Нет адресата [Анна Черкашина] (fb2) читать постранично

Анна Черкашина Нет адресата

«Пока жива наша память…»

Всё своё детство я провёл в маленькой деревне на реке Кодор. Да и назвали деревню в честь реки. В давние времена было принято называть деревню — названием реки.

Деревня Кодор звучит красиво. Звучит так словно это находится в маленьком ущелье в Норвегии. Будучи совсем маленьким ребёнком, я представлял в голове больших северных людей в овечьей шкуре, которые на больших и странных по форме лодках спускаются по реке, чтобы добыть рыбы. Родители мягко смеялись с моих воодушевлённых рассказов, говоря мне, что у меня хорошая фантазия и мне надо писать книги.

Время шло своим чередом.

На дворе был безмятежный 2013 год. Лето было жаркое и я снова поехал к бабушке в деревню. Мне было уже четырнадцать лет, и я много читал о Кавказе. После школы я спешил в небольшую библиотеку имени Лермонтова и много времени проводил в читальном зале, прочитывая сложную литературу о месте, где я живу.

После закрытия я медленно шёл по проселочной дороге и смотрел на очертание сумеречных гор. Мне виднелись причудливые фигуры полу людей, которые скачут по горам. Моя бабушка часто рассказывала мне легенды о горах.

Где-то на востоке от деревни начинается подножья горы название, которой не принято произносить вслух. Издревна эту гору считали проклятой, потому что много лет назад племена пытались отвоевать её, но силы были не равны, и тогда они обратились к чёрной магии, чтобы одержать победу. С тех пор горы носят название «безымянные», а тот, кто найдёт старое название и произнесёт его вслух, привяжет к себе беса.

Название древнее и в нём практически нет гласных букв. Я мало, что смог найти по этому месту, потому что этот период, словно, насильно стёрли из истории. Страницы вырваны из многих книг и превращены в пепел.

У людей словно из головы достали все воспоминания и сожгли. Никто не помнит. Не помнят даже на каком языке здесь говорили. Лишь помнят о странном ритуале и войне, но подробно никто не говорит.

В сумерки проходя мимо безымянных можно увидеть причудливые силуэты, но им нет дела до простых смертных. Им весело танцевать на горе. Они спускаются с гор лишь в вальпургиеву ночь, чтобы побыть среди людей и утащить в горы тех, кто слишком любопытен.

Конечно же, это всё легенды, которые были придуманы людьми. Бабушка мне часто перед сном рассказывала их. И говорила, чтобы я никогда не смотрел ночью на безымянные горы, потому что можно случайно пригласить здешнего обитателя. Думаю, она говорила мне это, чтобы я не задерживался допоздна на улице.

Когда наступал сентябрь, то я уезжал обратно в Москву, к родителям. Весь год я писал письма бабушки и с нетерпением ждал ответ.

С трепетом в сердце я ждал лето, чтобы снова поехать в Кодор.

Время шло своим чередом. Я взрослел. У меня появлялись свои проблемы, и поездка откладывалась одна за другой.

Я перестал тосковать по тем местам. У меня кипела жизнь в Москве, и я даже стал забывать про свое беззаботное детство.

Но я всё ещё писал письма каждый месяц. Я с воодушевлением писал бабушке чего добился и что у меня всё получается. Я поступил на исторический факультет и занимаюсь любимым делом. Каждый раз обещая бабушке, что приеду обязательно, понимал, что поступаю неправильно. Лучше сказать, что в ближайшее время не смогу вернуться. Было жаль разочаровывать родного человека, но ещё больнее было давать ложную надежду.

Каждый месяц писал много писем. Шёл в почтовое отделение и самостоятельно заполнял конверт. Покупал самые красивые марки, только вот…

Письма всегда возвращались ко мне.

Я складывал их в отдельную коробку с надписью «Бабушке». Каждый месяц проделывал эту работу.

Работники почты пытались получить от меня ответы. Они искренне интересовались почему я продолжаю писать письма, если они раз за разом приходят обратно.

— Пока жива моя память о деревне и ныне покойной бабушки, то живо и всё остальное.

Моя бабушка умерла в сентябре 2015 года. Это был последний раз, когда я был у неё. С того раза я больше не приезжал никогда. Жизнь с каждым годом становилась труднее и жить в деревнях становилось сложнее. Многие бросали свои дома, уезжая в города.

Деревня перестала быть живой несколько лет назад. Я был там. Смотрел как опустели дома и как они заросли. Но пока жива моя память. Пока я помню о том, что происходило, то деревня продолжает жить, а на горах с наступлением сумерек веселятся силуэты полу людей.