крытый проход; 10— коровник

76

Л стало перскр&тия мяыы .5

Рнс. 51. Астана-Баба. Бывшее ховлы муллы. План участка и разрез худжр

Рис. 52. Кувакский райоч. План ховлы Роушаи Мереда и разрез по куммезу

77

Рис 53. Куваксклй район. Двор ховлы Роушан Мерсда

Рис. 54. Астана-Баба. Ховлы Сабира. Фрагмент стены

78

A

•а в с и II w дог-

Рис. 55. Астана-Баба. Колонны а Иванов

Рис. 56. Астана-Баба. Детали наружного оформления стен

Рис. 57. Марыйская область. Жилой дом близ колхоза им. 8-го марта

Рис. 58. Район Байрам-Али. Динг

Рис. 59. Район Кагановическа. Усадьба

Рас. 60. Район Кагановическа. Усадьба. Деталь входа

t

fc-£

' ^ - ^*-

-^-

Рис. 61. Район Саккара. Деталь входа усадьбы

Рис. 62. Район Кагановическа. Двор усадьбы

82

СОДЕРЖАНИЕ
Введение
I. Текинские кала селения Багнр
Н, Народная архитектура племени мурчали (селение Мурча) '.
III. Жилище анаулннцев (городище Анау)
IV. Архитектура алн-элинцев (городите Пештак)
V. Жилище сарыков и оседлых текинцев Марыйской области .
VI. Усадьбы эрсаринцев приамударьинскнх районов
А) Чарджоу—Саккар—Лямбе—Халач
Б) Бурда лык—Астана-Баба—Хатзб-Бассага . . .
Заключение
Иллюстрации

Стр.
5
8
. .
.11
14
19
- .24
28
—
. . .
35
46
51

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
Л И Т Е Р А Т У Р Ы ПО С Т Р О И Т Е Л Ь С Т В У И А Р Х И Т Е К Т У Р Е
Научный редактор Н. М . Б • ч и я с к н й
Редактор А. 3 .
Гнмпельсон
Техн. редактор Т. В. П с ч к о в с к а я
Сдано в набор 31/Х 1952 г.
Подп. в печать 4,'1Х 1953 г. Т 06731.
Бумага 70x1 OS1/,, = 2.62 б у х . л. = 7,19 печ. л. {6.25 уч.-нэд. д.)
Изд. J4 XX—795. З а к . J* 23. Тираж 3000 э к з .
Цена 5 руб. 65 коп. Переплет 2 руб.
3-я тип. Государственного нзд-ва литер, по строит, и а р х и т е к т у р е .
Москва. Куйбышевский пр., 6/2.