Мой любимый Драконыч (СИ) [Августа Андреева] (fb2) читать онлайн

Ксения. Насильники и их жертва. Знакомство

Сколько помню себя, я всегда хотела стать врачом. И не просто врачом, а хирургом. Почти все девочки проходят этот этап — желание стать врачом или учительницей. Но у меня это желание возникло и осталось со мной навсегда. И вот годы напряженной и вместе с тем увлекательной учебы позади. Я закончила мединститут, интернатуру и пришла устраиваться на работу в престижную областную многопрофильную больницу, в отделение абдоминальной хирургии. Был рабочий вторник. И вот уже минут пятнадцать как я сидела на стуле в отделе кадров, сложив руки на коленях и придерживая свой бледно- голубой рюкзачок. Инспектор отдела кадров изучала мои документы. Я слегка нервничала. Хотя для этого не было причин. Каюсь. Я блатная девчонка. В трудоустройстве мне помог мой дед: врач высшей категории, заслуженный хирург, кандидат медицинских наук, зав. отделением торакальной хирургии онкодиспансера. Он предлагал мне работу в своем отделении, но я не захотела. Вчера дед созвонился с главным врачом областной больницы, своим однокурсником Лешкой (ну, это для деда Лешка, а вообще-то Гордеев Алексей Сергеевич, тоже заслуженный, тоже кандидат, и пр. пр.), и вот я сегодня сижу на стульчике в отделе кадров. И не чувствую себя неловко. Вот такая я испорченная мажорка. Это если не знать, сколько времени я провела в библиотеке, в анатомичке и ассистируя в операционной. Впрочем, меня никто ни в чем не обвиняет. Так что и оправдываться мне не перед кем. Внезапно в кабинет кадровиков быстрым шагом вошел высокий врач. О-го-го! — мысленно восхитилась я. Рост под два метра, широченные плечи, стройные бедра, блондин с густыми, неожиданно темными бровями, карими глазами и смуглой кожей. Нестандартное сочетание. Очень привлекательные черты лица. Вот просто голливудская звезда. Крупный, но красивой формы нос, хорошо очерченные скулы и губы, мощная, спортивная шея. А осанка! Ммм… Как будто он кадровый офицер…гусар! … «не обещайте деве юной любови вечной на земле…» Я восторженно смотрела на мужчину. А он уставился на меня. И лицо его скривилось, как будто он пришел выбирать себе невесту среди красавиц, а увидел маленькое, кривенькое, прыщавенькое нечто. Я даже опешила. Никогда на меня так мужчины не смотрели. Девушки, бывало, морщились. Из зависти. Потому что я красотка, каких поискать. Вот просто под стать этому красавчику. Но, видимо наши критерии красоты не совпадают. Тем временем красавец оторвал от меня свой неприязненный взгляд, и посмотрел на инспектора, изучающего мои документы. И эта тетка, молча ему кивнула, переведя затем взгляд на меня. Я подобралась. Еще не понимая, что происходит, но чувствуя, что ничего хорошего для меня. Красавчик сжал челюсти, от чего на скулах зашевелились желваки, стремительно развернулся и покинул кабинет. Инспектор опять уткнулась в мои документы, заполняя какие-то бланки в компе. Один клик по клавиатуре и из принтера полезли странички текста.

— Ксения Андреевна, прочитайте и распишитесь. Завтра зайдете к секретарю зама по хирургии на этом же этаже кабинет номер 201, распишитесь в приказе. Сегодня можете быть свободны. Вы зачислены в штат с завтрашнего числа. Рабочий день с 8 утра. Коллективу Вас представят завтра на пятиминутке. Всего хорошего.

Я расписалась, взяла протянутую мне пачку моих документов, поколебалась, но все-таки спросила

— А, кто этот врач, что только что заходил?

Инспектор улыбнулась, — Понравился наш Игорь Маркович?

Я неопределенно дернула плечиком. Так-то да, но в свете его гримас в мою сторону даже и не знаю.

Инспектор несколько мгновений ждала моего словесного ответа, но тут на ее столе зазвонил телефон, и она потянулась за трубкой. Я быстренько свалила из кабинета. Сразу свернула к стенке, где стоял ряд стульев. Присела, вынула из рюкзачка пластиковый конверт и стала засовывать в него документы.

— Да. Правильно ты все понял. Это она. Уже ушла.

Дверь в кабинет осталась открытой, и слышно все было замечательно.

Негромкое хихиканье.

— Игорек, ты слишком злобен.

Опять пауза.

— Я тебе советую расслабиться и, не сопротивляясь изнасилованию, получить удовольствие.

Моя рука остановилась, перестав запихивать конверт в рюкзак. Это же обо мне? Нет? Да?

Игорек…Игорь Маркович. Так вроде она назвала злобного доктора.

Епть… Кто же это такой и что ему надо. И вдруг меня осенило. Кто-то из начальства. Зав. отделением или кто-то из заместителей главврача. А насильники — это я и мой дед.

Меня тут не хотят. Это неприятно. Ведь они еще даже не знают, какая я. Какой я врач, какой человек и все равно не хотят. Я вспомнила деда, который долго отговаривал меня от хирургии, и часто повторял, что хирургия — это не женская профессия, и что хороших женщин хирургов он знает двух-трех. Я всегда возбуждалась и начинала спорить с ним. Нет, в принципе я согласна, что профессия хирурга очень тяжела и физически, и психически, и, наверное, да — женщине лучше находиться среди красоты, цветов, духов и прочих прекрасных вещей, а не в операционной, оперируя разлитой перитонит. Но, из каждого правила бывают исключения. И, женщины, в принципе, редко идут в хирургию.

— Вот, дед скажи, сколько из ста твоих учеников стали хорошими хирургами, а очень хорошими, а гениальными? Хорошими — половина, очень хорошими — десяток, в гениальными — один, или никто. Так что процентное соотношение соблюдено. Из десяти женщин, которые выбрали профессию хирургов — две очень хорошие. И, вообще, ты меня поддерживать должен. Мне и так постоянно твои коллеги настроение портят на эту тему. Сексисты!

Дед вздыхал и начинал меня жалеть. Но, и жалел он как то неправильно. Жалел, полностью, будучи уверенным, что жалеть меня очень даже надо, потому что скоро я буду часто и сильно бита.

А, ведь, я, ленивая идиотка, вчера не удосужилась залезть в комп и посмотреть информацию о своем будущем месте работы. Все очень быстро произошло. Интернатуру я проходила в клиниках мединститута и, вроде, меня там без неудовольствия брали на работу. Во всяком случае, мой разговор с завотделением меня настроил именно так. Но, вчера ко мне пришли двое моих однокурсников, с которыми мы давно и весело дружили, (несмотря на то, что каждый из них никак не хотел отказаться от надежды затащить меня к себе в постель), и стали хвастаться, что устроились в Областную больницу. Оба в травматологию. И, внезапно, они начали звать меня туда же. Расписывали всякие профессиональные вкусности, и я задумалась, а ведь верно. Надо идти. Там и школа, и возможности, и друзья рядом будут. Позвала деда. Дед задумался на минуту и пошел звонить «Лешке». Еще через пять минут зашел к нам и бросил

— Лешка берет тебя. Завтра в десять ноль-ноль чтоб была в отделе кадров.

Я не стала спорить, хотя хотела отдохнуть с месячишко перед поступлением на работу. Съездить куда-нибудь на море, или просто поваляться с книжкой и смартфоном в саду. Мы с дедом жили в коттедже, и у нас был милый садик, состоящий из двух яблонь, одной вишни, одной груши, одной липы и одного тополька. Тополь стоял возле той секции забора, которая прилегала к улице. И каждую весну бесил соседей, забрасывая кое-какой свой пуховый десант за забор. В основном пух летел на улицу, потому что тополек и стоял возле уличного забора. Но отдельные грозди пуха иногда залетали к вредной скандальной паре. И падали то они в тот угол участка, где стояла кабинка типа МЖ. Но пара каждый раз орала и грозила нам пожаром, тайфуном, цунами и метеоритным дождем. Требовали спилить наш беззащитный тополек. Но, мы с дедом наотрез отказывались убивать любимое деревце по требованию пухоненавистников. Возвращаюсь к нашему с дедом садово-огородному хозяйству. Еще у нас была одна грядка с клубникой, небольшой малинник, три кустика смородины, куст крыжовника и две рабатки с цветами вдоль дорожки, ведущей к воротам. Дед любил возиться в нашем садике и все мечтал, что выйдя на пенсию, купит дом в деревне с большим садом. Но, для меня и наш сад был хорош. Вчера мы с Аликом и Серым распили бутылку шампанского на веранде, а потом загорали возле бассейна, болтали, ржали, бесились в бассейне и брызгались водой. Дед ругался, что мы идиоты, что после шампанского нельзя жариться на солнце. И, конечно, он был прав, потому что после того, как друзья ушли, я была уставшая, как будто неделю пахала в поле, а не бездельничала весь день. И, проводив ребят, я сразу ушла спать…

Ага. Вот теперь сиди под дверью, подслушивай разговор со злобным Игорьком и придумывай версии, вместо того, чтобы четко понимать ситуацию. Ладно. Ничего уже не сделаешь. Да и ни к чему. Я все равно не откажусь от работы здесь. Я запихала папку с документами в рюкзак, повесила его на плечи и поспешила к своей машине, оставленной на парковке для пациентов.

Вчера мы договаривались с Аликом и Сергеем, что после отдела кадров я им позвоню. Я и позвонила, сев в машину и повернув ключ в замке зажигания. С первого курса я их называла Алый и Серый. На мой взгляд, забавно. Они давно привыкли, а может быть им даже и нравилось.

— Алый, скажи, ты знаешь кто такой Игорь Маркович?

— О! Уже познакомилась. Не смей влюбляться. Он бабник покруче нас с Серым. Трахает все что шевелится, и то, что не шевелится тоже.

— Тьфу, на тебя. Кто о чем, а шелудивый о мыле.

Олег заржал.

— Алик. Ты ответишь или мне в инет лезть?

— Соболев Игорь Маркович. Твой заведующий. А что? Он уже тебя обаял?

— Если бы. Он злобствует, и брать меня явно не хочет. Но, с главврачом не поспоришь, поэтому берет и ненавидит.

— Сомневаюсь, что Игорь Маркович не спорил с главным, если бы тебя брать не хотел. Наверняка поругался. Но, видимо нашла коса на камень. Он, вообще то, жесткий админ. У него никто не забалует. Даже главный врач.

— Ниче себе! Ладно. Подъезжайте с Сергеем как сможете. Я вам расскажу о моей встрече с будущим начальником.

Алик и Сергей приехали в половине четвертого. Пока я их ждала, перерыла весь инет в поисках сведений об Игорьке МОркОвиче. Но, увы, кроме как на официальном сайте больницы его нигде не было. Ни в одной социальной сети. Так что никакой информации я не получила. Ладно. Будем заниматься ориентированием на местности, ага, спортивным. С ребятами мы опять распили бутылку шампанского. Я рассказала им о встрече в отделе кадров и подслушанном разговоре. Ребята не проявили ко мне никакого сочувствия. Ржали и советовали перекрасить волосы в черный или рыжий цвет. Типа, блондинки нужны мужчинам только в спальне, а никак не в серьезной профессии, в серьезной организации. Ничего нового об Игорьке Драконовиче они не рассказали. Только то, что уже сказал Олег. Что он серьезный администратор, хороший хирург и жуткий бабник.

Я их выслушала, потом сняла сланец с ноги и надавала обоим сланцем по макушке. Остряки, блин! Дед пришел с работы и, увидев нас опять с бутылкой на веранде, озверел. Пришлось спасаться бегством на улицу. Вызвав такси, мы поехали гулять на набережную. Домой я вернулась в десять вечера. Довольная, спокойная и готовая встретиться со всеми сексистами мира. Впрочем, со всеми — это перебор. Одного вполне хватит.

Игорь Маркович. Раздражающие новости

Бывают в жизни неудачные дни, когда все идет криво, за что не возьмись. Вот и сегодня, кофе убежал, подруга, с которой спокойно прожили душа в душу в милых радостях секса почти полгода, объявила, что мне пора делать ей предложение, от которого она не сможет отказаться. Дальше больше, пережив ее истерику по поводу моей неготовности портить себе жизнь, сбежал на работу, где мне деловито сообщили, что очень уважаемый пациент, прооперированный мною накануне, с хорошей динамикой, шедший к полному и окончательному выздоровлению, внезапно затяжелел под утро по абсолютно непонятной причине и предстоит большой разбор полетов. Во мне тут же родилось вполне обоснованное подозрение, что виновата дежурная смена отделения реанимации, набранная из вчерашних интернов. Параллельно с этим приходилось решать множество обычных проблем, зачастую не самых приятных, типа увольнения санитарки, которая будучи с похмелья нахамила пациенту. И вот на этом, вполне рабочем фоне, мне звонит главный врач и сообщает, что он взял на свободную ставку в мое отделение девчонку, вчерашнюю студентку. Наш верховный руководитель отличается, обычно, здравомыслием и деловым стилем управления и вдруг ему внезапно ударила в голову моча главного врача, которая, как известно, весьма крепка и горяча, и мне предстоит взять к себе на работу в отделение абдоминальной хирургии внучку его приятеля, с которым они вместе учились и начинали работать! Ностальжи по юности его настигло! А мне страдать. Я присматривал себе в отделение на эту свободную ставку опытного хирурга, рукастого, головастого. МУЖИКА, а не девчонку только что из института! Трудно перечислить все слова, которые резко и одновременно возникли в моей голове. Вернее перечислить то легко, но слова эти исключительно нецензурные, публичности не подлежат. Что тут скажешь, неудачный день неудачен во всем. Мой недовольный рык главврач сразу резко прервал, добавив, что вопрос решен и обсуждению не подлежит. Осознавая, что сопротивление нашему гениальному генеральному бесперспективно, пришлось собрать волю в кулак и с ощущением легкой тошноты идти в отдел кадров, разузнать подробности предстоящего безобразия. В кабинете старшего инспектора-кадровика, ехидной компанейской дамы с очень хорошей фигурой, находилась какая-то бледная моль, всем своим видом выражавшая идею того, что задача решена, она гениальна не менее деда, она своим трудом заработала, всей своей судьбой заслужила, короче, все должны поклониться три раза и сказать КУ. Плюс ко всему, в ее взгляде было что-то среднее между типичной женской уверенностью в собственной неотразимости и намеком на харассмент. Без всякого сомнения, с самооценкой у девочки было все в порядке! Решение прийти сюда показалось идиотским. Я оценил ситуацию и понял, что пора ретироваться, чтобы спокойно дать событиям развиваться самопроизвольно. Кривая куда-нибудь да выведет. Вернувшись в свой кабинет и позвонив кадровичке, еще и выслушал пожелание расслабиться, коль дал себя изнасиловать. Бабы очень злопамятны. Нда…

Ксения. Начальник, коллеги, Федор Федорович

Утром я была возле входа в больницу в половине восьмого. Зашла в двери, гордо неся на плечах рюкзак с косметичкой и пакет со второй сменой. И тут, бам-с! Мне наперерез кинулась вахтер с оловянными от излишнего рвения глазами.

— Вы куда, девушка?

— На работу. В хирургию. Первый день. — Это я сказала вполне доброжелательно и, счастливо при этом улыбаясь.

— Ниче не знаю. Вам должны были дать пропуск. Без пропуска нельзя.

— Ну, значит, сегодня дадут. И, завтра, я Вам его покажу.

— Вот когда покажите, тогда пущу!

Тетка в форме 80 размера, не меньше, встала возле турникета. Сотрудники тоненьким, быстрым ручейком текли мимо нас. Я растеряно смотрела на тетку. Тетка гордо не смотрела на меня.

Блин. Хотелось дать ей по башке пакетом с рабочей одеждой. Медицинская форма невесомая, но босоножки вполне так могут ощутимо шмякнуть. Эх! Весовые категории у нас разные. А говорить с ней — это значит поднять ей с утра настроение на недосягаемую высоту. Знаю я таких трудолюбивых, с призванием «никого не пущать»! Слова тут бесполезны.

Я подхватилась и понеслась в отдел кадров, который находился в отдельном здании, соединённым с основным корпусом больницы переходом на уровне второго этажа. Бегом. Потому что опоздать в первый день…после вчерашнего…брр…

Подлетев к кабинету, взвыла. Отдел кадров тоже работал с восьми утра. Дверь была закрыта. Буду ждать — опоздаю в свой первый рабочий день. Растерянность длилась пару секунд. Я вынула из пакета медицинскую курточку, быстро напялила ее на себя, сменила кроссовки на босоножки и кинулась в конец холла. Если не разыгрался мой картографический и пространственный кретинизм — то в том конце холла должен быть переход в главный корпус. Вчера я изучила все о моем отделении. Оно находится в третьем блоке, на шестом этаже. Найду. Главное, проскочить переход и попасть в главный корпус. Нацепив на лицо надменно-уверенное выражение поцокала к переходу. Ха! Никаких турникетов и никаких вахтеров.

Вся возня с вахтершей, беготней, переодеванием и прочими утренними излишествами заняла у меня прилично времени. Пока я нашла отделение и ординаторскую, было без пяти минут восемь. И все-таки я победила. Ерунда, а приятно.

Постучав, вошла. Шесть мужчин разных возрастов. Смуглый, черноглазый хирург лет шестидесяти, невысокий крепыш с очень симпатичным, добродушным лицом, примерно под полтинник, сороколетний с надменной рожей, еще один того же возраста со шнырливым взглядом, и двое симпатичных, тридцатилетних — один полноватый, с добрыми глазами и высокий красавчик, блондин. Не хуже Игорька Злобновича. Ну, почти…

— Здравствуйте. Я Ксения, буду у вас работать.

Тот, который «под полтинник», добродушно спросил — Сестричкой?

Ответить я не успела. Меня взяли за талию и переставили с порога в сторону. Вот просто как табуретку. Я нервно дернула головой. Мимо быстро пролетал вчерашний врач. Вот жеж нахал. Взял и переставил, как неодушевленный предмет. Просто Дракон какой то, а не респектабельный заведующий отделением. Дракон Маркович уселся за стол и буркнул, — Доктор она. Хирург. Хм. Только что с ученической скамеечки. (Три маленькие феечки сидели на скамеечке — вспомнились стишки Маршака). Опыта работы нет. Стажа нет. Но, есть хорошее знакомство с нашим главным врачом. (Нет! Это просто гад какой-то!). Ксения Андреевна. Куратором нашего начинающего, но, надеюсь, перспективного доктора назначим…

— Давайте меня. (Это полноватый хирург).

— Угу. А куратором курирующего кого тогда назначим? Нет. Куратором будет Михал Михалыч. С этим все. Михал Николаич — отчет по дежурству и тяжелым.

С места начал докладывать надменный тип. Фамилия. Диагноз. Когда и какое было оперативное вмешательство, состояние. Я внимательно слушала. Про гада, и его гадские выходки подумаю потом.

Потом Гад Гадыч положил на стол небольшой лист.

— Расписание операций на сегодня и завтра.

Он встал из-за стола и двинулся к дверям, я еще отодвинулась в сторону. Чтоб не снес ненароком.

Поравнявшись со мной, хрипло каркнул (или мне так показалось), — Ксения Андреевна, идемте со мной.

И, не оглядываясь на меня, вышел из ординаторской и пошагал, пошагал. Я понеслась за ним. Все утро я бегаю. Но, у этого гада ноги как у дяди Степы(1). И я почти бегу за ним. Заходим в кабинет старшей медсестры.

— Знакомьтесь. Наша старшая, Наталья Владимировна. Очень опытная и ответственная старшая медсестра. Это наш новый врач, Ксения Андреевна Кораблева. Наталья Владимировна, предупредите сестер, что у нас новый доктор.

Наталья Владимировна — серьезная миловидная женщина средних лет. Она встает из-за стола. Кивает мне, окинув внимательным, умным взглядом. Я ей так же серьезно кивнула.

Мы выходим из кабинета и снова бежим. Гад Маркович заходит в кабинет. На двери табличка с его фамилией и должностью. Я захожу за ним. Ничего так себе устроился мой милый начальник. Великолепный письменный стол возле левой стены, боком к окну. На столе дорогие органайзеры, настольные часы, два телефонных аппарата, монитор компа. Напротив стола диван. Тоже явно производства «не для минздрава». Над диваном «плазма». Дальше книжный шкаф. Возле левой стены два обалденных кресла и между ними небольшой журнальный стол. Наверное, уже не надо добавлять, что тоже обалденный. Возле двери еще один шкаф. Наверное, там висят его обалденные шмотки от Хьюго Босс, или кого-то там еще пафосного. Начальственный зад устроился в кресле за столом.

— Садитесь, Ксения Андреевна. (Почему мне кажется, что он каркает, когда говорит со мной?)

Я села на диван напротив него.

— С коллегами познакомитесь сами. Уверен, вы сумеете. Мне сегодня к обеду приготовьте список Ваших «умений». О вышивании, цветоводстве, кулинарии мне знать не интересно.

Я представила, как у его кресла подламываются сразу четыре ножки, и его красивая задница шлепается на пол, а подбородок стукается о край стола так, что клацают зубы.

— Далее. В субботу у вас с вашим куратором первое суточное дежурство. Решите, где Вы будете спать, если дежурство вам это позволит. В ординаторской у нас только один диван. Впрочем, если вы не против спать вдвоем, мои орлы тоже против не будут.

А вот это уже откровенное хамство.

— Игорь Маркович, Вы с кем-то спите на вашем шикарном диване на дежурствах? В вашем отделении так принято? Простите, но мне это не подходит.

Ага. Морда побагровела. Заполучи Дракон гранату!

— Разбирайтесь сами, где вы устроитесь на дежурстве. Куратор — ваш папа, мама и Бог в одном лице. Вы свободны.

Я встала с его суперского дивана, вышла из его пафосного кабинета и пошагала к ординаторской. Слава богу, пошагала, а не побежала впервые за это милое утро. Кстати, а кто мой куратор? Епть, и имя не помню. Помню там рефрен какой то. И как мне быть?

В ординаторской уже никого не было, кроме того самого добродушного врача, который принял меня за новую медсестру. Ага. Наверное, он и есть мой куратор.

— Извините, это Вы мой куратор?

Мужчина обаятельно улыбнулся.

— Да. Я. Сейчас идем вместе на обход и в перевязочную.

Наверное, мне надо было дождаться, когда кто-нибудь обратился бы к моему папамамабогу по имени отчеству. Но, утро выдалось слишком суматошное. Поэтому я ринулась все решать сразу же и сама.

— Извините меня. Все так быстро пронеслось на планерке. Я не запомнила Ваше имя отчество.

— А звать меня очень просто. Федор Федорыч.

Вроде не так…Я вылупилась на куратора. Он с улыбкой смотрел на меня. Не. Такой милый мужик не будет издеваться над милой мною. И опять-таки рефрен. Рефрен точно был.

— Окей. Я вся в Вашем распоряжении, Федор Федорович.

— Пошли.

И мы пошли на обход. У куратора были четыре палаты. Две четырехместные и две двухместных. Обход и перевязки завершились через два с половиной часа. Ни один пациент не обратился к моему куратору по имени отчеству. Только доктор и доктор. Вот правильно я спросила. Мы вернулись в ординаторскую. В ней было уже полно народу.

— Дневники писать умеешь?

— Конечно, Федор Федорыч.

— Ну, так пиши. Вот мой стол. Вот истории. Кстати. Ты еду принесла? Если нет, то на втором этаже есть буфет.

— Федор Федорыч, мне еще надо сбегать в отдел кадров и к секретарю начмеда по хирургии. Можно я сначала сбегаю, а потом дневники заполню.

— Можно. Дневники покажешь, как напишешь.

— Хорошо.

Пока мы разговаривали, хирурги улыбались. Хороший коллектив, решила я. Если б не гад-начальник…

Потом я бегала по этажам, получала пропуск, расписывалась в приказе, купила сочник и бутылку биобаланса. Потом познакомилась со всеми хирургами, но почти никого не запомнила. Это моя фишка. Я плохо запоминаю имя отчество. Вернее, запоминаю по какому-то неизвестному мне самой принципу. Какие то сразу, какие то никогда. Потом писала дневники и список своих, хм, «умений» для Драконыча. Потом относила список Драконычу. Пообедать удалось лишь ближе к концу рабочего дня. Ну, что ж. Как-то так и должно быть…пока первый день, то да се. Федор Федорыч мне нравился все больше и больше. Он очень обстоятельно разговаривал со мной, мило шутил, где то поправлял, предупредил, что завтра у нас плановая операция. Я вспомнила о дежурстве.

— Федор Федорыч, в субботу мы с Вами дежурим. Вы не подскажите, где можно взять раскладушку? И постельное белье, или мне из дома принести?

— Хм…

Возле дверей стоял Драконыч, вытаращившись на меня. Че это с ним? Не поняла. Ему раскладушка в ординаторской не нравится? Я должна себе диван купить? Как у него в кабинете? Впрочем, это идея хорошая. Надо с дедом поговорить. Мне тут долго (надеюсь) работать. Наверно, надо действительно купить кресло-кровать, например, и спокойно жить и дежурить.

Драконыч еще секунду постоял, недовольно буравя меня своими «очами», потом подошел к столу Сергея Николаевича. Это самый старший из хирургов. Его имя-отчество я запомнила сразу…почему-то. Драконыч с Сергей Николаевичем обсуждали какого — то больного. Завтра будет по этому пациенту консилиум. Я, наклонившись к куратору, тихо спросила у него — Федор Федорыч, а мне можно будет поприсутствовать на консилиуме?

Драконыч покосился на меня и сморщил недовольную гримасу. Ну, что опять не так?! Мне же надо учиться и набираться опыта, «которого у меня совсем нет, как и стажа, которого тоже нет»! Кстати, а как он расслышал то, что я почти прошептала?

— Можно, Ксения. Поприсутствуем. — Это мне так же тихо куратор сказал. — А на счет раскладушки подойдем на неделе к сестре-хозяйке. Напомни мне, если я забуду. Она все даст.

— Федор Федорыч. Я еще хотела посоветоваться, где мне лучше переодеваться?

— Подумаем.

В этот момент Драконыч, завершил разговор, встал и пошел на выход. В дверях притормозил.

— Ксения Андреевна, идемте со мной.

Епть. Опять двадцать пять. Ситуация становится привычной.

Мы опять помчались по коридору. Вернее, Драконыч шел — я бежала. Ситуация все привычнее и привычнее. Зашли в кабинет. Драконыч сел. Эээ? А я так и останусь стоять, как двоечница в кабинете у завуча? Фигвам, Невежа Маркович. Сяду на твой пафосный диван своей пролетарской попкой. Только мы с попкой начали опускаться на диван, когда прозвучал вопрос.

— Ксения Андреевна. Что у вас за ролевые игры в ординаторской.

Я вытаращилась на него, абсолютно не понимая о чем это он. Обалдела — это не то слово, чтобы описать мою реакцию. У меня, наверное, все лицо вытянулось и перекосилось от разнообразных мыслей, которые толкаясь и мешая друг другу, понеслись в моей голове наперегонки. И пролетарская попка грузно плюхнулась на диван, сразу потяжелев на пару десятков килограммов. Столько мои мысли весили. Я молча таращилась на Соболева. Пауза затягивалась.

— Почему Вы куратора зовете Федором?

— Эээ…А как его звать?

Дракон закатил очи к зениту, …или надиру… Он меня все больше и больше считает идиоткой, поняла я. Ха! Я его уже не просто раздражаю, я его выбешиваю. Все чувства взаимны, Игорь вреднючьевич. Ты тоже меня бесишь.

— Вашего куратора зовут Михаил Михайлович. Простое русское имя с таким же отчеством. Да, уж, простите великодушно, бейджики мои орлы постоянно теряют. — Все это он говорит все более и более раздраженно.

Я молчу. Смешно лепетать, что мне так сам мой папамамабог представился. Детсадовское объяснение.

— Ксения Андреевна, вы язык проглотили?

Фу, как банально. Минус тебе, еще один, мой самый гадский начальник.

Я отмерла.

— Извините, я так запомнила.

Начальник буравил меня взглядом, видимо ожидая еще каких-то слов от меня. Я молчала, как рыба об лед. (Была такая поговорка у моего деда).

— Идите, Ксения Андреевна. И будьте внимательны. У нас с вами профессия, не предполагающая расхлябанности.

Еще раз, фу, Дракон подвида Вульгарис, что значит Баранальный.

Я молча вышла из кабинета. Вот как мне понимать милого МишуФедю?! Ведь взрослый мальчик, а прикалывается над девочкой. Впрочем, хирург профессия тяжелая, а тут повод повеселиться. И повод то я сама дала. Я поняла, как радовала всю ординаторскую целый рабочий день. Вот же гады! И начальник гад, и подчиненные такие же. Ну, вы у меня еще повеселитесь! Как говорил бравый солдат Швейк, вы меня знаете с хорошей стороны, теперь вы меня узнаете с плохой! (2) И, вообще, я устала! Рабочий день закончился,… надеюсь…

…Вечером на нас находит грусть

Порой, порой…

Сердце ноет, сердце просится

Домой, домой…

Домо-о-ой, домой, пора домой… (3)

Кстати, Федор Федорыч, теперь будем веселиться вместе.

Я зашла в ординаторскую. Шесть пар глаз вопросительно уставились на меня.

— Игорь Маркович очень внимательный руководитель.

Ага. Рожи сморщили. Игра продолжается, мальчики.

— Федор Федорыч, что я еще должна сделать?

— Ничего, Ксюша. Мы с вами все сделали. Мы молодцы и можно домой.

…Голуби своркуют радостно,

И запахнет воздух сладостно —

Домой! Домой, пора домой!..

— Всем до свиданья, — я радостно оскалилась.

До свиданья, пока-пока, до завтра, Ксюша, — разнеслось по ординаторской. Я сняла курточку, положила в пакет к так и не надетым брючкам и пошагала на выход.

(1). Стихи Сергея Михалкова. «Дядя Степа — милиционер».

«Лихо мерили шаги

Две огромные ноги…»

(2). Фраза из сатирического романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка», но так говорил не Швейк.

(3). Песня группы Сектор Газа — Пора домой.

Ксения. Прощай мой любимый бирюзовый костюмчик

Я ехала на работу. С новым пропуском в рюкзаке, с новым бейджиком, и с прекрасным настроением. Вчера я разговаривала с дедом. Дед ржал, и я вместе с ним. Восприятие деда всех моих, в общем-то, мелких неприятностей успокоило и развеселило меня. Дед несколько раз переспрашивал, как ответил Михал Михалыч на вопрос об имени-отчестве. Расспрашивал, как реагировали остальные хирурги на то, что я постоянно называю Михаила Михайловича Федором Федоровичем. Фраза о ролевых играх в ординаторской довела деда до слез и кашля. Давно не помню, чтоб он так ржал. Он показал мне ситуацию со стороны. Веселая была ситуация. Конечно, она бы мне понравилась гораздо больше, если б на моем месте был кто-нибудь другой. Особенно один Гад Гадыч. Но, не все сразу. Сегодня они танцуют девочку, а завтра девочка станцует их. Я опять оставила машину на стоянке для пациентов. Заранее достала пропуск и пошагала ко входу.

Зайдя в знание, мысленно захохотала с вампирскими интонациями. На входе стояла вчерашняя толстуха, которая тут же, узнав меня, кинулась наперерез. И тут я, красивая, молодая, безумно стройная, великолепная и умная хирургиня сунула ей в нос свой новый пропуск. Облом-с! Выражение лица тетки тут же прокисло. Красота! Сделай ближнему с утра гадость. Теперь это не только ее, но и мой девиз. Идем дальше раздавать вчерашние долги. По пути в ординаторскую я зашла в кабинет к Наталье Владимировне. Мне надо было решить вопрос с переодеванием. Решила. Спокойно. Сразу. Наталья Владимировна отвела меня в сестренскую, познакомила с девочками — медсестрами и показала шкаф, где можно повесить одежду и оставить медформу.

— Девочки, никто не против, чтобы Ксения Андреевна переодевалась с вами.

— Нет, конечно! — Мы не против. — Пусть у нас переодевается, — понеслось со всех сторон. Наталья Владимировна удовлетворенно кивнула.

— Правильно. Там мужчин полна горница. Не выгонять же их дважды в день. Несолидно.

Мне даже дали плечики. Я спокойно переоделась и переобулась. Благодарно поулыбалась девчонкам (все они были молоденькие и милые), и пошла в ординаторскую. Сестринская находилась на входе в отделение, кабинет заведующего в середине коридора, в конце коридора ординаторская. Палатные блоки располагались перпендикулярно к этому блоку в начале и конце. Итак, я вышла из сестринской и наткнулась на Гада. Ох, ты- ж! Армани. Не иначе. Костюм сидел на Гаде так, как я никогда не видела, чтоб он (костюм) сидел на ком-нибудь еще. Я вылупилась на Гада, Гад вылупился на меня. Потом привычно скуксился и привычно каркнул, — Ксения Андреевна, пройдемте со мной.

Ну, что ж не пройтись с таким красивым начальником. Пройдемся.

Игорь Арманович открыл ключом кабинет, и вдруг, придержал дверь, пропуская меня вперед. Вчера было не так. Не иначе, костюм ему внушает правильные мысли. Надел костюм — оцивилизовался, снял — одикарился. Очень удобно для управлении этим гадом, если получить доступ к костюму.

— Ксения Андреевна, почему на вас одежда такого цвета?

— Какого такого?

— Не белого.

— Что, есть внутренний регламент о цвете медицинской одежды?

— Нет. Но мне не нужны в ординаторской хирургического отделения бал-маскарады.

Мой костюм куплен через интернет в одной из лучших фирм, торгующей медицинской одеждой. Но, где то он прав. Я одна красивая девушка в мужском коллективе. Мне и так обеспечен пристальный интерес, и без яркой тряпочки. И, вообще, цвет халата — это не тот вопрос, чтобы устраивать столкновение с начальством во второй рабочий день. Я опустила взгляд на мой бирюзовый костюмчик. Красиво! Сдержала грустный вздох.

— Мне можно сегодня отработать в этой форме?

— Можно. Идите.

Я вышла из кабинета. Вот вчера его цвет устраивал, а сегодня уже не устраивает! Ну, и фиг с ним. Гад он и есть гад, хоть в Армани, хоть без Армани. На сегодня появилось срочное дело, проехаться после работы по магазинам, купить новый костюм для работы. С этими дисциплинированными мыслями я зашла в ординаторскую. Собрались еще не все. ФедиМиши не было. С дивана поднялся Альберт Борисович (полноватый тридцатилетний хирург).

— Ксюша, садись. Кофе будешь?

— Буду, спасибо.

Альберт Борисович налил мне из кофейника свежезаваренный кофе.

— Бери. Только что из кофе-машины.

А я вчера носилась и не видела. Хотя запах кофе чувствовала. Да, стоит возле окна тумба с кофе-машиной.

Мы пили кофе с Альбертом и разговаривали о пустяках. Остальные мужчины посматривали на нас, иногда вставляя реплики. Альберт расспрашивал, как мне понравился мой первый рабочий день, где я проходила интернатуру, где я живу, как добираюсь до работы. Узнав, что на машине, расстроился.

— Я хотел тебе предложить со мной ездить. Я недалеко от тебя живу. Мог бы заезжать за тобой.

— Много тут вас, заезжальщиков!

Из закутка, образованного двумя шкафами, вышел и подходил к нам, уже переодетый в зеленый медицинский костюм ФедяМиша.

— Здравствуйте, Федор Федорович. Мы с Альбертом Борисовичем пьем кофе. Вам налить?

— Спасибо, потом я сам. Сейчас уже планерка начнется.

И действительно, в ординаторскую стремительно влетало его величество Игорь Несправедливый Первый.

Я отставила чашку и пересела к столу ФедиМиши. Планерка началась. Отчитался дежурный врач, доложили тяжелых больных, на стол был положен лист с графиком операций. Планерка кончилась. Его светлость удалился. Ординаторская жила своей обычной жизнью. Я продолжала называть Михал Михалыча Федором Федорычем. Вот так вот! Сегодня им уже было не смешно. Думаю, они не очень понимают, как им выйти из этой ситуации. Я обратила внимание, что Михал Михалыча все стараются никак не называть. А я наоборот. Соловьем заливалась. Федор Федорович то, се, и так, и вот так, и еще раз этак! И каждый раз с именем отчеством. — Федор Федорыч, а во сколько у нас операция? Федор Федорович, печеньку будете? Федор Федорович, может быть вам все-таки заварить кофе? Федор Федорович, а где мне можно пропуск на машину выписать? И т. п. Сегодня весь день его фёдорить буду. Короче, заигралась девочка и, конечно, доигралась.

От дверей раздалось привычное карканье, — Ксения Андреевна, пройдемте со мной.

Обернулась. Ага. Стоит мой любимый начальник. Сверлит меня злобным глазом.

Иду. Вернее бегу. Заходим в кабинет. Дверь придержал, меня вперед пропустил. Странно. Костюм же уже в шкафу висит. Наверное, он и из шкафа на Драконыча цивилизационно влияет.

— Садитесь.

Села. В принципе, я знаю, о чем он хочет со мной говорить. Вот только я не придумала, что я ему буду отвечать. Задумано было, что я при нем не буду светиться со своим Федором Федорычем.

— Ксения Андреевна. Объясните, почему вы продолжаете Стрелкова называть Федором Федоровичем.

Молча пялюсь на него. Вот че он привязался. Мы и сами разберемся, кому кого как называть. Как будто у него серьезных дел нет.

Начальник еще некоторое время сверлит меня драконьим взором. Потом снимает трубку телефона и набирает номер.

— Михал Михалыч, зайди ко мне, будь добр.

Молчим дальше. Открывается дверь и входит МишаФедя.

— Михал Михалыч. Садитесь.

Михал Михалыч садится рядом со мной.

— Ксения Андреевна. Разрешите еще раз, а именно в третий раз, представить вам вашего куратора, Стрелкова Михаила Михайловича. Вы запомните, или мы каждое утро будем знакомиться?

— Я запомню.

Рядом раздалось кхыканье.

— Игорь Маркович. Это моя вина. Я вчера сам представился Ксении Андреевне Федором Федоровичем.

— Зачем? Впрочем, ладно. Она не запомнила с первого раза. Вы пошутили. Это понятно. Но, вчера я ей сказал, что вас зовут Михаил Михайлович. Почему я опять слышу этого Федора Федоровича.

— Ну, вчера мы подсмеивались над Ксенией. Сегодня она, видимо, решила подшутить над нами. Все логично. Все нормально.

Какой же классный мужик. И как все быстро и четко понял. Не то что этот Долдон Маркович.

— Хорошо. Оба свободны. Надеюсь, в операционной вы обойдетесь без шуток. Михаил Михайлович, я вас прошу, серьезнее с молодыми сотрудниками.

Мы, с Михал Михалычем вышли из кабинета. Я протянула ему руку.

— Мир?!

— Мир! И, Ксюша, прошу меня извинить. Я был не прав.

Михал Михалыч взял мою руку, но не стал ее пожимать, а поцеловал. Ну, конечно, именно этот момент Долдон Драконович выбрал, чтобы выскочить из своего кабинета. О! Опять глаза закатывает. Прелестно! Я начинаю привыкать к его реакции, и она начинает мне нравиться.

Драконыч ничего не сказал. Вернул глаза на место и полетел по своим хищным делам. Мы с МишейФедей пошли в ординаторскую, и скоро нас позвали в операционную. Операция по удалению желчного пузыря — холецистэктомия. Михал Михалыч оперировал великолепно. Спокойная уверенность, точные движения. Больной слегка закровил под конец операции, Михал Михалыч ни на секунду не потерял самообладания. Да. Школа. Опыт. Характер. Мне однозначно повезло. Я многому научусь у своего куратора. А какая операционная медсестра! А анестезиолог! Какие профи! Великолепно! Мы, с Михал Михалычем переоделись, вышли из оперблока и вернулись в ординаторскую. Я была довольна как удав, который пообедал огромным драконом. Я всегда в операционной испытываю волнение, и… азарт, наверное. Передо мной задача с секретом. Любая операция может повернуться совсем в неожиданную сторону. И я должна быть готова к любым неожиданностям. Помню, я была совсем малявкой и дед, довольный тем как он провел какую-то сложную операцию, рассказывал мне. — Ксюша. Ты вот представь. Хирурги — это единственные люди, которым позволено резать «ножом» живых людей. Представь только, как это ответственно — резать живых людей. Как это сложно. И как же хорошо на душе, когда ты сделал все на отлично, и человек вместо того, чтобы отправится на кладбище, спешит по коридору отделения навстречу своей семье! Я запомнила эти слова навсегда. Меня они, наверное, потрясли вот этим — позволено резать «ножом» живых людей. Да. С дедом мне с рождения повезло, а теперь вот и с куратором повезло. Я — любимчик богов!

Почти сразу МишМиш пошел на консилиум, взяв и меня с собой. Больной 45 лет с панкреонекрозом. Решался вопрос о повторном оперативном вмешательстве. Сначала пациента доложил лечащий врач, Сергей Николаевич Мормонов. Потом высказался Драконыч, потом профессор с кафедры госпитальной хирургии нашего мединститута, потом еще врачи, которых я не знаю. Драконыч был против операции, настаивал на консервативном лечении. Кто то был с ним согласен, кто то нет. Но в итоге Драконыч, все-таки победил. Было безумно интересно слушать профессиональную дискуссию опытных, грамотных хирургов. И, одновременно с этим, я невольно испытала чувство восхищения Соболевым. Ведь, неимоверно трудно взять на себя ответственность за решение, от которого зависит жизнь человека. Наш Драконыч решительно брал на себя эту ответственность. Кстати, мой куратор был с ним согласен.

Консилиум закончился. Мы с МишМишем вернулись в ординаторскую. И почти сразу, когда мы только-только закончили писать протокол операции, Михал Михалыча вызвал Драконище. Вот, уверена! Обо мне будет спрашивать. Но, и пусть. Я была вполне довольно тем, как я ассистировала. И шов наложила отличный. Очень старалась. Михал Михалыч скоро вернулся. Похмыкал и заявил мне, что я его должник, и подмигнул. Я расплылась в довольной улыбке. Больше мы ничего друг другу не сказали, ни он мне, ни я ему. Все было и так понятно. Потом мы быстренько сделали обход. Потом я сбегала к коменданту больницы с подписанным Натальей Владимировной заявлением на пропуск машины на территорию больницы. Потом я этот пропуск получила и мой второй рабочий день закончился.

Игорь Маркович. Самодурствую

Два прошедших дня запомнятся не серьезными проблемами или какими-то радостями, а постоянными разборками с моей, теперь уже точно, бывшей. Целыми днями она названивала мне на мобильник и требовала, требовала, требовала. Требовала, чтобы я извинился, чтобы я хорошо подумал, чтобы признался в измене, чтобы признался в любви, чтобы я пошел к чертям, чтобы я раньше пришел домой, чтобы я согласился, и чтобы я наконец-то понял. Ставить ее номер в черный список не хотелось. В конце концов, мы были вместе полгода. И это был мой выбор. И не она виновата, что я выбрал дуру. поэтому приходилось по возможности отвечать на ее звонки. Во вторник я был занят в своем новом доме, там же и переночевал. А вчера вечером, едва я пришел, разразился грандиозный скандал. Я свинья неблагодарная, я сниматель сливок и загубитель жизни, а заодно и молодости. Потом со мной дрались, когда я попытался отобрать ключи от своей квартиры, потом меня пытались затащить в постель. Вдобавок моя бывшая леди постоянно что-то орала на счет дома, который я строю уже целый год. Что-то вроде того, что она тоже имеет право. Маски-шоу. Я не любитель подобных сильных чувств, но и выгнать ее никак не получалось. И тут меня осенило. Я потребовал ключи от машины, купленной мною для нее. И «любимая» быстро смылась. Естественно со всеми и моими, и своими ключами, оставив мне отвратительное настроение, злость на себя и на всех женщин мира. Последнее было совсем уж идиотизмом. Но одно дело здравомыслие, а другое разочарование и ярость. На следующее утро отправляюсь на работу с пониманием, что отношения с точки зрения Анжелы (так зовут мою бывшую леди) еще не закончены. Анжела боец и борец. Что есть, то есть. И просто так мы не расстанемся, слишком выгодное я приобретение. С этими раздражающими мыслями захожу на свой этаж и первое что я вижу — это стройные ножки и аппетитнаяпопка в ярких бирюзовых брючках. Нет уж! В моем отделении я этих бабских штучек не допущу. Белый халат как положено. Или зеленый хирургический костюм, желательно бесформенный. На эту девчонку и так вчера вся ординаторская стойку сделала, включая наших старперов — Стрелкова и Мормонова. Поэтому станем брюзгой и занудой. Глазки у девчонки сверкнули злостью лишь на мгновение. И еще мгновение на ее милой мордашке читалось, что я злодей, сатрап и самодур. Но она очень быстро вернула себе хорошее настроение с каплей иронии ко мне. Да. Интересная девочка. Не дура, это точно. И красотка, чего уж там.

Ксения. И Девочек наших ведут в кабинет

Пятница. Великий день для каждого работяги. А я теперь она и есть. Работяга. Сегодня нет плановых операций. Если только что то экстренное. Правда, завтра не выходной, а мое первое суточное дежурство. Будем только мы с Михал Михалычем. И все решения будут на нашей совести. Но, с МишМишем мне не страшно. Уверена, он все решит и сделает как надо, а я буду смотреть, слушать и впитывать опыт. Переодевшись, зашла в ординаторскую, пережила очередную планерку под руководством Драконыча. После планерки меня даже не вызвали в кабинет. Привыкает он ко мне потихоньку, наверное. Мой драконистый начальник. Вчера я купила себе белый костюм. И сегодня была как новобрачная. Вся в белом. Ну, или как привидение… За время учебы у меня ни разу не было белой формы. Все время были какие-то голубые, желтые, зеленые. Но, белый цвет — это правильный для медицины цвет. Так что, все нормально.

После чистой перевязочной, когда мы возвращались с Михал Михалычем в ординаторскую, он меня огорошил.

— Ксюша, раскладушка на завтра отменяется. Игорь Маркович поменялся со мной дежурствами. Отдал мне последнюю субботу, и взял завтрашнюю. Так что дежуришь ты с начальником, и вся ординаторская в твоем распоряжении.

Вот же засада! Не хочу с ним дежурить! Еще и первое дежурство, когда я толком не знаю и не понимаю, что должен делать дежурный хирург. И ему, конечно, не в радость, что на целые сутки у него появится хвост, в виде меня.

— Михал Михалыч, пожалуйста, расскажите мне подробно о моих обязанностях во время дежурства.

Михал Михалыч серьезно посмотрел на меня и, конечно, понял, что я расстроена его рокировкой с заведующим.

— Ксюша, тебе повезло. Ты будешь дежурить вместе с нашим главным отделенческим админом. То есть, кроме того, что он опытный, и смею тебя заверить, очень хороший хирург, он еще и администратор, который легко решит все не лечебные проблемы.

Например, вопросы с госпитализацией, с межотделенческими отношениями. А последнее, очень противное дело. Так что ты просто смотри, слушай и выполняй то, что он тебе скажет.

— Я понимаю… Но, мне с Вами было бы спокойнее на первом дежурстве. А наш Дракон Маркович — это дополнительный стресс.

— Как, как ты его назвала? — засмеялся МишМиш. — Дракон Маркович?! Замечательно!

— Мое имя Игорь! Я вижу у вас очередные ролевухи вместо лечебного процесса?! А вы у нас кто? Принцесса и рыцарь круглого операционного стола?

Вот сколько раз я твердила себе, после подобных ситуаций — ни одного слова в коридоре, возле дверей, на лестницах. Короче, везде, где любой не учтенный человек может услышать то, что ты говоришь не ему, а может даже и о нем. Мы с Михал Михалычем одновременно обернулись.

МишМиш заржал. — Не, я не рыцарь.

— Менестрель, значит. Трубадуришь вокруг девочки. Или менестрелишь?

— Ну, не всем же надзирать.

— Михал Михалыч — маг и волшебник. Добрый…

Драконыч фыркнул, естественно закатил глаза, потом еще раз недовольно зыркнул на нас с МишМишем и завернул к себе в кабинет, возле которого, я так удачно и назвала его Драконом. Ума палата у меня. Ага.

— Вижу, дежурство у меня завтра будет еще веселее, чем я прикидывала.

— Ксюш, Игорь Маркович нормальный мужик. Не бойся, ничего страшного сейчас не случилось.

Я кивнула. Типа, я понимаю и согласна. Но, я то знаю, как я бешу начальника и без этих «шуток».

Мы зашли в ординаторскую, где МишМиш порадовал сотрудников Драконом Марковичем. И тем, что начальник это слышал и как отреагировал. Мужики ржали. Хорошо быть мужчиной. У них спокойно-правильный взгляд на мир. Они не реагируют на всякую фигню переживаниями. Ну, нормальные мужики, естественно. Я делала вид, что смущена. Ведь это будет правильной реакцией юного врача и юной женщины на подобный конфуз с точки зрения зрелых мужчин. А сама в это время прикидывала, как мне завтра выстраивать отношения с Драконычем. Ничего нормального не прикинулось. Ладно, загад не бывает богат. Такая вроде есть пословица. Потом я отбивалась от Альберта, которому приспичило начать за мной ухаживать. Он зазывал меня в известный велнес клуб, расположенный недалеко от нашего с дедом дома, и в котором есть «обалденный безалкогольный бар». (Какой странный мужик, в безалкогольные бары ходит…) Я придерживаюсь точки зрения Воланда — что-то есть подозрительное в мужчинах, избегающих вина, игр, общества прелестных женщин, застольной беседы. (2)Впрочем, общества прелестной меня, Альберт не избегает, а даже наоборот, жаждет. В другой раз, я бы приняла приглашение. Мне интересно, что такое велнес клуб. Я ни разу там не была. Но, не теперь. И так впечатлений и новостей у меня каждый день с переизбытком. Так я Альберту и сказала. Он зацепился за слово «не теперь» и пообещал вернуться к этому приглашению на следующей неделе. МишМиш прокомментировал, — Дурак, ты Альберт. Зачем девушку в безалкогольный бар тащить? Надо, наоборот, в алкогольный. Посидеть, расслабиться! Узнавать друг друга лучше в легком подпитии.

— «Femina in vinо non kurator vagina»,(3) — пробормотала я себе под нос. Но, мужики расслышали и ржанье возобновилось.

— Хм. Опять у вас цирк. Кто весь вечер на арене? Опять вы, Ксения Андреевна?

Да, епть! Опять Драконыч в ординаторскую залетел не вовремя.

Мужики попытались перестать ржать, но от этих усилий ржанье только усилилось, одновременно появились совсем уж неприличные звуки — фырканье, кудахтанье, гыканье. У МишМиша рожа стала свекольного цвета от сдерживаемого хохота. У Игорька Нежданнозалетателя рожа тоже побагровела.

— Ксения Андреевна, пройдемте в мой кабинет.

Опять я виновата. Эти ржут как табун лошадей, а в кабинет ведут только меня.

— И в комнатах наших сидят комиссары,

И девочек наших ведут в кабинет…,- хрипловато пропел МишМиш. Драконыч не среагировал. Похоже он только на меня реагирует. Ко всем остальным вполне лоялен.

Я вышла следом за начальником. Как только дверь за нашими спинами закрылась, в ординаторской грохнул такой гогот! Вот ведь гады, они прям могилу мне роют, все более и более глубокую.

Идем/бежим в кабинет. Заходим.

— Садитесь, Ксения Андреевна.

Села.

— Это прекрасно, что вы хорошо знаете латынь.

Расслышал. Слух у него, как у … дракона.

— Но, я бы предпочел, чтобы вы латынь употребляли в профессиональном плане.

— Да, Игорь Маркович.

— Ну, вы уже знаете, что завтра мы дежурим с вами вместе. Прошу Вас отнестись очень серьезно к дежурству. У нас есть пара наблюдаемых больных. Опыт показывает, что все экстренные ситуации обычно приходятся на выходные и праздничные дни. Так что вполне вероятно, что нам с Вами завтра придется оперировать. В вашем резюме написано, что Вы ассистировали панкреонекроз. Возможно, это нас и ожидает. Будьте готовы.

(Всегда готова). Это я про себя сказала. Но, Игорь Маркович как будто услышал.

— И, серьезнее, Ксения Андреевна, серьезнее. Вы тут не в приват танцах участвуете, а работаете в хирургическом отделении.

Причем тут приват танцы, которые я и не знаю, как танцевать?!

— Да, Игорь Маркович.

— Вы свободны.

Угу. Свободна… до завтрашнего приват танца с Драконом…

Мое возвращение в ординаторскую вызвало новый виток веселья. Эх. Когда же я буду в зрительном ряду. А то все на арене и на арене, как говорит мой Драконыч. Почему мой? Потому что, я смотрю, ни у кого в отделении нет такого постоянного и тесного общения с завотделением.

Потом мы с МишМишем обработали больного с кишечным свищем в гнойной перевязочной, я написала дневники, МишМиш проверил, и рабочий день закончился.

Вечером дед меня отругал. Сказал, что он полностью на стороне Игоря Марковича, что я должна свой темперамент запрятать куда-нибудь подальше и приходить на работу серьезная и собранная. Я задумалась. Мнение деда было для меня всегда главным. И если дед говорит, что я не права, значит, я неправа. Только мне не хватает ума понять, где именно…

(1) Строчка из песни «Поручик Голицын»

(2) Цитата из романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита».

(3) Не очень приличная и не очень правильная с точки зрения латинского языка фраза. В примерном переводе — Пьяная женщина собой не владеет. Правильное написание фразы будет такое — Femina in vino curator vaginae non est.

Игорь Маркович. Опять злюсь

Нет, это не девчонка! Это теперь моя постоянная головная боль. Надо же такое ляпнуть! Фемина ин вино — нон куратор вагина. В МУЖСКОМ коллективе. В моем коллективе! Другая бы краской залилась от этой фразы. А эта сама ляпает. А эти гады и рады. Ржут. Альберт ее уже в клуб приглашает, наш красавец Беляков глаз с нее не сводит. Да и остальные тоже самое. С животов оперированных они глаз должны не сводить! А не хороводить в ординаторской. Все беды от баб! И без них никак, и с ними никак. Вчера приехал домой. Собирался весь вечер проваляться на диване вдвоем с О' Генри. Давно хотел перечитать. Только взял книгу — звонок в дверь и тут же стук в нее же. Я сразу, конечно, понял, кто меня сейчас навестит. Побрел открывать. Анжела влетела как всегда шикарная. Но настроение у нее в последнее время боевое и агрессивное. А тут вдруг она радостно возбужденная. Я мысленно вздрогнул — леди явно придумала какую-то каверзу, чтобы вернуть меня в стойло.

— Здравствуй, Игореша! Любимый!

Я поморщился.

— Не куксись. У меня обалденная новость. Сейчас ты будешь летать от радости.

— Жду с нетерпением. Давно не летал.

— Я сегодня была у гинеколога. Я беременна. Ты будешь отцом. УЗИ пока делать рано. Очень маленький срок. Но тесты не обманули, гинеколог подтвердил — беременность малых сроков. Ты счастлив? По-моему, ты давно созрел для отцовства. Идем в ресторан. Отпразднуем новость. Ты выпьешь вискарика, а я глоточек шампанского. Больше беременным нельзя. А потом вернемся в гнездышко. Как два голубка. Одевайся. Поехали. Я за рулем буду. Ты сможешь расслабиться и отпраздновать событие по полной программе!

— Угу.

— Что угу?! Иди, переоденься. Не в шортах же поедешь. Можешь душ принять. Не спеши, но и не тормози. Я столик заказала. Тебе на все про все полчаса.

— Значит ты сегодня была у гинеколога. Вытащила свою «Мирену». И решила быстро забеременеть. От меня. Анжела, а если быстро не получиться? Как будешь выкручиваться? Что придумаешь? Мне уже заранее страшно становится от твоего сокрушающего все вокруг желания получить статус моей жены.

— Да как ты смеешь?

— Смею! Ты пытаешься манипулировать мною. И кстати, забеременеть от меня у тебя не получится.

— Сам ты гад и манипулятор! Полгода спал со мной…

Тут до нее дошло. Глаза стали круглые и растерянные.

— Игореша, ты че? Бесплоден? А почему ты раньше не сказал?

— Зачем? Я тебя замуж не звал, чтобы об этом разговаривать.

Анжела соображала всего пару секунд. Растерянность сменилась радостью.

— Любимый! Я тебя спасу! Я понимаю как тебе тяжело. Но ничего. Когда мы поженимся, я отвезу тебя в лучшие репродуктивные клиники мира. Ну, а если ничего не получится, то и ладно. Не все же семейные пары детей рожают. Сейчас вообще модно быть чайдлфри.

Ну, вот и что с ней делать?…

Ксения. Аппендэктомия, пьяная невеста и оранжевые труселя

В субботу я пришла на дежурство, как и обещала деду, серьезная и собранная, ровно в половине восьмого. Зашла в ординаторскую, которая на сутки была в моем полном распоряжении. Ординаторская пустовала, дежурного врача не было. Переоделась, покрутилась — очень хотелось выпить кофе. Но, нет. Собралась и пошла к Соболеву. Постучалась и вошла. Игорь Маркович сидел за своим письменным столом и разговаривал с кем-то по стационарному телефону. На диване расположился Цветоватый Борис Леонидович. Наш дежурный с пятницы на субботу хирург. Начальник махнул мне рукой в сторону дивана. Я прошла и села. Разговор был явно рабочий. Соболев уточнял срок беременности, потом спросил о последнем анализе крови и мочи. Что-то выслушал и сказал в трубку, — Готовьте больную к операции, сейчас приду. Положил трубку и посмотрел на меня.

— Ксения Андреевна, у нас аппендицит у беременной в акушерском корпусе. Срок беременности — 25 недель. Температура — 39, лейкоциты в крови — 21,7. Будем оперировать. Ключ от ординаторской с Вами?

— Да. (Я еще в свой первый рабочий день выпросила у МишМиша его ключ и сделала себе дубликат).

— Ну, и отлично. Борис, договорились? Дождешься нас?

— Конечно.

Соболев уже тыкал пальцем в кнопки телефона.

— Светлана, мы с Ксенией Андреевной оперируем в акушерском корпусе. Борис Леонидович подстрахует. Если что — он будет в ординаторской до нашего возвращения. Людмиле тоже передай. Я ей сейчас звонить не буду.

Светлана — это постовая медсестра второго блока, которая дежурит с нами с субботы на воскресенье, а в первом блоке — Людмила. Я вчера все узнала. Еще с нами дежурят две процедурные медсестры — Галина и Наташа, и две перевязочные медсестры — Нина Александровна и Елена. Нина Александровна пред-пенсионного возраста, остальные медсестры молоденькие, от двадцати до тридцати.

Мы трое вышли из кабинета и направились в разные стороны. Цветоватый — в сторону ординаторской, мы с Соболевым в сторону лифта. На душе у меня стало тревожно. Я ни разу не ассистировала аппендэктомию у беременной. Хоть бы все было хорошо с женщиной и с ребеночком.

Лифт ждать не стали, сбежали по лестнице, через приемный покой вышли на улицу и пошли по направлению к акушерскому корпусу. Пока шли в голове у меня крутились стадии аппендицита — катаральная, флегмонозная, гангренозная и перитонит… а там, в животе ребеночек…уже большой, но еще такой маленький! Молча прошли пищеблок, женскую консультацию. Дошли до приемника акушерства. Игорь Маркович толкнув дверь, придержал ее для меня. Когда я проходила мимо, спросил, — Страшно?

Я не стала храбриться. Созналась.

— Очень волнуюсь. Беременная ведь!

Ну, кто так говорит! Как будто это я беременная и волнуюсь. Но, Игорь Маркович все понял и кивнул. И мы направились в оперблок акушерства, где нас встречали две женщины, акушеры-гинекологи. Они остались о чем-то говорить с Соболевым, а мне показали помывочный блок с раздевалкой. Видимо моя роль будет только ученическая. Ассистировать будут эти гинекологини. Но, все равно, внутренне, пока я мыла руки, одевалась в операционную одежду, я вся обмирала. Кстати, вместо хирургического костюма мне была приготовлена ситцевая простецкая ночнушка с синенькими мелкими диагональными надписями по всему полотну — «минздрав», «минздрав», «минздрав». Уже старенькая, многократно стиранная и стерилизованная. Такие рубашки раздают роженицам. Они удобные для кормления грудью за счет специального фасона. Отрез под грудью, две полочки углом позволяют легко достать грудь для кормления малыша. Рукавов нет. Забавно. Шапочка и маска были обычные и, совместно с рубашонкой, вид оказался убойный по своей нелепости. Пока я мылась и переодевалась, зашли обе гинекологини и Соболев. Гинекологини, кивнув мне, тоже быстро стали готовиться, переоделись в такие же рубашечки в синенький минздрав. Соболев шуршал за перегородкой, что-то бурча, вышел он быстрее нас. Я подождала гинекологов, чтобы вместе с ними пройти в операционную. Выходим,… в следующий момент я заржала в голос, забыв все свои страхи, опершись о косяк, поскольку ноги меня не держали. От хохота они стали ватными, а из глаз брызнули слезы. Это было неправильно, неприлично и неуместно, но я ничего не могла с собой поделать.

В центре комнаты стоял Игорь Маркович. На фоне моего ржанья он стал слегка розовым. Да нет. Смягчаю. Он стал пунцовым. Дело в том, что на нем была такая же, как на нас рубашечка с отрезной грудью, шов которой у него располагался на уровне подмышек, эти два торчащих треугольника с выточками на четвертый размер на мужской груди, надписи на сорочке были не голубые, а розовые, и рубашка была очень — очень широкая, как «баба» на чайник. Так как рост Игоря Марковича был, наверное, двухметровый, то рубашонка на нем доставала только до…ага…до паха. Из-под нее торчали почти до колен боксеры больше похожие на семейные труселя. Труселя были жизнерадостного оранжевого цвета и на них вертикальными рядами расположились веселые лягушки в коронах и без. Лягушата обнимались, целовались, разбегались и сбегались. Мужские причиндалы образовывали среди лягушачьего стада вполне себе такою большую, красивую выпуклость. Ниже труселей весело смотрелись начальственные голые ноги, несколько волосатые, которые заканчивались носками и тапками в бахилах. Кстати, ноги у нашего завотделения стройные и мускулистые. Но их красота не спасала общего положение дел. Комизм образа еще усиливали, как ни странно, атлетически мощные плечи и сильные, голые мужские руки Игоря Марковича в синих перчатках. А на прекрасном лице Драконыча красовались шапочка и маска. Нет. Спокойно это зрелище пережить бы не смог никто!

Игорь Маркович неожиданно для меня тоже заржал, потом спросил у гинекологов.

— Издеваетесь?

— Игорь Маркович, у нас только такое. У нас нет хирургических костюмов. Мы вам самый большой размер, зато приготовили. Старались.

Хирургини тоже ржали. Но после вопроса попытались говорить веско и серьезно, хотя это им удавалось явно с трудом.

— Отлично, — хмыкнул Игорь Маркович, — идемте. Если сейчас еще пациентка меня увидит, то разрыв аппендикса ей и нам обеспечен. Тьфу, тьфу, тьфу. И, спасибо, что у вас не бюстгальтеры вместо хирургических костюмов.

Напоминание о бедной беременной мигом прекратило мое веселье, и я пошла в операционную, слава богу, последняя в нашей безумной шеренге. Игорь Маркович возвышался впереди, но основную и самую интересную его часть загораживали гинекологи. Как я и ожидала, моя роль была только наблюдательная. Ассистировали гинекологи. Я поняла, что в случае осложнений, они бы делали кесарево. Но, слава Богу, все обошлось. Во время операции я забыла о наших нелепых нарядах, я восхищалась работой хирургов. И особенно выверенными движениями Драконыча. Двадцать минут, и все было сделано. Да. Он гений. Они все гении. А я глупая девчонка. Подумаешь! Оранжевые трусы до колен. Ерунда это! А главное совсем другое.

Дежурство продолжалось. Обход послеоперационных и тяжелых больных в палате интенсивной терапии, обход в отделении, перевязки, вызовы в терапию и в приемный покой. Операций больше не было. Но, и без них беготни хватило до вечера. В девять часов вечера все, вроде, угомонились. Я включила в ординаторской телевизор, развалилась в кресле и стала смотреть какой-то детектив с середины, попивая кофе с молоком и с печеньем. Открылась дверь и в ординаторскую заглянул Игорь Маркович.

— Ксения Андреевна, нас вызывают в приемник. Поступила невеста прямо со свадьбы с подозрением на аппендицит.

— Уже иду, Игорь Маркович.

Мы понеслись в приемник. Там, размазывая по щекам черные следы от туши, сидела и рыдала невеста в белом платье с пышной юбкой. Рядом с кабинетом мыкался длинный парень в черном костюме. Наверное, жених, решила я. Дальше, за турникетом стояли, вытягивая шеи еще несколько человек.

Невеста была сильно навеселе. И, едва ей задрали ее пышные юбки, чтобы пальпировать живот, начала рыдать с подвываниями. Игорь Маркович заметно поморщился, но заговорил с ней ласково. Успокаивал, и уговаривал. В итоге сказал, что это очень хорошая примета — теперь ее 10 лет будут все болезни обходить и беременность, и роды будут легкие.

— Ты ведь хочешь ребенка?

— Хочу, — всхлипнула невеста.

— А кого хочешь, девочку или мальчика?

— Сначала мальчика, а потом девочку.

— Именно в таком порядке?

— Да. Чтоб мальчик сестренку защищал и баловал.

— Ну, теперь точно все так и будет.

Игорь Маркович закончил осмотр и пошел мыть руки, на ходу кивнув медсестре приемника,

— Оформляйте и сразу в операционную.

Через полчаса мы оперировали второй за этот день аппендицит.

А потом, когда я снова расположилась в ординаторской с кофе и печеньем, ко мне пришел Игорь Маркович с круглой коробкой для торта и пачкой красивых салфеток с сердечками, розочками и голубками. Тортик внутри оказался не простой, на нем среди розовых кремовых бутончиков торчали, держась за руки, жених и невеста.

— Вот, родители невесты вручили. Сказали, что для гостей у них большой торт, а этот, маленький, предназначался молодоженам. Невеста в палате, жениха домой отправили. Тортик отдали нам. Будете? Или у Вас диета?

— Буду, конечно. Можно я невесту съем?

— Я думал, вы жениху захотите голову отгрызть…

— Вот еще! Я не мужененавистница. (Я люблю мужчин…теоретически…) — это я про себя подумала.

— Простите, я, видимо, изначально предвзято к вам отнесся. Мне очень понравилось, как вы сегодня держались весь день.

Игорь Маркович отрезал себе кусочек торта.

— Оставляю вам и невесту, и жениха. Только осторожно кусайте, вдруг они фарфоровые.

Я наклонилась к тортику, рассматривая фигурки. А когда выпрямилась, Игорь Маркович улыбался. Мне улыбался, между прочим. Нормальный мужик. Правильно МишМиш сказал. И хирург отличный…и мужик. Я вспомнила, как он стоял перед нами, тремя женщинами, в своих оранжевых трусах и ржал, как он успокаивал пьяненькую невесту, хотя, уверена, хотелось ему на нее прикрикнуть. Но он пожалел девушку, понимая какой у нее сегодня замечательный, запоминающийся день… Хм. Теперь день точно запомнится на всю жизнь, даже если она еще три раза выйдет замуж. И, да, я тоже к нему была предвзята, в ответ на его предвзятость.

— Спасибо, Игорь Маркович. И хочу вам сказать, что мне сегодняшний день тоже многое и показал, и поменял. Короче, гордость и предубеждение.

Я засмеялась. Игорь Маркович, улыбаясь, подмигнул мне, — а, помните, как Дарси из озера выходил, мужественный и мокрый. Признайтесь, вздохнули украдкой?

— Признаюсь, что «Гордость и предубеждение» только читала. Но, обещаю посмотреть. Повздыхать украдкой хотелось бы.

— Только смотрите сериал с Колином Фертом.

— Игорь Маркович, вы романтик?!

— Я Дракон, великий и ужасный.

— И многогранный…

Игорь Маркович вскинул голову и взглянул на меня внимательно и серьезно. Затем опять улыбнулся.

— Да, и вы оказались не так проста, как мне показалось в отделе кадров. Кхм. Мы с вами как кукушка и петух. За что же, не боясь греха, Кукушка хвалит Петуха? За то, что хвалит он Кукушку. Надо остановиться во взаимных восхвалениях, пожать друг другу руки и есть торт.

— Давай пожме-е-ем друг другу руки, и в дальний путь на долгие года-а-а…, - пропела я.

— Ну, что ж. Я не против. Добро пожаловать в хирургию.

И Игорь Маркович на полном серьезе протянул мне руку через стол. Я протянула свою, и над головами пока еще не съеденных жениха и невесты случилось наше крепкое рукопожатие.

Минут пять мы действительно ели торт, молча. Но, мне было некомфортно в этом молчании рядом с Соболевым. Поэтому я, мысленно постучав ножками об пол, как Кролик в известном мультике про Вини Пуха, опять заговорила. Сначала предложила сварить кофе. Игорь Маркович отказался. Потом спросила, с какого года он заведует отделением.

— Четвертый год.

Отвечая, Игорь Маркович встал с кресла и, подхватив блюдце, направился к раковине.

— Все, Ксения Андреевна, отдыхайте. И советую вам ложиться спать. Не известно, что нам ночь готовит. Возможно еще операции. Так что надо отдохнуть. Выключайте телевизор, и спать. Да, можно еще невесту съесть. Расскажите потом, она шоколадная, или фарфоровая.

Эту инструкцию он мне выдал, тщательно вымывая блюдце с использованием щетки и Fairy. Какой чистюля восхитилась я про себя. И какой зануда, тут же добавила вредная часть меня. А еще диктатор. Все пытается контролировать и на все влиять.

Когда Игорь Маркович обернулся, я стояла перед ним, держа тремя пальцами жениха за ножки, обернутые салфеткой.

— Договорились. А вы расскажите мне, какой был жених.

Игорь Маркович вскинул брови, секунду помедлили, но потом все-таки взял жениха. Подержал его в руке, опять сел в кресло и осторожно откусил чубчик жениху.

— Ладно. Съем его и потом пойду к себе.

— Игорь Маркович, вы так ловко придумали примету для невесты. А нам с вами, что грозит за синхронное поедание жениха и невесты?

Я в этот момент осторожно откусывала невесте голову в цветочном веночке.

А Игорь Маркович как раз хрустнул женихом.

— Ммм… Карамель. Очень вкусно.

— Ксения Андреевна, а что бы вы хотели услышать? Что теперь мы обязательно поженимся?

Я чуть не подавилась невестиной головой. Епть. Я ведь действительно нахально напрашивалась на подобное предположение.

— Игорь Маркович, я про хирургию…

— Угу… И че это я не так все понял!? Конечно про хирургию. Невеста и жених — это ведь изначальный, сакральный символ хирургии.

Кожа у меня толстая и, надеюсь, не покраснела. Секунду я посмущалась, но быстро пришла в себя и расхохоталась. Игорь Маркович тоже хмыкнул. Потом опять встал с кресла.

— Отдыхайте. И да, жених тоже из карамели.

Он еще раз мне улыбнулся. И так весело и славно, что у меня сердце забилось с ускорением в тысячу раз. Какой же все-таки он красавчик! И обаяшка…когда хочет. И хирург, и лидер, и романтик. Ох, пора ложиться спать, пока окончательно не влюбилась. И я легла, и даже полежала, минут десять-пятнадцать. Пока не зазвонил телефон.

— Ксения Андреевна, спускайтесь в приемник. К нам очередной аппендицит приехал.

В приемнике нас дожидался мужчина лет сорока-сорока пяти. Морщился от боли, держась за правый бок. Кожные покровы бледные, с желтушностью, испарина на лбу. Видимо, боли очень сильные. Игорь Маркович положил его на кушетку, осторожно пальпировал живот, одновременно расспрашивая больного, перкуторно определил границы печени, посмотрел склеры. Взял, заведенную на пациента, историю болезни. Быстро просмотрел первую страницу.

— Сергей Иванович, сейчас делаем УЗИ, но я уверен, что у вас не аппендицит, а обострение желчекаменной болезни. Камешек закупорил желчный проток. Надо оперировать.

Мужчина поморщился, но ответил спокойно.

— Конечно, я согласен.

— Хорошо. Не волнуйтесь, все будет нормально.

— Оформляйте, вызывайте лабораторию, анализ крови, биохимию, группу и резус. Пациента на УЗИ. Как все будет готово — звоните в ординаторскую. Оперблок я предупрежу — это он уже врачу приемного покоя.

— Ксения Андреевна, идемте. — А это мне.

Мы вдвоем вернулись в ординаторскую. Игорь Маркович сразу уселся за телефон, звонил анестезиологам и в оперблок. Я слушала, как он разговаривает с коллегами, и молча заваривала нам чай. Когда Дракон закончил все разговоры, поставила перед ним чашку с ароматным напитком и тарелку с печеньками. — Игорь Маркович, с молоком?

— Нет. Спасибо.

Драконыч сидел, вытянув ноги, аккуратно пил чай, так же аккуратно брал печеньки длинными, красивыми перстами (слишком красивы, чтобы их просто пальцами назвать) с чистыми, коротко подстриженными ногтями, а я украдкой рассматривала его и потихоньку балдела. Как хорош! И совсем перестал вызывать у меня опасения и раздражение. Ох, не о том я опять думаю. Мне сейчас холецистэктомию ассистировать.

Спустя час мы были в операционной. Я очень старалась. И, кажется, Игорь Маркович остался, вполне мною доволен.

Только вернулись в отделение — вызов в ревматологию на очередной аппендицит, который, к счастью, не подтвердился. У мужчины-ипохондрика разболелся живот. Но не по нашу душу. Гастрит. Вызвали дежурного терапевта, а сами опять побежали в приемник. В токсикологию поступил алкоголик с отравлением стеклоочистителем. Оперировать, к счастью, тоже не пришлось. После алкоголика я вернулась в ординаторскую, если честно, уже чуть живая. Драконыч по пути свернул в свой кабинет. Я плюхнулась на застеленный диван с ощущением, что засну прям во время движения, не успев достигнуть поверхности. Но через пару минут или даже может быть секунд, проснулась. Адреналин, не смотря на усталость, разбудил и быстро заснуть не позволил. Я лежала и листала в памяти сегодняшний день. Приемник, роддом, ординаторская, операционная, беременная, невеста, алкаш, и везде мой Дракон. Потом вспомнила его офигительно смешной вид в акушерстве, внезапно вспомнила его ехидно-хамскую фразу — «В ординаторской у нас только один диван. Впрочем, если вы не против спать вдвоем, мои орлы тоже против не будут». Фраза больше не вызывала злости. Я, уже засыпая, усмехнулась. Даже вдвоем сейчас после нашего дежурства я бы только спала. Пусть бы рядом оказался самый красивый, самый сексуальный и самый любимый мужчина, например Драконыч. Хм…любимый? Ну, я совсем заработалась… Впрочем, профессионализм, властность, обаяние и концентрированный тестостерон — это легкое средство влюбить в себя любую, не зависимо от того хочет ли сам владелец этих достоинств влюблять и влюбляться сам. Ну, на мой взгляд… Пока мой завотделением вел себя как самодур и варвар, эта аура была замаскирована его деспотизмом, а сейчас мгновенно проявилась. Но ведь деспотизм никуда не делся. Так почему он больше не скрывает его обаяния. Дело во мне? Или в нем? У деда надо спросить. Или не надо… Это я додумывала уже практически во сне.

До семи утра (оставшиеся три часа) больше никто не беспокоил.

Утром быстро умылась, почистила зубы, убрала постель, сложила диван. Пришел Альберт. Скрылся в закутке переодеваться.

Я пила кофе.

— Альберт, кофе будешь?

— Сиди, я сам налью. Как первое дежурство?

— Очень много впечатлений.

— Тяжело?

— Да. Это не на «Севильского цирюльника» сходить. Но, я другого и не ждала. Так что все нормально.

— Любите оперу? Доброе утро.

— Игорь Маркович! Вам ассасином работать! Вы двигаетесь абсолютно бесшумно!

Я сидела спиной к двери. Смотрела в окно и голос заведующего прозвучал неожиданно как глас с небес.

— Хорошо не ассенизатором. Налейте мне тоже кофе.

Соболев прошел и сел за журнальный столик, за которым мы вчера «пировали».

Я встала, подошла к кофемашине. Сделала кофе для Драконыча и заодно и Альберту.

Когда повернулась к мужчинам с чашками в руках, увидела одинаковый взгляд, которым они на меня смотрели. Внутренне усмехнулась. Вот так вот! Драконыч наконец то меня разглядел. Точно говорит народная пословица. Не по хорошему мил, а по милу хорош.

Поставила перед ними чашки. Села. Драконыч поблагодарил и, наконец-то, оторвал от меня взгляд.

— Альберт. Вчера прооперировали в акушерстве беременную, острый флегмонозный аппендицит, местный перитонит. Я с утра звонил, у нее все нормально, но ты все же сходи, посмотри. По блокам я тоже пробежался. Ничего экстренного пока нет. Посмотри Гриненко из 612 палаты первого блока. Холецистэктомия вчерашняя. И Коршунова с панкреонекрозом мониторь. Если что — звони.

Я внутренне неловко поежилась — пока я спала, и зубы чистила, Соболев уже работал. Меня не разбудил. Но на будущее надо сделать пометку, что вставать надо, по крайней мере, на час раньше.

Далее Соболев передал список тяжелых и послеоперационных больных.

— Альберт, мы вчера невесту оперировали, — вставила я свои 5 копеек. — В холодильнике остатки тортика. Свадебного. Можешь доесть.

Альберт воспринял новость о невесте почти без интереса. Понятно. Всяко бывает. Они с Соболевым еще поговорили о вчерашнем больном с холецистэктомией. Я внимательно слушала, допив кофе, помыла чашку.

— Игорь Маркович, можно домой?

— Да. Идите, отдыхайте.

— До свидания.

Я зашла в закуток для переодевания. Сняла брючки, надела джинсы, потом переоделась в черный топ, переобулась и вышла. Мужчины опять окинули меня особым, мужским взглядом. Нравлюсь, внутренне улыбаясь, подумала я. Я привыкла к таким мужским взглядам. И, хотя, серьезных отношений у меня никогда ни с кем не было, но мой внутренний мир гармоничен только при наличии вот такого мужского внимания. Все-таки я женщина хирург, а не просто хирург. И мужское внимание мне привычно и приятно и, даже, необходимо. Тем более что и училась, и работала я всегда преимущественно в мужском коллективе, где и имела мужского внимания в избытке.

Помахав в дверях на прощание ручкой, отправилась домой. Дома ждал дед. Я выпила еще и с ним кофе и подробно отчиталась о дежурстве. Когда я рассказывала об оранжевых с лягушатами трусах Соболева, дед проницательно посмотрел на меня.

— Громко ржала?

— Ага.

— Бессовестная, — хмыкнул дед. Но потом тоже начал смеяться. Отсмеявшись, сказал.

— А твой заведующий — мачо. Очень уверенный в себе мужчина.

— Да. Что есть, то есть. Ты бы еще в «Армани» его увидел…

— Ксюха, слишком мечтательно заговорила. Он твой начальник. Ты его подчиненная. Стань сначала полноценным работником, потом мечтай о начальниках.

Я фыркнула и ушла в свою комнату досыпать. Ближе к вечеру позвонил Олег и напросился в гости вместе с Сергеем. Им было интересно расспросить меня о моем дежурстве, и я не стала им отказывать, представив, как на их месте сама бы захотела узнать подробности.

Дед уехал к приятелю. Приятель зарабатывал на жизнь содержанием конюшни, а мы с дедом были большими любителями любой живности и по совместительству — лошадниками. Впрочем, меня лошадницей назвать можно с большой, нет, просто огромной натяжкой. Я люблю пообщаться со своим конем, пообниматься с ним, покормить его яблочком и сахарком, неспешно проскакать по деревенским дорогам, между зеленых полей. Но, в отличие от деда, сама не смогу экипировать его. Короче, баловство и приятное времяпровождение, не больше. А у деда — лошади, это многолетняя страстная любовь. Так что мы спокойно с приятелями расположились возле бассейна опять с бутылкой шампанского. Правда пить я отказалась. Не хотелось злить деда, и просто не хотелось. Я им рассказала обо всем кроме оранжевых трусов Драконыча.

Вернулся дед. Опять нас отругал. Сказал, что хирургия не терпит алкоголиков. И в тоже время, очень способствует формированию алкогольной зависимости. Хроностресс, который снимают алкоголем, и подношения от больных опять таки в эту же тему.

— Дед. Я не пью.

— Вижу. Но ты дружишь с этими охламонами. Пока дружишь…

Дед раздраженно погрозил нам кулаком и ушел в дом. Я расстроилась и-за того, что расстроила деда.

— Ребята. Больше алкоголь не приносите! И вообще. Пошли вон. Я из-за вас деда огорчила.

Олег с Сергеем обещали исправиться. И попросили не выгонять их на неприветливую улицу. Пришлось смилостивиться. Мы вернулись на веранду пить кофе. К нам присоединился дед. Увидев, что мы пьем кофе с пирожками, подобрел. Рассказал, что дом напротив нашего коттеджа ожил. Он видел, как из ворот выехал и уехал автомобиль. Дело в том, что напротив нашего коттеджа располагалась старая заброшенная дача с огромным старым садом. Но год назад на месте этого участка началось строительство большого, пафосного трехэтажного дома. На мой взгляд — странного. Он был с претензией на Францию какого-то там века. Я абсолютный профан в архитектуре. Но, этот дом одновременно и возбуждал интерес и бесил. Он был необычен, кичлив и, на мой взгляд, абсолютно инороден окружающему пространству. Мы с дедом с интересом ждали кто же в конце концов там поселится. Я, почему то, представляла пузатого и очень, очень самодовольного чиновника областного масштаба ростом полтора метра с кепкой. Рядом будет его жена — Мисс Мухосранск 2010 года ростом метр восемьдесят пять, с силиконом во всех стратегических местах. Сзади гувернантка, няня и три ребенка — погодки. (Надо же попытаться застолбить богатого мужа на веки вечные). Еще пусть будет теща в широкополой шляпе со следами многочисленных пластических омоложений и липосакций. Ну и кто еще…охрана. Да! Куда ж без нее.

— Дед, а кто был в машине — разглядел?

— Нет. Увы.

Ребята начали корчить рожи. Они поняли, о каком доме мы с дедом говорим. Олег добавил свои пять копеек.

— Ксюха, тебе зачем? Ты же терпеть не можешь богатеев.

— А они меня, — засмеялась я. — Все в мире гармонично. Чувства всегда взаимны.

— Не всегда, — буркнул Сергей. А дед хмыкнул.

Скоро ребята ушли. Дед тоже пошел отдыхать. А я осталась сидеть на веранде. Свет выключила и смотрела на звезды, а звезды, подмигивая, смотрели на меня. Временами с вышины налетал ветерок, шумел листьями деревьев, холодил лицо и улетал дальше. Дедушкины яблони тянули ветви ко мне на веранду. Под деревьями готовилась расположиться ночь, сгущались темные тени и сад слегка пугал этой темнотой и тишиной. Но тут же успокаивал шелестом листьев и перемигиванием звезд. Я удобно расположилась в кресле, укутавшись пледом. Было романтично и слегка грустно. Я сидела и думала о Драконыче. И мечтала, чтобы Драконыч подумал обо мне. А потом ушла спать, потому что глупости все это…

Игорь Маркович. Поищи жену в медичках, они тоненьки, как спички…

Дела потребовали моего присутствия именно тогда, когда я должен был дежурить. Пришлось поменяться с Михал Михалычем. И это было неплохо. Во-первых, я присмотрюсь сам к Кораблевой. Во-вторых, переносится второй раунд с Анжелой. Дежурство началось с роддома. Нда…угораздило меня именно сегодня напялить эти оранжевые труселя. Было смешно и чуточку неловко, но больше смешно. Девчонка ржала так, что я, в какой- то момент, решил, что она свалится от смеха на пол и будет хохотать, катаясь по полу и дрыгая ногами. Гинекологи терпели, хотя рожи и у них дергались в попытках сохранить серьезность. Ох. Я заранее предвкушаю как сегодня, и завтра, и еще несколько лет будет ржать весь роддом, в красках описывая всем сотрудницам (у нас в акушерском корпусе работают одни женщины) мои оранжевые семейники. Я, кстати, и не помню, откуда они оказались в моем гардеробе. Не иначе кто-нибудь из моих дам прикольнулся.

Дежурство шло своим ходом. Ксения бегала за мной с серьезной мордочкой, ассистировала в операционной, была собрана и аккуратна. Короче, она мне начинала нравиться. И внешне тоже. Корчить из себя начальника не хотелось. Но, не дай бог мне влюбиться. Особенно сейчас. И особенно не дай бог влюбится эта девчушка. Такая славная, такая юная. Не для меня такие чистые девочки. Их в ЗАГС надо вести. Причем, сразу как увидел, пока никто не перехватил. Профессию вот только не ту она себе выбрала. Какая из хирурга жена, мать и хозяйка. Постой за операционным столом 5 часов, отрезая кишки, когда в операционной жгут газеты, чтобы заглушить вонь. Или смерть больного на операционном столе, а потом разговор с его родственниками… Нет. Эта профессия абсолютно мужская, и не дай бог иметь жену-хирурга. Так я сразу же сам себя запутал в рассуждениях и ощущениях и сбежал от соблазнов к себе в кабинет. Всю ночь дергали. В какой-то момент я перестал ее будить, хотя изначально предполагал протащить по всем «прелестям» дежурства. Но не выдержал. Жалко ее стало. Дал немного поспать. Когда утром зашел в ординаторскую, обалдел от ее прелести. Явно не выспавшаяся, но от этого кажется еще более милой и юной. Так и хочется схватить ее и таскать на руках. И тискать. А потом дотащить до какого-нибудь удобного дивана. Да хоть и неудобного, и не дивана. До кресла, стола, подоконника… Да. Надо держаться от нее как можно дальше. Даже смотреть на нее уже опасно для моего спокойствия. Поэтому, когда отпустил ее домой, вздохнул с облегчением…и с грустью.

Ксения. Английский, французский и пословица про старого коня

С понедельника началась моя вторая рабочая неделя, а за ней как то очень быстро наступила и третья. Я постепенно вливалась в коллектив. Пила кофе с коллегами, терпела пресные ухаживания Альберта, в обеденный перерыв разгадывала кроссворды с МишМишем, ржала над ехидными шутками Сергея Николаевича, один раз пообещала оторвать что-нибудь Сергею Владимировичу Белякову (красивому блондину, приятелю Альберта) за то, что он приобнял меня на планерке,

когда мы сидели с ним рядом на диване. Сначала он потянулся и вытянул руки по спинке дивана. Я и внимания не обратила на его движения. Хоп. И правая рука как бы между прочим соскользнула мне на плечи. Я тут же взяла его руку и переложила назад на спинку дивана. Но Драконыч уже увидел, явно озлился и сделал нам замечание. Нам! Как будто я была виновата в чем то! А потом я еще поняла что ошиблась, не обозначив точно ту часть тела Белякова, которую обещала оторвать. Потому что после планерки мужчины устроили целое шоу с разными предположениями. Причем довольно понятно, какую часть его тела они (не я) предлагали к отрыванию. Я-то раздумывала между руками или сразу головой. Но после их шуток на грани фола пришлось пообещать оторвать предполагаемую ими часть тела им всем. Чем вызвала довольное ржанье всего мужского коллектива. Вот и пойми их. Чем я их обрадовала? Отстраненно в ординаторской держались только Цветоватый Борис Леонидович и Михаил Николаевич Козел. Впрочем, Михаил Николаевич дружил с моим МишМишем и если мы были втроем, он шутил и общался вполне расковано. А вот Борис Леонидович был всегда сам по себе. Впрочем, мне нравился и весь коллектив в целом, и каждый в отдельности не зависимо от степени их общительности. Но главным, конечно, — была работа в операционной и перевязочной. Операции каждый день. В основном плановые, так как отделение не дежурило по экстренной хирургической помощи по городу, но случались и экстренные операции. Желчные пузыри, ущемленные грыжи, аппендициты, язвы желудка и двенадцатиперстной кишки, панкреатиты — за две недели я ассистировала все это. А мой МишМиш умел оперировать «щитовидку», так что я побывала и на экстирпации щитовидной железы у очень милой сорокалетней женщины. Оперировали запущенный аутоиммунный тиреоидит. Щитовидная железа была в таком состояние, что МишМиш заподозрил рак. Пока ждалирезультат экстренной биопсии, я грустила. Не получается абстрагироваться от конкретного больного и его диагноза. Рак, слава богу, не подтвердился. Но железу пришлось удалить полностью. Это был новый и очень интересный опыт для меня. В основном я оперировала с МишМишем, но дважды меня брал с собой Драконыч, и один раз Борис Леонидович Цветоватый на эндоскопическое удаление желчного пузыря. В отделении работали и рутинным способом и эндоскопическим. Эндоскопически оперировали Цветоватый и Беляков Сергей. Дед интересовался, не хочу ли я полностью сосредоточиться на эндоскопической хирургии. Но я не готова была ответить ему. Драконыч держался отстраненно. Но вполне доброжелательно…в основном. После операций, которые я ему ассистировала, провел меня в свой кабинет и подробно объяснял все этапы, сдержано похвалил меня. Сказал как бы даже с удивлением, что я оказывается «рукастая». (Еще бы! Я даже училась вязать узелки на тонюсеньких нитях, чтобы развить мелкую моторику пальцев. Миллион узелков и алле гоп)! Короче, все было отлично. Но, я стала замечать, что моя голова крутится в направлении нашего заведующего, как стрелка компаса в направлении севера. Войдя в ординаторскую, я сразу

смотрела, есть ли там Драконыч. И если он сидел в ординаторской, то прежде чем ответить МишМишу или Альберту, я зачем то крутила головой в сторону Драконыча. Иногда я замечала в его глазах хищный блеск, когда он мельком взглядывал на меня. Как я радовалась! Сердце прям скакать начинало. Но миг, и все спокойно и деловито. Только мое сердце продолжает биться со скоростью 1000 стуков в секунду и все же не успевает стучать в темпе, который определили мне мои любовные гормоны. А Драконыч спокоен и начальственно отстранен, от меня в первую очередь. Соболев приходил и уходил, не особо вглядываясь в меня. А у меня каждый раз на планерке видения начинались. Вот сидит он в ординаторской и внимательно слушает, как докладывают какого-нибудь сложного больного. Лицо серьезное, глаза с жестким выражением, губы плотно сжатые, реплики быстрые. А я вижу его лицо угловатым от страсти, с закрытыми глазами, и приоткрытыми мягкими губами, которые я целую. А он мне отвечает. Очнусь — Соболев и не повернулся в мою сторону ни разу. И я вроде начала страдать. А может это и есть любовное томление. Не уверена. Опыта у меня нет. Но тем более все это было очень остро. Наверное, нормальные девочки приобретают такой опыт в старших классах школы. А к моему возрасту они уже перестают так бурно реагировать и главное знают, чего они хотят и как этого добиться. Но что есть, то и есть. И с этим надо как то справляться, не устраивая развлекаловку для всей ординаторской. Я очень старалась. Но МишМиш однажды, когда мы сидели с ним в ординаторской в одиночестве повякав что-то невразумительное вдруг решительно сказал.

— Ксения. Он бабник. И я его очень уважаю как хирурга, как нашего заведующего, но не уважаю его бесконечные интрижки. Не увлекайся.

— Михал Михалыч, наверное, поздно мне это говорить, — решила не скрываться я. Смысл? Если он уже все понял, то мои «ах, ах, ах, нет, нет, нет» — ничего не решат.

— Да и потом, все безопасно. Он на меня внимания не обращает.

Прозвучало обиженно и тоскливо.

МишМиш улыбнулся. — Вот и хорошо.

— Ну, не знаю. Уж лучше сожалеть о сделанном, чем тосковать об упущенном.

— Тебе виднее. Извини, что вообще вмешиваюсь.

— Не надо извиняться. Спасибо Вам.

— И, Ксюш, чтоб закрыть тему. Он старше, чем выглядит. Тебе нужен молодой, длинноногий…

— И политически грамотный. Ага. Читали. Знаем. А вообще, старый конь бразды не испортит.

— Но глубоко не вспашет.

Я не знала, что поговорка имеет продолжение. В свете любовно-сексуального подтекста наших пререканий с МишМишем это прозвучало очень смешно. Я захохотала. МишМиш поддержал. Мы смеялись, а я думала — сколько же «бразд» вспахал мой Драконыч…

— A man is as old as he feels, and a woman as old as she looks, — прозвучало от дверей. (1)

Ну, конечно! Драконыч как обычно очень вовремя влетел в ординаторскую. Учитывая его аномальный слух, не удивлюсь, что он из своего кабинета услышал наш разговор и прилетел прекратить его.

— Игорь Маркович, а можно сразу с переводом? Я французский учила.

— И как? Выучила? Un homme est aussi vieux qu'il le sent, une femme aussi vieille qu'elle en a l'air.

— Ээээ… помедленнее, пожалуйста.

— Она записывает, — Это уже МишМиш добавил. Мы с ним опять заржали.

— Детский сад! Михал Михалыч. Завтра вы с Ксенией Андреевной дежурите. Я сегодня ухожу пораньше. Вам принес ключ от своего кабинета. Решите сами, кто где расположится. И снова напоминаю! Михал Михалыч! Серьезнее!

Драконыч передал ключ МишМишу и, ни разу не взглянув на меня, развернулся и быстро вышел из ординаторской, буркнув — «спокойного дежурства».

МишМиш тихо проговорил — «пока, пока». И мы с ним остались молчаливо сидеть. Я не решалась что-нибудь сказать. Хватит мне уже попадаться с недозволенными речами. МишМиш покрутил ключ в руке и потом передал его мне.

— А ты страдаешь, что он на тебя внимания не обращает. Я в изумлении. Чтоб Игорь Маркович отдал кому то ключ от своего кабинета! Просто немыслимое дело!

Я держала ключ и тихо радовалась. Ведь этот ключ как знак. Знак доверия, знак того, что Драконыч думает обо мне, помнит о моих дежурствах. Хрясь! Мысль и настроение сломались об это слово — дежурство. Конечно, он думает о том, что его маленькая хирургиня «без опыта и стажа» дежурит. Это угроза спокойствию любого админа. Так что, девочка, бери шинель и иди спокойно домой. Не мечтай, не летай, а готовься к дежурству. И, кстати, теперь я знаю, что Драконыч знает, по крайней мере, два языка. А я один со словарем. Эх. Ленивая я девочка! И бесталанная. И глупая. И невезучая…Я загрустила и захотела срочно домой, в спокойно-радостную тишину нашего с дедом дома.

— Михал Михалыч, мы еще что-то должны сделать?

Была пятница. Не операционный день. И мы вроде как все уже сделали.

— В поликлинику идем. Забыла? Сегодня наша очередь.

— Забыла?! Я и не знала. Мне никто не говорил.

— Ну, ты что? Не заметила, что с понедельника кто-нибудь после обеда идет в поликлинику? Мжельский на больничном. Помогаем Яблокову. Пошли. Уже пора. Там недолго должно быть. Всех пациентов к Яблокову отправляют.

Я заметила, конечно. Но, что существует очередь на работу в поликлинике мне в голову ни разу не пришло.

— Угу. Пошли. Михал Михалыч. А что он сказал?

— А черт его знает! Я не очень понял. Что-то про возраст мужчины и женщины.

— Ага. Значит, он нас слышал.

— Он всегда все слышит. Не переживай.

И мы пошли в поликлинику, где просидели до конца рабочего дня. Пациентов было всего трое. МишМиш вообще хотел меня пораньше домой отправить. Но я не согласилась. И осталась на приеме вместе с ним до конца смены. А потом поехала домой. Завтра было мое второе дежурство.

(1) Мужчине столько лет, насколько он себя чувствует, а женщине столько лет, насколько она выглядит. Английская пословица.

Ксения. Второе дежурство и йога в кабинете начальника

Мое второе дежурство оказалось намного спокойнее, чем первое. Операций не было. В принципе, как будто пятница раздвоилась. Мы с МишМишем посмотрели тяжелых и послеоперационных больных в реанимации и в отделении, сделали перевязки и от нас все отстали. Мы спокойно пообедали и потом пили кофе. МишМиш был тоже тем еще кофеманом. Я притащила из дома пирожки с капустой и картошкой. И мы, смеясь и подтрунивая друг над другом, лопали пирожки, пили кофе и разгадывали кроссворды. МишМиш делал все как то очень спокойно, доброжелательно, я бы сказала — основательно. Он не торопился, не суетился. Был очень начитан и эрудирован. И шутил он весело, и подтрунивал над коллегами и надо мной без ехидства. На редкость порядочный и добрый человек. Так что мы с ним вполне приятно проводили время. Два раза нас все же вызывали в приемник. Самотеком притекли один раз барышня с травмой. МишМиш после осмотра вызвал ей перевозку и отправил в травмпункт. Второй раз притек мужик, подавившийся куском шашлыка. (Боже, чего только не бывает!) Кусок застрял в пищеводе. А это очень опасно. Но пациент не наш. Вызвали из дома торакального хирурга и эндоскописта и вернулись в ординаторскую. В девять вечера МишМиш отправил меня спать. Я не протестовала. У меня есть такая сверхспособность — я не сова, не жаворонок и не голубь. Я легко встаю в любое время, легко засыпаю в любое время. Мой организм спокойно подстраивается под любой ритм жизни. Поэтому я, не споря, пошла в кабинет Соболева, хотя дома я раньше 11–12 обычно все же не ложилась. Настроение было какое-то смешливое. Посмотреть «Спокойной ночи малыши» что ли…. Зашла в кабинет, вдохнула едва заметный аромат вкусного Драконьего парфюма. Что-то цитрусовое, мятное и древесное. Класс! Интересно, чей это парфюм? Какой фирмы? Я не строю из себя парфюмера. Я не слишком разбираюсь в мужских запахах. Дед

любит Хьюго Босс и Пако Рабан, а от Олега и Сергея пахнет Версаче и Дольче Габбана. Вот и все мои познания в мужских парфюмах. А вообще я обожаю приятные ароматы. Наверное, я хотела бы быть парфюмером и создавать новые запахи. И это была бы однозначно правильная профессия для женщины. Я еще посопела носом, наслаждаясь запахом и, насладившись, стала готовить диван ко сну. Полазила по Драконовским шкафам, нашла подушку и одеяло. Вынула из пакета постельное белье, которое принесла из дома и застелила диван. Потом переоделась в спортивный костюм из мягкого трикотажа и легла поверх одеяла. Аромат Драконыча стал сильнее. Запах шел от подушки, не смотря на то, что я надела на нее свою наволочку. Взяла смартфон, почитать перед сном. Но аромат не давал сосредоточиться на книге. Я закрыла глаза, сложила руки со смартфоном на животе и начала думать о Драконыче. Вот он поворачивается ко мне, глаза вспыхивают мужским интересом, вот он недовольно рычит на нас с Беляковым, вот улыбается мне во время нашего дежурства. К сожалению, не смотря на то, что мы видимся каждый день, очень мало моментов, когда он смотрит именно на меня. А ведь первые дни я считала, что таких моментов слишком много. А, если бы он меня обнял? Я представила, как Соболев подходит ко мне, нежно привлекает к себе. Руки сильные, ладони большие и обжигают кожу, несмотря на одежду…или сразу представить себя без одежды? Вот он приникает ко мне таким горячим и сладким поцелуем. Без нетерпения, без терзания губ. Язык слегка касается зубов и скользит глубже… Драконыч прижимается ко мне бедрами, а там!.. Я беспокойно задвигала попой. Потому что внутри стало горячо, как будто горячие ладони Драконыча даже через мысли разожгли во мне пожар. И вот уже стало происходить с моим телом что-то совсем непотребное. Внизу живота стало тяжело и тоже горячо и …жаждуще. И на миг представилось, как Драконыч, опрокинув меня на спину, касается своими длинными, красивыми пальцами моих колен и уверенным движением разводит их, и…Блин! Вот так мечты у меня на дежурстве! Я схватила подушку и кинула ее на кресло. Попала. Потом слегка сдвинулась на диване, сделала березку и потом плуг. А что! И позвоночнику полезно и глупой голове тоже. Так я и стояла кверху попой когда в дверь кто то постучал. Я попыталась уйти из кверхопопого положения сразу в вертикальное, но не успела. Дверь открылась. Кто вошел, мне не было видно. Я загораживала сама себе обзор своим животом и попой. Я заспешила еще сильнее и грохнулась с дивана. Мобильник тоже грохнулся, поэтому первая моя мысль после падения стала о нем. Жив ли, голубчик?! И тут… о, черт! Запах Драконыча, который совсем задурил мне голову, стал сильнее, а меня кто-то уже поднимал с пола. Ну, ясно кто. Соболев, конечно. Кто у нас самый удачливый нежданно-залетатель-везде-где-его-не-ждут!

— Ты цела? Шея не болит? Где-нибудь болит?

О, мы на «ты»! Давно надо было упасть рядом с ним. Возьму на заметку.

— Неет…вроде. Локоть только. Но, не сильно.

Соболев держал меня за плечи. Если сейчас ткнуться носом ему в грудь, обнимет же? Да? Нет?

Дура! Надо было сказать, что все болит. А сейчас не ткнешься. Странно будет выглядеть. Ну, почему ты такая дура, Ксюха!

Соболев усадил меня на диван.

— Ксения Андреевна. Вы специально постоянно попадаете в … эээ… разные ситуации? Это у вас хобби такое?

— Игорь Маркович! Вы вообще сейчас не должны были здесь быть и стучаться.

Я потирала локоть и обиженно смотрела на него снизу вверх. Вот ведь, открыл рот и испортил такой романтический момент! Как на такого не обижаться!? И опять на «вы», увы…

Соболев улыбнулся.

— Извините. В чем то вы правы. Но, я вчера очень спешил и забыл одну вещицу в сейфе и только сегодня, когда она мне понадобилась, понял, что не взял ее.

У него еще и сейф в кабинете есть. Интересно, и что он там держит? Досье на всех нас? Или презики…

— С вашего разрешения.

— Располагайтесь, Игорь Маркович, — я сделала приглашающий жест рукой — (Чай, кофе, меня?) — это я, конечно, про себя сказала.

Но, у Драконыча сверкнул глаз, и губы дернулись в короткой усмешке. Иногда мне кажется, что он слышит мои мысли. Он подошел к письменному столу, поставил на столешницу свой кейс, достал из него связку ключей и открыл левую тумбу, потом позвякал, побрякал. Наверное, открыл сейф. Мне не было видно, что он там ковыряет. Распрямился уже с чем-то зажатым в кулаке, каким-то мешочком. Бросил его в кейс. Потом снова наклонился, поковырялся ключом, закрыл дверку стола. Какой он аккуратист! Делает все четко. Движения спокойные и точные. Мне раньше казалось, что я люблю людей творческих, и в чем то обаятельно-растрепанных. Ведь говорят — «творческий беспорядок». Ну, вот как то примерно так я и представляла свою будущую любовь. Милый, добрый, обаятельный, умный творец. Ни разу не Драконыч. Но, чем больше я привыкала к Соболеву, тем больше мне нравился его аккуратизм и выверенная точность движений.

— Я заходил к Стрелкову. С дежурством вам, вроде как…тьфу, тьфу, тьфу. Желаю, чтоб и дальше так было. До свидания, Ксения Андреевна. Извините, что я оказался в недолжном месте, еще и стучался в недолжное время.

Соболев, забрав свой кейс, стоял, уже держась за ручку двери.

— Я бы советовал вам запереть дверь на замок. В больнице 1200 койкомест. Мало ли кто тут лежит, болеет. И йоге, опять-таки, никто не помешает.

— Да. Я запрусь. Спасибо вам.

— Пожалуйста, Ксения Андреевна, — улыбнулся Соболев и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Сразу стало скучно, одиноко, не интересно и печально. Я выключила свет, подбежала к окну и, прижавшись лбом и носом к стеклу, стала ждать, когда он выйдет из приемника. Ждала, ждала. Никто не выходил. Но из-под перехода между корпусами выехала серебристая иномарка. Сверху я не разглядела, какая именно. Она быстро уехала с территории больницы. Я вздохнула. Ну, теперь я знаю, что у Драконыча серебристый автомобиль. Ага. Очень нужная информация. Я опять вздохнула. Накинула прямо на спортивный костюм медицинскую курточку, обулась в свои босоножки и пошла назад в ординаторскую. К МишМишу. В одиночестве я не могла оставаться. Слишком пронзительным оно стало, мое одиночество после его ухода.

МишМиш сидел в кресле, курил и смотрел телевизор. На стекле открытого окна горели отраженные пятнышки уличных фонарей, и дым от сигареты красивой струйкой тянулся мимо этих пятнышек из кабинета на свободу.

— Семен Семёееныч! Как не стыдно! Выгнал меня смотреть Спокойной ночи малыши, чтоб самому тут же начать беспорядки нарушать!

МишМиш со вкусом глубоко затянулся и потушил сигарету.

— Ты че вернулась? Тебя Соболев взволновал?

— Ну, почему сразу Соболев. Он и был то всего пару минут. Что-то взял и сразу ушел.

— Наверное, этим и взволновал, тем, что сразу ушел.

Я уселась в кресло, закинула ногу на ногу и надула губы. Ну что я могу рассказать о своих чувствах взрослому, постороннему мужчине!

— Не дуйся. Чай тебе налить? Или молока? Не переживай, ребенок. Я тебе уже сказал, чем дальше он от тебя будет, тем тебе же лучше.

— Михал Михалыч, он сначала на «ты», а тут же на «вы», — все-таки я не удержалась и пожаловалась ему.

— Он, наверное, тебя боится. Он же старый конь, а тут такая трепетная лань.

— А как сделать, чтоб он не боялся?

— Ксюш, я не знаю. И, кстати, боится — пусть и дальше боится.

Я посидела, покачала ногой. МишМиш внимательно смотрел на меня.

— Пустое вы сердечным ты

Она, обмолвясь, заменила,

И все счастливые мечты

В душе влюбленной возбудила.

Пред ней задумчиво стою,

Свести очей с нее нет силы;

И говорю ей: как вы милы!

А мыслю: как тебя люблю!

Я с удивлением слушала, как этот взрослый и спокойный мужчина с чувством декламирует мне бессмертные стихи Пушкина. И как же правильно всё понимают и Пушкин, и МишМиш. Горечь в душе растворилась в каком-то непонятном, горячем, но приятном чувстве.

— Ага. Александр Сергеевич правильно все сказал. Мудрец…И вы тоже мудрец, Михал Михалыч.

МишМиш крякнул и начал меня разглядывать еще пристальнее.

— Да, Пушкин наше все! — в конце концов, добродушно улыбнулся он, — Ксюш! Ты начни сублимировать. Стихи начни писать. Рассказ дамский. И, Ксюш, он не милый. Он опасный! Для юных, неокрепших девичьих душ.

— Вот почему то про хирургию вы, Михал Михалыч, ничего не сказали.

— Нет. Хирургия слишком серьезный предмет, чтоб начать в нее девичьи влюбленности сублимировать.

— Михал Михалыч, мне кажется, вы Соболева все-таки недолюбливаете где-то на сверхглубинном уровне.

— Ксюш, нормально я к нему отношусь. А, может, завидую где-то на сверхглубинном уровне, — добродушно засмеялся МишМиш. — А, ты бы посоветовалась с мамой, с подружками. Мне странно с тобой на эту тему разговаривать. Я хоть и сам влез, но глубже влезать не хочу.

— А мамы нет. Есть дед. Он меня и воспитывал. И подружек нет. Два охламона — мои подружки. Но это будет слишком жестоко, говорить мне с ними о Соболеве.

МишМиш посмотрел на меня очень внимательно.

— А где родители? Извини, они умерли?

— Да, погибли вначале второй чеченской войны. Отец был военврач. Хирург. А мама его операционной сестрой. Вернее она была педиатром, но переучилась, чтобы быть с отцом. Их вертолет был сбит. А мне в то время было 5 лет.

— Еще раз извини.

Мы помолчали. МишМиш взял пачку сигарет. Вопросительно посмотрел на меня. Я кивнула. Он закурил. Мне внезапно стало очень неловко. За то, что примчалась к нему. За то, что так сильно раскрылась. Обнажилась практически. Ну, оптимистически подумала я, цели то я добилась. Отвлеклась.

МишМиш встал и подошел к открытому окну, и стал выдыхать дым на улицу.

— А что за охламоны в подружках.

— Мои сокурсники. Они в травматологии будут работать через неделю. Еще увидите.

— А деду сколько лет?

— Шестьдесят шесть. Но он у меня крепкий Розенбом. Еще работает, и оперирует.

— Значит ты из династии хирургов.

— Выходит так.

В этот момент зазвонил телефон. Я сняла трубку. Нас вызывал приемник. МишМиш потушил сигарету, и мы с ним пошли. Разговор естественно прекратился. И очень хорошо, поскольку все-таки я чувствовала себя неловко…

Утром мы с МишМишем внезапно озаботились вопросом о ключе. Брать его с собой не хотелось, вдруг Соболев примчится на работу ни свет ни заря. Озвереет без ключа. Оставлять ключ в ординаторской тоже не хотелось. МишМиш попыхтел сигаретой, допил кофе и достал мобильник.

— Игорь Маркович, не разбудил? Разбудил. Ну, извини. Мы тут с Ксенией решаем, что делать с ключом. Его в ординаторской оставить? …пауза… — Ага. Понятно. Досыпай. Да. Дежурство спокойное. Экстренных нет. Операций не было. Да. Пока, пока.

— Давай ключ. Будем прятать в моем столе.

Я отдала ключ. Интересно, а на следующее дежурство мне его дадут? Или это был разовый бонус?

МишМиш засунул ключ вглубь выдвижного ящика, и мы с ним пошли домой, предварительно дождавшись Альберта и передав ему инфу по больным.

А в понедельник все началось нестись уже по наезженным рельсам. Это я про Соболева. Моя голова продолжала вертеться в его сторону, его голова никак на это не реагировала. Стрельников больше со мной на эту тему не заговаривал. Ординаторская, похоже, с интересом наблюдала за мной. А Соболев совсем перестал обращать на меня внимание, кроме как заведующий/подчиненная. Я тосковала, горела, мечтала. И только хирургия заставляла держать себя в руках. Дома дед внезапно забеспокоился, почему я непривычно тихая и грустная. Я не стала ему говорить, что я не грустная, я озабоченная страстями. Влюбленностью, сексуальным возбуждением, неуверенностью, надеждой, обидой. Вот таким вот водоворотом сильных и приятных, и не очень приятных чувств.

В субботу в гости пришли Олег с Сергеем. Пока я открывала им запертую с ночи дверь в заборе, ожил пафосный дом напротив. Сквозь металлические прутья забора было видно, как открылась дверь, и из нее красным смерчем вылетела знойная брюнетка, высокая, сисястая и жопястая, с тонкой талией. Лицо красивое и с ярким макияжем. Одета она была в обалденный летний брючный костюм. Красные брючки с тонкой темно-красной полоской, им в тон топ с глубоким декольте и какими-то украшениями ниже груди, тех же оттенков красного шелковый кушак с леопардовым рисунком, концы которого скользили сбоку по бедру почти до колена. На ногах темно-красные же очень открытые босоножки на тонких, безумно высоких золотых каблучках. В руке она держала жесткую, прямоугольную тоже красную с горизонтальными полосками сумку. На тонком запястье болтались массивные и легкие, круглые и угловатые, красные, темно красные и почти черные браслеты, штук 5–6. Пока она неслась через открытое пространство перед домом к калитке, я глаз с нее не сводила. Очень эффектная мадам. Но красивое лицо у брюнетки было донельзя злое. Дверь дома она за собой с грохотом захлопнула, калитку рванула на себя с такой яростью, что бедная калитка чуть не оторвалась. Выскочив на улицу, бросила бешенный взгляд на нашу троицу. Мне показалось, что она сейчас скажет нам какую-нибудь грубость. Но, нет. Процокала к припаркованному на обочине красному пежо и через секунду пежо рванул с места в карьер. Мы втроем смотрели вслед ее автомобилю.

— Обалденная! Огонь! — протянул восхищенно Олег.

— Злобная фурия, — возразил ему Сергей.

— Она для тебя стара, Алый. Ей уже за тридцать, а может и за сорок… с современными возможностями пластической хирургии.

— Ну, ты у нас главный эксперт по женщинам, — ехидно засмеялся Олег, сверкнув белыми зубами.

— Или главная экспертка? Серый, как правильно сказать?

— Главная экспертка у нас, конечно, ты, — тут же подколол Олега Сергей.

Я молчала. У меня чувства были слишком противоречивы. Девушка, нет, молодая женщина, была очень яркой и стильной. И злобной… но, может быть, ее вывели из себя. Каждый имеет право разозлиться, если кто-то его разозлил. И, да. О женщинах пусть лучше эксперты Олег и Сергей спорят.

Мы прошли на веранду, позавтракали неизменными пирожками. Наша с дедом домоправительница постоянно жарила пирожки. Их она считала самой вкусной домашней пищей. Под пирожки выпили по две чашки кофе и собрались на пляж. Дед ковырялся в саду. Узнав о наших планах, крикнул нам, что мы как всегда идиоты, и больше не обращал на нас внимания.

— Ксюша, почему мы опять идиоты? — спросил Сергей, когда мы выходили на улицу.

— Потому что в самую жару на пляж идем.

— Будет нам как твоему деду — поумнеем и перестанем шляться в жару по пляжам.

Мы с Олегом согласно покивали и все побрели, стараясь не особенно выходить из тени деревьев, вверх по улице к автобусной остановке. Было очень жарко идушно. Дед прав. Все-таки мы идиоты.

Игорь Маркович …Вас страшно, маркиза, обнять…

Женщины меня любили всегда и везде. И я любил их. Хотя однажды одна слишком умная леди сказала мне, что любить женщин и любить их трахать — это вещи разные. Но не будим о тонком. Люблю женщин и все! Это я к чему? К тому, что в меня влюбилась одна прелестная, юная девочка. Влюбилась на глазах шести взрослых мужчин, которые сочились теперь в мою сторону раздражением и завистью, иногда и откровенно

провоцируя, как наш «писаный красавец» Беляков. Наверное, я бы начал отношения с этой юной леди, с удовольствием начал бы, но не сейчас, когда везде в моей жизни недоделки и непонятки, и не здесь, где главные наши роли — заведующий/молодой врач. На работе я признавал только рабочие отношения, во всяком случае, в своем отделении. Впрочем, и вне больницы были сплошные проблемы и проблемки. Главное — это дом, который я никак не обустрою под свои нужды, ради которых я и затеял его строительство. Нужда в его постройке была крайней, хотя это и звучит саркастически при взгляде на эти хоромы. Ну, и маленькая но, тем не менее, очень громогласная и царапающая проблема — это Анжела. Как говорит русская пословица — мал клоп, да вонюч. Анжела окончательно взбесилась. В силу своего бойцовского и избалованного характера, еще и вследствие отсутствия ума, она решила, что если будет громко и часто орать о своих претензиях, то жизнь наладится. Мы быстро сбегаем в ЗАГС, потом будут лимузины, свадебное платье от кутюр, свадьба на пятьсот приглашенных, медовый месяц на Гавайях и безбедная, праздная жизнь рядом со мной. Во всех этих ее планах я выступал как безнадежный должник, который давно уже был обязан достать кошелек, паспорт и, закрыв рот, ходить за ней с этими двумя предметами. Так как я не был согласен ни с одним пунктом ее плана, она бесилась и орала все громче и неистовее. И на этом фоне каждый день, заходя в ординаторскую, я наблюдал свежие, наивные чувства красивой, милой девочки. Полный раздрай. Было как-то странно и неловко делать вид, что я ничего не замечаю, и что она и я просто сотрудники, когда ее глаза постоянно находили меня, чтобы я ни делал. А когда я заскочил в свой кабинет за забытым в сейфе ключом и увидел ее круглую попку, а потом еще и поднимал ее, упавшую на пол…нда! Это был взрыв. За выдержку и самообладание я поставил бы себе 10 баллов из 5 возможных. Перевыполнил. Но лишился тем самым последних капель этих самых — «выдержки и самообладания». Истратил все под чистую. Пока держал ее за плечи, только и думал о том, чтобы стиснуть в объятиях и зацеловать до распухших губ. Интересно, какую бы реакцию она выдала. Девочка ведь неординарная. С независимым, веселым, ну, не мужским, конечно, а этаким мальчишеским характером. Но, мысленно настучав себе по башке, чтобы выбить дурь, отпустил девочку и уехал в свой новый дом. Надо хотя бы там все закончить и наладить.

(1) Вас страшно, маркиза, обнять! — Строчка из стихотворения А.Ахматовой Маскарад в парке.

Ксения. С Днем Рождения! Любви до головокружения, и чумового настроения, и самых преданных друзей!

С понедельника Олег с Сергеем начали работать. В обеденный перерыв теперь мы почти каждый день встречались в кафешке для сотрудников. Быстро обедали и скакали каждый к себе в отделение. В первый же свой рабочий день ребята зашли за мной в ординаторскую. Чем вызвали пристальный, хоть и тщательно скрываемый, и несколько раздраженный интерес моих коллег. Особенно расстроился Альберт. Мало ему было моей постоянно глядящей в сторону Соболева головы, теперь еще два молодых, длинноногих конкурента обозначились. Еще через неделю, они, зайдя за мной, наткнулись на Драконыча. Драконыч скорчил такую злобную рожу! Просто Ужас! Чтоб не было лишних разговоров, я попросила ребят встречаться сразу в кафешке. Олег разозлился.

— Ты почему так себя ведешь? Мы дружим чуть не десять лет. Почему вдруг теперь мы должны где то огородами ходить!?

Я надула губы. Потом скорчила рожу и разрешила не ходить огородами. Олег был прав. А Соболев пусть не строит из себя злого барина.

В четверг мы с МишМишем дежурили. Ключ мне оставили. Но, дежурство было такое тяжелое, что я могла бы и в кресле в ординаторской поспать. Тем более, что спать нам с МишМишем выдалось всего часа полтора. Пятница прошла под знаком — что воля, что неволя — все равно. Я чувствовала себя подводником на глубине, но изо всех сил старалась этого не показывать. А то сейчас кто-нибудь обязательно припомнит любимый текст о женщинах в хирургии. Наверное, если б я так тщательно не маскировалась, меня бы отпустили пораньше домой. Но я маскировалась очень хорошо, и в итоге досидела до конца рабочего дня и оказалась приглашенной на день рождения Михал Николаевича. Мои попытки увильнуть были пресечены, мои разговоры о тяжелом дежурстве вызвали обещание, что на днюхе я как раз и хорошо расслаблюсь. Я вздохнула и взяла мобильник. Звонить деду и предупреждать его о том, что поеду на день рожденье с коллегами.

Наш маленький коллектив выехал с территории больницы небольшим караваном автомобилей. С Альбертом поехал Беляков. С МишМишем я и именинник. С Цветоватовым — Мормонов и Соболев. Свой автомобильчик я так и оставила на больничной парковке. Так же как и остальные доктора. Первым в нашей колонне ехал мы с МишМишем, так как праздновать собирались на его даче. Больница наша располагалась почти на границе города, так что и дача оказалась очень близко от больницы. И через 10 минут, мы уже парковались возле ее забора. У МишМиша оказался большой ухоженный участок с плодовыми деревьями, кустами смородины и крыжовника, малинник, цветник, парник. Возле забора там, где оставалось пространство свободное от деревьев, были грядки с огурцами, помидорами и еще какой-то многочисленной зеленью. Сам дачный дом был небольшой. Но зато перед домом располагалось свободное пространство под легкой крышей на столбах. И там уже стоял стол, стулья. Мужчины начали резво сновать от машин к столу, таская продукты, посуду, бутылки. МишМиш занялся мангалом. Соболев с МишНиком начали нанизывать мясо на шампуры. Я предложила чем-нибудь помочь. На меня махнули рукой и послали отдыхать на качели-диван. Что я и сделала. Легла и потихоньку качалась, свесив ногу и отталкиваясь ею от земли, припекаемая солнышком и обдуваемая легким ветерком. Скоро потянуло вкусным запахом жареного мяса. От стола доносились голоса и взрывы хохота мужчин. Но я не вслушивалась. Мне было неожиданно очень хорошо и спокойно. Да и вообще, это классно, когда все вокруг работают, а ты отдыхаешь. Не знаю, сколько прошло времени, но вот и меня позвали к столу. Там уже было все готово, стояли тарелки, ложки, вилки, салатницы с салатами, большое блюдо с шашлыком, бутылки и стаканы. Меня усадили рядом с МишМишем и тут же пододвинули к моей тарелке одинокий фужер. Из домика вышли Альберт и Сергей Николаевич. Они тащили какой-то стенд, похожий на классную доску. К стенду оказался приколот большой лист ватмана, с нарисованными шаржами на всех нас. К каждой мультяшной фигурке была приклеена настоящая рожа, вырезанная из фотографии. Все встали из-за стола и поспешили к стенду. Я тоже. Это оказалось очень весело. Все карикатуры были офигительно смешные, и в каждой присутствовал именинник. В самом центре расположилась мастерски нарисованная картинка, скопированная с пачки сигарет Кэмел. Под хвостом верблюда посреди желтого песка был нарисован весь наш коллектив, за исключением меня, в шубах, с шапками ушанками в руках. В центре коллектива на лыжах стоял Соболев. Его лицо на фотке было полно изумления. Изо рта вылетало облачко с текстом «Как я мог ошибиться, я же никогда не пьянею». А вот и я. На очень хорошо прорисованной картинке в стиле пин-ап была изображена кровать, спиной к зрителям стояла фигуристая фигура, близко ни я, но смешно. Фигура с моим личиком смотрела на зрителя через левое плечо, левой же рукой опираясь на низкую спинку кровати, в правой руке виден скальпель. Между бедрами зажата голова именинника, стоящего в коленно-локтевом положении. Халат на мне, сморщившись, задрался, видны ажурные резинки чулок. У именинника голый зад, трусы мятой лужей расположились на матрасе вокруг колен, на лице ужас. Рядом со мной стоит МишМиш. В облачке над его головой написан текст, — «Запомни, Ксюша. Хорошо зафиксированный больной в анестезии не нуждается». В самом углу примостилась еще одна картинка со мной. Вдалеке виднелся замок. На переднем плане стоит весь наш коллектив в рыцарских латах во главе с именинником. Михал Николаевич подпрыгивает, пытаясь воткнуть копье в хвост зеленого трехголового дракона. Естественно все три головы были Соболева. Дракон такой пузатенький милашка. (Кстати, это с моей легкой руки Соболева вся ординаторская за глаза стала называть Драконычем). Он летел, растопырив маленькие крылышки, а от шеи центральной головы спускалась веревочка. Веревочку зажала в кулачке девочка в коротеньком платье и кружевных панталончиках. У девчушки, конечно, была мое лицо, очень злое лицо. (И когда подловили? Или отфотошопили?) Текст именинника гласил «Как бы этот летящий ужас не обидел нашу принцессу». И все в таком же роде. Мы стояли возле стенда минут пятнадцать. Не меньше. Шаржи были нарисованы талантливо, со множеством мелких деталей, которые не сразу бросались в глаза, но когда глаза их отыскивали — это было удивительно. Сами сюжеты смешные и ехидные. И почти каждый отсылал к какой-то действительно происходившей ситуации. (Ну, кроме картинок со мной). Мне, смеясь, комментировали то одну, то другую карикатуру, рассказывали случаи из жизни, по которым и было все это создано. Я спросила, кто все это придумал и нарисовал. Оказалось мой МишМиш с Альбертом. Молодцы какие! Мы хохотали до слез. Потом сели за стол. Веселье продолжилось, но уже за столом. Тосты, поздравления именинника, шутки, дружеские подколки, воспоминания. Здорово! И обо мне не забывали. Кто то накладывал мне салатик, кто то что-нибудь рассказывал, кто то подливал вина, кто-то докладывал шашлык. Приятно! Я много смеялась, немного кокетничала, и совсем не жалела, что поехала вместе со всеми.

Мужчины пили водку. Для меня припасли бутылку Порто Круза. Вкусно. Как то незаметно наступил вечер. И мужчины были уже пьяны, и я тоже весьма навеселе. Компания расслоилась на маленькие коллективы. Кто-то курил, разговаривая, кто-то пил, разговаривая. Мы втроем: я, Альбер и Беляков устроили танцы под магнитофон. Соболев о чем-то долго спорил с Сергеем Николаевичем, впрочем, я видела, что он время от времени поглядывает на наш танцпол. Потом я утомилась танцевать и вернулась к столу. Беляков с Альбертом уселись рядом со мной и вернулись к алкоголю, не забывая подливать и мне. МишМиш, вдруг, появился у стола с гитарой и запел негромким, глуховатым, но приятным голосом песни Визбора, Митяева и что-то незнакомое. Альберт с Беляковым начали вырывать друг у друга мой фужер с вином. Они предложили выпить на брудершафт и решали с кем именно мне пить и целоваться. И, в конце концов, просто вылили вино на меня. Пока они переругивались после моего облития, я потихоньку вылезла из-за стола и ушла к дивану-качелям. Легла и стала тихонько качаться, голова слегка кружилась. Круг света от стола не доставал до меня. В вышине уже темного небосклона мигали звездочки, от стола негромко доносились слова песни, которую я слышала впервые.

— Там стояла девчонка, по-простому одета,

И казалось, в тот вечер ей было легко,

И, рукой заслонившись от вечернего света,

С любопытством глядела на наш ледокол.

Вот и все приключенье. Да и вспомнить — чего там?

Пароходик прошлепал, волнишка прошла.

Но вздохнул очень странно командир вертолета,

Философски заметив: "Вот такие дела".

Я закрыла глаза и вот уже именно я стою на палубе кораблика, вокруг темные, тяжелые волны Тихого океана и белый, снежный берег вдалеке. А с палубы огромного ледокола на меня смотрит Игорь Маркович. И улыбается. Какой он красивый и мужественный на фоне своего вертолета. Волны качают нас в одном ритме. Я смотрю на него, а он, превратившись в гигантского, прекрасного дракона летит ко мне, все ближе и ближе, пока не заслоняет собой весь мир… Короче, я уснула. Проснулась от того, что МишМиш осторожно тряс меня за плечо.

— Ксения, Игорь Маркович и Сергей Николаевич вызвали такси и уезжают. Ты останешься или уедешь с ними? Оставайся. Я тебе уже в доме постелил. Завтра проснешься, на речку сходим. Останешься?

— Нет. Уеду.

Я спросонья даже не очень поняла, что мне сказал МишМиш, но уловила главное, Соболев уезжает и мне можно к нему присоседиться.

МишМиш смотрел на меня как-то недовольно, пока я потягивалась и крутила головой на слегка затекшей шее.

Пока я нашаривала кроссовки под диваном, пока их надевала, МишМиш сходил к столу и вернулся с моим рюкзачком в руках. Соболев с Мормоновым уже, оказывается, сидели в машине. Возле стола оставались Борис Леонидович с Беляковым, они что-то обсуждали, громко смеясь. Альберт куда-то исчез. Мишмиш сунул мне в руки рюкзачок и повел к такси. Меня посадили на заднее сиденье к Соболеву. МишМиш скомандовал, чтоб меня сразу до дома, и нигде не потеряли. Соболев фыркнул. Я помахала рукой в открытое окно и такси тронулось.

Я тут же припала к углу окна и сделала вид, что мгновенно пьяно уснула. Если я оказалась рядом с Драконычем, надо тут и подзадержаться. Машина ехала недолго, я не открывала глаз, боясь, что буду разоблачена, и поэтому не знала где мы едем. Вот такси остановилось, рядом завозился Соболев. Блин! Неужели выходит?!

— Пока.

— Пока.

Попрощались Сергей Николаевич и Соболев. Кто же выходит и кто остается?

Хлопнула дверка. Машина тронулась. Фух! Соболев остался.

— Теперь куда? — спросил водитель.

Меня осторожно начали тряси.

— Ксения Андреевна, вас куда везти?

Так, я пьяна, я без сознания. Вези куда хочешь.

— Ксения Андреевна!

Молча трясусь, поскольку трясут. Больше никак себя не выдаю. Расслаблена. Глаза закрыты. Соплю.

— Черт. Погоди секунду. Сейчас выясню куда ехать.

Рядом запиликал мобильник. Ага. Звонит МишМишу,…надеюсь, что ему. А МишМиш мой адрес не знает. Знает Альберт, увы. Но, будем надеяться, что Альберту Игорь Маркович не позвонит. Не будет же он всем по очереди названивать.

— Михал Михалыч. Куда Ксению везти? Ты адрес ее знаешь?

(Пауза)

— Ну, спроси там у остальных. Кто-нибудь знает, может быть.

(Пауза)

— Я знаю, что где-то рядом со мной. Но это же не адрес!

Ух. Злится. Надеюсь, он меня не отвезет назад, а может и выкинуть возле какой-нибудь мусорки. Если сейчас скажет поворачивать, надо будет экстренно «приходить в себя» и говорить адрес. А если начнет выкидывать возле мусорки, буду сопротивляться. А Альберт, похоже, мой адрес забыл! Ура, ура!

— Поехали по Солнечной, и потом сверни на Тополиную.

— Это там где коттеджи и дачи?

— Да. Я скажу, возле какого дома остановиться.

Хм. Мы не просто рядом. Мы на одной улице живем. И ни разу не встречались. Впрочем, я возле дома не гуляю и Соболев, уверена, тоже. Заехала в ворота и закрыла их за собой. Соседей знаю, только тех, кто через забор от нас.

Тут машину тряхнуло и я стукнулась головой. Чуть не «проснулась». Пришлось повозиться, чтоб натуральнее мой сон выглядел. Соболев рядом тихо советовал водителю не разгоняться, потому что я, бедная, головой ударилась. (Ага. Я и так стукнутая. Куда же больше!)

— Так положи ей голову себе на плечо и придерживай.

— Ты езжай, давай ровнее, советчик.

Несколько минут тишины. Ага. Вот командует припарковаться возле решетки справа. Шуршит рядом. Деньги, видимо, достает. Сейчас надо сыграть как народная артистка. Такси еще не отъехало. «Проснусь» — меня тут же по адресу отправят.

— Ксения, проснитесь. Мы приехали.

Сплю.

— Вот напилась девчонка, — засмеялся водила. — Дух такой приятный. Дорогое вино, видно.

Спасибо тебе, спасибо, дорогой мой таксист! Ты мою легенду только что сделал непрошибаемой.

Хлопнула дверка со стороны Соболева. Потом открылась моя дверка. И меня начали выковыривать с сиденья. Я расслабилась и никак не помогала. Потом меня просто подхватили под коленки и под плечи и выдернули, наконец-то из такси. А то я уже и не знала как я не «проснулась». Я склонила голову Соболеву на грудь и меня понесли куда-то. Надеюсь все же не к мусорному ящику.

Остановился. Под попу мне подставил согнутую в колене ногу, держит одной рукой и щелкает замком на кейсе. Блин, не уронил бы… головой об асфальт. И, вообще, в кармане надо ключи таскать. Так. Звяканье металла и идем дальше. В глаза время от времени светит свет фонарей. Это плохо. Ресницы дрожат, наверное. Еще немного продержаться, не спалиться. Но, надеюсь, он на меня не смотрит. На дорожку смотрит, по которой идет. Да, и в принципе, он на меня не смотрит никогда. Может зря я эту авантюру затеяла? Хотя нет! Не зря! Уже то, что он меня на руках несет — это так волнительно приятно!

Опять колено мне под задницу. И шорох открываемой двери. Меня несут в темноте вглубь дома. Мои глаза хоть и закрыты, но тьма отличима от света даже с закрытыми глазами. Меня осторожно сгружают на что-то приятное, мягкое, шелковое, легко шелестящее подо мной. Сковыривают с ног кроссовки…и оставляют одну.

Хм. И что дальше? Этот момент я не продумала. Некогда было. Я рассчитывала на что-то нежно-романтичное. Но теперь понимаю, что, скорее всего, меня сгрузили на кровать, сам он сейчас примет душ и ляжет на другую кровать, или на диван. Или не будет принимать душ, а просто ляжет на другую кровать/другой диван. Вот засада. А я буду спать немытая, одетая, в чужой постели и с нечищеными зубами. А завтра меня разбудят словами, что под дверью меня ждет такси. Похоже, вся моя хитрость приведет меня к нулевому результату. Бежала, бежала, а осталась на том же месте. Как Алиса в Зазеркалье.

Офигеть, я глупая! Но спать реально хотелось так, что глаза не могу сфокусировать, разъезжаются в разные стороны. Ну и ладно. Пусть будет, как будет, а я буду спать. Если повезет — позавтракаю с Драконычем, не повезет — хотя бы буду знать его адрес. Зачем? А буду засады устраивать. Вот едет он на своем серебристом автомобиле, а тут я ему наперерез на велике или самокате. А че?! Живем же на одной улице! Надо будет купи… Додумать слово до конца я не успела. Уснула.

Ксения. Кто рано встает, тому Бог дает

Проснулась в серых утренних сумерках (думаю все же утренних, не могла же я целый день проспать). Поводила глазами. Потолок, слева эркер и окно, неплотно занавешенное шторой, я лежу накрытая чем-то легким и шелковистым. Наверное, простыней. Проснулась, потому что хотелось в туалет. Сильно хотелось. Осторожно спустила ноги с кровати. Секунду посидела. Можно ли мнешариться по чужому дому? Нужно — взвыл мочевой пузырь! И немедленно! Я и вскочила поспешно, и рванула с места в карьер. Обогнула огромную кровать. Напротив окна в стене дверь. И слева и справа двери. Три двери. И куда? Ох. Почему-то понеслась я к правой. Видимо осталось впечатление, что внесли меня сюда через левую дверь. На выход мне рано. Под ногами лежит плотный, мягкий ковер. Очень приятно для босых ног. Нашла возле двери выключатель, практически на ощупь. Все-таки еще очень темно. Открыла дверь. Я — гения! Ванная комната с душевой кабинкой и унитазом. И унитаз крутой. С биде и пультом управления. Это кстати. Да. Есть в жизни счастье! Теперь возвращаемся досыпать. Или есть смысл поискать, где там Соболев от меня заныкался? На каком коврике? Нет. Это будет и некрасиво, и неправильно, и бестактно, и просто глупо. Все-таки досыпать. После света ванной комнаты спальня показалась совсем темной. Я не стала обходить кровать. Осторожно пошла в сторону окна, пока не уткнулась в край постели, присела с этой, ближней к дверям стороны. Легла на правый бочок. Вздохнула, расстегнула пуговицу и замок на джинсах и закрыла глаза. Я уже задремала, когда меня сгробастала чья-то сильная лапища, протащила по простыне и прижала к горячему телу. Я замерла, не дыша. А тело сзади мало того, что прижалось ко мне, еще и сделало бедрами пару весьма характерных движений. Ага. Все чувствую. Утренний пик тестостерона в действии. Сердце на миг остановилось, а потом начало грохотать не только в груди, но и в голове, и в животе, и внизу живота. Меня толком и не целовал никто. Я вечно брыкалась. А тут! Мужчина, в которого я отчаянно влюблена, по-хозяйски прижимает меня к себе. Все как в моих фантазиях. Руки, горячее тело, эрекция, едва заметный аромат его парфюма. Но все остановилось. Прижал к себе и все. Спит дальше. Я потихоньку начала выкручиваться в его объятиях. Хочу посмотреть на него спящего. Лапища опять задвигалась, прижимая к себе еще крепче. В мою шею ткнулся нос, шумно втянул воздух. Рука с живота переместилась на груди, пальца потискали одну грудь, другую, ущипнули за сосок. Внутри все взорвалось горячими осколками. А лапищи уже перевернули на спину, майка была задрана к шее в один миг, грудь высвобождена из чашечек бюстгальтера. Огненно-горячий рот втянул в себя мой сосок. Мгновенье вечности, когда Игорь Маркович целовал мою грудь, а его рука пыталась содрать с меня джинсы, сделали меня живой и счастливой больше, чем вся моя жизнь до этого. Но, джинсы сопротивлялись. (Чтоб я еще когда-нибудь купила скинни!) Драконыч прекратил свои попытки содрать эти чертовы джинсы, сунул пальцы под трусики и тут же нащупал и начал ласкать ту самую сумасшедшую горошинку. А сам поцеловал меня. И я исчезла из этой вселенной, и оказалась в другой, более яркой и счастливой. Все внутри взорвалось живыми, разноцветными чувствами наслаждения, радости и вожделения. Я неумело, но яростно стала отвечать на его поцелуй, а руками стала сама прижимать его к себе. И ногами обхватила.

И вдруг все кончилось. Наверное, это было смешно. Когда внезапно очнувшийся Игорь Маркович пытался выдраться из моих объятий, объятий маленького шимпанзе. Смейтесь кому смешно. Мне смешно не было. Соболев все-таки смог меня отодрать, взлетел с кровати и удрал в душ. Я плюхнулась на простыни. Посидела пару секунд и неожиданно для себя бесшумно заплакала злыми слезами. Это было не характерно для меня. Но я ничего не могла поделать. Слезы капали и все тут. Из-за чего внятно не могу сказать. Было немного стыдно. Обидно, что меня так бросили. Чуть ли не с отвращением. Наверное, еще из-за разочарования, из-за того что все кончилось не начавшись. Я явно случайно получила то, что предназначалось другой женщине. И это было невыносимо и унизительно. Да! Унизительно. Как будто я второй сорт, а меня случайно перепутали во сне с первым. А разобравшись, тут же оттолкнули. А я хочу, чтобы для Драконыча я была высшим сортом! Навсегда! Вот как мне теперь жить без его объятий!? И я не знаю, что надо сделать, чтобы он влюбился в меня так же, как я в него. Неразделенная любовь — это так больно! Из-за чего люди влюбляются? Как сделать, чтобы он смотрел на меня, когда я смотрю на него. Чтобы он улыбался мне, говорил со мной, целовал только меня, черт побери!

Шум в ванной комнате стих. Я прекратила шмыгать носом и вытерла слезы ладонями. Открылась дверь, из ванной вышел Игорь Маркович. До ванной он был в спортивных брюках, а теперь сверху еще и халат напялил. Боится, что я на него накинусь и изнасилую, что ли?

— Ксюша, извини меня, пожалуйста, — хрипло начал извиняться Драконыч.

— Со сна, даже сам не понял, как все получилось. Ты испугалась? Нет? Понимаешь, дом новый, мебели нет, кровать одна. Но ты не бойся, я сейчас возьму одеяло и посплю на полу. Больше не будет никаких неожиданностей. Спокойно досыпай. Потом я тебя сам до дома провожу, или такси вызовем. Как захочешь.

Версия Драконыча, как Драконыча Извиняющегося, была так непривычна, и я бы даже сказала, сногсшибательна в своей неорганичности этому тирану и самодуру, что я тут же перестала жалеть себя и вылупила глаза на темный силуэт. Это точно он? Может я с чужим мужиком обжималась?

Драконыч не услышав от меня ни слова, кхыкнул и подошел к кровати. Наклонился, протянувшись за одеялом. Я поняла, что еще секунда, и останусь одна, а потом, это я тоже мгновенно поняла, он будет от меня еще дальше, чем прежде. Я почитывала всякую фигню о психологии полов. Нельзя превращать мужчину из воина и охотника в добычу. Надо делать вид, что он тебя догоняет, а ты от него убегаешь…маленькими шажками, чтоб он случайно не отстал. Ага! И особенно вначале. Да к черту правила! Хуже уже, наверное, не будет.

Я схватила обеими руками Драконыча за руку, которой он нашаривал одеяло и, что есть силы, дернула его. Ага. Дернула. Это все равно, если бы я фонарный столб дернула.

— Ксения, не буянь, — со смешком сказал Игорь Маркович. Но тут же вздохнул.

— Ладно. Идем пить кофе и разговаривать.

Он бросил одеяло, выпрямился и направился к левой двери.

— Идешь? Или все-таки спать будешь?

— Иду.

Я пошлепала босиком за его темным силуэтом вон из спальни, на ходу поправляя лифчик, топ и застегивая джинсы. Драконыч так и не включил свет. Мы прошли темную, пустую комнату, вышли в огромный холл. Свет просачивался сквозь окна серо-голубым ранним рассветом. Из холла прошли дальше по коридору мимо закрытых дверей по с левой стороны и оказались в маленькой кухоньке. В ней кроме холодильника, плиты и кухонного шкафа стоял еще крохотный, стеклянный столик и два стула. Драконыч включил подсветку, встроенную в кухонный шкаф, и стал возиться с кофемашиной. Мне бросил, не поворачиваясь, — Садись. Сейчас сварю кофе и поговорим.

Я села, напряженно выпрямив спину и сжав пальцы в кулачки. Вот не нравится мне его настроение. Будет извиняться и объяснять, что низя-я-я. Я маленькая, он старый, мы вместе работаем, он начальник и, вообще, у него, таких как я двести штук в неделю. Ну, это он так не скажет, конечно, но мы оба об этом подумаем. Я вот уже подумала.

Наконец кофе был сварен, разлит по чашкам и поставлен на стол. Драконыч сел напротив меня, взял чашку и отхлебнул маленький глоток. Поднял глаза.

— Ксения, что ты…

В этот миг он замолчал, не договорив, и так и молчал дальше. Молчал и рассматривал меня. Я внутренне передернула плечиками, а снаружи сжала кулачки еще крепче. Секунды тикали мимо нас. Драконыч застыл, отставив чашку с кофе, и продолжал внимательно меня разглядывать. Понятно все! Углядел следы слез, наверняка. Я молча взяла свою чашку. Пить тоже не стала. Просто устала от внутреннего напряжения. Да и спрятаться можно за этим движением от его внимательного разглядывания.

— Иди ко мне малыш.

Я изумленно застыла. Мне не послышалось? Он меня позвал?

В следующий миг я брякнула чашкой, пролив кофе, вскочила и ухватилась обеими руками за протянутую навстречу мне руку. Драконыч усадил меня себе на колени и обнял за плечи.

— Глупая моя девочка.

И я сама обняла его, прижавшись тесно-тесно, и сунув нос куда-то в район ключицы. Это было счастье. Я почти уверилась, что меня вежливо отодвинут на расстояние в несколько световых лет. И вдруг я сижу в его объятиях.

— Ну, давай попробуем, малышка. Не знаю, что у нас может получиться. Надеюсь, не разорванная в клочья психика.

А дальше мы целовались. И его руки скользили по моей коже, по спине, плечам, пальцы перебирали соски, сжимали ягодицы. И я была готова позволить ему все. Поэтому радостно принимала любые его ласки, позволяла ему делать то, что никто и никогда не делал со мной. И в какой-то момент он встал со стула, держа меня на руках, и понес назад, в спальню.

Игорь Маркович. О моей внезапной нелюбви к женским джинсам

Я нес это чудо в объятиях и старался выбросить из головы сомнения, и даже какое-то чувство похожее на чувство вины. Впрочем, кроме сомнений было бешенное возбуждение. И, таки да, чувство вины присутствовало. Но вместе с этим, это был такой чувственный шторм — целовать ее, ласкать ее стройное тело, обнимать хрупкие плечи, пить ее тихие, наверное, и ей самой незаметные стоны. Моя горячая крошка, нежная девочка, моя малышка. Когда я увидел, что она плакала, пока я был в душе, во мне все перевернулось. Нельзя мучить таких юных, открытых, пылких женщин, даже уверяя себя, что только так ты типа и останешься порядочным человеком.

Мне кажется, что я влюбился, причем, теперь мне кажется, что влюбился уже давно. Наверное с того момента, когда шел утром раздраженный и разочарованный к своему кабинету и увидел ее стройную фигурку в ярком бирюзовом костюме, и потом с удовольствием следил как быстро меняются ее чувства, отражаясь в умненьких глазках. Уже тогда что-то вздрогнуло в душе. А когда Беляков приобнял ее на планерке, мне захотелось его прибить. Это ведь тоже был знак. Но я привычно отмахнулся, считая себя бесчувственным трахальщиком. Но каждый день общения с ней приносил чувство ожидания чего-то радостного. А сейчас я и вовсе воспламенился как подросток, впервые обнявший любимую девчонку. От которой я, дебил, чуть не отказался всего лишь полчаса назад. Но сейчас я мчался в спальню, испытывая радостную нежность и страстное желание раствориться в моей малышке, и тонкая нотка вины делала мое предвкушение еще ярче. Ксения обвила гибкой ручкой мою воловью шею, а на ее губах играла легкая улыбка. Она так горячо и радостно отдавалась моим ласкам, готова была отозваться на любое мое желание, и при этом оставалась все той же милой девочкой, ни разу не опытной любовницей. И это несоответствие возбуждало еще сильнее. Хотя куда уж больше. Сильнее того, что есть, кажется, и не возможно.

Я положил свое неожиданное сокровище на кровать и лег сверху, опираясь на локти, раздираемый двумя противоположными желаниями, продлить еще такие сладкие ласки, исследуя это очень красивое тело поцелуями или сейчас же раздвинуть ее девически стройные ножки и ворваться внутрь горячего тела. Ксения прекратила этот мой внутренний раздрай, сама обхватив меня ногами, и тесно прижавшись лобком к бешено возбужденному члену.

Я начал сдирать с нее одежду, она мне яростно помогала, еще и мой халат тоже попыталась стащить с плеч. Очень страстная девчонка. Ее майка полетела в полет налево, мой халат направо, бюстгальтер не хотел расстегиваться и я плюнул, просто освободив ее грудки из плена чашечек и тут же втянув в рот сначала одну и сразу за первой вторую ореолу. Чтоб никому не было обидно. Какая красивая у нее грудь, нежная, упругая, такой восхитительной девичьей формы, как будто силы гравитации не действовали на нее ни одного мгновения жизни. До Ксении я был любителем ярко выраженных женских форм, сейчас же стремительно пересмотрел свои предпочтения. С джинсами ничего не получалось, они никак не хотели сниматься. Моя девочка ерзала своей милой попкой по простыням, задирала бедра, пытаясь помочь мне их снять, и видимо, не осознавала, как это может на меня действовать. Я из всех сил тащил то одну брючину, то вторую, но джинсы сидели на бедрах как приклеенные. Ксения, в конце концов, сказала, — Сама, — спрыгнула с кровати и начала снимать эти чертовы штаны. Я же, мгновенно стянув свои спортивные брюки вместе с трусами, кинулся к ней, обнять, не было сил оторваться от нее хоть на минуту. Ксения в этот момент наконец-то освободилась от этого ковбойского пыточного предмета одежды и осталась в черных, кружевных шортиках. Это было безумно красиво — черное кружево на ее стройном теле, ножки стали казаться еще длиннее, попка круглее, талия тоньше, а грудка пышнее. Я подхватил ее на руки, и она опять обвила меня ногами и руками, прижавшись своей прохладной кожей к моей раскаленной шкуре. Мой член уперся ей в попку и я, уже бешено целуя ее губы, подумал, что как бы не случался конфуз. Я был безумно возбужден. Я, конечно, тот еще опытный, хм, ёб. рь, но сейчас все как будто в первый раз.

Мы рухнули на постель, и я одним движением стянул с нее последнюю преграду, быстро погладил между ножек. Горячо и мокро. Хорошо. Так как держаться больше не было сил. Навис над ней, замерев на мгновение и любуясь ею. Ксения лежала, прикрыв глаза, полуоткрыв яркие, припухшие, исцелованные губы и пальцами цеплялась мне за плечи. Я согнул ее ножки в коленях и, одновременно, раздвигая их для себя, и…на прикроватной панели заорал мобильник. Я зарычал в голос, потому что узнал этот рингтон. Звонили из реанимационного отделения больницы. Хотелось громко и замысловато выругаться. Ксения широко распахнула глаза.

— Кто это?

Я быстро мазнул губами по ее губам, одновременно уже хватая этот тварский гаджет.

— Слушаю. Что случилось?

Оказалось, что в больницу только что привезли, целую семью с ДТП. У мужа, сидевшего за рулем, множественные травмы, в том числе головы, разрыв селезенки, внутреннее кровотечение. Жена беременная, срок 14 недель, перелом позвоночника, ребенок 7 лет с черепно-мозговой травмой уже оперируют в детской нейрохирургии. Женой занимаются нейрохирурги и гинекологи, а мне надо срочно спасать мужа. Страшная трагедия. А отделение сегодня не дежурит, и мои орлы все празднуют день рождения К о зела.

— Ксюша, вызывают в больницу. Сколько там пробуду, не знаю. Дождись меня.

— Я с тобой.

— Нет.

(У Ксении было на редкость тяжелое дежурство с бессонной ночью и португальский портвейн вместо отдыха. Так что, пусть отдыхает).

Я уже быстро одевался. Ксения возилась за спиной. Обернулся. Она тоже стояла одетая. Хмыкнул.

— Как ты их надела! Они ж не снимаются. Я думал, и не надеваются. Одноразовые.

Подошел, обнял, прижал на мгновенье.

— Чтоб когда я вернулся, на тебе их не было.

Фраза вышла, донельзя банально-пошлой, но зато искренней.

Ксения потянулась ко мне. Чмокнул в губы, опять прижал к себе на миг, отпустил и быстро пошел на выход.

Прыгнул в машину и через пятнадцать минут я уже входил в свой кабинет.

Ксения. Нежданные встречи и неожиданные открытия

Он поцеловал меня, прижав крепко-крепко, и быстро ушел. Я не успела с ним поспорить и настоять, что я тоже должна поехать в больницу. Не поняла, почему он меня не взял, но думать об этом не хотелось. Я была такая счастливая! Мне кажется, у меня из головы все мысли вылетели кроме одной. Мы вместе! Даже дурацкий звонок, который прозвенел так не вовремя воспринимался как то издалека. Драконыч вернется и мы с ним продолжим с того места, где закончили. Я не испытывала неловкость, стеснение, ничего из тех чувств, которые должна испытывать честная девственница перед своим первым сексуальным опытом. Я прямо излучала счастье и радость. И мысли об Игоре Марковиче (еще надо привыкнуть называть его просто по имени) кружили голову. Его тело воспринималось, как бесконечный источник наслаждения. Меня и раньше целовали и пытались ласкать, лезли куда им не положено, что-то нравилось, что-то вызывало только неприятие. Целоваться было приятно, но ни с кем я не собиралась идти дальше поцелуев. А с ним все было иначе. Его ласки страшно возбуждали, просто до потери себя. Я жаждала его и продолжения всего, с ним! Хотела, чтобы между нами произошло то, что должно происходить между влюбленными мужчиной и женщиной. Когда я увидела его внушительных размеров член, он показался мне безумно красивым, совершенно не испугал и не смутил. С этими жаркими мыслями в голове я упала поперек кровати и лежала, бесконечное число раз перебирая в памяти каждое мгновение этого счастливого утра. Кожа, губы, вообще каждый кусочек тела запомнил ласки и продолжал их ощущать, тело млело и предвкушало. Сердце обмирало и дыхание сбивалось. Через какое-то время я не то что успокоилась, но как то лежать в одиночестве расхотелось. Я была по-прежнему возбуждена и взбудоражена, но не знала, чем мне занять себя до возвращения Игоря Марковича. И вдруг меня пронзила мысль. Драконыч вернется, начнет меня целовать, а я вторые сутки душ не принимала. Кочевница, епть. Рванула в ванную комнату. Долго с наслаждением стояла под тугими, горячими струями. Потом перенюхала все драконовские пузырьки с шампунями, лосьонами, гелями, дезодорантами, одеколонами. Эти знакомые запахи опять заставили обмирать и желать. Перед внутренним взором предстал мой Драконыч, голый, мокрый, свежий, пахнущий своими обалденными парфюмами. Прекрасная картина! Выходя из душа, подобрала валявшийся на полу драконовский халат и накинула его на себя, как будто Драконыч обнял. Подошла к эркеру с окном, раздвинула шторы. Снаружи уже почти рассвело. Я приоткрыла створку. Окна выходили на противоположную от дороги сторону дома, где был сад с большими старыми яблонями. Ветви сгибались к земле под тяжестью плодов, а под окном пламенели цветами огромные кусты герани, нежно розовела спирея, между ними торчали кустики разноцветной петунии. Дальше была разбита круглая клумба. Я узнала оранжевые «царские кудри», красные и желтые георгины. В центре клумбы жеманно развалился пышный куст гортензии с огромными сине-голубыми соцветиями. Вдоль дорожки, выложенной диким камнем, пробегающей вдоль дома, стояли кусты роз с неоново-розовыми, алыми и бардовыми цветами. Все цвело и благоухало. В комнату волнами стали проникать ароматы цветов, насыщая ее свежестью и живой энергией. Громко звучал бодрый птичий гам. Как же прекрасен мир! Особенно сегодня!..Я постояла, насыщаясь флюидами природы, а потом снова легла. Полежала, мечтая о Драконыче и опять уснула. Как все-таки вымотало меня последнее дежурство. Когда проснулась, я все еще была одна. Драконыч не вернулся и не звонил. Значит, все еще был занят с пациентом. Я сняла халат, повесила его в шкафчик в ванной комнате, оделась в свою одежду и пошлепала на кухню пить кофе и звонить деду. Было все еще утро субботы. Впереди два дня рядом с Драконычем! Я очень рассчитывала, что мы проведем их вместе. Я пила кофе и разговаривала с дедом, восхищалась «днюхой», своим коллективом, своим начальником, описывала плакат с шаржами, нагло врала, что я все еще на даче и предупреждала, что, наверное, сегодня и завтра продолжу развлекаться. Дед смеялся, хмыкал, опять смеялся, потом просил вести себя прилично, не пить, не показывать свой темперамент и быть умной девочкой. В этот момент прозвучал металлический щелчок открывающегося замка, я торопливо попрощалась с дедом, пообещав ему быть супер хорошей, и выскочила из кухни под звуки открывшейся и захлопнувшейся входной двери. Я ни секунды не сомневалась, кто это пришел. Конечно, вернулся Игорь. Кто же еще!?

Дошла до двери и никого не увидела, пошла дальше, бесшумно ступая голыми ступнями по мягким коврам. Впереди раздался мелодичный женский голосок.

— Милый, ты дома? Где ты, любовь моя?

Я дошла до спальни. На пороге, уже выходя из комнаты, стояла знакомая фурия-брюнетка. Выглядела она опять сногсшибательно. Желтый сарафан от кутюр. Фигура как у девушки из комиксов про агента 007. С преувеличенными женскими прелестями. И грудь большая пребольшая, и талия тонкая-претонкая, и бедра сплошная крутота. И лицо тоже очень красивое, с ярким макияжем, и очень-очень перекошенное. Опять. Злобой и яростью. Видимо она по жизни злая ведьма.

— Ты кто такая, овца? И что тут делаешь? Горничная, что ли? Почему тогда шныряешь по дому, когда хозяина нет. Где он, кстати?

Голос был уже ни фига не мелодичный. Склочный говор базарной тетки.

Я слегка прибалдела от такого начала разговора. Все-таки, я из хорошей семьи, училась в престижном вузе, общалась с умными, веселыми людьми. Воспитанными. Ну да, мы с дедом — это очень хорошая семья, особенно дед. И друзья, и соседи — все сплошь воспитанные. Причем, гораздо лучше меня. Ну, может кроме тополененавистников. Короче, не каждый день меня овцой обзывают. И даже не каждый год. И даже не каждый век… Я, кстати, ни на секунду не засомневалась в Драконыче. Вот не тот он мужик, что будет мельтешить и бегать одновременно по нескольким любовницам. Может он и бабник, но бабник порядочный. И с этой фурией отношения у него завершены. Недаром она от него злобной Ягой в прошлый раз вылетела. Меня осенило. Я в том пафосном доме, что напротив нашего с дедом. Ничего себе! Вот это вкус у Драконыча! Фиговый, однако. И деньжища!..огроменные!

А Ведьма, между тем, стояла и заводилась все больше и больше, пока я молчала.

— Ты че остолбенела, убогая!?

— Тетенька, не кричите. Игоря Марковича дома нет. Вы можете его подождать снаружи. Он должен скоро вернуться.

— Какая я тебе, бл…, тетенька! Сучка драная.

— Тетенька, у вас лиф по шву лопнул от крика.

Ведьма не удержалась, зыркнула глазами по своим телесам и одеждам.

— Да ты издеваешься надо мной, дрянь мелкая! Щас ты у меня получишь!

Фурия сделала маленький шажок ко мне, злобно буравя меня глазами.

Вообще-то, рост у нас примерно одинаковый. Я еще и повыше буду казаться. У нее телеса сантиметры маскируют. Но сейчас я босяком, а она в босоножках с двенадцатисантиметровыми каблуками.

Пока я на мгновенье замерла, обдумывая наши параметры, брюнетка решила, что она победила.

— Надела свои калоши и пошла вон! Дверь за собой захлопнешь и больше близко к этому дому не подойдешь! Все поняла!?

Я развернулась, чтобы направиться назад в кухню. Пусть Драконыч сам со своей психической разбирается.

Игорь Маркович. Женская борьба. Высшая лига

Пациент, естественно, был крайне тяжелый. Но операцию выдержал. Кровотечение я остановил и это на теперешний момент главное. Вообще, вся семья жива, что уже прекрасно, учитывая тяжесть аварии, и тяжесть повреждений. Что будет дальше — никто не скажет. Все в руках Бога, но я свою работу сделал максимально хорошо. Лучше не смог бы. А дома меня ждала моя малышка. В больнице я думал только о пациенте. Но только сел в машину и отправился домой — все мысли рванули к ней. Я ехал, вспоминая события этого утра. Сердце сразу ускорилось, член напрягся. Вот таким возбужденным чучелом я и влетел в дом. Даже не стал заморачиваться, загонять машину в гараж. Бросил ее возле тротуара напротив ворот. Пока ехал, представлял, как Ксюша нежится на шелковых простынях, обнаженная, в одних кружевных трусиках. И, надеюсь, в этот момент она мечтает обо мне, так же как я о ней. А может быть, она уснула. Тогда я разбужу ее поцелуями и ласками. А потом…

С этими мыслями я входил в свой мирный, тихий дом к моей сонной малышке. Но дом, ни фига, был не тихим, и, судя по звукам, моя малышка вряд ли спала. Я помчался в спальню. Драка была уже в партере. Девушки драли друга за волосы и катались по полу. Пока я ошарашенно стоял, не зная, что мне делать, Анжела победила. Она оседлала Ксению сверху и приложила ее головой об пол. И я озверел. Даже не подумал о толстом и мягком ковре, который, наверняка, не позволит причинить, сколько либо значимые травмы, а с ревом ринулся на Анжелу. В последний миг, каким то чудом взял себя в руки и не дал этой дуре в лоб. Просто отодрал ее от Ксении, скрутил и понес к выходу. Анжела затихла, на глазах превращаясь из злобной ведьмы и кикбоксерши в милую кошечку.

— Игореша, милый! Отпусти меня. На меня твоя прислуга напала. Это она начала, не я. Я просто приехала к тебе. Соскучилась. Хотела поговорить. Посмотреть, как ты живешь. Любимый! Ну, остановись! Мы же любим друг друга! Я же знаю, ты скучаешь по мне, по моим грудкам-голубкам, по моей киске.

Я молча тащил ее на выход. Ненавижу «Игореша», и всегда ненавидел. А напоминание о том, какое я дал прозвище ее грудям, вызвало приступ злобы уже на себя. Дебил безмозглый! Нашел голубку! Да у нее там в каждой сиське по базуке наверняка!

Стоило мне открыть входную дверь, и я имел счастье увидеть процесс обратного превращения. Из ласковой кошечки в яростную фурию. Анжела выкручивалась из рук с недюжинной силой, пыталась пнуть меня, все-таки освободив из моего захвата левую руку, начала бить меня кулаком по голове. И при этом истошно вопила и материлась. Я выставил ее на улицу и захлопнул калитку. Замок защелкнулся, крики Анжелы превратились в сплошной мат. Вдобавок она начала трясти решетку, пинать калитку. Грохот стоял на всю улицу.

Вернувшись в дом, я быстро прибежал в спальню. Ксюши там не было. Сердце уколол страх потери. Но я тут же услышал шум воды. Быстро влетел в ванную. Она стояла, наклонившись над раковиной и умывалась. Я схватил ее мокрую, всклокоченную и понес на кровать. Усадил и начал ощупывать и осматривать.

— Где-нибудь болит?

Осторожно ощупал голову. Шишек, ссадин не нашел. Лицо тоже было чистое, без ссадин и синяков, только на левом виске наливалась бардовым цветом длинная царапина. Порывисто прижал ее к груди.

— Ксюша! Зачем ты ей дверь открыла? Ты подумала, что это я вернулся?

— Я ей не открывала. Она сама открыла замок и вошла.

Я замер. Вот так номер. Эта зараза стащила у меня запасной комплект ключей. Или дубликат тайком сделала. Внимательно посмотрел в глаза Ксюши. Не обиделась ли на меня, не плачет ли? Нет. Слез нет. Смотрит хмуро, но без обиды. Опять прижал ее к себе, поцеловал в макушку. Потом встал, в ванной комнате достал из аптечки йод и марлевый шарик. Вернулся, обработал ссадину. Ксения поморщилась, я подул, она улыбнулась. Ну, слава Богу. Неприятное происшествие заканчивается без последствий для наших отношений. Вообще хорош любовник! Еще и не любовник, а уже разборки с бывшей у бедной девочки.

— Ксюша, пойду с ней до конца разберусь, когда вернусь, все расскажу тебе о наших отношениях.

Ксения серьезно глядя на меня, кивнула. Покрутил головой. Ага. Вот возле двери валяется желтая, лаковая сумочка на тонком ремешке. Поднял ее и открыл. Вывалил содержимое на кровать, нашел среди помад, духов и прочей хрени свой комплект ключей. Да, стырила запасные. На фоне злости мелькнула ирония, и даже какое то восхищение Анжелой. Ну, интриганка! Ее проще прибить, чем приручить. Никогда не сдается. К ее характеру еще бы и мозги! А так, характер только все еще больше портит.

Сунул ключи в карман, все остальное ссыпал назад в сумку. Помахал ею Ксении.

— Отдам и вернусь.

Вышел из дома. Анжела уже слегка притомилась орать. Но мой выход придал ей новые силы. Было стыдно перед соседями. В воротах, через дорогу, уже открылась калитка, там стоял какой-то старикан и задумчиво смотрел на нас.

Я протянул Анжеле сумку через решетку, не открывая дверь.

— Ключи я изъял. Надеюсь, мы, наконец — то, простились. Живи счастливо, но как можно дальше от меня.

— Машину мою ты тоже изъял, скотина?

Я недоуменно поднял брови.

— В смысле?

— Мой пежо в твоем гараже.

Я молча пошел в гараж. Нажал на пульт, поднимая гаражные ворота. Тут же вовнутрь желтым смерчем влетела Анжела. Пикнула противоугонкой, открывая дверцы автомобиля. Потом подлетела ко мне. Попыталась вмазать мне по физиономии. Я молча перехватил руку.

— Сука ты, Игореша. Надеюсь, ты со своей овцой в кювет улетишь, или кирпич вам на башку прилетит. Предупреди ее, пусть чаще на крыши смотрит. Короче, чтоб ты сдох вместе со своей лахудрой, сволочь.

— Анжела, езжай уже.

Она влезла в автомобиль и с места рванула из гаража на улицу, да с левым поворотом. Хорошо, что в субботнее утро дорога была пуста. Я закрыл ворота и вернулся к Ксении.

Настроение было далеко от желания любовных утех. Впрочем, при виде Ксении, встречающей меня у двери, настроение сразу скачком взлетело в эти самые желания. Я подхватил Ксению на руки и потащил в кухню. Уселся на стул и усадил ее верхом к себе на колени. И целовал до полного обалдения. Своего обалдения, в первую очередь. Но Ксения отдавалась поцелуям с не меньшим жаром. Желание взять ее стало нестерпимым. Подхватил свою малышку опять на руки и поскакал в спальню. По пути вспомнил, что еще ничего не объяснил, а тащу трахаться. Сделал крутой разворот и погалопировал назад в кухню. Кормить, поить и говорить. Бездна, веду себя как полный псих! Даже боюсь представить, что сейчас подумала о моих маневрах Ксения. Кстати, носить ее на руках, держать на коленях было невыносимо сладко. Вот точно, первый раз со мной такое. И это при моем богатейшем опыте. Если б я был полноценным, я бы решил… впрочем, о чем тут думать. Я не полноценный. И хватит об этом.

Об Анжеле рассказал сначала весьма лаконично. Встретил, прожили вместе полгода,…почти… Месяц назад расстались. Ксения хмыкнула и посмотрела мне в глаза. Мне показалось, что ее ссадина на виске ярко вспыхнула в этот момент, укоряя меня, а может быть даже подозревая во вранье. Пришлось продолжить рассказ более подробно.

— Ксения. Все было кончено в день, когда ты пришла устраиваться на работу. Вернее тогда я впервые захотел расстаться. И следующие два-три дня мы расставались. От квартиры ключи отобрать не сумел, поэтому просто поменял личинку в одном из замков. Ключи от этого дома не давал. Жениться никогда не обещал, да, в общем-то, и в любви не признавался. Так, бухтел что-то сексуально-пошлое во время близости.

Ксения дернула уголком рта. Я идиот. Девчонка совсем молоденькая, наверняка, романтичная, а я тут цинизм свой павлиньим хвостом во всей красе распускаю. Но, я решил продолжить. Пусть сразу все про меня поймет.

— Ксения, я не могу без секса. Мне он жизненно необходим. Такова моя природа. Во мне много энергии, которую я в основном расходую в профессии. Остальное в сексе. Но, это не значит, что я не умею любить, не испытываю нежность, интерес, волнение. Просто все перечисленное конкретно к Анжеле не применимо. Я, возможно, пугаю тебя, возможно даже прямо сейчас отталкиваю. Но, именно с тобой я хочу быть честен с самого начала. То, что ты рождаешь в моем сердце, не приемлет неискренности. Я такой, какой я есть. И хочу, чтобы ты понимала меня и принимала именно таким. Я не Вронский и не Дарси. Но, уверен, что могу заслужить и любовь, и преданность, и сам могу быть влюбленным, преданным, верным. Кстати, Анжела прокляла нас с тобой. Но, прокляла в тандеме. Так что у нас хорошие шансы на долгую, счастливую любовь.

Ксения. Туда, сюда, обратно, тебе и мне приятно

Да уж! Такого в моей жизни еще не было. Скандал, драка, ругань. Жесть! Впрочем, я даже не злилась на Анжелу. Я ее понимала. Невозможно по собственной воле отказаться от Драконыча. Конечно, я бы не стала кидаться и орать, как она. Но, тут уже вопросы воспитания и темперамента. И к тому же, как вспомню, как он влетел в ванную, с какой тревогой ощупывал и осматривал меня, целовал и ласкал… Восторг! Чистый, незамутненный восторг! Адреналин бурлил, больше всего хотелось опять забраться к нему на колени, и опять целоваться до умопомрачения. Все внутри начинало пылать от одних мыслей об этом, и мозги отлетали. И Драконыч не подвел. Он притащил меня в кухню говорить, но сам начал целоваться. Я балдела и, в принципе, ни в каком объяснении не нуждалась. Мне и так все было понятно про случившуюся ситуацию. А наши поцелуии были в тысячу раз интереснее. Внезапно Игорь подхватил меня на руки и помчался в сторону спальни. Добежал до холла, развернулся и прибежал назад в кухню. Не поняла… Чего он носится? А-а-а, все-таки поговорить решил! Зануда! Ох, не хочу никаких разговоров! Но, мужчина сказал, что надо поговорить, значит говорим. И я вполуха слушала, как Игорь Маркович рассказывал мне о себе и об Анжеле. В глазах у него мелькала тревога. Тревога, что я что-то не так восприму. Я не знаю, что должна была бы испытывать среднестатистическая женщина на моем месте. Я-то продолжала млеть, глядя на него. Не Дарси?! Не Вронский?! Да он лучше во сто крат! И капелька цинизма придает ему еще больше мужского обаяния. Мой Драконыч! Честный бабник, ласковый и грубый, романтичный и циничный, красивый и мощный, и самый-самый желанный! Любит секс?! Мне кажется, нормальный мужчина должен его любить. Универсальным медицинским критерием мужского здоровья является способность к сексу. А уж в наш век странных бородатых женщин — мужчина любящий секс и именно традиционный секс — это вообще счастье. А он тут нервно ждет моей реакции. Я, конечно, еще не знаю, полюблю ли я секс. Но, почему-то, уверена, что полюблю. Секс может приносить радость и удовольствие, значит, он будет это делать. А я буду стараться, и мой Драконыч пусть постарается. И вообще, хватит его мурыжить молчанием и быстрыми взглядами из-под ресниц. Пора сказать ему что-то хорошее.

— Игорь, а ты не пробовал на Джомолунгму залезть, или в Голубой Дыре до дна донырнуть? Мне кажется, это безопаснее, чем спать с Анжелой. Хотя, по энергоемкости, наверное, меньше…

Сказала что-то хорошее добрая я.

Драконыч засмеялся с явным облегчением.

— На Эверест не взбирался, а к Голубой Дыре плавал. Но главное, теперь-то я выбрал безопасный вариант? Или нет?

— Главное, чтобы энергоемкость не пострадала. На счет безопасности еще не ясно.

— А когда будет ясно?

— Со временем.

— После Анжелы мне уже ничего не страшно.

— Это ты поторопился сказать… Кстати, ты все свои пороки обнажил, или еще что-то осталось неохваченным

— Я ревнивый собственник.

— О! Это новое. В больнице мне все больше рассказывали о том, какой ты бабник.

Драконыч поморщился и посмотрел на меня, явно желая что-то сказать, или спросить. Может быть, имена сплетников хочет узнать? Я ждала, но он так ничего не сказал и не спросил.

— Игорь, я понимаю, что у тебя были женщины. Главное, что теперь у тебя только я буду.

Я нежно улыбнулась, показав зубки и пару раз ими клацнула.

— И, кстати, ты лучше Дарси, и лучше Вронского. Ты вообще лучше всех кого я знаю.

Круто я ему в любви призналась. Еще бы наручники и приковать сразу к своей левой руке. Ай да я. Ай да сукина дочь! Ну, и правильно! И уже пора таки начинать проверять мою любовь к сексу. Если мой любимый любит секс, то и мне надо скорее его возлюбить.

— Ты у меня тоже, оказывается, собственница. Ревнивая?

Игорь Маркович улыбнулся, встал, обогнул стол и опять подхватил меня на руки. Он так и будет теперь меня на руках везде таскать? Правда, его странные хождения то в одну, то в другую сторону смешили и сбивали с романтического настроя. Но… Хорошо все равно! Мне нравится. И пора бы уже нам на кровать вернуться. Пока он нес меня, а я обнимала его за мощные, твердые плечи, ощущая тепло его тела, между нами опять возникло напряжение, которое возникает между мужчиной и женщиной. Особенно если мужчина, желанен и нежно прижимает свою женщину к себе, неся ее на руках в направлении кровати. Но в голове все же корчила ехидные рожи детская загадка про качели — «туда-сюда-обратно, тебе и мне приятно».

Мы вернулись в спальню. Драконыч сгрузил меня на постель, поцеловал и, сказав, что скоро вернется, ушел в душ. Я быстро стянула джинсы, и вытянулась на простынях, потом сладко потянулась, прислушиваясь к шуму воды. Предвкушение прекрасней совершения. Я предвкушала. Спустя короткое время дверь распахнулась, впуская в комнату голого Драконыча. Ну, не считая полотенца на бедрах. И я подвисла. Обалденная фигура. Прямые, широкие плечи, гладкая, смуглая кожа, мощные грудные мышцы с аккуратными коричневатыми сосками, кубики на прессе, мужские крепкие бицепсы, ладони с длинными, красивыми пальцами, которыми он придерживает полотенце. На левом предплечье черная тату в виде двойного браслета из сложно пересекающихся линий. Ммм. Хочется потрогать везде и везде поцеловать. Мне кажется, я впервые вижу такую мужскую красоту воочию. И это все для меня! Игорь глянул на меня, потом длинным, красивым прыжком оказался рядом. Смотрел на меня смеющимися глазами.

— Хищница моя! Протяни ладошку, я хочу посмотреть, нет ли у тебя коготков в виде острых кинжальчиков.

Я муркнула и кинулась на него, делая вид, что хочу схватить его зубами за шею. Он перехватил меня, сжал в объятиях и прошептал довольным, смеющимся голосом.

— Очень страшно! Счастье мое драчливое.

И в туже секунду подмял под себя, целуя мои губы. Навис надо мной своим мощным телом, пахнув свежесть. Полотенце соскользнуло от его резкого движения ко мне. Сейчас все будет…

Раздался стук. Прямо в комнате. И мужской бас проговорил непонятные слова.

— Югр, ек хоор дат жу бесиг и. Маар дар и ни тюд ние. Жу и баи нодиг.

(1) Туда-сюда-обратно, тебе и мне приятно. Детская загадка из журнала Мурзилка, времен перестройки.

Ксения. Вредный Купидон и Нарния в гардеробной

Мы с Игорем замерли. Да что же это такое! Кто-то над нами издевается. Какой-нибудь Купидон с луком. Сидит на облачке и с ехидным хихиканьем проверяет нас на прочность.

Игорь, продолжая сжимать меня в объятиях громко ответил.

— Нэлий, жу и ни бетюд ние. Ком оор'н паар ююг.

Тот же бас резко проорал, — Виир ворд вермоор. Он хет ни тюд ом те вас ние.

— Ааа!!!!

Игорь умудрился прорычать это свое ааа. Одновременно отпуская меня и вставая с постели. Я села, повернув голову по направлению баса. Увидела, как слегка приоткрывается дверь, но кто там ее открывает не видно. И вообще не понятно. Это дверь на улицу прямо из спальни?

Игорь уже натянул трусы и стоял с джинсами в руках.

— Ксюша, я отойду ненадолго. И вернусь. Не обижайся. Я и сам не рад. Но это очень важно.

Я молча кивнула, прикрывшись шелковой простыней. Не от Игоря. От обладателя баса.

Игорь уже полностью одетый вошел в дверь и прикрыл ее за собой. Интересно, кто за ним пришел и куда они сейчас пойдут. И что это за дверь с улицы прямиком в спальню. Или все это время в соседней комнате мужик жил? И что за странная речь. Интересненько. И еще раздражительно. Оставили меня тут одну в пастели, как куртизанку какую-то. Угу. Размечтались. Буду им тут лежать ножки в стороны. Сейчас мы все узнаем, сейчас мы вас поймаем! Или лучше наоборот. Сейчас мы вас поймаем, сейчас мы все про вас узнаем. Ритм сбился. Над ритмом надо будет потом поработать.

Я слетела с кровати. Оделась за минуту. Скинни натянулись как намыленные. Кроссовки надела в секунду, благо они у меня на молнии. Приоткрыла дверь, за которой скрылся Игорь и обалдела. Гардеробная. Висят его костюмы от Армани, слева полки с одеждой. Внизу полки с обувью. Дальше вдоль стены стоит красивый, добротный шкаф. Я растеряно зашла. Это просто Нарния какая-то. Куда они делись. Прохожу между вешалок с одеждой. И тут увидела. В углу перила лестницы, уходящей вниз. Я помчалась по этой винтовой лестнице. Оказалась в подвале. Узкая, длинная, темная комната. Освещается только одиноким бра возле лестницы. В комнате неожиданно прохладно, и это мягко сказано. Почти холодно. Вдоль стен пустые стеллажи. Лишь возле лестницы на одной из полок в специальных отгороженных ячейках лежит с десяток бутылок с вином. Нефигасе! У Драконыча винный погреб есть! Хиленький, правда. Но с тенденцией к развитию. Вон у него сколько тут полок. Упьется все наше отделение. И все не выпьет, даже если год без перерыва будет пить. Или на год не хватит?.. Это я обдумывала, уже несясь по подвалу. В конце него виднелась дверь. Я быстро пересекла Драконий винный погреб, открыла дверь в абсолютно темное помещение и быстро переступила через порог. За спиной раздался щелчок захлопнувшегося замка. Почему то появилось ощущение, что я вишу вниз головой, даже затошнило. Мгновение и все прошло.

Ксения. «Вопрос, который ставит меня в тупик. Сумасшедший я, или всё вокруг меня». А.Эйнштейн

Я стояла в коридорчике. Перед носом стена, отделанная какой-то декоративной штукатуркой. Напротив меня, чуть левее — арка. Направо в конце коридорчика дверь. Налево в стене, в которую упирается коридорчик, вмонтирована в стену голограмма с обалденным горным пейзажем. Скалы на фоне заката, или наоборот восхода. В центре картины величественная гора с ледником на вершине, которая сверкает как изысканный рубин всевозможными оттенками алого и бардового, подножие горы теряется в фиолетовой темноте. Захожу в арку. Большая комната и никого. Где же Игорь с «басом». У него тут дом в доме. Справа большой камин. Рядом низкая широкая тахта накрытая шкурами. На полу тоже шкуры. В центре комнаты низкий стол и пара мягких кресел. В левом углу, высотой до потолка книжные шкафы забитые книгами и письменный стол с лампой-шаром на подставке в виде бронзового усеченного конуса. За столом спинкой к шкафам солидное компьютерное кожаное кресло, которое выглядит неуместным в этом интерьере. Сумрачно. Свет идет от голограммы на стене, и от похожего на небольшой факел бра над тахтой. Возвращаюсь в коридорчик. Открываю дверь. Санузел. Я в полном обалдении. Где же они? Возвращаюсь в комнату. Обнаруживаю еще одну дверь слева от камина. Открываю. В помещении зажегся неяркий свет, как только я переступила порог. Кухня. Пустая. Возвращаюсь к двери, через которую сюда попала. Не открывается, хотя замок на ней по виду совсем обычный, с язычком. Я подергала рычажок, язычок щелкал, но дверь не открывалась. Я ее и плечом повыбивала, помня, что она открывалась наружу и на всякий случай подергать на себя попробовала. Дверь оставалась недвижимой. Только плечо у меня заболело, а дверь не шелохнулась. Попинала ее с тем же результатом. Да что же такое! Решаюсь и громко зову Игоря. В ответ тишина. Начинаю бродить по комнате. Провожу пальцами по каминной полке, по стенам, по полкам с книгами, столешнице письменного стола. Кожа ощущает то что и должна ощущать. Камень, дерево, книжные переплеты. То есть я не сплю, и не сошла с ума. Паники нет. Но есть глубокая растерянность, настолько глубокая, что вышибла из головы все мысли и не дает появиться ни одной версии происходящего. И еще, с каждой минутой проведенной здесь, мне становится почему-то все хуже и хуже. Кружится голова, сердце бьется в неровном ритме, начинает мутить. Признаки какой-то интоксикации. Какбудто здесь ядовитая атмосфера или радиация. Я уже ничего не понимаю. Еще несколько раз кричу «ау», зову Игоря. Все без толку. Я тут одна. Ложусь на тахту прямо в кроссовках, заползаю под мягкую, пушистую шкуру. В голове по-прежнему ни одной мысли. Впрочем, нет. Одна мысль бултыхается. — Зачем ты поперлась за ними, дура любопытная. И тут становится так хреново, что я почти теряю сознание. Закрываю глаза и погружаюсь в темный полубред, в котором на меня обрушивалась огромная разноцветная гора чего то, из которой я тут же выныривала только для того, чтобы тут же снова оказаться погребенной под ней. И так по бесконечному кругу.

Очнулась. В комнате стало еще темнее. По прежнему неярко горит бра. А вот от голограммы света нет. Мутит, но все же состояние полегче. Хотя бы аритмия прошла. Если это отравление надо больше пить и писать. Хорошо бы еще не дышать, но с этим глухо. И помнить, что я все так же в доме Игоря. Он сказал, что скоро вернется. Надо просто не сдохнуть до его прихода. Все просто. Пить, писать, не умирать.

Я, крехтя и горбясь от слабости, встала с тахты и побрела на кухню. В кухне обнаружила и кулер, и целую упаковку минералки без газа. То, что надо. Выпила сразу полбутылки. Прихватила еще одну, целую и побрела назад к своей лежанке. Бросила бутылки на тахту. А сама, по-прежнему крехтя и вздыхая как столетняя бабушка, по стеночке побрела к туалету, шаркая кроссовками по шкурам и опираясь левой рукой о стену. Голограмма показывала глубокую ночь. Невнятно голубел ледник на огромной горе, все остальное было темным. А вот небо поражало яркостью и обилием звезд. Странная голограмма. Наверное, это что-то типа экрана монитора с меняющимися заставками. Интересная идея для интерьера. Я специально отвлекала себя этими мыслями, чтоб не запаниковать. Очень страшно было умереть в подвале дома своего, наконец-то соблазненного Драконыча от неизвестной интоксикации. Стоять было тяжело, поэтому я отвернулась от картины и по стеночке, по стеночке прошлепала к туалету. Еще ведь и темно стало без заката на панели с картиной. Так что потихоньку, полегоньку, не отвлекаясь на панические мысли, не спотыкаясь, пойдем писать. Назад на постель я вернулась чуть ли не ползком. Сбросила кроссовки и заползла под шкуру. Состояние опять ухудшилось. Вернулась тахикардия, мутило все сильнее. Надо бы поискать на кухне какой-нибудь тазик, чтобы поставить его рядом с собой, но это в следующий поход…если доживу. Далее все было, как и положено при тяжелой интоксикации. Полубред, переходящий в полусон, который опять переходил в полубред. Время от времени мне все же становилось лучше. Я заставляла себя пить воду. Сил встать не было. Еще стали мучит мысли о деде. Особенно жутко было думать о том, что я его обманула. Он спокоен, думая, что я веселюсь с коллегами на даче, а я тут умираю в одиночестве через дорогу от него. О том, что будет с дедом, если я действительно умру, я запретила себе думать. Мысли и страхи о самой себе я успешно блокировала, просто терпела свое состояние и ждала Игоря. А вот не думать о деде не получалось. Потом я наконец-то уснула тяжелым, но глубоким сном. Проснулась и почувствовала, что мне гораздо лучше. Во всяком случае, в ближайшее время точно не умру. Я попила водички, встала, сходила в туалет, где с наслаждением умылась холодной водой. Постояла возле «голограммы». На ней опять сменилось время суток. Но оставался все тот же пейзаж. Теперь на ней был солнечный день. Небо чистейшего оттенка синего, ниже ослепительно белой вершины медленно скользили, неспешно меняя форму, легкие белоснежные облака. Надо же. Картинка не статичная, анимированная. Я полюбовалась еще немного и пошла на кухню. Хотелось есть. Пошарила в шкафах. Обнаружила что-то типа встроенного холодильника. В нем нашла палку сырокопченой колбасы, две банки говяжьей тушенки, банку гречневой каши с мясом и все. Суровый холостяцкий набор. Отрезала себе несколько кружочков колбасы. Не лучшая еда в моем состоянии. Но, если понемногу, то можно. Вернулась в постель. Сгрызла колбасу и задумалась. Сколько же времени я тут нахожусь. Судя по картине, чуть меньше суток. Правда время суток с реальным не совпадает, но может она еще не настроена нормально. Игорь обещал скоро вернуться. И пропал. Значит, тут есть все-таки не обнаруженный мною ход наружу. Видимо, Игорь вернулся через обычную входную дверь и не найдя меня, решил, что я ушла, не дождавшись его. Рюкзак, правда, мой валяется где то в доме. Что он подумает, наткнувшись на него? Подумает, что мне надоело его ждать, и я ушла, психанув. Адреса моего он не знает. Мобильник в кухне. Хоть бы он деду не звонил. Сидит дед, радуется за меня, что я веселюсь на даче, и тут звонит хз кто с вопросом, не знает ли дед где я? Впрочем, дед ответит, что я на даче. Так. Опасно, но не очень. А если Игорь вернулся, как и обещал, быстро? Неужели он подумает, что я психанула. Вряд ли. Но тогда он проверил бы подвал и нашел меня. Значит, что-то случилось, и он еще не вернулся, или он вернулся намного позднее, чем обещал и решил, что я психанула. Короче, ничего угрожающего в моем положении пока нет. Да. Я по-прежнему заперта в подвале. Но подвал не где-нибудь, черте где, а в доме Игоря. Странная интоксикация почти прошла. В самом крайнем случае, Игорь обнаружит мою пропажу в понедельник утром. Надеюсь, сразу рванет проверять свой подвал. И найдет меня, дуреху. Лишь бы деда не испугали. И еще интересный вопрос, кто же сам Игорь. Шпион? Крутой мафиози? Или наоборот замаскированный резидент наших спецслужб. Ага. И хирург, завотделением. Подходит только шпион. Нет. Не подходит. Нафиг шпион хирург. Какие тайны он будет в нашей больнице вынюхивать. Все. Прекращаю дурить. Игорь появится у него в лоб все и спрошу. И про доходы, и про подвал, и про тайный выход из подвала, и про неизвестный мне язык, и про мою интоксикацию, и про шпионство. Решив, что это будет самое правильное, встала и пошла гулять по комнате. Еще раз внимательно осмотрела стены на предмет замаскированного выхода. Ничего не нашла. Но на письменном столе обнаружила интересные часы с двумя циферблатами. Похожие на те, которые используют шахматисты. Похожие, но не те. На одной половине вверху был текущий год, ниже окошечки с месяцем и датой, еще ниже стаял день недели, потом шел обычный циферблат часов. Стрелки показывали девять часов четырнадцать минут. Примерно во-столько я сюда и попала. Только утром. А сейчас девять с минутами вечера, наверное. Дата, месяц, день недели совпадали. Голограмма отстает от реального времени на двенадцать часов, примерно. Или опережает… Было утро субботы, когда я сюда залезла, на голограмме закат, потом ночь, сейчас день, значит наверху ночь. Странно. Мне казалось я здесь дольше. На второй половине были такие же окошечки, но в них непонятные знаки. И циферблат, разделенный на 10 часов, и стрелки на этом циферблате двигались. Интересный механизм. Может это часы каких-нибудь маори. Ерунду сейчас сморозила. Но, других версий пока нет. Я отстала от часов, порадовавшись, что теперь могу знать время и развернулась к книжным шкафам. Здоровье восстанавливается, пора чем-нибудь себя занять. Увы. Книги были написаны непонятными закорючками. В некоторых были какие-то схемы и таблицы. Пошарила в ящиках стола. Обычная дребедень. Бумага, ручки, степлер, скобки для него. И в одном из ящиков томик Платона «О государстве». Фига себе какие книги Драконыч читает. Я взяла томик и прилегла с ним на тахту. Но почитать не удалось. Мне опять стало плохо. Опять тахикардия, резкая слабость, тошнота. Я обессиленно скрючилась, пытаясь натянуть на себя шкуру. Вот же! Ведь прошло почти! Ладно. Терпим. В первый раз прошло, и теперь пройдет. И опять потянулись жуткие часы. Было плохо, было страшно, было тревожно, но я терпела. Хотя терпеть становилось все труднее, потому что ко всему прочему присоединилась не очень сильная, но постоянная боль в животе и ломота во всем теле. Похоже все это на перитонит. Но с чего бы?! Я уже и не вставала, и не пила, валялась и ждала. Потерпеть еще немного, и Игорь придет…

Игорь Маркович. Спасательная экспедиция

Вовремя я доделал портал в своем доме. Мой друг Виир попался на попытке совершить кражу артефакта у короля Лагона Красивого. И теперь его жизнь в обмен на другой артефакт. Мой артефакт Бесконечной Жизни. Конечно бесконечная жизнь, это сильное преувеличение, но лет на 20–30 у короля теперь она будет длиннее. Еще настолько же лет он омолодится. Я был знаком с Лагоном Красивым. Ему сейчас где-то под шестьдесят. Значит, будет примерно 30–40. Великолепный обмен за жизнь нашего дурака. Я не спрашивал подробности. Потом все узнаю. Хотя примерно догадываюсь, какой артефакт он хотел умыкнуть. Чашу надежды. Чаша могла ответить на один вопрос. Но при этом все это обычно сопровождалось всякими издевательствами. Как будто Чаша обладала мерзким характером и ехидным умишком. Например, однажды на вопрос, где находится украденный у короля Лаора Храброго — деда Лагона Красивого меч, Чаша ответила — лежит в тайнике в фонтане. Учитывая, что у спросившего правителя только в дворцовом парке было примерно полсотни разнообразных фонтанов, и еще столько же в столице, можно представить себе размеры разрушений, когда искали сворованный магический меч короля. Кстати, не нашли. Видимо меч успели вывезти из столицы, и пристроили в какой-то неизвестный фонтан. Но, я признаю, что на простой вопрос живы ли мои мать, отец, брат я мог бы получит ответ. И то не факт. Чаша могла ответить так — кто то жив, а кто то уже мертв. Самый правильный вопрос был бы такой — имя заказчика покушений на членов моей семьи. Но опять таки, Чаша могла рассказать мне про покушение на какую-нибудь мою прапрабабушку, или назвать только личное имя, без имени рода. Поэтому я давно уже решил, что пользы от нее будет меньше, чем хлопот по ее добыванию, учитывая, что король Лагон не хотел с ней расставаться. Ни продавать, ни менять ее он решительно отказывался. Учитывая то, что Чаша активизировалась после предыдущего ответа только через двадцать пять лет, его можно было понять. И вот теперь мы скакали с Нэлием по бесконечному каскаду порталов. Нэлий специально создавал порталы на относительно небольшие расстояния. Такие порталы быстро схлопывались и очень быстро исчезал их след в пространстве. В отличии от портала на большое расстояние. Нам надо было добраться до одной из моих сокровищниц, взять артефакт и успеть к королю до казни. Вот мы и шагали из портала в портал сначала до головокружения, потом до легкой тошноты и в конце концов до рвоты. Нэлий время от времени останавливался, глотал эликсиры и мы шагали дальше, лишь на мгновение оглядевшись в новом месте. Надо было контролить маршрут, проложенный по самым пустынным местам. Времени действительно было в притык. Через 2 часа Вииру отрубят голову. А нам как назло надо было попасть в разные точки материка. Хорошо еще на моей родине материки размером с Австралию и меньше. Если бы сюда перенести Евразию, мы бы не успели. Никто бы не успел, даже длинными порталами. Еще с десяток порталов и мы наконец-то вышли к моей тайной пещере. Нэлий сел, оперся спиной о скалу и трясущимися руками начал перекладывать эликсиры в своей сумке. Я не позволил себе отдых. Поднапрягшись, сдвинул фальшивую скалу вбок. Под ней была дверь из специального сплава, способная выдержать все виды разрушения, известные в моем мире. Сплав был местный, а вот замки земные. Уверен, что магия моего мира с ними не справится. Впрочем, против лома нет приема, кроме как второго лома. Так что если есть дверь, значит, кто-нибудь когда-нибудь сможет ее найти, открыть и меня ограбить. А сейчас я сам себя грабил. Но деваться некуда, надо спасать моего рьяного друга. Я торопливо открыл все 7 замков и медленно сдвинул «дверцу» в 2 метра толщиной. Эта сокровищница была у меня основной и, надеюсь, самой хорошо спрятанной и самой защищенной. Внутри огромная пещера, разделенная на несколько десятков бункеров. Мне нужен был один из ближайших, доверху набитый ценными и не очень артефактами. Самые, самые ценные хранились дальше. А здесь расходники, типа Кулона Бесконечной Жизни. Для дракона моего статуса расходники, для людей — очень ценные артефакты. Спустя 10 минут, я уже двигал скалу на место. Нэлий все также сидел, привалившись к скале, вытянув ноги и закрыв глаза. Лицо у него было как у человека державшего оборону без сна и отдыха пару дней. Когда я тронул его за плечо, он поглядел на меня запавшими, красными от лопнувших сосудов глазами и пробурчал. — Дай еще минут 10 отдохнуть. Успеем.

Отдыхать было опасно, но если он не выдержит обратного марафона, то мы точно никого не спасем. Сам я ноль. Семь лет назад по времени этого мира меня отравили. Я выжил, а вот мой дракон нет. И вместе с ним пропала практически вся моя магия. К этому времени исчезла и моя семья. Сначала во время поездки к невесте пропал старший брат, наследный принц Шааон. Он уехал один. Спешил увидеть невесту, не взял охрану. Все было мирно в нашем мире. Никто не ждал бед. Спустя полгода бесполезных поисков пропал прямо из своего кабинета отец. Мать впала сначала в неистовство, лекари и маги несколько дней держали ее в магических путах. Боялись, что она спалит полстраны, или бросится со скалы. Потом она как бы тихо помешалась. Бродила тенью, часто в ночной рубашке, неодетая и непричесанная. Фрейлины, мамки, сиделки ничего не могли поделать. Мама была сильным магом. Исчезала из своих комнат, не смотря на тщательный догляд. А потом просто исчезла уже навсегда. Последним достали меня. Я до сих пор понятия не имею как, в каком виде, когда мне подсунули яд. Без дракона я никто в магическом мире. Драконий принц без дракона. Нонсенс. Вместо того, чтобы героически сдохнуть я спрятался на Земле. Нэлий совместно с Вииром открыли мне портал в безмагическую вселенную. Впервые в истории. И я шагнул в неизвестность. Земля мне понравилась. Понравились ее люди, технологии, науки, природа. И неожиданно для себя я прижился. Путешествовал, учился, получил профессию. Первоначально для того, чтобы разобраться со своим состоянием с точки зрения земной медицинской науки. А потом просто стал очень хорошим врачом и очень хорошим хирургом. Моя сила, моя энергетика, моя интуиция, все мои качества дракона позволяли мне оперировать безнадежных пациентов. Никто у меня ни разу не умер на операционном столе. А на родину я возвращался, чтобы запустить руки в сокровищницу и узнать новости. На земле деньги были нужны и для создания комфортной жизни и для покупки очередной порции документов. Дело в том, что на Земле с того моего первого шага пролетело уже почти пятьдесят лет, а внешне я остался все тем же слегка за тридцать. Вот и приходилось вертеться, меняя города и документы. И всегда сильно напрягало, что я не могу сам возвращать себя в свой мир. Портал в обговоренные сроки открывали друзья. Но они усиленно работали над этой проблемой и вот был наконец-то создан стационарный портал. Для него и потребовалось возводить большой дом. Этого требовала магия межмирового портала. Буквально две недели назад он был нами радостно открыт и опробован. На брелоке рядом с ключами повис красивый полудрагоценный камень, который на самом деле являлся артефактом, портальным ключом. За ним я и возвращался в свой кабинет во время дежурства Ксении.

Пока Нэлий отдыхал, я внимательно оглядывал окрестные скалы. Пики, ледники, нагромождения камней — все казалось неизменным, диким, изначально и постоянно безлюдным. Но, конечно, это только видимость безопасности. Мы пришли сюда порталами, и любой маг мог бы сделать это, да и просто долететь, обернувшись драконом. Поэтому я придирчиво оглядел фальшивую скалу, маскирующую дверь. Идеально. Этот тайник я начал строить еще будучи принцем. Это любимое занятие всех драконов — организация сокровищниц и тайников. А позже усовершенствовал тайник земными технологиями.

— Нэлий, пора.

Нэлий встал, выпил сразу три пузырька с эликсиром, сложил пустые бутылки в сумку и открыл портал…

Спустя два часа мы уже втроем, загримированные, тщательно скрывающие свое приподнятое настроение, деловито обедали в трактире при небольшой, средней руки гостинице на границе королевства Лагона Красивого. Мы быстро слиняли из королевского дворца, и из столицы, но сразу же сделали остановку. Надо было отдохнуть и потом вернутся в горы, к моему тайному убежищу с порталом на Землю. Но сделать мы это хотели неторопливо, наняв лошадей, и проехав большую часть пути верхом. Любой магический след может быть пойман и прочитан другими магами. Это покруче земного видеонаблюдения. Мы и так наследили немало. Одна надежда, что все случилось спонтанно и стремительно разрешилось. Потенциальные недруги вряд ли успели бы оказаться в курсе ситуации. К тому же Нэлий был страшно вымотан. Сейчас, на пике адреналина радости он приободрился, но скоро наступит откат. Поэтому мы решили, что я с ним сейчас сниму комнату, Виир пойдет искать лошадей, и на исходе ночи мы тронемся в путь. Так мы и сделали. Закончив обедать, с уверенным видом отправились каждый по своим делам. Мы с Нэлием снимать комнату и отдыхать, Виир потопал на торговую площадь.

Комнату сняли одну на троих, с ванной и туалетом. Пока Нэлий платил и брал ключи, я ненавязчиво осмотрелся. Все тихо. В трактире несколько постояльцев гостиницы неторопливо обедают, снуют две девушки официантки. Вместо уже давно ставшим для меня привычным образом земного гостиничного мира с рецепшеном, портье, электронными ключами и лифтами — старые деревянные балки, арка, за которой видна неширокая лестница, покрытая темным лаком деревянная стойка, за которой расположился сам хозяин гостиницы. Солидный пожилой мужчина с седыми висками и внимательными, умными глазами. Вроде порядочный тип. Но береженого бог бережет. Осторожность впиталась в кровь за эти годы.

Взяв ключи, гуськом поднялись на третий (последний, да уж, не небоскреб!) этаж, нашли дверь в наш номер, зашли, проверили каждый угол, заперлись и наконец-то смогли поговорить.

— Югр, у нас отвратительные новости. Не просто так Виир полез к Лагону. Затишье закончилось. В нашем королевстве продолжилась та же история, что и семь лет назад.

Одновременно с этими словами Нэлий открыл бутылку шиира, аналога земного молодого вина и сейчас разливал его в два бокала. Я уже сидел в кресле, пока Нэлий несколько иносказательно начал разговор. И хорошо, что сидел. Это была убойная новость. Дело в том, что после того как я сбежал на Землю, трон занял мой дядя, младший брат моего отца. Мы с друзьями долго спорили, являлся ли он заказчиком уничтожения моей семьи или нет. Я считал, что да. Он все устроил и получил то что хотел — трон. С отцом у него всегда были напряженные, конкурентные отношения. Да и характер у дяди был вздорный. Ревнивый, недоверчивый циник. Так бы я его охарактеризовал. Но получив власть, дядя неожиданно для всех показал себя хорошим правителем. Умным, сильным, твердым. Настоящий С'Обол. Он продолжил все проекты отца, укрепил свой авторитет и власть в государстве. Построил в нескольких крупных городах университеты для людей, расширил столичный Магический университет, украсил столицу парками и новыми домами, снеся трущобы, строил дороги, развивал ремесла и торговлю, укрепил несколько приграничных крепостей. Еще он много занимался силовыми структурами. В нашем королевстве всегда спокойно жили разные расы. Исторически сложилось так, что у нас никогда никого не преследовали. Драконы очень свободолюбивы и независимы. Для драконов даже нет такого наказания, как тюремное заключение, поскольку запри дракона (если сумеешь) и через месяц он погибнет. Самым страшным наказанием для драконов было изгнание. Но на самом деле эта драконья толерантность была простым, надменным пофигизмом. Драконы особо не заморачивались, чем там занимаются все остальные, которые бескрылые. А остальные народности хоть и жили в мире и согласии, но все социальные пороки в обществе присутствовали. Драконы жили по своим замкам, летая, магича и мало обращая внимания на остальных жителей своей страны. А пороки потихоньку развивались и укреплялись. При отце начались реформы по созданию силовых структур по типу земной полиции. Назывались они Стражами Порядка и занимались преступностью в городах и на дорогах. Но отец успел только начать создание Стражей, а дядя все доделал. И очень хорошо доделал. Но ведь его качества государственного мужа не противоречили тому, что он мог оказаться властолюбцем, устранившим всех претендентов на трон. Поэтому я продолжал внимательно следить за ним. Если бы я точно узнал, что это он погубил моих родных, я бы убил его. Отомстить за семью — это была моя цель и сверхзадача все эти годы. И вдруг такая новость.

— Что случилось с дядей?!

— С ним ничего, а вот с твоим двоюродным братом…

— Что с Марииком?

— Пропал. Точно так же как и Шааон. Поехал один по заданию отца и бесследно исчез.

Не смотря на ужасную новость, в груди лопнула струна обиды, ненависти, недоверия, принося огромное облегчение. Дядя не был предателем, уничтожившим семью брата.

— Когда это случилось?

— Ровно неделю назад.

— Мы дружили с Марииком…Надеюсь, он все же жив.

Но говоря это, на самом деле надежды я не испытывал. Где можно спрятать крылатого сильного мага и просто физически очень сильного дракона, так чтобы он тихо исчез из мира?! А если и есть такая тюрьма, то все ее узники быстро погибнут в ней.

— Нэлий, я думаю, мне надо вернуться, чтобы поддержать дядю. Мариик исчез. Остались только кузины и малолетний кузен, едва вышедший из подросткового возраста.

— Нет! Твои кузины замужние. Вот пусть их мужья и подопрут трон в этот момент.

— А если кто-то из этих мужей и есть искомый злодей. Кстати, да. Теперь, когда дядя оправдан, самая здравая идея, что это кто-то из них. Следующим будет дядя. Малолетнего принца пока можно оставить в покое. Слишком мал. При нем можно организовать регентство и за следующие годы решить проблему без спешки.

— Или кто-то совсем со стороны. Например, какой-то сильный человеческий маг.

— Человек на троне драконьего королевства?! Так не бывает.

— Все бывает, — пробурчал Нэлий.

Мы спорили еще, наверное, полчаса. Бессмысленно и тупо. Нэлий слишком устал, чтобы продуктивно думать, а я слишком обалдел от новости. Но, в конце концов, спор затих. Мы попивали шиир, расслабленно развалившись в удобных креслах. Потом Нэлий ушел принимать ванну. Я вытянул ноги, закрыл глаза и впервые за эти безумные часы подумал о Ксении. Ситуация дурацкая. Уже полдня не могу заняться любовью с любимой девчонкой. То одно, то другое. Я хмыкнул. Какие-то знаки судьбы. Ох, недаром она оказалась рядом со мной. Знать бы только в чем замысел судьбы. Стоило подумать о сексе, и Ксения как живая встала перед глазами. В бирюзовом медицинском костюмчике на стройных ножках, с умными глазками на задорном личике. Почему-то вспомнилось, как Беляков обнял ее на планерке. Убил бы гада! А вообще, с этим надо что-то решать. Скрыть отношения не получится. Рано или поздно об этом узнают. Скорее рано, чем поздно, в свете того, что мы работаем в одном отделении. Не хочу, чтоб о Ксении сплетничали как о моей очередной пассии. Видимо надо представить ее как свою невесту. Мысль не вызвала отторжения. Я вовсе не против был, чтобы она переселилась ко мне и действительно стала моей невестой. Точно со мной это впервые. Ну а если не получится ужиться? А, ладно! Жениховство можно тянуть полгода — год. А там видно будет. Все лучше, чем имя девочки будут трепать всякие козлы и дуры. Да. В ординаторской объявлю, что сделал девушке предложение и она моя невеста, чтоб держались все от нее подальше. Я неожиданно повеселел от этих планов. Но сначала надо с ней поговорить. И с родственниками ее встретится. Вроде у нее только дед, что-то такое я слышал краем уха. Скорее бы вернуться. Для Ксении пройдет не больше двух минут. Ха! Ушел свежий, только что из душа. Вернусь измотанный, пропахший потом и лошадьми через пару минут. Смешно. Ладно. Вернуться бы в портальную пещеру, там и отдохну и помоюсь.

Скоро Нэлий вышел, обмотанный полотенцем из душа, помагичил над дверью и окнами. Влез в нижние портки, которые здесь носили вместо трусов и с облегчением устроился на кровати. Буквально через минуту раздалось его сонное сопение. Я допил вино, строя планы о своем будущем с Ксенией. Впрочем, и это преждевременно. Я уже решил, что мне надо встретится с дядей, королем Свером Митоном С'Оболом. Нэлий поведал, что в народе его уже прозвали Свер Страж. Достойное прозвище. Так что вернусь к Ксении. Проведу с ней субботу и воскресенье, а в ночь на понедельник уйду порталом в свой мир. Время на Земле и Терее — так звалась моя планета на языке драконов, текло по-разному. На Земле прошло пятьдесят лет, а на Терее лишь семь. И то, эти семь лет сложились в основном из тех месяцев, которые я проводил в родном мире за прошедшие 60 лет. Если бы я жил безвылазно на Земле, то на Тэерее прошло бы от силы пара месяцев…ну, примерно. Точными вычислениями я себя не утруждал. Я в свое время с интересом изучил теорию относительности Эйнштейна и хрестоматийный пример с космическим кораблём, на котором время текло медленнее в несколько раз в сравнении со временем на Земле, и пришел к выводу, что галактика, в которой расположена Земля, со скоростью света улетает от галактики Тереи. Впрочем, это я так. Чтоб как то объяснить для себя этот феномен. Что там на самом деле, естественно, не знаю. По складу ума я, скорее лирик, чем физик, но я знаю, что пока я в одном мире, в другом время с моей точки зрения почти не течет.

За этими мыслями я задремал прямо в кресле. Но скоро меня разбудил пришедший Виир. Он отстучал, принятый между нами троими, ритм. Нэлий открыл глаза, щелкнул пальцами, снимая охрану, Виир вошел. Нэлий сразу же снова задрых, оставив всю магию на Виира. Виир радостно оскалился мне, угнездился в кресле напротив, налил себе шиира полный фужер. Выпил и тут же наполнил снова. Залпом выпил и второй.

— Ты стал алкоголиком за те две недели, что мы не виделись?

— Я стал неврастеником.

Виир нежно ощупал свой кадык.

— Люблю свою голову. И шея красивая. Мощная. Не хотелось бы всего этого лишиться.

Я хмыкнул. Вот болтун!

Потом Виир рассказывал как он попался. Глупо попался. Так глупо, что слов нет. Его подвела самоуверенность, почти самовлюбленность, доверчивость на грани глупости и как сказали бы на Земле — предвзятость. Виир решил, что человеческие маги ему в подметки не годятся, и как любовник он превосходит всех мужчин мира. И как итог- девчонка его обманула, не смотря на его мужские «подвиги», а человеческие маги поймали и скрутили. «Их было восемнадцать!»- обиженно проворчал Виир.

— Так ты еще и не сразу с ними подрался? Сначала пересчитал, чтобы потом похвастаться! — я откровенно троллил друга.

Виир обиженно морщился. Но не спорил.

— Ладно. Дурак. Признаю. И артефакт тебе верну.

— Конечно, вернешь. Глупость должна быть наказуема.

Виир достал из бара еще одну бутылку шиира. Я прикрыл свой бокал рукой, он понятливо кивнул и налил только себе.

— Нэлий тебе успел рассказать про Марика?

— Успел.

— Что будешь делать?

— Поеду к Сверу.

— Я так и думал. Рисковый ты.

— Помолчал бы лучше…

— Нэлий против?

— Да.

— Все равно поедешь?

— Да.

— Ну что ж. Может наш злодей растеряется. Он же не знает, что ты выжил. И не знает, что ты без дракона. Что ты без магии, мы с Нэлием скроем. Навесим на тебя Плащ Силы. Только перевешивать надо будет каждые три дня.

— Ну, вы сильны! Неужели на три дня можете растянуть?!

— Можем. Проверено. Вообще-то даже на пять, но рисковать не будем. Каждые три дня будем обновлять.

— Хорошо. Чем дольше никто ничего не проведает, тем больше шансов остаться в живых.

— Кстати, твоя невеста еще не замужем. Готовься к романтическим ситуациям. Только трахаться не стоит. Ления сильная магиня, при тесном контакте все просечет.

— И в мыслях не было. Никаких чувств не осталось. Да и вообще, зачем она мне. Я здесь лишь гость.

— Не знай, не знай…как все еще повернется…

Виир рассказывал мне о придворных интригах, дал характеристики королевским советникам и магам. Я их плохо знал. Все они были из свиты дяди. Отцовских советников почти всех отправили в отставку. Рассказывал о кузинах, их мужьях, их связях при дворе. Очень тепло Виир отозвался о пропавшем Мариике и о моем младшем кузене. Я внимательно слушал и запоминал.

Говорили мы долго. Я вспоминал более-менее значимых деятелей моего отца, Виир рассказывал все, что знал о них. Очень долго я расспрашивал его о мужьях кузин. Инфы много не бывает. Виир всегда был выраженным экстравертом с кучей приятелей, любовниц и просто собутыльников. При этом он был умен, наблюдателен, с хорошими аналитическими способностями. Друзья держали меня в курсе дел в королевстве. Но сейчас мне нужна была специфическая информация о людях окружающих трон, об их сильных и слабых сторонах. Под конец, Виир зачем-то начал мне рассказывать о любовных интрижках Лении. Надо сказать, все они были какие-то неприятные, запачканные корыстью, завистью и интриганством. Эти истории вызвали у меня тошноту. Я, оказывается, плохо знал свою невесту. Хотя для меня прошло пять десятков лет, Лению я помнил хорошо. Любви теперь, конечно, не было, но тогда, пятьдесят лет назад я пылал и пыхтел в потугах предстать перед невестой павлином во всей красе. В памяти у меня осталась милая, смущающаяся девушка. Очень красивая. Формами похожая на Анжелу. Прекрасно воспитанная, сильный маг. Дочь второго советника. Детство ее прошло в родовом замке, а потом она появилась во дворце. Этакая пышная хризантема. Я влюбился с первого взгляда и сразу сделал предложение, которое Ления так же сразу же без раздумий приняла. На правах жениха я посещал ее каждый день. От любви и страсти у меня мозги отлетали… как я теперь понимаю. Я кружился вокруг нее как земной джигит, танцующий лезгинку на кончиках пальцев. Наверное, я выглядел глуповато. Но что поделаешь. Молодой был и очень влюбленный. Помню, когда я ее целовал, она с силой упиралась кулачками мне в грудь и пыталась отвернуться. Мне это нравилось. Я думал тогда, что моя невеста наивна, невинна, все, как и положено. Теперь я понимаю, что она меня ни капли не любила. Хотя это и странно. Красавец принц, за любовь которого драконицы драки устраивали. Видимо меня она не любила, потому что уже кого-то любила. Согласилась на замужество она, понятно, из каких — то далеких от любви соображений. Но почему не вышла замуж, когда я исчез? Странно…

Проговорили мы до ужина. Потом разбудили Нэлия, сняли охрану, вызвали прислугу, поужинали и легли спать. Перед рассветом выехали из гостиницы на купленных Вииром лошадях. Путешествие прошло спокойно. Мы ехали неспешно, отдыхая после той гонки, которую нам устроил наш друг. Подкалывали Виира, надеясь спровоцировать его на какой-нибудь маленький скандальчик, чтобы настучать ему по сохраненной нами же голове. Но тот стойко терпел наш троллинг. Ржал вместе с нами и только иногда слегка морщился. К вечеру выехали к маленькой придорожной гостинице, где и заночевали. Следующий день опять провели в седле. Уже в предгорьях Ледяных гор остановились в небольшом городке, лошадей продали хозяину единственной в городе таверны, и зигзагами полетели к дому. Вернее летели друзья, а я путешествовал, восседая на спине Нэлия.

Ксения. В действительности все иначе, чем на самом деле

Я проснулась, чувствуя себя слабой, но абсолютно здоровой. Встала осторожничая. Был страх, что от резкого движения все вернется. Но нет. С каждым шагом я убеждалась, что «демоны» сбежали, не сумев сломать меня. Сходила в туалет, приняла душ. Потом кухня. Открыла банку с кашей и съела ее холодной, так как не поняла, как разжечь плиту, со сплошной блестящей верхней панелью и без единой ручки. Может это вообще не плита…

Поев, вышла из кухни, и тут меня придавило какое-то странное чувство. В комнате было привычно сумрачно. Все то же одинокое бра и яркий рубиновый закат на голограмме. Но что то изменилось. О! Я увидела дверь на дальней стене и рядом открывающий механизм. Мало того, мне казалось, что я вижу и то, что за дверью.

Через две минуты дверь была открыта, и, чтобы не закрылась без моего ведома, приперта на всякий случай креслом. За дверью виднелись темные катакомбы, освещенные неярким багровым светом. Я протиснулась мимо кресла, смело шагнула через порог… и остолбенела. Я находилась в огромной пещере. Налево большое отверстие входа, а снаружи горы и та величественная гора со сверкающим рубиновым светом ледником, что была на голограмме. Голограмме ли, или это окно?…Голова очистилась от мыслей от слова совсем. Я как будто потеряла ориентацию в пространстве. Я же в подвале в городе. И я в пещере на высоте в горах. Одновременно! Может там тоже голограмма? Везде голограммы. Я знала, что нет. В пещере было холодно и от входа ощутимо сквозило. Но я все же, как сомнамбула, прошагала к выходу и осторожно покрутила рукой. Рука ничего не коснулась. Выглядывать наружу я не стала. Страшно. Как зомби вернулась в комнату, легла, скорчившись в позе эмбриона под мягкой теплой шкурой, и стала ждать, сама не очень понимая чего. Впрочем, знаю чего, вернее кого. Теперь по крайней мере понятны две вещи. Первое — куда исчез Драконыч с Басом. Второе — Драконыч не шпион. Все остальное он мне расскажет в подробностях, иначе…а что я сделаю иначе? Обижусь? Буду драться? Ругаться? Нда, рычагов воздействия на Драконыча у меня маловато. Значит, орать не буду, буду требовать осторожно и давить на сочувствие. Я ж тут чуть не умерла. Хотя опять-таки по своей воле. Никто меня в подвал не запихивал.

Захотелось спать. Нервная система не справлялась с потрясением. Глаза закрылись, и я задремала не став бороться с сонливостью, не убрав кресло и не закрыв дверь…

Не знаю, сколько я спала. Проснулась от гулкого шума в пещере. Как будто там ворочались несколько больших коров. Ага. Мычания, правда, не слышалось. Зато послышались шаги, голоса, которые внезапно стихли. Вот я дура! Почему дверь не закрыла! Сейчас придушат меня и трупик выбросят в пропасть.

Я потихоньку сползла с тахты и попыталась залезть под нее. Но задница не дала туда пролезть. От страха вытаращила глаза, не зная куда бежать и где спрятаться. Нет здесь таких мест!

В это время с тихим шуршанием от двери начало отползать кресло. Само по себе, как мне виделось с моей позиции. Стало еще страшнее. И когда в открытую дверь бесшумно одна за другой посыпались огромные фигуры, я кинулась на четвереньках убегать в сторону коридорчика. Дурацкое решение. Но умных решений в моем положении и не было. Возле туалета меня и схватили. Я молча отбивалась, пинаясь, кусаясь и глаза от страха у меня чуть из орбит не вылезли. Я чувствовала, как железные когти раздирают мое тело, рвутся сосуды и нервы, льется моя горячая кровь. Боли, правда, не чувствовалось. От шока, наверное…

А монстр был, не иначе как каменный. Так я ощущала его огромное тело, когда он полностью обездвижил меня, прижав к себе и обхватив своими огромными лапами. Все. Сейчас мне шею перегрызут. Я попробовала извиваться как червяк, и когда этого не получилось, завизжала. Так громко я не орала ни разу в своей жизни. Орала, не понимая, что за звуки вплетаются в мой визгливый ор. С силой дернула головой назад. Попала по гранитному уступу, не иначе. Боль отрезвила. А следующее что я услышала, — Ксения, мать перемать! Ты мне нос сломала!

Я обмякла, перестав дрыгаться и пытаться освободиться. После приступа истеричного испуга наступила слабость. Драконыч разжал свою анакондову хватку, продолжая придерживать меня за плечи. Потом подхватил на руки и понес назад в комнату. Сел на тахту, посадив меня боком к себе на колени. Был он пропыленный, пах потом и какими то еще густыми запахами. Ни разу не Диором. Под носом у него красной чертой показалась кровь.

— Ксения, …!!! ты как здесь оказалась?!

Никогда не думала, что Игорь Маркович может так страстно материться.

— Через дверь.

— Здесь нет двери! Здесь есть портал, который должен был закрыться через 5 минут после активации.

— Ну, значит, я успела в эти 5 минут.

Пять мину-у-ут, пять минут!

Разобраться если строго,

Даже в эти пять минут

Можно сделать очень много!

Это я от непрошедшего шока так распелась. Старательно и красиво выводя мелодию.

У Драконыча лицо сделалось такое, как будто его сейчас инфаркт посетит.

Рядом раздалось ржанье. Я повернула голову. Возле камина возвышались два мужика. Оба ростом с Драконыча. Но один вообще как шкаф. Бицепсы размером с мое туловище. Второй красавчик — брюнет. Тоже мощный, но первый прямо монстр. Оба смотрели на нас с Драконычем и весело ржали.

"В действительности все иначе, чем на самом деле". Антуан де Сент Экзюпери

Игорь Маркович. Шок и разбитый нос

Через шесть часов мы долетели до места. Солнце почти скрылось за горизонтом. У подножия гор была полная темень, а здесь, возле пещеры склон освещался багровым светом ледника Гратспиол, что переводится с древнедраконьего, как Зеркальное величие. А пещеру Виир еще давно замаскировал очень качественной иллюзией, которую смог бы распознать только супер сильный маг, столкнувшись с ней нос к носу. Драконы влетели в пещеру, сразу оборотились. Я, соскользнув с Нэлия, пробежал по инерции несколько шагов вглубь.

— Югр, ты мне всю шею отсидел.

Издевается, гад. Его шею и в человечьем облике фиг отсидишь. А уж в драконьем!..

Мы, перешучиваясь, подходили к замаскированной двери и все одновременно увидели… Маскировки нет. Дверь открыта и из нее торчит мое компьютерное кресло. Дальше мы шли бесшумно. Друзья Жестами показали мне, чтобы я занял место за их спинами. Я в свою очередь показал им неприличный жест. Нэлий приготовил атакующее заклинание, в то время как Виир магическими пассами заставил кресло тихо освободить дверной проем. Первым прыгнул Нэлий, за ним я, и последним Виир.

А дальше был взрыв мозга. Вместо убийц, злодеев и разбойников я увидел круглую попку. Ксения быстрой ящеркой улепетывала от нас. Подхватил ее возле неактивного портала. Она дралась сначала молча, потом оглушила бешенным визгом и в итоге разбила мне нос.

Где же девушки с робкой красою и нежной душой?! Мне менады все достаются. Вообще мой внутренний компьютер во всю сбоил, отказываясь принимать действительность, в которой Ксения была тут а не там. Окончательно мой бедный комп завис, когда она спела мне песенку про пять минут. Не знаю, сколько времени продолжался бы мой сбой и чем бы он закончился, если бы друзья не захохотали. Они довольно хорошо знали несколько земных языков и Ксению прекрасно поняли. Я пришел в себя, совместил свою виртуальную реальность с реальной реальностью, представил друг другу Ксению и парней. Далее мы втроем начали у нее выпытывать все подробности ее портальной одиссеи. Обратили на себя внимание два факта: ее болезнь и то, что она разглядела замаскированную магией дверь. Друзья во время рассказа Ксении начали тихо перешептываться. А я забеспокоился.

— Сейчас как себя чувствуешь?

— Слабость. Но в целом нормально.

— Ты очень испугалась?

— Да, было страшно. Но я знала, что ты меня спасешь.

Я поцеловал ее в висок. Было приятно, что она так уверена во мне.

— Я тут в безвременье потерялась. Который сейчас день? Дед с ума от тревоги не сходит? И скажи, наконец, где мы? Мы хоть в Солнечной системе? Ты инопланетянин?

— Подожди. Сначала твое здоровье.

Я посмотрел на друзей.

— У вас ведь есть версия, почему Ксения почувствовала себя плохо.

— Да ты и сам понял. Просто от общего обалдения тормозишь. Ксения оказалась магом. Внутренняя и внешняя магии соединились и начали ломать тело под свои нужды.

— Я маг?!

Ксения распахнула глаза, округлила губы и переводила обескураженный взгляд с меня на друзей по кругу.

— А какой маг?

Она нацелила палец на камин и приказала, — Гори!

Потом мгновенье подумала, — Дыми!

Следующие команды понеслись одна за другой.

— Дождь! Лед! Ветер! Вода! Огонь! Снег! Град! Белая овечка!

После овечки я ее остановил. Нэлий в обалдении смотрел на нее. Виир громко хохотал.

— Почему овечка?

Это Нэлий спросил.

— Зачем тебе овца?

Это Виир заикающимся от хохота голосом спрашивает.

Ксения внимательно рассматривала свой палец, пока я ласково обнимал ее, нашептывая на ушко, чтоб она успокоилась.

— Нэлий, Виир, теперь все хорошо для Ксении? И вообще, на сколько для нее была опасна ситуация с перестройкой организма?

— Ну, скорее это очень неприятно, чем опасно. Но все равно лучше в этот момент быть под наблюдением и уходом. Ты же не бросишь температурящего больного одного.

А, Ксения-то как раз была одна. Бедная моя малышка! Бестолковая, любопытная девчонка. Меня продолжало штормить и кидать из одного отношения к случившемуся в прямо противоположное.

Ксения прошептала мне на ухо, — Какая все же у меня магия?

Но шептать рядом с драконами бессмысленно. Виир ответил.

— Какая-то Дарованная.

— Виир, она из вселенной, в которой нет магии.

— Скорее из вселенной, в которой магия истощилась и потом исчезла. Но она точно была. Сказки их почитай. И больше не говори глупости. Малышка родилась с Дарованной магией, просто отсутствие внешней магической среды не дало Дару проснуться.

— Что такое дарованная магия?

— Поступишь в столичный магический универ, и там тебе все расскажут в первом же семестре.

Я одернул друга.

— Нэлий, не груби! Ксения, если в двух словах, то некоторые люди рождаются с магией. И у всех разный внутренний источник, и разная скорость магических потоков. От этого зависит потенциал мага. Но любой маг может изучить любые заклинания. Что он изберет своим любимым, это зависит от его вкуса, желания и врожденной магической силы. Но есть маги, которые родились с Даром. Дар с большой буквы. Этот Дар не надо изучать и тренировать. Он изначально дан. У Нэлия Дар Порталов. Свой первый портал он открыл в двухлетнем возрасте. Виир создаёт иллюзии, которые становятся материальными для посторонних людей. У него тоже Дар.

— Так это такое распространенное событие…У всех какой то дар. Почему он тогда с большой буквы.

— Это очень редкое событие. Вот у меня нет Дара. В моей семье последний раз рождался человек с даром лет пятьсот назад. Это была моя бабушка. У нее был Дар целительства. А сейчас, на сколько я знаю, с Даром три человека. И все трое в этой комнате.

— Ниче себе! А почему вы решили, что у меня Дар?

— Только Дарованный маг мог рассмотреть дверь под моей иллюзией. Или очень сильный, хорошо обученный, опытный маг. И то, не факт. А ты родилась как маг только сегодня. Ни обучения, ни опыта. Только врожденная сила Дара.

— Так какой все же Дар? Вы знаете?

Ксения прямо закаменела вся на моих коленях в напряженном желании узнать все и сразу.

— Нет. Пока не знаем. Но он проявится, и очень быстро. Прислушайся к себе и к окружающему миру. Что ты чувствуешь?

Ксения закрыла глаза, прижалась ко мне, потом со вздохом посмотрела на меня. Надула губы.

— Ничего я не ощущаю. Эх!!!

Потом посмотрела на парней и опять напряглась.

— Игорь, я у них сердце вижу и если напрячься то и остальные органы вижу. Странно как! Мигает все. То вижу, то не вижу. И еще голубые ручейки. Не понимаю, что это. Они все впадают в голубые озера. У Нэлия два больших озера. В голове и в груди, в груди огромное. А у Виира поменьше, но три. Третье. хе! Третье в мошонке!

— Кто бы сомневался, — желчно пробасил Нэлий. — Из головы убавили, в мошонку добавили.

— Ха! Завидуйте молча!

— А что это за озера? Вы их тоже видите?

— Нет, Ксения. Мы видим ауры магической силы.

— Возможно это Уен Гра, — голосом, полным сомнения, пробормотал Нэлий.

— Кто я? Венгра? Что это?

— Нэлий, ты не спешишь? Может она Дарованный целитель.

— Сейчас проверим. Присмотрись к нам с Гииром. Отрешись от потрохов, и от озер. Что-нибудь еще видишь?

Ксения развернулась у меня на коленях, прижавшись спиной к груди. Долго пыхтела, потом неуверенно сказала.

— Вроде кто-то на меня смотрит. Из Нэлия кто-то серьёзный, а из Виира- ехидная морда и облизывается. Странно как. Я вам не смогу объяснить, как я это вижу. Это как бы, не глазами. Глаза видят кожу, лицо, костюмы, волосы, и одновременно я чем-то еще смотрю. И вижу не глазами, а как бы внутри меня знание формируется, а потом по привычке зрительный образ создается. Лучше не могу объяснить. Это и есть Енгра?

— Уен Гра. Великое Око в переводе. Да. Похоже, оно и есть. Очень редкий Дар. Я уже и не припомню, когда и кому он принадлежал.

Ксения спрыгнула с моих колен, с пылающими щеками, возбужденная. Уставилась на меня.

— Сейчас мы их прове-е-е-рим, сейчас мы их сравни-и-им. (1)

Я усмехнулся, — Ну, смотри. Что видишь?

— У тебя тоже три озера, но они как на контурной карте, только обозначены. Почти не видны. Штришки на грани видимости.

Эти слова больно кольнули.

— Все. Хватит. Иди ко мне. Не хочу, чтоб ты мою требуху рассматривала.

— А третье озеро где? — заинтересовался Виир.

— Там же где и у тебя, — хихикнула Ксения.

— Игорь, секунду. Я еще кого то вижу. Кто то вздрагивает.

— Ты ошибаешься. Я один и не вздрагиваю.

— Нет, я вижу. Кто-то как будто … плохо ему. Он маленький и лежит носом в хвост и вздрагивает.

(1) Фраза из мультфильма «Золотая антилопа».

Ксения. Мой Драконыч — Дракон!

Я не поняла, что я такого сказала. Мужики, Нэлий с Вииром, сразу кинулись к Драконычу и стали орать и пихать его кулаком в плечо, в живот. Типа, ура! Мы так и знали, что все будет рано или поздно хорошо. Драконыч стоял с отсутствующим видом, как будто прислушиваясь к себе. Ну, потом мне все рассказали. Когда я узнала, что Драконыч на самом деле из расы драконов — прибалдела. Но все же прикинулась умной и заявила, что я и на земле была уенгрой и сразу раскусила своего заведующего. Виир ржал. Нэлий смотрел на меня так, как будто хотел что-то про меня понять. Пусть присматриваются. Мне скрывать нечего. И от меня ничего не скроешь! К тому же я тоже рада была, что у Игоря дракончик жив. Потом мне рассказали о временном парадоксе. Я с облегчением вздохнула. Получается, дед еще в субботе живет. Глянула на часы на всякий случай. На земном циферблате по-прежнему 9:14.Потом Драконыч озаботился какими-то здешними проблемами и сказал, что отправит меня к деду. Но схватить меня и утащить на Землю Игорю не позволили. Типа мой хиленький, измученный организм не переживет этих тудымов — сюдымов. Надо здесь пожить, чтобы организм окончательно адаптировался к магии. Игорь хмурился, но не спорил. Начали решать, где меня устроить на «пожить». Игорь, оказывается, здесь на положении умершего, но хочет воскреснуть и еще ждет по этому поводу неприятностей. От моих вопросов отмахнулись. А потом стало совсем весело. Они все втроем переругались. Куда-то Драконыча не хотели пускать. Потом оказалось что у него здесь есть невеста, которая может предъявить на него права. Драконыч к этому моменту уже только рычал. А после слов о невесте схватил меня и заявил.

— Какая, нахрен, невеста! Я женат уже! Годовщину недавно отметили! Вот моя жена. Дарованный маг, принцесса России Великой, Белой и Малой, а также Тартарии, Сибирии и Подмосковии. И пусть кто-нибудь хоть слово скажет! Мало ему не покажется. Ксения, ты ведь подыграешь?

— Эээ… Понарошку что ли жена?

Виир заржал как конь, и все пытался что-то сказать Драконычу, но тут же фыркал и ржал дальше. Я прикидывала, какие бонусы я получу, если буду считаться женой Драконыча хоть и понарошку. Понарошку будет длиться не долго. Понарошку скоро превратиться в настоящую «нарошку», в свадьбу то есть. Драконыч, притиснул меня в объятиях и орал на Виира, в том смысле, чтобы тот заткнулся и перестал ржать. Виир в результате стал ржать еще сильнее. И тут Нэлий пробасил, перекрывая наш общий ор.

— Югр, ты совсем обалдел. Какая годовщина?! Она же девственница!

Немая сцена. Ну, то есть не совсем немая. Игорь молча замер, выпучив на меня глаза. Нэлий сказав всем то, что приличный человек не скажет, тоже замолчал и только таращился, опять таки на меня. Виир портил сцену общего обалдения своим гоготом. Я психанула.

— Блин, это ты обалдел. Че ты придаешь публичности мою личную информацию!? Кто тебе позволил? Я тебе подписку на разглашение не давала!

Нэлий сказал «тьфу на вас», насупился и уселся в кресло, скрестив руки на груди. Виир от хохота упал на тахту. Сквозь гогот доносились несвязные выкрики — У Югра жена девственница…уже год женаты…ой, не могу… Нэлий, гад, зачем ты ему сказал!? Представляешь какой фурор бы Югр произвел в столице!..ооо…ууу…не могу больше смеяться.

Игорь, тьфу ты, Югр, наверное, теперь, развернул меня к себе и стал пялиться на меня. Еще и лицо такое сделал…странное.

— Девственница? Как ты умудрилась?!

— Ну, видимо тебя вовремя не оказалось рядом.

— Ксения, это признание в любви? — послышалась заинтересованная реплика от затихшего наконец то на тахте Виира.

— Нет. Это краткий пересказ сплетен о великолепном Игоре Марковиче.

Виир опять заржал.

— Почему не сказала?

— Тебе все твои женщины сразу свой гинекологический статус озвучивают?

— У меня девственниц не было.

— Предпочитаешь надкушенные яблочки? — Я начала злиться.

Виир, притихший во время нашего диалога, вдруг восторженно завопил, — О, да!!! Я — да!!! Предпочитаю!!! И даже обожаю!!! Надкушенные! — и опять захохотал.

Драконыч схватил меня и потащил на кухню. В дверях крикнул, — Нэлий, поставь купол.

На кухне усадил меня на стул, сам сел напротив, так близко, что коленки соприкоснулись. И мне сразу стало жарко и тягуче внизу живота. Соприкасаемся то пятнышком, а ощущение такое, что я все его тело чувствую. Горячее, сильное, желанное. И свое тело я сразу все почувствовала, как будто кожа обнажилась и покрылась пупырышками, особенно на груди и бедрах. Драконыч, конечно, все понял, потому что вместо разговора потянулся ко мне, и мы опять с ним упали в поцелуи. Я так точно падала и падала, или летела и летела до полной потери мыслительных способностей. А Игорь подхватил меня и положил на стол. Задрал топ, обнажил груди и припал к ней горячим ртом. Все! Это было так остро, что я застонала, наверное, громко. Игорь стоял, раздвинув мне ноги и упираясь в меня пахом. А я вдруг поняла, что причитаю в требовательно просящих интонациях, — Игорь, Игорь, Игорь! И это было правильно, как и все, что происходило между нами. И опять эти чертовы скинни. Игорь встал сбоку, соединив мои ноги, и пытался содрать джинсы с попы. О! У него получилось. Ноги обнажились до середины бедер. Я вся пылала и хватала Игоря за плечи, тянула джинсы вниз. Потом приподнявшись, гладила его ключицы. Длинные пальцы Драконыча на моих загорелых бедрах, нежно светящийся белый треугольник с полоской волосков, взволнованное дыхание Игоря, все это было прекрасно и просто очень красиво! Я лежала на столе обнаженная и раскрытая для своего мужчины и смотрела, как Игорь торопливо расстёгивает ремень, тянет вниз молнию…

Стук в дверь. И дверь приоткрывается!

— Югр, надо срочно решить один вопрос.

Драконыч схватил банку с недоеденной мною кашей и запустил ее с грохотом в дверь.

— Исчезни. Или я тебя прибью!

Я громко простонала — Неет!!! Прогони всех!

— Ребята. Это очень серьезно и касается вас обоих. Сначала выслушайте нас с Вииром, потом решайте.

— Игорь, нет! Не уходи!

Драконыч колебался, тяжело дышал и скользил взглядом по моему телу.

Потом подхватил меня, снимая со стола, и усадил в кресло.

— Давай послушаем, что они скажут. А потом я их выброшу в пропасть. Пусть улетают к дьяволу.

Я сидела с голой грудью на голой заднице и не делала попыток одеться. Это был мой протест. Скажи кому, не поверят. Третий раз! А если поверят, будут ржать. Бабник называется! Все. Четвертая попытка будет в пятизвёздочном отеле на Мальдивах и после свадьбы! Нет. Лучше на необитаемом острове.

— Малыш, не смотри на меня так. И оденься. Не соблазняй меня. Я и так взорвусь скоро.

Драконыч поднял с пола мои джинсы, трусики, протянул мне их.

— Приведи себя в порядок. Я пойду послушаю, что такое важное они придумали.

Игорь вышел.

Что-то я не понимаю. Это он так хорошо собой владеет, или не так уж и влюблен? Взял и ушел. А у меня голова до сих пор кружится. Я размышляла, натягивая белье, джинсы. Может мне уже пора обидеться? Или рано пока. Нет, не буду обижаться. Как любил говорить Алик — на обиженных воду возят. За размышлениями я уже оделась, осталось быстро натянуть кроссовки. И я помчалась слушать, о чем они говорят. Любопытно же!

Оказывается, эти гады уговаривали Игоря заморозить нашу сексуальную жизнь на стадии жениховства, утверждая, что так будет безопаснее для меня.

— Югр, как только ты появишься живой и невредимый, ты сразу станешь претендентом на трон. Ты остался единственный из главной ветви династии. Ты очень уязвим. И если ты исчезнешь, да не допустит этого Создатель, то твоя жена становится ключом к легитимизации новой власти. Достаточно будет жениться на ней.

Я слегка прибалдела от новой информации. Не просто дракон, а претендент на трон. Стало не по себе. Я-то ни разу не дракон и трона у меня нет нигде, и никогда не будет. Это значит, что Игорь не для меня? Впрочем, все проблемы сортируем по мере их важности. Я фыркнула.

— Вообще это не вам решать, какие у нас с Игорем будут отношения.

— То есть, ты не боишься, что тебя насильно замуж возьмут?

— Как это? Насильно? Кто это и как заставит меня вступить в брак!?

— Легко. Например, сказав тебе, что от этого зависит жизнь твоего мужа.

— Ну, так брак будет недействительный.

— Да кому это будет известно, кроме тебя и злодея.

— А вы на что?!

— Ксения, пойми, что все очень серьезно. Не факт, что мы будем живы в этот момент.

Брр. Страшно то как! Сказочная реальность с принцами, магией и прекрасными драконами повернулась своей совсем другой стороной.

— А как невеста я никому не нужна буду? И Игоря не будут трогать?

— Игорь в постоянном риске. Независимо от ваших отношений. Он рискует, заявив, что он выжил после покушения. Скажи ему ты. Может тебя послушает. Пусть не лезет в этот гадюшник. А вот тебя защитить можно. Чтоб ты стала не интересна злодеям, надо чтобы ты осталась невестой и не была женой.

Я посмотрела на Игоря. Он сидел глубоко задумавшись. У меня внезапно мурашки по телу побежали. Это ведь не игры. Кто-то уже пытался его убить. И сейчас пропал его двоюродный брат. У меня от страха даже тело вдруг занемело. Но вмешиваться я посчитала невозможным. Это его семья. Если бы что-то с дедом случилось, меня бы никто не уговорил оставить его одного. Даже сам дед.

Нэлий встал с кресла, в котором сидел во время разговора.

— Ложимся спать. Как говорят на Земле «утро вечера мудренее». Завтра утром еще раз все обговорим. Желательно без эмоций и ругани. Ложитесь с Ксенией на тахте. Мы с Вииром поспим на полу.

— Вы можете портал активизировать и спать наверху, — предложил Игорь.

— Не будем мельтешить. Быстро ложимся. Скоро уже вставать.

Игорь посмотрел на друзей и хмыкнул. Я тоже поняла, почему они не хотят уходить наверх. Оставлять нас наедине опасаются. Смешно, ей-богу! Тоже мне, строгие папочка с мамочкой!

Мы все по очереди сходили в душ. Я мылась первая. Когда вернулась в комнату, в ней был разожжён камин. Огонь весело потрескивал, активно подскакивал на поленьях алыми лепестками. В комнате стало очень уютно. Возле камина валялись подушки на шкурах, на тахте появилось одеяло, а шкуры отправились на пол к уже имеющимся. Уютное лежбище у них на полу получилось. Даже завидно!

Я в сотый раз за эту безумную, длиной в несколько суток, субботу стянула джинсы и вытянулась под одеялом. Топ не стала снимать. Игорь пришел, лег рядом со мной, крепко обняв и начал на ушко шепотом выспрашивать подробности моего болезного пребывания. Я так же шёпотом отвечала ему. Потом я рассказала, как испугалась их прихода, а он мне о том, как он удивился. Так мы и шептались. Я еще о голограмме спросила. Оказалось, что это действительно окно, замаскированное снаружи иллюзией камня. Потом не выдержали и стали целоваться. Старались тихо. Но, наверное, какие-то звуки доносились. Потому что Виир вдруг вреднючим голосом сказал, — Девочка, как ты держишь ноги! Мальчику же неудобно!

Я фыркнула прямо во время поцелуя, подавив смешок.

— Ты совсем обалдел! — прорычал Игорь.

— Это вы совсем обалдели. Ни стыда, ни совести.

Я притихла. Вообще-то да. Мы ведем себя неприлично. Я чмокнула Игоря последний раз и решительно перевернулась к нему спиной. Игорь обнял меня, прошептал мне на ухо, — Спи, непоседа моя. И мы затихли. Я чувствовала попой железобетонное желание Драконыча и довольно улыбалась. Так с улыбкой, в жарких объятиях своего мужчины я и задремала.

Проснулась я первой. Игорь спал на спине, повернув голову в сторону потухшего камина. Его грудь мерно вздымалась, мощное тело было расслабленно. Очень хотелось провести рукой по плечам, перенести ладонь на грудь под футболку, продолжить движение на живот и ниже. Разбудить его поцелуем. Ласкать его и тискать. Но я, конечно же, этого не сделала. Не решилась. Зато попыталась опять увидеть бедного дракончика. Почти сразу я его и увидела. Да он чуть живой! Может быть, как-то можно его поддержать?… Его потрясывает. Кожа сухая, шелушится. Так и лежит, засунув нос под хвост. Так лежит пес в холодной конуре в непогоду у жестокого хозяина. Холодный, голодный. Ужасно жалко. Попробую я его согреть. Я представила, как рядом с Дракошей ложится большая теплая кошка. Начинает его вылизывать горячим шершавым языком, массируя закоченевшие мышцы. С воображением у меня всегда было отлично. И поэтому, я прижалась лбом к Игорю, закрыла глаза, одновременно удерживая в себе присутствие больного дракончика и греющей его кошки. И так и осталась лежать. Наверное, опять задремала. И в дреме своей гладила дракошу. Потом начала его протирать мягкой тряпочкой, смоченной теплой водой. Кошка подвинулась, чтобы я смогла достать до тела Дракончика. И смотрела на меня умными глазами. А Дракончик перестал трястись. Глаз не открыл, но выглядел лучше, расслабленнее. Ему больше не было холодно. Я протянула руку и взяла из воздуха шприц без иглы, наполненный теплой водой, и стала тихо, тихо выпускать воду Дракоше в рот, примерно так, как я поила своего старого, больного кота Мура в реальной жизни. Дракончик глотал воду! Я это хорошо видела. Вот и славно. Мы тебя реанимируем, мой хороший! Будешь сильнее и здоровее прежнего!

Игорь Маркович. Пока дышит грудь, всегда в надежде будь. (пословица)

Я проснулся от каких-то неясных ощущений. Ксения лежала, прижавшись ко мне, положив голову мне на грудь. Я поднял руку, желая дотронутся до нее. Но моя рука была перехвачена Нэлием. Он сидел рядом, одной рукой перехватив мою руку, а палец другой, прижав к губам. Чуть дальше стоял Виир и корчил непонятные рожи. Я затих. Еще не понимая, в чем дело, но доверяя друзьям. Ксению нельзя трогать. Понял. А потом я почувствовал своего дракона! Спустя пятьдесят лет полной пустоты и одиночества я опять почувствовал его! Это было чуть заметное присутствие. Но оно было. Я не мог ошибаться. Я дернулся. Ксения подняла голову и посмотрела на меня заспанными глазами. Потом привстала, опершись руками о мою грудь, и чмокнула меня в губы. Потом заметила моих друзей.

— Почему вы нас окружили?

— Ты колдовала. И очень мощно, — ответил ей Нэлий.

— Колись, что ты с Югром делала? Он евнухом не стал?

Несмотря на ехидный тон, во взгляде Виира читалось напряжение и тревога.

— Я дракошу согревала. И немного попоила. Боюсь что-нибудь радикальное применять. Потихонечку. Полегонечку.

— Правильно. Тише едешь — дальше будешь. Югр, ты что-нибудь чувствуешь?

— Да. Я чувствую Манга.

— Твоего дракона зовут Манг?

— Да. В переводе Смерч.

— Сильное имя. Но сейчас он, к сожалению, если только Манчик. Или Маняшик.

— Ксения!!!

— Хорошо. Манг… Ал…звучит как-то по-китайски. Или по-вьетнамски…

— Ксения!

Ксения улыбнулась мне радостно и слегка ехидно.

— Мужчины, быстро отвернулись! — и вспорхнула с тахты в своих кружевных шортиках и топе. Виир с Нэлием еле-еле успели отвернуться. Джинсы висели на спинке кресла. Ксения подхватила их, но надевать не стала.

— Я в душ.

Ксеюша опять радостно улыбнулась мне и помчалась в ванную комнату. Боже! Какая же она красивая! Стройная! Длинноногая! А еще веселая, сильная, умная, дерзкая и любит меня, дурака. Я радостно, (а может глупо), улыбнулся ей вслед. Чувствую, у меня от влюбленности мозги повернулись.

Нэлий остался стоять, отвернувшись, Виир поспешил повернуться.

— Виир, убью, если в твоей башке хоть одна мысль в ее сторону появится.

— Предлагаю честное соперничество.

— А в морду!?

Виир молчал и упрямо смотрел на меня. Я встал с тахты.

Нэлий поспешно встал между нами.

— Виир, вот сейчас ты не прав! Девочка приняла нас как своих друзей. Как будто она дружит с нами сто лет. И она явно влюблена в Югра. Не лезь. Особенно сейчас.

Виир вздохнул и плюхнулся в кресло.

— Извини, Югр. Что-то меня перемкнуло. Она мне очень нравится. И дело не во внешности. Хотя она и красотка. Сам знаешь, красоток много. Но она какая-то другая. Дружеская, милая, непосредственная. Совсем без кокетства и, думаю, без женского коварства. Мне кажется, я таких женщин и не встречал никогда. Наверное, Земной мир далек от привычного образа мыслей Тереи, если в нем такие девочки обитают.

— Давай, я тебя со своей бывшей познакомлю. И ты быстро поймешь, что дело не в образе мыслей землянок, — усмехнулся я.

Нэлий предложил обсудить действительно серьезные проблемы. Я тут же опять распсиховался.

— Для меня все, что касается Ксении — это и важно и серьезно.

— Я и хочу сейчас обсудить Дары Ксении.

Мы все трое помолчали, потом пошли на кухню, все также молча сварили кофе, разлили его по чашкам. Виир достал колбасу и накромсал ее крупными кусками. Каждый думал обо всем случившимся. И только когда к нам присоединилась Ксения, Нэлий озвучил.

— Вы поняли? У нее два дара. Великое Око и Целительство.

Ксения. Только вот дело в том, что всемогущий маг лишь на бумаге я…

— Вы поняли? У нее два дара. Великое Око и Целительство.

Все трое молча рассматривали меня.

— Я великий маг?

— Ну, пока ты необученный маг. Будешь учиться?

— Да.

— Значит, сейчас перемещаемся к Вииру. Учим тебя, лечим Югра, внимательно смотрим за ситуацией в стране и во дворце, и разрабатываем стратегию.

— Я должен встретиться с дядей.

— Встретишься. Все. Поехали.

И мы поехали. Я ехала на шее у Нэлия, а Игорь на Виире. Вообще у меня голова кругом шла. Я как будто в каком-то дурмане пребывала. Дед, друзья, больница, операции, коллеги, пациенты все это как в передернутом кадре сменилось драконами, магией, Югром вместо Игоря, неведомой драконьей невестой вместо понятной Анжелы, Великое Око еще. Ну, бред! Но в это время под моей попой мощно перекатывались мышцы огромного синего дракона. Он был похож на европейскую версию дракона. Не китайско-японскую. Да и вообще, неведомая Терея, судя по трем мужчинам, в цивилизационном плане была близка к Европе. Впрочем, еще посмотрим, кто на кого похож. Драконы мощно вздымали и опускали крылья. Острые пики величественной горной системы уходили назад, постепенно сменяясь предгорьями, потом холмами, густо заросшими лесом. А потом я так устала, психически в первую очередь. Да и физически, что перестала реагировать на окружающее. Спустя несколько часов полетов, порталов и скачек на лошадях, когда я была уже чуть жива, на горизонте стал виден шпиль высоченной башни. Последний рывок, и мы, обогнув небольшой городок, спрятавшийся за высокой стеной, выехали на прямую дорогу, ведущую к замку Виира. Замок больше всего был похож на небоскреб Дубая. Высокие крепостные стены, образующие квадрат, и в центре высоченный донжон. Почти точная версия Princess Tower. Пониже, правда. Раза в полтора-два. Но все же высоченный. И наверху вместо круглого купола плоская площадка. И по углам башни, более выраженные полукруглые выступы. А вообще, самое бросающееся в глаза отличие — это отсутствие сплошных застекленных плоскостей. Вместо них высокие стрельчатые окна. Но если убрать эти готические окна — небоскреб и никаких сомнений, остальные отличия не критичны! Это было неожиданно. Для меня замок — это что-то совсем другое. В памяти в первую очередь возникает могучий и суровый испанский замок Бутрон, или величественный и прекрасный французский Шамбор, или совсем другой, сказочный немецкий Нойшвантайн. Никак не небоскреб. Но, видимо все дело в том, что это замок дракона. Поэтому он такой высокий. Надо будет у них потом узнать, бывают ли войны в их мире драконов. И если бывают, то какие они? Наверняка с магией. Я представила, как вокруг башни на высоте 300–400 метров летают огромные драконы, заливая донжон магическим пламенем. А башня стреляет в ответ синими и фиолетовыми молниями. Грохот, запах озона и раскаленного камня, громовой рык драконов, плотные черные тучи на небе, на них багровые отсветы, вздрагивающая земля, убегающие в страхе люди и животные. Брр. Иногда плохо иметь развитое воображение…

Отъезжают в сторону толстенные ворота, открывая въезд внутрь крепостных стен. К нам бросаются люди, радостно приветствуют, забирают и уводят лошадей, нас провожают к башне. Внутри все как во дворце. Ничего аскетичного, военного. Очень высокие потолки, отполированный инкрустированный мрамор под ногами, витражные высокие окна, красивая мебель как будто из поделочных и полудрагоценных камней. Виир ведет нас к двустворчатым дверям, за которыми небольшая комната. Ха. Лифт! Наверное, на магической тяге. И, наверняка, идея пришла из нашего мира. Не удивлюсь, если раньше тут были только лестницы и порталы. Еще через десять минут я в роскошной комнате с бледно-сиреневой мебелью, декорированной лазуритом. Нда. Для простой хирургини из России это слишком. Но сделаю вид, что все именно так как и должно быть. Нэлий с Вииром уходят. Югр остается. Хорошо! Что-то мне не по себе в этом драгоценном драконьем гнезде. Игорь подходит, обнимает и негромко спрашивает, — Очень устала?

— Ужасно!

— Идем, я покажу тебе ванную и спальню. Купайся, отдыхай, я скоро вернусь. Только схожу за едой.

— Нас вместе поселят?

— Пока нет. Дальше видно будет. Но я буду почти постоянно рядом.

— Нет! Останься со мной!

Я неожиданно для себя заговорила как ребенок. Капризно и испуганно. Даже неловко стало. Но Игорь понимающе кивнул.

— Хорошо. Завтра решим, как будет лучше. А сегодня я останусь.

Мы садимся с ним в обнимку в глубокое, мягкое кресло и я сразу начинаю клевать носом.

Потом сквозь сонное забытье я чувствую, как меня куда-то несут. Потом пытаюсь проснуться, когда с меня сдирают проклятые скини. Но тут же глаза опять закрываются. Сквозь дрему чувствую, как меня купают в теплой воде. Опять открываю глаза, когда Игорь пытается сунуть мне в рот ложку с каким-то бульоном. Я отворачиваюсь, и меня оставляют в покое. И вот наконец-то я погружаюсь в мягкую перину и одновременно в глубокий сон. Последнее, на что реагирую с радостью и благодарностью — это теплые руки Игоря и его шепот, — Спи, моя волшебница.

На следующее утро к моему неудовольствию Игорь убегает, стоит мне только открыть глаза. Чмокнул меня в губы и улетел. Уууу! Драконище!

Ксения. Вы столь забывчивы, сколь незабвенны. Ах, вы похожи на улыбку вашу. Сказать еще? Один во всей вселенной…

Потом начался обычный день, разделенный гигиеническими процедурами и приемами пищи. Но, день, который как я надеялась, будет наполнен отдыхом после безумия последних дней, улетел в тартарары. Потому что за меня берется Нэлий. И начинается учеба. Нет не так. Начинается УЧЕБА! Странно, что в этом слове нет ни одной буквы «Р» и еще парочки шипящих. Мою учебу надо назвать каким-то другим словом. Грубым и беспощадным. Драконий язык, теория магии, медитация, кросс вокруг замка, практическая магия, этикет, история, география, политология, правоведение, опять язык, опять медитация и опять магия и теоретическая и практическая. Я, привычная к учебе, начала изнемогать.

Мы ужинали втроем в малой гостиной моих апартаментов. Игорь отсутствовал. Он принимал какого-то драконьего детектива-мага. Весь день Драконыч мелькал вокруг нас с Нэлием. Но видно было, что сам он очень занят. Вот и сейчас, его с нами не было. Мы тихо поглощали пищу, каждый задумавшись о своем. Я так точно сидела в глубоком медитативном погружении в себя. Все были тихие и усталые. Нэлий, аккуратно отправив в рот кусочек мяса, прожевал его и вдруг взглянул на меня в упор, я даже поежилась, и сказал, — Перед сном повторим глаголы и историю магических Даров.

— Нэлий, как ты еще не охрип? Отстань от меня! Я больше не могу. Понимаешь? Я не дракон. Я человечка. И у меня предел возможности наступил еще до ужина. А ты после ужина предлагаешь повторить пройденное.

— У нас мало времени. Соберись.

— Действительно, отстань от нее.

Это Виир неожиданно заступился за меня.

— Сейчас Югр появится, он тебя пришибет за нее.

— За что?!

Нэлий был явно шокирован.

— За то, что ты ей весь мозг залил молочной кислотой.

— Что? Какой кислотой?

— Молочной. Которая в мышцах от усиленной нагрузки образуется.

— Я это знаю. Мозги тут при чем?

— Потому что ты своим учебным занудством ей весь мозг перенапряг.

— Тьфу, балабол!

Пока они переговаривались, я тихонечко слиняла из-за стола. И сразу в ванную комнату.

Которая здесь бассейная комната. Нда. Звучит глупо. Пусть ванной комнатой остается. Вышла я из бассейна почти как новенькая. Впрочем, организм все равно требовал отдыха и никаких учеб.

Захожу в спальню. На кровати расположился Драконыч. Лежит, прикрыв глаза, но чувствуется, что не спит.

— Привет, мой Драконище.

Игорь тут же открыл глаза и встал с кровати. Подошел ко мне, радостно улыбаясь.

— Привет моя Прелесть.

— Издеваешься?

— Нет. Обозначаю свое отношение.

Я решила не вспоминать Горлума и перевести разговор на более актуальное.

— Ты решил? Я тебе кто? Понарошку невеста? Понарошку жена?

— Невеста. И не понарошку. Ты согласна выйти за меня замуж?

— О, да-а-а! — тут же радостно заорала я, опять повисла на своем Драконыче маленькой

Обезьянкой, обхватив его шею руками, а талию — ногами.

Игорь кружился со мной и смеялся.

— Но жить пока будем в разных комнатах. И до свадьбы ни-ни.

Вздохнул тяжело.

— Наверное, это будет правильно.

Мне хочется покапризничать, но я вспоминаю, о каких страшных и жестоких событиях идет речь и затыкаюсь, не произнося ни слова. Только прижимаюсь сильнее к Игорю. И трусь щекой о его щеку.

Игорь ласково гладит меня по спине, потом притягивает к себе и нежно прикасается губами. Поцелуй почти невесомый. Но все равно разжигает во мне огонь, который смывает усталость и общее усталое отупение, заставляет сердце ускориться. Драконыч тут же это почувствовал. И вот уже все по-взрослому. С каждым мгновением поцелуй углубляется, руки прижимают меня к горячему твердому телу все крепче, дыхание наше сливается, становясь одним на двоих. У меня опять улетает и сознание, и тело. Даже ноги слабеют. Даже ноги слабеют. Хорошо, что мы не стоим, а сидим. Игорь в кресле, а я верхом на нем. Я совсем разомлела от поцелуев, и вдруг Игорь рычит мне в губы — Все к черту!

Подхватывает на руки и стремительно несет.

Постель. Вскакиваю и стаскиваю проклятые джинсы. Игорь в это время сдирает с себя свою одежду. И мы наконец-то кожа к коже. Горячие губы везде, даже там, где они слишком смущают. Но желания уклониться от этих обжигающих губ нет. Я вплела пальцы в его волосы, сжала что есть силы, не задумываясь о том, что ему может быть больно. Сейчас даже боль казалось уместной.

— Тебе не страшно?

Его вопрос вытянул меня из чувственного забытья. Зачем он спрашивает меня? Зачем отвлекает?

— Нет.

— Ты моя!

— Твоя!

Его голос глубокий, такой же глубокий, как и мой стон, когда он припал к моей груди. Глаза закрыты, но я как будто продолжаю видеть его тело сквозь пылающие ресницы. Я вся пылаю. Тело плавится под его пальцами и губами. Как же все это горячо и сладко. Когда соски касаются твердого горячего мужского тела, когда сильные пальца сжимают грудь, когда внизу живота пылающий, жаждущий спазм. Это очень сладко. Я отпустила его волосы, вцепилась в плечи. Хочу еще ближе, еще сильнее. Его пальцы крепко держат мои бедра. Поцелуи. Ласки. И когда я забилась в оргазме, он вошел. Рывком раздвигая плоть, поцелуем заглушая болезненный вскрик. Каким же ярким был момент единения. Мгновенно болезненным, но одновременно с радостным чувством наполненности и души, и тела. Толчки бедер, все усиливающийся бесстыдный скрип кровати, и сладкий стон замершего во мне моего мужчины. И сразу нахлынувшая тяжесть его тела, ранее не заметная. Игорь улыбался с закрытыми глазами. Я сжала мышцы и член, ставший мягким, выскользнул из меня. Игорь распахнул глаза. Спросил встревоженно.

— Тебе больно?

Попытался скатиться с меня. Я не позволила, крепко обняв его руками и закинув ноги на поясницу.

— Мне фантастически хорошо! Как же я люблю тебя!

Игорь улыбнулся. И мы снова стали целоваться. Сразу же вновь ожил и окреп младший дракон. И через несколько минут все повторилось. Второй раз был еще круче, чем первый. Внутри зрело горячее ожидание настоящего наслаждения. Сейчас грянет фейерверк восторга. Да! Секс с любимым мужчиной-это однозначно лучшее, что может быть в жизни. Мы расслабленно лежали, я прижималась щекой к его груди, скользила пальцами по губам. Он улыбался и старался поймать их поцелуем. И вдруг в голове пронесся вопрос, который, наверное, надо было решать раньше.

— Игорь, я ведь не забеременею? С первого раза ведь очень, очень редко бывает?

— Черт, как возбуждает! Я хочу, чтоб ты забеременела моим драконенком! Первый раз такое. Ксения, люблю тебя. Хочу, чтоб ты была всегда рядом, чтобы любила меня, ждала меня, беременела от меня, любила наших детей. Давай сразу поженимся. Не будем ничего ждать. Согласна?

— Да. Мой самый любимый и нежный дракон!

Я была безмерно счастливая! Счастливая каждую минуту каждого дня! И когда мы завтракали все втроем, и когда Нэлий занимался со мной магией, и когда мы шутливо переругивались с Вииром, который полюбил меня дразнить, и когда я оставалась одна, обложенная кажется в четырех измерениях книгами, справочниками, инфокристаллами. Это было по-настоящему тяжело для меня, сосредоточиться на чем-нибудь кроме Игоря и наших отношений. Правда, очень трудно! Почти невозможно. Мне давали огромные задания каждый день. А я вместо того, чтобы усердно учить язык, географию, историю, культуру, политологию, вспоминала о том, как мы долго разговаривали перед сном, обнявшись и перепутав руки-ноги, как утром занимались сексом, и как шутливо боролись потом на постели. Меня каждый раз побеждали, и я сдавалась на сладкую милость своего победителя. И каждый наш новый раз становился все слаще. Но кроме чувственных удовольствий сам Игорь постоянно рождал во мне нежность, любовь и восхищение. Я, признаюсь, всегда была слегка зазнайкой. Авторитетом для меня был только дед и больше никто. И вдруг я поняла, что есть человек, который во всем неизмеримо лучше меня. Умнее, сильнее, образованнее, мудрее. Я смотрела на своего Игоря и восхищалась с каждым днем все больше и больше. И, кажется, что этот процесс бесконечен. Иногда даже страшно становилось. Как наркоманка, ей-богу!

Мы все были очень заняты. Я — учебой. Мужчины политикой. Но когда я, подойдя к окну, вдруг видела, как Игорь стоит во дворе замка, разговаривая с кем-нибудь, у меня слабели ноги от нежности, восхищения и, наверное, от вожделения. А Игорь, всегда как будто чувствовал мой взгляд, и безошибочно находил меня глазами в любом окне. И это приводило меня в восторг. Иногда я чувствовала себя лабораторной крыской, в мозг которой внедрили электрод. Прямо в центр удовольствия. Я даже не подозревала, что можно так влюбиться, и что рядом с мужчиной может быть так хорошо.

Единственное, что печалило меня и всех — это то, что дракон Игоря так и не пришел в себя. Мы занимались им каждый день, но после первого улучшения ситуация повисла на одном уровне. Я начала сомневаться в себе и в своем Даре.

Ксения. А вас, Штирлиц, я попрошу остаться

Все в замке постепенно структурировалось и организовывалось. И учеба, и работа драконов, и наша с Игорем семейная жизнь. Прошло уже три недели как мы жили в замке. Виир время от времени куда-то исчезал, Нэлий встречал гостей, сановников, политиков, архимагов. Он вел с ними серьезные обсуждения ситуации. Игорь незримо присутствовал при этих встречах, замаскированный иллюзией и обвешанный массой артефактов. Был нанят какой-то супермаг, которого ранее нанимали для расследования загадочных преступлений. Он занялся исчезновением принца Мариика. Жизнь такая необычная, наполненная магией, страстью, влюбленностью, учебой и просто реалиями нереального мира начала приобретать черты обычной жизни. Все дело в режиме и ритуализации. Каждый день совместный завтрак, и далее у всех дела по расписанию. Единственно мы с Игорем каждый день ломали и режим и ритуалы, стоило нам где-нибудь пересечься. Но сегодня наступил день Д и час Ч. В замок тайно прибывал дядя Игоря, король Свер. По прибытии король должен был узнать о том, что племянник жив, здоров. Беседа родственников предполагалась сугубо приватной. Нэлий, Виир и Игорь постоянно спорили из-за этого. Нэлий был против и встречи, и «воскресения» Игоря. Но Игорь оставался непреклонен. Встреча должна была состояться в малом кабинете и наедине. Пока Нэлий отправился за королем, Игорь заперся в кабинете, читая донесения мага-сыскаря, мы с Вииром нервно переругивались в библиотеке.

— Вот скажи, ведьма с Земли, какая нам польза от того, что ты Уен Гра, Великое Око!? Тебя надо было назвать Геброк Гно.

— Какая еще Гну?

— Сломанный монокль.

— Опоньки. Драконы монокли носят? Тебе бы точно пошел монокль, а еще, усы хипстера и труселя в зеленый горошек, и бабочка яркого, малинового цвета.

— Драконы не носят монокли. Люди носят монокли.

— То есть от всего остального ты в восторге.

— Отстань, ведьма.

— Ты в печали?

— А ты нет? Зачем Игорю разговор наедине? Сейчас поговорят и свалят порталом во дворец вдвоем. Столько лет скрывали его. Выжил! Дракон вот-вот проснется. А он сейчас все похерит и сам в пасть к злодею понесется.

— А если мы подслушаем, мы сможем повлиять?

— Ну, хотя бы попытаемся. А как мы подслушаем, Гноля?

— Ты что, не в курсе, что у тебя в стенах есть проходы из комнаты в комнату с дырками для подслушивания и подглядывания.

— Неет… Ты щас серьезно? И в малый кабинет есть ход?

— Есть.

— К а ка влойк! Что?! В каждую комнату есть ход?1

— Как а така к а ка?

— Проклятие такое. Не отвлекайся, двоечница. Зря я тебя от Нэлия защищаю. Язык не учишь, и все остальное тоже.

— Сам ты Кака! Я не двоичница!

— Про ходы говори!

— Ну, да. Ходы есть. Не во все комнаты. Но в кабинеты есть. И подземный ход, кстати есть. Про каку хочу подробнее. Че за каку ты сейчас призвал? Какое такое проклятие? Я тоже хочу так ругаться.

— Про подземный ход из замка знаю. Не отвлекайся. Про каку влойк потом. Откуда ход в кабинет?

— Из малой библиотеки. Только он металлической решеткой перекрыт. Вы с Нэлием точно не пролезете. А я может быть. А может, и нет. Я вчера его открыла, когда о переговорах узнала. Но пролезть не пробовала.

— Пошли пробовать.

— Нас убьют. Или Игорь, или Нэлий, или оба.

— Если поймают. А мы с тобой будем осторожны как два кошака на охоте. Я сейчас сгоняю в сокровищницу, возьму артефакт-жучок. И приду в малую библиотеку. Иди туда и жди меня.

Я и пошла. Минут через десять пришел возбужденный Виир. Дал мне коробочку, в которой лежал маленький кристаллик на паутинке.

— Приклеишь его возле глазка. Мы тогда будем все слышать, а может быть, и что-нибудь увидим.

— Если они Купол не поставят.

— Ну, не совсем же они параноики. Кстати, а где глазок.

— В стене сбоку от стола.

— Значит и купол не помешает. Радиус стандартного Купола больше расстояния от стены до стола.

Открывающий механизм был в одном углу, небольшой рычажок над плинтусом, еще и закрытый письменным столом. Даже если будешь специально искать, можешь не найти. То есть, какая-то польза от моей уенгры есть. Нажали. В другом углу отъехала книжная секция. Как я и сказала, ход и поперечные прутья.

— Пертова бездна! — ругнулся Виир.

Я треснула его кулаком в бок и прижала палец к губам. Дальше мы разговаривали и ругались жестами и шепотом, не смотря на то, что Виир сразу поставил Купол безмолвия. Виир шёпотом орал на меня, что я ему вчера не сказала про ход. Когда бы?! Я его вчера только за завтраком и видела.

— И за ужином. Надо было подмигнуть мне, а ты сразу в спальню рванула, ведьма- нимфоманка.

— От такого же слышу. Дракон-сексоголик.

— Дай я попробую прутья раздвинуть.

— Пробуй.

Далее Виир сопя как паровоз, пытался их раздвинуть. И даже, мне кажется, раздвинул…миллиметров на пять … или шесть.

— Отойди. Я попробую голову просунуть. Говорят, если голова пролезет то и все пролезет.

— Ты кошка что ли?! Тебе надо сначала задницу попробовать просунуть.

Виир опять схлопотал кулаком в бок. И че привязался к моей стройной и красивой заднице?

— Сам только что кошек поминал. И отстань уже от моей попы.

Теперь пыхтела я. Голова пролезла, грудь примялась, с трудом, но пропихнулась, но задница, как и сказал вреднючий драконище, застряла.

— Лезь назад. Не пролезешь.

— Отстань. Я почти пролезла.

— Блин, отрастила попень на моих харчах. С завтрашнего дня я тебя кормлю через раз.

— Ты бы лучше помог. Болтаешь только без толку.

— Как я тебе помогу?

— Заталкивай меня. Пихай в задницу.

— Обалдела, нимфоманка? Что я должен пихать?

— Упрись мне в попу и пихай. Только осторожно. А то мне больновато.

Только я почувствовала на своей бедовой заднице руки Виира, как раздался рев.

— Тут что, бл…, происходит? Виир бл…, убью! Ксения!!! Как ты могла? Шлюха!

Я приморозилась к металлу многострадальной попой от этого рева, сразу даже не поняв, кто ревет и почему я шлюха. Я то себя разведчиком чувствовала. Мата Хари. Нет, она плохо кончила. Штирлиц. Никак не шлюха.

Руки с моей попы исчезли. За спиной были слышны возня и удары.

— Нэлий. Ну, мы же хотели как лучше, — трагическим шепотом возвестил Виир.

Так и продолжает шепотом разговаривать, бедолага.

— Кому лучше?! — орал Нэлий.

Сейчас меня выдернут как редиску с грядки. А ведь почти пролезла! Хорошо, что Нэлий нас застукал, а не Игорь. Есть шанс уговорить его не рассказывать Драконычу о нашей попытке-разведке. И вообще, что он орет?! Сам же был против приватной встречи. И опять-таки, почему я шлюха?

— Нэлий. Не ори. Лучше помоги меня пропихнуть. Давайте оба пихайте меня. Только потихоньку.

Тишина. Возня прекратилась.

— Красивая попа. Но я ничего не понимаю.

— Мы лезем в ход, который ведет в малый кабинет. Хотим прослушку поставить. Ты ведь не против держать руку на пульсе истории?

О, как я заговорила!

Вздох.

— Я понял. Виир, давай ты пропихивай, а я буду решетку отжимать.

— Отличная методика!

Что-то я от волнения на какую-то странную манеру речи перешла…

Ксения. О пользе подслушивания

Спустя десять минут мы, заперев дверь в библиотеку магией (Виир почему-то не додумался сразу это сделать), внимательно слушали разговор Игоря с дядей. Виир, кстати, внимательно слушал с перекошенной рожей, и заплывшим бордовым левым глазом. Начало встречи мы профукали, пока ругались и лезли. Для нас беседа началась с того, как Свер предоставил Игорю отчет королевских сыскных служб об исчезновении Мариика. Но для нас этот отчет заключался только в тишине, наступившей сразу за словами короля, — Возьми инфокристалл. Здесь всё.

Просмотрев данные Игорь пробормотал, что отчет только подтверждает, что ситуация один в один с исчезновением Шааона. Потом Король спросил, что случилось с Игорем семь лет назад. И где все это время он скрывался. Драконыч, проигнорировав вторую половину вопроса, ответил, — Отравление. Кто и когда меняотравил, не знаю. В чем был яд, не знаю. Просто одним прекрасным утром я не проснулся на своей кровати в своей спальне во дворце. И если бы у меня не была назначена на это утро встреча с Нэлием, скорее всего я бы умер во сне, а мой труп, наверное, исчез. Нэлий сразу телепортировал меня в другое место. Они с Вииром спасли меня. Но, история со мной нам ничего не даст. Она отличается от происшествий с Шааоном и Марииком.

Король не согласился.

— Почему ты так в этом уверен? Ты бы исчез, исчез бесследно из своей спальни. Так же как и все до тебя. Единственное отличие, и Шааон, и брат, и Мариик во время исчезновения находились вне дворца. А может быть ты должен был уехать, но в последний момент передумал? Тогда вообще истории идентичны.

— Нет. Я никуда не собирался. Все остальные исчезли среди бела дня, во время путешествий и занятий. Я спал. Это, мне кажется, важное отличие. Список тех с кем я общался накануне, мы с друзьями уже сотни раз проверили. И в том числе на их контакты за эти семь лет. Ничего подозрительного.

— Да. Тупик. Но я все равно уверен, что все происшествия имеют одного заказчика и один способ исполнения. Значит это яд, который подсунут накануне отъезда. Отрава магическая?

— Конечно.

— Засыпаешь и больше не просыпаешься?

— Не только.

Игорь помолчал. Король не торопил.

— Убивают нашу втораю сущность.

— Пертова бездна! Слушай! Но тогда и Мариик, и Шааон, а может быть и мой брат живы? Ведь ты выжил без дракона.

— Мой дракон остался жив. Наверное, поэтому и я выжил. И я не был ограничен в своих передвижениях. А где злодей мог держать Шааона и отца все это время? Только в заточении. А ты прекрасно знаешь, сколько времени дракон выдержит тюрьму.

— Мы не знаем, как заточение подействует, если дракон потерял вторую ипостась.

— Дракон умирает, потеряв вторую ипостась.

— Это все известно только из древних легенд. Никто в обозримом прошлом не терял дракона. Так что давай все же надеяться.

Игорь не ответил. Значит, у него надежд не осталось.

Затем речь пошла о том, что Игорь хочет вернуться с дядей во дворец и перевести огонь на себя. Свер не спешил соглашаться. Голоса у обоих были напряженные.

— Югр, ты хочешь предъявить права на трон с какой целью? Не то чтобы я был против. Твои права я уважаю и подтверждаю. Но мне надо понимать положение вещей.

— Нет, Свер. Мне не нужен трон. Я живу давно другой жизнью. Я просто хочу помочь. И отомстить. Уверен, что сейчас тебе противостоит прежний враг.

— Хорошо. Давай подумаем, кто это может быть.

— Я долго подозревал тебя.

— Это понятно. На твоем месте я бы тоже подозревал себя.

— Мужья твоих дочерей?

— Проверены тысячу раз.

— Тогда кто?

— Узурпатор, не имеющий отношения к династии, но стоящий достаточно близко. Я поэтому разогнал практически всех советников твоего отца. Но как оказалось, именно злодея я оставил.

— Но таких людей, которые были рядом с отцом и остались рядом с тобой, наверняка, очень мало. Ты же их всех проверил?

— Проверил. И ничего не обнаружил.

— Тогда мне точно надо «воскресать». Я стану приманкой, а ты охотником.

— Риск слишком велик. И потом, где уверенность, что злодей не притихнет еще на десяток лет.

— Что-то надо делать. И потом я рискую не только во имя семьи и мести. Я ответственен и за страну. Беспринципный убийца лезет во власть. Это надо остановить.

— Хорошо. Какая будет официальная версия?

— А давай сказочная. Меня нашли без сознания на краю земли. Много лет я лежал в коме. А не так давно я пришел в себя….и женился на принцессе.

— Женился?

— Да. Женился и это реальность.

— Нет. О женитьбе мы промолчим. Пусть побудет невестой. Она с тобой?

— Да. Мы вместе здесь.

— Спрячь ее где-нибудь на это время. Может быть отправишь ее домой, в ее королевство? Это было бы лучше всего.

— Она не согласится.

— Все же поговори с ней. Какую область назначим краем земли?

— А вот это пусть останется государственной тайной.

Далее они обговаривали технические детали. Когда, где, как будет выглядеть возвращение и передача власти. Кого оставлять из советников, кого заменять и на кого. Все это заняло порядочно времени. Я успела заскучать и начала задавать вопросы.

— А почему о маме Игоря ничего не говорят?

— Официальная версия — она кинулась в пропасть и погибла. Тело не нашли. В том месте, где считается это случилось, на дне ущелья бурный поток и цепь водопадов.

— А неофициальная?

— Такая же, но с долей сомнения. Все же тело не нашли.

— А ведь говорят они на драконьем. А я все понимаю. Как так?

— Нэлий тебе понемногу каждый день лексикон и правила грамматики в память добавлял.

— Спасибо. А….

— Отстань, Гноля. Не мешай слушать.

Пришлось затихнуть.

— Идем, я познакомлю тебя с женой. И жди нас ровно через неделю. Будь осторожен. Связь через Нэлия. И никому ни слова. Тебе придется хорошо сыграть изумление моим воскресением и возвращением.

— Невеста! Не подставляй девочку.

— Да. Конечно.

После этих слов Нэлий схватил меня и сунул в портал. В свои апартаменты я влетела вперед спиной и, не удержавшись на ногах, шлепнулась на задницу. Вскочив, заметалась по комнатам. Переодеваться не во что и некогда. А я вся пыльная, в паутине. Помчалась в ванную. Быстро умылась и расчесалась. Потом побежала в спальню. Открыла шкаф и схватила что попало. Попало — рубашка Драконыча. Стянула топ, накинула сверху рубашку. Безумно велика, но чистая и выглаженная. И прячет под собой пропыленные джинсы.

— Ксения, родная, ты здесь?

Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоить сердцебиение, и вышла из спальни.

— Да. Я здесь. Читаю.

В гостиной стояли Игорь и высокий, красивый мужчина, казавшийся чуть старше моего Дракона и, безусловно, чем-то похожий на него.

— Знакомьтесь. Это моя жена Ксения Андрэ С' Обол, в девичестве С' Орабль, Герцогиня Валдайская, принцесса России Белой, Красной и Воронежской. А это мой дядя Свер Митон С'Обол. Король.

Как я удержала лицо и не засмеялась одному богу известно. Особенно меня порадовали С' Орабль вместо Кораблёвой и принцесса Воронежская. Воронежская 156 — это был адрес нашей больницы. Скромное — Король, тоже понравилось. Сразу вспомнился фильм «Иван Васильевич меняет профессию». Там где управдом Бунша знакомился с иностранными послами и также лаконично представлялся — Царь и жал руку. Кстати, да. Что-то надо делать, как то приветствовать короля. Я улыбнулась, слегка наклонила голову. Затем выпрямилась и защебетала.

— Ваше величество, извините мой вид. Мы здесь проездом и по-домашнему, без этикета, без свиты, без багажа. Наш отъезд был такой внезапный, такой скорый. Но я безмерно счастлива познакомиться с дядей моего мужа.

Игорь переводил.

Свер улыбнулся.

— Вы очень молоды и очень красивы. Я тоже рад нашему знакомству. Сейчас я уже ухожу, но через неделю мы встретимся, и я буду счастлив узнать Вас лучше.

Игорь опять переводил. О, боже! Я запутаюсь, когда я понимаю, а когда ни черта не понимаю и на каком языке мне отвечать.

— Ах, Ваше величество. Неужели так сразу? Прошу Вас не покидайте нас так скоро.

Ответил Игорь.

— Да, дорогая. Короля ждут важные дела. Я провожу и скоро вернусь.

Мужчины попрощались кивком головы и сразу же ушли. А я остро поняла, что не хочу дворцов, королей, министров и их баб. Хочу домой, с Игорем, конечно. Хочу к МишМишу, к операционному столу, к деду, к Алику и Сергею. Еще бы перетащить в наш мир Виира, Нэлия и магию — и все! Счастье! А тут хрень всякая и опасность. Ну, какая из меня герцогиня, тем более Воронежская?! А уж если вспомнить о том, как рискует Игорь. Не хо-чу!!!

Ксения. Дарованная магия — это круто!

Неделя была сумасшедшая. Все занятия мне отменили, кроме магии, но зато ввели этикет, законодательство и танцы. Каждое утро Нэлий колдовал над моей головой, улучшая память. Каждый вечер я валилась в постель без сил и с головной болью. Виир сделал с меня магический слепок, по нему вполне себе материальную иллюзию, которую магопочтой отправили в столицу к какой то пафосной портнихе. Нэлий и Виир целыми днями где-то пропадали. Чаще всего я видела их только по утрам. Игорь постоянно сидел в кабинете, изучая документы, доносы, протоколы и отчеты. Ночью, когда сквозь сон я чувствовала, как прижимается ко мне мой Драконыч, мое сердце начинало трепетать в каком-то испуге и тоске. Я поговорила об этом с Игорем. Он выслушал меня очень серьезно, потом нежно привлек к себе. Так мы постояли, прижавшись, потом он мне прошептал на ухо.

— Что бы ни случилось со мной в будущем, я не могу отказаться от задуманного. Это моя обязанность и это моя судьба. Но я буду стараться не огорчить тебя.

У меня сердце замерло, и душа застыла в тоске и тревоге.

За два дня до отъезда мы вчетвером отправились в городок, который я видела по пути к замку. Прихватили несколько человек охраны из замка, но оставили их возле городских ворот. Виир надел на нас

иллюзии, мы превратились в компанию обычных молодых горожан и погуляли по чистенькому, милому городку. Посидели в ресторанчике, зашли в пару лавок, купили мне разные мелочи, посидели в скверике на центральной площади в тени пышных деревьев. Потом направились на местный базар. Виир хотел угостить меня какими-то местными ягодами, сезон которых только-только начался, и через неделю уже закончится. Он скупил чуть не все ягоды на рынке, так что пришлось покупать еще и тележку. И мы отправились к городским воротам, чтобы вернуться в замок. И вот тут, на обратном пути случилось происшествие, которое заставило меня по-другому посмотреть на вероятность моего проживания в этом мире.

Мы не торопясь шли по кривым улочкам, мимо красивых каменных домиков под разноцветными крышами, когда я обратила внимание на сухонькую старушку с маленьким мальчиком. Мальчику было лет пять. Он крепко вцепился в бабушкину руку, другая рука держала веревочку. На веревочке смешно ковылял крошечный щенок. А бабушка еле шла, переваливаясь с боку на бок. Мальчик был одет в старенькую, но чистую одежду. На бабушке были почти лохмотья. В руке она держала корзинку с какими-то продуктами. В принципе и без моего дара про их жизнь было все понятно. Но моя Уен Гра вдруг активизировалась, и я знала все. И о том, как погиб в несчастном случае внук старушки, и как от тоски и огорчения заболела, а потом и умерла его жена, мать мальчика, и как они, бабушка с правнуком выживали на грани возможного. Родственников у них не было. Бабушка покупала шерсть и вязала носки, платки, тапки. Потом продавала, на это они и жили. Иногда помогали соседи. А еще я видела все многочисленные болезни бабушки, и знала, что жить ей осталось с таким букетом болячек недолго. Я даже знала, что они взяли этого щенка только что на рынке. Им стало его жалко, такого маленького и беззащитного. Я потянулась к ней с искренним сочувствием и желанием помочь. Сама не знаю, что я делала, я шагала за ней в легком трансе, и видела, как меняется ее походка, как расправляются плечи, чувствовала, как перестает болеть ее сердце и исчезает отдышка. Мы дошли за ними до маленького, скособоченного домика. Возле него старушка остановилась, обернулась к нам и сказала, — Спасибо, дочка.

А я в полном обалдении смотрела уже не на старушку, а на женщину средних лет. В этот момент сзади тихо заговорили Нэлий и Виир. А Драконыч громко вздохнул и подошел к ребенку, поговорил с ним недолго, затем передал помолодевшей бабушке кошелек и подхватил под пузико щенка. Вернулся к нашей компании, подмигнул Вииру, — У меня для тебя подарок. Пес очень редкой и дорогой породы.

И мы все радостно заулыбались. Щенка все по очереди потискали и отдали мне. Скоро вся наша компания была в замке. Щенка я покормила и устроила ему постельку в наших с Игорем покоях. Потом мы лопали безумно вкусные, ароматные ягоды формой похожие на алую шелковицу. А Нэлий все пытался выудить из меня информацию, как я все сделала со старушкой. Но я и сама ничего не знала. А уж эффект омоложения — это вообще сказка, в которую и верилось то с трудом. Короче предпоследний день в замке получился абсолютно счастливым и благостным. Когда мы остались одни с Игорем, я спросила — Мой принц, ты откроешь для меня государственную больницу? Бесплатную для пациентов.

— Да, моя принцесса.

И чмокнул меня в нос.

Утром после завтрака мы все собрались в большом кабинете. Виир поставил Купол и началась окончательная «подгонка деталей».

Мне в очередной раз напомнили, что я иностранка и языка не знаю, магом являюсь слабым. Вручили мне: кольцо с защитой, к сожалению слабой, другую не навесишь. Еще браслет, реагирующей на яд, перстень, защищающий от проклятий, кулон, маскирующий истинную ауру и мою магическую силу, перстень — маячок, браслет с подвесками для экстренной связи с каждым из них. Бриллиант — Игорь, рубин — Виир и сапфир — Нэлий. Красиво и действенно. В уши вдели серьги, скрывающие, что вся эта красотень — артефакты.

Последним Виир сунул мне хрустальную пирамидку, пускающую разноцветные лучики, пока я ее крутила, рассматривая.

— А это что?

— Универсальный артефакт чистоты. От сердца отрываю. Щенок вырастет — вернешь.

— О!!! Я обожаю магию! Ну, и тебя, драконище, тоже. Обожаю.

Весь день пролетел в приготовлениях, сборах и уточнениях.

Завтра мы должны быть в столице.

Ксения. Разговор о свадьбе, охламонах и пользе брошенного букета невесты

Почти до утра мы не спали. Объятия, ласки, поцелуи и фантастический секс. К утру я устала, но Игорь никак не мог угомониться. И я не отталкивала, все принимая и принимая его. Завтра неизвестность, от которой сердце останавливалось в испуге. Я запрещала себе думать о плохом, но страшные мысли не хотели слушаться, то и дело проникая через запреты. На рассвете мы забылись тревожным сном. Через пару часов уже надо будет вставать.

Утром, когда я вышла из душа, обнаружила целую кучу коробок с одеждой и обувью, присланной из столицы для меня. Платья, костюмы, юбки, брюки, блузки и даже пеньюары и тончайшие ночные сорочки. Все безумно красивое. Слегка старомодное на взгляд нашего мира. Но ни какого средневековья, никаких турнюров, никаких огромных юбок. Я не историк моды, но мне это напомнило моду середины 20 века, а какие-то модели были странно современными моему миру и моему времени. Ткани, пошив — все выдавало шик и дороговизну. Я переворошила всё, и осталась очень довольна. Ради озорства надела один из пеньюаров. Он был длинной в пол, цвета айвори, с розами, обозначенными тонкими, едва заметными линиями вышивки. Красивые широкие бретели застегивались сзади на шее. Пеньюар завязывался широкими лентами под грудью, красиво приподнимая и обрамляя ее. Я радостно крутилась перед зеркалом. Зеркало отражало роскошный интерьер гостиной, на фоне которого танцевала безумно красивая я. Оказывается, я очень люблю наряжаться. Не то, чтобы я этого не знала, но таких возможностей у меня не было. Да и потребностей. Я бы в жизни не купила себе этот пеньюар. Теперь другое дело. Пеньюар мне жизненно необходим. С этими несколько ехидными по отношению к себе мыслями я продолжала крутиться перед зеркалом. Обнаженные ножки мелькали во время движения и тут же скрывались в красивых фалдах. Я выглядела в нем как призыв и одновременно, как невинная дева — греза. Неожиданно схлынула тоска, грызущая меня последнее время. Пришла уверенность, что все будет хорошо. Проснулся щен, выскочил из спальни и, рыча, помчался ловить мои длинные полы. Я прыгала, смеясь, и задирала юбку, чтобы он не успевал прихватить зубками мой сумасшедше красивый пеньюар. Внезапно я взлетела, прижатая к сильному телу.

— И каждый вечер, в час назначенный,

Иль это только снится мне,

Девичий стан, шелками схваченный,

В туманном движется окне.

Драконыч кружил меня по комнате, декламируя великие строчки Блока.

Щенок бешено радовался. Закончилось наше кружение в спальне на кровати. Драконыч навис надо мной, — Ты как богиня светлого утра. Моя Аврора.

— Игорь, ты сумасшедший. Я не дамся.

— Это невозможно. Ты такая красивая, что сердце того и гляди остановится от восторга. Ты добрая девочка и не допустишь мой безвременной гибели.

Глаза Драконища действительно сияли восхищением. Ну, и я, конечно, уступила его ласкам. Он ненасытен в постели. И сердце радостно бьется от этого. Я действительно любима. Любима и желанна.

Потом был завтрак, к которому я впервые вышла не в джинсах, а в красивом нежно бирюзовом платье из тончайшего шелка, и с отделкой напоминающей морскую пену. Мужчины застыли. А потом прозвучало совершенно неожиданное.

— Югр, у нас проблема, — серьезно пробасил Нэлий.

— А то я не понимаю. Я сегодня утром чуть инфаркт не заработал, когда впервые увидел ее не в джинсах, а в красивой женской штучке.

— Ага. Я старалась. Всех объинфарктчу, потом всех вылечу.

— Лечить будешь только меня. И до инфаркта доводить тоже.

Неугомонный Виир тут же встрял.

— А что за женская штучка? Если не покажите, то хоть расскажите. Может нам с Нэлием такая тоже нужна.

Нэлий закашлялся. Игорь заржал.

— Идиоты. Не для того, чтобы носить. А для того, чтобы подарить кому-нибудь.

— Обойдешься!

Виир после этой фразы понимающе хмыкнул. Нэлий остался спокойным и серьезным. А Игорь продолжал вредничать.

— Меня все утро мотает из одной крайности в другую. Я хочу ее отправить на Землю к деду, и я хочу представить ее в столице не как невесту, а как жену. Еще подумываю о парандже. Очень правильная одежда!

— И что решил? — заинтересовался Виир. — К деду нельзя, но на счет паранджи мысль дельная.

— Эй! Вы совсем берега потеряли. Я тут, между прочим. Рассуждаете как о картине, корзине, картонке. Каким видом почты куда отправить. Про деда даже не заикайся. А в столицу я бы предпочла приехать как твоя жена. Ну, если кого-то интересует мое мнение. Паранджу сами с Вииром носите. Согласна! Правильный выбор! Мне спокойнее будет.

Виир опять захохотал, — Я согласен на паранджу. Обманутые мужья не найдут.

Нэлий покачал головой, серьезно глядя на меня.

— Даже не мечтай, Ксюша. Невестой побудешь. В столице никому не верь, ни с кем не говори, на провокации женщин и ухаживания мужчин не отвечай.

— Ага. Не верь, не бойся, не проси. Закон джунглей и мест лишения свободы. Нэлий, я же слепоглухонемая, и необразованная. Языка не знаю, танцевать не умею, в вилках путаюсь. Кому я нужна, пастушка-простушка, и не дракон к тому же.

— Если бы…

— А вы, вообще-то, где свадьбу планируете? Здесь или на Земле? — задал вопрос Виир, оторвавшись от погрызенной жареной ножки какой-то местной курицы.

— Мы еще не говорили об этом, — сказала я.

— Ксения, ты, кстати, хотела бы большую свадьбу, платье, много гостей, танец жениха и невесты, быть в центре внимания, кинуть букет невесты?

Игорь серьезно смотрел на меня. Ага. Правильные мысли у него в голове. Пусть планирует потихоньку и свадьбу, и нашу семейную жизнь.

— Ну, вообще то нет. Никогда не мечтала об этом. Свадьба — это очень скучно. И устаешь еще. Я была на нескольких свадьбах. Мне не понравилось.

— Неожиданно. За операционным столом четыре часа стоять тебе не скучно, и не устаешь, а на собственной свадьбе потусить в красивом платье скучно и устанешь.

— Да. Ты все правильно сказал. Платье, конечно, я хочу. Белое и великолепное. Усыпанное мелкими брюликами. И фату! Фата должна быть шикарная, как у настоящей принцессы. Нет! Как у королевны! А все остальное… Я бы хотела, чтобы у нас была выездная регистрация в каком-нибудь красивом месте, потом милое застолье с дедом, МишМишем с компанией, тремя несносными охламонами и одним воспитанным Нэлием. А дальше мы улетаем на медовый месяц куда-нибудь к черепахам на Галапагосы, или все равно куда. Чтобы там был океан, мягкий чистый песок и минимум людей.

В наш разговор встрял Виир, — Я вот не понял четыре вещи. Во-первых, кто такие три охламона. Во-вторых, почему воспитанным назван только Нэлий. В третьих, где в списки гостей ваш гостеприимный хозяин, то есть я. И в четвертых, зачем и куда невеста бросает букет?

— С охламонами позже познакомитесь вы все. Их два плюс ты третий.

— Я с этими двумя уже знаком. Так что меня с ними знакомить не надо. Охламон на нашей свадьбе будет только один, Виир.

Драконыч внезапно перешел на рычание. Глаза у него прищурились, а губы сжались. Да он меня ревнует к Серому и Алику! Как неожиданно и волнительно!

Виир ошеломленно переводил взгляд с меня на Игоря и назад, на меня. Потом посмотрел на Нэлия.

— Вот скажи, почему ты — воспитанный Нэлий, а я — охламон.

Нэлий, прежде чем ответить, отложил вилку, отпил пару глотков морса, промокнул губы салфеткой.

— Виир, не переживай. Свадьба не завтра. Я успею тебе дать несколько уроков этикета.

— Да пошел ты!.. Обидеться, что ли на вас.

— Виир, не обижайся. Во-первых, мы тебя любим такого, какой ты есть. Очень любим. А во-вторых, на обиженных воду возят.

— Тьфу, на тебя! Ведьма с Земли.

Несколько минут мы тихо завтракали. Потом неугомонный Виир опять привязался ко мне.

— На счет букета я не понял. Куда невеста бросает букет. И зачем.

— Невеста бросает букет в друзей жениха, в кого попадет — тот обязан жениться в течении года.

— О-о-о! А уворачиваться можно?

— Можно, но сложно. Вам всем на ногу гирю на цепочке подвесят. Так что не особо попрыгаешь, тем более вся толпа друзей прыгать будет. Ты лучше уговори Нэлия, чтобы он тебя спас и добровольно поймал букет. Потому что я именно в тебя и намеренна целиться.

— Пертова бездна! А почему обязан? У нас нет такой традиции, и если даже и обязан — я лучше на вашу свадьбу не пойду. Игорь, че ты ржешь? А, она все придумала. Или нет? Я не готов жениться еще лет сто.

— Виир, ты сейчас понял, что ты сказал? Твой друг женится, а ты отказываешься прийти к нему на свадьбу.

— Ведьму свою тогда уговори, чтоб она в меня не целилась. И я с радостью приду.

— Сам ведьмак трусливый.

— Я не трус, просто я еще не встретил свою пару.

— Ну, вот попаду в тебя букетом и ты сразу ее встретишь.

Завтрак закончился, а мы с Вииром так и не смогли закончить свою перепалку. Он слово, я — два, он три и так далее в арифметической прогрессии.

Наконец вмешался Нэлий, — Хватит. Перед свадьбой договоритесь. Сейчас надо выдвигаться. А вы еще со щеном не решили. Ксения, тут его оставляем, или с собой берешь?

— С собой. Но если что-то случится, вы его не бросите. Обещайте!

— Все будет хорошо. Но мы обещаем.

— Я, если честно, уже упаковала его вещи, осталось только его самого в маг — переноску сунуть.

Ксения. Радужный дворец

Уже через десять-пятнадцать минут я оглядывалась, стоя в красивом, но явно давно законсервированном помещении. Ковры, мебель и даже картины на стенах были тщательно закутаны в чехлы. Пыли не было, но все равно воздух чувствовался каким-то застоявшимся, не живым. И первое, что сделал Нэлий, это подошел и открыл узкое, высокое окно. Виир возился с запертыми дверями, наконец, двери распахнулись и он ушел. Нэлий остался, пройдя в глубь комнаты и сев в кресло. Драконыч и я вместе подошли к открытому окну. Вид из окна заворожил меня. Комната находилась на огромной высоте, справа дугой расположились, плавно снижаясь, мощные секции замка-дворца с плоскими крышами, на которые удобно садится вертолетам…и драконам. Все внутреннее пространство занимал парк с огромным фонтаном в центре. Из центра фонтана вверх на немыслимую высоту бил сноп струй воды. Прямо в воздухе парили золотые и серебряные пластины разных форм и размеров. Струи воды причудливо падая на эти пластины, разбивались на миллионы брызг. Все это сверкало, гремело, было заполнено бриллиантовой россыпью мельчайших капель, искрилось под солнцем тысячами разноцветных лучиков и радуг.

— Радужный Дворец, как же, оказывается, я по нему скучал, — прошептал мне на ухо Драконыч, обняв меня и прижав спиной к своей груди.

Я как-то судорожно вздохнула. Руки Игоря еще теснее сжали мои плечи. Я этого почти не заметила, зачарованно глядя на развернувшуюся перед нами красоту. Тело ощущало тепло объятий Драконыча, его запах, свежесть его дыхания, а мысли разбежались. Настолько окружающая нас реальность была прекрасна. Взгляд перебегал со стен дворца на детали парка и фонтана. Воздух, льющийся из окна, казался волшебным. Он был напоен влагой, ароматом зелени и каких-то цветов. Как же хорошо! Было бы… Если бы это место перенести куда-нибудь на Землю. А здесь, среди этой почти невыносимой красоты, творятся страшные преступления. Бесследно исчезают принцы, король, королева. Пострадал почти до смерти дракон Игоря. Люди такие люди. Хотя бы они и драконы. Творят свои черные дела в любом, даже и самом прекрасном месте. Нда. Переносить надо не на Землю, а на Марс. Или бороться. У верблюда два горба, потому что жизнь борьба. Но все же красота невообразимая!

— Игорь. У меня сейчас синдром Стендаля разовьется.

Игорь громко вздохнул и прикрыл окно. Мы присоединились к Нэлию, рассевшись на покрытые чехлами кресла.

Синдро́м Стенда́ля или флорентийский синдром — психогенная реакция, характеризующаяся частым сердцебиением, головокружением и галлюцинациями, которые вызывает стресс от эстетического восхищения.

Игорь Маркович. (Югр Марк С'Обол.) Погружение в прошлое

Мы вышли из портала в моих покоях, а именно в одной из гостиных. Я не был здесь пять десятков лет. Но неожиданно нахлынуло ощущение, что все это было вчера. Помню, я целый день провел с магами и шпионами. Слушал доклады, обдумывал приоритетные направления следствия. Затем я слетал в Ущелье Гра Сорг. Ущелье Великого Ухода. Здесь предки уходили из жизни, когда наступал их час. Дракон чувствует время своей смерти и раньше драконы предпочитали не ждать его. Ущелье глубиной от трех с половиной до пяти тысяч метров, бурная река на дне с ледяной водой и цепь водопадов. Дикие и прекрасные в этой дикости места. Я несколько часов летал над каньоном, опускаясь почти до дна, рискуя разбиться о скалы в узких местах, тщательно осматривая берега. Я искал тело матери. Портал из ее спальни вывел магов к этому каньону. Все считали, что она бросилась со скалы. Но я, почему-то в это не верил, или не хотел верить. И то, что я каждый день обшаривал каньон и не находил ее убеждало меня в том, что самоубийства не было. Хотя мне все и твердили, что в этих местах тело вряд ли будет найдено, я продолжал верить своей интуиции. Специально созданный отряд две недели исследовал каньон и ничего не нашел. И мои ежедневные полеты сюда явно раздражали многих. Но мне было все равно. Тем более, что пока я не был коронован и принадлежал сам себе. Коронация была запланирована на первое число следующего месяца. Такова традиция. Коронации происходят в первые три дня любого месяца. До моей оставалось четыре дня. За коронацией следовало несколько тяжелых и очень энергозатратных ритуалов по перенастройки регалий и родовых артефактов на нового владыку, то есть на меня. Затем клятвы верности министров, высших сановников, присяги силовиков. Потом планировалась торжественное бракосочетание с Ленией и сразу же ее коронация. Этого события я ждал с гораздо большим желанием и нетерпением.

В очередной раз ничего не найдя в каньоне я вернулся порталом во дворец, поужинал с несколькими приближенными, три часа ушло на доклады министров и работу с документами, потом была беседа с Нэлием. Я хотел, чтобы Нэлий с Вииром, которые были сильнейшими магами мира, попробовали сделать артефакт, используя мою кровь и кровь моего дракона. Этим артефактом я собирался еще раз просканировать каньон. Мое тело стало бы третьим звеном магической поисковой цепи. Задача создания такого артефакта-компаса была сложна даже для них. Но, вроде у Нэлия были какие-то подвижки. Мы договорились с ним, что он придет ко мне в шесть утра. Так рано, потому что на девять у меня была назначена встреча с послами одного из человеческих королевств. После всех дел перед сном я заявился к Лении. Застал ее в легком домашнем платьице с глубоким декольте, почти не оставляющим простора для фантазии. Разогнал ее фрейлин на правах почти мужа. Целовал ее до умопомрачения, впервые дотронулся до ее грудей, так возбудился, что чуть не трахнул. Но получил по морде, и донельзя довольный своей невестой, угомонился. К себе пришел за полночь. Возле дверей меня догнала одна из фрейлин Лении, она запыхалась, так, бедняжка, спешила догнать меня. Фрейлина передала, что Ления забыла спросить меня, не против ли я, чтобы она завтра ушла порталом к подруге и вернулась накануне коронации. Я был против, но решил побаловать невесту накануне свадьбы. Пусть устроит встречу с подругами. Посплетничают, пообщаются, похихикают и довольная Ления вернется ко мне. О чем и сказал фрейлине. Велел передать Лении, что, к сожалению, не смогу проводить ее. Отпустив фрейлину, зашел к себе. На столике в спальне нашел горячий чай и хлеб. Еще глубокую миску полную мяса с каким-то пряным соусом в стазисе. Перекусил и лег спать, чтобы ночью во сне потерять дракона и почти потерять жизнь. Нэлий не забыл захватить чашку и пустую тарелку из-под мяса с собой, когда умыкал меня в бессознательном состоянии из дворца. Никаких следов отравы и вредной магии не нашёл.

Я стоял, прижав к себе Ксению, захваченный этими трудными воспоминаниями. Ксения, почувствовав мое состояние, молчала и нежно гладила мои руки. Потом мы отошли от окна, и расселись по креслам. Почти сразу распахнулась дверь и в комнату вместе с ветром стремительно вошел Свер, за ним маячили бледные рожи сановников, серьезные лица охраны и бесстрастное лицо Виира. Я быстро встал и сделал шаг навстречу королю. Свер встал напротив меня, молча постоял, потом подмигнул мне и рывком обнял. Свита за его спиной вздохнула как единый организм и несмело загомонила. Послышались со всех сторон вопросы, предположения. Свер рявкнул на свое сопровождение, затем опять обернулся к нам с Ксенией.

— Племянник, я безмерно счастлив видеть тебя живым и здоровым. Сейчас мы уединимся и ты мне расскажешь обо всем, что случилось с тобой. А кто эта прекрасная незнакомка стоит рядом?

— Знакомься дядя, это принцесса далекой страны, моя спасительница и с недавних пор моя невеста. Надеюсь, в скором времени она составит счастье всей моей жизни, став моей женой.

Говоря, я взял Ксению за руку и поставил ее перед королем. Ксения склонила головку и негромко поздоровалась с королем по-русски.

Далее все закружилось огромным нервным калейдоскопом. Разговор наедине с королем, уточнение версий, знакомство с министрами, предоставление мне и Ксении личных телохранителей, обед в кругу семьи и самых близких моих и дядиных друзей. На вечер был назначен бал в честь моего возвращения. Наконец мы собрались в прежних моих покоях. За это время они приобрели совершенно жилой вид. Ксения все это время находилась, то с Нэлием, то с Вииром. За обеденным столом молчала, скромно опустив глазки, и ела как птичка. Пока мы делились впечатлениями с друзьями, Ксюша кормила щенка и раскладывала его вещи и игрушки в моей спальне. Постучавшись, к нам вошла фрейлина с совершенно неискренней улыбкой, надменными чертами и искрой злости в глазах. Она склонилась в реверансе, получив позволение выпрямиться, предложила отвести Ксению в ее покои.

— Король распорядился, чтобы мы сами выбрали комнаты для моей невесты.

— Извините, Ваше Высочество, мы дерзнули взять на себя этот выбор, так как вы долго отсутствовали и не знаете, какие комнаты, как выглядят сейчас.

— Это именно неслыханная дерзость. Кто распорядился приготовить комнаты для моей ненаглядной невесты, не посоветовавшись со мной.

— Это была я, Ваше Высочество.

— А кто вы вообще такая?

— Я Первая Статус Дама.

— И? Имя мне свое назовите.

В этот момент Ксения подошла ко мне и тихо прошептала на ухо по-русски.

— В твою спальню ведет тайный ход, он резко сворачивает и тянется вдоль анфилады комнат. Мы с Нэлием и Вииром прошлись, посмотрели. Он ведет в роскошные апартаменты. Пошли посмотрим, может она их и приготовила для меня?

Я обалдел. Даже завис на пару секунд. В мою спальню ведет тайный ход. Эту новую информацию надо обсудить с друзьями и с королем. А сейчас быстро прихожу в себя и не подаю вида.

Я церемонно поцеловал Ксении руку, затем обернулся к мерзавке, а то, что она мерзавка, я уже не сомневался.

— Принцесса уже выбрала апартаменты. Вы сейчас называете мне свое имя и уходите. И больше близко не подходите к моей невесте. Вместо себя присылаете, ну скажем, Вторую Статус Даму.

— Ваше Высочество, я прошу прощения, но я хотела как лучше.

Бл… Я впервые встретился в своем дворце с подобным. Что-то это выходит за рамки обычного дворцового поведения свиты. Непослушание, упрямство, дерзость.

— Имя!

— Мараха Тала С'Атар.

Вот как. Родственница Лении. Может быть дело в этом. Но с королем надо поговорить. Или она непроходимая дура, если в нашей опасной для правящей династии ситуации так себя ведет, или здесь воняет злодейским умыслом.

— Я передумал. Покажите нам те комнаты, что вы приготовили.

Мараха молча развернулась и повела нас. И повела, и повела. Конечно, куда-нибудь в башню для приглашенных ко двору младших родов она не решилась нас отвести, но то, что она приготовила…! Это было на втором этаже дальней башни. Гостевые комнаты для обычных вельмож она приготовила для принцессы и моей невесты! И если что-то, не приведите боги, случится — мне сюда добираться без Нэлия и его портала, самое малое полчаса! Покои состояли из спальни, гостиной, ванной комнаты и крошечной комнаты для личной служанки. Сейчас я прекращу ее успешную карьеру!

Давно я не был в такой ярости. Подозвав к себе телохранителя, приказал ему, — Даму Мараху С'Атар арестовать. Мага дознавателя ко мне. На Первую Статус Леди надеть антимагические оковы. Держать ее под арестом вплоть до моих распоряжений. Полная изоляция. Никого кроме короля и меня к ней не пропускать. Ко мне прислать… да кого угодно, хоть простую горничную, лишь бы она была вменяемая.

Мерзавка молча буравила меня ненавидящим взглядом. Нда. Прекрасное начало.

Мы вернулись ко мне, вскоре пришла миловидная, но явно испуганная фрейлина, с глубоким поклоном представилась Главной Фрейлиной Принцессы Меданы. Виир отвел ее в нужные нам покои и приказал подготовить их для проживания в них моей невесты.

Ксения сидела расстроенная.

— Милая, не грусти. Идем, я уложу тебя подремать с щенком. Как ты его назвала, кстати?

— Еще не решила. Граф, или Гаф, или Тяф, а может Бобби- Боббик, Эрик, Алик.

— Можно и Бобик. А если тебе понравится — назови его Гонжи. Это щенок на древнем языке. Или Винд — друг. Дарн — дракон. Бэл — звонок. Дэно — мальчик.

— А тебе как нравится?

— Мне понравится все, что понравится тебе.

Ксения фыркнула.

— А если я его Игорьком назову?

— Брр. Пообещал… Значит будет Игорьком.

— Я еще подумаю. Все же имя — это важно. Как вы яхту назовете, так она и поплывет.

— Хочешь поспать?

— Да.

Я подхватил ее на руки, она тут же прижалась к моей груди, обхватила шею руками. Доверчивая моя. Счастье мое. Сердце сладко и вместе с тем тревожно екнуло. Она мишень даже в статусе невесты. Мы этого не ожидали. Как же мне защитить тебя, любовь моя.

Ксения. Бал!

Я была ошарашена до остолбенения красотой дворца, фонтаном с тысячей радуг, многоликой толпой придворных, телохранителем, королем и его семьей. Все это многоцветным калейдоскопом крутилось вокруг меня с быстротой не позволяющей приспособиться и успокоиться. Обед пережила в странном обалдении. Было страшно сделать что-то не то и подвести Игоря. Пришла в себя только в апартаментах Драконыча. Сам он улетел с королем, а мы устроились в роскошной гостиной с Нэлием и Вииром. Возле дверей встала охрана, а в комнату с нами зашел мой телохранитель.

— Он что? Всюду за мной таскаться будет? — спросила я по-русски.

— Не знаю. Югр решит.

— Ладно. Виир, а почему ты не знал о тайных ходах в своем замке?

— Ты знаешь, сколько лет моему замку?

— триста? Пятьсот?

— Три тысячи. У нас все замки очень древние. Но вот у Нэлия до сих пор в сейфе хранится план его замка. А в моем роду такой план потерян. Отец мне в свое время показал только подземный ход. Кстати. Ты мне все тайные ходы потом покажешь. Хорошо?

— За ларец с золотом.

— Ведьма жадная.

— Жмот драконистый.

— Колечко с рубином подарю. Тебе пойдет рубин.

— Рубин я уже отработала. Один ход показала. Дари!

— Нэлий, скажи ей, что так девушки себя не ведут.

— Сам скажи.

— Я для нее не авторитет.

— Ладно, не плачь, драконище. Я ведьма добрая. Ксюша — щедрая душа. Я тебе покажу все ходы бесплатно.

— А я тебе ларец с золотом подарю просто так.

Мы все трое засмеялись. Болтовня с Вииром как всегда развеселила.

— Ты этот разговор к чему завела? Ходы во дворце разглядела?

— Да. Здесь много тайных ходов. Надо у Игоря спросить, он о них знает?

— Сюда ведет?

— Да. В соседнюю комнату.

Нэлий и Виир переглянулись.

— Об этом ходе Югр точно не знает. И это меняет дело. Если злодей знал о нем и в любой момент мог зайти в спальню к Югру, то мог отравить его, например, газом. Спящего.

— Зачем вообще эти сложности с ходами в стенах, если в любой момент кто угодно может пройти порталом?

— Кто угодно не может. Я могу, король может, раньше мог Югр, вроде у одной из принцесс есть и разрешение и достаточно магии на открытие портала в пределах дворца, — ответил Нэлий.

Куда ход ведет? — спросил Виир.

— А пошли посмотрим, типа мы мне комнаты подбираем.

— Да, идем.

Мы все вместе, сопровождаемые телохранителем, вышли из апартаментов и переговариваясь по-русски пошли по прекрасной стрельчатой анфиладе, чем то напоминающей Лоджии Рафаэля Зимнего Дворца. Анфилада закончилась роскошной гостиной с золочеными столиками, низкими диванами, прекрасными золотыми статуэтками на высоких постаментах, расположенных вдоль стен. На полу красивейший наборный паркет из разноцветных пород дерева. Справа в толще стены я видела ход, невидимый никому кроме меня. Так неторопливо, разговаривая, останавливаясь полюбоваться какой нибудь статуэткой или картиной мы, выйдя из этой гостиной свернули и пройдя еще немного дошли до дверей в комнаты, в которых, как я видела, заканчивался наш ход. За дверьми оказались небольшие, но тоже роскошные апартаменты, состоящие из гостиной, столовой, кабинета, спальни с гардеробной и ванной.

— Здесь ход заканчивается. Я беру эти комнаты себе. Надо избавится от посторонних и попробовать открыть ход с обеих сторон.

— Потом. Вместе с Игорем. А сейчас вернемся.

Мы вернулись в покои Игоря. В ту гостиную, в которой оказались, шагнув в портал. Кстати, комнаты преобразились. Не было больше чехлов, неживого воздуха. Везде царили красота и изящество Радужного Дворца. Мы устроились в мягких креслах и стали ждать Игоря.

У меня был один очень важный вопрос. И рядом чинно сидели те, кто мне сейчас на него ответит.

— Нэлий, Виир, просветите меня, почему я не только вижу скрытые ходы, но и, например, узнала все про бабушку с мальчиком в том городке, где мы ягоды покупали.

— Это тоже грань твоего Дара.

— А почему я тогда про то, что случилось с семьей Игоря, ничего не узнала.

— Уен Гра, как правило, очень капризный в части того, что касается информации. Перевод помнишь? Великое Око. То, что скрыто от глаз, Дар обязательно покажет. А информацию — иногда. И не понятно от чего зависит это его включение. Во всяком случае, от желания носителя Уен Гра, не зависит.

Я скисла. Я, обдумав всю информацию о недолгом владении своим Даром, решила, что быстро открою все тайны дворца, мы все исправим, злодеев накажем, сбежим на Землю и будем жить долго и счастливо. И, главное, очень-очень далеко. А сюда в отпуск приезжать. Я мечтательно улыбнулась, представив, как мы будем куролесить с Игорем, Нэлием и Вииром в магическом мире, имея аж три Дара на четверых. Впрочем, Я была уверена только на счет Виира, что он точно будет не против покуролесить. Нэлий — точно нет. Игорь, наверное, тоже не «куролес».

Как раз вернулся и он сам. А далее началась неприятная сцена с противной теткой. Ее бы в нашу больницу, начальником над вахтерами. Это явно ее призвание.

Потом Игорь предложил мне отдохнуть и я внезапно поняла, что просто умираю хочу спать. Ночь была бессонная, день суетный, а вечером бал. Игорь отнес меня в свою спальню, уложил на королевскую кровать размером с небольшой стадион под балдахином. Сам снял с меня туфли, укрыл легким одеяльцем и я мгновенно уснула. Сон был не долог, но хорошо освежил. Игоря не было. Мы с драконами слегка перекусили, и потопали исследовать потайной ход. Решеток не было, что хорошо. Виир и Нэлий были мрачны и задумчивы. Понимаю их. Неприятно узнать, что в спальню в любой момент мог зайти черте кто, а никто даже не догадывался об этом. Вскоре мужчины ушли, оставив меня с пришедшими девушками, которые должны были подготовить мое тело к бальным трудам. Нда. Аристократкам некогда работать, даже если бы они и возжелали. Поскольку светская жизнь-это та же работа. Кстати, местами весьма утомительная. Но спустя три часа я была готова к светским утехам от кончиков ногтей и до последней волосинки на макушке. А бальное платье! Вот это был чистый восторг. Кстати, с корсетом и пышной юбкой. Но оно того стоило. Меня не смутило даже весьма открытое квадратное декольте. Еще и Виир сделал легкий пас в мою сторону, и платье реально засияло неярким, нежным свечением. Игорь дал указания нашим телохранителям, взял меня за руку и мы шагнули в портал, открытый Нэлием.

Из портала вышли в парадном зале, прошли сквозь строй гвардейцев, перед нами распахнулись двери, и герольд в пышном одеянии провозгласил, трижды ударив своим посохом об пол.

— Его высочество, кронпринц Винтарии Югр Марк С'Обол с невестой, принцессой России Белой, Красной и Воронежской Ксенией Андрэ С'Орабль!

В зале все придворные склонились в легком поклоне и мы прошествовали через огромный зал к трону, на котором восседал король Свер. Король сошел с тронаи обнял сначала Игоря а затем и меня. Следом за королем к нам подошли королева, кузины с мужьями и красивый юноша, едва-едва вышедший из подросткового возраста, младший кузен Игоря. Надо сказать, что все драконы красавцы, но мой принц все равно лучше всех. Королева была королевой, прекрасной и надменной, кузины были тоже красивы, но не такие холодные, как мать, и мне понравились, особенно старшая, Медана. Кузен молчал, внимательно и серьезно глядя на родственников, король изображал радость. Игорь отвечал что-то на вопросы членов своей семьи, я вслушивалась, но от волнения мало что понимала. Предложения оставались набором слов, не наполняясь смыслом. Еще я очень боялась забыться и сказать что-нибудь на драконьем языке. Королевская семья деликатно пыталась и меня вовлечь в разговор вопросами о моей семье, о моей стране. Все недоумевали, не понимая, где находится Россия. Игорь работал переводчиком. И надо сказать очень хорошо работал. Я говорила одно, он переводил совсем другое.

— Ваше высочество, вы успели посмотреть Драконье королевство?

— Немного. (Это я).

— Увы, нет. (Это Игорь).

— Ваше высочество, скажите, как нам вас называть? — на драконьем языке спросила старшая кузина Медана.

— О, думаю можно просто Ксения. Андрэ на нашем языке считается больше мужским именем. (Нафиг я это сказала).

— Принцесса просит называть ее Ксения Андрэ. В России принято вторым именем брать имя отца. И такое двойное имя соответствует этикету.

— Сколько лет королю Андрэ?

— Папа погиб в начале второй чеченской войны.

— Король Андрэ погиб в битве с огненными демонами.

— О! Примите наши соболезнования.

Драконы явно возбудились. Надо будет расспросить Игоря об огненных демонах.

— Кто же тогда правит в России?

— Владимир Путин, президент.

— Дедушка Ксении Путин Президент С'Орабль.

— Ваша страна большая?

— Огромная.

— Примерно как Винтария, или немного больше.

Члены королевской семьи опять загомонили друг с другом. Удивлялись, что страна, больше их собственной, а они не знают, где она находится.

— Югр, просвети нас, — заговорил один из мужей, — на каком континенте находится Россия?

— Маги России спрятали свой континент тысячи лет назад. И Россия пока не хочет открывать миру свое местонахождение.

О, как семья загомонила. Что-то несусветное Игорь наврал. Хотя, правда, пожалуй, тоже будет выглядеть несусветным враньем.

— Чем вы любите заниматься, Ксения?

— Лечить людей.

— Она любит читать книги.

Король одобрительно покивал головой.

— Мы хотим предоставить Вам учителей, чтобы мы как можно быстрее могли с Вами разговаривать на одном языке. Правда, Югр запретил помогать Вам магией. Но, уверен, что Вы так же умны, как и красивы и вскоре мы сможем говорить с Вами без переводчиков.

Тут я чуть не сказала спасибо по драконьи. Игорь как почувствовал, сжал мою руку и заглушил мое драконье «спасибо» какой то витиеватой фразой.

— Кстати, Югр, а Ксения имеет магические способности?

— Имеет, но, к сожалению, довольно слабые.

Вскоре король вернулся на трон, по бокам от него в креслица сели его жена и дочери с мужьями. Гарольд объявил, что мы с Игорем танцуем первый танец, открывая бал. Грянула музыка, и мы закружились в вальсе.

— И давно драконы танцуют вальс?

— Да лет семь как, или около того.

— Ты привез?

— Я. Через Виира.

— Какой же ты молодец!

— Я готовился к балу с одной очаровательной принцессой-хирургиней.

И рука Игоря, лежавшая на моей талии, слегка сжалась, вызывая волны жара, побежавшие по всему телу. Я ведь впервые с ним танцую. И это оглушительно радостно и возбуждающе. Я всегда любила танцевать, но танцевать с Игорем — это!.. дух от счастья и восторга захватывает. Он такой красивый! Такой любимый и желанный! И так горячо смотрит на меня.

К нашему танцу постепенно присоединялись остальные. Музыка неслась, захватывая в свой круговорот все новые пары, и вскоре кружился весь огромный зал. Свет приглушился, в воздухе стали парить золотые искры, полупрозрачные синие лепестки цветов, маленькие разноцветные бабочки. Они медленно сыпались с высоких потолков, кружились вместе с танцующими в ритме вальса и, долетев до пола, взрывались бесшумными фейерверками. Все это вместе — музыка, близость Игоря, улыбающиеся лица танцующих мужчин и женщин, магические спецэффекты привели меня в прекрасное настроение. Я смотрела в смеющиеся глаза моего Драконыча и чувствовала себя очень счастливой.

Когда танец закончился, Игорь взял меня за руку и повел по залу, подводя то к одним, то к другим знакомым. Он что-то говорил, я улыбалась, иногда он начинал свои игры с переводом. Когда он мне переводил чьи либо вопросы я отвечала, — Люблю тебя! Счастье мое! Мой дракон! Мой самый, самый, самый. Мой свет!

На последней фразе Игорь широко улыбнулся и прошептал мне на ухо.

— Я знаю эту песню, а ты где ее услышала, малявка?

А я и не знаю никакой песни про «мой свет». Надо потом у него спросить, что за песня. Но, в общем, бал мне однозначно нравился.

Мы танцевали еще несколько раз под прекрасную музыку, сопровождаемую чудесами магии разными для каждого танца. Потом вернулись к королевской семье. Вот бедные. Они так и сидели в своих креслицах, глядя на танцующий зал и негромко переговариваясь между собой и со своим сопровождением. Игорь подошел к кузинам, а меня, испросив его высочайшего позволения, утащил танцевать Виир. Потом я опять танцевала с Игорем. А потом я захотела пить, и Драконыч подвел меня к фуршетным столам. На столах стояли золотые и серебряные фруктовые этажерки с разнообразными фруктами и большие красивые сосуды, выполненные из цветного хрусталя, а может быть и из чего-то другого, с золотыми и серебряными черпаками. Сосуды напоминали наши крюшонницы.

— Смотри, там, где золотые черпаки — алкогольные напитки, там, где серебряные — безалкогольные. Что ты будешь?

— Серебряные.

Игорь подхватил два фужера, стоящих возле розовой крюшонницы с серебряным черпаком и развернулся ко мне. В этот момент его глаза глянули куда-то мимо меня, а губы сжались в твердую линию.

За моей спиной промурлыкал женский голос, — Югр, мой дорогой жених, ты не хочешь поговорить со своей невестой?

Я в первый миг застыла, мне показалось, что за мной стоит Анжела. Когда обладательница мурлыкающего голоска вышла из-за моей спины, я вздрогнула. Дежавю. Очень знакомые формы. Большая грудь, тонкая талия, крутые бедра… как же мой драконище сильно пересмотрел свои вкусы, познакомившись со мной. Бедненький любитель взбитых сливок перешел на апельсиновый фреш. Еще хорошо, что я на каблуках, и Анжела Два даже чуть-чуть пониже меня и за счет этого выглядит рядом со мной толстозадой бабищей.

Взбитые Сливки протянула свою ручку и попыталась схватить один из фужеров. Драконыч ловко уклонился и прорычал.

— Наши договоренности аннулировались в связи с моей безвременной кончиной. У меня другая невеста, — рыча это, он отдавал мне фужер, в который я тут же вцепилась, и освободившейся рукой прижал к себе, обняв за талию.

— Быстро же ты меня разлюбил.

В мурлыканье добавилась горчинка.

— Ления, я все знаю обо всех твоих далеко не целомудренных увлечениях. Их скопилось удивительно много. Поэтому прекрати эту дурацкую сцену и иди веселись.

— Почему ты сразу поверил клевете, даже не попытавшись встретиться со мной?

— Потому что у меня есть любимая. И это не ты.

— Это потому что она принцесса? Ты же никогда не был меркантильным, Югр.

— Это потому что я ее люблю так, как никогда не любил тебя. Впрочем, и она меня любит так, как ты в принципе не умеешь.

— Ты не имеешь права так говорить. Ты меня совсем не знаешь.

— Уверен, что не знаю. И, прости, знать и не хочу.

Сказав это, Игорь увлек меня вместе с бокалом, в который я вцепилась как в спасательный круг, прочь от своей пышной красотки.

Бал продолжался. В какой-то момент Игорь отошел от меня на пару шагов, увлекаемый за локоть высокомерным возрастным драконом. И мне прямо в ухо вонзился торопливый злобный шёпот.

— Ты глупая человечка. Драконы живут, по меньшей мере, пять веков, а ты через сто лет уже будешь мерзкой старухой, к которой он побрезгует прикасаться. Я подожду. Я стану королевой! Я поумнела за эти семь лет и больше не совершу ошибку. А ты уйдешь в Пертову Бездну. И если не дура, уйдешь, не дожидаясь того момента, когда твой муж тебя начнет стыдиться и избегать.

Я развернулась, посмотрела в красивые черные глаза бывшей невесты. Если глаза — это зеркало души, то душа у пышной красотки была скукоженная как сгнившее, засохшее яблоко, упавшее под дерево и там и забытое садовником. Ненависть, злоба, зависть, и еще какие-то жестокие терзания, может быть напрасные сожаления, вот что так и лилось грязными струями из Анжелы Два, как помои из ведра. В чем то Анжела Один была даже лучше. Та была просто красивой бабенкой, эгоистичной и избалованной, уверенной в похотливой любви, которую она вызывает в мужчинах, привыкшая к ленивой и безбедной жизни, обеспеченной ей очередным любовником. Но такой ненависти я в ней не увидела. Впрочем, драка была скоротечная, может я что-то и пропустила.

— Ты глупая дракониха. Тебе никогда не понять, что счастье не в том, чтобы стать королевой, а в том, чтобы рядом был любимый мужчина. У меня впереди вряд ли есть сто лет жизни. Но тридцать — сорок лет я буду согрета любовью своего дракона и сама согрею его своей любовью. А люблю я его так, как ты никогда не сможешь его полюбить, раз ты в нем видишь только корону, а не его прекрасную душу.

В этот момент я вдруг поняла, что ответила ей на драконьем языке и вокруг тишина. А в следующий миг я была уже в объятиях своего Драконыча. Он быстро увлек меня к трону. Придворные расступались и учтиво кланялись. Так что, мы создали целую реку движения. Мы и так были в центре внимания, а после того как привели в движение ползала, наверняка еще больше возбудили любопытство в публике. Я, если в первый момент растерялась, поняв свой промах, то потом плюнула. Ну и фиг с ней, с этой конспирацией. Ну, дура, наверное, но ведь я училась в меде, а не в МИДе, и работала в больнице, а не в Службе Внешней Разведки. Игорь увлек меня за ряд кресел своей родни.

— Скандалистка моя, что она тебе сказала, что ты так разозлилась, что вмиг заговорила на иностранном языке?

Глаза и губы Игоря улыбались. Он не выглядел огорченным провалом моей конспирации.

— Сказала, что через сто лет ты будешь брезговать мною, и поэтому я должна самоубиться не дожидаясь этого. А она станет королевой, потому что уже не дура и больше ошибок не наделает.

— Вот дура!

— Ага. Еще какая дура! — засмеялась я.

— Ладно, идем к Сверу. Сдаваться будем.

И мы пошли сдаваться. Свер сверкнул глазами, кхыкнул, подумал и…пригласил меня танцевать. Игорь пригласил королеву, а за королевской четой и кузины с мужьями присоединились. Бал продолжился, как ни в чем не бывало.

Танцевать с королем оказалось удивительно приятно. Его величество был очень пластичен, красиво и уверенно вел в танце и при этом развлекал меня ехидными репликами о своих министрах, которые имели неосторожность приблизиться к нам со своими партнершами. Видимо, чтобы лишний раз помелькать на глазах короля с верноподданническими чувствами на серьезных лицах.

— А вот этот лорд, с важным и спесивым выражением лица — мой смотритель за развлекательными учреждениями столицы. Видишь как серьезен. С таким лицом он инспектирует театры, с таким лицом смотрит танцевальные музыкальные спектакли, столь любимые всеми. Ты понимаешь, как можно смотреть на юных, танцующих красавиц с таким выражением?

— Один наш прекрасный драматург однажды сказал устами героя своей пьесы, — «Серьезное лицо, еще не признак ума, все глупости на земле делаются именно с таким выражением лица. Улыбайтесь, господа!» Видимо, Ваш инспектор просто глуп.

— Да, возможно.

Король на секунду задумался, — Мне очень понравилась фраза, которую ты процитировала. Может быть поставишь у нас какую-нибудь пьесу этого вашего драматурга?

— Боюсь, ваше величество, мне не хватит таланта и знания текстов.

— Я бы очень хотел, Ксения. Не отказывайся сразу. Мы посмотрим пьесу в семейном кругу.

Хм. Отказывать в первой просьбе короля и ближайшего родственника мужа — наверное это плохое начало отношений. Пьесы Горина я любила, но Мюнхгаузен здесь будет не понятен, мой любимый Кин IV — я не смогу воссоздать его ироничные фразы, Формулу любви помню почти дословно. Но я же не Марк Захаров!.. А может быть приписать Горину какую-нибудь простенькую сказку. Золушку, или любую другую. Сказок у нас на земле великое множество. Я недавно случайно наткнулась в инете на мультик Синяя борода. Там были прикольные песенки, и сам сюжет смешной, с другим ракурсом на известную историю. Может быть, воссоздать мультик Синяя борода? Надо будет с Игорем посоветоваться. Прости меня Григорий Горин, да будет земля тебе пухом. Потом мы поставим в Драконьем королевстве и твою настоящую пьесу. А сейчас вспоминаем СТЭМ, в котором я участвовала, и соглашаемся.

— Хорошо, ваше величество. Я попробую.

Король ласково улыбнулся в ответ на мое согласие, поцеловал мне руку и отвел к Игорю.

Мы с ним тут же закружились в танце. Одновременно я пристала к Игорю. Пусть решает, какую пьесу мы покажем королю.

— Если бы чуть позже, можно было бы отправить на Землю за сценариями и фильмами Виира или Нэлия. Но сейчас это невозможно. И давай начти с чего-нибудь попроще. Все же ты у меня не Захаров, чтобы с «Формулы любви» начинать. Ты правильно решила, и Золушка, и Синяя борода подойдут. Дядька мой страшная ехидна, так что Синяя борода, думаю, будет более удачным выбором. Привлеки танцовщиц Королевского театра танца, пригласи какого-нибудь модного композитора, чтоб он песенки сочинил и вперед. Будет забавно. Сделай начальную канву, чтобы рассказать о страшной версии, а потом пусти мюзикл с танцами и песенками, чтобы показать, что на самом деле случилось с женами Бороды. Как там в мультике было — здоровый образ жизни, экстравагантная дама с драконом в клетке и изменщица. Только прости, кроме как советом, после того как я под покровом ночи прокрадусь в твою спальню, я ничем помочь тебе не смогу. Целыми днями буду занят.

— Наверное, дракон в клетке для драконьего королевства будет не политкорректно.

— Да, посади в клетку канарейку или крысу.

Бал закончился в три часа ночи. Спать не хотелось, хотя устала я очень сильно. Но адреналин бурлил в крови, и, казалось, я могла бы танцевать еще сутки. Однако, в какой то момент музыка заиграла что то пафосное, на середину бального зала вышел важный герольд, трижды стукнул своей тростью об пол и провозгласил «Бал, посвященный счастливому возвращению кронпринца Югра Марка С'Обол после долгого отсутствия в наше великое и преданное династии С'Обол королевство, окончен». Первыми ушла королевская семья, затем мы с Югром под аплодисменты придворных покинули королевский танцпол. Мы с Игорем шли впереди, сзади шли наши телохранители, за ними Виир. Нэлий ушел вместе с королем, уточнять какую-то программу завтрашнего дня. Мы шли прекрасными дворцовыми галереями, залами, анфиладами. В одной из галерей и произошло неприятное событие. Я шла погруженная в составление сценария будущего представления. Неожиданно для себя я увлеклась задачей. Вообще-то, очень удачно. Игорь будет все время занят. Занятия магией тоже скомканы, учителя мои все на заданиях. А тут мне такое развлечение. Вдруг что-то и получится. Ну, если не получится, я особо переживать не буду. Из меня режиссер такой же, как и разведчик.

Внезапно, за моей спиной раздался грохот, звон. Игорь обхватил меня, закрывая своим телом от неизвестно чего. Выругался Виир. Наконец меня немного отпустили. Игорь, все еще держа меня в объятиях, развернулся лицом к происшедшему грохоту. На полу валялась разбитая ваза. Рядом с ней стоял мой телохранитель. Бледный, пережимая левой рукой вены на правой руке. Из его сильно поврежденной кисти хлестала кровь. Второй телохранитель стоял, раскинув над нами переливающийся радужными разводами купол высшей защиты. Виир, оказавшийся вне купола, делал какие то пассы руками. Я оставалась еще очень несведуща в магии и не могла понять, что именно он делает. Тем более, что я была шокирована тяжестью повреждений телохранителя. Игорь не успел ничего сказать, как я потянулась к бедолаге в искреннем желании помочь. Как врач, как хирург. В эти мгновения я не помнила о своем Даре. Но Дар обо мне не забыл, тут же отозвался, и на моих глазах свершилось чудо. Как в фильме с ускоренной съемкой рука начала исцеляться. Прекратилось кровотечение, срастались косточки, сосуды, мышцы, восстановился кожный покров. Телохранитель явно обалдел, но быстро пришел в себя и склонил голову передо мной.

— Спасибо, принцесса! Я ваш должник и присягаю вам на Служение Жизни.

Я ничего не поняла. Вроде он и так был под присягой. Но главное, откуда они точно знают, кто их лечит. И старушка, и он, безошибочно обращаются ко мне. Почему не к Игорю, не к Вииру.

В этот момент, Виир отдал команду, и телохранитель убрал щит. Виир подошел к нам.

— Что вообще произошло? — спросила я.

— Одна ведьма отрастила попень, которая никуда не помещается, ни в тайные ходы, (на этом месте Игорь как то дернулся), ни в дворцовые переходы. Ты сшибла вазу, а дурень-телохранитель попытался не допустить порчи дворцовой посуды. Вот почти без руки остался. Он не дракон, регенерировать не может. Так что твоя толстая задница чуть ни сделала его безработным инвалидом.

Весь этот текст, сказанный по-русски, поверг меня в ужас. Из-за меня так сильно пострадал человек! А я даже не заметила эту вазу, как не заметила и того, что я ее задела. Юбками, наверное. А парень еще мне и благодарен. Я потрясенно обернулась к Игорю.

— Игорь, мы можем как-то компенсировать ему травму?

— Ты уже все сделала. Все компенсировала. Только теперь с них надо клятву брать о неразглашении. Не нужно, чтобы узнали о твоем Даре целительства.

Игорь повернулся к Вииру, — Виир, парня надо будет поместить в госпиталь, с травмой. Госпиталь выбери попроще. Короче, сам все знаешь, что и как надо сделать.

— Я понял. Все сделаю.

Я, наоборот, ничего не поняла, но спрашивать пока не стала. И так отличилась. Не будут же они ему назад руку расковыривать. Или будут… Да нет. Я поняла. Хотят скрыть, что рука исцелилась. Кровищи полно. Виир, видимо, воспользуется своим Даром и нацепит на него иллюзию травмы. Кстати, а почему не хотят просто все тут убрать? Для них с их магией это как дважды два. Тайны опять непонятные! Ладно, все хорошо, что хорошо кончается. Все живы, все здоровы. Пора спать.

Возле моих апартаментов мы расстались. Чтобы через пятнадцать минут воссоединиться в моей спальне. Игорь был нежен и ласков. Не смотря на явную усталость, выслушал все мои новости, мысли, впечатления. Но я внезапно уснула прямо посреди фразы об этих самых моих впечатлениях.

Ксения. «…а бороду, наверное, макнул ты в купорос…»

А с самого утра следующего дня каждый из нас развил бурную деятельность. После того, как мы позавтракали в узком кругу в малой столовой в покоях у Игоря, мужчины разбежались, а я занялась благоустройством Щена. Перетащила его постельку, переноску, чистящую пирамидку, игрушки и миски к себе в комнаты. Щенок попил молочка, задрал хвостик торчком и начал нападать на мои ноги. Поиграла с ним, испытывая нежность и запоздалый страх. Он такой маленький! Чуть больше ладони. Как хорошо, что он не остался на улице. Он бы там не выжил один. Щенку я, наконец, надоела и он, подхватив игрушечную мышь, оттащил ее к себе в постельку и стал с рычанием отрывать ей уши. А я направилась в гостиную, где устроился травмированный мною бодигард. Он уже типа вылечился в каком-то окраинном столичном госпитале. О чем и поведал мне с озорной улыбкой. А потом все закрутилось в творческом хороводе. Ко мне пригласили Главного Королевского Шута, мужчину средних лет с умным, породистым лицом и ехидной улыбкой. Мы с ним чопорно познакомились, но уже через четверть часа вовсю спорили и переругивались. Шут был не согласен с моей главной концепцией — сделать из первоначальной страшилки фарс с песнями, танцами и ехидным подсмеиванием над женскими пороками.

— Для нас женщина — это цветок! Прекрасный и нежный. Даже если женщина делает что-то не так, ей надо это простить. Просто потому, что она женщина. Тем более что дракониц вообще почти в два раза меньше чем драконов. (Я мысленно улыбнулась во время этих слов. В основе снисходительного отношения к женским выкрутасам вполне такой не завуалированный практицизм). Публика будет шокирована вашей постановкой.

— Ну и ладно. Зато она познакомится с другим ракурсом. Это всегда интересно. И вообще, помогайте мне и критикуйте только в деталях. Главная линия останется неизменной.

— Миледи, я пришел к вам, чтобы помочь. Но я не смогу вам помочь, если мы не переделаем сюжет. Спектакль провалится, не смотря ни на что.

— Как вас зовут?

— Ээээ… Марош Лавир С'Тан, можно просто Марош.

— Марош. Вы же не будете отрицать, что не все леди белые голубки. Есть добрые, умные, верные, нежные. А есть злобные, глупые, вероломные. Пороки не зависят от пола. Так почему надо закрывать глаза на это?

— У нас не принято считать, что леди могут быть порочны. Небольшая ветреность, некоторое легкомыслие, не больше.

— А как же реализм в искусстве?

— Это что за зверь?

— Это направление в искусстве, которое ставит своей целью, как можно более правдиво показать действительность.

— У нас такого нет.

Уже есть, — ухмыльнулась я.

— Нас не поймут.

— Но задумаются.

— Нас закидают гнилыми фруктами.

— Не думаю, что король, или королева будет кидаться чем-нибудь, кроме цветов. И вообще, давайте вернемся к этому потом, когда в основном будет ясно, как все это смотрится на сцене. А пока ведите меня слушать ваших композиторов, закажем музыку, выберем поэта-песенника, потом будут нужны драматург, хореограф, постановщик, оркестр, дирижёр, артисты, маги, рабочие сцены, портные, гримеры… или все это маги делают… Короче, дел невпроворот. А спорить будем, когда что-то начнет вырисовываться.

Марош шутливо отдал мне честь.

И понеслось. Правда, выйти из комнат мне не позволили. Пару дней заставили сидеть взаперти, но композитор и режиссер с хореографом допущены ко мне были, и мы с ними весьма плодотворно пообщались. Марош бегал, все организовывал и прибегал дважды в день ко мне с отчетом. А спустя три дня мы громили отданный нам малый тронный зал. Он нам подходил по размерам. Уже была сделана сцена. Два мага, отданных в мое полное распоряжение, рисовали на сцене иллюзии декораций. Четыре мастера строили каркас из металла и дерева для сцены знакомства с женами. Я позаимствовала идею из фильма Чикаго, там, где девушки танцуют и поют каждая в своем квадрате пространства. Вот и у нас внизу должен был грустно дергаться Синяя борода, а у него над головой в трех квадратах петь и танцевать его жены. Или наоборот, внизу жены, а вверху Борода. Я еще не решила. Надо будет посмотреть готовую сцену. В какой-то момент все разбежались. Композитор с песенниками стояли возле музыкантов, плотники, забив последний гвоздь, отдыхали в сторонке. Я забралась на сцену. Прошлась вдоль сделанных квадратов, представляя, как в них танцуют девушки. Еще придется давить на хореографа. Мне нужно будет показать в танце женскую агрессию, женскую самостоятельность, претенциозность. У Драконов нет таких движений. У них все сладенько, ножка о ножку бьет, ручки округлые, спинка изящно изогнута, головка элегантно наклонена. Позы, конечно очень красивые, но в них мало движения, а вместо агрессии томность барокко. Совсем не то, что нужно нам. Я стояла задумавшись. Балет и современную земную хореографию я любила и знала. Ну, знала так, как может знать ее зритель, который любит смотреть балет по телеку и время от времени ходит в театр. Но я не балерина, не хореограф. Как я покажу движения? Вообще самооценка у меня с каждым днем падает. Я не балерина, не хореограф, не певица, не драматург, не принцесса, не разведчик, не режиссер, не драконица и даже, епть, не жена, хотя бы понарошку. Пока я мысленно порола свое самолюбие, что-то мгновенно изменилось вокруг. Я не успела ничего понять, как мне кто-то дал пинка, а еще кто-то дернул магией, и я, пронесясь, как торпеда, через половину зала, врезалась в своего телохранителя. Бедный мужик. Вторично от меня пострадал. Вокруг кричали. Я, повернув голову, увидела опять радужный пузырь высшей защиты. Кто-то осторожно поднимал меня с поверженного мною бодигарда. Второй телохранитель, которого прикрепили ко мне сразу же после происшествия с первым. Осторожно подняв меня, просканировал напряженным взглядом.

— Принцесса, вы в порядке?

— Дааа…

Я огляделась. На сцене толпились люди, поднимая упавшую тяжелую конструкцию, кто-то орал, визжала какая-то женщина, поднимался с пола сбитый мною бодигард, второй, тот что поднял меня, с кем-то разговаривал по артефакту связи. Почти сразу же в зале возник черный портал из которого выбежал Игорь и Нэлий. Я повернула голову и увидела, как со сцены осторожно на руках спускают кого-то окровавленного. Я ошарашенно обернулась к своему телохранителю, — Это что? Опять я уронила?

В этот момент открылись высокие двери зала. В зал забежало несколько штатских и несколько охранников.

А меня уже поднимал на руки Драконыч. Нэлий открывал портал, в который меня и затащили. Вышли мы в гостиной Игоря.

— Игорь, это я опять кого-то пришибла?

— Нет. Видимо рабочие плохо закрепили конструкцию. Ты не при чем. Не переживай.

— А кто пострадал?

— Марош. Но, думаю, все будет нормально. Марош — дракон. У драконов регенерация такая, что о-го-го.

На сердце полегчало. Но все равно, состояние было какое-то сумеречное. Как будто я терракт пережила.

Я обернулась к своему первому телохранителю.

— Даран, это ты меня выдернул из-под падающей хрени?

Даран улыбнулся счастливой улыбкой, — Я, принцесса. И Марашу спасибо. Он вытолкнул вас из-под падающей конструкции.

— Спасибо Вам всем. И Марашу, и тебе Даран. И тебе, Карн, спасибо. (Карн — это мой второй телохранитель).

Я стояла стиснутая своим Драконычем и только головой могла крутить.

— Игорь, отпусти меня. Я попить хочу. От стресса в горле пересохло.

Нэлий направился к графину с водой, стоящему на столике. Открылась дверь, влетел Виир.

— Молодцы парни! (Это он телохранителям). И ты, ведьмочка, молодец. Живучая, прыгучая, увертливая!

Виир подскочил к нам с Игорем и чмокнул меня в висок. Я обалдела. Впервые Виир выглядел таким взволнованным. Что-то не то с этим происшествием…

— Нэлий, Югр, нам всем троим надо срочно к королю.

Игорь с сомнением посмотрел на меня.

— Если хочешь, я останусь с тобой.

Я, конечно, хотела, но…нельзя. Драконыч же принц, с массой дел и обязанностей, а не нянька мне. Король зовет. Надо идти. Да, пусть идет.

— Не волнуйся. Я в порядке. Сейчас водички попью и лягу с книжкой. Пусть только щена мне принесу.

— И никуда не выйдешь из комнат.

— И никуда не выйду.

— Даран, Карн — никого не впускать. Никому не отвечать. Я добавлю еще трех гвардейцев к охране дверей моих и принцессы. Охрана не должна никого близко к дверям подпускать. Даже горничных. Так что, если кто-то попытается стучать, или говорить с вами — сразу связываетесь со мной или Нэлием, или Вииром.

Игорь подошел ко мне, — Если вдруг тебе станет тревожно или страшно — сразу вызывай меня. Щенка я тебе сейчас сам принесу.

«…а бороду, наверное, макнул ты в купорос…». Песенка Лилианы из м/ф "Очень синяя борода". сл. Ю.Ким.

Ксения. Первая перебинтованная голова

После упавших декораций сутки меня не выпускали из комнат. Игорь летал как …эээ…дракон. Лицо у него было постоянно встревоженное, когда он смотрел на меня. С Марошем все относительно обошлось неплохо, чему я была безмерно рада. Но меня держали в изоляции. Горничных не допускали. Еду мне приносили гвардейцы. Телохранители только в спальне и в ванной со мной не сидели. Но дверь при этом мне закрывать запретили.

— Игорь, что случилось с декорациями? Это было покушение на меня?

— Нет, конечно.

— А почему тогда все так, как есть? Я прямо заключенной себя чувствую. Или жертвой. Подхожу к окну, и представляю, что на мне сейчас красная точка от лазерного прицела появится.

— Здесь нет лазерных прицелов.

Но рожа у моего Драконыча стала задумчивая. Он подошел к окну и начал внимательно рассматривать парк, фонтан и дугу дворца…

Но на второй день меня выпустили из заключения. В тронном зале все было чинно-благородно. Конструкция торчала на сцене, как ни в чем не бывало. Меня встретил почти целый Марош. Выглядел он неплохо, но на голове у него была бинтовая повязка. Так как пострадала у Мароша больше правая сторона, то и повязка спускалась на правую строну, придавая Марошу залихватский вид бравого пирата. Я подошла к нему с сочувственными словами, но он отмахнулся от меня, сказав, что рана пустяковая. Возле музыкального инструмента, похожего на наш орган, только мини, тусовались композитор с песенником. И работа над спектаклем понеслась, как ни в чем не бывало. Сюжет пришлось слегка адаптировать. Первая жена стала жадиной и случайно превратила себя в золотую статую, стыриным у мужа артефактом. Вторая — властолюбивой упрямицей. Пытаясь напоить мужа зельем подчинения, случайно отравилась сама, превратившись в бронзовую статуэтку. Третья, как и в нашем мультике, была ветрена и изменяла Синебородому, а потом вовсе улетела от него с одним из любовников и была, из желания избежать сплетен и позора, заменена мраморной статуей. Так и остался наш Синебородый дракон в окружении трех прекрасных дам, увы, в виде предметов искусства. Впрочем, я дала драматургу задание придумать несколько вариантов счастливых окончаний истории.

Кроме Мароша и драматурга к нашей тусовке присоединились композитор, песенник, режиссер и хореограф. Была еще толпа людей. Помощники, гримеры, костюмеры, маги, и артисты Королевского театра танца и пения. Этот театр был аналогом наших театров оперетты. Вся эта толпа кучковалась, волновалась и требовала внимания к себе.

Сначала мы занялись кастингом. Отобрали трех шикарных девиц — опереточных див на роли жен, и одного артиста, огромного, волосатого и очень колоритного на роль Бороды. Были еще несколько второстепенных персонажей. Друг, дворецкий, три тещи, слуги, любовники третьей жены. С внешностью мне предложили не слишком заморачиваться. Сделаем любую. Главное — талант, голос и умение красиво двигаться на сцене.

Мне сыграли и спели песенки жен и тёщ. Понравились почти все, так что отобрать несколько стало для меня проблематично. Придется расширять спектакль, чтобы все номера использовать. Ну, или почти все. Был еще речитатив Синей Бороды. Очень забавный, и мне очень понравился. Когда наш Синебородый спел этот речитатив своим прекрасным баритоном, ловко пританцовывая, наша массовка начала аплодировать. Вообще, спектакль принимал вполне четкие очертания. Вот хор всех трех жен в начале представления оказался не тем, что я хотела. За этот номер пришлось пободаться с композитором. Музыка была веселая, но слишком милая. А мне нужна была капелька резкости и агрессивности. Композитор ушел сочинять новые варианты. А режиссер и хореограф начали репетировать начальные сцены спектакля.

Мы с Марошем сидели в креслах напротив сцены. Марош мне на ухо рассказывал всякие разности про артистов. Оказалось, что вся сфера развлечений отдана людям и оборотням. Не драконье это дело петь и скакать на сцене. Я постепенно приходила к пониманию уникальности нашей с Игорем ситуации для Винтарии. Драконы в драконьем королевстве только правили, командовали армией, занимались магией как наукой, или сидели по своим замкам, собирали сокровища, артефакты, посещали аукционы и заморские ярмарки. Откуда они брали средства на свои дорогие увлечения, я не очень поняла. Расизма не было, но все-таки некоторая спесивость наблюдалась. Недаром, толстозадая невеста обозвала меня глупой человечкой. Я спросила прямо у Мароша, — Насколько широко распространены межрасовые браки, коль у вас дракониц на всех женихов не хватает?

— Принцесса, драконы живут долго, рано или поздно они находят свою драконицу. У Оборотней женщин, как и у драконов, тоже меньше, чем мужчин. Да и в кланах у них жесткий патриархат и подчинение младших старшим. Но на женщинах людского рода драконы женятся. При этом женщина всегда маг и всегда Истинная. С драконицей, естественно, возможно деторождение, а с человеческой женщиной, только если она маг и Истинная.

— А кто становится Истиной?

— Та, кого полюбит дракон в обеих своих ипостасях.

Нда. Что то мне тревожно стало. Если я не Истинная для своего Драконыча, значит у нас детей не будет. Грустно как то очень… Впрочем, есть еще земные репродуктивные технологии. И вообще, рано я как то о детях задумалась. Такой серьезный вопрос надо и решать серьезно и как положено. Сначала свадьба, потом дети. И никаких женитьб по залету, ибо не по статусу принцу и принцессе по залету жениться. Пока залететь не судьба, и хорошо… А потом все решим.

Вечером я узнала, что через полтора месяца будет коронация Югра. А за неделю до этого события — премьера Синей бороды.

Ксения. Вторая и третья перебинтованная голова

Либретто и музыка были написаны и приняты мной, магические декорации выбраны. С хореографом мы влюбились друг в друга. Он полюбил меня за новаторские идеи, а я его за талант и открытость новому. Репетиции шли с утра до ночи.

Но однажды на очередной репетиции опять случилась неприятность. На меня свалилась огромная люстра. Даран с Карном успели поставить щит. Люстра соскользнула по щиту, но успела одним из рожков треснуть по голове нашего хореографа. Он ахнул и упал навзничь. Уже стандартная ситуация. Портал, из которого выскакивают Нэлий и Драконыч. Хватают меня до того, как я успеваю подойти к нашему артисту. Кордебалет визжит. Слышу, как Марош по артефакту вызывает целителя. Меня утаскивают в портал. Драконыч остался со мной, а Нэлий ушел. Вскоре пришел Виир с прекрасным известием. Все обошлось. Наш балетмейстер был оборотнем. А это не хрупкий человек. Голова заживет почти с той же стремительностью, как и у Мароша. Итак, у нас в нашем спектакле уже две травмированные головы. И одна моя все еще целая. Везет мне! Вечером я пытала своих мужчин.

— Вы че меня за дуру держите?! Три несчастных случая за неделю! И это случайность?

— Ксения первый случай вообще исключи. Пострадал твой телохранитель и, в общем-то, по своей вине. На сцене — плохо закрепленная, только что поставленная конструкция. Мы не нашли никакого воздействия на нее. Люстру накануне опустили, чтобы хорошо вымыть перед премьерой. Вымыли, подняли и плохо закрепили. Нерадивость работников и никакого злого умысла.

Я недоверчиво пялилась на них. Вроде все логично и глаза у них серьезные, честные. Но как то не верится в такие совпадения.

— Игорь, а ты свою невесту проверил? Может это она себе дорогу к короне мостит?

— Мы не только ее проверили.

— И не нашли ни злодеев ни остатков магического воздействия, ни подпиленных стояков ни искусственно заржавленных тросов?

— Не нашли.

Ага. Как и всегда, когда пропадают члены королевской семьи… Но вслух я этого не сказала.

После этого разговора меня снабдили третьим телохранителем, Лорием. А на репетициях теперь присутствовали двое с повязками на голове. Только у Мароша она была с наклоном вправо, а у нашего хореографа с наклоном влево. Когда они стояли рядом, это смотрелось забавно. Хотя в самой ситуации, конечно, забавного ничего не было. Запирать меня в этот раз не стали. Видимо потихоньку все привыкали к тому, что вокруг меня что-то постоянно рушится и падает.

Еще через пару дней в том же малом тронном зале на меня свалились латы с бердышом. И опять мои телохранители успели окружить меня щитом. Тяжелые стальные латы, как и люстра, скользнули по моей защите и с грохотом упали на пол собранный из кусочков разноцветного мрамора, под ноги застывшей мне. Латы никому не причинили вреда, кроме отполированного мрамора. А вот бердыш как то нелепо дернулся в сторону, отрикошетив от моего щита, и воткнулся в голову нашего Синебородого. Тот плюхнулся на пол и сидел на заднице, хлопая глазами. А я в шоке смотрела на него сверху, видела и бердыш, торчавший у него из черепа посреди густых синих волос, и растерянность на его лице и не могла понять, почему у него растерянность, а не гримаса боли. Далее все по сценарию. Портал. Драконыч с Нэлием. Правда, утаскивать меня никуда не стали. Я же говорю — привыкли! Целитель, которого после происшествия с люстрой включили в нашу труппу как постоянного, осторожно тянул за бердыш. Вдруг артист поднял руку и сам выдернул топорище из своего черепа. Мы все вытянули шеи. Крови нет. Странно. Оказалось, что у нашего Синебородого и своя шевелюра бесподобно густая, а сверху ему Виир надел свою фирменную материальную иллюзию синих волос. Вот в ней топор и застрял. Правда удар, хоть и смягченный, артист наш получил. Но череп остался цел. И то слава Богу! Репетиции перенесли на завтра.

И на следующий день у нас было трое забинтованных. Марош со сдвигом вправо, хореограф — влево, Синебородый в аккуратной шапочке без наклонов. Очередное происшествие опять официально объявили несчастным случаем. Спрашивать что-то у своих конспираторов я не стала. Поняла, что врут.

В середине дня наши травмированные на голову устроились на сцене. Они стояли и о чем-то страстно спорили. Потом вызвали на сцену композитора с режиссером и начали им показывать каждый свой вариант. Все остальные, включая меня, с интересом наблюдали за битвой титанов опереточного жанра. Оказывается, они переругались из-за куплетов трех тещ. Вначале наше трио пело хором, потом каждый выскакивал на середину сцены и пел куплет с приплясом. Особенно смешно выглядело их хоровое пение. В центре стоял Синебород в прямой шапочке, справа встал Марош, а слева — хореограф. Прямо как будто специально каждый сторону, где встать, по наклону бинтов выбирал.

Пока я смотрела на их представление, стараясь сохранять серьезный вид, спрятавшиеся за моей спиной и спинами моих трех телохранителей кордебалет, артисты и поэт-песенник, хрюкали и фыркали, пытаясь скрыть смех. Композитор сбежал со сцены, бросив на растерзание травмированным нашего режиссера, и встал с нами вместе, и тоже захрюкал. Режиссер остался бродить вокруг наших знойных куплетистов. Но он кружил, смотрел и молчал. Трио разочаровалось и стало спрашивать у нас.

— Ну как? Мой вариант же лучше!? — вопрошал Синебород после какого-то экзотического танца с быстрыми движениями ног.

— Нет мой лучше! Вы посмотрите, как он ноги задирает. Это же теща! Немолодая женщина. Разве она будет так скакать?!

Это Марош орал.

— Вы оба скачите как придурки, — ярился наш хореограф. — Они должны вальсировать, а не галопировать.

На каждую фразу наш коллектив молча кивал и поднимал раскрытую ладонь с прямыми пальцами. Поднятая ладонь — здесь жест полного одобрения. То есть одобряли мы вариант каждого из спорщиков. Трио начало ругаться уже на нас, и опять танцевать. В конце концов, не выдержал наш режиссер, все еще мыкавшийся по сцене. Он громко заржал. Это, как известно, заразительно. Тем более, что мы и так долго сдерживали смех. Захохотали все, включая меня и моих телохранителей. Трио травмированных озлились окончательно и спрыгнули со сцены, ругаясь и плюясь. Но потом мы повинились, помирились и репетиция продолжилась.

Ксения. — Коварный человек подобен обнаженному мечу: внешний вид его привлекателен, но малейшая неосторожность в обращении с ним грозит увечьем.

Репетиция продолжалась, как вдруг открылись двери и в бывший малый тронный зал, а в настоящее время в нашу репетиционную, зашла группа леди в роскошных платьях. Все драконицы, высокие, фигуристые красавицы. Впрочем, их красоту портили надменные взгляды и брезгливо поджатые губы. Охранники, пропустившие их в зал, растеряно смотрели на меня. Ох уж эта драконья толерантность по отношению к дамам. Ведь кого другого — погибли бы все, но не пропустили. Но это же леди! Драконицы! Прекрасная ожившая мечта! Я мысленно зарычала. Возглавляла эту группу захвата, естественно, Леди Взбитые Сливки. Выглядела бывшая невеста моего Драконыча сногсшибательно. На ней было шикарное бархатное платье глубокого темно-зеленого цвета, подчеркивающее все соблазны тела Лении. Открытые плечи притягивали взгляд своей совершенной матовой золотистой кожей. Длинную шею украшал широкий бриллиантово — изумрудный чокер. Такие же бриллиантово — изумрудные вставки охватывали широкие манжеты на длинных рукавах. Длинные, стройные ноги, обутые в золотистые туфли мелькали в разрезе узкой юбки. Лицо красавицы светилось доброжелательной улыбкой. Ага! Я сразу поверила в ее хорошие чувства и в радость от нашей встречи! Наша репетиция самопроизвольно рушилась. В оркестре стали замолкать по очереди инструменты. Дольше всех продержался ударник. Девушки дошли до середины зала под его Бум-бум — бу-бум. Кордебалет разбежался с траверса этих «ледей» 7и скучковался возле стен. Мужчины расступались и молча кланялись. Артисты на сцене замерли. Наш Синебород даже рот приоткрыл. Видимо от восхищения. Лицо его самого приобрело абсолютно глупый вид. Перебинтованная голова, синяя борода и приоткрытый рот. Идиот! Он бы еще слюни пустил. Я стояла и злилась. Не понимая, зачем они явились, и что мне делать. Мало нам было терактов, еще и эти моджахедки неожиданно на голову свалились. Марош и режиссёр, сидевшие рядом со мной, торопливо вскочили. Кстати, мне тоже надо встать с кресла. Не хочу, чтобы эта интриганка возвышалась надо мной. Ления как раз подошла к ряду кресел, на которых сидели я, режиссер, Марош и сценарист во время репетиций. Иногда к нам присоединялся композитор. Но сейчас его не было. Мои телохранители окружили меня сзади. Даран уже с кем-то связался по артефакту. Ну, выбор невелик. Игорю о наших визитёршах докладывает. Или Нэлию с Вииром.

— Принцесса, мы приветствуем вас. Нам захотелось посмотреть ваш спектакль. О нем так много разговоров. Кстати, о разговорах. Вы не могли бы уделить мне несколько минут?

Эта змеюка явно что- то задумала. Ладно. Пусть говорит.

— Я вас слушаю.

— Мне бы хотелось приватности. Можно я окружу нас Куполом?

— Нет.

Еще не хватало мне с ней рядом оказаться. Может у нее «новичок» в кармане. Отравит, а потом будет, рыдая заламывать руки, и рассказывать всем как она испугалась. Красивая, невинная. Разве можно ее заподозрить в чем-нибудь дурном?!

— Но как же… Здесь так много народа.

В этот момент вперед выступил Даран.

— Леди Ления. Вы просите о невозможном. Приказ принца категорически запрещает нам оставлять принцессу Ксению наедине с кем либо.

— Но мне надо сказать принцессе Ксении Андрэ всего несколько слов!

Вот привязалась! С одной стороны любопытно, что она придумала. С другой стороны не настолько любопытно, чтобы с ней наедине оставаться после того как меня четыре раза чуть не пришибли. Уверена, без нее эти покушения не обошлись! И вообще, какого черта, — «ей надо сказать»! А принцессе, то есть мне, надо, чтоб она тут что-то говорила? Мне кажется, или она все этикеты попрала этим своим неожиданным визитом и своей дурацкой настойчивостью.

— Принцесса, то, что я хочу вам сказать, нужно в первую очередь вам.

— Ну, это не ваше дело решать, что мне нужно, а что не нужно.

— За что вы так грубо со мной. Я ничего плохого вам не сделала.

Говоря эти слова, Ления обвела своими прекрасными глазами стоящих рядом с нами мужчин. В глазах плескалось горе от незаслуженной обиды. Свита за ее спиной заволновалась и укоризненно закудахтала.

— Вы прекрасная актриса. Но мне интересно другое. Вы верите в то, что я не в курсе ваших действий? Как вы думаете, почему ни одно из них не достигло результата? Дело только в моем везении?

Я блефовала напропалую. И, кажется, преуспела. Лицо красотки мгновенно побледнело, а глазки забегали. Правда, продолжалось это мгновение, и она восстановила самообладание. Надеюсь, мои телохранители все же тоже заметили ее реакцию на мои слова и смогут подтвердить это.

— Я не понимаю вас принцесса. Вы, видимо, меня в чем то обвиняете. Но это нонсенс! Я ничего дурного никогда не совершала! А тем более в отношении членов королевской семьи. Наоборот! Я пришла, чтобы предостеречь вас. Вы не хотите меня выслушать. Но я все же скажу. Дело слишком серьезное.

Возле стражей открылся портал, из которого вышли Игорь с Нэлием. На них кроме стражей никто и внимания не обратил. Настолько все были увлечены спектаклем, который играла перед ними наша прекрасная леди. А леди между тем продолжала свой монолог. Голос ее менялся как у талантливой актрисы, играл самыми разнообразными оттенками. Тут была и обида на незаслуженные подозрения, и нежность тонкой ранимой девичьей души и понимание серьезности ее информации. Боже! Я почти хочу ее в наш спектакль! Она одна всех трех жен сможет сыграть! И трех тещ тоже.

— Принцесса, говорят, у вас есть магический дар. Совсем небольшой. Но есть.

(Это она сейчас типа меня слегка цапнула. Она-то сильная магичка! Все это знают и сравнят хилую человечку-недомага и прекрасную драконицу, архимага)

— Вы наверняка получили какое-то магическое образование.

(Угу. В голосе сомнение в моем образовании и сожаление, что оно явно проигрывает ее собственному).

— Вы должны знать, какой силой обладает магическая клятва. И как она мстит тому, кто ее нарушит.

(Опять я что-то ей должна. Как же она бесит! И, кстати, я уже поняла. Сейчас выяснится, что мой Драконыч ей в чем-то поклялся. И я даже знаю в чем).

— Магическая клятва связывает тех, кто ее дает с самим мирозданием. И нарушить ее — это значит оскорбить самих Богов. Нарушителя непременно постигнет их кара в виде болезней и проклятий. Иногда нарушитель может мгновенно умереть. Были случаи, когда того, кто нарушил клятву, поражала молния. Прямо в помещении! При ясной погоде! А еще известен случай, когда нарушивший клятву превратился в камень. Это было очень давно, но маги до сих пор помнят. Это описано в древнем трактате «Записки небрежного мага». Вы ее точно не читали. Это драконья книга, написанная почти четыре тысячи лет назад! Но уже в те давние времена маги знали о том, какая сила таится в магической клятве.

(Завязла в описании кар небесных. Интересно, она специально тянет время, или интригу нагнетает. Лучше бы второе. В любом случае, пора ее прервать. Тем более она опять исподтишка обвиняет меня в плохом образовании и подчеркивает, что я не драконица).

— Леди Ления, вы хотите нам полноценную лекцию прочитать? Переходите к сути.

— А суть в том, что принц семь лет назад поклялся мне в том, что он любит меня и хочет на мне жениться. И если вы любите принца, так как вы об этом говорите, то вы должны освободить его от необходимости жениться на вас.

— Необходимость? Слово не из нашей с принцем жизни. Нас связывают другие отношения. И, кстати, вы готовы подтвердить свои претензии непосредственно ему?

После моих слов Игорь стремительно подошел к нам. Нэлий остался на месте. Лица у обоих были совершенно спокойные.

— Ну что же. Меня публично объявили клятвопреступником. Поэтому я так же публично обвиняю леди Лению в клевете. Я не давал ей никаких клятв. Я был влюблен, хотел жениться. Это было. Но моя судьба сделала крутой поворот. Я был вероломно отравлен и выжил только благодаря счастливой случайности. Все изменилось. У меня есть любимая. Через месяц у нас свадьба. И ей я готов прямо сейчас дать клятву любви и верности.

Блин! Что-то его не туда понесло. Я быстро шагнула к Игорю.

— Дорогой, я хочу, что бы все клятвы прозвучали между нами наедине.

Я схватила его за руку и с силой сжала, — Мы уходим.

Бросила через плечо. — Продолжайте репетицию.

Потом обратилась к стражам.

— Выведите леди из зала и впредь посторонних не пускать без моего позволения. Вам все ясно?

— Так точно.

— Выполняйте!

Это уже Игорь подтвердил мои полномочия.

Стража бесстрастно развернулась в сторону «ледей». Леди растеряно загомонили. Их

предводительница стояла, выжидающе глядя на нас с Игорем. Взгляд Драконыча полыхнул раздражением.

— Леди, на выход! И впредь будьте осторожны в своих поступках. Леди Ления с легкостью может довести вас до изгнания. Так же как ее тетка довела до ареста себя и своих подружек.

Ахнули и помчались на выход. Вовремя сказанное слово и леди может простимулировать.

Надеюсь, мой Дракон их отпугнул надолго. Досматривать исход «ледей» из репетиционной мы не стали. Шагнули в портал и оказались в моей гостиной вместе с Нэлием и телохранителями.

— Игорь нам надо обсудить то, что произошло.

— Ксюша, я ей ни в чем не клялся.

Я махнула рукой.

— Даже не сомневаюсь! Я не об этом. Во-первых, я хочу рассказать о реакции Лении на мой блеф.

И я подробно пересказала наш диалог.

— И какая была реакция?

— Она побледнела и глазки забегали. Даран, Карн, Лорий, вы заметили?

Телохранители подтвердили, что реакция была именно такая.

Нэлий укоризненно покачал головой.

— Ксения, вы вызываете огонь на себя. Вы это понимаете?

Я махнула рукой, — Я и так под огнем.

— Так ты нам не поверила, что это несчастные случаи.

— Нет, конечно.

— А почему не поговорила? — Игорь нахмурился.

— Смысл с вами разговаривать, если вы зачем то решили врать?

— Обещай все мне говорить.

— Обещай мне не врать.

— Обещаю.

— И я обещаю.

Я перевела дыхание, обдумывая важную мысль, пришедшую в мою голову.

— Второй момент. Она пришла с какой-то сверхзадачей. Она, я в этом уверена, прекрасно понимала, что ее вранье быстро разоблачат. Это был повод встретиться с тобой и со мной? Зачем? Что-то она придумала.

Игорь и Нэлий задумались.

Наконец Игорь решительно сказал.

— То, что ты говоришь, конечно, интересно и требует серьезного анализа. Но! Ления под пристальным надзором и точно сама она ничего не делала и не организовывала. И ни с кем, кто может подходить на роль террориста по силе своей магии, не общалась.

— И, тем не менее, я уверена, что такой человек в ее окружении есть. Никому другому моя гибель не нужна.

— Или есть все тот же наш личный королевский злодей, который приготовил для меня новую королеву и какое-то ментальное воздействие. Это версия Свера.

Тут задумалась я. Да. Такое тоже возможно. Но тут же я вспомнила, как забегали глазки красавицы.

— Может быть и так. Но Ления все равно, по меньшей мере, с ним знакома и в курсе его усилий. Иначе она не выдала бы ту реакцию.

— Да. Все возможно. И коль ты все знаешь, давай договоримся, что ты будешь сидеть под охраной телохранителей. И пусть пропадет пропадом и спектакль, и Ления с ее интригами!

— Нет. Не согласна. Тем более этим ничего не достичь. Мы, конечно, усложним злодею задачу. Но, и только. Может он стингером по мне шарахнет.

— Пфф… Давай ты все же на Землю вернешься. Там все еще суббота, утро. Я к тебе через пару минут присоединюсь

Тут вскинулся Нэлий.

— Югр, нельзя. Повредятся магические каналы. Они пока неустойчивы. Пропадут оба Дара. Тело тоже сильно пострадает. Ксения получит целую пачку тяжких пороков.

Игорь подошел ко мне, прижал к груди и мы замерли с ним.

— Во что же я тебя втянул!!??

— Я сама втянулась.

(1) Коварный человек подобен обнаженному мечу: внешний вид его привлекателен, но малейшая неосторожность в обращении с ним грозит увечьем. Абу-ль-Фарадж ибн Харун (Григорий Бар-Эбрей) (1226 — 30 июня 1286) — сирийский церковный деятель, писатель и учёный-энциклопедист.

Ксения. Блистательный мне был обещан день, и без плаща я свой покинул дом. Но облаков меня догнала тень, настигла буря с градом и дождем.

Пролетела еще одна неделя. О Лении мы больше не говорили. Хотя я о ней думала постоянно, но так ничего и не надумала. Репетиции продвигались. Спектакль обретал четкие формы. Бинты со всех трех голов сняли. И самое радостное событие — отсутствие событий. Больше на меня ничего не падало. В один из дней после обеда, в перерыве между репетициями я прогуливалась в дворцовом парке с Гонжиком, (так я, в конце концов, назвала щенка), со своими тремя телохранителями и с Вииром. Гонжи весело носился вокруг нас, телохранители шли немного позади. С Вииром мы неторопливо шли под руку. Парк, в который я выбралась всего второй раз, потрясал своей красотой. Много цветов, бордюры из подстриженных цветущих кустов, причудливо изогнутые ручьи с горбатыми хрустальными мостиками над ними, пышные кроны деревьев, золотые и мраморные скульптуры, тысяча радуг и свежесть воды, ароматы цветущих клумб и кустов. Кое-где стояли беседки в виде декоративных замков созданные с помощью магии из цветущих лиан, похожих на глицинии из японских садов. Летали бабочки, щебетали птицы. И главное — это аура живой энергии растений, воды и кристально чистого воздуха. Грохот огромного фонтана, видимо приглушенный магией, звучал певуче звонко, но не мешал разговаривать или размышлять. Мы только что постояли на хрустальном мостике, глядя сквозь прозрачность хрусталя на проплывавших под нами золотых и серебряных рыбок. И теперь шли, оживленно переговариваясь с Вииром. Я торговалась с ним на счет декораций. Хотела, чтобы он оформил окружение сцены так, чтобы сцена стала кусочком прекрасной реальности. Виир вредничал, ссылался на занятость, на отсутствие художественного вкуса. Но я чувствовала, что ему интересно и я его уговорю. Вдруг появилось что-то угрожающее в воздухе. Мгновенная мертвая тишина, исчезли все звуки, и в следующий момент взвыл ветер, кидаясь из глубины небосвода на струи огромного фонтана, вплетая в себя эти струи, попутно вырывая из магического окружения золотые и серебряные пластины и формируя из всего этого- ветра, воды и металла гигантское сверкающее копье, нацеленное на нас. Первый порыв ветра сбил нас с ног, разметав наскоро сделанный Дараном щит. А потом стало жутко. Что-то кричал в артефакт связи Лорий, повернувшись спиной к почти сформированному Магическому Копью. Даран с Карном окружили нас двумя куполами высшей защиты. Но, что-то подсказывало мне, что против такой мощи им не выстоять. Виир добавил свой третий щит и тоже орал в камень связи, — Нэлий, портал! Или мы все погибнем.

Ветер бешено выл во всех диапазонах, начиная от визга ультразвука и заканчивая тяжёлыми, давящими инфразвуковыми волнами. Солнце померкло, закрытое маревом из водяной пыли, окружившей копье. Я сидела на земле, на заднице, опершись руками, и выпученными глазами смотрела на весь этот магический ужас. Ветер продолжал нападать на нас бешеными порывами, неся какой-то мусор — пыль, комки грязи, обломанные ветви деревьев, сучья, листья, растрепанные цветы. С грохотом мимо нас пронеслась мусорная урна. И вот полностью сформированное гигантское копье сорвалась с высоты, и со скоростью бешеного болида понеслось на нас, окруженное отрывающимися струями води и погнутыми, искореженными металлическими пластинами. Все. Через пару мгновений мы все умрем. Время остановилось. Я видела, как медленно формируется черный овал портала. Нэлий не успевал. Виир стоял и посылал волну за волной магической подпитки к своему щиту. Даран с Карном закрыли меня своими телами. Лорий медленно двигал руками, пытаясь что-то колдовать. А я увидела, как от копья тянется канат магии к верхним этажам одной из башен дворца.

От ужаса меня как будто парализовало. Я даже отвернуться, или глаза закрыть не могла. Так и смотрела на летящую к нам смерть. Внезапно между нами и копьем возникло тело огромного, черного дракона. В тот же миг копье вонзилось в него. Казалось, что копье должно просто разметать дракона на атомы. Но почему-то этого не случилось. Он упал на землю. Копье исчезло, соприкоснувшись с его телом, но инерция тяжёлого, напитанного водой ветра продолжала тащить черную тушу к нам по земле, сшибая по пути лавочки и перемешав с грязью цветы и кусты роз, встретившейся клумбы. Даран подхватил меня, перекинув через плечо, и помчался прочь с траектории движения тела дракона. Время понеслось с положенной ему скоростью. Портал открылся, и выпрыгнувшие из него Нэлий с Югром, были сбиты как две кегли хвостом черного дракона. Мои телохранители бежали с приличной скоростью, но все же чуть-чуть не успевали. Я тряслась на плече, вцепившись в телохранителя, задрав голову и с силой сжав челюсти. Дракон, казалось, не пережил соприкосновение с копьем, не смотря на то, что внешних повреждений на нем не было видно. Его огромное тело безжизненно скользило по земле, движимое инерцией и силой ветра. Но нет. Он был жив! Видимо, оглушен, но жив. Вот его великолепная антрацитовая шея изогнулась, приподнимая массивную голову, тело содрогнулось, напряглось, и он стал тормозить лапами и крыльями. Почти догнав нас, он все-таки сумел остановить свое движение, обдав нас фонтаном грязи, следом нам еще добавил ощущений ураганный порыв ветра, опять сбивший нас с ног и протащивший по земле прямо через порушенные клумбы. И все закончилось. Тишина потрясенного парка, нарушаемая только плеском воды. Вода хлестала на землю из искореженного фонтана, добавляя грязи и хаоса. Жидкая грязь вокруг нас была засыпана листьями, обрывками веток, пережеванными кустами, оборванными цветами, скрученными и разломанными золотыми и серебряными пластинами. Дракон, затормозив, лежал на боку, обернув себя крылом, закрыв глаза и не шевелился. За его спиной вставали Игорь с Нэлием. Значит не поломанные. Меня поднимал Карн. Лорий помогал встать Дарану. Виир перехватил меня у бодигардов и понесся к Игорю и Нэлию, прижав меня к себе. А я, внезапно вспомнив о Гонжи, начала вырываться и орать, — Щенок! Где мой щенок!..

Блистательный мне был обещан день… Уильям Шекспир. Сонет № 34.

Игорь Маркович (Югр Марк С'Обол). Ретроспектива нападений на Ксению.

Вскоре после прибытия в Радужный дворец, после того, как оставил Ксению отдыхать, я явился к королю и доложил ему о леди Марахе. Свер поморщился, — Стерва и сука. Давно надо было ее убрать из дворца. Но я оставил ее двоюродного брата, отца твоей бывшей невесты в должности своего советника. Поэтому и ее оставил. Зря не выгнал!

Через пятнадцать минут мы уже допрашивали леди Мараху. Леди молчала, не скрываясь злобно сверлила меня взглядом. Наконец изрекла глядя прямо в глаза короля и игнорируя мое присутствие.

— Его высочество повел себя недостойно. Семь лет его невеста ждала его, не выходила замуж, хотя давно могла составить себе блестящую партию. А он появился с какой-то человеческой девкой. Ни рожи, ни фигуры. Это позор для всего королевства. Принц должен сдержать свое слово и жениться на Лении.

— Что ты собиралась сделать с девочкой? Не зря же ты отправила ее черте куда?

— Девка бы тихо исчезла.

— Исчезла из тщательно охраняемого дворца? Это очень интересно.

После этого признания ведьма замолчала и не отвечала ни мне, ни Сверу.

Король вызвал дознавателя с артефактом Правды. Затем снова повернулся к леди.

— Ления была в курсе твоих планов? Врать не стоит. Сейчас ты будешь все рассказывать под действием магии Правды.

Мараха помолчала, потом все же недовольно ответила, — Только в самых общих чертах.

— Значит знала…

В этот момент пришел Главный Дознаватель, суровый мужик с проницательными глазами и жестко сжатыми губами. Надел на голову леди черный колпак с рунами и магическими знаками, похожий на колпаки в которых сжигали «ведьм» во времена инквизиции на Земле. Леди попыталась противиться, но была безжалостно скручена. После того как на голове ее был закреплен артефакт, она затихла и замерла. Во времена моего отца так безжалостно с женщинами не обходились. Хм… И зря! Конечно, пытки никто к женщинам применять не будет, но обычные допросные методы и артефакты должны применяться в таких вот случаях. Я давно уже понял, что женщины могут быть не менее коварны, злобны и опасны чем мужчины. Страшно подумать, что приготовила для Ксении эта «ледь».

Далее леди Мараха все так же глядя на короля спокойно рассказала, как к ней плача прибежала Ления. Как леди переполнилась родственным гневом и побежала к знакомому, давно прикормленному стражнику, который и должен был ночью придушить «человеческую девку» и вынести ее тело служебным порталом из дворца. А помочь ему должна была такая же давно прикормленная фрейлина, которую предполагалось приставить в услужении Ксении. Вот так вот все просто. Итак. Во дворце есть коррумпированная охрана, есть плохо контролируемый, по крайней мере, один портал, есть преступная готовность слуг исполнять злодейские замыслы высшей аристократии.

Король свирепо вглядывался в Главного Дознавателя. На скулах у него ходили желваки.

— Распорядись, чтобы эту суку убрали в камеру, пока я ее не пришиб. А сам надевай шапку. Сейчас мы с тобой поговорим на тему жадных стражников и неохраняемых порталов. Ты хоть понимаешь, что отставка — это самое легкое наказание для тебя! А изгнание тоже будет вполне заслуженным. И я начинаю задумываться о смертной казни. В людских королевствах же есть смертная казнь. Судя по всему, пора и нам ее ввести.

— Я готов к любым дознавательным приемам, к пыткам. Готов принять и отставку, и изгнание, и казнь.

Мараху увели, надев на нее антимагические ручные и ножные кандалы. Тоже впервые надетые на женщину. Возле ее камеры был установлен пост из двух гвардейцев. И это тоже было впервые. Но дворцовой охране теперь ни Свер, ни я не доверяли.

Карад Рамар С'Атамар (так звали Главного Дознавателя) просидел в дурацком рунном колпаке почти три часа, давая развернутый отчет о всех своих действиях на этом посту. По результату допроса был прощен. На самом деле, Карад оказался дельным профи. Но выявились щели в организации безопасности на стыках взаимодействия разных ведомств. Далее вся дворцовая охрана была арестована и закрыта в казармах, временно ее заменили гвардейцы. Подручные Марахи — стражник и фрейлина тоже оказались в камерах, в антимагических кандалах. И пошли допросы с использованием магии и артефактов. Все руководство охраны, начиная с Главного, и заканчивая начальниками караулов, мы собирались допросить сами. Свер, я и Карад. Начали с Главного Дворцового Стража. К нам присоединился, вызванный мною Нэлий. К сожалению, закончить дознание мы не успели. На носу был бал. Черт бы его побрал!..

Ксения была волнительно прекрасна. Конечно, она во всех нарядах хороша, но бальное платье, красиво уложенные волосы, туфельки на высоком каблучке. Ммм. Это что то! Настроение улучшилось. Мы танцевали, флиртовали. Я развлекал себя и ее «свободными» переводами ее ответов на вопросы моих родственников. Затем был инцидент с Ленией. Я эту «невесту» вот прямо с бала был готов отправить к тетушке в камеру. Увы, пока нельзя. Но когда Ления отвлекла меня, видимо специально подослав своего отца, и попыталась оскорбить Ксению, Ксения прекрасно осадила идиотку. Королевой ей захотелось стать, шалаве! Представив, что я мог бы стать мужем этой стервы, прямо содрогнулся. А девочка моя в очередной раз призналась мне в любви. Правда, на запрещенном ей драконьем языке. Но это пустяки. Я слышал ее слова и балдел. Потом специально спросил, что произошло, чтобы еще раз послушать. Но Ксения, увы, выдала сокращенный вариант их диалога.

Короче, бал неожиданно увлек и развлек. А вот когда мы возвращались к себе, произошло покушение на Ксению. Потом мы с Вииром и Нэлием поняли, как все было организовано. Настоящую магическую ловушку почувствовали бы и телохранители и Виир. Но злодей, или злодейка, установили обычную рогатку, пристреляв ее к определенной точке, зарядили ее маленьким взрывным артефактом и повесили следилку. Когда Ксения подошла к нужной точке, рогатка, настроенная на нее, активировалась и если бы не чутье телохранителя, который больше на инстинктах подставил под удар свою ладонь, то, скорее всего Ксения бы погибла. Удар пришелся бы ей в затылок. Как все гениально просто. Магии с ноготок. Просто, проходя мимо, эту крупинку не обнаружил бы никто, ни один из самых могущественных магов. Я был готов схватить Ксюшу и отправить к деду, не взирая на ее протесты. Но опять не позволил Нэлий. Рано. Ксении надо укрепить связь организма с магией. Иначе ее здоровью будет нанесен значительный вред.

Пришлось, замирая от тревоги, оставить ее во дворце. Два дня она просидела как преступница под домашним арестом. Жаль ее было ужасно, и стыдно за нашу беспомощность. За эти два дня мы организовали комнату наблюдения. Снабдили помещения возле покоев короля, его семьи и наших с Ксению апартаментов жучками. Постепенно количество таких помещений увеличивалось. Посадили доверенных людей из Стражей круглосуточно наблюдать, что там, в этих помещениях происходит. Обо всех подозрениях должны были докладывать сразу Сверу и мне. Сами мы продолжили допросы охранников. Я был готов к тому, что мы выявим цепь продажных предателей. Но нет. Их оказалась всего семеро. Но, кроме того, что служил Марахе и его приятеля, такого же продажного негодяя, остальные оказались под смертельной клятвой. Так что кому они служили, узнать не удастся. Двое из пятерки были людьми и во время допроса, когда на них давили с целью пересилить клятву, погибли. Три оборотня выжили и пока сидели в камерах. Свер хотел их казнить. Но я был против. Дело в том, что наши вторые ипостаси, что у драконов, что у оборотней — это не совсем мы. Это зверь, с которым у нас как бы общая память. Поэтому у Драконов нет смертной казни. Убивать невинного зверя ни у кого рука не поднимется. Тем более наши драконы похожи в чем-то на детей. Непосредственные, иногда наивные, иногда смешные, иногда по-детски хитрые. У оборотней почти то же самое.

И дружок Марахи был оборотнем, фрейлина — драконица. Он и фрейлина рассказали много неблаговидных деталей из жизни высшего общества. Но настоящее преступление они замыслили впервые. До этого была всякая ерунда, связанная с кознями, клеветой, мелким шантажом, которыми развлекались драконицы дворца. Неприятно. Но вся это ерунда не для королевского суда. Хотя и Свер, и Карад пребывали в легком потрясении. Все же нас с детства учат тому, что леди — это символ чистоты, красоты и нежности. А тут такая пакость. Мы все понимали, что, скорее всего, нам нужен тот, кто скрывается за пятеркой под смертельной клятвой. Поэтому отправлять оставшихся в живых оборотней в изгнание было нельзя. Решили отправить их в магических браслетах в заброшенный замок, принадлежавший угасшему драконьему роду. Пусть бегают почти на воле, но под надзором гвардейцев и с татуировкой руны «поводка», которая не позволит им сбежать. А вот Мараха и ее сподвижница фрейлина отправились в изгнание. Советник, кузен Марахи и отец Лении — в отставку. Лению тоже пытались отправить к отцу в родной замок. Но она пала на колени перед королем и королевой, рыдала, уверяла, что она ни в чем не виновата. В итоге королева вступилась за нее и Ления осталась во дворце. С дядей мы подрались. Я назвал его подкаблучником, он орал, что посмотрит каким я буду, когда женюсь. И разбил мне нос, только-только заживший после Ксении. А я подбил ему глаз. Но дядя обернется пару раз и будет как новый, а я скоро стану единственным в мире драконом с искривлённой носовой перегородкой. Дракониц, развлекавшихся шантажом и клеветой, тоже отправили к родителям и мужьям, с запретом появляться в Радужном дворце в течении пятидесяти лет. Об их «подвигах» узнали все. Общество осталось глубоко шокированным. Ну, или притворилось таким.

На счет покушения все оказалось совсем тухло. Следов ауры, магии нет. Тут пригодилась бы дактилоскопия и потожировые следы. Свер ими очень заинтересовался. Придется Нэлию разработать что-то похожее на земную криминалистику.

На третий день Ксению выпустили заниматься постановкой и сразу же новое покушение. Спас ее Марош, оттолкнувший от падающего каркаса и Даран, дернувший ее магией к себе. Марош пострадал, но для дракона не опасно. В помещении были жучки, но ничего подозрительного сыскари не заметили. Обнаружил причину Нэлий. К некоторым металлическим балкам каркаса были «привязаны» магические шнурки. Их даже кто-то из мастеров видел, но не придал значения. К балкам их привязывал какой-то сильный маг или магисса когда эти балки тащили к сцене из подсобных помещений. Еще в одной из балок был небольшой опознаватель, настроенный на Ксюшу. Все это, и шнурки и опознаватель относятся к разряду неопасных, детских заклинаний. Но наш гений злодейства вторично воспользовался такими слабыми чарами. Короче, когда Ксения вышла на сцену, сработал опознаватель, послал сигнал злодею, злодей дернул за шнурки, каркас упал. Хорошо Ксюшу успели выдернуть из-под него.

Опять Ксения попала под домашний арест. Я был в ярости и тоске. Нас переигрывали. Причем, я не понимал, зачем злодею смерть Ксении. Лению мы проверили вдоль и поперек. Она постоянно была под наблюдением. Все чисто. Значит это наш личный С'Оболовский злыдень, но зачем, зачем ему вредить Ксении!? Непонятно.

Почти сразу за вторым произошло и третье покушение. Упала люстра. Люстру привязали саморазвязывающимся магическим узлом. Привязка действия опять к Ксюше. В этот раз, просмотрев инфокристаллы с записями с жучков, обнаружили мерцающие блики в малом тронном зале ночью. Кто-то под сложнейшим заклятием невидимости подготовил эту диверсию. Ления отпадала. У нее не хватило бы магических сил. Опять все указывает на нашего «королевского» злодея. Свер выдал гипотезу, — Югр, у него для тебя другая невеста припасена. Только тогда имеет значение охота на Ксению.

— Свер, это логично только на первый взгляд. Я же не подросток, не слабоумный, мне нельзя приказать на ком то жениться.

— Наш талантливый злодей, видимо, приготовил что-то особенное. Может быть он Дарованный менталист. Скрывает свой Дар. А в нужный момент отдаст тебе приказ, и ты побежишь жениться, радостно причмокивая.

Ё-е-е! Такое возможно. Я слишком прижился в безмагическом мире. Мне подобные версии не скоро пришли бы в голову.

— Так. Свер. Готовь свадьбу. До коронации мы с Ксенией официально женимся.

— Не уверен, что это поможет.

— Попробуем. Я скрыл свои истинные отношения с Ксенией, чтобы защитить ее. Это не сработало. Нечего теперь скрываться. Готовим свадьбу.

— Хорошо. Давай все же после коронации. Например, через неделю. Подготовим все в тайне. Небольшое семейное торжество с минимальным количеством приглашенных.

— Мне все равно. И я, и Ксюша можем вообще обойтись без торжества. Сходим в Храм, и пусть нас поженят. Виир, Нэлий и ты будете свидетелями.

— Нельзя. Король должен жениться как положено.

И мы стали тайно готовиться к бракосочетанию. Одновременно продолжая разворачивать и укреплять сыскную сеть, проводить розыскные мероприятия во дворце, в столице и в провинциях, готовить секретных агентов.

Параллельно с этими приготовлениями пережили четвертое покушение. Опять все подготовил ночной невидимка. Стражи опять пропустили едва заметные блики. Нэлий с Вииром начали разрабатывать артефакт по типу земного тепловизора. А потом случилось то, что чуть не сгубило пять человек. Злодей, видимо, отчаявшись достать Ксению с помощью малой магии, пошел ва-банк и приготовил для нее заклинание из высшей, мало кому доступной магии.

Ксения. Знакомство с Черным Драконом.

Я вырывалась, но Виир держал меня, крепко прижимая к груди. Сильный, гад! Я заплакала, так было жалко моего маленького друга. Уткнулась в плечо Виира и захлебывалась рыданиями. Меня кто-то гладил по спине и плечам. Но я оглушенная всем происшедшим — смертельной угрозой, неожиданным спасением, а теперь внезапной потерей маленького веселого щенка была вся во власти эмоций. И вдруг услышала скулеж.

— Ксюша, да послушай нас. Жив он. Жив! Его Лорий за пазуху сунул, сразу, как светопреставление началось. Вот он. Бери его.

Мне в руки сунули Гонжи и тут же занесли в портал.

В моих апартаментах Игорь сразу понес меня в бассейн. Я только и успела Гонжи поставить на лапки в гостиной, а уже оказалась возле бассейна. И хорошо! Я была в грязи от макушки до кончиков пальцев на ножках. Жидкая грязь на одежде успела наполовину засохнуть, и материя ощущалась на теле жестким картоном. Пока Игорь сдирал с меня брюки и блузку, я смотрела на себя в зеркало. Волосы подсохли и превратились почему- то в какую-то квадратную шапочку типа тюбетейки из грязи и волос. Лицо как у коммандоса. В полосочку и кляксочку. Очень смешно. Я хихикнула. Игорь посмотрел на меня.

— Ксюша, ты что?

Я вытянула руку и показала пальцем на зеркало. Еще и рожу скорчила зверскую. Рядом со мной отражалось такое же грязное, как и я, чучело. Только высокое и широкоплечее.

— Хищник против Чужого.

И мы с Игорем расхохотались. В дверь постучали. Встревоженный голос Нэлия произнес, — Ребята, у вас все в порядке?

— В порядке, — крикнул Игорь и, опять взяв меня на руки, прыгнул в бассейн. Вода с шумом накрыла нас с головой, окружив водоворотиками и сотнями пузырьков. Кожа, стянутая подсохшей грязью, расслабилась. Мы с Игорем вынырнули. Две волны с грязными разводами разбежались кругами по бассейну. А мы принялись с удовольствием умывать друг друга, стирая грязь с лиц. Потом я взяла и рубанула ребром ладони по воде, окатив Игоря каскадом брызг. Он зарычал и кинулся на меня. Но меня на этом месте уже не было. Я, нырнув, уже быстро уплывала от моего коммандоса. Правда далеко не уплыла. Меня крепко ухватили за лапку и, подтянув, прижали к горячему телу.

— Ах ты гадкий. Ах ты грязный.

Неумытый поросенок.

Ты чернее трубочиста.

Полюбуйся на себя.

У тебя на шее клякса

У тебя под носом вакса…Или наоборот. На шее вакса, а под носом клякса…Забыл!

Я прижималась к своему Драконычу и чувствовала, как меня покидает страх, напряжение и злость. А уж когда мы стали целоваться, мне уже пофиг стали все эти глупые теракты.

Когда мы вышли из бассейна веселые, чистые, отдохнувшие, уже и следа не осталось от пережитого стресса и никаких посттравматических синдромов, характерных для жертв терактов.

Все же неугомонные Виир и Нэлий напоили меня какими-то травками и уложили спать. Но, засыпая, я успела рассказать ребятам о канате магии, который тянулся от дворца к копью.

— Ты запомнила секцию и этаж?

— Да. Предпоследний верхний этаж крайней, самой высокой секции.

— Ты не путаешь? Все же ситуация была такая…Нервная ситуация.

— Нет. Я очень хорошо помню. Даже сейчас эта картина стоит перед глазами. Время в тот момент как будто остановилось. Огромное копье висит в вышине и от него тянется формирующий его канат магии к дворцу. Я даже смогу показать, к каким окнам тянулся этот канат. Виир, ты что молчишь? Ты видел?

— Нет, ведьмочка. Я ничего такого не видел. Но я же не Уен Гра. Так что, конечно ты могла видеть магию. Главное, чтобы не перепутала место. Это очень важно. Ты же понимаешь? Если ты правильно покажешь местоположение злодея, думаю, в этот раз мы его поймаем. Остальное дело техники.

А вечером, когда я отдохнувшая, спокойная и веселая (А что грустить! Мы все живы и здоровы!) учила под руководством Нэлия какую-то занудную магическую хрень. Ой, пардон, какую-то очень нужную мне главу из учебника теории магии, пришел Игорь с незнакомым драконом.

У меня, если честно, чуть рот не открылся от культурологического шока. Этот незнакомый дракон был каким-то невообразимым красавцем. Причем, не просто красавцем, но еще и обаятельным красавцем. Я таких точно не видела никогда, даже в фильмах. Красивое лицо незнакомца украшали умный, лукавый взгляд и обаятельная веселая улыбка. Когда он улыбался, на щеке появлялась очаровательная вертикальная морщинка.

— Знакомьтесь друзья. Моя невеста. Принцесса Ксения Андрэ С'Орабль. Наш спаситель, лорд Мат Трабл С' Витер.

Свитер?! Нда… Ну что ж. Я уже хорошо знаю стародраконий. Витер — в переводе хитроумный, коварный. Ничего забавного, короче. Сын Коварного. А Обол — Стальной. Игорь — сын Стального. Кстати, как там Драконыч сказал, наш спаситель? Это тот черный дракон?! Меня как ветром снесло с места. Через секунду я радостно пожимала руки своему новому знакомому.

Есть лица, красивые, с правильными чертами, но смотришь на них, и ничего не цепляет. Они обычные в своей пресности. А есть, может быть, и не такие правильные, но как будто солнцем наполненные. Таких людей запоминаешь надолго. Так вот Свитер сочетал в себе всё. Его лицо было прекрасным в своей правильности черт и одновременно притягательным в своем обаятельном, веселом лукавстве.

— Лорд, примите мою самую горячую и искреннюю благодарность! Вы как ангел спустились с небес и спасли нас всех в тот момент, когда мы уже готовы были погибнуть.

— Не благодарите. Это счастье для меня прийти вам на помощь.

И Свитер наклонился поцеловать мою руку.

Ой, мне кажется, или Игорь напрягся?

Ксения. Ревнуют не затем, что есть причина, А только для того, чтоб ревновать.

У нас шла очередная репетиция. Даже не репетиция, а прогон. То есть такая репетиция, где спектакль «прогоняется» полностью, с начала до конца, с использованием костюмов, декораций, полного визуального и музыкального оформления, спецэффектов. Часть зала вокруг сцены представляла скалу над морем, на которой стоял замок, похожий на Ласточкино гнездо. С правой стороны от замка — небольшая полоска парка с белокаменной ротондой, с левой — широкая терраса над водой с красивой балюстрадой. Это все сотворил Виир. Причем, после того случая, когда мы чуть не погибли, он перестал вредничать и все сделал без уговоров с моей стороны. Сама сцена представляла из себя то дворцовый зал, то спальню, то столовую, то часть парка. Для некоторых самых авангардных номеров появлялись абсолютно фантастические картины. Например, для сцены представления всех жен, на фоне абстрактных иллюзорных световых разноцветных пятен и струй висели, как будто без опор, наши квадраты, в которых пели и танцевали жены и Борода. Я была в восторге от этой картины. Но вообще, вся концепция спектакля оказалась совершенно необычной для этого мира, где спектакли неспешно и последовательно развивались на фоне статичных декораций. Наш спектакль был яркий, динамичный, в чем-то хулиганистый. Вначале в трактире бард пел пафосную песню, в которой он поведал о страшной сказке про дракона, которого прозвали Синяя Борода, потому что у него после убийства очередной жены вырастала борода синего цвета. А потом начинался веселый мюзикл с ехидными диалогами, песнями, необычными для этого мира танцами, который должен был показать, как история развивалась на самом деле. Заканчивался спектакль приторно-сладенькой сценой новой любви Синебородого и юной, нежной, скромной красавицы-драконицы. (Три раза «ха-ха»!!! Что-то я сомневаюсь в существовании таких дракониц, после общения с леди Марахой, Ленией и прочей компанией). Мне этот конец не нравился от слова «совсем». Но уж очень Марош и драматург меня упрашивали. И я, в конце концов, пошла навстречу их желанию. Да и вообще, хеппи-энд — это хорошо. Однако, не смотря на эту уступку местному менталитету, я была практически уверена, что наш спектакль провалится. Слишком он был необычен для этого мира. Но, мне все нравилось. Я получила массу удовольствия и славно повеселилась, несмотря на падающие вокруг меня предметы. Все участники, начиная с Мароша и заканчивая кордебалетом, мне кажется, постепенно тоже влюблялись в нашу постановку. На репетициях все много шутили, импровизировали, придумывали новые движения для танцев. И при этом вкалывали от души, не ленясь, с полной самоотдачей.

Закончилась романтичная песенка Бороды и его последней жены. Актеры на сцене замерли, держась за ручки и влюбленно глядя друг другу глаза в глаза. Артистов под замирающие звуки оркестра закрыл клубящийся розово-золотой туман. Конец!

О! Они мне этой сценой испортили весь спектакль! Я открыла рот, чтобы заявить Марошу об этом.

— Финальная сцена не вписывается. Сделайте ее чуть динамичнее и веселее. Она как будто из какой-то другой оперетты сюда случайно залетела. Оперетты прошлого тысячелетия.

Это за нашей спиной раздался голос Свитера. Он получил мое личное разрешение посещать наши репетиции, чем и пользовался, целыми днями ошиваясь в нашем «театре». Но он оказался таким умным, милым и остроумным, что никто не был против. Наоборот, мне кажется, весь женский состав нашей труппы влюбился в него сразу и по уши.

И сейчас, оказывается, он уже какое то время присутствует на нашем прогоне, стоя за нашими спинами, окруженный полным составом кордебалета, смотрящего на него влюбленными глазами.

— Видишь, Марош. Я уже не в одиночестве. Есть дракон согласный со мной. Финал надо переделать.

Марош поморщился.

— Такой прекрасный конец спектакля! Красивый! Романтичный! Он примирит зрителей с остальными безобразиями нашего спектакля.

— Какими это безобразиями? — возмутилась я.

— Например, когда вторая жена танцует с пузырьком зелья подчинения в одних подштанниках. Это просто ужас какой-то.

Артистка, играющая вторую жену, покраснела как маков цвет и что-то протестующе пискнула. Свитер весело прищурился, сдержав улыбку.

— Простите леди. — Тут же повинился Марош перед актрисой.

Я опять возмутилась.

— Во-первых, это не подштанники, а прекрасный образчик женской моды. Пижамка просто секси. Кружевные шортики почти до колен, элегантный пеньюар. Да все драконицы в очередь за таким выстроятся после нашего спектакля! Марош — ты зануда! Как ты думаешь ходит женщина по собственному жилищу ночью? В бальном платье? Она встала с постели глубокой ночью, тихо вышла из спальни, боясь разбудить мужа. Прокралась в сокровищницу своего дракона, чтобы своровать нужное ей зелье. Она пошла на «дело» в удобной одежде. У нее не было возможности переодеться в костюм ниндзя.

— Кто такой ниндзя? — тут же заинтересовался Свитер.

— Диверсант, шпион, наемный убийца, хорошо обученный специальным искусствам, требующимся для его профессии. Одевались они в удобный костюм, почти не видимый ночью. Лицо и голова закрывались специальным убором, оставляя открытыми только глаза. Они могли шарится ночью в чужом доме, как в своем собственном. Убивая и подготавливая диверсии.

— Кошмар! Это на вашей родине есть такие люди? — ахнула кто-то из танцовщиц?

— Нет. Но недалеко от моей страны есть такая народность. Правда, сейчас такой профессии уже нет и у них, — усмехнулась я.

— И женщины тоже бывают ниндзя?

Это предсказуемо Свитер расширяет свои познания. Остальные пока переваривают новую информацию.

— Да. Женщины ниндзя были. Они назывались куноити. Куноити часто выдавали себя за артисток, чтобы заинтересовать и подобраться ближе к нужному мужчине.

— Ах! Ах! Ох!

Это предсказуемо весь женский состав нашей труппы шокировался. И это я еще не упомянула гейш и проституток, за которых тоже выдавали себя куноити.

Пока балет ахал, Марош, наоборот, потрясенно молчал. Вот умный он дракон, но слишком уж целомудренный в некотором роде. Даже удивительно. Ладно. Пусть привыкают к новой информации. А мне на сегодня хватит и репетиций, и артистов.

— Всем спасибо. Всем до свидания. Завтра репетируем финал. С композитором свяжитесь, пусть переделает музыку на более веселую и озорную. Песенник — с вас новая финальная песня.

Я отдельно попрощалась с Марошом и режиссером, который сегодня почему-то был тих, задумчив и ни во что не вмешивался. Надо будет позже у него узнать, почему. И развернулась к телохранителям. Пора было вызывать Игоря и Нэлия с порталом. В этот момент до моей руки кто- то дотронулся. Свитер. Что ему надо? Ох, красавец! Даже мне, влюбленной в своего Драконыча, хочется все время улыбаться в его присутствии.

— Принцесса, может быть, вернемся к вам, минуя портал? Ножками?

— Мне запрещено, — с грустью поведала я.

— Я смогу гарантировать ваше спокойствие и вашу безопасность.

— Мат Трабл С' Витер! Я как главный телохранитель принцессы должен поставить вас в из…

— Даран! Я устала от своего заточенья. Уверена, что ничего неприятного со мной не случится, если я прогуляюсь с Матом по дворцу. И не смей кляузничать Югру или кому еще! — перебила я своего любимого бодигарда. А заодно и хихикнула про себя. Как я сейчас прогуляюсь с матом перематом по этому дворцу! Всем страшно станет!

Даран почтительно склонилголову и отступил. И мы пошли со Свитером по арочным переходам, анфиладе комнат, пафосным лестницам по направлению к нашим с Игорем апартаментам. Телохранители бдительно тащились следом. Мата очень интересовала «Россия Белая, Красная и Воронежская». Но я осторожничала, не зная, что можно рассказывать посторонним, а что лучше сохранить в тайне. Поэтому выбрала для разговора искусство, а потом подробно стала рассказывать о кинематографе. Мат заинтересовался и очень быстро осознал насколько это интересно запечатлеть игру актеров практически навечно. Чтобы их смогли увидеть даже тогда, когда самих их уже нет в живых. Здесь, правда, продолжительность жизни очень велика. Но все равно, это большой бонус.

Внезапно из-за поворота выплыла компания дракониц. В таком огромном дворце и мы с ней все-таки встретились! Взбитые Сливки как всегда плыла флагманом в этой пышной армаде. Сегодня она была в золотом платье с узким глубоким декольте практически до талии. На одном плече ткань декорировалась глубокими складками до пояса. Другая полочка была создана из золотой проволоки, имитирующей кружево и украшенной бриллиантами и золотистыми жемчужинами. Узкая юбка — сложного кроя с ассиметричным разрезом, с диагональными складками от талии и вставками из золотого «кружева». Шикарно! Нет. Правда. У Лении свой стиль. Называется — Дорого-Богато! Но, красиво. Очень. И идет этой ведьме. Думаю, у нее и домашние платья в таком же стиле. А декольте на ее большой груди выглядит ловушкой для любых встречных мужчин. Драконы они там, или не драконы. Все едино!

Обе группы остановились. Я замолчала на полуслове. Свитер тоже молчал. Телохранители тем более. Драконицы застыли за спиной своей предводительницы. Интересно, у Лении действительно есть воля и лидерские качества, или просто она из богатой влиятельной семьи, так сказать по протоколу, должна быть окружена свитой?

Драконица, тем временем, выглядела абсолютно обескураженной. Что ее потрясло? То, что я гуляю по дворцу? То, что я гуляю со Свитером? Или и то, и другое и, возможно, что-то еще.

Внезапно взгляд Лении зажегся такой ненавистью, что за моей спиной зашевелились телохранители. Заметили, значит. Впрочем, они все всегда замечают лучше меня.

— Здравствуйте, леди! Какая приятная встреча! Жаль, недолгая. Мы с принцессой Ксенией Андрэ очень спешим. День премьеры все ближе. Дел так много.

— Значит это правда? В Радужном последнее время только и разговоры о том, что вы присоединились в труппе клоунов, Мат Трабл?

— Увы, мне. Всё правда. Я решил стать соперником Мароша на его профессиональном поле. Вас это всех волнует, мои прекрасные леди?

Ляди они, а не леди! Глаза предводительницы просто громы и молнии мечут. А подружки ее, сначала застывшие и ошарашенные неожиданной встречей, теперь пришли в себя и закидывают меня вызывающими и даже, кажется, презрительными взглядами. Ах, да. Я в брючном костюме, а не в платье. Очень элегантном, но ни разу не золотом. Кстати, они и меня ведь только что клоуном назвали. Я так то и не против цирковых профессий. Но, думаю, по этикету это не допустимо.

— Вы пытаетесь оскорбить меня, леди?

Побольше льда и высокомерия в голос! Пусть хавают, хвостатые!

— О, нет, Ваше Высочество. Нам в прошлый раз принц все объяснил. Мы никогда не посмеем. Ссылка — это так печально.

Ага. Сама я нет никто и звать меня никак. Но за моей спиной сила принца и его угрозы. И они, бедные, вынужденно отступают от глупой человечки недомага. Ну, и ладно. Пусть пока будет так. У меня, в принципе, нет желания с ними бодаться. Но, бесит. Всего второй раз, можно сказать, решила прогуляться и опять гадость. Это, конечно, не магическое копье. Но, тоже ничего хорошего. И гулять разом расхотелось.

— Даран, свяжись с Нэлием.

Через три минуты мы все шагнули в портал под пристальными взглядами «ледей».

Дома нас ждал Драконыч. И он выглядел как абсолютный Дракон. Грозный, жесткий, неуправляемый, как воплощение какой- то стихии.

— Мат Трэбл, с вами мы потом поговорим. Наедине. А сейчас извольте уйти. У нас неотложные дела с принцессой.

Свитер молча поклонился и вышел.

А у нас начался пожар на бензоколонке, цунами, торнадо, землетрясение. Я все стихии упомянула? Игорь напомнил мне моего Игоря Долдоныча первых дней знакомства. Мне рассказали о том, что мне нельзя гулять одной. (Три телохранителя, видимо, не считаются). О том, что я подставляю людей, которые зависят от меня. (О нет, видимо, все-таки считаются). О том, что я рискую своей и их жизнями. (Точно, считаются!) О том, что я не думаю о нем, и видимо, и не люблю. Потому что над любимыми так не издеваются. (Я просто гуляла!) О том, что я обещала быть осторожной. (Не было такого!) О том, что наш злодей еще не пойман. (А ведь обещали быстро поймать, когда я им окно показала, из которого магия копья шла.) О том, что я пережила пять!!! покушений. (Мне ли не знать!) О том, что я веду себя неумно. (Пфф!) О том, что я не Дарованный Воитель, а всего лишь Дарованный Целитель. (Еще раз пфф!) О том, что у меня есть дед, и если мне наплевать на себя и на него (Дракона Долдоныча), то я хотя бы должна пожалеть деда. О том, что скоро наша свадьба, а я вместо того, чтобы как нормальная невеста готовиться к этому событию, мотаюсь по минному полю. Ну, Драконыч сказал — по Дворцу, но прозвучало это как минное поле.

Тут я прервала свое виновато-скорбное молчание.

— Ты мне официально ничего о свадьбе не говорил.

— Не говорил, потому что день еще окончательно не выбран. Но ты же знаешь, что скоро наша свадьба.

(Вот Долдон!)+

— То есть ты, например, завтра выберешь день, придешь ко мне и скажешь — «Дорогая, у нас завтра свадьба где-то сразу после обеда». Так что ли?

— Не переводи рельсы. Сейчас разговор не обо мне, а о тебе и твоем глупом поведении.

— Погоди. То есть прям скоро-скоро наше бракосочетание, о котором ты мне не сказал. А ты понимаешь, что скоро-скоро тогда будет и новая попытка меня прибить. Так кто из нас глуп!? И это я еще промолчу о платье, фате и прочем из той же серии, которые в наличие отсутствуют. И которые за полчаса не шьются. А букет?! Тут у вас вообще свадебные букеты есть?

— Ксюша, не злись. Я слетаю в твой мир и все куплю, включая букет.

Это Виир встрял.

— Не лезь! — рявкнул Драконыч, — Мы сейчас не о платьишках говорим.

— Спасибо, но не ты невеста, чтобы свадебные наряды с букетами выбирать! — это уже я одновременно с Игорем заорала.

Виир прошипел «тьфу, идиоты» и демонстративно уселся за обеденный стол и стал поглощать с обидной скоростью мои пироженки. Прям по две штуки в рот запихивая. Нэлий, как самый умный в нашей компании, не вмешивался. Сразу, как только все прошли в портал, он уселся в кресло и, сняв стазис с кофейника, аккуратно пил ароматный напиток.

Мы с Игорем продолжали ругаться. Я не очень это дело люблю, но тут реально психанула. Меня он пинает за пятиминутную прогулку с телохранителями и сильным магом, а сам скрыл от меня стратегически важную для моей безопасности информацию. И себя ни в чем виноватым не считает.

— Ксения. Ты почему не хочешь меня услышать?! Ты, может быть, и замуж за меня уже не хочешь? Этот СПАСИТЕЛЬ вокруг тебя брачные танцы каждый день вытанцовывает! Дело именно в нем? Да? Хорошо! Каждый имеет право передумать! Ты только не ври ни себе, ни мне. Если он тебе больше по сердцу, так и скажи. Решай! Я буду ждать твое решение столько времени, сколько тебе будет нужно для его принятия. Но веди себя честно!

Я от услышанного просто обалдела. Это было так глупо! Так не похоже на Игоря Марковича Великолепного! Но в голосе его звучало столько горечи, что я сразу поняла — он не шутит.

За столом пристыл Виир, перестав пихать в рот новые пироженки. Так и сидел с круглыми от непрожеванных пирожных щеками, и смотрел на нас круглыми изумленными глазами. Нэлий застыл с кофейной чашкой в руке и разглядывал нас серьезно и как то задумчиво.

Я поняла, что ничего не понимаю. Но надо спасать мою свадьбу, мой будущий брак и всю последующую счастливую жизнь с любимым Драконычем. Я скользнула к Игорю, и схватила его за руку.

— Игорь! Что за ерунда тебе в голову пришла! Как ты можешь такое говорить?! Я люблю только тебя и говорю об этом честно. Вот даже присутствия наших друзей не стесняюсь.

— Если любишь меня, перестань рисковать собой. И перестань общаться с этим Матом! Кака влойк!

— Игорь. Давай успокоимся и вернемся к этому разговору, например, завтра. Сейчас мы

поругались и надо остановиться.

— Понятно! Я все сказал. Выбирай!

Игорь вырвался из моих рук.

— Нэлий, идем. Нас Свер давно ждет.

И в следующий миг они уже шагнули в черный овал портала.

Я была потрясена. Опять-таки опыта любовных отношений ноль. Это все сейчас серьезно? Он готов бросить меня?! Но ведь все было так хорошо! Так почему все стало в мгновенье так плохо. У меня слезы на глазах выступили. Еще я вдруг смущенно ощутила, что Виир на меня смотрит. А в соседней комнате старательно соблюдают тишину мои телохранители. Тоже, наверное, наш ор слышали. Я молча развернулась и помчалась в спальню, тщательно стараясь не грохнуть дверью. В спальне подхватила на руки, проснувшегося и сладко потягивающегося Гонжи, и плюхнулась с ним на кровать. Теплое тельце щенка в моих объятиях немного успокоило. Но щенку быстро надоело валяться со мной. Пришлось спустить его на пол. А самой остаться в постели, поскольку идти мне было некуда и не к кому. Я лежала на спине, разглядывала шелковый полог кровати и думала о только что случившемся скандале. От непонимания ситуации и огорчения у меня сильно разболелась голова. Но я продолжала думать. Перестать общаться с Матом было довольно просто. Конечно, он нас спас и за эти дни стал добрым, веселым приятелем…Но, потерять Игоря! Это невозможно. Однако, пугало то, что такая ситуация в жизни может повториться еще не раз. И кого я должна буду прогнать тогда? Алика с Сергеем? МишМиша? Какую-нибудь появившуюся у меня подружку? А может быть деда? С этой точки зрения решение вопроса переставало быть простым и легким.

Игорь ревнует. Это ясно. И с этим мне кажется надо бороться разговорами, не ругаясь и не психуя. Я знаю все про себя, но он-то имеет право видеть ситуацию по-своему. Странно только, что мой такой сильный и самодостаточный дракон оказался таким ревнивцем. С другой стороны, а если бы возле него постоянно крутились Анжела или Ления? Да. Я бы напрягалась. Но не пыталась бы влиять на него и регулировать, с кем ему общаться, а с кем нет. Ага. А потом в случае измены, что бы делала? Смогла бы просто разорвать отношения и остаться навеки с той самой «разорванной в клочья психикой»? Тоже неправильно. Где то должна быть золотая середина, позволяющая правильно и вовремя реагировать на ситуацию. Вот только где она, эта золотая середина. И, кстати, Ления — это дура, озабоченная одной единственной мыслью, выйти замуж за Игоря, чтобы стать принцессой, а потом королевой. И Анжела такая же. Про принца ей не известно, но Игорь богатый и щедрый. Этого довольно. А Свитер не такой. Он нормальный, умный, веселый дракон. Хотя с точки зрения Игоря может быть это и хуже. Был бы прототип Лении или Анжелы, может быть, он так и не ревновал бы…

Так захотелось позвонить деду! Я бы с ним посоветовалась. А так самой надо что-то решать. А я запуталась.

Я легла на бок, закрыла глаза и представила, как завтра Игорь поворачивается ко мне спиной и уходит в черноту портала. Я какое то время еще живу в этом мире, одинокая, несчастная. Если встречаюсь с ним, то как с чужим человеком. Драконом и принцем. Бесконечно далеким, бесконечно сдержанным. И даже если увижу в его глазах отголоски любви, или сожаления о разрыве отношений, то ровным счетом не буду способна ничего изменить и вернуть. Он же принц! А скоро королем станет. К нему, чтобы встретиться, Драконы через секретаря записываются на прием. Я представила, как я захожу в его кабинет. Он сидит, как когда-то сидел мой заведующий на планерке, не поднимая на меня глаз. Вежливым официальным голосом обращается ко мне, — Я вас внимательно слушаю, Ксения Андрэ… А потом я возвращаюсь в свой мир и живу там такая же одинокая и несчастная…пока не встречу другого Драконыча. Но разве их так много на белом свете? Таких как мой Драконыч. Потеряв, другого такого и не найдешь. Вот Кончита так больше и не встретила другого такого же, как Резанов. (2)

Люблю я своего невыносимого Драконыча. Невыносимо и без памяти люблю.

От этих видений и мыслей у меня сердце сжалось в безграничной тоске. И слезы хлынули из глаз. И я поняла, я ему уступлю. Я вытерла слезы и улыбнулась. И чего я разнюнилась. Он еще никуда не ушел! Да. Я соглашусь никогда больше не видеть Свитера, но с условием! Я ему скажу, что в будущем я на поводу у его глупой ревности идти не буду. Нда… Как то сразу все психологи, мною когда-то прочитанные, громко заорали у меня в голове одновременно, — Все глупые влюбленные женщины всегда надеются на это «в будущем». Скоро он бросит пить, скоро он перестанет изменять, скоро он перестанет драться, скоро он найдет хорошую работу и т. д. и т. п.

— Цыц! Пошли вон!

Это я вслух заорала. И сразу же в дверь спальни постучали. Хм. Я так громко крикнула?

— Ксения, выйди, пожалуйста. Нам надо поговорить.

Это Нэлий. Я быстро вскочила с постели, ладонями протерла глаза и помчалась на выход. Нэлий очень умный и серьезный. Я хочу знать, что он мне скажет!

(1) Ревнуют не затем, что есть причина, А только для того, чтоб ревновать. У. Шекспир.

(2) Персонажи рок-оперы «Юнона и Авось», созданной на основе реальных событий и посвящён путешествию русского государственного деятеля Николая Петровича Резанова в Калифорнию в 1806 году и его встрече с юной Консепсьон Аргуэльо — Кончитой, дочерью испанского коменданта Сан-Франциско.

Ксения и немного Игоря Марковича.

Любить — это с простынь, бессонницей рваных, Срываться, ревнуя к Копернику, Его, а не мужа Марьи Иванны, Считая своим соперником!

Виир продолжал сидеть за столом. Правда, пирожные еще оставались не съедены. Хорошо, а то обидно было бы, если бы пока мы с Игорем разводились, наш друг спокойно бы жрал пирожные. Нэлий сел с ним рядом. Я — напротив.

Мы помолчали. Я выжидающе смотрела на друзей. Наконец Нэлий спросил меня, — Что ты

думаешь о произошедшем.

— Ревнует. Злится. Хочет бросить, — лаконично ответила я.

— Нет, последнего нет. Он не уйдет из ваших отношений сам. Но он боится, что ты хочешь уйти. И считает, что должен согласиться с твоим выбором.

Я вытаращила глаза.

— Нэлий, почему из нормального самодура он вдруг превратился в полного психа? Я что-то сделала не так?

Виир вдруг раздраженно сказал, — Взял и нервы девчонке повыдергивал, идиот. Не говори глупости, Ксюша. Ничего ты не сделала. Все с тобой хорошо.

Нэлий тяжело вздохнул, — С Ксенией все нормально, а вот с Югром не все нормально. Выслушайте меня оба. Потом выскажитесь.

Мы с Вииром согласно закивали.

— Я сегодня внимательно смотрел и слушал вас, пока вы спорили. В том числе рассмотрел Югра в магическом зрении. Я хоть и не Уен Гра, но очень опытный маг, один из самых сильных магов нашего мира.

— Да знаем мы! Переходи к сути.

— А ты займи рот пирожными и помолчи.

Виир фыркнул, но пирожное взял и тут же сунул в рот.

— Ксения, я думаю… Нет, я уверен, что вы Истинная пара с Югром. Это очень сложное и довольно редкое событие. Я дам тебе книгу об этом драконьем феномене.

Нэлий опять замолчал, серьезно глядя на меня. Но я ничего спрашивать не стала. Во-первых, сам велел молчать. Во-вторых, я его сначала послушаю, прежде чем что-то сказать. Я пока еще ничего не понимаю.

— Обычно пару Дракон выбирает в облике человека. А зверь не вмешивается, оставаясь индифферентным к чувствам. А вот Истинную пару Дракон выбирает обеими своими половинками. И человеком и драконом. Вообще из-за того, что Дракон — это два в одном, возможны разные варианты. Бывает, что любит только человек, но дракон может быть эмоционально отрицательно вовлечен. Вот не нравится ему пара. В этом случае отношения между человеческой ипостасью Дракона и его возлюбленной какое-то время могут продолжаться. Но зверь при этом злится, вредничает и рано или поздно пара расстаётся. А бывает, что влюбляется зверь. Очень редко, но бывает. И если человек не построит долгосрочных отношений с парой, которую полюбил зверь (например, у него уже есть пара), то всё печально. Зверь тоскует, слабеет, болеет и это может продолжаться столетиями. Это очень неприятное явления. К счастью, крайне редкое. Обычно у Драконов договорные браки. Что, конечно, не исключает симпатию, уважение и даже влюбленность человека. Зверь при этом остается созерцателем, не вмешиваясь. И получается семья. Примерно как у людей. Возможны и непонимание, и измены и скандальные разводы. Или просто семья со своими радостями и бедами. Но вернемся к Истинным отношениям. При Истинном выборе, когда любят и человек, и зверь, Дракон влюбляется навечно. Становится сильнее, мудрее. У него даже резко возрастают магические силы. Речи не может идти об изменах, или разводах. Находит себе Истинную пару именно Дракон-мужчина. Но природой так заложено, что чувства всегда взаимны с самого начала. И женщина, ставшая Истинной для своего Дракона, так же любит его, как и он ее. И не важно, кто оказался парой. Драконица, или человеческая женщина, или оборотница. Истинная любовь — это любовь на всю жизнь. Это взаимность, это преданность, нежность, страсть и честность. Я внимательно слушала. Конечно, в нашей фэнтезийной литературе говорится об Истинных парах. Но таких подробностей я не встречала.

— Так вот, я уверен, что дракон Югра ожил. Он слаб. Очень слаб. Но он живет, смотрит, видит, слышит, думает, чувствует. Он больше не в коме. И он влюбился в тебя со всем пылом юной драконьей любви. Дракон в своей звериной ипостаси может влюбиться только раз в жизни, или не влюбиться вообще. Манг выбрал тебя. Он очень юный дракон. И к тому же пятьдесят лет был ни живой, ни мертвый. И вдруг любовь. Тут и у просто молодого дракона могут появиться слишком сильные чувства ревности, гиперопеки и неуверенности. А уж в случае с Мангом…

Нэлий опять внимательно и серьезно посмотрел мне в глаза. Я ответила ему таким же серьезным взглядом.

— Ситуация осложняется еще тем, что связь между Югром и Мангом почти потеряна. Я разговаривал с Югром ни раз. Он чувствует, что Манг есть. Но не слышит его. Не чувствует его состояние. И магия к ним не вернулась. Но, я уверен, что связь между ними все же существует. Только не как у здоровых Драконов, а искореженно, пунктирно, не явно. Через подсознание и вегетативную нервную систему. И вот представь состояние Манга. Он болен и слаб. И он влюблен. Но он понимает, что, по сути, они с Югром инвалиды. А ведь ты на их обоюдный взгляд, лучшая женщина всех миров. Которая заслуживает лучшего Дракона. А тут он. Тот, кто и защитить то тебя не может. И в любой момент может потерять свое сокровище. И он подспудно влияет на Югра. А Югр и без этого очень сильно переживает свою беспомощность в свете постоянных покушений на тебя. Он делает все, что только в его силах. И винит во всех происшествиях свою слабость, свою инвалидность, отсутствие магии, свое непонимание целей врага, свою нерасторопность. А еще Манг. Он даже показать свои чувства тебе не может. Потеряны инструменты связи с миром. Вот такой вот печальный драконий психокомплекс. И вдруг рядом с тобой появляется Мат Трабл С' Витер. Спаситель! Очень красивый, умный и обаятельный мужчина. Сильный Дракон. Почти Дарованный маг, а может быть и Дарованный. И он явно заинтересован в тебе. А на взгляд Югра и Манга иначе и быть не может! Кто же может остаться равнодушным к самой лучшей женщине вселенной! Так кого должна ты выбрать? Инвалида или сильного, обаятельного красавца? И разве этот выбор как то унизит или очернит тебя? Нет. Это будет правильный выбор, который спасет тебе жизнь и сделает тебя счастливой. Но ему немыслимо трудно отказаться от тебя, даже если это и правильно с его точки зрения. И в тоже время его не покидает маленькая как песчинка надежда, что ты все же не уйдешь от него. Он вцепился в эту песчинку, но уже почти не верит в себя и себе… Сегодня он сорвался. Глупо и нелогично. Но это только выглядит так. На самом деле вскрылся нарыв долгих и тяжких сомнений. Вот так вот я вижу ситуацию. Теперь высказываетесь вы.

Я высказываться не могла. Я изо всех сил держалась, чтобы не разреветься.

— Да. Это очень похоже на правду. Но доказать мы это не можем. Не было подобных ситуаций с Драконами.

— А нам никому ничего доказывать и не надо. Нам надо только, чтобы Ксения и Югр поняли это все. И чтобы дальше строили отношения, зная, что происходит с ними.

— Ксюша, да перестань ты губы кривить. Иди ко мне, пореви у меня на плече.

И я как зомби пошла. Села рядом с Вииром, уткнулась носом ему в подмышку и заплакала, стараясь не всхлипывать. Виир приобнял меня за плечи и стал потихоньку укачивать. Так мы с ним и просидели какое-то время. Потом я всхлипнула в последний раз, шмыгнула носом и, пробормотав «Спасибо вам, ребята», пошла умываться. В голове был вакуум и горестные мысли о положении Игоря.

Я был в ярости. Ксения не отказалась от этого Мата. Так я и думал. Она влюбилась в этого гада. Да и кто бы устоял перед ним. Красив, сволочь. И умен. И весел. И обаятелен как Драконий Бог! Он и мне сначала понравился. Впрочем, мне бы кто угодно понравился в тот момент. Ведь он спас Ксению. И Виира. И телохранителей…

Неожиданно ярость моя поутихла. И даже как-то странно стало. Я что, с ума сошел? Зачем я налетел на Ксюшу со своими дурацкими ультиматумами. Вроде я раньше психопатом с комплексами не был. Непонятно все это.

Мы с Нэлием сидели в кабинете у Свера и слушали отчеты стражей и дознавателей. Это было пустое времяпровождение. Ничего нового они не нарыли. И сейчас один за другим докладывали всякую ерунду. Свер молчал, Карад — главный дознаватель, что-то чиркал в блокноте, Нэлий сидел, положив руку на коробку с новым артефактом. Свер его еще не видел. Это был аналог земного тепловизора. Теперь жучки, расставленные нами по всему дворцу, будут передавать картинку в обычном режиме и в режиме ночного видения. Мы с Нэлием опробовали артефакт сегодня утром и остались им довольны. Мысли внезапно сделали крутой вираж. Я вздохнул, отвлекаясь от нудных докладов и вспоминая наш первый разговор с Матом, который состоялся сразу же после происшествия с фонтаном. После знакомства первое, что я спросил у него, как он смог остановить магию копья. Мат весело усмехнулся и ответил, — Гашу по желанию любую магию. Как универсальный пожарно-магический маготушитель.

— Ты Враад Гра, — ахнул впечатлительный Виир, — Дарованный маг Великий Пожиратель!

— Ну, это вряд ли. Дарованный маг ведь проявляется в раннем детстве. И учить его Дару не надо. А я учился. Долго и въедливо изучая все, что мог добыть по этому вопросу. Хотя какие-то природные данные во мне были. Я поэтому и стал тем, кем стал. Универсальным Гасителем любой магии. Я так эти свои способности назвал. Тоберб Юби Каанс по стародраконье. Никакого Гра — Великий, величайший. Все Дары имеют слово Гра. Я решил, что мои способности будут иметь в названии слово Юби. Универсальный. Но я думаю, что возможно, какие-то осколки генов Дара Враад Гра во мне есть.

После этой тирады Мат белозубо усмехнулся, явив нам ямочку на щеке. Пертова бездна! Красив, как Драконий Бог!

Кстати, Мат сказал, что прилетел в драконьем обличие во дворец примерно за час до случившегося. У него есть дело к королю, касающееся наследства. Прилетел, выяснил когда его Свер сможет принять, и вышел назад на крышу. Аудиенция была назначена только на следующий день, и Мат решил улететь по делам и вернуться только к вечеру. Обернулся в дракона, а тут ужасы как раз и начались. Вот он и вмешался, не зная, что происходит и кого он собственно спасает.

Больше мы к этой теме не возвращались. Мат тогда сразу же ушел, сказав, что после происшествия чувствует слабость и недомогание. Мы с Нэлием и Вииром потом обговорили ситуацию. Пришли к выводу, что, скорее всего, он не лукавит и действительно у него не Дар, а какие-то элементы Дара. Впрочем, Враад Гра — это самый редкий из Даров. В обозримом прошлом тысячи лет не было ни одного его носителя. Поэтому и известно о нем очень мало. Мы втроем пошуровали в королевском хранилище древних манускриптов. Кроме названия практически больше ничего и нет, очень мало известных данных. Я предположил, что может быть этот Дар именно такой и есть. Уникальный и отличающийся от других. Может быть, он так и проявляется лишь частично, а остальное надо тренировать. Все же это для магического мира очень круто — иметь возможность уничтожить любую магию, в том числе и вредоносную. Поэтому Дар так редок и не дается сразу и полностью так, как другие Дары. Нэлий подумал и согласился со мной. А вот Виир — нет. Виир считает, что Дар это Дар со всеми обязательными условиями. И не важно, какой именно Дар. Короче, дело ясное, что дело темное. Да и сам Мат, после того как прошла первая эйфория, стал казаться слишком непонятным и слишком загадочным. С такими возможностями — а никому не известный Дракон! Ничем не занят, никуда не стремится, карьерой не занимается. Впрочем, не известный — это не совсем так. Оказалось, что все леди дворца его знают, и в той или иной степени влюблены в него в настоящем или в прошлом. Но Мат этим не пользуется. Со всеми учтив, весел и любезен. Но и только. Никаких бурных романов, никаких скандалов. Все тихо и спокойно. Даже неизвестно с кем он спит. Кто его любовница. То, что таковой нет, не верится.

Я мысленно злобно рыкнул. Со следующего от покушения дня этот красавец, кладезь обаяния и всяческих достоинств, спаситель и почти Дарованный маг начал ходить хвостом за Ксюшей. Весь день торчал на репетициях, перезнакомился со всей труппой, с композитором, режиссером, хореографом, с Марошем. Всех в себя влюбил. А сегодня пошел провожать Ксению. Почти свидание, Пертова бездна!

— Югр, ты где витаешь?!

Я выпал из своих мыслей. Оказывается, дознаватели уже закончили свои доклады и ушли. Дядя недовольно смотрел на меня, кривя губы.

— Извини, Свер. Задумался о последнем покушении на Ксению.

Короля перекосило еще больше. Понимаю. Магический след вел в секцию королевской семьи. Под подозрение попали и Свер, и все его домочадцы, а так же помощники, и кое-кто из обслуги. Мы рассказали Сверу о Мате, почти Дарованном маге, о котором никто не знал. Вот вроде Дракон ничего не скрывал, но никто, почему-то не догадывался об этих его способностях. Так что и удалить из списка подозреваемых фрейлин, или гувернеров мы не имеем права. Сначала надо будет тщательно проверить уровень магии у всех, кто в нужное время находился в королевской резиденции. А таковых вместе с гвардейцами и охраной насчиталось более пятидесяти человек.

— Надеюсь, ты не подозреваешь во всем этом безобразии родню? Понимаешь, что все мы Оболы в одной лодке?

— Конечно, дядя, я все понимаю.

С друзьями мы решили осторожно проверить всех. Включая и Свера. Но вслух об этом говорить я не буду. Очевидный раскол в это опасное для всех нас время ни к чему.

Нахмуренное лицо дяди слегка расслабилось.

— Ладно. Идемте смотреть ваш новый артефакт. Как говорите, вы его назвали? Тепловизор? То есть он видит тепло тела? Но, ведь это можно легко поправить соответствующим щитом.

— Можно. Но никто этим не заморачивается. И дальше пусть будет так. Поэтому, дядя, прошу. Нет, требую. Об этой нашей разработке пусть знают только пять человек. Те, что сейчас находятся в этой комнате. Мы хотим даже название тепловизор изменить на визиограф. Что бы никаких намеков на суть процесса. Со стражей, которые будут с ним работать, надо взять клятву о неразглашении. А больше вообще никому не надо знать об этом изобретении. Иначе оно быстро потеряет смысл.

— Да, понимаю я все! — недовольно бросил Свер, вставая со своего кресла. — Идемте уже. Показывайте, как это выглядит.

Мы дружно все повскакивали со своих мест и потянулись за королем в его тайный кабинет, где договорились проводить демонстрацию работы тепловизора.

1. Любить — это с простынь, бессонницей рваных, Срываться, ревнуя к Копернику, Его, а не мужа Марьи Иванны, Считая своим соперником!

В.В. Маяковский.

Ксения. Обними меня крепко, до боли. И забудь все, что сказано вдруг. Одинокость — коварнейший друг, И приходит по нашей лишь воли…

Только я успела умыться и более-менее привести в порядок свое лицо, убрав следы слез, как дверь открылась, и на пороге застыл Игорь. Секунду мы смотрели друг на друга, и внезапно мой Дракон одним быстрым движением подлетел ко мне и схватил в объятия. Я только пискнула что-то протестующее, а меня уже тесно прижимали к сильному телу.

— Прости меня, Малыш. Я сам не понимаю себя. Прости. Никаких требований. Никаких ультиматумов. Только спокойные объяснения и разговоры. Ты только не бойся рассказывать мне все, что ты хочешь.

— Любимый мой! Я никогда тебя не боялась и не боюсь. И всегда была с тобой честна. Ты же знаешь это. Чувствуешь.

— Да. Знаю.

Я, запрокинув лицо, смотрела на своего Игоря. Все же я влюбилась в замечательного мужчину. Хм. Дракона.

А Игорь смотрел на меня и радостно улыбался. И лицо у него было в этот момент такое открытое. Буквально все чувства, переполнявшие его, свободно читались в его глазах: радость, облегчение, любовь и любование мною.

— Какая ты у меня чудесная! Лучшая! Любимая! Моя!

И я подтвердила, — Твоя!

И тоже улыбнулась. Как же хорошо и просто разрешились все эти глупые проблемы, которые довели меня до слез. Вот пришел, и просто извинился. И сказал, что любит. Что еще надо? Ни-че-го! Это главное в отношениях. И он это сделал. Спокойно, без напряга и долгих разговоров.

За спиной раздалось шуршание. Вот ведь, я и забыла, что мы не одни. Неловко. Ну, да ладно. Они друзья.

— Югр, Ксюша, садитесь. Поговорим. Югр, Ксении я уже рассказал кое-что. Хочу теперь, чтобы мы еще раз все обговорили. Уже все вместе.

Нэлий серьезно смотрел на нас. Виир улыбался. В уголке губ что-то белое… Вот ведь! Он опять мои пироженки лопает!

Ну, что же. Надо поговорить. Согласна.

Говорили мы недолго. Нэлий еще раз рассказал все, что он думает по поводу нас с Игорем. Нашей истинности, больном дракоше и связи Игоря с ним. Игорь задумчиво слушал. Потом помолчал и сказал, что, скорее всего, все сказанное имеет место быть. После этого все пошли отдыхать. Морально все друг друга измотали. Поэтому сил на общение ни у кого не осталось. Ну, кроме Виира. Он таки доел мои пироженки. Все огромное блюдо употребил. Хоть бы не лопнул!

На следующий день был очередной прогон спектакля. Игорь с Нэлием провели меня в наш зал порталом, и сразу же ушли по делам. А я опять обратила внимание на то, что наш режиссер грустен и молчалив. Уже второй день. Я отправила труппу репетировать переделанную концовку спектакля, а сама пристала к нашему режиссеру. Долго пытать его не пришлось. Он сразу с заметным облегчением начал свой рассказ. Оказывается у него есть свой небольшой скелетик в шкафу — какой именно, он мне не поведал. И вот позавчера к нему пришла горничная леди Лении и принесла магический кристалл, на котором был записан ультиматум. Режиссер должен был любым способом сорвать премьеру. Не в том смысле, чтобы она не состоялась, а в том, чтобы вместо премьеры случился скандал и провал. Чем грандиознее, тем лучше. Иначе, ему самому грозил публичный скандал и обнародование его личных обстоятельств. Ничем подтвердить свои слова он не мог, поскольку кристалл был одноразовый, и сразу же после прослушивания ультиматума разрушился. Бедный наш режиссер и сам подумывал обратиться ко мне за помощью. Так как портить спектакль он не собирался, но терять репутацию, а возможно и хорошее место службы в Королевском театре ему тоже не хотелось.

Я прибалдела. Нет. Честно! Это просто Дрюон какой-то. Чем этой знойной красавице наш спектакль помешал. Даже если мюзикл провалится, а он, скорее всего, и так провалится, сам по себе, то никакого репутационного ущерба я для себя не видела. Подумаешь, не понравился Драконам спектакль моей родины. Нам, точно так же, их спектакли могли не нравиться. Разница культурных традиций и менталитета. Ничего особенного.

Но что-то с этой курицей надо делать. Я задумалась на минуту, и сразу решила. Пусть со своей бывшей Драконыч сам разбирается. Мне хватило драки с Анжелой. Еще и с этой хвостатой драться?! Нет! Увольте!

И я связалась с Игорем и сдала ему его подружку, что называется с потрохами. Над правым плечом надо мной парил мой ангел хранитель в виде маленького белого дракончика и шептал мне на ушко, что все я правильно делаю. Правда, на левое плечо уселся алый дракончик, который вредным голосом шептал мне в ухо, что я слабачка и вместо того, чтобы честно придумать свой ход, тут же кинулась за помощью к Драконычу.

Я сшибла алого щелчком, и он полетел, кувыркаясь к себе в преисподнюю, жалобно пища. А что!? Пусть скажет мне спасибо, что не плюнула в него три раза.

Игорь появился через пять минут и увел с собой режиссера. А мы продолжали репетировать новую песенку. Она была изумительная. Под нее хотелось радостно скакать и подпевать. А Синебородый и его юная жена-драконица уже не напоминали пресно-влюбленных овец. Они пели, радостно обнимаясь, а в конце отвернувшись, изобразили страстный поцелуй. Ага. Как в земном кинематографе середины двадцатого века. Это я им подсказала. И моим артистом изображать поцелуй явно понравилось. На последних аккордах песенки вместо розово голубого тумана в потолок полетели шары разноцветного фейерверка. Это было очень красиво, хотя, наверное, и с некоторым пошловатым намеком. Постепенно сцена вся заполнилась сверкающими шарами и гроздями фейерверка. Прозвучали последние звуки музыки. Спектакль закончен.

Все! Эпическое дело сделано! Как бы нашу постановку не приняли — мы герои! Мы решили до конца недели сделать еще несколько прогонов и объявить королю, что спектакль готов. Пусть назначает день премьеры.

Откуда- то появились бутылки вина и фужеры. Артисты радостно поздравляли друг друга с созданием спектакля. Необычной, веселой и новаторской музыкальной постановки.

— Принцесса, нам очень понравились ваши идеи и ваше отношение к театру и актерам. Мы надеемся, что это не будет единственной нашей совместной работой. Хотя, мы понимаем, что у королевских особ много обязанностей, но все же, может быть, у вас найдется время и для нас?

Оказывается, вернулся наш режиссер и сейчас он озвучил, вероятно, общее желание, так как все артисты радостно и согласно загомонили. Режиссер тоже выглядел довольным. Значит, Игорь решил проблему.

Марош поцеловал мне руку.

— Я согласен с нашим режиссером. Это было великолепно. Весело и необычно. Даже если наш спектакль провалится, то это ничего не изменит в нашем отношении к нему.

— Спасибо, Марош. Я рада, что ты изменил свое мнение.

Вскоре вся труппа решила пойти отметить событие в какой-то модный столичный ресторан. Мне, к сожалению, было не по статусу идти со всеми, поэтому я с командой телохранителей вернулась в нашу с Игорем секцию дворца.

Довольно скоро вернулись Игорь, Нэлий и Виир. Злые. Что у нас опять не так?! По виду режиссера, я считала, что инцидент закончился в нашу пользу.

Этот вопрос я и озвучила всей компании.

— Все так. Кроме того, что опять Свер не позволил эту идиотку из дворца выгнать.

И Нэлий, как самый уравновешенный, начал рассказ о там, как они втроем и режиссер, вызвали в рабочий кабинет Драконыча Лению.

— Она применила магию по отношению к гвардейцам, посланными за ней, что само по себе уже достаточно для ссылки. Сбежала от них и кинулась за защитой к королеве. Рыдала и клялась, что ни в чем не виновата, что не знает, зачем ее ведут на «допрос». Так и сказала — «на допрос». Намекала, что это происки ревнивой иноземной принцессы. Королева обещала свою защиту. Дело кроме всего прочего в том, что мать Лении является детской подружкой королевы. Сама королева очень порядочная женщина. Но легковерная. Она считает, что все ее окружение — это милые, воздушные создания. Красивые и беспорочные. Бабочки и стрекозки. А Свер, обожает свою жену и теперь решил, что в таких «мелочах» ей стоит идти навстречу. А вот и я, и Югр, и Виир не считаем, что Ления — это мелочь. Что-то за всеми ее выходками стоит серьезное.

Короче, выдали нам заплаканную Лению только под обещание, что с «девочкой» будут обходиться нежно, трепетно и почтительно. Когда мы вернулись в рабочий кабинет Игоря, с нами пошел и король, с главным дознавателем. Как гаранты того, что Лению никто не обидит. В кабинете интриганка, не дожидаясь вопросов и обвинений, начала заламывать руки, плакать и жаловаться королю на страшную головную боль. Шептала, что не переживет позора и клеветы. Что сразу после этого возмутительного допроса отправиться умирать в долину Последнего Ухода. Причем, все это выглядело очень правдоподобно. Свер даже напрягся. Но тут Югр потребовал применить Колпак Правды. Не к Лении. К режиссеру. И Ления как то разом успокоилась. Что вызывает большие вопросы. Видимо, больше всего она боялась именно артефакта Правды. Значит, ей есть что скрывать. И, возможно, шантаж и спектакль — это сущая ерунда в сравнении с ее другими тайнами.

Пока режиссер, сидя в колпаке, рассказывал о шантаже, Ления тихо плакала и время от времени «теряла» сознание. Затем, заявила, что она ничего не знает ни о чужих тайнах, ни об ультиматумах. И что ей абсолютно все равно как пройдет спектакль. Ей без разницы будет провал или фурор.

Свер нервно побарабанил пальцами по столешнице и заявил, что верит леди. Главным образом из-за того, что спектакль, действительно, ни на что не влияет.

После этого леди отпустили. Свер еще попросил у нее прощение за то, что ее так огорчили. Но Югр после этого пригрозил, что если она разрушит репутацию нашего режиссера, или еще раз попадется на какой-нибудь гадости, то Югр сам сбросит ее в Ущелье Последнего Ухода с самой высокой скалы.

Свер был шокирован. Ления сверкнула глазами и сбежала. Мы потом поговорили с Карадом — Главным Дознавателем. Он согласен с нашими подозрениями. Но, постоянное наблюдение за леди не принесло никаких улик. Увы, предъявить что-то серьезное ей пока невозможно.

(1) Морис Дрюон — французский писатель, автор исторических романов.

Ксения. «У всякого безумия есть своя логика». У. Шекспир.

Пронеслись несколько оставшихся дней этой насыщенной, последней перед коронацией Игоря, недели. За два дня до коронации и была назначена премьера нашего спектакля. И вот этот день настал. Сцена, пока закрытая от зрителей пышным тяжелым занавесом, сверкала великолепными магическими декорациями Виира. Невидимый оркестр настраивал инструменты. Маги обещали великолепную акустику. Артисты замерли во взволнованной готовности за кулисами. Там же нервно ожидали третьего гонга драматург и песенник. Режиссер, композитор и хореограф пристроились в боковой нише и тоже нервничали. Малый тронный зал был заставлен креслами. Многие зрители — всё сплошь высшие сановники: министры, советники и прочие члены правительства с женами и домочадцами уже заняли свои места. Ждали королевскую семью. Как там у Александра Сергеевича было — Театр уж полон; ложи блещут; Партер и кресла, всё кипит; В райке нетерпеливо плещут, И, взвившись, занавес шумит.

У нас единственно райка не было. Как и не было простой публики. Всё высшая драконья аристократия. Меня тоже сильно потряхивало от нервного возбуждения. И еще, мне очень хотелось, чтобы наша постановка понравилась. Мы с Игорем, Вииром и Нэлием тоже уже сидели на первом ряду, слегка правее центральных кресел, где должны были расположиться Свер с семьей. Кстати, Свитера в зале не было и это было слегка обидно. Мне хотелось бы обсудить с ним наш спектакль. Но он три дня назад явился к нам в наши покои и, извинившись, попрощался. Сказал, что дело опять в его наследстве. Обещал вернуться так скоро, как только закончит дела. Я после его ухода пыталась вызнать у моих мужчин, не они ли его шуганули. Троица интриганов как всегда вели себя как три крепко пришитые пуговицы. Никакого трепыхания. Твердая позиция и полный отказ от всех обвинений. Кстати, леди Лению в зрительном зале я тоже не увидела.

Когда за нашими спинами раздались шуршания и гомон, я обернулась. В зал вошла королевская семья. Впереди шел король с пышно разодетой королевой. За ними дочери с мужьями и последним шел юный принц. Любимец Игоря — Магн. Красивый, молчаливый юноша с умным взором темно-серых глаз. На мой взгляд, он был слишком тих и задумчив для молодого мужчины. Но кто его знает, каким должен быть принц. Наверное, именно таким. Хорошо воспитанным, образованным и сдержанным.

Королевская семья, негромко переговариваясь, заняла положенные места, и через минуту раздался глубокий, длинный звон третьего гонга.

Заиграл оркестр, и занавес взвился к высокому потолку, где бесшумно растаял. Магический мир для искусства — это великий дар и великолепные возможности. Перед зрителями открылась декорация зала средней руки таверны. В окнах виднелась синяя морская даль с белоснежными треугольникам парусов яхт и рыбачьих лодок. За столами расположились рыбаки, небогатые горожане с женами и детьми. Сновали грудастые подавальщицы. В углу сидел задумчивый молодой бард. Вот по знаку владельца таверны он взял свой инструмент. Длинные пальцы тронули струны, и полилась красивая, грустная мелодия. Бард пел о любви, о ревности, коварстве и людской злобе.

Сколько я пропел на свете строк О любви, как плетью оскорблённой, О любви, безжалостно сожжённой, Из сплошных терзаний и тревог.

Сколько раз я слышал от друзей О разбитом на осколки счастье И о злой или холодной власти, В пешки превращающей людей.

Далее шла мрачная легенда о ревнивом Драконе, который убивал своих жен. После каждого убийства у него отрастала огромная шевелюра и борода синего цвета. Свет за окнами погас, сцена погрузилась в тревожный полумрак. За столами таверны притихли посетители. Дети испугано лезли на колени к матерям. Рыбаки перестали брякать пивными кружками, и кое-кто застыл с куском мяса, недонесенным до губ. Зрители за нашими спинами тоже притихли. Никакой рекламы нашему спектаклю мы не делали, кроме небольшой афиши. На афише на фоне яркого, разноцветного фейерверка название — Истинная история Дракона по прозвищу Синяя Борода. Придворные, увидевшие эту афишу, скорее всего, готовились к веселомуспектаклю. И сейчас произошел первый поворот в сознании, Зрители, готовившиеся к веселью, погрузились в мрачную готическую легенду. То ли еще будет! Наша постановка удар по стереотипам нанесет не единожды.

Песня закончилась. Зрители потихоньку приходили в себя. И те, что на сцене, и те, что за нашими спинами. Бард задумчиво перебирал струны, когда мимо него к выходу прошли высокий мужчина в дорогом костюме и прелестная юная девушка. На мгновение мужчина приостановился возле барда и, наклонившись, сказал ему, — Все было совсем не так!

По сцене закружился вихрь разноцветных огоньков, постепенно заслонив всю сцену. А когда огоньки поредели, на сцене висела наша конструкция из квадратов. Та, что чуть не прибила меня, и упала на голову Мароша. Правда, для зрителей она оставалась невидимой. Зазвучал вальс. На сцене вверху, среди огненных всполохов, перечеркиваемых вспышками разноцветных линий, неспешно кружились наши три жены. Внизу красиво двигался в каких-то акробатических па Синебород. Но вот вместо вальса грянула агрессивная и ритмичная музыка. Жены танцевали уже не вальс. Пышные юбки с них исчезли, оставив на стройных телах обтягивающие брючные костюмы. На мой взгляд, танцевали актрисы великолепно. В стиле, созданном нашим хореографом на основе движений земного стиля Джаз-фанк. По очереди каждая из них в песне и танце рассказывала историю своих страстей и желаний. А потом начался сам мюзикл. С песнями, танцевальными номерами и рассказами о каждой жене. Я смотрела с удовольствием, хотя видела все это неоднократно. Волнение не ушло совсем, но разбавилось удовольствием от просмотра нашего спектакля и восхищением артистами. После второй истории занавес упал, и объявили антракт.

В зале раздались неуверенные хлопки. Но вот Свер поднялся со своего места и развернулся к нам. Мы вчетвером тут же встали ему навстречу. И король, подойдя ко мне, на глазах всего зала поцеловал мне руку. А потом громко сказал, — Спасибо. Это было необычно, но великолепно.

Вот после этого, чуткие к настроению своего короля, придворные устроили нам настоящие овации. Фу! Лизоблюды! Пусть будут ими, чтоб не назвать часть тела, которую они лижут. Впрочем, ладно. Нашему великолепному спектаклю королевский пиар на пользу.

Антракт прошел быстро, с легкими напитками и закусками, которые разносили слуги в белоснежных ливреях. Сановники с семьями кучковались вокруг королевской семьи, не подходя, однако, близко. Свер попросил познакомить его с композитором. Композитор пришел и был очень мил, когда отнекиваясь от вполне заслуженных похвал, ссылался на меня, мои идеи и мое общее руководство. Да! Вот он ни разу не лизоблюд. Просто я действительно гениальный театральный деятель. Это я и поведала на ухо Игорю. Игорь улыбнулся, а наглый Виир весело зафыркал у нас за спиной… Ничего нельзя нашептать на ухо в драконьем стаде. Все всё услышат!

Второй акт нашего мюзикла прошел то и дело прерываемый аплодисментами. Может быть, они были не такими уж и искренними, но все равно приятно. Танец трех тещ с речитативами, из-за которого на репетициях переругалась наша троица перебинтованных, зал встретил хохотом и точно искренними овациями. Когда прозвучали завершающие аккорды под сверкающие фейерверки — зал неиствовал. Я тихим шёпотом спросила Игоря, — Как думаешь, им действительно понравилось?

Ответил мне Свер, слегка наклонившись и поймав мой взгляд,

— Принцесса, мне все очень нравится. Я дам разрешение на показ этого спектакля в столице.

Пертова бездна! Я совсем забыла об аномальном драконьем слухе. Хотя, королевское признание дорогого стоит.

Потом были поклоны, на которые мне нельзя было выйти вместе со всеми. Статус, епть! Тяжела жизнь коронованных особ. Ритуалы, церемонии, ограничения и покушения. Самая удобная для жизни социальная ниша находится чуть выше середины. Никак не на самом верху.

Артисты сияли. Игорь заранее накупил самых разнообразных цветов и сейчас слуги, выйдя на сцену, раздаривали их артистам и кордебалету. Зал опять зааплодировал. У драконов не было привычки дарить цветы, но видимо, этот способ выказать благодарность артистам всем понравился. Затем композитор, режиссер, хореограф, песенник, драматург, а так же Марош тоже были вытащены на сцену и получили свою порцию славы. Король еще раз поцеловал мне руку и поблагодарил за доставленное удовольствие. Как же приятно!

Постепенно зал затих, артисты ушли со сцены. Толпа образовала широкий проход к дверям, по которому Свер с семьей двинулись на выход. Двери открыли королевские гвардейцы, замерев с обеих сторон распахнутого прохода. Впереди опять король с королевой, за ними все остальные члены семьи и замыкал шествие, как обычно, молодой принц. Мы с Игорем шли, отступив пару шагов от них. В проходе Свер слегка приостановился, что-то говоря гвардейцам. Все взгляды были устремлены на короля. И в этот момент принц стремительно развернулся. Я подумала, что он хочет нам что-то сказать, может быть что-то о нашем спектакле. Но, нет. Цель у принца была другая. Мне в лицо полетела какая-то черная клякса. Мгновенно стало холодно, как будто меня выбросило на сорокаградусный мороз из теплого помещения. И все стало как-то сереть, теряя краски, одновременно замедляясь и теряя звуки. Я видела, как медленно меня обвивают руки Игоря, прижимая к груди. Мимо нас, как будто продираясь через упругое нечто, двигались Виир с Нэлием. Вот медленно поворачивает голову Свер, в следующий момент в голову принца летит его кулак. Широко и некрасиво раскрывается в крике рот королевы, и она пытается бежать к сыну, но ей мешают окружившие ее и явно растерявшиеся дочери с мужьями. А кулак Свера долетает до скулы принца. Тот как раз начал медленно разворачивался и оказался к нам с Игорем полубоком. Голова Магна медленно склоняется от удара, кожа в точке соприкосновения с отцовским кулаком идет складками, губы деформируются, в углу рта показываются зубы. А Свер замахивается для нового удара. Его лицо почти безумно. И меня настигает понимание. За всеми этими покушениями стоит юный принц. Дело даже не во мне. В первую очередь сейчас король вспомнил о своем старшем сыне, Мариике. А я?! Что со мной? Я выживу? Почему мир выцветает? А еще теряет яркость и контрастность. Второй удар Свера в лицо принца, я уже почти не вижу. Мир стал темно-темно-серым. Почти черным. Звуков нет. Красок нет. Последнее, что я ощущаю — это тепло рук Игоря. Но вот уже и этого нет. И я вишу в темно-сером мраке. Беззвучном и неподвижном. Может быть, я умерла? И тут мозг молнией пронзает мысль. Черная клякса! Это смертельное проклятие Гра Шиун. Опять Гра. Тьфу, на этих драконов! Гра Шиун переводится как Великий Серп. С серпом, по верованиям драконов, ходит бог смерти Грасанг (Великий Жнец). Серпом он перерезает связи тела и души. После чего душа улетает в тонкие миры на божий суд. То есть я мертва? Но я же все понимаю, все помню, мыслю. Я закричала — ИГО-О-ОРЬ! Звука не было. Но я ощутила движение своих губ и языка. Фух! Я жива. Сейчас мои три Дракона нейтрализуют проклятие, и я с удовольствием присоединюсь к Сверу и дам в рожу одному юному принцу. Тварь меркантильная! Вот я всегда знала, что есть люди с подлостью, генетически детерминированной. И такой человек подлый от рождения. Может эту подлость и можно убрать правильным воспитанием. А может быть, и нет. Но все пофиг. Главное я жива. Я помахала руками, почувствовала напряжение мышц и почти успокоилась. Ждем. Сейчас меня спасут.

(1) Стихи Э.Асадова.

Ксения. Итак, не от власти зло, а от властолюбия. (Евангелие от Луки. Глава 4, стих 6).

Сейчас меня спасут, — подумала я, и в тот же миг мне подурнело, как при резком снижении давления. Лицо и руки как будто инеем покрылись, так стало холодно. Затошнило, сердце стало стучать как сумасшедшее. Все-таки я умираю,…и я потеряла сознание.

Не знаю, как долго я была без сознания. Но когда я пришла в себя, оказалось, что я лежу на чем то мягком, а голова моя покоится на чьих то коленях.

— Игорь!

— Нет, принцесса. Вашего жениха здесь нет.

Я медленно, все еще испытывая дурноту, приподнялась и села. Лица коснулся свежий, пахнущий снегом и влагой, ветерок. Откуда во дворце такой ветерок? Зрение все еще было смутным. Я повернулась к мужчине, на коленях которого я очнулась. Смутный силуэт в по-прежнему выцветшем мире. Мутит. Я прикрыла глаза.

— Извините, я плохо вижу. Вы кто?

— Принцесса. Это я. Мат Трабл С’Витер.

— О-о-о! — растерянно протянула я. — А где остальные? Где Югр?

— Вы помните что случилось?

— Да. Мелкий поганец — принц Магн кинул в меня проклятием Гра Шиун.

— Смертельным проклятием.

— Вы это к чему? Я умерла? А вы?

— Нет. Вы живая. И я тоже пока живой. Сейчас я еще подую на вас Очистительным Ветром. В него вплетены компоненты моей магии. Они постепенно нейтрализуют проклятие. Вы пока расслабьтесь. Посидите, спокойно дыша. Вдох, медленный выдох.

Мое лицо опять коснулся прохладный, пахнущий снегом ветерок.

— Хорошо. Но вы мне пока что-нибудь поведайте о ситуации. Мне кажется, вы знаете о ней больше меня.

— Я знаю об этой ситуации больше кого-либо.

— Хм…

Я на секунду задумалась. Странно все это. Странно, нелогично, безумно. Свитер тоже молчал. Я повернула к нему незрячее, с закрытыми глазами лицо.

— Зачем принцу моя гибель? Зачем публичное нападение? В чем цель? Он сумасшедший? У него начинающееся безумие?

— Нет. Он не безумный. Он хороший мальчик. Безумно влюбленный хороший мальчик. Еще и под действием приворота.

— Как так? Королевскую семью постоянно контролят на тему любых приворотов, подчинений и проклятий!

— Это зелье привораживает вторую ипостась. Дракона. Его действие невозможно обнаружить обычными применяемыми средствами.

— Его приворожила Ления! И это он нападал на меня по ее приказу. Я права?

— Да.

Я внезапно все поняла. Картинка сложилась. Свитер наш — это и есть главный злодей, а Ления и этот глупый принц — просто его подручные. Ух, как я разозлилась, и голос у меня злобно повысился. — Ты всем этим и руководил!

Если бы видела, то я бы сейчас этот Свитер на тряпочки порвала!

— А сейчас ты меня похитил?

— Ксения, может быть, ты МНЕ дашь слово? Или так и будешь сама с собой разговаривать?

Вообще, я с ним разговариваю, а не сама с собой. Но в чем-то он прав. Я уже выстроила версию, объявила виноватого и вынесла приговор.

— Хорошо! Я слушаю.

— В отношении тебя все провокации и покушения устраивала Ления с помощью принца. Я ничего не знал. Меня вообще не было во дворце до того дня, когда на тебя напали с помощью Гра Н’Спие.

Я машинально про себя перевела. Великое Копье. Достали эти драконьи Гра! Что ни гадость — все с Гра начинается.

— И я, действительно не знал, кого я спасаю.

— Допустим. Но, почему ты в курсе всех этих приворотов и заговоров Лении.

— Даже не знаю с чего начать…

— Начни сначала.

Свитер помолчал.

— Нет. Начну пока с середины. Это я семь лет назад начал уничтожать династию С’Обол. Убрал наследника, потом короля и королеву. Далее по плану Югр должен был жениться на Лении и через некоторое время, я планировал года через два, тоже исчезнуть. А я бы женился на вдовствующей королеве.

— Почему ты уверен, что Свер бы тебе позволил занять трон.

— У меня были веские основания для этого. Но об этом позже.

Я мрачно слушала признание Главгада. Пыталась приоткрыть глаза. Темно-серая муть и новый приступ тошноты как итог. А Главгад продолжал.

— Но эта курица Ления все испортила. Это она отравила Югра до свадьбы. У нее был резкий приступ непослушания. Она была к этому времени уже несколько лет моей любовницей. И, хотя, знала весь план, вдруг в этот вечер почему-то совершила то, что совершила. Потом, я пытался понять, зачем она это сделала — с помощью своей доверенной фрейлины отвлекла принца и через потайной ход принесла в его покои отравленный ужин.

— Нэлий проверил остатки еды на яды и ничего не нашел, — мрачно буркнула я.

— Потому что зелье имеет в качестве компонента мою магию, которая нейтрализует все магические проверки. Надо было проверять с помощью алхимии. Но, как я и надеялся, Драконы повернуты на своей магии.

— Так зачем она его отравила вне твоего плана.

— Сказала, что почувствовала острый приступ отвращения к нему. Представила, как он будет ее…эээ…

— Трахать, — прервала я его «эээ». Смущается, гад! Убивать не смущается, а тут вдруг засмущался.

— Этот эвфемизм из твоего мира?

Надо же, любознательный какой мерзавец! Я во время его рассказа даже как-то посочувствовала Лении. Видимо, она была безумно влюблена в этого гада. А он требовал от нее замужества с другим ради своих нечистых планов. А Ления соглашалась, возможно, понимая, что иначе она и вовсе его потеряет. Но в какой-то миг вдруг почувствовала, как это противно спать с чуждым тебе мужиком. Но, я бы на ее месте, просто твердо сказала бы «НЕТ», а не побежала бы травить этого «чуждого мужика».

— С Ленией все ясно. Дальше что было.

— Дальше, Югр пропал, и власть принял Свер. С Ленией я расстался и уехал в родовой замок. Надо было начинать все с начала. Но у меня не было моральных сил для этого. Я взял паузу.

— Пауза кончилась накануне нашего с Югром приезда в королевство.

— Да. Решил начать все сначала по известной схеме.

— Теперь Ления должна была соблазнить мелкого принца и впоследствии выйти за него?

— Нет. В этот раз вовсе не планировал включать в свои планы эту идиотку.

Ага. Она идиотка, а он — умник. Умник — властолюбец и убийца четырех человек.

— Разве Ления не становилась для тебя помехой. Она могла в любой момент предать.

— Не могла. На ней была смертельная магическая клятва.

— О, как ты умело пользуешься влюбленными женщинами.

— Ну, таких как Ления только и пользовать.

Я поежилась. Надо же! А казался таким милым обаяшкой.

— Значит, покушения на меня Ления планировала втайне от тебя, чтобы выйти замуж за принца из старшей ветви династии и наконец-то стать королевой. Так она мне сказала. Что она поумнела и станет королевой.

— Да. Но повторюсь. Я до времени ничего не знал.

— А зачем она приходила ко мне говорить, вернее лгать, насчет клятв Югра жениться на ней.

— На Югра навели короткий мягкий заговор подчинения. Цель была подвести его к тому, чтобы он публично поклялся в своем твердом желании взять тебя в жены. Затем ты исчезнешь, клятва повиснет без разрешения. Магии все равно по какой причине клятва не исполнена, она будет мстить. И тогда только Ления сможет спасти Югра, дав, опять-таки, клятву, что принц находился под магией подчинения. Абсолютно дурацкий, ненадежный план. Но вполне себе в духе этой идиотки. Принцем Магном при этом она жертвовала.

— Да. Действительно весь план идиотский. Как будто десятилетний капризный ребенок сочинил, — вынуждена была я согласиться.

— Впрочем, — продолжила я, — От нее других планов сложно ожидать. Кстати, зачем она шантажировала нашего режиссера?

— Понятия не имею! Мне кажется, просто бричка слетела с колес и полетела вниз по склону, теряя остатки презентабельности. Видела когда-нибудь такую картину? Нет? А я видел. Бричка неслась, подпрыгивая на камнях, и от нее отлетали различные мелкие и крупные детали. Вот и наша красавица потеряла управление, когда раз за разом стали рушиться ее планы.

— Наверное, так и было, — я помолчала и все-таки добавила, — Надо сказать, что ее планы рушились сами по себе. Это были счастливые для меня случайности. Плюс преданность моих телохранителей.

Это прозвучало как упрек. Хотя я не собиралась упрекать Свитера в том, что он не помог нам. Странно было бы ожидать этого от убийцы королей. Но Свитер все же воспринял это как упрек лично ему.

— Я узнал о всех кознях Лении только после того эпического нападения на вас. Пытался поговорить с ней. Но это было бесполезно. Я перестал быть ее страстью. Напротив, теперь она ненавидит меня. Целью ее стал королевский трон, а проводником к нему — принц Югр. После разговора с ней я постарался быть с вами рядом, и навесил на вас маячок со своей магией. Именно этот маячок пытался нейтрализовать смертельное проклятие. А когда его сил не хватило, переправил вас ко мне. Вы свалились мне на колени умирающей. Принцесса, я спас вас дважды.

В голосе Главгада слышалось веселое удовлетворение. И он опять перешел на Вы. Интересно, что ему от меня надо?

— Вы хотите за мое спасение что-то?

— О, нет! Я от вас ничего не хочу. Потому что я знаю, что вы любите другого. А я люблю вас. Вот такие странные повороты делает жизнь.

Я замерла. Все страньше и страньше, как говорила Алиса. И внутри меня и, особенно снаружи. Где это я?

Дело в том, что я в изумлении от признания Мата приоткрыла глаза и обнаружила, что тошнота прошла, и я могла снова смотреть и видеть. Я и посмотрела вокруг себя. Потом на Мата и опять вокруг. Мы сидели на диване, расположенном на открытой террасе или портике какого-то…дворца? Белокаменные прямоугольные пилястры обрамляли арочные входы в такой же белокаменной стене. С трех сторон возвышались белокаменные колонны, за ними вниз к дорожкам сада стекали ступени. Все это: и диван, и, сидящие на нем я и Мат, и портик с пилястрами и колоннами — все было четким и внятным, а вот за этим пятном реальности все окружающее как будто тонуло в сумраке. Смутно виднелся сад с дорожками, покрытыми каменными блоками, прямыми линями расчерчивая пространство среди каких-то высоких деревьев, похожих на огромные ели. И еще в этом сумраке кто-то двигался. Какие-то человеческие фигуры. Двигались в непонятном едином ритме. Медленном и печальном. Страха эта картина не вызывала, но почему-то вызывала именно печаль. Я попыталась рассмотреть эти фигуры. Но у меня не получалось. Они как будто теряли четкость под моим взглядом. Чем пристальнее я смотрела, тем расплывчатее становился их абрис. Наконец я не выдержала и развернулась к Мату. Придется продолжать с ним разговаривать. Надо понять, где я, чего он хочет, и для чего он открылся мне. Страха Мат у меня не вызывал. Все же он действительно спас меня, теперь уже дважды. И хотя в его скоропостижную любовь к себе я не очень-то поверила, но явно ему что-то надо от меня, или от Игоря. Кстати, сам Мат тоже выглядел странно. На нем были черные широкие штаны на массивном золотом поясе и черная же рубашка с распахнутой черной курткой. От шеи до груди висели три нитки ожерелья с тонкими золотыми прямоугольными пластинами внахлест. От них вниз свисали какого-то сложного плетения золотые и серебряные цепочки, образующие своеобразный оклад собственно картины. А картиной у нас был круг с дырой в центре, сложенный из золотых и серебряных полумесяцев и поддерживаемый тонкими золотыми цепочками точно по центру оклада. Я пригляделась. Эти полумесяцы — чередующиеся серпы. Золотые и серебряные. Как говорится, вечер перестает быть томным. Так-то он давно уже перестал им быть. Но продолжает удаляться все дальше и дальше от томности.

— Мат, где мы? Почему на тебе серпы? Кто эти фигуры в саду? Зачем все же ты меня сюда притащил. Что тебе надо?

Мат вздохнул.

— Повторяешься. А я на повторные вопросы отвечать не буду. Я не на допросе у тебя. Ты свалилась мне на голову, сама. Я тебе не притаскивал. Почему свалилась — я тебе уже рассказал.

Он опять перешел на «ты». Злиться что ли?

— Хорошо. Отвечай на те вопросы, которые тебе нравятся. На которые ты можешь ответить. Или может быть на те, которые я не сообразила тебе озвучить? Короче, излагай в свободном формате.

Я опять кинула взгляд на тени в саду. Точно! Фигуры больше всего похожи на тени. В голове закрутились образы мифов древних греков. Темные глубины царства Аида, глубины то ли Земли, то ли Космоса. В них вечный сумрак, пять диких, пугающих рек: Лета, Стикс, Ахерон, Коцит и Флегетон. Ахерон стремительно несет свои дикие воды сквозь сумрак к смрадным болотам. Паромщик Харон перевозит Тени через Стикс. Для этого покойному кладут в рот монетку, как плату для Харона. Воды Леты дарят Теням забвение. Коцит — река плача. Флегетон — огненная река, в которой пребывают души отце- и матереубийц. Брр. Я повернулась к Мату.

— Эти Тени — живые?

Мат усмехнулся.

— Быстро ты разобралась. Да — это Тени. Они не живые, но и не мертвые. Мы в мире Проклятых Душ. А я здесь, как аватар Бога Смерти — Грасанга.

Я замерла. Мат — Бог Смерти?! Как это?

— Ты — БОГ!!!???

— Нет. Я — аватар Бога и только в этом месте. Дело в том, что все эти люди — это мои предки. Весь мой род, единственным живым представителем которого я являюсь. Мои предки умирая, появлялись в этом месте. Они больше не являются живыми, но они и не мертвы в обычном понимании. Кстати, где-то здесь бродят и С’Оболы. Но эти живы, в отличие от моих предков. Я не убийца, Ксения. Я — несчастный дракон, который вынужден идти по пути, написанному одним полоумным властолюбцем.

Раздался грохот. Тени пугливо прыснули подальше от нашей террасы в сумрак парка.

— Вот он! Гневается.

— Кто?

— Мой предок, который отдал всех своих потомков в жертву родовому проклятию. И все для того, чтобы отомстить Оболам и отобрать у них власть. Хотя, это Оболы были бы вправе мстить Витерам.

Опять раздался грохот, и даже вроде бы, откуда то с крыши нашей террасы сорвались вниз крошки мелких камней. Мат вскину голову и прокричал куда — то в крышу террасы, — Не злобствуй. Я давно привык к твоему гневу.

— Мат. Это ты сейчас с кем говоришь?

Я ничего не понимала! Было очень странно и немного пугающе.

Игорь Маркович.

В отчаянии плотном нету пауз.

Нет воздуха. Весь мир оцепенел.

Спектакль закончился. Мне он понравился, как остальным — не знаю. Но девочка моя молодец! Я даже не ожидал, что мюзикл получится таким замечательным. Конечно, с ней вместе работали лучшие профи, но это не умаляет ее заслуги. Как она там съехидничала о себе — гениальный театральный деятель? Ну, гениальность временем проверяется, но то, что она талантлива — это без сомнений! Как сказал известный немецкий писатель Лион Фейхтвангер — Талантливый человек талантлив во всем. Моя Ксения и хирург талантливый, и, хм… театральный деятель талантливый. Я с нежностью сжал Ксюшины тонкие пальцы. Она тут же вернула мне пожатие. Мы шли за дядькиной семьей. Сразу за Магном — мы с Ксенией, за нами шли Виир с Нэлием. Сейчас дойдем до наших комнат, и я отправлю друзей по домам. Хочу остаться наедине с Ксюшей. Я шел, бережно поддерживая Ксению под руку. А сам уже был мысленно в наших покоях. Предвкушал спокойный вечер с моей девочкой. Последнее время мы встречаемся вымотанные каждый своими делами и сразу идем спать. Сегодня можно наконец-то провести целый вечер вместе. Будем с ней болтать о спектакле, о нашей свадьбе, целоваться и снова разговаривать. Я люблю разговаривать с Ксенией. Она

очень умный и веселый человек. С ней всегда интересно. А еще она любопытна и

любознательна и увлеченно, с живым вниманием слушает, когда я рассказываю ей что-то из своей жизни. Например, о моих путешествиях. Еще она любит сравнивать наши впечатления о книгах, фильмах, спектаклях. При этом часто горячиться, если я с ней не согласен. Но никогда не злится. Просто спешит сказать как можно больше чего-то такого, чтобы я быстрее ее понял. Но и споря, даже если она не согласна со мной, она всегда со вниманием меня слушает. А когда она смеётся, мне кажется, самый мрачный человек не сможет остаться равнодушным и не присоединиться к ее веселью. У нее самый радостный и красивый смех, который я когда-нибудь слышал. Вообще, Ксения очень веселая, открытая, добрая и доверчивая девочка. Возможно слишком открытая. Такой можно стать, если жить, окруженной любовью умного, сильного и доброго человека. Будет интересно познакомиться с ее дедом. И скорее бы свадьба! Как же я люблю тебя, моя

птичка! Как же хочу назвать тебя своей женой! Душу затопило нежностью от этих мыслей. Я защищу тебя от любого зла, чтобы ты всегда оставалась доброй, веселой, открытой. Я все сделаю для того, чтобы ты стала самой счастливой женой!

Впереди в дверях остановился Свер, давая гвардейцам распоряжение прислать к нему Главного Дознавателя. Свер не собирался проводить вечер в приятном расслаблении. Да. «Тяжела ты, шапка Мономаха». (2).

Внезапно мои мысли разбежались, оставив в голове ледяную пустоту, потому что к нам стремительно развернулся Магн. И глаза у него были, как пластмассовые пуговицы какой-то куклы из страшной сказки. Ни единой мысли, ни одного живого чувства…

Я ничего не успел! Ни заслонить. Ни защитить. Ни удержать…

Я ПОТЕРЯЛ КСЕНИЮ!!!! Она истаяла в моих объятиях. Я остался стоять, дышать,

смотреть, а ее уже не было на свете. А я тогда здесь зачем?! От отчаяния что-то с болью порвалось в душе. Я равнодушно смотрел, как Свер избивает своего сына. Глаза видели и это, и то, как королева пытается остановить мужа, и то, как гвардейцы расталкивают придворных. Глаза видели, но разум как будто замер. Рядом стояли друзья. Оба что-то орали. Я не понимал ни слова. В стороне открылся большой черный рот портала, в который гвардейцы стали заталкивать всех подряд, мужчин, женщин. Оставляя в зале только короля с семьей и нас. Наверное, Нэлий открыл портал. А может быть и не он. С тупостью умалишенного я перебирал какие-то глупые мысли о портале и о том, кто мог его открыть кроме Нэлия. И вдруг в сознании вспыхнула пронзительная мысль, — Ничего больше не имеет значения…

Черная апатия охватила меня полностью. Но тут же сменилась такой же черной тоской и беспросветным отчаянием. Это было невыносимо. И что-то болезненно лопнуло в душе и в груди. Боль огненным кольцом стиснула грудную клетку, а потом смерчем пронеслась по телу, утраиваясь с каждым мгновением. Хлынула потоком кровь изо рта и из носа. Я бессильно рухнул на колени, потом упал на бок. Тут же попытался подняться на четвереньки. Почувствовал чужие руки на себе, почувствовал, как кто-то вливает в меня магию. Наверное, Нэлий пытается что-то сделать. Бесполезно. Это я как врач с пятидесятилетним стажем могу подтвердить. Я снова упал, стал задыхаться, захлебываясь кровью. И теряя сознание, с благодарностью помянул Небеса. Спасибо вам, кем бы вы ни были, за то, что не дали пережить ее. Я ухожу за своей Ксенией. Облегчение и радость. Вот что я испытал, прежде чем окончательно кануть в небытие.

(1) В отчаянии плотном нету пауз. Стихотворение Е. Аксельрод.

(2) Из трагедии А.С. Пушкина «Борис Годунов».

Ксения. Дела давно минувших дней.

Преданья старины глубокой.

— Скажи мне, пока мы здесь сидим, принца не казнят за то, что он напал на меня?

— Не казнят. Такие дела быстро не делаются. Будет тщательное расследование с использованием артефактов. А может быть и пыток. В присутствии короля, естественно. Предательство принца, а в существующей реальности — кронпринца, наследника и любимого, единственного оставшегося сына — это не то дело, которое можно сделать наспех, или перепоручить подчиненным.

— Ну да, ну да… в истории моей страны был такой великий правитель, сын которого предал дело отца и сбежал под защиту врагов государства. Его тоже пытали в присутствии отца. Тем более, что артефактов в руках следствия не было. Ничего кроме пыток для добывания правды в то время не знали. Я когда читала об этом, содрогнулась. Но понимала, что царь в своем праве и что оставить это дело на подчиненных он не может. Они способны исказить правду случайно или намеренно.

— И чем все кончилось? — заинтересовался Мат.

— Казнью наследника и затем династическими трудностями и даже случайными людьми на троне. Впрочем, не все из них были так уж никчемны. А кое-кого современники заслуженно назвали Великой. Это была женщин.

— Ты мне потом, когда-нибудь расскажешь об этом? Подробно.

— Когда-нибудь…, - ответила я, прекрасно понимая, что вряд ли теперь после всего случившегося, это время настанет.

Мы продолжали сидеть на террасе. Громыхание прекратилось. Тени успокоились и все также кружились в безысходном хороводе в сумраке парка. Здесь хотя бы нет зловонных болот и огненных рек, подумала я, с печалью скользя взглядом по тихо мелькающим Теням. Я хотела, чтобы Мат рассказал о своем предке и Проклятии Рода. Но внезапно спросила о принце. Когда я поняла, что с ним сотворила Ления, мне его стало жгуче жаль. А если его еще прямо там, в Малом Тронном зале прибью, пока я свое любопытство удовлетворяю. Брр. Ужасно ведь!

— А мелкий принц, что она приготовила для него? Какую- то защиту она предусмотрела? Ведь он напал на меня по ее просьбе. А может быть по приказу. Ления просто пожертвовала им? Или какие то пути спасения она приготовила? В принципе, ей не выгодно оставлять его в руках следствия. И зачем она вообще это сделала? Публичное покушение? Мне кажется, она уже должна была понять, что Югр для нее потерян. Сделала бы ставку на Магна, может быть и стала бы когда — нибудь королевой.

— Не знают ничего о ее планах. Но вряд ли что-то хорошее там есть для Магна. Меня она ненавидит, а Магна презирает. Она совратила его, когда принцу было шестнадцать лет. За одно это Ления достойна наказания и вечного презрения. Но обычной влюбленности мальчика ей показалось недостаточно. Она подкупила моего секретаря и он выкрал у меня для нее основу для зелий с толикой моей магии. Ления сделала на его основе зелье приворота для дракона. Не удивлюсь, если не только приворот, но и подчинение. Но вмешаться в ситуацию сама понимаешь, не мог. Насколько я понимаю ситуацию, спасать принца — это для нее лишний риск. Уверен, Магн под жесточайшими пытками ничего не расскажет о своей любовнице. Это обеспечит его привороженный Дракон. А на счет ступенек к трону… Югр, после его появления, стал единственным на данный момент самым законным претендентом на трон.

Мат помолчал. Молча глядя куда-то в сумрак.

— Ты знаешь, я ни о чем так не сожалею, как о своей глупой влюбленности в Лению. Я влюбился в нее с первого взгляда, совсем ничего не зная о ней как о человеке. А она оказалась совсем не тем прекрасным цветком, каким казалась. Злобная, высокомерная, лживая. Эгоистка, просто абсолютная в своем эгоцентризме. Сильный маг, но совершенно без той нравственной основы, которая обязательно должна быть у сильных магов. Прекрасно образованная, но по сути не очень умная. Прости, что я все это тебе рассказываю. Я конечно осознаю, что выгляжу после этих слов в твоих глазах еще большей дрянью. Ведь я связан с этой женщиной. Я использовал ее в своих целях. Я спал с ней. Или как ты там сказала? Трахал…

Мы помолчали. Я не знала что говорить. Да и надо ли отвечать на этот монолог. Голос Мата звучал хрипло и прерывисто. Казалось, он корчится под неприглядностью этих, им же сделанных, признаний.

— Но я хочу, чтобы ты ВСЁ сейчас узнала. Может быть, ты поймешь всю безвыходность моего положения. И простишь меня… А с Ленией…Единственное, что может быть, как-то оправдает меня в твоих глазах так это то, что все партнерские так сказать наши с ней отношения начались после того как кончилась моя любовь к ней. А закончилась она быстро, сменившись полным разочарованием и даже неприязнью. Но именно тогда у меня созрел план, как с помощью Лении приблизиться к трону. Я внушил ей горделивые мысли о том, что она достойна стать королевой. Ее отец — министр с удовольствием взял ее в Радужный дворец. А Югр тут же, как и я, влюбился в прекрасную драконицу. Поверь в этой его, такой же как моя, бестолковой любви я не повинен. Впрочем, если бы он не влюбился, я бы применил тот же приворот на Дракона, который позже Ления применила к Магну.

Наш разговор, совершив круг, опять вернулся к бедному принцу. Его судьба очень волновала меня. Принц оказался такой же жертвой, как и я. Вообще, похоже, в нашей истории есть только один злодей — громыхающий камнями на крыше предок. Про которого мне так ничего пока и не рассказали. Но сейчас опять спрошу о принце, а не о предке.

— А бедный Магн? Теперь его дракон будет вечно тосковать по этой девице?

— Не будет. Я сниму с принца драконий приворот.

— С чего бы тебе вдруг помогать члену ненавистной тебе династии С’Обол.

— С того, что мы родственники.

— Вот как! Что ни поворот истории, так все более неожиданные картины открываются. Расскажешь?

— Конечно. Это и есть начало истории, середину которой ты уже знаешь.

Мат пообещал рассказать начало этой грустной и странной истории, но тут же замолчал. Он сидел и смотрел в сумрак парка на печальный хоровод теней. А я смотрела на него. Как только я узнала, что он не убийца, его мне тоже стало жаль, как и Магна. Это ужасно, когда кто — то манипулирует тобой и крутит ТВОЕЙ жизнью в собственных интересах.

— Мат, а С'Оболы выглядят так же, как и тени твоих предков? — прервала я его молчание.

— Нет. Вот как раз Мариик движется мимо нашей лестницы. Видишь, его силуэт не теряет четкость очертаний, когда на него смотришь.

— Но он выглядит все равно как тень, а не как живой человек.

— Это обратимо.

Мы снова замолчали. Но вот Мат со вздохом оторвался от созерцания теней и повернулся ко мне. Я приготовилась слушать. Но вместо рассказа прозвучал неожиданный вопрос.

— Ксения, ты из другого мира?

Мат внимательно смотрел на меня. А я молчала, не зная, что ответить.

— Ксения, ответь. Для меня это очень важно. Я думаю бросить все и скрыться где-нибудь. Но в этом мире скрыться не получится. Если ты из другого мира, может быть ты переправишь меня туда?

Раздался не просто грохот. Началось землетрясение. Диван заскользил к границе света и сумрака. С крыши падали не мелкие камушки, а большие куски мрамора. Мат как будто взлетел, с такой быстротой он вскочил с дивана, и подхватив меня на руки отпрыгнул подальше от границы темноты, поближе ко входу во дворец. Я вцепилась в его плечи. Все вокруг тряслось и шаталось. Диван рухнул с террасы и тут же на лету превратился в пыль, соприкоснувшись с сумраком. Вокруг террасы грохотало и выло, как будто ветер резко прилетел из тьмы, и подхватив всё, что не прикручено к полу и не врыто в землю, начал это всё крушить и корежить. Стало жутко, хотя у нас на террасе никакого ветра не ощущалось. Но деревья гнулись и качались, тьма ещё более сгустилась. А Тени прекратили свое медленное кружение и неровными судорожными движениями устремились прочь, в темноту. Подальше от нашего эпицентра землетрясения. Сверху продолжали падать все более крупные обломки. Их подхватывал смерч и раскидывал вокруг террасы. Было ощущение, что ветер пытается пробиться к нам с Матом, запустить обломки нам в голову. Но у него это не выходит. Потом со скрежетом что-то проехало по крыше, и на лестницу, круша ступени, упала целая статуя какой то крылатой жути. Преотвратная морда с оскаленной пастью, сплошь утыканной кривыми длинными зубами, нос, как две вертикальные щели с неровными краями, длинные выросты на лысой голове. Крылья с дырами напоминали лохмотья драного плаща. И гротескная человеческая фигура. С короткими кривыми ногами, длинными руками и до ужаса впалым животом. Мастерство скульптора потрясало. И скульптура потрясала своей отвратительной живостью. Как будто это не рукотворное изваяние, а окаменевший демон.

Как только горгулья рухнула, землетрясение сразу прекратилось.

— Знакомься. Мой предок. Младший принц Маабсар.

Пока я, открыв рот, смотрела на неподвижный монумент, Мат аккуратно спустил меня на пол и двумя пасами вернул все к прежнему виду. Появился такой же как прежний диван, страшная статуя взлетела назад на крышу, мраморные осколки зашевелились как живые и тоже взметнулись вверх, ступени лестницы красовались сверкающей белизной и нетронутостью. Мат, взяв меня за руку, подвел к новому — старому дивану и, усадив меня, сел рядом. Мы оба молчали. Я, если честно, боялась рот открыть.

— Ладно. Сначала немного истории. Несколько тысяч лет назад в драконьем королевстве правила изначальная, первая династия королей. На древнем драконьем языке король — Эррэг. Такое же было имя первой драконьей династии. Она правила под этим именем несколько тысячелетий. И правила бы до сих пор. Но, случилось одно НО. Хотя, наверное, всегда в любой долгой истории рано или поздно случается свое НО. У одного из древних королей было два сына. Имена всех их потерялись во времени. Сохранились прозвища. Старший — наследник, храбрец, воитель и стратег, за свои личные качества получил прозвище Стальной — Обол. А младшего звали просто по его титулу — Маабсар. В своей простоте наши предки всем младшим сыновьям давали титул Маабсар. Запасной сын. Конкретно про этого принца ничего не известно до того момента, когда он попытался сначала оболгать, предать, а потом и убить старшего брата, чтобы стать самому наследным принцем. В заговор было вовлечено множество драконов, людей, оборотней, сановников и военачальников и простых воинов. Постепенно заговор захватил все слои населения, как многорукий спрут. Причем, только единицы участников были в курсе истиной цели. Остальные оказались обмануты и считали, что борются за правое дело. Попытка переворота сорвалась благодаря несгибаемому характеру старшего брата. Но сама попытка была хороша. Полна коварства, виртуозной лжи, красивых гамбитов, многоходовых операций. Тогда-то Маабсар и получил прозвище Витер. Коварный, вероломный. Да. Попытка была впечатляющая. Но, как я уже сказал, все в итоге разбилось о стальной нрав, несокрушимую храбрость и стратегический ум наследника. Предательство Маабсара открылось разом во всей своей черной неприглядности. Старый король, передал власть Оболу, и от огорчения и разочарования в младшем сыночке до срока ушел в ущелье Великого Ухода. За ним ушла королева. Обол заточил Маабсара в подземелье, надев на него антимагические кандалы. После этого он собрал совет из самых прославленных людей своего времени. Вопрос стоял один — что делать с Запасным Принцем. Говорят, совет спорил, ругался и дрался три месяца. Пока Обол не прекратил этого. Он понял, что драконы не решаются приговорить Маабсара к смертной казни. А приговорить его к ссылке не хотят, опасаясь повторной смуты. И тогда Обол сам приговорил брата к казни. Королевство замерло, огорошенное невнятными чувствами по отношению к этому приговору. В определенный час палач в сопровождении роты гвардейцев спустился в казематы. И вышел оттуда с теми же гвардейцами, но без приговоренного. Оказалось, что тот исчез вместе с антимагическими кандалами. Накануне его посетил Обол. Он сам сказал брату о приговоре. И на следующий день, день казни, камера оказала пуста. Конечно, было тщательное расследование, допросы стражей, дознавателей, магическое исследование казематов, расспросы жителей близлежащих к тюрьме кварталов. Была назначена гигантская сумма вознаграждения за любые сведения о Витере-Маабсаре. Но всё было тщетно. Вероломный принц как будто растворился в воздухе камеры, не оставив никаких следов. Не смотря на то, что расследование не дало ни одной зацепки — допросы, поиски и прочие дознавательские приёмы продолжались ещё долгое время после исчезновения принца. И в столице, и по всей стране, и в соседних королевствах. Были допрошены и расспрошены тысячи людей. Кроме одного. Короля Обола никто не допрашивал. Может быть профессиональным дознавателям и приходило в голову, что главным подозреваемым в деле исчезновения принца Маабсара был сам король, но всё они благоразумно не вылезали с этими своими мыслями. Сам король был хмур, но спокоен. Расследование продолжалось довольно долго, но постепенно дело принца-предателя было закрыто, а потом и забыто. Принц пропал, и так нигде никогда не появился. Его портреты были спрятаны в королевских секретных архивах, так же как и все документы о его попытке узурпировать власть и о всех последующих событиях. Если тебе интересно, ты можешь попросить эти документы у Свера или Югра.

Я молча таращилась на Мата. Потом спросила шёпотом, хотя думаю, горгулья-принц слышит всё, что мы говорим. Хоть ори, хоть шепчи.

— Так как же пропал коварный принц из казематов? Ему помог Обол?

На крыше опять раздался скрежещущий визг. Я невольно поежилась. Но хоть землетрясение со смерчем не началось и то хорошо.

— Да. Это старший брат снял с Маабсара антимагические кандалы и создал для него портал на свободу. Но перед этим он взял со своего брата-предателя магическую клятву, что тот больше никогда не повторит свою попытку, ни во время царствования Обола, ни при его потомках.

Я зависла. Я, конечно, очень мало знаю о магии, Ления в этом права, но и того, что знаю, достаточно, чтобы понять — магическую клятву не исполнить — себе дороже. И тут меня осенило!

— Твой предок предал проклятию весь свой род ради возможности обойти свою клятву?!

— Да. Вот такой у меня славный, любящий и добрый прапрадедушка.

Игорь Маркович — Югр.

Нежная мать Природа!

Слава тебе!

Снова твой сын оживает.

Слава тебе!

Н. Карамзин.

Первое, что я почувствовал, придя в сознание — это не режущую все тело боль, не кашель с кровью, раздирающий мою грудь, не страшную трясучку озноба, а невыносимое страдание души. Ксения мертва, а я не умер!

Я лежал, и чувствовал, как в тело вливают магию. Много магии. Видимо не один Нэлий участвует в моём спасении. Зачем!? — хочется крикнуть мне, — Прекратите!

Но не могу. Я даже глаз не могу приоткрыть. Не могу пошевелиться. Мои друзья в своей любви ко мне и нежелании отпустить, мучают меня сверх меры. И тело и душу. Не могу смириться с её смертью. Не могу представить свою жизнь, теперь, когда я её узнал и полюбил, … и потерял… Но вдруг я вспомнил безумные глаза Магна, когда он бросал в мою Ксюшу своё смертельное проклятие. Нет! Если я всё же выжил, то больше умирать нельзя. По крайней мере, пока не отомщу. Магн. Маленький подонок. Хоть он и единственный оставшийся в живых принц, мой двоюродный брат и бывший мой любимец, но ему не жить. И в этом моём праве меня не остановят ни Свер, ни королева! Я убью его своими руками, хоть будь он трижды архимагом, а я лишенным и своей магии, и своего Дракона. Я его застрелю из земного оружия! И пусть он летит прямиком в преисподнюю. Мысли о мщении как будто придали мне сил. Я смог пошевелиться. И замер. Потому что почувствовал тяжесть своего тела, длину гибкой шеи, и даже лёгкое дрожание, укрывшего меня крыла. Я превратился. Сейчас лежит и физически страдает тело Манга. Хотя сознание его молчит. При других обстоятельствах, возрождение моего Дракона стало бы счастьем. Но сейчас я испытал только удовольствие от осознания, что возмездие теперь точно свершится. Оносвершилось бы и без Манга. Но теперь, это только вопрос недолгого времени. Я лежал, поливаемый со всех сторон магией и представлял, как буду убивать мелкую мразь. Я хватался за эту мысль и боялся отцепиться от неё, чтобы не думать о своей потере. Но и не думать не мог. Потеря Ксении теперь навсегда останется со мной. Как и боль. Как и чувство вины. А ещё мне надо будет что-то сказать её деду, с которым я даже не успел познакомиться. Ещё одна страшная трагедия. Дед проводил любимую внучку на работу, потом было день рожденья, а после он потерял её навсегда. И даже похоронить некого. У меня опять взорвалось болью голова и сердце. Опять хлынула кровь горлом. Сознание начало путаться. Нет. Мне теперь нельзя умирать! Я боролся за каждый вдох. Но, видимо, проигрывал и опять стал «уходить», потому что услышал Ксюшин голосок. Ксюша что-то требовала. Что-то кричала.

Боль не позволяла сосредоточиться. Но как же прекрасно слышать её голос, хотя бы и в предсмертных видениях. Сознание почти погасло во мне. Я опять перестал чувствовать тело. Но теперь я отчаянно боролся за жизнь. Цеплялся остатками сил за мысли о мщении и ещё Ксюшин голосок как тонкий поводок держал меня, не позволяя окончательно соскользнуть в бездну. Я слушал Ксению, не понимая слов. Но сама музыка её голоса звучала для меня спасением. Весь мир стал для меня только её голоском. Он звучал вокруг меня и во мне отзывался какой-то безумной надеждой. Я не понимал в этот момент, на что я надеялся. На то, что я выживу, или на то, что она встретит меня в моём бессмертии за гранью жизни. Но вдруг постепенно боль стала истончаться, сознание крепло, а голос Ксении не исчезал. Наоборот, я начал различать слова.

И первое, что я услышал и осознал, — Любимый! Не покидай меня! Я жива. Я рядом! Открой глаза! Посмотри на меня!

Моя душа воспарила. Счастье, что наполнило меня до краёв в тот же миг, невозможно описать словами. Меня поймёт только тот, кто как я потерял всё, включая жизнь, и в последний миг осознал, что случилось чудо, отменившее весь произошедший ужас. Я поверил сразу! Моя Ксения жива! Не знаю, каким образом она пережила проклятие Гра Шиун. Но главное, что пережила. И мне теперь умирать ни в коем случае нельзя! И я открыл глаза. Ксения крепко прижималась к моей драконьей груди. От неё пахло отчаянием и страхом. Но из её рук ко мне текла полноводная река исцеления, оттаскивая меня от грани небытия. А теперь, когда и мои глаза подтвердили, что моя любимая со мной, я буду последним слабаком и негодяем, если умру. Сил по-прежнему не было. Но как только горе слетело с меня, включился мой опыт врача, я понял главное про моё состояние. Мой больной дракон от ужаса потери смог обратиться. Но, тут же стал гибнуть. Видимо, в проявленном состоянии он пока совсем не жизнеспособен. Нэлий поддержал нас с Мангом магией, наверное, ещё кто-то: Виир, целители. А теперь Ксения рядом. И это её Дар не позволил мне скатиться в небытие. Но вывод тут один. Надо превращаться назад. Манга, я теперь уверен, позже получится исцелить. Но теперь мне надо скорее вернуться в человеческое тело.

Я закрыл глаза и попытался почувствовать Манга. И почувствовал. Манг ликовал и почему то был уверен, что это он спас Ксению. Миг, и я в своём теле. Дракон спрятался в глубинах нашего общего подсознания, но теперь я чувствовал его. Я открыл глаза и пусть с трудом, но смог поднять руку и прижать к себе Ксению, которая смотрела на меня, не отрываясь. Слезы текли по её щекам, но глаза сияли счастьем.

— Игорь, как ты себя чувствуешь? У тебя лёгочная ткань кровью пропитана… была. Как ты выжил?! Боже, как страшно! Я там сидела, разговаривала, а ты здесь умирал.

Ксения ещё крепче прижалась ко мне. Но тут же отпрянула, вытерла слезы и положила обе руки мне на грудь.

— Дай я тебя просканирую.

Некоторое время она молчала.

— Вроде всё нормально сейчас. Но нафиг эту магию. Давай домой вернёмся. Проведем полное обследование, поговорим с пульмонологами и с торакальщиками.

На плечи Ксении опустились огромные лапищи. Нэлий. Я мысленно улыбнулся. Сейчас я ему был безмерно благодарен. Благодаря, в первую очередь, его помощи всё обошлось. Без него я бы не дожил до появления Ксении.

— Ксюша, прямо сейчас его нельзя никуда тащить. Мы его только-только с того света вернули. И тебе по-прежнему возвращаться нельзя. Давайте сейчас тихо и осторожно вернём вас обоих в ваши покои. Вам надо отдохнуть. Обоим. Я и все королевские целители будем рядом. Надо до утра дожить. А завтра уже будем думать, что делать дальше.

Над нами раздалось — «Кх-кх». Я повёл глазами. К нам решительно раздвигая Главного целителя и Виира шагнул Свер.

— Югр, как ты? Перестал умирать? О чем вы говорите?

А-а-а! Мы же все втроём говорим по-русски. Но Сверу полезно побыть в неизвестности. То, что каким-то чудом Ксения жива, ещё не говорит о том, что я простил маленького поганца. Но это все потом. Глаза медленно закрылись. Но рука по-прежнему прижимала Ксению. А она все что-то шептала мне по-русски на ухо. Я не очень вслушивался. Не потому, что терял сознание, а потому что от слабости и облегчения начал засыпать. Но я и без слов знал, о чем мне говорит моя любимая. О своей любви ко мне. И я, перед тем как погрузиться в сон, улыбнулся.

Ксения. «Добрым словом и пистолетом вы можете добиться гораздо большего,

чем одним только добрым словом». Аль Капоне, американский гангстер.

Все следующие сутки мы с Игорем спали. Вернее, Игорь спал. А я то дремала, прижавшись к нему. То пугалась, что я ему мешаю, отодвигалась и тут же начинала сканировать его тело. Потом, убедившись, что всё нормально с Игорем, пыталась нащупать и подлечить его дракона. Но там всё было на одном уровне. Жив, но весь мой Дар как в пропасть проваливался, ничего не меняя в состоянии Манга. Потом я осторожно опять прижималась к своему Драконычу. Смотрела в его лицо, осторожно разглаживала появившуюся скорбную складку на переносице, тихо целовала его в плечо и в щеку. Пыталась неумело, но искренне молиться Богу, благодаря его за спасение Игоря и прося о чём-то. Связных мыслей и просьб не было. Только горячее желание, чтобы весь этот кавардак в нашей жизни кончился. Чтобы все хорошие остались живыми и здоровыми, а все плохие были наказаны. Чтобы было справедливое воздаяние и справедливое вознаграждение. Потом, помолившись и утомившись от своих сильных эмоций, опять задремывала, прижавшись к Игорю. Меня снедало жгучее желание не просто прижаться к нему, а стать с ним одним целым. Прилепиться к нему и больше не отлепляться, как бы нелепо это не звучало. Я была настолько напугана тем, что он чуть не погиб, что никак не могла успокоиться. Мне будет трудно оторваться от него. Хотя я и понимаю, что он взрослый, серьёзный мужчина. С кучей дел и обязанностей, с проблемами семьи и династии, наследный принц в этом мире и заведующий большого хирургического отделения в моём мире. Он не ребёнок, которого можно взять за ручку и не отпускать от себя. Хотя и с ребёнком так сделать нереально. А с Драконычем и совсем невозможно. Но это умом понятно, а истеричные чувства

кричали и вопили — не отпускай! Шок от случившегося был так силён, что я впервые в жизни подумала о психологической помощи. Лучшая помощь для меня — это, конечно, дед. Но он не доступен пока, а когда будет доступен, как ему рассказать о другом далёком мире с магией, драконами, королями, злодейскими покушениями. Но с другой стороны, его надо сюда затащить, может быть сначала тайно, хитростью, ничего не рассказывая. Просто Нэлий как-то упомянул, что если дед тоже маг, то жизнь его будет в обоих мирах намного дольше. А если он Дарованный маг, как и я, то длина жизни у него будет как у Драконов. Так что деда я сюда обязательно притащу. Кстати, о Нэлии. Каждые два-три часа он тихо заходил к нам вместе с главным целителем. Они осторожно, стараясь не побеспокоить меня и не разбудить Игоря, проверяли наше состояние. В это время Виир, которому, видимо, запрещали заходить к нам, просовывал в приоткрытую дверь голову и корчил мне разные рожи, посылал воздушные поцелуйчики, крутил руками в каких-то непонятных жестах. Но стоило Нэлию оглянуться на дверь, как Виир тут же исчезал. Меня это очень смешило. Но я старалась не фыркать, чтобы Нэлий его не обнаружил.

Вот так вот и прошли эти сутки. И мы стали на целых двадцать четыре часа дальше от всех этих страшных событий. Время лучший Доктор. Хотя все горести он излечить не в силах. Иногда душевную боль время может только притупить, но не исцелить. Вот и я, никак не могла заставить себя отцепиться от Игоря. Хотя в моём случае это была не боль, а страх.

Итак, сутки прошли. Игорь хотя и чувствовал себя плохо, жаловался на слабость, но с постели встал. Нам надо было многое рассказать друг другу, обсудить, решить. Мы прошли в кабинет и сели с Игорем на диван и тут же переплели пальцы. Напротив нас уселись Нэлий и Виир. Свера не было, что лично меня слегка удивило. Я и спросила сразу бесхитростно об отсутствии короля.

— Нечего ему пока тут делать, — тут же вскинулся Виир.

— Да, — тут же серьёзно подтвердил Нэлий. — Мы ему сказали, что Югр пока не в той форме, чтобы разговаривать. Королевский Главный целитель это подтвердил. Если честно, то это на самом деле так. Но проблемы таковы, что поговорить нам всем надо как можно быстрее.

После этой тирады Нэлий тревожно вгляделся в Игоря.

— Как ты? Может ляжешь, а мы рядом устроимся?

Игорь отказался, но тут же начал бледнеть и тяжело с хрипом дышать. Я опять перепугалась, начала сканировать. Но ничего не обнаружила. Тут же призвала свой Дар. Нэлий и Виир присоединились, вливая свою магию. И спустя пару минут Игорь порозовел и расслабленно откинулся на спинку дивана.

— Спасибо. Мне лучше. Я сам здоров. Это Манг тянет из меня силы. Пусть тянет сколько надо. Лишь бы он выжил и исцелился.

— Да, — тут же подтвердил Нэлий, — У вас восстановилась полноценная связь. И твой дракон больше не в небытие. Но и сил жить у него почти нет. Я его чувствую, но моя магия на него почти не действует

— Моя тоже, — подтвердила я.

Мы все замолчали, с тревогой всматриваясь в Игоря. Я вздохнула, решаясь. Страшновато было тревожить Игоря. Вдруг опять ревность поднимет свою голову. Но, в конце концов, это вопрос его выздоровления. Его и его дракона. Поэтому придётся высказаться.

— Нэлий. Нам нужно сейчас же позвать С'Витера. Дракон Игоря отравлен. И только С'Витер своей магией может убрать последствия этого отравления.

— Ксюша, ты уверена?

— В чем? В том, что только Мат может помочь в этом случае? Уверена. А вот можно ли ему довериться — нет, не уверена. Но это вы с Вииром решайте как подстраховаться. А я буду рядом с Игорем как врач и как Дарованный маг. Но в таком виде Игоря нельзя оставлять. Кто-нибудь может не выдержать. Или Манг, или он сам.

Игорь молчал. Нэлий и Виир тоже молчали, задумчиво и вместе с тем тревожно глядя на Игоря.

Первым ожил Виир, хлопнув Нэлия по плечу.

— Открой портал. Пойду искать С'Витера. А ты, пока решай, как мы его будем контролировать. Магической клятвой? Или револьвером у виска? Как говорится, доброе слово и хороший револьвер надёжнее действуют, чем просто доброе слово. Револьвер у меня есть.

Нэлий кивнул и одним щелчком открыл портал. Виир тут же шагнул в него. Мы остались втроём. Молчали и думали, наверное, об одном и том же — какую политику лучше выбрать для общения с Матом.

Прошло совсем немного времени и Нэлий, видимо получив знак от Виира через магический коммуникатор, снова открыл портал, из которого вошли Виир и Мат. Мат выглядел слегка устало, но обычно, в обычном костюме этого мира, без своих аватарских атрибутов, серпов и картин на груди. Он внимательным взглядом окинул нас с Игорем, остановив взгляд на его лице, а потом на наших переплетённых пальцах. Потом обернулся к Нэлию и Вииру.

— Я всё понял. Волноваться не стоит. Через пару минут я уберу воздействие отравляющей магии с дракона принца. Я не враг ни вам, ни себе. Начинаю?

— Начинай, — немного помолчав, сказал Нэлий.

— Но знай, в случае чего, я тебя прибью в два счета. Причём без магии.

Перебил его Виир. И как фокусник сжал в руке револьвер, которого мгновение назад у него не было. Мат с интересом уставился на револьвер.

— Это оружие из мира принцессы Ксении?

— Хм…, да, — на секунду растерялся Виир, но тут же уверенно продолжил. — Если ты нам не враг, дам потом пострелять по банкам. Если чем-нибудь навредишь Югру, будешь валяться здесь с дыркой в голове и твоя магия тебя не спасёт.

Мат кивнул и обратился к Игорю.

— Принц, я могу до вас дотронуться?

Игорь кивнул, и устало прикрыл глаза.

Мат положил обе руки на грудь Игоря, и мы все четверо замерли, как на какой-то картине с бытовой сценой. Игорь сидел, опять бледный и усталый, откинувшись на спинку дивана. Я молча вцепилась в его ладонь, прислушиваясь к своим и его ощущениям, Нэлий застыл в кресле, наклонившись вперед и напряжённо наблюдая за Игорем и Матом. Виир стоял чуть сбоку, всё так же сжимая револьвер в руке. Прошли не две минуты, как обещал Свитер. Наверное, около десяти. Мне казалось, что магия Мата тоже не действует, и я начала про себя читать единственную молитву, которую я знала «Отче наш, сущий на Небесах! Да святится имя Твоё! Да приидит царствие Твоё! Да будет воля Твоя и на земле, как и на небе»…Мне опять было очень страшно.

Но наконец, Мат выпрямился, отстраняясь от Игоря и устало вздохнул. А мой ненаглядный открыл глаза, неторопливо встал, протянул руку и крепко пожал руку С'Витера.

— Спасибо. Я дважды твой должник. Или трижды? От проклятия Ксению тоже ты спас? Я прав? Я в неимоверном долгу перед тобой. Если я смогу тебе помочь в чем-то, только скажи. Я всё сделаю. Уверен, ни о чем подлом и низком ты не попросишь, но чувствую, что помощь друзей тебе нужна.

И мы все ожили, заулыбались, я кинулась сканировать, а потом и обнимать Игоря. Нэлий тоже стал говорить слова благодарности. Из рук Виира исчез револьвер и он кинулся с объятиями к Игорю, ко мне, а потом начал хлопать Мата по плечам. Все облегченно гомонили. Но не успели мы нарадоваться и наобниматься, как в дверь осторожно стукнули и тут же в комнату просунулась голова Карна, моего телохранителя. Мы выжидающе все уставились на него. А он скорчил какую-то зверскую рожу и прошептал, — Свер к вам рвётся. Мы пока держим оборону. Но…

Виир тут же среагировал, — Нэлий открывай портал.

Через мгновение мы всей толпой, прихватив с собой и Карна на всякий случай, ввалились в лазуритовую гостиную Виира, в его замок. Пропущу беготню слуг, пробный оборот Игоря, мои первые обнимашки с Мангом, в которых я не только обнимала золотую драконью шею, но и во всю применяла свой Целительский Дар. Да, Манг оказался золотым драконом. Не по характеру, хотя, думаю, он и по характеру золотой, а по цвету чешуи. Безумно красивый! Манг был самым красивым драконом из тех, кого я видела в этом мире. О чем я тут же его и оповестила, шепча это ему в самое ухо самым тихим шёпотом. Но, наверное, остальные драконы всё равно всё услышали. Пусть. Главное, что Манг услышал. Он прикрыл глаза и довольно скалился. И явно был счастлив. И я тоже.

Природы вековечная давильня

Наконец мы все устроились в малом кабинете, в том самом в котором два с половиной месяца назад впервые встретились и разговаривали Игорь и Свер, а мы втроём подслушивали их, запустив «жучка» в тайный ход.

Разговор, начался неожиданно для всех кроме меня, поскольку я уже эту просьбу от Мата слышала.

— Югр, я уже просил твою невесту, она мне не ответила. Теперь я прошу вас обоих. Отправьте меня в мир Ксении.

Вся моя любимая троица застыла, а потом они дружно поглядели на меня. Я недовольно поморщилась.

— Что вы на меня уставились? Я ничего не говорила Мату. Он сам догадался.

— Да как можно догадаться о том, о чем никто не знает, и о чем никогда нигде даже намёков, даже самых смутных упоминаний нет! Мы сами случайно наткнулись на твой мир, и не сразу поняли, что это именно Другой Мир.

— Ты, Виир, о всех по себе не суди. Это ты у нас самодовольный неуч. А есть и умные люди, философы.

— Например, ты? Ведьма!

— Не я. А, впрочем, почему бы и не я. Я умная и философичная.

— Ксения, Виир! Кончайте балаган!

Нэлий с укором смотрел на нас. Мат тоже сидел серьёзный и собранный. И только в глазах Игоря мелькнула искра веселья. Мне стало стыдно.

— Простите. Но я действительно ни при чем. Мат, расскажи, как ты догадался. И, кстати, расскажи и о своём безумном предке, о проклятии и о членах семьи С ' Обол.

Тут я вспомнила о револьвере.

— Только секунду подожди. Я у Виира револьвер возьму. Хочу посмотреть пока вы говорите. Это же раритет! Ими уже давно никто не пользуется. У нас с дедом в сейфе лежит наградной пистолет моего отца. А револьвер я на картинках лишь и видела. Только, Виир, ты его поставь на предохранитель, чтоб он не стрельнул случайно.

Я старательно изображала из себя заинтересованную дурочку под ошеломленными взглядами Мата и Виира, весёлым Игоря и проницательным Нэлия. Мне было как-то боязно оставлять в руках Виира оружие. Он у нас парень горячий и непредсказуемый. Пусть лучше побудет безоружным во время историй Мата. Кстати, про пистолет в сейфе я наврала.

Виир потаращился на меня пару секунд, а потом всё-таки отдал мне револьвер. Я его схватила и сунула в свой пространственный карман. На прошлой неделе научилась делать. Очень кстати, как оказалось. Он у меня был пока маленький мой карман, но револьвер поместился. Виир удивлённо смотрел на мои пустые руки.

— Эээ. Ты зачем у меня револьвер выманила?!

— Рассмотреть получше. Сейчас Мата послушаю вместе с вами и потом хорошо рассмотрю. Да не смотри ты так! Отдам я тебе твой пистолетик! Потом… может быть… частями…

Виир побагровел и, наверное, хотел разразиться проклятиями и руганью в мой адрес. Ха! Не успел! Его сбил с воинственного строя Нэлий. Он посмотрел на Игоря.

— Может быть, отпустим Виира с Ксенией? Они перенервничали, и сейчас идёт откат. У них слишком игривое настроение.

— Молчу я! — завопил Виир.

— Я не уйду! — это уже я. Одновременно с Вииром.

— Ещё одно выступление не по делу от вас двоих, и вы пойдете пить чай. Или кофе. По вашему желанию. Но здесь не останетесь.

Сказал, как припечатал Нэлий. Мы с Вииром благоразумно промолчали.

— Мат. Рассказывай. Чувствую, у тебя большие проблемы. Мы послушаем и решим, как тебе помочь. Если всё не решаемо, то отправим тебя к Ксении. Мы и сами с Ксюшей скоро туда вернёмся. У нас там своя жизнь. Налаженная и насыщенная. Тебе мы поможем адаптироваться и найти там своё место.

Игорь говорил спокойно, серьёзно и доброжелательно. Ох. Так ли он будет спокоен, когда узнаёт, что Свитер и есть наш злодей. Хоть бы Мат начал издалека. Мат начал как надо. С рассказа о двух принцах: Оболе и Маабсаре-Витере. Когда он закончил свой рассказ побегом его деда из заключения, Игорь задумчиво произнёс.

— Значит ты тоже Эррэг. И тоже имеешь определённые права на королевский трон.

— Поверь, Югр! Мне он не нужен! Но ты правильно подумал, это я стоял за всеми покушениями.

Игорь вскочил. Виир тоже. Нэлий остался сидеть. А я закричала, пока не стало поздно,

— Игорь. Они все живы! Я их видела! Дослушай до конца Мата. Ему точно нужна твоя помощь.

Игорь стоял, напряжённый и грозный. Виир ругался и, казалось, сейчас бросится на Мата. Правильно я у него оружие отобрала! А я сказала то, что сказала, и теперь молчала. Нэлий так и остался сидеть. А потом, стукнув своими огромными ладонями по деревянным подлокотникам кресла, внушительно сказал.

— Тихо! Сначала надо узнать все детали, потом принимать решение.

Прошло несколько напряжённых минут. Но Игорь и Виир всё же вернулись на места и молча ждали объяснений.

Мат продолжил свой рассказ.

— Принц Маабсар поклялся на крови, что не причинит вреда ни брату, ни его семье, которой в то время ещё не было. Но Обол потребовал добавить и это. Мой предок поклялся. А что ему ещё оставалось?! Но в душе не смерился с поражением. Странное дело, но Маабсар предал брата, оклеветал его, боролся с ним, довёл до смерти отца и мать, и не считал себя ни в чем виноватым. Но он возненавидел брата так, как возможно никто до него никогда не ненавидел самого лютого своего врага. Брата, который был виноват только в том, что был законным наследником и разрушил его подлые планы. Странными путями порой ходит душа властолюбцев…Обол сам открыл портал для братца-предателя. Маабсар исчез из его жизни навсегда. Но это не значит, что исчезло его предательство. Маабсар спрятался на территории одного из человеческих королевств. В заброшенном древнем замке, бывшем почти руинами, на границе обширных лесов, вдали от любых поселений. Ему нужно было время, чтобы собраться с силами и подготовить всё для древнего запрещённого ритуала. Он собрался обратиться к самому Грасангу, Богу Смерти.

Мат замолчал и потянулся к стакану с водой.

Громко вздохнул Нэлий.

— Безумец! Я знаю кое-что об этом ритуале. Он позволяет попросить Бога Смерти о мести или о снятии клятвы. Но цена за это, обычно, так велика, что только полный психопат может решиться на это.

— Да. Это так. Я могу тебе сообщить ещё одну деталь, о которой не знал Маабсар. Бог Смерти приходит в ярость от того, что кто-то смеет делать из него марионетку, выполняющую глупые хотелки. Обычная плата за его услугу — проклятие рода наглого безумца. Но это оказалась не вся плата. То, что добавил Бог Смерти к проклятию рода, полностью делало невозможным, чтобы Маабсар занял престол. Но об этом потом. У Маабсар к этому времени был только один ребёнок, лет четырех-пяти. Не признанный им бастард. Хотя отец Маабсара, король Эррэг внука признал и пожаловал ему имя рода С' Витер, а так же выделил его матери драконице-сироте, ничейный замок и достойное наследство. И, уж конечно, Маабсару не было жаль ни этого ребенка, ни тем более каких-то ещё не рождённых внуков.

Проклятие состоит в том, что после смерти душа не уходит к богам, не получает суда, очищения и будущих рождений. Она зависает в, специально созданном Богом Смерти, мире проклятых душ. Души находятся там в вечной тоске, постепенно забывая всё и теряя свою божественную сущность. Если в определённый срок цель безумца, ради которой он пожертвовал своим родом, не будет осуществлена, души будут развеяны. Навсегда. Срок моему роду уже близок. Но срок завершится не на мне. То есть если я умру, я примкну к своим предкам в проклятом мире. Правда, если я умру бездетным, то всё кончится быстро и для моей души, и для душ моих предков. Потому что Бог Смерти не занимается этим проклятым мирком. А для его существования присутствие Бога необходимо. Поэтому один из живущих потомков становится аватаром Бога Смерти и вынужден много времени находиться там.

— Ты Аватар Бога Смерти?!

Похоже, все трое мужчин обалдели, как и я недавно.

— Только в моём мире Проклятых Душ. Там мои силы бесконечно велики. Но только там.

— Так это поэтому ты смог снять с меня смертельное проклятие?

— Да, принцесса.

— Ксения, ты побывала в загробном мире?!

— Ээээ… Мат, там, где мы были, это место можно считать загробным миром?

— Можно.

— То есть, я умерла?

— … Ну, да. На несколько мгновений.

— Ясно. Клиническая смерть. Благодаря тебе, не перешедшая в окончательную.

У меня мурашки по спине побежали, и ноги как будто заныли и стали ватными. Хорошо, что я сижу. А то грохнулась бы.

Я посмотрела на Игоря. Он сидел бледный и не сводил с меня глаз. Я попыталась ему улыбнуться. Мол, теперь-то я жива. Но, наверное, лучше бы я этого не делала. Потому что, наверное, моя улыбка была не такая как нужно. Он в один прыжок оказался возле меня, схватил и сжал так сильно, что я охнула.

— Игорь, всё хорошо со мной!

Но он продолжал прижимать меня к себе. Потом сел в моё кресло, не выпуская меня из объятий. Ну, ладно. Посижу у него на коленях. Хорошо! Я обняла его за шею, уткнула нос куда-то в область ключицы и затихла.

За столом послышалось звяканье стекла и журчание. Видимо, всем захотелось глотнуть водички от таких новостей. Потом разговор продолжился с вопроса Нэлия.

— Мат, ты сказал было ещё какое-то наказание для Маабсара.

— Да, — хмыкнул Свитер, — Причём такое, что сделало всё предприятие принца-клятвопреступника совершенно провальным.

— Заинтриговал. И что же это?

— Бог Смерти превратил Маабсара в урода, монстра, в ночной кошмар.

— Ага. Я его видела. Ужас, какой противный и страшный, — влезла я, оторвав свой нос от Игоря.

— Так что, клятва была снята, но цель Маабсара — трон, стал для него абсолютно недоступным. Маабсар бесился так, что заброшенный замок окончательно превратился в руины. В них он и сидел до самой своей смерти, выживая при помощи своей громадной магии. Я побывал на тех развалинах. Они все еще существуют. И до сих пор в округе те руины носят название Проклятый Замок, и существует табу на походы к нему. Маабсар жил долго, и, видимо, там сильно «порезвился», раз до сих пор руины окружены страшными легендами. Но пока он сидел в нём как нетопырь, его сын вырос, женился. Он был, судя по ругани и плевкам Маабсара, когда он мне о нём рассказывал, совсем не похож на отца в нравственном отношении. Сильный маг, он добился всего сам. Был порядочным человеком, талантливым и храбрым магом воителем. Любил жену, детей, многочисленных внуков. Он знал кто его отец, но не гордился этим родством, и не афишировал его. Но когда Маабсар наконец-то умер, то его сына притянуло в наш семейный загробный мирок. Представляю шок этого почтенного мужа, когда он узнал, на что обрёк его, его детей, внуков и ещё не рождённых пра-правнуков ни разу не виденный им папаша. Он и стал первым Аватаром. А после своей смерти стал второй душой нашего Загробья.

Целью Маабсара был захват власти. И эта же цель перешла на его род. Так все мы стали без вины виноватыми. Сын его отказался выполнять Завет папочки. И постепенно наш загробный мир пополнялся новыми душами потомков Проклятого Запасного Сына. Вся эта история передавалась из поколения в поколение, лишая людей радости жизни. Но все же никто не стал бороться за трон для рода Витеров. Я первый, который решил все же выполнить наше проклятое предназначение. Поймите меня! Мой род почти погиб. Я единственный его живой представитель. Уже третье поколение состоит всего лишь из одного человека. Как только рождается ребёнок, его родители умирают от какой-то болезни, или погибают от какой-то случайности. Это знак того, что отпущенное нам время заканчивается. Вот я и решился. Поверьте, не ради себя, или не только ради себя. И уж точно трон мне не нужен. Я хотел спасти свой род и души своих предков и возможно потомков. Ну, и свою душу тоже. Но как видишь, мы действительно прокляты. Вмешался случай в лице Лении, и всё пошло наперекосяк. Кстати, к покушениям на Ксению я не причастен.

— А кто причастен? Ления?

— Да.

— Но ты знал?

— Нет. Я появился в Радужном, как и рассказал вам изначально, во время того самого эпичного нападения при помощи Гра Н'Спие. Я тогда прибыл, чтобы разведать обстановку. А узнав, вас ближе, решил не продолжать. Пусть всё закончится. Я верну в мир живых всех Оболов и уйду в мир Ксении. Мой загробный мир без меня схлопнется. Души развеются. А когда придёт мой срок, я исчезну, и всё на этом закончится.

Природы вековечная давильня

Соединяла смерть и бытие

В один клубок, но мысль была бессильна

Соединить два таинства ее.

Н.Заболотский.

Ксения. Аресты и допросы.

Мы вернулись в Радужный дворец в тот же вечер. Вернее в ночь. А ещё вернее — глубокой ночью. Ввалились всей толпой в покои Игоря. Где мужчины сразу меня оставили с телохранителями и Вииром, а сами, разделившись, умчались творить добро и справедливость. То есть в нашем случае, арестовывать Лению и спасать мелкого принца. Игорь с Матом и пошли будить Свера, а Нэлий, прихватив вызванного Игорем Главного Дознавателя Карада, направился к Лении. Мужчины вернулись к нам с Вииром почти через сутки. Когда нервный день сменился поздним вечером. Мы с Вииром к этому моменту измучились без новостей. Нет. Конечно, план действий был согласован ещё в замке Виира. Но то план, а то действительность. Как говорится в одной пословице — Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить. (1) Вот и мы почти не сомневались, что «овраги» найдутся. К тому же от нервов мы постоянно с Вииром ругались. Один раз даже подрались. Я запустила в него диванной подушкой, а он в отместку связал мне руки магией. Правда, я ему попала подушкой прямо в лоб, и какая-то декоративная фигня ему этот самый лоб сильно оцарапала. А меня тут же освободили телохранители. И укоризненно буравили взглядами Виира после этого, часа два, не отрываясь ни на минуту. Так что я считаю один — ноль в мою пользу.

А подрались мы потому, что Виир начал меня обвинять в том, что он вынужден сидеть и охранять меня, вместо того чтобы ринуться в гущу событий. Ещё и добавил, что охранять меня надо, потому что я ленивая бездельница, до сих пор не стала Великой магиней, несмотря на Дарованную магию и в целом огромный потенциал. Ну, я и сорвалась. Правда, скоро мы с Вииром помирились. Он извинился, а я залечила ему лоб. Правда, не сидеть же надутыми индюками, когда и так нервно и неизвестно, что там на свободе происходит. Вдвоем хоть можно и поговорить, и прикинуть, что сейчас наши делают. Ну и поругаться тоже в таком состоянии полезно для нервов. Но к концу мы так измучились неизвестностью и ожиданием, что оба уснули, мирно угнездившись на одном диване. Короче, сидели, бурчали, спорили, что то предполагали, да так и свалились, где сидели. Мы ведь ночь не спали. Наши ввалились через портал, а мы спим в обнимку. Виир на спине, а я почти залезши на него. Вот ведь! Картина! Но, мне кажется, никто на это внимание не обратил. Из портала вышли сразу и наши трое, а ещё Карад — главный дознаватель, командир гвардейцев, телохранители и еще какой-то офицер, которого я не знала. Толпа целая. Виир сразу вскочил, ринулся к ним. А я чуть не свалилась с дивана и сидела, хлопала ресницами. Не сразу проснулась и осознала, что сон кончился и началась реальность.

Все расселись кто где, не соблюдая этикета. Мужчины были довольные. Я это сразу поняла, и сразу расслабилась.

Короче, пока мы с Вииром сидели в заточении. Свера разбудили. Он вызвал Карада — главного дознавателя, подтвердив полномочия Нэлия. А потом Свер, Игорь и Мат направились в казематы, где сидел в антимагических кандалах мелкий принц. В это время Нэлий, прихватив Карада и пару гвардейцев, пришёл к покоям Лении. Что она именно там, было сомнительно. Потому что, последние несколько дней её не было ни слышно, ни видно. К тому же никто в том страшном переполохе, что случился после нашего спектакля, про неё и не вспоминал, и не следил за ней. Она могла давно смыться из Драконьего королевства и сидеть тихо в каком-нибудь замке на краю земли, как сделал это когда то принц Маабсар. Но Ления оказалась на месте. Она спокойно почивала и совесть её не тревожила и сомнений, что её преступным интригам пришёл конец, она не испытывала. А зря. В этот раз с ней не церемонились. Ворвались в спальню, надели на неё сразу антимагические кандалы, запечатали рот магией безмолвия, и в одной ночной рубашке порталом отправили в пыточную, где и заперли в одиночестве, оставив пост за дверью, и на всякий случай, запечатав весь допросный отдел.

А Свер и Игорь с Матом в это время посетили казематы. Бедный мелкий принц был в достаточно плохом состоянии. Пытки к нему не применяли, но постоянно допрашивали с использованием колпака Правды. Любой Дракон, оборотень или человек под действием этого артефакта правдиво отвечает на все вопросы. А принц молчал. Молчал и слабел. Дознаватели и маги растерялись, Свер неистовстовал, королева рыдала, сестры с мужьями притихли и заперлись в своих апартаментах.

Когда Мат снял с принца последствия зелья приворота Дракона, принц потерял сознание. Вызванные целители принялись врачевать его. А Сверу наконец-то объяснили, что именно было сделано с принцем и кем. Про Мата и его роль в кознях против семейства Оболов решено было никому не рассказывать. Короля убедили, что Магн не виноват в покушениях на родственников. Что целью Лении было замужество с Югром для получения статуса принцессы, а потом и королевы. К этому времени принца Магна привели в более-менее нормальное состояние. И он, довольно связно, рассказал, как развивалась его космическая любовь к Лении, и как ради неё он был готов на всё. Но лишившись действия драконьего приворота, Магн недоумевал, как он позволил себе пытаться убить молодую девушку, невесту его двоюродного брата, принцессу, милую и очень красивую, которая не сделала никому ничего плохого. А наоборот, говорят, спасла принца Югра, и спектакль её ему понравился. Он не помнил, про последнее смертельное проклятие. А когда ему рассказали про Смертельное проклятие, от которого нет защиты Гра Шиун, он сильно побледнел и чуть снова не потерял сознание. Целителям опять пришлось приводить его в чувства. И тут прозрел юный дракон Магна. Он понял быстрее самого принца про приворот, и на кого собственно в первую очередь он был наведён, и обернулся. Трубил, пытался вылететь на свободу, чтобы найти и покарать злоумышленницу, разгромил в щепки двери и всю немногочисленную мебель в казематах, в которых всё ещё все оставались. Думаю, вышло эпичненько. Успокоился он только тогда, когда отец пообещал справедливый суд над Лениеей. Вернувшийся принц скорбно смотрел в пол. И не поднимая глаз, отвечал на все вопросы. Бедный парень. Первые отношения с женщиной оказались такими грязными, лживыми, горькими и травматичными.

После допроса принца отдали целителям и известили обо всём произошедшем королеву. Королева оказалась прекрасной матерью. Не теряя время на негодование, она ринулась к сыну. А вся команда, кроме Мата, воссоединилась и кинулась допрашивать Лению. Потом мне Игорь рассказал, что Сверу поведали о плохом самочувствии Мата в связи с глобальным применением его магии для снятия драконьего приворота с принца. На самом деле друзьям надо было провести допрос Лении так, чтобы скрыть роль Мата в истории с покушением на Оболов. И они это виртуозно выполнили.

С того момента, как Ления оказалась одна в пыточной, в кандалах и с печатью молчания на устах, прошло несколько часов. К тому моменту, когда появились король, Игорь, Нэлий и главный дознаватель, злодейка прошла стадии отрицания и гнева и находилась на стадии торга. Как только с неё сняли печать молчания, она деловито пообещала, что всё расскажет, если ей разрешат спокойно покинуть королевство и уйти в изгнание, прихватив некоторую сумму золота для жизни. Вместо ответа, ей надели на голову колпак правды.

Допрос вёл Нэлий. Всё вопросы наши мужчины заранее подготовили, ещё во дворце Виира при составлении плана действий. И Нэлий вёл допрос споро, уверенно, и со стороны казалось, что он тщательно расследует обстоятельства дела. Ления, видимо, решила, что об её участии в покушениях на Игоря и членов его семьи никому не известно. Ей это было, конечно, на руку и она, сама того не ведая, помогла сохранить тайны Мата. Но подробно рассказала, как соблазнила юного принца, а потом опоила его зельем драконьего приворота. Свер попытался влезть в допрос и выяснить, кто придумал и изготовил это варварское средство. Но Игорь его остановил, пообещав, что они всё детали выяснят позже. (Позже Сверу доложили, что зелье изготовила сама Ления на основе эликсира с магией Мата, что в целом было правдой). Собственно, допрос Лении прошёл поэтому довольно быстро. Она всё рассказала о своих планах стать королевой, подтвердила, что пользовалась помощью одурманенного принца в покушениях на меня. И на этом допрос был закончен. Лению отправили в темницу под усиленным конвоем. Свер ушёл к сыну. А все остальные вернулись к нам. И на этом первый этап нашего плана был закончен.

(1)Считается русской народной пословицей: «Было гладко на бумаге, да забыли про овраги, а по ним — ходить». На самом деле в основе этого выражения (как и самой пословицы) лежит строка из стихотворения Л. Н. Толстого Он написал его во время Крымской войны, в ходе обороны Севастополя, участником которой был. В оригинале: Чисто писано в бумаге, да забыли про овраги, как по ним ходить. Это стихотворение сразу же стало солдатской песней, которая получила в Севастополе широкую известность.

Ксения. Одна свадьба, три коронации, три отречения и мы дома.

Четыре дракона летели высоко над холмами в сторону высоких гор со сверкающими ледниками на вершинах. С земли они казались размером с воробья. И, конечно, с земли никому не было видно, что на одном из драконов лежит в удобном магическом кресле девушка. Я лежу.

Мы возвращались в мой родной мир. Только вчера Нэлий поведал, что уже можно. Мои магические каналы и полости полностью стабилизировались. И мы сразу сорвались в путешествие домой. Теперь я могу, как и друзья, спокойно шагать порталом из одного мира в другой и ничего со мной не случится. Все неприятности, тайны, покушения — все позади. Завтра мы будем дома. Завтра я обниму деда. Я впервые в жизни с ним так долго в разлуке. Познакомлю его с мужем. То есть с женихом. Не запутаться бы. Дед у меня очень умный и проницательный. Сразу заметит и раскрутит меня на весь рассказ полностью. А мы с Игорем решили рассказать ему всю историю только после того, как приведем его в Драконий мир. Так что надо быть внимательней. А то я счастливо расслабилась. Все так хорошо, как только в сказке бывает! Единственный царапающий момент — это то, что мне Гонжи не дали забрать с собой. Но Виир обещал скоро перенести его на Землю. И наша семья будет в полном составе.

С момента страшных событий, когда мы с Игорем чуть не погибли, и последующих действий Игоря со компанией прошло два с лишним месяца. А по насыщенности как будто два года. Ления была быстро осуждена и отправилась к своей тётке, леди Марахе. Там уже целая компания собралась. В заключение. У драконов заключение своеобразное. Как в Дании или Швеции на Земле. Замок комфортабельный, окружённый прекрасным парком, свобода передвижения в относительно большом пространстве. Любые занятия по душе. Хочешь, пой. Хочешь, читай. Хочешь крестиком вышивай, или йогой занимайся. Но под присмотром гвардейцев. Без магии, но с магическим поводком, не позволяющим сбежать. Приговор определил заключение пока на сто лет. А далее посмотрят. Хотя, я бы ей пожизненное сразу дала. Меня ведь она убила. И не её заслуга, что я чудом ожила. И Игорь чудом жив остался. И Магн теперь надолго в посттравматическим синдроме.

Но Бог с ней, с этой дурой. Кроме неё была одна свадьба, три отречения, три коронации и возвращение Оболов.

Я перевернулась с левого бока на спину, поудобнее устраиваясь в своём магическом кресле. Подо мной золотой чешуёй сверкал мой Драконыч. Мощно и мерно вздымались его золотые крылья. Мне было тепло, не смотря на высоту полёта, удобно и беспечно. Ветер не проникал ко мне, небо надо мной глубокого синего цвета и лёгкие перистые облака в этой синеве. Смотришь, и насмотреться не можешь. Я всегда боялась высоты и полётов на самолёте. А на моём Драконе мне леталось прекрасно. Магия! И любовь.

Я лежала и с удовольствием разглядывала белоснежные тонкие, невесомые пёрышки облаков, а сама в это время вспоминала свою свадьбу. Бррр. В самом кошмарном сне я бы не пожелала себе ещё раз такого торжества. Пафосно, ужасно долго, нудно, чопорно. Более восьмисот приглашённых. Тонна драгоценностей на мне и на Игоре. Правда, очень тяжёлые. Да! И облегчить их было нельзя, так как всё это родовые артефакты, амулеты, обереги, к которым нельзя прикасаться магией. Игорь был безумно красивым в парадном мундире. Ну, он у меня всегда и везде самый красивый, даже (хи-хи) в оранжевых трусах с лягушатами! Платье на мне тоже было великолепное. И фата. Но как то это не очень радовало в свете всего остального. Церемония началась в десять часов утра, а оставили нас в покое в полночь. И всё это время мы были как два золотых болванчика. Стояли, восседали, ходили вокруг алтаря, опять стояли, опять вышагивали, и, наконец, воссели на два золотых трона и сидели, уже не вставая, до самого конца. А маги целители следили, чтобы мы торжественность момента не испортили, захотев в туалет, есть, или спать. Жесть!

Игорь ещё вынужден был отвечать на поздравления, пожелания, благодарить за подарки. А я просто тихо сидела с приклеенной улыбкой на губах, как японская гейша. Кошмар, короче. Как будто какой-то ехидный божок, подслушав мои разглагольствования о том, как я не люблю свадьбы, и как мне на них скучно, сконцентрировал всё мною сказанное и оформил в это торжество.

Потом Свер отрёкся. Это было тоже очень торжественно. Но хотя бы быстро.

Потом была коронация Игоря. Слава Богу, меня не короновали. Игорь что-то наплел, что я наследная принцесса другой страны.

Это тоже было долго и чопорно. Но всё же не так как наша свадьба. По времени она заняла четыре часа. Хотя приглашенных было море. Как мне сказал Игорь более двух тысяч человек. Сановники королевства, духовенство, магистры магии, представители других государств, гвардейцы охраны. Я с Нэлием, Вииром, Матом и королевской семьёй сидела в особой ложе. Свер был немного нервным. Магн бледный и печальный как Пьеро, сидел, вперив взгляд в пол. Как мне кажется, из-за того, что боялся случайно встретиться со мной глазами. Хотя нам с ним была сразу после его выздоровления организована встреча. На которой мы всё обговорили, он просил прощение, и я сказала, что не держу на него обиды. Но я-то не держу, а принц, видимо, себя не простил. Хотя его вины и нет почти. Но, в принципе, в нашей компании было достаточно спокойно. Все свои. Никого чужих.

После коронации Игоря Свер собрал свою семью и отбыл в какой-то дальний родовой замок. По договорённости с Игорем, он должен был быть засадным полком и примчаться сразу, как только начнутся покушения. Бедный Свер. Он так ничего и не узнал ни о Мате, ни о том, что покушений больше не будет. Он честно выполнил свою часть договора. Передал трон законному представителю старшей ветви Оболов и ушёл в тень.

Представляю, какое у него лицо было через месяц, когда он узнал об отречении Игоря и коронации Мата. Он примчался во время коронации и чуть её не сорвал. Бушевал, орал, требовал ментального и целительского осмотра Игоря. Пытался всех арестовать. Я искренне веселилась. Хоть одно мероприятие оказалось не скучным. Я ещё не знала, на сколько не скучным оно окажется.

Свера смогли скрутить и увести в отдельнуюложу. Игорь его успокаивал и что-то обещал, потом вернулся в зал. А потом начались чудеса. Как только Мат принял все положенные присяги, дал все положенные клятвы, напитал своей кровью магические атрибуты власти, Игорь надел ему на голову Большую Королевскую Корону. Тут и началось светопреставление. Зал погрузился в сумрак, такой же, как у Мата в его загробье, гремели громы, сверкали молнии. Появился хоровод теней. Но тени быстро скользнув к трону, рассыпались в облако сверкающих белоснежных искр и исчезали, а вот в завершении этого действа сумрак сменился оглушительной белизны светом. Четыре, появившиеся одновременно тени, в отличие от предыдущих, не рассыпались и не исчезли. Наоборот приобрели объем и краски, и рухнули на пол полноценными человеческими телами. Это были отец и мама Игоря, его брат Шааон и его кузен Мариик. Все присутствующие на коронации (а их было мало, только непосредственные участники присяг, и никаких гостей) замерли в растерянности. Никто не понимал, что происходит и как на это реагировать. Карад держал поперёк туловища Свера, который пытался перелезть через перила ложи, засветив перед этим Караду в глаз. Возле регалий застыли Мат в Короне, Игорь и ошарашенные сановники, и чуть поодаль мы втроем. И в этот момент на троне появился Горгул во всей своей шикарной безобразности. Он медленно обвёл зал взглядом. Кто-то из министров взвизгнул, гвардейцы со звоном выдернули сабли из ножен. Но дальше никто не успел даже пошевелиться, то ли от растерянности, то ли от магии Горгула. А Горгул одним волшебным движением оказался возле Мата, сдернут с его головы корону с каким-то бешеным нетерпением. Хорошо голова Мата не слетела вместе с короной. С короной в руках Горгул мгновенно оказался снова на троне и тут же водрузил ее себе на голову. Раздался резкий звук, как будто лопнула огромная, космического размера струна. Ослепительно белый свет, который по-прежнему заливал коронационный зал, теперь перечеркивали всполохи красного и синего цвета. Горгул изменился. На троне сидел ослепительный красавец с умным, но очень высокомерным лицом. Он медленно осмотрел зал. Остановил свой взгляд на Игоре. Поморщился. Потом посмотрел на Мата, и раздался его голос, кажущийся оглушительным в потрясенной тишине.

— Царствуй мой глупый потомок. И помни своего великого предка!

После этого напыщенного напутствия, Маабсар-Горгул-Витер мигнул как картинка на испорченном мониторе и исчез. Только корона брякнулась на сиденье трона, и тут же со звоном упала на пол.

— Кукареку, куреку! Царствуй лёжа на боку! — громко сказала я по-русски. Сама не знаю почему. Вроде момент совсем не подходил для стёба. Может этот пафосный тон негодяя Маабсара меня вывел из себя. Ну, сказала я и сказала. Поняли меня только Игорь с друзьями. Они первыми и оживились. Игорь ринулся к лежащим на полу телам, Нэлий и Виир за ним. Я тоже присоединилась, на ходу призывая свой Дар. Мат прошёл к трону, но садиться на него не стал. Сёл на ступеньках к нему, устало опершись спиной на ножку трона. Свер перепрыгнул, таки перила, и тоже кинулся к лежащим Оболам, подбежав первым к сыну. Далее наступила деловая суета, вливание в Оболов целебной магии, открывающиеся порталы, целителей сюда, сановников отсюда. Суета суетой, но уверена, в головах моих друзей, как и в моей, царил восторг! Мы не были ни в чем уверены, когда всё это затевали. Но всё получилось! Ура! Занавес!

Хотя, нет ещё. Рано. Было ещё знакомство с пришедшими в себя родителями Игоря. Было очередное, третье отречение короля. Теперь это был Мат. Его отречение, так же как и коронация Свера прошли как то уже буднично. Никого не звали, кроме самых близких и необходимых. Никак не праздновали. Всё без торжественности. По-деловому.

Да. Короновался опять Свер. Марк, отец Игоря, отказался возвращаться к власти. Видимо, всё же пребывание почти десять лет в загробном мире как-то сказалось на нём. Но наследным принцем был объявлен Шааон, а не Мариик. На этом всё и успокоилось. Ну, кроме бушующего вокруг династии С'Оболов океана сплетен. Никто ничего не понял, всех раздирало любопытство, которое Оболы не спешили удовлетворять. Были многочисленные запросы и ноты от соседних королевств. На которые Оболы ответили — Не ваше дело. Ну, на дипломатическом языке, конечно, но по сути именно так. Королям Сверу и Марку, а так же принцам Мариику и Шааону была рассказана сильно отредактированная версия. Им рассказали о дальнем предке Мата, Горгуле Маабсаре, который, продав свою душу Богу Смерти Грасангу, и осуществлял покушения на королевскую семью, утаскивая Оболов в свой личный загробный мир. А Мат был представлен, как спаситель. Якобы он, разбирая хроники семьи, наткнулся на сведения о своём далёком предке и, заподозрив связь между ним и покушениями, обратился к Игорю. Была задумана операция с коронацией, которая должна была спровоцировать Маабсара. Короли поверили. Игорь как-то очень складно им всё рассказал и объяснил. Свер только ругался. Орал, что они мальчишки, могли вообще всех погубить. И что они обязаны были с ним посоветоваться. В общем-то, он прав. Могло ведь и по-другому всё сложиться. Кто их понимает! Эти древние клятвы, древние проклятия. Как еще мог отреагировать на весь этот цирк Бог Смерти Грасанг…

Но победителей, как известно, не судят. Мату торжественно вручили орден Золотого Хвоста и торжественно ввели в семью Оболов. Шучу. На самом деле орден называется орден Золотого Крыла и даётся за выдающиеся заслуги перед Отечеством. А в семью его действительно приняли и теперь он С'Витер-Обол. Злопамятный Свер все-таки спросил Мата о зелье с его магией, которое послужило основой для Драконьего приворота. Но тут Мату и врать не пришлось. Был представлен пред очи королей бывший секретарь, который и украл в свое время зелье у своего хозяина для Лении. Свер собирался и этого секретаря отправить в заключение в компанию леди Марахи и леди Лении, но потом смилостивился и просто отправил в изгнание. А я наконец-то узнала что такое "кака влойк". Просто Свер так ругнулся несколько раз, И Игорь мне наконец-то объяснил, что это значит. Для русского уха звучит ведь смущающе. Оказалось Кака — это в стародавние времена были такие ритуальные сосуды в королевствах людей. Они выполнялись в виде фалоса и использовались в ритуалах чествования Богини Плодородия. Но потом стали использоваться для наказания мужчин-насильников, мужей-изменщиков, а может и не только мужей, и не только изменщиков. На таком сосуде рисовали магией портрет проклятуемого и его имя, подкладывали сосуд-Каку в храм Богини Плодородия, а потом, после ритуалов почитания Богини эту Каку разбивали, а осколки отправляли адресату. Такая разбитая чаша-Кака и называлась — "разбитая чаша" — "Кака влойк". И вызывала она импотенцию у того у кого это и вызывали. Игорь сказал, что, скорее всего, там действовала не магия, а психосоматика. А Нэлий рассказал, что одно время это стало настоящей эпидемией. По настоящему оскорбленные или обиженные женщины стали теряться в потоке истеричных барышень. И ритуал почитания Богини был изменен. Чаши-Каки были запрещены. Но в языке проклятие осталось. Кака влойк! Черт побери! Ну, примерно…

Пока я вспоминала недавние события мы как раз и долетели. Я, перевернувшись на живот, с интересом смотрела, как в кажущуюся монолитной гору влетает Виир, за ним огромный дракон Нэлия, следующие мы с Игорем, и последним чёрный дракон Мата. Миг, и мы в тоннеле, который я помню. Он ведёт в портальные помещения. Скоро мы уже отодвигали секретный проход. Все были усталые. Даже я, хотя я и валялась в гамаке и смотрела на небо. Но всё равно устала. Мы по очереди сходили в душ и легли спать. Мы с Игорем на тахте, мужчины на шкурах возле камина. Утром я полюбовалась на розовые всполохи ледяной вершины, отражающей восход солнца. Слов нет описать мой восторг от красоты этой горы. Надо будет попросить Игоря записать эти виды на видео и сделать у нас наверху этакую живую картину. Наверху, потому что мы в подвале. Ну, как будто в подвале. Поэтому здесь — это внизу, а там, в нашем мире — это наверху.

Игорь открыл дверь в черноту. Шаг. Ощущение перевернутости.

И вот мы здесь, в «верхнем» мире. В псевдо французском особняке Игоря. А через дорогу дед. Как же я по нему соскучилась!!!

Я спросила Игоря, — А какой сейчас день?

Он засмеялся и чмокнул меня в нос, — Суббота, прогульщица моя.

— Почему прогульщица?

— Так ты почти полгода на работу не ходишь.

Хм. Как то у меня в голове это не очень укладывается. Но ничего, привыкну ещё.

У Игоря мы все выпили по чашке свежезаваренного кофе и разделились. Нэлий с Матом остались дома, а мы с Игорем собрались идти к деду. Всё понятно и логично. Только Виир учудил. Он негромко спросил что-то у Игоря, я не расслышала. Но видела, как Игорь удивился, помолчал и кивнул. А через минуту мы слушали трёп Виира по мобильнику.

— Да, моё Солнце. Я в городе. Проездом. И если ты не против, сейчас приеду к тебе.

Видимо Солнце согласилось. Потому что Виир мурлыкающим голосом спросил, — Что тебе купить в подарок, Моя Анжелика, маркиза ангелов.

После этого он сделал нам ручкой и весьма довольный ринулся на выход.

— Игорь, он что, Анжеле звонил?

Игорь поморщился и ответил, — Да, дебил звонил! Анжеле. Допрыгается он когда-нибудь. Только нас с Нэлием может не оказаться рядом, спасать его.

Нэлий вздохнул. А я подумала, и решила, что Виир у нас вполне себе взрослый кот. То есть мальчик. То есть Дракон. Пусть делает что хочет! А мы к деду!!!!

Игорь. Глава последняя для этой истории, но первая в нашей с Ксенией долгой и счастливой жизни.

Мы оставили в моём доме Нэлия и Мата. Мат начнёт своё знакомство с жизнью на Земле. С технологиями, правилами, будет учить русский язык. А Нэлий ему поможет. Потом и мы с Ксюшей будем помогать его адаптации. А сейчас мы вышли с Ксюшей за ворота, перешли дорогу и зашли на участок дома напротив. Кто бы знал, что мы с Ксюшей соседи. Поневоле приходят мысли о судьбе, предопределенности и неслучайности всего произошедшего. Мы вернулись на Землю. И у меня было странное ощущение нереальности всего случившегося Там. Вот Здесь настоящая жизнь. Всё та же суббота. Вчера была пятница и день рождения Михаила Николаевича на даче у Михаила Михайловича. Рано утром я оперировал мужчину с ДТП, а в понедельник мы с Ксенией вместе поедем в нашу больницу. Где я хирург и заведующий отделением, а она моя молодая коллега. А после работы поедим в ЗАГС подавать заявление. А сейчас я иду знакомиться с её дедом. Вот нормальная жизнь. Правильная. Полная труда, забот, нормальных отношений, а теперь ещё будет семья, любовь. А то, что осталось позади, воспринималось как нечто бредово-фантастическое. И хотя всё кончилось хорошо, но желание возвратиться назад у меня появится не скоро. Хотя кто знает, кто знает… Мои родители, брат, дядька с семьёй. Все они теперь ждут меня. С отцом и братом мы много разговаривали. Обо всем случившемся со мной после их исчезновения и не только. О моей жизни в другом мире. О моем желании жить в основном там. Да. Все Оболы об этом узнали. Но другой мир и наше в нем с Ксенией жизнь — это государственная тайна. А вот с мамой я превратился в маленького мальчика. Мы сидели в обнимку и молчали. И она гладила меня по голове, по спине, целовала и плакала. Да, ради матери я, конечно, буду возвращаться в свое Драконье королевство. И Ксения собирается доучиваться магии и организовывать королевский целительский центр, где сможет в полной мере применять свой Дар. Как бы у нас с ней голова не сломалась от регулярной смены миров и статусов.

Ладно, это потом. А сейчас мы шли к пожилому, но крепкому мужчине, который собирал помидоры черри с кустов в алюминиевую миску, но увидев нас, распрямился и внимательно смотрел, переводя взгляд с Ксении на меня. Ох, ты ж! Это же он был свидетелем скандала с Анжелой. И для него это было всего лишь примерно часа два назад. Нда. Не удивлюсь, если он меня сейчас пошлёт. Далеко и надолго.

— Привет, деда. Как же я соскучилась!

Ксения, бросив меня, бегом кинулась к деду, и повисла на нём, уткнувшись носом ему в грудь. Дед крепко обнимал внучку, при этом, не переставая внимательно изучать меня. Только на секунду у него удивлённо дёрнулась левая бровь.

— Что-то ты очень взволнована! В четверг ты дежурила, в пятницу праздновала, сегодня суббота. А ты как будто полгода меня не видела. У тебя всё хорошо? Кстати, познакомь меня со своим спутником.

Ксюша ещё пару секунд повисела на деде, но взяла себя в руки и, продолжая его обнимать, обернулась ко мне. В её глазах были непролившиеся слезинки. И я понимал её, конечно. Думаю, она в этот момент вспоминала, как чуть не погибла в моём мире. И опять испугалась, даже не за себя, а за своего самого близкого человека. Я, конечно, тоже близкий. Но дед, наверное, ближе. Впрочем, не знаю. Для меня Ксюша ближе всех стала.

Ксения же, пока в моей голове проносились эти мысли, радостно улыбнулась мне и протянула руку. Я прошел разделявшие нас несколько шагов и принял её.

— Дед. Это мой жених и мой заведующий. Игорь Маркович Соболев. Игорь. Это мой любимый дед. Пётр Сергеевич Кораблев. Он тоже хирург и тоже заведующий хирургическим отделением.

Мы пожали друг другу руки. Но Ксюшин дед не спешил мне радоваться.

— Дед, в понедельник мы пойдём заявление подавать. Я очень счастлива, дед. Я его очень-очень люблю!

— А он тебя?

— Даже не сомневайтесь. Ксения для меня — всё! — я прямо смотрел своему новому родственнику в глаза, и отвечал серьёзно и, как мне кажется, весомо. — А та сцена, что вы наблюдали сегодня утром — это неприятное недоразумение.

— О, дед, ты видел, как Анжела бесилась? Прости меня, я тебе наврала, что я на даче. Я у Игоря ночевала.

Дед нахмурился и губы сжал. Понимаю его.

— Пётр Сергеевич. Ксения просто ночевала. Дежурство у неё было очень тяжёлое, на даче мы засиделись допоздна, и она уснула в такси. Я не знал, что мы живём через дорогу друг от друга. Поэтому отнёс её к себе домой. А рано утром меня вызвали на экстренную операцию. Когда вернулся, обнаружил, что тут моя бывшая знакомая буянит. Но, уверен, что это была последняя сцена с её участием в нашей жизни.

Ксения искоса глянула на меня и хихикнула.

А я ведь и не наврал. Почти. Ну, ведь действительно ничего не было. Не успели мы согрешить тогда. А что потом было, мы потом и расскажем. Когда деда в мой мир отправим. Об этом мы с Ксенией уже поговорили.

— Хорошо, я рад за вас. Идёмте завтракать и о свадьбе говорить.

Голос у деда не сказать, чтоб был радостный. Но я предпочёл этого не заметить. Надеюсь, он поменяет своё мнение обо мне, когда узнаёт меня поближе и поймет, как я люблю его внучку.

А Ксения, мне кажется, и не обратила внимания на голос деда. Она искренне радовалась встрече с ним, тому, что она дома и, надеюсь, тому, что я рядом. И моя жизнь засверкала радугой рядом с ней. Ксюша приобняла нас с дедом обоих одновременно и мы втроём направились к дому. Завтракать, знакомиться и разговаривать о свадьбе. На душе моей было светло и радостно. А впереди ждало счастье назвать Ксюшу своей женой и прожить с ней долгую, прекрасную и радостную жизнь. Я шёл и невольно улыбался. Впервые за долгие годы я был очень счастлив и с нетерпением ждал перемен. Свадьба, жена, любовь, и может быть драконята. Спасибо вам небеса! Спасибо за всё!

Конец.

Оглавление

Ксения. Насильники и их жертва. Знакомство

Игорь Маркович. Раздражающие новости

Ксения. Начальник, коллеги, Федор Федорович

Ксения. Прощай мой любимый бирюзовый костюмчик

Игорь Маркович. Самодурствую

Ксения. И Девочек наших ведут в кабинет

Игорь Маркович. Опять злюсь

Ксения. Аппендэктомия, пьяная невеста и оранжевые труселя

Игорь Маркович. Поищи жену в медичках, они тоненьки, как спички…

Ксения. Английский, французский и пословица про старого коня

Ксения. Второе дежурство и йога в кабинете начальника

Игорь Маркович …Вас страшно, маркиза, обнять…

Ксения. С Днем Рождения! Любви до головокружения, и чумового настроения, и самых преданных друзей!

Ксения. Кто рано встает, тому Бог дает

Игорь Маркович. О моей внезапной нелюбви к женским джинсам

Ксения. Нежданные встречи и неожиданные открытия

Игорь Маркович. Женская борьба. Высшая лига

Ксения. Туда, сюда, обратно, тебе и мне приятно

Ксения. Вредный Купидон и Нарния в гардеробной

Ксения. «Вопрос, который ставит меня в тупик. Сумасшедший я, или всё вокруг меня». А.Эйнштейн

Игорь Маркович. Спасательная экспедиция

Ксения. В действительности все иначе, чем на самом деле

Игорь Маркович. Шок и разбитый нос

Ксения. Мой Драконыч — Дракон!

Игорь Маркович. Пока дышит грудь, всегда в надежде будь. (пословица)

Ксения. Только вот дело в том, что всемогущий маг лишь на бумаге я…

Ксения. Вы столь забывчивы, сколь незабвенны. Ах, вы похожи на улыбку вашу. Сказать еще? Один во всей вселенной…

Ксения. А вас, Штирлиц, я попрошу остаться

Ксения. О пользе подслушивания

Ксения. Дарованная магия — это круто!

Ксения. Разговор о свадьбе, охламонах и пользе брошенного букета невесты

Ксения. Радужный дворец

Игорь Маркович. (Югр Марк С'Обол.) Погружение в прошлое

Ксения. Бал!

Ксения. «…а бороду, наверное, макнул ты в купорос…»

Ксения. Первая перебинтованная голова

Ксения. Вторая и третья перебинтованная голова