Локи все-таки будет судить асгардский суд? [Ершел] (fb2) читать постранично

====== ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Глава 1 ======

Свет портала погас, оставив после себя лишь две человеческие фигуры, сжимающие в руках ковчег с Тессерактом. В почти непроглядной тьме ночи радужный мост сиял так ярко, будто приветствовал молодых богов. Тор огляделся и с облегчением отметил отсутствие толпы встречающих.

 — С возвращением, — проговорил бесцветным голосом стоящий неподалеку Хеймдаль. Его лицо при любых обстоятельствах сохраняло спокойное, отстраненное выражение, которое мог позволить себе только тот, кто видел все миры одновременно. Ни по лицу, ни по голосу стража моста нельзя было определить, относилось ли приветствие к обоим царевичам или только к старшему; невозможно было даже понять, заметил ли Хеймдаль появление Локи: его взгляд ничего не выражал. Тор лишь кивнул в ответ, не желая поддерживать бессмысленный разговор. Он был бы рад, если бы даже Хеймдаль не заметил их прибытия. Вид скованного, униженного брата вызывал отвращение, но люди слишком боялись даже поверженного бога, и никакие уверения Тора в том, что он лично проследит, не помогли: брата сковали как опасного преступника, благо, он не сопротивлялся. Тор подтолкнул Локи вперед, молча указывая на второго свидетеля их возвращения — белоснежного коня, которого наследник трона Асгарда считал своим не только потому, что в свое время купил по смехотворной цене, но и потому, что лично объезжал, а некоторое время даже собственноручно кормил и чистил. Тор недоумевал: неужели конь ждал его возвращения и не уходил с моста все это время? Или же отец каким-нибудь образом узнал, что сыновья вернутся именно в этот день, и послал лошадь навстречу? Если второе, значит во дворце их ждут, и хорошо, если только родители, а если еще и стража? Тор отмахнулся от тревожных мыслей и повел брата к коню, чуть придерживая за запястье — крепко держать не имело смысла, ведь Локи деваться некуда, разве что опять спрыгнуть в бездну. Неудавшийся завоеватель позволял делать с собой все что угодно. Бунтовать сейчас было не в его интересах. Если есть конь, значит можно доехать до столицы, а не идти пешком, то есть сэкономить массу времени. Однако конь всего один, а их с братом двое. Локи огляделся, ища глазами свою лошадь, но её нигде не было. Это ему совсем не понравилось; он мельком глянул на свои скованные руки, потом на ослабившего хватку Тора. Уж не собирается ли брат ввезти его в Асгард как последний трофей, перекинув через седло? Терпеть подобное обращение Локи не собирался: мало того, что это унизительно, так, в сложившихся обстоятельствах, еще и весьма болезненно. Не говоря уже о том, что в такой позе тяжело дышать. Стоило им подойти к лошади, как Локи, резко дернувшись, вскочил в седло, не обращая внимания на такую мелочь, как скованные руки. Тор пару мгновений смотрел на него с легким недоумением, но от вопросов воздержался: кляп не дал бы Локи ответить, даже если бы он и хотел, в чем Тор сомневался. Еще на Земле он пытался поговорить с братом, но тот отмалчивался, отвечал односложно, либо высказывал чудные, ужасающие своей правдивостью суждения насчет противников. Именно из-за них его, в конце концов, и заставили замолчать. Тор помнил, с каким отвращением собственноручно застегивал мудреный механизм на маске, как радовался тому, что Локи не сопротивляется. Отогнав тяжелые воспоминания, старший царевич забрался на лошадь позади брата и пустил её рысью, стараясь не обращать внимания на неудобный артефакт, который некуда было пристроить. Под радужным мостом, сияющим сотнями драгоценностей, шумело и разбивалось о скалы глубокое море, простиравшееся до самой бездны; перед всадниками все отчетливее проступали огромные кованые узорчатые ворота Асгарда. Они были открыты, хотя обычно на ночь закрывались: значит о возвращении сыновей Одина асы осведомлены. У Тора в голове бродили самые неприятные мысли. Он снова дома, брат рядом, покорный своей участи, смирившийся с поражением. Конечно, Локи молчит из-за кляпа, но он ничем, даже малейшим движением не выдаёт неудовольствия. И все это слишком не похоже на того Локи, которого Тор встретил в Мидгарде. В Асгарде, не освещенном ни факелами, ни магическими фонарями, царила глубокая ночь, поэтому никто, кроме стражников, не мог повстречаться царевичам на пути, однако наследник трона не желал и такой встречи. После серых уродливых поселений людей Тор осматривал окружающее его великолепие так, будто это он не был здесь год, а вовсе не Локи, которого, казалось, ничто не трогает. Обычно величие Асгарда ошеломляло любого, кто хотя бы несколько дней проводил в другом мире: золотой божественный город был слишком великолепным, чтобы существовать на самом деле. Он вобрал в себя все лучшее из восьми миров Иггдрасиля. Дворец Одина, Гладсхейм, был построен по образу и подобию базальтовых колонн. Тор множество раз слышал о том, что существуют в мире смертных колонны, созданные застывшей лавой, но не верил, пока воочию не увидел их,