Последний стих человечества [Кирилл Цветков] (fb2) читать постранично, страница - 3

не литератор, но, по-моему, абсолютно все профессиональные работы не для себя, а для публики, что бы та могла оценить талант создателя.

И если этот автор очень сильно популярен, то и спрос на его произведения будет высокий. А потому….

— Куй железо пока горячо?

— Да — да. Все верно.

— Но вы же понимаете, что человек не машина, чтобы работать будто конвейер.

— Вот к этому я и веду. Ведь, по сути, творческие работы — это продукт. Творчество подчиняется особым канонам и правилам, а потому я не вижу ничего запретного, чтобы его простите за выражение «штамповать».

А если работы будут хорошими, то ничего опасного в этой периодичности. К тому же можно установить сроки.

— Рассудов, не ворошите осиное гнездо- грозно сказал Зернилов. — В самом начале вы сказали, что не являетесь литератором. Так вот, и не влезайте в это пожалуйста. Своей деятельностью, вы понимаете какой, вы уничтожаете самое сакральное, что есть в творчестве — тайну.

Литературу, да и вообще культуру в частности, нельзя, ни в коем случае позиционировать, как продукт. Люди любят ее не за это.

— Так ли это? Почему же тогда роман нейросети EXPERIENCC стал бестселлером? Она же, по-вашему, безумная программа.

— И до сих пор я так считаю — ядовито прошипел озлобленный писатель. Это большая ошибка, что человечество пошло не по той тропе, вот увидите, они потом откажутся от всего этого.

— Вы летаете в облаках, по-моему, Виктор. Я даже не знаю, как вас переубедить.

И тут Лифанов, накопив в себе достаточно злости, решил еще раз заявить о своей важности и на весь зал прокричал:

— А пусть тогда этот спорт разрешат люди! Да-Да. Вы не ослышались, — критик слегка сбавил тон.

— Если вы не можете решить все на словах, то попробуйте на деле. Пусть каждая из двух сторон напишет произведение за месяц, и чье творение понравится публике больше, та точка зрения будет считаться верной.

— Звучит заманчиво- зычно, но тихо протянул юноша, если только господин Зернилов захочет.

— Виктор, прошу не ведись на провокацию, взмолился Андрей. — Они просто хотят тебя опозорить, ничего более.

— Я согласен — стальным голосом произнес Виктор. — Но учтите, я борюсь не за себя, а за все литературное творчество человечества! Все писатели, боятся твоей нейросети, Рассудов.

Она обрекает на гибель всю касту творцов. И если все боятся протестовать этому открыто, то пуская я буду козлом отпущения, но за свою правду поборюсь!

— Ну вот и славненько- сказал Лифанов, потирая от удовольствия руки.

Значит, что я предлагая. Через неделю, в этом же зале, мы соберемся вновь, чтобы решить в каком жанре будут написаны работы. На встречу можно не приходить, но тогда не пришедшая сторона официально будет признана проигравшей.

— Лифанов со злорадной ухмылкой посмотрел на Зернилова, а затем продолжил речь.

Если же обе стороны придут и договорятся о жанре, то с этого момента начинается состязание, которое продлится месяц, с начала заключения условий.

Через месяц участники приходят с готовыми работами и по системе голосования избирается лучшая работа.

Если верх одержит Зернилов, то тогда нейросети будут запрещены для использования в сфере культуры.

Если же одержит победу Рассудов, то тогда Зернилов закончит свою писательскую карьеру.

— И шепотом добавил: «Будет пахать свои огороды». Публика в зале рассмеялась.

— Напоминаю, если одна из сторон не принесет свою работу, то она автоматически станет проигравшей. Лифанов косо посмотрел на Зернилова, и снова дерзкая усмешка соскользнула с его губ. Стороны вы согласны с моим предложением?

— Да — ответил Рассудов.

— Да — ответил Зернилов.

Тогда я объявляю, что пари заключено. Встречаемся. через неделю. Удачи Вам!

Глава 3

С самого детства маленькому Виктору Рассудову приглянулись цифры. Один, два, три, четыре — цепочка могла тянуться до бесконечности. Маленькому мальчику приходилось только удивляться, как люди смогли показать абстрактной закорючкой какое — ни будь количество вещей.

Интерес только усилился, когда Виктор пошел в первый класс. Рассудов узнал, что можно складывать цифры и получать новые. Узнал, что можно и вычитать одно число из другого и получать наименьшее. Затем научился умножать, делить, возводить в степень. Появились дроби, аргументы, функции, числа Фибоначчи, производные. Вот и вся школа позади. Но парню этого было мало. Он хотел знать все больше и больше.

И тут он познакомился с информатикой. Конечно, в ней было всего два числа: ноль и один, но зато сколько всего можно было из них составить. Виктор даже не подозревал, что любое действие можно подвести к ряду чисел! Это было невероятно. За год Рассудов обучился всем самым известным языкам программирования. Он поступил в очень престижный математический университет, но и там цифры не давали покоя. Как раз в это время стали бурно развиваться нейросети. Узнав о них, парень был в дичайшем восторге.