Нечто из темноты [Остин Торус] (fb2) читать онлайн

Остин Торус Нечто из темноты

Вступление

Осень, ночь. Небо затянуло облаками. Из-за избыточной влажности на улице лёгкий туман. Ни звёзд, ни луны, дальше света фонаря ничего не видно. Темно и тихо настолько, что кажется, будто за забором не соседний огород, а пустота. Не каждый день дано такое увидеть и услышать, чтоб ни собаки не лаяли, ни птицы вечерние не перекликивались. Но люди живут своей жизнью, не обращая внимания на сюрпризы природы.

Мальчика, лет 12, папа отправил в погреб принести пол ведра картошки. Обычное дело, да вот только опять внезапно отключили свет. "Ой ну как назло”, — возмутился мальчик, тщетно пытаясь нащупать ключом отверстие в замке. Было страшно от темноты, но ослушаться отца ещё страшнее. “Я уже взрослый и должен быть смелым как все мужики”,— повторял себе, пытаясь подчинить дрожащие от страха пальцы. “Так ну вроде нащупал… Открыл!”, — радостно воскликнул мальчик. Тянет дверь, не поддаётся. “Опять деревянный порог от влаги разбух”, — подумал он. Дёрнул сильнее, дверь слегка поддалась. Тянет, дёргает и не может понять, словно какая-то упругая пружина с обратной стороны тянет дверь назад. “А точно, у меня же смарт в кармане”. Включил фонарик на телефоне, чтоб присветить и разобраться в чём дело. “Таак, снизу ничего нет, сбоку тоже…. Ой! Мамочка”, — мальчик испугался и оцепенел от страха. Сверху дверь придерживала какая-то чёрная рука с непропорционально длинными пальцами и через один без ногтей, затем из темноты сверху потянулась вторая, третья, четвертая.

Вечер

Семья не была бедная. Отец Василий являлся небольшим фермером и имел в аренде четыре поля около десяти гектар каждое. Будучи трактористом механиком по образованию, сам поля и обрабатывал, а рабочих нанимал, в основном, на сезонную работу. Мама Оксана была хорошим соцработником и психологом по образованию. Терпение и умение выслушать — были её профессиональными качествами. Сына Ивана в школе учителя не любили. Как ни странно, не за плохое поведение, всё как раз наоборот. Со всеми учителями он спорил и, на потеху классу, указывал учителями на ошибки, когда те ошибались. Из последнего — на спор на 100 долларов с одноклассником, прорешал до конца весь учебник по математике ещё в первый месяц учебного года. Тем самым поставил в неловкое положение и одноклассника, и учительницу, которая понимала, что теперь в классе есть ученик с ответами и решениями до конца года. Отец тоже был недоволен. Василий хотел чтобы сын пошёл по его пятам, развивал фермерское хозяйство, а не сидел с паяльником, микросхемами и компьютером. Злился и неподдерживал увлечения сына, опасался что станет нищий как дядя электрик. Однако, видя успехи в учёбе и как его поддерживает мать, всё равно оплачивал курсы, что сыну были интересны и покупал комплектующие для его хобби. Мама была центром взаимопонимания в семье.

После тяжелого трудового дня, как обычно, Василий поехал отдыхать пьянствовать со своим другом детства, бывшим примерным полицейским. На удивление, вернулся домой не очень пьяный, хотя и расстроенный. Что-то стряслось, но говорить не хотел. Оксана уже с порога понимала что этим вечером будет особенно сложно, так как несмотря на очевидный приём нескольких бокалов увеселительной жидкости, чем-то недоволен и слишком долго молчит.

— Завтра последнее поле осталось доубирать, последний день до дождей. Я буквально чувствую погоду, как себя. До последнего терпит, держит свой дождевой пузырь, хехе. Ну что, где еда. Мне уже спать пора, а я ещё не поел. — Василий с требовательным тоном и взглядом занял место за обеденным столом.

— Ну подожди дорогой. Мы оба только пришли с работы, — отвечала Оксана и спешила поскорее разуться.

— А что наш спиногрыз целый день после школы делал? Пусть в погреб сгоняет.

— Хорошо, только не кричи на него. Попроси нормально, я тебя прошу. Он такой у нас молодец, оценки хорошие и учителя почти две недели не жаловались.

— Та нечего с ним няньчиться как с девкой, — закричал и стукнул по столу.

Из-за угла задорно выскакивает сын Иван.

— Па, привет. За картошкой да? Одеваюсь и сейчас принесу.

Василий и воздуха набрать в грудь не успел чтоб ответить, как Ивасик помчал пулей выполнять подслушанное поручение.

— Смартфон оставь. Нечего с ним в погреб таскаться.

— Вась, ну ладно тебе, — мать положила руку на плечо отцу чтоб немного остудить его пыл

Отец немного поёрзал на стуле осматривая всё вокруг: “Какие вы сегодня все хорошие, поворчать не на кого.”

Спустя минуту гаснет свет.

— О! Вот скоты, ну опять. У меня там сушилка зерна должна была всю ночь работать. Ох пропадет же собранный урожай. Как они меня достали. А в городе себе спокойно на трамваях троллейбусах катаются и только часть микрорайонов отключают. Критическая инфраструктура видите ли. А мы что свиньи что-ли? Или у нас, можно подумать, нет поликлиники и всего остального. Я даже поесть нормально не могу. Вот нечего будет им жрать, тогда опомнятся кому и когда они отключали. Пусть у китайцев их перекормленные пестицидами овощи и все остальное покупают. — Василий завелся и начал встревоженно ходить по комнате. Кто его знает что в пьяной голове на уме. Казалось, что вот вот начнет всё вокруг громить, хотя раньше никогда до такого и не опускался.

— Ну хватит тебе, не заводись опять. Есть фонарики, генератор можно включить. Плита у нас газовая, голодным я тебя не оставлю и ты всё равно собирался спать. Вот увидишь, через два-три часа включат и твой дежурный сам все установки включит. — Голос и слова Оксаны, как всегда действовали на него как успокоительное. Может он и не всегда понимал речевые обороты, но точно чувствовал тепло и заботу, которое излучала Оксана.

— Ладно, хорошо, успокоился, — пробурчал Василий и немного задремал на стуле.

Прошло некоторое время.

— Ну где там наш, этот. Уже пол часа прошло.

Проходит ещё.

— Ох вернётся я ему дам оплеуху. Опять наверное в телефоне своём заигрался, пока отец тут голодный сидит.

— Ну темно же, может он споткнулся или ещё что. Это ж твой сын, а не друг собутыльник, — не сумела сдержать своего возмущения Оксана.

Василий демонстрационно уселся на кресле в гостинной и с наигранной искусственой вежливостью молвил:

— Простите, простите. Не смотря на сложившиеся неблагоприятные обстоятельства, я все еще жду!”.

Оксана, не скрывая недовольства, резко фыркнула: “хм”. Взяла фонарь и побежала к погребу.

— Иди, иди, няньчся. А я пока вздремну.

Не успел перевести кресло в режим лёжа, как забегает встревоженная Оксана: “Пропал!”

Василий в миг протрезвел от такой новости.

— Как? Собаки молчали, на дворе было тихо, калитка не стукала, не скрипела. Ну не мог же он испариться. Может поиграть захотел и спрятался?

Василий выбежал во двор и принялся искать сына: “Ивасик, иди сюда, не дразни папу, не стрессируй маму. Ивасик!” Сарай, гараж, чердак, даже в будке собаки проверили, но Ивасика нигде не было. После тщетных попыток найти сына, отец ещё раз окинул оком погреб. Корзинка стоит перед дверью, замок открыт. Не похоже чтобы кто-то внутрь заходил. Только подозрительная слизь над дверьми и сильный сапах серы.

— У него телефон с собой ведь был? А ну, это самое, вспоминай, что он там про GPS рассказывал недавно. Припоминаю, как он какое-то транслирование геолокации для тебя настраивал, чтобы ты не беспокоилась, когда они в экскурсию классом ездили и всегда могла узнать где он не названивая.

— Нашел у кого спросить. Мне вся эта ваша техника как совесть для депутата. То что я один раз в своей жизни этим воспользовалась еще не значит что в этом разбираюсь. Это ты должен разбираться, у тебя в комбайне GPS есть.

— Да, но он не показывает местонахождение людей.

— Вон там в шкафчике на бумажке все записано. Логин какой-то, пароль, а где вводить не помню. Давай поищем на компьютере, он мне тогда целую инструкцию составлял.

— Хорошо, тогда я сейчас включу генератор и поищу, а ты звони в полицию.

— Ладно, инструкция, в таком случае это должно быть что-то, что открывается для прочтения. Значит надо искать файлы блокнота или майкрософт ворда. — Логика Василия не подводила, хотя и не давала никаких результатов. Функцией “поиск” как пользоваться он не знал и искал вручную. Каждую папку по отдельности открывал, просматривал, а некоторые и по несколько раз, так как сложно запомнить в какую из нескольких десятков заходил, а в какую нет. Какие папки папки системные, программные, временные и где кеш тоже не понимал, заходил во все. А на большом, непривычно огромном, двадцати семи дюймовом мониторе курсор то и дело приходилось вновь и вновь искать. В таком темпе прошло около двух часов безрезультатных поисков на компьютере. Покоя не давала папка с названием “мамочке”, но формат файлов и значки были ему не знакомы и единственным известным способом не получалось открыть. “Ну я вас прошу, ну будьте людьми” — доносилось из гостинной.

— Что там менты? Едут? — крикнул Василий, услышав приближающиеся шаги в коридоре. Оксана не могла сдержать слез от отчаяния.

— Сказали что заняты поиском и обезвреживанием диверсионно разведывательных групп. Приходите, мол, утром, пишите заявление. А если я не перестану звонить, то посадят меня на неделю за ложный вызов, или за действия направленные на подрыв их деятельности.

— Что ж. Как всегда твари. Будем искать пока сами. Я тоже ничего не нашел, но есть одна папка, адресованная тебе. В ней странные файлы, я таких не видел. Ни ворд ни блокнот их открыть не могут. Вот смотри, перетаскиваю на значок программы или нажимаю “открыть с помощью…” и какая-то абракадабра. Может ты все таки вспомнишь где была инструкция? Садись поищи.

В папке лежало несколько ссылок на страницы google docs и google presentation. Оксана восторжено вдохнула.

— Вот. Да. Узнаю это место, — Оксана радостно захлопала руками. — Дальше я сама, не отвлекай. — Она открыла несколько файлов-ссылок. На первых страницах, открывшихся презентаций, крупными буквами на всю ширину листа было написано: “Способы отслеживания моего смарта”, “Гелока в тг”, “Что делать если я пропал” и “Моя аппка трекер”. Василий медленно отворачивается от монитора и прикрывает лицо. Он понимал, что последние два часа был полным дураком. Как бы это было не приятно осознавать, молодое поколение, и в частности его сын, банально, используя гаджеты для хобби и развлечения, на несколько голов опередил своего отца в следовании прогрессу.

В одной из презинтаций Оксана на автомате, не задумываясь, открывает гипер ссылку, вводит с бумажек логин и пароль и перед ними прогружается карта. Как снимки со спутника в высоком разрешении, только в отличии от гугл карты, эта не имела ни названий городов, ни территориальных границ, только одна красная точка.

— Нашла? Это он? Анук приблизь… Да это же тут недалеко. В трёх километрах, на бывшем глиняном карьере кирпичного завода. Хм-м. — Василий нахмурился и задумался.

— Поехали. Сейчас же поехали, вставай, — истерила Оксана, топая ногами по полу. — Чего застыл?

— Та вот, друг мой, собутыльник, как ты говоришь… К нему я постоянно езжу на пост, проведать так сказать, поддержать гостинцами и так далее. Выиграл, значит, у меня сегодня в карты две бутылки подряд, то есть все. Мы обычно потом делимся, а он на этот раз делиться не захотел. Жмот. Его наблюдательный пост теробороны находится как раз на другой стороне глиняного карьера на возвышенности. Сейчас ровно пол второго ночи, комендантский час. Еще нас по пьяни подстрелит, как того заблудшего наркомана, а дальше сама понимаешь. Ему выпишут медаль, а нас по всем каналам пронесут как диверсантов. И сына не спасем, и сами помрем. И твоих родителей в могилу такой новостью сгоним.

— О боже, а что если с ним что-то сделают к тому времени — начала драмму Оксана. Ей как и любой матери, потерять ребенка было самым страшным кошмаром.

— Меня хоть не накручивай, в самом то деле. Не ну а что еще делать. Я и сам на взводе, места себе не нахожу. Осталось совсем немного до рассвета и окончания комендантского часа, подождем, придется.

Оксана побежала на кухню заливаться всеми успокоительными. А Василий, не отрывая глаз, продолжил смотреть на точку на карте. К утру Оксана от усталости и переупотребления успокоительных уснула на диване в гостинной.

Поиски. День первый

Небо понемногу начало светлеть, до окончания комендантского часа оставалось пятнадцать минут.

— ПРОПАЛА! Точка пропала! — на весь дом удивленно крикнул Василий и начал в спешке обуваться. Тут же проснулась Оксана.

— Как пропала?! Быстро поехали. Может телефон разрядился.

Они заскочили в машину и помчались к рукотворному гроту на старом глиняном карьере. Подобных гротов возле сел было много. Люди для хозяйственных нужд с давних времен брали глину. А так как хаты у всех в основном были мазанки, то глины надо было много. И если место с хорошей глиной под горой, то со временем образовывался неглубокий грот. На глиняном карьере, где рядом завод делал отличные, по меркам тех времён, кирпичи и черепицу, глина была самая лучшая в окресности. Поэтому после того как завод закрылся, люди со всего села ринулись туда копать.

— Сыночек, ты где, — вопила во всё горло плачущая Оксана.

— Ничего не понимаю. Ни следов от машины, да вообще никаких следов. Вон смотри, пока мы сюда от машины дошли и бурьяны все помяли и какие глубокие следы оставили. Фу… и тут серой воняет. А тьфу ты, — Василий вступил в липкую слизь, точно такую как видел на погребе.

— Ой, — Оксана оступилась на небольшой норке. — Смотри тут земля рыхлая, может его уже закопали пока мы ждали. — продолжала себя накручивать и сокрушаться от горя

— Перестань, тут много мелких животных себе норки копает. Но он точно был здесь, — говорил, указывая пальцем на каплю слизи на земле. — Надо ехать к пьяной и жадной сволочи Паше, из-за которого мы всю ночь прождали дома, может он что видел.

Василий с трудом успокоил и усадил Оксану в машину. На другой стороне карьера красиво развевался на ветру государственный прапор. Это и был пост к которому они направлялись.

— Паша! Ты где жмот. Выходи, у меня к тебе есть пару вопросов.

Оксану уговорил остаться в машине, подождать, а сам пошел внутрь. Внутри блиндажа, в луже из прошлого обеда и ужина лежал Паша, а рядом все бутылки которые он выиграл прошлым вечером. Пустые конечно же.

— Просыпайся скотина, пока я тебе морду не расквасил. Что ты видел сегодня ночью около каръера?

— А этоммм жжжун та и ии, — несвязно жужжал пьяный Паша.

— До белой горячки допился? У меня сын пропал, понимаешь? Каким то чудом этой ночью он был в гроте, наверное. Видел что?

— Та мммм ну тыжжжж и я нну.

— По человечески говори, — Василий отвесил ему оплеуху.

— Э ну чего ты в самом деле так грубо, — промямлил пьяный Паша и заснул.

Василий понимал, что ему предстоит вернуться ни с чем, но что-то у него в памяти зашевелилось. Какая-то зацепка.

— Ну, что там? Что он видел? — стучала по стеклу и кричала из машины Оксана.

Василий сел и задумался, уставившись в одну точку:

— Вот на языке крутится и не могу вспомнить. Что-то похожее уже было… Точно. А помнишь до переезда ты же какое-то время, ходила к той прибацаной, как ее там звали. Ну после того как она пропала при тех же обстоятельствах. Пошла кудато ночью, не было света, слизь нашли, серой пахло. И она тоже из глиняного карьера спаслась. Шумиха такая была, помню.

— Если ты про Тамару, то ей в итоге назначили психиатра. У неё была тяжелая психологическая травма после похищения. Боже, хоть бы Ивасик не стал таким, — жалобно скулила Оксана кусая платочек. — А маньяка похитителя так и не нашли.

— Не станет. Вспомни какие-нибудь ее контакты, где живет. Журналистов, которые с вами тогда работали, следователя. Всех. И репортаж мне тот найди в интернете.

За обедом Оксана немного вспомнила имена. Пока Василий внимательно изучал репортажи, Оксана перерыла свои старые блокноты в поисках номеров телефонов и адресов.

— Вась, нашла.

— Что нашла, сына? — решил подшутить Василий, дабы разрядить обстановку, на что в ответ встретил взгляд, каким смотрят на самых безнаёжных двоечников в школе, когда те произносят очередную глупость.

— Всех нашла. Вот следователь, на этой страничке журналисты, а вот сиделка той пострадавшей женщины. Я не в состоянии сейчас с кем-то говорить по телефону, так что бери, звони. Следователю первому, он больше знает.

Василий набирает номер.

— Алло. — из трубки был слышен твёрдый, уверенный голос. По одному слову было понятно, что человек из органов, дисциплинирован, образован и любые шутки будут неуместны.

— Алло, здравствуйте, вы следователь Александр Петренко?

— Уже нет. — и бросает трубку.

Василий перезванивает.

— Алло. Что-то прервалось. Вы занимались делом Тамары Мих…

Не успел договорить, как снова короткие гудки. Снова перезванивает.

— Алло, ты охренел трубку бросать? У меня сын пропал при тех же обстоятельствах, что и Тамара.

— (вздох)…… (после нескольких секунд молчания). Прошу прощения, меня отстранили от службы после того дела и здорово прошлись по моей репутации. Я уже давно не следователь. Доступу к архиву у меня нет. Помочь не смогу.

— Может хотя бы какую-то зацепку дадите, или кто нам сможет помочь, потому как в ближайшем к нам отделе полиции отнюдь не самые лучшие блюстители закона.

— Поговорите лучше с пострадавшей, больше чем она, я вам все равно не расскажу. И больше не звоните мне я все равно трубку брать не буду.

Они оба немного помолчали и Василий повесил трубку. Удрученно вздохнул и таким же удрученным голосом говорит Оксане:

— Звони, наверное, сиделке.

Оксана как могла собралась, умылась, настроилась, выпила стакан воды чтобы в горле не першило и принялась звонить.

Василий удивленно, — Это все так было необходимо?

Оксана махнула рукой, мол, уйди.

— Здравствуйте Любовь Михайловна. Узнали?

— Конечно узнала. Вы нам так тогда помогали, хоть и в ваши обязанности это не входило.

— Как ваши дела, вы еще ухаживаете за Тамарой? А как у нее дела, поправляется?

— Знаете, после того как вас перевели, дела пошли не очень. Нам пришлось продать дом и переехать в более скромную халупу. Не хочу по телефону об этом. Если хотите поговорить, приезжайте как-нибудь в гости. Дома я обычно ближе к вечеру, как сейчас. Адрес сейчас вам продиктую.

После звонка приходит Оксана с удивлённым лицом поделиться новостью:

— А они чего-то переехали, в соседнем от нас селе живут. Ну или хуторе. Я думала там никого нет. По телефону говорить не хочет, предложила в гости приехать.

— Отлично давай адрес и садись в машину. Скоро вечер, надо спешить.

“Не в километрах измеряется расстояние, два часа”(с) Кличко

Дорогая была близкая, однако долгая. Асфальт, проложенный компанией мэра областного центра, сошёл вместе со снего после первой зимы. А фуры, гоняющие с перегрузом, добили и то, что лежало ранее. Дорога выглядела как после бомбёжки, поэтому ехать приходилось по обочине, на скорости не более 40 км/ч. В противном случае можно было слететь в кювет и вообще не доехать. Опасности добавляло еще то, что после заботливо спиленной поросли пооставались пеньки высотой до полу метра, и в случае переворота машины в кювете, эти пеньки сыграли бы роль вьетнамской ловушки.

— Какой цинизм, какое лицемерие, — Василий недовольно морщился. Всю дорогу по радио он слушал речи про величие страны, нации, европейское будщее. Оксана из последних сил держалась за ручку. На кочах очень трясло и она пару раз чуть не ударилась головой о боковое стекло.

— Помедленнее, прошу тебя, я больше не могу.

— Что, тоже чувствуешь эту величь, европейское будущее? — ещё больше заводился Василий и прибавлял газу. Было слышно как машина периодически цепляет дном остатки асфальта из прошлого столетия. — Помедленне ей… а сына кто искать будет? Пустозвоны эти вон, — кивнул на радио, — или менты которые тебя мягко послали? Время поджимает, а мы только половину преодолели.

Оставалось ещё семь километров. Теперь им предстояло свернуть с раздолбанной дороги на просёлочную, где вообще никогда ни асфальта, ни щебня не было. На удивление, просёлочная оказалась ровнее и Василий прибавил ходу. Спустя пару минут, за кронами кустарников вдоль дороги замелькал свет от окна.

— Ну все, сейчас мы расспросим про все детали и завтра точно найдем Ивасика.

Село было больше похоже на хутор в чистом поле. Вокруг ни дерева, ни холмика. Одна маленькая улочка на 8 дворов. В соседних домах свет не горел, у одних домов просела крыша, у тех что ближе к реке и вовсе завалился дымоход, заборов не было, лишь небольшие валы земли, указывающие на бывшие границы огородов. Все указывало на то что хутор, не считая одного дома, заброшен.

На воротах одного из дворов нависала крупная женщина.

— Вы ко мне? — командным голосом окликнула она незнакомые силуэты возле машины. — О Оксаночка, не ожидала, что вы так скоро. К сожалению мне завтра рано на работу, уже лежала отдыхала, поэтому давайте сегодня долго не рассиживаться. Проходите пока, тапочки под тумбочкой.

Дом был небольшой. Старая мазанка с низкими потолками. Навес перед входом, проходная комната с кухонькой и большая общая комната. Туалет на улице. За чашкой чая Василий и Оксана рассказали о своей беде Любе, и что они ищут сейчас любую зацепку чтобы найти сына. А поскольку оба случая пропажи были идентичны, то они и звонили, чтобы узнать все подробности. Люба была из тех людей кого беспокоит только настоящее и во все детали случившегося тогда не вникала. “Что было, то прошло, а что будет никто не знает”, — часто говорила она. Состояние Тамары, к сожалению, с того времени не улучшилось, но единственный способ что-то узнать это поговорить с ней напрямую.

Они перешли в большую комнату. Визуально, комната была поделена на 2 части, с одной стороны все чисто, опрятно, вся одежда выглажена и аккуратно сложена, широкая идеально застеленная кровать на трех матрасах, шкаф без единой царапинки. С другой стороны комнаты стояла узкая ржавая скрипучая кровать, несколько коробок и кучка одежды. Стол с телевизором стоял посередине, перед телевизором 3 стула, на одном из которых сидела Тамара.

— О какая заботливая сиделка, за собой не успевает так ухаживать как за больной. — подумал Василий, как на широкую кровать с размаху умащивается Люба и с требовательным тоном говорит, — время, время.

Оксана сразу поняла кто в каких условиях живет и восторг перешел в осуждение. Хмурясь, она осторожно присела около Тамары.

— Какая прекрасная сегодня погода, правда? — сказала Оксана, чтобы обратить на себя внимание.

Потом аккуратно взяла руку Тамары. Как только визуальная и тактильная связь была налажена, махнула рукой Василию чтобы тоже садился рядом и слушал.

— Тамара, добрый день. Это я, Оксана.

Вы меня помните?

— Зачем, зачем вы меня оставили с этими варварами. Зачем вы меня бросили. Никто меня не понимает.

Всем абы поиздеваться, — начала встревоженно заводиться Тамара.

— Мне теперь тоже очень не нравится, что вас прикрепили к другому соцработнику и я вас перестала посещать. Я даже не знала, что вы переехали, но теперь я знаю что вы живёте в соседнем селе и я обещаю периодически к вам наведываться или кого-то присылать. — успокоила Тамару Оксана.

— Я официально заявляю вам, что я против, — грубо отрезала Люба, не поднимаясь с кровати. — Не нужны нам посторонние гости. Опять только хлопоты привезут.

У Василия понемногу начало заканчиваться терпение. Не обращая внимания ни на кого, Оксана продолжала.

— Тамара, вы нам сейчас очень нужны, вы можете спасти жизнь моему сыну. Он пропал, точно так же, как когда-то пропали вы. Расскажите пожалуйста про все, в мельчайших подробностях, как вы выстояли духом, особенно как вы спаслись.

Тамара вскочила, включила все лампочки, взяла стул и села в углу под торшером, прячясь за стулом.

— Было темно. Я ничего не видела, ничего не знаю, не трогайте меня. — не прекращая бубнила Тамара.

— Ох-х-х, — вздыхая слазила Люба с кровати. — опять заело. — Она одним резким движением отобрала у Тамары стул. (Хдыщь), Люба дала пощечину, что эхо по комнате прокатилось.

— Говори нормально, соберись, что было то уже прошло. — кричала на испуганную Тамару Люба.

Тамара перестала нервно бубнить, казалось, она окончательно ушла в себя. Василий не выдержал, он понимал, что если Тамара больше ничего не скажет, то зацепок найти сына практически нет, это единственная ниточка.

Он ухватил Любу за воротник и прижал к стене. — Ты что творишь, я не знаю что сейчас с тобой сделаю.

— Василий стой, не делай глупостей. — пыталась успокоить его Оксана.

— Ладно, настоящий мужик женщину не обидит.

— Ну вот. Хорошо. А для вас голубушка, я сделаю все чтобы лишили опекунства.

— Погодите, — перебила конфликт Тамара, — все хорошо, я пытаюсь собраться. — Помолчав еще минуту, она продолжила. — Ночью, когда погас свет и луна спряталась за густым облаком, в кромешней темноте меня что-то схватило и утащило. Только утром я пришла в сознание и увидела что это было.

Тамара опять ненадолго замолчала и затряслась.

— Этого существа нет в учебниках. Семь конечностей и все руки. Как у человека, только длиннее. Туловище как несколько сцепленных грудных клеток. Голова вверх ногами. Впрочем, когда оно висело на дереве головой вниз, то казалось что все так и должно быть.

— Стоп стоп стоп. — перебил Василий. — вы же всем рассказывали, как спасались из ямы где-то там в чистом поле. Так какие к черту деревья?

Глаза Тамары наполнились страхом и она вновь начала бубнить сама с собой. — Деревья. Лес, темно. Я была в лесу. Та кто, вы нет, я никого не видела, ничего не знаю.

— Ох-х-х…. опять заклинило. — Люба сделала шаг, но ее тут же остановил Василий. Тамара продолжала нервно бубнить. (Хдыщь) прокатилось эхо от пощечины.

— Оксана ты что рехнулась? — оторопел Василий.

— А ну не смей бить мою сестру. — возмутилась Люба.

— Сестра? — удивилась Оксана.

— Все хорошо Любась, приляг отдохни пока, — снова пришла в себя Тамара. — Я вам сейчас все с расскажу только не перебивайте. Мне и так тяжело держать себя в руках.

Была ранняя осень, жила я тогда ближе к городу, если помните. Ходили слухи, что на севере области, возле Страхолесья пропадали девушки, в основном молодые и ночью. Тела их никогда не находили. Народ придумывал сказки про чупакабру родом из Чернобыля, а полиция искала маньяка. А так как я без пяти лет была пенсионеркой, то думала бояться мне нечего. Но вот вдруг, внезапно пропал мой сосед, который мне глазки строил. По дому регулярно и безвозмездно помогал, ухаживал всячески. От моего дома до остановки вдоль дороги все цветами высадил. Обещал жениться на старости лет, — всплакнула Тамара. — Я когда это услышала, подумала опять запил. На следующий день нас немного задержали на работе и приехала домой уже ночью. В ту пору и так темнело рано, так еще и переработки постоянные из-за капризов начальства. Мы были оформлены на пол ставки, на пол дня, однако руководителей это не волновало. И знаете, самая мерзость была, когда двое из коллектива не выдержали и пожаловались в гос службу по охране труда. С той службы прямо, что называется, в тупую позвонили в наш цех с вопросом, мол, а правда ли такие-то гражданочки оформлены у вас на пол ставки, а вы их под угрозой увольнения заставляете перерабатывать. И их тут же на следующий день уволили по статье.

— Тамара, не отвлекайся, — перебила Люба.

— А ну да. Пришла с работы и пошла в погреб за овощами. Ни в лампе ни в фонарике не было необходимости. Весь двор освещал уличный фонарь, а в погребе хватало отраженного света. Но как только подошла к двери и взяла замок в руки — он потух. Так темно стало, что я своих рук не видела. Я почувствовала запах серы и вдруг меня что-то схватило, замотало в пленку. Стало очень тяжело дышать и я быстро потеряла сознание. Очнулась в лесу под корнем дерева, росшего на небольшом уступе. Небо прояснилось и светила яркая луна. Рядом лежал мой пропавший сосед, он уже с трудом двигался, но продолжал бороться. Чуть дальше лежал молодой красивый студент. Весь в камуфляже, правда не ясно каких войск. Наверное, что нашел в магазинах то и одел. Он то мне и рассказал все что с нами происходит. Как вчера помню его слова: “Вы только не дергайтесь и говорите тихо. Это существо из Чернобыля, из рыжего леса. Мы его спугнули еще год назад, когда сталкерили. В тот раз подходящей аппаратуры под рукой не оказалось и мы решили вернуться в другой раз пофотографировать. Тогда мы еще не знали насколько тварь опасная. Знали только, что любит темноту, поэтому второй раз пошли в начале октября, чтоб и темно и тепло. Утром мы не досчитались двоих. Но аппаратура, настроенная на движение, всё сняла. Мы как увидели с чем имеем дело, помчались со всех ног и вечером уже просили помощи в селе, ведь нам надо было забрать всю аппаратуру, вещи, разыскать друзей. Два дня лил сильный ливень и лишь на четвертый день мы смогли все забрать. Все это время аппаратура стояла и снимала в инфракрасном. А тварь как специально все делала перед камерой. Из записей мы узнали, что оно ждет три дня, пока кокон не станет тверже и жертва не прекратит двигаться, затем съедает. А если жертва пытается выбраться, то прочнее обволакивает кокон, — и кивнул в сторону моего соседа, на котором была толстенная пленка как линолеум. — Гадкая липкая слизь со временем испаряется и твердеет. Как мы поняли, слизь на жертве ему нужна чтобы защитить стенки желудка. Но если и это не помогает, то перед съедением растворяет жертве все что торчит из кокона. Бороться бессмысленно, конец один. Если и будет шанс выбраться, то не тратьте его зря. — намекнул он что на мне была еще тонкая как стрейч пленка, из которой можно было легко высвободиться.”

Мне все его слова казались не более чем глупым молодежным юмором. Я думала нас похитили, мы лежим пес его знает где, а он мне глупости рассказывает. Хотела его подколоть тогда и спросила, а почему же не позвонили мчс, полиции, да кому угодно. Нужно же было всем рассказать об опасности. Он лишь усмехнулся. Сказал что, приехали люди в коричневой форме и изъяли все записи. Говорил: “В сказки нам бы никто не поверил поэтому мы втайне хотели проникнуть и снова все записать. Сняли дом тут неподалеку, взяли с собой 5 кило мяса для приманки, все установили и дистанционно наблюдали. Но оно нашло нас здесь. Я последний из нашей группы.”

Из узкой норы сзади нас, которая уходила под корни упавшего дерева, доносился шорох. Сперва казалось что это крот, но звук становился все громче и громче. “Желаю вам выбраться” сказал студент и из норы выскочила огромная тварь. Я такого никогда не видела. Оно расчистило небольшую площадку два на два метра, нависло над студентом, вывернуло наизнанку свой желудок и полностью поглотило его. Как начало светать, существо быстро начало копать обратно. Оно подхватило нас к себе и зарылось где-то на 10 метров. Сидя в норе глубоко под землей, было трудно не потерять сознание от нехватки кислорода, но меня успокаивало то, что в норе ему не хватит места для трапезы и в желудке место занято. Мы ждали следующей ночи когда оно снова нас вытащит на поверхность. На любой звук — существо шипело. И каждый раз когда оно открывало рот — воняло серой. Возможно оно думало что мы пытаемся выбраться, но сосед просто храпел. Ночью когда мы снова были на поверхности, услышали хруст веток. Заблудившиеся грибники, бабка с дедом брели по лесу. Существо залезло на дерево и повисло вниз головой, выжидая их. Дед всю дорогу ворчал про батарейки для его супер фонаря. И когда он наконец достал свою бабку и она отдала ему батарейки, дед включил свой фонарь. Как по мне, это был не фонарь, а какой-то ручной китайский прожектор. Мощный луч света пронзил весь лес. Да студент был прав, оно страшно боится света. Тварь завизжала и понеслась вместе с нами на бывшую ферму. Сосед не унимался и по дороге ему пару раз удавалось выскользнуть. А как только мы добрались оно и его съело. Снова утро, снова под землю. Ночь — на поверхность. Я услышала писк тормозов, приближающийся к котловану на ферме, тварь затаилась на стене котлована. Неожиданно на всех парах залетает новенький лендкрузер и в заносе поворачивает прямо в нашу сторону. Тварь от света фар завизжала и убежала обратно в лес. А я, воспользовавшись случаем, порвала ту тоненькую пленочку. И бегом к машине. Меня спасло чудо, а как добралась домой сразу всем начала звонить. Если сейчас оно так далеко от рыжего леса чернобыльского забрело, то что-то его там спугнуло.

— Так, значит у нас есть еще 2 дня. Запасаемся ружьями, прожекторами и устраиваем засаду — сделал вывод Василий.

— Но если вы его спугнете, то неизвестно куда убежит — поднимая палец вверх, подчеркнула Тамара. — От леса до фермы было пять километров не меньше, но ни следов, ни куда убежало не нашли.

— Погодите, — вмешалась Люба. — Тамара ну почему ты опять недоговариваешь? Говори все как есть, это не оборотни в погонах, которые тебя пытали, и не продажные журналисты. Им можно.

Тамара снова затряслась и ушла в себя, бубня одно и тоже про то что она ничего не видела и не знает.

— О видите. Это ее в отделении научили так говорить. Вначале она была нормальная. Неделя пыток на допросах, дала о себе знать. До сих пор пытаюсь вернуть ей здравый рассудок. Короче слушайте я расскажу то, что она недоговорила, — громко заявила Люба и все заметили как судорожно затряслась Тамара и полезла под стол.

— А лучше пойдёмте на улицу чтобы она не нервничала, я там расскажу — шепотом произнесла Люба, разворачивая гостей на выход.

Они вышли на улицу. До начала комендантского часа оставалось 2 часа. Василий нервно смотрел на часы, но не хотел упускать ни единой зацепки найти сына.

— Рассказываю. Сволочи, все сволочи и журналисты и другие ваши соц работники и милиционеры. Почему свет у нас тогда пропадал знаете? Отключали, говорили, мол, проводятся ремонтные работы. Ага конечно, с шести до одинадцати вечера, когда у всех рабочий день оканчивается. Особенно по выходным и праздникам. А начались эти, так называемые, ремонтные работы сразу, как в ближайшем городе депутат отгрохал торгово-развлекательный комплекс. Им энергии не хватало с восемнадцати до двадцати трех, вот и отключали ближайшие села. Но про это говорить нельзя. Накажут. А девушки знаете куда пропадали? Так вот сыночек того депутата и был тем маньяком. А машина которая Тамару якобы спасла, знаете кто в ней был? Он же и был. Приехал, наверное, как очередную жертву хоронить в котловане. Сестра действительно чудом спаслась. А следователя молоденького помните? Хорошенький был, правильный, но наивный, жаль его. Он верил в реформы, новые законы, думал что раскроет дело и его наградят, в должности повысят. А в итоге, как только в деле появилось упоминание сыночка маньяка, пусть даже в качестве свидетеля, тут же сверху поступил указ. Дело превратили в клоунаду с чудовищами, развалили и с позором погнали из органов. Нас тоже пытались выжить. Продажные журналисты высмеяли сестру по телевизору, все соседи презирали, на нее даже завели дело за клевету. На допросах избивали, периодически на сутки задерживали и держали в темном подвале. Их цель была, чтоб она забыла и никогда больше не вспоминала имени настоящего маньяка. Нас спасло что в политике начались перестановки, все отвлеклись и я сразу продала дом. Мы переехали сюда, где нас никто не знает и с тех пор вот так и живём. Я оформлена как сиделка только чтоб получать жалкое пособие, а так через семь часов надо бежать на развозку, туда где асфальт начинается. Я целый день работаю, пока сестра в доме убирается. Она как может заботится обо мне, а я о ней. Не усложняйте нам жизнь, не присылайте никого, чтоб о нас не вспомнили и не узнали где мы.

Василий с Оксаной застыли на месте в удивлении. Кому больше верить, мысленно они задавались вопросом. Если Тамаре, то оставалось еще два дня чтоб найти живого сына. Если Любе, то уже надо искать труп.

— Ну, что встали как два столба. Езжайте, время не ждет. Желаю вам найти сына.

Люба поспешно выпроводила гостей. Качаясь на кочках машина удалялась от хутора. Темнело, звезды и луна еле проглядывались сквозь облака, ночь опять обещала быть тёмной.

— Да уж. Все не так, как кажется. Ты тоже вначале подумала, что сиделка та еще скотина? — Василий ухмыльнулся.

— Не о том сейчас думаешь. Как нам сына спасти, что это за существо такое?

— Что? Только не говори, что веришь той сумасшедшей. Ты слышала сиделку, эту историю насильно вбивали в голову что б прикрыть мажорчика.

Где нам маньяка искать?

— А почему же точка внезапно пропала? Почему следов не было никаких когда мы приехали? Они зарылись под землю, под землей сигнала нет. Вот почему пропала точка на карте, вот почему там было порыто. Они все ещё там, хоть бы ничего не спугнуло.

Василий переключил передачу и поддал газу. — Если на самом деле все так, как ты говоришь, то сегодня оно опять вылезет на поверхность. Я к Паше, будем с ним там поджидать, а ты сиди дома, смотри на карту и звони если что.

Звонок от друга Павла.

— Ало слушай, Вась, ты сегодня приходил, помню, пока я был не в кондиции. Что-то про сына в гроте говорил. Его здесь нет, но он определенно тут был. Нашел детский кросовок, теплый еще. И земля какая-то рыхлая, но я ни на что не намекаю.

— Ты в нем? Уйди оттуда, не трогай то место, подожди пока я приеду. — Занервничал Василий.

— Та я ничего и не делал. Направил свой прожектор с поста и пришел просто посмотреть. Может я еще пьян и мне показалось, но я издалека видел в гроте какого-то огромного таракана.

Оксана сидела рядом и все слышала.

— Мне дурно, — произнесла она и упала в обморок.

Василий остановился, вышел из машины и вспылил. Ничто так не раздражает, как чья-то глупость в критических ситуациях. Он в красках, не стесняясь на эпитеты, объяснил своему другу все происходящее. Паша, узнав с чем имеет дело, изрядно испугался. Светить было нельзя, чтобы не вспугнуть, но и сам он в таком случае оставался в опасности в темноте. В тот вечер он больше ничего не пил и привел свой пост в полную боевую готовность.

“Что ж теперь я остался один с другом, осталось 2 дня и мне, наверное, будет нужна помощь”. — размышлял Василий, возвращаясь домой из госпиталя, где оставил истощенную от стресса Оксану.

Звонит своему другу Паше:

— Паш, слушай. Я сейчас к тебе заскочу, поедем к тебе домой возьмем охотничье ружье и к нашему браконьеру за капканами и сетями, а может и его с ружьём уговорим присоединиться.

— Сегодня нельзя, можно завтра после обеда заскочить, попрошу одного знакомого подменить на часок. А вот с Карпенко вообще не выйдет, он сейчас на фронте на орков охотится. — гордо сказал Паша. Затем тихо добавил. — Вернется героем, так что плохо о нем лучше больше нигде не говори.

— Как ты не понимаешь, мой сын по прежнему там, голодный, замерзший. Сегодня надо устроить засаду. — настаивал Василий

— Подожди, не спеши. Я сам сейчас хотел тебе звонить, предупредить. Сегодня ничего не выйдет. Неподалеку ночью будет проезжать колонна, перебрасывают силы. Представь, что будет если твой таракан появится и мы начнем стрелять. Услышат стрельбу, подумают засада или диверсия, нам крышка настанет.

— Так они вспугнуть его могут, где мне потом Ивасика искать. Пусть думают что хотят, я еду.

— Не вспугнут, не по моей дороге едут, а где точно я тебе сказать не могу. Сиди сегодня дома готовь план действий.

Василий глубоко вдохнул, — Ох… Да что ж так не везет.

— И да, я тут вспомнил у меня был товарищ по службе еще с армии. Он до сих пор в органах, важной шишкой хотел стать. До завтра точно найду его контакт и попытаюсь заручиться поддержкой. Он мужик чести, в беде бывшего боевого товарища не оставит.

— Ладно, — более уверенно ответил Василий.

Отгудела сирена, предупреждающая об опасности с воздуха. Василий приехал домой, ему было все равно на сирену и первым делом включил компьютер.

— Есть точка! Они еще там. — вздохнул он с облегчением. — Сыночек, пожалуйста продержись еще денек.

Гаснет свет. К тому времени тучи уже разошлись и было светло, как днем. Яркий свет луны заполнил весь двор. Были отчетливо видны все тени, деревья, строения. Отраженного света хватало, даже чтобы отчетливо видеть комбайн под навесом. Полная луна была настолько яркая, что на нее трудно было смотреть.

— Ага, ты боишься света, значит сегодня из грота никуда не вылезешь. — щурясь, смотрел на луну Василий и немного успокаивал себя рассуждениями. Немного постояв во дворе и успокоившись, он зашел внутрь и принялся продумывать план дальнейших действий.

— Паша с автоматом, я с ружьем. А что если я не попаду, или еще хуже попаду в сына. Нужен еще кто-то, кто умеет стрелять.

Телефон связь не ловил, значит, вероятно, обесточены и все соседние вышки ретрансляторы сигнала мобильной связи и раньше завтра света ждать не стоит.

Поиски. День 2

Василий проснулся от того что трезвонил телефон. Паша как и обещал, заручился поддержкой своего товарища по службе. Честь и достоинство не стали для него преградой и годом ранее он стал начальником по району. Он был возмущен преступной халатностью местных полицейских, которые отфутболили Оксану и обещал с ними разобраться. Его лозунг по жизни был: “государство начинается с доверия между народом и всеми гос структурами, особенно правоохранительными”, поэтому в сложившейся ситуации он чувствовал персональную ответственность. По долгу службы, товарищ Паши сказал, что не может сейчас приехать, но готов всячески посодействовать, только ему нужно знать как и что он еще может сделать.

На этой радостной ноте Василий решил еще раз набрать бывшего следователя. Ему повезло что телефон Оксаны остался в машине, так как с его личного номера бывший следователь уже мог трубку не поднять.

— Здравствуйте, Оксана. Рад вас снова слышать. По какому делу звоните?

— По делу сына, — басом произнес Василий

— А, это опять вы. Ну я вам уже ответил, что не имею доступа к архиву. Да даже если бы имел, то после того как меня отстранили от дела, слышал, из него изъяли большую часть материалов и оно стало походить на бред про экстрасенсов с пришельцами. Услышьте меня. Больше чем пострадавшая, вам никто сейчас не расскажет.

— Стой, погоди. Попридержи коней. Мне уже все известно. Знаю что ты копал под местного депутата и его странного сыночка. По новостям слышал, депутат тот как раз в бегах за сепаратизм. Еслиты сейчас против него пойдешь, тебе никто ничего плохого не скажет. У нас есть серьезные связи в органах, начальник чего-то там, достойный челвоек. Может тебе интересно восстановить свою репутацию и вернуться на службу? Но нужна твоя помощь немного в другой плоскости чем просто информация. Я за тобой заеду, скажи адресс.

Василий скрестил пальцы в ожидании ответа. Он чувствовал что вывалил много лишнего и вперемешку.

— Хм. Перспектива заманчивая, но пока не ясно что именно нужно делать. Хорошо, давайте встретимся. Сложно оставаться в стороне, когда ребенок пропал.

Опытный следователь адреса своего, конечно же, не сказал. Договорились встретиться у аптеки. Дорога к городу была ровная и уже через час Василий был на месте. Следователь слушал Василия и все что тому удалось узнать. С каждым предложением, от услышанного брови поднимались все выше и выше.

— Все. — закончил Василий. — Это все что известно. Сейчас заедем за моим другом Пашей, возьмем ружье и устроим засаду.

Следователь застыл в удивлении, затем медленно прикрыл лицо рукой.

— Вы хоть слушаете себя? Друг алкоголик, после нескольких бутылок увидел ночью огромного монстра, у-у-у. — загнул первый палец. — Психически нестабильная и нездоровая женщина, которую, по подозрениям, похищал тот самый серийный маньяк, а позже ей буквально вбили в голову другую бредовую версию. — загнул второй палец. — Старая сплетница, показания которой всегда менялись в зависимости от ее настроения и отношения к человеку. — загнул третий палец. — И точка на карте, которая, то появляется, то исчезает. Итого четыре сомнительных источника. Гадкие журналисты выставили меня тогда дураком, за записи одних лишь показаний, но ваши факты и без перекручиваний куда более абсурднее… С другой стороны, учитывая все обстоятельства с теми лицами, которые посодействовали моему отстранению и что у вас есть связи, я бы мог рассчитывать на пересмотр решения о соответствии занимаемой должности и вернуться на службу. Вы сможете об этом договориться?

Василий с этим вопросом тут же набрал Пашу. Мир тесен. Как оказалось, после очередной неполноценной реформы друг Паши и занял место того, кто подписывал приказ об отстранении следователя, и в какой-то степени был рад отменить непрофессиональное решение своего предшественника.

— Миша. Можете звать меня Миша. — следователь назвал свое имя. — значит вылазит из норы при полной темноте и боится света. Ну… Если этот бред про чудище правда, нам нужен прибор ночного видения и прожекторы. Мы будем знать наверняка когда оно вылезет, будет ли там ваш сын или другие жертвы. А прежде чем стрелять — отгоним его от заложников. И первое, и второе я знаю где раздобыть. Но мне надо заскочить домой и в пункт печати пару последних листочков отксерить. Дайте мне двадцать минут.

Прошло девятнадвать с половиной минут. Миша возвращался к машине с толстой папкой в руках.

— Все готово. Едем к журналистам, встречу старых друзей, поболтаем. Вот адрес. — Миша говорил с ехидством, сарказмом. Было ясно, что они не друзья, скорее наоборот.

Они приехали к очень красивому зданию. Много стекла, аккуратные подстриженные деревца, ровная и чистая плитка, газон поливал спринклер, а по территории ходил уборщик собирал занесшие ветром листья деревья и пыль. С парковки выехал дорогой лексус премиум класса в самой лучшей комплектации. На фоне всей этой роскоши грязный пикап 2015 года, казался ржавой телегой.

— Я могу просто сейчас поехать купить в строительном магазине прожекторы с удлинителями, — Василий не был уверен, что стоит идти и пытался отговорить Мишу.

— Лучше подождите здесь, это займет не больше полу часа.

Путь был тернист. На каждом шагу дорогу преграждал охранник в солидном костюме. То, что это охранник, а не сотрудник фирмы, выдавала гарнитура и туповатый взгляд. Но после нескольких слов, все расходились, с улыбкой пропускали и подсказывали дорогу. На четвертом этаже Мишу уже встречал давний знакомый.

— Здравствуй, здравствуй, наше золотце. — радостно встречал Мишу главный редактор. — Проходи в мой кабинет, присаживайся.

Они зашли в кабинет около пятидесяти метров квадратных. Панорамное остекление, справа в углу кулер, массажное кресло. Рядом на стене широкий телевизор, пуфики и приставка. Визуально зона для неформальной встречи гостей. Посередине кабинета огромный стол, который примыкал к столу самого редактора, а над столом проектор. Зона для официальной встречи гостей.

— Видишь всю эту красоту? Это все благодаря тебе. Если бы ты не копал тогда под депутата, у нас бы не появился столь щедрый клиент, хе-хе. — Директор весь сиял от счастья и сарказма с которым он это говорил. — Ух какая толстая папка. Двадцать первый век, цифровой век, а не аналоговый. Уже пора б компьютер прикупить. Ну, с чем на этот раз пожаловал, под главу Европарламента копаешь?

Дверь была не закрыта, из офиса напротив, где сидели журналисты, раздавался смех. С искусственной улыбкой Миша протянул редактору папку.

— Та вот можешь полистать, ознакомиться. Тут собраны все доказательства ваших заказных репортажей и фальсификаций за последние 5 лет. К тому же ваш главный клиент сейчас государственный преступник, а вы все эти года так старательно его прикрывали и нахваливали.

Редактор после недолгого ознакомления задержал свой взгляд на изучении нескольких скрепленных вместе фотографий, — у-у-у, а это тянет на долгий срок. — Широко улыбнулся и не отводя глаз от Миши пропустил фотографии через шредер. Затем махнул рукой и продолжил по одному листику из папки подавать в шредер.

— Знаешь, а я все думал выбросить этот бесполезный агрегат.

Миша тоже улыбнулся. Действия хитрого редактора его совсем не удивили. Подождав минуту, он посмотрел на часы и сказал.

— Это копия, оригинал дома, электронная версия в облаке под семью замками. Будешь сотрудничать? И прекрати улыбаться, меня тошнит от твоей улыбки.

Смех с офиса уже не доносился, в кабинет осторожно заглянула ассистентка. — Может чаю гостю предложить?

Редактор кивнул головой. Он уже не улыбался, а нервно теребил руками ручку.

— С-с-садитесь. Чем можем вам помочь?

— Прожекторы, удлинители, генераторы, прибор ночного видения, сюжет про вашего любимого клиента в бегах и опровержение всех ваших гадких сюжетов, которыми вы хоронили мою репутацию. За мной не следить, не преследовать.

Ровно через двадцать пять минут Миша машет из окна Василию.

— Подгоните машину на задний дворик, сейчас все погрузят.

Василий был рад что обзавелся таким союзником. Им погрузили два генератора, четыре ярких прожектора, два прибора ночного видения и около десятка больших катушек удлинителей.

— А как ты прошёл через охрану так спокойно. — удивлялся Василий.

— Я им сказал "доброе утро, я тот дурашка, который дал вам главного клиента", именно так меня и знали, до сегодняшнего дня.

Они поехали. Из окна в след рукой махал редактор. По прогнозу обещали туман и возможно небольшой дождь.

Вечер второго дня

Когда Василий с Мишей приехали к посту Паши, солнце успело полностью скрыться за тучами. Стояла абсолютная тишина, ни пения птиц, ни шороха веток.

— Ух зловещий погодка. Ну что поехали за ружьями? И по пути прикупим ящик пива.

Паше не терпелось поскорее покончить с несимпатичным соседом на другой стороне карьера.

— Спокойно, спокойно. Пиво не мне, это арендная плата. Я с таким соседом и чай спокойно пить не могу. — сказал он, заметив возмущенный взгляд Василия и Миши.

За время пока они крутились в городе, Паша успел договориться с одним знакомым охотником, чтоб одолжить на один вечер два ружья. Задача не из простых. Для охотника его ружье как трусы или зубная щетка. Дать кому-то попользоваться большая редкость, однако местная валюта в виде нескольких бутылок по-прежнему была весомым аргументом в таких делах. К вечеру у них на руках было все необходимое. Миша устанавливал прожекторы, Василий тянул удлинители от поста, где они разместили шумные генераторы. Паша, принялся подготавливать места для засады. К моменту захода солнца все было готово. Из-за облаков и тумана заката солнца давно не было видно, темнело на глазах. Карьер и поля вокруг, ночь накрывала словно покрывалом.

Они засели. Миша и Василий одели очки ночного видения и держали в руках выключатель.

— Вот, Василий держи выключатель. Как только увид

ишь своего сына — крикни "свет", нагнись вниз и закрой глаза, включи свет. Потом снимай очки и быстро хватай ружье. Ничего не забудь. Паша, ты первый сможешь стрелять. Стреляй не раньше, чем оно отползет от заложников, сколько бы их не было.

Прошел час, другой, третий. У одного самого шумного генератора кончился бензин, гул прекратился, у всех побежали мурашки по коже.

— Минус два прожектора, — прошептал Миша.

Запахло серой. Посреди грота из земли показалась рука, другая, существо быстро разгребало землю. Вылезло, огляделось и медленно залезло на стену грота. Сына пока не было видно. Василий с Мишей со страхом наблюдали. Казалось, что сквозь немую темноту оно смотрело прямо на них. Не видел только ничего Паша, ему достаточно было запаха серы и того что он видел днем ранее. Существо достало из норы два тела разного размера в коконе.

— Мммм, — прозвучало детским голосом.

— СВЕТ! — крикнул Василий и включил прожекторы.

Тварь завизжала и бросилась бежать. Первым начал палить Паша. Очередь прошила насквозь пару конечностей. Следом успел снять очки и сделать пару мелких выстрелов Миша. Существо скрылось за холмом. Василий не успел сделать выстрел, но это было и не важно. Он бежал к сыну, а его товарищи добивать тварь. Когда они забежали за холм, от существа остались только кости. Из раны сочилась едкая жижа и быстро растворяла ткани снаружи.

— Я за лопатой, — с облегчением выдохнул Паша.

Финал. День 3

На следующий день Василий с сыном приехали навестить Оксану в больнице.

— Мама, мама. — Ивасик бежал обнимать маму.

— Расскажешь, что произошло? — спрашивала Оксана у Василия.

— Ну-у. Нет. Скажем так, наш сын хорошо спрятался в карьере, Паша тогда перепил, а я все еще жду свой ужин.

— ….

— И еще у меня появилась идея. Как подрастет, закончит школу — выбери с ним какой-нибудь подходящий курс в гарварде, кембридже, или еще где-нибудь. Как можно лучше и как можно дальше.

Оглавление

Вступление

Вечер

Поиски. День первый

Поиски. День 2

Финал. День 3