Кодекс Оборотня - 1 [Эрик Гарднер] (fb2) читать онлайн

Эрик Гарднер Кодекс Оборотня — 1

Кодекс Оборотня — Книга 1. Глава 1

Вокруг меня бушевало пламя. Оно разбежалось по стенам, перекинулось на потолок, пожирая крошечное, похожее на коробку жилище. Глаза слезились и в горле першило от едкого дыма. Со всех сторон сыпались искры, летели капли расплавленного пластика. Но я не обращал внимания и тащил Грэга прочь из этого ада.

Едва я выволок его наружу, вагончик, в котором он жил, заполыхал как спичка. На лице Грэга были чудовищные ожоги, как, впрочем, и на руках. Появись я на минуту позже, он бы уже превратился в кусок горелого мяса. Но он дышал, глаза его были открыты, и мне даже показалось, что он все еще в сознании. Я выдохнул, выталкивая из легких мерзкий, пропитанный запахом жженного пластика воздух, и в этот момент услышал щелчок ружейного затвора.

Я медленно обернулся. Ублюдки, что подпалили Грэга, не ушли. Восемь пэйви стояло напротив полыхающего вагончика, еще десять загоняло в кузов крытого тентом грузовика украденных у Грэга овец.

— Мы же отравили всех его собак, — сказал тот, кто целился в меня.

— Это не собака, Тод… — ответил другой, который хорошо меня знал.

На его лбу проступили капельки пота, и я почуял острый запах страха.

— Да, расскажи им, Пит, в какое дерьмо вы вляпались, — отозвался я охрипшим от гари голосом.

Все восемь пэйви вздрогнули. На их лицах промелькнули эмоции: изумление, неверие, страх.

— Это… Твою ж мать! — целившийся в меня, нервно облизнул губы и крепче перехватил ружье вспотевшими пальцами.

— Ты серьезно? — я смотрел на него как на идиота. — Валите уже отсюда, придурки!

— Что нам делать? — шепотом бросил Тод.

— Нельзя оставлять свидетеля… — в ответ просипел Пит. — Стреляй. Следом я. Это вырубит его, и мы успеем отрезать ему голову… Давай!

Не успел я восхититься столь «гениальному» плану, как Тод спустил курок. Я отклонился, и пуля, пущенная мне в голову, угодила в плечо.

На боль мне было плевать. Но вот только не сегодня. Не тогда, когда до пика Полнолуния оставалось два часа. Зарычав от ярости, я прыгнул, в прыжке словив еще четыре пули. И после этого у меня окончательно снесло крышу…

Моросящий дождь прибивал к земле едкий дым недавнего пожара, и он, плотный и непроницаемый, походил на серый кисель. Восемь фигур метались в нем с дикими воплями. Впрочем, метались и орали недолго. Через две минуты всё, что от них осталось полностью, поглотило серое дымное болото. Те, кто были у грузовика, уже давно бежали прочь без оглядки, вперемешку с блеющими овцами. Я посмотрел на беглецов и рванул следом.

В уши вдруг ворвался оглушающий звук сирен. Прорвал пелену бешенства, затопившего меня, добрался до разума. Я остановился. Увидел свернувшие с шоссе на проселочную дорогу пожарные и полицейские машины.

Осознание того, что я натворил, накрыло похлеще, чем недавняя ярость. Я почувствовал, как меня начинает трясти. Словно из меня выходили все силы.

Я развернулся и помчался обратно к тому месту, где оставил Грэга. Прочел три слова возврата и шлепнулся рядом на мокрую траву. Тронул пальцами плечо и ребра. Раны от пуль уже начали затягиваться, но на меня накатывала странная слабость. Я опрокинулся навзничь, обратив взгляд к небу, и увидел ЕЁ.

Луна была полностью скрыта серыми непроницаемыми тучами. Но в этот миг я увидел её так отчетливо, словно не было никакой дождевой пелены. Она сверкнула вспышкой и ослепительно белый луч ударил в грудь. Меня словно пронзило током. А в следующий миг, уже отключаясь, я увидел склонившегося ко мне моего куратора из Министерства по делам магии — мистера Патрика Мура.

— Руари! Проклятье, что тут произошло?! — он начал трясти меня за плечо, но я окончательно вырубился.

Два месяца спустя я отыскал Грэга в его стационарном «зимнем» доме. По сути, это была простая деревянная постройка, больше напоминающая сарай, чем привычное жилище. Но Грэгу много было не надо. В жизни пастуха главным всегда оставались его псы и стадо овец.

Он сидел на старом садовом кресле, с улыбкой наблюдая как на его коленях возятся два крупных щенка.

— Привет, Грэг, — сказал я, остановившись напротив и сунув руки в карманы брюк.

Он, вздрогнул, обратил на меня удивленный и одновременно настороженный взгляд.

— Заглянул проверить, как ты, — продолжил я, изучая его изуродованное пожаром лицо.

— Жив. Благодаря тебе, Руари, — произнес Грэг, чуть хрипло — от волнения у него явно пересохло в горле. — Даже не знаю, как отплатить тебе…

— Брось, — я махнул рукой, а сам не сводил с него взгляда. — Считай, что ничего не должен. Твои показания в общем-то тоже помогли спасти шкуру.

— Да я ничего особо полиции не говорил, — заторопился Грэг. — И не видел-то ничего. Точно помнил, что ты меня из огня тащил. А потом… Всё как в тумане.

— А потом? — жестче повторил я, подойдя вплотную и протянул руку.

Щенки ирландских волкодавов стали лизать мне пальцы. Пастух с недоумением смотрел на них.

— Мои псы тебя никогда не любили, Руари, — заметил он. — Понятно за что.

— Щенки еще маленькие и не понимают. Поймут позже. Хотя, именно твои псы позвали меня на помощь.

Грэг уставился на меня в изумлении.

— То есть? Ты тогда не мимо проходил?

— Был милях в пяти. Повезло что услышал. Так что ты сказал, Грэг?

— Твой куратор, мистер Мур, не рассказал?

— Не успел. У него инфаркт случился.

— Он умер?

Я кивнул. Грэг, прикрыв глаза, пробормотал под нос короткую молитву за упокой души. Потом посмотрел на меня.

— Я сказал, что мало помню, что постоянно отключался. Но точно видел, что поганые пэйви, обнаружив, что ты вытащил меня из огня, захотели пристрелить нас обоих. Тебе ничего не оставалось как защищаться.

Наблюдая за Грэгом, я заметил, как у него подрагивают руки, почувствовал его тревогу и страх и понял, что пару месяц назад он увидел достаточно, но полиции не сказал.

— Мой новый куратор тоже приходил к тебе с вопросами? — спросил я.

— Сержант Фалви? Да. Несколько раз. Но ничего иного я ему не сказал. Хотя он давил. Чертов коп!

— Он Охотник. Точнее, он бывший Охотник. Но это сути не меняет.

— Почему бывший? — спросил Грэг.

Я посмотрел на него так, что Грэг начал съеживаться под моим взглядом.

— Ты не знаешь? Наш род — последний. Есть, правда еще одно семейство в Дерри, но они много лет вступали в браки с людьми и так разбавили кровь, что уже почти не могут оборачиваться. Так что по сути — мы последние.

Грэг выругался, и я с удивлением ощутил его искреннее сочувствие.

— Что ж, после таких новостей надо промочить горло, — заметил Грэг, достав термос, где у него всегда был грог, и в сомнении замер. — Сколько тебе все-таки лет, Руари? Пятнадцать?

— Тринадцать. Брось. Из-за прошлого инцидента незапланированно наступило мое совершеннолетие.

— Это как? — подивился Грэг.

— Это происходит, когда убиваешь врагов, защищая себя, семью или достойных людей. Так написано в Кодексе оборотней.

После моей реплики Грэг долго молчал, смотря на меня.

— Достойных людей?

— Ты себя таковым не считаешь? — поинтересовался я. — Поверь, будь иначе, я не полез бы за тобой в огонь.

Грэг, озадаченный и смущенный, почесал затылок. Его отношение ко мне явно не укладывалось в голове с тем, что я только что сказал.

Поднявшись, заторопился. Положил щенят на кресло, на минуту скрылся в доме. Вернулся с парой стаканов и бутылкой виски. Налил нам из термоса грога и плеснул туда еще дополнительно алкоголя.

— После всего пережитого, парень, тебе определено надо выпить, — произнес он. — Да и мне тоже.

Горячий чай с горным тимьяном и щедро разбавленный виски приятно согрел. Я вернул пустой стакан Грэгу и собрался уходить. На холмы опускались ранние осенние сумерки, а мне еще надо дойти до города и успеть заглянуть на ярмарку до закрытия.

— Руари, погоди, — остановил меня пастух. — Извини, что спрашиваю. Но… Сколько вас было раньше? Родов оборотней. Тут в Клонмеле.

— Тут жили только мы одни, — отозвался я и недобро оскалился. — Та земля, Грэг, на которой сейчас пасутся твои овцы, тоже когда-то принадлежала нам. Клонмел и его окрестности, и вся территория Комерагских гор.

Грэг уставился на меня в полнейшем изумлении.

— Но это было очень давно. До того, как кланы магов полезли в политику и начали борьбу за власть. Что касается общего количества оборотней — в Ирландии было около трех сотен родов.

Вопрос пастуха вызвал у меня крайне неприятные воспоминания.

— Сочувствую.

— Не ври. Я знаю, что ты как пастух, никогда не стал бы сочувствовать волкам, — я криво усмехнулся и добил последним: — И твое отношение к нам никак не влияет на то, достойный ты человек или нет. Ладно, я пошел.

Грэг покивал, все еще пытаясь уложить в голове узнанное. Покивал и сказал:

— Как бы то ни было, заглядывай. Ты знаешь, я болтать никому не буду.

— Ага.

Напоследок я увел из рук Грэга бутылку и, хмурясь, глянул на него так, что тот раздумал комментировать.

Я почти спустился с холма, когда в спину задул пронизывающий горный ветер. Я поднял воротник пиджака и приложился к горлышку чтобы согреться. Настроение после разговора с Грэгом катастрофически испортилось.

Было еще кое-что, о чем я не сказал Грэгу. Кроме внезапного совершеннолетия я получил особый знак от Луны. То, что у нас звалось истинной лунной силой. Проблема была в том, что у моего отца ее не было, а значит, по нашим древним законам, главенство рода переходило к сильнейшему, то есть ко мне.

Если бы отец узнал о случившемся, он воспринял бы все слишком болезненно. И я предпочёл умолчать.

Поля закончились, и я вступил в город. На улицах Клонмела зажглось вечернее освещение. В окнах домов горели свечи внутри тыкв с вырезанными страшными рожами, на деревьях болтались гирлянды из бумажных ведьм, банши, оборотней и лепреконов, мигали рыжие фонарики. Вместо Самайна, люди справляли этот проклятый Хэллуин. Вся эта бумажная мишура была словно насмешка над всеми созданиями из волшебного народа, которых много лет уничтожали.

В раздражении я доплелся до ярмарки. И тут, к моему счастью, царила совсем другая атмосфера. Товары на Хэллуин были давно распроданы и уже месяц на прилавках высились горы рождественских игрушек и сладостей, хотя до Рождества оставалось еще полсотни дней. Впрочем, Рождество меня тоже мало интересовало. Мне нравилась висевшая на ярмарке смесь ароматов свежих булочек с корицей, печеных яблок, пряного глинтвейна и хвои. Эти запахи успокаивали, отвлекая от невеселых мыслей.

Бродя среди рядов, я вдруг заметил своих соседей — мистера Вериша и его сына Микки, моего ровесника и приятеля. А потом увидел то, что они собирались покупать.

Мои глаза от удивления стали круглыми как блюдца.

Это был домашний гном. Их продавали по особому контракту, всегда строго на определенный срок. Потом гном становился условно свободным до тех пор, пока не переходил к новым хозяевам. Ну а стоил такой, как целый штат вышколенных домработниц.

Я схоронился за соседним прилавком, наблюдая, как глава семейства Верешией долго изучал человечка, всматривался в добродушное лицо, умные карие глаза.

— Отличный гном, сэр, — заметил торговый консультант и доверительным тоном тихо добавил: — Покупайте, не раздумывайте долго. К нему тут многие приценивались.

— Лицензия?

— Конечно, имеется! Как же без нее?

— Если проблемы возникнут?

— Сразу звоните в магическую полицию. Но их не будет, сэр. Этот гном сменил уже десять хозяев. Честно отрабатывал по договору у каждого по два года. Выстраивал к концу срока идеальное домашнее хозяйство. К договору приложены копии рекомендаций с самыми положительными оценками!

— А без аквариума никак нельзя? — спросил мистер Вериш.

— Увы, это его увлечение. Сами знаете, при том, что девяносто процентов времени гном посвящает домашнему хозяйству, десять он посвящает себе. И ограничивать его в этом по закону нельзя. В договоре все это прописано. У многих, кстати, аллергия на рыб, скорее надуманная, чем настоящая. Иначе он был бы давно уже продан.

Мистер Вериш подозрительно потянул носом, склонившись к аквариуму. Я тоже невольно принюхался, но кроме запаха чистой речной воды ничего не уловил.

— Что вы, что вы! — консультант продолжил увещевать мистера Вериша. — Они же такие чистюли! От рыб никакого запаха — ни тиной, ни застоявшейся водой не пахнет. Вообще ничем. Да у вас и дети в семье — им это интересно будет.

Вериш еще раз прочел полученный от консультанта договор, задумчиво потер подбородок, кивнул и расплатился кредиткой.

— С удачной покупкой, сэр!

Консультант раскрыл алый бархатный мешочек, куда прыгнул гном, затянул золотистый шнурок и вручил Мику, который все это время растерянно стоял около отца и пялился на гнома с тем же удивлением, что и я.

Аквариум бережно запаковали в коробку и погрузили в тележку. Не сдержавшись, я подошел к соседям.

— Мик, привет! — я хлопнул приятеля по плечу и тут же встретился с недовольным взглядом его отца. — Добрый вечер, мистер Вериш.

— И вам доброго вечера, сэр. Я вижу, у вас наконец появились манеры.

Микки мучительно покраснел, бросил на отца укоризненный взгляд.

— Ждем тебя в машине, Майкл, — холодно обронил мистер Вериш. — Не задерживайся.

Даже подвезти не предложил, напыщенный гусь. Он ушел, а Мик посмотрел на меня, держа в руке за крученый шелковый шнурок мешочек с приобретением.

— Я видел, вы гнома купили, — заметил я. — И аквариум. Можно прийти посмотреть?

— Можно. Только лучше, когда отца дома не будет. Тебе гном понравился?

— Аквариум. Хотя гнома иметь тоже было бы неплохо. Родители не доставали бы с домашними делами.

— Правда? — заметил с легкой насмешкой Микки, бросив взгляд на мою одежду. — Твоя сестра могла бы тебе хоть рубашки гладить и пуговицы пришить, раз тебе самому неохота.

— Как-то не сложилось. Прогуляться сейчас не хочешь?

— Не отпустят. И завтра тоже вряд ли.

— Твой старик что-то совсем из тебя домашнего арестанта сделал.

Микки пожал плечами.

— Ты же знаешь — уроков много последнее время задают… — сказал Микки и тут же виновато смолк, вспомнив, что меня выгнали со школы.

— Сэр, у вас все в порядке?

На лице Мика отразилось удивление. Я обернулся и увидел сержанта магической полиции. В руке его слабо пискнул датчик.

— Все в порядке, конечно, — спешно отозвался Микки и показал полицейскому мешочек. — Мы купили домашнего гнома. Это от него…

На лице полицейского отразился скепсис. Приборчик его был обращен в мою сторону.

— Руари Конмэл? — спросил он.

Я старательно продолжал делать вид, что мы незнакомы. Хотя сержант, назвав мое имя, явно перегнул палку, нарушая правила о неразглашении принадлежности кого бы то ни было к магическому народу. Мои глаза недобро сощурились.

Бог знает, что теперь подумает про меня Микки. Его отец и так терпеть меня не может, всякий раз выговаривая, что тот связался с малолетним преступником, по которому колония для несовершеннолетних давно уже плачет. А теперь еще и коп из Управления по делам магии.

— Это мой сосед, сэр, — дрогнувшим голосом произнес Микки. — Мы живем в соседних домах.

— У вас документы есть, сэр?

Микки сначала даже не понял, что документы спрашивают у него, а не у меня. Да, действительно, что у меня спрашивать? Если сержант Фалви и так всё прекрасно про меня знает.

Дрожа от унижения, Микки достал пластиковую карточку, удостоверяющую личность, протянул сержанту. Пискнул датчик, прочитав чип.

— Вижу, вы не так давно в Клонмел переехали?

— Да…

Полицейский с непроницаемым лицом протянул документ обратно.

— Прошу прощения, сэр. И будьте осторожны. Тут на рынке хватает всякой шушеры.

И, многозначительно поглядев на меня, ушел. Мик обратил ко мне обалделый взгляд.

— Как он твое имя узнал? — зашептал он. — Он ведь…

— Мик, слушай, давай завтра, ладно? А то тебя отец уже заждался, — я хлопнул его по плечу и спешно ретировался.

Вот ведь влип!

Глава 2

Я проследил, как Микки сел в машину. Мистер Вериш внимательно посмотрел на сына, что-то спросил. Майк быстро ответил, и они уехали. Я вернулся на рынок, чтобы купить имбирных леденцов и рождественской карамели со вкусом верескового меда. После чего направился домой. Шел по темным переулкам, выбирая короткую дорогу, грыз конфетки и думал об аквариуме.

И где гном столько рыб раздобыл? Наверное, прежние гномьи хозяева были так довольны его работой, что щедро приплачивали ему. Вдыхая сырой промозглый воздух, я с тоской думал о дальних странах, о теплых лесах и реках, в которых водилась вся эта красота. Вот бы добраться туда.

Но наша семья летом даже на берег моря не могла себе позволить съездить, даром что тот находился всего в двадцати милях от города. Не говоря уже о том, чтобы добраться до континента. И дело, конечно, было не в деньгах. А в моем новом чертовом кураторе. Я выругался.

Впрочем, одна рыбка у меня жила. В большой жестяной банке, в мутной зеленоватой воде. В таких условиях она должна была давно сдохнуть. Но жила и даже немного подросла. Может быть, потому что я ее хорошо кормил. Тоже жительница той далекой экваториальной реки, что и рыбы гнома.

Какой-то богатый идиот год назад вылил содержимое своего аквариума в унитаз, когда вышел закон, запрещающий держать дома опасных животных. Рыбок этих потом нашли в нашей реке Шур. Плавающих кверху пузом. Там-то я свой экземпляр и поймал, причем в полном здравии. Но что одна моя невзрачная зубастая по сравнению с изумительным собранием домового гнома?

Я вышел из темных переулков в ярко освещенный район Прайор-Парка. Богатые каменные особняки, идеальные, мокрые от мороси газоны и цветники, тронутые красками осени фигурно подстриженные кусты и деревья. Свернул на Эйр-Хилл, прошел мимо такого же благополучного на вид дома Веришей, оказался у своего.

Я прошел по гравиевой дорожке, засыпанной прелыми листьями и хвоей с облетевшей лиственницы. Дом у нас был старый, со всех сторон укрытый от чужих взглядов многовековыми деревьями и кустарником. Серый камень приобрел зеленоватый оттенок из-за мха и лишайника. На крыше росла трава. Деревянные рамы давно потемнели от сырости и времени. В окнах, матовых от многолетней пыли, приглушено горел свет. Открыл отец.

— Ну-ка дыхни, — потребовал он, уловив запах имбиря. — Опять виски пил?

— Нет, — я проскользнул мимо него в дом. — Заглядывал на рождественскую ярмарку.

— Конфеты грыз? — в дверях кухни, уперев руки в бока, стояла моя мать. Ее это, кажется, еще больше огорчило, чем если бы отец оказался прав насчет спиртного. — Ты бы лучше зубы поберег. Еще пригодятся, Руари.

— Лиадан!

На лице отца было написано возмущение.

— А что, Мак, скоро нас так законами прижмут, что выхода иного не будет, — мрачно заметила мать и кивнула на трех крыс, которых я за хвосты держал в руке. — Если уж маленьких зубастых рыбок запретили, то что говорить о «рыбе» покрупнее?

Отец тем временем продолжал меня изучать.

— Снова с соседским парнем общался? Когда Микки узнает, Руари… А он когда-нибудь узнает, — отец покачал головой. — Сколько раз я тебя предупреждал?

Я промолчал и, взяв кусок пирога, протянутый матерью, ушел в свою комнату. Жуя пирог, я склонился над банкой и бросил туда одну за другой крыс. Все дно этого зеленого омута усеивали маленькие обглоданные скелеты.

На пороге дома соседей я оказался на следующий день, как только Майкл вернулся со школы.

— Микки, привет! — я улыбнулся своему приятелю, открывшему дверь.

— Заходи, Руари! — он посторонился, впуская меня в дом.

Я зашел внутрь. Да уж, дом не чета нашему. В нем и раньше-то все было чисто. А сейчас, с появлением домового гнома, так и вовсе казалось вылизанным до блеска. Под моими ногами скрипнул натертый воском паркет. Вокруг ни пылинки. Даже в лучах солнца и то не видно. Зато чувствовался какой-то странный запах.

— Чем пахнет, Мик? — спросил я поморщившись.

— Да ничем, — приятель принюхался. — Аквариум пойдем смотреть?

— Ага.

Под гномий аквариум выделили место на большом рабочем столе мистера Вериша. Я удивился такой щедрости хозяина, позволившего уменьшить свое рабочее пространство. Аквариум был классический, прямоугольный. С голубоватой, идеально чистой водой. Внизу белый песок, кусочки кораллов. Хотя рыбки все, понятное дело, были речными.

Длинные стебельки водорослей чуть покачивались от внутриаквариумных течений. Из разноцветных камешков был сложен грот. Фильтры тут стояли самой последней модели, подсветка сверху. Ну и сами рыбки. Тут были и дискусы с идущими вдоль тела голубыми, словно флуоресцентными полосами, несколько видов неонов и барбусов, макроподы и петушки, и великолепнейшие бриллиантовые тетры. А еще какие-то совсем диковинные на вид рыбы, названия которых я не знал.

Я прижался лбом к стеклу, наблюдая за рыбами и позабыв обо всем. От созерцания меня оторвало глухое покашливание. Я отпрянул от аквариума, наткнулся на недовольный взгляд гнома, стоявшего на столешнице и заложившего руки за спину. Манерами прямо один в один мистер Вериш, только ростом в десять раз меньше.

Я невольно представил, как бы выглядел отец Микки в старомодном зеленом камзоле, полосатых чулках, деревянных красных башмаках и черном цилиндре. А также с короткой бородкой и бакенбардами. Представил и засмеялся как сумасшедший, не сумев сдержаться. Напыщенная физиономия гнома побагровела.

— Руари! — упрекнул Микки. — Это мистер Фахт.

— Прости, Мик. Ты его мистером зовешь?

— Отец просил обращаться к нему уважительно. Он теперь вроде как член семьи.

— Понятно, — протянул я. — Классные у вас рыбы, мистер Фахт.

— Удивлен, что вас они интересуют, сэр, — отозвался гном, гневно сверкая глазами.

— Всегда хотел иметь такой же аквариум, — признался я. — С детства люблю книги про приключения, географические открытия.

— У вас дома есть книги? — деланно подивился гном. — Вы читаете? Вот уж не подумал бы.

— Эй, мой дом тут, по соседству, — заметил я хмуро.

— Прискорбно. Верно, живете в доме предков, которые поселились тут задолго до того, как был построен элитный Прайор-Парк.

— Ну ты, коротышка!

Я ткнул в его сторону пальцем.

— И я попрошу больше не трогать своими грязными лапами мой аквариум, — заметил гном и вывел руки из-за спины.

В одной из них был зажат пучок знакомой травы. У меня сразу начало щипать в носу и глазах. Теперь понятно, что я учуял, зайдя в дом. Этот проклятый гном еще вчера раскусил, кто я такой. Машет волшебной травой у меня под носом.

Честно говоря, я от такой наглости охренел.

— Ты ничего не упустил, мистер Всезнайка? Например, к какому роду я принадлежу?

— Ваша фамилия мне прекрасно известна, мистер Конмэл, — произнес гном, вернувшись к нарочито вежливому тону.

Я смотрел на гнома и ждал, что он сделает какие-то выводы. Но он с непроницаемым лицом взглянул на часы и сказал:

— Вам пора домой, сэр. Я обещал мистеру Веришу проследить, как мистер Майкл выполнит уроки.

Микки виновато взглянул на меня и проводил до двери. Впрочем, я и не смог бы тут дольше оставаться. На траву, которую всегда использовали для отпугивания оборотней, у меня была дичайшая аллергия.

— Руари, извини, что так вышло. А почему гном знает твою фамилию?

— Газеты, наверное, читал, — пробурчал я.

— Что? — Микки с недоверием на меня посмотрел. — Нет, серьезно?

Я чихнул. И полез в карман за платком.

— Что там вам вчера консультант про аллергию говорил? У меня, похоже, аллергия на гномов!

— Руари! — упрекнул мой приятель.

— Увидимся позже.

Я ушел, чувствуя, как уже начинает пощипывать кожа. Я спешно вернулся домой, принял душ, переоделся. Глянул на себя в зеркало. Глаза стали красные, как у кролика-альбиноса. Жуть. Лучший способ привести себя в норму — поспать хотя бы три часа. Что я и сделал.

Проснувшись, я не сразу понял, что уже поздний вечер. В комнате по-прежнему было светло. Оказалось, что впервые за несколько лет, пошел снег. Укрыл зеленые газоны, заросли падуба, ярко-бордовые листья карликовых кленов, так популярных на нашей улице. Разогнал вечернюю темноту.

Я услышал, как пискнул мобильник и увидел смс от Майкла.

«Отец запретил общаться с тобой. Совсем.»

Вот это новости. Неужели гном что-то наболтал?

Я нахмурился. И что мне делать? Микки был единственным из приятелей, который не знал о том, кто я. Хотя среди тех, кто это знал, приятелей не было. Такое себе открытие.

Познакомился я с Майком, когда он влип в неприятную историю. Полгода назад они только-только переехали в Клонмел, и он заплутал на обратном пути из школы. Забрел в промзону, в район заброшенного цементного завода. Там и нарвался на банду Дона — детей уволенных цементщиков, пополнивших гетто бедняков. Они успели сорвать с его спины рюкзак и выпотрошить содержимое. Следом сдирали с обомлевшего и перепуганного Майка драповое пальто, выворачивая карманы.

«Эй! — крикнул я тогда. — Не трогать! Это мой сосед. Мик, кажется?» «Да», — пролепетал тот. «Руари, мы же не знали», — Дон заулыбался, попятился и исчез вместе с остальными подростками в дыре бетонного забора. С тех пор мы с Микки дружили.

Я вздохнул и набрал номер Микки.

— Ты один? Говорить можешь? — спросил я.

— Да.

— Гнома рядом нет? — на всякий случай уточнил я.

— Нет. Но… Мистер Фахт кое-что рассказал отцу.

— И что же? — поинтересовался я.

— Тебя ведь не зря вчера полицейский по имени назвал, — торопливо зашептал Майкл. — Ты из тех, кто связан с магией? Колдун?

— Я? Колдун?

— Или, может, ты вампир?

— Что?! — возмутился я, не понимая, с чего это Микки несет подобную чушь. — Стоп. Ты что сейчас просто угадать пытаешься?

Впрочем, пару часов назад с красными от аллергии глазами я бы, наверное, вполне сошел за вампира. А еще сегодня этот чертов Хеллуин до кучи.

— Пытаюсь, — уныло отозвался Микки. — Ты же любишь ходить по всяким темным местам…

— Угу, а днем я по улице не хожу? То есть гном ничего не сказал, а ты ломаешь голову, строя дурацкие предположения? Или все же сказал?

— Он назвал тебя только одним словом.

— И каким же?

— Что ты людоед.

Я молча переваривал услышанное. Проклятый гном. И понял, что замолчавший Микки ждет в напряжении ответ. Однако внутри меня уже всё захлестнуло бешенством. И я был рад, что Микки произнес это не тогда, когда был рядом.

— Запомни, Мик, — произнес я, — что для нас, Конмэлов, нет худшего оскорбления чем это.

Я нажал отбой. Подошел к окну, глянул на соседский дом. И успел заметить спрятавшуюся за штору крошечную фигурку.

— Ну погоди, ублюдочный аквариумист! — прошипел я. — Посмотрим, как ты отнесешься к новому экземпляру в своей коллекции.

Я долго ловил свою рыбку сачком.

— Да я не в унитаз тебя, дура, собираюсь, как твой предыдущий владелец. А в общество королевских особ, рыб то есть. Кстати, вкусные, наверное, — я облизнулся. — Хотя крысы ведь тоже ничего были, а?

Я дернул сачок. В тонкой сети затрепетало четырехдюймовое тельце. Я вытряхнул рыбу в маленькую банку, завинтил крышку и сунул за пазуху. Отец убил бы меня, если бы узнал, что я собираюсь сделать.

В три часа ночи я прокрался к дому Веришей. Шел специально по расчищенной от снега дорожке, чтобы не оставить следов. Замок на входной двери я открыл отмычкой за две секунды.

Принюхался, но запаха мерзкой травы не ощущалось. Гном, похоже, решил, что я уже не появлюсь в их доме, и избавился от нее. Что я мог сказать? Ай-ай, как неразумно! И это когда под боком такие соседи, как мы, Конмэлы.

Я подкрался к аквариуму, достал банку, и, открутив крышку, вылил содержимое в аквариум.

Остаток ночи прошел без изменений.

Утром я находился в своей комнате, читал, лежа на кровати.

— Руари, — в комнату заглянул отец и потянул носом. — Ты ничего не брал?

— Па…

— Давай-давай! — он поманил рукой.

Я со вздохом поднялся, подал ему бутылку, которую, когда он вошел, спрятал под кровать.

— Ну-ну.

— Да я совсем чуть-чуть. И вообще, я к университету готовлюсь.

— Не рановато?

— Книга здоровенная. Как раз за три года разберусь, — я покрутил перед его лицом учебником по органической химии.

— Замечательно. Вот и занимайся, — он приложился к горлышку. — В теории.

Кто бы говорил. Сделав приличный глоток, отец протянул мне мобильный.

— Ты на кухне забыл. Звонил кто-то.

— Спасибо.

Отец ушел, а я посмотрел на имя звонившего. Микки.

Минуту я думал, что делать. Про пиранью, живущую у меня, Майкл ничего не знал. Я перезвонил. Но в ответ услышал сообщение, что номер недоступен. Что-то странное, учитывая, что абонент находился примерно в шестидесяти футах от меня.

Я выглянул из окна, посмотрел на дом Веришей. Вроде ничего особенного на первый взгляд. И вдруг я ощутил слабые магические эманации. Враждебные. Что там еще этот проклятый гном учинил?

Не став надевать теплую одежду, я добежал до соседского дома. Заглянул в окно. От представшего моим глазам зрелища я обалдел.

Вся гостиная была затоплена водой. Вода доходила почти до самого подоконника. И продолжала прибывать, низвергаясь по лестнице со второго этажа.

На краю обеденного стола стоял гном, скрестив руки на груди и гневно постукивая деревянным башмаком. Посреди гостиной на крошечном плоту — натуральной модели из комнаты Майкла — плыло семейство Веришей, уменьшенное заклятиями мерзкого гнома раз в сорок. Двухдюймовый мистер Вериш, еще более маленькие миссис Вериш, Майкл, его старший брат и две сестры-близняшки — пятилетки.

Гном же продолжал манипуляции с магией. Вокруг, блестя серебром в свете светодиодных ламп, нарезала круги целая стая пираний. Похоже, он размножил мою рыбу заклятьем клонирования. Жертвам хищная стая наверняка казалась настоящими мегалодонами.

Плот все больше раскачивался от поднятых гномьей магией волн.

Вот тебе и домовой гном. Кто ж думал, что он окажется таким злым и мстительным, забудет о своем долге служить людям?

В задумчивости я сполз на землю. Потом все же позвонил отцу.

— Па, тут у Веришей… В общем, вызывай магическую полицию… Я? Ну… Немного имею… Ты мне лучше скажи, если домовой гном нашалил с заклятиями, как их быстро нейтрализовать?.. Вот черт!

Я снова заглянул в окно. Потом залез по решетке, на которой рос плющ, на второй этаж, а там, подняв раму, забрался в чью-то комнату. Ноги по щиколотку оказались в холодной воде. Впереди в узком коридоре клокотала настоящая река, вырываясь из ванной комнаты мощной струей. Я мельком заглянул туда. Краны были сорваны.

Сбросив одежду, я произнес три слова оборотнического заклинания и съехал по лестнице вместе с водным потоком. Счастье, что он сильно шумел, так что внизу я оказался незамеченным. После этого пришлось действовать очень быстро.

Я оттолкнулся и в один стремительный прыжок оказался на обеденном столе…

— Ну так что, Руари Конмэл? — спросил меня сержант Фалви.

— Что «что»? — спросил я.

Я сидел взъерошенный и мокрый, заботливо укутанный миссис Вериш в махровый белоснежный халат. На руках у меня были магические наручники.

— Послушайте, мистер Фалви, сэр, — запинаясь от пережитого, жутко волнуясь, произнес мистер Вериш. — Он же спас нашу семью. Всю нашу семью! А ваш гном, лицензированный Министерством по делам магии?! Он нас чуть на тот свет не отправил!

— С чего бы? Вы ведь договор читали?

— Конечно, читал! Я такие вещи всегда внимательно читаю!

— Что-то же произошло? В чем вас гном обвинял?

— Мы якобы хотели, чтобы он работал на нас все двадцать четыре часа в сутки! И для этого подсадили пиранью в банку, чтобы она сожрала всех его рыб! Да что за бред-то? Откуда у нас в Ирландии пираньи?

— Оттуда же, откуда и все остальные аквариумные рыбки, — сдержанно заметил сержант Фалви.

— Да я в них не разбираюсь, — мистер Вериш раздосадованно махнул рукой.

— И что же? Гном решил вас в отместку этим пираньям скормить?

— Вот именно!

Сержант Фалви сдвинул фуражку, почесал затылок, посмотрел на меня.

— Конмэл, твоих рук дело?

— С чего вдруг? — поинтересовался я, даже не думая отводить взгляд.

Фалви посмотрел на меня так, будто у него имелся целый список причин.

— Руари? — в дом Веришей вошел отец. — Ты представляешь, какой штраф будет?! Да тебя вообще могут за решетку упечь!

Я уставился в пол.

— Па, я не хотел… Только вот другу помочь.

— Мистер Фалви, ради всего святого! — мистер Вериш схватил сержанта под локоть. — Они же наши замечательнейшие соседи! Тихие и милые. Подумаешь — оборотни! Зато удивительно мужественные в нужный момент.

И продолжил что-то настойчиво шептать. Сержант Фалви вернулся ко мне и, покривившись, отомкнул ключом магические наручники.

— Последний раз, Руари. Мистер Конмэл, приглядывайте получше за своим сыном, иначе ваши опасения насчет него сбудутся.

— Пригляжу, сержант, — недобро посулил отец, испепелив меня взглядом, и бросил принесенную из дома сухую одежду.

Отец уже успел скрыться в доме, когда меня окликнул сержант:

— Руари, подожди. Ты кое-что забыл.

Он протянул мне прозрачный пакет, в котором плавала пиранья.

— Бери-бери, а то я тебя не знаю, — поторопил сержант.

Я не стал разубеждать Фалви, что уж за два месяца нашего знакомства он абсолютно всё про меня узнал. И забрал пакет. Полицейский хмыкнул.

— И еще, Руари. Я сказал, что Веришам лучше уехать из Клонмела.

Я уставился на сержанта.

— Да какого черта вы лезете в мою личную жизнь? Какого хрена? — прорычал я. — Вы мне что? Запретите друзей заводить? Вам мало того, что я…

Я прикусил язык.

— Если тебе действительно важно благополучие Майка, держись от него подальше, Руари, — продолжил Фалви. — Помня вашу семейную историю, этот гном сработал как триггер…

— Вы идиот, Финн, — перебил я его, не сдержавшись. — Это всё из области обобщений! Но вам такое даже в голову не приходило, не так ли?

Фалви нахмурился, но перебивать не стал.

— Да, нашей семье не за что любить гномов. Но, знаете, это не повод, думать, что все они лжецы, стукачи и лжесвидетели. Хотя конкретно этот был просто дураком. Точно так же, как все оборотни для вас, Охотников, априори людоеды.

— Точно так же, как для тебя все Охотники — убийцы.

— Сами поняли, что сказали? — я с трудом сдерживал ярость. — Или может вы никогда никого не убивали?

— Для начала, ты кроме меня, никого из Охотников не встречал, — заметил холодно Фалви. — Иди уже домой.

— Зато мой отец навидался таких как вы достаточно, — огрызнулся я.

На это у сержанта не нашлось чем крыть.

Я вернулся домой, выпустил пиранью в место прежнего обитания. А вечером обнаружил на пороге дома гномий аквариум, подарочную карту в зоомагазин и записку от Микки.

«Сержант Фалви настоял, чтобы мы временно уехали. Поживем пока в Дублине, чтобы отправиться от утренних потрясений. Мой номер остается прежним. Звони.»

Я занес аквариум в свою комнату, задумчиво покрутил в руках записку. И подумал, что звонить не буду.

В этот момент в дверь постучали. Я принюхался. У дома стояла незнакомая женщина. Я также уловил запахи дорогого парфюма, кожи, шёлка и кашемира. Это всё я определил еще до того, как отец открыл дверь.

Я осторожно выглянул в темный коридор. На пороге стояла стройная брюнетка в деловом костюме и кашемировом пальто. Отец посмотрел на нее с недоумением.

— Добрый вечер. Вы Мак Конмэл? Я — Магра Даген, из Магической Гильдии.

Глава 3

Эйр-Хилл погружался в сумерки. Октябрьский ветер разогнал просочившиеся с низины языки тумана, но не низко плывущие потяжелевшие тучи. Из дома Микки лился на улицу мягкий золотистый свет, ложился размытыми сияющими пятнами на идеально подстриженный газон, цветники.

С тех пор, как семья Микки уехало в Дублин, прошло почти три года. И вернулись они только пару месяцев назад. Мы с ним здоровались, но общение не наладилось.

От смеси запахов мокрого асфальта и отцветшего вереска, который обильно рос на клумбах, першило в горле. Я прикрыл глаза, потянул носом сильнее, но тут за спиной скрипнули несмазанные петли черного входа.

Отец сперва не заметил меня — остановился на пороге, привалившись спиной к прикрытой двери, смотрел куда-то вдаль поверх крыш соседских домов в сторону Комерагских гор. «Джеймсон» можно было унюхать, наверное, за милю от него. Тем не менее с ног сшибающий запах алкоголя не помешал ему меня учуять.

— Руари, ты что тут делаешь? — спросил он.

— Ничего, — я пошевелился, дернув плечом и сунув руки в карманы.

— Домой иди.

— Лучше пойду прогуляюсь, — буркнул я.

— Скоро пик полнолуния, тебе лучше сидеть дома, — отец шагнул было ко мне, несомненно, намереваясь схватить за шкирку и затащить в дом.

Но в этот момент соседская дверь распахнулась, и на улицу вышел Микки со своей подружкой. Мы застыли, хотя разглядеть нас среди разросшегося кустарника темного двора вряд ли было возможно. Смеясь и о чем-то перешептываясь, парочка ушла вниз по дороге. Я поводил их взглядом, посмотрел на отца.

— Что, не до тебя теперь твоему другу? — отец сверлил меня взглядом.

— Мы и до этого не общались, — я пожал плечами. — С тех пор как Вериши вернулись из Дублина.

Отец все еще смотрел на меня в сомнении.

— Честно, па, я рад за Микки. И я шел прогуляться.

Где-то не так далеко прогрохотало. На северо-востоке, над горой Сливнамон, разразилась непривычно сильная гроза. Первая мысль даже была, что магическая. Я глубже вдохнул влажный воздух. Но это была всего лишь обычная гроза.

— Руари…

— Скоро вернусь, па, — прежде чем он успел возразить, я ускользнул и, не оборачиваясь, зашагал в ту же сторону, куда ушел Микки с подругой.

Улицы в районе Прайор-Парка были пустынны. Микки и его девушка свернули в переулок, скрылись в одном из домов. Я прошел мимо. Ноги принесли меня к набережной. Все больше крепчал ветер и нес морось. Когда я переходил по Старому мосту, снова начался дождь, под мостом гремела Шур, неся свои вспененные непогодой воды. Я едва успел заскочить в паб, как на улице хлынуло.

— Кого непогода принесла? — спросил бармен, когда я шлепнулся на стул за стойкой, и подмигнул мне.

Я хмуро оглядел пустой паб. Бармен, изучив мою физиономию, глянул на лунный календарь, который висел на стене у него за спиной, и выругался сквозь зубы.

— Черт тебя побери, Руари! Ты же обещал не приходить…

— Ничего, переживешь, Сид. У меня дома виски кончился.

Процедив еще одно проклятие, Сид привычным жестом грохнул передо мной стакан. Это совпало с раскатом грома. Он поморщился и быстро осенил себя знамением и передумал открывать бутылку.

— Давай-ка, приятель, иди лучше домой.

Сид, явно питая иллюзорную надежду меня спровадить, вышел из-за стойки, всучил бутылку с виски и, спихнув со стула, подтолкнул к двери. Слегка обалдев от его наглости, я даже позволил дотащить себя до выхода.

— Там же льет! — запоздало возмутился я.

— Ничего, отогреться есть чем.

— Да ты…

Я уперся, и Сид уже не мог сдвинуть меня ни на дюйм. Лицо его покраснело от натуги, на лбу проступил пот. Неизвестно, сколько бы он еще пытался. Но тут дверь распахнулась, и в бар вошел какой-то человек. Его промокший плащ походил на потертый винил, какой Сид иногда ставил на стареньком, почти антикварном проигрывателе.

— Мне нужен Киар Брок.

— Это я, — Сид взглянул на незнакомца исподлобья, всем своим видом показывая, что тот не вовремя.

— Да пусти уже, дурак, — я стряхнул с себя его руки, вернулся за стойку, распечатывая на ходу бутылку и прикладываясь к горлышку.

— Наливать несовершеннолетнему незаконно. Даже если парень оборотень, — заметил незнакомец.

Я вполоборота развернулся к нему, смерил взглядом.

— Спасибо, что заботитесь о моем здоровье, — я качнул головой Сиду, который демонстративно задрал рукав на рубашке и сжал кулаки. — Не стоит, Сид, он маг.

Сид скис, а на лице незнакомца промелькнуло странное выражение.

— Не маг.

— Да? А мне показалось…

— Не совсем маг, — уточнил он.

— Что нужно-то? — с недовольством буркнул Сид.

— Я знаю Магру Даген, — ответил незнакомец. — Она порекомендовала обратиться к Киару Броку. А ты — Руари, верно? Про тебя она тоже говорила.

Он бросил мне медную монетку с гербом Магической Гильдии — условный знак от Магры. Я поймал, сунул себе в карман. Мы перекинулись с Сидом взглядами.

— Говорите, что надо, и побыстрее.

Незнакомец подошел ко мне вплотную и тихо, чтобы Сид не слышал, рассказал.

— Вы точно не знаете, сколько в тайнике монет, и все же рискуете? Не боитесь, что части сокровищ вы можете не досчитаться?

Сид за спиной мага скорчил страшную рожу, мол, чего это я. Но незнакомец засмеялся. Смех был скрипучим и каким-то неестественным.

— Я не зря выбрал тебя для этого дела. Сам потом поймешь, — Он протянул руку. — Так что, берешься? Надо сделать срочно.

— Сиду задаток оставьте. Половину. Остальное после получения.

Я пожал его ладонь, холодную и жесткую, прикосновение оказалось неприятным. Но его все же рекомендовала Магра. А ей можно было доверять.

— Отлично, Руари. Я верил, что ты окажешься толковым парнем.

Какого черта он мне поет? Эта мысль засела в голове. Внутри шевельнулось почти уснувшее чувство раздражения и агрессии. Я вернулся к бутылке, в которой оставалась половина, хмуро смотрел на незнакомца, на то, как он отсчитывал купюры Сиду, и пил виски.

Луна, была где-то там, в вышине, за грозовыми тучами, скрытая крышей бара. Но стоило закрыть глаза, и я видел ее так отчетливо, будто смотрел в телескоп с пятисоткратным увеличением. И этот желтый шар в самый пик полнолуния словно превращался в мощный магнит. В эти моменты я чувствовал себя чучелом, набитым железными опилками, которые не желают подчиняться твоей воле. Подпрыгивают внутри, тянутся куда-то ввысь, навстречу безжизненному пустынному миру, находящемуся в многих милях от земли. И все твое существо тянет туда же, голова перестает соображать, мысли растворяются в лунном свете, и все вокруг утрачивает свое значение.

Самое скверное состояние, которое только можно себе вообразить. Но потерять контроль нельзя. Нельзя. Нельзя. Нельзя… Можно лишь клин клином. Довести себя до состояния, когда потеря контроля ни для кого не может оказаться смертельной.

— Руари.

Сид тряс меня за плечо. Я с удивлением сфокусировал взгляд на его лице. Бармен показал толстую пачку денег.

— Смотри, сколько дал… Чего он хочет?

— Давай потом, а?

Я огляделся вокруг. В пабе было пусто.

— Ушел?

— Да.

— Вот и хорошо. Никого, значит?

Сид в ответ промычал что-то неразборчивое. Я облизнул зубы, не сводя с него взгляда.

— Давай я тебе еще «Феникса» налью.

Сид с позеленевшей физиономией мгновенно налил мне двойную порцию более крепкого виски. Внутренне смеясь над ним, я опрокинул в себя «Феникс». Голова сделалась совсем тяжелой, глаза закрывались. Сон затягивал в свой черно-желтый лунный омут. Казалось, что я потерялся в грозовых облаках, а мысли о незнакомце все прокручивались в голове. Где-то сквозь прорехи пробивался желтый свет Луны, и мне в мечущихся тенях среди черного тумана чудились силуэты ведьм с горы Сливнамон. У одной из них почему-то было лицо Магры. А еще она почему-то представлялась мне голой. Что за чушь? Хотя Магра действительно ведьма.

Утром я очнулся на одном из диванчиков паба, заботливо укрытый пледом. Несомненно, жена Сида постаралась. С кухни уже тянуло аппетитными запахами готовящегося завтрака, и доносился приглушенный говор. Я глянул на часы над барной стойкой. Завтракать было некогда. Я ускользнул из паба и бегом направился в сторону вокзала. Успел заскочить в закрывающиеся двери идущего до Корка поезда.

Пройдя от вокзала Корка по утренним оживленным центральным улицам, я поднялся по Сант-Патрик-Хилл, добрел до нужной Рэтмор-Терассе. Отсюда открывался панорамный вид на южную часть города за рекой Ли, шпили старых церквей и башен, но мне было не до любования достопримечательностями.

Меня интересовал небольшой дом из красного кирпича. Стекла на окнах посерели от пыли, углы заплели пауки. Дом на первый взгляд казался заброшенным. Да и вокруг было совершенно безлюдно и тихо. Но меня что-то тревожило.

Я покрутился по местным переулкам. Потом вернулся назад, подошел к двери и только тут почувствовал магическую защиту. Которая бы сработала, реши какой-нибудь незадачливый колдун открывать дверь с помощью магии. А вот против обычных отмычек никакой защиты, к моему удивлению, не имелось.

Дверь тихо скрипнула, и я осторожно проскользнул внутрь.

Судя по запахам, хозяин покинул этот дом давно. Год, а то и больше назад. Мебель, пол, тяжелые портьеры, создающие внутри полумрак, все покрывал слой пыли. Я поднялся по узкой скрипучей лестнице на второй этаж. Все вокруг выглядело так, словно хозяин должен был вернуться, но этого не произошло.

Постель в спальне была аккуратно убрана. Да и в прочих комнатах все вещи стояли на своих местах. Старый антикварный стол со множеством ящичков тоже утопал в пыли. Я ощутил монеты, о которых говорил Салливан, в тайнике стола.

Серебро.

Я обругал себя. Конечно, следовало раньше догадаться, из чего они окажутся, раз заказчик даже не побоялся, что его обманут. Ни одному оборотню в голову бы не пришло присвоить вещи из серебра.

Я потянул за ручку ящичка, вытянул его полностью. Затем нажал на углы панели внутри, открывая тайную нишу. Клад находился в синем бархатном, довольно объемном мешочке. Я протянул руку к нему и застыл.

В монетах тоже чувствовалась магия. Дыхание перехватило, и я невольно попятился. От клада веяло давней многовековой ненавистью и смертью.

Я подумал, что, возможно, на монетах лежит какое-то проклятие. И в то же время почему-то был уверен, что, если возьмусь за ткань, мне ничего от них не будет. Главное, не открывать и не прикасаться. И не смотреть.

Я огляделся. Взгляд наткнулся на небольшой старый саквояж. Я вытряхнул из него старые газеты, перчатки и складной зонт. Ухватил мешок за край, забросил быстрым движением в саквояж. Руку обожгло, словно я провел ею по зарослям крапивы. Я захлопнул саквояж, думая, что, если потороплюсь, успею на ближайший поезд до Клонмела, а значит, быстрее избавлюсь от этого чертового клада.

Но тут нога вдруг запнулась за вытертый пыльный ковер, и я грохнулся на пол. Саквояж по инерции пролетел еще шесть футов, впечатался в стену, раскрылся. Мешочек порвался, из него серебряным потоком брызнули монеты.

Часть упала на ковер, а часть, со звоном подскакивая по паркету, разлетелась по всей комнате.

Она из них свалилась у меня перед самым носом, кружась на месте. Волосы встали дыбом, и мне захотелось бежать отсюда со всех ног. Кожу на лице начало покалывать, как недавно руку. Пятясь, я спешно отполз от рассыпавшегося клада, вскочил на ноги, сбежал вниз по лестнице.

У входной двери я остановился, так и не взявшись за ручку. Развернулся. Паника отступила так же внезапно, как и появилась, а способность соображать вернулась.

Я прошел на кухню. Нашел в шкафу неплохие запасы коллекционного вина. Видимо, тут жил эстет типа одного моего знакомого мага. Вино я проигнорировал, достал одинокую бутылку какого-то травяного бальзама, налил в себе в стакан. Пахло пробирающе. На вкус было еще хуже. Я выпил и опустился на одинокий табурет. Что-то тут не складывалось.

А потом меня вдруг осенило. Монеты были не просто серебряными, в них явно чувствовалась магия, направленная против оборотней. Я проклинал заказчика и Магру, которая его прислала, последними словами. Надо же было до такого додуматься, чтобы поручить это мне!

Но потом я подумал, что, возможно, об этой особенности заказчику известно не было. И маг был уверен, что я не обману лишь потому, что монеты были из серебра. Эта версия еще как-то логически все объясняла. А другой я не находил. Я выпил еще бальзама и решил, что надо уже что-то делать.

Первым делом я отыскал на кухне щипцы, которыми доставали горячие булочки из духового шкафа. Они вполне годились для сбора монет. В другой комнате в шкафу я нашел иголку и нитки и вернулся в спальню. Аккуратно зашил порвавшийся мешок. В конце концов, я давно уже наловчился ставить на своей одежде заплаты, так что мешок из-под монет после починки стал выглядеть как новенький.

Следом щипцами я собрал монеты. Волосы снова встали дыбом, накатила паника, но я преодолел себя и забросил их все в мешочек, успев разглядеть, что на аверсе стоит римская цифра LV, а на реверсе выбит крест. Всего монет было сто тридцать семь, и весил клад около восьми фунтов. Я завязал мешок, положил в саквояж и вышел из дома.

В Клонмеле я сам не понял, что меня дернуло, но вместо изначального плана немедленно идти к заказчику и отдать проклятое серебро я пришел к Сиду. Пока тот был занят с клиентами, я спустился в погреб, извлек несколько монет и спрятал их в старом рассохшемся бочонке, который убрал на одну и самых высоких полок, чтобы ни Сиду, ни его супруге было дотуда не дотянутся. Через полчаса я уже передавал клад заказчику.

— Знал бы, что там, в жизни бы не взялся за это дело, — с омерзением произнес я. — Забирайте быстрее, мне надо в ванну смыть с себя эту дрянь. Сиду занесите потом остальную сумму, сейчас ждать не буду.

Заказчик только поухмылялся, а я поплелся домой. Внутри остался какой-то неприятный осадок. Было странное чувство, что я сделал что-то, чего не должен был делать.

— Да пропади оно пропадом! — ругнулся я и остановился.

Скользнул взглядом по супермаркету, мимо которого проходил, и через стеклянные двери увидел старшего из сыновей знакомого мага — Брайана О’Шэнона, моего ровесника. Тот как раз на кассе покупал себе сигареты. Он сделал какой-то незаметный жест, и продавщица, не глядя, пробила ему чек.

Я зашел внутрь. Брайан, довольный, что мелкая манипуляция с магией позволила ему купить запретный товар, шагнул в сторону выхода и встретился со мной взглядом. Лицо его прежнюю радость утратило.

— Магией пользуешься незаконно, — констатировал я.

— Руари, ты же никому не скажешь?

— Кому? Отцу твоему, что ли? Тебе вообще повезло, что я увидел, а не сам знаешь кто.

Брайан испуганно повертел головой во все стороны.

— Хочешь, я тебе тоже куплю, если надо?

Я глянул на него с сомнением.

— Мне виски нужен. Восемнадцатилетний «Джеймсон».

Глаза у Брайана округлились.

— Слушай, я не смогу. Одно дело отвести глаза одной кассирше и другое — тащить бутылку через весь супермаркет…

Дело тут, скорее, было в цене. Хотя род О’Шэнонов вряд ли можно было назвать бедными. Скорее наоборот. Но я посчитал, что Брайан выкрутился.

— Учись.

Я ушел в сторону прилавков, ощущая его явное желание смыться отсюда. Найдя нужную бутылку, я вернулся обратно, минуя кассу без всяких заклятий. Глаза у Брайана стали совсем ошалевшие.

— Ты платить не собираешься?

— Нет. Я же не такой богач, как ты. Пошли.

Выйдя из супермаркета, Брайан нервно распечатал пачку с сигаретами, протянул мне. Мы зашагали на запад по шоссе, к центру Клонмела. Футов через триста я резко остановился. Брайан, едва не споткнувшись, глянул на меня почти испуганно.

— Ты же на машине приехал. Что, мистер О’Шэннон наложил заклинание на твой джип покруче, чем ты на кассиршу?

Брайан смешался.

— Тоже видел?

— Видел, и не в первый раз. Как ты уговорил отца купить тебе машину задолго до совершеннолетия?

Брайан только развел руками.

— И что — ни магическая полиция, ни датчики магии не секут?

— Нет.

— Круто! Иди уже.

Брайан глянул в сторону стоянки.

— Тебя подвезти?

— Нет.

Я поднял ворот пиджака. С гор задул пронизывающий ветер, несший морось. Брайан уходить не торопился, топтался на месте.

— Руари, послушай, я несколько раз видел тебя со своим отцом.

— И?

— Он всегда советовал держаться подальше от тебя и от вашей семьи. Но я же вижу, у него какие-то дела с тобой?

— Может быть, просто кто-то не дорос до серьезных дел? — поинтересовался я в ответ. — Даже если кому-то и доверили ключи от крутой тачки.

Брайана это, конечно, не могло не задеть.

— Зря ты так думаешь. Есть одно дело. Приходи сегодня в одиннадцать вечера на кладбище Святого Патрика.

— И что там будет?

— Придешь — узнаешь. Придешь?

— Приду.

— Руари… Черт, если бы я знал, то заплатил бы.

— Да я не украл, расслабься. Хозяин магазина со мной так расплачивается.

— За что? — удивился Брайан.

— За крыс.

Я хищно усмехнулся, а на лице Брайана промелькнуло отвращение. Наверное, уже жалел, что связался со мной. Попятившись, он неловко махнул рукой, прощаясь, потом развернулся и быстро зашагал прочь. Я еще минуту смотрел ему вслед, потом щелкнул по окурку, и тот рассыпался золотистыми искрами. Черный джип Брайана пронесся мимо.

Сунув руки в карманы, я направился домой, ломая голову над тем, что там за серьезное дело нашлось у Брайана.

Глава 4

Ночная Дэвис-роуд казалась только что нарисованным акварельным полотном. На черный, мокрый после ливня асфальт ложился золотистый свет уличных фонарей, мягкий и размытый в поднявшейся влажной дымке. Изредка проезжала поздняя машина и тут же исчезала в тумане, ненадолго оставляя в нем алый след задних фар — горящий взгляд болотного чудища.

В лицо задул юго-восточный ветер, принесший смесь запахов с болот и вересковых пустошей. Но все это перекрыл насыщенный, тяжелый и грубый запах с кладбища Святого Патрика. Белесые завитки закручивались под порывами ветра, отступали с холма, стекали белыми ручейками в низину к реке, обнажая серые и черные надгробия.

— Эй, Руари! — окликнули меня. — Мы здесь!

Я перемахнул через кусты изгороди. Подошел к надгробной плите, на которой горело штук десять красных поминальных фонариков, собранных с остальных могил. У кельтского креста стоял окликнувший меня Брайан О’Шэннон. Рядом валялось несколько сложенных зонтов. А на соседней могиле на брошенных подстилках сидело пять подростков в зелено-синей форме Клонмелской средней школы. Нолан О’Келли, Иган Эфин, Олил Бламак, Кас Кэрвал и Ардан Мохэммок — все из семей магов.

— Вы что, место получше не нашли для встречи? — спросил я. — Тут же видно всё как на ладони.

— Скажи спасибо, что вообще тебя позвали! — буркнул белобрысый Нолан, смерив меня презрительным взглядом и задержавшись на лишенном обеих пуговиц, потертом на локтях пиджаке. — Брай, зачем нам людоед?

Я недобро посмотрел на Нолана. Сунул руки в карманы брюк, стараясь задавить закипающую злость.

— Парни, спокойно, — Брайан встал между нами. — У нас новости, Руари. В город приехал новенький. Некромант.

— Некромант? — удивился я и присвистнул. — А разве?..

— Да. Официально их уже не существует на нашем острове. Но… — Брайан доверительно подался ко мне. — Ты же знаешь, Магическая Гильдия делает все, чтобы спасти последних представителей, даже если они попадают под «Указ номер один».

При упоминании «Указа номер один» — об уничтожении опасных для людей существ, в список которых некроманты попали вместе с троллями, баньши, клуриконами, агишками, оборотнями и прочими — все помрачнели. Туда мог попасть кто угодно, а вот повезло оказаться исключенными из него только оборотням. Нас спустя какое-то время перевели в список «Указа номер два», как потенциально опасных, и только поэтому мы избежали окончательного истребления.

— Ну и? Что думают остальные магические семейства? — спросил я. — Такое соседство вряд ли кому-то понравится. Кстати… Вы тут собрались, чтобы создать подобающую случаю атмосферу?

Мою шутку собравшиеся не оценили.

— Нет. Все знают о «крысе», Руари. А вдруг это некромант? И нам его подослали специально? Проверить нас на законопослушность? — произнес Брайан.

— Некромант что — треплет направо и налево, кто он такой?

— Нет, но нас предупредили из Гильдии… — ответил Ардан. — «Крысой» может быть любой. Даже тот, кто попал под «Указ номер один». Надо узнать, что он из себя представляет. Он и его семья. Они поселились тут рядом — на Гленалими-драйв.

Я промолчал, подумав, что подобными делами должны заниматься старшие маги. Но их «детишки», видимо, подросли, решили поиграть в героев.

— Его сын сейчас должен подойти, — Брайан посмотрел на часы.

— Для чего? Только не говорите, что вы додумались протестировать его на «вшивость», заставив оживлять здесь покойника? Решили, что, раз в Клонмеле никогда не было некромантов, магическая полиция сэкономила на датчиках магии и не установила их на кладбище?

По смущенным и раздосадованным взглядам я понял, что оказался прав. Но никто из отпрысков благородных магических семейств этого не признал.

— Конечно, нет, Руари! — Брайан мотал головой.

— Меня зачем позвал?

— Ну… У тебя же отличный нюх. Мы его поспрашиваем, а ты определишь, испугается он или нет.

— Классная идея! — насмешливо покивал я. — Разумеется, он испугается! В незнакомой компании, да еще когда ему будут задавать провокационные вопросы!

Уголки губ Брайана опустились в досаде.

— Но ты прав. Потому что страх «крысы» имеет совсем другой аромат, Брайан, — я подался вперед, втянув его запах. — Сладкий и острый одновременно, как соус чили. Но куда более насыщенный и глубокий, с терпкими и даже горьковатыми нотами. После которого хочется почувствовать только вкус свежей крови…

Брайан отшатнулся от меня, споткнувшись о могильную плиту, растянулся на земле.

— Да ну тебя, Руари!

— Это он? — я кивнул вглубь кладбища.

Все обернулись, но ничего не увидели.

— Думаешь, у нас такое же хорошее зрение, как у тебя? — Брайан поднялся, отряхивая с форменных штанов и пиджака грязь и вглядываясь во тьму.

Через пару минут в круг красноватого света, отбрасываемого поминальными фонарями, вышла низкая, худая фигурка. Я посмотрел на испуганную физиономию пришедшего мальчишки. Он был лет на пять-шесть младше нас. Я перевел взгляд на Брайана.

— Ты смеешься, Брайан?

Но тот хмуро толкнул пришедшего прямо в мои руки.

— Это Руари. И он оборотень, — зло прошипел ему в спину Брайан. — Будешь врать — он почует и сожрет тебя с потрохами!

— Да хватит уже из меня пугало делать, — я слегка сжал мальчику плечи. — Тебя как зовут?

— Виард, — ответил он, трясясь от страха.

— Не бойся, — прошептал я, наклонившись к нему. — До полнолуния далеко. А в обычные дни я никого не трогаю. Да и вообще это все запрещено.

— Клянешься? — неожиданно спросил он.

— Ааа… эммм… Есть повод сомневаться?

— Мой отец нарушает закон. Он и сам вне закона.

— Не боится, что своими действиями выдаст себя? — поинтересовался я.

— У него нет выбора — он иначе не выживет.

— Любопытно. Брайан, спрашивай уже, что ты там хотел. Я вроде как не специалист по некромантам.

Я развернул мальчика за плечи к остальным.

— Почему ваша семья приехала в Клонмел?

— Мы всегда переезжаем. Обычно раз в год как раз на Праздник пляшущих костей.

— Чего?! — спросил Ардан. — Какой праздник?

— В этот день отец договаривается с мертвыми даровать ему силу еще на год.

— Почему в Клонмел? — с нажимом повторил Брайан.

— Отец сказал, что у вас последнее время спокойно. Магическая полиция никого не трогает.

— Вот здорово! — воскликнул Нолан. — Только вас нам сейчас и не хватало!

— А когда этот ваш Праздник костей? — спросил Ардан.

— Сегодня…

— Что?! — воскликнули все разом. — Где?!

— Я не могу вам сказать…

— Ты слышал о «крысе», Виард? — разозлился Брайан.

— Конечно, нас предупредили, — прошептал мальчик едва слышно. — Поэтому…

— Ты чего несешь?! Мы-то тут все друг друга знаем! Отведешь нас и покажешь. Или можешь собирать вещи со своей семьей и искать другой город!

— Вы ничего не решаете, — у Виарда откуда-то нашлась смелость произнести эти слова.

— Мы доносим до тебя мнение наших семей! — прошипел Брайан. — Не прикидывайся дураком! Отведешь нас на праздник, и мы будем считать это знаком доверия с вашей стороны.

— А если нет?

— Они навешают тебе, — произнес я.

— Они? — Нолан, зло сверкая глазами, глянул на меня.

— Да ладно, парни, неужели вы с десятилетним не справитесь без меня? Хотя да, это сложная моральная дилемма — переступить через себя и бить того, кто даже сдачи дать не сможет.

— Придержи язык, Руари, — Нолан смотрел на меня с ненавистью.

Виард обернулся ко мне, словно ища поддержки.

— Они тебе навешают, — повторил я уверенно и абсолютно спокойным тоном. — Лучше сделай то, что тебе говорят.

— Хорошо. Я вас приведу. Но за своего отца я не отвечаю.

— А ты постарайся, чтобы все прошло как надо! — Брайан не сдержался и отвесил Виарду подзатыльник.

Мы вышли с кладбища, дошли до парковки. Брайан остановился у своей машины, хмуро считая пассажиров. Я зашвырнул Виарда на сидение спереди, сел рядом. Остальные пятеро, поругиваясь, каким-то чудом уместились сзади. Брайан сел за руль. Виард, постаравшись отодвинуться от меня как можно дальше, чтобы при этом не мешать переключать передачи Брайану, объяснял, куда ехать.

Мы промчались по ночному, давно спящему Клонмелу, пересекли реку Шур по Старому мосту. Вырвавшись из города, миновали несколько ферм. После этого дорога запетляла среди диких холмов. Я достал из внутреннего кармана пиджака фляжку, глотнул.

— Что пьешь?

— «Восемнадцатилетнего». Будешь?

— Давай, — Брайан взял у меня фляжку.

— Брай, ты же за рулем…

Я обернулся, смерил Нолана презрительным взглядом, и тот заткнулся. Брайан глотнул, зашипев в кулак, вернул фляжку мне.

— Я бы на вашем месте тоже храбрился и изображал крутых парней, — тихо произнес Виард.

— Ерунду не болтай! — мальчишке прилетел очередной крепкий подзатыльник, на этот раз от меня.

Мы быстро, с насмешкой переглянулись с Брайаном.

— Приехали они в спокойное местечко, — процедил Брайан сквозь зубы.

Он достал сигареты, закурил, предложил мне. Я выпускал дым тонкой струйкой в Виарда. Тот отворачивался, закрывал нос, приглушенно кашлял. Выкинув в окно окурок, рассыпавшийся в воздухе золотыми искрами, я склонился к мальчишке, втянул запах его волос, пропитавшихся табаком.

— Знаешь, как-то ты знакомо теперь пахнешь, — заметил я с недоумением.

Развернув к себе, я обнюхивал его, прикрыв глаза.

— Ри, перестань. Это зрелище нервирует даже меня, — заметил Брайан. — Не хочу, чтобы он обмочился и попортил мне обивку.

Я, пожав плечами, отодвинулся от бледного, как призрак, Виарда. Еще минут через пятнадцать мальчик сказал сворачивать с дороги и ехать к темневшей на фоне ночного неба роще на вершине холма. Там Брайан заглушил двигатель. Мы вышли из машины.

Шумел в кронах старых дубов ветер. И никаких других звуков.

— Давай дальше! — Брайан подтолкнул в спину мальчика.

— Ты нас ведешь к «Павшему воину»? — спросил я.

— Да, — ответил Виард.

— Руари, бывал тут? — спросил Брайан.

Я кивнул. Тропы не нашлось, и мы пошли наверх, продираясь через подлесок. Брайан светил слабеньким карманным фонарем.

На вершине стало заметно светлее, а где-то внизу, среди деревьев, мелькали рыжие отсветы. Еще три минуты спустя, спустившись с холма, мы вышли на поляну, лежащую изумрудным овальным блюдом среди холмов.

Со всех сторон поднимался лес. Кольцо воткнутых в землю факелов освещало пространство. В центре поляны лежал рухнувший много столетий назад менгир. Точно в его центре зияла дыра — след, оставленный упавшим метеоритом. Менгир, правда, получил свое прозвище задолго до падения метеорита. Но это событие лишь укрепило за ним название.

Около «Павшего воина» стояла фигура в черной бархатной мантии. Едва мы вышли на поляну, фигура развернулась и направилась к нам. Некромант выглядел лет на сорок. Сколько ему было на самом деле, наверное, он и сам не помнил. Высокий, худощавый, с бледной тонкой кожей, через которую просвечивали синеватые сосуды. Гладко выбритый на щеках, с такой же головой. С тонкими, чуть презрительно изгибающимися губами.

Но самым неприятным в его облике были глаза. Бледно-голубые, мутноватые, как у дохлой рыбы.

— Виард?

— Это мои друзья, пап. Можно им присутствовать на празднике?

— Друзья? Неужели? — с насмешкой произнес некромант.

Голос у него тоже оказался неприятным — с какой-то особой хрипотцой, словно чем-то скребут по стеклу. Он обвел нашу компанию взглядом. Задержался на мне. Тонкие, словно выщипанные, черные брови недоуменно изогнулись. Я же остался невозмутимым. Так мы молча смотрели друг на друга секунд десять.

— Доброй ночи, Руари, — наконец произнес некромант.

— Здравствуйте, мистер Салливан, — отозвался я.

Брайан и остальные уставились на меня с открытыми ртами. Но некромант снова смотрел на сына.

— Так что, Виард?

— Я их предупреждал, что это зрелище не для слабонервных.

Вот это новости. Некромант улыбнулся.

— Руари, ты можешь остаться. Остальные… — он, раздумывая, смолк. Его взгляд вновь вернулся ко мне. — Разве что Руари за вас поручится.

Я глянул на парней, мстительно улыбнулся Нолану.

— Разумеется, поручусь… за всех.

— Тогда — добро пожаловать. Но помните, что до самого окончания ритуала покидать круг факелов нельзя, иначе пополните ряды мертвых. Так что, если вы решились, переступите его сейчас.

Мы переглянулись, и я шагнул в круг вместе с помрачневшим Виардом. Ко мне тут же присоединился Брайан. Один за другим последовали остальные.

— Вот-вот начнут появляться гости. Так что мне будет не до вас, мальчики. Займите места за семейным столом.

Некромант вернулся к менгиру и что-то зашептал, гладя серый гранит. Я остро ощущал магические эманации, разливающиеся в воздухе. Вдоль линии факелов появились столы и скамьи. Виард занял один из центральных столов, и мы уселись рядом. На столах появилась посуда и еда.

— Ничего себе он колдует! — шепнул мне Брайан и добавил с подозрением. — А откуда ты его знаешь, Ри?

— Магра свела. Но я не знал, что Салливан — некромант.

— Магра? А, ну да, она же курирует самых последних, кто вне закона… — Брайан покривился. — А что он от тебя хотел? Знаю, ты о своих делах никому не говоришь. И все же, учитывая обстоятельства?

— Ничего особенного. Связано с нумизматикой. Он коллекционирует старые монеты. В общем, не думаю, что Салливан «крыса».

— Тогда зачем мы тут остались? — зашипел Брайан.

— Повеселимся. Особенно когда Нолан начнет блевать.

— Руари…

— Серьезно. Тебе неинтересно, что здесь будет?

— О некромантах я и так знаю достаточно. По книгам, конечно. Жалко, что ты не маг, Ри. Тебе была бы открыта библиотека магической школы.

— Да вот как-то не сложилось. И что написано об этом празднике в книгах?

— Ничего. Может, ты и прав. Смотри! Это, похоже, семейка Салливанов!

На краю поляны появилась женщина на последних сроках беременности и девочка примерно нашего возраста. Обе направились к нашему столу. Миссис Салливан была на вид крайне измученной молодой женщиной, жутко худой, несмотря на свою беременность. С дистрофичными руками, острыми выпирающими скулами, запавшими глазами, с некогда рыжими, а теперь совсем поблекшими волосами, убранными в жидкий хвост. Огромный живот смотрелся чужеродно.

В дальней части поляны, через арку, сплетенную из дубовых ветвей, проходили появившиеся гости. В основном обычные люди. Но встречались и представители магического народа. Причем совершенно не местного. Салливан встречал их, приветствовал и указывал, куда сесть.

— Ты совсем ничего не знаешь о некромантах? — спросил Брайан.

Я помотал головой.

— Женщина, вышедшая замуж за некроманта, обрекает на погибель всех своих детей. Ни один из них обычно не доживает до совершеннолетия. Некромант платит их жизнями за продление своих лет и вечной молодости. Женам тоже кое-что перепадает. Но они все же мрут. Лет через двести-триста. Этому, думаю, за тысячу перевалило.

— Черт, Брайан! Да я буду блевать на пару с Ноланом после такого.

— Ты прав, это не семья, а проклятие, — Брайан засмеялся с ноткой грусти. — Жалко… Дочка у них симпатичная…

Я покосился на девочку, севшую вместе с матерью рядом с Виардом. Длинные волосы, словно солнечные лучи, торчали во все стороны, скрученные в тугие золотисто-рыжие кудри-пружинки. Лицо было бледное, как молоко. И глаза — зеленые, словно листва окружавшей нас дубравы. Грустные и обреченные настолько, что внутри меня всего передернуло.

— Да, она будет следующей… — продолжил шепотом Брайан. — Всегда погибает самый старший ребенок из имеющихся.

— И что? Его жена все эти двести-триста лет только и?..

— Да.

— Слышать об этом больше ничего не хочу.

Я достал флажку, глотнул «Джеймсона». Покосился на остальную компанию и заметил:

— На вашем месте я ничего бы не ел с этого стола.

— Отравлено? — испуганно выдохнул кто-то.

— Ага, — опередил я Брайана.

Нолан с искаженным лицом уже отвернулся, выблевывая съеденное. Брайан посмотрел на меня с неодобрением.

— Да ладно. Тебе жаль этого мажора?

— Мы тут все мажоры, если уж на то пошло. Кроме тебя, Руари.

— Но остальные меня не оскорбляют.

— Всегда хотел спросить, почему слово «людоед» по отношению к себе вы считаете оскорблением? При том, что это, в общем-то, отражает суть вещей.

— Ничего ты не знаешь о нашей сути, — огрызнулся я, а Брайан опустил взгляд. — Что? Тоже начитался книжек про нас в вашей библиотеке?

Я отвернулся к Виарду, собираясь расспросить о празднике, и обнаружил на его месте дочь некроманта. Мальчишка незаметно сбежал от нас, пересев подальше. Я встретился с ним взглядом, поманил обратно. Он показал мне средний палец.

— Доприкидывался добреньким? — Брайан смеялся.

— Да ну к черту! — я долгим глотком осушил фляжку, спрятал во внутренний карман. — Скучно.

— Скоро будет весело.

Мы оба воззрились на дочь некроманта. На ее лице и не было намека на грядущее веселье.

Глава 5

— Рассказывай уже, — хмуро произнес я.

— Праздник пляшущих костей — особый. Все гости приходят сюда с надеждой получить лишний год жизни. Их по очереди приглашают танцевать с мертвыми. Если продержаться хотя бы один танец, то желаемое будет получено.

— Год? — с недоумением протянул Брайан. — Какой смысл ради одного года?!

— В основном сюда приходят обреченные, кому поставлен диагноз — жить несколько месяцев. Или те, кто точно знает дату своей смерти, чтобы получить шанс и успеть доделать незавершенные дела.

— Хм… Твой папаша крутой, если он способен продлить кому-то жизнь хотя бы на год, — заметил Брайан. — Ну а ты себе тоже лишних лет натанцевала?

— Нет.

— Почему?

— Партнера для танцев не нашлось.

— Для тебя не нашлось подходящего мертвеца? — хмыкнул Брайан.

— Живого.

— Потому что он после танца с тобой умирает?

— Конечно нет. Надо лишь дотанцевать до конца. Просто мне не везло.

Я поднялся со скамьи, подтолкнул Брайана поближе к девочке на свое место, раз уж у них завязался такой милый разговор. Остальная наша компания тоже заскучала. Только Нолан все еще вытирал рот белым накрахмаленным платком. Мажор! Около его руки я заметил ползущего жука. Жук вдруг перевернулся, задрыгал лапками и затих. Я чуть толкнул его пальцем. Но жук однозначно сдох.

— Руари! — Нолан отшатнулся, заметив меня рядом. — Это еще что за мерзость?

Я достал из верхнего кармашка пиджака зубочистку, вонзил в брюшко жука, проткнув его насквозь. Нолан едва сдержал очередной позыв.

— Какой ты чувствительный, Нол! — я хлопнул парня по плечу и поднес жука к глазам.

Потянул носом. Потом огляделся, продолжая принюхиваться. Внизу, на поляне, было спокойно. Но наверху, на холмах, ветер нещадно трепал кроны дубов, гнал по небу низкие серые тучи. То, что он принес, мне не понравилось.

Есть запахи, которые почти не поддаются описанию. Но рождают определенные ощущения.

Надвигалось что-то темное, сравнимое с тьмой сырых холодных подземелий древних замков. Только эта тьма не была застывшей, не была пленницей каменных стен склепов, а давным-давно вырвалась оттуда. Текучая, как черный туман, вязкая, как болотная грязь, и холодная до ожогов.

Некромант по-прежнему был увлечен гостями. Я скользнул к краю стола, а потом направился к менгиру.

Тьма пробиралась под землей. Я почти ощущал ее под ногами. Она наполняла дыру, пробитую метеоритом в «Павшем воине», готовая выплеснуться наружу. Некромант неожиданно преградил мне путь.

— Не суй свой любопытный нос куда не следует, Руари.

— Все это замечательно, мистер Салливан, вот только это не я пришел на чужую территорию.

— Ах вот оно что! Маленький обиженный оборотень, я забыл спросить у тебя разрешения?

— То, что вы делаете, не понравится не только мне, — я пропустил издевку мимо ушей.

— Ну конечно же. Родители этих мальчиков тоже не хотят пачкать руки. Они совсем забыли о своей магии, о своих возможностях.

— Не заговаривайте мне зубы. Та сила, которой вы служите, не имеет ничего общего с магией местных, и Ее сюда никто не пустит.

— А кто меня остановит? Или, может быть, ты додумаешься позвонить в магическую полицию? Дружок, ты и твои товарищи станете моими соучастниками. Это, конечно, при условии, что меня поймают. Но хватит уже — вернись за стол. Поговорим потом.

— Ее сюда не пустят, — повторил я.

— Твои парни так хорошо умеют колдовать? Ну пусть попробуют.

Я вернулся к нашей компании. Брайан уже перестал разговаривать с дочерью некроманта, отодвинувшись обратно на свое место, и следил за мной вместе с печальной девочкой. Я шлепнулся на скамью между ними, резко пододвинул к себе глубокую миску, вытряхнув из нее хлеб, полез за пазуху.

— Ри, о чем вы говорили? Ты что делаешь? — у Брайана, увидевшего выражение моего лица, глаза полезли на лоб.

— Перестраховываюсь. Оберег есть какой-нибудь?

— Конечно…

— Давай!

Я прочел три слова огня и бросил в миску сожженную деревянную руну-оберег Брайана. Добавил туда несколько щепоток травы, извлеченной из мешочка, что всегда носил с собой.

— А теперь, простите, надо добавить мочи оборотня.

С пустой кружкой я вылез из-за стола, повернулся спиной. Кустов поблизости все равно не наблюдалось.

— Руари! — на лице Брайана отразилось отвращение, когда я сел обратно и добавил определенное количество капель из кружки в миску.

— Соль… — я посмотрел на столе.

Соли, разумеется, не было. Меня легко тронули за плечо. Я повернулся к девочке. Она мне протягивала атласный мешочек.

— Это нюхательная, но должна сгодиться.

— Спасибо.

Я порвал зубами мешочек — возиться с бантиками и узелками времени не было. Заодно надышался так, что в висках пульс сорвался на галоп, а от выпитого «Джеймсона» не осталось и следа. Затем я перемешал все ложкой и прочел еще одно короткое заклинание. На дне миски теперь лежал серо-пепельный песок.

— Ты где научился колдовать? — спросил Брайан.

— Нигде. Это магия «трех слов», известная всем магическим существам. Что, в книжках про это ничего не было написано? Ах, ну да, зачем обращать внимание на то, что пренебрежительно названо «низшей магией»?

Набрав полные горсти песка, я обошел наш стол, заключая его в охранный круг. Кругом выписанную фигуру, правда, можно было назвать лишь с натяжкой.

— Я теперь тебе руки не подам, — хмыкнул Брайан, посмотрев, как я отряхиваю ладони о брюки.

— Ты мне еще десять раз спасибо скажешь и столько же раз пожмешь.

— Да что происходит-то?

Но тут заговорил некромант.

— Добро пожаловать, дорогие гости, на Праздник пляшущих костей! Занимайте свои места. Уже через несколько минут здесь будут мертвые и предложат вам свой танец.

— Кстати, о танцах, — заметил Брайан. — Джил сказала, что будет танцевать с тобой.

— Кто?

— Джил Салливан, — Брайан кивнул за мою спину.

Я в изумлении обернулся к девочке.

— Ты единственный, кто не боится моего отца. С другими не выйдет.

— Да неужели? А если я не хочу?

Я увидел сверкнувшие в ее глазах слезы и вспомнил про незавидную судьбу детей некроманта.

— Не надо давить на жалость, — тихо прорычал я, склонившись к ней. — Я знаю, что будет с неудачниками после этих танцев. И ты знаешь.

— А если я тебе помогу? — прошептала она.

— Это как?

Она растерянно дернула плечами.

— Скажи, ведь у твоего отца есть другое имя? — Я покрутил у нее перед лицом жуком на зубочистке.

— Я отвечу только после танца. И, если ты хочешь попробовать спасти остальных, нам надо быть первыми.

— Руари, о чем она говорит? — Брайан тряс меня за плечо.

В этот миг воздух задрожал от звуков волынки, ударил барабан, да так, что больно отдалось в груди, а резкие звуки скрипки вызвали целую армию мурашек, совершивших марш-бросок у меня по спине к загривку. Я зажал уши руками, как и остальная наша компания.

У «Павшего воина» из всполохов огня возникли призрачные фигуры, через миг обретшие плоть, если это можно было назвать плотью. Три музыканта-мертвеца. От их одежды остались сгнившие лохмотья. С обнажившихся ребер свешивалось нечто крайне неаппетитного вида. На черепах кожа почти отсутствовала, обнажилась желтая кость. Лишь глаза казались нетронутыми тленом — остекленевшие, неподвижные, горящие болотным огнем. Пальцы мертвых крутили кипин, ударяя в козлиную кожу баурана, играли на чантере, зажимали струны скрипки на грифе, резко водили смычком. Музыка лилась такая, словно каждая третья и пятая нота из шести пропадали.

Снова разгорелись всполохи. Все новые и новые мертвые появлялись на поляне, окружая менгир и музыкантов плотным кольцом.

— Кто будет первым? — провозгласил некромант.

— Отец…

Мы не успели заметить, как из-за стола ушла Джил.

— Ты? — брови Салливана сошлись на переносице. — Не вижу желающего с тобой плясать, Джил.

Она повернулась в нашу сторону.

— Она хорошая, — шепнул мне Брайан.

— Ага, но я тоже помирать не хочу.

Я наткнулся на ее отчаянный взгляд. И, проклиная свою совесть, поплелся к ней.

— Руари? — удивился некромант. — Честное слово, в нашу первую встречу ты мне показался весьма разумным парнем.

— Луна, знаете ли, иногда плохо на мозги влияет.

Я вздрогнул, когда мою руку взяла Джил и сдавила мне пальцы.

— Спасибо! — прошептала она.

— Да пока не за что.

Перед нами расступились мертвые, пропуская в центр своего кольца. Джил запрыгнула на менгир. Я забрался следом. Тьма ощущалась где-то совсем рядом. Замершая, ждущая своего часа.

— Итак, какой вы выбираете танец? — спросил Салливан.

Я пожал плечами.

— Да без разницы. Я же завсегдатай пабов, так что знаю их все.

Джил сбросила свой плащ, оказавшись в коротком зеленом платье. На ногах ее я только сейчас заметил танцевальные ботинки. Я скинул пиджак, оставшись в рубашке почти в тон ее наряду. Джил тоже это заметила. И я впервые увидел ее улыбку.

— Когда будет пропуск, нельзя касаться камня, — прошептала она торопливо, когда я взял ее руки в свои. — «Павший воин» в этот миг будет окрашиваться кровью. Если танец будет удачным, на подошвах у нас не останется следов.

Она на миг закрыла глаза и выдохнула.

Застучал о козлиную кожу кипин, задавая ритм дабл-джиги. Ботинки рванули следом, такт в такт ударяя о поверхность менгира. Мертвые вместе с нами начали движение. И вот провал в ритме, ботинки стремительно отталкиваются от камня, окрашивающегося кровью, уносят нас вверх в высоком затяжном прыжке.

И снова восстановленный ритм баурана, к которому присоединилась волынка. И снова провал и высокий прыжок. Я представлял вместо крови под ногами раскаленные угли — это мотивировало не ошибиться куда сильнее.

Следом за волынкой заиграла скрипка, импровизируя, задавая свою партию, сбивая. Снова провал в мелодии.

Я крепко сжимал ладони Джил и вдруг понял, что она полагается на меня, чувствует именно по мне, когда нужно совершить очередной прыжок. Я смотрел на ее лицо, в ее внимательные глаза, и впервые обратил внимание на ее запах — теплый, нежный, каким бывает нагретый солнцем ветер, с терпким привкусом вереска.

Тьма вдруг отступила куда-то далеко, словно рядом с нами никого не было, а только открытый простор пустошей. И этот странный танец вдруг превратился из жестокого испытания в безобидную игру, подарил удивительную легкость и беззаботность внутри и стал доставлять удовольствие.

Музыка неожиданно кончилась. Мы стояли на менгире, учащенно дыша и улыбаясь друг другу. Не выпуская ладони Джил, я наклонился к ней и поцеловал в щеку, тронутую румянцем.

— Подошвы покажите! — ледяной, безжизненный голос некроманта вернул нас в действительность.

Джил, зардевшись, показывала отцу ботинки. На мои он даже не взглянул — посмотрел на меня холодно, зло.

— Ты получаешь год, Джил…

— Сегодня Ей никто не достанется, Салливан, — произнес я.

— Ну попробуй-попробуй!

Мы вернулись к столу. У всей нашей компании были зеленые лица.

— Вы… — у Брайана слов не нашлось. — Как вы это сделали?!

— А что такого-то? — подивился я.

— Ты не видел, что творилось вокруг?! Мертвые… они такое…

— Да мы на них не смотрели. Брайан, послушай, у нас большие проблемы с мистером Салливаном… Эээ… Я раньше не спрашивал… Ты колдовать умеешь? В том смысле… Хорошо ли ты это делаешь?

— Ри?! — Брайан уставился на меня, вытаращив глаза.

Я притянул его к себе за лацканы пиджака, перехватил за ворот накрахмаленной белой рубашки и чуть придушил. Вся компания встревоженно следила за нами, слушая.

— Ты же знаешь, что нельзя… — прохрипел Брайан.

— Да плевать! — процедил я ему в лицо. — Я бы тоже никогда не сделал то, что собираюсь. Но иначе у всех в Клонмеле будут большие неприятности.

— Откуда ты знаешь?

— Чувствую.

— В начале праздника всегда много живых и много мертвых. Но в конце остаются только мертвые, — шепнула нам Джил. — Уже пять лет ни одному из приглашенных не удавалось выжить.

— Почему тогда об этом ничего не было слышно? — спросил Брайан. — Знаешь, какой бы переполох, какой шум поднялся? Да вся магическая полиция ловила бы некроманта!

— Подозреваю, что он только сейчас вернулся в Ирландию. Мистер Салливан, или как его там, очень долго здесь не был.

— Это правда, — подтвердила Джил.

— Что насчет его имени?

— Я не знаю настоящего, — она виновато опустила глаза, впрочем, ответ меня не удивил. — Но он… страшный человек…

— Что надо делать? — сдался Брайан.

— Разобраться с мертвяками. Ты же вроде как спец по некромантам.

Брайан нецензурно выругался.

— Говорил тебе не связываться с людоедом, — произнес Нолан. — Что обязательно вляпаешься.

— Заткнись! — рявкнули мы на него.

— Ладно, Ри, — Брайан, сложив вместе ладони, на миг уткнулся в них носом в раздумье. — Но если об этом кто-нибудь разболтает…

— Все знают, что случается с «крысами», — я поглядел на Нолана.

Он посмотрел на нас обиженно и больше не сказал ни слова. Брайан похлопал себя по пиджаку, что-то нащупывая, полез во внутренний карман и извлек золотой перстень с гравировкой рун и изумрудом, надел на большой палец.

К менгиру тем временем шло несколько желающих заполучить лишний год жизни. Я огляделся. Судя по лицам и настрою, зрелище пляшущих мертвецов никому по душе не пришлось. Но, вероятно, наша с Джил удача вдохновляла. Люди встали на менгире в ожидании. Испуганные, но решительные, с надеждой во взглядах.

Я залез на стол, в моих руках возникла флейта из темного дерева.

— Мистер Салливан! — проорал я, покрутив флейту в руках. — Может быть, вы передумаете?

— Ты ничего не изменишь!

— Ну как хотите! Я предупредил!

Я поднес флейту к губам. Тихо полился ее голос, бархатистый, глубокий и темный, как ночь, набирая мощь и перекрывая ритм застучавшего баурана, громче вступившей волынки, забивая визг скрипки.

Воздух вибрировал, золотые искры разбегались от нас по изумрудной траве. Тягучая, неспешная мелодия обволакивала, уносила ввысь, в расчистившееся небо. Ветер пролетел по роще, растрепав кроны дубов, на миг превратив их в конские гривы.

Инструменты мертвецов, подчинившись иной силе, вторили за флейтой, чисто, без фальши. Когда флейта смолкла, я открыл глаза в полной тишине. Прямо передо мной, у самой границы охранного круга, стоял некромант, уставив на меня свой рыбий взгляд. А за моей спиной кто-то зашептал слова только что сыгранной колыбельной:

— Иди спать, иди спать,

Иди спать, малыш.

А когда проснешься, скушай киш

И на лошадках иди скакать.

На вороных, гнедых, серых и рыжих,

Скачи по лугам, облакам — все выше…

Я обернулся. Миссис Салливан стояла, обняв за плечи Виарда и Джил. По лицу измученной женщины катились слезы. Взгляд ее прояснился, словно она очнулась от многолетнего морока.

— Ты больше не получишь ни одного моего ребенка, Салливан! — выкрикнула она.

— Еще посмотрим! Особенно когда на твоем красивом личике появятся морщины, — голос его дрожал от злости. — Откуда у тебя эта флейта, Руари?

— Вы меняспрашиваете? — удивился я.

— У кого ее стянул?

— Флейту нельзя украсть. Магия не будет подчиняться вору.

Салливан смотрел на меня в неверии.

— Это невозможно… — сказал он, словно в ответ каким-то своим мыслям.

— Вы как, ботинки у тех десяти смотреть будете? Они ждут, — я указал на гостей, которые удачно все закончили с моей помощью и теперь ожидали у менгира.

— Сейчас вернусь, — скрипнул зубами Салливан.

Я обернулся к Брайану. Поняв меня без слов, он забрался на стол, встал рядом.

Некромант, отпустив «счастливчиков» и разогнав остальных гостей, возвращался. За его спиной, гремя костями, двигалась его армия.

Брайан принялся водить пальцем в воздухе. Вычерченные руны горели изумрудно-зеленым.

Дойдя до охранного круга, мертвые остановились.

Салливан теперь выглядел на десять лет старше, отдав годы жизни тем, кто ни разу не ошибся в его мертвых танцах.

Глава 6

Некромант посмотрел на меня и на Брайна, словно оценивая.

— А вы, мальчики, умеете колдовать. Ладно, не буду вас трогать. Считайте это полезным уроком, который так сложно получить в вашей глуши…

— Вы о практике забыли, — отозвался я. — Давай, Брайан.

Тот, шепча заклятия, развел руками. Висевшие в воздухе руны зеленым огнем обрушились на мертвецов. Вздымались охваченные пламенем руки, царапая незримые стены охранного круга.

Я выдохнул три слова власти над землей в поднесенную к губам флейту. От земли полетели золотистые искры, добавляя мощи в защиту стены, на которую напирали мертвые.

Брайан продолжал выжигать огнем мертвецов, войдя в раж. Лопались в пламени черепа, разлетались горящими щепками ребра, кости рук и ног поленьями опадали на землю, превращались в угли. И среди этого дикого зеленого пожара стоял Салливан. Застыв черной мрачной фигурой, он ждал, пока все кончится.

— Жги, Брайан, жги! — прошептал отрывисто Ардан, как завороженный, следивший за битвой.

И, не выдержав, заразившись боевым азартом, заскочил к нам на стол. Под его пальцами засияли ослепительно-белые руны, которые сорвались раскаленным добела пламенем. Изумрудные и белые языки огня переплетались, крушили мертвую армию.

Через миг оставшиеся четверо парней были с нами. Кобальтовый огонь Игана, желтый — Олила, рыжий — Каса, пурпурный — Нолана, за десять секунд испепелили последних мертвецов.

— Вот теперь все, мистер Салливан, — произнес я, соскочив со стола и пройдя мимо некроманта по жаркому еще пеплу.

— Руари…

— Я знаю, где ваш дом. Я к вам еще зайду. Я серьезно — вы можете здесь остаться на год. Если не будете звать Ее… Отсидеться в нашей «глуши», отдохнуть от своих дел.

Я подошел к менгиру. Золотые искры окутали «Павшего воина», изгоняя последнюю мертвенную тьму. Махнул парням, что можно уходить. Чуть задержался, глядя на некроманта. Тот задумчиво курил, наблюдая за мной, потом едва заметно кивнул.

— Добро пожаловать в Клонмел, мистер Салливан.

Вечерний город окутывал туман. На набережной все уже тонуло в белесой мгле. Я прошел по мосту к расположенному на другом берегу бару «Олд Бридж». Шумела невидимая в тумане река Шур. Тревожней и громче, чем обычно, но я не обратил на это внимания, занятый другими мыслями. Дальше темнели холмы начинавшихся Комергаских гор, помигивая редкими огоньками. Я толкнул выкрашенную в зеленый дверь бара. У Сида сегодня было битком, но я все же нашел свободное место за стойкой. И почти тут же мне на плечо легла рука. Я вздрогнул.

— Что ты здесь делаешь, Руари? — спросил отец, опустившись на соседний стул и сверля меня взглядом.

— Привет, Ри, — Сид привычно бухнул передо мной стакан с «Джеймсоном» и направился к другим клиентам.

— Да ты тут завсегдатай, я погляжу.

— Па…

Отец схватил меня за ворот рубашки.

— Кто-то утверждал, что он ходит в школу и готовится к университету? А ты по пабам шляешься? И не просто по пабам. Знаешь, что говорят об этом месте?

— Эй, друг! — послышался жесткий голос Сида. — У меня тут под стойкой заряженное ружье. Убери от парня руки. А следом убирайся сам подобру-поздорову.

— Это мой отец, Сид. Так что не стоит его злить, — заметил я, бросив многозначительный взгляд на хозяина паба. — Познакомься, это Мак Конмэл.

— Киар Брок, у которого кроме волшебного прозвища есть куда более подходящее? Вас ведь также называют Угрем? — отец смерил бармена взглядом. — Ну и компанию ты себе завел, Руари.

На лице Сида обозначилось недоумение. Я наступил отцу на ногу.

— У па очень плохо с юмором, Сид, не обращай внимания. Странно, что он тебе еще не сказал шуточку про то, что ты наливаешь несовершеннолетнему.

Я опрокинул стакан и, облизнув губы, показал глазами на дверь.

Мы вышли на улицу. После жаркого паба здесь показалось промозгло. Я сунул руки в карманы, поднял плечи, поежившись. Посмотрел на отца.

— Ты сам-то что здесь делаешь? — спросил я, нарушив молчание.

— Увидел тебя. Думал, показалось. Так я жду объяснений, Руари.

Я развел руками, снова сунул их в карманы.

— Что ты хочешь услышать?

— Так ты знаешь, что говорят об этом типе?

— Да я лучше всех остальных знаю, что он из себя представляет, па.

— И так спокойно об этом говоришь? Всемогущая Луна! Ты что — на него работаешь?!

— Можно и так сказать. Хотя, скорее, мы партнеры. Сид мне многим обязан.

— Руари! О чем ты только думаешь?!

— А что?! — следом вспылил я. — Еще чуть-чуть, и мы будем жить хуже, чем пэйви[1]. Думаешь, нашей семье хватает пособия? Тех жалких грошей, что платит правительство? Если бы нам позволяли работать — другое дело. Но нет же — мы должны выживать каким-то чудом на их подачки! При том, что половина из этих денег уходит тебе на выпивку.

— Ты хочешь сказать?!..

— Наша семья живет на то, что зарабатываю я!

— Лиадан знает?

— Разумеется. Но мама не задает дурацких вопросов и не читает мне нравоучений! — прорычал я. — Только ты замечаешь то, что не нужно.

— Все равно… Так нельзя…

— Все еще ждешь чуда? Но чем занимается Магическая Гильдия? Вы столько лет надеялись, что она что-то предпримет…

— Мы?

— Ваше поколение! И где ваша хваленая интеграция с людьми и толерантность? Миф!

— Я уже ничего не жду от Гильдии — разорвал с ними отношения много лет назад! И ты неправ! Интеграция — это был самый лучший вариант.

— Ага, рассказывай! Да вас просто подмяли под себя, стоило немного уступить! А все из-за того, что кому-то захотелось стать человеком. Жить так же в достатке и уюте, не зная проблем! Отказаться от магии, от прежнего уклада и обычаев. Кто-то из главных в Гильдии просто оказался трусливым, лживым, продажным бараном, за которым все остальные, как глупые овцы, прыгнули в пропасть.

Отец побагровел. А в следующий миг бросился на меня серой тенью. Я едва успел обернуться, как он уже вцепился зубами мне в загривок и трепал. С яростным рыком мы покатились по земле. Во все стороны полетели клочья шерсти.

Спустя час я сидел в Управлении магической полиции на Абби-стрит, в кабинете Фалви. С наклеенными на шее, спине и предплечьях пластырями. В одних сильно подранных брюках. Рядом на полу пестрой кучей лежали разодранные в пух и прах рубашка с пиджаком, присыпанные сверху окровавленными бинтами. Местный дежурный врач вышел, чтобы помыть после меня руки.

— Ну, Конмэлы, вы дошли, — заметил сержант. — Подписывай.

И протянул бумагу.

— Это что? — спросил я, и не подумав взять листок.

— Заявление о нападении твоего отца на тебя.

— Да вы шутите, сержант? Сэр?

— Если бы Киар Брок не вызвал полицию, Руари, тебе пришлось очень плохо. Еще повезло, что этот пройдоха успел разогнать всех своих клиентов, и никто не понял, что к чему. Сам-то он догадался, что дерутся вовсе не бродячие псы. Заявление о неразглашении он, конечно, подписал, но… Скользкий тип этот Угорь. Что вы делали около его «норы»?

— Мимо проходили.

— Подписывай, Руари. Не знаю, когда там у тебя совершеннолетие по вашим меркам, но мне кажется, оно наступило. Вы уже начинаете делить территорию.

Я фыркнул и, поднявшись, стал отдирать с шеи пластыри.

— Да бросьте, сержант. Думаете, у нас это первый раз? Меня па так воспитывает. Ерунда. Видите, уже ничего нет.

Фалви уставился на мою шею, на которой уже не осталось и следа от укусов.

— Черт… — Запротоколировать мои раны он не додумался. — Выметайся, Конмэл!

— Вместе с отцом.

— Не наглей!

— А что, у вас есть показания свидетелей, мистер Фалви? — невозмутимо поинтересовался я.

Фалви зло мотнул мне головой в сторону двери.

— И… у вас ниток не найдется?

— Нет!

Я вышел в коридор. Фалви громко хлопнул за мной дверью. Я поглядел на брюки. Пока еще не падали, но там и пуговица отсутствовала, и молния была сломана. Дверь кабинета вновь открылась. Фалви швырнул мне ремень и старую футболку на пару размеров больше.

— Ремень вернешь! — и вновь зло бухнул дверью.

Я стоял напротив участка, сунув руки в карманы и пытаясь согреться, дожидаясь отца. Он вышел через полчаса после меня, заглянул в глаза.

— Тебе смешно, Руари?

— Доброй ночи, па. В кафе заглянем? Есть хочется. Я угощаю.

Мак бросил хмурый взгляд на сержанта Фалви, застывшего на пороге Управления и наблюдавшего за нами, и кивнул мне. Через пять минут мы уже сидели в ближайшем пабе на Митчелл-стрит, пили грог с «Бушмилсом» и пряностями и наслаждались обильной едой. Отец поглядывал на меня, но я согрелся, и меня потянуло в сон.

— Руари…

— Больше не буду говорить с тобой о политике, — я покачал головой и сделал большой глоток обжигающего напитка. — Столько лет прошло, а я слышу от тебя все то же самое…

— Ты во многом прав… насчет нашего поколения… — через силу признал он. — Но тот путь, который выбрал ты… Он неверен.

— Да какая разница?! Вспомни, сколько было семей оборотней по Ирландии? И сколько осталось? Мы и еще одна семья в Дерри. И то до тех пор, пока какой-нибудь тип, особо фанатично настроенный против нелюдей, не купит себе лицензию на отстрел… Проклятье, я опять говорю с тобой про это!

Я поднялся, бросил на стойку несколько помятых мелких купюр.

— Руари…

— Мне казалось, что после возвращения из Дублина ты поменял свои взгляды и говорил примерно то же самое? Что терять нам нечего.

— Это не значит, что не надо думать головой.

— Само собой, па. Твой сын все-таки не полный идиот. Знаешь, мы могли бы уехать на континент, раствориться там, как капля в море. Но я не хочу покидать остров. Мне здесь хорошо даже при столь печальной обстановке. Это наша земля!

— Ты куда?

— Домой. Спать хочется.

Мак поднялся следом, и тут зазвонил мой мобильный. Я достал из кармана брюк телефон, с досадой взглянул на треснувший экран и ответил на вызов.

— Да, Сид. Выпустили, конечно. Но… как ты додумался вызвать копов? — мне от самого этого факта уже становилось смешно, а после его ответа я уже смеялся во весь голос.

— Когда-нибудь я это сделаю, Руари! — прорычал отец, расслышав слова Сида и опять заводясь.

— Мы сейчас в «Золотой арфе», а что? Ты шутишь? Мы же пару часов назад были у тебя, и все было нормально… Ладно.

Я сбросил вызов, посмотрел на отца.

— Шур вышла из берегов. Подмыла стену в погребе Сида. А поскольку он из-за нас всех разогнал, помогать ему некому…

— Ты шутишь? Помогать этому типу?

— Я-то пойду и один. Но…

Отец хмуро двинулся за мной. От «Золотой арфы» до бара Сида было примерно треть мили. Однако, пройдя несколько шагов, я встал как вкопанный, вспомнив кое о чем.

— Па, ты иди, я догоню.

Мак уставился на меня убийственным взглядом.

— Честно, надо одно дело срочно сделать.

— Руари! — прорычал он. — Это же твой «друг». Какого черта?!

— Да я быстро!

Я уже бежал в противоположную сторону. Пролетел остаток Митчелл-стрит и свернул направо в узкий проулок Даудс-лайн. Остановился между двух старых каменных стен, за которыми высились огромные цилиндрические баки старого завода «Балмерс», огляделся и только после этого выдрал с асфальта крышку люка. Из темной дыры пахнуло теплом и запахом перебродивших яблок.

— Корен! Эй, Корен! — позвал я. — Кооореээээн!

Спустя несколько долгих секунд послышался какой-то далекий шорох. А следом — тяжелая поступь.

— Руари?

— Да. Вы там не потонули еще? Шур вышла из берегов!

— Да пока воды нет…

— Уходите отсюда!

— Куда?

— Меня не волнует куда! Но чтобы вас никто не видел. Эй, ты там недоволен, что ли? Так я в следующий раз предупреждать не буду!

— Спасибо, — буркнули в ответ, а я с раздражением захлопнул люк.

Посмотрел в конец переулка. Даудс-лайн как раз выходил на набережную. Вода лизнула углы домов, а в следующее мгновение ворвалась туда темной волной. Я побежал навстречу, выбрался на набережную. По шоссе уже текла река. Почти по колено в воде я припустил вдоль него на запад. Старый мост каменным горбом вздымался над взбесившейся рекой. Волны ударяли в его мощные опоры, стараясь смести со своего пути.

Остров Шур уже весь был под водой. Его дома стояли, словно вырастая из реки. Я пересек затопленный остров, еще пару коротких мостов, от которых остались над водой одни каменные перила. Бар Сида стоял погруженный в воду по окна. Перед дверью стоял грузовик, на кузове стояли миссис Брок и две ее дочери. Сид и отец подавали им вещи из бара.

— А что с погребом? — спросил я.

— Затопило, — угрюмо обронил Сид. — Не успели оттуда ничего достать.

— Помогай уже, — отец мне всучил барное кресло, которое я передал Каре. — Надо уносить вещи со второго этажа, его тоже зальет…

Остаток ночи мы таскали вещи. Временами по затопленной дороге проезжала машина службы спасения, озаряя все вокруг светом оранжевых мигалок. Они призывали Сида бросить вещи и уезжать, но тот зло послал их куда подальше. Когда мы вытащили все, что было возможно, Сид закрыл борта грузовика, мрачно посмотрел на тонущий дом. Вода уже была выше середины окон. Грузовик и сам чуть не плавал. Надо было уезжать.

— Сид, — я хлопнул его по плечу. — Ты чего застыл? С бочками же ничего не будет. Или там у тебя что-то еще?

Сид хмуро посмотрел на меня.

— Все равно не достать…

— Если что-то важное, я могу кое-кого попросить… Только семью свою отправь. И сам не смотри.

— Кара, уезжай! — сказал Сид жене.

— Спасибо, Руари, — миссис Брок пожала мне руку и протянула потом отцу. — Мак, рада знакомству. Большое вам спасибо. Если бы не вы, нас, наверное, и десять лучших грузчиков не спасли бы.

Миссис Брок села за руль, и через несколько секунд грузовик уже ехал по Бридж-стрит на юг, подымая стены брызг, пока не вырвался на сухую дорогу и не исчез за поворотом. Сид отвернулся. Отец посмотрел на меня.

— Она что — тоже про нас знает?

— Ну… — протянул я и, разведя руками, отошел к мосту. Перегнулся через перила к реке, посвистел и зашептал в черные воды.

Через пять минут из полузатопленной двери выплыл старый дубовый бочонок. Сид схватил его обоими руками.

— Хорошее плавсредство, — заметил отец. — Вот не хотелось мне это говорить, но все мы чертовски замерзли и надо промочить горло.

— Обратно в «Арфу»? — спросил я.

— Лучше повыше. Митчелл-стрит наверняка уже подтоплена. В «Джери Чоукс» — как раз на полпути домой… Скоро утро, а мы с тобой в таком виде, Руари.

— Да ну? У тебя-то хоть одежда целая осталась, па. Сид, ты с нами?

— Конечно! Не знаю, что бы я без вас делал, парни. С меня выпивка и завтрак.

— Странно, что ваши проблемы смогли решить только мы, — заметил отец, бросив на Сида недовольный взгляд.

— Простите, мистер Конмэл, — Сид сменил тон, поняв, что фамильярности отцу не нравятся. — Сейчас такие времена. Сложно и вам, и обычным людям.

Мы перебрались на северный берег реки, продираясь через течение почти по пояс в воде. Через полчаса мы уже сидели в пабе на Аппер-Глэдстоун-стрит. Нам принесли «Бушмилс», сухую одежду и пледы, узнав, что мы пришли из затопленной части города. После трех стаканов я согрелся, глаза закрылись, и я привалился к спинке дивана, сквозь дрему слушая разговор отца и Сида.

— И как вы познакомились?

— Два с лишним года назад в моем погребе. Думаю, вы в курсе, как Руари справляется с полнолуниями?

— В курсе, — хмуро обронил отец.

— У меня стала пропадать выпивка. Я, честно говоря, стал подозревать клурикона. Даже пытался его задобрить. Оставлял еду и тому подобное. Ну… У Руари своеобразное чувство юмора. Выпивки стало пропадать больше, а я находил в погребе издевательские записочки от «клурикона».

— И вы не обратились в полицию?

— Разумеется, нет. Руари молодец, знал, у кого воровать.

— То-то он сегодня удивился насчет вашего звонка в полицию.

— Я испугался за него. Не знаю, как оно было на самом деле, но со стороны казалось, что вы вот-вот перегрызете ему глотку.

— Вернемся к вашему знакомству.

— В общем, я продолжал думать на клурикона, пока не заметил, что обчищают меня только на полнолуния. То есть все это продолжалось примерно полгода. И однажды он просто перебрал. Заснул прямо в погребе.

— И?

— Я связал ему лапы и пасть. И подождал, пока он проспится.

— Смелый поступок. И потом предъявили ему счет?

— Ну, не совсем так. Я же не знал, что он еще мальчик. В общем, как-то вышло, что мы подружились. Знаете, мистер Конмэл, я представлял вас другим.

— Неужели? И каким же?

— Пожестче. Гораздо жестче. Но вы, я вижу, из той старой магической интеллигенции. То ли либералов, то ли демократов. Хотя, может быть, именно поэтому Руари по духу бунтарь. Он совсем не похож на вас.

Принесли еду. Отец пихнул меня в бок. Я разлепил глаза, занялся завтраком. Отец с Сидом больше не разговаривали. Я сходил в уборную.

На умывальник запрыгнула крыла, посмотрела на меня. Я задумчиво слушал ее писк. Нахмурился. Новости, которые она мне сообщила о Салливане, мне не понравились.

Глава 7

Я вернулся в зал. Сид расплачивался за завтрак, а отец уже стоял, готовый уходить.

— Что будешь делать дальше, Сид? — спросил я.

Он пожал плечами.

— Пока остановлюсь здесь. У хозяина нашлась комната. Жена и дочери пока у ее тетки поживут. Дальше надо будет приводить в порядок дом и бар.

Мы с отцом ушли.

Дома я немного поспал. А рано утром уже стоял на пороге квартиры Фалви. Сержант открыл дверь хмурый, не выспавшийся. Смотрел на меня несколько секунд, не сразу узнав.

— Руари?!

— Вас не было в Управлении. Поэтому пришел к вам домой.

— А кто тебе мой адрес сказал?

— Никто. Вы же знаете, я найду любого.

— Точно же, — он поморщился. — Голова плохо соображает. Сначала из-за вас, Конмэлов, из дома выдернули, потом повторно среди ночи, когда Управление затопило.

— Извините, что разбудил. Но мне нужно ваше разрешение на поездку в Дублин.

— Ты поэтому так вырядился? Не знал, что у тебя есть выходной костюм. И зачем в Дублин?

— В университет на предварительный тест.

Фалви внимательно посмотрел на меня.

— Надеешься вырваться отсюда, Руари?

— Нет, всего лишь кое-что узнать. Я дня на два.

— Дома все нормально?

— Конечно.

— Хорошо. Подожди минуту.

Вернулся с двумя бумажками.

— Это разрешение. А это в специальную гостиницу. Платить за нее не надо будет.

— Спасибо.

В первый день был тест. А на второй небольшое собеседование, на котором сообщали результаты. Я сидел в коридоре университета, ждал своей очереди.

— Руари Конмэл! — позвали меня.

В комнате было двое: профессор — женщина лет пятидесяти, миловидная брюнетка, и мужчина в строгом костюме.

— Мистер Конмэл, прежде чем я отдам вам это и вы узнаете результаты теста, я бы хотела дать вам еще несколько заданий. Они достаточно сложные, поэтому во времени вы не будете ограничены. Сделаете?

— Да.

Он протянула мне несколько листков с задачами и ручку. Я отдал решение ей через пятнадцать минут. Она посмотрела. На лице ее обозначилось странное выражение. Словно результат ее и обрадовал, и огорчил одновременно.

— Возьмите, — она протянула мне тесты. — С такими результатами вас взяли бы на предпоследний, а может, даже и на последний курс, учитывая, как быстро вы решаете сложные задачи.

— Взяли бы? — я с недоумением посмотрел на нее.

— Вы очень приятный молодой… человек… — она запнулась.

Я сразу все понял. Посмотрел на мужчину. Он мне показал значок магической полиции.

— Простите меня, — профессор смотрела на меня с сожалением и виной. — Но мы не можем принять вас в университет.

— Но по закону вы не имеете права не принять меня.

— Мне очень жаль, правда, но есть негласное предписание…

— Нежели? Вам известна моя фамилия. Вы знаете, кто мой отец?

— Да, я немного слышала о Маке Конмэле, — в глазах профессора всё еще было сожаление.

— Он половину жизни потратил, чтобы уравнять нас в правах с людьми. И теперь вы говорите о негласном предписании?

Полицейский посмотрел на меня с неприязнью.

— У тебя был шанс, парень, доказать, что твой отец боролся не зря, — сдержанно заметил он. — Но ты три года назад его упустил.

Внутри шевельнулась злость.

— Вы понятия не имеете, что произошло три года назад.

— Дело было засекречено. Но в общих чертах мне объяснили.

Я подумал, что тратить время на споры и что-то доказывать, смысла никакого нет. Посмотрел на профессора.

— Можно забрать результаты? И мне нужно письмо с отказом. Не беспокойтесь, эту бумажку я только своему отцу покажу. Причину можете придумать какую угодно.

Профессор и полицейский переглянулись.

— Насколько я понимаю, ваш отец был когда-то весьма уважаемым… человеком в обществе, — произнесла она, снова запнувшись на слове «человек». — Вряд ли бы его порадовала настоящая причина… Я напишу, что ваши знания полные и вам нет нужды тратить время на обучение в университете. Такой ответ вас устроит, мистер Конмэл?

— Вполне.

Профессор быстро набросала на бланке короткое письмо, протянула мне вместе с результатами теста.

— Мистер Конмэл… У нас останется ваш адрес. Если вдруг что-то поменяется, мы вам сразу сообщим. Возьмите мою визитку.

— Не стоит, профессор. Вряд ли у меня к тому времени останется желание заниматься наукой.

Не прощаясь, я вышел, зло хлопнув дверью. Впрочем, я не ожидал другого результата встречи. То, что меня удивляло, было сжато в руке. Результаты тестирования.

Вернувшись вечером в Клонмел, я оставил бумаги дома на столе в библиотеке. Отец, который всегда проводил там большую часть дня, должен был обязательно заметить. После этого, переодевшись, я направился в центр города.

На ближайших к реке улицах плавали лодки. Работали бригады Гарды, пожарных и волонтеров, укрепляя подмытые берега, скидывая мешки с песком. У Старого моста я снял ботинки и, закатав брюки до колен, прошел по каменным перилам до середины. Сел там, свесив ноги к бурным водам, все еще разъяренными волнами накатывающим на опоры моста.

— Ты сегодня грустный, Руари, — прожурчал нежный голос.

— Не понимаю, зачем было пытаться сделать из нас людей? — задумчиво обронил я.

В ответ я услышал переливчатый смех.

— Ты не хотел?

— Нет. Никогда.

— Будь иначе, ты бы никогда не получил Дар, — прожурчала она.

— И никогда не пойму, почему этого хотел отец, — продолжил я. — Но… Вернуть как было раньше — невозможно.

— Только время покажет, — река окатила меня брызгами. — Не грусти, братец!

— Не нарезвилась еще, Шур? — поинтересовался я.

— Людей надо иногда взбодрить, отвлечь.

— Интересная мысль.

В ладони легла флейта, и я поднес ее к губам. Мелодия летела над бурными быстрыми волнами, отражалась от темной воды. Река подпевала. Тише играла флейта, и смолкал рев на перекатах.

Когда из флейты вырвались последние ноты, едва слышные, как спокойное дыхание, воды Шур были гладки, как зеркало, отражая расчистившееся небо и вернувшись в свои берега.

— Твой отец идет, — шепнула она мне. — Приходи почаще.

Волна плеснула мне под ноги, пощекотав подошвы. Я улыбнулся. Флейта исчезла из моих рук, будто ее и не было.

— Руари? — позвал Мак. — Что ты тут делаешь?

— Любуюсь рекой, — я обернулся к отцу и изобразил на лице недоумение. — А ты что подумал?

— Я видел результаты из университета и письмо с отказом. Понятно же, что отказ шит белыми нитками! Ты… очень расстроился?

— Ага. Меня не взяли, и я пошел с горя топиться! — я фыркнул. — Па, ну что за глупости тебе приходят в голову? Я же тебе говорил, что не уеду отсюда никуда.

Отец смутился.

— И я хочу извиниться за позавчерашнее, — тихо произнес он.

Я глянул на него в изумлении.

— Ерунду не говори.

Я спрыгнул с перил на мост рядом с ним, расправил штанины, надел носки и ботинки.

— Ты тут флейту случайно не слышал? — спросил отец.

— Флейту?

— Знаешь, я когда-то такой звук слышал. До сих пор дрожь.

— От флейты?

— Необычной. И сейчас — ты видел, как быстро отступила вода и как быстро успокоилась Шур? Я шел к набережной, и река словно ускользала прямо у меня из-под ног! Есть одна легенда, Руари, о Хозяине земель…

— Давай ты мне позже расскажешь, па? Мне надо к Сиду заглянуть, как он там устроился.

Сид открыл дверь и, увидев меня, кажется, вздохнул с облегчением. Я прошел в комнату и остановился в удивлении.

На кровати аккуратными горками лежали пачки банкнот. Рядом на полу валялся вскрытый бочонок.

— Это то, о чем я думаю? Ты деньги в бочке хранил? В погребе?!

— Ри, это было надежно! Ну не у тебя же дома или у меня их хранить!

— Надежно, ага. Шур могла бы эту бочку унести волнами в промоину! Или еще лучше — твой дом бы подмыло, и он бы рухнул на бочку! И от этого бы осталась одна целлюлоза!

— Да ладно тебе, не злись. Мне тут хозяин рассказал, что рядом на Кашел-стрит продается паб — «Кейт Райанз», возможно, вместе с домом. И довольно дешево.

— Река вернулась в свои берега, — холодно заметил я, понимая, к чему он клонит.

Сид поглядел на меня, поджав губы.

— Ри, послушай. В дом надо прилично вложиться, чтобы отреставрировать. Говорят, что и Шур будет разливаться еще чаще…

— У тебя есть страховка.

— Ну, пока его отреставрируют, бар будет стоять закрытый. А страховщики могут перестать продлевать контракт. Они и так уже с неохотой страхуют тех, кто живет рядом с рекой. Руари, я уже все подсчитал. Небольшой кредит, и у меня будет два приносящих доход предприятия…

— У тебя?

— Прости. У нас. К тому же твои маги часто подкидывают нам работу…

— Мне. Так что большая часть того, что лежит у тебя на кровати, — моя. И я не хочу, чтобы ты ее тратил на что-то сомнительное. Думаешь, паб зря продают? Да их тут рядом четыре штуки, но «Кейт» не расположена в удачном месте.

— Ри, я не подведу! Вот увидишь! Пожалуйста.

Я задумался.

— Напишешь расписку, что я являюсь совладельцем, — произнес я. — Но, если мне вдруг понадобятся деньги, ты их достанешь. И меня не волнует откуда. Ты их достанешь, Сид.

— Хорошо, Руари.

— Расписку напишешь собственной кровью.

Сид открыл рот от удивления.

— Я не шучу, Сид.

— Ри, я христианин и не буду этого делать, Святой Патрик! — Сид перекрестился.

— А я не черт. И мне плевать, что ты христианин. Расписку, Сид, или ты ничего не получишь.

— Хорошо.

Он сходил за бумагой и перьевой ручкой. Порезав палец, он накапал крови в пепельницу и принялся выводить на бумаге слова.

— Так пойдет? — он передал лист мне.

Я прочел и кивнул. С серьезным видом сложил бумагу и убрал во внутренний карман пиджака. Посмотрел на бледную физиономию Сида. И, больше не в состоянии сдерживаться, заржал как сумасшедший.

— Руари! — заорал на меня Сид. — Так это шутка?!

— Зачем мне от тебя расписка? — поинтересовался я сквозь смех. — Ты же меня знаешь.

— Верни обратно бумагу!

— Нет. Буду облизывать ее, как леденец!

— Ри, не пугай меня…

Я толкнул Сида к стене, прижал рукой так, что он и дернуться не мог. Подался вперед. Его испуганное горячее дыхание попадало мне на лоб, а незащищенное горло оказалось как раз напротив моего лица.

Я поднял на него взгляд, и меня обдало очередной волной его страха, который на пару с запахом крови действовал как выпитая залпом бутылка «Джеймсона».

— Ри, господи, пожалуйста! — выдавил из себя Сид.

Но я уже подался вперед, уткнувшись лицом в его шею и стиснув зубы. Сердце колотилось как сумасшедшее, внутри прокатывались волны жара от возбуждения. Я вдыхал аромат страха, ощущая под щекой бьющуюся венку, и чувствовал себя наркоманом, который дорвался до заначки. Лишь минут пять спустя я нашел в себе силы отпрянуть от Сида. Тот съехал по стенке на пол.

— Прости, Сид. Сегодня был тяжелый день.

— Я думал, мы друзья, Руари, — произнес он бесцветным голосом.

— Будь иначе, я бы порвал тебя на ленты.

Сид внимательно посмотрел на меня, отдышался и поднялся на ноги.

— Ладно, забудем. Но я думал, у тебя такое только на полнолуния бывает.

— Что бывает на полнолуния, тебе лучше не знать, — я достал фляжку и сделал глоток. — Я домой, Сид.

— Так что насчет паба?

— Мы же вроде договорились, — я бросил ему его кровавую расписку. — Покупай.

Спустя три дня в «Кейт Райанз» пахло свежей краской и древесными стружками. Сид потушил все лампы, оставив на центральном столе единственный электрический фонарь. Отдав мне ключи, он ушел. Я сидел на высоком барном стуле и медленно цедил «Джеймсона». Паб тонул в полутьме.

В условленное время в дверь негромко постучали.

— Открыто! — крикнул я. — Но только для избранных!

В зал вошли семь мужчин и три женщины. В воздухе сразу расползся аромат дорогого парфюма. В приглушенном свете казалось, что они пришли на званый ужин — все одетые с иголочки, в одежде брендов, названия которых я не видел смысла запоминать. Посверкивали браслеты, кольца и серьги на дамах и драгоценные перстни мужчин.

Явились представители всех десяти семейств магов Клонмела. С тремя из них, Магрой Даген, Энгусом О’Шэнноном и Брессаланом О’Келли, у меня сложились особые отношения. Да и общался я с ними гораздо чаще, чем с остальными.

Магра на вид казалась вполне зрелой женщиной, но ее возраст я затруднялся определить даже по запаху. Наверняка, как любая колдунья, она могла это успешно маскировать.

Энгус имел худощавое телосложение, высокий рост. Лицо его всегда выражало легкое недовольство происходящим, как будто мага отрывали от важных дел.

Брессалан тоже был высок, но, в отличие от своего заносчивого коллеги, имел могучий торс, добродушный характер и почти белые волосы, несомненно, доставшиеся ему от дальних предков — викингов.

— Все шутишь, Руари, — заметил мистер О’Келли, помогая Магре снять кашемировое пальто.

Вместо ответа я чихнул и стал громко сморкаться в платок.

— Я же просил не душиться так сильно. У меня от вас аллергия скоро разовьется.

— Мы пришли по серьезному делу, а не слушать твои остроты. Мак мог бы научить тебя манерам за столько лет, — бросил Энгус О’Шэннон, разматывая шарф с шеи.

— Да ему как-то не до этого было с делами интеграции. А сейчас уже поздно. Пить что-нибудь будете? За счет заведения. Леди?

— Мы тут надолго, Брессалан? — спросил Каван Бламак.

— Думаю, да, — ответил я вместо мистера О’Келли.

— Тогда давай, если найдется что-нибудь приличное.

Выслушав пожелания, я уже через минуту ставил перед ними стаканы. Заметив брезгливость на некоторых лицах, я помахал руками.

— Ради такого случая я их помыл.

— Руари, сядь! — Энгус сверлил меня взглядом.

Но я сунул руки в карманы и остался стоять перед ними.

— Что случилось на поляне с «Павшим воином»?

— А что вам рассказал ваш сын, мистер О’Шэннон? Не хочу повторяться.

— О странном обряде Салливана, пляшущих мертвецах и о жизнях, которыми заплатили бы гости за танцы с мертвыми. И если бы кое-кто…

— Кое-кто? Да если бы не Брайан, у Салливана бы осталась его мертвая армия. Некромант, конечно, соберет новую, но на это ему понадобиться много времени. На вашем месте я бы гордился Брайаном.

Я мог бы сказать примерно то же самое про остальных парней, но мы с ними договорились, что «виноваты» будем только мы двое. Мистер О’Шэннон смерил меня недовольным взглядом.

— В нынешних обстоятельствах любое применение магии неразумно. И ты его втянул…

— Черт возьми, и это говорит лучший маг Клонмела? — с издевкой заметил я.

— Мы прекрасно помним, кто ты, Руари! — прошипел зло О’Шэннон.

— И я при этом ничего не делаю без вашего ведома, — отрезал я. — У нас договор, мистер О’Шэннон.

— Хватит. Давайте поговорим о Салливане, — произнес мистер О’Келли. — Так зачем ты вмешался в обряд, Руари?

— Тогда человек сто отдали бы ему свою жизненную силу. Этот тип поселился в нашем городе. И смог бы за счет них увеличить свою мощь. Не думаю, что такое соседство вас тоже радует. Однако при этом и вы, и ваша Гильдия позволили ему поселиться здесь.

Они помолчали.

— Зато теперь он точно очень зол, — задумчиво заметила Магра Даген.

— Не понравились здешние порядки, так и катился бы отсюда, — заметил я. — Но он же остался. Ни у кого нет предположений зачем?

— У меня пока только один вопрос. Почему он отступил? — задумчиво сказал О’Шэннон. — Брайан неплох, но не настолько, чтобы справиться одному. Он сказал, что кроме него никто не колдовал.

— Некроманту это вмешательство и не должно было понравиться! — возмутился Дэрг Кэрвал. — А если бы он ответил на атаку Брайана? Не стал церемониться с нашими сыновьями? Ты перешел все границы, Руари!

— Вы за кого меня принимаете? — оскорбился я. — Клянусь, я бы не стал никого из парней подвергать опасности… Эмм… Ну… Я вычертил охранный круг. Надежный.

— Ты?! Надежный?!

— И про мои методы вам знать не стоит.

Они уставились на меня в возмущении.

— С ваших детей взял клятву, что они ничего не расскажут. Так что даже не пытайтесь.

По яростно сверкавшим взглядам, я понял, что некоторые маги вполне были готовы нарушить договор, что я с ними заключил, лишь бы докопаться до сути.

Но самое главное, чтобы никто из них случайно не спалил только что купленный паб Сида.

Глава 8

— Расскажи об охранном круге, Руари! — О’Шэннон, казалось, готов был меня испепелись.

— Вернемся к главной проблеме, мистер О’Шэннон, — произнес я. — Это не обычный некромант. Не «клещ», занимающийся вытягиванием жизненных сил. Он служит Ей и является Ее проводником.

— Ей?

— Смерти, мертвенной тьме, которой он поклялся приносить жертвы. Я видел Ее, чувствовал. Она как черная подземная река. Течет по его зову туда, где есть чем поживиться. Там, куда она придет, будет все отравлено. Вы ведь знаете, во что превратится тогда Клонмел.

Они мрачно молчали. И я видел, что сказанное мной, потрясло их.

— Ты не ошибся, Руари?

— Нет.

— Может, есть смысл рассказать об этом в Управлении? — спросил Гар Далах.

— Это им не по зубам! Повторяю, Салливан — не простой некромант!

— Ты что сейчас предлагаешь? — охрипшим от возмущения и злости произнес О’Шэннон. — Чтобы с ним покончили мы?!

— Есть другие варианты?

— Магическая Гильдия признала его последним в своем роде. Она дала ему протекторат, — заметил О’Келли.

— Да вы сейчас шутите, что ли?! Если ему понадобится, он положит всех, как только накопит силу. И вас, разумеется, тоже. Нашей семье повезло. Над нами некромантия не властна. А вот поднять мертвого мага и заставить служить себе он может. Представляете, какой бы урожай он собрал тогда в Клонмеле?!

Они растерянно переглядывались.

— Руари, мы не можем.

— Да ну вас к черту! — я отошел к стойке, допил «Джеймсон», налил еще. — Почему, если это вас не волнует, должно волновать меня?

— Почему действительно не рассказать о нем в Управлении? — робко заметила Бинна Галван.

— Да он уделает всю магическую полицию. После такого Клонмел зачистят от магии полностью. Что непонятно-то?

Они еще немного помолчали, потом, хмурясь начали перешептываться. Я только поднял глаза к потолку — каждый раз маги забывали, что я со своим слухом прекрасно всё слышу. О’Келли заметил и прокашлялся. Шепот стих.

— Мы будем приглядывать за ним.

Маги поднялись, принялись одеваться.

Ко мне подошел О’Шэннон, миссис Даген и О’Келли.

— А что будешь делать ты, Руари? — спросил О’Келли.

— Я? Ничего. Если уж и вы отказываетесь. Хотя нет. Надо выяснить его настоящее имя. Потому что его зовут не Салливан.

О’Шэннон сверлил меня взглядом.

— Тебе откуда знать? Брайан сказал, что ты ничего не знаешь о некромантах.

— Да ну? А что он еще вам рассказывал?

Маг подошел ко мне вплотную.

— Держись от моего сына подальше.

Я фыркнул.

— Да я и так держусь. Только почему-то о всяких одолжениях всегда просите вы, а не я.

— Так что насчет имени некроманта? — спросила Магра Даген.

— По глазам же сразу видно.

Магра даже рассмеялась.

— Согласно значению фамилии все Салливаны должны быть черноглазыми? — спросила она с улыбкой.

— На самом деле он врет. Ложь я всегда чую.

Магра покивала, о чем-то задумавшись.

— Руари, я узнала о твоих результатах в дублинском университете.

— Неужели? Откуда?

— Неважно. Знаешь, если бы не некоторые обстоятельства, я бы предложила тебе место в магической школе, — она посмотрела на удивленные лица своих коллег. — Однако, думаю, Руари можно позволить пользоваться библиотекой и архивами.

— Миссис Даген! — возмутился О’Шэннон. — Он же!..

— Будет искать там информацию о некроманте, — продолжила Магра. — Руари, если я правильно поняла, ты считаешь, что Салливан тут уже когда-то жил и был хорошо известен под другим именем?

— Скорее именами.

— Давай руку. Защиту, джентльмены!

— Миссис Даген, узнают в Гильдии про оборотня, попадет всем, — заметил Брессалан.

— Я буду отвечать, не беспокойтесь.

О’Шэннон и О’Келли что-то прошептали, возводя вокруг нас защитный купол. Магра достала маленькое медное кольцо, надела мне на мизинец, зашептала заклятие. Кольцо сверкнуло рыжим огнем и исчезло. Но я его чувствовал на пальце.

— Потеряю же! — спохватился я.

— Не подумала, прости. Сейчас исправлю.

Магра произнесла еще одно заклятие. А я завыл от боли, когда тонкий ободок переместился под кожу.

— Так пойдет, Руари?

— Пометили так пометили… — буркнул я, потирая горящий от боли палец.

— Не беспокойся. Кольцо теперь не потеряется, когда ты оборачиваешься. И детекторы полиции на него не реагируют, так как магия просыпается, только когда кольцо оказывается около дверей архива. Думаю, первый раз тебя туда может проводить Брайан.

Она взглянула на недовольного О’Шэннона, и тот ничего не сказал.

— В Управлении ничего не слышно? — спросил О’Келли.

— Да я давно там не был.

— Давно — это дня три назад? — поинтересовался О’Шэннон презрительно.

— Да вы за мной следите, что ли? — возмутился я.

— Приглядываем. Вы сильно с отцом поругались? — спросила заботливо Магра. — Жаль, что он отошел от дел. Мак всегда отличался умом и находчивостью.

— Отца я и без вас уважаю, — разозлился я. — Не лезьте в наши семейные дела. Мне Фалви хватает, а тут еще и вы.

— Меньше пей, Руари, — ладонь Магры накрыла мою руку, держащую стакан. — Это, конечно, замечательно, что у вас ни похмелья, ни других побочных эффектов не бывает. Но тем не менее заметно губительное воздействие.

— Угу, я знаю, какое будет губительное воздействие кое-чего другого, если не пить, — буркнул я. — Так что спасибо за совет!

— Мы можем помочь.

— Не надо. Сам должен справиться.

По стойке с писком пробежала крыса. Магра невольно отшатнулась, спрятавшись за широкую спину Брессалана. Но прежде чем маги успели что-либо сделать, крыса прыгнула в мою раскрытую ладонь и что-то торопливо запищала.

— Ну вот, — произнес я, выслушав. — Мистер Салливан обошел все могилы в городе. Но пока ничего не предпринимает. Присматривается. Зря вы все-таки…

— Если он проявит враждебность, тогда сделаем это с полным правом, — заметил О’Келли. — Если что-то узнаешь, сообщай.

— Как и вы. Самое главное, чтобы поздно не было.

Они оделись и ушли. Я отпустил крысу, достал имбирные леденцы и принялся их задумчиво грызть.

О’Шэннон вдруг вернулся.

— Руари, я тут вспомнил о Салливане. Если это именно тот самый Дахи Салливан, о котором я знаю…

— То есть?

— Ты можешь ошибаться насчет имени. Возможно, Салливан все-таки его настоящая фамилия. А глазами он пошел в другого родственника.

— И?

— В доме должно быть несколько урн — с прахом его учителей-некромантов. А теперь слушай, что мне нужно…

Я хмыкнул и плеснул ему в стакан «Джеймсона». Каждый раз, стоило О’Шэннону остаться со мной наедине, его высокомерие и презрение куда-то исчезали. Особенно когда мы говорили о ДЕЛЕ.

— Доброе утро, мистер Салливан, — я смотрел на бесстрастное лицо некроманта. — Я же говорил, что зайду.

— Сейчас не слишком хорошее время для визита, Руари. Но, если тебе есть что сказать, — говори.

От него отвратительно пахло смертью. Я подозревал, что у меня все это отразилось на лице. В дом он меня пускать не собирался.

— У вашей семьи все в порядке?

— Все живы, если тебя интересует это. На самом деле, ко мне уже заходил представитель от магических семейств. О’Келли, кажется. И мы вроде с ними все утрясли.

— Ну так это с ними.

Взгляд Салливана чуть оживился, выдавая интерес.

— Все-таки… Почему никто из них не знает, кто ты?

— Хотите им рассказать? Сделаете мне большое одолжение, — заметил я.

— Тебе одолжение? Ни в коем случае.

— И еще. Поменьше болтайте. В Клонмеле лет десять назад завелась «крыса». Кто-то исправно «стучит» в Управление.

— И что — маги до сих пор не поймали? Или… это кто-то из них?

— Откуда же я знаю? Тут всяких существ хватает. В любом случае ведите себя осмотрительно. За вами приглядывать будут.

Салливан покивал.

— Хорошо тут у вас, — неожиданно бросил он, глядя куда-то сквозь меня. — Может, я тут и не на один год задержусь.

И сфокусировал взгляд на мне. Усмехнулся моей невольной растерянности.

— Что? Выгонять будешь?

— Посмотрим. Вас предупредили, Салливан. Не делайте глупостей.

— Уж я-то постараюсь.

Но его усмешка не сулила ничего хорошего.

Проклиная Магическую Гильдию и местные семейства, я вышел с Гленалими-драйв к Дэвис-роуд, свернул на Олд-Уотерфорд-роуд и направился к восточному мосту через реку Шур, где мы договорились встретиться с Брайаном. До встречи оставалось большечаса, но заняться мне все равно было нечем. Я доплелся до моста, присел на каменный парапет и вполоборота смотрел на реку. Рядом вдруг притормозила машина.

— Руари, ты что тут делаешь?

Я в недоумении воззрился на сержанта Фалви.

— Мне что, уже по улицам нельзя ходить? — огрызнулся я. — Катитесь дальше, сержант.

Фалви нахмурился.

— Не груби, Руари. Слишком наглеешь в последнее время.

— Так вы же сами сказали…

— Что?

— В прошлую встречу. Целую лекцию мне прочитали. Про взросление, чувство территории, гормоны и прочую херню.

— Конмэл!

— Серьезно, сержант, — я кивнул ему дальше по дороге. — У меня важная встреча.

— Важная? Зайдешь потом ко мне.

— Помечтайте.

Фалви процедил проклятие, нажал на газ и тут же выжал тормоз — я уже стоял перед его старой машиной. Мотор протяжно взревел и с хлопком заглох.

— Какого черта?!

— Зайду часов в одиннадцать вечера. Мне нужно в архив заглянуть.

Фалви смотрел на меня, тихо зверея.

— У меня терпение не безгранично, Конмэл!

— Координаты границ вашего терпения не подскажете? Чтобы я их не пересекал.

Фалви тщетно пытался оживить машину.

— Помочь?

— Эвакуатор вызову…

Но я уже обошел машину и толкнул сзади. Мотор чихнул и заработал. Сержант зло посмотрел на меня из бокового зеркала и нажал на газ. Едва Фалви отъехал, на набережной показался Брайан.

Я спустился с моста к нему.

— Привет, Ри. Идем.

Брайан огляделся, но свидетелей не наблюдалось. Тогда он подошел к старой стене, что тянулась от моста вдоль набережной в тупике Нью-Куэй-роуд, в котором была устроена автостоянка. В каменной стене остались кирпичные обвязки окон и порталов, заложенных каменными блоками той же кладки из разобранных остальных этажей. Когда-то тут был дом. Но от него сохранилась только фасадная стена первого этажа. С обратной стороны находилась парковка при автомобильном центре.

Брайан поднес руку к крайнему от моста заложенному порталу. Каменная кладка исчезла, открыв длинный полутемный коридор. Оттуда пахнуло запахом горевших свечей, книжной пылью и магией. Я присвистнул. Стена была толщиной дюймов сорок. Брайан же открыл путь в какое-то другое измерение. Он кивнул, и мы одновременно вошли.

За нашими спинами поблек дневной свет, и обнаружилась глухая стена. Кладка стен в коридоре ничем не отличалась от той, что была в стене на набережной. Разве что ее украшали чьи-то портреты да медные светильники, в которых горели толстые, цвета сосновой смолы свечи.

Коридор кончился футов через триста, и мы вышли на одну из галерей атриума. Опускались вниз этажи, темнели деревянные перегородки перил и балясины. А в самом низу наборным паркетом был выложен герб Магической Гильдии. И это место отнюдь не было пустынным.

— Руари, Магра сказала, что тебе позволено находиться только в одном отделе архива, — заметил Брайан, увидев, как у меня разгорелись глаза.

— Черт! Но я же не знал, что архив находится в самой Гильдии! — с досадой отозвался я. — И где мы?

— Тебе этого знать нельзя. И нас никто не должен увидеть. Точнее, тебя. Магра многим рискует, если тут обнаружат оборотня. Пойдем!

— Да? А в архиве меня тоже никто не увидит?

— Вряд ли этот отдел кому-то понадобится — ведь все уверены, что некромантов больше не осталось.

— Но главам Гильдии же известно о Салливане, — возразил я.

— У них полно других дел. А Салливан — это пока только наша проблема.

— Сказал бы я им, что думаю по этому поводу, — недобро посулил я.

Брайан осторожно провел меня на два этажа ниже. Здесь так же шли двери с табличками. Он толкнул нужную дверь, и мы оказались в небольшом зале, заполненном стеллажами. Брайан придвинул одно из старых тяжелых кресел к двери, забаррикадировав вход, и сел в него. Я стоял, удивленно глядя на Брайана.

— Ты что — будешь тут сидеть?

— Магра просила покараулить.

— Да ладно, Брай!

— Магра еще предупредила, что ты меня будешь упрашивать показать тебе архив, посвященный оборотням.

— Упрашивать? Еще чего!

Но Брайан усмехнулся, разглядев на моем лице досаду и злость.

— Давай, Руари, приступай! У нас не так много времени. Мне потом еще на хёрлинг идти.

— Угу — это, конечно, важнее.

Я прошелся вдоль стеллажей, читая таблички. Выбрал несколько книг и подшивок. Бухнул это все на стол, покрытый толстым слоем пыли. На какой-то из последних книг я заснул.

— Руари! — меня тряс за плечо Брайан, другой рукой он тер покрасневшие заспанные глаза.

— Ты тоже вырубился? — удивился я.

— Да. Знаешь, сколько сейчас времени? Час ночи!

— Вот черт!

— Но самое поганое, что тут ночью не дозволяют находиться никому!

— Ну так выход вроде рядом.

— Да, только у ночных стражей есть крылья и зубы не в пример больше твоих. Наверное…

— Они тут что — дракона держат?

— Хуже.

Языки пламени свечей дернулись. Я поглядел за спину Брайана и, медленно поднявшись с кресла, притянул его к себе за шею.

— Ри, ты что делаешь? — он попытался высвободиться.

— Разворачивайся. Медленно. Смотри на дверь, — шепнул я ему.

Брайан послушался, и я ощутил его панический страх. Кресло, которым он подпер ручку, теперь стояло в стороне, а сама дверь была распахнула настежь. Я тоже развернулся, и теперь мы с Брайаном стояли спина к спине. В проходе между стеллажами я увидел непрошеного гостя. Тот не таился, видимо, считая, что в темноте его никто не разглядит. Но, встретившись со мной взглядом, он понял свою ошибку.

— Доброй ночи, мистер «Дракула», — произнес я. — Раз ты здесь, хочешь, наверное, получить вставные клыки вместо настоящих?

— Людоед… — процедил он сквозь зубы. — Твоего друга придется наказать. А вот что с тобой делать?

— У меня есть разрешение находиться здесь.

— Ночью? — усмехнулся он и шагнул к нам.

— Время пребывания почему-то не оговаривалось.

— Ри, здесь еще трое… — едва слышно выдохнул Брайан.

Я сунул руку в карман, набрал горсть порошка и, придерживая Брайана другой рукой, чтобы он не хлопнулся в обморок или не сделал другую глупость, прокрутился с ним на месте, обводя нас защитным кругом.

— А теперь молчи и не смотри на них, — шепнул я Брайану. — Что бы они ни говорили, что бы ни делали.

Как только я замкнул круг, нас потеряли из вида.

— Ах ты собачий ублюдок!

Он шагнул вперед, как и остальные трое, но заклятие отвода глаз в порошке круга заставляло их плавно обтекать то место, где мы находились. Я выслушал еще целую кучу более экспрессивных выражений.

Потом вампиры решили сменить тактику. Загасили свечу и заговорили громче, создав иллюзию, что находятся ближе, почти в шаге от нас. Спецспектакль для Брайана.

— Человечишка, а твой друг тоже любит смыкать зубы на шее. Только он из тех, кто не действует так аккуратно, как мы.

И дальше начались сочные анатомические подробности про разрываемое горло и прочие прелести. Через час отсутствия результата они переключились на меня.

— Брось, людоед! Зачем ты защищаешь его? Мы же знаем, как вы ненавидите людей. И ваша жажда крови так сходна с нашей. И мы знаем о вас то, чего не знают они. Мы знаем, ты хочешь. И не только тогда, когда в небе полная Луна. Давай заключим сделку? Ты немного потреплешь мальчишку, а мы закончим. И никто ничего не узнает. Ты ведь молод. Самое время попробовать. Или, может, ты уже попробовал? И хочешь еще? Чувствую твои сомнения и желания! Давай же!

В действительности, я очень жалел, что Брайан не видел в этот момент моей физиономии, потому что я дико хотел спать. И, если бы не трясущийся Брайан, я бы лег на полу и дрых бы под всю эту чушь, которую нес мертвяк.

— Магра, великие боги! — голос мистера О’Шэннона раздался надо мной, как пушечный выстрел — отчаянный, злой и безнадежный.

Глава 9

Я разлепил глаза. Зал заливал яркий колдовской свет. Три мага стояли на пороге архива. Такие же бледные, как ночные стражи. У Магры дрожали губы. О’Келли тер лицо, но слов у него не находилось.

— Они все четверо побывали здесь… — едва слышно произнес О’Шэннон. — Как?!..

— Энгус, Магра, пойдемте… — едва слышно выдавил наконец О’Келли.

— Да здесь мы! — заорал я и смахнул ладонью часть порошка, разомкнув охранный круг.

Порошок в разомкнутом круге зашипел, сгорев в золотистом пламени, не оставив следа. Маги замерли, с неверием уставившись на нас. Мы сидели на полу, обхватив колени и привалившись боком друг к другу. Брайан встрепенулся, подняв голову, и в следующий миг уже вскочил на ноги. О’Шэннон притянул сына к себе, сжав так, словно уже не собирался отпускать от себя.

Я поднялся, разминаясь — все тело ломило от долгого сидения в неудобной позе.

— Кому пришло в голову ставить тут охранниками вампиров? — поинтересовался я. — И почему вы, зная об этом, не дали Брайану оберега?

— А какого черта вы тут остались ночью?! — заорал на меня О’Шэннон.

— Я заснул. А вот почему Брайан заснул, следя за мной, я без понятия.

— Вы заснули? Одновременно? — Магра подошла ко мне, пригляделась и зашептала заклятия.

Я поморщился, когда по мне пробежала наэлектризованная волна.

— Почти как детектор у магической полиции, — заметил я, но Магра уже отвернулась от меня и смотрела на своих коллег.

— Остаточная магия. Заклятие сна.

— То есть? — О’Келли. — Ты хочешь сказать?..

— Не верю, что кто-то из нас десяти мог стать предателем, — Магра покачала головой. — Может быть, кто-то кому-то еще рассказал? Или кого-то принудили?

Она высказывала еще версии и сама себе не верила. Потом повернулась ко мне, посмотрела в глаза так, как никогда еще не смотрела. У меня даже чуть поплыло сознание, но я прикусил себе губы до крови.

— Эй, прекратите! Ага — я сам на себя наложил заклятие сна! Да вы совсем рехнулись?!

— Прости, Руари, — она устало опустилась в кресло и вдруг расплакалась.

Я невольно похлопал себя по карманам, но не нашел искомого. О’Келли протянул мне свой носовой платок, а я передал его Магре. Склонился к ней, обняв за плечи, уткнулся носом в ее шею. До нее дошло только через минуту, что это не жест сочувствия.

— Руари!

— А что? Я вас тоже могу проверить на вшивость! — огрызнулся я и шагнул к мистеру О’Келли.

— Нет, Руари!

— Да!

Он поджал губы, но кивнул, согласившись. Я подошел к нему вплотную. Из-за его высокого роста мне пришлось привстать на носки, чтобы дотянуться до него. Следом я повернулся к О’Шэннону.

— Это уж слишком! — возмутился он.

— Да ладно вам. Вон Салливан гробит своих детей одного за другим, так что давайте сейчас без сантиментов!

О’Шэннон злой, отстранив Брайана, сам подошел ко мне.

— Дальше что?

— Надо проверить остальных. Можно собраться у Сида, но в старом пабе. Новый он сегодня открывает.

Магра кивнула, поднялась, и мы собрались уходить, когда в зал вошел какой-то магистр.

— Мистер О’Шэннон, мистер О’Келли, миссис Даген… — он кивнул в прохладном приветствии. — Чья была идея привести сюда оборотня?

— Моя, — ответила Магра.

— Но мы одобрили, — тут же поддержал ее Брессалан.

— Для чего?

Магра рассказала.

— Конечно, оборотню больше делать нечего, как копаться в архивах… Вы бы лучше своих детей прислали. Им, по крайнем мере, образование позволяет лучше разобраться с информацией.

— Может быть, вы мой ай-кью еще измерите? — огрызнулся я. — Только свой сначала покажите. Это ведь не я додумался разрешить некроманту поселиться в городе!

— Мы не собираемся уподобляться магической полиции и уничтожать потенциально опасных существ. К вам это тоже относится.

— Да ну? Это вы по классификатору магической полиции сейчас судите?

— Руари, помолчи, — Магра бросила на меня выразительный взгляд, и я принялся разглядывать носки своих ботинок.

— Что произошло ночью, Брайан? — спросил пришедший. — Как вышло, что вы задержались здесь? Но прежде я доведу до вашего сведения, что ночная стража уничтожена в своем собственном склепе, после того как они вернулись с ночного дежурства.

— Кем?! — воскликнул Энгус.

— Пытаемся выяснить, но следов почти не осталось. Рассказывай, Брайан.

Он, запинаясь, начал говорить. Потом смолк, когда дошел до места появления вампиров.

— И как вы защитились?

— Я вычертил защитный круг…

— Неужели? Ненадежная защита от мертвых… Покажешь?

Брайан с растерянностью взглянул на меня.

— У тебя в кармане пиджака осталось, наверное, — заметил я.

Брайан сунул руку в карман. С трудом скрыв непонимание того, когда я успел ему подбросить порошок, он высыпал на протянутую магистром ладонь горсть. На лице того обозначилось изумление.

— Рецепт его был давно утрачен! Вы можете гордиться своим сыном, мистер О’Шэннон. Где же ты достал его?!

— Я не в курсе этого, — отозвался хмуро О’Шэннон.

— Случайно нашел в одной из книг, — на ходу придумывал Брайан. — Не знал, что сработает.

— Поделишься?

— Там очень сложная формула… А рецепт дома…

— Не забудь потом принести. Но вернемся к нашим делам. Что-нибудь нашел про некроманта, Руари?

— Ничего. И, честно говоря, вряд ли найду.

— Почему?

— Этот тип из тех, кто старается не оставлять следов. В подшивках многих документов не хватает. Так что сами делайте выводы. В общем, разбирайтесь дальше без меня… Я умываю руки.

Я хотел уйти. Но Магистр по-прежнему преграждал проход.

— Пустите. Или напомнить, что мы вам не подчиняемся?

Он нахмурился, не понимая.

— То есть?..

— Вы издеваетесь? — зло спросил я. — В том, что нас перевели в «Указ номер два», заслуги Гильдии нет.

Он посторонился, и я вышел вон.

— Руари, я провожу тебя, — за мной выбежал Брайан.

Мы вышли из магического коридора на автостоянку на набережной. Брайан дрожащими руками достал сигареты, закурил, протянул пачку мне. Но я привалился спиной к стене и бездумно смотрел на реку.

— Руари, я не знал, что это не Гильдия вас спасла, — произнес Брайан.

— А она и не пыталась. Ты вообще знаешь, сколько нас осталось?

Он помотал головой.

— Две семьи. Всего две семьи… И мы живы только стараниями моего отца.

Брайан молчал. А что он еще мог сказать?

— Но… не могу поверить, что «крыса» среди наших…

— Какая «крыса»? Брай, приди в себя! «Крыса» стучит в Управление. А кто-то из ваших вдруг оказался заодно с некромантом! И этот магистр… Не нравится он мне.

— Ты думаешь, что и он? — у Брайана глаза разве что на лоб не полезли.

— Не знаю. Про рецепт порошка странно интересовался. Скажи ему, что потерял. Формулу не помнишь.

— Так ты действительно больше не будешь помогать с некромантом?

— Буду. Мы просто искали не в том месте. Что-то мы упустили, — я задумался.

Брайан странно на меня смотрел.

— А Джил?

— Что?

— Ты Джил не звонил?

— Зачем? Она ничего не знает.

— Откуда ты знаешь? Она же не зря оставила свой телефон.

— Так не для этого.

— А для чего? — удивился Брайан.

— Ладно, позвоню спрошу, — с недовольством отозвался я. — Ты как? В себя пришел? Паранойю за ночь не заработал?

Брайан засмеялся. Точно пришел в себя.

— Было чертовски страшно. Я этих тварей жутко боюсь! Никогда еще так не трясся от ужаса. Зато теперь не осталось ни одного! Эти были последние!

— Вот по ним я тоже плакать не буду, — согласился я.

— Спасибо.

— За что? — я посмотрел в его глаза. — Брай, ты издеваешься? Да я под их шарманку чуть не заснул.

— Ты и заснул. Мне сразу так спокойно стало.

— Что я заснул?

— Что тебе плевать на их разговоры.

— Да они чушь полную несли! Ты что? Поверил?

Он внимательно посмотрел на меня и протянул руку.

— Мы ведь друзья?

— Вероятно, — я пожал ему руку и ухмыльнулся. — Раз.

— Что? — не понял он.

— Ты мне руку пожал первый раз. И спасибо сказал.

— Вот черт! — теперь он вспомнил наш разговор на поляне у «Павшего воина».

И через миг мы оба заливались смехом. Маги появились неожиданно в открывшемся портале. Мрачные и озадаченные, они посмотрели на нас с неодобрением, прервав веселье.

— Мы рады, мальчики, что у вас все в порядке, но что вы тут делаете? — заметил строго О’Шэннон.

— Так мы о времени встречи не договорились.

— Уже не актуально, Руари, — мрачно обронил О’Келли. — Магра обзвонила всех. Гар Далах не ответил. Его нашли мертвым в доме.

Мы с Брайаном стояли с вытянувшимися от изумления лицами.

— И отчего он умер?

— Сердечный приступ.

— Погодите-погодите! Вы хотите сказать, что старик Гар Далах вечером бодро скакал по Магической Гильдии, наложил на нас с Брайаном заклятие сна, утром укокошил четырех вампиров, а придя домой, вдруг бах и помер?

— Он был в хорошей форме, Руари. А убить его мог некромант.

— Доказать это возможно?

— Причастность Салливана — нет. А на руках и одежде Далаха нашли пыль со склепа и капли вампирской крови.

— Что сказал на это ваш магистр?

— Сказал, что, пока не будет доказательств, делать ничего нельзя.

Я выругался так, что не только Магра сделалась пунцовой, но и у обоих магов заалели кончики ушей.

— Руари!

— Простите, миссис Даген… — я уставился на носки ботинок. — Но, черт побери, один маг уже мертв. Дальше что?

— Ты нам будешь помогать, Руари?

— Буду. Но только чтобы об этом были в курсе только вы трое. Четверо, — я на миг обернулся к Брайану. — Я сказал вашему напыщенному гусю-магистру, что умываю руки. Пусть и остальные думают так же.

— Что будешь делать?

— Не знаю. Надо еще в паре архивов покопаться. Не в Гильдии.

— Это в каких? — удивился Брайан.

— Потом расскажу. Если что-то найду.

Мы попрощались и разошлись.

Завитки тумана плыли вдоль каменных надгробий. Огоньки свечей слабо трепетали в красных поминальных фонарях. Свет половины Луны пробивался через быстро плывущие низкие тучи, и где-то совсем недалеко, ближе к южным холмам, лило. Обойдя последним кладбище Святого Патрика, самое большое в Клонмеле, и убедившись, что на нем также все спокойно и никакой некромантской деятельности не наблюдается, я достал телефон и набрал номер.

— Да?

— Джил, привет, это Руари.

— Привет, — отозвалась она после некоторой паузы, и я разобрал в ее тоне обиду. — Думала, уже не позвонишь. Ну или Брайан тебе мой номер не передал…

— Передал, просто мне некогда было.

— Ты мог бы просто позвонить и узнать, как у меня дела. Учитывая, при каких мы обстоятельствах расстались.

— Ты отца боишься? Не беспокойся. В ближайшее время он ничего не будет предпринимать.

— Откуда ты знаешь? Ты даже не догадываешься, какой он. Он только и ждет, когда закончится отведенный мне год. И никто ничего сделать не сможет.

— Посмотрим. Но я не для этого тебе позвонил. У моего друга сегодня вроде как вечеринка в честь открытия паба. Пойдешь?

— Сегодня? Это во сколько?

— Сейчас. Я тут рядом. Через пять минут буду.

— Я не успею собраться.

— Я подожду.

Я дожидался неподалеку от дома. Джил показалась минут через пятнадцать. На ней были зеленые чулки, рыжий плащ, из-под которого едва виднелась короткая желтая юбка. Всю ее окутывал неповторимый вересково-медовый запах, словно она и не жила в этом ужасном доме.

— Привет, Джил.

Я поймал ее руку. Наклонился, чтобы поцеловать в щеку, но она отстранилась. Ее ладонь, мягкая, теплая и нежная, дрожала.

— Что-то не так? — спросил я.

— Нет, извини… Просто… — она смутилась. — Вы ведь друзья с Брайаном?

— А что?

— Мы с ним в одном классе. Просто он сказал, чтобы я была с тобой осторожней.

— Да? Это в честь чего? — удивился я.

— Особенно в полнолуние.

— А он не сказал, что я хороших людей не обижаю? После того, что произошло у «Павшего воина», мне это даже как-то странно слышать.

— Прости, пожалуйста, — она в смущении смотрела на меня. — Забудь.

— Пойдем?

Она кивнула.

Мы шли до «Кейт Райанз» молча. Внутри, в новом пабе Сида, было многолюдно, шумно и вовсю шло веселье. На маленькой сцене зажигали музыканты. Иногда выходили дочери Сида — близнецы, и тогда в атмосферу паба вплескивался жгучий огонь ирландских танцев. Стучали каблуки танцевальных туфель по дубовому настилу сцены, в ритм им постукивали о стойку опустевшие стаканы, из которых посетители только что опрокинули в глотки обжигающий выдержанный виски. Многие танцевали.

Я протащил Джил за собой к стойке.

— О, Руари! Привет! — Сид кивнул.

Он потянулся за «Джеймсоном», чтобы налить, и замер, заметив, что я не один.

— Нам с Джил сидра, — крикнул я, перекрывая шум.

Сид бухнул перед нами на стойку два огромных пенных стакана «Балмерса». Я протянул один Джил.

— Не бойся, девочка, это почти лимонад! — крикнул Сид, склонившись к Джил и видя ее нерешительность.

Она поверила. А Сид заговорщически подмигнул мне. Впрочем, я тоже не почувствовал крепости после привычного «Джеймсона». Однако яблочный напиток коварно ударил в голову после нескольких глотков. По телу разлилась приятная расслабленность. Да и Джил больше не чувствовала себя неуютно и не смущалась, даже не заметив, что я обнимаю ее за талию. Мы выпили по пинте, и я потянул ее в гущу танцующих.

От чистых переливчатых звуков арфы, от многоголосья флейт и скрипок, способных в один миг одной долгой нотой вызвать на глазах слезы или улыбку на губах, от баурана — огромного неустанно стучащего музыкального сердца, задающего ритм, от души банды — глубокого баритона Кахана вибрировала каждая клеточка тела. И пульс, и каждое движение ног теперь ударяли синхронно общему ритму безумного веселья, царящего вокруг.

Сжимая ладони Джил в руках, ощущая ее тепло, я видел, как молочная кожа щек девушки приобретает яркий румянец, как как вспыхивает в глазах азарт, изгнав из них обреченность и тоску.

Как мы оказались в гардеробной хозяина, я уже не помнил. Кажется, возвращались из туалетной комнаты, когда нам в голову пришло поиграть в догонялки в хозяйских комнатах. Мы со смехом вломились в темное узкое пространство, завешанное одеждой.

Джил отстала, запутавшись в длинной шубе. Но через миг я ее уже нашел и прижал к стенке. В ушах отдавался ритм баурана, а дыхание было разгорячено танцами, беготней и алкоголем. Наши губы встретились. Джил обняла меня за шею. На пол посыпались круглые пуговки с ее блузки. Я освободил ее грудь от кружевного лифа. Следом мои руки забрались ей под юбку, скользнули по чулкам выше, стаскивали шелковые трусики.

— Руари, что ты делаешь? — шептала она. — Не надо. Не надо…

Но отталкивать не стала. А я не стал останавливаться.

— Ах вот вы где! Ну натворили, детишки! — над нами стоял Сид с фонарем в руках и неодобрительно качал головой, но на губах его играла улыбка.

Джил прятала лицо у меня на груди, притворяясь спящей и пылая от стыда.

— Великий Патрик! Ри, ты, надеюсь, шубу моей жены не попортил заодно? — грубовато пошутил он.

— Сид! — упрекнул я. — А зачем Каре шуба? У нас же холодно никогда не бывает.

Сид чуть смущенно пожал плечами.

— Захотела. Женщины, они такие. Так что держи ухо востро, Ри. Одевайтесь, скажу жене приготовить для вас завтрак.

— Он ушел, вставай, — прошептал я.

Джил приподнялась, но я тут же притянул ее обратно, целуя припухшие губы.

— Руари, нас ждут, — она, смущенная, высвободилась.

Накинула на себя блузку, присела, отыскивая разлетевшиеся по всему полу пуговицы. Я оделся. Поднял злосчастную каракулевую шубу, на которой мы валялись полночи, встряхнул, покрутил и, не найдя изъянов, повесил обратно на вешалку. Джил сунула пуговицы в кармашек юбки, принялась натягивать свои чулочки.

— Может, обойдемся без завтрака? — спросил я ее, обняв сзади за талию.

— Руари, — она распрямилась, опустила точеную ножку, оправляя юбку, и взглянула с упреком. — Как ты можешь думать только об этом?

— Мне казалось, мы отлично провели время. Разве нет?

— Провели время… — она вдруг горько улыбнулась. — Для тебя это, наверное, обычное дело. И ты посчитал, что это немного скрасит мои последние дни?

— Джил, конечно, нет, но…

— Думаешь, есть какой-то выход?

— Должен быть.

— Я один знаю.

— Это какой? — удивился я. — Ты сама недавно говорила, что все безнадежно.

— Я узнала, что если породниться с оборотнем, уйти в его семью, то перестанешь зависеть от родового проклятия.

— Породниться? — я тщетно пытался напрячь мозг, в котором вместо мыслей, как заевшая пластинка, звучала одна из вчерашних веселых песенок.

— Ведь по древнему закону вам разрешают жениться в любом возрасте, даже до наступления совершеннолетия.

Я уставился на Джил, не веря своим ушам. Мне показалось, что я ослышался.

Глава 10

Внутри волной накрыло разочарование.

— Так вот оно что, — я хмуро взглянул на нее. — Значит, ты поэтому позволила залезть себе под юбку?

— Да что ты по… — возмущенно начала она, но осеклась и покачала головой. — Ты знаешь, что можешь этим спасти меня, и не сделаешь этого?

— Женившись на тебе? С чего ты взяла, что это…

Я не договорил, нахмурившись. Она действительно не понимала. Впрочем, я тоже совершил то, чего не стоило делать.

Джил не зря передала мне свой номер через Брайана. Я ей понравился. Это я понял по ее запаху еще на поляне у «Павшего воина». Джил тоже была мне симпатична, но…

Было слишком много «но».

С одной стороны, я понимал, что наш род был последним. И чтобы его продолжить, когда-то придется выбирать… Выбирать из людей. Мне и моей сестре.

Однако на этой мысли я сразу вспоминал про семью оборотней из Дерри и мне становилось тошно. Тошно от мысли, что мы, Конмэлы, можем превратиться в их подобие. Что наш род лишится природной магии, лишится способностей к оборотничеству, лишится силы, которая обычным людям и не снилась.

Впрочем, наше существование и без этого могло закончится в любой момент. Когда кто-нибудь в Министерстве по делам магии решил бы, что последних из нас надо пристрелить. Пристрелить, как пристрелили всех остальных оборотней до нас.

Однозначно, когда я решил позвать Джил на вечеринку, в голове бродили невеселые мысли об обреченности нашего рода. Джил тоже была обречена. И это подтолкнуло нас к друг другу.

Только вот это была минутная слабость. Я не собирался сдаваться. Выжить и спасти род от уничтожения — уже давно стало моей целью. Первичной целью.

Джил стояла, запахнулась в лишенную пуговиц блузку, и ждала ответа. В глазах ее стояли слезы. Я закусил губы, понимая, что должен сказать ей правду.

— Послушай, Джил, — я сунул руки в карманы брюк. — Не знаю, что и от кого ты слышала. Но всё не совсем так, как тебе говорили. Мы можем брать жену из людей только в определенный день. В День Большой Луны. Это когда на один месяц приходятся два полнолуния. Ближайший такой день, если не ошибаюсь, через полтора года. К тому же…

Я не успел договорить. Джил со всхлипыванием выбежала вон, стуча каблуками. Пронеслась мимо удивленного Сида. За ее спиной звякнула колокольчиком дверь.

— Что случилось, Ри?

— Кое-что похуже желания иметь шубу. То, что я не могу исполнить.

От прекрасного настроения не осталось и следа. Миссис Брок поставила передо мной тарелку с яичницей и беконом, глянула с неодобрением на меня и на мужа, наливавшего нам «Джеймсона».

— Хватит уже спаивать мальчишку! — проворчала она.

Но Сид только махнул на нее рукой, мол, не лезь.

— Руари, тут вроде очередное дело намечается. Ты не против?

— Конечно, нет, — обжегший горло «Джеймсон» немного привел в себя.

Весь день я провел в невеселых размышлениях. Однако вечером ноги принесли меня к дому на Гленалими-драйв.

— Добрый вечер, мистер Салливан, — поздоровался я. — А Джил дома?

— Дома. Так ты к ней? Ну проходи.

Я зашел внутрь огромного особняка. Один раз я тут бывал, когда его еще занимали прежние хозяева. В холле раньше была широкая беломраморная лестница, ведущая на второй этаж, бежевые обои в мелкий цветочек, деревянные панели.

Теперь лестница стала обсидиановой. Мрачные пурпурные с черным орнаментом обои, на месте панелей и потолке — золотистая чеканная плитка. Слева от лестницы тянулся большой гостевой зал, такой же мрачный и жуткий, с огромным камином.

Не просто ремонт. Тут над интерьером поработали магией.

— Вы бы поосторожнее, мистер Салливан, — заметил я. — Магической полиции такое не понравится.

— Да кто же узнает?

— Помните, что я вас предупреждал насчет «крысы»?

— Мы непроверенных людей сюда не приглашаем. Как все-таки вышло, что до сих пор не узнали, кто это?

— Он слишком осторожен.

— Он?

— Уверен, что женщина на такое не способна, — заметил я.

— Ты ведь здесь всех знаешь, Руари. Ну и твое происхождение подразумевает, что ты знаешь обо всех гораздо больше остальных. И у тебя никаких предположений, кроме того, что это не женщина?

Я нахмурился.

— Если бы у меня были хоть предположения, вывести «крысу» на чистую воду не составило бы труда. Но у меня их нет.

— А что остальные говорят?

— Ну кое-кто выдвигал версии. Но все они основывались на давней неприязни к собственным соседям, не более.

— Печально. Впрочем, полиция всё же у вас не лютует, да и ведут себя все довольно осмотрительно. Чего нельзя сказать о тебе.

Я с удивлением уставился на некроманта. А потом захохотал во весь голос.

— Да, могло быть в сто раз хуже, — я оскалился, демонстративно проведя языком по зубам.

— Вероятно. Ты прав, с инстинктами гораздо тяжелее совладать.

— Это вы рассказали Джил о наших семейных обычаях?

— Ошибся немного. Подарил бедняжке призрачную надежду. Считаешь меня чудовищем?

Я смотрел в водянистые холодные глаза мистера Салливана.

— Не знаю, — честно ответил я.

— Конечно. Тебя самого некоторые считают страшным монстром.

— У нас не принято причинять вред своей семье. Так что не вижу между нами ничего общего.

Некромант только дернул плечом, постучал в дверь и, заглянув туда, распахнул.

— Джил, к тебе пришли.

Девушка сидела на диване, закутавшись в махровый халат, поджав под себя ноги, с книжкой на коленях и чашкой чая в руках. На лице ее отразилось удивление.

— Можно?

Она кивнула. Я зашел в комнату, хлопнув дверью перед носом мистера Салливана. У Джил округлились глаза.

— Думала, мне показалось, что услышала твой голос… Ты смеялся?

— Твой отец не слишком удачно пошутил.

Я сел рядом, поглядел на нее. Потом полез за пазуху, извлек маленький букетик фиалок. На бледном лице Джил вновь появилась улыбка и легкий румянец.

— Где ты нашел? Сейчас же ноябрь!

— Шепнул пару ласковых слов фэйри.

Она взяла в руки хрупкий букетик, вдохнула нежный аромат.

— Прости, что был груб утром, — я склонился к ней и замер. — Но я хочу знать. Тебе было хорошо со мной?

— Тебе лучше знать.

— Откуда?

— От своих предыдущих подружек.

— А откуда ты знаешь, что у меня был кто-то до тебя? — поинтересовался я.

— Ты слишком хорошо знал, что делать, — прошептала она, покраснев.

Я миг молчал в некотором смятении.

— Инстинкты — сильная штука. А вот ты откуда знаешь, что слишком хорошо?

— Из книжек… — едва выдавила она, сгорая от стыда.

Я фыркнул, а через миг мы уже оба смеялись. Я притянул ее к себе. Губы ее были сладкими со вкусом верескового меда. Я забрал у нее чашку, сделал глоток. Потом стянул халат с ее плеч.

— Руари…

— Если я не могу сделать то, о чем ты говорила утром… Я попрошу магов дать тебе защиту.

— Ты серьезно? Это возможно?

— Не хочу, чтобы ты умирала, и не позволю, — я спешно стаскивал с себя рубашку.

— Отец… — испуганно выдохнула она.

— Я дверь закрыл.

— Но…

— Да пошел он!

К концу ночи я выскользнул из постели. Посмотрел на спящую Джил, на разметавшиеся рыжим кругом волосы, на нежную, счастливую полуулыбку, оделся и осторожно спустился в холл.

На каминной полке между двух горящих черных свечей стояло несколько погребальных урн. Я пробежал взглядом по табличкам. Нашел нужную.

А потом вернулся взглядом на предыдущую.

На черной мраморной урне на табличке стояло знакомое имя. Я даже приподнял урну, встряхнул. Тихо, неслышно для человеческого уха, прошуршал внутри пепел.

Здравствуйте, мистер Дахи Салливан! А вы, оказывается, давно почили! И кто же присвоил ваше имя и коллекцию урн с прахом известных некромантов? Я покачал головой и вернулся к нужной урне. Достал из кармана маленький бумажный пакетик и пластиковую ложку. Открыл крышку малахитовой урны и принялся отсыпать пепел из нее в пакет.

Увидел, как по каминной полке поползла тень, разрастаясь ввысь. За спиной потянуло холодным сквозняком.

— Доброй ночи, мистер Ангус! — поздоровался я, не оборачиваясь. — Прошу прощенья за поздний визит.

Я быстро свернул пакет, сунул вместе с ложкой обратно в карман. Закрыл урну крышкой и обернулся к призраку.

— Вор! Наглый!

Я пожал плечами и улыбнулся.

— Да ладно вам. Всего пару горстей вашего праха. Мы оба знаем, вы в этом доме совсем не потому, что ваш ученик — или кто он там на самом деле — хранит здесь ваши останки.

— Наглый, — повторил призрак, качая полупрозрачной головой. — Хотя понятно почему. Нелюдь…

Седые волосы плескались вокруг него белесым туманом, окутывая своего обладателя длинным, колеблющемся на ветру балахоном.

— А если я расскажу хозяину?

— Зачем? — искренне удивился я.

— Ладно. Не скажу. Но ты мне поведаешь, зачем тебе прах.

— Если бы я брал для себя, я бы вам ответил. Это для клиента. А клиентам я таких вопросов не задаю.

На призрачном челе морщины стали отчетливее.

— Ты меня побеспокоил. Так что будем считать, что ты мне должен. Развлечешь меня немного. В шахматы хорошо играешь?

— По моему лицу видно, что я только и занимаюсь интеллектуальными играми, ага. В карты могу составить компанию. Только играю я на деньги. Они у вас есть, мистер Ангус?

— Наглец! — рассерженное лицо призрака оказалось прямо передо мной.

Я смотрел в полупрозрачные глаза. По загривку невольно пробежала дрожь.

— Осталось кое-что. Будет твоим, если выиграешь. А что есть у тебя, мальчишка?

— Деньги, наверное, вам ни к чему, — заметил я. — Но я знаю три слова «освобождения».

— Что?! — прохрипел призрак.

Из балахона отросли белые руки и потянулись ко мне длинными когтистыми пальцами.

— «Лангерин», «бариан»… Ой, это, кажется, слова «забвения». Вечно их путаю…

Над призраком возникла багровая раскручивающаяся воронка, но угасла, когда я не произнес третьего слова.

— Откуда они тебе известны?!

— Со мной разным расплачиваются.

— Тех магов, что поделились древним секретом, вздернуть мало!

— Я думал, вас этот факт, наоборот, должен обрадовать.

— Доставай карты!

Мы расположились за небольшим прикаминным столиком. Я сел в кресло, раздал карты, раскидав их на черной мраморной столешнице. Кучка призрака по его пасу подлетела в воздух, развернулась перед ним веером.

— Останешься ни с чем, дурачок, — прошипел призрак, и на его туманном лице промелькнула усмешка. — Играем десять партий.

Я бросил на стол первую карту. Дал ему пару раз выиграть, и после этого начал мошенничать с раздачей. Призрак с каждым проигрышем ругался все больше и больше.

— Еще десять партий!

— Нет, — я поднялся, сгреб карты, сунул в карман. — Вы мне должны, мистер Ангус.

Он молчал, весь дрожа от ярости.

— Что ты хочешь?

— Ну, если можно выбирать… Я слышал о кладе, который когда-то был в вашем фамильном замке. Но потом исчез. А если еще точнее — там был огромный рубин — «Сердце огненного духа».

Призрак засмеялся, но это больше походило на вой.

— Клад перепрятан. Карту от него найдешь в Скале Кашел.

— Вы издеваетесь?! Это же чуть ли не самое туристическое место в Ирландии!

— И очень надежное при этом! Запоминай. В подвале, за обитой девятью медными полосами дверью, есть маленькая комната. В северной стене тайная ниша — ее видно только в определенное время, всего лишь пять минут до заката. Там карта.

— А без карты обойтись нельзя?

— На словах не найдешь.

— Хорошо. А что насчет проклятия?

— Любой, кто найдет клад, умрет. Даже такой, как ты.

— Спасибо, что предупредили.

— Ты заслуживаешь смерти, наглый мальчишка! Но я надеюсь, что ты еще дашь мне возможность отыграться.

— О, — только и сказал я. — Как-нибудь, обязательно. А проклятье снять можно?

— Нет. Но у меня есть кое-что другое, не проклятое. Но ты ведь сам сейчас выбрал выигрыш.

— Я подумаю. Доброй ночи, мистер Ангус.

Призрак смеялся мне вслед. Я вышел из дома Салливанов, вынул из кармана пакетик с прахом и ложку и, зло скомкав, выкинул в ближайшую попавшуюся на пути урну.

Остаток ночи я провел на скамье в парке Моанмхилл. Ранним утром, глядя, как с холмов за рекой в низины скользят клочья тумана, я подумал, что все-таки надо съездить в Кашел и прогуляться по замку в поисках карты. Доплелся до автобусной остановки. Принялся изучать расписание.

Отвлек шум дальше по дороге. По обе стороны улицы стояли две толпы — человек по тридцать с каждой — и что-то угрожающе кричали друг другу. В ход вот-вот должны были пойти камни и биты.

Я услышал звон разбитых о бордюр бутылок и вспомнил о расклеенных по городу афишах о футбольном матче. Медленно направился туда.

С северной стороны дороги бросалась отборными ругательствами банда Дона. Напротив — парни из Белфаста, судя по футболкам.

Я медленно шел точно по разделительной полосе дороги, сунув руки в карманы.

Парни Дона заметили меня первыми. Их гневные крики смолкали, словно кто-то медленно вырубал громкость на радиоприемнике. Пока не заткнулись совсем.

Я остановился точно в центре между двумя толпами. Белфастцы с недоумением глядели на смолкнувших противников, на меня, и сами приумолкли.

— Руари, без тебя разберемся, — зашептал мне в спину Дон.

Я обернулся к нему.

— У них пять стволов, а у тебя что? Один, заряженный двумя пулями? Чтобы как ветром сдуло! — и посмотрел на чужаков. — Парни, не подумайте, что я с ними, — я кивнул в сторону банды Дона. — Я сам по себе.

— Да ты охренел! И что?!

— А то, что это моя территория. Я сказал — пошли вон! — рявкнул я Дону.

Те испарились в один миг. Белфастцы смотрели на меня прифигевшие.

— Эй, ты кто такой?!

— Догадайтесь.

Они неуверенно переглядывались. Кто-то навел на меня пистолет.

— Он что, у тебя серебряными пулями заряжен? — поинтересовался я. — Валите-ка отсюда, пока я вам глотки не порвал.

Задрожавшая рука с пистолетом опустилась. Они попятились.

— Там как раз ваш автобус едет.

Они ломанулись на остановку, постоянно оборачиваясь, набились в салон. Я медленно следовал за ними. В последний момент перед закрытием двери заскочил в автобус.

— С вами до Кашела проедусь, парни, надеюсь, вы не против? — и оскалился.

Они шарахнулись в противоположный конец салона, вскакивая с только что занятых мест. Я уселся на сиденье в первом ряду и, достав книжку, углубился в чтение, лишь изредка поглядывая на отражение в зеркале заднего вида удивленного водителя, не понимающего, почему большинство пассажиров напоминает испуганную стаю сардин, забившуюся в хвост автобуса. Выходя в Кашеле, я на миг обернулся к чужакам, показал фриегате.

Спустя несколько минут я сидел на древних камнях недалеко от входа, глядел на крепость и думал, что, вероятно, лучше будет проторчать тут до закрытия. Пока же я изучал окрестности и карту замка, которую взял в туристическом офисе.

— Эй, парень! — окликнули меня.

Я в удивлении поднял взгляд на подошедшего человека. Говорил он с сильным французским акцентом.

— Жерард Дюпон, корреспондент парижской газеты. Ты местный?

— Я ирландец, если вы имеете в виду это.

— Отлично, парень. Хочешь заработать денег?

— Может быть. Смотря что вы хотите.

— Ваша страна осталась единственной, в которой магические существа живут вместе с людьми. Я хотел бы узнать мнение людей. Довольны ли вы такой политикой, особенно молодое поколение.

— Какой политикой?

— Что по соседству с вами живут монстры, опасные для людей.

— Это какие?

— Например, в Ирландии до сих пор остались оборотни.

Я подумал, что журналисту либо чертовски повезло, либо это какая-то подстава. Я осторожно огляделся и незаметно потянул носом, изучая его запах.

— Кому это интересно, читать про монстров, которых никто в глаза не видел? — заметил я. — У нас по закону запрещено разглашать принадлежность к магическому роду.

— Но не зря же до сих пор существует магическая полиция! Вы чувствуете себя защищенными?

— Эммм…

— То-то же.

И тут меня осенило.

— Послушайте, если вы мне дадите денег, я покажу одного из них.

— Оборотня?

— Ага. Но это будет дорого стоить. Три тысячи евро.

От озвученной суммы француз потерял дар речи.

— Могу дать только сотню.

Я равнодушно пожал плечами.

— Риск слишком велик. Либо три тысячи, либо вы ничего не увидите.

И уткнулся в карту. Француз махнул кому-то рукой. Скоро рядом стояло еще двое его соотечественников. Фотограф и ассистент. Журналист пересказал на французском наш с ним разговор, и они принялись совещаться. После обсуждения он снова обратился ко мне:

— Как близко мы сможем увидеть оборотня, и можно ли будет снять на камеру?

— Шесть футов. А полиции не боитесь? Это вроде как запрещено.

— Нас это устраивает. Насколько это опасно? У нас есть электрошокер.

— Сгодится, — заверил я его. — Но, вообще-то, они не кусаются.

— Мы слышали другое.

— Хм… — мои мысли приняли другое направление. — Ну, может быть. Погодите минуту.

Я достал мобильный, набрал номер и заговорил на гэльском, поглядывая на французов. Закончив разговор, я сообщил:

— Позвонил одному Охотнику, он вас подстрахует. У него есть ружье.

— Его услуги платные? — забеспокоился француз.

— Эээ…. нет.

— Когда ты нам покажешь?

— Встречаемся здесь в пять вечера — сейчас у меня дела. И вашу сотню давайте как задаток. Остальное вечером.

Француз в сомнении помялся, но вытащил купюру и отдал.

— Адье, месье.

Я спрыгнул с руины и направился к музейной кассе.

Глава 11

Проникнуть в подвалы Кашела оказалось не так сложно, как я изначально предполагал. Может быть, день выдался безлюдный, но по крепости бродили всего пять скучающих туристов, а ближе к вечеру я и вовсе остался один. Охранник оказался больше занят своим мобильным телефоном, но на всякий случай я все же навел легкое заклятие отвода глаз и лишьпосле этого сиганул в темную дыру в крепостной стене.

В подвалах нашлось сразу несколько подходивших под описание призрака дверей, причем все без замков. За одними дверьми скрывались разного размера помещения. За другими — тянулись длинные коридоры.

В итоге, помня об указании мистера Ангуса, что ниша будет освещаться в северной стене, я остановился на одной из комнат. Она была почти квадратная, с довольно высоким потолком. Во внешней стене воздуховод едва-едва пропускал серый свет.

Я подпрыгнул, зацепившись пальцами за край отверстия, размером с половину лица. Закат полностью поглотили затянувшие небо тучи. Стена напротив воздуховода тонула в полумраке. Идея обнаружить за один день тайную нишу мне теперь казалась безнадежной, и я едва не пропустил миг, когда солнце все же пробилось в прореху среди туч у самого горизонта, и лучи коснулись древней каменной кладки.

Три камня вспыхнули зеленым потусторонним и исчезли. В открывшейся нише лежал свиток. Я спрыгнул на пол, внимательно проверил нишу на предмет магической защиты и лишь после этого достал свиток. Это был прекрасно сохранившийся пергамент. Я положил его во внутренний карман пиджака, выбрался из подвала и зашагал к выходу из замка.

Быстро темнело.

Журналисты явились точно в пять. Судя по их лицам, французы боялись, что больше меня не увидят. Я сходу потребовал деньги. Когда сумма перекочевала мне в карман, мы сели в машину.

— Навигатор отключите. Вы не должны знать, куда мы едем. На телефонах тоже.

Они помялись, но подчинились. Я указывал, куда им сворачивать, и мы час катались кругами между Кашелом и Клонмелом. Потом к условленному времени я привел их на холм.

Нас встречала мрачная мощная фигура «Охотника». Особенно французов впечатлило его обезображенное шрамами лицо. Грэг молча махнул рукой, призывая следовать за ним. Мы шли в полной темноте, ломясь через кусты. Потом, переглянувшись с Грэгом, мы отстали от журналистов. Грэг подул в ультразвуковой свисток.

Через три секунды один из его псов вылетел из кустов прямо на французов. В темноте они отчетливо увидели только огромную оскаленную пасть и светящиеся глаза. Пес зарычал. Журналисты, не сговариваясь, позабыв о своем электрошокере, развернулись и побежали прочь с такой скоростью, буду им в зад засадили заряд дроби.

Волкодав ткнулся в ладони Грэга. А я, подняв выроненный фотоаппарат, издал вслед беглецам жуткий вой. Грэг пару раз пальнул в воздух из ружья. А потом мы с ним дружно хохотали во весь голос. Я сунул пастуху в руку пару сотен, чем он остался очень доволен, и мы расстались.

Утром мне позвонил Фалви. Я не брал трубку. Нашел он меня вечером, когда я встретился с Брайаном на Старом мосту.

— Конмэл! — окликнули меня.

Я увидел притормозившую на набережной полицейскую машину. Из нее вышел Фалви и направился к нам. На заднем сиденье сидели знакомые французы. Подошедший сержант магической полиции поднял руку с наручниками, демонстративно ими погремев.

— За что, мистер Фалви?

— Целый список, Конмэл. Огласить? Во-первых, нам пришло сообщение, что некто сказал, что он оборотень, таким образом нарушив закон о неразглашении своей принадлежности к магическому племени. Во-вторых, ты угрожал жестокой расправой группе школьников из Килларни.

— Во-первых, это были не школьники, а фанаты с Белфаста. Во-вторых, я всего лишь заметил, что их пистолеты не заряжены серебряными пулями. Сержант, я был вчера очень хорошим мальчиком, клянусь. Они бы тут ребят Дона уложили. Дона с его компанией, понятно, никто не любит. Но это же наш город. Кровищу с тротуаров бы потом целый день отмывали…

— Черт тебя подери, Руари! — выругался Фалви.

— Хотите, я Дона к вам завтра пришлю? Он расскажет, как все было.

— Дона? Да он чуть в штаны не делает, когда тебя видит. Что ты ему скажешь, то и напоет!

— Ну… эээ… так прогоните его на детекторе лжи — неужели не найдется?

— Ладно… И последний, третий пункт, — Фалви обернулся и указал в сторону машины. — Ты этих знаешь?

Журналисты напряженно наблюдали за нами. Я улыбнулся им и помахал рукой.

— Видел их вчера в Кашеле. Они дурацкие вопросы задавали.

— Неужели? — спросил Фалви, сверля меня взглядом. — Они написали заявление о мошенничестве. Что кто-то обещал им показать оборотня…

— Они хотели посмотреть на оборотня, они посмотрели, — я пожал плечами.

— То есть возвращаемся к пункту один?

— Ээээ… Нет. Там песик был, для соответствующего антуража…

— То есть ты не оборачивался?

— Я похож на идиота? И я им не обещал, что оборотень будет оборачиваться.

Фалви покачал головой. Глянул через плечо на французов, явно не зная, что с ними делать. Они это уловили. Корреспондент высунулся из машины, тыча в меня пальцем.

— Месье полицейский, это мошенник! Арестуйте его, и пусть вернет нам деньги!

У Брайана начали вырываться тихие истерические смешки, которые он уже не мог сдержать. Фалви обратил на него сердитый взгляд.

— Брайан О’Шэннон, и ты туда же?

— Простите, мистер Фалви…

Я между тем направился к машине. Фалви, отвлекшись на Брайана, обнаружил это с опозданием. Бросился за мной. Но я уже разговаривал с французами.

— Эй, месье, я вас не обманывал. Вы вообще чертовский везунчик, — я заговорил на французском и протянул руку журналисту, — Могу в качестве бонуса пожать вам руку. Да не бойтесь, я же говорил, что не кусаюсь.

До этих троих наконец дошло. Они уставились на меня дикими глазами, потеряв дар речи. Подошедший Фалви смотрел на меня с неодобрением. По-французски он не говорил, но по реакции догадался, что произошло.

— Ну и зачем?

— Мне кажется, я решил проблему. Нет?

Фалви посмотрел на журналистов.

— У вас есть еще какие-то претензии? Заберете свое заявление о мошенничестве?

— Он действительно оборотень, месье Фалви?

— Я его куратор. Он вас не обманывал.

Они переглянулись, растерянные, но кивнули.

— Иди уже! — Фалви с досадой на лице пристегнул наручники обратно к своему поясу и сел в машину.

— Угу. Спасибо!

— Конмэл! Черт! — заорал он мне через минуту, когда мы с Брайаном уже шли прочь по набережной. — Ты без разрешения покидал город!

— Ага, я передам отцу, чтобы он за мной получше приглядывал! — проорал я, надрывая горло и сделав вид, что не расслышал последние его слова.

Фалви махнул на меня рукой и уехал. Брайан, уже не сдерживаясь, смеялся. Потом, посерьезнев, посмотрел на меня.

— Так ты позвонил Джил?

— Позвонил.

— И что?

— Ничего.

На лице Брайана отразилось недоверие.

— Она не может ничего не знать о своем отце! Они живут в одном доме!

— Она его жутко боится, — я пожал плечами. — Считаешь, что, испытывая смертельный страх, она стала бы следить за ним?

— Но не может же быть совсем ничего!

— Спроси ее сам. Кажется, она теперь учится в твоем классе?

Брайан смутился.

— Я не могу ее об этом спрашивать.

— Это почему? Значит, о том, чтобы она была осторожнее со мной в полнолуние — об этом можно говорить?

— Я честно предупредил ее! И не говори, что я был не прав.

Я развернулся к Брайану, внимательно изучая его.

— Тебе твой отец ничего не рассказывал? — спросил я хмуро.

— О чем?

— Обо мне.

— Примерно то же самое, что я говорил о тебе Джил. Что он еще мог рассказать?

— У нас ним кое-какие общие дела.

— Я давно заметил, — буркнул Брайан недовольно.

— Ладно, я пошел. У меня как раз с ним встреча.

Разговор со старшим О’Шэнноном вышел короткий. Он куда-то торопился. Я передал ему свиток, предупредив о проклятии на кладе и сказав, что позже надо будет встретиться и поговорить о Салливане. Маг кивнул и ушел.

А я в очередной раз стал обходить Клонмел, проверяя, не началась ли в городе некромантская активность.

Небо затянуло тучами, с востока шла гроза.

По закону перекидываться нам было строжайше запрещено. Двойной счет, который недавно нам с отцом выписали в Управлении магической полиции за нарушение, крепко портил настроение. Но желание оставаться собой даже размер штрафа отбить не мог. Я часто делал это ночью в грозу. Она создавала помехи полицейским датчикам и магическим детекторам, установленным в Клонмеле и окрестностях.

Сейчас я тоже решил, что быстрее осмотрю город, обернувшись, и успею домой до того, как начнется дождь.

Сделав несколько кругов и вновь не найдя ничего подозрительного, я вернулся на набережную.

Тут я услышал странные звуки, похожие на удары большого барабана. И это точно был не гром. Хотя гроза уже накрывала город и по затылку застучали крупные капли.

Я пошел на звук, добрался до парка Дэниса Бёрка. В свете молний ко мне повернулась жуткая фигура — страшная красно-синяя маска, разрисованный торс — вся в ореоле длинных перьев, окутанная удушающим сине-зеленым дымом. Я метнулся прочь и, кашляя, слетел прямо в реку Шур. Если бы этого не случилось, я бы вернулся посмотреть, что это было. Но, выбравшись на берег и продрогнув, решил направиться туда, где оставил одежду.

Вернулся в парк днем. Опять звучал барабан, играла непривычная уху музыка. В толпе зевак я увидел двух своих знакомых. Майкла и Битти. Последний только что незаметно увел из кармана Мика бумажник. Через миг я уже был рядом, перехватив запястье карманника и сжав до боли.

— Ри! — вскрикнул от неожиданности Битти.

Майкл обернулся к нам.

— Привет, Микки! — я улыбнулся. — Тут Битти нашел кое-что — видел, как ты обронил. Битти, познакомься, это мой друг Мик.

— О! Очень приятно! — цыган, всучив Мику бумажник, тряс его руку, приподняв перед этим в приветствии свою смешную зеленую фетровую шляпу — старую, со следами моли и погрызенным собакой фазаньим пером. — Друзья Руари — мои друзья.

— Ты из пэйви? — удивился Майкл.

— Точно.

— Что у вас тут происходит? — поинтересовался я.

— Вроде как гости… из далекой Америки.

— Индейцы! — подтвердил Майк.

— Шутите? И что они тут забыли?

— Кто ж их знает, — Битти пожал плечами. — Они же по всем странам разъезжают со своими концертами… Кочуют, как и мы. То есть они не мы, конечно, но тоже родственные души. Вот и приютили их на неделю у себя.

— Это вы кочуете? — я фыркнул. — Да я забыл, когда вы уезжали отсюда последний раз.

— Ладно, Ри, не придирайся. Клонмел нам нравится. Кстати, насчет индейцев — нам повезло — среди них вождь и он же — последний шаман их племени.

— Так бывает? И чем повезло-то? Тоже хотите ощутить на себе внимание магической полиции помимо обычной?

Битти посмотрел на меня, потом на Майкла.

— Мик знает, кто ты? Да?

— Ага. Я их лицензированного домашнего гнома сожрал — тот съехал с катушек и хотел всю семью угробить. Только чертов его башмак в зубах застрял, до сих пор не могу вытащить, — я поковырял зубочисткой в зубах.

Битти сглотнул. Глянул на едва сдерживающего смех Мика.

— Правда, что ли?

— Конечно, — и, надвинувшись на Битти, прошептал ему: — Хотя я бы предпочел что-нибудь посъедобнее.

— Хорошо, что твой друг не знает тебя так, как я…

— Это точно. Ему повезло. Мик, ты идешь?

— Руари, тут такое дело… — Майкл смущенно смотрел на Битти. — Нам по истории задали писать про пэйви…

— Эмм… Да без проблем, — ответил я за Битти и, положив им обоим руки на плечи, повел с собой к лагерю бродяг. — Битти тебе все с удовольствием расскажет. Может даже что-нибудь спеть на своей «болотной латыни», если надо.

— Ри, не оскорбляй наш язык.

— Да ладно тебе. Найдется что-нибудь приличное поесть?

— Для тебя найду, — Битти, больше не улыбаясь, ненадолго скрылся в одной из палаток.

Майкл стоял, оглядывая лагерь пэйви.

— Фотографировать можно? — спросил он у появившегося цыгана.

— Можно. Ри, могу предложить мамин луковый суп и пирожки со шпинатом.

— Ты издеваешься? Хотя ладно. Сегодня такой день, сожру что угодно… Давай свой суп и остальное.

— Какой день?.. — прошептал он и побледнел. — Святой Патрик! Сегодня же полнолуние…

— Угу.

Я уселся у костра. Битти поглядел на увлеченно фотографирующего Майкла, наклонился ко мне и прошептал:

— Руари, тебе тут не обязательно оставаться. Обещаю, с твоим другом ничего не случится. Мамой клянусь!

— Я тоже хочу послушать. Суп тащи. И пошли братишку за чем-нибудь посерьезнее.

Я выудил из кармана целую горсть монеток по одному евро, всучил растерянному Битти.

— Честно говоря… Ты же знаешь, тебе лучше вообще тут не появляться, — пролепетал Битти.

Из палатки вышла немного полноватая женщина в длинном цветастом платье, бросила на меня хмурый взгляд и протянула Битти котелок.

— Добрый день, миссис Роза.

— И тебе того же, Руари.

Цыганка смерила меня взглядом. Битти передал ей мелочь, а сам установил треногу над костром, повесил котелок. Миссис Роза глядела на меня еще с минуту, поджав губы, затем скрылась в палатке.

Спустя несколько минут я ел суп из глиняной плошки деревянной ложкой, слушая истории Битти. Майкл старательно записывал за ним на планшете. Поев, я достал из-за пазухи фляжку, сделал несколько глотков. У Битти округлились глаза.

— Она серебряная?

— Ага.

— Серебряная?!

Я вновь приложился к фляжке.

— Ты не… отравишься?

— А тебе в голову не приходило, что про серебро — это все миф?

Битти вскочил на ноги и, едва не опрокинув треногу с котелком, скрылся в палатке. Оттуда донесся довольно громкий говор, больше напоминавший полную тарабарщину.

— Слышишь, Мик, — я склонился к своему приятелю. — Они как раз говорят на шелту. Думают, что мы ничего не поймем.

— Так я и не понимаю. А ты разбираешь, что говорят?

— Ага. Битти говорит матери, что в меня стрелять не стоит, поскольку меня серебро, оказывается, не берет.

Лицо Майкла вытянулось.

— Ты серьезно?

— Про серебро? Конечно.

— Нет, про «стрелять».

— Они же пэйви! А чего ты ожидал? Одной кочевой романтики?

— Бежим отсюда!

— Брось. Ничего они нам не сделают, — я пригубил из фляжки.

— Руари, может не стоит? — Майкл смотрел на меня с неодобрением.

— Наоборот, сегодня мне это очень надо. Расслабься. Все нормально. Дописывай свою работу.

— А тебя они за что не любят?

— Да за всякое.

Битти вернулся мрачный, шлепнулся на свое место у костра.

— У твоей ма кольт с пятью серебряными пулями? Круто! — я покивал.

— Ты все слышал? — Битти скривил физиономию.

— У меня же слух гораздо острее, забыл? — я тронул ухо. — Хотя, вы так орали, что было слышно на другом берегу Шур. «Бушмилс» или «Джеймсон» найдется? У меня кончилось.

Я перевернул флягу вниз горлышком.

— Мам! — позвал Битти.

Миссис Роза вышла с бутылкой и четырьмя стаканами. Налила всем по чуть-чуть, и только мне по самую кромку.

— Твое здоровье, Руари, — недобро пожелала она, выпила и вновь скрылась в палатке.

Майкл чуть пригубил. Зато Битти опрокинул стакан вместе со мной. Вернулся его братишка с полным пакетом еды. Я раскрыл пакет, заглянул, хотя уже по запаху знал, что там.

— То, что нужно, — я бросил ему еще несколько монет.

Он поймал, а потом, улыбнувшись, показал мне остальные непотраченные деньги.

— Битти, да у тебя братец ловчее тебя! — засмеялся я и подмигнул мальчишке.

— Там просто тебя не было, — буркнул цыган.

— Вы о чем? — спросил Майкл. — Он что — украл?

— Ага. А Битти у тебя увел бумажник, пока ты глазел на индейцев. Только не думаю, что про это надо писать в докладе.

— Извини, — Битти глянул на Майкла. — И я бы отдал. Раз ты наш гость.

— А про мошенничества, связанные с вами, — это правда? — спросил Майкл. — Писать не буду, просто интересно.

— Смотря что, — Битти наконец вновь заулыбался. — Покажу кое-что. Чтобы ты в будущем не попался. Ты хороший парень, Мик.

Я, наблюдая, как Битти показывает трюки с картами и наперстками, съел пару стейков с кровью, прикладываясь к горлышку «Бушмилса». Утолив голод, я задремал.

Когда я открыл глаза, показалось, что вижу сон. Напротив меня, по другую сторону костра, сидел индеец. Тот самый, которого я видел прошлой ночью. С разукрашенным лицом и телом, с перьями и огромным бубном на коленях. В руках у него дымилась сине-зеленым трубка.

Глава 12

Индеец что-то настойчиво доказывал испуганным Битти и Майклу.

Я сначала не понял что. Пока до меня не дошло, что звучит американский английский с каким-то жутким акцентом.

Битти с Майклом вздрогнули, увидев, что я проснулся, и по их физиономиям было понятно, что индеец им эту песню уже давно поет.

— Битти, тебе говорю, я видел этим утром огромного оборотня. У реки следы остались! Вот такие! — индеец показал рукой. — И вдруг он просто испарился. Он еще вернется, Битти, поверь.

— Чего?! — обалдело спросил я, а потом заржал.

— Зря ты смеешься! — индеец ткнул в меня своей трубкой. — Всем надо опасаться оборотня. Он — злой дух этого места. Нехороший. Злопамятный. Чувствую.

Я в истерике упал лицом в траву. Меня за плечо тормошил Мик.

— Руари, ты в порядке?

— Проклятье, никогда еще не было так смешно! — я выпрямился, все еще давясь смехом.

Наткнулся на недобрый взгляд миссис Розы и суровый индейца. Битти сидел, закрыв лицо руками.

— Рауари, неприлично смеяться над нашим гостем, — заметила миссис Роза. — Он последний шаман в своем племени и знает, что говорит.

— Ну… Наверное, — согласился я, пожав плечами и немного успокоившись.

Глотнул «Бушмилса».

— Руари, ты уже полбутылки выпил, — встревоженно прошептал Майкл. — Может, не надо?

— Вот если я выпью две, можешь начинать за меня беспокоиться, — заметил я. — Один «Бушмилс» — это ерунда.

— Ты еще фляжку опустошил. Да что с тобой сегодня?

— А, ну да… Сегодня полнолуние, Микки.

Глаза у Майкла округлились.

— У меня сегодня зверский аппетит, — я вытащил из пакета очередной стейк и, наткнув на палочку, принялся подогревать над огнем. — И мне обязательно сегодня надо напиться.

— Так что же делать с тем злым духом, шаман? — спросила миссис Роза. — Как избавиться от него?

— Есть кое-какие травы…

Шаман стянул с пояса мешочек, открыл, бросил несколько щепоток в огонь.

— А ничего, что я тут… ем? — я отодвинул стейк от окрасившегося в фиолетовый пламени.

Но шаман закрыл глаза и, воздев руки, стал что-то бубнить себе под нос. Я забросил стейк обратно в пакет, поднялся, подхватив бутылку.

— Микки, пойдем отсюда. Это становится скучным.

Однако, пройдя футов шестьдесят, я остановился.

— Мик, стой. Я не могу идти дальше.

— Почему?

Я двинулся вбок. Нос раздражал запах знакомой травы с примесью чего-то еще более неприятного. Обойдя лагерь пэйви я, разозлившись, вернулся к костру. За мной следовал встревоженный Майкл.

— Ну и кто это сделал? Кто додумался?

— Руари, ты о чем? — Битти, бледнея, поднялся.

— Магический круг! Кто вычертил магический круг?!

— Это я защитил лагерь. Чтобы не пустить сюда оборотня.

— Да я уже здесь, старик! — прорычал я, склонившись к индейцу.

Он отшатнулся с диким кличем, который, вероятно, издавали американские дикари, вставая на тропу войны, и метнул в меня горсть черного порошка. Я едва успел отвернуться, чтобы эта дрянь не попала в глаза.

— Да вы охренели все?! — заорал я. — Сами понимаете, что наделали?!

— Мы просто уйдем отсюда, Руари, завтра утром колдовство, наверное, должно развеяться… — сказал Битти.

— Никто отсюда не сможет уйти до утра, — ответил индеец, держа наготове еще одну горсть порошка. — Я специально так навел защиту, чтобы никто не вышел за пределы круга и не подвергся опасности!

— Идиоты!!! — зарычал я. — Сегодня полнолуние! Я должен напиться. Потому что, если я этого не сделаю, сами знаете, что будет. А напиваться здесь, где каждый меня хочет угробить, я не буду. Идиоты!!!

Шаман издал гортанный крик и вновь принялся что-то бубнить себе под нос. Пламя костра стало разрастаться. К нам из темноты выскользнули люди Розы и шесть индейцев. Зажгли в колдовском пламени факелы.

— Вот черт!

Я, пятясь, спешно скидывал с ног ботинки, стаскивал рубашку и брюки.

— Руари, что ты делаешь? — испуганно спросил Майкл.

— Мик, уходи-ка отсюда. Раз уж индеец на тебя заклятие пожалел…

— Может, сержанту Фалви позвонить? — спросил он.

— Ага, отличная идея! — огрызнулся я. — Чтобы он нашел тут меня и полсотни трупов? Майкл, уйди!

На меня надвигались пэйви и индейцы.

Я прочел три слова оборотнического заклятия. После этого бравады в глазах врагов немного поубавилось. Я обернулся.

Мик ушел, а за моей спиной поднималась Луна. До пика полнолуния оставался час. Внутри шевельнулось другое чувство, похожее на опьянение. Куда более коварное. Но пока еще слабое и контролируемое. Когда-нибудь я должен буду его перебороть. Но последние три года я заглушал его одним способом.

Сегодня действительность повернулась ко мне другой стороной. И иного выхода, кроме как бороться до последнего с самим собой, не было.

Главное, не дать загнать себя угол. Хотя беготня от пятидесяти человек в круге диаметром примерно триста футов — сомнительное в успешности предприятие.

Я метнулся в сторону. Дальше все было однообразно — прыжки, увертки и запах паленой шерсти. Спустя полчаса метаний откуда-то из тьмы меня неожиданно позвал Битти.

— Руари, сюда! Скорее!

Я налетел на него, и мы кубарем покатились по траве. Он застонал, когда я придавил его лапами к земле, а я понял, что нахожусь за пределами круга. Рядом с Битти валялась лопата, которой он прорыл мне лазейку.

— Пообещай, что не будешь мстить, — прошептал Битти.

— Может, еще скажешь, что я тебе что-то должен? — прорычал я, склонившись к его лицу.

— Руари! Пожалуйста!

— Вещи мои неси! И «Бушмилса» еще. Живее!

Я спрыгнул с него, прошептал три слова «возвращения», но так и не принял человеческий облик. А в следующий миг меня накрыло. Я понял, что, если Битти вернется, я порву его на мелкие лоскуты.

— Руари?

— А ты почему не ушел?

Я развернулся к Мику.

— Давай! — неожиданно крикнул он кому-то.

По воздуху пролетела брошенная Битти бутылка. Мик поймал и тут же оказался рядом, вцепился в шерсть на подбородке и потянул вниз, разжимая челюсти, а другой рукой вливая виски в глотку. Я закашлялся, чуть не захлебнувшись, вырвался. Следом накатила тошнота, и я чуть не выблевал все обратно. Перед глазами закружилась фиолетовая, как пламя шамана, дурная Луна.

Я прошептал три слова и шлепнулся на траву на слабых руках. Только после этого к нам подошел Битти, протянул мне одежду. Стуча зубами от охватившей меня лихорадки, я одевался. Потом сделал еще три глотка «Бушмилса». Меня качало, перед глазами плыли фиолетовые пятна.

— Руари? — осторожно спросил Битти.

— Чтобы ни индейцев, ни вас завтра в Клонмеле не было. Не уедете — сильно пожалеете.

— Но… мы тут как-то прижились…

— Пришлю открытку, когда соскучусь, — прорычал я. — Пойдем, Мик.

Некоторое время мы шли молча по пустынным улицам. Когда бутылка опустела, я остановился и от злости разбил ее вдребезги о мостовую. Мик вздрогнул.

Я хмуро поглядел на Луну. Мысли были подозрительно трезвыми, хотя перед глазами у меня крутилась карусель из уличных фонарей, тоже приобретших проклятый фиолетовый цвет, а под ногами ощущалась крепкая корабельная качка.

— Ты зачем там остался? — спросил я.

— Битти сказал, чтобы я не уходил… объяснил, что делать.

— Как ты мог ему поверить?! Он же пэйви!

— Но сработало же! И он же тебя вытащил!

— Если б не вытащил, пришлось бы плохо всем. Тебя-то он здорово подставил…

Мы пошли дальше опять в молчании. Дотащились до нашего Эйр-Хилл. Мик посмотрел на меня, глянул на часы.

— До полуночи еще час…

— Да, но полнолуние уже прошло… астрономическое.

— И у тебя всегда так?

— Как?

— Пьешь каждый месяц?

— Напиваюсь, — уточнил я. — Каждые двадцать девять дней.

— А остальные?

— Нет. Это только у меня сейчас. Что-то вроде переходного возраста. Три года уже… Потом должно пройти.

— Точно? А твой отец?

— Па пьет не поэтому. Долгая история. Ладно, давай по домам — глаза закрываются уже. Спасибо, Мик.

Он чуть улыбнулся, кивнул.

— Завтра зайду. Может, до двери тебя проводить?

— Доползу, если что, — пошутил я.

— Доброе утро, мистер Конмэл. А Руари дома?

Я услышал голос Мика. Но ощущения, что я проснулся, не было. Более того, мне казалось, что сон продолжается. К голосу добавилась картинка — я увидел стоящего на пороге нашего дома Майкла и хмурого невыспавшегося отца.

— Да он не вернулся еще, — ответил Мак и потянул носом. — Хотя погоди-ка.

Он двинулся куда-то вглубь заросшего сада и нашел меня под кустами изгороди, почти задушенной разросшейся омелой.

— Красавчик, — процедил отец и вдруг нахмурился еще больше.

Принялся меня тормошить. Я не просыпался. Несколько бесполезных пощечин. Отец снова принюхался, обернулся к растерянному Мику.

— От него пахнет тобой. А еще пэйви. Про прочую дрянь молчу. Вы вчера вечером вместе были?

Мик кивнул.

— И чем кончился вечер?

— Мы вернулись домой ближе к полуночи…

— Это я уже понял. Рассказывай, Майкл. На Руари проклятие.

— Вы будете искать того индейца? — спросил Мик после своего рассказа.

— Нет. Не факт, что он поможет, и вообще все это… — отец с неохотой достал мобильный телефон. — Придется звонить нашему знакомому — Финну Фалви… Майкл, тебе лучше уйти. Сержанту не обязательно знать подробности, и что ты там был.

Через полчаса Фалви вызывал уже магическую скорую помощь.

— Мы его забираем, мистер Конмэл, в дублинский центр. Будут новости — сообщу. А ваша жена где?

— Не надо ее расстраивать, сержант…

— Вам виднее.

Меня погрузили в носилки, затащили в специальный зеленый медицинский фургон.

Как только мы уехали из Клонмела, картинка исчезла. Я словно вернулся обратно в свое тело, ощутил, что нет сил пошевелить ни рукой, ни ногой, ни даже открыть глаза. И только слышал, что происходило вокруг.

Машина остановилась, меня куда-то повезли на каталке.

— Финн, вы это серьезно? Проклятие североамериканского индейца??? — говорил кто-то, идя рядом с тележкой.

— Да.

— Возни много будет, — с недовольством произнес голос. — На кой вам оборотень, Финн? Я понимаю, если бы вы озаботились здоровьем какого-нибудь мага, приносящего пользу. Но это же совершенно бесполезное существо.

— Во-первых, я его куратор, Гарван. Во-вторых, вы неправы.

— Неужели? — с насмешкой отозвался голос. — И можно узнать, в чем польза оборотня?

— У них сильная территориальная привязанность. У Руари, например, сильная привязка к городу. Он… — сержант подыскивал слова, — вроде как его оберег, приглядывает за порядком. Я давно за ним наблюдаю. Как только в нем проснулось чувство территории, у нас преступность снизилась почти в два раза. А сейчас местные полицейские из Гарды изводятся от безделья и вязнут в скучных бытовых делах вроде вызова по жалобе соседей на громкую музыку.

— Это вы сами придумали?

— Слушайте, у меня даже докторская почти написана по оборотням, так что я не зря занимаю свой пост. И очень хорошо изучил эту семью.

Фалви не говорил всю правду незнакомцу, но и не врал. Кто бы мог подумать. Я пожалел, что не в состоянии открыть глаза и посмотреть на сержанта в этот момент.

— Простите, Финн, я не знал, — произнес голос, но я разобрал хорошо скрытую насмешку. — Так, ну что ж, приступим. Раздевайте его!

Руки нескольких человек стягивали с меня одежду.

— Зачем? — спросил Фалви.

— Проверим его на истинность облика. Проклятие будет снято только в настоящем обличье. Вот сейчас и узнаем, кто на самом деле ваш Руари.

— Не понимаю…

— Вы изучали одну семью, Финн. А я знавал многих. Помните про интеграцию? Например, семья оборотней из Дерри, они уже практически люди — несколько поколений брали в семью людей. Сейчас уже не перекидываются. И заклятия оборотнические на них почти не срабатывают — кажется, лишь в самый пик полнолуния. За ними наши генетики наблюдают, они и обнаружили, что происходят необратимые изменения… Но, знаете, мне это еще больше не нравится.

— Почему?

— Да потому, что они тогда смогут иметь потомство от обычных людей без всяких сложных обрядов посвящения. Но когда-нибудь рецессивные гены вылезут, поверьте мне. Так что… Итан, верните ему облик.

Кто-то прочел заклинание. Ничего не изменилось.

— Сильная магическая прослойка, — сказал кто-то.

— Так… Значит, все сложнее. Интеграцией тут, похоже, и не пахнет, — отозвался Гарван. — Пробуйте другое.

Невидимый Итан прочел еще одно заклятие. Сложное и неприятное. Меня пронзил ток и скрутило кольцом. Возникло ощущение полной беззащитности.

— Ого, да он красавец! Какой черно-рыжий ремень по спине… У остальных в семье такой же?

— Нет. Вы сейчас шкурой любуетесь, Гарван?

— Вы же знаете, многие бы отдали большие деньги, чтобы поохотиться на такого зверя. И зачем вы писали докторскую, Финн? Они же вымирающий вид. Не сегодня — завтра издадут новый закон, и они останутся только на картинках.

— Снимайте проклятие.

— Сейчас. Итан, начинайте. А я позову охрану на всякий случай.

Итан прикоснулся ко мне чем-то, напоминающим большой гребень. Начал вычесывать шерсть. С меня сыпались фиолетовые искры и превращались в пепел. Это я видел почему-то отчетливо внутренним зрением.

— Хорошо его приложили, — заметил маг.

— Вам надо этого индейца поймать, Финн, — задумчиво произнес доктор. — Возможно, он окажется полезным для Министерства. Получается, Итан?

— Да, я уже закончил. Проклятие снято.

Итан отошел, а ко мне приблизился сержант. Его рука легла мне на голову, прошлась по спине. От прикосновения у меня шерсть встала дыбом.

— Финн, что вы делаете? — в голосе доктора прозвучало презрение. — Отойдите от него. Это вам не собака.

Я открыл глаза, встретился взглядом с тем, кого сержант называл Гарваном.

— Черт, он очнулся уже! — в голосе доктора послышался испуг. — Охрана! Держите его, парни!

На шею мне упала металлическая рогатина, придавила к столу, чуть не сломав хребет.

— Вы что творите?! — зарычал я.

— О господи! — выдохнул доктор.

— Да уберите! — Фалви оттолкнул навалившихся на меня с рогатиной четырех охранников. — Руари, не дергайся. Спокойно!

Он схватил меня за загривок, придавил обратно к столу.

— Не может быть… Финн, он что, может себя контролировать, когда оборачивается?

— Вся их семья. Разве другие не могут?

— Они становятся зверьми с одним лишь желанием убивать.

— Сами вы звери! Пустите! — я вырвался из рук Фалви и шлепнулся на пол: после снятия проклятия в теле была жуткая слабость — лапы меня не держали.

— Не дергайся! — повысил голос Фалви, навалился на меня, пытаясь надеть на меня магический ошейник.

Я выворачивался. Прочел три слова возвращения. Опять не сработало.

— Руари! — Фалви и сам уже рычал на меня. — Не смей!

Но тут Итан, маг, работающий на полицию, прочел заклинание. Фалви, который вцепился мне в шерсть, схватил руками воздух. А я отшатнулся к стене и поднялся на ноги. Охранники, смущенные, опустили наведенные на меня разрядники.

— Доктор Хэйс, да это же мальчишка!

— В других обстоятельствах он вам всем четверым перегрызет глотки, — заметил доктор.

— Чушь не говорите! Руари, одевайся! — сержант швырнул мне одежду.

— Не слишком ли вы его опекаете, Финн? И не превышаете, случайно, своих полномочий? — поинтересовался доктор.

— У меня их гораздо больше, чем вы себе представляете. И знать о них всем не обязательно. Тем более докторам. Занимайтесь своим делом! — Фалви был зол.

— Да пожалуйста. Только вот в своем отчете я должен кое-что написать…

— Про что?

— О поведении в истинном облике…

— Да как хотите, — Фалви махнул рукой, но наткнулся на мой разъяренный взгляд и снова посмотрел на доктора. — Что вы имеете в виду, Гарван?

— То, что интеграция невозможна. Для семьи из Дерри. Если они не контролируют себя в волчьем облике, значит… Думаю, комиссия сочтет их случай в действительности неудавшимся.

Фалви резким движением вытолкнул меня за дверь.

Глава 13

Мы прошли с ним по длинному больничному коридору. Меня трясло от бешенства. Сержант поглядывал на меня, но молчал. Взял со стоянки служебную машину, мы сели в нее и поехали на юг. Я смотрел в окно на промелькнувшие мимо нас улицы Дублина, на потянувшиеся зеленые холмы.

— Фалви…

— Даже не думай.

— Я у вас никогда ничего не просил…

— Ты ничего не изменишь. И даже слышать ничего не хочу! Думай лучше о своих близких.

— Дайте мне пять минут переговорить с ними!

— Нет, — он разглядел в моих глазах ненависть. — Слушай внимательно, Руари. Уже поздно. Зная Гарвана, он уже позвонил куда надо в Дерри. Так что, скорее всего, никакой комиссии не будет.

— Но он же всего лишь доктор!

— У него есть влиятельные знакомые. По Охоте.

Я бездумно смотрел вперед. В конце концов нервное напряжение меня измотало окончательно, и я заснул. Разбудил меня негромкий голос Фалви.

— Да, я понял. Вечером пришлю отчет. Нет, у нас все под контролем, сэр. Нет, с тех самых пор мальчишка ведет себя идеально. Не беспокойтесь. У меня есть точки влияния. А он не дурак. Да, я по-прежнему так считаю. Большой потенциал.

Фалви убрал мобильный, вздрогнул, увидев, что я не сплю и смотрю на него.

— Слышал?

— Да.

Он молчал, поглядывая на меня. Но не стал ничего рассказывать, а я не стал спрашивать. Все было ясно и без того. На заправочной он остановился. Вернулся оттуда с пакетом, распахнул дверь и не увидел меня.

— Я не сбежал, Фалви, — произнес я с заднего сиденья.

— Мне было бы спокойней, если бы ты сидел рядом.

— Не хочу.

Он плюхнулся за руль, обернулся, протянул мне пакет. Я заглянул туда, обнаружил там несколько сэндвичей и восемнадцатилетнего «Джеймсона».

— Меня это должно утешить?

— Тебе видней.

— Обойдусь.

Я отвернулся к окну, а сержант бросил пакет на соседнее сиденье. В молчании мы доехали до моего дома.

— Завтра придешь ко мне. Надо найти того индейца. Жду тебя в десять утра.

Я зашел в дом. Семья, как обычно, ужинала втроем. Отец внимательно посмотрел на меня. Я едва заметно кивнул, мол, все в порядке. Сел за стол.

— Надо же, Руари, в кои-то веки мы видим тебя за семейным столом, — мать улыбнулась. — Конец света не случился?

— Я бы с удовольствием на него посмотрел.

Она поставила передо мной тарелку, положила еды. После ужина захотелось спать. Но я выпил крепкого чаю и незаметно ушел из дома.

Добрался до парка. Пэйви уехали. Даже мусор успели за ними убрать с газонов. Но запах цыган тянулся на запад тяжелым насыщенным шлейфом. Я снял с себя одежду, аккуратно сложил в одном из своих тайников, надел на шею небольшую холщовую сумку. Перекинулся волком и побежал по следу.

До пэйви я добрался глубокой ночью. Они разбили лагерь на вершине одного из холмов на пути в Килларни. Я обошел лагерь кругом, но индейцев среди них не оказалось.

Я направился назад, еще внимательнее принюхиваясь к следу. На полпути домой обнаружил едва заметный их запах, который уводил на юг. Нашел я этих «команчей» спящими вокруг костра. Перекинувшись обратно человеком, снял с шеи сумку, извлек оттуда пакетик, высыпал на ладонь пепел болотника и ровными витками вывел вокруг них «огненную спираль».

В руках возникла флейта, и я поднес ее к губам. Ночь наполнилась тихими нотами, словно задувший ветер запутался струями в стеблях вереска, заплескал волнами в небольшом озере среди холмов, задышал в языках пламени, пробуждая в рассыпанном пепле искры. Запахло медовым дымом, сладким, делавшим сон еще крепче.

Я заиграл сильнее. Флейта пела бархатисто, тёмно. Громче и громче. Искры разгорались в пепле, с внешнего конца спирали поднимались узкими красными языками, тянулись к полной еще Луне. Когда переливы флейты смолкли, шумело лишь пламя, да лопалась кожа на индейских барабанах.

Фалви утром в Управлении меня не дождался. Приехал к нам домой.

— Мистер Конмэл, мне нужен Руари, — сказал он открывшему дверь отцу.

— Зачем?

— Нужно найти того индейца.

— И вы ничего лучше не придумали, как тащить моего сына с собой? — в голосе Мака слышалось недовольство. — А если тот опять его проклянет? Вы понимаете, что, если бы Руари вчера ночью не заснул под омелой, то был бы мертв?

— Мистер Конмэл, позовите Руари, — жестко произнес сержант.

До порога, за которым стоял Фалви, я не дошел. Привалился спиной к стенке холла и сполз по ней на пол. Отец хмуро смотрел на меня, но молчал.

— Послушайте, сержант, сэр, мне, честно говоря, чертовски хреново после вчерашнего, — произнес я.

— Полицейский маг всё убрал, — заметил Фалви, но мой бледный вид его, похоже, не на шутку встревожил. — Может быть, еще раз стоит проверить?

— Кажется, он перестарался, — произнес я. — Так что увольте меня от новых проверок и чисток. Мне просто отлежаться надо и в себя прийти.

— Ладно, — сдался Фалви.

Мак захлопнул за ним дверь, шагнул ко мне и, вздернув за шкирку, прошипел в лицо:

— Ты когда успел надраться?

— Па… Мне нужно что-то сказать тебе, па…

Я подался вперед, утыкаясь лицом ему в грудь. Отец, который собирался задать мне трепку, передумал, ощутив мое состояние.

— Что случилось, Руари?

— Мы остались одни, па… Только маме и Рианнон не говори. Не надо их пугать. Если бы не этот чертов индеец…

Я рассказал ему о том, что случилось в дублинском центре. От воспоминаний меня трясло. Отец обнимал меня, прижимая к себе.

— Все будет хорошо, Руари, — шептал он.

— Не будет. Не будет… Это конец, па. Конец…

— Держи себя в руках. Руари, ты меня слышишь! Не смей! Не смей ничего делать! Не смей!

Он сдавил так, что у меня затрещали кости.

— Па…

— Даже если ты прав, нельзя чтобы нас убили, как диких животных. Помни, к какому роду мы принадлежим! И какой Кодекс хранится в нашем доме! Руари! Нельзя, чтобы мы остались в памяти, застреленные как бешеные псы.

Я посмотрел на него, думая, что отец слишком поздно вспомнил, к какому роду мы принадлежим.

— Кому нужна эта память, па, если нас не будет? Кому? — тихо произнес я и покачал головой.

На это у отца слов не нашлось. Он выпустил меня и ушел в свою комнату.

Я еще час просидел дома, приходя в себя. Потом направился к Сиду, вспомнив, что у него было какое-то дело.

Мой приятель Сид появился в Клонмеле лет пять назад. До этого он мотал срок за преступление времен бурной молодости. Жил он тогда в Белфасте. Занимался кражами и мошенничеством. Но упекли его за то, что он поругался с каким-то парнем в пабе. Обычно все кончалось дракой. Но тот тип проявил удивительное слабоумие, зная репутацию Сида в округе. Доведенный до белого каления Сид вышел из паба, вскрыл замки уже успевшего закрыться охотничьего магазина неподалеку и вернулся с ружьем.

Вышел он по амнистии, приехал к жене, которая сразу после его ареста вернулась с детьми к родителям в Клонмел. Потом помер отец жены, и на Сида свалилось ведение дел в баре на Старом мосту. Впрочем, прошлое так легко не отпускало, и поговаривали, что он по-прежнему занимается темными делишками.

Когда три года назад он поймал меня в погребе, я увидел ружье, нацеленное на меня, и взгляд, в котором не было ни капли сомнения.

— Кара, развяжи ему пасть! — сказал он жене.

— С ума сошел! Он мне руку откусит!

— Не откусит. Я его на мушке держу. Да и глаза у него умные. Как у собаки.

Я глухо зарычал.

— Не нравится сравнение? Ну тогда я скажу, что ты нажрался, как свинья. И, наверное, не такой умный, как кажешься. Кара, давай!

Она осторожно расстегнула ремень, сняла с моей морды. Я чуть приоткрыл пасть, повел затекшей челюстью и, облизнувшись, поглядел на него.

— А ружье у тебя серебряными пулями заряжено? — поинтересовался я охрипшим голосом.

— Хочешь — проверь, — он взвел курок, а сомнений в его взгляде так и не появилось. — Друг, ты меня обчищаешь каждое полнолуние уже полгода. Как ты думаешь, какие мысли мне могут прийти в голову после такого?

Я промолчал.

— Ты где живешь? — продолжил Сид. — В каком-нибудь богом забытом месте на холмах?

Кара тихо вскрикнула, когда услышала странный рокочущий звук, но Сид правильно понял, что я смеюсь, и недоуменно поднял брови.

— На холме, ага. В самом центре Прайор-Парка.

— Да ну? А деньжат на выпивку не хватает?

— Работать не разрешают, а пособие… Да от него помереть можно.

— Ну так продал бы дом — за него в таком престижном районе отвалили бы кучу денег.

— Мы не можем покидать родовой дом и тем более продавать.

— Он сказал «мы»! — испуганно заговорила Кара. — А вдруг еще кто-то к нам придет?

— Обязательно придет. Если меня пристрелите. Может, отпустите уже?

— Слишком много хочешь. Ты мне за все отработаешь.

— Каким образом?

— Посмотрим. Но не советую меня обманывать.

— Да знаю я вас.

— Неужели? — удивился он.

— Киар Брок, которого приятели зовут Сидом, а за глаза Угрем. Отсидели двадцатку за убийство какого-то хлюпика. Подумаешь. Тем более что сейчас вы не особо в форме, мистер Барсук.

— Умник нашелся! — Сид завелся. — А твое имя как, мистер Крутой?

— Руари.

— Киар, давай лучше позвоним в полицию?

Хозяин бара поморщился, с презрением сплюнул на пол.

— Терпеть не могу копов.

— Это же магическая полиция, — возразила миссис Брок.

— Да какая разница! Ну так что? Договорились? Или моя жена позвонит куда надо.

— Я с людьми предпочитаю говорить в человеческом обличье, — заявил я. — Лапы развяжите и одолжите какую-нибудь одежку.

— Ты меня за дурака держишь? Оборачивайся так.

— А что вы знаете об оборотнях? — спросил я. — Вот об этом, например.

Я развел лапы, веревки лопнули, упали на пол. Сид попятился, а миссис Брок испуганно метнулась за его спину.

— Так одежку дадите? — поинтересовался я, медленно вставая на лапы.

— Прикройся пока этим! — Сид швырнул мне какое-то старое одеяло.

Я произнес три слова возврата и поднялся, закутавшись в одеяло, как в тогу.

— Святой Патрик! Киар! Это же мальчик! Чуть старше наших дочерей!

Кара смотрела на меня в изумлении, а я мучительно покраснел. Страх ее улетучился. Теперь она смотрела на меня так, как моя мать, — как на напроказившего мальчишку, которого и наказать надо бы, да жалко.

— Я принесу ему что-нибудь.

Она убежала вверх по лестнице. А я в один миг очутился рядом с Сидом. И тут же разуверил его, что я маленький, слабый ибеззащитный. Приклад ружья разлетелся в мелкие щепки, ствол был смят в железную гармошку, а Сид оказался прижат к бочкам с «Гиннесом». Другой рукой я прихлопнул ему рот, не давая вскрикнуть.

— Терпеть не могу, когда в меня тычут ружьем. Кстати, да. Оно ведь не заряжено серебряными пулями. Догадался, но пожалел? Но, как говорят, скупой платит дважды! И хорошо, что ты не додумался из него палить! У меня так башню сносит, что потом некоторых приходится соскребать со стенок. А еще не люблю, когда мне ставят условия. Так что теперь я буду заходить к тебе в бар, а ты мне будешь наливать столько, сколько я захочу. Ты меня понял, мистер Барсук? И молчи, если не хочешь, чтобы твоя жена испугалась. Она очень хорошая женщина, раз ждала такого ублюдка, как ты, столько лет. А я хороших людей не обижаю.

Прорычав это, я выпустил Сида. Отбросил ногой обломки ружья в темный угол и отступил на три шага. Оскал исчез с лица, и я благодарно улыбнулся спустившейся в погреб миссис Брок. Она с ответной улыбкой протянула мне одежду.

— Вам удивительно повезло с женой, мистер Брок. Давно не встречал таких милых и добрых женщин, — сказал я, а она зарделась от смущения, не заметив, что ружье исчезло из рук мужа, а сам он стоит бледный, как мертвец, опираясь на пивные бочки. — Спасибо. Вещи я верну, не беспокойтесь.

И взлетел по ступеням вверх. Этим же вечером Сид обнаружил меня за стойкой. Судя по лицу, он надеялся меня больше не увидеть.

— Мне нравится «восемнадцатилетний», «Черный» и «Феникс». Да, в общем, ты уже знаешь, что мне нравится. Сегодня я буду «Джеймсона».

— Ты каждый вечер будешь приходить? — спросил он хмуро.

— Ага. Пока не надоест.

От «не надоест», приравненного по тону к «никогда», бармен помрачнел, но бухнул передо мной стакан на стойку. Я выпил две порции и ушел.

Однажды я заглянул в бар «Олд Бридж» почти перед самым закрытием. Сид с недовольством посмотрел на меня, но так ничего не сказал. Поставил мне стакан и вернулся к какому-то человеку, сидевшему за дальним столом. Кроме нас в баре больше никого не было. Потом незнакомец ушел. Сид вернулся, плеснул мне добавки.

— Не связывайся с этим типом, — заметил я.

— В смысле?

— Все, что он говорил, — ложь. Тебя хотят подставить.

— Откуда ты знаешь? Ты что-то слышал?

— Отлично слышал. У нас слух в разы острее человеческого. А еще от него пахло ложью и подставой.

— Пахло?! — изумился Сид.

— Да. Правду всегда можно «прочесть» по запаху, если по физиономии не вышло.

— Боюсь, отказаться не получится, — хмуро обронил Сид.

— Хочешь, прижму того парня, и он больше сюда никогда не придет?

— Это ты мне помогать собрался, что ли? — недоверчиво спросил Сид.

— Мне тут нравится. Кроме того, не выношу двуличных ублюдков.

И, прежде чем Сид успел что-то сказать, я поднялся и вышел из бара. Вернулся через пятнадцать минут. Положил перед ним на стойку пачку денег.

— Это что? — Сид настороженно смотрел на меня.

— Ну… он сперва решил, что я его граблю, отдал деньги. Потом я ему объяснил. Деньги он, разумеется, обратно требовать не стал, — и я оскалился в усмешке.

— Он жив остался? — спросил Сид охрипшим от волнения голосом.

— Конечно. Может, немного покалеченным, — я посмотрел на него серьезно, а потом расхохотался и хлопнул его по плечу. — Расслабься. С ним все нормально, хотя он заслужил другое. В Клонмел он больше не приедет.

— Деньги мне зачем? Забери.

— Я себе половину оставил. Ну пока!

Я спрыгнул с барного стула и шагнул к двери.

— Руари! — остановил меня голос Сида.

Я обернулся.

— А ты чем обычно занимаешься?

— Да ничем.

— Ты в школу ходишь?

— Иногда. Там неинтересно. Но приходится, чтобы па шкуру не спустил.

— Ты говорил, что-то про пособие, что вам не хватает.

— Ты это к чему?

— Чем ты все-таки занимаешься?

— Хочешь мне что-то предложить?

— Может быть.

— Местные маги иногда просят о кое-каких мелочах, чтобы самим руки не марать.

— Маги?!

— Да. Ты думал, что больше никого не осталось? — спросил я.

— После того восстания? Думал, что мало и уж никак не в этой дыре!

— Эй! — оскорбился я. — Мои предки тут жили много столетий! Это лучшая земля во всей Ирландии!

— Прости. Так значит, в Клонмеле есть маги?

— Десять семейств. Или, по-твоему, филиал Управления магической полиции в городе для красоты? — я смотрел в его разгоревшиеся глаза. — Так ты поклонник тех времен, когда магия еще не была под запретом? И кличка такая у тебя поэтому?

— Плохо помню уже, но мне тогда, в золотые годы до начала гонений, казалось, что мы живем в сказке…

Мы помолчали, словно помянув те времена.

— Ну так что, Руари?

— Я согласен, Сид.

И мы пожали друг другу руки.

С тех самых пор мы с Сидом постоянно ввязывались во всякие сомнительные и не очень дела. Впрочем, для нас они всегда заканчивались удачно.

Очередная авантюра, которую мне предложил Сид в утро после вечеринки в новом пабе «Кейт Райанз» — подпольная игра в соседнем городишке Фетард.

После происшествия с проклятием индейца я зашел к Сиду, чтобы осудить детали.

А спустя несколько дней под мрачными взглядами мы с Сидом сгребали фишки. Покер — не та игра, в которой можно мошенничать. И все же мы смошенничали.

Фильтруя запахи игроков, вполне получалось составлять целостную картину, как у остальных обстоят дела с набором карт. Запах блефа, запах злой досады, что на руках одна шваль, запах гордой уверенности и запах робкой надежды, что ни у кого не окажется набора карт получше.

Меня не хотели пускать за стол. Но Сид показал сумку с деньгами, и это решило дело. И все-таки у кого-то остались какие-то подозрения. Я заметил, как один из игроков украдкой звонит по мобильному и тихо говорит в трубку. Я смог расслышать «парня одного на магию проверить».

Только этого не хватало.

Глава 14

— Сид, нам пора смываться, — шепнул я приятелю, меняющему фишки на наличные.

— Все нормально, Руари.

— Ненормально.

Едва Сид бросил последнюю пачку денег в сумку, я за локоть потащил его прочь.

— И куда?

Едва мы поднялись по лестнице на второй этаж, как во входную дверь зашли два человека. Один из них точно обладал магическими способностями. Я затолкал Сида в туалет. Запер за нами дверь. Поднял раму и спрыгнул вниз.

— Черт, Ри, я не мальчишка, чтобы сигать из окна!

— Быстрее! Уйду без тебя!

Я показал сумку с деньгами, которая незаметно перекочевала ко мне в туалете.

— Вот дерьмо!

— Давай-давай! Ты в отличной физической форме!

Сид, ругаясь, забрался на подоконник, свесил ноги. Я неодобрительно качал головой. Он прыгнул и приземлился вполне удачно.

— Пойдем, — я осторожно выглянул из проулка.

Мы быстрым шагом прошли мимо «Касл-инн» — старой ободранной гостиницы на южной окраине Фетарда, в которой и состоялась нелегальная игра, и, скрывшись за поворотом извилистой Вотергейт-стрит, побежали. Пересекли мост и направились дальше по Джесью-волк — уже проселочной дороге, ведущей к холмам.

Остались позади последние фермерские домики, и мы сбавили темп.

— И чего мы бежали, Руари? — спросил запыхавшийся Сид.

— Один тип своего друга-мага позвал.

— И домой ты предлагаешь пешком?

— Ага.

— Десять миль?!

— По прямой меньше. Погода ясная.

— Разгуливать по холмам ночью у меня привычки нет. Не знаю, как у тебя.

— Ты чего? Боишься? Я же с тобой.

— Вот именно, — буркнул Сид.

— Я же извинился за прошлый раз.

Я перемахнул через каменную изгородь, помог перебраться Сиду, и мы зашагали дальше в гору по зеленой траве. Некоторое время молчали.

— Ри, послушай, — Сид сказал словно через силу. — А у тебя с кем-нибудь дальше, чем в прошлый раз, заходило? Вас же не зря называют людоедами…

Я резко обернулся к нему.

— Если ты сейчас шутишь, то шутка неуместна. Люди так говорят, даже не зная сути. У нас оскорбительно называют тех, кто настолько оказался слаб перед инстинктами, настолько беспринципен, что убивал ради удовольствия.

— Знаешь, мне абсолютно все равно, из-за чего людям перегрызали глотку. Факт остается фактом. Так ты?.. Я вообще спрашивал.

— Ааа, — протянул я и оставил Сида без ответа. — Тащи, что-то я устал уже.

И бросил ему сумку с деньгами. Вынул из кармана пиджака фляжку, сделал глоток, передал мрачному Сиду. Мы еще несколько минут шли в молчании.

— Знаешь, Сид, — заговорил я. — Иногда мне кажется, что с нами поступили примерно так же, как некоторые люди поступают с охотничьими собаками. Те живут в квартире, едят собачий корм, а невозможность реализовать свое предназначение, подавление охотничьих инстинктов сводит их с ума.

— Твой отец вполне разумный человек, Руари, — возразил Сид.

— Человек?

— Ну, ты меня понял.

— У него в свое время было много друзей из людей. Только благодаря этому наша семья и осталась невредимой. Но время опять меняется.

— Ты о чем?

— Люди так хотели извести магию, избавиться от всего, что связано с ней. Сами того не зная, они приближают катастрофу. Эта земля пропитана магией. Пока живы мы, ее носители, будет соблюдаться определенный баланс. Но стоит избавиться от нас, и земля жестоко отомстит, больше никем не контролируемая.

— Почему никто не скажет об этом в Министерстве по делам магии?

— Да оно завалено такими письмами. Нам просто не верят, Сид. И не хотят верить. Считают это чем-то вроде бессильных угроз, соломинкой за которую хватается утопающий.

Мы продрались через густую лесополосу и вышли на очередное поле. Ломанулись прочь с фырканьем и испуганным блеяньем овцы. И тут же зарычали две здоровенные собаки.

— Что, соскучились по мне, песики? — произнес я и шагнул дальше.

Волкодавы с жалобным визгом попятились, а к нам обернулся пастух.

— А, Руари, это ты! — и опустил ружье.

— Привет, Грэг. Это Сид, мой друг.

— Вы откуда так поздно?

— Из Фетарда. Решили прогуляться, раз погода ясная.

— Точно! В кои веки над Ирландией нет дождя. И это в конце ноября! — Грэг улыбнулся. — Но все равно промозгло. У костра не хотите погреться?

— Да мы вроде шли быстро, замерзнуть не успели. Но поболтаем с тобой с удовольствием.

Я глянул на Сида — тот был не против передохнуть. Мы подошли к костру. Грэг плеснул из термоса горячего чая с «Бушмилсом» и пряностями в кружку, протянул Сиду. Тот с благодарностью принял, хлебнул.

— Отличный грог!

Грэг вновь улыбнулся своей страшной улыбкой. Сид сразу заметил, как выглядел пастух, и по моей реакции понял, как себя вести. Половина лица пастуха была обожжена и походила на страшную потекшую восковую маску, из-за чего рот был перекошен. Понятно, что человек из-за этого теперь превратился в нелюдима и рад общению разве что только с хорошими знакомыми.

Сид начал травить какие-то древние веселые байки о своих завсегдатаях. Кружка с грогом под его россказни ходила по кругу, пока термос не опустел. Внутри стояло приятное тепло. Под голос Сида и потрескивание в костре я начал засыпать. И тут меня по спине хлопнула рука Грэга, а сам он склонился ко мне.

— Руари, а хочешь овец погонять? У меня есть две ярки на убой — все равно их завтра к мяснику везти…

— Великий Патрик! — воскликнул невольно Сид. — Не думал, что ты знаешь, кто такой Руари.

— Потому что я пастух? — Грэг засмеялся. — Ну, может, при других обстоятельствах… Руари мне жизнь спас. Он не говорил?

— Да брось, Грэг. Ерунда.

— Эти чертовы пэйви года три назад решили у меня овец украсть. Выстригли всю шерсть, чтобы по меткам их нельзя было опознать, погрузили в грузовик. А меня заперли в вагончике и подожгли. Ублюдки! Я сначала думал, что меня мои псы из огня тащат. Потом вспомнил, что их отравили…

— А что стало с пэйви? — спросил Сид.

Грэг взглянул на встревоженную физиономию Сида и хищно оскалился — попытался скопировать мою усмешку.

— Видимо, все еще живут в Клонмеле, Руари? — спросил Грэг.

— Пустили там корни, — отшутился я. — Зато ходят с тех пор как шелковые.

— Так что насчет…

— В другой раз. После твоего грога вставать не хочется.

Пастух кивнул. Показалось, что он даже чуть обиделся. Сид поймал мой взгляд и сменил тему.

— Слушай, Грэг, а ты не знаешь, чье поле по-соседству? Там отличные лошадки паслись.

— Знаю. Эйфин их для скачек разводит. Правда в скачках ему еще ни разу крупно не везло.

— Знаете что, парни, у меня есть одна безумная идея, — произнес Сид.

— Насколько безумная? — поинтересовался я, не сумев сдержать зевок.

— Тебе вряд ли понравится, Ри. Поскольку исполнителем будешь ты.

— Можно я завтра послушаю? Я спать хочу.

Грэг бросил мне плед.

— Эй, даже не думай, — заметил Сид. — Мне домой надо попасть, а то жена убьет.

Я выругался.

— Дай мне час. Я до Клонмела не дойду.

— Слушай, пока не заснул. От тебя звери шарахаются, Руари. Чувствуют, кто ты.

— И чего? — я вытянулся у костра, укрывшись пледом, пропахшим овцами, сеном и дымом костра.

— Что, если одну лошадку приучить к тебе? А потом на скачках…

— Что на скачках?

— Ну тебе виднее, что нужно сделать. Чтобы она пришла к финишу, а остальные нет.

— Я приручу лошадь? Как ты себе это представляешь?

Сид пожал плечами. Посмотрел на Грэга.

— А этот Эйфин — он нормальный парень?

— Нормальный. Я с ним договорюсь, — Грэг кивнул. — Отличная идея, Сид!

— Да ну? — я хмуро посмотрел на обоих.

Но они мне одновременно закивали. Я только фыркнул и закрыл глаза.

— Ри. Руари! — Сид пихнул меня в бок.

— Оставь, он всегда спит, когда переберет, — заметил Грэг.

— Да, я знаю. И вы как познакомились?

— Я же сказал — он мне жизнь спас.

— То есть тебе повезло, и он мимо проходил?

— Сказал, что мои псы, умирая, звали на помощь. Милях в пяти был. Просили меня спасти.

— Вот как? — подивился Сид.

— Странное дело, согласен. Учитывая, что волки и волкодавы веками были врагами.

— Руари — оборотень.

— Это дела не меняет. Есть одна легенда. Что когда волки стали исчезать в Ирландии, в том числе благодаря собачкам, подобным моим, духи земли превратили их в людей, но оставили им способность оборачиваться волками. Только вот волки поклялись извести всех волкодавов и отомстить людям. И волкодавы, как ты, наверное, знаешь, едва не исчезли лет двести назад.

— Волки исчезли еще раньше, — заметил Сид.

— Но оборотни остались.

— И откуда такая легенда?

— Мои предки давно в этих местах живут. Как и его. Вот войны, наверное, были… Исчезновение волкодавов — это дело рук оборотней. Но до людей им не добраться. Люди давно поняли, с кем имеют дело. И только какой-то дурак решил сохранить последних. Если бы Руари не спас меня, при подходящем случае я бы пристрелил его. Не смотри на меня так, Сид. Мы с тобой люди. А он — нет. Я видел твое лицо, когда ты услышал про пэйви. Хочешь знать, что он с ними сделал? После того, как меня выволокли из огня, начался настоящий ад. Они сперва приняли его за еще одну мою собаку. А когда он начал болтать, кто-то выстрелил из ружья, ранил, и после этого у него окончательно сорвало крышу. Может быть, виной тому день полнолуния. Не будь этого, он бы, скорее всего, их проучил и прогнал, а так… Через пять минут все вокруг было в кровавых ошметках.

Сид выдохнул сквозь зубы.

— Сколько их было, Грэг?

— Пэйви? Человек двадцать. Восьмерых он порвал на месте — остальные убежали. А может, и не убежали. Не знаю. Потом полиция скрутила Руари.

— Полиция?

— Куратор его первый, Патрик Мурр.

— Так в Управлении знают? Никогда бы не подумал.

— Руари тогда спасло то, что он оказался несовершеннолетним. И мои показания тоже оказались нелишними. Не думай, что я трепло, Сид. Повторяю — мы с тобой люди и должны держаться вместе. А ты должен знать, что из себя представляет тот, кто назвал тебя другом. Но поверь, у такого, как Руари, друзей быть не может.

— Спасибо…

И после этого они надолго замолчали. Через час Сид меня растолкал. Я поднялся, потер лицо руками.

— Ну чего неймется-то? — заворчал я. — Что, Кара одну ночь без тебя не проведет?

— Пойдем уже.

— Пока, Грэг, — я махнул рукой и поплелся за Сидом.

Через минут десять я обогнал его, сунув руки в карманы и зло грызя травинку.

— Клонмел правее, — заметил я и, чуть изменив направление, пошел впереди.

— Ты ведь не спал, — сказал мне в спину Сид.

— Только скажи, Сид, и я никогда больше не переступлю порог твоего дома. Более того, ты меня больше не увидишь. А все те деньги останутся тебе — я не буду требовать возврата.

— Ты не спасал мне жизнь, Руари, но… Так ты после этого в мой погреб зачастил?.. Черт бы побрал гнусный язык этого пастуха! Неблагодарный ублюдок!.. Но он нам еще пригодится в деле с лошадками.

Я на ходу обернулся к Сиду, изучил его лицо, втягивая запах, хмыкнул.

— Ты ему ничего не собираешься делать? — спросил Сид.

— Нет. В общем, он нормальный парень, с которым можно иметь дело. Сейчас, может, хлебнул лишнего, расчувствовался.

Мы дошли до Клонмела и разошлись по домам.

Следующие несколько дней я пропадал в библиотеке, просматривая по второму, а то и по третьему книги, пытаясь отыскать информацию о некроманте. Но ничего стоящего не находилось.

Потом мне позвонил Сид.

Я зашел в «Кейт Райанз», когда паб покидал последний посетитель. Миссис Брок прибирала за столами, а Сид за стойкой задумчиво изучал тетрадь расходов и чесал затылок.

— Ты мне зачем звонил? — я уселся напротив него.

— А, Ри, привет! — Сид оторвался от своего занятия и бухнул передо мной на стойку целую стопку книг и журналов.

Я перевел удивленный взгляд с обложек с картинками лошадей и ипподромов на бармена.

— Это что?

— Разное. Но, думаю, все пригодится. Тут о том, как ухаживать за лошадью и о ее повадках. Здесь и здесь — о технике езды. О лошадиных болезнях, о подготовке к забегу. Журналы о скачках…

Я смотрел на Сида совершенно обалдевший.

— Ты из меня конюха хочешь сделать, ветеринара или жокея? Или всех сразу? — спросил я и засмеялся.

— Эй, Руари! — Сид сурово свел брови и важно уставил указательный палец в потолок. — Видит Святой Патрик, это все серьезно! Ты знаешь, сколько мы можем с тобой заработать?!

— Сколько?

Сид склонился к моему уху под неодобрительный взгляд супруги и назвал какие-то баснословные суммы.

— Да ладно…

— Вот увидишь. Кстати, я уже был у владельца конюшни, Эйфина. Грэг нас познакомил. И мы обо всем уже договорились.

— Это как? — изумился я. — И что? Вы про меня ему сказали?

— Да, Эйфин насчет тебя в курсе. Мы с Грэгом его убедили, что ты безобидный и конина тебя не интересует.

— Великая Луна, Сид!

— Если вдруг тебе понадобится прийти на конюшню не как человеку, можешь делать это ночью. Хозяин в курсе. И главное — он нам отдаст половину от главного приза. В общем, забирай все это и изучай!

Сид сгреб пачку книг и протянул мне.

— Ты меня что — спроваживаешь? Даже не угостишь?

— Это серьезная тема, Руари, и подходить к ней надо серьезно. До следующих скачек времени мало! Мне с тобой все равно болтать сейчас некогда — у меня цифры не сходятся.

Я с кислой физиономией сполз со стула, взял книги и поплелся к выходу.

— Ри, забыл сказать! Эйфин тебя ждет завтра в полдень, чтобы познакомиться.

— Угу. Как его зовут?

— Кого?

— Коня, которого вы хотите выставить на скачки.

— Мистер Гордон.

— Коня?!

Сид развел руками. А я покачал головой и толкнул дверь. Книги я аккуратной стопкой сложил рядом с ближайшей урной. Утром меня разбудил звонок Сида.

— Начал читать?

— Что? — не понял я.

— Про лошадей.

— Нет еще…

— Руари!

— Да начну-начну, — я нажал отбой и уткнулся носом в подушку.

В следующий раз он позвонил в час дня.

— Ри, ты где?

— В смысле?

— Тебя Эйфин ждал в двенадцать! Ты где? Ты что — еще спишь?!

— Да позже к нему зайду. Катастрофа, что ли, случится?

— Ты в курсе, что он уже оплатил участие в заезде? Из нашего кармана!

— Сид, ты сума сошел?! — я подскочил на кровати. — Ты что — спустил на это весь выигрыш в покер?!

— Ри, я тебе говорил, что все серьезно!

— Тогда не доставай меня! — разозлился я и бросил телефон.

Спустя какое-то время он вновь звонил, но я отключил звук. В ход пошли гневные смс от Сида. Которые я уже удалял не читая. И естественно в «Кейт Райанз» я не заходил. Так продолжалось неделю. А потом он сам заявился к нам в дом.

— Доброе утро, мистер Конмэл, с Руари можно переговорить?

— Раури, к тебе Угорь! — крикнул отец, назвав Сида кличкой, которой того называли только за глаза.

Я вышел на порог, очень сердитый на Сида, полагая, что он на меня еще более зол. Однако на меня Сид взглянул почти виновато. Усталый, со щетиной на выдающихся скулах.

— А если бы срочно понадобилась твоя помощь, Руари, ты бы как узнал? — спросил он обиженно. — Или я бы умер?

— Да ты достал со своими лошадьми! — огрызнулся я. — Что стряслось?

— У меня завелся клурикон…

— Чего?! — я схватился за живот, смеясь. — Да ну?! А может, еще один оборотень?

— Ри, тогда это целых десять оборотней, — отозвался несчастным голосом Сид. — Он пьет, как бездонная бочка! Три ящика «восемнадцатилетнего»! Пять бочонков «Килкини»! За неделю!

— Брось! Откуда у нас тут клуриконы? Я бы знал.

— Так может, сходишь и посмотришь?

— Может, тебя просто грабят?

— А пустую тару на память оставляют?

Я присвистнул. Через десять минут мы уже были в «Кейт Райанз». В подвале, где был устроен погреб, висел густой запах от разбитой бутылки «Джеймсона». Я принюхался, но ничего толком разобрать среди алкогольных паров было невозможно.

— Жаль, тут всех крыс потравили, можно было бы у них узнать… Хотя погоди-ка…

— Ты разговариваешь с крысами? — подивился Сид.

Я промолчал, поковыряв пальцем в пыли на полу. Посмотрел на зеленоватый след, оставшийся на кончике пальца. Кожу начало жечь, а в носу засвербело. Я спешно отряхнул пальцы о штаны, не прекращая чихать, и стал сморкаться в платок.

— Опять эта чертова трава!

Глава 15

Сид посмотрел на меня с недоумением.

— Ты о чем?

Но я пулей вылетел из подвала. Сид застыл на пороге уборной, смотрел, как я умываю лицо и промываю нос.

— Ри, с тобой все в порядке?

— Угу.

Я посмотрел на себя в зеркало, на покрасневшие глаза. Вышел из «Кейт Райанз» злой. За мной следовал встревоженный Сид.

— В общем, так, — прошептал я заговорщически, притянув к себе Сида за шею. — Я знаю только один способ поймать мерзавца.

— Какой?

— Надо собрать компанию и выложить стаканами дорожку до стола гостей. Проще говоря — устроить вечеринку. Потому что трезвый человек клурикона никогда не поймает. И я тоже — эти засранцы про меня в курсе и будут осторожны.

Сид нахмурился.

— А твой Фалви помочь не сможет? Или кто там в Управлении этим занимается?

— Они так зачистят, что к тебе потом ни один посетитель не придет. Эта антимагическая штука жутко действует. Она… словно лишает место души.

— И кого ты пригласишь?

— Детишек тех, кто обычно приходит к нам за заказами.

— С ума сошел! — зашипел на меня Сид. — Они все несовершеннолетние! А их родители потом сделают из нас отбивные!

— Да нет, всего-навсего в жаб превратят. Расслабься. Никто ничего не узнает. Парни не из тех, кто треплется.

— Как знаешь — меня здесь и близко не будет!

— Разумеется.

Сид почесал затылок.

— Хорошо. Присмотри за парнями! Чтобы никто алкоголем не отравился. Они — это не ты с твоим луженым желудком!

Я кивнул и направился в район Прайор-Парка. Прошел дальше поворота к своему дому и, дойдя до Редвуд-Гарденс, постучал в один из красно-кирпичных домов.

— Добрый день, мистер О’Шэннон!

— Добрый день, Руари. Ты ко мне?

— К Брайану.

— Погоди-ка, — маг пристально вгляделся в меня, посмотрел на лунный календарь, который висел на стене. — С глазами у тебя что?

— Аллергия. Войти-то можно?

— Брайан! — позвал маг и надел пальто. — Я ухожу, Руари, извини.

— Эээ… да пожалуйста.

Я посторонился, пропуская мага. По лестнице уже спускался Брайан. Я закрыл за магом дверь.

— Привет, Ри!

— Привет…

Я уставился на маленькую фигурку гнома, застывшего на каминной полке. Вначале показалось, что это действительно фигурка. Если бы гном в конце нашего диалога с мистером О’Шэнноном не сделал осторожный шажок вбок и снова не застыл.

— Ого! Не знал, что у вас такой же есть!

— Хозяин! — жалобно пискнул домовой гном, когда я его сграбастал пятерней.

— О да, я слышал, что случилось с гномом Веришей! — прыснул Брайан.

— Это откуда? — удивился я.

— Дикки рассказал, — Брайан кивнул на гнома. — И как он был на вкус, Руари?

— Честно говоря, не очень. Но, если проголодаюсь, теперь знаю, где перекусить.

— Мистер Конмэл! — дрожащим голосом отозвался человечек.

— Ну-ка еще раз повтори!

— Мистер Конмэл! Мы бы никогда против вас… ничего…

— Слышишь, Брайан, эта малявка назвала меня мистером! Вежливый какой! Мы?

— Нас тут четверо.

— О!

— Действия нашего собрата были возмутительны! И недостойны!

— Вот как?

Я поставил его обратно на каминную полку, уткнулся носом ему в грудь, принюхиваясь. Гном, трясясь в страхе, закрыл глаза. От него пахло чистотой и домашним уютом. И булочками с корицей.

— Скажи-ка, дружок, — прошептал я ему в лицо. — А где можно взять одну волшебную травку?

Он оттер с щеки попавшую капельку слюны и испуганно замер.

— Простите, сэр… На черном рынке.

— Не понял.

— В Балмерсовом подземелье.

— Что?! — возмутился я. — Я пускаю нелегалов в город, а они еще травой противооборотнической торгуют!

— Только, пожалуйста, — я вам ничего не говорил! — заверещал испуганно гном.

— Кто этим занимается?

— Да все, кому не лень! Это неплохой бизнес.

— Противооборотническая трава?! Бизнес?! Это с чего бы?

— Достаточно много народа знает о вас. Каждое полнолуние они традиционно закупаются ею. На всякий случай. Но вы же в полнолуние не ходите по гостям, вот и не знаете. Но все полагают, что лучше перестраховаться.

Я был до того изумлен, что мне даже расхотелось смеяться от подобной нелепицы. Я обернулся к Брайану.

— Только не говори, что и вы тоже.

— Отец считает, что да, лучше перестраховаться.

— А ружье с серебряными пулями вы, случаем, не держите?

Брайан мучительно покраснел.

— У меня просто нет слов, — я перевел взгляд на гнома. — Последний вопрос, и можешь исчезать. Вы с клуриконами не родственники?

— Нет. Эти пьянчуги… То есть я хотел сказать…

— Сколько их и где?

— Я слышал, что ваш друг купил паб, где живет их семейство. О других ничего не знаю.

— У Сида в пабе клуриконы?! — с изумлением воскликнул Брайан.

— Собственно, я поэтому и пришел. Что насчет вечеринки?

— Когда? — у Брайана уже загорелись глаза.

— Завтра. Иначе Сид разорится.

— Нашей компании из семи человек будет достаточно? А что насчет музыки? Ты будешь играть на флейте?

— Нет, она не для развлечений.

— У меня есть скрипка, — Брайан чуть смущенно улыбнулся моему удивлению. — Руари, я тебе поймаю клуриконов, а ты не будешь сердиться на нас за ружье. Идет?

— Идет, — я подумал, что Брайан уже почти освоил технику, как договариваться с волшебным народом без урона для себя, и мы пожали друг другу руки. — Два!

— Вот черт! — завопил Брайан, а я засмеялся.

Мы прошли в комнату — что-то среднее между кухней и кабинетом, Брайан шутливо назвал ее алхимической. Он положил на стол, стоящий в центре, толстую книгу, посмотрел в оглавлении и открыл на нужной странице. Вскоре к книге присоединились пустые склянки — мензурки и колбы. Брайан доставал из ящичков ингредиенты, подавал мне, я отсыпал необходимое количество и возвращал ему. Дальше Брайан все это в необходимой последовательности добавлял в большой стеклянный котелок. Прочел завершающее заклинание. Серая смесь в котле вспыхнула в изумрудном пламени и превратилась в серебристый песок.

— Не та адская смесь с мочой оборотня, но тоже неплоха, — смеясь, заметил он. — Точнее, для клуриконов самое то!

— А сажать куда будем? Проклятье, гном не сказал, сколько их.

— Я заговорю обычные пластиковые пакеты. А куда ты их потом денешь, Ри?

— Снесу в Балмерсово подземелье, — мстительно заметил я. — И тебе придется пойти со мной.

— Без проблем. Во сколько вечеринка, Руари?

— Часов в десять. Точно тебя и всех остальных отпустят?

— Да я уж найду, что сказать, чтобы отпустили. Давай, до завтра! Я приду на час раньше!

Я вышел из дома О’Шэннонов. Поднял воротник пиджака — в лицо сильный ветер нес дождливую морось. Немного постояв и подумав, я направился выше по Прайор-Парк-роуд, пересек мост через железную дорогу. Дальше, сойдя с шоссе, скинув ботинки и сняв носки, зашагал в сумерках через поля по мокрой траве. Через час я зашел в конюшню. Лошади словно взбесились. Ржали, испуганно храпя, метались в стойлах, ударяя в деревянные панели копытами.

— Тихо! — прорычал я и через пару мгновений в полной тишине спросил. — Кто тут Мистер Гордон?

С утра я уже был в пабе у Сида. Тот с мрачным видом подсчитывал очередные убытки, нанесенные клуриконами за прошедшую ночь. Потом повесил объявление, что «Кейт Райанз» закрыта сегодня на частную вечеринку. Положил передо мной ключи от паба.

— Я с семьей уезжаю в Дублин до завтрашнего вечера. Ри, не забудь присмотреть за парнями! Вас сколько будет?

— Семеро. Не беспокойся. Мы не выпьем столько, сколько клуриконы за одну ночь.

— Да не жалко…

— Мне не рассказывай, — я кивнул ему в сторону выхода.

— Удачи! — он махнул рукой и ушел.

Я налил себе в стакан «Бушмилса», достал телефон, собираясь позвонить Джил, и заметил на рабочем месте Сида за стойкой свежий журнал по скачкам, раскрытый на статье про ставки. Я глотнул виски, сел на стул и, набирая номер, пролистал статью, оценивая объем, потом вернулся к первой странице. Джил как раз ответила.

— Джил, привет!

— Ты мне неделю не звонил! — сказала она обиженно.

— Ну а толку, если нельзя? — поинтересовался я и получил в ответ смущенное молчание. — Только не спрашивай, откуда я знаю, ладно?

— Но можно же просто пообщаться, погулять…

— Да я с ума сойду рядом с тобой… Джил… Я соскучился. Сид уехал до завтрашнего вечера в Дублин. Оставил мне ключи. Придешь? Только у нас с парнями вечером тут важное дело, часа на три. В пабе.

— Сид вас убьет.

— Да Сид в курсе, — я засмеялся.

— Хорошо, через час буду.

Я прочел статью в журнале. Потом перешел к другой. Оказалось, что весь номер был посвящен ставкам и анализу побед лошадей.

— Про что так увлеченно читаешь? — спросила над моим ухом Джил. — Даже не заметил, как я вошла.

Я обернулся. Меня окутал ее нежный вересковый, солнечный аромат. Джил с улыбкой и удивлением взяла журнал. А я притянул ее к себе, зарылся лицом в ее рыжих волосах, вдыхая их аромат, который пьянил сильнее «Бушмилса».

— Ставки на бегах? — вновь удивилась она.

— У нас Сидом новое увлечение. Поедем на ипподром Кураха.

— Меня возьмете?

— Конечно.

Я посадил ее на рабочий стол Сида, стаскивая с нее трусики.

— Руари…

Но я уже целовал ее медовые губы.

— А парни когда придут? — спросила она через некоторое время, собирая раскиданную одежду.

— Брайан в девять, остальные чуть позже.

Я нацедил полный стакан «Балмерса», протянул ей. Потом подхватил ее на руки и потащил на хозяйскую половину. Там мы облюбовали в гостиной большой диван. Допили сидр, и я рассказал Джил о том, что мы хотим поймать клуриконов.

Ближе к вечеру мы с ней пришли на кухню. Пока я готовил на всех стью, Джил сидела рядом и рисовала в тетради лошадок.

— У вас в семье не принято, чтобы женщины готовили? — спросила она.

— Нет.

— Почему тогда помочь не разрешил?

— У Кары особый рецепт, которым она ни с кем не делится, извини.

— А с тобой поделилась?

— Я ей иногда на кухне помогаю. Когда клиентов много.

— А ее дочери чем занимаются? — спросила Джил, но я за этим вопросом распознал еще один.

— В школу ходят, как и ты. А вечером, вероятно, делают уроки. Мне неинтересно, чем они занимаются.

Я бухнул кастрюлю на плиту и заглянул в ее тетрадь.

— Это кто? Агишка?

Джил с грустью кивнула.

— Всегда мечтала увидеть. Но, говорят, их не осталось.

Я положил подбородок ей на плечо, обнял. Касаясь друг друга щеками, мы смотрели на рисунок морских лошадок.

— С трудом представляю, как бы их переловили в море. Можно попробовать призвать.

— Ты можешь?! — загорелась Джил.

— Нет, плохая идея. Для людей они опасны.

Она вздрогнула.

— Но ведь ты будешь со мной.

— Я волк, а не рыба. Если агишка утащит тебя в море, я вытащить не смогу.

Джил задумчиво скользила ручкой по развевающейся гриве нарисованного коня. Длинные пряди закручивались, превращались в морскую пену обрушившихся у конских ног волн.

— Я пойду, Руари, — сказала Джил, соскочила со стула, натянула плащ. — Мама последнее время по ночам плохо спит. Я с ней сижу.

— А?..

— Его дома нет уже две недели.

— А вообще всё нормально? Насколько, конечно, это всё может быть нормальным, — спросил я.

— Пока да. Бывало хуже. Они не общаются с тех пор. Со мной и Виардом — не больше пары фраз в день.

— Куда уехал, не сказал?

— Он никогда не говорит.

— И когда вернется?

— Он иногда надолго пропадает.

Джил пожала плечами. Я притянул ее к себе, поцеловал.

— Звони мне сразу, если что.

— Конечно. Спасибо.

Через час пришел Брайан. Бросил футляр со скрипкой и рюкзак на стол. Вынул из рюкзака кулек с приготовленным у него дома волшебным порошком. Мы вышли на улицу, обошли вокруг паба, рассыпая приготовленный порошок и заключая «Кейт Райанз» в охранный круг. Добавили несколько защитных заклятий, чтобы нашу магию никто не обнаружил. Вернулись внутрь.

Брайан достал из рюкзака какой-то баллон и коробку, полную мелких пакетиков. Мне сначала показалось, что это чай с какими-то странными фруктовыми ароматизаторами. Однако запах латекса говорил, что это совсем не чай.

— Это что? — я обалдело уставился на Брайана.

— Я пакеты не нашел. Взял это.

— Взял? — я начал давиться истерическим смехом. — Взял?! Дома? В своем шкафу или своего отца?

— Да я купил на распродаже с уценкой — коробка со всем этим всего за пять евро!

— Брайан! Ты собирался кого-то затрахать?

— Да я для этих купил специально! — он покраснел и разозлился. — И баллон.

Я, держась за живот, уже ржал как сумасшедший.

— Нет, ты что собрался делать? Запихать клуриконов туда и надуть гелием? Брай, ты псих!

— Я подумал, что это будет весело.

— О да! Это будет весело! Ты про ленточки не забыл?

У меня начался второй приступ, когда я все это себе представил. Он хмуро смотрел на меня, но потом не выдержал и сам засмеялся.

— А какие лица будут у остальных… Может, пакеты у Сида поищем?

— Я уже «упаковку» заговорил.

— Класс! Ладно, давай на стол собирать.

Пока Брайан раскладывал тарелки и приборы, я притащил кастрюлю с кухни. Потом мы забрались за стойку Сида, и стали изучать коллекцию спиртного.

— И что можно брать?

— Что хочешь.

Брайан достал пять приглянувшихся бутылок. Одну я у него забрал.

— От «Феникса» сразу улетите. Я его только на полнолуние пью, чтобы быстрее набраться. А вот кое для кого он сегодня в самый раз.

Мы спустились в погреб. Брайан ставил стопки, а я наливал, увеличивая порцию. Так мы выложили дорожку из погреба, по ступеням, коридору до зала паба и до нашего стола. Поставили чашу от пунша и вылили туда три бутылки. По пабу расползся с ног сшибающий аромат пятидесяти пятиградусного «Таламора Феникса».

— Вы тут без нас уже начали? — спросил вошедший Ардан Мохэммок.

— На первой стадии дегустации, — хмыкнул я. — Присоединяйся.

Он улыбнулся, склонился над чашей и тут же отпрянул с диким глазами.

— Это что?!

— Это «Феникс», Данни.

— Если от нас так будет пахнуть, родители нас убьют, — он глянул на Брайана. — Если только после этого питья мы останемся живы.

В паб осторожно заглянул Кас Кэрвал, и тут же зашел с ухмылкой, разматывая на ходу шарф.

— Стоит чуть опоздать, и все уже выпито? — спросил он.

Брайан глянул на часы.

— Нет, ты точно, Кас.

— Спорим, что Иган с Олилом придут вместе. А Нолан сдрейфит.

— Насчет последнего поспорил бы, — заметил я. — А вот про первое — нет.

Я кивнул на дверь. На пороге замерли Иган Эфин и Олил Бламак.

— Черт, бежали за мной, что ли? — подосадовал Кас.

Я подошел к выходу, посмотрел на улицу, но последнего участника пока не наблюдалось.

— Ладно, садимся, парни! — провозгласил Брайан. — Из меню доступно только стью, так что…

— Кто его готовил, если хозяин уехал? — спросил Олил.

И все как один уставились на меня.

— Парни, всегда хотел сказать, что у вас слишком богатая фантазия насчет меня, — заметил я. — Разумеется, я разделал Сида, и сейчас он, потушенный в приправах, лежит в этой кастрюле. Только вот объясните, зачем кормить вас своим любимым сортом мяса, когда я мог наслаждаться этим в одиночестве?

По вытянувшимся физиономиям большей части собравшихся я понял, что они вполне готовы поверить в сказанное.

— В общем, это приготовила миссис Брок специально для вас, потому что Сид очень переживал за ваши нежные желудки. Стью Кары Брок лучшее в Клонмеле, гарантирую.

— Олил, вечно ты чушь порешь! — сердито зашипел на приятеля Брайан. — Нол уже все заблевал бы, если б был тут.

— Он идет, кстати, — я стоял на пороге, ожидая.

Нолан вошел с хмурой физиономией. Попытался пройти мимо меня, но я шагнул в сторону, преградив ему путь, потом еще раз, когда он повторил попытку.

— Ри, ты чего? — окликнул Брайан.

— Выкинь ту дрянь, что ты притащил с собой, — произнес я, — или сильно пожалеешь.

Нолан попятился.

— Нол, ты траву принес? — догадался подошедший к нам Брайан и положил мне руку на плечо. — Спятил?

— Мне так спокойнее… Я ее в фольгу завернул… Доставать и не собирался.

— Да мне-то что! — возмутился я. — Все равно чую. Выкидывай! Или вали домой!

Глава 16

Нолан снял с шеи холщовый мешочек и выкинул на улицу. Брайан повел его к столу, а я закрыл дверь на ключ и произнес заключительное охранное заклятие. Когда я вернулся к столу, Брайан уже разложил всем стью.

Я уселся рядом с Брайаном, оказавшись напротив Нолана. Парни, которые с аппетитом хлебали стью, переглянулись и прыснули смехом.

— Что еще? — нахмурился Нолан.

— Так, давайте-ка сменим тему, — опередил я всех, обернулся и, дотянувшись до соседнего стола, взял журнал, показал всем. — Тут одно дело намечается. Хотите поучаствовать?

— Скачки? — удивился Ардан.

— Где? В Курахе?

— Да. Есть одна проверенная лошадка…

— Если она в фаворитах, много не выиграешь. Все будут ставить на нее, — заметил Иган. — У меня отец раньше играл.

— Она не в фаворитах. Более того, это будет ее первый забег.

— С чего ты тогда решил, что проверенная? — спросил Кас.

— Ну… честно говоря, это будет стопроцентное мошенничество, парни. Но и победа будет тоже стопроцентная.

— Как такое возможно? — Брайан внимательно смотрел на меня. — Если замешана магия — ее засекут, Руари.

— Не засекут. Я и Сид едем на ипподром. Желающие могут присоединиться. И поставить деньги через Сида. Никто ничем не рискует.

— И ты нам не скажешь? — сгорая от любопытства спросил Ардан.

— Нет.

— Мы болтать не будем! Ты же знаешь!

— Нет. Ну что?

— Я в деле, — Ардан кивнул.

— Само собой, — заметил Брайан.

— Еду, — кивнул Кас.

Иган покачал головой, отказываясь. Вслед за ним Олил.

— Ну, как хотите, — я пожал плечами.

— Я тоже, — произнес неожиданно Нолан, про которого почти забыли, и уточнил. — Тоже поставлю.

— Неужели? — я смотрел на Нолана. — Так, может, для начала ты со мной хотя бы выпьешь, Нол? Это что у тебя — вода? Молока не налить?

Нол втянул голову в плечи и убрал со стола принесенную газировку. Посмотрел на лица парней и прикусил губы. Его презирали все — в большей или меньшей степени. Сын Брессалана, в отличие от своего отца-викинга, был дохлым, низким мальчишкой, нерешительным, занудным и правильным до невозможности. И находился он в компании остальных только потому, что маги настаивали, чтобы их дети всегда держались вместе. Во взгляде Нолана промелькнула ненависть. Только я мог перейти ту границу, которую остальным не позволяло воспитание, хотя было видно, что остальных парней он тоже достал.

— Выпью! — выпалил он. — И я даже готов поспорить, что перепью тебя!

Брайан закрыл лицо рукой, а я в удивлении уставился на Нолана.

— Вот как? Ты же тут Сиду все заблюешь!

— Не надо, Нол! — Брайан решил вмешаться.

— Посмотрим! Но только с поправкой на то, что ты не человек!

— То есть? — спросил Ардан.

— Все в курсе, что оборотни в среднем сильнее людей раз в пять. Значит, и порция у него должна быть раз в пять больше.

Я фыркнул, а остальные недоуменно переглядывались.

— Что-то мне подсказывает, что вычисления неверны в корне, — заметил я. — С такими пропорциями получается вот что, — я поставил перед ним непочатую бутылку «восемнадцатилетнего» и стакан. — Неполный стакан против целого «Джеймсона»? Пффф…

— Один к трем, — предложил нам Ардан.

— Руари, нет, — Брайан хмуро посмотрел на меня.

— Оставь, Брайан, — Ардан покачал головой.

Брайан посмотрел на остальных, но поддержки ни у кого не нашел.

Я отошел к барной стойке, нашел в одном из ящиков мерительную линейку. Самому Сиду она давно была не нужна — он прекрасно отмерял на глазок. Линейку я положил перед Ноланом.

— Давай, Нол. Разливай, чтобы все было по-честному! Двадцать и шестьдесят, — я сорвал пробку с бутылки. — Желающие могут присоединиться.

И тут же рядом с нами опустилось еще четыре стакана. Ругнувшись, Брайан добавил свой. Все с нетерпением ждали, пока Нолан с аптекарской точностью разливал. Подхватили свои стаканы.

— Тосты по часовой. Руари, начинай! — запустил карусель Ардан.

— Ну что, парни, выпьем за этот город, за медовые луга, что окружают его, за эту землю, что хранит в себе живительную силу магии. И пусть никто и ничто не погасит ее!

— Да будет так! — отозвались они хором.

Мы одновременно опрокинули стаканы. Брайан зашипел в кулак, Ардан фыркнул и помотал головой, остальные закашлялись. Нолан отдышался и разлил поновой.

— Выпьем за хозяина этого дома! Чтобы удача никогда не оставляла его! — произнес второй тост Иган.

— Да будет так!

Все повторилось.

— Нол, давай живее! — поторопил его Ардан. — А то мы протрезветь успеем, пока ты нальешь!

Все засмеялись. И через миг уже подняли стаканы.

— За крепкий союз наших семейств! — провозгласил торжественно Олил.

— Да будет так!

— За то, чтобы вернулось золотое время! — сказал Ардан.

— Да будет так!

И первая бутылка «восемнадцатилетнего» опустела. Я откупорил следующую. Нолан наловчился разливать быстрее.

— За то, чтобы всегда надирать врагам задницу! — выкрикнул раскрасневшийся Кас, опередив замешкавшегося с тостом Нолана, и чуть не расплескал свой стакан, воздев руку. — А не наоборот!

— Да будет так!

— Нол? — спросил Брайан, но тот сделал знак, что не готов. — За друзей, которые никогда не предадут!

— Да будет так!

— За свободу! — сказал я на этот раз короткий тост.

— Да будет так!

— Чтобы бочки в погребе хозяина всегда оставались полны! — провозгласил Иган.

И я откупорил третью бутылку.

— За вечную весну! Красивых девушек и любовь! — сказал Олил.

Парни дружно заулюлюкали.

— Кто она, Олил? Из той толпы красоток, что бегают за тобой?

— Да он же сказал — девушек!

— Научишь нас, как делать любовный напиток?

— Герой! Пьем за всех!

Все захохотали.

— Да ну вас! — обиделся Олил.

— Не отвлекаемся!

— Да будет так!

— За ясный ум, за храбрость в сердце и верное слово, что сильнее любого оружия! — произнес Ардан.

— Да будет так!

Кас вскочил, пошатнувшись, но Брайан дернул его за руку, усадив обратно.

— Пусть Нолан, наконец, скажет.

У Нолана встать сил уже не было. Он сидел бледно-зеленый, и видно было, что его тошнит. Но тост он все-таки сказал. Да такой, что с лиц парней исчезли улыбки.

— За чистое и честное серебро, которое всегда находит цель…

Никто не успел ничего предпринять, а я уже притянул его к себе через стол, схватив за ворот накрахмаленной рубашки.

— Дурак ты, Нолан! — прошипел я ему на ухо. — Если бы не твой отец, которого я уважаю…

В меня вцепился Брайан, но я уже отбрасывал от себя перепуганного и слегка протрезвевшего Нолана.

— Не заблюй здесь все! — я произнес на него оздоравливающее заклятие. — Все, я пас, парни.

— Ладно тебе, Руари! Не обращай внимания!

— Да все в порядке. Только я до вашего прихода еще пил. Так что мне лучше час поспать… Развлекайтесь дальше.

— Ри? — Брайан внимательно смотрел на меня.

— Ты скрипку для красоты притащил, Брай? — поинтересовался я раздраженно. — Вот и займись!

Я улегся на живот на лавке за соседним столом и закрыл глаза. Они еще некоторое время молчали. Потом Брайан достал скрипку, тихо заиграл, поглядывая на меня.

— Руари, тебе не мешает? Ри?

Я не отозвался. Брайан заиграл чуть громче.

— Ну, Нолан, ты дурак, — высказался Ардан. — Тебя родители не учили, что ли, с оборотнями обращаться осторожно? Который раз нарываешься.

— Меня учили с ними не связываться. Вас, кажется, тоже.

— Когда они твои соседи, согласись, что такой вариант невозможен, — добавил Иган. — Они же злопамятны и мстительны, как фэйри.

— И на месте Руари я бы тебя все-таки проучил, Нол, — заметил недобро Кас.

— Ну хватит, мы не для этого здесь собрались, — произнес Брайан. — Нолан, ты себя как чувствуешь?

— Нормально…

Брайан вновь заиграл на скрипке. Что-то печальное. Потом постепенно мелодия оживилась. Ардан налил всем еще в стаканы. Они притопывали в такт музыке. Олил с Иганом даже забрались на пустую сцену и стали что-то там отплясывать. Ардан их освистывал, так как оба в такт попадали с трудом.

— А еще слышал, что, если оборотень почувствует запах крови, он протрезвеет, — не унимался Кас. — И сожрет раненого!

— Тише! — шикнул Брайан и кивнул на чашу из-под пунша, в которую мы вылили «Феникс».

Над чашей склонились три человечка в потрепанных камзолах и колпаках. Черпали виски горстями и пили. Один из них забрался на край чаши, готовый туда нырнуть. На стол карабкалось еще пятеро.

И в этот миг вскрикнул от боли Нолан. Парни обернулись к нему. Он сжимал порезанную руку. Кас стоял уже далеко от Нола и зло усмехался.

— Кас, ты чего творишь?! — вспылил Брайан.

— Да ладно — попугал его немножко. Может, поумнеет.

— У тебя самого мозгов не хвата…! — воскликнул Ардан, вдруг смолк на полуслове и указал на то место, где спал я.

Но меня там не было. Зато на лавке лежала аккуратная стопка одежды. Но, конечно, никто не обратил внимания, что одежда была не моя.

— Вот черт!

Олил с Иганом пулей слетели со сцены к остальным. Парни сбились в стайку и настороженно оглядывались. Лишь клуриконы, не обращая ни на что внимания, плескались в чаше с виски с пьяными, счастливыми физиономиями. Громко хлопнула дверь, закрывая клуриконам отступление в подвал. Парни, вздрогнув, повернулись на звук.

— Бу! — произнес я прямо за их спинами.

Вскрикнули все. А я поймал орущего от ужаса Нолана за руку, помазал спиртовой настойкой рану и залепил ее пластырем.

— Жить будешь, — диагностировал я и с ухмылкой посмотрел на остальных. — Ну что, парни? Ловим их?

— Руари! — на лице Брайана обозначилось облегчение. — Дурацкие у тебя шутки!

— Это мне ты говоришь?

Я сцапал из пуншевой чаши двух человечков. Остальных вслед за мной поймали Брайан, Ардан, Кас и Иган.

— И куда их девать? — спросил Ардан.

— А это у Брайана спроси. Он тебе расскажет о своем инженерном гении.…

Парни несколько секунд молчали, взирая на коробку с презервативами. А потом засмеялись как полоумные. Плача от смеха, Олил открывал упаковки, остальные с пошлыми шутками запихивали клуриконов в пахнущий фруктами латекс. Потом надували гелием. Клуриконы безбожно ругались. А от гелия голоса у них становились совсем смешными. Ленточки у Брайана все же нашлись. И вскоре под потолок паба улетело восемь надутых шаров. Парни подтягивали их вниз, потом вновь отпускали, и те улетали вверх, стукались о потолок, вызывая очередную ругань клуриконов.

Я налил всем по чуть-чуть «Феникса», от которого «улетели» наши клуриконы. На парней он тоже подействовал волшебно. Брайан с Арданом надышались гелием и пели какие-то неприличные куплеты мультяшными голосами. Олил, забравший у Брайана скрипку, подыгрывал им, тренькая пальцем по струнам. Иган спал на столе с блаженной улыбкой. Кас ковырял маленьким перочинным ножом на столешнице.

— Касси, — я притянул его к себе за шею. — Ты что творишь, дружок?

— Руари, прости, — он попытался вывернуться. — Больше не буду.

— Я не про стол. Про Нолана.

— Он сам виноват…

— Ты меня чуть здорово не подставил, Касси, — прошипел я. — Ты ведь знаешь, что такое кровь и страх для оборотня. А если тебя поцарапать? Ой. А ты при этом испугаешься? Ай.

Я поймал капельку крови, набежавшую на царапине, которую я ему сделал на шее, и облизнул палец. Другой, который не был в крови. Но Кас, конечно, не заметил. С криком вырвавшись, он бросился к входной двери. А я обернулся к Нолану, вышедшему из туалета и внимательно нас слушавшему, и вытер кровь о брюки.

— Но ведь это правда, — заметил Нолан.

— Где вы всего этого начитались, можно узнать? — поинтересовался я. — Такое ощущение, что вы знаете об оборотнях больше, чем мы сами.

Я посмотрел на его бледную физиономию.

— Идем-ка со мной.

Я обнял его плечи, потащил за собой на кухню. Усадил Нолана на стул. Затем достал стеклянный кувшин, похлопав себя по карманам пиджака, нашел пакетик с травой и засыпал в кувшин. Поискав в банках у Сида, я добавил еще несколько ингредиентов. Залил все водой, перемешал. Затем плеснул в стакан и дал Нолану.

— Это что? — спросил он настороженно.

— Чтобы больше не тошнило. Пей залпом — оно не очень приятное на вкус.

Он выпил, поморщился, однако через несколько секунд кивнул — подействовало. Я нашел у Сида в ящике лист бумаги и ручку, написал сопроводительную записку к отрезвляющему зелью и показал Нолану. Он прочитал и зажал рот рукой, пытаясь сдержать смех.

— Как думаешь, кто из них уйдет домой с больной головой? Потом расскажешь, ладно?

Он кивнул.

— А откуда тебе известен тост Охотников, Нолан?

Улыбка сползла с его лица.

— У отца друг был…

— Да неужели?

— Не друг… Мой дядя. Отец не одобрял его увлечения. Но он мне казался героем. Может, потому, что всегда меня поддерживал и упрекал отца, что тот слишком строг в воспитании. Он погиб потом…

— Ясно… Мистер О’Келли тебя строго воспитывает? Никогда бы не подумал.

— Ты его так хорошо знаешь?

— Ну, вообще-то, достаточно.

— Значит, отец не выдумывал, — в голосе Нолана чувствовалось разочарование.

— Ты о чем? — не понял я.

— Он ставил тебя в пример.

— Чего?!

— Что ты получаешь больше баллов за контрольные работы, не учась в школе. И… что тебя бы взяли в университет, если бы ты не был оборотнем… Это правда?

— Нет.

— Когда ты врешь, у тебя всегда такой серьезный вид! — Нолан вскочил со стула.

— А когда я не вру, у меня какой вид? Послушай, Нол. Честно говоря, мне плевать на учебу и результаты. Потому что от этого мне никакого толка. Главное, чтобы отец не доставал.

— Так ты действительно не знал?

— Откуда? Мне что, директор школы, по-твоему, показывает результат успеваемости? Он же меня терпеть не может. Пойдем.

Мы вышли с кухни. Кас сидел, привалившись спиной к входной двери, и спал. Как и все остальные. Я потряс Брайана за плечо. Сунул ему под нос стакан с питьем и заставил выпить. Он поглядел на нас ошалелыми глазами, когда его проняло.

— Это что?

Я поставил кувшин с питьем и запиской на стол, за которым уснули парни. Брайан склонился и прочитал.

— Вот черт, Нолан же… — и осекся, уставившись на Нолана.

— Я уже выпил.

— Круто… Домой идешь?

— Нет, хочу утром на остальных посмотреть.

— Пойдем, Брай, — позвал я и всучил ему шарики с клуриконами. — У нас есть еще одно важное дело.

Мы пришли в проулок Даудс-лайн и остановились. Над нами высились огромные цилиндрические баки старого завода по производству сидра. Брайан взялся за выемку в люке.

— Ты чего?

— Помочь…

— Кому? — я чуть ли не двумя пальцами выдрал чугунную крышку и с грохотом бросил рядом.

Брайан посмотрел на все это со скисшей физиономией.

— Забываю все время, что вы сильнее людей, — буркнул он, а я хмыкнул.

Из черной дыры на нас пахнуло теплом и запахом забродивших яблок.

— Эй, Корэн! — позвал я.

— Руари? Чего шумишь? — пробасили с недовольством из тьмы.

— Я вам новеньких притащил.

— Пусть спускаются!

— Эээ, тут такое дело — надо лично передать из рук в руки.

— Мы же договаривались, что ты не…

— Сегодня придется сделать исключение, — перебил я его. — Пошли, Брай.

Брайан, засветив маленький магический огонек, стал осторожно спускаться по старой железной лестнице. Я задвинул крышку люка и последовал за ним. Мы достигли дна колодца.

— Это плохая идея, Руари! — пророкотал бас над нами.

Увидев Корэна, Брайан отшатнулся, но я предусмотрительно подставил руку ему за спину, не дав сделать и шага назад, и до боли сжал его плечо. В итоге крик Брайана получился похожим на удивленное мычание.

— Это кто еще с тобой?

Уродливая голова Корэна склонилась к нам, с подозрением обнюхивая моего приятеля.

— Это Брайан О’Шэннон, сын лучшего мага в Клонмеле. Не хочешь, чтобы он тут все спалил, а тебя превратил в жабу, тогда пропусти нас.

— О’Шэннон — это который?..

— Да.

Огромный тролль опасливо отодвинулся от нас.

— А новенькие где?

Мы показали ему надутые презервативы, в которых бултыхались, как погремушки, клуриконы. Тролль, подслеповато щурясь, пытался разглядеть содержимое шаров. Когда он понял, кто там, его глаза сделалась огромными, как блюдца.

— Клуриконы?! Ты зачем их сюда притащил?!

— С дороги, Корэн, — прорычал я и шагнул вперед, таща за собой Брайана.

Глава 17

Тролль посторонился и поплелся на нами, шумно дыша и бормоча под нос ругательства. Мы шли по длинному полукруглому туннелю. Кирпичные своды поблескивали от влаги в свете дрожащего магического огонька. Брайан шел за мной, не отставая и нет-нет да и оборачиваясь к троллю.

— Перестань, — негромко сказал я. — Он тебе ничего не сделает.

— Это же тролль, Руари! — прошептал Брайан.

— И чего?

— Я много чего слышал о Балмерсовом подземелье, но не знал, что тут есть тролль!

— Да неужели? Отец твой поделился?

— Да… На самом деле, немного. Случайно обмолвился, а потом я уже от него не отстал, пока он хоть что-то не рассказал.

Брайан почувствовал себя неловко.

— Он меня убьет, когда узнает.

— Если ты сам ему не расскажешь, то не узнает.

Брайана все еще обуревали сомнения.

— Ты его сам не боишься? — едва слышно спросил он.

— Тут есть существа похуже тролля, — заметил я.

Мы свернули в другой коридор, шедший под уклон вниз. Потом в третий, совершенно узкий, извилистый лаз. Корэн, пыхтя и цедя ругательства, с трудом продирался за нами. Со стен в особо узких местах сыпалось кирпичное крошево.

Наконец впереди забрезжил красный свет, узкий коридор закончился, и мы вышли в просторный зал.

Перед нами раскинулся настоящий подземный город. Дома построили кто из чего. В основном в дело шел кирпич и камень из местных тоннелей. А ближе всего ко входу расположилась совершенно новая, еще ни разу не виденная мной постройка.

Сложенный из камней прилавок с камышовым навесом и грубо сколоченными деревянным полками. Надпись, сделанная на обороте старой афиши, сообщала: «Ничего не забыл купить к полнолунию? Осталось … дней». И на месте пробела стояла выведенная красным мелом цифра 10. Весь прилавок и полки были завалены всяческими оберегами, браслетами, подвесками и прочими украшениями с различными магическими эффектами, книгами, а главное — запечатанными банками, в которых я разглядел знакомые листья травы от оборотней.

С краю прилавка, прислонившись спиной к книге заклинаний и надвинув шляпу на глаза, дремал фэйри.

Дальше, за лавкой, кипела жизнь. У большого очага в центре поселения сидела пестрая компания, занятая пересказами историй о былых днях, когда магия не была под запретом. Рядом из огромной бочки разливали сидр, то ли украденный с завода «Балмерс», то ли сделанный местными. Яблоки в любом случае вели свое происхождение из садов, принадлежащих заводу.

Стоящая в стороне парочка ведьм спорила насчет ингредиентов для любовного напитка. На крыше одного из строений, густо заросшей травой, в воздухе плясали и водили хороводы остальные фэйри. Один из них играл на крошечной, но очень громкой волынке.

Вокруг царила настоящая идиллия, которую мне пришлось все-таки нарушить.

Я обернулся к Корэну. Тролль только пожал плечами и шумно вздохнул. Я сунул свою долю шариков с клуриконами Брайану и двинулся к лавке.

— Здравствуй, Дули! — произнес я. — Сколько нынче стоит травка?

Крошечный человечек подскочил на месте. Глаза его стали чуть ли не больше глазищ тролля, стоящего за моей спиной. Шляпа фэйри покатилась по прилавку к краю, но я прихлопнул ее, как зеленого жука, не дав упасть. Дули отреагировал на мой жест по-своему — с отчаянным воплем взмыл в воздух.

И после этого наступила полная тишина. На меня уставилось все население Балмерсова подземелья.

— Знаете, это даже не наглость, — произнес я. — Это просто…

— Руари, мы не хотели, — пискнул сверху Дули, усиленно работая крыльями. — И вообще, я тут случайно…

— Да неужели? — я начинал сердиться и прорычал: — Я ложь чую за десять миль!

— Я не занимаюсь этим! — продолжал отчаянно фэйри. — Меня попросили приглядеть за прилавком.

— И кто же? Кто выращивает это?

— Ты же сам выращиваешь на крыше, — с недоумением протянул тролль.

Все уставились на заросшую крышу. Замершие в танцевальных позах фэйри в следующий миг прыснули кто куда. Визгливо простонала выроненная музыкантом волынка.

— Мне семена дали, попросили вырастить — у нас все хорошо растет. А траву они уже сами сушат. Продают ее остальным, а остальные уже делают из нее разное — обереги, настои, порошки… — выпалил как на духу Дули.

— Да тут целый производственный заговор! — возмутился я.

— Ничего подобного! — Дули понял, что ему, похоже, придется отдуваться за всех. — Никто против тебя ничего не имеет, это просто… бизнес…

Услышать из уст фэйри слово «бизнес» — это нечто. Я заржал как сумасшедший. Дули выдавил из себя улыбку, на миг утратив бдительность. Я вытянул руку и сцапал его пятерней.

— Кто дал семена? — процедил я сквозь зубы, оборвав смех. — Мы эту чертову траву столько лет изводили по всей округе, а она тут «колосится».

— Блаин, Блаин дала, — выдохнул Дули, оказавшись в неприятной близости от моих зубов.

— Блаин?

— Руари, клянусь! Никто против тебя ничего… Просто… — он понизил голос, чтобы слышал только я. — Просто решили немного… эм… заработать… внушили «легалам», что им лучше подстраховываться от оборотней, задурили им голову…

— Хочешь сказать, что вы их просто обманывали? — поинтересовался я.

Дули усиленно закивал.

— Так и продавали бы им туфту! Какого черта?! Теперь даже у вшивых клуриконов есть эта дрянь!

— Туфту? — у Дули в очередной раз округлились глаза. — Да как же… Они же маги, распознают, что трава не та…

Я обернулся к Брайану. Тот стоял, кажется, готовый провалиться сквозь землю.

— И что? Кроме вас остальные маги тоже покупали?

Брайан кивнул.

— Вот дерьмо! — выругался я и выпустил Дули. — Постой-ка здесь, Брай.

Фейри упорхнул от меня прочь. А я направился к дому ведьм. Корэн потоптался на месте, но за мной тоже не пошел. Я толкнул деревянную дверь, довольно большого дома, сложенного из речных галек и глины, с камышовой крышей. Дверь оказалась закрыта на засов.

— Блаин? — позвал я и через миг понял, что ни одной обитательницы там нет.

Но в доме были другие существа, замершие и напряженно дышащие.

— Если не откроете, я тут все разнесу в щепки.

— Без хозяек не можем!

— С каких пор они стали вашими хозяйками? — недобро полюбопытствовал я.

И ощутил волну страха и ненависти. Я надавил плечом на петли и высадил дверь. Она с грохотом провалилась внутрь, разлетелась на куски. Домашние гномы еще миг стояли растерянные, а потом прыснули во все стороны. Я успел заметить десятерых и отметил, что большую их часть не знаю.

Я огляделся. Посреди комнаты пылал очаг. На столе стоял котелок, лежали рыба, порезанный картофель и пряные травы. Ломая голову над тем, куда могли отлучиться ведьмы, я заглянул в соседнюю комнату и застыл на пороге.

Тут была настоящая алхимическая лаборатория. Все пространство оказалось заставлено ретортами, колбами, перегонными кубами, ступками. Потолок был так густо увешан сушившимися травами, что казалось, что они растут с него. На нескольких столах в коробках были навалены какие-то камни, кора, палочки, мох.

Противооборотническая трава обнаружилась в стеклянных, запечатанных сургучом банках по соседству с засушенными лягушками, мышами и пиявками — классическим ведьмовым набором, надо заметить, весьма безобидным. И таких банок, пинт по пять каждая, было с десяток.

Я уже размышлял над тем, что буду говорить ведьмам, когда они вернутся, и тут в меня врезался маленький шарик. Стукнув по макушке, он взорвался зеленоватым облачком. В глазах мгновенно защипало. Со всех сторон обрушились меткие выстрелы. Я выскочил из дома как ошпаренный. Из глаз текли слезы, кожа чесалась так, словно с меня ее сдирали.

— Брайан! — позвал я, ничего не видя вокруг.

— Руари? Что с тобой?

— Бежим отсюда! — я вцепился в его руку и закашлялся.

Легкие жгло так, как если бы я надышался кислотных испарений.

— А с клуриконами что?

— Бросай. Черт с ними!

Мы побежали прочь. Мерзкие карлики швыряли шарики вслед, я даже расслышал их злорадное улюлюканье.

— Вы — трупы! — прорычал я в бешенстве.

— Не помню дороги, — сообщил мне Брайан спустя минуту.

— Направо! — пробасил за нашими спинами тролль, судя по всему отправившийся нас провожать.

Выбравшись из подземелья, мы рванули на набережную, и я прямо в одежде сиганул в реку. Вода вымыла всю эту зеленую дрянь, что попала в глаза, на кожу и одежду. Зуд стих, и я с воспаленными глазами выбрался на берег. С брюк и пиджака текло.

— Если бы я увидел тебя в таком виде, то точно бы решил, что передо мной оборотень, — заметил Брайан, примирительно улыбнувшись.

— Очень смешно, — буркнул я, расслышав следом тонкий, едва слышный переливчатый смех Шур.

— Что будешь делать дальше? Кажется, тебя в подземелье не очень-то жалуют.

— Разберусь. Черт, испортили такой отличный вечер!

— Это точно, — Брайан кивнул и немного помолчав добавил. — Я траву эту из дома выкину и остальным скажу.

— Спасибо.

— Да не за что, просто… — Брайан засмеялся немного нервно. — Она же совершенно бесполезна! Проклятые гномы утверждали, что лучшего средства от оборотней не бывает!

— Да? Так я бы и на порог ни за что бы не сунулся!

— Нас уверили, что от нее случается ступор, почти обморок. А ты живо так выскочил и помчался.

— Ну спасибо, Брай! — я поднялся. — Травой оборотня не остановить, если ты сейчас об этом.

— Не сердись. Я лишь передаю тебе то, что нам наобещали коротышки.

— Понял.

Я огляделся. Близился рассвет. С Комерагских гор дул холодный ветер, и больше всего мне сейчас хотелось оказаться в теплой и сухой постели. Я выудил фляжку из кармана пиджака, глотнул виски.

— Домой пошли.

Весь следующий день я проспал — от травы была совершенно дурная голова. Но вечером все же сходил в «Кейт Райанз», посмотреть привели ли парни в порядок паб к возвращению Сида.

Еще меня беспокоило, что стало с клуриконами. Сбежали ли они, или жители Балмерсова подземелья их все-таки поймали? Возвращаться в подземелье и проверять у меня не было никакого желания. Хотя инцидент с гномами игнорировать было нельзя. Поразмыслив, я все же решил отложить разборки с подземными нелегалами.

В итоге они объявились сами следующей ночью.

В окно моей комнаты поскреблись когтями. Я тихо, чтобы не потревожить семью, вышел в холл, приоткрыл входную дверь. В шести футах от меня стояла Блаин. Прибывающая Луна, прорвавшаяся сквозь тучи, придавала белой, как горный туман, коже ведьмы какой-то зловещий оттенок. Я скользнул взглядом по ее обнаженному телу, задержался на голове, подсчитав рога — их оказалось двенадцать — и остановился на морщинистом лице.

— Доброй ночи, Руари, — произнесла Блаин негромко.

У нее был низкий, шипящий голос, из-за чего казалось, будто она говорит шепотом.

— Доброй? Неужели?

Я высунулся из дома, огляделся. Но Блаин пришла одна. Я вышел за порог, плотно прикрыл дверь, сунул руки в карманы.

— Мы не желали тебе зла.

— Я заметил. Давай-ка начнем с другого. Куда вы отлучались?

— Ты уже догадался, — отозвалась Блаин.

Я нахмурился. Еще раз пересчитал рога на ее голове. Нет, у ведьмы с горы Сливнамон их действительно стало в два раза больше.

— Вам нельзя высовываться из подземелья. Какого черта?

— У нас были дела на горе.

— Дела? На горе? Хотите повторения одной памятной ночи, когда вас засекла полиция?

— Даже если они засекут, то никогда не поймают. Если только кто-то с твоим нюхом им не поможет.

Я оскалился, когда на миг увидел промелькнувшую в ее зеленых глазах застарелую ненависть. И невольно подобрался. Я слишком хорошо помнил, как одна из них когда-то расцарапывала меня своими ведьмовскими когтями, пытаясь добраться до сердца.

— Я пришла не ссориться, Руари, — быстро произнесла Блаин, повернувшись к Луне.

По ее белому лицу заскользили тени облаков. Ведьма сняла со спины небольшой бархатный мешок, который я не сразу заметил, чуть ослабила шелковый шнур и, запустив руку, вытащила оттуда гнома. Глаза у него были вытаращены от ужаса, но изо рта и звука не вырвалось — когтистые пальцы Блаин сжимали тонкую шею.

— Дули тебе все верно рассказал. Мы всего лишь хотели немного подзаработать. Сидя в подземелье, это сложно сделать. Ведь людям показываться нельзя, а магам-легалам не нужны услуги ведьм.

— Думаю, у вас все же нашлась бы магия, которая заинтересовала бы их.

— Может быть. Но не любой секрет можно выдавать. Хотя от травы против оборотней они не отказались. Они уговаривали продать семена. Но мы же не глупы.

Губы Блаин раздвинулись в улыбке, налились как спелые вишни, и она на короткий миг, пока в душе возобладали приятные эмоции, превратилась в молодую женщину. У меня от ее метаморфоз волосы встали дыбом.

— Прекрати. Или хочешь, чтобы засекли твои эманации?

Она сжала губы, вновь превратившиеся в тонкую синюшную линию. По коже разбежалась сеть морщин. Следом лицо ее сделалась страшным и злым, а я услышал хруст. Скрючившиеся когтистые пальцы ведьмы сломали гному шею.

— В подтверждение моих слов и добрых намерений.

И Блаин, бросив трупик в мешок, отозвавшийся стоном ужаса, протянула ношу мне. Я уставился на нее с непониманием.

— Остальные внутри.

— И зачем они мне? — мрачно поинтересовался я.

— Можешь их… убить.

Ведьма явно собиралась сказать другое слово вместо «убить».

— Разумеется. Сделаю из них отбивные, — я оскалился в усмешке и тут же, посерьезнев, прорычал: — Я похож на идиота — тащить в дом гномов, не являясь их хозяином?

— Заплати за каждого по монете. Итого — с тебя десять евро.

Блаин напряженно изучала мою физиономию, а потом заулыбалась, снова став молодой. Глаза ее искрились злорадным весельем.

— Держи, — я вытащил руку из кармана и бросил ей монеты.

Блаин поймала их на лету. Взглянула в ладони, подсчитала и залилась смехом.

— Чертов ты оборотень, всё предвидел! А притворялся ягненком!

Я покривился. Блаин всучила мне мешок с гномами.

— Они твои. Плата принята! — произнесла она ключевые слова, завершавшие сделку.

И, продолжая хохотать, поднялась в воздух.

— Блаин…

— Вокруг твоего дома охранный круг. Да такой, что ни один детектор магии не засечет. Так что твое беспокойство неуместно.

Я, раздосадованный, смотрел на кружащуюся в воздухе ведьму.

— Его маги сделали. А ты — не невидимка. Новенькие где?

— Ты о клуриконах или…?

— Обо всех.

— Из клуриконов можно сделать отличное снадобье от похмелья.

— Да ну? — не поверил я.

— Да. Засушить их и растереть в порошок. Ну и еще кое-чего добавить. Что же касается ведьм, они в подземелье. Пойдешь знакомиться?

— Пойду. Больше никого нет, кого я не знаю?

— Нет.

— А гномы откуда?

— Достались в наследство.

— Ну-ну. Сейчас вернусь.

Я ушел в свою комнату, осмотрелся, соображая, куда деть мешок, чтобы гномы ни за что не смогли бы выбраться.

— Хозяин! — жалобно пискнул кто-то из них.

Я бросил мешок в старый сундук в углу комнаты, тоже доставшийся в наследство. Гномы болезненно охнули.

— Еще поговорим, гаденыши. Даже не надейтесь, что я вас сожру. Сожру, конечно, но не сразу.

— Мы не хотели!

— Позже расскажете.

Через минуту мы с Блаин уже шли по пустынным улицам ночного Клонмела.

— Когда в следующий раз соберетесь покинуть подземелье, предупреди меня, — посоветовал я, открывая люк.

— При условии, что ты не расскажешь остальным магам.

Блаин винтом ушла в колодец.

— Почему? — крикнул я в черную дыру и полез вниз.

— Им не понравится, что я стала верховной ведьмой. Они же возомнили себя выше других! И лишь потому, что пользуются за обедом ножом и вилкой, носят накрахмаленные рубашки и имеют родословную до двадцатого колена. Между нами и ними всегда были трения. И мы никогда не входили в Гильдию магов, хотя Гильдия очень хотели, чтобы мы ей подчинялись.

— Если б Гильдия хотя бы своих магов контролировала, никто из ее членов не стал бы предателем и не служил бы в полиции, — я пожал плечами, и мы зашагали по темным туннелям. — С чего они хотели от вас подчинения?

— Напыщенные гуси! Считают себя главнее всех, даже несмотря на свои неудачи и промахи.

— Однако, если бы не заступничество Магры…

Блаин посмотрела на меня странным взглядом. Мне показалось, что она сейчас скажет что-то важное.

Глава 18

Но ведьма промолчала. Лишь поджала губы.

— Так что?

— Хватит, Руари.

Я только развел руками. Не хочет вспоминать, что обязаны жизнью магам, ну и не надо.

— Что с травой делать будете?

— Сожжем. Тебе лучше сидеть завтра дома. И твоей семье тоже.

Мы прошли мимо пустого прилавка. Подземелье казалось вымершим. Даже тролля-охранника нигде не было видно. У очага, в котором горело ровное пламя, были свалены банки с противооборотнической травой, пакеты с изготовленными из нее оберегами и прочий магический хлам. Я почувствовал себя инспектором, к приходу которого на это раз все подготовились.

— Чего все попрятались? — поинтересовался я.

— У тебя непредсказуемый характер.

— У меня? Да ладно.

Я оскалился в усмешке и засмеялся. Смех эхом загремел под каменными сводами. Мы зашли в дом ведьм. На столе, где еще вчера лежала рыба для супа, теперь стояли три большие банки, в которых плавали законсервированные клуриконы.

— Ты же сказала, что их засушишь, — заметил я, взял банку, покрутил в руках.

— Чтобы сделать средство от похмелья, есть куда более дешевые ингредиенты. А само средство в любой аптеке продается. Слишком редки клуриконы, чтобы расходовать их на эту чушь.

Я тактично промолчал, решив не интересоваться, что за снадобье из клуриконов собралась делать Блаин.

— Хозяин! — выдохнули мне в самое ухо.

Я покосился на неслышно подлетевшего ко мне фэйри.

— Привет, Дули.

Он осторожно опустился мне на плечо. Блаин посмотрела на фэйри с неприязнью, но ничего не сказала и провела меня в следующую комнату. Я вошел и замер на пороге. На лавках вдоль стен сидели ведьмы с горы Сливнамон. Пятеро слева и шесть новеньких справа от меня.

— Что это значит, Блаин? — поинтересовался я хмуро.

— Я, как и положено, нашла тех, у кого были ведьмовские задатки.

— Но… Сколько им лет?

— Двоим по пять, девять, одиннадцать, тринадцать и шестнадцать.

Девочки смотрели на меня испуганно. Жались друг к другу, все еще стесняясь своей наготы. Волосы с их голов были сбриты. Высоко на лбу уже наметились бугорки, из которых должны были появиться рога. Один, два, три, четыре, пять и шесть соответственно. У всех остальных ведьм согласно статусу, как и у Блаин, прибавилось по шесть. Я медленно выдохнул воздух сквозь зубы.

— Тут не о чем беспокоиться, Руари, — заговорила Блаин. — Все они из неблагополучных семей. О них даже никто вспоминать не будет. И полиция точно не будет искать. Здесь же они нашли свою настоящую семью.

— Когда взрослая женщина делает выбор, становясь одной из вас, она делает этот выбор осознанно, — заметил я. — Считаешь что пятилетняя девочка — или даже шестнадцатилетняя — понимает, что ей суждено отказаться от молодости?

— Такова наша природа. Глубокие возрастные метаморфозы происходят, когда делаются… скверные дела. Им их никто поручать не будет. Мы и сами этим давно не занимаемся.

Я чувствовал, что Блаин была не совсем честна. Но насчет последнего она не врала. Вспоминая, с каким наслаждением она свернула шею гному, становилось понятно, что она уже давно никому не причиняла зла. Как бы там ни было, исправить уже ничего нельзя.

— Они же не из Клонмела? — я принюхивался к девочкам. — С побережья?

— Да. Из Дангарвана и Йола.

— Как их зовут?

Блаин назвала имена. Я запомнил, как и их запахи, вышел из дома и направился к выходу из подземелья. От увиденного было муторно.

— Чертовы ведьмы! — тихо выругался я.

Дули, все это время молча сидевший на плече, покивал головой. Поправил свою шляпу, прокашлялся.

— Что? Есть что добавить? — проворчал я.

— Они баламутят воду, — прошептал Дули. — Лучше бы их тут вообще не было.

— Магра решила, что их надо спасти.

— Они пытаются установить свои порядки, не слушают меня.

— Да ну? А кто вырастил для них траву и стоял за прилавком?

Я покосился на человечка. Крылья у Дули поникли, а лицо его сделалось пунцовым.

— И не надо мне в сотый раз рассказывать, что вы хотели подзаработать.

— Но так и есть!

— Чем маги платили-то? Золотом и драгоценными камнями?

— Да. Платили, не скрою, щедро.

Дули совсем сник. Он чувствовал себя виноватым и одновременно с этим жалел, что сокровищ ему больше не видать.

— Ты тут не для того поставлен главным, чтобы я узнавал обо всем последним, — процедил я сквозь зубы. — Приглядывай за ними. И без них проблем хватает. Проморгаешь — от этого рая не останется и следа.

— Понял.

Дули прыснул от меня прочь на заросшую крышу. Вместо известной травы там уже вовсю цвели кусты боярышника.

Я вернулся домой, лег спать.

В сон настойчиво врывался телефонный звонок. Я натягивал подушку на голову, но он прорывался сквозь толщу перьев. Потом до меня дошло, что никакой это не сон. Я нашел мобильник на ощупь.

— Да? — спросил я.

— Руари, это я, — страх в голосе Джил заставил меня открыть глаза. — Я тебе уже полчаса звоню.

— Я спал, извини. Что случилось?

— Мама в больницу попала. Я хотела, чтобы ты пришел, проводил меня туда… — она всхлипнула.

— Ты что? Одна пошла?

Я взглянул на часы. Стрелка показывала три часа ночи.

— Да. За мной какие-то парни идут…

— Ты где сейчас?

— Я на пересечении Дэвис-роуд и авеню О’Рейли.

— Как эти типы выглядят?

Она описала.

— Это Дон. Так. Стой на месте. Когда они подойдут, передашь ему телефон и скажешь, что с ним хочет поговорить Руари.

— Руари…

— Он не тронет. Не бойся. Я скоро подойду.

Не отнимая мобильник от уха, я принялся одеваться. Вскоре я услышал шаги и глумливые смешки.

— Какие красотки ходят ночью. Составишь нам компанию, Рыжик? Ты как предпочитаешь — сверху или снизу? Или…

— С тобой Руари хочет поговорить, — голос Джил дрожал.

— Чего? — в голосе Дона послышалось недоверие.

— Возьми телефон.

— Да? — настороженно спросил он.

— Привет, Донни, — произнес я. — Видишь девушку? Проводите ее до больницы. До самого входа. Ты меня понял?

— Руари, прости, я не знал, что это твоя подруга…

— Ты меня понял? — оборвал я.

— Да, конечно. Мы ее проводим.

Я оделся, вышел из дома. Наши пути должны были пересечься на Митчелл-стрит. Я ждал, стоя в тени колонн здания Майн-Гард. Через пять минут показалась Джил и компания новоявленных охранников.

Дон из кожи вон лез, чтобы завоевать расположение девушки. То травил какие-то глупые шутки, перемежая их с предложением своих услуг, типа машину помыть и сходить в магазин. В общем, он унижался по полной программе.

Эту прекрасную картину нарушать не хотелось, поэтому я просто незаметно пошел следом. И вел их до самого госпиталя. Дон тут распрощался с Джил во всех вежливых фразах, которые ему были известны, развернулся и столкнулся со мной нос к носу.

— Привет, Донни, — я сгреб его ворот. — Если я еще раз услышу в отношении любой девушки в Клонмеле то, что я слышал сегодня от тебя или твоих парней, я вам оторву кое-что другое.

С треском я отодрал ему ворот рубашки.

— Руари, конечно, — он от меня пятился.

Остальные уже бежали прочь.

— Вот и отлично.

Он понесся вслед за своей компаний.

— Привет, Джил.

Я обнял ее, прижал к себе.

— Я так испугалась, Руари!

— Все хорошо. А с Лишей что?

— Резкие боли в животе. Но мама сказала, что это не похоже на схватки.

Мы зашли в отделение больницы. Джил ушла узнавать. Я сел на скамью и вскоре заснул.

— Руари, ты что тут делаешь?

Я открыл глаза. Надо мной стоял бледный, невыспавшийся Фалви.

— Да так, ничего особенного.

— А поточнее?

— Вы сами тут что делаете?

— Финн!

Сержанта окликнули, и я в удивлении увидел чуть ли не половину полицейских из Управления.

— Иду! Ладно, потом поговорим.

Через полчаса вернулась Джил. Села рядом. Уткнулась лицом мне в грудь и разрыдалась.

— Что случилось, Джил? Джил?

Я обнял ее, уткнувшись лицом в ее макушку.

— Мама в реанимации. Малыш, сказали, не выжил.

— Мне жаль, Джил.

Мы просидели с ней до утра. Я сходил в кафе. Купил нам обоим завтрак. Заставил ее поесть. Позвонил Фалви.

— Зайди в Управление. Это срочно.

— Послушайте… — оставлять Джил не хотелось.

— Руари, это очень важно, черт возьми!

По голосу сержанта я и так понял: дело серьезное.

— Буду через пятнадцать минут.

— Ты уходишь? — Джил взглянула на меня растерянно.

— Куратор хочет видеть. Я вернусь потом.

Едва я переступил порог кабинета, Фалви оторвался от бумаг, молча принялся изучать мою физиономию.

— Ты мне ничего не хочешь рассказать, Руари?

— О чем? — удивился я.

— В Клонмеле все хорошо?

— Да как обычно. Ничего нового.

— Опять ничего нового? Неужели?

— Скажите уже, что случилось.

— Сегодня в госпиталь поступила женщина. Вроде как беременная.

— Вроде как?

— Изначально думали, что будет диагноз мертворождение. Но на свет появилось это.

Фалви указал мне на стопку фотографий на столе и протянул мне бумажный пакет.

— Если затошнит, будь добр, отвернись.

Машинально взяв пакет одной рукой, другой я стал переворачивать фотографии. Фалви на фото не смотрел — следил за моей реакцией.

— Это что? — наконец спросил я. — Никогда такого не видел.

— А это, Руари, магическое вмешательство. Классифицируемое как сексуальный контакт человека с неизвестной формой…

— Формой чего? — и следом невольно вырвался дурацкий полуистеричный смешок, когда на ум пришло — «внеземной жизни».

— Не знаю. Сейчас коллеги пробивают по международной базе. Эти Салливаны недавно приехали в Клонмел. Где они были до этого, мы пока не выяснили. И это, мягко говоря, подозрительно.

— Эмм… — неопределенно промычал я. — Но они же люди.

— А может, и нет. Женщину мы проверили. Она, да, человек. Мужа пока найти не можем — уехал куда-то по работе. Но у них есть еще двое детей. У коллег есть предположение, что они могли быть такими же, а потом принять человеческую форму.

Я смотрел на сержанта так, как будто услышал редкостный бред.

— Они — люди. Я с ними сталкивался пару раз. Нечисть, которая оборачивается людьми, имитирует только внешний облик. Но запах подделать невозможно.

— Значит, ты знаком с их семьей?

— Если напрягу память, то могу вам перечислить всех до последнего, кто живет в Клонмеле. И людей, и магов, и всех прочих. У нас не такой большой город, чтобы не столкнуться с кем-нибудь ни разу.

— Кровь их все-таки проверим. Так что ты думаешь насчет этого? — он кивнул на фотографии.

Я молчал.

— Мы сделали анализ и пока никаких совпадений с известными магическими видами не найдено, — продолжил Фалви, но вновь не дождался от меня комментариев.

Он постучал карандашом по стопке фотографий, сверля меня взглядом, потом поморщился и пробурчал:

— Значит, придется еще и магов вызывать в Управление. Ладно, иди. Если вдруг что узнаешь, сразу сообщай.

Я в ступоре вышел на улицу. Стоял на Абби-стрит и тупо пялился на здание Управления магической полиции. Откуда-то из глубины, прорываясь сквозь толщу старых каменных стен и пластиковых окон, доносились звонки телефонов, обрывки разговоров, какая-то непривычная для этого мрачного серого здания суета. Стряхнув с себя оцепенение, я направился на набережную, доставая мобильный.

— Мистер О’Шэннон, вам с Управления не звонили?

— Звонили. Только что. Что случилось, Руари?

— Надо встретиться. Вечером, часов в десять в старом баре Сида.

— Только со мной?

— С вами или вместе с Магрой и Брессаланом. Как получится.

— Хорошо.

Еще подумав, я свернул в соседний от Управления переулок. Немного пройдя по пустынному Даудс-лайн, я остановился у люка, огляделся, чуть отодвинул крышку в сторону и позвал.

— Корэн! Ты тут?

— Раури, ты совсем спятил?! — ответил мне густой бас. — Пришел сюда среди бела дня…

— Мне кое-что срочно надо. Принеси, — и я перечислил ингредиенты. — Запомнил? Жду.

Тролль, что-то недовольно ворча себе под нос, поплелся исполнять. Через пятнадцать минут огромная зеленая лапища протянула мне пакет с заказанным.

Я раскрыл, проверил содержимое.

— Спасибо. Позже еще загляну.

Я задвинул люк. Тут же рядом зашел в небольшой тупик у служебных ворот старого завода «Балмерс». Достал маленькую ступку, высыпал в нее принесенные троллем сухие травы, растер все в пыль и, засыпав в бумажный кулечек, выбросил лишнее в урну.

После этого я направился в госпиталь. По пути купил маленькую бутылку воды, треть вылил и высыпал туда порошок.

Джил сидела в кресле, испуганная и совершенно растерянная. По лицу катились слезы.

— Руари, — она обняла меня, прижалась, словно искала защиты.

— Что случилось?

— Врач сказал, что шансов мало. Какая-то инфекция. Даже у меня кровь взяли.

— Джил, тут такое дело — нам надо к ней в палату. Скажешь, что я твой брат.

— Зачем? Ты можешь что-то сделать?

— Может быть. Не уверен. Но попытаться стоит.

Лиша выглядела плохо. И врачи были правы, она умирала. Я склонился к ней, принюхиваясь. Сквозь запахи боли и страдания, я уловил другой, чужеродный.

— Лиша, вам нужно выпить это. Сразу станет легче. Лиша, вы меня слышите?

Она посмотрела на меня невидящим взглядом. Я поднес бутылку к ее губам.

— Пейте. Еще.

Я заставил ее выпить всё. После этого она закрыла глаза и заснула. Я прошептал несколько заклятий, проведя над ней ладонью от головы к ногам. Присмотрелся. Из пор стал выделяться серый вязкий пот.

— Джил, вытирай его. Потом позови врачей, чтобы ее обмыли. Мне тут больше нельзя оставаться, извини.

— Руари…

— С ней всё будет хорошо. Точно. Я сам позвоню чуть позже.

Бар Сида на Старом мосту все еще был закрыт. Сид вложился в паб «Кейт Райанз», а этот продолжал оставаться в плачевном состоянии. Со стены, размытой рекой во время прошлого наводнения, отвалилась почти вся штукатурка. Только сброшенные мешки с песком создавали видимость поддержки старого дома, уровень пола первого этажа которого был чуть выше уровня реки, словно ватерлиния тонущего корабля. Шур сейчас полновластно плескалась в затопленном погребе.

Я открыл дверь, прошел к стойке, взял«Джеймсона». Глотнул прямо из бутылки, усевшись на первой ступени, ведущей в погреб. Ниже третьей темнела вода. Показалось, что в глубине блеснула чешуей форель. А может, это был всего лишь отсвет на боках стальных кегов от Килкенни.

— Шур! — позвал я.

— Да, братец? — тут же откликнулась она.

— У нас проблема, Шур.

И я рассказал ей о Салливане. Потом молча вслушивался в чистые речные переливы и хмурился все больше.

— Другого предложить не могу, — заключила Шур. — Этот путь тёмен. И не стоит проходить его одному. Возьми тех, кому доверяешь.

— А если таких нет?

— Придется кого-то выбрать.

Я поднялся на второй этаж, покопался на полке у Сида, нашел карту автомобильных дорог и принялся изучать. Позвонила Джил.

— Руари, я не сказала тебе спасибо.

— За что? — не понял я, озадаченно черкая красной ручкой по шоссе от Фермоя до Лисмора.

— За маму. Она уже пришла в себя. Врачи в шоке. Они на ней поставили крест. Еще подержат ее до завтрашнего вечера и, если все будет хорошо, выпишут. Она только очень расстроена из-за всего произошедшего. Можно ей сказать, что это ты ее вылечил?

— Не стоит.

— Хорошо. Я домой пойду, а то там Виард тоже весь извелся.

— Отец не появился?

— Нет. На звонки не отвечает. Ты придешь?

— Приду. Но поздно.

Маги заявились все трое. Магра поежилась от сырости и раздеваться не стала, лишь расстегнув пуговицы пальто. Они молча, такие же хмурые, сели напротив меня за стол. Я плеснул всем «восемнадцатилетнего». Магра, которая предпочитала вино, выпила первая под изумленные взгляды своих коллег.

— Ну? — спросил я.

— Мы не знаем, Руари, — отозвался Брессалан. — Что это у тебя?

— Ничего.

Он потащил к себе карту, но я прихлопнул ее ладонью и не отдал.

— Если это то, о чем я думаю… — Брессалан все-таки успел рассмотреть жирную красную линию. — Забудь об этом. Те, кто ходит этим путём, обратно обычно не возвращаются.

Глава 19

Я смотрел на О’Келли.

— Но нельзя же просто сидеть и ничего не делать!

— Вообще, ты изначально неправильно поступил, — мрачно заметил О’Шэннон. — Не надо было лезть во внутрисемейные дела Салливанов.

— Если отец решит меня убить — вы тоже будете молча наблюдать, лишь бы вас не затронуло? — поинтересовался я зло. — А держать ружьишко с серебряными пулями — так, на всякий случай?

— Руари, черт тебя побери! — взбеленился Энгус. — Хватит выставлять меня трусом! Ты ведь сам настоял, чтобы все вели себя тихо! И ведь это сработало! Но тебе вдруг самому приперло нарушить все установленные правила!

— У нас некромантов раньше не было! — прорычал я в ответ. — Никто из живущих в Клонмеле не представляет для всех остальных смертельной опасности. Но нет же, вы послушались ваших двуличных магистров Гильдии! Угробили бы этого ублюдка, и никто бы слова не сказал! А если бы и сказал, то надо было ему ответить что покрепче, а не…

Магра оказалось рядом со мной на скамье раньше, чем я успел наговорить О’Шэннону еще с десяток оскорблений. Ее ладонь прихлопнула мне рот, а рука сжала плечо. У миссис Даген было удивительное свойство — на меня она всегда действовала успокаивающе. Правда, когда она оказывалась слишком близко, эффект перерастал в нечто совсем странное. И у меня было большое подозрение, что она давным-давно смогла применить на мне какое-то заклятие, которое я никак не мог обнаружить.

— Руари, успокойся, — тихо произнесла она. — Энгус, прекрати. Если мы перессоримся, проблему не решим. Давайте отталкиваться от нынешней ситуации.

Энгус и Брессалан кивнули. Магра выпустила меня и чуть отодвинулась. Подавленные эмоции скакнули вверх, зашкаливая. Я упал лицом в сложенные на столе руки, чувствуя, как пылает лицо и вообще все.

— Вы что творите, Магра? — прохрипел я.

— Тебе надо держать себя в руках, Руари, — отозвалась она наставительным тоном.

— Издеваетесь, что ли? — я поднял голову, все еще ощущая жар на щеках. — Что за чертово заклятье вы на меня наложили? Симпатии или еще какую-то дрянь?

Я посмотрел на ее удивленное лицо, потом против воли опустил взгляд на разрез ее блузки, облизнув губы и сглотнув, заставил вновь смотреть ей в глаза. К этому моменту волшебница была вся пунцовая от стыда.

— О господи, — пробормотал Брессалан, а через миг стены бара сотрясались от его басистого, немного нервного хохота.

— Ничего смешного не вижу, — прошипел я, снова взбесившись. — Всё, поговорим завтра! И без вас, миссис Даген!

Я метнулся к выходу, зло хлопнул дверью. Быстро зашагал прочь вдоль реки на восток, глотая холодный воздух, как выброшенная на берег рыба. Через пять минут жар прошел. Но я еще долго цедил сквозь зубы ругательства.

Я почти дошел до Моамн-Хилла, когда зазвонил мобильный.

— Руари!

— Джил? Я уже скоро буду.

— Руари, тут… Мама выписалась из больницы, забрала Виарда и уехала. Хотела и меня забрать. Но я сказала, что останусь с тобой. Она меня чуть насильно в машину не усадила, пока я не сказала, что она жива только благодаря тебе. Прости.

— Вот черт! — про себя я проклинал сегодняшний день таким словами, которые Джил вряд ли стоило бы слышать. — И куда она уехала? Ей нельзя этого делать, Джил!

— В Корк. Точнее, она собралась в аэропорт, чтобы улететь.

— Давно?

— Три минуты назад.

— Потом перезвоню. Надо ее вернуть.

Я прикинул расстояние и дорогу, по которой она бы поехала. Быстро скинул одежду и, обернувшись, помчался через поля, срезая путь. Я должен был опередить ее на несколько минут и очень надеялся, что она будет благоразумна и не станет гнать машину. Выбрал прямой участок дороги как раз перед мостом через Шур, ведущем в Ноклофти.

Ночь разрезали лучи фар одинокого автомобиля. К счастью, она действительно не гнала. Успела увидеть меня на дороге и затормозить.

— Миссис Салливан! Это Руари! — проорал я. — Надо поговорить.

Она открыла боковое окно, высунулась.

— Пропусти нас! Я не останусь здесь!

— Лиша, вы не можете уехать. Иначе вы лишитесь моей защиты. Та тьма, что пугает вас, ждет за пределами моей территории. Уедете — сами себя отдадите ей в руки.

— Но от него, Руари, ты не сможешь защитить! Он убил моего ребенка. Убил многих. Чуть не убил меня!

— Можно я подойду?

Я осторожно двинулся к ней.

— Мама, он сожрет нас! — Виард не выдержал и заплакал.

— Лиша, выйдите из машины.

Она послушалась, шепнув несколько успокоительных слов сыну.

— Салливан ничего вам не сделает. Я завтра же переговорю с магами. Попрошу кого-нибудь из них наложить на вас защиту.

— Гильдия же никогда не вмешивается во внутрисемейные дела, — прошептала она обреченно. — Нам никто не поможет.

— Помогут. Обещаю. Возвращайтесь домой.

— Хорошо.

— Подвезете меня? Я все равно к Джил собирался.

— Она тебя видела? Таким.

— Нет. Но я собирался подобрать одежду по дороге.

— Она всю жизнь боялась собак, — грустно улыбнулась Лиша. — Увидев волка, она просто упадет в обморок.

— Да ладно вам. Я же не дикий зверь.

— Обычному человеку кажется иначе. Руари… Я тебя забыла поблагодарить. Ты уже второй раз спасаешь мне жизнь.

— Первый, — поправил я.

— Нет. Уже второй, — возразила миссис Салливан. — Тогда, у менгира, ты пробудил меня от страшного сна, я будто снова начала жить.

Она открыла заднюю дверь. Я запрыгнул в салон, улегся на заднем сиденье. Виард обратил ко мне взгляд, полный ужаса.

— Остановите около Моамн-Хилла — я там вещи заберу.

Через несколько минут машина подъехала к дому Салливанов. Джил стояла на крыльце, закутавшись в плед. Метнулась к вышедшей из машины матери, заплакала.

Я почувствовал себя лишним. Меня окликнули, когда я уже отошел футов на триста. Но я не вернулся. Шел и думал, что делать дальше. В мыслях прокручивались пазлы из фактов, но складываться в единую картину они не желали. В итоге я вытащил мобильный и позвонил О’Шэннону.

Дома я взял аквариум с рыбками, который мне достался от трагически погибшего мистера Фахта. Выйдя на улицу, я спустился по Эйр-Хилл, где на выезде ждала машина О’Шэннона. Рядом с ним сидел О’Келли. Я поместился вместе с аквариумом на заднем сиденье.

— Миссис Даген мы решили не брать, — заметил Энгус и глянул на Брессалана. — Хотя я так и не понял, что произошло…

— Забудьте.

— А то кольцо, что давала тебе Магра, оно еще на тебе, Руари? — поинтересовался Брессалан.

— Думаете, дело в нем? Разве это не пропуск в Гильдию?

— Пропуск. И все же… Дай-ка посмотрю.

Я протянул ему руку. Брессалан ощупал мизинец. О’Шэннон брезгливо посмотрел на мои грязные пальцы.

— Ты руки когда мыл в последний раз?

— Я их вообще не мою. Мне-то это зачем?

— А тогда в пабе? Когда все маги собирались?

— Разумеется, нет.

— Ты же крыс трогал.

— И не только крыс.

— Проклятье, Руари! — О’Шэннон скривился, не зная, говорю я правду или всего лишь в очередной раз достаю его.

— Я это не сниму, — констатировал между тем Брессалан. — Скажу Магре, чтобы она забрала кольцо.

— Колитесь уже, что она на него навесила.

Брессалан молчал, озадаченный. Но тут, преодолев свою брезгливость, артефактом заинтересовался О’Шэннон.

— Что-то вроде маячка, — заметил Энгус. — Но думаю, что она приглядывала за тобой лишь из хороших побуждений.

— И вам об этом не сказала? — подивился я.

— Нет.

— Давайте вернемся к главной проблеме, — заметил О’Келли. — Что будем делать с семьей некроманта? Точнее, что мы можем сделать, чтобы Гильдия не обвинила нас во вмешательстве, и в то же время помочь?

— Я бы прежде вернулся к вопросу, почему мы вообще должны помогать его семье, — заметил Энгус, сверля меня взглядом. — Все прекрасно понимают, что, если мы снова полезем в семейные дела некроманта, у Салливана появится лишний повод для ответа.

— Погодите-ка, Гильдия защищает его, а вас защищать не готова? — поинтересовался я.

Брессалан и Энгус обменялись мрачными взглядами.

— Все очень сложно, Руари.

— Да неужели? А если вспомнить, как закончил ваш недоделанный охотник за вампирами, Гар Далах? Гильдия что же — все оставила как есть?

— Доказательств, что маг погиб из-за Салливана, не нашлось.

— То есть они будут искать доказательства, когда он и вас угробит? У ваших магистров тыквы вместо голов или что?

— Мне тоже иногда так кажется, — проворчал Брессалан.

Вероятно, будь на моем месте отец, он бы сейчас разнес в пух и прах бюрократическое устройство Магической Гильдии, которое он не раз ругал в самых крепких выражениях. Но я мало знал о том, чем занимаются магистры, чтобы выдать впечатляющую речь. Смотрел на О’Шэннона и ждал, что он скажет. Но Энгус молчал.

— Если не мы, то кто? Кто защитит лучше нас самих? — произнес Брессалан задумчиво.

— Начав первыми, мы спровоцируем…

— Отсидеться не получится, Энгус. Он уже убил самого слабого из нас. Кто знает, где сейчас некромант и чем занимается? Может, копит силу, поняв, что мы ему сейчас не по зубам?

О’Шэннон шумно выдохнул, посмотрел на меня.

— Ты не ответил, Руари, почему ты решил помочь семье некроманта.

— Я дал слово.

— Кому? Ведьме, которая гробила каждые пять лет по ребенку? Обреченным детям?

— Лиша всего лишь одна из жертв, ставшая его марионеткой, — огрызнулся я.

— Ты дал обещание, которое не можешь выполнить! — разозлился О’Шэннон.

— Я не даю обещаний, которые не могу выполнить! — прорычал я.

— Ты надеялся на нашу помощь. А если мы не поможем, тогда что?

Меня накрыло бешенство и захотелось вцепиться магу в горло.

О’Шэннон дернулся от моего взгляда.

— Прекратите! Энгус, да что с тобой?! Руари!

— Тебе стало жалко человека, Руари? Да я в жизни не поверю! — произнес уже более спокойным тоном Энгус.

— Еще раньше я пообещал Джил Салливан, — выдавил я из себя признание.

Энгус хотел еще что-то сказать, но его за локоть тронул Брессалан.

— Ты… пообещал взять ее в свою семью, Руари? — предположил он.

Я молчал.

— Ты ничего лучше не придумал, как влюбиться в обреченную девочку? — возмутился О’Шэннон. — Тебе своих проблем было мало?

— Энгус, да прекрати же! — О’Келли все еще пытался вернуть разговор в мирное русло.

— Говорю что есть. И ты не спасаешь ее, Руари. Отведя одну опасность, ты толкаешь ее с головой в другую. Вы — последняя семья оборотней… Тебе будет что сказать ей, когда она все поймет?

— Она сама сделала этот выбор, — процедил я сквозь зубы. — Но… Она не сможет стать частью моего рода. В силу обстоятельств, от меня независящих.

Маги посмотрели на меня удивленно.

— Если это не твоя идея, откуда она вообще узнала, что, уйдя в твою семью, освободится от власти отца?

— Салливан ей сам сказал…

О’Шэннон скривил губы в раздумье. Он с таким усилием соображал, что на его лбу даже проступили капельки пота. О’Келли в это время смотрел на рыбок, лениво плавающих в аквариуме.

— Чего-то я не понимаю во всей этой истории, — прошептал Энгус, явно обращаясь к самому себе. — Хотя, стоп. Если вернуться к началу…

— Началу?

— К тому, зачем Салливан приехал в Клонмел.

— Много вариантов? — с издевкой поинтересовался я. — У него вся каминная полка была в урнах с прахом магов. Если не как мертвые ему послужите, то как духи будете делиться своими магическими секретами.

Но Энгус смотрел на Брессалана.

— А если он тоже знает? — спросил О’Келли.

— О чем?

— О ком, — поправил меня Энгус. — И пока жив Хозяин…

Оба мага обернулись ко мне.

— Договаривайте. Хватит уже великую тайну делать из того, что вы его ищете.

— Даже если Салливан знает о Хозяине, все равно не складывается, — продолжил размышлять вслух Энгус и снова упер в меня взгляд. — Если только…

Но я продолжал пялиться на него, ожидая продолжения.

— Проклятье, все строится на одних только предположениях! — выругался Энгус. — Допустим, он знает, из-за чего мы переехали в Клонмел. Но зачем ему понадобился ты, Руари? А ведь он хорошо подцепил тебя на крючок.

— То есть, если предположить, что некромант знает о наших целях, знает о Хозяине… — Брессалан наморщил лоб.

— И если предположить, что Руари на самом деле знает, кто Хозяин. Только тогда что-то начинает складываться.

— Да, а некроманту Руари, разумеется, сказал, что знает, кто Хозяин, — разбил слабое звено теории Энгуса Брессалан.

— Даже если некромант знает о Хозяине, то что? — заметил я.

— А то, что, пока жив Хозяин, полиция не сможет зачистить землю от магии.

— Значит, некромант будет сидеть тихо.

— Вряд ли. Он, в отличие от нас, не может пользоваться магией земли и увеличивать свою мощь. А мы можем — и нас он не достанет. Только уничтожив Хозяина, Салливан сможет извратить магию и использовать ее по-своему. Ну и нас заполучит, лишив источника силы.

Я обозвал себя идиотом. И почему мне подобное не приходило раньше в голову? Разумеется, ни за что и никогда Салливан не откроет магам, кто я. Иначе, при таком раскладе, они, несомненно, все же предпочтут уничтожить его, но не лишиться возможности черпать магию в окрестностях Клонмела.

Мы трое некоторое время молчали, переваривая открывшиеся нерадужные перспективы. Пока О’Шэннон не повернул ключ зажигания и не повел машину по ночным улицам. Брессалан только взглянул на него, но, как и я, не проронил ни слова. Джип замер на Гленалими-драйв около дома Салливанов. Маги посмотрели на темные окна. Потом О’Шэннон обернулся ко мне.

— Все, что мы можем дать им, — обереги, которые ослабят негативное влияние некромантии, предупредят владельца о дурных намерениях. Но люди долго не продержатся, максимум час — им понадобится непосредственная наша защита. Можно, так же, как на кольце Магры, настроить маячок. Тогда мы узнаем, если Салливан начнет действовать против семьи. Тебя это устроит, Руари?

— Да.

Мы вышли из машины. Я за секунду открыл отмычкой дверь и мы, как три вора, юркнули внутрь дома Салливанов.

— Ни черта не видно! — ругнулся шепотом Энгус.

Я стоял и оглядывался вокруг. Дом снова изменился. Видимо, как только некромант уехал, все наколдованные им мрачные интерьеры испарились. Исчезли и урны с прахом с каминной полки. Я сообщил об этом магам.

Энгус зажег крошечный магический огонек. Мы поднялись по лестнице. Сперва зашли в спальню к Лише. Маги провели ладонями над спящей женщиной, шепча заклинания. Брессалан осторожно надел ей на шею тоненькую нить, которая тут же стала невидимой. Следом они поколдовали над Виардом. Последней стала Джил. Я поставил аквариум ей на стол и приклеил на стекло записку. Так же незаметно мы покинули дом.

— Надеюсь, этот ублюдок вернется нескоро, — произнес Энгус, когда мы сели в машину, и поехали в сторону Прайор-Парка. — А в идеале лучше бы он и вовсе не возвращался.

— Что-то мне подсказывает, что мы его еще увидим, — мрачно обронил Брессалан.

Я молчал.

— Руари, а ты точно не…

— Нет, — отрезал я, не дав Энгусу договорить. — Остановите.

— Тебя до дома не подвезти? — Брессалан все еще беспокоился после ночного разговора.

— Я прогуляться хочу.

В «Кейт Райанз» негромко звучало радио. Пока паб был закрыт, Сид за стойкой изучал книгу доходов-расходов и отстукивал по столешнице карандашом бодрый ритм. Настроение у него было хорошее. Его явно тянуло на разговоры, но ему хватило раз взглянуть на мою хмурую физиономию, чтобы промолчать.

Я, с середины ночи засев за самый дальний стол, все так же черкал по линии шоссе между Лисмором и Фермоем, ломая голову над тем, что делать дальше. Вот-вот должен был протереть дырку, но карта не сдавалась. Подошел Сид. Убрал пустую бутылку, немного помедлил, сомневаясь, но потом все-таки поставил новую.

— Руари, до полнолуния вроде далеко, — заметил он.

— Знаю.

— Помощь нужна?

Я оторвал взгляд от карты, посмотрел на Сида, но тут же отмел этот вариант.

— Нет.

— Как знаешь.

В дверь паба пару раз осторожно стукнули. Мы переглянулись. Второй раз постучали более настойчиво. Сид направился открывать, ворча, кого это принесло.

Глава 20

Краем глаза увидел, как в паб зашли четверо в школьной форме. Я сложил карту.

— У тебя что с телефоном? — спросил подошедший Брайан.

Я достал мобильный, глянул на безжизненный экран, бросил на стол.

— С утра тебе пытаюсь дозвониться, — продолжил Брайан. — После школы сразу сюда пошли.

Я глянул на Ардана, Нолана и Каса.

— Что случилось?

— Пока ничего, — Брайан посмотрел в сторону прислушивающегося к разговору Сида. — А нам можно, мистер Брок?

И кивнул на виски.

— По-моему, вы свою порцию не так давно получили, — недовольно отозвался Сид и, забрав с моего стола бутылку, вернулся за стойку.

— Вот скупердяй.

— Это точно, — я хлебнул из своего стакана. — Так в чем дело, Брай?

— Краем уха услышал разговор отца и мистера О’Келли. Они говорили, что ты нашел способ узнать имя некроманта.

— В теории, — заметил я.

— Еще они говорили, что ты один не справишься…

Я посмотрел на него и на остальных.

— Вы пришли помогать, что ли? Я не буду вас в это впутывать.

— Брось. Мы отлично тогда все справились — на поляне у «Павшего воина». Если нужны остальные, мы их тоже позовем.

Брайана явно тянуло на приключения.

— Ты не знаешь, о чем речь, — заметил я. — Даже если вы вдруг не передумаете после увиденного, никто из вас туда не пойдет.

Я разложил карту на столе. Когда они прочитали начальный и конечный пункты маршрута, их лица изменились.

— Проклятое шоссе? Ты серьезно? — Ардан, хмурясь, глядел на карту.

— Там же аномальная зона, — проглотив комок в горле, произнес Нолан.

— Знаю, что плохой вариант, — отозвался я.

— Ты моему отцу и мистеру О’Келли предлагал? — спросил Брайан.

— Нет.

— Почему?

— Надеюсь, они найдут другое решение.

— Судя по услышанному мной — не найдут — мрачно обронил Брайан и наклонился ко мне. — Мы пойдем туда. Даже не возражай. Я такое узнал…

Только сейчас до меня дошло, что он чересчур бледный и жутко взволнованный.

— Отец ранним утром побывал в Гильдии и сказал, что нашел кое-какой материал, подтверждающий, что Салливан охотится за душами магов. Высших магов. Все наши семьи в опасности, Руари.

— И что он нашел?

— Про высших некромантов, — Брайан скривился. — Честно говоря, я уже начинаю думать, что на поляне у «Павшего воина» нам жутко повезло. Он или решил нас не трогать, или действительно был слишком слаб… Но вот в Клонмел он точно приехал не людишек убивать.

— Уверен, магистры Гильдии все-таки передумают насчет него. Иначе будут похожи на самоубийц.

— После того как был убит один из нас? И в Гильдии и пальцем не шевельнули? — Брайан сказал примерно то же самое, что я еще совсем недавно говорил его отцу.

Я покачал головой, взглянув на карту.

— Проклятое шоссе — не выход.

— Но у нас нет других вариантов, не так ли?

— У нас пока еще есть время поискать альтернативу, — жестко сказал я.

Запальчивость и нетерпение Брайана уверило меня, что на шоссе, обозначенное на карте номером шестьсот шестьдесят шесть, ехать нельзя.

— Сид, верни виски. Я домой!

Я поднялся из-за стола, сгреб карту в помятую гармошку и направился к стойке.

— Ты струсил? — с неверием сказал мне в спину Брайан.

— Предпочитаю обдумывать серьезные поступки. Тем более что время позволяет, — огрызнулся я.

— Тогда мы обойдемся без тебя, — разозлился Брайан. — Пошли, парни!

— Готов поспорить, что через пять минут вы передумаете и вернетесь сюда. Подумай хорошо, Брай, прежде чем брать на себя такую ответственность.

В глазах парней мелькнуло разочарование. Но больше они ничего не сказали, ушли, хлопнув дверью. Заработал мотор внедорожника Брайана. Сид держал виски, словно собирался налить, но мой стакан так и остался пуст. Мы посмотрели друг на друга, явно думая об одном и том же.

— Они не вернутся, Руари, — сказал он хмуро через пару минут.

— Черт бы его побрал…

Я постоял, соображая, что делать. Разложил карту, изучая автомобильные дороги.

— Твой грузовик на ходу, Сид?

— На ходу. Только тачку твоего приятеля не догонит. Брайан водит резво. Ты бы его отцу позвонил. Он пыл парню точно охладит.

— Дай телефон, мой сел.

Я набрал номер, но не О’Шэннона старшего, а самого Брайана, но тот, словно последовав моему примеру, отключил телефон. Как и все остальные парни.

— Придурки! — выругался я и стал скидывать одежду.

— Руари, ты чего?! Среди бела дня оборачиваться!

— Шарфик мне какой-нибудь повяжешь. Буду изображать собаку, — прорычал я зло.

Я достал из кармана пиджака маленький холщовый мешочек на шнурке, надел на шею и прочел три слова оборотничества. Сид чертыхнулся. Открыл ящик за стойкой и, покопавшись, действительно извлек оттуда зеленый шарф болельщика хёрлинга.

— Охренительно! — только и сказал я, но Сид уже наматывал его мне на шею. — Я выгляжу как…

— Волк в шарфе, — Сид уже сам сдергивал с меня нелепый аксессуар.

Через миг я нырнул в служебное помещение, чтобы выбраться из паба через черный ход. По Клонмелу я бежал, выбирая безлюдные переулки. Если Брайан поедет в Лисмор той дорогой, о которой я думал, то ему понадобится проехать миль двадцать восемь. Я прикидывал, что смогу срезать путь миль на девять максимум, побежав через поля. Через полчаса сумасшедшего бега, как назло, небо затянуло тучами, и на меня обрушился ливень.

Когда я наконец добрался до Лисмора, то понял, что опоздал.

На повороте с моста через мелкую реку — даже, скорее, ручей — Оуэнашед на шестьсот шестьдесят шестое шоссе стояла маленькая будка с дежурным полицейским. Шлагбаум был открыт.

Впрочем, насколько я знал, он был всегда открыт и закрывался лишь тогда, когда к посту приближался источник магического излучения: говоря попросту — маг или любое другое существо, связанное с магией. Люди спокойно ездили по этому чертовому шоссе. Продолжали жить в аномальной зоне.

Но магическому народу путь туда был заказан. Любое колдовство порождало в аномальной зоне магические возмущения. А иногда и колдовать не требовалось. Магической полиции было известно лишь об одном случае — когда несколько молодых магов на спор решили прогуляться по этому шоссе и поколдовать. Кончилось это для них смертельным исходом и разрушением человеческого дома.

И мне казалось, что сегодняшний день — повторение той истории. Потому что в воздухе все еще ощущался след, оставленный внедорожником Брайана.

Впрочем, существовали и другие случаи проникновения в зону, о которых полиции не было известно. Среди магического народа ходили истории, что там можно увидеть нечто недоступное человеческому глазу. А еще — найти ответы, касающиеся будущего, встретить призраков и прочее, и прочее. Список был большой.

Но меня интересовал из него только один пункт. Только вот гарантии, что на проклятом шоссе встретится именно то, что надо, не было никакой. Много смельчаков, отправившихся в путь, просто сгинуло без следа. Кому-то повезло, и они прошли шоссе, не встретив ничего и оставшись в живых.

Стоя под хлещущими струями у моста я думал, какой вариант будет ждать меня? Потому что задача определенно поменялась — найти парней и вытащить их оттуда, если еще не поздно.

Я пробежал по противоположному от полицейского поста берегу пенившегося и разбухшего от дождей ручья, обходя датчики магии, затем перешел через грязный поток и выбрался на шоссе. Бежал рысью, понимая, что, даже несясь во весь опор, все равно не настигну джип Брайана.

Шоссе было пустынно. Капли отбивали дробь по почерневшему асфальту и моему затылку. Где-то левее, за зарослями, примерно в тысяче футов текла река Блэквотер. На одном из полей стояли сбившиеся в кучу коровы и, сонно жуя, выдыхали пар в дождливую пелену. Если бы я не знал, где нахожусь, пейзаж можно было назвать вполне обыденным.

Я пробежал местечко Баллидафф, приближаясь к середине своего пути. Здесь шоссе почти вплотную подходило к реке, вырываясь из-под сводов деревьев на открытую местность. У излучины реки стоял вытянувшийся вдоль шоссе особняк. Низкий забор почти весь развалился. Сохранились только странные лошадиные головы, похожие на шахматные фигуры, установленные на столбах там, где когда-то были ворота во двор. От самого дома осталась только стены — все остальное было превращено в каменное крошево. На руинах росла высокая трава. Я чуть замедлил бег, оглядывая сооружение. Несомненно, где-то неподалеку от этого места и произошел случай, известный полиции.

Я принюхался. Следы магии многолетней давности уже давно должны были развеяться. И все же что-то осталось. Неуловимое, непонятное. То, с чем я никогда не сталкивался.

Стало не по себе. Где-то за небольшим холмом, начинающимся сразу за руинами, сгустилась тьма. Я не сразу заметил это из-за нещадно хлеставшего ливня. И почти так же незаметно тьма двинулась с холма вниз, к шоссе.

Я почувствовал, как у меня начинают неметь ноги, и через силу попятился, стараясь выдраться из невидимых пут. В этот миг слева на дороге мелькнули огни дальних фар. В мою сторону неслась машина. Или, может быть, так показалось из-за того, что я не мог сдвинуться с места.

Я успел увидеть удивленное лицо Брайана, когда он, заметив меня на дороге, в последний момент выжал тормоз. За визгом тормозов последовал удар. Меня швырнуло дальше по шоссе. Несколько первых секунд я не мог вдохнуть, удивляясь, как меня вообще не вырубило от такого удара и все кости остались целы.

Затем я услышал, как открылись двери и они, выбравшись из машины, осторожно пошли вперед.

— Что случилось, Брай? — спросил Кас.

— Я сбил кого-то. Кажется, волка, — неуверенно произнес Брайан.

— Волка? — голос Нолана дрожал. — Ты хочешь сказать…

— Мы ни разу не видели Руари, когда он оборачивался. Как узнаем, что это он? — Ардан пытался разглядеть меня на дороге. — Посветите кто-нибудь! У кого с магией света лучше получается? Нол!

— Даже не думайте колдовать, придурки! — прорычал я.

Они остановились, слепо пялясь в темноту. Я поднялся на лапы, с облегчением отметив, что могу снова нормально двигаться. Тьма, которая едва не затянула меня, затаилась где-то на холме, но не исчезла. Я обогнул компанию по кругу, решив, что не доставлю им удовольствия увидеть меня в волчьем облике. Прошептал три слова возврата и открыл переднюю дверь джипа.

Парни обернулись на звук с испуганными физиономиями.

— На твоей чертовой тачке останется здоровая вмятина, Брай.

— Раури… Я…

— В машину! Живо! Валим отсюда!

Парни уселись во внедорожник. Брайан мельком глянул на меня.

— Черт, Руари!

— Сейчас не до эстетства, Брай. Гони уже!

Он нажал на газ, мотор натужно зарычал, но машина не сдвинулась с места. В тот же миг тьма на холме сорвалась и помчалась к нам.

— Есть чем вычертить охранный круг?! — заорал я. — Живее!

Брайан как ошпаренный выскочил наружу, рассыпая вокруг какой-то порошок. Тьма, ставшая вполне осязаемой, налетела на защитный барьер и обтекла его. Мы словно оказались внутри черного пузыря.

— Руари, это что, Руари?! — кричал испуганно Нолан.

— Заткнись! — Кас врезал ему в бок локтем.

И мы в наступившей тишине следили, как черный сгусток, облепивший защитную сферу, подобно осьминогу, пытается продавить барьер.

— Магическим порошком мы нарушили равновесие? — спросил запоздало Брайан.

Вопрос прозвучал риторически. Тьма вдруг отхлынула. А я выругался. Со стороны реки поднялся вал, обрушился на внедорожник и потащил с шоссе.

— Вон из машины! — завопил Брайан.

Думать, правильно ли мы делаем, времени не было. Мы выскочили наружу. Джип кубарем покатился в реку. Фары его продолжали бить сквозь воду на шоссе. Мы остались в круге, который не смог смыть даже водяной вал. Лишь Нолан оказался вне круга. Тьма поднялась над ним, и он с диким воплем опрокинулся в нее, как в перину из черного тумана.

— Нолан! Нолан?! — позвал в отчаянии Брайан.

А в следующий миг заложило уши от обрушившегося на нас ледяного ветра и крика. Меня продрало морозом, да так, словно с меня живого сдирали кожу.

Тьма разрослась и стала напоминать огромную женскую фигуру с развевающимися на ветру волосами.

Я вдруг понял, что ошибся и это совсем не та тьма, с которой я сталкивался когда-то у менгира. Это было нечто совсем иное.

— Кто вы? — прошипела тень.

Мы переглянулись.

— Кто вы? — повторила громче тень.

— Мы — маги, — ответил Брайан.

— Кто вы?!

Нолана вздернули в воздухе, как тряпичную куклу. Голова его моталась, глаза были закрыты. Брайан встряхнул рукой, на которой ярко разгорелся изумрудный перстень.

— Мы не хотели тревожить тебя, кто бы ты ни был! Я — Брайан О’Шэннон, а это Ардан Мохэммок, Кас Кэрвал. В твоих руках Нолан О’Келли…

— Неверный ответ.

Брайан оглянулся на меня.

— С нами еще оборотень…

— Ложь. Здесь есть другая сущность.

Брайан растерянно смотрел на меня.

— Эта сущность отзывается только на призыв. Призыв того, кто живет на ее земле, — произнес я. — Но здесь не ее владения.

— Тогда что делаешь ты на чужой земле?!

— Ищу одно древнее имя, — Я начал догадываться, с кем мы имеем дело, хотя и представлял этих существ куда менее многословными. — Ты плакальщица?

Тень вскинула руки. Вой обратился в ледяной ветер, едва не сбивший парней с ног. Нолан рухнул на землю, как обморочная овца, покатился к реке. Но Брайан успел дотянуться до него, схватил за пиджак, затащил в круг. Парни склонились над ним, пытаясь привести в чувство. Вой лился над нами нескончаемым, продирающим до костей потоком. И в нем ясно звучали слова горести, злости и разочарования.

— Мы веками существовали на границе между жизнью и смертью, пропуская через свои руки нити человеческих судеб. А теперь мы не можем преодолеть барьер и попасть в мир людей. Лишь тогда, когда кто-то нарушает барьер с той стороны!

Фигура снова стала расти, а руки потянулись к нам. Невидимая сфера, которая оберегала нас, стала трещать, по поверхности разбегались тысячи маленьких изумрудных молний.

— Брайан! Брайан! — заорал я, надеясь, что у него найдется в запасе что-нибудь еще.

Но по лицу сына О’Шэннона я понял, что тот не в состоянии что-либо предпринять. По моим ладоням пробежал ток, и в них легла флейта. Поднеся ее к губам, я совсем слабо подул. Звук был похож на едва слышное дыхание ветра. Шумевшая за нашими спинами река внезапно успокоилась.

— Это не твоя земля! — провыла тень.

— Не моя, — тихо ответил я. — Но и души никого из нас не принадлежат тебе. Не вынуждай прогонять тебя так далеко, что ты не сможешь найти ни лазейки в мир магии.

Ливень внезапно стих, и небо над нами расчистилось. Я вышел из круга, продолжая дуть во флейту. Звука не было, было только мое дыхание, проходившее через древнее дерево, согревающее его. Золотые искорки посыпались у меня из-под ног. Я шел по асфальту, как по тлеющим углям, готовым вот-вот разгореться.

Тень плакальщицы качнулась назад. Я набрал полные легкие воздуха. Звук, вырвавшийся из флейты, был похож на ураган, и этот ветер, в отличие от ветра заблудшей баньши, был жарок, как самум в далеких пустынях. Волны звука смяли тень, превратив ее в черную кляксу, растекшуюся по шоссе. Вой плакальщицы почти стих.

— Пощади, — донесся до меня шепот.

— Мне нужно имя. Ты ходила дорогами смерти, ты многое видела и знаешь. Мне нужно имя!

— Чье?

— Некроманта. У меня есть кровь его семьи. Сможешь определить по кровным узам? Но поклянись, что никому из них не причинишь вреда! Никогда не придешь за ними!

— Узы крови слишком сильны. Я буду принадлежать этой семье. И ни одно заклятье не будет способно разбить чары, — тихо ответила она. — Если только кто-то другой не даст свою кровь… Твоя, оборотень, не годится.

Я опустил флейту, осознав, что снова оказался в тупике.

Глава 21

— Кровь мага сгодится? — рядом со мной вдруг оказался Брайан.

— Сдурел?!

— Знаешь, Руари, мне с самого детства хотелось, чтобы у нашего рода была баньши! Даже отец чуть завидовал другим из-за этого. Так сгодится моя кровь?

— Да, — ответила тень.

— Ты уверен, Брай?

Тот кивнул. Я достал из мешочка на шее, совершенно промокшего, но оставшегося невредимым после столкновения с джипом, пробирку, где я смешал по несколько капель кровь Лиши, Виарда и Джил. Вытащил пробку и вылил содержимое на протянутую призрачную руку. Лишенное черт лицо нырнуло к ладони, на которой растеклась алая лужица, словно рассматривало там что-то.

— Дахи Салливан, Брито Канжи, Элиус Мори…

Она читала и читала имена, пока до меня не дошло, что она перечисляет все имена некроманта, начиная с нынешнего. Голос ее становился все тише и тише. Брайан стоял напрягая слух, явно уже ничего не разбирая.

Последнее имя она произнесла так тихо, что даже я его едва расслышал. Меня словно ударило током. Баньши завыла, но на это раз негромко, с жалобными поскуливаниями.

— Вам не убить его. Ни вам, ни даже самым сильным магам…

— Это невозможно! — сказал Брай. — Даже на самого сильного некроманта должна найтись управа!

— Оборотень, это лишь для тебя.

Я склонился к тени. Шепот холодным ветром коснулся уха. Я распрямился, бледный и злой.

— Их же не осталось! Их уничтожили! — воскликнул я в отчаянии.

— Может быть, ты не искал? Но ты никому не должен о них говорить, никого о них расспрашивать. Сам должен найти. И имя должен услышать только ОН!

Брайан смотрел на меня в растерянности. Я подхватил его запястье, черкнул по нему ногтем. Под хлынувшую струйку плакальщица тут же подставила сложенные лодочкой ладони. Брайан и глазом не успел моргнуть.

— Ри! — возмутился он.

— Ты же согласился, — зло отозвался я. — Не отдавать же еще и баньши в рабство Салливану?

Брайан все еще не мог найти слов, с опаской глядя, как кровь течет в призрачные ладони и словно впитывается во тьму.

— Довольно.

Баньши убрала от Брайана руки. Тот зажал рану пальцем, но кровь каким-то непостижимым образом продолжала бить из вены. Брайана начинало потряхивать. И я тут вспомнил, как опасны договоры на крови с баньши.

— Знаю только один способ остановить кровь, — заметил я, взяв его за запястье. — Тебе лучше не смотреть.

— Черта с два! — Брайан попытался вырваться. — Ты же…

— Не дергайся уже!

Я поднес его запястье к лицу, быстро провел по нему языком. Брайан, которого уже била дрожь от ужаса, выдернул наконец руку и с изумлением уставился на мгновенно затянувшуюся рану. Потом с подозрением посмотрел на меня. Я сощурился, поджав губы.

— В чем подвох, Руари?

— Ни в чем.

— Нам говорили, что, попробовав чью-то кровь, оборотень…

— Не забивай голову. К магам это не относится.

— Да?

— Да. Иначе твоя рана не зажила бы.

Брайан осторожно потер запястье.

Тень между тем росла над нами. Все сильнее дул холодный ветер. Я поднес к губам флейту. Мелодия вспомнилась сама, видимо, подходя к моему настроению. Полная грусти и скорби, она, как ветер, уносила все сожаления прочь, потому что изменить ничего было нельзя, можно было только смириться и принять факты.

Тень стала светлеть, уменьшаться, становиться четче. Расплывчатые ее контуры превращались в фигуру молодой девушки, одетой в белое платье, с седыми длинными волосами, реявшими по ветру. Вместо безликого темного пятна проступило лицо, нежное, печальное.

Брайан смотрел на превращение, как зачарованный. Едва стихла музыка, баньши метнулась к Брайану и, словно растворившись в нем, исчезла.

— Теперь она принадлежит вашему роду. Надеюсь, вы ее нескоро увидите, — заметил я. Флейта из моих рук тоже исчезла.

Брайан, приходя в себя, потер лицо. Я обернулся к парням. Все застыли с вытаращенными глазами, включая очнувшегося Нолана.

— Домой поехали. Довезете сперва до «Кейт Райанз». За одеждой.

Напряжение после произошедшего ушло, ему на смену пришла мелкая дрожь. Брайан внимательно на меня посмотрел.

— Холодно без шкуры, Руари? Никогда бы не подумал…

— Я ведь могу перекинуться. Нет? Тогда найди в своем багажнике что-то похожее на одежду.

— В каком багажнике?

Я обернулся к реке Блэквотер, совсем позабыв, что джип Брайана лежит на ее дне. Подошел к берегу, шепнул несколько слов в воду, и машина выкатилась на шоссе. Брайан, открыв багажник, нашел плед, бросил мне.

— Нолан, ты как? — спросил Брайан.

— Уже в норме, — Нолан попытался выдавить из себя улыбку, но у него вышла кривая гримаса.

Ардан и Кас и вовсе молчали, мрачные и растерянные. Брайан отрыл дверь, но в салоне оказалось сухо, да и мотор завелся с первого оборота — Мистер О’Шэннон, видимо, очень хорошо поколдовал над машиной.

До самого конца шоссе мы ехали молча. Лишь миновав полицейскую будку и переехав мост через реку Оуэнашед, Брайан решил завести разговор.

— Что она говорила про твою сущность, Руари? Что ты не оборотень на самом деле?

Я удивленно моргнул, посмотрел на Брайана с недоверием.

— У менгира я взял со всех вас клятву не рассказывать о произошедшем там, и про меня тоже. Вы не…

Я заткнулся, смущенный тем, что они не поняли с кем имеют дело. Нолан бросил на меня странный взгляд, но промолчал. Этот зубрила наверняка догадался.

— Ну вот и хорошо, что не знаете, — отозвался я. — Спокойнее спать будете.

— Руари, да черт тебя побери! — разозлился Брайан. — То, что ты оборотень, уже нервирует многих, а тут еще что-то?

— Если информация об этом вдруг выплывет, тебе лучше молчать. Вы не просто клятву дали. Помните, чем клялись?

— Помним, — отозвался Брайан.

— Так что сказала баньши, Руари? — спросил мрачно Нолан. — Ты ведь узнал? Что будешь делать?

— Искать дальше, — в тон ему отозвался я. — И на этот раз в одиночестве.

Прошло несколько месяцев, с тех пор как я узнал имя некроманта. Но это знание нисколько не приблизило меня к решению проблемы. Следов народа, про который упоминала баньши и который я считал уничтоженным, не находилось. Я перерыл дома все книги, покопался в других доступных мне источниках. Но все оказывалось тщетно.

Я сидел в кресле напротив Фалви, ковырял зубочисткой в зубах и ждал, когда сержант наконец оторвется от своих бумаг. Потом ему кто-то позвонил, и он вел долгий и скучный разговор. Мне захотелось спать.

В окно и по подоконнику стучал майский дождь, и его шум действовал усыпляюще на все Управление. Голосов из соседних кабинетов слышно не было. И лишь пару раз где-то лениво и с недовольством ответили по телефону.

— Кажется, я уже забыл, когда видел тебя трезвым. Руари?

Я вдруг понял, что Фалви закончил разговор и обращается ко мне, ничуть не сменив свою нудную тональность.

— Чего? — протянул я и изобразил на лице непонимание.

— После того случая… Хотя, если задуматься… Пожалуй, все последние три года ты не просыхаешь.

— Ну вы еще не начинайте, сержант… Сэр…

— Отцу тоже не нравится?

— Вы меня зачем позвали? — напомнил я.

— Ладно, давай обновим твои параметры в базе и потом поговорим, — заметил Фалви.

— Не понимаю, зачем это делать каждый год?

Я задавал ему этот вопрос каждый раз. И каждый раз Фалви его игнорировал. Вот и сейчас он молча достал фотоаппарат, подключил к компьютеру. Сделал пару портретных снимков, измерил рост и вес. Я разделся, обернулся. Фалви снова сфотографировал, на этот раз всего целиком. Снова измерил. Снял отпечатки со всех лап. Пока он забивал информацию в базу данных, я принял человеческий облик и принялся одеваться.

— Ты сильно вырос за последний год, Руари, — заметил он. — Почти догнал отца.

— Неужели? — буркнул я.

— Удивительно, что Мак до сих пор не догадался о твоем внезапно наступившем совершеннолетии.

Я недобро посмотрел на сержанта.

— Много раз вам говорил не совать нос в наши семейные дела. Вам-то какое дело, кто глава нашего рода? Можно подумать, в нынешней ситуации это имеет какое-то значение.

— Возможно. Но ты не ответил на мой вопрос.

— Какой?

— У людей это считается болезнью.

— Ничего общего, — огрызнулся я.

— Давай проверим. Две недели ты не будешь пить.

— Вы так шутите, сержант?

— Каждый день будешь приходить ко мне, и я буду тебя проверять на наличие алкоголя.

Я смотрел на него как на сумасшедшего. И убил его одной единственной фразой:

— У нас метаболизм другой, вы что — никогда не замечали?

Фалви уставился на меня. А я подался вперед и добавил:

— Вам просто придется жить со мной две недели. Хотите? Судя повашему лицу, нет.

Фалви нахмурился, но отступать не собирался. Задумчиво постучал карандашом по клавиатуре.

— Дашь мне обещание и будешь приходить два раза в день. Иначе я тебя просто посажу за решетку ради чистоты эксперимента.

— Не боитесь сделать хуже? Вдруг что-нибудь случится, пока буду тут сидеть?

— Такой мелкий шантаж не пройдет. Может, у тебя найдется что-нибудь посущественнее?

Я промолчал.

— Давно что-то ничего не происходило, — обронил с явным намеком Фалви, буравя меня взглядом.

— Что вам не нравится? — полюбопытствовал я. — В Клонмеле спокойно. Разве все не об этом мечтали?

— Подозрительно спокойно.

— Это только вы так думаете или еще кто-то?

— Пока только я. Остальные очень рады безделью. Особенно кураторы магов. Если бы я не знал, что семейки последних вовсе не ангелы, какими кажутся на первый взгляд, я тоже был бы спокоен и радовался.

— Но их кураторы ведь тоже знают. Но их это не волнует.

— У их кураторов мозгов не хватает.

— Угу, — протянул я. — А у вас паранойя. Маги же не идиоты. Им спокойствие в городе выгодно чуть ли не больше, чем вам.

— Хотелось бы верить, Руари. Так значит, новостей нет?

— Нет.

— Что ж, вернемся к тебе. Две недели без выпивки. Отмечаешься у меня два раза в день. Утром и вечером.

— Серьезно? Зачем? — я скривился. — За мое здоровье переживаете? Да ну?! А три с лишним года назад, когда мне было тринадцать, — не переживали?

— Отец тебя тогда все-таки как-то сдерживал. А теперь, похоже, нет.

Я поджал губы, обдумывая.

— Послушайте, очень не хочется вам об этом говорить, но… У меня вполне серьезная причина, почему мне лучше пить.

— Полнолуние только раз в месяц, Руари, — заметил Фалви.

— Да, но… Черт возьми! — я закрыл лицо рукой. — Трезвый я становлюсь… эээ… маловыносимым.

— Ты и так невыносим, Руари.

— Будет хуже и, возможно, с проявлением агрессии.

Фалви поглядел на меня с недоумением.

— И ты мне ничего не говорил?

— Я решил проблему.

— Решение не очень удачное.

— Искать новое — тоже не очень удачная мысль.

— Давай начнем, а там посмотрим.

— Вы просто напрашиваетесь на неприятности, сержант, — я поднялся.

Он задрал голову, на лице вырисовалось недоверие.

— Что это значит, Руари?

— Без понятия. Но эксперимент — ваша идея. И я вас предупредил.

— Выкинешь что-нибудь — тебе же будет хуже! Завтра у меня в восемь, Конмэл! С этого момента — ни капли!

И Фалви кивнул мне на дверь. Я вышел из Управления, проклиная сержанта последними словами. Ливень перешел в покрапывающий дождь. Сквозь тучи проглядывал убывающий месяц. Шлепая по лужам, я поплелся домой.

С одной стороны, хотелось плюнуть на Фалви, а с другой, я знал, что он не успокоится и действительно засадит меня за решетку, если я не сделаю того, что он хочет. Сержант иногда проявлял изумительное упорство, как мне порой казалось, граничащее с глупостью.

Дома я упал на постель и уткнулся лицом в подушку. Пискнул мобильный, забытый утром на кровати. Я дотянулся до телефона. От Джил было несколько непринятых вызовов и примерно десять смс. «С Днем рождения, Руари! Люблю тебя!», куча сердечек, «Когда встретимся?». И чуть позже: «Почему не отвечаешь?», «Ты где?», «Ты на что-то обиделся?», «Что случилось?», «Позвони мне!».

Настроение испортилось окончательно. Я бросил телефон обратно на кровать и закрыл глаза.

В восемь часов утра я пришел к Фалви.

— Насколько сильнее метаболизм? — спросил он, едва я уселся напротив него в кресле.

— Эээ…

— Я так понимаю, лучше проверить.

Фалви раскрыл ящик в тумбочке, извлек из него стакан и початую бутылку. Налил и пододвинул мне.

— У вас самого нет, случайно, тех проблем, которые вы приписываете мне? — я с подозрением вглядывался в лицо сержанта.

— Зубы мне не заговаривай, Конмэл. Пей.

— Я на вас жалобу напишу. Что вы принуждаете несовершеннолетнего.

Фалви молча сунул мне под нос бумагу с подписью Уолтера Суини — начальника Управления.

— У вас разрешение есть?! — возмутился я и, не сводя с полицейского взгляда, прошелся по нему такими словами, от которых его лицо сделалось пунцовым.

Однако другой реакции не последовало.

— Я тебя не первый год знаю, Руари, так что даже не пытайся достать меня.

— Да я еще и не начинал.

— Пей.

Я опрокинул стакан и ушел к дивану, улегся там.

— Конмэл!

— Я спать хочу! — огрызнулся я. — Или предлагаете сидеть и пялиться на вас? Удовольствие еще то!

— Через сколько?

— Не знаю. Я такие эксперименты не проводил.

Через час он растолкал меня, проверил слюну по индикаторной полоске. Алкоголя в крови не было.

— Хотите продолжить, сержант? — поинтересовался я, поглядев на его округлившиеся глаза.

— Клянись чем хочешь, Руари, но чтобы две недели ты больше не пил. Иначе точно засажу.

— Ладно. Но когда вам надоест это мое состояние — скажите.

— Свободен!

— Привет, Джил, — она вздрогнула, когда я вышел к ней из-за угла Гленалими-драйв. — Прости, вчера забыл мобильный дома…

— И где ты был все это время?

В голосе ее слышалась обида, а глаза сделались подозрительно влажными. До меня вдруг дошло, что она, наверное, даже плакала из-за меня.

— В Управлении. Ненавижу свой день рождения. Нас всегда в этот день туда вызывают и обновляют базу данных.

— Что делают? — удивилась она.

— Фотографируют, измеряют рост и вес, какие-то дурацкие анкеты заполняют и тесты заставляют проходить.

Обида на лице Джил сменилась растерянностью и сочувствием. Потом ее рука скользнула по моим волосам, утешая, а я притянул ее к себе за талию, собираясь поцеловать. Но в нос настойчиво врывался другой, вполне знакомый запах.

— Почему от тебя пахнет Брайаном? — спросил я.

— Что?

Я чуть отстранился, принюхиваясь.

— Мы с ним учимся в одном классе, ты забыл?

— Другими от тебя так сильно не пахнет.

— Мы сидим за одной партой.

Я по-прежнему ждал ответа.

— Хорошо. Он иногда провожает меня домой после школы.

— Он что делает?

— Он просто друг, Руари! К тому же ты сам никогда…

— Чего я еще не делаю? — я разозлился.

— Не зовешь в кино, погулять в парке. И вообще…

Она осеклась под моим взглядом. Я еле сдержался, чтобы не наговорить грубостей. И произнес вместо этого следующее:

— Не хочу, чтобы он больше провожал тебя. И даже близко подходил. Ты поняла?

— Скажи ему об этом сам! Он, кажется, и твой друг тоже.

Она заскочила в дом и хлопнула дверью. Минут пять я стоял на месте. В голове словно бурлила каша из противоречивых эмоций. Хотелось быть с Джил и никуда не уходить. Но ревность лишь усиливалась, когда я вновь и вновь прокручивал в мыслях произошедшее, подпитывая злость к Брайану.

В итоге решил все же уйти, потому что новая беседа с Джил на эту тему могла кончиться куда более неприятным скандалом. Я шел по Кинг-стрит и был уже в пяти минутах от дома, когда мне позвонил Нолан.

— Руари, привет! Можешь прийти на пустырь напротив станции?

— Зачем?

— Брайан и Ардан, кажется, драться собрались.

— Да ну? А я тут при чем?

Нолан молчал в трубку, удивленный.

— Тебе все равно, что ли? Я думал…

— Махать кулаками тоже иногда полезно, Нол.

— Так у них может до магии дойти.

— Они совсем рехнулись?

— Из-за девушки. Пожалуй, рехнулись, — согласился со мной Нолан.

— Какой девушки? — я впал в ступор.

— Им нравится одна и та же девушка…

Нолан словно подкинул крупы в и без того уже переполненный котел.

— Ты бы лучше их родителям позвонил, придурок! — заорал я зло и чуть не бросил трубку. — Сейчас буду.

Ошарашенный Нолан так ничего мне и не ответил, а я набрал номер Джил. После десятой попытки дозвониться она все-таки взяла трубку. Я как раз переходил по мосту через железнодорожные пути.

— Сделай, пожалуйста, большое одолжение, — произнес я раздраженно. — Приходи на пустырь за вокзалом. Лучше вызови такси. Если хочешь успеть до того, как Брайан и Ардан угробят друг друга из-за тебя. Ну или я их обоих угроблю.

И нажал отбой.

Глава 22

Нолан встретил меня настороженным взглядом. Футах в пятнадцати от него стояли Брайан и Ардан. Хмурые и недовольные.

— Руари, мы без тебя разберемся, — заметил Брайан.

— Да неужели? — Я подошел ближе, сграбастал попятившегося Нолана. — Никому не звонил больше?

— Нет.

— Отлично. А теперь вали отсюда. И если вдруг кто спросит, ты тут нас не видел. Понял?

— Руари, ты чего? — промямлил Нолан испуганно. — Ты что собираешься делать?

— Вали, я сказал! Или тебе жить надоело?

Я отшвырнул его прочь. С силой броска перестарался. Нолан пролетел футов пятнадцать по воздуху, а потом покатился кубарем по траве. После живо вскочил на ноги и побежал так быстро, как, наверное, не бегал на занятиях спортом. Я обернулся к открывшим рты Брайану и Ардану.

— А с вами что сделать? — спросил я.

— Руари, послушай, мы сами все решим, без магии, — заметил Ардан, неверно истолковав причину моей злости.

Мне вдруг стало смешно.

— Ну так я останусь и посмотрю, — произнес я. — Из-за кого вы тут?

— Из-за Джил.

— Из-за обреченной девочки? Поразвлечься с ней год, и никакой ответственности?

Оба вспылили, но сдержались.

— Все не так, Руари, — ответил Брайан. — Ее можно спасти.

— Да ну? Это как?

— Если убить некроманта.

— Да неужели? И кто на это способен?

— Прошло много времени с тех пор, как баньши назвала его имя. Но ты ничего не делаешь! Мы сами будем искать способ.

— Уговорим родителей помочь, — Ардан хмуро смотрел на меня.

— Оба, что ли? — полюбопытствовал я, глядя на Брайана.

Парни зыркнули друг на друга с ненавистью. И тут же каждый стал орать на соперника, рассказывая, что девушка больше раз кому-то из них улыбнулась или больше обрадовалась подарку. Так увлеклись, что не заметили, как к ним сзади подходит Джил. От развернувшейся передо мной трагикомедии злость переросла в злое веселье.

— Заткнитесь! — грубо оборвал я. — Значит, она принимала цветы и подарки? И не сказала, что у нее есть парень? Маленькая рыжая лгунья!

Парни открыли рты.

— У нее кто-то есть? — поразился Брайан.

— Эй, Руари… — начал было Ардан, оскорбившись за Джил.

— Не надо, — тихо произнесла она, и оба обернулись к ней, изумленные.

— Ты что здесь делаешь?! — воскликнул Брайан.

И парни тут же смутились, поняв, что она слышала большую часть говорившегося здесь.

— Простите, мне надо было вам раньше сказать, — произнесла она виновато.

— О чем?

Джил встретилась со мной взглядом. Она еще была обижена. А я еще был жутко зол. Это она тоже прекрасно поняла. Шагнула ко мне.

— Привет, Руари.

Она хотела чмокнуть меня в щеку, но я, притянув ее к себе, принудил к более серьезному поцелую. Джил опустила глаза, не в силах больше ни на кого смотреть.

— Еще какие-то объяснения нужны? — спросил я, мрачно глядя на парней. — Увижу рядом — убью.

Недавнюю краску смущения на лицах Брайана и Ардана сменила зеленоватая бледность.

— Мы же с ней в одном классе учимся, — пролепетал Ардан.

— А, ну да. Пересядете куда-нибудь подальше! — я смотрел на Брайана.

Они переглянулись, подхватили свои школьные рюкзаки и ушли, втянув головы в плечи.

— Видеть тебя не могу, — прошептала Джил. — И они были для меня только друзьями.

— Угу. Только цветы и подарки друзья не дарят. И до дома не провожают, — Я наткнулся на знакомый упрек в ее взгляде. — Тебе не кажется, что я подарил кое-что более ценное, чем букет?

— Ты теперь до конца жизни будешь об этом напоминать?! Что будет потом, Руари? Год истечет. Что будет дальше?! Мой отец не станет ждать еще пять месяцев до той даты, когда я смогу уйти в твою семью.

— Начинаю понимать. Твой первый план показался уже не таким удачным? И ты придумала другой.

Из ее глаз хлынули слезы.

— Ты ничего не понимаешь!

— Да куда уж мне, — я успел поймать ее за руку, не дав сбежать, притянул к себе, всмотрелся в ее лицо — мне показалось, что Джил и сама не осознавала, что делала и на что ее толкал инстинкт самосохранения. — Но вот как тебе пришло в голову, что я оставлю все как есть? Что я не смогу защитить тебя после?

— А разве сможешь? — она всхлипывала.

— Клянусь, твой папаша очень пожалеет, что приехал в Клонмел.

— Он про тебя сказал примерно то же самое после произошедшего у менгира. Пусти, Руари! Не хочу больше говорить с тобой!

Я держал ее за запястья.

— Только не забывай, что ты моя, — прошипел я зло.

— Не забуду.

Она вырвалась и ушла через мост в город. Прошумел вечерний поезд. Последние лучи заката поглотили тучи. Снова начался дождь. Я все еще стоял посреди пустыря. Злость не уходила. Бродила внутри, как сок, из которого собирались получить вино. И понимал, что, даже побей я Брайана с Арданом, удовлетворения не получил бы.

Через полчаса я пришел к Сиду с твердым намерением загубить эксперимент Фалви на корню.

— Привет, Руари! — Сид мотнул мне головой, мол, пойдем поговорим.

Я так и не успел сесть на стул за стойкой. Мы ушли с ним в небольшую комнату.

— Тут такое дело, — заговорщическим полушепотом начал Сид. — Ко мне приходил управляющий завода «Балмерс»…

— Кто? — удивленно протянул я.

— Управляющий. У них какие-то серьезные проблемы с деревьями. Говорят, урожая не будет в этом году. Часть яблонь придется вырубить. В общем, он просил найти кого-нибудь, кто мог бы решить проблему.

— Кого-нибудь, это кого?

— Он сказал, что, наверное, какого-нибудь мага.

Под моим взглядом Сид начал съеживаться.

— Мага? Откуда управляющий «Балмерса» знает про магов? И о том, что тебе про них известно? Кому ты сболтнул, Сид?

Я притянул его за ворот к себе. А до Сида доперло, что у меня очень скверное настроение.

— Никому, Ри! Но они точно что-то и без нас знают! Не зря же компания зарегистрировала марку «Магнерс»!

Я со смешком выпустил Сида.

— Действительно… Только вот фамилия первого владельца была Магнерс. Странно, да? И что предложил управляющий?

— Он сказал, что вознаграждение зависит от результата.

— Хорошо, завтра посмотрю, что там.

Сид кивнул, а я ушел из паба под его несколько недоуменным взглядом. Дома я в одиночестве поел давно остывший ужин и упал, не раздеваясь, на постель. Смотрел в потолок и крутил задумчиво в руках телефон. Потом набрал сообщение Джил, но в итоге стер и, выключив мобильный, забросил его в угол комнаты.

Утром отец нашел меня на чердаке, где была небольшая домашняя химическая лаборатория. Я сидел на старой кушетке, читал огромный том по химии и выписывал в потрепанную тетрадь формулы.

— Фалви звонил, сказал, что ты должен был к нему прийти.

— Да пошел он!

— Руари! — отец потянул носом, нахмурился. — Чего он хочет?

— Эксперимент ставит. Запретил пить под угрозой засадить в тюрьму. Надеюсь, ты тут ни при чем?

Мак встретился со мной взглядом и захохотал.

— Очень ему сочувствую! Проклятье, надо было раньше дать ему такой совет! Это, конечно, не очень красиво, так изощренно доставлять неприятности, но…

— Ну спасибо!

— И ты решил его послушать? Ладно, позвоню Фалви и скажу, что ты под домашним арестом. Только, если у меня пропадет выпивка, Руари, я ему об этом скажу.

— Спасибо, па, — я покривился и снова уткнулся в книгу.

К вечеру я все-таки не выдержал, забрал мобильник из своей комнаты и стал набирать Джил смс. Знал, что она не ответит, но продолжал отсылать каждый час сообщения, что я ее люблю, прошу прощения и скучаю — на разные лады.

Через пару недель я наведался к Фалви в кабинет, зайдя перед этим на автозаправку и купив целую пачку мужских журналов. Клей я взял из дома. Я прошел мимо сонного дежурного, сказав, что оставлю для сержанта кое-какие материалы под дверью кабинета. Дверь открыл отмычкой. И когда я ушел спустя час, дежурный мне рассеянно кивнул.

Фалви заявился на работу с опозданием, мрачный и не выспавшийся. Зато вид обновленного кабинета его мгновенно взбодрил. Крики и ругань сержанта оказались слышны даже на улице. А потом их заглушил дикий хохот коллег.

Фалви мне названивал в течение двадцати минут, но я сбрасывал вызовы. А потом позвонили с другого номера. Вряд ли Фалви стал звонить с другого телефона, зная, что я все равно не возьму трубку. Я ответил.

— Руари Конмэл? — спросил с официальными интонациями незнакомый голос. — Это Джефф Гаретт, новый помощник директора школы. Мистер Дойл просил вас срочно к нему зайти. Подойдете минут через двадцать?

— Ага, — машинально ответил я, даже не успев удивиться.

— Вот и отлично.

Ломая голову, зачем понадобился директору, я поплелся к школе. И вдруг вспомнил, какой сегодня день.

Школьный двор был заполнен учениками. Над головами протянулись гирлянды с флагами школьных цветов и с гербами. Где-то около входа соорудили помост и поставили для гостей кресла, которые почти заполнились. Школьники еще стояли группами. Я заметил Брайана и Ардана у информационного щита сбоку от помоста, и направился к ним. Увидев меня, группки школьников распадались, отшатывались. В воздухе поплыл легкий пьянящий запах страха.

— Привет, — небрежно поздоровался я, остановившись около парней, словно и не было неприятного инцидента.

Брайан, сунувший в рот сигарету, позабыл о ней, глядя за мою спину. Ардан также был зачарован зрелищем.

— Привет, Ри, — наконец выдавил Брайан и закашлялся.

Я забрал у него сигарету.

— Что?

— Почему от тебя все шарахаются? Они что — знают, кто ты??? — прохрипел Брайан.

— Нет. А, ну да, вы же не учились тут три года назад.

— И что тогда случилось? — спросил Ардан.

— Да вы меня еще плохо знаете, парни, — заметил я и улыбнулся.

Брайан криво улыбнулся в ответ, зажег новую сигарету, но едва успев сделать затяжку, тут же затоптал — к нам направлялся директор.

Мистер Дойл остановился рядом с нами, хмурый и озадаченный. А я сделал то, от чего Брайан и Ардан чуть сквозь землю не провалились, — выпустил колечко дыма директору в лицо и произнес:

— Добрый день, мистер Дойл.

Он проигнорировал и выходку, и приветствие.

— Почему вы в таком виде, Конмэл? Вам мистер Гаррет звонил?

— Двадцать минут назад. А в каком я виде?

— О господи! Он что же — ничего не сказал?!

— О чем?

Директор обратил глаза к дождливому небу, потом его взгляд упал на Брайана.

— Так, мальчики, вы, кажется, одного роста? Пойдемте со мной. Живее!

И быстрым шагом направился к школе. Мы переглянулись с Брайаном и поспешили за ним.

— Мистер Дойл! — я нагнал его. — Если дело в том, о чем я думаю, то это плохая идея.

— Мистер Конмэл, будем откровенны. Вы мне никогда не нравились. В силу сами знаете каких причин. Но тем не менее я за справедливое решение.

— Черта с два оно в таком случае справедливое! — заметил я. — Не надо.

— Все уже решено. И это для имиджа школы.

Я закашлялся, подавившись дымом на словах об имидже, и выкинул сигарету в урну. Через минуту мы были у него в кабинете.

— Брайан, можете одолжить вашему товарищу школьный костюм на время вручения?

Брайан ошеломленно смотрел на директора — до него дошло только сейчас.

— Конечно…

Он начал стаскивать с себя форму.

— Давайте ограничимся одним пиджаком? — заметил я.

— Да, пожалуй… Мы и так уже опаздываем к началу. И Конмэл, ради бога, без выходок!

— Это вы, конечно, зря сейчас сказали.

— Руари!

— Хорошо.

Шутка в кабинете сержанта Фалви была не новой. Директор моей школы испытал ее на себе в более жестоком исполнении три года назад. Тогда я в отместку за то, что меня выставили из школы, распечатал картинки на принтере с педофильского сайта и расклеил их по всему директорскому кабинету как обои. А потом еще и веб-камеру включил с трансляцией в школьном холе.

Скандал был жуткий. В школу я не вернулся, но мне оставили возможность учиться удаленно и сдавать только контрольные работы за триместры.

После случившегося мистер Дойл меня тихо ненавидел. Но еще больше боялся. И я не понимал, как он додумался до сегодняшнего решения.

Еще через несколько минут мы стояли слева от сцены. Директор произносил торжественную речь перед гостями и родителями, сидевшими на стульях.

— А теперь переходим к торжественной части! — провозгласил мистер Дойл, утер платком пот со лба и, пытаясь радостно улыбаться, продолжил: — Памятную медаль лучшего ученика школы в этом году получает достойный продолжатель уважаемого и старейшего в нашем городе рода. Наверняка, все вы его хорошо знаете. Если не лично, то уж точно по заметкам газеты «Вечерний Клонмел». Для нашей школы это большая честь вырастить и выпустить во взрослую жизнь такого героя, на чьем счету множество спасенных жизней. Итак, Руари Конмэл!

От отвратительной пафосной речи директора мне захотелось закрыть лицо руками, а то и вовсе сбежать отсюда куда-нибудь подальше. Но в этот момент помощник вытолкнул меня к директору. Под аплодисменты, щелчки фотоаппаратов и изумленные взгляды учеников за спинами родителей директор вручил мне диплом и медаль.

По лбу мистера Дойла стекали капли пота, а выкаченные глаза смотрели опасливо и умоляюще. Так смотрит собака на хозяина, который собирается ее за что-то наказать. Он что-то еще говорил про какие-то необычные результаты, про гордость школы, о том, что все должны стремиться к…

Я уже не слушал, скользил взглядом по лицам. Ненадолго задерживался на хорошо знакомых. Брессалан и Энгус кивнули мне. Встретился взглядом с Джил.

Мы смотрели друга на друга и вдруг одновременно улыбнулись. Через миг я уже соскакивал с подмостков. В речи директора возникла короткая недоуменная пауза. Но после того, как я оказался рядом с Джил, притянул ее к себе и поцеловал в губы, он заговорил в удвоенной скоростью и громче, отвлекая внимание на себя. Но все, конечно, пялились на нас.

— Спасибо, мистер Дойл! — проорал я, обнимая Джил одной рукой и помахав ему зажатыми в другой руке медалью и дипломом.

И мы со смехом развернулись и побежали прочь. Вырвались со школьного двора на улицу. Через прореху в тучах хлынул поток солнечного света. Блестел черный асфальт, сверкали капли дождя, повисшие на ветвях деревьев. Мы шли по тротуару тесно обнявшись. Иногда целовались прямо на ходу, закрыв глаза и рискуя врезаться в кого-нибудь из пешеходов.

— Куда мы идем, Руари? — спросила Джил.

— Не знаю. Можно прогуляться до балмерсовских садов.

— Не далековато?

— Если, конечно, хочешь увидеть волшебство, — я улыбнулся. — Светлое.

И я ей рассказал о проблемах в садах производителя сидра. Двигаясь по Олд-Уотерфорд-роуд, мы немного не дошли до завода, свернули влево, срезали через поля и ступили в унылую безлиственную сень садов.

Джил шла между деревьев, с грустью касаясь черных скрученных ветвей. Некоторые рассыпались у нее в руках.

— В этом есть что-то очень знакомое, Руари, — заметила она, и в ее голосе послышался страх.

— Смерть всегда имеет сходные черты. Но это не связано с твоим отцом.

— Точно?

— Точно.

Мы зашли в самую глубь яблоневых посадок. В руках у меня возникла флейта, и я тихо заиграл. Темное дерево согревалось от дыхания. Звук нарастал, становился громче. Золотые искры стелились по земле, поднимались выше, закручиваясь причудливыми спиралями, летели ввысь. Внезапно расчистившееся небо лило на землю ответное солнечное золото. С деревьев сыпалась серая пыль, кора сглаживалась, когда стволы наполнились жизненными соками.

Еще через несколько мгновений на ветвях распустились бело-розовые соцветия. Нас окутал нежный аромат. Через несколько минут горный ветер сдул невесомые лепестки. Джил, счастливо смеясь, кружилась в вихрях золотых искр и яблоневого цвета среди зазеленевших деревьев.

Когда мелодия смолкла, волшебство завершилось. Я сорвал с ветки сочное яблоко и бросил Джил. Она вгрызлась в него зубами, во все стороны брызнул сок.

— Жутко вкусное!

Я с улыбкой обнял ее, откусил протянутое яблоко. И мы опустились на целый ворох лепестков.

— Мы не виделись всего две недели, а такое ощущение, что прошел целый год! — заметила Джил. — А поругались из-за какой-то ерунды.

— Давай не будем…

— Ты так не считаешь, верно?

— У меня другой взгляд на такие вещи.

Зазвонил телефон. Я с неохотой дотянулся до брюк, вытащил его из кармана.

— Фалви, если вы звоните не чтобы поздравить, проваливайте к черту! — грубо произнес я, ответив на вызов.

— С чем поздравить? — ошалело спросил сержант.

— Я думал, вы уже в курсе. Мистер Дойл мне медаль вручил. Сегодня-то можно по этому поводу напиться?

— Какую медаль? — тупо спросил Фалви.

— В школе сегодня выпускной! У меня — выпускной!

Фалви выругался.

— Ну спасибо.

— Руари, ты где? Черт, я тебя поздравляю, конечно, но… Ты когда сможешь быть в Управлении?

— Вообще-то, я занят.

— Чем это?

— Я со своей девушкой.

И дальше я целых пять секунд с наслаждением слушал тишину.

— У тебя есть девушка? — Фалви офигивал от количества обрушивающихся на него новостей. — И как давно?

— Не ваше дело. В общем…

Я собирался также грубо попрощаться, но Фалви, поняв, что я сейчас нажму отбой, затараторил в трубку.

— Руари, у нас чрезвычайная ситуация. Аномально мощный магический всплеск. Всю сигнализацию вывело из строя!

— Да быть того не может, — с издевкой произнес я. — А я думал, вы из-за порнокартинок звоните. Эээ… Вы это серьезно про всплеск?

Глава 23

— Ты не чувствовал? — спросил Фалви.

— Да я не в городе. Мы на природе. Полтора часа пешком к юго-востоку от Клонмела, — нагло врал я.

— Заканчивай свои любовные дела и живо в Управление! Не то будем трясти твоих магов без тебя.

— Вечно вы все портите! — проворчал я и нажал отбой.

А потом со смехом обнял Джил, зарылся в ее волосах.

— И это ты меня называл лгуньей?! — возмутилась она.

— О, если бы я был честен со своим куратором, это бы для многих кончилось очень плохо.

Я целовал ее медовые губы. Но тут вновь зазвонил телефон.

— Брайан… — я смотрел на экран и думал — отвечать или нет.

— Руари, — упрекнула Джил.

— Да, Брай, — ответил я.

— Ри, привет… Слушай, тут все с ума посходили. Из-за магического всплеска. Родителей и остальных уже в Управление вызвали. Отец просил с тобой связаться…

— Что-то просил передать?

— Нет.

— Можешь подобрать нас через двадцать минут на Олд-Уотерфорд-роуд, немного не доезжая завода?

— Да. Ты сам что думаешь делать?

— Надо сначала узнать, что случилось.

Когда я закончил разговаривать, Джил уже оделась.

— Ты всем врешь, Руари? — спросила она.

— Тебе — нет.

Мы минут пять шли по Олд-Уотерфорд-роуд в сторону Клонмела, когда мимо проехал внедорожник Брайана, развернулся и замер около нас на обочине. Мы забрались на заднее сиденье. На переднее я бросил пиджак Брайана.

— Спасибо.

— Куда едем? — Брайан миг глядел в заднее зеркало, как я выбираю из волос Джил яблоневые лепестки, и тут же уставился на дорогу, едва встретился со мной взглядом.

— Джил завезем домой, а меня высади около Управления. Попробую что-нибудь узнать.

— Это не опасно?

— Нуу… Я сегодня не очень хорошо пошутил над Фалви. Будет повод к нему зайти.

— Пошутил? Так же зло, как над школьным директором?

— Пока нет.

Мы завезли Джил домой, потом Брайан высадил меня на набережной недалеко от Управления.

— Вы давно встречаетесь? — наконец озвучил Брайан давно мучавший его вопрос.

— Давно.

— И ты мне ничего не сказал?

— А должен был? Потом поговорим.

— Потом — это когда? Сегодня выпускной…

— Остались с Арданом без подружек? Сочувствую.

Брайан скис.

— Мне, кстати, рассказали про тот случай трехлетней давности… — вернулся он к прежней теме. — И много еще чего.

— Да ну? Странно, что вы вообще об этом не слышали.

— Директор издал распоряжение, чтобы никто не смел упоминать о тебе и твоих выходках. Но, судя по сегодняшней реакции, о тебе никто в школе не забывал.

Мы невольно ухмыльнулись друг другу. И я протянул ему руку.

— Мир?

— Третий раз, да?

— Именно так.

Мы пожали руки. Брайан уехал.

Я свернул на Абби-стрит и зашел в Управление, похожее на разворошенный муравейник. Полицейские бегали по кабинетам, раздавались тревожные звонки. Фалви, весь ушедший в изучение чего-то на мониторе, даже не заметил моего появления. Я огляделся. Порнографические фотографии со стен отодрали не все. Я зашел ему за спину, посмотрел на графики, которые изучал сержант, и спросил:

— Это что?

Он подпрыгнул на месте.

— Конмэл! — заорал он. — У меня тут оружие под рукой! Сдурел?!

— Оружие? Да ладно вам! Что такого случилось-то?

— Святой Патрик! Садись уже.

Я взял со стола сэндвич, про который Фалви, похоже, забыл, и, жуя, уселся напротив. Сержант, успокоившись, внимательно смотрел на меня.

— Ждал тебя не раньше чем через час.

— Я бегаю быстро.

— А девушку ты на природе оставил?

— Она уже взрослая, за себя постоять сможет.

— Только не говори, что она из семьи магов.

— Да кто же меня к своим дочерям подпустил бы? — я фыркнул.

— Ну и хорошо. Так что думаешь? — Фалви развернул монитор, чтобы нам обоим было видно, ткнул карандашом в графики, где кривая, переливаясь всеми цветами спектра, резко взмывала ввысь.

— Эммм… А вы сами что думаете?

— То, что это не наши маги, очевидно. Энергетический спектр другой. Про мощность я молчу. Если бы не эйч-индикация, можно было бы решить, что это выплеск от земли и разумное существо тут ни при чем.

— Это-то ясно. А есть какой-то результат от выплеска?

— Нет, пока ничего не нашли. И вряд ли уже найдут. У нас почти все оборудование вышло из строя.

— Просто бесцельный выплеск такого количества энергии? — я в сомнении поморщился.

— Чтобы показать силу? Может, кто-то неизвестный хочет доминировать над здешними? Пока других предположений у меня нет. Ладно. Давай магов опросим. Пошли. Тебя никто не видел?

— Вы за кого меня принимаете? — я запихал в рот остатки сэндвича и поднялся вслед за Фалви.

Мы зашли в небольшую полутемную комнату в самом конце коридора этажом выше. За тонированным стеклом была видна еще одна, с длинным столом, за котором сидело восемнадцать магов и три их куратора напротив. Допрос уже начался. Но, судя по вялым репликам, далеко полицейские не продвинулись.

— Ну что? — спросил Фалви.

— Растеряны, — я вдыхал запахи, долетавшие из вентиляции. — Зря тратите с ними время. Они не знают.

Фалви потер лоб. Задумчиво прошелся по комнате, изучая лица магов. «Растеряны» — это было ясно и без меня. Сержант остановился и нажал на кнопку микрофона. Один из его коллег тронул наушник, показывая, что слушает.

— Дорн, спросите, они что-нибудь слышали о Хозяине? Здесь, в Клонмеле?

Я покосился на Фалви, но он смотрел на магов. Дорн повторил вопрос. Начались недоуменные переглядывания и отрицательные покачивания головой. К счастью, магов было слишком много и Фалви, как и другие, не смогли отследить реакцию. А я, разумеется, не стал сообщать, что почувствовал запах тревоги и лжи.

— У вас есть еще сэндвич? — спросил я Фалви.

— Что? — сержант не сразу понял смысл вопроса.

— Я есть хочу. Бежал к вам сломя голову, думал, что-то серьезное, дико устал.

— Руари! Это и есть серьезное!

— Никто же не умер. Все живы-здоровы… Пока… Так что меня лучше накормить.

Сержант испепелил меня взглядом.

— В верхнем ящике стола, — Фалви бросил мне ключ от кабинета.

Я поймал и вышел вон. Жуя, сел за компьютер сержанта, изучая график. Потом пощелкал по прочим данным в программе отслеживания магической деятельности, увидев радиус действия. С полусъеденным сэндвичем я занес ключ Фалви в кабинет для допросов.

— Я домой.

— Руари, нам еще о твоей девушке поговорить надо.

— Не надо. В мою личную жизнь не лезьте.

— Я обязан. Ты знаешь.

— Когда что-нибудь значимое случится, я вас оповещу.

— И когда же оно случится?

— Лет через пять. Расслабьтесь.

На улице по-прежнему светило солнце, и было даже как-то непривычно жарко. Зелень выглядела так, словно она появилась за один день и буйно разрослась. Цвело все, что только могло цвести, хотя по времени, например, розам было еще не положено. Но разве полицейские обратили бы на это внимание?

Я позвонил Сиду.

— Если заявится управляющий «Балмерса» или кто-то от него, чтобы отблагодарить, скажешь, что желающих помочь не нашел. И ты к случившемуся не имеешь никакого отношения.

— Руари, ты в своем уме?! — простонал Сид. — Знаешь, сколько бы мы могли с них получить?

— И это еще не все. Намекни, что информация могла уйти на сторону и им лучше бы помалкивать, если вдруг заинтересуется полиция. Иначе есть шанс, что все вернется как раньше.

— Ооо… Понял, Руари.

По виску скользнула капелька пота. Я машинально вытер ее, расстегнул верхние пуговицы рубашки. Потом остановился, почесал затылок, оглядываясь и пытаясь понять, что происходит. И тут же рассмеялся: прохожие поснимали свитера и ветровки, раздевшись до футболок, а то и вовсе оставшись лишь в брюках. Некоторые дамы оголились так, что оказались едва ли не в одних бюстгальтерах. Отсмеявшись, я снова набрал Сида.

— Слушай, а с «Балмерса» оставляли какие-то контакты? — спросил я.

— Ты передумал? — обрадовался Сид.

— Нет.

— Жаль… Телефон управляющего есть. Том Флинн.

— Диктуй.

Я дошел до ближайшего уличного телефонного аппарата, позвонил.

— Мистер Флинн? Вам уже сообщили насчет садов?

— Да… Кто это?

По голосу я понял, что он напрягся.

— Доброжелатель. Если вы довольны результатом, я бы хотел вас кое о чем попросить. Не волнуйтесь — всего пару приятных мелочей для жителей города. Волноваться вам придется по другому поводу.

— По какому? — хрипло отозвался управляющий.

— Вами обязательно заинтересуется магическая полиция. Выкручивайтесь как хотите, но никого не подставляйте. Иначе результат нашего сотрудничества станет равен нулю. А вашей беде, кроме нас, никто не поможет. Я доходчиво объясняю?

— Да. Но хотелось бы подробностей… Насчет состояния садов.

— Вы что-то смыслите в магии?

— Нет.

— Тогда никакие подробности вам не нужны. А теперь слушайте, что мне от вас надо…

Через час около Управления остановился фирменный грузовик от «Балмерса», грузчики начали снимать с него кеги с сидром.

— Это что еще такое? — из Управления выскочил дежурный.

— Рекламная акция от нашего завода. Специально для такой погоды! Не беспокойтесь, он безалкогольный. И дополнительный подарок — аппарат для розлива и одноразовые стаканчики. Распишитесь.

И рабочий сунул под нос дежурному бумагу. Тот черкнул в ней ручкой. Грузовик укатил, а дежурный растерянно вернулся в Управление. Я быстро подошел к кегам, провел над ними ладонью, прошептав заклятие, и снова скрылся за углом здания. Уже через пять минут вокруг «подарка» собрались почти все полицейские. Кто-то не стал дожидаться разрешения начальства и уже разливал коллегам сидр.

— Финн, держите, — Дорн, один из кураторов магов, протянул сержанту бумажный стаканчик.

Тот машинально взял. Рубашка на спине и груди Фалви промокла от пота. Однако пить он не торопился.

— Давай, сержант, сукин сын! — шептал я, наблюдая за ним и облизывая пересохшие губы.

— Пожалуй, сегодня не стоит…

— Он безалкогольный! Зато холодный! Придете в себя. День сегодня — жуть!

— Вот именно. Вам не кажется все это странным? Тем более что сигнализацию еще не починили.

Но его коллега только сморщился и направился к кому-то более настроенному на беседу не о работе. Фалви смахнул ладонью пот со лба и осушил стакан.

А я тут же напрвился прочь. Прошел по тем точкам, в которые попросил привезти Балмерсовский сидр. Потом дотащился до дома, весь взмокший, быстро принял душ и оделся. Зазвонил телефон.

— Руари, привет!

— Привет, Мик!

— Видел тебя в школе, но ты сбежал раньше, чем я успел поздравить, — Майкл явно улыбался, когда произносил эти слова. — Рад, что у тебя тоже появилась девушка.

— Спасибо.

— Ты на выпускной идешь? Если еще дома, мы можем тебя подвезти.

— Было бы здорово, а то из-за этой жары…

— Поэтому и предлагаю, — засмеялся Мик.

Я вышел на улицу. Соседская машина уже ждала.

— Добрый день, мистер Вериш! — поздоровался я с отцом Майкла.

— Поздравляю, Руари! — он обернулся ко мне, пожал руку и одобрительно улыбнулся. — Выглядишь как настоящий джентльмен!

Я пожал руку Мику. С ним мы уже довольно давно не виделись, с тех пор как у него появилась подруга.

— Это Милли, — представил нас Майкл. — Руари.

Девочка посмотрела на меня огромными от изумления глазами.

— Это же ты расклеил в кабинете директора пед…

— Тише, — улыбнулся я.

Она стала хихикать в кулачок, посмотрела на смущенного Майкла с возросшим уважением.

— Вы о чем, дети? — спросил мистер Вериш.

В ответ мы дружно захохотали.

Джил ждала недалеко от входа. Она не замечала меня до тех пор, пока я не оказался прямо перед ней.

— Ты не меня ждешь? — поинтересовался я в ответ на ее удивленный взгляд.

— Руари?! Прости, не привыкла видеть тебя… — она смутилась.

— В приличном костюме? Переодеться обратно?

— Нет, не надо!

Я засмеялся, обнял ее и поцеловал.

— Ты выглядишь изумительно, Джил, — прошептал я.

На ней было изящное шелковое платье изумрудного цвета, длинное, с двумя разрезами спереди во всю длину подола. Я подумал, что, стоит подуть ветру, и подол превратится в струящийся в воздухе шлейф.

Взявшись за руки, мы вошли в школу. В спортивном зале, который теперь был украшен для выпускной вечеринки, толпились ученики. Директор, непрестанно утирающий со лба пот, фотографировался на память с учениками.

— Конмэл где? — рассеянно спросил он, оглядываясь. — Конмэл!

— Я здесь, мистер Дойл, — отозвался я, остановившись в паре шагов от него.

— Ооо, Руари, я тебя не заметил… — директор в изумлении уставился на меня и сглотнул.

— Опять ради имиджа? — едко поинтересовался я. — Повернитесь-ка спиной.

— Зачем?

— Бумажку с вашего пиджака оторву. И вам лучше не знать, что на ней.

Директор потянулся сам. Но я опередил, развернув его за плечи. Сорвал листок и, скомкав в плотный шар, швырнул в голову одного из учеников. Тот с возмущением обернулся, но, встретившись со мной глазами, тут же исчез в толпе.

— Спасибо, — выдавил из себя директор. — Группа А!

Фотограф выстроил наш класс для групповой фотографии. Сделал несколько снимков. С директором и без. Потом все разошлись. Джил ушла в туалет. Рядом со мной остались Брайан, Ардан и Кас. Нолан хотел ускользнуть, но я поймал его за шею, притянул к себе. Он побледнел, а остальные ухмыльнулись.

— Нол, ты куда? Ты нам нужен как элемент здравого смысла.

— Руари, пусти! — прохрипел он, и я ослабил хватку.

— И извини за прошлый раз.

Нолан перестал трепыхаться, уставился на меня недоверчиво, и я выпустил его. Нас ненадолго отвлекла короткая речь директора, вслед за которой загремела музыка. Мы невольно сбились теснее, чтобы слышать друг друга.

— У тебя есть какой-то план, как завершить выпускной вечер? — поинтересовался Брайан. — Надеюсь, ты не решил сжечь школу?

— Это не связано со школой. С Управлением.

На меня воззрились с изумлением.

— Просто я уже кое-что сделал. Нельзя было не воспользоваться моментом — сигнализация у них не работает и работать не будет. Новую привезут из Дублина только завтра примерно к полудню.

— Ты хочешь сказать…??? — воскликнул Кас, и у всех уже разгорались глаза.

— Колдовать можно. Но только чтобы свидетелей не было. Как и последствий колдовства.

— Что ты сделал? — спросил Нолан.

— Думаю, все Управление пьяно в стельку. Можно покопаться в их базах данных. Но ничего не менять и не уничтожать. Только посмотреть. А на десерт — поиздеваться над моим куратором.

— Над Фалви? — удивился Брайан. — Мне казалось, он не так плохо относится к тебе, как мог бы.

— Фалви — бывший Охотник. Считаешь, что я должен испытывать к нему симпатию? Или тем более он ко мне?

— И что ты придумал? — осторожно поинтересовался Ардан.

Я изложил. Они смотрели на меня открыв рты.

— Да ладно вам — это все довольно безобидное.

— Я в этом участвовать не буду, — заявил Нолан.

— Будешь. А то я для тебя тоже что-нибудь придумаю.

Нолан втянул голову в плечи и остался стоять рядом со мной. Я протянул им флешку и ключи, которые украл у директора во время фотосессии.

— Здесь подробности. Распечатаете у директора в кабинете. За время дискотеки успеете изучить. У вас ведь все равно нет подружек.

Я зло усмехнулся Брайану и Ардану.

— Встречаемся в десять у входа.

И, обняв вернувшуюся Джил, я повел ее в центр танцпола. Через десять минут Нолан отдал мне ключи. Среди толпы танцующих растерянно, как призрак, бродил мистер Дойл. Несколько раз я ощущал его взгляды на себе, но он подошел ко мне только через полчаса.

— Руари, можно тебя на минуту… Я ключи где-то обронил… Ты мог бы помочь найти?

Я повел носом и хлопнул его по пиджаку, там, где был внутренний карман. Что-то звякнуло. Он смущенно что-то пробормотал и снова утер пот.

— Погодите-ка, мистер Дойл, — я подхватил его за локоть и опять принюхался к нему. — Джил, я сейчас вернусь.

Я потащил директора к выходу, по пути сдергивая с него галстук и расстегивая рубашку. А следом уже набирал номер реанимации.

— Садитесь на ступени. Где ваш помощник? Телефон его какой?!

Мистер Дойл тяжело опустился. Я в итоге сам вытащил директорский мобильник, нашел номер Гаррета.

— Аптечку тащите! Срочно! На выход!

Помощник через двадцать секунд дрожащими руками протянул мне коробку с лекарствами. Я нашел аспирин, сунул таблетку в рот директора.

— Жуйте! Мистер Гаррет, врачи сейчас приедут. Сидите с ним.

Я вернулся в школу и, наверное, единственный расслышал за грохотом музыки сигнал реанимации. Внутри остался какой-то неприятный осадок, но я почти тут же забыл о случившемся, оказавшись рядом с Джил. Еще через полчаса танцев мы забрались в один из классов и занимались там любовью, пока мне не начал звонить Брайан.

— Сейчас придем, — хрипло ответил я и нажал отбой.

— Куда вы собрались? — Джил недовольно надула губы.

— Тебе лучше не знать. По магическим делам.

Через двадцать минут мы спустились вниз.

— Слышали? Директора в больницу увезли синфарктом, — произнес мрачно Брайан.

— Да ну? Пошли уже.

Мы разместились в машине Брайана, Джил сидела у меня на коленях. Мы довезли ее до дома, потом подъехали к Управлению. Я пошел первым. Убедившись, что все полицейские находятся в отключке, позвал остальных.

Наша компания ввалилась в кабинет Фалви. Брайан поглядел на спящего на диване сержанта, покачал головой.

— Бедняга, он даже и предположить не мог, что последует за этим! — и кивнул на порнокартинки на стене.

— У вас есть час, — я включил компьютер.

— Откуда ты знаешь пароль?! — у Ардана округлились глаза.

— Время пошло.

Они уткнулись вчетвером в монитор. После прочитанного посмотрели на меня хмуро.

— Да твой Фалви просто ангел по сравнению с нашими кураторами! Такого про нас понаписали! — возмутился Кас. — Давайте лучше с ними что-нибудь сделаем! И я даже знаю что!

Парни изумленно на него посмотрели. А он достал откуда-то нож. Тот самый, которым он уже один раз порезал Нолана. Нол попятился.

— Касси, еще раз достанешь нож, легко, как тогда у Сида, не отделаешься. Уходим!

Я подхватил бесчувственного сержанта, перекинул через плечо и потащил вниз. Там бросил его в багажник, и мы поехали на городскую окраину. В старом заброшенном доме нас уже ждали. Парни уставились на обнаженные груди, алые, хищно приоткрытые рты.

— Ммм, Руари, какого ты там симпатягу притащил… Жаль только, что он пьян и ни на что не годится.

— Думаю, вы вполне способны привести его в чувство. Только до смерти его не затрахайте, ладно?

— Фу, какой ты грубый! Хотя чего от тебя еще ждать…

Я бросил Фалви на постель. Женщины вышли в соседнюю комнату.

— Я думал, что все они страшные старухи! — прошептал мне Брайан.

— Когда у них плохое настроение — да. Но не сейчас. Ну что, начали!

Брайан навел на нас невидимость. Ардан и Нолан занялись наведением чар на комнату, а Кас создавал иллюзию для «улицы». Когда они закончили, я взял фотоаппарат, который мне достался как трофей от французских журналистов, склонился над сержантом и произнес три слова отрезвления.

Фалви проснулся. Сел на диване и долго не мог понять, где находится. Пока не увидел меня. Лицо его было даже не бледное, а какое-то зеленое, сохранившее выражение ужаса.

— Руари? — едва выговорил он охрипшим голосом. — Святой Патрик! Приснится же такое!

Он принялся тереть лицо руками.

— Я же говорил, что проблемы не у меня, а у вас! — произнес я и глотнул виски из своей фляжки. — Так что давайте больше без экспериментов.

— Ты что здесь делаешь? Что вообще произошло?

— А вы что — совсем ничего не помните? — поинтересовался я.

— Не знаю, — выдавил он. — Кажется, вы нашли меня на улице. А там свиньи были?

— Мы? Какие свиньи? В городе?

— Ты говорил, что я надрался как свинья? — Фалви сверлил меня взглядом. — И приятели твои надо мной смеялись?

Я оскалился в усмешке.

— Говорил. Но свиней не было. И приятелей тоже.

— И ты нашел меня на улице? Господи, Руари, да скажи уже, что было?!

— Я шел с выпускного…

— Со своей девушкой?

— Нет. Ее я уже проводил. А с вами столкнулся на Митчелл-стрит. Точнее, я о вас споткнулся.

— Один?

— Ну да. Вообще в городе что-то странное сегодня творится. Ну ладно у нас выпускной. Но у остальных почему-то тоже нашелся повод надраться. Никогда не видел столько пьяных на улице.

— Руари… — руки Фалви сжались в кулаки. — Это все ты сделал?

— Я? Я бы до такого не додумался. Напоить все Управление? Чтобы с меня потом шкуру за это содрали? Я вроде на самоубийцу не похож.

У Фалви шла кругом голова.

— Все Управление? Святой Патрик! — Фалви начал вспоминать. — Этот сидр… Но… он ведь действительно был безалкагольный!

— Какой сидр? — спросил я и посмотрел на сержанта так, как будто услышал из его уст очередной бред.

— С «Балмерса» привезли как рекламную акцию. Все его пили.

— А… Кстати, слышал, как Сид в пабе жаловался. Он вчера детишкам его же наливал. Но вот только со старой, проверенной партии. А эффект был, похоже, тот же самый. Ему пришлось бедняг по домам развозить. Эээ, а вы не думаете, что это может быть связано со вчерашним всплеском?

— Что, он превратил сидр в алкогольный? — Фалви уставился на меня.

— Просто какой-то побочный эффект, — я пожал плечами. — Вы на завод наведайтесь еще на всякий случай — спросите, все ли у них там в порядке?

И тут нас оглушила запущенная вручную сигнализация. Я зажал уши. А еще через минуту в кабинет ворвался Уолтер Суини.

— Финн, я вас уволю к чертовой матери! С вашими дурацкими идеями!

Фалви с непониманием взирал на машущего руками начальника Управления. Сигнализацию кто-то вырубил, а из коридоров стали доноситься звуки, больше напоминавшие пробуждение живых мертвецов. А начальник продолжал бушевать.

— Вы же придумали этот эксперимент трезвости с вашим подопечным? Получили ответ?! А если бы ему пришло в голову нам всем глотки перегрызть? А маги? Если бы они знали, в каком мы тут беспомощном состоянии находимся? Вы об этом подумали?!

Я прокашлялся. Уолтер Суини обернулся ко мне. Физиономия у него вытянулась.

— Вообще-то, я тут с самого вечера, мистер Суини, — заметил я, поднимаясь из-за стола. — И закрыл Управление, если вы не заметили. Караулил вас на всякий случай. Но могу уверить, что никто сюда не приходил и на вашу жизнь не покушался. И, вообще, мы вроде как сотрудничаем, и такое от вас слышать как-то совсем малоприятно.

Я, оскорбленный, прошел мимо остолбеневшего начальства.

— Руари, мы не договорили! — хрипло произнес Фалви.

— Вы в себя придите сначала, — заметил я. — Доброго утра!

Я вышел на улицу. От вчерашней жары и солнечной погоды не осталось и следа. Снова шел дождь. Я не спеша двинулся в сторону набережной.

— Конмэл!

Я обернулся. Ко мне бежал Фалви, зажав в руке оставленный мной на столе конверт. Другая его рука лежала на кобуре.

— Конмэл, я тебя убью!

*******

Читать следующую главу https://author.today/reader/304919/2773596

(Кодекс Оборотня — Книга 2)

Оглавление

Кодекс Оборотня — Книга 1. Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23