СЛОВО ПЕРЕВОДЧИКА

Читателю, незнакомому с писательской манерой Александра Клуге, его творческий метод может показаться довольно необычным. Он перемешивает эссеистику, дневниковые записи, короткие рассказы, расшифровки интервью, исторические факты. В последние годы Клуге нашел обозначение для подобного эксперимента с литературной формой — «контейнер»: коробка с рабочими материалами на определенную тему. Такой «контейнер» наполняется выписками из книг, заметками, цитатами и псевдоцитатами, реальными и сочиненными историями, где знакомые читателю имена являются лишь знаками, стимулирующими воображение автора, или рупорами его идей и встают в один ряд с выдуманными автором героями. Хайнер Мюллер из книги «Контейнер “Россия”» не есть драматург Хайнер Мюллер, которого Клуге знал лично, но он вполне мог бы сказать то, что Клуге-автор вкладывает в его уста. Как и Михаил Горбачев у Клуге — не реальный человек, а обобщающий образ политика, оказавшегося у руля огромной империи в кризисный момент и переживающего свое бессилие.

Этот «контейнер» — work in progress. Тексты по желанию можно добавить или вынуть из него. Поэтому эту книгу не стоит рассматривать как законченное целое — это, скорее, конструктор, пазл, из которого Клуге складывает свою Россию. Это книга, где не всегда стоит искать фактической точности: с фактами Клуге вообще обращается свободно. Россия Клуге — это страна, как она видится, ощущается, переживается человеком с Запада, страна-фантазия. Огромная часть суши, воспринимающаяся через фильтры и в кривых зеркалах. Стереотипы о России и русских соседствуют с проницательными наблюдениями о нашей стране, часто недоступными взгляду «изнутри», удивительными прозрениями о «сути» России, приближающими и нас самих к ­пониманию нашей родины. Надеюсь, что читатели русского издания получат такое же удовольствие от «русской» мозаики Александра Клуге, какое я получил, работая над переводом.

Я переводил эту книгу в тяжелые для нас всех времена. Я признателен профессору Ольге Гарсии (Университет Эстремадуры), Дени Даббади и Марион Граф за поддержку. Отдельная благодарность редактору издания Ирине Мельниковой. Я хотел бы также выразить признательность главному куратору Музея «Гараж» Екатерине Иноземцевой за ее доверие и терпение. А самая главная благодарность — автору книги, Александру Клуге, в совместной работе и долгих беседах с которым и я начал осознавать «особенность» вселенной по имени Россия.

К РУССКОМУ ЧИТАТЕЛЮ

Эта книга написана c любовью. С любовью к России, которая живет во мне благодаря сестре. Прочтите, дорогие читатели, на странице 155 историю «Я, уполномоченный моей сестры». Перед смертью она взяла с меня обещание, что я напишу о России. Я отнекивался, говорил, что практически ничего не знаю об этой стране. Она настаивала: доверься воображению, придумай что‐нибудь! Лучше всего пишется о том, чего не знаешь, о том, что вызывает любопытство. В итоге моя книга состоит из историй подлинных и выдуманных.

Работать с фактами и рассказывать истории — занятия разные. Гоголевский «Нос» возник отнюдь не в научной лаборатории. Поэтическое насыщено жизненным опытом, но оно всегда свободно и не подчиняется «силе факта». Воображение и наблюдение сосуществуют в гармонии.

Таков и этот контейнер. Корабль, груженный историями о России, «стране особенностей». Франц Кафка утверждал, что об этой огромной стране можно рассказать, только описывая ее метр за метром, в масштабе один к одному. Завоеватели, пытавшиеся продвинуться вглубь России, ориентируясь по картам масштаба 1: 300 000, понесли невосполнимые потери. Название последней главы — «Россия как воображаемый » следует понимать буквально. уводит нас в мир воображаемых чисел. Так их назвал Декарт. Они являются мощным инструментом познания. Их можно использовать не только для описания траекторий квантов, движения галактик, соотношений большого и малого, но, как мне кажется, и для описания ­особенностей России.

Надеюсь, книга будет вам интересна. Из множества книг, написанных мною, эта — самая любимая.

Илл. 1. Перечеркнутое сердце, поделенное на три. Знак из поэтической ­математики В. Хлебникова

Илл. 2. Автор за работой над книгой «Контейнер “Россия”»

Илл. 3. Автор с 35-мм кинокамерой Arriflex S120 со звукозаглушающим боксом

ЖАЖДА ЗНАНИЙ ПРОИСТЕКАЕТ ИЗ ЛЮБОПЫТСТВА, А НЕ ИЗ (ЭТИЧЕСКОЙ) НЕОБХОДИМОСТИ, — ОНА РОЖДАЕТСЯ ИЗ РАССКАЗЫВАНИЯ. Я ЕЩЕ НИЧЕГО НЕ ЗНАЮ, НО УЖЕ НАЧИНАЮ РАССКАЗЫВАТЬ

Приблизиться ко всему, что меня озадачивает, когда я размышляю о своей стране, что я не способен понять про родину из собственного опыта, я могу, рассказывая о стране чужой. Таким было одно из убеждений драматурга Хайнера Мюллера. Россию он знал так же хорошо и так же плохо, как и я. Восток — это великая загадка, говорил он, кунсткамера, с помощью которой мы можем добраться до сути классического изречения:

«Я знаю, что ничего не знаю».

УТОПИЯ = «НИГДЕ»

Знойные дни августа 2018-го, мои дети изнывают от берлинской жары. Городские камни впитывают континентальный зной. Моя дочь (непостижимо, что и появившегося на свет в 1983 году крошечного младенца, и девочку ростом в метр, и взрослого человека я называю одним и тем же словом «ребенок») сидит в монтажной и работает над своим первым полнометражным фильмом. Мои дети — она и мой сын, ее брат, младше ее на два года — слушают, как я рассказываю о ликвидации безграмотности в России после 1917 года. А еще о зарождении в молодом Советском государстве аэронавигации, о психоаналитическом Детском доме-лаборатории Веры Шмидт, о биокосмистах, о романе Александра Богданова «Красная звезда». Мои дети стараются быть вежливыми, они не хотят портить мне настроение, надеются, что скоро я, наконец, выговорюсь и закончу с этой темой.

Я спрашиваю, слышали ли они что‐нибудь о таком месте на земле, где бы в наши дни, в XXI веке, мечтали создать «Нового Человека». О месте, где бы кипела созидательная работа над НОВЫМИ ВРЕМЕНАМИ?

Мой вопрос остается без ответа — их просто не интересует кампания по ликвидации безграмотности, тем более такая давняя. «Может быть, стоило скрестить Третий рейх и Красную Россию 1917?» — спрашивает дочь. У меня нет ответа на ее вопрос. Ее вопрос не связан с тем, что интересно мне: видим ли мы, во втором десятилетии XXI века, горизонт утопии.

МЕСТО, ГДЕ Я ПИШУ

Раскрыв ставни в своей мансарде в замке Эльмау, я вижу караван облаков в кадре формата 4:3. Белые облака в синеве неба над живописным горным лесом.

Замок Эльмау был освящен в 1914 году. С тех пор он никогда не пустовал. История — мера здешних помещений. «Россия в 1917» — «дому три года». В Германии царит упадок. А в России — революционная администрация. Революцию с радостью принимает всё больше народу, беженцы, Гражданская война; для Эльмау, где я работаю — и тогда, и сейчас, — всё это чужое. Единственная связь между зам­ком и просторами России имела место в 1941 году, когда погибших на Восточном фронте сыновей владельца привезли в деревянных гробах домой и похоронили в лесу на холме рядом с замком.

СЛУЧАЙНАЯ УДАЧА В ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЕ

Перед моим окном самка комара тащит за собой яйцо; яйцо в два раза больше средней части ее тела, которую можно было бы обозначить словом «живот»; всё, что она оставит после себя, будущее ее рода сосредоточено в огромном яйце-контейнере. На оконном стекле, где застряла самка, негде оставить груз. Яйцо нельзя спрятать, его некуда поместить: ни щелок, ни выемок. На гладкой поверхности насекомое не может ориентироваться. Оно продолжает тянуть за собой тяжелое яйцо, но его движения хаотичны, оно напрасно тратит силы. На стеклянной поверхности — непонятном насекомому творении передовой инженерной мысли, комариная самка теряет природную способность определять, в каком направлении ей двигаться.

Она может бежать вверх, преодолевая земное притяжение, и тянуть за собой тяжелую ношу своего будущего. Однако отсутствие горизонта на прозрачной поверхности дезориентирует ее. Минута за минутой она нарезает круги, ползает по диагонали. Всё лето она собиралась с силами! Всё в ней жаждет отыскать укрытие для сокровища, которое она тащит за собой, словно гигантскую телегу, прилипшую к ее телу; в продукте технического прогресса она ищет ямку, выбоину, щель, чтобы сбросить туда яйцо. После этого самка могла бы спокойно умереть. Алгоритм оконного фасада не учитывает подобные нужды животного.

Некоторое время спустя (во временном цикле существования насекомого — целая жизнь) я думаю о том, что силы насекомого наверняка исчерпаны и оно умерло. Или оцепенело от отчаяния. Позже, однако, я замечаю, что самка с яйцом упала на кровельную черепицу. Яйцо удачно застряло в выбоине — там и появится на свет энергичная личинка, своего рода (антимашинный) контралгоритм.

1
«РУССКИЕ ДУШИ КОРНЯМИ СВОИМИ СТРЕМЯТСЯ К НЕБУ»

Илл. 4.

Илл. 5.

«И У ПОВАЛЕННЫХ ДЕРЕВЬЕВ РАСТЕТ ДУША / И МЕСЯЦ И ЕГО ЛЮБИМЫЕ ЗВЕЗДЫ»

СМЕРТЬ ТЫСЯЧИ ДУШ

До последних дней своих Модест Мусоргский записывал ноты и с трудом передвигал тяжелые пальцы по клавишам фортепьяно. Он постоянно был пьян. Близкие, вроде бы заботившиеся о гении, перестали с ним считаться. В таком состоянии маэстро сочинял последний акт оперы «Хованщина». Огромные пробелы в оркестровке других актов. Большая часть набросков записана лишь в виде клавира. Композитор умер в невыразимом отчаянии.

В наброске к пятому акту речь идет о самосожжении секты старообрядцев на заре царствования Петра Великого. Старообрядцам, фанатикам, были важны традиционные ритуалы — они не хотели ничего менять. Один из их старейшин настоял на коллективном жертвоприношении. Его помощница, ясновидящая, гадалка, пользовалась доверием у сектантов и подталкивала их к решительным действиям. Она же спасла боярина, сына предводителя «Хованщины», отвергшего ее любовь, и увела его с собой в лес, в скит, где укрывалась от преследований старообрядческая община. Валят деревья, складывают поленья. Для костра нужно много сухого хвороста, быстрогорящего материала: первородный русский лес совсем не подходит для самосожжения.

Царь запретил староверческие обряды. Секта упрямилась. Если России суждено когда‐либо приблизиться к Западу, считал царь и его советники, ей надо стать для Запада примером. Значит, веру и обряды в России следует централизовать, упростить, чтобы гости с Запада их понимали. На «народном сердце» нужно вычеканить: ВЕРХИ ведут к прогрессу. Такое «сердце» (состоящее из многих тысяч душ, сердце, которого не найти в конкретном теле, которое, возможно, существует просто как ДУХ МЕЖДУ ВСЕМИ ЧЕЛОВЕКАМИ), однако, не поддается выделке. Инструмент для работы с ним еще не изобретен (для этого не подходят ни камень, ни молоток, ни таран, ни плавильная печь).

Царские войска окружили лесной бор. Разведчики раскольников предупреждают о приближении царской кавалерии. Доверенная старейшины секты подает знак. Из костра достают горящие поленья и поджигают ими лес. Староверы не сгорают заживо: скорее всего, они задыхаются. Живых не осталось. Когда приученные к военному порядку, выдрессированные на парадах «потешные» солдаты царя вышли к горящему скиту, то совершенно обомлели.

РЕАКЦИЯ СОВРЕМЕННОЙ ПУБЛИКИ БОЛЕЕ ЧЕМ 430 ЛЕТ СПУСТЯ

Стравинский, работавший по клавирным записям Мусоргского, переложил эту часть оперы в пронзительные хоровые и оркестровые аккорды. И хотя в немецком городе, где показали спектакль, ничего подобного событиям, по которым написана «Хованщина», никогда, даже в самые ранние времена, не случалось, зрители в Штутгарте потрясены. «Нечто исключительно запоминающееся, — пишет критик Вольфганг Шрейбер, — что‐то, что можно обнаружить не только в далекой России, придает этой музыке необычайную силу». Поздней ночью, три часа спустя после окончания спектакля, никто из на нем побывавших не хочет есть.

АЛХИМИЯ ВЛАСТИ

В коридорах оперного театра хористы готовятся к выходу в последнем действии оперы Мусоргского «Хованщина». Три разных хора. Хор стрельцов, хор народа и хор старообрядцев. Последних называли раскольниками. Они лучше умрут, чем изменят своей изначальной вере.

Оперы Мусоргского («Борис Годунов», «Хованщина») объеди­няют исторические события, между которыми проходят жизни трех поколений: смута, приход к власти царя Бориса, времена Лжедмитрия и оккупация Москвы поляками, вступление на трон Петра Великого.

Илл. 6. Царь Иван в тисках православия («Книги»). Он считается умершим. Мы видим, как он выбирается из своей темницы. На изображении слева внизу народ убивает стрельцов

СООБЩЕНИЕ ВНЕЗЕМНЫМ ЦИВИЛИЗАЦИЯМ

В документации, помещенной по заданию Российской академии наук в один из космических зондов, который, скорее всего, выполнив свою исследовательскую задачу, исчезнет на просторах вселенной, кириллицей и латиницей написано следующее:

ПАДЕНИЕ В ЗВЕЗДНУЮ БЕЗДНУ

Вид на небо в южной части земного шара, в пустыне Атакама в Южной Америке, в обсерваториях Южной Африки и Австралии, позволяет не только большим телескопам, но и натренированному, бдительному взгляду российского астронома Карины Седовой наблюдать такое разнообразие небесных светил, какого не увидишь ни в одном из обзорных пунктов в Северном полушарии. В первые годы после окончания института Седова работала в обсерваториях на Кавказе, однако переход на работу с Большим южноафриканским телескопом кажется ей теперь огромной удачей. Здесь женщина-астроном смотрит «вниз», непосредственно в центр Млечного Пути. «Внутрь» (исходя из расположения звездной системы, в которой скрывается наша галактика) и, одновременно, наружу: в «бездну», если принять во внимание глубину, на которую проникает взгляд, и тот факт, что для нас, жителей планеты Земля, космос находится не наверху, а внизу по отношению к земной поверхности; она зрит в необъятные просторы небес, с которыми просторы российские даже и сравнить невозможно. Если бы из того места, где установлен Большой южноафриканский телескоп, совершалось падение некоего тела по направлению к центру Млечного Пути, то процесс бы занял тысячелетия. Впрочем, и за этот временной отрезок не удалось бы достигнуть даже края пылевых облаков, скрывающих от наших глаз звездные потоки, стремительно вращающиеся в центре Млечного Пути. Примерно об этом рассказывает Карина Седова.

Страшно представить: в перестроечные годы российского космонавта унесло в открытый космос. Он проводил ремонтные работы на одной из космических станций российской постройки, самой надежной среди всех станций, вращающихся вокруг Земли. Его миссия была частью секретного проекта на границе земного и лунного притяжения. Когда он сорвался с ремонтных конструкций, то лебедка, словно пуповина, соединявшая космонавтов с корпусом станции, порвалась. Он попал под влияние (довольно слабого) солнечного притяжения. Возможно, говорит Карина Седова, космонавт еще смог увидеть яркое созвездие Ориона и обеих Медведиц. Он умирал от голода и жажды. Ни спасательного транспорта, который мог бы вернуть его на корабль, ни радиопередатчика, который помог бы ему сориентироваться. Разгоняемые солнцем «останки» космонавта прибыли к ОСОБЕННОЙ ВПАДИНЕ, отделяющей нашу Солнечную систему от соседней тройной звездной системы. В конце концов, как считает Седова, опытная астроном, предвкушающая скорый отпуск в своей натопленной квартире в городе Мурманске, несчастный вместе со всем своим снаряжением распадется на частицы. Таким образом на него подействует космическое излучение. Элементарные частицы, пыль, — то, что когда‐то было космонавтом, будет разгоняться уже новым аттрактором, системой Альфа Центавра. В математическом смысле путешествие теперь продолжится вверх — но не так, как представляем это себе мы, те, кому ориентиры задает твердая земля под ногами. Потребуются еще тысячелетия для того, чтобы «падающие останки», массой меньше отпечатка пальца, начали вращаться по орбите какой‐нибудь из трех соседних звезд (формирующих систему Альфа Центавра). Одна из них — тусклая маленькая звезда, красный карлик, — к России ближе всего.

КАРИНА СЕДОВА И САМАЯ БЫСТРАЯ ЗВЕЗДА МЛЕЧНОГО ПУТИ

Третья беседа с Кариной Седовой в рамках моей телепередачи Kulturmagazin («Культурный журнал»). Немецкий словарный запас Седовой ограничен. Ей нравятся синтаксические конструкции с однородными подлежащими — весьма выразительный прием. Сказуемые вырываются из предложений и свободно парят в пространстве. То и дело проскальзывают английские и русские научные термины. Я ценю подобные разговоры о непонятном: они весьма точно позволяют нам представить себе, насколько далек от нашего личного опыта мир, о котором нам рассказывают. По телевизору такое покажут не часто, именно поэтому передача привлекает молодую аудиторию (аудиторию, которая, несмотря на поздний эфир, до сих пор позволяет существовать передаче, маскирующейся под тележурнал; стоит лишь привыкнуть к необычной манере, с которой передача ведется, как сразу же увлекаешься). По сути, молодые телезрители попадают в так называемую ловушку зеппинга, судорожного переключения телеканалов. Когда мне надоедают совершенно одинаковые, доступные моему пониманию телепередачи, я тоже начинаю переключать каналы в поисках чего‐нибудь необычного — мое внимание удерживают передачи, после которых остается «послевкусие тайны». В этом отношении манера разговора госпожи Седовой кажется мне «абсолютно поэтической».

Она рассказывала об особенной судьбе звезд, объяснение которой ищет с помощью компьютера. В созвездии Щита образовалась двойная система, состоящая из ГЕЛИЕВОЙ ЗВЕЗДЫ, так называемого горячего сверхкарлика, очень старого небесного тела, израсходовавшего запасы водорода, и белого карлика, звезды еще более старой и с плотностью материи, сопоставимой с массой целого солнца, уместившейся в объеме земного шара. Оба небесных тела вращались вокруг друг друга по близким орбитам с огромной скоростью. В результате гелий сверхкарлика стал перетекать к гравитационно более сильному белому карлику. Таким образом, было нарушено изначальное равновесие этих ЗАКЛЯТЫХ ВЛЮБЛЕННЫХ, материя одной звезды перешла к другой, белый карлик — меньший по размеру, но более тяжелый, — взорвался. Он исчез. Его же попутчица, гелиевая звезда, переняла импульс вращения и ускорение исчезнувшей звезды. Она стала самой быстрой бегуньей в нашем Млечном Пути. Нам будет не хватать «беглянки», когда ей удастся вырваться наружу. Потому что, добавляет Карина Седова, эта звезда настолько проворна, что должна будет покинуть галактику. Достигнет ли она Магеллановых Облаков или ее поглотит другой Млечный Путь? Маловероятно, отвечает исследовательница космоса.

«ПО СУТИ, ЗВЕЗДА — ЭТО ЧУДОВИЩНЫЙ РЕЗЕРВУАР ЭНЕРГИИ, КОТОРЫЙ ИСЧЕЗАЕТ НАСТОЛЬКО БЫСТРО, НАСКОЛЬКО ПОЗВОЛЯЕТ ЕГО МАССА… НЕЛЬЗЯ ДОПУСТИТЬ, ЧТОБЫ ЗВЕЗДЫ ПРОДОЛЖАЛИ ИСЧЕЗАТЬ; ИХ НЕОБХОДИМО ПРЕОБРАЗОВАТЬ В ЭФФЕКТИВНЫЕ ТЕПЛОВЫЕ МАШИНЫ…»

ХАЙНЕР МЮЛЛЕР

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭКОНОМИЯ ЗВЕЗД

Многие остались недовольны, когда на конгрессе писателей в Биттерфельде Хайнер Мюллер упрекнул недавно появившиеся во вселенной звезды в том, что они попусту растрачивают энергию. Намекал ли он на что‐то? Насмехался ли над кем‐то? Политработники посчитали речь Мюллера издевкой над социалистическими принципами. Впрочем, астрофизики из московской Академии наук, принимавшие участие в параллельном мероприятии в соседнем городе и приехавшие на заключительную дискуссию писательской конференции, подтвердили: всё верно, звезды несут экономически невозместимые потери массы. Их можно сравнить с феодальным властителем, не ограничивавшим себя в расходах, добавили историки. Выставляя напоказ свои богатства, растратами и самоволием феодал, как и римский цезарь, укрепляет свою власть; правитель легитимизирует себя расточительством, оно — неотъемлемая часть его образа. Мероприятие историков проходило по соседству, и они тоже решили заглянуть к литераторам¹.

Инженеры из Биттерфельда, которые должны были обеспечивать техническую поддержку писательской конференции, утверждали, что покорение звезд, планет, а в перспективе и Млечного Пути, машинами, — особенно если принимать во внимание передовые успехи Советского Союза в области завоевания космоса, — является окончательной целью индустриализованного человечества.

Из неофициальных источников (самиздата) некоторые из присутствующих политработников знали о том, что нечто подобное в 1922 году написал Лев Троцкий. Троцкий объяснял: необходимо смотреть на вещи с позиций интернационализма, который, в отличие от социализма в отдельно взятой стране, направленного на отчасти невозможное, подразумевает гегемонию не только на Земле, но и на звездах; негостеприимность звезд предстоит преодолеть, приспособив их к человеческим нуждам и сделав субъектами экономических отношений.

Тогда, в 1922 году, проходил конгресс, похожий на биттерфельдский; в нем принимали участие психоаналитики, геологи и астрономы, и на него затесалось довольно много литераторов. В Биттерфельде, опасаясь проблем с начальством, политработники поняли, что послеобеденная дискуссия принимает неожиданный поворот, и принялись тормозить ее, чтобы не дать ей развиваться в нежелательном направлении. После этого Хайнера Мюллера больше чем на пять лет лишили всех привилегий.

Илл. 7.

Илл. 8.

Илл. 9. Телефонный аппарат из стали. Для связи по космодрому. Будет заменен на современный цифровой аппарат после планируемого переезда космодрома с Байконура в Амурскую область

Илл. 10.

Илл. 11. Эскиз Галины Балашовой. Помещение космической капсулы. Дыра в полу ведет в центральный пост управления. Диван как связующее звено московского уюта и космических далей. Стул слева раскладывается и может служить туалетом. В условиях невесомости анус и «накопитель» необходимо соединять шлангом

Илл. 12.

КОШКИ В КОСМОСЕ

В эпоху начала космических полетов в Звездном Городке, одном из самых современных наукоградов в мире, расположенном под Мос­квой в окружении дач и медицинских учреждений, в научно-исследовательском институте изучали мозг кошек. В том, что касается навыков ориентирования в пространстве, умственные способности кошек, в особенности диких сибирских, значительно превосходят интеллектуальные способности собак, птиц или крокодилов (последние являются связующим звеном между птицами и динозаврами). Вестибулярный аппарат: первоклассный. Скорость нажатия кнопок механизма управления (соответствует скорости броска кошки во время охоты на мелких животных): выдающаяся. Поэтому‐то первоначально планировалось вместо собак, которые, находясь в космических капсулах, были слишком пассивными и часто ошибались, посылать на околоземную орбиту кошек.

Всё обернулось разочарованием! Во время попыток приучить кошек выполнять конкретные задания в макете космической капсулы никак не получалось активизировать способности этих своевольных животных. Они не реагировали ни на поощрения, ни на сигналы (привязанные к поощрениям через условный рефлекс). Чуждающиеся людей, неблагодарные, живущие моментом, они висели в своих капсулах, очевидно проявляя нетерпение, явно желая сменить местоположение. Наблюдатели, ученые высшего класса, знали: эти кошки обладали и соответствующими навыками, и достаточным умом. Однако им совершенно не хватало воли. Когда их доставали из заключения, они ластились к работавшим с ними дрессировщикам, выпрашивали ласки и угощений (которых они не заработали, им просто хотелось внимания).

Может, попробовать этот эксперимент с другими представителями кошачьего рода? Например, с кошками дикими, у которых, согласно лабораторным исследованиям, навигационные навыки и реакция в работе с кнопками даже лучше, чем у кошек домашних? В ходе эксперимента также были протестированы храмовые кошки и сторожевые кошки, которых в США держат (правда, очень редко) охранные службы на предприятиях и заводах. Эти кошки могут быстро обнаружить любого диверсанта или террориста — но и они, как и испытуемые до них, не были готовы действовать, едва их помещали в техническое устройство.

Вячеслав Шилин, один из исследователей и дрессировщиков, очень любивший своих подопечных, категорически возражал против запуска кошек в космические путешествия. Даже старт космического корабля с этими СВОБОДОЛЮБИВЫМИ СУЩЕСТВАМИ был бы невозможен. Не говоря уже, например, об их пребывании на Марсе. В Звездном Городке Шилин слыл дамским угодником. Бывало, рассказывал он, влюбишься в девушку, она отдается, однако это совсем не означает, что девушка испытывает к тебе ответные чувства. Она остается рядом, пока ей это удобно. Так же, считал он, ведет себя и дикая кошка. Когда Шилин говорил, какая‐нибудь из его кошек лежала, словно меховой воротник, у него на шее, положив лапки ему на плечи, нежно мурлыча, а он гладил ее по шерстке. Каждый день, говорил он, кошка требует своей порции ласки, немного внимания, подарков. При этом, в отличие от собаки, кошка никогда не стала бы его облизывать. Любовь для кошек — это улица с односторонним движением: они берут, ничего не давая взамен. Причем нельзя сказать, что кошки равнодушны. Скорее, они очень хорошо понимают, что им нравится, а что — нет. Однако Шилин сомневается в том, что можно хоть в какой‐то степени соотнести способность кошек к суждению с так называемым послушанием или готовностью выполнять задания. Ничто из того, что он для них делал, не вызывало в них ответной благодарности. В этом проявляется их неукротимое стремление к свободе.

«Лучше умереть, чем притворяться» — утверждение, вполне справедливое в отношении эмоций диких кошек, говоря о которых, впрочем, не стоит забывать об изначально присущей им неприветливости (дистанции между ними и человеком). Эмоциональную холодность кошек Шилин связывает с их внеземным происхождением (в своей лаборатории он обследовал 64 кошки). Дикие кошки происходят от египетских храмовых кошек, выпущенных на волю после того, как боги покинули этот мир и храмы опустели. Все дикие кошки, добравшиеся до Сибири, утверждал Шилин, — это бывшие храмовые кошки. Представители внеземной цивилизации, они созданы для космических путешествий, однако помогать людям в их неуклюжих попытках отхватить себе местечко в космическом пространстве они не станут.

НЕУДАЧНЫЙ ПРИМЕР СОТРУДНИЧЕСТВА СОБАКИ И ЧЕЛОВЕКА

Лайка сама прибежала к исследователям. Многое изменилось с того момента, когда в позднем плейстоцене первые собаки приблизились к стоянкам первобытных племен. Три тысячи поколений людей и восемнадцать тысяч поколений собак сменилось за это время. В ­Москве уличный пес обрюхатил суку, попавшую в столицу из Куйбышева, в результате чего на свет появилась дворняга с острыми ушами; научный коллектив ЗВЁЗДНОГО ГОРОДКА окрестил ее Лайкой, она была любимицей и теоретиков, и практиков. После орбитального полета планировалось вернуть собаку и космическую капсулу на Землю, где Лайку ждала хорошая жизнь. Каждую клетку ее крепкого тела необходимо было тщательно изучить на предмет того, какое воздействие оказало на организм космическое путешествие. Анатолий Корделиев, скептик среди теоретиков, настоял на том, чтобы внутри корпуса спутника, внутри капсулы, где сидела бы или лежала Лайка, встроили шприц с ядом, который, в случае неполадок со спутником, вводился бы под шкуру животного и мгновенно бы его убивал. Однако это устройство не сработало. Когда пришло время применить этот механизм, техника внутри капсулы не среагировала на радиокоманды станции управления. На протяжении долгого времени измерительные приборы, к ужасу многочисленных свидетелей на станции управления полетами, регистрировали, как там, наверху, преданный друг человека жадно ловит остатки воздуха (нестерпимо!), испытывает муки голода и жажды, не понимает, что с ним происходит. СОБАКУ ПРЕДАЛИ. Если бы предки Лайки, по своей воле заключившие пакт с людьми, узнали бы о том, какая судьба уготовлена их потомку, они бы держались подальше от пещер и шалашей, асама Лайка никогда бы не пришла в ЗВЁЗДНЫЙ ГОРОДОК добровольно. И ни один собаколов не смог бы ее, умудренную опытом дворнягу, поймать.

В КОСМОСЕ ЗЕМЛЯ НИКОГДА НЕ ПРОХОДИТ ОДНУ И ТУ ЖЕ ТОЧКУ ДВАЖДЫ

Космическую музыку небесных тел, ведомых Солнцем сквозь космическое пространство, Е. Ф. Шубалов картировал в тысячелетней башне на Кавказе, где на застекленной террасе был установлен его современный телескоп. На наблюдательном посту всегда холодно. Четырех крошечных печек недостаточно даже для того, чтобы согреть ноги астронома. Рядом с монтировкой телескопа — четыре стола, заваленных бумагами с данными по звездам. Шубалов закончил записи об общем и собственном движении Солнечной системы вокруг Галактического центра Млечного Пути в 1937 году, до того, как сотрудники НКВД арестовали его и, продержав некоторое время в карцере, безо всякого на то основания, в нарушение всех законов — звезды не могли бы так поступить, не сойдя при этом со своих орбит, — расстреляли без суда и следствия.

Земля, вслед за Солнцем и остальными планетами Солнечной системы, бороздит Млечный Путь, и при этом за 21 оборот вокруг его центра она ни разу не прошла одну и ту же точку дважды. Однажды она приблизилась к одной из своих прежних орбит на три парсека. За ней по пятам — на некотором расстоянии — следовал невидимый попутчик, так называемый КОРИЧНЕВЫЙ КАРЛИК, недоразвитый, вследствие небольшой массы, брат Солнца, способный, однако, словно метающий молнии Зевс, привести в движение отряд комет, ожидающих своего часа в Облаке Оорта. Гравитационный шок, вызываемый темным попутчиком, подталкивает их в сторону Солнца; импакты, катастрофы, столкновения с небесными телами, пережитые Землей, относятся к тем периодам, когда это ВТОРОЕ СОЛНЦЕ приближалось к нашей планетарной системе.

ВНУТРЕННИЕ КОЛЕБАНИЯ ОГРОМНЫХ ОЗЕР

Обычно внутреннее колебание Байкала, пишет доктор Лермонтов, составляет 54 минуты, словно аккорд, возникающий из наложения обертонов, оно складывается из волн длиной 36 и 19 минут. Когда южный атмосферный фронт приносит с собой бури, вода вздымается на три метра и упирается в небо.

На глубине 1600 метров самое большое пресноводное озеро на планете заархивировало собственное движение 1917 года (в виде донной волны), ритм которого был запечатлен учеником великого Шостаковича, дерзким Симоновым в ФУГЕ ДЛЯ ДЛИНЫ ДВУХ ВОЛН И ДВЕНАДЦАТИ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЕЙ ОБЕРТОНОВ, op. 182b. Отсылка к 1917 году возмутила критиков. Внутреннее движение Байкала, говорили они, — это система, которой несколько миллионов лет, а значит, и след донной волны 1917 года — это всего лишь запись одного из эпизодов в истории озера. Его‐то мы и слышим в электронном опусе Симонова. В 1928 году Мессиан, опираясь на сейсмические показатели шторма в Тихом океане у острова Ниуэ, когда волны достигали четырех метров, сочинил «Глыбу воды».

— Написать такое, пожалуй, немногого стоит?

— В этом опусе нет ничего точного. Научные данные дали большому композитору повод для вдохновения.

— Которое к нему пришло бы и так?

— Откуда же нам это знать? Он наглядно представил себе вздымающиеся волны, а затем обратился к цифрам сейсмографов, измеряющих не только силу подземных толчков, но и силу водного удара.

— На досуге?

— Ну да, забавы ради.

— Как и подобает хорошей музыке.

— Качественной музыке.

— А музыку Симонова вы такой не считаете?

— Не его сочинение182b.

— Почему не оно?

— Это просто громыхание.

— И что он хочет в нем изобразить?

— Гигантский подводный водопад в проливе между Гренландией и Исландией. Там колоссальные массы воды низвергаются на глубину в тысячи метров, это самый мощный водопад на земле.

— Подводная лодка, оказавшись в районе этого водопада, будет мгновенно им раздавлена?

— Несомненно.

— И это делает музыку Симонова драматичной?

— Так ее воспринимают. По концертному залу как будто проносится Дикая Охота. Это «стремительная музыка».

— У слушателей стынет в жилах кровь?

— По залу словно пролетает электронный сонм призраков. Никому не нравится, но это производит впечатление.

— А подводные лодки никогда не приближались к тому водопаду?

— Нет, капитанов же предупреждают.

— Водные массы достигают морского дна, выбивая там огромную яму?

— Нет, внизу их останавливает более теплое течение. Образующийся в результате поток можно проследить вплоть до Большой Ньюфаундлендской банки.

— И как же ухо Симонова, или его мозг — чем он там сочиняет, — получил конкретное впечатление об этом водопаде?

— Ему подсказало воображение.

— Неужели этого достаточно?

— Для музыки — да.

— Имеет ли это музыкальное произведение хоть какое‐то отношение к внутренним колебаниям озера?

— Вообще никакого.

НЕПРИГОДНОСТЬ ГОРИЛЛ ДЛЯ ЦИРКА И ДРЕССУРЫ

Юрий Эдуардович, выходец из династии дрессировщиков Дуровых, которым Россия обязана многими ошеломительными цирковыми номерами, в 1925 году попытался обучить цирковому номеру гориллу, купленную им за границей. Несмотря на свои размеры, животное не выглядело внушительно — оно сутулилось, и поэтому казалось на голову ниже циркача. Кроме того, обезьяна отворачивалась от Дурова, когда тот пытался установить с ней визуальный контакт — «привязать ее к себе взглядом», зрачок к зрачку, ведь он привык передавать гипнотические потоки собакам и львам — это был его конек. Впрочем, зверю вообще не хватало понимания того, какое впечатление он производит на окружающих и почему. Животное должно делать нечто, способное удивить публику. Примат же неподвижно сидел на арене, в опилках, до тех пор, пока не приходило время кормежки. Он даже ни разу не прилег, чтобы поваляться на мягком покрытии цирковой арены.

Дуров хотел приковать большую обезьяну к колонне, чтобы намекнуть зрителям, что от животного исходит опасность. Для этого, однако, горилле нужно было хотя бы скалить зубы. Та же сидела совершенно флегматично; огромной, готовой к нападению, способной вызвать фурор у многотысячной публики она выглядела лишь на огромном плакате, придуманном Дуровым. Сестра Дурова попробовала занять гориллу в номере с лошадьми. Дурова была опытной охотницей на полярных медведей и гастролировала с аттракционом, в котором было задействовано шестнадцать белых медведей. Обезьяна позволила поднять себя на тросах на крепкую спину белого жеребца, но из‐за неудобной позы вцепилась ему в шею. И так они принялись носиться по манежу. Номер не получался. И даже громкий туш в исполнении циркового оркестра не смог бы подвести аттракцион к кульминации. Животное купили за огромную сумму в иностранной валюте. Бюджет на его покупку вошел в пятилетний план советского Главного управления цирками; необходимо было что‐нибудь предпринять, чтобы оправдать стоимость покупки перед народом.

В те годы были популярны лубки, изображающие полные драматизма эпизоды из жизни горилл в джунглях и их конфликты с людьми. С гориллой в Москве спектакля по этим лубкам было не поставить. Она и морковь‐то грызла до того медленно, что любой зритель потерял бы терпение. В конце концов, гориллу посадили у входа в цирковые кассы, рядом с бурым медведем на цепи. Постарались сделать так, чтобы она не сидела на сквозняке. В Москве, в общественных зданиях, включая и здание цирка, на входе нету двойных или вращающихся дверей и вечно сквозит. На сквозняке животные из Африки могли запросто подхватить пневмонию. А военные ветеринары, с которыми консультировался цирк, не знали, как лечить обезьян.

СОВЕТ ДРЕССИРОВЩИКА РОСГОСЦИРКА

«Я настойчиво не рекомендую тренировать гиен для цирковых номеров. Смотрите, одна моя нога короче другой. Я — человек опытный».

Так говорил дрессировщик Одесского филиала Союзгосцирка Куляков, считавшийся одним из самых опытных укротителей хищников.

Хотя невозможно отрицать: эти животные поддаются обучению, и по внешним признакам их интеллект практически такой же, как у среднестатистического человека. Однако они не могут подавлять и контролировать укус. Дрессировщик должен постоянно следить за их челюстями. Животные могут вцепиться в тебя зубами со всей силы. Не думаю, что они делают это со зла. Просто «ум» засел у них в челюстях, и он хочет «резвиться», особенно если не работает накопленный опыт.

В течение эволюции эти быстроногие животные специализировались на том, чтобы сначала схватить и откусить, и только затем проверить, является ли откусанное съедобным. У хищников, говорят туземцы, желудок состоит из огня. Он наполнен густой жидкостью, могущей переварить всё, даже железо.

Поэтому‐то любая приманка, с помощью которой дрессировщик пытается «приручить» волю группы животных, увлекает зверя лишь ненадолго. Как только приманка надоедает — они откусывают своему благодетелю руку.

Я понимаю, что они хотят укусить, как только замечаю, что у них начинает слегка подергиваться шея, т. е. когда они приводят челюсть в боевую готовность. Возможно, гиена даже еще не «знает», что укусит. Правда, невозможно уследить за челюстями 24 гиен одновременно (именно столько животных нужно на арене цирка, чтобы они привлекли внимание зрителей). Поэтому дрессировщик должен соблюдать дистанцию, а когда он от гиен далеко, то животные на него не реагируют. Гиены — социальные животные.

НЕПОПУЛЯРНОСТЬ ЖИВОТНЫХ-УБИЙЦ В ЦИРКЕ, ПОПУЛЯРНОСТЬ СЫТЫХ ТИГРОВ

Я не знаю ни одного хищника, за исключением куницы и горностая, которые убивали бы «про запас», то есть убивали бы добычу, не проголодавшись. Неуемные убийцы — редкость.

Поэтому, продолжал дрессировщик Московского цирка, они являются аттракционом, способным удивить зрителей. Хотя смотреть на убийства — ужасно.

— Так они же еще и маленькие. Да и суетливые, вряд ли можно их разглядеть даже из ложи у самого манежа.

— Кровь. Зверьки небольших размеров, доставшиеся им в добычу, напрасно пытаются убежать. Разлетающиеся во все стороны перья: на растерзание им попалась домашняя птица.

— Вы задействуете этих маленьких убийц в номерах с животными побольше?

— С лисами. Хотя поединки зверей — довольно ничтожный предмет для эффектного циркового номера.

— Вы сомневаетесь в том, что они способны развлечь зрителей?

— Всё что видно — это хаос, он заканчивается, едва успев начаться. Подробно ничего не рассмотреть. К тому же всё очень жестоко — и сильно переживаешь.

— Выдрессировать их нельзя?

— Выдрессировать убийц невозможно.

А вот номера с сытыми тиграми всегда интересны. Мощные тела, даже при полном желудке, демонстрируют наивысшую степень элегантности. Они готовы не только прыгать через огненные обручи, но — и в этом особенный успех нашей дрессировки — и падать в прозрачный контейнер-бассейн, а затем отряхиваться от воды, а затем, отряхнувшись от воды, выстраиваться в ряд. Нет животных более благодушных, нежели сытые тигры.

Традиционный цирковой номер: стая волков преследует группу наездников. Или лучше так: волки охотятся за тройкой, в которой сидят женщина и дети. Для этого номера важно накормить волков заранее и назначить альфа-самку.

МАССОВАЯ ГИБЕЛЬ ЦИРКОВЫХ КОМПАНИЙ

В ГДР распад Восточного блока изначально затронул местные цирковые коллективы и официально поддерживаемые цирки из Польши и Венгрии, привыкшие, как перелетные птицы, гастролировать по платежеспособной стране, развалившейся теперь на части. Два года спустя катастрофа постигла крупные цирковые коллективы Советского Союза. По отдельности, без государственной поддержки, выжить они не могли. Не прошло и трех месяцев, как цирк, которому надо было содержать животных, цирк, в котором сконцентрировалась вся мощь государства, огромный цирк, который не мог быстро распасться на отдельные, практически подпольные единицы и жить на подножном корму, прекратил свое существование.

Илл. 13. Звездный час русского цирка. «Красавицу» водрузили на пушку, и теперь она танцует на дуле

Гнетущая атмосфера в московском цирке. Государственные организации больше не считают себя ответственными за его финансирование. Мадам Юсупова вывезла своих белых медведей в Финляндию, оттуда дальше на Запад. Почему таможенники так снисходительны? Они — поклонники цирка. Одна из скреп, на которой держался Советский Союз, и, увы, недооцененная: народная любовь к цирку. Отчего же инициаторы гласности не воспользовались этим ресурсом? Не использовали концепцию цирка в построении нового общества? Им было не до того: столкнувшись с противодействием, они испытывали шок. Им было не до цирка.

Двенадцать больших цирковых коллективов Восточного блока были распущены. Животные умерли. Артисты ушли в другие профессии. Двадцать четыре цирковые компании и часть их персонала попытались обосноваться на Западе. Однако ни одна из них так и не снискала там успеха.

СМЕЛОСТЬ АРТИСТОВ — ДЕЛО СВЯТОЕ

На гастролях по небольшим городам Белоруссии 22 июня 1941 года, цирк «Победа Пролетариата» был застигнут врасплох вторжением немецких танковых отрядов. Выдворить захватчиков оказалось для Красной армии непосильной задачей. Однако для цирка они готовы были совершить невозможное. В армейских штабах на линии фронта, охваченных беспокойством, сидели любители цирка. Они позаботились о железнодорожном транспорте для труппы. Длинная колонна с цирком смогла добраться до тыла, уехать далеко за Москву. В вагонах — слоны, антилопы гну, клоуны, артисты и снаряжение (в том числе разобранная катапультная пушка, в собранном состоянии подбрасывавшая артистов под купол цирка, где они хватались за канат и, раскачиваясь, спускались по нему на арену). Сохранен был цирк, столь необходимый для поддержания морального духа трудящихся в тылу. Спасение артистов, животных, дрессировщиков «вытащило из болота отчаяния», в котором стала тонуть западная часть Советского Союза, надежду на победу над оккупантами. Запасы сена, морковь для слонов. В соответствии с точным расчетом по пути следования состава размещали тонны литров воды. Люди, благодаря которым транспортировка цирка в тыл стала возможна, спастись не смогли. Если бы их не окружили и не уничтожили враги, их бы всё равно расстреляли.

ПОЧЕМУ Я ВЫБИРАЮ ЦИРК В КАЧЕСТВЕ ТЕМЫ ДЛЯ МОИХ ФИЛЬМОВ, НО НА ДУХ НЕ ПЕРЕНОШУ НЫНЕШНИЕ ЦИРКОВЫЕ ГАЛА-ПРЕДСТАВЛЕНИЯ, УСТРАИВАЕМЫЕ МЕЖДУ РОЖДЕСТВОМ И НОВЫМ ГОДОМ, И НЕ МОГУ ВЫСИДЕТЬ НА НИХ ДАЖЕ ПОЛЧАСА

Мне было четыре с половиной года. На лугу Бурхарди-Ангер: осенний цирк. На манеж вывозят гигантский аквариум на колесах. На наших глазах прозрачный контейнер наполняется водой. Из люков в бассейне возникают тюлени, плывут от одного борта к другому. Дрессировщица, с мигающей лампочкой на лбу и карманным фонариком в руке (он у нее вместо кнута, который был бы под водой бесполезен). Она приказывает тюленям выстроиться в ряд, они образуют построение, напоминающее строй самолетов, выполняющих упражнения в небе. Небо, вода, манеж — всё смешивается. Я не могу поручиться за точность показаний моих четырех‐с-половиной-летних глаз. Я «видел всё это своими ушами»: звук льющейся в бассейн воды, писки животных, когда они всплывали на поверхность и когда хватали рыбу, которую их «учительница плавания» держала в руках.

Аквариум, как я понял задним числом, был сделан из какого‐то пластика, потому что привезти на поляну, где разбили цирк, тяжелое стекло было бы невозможно. Он был в четыре раза выше, чем круто поднимающиеся зрительские ряды. Эту цифру я тоже выяснил задним числом, по воспоминаниям взрослых. В любом случае, вода наполняла цирк до самого купола. Тюлени и пловчиха, должно быть, исчезали в люках, прежде чем из аквариума с бульканьем сливали воду. Играл цирковой оркестр.

В этом и заключалось ВСЕМОГУЩЕСТВО ТОГО ДНЯ. Захватывающая смена стихий. Длинными зимними ночами я ношу в себе этот цирковой номер на воде, продолжавшийся от силы полчаса.

ПЯТНИЦА, 21 ДЕКАБРЯ 2018 ГОДА, ПО ПУТИ В ШВЕЙЦАРИЮ

Я еду в горы по скоростному шоссе Гармиш. На заднем сиденье автомобиля два чемодана и четыре сумки. Это мои бумаги: «Материалы».

Однако это материал не простой, это не просто вещи — это своенравная субстанция. Материал разговаривает со мной. Он говорит внутри меня, подсказывает, чем я должен разбавить его слишком сконцентрированную мысль, слишком плотный текст. «Лозунг» своего рода. В иных случаях этот «материал», перевозимый в чемоданах и сумках — как правило, это тексты на бумаге, — требует иллюстраций. В некоторых случаях было бы неплохо оставить его не отредактированным. Материал, который я везу с собой, пытается сохранить свой потенциал — остаться «неоформленным». Первозданным, словно широкие снежные просторы, не знающие следов человека и борозд лыжных трасс.

Отчего же я предпочитаю «собрание материалов» готовому продукту? Готовый продукт исключает предварительную работу, которую должен проделать читатель. Читатель как потребитель «произведений»? Нет! Читатель как производитель своего опыта! Мой отец был врачом и акушером. Cвою работу акушера он противопоставлял работе хирургов в районной больнице. Резать нужно лишь в крайнем случае, и лишь по исключительной необходимости. В случае разрыва промежности. Когда не обойтись без кесарева сечения. Поэтика «режет» только в крайнем случае.

Главную работу Вальтера Беньямина, эссе «Париж, столица XIX столетия», я прочитал давно и с интересом. Однако после этого я к ней больше не возвращался. За этим идеальным текстом последовали «Пассажи», собрание материалов по ключевым понятиям XIX века — железо, фотография, революция, мода, всемирные выставки. Более тысячи страниц. Чтение этой книги стимулирует мое любопытство. Мой помощник, д-р Комбринк, шутит: да вы читатель телефонных справочников! Только не начинайте писать телефонные книги. Впрочем, я и в самом деле с огромным интересом прочитал официальную телефонную книгу моего родного города Хальберштадта 1938 года издания. Мне бы не пришла в голову мысль выдумать такой каталог улиц и названий, в котором так подробно был бы запечатлен тесно связанный с моей жизнью еще не разрушенный мир. Собрание данных имеет значение лишь в качестве аутентичного материала. Я же описываю свечение засыпанного землей люминесцентного циферблата наручных часов, лежащих под развалинами отцовского дома, — они принадлежали мне: вещь, застывшая форма. Это антитеза «собранию материалов». С другой стороны, я бы никогда не стал противопоставлять такое «собрание» детективному роману или драме.

На вопрос, почему я не пишу романы, я отвечаю: то, что я пишу, — это романы. Роман в своей основе является собранием. Классические романы относятся к такой сфере общественной жизни, которая делает из них «материал» для современности. Меня завораживает именно тот факт, что их продолжают писать и дальше, их потенциал намного больше, нежели их аура. Бальзак, Флобер, Фонтане, Дёблин, Джойс, Пруст: став собраниями материала, романы требуют продолжения. У подножия этих гор — наш автомобиль под проливным дождем едет через альпийские долины — можно бы построить хижину, устроить сад камней.

В этом отношении поэтическое сродни строительной площадке. Не упорядоченная структура готового здания, а материал, участок под застройку, беспрепятственно передвигающаяся по площадке рабочая сила. Там, где я жил, — на Кайзерштрассе, 42 (этот адрес существовал в телефонной книге с 1929 года), на месте, где прошло мое детство, — руины моего дома. Мне бы понравился дом, в котором бомбы исчезали, не разрываясь, поэтический дом, который смог бы, как Феникс, возродиться из огня, в котором он сгорел.

Илл. 14. Мой отец в саду камней

О РЕФОРМЕ КАЛЕНДАРЯ

Между нынешними Киргизией и Таджикистаном проходит обрамленная высокими горами узкая полоска земли, которая не была нанесена на карты в 1917 году и позже не была зарегистрирована никакими административными органами. Когда Советский Союз распался, эта полоса земли осталась ничьей. На ней находился православный монастырь; священнослужители спешно его покинули в начале перестройки. И лишь один монах остался в нем, чтобы охранять здание и продолжать работу.

На протяжении веков монастырь занимался церковным определением календарных дат, иными словами — летописью. Одинокий монах, выполнявший порученное ему задание, всеми забытый, не долго оставался один. С помощью интернета он связывается с дружественными организациями по всему миру, православными и академическими. Мусульманские государства, между которыми расположен православный монастырь, ничего не знают о чужаке и не мешают его работе.

Последние исторические периоды монах Андрей Битов делит таким образом:

После: нынешнее время.

Дополнительные годы, необходимые при таком расчете Нового времени, Битов получает — и в этом с ним согласен д-р Гериберт Иллиг — в результате критического пересмотра датировок Средневековья. Средние века — это придуманное время, ведь нет, например, никаких подтверждений реальности Карла Великого. Приблизительно 300 лет не существует вообще. Таким образом, Битов без труда приходит к Новой эре, начинающейся с рождения Христа, в которой он нуждается для синхронизации монастырских хроник.

Между тем в академических кругах США монах Битов считается изобретателем ВРЕМЕННОГО КОМПРИМИРОВАНИЯ.

Слово «век» — это качественное обозначение, оно имеет морфическую структуру, т. е. оно заставляет годы вращаться по круговым или эллиптическим орбитам вокруг центра. Отсчитывать века хронометрически — по дням и годам — это произвол. Три года Великой французской революции представляют собой «неоднородную структуру», говорит Битов. Они — «век в себе». ЗА ВРЕМЕНЕМ, ТАК ЖЕ КАК И ЗА ВСЕМИ НАРОДАМИ МИРА, СЛЕДУЕТ ПРИЗНАТЬ ПРАВО НА САМООПРЕДЕЛЕНИЕ.

Почему же тогда время в России протекает так же, как в Англии и Франции? Монах Битов приходит в возбуждение. Время везде проходит по‐разному, разумеется, нельзя сравнивать век британский и век русский. Однако времена континентов и их обитателей, говорит Битов, связаны морфическими полями. В этом отношении ПОТОК ВРЕМЕНИ протекает синхронно. Нет, например, уверенности в том, что Великая французская революция на самом деле имеет французское происхождение. Новая эпоха может начаться совсем не там, где ее первые знаки прорываются наружу. В России, в центральной Германии, в Ташкенте, а также в Португалии и ее восточноазиатских колониях мы обнаружили синхронное движение душ.

В горном монастыре, где живет Битов, практически нечем топить. Лучший способ согреть руки в зимний период — крепко прижать их к корпусу компьютера.

СИЛА «ВРЕМЕНИ»

— «Время» — что это такое?

— Я изучаю календарь, я не физик, — отвечает монах Андрей Битов. Значение имеют РАЗДЕЛЫ между временами, то есть смена годов, чередования дня и ночи, перемены (например, погоды), деление на часы и минуты (или секунды — за секунду можно умереть), на поколения и биографии: время бояться; время любить.

— То есть вы считаете, — настаивает визитер, — что время не терпит вмешательства сверху? Оно автономно?

— А кому оно принадлежит? — отвечает Битов.

На это возражает д-р биологии Зигмунд Фритше: время принадлежит клеткам, возможно, даже самой планете Земля, но не индивидууму. Именно на этом, продолжает он, заканчиваются гарантированные права на свободу.

Особенно опасно, говорит Битов, манипулировать последним днем года, 31 декабря. По сути, ни один год не заканчивается. Потребовалось 6000 лет доисторической эпохи, чтобы время разделилось, чтобы началась «Новая эра». Без религии это было бы невозможно.

Илл. 15. Андрей Битов, русский писатель, умер в 2018 г. Не путать с «монахом Битовым»

ОШИБКА ЛЕНИНА, ИМЕВШАЯ ОТСРОЧЕННОЕ ДЕЙСТВИЕ В ДЕКАБРЕ 2009 ГОДА (И ЯНВАРЕ 2010 ГОДА)

14 февраля 1918 года Совет народных комиссаров постановил ввести в России григорианский календарь. Как же несовершенна сила государственного аппарата! Новый отсчет дат так и не смог до конца заменить собой старый стиль. Долгое время, даже не придавая этому особого значения, русские люди вели летоисчисление по обоим календарям — юлианскому и григорианскому.

Это привело к «провалам в национальной экономике» зимой 2009–2010 годов. Премьер-министр Путин тщетно пытался бороться c этой проблемой. В конце декабря повсеместно — и в Москве, и в дальних регионах за Уралом, начались празднования по образцу западных рождественских и новогодних ярмарок. Однако закончились они на тринадцать дней позже, чем на Западе (и по ощущениям, и по необходимости выходить на работу), и всё это время алкоголь лился рекой и не прекращались походы друг к другу в гости на праздничные застолья. К этим дням 7 января добавилось православное Рождество, еще один важный праздник (который, по ощущениям, стоило бы отмечать еще тринадцать дней). Словом, роскошный репертуар праздничных дней, накладывающийся на конец года.

Подмена реальности (выражающейся наличием работы и занятия) бесконечной чередой праздников, по мнению монаха Битова, разрушительна одинаково для тела, души и национальной экономики. А всё потому, что недолговечное революционное правительство пыталось управлять временем, над которым только Бог и народ могут иметь власть.

ВРЕМЯ

ВРЕМЯ ЖИЗНИ

«РЕАЛЬНОЕ ВРЕМЯ»

ДИАХРОННОЕ ВРЕМЯ

СОВОКУПНОСТЬ МОМЕНТОВ

«СЕКУНДА»

ЗАПОЗДАЛОЕ ПРИМЕНЕНИЕ ЕСТЕСТВЕННОГО ПРАВА КАНТА

В туманные времена после санкционированного «минскими бандитами» распада Советского Союза на отдельные государства в России существовали гражданские суды, действовавшие независимо от официальной судебной власти. Недалеко от Смоленска один судья, начитавшийся литературы из Брюсселя, практиковал «международное естественное право».

К нему с территории бывшей ГДР приехала женщина. Себя она назвала «жертвой изнасилования в 1945 году, в результате которого родился ребенок». Взрослого ребенка она привезла с собой. К тому времени она уже выяснила, кто мог быть его отцом. Архивы размещенных под Берлином в мае 1945 года полков Красной армии были открыты. Смоленские милиционеры помогли ей за взятки.

Судья постановил, что отец ребенка, вдовец, должен был взять к себе изнасилованную им женщину, которой к тому моменту было уже 62 года. Преступление не вело к заключению брака, однако порождало имущественные отношения с женщиной и зачатым сыном. Имущественные обязательства. Это было новым словом в судебной практике.

В своем решении высокообразованный судья опирался на предложение из «Метафизики нравов» Иммануила Канта, § 25, стр. 213 Полного собрания сочинений. Там написано:

Каким образом, спрашивал адвокат подсудимого, часть тела была приобретена во время случившегося? Был физический контакт и была эякуляция. Но ведь от этого обвиняемый не стал владеть ни кожей, ни частями тела, ни мягкими тканями, ни костями жертвы. Любая часть тела, возражал судья, а при необходимости даже сам вид напуганного лица истицы, «распаливший» обвиняемого, является «присвоением». «Части человеческого тела», как их определяет житель Калининграда Иммануил Кант, — это понятие, которое можно толковать достаточно широко. В этом смысле в 1945 году преступник приобрел собственность. Невозможно «приобрести часть человеческого тела», а затем исчезнуть с концами. Последствие поступка — рождение ребенка — было, так сказать, естественно-правовым доказательством приобретения собственности, которое в виду личных обстоятельств не могло быть задокументировано ни договором, ни записью в реестре прав собственности. Сам ребенок является документом. И если рождение человеческого существа явилось следствием приобретения некой части человеческого тела, то доказательство остается в силе на все времена.

На празднике в честь юридического закрепления «брака», который российскому пенсионеру совсем не казался странным, в качестве гостя присутствовал и судья. Кормили икрой, огурцами, картофелем, квашеной капустой. Где пара будет жить, пока не определили. Или в Цвикау, или в Смоленске. Безработный русский был доволен, что состояния его «запоздалой невесты» и ее сына хватит на всех. «Невеста» работала налоговым консультантом в Западной Германии; любовь к порядку, а не финансовый интерес, заставила ее отправиться на Восток в поисках отца ребенка. Признание отцовства казалось ей «естественным». Аналогичным образом судья, признавший «международное естественное право», руководствовался дальновидностью. Два года спустя его уволили. Однако счастливая компания, обосновавшаяся в Смоленске, часто приглашала его к себе в гости. Таким образом, преступное событие в мае 1945 года счастливо разрешилось много лет спустя.

КОММЕНТАРИЙ: БРАК, ЗАКЛЮЧЕННЫЙ НА ОСНОВЕ ЕСТЕСТВЕННОГО ПРАВА

Русский солдат, от которого в 1945 году забеременела шестнадцатилетняя девушка, будущий налоговый консультант (ее звали Франциска фон Борнгольм), был ее ровесником. Оба были довольно застенчивыми. Их застенчивость могла бы предотвратить изнасилование. Однако царившее в советских войсках властное настроение (насильник служил в отделении тылового обеспечения третьей роты) противоречило всяким разумным доводам. Франциска же, будучи натурой педантичной, не могла удержаться от поисков отца своего ребенка. Порой она представляла себе, как принесет ему сына в качестве подарка, надеялась, что он будет ей за это благодарен. Благодарность пришла позже, внезапно, от родителей насильника. Да и насильник был рад ее снова увидеть. Хотя всё случившееся стало для него неожиданностью.

КАНТ И «ТРИ КУЗИНЫ РАЗУМА»

В XVIII веке Кёнигсберг был на пять лет оккупирован войсками императрицы Елизаветы. За эти годы русские образованные офицеры, увлекавшиеся философией, не раз столовались в доме Иммануила Канта. Языки: немецкий, русский (с переводом) и французский.

На одном из таких застолий, а они могли продолжаться три часа и больше, Кант, после того как закончили с десертом, пустился в пространные размышления. Разум, сказал он, это живое существо, уверенное в своих силах лишь в обществе. Вне общества, не-совсем-разумный, он иссыхает, словно рыба без воды, лежащая в аквариуме, из которого слили на песок воду. Термин «не-совсем-разумный» русские офицеры приняли на свой счет. Однако они не обижались. Да и алкоголь снизил уровень агрессии за столом.

У разума, продолжил Иммануил Кант, есть три «естественных товарища» или, если хотите, «сородича», всегда появляющихся в его сопровождении, не будучи, впрочем, сами разумом: музыка, азартная игра и застольная беседа. Русские зааплодировали. Учившиеся по французским романам, они посчитали за честь, что философ, очевидно хорошо поевший, так долго с ним говорил. В качестве примера музыки Кант привел популярное попурри, как раз исполнявшееся в концертных залах Кёнигсберга. Музыкальных пьес, из которых оно было составлено, Кант не знал, но прочитал о них в газете. Музыку он не уважал. Примером страсти к азартной игре были карты. В застольной беседе мы осязаем философские мысли, наподобие того, как в «жаркий летний день, опустив ногу в прохладный ручей, ощущаем благодать, растекающуюся по телу от лодыжки до шеи».

Один из русских, капитан кавалерии в царской гвардии, хотел бы записать всё, о чем он слышал за столом, перевести это на французский язык и напечатать в Петербурге; он любил упражнять ум, поэтому почувствовал необходимость возразить Канту. Он сказал, что требует автономии для музыки (и назвал имена композиторов) и обуздания карточного азарта. Он назвал огромные суммы, которые мог бы потерять, если бы положился на «случайность в карточной игре», не получив взамен никакого познания. Впрочем, решение завязать с азартными играми далось ему с трудом.

Беседа перескакивала с одного на другое, как это обычно бывает во время «непринужденного-разговора-по‐окончании-трапезы»: может ли республиканское сознание, добродетель в древнеримском смысле, быть основано на любви и притяжении полов? Некоторые из последних французских романов, похоже, это исключают. Из какого зерна произрастает (даже в монархиях!), словно злак, республиканский дух? Каково это: «внутренняя привязанность», «сочувствие», «близость», «когда другой позволяет тебе использовать его половые органы, или ты разрешаешь другому использовать свои», можно ли это сравнить с пищей или зерном, обмолоченным, измельченным ли, и в какой печи выпекать? Кант держался в тени. Было почти четыре часа пополудни. На подносах подали осенний грог. Здесь, на севере, уже холодало.

БЕСКОНЕЧНОЕ МНОЖЕСТВО ТОЧЕК НА НЕБЕ

— Сколько звезд мог в Кёнигсберге видеть Кант? Был ли у него хороший телескоп?

— Он носил с собой увеличительное стекло. Но с ним невозможно наблюдать звезды. К тому же с моря, когда вечером холодало, на город обычно спускался туман.

— Значит, он не мог рассмотреть звезды подробно. На чем же он основывал свою космогонию?

Илл. 16. Путь к следующей звезде

— На рисунках астронома Байера, заметках Лапласа, но в первую очередь — на принципах Ньютона.

— В молодости он упорядочивал свои мысли, полагаясь на звезды?

— Вероятно, поэтому он и написал свой труд. Он был очарован звездным куполом.

— Даже если он видел его только в своде собственного черепа — в своем воображении?

— Внутренним взором. Несмотря на то, что мышление имеет своим истоком опыт, не всё мышление на опыте основано. Он точно знал, что его интересуют звезды. Для него они были примером.

— Значит, в молодые годы он был поэтом?

«ЛЮБАЯ ДУША НЕСЕТ В СЕБЕ СВОЙ “ДИКИЙ ЗАПАД”»

Обиваю пороги в поиске работы в дымке московского смога. Отказ за отказом. Я Владимир Короленко, мне повезло, я встретил в баре амбициозную женщину с юга России. Было ли это компенсацией за то, что меркантильная Москва считала меня лишним? Три года без работы, иногда попадались случайные подработки, иногда работал курьером, в зависимости от ситуации. Две недели мы были вместе. Сблизились друг с другом. Потом она от меня ушла: у нее появилась возможность подняться по карьерной лестнице, но только при условии беззаветного служения олигарху. Она не была легкомысленной, принимала трезвые решения. А я не мог остановиться в своем pursuit of happiness и уехал в Амурскую область, о которой так много говорили.

Судя по приходившему оттуда валу информации и личным историям, которые я находил в интернете, на одном берегу реки — огромной реки (каким бы Амур ни был, для меня он всего лишь штрих на карте) — теснились массы китайцев, каждый кузнец своего успеха. А на другом — с нашей стороны — находились неосвоенные, практически бесхозные, земли. Здесь можно без особого труда стать олигархом. Я люблю контрасты. Я отлично адаптировался к этому перемежению тяжелого добровольного труда на юге и освоения природных недр на севере. Я же человек не легкомысленный. Моя душа не пустая, даже наоборот: ее, словно набухшую маковую головку, переполняют воля, жизненная энергия.

Илл. 17.

Илл. 18.

Лет через четырнадцать эту часть мира будет не узнать. Моя душа способна интуитивно принимать важные решения — она моя шаманка. Знаки, которые она мне подает, нередко туманны, но они сподвигают меня на решительные поступки. Долгое время я колебался и не знал, остаться ли вместе с русской, с которой я, приехав в Амурскую область, и поселился в одной комнате в новостройке. Запах свежего бетона. Или испытать судьбу с китаянкой, которую я встретил на другом берегу в прошлый выходной? Ох уж эти бары с их тусклым, многообещающим светом! Пока я так и не смог прийти к однозначному решению. В этом отношении я считаю себя ­МЕДЛИТЕЛЬНЫМ. Но во всем остальном я стремительный, волевой, пылкий. Здешние земли окрестили «нашим диким востоком». Мой поступок — это прыжок, наподобие того, который в XIX веке совершили европейские поселенцы, отправившиеся в Калифорнию.

«МОЯ ДУША СБРАСЫВАЕТ КОЖУ»

С тех пор, как, сдав на отлично экзамен на врача и физиотерапевта, я переехала в Либурн под Бордо, отвоевала себе место во Франции и готова его защищать, я сильно выросла. Я похудела, я уже не переедаю из‐за экзистенциального страха. Однако мое эфирное тело, исходящий от меня свет, то, что часто называют «духовным излучением», заметно увеличилось. Возможно, поэтому мои пациенты так быстро вылечиваются — я даже прослыла целительницей. Как я уже сказала: старая кожа, кожа моих страхов, моей учености, — лопнула. Я — ЗАПАДНЫЙ ЧЕЛОВЕК С ВОСТОКА, я следую зову своей бабки по отцовской линии, родом из Галиции, она страстно хотела эмигрировать, перебраться за океан, но ее застрелили на родине.

Переехав сюда, я впервые в жизни ощутила себя ровней с другими, я надеюсь, что та женщина, которой я сейчас являюсь, воссоединится однажды со своей спутницей — я уже давно узрела ее духовным глазом, но еще не отыскала. Думаю, что части моего «я», сейчас оголенные, скоро покроются новой кожей. Не просто защитной кожей — кожей счастья.

Врач по образованию, я знаю: линька всегда сопровождает рост эволюционирующих тел. При этом потерю белка, случающуюся во время сбрасывания кожи, нашего самого большого органа, трудно, по мнению Дарвина, объяснить даже у рептилий. Пусть кожа, которую теряю я, это эфирный покров, но ведь и он образуется не без усилия, с помощью, так сказать, ДУХОВНОГО БЕЛКА (которому нам предстоит еще придумать название). Любая потеря — к пользе; когда мы потеем, из организма выходят соль и вода — тело охлаж­дается, и мы можем двигаться вперед. Или же взять линьку птиц: в жертву приносится оперенье, содержащее в себе ценные микроэлементы. Линька — это тоже растрата вещества. Однако она является необходимостью. Страстно чего‐нибудь желать — это процесс противоречивый, — взять, например, женщину, стремящуюся оказаться на Западе: она хочет лучшей жизни, связанных с ней преимуществ (желание соответствует сахару, жиру = накопление энергии, необходимой для птичьего полета). Одновременно с этим она не хочет оставаться в одиночестве, пытается обрести спутницу (такое желание соответствует сере и белковым веществам, содержащимся в корме птиц, они бесполезны для дальнего перелета, поэтому накап­ливаются в перьях, сбрасывающихся в период линьки). «Желание примирить эти противоречия» высвобождается в процессе линьки в виде энергии. У птиц — оперение, а у меня сбрасывание духовного покрова, отвергнутого прошлого, является условием для свободного полета к счастью. Сбрасывание старой кожи не сделало меня больше, оно позволило мне обрести «крылья». Запах близкой от меня Атлантики я вдыхаю советским носом.

МЕЖДУ ТЕЛОМ И РАЗУМОМ — НИЧЕГО, КРОМЕ МУЗЫКИ

Изначально у нее не было ничего, кроме «фамильной крови», горючего, с помощью которого в стенах Сараевской музыкальной академии она превратилась в дисциплинированного музыканта, отменную вокалистку, подвижницу духовной музыки.

Теперь она жила в одном из европейских мегаполисов. В этом сезоне она пела АНТИГОНУ² в одноименной «эталонной опере эпохи Просвещения» Томмазо Траэтты. Она доверяла дирижеру, специалисту по барочной опере, преданному своему делу, она с доверием относилась ко всем, кто способствовал ее карьере, в ней еще сохранялся запас открытости, простодушия, которое — учитывая взрывоопасную обстановку у нее на родине — она могла унаследовать лишь от далеких предков.

У нее был ассистент, живший с ней молодой человек, с которым она спала в одной постели; по ночам они тесно прижимались друг к другу, но между ними ничего не было, ведь она считала себя монахиней от искусства. К тому же она не была уверена, что достаточно искренне любит прижившегося у нее молодого человека, пытавшегося о ней заботиться, хотя потоки удовольствия (впрочем, без особенного сладострастия), исходившие от их ночных тел, говорили о том, что они уже сделались друг другу близки. Привязанность недолговечна, говорила она себе, и в один из дней она даже поняла, что навсегда хотела бы избавиться от своей эмоциональной зависимости от этого человека. В его пользу, однако, было то обстоятельство, что они много разговаривали друг с другом. Он казался ей смышленым, был хорошо образованным, без привычной ей практической хватки. Нередко она ему удивлялась. Ради нее он изучил материалы по Антигоне в университетской библиотеке.

Конкретной проблемой певицы были долгие вокальные лиги, написанные для кастратов и которые нынешним женским сопрано исполнять довольно‐таки непросто. Ирине пришлось научиться управлять своей воздуховодной трубой, позволяя тонкому, сконцентрированному потоку скользить по голосовым связкам, пока у нее не заканчивалось дыхание.

Она была рыбачкой «в водах забвения». Такие прекрасные выражения употреблял ее целомудренный возлюбленный, этот ученый братец, к которому — от одного ночного разговора кдругому — она привязывалась всё больше. В отличие от разочаровывающих романов с поклонниками, добившимися ее снисхождения, он ее приободрял, был просто‐таки чудом.

Антигона — не сумасшедшая аристократка, говорил ей изучивший литературу об античной героине помощник, она — ЦЕЛИ­ТЕЛЬНИЦА. Она не просто хочет похоронить мятежного брата — она хочет похоронить проклятие, лежащее на ее семье. Однако Креон- ту, представителю закона, неизвестно ВЕЛИКОДУШИЕ ПРОЩЕНИЯ. К тому же он лицо заинтересованное: он пришел к власти после того, как все потомки Эдипа, слепого отцеубийцы, по мужской линии истребили друг друга. Закон, говорил спутник певицы, является для него лишь предлогом, чтобы укрепить свою власть. Развязавших гражданскую войну сыновей Эдипа запрещено хоронить; их позор должен быть на виду, они — пища для воронья. Убийцы Цезаря проиграли в тот момент, когда они (и их фракция в Сенате) разрешили его погребение (вместо того, чтобы, как тирана, сбросить в Тибр).

Креонт, как и всякое правосудие, заинтересован в том, чтобы вырвать вину из забвения; с другой стороны, Антигона, дочь царя, страстно желает избавить свою семью от преследующего ее злого рока. Она готова страдать сама, лишь бы не заразить несчастьем других. Она хочет скрыть умерших братьев в «водах прошлого» (в Фивах, городе, где нет рек, она погребает их в земле). Она ­знает: мертвых не удержать под землей, положив на их могилу камень. Чтобы запереть их под землей на века, нужно довериться их самоволению: они должны через камни добраться до Гибралтара, где находится вход в Аид. Мертвые находятся в движении — таков, по словам согревавшего ее по ночам спутника, смысл текста Г. В. Ф. ­Гегеля «Нравственное действие, человеческое и божественное знание, вина и судьба».

Оказалось, что «пища для ума», которой снабжал Ирину «ночной ассистент», претендующий на то, чтобы стать ее компаньоном по жизни, хорошо сказывалась на вокальном исполнении Ирины. Теперь вдобавок к текстам Гегеля он изучал партитуру АНТИГОНЫ. Эталонная опера Траэтты стала вкладом в «музыкальную революцию», произошедшую в XVIII веке в Париже (Глюк), Стокгольме (Жозеф Мартин Краус) и Санкт-Петербурге (Траэтта): восстание чувства против чистой музыки.

По указанию императрицы Екатерины II Траэтта отошел от трагедии Софокла и изменил роль Гемона и Креонта. Царь Креонт намеревался сделать младшую дочь Эдипа, Исмену, своей служанкой и любовницей, а затем, возможно, и женой. Антигона же должна была выйти замуж за Гемона, царского сына (в опере его зовут Эмон). Узурпатор Креонт не мог знать: Гемон любил мятежную Антигону со всей страстью юного сердца, слепо, самозабвенно. В третьем акте оперы показано, как они вместе ложатся в открытую могилу. Они скорее убьют друг друга, нежели смирятся с разлукой из‐за того, что один из них приговорен к смерти. Оба дуэта показывают: либидинозная связь, пробивающаяся сквозь обычные для того времени драматические конвенции, является ядром пьесы, и в музыке, и в тексте.

Ни «общая воля» (которую употребляет — и которой злоупотребляет Креонт), ни «фамильная кровь» (бремя Антигоны) не имеют ведущего значения.

Согласно исследованиям друга Ирины, Екатерина Великая отказывалась смотреть оперу с очередным грустным финалом. Она уже 64 раза видела и трагедию Эдипа, и пьесы его последователей, и на греческом, и на французском языках, и каждый раз они заканчивались ужасно! Властительница, императрица, она имела право требовать на этот раз финала без смертей. Задача Просвещения на святой Руси — изображать вещи радостные, сказала она. Просвещение без счастья, изрекла императрица, мертво.

Траэтта придумал сцену, в которой царь Креонт «раскаивается» (МЕТАНОЙЯ). Он осознает: еще немного, и он потеряет сына. К чему царская власть, если ее невозможно передать наследнику? Теперь он сам принимает живое участие в спасении молодых. Реальность, сущность, расчетливость и представления эпохи Просвещения о дружбе выражены в заключительной сцене оперы, в финальном квартете.

Режиссер постановки в немецкой метрополии не соглашался принять такую версию сюжета, совершенно противоречащую написанному Софоклом. Дирижер же, со своей стороны, настаивал на том, чтобы исполнять оперу целиком, с оригинальным финалом. На поиск компромисса ушло четыре недели, репетиции затягивались. В разрешении конфликта главную роль сыграла исполнительница роли Антигоны. У нее, мол, начинался бронхит. Премьера должна состояться без промедления, иначе она ничего не гарантирует. Страх, что примадонна не сможет петь, сплотил постановочную команду. Все хотели услышать ее чарующий голос, дар Балкан. Ирине всё это удалось, потому что она безоговорочно верила своему ночному исповеднику.

Илл. 19. Функциональная кухня для спроектированного архитектором Эрнстом Майем во Франкфурте поселка, так называемая «франкфуртская кухня». Позже Эрнсту Майю и его бюро было поручено проектирование и строительство промышленных и жилых центров образцовых городов CCCР. Разработанный Майем тип городского и жилищного строительства стал моделью для застройки Сталинграда. Жилые дома и заводские зоны вдоль Волги расположены параллельно друг другу. Принцип «франкфуртской кухни», предусматривающей один табурет для хозяйки, по российским меркам неприемлем. Кухня в России — это место, где заседает парламент квартирных жильцов. Вокруг кухонного стола должно быть достаточно стульев для того, чтобы несколько человек могли одновременно разговаривать друг с другом. В крайнем случае пространство для людей на кухне освобождается за счет кухонной рабочей поверхности. Разговор — это функция

Илл. 20. Космонавты демонстрируют тюбики с космическим питанием. Космический корабль, за который они отвечают, находится, по сути, в режиме автономного управления. Это позволяет космонавтам сосредоточиться на научных исследованиях. Рабочая лошадка — «космическая капсула», прочная, как танк Т-34 1945 года выпуска, уже на много лет превысила запланированный срок службы. Тем не менее ремонт вряд ли нужен. Металлический корпус продержится еще долго. В него заложен труд тысяч инженеров и рабочих: жизни множества советских людей, сотворенных не Богом «из глины», а «закаленных, как сталь», выкованных многолетней выучкой. Материя, из которой они сделаны, — это особый, прочный металлический сплав. Его невозможно понять с точки зрения техники, он объясняется лишь патриотизмом

Илл. 21. Галина Балашова: дизайн кабины пилота, в стиле советской гостиной эпохи Хрущева. Обращенный к небу «верх» — светло-зеленого цвета (в других набросках — синий). «Низ», пол — коричневого цвета, как лесная опушка осенью. Таким образом, в корпус технического аппарата помещена часть дома. Космическая капсула в настоящее время летит в космосе «вверх тормашками». Ее верхняя часть перпендикулярна Земле. Если бы не дизайн Балашовой, космонавты через какое‐то время сошли бы с ума

Илл. 22. Девятнадцатимоторный самолет с двумя фюзеляжами. Пассажиры в основном размещаются в крыльях. Предполагаемое время полета из Москвы в Сан-Франциско — четыре часа. Для сравнения: прохождение таможни — восемь часов. Получение визы — восемь месяцев

Илл. 23. «Космический планер». После разгона этот челнок плавно перемещается к ближайшему небесному телу или с одной космической станции на другую. Путешественник глядит в сторону кормы, то есть в том направлении, откуда вылетел

2
РОССИЯ: ИСКЛЮЧЕНИЕ ИЗ ПРАВИЛ

ОДНА ИДЕЯ КАФКИ

Жил на свете землемер, и однажды он захотел измерить Россию. Однако Россия — страна особенностей. Дороги, растительность, болота восстали против картографа. Географические пункты начали менять свое местоположение. Зарисовок, сделанных землемером, становилось всё больше и больше. Чтобы хранить штабеля бумаг с данными измерений и набросками в соотношении 1 : 300 000, нужны были целые амбары.

Таким образом, воплотился в жизнь призыв родившегося в 1818 году Карла Маркса: перевернуть понятийный мир с ног на голову, чтобы отныне формировать понятия, исходя из особенностей материала. За этим занятием картограф и умер.

Однако его упрямая душа, крошечная, словно голубиное яйцо, упорно продолжала картографирование. В работе она руководствовалась одной из идей Франца Кафки, высказанной им в 1916 году. В конце концов, душа землемера вычертила карту в формате 1:1. И на ней, действительно, запечатлены все особенности ландшафта страны.

Илл. 24. Франц Кафка

Илл. 25.

НЕУДАЧНАЯ ПОКУПКА

Некий предприниматель из Хамельна приобрел на аукционе клочок России — длинную дорогу с ольхами на обочинах, непроезжую весной из‐за слякоти и дождей. Однако что делать с этим отрезком дороги? Ставить таможенные шлагбаумы бессмысленно: дорога почти безлюдная. Она соединяла две деревни, исчезнувшие с карты много лет назад. По сути, этот земельный участок был абсолютно бесполезен, поэтому и продавался на аукционе так дешево.

На бумаге объект выглядел привлекательно. В каталоге был указан верный метраж, хотя и не упоминалось, что в квадратных метрах его площадь складывалась из умножения ширины в три метра на длину в пятнадцать километров и что по краям дороги росли деревья, которые нельзя было вырубить из соображений охраны окружающей среды. Обустроить этот земельный участок под лагерь для детей? Вряд ли можно будет растянуть его на такую длину. Сделать территорией для пеших прогулок? Кто же будет готов платить за утомительный поход из ниоткуда в никуда? Да и как доставлять на место детей или туристов с железнодорожной станции, до которой тридцать километров (а чтобы добраться туда из Европы, потребовалось бы несколько дней)?

Долгое время столбовая недвижимость фигурировала в бумагах предпринимателя из Хамельна по своей первоначальной цене. Постепенно она стала проходить по части амортизационной стоимости³. Через двенадцать лет эта неудачная покупка даже будет котироваться как убыточная.

«ДВИЖЕНИЕ И ИСКЛЮЧЕНИЕ ИЗ ПРАВИЛ»

Археолог и геодезист, землемер (не путать с землемером со с. 75), любивший Родину, патриот, не одно десятилетие проработавший в Академгородке под Новосибирском, слыл невротиком. Помешанным на точности. Коллегам географам и геологам он досаждал результатами своих измерений, относившихся к «волновому движению пустынь и гор». Геодезист использовал показания раннего советского спутника, первоначально предназначенного для измерения в военных целях (а именно для запуска межконтинентальных ракет) разницы высот точек земной поверхности. Согласно этим данным, цоколи горных систем, таких как Гималаи, Памир и Анды, испытывают колебания наподобие приливов и отливов амплитудой в несколько дециметров, эти колебания являются результатом гравитационного воздействия Луны, поэтому вышеупомянутый геодезист, отходя от обычной терминологии, говорит не о горных хребтах и массивах, а о море горных пород.

Не исключено, что необычная констелляция небесных тел, утверждал геодезист-патриот, может привести к «паводку» земных масс (это должно случиться, когда воздействие Юпитера и Луны усилится необычным положением Солнца и его неотступного таинственного спутника, холодной звезды, которая тангенциально касается Солнечной системы всего лишь раз в 600 000 лет). Для русского ученого подобное нагромождение случайностей было бы «событием поэтичес­ким». Таким образом природа (на своем языке) дала бы нам понять, что всё сущее находится в движении. Да-да, говорил этот упрямый ученый, даже огромная закостеневшая Россия когда‐нибудь придет в движение, хотя Пушкин, ругая ужасные дороги, считал, что в ближайшие 300 лет ничего подобного не произойдет.

Илл. 26. 550 миллионов лет назад. Родиния на стадии распада. Скоро в движение придет Индия. Внизу с края — Балтийский щит, а слева от него Сибирь. Экватор пересекает восточную Антарктику. Всё это произошло «непосредственно» перед тем, как Земля полностью покрылась льдом: SNOWBALL-EARTH

УКАЗОМ ОТ 13 МАЯ 2000 ГОДА РОССИЯ БЫЛА ПОДЕЛЕНА НА ВОСЕМЬ ФЕДЕРАЛЬНЫХ ОКРУГОВ = МАКРОРЕГИОНОВ:

ЦЕНТРАЛЬНЫЙ

СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ

ЮЖНЫЙ

СЕВЕРО-КАВКАЗСКИЙ

ПРИВОЛЖСКИЙ

УРАЛЬСКИЙ

СИБИРСКИЙ

ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЙ

АКАДЕМИК ВЕЛИЦКИЙ ОБЪЯСНЯЕТ АНДРОПОВУ «ДИАЛЕКТИКУ ПРИРОДЫ» ФРИДРИХА ЭНГЕЛЬСА

Диалектическим принципам в российской природе приблизительно шесть тысяч лет. Многие представления, например религиозные концепции или способы погребения мертвых, закрепились уже с древних времен и продолжают действовать, хотя мы можем даже не замечать их влияния на настоящее. Тот факт, что восточная часть континента, Южная Сибирь, столь богатая сырьем, так и не была заселена, возможно, имеет подобную «неявную причину». Не попытаться ли инициировать на диком Востоке gold rush? Шеф хотел бы, чтобы этот вопрос изучили.

Члена Академии наук Велицкого вызвали в штаб-квартиру КГБ. Шеф «хотел, чтобы были изучены», объяснил человек из КГБ, пока академика везли в штаб-квартиру, «духи земли»: всё меняется, проекты, высотные здания, дороги, железные дороги, аэропорты исчезают, зарастают сорняками и снова отстраиваются на том же месте.

Всё это настолько идет вразрез с тем, как, согласно историческому материализму, должны соотноситься между собой базис и надстройка, что можно запутаться. Природа великой России (ее дух, ее тело, территория) ведет себя не так, как нас учили.

Порой, осенними ночами, когда над Москвой проносится буря, Андропов видит (или слышит, или ощущает нутром) души, управляю­щие телами, за которыми, согласно поставленной задаче, должен присматривать КГБ.

Илл. 27. Юрий Андропов, учитель Горбачева

«МОЖНО ТОЧНО, ПРАКТИЧЕСКИ ДО САНТИМЕТРА, УВИДЕТЬ, ГДЕ НАЧИНАЕТСЯ РОССИЯ»

Так, глядя через иллюминатор на ландшафт под крылом самолета, говорил министр Йозеф Геббельс, который, впрочем, был склонен к преувеличениям. Он прилетел в Вильнюс поздней осенью 1941 года. Он думал, что на широкой равнине, покрытой снегом, сможет отличить болота и степи от пашенной земли и хижин — он считал их частью Польши и рейха. После остановки в Вильнюсе самолет направился в сторону Смоленска. Ноябрьская погода. Снежная буря. Смоленский аэродром сообщает: плохая видимость. Самолет министра возвращается в Вильнюс.

В тот вечер министр по телефону (из скромной гостиницы, так сказать, «лучшей гостиницы в городе») отправил в Берлин «резкое и по существу» опровержение заявления Теодора Рузвельта. В своей речи по случаю Дня военно-морских сил, президент США утверждал, будто великая Германия вынашивает тайный план разделения Южной Америки на четыре зоны под своим протекторатом и отмены всех религий в мире.

В своем дневнике Геббельс записал: «Поздним вечером мы совершили короткую прогулку по заснеженному Вильнюсу. Унылый среднегерманский городок. Я бы не хотел, чтобы меня тут похоронили».

КОГДА МИР БЫЛ ЕЩЕ МОЛОД

Открытое торговое товарищество Альфреда Зелигсона — два сына во Львове, дочь, хорошо разбирающаяся в торговых делах, — в Омске, два двоюродных брата в Познани, — организовало железнодорожные перевозки больших партий лампочек накаливания через Урал в Сибирь. Что такое колонизация Африки по сравнению с покорением сибирской ночи электрическим светом?

Колонизация времени — лучше колонизации пространства. Чтобы завладеть пространством, нужно завоевать или изгнать аборигенов с их земель. Время же — пусто, по крайней мере ночные часы в Сибири, когда не горят свечные огарки. Так рассудил местный военный комиссар, контролировавший открытое торговое товарищество.

Комиссар жаловался на трудности в выполнении своей задачи. Предмет торговой сделки с предприятием Альфреда Зелигсона, говорил комиссар, исчез. Сгинул на месте. Вагоны пусты. Финансовая выгода для фирмы и выгода для социалистического общества далеко не одно и то же. В стране рабочих, сказал комиссар, любивший пошутить, открытое торговое товарищество — это призрак.

Илл. 28. Лампочка

СОЦИАЛЬНОЕ ПЕРЕЛИВАНИЕ КРОВИ

В эпоху военного коммунизма в столице организовали курсы молодых учительниц; однако для одной из групп обучение закончилось раньше положенного. Студенток срочно перебросили в Тулу. Военные отлавливали толпы беспризорников и распределяли их по интернатам и колониям. Беспризорных детей арестовывали за создание банд и грабежи.

Перед молодыми учительницами, готовившимися на курсах обу­чать грамоте, была поставлена новая задача. Никто их не проинструктировал. Поначалу беспризорники противились как могли. В своих бараках они делали что хотели: безобразничали, дрались друг с другом и с учителями — словом, отказывались подчиняться.

Возможно ли, обучая письму, создать республику беспризорников? Столичные уполномоченные, посетившие осенью того же года исправительную колонию в провинции, говорили об «образовательном чуде». Молодые учительницы придумали кормить детей перед уроками. Словно монтажники, закрепляющие винты, воспитательницы на рефлекторном уровне связывали привычки и желания учеников с требованиями заведения. Молодые люди делали тетради из макулатуры, скрепляя их деревянными гвоздями (скрепок не было). В конце концов, подростки начали даже мыться — так они изменились. Они научились чинить свою одежду. Теперь вполне можно было рассчитывать на то, что вскоре они пополнят ряды рабочих.

Молодые учительницы вернулись в Москву и продолжили обу­чение на курсах. Овладение грамотой победило скотство — так вкратце можно было бы описать случившееся в Туле. По сути, между цельными товарищами учительницами из столицы и провинциальными беспризорниками произошел «социальный осмос».

Илл. 29.

Илл. 30.

ЯЗЫК ВЕЛИКОЙ ТЕОРИИ И ОБЫЧНАЯ ЖИЗНЬ

Один из помощников товарища Бухарина, Андрей В. Седов, выписывал для своего высокопоставленного начальника и кумира, работавшего над АЗБУКОЙ КОММУНИЗМА, короткие тексты на тему «изменяемость человека» из «Критики политической экономии (черновой набросок)» (Grundrisse zur Kritik der politischen Ökonomie (Rohenentwurf)) Маркса:

Всё это относилось к главе «Человеческие сущностные силы», которую для Бухарина готовил Седов. Он заметил, что используемые в теории формулировки плохо сочетаются с манерой выражаться крестьян и функционеров, с которыми имела дело партия. Можно ли объяснить работникам Донбасса, членам Академии наук в Москве или таможенникам на государственной границе, что человек, земля и община образуют «удлиненное тело»? Седов боялся, что, увидев цитаты такого рода, Бухарин вызовет его на ковер. С другой стороны, Седов хотел бы придерживаться формулировок из «Парижских рукописей» Маркса, обнаруженных в архиве лишь в 1920‐х годах.

По ночам товарищ Бухарин пытался окончательно сформулировать аргументы в пользу коммунизма. Он нередко засыпал над заметками, разложенными по алфавиту. Физические возможности человека не безграничны. Нелегко быть политиком днем и философом ночью. Андрей В. Седов отвечал (кроме выписок по теме и списков литературы) за командировки высокопоставленных кадровиков. Он видел, как устает его начальник.

Что делает людей способными к преобразованию, ковкими для ОБЩЕСТВА РАВНЫХ? Три процесса, каждый из которых должен осуществляться добровольно и с удовольствием: (1) физическое размножение, (2) формирование мышления и чувств, (3) преобразование человека посредством социализации. По всем трем пунктам наблюдался зазор между текстами классиков марксизма и действительностью: революционерам приходилось работать с разными людьми — с сибирскими снайперами, кавказскими торговцами, греками из Одессы, татарами и башкирами, крестьянами из Белоруссии и Украины, даже заводские рабочие в зависимости от того, работали ли они в Ленинграде, Москве или на Южном Урале, отличались друг от друга. Седов отмечал у кадровиков «моменты солидарности», особенно когда наблюдался недостаток в работниках или нужно было бороться с врагом. Целый набор секретарш Центрального комитета был заражен энтузиазмом 1917 года, а затем и экономическим прорывом 1923‐го.

Тем временем и сам Седов стал сильно уставать. Он еще не знает, что четыре года спустя его расстреляют товарищи из секретной службы, которую он сейчас курирует по заданию партии. Он по‐прежнему считает, что на основе тщательного анализа и основанной на нем всесторонней практики можно построить социалистическую республику. Он искренне надеется, что однажды можно будет соединить тексты БОЛЬШОЙ ТЕОРИИ и РЕАЛЬНОСТЬ В ОГРОМНОЙ РОССИИ.

Илл. 31. Седов. Вместе с ним его сотрудница Либа Герулайтис

СЛОВА, ПРЕДЛОЖЕНИЯ И СЛОВЕСНЫЕ ПОЛЯ С РОДИНЫ ОСОБЕННОСТЕЙ

«Я ПРИЕХАЛ ИЗ ЦЕНТРА ИСКАТЬ БУРЬЯН».

«…И, НАГРЕВШИ ДРУГ ДРУГА, НЕ ПОЧУВСТВОВАЛИ, КАК ПОТЕРЯЛИ УМ ДО УТРА».

«ДОМОЙ ОН ШЕЛ ВЕРСТ ШЕСТЬ, ДВА РАЗА НАД НИМ НАЧИНАЛ КАПАТЬ РЕДКИЙ ДОЖДЬ И КОНЧАЛСЯ».

«Я ВСЕГДА ЖИВУ В ОДНОМ ГОРОДЕ, А ЛЮБЛЮ ДРУГОЙ…»

«…Я ЕГО НЕ ЛЮБИЛА. НО БЕЗ НЕГО МНЕ СТАЛО СКУЧНО».

«…ТЕЛО, ПОЛНОЕ СТРАСТНЫХ СУХОЖИЛИЙ, УЩЕЛИЙ С КРОВЬЮ, ХОЛМОВ, ОТВЕРСТИЙ, НАСЛАЖДЕНИЙ И ЗАБВЕНИЯ».

«…ВОСХОДЯЩЕЕ СОЛНЦЕ: ГРОМАДНЫЙ, ЖАРКИЙ ШАР И ТАК ЛЕГКО ПЛЫВЕТ НА ПОЛДЕНЬ — ЗНАЧИТ, ВООБЩЕ ВСЁ В ЖИЗНИ НЕ ТАК ТРУДНО И НЕ ТАК БЕДСТВЕННО».

Илл. 32. Поле под Пермью

ГЕОЛОГИЧЕСКАЯ АНОМАЛИЯ, ОБЕРНУВШАЯСЯ КАТАСТРОФОЙ: СИБИРСКИЕ ТРАППЫ

200 миллионов лет назад Земля, вращаясь вокруг Солнца, вспахивала один из дальних участков Млечного Пути. Таким образом, динозавры могли видеть центр Галактики с противоположной — для нас сегодняшних — стороны. Никаких облаков звездной пыли, которые заслоняли бы от обитателей Земли «сверхсозведие» — скопление светящихся тел в центре Галактики. По ночам — сумеречный свет. Свет этот, однако, исходил не от края горизонта, как на рассвете, а из центра небесного купола: сверху, словно белый покров, небесное одеяние.

В это время мощный восходящий мантийный поток бурил себе путь от основания мантии у ядра к поверхности Земли. Это явление называется плюм. Катастрофический прорыв горячей струи расплава, который нельзя адекватно описать словами «извержение вулкана» или «супервулкан». Через шахту магма дошла практически до земной поверхности в районе Сибири. Небольшие вулканы, словно кротовые холмики — а еще лучше сравнить их с кожными высыпаниями на земной поверхности, — забурлили миллиардами мини-извержений, что привело к всемирной природной катастрофе.

Сверху в столбе магмы постепенно скапливалась расплавленная порода высокой плотности. Так описывают этот процесс Себастьян Соболев и его коллеги. Толстый слой инертного материала. Поток магмы не торопился прорываться наружу. Медлил. Так продолжалось несколько миллионов лет.

Весь этот период в Сибири почва практически не деформировалась. Однако скопившиеся под землей массы перебродившей материи активно рвались наружу. Когда произошел взрыв — извергшийся газ отравил всю планету. Из каждой тысячи живых организмов девятьсот погибло. Черепахи и лягушки выжили — ведь они могут дышать через кожу, в то время как остальные живые существа впустили в себя смерть через легкие. Никель, медь и палладий, прочие редкие элементы осели по краям кратеров, трещин, выбоин. Между ними позже образовался Западно-Сибирский нефтегазоносный бассейн. Газовые месторождения, гигантские подземные цеппелины, размером с континенты, словно специально созданные для того, чтобы их разграбили. Метафорически говоря, Сибирь — это корабль, плывущий по морю из полезных ископаемых.

ПЛАН, РАСЧЕРЧЕННЫЙ САМОЙ ЗЕМЛЕЙ

Уральские горы, словно шрам. Старые горные породы пролегли между двумя древними блоками, из которых образовалась Евразия: вечность тому назад они были разделены морем, а затем, странствуя, примкнули друг к другу. Именно к востоку от этого КОНТИНЕНТАЛЬНОГО ШВА в начале двадцатых годов люди в очках, сотрудники социалистического государственного органа Госплана, задумали создать новое море, питаемое водами сибирских рек, впадающих безо всякой практической пользы в Северный Ледовитый океан. Первый «построенный по плану водоем» размером всего 40 квад­ратных километров надежд не оправдал. Вместо озера (предвестника будущего моря, по водам которого гуляют ветра) образовалось болото. Никакие ухищрения, никакое инженерное мастерство (по крайней мере такое, которое можно было бы купить за деньги) не смогли «построить берегов». Скопление грязной жижи. Рабочие придумали плоты, которые можно было перетягивать с одного островка твердой почвы на другой. Какая от них польза? В море, «построенном по плану», даже невозможно было провести измерения.

И всё‐таки, утверждал профессор Седов, в ведении которого проект находился до 1928 года, если продолжать настойчиво трудиться, то на этом месте однажды возникнет внутреннее море, которому будет по силам изменить климат. Четыре урожая в год, вода, проливные дожди в Южной Сибири! И самое главное: сухие бесконечные сибирские антициклоны сменятся областями низкого атмос­ферного давления, которые через южные предгорья Урала придут на юго-запад, а с ними и благоприятные климатические условия для развития сельского хозяйства. Аргументация доктора Седова носила исторически-геологический, так сказать, ГЕОГНОСТИЧЕСКИЙ характер: поскольку однажды, всего 160 миллионов лет назад, когда первобытное море плескалось между двумя половинами будущей Евразии, эти земли уже были плодородными, то речь идет не о плане, не о смелой идее, а о реконструкции. Успешны, говорил он, только те планы, которые основываются на старых образцах. «План — это мимезис», так называлась книга, написанная им на французском языке и опубликованная в Париже в 1932 году, через несколько лет после того, как в СССР он был отстранен от всех должностей; ее появление осталось незамеченным широкой публикой.

ЛЕНА

Лена, растянувшаяся на 4300 километров, является одной из самых больших рек на Земле. Ее поток несется на север, вливается в Северный Ледовитый океан, откуда ему уже достаточно трудно вернуться дождем на сушу.

Поэтому ученые и архитекторы из окружения Льва Троцкого планировали повернуть русло реки на юг. Через многочисленные искусственные водоемы и дамбы, по обширным, но практически неудобренным, засушливым землям у подножий Гималаев и Памира — гор, своевольно отрезавших эти сибирские земли от южноазиатских морей, эти воды дошли бы до Центральной России. Так люди смогли бы поправить катастрофическую случайность (или ошибку), произвол, учиненный природой. Ведь зачем еще нужна плановая экономика, как не для того, чтобы вносить подобные коррективы?

ДЕЛЬТА ЛЕНЫ

Дельта реки Лены — это одно из 44 чудес света наших дней. На западе — огромное болото, место, где высиживают и выводят потомство перелетные птицы, сохранившиеся на планете лишь благодаря существованию громадной территории, которую ни человек, ни хищные звери никогда не освоят целиком. Восточные части практически необитаемого полуострова разделены множеством протоков. С орбиты — только оттуда и можно охватить дельту взглядом (каждый приближающийся к дельте по суше может рассмотреть лишь одну из ее частей) — видно, что этому месту на планете, сотворенному рекой, присуща СТРУКТУРНАЯ КРАСОТА, схожая с красотой древесного листа, сети кровеносных сосудов молодого человека или выбивающегося из скалы источника, воды которого протоками пересекают поляну и потом сливаются в ручей.

Один из специалистов по обработке данных, полученных с разведывательного спутника Landsat-7, запущенного в апреле 1999 года, заметил эту филигранную структуру, когда искал наземные цели для лазеров системы противоракетной обороны. Не было никаких очевидных поводов для того, чтобы включить это впечатляющее геологическое образование в список наземных целей. Сможет ли запруживание реки в районе дельты на долгие годы разрушить промышленные комплексы городов, расположенных вверх по течению? Эту идею планировщик из Пентагона отверг. Стараясь не впадать в сентиментальность и не очаровываться красотой природы, он раз за разом возвращался к спутниковому снимку, внимательно изучая филигранные структуры изображения. Могла ли противникам, русским, прийти в голову мысль воспользоваться особенностью ландшафта, не тронутого цивилизацией, для того чтобы разместить там ракеты или вести подготовку к военным действиям? Невозможно представить, чтобы враг мог плести тайную интригу, эксплуатируя такую красоту, сказал сам себе наблюдатель. Удивительно, но спутник Landsat-5, запущенный в марте 1984 года, до сих пор бесперебойно передает изображения на Землю. Чувство прекрасного здесь ни при чем.

Илл. 33. Устье Лены

«РЕКИ ВЛИВАЛИСЬ В МОРЕ ТАК, ЧТО КАЗАЛОСЬ: РУКА ОДНОГО ДУШИТ ШЕЮ ДРУГОГО»

«ОЛЕНИ ЗАПЛЕТАЛИСЬ РОГАМИ ТАК, ЧТО, КАЗАЛОСЬ, ИХ СОЕДИНЯЛ СТАРИННЫЙ БРАК С ВЗАИМНЫМИ УВЛЕЧЕНИЯМИ И ВЗАИМНОЙ НЕВЕРНОСТЬЮ»

ВЕЛИМИР ХЛЕБНИКОВ

СИБИРСКОЕ МОРЕ

Во время многочасового перелета в Токио рядом с Хайнером Мюллером сидел умудренный опытом поляк Рышард Капущинский, который должен был вместе с ним выступать на конференции. В книге Капущинского Мюллер уже подчеркнул целые абзацы и оставил множество пометок на полях. Виски в самолете подавали безо льда, в неограниченных количествах. Оба собеседника радовались тому, что им не пришлось пересекать по земле однообразные, залитые светом просторы, тянувшиеся под крыльями самолета. Аварийной посадки, из‐за которой они могли бы оказаться на этой покрытой снегами равнине, вроде бы не ожидалось. Они были наслышаны о Транссибирской магистрали и на протяжении полета пытались высмотреть ее нить, но так ничего и не увидели. Железнодорожная трасса, скорее всего, проходила южнее.

В ХХ веке нельзя написать пьесы про утопию, заметил Хайнер Мюллер, не упомянув самого важного утопического проекта Cоветской империи: сотворения Сибирского моря. Об этом проекте рассказывал и Капущинский. Кульминационный момент подготовки проекта пришелся на 1929 год, начал он. Когда в 1950 году работы по планированию возобновили, у этих планов уже не было утопического размаха. В 1929 году партийные кадры с ликованием наблюдали кризис капитализма, достигший апогея в Черный четверг. Партийных работников среднего звена, а также экспертные группы инженеров и проектировщиков охватила эйфория. Речь шла о том, чтобы выше Томска и Тобольска запрудить многоводные сибирские реки, которые, не принося никакой пользы, текли на север и превращались там в лед. В результате образовался бы водоем, превосходивший по своему воздействию на природу и климат Средиземное море, хотя и не такой большой. На чертежах к югу от этого искусственного моря и вдоль каналов, которые соединяли бы этот водоем с Черным морем, ответственный проектировщик Давыдов нарисовал обширную лесную зону. На карте ее можно было быстро наметить несколькими штрихами, хотя деревьям, чтобы вырасти, в действительности потребовалось бы двадцать лет. С регулируемым уклоном в двести метров по длинному руслу главного канала и его ответвлений через юг Советского Союза плавно текла бы вода. Еще никогда человечество не создавало ни искусственного моря, ни искусственной реки таких размеров.

В том же самом самолете на Токио, где вели друг с другом беседу Хайнер Мюллер и Рышард Капущинский, летел климатолог из Потсдама. Он вмешался в оживленную дискуссию двух затягивавшихся сигаретами приятелей. Ученый заметил, что если бы Сибирское море когда‐либо было создано, то это привело бы к обширному таянию вечной мерзлоты в тундре и, таким образом, к неконтролируемому выбросу метана и углекислого газа в атмосферу: Россия, а может быть, даже и вся планета, была бы отравлена. Вы думаете, отвечали ему Капущинский и Мюллер, что у инженеров из группы Давыдова не было предусмотрено на этот случай никакого решения? Неужели эти дотошные прогнозисты не просчитали бы заранее все возможные последствия и это явление застигло бы их врасплох? Мюллер добавил: если бы в «Берлинер ансамбль» поставить об этом проекте пьесу, это бы точно не навредило климату Земли.

Самолет тем временем повернул на юго-восток. В иллюминаторах появились высокие горные хребты, Мюллер уже не думал, что это Сибирь. Почему же план по созданию Сибирского моря не был реализован? На строительство потребовалось бы десять лет. Этих десяти лет у команды Давыдова не было: революция потерпела крах. Работники штаба по планированию и всемогущие в 1920‐х годах инженеры, которым было бы под силу реализовать такой проект, были арестованы и уничтожены за первые пять лет подготовительных работ. За этот период уже были проведены исследования, отобраны кадры и составлены сметы, в разработке находились чертежи крупногабаритной мощной техники, нужной для перемещения огромных пластов земли. Пуская клубы сигаретного дыма, размышляя об утопической, поразительной перспективе появления Сибирского моря и плотного заселения восточной части континента (сродни освоению Марса), Мюллер испытал благостное чувство. Хоть на короткое время ему хотелось забыть о «чистках» и безнадежных показательных процессах.

Реформа императора Мэйдзи длилась всего пятьдесят лет, сменил тему Мюллер. Практически средневековое государство превратилось в индустриальную нацию, стальные корабли которой отправили на дно моря российский царский флот. Вот с этого надо бы начать свой доклад в Токио, сказал Мюллер. Точно так же и Сибирь лет через сто можно было бы превратить в «цветущую территорию» евро-азиатского континента, ответил Капущинский. Дачи на берегу Сибирского моря, ряды тополей — верхушки колышимы ветром. Оба собеседника (самолет был полупустым, и поэтому один из них мог смотреть в левый иллюминатор, в то время как другой любовался ландшафтом под крылом из правого) не знали, что всего через двадцать пять лет группа олигархов в сотрудничестве с инженерами «Газпрома» решит вернуться к проекту строительства центрального водного бассейна в Сибири. В этот раз, впрочем, безо всяких утопических мыслей, только ради прибыли. Ведь где еще на планете (за исключением Антарктики и Сахары) можно осуществить масштабный проект? Зеркала шириной в сотни километров на орбите, направляя солнечные лучи на северные равнины Сибири, нагревали бы землю; высвобождавшийся в результате этого газ можно было бы быстро засасывать в специальные хранилища, до того, как он достиг стратосферы и стал причиной глобальной катастрофы.

Илл. 34. Поворот сибирских рек. Проект 1929 г. Давыдов считался сторонником ирригационной теории К.А. Виттфогеля; за это некоторое время спустя он прослыл еретиком

Илл. 35. А.А. Смирнова-Шмидт. Возлюбленная Давыдова, главный инженер

КЕТЫ = ЛЮДИ

ОСОБЕННОСТИ ЯЗЫКОВОГО ТУННЕЛЯ В ДОЛИНЕ ЕНИСЕЯ

Н. К. Каргер, в душу которого я всё время пытаюсь заглянуть (это говорю я, автор «Контейнера»), в 1934 году ездил на громыхающей, разваливающейся машине (собранной одним механиком в Омске из деталей семи вышедших из строя автомобилей) по ветреным дорогам долины Енисея. Он был лингвистом.

Sul «кровь» — su’l «сибирский лосось» — sùl «крюк» — súùl «сани». Интонация, c которой произносится слово, а не буквы, из которых оно состоит, определяет его смысл. Это — язык кетов. Его и изучает Каргер. По поручению Центра. С самоотверженностью молодых социал-революционеров и народных ученых самобытный воодушевленный исследователь, городской житель, заброшенный в глушь заболоченной долины Енисея, — молодой Каргер ищет, собирает, радуется своим находкам, вдается в самые мелочи, переезжает с места на место, надеется. Заметки, устройство для записи граммофонных пластинок, ящики, набитые шеллаковыми пластинками для записи фонем. Он в одиночку ездит по земле кетов. Живущие там люди — носители языка, сильно отличающегося от русского, в документах центрального комитета значатся «остьяками». Они сами называют себя ke’t («человек»). Они доверяют необычному гостю, хотя он для них чужак — кожаная куртка, пистолет, кожаный ремень, высокие сапоги («военные», «комиссарские»). Словно он сам — член Центрального комитета. Впрочем, понятия «центральный комитет» у кетов не существует. Каргер еще не знает, какое слово, какое понятие, какую идею они свяжут с существом по имени «центральный комитет». Они видят: пришелец ими интересуется, поэтому верят ему, видят: ему любопытно, что они говорят. На самом же деле ему интересно, КАК они говорят: слова, предложения, грамматика, интонация — вот на что он обращает внимание.

КАРГЕР — ГЕММОЛОГ ЯЗЫКОВОГО ВЫРАЖЕНИЯ

Тонемы кетского. Анализ звукового сигнала в зависимости от положения губ, горла, языка. Обычные в лингвистике обозначения:

В помещение приглашены представители кетского народа. Если их просят что‐нибудь сказать, они начинают говорить монотонно и нараспев, нарочито «поэтически». Так они делают, когда Каргер обращается к ним с просьбой поведать о былых временах. «Оживленно» они разговаривают, когда их ни о чем не просят. Когда появляется повод для общения между собой. Поводом может послужить реплика другого или чей‐нибудь рассказ. Если к разговору их побуждает Каргер — они начинают говорить «неестественно» (не нараспев, не поэтически). В такие моменты их речь звучит наигранно и вскоре обрывается. Когда кто‐нибудь говорит по просьбе чужака, другие его не перебивают, если их об этом не просить. Присутствуют: два полевых сторожа, два рыбака, три вязальщицы сетей (их подруги), два охотника.

Члены Коминтерна покровительствуют эсперанто. Это язык, способный объединить народы, он представляет собой смешение разных языков, слова в нем сокращаются. Заимствований из кетского языка в нем не будет. Члены Коминтерна считают, что с помощью эсперанто можно преодолеть языковой барьер. Это телеграфный язык. Каргер же, наоборот, уверен, что языки — по своей природе — не хотят играть второстепенную роль по отношению к информации. Слова и звуки демонстрируют свою красоту, свою оболочку, свой стремительный бег, соревнуясь со звездами на небосводе, также не подчиняющимися никакой коммуникативной функции.

Этот процесс — «дружеская болтовня в присутствии исследователя» — дело сложное, складывающееся из множества обстоятельств. Каргера бы здесь не было, если бы не покровительство заместителя главы ЧК в Москве. Ему Каргер нравится. Хотя он не вполне понимает, что любитель словесности может искать в такой глуши. Каргера он считает выдающимся ученым. Он записал его в поисково-разведочную группу, состоящую обычно из нефтеразведчиков и геологов. Если бы не эти отношения на расстоянии, не было бы никаких «близких контактов» с кетами, и Каргера бы здесь просто не было.

ЖИВОЙ И ДИКИЙ

Мои подопечные, пишет Каргер своему доверенному лицу в ЧК, различают «двенадцать падежей» существительных. В дополнение к обычным для европейских языков шести падежам, от родительного до винительного —

Нерегулярные формы множественного числа:

tīp («много собак») > ta’p «собака»

iʔ > ékèŋ «день»

ī > íyàn «солнце»

ōks «дерево» > a’q «деревья»

ke’t «человек» > de’ŋ «люди»

ПРОДУМАННАЯ ДО МЕЛОЧЕЙ ГРАММАТИКА КЕТОВ

Каргер: «Как индивидуум я не только кто‐то особенный, отличающийся от других, я существую в ином мире — вне стаи, массы, собрания, общества». В ОБЩЕМ И ЦЕЛОМ, НЕОБХОДИМО ­СОСТАВИТЬ СПИСОК РАЗЛИЧИЙ, СУЩЕСТВУЮЩИХ У КЕТОВ, И ЗАЧИТАТЬ ЕГО НА СЛЕДУЮЩЕМ КОНГРЕССЕ КОМИНТЕРНА. Речь идет не о расширении горизонтов мышления, а о лучшем, более точном структурировании того, что уже давно наличествует в сфере политического, подчеркивает Каргер. Даже если слова кетов сосредоточены на охоте и собирательстве, способность этого языка формулировать различия превосходит любые тексты наших политических манифестов!

Возможности этого языка должны присоединиться (маршевой колонной, оружейным арсеналом, критическим потенциалом) к триумфальному шествию социализма, окончательную победу которого я (= Каргер) ожидаю к осени 1929 года. Это было написано линг­вистом, занимавшимся кетским языком в столичном институте, еще до начала экспедиции.

Вариантность слов во множественном числе:

des — кетское слово, означающее: «глаз»,

dès — произносится коротко, с запинкой: «пара глаз» (человека),

déstàŋ — множество глаз, например глаза всех муравьев, живущих в муравейнике.

Транслатив — означает: «что‐то меняется прямо на моих глазах».

В зависимости от высоты тона род слова меняется на мужской, женский или средний/неодушевленный.

«МАРКС ДЛЯ АНИМИСТОВ»

Некоторое время спустя Каргер — в качестве языковой практики — решил читать с группой кетов «Коммунистический манифест». Его целью была подготовка перевода текста манифеста на кетский язык. Семеро чтецов и их руководитель. Кетам нравилось «охотиться» за верными словами. Сравнивать напечатанное и начерно переведенное. К словам они относились с тем же почтением, что к животным, на которых охотились. Кое-кто из рыбаков понимал русские слова.

Впрочем, далеко в своих занятиях Каргер и его подопечные не продвинулись. Группа застряла на слове «призрак», с которого начинается «Коммунистический манифест». Ведь призраков существует бессчетное множество! Крохотные. Размером меньше мизинца. Огромные. Словно фронт грозовых облаков над Енисеем, уходящий на юг, в то время как сама река движется на север. Призраки ли болотные духи? Как быть, если один из призраков выбивается из общей группы? Есть ли что‐нибудь, что не является призраком? Что представляют собой люди или животные, не носящие в себе призраков? А эта тень? Может быть, ее отбрасывает преследующий меня призрак. Слову «призрак» соответствует слово «живой». Слово «живой» значит «призрак». В помещении нет шамана, который смог бы укротить призраков. Каргер не вмешивается в оживленный спор.

СЕРЕДИНА СТРАНЫ

Андрею Битову принадлежит фраза: «Среднюю Россию можно понять, лишь если воспринимать ее как субъективный фактор». Географически запечатлеть ее невозможно. И в самом деле: мы не знаем никого, кто прошел бы через всю Россию — от Немана до Тихоокеанского побережья — пешком. С течением истории изменяются и границы. Захватчики, подчеркивает Битов, ни с Востока, ни с Запада не смогли бы попасть в «середину страны» без надежных транспортных средств. Туда нету ни прямой дороги, ни транзита. Тургенев идет еще дальше. Он задается вопросом: «Где ты, моя любимая страна? Искомая, предчувствуемая и никогда не знаемая». Он отрицает сам факт того, что Россию вообще можно описать целиком — при таком многообразии земель, ее составляющих.

Геодезист Смирнов взял на себя труд обозначить центр России на ее топографической карте, в разложенном виде занимавшей два чертежных стола. Отметить нужно было место в центре на линии, соединяющей западную границу России с линией, начинавшейся от восточного побережья России. Однако «центром» это место можно было назвать лишь с натяжкой. «Центру» не соответствовало никакое конкретное место, ни конкретное место, возбуждающее патриотические чувства, ни украшенный красными знаменами актовый зал. Можно было лишь предполагать, что где‐то на прочерченной Смирновым линии сторонний наблюдатель сможет отыскать середину страны. В конце концов Смирнов отказался от своей затеи.

Илл. 36. «Совокупный рабочий». В руках у всесильного рабочего гигантские — выше домов — электрические провода, которые могут взорвать город

ГЕРМЕТИЧЕСКИЕ И АССОЦИАТИВНЫЕ СИЛЫ

Ильза фон Шааке несколько лет прожила с русским ученым, приехавшим в Берлин по заданию одного из научно-исследовательских институтов Академгородка, чтобы работать над исследованием о ПОТЕНЦИАЛАХ РЕВОЛЮЦИОННОГО ИЗМЕНЕНИЯ В МИРОВОМ МАСШТАБЕ. Вопрос, на который ученому предстояло ответить в своей работе, звучал так: какие внутренние силы способствуют объединению людей и что препятствует консолидации сил?

Монография так и не была закончена; товарищ ученый бросил свою спутницу Ильзу — нашел себе подругу помоложе (из семьи рейнско-вестфальских промышленников). А Ильза фон Шааке всё никак не могла забыть изменника. От предков ей достались настойчивость и упрямство, и она продолжила работу над его незавершенным проектом. Объем рукописи — приблизительно 2000 страниц. Издательства в восточногерманских землях, на которые у нее есть выход, не проявляют к этой работе особенного интереса.

Ильза приходит к следующему выводу: в человеке действуют мощные герметические силы (моя семья, мое потомство, моя собственность). Они не позволяют ему полностью сблизиться с другими, их невозможно применить на благо какой бы то ни было революции. Им противостоят силы слабые, практически незаметные (интерес к физике, к логике, увлечение почтовыми марками). Слабые силы способны к быстрой консолидации, а в долгосрочной перспективе могут привести и к социальным изменениям. Ильза фон Шааке считает, что воздействие подобных слабых сил можно проследить и в развитии современности (Moderne). В процессе эволюции слабые силы вызывают малозаметные изменения, которые приводят к радикальным сдвигам. Слабая мессианская сила («schwache messianische Kraft», термин Вальтера Беньямина), то есть возвращение к корням истории, — это наш единственный источник надежды.

КАК ВАЛЬТЕР БЕНЬЯМИН ОБЪЯСНЯЛ БЕРТОЛЬДУ БРЕХТУ, ЧТО ТАКОЕ «СЛАБАЯ МЕССИАНСКАЯ СИЛА»

Направление движения стрелы политической утопии: выпущенная стрела погони за счастьем (Pfeil des pursiut of happiness) имеет естественное право настойчиво двигаться к своей цели. Это направление — политическое. Впрочем, полет стрелы истории отличается от почти неслышного движения, которое может уловить только археолог политико-теологического движения, в котором предчувствуется близость Мессии. И оно — движение летящей стрелы. Впрочем, размышляя о взаимосвязи полета стрелы и цели, к которой она стремится, говорит Беньямин, стоит обратить внимание на рассказ Кафки «СОСЕДНЯЯ ДЕРЕВНЯ».

Всё случается не в некоем будущем, не в некоем прошлом, а в перманентном здесь и сейчас, в резких потрясениях и вспышках текущего момента. Движение второй стрелы — это «слабая мессианская сила».

И как же эту силу можно употребить? — поинтересовался Брехт. Использовать для мобилизации? Брехт был всегда начеку. Беньямин попытался объяснить, что никто не в состоянии ухватить, сохранить, контролировать, использовать слабую мессианскую силу, с ней невозможно ничего сделать. Можно лишь знать, что она существует.

В таком случае она бесполезна, — настаивал Брехт. Он, однако, подметил, что в начале разговора — на берег опускался туман, смеркалось, — Беньямин упомянул, будто две стрелы, политическая и мессианская, летящие с разной скоростью, воздействуют друг на друга. Вот это вызывало его любопытство. В тот вечер друзья так и не пришли к взаимопониманию.

Илл. 37–38. Пауль Клее. ANGELUS NOVUS (1920) и КОЛЮЧИЙ КЛОУН (1931). Обоих можно было бы называть превосходными археологами, хотя Колючий клоун более ­практичен, нежели Novus

ДВА НЕРАВНЫХ АНГЕЛА ИСТОРИИ

С МОТЫГОЙ И ЛОПАТОЙ

В НЕДОЛГИЕ СПОКОЙНЫЕ ПЕРИОДЫ ИСТОРИИ

ТРУДЯТСЯ АРХЕОЛОГАМИ

СОЗДАВАЯ ЗАПАСЫ

ОТВАГИ

Об ANGELUS NOVUS говорится: «Он бы и остался, чтобы поднять мертвых и слепить обломки. Но шквальный ветер, несущийся из рая, наполняет его крылья с такой силой, что он уже не может их сложить. Ветер неудержимо несет его в будущее… То, что мы называем прогрессом, и есть этот шквал».

Перед взором КОЛЮЧЕГО КЛОУНА вырастающее до неба «нагромождение обломков». Но насмешка в его глазах разметает эту кучу. У него есть мотыги и лопаты. Если представится случай, он одолжит свой инструмент NOVUS’у.

ВАЛЬТЕР БЕНЬЯМИН В МОСКВЕ

Он страдал от постоянной перемены мест. Приезжая в страны, где говорили на незнакомом ему языке, он чувствовал себя чужаком. В некотором отрешении он вышел из поезда Берлин — Варшава — Москва. Лишь строгость духа, так называемая самодисциплина, влекла его в эту страну.

Вечером того же дня товарищи из МЕЖДУНАРОДНОГО ­ОТДЕЛЕНИЯ / СЕКЦИИ КУЛЬТУРЫ повели его на танцевальное ревю. Они слышали, будто он интересовался всем новым, появившимся после того, как массы захватили власть. Принадлежащее массам не может быть узурпировано фашизмом.

Для представления была собрана труппа изящных кавказских горцев, которых привезли в столицу. Широкие подмостки Театра Варьете не очень подходили для их представления. Группы танцоров выстраивались в линию, чтобы заполнить сцену, и выполняли гимнастические упражнения. Под музыку балалаек, аккордеонов, труб и барабанов.

Подобного рода коллектив, созданный по приказу, Беньямин считал неподлинным. Коли речь шла о восстановлении отношений с Кавказом — с Прометеем, который был где‐то там прикован, — то на сцене следовало бы показывать далекое и недоступное. Прометей ведь еще не был освобожден. Стервятника никто не отогнал. Кавказские народы, предоставившие своих сынов и дочерей в распоряжение дирекции Театра Варьете, словно толпу рабов на растерзание Минотавру, попали под гнет чужаков, не успев даже обрести суверенитет, берлинский гость знал это наверняка. Они были чистым сырьем, чистым человеческим сырьем, чем‐то иным, нежели выстроенные в линию гимнасты, координировавшие свои движения по команде в такт музыке. Испорченное, погибшее сырье. Выставленная напоказ разукрашенная мумия, находка советских этнологов. Такая дикая фантазия родилась в голове ученого.

Его могло защитить лишь молчание: он, впрочем, не боялся репрессий, уже начинавшихся в стране, где он был гостем; его пугало то, что вызревало в Центральной Европе, — фашизм. Он был пророком: смотря в 1926 году из затемненного зрительного зала на освещенную сцену, он в каждом моменте настоящего предощущал 1942 год. Сцена: невинная, национализированная, позорная. Опасность находилась за пределами этого пространства.

Успокаивающий свет синих ламп, установленных здесь, как и почти во всех европейских театрах, над аварийными выходами (после стольких‐то катастроф, когда люди давили друг друга, пытаясь выбраться из зрительного зала). Синие — чтобы не отвлекать от происходящего на сцене. Вот они‐то казались ему подлинными. Лампы были настоящими, в отличие от насквозь фальшивого представления в СВЯТОЙ МОСКВЕ. Беньямин жаждал настоящего, оно было его пищей — даже если эта пища была, по его мнению, отравленной.

«Национализированные земли Древнего Египта /

Трупы, украшенные разной дрянью»

Илл. 39.

«СОВЕТСКИЙ ТРАНСПОРТ — ЭТО РЕЛЬСЫ ДЛЯ ЛОКОМОТИВА ИСТОРИИ»

«ТАК НЕ ПОЙДЕТ, — ОТВЕТИЛ С ПОКОРНОСТЬЮ РАЗУМНОЙ СИЛЫ ЛОКОМОТИВ»

Весь 1919 год кипела работа в локомотивном депо станции Тверского железнодорожного узла: ремонтировали составы. Ни один паровоз не остался таким, каким был изначально. Иностранные локомотивы разбирали на части; детали из листового железа, латуни устанавливали на отечественных машинах. Заменяли шасси.

Рельсы: пестрые братья. Дух от моего духа. Всего за неделю строительная бригада разобрала рельсы между Тверью и сортировочным пунктом 114 Б и построила из них железнодорожные павильоны. Одна рука социалистического строительства не ведала, что делает другая.

Когда в соответствии с административным актом сменили руководителей железнодорожных узлов и нахрапистые красноармейцы попытались направить поезда на юг, то шестнадцать паровозов из девятнадцати — словно вьючные животные, уставшие от своего груза, — повалились под откос. Три запасных локомотива, которые теперь следовало отправить в путь, абсолютно не реагировали на дилетантские действия новых дрессировщиков. В определенном смысле они слушались только прежних хозяев, людей, которые их чинили, смазывали маслом. В то майское утро на Тверском железнодорожном узле вообще ничего не спорилось.

«ЗАКРОЙ ГЛАЗА И ВНИМАЙ»

Техник, служивший на железной дороге в первые послереволюционные годы, правнуки которого теперь занимаются снабжением космической станции, рассказывает: «Мы за версты слышим эхо доверенных нам машин. Достаточно приложить ухо к рельсам. Гул телеграфных проводов на степном ветру доносит до нас, как “чувствуют” себя винты и буфера отправленных нами в дальний путь машин. Мы‐то всего видеть не можем. Нас, железнодорожников, связывают с движущимся устройством “социальные чувства”. Мы видим локомотив в движении, независимо от того, едет ли он или стоит на месте. О том, готова ли завестись паровая машина, мы судим не только на слух. Локомотивы и вагоны, переключатели и сигнальные коробки начинают общаться с нами еще до того, как наш мозг фиксирует их состояние. И будущую катастрофу мы слышим так, словно при ней присутствуем. Ежедневно переживаемое, между тем оседает у нас внутри, внутри нас накапливаются недели, годы: революция, мысли о доме, о тех, кого мы потеряли на долгом пути первых лет строительства коммунизма. О том, на что в аварийной ситуации способна техника, мы можем догадаться. Ничто не скрежещет так пронзительно, как металл, встречающийся с металлом».

Илл. 41.

ЗАХАР ПАВЛОВИЧ НАБЛЮДАЛ В ПАРОВОЗАХ ТУ ЖЕ САМУЮ ГОРЯЧУЮ, ВЗВОЛНОВАННУЮ СИЛУ ЧЕЛОВЕКА, КОТОРАЯ В РАБОЧЕМ ЧЕЛОВЕКЕ МОЛЧИТ БЕЗ ВСЯКОГО ИСХОДА.

Илл. 42. Кадр 00037: маршрут Париж — Владивосток — Токио. Цеппелин ­парит над Арктикой

«ДЕСЯТЬ ИЛИ БОЛЕЕ БЕЗЫМЯННЫХ ЛЮДЕЙ СИДЕЛИ НА ПОЛУ И НАДЕЯЛИСЬ НА ПОЕЗД, КОТОРЫЙ ИХ УВЕЗЕТ В ЛУЧШЕЕ МЕСТО»

«С ВОКЗАЛА ШЕЛ ПО ПОЛЮ ОРКЕСТР И ИГРАЛ ПЕЧАЛЬНУЮ МУЗЫКУ»

«ПАССАЖИРЫ ПОБЕЖАЛИ С ЧАЙНИКАМИ, ПУГАЯСЬ ВСЯКОГО ШОРОХА ПАРОВОЗА, ЧТОБЫ НЕ ОСТАТЬСЯ НА ЭТОЙ СТАНЦИИ НАВСЕГДА, НО ОНИ МОГЛИ БЫ УПРАВИТЬСЯ БЕЗ СПЕШКИ: ПОЕЗД ОСТАЛСЯ НА ЭТОЙ СТАНЦИИ НА ДЕНЬ И ЕЩЕ НОЧЕВАТЬ»

«…К ПУЛЕМЕТУ С ВОДЯНЫМ ОХЛАЖДЕНИЕМ ПРИСТРАИВАЛСЯ ЧУГУН, И ПОЛУЧАЛАСЬ САМОГОННАЯ СИСТЕМА»

«ПОЕЗДА НАЧАЛИ ХОДИТЬ ОЧЕНЬ ЧАСТО — НАСТУПИЛА ВОЙНА»

ВЕРНОСТЬ — ЗЕРНО ВСЕХ ОСОБЕННОСТЕЙ

ВЕРНОСТЬ ЛЕОНОРЫ В ЕДИНСТВЕННОЙ ОПЕРЕ БЕТХОВЕНА / «ОНА ВЫЗВОЛЯЕТ СВОЕГО СУПРУГА ИЗ ТЕМНИЦЫ»

УПОРСТВО

НЕПОДКУПНОСТЬ

ФЕЛОНИЯ (ПРЕДАТЕЛЬСТВО СВЕРХУ)

БУНТ (ПРЕДАТЕЛЬСТВО СНИЗУ)

«СПАСТИ ИЗ АДА ТО, ЧТО ТЫ ЛЮБИШЬ»

KAMERADENSCHAFT: ТОВАРИЩЕСТВО

РУССКОЕ СЛОВО ОБЪЕМНЕЕ НЕМЕЦКОГО И ОЗНАЧАЕТ КООПЕРАЦИЮ, ОБЩНОСТЬ, КОЛЛЕКТИВНОСТЬ, СОВМЕСТНОЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ, БРАТСТВО.

«АХ, МОЙ ТОВАРИЩ БОЕВОЙ, / ЕЗЖАЙ ВПЕРЕД И ПЕСНЮ ПОЙ, / ДАВНО ПОРА НАМ СМЕРТЬ ВСТРЕЧАТЬ — / ВЕДЬ СТЫДНО ЖИТЬ И ГРУСТНО УМИРАТЬ… / ВПЕРЕД ВРАГА В МОГИЛЕ УПОКОЙ, / А СВЕРХУ САМ ЛОЖИСЬ…»

Илл. 43. Механические компьютеры времен счетно-перфорационной техники в странах Восточного блока. Они до сих пор надежны, несмотря на то, что уже давно устарели. По всему миру было продано более 300 000 аппаратов, производившихся в Карл-Маркс-­Штадте. Ракеты в компьютерной игре (кадр 0025) до сих пор запускаются. Кадр 0017: закрепление программы на перфокарте при помощи молотка. Кадр 0033: в современном цифровом мире аналоговые носители информации больше не подлежат копированию

Илл. 44. Верность вещам

ВЕРНОСТЬ, САМОЕ ВЗРЫВООПАСНОЕ ВЕЩЕСТВО НА ЗЕМЛЕ

Романы американского писателя Тома Клэнси продавались очень хорошо. Задолго до того, как террористы направили самолеты к башням-близнецам и на Пентагон в Вашингтоне, задолго до споров о том, можно ли истребителями сбивать подобные «орудия террористов вместе с пассажирами», Клэнси придумал сюжет для очередного романа. Он работал над ним практически до самой смерти и закончил примерно две трети. В романе рассказывается о группе офицеров (полковников), которым командующие мешают выручить из беды их товарищей, их названых братьев (Schwurbrüder) — курдов. Вместе с курдскими боевиками американские офицеры преодолевали опасности в Ираке, а затем и в Сирии. Теперь же турецкое военное командование решило расформировать курдский отряд, президент США распоряжается демобилизовать американских офицеров, отправленных на защиту курдов. Американские офицеры больше не смогут прийти на помощь своим товарищам. В конце романа (Клэнси умер, работая над его заключительной частью) эти ПРЕТОРИАНЦЫ арестовывают президента США. Они занимают Белый дом. Они отдают приказ о начале операции, чтобы вызволить товарищей, которых они практически потеряли, из ловушки. Они нарушают конституцию — «чтобы спасти свою честь».

СТАТИСТИЧЕСКИЙ СЮРПРИЗ

Для Армина Швандерса, аспиранта из Веллингтона в Новой Зеландии, утрата верности и неверность в качестве мотива для восстания и государственного переворота в 37 раз сильнее, чем остальные попавшие в статистику причины: соперничество, жажда власти, обида или «понимание необходимости изменить состояние вещей».

ОХОТНИК ЗА СКРЫТЫМИ СОКРОВИЩАМИ

Либо у вас есть доступ к миллиардным суммам, которые имеются в распоряжении у американских исследователей, либо, как графу Монте-Кристо, вам нужно постоянно что‐нибудь изобретать, — говорил чеченский исследователь В. Б. Анатолий. У него не было ничего, кроме разваливающейся лаборатории, принадлежавшей нефтяной компании, осваивавшей когда‐то недра чеченской земли. Что же делает мир опасным? Чего Анатолий страшится?

Сокровище, разыскиваемое чеченским кладоискателем, таково: за те миллиарды лет, в течение которых Солнце победоносно вращается вокруг Млечного Пути, частицы неизвестного нам вещества, ТЕМНОЙ МАТЕРИИ, втекали через полюса и попадали в земное ядро. Теперь они там в ловушке. Это бесценное вещество Анатолий и хотел бы найти. Тот, кто первым заручится поддержкой этих «ИНОРОДНЫХ ЗАКЛЮЧЕННЫХ», а может даже и их расположением, — тот сможет управлять из Грозного миром.

По меньшей мере миром науки. Элементарные частицы ТЕМНОЙ МАТЕРИИ не вступают в реакцию с материей земной. Что бы, обладай он этим сокровищем, В. Б. Анатолий с ним сделал? В золото его не обратить, думает он, но на что‐то другое это вещество наверняка годно. Ученого влечет неизвестное.

Металлолом — это, в первую очередь, сырье. Анатолий хочет оборудовать свою лабораторию по последнему слову. Однако ни российским спецслужбам, ни турецко-американскому лобби, ищущему инвестиционные объекты на юге России, нельзя знать о его планах. Поэтому Анатолий и преданные ему сотрудники распространяют слухи, будто их интересует разведка нефти и газа. Это звучит правдоподобно, и хищные неприятели чеченского ученого принимают его ложный интерес к разработке недр за вполне объяснимое заблуждение, ведь они высокомерны. Они недооценивают идеи, заставляющие сердца бедных ученых учащенно биться.

Илл. 45. Плановое взвешивание собаки, которую готовят к полету в космос. 1958 г. Измерение проводит Людмила Радкевич из Научно-исследовательского испытательного института авиационной и космической медицины. Верность — это когда те, кого я отправляю на задание, возвращаются домой невредимыми. Гитлер оказался «неверен» по отношению к Шестой немецкой армии

ПРЕДПОЛОЖИМ, КОНТАКТ С ВНЕЗЕМНОЙ ЦИВИЛИЗАЦИЕЙ НАЛАЖЕН. НО КАК ПОНЯТЬ ДРУГ ДРУГА?

Исследователь Анатолий нередко зримо представляет себе «тюрьму, где заточены вещества-инородцы», с которыми он ищет контакта. Где именно в ядре Земли нужно ему их искать? Эти вещества — словно призраки, вращающиеся вокруг центра. Подобное движение обусловлено гравитацией, из поля которой они стремятся выйти. В геометрическом смысле земное ядро, конечно же, находится не в центре, а скорее немного сбоку от него. В настоящий момент исследователь работает на станции Восток в Антарктиде. В его распоряжении имеются новейшие устройства, производящие измерения в поисках ТЕМНОЙ МАТЕРИИ. «Мы внимательно прислушиваемся, — говорит Анатолий, — быть может, эта мощная сила, словно на пение сирен, отзовется призракам, обитающим у центра Земли, и неожиданно им ответит, приняв их за себе подобных».

«СЛОВНО АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ, Я ХОЖУ ПО ДОМАМ И РАЗДАЮ ДРУЖЕСКИЕ СОВЕТЫ!»

А. C. ПУШКИН

ЗИМНЯЯ КАРТИНА. СОВЕТ ОТ АЛЕКСАНДРА ПУШКИНА

ЛЮБОВЬ (LIEBE), сравнимая с ДОРОЖНЫМИ САНЯМИ (KUTSCHSCHLITTEN), написано у Александра Пушкина, МНОГООБРАЗНА (VIELGESTALTIG). СИЛА НЕБЕСНАЯ (HIMMELSMACHT) наделяет человека мощной способностью различать. Важно различить, люблю ли я, или не люблю. Ведь речь идет о разных энергиях. Любовь, сравниваемая с КАРЕТОЙ ДУШИ (SEELENKUTSCHE), подразумевает силы запряженных лошадей, вращение колес, рычагов, умение извозчика править, и вдобавок ко всему этому — пассажиров и сиденья, на которых они сидят. Вместе с тем она также состоит в быстрой езде по заснеженной дороге, соответствует длани Господа, зимнему небу и дальним огням домов, к которым направляются сани. Впрочем, когда Пушкин завершает свое вступление вопросом о том, кого пассажиры выберут жертвой для волков, преследующих карету, чтобы отвоевать немного времени и доехать до деревни, о любви речь уже не идет.

КАК ОДНОЙ ЗИМНЕЙ НОЧЬЮ СЛУЧАЙ ПОРОДИЛ ЦЕЛЫЕ ПОКОЛЕНИЯ ПОТОМКОВ

Уже способная на страсти семнадцатилетняя девушка, готовая вопреки родительской воле выйти замуж за молодого человека, про которого она думала, что любит его вечной любовью, приехала в один из декабрьских дней 1811 года в церковь, хотя метель, бушевавшая над Южной Россией, мешала ориентироваться, а вьюга неимоверно затрудняла ход саней.

Девушка добралась до церкви, где, по договоренности, ее уже ждали священник и свидетели. Однако ее возлюбленный в той же метели совершенно потерялся. Он находился в двух с половиной часах езды от места венчания и, заблудившись в незнакомом лесу на маленьких санях в одну лошадь, не смог доехать в одиночку до своей цели. Ввиду крайнего напряжения душевных сил (она действовала против воли родителей, ее сани то и дело утопали в сугробах) девушка потеряла сознание на церковной лавке.

Другие сани, сани офицера по фамилии Бурмин, в ту же самую снежную ночь по дороге к месту, не играющему в сюжете никакой особенной роли, ямщик, чтобы сократить путь, направил по берегу реки; из‐за сугробов и ледяного ветра, бившего ему в лицо, ямщик проехал мимо того места, где выезжали на дорогу, и по воле случая — ямщик поехал на огни — Бурмин оказался в церкви, где свидетели и церковнослужители склонились над потерявшей сознание девушкой. Они крикнули вошедшему в церковь офицеру: «Слава Богу, насилу вы приехали. Чуть было вы барышню не уморили». Священник подошел к отрясавшему с себя снег Бурмину с вопросом: «Прикажете начинать?» — «Начинайте, начинайте, батюшка», — легкомысленно отвечал мужчина, еще не пришедший в себя от борьбы со стихией, к тому же лежавшая на церковной скамье девушка показалась ему такой хорошенькой.

Родители стройной бледной, впавшей в меланхолию, отказывавшейся от еды девушки в конце концов раскаялись и согласились на мезальянс между богатой наследницей и происходившим из бедной семьи возлюбленным, с которым она пыталась тайно обвенчаться. Тем временем молодой человек, прапорщик, был тяжело ранен под Бородином в 1812 году и умер в Москве, незадолго до вступления в нее французов. Теперь, казалось бы, не было уже никакой надежды на потомков, которые смогли бы в будущем управлять огромным поместьем. Готовые к любому компромиссу родители девушки были озадачены.

Однажды в поместье Марьи, отказывавшей всем поклонникам, появился офицер по имени Бурмин. Ему она не отказывала. При его виде шея и грудь Марьи покрывались «красными пятнами», все ее чувства были «возбуждены». В решающем разговоре, которому благоприятствовала и мать Марьи, офицер признается, что любит Марью, однако не может на ней жениться, так как по «легкомыслию», «непонятно как», «воле вопреки» уже год как женат. Молодая женщина, разгадавшая интригу судьбы, воскликнула: «Боже мой! Так это были вы! И вы не узнаете меня». Бурмин побледнел и бросился к ее ногам.

Такова повесть Александра Пушкина о «сгустившемся времени». Она показывает, насколько он БРАТ ГЕНРИХУ ФОН КЛЕЙСТУ В МИРОВОЙ ДУШЕ, ведь мировая душа, как мы знаем, состоит не из ОДНОГО ДУХА, а из миллиардов братств (Bruderschaften) живых и мертвых. Так метель — элементарное, продолжительное по времени, могучее природное явление, безразличное к живому, связала двух людей, которых не смогли соединить ни сознательные решения, ни целенаправленные волевые действия, ни объективные возможности. Двое любящих, обретших друг друга по ошибке, оставили после себя 1246 потомков, включая эмигрировавших в США, а также оказавшихся — через Константинополь — в Париже после 1917 года; потомки эти всё еще рассказывают о судьбоносном происшествии той метельной ночью 1811 года. Один из носителей генов Марьи и Бурмина в настоящее время стажируется на поле для гольфа во Флориде, где о метелях никогда и не знали. Эта история показывает, что такое «господство особенностей» в России.

АННА КАРЕНИНА 1915

Ее практически мыслящий муж пал на поле боя в Галиции. Майор Вронский, эгоцентрик, с которым она еще долго состояла в переписке, расстался с жизнью, за которую он ожесточенно боролся до последнего мгновенья в грязном полевом лазарете где‐то на севере России.

А она, красивая женщина, ухаживала за ранеными на Крымском полуострове. Поезда, прибывавшие с полей сражений Брусиловского прорыва, ежедневно пополняли поток изувеченных. Анну считали ангелом-хранителем военного госпиталя, она, вместе с другими сестрами милосердия, парила между рядами кроватей. Там, где она проходила, за ранеными начинали лучше ухаживать. Врачи и санитары, сразу же после того, как женщины заходили в палаты, начинали относиться к изувеченным и контуженым («мусору с ­бойни поля боя») как к людям просто потому, что теперь каждого из них можно было бы представить действующим или страдающим героем РОМАНА.

На следующий год Анна Каренина вышла замуж за врача. В 1918 году ее муж, хирург, возглавил первую московскую поликлинику. В Гражданскую войну Анна Каренина служила комиссаром на юге России. Никакой литературы, только настоящая жизнь. Супруги всегда с удовольствием виделись, однако их встречи были редкими и зависели не от желания супругов, а от стечения обстоятельств.

ЖЕНЩИНА 1986 ГОДА

Через два месяца после эвакуации из Чернобыля нам снова разрешили поехать в наш Белый городок, зайти в нашу квартиру. Уже была зима. Мы достали зимнюю одежду из шкафов.

— У вас была шуба?

— Да, красивая.

Еще мы достали из шкафов одеяла. Все проверили, проверили дозиметрами, есть ли радиация.

Все вещи мы пропылесосили. Стирать их с мылом бесполезно. На шубе из волчьего меха было пятно. Мы перепробовали всё, чтобы избавиться от пятна. Очевидно, это была «горячая точка», точечное поражение, вызванное наночастицей радиоактивного вещества. Это было не просто «пятно», которое можно было увидеть невооруженным глазом, это был источник сильной радиации: своего рода клочок неизвестной нам территории в большой России, размером в несколько сантиметров, но смертоносный.

— Чуждый мир?

— Для меня чуждый.

— По вашему самолюбию был нанесен удар, оттого что шуба пострадала от радиации?

— Я всегда считала себя счастливой принцессой. Теперь я уже не могла ничему доверять.

— А что вы сделали с этой красивой вещью?

— Как я уже сказала, мы всё перепробовали. Обработали ее пылесосом. Уксусом. Алкоголем.

Потом вырезали несколько сантиметров и заштопали то место.

— И как это смотрелось?

— Криво.

— А результаты измерений?

— Больше не фонило.

— Вы всё еще носите эту шубу?

— Она осталась мне на память. Она напоминает мне о той горячей точке.

— Куда вы поехали со своими вещами? Где вы сейчас красуетесь в этой шубе?

— В городе. Мы живем в Санкт-Петербурге.

КАШЛЯТЬ КРОВЬЮ В НОСОВОЙ ПЛАТОК В РОССИИ

Командир партизанского отряда, женщина лет сорока, которая в 1944 году пустила под откос под Минском семнадцать немецких транспортных поездов со снабжением (тем самым предопределив легендарный крах группы армий «Центр»), личность, мыслящая вполне самостоятельно, за 18 лет до этого чувствовала себя совершенно беспомощной, испытывая привязанность к политруку Герасимову, на которого она работала по распределению. Влечение ее было настолько сильным, что в присутствии политрука ее, словно во время обряда крещения, каждый раз как будто накрывало водой, она с головой окуналась в поток совершенно разнообразных чувств — тот поток, в котором тонут наши способности мыслить здраво, — и ее больше не интересовало ничего, кроме этого мужчины из плоти и крови (ее не интересовали ни другие люди, ни дружба; она не знала покоя ни днем ни ночью, да и работала она только ради него). Она теряла силы. Сначала духовные, а затем и физические. А тот, кого она любила, ее даже не замечал. Обязанности отнимали у него всё время. Он, активист со впалыми щеками, пытался внедрить городской уклад жизни в провинциальной дыре, куда его направил Центральный комитет; пытался заманить туда на поселение большевиков (не только коммунистически настроенных, но и по‐коммунистически действовавших).

Потом выяснилось, что он кашляет кровью. И тут стало очевидно, что любовь Людмилы, так звали будущую партизанку, была не прихотью, не идеализированным чувством, а материальной стихией. Она поехала в столицу. Она привела в движение все возможные командные инстанции. Вопреки всем бюрократическим препонам и ожиданиям ее возлюбленному, который, как было упомянуто, ничего не знал о том, что он любим, в качестве исключения выделили бюджет в валюте и отправили в один из швейцарских санаториев. Там — вдобавок к качеству горного воздуха — в течение десятилетий развивалось искусство врачевания, применялись новые методы лечения (в практически безнадежной борьбе с коварным туберкулезом). Партийного работника вылечили, и он служил своей родине еще добрых сорок лет. Он был весьма поражен рвением своей благодетельницы-подчиненной, служившей ему в остальном неприметно. Однако перед отъездом на Запад, кашляя кровью в платок, он был настолько слаб, что не мог ни о чем с ней поговорить. Вскоре после его возвращения началась война. Его ангел-хранитель остался незамеченным. Как известно, ангелы могут действовать, только если они незримы. Стоит поймать их взглядом — они замирают от ужаса.

СОЗДАНИЕ САНАТОРИЕВ ПО БОРЬБЕ С ЧАХОТКОЙ В РОССИИ

В хрущевскую эпоху Людмила, поднявшаяся в партийной иерархии довольно высоко, отмеченная множеством наград за свой воинствующий патриотизм (хотя по своему характеру она всё еще оставалась человеком, движимым любовью), но уже никого не интересовавшая как женщина, ратовала за проект строительства санаториев для борьбы с чахоткой в СССР. Однако повсюду на огромной территории страны воздух был слишком «густым», горы были либо недостаточно высокими, либо слишком удаленными от крупных медицинских центров, поэтому проект так и не был реализован. В качестве ­ПРОГРЕССИВНОГО ПРОЕКТА он устарел после 1945 года, потому что к тому времени туберкулезные палочки были усмирены пенициллином. Таким образом, проект, родившийся благодаря любви, оказался ненужным — прогресс опередил замысел. Однако Людмила — в условиях социализма! из чувства долга и солидарности! — не могла принять подобный аргумент. Прогресс как одна из неотъемлемых составляющих жизни, ведь и прогресс, и поэзия — уж Людмила‐то это знала — уходят корнями в ­ПРИВЯЗАННОСТЬ, переплавляющую всё, проистекает из той частной страсти, которую мы называем любовью.

Она даже не задумывалась о том, насколько нелогично связывать «переплавку», слово из индустриального лексикона, с «корнями». В 2017 году — Людмилы уже давно не было в живых — стало очевидно, что в огромной России (особенно в негостеприимной Западной Сибири, где воздух нередко бывает таким же плотным, как и густой туман) возродились и вышли из‐под контроля пенициллинрезистентные пневмококки. И во всей России по‐прежнему не найти места, подобного Давосу. Однако в самой Швейцарии искусство врачевания от болезни, от которой умер Кафка, практически вымерло. Там, где был санаторий, теперь проходит Всемирная экономическая конференция. Впрочем, верность Людмилы ее проекту и тому человеку, который в России кашлял кровью в носовой платок, не сопоставима ни с чем.

ХАРАКТЕРИСТИКА НА ПУТЕШЕСТВУЮЩУЮ ГРАЖДАНКУ

Где находится лицо буржуазной души?

Путешествуя по Советскому Союзу, дочь посла США в Германии и доверенного лица президента Рузвельта, Додда, испытывала ужасные неудобства из‐за туалетов на маленьких пароходах, возивших туристов по Волге. Дело было в чугунных, грубо прокрашенных масляной краской унитазах. Их поверхность была настолько шершавой, что грязь оставалась на ней годами. Дочь миллионера с нежным западным задом не желала садиться на такой унитаз. Вместо этого она, напрягая мускулы, присаживалась над стульчаком, стараясь избежать контакта с чугуном и краской.

Незадолго до прибытия в Астрахань она познакомилась с молодым человеком, агентом советских спецслужб, который впоследствии описал ее так: «Я повстречался с иностранной гражданкой. Эти гражданки заботятся о чистоте своего ануса, на котором, как и мы, они сидят, тщательней, чем о чистоте своего лица. На воздухе лицо подвергается внешним воздействиям и, так сказать, самоочищается. Время от времени гражданки ухаживают за кожей лица с помощью небольшого количества крема. При себе гражданки имеют небольшие рулоны мягкой бумаги (непригодной для письма). Эти рулоны абсолютно чистые, никаких записей (я сам внимательно это проверил); бумага предназначена для того, чтобы очищать ею задний проход после дефекации, после чего ее безжалостно выбрасывают. Для гражданки под наблюдением запасы этой бумаги “священны”. Она пришла в чрезвычайное волнение, когда ее на несколько часов лишили возможности владеть рулонами (для проведения эксперимента с нашей стороны). Затем я “нашел” эту “бумагу”, и она сразу же успокоилась, с какой целью эта бумага была от нее спрятана, она не узнала.

Зад гражданки исключительно чувствителен. Судя по всему, молодую женщину никогда не били розгами по ягодицам. Ей явно нравятся поглаживания кожного покрова этого антилица. Кожа на плечах, шее и за ушами у нее также чувствительна. С другой стороны, губы, которые мы, советские люди, используем для налаживания контактов, у нее предназначены, скорее, для защиты.

Она требовала полной конфиденциальности в отношении того, о чем мы беседовали в течение нескольких дней нашего знакомства. Особенно по поводу сотрудников посольства США, с которыми мы встречались в Астрахани. Антисоветской деятельности или секретов (кроме моральных качеств и эротических привычек гражданки) не выявлено. Подпись А. М. Швирин, майор».

ПОЭТЫ ОРГАНИЗАЦИИ

Первые большевики были горожанами. Они ненавидели, когда их командировали в деревни: следить за ростом зерновых на полях, десятилетиями контролировать успехи в производстве сельскохозяйственной продукции (и их соответствие пятилетним планам). В кабинетах Центрального комитета, однако, находились реквизиты всего «мира». Огромные территории, где годами не ступала нога человека, могли быть занесены в бюджет одним махом. Как и все горожане, молодые большевики были кабинетными жителями. Раскрытие заговора классовых врагов, организационное укрепление собственного лагеря были процессами быстрыми. Тут требовался проворный мозг.

Клика таких проворных горожан, разоблаченных позже троцкистов, в 1921 году создала ОРГАНИЗАЦИОННУЮ ЯЧЕЙКУ. По всей видимости, была образована организация антибольшевистского сопротивления; ходили слухи, будто у нее имелась поддержка со стороны армии, а сами заговорщики занимали высокие партийные посты. Они установили контакты с врагами. Анархист Савинков, который вел подпольную работу под руководством западных спецслужб, и «величайший шпион» Сидней Рейли тесно контактировали с организацией. Обоих арестовали и расстреляли.

Горожане в штатском вставали рано. Их точные, как у часовщиков, навыки (skills) и умение подделывать документы пригодились для работы в спецслужбах. Благодаря созданию этой организации в 1921 году огромная Россия на короткое время освободилась от вражеских агентов и шпионов. Политические поэты, организовавшие ЯЧЕЙКУ, могли бы создать и собственную партию, если бы на то был получен соответствующий приказ. Они филигранно исполняли свою работу, и всё благодаря своему происхождению: большинство из них родились в городах, находившихся в основном на западе страны, ждавшем революционных преобразований.

ОБЩЕСТВЕННАЯ АТРОФИЯ / ТОВАРИЩ НЕГОТОВЫЙ

В первое время после Октябрьской революции революционеры всё еще продолжали действовать поодиночке. Многих из них я знал лично. Самые главные из них слышали друг о друге. Можно было запросто познакомиться с другими, поприветствовать их и начать работать вместе. Связи между членами ЦК были непринужденными. Всё изменилось после того, как началась активная «национализация» пятой части Земли. В конце концов, в 1937 году индивидуум и могущественная машина (машина, называвшаяся «всё» — непроницаемая анонимность) столкнулись друг с другом. С определенного момента уже стало неважно, знают ли люди друг друга лично. Коллектив управлял личными отношениями. Ледяной рукой.

КОГДА САМАЭЛЬ, АНГЕЛ НАКАЗАНИЯ, ОТНЯЛ У ИАКОВА ЕГО «ВНЕТЕЛЕСНУЮ СИЛУ» — ПРОРОЧЕСКИЙ ДАР, У ТОГО СЛУЧИЛСЯ ВЫВИХ БЕДРА.

Илл. 46. Шейка бедра, слабое место человека. У денисовского человека на этом месте был массивный шарнир

НЕМЕЦКИЙ СЛОВАРЬЯКОБА И ВИЛЬГЕЛЬМА ГРИММОВ, ТОМ 1

BESONDER, BESONDERHEIT ADV. SINGULATIM, SEPARATIM, SPECIALITER, PECULIARITER. DER GOTH. PARTIKEL SUNDRÔ, DER AHD. SUNTAR […]

“MENSCHEN HAB ICH GEKANNT UND THIERE, SO VÖGEL ALS FISCHE, MANCHES BESONDRE GEWÜRM, WUNDER DER GROSZEN NATUR.”

[…]

Илл. 47. «…а также ПТИЦ, и рыб некоторых ОСОБЕННЫХ…»

ИЗМЕРИТЕЛЬНЫЕ МЕРЫ С РОДИНЫ ОСОБЕННОСТЕЙ

Пуд = мера веса, 16,38 кг

Десятина = мера площади, 1,09 га

Вершок = мера длины, 4,4 см

Аршин = мера длины, 77 см

Сажень = мера длины, 2,14 м (3 аршина)

ЧеКа = Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем, сокращенно: Чрезвычайная комиссия = Чека

НЕХВАТКА ПЕРЕВОДЧИКОВ И КОННОЙ РАЗВЕДКИ — ЗАПИСАЛ ФРАНЦ КАФКА В КАЧЕСТВЕ ДЕВЯТНАДЦАТОЙ ПРИЧИНЫ, ПО КОТОРОЙ НАПОЛЕОН ПОТЕРПЕЛ ПОРАЖЕНИЕ В РОССИИ

«СХВАТИТЬСЯ ЗА ШИНЕЛЬ ИСТОРИИ И ТАЩИТЬСЯ ЗА НЕЙ, ПОКА ЕСТЬ СИЛЫ»

Заблуждается тот, кто считает, будто пророк знает о будущем больше, чем какой‐нибудь заурядный гражданин. Пророк, однако, знает о возвращении, имеет собственное МНЕНИЕ и знает ЗАКОН. Он читает стремительно сменяющие друг друга символы и видит в них СТРУКТУРУ.

Одаренный грамматист доводит этот метод до совершенства. Милость — это свет, отбрасываемый светильником души на строки, тянущиеся по бумаге, словно нити птичьих следов. За эти нити и цеплялся Кафка. И писал, пока были силы.

ФРАНЦ КАФКА БЫЛ ПОЛОН РЕШИМОСТИ…

Военной осенью 1916 года немецкая сторона приняла решение об отступлении из Вердена. К этому моменту Франц Кафка уже более шести недель был полон решимости написать большое произведение о бегстве Наполеона из России зимой 1812 года — роман: по возможности, РОМАН ГАЗЕТНЫЙ.

Подобный текст печатается с продолжением в газете. Его размещают рядом с информацией из товарного мира (рекламными объявлениями, новостями) с его несмолкаемым гулом, который, подобно журчанию ручья или шуму речных волн, дает нам уверенность в том, что в мире всё нерушимо: наши привычки и наши города какое‐то время еще продержатся — и звезды во вселенной не погаснут в одно мгновенье, и тишина подземного мира не поглотит в один миг земной шар. Газеты нужны, чтобы убеждать наш разум в том, что всё в порядке.

В такую среду Кафка и хотел встроить свое повествование о крушении Grande Armée. Император предвидел многое, но события тех дней его удивили. Кафка считал, что из публикаций в газете мог бы получиться популярный сборник исторических анекдотов. Среди немногих бумаг, которые сжег Макс Брод, друг и соратник Кафки, были и мелко исписанные страницы, начало этого проекта. Не потому, что Брод судил о них иначе, нежели о других неопубликованных рукописях грамматиста и пророка, а потому, что, бросив эти страницы в огонь, он решил не подчиняться распоряжениям Кафки. От проекта остались лишь разрозненные заметки и рассказы третьих лиц, с которыми Кафка беседовал в одной из кофеен.

ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬ И ПИСАТЕЛЬ

Владелец панорамы в Оломоуце (недавно он построил ярмарочный павильон в Праге) долго слушал, о чем говорил в кафе Кафка. Предприниматель совершенно не уловил грамматической и поэтической точности формулировок писателя, слова которого трудно было разобрать из‐за царившего в помещении гула и реплик сидевших за их столом собеседников. Его очаровывали «ситуации» и «сцены», а не языковые формулировки. Общим между ним и Кафкой было желание служить средствам массовой информации: газете, ярмарке. Впрочем, предприниматель не одобрял увлечения Кафки газетами — газеты были, по его мнению, чтивом для плебеев, в то время как целевой аудиторией своей панорамы он считал ОБРАЗОВАННУЮ ПУБЛИКУ: сражения Наполеоновских войн интересовали и того, и другого (хотя Кафку интересовали лишь несколько из них!).

ОЧЕВИДЕЦ СОБЫТИЙ

Один из участников застолий в пражском кафе, Герхард Кунце из Германского рейха, обычно понимал всё неправильно. Слушая, он слишком волновался. Раскрасчик оловянных солдатиков по профессии, он с жадностью внимал разговорам. Задававшего тон беседе редактора одной газеты он считал более важной персоной, чем Кафка, и жадно проглатывал все его высказывания, лишь поверхностно следуя за словами заикавшегося писателя. Писатель рассказывал о своих замыслах (Наполеон в те дни был для него главной темой). Некоторые сведения об утерянном тексте Кафки исходят от Герхарда Кунце, по крайней мере, кое‐что из приведенного ниже. Как уже сказано, свидетельства этого человека ненадежны.

ИЗ СКАЗАННОГО КАФКОЙ В КАФЕ И ИЗ НАЙДЕННЫХ В ОДНОМ МОРАВСКОМ САРАЕ ЗАМЕТОК, ЗАПИСАННЫХ НА ОБОРОТАХ КВИТАНЦИЙ, ОПЛАЧЕННЫХ ПИСАТЕЛЕМ

«29.09.1916 Марбо» (Воспоминания французского генерала Марселлена Марбо)

«Бесстрашный, ранимый, мощный, поразительный, взволнованный — как всегда, когда пишешь».

«Место между подбородком и шеей самое удачное, чтобы вонзить нож. Поднять подбородок и воткнуть нож в напряженные мышцы. Впрочем, удачным это место наверняка только кажется. Не нужно ждать, что оттуда потоками хлынет кровь и с хрустом разорвутся сплетения сухожилий и хрящей, наподобие тех, какие есть в бедрах жареной индейки». (Заметка относится к периоду, когда Кафка планировал написать детективный роман.)

«Возвращение Наполеона на поле Бородинской битвы. Сражение на юго-востоке от Москвы не состоится. Войска растянулись. Остатки оружия и скарба. Несмотря на то, что с момента окончания сражения прошло совсем мало времени, поле боя выглядит иначе, чем в вечер битвы. Раненых солдат разместили в монастыре. После отвода войск лазарет взорвут».

«Многие погибли, на мостах через Неман у Пилони сотни мертвецов с разорванными животами».

(Из записок 1915 г.)

«Является ли Бог театральной триумфальной колесницей, которую с неимоверными усилиями и отчаянием рабочий за канаты тянет на сцену?»

«Фанфары пустоты».

«Полководец стоял у окна полуразрушенной избы и широко раскрытыми глазами, не моргая, смотрел на марширующие по снегу в тусклом лунном свете ряды войск».

«…Даже если бы я был чем‐то бесконечно большим, чем я есть, я был бы только посланником жизни и, если бы я не был уже с ним связан, нас связала бы моя миссия».

«Это было время последних крупных сражений американского правительства против индейцев. Фортом, находившимся глубже всего на индейской территории — и самым укрепленным — командовал генерал Самсон…»

«“Генерал Самсон!” — крикнул я и отшатнулся. Кто‐то вышел из высоких зарослей — это был он. “Тихо!” — сказал он и указал на то, что происходило за его спиной. По его следу шли десять человек».

(Из прикрепленного к заметкам о Наполеоне черновика второго американского романа, предназначенного для публикации в одной пражской газете.)

ИМПЕРАТОР НАХОДИЛСЯ В НЕРЕШИТЕЛЬНОСТИ

Нерешительность всё возрастала. А как сказать «нерешительность» в сравнительной степени? ОТЧАЯНИЕ. Вначале, летом, его взору предстала незнакомая, почти пустая земля. В превосходной степени нерешительность звучит так: ПАРАЛИЧ. Осенью окружающий ландшафт наполнил души гренадеров безысходностью, эти места стали влиять и на расположение духа императора. Хотя кавалеристы, памятуя о парадных выездках и былых победах, пытались имитировать воодушевление. Овса на прокорм шатающихся от голода лошадей не хватало. Его было недостаточно для того, чтобы идти в глубь страны, о которой конники не хотели ничего знать.

«МОЖНО ЛИ ПОДГОТОВИТЬСЯ К ЖИЗНИ ТАК, КАК ГИМНАСТ ГОТОВИТСЯ К СТОЙКЕ НА РУКАХ?»

Гимнаст натирает руки и ладони порошком. Затем делает несколько попыток встать на руки, выпрямив ноги. Паузы между этими попытками всё короче. В конце концов, ловкий гимнаст «встает» с прямой, словно линейка, спиной, с вытянутыми вверх, словно ветви деревьев, ногами. Он находится в такой позе продолжительное время, без зрителей, просто ради тренировки. Он знает, что может снова встать в эту неестественную позу в любой момент своей жизни, если его попросят, без всякой особой необходимости. Гимнаст владеет этим искусством ради искусства. Однако ему никогда не дадут награды за то, что он довел до совершенства навык управления своим телом.

ОТЧАЯВШИЙСЯ В ЗИМНЕЙ ПУСТЫНЕ

Позже, оставляя Москву, император, уже не настолько самонадеянный, как прежде, попытался объявить царской армии сражение на востоке от города. А затем — возможно, потому, что уже сам не верил в серьезность своего намерения, — повернул на Париж по той же ВОЕННОЙ ДОРОГЕ, по которой продвигался в глубь России (и вокруг которой всё было опустошено во время его наступления). Его нерешительность и отчаяние, охватившие теперь и армию, усилились настолько, что император уже не ИСПЫТЫВАЛ ИНТЕРЕСА К СОБСТВЕННЫМ ДЕЙСТВИЯМ. Подобная отрицательная харизма передается войскам в мгновение ока. Армия недовольных тянулась сквозь русскую зиму.

С какой стороны пришла зима? Зима родилась из времени, впустую растраченного летом. Перспектива и следующей зимой отправляться в поход, чтобы завоевать российские просторы — набело переписывать победу, — его не радовала. Да и что завоевывать? Ни один из захватчиков, судя по всему, не хотел бы владеть землей вдоль дорог, по которым они шли.

ТЯЖЕСТЬ, где‐то внутри, за ребрами. Наполеона тянуло в низины. Но что конкретно означало слово «низина»? По отношению к Смоленскому тракту? Где горы? На всем пути от низин Голландии через Западную Пруссию, Польшу и Беларусь до Подмосковья не встречалось ни одного холма выше 30 метров. Мотивация с вершин упала в пропасть (поэтому «в низину»). Значительным было и число трудностей, которые еще только предстояло преодолеть. Всё это замедляло и шаги, и мысли, и слова. Императору оставалось только хрипеть, как при простуде.

ЗАГАДКА БЕРЕЗИНЫ

Отчаяние вызвано осознанием того, что все жертвы последних шести месяцев были напрасны. Отсюда СТРАСТНОЕ ЖЕЛАНИЕ ТРОФЕЕВ. Перевозка награбленного замедлила поход. Человек всегда должен что‐то тащить за собой: надежду, задание, добычу.

300 понтонеров генерала Эбле возводят переправу через Березину, по которой спасется французская армия. Технически подкованные патриоты. Врачи готовятся выполнять свои обязанности. Император обозначил, где строить переправу через реку. Противник не ожидает, что реку будут переходить именно в этом месте. Таким образом, понтонеры выигрывают время: ночь, день и еще одну ночь. На больших кострах рядом с аккуратно сложенными инструментами варят пунш. Солдаты, строящие понтоны, залиты пуншем по шею (врач видит человека как поддерживающийся скелетом сосуд, наполненный определенным количеством горячей жидкости, которая предотвращает переохлаждение). Они заходят в воду сначала по бедра, потом по ключицы. Они забивают сваи, тащат материалы, закрепляют части понтонов. Человек не может выдержать в ледяной воде больше десяти минут. Врачи и офицеры кричат понтонерам в рупоры: контролируют самоотверженность патриотов. Смятение чувств у солдат, экзальтация, самозабвение, столь важное для подобной миссии. Из-за которого все и погибнут.

«ПАТРИОТИЧЕСКОЕ ВОЗБУЖДЕНИЕ»

Генерал Эбле, сам по шею в воде, позже дойдет до Кёнигсберга; он переживет своих солдат на пару недель; умрет, обмороженный, изможденный своим предприятием. Тело ничего не прощает⁴.

Во второй половине следующего дня 2‐й корпус и гвардия императора смогли переправиться через реку. Мост проложен по болотистой, сверху уже замерзшей, почве, затем пересекает саму реку. Ужасные картины, репродукции которых потом еще долго будоражили фантазии европейцев, были сфабрикованы издателями книг и газет, даже не потрудившимися расспросить очевидцев. Они основываются на описаниях третьего дня катастрофы, рассказах сторонних свидетелей бойни, военных корреспондентов, профессиональных «потребителей войны». Накануне «военные ремесленники» организованно переправились через реку и с боями открыли себе путь на запад.

«Ремесленниками» были и ПАТРИОТЫ ПЕРВОЙ НОЧИ. Страшно было смотреть на самоотверженность строивших понтоны техников. Откуда этот запас жизненной энергии? Понтонерами были крестьянские сыновья, получившие в «Великой армии» инженерное образование, каждый — сам по себе, служившие (ниже своей квалификации) в инженерных войсках. Они, приверженцы экономической свободы, сумели скопить эту энергию. Без подобной фактуры не бывает патриотизма. Секрет моста через Березину заключался в том, что офицеры (да и сами понтонеры) за несколько часов ночью использовали весь запас жизненных сил, которого, по сути, должно хватить до самой смерти и который люди разумные тратят по крупице. Клаузевиц, побывавший в этих местах, говорит о «патриотическом возбуждении, которое поддерживал, но не воспламенил, пунш». Речь идет, считает Клаузевиц, о смятенности чувств, порожденной одновременной интенсивной деятельностью множества людей с одинаковым складом ума; их ситуацию можно сравнить с табуном беглых лошадей — они сметают всё на своем пути и не боятся упасть в пропасть.

Илл. 48.

Илл. 49.

Илл. 50.

Илл. 51.

Илл. 52.

Илл. 53.

Илл. 54. Взлетающий гусь. Он вырвался из плетеной клетки, в которой его до самой реки в качестве добычи тащил за собой утонувший французский капрал

«ТЯЖЕСТЬ ЗАТЯГИВАЕТ В ПРОПАСТЬ»

Однако пропасти не было видно, все бездны, скорее, были на плоскости. Если верить карте, у дороги был конечный пункт. Но глаза отчаявшихся не могли разглядеть конца пути. Бывали дни, когда армейский червяк, змея из обозов препирающихся друг с другом отрядов, вообще не двигался. Когда солдаты Наполеона уходили из Москвы, стояли удивительно красивые осенние дни; теперь же солдаты вымокли до мозга костей. Замерзая, они разбивали биваки. Впрочем, и те, кто был на марше, не продвигались вперед: окружаю­щий их ландшафт вообще не менялся. Равнина пожирала армейскую гордость.

Всё это время император возил с собой «алхимическую лабораторию» (по правде сказать, это были маршальские жезлы, распиханные по торнистрам гренадеров). Раньше с помощью воображаемых склянок с волшебными зельями в этой лаборатории можно было творить «надежду» и «желание». То, что препарат (словно, если использовать метафору из нынешнего времени, первитин в шоколаде) был эффективным, доказали два самых опасных момента в ходе отступления из России. Для прыгуна — замечание можно найти в одной из записей Кафки — трудно оттолкнуться от земли дважды, чтобы прыгнуть выше. Такое возможно, если осталась хоть толика воодушевления. Магия — находясь в великой опасности, император снова обрел крылья. Это произошло, когда арьергард «Великой армии» казался уже потерянным: император со своей гвардией вышел на узкую провинциальную дорогу и двинулся на восток, навстречу врагу, — и тут ему на подмогу пришел арьергард. Так, по крайней мере, он сохранил и часть армии, и немного собственной гордости.

СОЛДАТЫ НАПОЛЕОНА ДОШЛИ БЫ И ДО ИНДИИ, ЕСЛИ БЫ КТО‐НИБУДЬ СМОГ ИМ ОБЪЯСНИТЬ, ЗАЧЕМ ЭТО НУЖНО

Вкратце: окончательно предав идеалы Французской революции, Наполеон принял окончательное решение начать наступление на Россию. Его войска насчитывали 450 000 человек. Против наполеоновской армии — 160 000 русских. После 84‐дневного похода (включая 14‐дневный перерыв под Витебском) император с 95 000 своих солдат подошел к Москве. Остальные стояли в контрольных пунктах на протяжении всего длинного пути. 19 октября император начал отступление. 26–28 ноября он вместе с 14 000 солдат и 26 000 отставших переправился через Березину. 5 декабря Наполеон оставил войска.

Последовательность событий: Наполеон совершил изнурительный поход до Москвы, а затем был вынужден отступить. Не стоит думать, что армия сопровождала его добровольно. Еще в 1810 году в Европе, подчиненной Наполеону, за отказ от военной службы было осуждено 160 000 человек; принимались меры и в отношении их семей. В 1811–1812 гг. под суд попали 60 000 рефрактеров; зима 1812 года не отличалась необычайными холодами. Советники Наполеона задним числом, чтобы хоть как‐то оправдать поражение императора, объявили врагом природу.

СЦЕНА С МЕРТВЫМИ ПОД БОРОДИНОМ

Птицы сверху смотрели на поле битвы, пытаясь своим крошечным, как у рептилий, мозгом понять, что произошло. Какая им польза была от увиденного? Даже открытые глаза мертвецов, содержащие водянистую жидкость, водоемы, из которых птицы могли бы утолить сильную жажду, не привлекали ворон. К тому же черные птицы всё еще были оглушены пушечным громом. Кусок ветчины или слива могли бы их привлечь. Под кожей изможденных раненых много жира. Те, кого их товарищи бросили на поле боя, не смогли бы защититься от туч птиц. Однако для такого нападения животным пришлось бы переучиваться. От жизненного опыта наших, человеческих, предков жизненный опыт и образ поведения ворон отделяют миллионы лет. Они не были созданы для того, чтобы, вскрывая кожу, добираться до подкожных сокровищ. Они не были антропофагами.

Они не привыкли убивать и поедать других птиц. Если бы одна из повозок с провиантом перевернулась — то они бы оценили поживу. На то, чтобы найти себе добычу нового рода, изучить ее, научиться на нее охотиться, потребовалось бы много времени, чрезвычайная ситуация. Так что они, сбитые с толку, сидели на обстрелянных деревьях, на досках, на колесах раскуроченных телег. Высматривая червей, не интересуясь грязными ремнями и пуговицами на мундирах, которые наверняка привлекли бы их внимание, если бы они не были голодными, если бы их не оглушил рев выстрелов и боев. Если бы металл на солдатских шинелях заблестел под солнечными лучами. Однако темные тучи нависли над полем боя. Пойдет снег. Войска императора двинулись на Москву.

В КИШКАХ РЕЖУЩАЯ БОЛЬ, ЗАТЕМ ОТПУСТИЛО, ВРЕМЯ ОТ ВРЕМЕНИ УЧАЩЕННОЕ СЕРДЦЕБИЕНИЕ

В октябре 1812 года, когда Наполеон дни напролет ждал в Москве посланника от царя, полагая, что противник, наконец, признает свое поражение, ведь он, Наполеон, занял столицу (выжидательная позиция соответствовала неуступчивости императора и оказалась для него роковой), — за тысячу верст от Москвы, в Риме, были практически завершены земляные работы у дворца римского короля, сына Наполеона (на самом деле всё это было бутафорией, предназначаемой для триумфального шествия самого императора, которым должна была завершиться его русская кампания). Воды Тибра ручьями текли в вырытые рвы. После победы над Россией он собирался дойти до Инда, а затем, через Персию и Александрию, посетив Мальту, доплыть до Рима — совсем не принимая в расчет того факта, что с древних времен климат значительно изменился. Он строил свои планы по книгам. В середине лета 1813 года он планировал объявить Рим, мировую столицу, своей резиденцией. Император — гарант мира. А дальше — юридические бумаги, праздники, строительство дорог, горячие ванны. Полезные для строптивого кишечника, отказывавшегося подчиняться могущественному хозяину. В Риме было слишком жарко, чтобы соблюдать диету. Тело императора ошибочно приняло обязательное для империи расширение внешних границ за необходимость увеличения собственного объема.

НАПОЛЕОН В ЛОВУШКЕ ОСОБЕННОСТИ

Слово правителя настолько обнадеживающе и полнозвучно, что, если бы ему нужно было выполнять работу Сизифа и делать что‐нибудь простое, например катить камни в гору, то ему даже не понадобилось бы повышать голос. Хорошо известно, что такие валуны (Supersteine), если их воодушевить, сами устремляются наверх и перекатываются через вершину. Говорят, будто доисторические правители обладали необычайной мышечной силой, так называемой «силой берсеркеров». Она (метафизически) всё еще сохранялась в произносимых Наполеоном словах, приводивших в движение сонмы его помощников и подчиненных. Это был голос заклинателя. Ему не нужна была сила, чтобы воздействовать на камни. Ему не нужно было двигать рукой, державшей поводья лошади.

Так Бонапарт перешел Альпы. Так император — несколькими листами печатной бумаги — декретами сровнял с землей горы германского общего права. С его российским проектом всё вышло иначе.

3
ВЗГЛЯД МАРОДЕРА НА ГЕОГРАФИЧЕСКУЮ КАРТУ / «ПРИНЦИП АБСТРАКЦИЯ»

Илл. 55. За городом

Я, УПОЛНОМОЧЕННЫЙ МОЕЙ СЕСТРЫ

Вымокшие под проливным дождем, неожиданно хлынувшим, когда мы стояли у могилы моей сестры, мы, на семи машинах, приехали в ее квартиру. Она словно предчувствовала, что после похорон мы поедем к ней, и за несколько недель до своей смерти привела всё в порядок. Книжные полки, собрание компакт-дисков, домашнюю утварь на кухне. Она как врач знала о приближении смерти. Нам было смешно, что она потратила столько сил на уборку. Мы заговорили о странностях моей сестры. В последние годы среди них была и «любовь к России».

Зерно этой любви было в нее заронено в шестилетнем возрасте. Она приняла его в занятом русскими Хальберштадте без насилия над собой. Советские комиссары давали распоряжения, что читать школьникам, и учительницам приходилось преподавать, ориентируясь на их списки. Чем больше истощались жизненные силы моей сестры, тем активней, словно микроорганизмы в пруду, благодаря этой духовной пище множились в ее своевольной голове долго дремавшие зачатки своеобразных мыслей. В последний год ее жизни можно было получить от нее отповедь, сделав лишь одно дерзкое замечание о далеком соседе к востоку от Германии. Прочтите Пушкина! Почему его никто не читает? В нескольких строчках Тургенева — книга стояла у нее на полке — сказано всё о непонимании между мужчинами и женщинами в России. Тургенев прав, считала она. В любой стране мужчин отделяет от женщин глубина тоски. Не скука? Не опошление «больших чувств»? Не степень жажды знаний? Нет, конечно.

Она быстро увлекалась. Стремительность, с которой она «полюбила Россию», стала предметом шуток среди ее друзей и близких. Одежда на нас быстро высохла: не потому, что в квартире сестры было тепло, а оттого, что мы развеселились. На полках — двенадцать томов Пушкина. Зачастую покойница злилась не тогда, когда я шутил (смех утешает!), — она возмущалась из‐за того, что я не был готов решительно и немедленно вступиться за Россию. Сделать что‐то ради умершего близкого человека — это противоположность абстракции.

МЫ, УЧЕНИКИ СОБОРНОЙ ГИМНАЗИИ В ХАЛЬБЕРШТАДТЕ: ПОСЛЕ ОБЕДА ИГРАЕМ В ВОЙНУ ОЛОВЯННЫМИ СОЛДАТИКАМИ. РЕЧЬ ИДЕТ ОБ УСТЮРТЕ

Устюрт — это пустынно-степная зона к востоку от Каспийского моря. Найти ее мы могли в школьном атласе. Об Астрахани мы слышали в отчетах вермахта, передаваемых по радио. Школьники предполагают, что после ожидаемого в скором времени взятия Сталинграда немецкие войска быстро займут и Астрахань. Оттуда, проведя пальцем по странице атласа, просто добраться до устья Волги. Если предположить, что бронетанковые войска идут прямо с запада (или, еще лучше, они образуют дугу во фланговом ударе и наступают с востока), то потом они спустятся вправо, к Персии. Из Персии можно попасть в Аравию — на нарисованной во время перемены на асфальте в школьном дворе карте этот путь обозначен несколькими меловыми линиями. Любой, кто владеет портовым городом Аден, может отрезать британцам путь в Индию. Нефть! Мы, школьники, радовались перспективе получить во владение земельный надел в Крыму или, по крайней мере, латифундий в Германской Восточной Африке.

«КАНЮК ПАРИТ НАД КООРДИНАТНОЙ СЕТКОЙ»

«ОТЧАЯВШЕЕСЯ» ТЕЛО

При виде убогого, занесенного снегом пространства — топографического квадрата на маршевой карте, по которой Фред Пайкерт (приписан к пехотному полку № 12, из Хальберштадта) сверял свой путь в один из понедельников в ноябре 1941 года, Пайкерт довольно быстро отчаялся. Ни к чему ему здесь находиться. Однако вернуться домой возможности у него не было. В мрачном расположении духа, он не хотел размышлять о «судьбе». Он не желал ни с кем разговаривать. Не хотел ни видеть, ни есть, и даже пищеварительный тракт, никогда его не подводивший, обеспечивая его радостным чувством сытости и удовольствием испражнения, отказывался ему служить, спасовав перед необъятными просторами России. Пайкерт сидел за кустами, тужился, но ему было так тоскливо, что он был не в состоянии выдавить из себя ни кучки. И много еще дней он продолжал нести закаменевшую чуть выше ног массу по стране, в которую вторгся.

МАРОДЕР НАПОДОБИЕ ЭТОГО КАНЮКА ДЕЙСТВУЕТ КОНКРЕТНО

Половину ночи и несколько утренних часов канюк просидел на ветке. В поле зрения — топографический квадрат. Примерно в 9 часов утра он поймал лесную мышь. Хищная птица отмеривала время по циркуляции жидкостей в теле. От головы кровь текла к когтям, а оттуда обратно — к клюву, глазам. И так семь раз, семь различных временных промежутков. Они характеризовались скоростью кровообращения: кровоток ускорялся, когда хищник видел и моментально хватал добычу. До этого он тек размеренно. Такой разбойник, как канюк, действует конкретно.

Илл. 56. Канюк

РАЗБОЙНИЧИЙ ВЗГЛЯД ГЕОПОЛИТИКА

Илл. 57. Хэлфорд Маккиндер

Лондон, 1904 год. На глобусе — его можно вертеть в свете настольной лампы — территория Великой России (вместе с Памиром, Сибирью, бескрайней территорией вечных льдов на севере и бесконечными равнинами на западе) обозначена зеленым цветом. В глазах и в воображении геополитика Хэлфорда Маккиндера огромное зеленое пятно было жирной добычей.

У лондонского профессора была изящная рука. Чувствительные кончики пальцев. Он скользил ими по гладкой поверхности глобуса. На ощупь между пурпурной территорией Британской империи и зеленым пространством России не было никакой разницы. Настоящей добычей геополитической мысли была не сама Великая Россия, а обилие профессорских кафедр и научных должностей, ценность которых можно было бы обосновать необходимостью изучения такой далекой страны. Если бы Россия когда‐нибудь оказалась под влиянием германского рейха, Британской империи пришлось бы несладко.

ВЕЛИКИЙ МАККИНДЕР

Премьер-министр Великобритании регулярно интересовался мнением геополитика Маккиндера (об этом знали в закрытых клубах). Маккиндер выносил свои суждения, не принимая во внимание размеры территорий на глобусе, по которому он мог проводить пальцами. По линиям на глобусе ни о чем нельзя судить. Ученый утверждал, будто глобус — это гротескная копия огромного земного шара. И на карты Маккиндер тоже не мог опираться. Перенос с искажениями сферического тела на четырехугольный кусок бумаги был для него недостаточно информативным. По большей части, во время умственных занятий (часто по утрам, едва проснувшись) он, словно в небеса, «вглядывался в свод своей черепной коробки».

Точно так же, думал он, живущий в земных недрах демон, дух, изнутри смотрел бы с глубоким изумлением на земную поверхность: на равнины, горы, моря и реки. Именно так Земля могла бы «прочувствовать» свою внешнюю оболочку. Взгляд самого империалиста Маккиндера сверху и изнутри был, скорее, чувствительно-гипоманическим, нежели хладнокровно-политическим. Один из его самых близких друзей прозвал его запыхавшимся. Британские политики того времени, все до одного члены закрытых клубов, жаждали предсказаний Маккиндера.

Илл. 58.

«ДЕСТРУКТИВНАЯ ИННОВАЦИЯ»

Взгляд геополитика сфокусирован на «главном»: обобщении. От южноамериканской пустыни Атакама, некоторые районы которой покрыты дождевыми лесами, под грунтовыми водами Атлантики, до Магриба и Аравийского полуострова и дальше — и затем, не прерываясь, по степям Центральной Азии до пустыни Гоби тянется ПОЯС ВЕЛИКИХ ПУСТЫНЬ ЗЕМЛИ.

Однако в пустынях живут вооруженные всадники, орды, племена кочевников, банды, время от времени совершающие ужасаю­щие грабительские набеги на граничащие с пустынями области, и дальше — на черноземные территории. Это — incentive (стимул). Кочевые народы, с энтузиазмом утверждает Хэлфорд Маккиндер, ПОДОБНЫ ПЛУГУ ГОСПОДА (plough of god). Таким образом между хартлендом и странами внешнего полумесяца перекапываются агрокультуры и цивилизации. Кочевники приходят, собирают добычу, а затем уходят быстрее, нежели оседлые народы перенимают у них искусство сражаться.

«ОСЬ» (PIVOT) = ЦЕНТР ВРАЩЕНИЯ, СУТЬ

«ХАРТЛЕНД» ОБРАЗУЕТ ЦЕНТР «ЗЕМЛИ». ОН ТЯНЕТСЯ ОТ ВОЛГИ ДО РЕКИ ЯНЦЗЫ. ОТ ГИМАЛАЕВ ДО АРКТИКИ

ПРОТИВОВЕС «ХАРТЛЕНДУ» — ЭТО ПУСТЫНИ (ПРОТЯНУВШИЕСЯ ОТ АТАКАМЫ, ЧЕРЕЗ САХАРУ, АРАВИЮ ВПЛОТЬ ДО ГОБИ). А КРОМЕ ТОГО, МУССОННЫЕ СТРАНЫ (ИНДИЯ И КИТАЙ)

ОТ ЭТИХ ТРЕХ СТРУКТУР ЗАВИСИТ БУДУЩЕЕ ЗЕМНОГО ШАРА

(Из «Pivot-Papers» Хэлфорда Маккиндера, 1904 г.)

АДЕКВАТНО ОТОБРАЗИТЬ ВСЮ РОССИЮ МОЖНО ТОЛЬКО НА ЛИСТЕ БУМАГИ ПРЯМОУГОЛЬНОГО ФОРМАТА

В 1904 году перед университетским профессором Маккиндером, смотревшим на всё с империалистическо-географической точки зрения, лежало несколько карт царской империи. С наибольшей точностью Российская империя может быть изображена лишь на множестве разложенных подле друг друга карт. В огромном, обитом панелями из тропических деревьев, фойе Королевского географического общества, освещаемом массивными люстрами, на приставных столах были расстелены карты океанов и земель, которые Маккиндер противопоставлял оси с центром на севере России.

В 1919 году Маккиндер скорректировал очертания «хартленда», расширив его на юге и западе, включив в него Каспийское море и часть Балтийского региона. В 1904 году Маккиндер получил профессуру, важные должности и огромное влияние в академическом мире Оксфорда и Лондона; то, как Маккиндер оккупировал академический мир, напоминало завоевание великими державами заморских колоний: они повсюду расставляли свои опорные пункты. Маккиндер: «анатом заселенной Земли», «акушер мировой державы», податель заявок на финансирование ГЕОПОЛИТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИХ ПРОЕКТОВ с огромными бюджетами.

ДОКЛАД 1904 ГОДА

Сегодня Маккиндер выступает в Лондонском королевском обществе. Огромные канделябры в залах, обитых тиковым деревом. Он заканчивает доклад через 20 минут, неожиданно обрывая его на самом интересном для аудитории месте. Каждый слушатель здесь — землевладелец, собственник. Обладатель звания, богатств, знаний об устройстве мира. Подобно феодалам, в XVI веке ограждавшим свои большие поместья деревьями и заборами от непрошеных гостей или крестьян (enclosures), хотевших вернуться на отчужденные у них поля, каждый из присутствующих имел свое собственное мнение о том, что говорил докладчик. Он рассказывал вовсе не о России, а об имущественных границах Великобритании.

КОГДА РОДИЛСЯ МОЙ ОТЕЦ. ВОРОТНИК-СТРЕЛКА РУБАШКИ МАККИНДЕРА. ЭЛЕГАНТНОСТЬ 1892 ГОДА

Когда в 1892 году родился мой отец, голый, розовокожий комок, Хэлфорд Маккиндер уже носил костюм лондонского покроя из шотландской шерсти и преподавал географию в Оксфорде. Рубашка с воротником-стрелкой. По самой последней моде. Невозможно и представить, чтобы кто‐нибудь мог бы носить костюм такого кроя и качества в Хальберштадте, на родине моего отца. Местному жителю было бы неловко такое надевать, ведь его бы могли посчитать выпендрежником, «британцем».

Научная дисциплина, разработанная Маккиндером, быстро развивалась. Ее преподавали в Новой Зеландии, США и в Лондоне. Оксфордский университет, правда, отказывался создавать кафедру «политической географии». Распространение академической дисциплины «Изучение географии в ее связи с политическим влиянием и логикой существования Земли» набирало обороты параллельно с созданием военно-морского флота США, строительство которого проходило по британской модели.

К 1910 году уже существует целая сеть кафедр политической географии. Моему отцу на тот момент 18 лет. Он готовится к выпускным экзаменам. В 1947 году, в год смерти Маккиндера, начинается новый период в жизни моего отца: его дом разрушен, многие из его знакомых не вернулись с войны или эмигрировали в США, а он начинает работать врачом.

ЧТО ЗНАЧИТ «ДУХОВНАЯ ИНДУСТРИАЛИЗАЦИЯ»?

Новаторский научный подход должен был удивлять и читателей, и слушателей. Это было верно и в отношении тезиса Маккиндера о том, что на севере царской России — там, где начинается тундра, а водные артерии прерывают свой путь с востока на запад, — короче, В ТАКОМ МЕСТЕ НА ЗЕМЛЕ, ГДЕ ПРАКТИЧЕСКИ НЕВОЗМОЖНО СОСРЕДОТОЧЕНИЕ ВЛАСТИ, будет находиться ось мировой истории в грядущем XX веке. Всеобщее возбуждение в клубе — лишь стоило ему это произнести. Легко может случиться так, что континентальное ЧУДОВИЩЕ, германский рейх, завладеет этой ключевой территорией (и тогда пострадают британские интересы). Эту территорию, собственное открытие, Маккиндер обозначил термином «хартленд». От нее тянутся кольцеобразные линии. Это — области полумесяца, пояса роста. Он обозначал их — независимо от того, были ли они целыми континентами или мелкими структурами, выступающими из воды, — «островами». Одним из таких островов была для него Британская империя: не потому, что Шотландия, Уэльс и бывшие англосаксонские территории случайным образом оказались на острове, на краю Европы, а потому, что Империя с ее жемчужным ожерельем владений от Ньюфаундленда до Фиджи образовывала ОСТРОВ и ПОЛУМЕСЯЦ. Лежавшие, словно мертвые, перед взором «политического канюка» пейзажи и моря Северной России наделялись живой внутренней связью.

КАРЛ МАЙ И ЯПОНЦЫ

В 1904 году с Японских островов вышли в море и оправились в сторону России броненосные корабли, спроектированные на британских верфях. На карте мира прогнозист одной линией мог бы соединить российский Порт-Артур в Китае и Архангельск на Крайнем Севере. Однако вскоре — после завоевания Порт-Артура японцами — эта маркировка на карте уже бы устарела.

В Радебойле — Карл Май. Его сердце искателя приключений всецело занято путешествиями, которых ему не суждено совершить наяву: он ведет сокровенные диалоги с самим собой, беспрерывно находится на связи с лордом Керзоном, вице-королем Индии и практиком по нанесению границ, которого он несколько лет назад повстречал в Тегеране. Перемена мест вредна для нервов писателя. Чтобы он мог сочинять истории, все щели в помещениях в Дрездене-Радебойле приходилось затыкать от сквозняков войлоком. Комната, где он работал, ярко освещена электрическими лампами, жалюзи на окнах, выходящих в сад, плотно закрыты. Словно монах в келье, «кругосветный путешественник» Май сидел за столом, заваленным книгами и бумагами.

«ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ» В ЯПОНСКОЙ СЕМЬЕ НА ПРОТЯЖЕНИИ ДЛИТЕЛЬНОГО ПЕРИОДА ВРЕМЕНИ

Мародеры сменяют друг друга. От отца к сыну, от внуков до правнуков — одна дорога. Японские плановики трех поколений смотрели на карты России со своей, восточной точки зрения. Пять рек. Вдоль них — железные дороги. А еще — первые запланированные автотрассы. Помеченные пером или ногтем. Лицо начальника штабных офицеров, еще молодых, часами оставалось непроницаемым. Это было в 1918 году. Как сказано, от дня сегодняшнего их отделяют три поколения и одиннадцать лет. Сколько времени понадобится этим охотникам?

Чтобы завоевать Маньчжоу-Го, нужно десять лет. Два года, чтобы провести железнодорожную ветку и присоединить ее к Транссибирской магистрали. Чтобы подобное спланировать, требуется час. Но на то, чтобы добиться единодушия в императорском Совете и начать военные действия, уйдет год. После того, как восток российского континента (до Урала) будет занят и закреплен опорными пунктами, потребуется пятьдесят лет, чтобы оборудовать эту территорию: выкопать шахты, построить заводы, привезти туда японских инженеров и пригнать рабочую силу. Плюс женщины для солдат, офицеров и высших должностных лиц. План, растянувшийся до нашей эпохи, до которой склонившиеся в 1918 году над картами молодые офицеры уже не доживут. И их командир с непроницаемым лицом до этого не доживет. Его глаза были всё время закрыты.

В конце августа 1945‐го неведомое этим хищникам будущее перечеркнуло все их планы. С тех пор — никаких идей по распространению власти Японии на Восточную Сибирь и за ее пределы. Тем не менее доступны результаты компьютерного анализа, по оптоволоконной связи переданные в центр управления, расположенный примерно в 70 км от Осаки, со Шпицбергена: был повторно измерен объем запасов газа, он составляет 1,2 триллиона кубических футов. Измерение произведено с помощью модуля на одном из японских спутников, вращающихся вокруг Земли. Где и с помощью каких видов транспорта можно было бы заполучить эти несметные сокровища, заменив военную силу цивилизованными средствами? Поскольку банкирам это непонятно, то компьютерных специалистов, третье поколение японских стервятников, об этом даже и не спрашивают.

МОЖНО ЛИ ФИЗИЧЕСКИ ОЩУТИТЬ ГРАНИЦЫ ИМПЕРИИ?

Редьярд Киплинг, гениальный рассказчик, осведомленный о всех сплетнях в лондонских клубах по поводу заморских территорий, писатель имперский, но при этом необычайно объективный, к своему удивлению, не любил остров Великобритания, нарисованный на карте зеленой краской; он был патриотом территорий, обозначенных на карте алым цветом: британских колоний и владений. Они будто были его кожей. Он мог впадать в отчаяние и горевать, если на какой‐нибудь из этих частей империи начинались репрессии или когда одно из владений Британской короны отпадало.

ХАРТЛЕНД НЕУЯЗВИМ

Ни один военный флот не может достичь хартленда Маккиндера по морю. Фиаско настигло бы любого, попытавшегося этого сделать. Завоеватель, решивший начать захват со стороны Владивостока, потерпел бы поражение, даже не начав наступления, просто столкнувшись с необъятными просторами страны. С запада, с другой стороны, наступление теоретически было бы возможно, поскольку равнина простирается от Голландии через Германию, Польшу до Урала. Однако для жадных завоевателей эти «ворота в хартленд» являются ловушкой: к такому выводу Маккиндер пришел, проанализировав судьбу шведского короля Карла XII и события под Полтавой, а также отступление Наполеона в 1812 году.

ДИМИТРИС КИЦИКИС: UNE VISION GÉOPOLITIQUE, LA RÉGION INTERMÉDIAIRE. ТАК ЖЕ: GÉOPOLITIQUE D‘UN PROCHE-ORIENT À VENIR

«БАЛКАНИЗАЦИЯ = DISMEMBEREMENT OF THE ECUMENICAL EMPIRE»

ВЕЛИКИЙ ДАРИЙ

МАКЕДОНСКАЯ ИМПЕРИЯ

ВИЗАНТИЯ

ОСМАНСКАЯ ИМПЕРИЯ ДО 1917 Г.

ВТОРАЯ ИДЕЯ О МЕСТОРАСПОЛОЖЕНИИ ИМПЕРИАЛИЗМА, ДО СИХ ПОР ЗАНИМАЮЩАЯ АНАЛИТИЧЕСКИЕ ЦЕНТРЫ В ВАШИНГТОНЕ

Грек Кицикис выступает против теории Маккиндера о «хартленде». В своей работе «Геополитика и Греция» (Geopolitike kai Hellada) он выделяет на глобусе ЗАПАД (США, Канада, Австралия, Новая Зеландия и Западная Европа), ВОСТОК (Индия, Китай, Индонезия, Корея, Япония) и «промежуточный регион» (Ассирия, Византия, Россия). Этот последний регион на протяжении 2500 лет был местом, где располагались великие империи: ойкумена Востока, единственное цивилизованное пространство мира. Эти империи рухнули. Из вакуума, считает Кицикис, рождается будущее.

В ОТЛИЧИЕ ОТ СЦЕНАРИЯ 1904 ГОДА (ПЕРВОНАЧАЛЬНОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ ГРАНИЦ ОСИ ХАРТЛЕНДА), В 1919, БУДУЧИ УЖЕ БРИТАНСКИМ ВЕРХОВНЫМ КОМИССАРОМ ПО РОССИИ И КАВКАЗУ, МАККИНДЕР РАСШИРИЛ СВОЙ КОНЦЕПТ, ВКЛЮЧИВ В ХАРТЛЕНД ОБШИРНЫЕ ЗОНЫ БОЛОТ НА СЕВЕРЕ, ПРИБАЙКАЛЬЕ, ПРИБАЛТИКУ И КАВКАЗ.

НЕТЕРПЕЛИВЫЙ, ПРЕСЕКАЮЩИЙСЯ ВЗГЛЯД МАРОДЕРА

Прибытие Хэлфорда Маккиндера 10 января 1920 года на Тихорецкую развязку на Кавказе. Командный поезд царского генерала Деникина, локомотив и вагоны-салоны, в которых британский Верховный комиссар Маккиндер прибыл к месту встречи, стоят на соседних путях.

Быстрые переговоры. Британские военно-морские офицеры должны взять на себя командование Каспийским флотом Деникина. На место они прибудут через Персию. Прием британских представителей в Грузии, Закавказье и в Азербайджане. Надолго затянувшийся разговор главнокомандующего Деникина с Маккиндером. Генерал просил о новых поставках оружия и контингенте британских войск. Маккиндер не мог этого обещать.

Ужин наспех. Одновременно повод для новых переговоров. Какможно сдержать советскую власть? Но при этом не дать прийти в России к власти белорусам? Основание множества малых государств, которые разделят наследие Российской империи. Грузия, Осетия, Белоруссия, прибалтийские республики. Что можно придумать, чтобы цепь таких государств разрасталась? На это требовалась фантазия, а не только орлиный глаз. Отъезд 16 января. Черноморский порт, Константинополь, Лондон.

ПО МАККИНДЕРУ, ТРАНССИБИРСКАЯ МАГИСТРАЛЬ НАХОДИЛАСЬ НА ЮГЕ И ВОСТОКЕ ОТ ОСИ. ТАК КАК ОТ НЕЕ НЕ ОТХОДИЛИ ОТВЕТВЛЕНИЯ НА СЕВЕР, ТО ЛОКОМОТИВЫ НЕ МОГЛИ ДОБРАТЬСЯ ДО ХАРТЛЕНДА.

КАК И КАРЛ МАРКС, МАККИНДЕР ПЕРЕОЦЕНИЛ ДИНАМИЗМ КАПИТАЛИЗМА. В 1904 ГОДУ (РАЗРУШАЯ СЦЕПЛЕНИЯ ИСТОРИЧЕСКОЙ МАШИНЫ СО СКОРОСТЬЮ, СООТВЕТСТВУЮЩЕЙ ЧЕТВЕРТОЙ ПЕРЕДАЧЕ В АВТОМОБИЛЕ) ОН МЧАЛСЯ НА ПОЛНОМ ХОДУ:

УМЕСТНО ЛИ СРАВНИТЬ ДИНАМИЗМ ЭКОНОМИКИ И ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ЖЕЛАНИЯ С МАШИНОЙ, А, НАПРИМЕР, НЕ С ПРОЛИВНЫМ ДОЖДЕМ, КОТОРЫЙ, ИЗЛИВ СЕБЯ ДО КОНЦА, ЗАКАНЧИВАЕТСЯ?

ЗАВЛАДЕВ ДОБЫЧЕЙ, ОРЕЛ СТАНОВИТСЯ ВЯЛЫМ…

Авантюристы в зале ожидания. В этом зале ожидания на Тихорецкой развязке была установлена стойка, где подавали чай. Находившиеся там женщины могли бы служить шпионками или соблазнять государственных деятелей. Но не было никаких потайных комнат, где могли бы встречаться заговорщики, где можно было бы соблазнять, где свершались бы государственные измены.

Впрочем, у Маккиндера на всё это не было времени. По железнодорожному щебню бежит кондукторша в тесной униформе. Он смотрит вдаль из окна поезда. Потом — снова на кондукторшу. Та спешит к локомотиву. Синхронность движений, взгляды — это могло бы стать переживанием, наподобие того, что Бодлер описал в стихотворении Прохожей. Однако Маккиндеру, в его шикарном костюме, всё это совершенно неинтересно. Кожа лица обезвожена. Прочь, прочь отсюда…

103 ГОДА НА ТО, ЧТОБЫ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ ЖАДНОСТИ

Жадность немецких промышленников, которые во что бы то ни стало хотели владеть рудным бассейном в Брие, была одной из причин того, что в 1916 году — на полпути великой войны — не был заключен мирный договор. Немногим более 100 лет спустя группа сталелитейных компаний, в собственности которой к тому времени находились рудные и угольные шахты Брие, с радостью отказалась бы от них всего за доллар и обещания инвестировать в их восстановление. Впрочем, учитывая ставки таможенных пошлин Трампа на сталь, представитель Германии в наблюдательном совете группы настоял на том, чтобы предприятия Брие оставались в собственности. Хищные птицы из Рурской области 1916 года: куда они запропастились?

АБСТРАКТНЫЙ ИМПЕРИАЛИЗМ В ЛЮБОВНЫХ ДЕЛАХ

В отличие от своего знаменитого родственника, двоюродный брат Евгения Онегина в своих любовных делах никогда не колебался и абсолютно не сдерживался. В своих завоеваниях он был ненасытен. Завистливые соперники утверждали, будто он, как Дон Жуан, ведет учет соблазненных им молодых женщин. Его любовные связи были мимолетны. Соблазнение — и сразу расставание.

Один из наблюдателей c умным видом сказал о нем так: его изнутри гложет тоска, однако он не хочет себе в этом признаться. Все его завоевания — это эрзац. Он всё устраивает так, что девушке некуда от него деться, изумительная тактика, но стратегически — дорога в никуда. Затем он бросает завоеванную наедине с ее горем. Девушки об этом знают, однако это знание не помогло ни одной из несчастных соблазненных. В бедной на события России девятнадцатого века слухи об уловках наподобие тех, к которым прибегал кузен Онегина, быстро распространялись за пределами столиц и вызывали всеобщее возбуждение. О том, что Пушкин использовал их в работе над своим романом в стихах, ходило много кривотолков, но никто не хотел вдаваться в подробности.

Илл. 59. Голова одного из двоюродных братьев Евгения Онегина покоится на коленях красивой девушки. Он — сама покорность. Ее волосы освещены лампой за ее спиной, эта же лампа отбрасывает свет на ее шею. Ее нежные пальцы в волосах завоевателя. Существует вид муравьев, его представители смиренно садятся перед муравейниками других муравьев. И молятся о дарах. Как только муравей другого вида выползает из своего муравейника — он становится таким подарком: ему отрывают голову. Это только кажется, что терпеливо сидящее перед муравейником насекомое молится, на самом деле оно — безжалостный завоеватель. Этот вид муравьев кормится головами своих сородичей. Его зоологическое обозначение formica decapitans — муравей, отрывающий головы

ЧУВСТВО УТЕКАЕТ

По приезде в Венецию Вронский и Анна Каренина остановились в одной из лучших гостиниц. Сырая, холодная погода. Они не знали, чем заняться в номерах. На улице тоже нечего было делать. В городе у них не было знакомых. Уехать из Венеции и продолжить путешествие они должны были лишь через три дня.

Им было трудно выносить друг друга, но они пытались. Анне Карениной, переставшей доверять Вронскому, показалось, что она слышит скрежет. В своей фантазии она уже построила дом, чтобы поселиться в нем с офицером, а теперь дом рушится, словно сдвинутый с места медленным землетрясением. Это было началом гибели Анны — в конце концов она оказалась под поездом.

«САМОЗАБВЕННАЯ ЛЮБОВЬ»

«ЗАБЫТЬ, БУДУЧИ ВЛЮБЛЕННЫМ»

«БЕЗЗАВЕТНО ЛЮБИТЬ»

«SELFISH»

«ДО ПОСЛЕДНЕГО ЛЮБИТЬ ТОЛЬКО САМОГО СЕБЯ»

«Я ВАС ЛЮБИЛ БЕЗМОЛВНО, БЕЗНАДЕЖНО,

ТО РОБОСТЬЮ, ТО РЕВНОСТЬЮ ТОМИМ;

Я ВАС ЛЮБИЛ ТАК ИСКРЕННО, ТАК НЕЖНО,

КАК ДАЙ ВАМ БОГ ЛЮБИМОЙ БЫТЬ ДРУГИМ».

ЗАВОЕВАТЕЛЬ, ИСПОЛНЕННЫЙ БЕЗРАЗЛИЧИЯ

У Гезины не было шансов. Никто на свете не мог получить от него того, чем он не хотел бы делиться. Он был сыт по горло. Обкормленный женским вниманием, он с детства привык к тому, что женщины платят ему дань.

Собственно говоря, не глаза, а взгляд свидетельствует о беспощадности. Сами по себе глаза практически ничего не выражают, они почти безжизненны. Именно из‐за отсутствия выразительности взгляд производит шокирующее «негативное» впечатление. Я и понятия не имею, чего Гезина вообще хотела от этого избалованного молодого человека. Уже в первый час, во время рекламного перерыва (я тоже там был, но, к сожалению, отправился домой раньше времени), он выглядел пресыщенным, его взгляд — «взгляд переговорщика». Поэтому‐то я был уверен: такое нельзя игнорировать. А вот Гезина видела что‐то другое. На его покрытом пятнами лице, словно в зеркале, отражалось то, что чувствовала она.

Мне всегда казалось, что любящие своих сыновей матери закладывают в них нежное зерно. Те, кто встречает этих молодых людей на своем жизненном пути, пожинают плоды выросших из этого зерна ростков. Часто в подобных случаях речь идет о бережливом патрициате, продолжении цепи мужчин-предков, протягивающих руку помощи и ничего не просящих взамен. Внутри же сыновей, которым не приходится бороться за материнскую любовь, как мне кажется, из этого зерна прорастают чудовища. Я бы не хотел ничего обобщать — и всё равно обобщаю. Ярость, которую во мне вызывает завоеватель Гезины, развязывает мне язык, и я подытоживаю:

«У него бессердечные глаза

Того, кто любит себя больше, чем всех других».

НЕТ НИЧЕГО УЖАСНЕЙ,

УПОРНЕЙ, БЕЗЖАЛОСТНЕЙ,

ЧЕМ ЗАВОЕВАТЕЛЬ, КОТОРОМУ

НЕ НУЖНА ДОБЫЧА

Илл. 60. Зимняя защита немецких солдат в Советском Союзе

НЕМОТИВИРОВАННЫЕ ЗАВОЕВАТЕЛИ НА ЛЕДЯНОМ ФРОНТЕ

Незаметно со стороны, но внутри, в сердце, со скоростью «молниеносной войны»: чем дальше, практически автоматически, продвигалось наступление на Москву после Вяземской операции, тем шире разочарование, словно взрывная волна, накрывало высшее командование. В генштабе усиливались нетерпение и жадность. Ненадолго показалось, будто советский фронт «рвется, словно лист бумаги» (генерал-полковник Гальдер, начальник Генерального штаба).

По картам создавалось впечатление, что все цели были на расстоянии вытянутой руки. Но иллюзия доступности уничтожила мотивацию. Последней нужен был объект для завоевания: Москва. Однако в порыве ястребиного, хищнического стремления обладать Москвой немецкое руководство умерило аппетиты, ослабило хватку на других фронтах.

Уверенность в получении добычи, с которой изначально связывалась абстрактная страсть к наживе, подпитывалась надеждой. Точнее, ожиданием, что вся храбрость КРАСНЫХ сойдет на нет, едва столица страны, Москва, окажется в руках немцев. Однако чем более осязаемой становилась надежда достичь Москвы — передовые части можно было видеть в бинокли с московских окраин, — тем менее привлекательной казалась цель. Разочарование в изначальных целях, лежавших в основе нападения, началось одновременно не только среди верховных военачальников в Генеральном штабе и в окружении фюрера, но и в армии, среди капралов и рядовых солдат.

«А ТАМ, ГДЕ ПО НОЧАМ БЫЛО СТРАШНО, РАСКИНУЛИСЬ СВЕТЛЫЕ, УНЫЛЫЕ, БЕСКРАЙНИЕ ПРОСТОРЫ»

Обер-ефрейтор Фридрихс по большому счету ничего не боялся. При этом его ужасала ночь. Не враг, казавшийся ему условно-опасным лишь потому, что таился где‐то рядом. Пока обер-ефрейтор был при оружии, он не боялся врагов. Его пугала тьма. И тот факт, что она покрывала все бескрайние просторы страны, которую он должен был завоевать. Идея строить блиндажи в этих темных лесных чащах казалась ему плохой. Врагами были партизаны. Незаметно, без особого труда им удавалось приближаться к немецким войскам на расстояние до пяти метров. Немецкие солдаты сидели в неглубоких окопах. Если бы враг внезапно открыл по ним огонь, а они были бы на одном с ним уровне, они оказались бы совершенно беззащитны, а так, наполовину в земле, у них имелось больше шансов выжить.

Обер-ефрейтор (по словам его товарища Неймана, тоже обер-ефрейтора) научился бояться «разгара ночи». Под этим выражением он понимал ОЖИДАНИЕ РАССВЕТА над лесами и в темном небе над верхушками деревьев, чувство, которое невозможно было измерить. От него СЕРДЦЕ СТУЧАЛО ТАК ГРОМКО, КАК ЕСЛИ БЫ СТУЧАЛИ ПО ПУСТОЙ КОНСЕРВНОЙ БАНКЕ. В пору учения и в трудовые, полные лишений годы он никогда не тосковал по утреннему свету. Сон был ему дорог. Теперь, этой ноябрьской ночью, стоя на карауле, он жаждал света. Дымка становилась туманом. Потом стал виден край леса. За этим лесом находилась невидимая страна, которую нужно было завоевать.

КТО ИЗ НЕМЕЦКИХ СОЛДАТ ХОТЕЛ ВЛАДЕТЬ ЭТОЙ ОГРОМНОЙ СТРАНОЙ, ЖИТЬ ТАМ ИЛИ РАБОТАТЬ?

Под Москвой сила воли танкистов в двух фланговых клиньях, которым немецкое командование в октябре 1941‐го приказало до декабря окружить Москву, практически сошла на нет. В мирное время, в 1929 или 1934 году, никто из немецких солдат, которым предстояло сражаться здесь зимой 1941–1942-го, даже не подумал бы о том, что Советский Союз будет желанной целью и что столицу попытаются завоевать к Рождеству 1941 года. Никто не хотел владеть этой огромной страной, жить в ней, а потом еще и работать.

Марксист Карл Корш, который в 1941 году, сидя за рабочим столом в Бостоне, анализировал феномен фашистского блицкрига, малопонятный ортодоксальным марксистам, говорил о том стремлении к социальным изменениям, о «боевом духе масс», который с 1918 по 1941 год можно было бы проследить в немецком обществе. Эти важные мотивы, по словам Корша, впрочем, вовсе не имели цели завоевать чужую страну на востоке. Практическое упражнение в нападении на прославленную Красную армию приносило удовлетворение и было предметом гордости проектировщиков войны, оно способствовало росту коллективной самоуверенности. Ее, однако, по словам Корша, хватило лишь на первые 1000 километров, для военного наступления по зимним дорогам; для достижения цели, которое принесло бы душевную усладу, этого было недостаточно.

Слабая мотивация таяла на глазах, согласно статистической кривой — с той же скоростью, что было поразительно, с какой замедлялись отправки из рейха эшелонов со снабжением и военно-полевыми составами. На протяженном отрезке от Польши до Вязьмы, нередко на однопутных участках, выведенных из строя взрывными воронками (по ночам партизаны минировали железную дорогу), каждые двенадцать километров стоял состав, часто — заваленный сугробами.

ЛЕДЯНАЯ МЕТЕЛЬ НА ПОДМОСКОВНОМ ФРОНТЕ

Д-р инж. Фред Зауер работал в испытательном отделе Управления вооружений сухопутных сил, изучал анатомию мамонтов. Возможно ли создать морозоустойчивое бронетанковое орудие, взяв за основу короткий торс и коренастое тело этих бывалых гигантов из холодных степей с их пыльными, почти непрекращающимися холодными восточными ветрами (к 1941 году уже давно исчезнувших)? По словам Фреда Зауера, богатая кислородом кровь, прежде чем разлиться по телу, согревалась в мощных, похожих на колонны, ногах. Это указывало на возможность найти средства спасения от проблем, которые создавала русская зима, с помощью двух замкнутых процессов в двигателе (один для обогрева устройства, другой для привода). Решение о поддержке проекта было принято в том году слишком поздно.

ЧРЕЗВЫЧАЙНАЯ СИТУАЦИЯ: УГРОЗА ОТСТУПЛЕНИЯ

Генерал-майор Ниблинг, ответственный в Верховном командовании сухопутных войск за снабжение на Восточном фронте, потерял покой. В декабре всего 19 рабочих дней. А ему нужно было 80.

Его разбудили в 3 часа ночи, так будят офицеров, когда на 5 утра намечена атака на фронте; он поднялся с постели. Пешком до Бендлерштрассе. Однако ни один командующий, находившийся в это время на рабочем месте, не смог бы ничего сделать в такой ранний час. Никто из ответственных лиц в рейхе, ни один контакт Ниблинга, не осознавал серьезности положения. Как обычно, на своих служебных местах его коллеги появились в 8 утра. Здесь, в Берлине, пока еще не властвовали восточные холода, война (в качестве «чрезвычайного положения») не проникла в этот центр командной власти рейха. Всё было подчинено привычному ритму жизни: сон, прием пищи, походы в гости, проведение торжественных собраний.

ПОДКРЕПЛЕНИЕ ДЛЯ ФРОНТА

Наконец‐то ветеринар д-р мед. Дитрихсен смог расширить свои полномочия. Со всего Шлезвиг-Гольштейна он свозил на холодильные склады города Киля самую лучшую ветчину. Куски ветчины нельзя просто замораживать, их следует хранить во влажной и прохладной среде. Хорошая ветчина «дышит». Стоявшим под Москвой войскам д-р Дитрихсен хотел бы доставить эту «ценность» настолько свежей, насколько это было возможно. Хотя бы до Смоленска, а оттуда — на санях — на передовую. Ведь какими были бы радость и воодушевление солдат, если бы на Рождество они на своих оборонительных позициях смогли бы получить «самое лучшее, что им может предложить родина». Несмотря на сопротивление местных жителей, д-р Дитрихсен отправил на передовую самые лучшие куски из коптильных камер. Через какое‐то время посылка застряла под Брестом, где встали немецкие составы. Неправильное обращение испортило ценный продукт.

ИМПРОВИЗАЦИИ В ТРУДНЫЙ ЧАС

В Галле-ан-дер-Заале старший советник по железным дорогам дипл. инж. Кнох приказал разгрузить транспортный состав, перевозивший заключенных, носивших полосатую одежду; их поместили под охрану в молодежное общежитие, а затем перевели тюрьму Рокенберг под надзор военно-юридической службы (что позже спасло их от смерти). Освободившийся таким образом состав Кнох под Эрфуртом сцепил с другими товарными поездами, а затем приказал этим колоннам взять направление на Познань. Груз для этих поездов, между тем, находился в Шлезвиг-Гольштейне и Рурской области; большое количество лыжного снаряжения было бы доставлено из Южной Германии, если бы требование на перевозку вовремя дошло до администрации Рейхсбана.

Илл. 61. На карте видно, что Советская армия благодаря опасным контратакам достигла своих целей лишь в январе. Впечатление же, что немецкие войска постигнет участь Наполеоновской армии в 1812 году, связано с настроениями в декабре 1941‐го

СОЛДАТСКИЕ БРАКИ, ДЛЯ КОТОРЫХ НЕ НУЖНА СПРАВКА О СОСТОЯНИИ ЗДОРОВЬЯ

В соответствии с Законом о защите наследственного здоровья немецкого народа, подавая заявление о заключении брака, чиновнику, ведающему актами гражданского состояния, требуется предъявить справку из управления здравоохранения о том, что факты, препятствующие заключению брака в соответствии с Законом о защите наследственного здоровья и Законом об охране германской крови и германской чести, не известны. Однако в канун Сочельника 1941 года для немецких солдат, в случае заключения ими брака на расстоянии, было сделано исключение. С точки зрения национал-социализма — таким было обоснование — отсутствие свидетельства о состоянии здоровья не может являться причиной отказа в регистрации брака на расстоянии. Процесс получения такого документа солдатами крайне затруднителен и тормозит работу сотрудников отдела регистрации актов гражданского состояния.

Очевидно, что служебная переписка с солдатами группы армий «Центр», находившимися в заснеженных равнинах, была практически невозможна. Связь оборвана. Отпуск запрещен. Однако, согласно докладной записке ОКХ, дистанционные браки следовало заключать в наикратчайший срок. Что, если невеста беременна? Как быть, если подавший брачное заявление солдат погибнет на следующий день? Как, с точки зрения национал-социалистической бюрократии, объяснить близким, что бюрократические препоны сделали невозможной СВОЕВРЕМЕННУЮ регистрацию брака? Случаи отдаленного еврейского родства или закравшийся наследственный физиологический изъян признавались второстепенными по отношению к чрезвычайной ситуации военного времени.

НЕВЕРНОЕ РЕШЕНИЕ ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ

В месяц большой неопределенности, в декабре 1941 года, Марите, жене хирурга Далкена, удалось добраться до Берлина из своего провинциального городка. Она остановилась в гостинице «Фюрстенхоф» на Потсдамер-плац и отвергла домогательства лейтенанта Берлепша. Уже через три недели она об этом пожалела. Молодой офицер пал на поле брани где‐то на севере России. Она была бы его последним утешением, и если бы она знала, что он погибнет, она бы иначе оценила записку, которую он прислал ей в номер (они познакомились в мирное время на маскараде в провинциальном городке). Она бы навестила его тайно. Однако теперь было слишком поздно. Она хотела, чтобы в нем теплилась надежда. Думала не форсировать события. Молодой офицер ей очень нравился. Неверное решение во время войны.

С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ИССЛЕДОВАТЕЛЯ СНА

Исследователь сна и статистик д-р мед. Ф. Лерхенау проанализировал распределение рабочего времени за декабрь 1941 года среди высших правительственных должностей рейха.

Гитлер, предполагает исследователь, проявляет свои «лидерские качества» лишь после полноценного отдыха; во время интересного разговора, на подготовку которого было затрачено достаточно времени; перед тем, как начать говорить, он делает паузу и использует при построении речи основные риторические правила, усвоенные им в 1919 году. Все эпизоды переутомления, спешки, импровизации необходимо вычитать из «рабочего времени». В сумме, с понедельника, 1 декабря, по среду, 31 декабря (при этом дни со среды, 24 декабря, и до конца месяца можно тоже вычесть, поскольку к тому моменту всё уже было решено), время Гитлера можно поделить следующим образом: четыре с половиной часа (ВРЕМЯ НА РАЗМЫШЛЕНИЕ) и шесть с половиной часов (ВРЕМЯ ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЙ). Если бы Гитлер думал взвешенно, а не принимал решения на горячую голову, больше спал, особенно в утренние часы, то на размышления и принятие решений ушло бы до семи дней. Это, как считает Лерхенау (ни один из его коллег не разделяет подобной точки зрения), привело бы к следующим результатам: не была бы объявлена война США, русский фронт к 3 декабря отодвинулся бы на 145 км назад, к Вязьме (что и случилось чуть позже, в январе), были бы приложены усилия по достижению сепаратного мира с Советским Союзом посредством контактов в Швеции, усилия сосредоточились бы на превращении города Линца в музей фюрера под открытым небом, что вызвало бы у Гитлера позитивные эмоции и чувство удовлетворения, характерные для рождественской поры, был бы наложен запрет на преследование расовых врагов (с учетом того факта, что нейтральные наблюдатели и международная общественность стали бы контролировать выполнение этого запрета после мирного соглашения 1942 года). Лерхенау, как он заявил на научной конференции в Принстонском университете, основывает свои утверждения на том, что уже во время фестиваля в Байройте в 1940 году Гитлер считал, что война проиграна. Понадобилось еще некоторое время на то, чтобы Гитлер, потрясенный событиями декабря 1941 года, снова испытал это ощущение.

ИЗ КЛЯТВЕННЫХ ЗАВЕРЕНИЙ ОЧЕВИДЦА СОБЫТИЙ НИКОЛАУСА ФОН БЕЛОВА

Я входил в близкое окружение фюрера и имел возможность судить о его внутреннем мире, о местах, где он принимал решения. Тому, кому он пожимал руку, и тем, мимо кого он проходил, было совсем незаметно, что происходило в его душе. Под «близостью» я понимаю временное измерение, а не просто физическую близость («близость, при которой чувствуешь запах другого»). Наблюдение за тем, как он себя вел в определенное время суток («близость как мера времени»). Освободившись от дневных забот, по ночам вокруг фюрера в креслах сидят его приближенные. А в иной день Гитлер собирает своих сотрудников рано утром. Так человек и познается. «Второе пробуждение», то есть пробуждение уже после подъема, умывания, одевания, у рейхсканцлера нередко продолжалось до полудня. Мы, адъютанты, всё время подле него. Мы беспокоили его даже меньше, чем его собака, которая всегда требовала внимания, пока мы практически незаметно работали на ее хозяина.

Хочу оговориться заранее: Гитлер не обладал «орлиным взглядом». Несмотря на всю односторонность его решений, мне казалось, что его взгляд не был направлен на захват чужих территорий. Так называемый «уверенный взгляд» — это манера, которую фюрер, вероятней всего, почерпнул из учебников двадцатых годов по мимике. То, на чем он удерживал взгляд, в долгой перспективе не представляло для него интереса, он не хотел этим завладеть. В некотором смысле он лично не интересовался имуществом. «Короткий воспринимающий взгляд», когда в его поле зрения попадает мебель, предметы искусства, — после этого он снова с головой погружается в официальные дела. Я бы назвал его взгляд «нацеленным на реальность». Жадный лишь во время внезапного приступа голода, пока не проглотит пару ложек супа. Жадность в его взоре, впрочем, не направлена на достижение долгосрочных целей. Подтверждение этому я нахожу в факте, что взгляд Гитлера никогда не был блуждаю­щим. О завоеванных им странах он не имел никакого представления. Он совершенно не готовился их посетить. Как легко было бы организовать визит в Северную Норвегию. Или поездки из Винницы к Черному морю. Ничего подобного!

Взгляд на карту с широкими и цветными пометками офицеров Генерального штаба всегда был изучающим, не «поглощающим». Вне всяких сомнений, нереалистичная, «абстрактная составляющая» его решений, их внутренняя форма, относится к иному уровню, нежели уровень внешних чувств. Я называю это логикой. Она, впрочем, подпитывается и смешивается с «силой воли». То есть речь идет о модулированной логике. На стороне воли больше клеевой массы для «мысленных построений», чем «обрывочных мыслей», которые постоянно приходится пережевывать и связывать воедино. Настойчивость, с какой он преследует однажды совершенную ошибку, исходит не из взглядов, а от предыдущих действий. В 20‐х годах он что‐то написал о России. Теперь же речь идет о том, чтобы держаться за это написанное, как за развевающееся на ветру пальто.

Нет, мне нельзя смотреть на фюрера. Он раздражается, если я пристально на него смотрю. Я могу на него смотреть, лишь когда он не смотрит на меня.

«ТАНКОВАЯ ДИВИЗИЯ НА НОГАХ»

Танкисты 6‐й танковой дивизии, из последних усилий воли, но уже в значительной степени обескураженные, продвинулись на несколько километров в направлении Москвы, несмотря на противотанковые ежи, установленные казахским генералом Панфиловым на Волоколамском шоссе, но затем, лишившись всех танков, заваленные снегом, они отступили пешком и залегли на морозе по обеим сторонам дороги под Волоколамском. В варежках они стрелять не могли; а если они их снимали, то голые пальцы моментально прилипали к оружейному металлу. 6‐я танковая дивизия, квартирмейстером которой на родине, в Падеборне и Вуппертале, был сам граф Штауффенберг, считалась элитной дивизией. Ее эмблема — «скачущий всадник». В мирное время эта танковая дивизия, отличавшаяся быстротой реагирования и запросто, словно скаковой жеребец, преодолевавшая все препятствия, насчитывала 17 тысяч человек, и никогда до того не оставляла родину. Теперь же, без всякой на то субъективной причины, мужчины стояли или лежали на земле чужой.

Илл. 62. Солдаты 6‐й танковой дивизии с мелкорослой крестьянской лошадью. То, что осталось от танков, находится примерно в 20 км к востоку — металлические фрагменты, до которых невозможно добраться. У танковой дивизии еще нет передвижной ремонтной мастерской, она появится лишь в 1942 году. Поврежденные танки приходилось переправлять по железной дороге в Германию, а затем снова доставлять на фронт. «Руины былой дерзости» так навсегда и остались на шоссе, занесенные снегом, обдуваемые ветрами. Механики-водители танков, которым приходилось до года провести на учебной скамье, ценный контингент, чувствовали себя оторванными от своего профессионального занятия. Они не очень подходили на роль пехоты. Морозно. Всего два месяца назад русские считали их «профессиональными победителями». Теперь же немецкие офицеры и солдаты пытаются убедить друг друга, что они всё те же, какими были во Франции весной 1940 года. Но сейчас ОТ ИХ ВОЕННОЙ УДАЧИ ОСТАЛИСЬ ЛИШЬ ПУСТЫЕ ГИЛЬЗЫ

Илл. 63. Эскиз Пауля Клее для занятий в одном из классов Баухауса. «Земное притяжение» = «вертикальное направление к центру Земли». Абстрактная кривая ведет к конкретному

4
«ВЛАСТЬ СКРЫВАЕТСЯ ПОД ШТУКАТУРКОЙ» / ПЛАЧ О ПОТЕРЯННОЙ ПЕРЕСТРОЙКЕ

Илл. 64.

Илл. 65.

Илл. 66.

Илл. 67.

Илл. 68.

«В КРАХЕ ИМПЕРИИ БЫЛО НЕЧТО НЕПРАКТИЧНОЕ»

Мародерский взгляд был чужд Джеймсу Бейкеру III. Его взгляд был, скорее, взглядом рассудительного юриста с юга США. В 1991 году он, в должности госсекретаря США, путешествовал по распадавшемуся СССР. Подобно арбитражному управляющему по делу о банкротстве, стремящемуся уладить проблемы без официального мандата, в качестве представителя иностранной сверхдержавы он посещал собрания партийных комитетов, где принимались решения, и беседовал с ответственными лицами (чьи компетенции стремительно менялись). Он многое замечал, врожденная наблюдательность. На встречах в главном здании Генерального штаба Советской армии был крайне сосредоточен. Не позволял себе говорить о государственных переворотах. Не отдавал предпочтение ни одной из сторон. Функционеры огромной страны чувствовали себя неспокойно в своих кабинетах. Юрист из США Бейкер с недоумением наблюдал за крахом великой державы. Его влияние, влияние третейского судьи, усиливалось благодаря переговорам с советскими официальными лицами. Подобно начальнику кадастровой службы или нотариусу, он вел регистр наследников империи.

На ночном заседании, дыша затхлым гостиничным воздухом — гостиница уже не принадлежала Центральному комитету, — осторожными глотками, словно трезвенник, отхлебывая виски, пытаясь расслабиться после насыщенного дня, который никак не хотел заканчиваться, Джеймс Бейкер обращался к своим сотрудникам, собравшимся в его кабинете, несмотря на поздний час: надо сделать соответствующие выводы из опыта германского рейха и Австро-Венгрии, подвергшихся унижениям после 1918 года. Во время учебы на юридическом факультете Бейкер целый семестр изучал историю. Новую Россию нельзя унижать.

Только что секретные службы положили ему на стол конфиденциальный отчет о количестве приверженцев Советской империи (слепо преданных Советскому Союзу и готовых использовать все свои ресурсы на то, чтобы его сохранить) в государственных учреждениях. Правда, досье о текущем положении дел в России не вызывало у него интереса; беспокойство у него вызывало поколение молодых офицеров, только что сдавших вступительные экзамены в военные академии. Как и в случае с Черным рейхсвером в Германии после событий 1918 года, в России мог возникнуть заговор офицеров, если бы крах империи был воспринят как унижение, как позорное поражение. ГРУ, флот, ракетные войска, предприятия военно-промышленного комплекса. Достаточно небольшой подпольной сети, состоявшей из людей решительных, чтобы взбудоражить всю страну. Следовало принять какие‐то меры, чтобы людям не казалось, будто великая держава подвергается унижению. Однако, говорил он, тут от меня ничего не зависит. Коллапсу, свидетелем которого он стал, он бы предпочел еще пять лет перестройки. Увы, обратного пути не было. Через 40 лет, когда придет час расплаты, Соединенные Штаты окажутся не готовы к тому, что нынешние проклятия в сторону Запада дадут свои плоды. Наконец, утомленный и расслабленный, Бейкер сообщил своей довольно некомпетентной группе, что Киргизии от Военно-Морского Флота СССР достались четыре сторожевых корабля и подводная лодка. И это притом что длина самого большого киргизского озера — четырнадцать миль. Это не шутка, никто из официальных лиц не видит в этом факте ничего абсурдного. Довольно печальная новость. В подобного рода крахе сверхдержавы, устало заметил Бейкер, есть нечто непрактичное.

В баре — тусклый свет. Неотремонтированное помещение выглядит зловеще. Никто из присутствующих не говорил в ту ночь, что у них на глазах творилась история. Все были слишком измотаны для BONS MOTS.

Илл. 69.

Илл. 70. Джеймс Бейкер, госсекретарь США

ВЛАСТЬ СКРЫВАЕТСЯ ПОД ШТУКАТУРКОЙ

В Кремле еще оставалась нетронутой мемориальная комната Ленина с креслами, на которые был наброшен белый холст, всего в двух шагах от кабинета, где работал Горбачев. Сохранился и коммутатор, слева, с древним телефонным аппаратом 1920‐х годов. Горбачев каждые пятнадцать минут проявлял решимость и заражал ею других. Однако система: телефон — центральное отопление — электроснабжение — финансовые ресурсы — охрана — была с самого начала запрограммирована так, чтобы в случае необходимости изолировать высшего начальника. Невозможно было противостоять «силе коллективного воображения», когда это воображение было уверено в «конце СССР». Эта сила не выходила на улицы, она пряталась в московских стенах, функционировала благодаря коммуникациям и личным связям. Шестнадцать соратников, не имевших никаких практических навыков, умевших лишь подготавливать партийные заседания, не смогли бы обнаружить «силовые линии коллективного воображения» в стенах, трубах, проводах. Необходимо было снять штукатурку, разобрать трубы, вскрыть колодцы, в которых лежали кабели, провода, и проследить, куда они ведут. В этом, по мнению Горбачева, заключалась основная задача, на выполнение которой у «ПАРТИИ ОБЩЕСТВЕННЫХ СТРОИТЕЛЕЙ» ушло бы три года (снос и новое строительство, например, Кремля, а за ним — и всей страны). Как устроить революцию, как организовать восстание или путч — этому должны учиться кадры, посланные набираться опыта в страны третьего мира. Здесь же, в самом центре империи, необходима совершенно иная перспектива: как перестроить общественную архитектуру, архитектуру приказов? И затем — идефикс Горбачева — как наладить обратную связь? Он устал. Именно сейчас, в сумеречный час, зимним предновогодним днем, когда все ждали окончания кризиса, он хотел ­ДИСКУТИРОВАТЬ. За его окном — прочные стены, ели и слякоть — истоптанный грязный снег.

Несмотря на угрозы, противники не отключали ему ни отопление, ни электричество. До последнего у него был свет. Чтобы лишить кого‐нибудь власти, недостаточно лишить сплоченную рабочую группу финансирования и убедить охрану соблюдать нейтралитет.

Какие шаги оказались действенными для отстранения Горбачева от власти — об этом позже будут спорить. Пакт «подельников Буша» в Беловежской Пуще, по которому Белоруссия, Украина и РСФСР вышли из состава Советского Союза, не лишал президента СССР полномочий автоматически. Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев посетил Горбачева и заверил его в том, что существуют возможности повлиять на события в рамках Конституции.

Если рать того захочет — Кремль может стать тюрьмой. Москва, если ей не удастся с помощью отвлеченных мер (самолет, телекоммуникация, Конституция СССР, рабочая сила) преодолеть конкретные пространства и открыть населению выход в «большой мир», — пленницей огромной страны за ее спиной. Неважно, состоит ли этот мир из учреждений, представлений и есть ли в нем реальные возможности сесть на самолет и покинуть страну. Нужно открыть доступ к мировым портам.

— Правда ли, что смертельно уставший Горбачев, который с августа выбился из своего привычного рабочего ритма, без конца вел телефонные переговоры, пока не оглох?

— Да, ухо, к которому он прикладывал трубку, перестало слышать.

— Неужели он ни разу не попытался переложить трубку к другому уху?

— Нет, он всегда слушал правым ухом. Привычка.

— И этим ухом он уже ничего не слышал?

— Он выдохся.

— Выдохся? Нервный срыв?

— Просто оглох на одно ухо. Он утверждал, будто слышит в трубке лишь шипение.

— Были ли с ним врачи?

— Нет. Они не вышли на службу. Мы пытались справиться домашними средствами. Аспирин, постельный режим. Политическим противникам нельзя было знать о том, что президент слаб.

— А когда он выздоровел, что он предпринял?

— Он пытался всё спасти. Сохранить империю. Однако он не хотел привлекать военных.

— А военные за ним бы пошли?

— Кто‐то из них — непременно. Он был президентом. Азиатские республики обладали военной силой, которую сторонники независимости России не смогли бы контролировать. Ему на помощь прислать бы моторизованные дивизии, десантников и т. д. Однако он это полностью исключал. Он вообще этого не хотел. Отказывался даже угрожать этим.

— Задействовал ли он левое ухо?

— Да, после того, как он ненадолго выздоровел. Он даже стал принимать пищу, про которую совершенно забыл.

— Почему он так много разговаривал по телефону?

— Он пытался наладить связи. Он хотел напрямую, минуя телефонных диспетчеров, созвониться с кадрами среднего партийного звена, которыми он мог бы командовать непосредственно, но с которыми в последние годы он не общался напрямую. Он разговаривал так, словно искал выход из лабиринта.

— Ведь его предали лишь несколько человек в высшем руководстве?

— Да. Районные и городские руководители оставались ему верны. Дуэль по телефону.

— Целых двенадцать дней.

— Если бы он знал, как функционируют коммуникации, он еще мог бы изменить диспозицию сил. У него были все полномочия. Ему следовало говорить с кадрами. Сначала заслужить их доверие, а потом наладить обратную связь. Кому‐то из его сотрудников нужно было прощупать, насколько это возможно. Мы делали что могли. Просуществовавший до июля 1991 года старый правительственный аппарат был в курсе всего, что происходило, теперь же никто ничего не знал.

— Получается, российское правительство было осведомлено лучше?

— Оно тоже плохо понимало, что происходит. Просто членам правительства приходилось иметь дело с меньшим количеством контактов. Достаточно было того, что они разрушали. Новую реальность, новое положение вещей никто не контролировал. Делали ставку на новую линию партии. Всем хотелось извлечь из новой ситуации какую‐нибудь выгоду. А Горбачеву следовало бы создать контркоалицию на безвозмездной основе. В лучшем случае обещать повышение по службе.

— Был ли у него шанс?

— Если бы он с самого начала, сразу же после возвращения из Крыма, начал обзванивать всех лично. Ему следовало бы иметь личную телефонную книгу, на 1000 страниц. Однако обладатели высших постов в такой сложно устроенной империи не могут самостоятельно заниматься телефонными звонками.

— Когда телефонная служба вышла из строя?

— Поздно вечером 16 декабря Горбачев перестал разговаривать по телефону.

— Он отчаялся?

— Он очень устал.

— Где он находился?

— В своей комнате. Попросил принести кофе.

— А дальше? Он что‐нибудь записывал?

— Он начал делать заметки для своих мемуаров. Так мы поняли: всё кончено.

— Через два часа ожидались переговоры с Ельциным и отъезд из Кремля?

— Да. Однако Ельцин не приехал. Он предупредил о своем визите и не приехал. Президент сел в предоставленный ему автомобиль.

— Ему разрешили взять с собой личные вещи?

— Нет.

— Он ушел в отставку с поста президента?

— Он считает, что нет.

— И что, он и сейчас президент Советского Союза?

— Разумеется.

— Тогда, получается, переворот был поверхностным?

— Для народа всё завуалировали таким образом, будто СССР прекратил свое существование на законных основаниях, передав власть отдельным суверенным республикам. На деле это был грабительский рейд.

— Ограбили общество?

— Присвоили. Это был тот термидор, которого мы ждали с 1921 года.

— В смысле: собственность — это воровство?

— Да. Особенно, когда речь заходит о присвоении общества.

— Почему вы не употребляете слово «государство»?

— Потому что его не жалко. Государство умирает, а общество — нет.

— Чем же на самом деле был Советский Союз?

— Интересный вопрос!

НОВЫЙ РОБИНЗОН

У него нет абсолютно никаких шансов добраться до берега, о который c шумом разбиваются огромные волны, ни на лодке, ни на обломке потерпевшего крушение корабля. С гибнущего судна — назовем его «Титаник» — уже не сбежать. Речь идет о ВТОРОМ СКРИПАЧЕ СЛЕВА. Он — часть группы музыкантов, развлекающих гостей в салоне. Он дружит с пианистом, трубачом и аккордеонистом. Несмотря на надвигающуюся катастрофу, они продолжают репетировать попурри из опереточных номеров и шлягеров, ноты к которым они везли из Саутгемптона.

Но во время крушения корабля ничего не остается «прежним». Ничего «не работает». Душевные силы на исходе. Стихия, ледяной холод снаружи, не выдерживает используемое в корпусе корабля железо. Природа вышла из‐под контроля. Никто даже не интересуется, где капитан.

«Музыкант-Робинзон» из корабельного оркестра предложил добавить в привычную уже программу ламенто, погребальные песни. Нот к ним у оркестрантов не было. Однако, сказал скрипач, эти траурные мелодии можно играть по памяти, вспоминая печальные песни из детства.

Но человеческая история имеет множество вариаций: на тонущем корабле (который, разумеется, не был «Титаником» 1912 года), уже два часа заливаемом водой, образовался кислородный пузырь, в котором оказался и салон, где по‐прежнему дисциплинированно музицировал бортовой оркестр. Слушатели — стойкие пассажиры, хотевшие доказать, что даже в подобной критической ситуации они не теряют головы и «уповают на Бога». Запас воздуха еще не закончился. Это был новый «остров Робинзонов» — остров, образовавшийся в океане современности.

Мелодии второго скрипача чрезвычайно растрогали одного из инженеров, находившегося в салоне. РУКОВОДСТВУЯСЬ СВОИМИ ПРИНЦИПАМИ, ОН СОВЕРШЕННО ОТКАЗЫВАЛСЯ ОТЧАИВАТЬСЯ. Он попросил присутствующих в салоне разобрать панели и деревянную обшивку комнаты (а также лестницы в глубине корпуса корабля, к которым еще можно было пройти; материал: самая лучшая древесина из финских лесов!) И ИЗГОТОВИТЬ ИЗ НИХ ПЛОТЫ. Надежда, объяснил инженер, заключается в том, что пока тяжелая, но уверенно стремящаяся вверх древесина будет подниматься к поверхности океана, люди из салона смогут задержать в легких достаточно воздуха, чтобы выплыть, продержаться на воде, а затем забраться на «остров», сделанный из обивки салона. Неизвестно, поднялись ли находившиеся в воздушном пузыре люди, ЖИЗНЕЛЮБЦЫ, на поверхность ледяного океана; хватило ли им импровизированного плота, наскоро сколоченного из дерева и гвоздей (по крайней мере ящик с инструментами был у них под рукой), чтобы выжить до того момента, как к месту катастрофы прибыли спасательные корабли.

Спасательные работы и на берегу, и в районе крушения в этот ночной час уже прекратились.Внимание общественности, согласно ЗАКОНУ АКТУАЛЬНОСТИ, уже переключилось с темы «Спасение» на тему «Кто виноват?».

Новый «остров Робинзонов», возникший благодаря идее скрипача играть печальные мелодии, не закрепился в сознании современной публики по обе стороны Атлантики. Что хорошего в идеях отдельных индивидов, если мир не готов к этим идеям, к ходам, исполненным фантазии? Какая польза от «знания аварийных выходов», если во время эвакуации аварийный выход ведет в никуда?

Илл. 71.

Илл. 72.

Илл. 73.

МОЖЕТ ЛИ ОБЩЕСТВО ГОВОРИТЬ «Я»?

Космонавт, которого несколько месяцев назад космические ведомства, подчинявшиеся еще Михаилу Горбачеву, отправили на станцию Мир для выполнения ремонтных работ на орбите, оставался гражданином СССР (космос — территория вне Земли, там невозможно потерять гражданство). В январе 1992 года он приземлился в степи в Казахстане, «словно в чужой стране». Отважный человек был сбит с толку. Единая страна, созданная в 1922 году, во времена его деда, прекратила свое существование. Гражданство — это заблуждение.

Может ли общество говорить «я»? «Если элементарные частицы, взорвавшиеся в Чернобыле, имеют период полураспада 300 000 лет, какую временную форму должно иметь общество?»

АГЕНТ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОЙ МИЛИЦИИ ГРАЧЕВ, РАБОТАЮЩИЙ ПОД ПРИКРЫТИЕМ, ПОСЛЕДНИЙ ИЗ ТОВАРИЩЕЙ

Состав был пущен под откос таким образом, что было понятно — не обошлось без кого‐то, кто обладал соответствующими знаниями и навыками, без бывшего советского железнодорожника. На участке между Москвой и Ленинградом на протяжении пары сотен метров кто‐то ослабил болты и с помощью рабочего инструмента «нарочито примитивно» сдвинул рельсы. Факт крушения поездов скрыть было невозможно. Версии, будто шантажисты остались с пустыми руками, никто не поверил. Никого из преступной шайки железнодорожного инспектора Саизева не поймали.

Неожиданно злодейства прекратились. Произошел ли несчастный случай, в результате которого пострадали сами преступники? Опытные железнодорожные милиционеры знали о новой опасности — теперь следовало опасаться подражателей. Если преступников не подвергнуть жестокому наказанию публично, то в период гласности новости о новом виде преступлений — преступлениях на железных дорогах — широко распространятся и подобные правонарушения участятся. Чтобы напугать общественность, нужен был преступник. В то время в нижних чинах железнодорожной милиции работал агент под прикрытием — Всеволод И. Грачев. Именно его выбрали для того, чтобы внедрить в банду и изловить железнодорожных преступников. Придумали ему и соответствующую легенду.

У БЕССРЕБРЕНИКА ГРАЧЕВА, ШАРНИРА В ПЕНИТЕНЦИАРНОЙ СИСТЕМЕ, НИЧЕГО НЕ ОСТАЛОСЬ, КРОМЕ СОБСТВЕННОГО ОПЫТА

Бандитов поймали и осудили, журналисты раструбили и о строгом наказании преступников, и о том, как их отправили в отдаленные места заключения, банда преступников-железнодорожников, которыми руководил инспектор Саизев, была ликвидирована. Это произошло в декабре 1991 года, примерно в то же время, когда расформировали отвечавший за операцию штаб. Вытащить Грачева из тюрьмы, как изначально предполагалось, было теперь некому. Легенда Грачева оказалась настолько правдоподобной, практически совершенной, что его приняли за преступника.

Ходатайство, с которым он обратился к руководству северных тюрем, оказалось напрасным. Придуманные для него личные данные, с помощью которых он, тайный агент, так удачно внедрился в банду, наспех проверил молодой сотрудник, который к тому времени уже собирался перевестись на службу в охрану «Газпрома» и был настолько небрежен, что даже не ответил на ходатайство. К счастью для Грачева, никто не знал причины, по которой он оказался в заключении, иначе, если бы сокамерники узнали, что он не преступник, а милицейский агент, житья бы ему не дали.

Своих сокамерников, вскоре совершивших побег, он отговорил осуществлять то, что они замышляли (запугать провинциального губернатора, убив его заместителя, поспособствовав таким образом досрочным выборам). Грачев указал на безнадежность затеи, на ошибки в планировании злодеяния. Бандиты прислушались к его советам и усовершенствовали свой план. После того, как их арестовали, во время суда, они рассказали, что Грачев им помогал. Того обвинили в членстве в банде и осудили вместе с преступниками. Так он понес наказание уже не только за фиктивное преступление, но и за преступление «настоящее».

После 1997 года заполнение тюрем и колоний строгого режима приобрело стихийный характер: заключенных переводили из одной тюрьмы в другую, участились случаи побегов, постоянно поступали новые партии уголовников, всё было переполнено. В итоге шестеро осужденных размещались в камере, рассчитанной на одного-двух человек. Они жили, как в переполненных плацкартных вагонах.

Постепенно фронтовик Грачев стал видеть своих сокамерников насквозь. Изучавший в свое время планирование и аналитику, он умел распознавать ВСЕ ТИПЫ ПРЕСТУПНИКОВ, «читал» людей, как карту. И делал записи, которые прятал в тайники.

Таким образом он создал некое информационное хранилище. В личных интересах эти заметки пригодились бы ему только в том случае, если бы у преступления был инициатор, от которого путем шантажа можно было бы добиться признаний и получить досрочное освобождение. Однако в общих интересах использовать свои знания и навыки Грачев возможности не имел, поскольку в России не было такого адресата, которому он, тайный агент, передал бы известную ему информацию: никто не воспринял бы всерьез письмо заключенного колонии строгого режима. Таким образом, последний тайный агент советской эпохи (в ее наиболее приемлемой форме — эпохи гласности) мог только мечтать: а вдруг, кто‐нибудь придет и расспросит меня обо всем? Вдруг досмотрщик придет с проверкой, обнаружит его записи и предложит должность в вооруженных силах, секретной службе или в посольстве в Африке, на общественно важной работе?

Небо над Африкой было для него неведомо. Он знал стены тюрьмы, изредка из высоких окошек видел, как меняется погода, и знал о ней то же, что и о преступниках: она предсказуема. Во взгляде заключенного, как и на стенах камеры и предметах тюремного обихода, читалось: ПОЖИЗНЕННО.

ГРАЧЕВ СЧИТАЛ СЕБЯ ОСОБЕННО ПОЛЕЗНЫМ ДЛЯ ОБЩЕСТВА В КАНУН НОВОГО ГОДА

Благодаря тюремному персоналу и некоторым заключенным он пользовался определенными привилегиями. В его камере был стул, к тому же с недавнего времени он находился в ней один. Встав на стул, приподнявшись на цыпочки, он мог смотреть в небольшое квад­ратное окно на потолке. Он мог разглядеть стену, рядом с которой росла ель. И он мог представить себе далекого товарища по духу, на благо общества боровшегося с преступлениями. Быть может, в этот момент он расследовал убийство, совершенное членами ОПГ, ломал голову над тем, откуда на месте убийства в подъезде жилого дома в Санкт-Петербурге взялся пистолет-пулемет американского производства. Он, Грачев, отрезанный от мира, мог бы давать ценные подсказки. Таким образом, он внес бы вклад в непрекращающуюся борьбу с социальным злом и повлиял на соотношение сил в обществе (что‐то изменить можно, лишь сотрудничая друг с другом). Я по‐прежнему представляю, сказал себе Грачев, что случай (точно так же, как множество подобных случаев, определивших не только мировую историю, но и существование вселенной) сведет меня с кем‐то, кто захочет, чтобы я поделился с ним своими тюремными наблюдениями, тем, чему я учился. Я всё должен записать на бумаге и спрятать, потому что в моей голове скопилась масса знаний, удержать которые будет скоро невозможно, а окружающие меня стены никогда не раздвинутся.

АГЕНТ БЕЗ ОТЧИЗНЫ

В конце 80‐х годов одного перспективного агента внедрили в западный индустриально-промышленный комплекс. К этому времени методы КГБ и некоторых связанных с ним разведывательных служб, особенно Штази, были доведены до совершенства. Вероятно, никогда больше не будет такой современной, ориентирующейся, так сказать, на фундаментальные исследования, интернационализм и изначально совершенно бесцельную перспективу службы, думал молчун Лермонтов, коллега перспективного агента; в конце концов работяга Лермонтов устроился в отдел безопасности «Газпрома», никого не предал и мог прямо смотреть людям в глаза.

Перспективного же агента мы назовем N.N. Его пока еще не разоблачили. Стремительное развитие индустриального информационного сектора привело к тому, что он давно уже не занимает должности, на которую его изначально внедрили. На одной из ступеней своей перспективной карьеры (хотя он больше не передавал сведения на родину, и власть, которую он прибрел на новых должностях, уже не могла быть использована на благо отчизны) он увидел нечто, что укрепило его во мнении: социализм жив — его невозможно убить.

Речь шла о развитии искусственного интеллекта. Он был помещен в конические корпуса на колесах. Конструкции высотой примерно в 30 см были спроектированы в соответствии с принципами гостеприимства Иммануила Канта. Потребность в информации притягивала «конусы» друг к другу, однако ничто не мешало им и отделяться один от другого. Целыми днями треща, в тесном контакте друг с другом, они, впрочем, всегда сохраняли почтительное расстояние друг от друга, чтобы потребность в близости одного не мешала другому. Перспективный агент N.N. был этим очень удивлен.

Было доказано, что искусственный интеллект успешно развивается при наличии социальной составляющей. У инженеров возникла идея обучить этих «живых существ», в отношении которых вскоре, возможно, встал бы вопрос о правах человека, работам по очистке канализации, ставшим в больших современных городах не под силу обычному человеку. По правилам они всегда держались группами, однако для осуществления продуктивной деятельности было важно, чтобы они сумели отличать друг друга от убираемой ими грязи. Первые поколения искусственного интеллекта погубили себя, потому что сначала убрали фекалии, а затем избавились друг от друга. Именно этого следовало теперь избежать. Аппараты отличали себя от «врага», и делали это безошибочно, мерой их интеллекта была солидарность друг с другом и агрессивность по отношению к фекалиям. Таким образом (перспективный агент сожалел, что больше никому не может передать ни одно из своих наблюдений) впервые предлагалось решение проблемы демократического социализма. Никакого деления на фракции, в которой одна фракция Центрального комитета уничтожала бы другую. Информация беспрепятственно передавалась бы по кругу, не вызывая враждебности, свобода диалога, бесконечные вопросы и ответы, то, что инженеры называли «треском», было жизненным эликсиром этих существ, наследников социализма. N.N. весьма сожалел о том, что высокие начальники, воодушевленные его успехами, перевели его на другой проект, не дававший никакой информации о прогрессе социализма.

ЯВЛЯЮТСЯ ЛИ ГЛАСНОСТЬ И ПЕРЕСТРОЙКА ПРОРЫВОМ В БУДУЩЕЕ, И ЕСЛИ ДА, ТО НА КАКОЙ ПОЧВЕ?

Встреча с сотрудницей Центрального комитета, которую Валентин Фалин охарактеризовал как авторитетную и компетентную, проходила в новом здании, построенном 10 лет назад по архитектурному плану 1920‐х годов: его собирались заселить самыми важными членами коммунистической партии, именно в тот момент, когда едва наметились первые внутренние партийные конфликты, еще не распознанные их участниками, но приведшие в итоге к их гибели. В 1923 году практичные архитекторы спроектировали здание в стиле гранд-отеля (план был реализован лишь спустя 50 лет). До революции 1917 года революционеры по большей части встречались в гостиницах. Планировщики 1923 года, идеям которых были верны архитекторы в 1973 году, учли это обстоятельство при разработке проекта.

Мои документы проверили за стойкой регистрации. Как в настоящей гостинице, ключи висели на стене за консьержем, наверняка высокопоставленным сотрудником секретной службы. Партийные бюрократы, ответственные за оценку политической ситуации в целом — их суждения в течение многих лет напрямую влияли на принимаемые центром экономические решения, — сидели в узких, похожих на шланги комнатах, какие обычно получаются, если с помощью перегородок разделить огромный, предназначавшийся для бывших господ номер на две части и поставить вдоль стен шкафы. Это был компромисс между историческим блеском и экономией, уже заложенный, к слову, в проектах швейцарских и парижских отелей, которыми вдохновлялись архитекторы здания для руководства. Заведующий отделом «новых экономических стратегий» показался мне медлительным и несведущим.

С иностранцем мужчина старался вести себя вежливо, чтобы от него поскорей избавиться. Для чего он жил в этом шланге? Какие цели преследовал? Что собирался предпринять, отправив меня восвояси? Мне казалось, каждая отдельная деталь в этой партийной штаб-квартире была бутафорией, своего рода камуфляжем, отвлекающим внимание от того факта, что действительно важные политические решения, несмотря на контрольные инстанции, располагавшиеся в том же здании, принимались в других местах. ПОЛИТИЧЕСКИЙ СУБЪЕКТ ВЫЕХАЛ ИЗ ГОСТИНИЦЫ В НЕИЗВЕСТНОМ НАПРАВЛЕНИИ.

Автомата по продаже напитков в здании не было. Революционеры эпохи до 1917 года ни в чем подобном не нуждались: они посещали кафе, находящиеся рядом с местом их проживания и работы. Заведения общепита на близлежащей территории не входили в планы, которые коммунальные и жилищные службы разрабатывали независимо от ПАРТИЙНОЙ ВЛАСТИ.

Анализ русской революции, идеи которой, как казалось, ненадолго вернулись вместе с гласностью и перестройкой, дает следующую картину: крупные научные институты и хозяйственные комбинаты, отвечающие за снабжение организаций, функционируют КАК БОЛЬШИЕ ИМЕНИЯ. Они приносят доход. Они вписываются в окружающую среду, становятся как бы «второй природой», пристройкой. Институты, фабрики, организации покрывают целые ландшафты и по всей России соседствуют с лесами, реками, местностями, которые низводятся до статуса дополнительной реальности, параллельной хозяйственной зоны. Правительство, институты и промышленные комбинаты — плюс военная структура с прикрепленным к ней имуществом и подразделениями, занимающимися снабжением, — являются объектом «решительных изменений», так сказать, земельной реформы в пятом измерении.

— Можно ли сказать, что перестройка — это крестьянская революция? Перераспределение имущества крепостными?

— Нет. За перераспределение отвечают начальники и их заместители.

— То есть перераспределения не происходит?

— Нет никакого перераспределения общественной надстройки, потому что она — основа второго уровня, она состоит не из почвы, воды и погоды, а из хозяйственных планов, постановлений и привычек. Политик эпохи перестройки должен быть юристом.

— Перейдем теперь к экономической точке зрения: можно ли по отношению к перестройке использовать концепцию Шумпетера о ТВОРЧЕСКОМ РАЗРУШЕНИИ?

— Только если считать, что капитал исторически пришел на смену классическому земледелию. Однако никакого капитала не наблюдается.

— Капитал — это баловство, импульс, зарождающийся в умах людей?

— Сейчас следовало бы начать образовательную кампанию по индустриализации сознания!

— Вы считаете, что социалистическое общество может существовать на основе информации и текстов?

— Так оно сможет выжить, если институты и организации будут его подкармливать.

— И мы не окажемся на реальной земле? Не упадем c надстроек «второй» природы на грязные, разбитые дороги времен распутицы?

— Ни за что. Реальная земля уже давно застроена. Деревень, как в 1905 году, уже не существует. Их жители давно стали москвичами.

В своих записях я соотнес эту информацию с наблюдениями из работ Адама Смита. Если бы имевшие место в великой России процессы не были внезапно и насильно прерваны, думал я тогда, то всё могло пойти по другому пути, и страна развивалась бы в сторону информационного общества будущего.

ИДЕОЛОГУ ТЕРМИН «ОТЧУЖДЕНИЕ» БЫЛ НЕЗНАКОМ

На третьем году перестройки, во время официального визита федерального президента Германии фон Вайцзеккера в Москву, политические деятели Кремля были нарочито доступны. Например, можно было задать вопросы ответственному в Кремле за идеологию Александру Яковлеву, присоединившись к окружавшей его толпе. Хотя каждая потраченная им минута замедляла перемены, совершавшиеся в то время в Советском Союзе, нетерпения политик не демонстрировал. Его речи изобиловали обобщениями. Экономика интересовала его только в связи с обеспечением городского населения провизией на зиму.

Он не знал немецкого слова ОТЧУЖДЕНИЕ (ENTFREMDUNG). Озадаченный, он ухватился за английский термин alienation, который, как ему казалось, подходил для описания известных ему фактов. Чтобы начать употреблять это слово, нужно время, сказал он. У консерваторов вроде Лигачева, не без иронии добавил он (с вызывающим доверие выражением лица), в распоряжении имелось слишком много времени; да и Маркса они изучили лучше меня. Ему же постоянно нужно куда‐то спешить и нет времени перечитывать классика. Если ничего не происходит — побеждает тот, кто обороняется. Упорные консерваторы в администрации могут ждать, а мы — нет. Это звучало скептически.

Он воевал против немцев под Ленинградом. Теперь, по случаю визита, он должен встретиться с федеральным президентом Германии, который вполне мог воевать на стороне оккупантов и быть членом элитного полка. Однако Германия потерпела поражение, поскольку немцы продвигались недостаточно быстро и потеряли много времени на севере России. Завоевание Берлина стало последним штрихом. Второй наиболее влиятельный политик в советском правительстве выглядел уставшим. Осталось неясным, зачем он сравнил группу партийных функционеров, инициировавших перестройку, то есть в том числе и себя самого, с 9‐м пехотным полком, потерпевшим неудачу сначала на одном из балтийских островов, а затем и под Ленинградом. Однако Яковлева мало что интересовало.

По его словам, у защитников Ленинграда были самые благородные мотивы. А у Лигачева, отстаивавшего позиции партийного аппарата и сельскохозяйственных отделов, они благородные? Нет, ответил Яковлев.

Люстры со свечами в Екатерининском зале, светившие, правда недолго, и для Наполеона, заменили на современные. Это были старательно изготовленные вручную электротехнические изделия тридцатых годов, сделанные на заказ для партийного руководства. Начинается банкет. Заранее продуманная рассадка участников встречи за столом исключает политические дискуссии, поскольку те, кому есть о чем поговорить, сидят далеко друг от друга. Места распределяются в соответствии с иерархией. В Федеративной Республике политически ответственное лицо — начальник ведомства, а в СССР — его заместитель. Их никогда не сажают рядом. Кроме того, на табуретках за каждым руководящим лицом должен находиться переводчик, говорящий на двух языках. И еще другой переводчик, переводящий не с языка на язык, а толкующий исторические значения слов, их контекст. Пяти блюд для банкета слишком много. Достаточно горячего супа, который снимет напряженность. После него представится возможность для оживленной политической дискуссии, которая, однако, не состоится из‐за неподходящей рассадки. «Перевернуть всё с ног на голову»: научиться употреблять классические термины и превратить официальный обед в интересный разговор — вот одна из задач перестройки.

ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ГРУППА ИЗ АКАДЕМГОРОДКА

С 1984 по 1987 год в новосибирском Академгородке двенадцать ученых, командированных туда еще Андроповым и позже консультировавших Горбачева, проводили исследования. Они исследовали вопрос, имеет ли очевидный в великой России прогресс (которому противодействовала столь же очевидная нехватка мотивации и политизации) особые, специфические российские корни. Решив его, можно было бы отказаться от лозунга «Социализм в отдельно взятой стране», причины отставания и стольких жертв, и сосредоточиться на чем‐то более полезном для мира.

Возможно, считали исследователи, «сосредоточение чувств» формируется непостижимым для руководящих органов образом. Запуск станции МИР, советский флот, достигший при адмирале Горшкове практически мирового морского господства (факт удивительный; ученые считали его непродуктивным, но поразительным достижением), взрывной характер распространения образования, развитие инженерных наук и, наконец, что важно, гласность — всё это должно было иметь общие корни. В ЭТОМ ОТНОШЕНИИ, СЧИТАЛИ ДВЕНАДЦАТЬ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ, ПЕРЕСТРОЙКА, КАК И ПЕРИОД ДЕСТАЛИНИЗАЦИИ ПРИ ХРУЩЕВЕ, БЫЛА ПРОДОЛЖЕНИЕМ РЕВОЛЮЦИОННЫХ ИМПУЛЬСОВ 1905 ГОДА, А НЕ ПУТЧИСТСКОЙ АКЦИИ 1917 ГОДА. «Глубоко под снегом» — таким был заголовок совместной публикации этих двенадцати ученых, после распада империи оказавшихся в США и устроившихся — каждый сам по себе — в Беркли, Стэнфорде, Гарварде и Йельском университете. Вместе они больше никогда не работали.

ХАРАКТЕРИСТИКА ПЕРЕСТРОЙКИ: НЕХВАТКА ВРЕМЕНИ, А КОГДА ВРЕМЯ ЕСТЬ — ДОЛГОЕ ОЖИДАНИЕ

У нас, сторонников перестройки, не было времени на то, чтобы организоваться. Организоваться — значит поддерживать друг с другом связь, вырабатывать общие привычки, испытывать друг друга на благонадежность, пытаться выяснить, чего мы вообще хотим. В период «исторического перелома» довольно нелегко прийти к единому мнению о том, с чего начать. У нас был плакат, наглядно показывающий, как мы (наше новое поколение) возвращаемся к ленинским начинаниям. Мы знали всё о первых годах нашей родины, читали ленинское «Что делать?». Однако что же на самом деле предпринимал Ленин и его соратники (все они рано умерли или были расстреляны в 1937 году) на заре Советского государства? Плакат «Вернуться к ленинским истокам» был ярким, но не имел ничего общего с действительностью. Никого из знавших Ленина при жизни мы не встречали. Мы сделали запрос по деятельности Ленина единомышленникам-библиотекарям. Те обещали предоставить информацию в самое ближайшее время. Нас это не устраивало: слишком медленно. Мы ничего не знали и не могли двигаться вперед. Наверное, нам просто стоило самим придумать, к чему изначально стремились классики социализма, и адаптировать придуманное под современный контекст. Решающий момент, отправная точка, когда в декабре 1917-го в одном из депо на ­северо-западе России отремонтировали и сцепили 12 локомотивов, не может быть повторен ни географически, ни концептуально, например, в условиях сложно организованного комбината в Новокузнецке, страдающего не от отсутствия исправных транспортных средств, а от переизбытка задач, складов, постоянного поиска обходных путей и плановых спецификаций. Современное крупное предприятие в регионе связано (как нервная система с мозгом) с бесчисленными кабинетами в московских комитетах, это сложная структура, состоящая из шахт, сталеплавильных заводов, аппарата сбыта, колонн грузовиков, кухонь, казино, натурального товарообмена между фабриками и заводами, вне сферы влияния юристов и бухгалтерии, из прикрепленных к нему земельных территорий, из различных форм компромиссов, из шрамов от прошлых конфликтов. И всё это, будто гаечным ключом, разведено по различным сферам: государства, теневой экономики и «партии, несущей политическую ответственность». Однако нет такого инструмента, такой связки ключей, которая одновременно отперла бы все эти формы, решетки, трубы, клетки, выходы на волю.

Этот образ — всего лишь сравнение, метафора для понятий «комбинат», «сложность», для множества орденов и наград, которыми на протяжении десятилетий отмечали подобное разделение страны. Наша работа на перестройку заключалась в том, чтобы дать ход «преобразованиям», «реформам» этой ЭКОНОМИЧЕСКОЙ РЕАЛЬНОСТИ, в основе которой, несмотря ни на что, лежало человеческое усердие и любовь к людям. Мы тратили много времени на то, чтобы обмениваться телефонными номерами, обивать пороги кабинетов и квартир в поисках единомышленников, встречаться, организовывать застолья для людей, которые были друг с другом практически не знакомы. Нам казалось, что с нашей помощью формируется новый субъект, новое интеллектуальное течение, политическая конструкция. Конечно, мы считали, что мы чем‐то выделялись, что мы заслуживаем признания, что мы отличаемся от обычных людей. Этого «робинзонства доброй воли» нам не простили. В течение нескольких месяцев попытка реформы, живых изменений превратилась в свою противоположность, в бездействие, ожидание. Возможно, за пять лет существования движения «новых солидарных» у нас в распоряжении было от силы семь недель на то, чтобы действительно что‐то изменить.

МЕРА ВРЕМЕНИ И ДВЕ РАЗНЫЕ РЕАЛЬНОСТИ

В Академгородке, на фоне провозглашенной Горбачевым свободы мнений, среди интеллигенции сформировался «батальон новаторов», группа заговорщиков, планировавшая к 2032 году создать в России новый СССР:

1987–2032 = 45 ЛЕТ

В человеческих жизнях это было бы полтора поколения. Со скоростью, с которой развивается «научно-технический прогресс», — 133 поколения. Этого времени хватило бы на перестройку. Перестройка — процесс медленный. В итоге: перспектива НОВОЙ РЕАЛЬНОСТИ.

Таких реальностей две.

Реальность № 1 — это реальность «первой» природы: русская земля, архитектура больших городов. Они ждут, что за ними будут пристально наблюдать. Было доказано, что на основе такой «первой» природы мировая революция невозможна. Процессы, проходящие в природе, и развитие городов слишком медленны для ниспровержения старого строя и «создания на ходу нового человека». Природа № 1 не способна к скачкообразным преобразованиям.

Реальность № 2 — это 12 пятилеток, насильственная индустриализация, испытание прогресса на прочность: время победы над фашистским врагом. ДОСТИЖЕНИЯ. «Вторая» природа.

В этой «ВТОРОЙ» ПРИРОДЕ вспаханы пашни и прорастают зерна уже на уровне институций. Урожай приносят штатные должности. Уже проделанная работа: архив. МЕРТВАЯ РАБОТА. Но проделанная работа тесно связана с самой жизнью — это богатое сокровище, само общество. Довольно быстро растраченное в обмен на «ваучеры».

«ВЕЛИКОРУССКОЕ СКРОМНОЕ НЕБО СВЕТИЛО НАД СОВЕТСКОЙ ЗЕМЛЕЙ С ТАКОЙ ПРИВЫЧКОЙ И ОДНООБРАЗИЕМ, КАК БУДТО СОВЕТЫ СУЩЕСТВОВАЛИ ИССТАРИ»

«— Откуда ты такой явился? <...>

— Из коммунизма. Слыхал такой пункт?

<...>

Деревня, что ль, такая в память будущего есть?»

«Теперь объявляй трудгужповинность — рой в степи колодцы и пруды, а с весны вези постройки. Гляди, чтоб к лету социализм из травы виднелся! Я к тебе наведаюсь».

«…одни пили водку, другие сидели с полумертвым умом среди дюжины своих детей».

«…из глуши степных далеких мест пахло грустью расстояния…»

«…в крышу был вделан с прободением кровли железный флаг, не способный подчиняться ветру».

ПОЕЗДКА В КАЛИНОВКУ

Сначала ночным поездом Москва — Курск. Оттуда — два часа на машине по гравийным и песчаным дорогам в западном направлении до Дмитриевки. Оттуда на юг до Хомутовки. Затем на юго-запад. Развилка на Калиновку.

На пике своего могущества, на посту генерального секретаря КПСС, Хрущев был окружен советниками и помощниками-подхалимами. Весной 1960 года из одной реплики начальника они узнали о его учительнице, Лидии Шевченко. Они разыскали ее и организовали поездку старой женщины в Москву для выступления с докладом на Всероссийском съезде учителей. Она рассказала, что Калиновка — это «мучительно скучная деревня». Насколько ей было известно, Хрущев (и будучи школьником, и навещая родные места уже взрослым) испытывал антипатию к крестьянскому сословию, положение которого было безнадежным. Каждому деревенскому жителю нужно стремиться стать по меньшей мере хотя бы шахтером на Донбассе. Крестьяне — не пролетарии. Из-за подобных речей женщину быстро отправили восвояси. Хрущев ее разыскал, поехал к ней. Оказалось, что в последние десятилетия своей жизни он по крайней мере дважды в год ездил в Калиновку и там подолгу обнимал престарелую бунтарку.

Илл. 74. Лидия Шевченко, учительница Хрущева в начальной школе; в 1905 году он, одиннадцатилетний, посещал школу в Калиновке. Молодая атеистка, учительница-бунтарка, она быстро распознала его способности. Шевченко заразила Хрущева идеями революции 1905 г.

Илл. 75. Хрущев и его жена Нина Петровна

Илл. 76. Хрущев в Сан-Франциско. Была ли его политика предвестницей перестройки? Был ли он приверженцем революционных идей 1905 года? Сталинистом? Или в нем было намешано всего понемножку?

ГОРИ, ЗВЕЗДА МОЯ, НЕ ПАДАЙ, / РОНЯЙ ХОЛОДНЫЕ ЛУЧИ

1 и 2 августа 1991 года силы кремлевского руководства были на исходе. Сотрудникам Аппарата президента СССР, возглавляемого Валерием Болдиным, приказали держаться. Заявления на отпуск запрещено подавать по крайней мере до октября. Нужно продемонстрировать ДОСТУПНОСТЬ начальства. Сам главный начальник — Горбачев — настроен на то, чтобы больше спать, сменить обстановку (Крым, побережье), обо всем забыть. А еще нужно подготовиться к выступлению 19 августа. Смесь разных чувств и эмоций вызывает состояние, подобное обмороку. Горбачев не хотел ни спать, ни есть, ни читать, ни разговаривать. Он не хотел отвечать, чего ему хочется. Симптомы меланхолии. Они сродни опасному заболеванию: АКЕДИИ = «смертельному холоду». Когда она овладевает человеком, возникает внутренняя пустота: Горбачеву становилось плохо даже при одной мысли о том, как мало отпускных дней осталось до 19 августа, когда надо будет возвращаться в Кремль.

В те дни говорили: «империя взволнована». Придуманное радиорепортером выражение казалось неточным ученому из Академгородка: империя, подобная Советскому Союзу, считал он, к августу 1991 года не являлась ни субъектом, ни «чувствующим сердцем». Империя ни «пуста», ни «взволнована». Она не в состоянии «отдыхать». Потому что империя сложена исключительно из потоков и движения. Она — целокупность, утверждал ученый из Академгородка, — понятие абстрактное. Отдельные реальности, фактически составлявшие империю, распределялись по регионам. Это фрагменты ландшафтов, юрисдикции, ощущаемое бессилие, изменения, структуры власти, потеря надежды, обретение надежды и ответственность. А еще — рабочая сила, противоположность рабочей силы, планы на будущее, а в том августе и дезориентация. Группы, свежеотштампованные индивиды (эпохи гласности), политические клубы, неформальные объединения, разговоры шепотом ответственных работников — ни гласность, ни перестройка не смогли создать из этих фрагментов цельную публичную сферу. НЕТ ПУБЛИЧНОЙ СФЕРЫ, КОТОРАЯ ПРИНЕСЛА БЫ УТЕШЕНИЕ. Публичная сфера утешает, потому что сближает друг с другом острова жизни. Это лодочное сообщение. Именно публичной сферы не хватает в бессобытийный летний месяц август. Публичная сфера в Ленинграде (переименование в Санкт-Петербург уже готовилось) сосуществовала и конкурировала с 7000 публичных сфер в Москве. Коммуникации между двумя центрами нарушались помехами, исходившими из Нижнего Новгорода, где реформы проходили с большим успехом.

А вместе с этим — кризисы и забастовки в Сибири. Шахтеры. Повсюду — полевые усилия, активно действующие партийные кад­ры, противостоящие им оппортунисты, эгоцентризм. К состоянию, в котором находилась страна, не подходило ни слово «массы», ни слово «товарищи», ни термин «советские граждане». Происходившее с империей напоминало медленное землетрясение. В своей одинокой квартире Эдуард Шеварднадзе — его мало кто навещал после его ухода из политики — сидит перед факсимильным аппаратом. С помощью телефонных списков, захваченных напоследок из кабинета, он мог связаться с правительством любой страны мира. Но не делал этого: его телефон прослушивали. ОТРЕЗАННЫЙ ОТ ВНЕШНЕГО МИРА, ЭТОТ РОБИНЗОН НАКРЕПКО ЗАСТРЯЛ В ОДНОМ ИЗ ПРИГОРОДОВ МОСКВЫ. Российское сельскохозяйственное лобби, ненавидевшее уволенного со своего поста министра иностранных дел, со времени последнего съезда партии также чувствовало себя в изоляции, в изоляции от верховной власти. И ОНИ БЫЛИ ВЫНУЖДЕНЫ ЖДАТЬ. Лигачев, физически мощный (мускулистый, с устойчивой нервной системой, способностью хладнокровно принимать решения) главный представитель правых политических сил, был тоже обречен на бездействие.

ПУТЧ АВГУСТА 1991 ГОДА

Илл. 77.

Илл. 78.

Илл. 79.

Илл. 80.

Илл. 81.

ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЬ «ИМПЕРИИ»: ИНТИМНОСТЬ

«КАК ПРИШЛА ЛЮБОВЬ, А ПОД ОКНАМИ ТАНКИ»

«БИБЛИОТЕКИ И ТЕАТРЫ ОПУСТЕЛИ»

«ГЛАГОЛОМ ЖЕЧЬ СЕРДЦА ЛЮДЕЙ… СЕРДЦА НАШИ ГОРЕЛИ!»

«Я МОЛЧА ПОШЛА ЗА НИМ ДОМОЙ. МЫ БЫЛИ ЗНАКОМЫ УЖЕ 12 ЧАСОВ»

СЛОВЕСНЫЕ ПОЛЯ ИНТИМНОСТИ

«СОЗЕРЦАЯ ЕЖЕДНЕВНО ПОЛЯ, ЗВЕЗДЫ, ОГРОМНЫЙ ТЕКУЩИЙ ВОЗДУХ, ОН ГОВОРИЛ СЕБЕ: НА ВСЕХ ХВАТИТ!»

«ОН ЛЮБИЛ ЕЕ ТЕМ МЕСТОМ, КОТОРОЕ У НЕГО ЧАСТО БОЛЕЛО… ПОЯСНИЦЕЙ, КОРЕННЫМ СЛОМОМ СВОЕГО ГОРБА»

«СЧАСТЬЕ БУДУЩЕГО, КОТОРОЕ ПРЕДСТАВЛЯЛ В ВИДЕ СИНЕГО ЛЕТА, ОСВЕЩЕННОГО НЕПОДВИЖНЫМ СОЛНЦЕМ»

«УДИВИТЕЛЬНО, Я СКОРО УМРУ, А ВСЁ ТОТ ЖЕ»

«…ГЛАЗА СМИРНЫЕ, НО БЕЗ РЕЗКОГО УМА»

«В ТАКОЙ РАССЕЯННОЙ ЖИЗНИ ПРОШЛИ ЦЕЛЫЕ ГОДЫ»

«… ПО КРЫШЕ МЯГКО ШЕЛЕСТЕЛ СКУЧНЫЙ ДОЛГИЙ ДОЖДЬ»

«НИЧТО НЕ ПРИВОДИТ К ТАКОМУ БЕЗНАДЕЖНОМУ ОТЧАЯНИЮ, КАК ТОТ ФАКТ, ЧТО В ДРУГИЕ ВРЕМЕНА БЫЛА ПРИЧИНА ДЛЯ НАДЕЖДЫ»

Илл. 82.

Илл. 83.

Я ПРИНОСИЛ КОФЕ АДМИРАЛУ ГОРШКОВУ

Вместо того, чтобы назначить меня политруком, руководство определило меня, академика Всеволода Шатина, в Главный морской штаб. Своего рода признание, что сложный, всеохватный подход, задуманный адмиралом Горшковым, нельзя было контролировать средствами, которыми пользовались партийные работники, но можно было проанализировать с помощью научного понятийного аппарата. На высоком посту я сидел практически без работы: аllroundman Горшков знал и умел намного больше меня.

Когда он просыпался в небольшой комнате за кабинетом для совещаний, я приносил ему кофе. Он не любил утро. В ранний час врагу легче всего напасть на империю: автоматизированным системам оповещения Горшков не доверял. По утрам он не мог быстро принимать решения. Заместителя у него не было. Поэтому четыре чашки кофе, которые я каждое утро приносил начальнику, имели крайне важное значение — они являлись залогом обеспечения военной обороны.

ЖИВАЯ РАБОЧАЯ СИЛА ИМЕЕТ ПРИОРИТЕТ

Неприятие Горшковым автоматов и приоритет субъективных решений в вопросах национальной обороны основывались на марксистской оценке ЖИВОЙ РАБОЧЕЙ СИЛЫ, считавшейся единственно верной. Любой механизм можно привести в движение только с помощью человеческого труда (каким бы незначительным он ни был). Советский Союз стоит на стороне рабочей силы, а не на стороне мертвых машин, созданных в прошлом трудом этой силы. Как не доверять классу, за права которого борешься? Пусть империалисты верят в боевые машины — советский патриот делает ставку на спонтанную мысль, на человеческую реакцию. К тому же это обходится дешевле.

Отдельные решения наше командование флотом принимало так быстро, что европейские морские державы обращали внимание на происходящее, только когда американские союзники начинали нервничать. Что творилось в нейтральных водах? Спецслужбы этого не понимали. Морской разведки у них не было.

«ПО ШЕЮ В ЗЕМЛЮ, К ОБОРОНЕ ГОТОВ»

Почему планы Горшкова потерпели фиаско? Дело не во вражеских происках США. Непреодолимым было сопротивление генсека. Невозможно было изменить крестьянский образ мышления генсека, заставить его мыслить шире. Я вообще сомневаюсь, что Хрущев мог себе представить маневры в Индийском океане, ценность военно-морских баз в Сомали, атаки атомных подводных лодок на морских глубинах или у мыса Горн. О чем бы мы ни докладывали, он, как мне кажется, видел перед собой лишь волны Черного моря. По слухам, этот деревенщина лишь однажды побывал на Баренцевом море, да и то на экскурсионном пароходе.

Погода на мелководных морях крайне изменчива, надвигающиеся шторма обещают целый ряд неприятностей. Хрущев сомневался, что советский флот способен, как он выразился, «сдвинуться» с суши. Береговая линия СССР — мелководье. Именно по этой‐то причине адмирал Горшков намеревался закрепить наши военно-морские силы в Мировом океане, вдали от материковых отмелей, чтобы не таскать корабли по мели.

Из-за своего крестьянского происхождения и образа мысли наши солдаты (по крайней мере до тех пор, пока общество не станет бесклассовым, то есть не раньше, чем через пару сотен лет) не способны сражаться по законам морей. Они сражаются, как защитники Колхиды, защитники родины Медеи: могучие боевые машины, зарывшиеся по шею в землю, ни пяди которой они не уступят врагу. Они не сдвинутся с места. Страха они не знают. У них напрочь отсутствует провидческий дар. Они не видят врага. Если враг перед ними, они понятия не имеют, что произойдет дальше; а враг обойдет их стороной, выкрадет золотое руно и уведет царскую дочь, Медею; та потом убьет собственных детей и улетит на огненном драконе обратно к отцу. Мир рушится, а защитники Колхиды всё еще стоят по шею в земле, готовые к обороне. Богатыри, погрузившиеся в землю, являлись для генерального секретаря символом эффективной национальной обороны. Хрущев добавляет по привычке: «Согласно указаниям Центрального комитета, она должна быть гибкой». ­Никакой доклад военно-морского руководства ничего не изменит. Поэтому мы вынуждены действовать в обстановке полной секретности, так, чтобы окружение генсека не заметило нашей активности. Невыносимая ситуация. Скоро нас разоблачат и арестуют.

Нам всё же удается разместить базы в глубоких морях. В секретном месте на юге Индийского океана на границе с холодными водами, омывающими Антарктиду. Обнаружить их невозможно! Мы развертываем мобильные подводные базы в Срединно-Атлантическом хребте. Наши атомные подводные лодки типа «Барракуда», словно тени, сопровождают авианосный флот, гордо несущий знамя марксизма-ленинизма в Индийском океане. Наши завоевания в Мировом океане и наш скорый прорыв к Луне — вот что маркирует наши границы. Никакие пограничники на них не требуются.

Когда Хрущева сместили, было уже поздно. Мы потеряли побережье Сомали, воевали в Анголе, потеряли Мозамбик и базы в Египте. Любитель кофе патриот Горшков старел на глазах. В старении, по мнению Карла Маркса (Парижские рукописи), заключается слабость «бессмертного труда». Отдельный индивид смертен. Уже и восемь чашек самого крепкого кофе не могли поднять адмирала на ноги, особенно зимой, в темные уютные предновогодние вечера.

ПОСЛЕ ПОЛУДНЯ В ВОЕННО-МОРСКОМ ШТАБЕ

(Рассказ одного из личных помощников Хрущева)

Четыре утомительных дня: поезда, перелеты, нас грузят на корабли, ночевки в пути. На место действия мы прибываем самыми последними, с четырехдневным опозданием. «Став никем, мы обрели себя».

Члены ЦК и высокопоставленные офицеры принимали нас в зале с киноэкранами и диапроекторами на борту крейсера В ­СЕКРЕТНОМ МЕСТЕ НА ЧЕРНОМ МОРЕ.

Один из командиров, вице-адмирал Г., с помощью карт и диапроекций докладывал о маневрах. Мой начальник, генеральный секретарь Никита Сергеевич Хрущев, нервничал.

«Наш» флот встретил «врага» и «обратил его в бегство». Затем командующий начал рассказывать: наш флот пересек Черное море и потопил все вражеские корабли у берегов Турции. МЫ УЖЕ ПРИБЛИЖАЕМСЯ К ДАРДАНЕЛЛАМ. А теперь мы продвинулись вперед, сказал адмирал, и выходим в Средиземное море. Нашим десантникам, между тем, удалась смелая операция по высадке на северо-восточном побережье Африки.

Меня этот доклад огорчил. Мне он показался слишком безапелляционным. Мой начальник, казалось, РАСТРОГАЛСЯ. Я знал — это признак депрессии. Он решил молчать, внимательно слушать, дать военным высказаться. Однако, как обычно, он еле сдерживался.

— Стоп! Подождите! — сказал он. — Вы так уверенно говорили, что быстрорасправились с врагами, а теперь утверждаете, что надо прикончить оставшихся. Кто такие «оставшиеся враги»? Откуда они, если вы уже уничтожили всех врагов? Вы заметили, что на юге над Черным морем практически всегда висит туман? Вы прозондировали морские глубины? Вы уверены, что там не прячутся вражеские подводные лодки? Если не американские, то турецкие или греческие? Если бы речь шла о настоящей войне, эти ваши корабли давно бы уже были потоплены.

Адмирал бросил на нас бодрый взгляд.

— Еще вы проигнорировали тот факт, что противник будет пускать ракеты не с береговых укреплений, а с самолетов. У нас самих есть подобные ракетные системы.

Оказалось, что командующий флотом никогда не слышал о самолетных пусковых установках.

Наш недосмотр, заметил мой начальник. Секретная информация. Морское командование не в курсе того, что происходит в ракетных войсках, и не слышало о возможностях военно-воздушного флота. Но вы же оскорбляете Советский Союз, заявляя, что наша цель «уничтожить всех врагов».

Мой начальник, светлая голова, не нуждался в докладах военных и приходил к выводам, совершенно противоположным озвученным ими. У него не было терпения и времени убеждать высшее военное командование в своей правоте. Ему не хватало ни времени, ни терпения, чтобы убеждать высшее военное командование и в особенности молодых офицеров, молча сидевших на собраниях, в своей правоте. Он давал командующим возможность разработать их замыслы до конца и представить их целиком. Если потом он начал бы расспрашивать военных об их планах во всех подробностях, как это сделал бы товарищ Сталин, вся абсурдность этих проектов стала бы очевидной. Затем, поддерживая линию политбюро, он мог бы обсуждать военные планы с молодыми офицерами.

Пристыженные командующие ВМФ вступили в контакт с военачальниками других вооруженных сил, карьера которых тоже была под угрозой, и с высокопоставленными партийными деятелями, недовольными Хрущевым. Мой начальник, который всё еще находился с визитом на юге России, был смещен со своего поста в результате переворота.

«НАДЕЖДА ОТВОРЯЕТ СЕРДЦЕ —»

СТРАННЫЙ ИНЦИДЕНТ В РАЙОНЕ КАТАСТРОФЫ АПЛ КУРСК / ИНСТИНКТ ИЛИ ИНТУИЦИЯ?

Инстинктивно, что‐то предчувствуя, командир оставил меня на базе в Мурманске. Часовым на выходные дни. Я провожу их в режиме ожидания. Моя задача — оповещение в случае чрезвычайного происшествия. Штабные офицеры — все до одного — исчезают с базы в субботу в 11 часов утра, им нужна «аура жизни». На стоянке не остается ни одной машины. Они ищут «удовольствий». Покинуть базу, оказаться в обществе людей — это счастье. Суббота после полудня в Российской империи — самое удобное время для нападения на нас, и нужно молить Бога, чтобы враг об этом не прознал.

И вот в такое затишье до меня доходит радиосообщение о том, что КУРСК застрял на дне. Мой командир как знал, что выходные у меня будут напряженными. Я расшифровывал сообщения, всех обзванивал. Штаб-квартира Военно-Морского Флота — это ряды коридоров с до блеска отполированными полами и множеством кабинетов, ничего похожего на командный пункт, никакой сложной техники, ничего подобного field of employment. Электронные системы к этому времени суток опечатаны в подвалах. Комендант недоступен.

Сердце кровью обливается, я еще не понимаю, что всё потеряно, и пытаюсь связаться с вышестоящими инстанциями, которые могут мне помочь или подсказать, как действовать. Сообщение с ракетного крейсера, возглавляющего маневренную флотилию: КУРСК обнаружили у подводной скалы, на глубине 129 метров, подлодка обездвижена, сильный крен. Разрушения в носовой части. Мы всегда надеемся — такова природа человека. Мы бы точно получили награды, если бы, в пустую субботу, несмотря ни на что, нам удалось организовать спасательную операцию.

В МОМЕНТ АВАРИИ

Как выяснилось позже, в момент аварии две небольшие подводные лодки без команды на борту, которые были прикреплены к нашему Северному флоту и предназначались для спасательных операций, направились со своей базы в КАСПИЙСКОМ МОРЕ на север. Подлодки были арендованы акционерным обществом Лукойл. На морской карте их маршрут выглядел так, словно они двигались к месту аварии КУРСКА, в действительности же в тот момент они находились в другом море.

Суда эти входили в число 200 спасательных средств, предназначавшихся для спецопераций в случае катастроф, и через какое-то время стало очевидно: именно такой катастрофой была гибель ­КУРСКА. Создание подобных подлодок требовало огромных усилий от инженеров, работавших с полной самоотдачей. «Дезертиры» из Каспийского моря относились к серии, прототип которой был разработан в 1928 году и с тех пор постоянно совершенствовался. Они представляли собой плавающие подъемные платформы, похожие больше на плот с вертикальными надстройками, чем на корабль. У них имелись «руки» — манипуляторы, которыми можно было управлять дистанционно; они напоминали огромный ловильный инструмент. С их помощью спасательные суда могли сдвигать севшие на мель корабли с песчаных отмелей, открывать люки подлодок, попавших в аварию, помогать экипажу выбраться наверх, а также поднимать потерпевшие крушение подлодки с глубины. В тот момент они помогали ремонтировать нефтяные вышки и зарабатывали для нашего флота деньги.

Военно-Морской Флот владеет территориями в центральной России и платиновыми рудниками на юго-востоке Сибири, из них мы пополняем флотский бюджет. В этом отношении система самодостаточна и напоминает хозяйство позднеримской армии, оставленных и богами, и империей легионеров, удерживавших бастионы на Дунае и защищавших Византию от парфян и турок. В случае чрезвычайных ситуаций внутри системы обнаруживаются неожиданные временные рабочие резервы, являющиеся ее неотъемлемой частью (бесчисленные, сомневающиеся в своих вождях и отчаянно верящие в спасательную технику практики); руководство (смотрящее на всё сверху вниз) их даже не видит.

Я случайно, одним ухом, услышал об этих двух спасательных машинах-«беглянках»; такое оборудование я и искал. На поиск этих объектов руководство Каспийского флота бросило катера, тащившие за собой огромные прожекторы, и гидросамолеты с усилителями остаточного света. Матросов удалось спустить на спасательные подлодки-платформы по канатам практически в последний момент, еще немного — и лодки бы сели на мель у одного из островов в Каспии.

Боги словно хотели нам помочь! Как будто молитвы из задних отсеков КУРСКА (или мои исполненные тяжелых предчувствий телефонные звонки) возымели силу! В Астрахани уже в ночь на воскресенье обе спасательные машины погрузили в огромный самолет АНТОНОВ. Как удалось вытащить платформы из воды и доставить их по суше в аэропорт? Почему вообще АНТОНОВ оказался в нашем распоряжении? Наши звонки: словно плети, на которых висели колокольчики, словно плети сибирских ямщиков, воспетые Пушкиным. Наверстывая упущенное, мы старались контролировать всё. Как получилось, что после промежуточной остановки на Урале у АНТОНОВА всё еще было достаточно топлива? Есть ли у техники разум? Помогала ли нам страна интуитивно? Об аварии‐то еще никто не знал.

Я предполагаю, что спасательная техника обладает собственной волей. Мои тревожные телефонные звонки (нервозность мешала доходчиво объяснять информацию другой стороне) никогда не заставили бы устройства для спасательных работ выбрать в огромной России, так сказать, самих себя для проведения операции и быть уже на полпути к нам.

Новость о катастрофе уже дошла до верхних эшелонов власти. Это было в воскресенье рано утром. Всё замерло. Аварийный план вступил в силу: все средства были сосредоточены на спасении ­КУРСКА. Ждали дальнейших распоряжений.

БЕСПОКОЙНЫЙ СОН, Я ПРОСЫПАЮСЬ В 6:18 УТРА. ВСЁ ПРИШЛО В ДВИЖЕНИЕ

Спасательные аппараты так и не довезли. На промежуточном аэродроме на Урале выруливавший на взлетную полосу истребитель-бомбардировщик въехал в АНТОНОВА, из которого в этот момент выгружали платформы.

Я несу ответственность перед командиром, перед отечеством. Никто не помогает. На линии командующий адмирал маневренного флота. На Баренцево море надвигается шторм, почему ни до кого не дозвониться? Я отвечаю, что понятия не имею.

Я звоню Андрею Велишову, знакомому журналисту из Москвы. Это нарушение правил о неразглашении тайны. Он пишет запрос в пресс-службу, приводящий к тому, что Главштаб ВМФ собирается в полном составе в 21:00. Теперь шаги гулко разносятся по коридорам.

Еще один звонок от командующего адмирала маневренного флота. Срочно. Если в ближайшие 30 часов не начать спасательную акцию, потом будет поздно. Он ссылается на расчеты, полученные при анализе аварий 32 машин советско-российского подводного флота. Меня трясет от того, что, рассказывая мне обо всем этом, он впустую тратит время. Я понимаю, что он не может ничего сделать. Ночь на понедельник. Он в пяти километрах от места аварии, я — в сотнях километров. Просыпаюсь около четырех утра. Я — единственная живая нить, связывающая экипаж КУРСКА с тем, что происходит над водой.

АРЕСТОВАН ЗА РАЗГЛАШЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ТАЙНЫ

Во вторник во второй половине дня меня, А.И. Седова, задержали сотрудники Главного разведывательного управления Генерального штаба. Меня доставили к военному следователю, вменившему мне в вину разглашение государственной тайны (телефонные переговоры с командованием Каспийского флота, с аэродромами по маршруту следования АНТОНОВА, мои попытки заставить хоть кого‐то действовать в первые часы аварии). Кроме того, телефонный компьютер зарегистрировал мой звонок московскому журналисту Велишову. Ну и к чему это нас может привести, спросил меня следователь, если каждый будет чувствовать себя уполномоченным брать инициативу на себя? Это приведет к катастрофе, ответил он на свой же вопрос. Иногда, сказал я, в случае беды, как показывает опыт, личная инициатива может привести к иному результату. С точки зрения опыта — вполне вероятно, но не с точки зрения закона, — ответил следователь. Он производил впечатление человека дружелюбного, благожелательного и не без чувства юмора. Среда, раннее утро. Готовьтесь, дорогой Седов, к самому строгому наказанию. Наказание будет пропорционально вашим действиям по спасению КУРСКА (к тому времени уже окончательно потерянному). Беда не приходит одна. По отношению к КУРСКУ его слова казались мне верхом цинизма. В этот момент мой командир, который, что‐то предчувствуя, оставил меня на вахте, был уже давно мертв. Спасательные устройства, преодолевшие больше половины расстояния до места аварии, находились еще далеко от своей стихии, от воды; через несколько лет они превратятся в никому не нужные куски ржавого железа.

ОБЪЕКТИВИСТЫ И СУБЪЕКТИВИСТЫ

На Северном флоте прогресс военно-морской техники привел к спорам. Одна группа морских офицеров и военных инженеров с 1980‐х годов выступала за то, чтобы автоматизировать подводные лодки и тем самым свести к минимуму человеческий фактор. Противники этого проекта опасались, что (в случае утечки деталей секретного проекта) неприятель с помощью электроники сможет незаметно влиять на автоматику, выводить ее из строя и уничтожать подводные суда. Членов группы, делавших ставку на автоматическую технику, называли «объективистами», членов другой группы, веривших в патриотизм экипажей подлодок, — «субъективистами».

ЛОЖЬ ВО БЛАГО

Всю ночь Владимир Гелетин просидел с главнокомандующим Северным флотом Поповым и начальником штаба Моцаком. Они обсуждали, что следует предпринять, как только забрезжит рассвет. С полудня понедельника Гелетин знает, что его сын Борис на борту затонувшего КУРСКА, спасти его невозможно, он мертв. Его дочь, студентка психологического факультета, работает вожатой на Черном море. Гелетин вызывает ее к себе, она уже в пути, но будет в Мурманске не раньше, чем через два дня.

Гелетин не решается сообщить жене Наталье о катастрофе; не хочет этого делать, пока утешительница-дочь еще в пути. Он понимает: чуда не произошло, но еще надеется, что его обещания благополучного исхода операции не будут опровергнуты публичным заявлением, которое дойдет до жены. Всё, что он говорит, — ложь.

Гелетин, однако, уверен, что горе жены будет не таким сильным, если она узнает о гибели подлодки не от него, по долгу службы в адмиралтейском штабе оповещенного об исходе операции заранее, а услышит в новостях, что ее сын разделил участь всего экипажа. Она не должна переживать потерю одна, дочь станет ей опорой. Гелетин лжет во благо, рискуя, что информация дойдет до Натальи, когда его не будет рядом, чтобы ее утешить.

На что решиться? Никто не может дать ему совет. Время идет неумолимо вперед, скоро его ложь станет совершенно бесполезной.

УСТРАШАЮЩИЕ ОБЪЕКТЫ НА ЗАДВОРКАХ ИМПЕРИИ

(Репортаж 1993 года)

К области необъяснимого в международных военных делах после 1991 года относились поездки старшего офицерского состава западных государств на засекреченные объекты Российской армии, в предыдущие десятилетия охранявшиеся исключительно тщательно. Швейцарское общество офицеров пригласили в Россию еще при предыдущем министре обороны Сергееве. Швейцарские полковники, все до единого офицеры секретной службы, были размещены на дачах военной академии и две недели посещали курсы, где знакомились с вопросами бюджетного планирования, изучали виды оружия и стратегические подходы; создавалось впечатление, что русские решили продать им свой, еще немалый, военный потенциал. Затем швейцарцы посетили децентрализованные подразделения, дислоцированные на границе с Узбекистаном, ракетные шахты и стоянки кораблей под Мурманском и во Владивостоке. В Швейцарию они вернулись с огромным количеством секретной информации.

Полковник N (имя изменено) и корреспондент Neue Zürcher Zeitung:

— Вас что‐нибудь впечатлило?

— Да.

— Вас что‐нибудь удивило?

— Многое.

— В отрицательном смысле?

— Для нашей стороны — только в положительном.

— Кого вы называете «нашей стороной»?

— Нейтральную сторону.

— Говорят, российские вооруженные силы находятся в состоянии распада. Реструктуризация финансирования идет с трудом.

— Это заметно.

— Что же тогда вас так впечатлило?

— Бронетанковая дивизия располагается всего в семи километрах от Красной площади. Новые койки. Пол такой чистый, что с него можно есть. Идеальная моторизация. Мы наблюдали за учениями. 2500 солдат миротворческих сил, количество которых в чрезвычайной ситуации можно довести до 6000, находятся в полной боеготовности. Я говорю о том, что нас впечатлило.

— А противоположный пример?

— Состояние Военно-Морского Флота.

— Неужели от вас ничего не скрывали?

— В принципе от нас у них не было никаких тайн.

— Русские рассчитывают, что им не придется конфликтовать с другими?

— В последнее время они боятся возникновения конфликта. Но открытое общество появилось совсем недавно, в 1991 году, люди не могут измениться в один миг.

— Развивается ли в России стратегическое мышление?

— Да. Три противоборствующие группировки спорят по поводу стратегии развития.

— Какие группировки?

— Группы «посвященных». Они состоят не из «друзей», а из тех, кто способен убеждать других. Две из них отличаются друг от друга, как Чингисхан и фон Клаузевиц. Третья группа моложе и немногочисленна.

— Какие планы у самой влиятельной из группировок?

— Усиление сдерживающего потенциала. Необходимо обеспечить возможность нанесения ответного удара. То есть: инвестиции в ракетные шахты, в новые ракеты «Тополь-М», оснащение межконтинентальных баллистических ракет (МБР) несколькими боеголовками, что запрещено договором «Старт-2». Использование подводных лодок у берегов Америки и т. д. Ракеты SS-18 могут быть оснащены десятью боеголовками, SS-19 — шестью, а «Тополь-M-SS-27» — бесчисленным количеством боеголовок. Это подорвало бы американский щит противоракетной обороны.

— То есть то, о чем пишет Григорий Тищенко?

— Вот именно. Иное мнение у генерала Квашнина, начальника штаба.

— Что это за человек?

— Это представитель группы «боевых генералов». Они всё еще потрясены событиями в Афганистане.

— А младшие, третья группа?

— Они ожидают конфликтов на Кавказе, с Турцией и Китаем. Это поколение «геостратегов, думающих о краткосрочных целях». Это группа, о которой ничего не известно. Можно только предполагать, что в нее входит один из старших офицеров, принимавший участие в маневрах десантных кораблей у Куршской косы. Грозное зрелище.

— И что же вас так поразило?

— В первую очередь то, что нам это всё демонстрировали.

— Какие из этого выводы делаете вы и ваши коллеги из Швейцарского общества офицеров?

— Нет ничего опаснее несбалансированного развития. Разложение и блеск в одной и той же армии — взрывоопасное сочетание. Как поврежденное, но еще действующее орудие.

— И кому это всё подчинено?

— Как говорится:

«Трудно с кухонным ножом /

С непослушным косарем».

РАЗГОВОР С НОСИТЕЛЕМ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ТАЙНЫ

(Отчет за 2004 год)

Вряд ли кто‐нибудь, кроме Михаэля Гайсмайера, организовал бы для меня съемки всегда осторожного, недоверчивого Евгения Максимовича Примакова. Мы снимаем его в отеле «Балчуг Кемпински». Публичность Примакову не нужна, от съемок он ничего не выигрывает. Наоборот, для него существуют определенные риски: он не может контролировать процесс создания фильма и не знает, каким будет конечный результат. И вот Примаков стоит на балконе пятизвездочного отеля, смотрит на противоположный берег Москвы-реки, на Кремль.

Глаза Примакова — только по одному его взгляду всё понятно. Он был главным советником Горбачева по Ираку. Я спрашиваю: если предположить, что во время войны в Персидском заливе США, освободив Кувейт, не взяли бы паузу, а пошли на Багдад, могла ли возникнуть непредсказуемая ситуация? Если учитывать, что СССР поставлял Ираку вооружение, являлось ли поражение иракской армии доказательством небоеспособности российского оружия? Допускаете ли вы, что часть войск Российской армии перестала бы подчиняться Генеральному штабу незадолго до августовского путча и вмешалась в события на Ближнем Востоке после свержения Горбачева?

Опытный политик даже не собирался отвечать на мои вопросы. Но его взгляд говорил: такое было возможно, американская сторона об этом знала. Человек, пока позволяет здоровье, хранит в голове все известные ему тайны. То, что не отражено ни в одном документе, записано у него в извилине правого полушария мозга.

Илл. 84.

Илл. 85. Евгений Максимович Примаков

ОБМЕННАЯ СТОИМОСТЬ ИЗБЫТОЧНОГО ПРОСТРАНСТВА

Никто из тех, кто в течение трех дней и трех ночей вел переговоры в московском отеле «Балчуг Кемпински», никогда не бывал на российском севере, даже на побережье. Люди там иные — закутанные в мех, знающие свое дело. Они, в свою очередь, не обладают нужной компетенцией для того, чтобы вести переговоры, которые проходят в Москве и определяют реальное состояние дел на Крайнем Севере. Переговоры идут тяжело. На повестке дня демаркационная линия, которая разделит российские и норвежские территории в Северном море и до Северного полюса. Если судить по предварительным консультациям, Норвегия неожиданно достигает успеха, российская делегация проявляет щедрость. Она обменивает землю на ноу-хау. (Раздел эксплуатируемых территорий окупается достающимися России подводными участками.) Норвежские компании обладают технологиями и оборудованием, с помощью которых в малодоступных местах Северного моря можно добывать природные ресурсы. Россия должна сначала заполучить эти технологии. Российской внешней разведке не составило бы особого труда изучить коммерческие тайны, патенты, оборудование норвежской стороны. Такое уже, вероятно, случалось. Однако, научись сотрудники секретных служб добывать нефть и газ на Крайнем Севере, какой бы в этом был толк? Пришлось бы устраивать курсы для российских бизнесменов и инженеров; открывать программы дополнительного образования для взрослых, изучать огромное количество технических инструкций, потребуется целая школьная реформа, чтобы воспитать умы, способные работать с украденными знаниями. Лучше бы разведчики сами стали инженерами. Но кто тогда будет работать в спецслужбах? В одних из самых главных организаций, особенно в том, что касается промышленного шпионажа, далеко не ограничивающегося технологиями эксплуатации Северного моря.

Так что лучше уступить норвежцам большие участки Полярного региона и Баренцева моря, на которые могла бы претендовать Россия, чтобы потом заманить норвежцев работать и на российской территории. Русское культурное воображение пестует фантазии о вечных холодах и безграничных просторах Крайнего Севера, но бывать там по‐настоящему — вещь малоприятная.

Сытые собаки роют ямы, в которых прячут самые лакомые кусочки, припасают самые лакомые кусочки впрок. Подобным образом действуют и крупные нефтедобывающие компании. Всё чаще они стараются разрабатывать новые месторождения, но потом не эксплуатируют, а консервируют их. Нефть слишком дорога, чтобы сразу обменивать ее на деньги. Чтобы поднять стоимость компании на фондовой бирже, необходимо стратегическое воображение, обращенное в будущее, рыночная цена здесь играет второстепенную роль. Нужно высиживать свое сокровище, заботиться о БУДУЩЕМ.

БЛИЦКРИГ В НЕБЕ

(Репортаж 1995 года)

МЫ отвечали за проведение парада 9 Мая. Празднование Дня Победы чуть было не пришлось отменить из‐за надвигавшейся непогоды. Система низкого давления, плотные облачные образования со стороны Черного моря, предположительно смешанные с радиоактивными веществами, подошли к столице. Пора приниматься за дело! Собственно говоря, наш отряд являлся частью проекта, закрытого после перестройки из‐за нехватки финансирования. Собственно говоря, мы должны были обрабатывать муссонные облака над Индийским океаном химикатами (распылять их из стратосферы с самолетов), чтобы они не проливались дождем раньше времени где‐нибудь над Индией, а, пересекая высокие горы, несли влагу на юг СВЯТОЙ РОССИИ, нуждающейся в хороших урожаях.

Добиться этого можно с помощью йодида серебра и изощренных приспособлений, которые есть на наших самолетах. При социализме, при условии нарушения суверенитета отдельных государств, которое компенсировалось бы идеалами интернациональной дружбы, нам ВСЁ казалось возможным. Еще бы немного, и наш проект одобрили бы и реализовали в условиях рыночной экономики перестройки. Однако нас сократили.

При этом общество испытывает в нас исключительную потребность: стоит ли отменять празднование Дня Победы только потому, что ПОГОДА СБИЛАСЬ С ПРАВИЛЬНОГО КУРСА? Я отвечаю: нет, нет и еще раз нет!

Наши самолеты, семь эскадрилий, заправленные топливом, приготовились к взлету с подмосковных аэродромов. Мы направились навстречу облачным формированиям, а те, не имея понятия о политике и вряд ли заслуживающие определения «враждебные», — пытались яростно прорваться к Москве, словно фашистские танковые формирования в 1941 году. Над Смоленском мы поднялись в открытое небо и принялись распылять на этих «диверсантов» химикаты. Густые облака разразились дождем в районе к западу от Москвы, у Волоколамского шоссе, где отважным защитникам столицы в свое время удалось остановить наступление фашистских захватчиков. Мы тоже защищали Москву — так сказать, на метеорологическо-символическом уровне.

Илл. 86.

Илл. 87.

Илл. 88.

СТАРАЯ СКАЗКА

В сказке братьев Гримм под названием «Три брата» рассказывается об одном отце и трех его сыновьях. Покинув однажды дом, каждый из братьев пошел своим путем, чтобы научиться какому‐нибудь ремеслу. По окончании условленного срока братья предстали перед отцом. Вдруг пошел дождь. Младший из братьев, любивший отца сильней, нежели старший и средний, выучился на чужбине фехтованию. Он вынул шпагу и стал вращать ее над головой отца, так, что на того не упала ни одна капля. Благодаря умению сына старик не промок и не заболел. Эту сказку знал и авиаотряд, разогнавший облака с радиоактивным чернобыльским дождем, двигавшиеся в День Победы на Москву.

Илл. 89. Дом Мельникова. Рабочая комната в июльском свете, 2006 г.

Илл. 90.

Около одиннадцати часов вечера депутат ДУМЫ Галина Старовойтова возвращалась домой в сопровождении пресс-секретаря Линькова. На лестнице они были расстреляны из пистолета-пулемета и самодельного пистолета двумя киллерами, предположительно мужчиной и женщиной. Старовойтова скончалась на месте, тяжело раненый Линьков успел набрать со своего мобильного телефона номер одного из знакомых журналистов. Тот его спрашивает: «Что с Галиной Старовойтовой?» Линьков отвечает: «Я не знаю, она лежит на ступенях, я ранен». Потом он добавляет: «Мне кажется, я теряю сознание».

Убийцы избавились от орудия преступления и дворами выбежали на соседнюю улицу, где их ждал автомобиль.

Илл. 91.

Илл. 92.

Илл. 93.

Илл. 94.

Илл. 95.

Илл. 96.

Словесное поле “Trauer” / «печаль» (составлено Розмари Тице)

ПОХОРОННАЯ ПРОЦЕССИЯ

Илл. 97.

В связи со смертью Галины Старовойтовой городская администрация Санкт-Петербурга выпустила официальное распоряжение. Погребение должно пройти в соответствии с регламентом воинских похорон: геометрически правильные солдатские построения замедленным маршевым шагом, словно сопротивляясь налитыми мускулами земному притяжению, проходят сквозь ряды скорбящих и встают у гроба кругом и прямоугольниками. Лица, тела, орудия по струнке, словно единый организм, отделенный и от коллективного тела скорбящих, и от тела покойницы: ВООРУЖЕННЫЙ ТРАУР.

Присутствие солдат нарушает приватность, подменяет громкие стенания показательным маршем. Солдатам этот регламент незнаком. Они шествуют раскоординированно. Однако шаг влево (чтобы образовать прямоугольник) — точный. Так же во времена Великой французской революции похоронный отряд гренадеров, образуя геометрические построения, нес к месту погребения тело Марата. А вот тело Вольтера внесли в Пантеон без военных почестей.

Самой Галине Старовойтовой, если бы она могла наблюдать за своими похоронами, такая церемонность была бы чужда. Она бы наверняка потребовала, чтобы у ее гроба люди беседовали друг с другом.

Гроб открыт. Покойная загримирована под «спящую». Пули из пистолета-пулемета разворотили лицо Старовойтовой до неузнаваемости. Такой ее и нашли на лестничной площадке. Техники Института судебной экспертизы практически заново восстановили ее лицо. Мягкий свет в мраморном зале Этнографического института, где с политиком прощаются широкие слои населения. В церкви на отпевании у гроба только свечи, свет которых придает лицу Старовойтовой живость. Небольшие швы можно заметить, только если наклониться над покойной.

ГАЛИНА СТАРОВОЙТОВА О ПЕРВЫХ ДНЯХ ПОСЛЕ АВГУСТОВСКОГО ПУТЧА 1991 ГОДА

Мертвые сердца. В дни после путча — за возбуждением уголовного дела и победой над военными — ничего не последовало. На кухнях Москвы и империи, как раньше, велись разговоры. Ельцинская пропаганда «подкармливала» политический дух только самым необходимым. Только прожиточный минимум. Надежды про запас не накопишь.

И так распадалась империя. Любой, кто умел зажигать сердца, смог бы превратить «потребителей жизни» в «производителей собственной жизни».

Меланхолия (по З. Фрейду):

1. Болезненное дурное настроение

2. Потеря интереса к внешнему миру

3. Утрата способности любить

4. Заторможенность продуктивности

5. Понижение чувства собственного достоинства

6. Упреки самому себе

7. Бредовое ожидание наказания…

Тяжелая скорбь

СЕМЬ СТАДИЙ РАБОТЫ СКОРБИ. Те же признаки, что и у стадий меланхолии. За исключением «понижения чувства собственного достоинства». Я всё еще здесь, говорит выживший. Седьмая стадия работы скорби не имеет названия; она незаметно циркулирует по всем другим стадиям.

ПРАВИЛА ПЛАЧА

Если, горя, сырое дерево поет — плачут бедные души. Когда ветер свистит в роще и за углом дома — это плачут некрещеные дети. В долинах северного Гарца (особенно наверху, в Ширке и Эленде) на третий день после рождения крестному отцу полагается дать выкуп за плач новорожденного. Деньги он должен положить в колыбель. Если женщина во время беременности плачет, младенец будет всё время орать. И хотя моя мать горько плакала в феврале 1937 года, ее ребенок, моя сестра, родившаяся 2 апреля 1937 года, была человеком жизнерадостным и спокойным и, в отличие от меня с отцом, никогда не повышала голос на других.

В Швейцарии говорят, что детям нужно дать выплакаться: пока они плачут, растут их сердца. У Гомера, индейцев сиу, андаманцев и в Новой Зеландии возвращающихся на родину встречают слезами. По словам Деррида, это не выражение движений души, а сила, защищающая от зла. Тот, кто вернулся, должен оставить зло за порогом и войти в дом только с добром.

Слезы тех, кто потерял любимых, горят в мертвецах, словно огонь. Чем больше оплакиваешь мертвого, тем больше воды ему нужно в подземном царстве. Поэтому в одной из долин в Адидже, где продолжают говорить на старой латыни, считается, что по мертвому ребенку нужно пролить ровно столько слез, сколько вместит в себя чашка. Поскольку после смерти покойники еще два дня видят происходящее вокруг, плакать по ним слишком много нельзя.

Умершие дети, переживающие из‐за горьких слез матери, возвращались домой и показывали скорбящим матерям отяжелевшие от воды рубахи. С собой они несли кувшин, наполненный до краев слезами, и отказывались вернуться в могилу до тех пор, пока мать не давала обещания больше не плакать.

БЛУЖДАЮЩИЕ НА ГОРИЗОНТЕ ОГНИ

Люди пропадают в болотах. Туда их манят огни. Оставляют всё, что хорошо знакомо, к чему привыкли. Мы пишем 1923 год: НЭП. Мы перебираемся из деревень в города. К нам пристают городские торгаши и менялы. Всё светится и сверкает, но по‐новому. Фильмы в кинотеатрах обрушиваются на нас, словно потоки воды.

5
РОССИЯ КАК ВООБРАЖАЕМЫЙ

Илл. 98.

Илл. 99.

Илл. 100.

Илл. 101.

ВО СНЕ МНЕ ЯВИЛСЯ ПОЭТ

Рим, 753 год до нашей эры. 443 556 дней на окраинах Средиземного моря — сколько это в биении человеческих сердец? А если посчитать всех людей, живущих в Римской империи, и умножить на количество прожитых ими лет? Однажды ночью Велимир Хлебников сообщил мне по секрету, что для того, чтобы высчитать баланс между мертвыми и живыми, нужно сравнить число всех жителей Третьего Рима, России, с количеством душ, населявших Древний Рим. Чтобы мир не треснул, мертвых на Последнем суде должно быть хотя бы на одного больше, чем живых. В этом вопросе Хлебников соглашается с драматургом Хайнером Мюллером. Что значит «не треснул»? Мир — это гроб? Треснет ли этот гроб, если живых будет больше? Понимают ли они, что способны на такое? На эти вопросы Хлебников ответа не знал. Сначала он вроде кивнул, но ответить так и не смог. К подобным темам нужно подходить, как к великим революциям.

Илл. 102.

СПРАВКА О СВОЙСТВАХ РЕАЛЬНОГО

Ссылаясь на средневековую каббалистическую «Книгу Зоар», Павел Флоренский указывает на описанные в ней соотношения мер. Семь недель божественного времени (в переводе на диалектико-материалистический язык это намного больше 13,5 миллиарда лет) Господь «играл» с буквами и цифрами. Он их изучал. Менял местами, «сталкивал друг с другом». Затем за семь дней божественного времени Он сотворил мир и рай. Соотношение двух эонов — семь недель и одна неделя — показывает скрытое в абсолютных формах, числах и буквах могущество. При этом, подчеркивает Флоренский, совсем не учитывается ТЕМНАЯ СТОРОНА АЛЬФЫ (это число или буква, о которой ничего не известно и которая ведет в параллельные миры и сжатые в нашей реальности измерения, составляющие космос). Многообразие абсолютных форм — это духовно-гравитационная и одновременно антифаталистическая сила. Мы заблуждаемся, говоря о том, что наша жизнь здесь и сейчас реальна. Хотя неясно, наделены ли доисторическое время и время основания мира одними и теми же свойствами или нет. Однако, предполагает Флоренский, если их свойства разнятся, то мы существуем в «сцепленных» друг с другом реальностях, потому что «время» и «реальность» — это два разных слова, обозначающих одно и то же. На упрек большевистского комиссара в том, что его теория напоминает учение Платона, которое, в свою очередь, является идеалистическим, Флоренский упорно молчал (что обернулось против него). На излюбленную реплику «жертв» плановой экономики: «Мы стали просто цифрой», Флоренский отвечал: цифра — это высшая форма существования. Один из учеников великого математика записал его высказывания в блокнот, сожженный позже ГПУ.

МАКРОВРЕМЯ, МИКРОВРЕМЯ

Такт музыки небес в самом начале существования вселенной составлял 10^–43 секунды.

ЭОН

ЭРА

ПЕРИОД

ЭПОХА

ПОКОЛЕНИЕ

ОТДЕЛЬНАЯ ЖИЗНЬ

Илл. 103. Шустрый поедатель насекомых, Leptictidium, найденный в глинистых ­сланцах мессельского карьера. Один из наших прямых предков

МОЯ ХРОНИКА

ЦАРСТВО: Животные

НАДТИП: Deuterostomia (Вторичноротые)

ТИП: Сhordata (Хордовые)

ПОДТИП: Позвоночные

КЛАСС: Млекопитающие

ОТРЯД: Приматы

ПОДОТРЯД: Сухоносые приматы

РОД И ВИД: Homo sapiens, человечество

ЛИЧНОСТЬ: «я», г. р. 1932

Илл. 104. Гипотетическая реконструкция формы тела одного из ранних черепных животных (Craniata). Обратим внимание на то, что тела этих животных напоминают дирижабли. Разработка и усовершенствование этих судов, мирно рассекавших воздух, быстро прекратилось всего‐то из‐за пары несчастных случаев. Несчастные случаи — это мотор эволюции, в том числе и технической. После того как в Мировой войне 1914–1918 годов дирижабли оказались совершенно бесполезными, их объявили символом будущего мирного неба

Илл. 105. Ископаемый бобр Palaeocastor. Ближайший родственник летучего грызуна Eomys

«БАГРЯНЕЦ ГУБ, РУМЯНЕЦ ЩЕК»

О, вероятно, самом древнем виде второй основной ветви динозавров известно, что жевательные зубы у его представителей были смещены внутрь челюсти таким образом, что по бокам головы образовывался своего рода «выступ». Следовательно, у писанозавра были щеки, то есть мышечно-кожаные карманы, возникшие вокруг челюсти. За пределами челюстей у них образовались накопители пищи, куда попадали неразжеванные остатки поедаемых растений. С тех пор ЩЕКИ стали отличительной чертой представителей животного царства. Аргентинские ученые Х. Ф. Бонапарте и Ф. Э. Новас, работавшие c найденными в Патагонии останками писанозавров, пишут, что эти животные могли хранить за щеками значительные объемы пищи. Именно в Аргентине можно найти окаменелости этих исключительно удачливых представителей фауны, от щек которых происходят все щеки, в том числе те, что можно брить и нежно поглаживать, первоначальной функцией которых (совсем как у хомяков) было все‐таки хранение пищи.

Авторы отмечают, что рептилии и птицы заглатывают пищу. Жевание стало эволюционным новшеством, дошедшим до нас окольными путями, навыком, который мы приобрели благодаря вышеназванной ветви ранних динозавров. Челюсти писанозавра имели особый шаровидный сустав, располагавшийся между дентальными батареями и предентальной костью и позволявший совершать круговые движения при закрытой челюсти. Каждый раз, когда динозавр захлопывал челюсть, жевательные зубы разрезали пищу, словно ножницы. По словам одного из первых советских антропологов, Давыдова, если бы когда‐либо было возможно усовершенствовать человека, то эволюционное преобразование ротовой полости в подобную «циркулярную пилу» дало бы ему значительные преимущества. Зубы у этих первобытных рептилий постоянно менялись. Изношенные выпадали изо рта и сразу же заменялись новыми, ряды которых находились непосредственно за рабочими на внутренней стороне челюстей. У родственных с писанозаврами гадрозавров имелись целые батареи зубов, и пять или шесть рядов зубов задействовались одновременно. Только благодаря одной этой особенности травоядные динозавры в меловой период успешно эволюционировали. Хоть Давыдов и не преуспел в экспериментах по созданию нового человека, под его руководством была построена сельскохозяйственная машина, при конструировании которой создатели воспользовались изобретениями ранней эволюции: машина должна была обрабатывать зерно с помощью кругового помола и автоматической смены дробильной и режущей установки. За свое устройство Давыдов получил в 1928 году Ленинскую премию. Однако его детище, воплощение инженерного мастерства, созданное для красоты (как и человеческая щека), не использовалось в практических целях.

ЩЕКА В ДЕКАБРЕ 1917‐ГО

У юной заместительницы наркома выступали скулы. Это придавало ее щекам интересную гладкость. Ничего подобного Ленин никогда раньше не видел. Он не мог отвести глаз от этой женщины. Не агент ли она, не приказано ли ей его соблазнить? Как она оказалась на этой должности? Ленин был склонен к паранойе; впрочем, он и сам это осознавал.

Илл. 106. От 1,1 миллиарда до примерно 750 миллионов лет до наших дней. Это образование предшествовало суперконтиненту Пангея. В центре предполагаемого суперконтинента расположена Лаврентия, структура, из которой позднее образуется Северная Америка. Сбоку от Лаврентии — Калахари. Наверху справа, рядом с Южным Китаем, — Сибирь

ИЗ ДНЕВНИКА. ПЯТНИЦА, 2 АВГУСТА 2019 Г.

По назначению врача я принимаю таблетку рестекса. Ночью мне снятся кошмары, как и предупреждает вкладыш с информацией о лекарстве и побочных эффектах. Ко мне вернулась бывшая возлюбленная. Она показывает новорожденного младенца, я беру его на руки, в моих объятьях он лежит, словно рыба. Я на велосипеде еду по городу. Впереди к велосипеду прикреплен прицеп. В нем мебель, какие‐то покупки, техника. Возлюбленная кладет в прицеп поверх вещей ребенка. И кошку вдобавок. Я с трудом могу управлять велосипедом. Я протестую. Она делает умное лицо, и я понимаю, что всё происходящее — экзамен. Я проезжаю мимо группы людей. Длинный лестничный марш, напоминающий проходы в огромной пустой аудитории (из которой убрали все сидячие места). Я в пике. Волнуюсь за груз в прицепе, особенно за ребенка и кошку, которая, впрочем, уже готова выпрыгнуть. По коридору направляюсь к подвалу. Очередной крутой спуск, и я падаю с велосипеда, пытаюсьнайти вещи из прицепа, они разбросаны вокруг. Ребенок исчез. Я бегу обратно вверх по лестнице, ищу его в «аудитории», с самого начала казавшейся мне «подозрительной». Безуспешно. Люди ничего не знают или не хотят делиться со мной информацией. Я тороплюсь, оказываюсь в квартире жены. Туда приходит моя бывшая возлюбленная. Она отрицает, что случившееся было ею подстроено, что она знает, где ребенок, моя рыбка. Я ищу ребенка в большом плоском чемодане. Любовница, скорее всего, просто делает вид, что помогает мне в поисках, во мне теплится надежда («Это же и ее ребенок, она знает, где он, просто хочет меня проучить»). Мое отчаяние усиливается. Всё происходит в комнате моей жены, которая вот-вот должна прийти. Придется ей объяснять, что любовница была частью моей жизни 40 лет назад. И еще объяснять, как в квартиру попал чемодан. И какое отношение ко всему этому имеет неизвестно куда запропастившийся ребенок. Сумки, мебель, техника из прицепа тоже исчезли. Однако ни живое существо, ни вещи не могут исчезнуть бесследно… Я возвращаюсь в аудиторию с длинным лестничным пролетом, вновь принимаюсь за поиски. Происходящее во сне ускоряется. Я просыпаюсь…

Этот сон не про Россию, а про меня. И я, на самом деле, пишу здесь только о себе. Слишком дерзкое решение — браться за написание всеохватного текста о большой стране, неважно, родная она или чужая, пытаясь выйти за рамки собственных стереотипов.

Илл. 107.

Словесное поле “Licht” / «свет» (составлено Розмари Тице)

РУССКИЙ СВЕТ

La lumière russe — так называли в 1870‐х годах во Франции матовую стеклянную колбу с двумя угольными палочками, соединенными проволокой, ярко вспыхивающей при подаче электрического тока. Изобретение телеграфиста Павла Яблочкова, «свеча Яблочкова», использовалось для освещения монументальных сооружений: набережной Темзы возле Британского музея, римского Колизея и Имперского почтамта в Берлине. Священник Павел Флоренский, соучредитель журнала «Электричество», в 1926 году по случаю полувекового юбилея «свечи Яблочкова» написал, что ее изобретение продолжило «борьбу икон с царством тьмы».

Илл. 108. «Свеча Яблочкова»

Илл. 109.

Илл. 110.

ТУСКЛАЯ РЕАЛЬНОСТЬ И СВЯЩЕННЫЙ ОГОНЬ

Для одной из своих работ русский математик и богослов Флоренский выбрал жанр платонического диалога. В подобных диалогах философские размышления распределены по ролям, на говорящего А и говорящего Б, причем то, что с точки зрения Платона является истинным, с самого начала звучит из уст лишь одного из двух участников диалога⁵.

Работа называлась Эмпирея и эмпирия. Говорящий А был функционалистом (его можно также называть позитивистом и эмпириком). В его «беседе» с Б, развивавшим идеи, принадлежавшие самому Флоренскому, в заблуждениях и предрассудках, на которые реагировал собеседник, скрывалась ценная «истина».

Название диалога различает эмпирею, то есть «внутренний огонь» (от греческого pyr), и ограниченный внешним восприятием эмпиризм, простой чувственный опыт, духовную ограниченность. С точки зрения языка разница между двумя словами заключается всего в одной букве, а по сути, между Эмпиреей и Эмпирией — вселенные!

Цвета, звуки, запахи, давление и противодавление, рукопожатия, следы ног, биология, химия, физика, повседневная жизнь, пищеварение — всё это просто изображение, говоря платоническим языком — видимый мир. А с другой стороны — внутренний огонь: я чувствую его изнанкой своей кожи. Он растекается по моим венам. Когда я занимаюсь математикой, говорит Флоренский, мои волосы пламенеют.

РЕЛИГИОЗНОСТЬ И ЭЛЕКТРИФИКАЦИЯ

Край рукава богослова и инженера-электрика Павла Флоренского находился всего в двенадцати сантиметрах от рукава наркома электротехнической промышленности. Оба стояли на подиуме, с которого произносились речи. На «ведущем специалисте-инженере Советского Союза» Флоренском футуристическая униформа. Все вокруг прекрасны и молоды.

На балюстраде двадцать представителей народного комиссариата. Перед ними — рекрутированные на петроградских предприятиях электротехники, электромонтажники и ремонтники, в одном ряду с ними — железнодорожники. Всё готово к торжественным проводам. В дальний путь отправляют поезд, нагруженный электродеталями, лампочками, кабелями. Цель: железнодорожный узел сразу за Уралом. Свет будет приходить в советские республики постепенно, от одного пункта к другому. Чем дальше на восток, тем шире тьма, которую предстоит пронзить светом, а лучше — изгнать окончательно. Только представьте! Полностью электрифицированный город в сибирской ночи!

Рыцарь веры Флоренский состоял на службе в наркомате неверующих, чтобы заработать на жизнь. Он — платоник, интуиционист, математик — современный человек. Последний день декабря 1917 года. Приближение человека к Богу проходит через ряд УЗЛОВЫХ ТОЧЕК (в гегелианском смысле). Здесь необходима не только техника, но и апокалиптический дискурс. Во время революции электрификация и христианское просвещение (Erleuchtung) совпадают. На мгновение рукава соприкасаются — Флоренский и нарком вскидывают руки в рот фронте, приветственном жесте всех пролетариев мира. Флоренский поднял не ту руку, а нарком — верную.

Между числами в массе рациональных чисел — белые пятна. Между нулем и единицей находится бесконечное множество чисел, причем единица не является частью этого множества. Каждое число означает возможность роста в невидимом мире.

Илл. 111.

«Черный огонь (сильный цветом)»

«Красный огонь (сильный видимостью)»

«Зеленый огонь (сильный формой)»

«Белый огонь (чей цвет заключает в себе всё)»

Появление из БЕЗДНЫ, в которой Бог уничтожил замкнутость себя-как‐такового (так и не появившиеся возможности), — рывок. Этот рывок называется «ничто» и соответствует нулю.

«И был вечер».

Тайна «уменьшения луны»: из возникшего при уменьшении луны света произошли первоначальные потенции.

Пять раз возникает слово ТВЕРДЬ в стихах, описывающих второй день творения.

Источник, пробивавший свечение до тех пор, пока не вспыхнула самая высокая, до того скрытая точка, — это источник альфа. Точка же называется Берешит, начало. Это первое из десяти слов творения, посредством которых была создана вселенная.

«Тьма» — это черный огонь. Это самый сильный из всех огней, и огонь захватывает ТОХУ. Тоху, «пустынность», — это место без формы. Под воздействием огня из него возникает БОХУ, «хаотичность», «погруженные в бездну камни».

В библейской истории об Иакове говорится: «И взошло солнце, когда он проходил Пенуэл» (Быт. 32: 31), — это тайное солнце, называющееся «вечерним». С того момента Иаков «хромает на бедро свое». Прасолнце соответствует телу прачеловека, состоящему из букв. Отсюда черпают силу пророки.

ВРЕМЕННОЕ СМЯТЕНИЕ ПОСЛЕ ОЗНАКОМЛЕНИЯ С КАББАЛОЙ

Дознаватель Петров, лейтенант госбезопасности, не относился к заурядным палачам ЧК. Он был человеком сентиментальным и потому преуспел в искусстве допроса подозреваемых. Его отчеты, краткие и выразительные, были шедеврами в своем жанре. В апреле 1937‐го, однако, он пребывал в недоумении. Тот, кого полагалось допрашивать, его «околдовал». На допросах не он, а подозреваемый задавал вопросы, вынуждая функционера выступать в совершенно непривычной для него роли. Недели напролет по ночам он поневоле вступал в дискуссии, спорил, отвечал на вопросы своего визави, своей потенциальной жертвы. Наконец, наступил момент вынесения решения по обвинительному заключению. Этому классовому врагу вменялась в вину приверженность к конспиративному идеализму. Его предполагалось включить в группу подсудимых, проходивших по тому же обвинению. С ними уже разобрались. Оставалось только закрыть дело задним числом без предъявления обвинений и освободить обвиняемого. Отчет, в котором Петров себя изобличал, был уже на полпути к начальству, когда глава ЧК Ежов лишился своей должности. Петров перехватил свои рапорты, напечатанные мелким шрифтом на машинке, прежде чем те оказались на столе у нового начальника, и таким образом спас и себя, и странного «идеалиста», чья связь с неким классовым врагом (если не считать за такового Бога или каббалистов) была совершенно неочевидна.

Илл. 112.

ИЗ ДНЕВНИКА. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ СОЧЕЛЬНИК, 24 ДЕКАБРЯ 2018 Г.

Я звоню Юргену Хабермасу. Юта прилегла отдохнуть перед ужином. Я у себя дома, Юрген — у себя, с нами жены. Дети навестят нас на второй день после праздника. В уходящем году нам так и не удалось встретиться семьями. Хотя я планировал встречу, Хабермас тоже, и наши жены очень хотели увидеться, — ничего не получилось. Накануне Рождества всегда вспоминается упущенное за год.

Хабермас беспокоится за Европу. «Нынешнее положение дел меня удручает». Обычно он воздерживается от подобных высказываний. «Никто не хочет идти навстречу Макрону». Политика СДПГ провалилась — это мягко сказано.

До чего неестественен человек, продукт современного общества! Под давлением извне он утрачивает собственное «я». Социология, говорит Хабермас (мы начинаем долгий предрождественский разговор), должна быть переосмыслена. Социология исследует архитектуру общества, это строительное искусство. Баухаусу это было бы интересно. Социология требует точности планирования, как при строительстве новых городских кварталов. Ее главная задача не в том, чтобы заниматься разбором и систематизацией внешнего мира, СОЦИАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ. Социологию должен интересовать и «интерьер» человека. Что включает в себя знание архитектуры субъекта? В каждом субъекте заключено «свое», но это «свое» невозможно отличить от «чужого», также находящегося внутри субъекта, который выстраивается на фундаменте, «социальном бессознательном», являющемся и «своим», и «чужим» одновременно. Хабермас долго не решается употребить выражение «социальное бессознательное» (уже поздно, у него не находится лучшего термина). Чтобы рассуждать о том, по каким руслам «свое» и «чужое» движутся внутри субъекта, необходимо иметь «социологический глаз» и те же знания, что, например, в области прудостроения XVIII века, знания о строительстве каналов, об осушении болот. Подготовка зашифрованного, сложно устроенного, «сконструированного» человека. «Необработанный», брошенный на произвол судьбы человек с трудом различает, что в нем зыбко, а что устойчиво (словно он — болото), но в нем наверняка есть места для «строительства каналов», «укрепления берегов», живые течения и плодородная почва, ждущая орошения и дальнейшего возделывания. В предрождественский вечер мы затягиваем печальную песню, написанную в 1799 году, в канун Нового года, когда будущее обещало столько нового. Люди той эпохи, любознательные, открытые новому, активные, решили отметить грядущее столетие заранее. Ведь по календарю новый век начинался в ночь с 31 декабря 1800 года на 1 января 1801‐го. Я знаю, что у моего приятеля свет за окном не такой, как у меня. В Штарнберге темнее, чем в Швабинге, на улицах которого горят яркие рекламы.

ЧЕТВЕРГ, 14 ФЕВРАЛЯ 2019 Г.

Мой день рождения. Мы на машине возвращаемся домой после ужина в горном ресторане. Мы устали, наши тела затекли, и нам тяжело сидеть ровно. Мы полулежим на заднем сиденье, повернувшись лицом друг к другу. Хорошо еще, что нам интересно вести разговор. Да, правда, говорит Юрген Хабермас, в 1929 году люди даже не догадывались, как закончится год. 1929 — год рождения Хабермаса. Когда в мае и июне они мерзли под холодными проливными дождями, они знать не знали, что впереди еще Черный четверг. О мыслях и чувствах очевидцев событий мы судим по их наблюдениям и обобщениям, сделанным уже в следующем году (пока ощутимо влияние ушедшего года). Поскольку люди, живущие «в моменте», не способны объективно оценивать текущий год.

Вот уже несколько минут мы разговариваем о том, как относиться к «фрагменту настоящего». Подобный фрагмент смотрится непривычно. Обмен незамысловатыми идеями в трясущемся автомобиле приводит к ценному выводу: в день рождения Хабермаса в июне 1929 года человек (ни в России, ни в Германии) еще ничего не знал о том, каким в целом окажется этот год. Рад, что ужин позади. Удовлетворен царящим между нами взаимопониманием.

Ось опасности

Юта, словно большая птица, стоит у машины на покрытом ледяной коркой сугробе. Высота сугроба — метр. Спуститься с него невозможно. Мы кричим ей: стой на месте! Хоть бы она не ­упала. Моя жена спешит к машине, слишком близко подъехавшей к горе снега, «покрывшегося коркой», из которой ретиво выскочила Юта. Жене нужно отъехать вперед и постараться на задеть «трон» Юты. Затем мы протягиваем Юте руки, и она спускается со своей «вершины». Пара минут, и мы дома, в безопасности.

Осевое время

Между Конфуцием, Буддой и Гераклитом — современниками, жившими примерно в 500 году до нашей эры, — не существует никакой причинно-временной связи. И всё же, словно плетеная сеть, словно контекст, словно созвездие, они образуют единую «ось». Ни один странник, ни одна экспедиция или караван и уж наверняка ни один пергамент не установили бы связи между ними. Быть может, их соединило звездное небо, в которое люди в 500 году до нашей эры, в отличие от нас, всматривались куда более пристально?

Уже несколько дней у Юргена Хабермаса кружится голова. Переутомление. Ему еще нужно закончить последнюю главу. Исходной точкой его двухтомника является идея осевого времени. Масса сохраненных в компьютере букв давит: у Юргена теснит грудь. Пока буквы не похоронишь в книге, они ведут себя как мятежники и повстанцы.

ИЗ ДНЕВНИКА. ВТОРНИК, 2 АПРЕЛЯ 2019 Г.

День рождения сестры. Она дожила до своего дня рождения в 2017 году (вопреки прогнозам врачей, она сохранила энергию для этого дня).

1937–2017 гг.

80 лет, 12 недель.

Моя сестра, поклонница России.

Знакомство с русскими. В 1945 году Хальберштадт заняли сначала американцы, затем британцы, а в августе — Красная армия. Мне тринадцать лет. В день, когда в город вошли русские, я со своим другом Фрицем Вильде работал в подвале нашего разрушенного дома, где мы соорудили «замок» с припасами. Потом мы отправились к себе, в сторону Гогенцоллернштрассе. Мы видели, как они идут. Маршевой колонной, за ними — запряженные лошадьми повозки; со стороны Вернигроде вниз по Хармониештрассе. Они громко и хрипло пели. Квартал на Мольткештрассе напротив моей бывшей начальной школы V3 отдали под казармы, всех жителей выселили. За следующие недели дома там покрасили в розовый цвет. Комендант города занял квартиру фрау Кёлер на Гогенцоллернштрассе, напротив врачебной практики моего отца (впоследствии улицу переименовали в Фриденсштрассе).

Коменданту, офицеру с Кавказа, жена в нашем городе родила двоих детей. Он долго занимал свой пост. Мой отец принимал роды обоих детей. У первого ребенка ягодичное предлежание, тяжелые роды. После того как всё успешно прошло, на следующее утро, мы нашли отца в палисаднике у нашего дома. На нем был комбинезон-исподнее, так называемый Rabaner, застегивающийся на пуговицы. Он заснул, пока застегивал пуговицы, остальная одежда валялась рядом. Сразу после родов отцу принесли жаркое из баранины и много водки. Роскошные дары осчастливленного правителя, потлач. С помощью домработницы Эрны мы дотащили совершенно уничтоженного такой щедростью врача до кровати и повесили на двери его практики табличку: «Сегодня приема нет».

Комендант — живые черные глаза, темные кудрявые волосы, мог запросто переключаться с вежливого тона на гневные распоряжения, — он долго покровительствовал моему отцу. Никто, включая и местные власти, не осмелился сказать или сделать что‐нибудь против него, даже когда отец оказался замешан в деле торговца зерном Таке, заключавшего сделки на черном рынке. Верность!

Илл. 113. Моя сестра в 1965 г. Меньше чем через год она в приступе гнева ­разорвала эту фотографию, сделанную в фотографической будке

Я СОБИРАЮ ПОЧТОВЫЕ МАРКИ

ПОЧТОВЫЕ МАРКИ, ГРАНИЦЫ ТЕРРИТОРИЙ

Соборную гимназию эвакуировали. Мы занимаемся в помещениях средней школы в Груденберге. Почтовые марки — наша единственная связь с миром. Каждый выбирает себе определенную тему для коллекции: так мы, школьники, проявляем интерес к изучению мира, хотим стать его частью. Харм Баккер: французские владения в Африке; Мейер и Рёрс: все марки, выпущенные Третьим рейхом к Олимпийским играм, и марки с непривычной наценкой в 108 пфеннигов в честь ежегодных гонок лошадей «Коричневая лента». Всё это будет иметь ценность. Мы стремимся хоть как‐то разнообразить рутину военного времени, принимаемся увлеченно собирать коллекции.

На пару с другом Альфредом Мюллером я собираю марки Советского Союза. Еще я коллекционирую марки из Лабуана, британской колонии на Борнео. Таким образом я активно познаю и магию колониального предпринимательства, и особенность, странность советского прогресса; с помощью полных наборов, марок в которых очень много, я картографирую мир. В мире война, по маркам этого не видно. Мы покупаем их у опытного продавца Фенске. Его магазин находится по адресу: Unter den Zwicken 6.

Илл. 114.

Илл. 115.

Илл. 116.

Илл. 117.

Илл. 118.

Илл. 119.

Илл. 120.

Илл. 121.

Илл. 122.

Илл. 123. Типографическая ошибка, намеренно допущенная почтовым ведомством, чтобы продавать марки за рубежом. Редкая марка. Перфорация проходит по изображению. На верхней марке обозначенная красным территория России перевернута и закрывает собой Азию

ИЗ ДНЕВНИКА. СРЕДА, 31 ИЮЛЯ 2019 Г.

Жаркий июль 2019 года, центральный вокзал Мюнхена, забаррикадированный строительными лесами. В городе пробки, всё стоит не только на Штахусе, но и на далеких подъездах к нему. Мы едем в Ульм. Уже семь минут как наша машина застряла перед дворцом Бернхеймеров на Ленбахплац. Мы уповаем на то, что поезд опоздает. Учитывая работу Немецких железных дорог в последнее время, наша надежда вполне оправданна. Тем не менее времени до отправления поезда остается мало, расписания никто не отменял. Мы нервничаем, следя за бегущими цифрами на счетчике. Если бы не багаж и не убойная жара, мы бы вышли из такси и добрались до вокзала пешком. Хотя и в этом случае мы бы всё равно опоздали на поезд.

Фумио Ошима, содиректор моей компании — разработчика телевизионных программ dctp GmbH, арендовал в 1990 году один этаж дворца Бернхеймеров для нашего японского партнера, компании Dentsu Inc, представителем которой он являлся в Федеративной Республике. Наша компания dctp последовала за японцами и заняла роскошные офисы на престижной Ленбахплац. Рекламный концерн Dentsu пришел в Мюнхен, чтобы завербовать звезду футбола Франца Беккенбауэра для рекламных кампаний в Японии, считая «мюнхенский колорит» наиболее подходящим для этой цели.

Мы, субарендаторы, многообещающая компания, выигравшая конкурсы на съемки телепередач для ведущих немецких частных телекомпаний RTL и Sat 1, в свою очередь сдали часть этажа Францу Грено. «Престижный адрес» нужен был ему для проекта, связанного с РОССИЕЙ. Грено, гениальный издатель с собственной компанией и типографией в Нёрдлингене, работал с размахом. Он коробками скупал старые раритетные литеры. Каждая из его книг имела свое особенное лицо. Он выпустил книгу История и упрямство (Geschichte und Eigensinn), написанную мной в соавторстве с Оскаром Негтсом в годы политических потрясений; свежеотпечатанный экземпляр он положил мне прямо на рабочий стол. Весной 1990 года и в ФРГ, и в России молодые предприниматели пребывали в своего рода эйфории. Потом наступило «последнее лето перестройки» перед путчем. В Москве совершенно безумные проекты вроде «внедрения рыночной экономики за 500 дней» конкурировали с одиночными, частными инициативами — всё это позже опишет Светлана Алексиевич. «Пусть расцветает тысяча цветов». Валентин Фалин называл лето 1990‐го уникальным. У этой короткой эпохи был особенный тон. В музыке каждый тон имеет ряд обертонов, которые, словно колонна, возвышаются над тоном основным и намекают на множество возможностей и вариантов звучания. Хотелось бы, чтобы и сегодня мы смогли уловить и актуализировать некоторые обертоны того периода. В безжизненной пустыне XXI века пока еще возможно посадить райские сады. В 1990 году — наше такси никак не доедет до дворца Бернхеймеров — Грено и его партнеры по бизнесу в Москве и Санкт-Петербурге решили издавать в России и ФРГ книги, ведущие друг с другом своего рода диалог, и в дальнейшем переводить их на другие европейские языки. Серия книг для Европы и одновременно — «мост с Россией».

Грено (не придавая особого значения историческим фактам) назвал свой проект «Мост через Березину» в напоминание о том, как восхитил прусских патриотов, ненавидевших Францию, героизм французских понтонеров и артиллеристов, наводивших мосты через Березину в 1812 году и спасших ценой собственной жизни армию Наполеона от полного уничтожения. Довольно легко себе представить, — так, по крайней мере, считал Грено, — что восхищение вполне могло бы способствовать сотрудничеству Пруссии с Францией. Дорожные проекты, Code civil, уже существовали, в обеих странах модернизация набирала обороты. И если бы Пруссия с Францией неожиданно заключили мирное соглашение, единая Европа возникла бы еще в те далекие времена.

Подобные дерзкие умонастроения царили в России и ФРГ весной и летом 1990 года. Что происходило в ГДР, никого не интересовало, ее демонтаж и разграбление были еще впереди. Почтового адреса в Нёрдлингене для «российского» проекта оказалось недостаточно. Грено вложил в него все личные средства и взял все возможные кредиты, которые только удалось получить в банках Нёрдлингена. Мы помогали ему чем могли, не брали арендной платы за офис во дворце Бернхеймеров. В наших фантазиях расцветали книжные ландшафты: книги возили по дорогам, обрамленным аллеями тополей по маршруту Пермь — Москва — Смоленск — Варшава — Бонн (мы были приверженцами старой ФРГ). Затем через Брюссель в Париж — Мадрид — Лиссабон. Странно, но когда я думаю о наших дискуссиях того времени, то вспоминаю, что для нас эта ось всегда проходила в направлении восток — запад, а не север — юг. Проект был свернут. Кредиты, взятые Францем Грено, привели к банкротству его издательства. Спустя годы Грено удалось вернуть коробки с редкими шрифтами, издательство, выпускавшее уникальные книги, воскресло. Слишком много препятствий: узость темы, неготовность экономики в странах СЭВ, слишком медленная скорость чтения и низкая покупательная способность на Востоке и на Западе. Чтобы навести духовные мосты, понадобилось бы три пушкинских поколения.

Между тем мы продвинулись уже на целых 40 метров. Дворец Бернхеймеров — справа позади. Можно с уверенностью сказать, что скорый ICE мы пропустили. По iPhone мы звоним тем, кто должен встречать нас в Ульме, и сообщаем о новом времени прибытия.

ИЗ ДНЕВНИКА. ЧЕТВЕРГ, 1 АВГУСТА 2019 Г.

Что означает ? Впервые я увидел у поэта Велимира Хлебникова, он употребил это число в поэтическом контексте, а затем у математика и теолога Флоренского. Я люблю выражения, про которые мне ничего не известно.

Я звоню математику д-ру Шауэнбургу, мужу моей коллеги и собеседницы Ульрики Шпренгер. Что означает ? Я прочитал, говорю я, у одного русского поэта, что Россию, говоря метафорически, можно понять только с помощью комплексных чисел. = i = мнимость — вот «кухня» комплексных чисел. Мне сказали, что Россия вместе со всеми трещинами и дырами как целое . И это не вольная интерпретация, а реальность. Д-р Шауэнбург сказал: как математик, он не может определенно ответить на вопрос о , ведь он имеет прежде всего образный, поэтический характер. Коллеги по цеху такого не одобрили бы. Однако он попытается сделать это опосредованно. Соотнесение страны с числом — необычно и встречается нечасто. можно употребить по отношению к числам, датам или эталонным реальностям. В этом смысле Россия — не эталонная реальность. Разница между чисто мнимыми числами и положительными числами и их корнями заключается в том, что в отличие от положительных чисел от 1 до ∞ чисто мнимые числа не могут быть найдены на числовой оси или прямой линии. Напротив, комплексные числа растягиваются по плоскости. Комплексные числа не знают прямых маршрутов.

Именно с этой проблемой столкнулся Наполеон в России, вмешиваюсь я. Линейный марш из Вильнюса на Москву был задуман как прохождение через ряд точек. Чем ближе Наполеон подходил к столице, тем больше завоеванных территорий он оставлял за собой. Дорогу на Москву он представлял себе как прямую улицу, аллею, обрамленную тополями. Однако оказалось, что Россия — это не пунктирная линия. И Россия, и Москва были не точками, а бесконечным множеством точек на плоскости, каждая из которых обладала собственной жизнью и силой сопротивления.

По телефону я чувствую, что д-ру Шауэнбургу неловко. Мой тезис не имеет ничего общего с конкретной математикой. Особенное в поэтике комплексных чисел — это то, говорит он, что над плоскостью, где любое мнимое число может обозначать несколько точек, словно небо разворачивается риманова поверхность, на которой каждая из множества точек плоскости отражается два раза.

Дружелюбно настроенный д-р Шауэнбург уже давно понял, что в математике я ничего не смыслю. С другой стороны, ему, кажется, нравится «поэтичность», c которой я выражаю свои мысли. Он соглашается, что чисто мнимые числа и охваченная ими геометрия указывают на особенности Великой России, непонятные Западу.

Чтобы ответить на вопросы о конкретной реальности в стране , говорит д-р Шауэнбург, нужно сначала определить место, а затем, образно выражаясь, и проложенный к нему путь. Данное утверждение распространяется на всё множество точек на плоскости; применительно к России речь идет о всей массе реальностей, которые невозможно сосчитать. Каждую реальность я обозначаю числом и оказываюсь перед триллионами различий. А теперь добавим к этому риманову поверхность. Точек на ней может быть больше, чем на плоскости. При этом каждая из точек находится в движении — если выражаться вашим поэтическим языком — и становится реальной благодаря своим особенностям. Особенность — это ПУТЬ. Доктор Шауэнбург осведомляется — я молчу слишком долго, — пригодится ли мне его ответ. Затем он вежливо спрашивает, как я отношусь к геометрии.

Если от −1 или 1 я поверну на 360 градусов к нулю, продолжает объяснение д-р Шауэнбург, поняв, что я затрудняюсь с ответом, то может случиться, что я не вернусь к исходной точке, к той фиксированной точке, из которой начал путь, а окажусь в совершенно другом месте, например, как если бы я, поднимаясь по винтовой лестнице, сделал один круг и оказался на другом этаже. Я молчу, мне хочется, чтобы он рассказывал дальше. То, что сообщает математик, кажется мне похожим на гегелевское определение ОСОБЕННОГО как МНОГО­ГОЛОСНОЙ РЕАЛЬНОСТИ.

Значит, развиваю я свою мысль, гипотетические намерения Пентагона атаковать Россию высокоточным оружием вполне вероятно обернутся провалом. Можно целиться в одну реальность, однако она не есть целое. Это так понимать?

Не забывайте, отвечает д-р Шауэнбург, что ни один математик не осмелится прокомментировать подобную догадку. Мир комплексных чисел наполнен не точными точками, артиллерист или ракетчик не сумеет в них прицелиться. А он как математик, разумеется, не в состоянии доказать, что Россия — это .

Я прихожу в азарт: так вот что случилось в России с Наполеоном и Гитлером! Пытаясь победить на ПЛОСКОСТИ с массой точек, под духовным НЕБОМ, они потеряли ПУТЬ. И были вынуждены отступать! Я замечаю, что в этот момент нашего телефонного разговора моя точка зрения начинает всё больше отдаляться от позиций математика.

Точки на плоскости, как вы их себе представляете, господин Клуге, и то, что на римановой поверхности вы называете «небесными» точками, в каждый момент времени взаимодействуют друг с другом. Все точки, и небесные и земные, определяются бесчисленными путями (их прошлым). Где я нахожусь, зависит от того, откуда я пришел. Это верно для математических уравнений. Д-р Шауэнбург хотел перекинуть мне мост, предполагая, что я понимаю: моя поэтическая версия, позаимствованная у Хлебникова с Флоренским, отличается от того, что рассказывал он. Я же фактически постоянно думал о Хлебникове и Флоренском. И еще вспомнил, как Пушкин описывал грязные русские дороги во время полугодовой распутицы. Какими будут русские дороги через 200 лет? — спрашивает Пушкин. У этих дорог — собственное время.

Во всех этих рассуждениях содержится вопрос о подходе к реальности. В тот вечер я, как мне казалось, нащупал завораживающий ответ на него: каждая реальность на Земле возникает из множества возможностей. Мир вокруг гибнет, но предложенный мной ответ несет утешение.

РАССКАЗ КОНДУКТОРШИ ТРАМВАЯ ИЗ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА

Математик Григорий Яковлевич Перельман объяснял особенности кондукторше трамвая, ждавшей вместе с ним сильно опаздывавшую электричку на платформе в одном из пригородов Санкт-Петербурга. Дело в том, что на курсах повышения квалификации кондукторша столкнулась с высказыванием о том, что «Россию можно понять лишь с помощью комплексных чисел», и теперь ей представился случай этот тезис обсудить. Кондукторша не сообщила, как Перельман объяснил ей, что значит , но очень радовалась, что повстречала такого грамотного математика.

РАССКАЗ ВОЗДУХОПЛАВАТЕЛЯ ФРАНСУА ДЕ ЛЕСПЕНСА

8 февраля 1807 г., 7 утра, Прейсиш-Эйлау.

Император — мастер сосредоточения. Он ночует в небольшой усадьбе слева от нас. Он сосредоточен даже во сне, хотя мы этого не видим. Его охрана, сопровождающие его офицеры следят за тишиной. Вокруг спящего императора — стена подданных, прилагающих все возможные усилия, чтобы его сон не был нарушен, хотя мы не знаем, спит ли он на самом деле. Возможно, он просто ненадолго прилег отдохнуть или диктует что‐то секретарю, однако мы должны верить, что в это время он погружен в сон, набирается сил, укрепляет дух. У него всё под контролем: память, язык, тело, сон, планы, концентрация и даже бессознательные порывы. Когда командуешь войсками и генералами, самообладание — важнейшее качество. Армия доверяет ему, любит его: военные видят, как сосредоточен император, и тоже сосредотачиваются.

Перемещаться с места на место императору не нравится. Он ограничивается тем, что стягивает военные силы из Парижа в одном месте и ждет, когда на горизонте появится достойная его внимания цель. В мире достаточно вольно блуждающих до поры до времени целей.

Негостеприимная страна, в которую нас постепенно затягивает упрямый противник, функционирует иначе. Она состоит из «множества точек и моментов-настоящего» (сколько их еще будет до Урала, сосчитать невозможно). Эти «точки и моменты» безразличны друг к другу, это «вне-себя-бытие» природы, чуждая нам природа, которая ничего не желает (в отличие от природы императора, природы Франции или Италии) и ни о чем, кроме себя, не думает. Я не отрицаю, что и у этой удаленной территории есть душа, однако эта территория никак не реагирует на нас, непрошеных гостей, готовых оставить ее сразу после завоевания. Мы желаем одного: чтобы наш поход не повторялся. Наша «нерешительность» связана с безразличием окружающего нас пространства, покрытого лесами, кустарниками и запутанными тропами, ведущими совсем не туда, где мы намеревались оказаться, потому что здесь, куда ни приди, ничто не радует, ничего не нужно.

Эта территория — структура рассеянная, полная противоположность сконцентрированной власти императора и его насыщенного событиями времени. Эта страна — множество точек, и каждая состоит из голосов безразличных аборигенов, солдат русской и прусской армий, нашей армии, оказавшейся в западне и жаждущей возвращения домой; всё это отвлекает императора, а ведь его сосредоточенность помогает нам держаться сообща. Император выходит за дверь. Осматривает лошадей. Мюрат и Бертье подходят к нему, они стоят на небольшом участке земли. (При этом нельзя, например, сказать, что этот участок равняется шестнадцати тысячам точек или семи тысячам моментов настоящего, ведь ни точка, ни момент настоящего не производят измеримого пространства. Точки и моменты можно соотнести с пульсацией крови в висках, громким выстрелом, ампутацией конечности, читкой приказа, лишь с ними можно сравнить участок земли, на котором сейчас стоит император.) Слово за слово завязывается светская беседа о том, как воодушевить великое множество душ, приведенных сюда императором и организованных в корпуса, дивизии, регименты, на дальнейший поход.

Илл. 124. Воздушный шар, который Франсуа де Леспенс возил с багажом императора. Он не использовался во время сильного снегопада под Прейсиш-Эйлау. Наблюдения, сделанные этим воздухоплавателем, географом по образованию, основывались на прочитанном им накануне замечании Гегеля, конспекты лекций которого он имел при себе. «Первым, или непосредственным, определением природы является абстрактная всеобщность ее вне-себя-бытия, — его лишенное опосредствования безразличие, пространство». В своих воспоминаниях о памятной битве де Леспенс добавляет: «Истина пространства — время. Более того, я верю, что время — это истина мотива. Мотивы, субъективные представления бойцов (например, дикарей, или тех, кто решился на побег, или тех, кто вооружен опытом предыдущих поступков), определяют ход боя. “Я-думающий” никак не проявляет себя в сражении. Императору некогда; есть что‐то, что “думает-через-него”. Его офицеры заняты, солдаты сосредоточены на единичных заданиях. Сражение разворачивается по схемам, учитывающим численность солдат, их восприятие, упорство и время. Никто не в состоянии разглядеть, как принимаются решения. Решения исходят из нутра и не зависят от внешних факторов, штыков и пуль. Я мог бы смотреть в два телескопа, но факторов, оказывающих влияние на принятие решения, так и не увидел бы; даже с воздушного шара и при хорошей погоде я бы наверняка ничего не рассмотрел. Хотя наступающая или потом обращенная в бегство пестрая масса всадников, вообще любое возбужденное движение армии — это знаки, отражающие субъективность в принятии решений. По крайней мере, натренированный наблюдатель за воздушными шарами может поэтически описывать эти движения и строить на их основе догадки. Я думаю, что император видит подобные “знаки” в своем воображении.

Чтобы двигаться дальше, императору нужно одержать победу над каждой отдельной точкой. Все “моменты настоящего”, пережитые в прошлом, оборачиваются против него. Если сравнить это с устройством воздушных шаров, можно сказать: оболочка теряет газ. И поскольку точки безразличны друг к другу, то, как нам, философам, известно, вся протяженность, состоящая из этих, находящихся вне-себя бесконечных точек, до самой Индии лишена сознания и не сконцентрирована на себе. Таким образом, император оказывается затянутым в своего рода ничто; каким бы сосредоточенным он ни был, он осмотически превращается в ничто. На Востоке ни точки, ни время его не признают»

Илл. 125.

Илл. 126.

«ДОСТОВЕРНОЕ СООБЩЕНИЕ О ГОРЯЩЕМ СНЕГЕ»

Высшая иерархия седьмого неба начинается сразу за орбитой 52‐й небесной сферы. Эта часть космоса уже принадлежит НЕВИДИМОМУ ГОРИЗОНТУ. Сообщающий об этом Исидор Севильский никогда не видел снега. Не видел он воочию и огненных шестикрылых существ без глаз, составляющих чин Серафимов. Для него важнее услышанное. Его описание Серафимов основано на том, что рассказывали ему «внутренние голоса». Арабские целители считали Исидора Севильского безумным. Кристаллические структуры, смешивающиеся с огнем, окружающим Трон Господень, вокруг которого парят Ангелы первого чина, и названные Исидором словом «снег», — это пыль, ежеминутно и ежечасно соскабливаемая божественным скребком с плато, которое мы определяем как «небо».

Н. Гончарова задается вопросом, идентичен ли этот причудливый по форме «небесный снег» ледяным кристаллам и холодным хлопьям, покрывающим российские равнины. Происходящее наверху, в космосе, за пределами НЕВИДИМОГО ГОРИЗОНТА, на самом деле является отражением происходящего с людьми, растениями и животными. Разделение на ВЕРХ и НИЗ разводит пламя и холод так далеко друг от друга, что в зазоре между ними образуется благоприятная для нашего существования среда. 37 Серафимов бывают нужны для того, чтобы поддержать и вывести из комы ребенка из Хемница, выпавшего из окна с высоты семи метров и попавшего в реанимацию. В остальное время они работают над воображаемой пирамидой, деревом или башней. Лишь потому, что они очень заняты и их силы распределяются по всем мирам, исходящий от них огонь не может нас поглотить. Горящего снега достаточно, его не надо подпитывать дополнительной энергией или горючим. К тому же у Серафимов нет органов зрения. Они доверяют духовным сущностям с глазами на крыльях, находящимся при них согласно духовной иерархии и поясняющим, откуда исходят звуки, преобразованием которых в небесную музыку живет высший ангельский чин.

«ХОЖДЕНИЕ АНГЕЛОВ ПО ЗАСНЕЖЕННОМУ УЧАСТКУ НЕ СВЯЗАНО С ТЕМ, ЧТО ПРОИСХОДИТ В НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ»

Каждую зиму, после трех сильных снегопадов, рвы и насыпи на переходе от Урала к бескрайним равнинам Сибири превращаются в идеально ровную поверхность. В этих бедных на события местах, в одном из районов, на довольно ограниченном пространстве духовидец М. Ларионов наблюдал удивительно оживленное движение ангелов. Всё походило на конференцию. «Ступни ангелов» не оставляют следов, видимых невооруженным глазом, но их по незначительным деформациям в кристаллических решетках снежинок может распознать духовидец. Что здесь произошло? По мнению духовидца, за тысячи лет изменился способ общения этихпосланников, которые все до одного являются АНГЕЛЬСКИМИ КНЯЗЬЯМИ седьмого порядка, СПИРИТУАЛЬНЫМИ СУЩЕСТВАМИ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОЙ ВАЖНОСТИ, и обычно обнаруживают свое присутствие на полях брани или при столкновении огромных континентов. Он больше не зависит ни от обстоятельств человеческой жизни, ни от земной природы. «Шестикрылые» парят примерно в пяти сантиметрах над землей и придают всему, что находится под их ногами, замысловатую, застывшую структуру, похожую на узоры из железных опилок, когда над ними водят магнитом. По словам Ларионова, фантастические, не виданные человеком структуры имеют исключительную художественную ценность. Однако вырезать кусок снежного покрова и доставить эту ценность на аукцион Sotheby’s — невозможно.

Илл. 127.

Илл. 128.

ТЕЗИСНЫЕ ЗАМЕТКИ О СВЕТЕ №1

ИКОНЫ — ОКНА К БОЖЕСТВЕННОМУ СВЕТУ

РУССКИЙ КИНЕМАТОГРАФ ДО 1914 г.: МЕЛОДРАМЫ

ВСПОЛОХ ОГНЯ ИЗ СТВОЛА РЕВОЛЬВЕРА ЧЕКИСТА, ВЫСТРЕЛИВШЕГО В ЗАТЫЛОК БУХАРИНА

ПРОГРАММА КИНОТЕАТРОВ В МОСКВЕ И САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ В ДЕКАБРЕ 1917 ГОДА

И в уездных городах, и в обеих столицах мелодрамы прошлых лет продолжали показывать в кинотеатрах, совершенно не заботясь о том, что происходило на улице. У публики эти фильмы пользовались исключительной популярностью. До революции места в кинозалах, заполняемых людьми самых различных сословий, были разделены по ценовым категориям. Эти различия, обусловленные неравными доходами представителей различных сословий, отменили 17 декабря 1917 г. А вот попытка изменить кинопрограмму могла бы поставить революцию под угрозу.

В КАПИТОЛИИ с сентября показывают «И тайну поглотили волны…». В декабре последовал «Король Парижа».

— В МЕТРОПОЛЕ показывают «Жизнь за жизнь»?

— С Верой Холодной. Грандиозный фильм.

— О чем он?

— Подзаголовок фильма сообщает: «За каждую слезу по капле крови». Мать говорит зятю: «Не делайте мою дочь несчастной. За каждую ее слезу вы заплатите каплей крови».

Илл. 129. Вера Холодная (1893–1919), королева мелодрамы

— И она сама взыщет с него кровь?

— Она — вдова, миллионерша, современная женщина. Любит свою дочь Мусю. И воспитывает приемную дочь, Нату, которую играет Вера Холодная. Обе девушки влюбляются в одного и того же молодого человека, разорившегося аристократа. Он же любит приемную дочь, однако, когда понимает, что та — бесприданница, женится на наследнице Мусе. На свадьбе мать девушек говорит ему про слезы и кровь.

— И что, он изменяет Нате с Мусей?

— Постоянно. Еще он делает ставки на скачках. Проматывает состояние жены. Подделывает на векселях подпись своего приятеля-банкира, женившегося на Нате.

— И тогда на сцену выходит мать?

— Она протягивает ему револьвер; если он человек чести — он должен застрелиться. Разумеется, это не входит в его планы.

— И что, она в него стреляет?

— Если никакой чести в человеке не осталось, то у матери выбор один — застрелить злодея. Фильм с успехом прокатывали по всей Европе.

— А «Истерзанные души» в АРКАДАХ? Тоже с Верой Холодной…

— Инженер любит замужнюю женщину (Холодная). На охоте он случайно убивает своего крестного отца, который на самом деле был его настоящим отцом (о чем инженер не знает) и завещал ему свое состояние. Ревнивый муж очерняет инженера в суде. Он утверждает, будто случай на охоте не был несчастным случаем, что на охоте произошло преднамеренное убийство, а не несчастный случай.

— И женщина свидетельствует в суде в пользу любовника?

— Она публично признается, что инженер — ее любовник, а муж, чтобы уничтожить этого человека, оклеветал его. Ее репутация растоптана, жизнь закончена, зато любимый спасен.

— И это «Истерзанные души»?

— Да.

По совету мадам Коллонтай Йонас А. Залкинд посмотрел киномелодраму «Жених» в кинотеатре МАКСИМ. Купеческая дочь Наташа заблудилась в лесу и случайно набрела на притон разбойников. А там — пьяная оргия, во время которой убивают любовницу атамана. Когда разбойники засыпают, Наташа снимает кольцо с пальца убитой девушки. Она возвращается домой к родителям. Однажды в городе появляется красивый, богатый и щедрый молодой человек. Купеческая дочь узнает в нем атамана. Той страшной ночью он ее не заметил. Очарованный красотой Наташи, он шлет к ее родителям сватов.

Сразу заключают брачный договор. «Деньги на деньгах женятся», дочь должна подчиниться воле родителей. Однако Наташа не выходит замуж за убийцу. Нет, она ПО СОБСТВЕННОЙ ВОЛЕ МСТИТ ЗА УБИТУЮ ВОЗЛЮБЛЕННУЮ АТАМАНА. Во время свадебного пира девушка вытаскивает кольцо и объявляет, кем на самом деле является ее жених. Мужчина арестован и казнен.

Залкинд: Зачем вы рекомендовали мне этот фильм, товарищ Коллонтай?

Коллонтай: В этом фильме женщина оказывает сопротивление не потому, что должна защитить себя, а вступаясь за НЕВИННО УБИТЫХ.

КАК МЫ, КИНООПЕРАТОРЫ, СТАЛИ ПАТРИОТАМИ ТОЛЬКО БЛАГОДАРЯ СВОЕЙ ПОРЯДОЧНОСТИ

Мы составляли один из отделов царской кинопропаганды. Мы перешли в руки красного правительства просто потому, что все, кто был на что‐то годен, превратились в товарищей, в революционеров. Мы, элитный отряд с шестью камерами и запасами пленки, поехали на поезде вместе с делегацией Льва Троцкого на мирные переговоры в Брест-Литовский.

Вражеские офицеры (половина делегации, включая турок, была в форме), люди рослые, вписывались в кадр формата 1:1.33, только когда сидели. Во время приветствий, когда они ходили или стояли (если мы снимали их на расстоянии, пытаясь поместить в кадр целиком), лица их были видны не четко, или тела не попадали в кадр целиком. Тогда мы даже мысли не допускали, что можно снимать людей не в полный рост, отрезая им ноги или головы.

Пока мы пытались решить объективные задачи съемки в формате 1:1.33, помощники наших переговорщиков заваливали нас советами и заданиями. Со мной говорил сам Троцкий. Врагов надо снимать «пристрастно». А съемка делегации революционной России должна ясно показать, что ее члены выступают за быстрое и безоговорочное мирное соглашение, за земельную реформу и против империалистов.

— Тогда лучше всё это нарисовать, а не снимать.

— Не дерзите, товарищ!

Разумеется, переговорщики держали нас за своих товарищей. Однако в действительности всё обстояло иначе. В те дни ранней весной 1918 года мы, прихватив с собой камеры, с одинаковой легкостью могли и перейти на сторону врага, и пополнить ряды пламенных сторонников Революции. Однако никому не было до нас дела. Только требования, советы, никто не пытался нас ни в чем переубедить, никто не апеллировал к нашей душе. Как будто речь шла о простых технических работниках!

Если перевести камеру из горизонтального положения в вертикальное, то получится формат, позволяющий снимать конференц-зал от пола до потолка. Однако в кино такую картину, такое «целое» показать нельзя. У киноэкрана есть один недостаток: он квадратный. Нельзя ограничивать все на свете варианты пропорций квадратом! Моя душа болит из‐за того, что я всё время должен что‐то оставлять за кадром — сбоку, сверху, снизу. Некоторые проблемы мы решили, придумав «точечность». В ту неделю, когда в Брест-Литовском проходили переговоры, наша команда научилась снимать отдельные детали, например правый глаз (с моноклем) генерал-полковника Хоффмана. Заднюю часть мундира одного кавалерийского офицера с семью золотыми пуговицами, заднюю часть мундира всего с одной серебряной пуговицей другого, стоявшего выше по рангу. Это казалось ценной информацией. Снимали стенографистов князя, а также самого князя, руководившего германо-австрийской делегацией; принц мало говорил и практически не двигался: благодарный объект, совершенно не мешавший съемкам. Особенно интересна короткометражная съемка: т. н. холодное оружие немецких офицеров, похожее на охотничьи ножи, которое они носят на боку вместо сабли. У членов турецкой делегации ничего подобного и в помине нет. Эти «эксперименты», когда камера терпеливо приближалась к объектам и внимательно их разглядывала, стали впоследствии своего рода «изюминкой фильма», аттракционами, вызывающими изумление. Позже мы поняли, что таким образом изобрели «монтаж». Чем больше мы старались, чем больше совершенствовали мастерство владения кинокамерой, тем полезней становились в глазах руководителей нашей делегации, тем сильнее нас уважали. Нас действительно начали воспринимать как товарищей. Патриот — это человек, служащий делу. Мы не поддерживали ни царя, ни врага, ни новое правительство, мы были преданы киноаппарату.

Кульминационным моментом съемки (всю неделю до этого мы только упражнялись) стала хроника отъезда российской делегации. Товарищ Троцкий прервал переговоры. Он заявил (в фильме его речь мы могли передать только с помощью интертитров), что Россия установит мир в одностороннем порядке, в определенном смысле силой и вопреки воле союзников, чьи неумеренные требования к России он может только отклонить. Затем он (две камеры были установлены на выходе из деревянного здания, где велись переговоры, еще до начала его угрожающей речи), а за ним и другие российские дипломаты стремительно покинули стол переговоров. Поезд российской делегации подъехал к находящейся неподалеку импровизированной железнодорожной станции, где тоже заранее установили киноаппараты. Троцкий и товарищи зашли в вагоны. Представители Австро-Венгрии и Германской империи, бежавшие за русскими в надежде их остановить, остались за кадром. Никаких прощаний, поезд тронулся. Вот это было по‐настоящему сильно.

Илл. 130. Представители делегаций на мирных переговорах в Брест-Литовске. У немецкого офицера справа — холодное оружие, напоминающее охотничий нож, у офицера слева сзади, чуть выше ягодиц, — серебряная пуговица, у офицера справа — семь золотых. Справа в углу — Лев Троцкий. Кадр из фильма, сделанного нашим советским киноколлективом

Илл. 131.

Илл. 132.

Илл. 133.

Илл. 134.

Илл. 135.

НЕГАТИВЫ 1919 ГОДА

Качество кинонегативов зависит от содержания серебра в экспонируемом химическом веществе. Никогда больше серебро не использовалось так щедро, как в пленке 1919 года. Негатив 1919 года, произведенный в Москве, характеризовался необычайным обилием оттенков серого цвета. «Серые тона расцветали» так, как позже ни на одной цветной пленке. Цвета убивают свет; они «заменяют» свет, они закрывают собой мир серого цвета.

СВЕТ КАК ОРУЖИЕ

(Рассказ о 1945 годе)

Командование Красной армии привело в боевую готовность особое оружие. Вдоль артиллерийских позиций, а также на передовой рядами устанавливали огромные прожекторы. Они уже применялись во время наступления на немецкий фронт на Висле.

Теперь же прожекторы, в еще большем количестве, приготовили к бою на Одере, после которого дорога на Берлин была бы открыта. Нападение произошло в четыре часа утра. За секунду стало светло как днем. Оборонявшийся противник был ослеплен.

На следующий день немецкие защитники научились наводить снаряды в центр источника света. Огромные стекла прожекторов разбивались. Использование света в качестве оружия: недолговечно.

ТЕЗИСНЫЕ ЗАМЕТКИ О СВЕТЕ №2

ИКОНЫ

КИНО — ТЕМНОВОЙ ПЕРИОД В 1/48 СЕКУНДЫ, ВО ВРЕМЯ КОТОРОГО ПЛЕНКА ПРОХОДИТ ЧЕРЕЗ ПРОЕКТОР, НО ИЗОБРАЖЕНИЯ НЕ ВИДНО = ЧЕРНЫЙ СВЕТ БОГОЯВЛЕНИЯ (АССОЦИАЦИИ, ВОЗНИКШИЕ В ГОЛОВЕ ЗРИТЕЛЯ В ТОТ МОМЕНТ, КОГДА ИЗОБРАЖЕНИЯ НЕТ НА ЭКРАНЕ)

МАТЕМАТИКА И ЗВЕЗДЫ В КОСМОСЕ

Илл. 136.

Илл. 137.

Илл. 138.

ТЕМНОВОЙ ПЕРИОД В 1/48 СЕКУНДЫ / «ОБРАЗЫ, КОТОРЫЕ НЕ УВИДЕТЬ НИ В ОДНОМ ФИЛЬМЕ»

Илл. 139.

СМЕЩЕНИЕ НАРОДНОГО КОМИССАРА ЛИТВИНОВА

В один из понедельников в мае 1939 года входы в Наркомат иностранных дел в Москве перекрыли войска НКВД⁶. Офицеры спецслужбы быстро перемещались по коридорам этажей руководства.

Личные телефоны наркома иностранных дел Максима Литвинова были отключены. Всё найденное на столах в кабинетах на этажах руководства упаковали в коробки и увезли.

В акции присутствовал ЭЛЕМЕНТ ТЕАТРАЛЬНОСТИ, поскольку Литвинов, предупрежденный за несколько недель, даже не появился на рабочем месте. Он уже сидел в другом кабинете, в плетеном кресле, в должности начальника Курской теплоэлектростанции, на которую его устроили соратники-покровители.

Зрелищное свержение народного комиссара разыграли для общественности. «Еврея и интернационалиста» вовремя разоблачили и сняли с поста. Такой жест должен был облегчить переговоры с Третьим рейхом. В годы террора хватало краткого упоминания о случившемся, чтобы люди поняли, в чем дело. Чтобы ОБЕЗГЛАВИТЬ Литвинова, убивать его было необязательно.

СМЕРТЬ В БЕСКЛАССОВОЙ БОРЬБЕ

Поезд остановился. Выстроенные на рельсах баррикады мешали движению. У дверей вагонов толпились вооруженные сотрудники Министерства внутренних дел. Маршал Красной армии и несколько штабных офицеров сошли с поезда. Их арестовали. Офицеры, сопровождавшие главнокомандующего, достали оружие. Солдаты выскочили из шедших прямо за локомотивом вагонов и пытались связаться с командиром, думая, что это ограбление. Все недоумевали.

Маршала волокут к колонне припаркованных неподалеку автомобилей. Его свита арестована. Машины быстро трогаются с места, а в это время в поезде сторонники главнокомандующего вооруженными силами, который теперь, очевидно, отстранен от должности, и представители ненавистного им НКВД сталкиваются лицом к лицу и угрожают друг другу. Дождливый день в средней полосе России.

Маршал, бывший царский офицер. Еврейский генерал. Главнокомандующий Красной армией в годы Гражданской войны. Жаждущий, наверное, больше, чем Сталин, при первой возможности начать наступление на Варшаву, Берлин и Париж. Авторитет в делах сотрудничества с рейхсвером. Войска под его непосредственным командованием способны осуществить переворот, устроить грозный «термидор». Именно поэтому маршал Тухачевский оказался в опасности. Некоторые принимали его за нового Бонапарта. Его предупреждали. Должность, которую он занимал, создавалась не для человека, а для бездушной машины. Теперь от него решили избавиться.

Будь он в штабе Красной армии, никто бы не осмелился его арестовать. В сложившейся ситуации любой здравомыслящий правитель воздержался бы от приказов подобного рода: в случае неудачи попытка ареста могла спровоцировать переворот, в то время как целью ареста являлось предотвращение мятежа. Значит, действовать нужно было, пока маршал находился в пути.

Сотрудники НКВД основательно подготовились к публичной демонстрации краха военачальника. Все детали были расписаны в инструкции, продиктованной самим генсеком. В таких делах ни один из официальных органов не решился бы действовать самостоятельно.

Всемогущего красного генерала казнили с особой жестокостью. Вскоре после ареста он целую ночь простоял голым в тюремном подвале. Его обливали холодной водой. Затем ему устроили импровизированный допрос, который почти тотчас прервали, представив дело так, что якобы из Главного штаба пришла новая информация, и вынудили его ждать. Наконец, в час ночи генерал, Герой Советского Союза, был убит выстрелом в затылок у побеленной подвальной стены. В одном из соседних помещений расстреляли семь приближенных к Тухачевскому офицеров. Чтобы в дальнейшем избежать мести за него. Известие о произошедшем не имело последствий, СССР был освобожден от возможной опасности, пусть и ценой жизни одного из самых опытных военачальников, заранее разработавшего план на случай нападения на его страну иностранной державы.

«А ведь нет существования более химерического, чем существование между классовыми фронтами в момент, когда они готовятся к битве».

«ЖИЗНЬ БЕЗ “ПАНЦИРЯ” И БЕЗ “ОРУЖИЯ” — САМЫЙ МУЧИТЕЛЬНЫЙ ПУТЬ». MELANCHOLIA I

«ПРАВО ОКАЗЫВАЕТСЯ НА СТОРОНЕ ТОГО, КТО СУМЕЛ СХВАТИТЬ ДРУГОГО ЛИШЬ КАК ОТДЕЛЬНОЕ ЛИЦО, ОТОРВАННОЕ ОТ ОБЩЕСТВЕННОСТИ»

Семь раз отметил Карл Маркс это предложение из гегелевской ­ФЕНОМЕНОЛОГИИ ДУХА в своем настольном экземпляре сбоку и один раз подчеркнул. Зачем — неизвестно. Однако одно из замечаний Маркса показывает, что речь для него в этом предложении идет не о «праве», а о «насилии, жалованном законному порядку», то есть о терроре. В этом контексте Маркс говорит о «возмутительном принципе единичности». Он предполагает, пишет его дочь Элеонора (Тусси), что «террор против отдельного лица, его убийство государственной властью, обязательно приведет к свержению этой власти, только тогда, когда этого лица уже не будет».

Товарищи Бухарин и Рыков принадлежали к так называемым правым, предупреждавшим об опасности насильственной коллективизации русского крестьянства (и отчасти рассуждавшим верно). Вполне вероятно, что в какой‐то момент они сместили бы сталинскую фракцию. Однако будучи дисциплинированными партийцами и сомневаясь в том, что энергичному генеральному секретарю найдется замена, они отказались от своих замыслов. Вскоре ситуация изменилась. Сталин, ранее разгромивший так называемых левых и уничтоживший центристов, обвинил в измене Бухарина и Рыкова. ИЗ ТОВАРИЩЕЙ ОНИ ПРЕВРАТИЛИСЬ В ОТДЕЛЬНЫЕ ЛИЦА. Перед Центральным комитетом они предстали каждый по одиночке. На пленуме ЦК и ЦКК им слова не дали сказать в свое оправдание: без конца произносились обличительные речи, из толпы неслись крики и смех. Похоже, собрания, на которых присутствуют больше 200 человек, способствуют созданию негативного роевого интеллекта, одиночек на них заклевывают. Бухарин и Рыков были осуждены и расстреляны, через два года такая же судьба постигла их палача Ежова.

Илл. 140. Бухарина и Рыкова (в ленинском завещании они называются «любимцами партии») ведут на казнь. Пламенные революционеры получают награду: пулю в голову

ПОВОД ДЛЯ ОТСТРАНЕНИЯ ЕЖОВА

Ежов, глава НКВД, вызвал в Москву двух самых лучших иностранных агентов, работавших на СССР, чтобы их арестовать и ликвидировать. Оба не вернулись. Один из них, Генрих Люшков, перешел на сторону японцев 12 июля 1938 года. В Японии он публиковал подробные отчеты о преступлениях Сталина. Вторым сообразительным агентом был Александр Орлов. 14 июля он встретился с американцами. Через посредника, с которым он встречался в кафе в Нью-Йорке, он предложил Сталину с Ежовым сделку: он ничего не расскажет о преступлениях НКВД в обмен на жизни своих родственников. Но если с родственниками что‐нибудь случится, его адвокат депонировал достаточно документов в банковской ячейке, и в первую очередь информацию о преступлениях НКВД в Испании: если это раскроется, репутация СССР сильно пострадает. Последней ошибкой Ежова был побег Александра Успенского, сымитировавшего самоубийство. Ежов расстрелял всех подчиненных, кто мог бы свидетельствовать против него, но не использовал собственную власть, чтобы спастись. Интриги, путч были ему чужды. В кабинете прежде всемогущего Ежова на полках за книгами сотрудники НКВД обнаружили шесть бутылок водки: три полных, две пустых и одну полупустую. Кроме того, четыре револьверные пули, завернутые в бумагу, с надписями «Каменев», «Зиновьев», «Смирнов», «Бухарин». Язык, которым была составлена опись «находок», показывал: Ежов обречен.

Вскоре после этого, в январе 1940 года, он чуть не умер от пневмонии и нагноения почек. Внезапное выздоровление. Ему обещают сохранить жизнь после чистосердечного признания. Он знал: такие обещания не выполняются. Обвинения в мужеложстве в обвинительное заключение не вошли. В конце Ежова отволокли в специальную комнату с покатым бетонным полом и привязали там к столбу. Его застрелил палач Василий Блохин. Еще несколько недель назад Ежов преследовал и обличал: за его спиной стояли партия и советский народ. В час смерти он стал ОТДЕЛЬНЫМ ЛИЦОМ.

ОТСТРАНЕННЫЙ ОТ ВЛАСТИ

Ежов, к тому моменту номинально еще не смещенный с должности, в первый день нового, 1939 года, был слишком пьян, чтобы передать штаб НКВД на Лубянке своему преемнику Берии. Он также был не в состоянии вынести из кабинета и спрятать составленные им досье на членов Политбюро, которые могли стать залогом его спасения. 21 января 1939 года фотография Ежова в последний раз появилась в «Правде». В официальных сообщениях он больше не упоминается как нарком водного транспорта. Написанная карандашом просьба об аудиенции у Сталина проигнорирована. Что еще он может сказать? О его аресте 10 апреля в газетах не писали. Город Ежово-Черкесск, названный в честь всемогущего функционера всего год назад, 11 апреля 1939 года переименован в Черкесск.

Мужчину скрупулезно допрашивали до 1940 года. Проводившему допросы Борису Родосу, человеку медлительному и злому, было строго-настрого запрещено убивать тщедушного, больного туберкулезом алкоголика Ежова. Родос испытывал страсть к порке. Ежов признался в шпионаже и заговоре против Сталина, в убийствах и в мужеложстве. Эсаулов, следователь более мягкий и умный, сменил Родоса. Ему Ежов признался только в шпионаже. 3 февраля 1940 года прошел процесс под председательством судьи Ульриха. Еще в прошлом году в канун Нового года этот судья приносил начальнику НКВД Ежову цветы и коньяк. Судьи делали вид, что совещаются. Неразборчиво написанная просьба о помиловании после вынесения приговора. Зачитайте Кремлю по телефону. Просьба отклонена.

Отстранение от власти было обставлено особым образом: за арестом, пережитым шоком и первой ночью в тюрьме следовали то ужесточения, то послабления. Непосредственно перед приговором Ежову разрешили произнести длинную речь. «Расстреляйте меня спокойно, без мучений», — сказал Ежов в конце выступления. 346 соратников Ежова, среди них 60 сотрудников НКВД и 50 родственников и сексуальных партнеров, были расстреляны.

Илл. 141. Палач Ежов, доверенное лицо Сталина

Илл. 142. Ежов с любимой дочерью

Илл. 143. Генрих Ягода, предшественник Ежова, учредитель ГУЛАГа, приговорен к смерти и расстрелян

Илл. 144. Молотов с дочерью

Илл. 145. Лаврентий Берия, преемник Ежова. Расстрелян в 1953 г.

НЕРАВНОМЕРНОСТЬ ПРОГРЕССА В РОССИИ

Изменения в России происходят неравномерно, отмечает Леонид Андропов, один из дальних родственников генсека (он ссылается на Александра Пушкина). Андропов — экономист школы Николая Кондратьева. Взять, например, рыболовство. В Баренцевом море, объясняет он, рыбная ловля была распространена уже во времена Ломоносова, сына рыбака, ставшего великим ученым, при этом на тихоокеанском побережье это занятие совершенно не развито. У России самые мощные ледоколы в мире, но нет практичных рыболовных судов. До сих пор строят ботики по голландским чертежам, сохранившимся со времени Петра Великого. Большие суда начали строить довольно поздно. В 1940‐х годах, во время войны, в российские портовые гавани в больших количествах заплывали киты. Однако китобойный корабль «Советская Россия» размером с авианосец был построен в СССР лишь в 1960‐х годах. Чтобы окупать его эксплуатацию, принялись развивать малоприбыльную китобойную промышленность (фальсифицируя при этом квоты). Между тем популяция китов во всем мире сократилась. Большой корабль перестал быть рентабельным. «Советскую Россию» списали. Теперь это судно используется как плавучая бойня для австралийских овец. Финансирование экипажа, находящегося на другом конце света, сжирает всякую прибыль. Статистику снова приходится фальсифицировать. Таким образом, по словам Леонида Андропова, сомнительные успехи подрывают экономику страны.

Илл. 146. Леонид Андропов

УБИЙСТВО ПРОРОКА

Илл. 147. Николай Кондратьев

Русский и советский экономист Николай Кондратьев, теоретик и «больше чем марксист», обосновал ТЕОРИЮ ДЛИННЫХ ВОЛН (ЦИКЛОВ) ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ. С начала промышленной революции каждая из таких волн охватывает период от 51 года до 59 лет.

1787–1843 / 1843–1898 / 1898–1949 / 1949–2008

(Отсчет продолжался и после смерти Кондратьева)

По словам Кондратьева, цикл можно разделить на весну, лето, осень и зиму. Во время зимы капиталистического развития преобладают депрессия и застой. Возможно, сейчас мы «зимуем». Моменты наибольшей активности приходятся на «весну» и «осень капитала». Поздняя осень характеризуется избыточной динамикой и спекулятивными пузырями, как если бы деньги накапливали «жизненную энергию» перед наступлением холодов. Наблюдения Кондратьева не соответствовали закону тенденции нормы прибыли к понижению, пророчащему капитализму крах, а не долгосрочное волновое движение. По приказу Сталина Кондратьева посадили в тюрьму, а затем, 17 сентября 1938 года, приговорили к смертной казни. Он был расстрелян сразу же после суда.

ЧЕТЫРЕ ПОСЛЕДНИЕ ЗАПИСИ КОНДРАТЬЕВА

В январе 1939 года в Париже вышла книга с записями и теоретичес­кими набросками Кондратьева, послание в бутылке. Вот приблизительно о чем он пишет:

— У капитала нет Золотого века.

— Большинство организаций, где люди могут коллективно себя защитить, не имеют собственных структур производства. Такие организации уязвимы для шантажа.

— Нужно искать такие солидарные организации, у которых будут в наличии собственные структуры производства. Такие организации существуют. В них люди могут не только защищаться, но и создавать автономные альтернативы системе (не атакуя ее напрямую). Не утопия, а гетеротопия.

— Закон всемирного тяготения применим и к автономии. По словам Кондратьева, это показывает, что выжимающая из людей всё что можно клептократия в конечном итоге мало привлекает людей. В самосознании человека действует иная гравитационная сила.

НАЙДЕННЫЕ ЭКСПОНАТЫ С ВЫСТАВКИ, ЗАПРЕЩЕННОЙ В 1937 ГОДУ

Не так легко было в 1987 году, когда все советские граждане устремили свой взор на перестройку, то есть всматривались в свое прошлое и будущее, организовать выставку к 70‐летнему юбилею Октябрьской революции (1917–1987). Подготовку взял на себя Владимир Й. Шломберг, доверенное лицо Горбачева. Разыскивая материалы для выставки, его помощники обнаружили в Подмосковье склад техники, не обозначенный ни на одной карте. Здесь на высоких полках в ящиках лежали экспонаты с выставки, не состоявшейся в 1937 году, в период массовых репрессий, поскольку и ее организаторы были арестованы и расстреляны.

Щиты под плакаты, раскрашенные модели гор и фигуры легендарных, преданных делу революции альпинистов в натуральную величину принадлежали организации «Общество пролетарского туризма и экскурсий» (ОПТЭ). Герой революции, инициатор выставки, высокопоставленный чиновник товарищ Крыленко в последний момент упаковал экспонаты и вывез их на склад (он также позаботился о том, чтобы склад вычеркнули из инвентарного листа государственной собственности). Там эти сокровища хранились до наших дней. Крыленко же назавтра арестовали и вскоре расстреляли.

Илл. 148. Горные вершины — богатство России. Подняться на них — одно из высших стремлений советского гражданина. Хрущев как‐то заметил: «Наши сельские жители не любят карабкаться по горам». Он имел в виду, что жители провинции слишком ленивы, чтобы быстро взбираться по карьерной лестнице КПСС

ВОСХОЖДЕНИЕ НА САМУЮ ВЫСОКУЮ ВЕРШИНУ СОВЕТСКОГО СОЮЗА

Горький сформулировал девиз прогрессивного советского человека, преодолевающего силы природы: «Всё выше и выше». Этот девиз воплощали в жизнь советские авиаторы, рабочие на заводах, производивших, если верить статистике, рекордное количество тракторов, и АЛЬПИНИСТЫ. Долгое время ПИК ЛЕНИНА считался высочайшей точкой Памира. Однако в 1933 году оказалось, что на Памире есть гора выше: 7496 метров над уровнем моря; ее назвали ПИК СТАЛИНА. После секретного доклада Хрущева, разоблачившего культ Сталина, гору переименовали в ПИК КОММУНИЗМА. Со времен Октябрьской революции и вплоть до 1937 года комсомольцы-восходители поднялись на дюжину горных вершин на Алтае и Памире и дали им социалистические имена.

В июле 1937 года по советским альпинистским клубам прокатилась первая волна арестов. Профессиональные альпинисты контактировали с коллегами из других стран, например с членами Австрийского шутцбунда (товарищами по классовой борьбе, организация которых была разгромлена в 1934 году) и испанскими беженцами. Это вызывало подозрение.

Жертвами обвинения стали Виталий Абалаков, Франц Заубер, Петр Заричняк, а также Крыленко. Альпинистскими организациями и Альпиниадами 1935 и 1936 годов руководили важные чиновники.

Илл. 149. Труднодоступная вершина. На пике развевается советский флаг

Илл. 150. По мнению Шломберга, лишь две идеи вдохновляли массы и стали важным фактором в жизни СССР: электрификация и авиация. В этом отношении космичес­кий корабль «Союз» является преемником биплана 1923 года. Выставка «Россия 1917–1987» имела большой успех у публики

Илл. 151. «Мы были на Эльбрусе. Теперь наша цель — Казбек. После этого мы взойдем на Пик Сталина»

ЯРОСТЬ ТЕЛА

Есть тела, с самых юных лет ощущающие себя полноценными: самовлюбленные, налитые кровью, сытые, с хорошей кожей. По их позам видно: они не нуждаются в смягчающем грубую телесность духе, исходящем, по словам Андрея Тарковского и Рудольфа Штайнера, от звезд. Когда подобное крепкое существо захватывает власть, человечеству нередко приходится подолгу ждать того момента, когда смерть вырвет эту власть из его цепких рук. Агрессивное самодовольство и психология садистов помогают им защищать свое могущество. Это наблюдение относится и к Сталину.

ДАЖЕ В ЯРОСТИ СЛЕПОГО РАЗРУШЕНИЯ УДОВЛЕТВОРЕНИЕ АГРЕССИВНОСТИ СВЯЗАНО С НЕОБЫЧАЙНО ВЫСОКИМ УРОВНЕМ НАРЦИССИЧЕСКОГО НАСЛАЖДЕНИЯ (Зигмунд Фрейд, Неудобства культуры, 1929).

ОТСУТСТВИЕ СТРАСТИ К РАЗРУШЕНИЮ У ОЛЕНЕЙ

Последовательный дарвинизм, зародившийся в США, долгое время вытеснялся в СССР ортодоксальным марксизмом. Как ни странно, советские материалисты были ламаркистами. Теперь же в Академгородке Владимир Соботкин основал (к слову, уже обросший филиалами) институт, превосходящий в стремлении актуализировать учение Дарвина даже самые элитные университеты США. Соботкин развивает тезис, что в эволюции существует не один, а семь способов эволюционного развития, не состоящих в отношении иерархической зависимости друг от друга (то есть семь эволюций).

Соботкину наиболее интересны половые мутации и селективный отбор. Сибирский олень в расцвете лет, пишет Соботкин, сначала, «важно выступая», обгоняет соперника. Он никогда не атакует напрямую. Он долго красуется. Противнику дается время решить, не хочет ли он добровольно отказаться от боя. Рост рогов у оленей связан с инстинктом борьбы за самку, олень не сразу вступает в бой, вначале он пытается запугать и прогнать соперника. Рога их острые, смертоносные. Поединок оленей с такими костными образованиями, считает Соботкин, привел бы к гибели обоих соперников. Никто никогда не видел молодых оленей, вступающих друг с другом в бой на этой стадии развития рогов. Затем рога разветвляются; во время борьбы они «запутываются» в рогах соперника, и побеждает не тот, у кого рога острее, а тот, кто сможет оказать на противника большее давление. Если проигравший обращается в бегство, то победитель преследует его не больше семи километров. Он также не предпринимает никаких попыток добить соперника.

По словам Соботкина, часто случается так, что на следующий год милость победителя оборачивается против него. За это время кто‐то из его соперников стал старше, кто‐то — более ловким. Однако эволюция оленевых не предусматривает последнего, смертельного удара, такого, какой обычно наносили на рыцарских турнирах в Средние века. В античные времена, продолжает ученый-универсалист Соботкин, Фемистокл неустанно преследовал Ксеркса, бежавшего после поражения при Саламине. Греческий флот по его распоряжению должен был преградить Ксерксу путь на Геллеспонте. Обратив великого персидского царя в бегство, он не чувствовал полной победы. Лишь непрекращающийся сильный северный ветер охладил ярость греческого политика, чрезмерное рвение которого — в случае победы отступавшего Ксеркса — могло бы привести к падению Афин.

Основываясь на теориях биолога-эволюциониста Йозефа Райхольфа, Соботкин объясняет происхождение чувства прекрасного, то есть преимущество, компенсирующее недостаточно жестокое отношение к сопернику: олень с большими разветвленными рогами больше привлекает самку и, имея столь явное преимущество, не испытывает ни ярости по отношению к сопернику, ни желания его уничтожить. Художники тщательно маскировали уродство лица Фемистокла. Согласно греческим источникам, отталкивающее лицо командующего флотом стало «благородным и красивым» лишь благодаря дошедшим до нас преданиям и бюстам.

«СДВИНУЛИ ГОРЫ, ВО РТУ ПРОРАСТАЮТ КОРНИ»

Хайнер Мюллер, стакан виски пуст, сигара почти уже стала пеплом. В начале русской революции, докладывает он, фракция БИОКОСМИСТОВ представляла большинство, однако ее интересы никогда не обсуждались Центральным комитетом. Ее отправная точка: справедливость и бессмертие, два элемента утопии; они не суть прерогатива живых, ими необходимо наделить предков, создавших предпосылки для революции, мертвые имеют на них такое же право, как и живые. То, что религия обещает нам во время Судного дня, мы, молодые революционеры, осуществим промышленным способом в обозримом будущем. Всё это лишь вопрос солидарности.

Нужны лаборатории!

Возможно ли восстановить кровообращение застреленного охотниками оленя? Можно ли собрать застрявшую в теле оленя дробь и вернуть в патрон, а затем, восстановив траекторию, заставить патрон возвратиться в винтовку и еще повлиять на сознание охотника таким образом, чтобы он не поддался тяге к разрушению и инстинкту преследования добычи и не выстрелил еще раз?

Мюллер и я, оба пьяные, единодушно сошлись на том, что для «реализации» подобного чуда потребуются тысячелетия, но что это намного важнее работы ЦЕРНа, поскольку усилия, предпринятые для обращения вспять направленного на уничтожение поступка («утопия»), перевешивают значимость изучения любых частиц.

Мы пели:

Охотники хотели подстрелить белого оленя, но задремали в лесу. Редкое существо появилось неожиданно, выпрыгнув из кустов. Олень спасся в горных расщелинах. Охотники, как поется в «Песнях и звуках для детского сердца», даже глаз не успели продрать. Возможно, они и не верили, что белый олень к ним выйдет. Спящие тысячелетнего царства, добавил Мюллер, даже не среагируют, когда олень выпрыгнет из кустов. Это утешает.

Пускай такая сцена кажется невозможной в театре, это — хороший пример «переключателя» истории. В отличие от сна охотников, где «рухнуло тело оленя на землю», сердце осторожного белого зверя, исправно качающее кровь, обогащенную лесным воздухом, уцелело, олень скрылся в горах.

«Что в России в декабре 1991 года можно сравнить с “белым оленем”?» — спросил Мюллер, делавший какие‐то пометки в блокноте. Спящие не спят, олень не скачет, альбиносов в тундре нет, орудия не стреляют.

В те годы не растрачивались ни надежды, ни чудеса. Возможно, через сто лет что‐нибудь да произойдет. Возможно, революция, словно покойник, хранится в холодильнике морга? «Надеюсь, в следующий раз всё будет cделано грамотно», — ответил Мюллер. Старики замораживают свою сперму, а она часто уже неполноценна. Что из нее получится в будущем, мы знать не можем.

Нас охватила неописуемая нежность (и вряд ли из‐за алкоголя). Мы хотели хотя бы раз в жизни вернуть смертоносную дробь обратно в патрон, ожидающий спуска курка в охотничьей винтовке. «А винтовку превратить в лемех», — настаивал Мюллер, уже подыскивая рифму. «Зачем тебе лемех? — спросил я. — Руда, из которой его делают, принадлежит горам».

«И по сей день существует небольшой институт марксистско-биокосмической алхимии, основанный в декабре 1918 года, — ответил Мюллер. — Он расположен недалеко от Астаны в Казахстане, и поэтому выжил. У него налажено много контактов, особенно с Латинской Америкой. Сейчас он арендует помещения в доме, построенном в 1991 году».

ТАНЦУЮЩИЕ СОЗВЕЗДИЯ MAGGI / ГИЛЬОТИНА / «ПЕЙТЕ КАКАО VAN HOUTEN!»

Илл. 152–153

Илл. 154–155

Илл. 156–157

ТАШКЕНТСКОЕ ОБНОВЛЕНИЕ ИСТОРИИ КИНО

(Репортаж 1991 года)

— Вы утверждаете, что история кино чуть было не пошла по новому пути в Ташкенте?

— Практически.

— Почему вы и ваша группа потерпели неудачу?

— Из-за инвестора, мы называем его «олигархом».

— Как же олигарх вам помешал? Не попытка ли это оправдать провал вашего проекта?

— Откуда нам знать, добились бы мы успеха или нет, ведь нам на реализацию дали всего один год. Олигарх для нас опасности не представлял. Опасность заключалась в том, что его поддерживала милиция и министры.

— Я слышал, что кинозал, который вам предоставили в распоряжение, был рассчитан на 5000 человек, в таком большом зале истории кино не ревизионировать.

— Так и есть. В лучшем случае к нам приходило 13 зрителей, а не 5000.

— Не потому ли, что люди слишком устали от перемен и потрясений в республике? На кино не сосредоточиться.

— Они считали, что этот зал — Дворец культуры, а не кинотеатр.

На протяжении многих лет Ташкентский международный кинофестиваль был посвящен фильмам из Африки, Азии и Латинской Америки. Такие фестивали проводились во многих республиках СССР. Летом 1991 года фестиваль в Ташкенте пользовался огромным успехом. Упомянутый выше большой зал Дворца культуры, рассчитанный на 5000 зрителей, с красными обоями и креслами с золотой вышивкой, освещенный огромными люстрами, был до отказа заполнен организаторами и приглашенными. Акустические системы и проекторы работали отлично. Момент, когда свет в зале плавно гаснет и ярко освещенный зал погружается в темноту, прекрасно подготавливает зрителей к восприятию великого искусства. Этим эффектом мы обязаны специалистам из Москвы.

Теперь мы отрезаны от центра. Официальные лица и организаторы Ташкентского фестиваля, все до единого русские, уехали на родину еще до получения распоряжения покинуть Узбекистан. Они передалинам, местным комсомольцам (у нас был свой кинокружок), все документы, связанные с фестивалем, и помещения, в которых он проводился, в том числе Дворец культуры. Мы чувствовали свою ответственность. Сначала мы пытались показывать кино в большом зале. Мы демонстрировали Войну и мир Бондарчука и всё, что оставалось в местных киностудиях от центральных прокатчиков, включая раритетные картины из Китая, Японии и Латинской Америки. Местную публику это не привлекало, хотя за вход мы просили всего 50 центов (в пересчете на европейскую валюту). Мы переместились в подсобные помещения Дворца культуры. Мы создали производственные площадки. В большом зале, под роскошными люстрами и яркими лампами, висевшими над нами, словно звездное небо, мы разбили пожарную палатку (первоначально власти хотели использовать ее как передвижной лазарет на 30 человек): в этом ограниченном пространстве нам удалось возобновить контакты с целевыми группами фестиваля в Азии, Африке и Латинской Америке. Мы всё еще были подключены к коммуникационной сети империи, продолжавшей работать по инерции (нам не нужно было платить за телефонные звонки и электричество). Наша идея заключалась в том, чтобы распределить весь отменный запас технического оборудования, хранившегося на Ташкентской киностудии и переданного нам вместе с Дворцом культуры, по всему миру и стимулировать автономное кинопроизводство в разных частях света. А мы бы, со своей стороны, как черти снимали фильмы с местным колоритом, которые вместе с придуманным нами «мировым кино» смогли бы через пять лет вернуть в кинозал на 5000 мест зрителей.

СЛОВЕСНЫЕ ПОЛЯ РАЗУМ, НАДЕЖДА, БУДУЩЕЕ

«И ЕСЛИ ДАЛЬШЕ ТЕХНИКА ТАК ПОДАТЛИВО ПОЙДЕТ, ТО ЛЮДИ ОТ СВОИХ СОМНИТЕЛЬНЫХ УСПЕХОВ ВЫРОДЯТСЯ В РЖАВЧИНУ, — ТОГДА ИХ ОСТАНЕТСЯ ПЕРЕДАВИТЬ РАБОТОСПОСОБНЫМИ ПАРОВОЗАМИ И ДАТЬ МАШИНЕ ВОЛЮ НА СВЕТЕ»

«ПАРОВОЗ СТОЯЛ ВЕЛИКОДУШНЫЙ, ГРОМАДНЫЙ, ТЕПЛЫЙ НА ГАРМОНИЧЕСКИХ ПЕРЕВАЛАХ СВОЕГО ВЕЛИЧЕСТВЕННОГО ВЫСОКОГО ТЕЛА»

«ОН УВИДЕЛ, ЧТО ВРЕМЯ — ЭТО ДВИЖЕНИЕ ГОРЯ И ТАКОЙ ЖЕ ОЩУТИТЕЛЬНЫЙ ПРЕДМЕТ, КАК ЛЮБОЕ ВЕЩЕСТВО, ХОТЯ БЫ И НЕГОДНОЕ В ОТДЕЛКУ»

«ЕЩЕ РОЖЬ НЕ ПОСПЕЕТ, А СОЦИАЛИЗМ БУДЕТ ГОТОВ!»

Илл. 158.

«…ЖИВОЕ ПРОТИВ УМА ПРЕТ»

«…И ОН, РАДИ БЕЗОШИБОЧНОСТИ, ОТВЕРГ РЕВОЛЮЦИЮ»

«ДОМА ОН СЕЛ ЗА УГОЛЬНЫЙ СТОЛИК… И НАЧАЛ ПО СКЛАДАМ ЧИТАТЬ АЛГЕБРУ, НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЯ, НО ПОСТЕПЕННО НАХОДЯ СЕБЕ УТЕШЕНИЕ»

Илл. 159.

«НАША НАДЕЖДА СТОИТ НА ЯКОРЕ НА ДНЕ МОРСКОМ»

«А ГОРЕ ЧЕЛОВЕКА ИДЕТ ПО ХОДУ СОЛНЦА; ВЕЧЕРОМ ОНО САДИТСЯ В НЕГО, А УТРОМ ВЫХОДИТ ОТТУДА»

«…ПРИВЫКШИЕ К ГОЛОДУ И ВСЕ-ТАКИ СЧАСТЛИВЫЕ ОТ ДЕТСТВА»

«ГДЕ-ТО, ОБРАЩАЯСЬ ПАСТЬЮ В ТЬМУ СТЕПИ, БРЕХАЛИ ВЕРНЫЕ СОБАКИ»

Илл. 160.

PROTEGO ERGO SUM

ТАК ГОВОРИТ ОБЩЕСТВЕННОСТЬ, КОТОРОЙ Я ПРИНАДЛЕЖУ

Насколько стары и насколько новы опасности, от которых я могу защититься?

УТОПИЯ:

Я могу защитить.

Я могу найти запасной выход.

Я могу починить.

Я могу успокоить гонимые души, души, «вышедшие из себя».

Я направляю их в спокойный путь…

Я отодвигаю Страшный суд и конечно я верю,

что будущую войну можно предотвратить.

Каждое из этих предложений произносят разные субъекты.

Поперек грамматики.

ПРОЗРАЧНЫЕ МОСКОВСКИЕ ВЕЧЕРА, КОГДА ДУЕТ СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ВЕТЕР

В течение короткого периода зимой 1923–1924 годов никто не знал, кто одержит верх во внутрипартийной борьбе: сторонники рабочего класса или сталинская бюрократия. Клеве, ученый-одиночка, часто бывавший в санаториях в Гарце и на себе испытавший благотворное воздействие Лебенсреформа⁷ на тело (которое теперь дышало переменами), отправился по железной дороге в столицу революции, в Москву. Организаторам одной интернациональной социалистической ячейки его порекомендовали как отменного специалиста, и он должен был выступить с докладом. Его встретили на Белорусском вокзале, разместили в роскошной гостинице и выдали талоны на питание. Одна из суетливых женщин, следивших за порядком в Гранд-отеле, принесла вновь прибывшему тарелку вишен, после чего про Клеве забыли. Доклад был отменен по организационным причинам, новой даты не назначили. Д-р Клеве обжился в номере и «проводил время», как на отдыхе в санатории у подножия Гарца. Он находился в гармонии с самим собой: у него были карандаши, бумага, питание, исключавшее блюда из свинины.

Д-р Клеве разработал теорию, которая объективно подходила и для решения проблем Советского Союза в 1924 году. Она касалась рабочей оппозиции⁸. Однако Клеве не говорил по‐русски, а его немецкоязычные товарищи в те дни всё время куда‐то торопились. Он не находил никого, кому мог бы изложить довольно сложную суть своей теории. Таким образом он столкнулся с проблемой: «С позиции социалистических конгрессов теория становится реальностью, когда она овладевает массами». Другими словами, если теория верна, массы ее принимают. Тот факт, что теория сама достигает масс, лишь подтверждает теорию. Однако к гостиничному номеру д-ра Клеве никто не спешил⁹.

Были ли таким образом опровергнуты теории этого «чародея», в одиночестве проводившего время в Гранд-отеле и ждавшего, что кто‐нибудь ими заинтересуется? Почему несчастная система, не понимающая, что делать, накапливающая неудачи, нуждающаяся в быстром успехе, не обращается за советом к единственному человеку в городе, способному его дать, — к приезжему из Гарца?

Терпеливо проведя в столице шесть недель, за которые НИЧЕГО НЕ СЛУЧИЛОСЬ, д-р Клеве поездом через две границы отправился обратно в Германию.

ХОР ПОЮЩИХ ТЕРМИНОВ

«Под управлением разума наши знания вообще должны составлять не отрывки, а систему <…> Следовательно, целое расчленено (articulatio), а не нагромождено (coacervatio) <…> Математик, естествоиспытатель, логик, как бы далеко ни продвинулись первые в познаниях разума, всё же могут быть только виртуозами разума <…> Законодательство человеческого разума имеет два предмета — природу и свободу...».

«Сама природа разума побуждает его выйти за пределы своего эмпирического применения… отважиться дойти до самых крайних пределов всякого познания посредством одних лишь идей…».

«Если воск, бывший прежде твердым, тает, то я могу а priori узнать, что этому должно было предшествовать нечто… (например, солнечная теплота) <…> Что лучи солнца, освещающие воск, растопляют его, а глину делают более твердой, никакой рассудок не может угадать <…> и тем более заключить об этом на основании законов <…> Однако чистый разум не имеет также дозволенного скептического применения, которое можно было бы назвать основоположением о нейтральности при всех его спорах».

Илл. 161.

Илл. 162.

Илл. 163.

Илл. 164.

Илл. 165.

Илл. 166.

ПЛАН ЭЙЗЕНШТЕЙНА И ПЛЕМЯННИКА ДЗИГИ ВЕРТОВА

Племянник Вертова, по фамилии Кауфман (он не стал брать себе псевдонима), блестящий оператор, набросал в одном из московских кафе эскизы для будущей экранизации «Капитала» Карла Маркса. Действующие лица, записал он, — это классы. Вначале его черновики целиком отвечали линии партии. Кауфман, однако, намеревался «задокументировать», то есть изобразить с любовью, тысячелетнюю борьбу всех классов, и не только тех, что предшествовали капитализму и считались «лишними», но и не считавшихся за классы «формаций».

Через двадцать лет немецкие захватчики наверняка убьют его из‐за происхождения. Сейчас же, летом 1921 года, всего в двенадцати километрах от города, каменного мешка, в котором он сидит, повсюду растет буйная зелень — типичная для России картина. Путешествие по спине раскинувшегося на двух континентах бегемота может быть бесконечным, однако это не радует душу. Душе нужны тесные пространства, улицы, по которым можно быстро дойти до другого, прислониться к нему или оттолкнуть. Подмосковные просторы нервным горожанам ни к чему.

«СТРАННЫЕ МЕТАМОРФОЗЫ»

Показы Кауфмана сопровождал ансамбль из четырех музыкантов: аккордеониста, трубача и двух пианистов. В райцентрах к ним добавлялся скрипач. Таким же было и музыкальное сопровождение мелодрам, доминировавших до 1917 года в кино.

Сначала эпизоды с «метаморфозами»: показана работа мозга, мышц, нервов, рук, ног. Результат: одежда, ткацкие цехи, электрические осветительные приборы, зерно, разделанное мясо и даже деньги. Производственный процесс показан и в обратной последовательности. Взять, например, освежеванную корову, забитую двадцать минут назад. Показана бойня. В корову возвращаются внутренности. Разделанная туша вновь обретает целостность. Снятая кожа снова на месте. Корова задним ходом покидает бойню (одна или в стаде?). По проселочной дороге она идет в свою деревню, на пастбище. Счастливая корова!

Илл. 167.

Замедленную съемку в обратном порядке, отмечает Кауфман, гораздо сложнее использовать, если надо показать слиток золота или монету, добытые ворами-убийцами.

Далее следуют «странные метаморфозы»: одна товарная стоимость трансформируется в другую. Зерно в обувь, обувь в золото, золото в застолья или услуги. Таким образом Кауфман хотел перенести на экран первую строку первой книги, 1 отдела, 1 главы Капитала, представив несколько вариантов одного и того же «сюжета». Вот эта строка: «Богатство обществ, в которых господствует капиталистический способ производства, выступает как “огромное скопление товаров”, а отдельный товар — как элементарная форма этого богатства».

ПРОЕКТ ЭЙЗЕНШТЕЙНА: ПРЕВРАТИТЬ В КИНО «КАПИТАЛ» МАРКСА

Спустя семь лет после задумки Кауфмана Сергей Эйзенштейн (он только выпустил на экраны фильм «Октябрь») планирует экранизацию «Капитала». Параллельно с этим он задумывает снять киноверсию романа Джеймса Джойса «Улисс».

— Товарищ Эйзенштейн, как вы представляете себе киноверсию этого романа? Для четырех страниц «Улисса», например из главы о сиренах, потребуется фильм, который будет идти целый вечер. Внешнюю канву сюжета можно уложить в семь минут. А вот «чувственное богатство текста» бесконечно. Так же и с «образным миром прибавочной стоимости». Он объемлет всю современную жизнь.

— В данный момент я набрасываю сценарий, а затем буду планировать съемки.

Эйзенштейн и в самом деле заполнял целые тетради выписками терминов и цитат из «Капитала». Его сотрудники подыскивали места для съемок. Начав с электрификации, Эйзенштейн хотел прийти к понятиям «огромное скопление товаров», «общественное богатство», «отчуждение», «товарный фетиш», «обращение», «мировые деньги», «норма прибавочной стоимости», «рабочий день», «кооперация», «разделение труда», «крупная промышленность», «так называемое первоначальное накопление» и «современная теория колонизации».

С точки зрения драматургии, указывает он, ему не хватало «финала». Закончить фильм приходом к власти революционного правительства было бы неправильно. Сцены будущего казались ему недопустимыми: место будущего в реальной жизни, а не в кино. Великий режиссер «изголодался по конфликту между персонажами». Эйзенштейн, человек невероятно занятой (сам он в то время находился за границей, снимал фильмы в Мексике), попросил академика В. И. Смирнова подумать о том, каким образом в фильм можно ввести фигуры «совокупного рабочего» и «совокупного капиталиста». Ответ: в виде кинокомментария. Эйзенштейн придумал следующее: пространные семейные хроники (показывающие жизнь многих поколений), многовековая эволюция орудий труда, история мирового богатства, начиная от самых истоков (от «осевого времени» Древнего Египта до наших дней) будет прерываться комментариями, наподобие хоровых песен в античном театре. Он пометил: «присвоение богатства». В результате рождались истории, которые можно было рассказать языком кино. Многое в его рабочих тетрадях, в том числе эскизы будущих сцен (он намеревался снимать фильм по большей части в павильонах), ему самому напоминало о «Золоте Рейна» Рихарда Вагнера. Ответственный эксперт по финансам Рабоче-крестьянской инспекции, пытавшийся оценить стоимость проекта, пришел к выводу, что хронометраж фильма займет не менее 16 часов.

ИСТОРИЯ КИНО КАК ЭСТАФЕТА

Среди пометок, сделанных Кауфманом в блокноте формата октавы, есть обведенная красным запись: в документальном кино, как в эстафете, режиссер должен передать свою тему кинематографистам следующего поколения, а те, в свою очередь, передать ее приходящим им на смену. Социальные изменения могут занять до 600 лет; этим и должны руководствоваться документалисты. Необходимо, пишет Кауфман, задокументировать эволюцию человеческого рода. В музыке, продолжает он, музыкальная нотация и художественные качества веками передаются из поколения в поколение, так почему бы не стремиться к подобному в кино, «единственной подлинной науке»?

ТЕЗИСНЫЕ ЗАМЕТКИ О СВЕТЕ №3

ИКОНЫ

ПРОЖЕКТОРА НА ВСЕМИРНЫХ ВЫСТАВКАХ

ИЛЛЮМИНАЦИЯ ТОРГОВОГО ДОМА ГУМ

СВЕЧЕНИЕ НА БОЛОТАХ

СВЕТ В ДУШЕ ВЕЩЕЙ

ТОВАРНЫЙ ФЕТИШ: ВСЕ ТОВАРЫ ЭТО ЗАКОЛДОВАННЫЕ ЛЮДИ

ТОВАРНЫЙ ФЕТИШ ПРОТИВ СВЕТА ИКОН

С тех пор как люди продают лучшее из ими производимого, они, таинственным образом взаимодействуя друг с другом, прочерчивают на изготовляемых вещах невидимую надпись: ТОВАР. Надпись эта делается духовными иероглифами, письмом, изначально заряженным энергией. И любой товар освещается внутренним сиянием. В товаре теплится огонь — огонь живых и мертвых: всех тех, чье жизненное время содержится в этих вещах. В товарах удивительной красоты, предметах необычайной ценности, в вещах, которые мы можем купить и к которым порой привязаны сердцем, к свечению внутреннего огня прибавляется голос демона: «Сделано Мастером». Чем слабее внутреннее свечение, чем тише слышимый время от времени ­УБЕЖДАЮЩИЙ ГОЛОС, тем непреодолимей притяжение вещи.

Ожерелье, изготовленное в Париже гениальным ювелиром Кардильяком, вызвавшее фурор, когда герцогиня вышла в нем в свет, не принесло своей владелице удачи. Алчный мастер был не в силах расстаться с созданными им КРАСИВЫМИ ВЕЩАМИ. Он убил герцогиню и спрятал драгоценный убор в тайнике. Свободно распоряжаться своими сокровищами он бы не смог, его бы сразу признали виновным в убийствах.

Илл. 168. Кадр из фильма «Кисмет»: один из ранних образцов искусственного интеллекта (из Бостона), элементы «Сцены для козлового крана» ­Катарины Гроссе (2019)

Внутреннее свечение шедевра, спрятанного от посторонних глаз, быстро угасло. От того, что Кардильяк, не отрываясь, смотрел бы на чудесную вещь, она бы ярче не засияла. Чтобы ТОВАРНЫЙ ФЕТИШ, «ВНУТРЕННИЙ СВЕТ» проявился в отдельной вещи, в «ценном объекте», она должна поразить воображение многих, потенциально — всех людей. Изнутри товаров, и хороших, и плохих, доносится голос демона (в этом смысле Маркс ошибался, говоря о том, что товарный фетиш проявляется лишь в виде образа), демон нахваливает их и (если суммировать сказанное) обещает: «Вещь принадлежит только тебе, тот, кто ее сделал, обратно ее не получит». Плановая экономика таких обещаний не дает.

На просторах России в XIX — начале XX века сияние товарного фетиша было заметно лишь в городах. В деревнях конкуренцию ему составляли иконы. Эти «ОКНА МИРОВОЙ ДУШИ» (WELTSEELE) в корне отвергают принцип оплаты по количеству и качеству труда, гул которого слышится из глубины товара: товары, — говорят иконы, — являются окнами ДУШИ СТОИМОСТИ (WERTSEELE). Разница всего в одной букве: L или R, однако она вполне может стать причиной фатальных споров, банкротств и даже гражданских войн. И даже вмешательство полиции тут не поможет.

ЗАПОЗДАЛОЕ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ ТЕОРИИ ДЕНЕЖНОЙ СТОИМОСТИ МАРКСА

Не так давно трое молодых российских физиков и преподаватель из Германии основали стартап, занимавшийся ПЕРЕСТРАХОВКОЙ нового типа цифровой валюты, преемника биткоина. Идея проекта исходила от группы заинтересованных лиц в Португалии, скупавших ангольское золото. Поставленные перед компанией цели требовали сложных математических расчетов. Предполагалось, что компания будет стабильно существовать на протяжении веков и отмывать деньги из России и Кипра. Расчетные формулы молодым предпринимателям было проще вывести из марксистской теории стоимости, чем из практического опыта. Ведь, по сути, деньги невидимы.

Даже в период расцвета Франкфуртской школы, сразу после возвращения ее ведущих теоретиков из американской эмиграции, было трудно переводить происходившее в обществе, социологию, в марксистскую форму. Куда проще не использовать центральные понятия марксизма, такие как МЕРТВЫЙ ТРУД, ОТЧУЖДЕНИЕ, ТОВАРНЫЙ ФЕТИШ, а обнаруживать их в реальной жизни, переименовывать и заново описывать. Многие ученые так и поступали.

ТОВАРНЫЙ ХАРАКТЕР ЛЮБВИ, ТЕОРИЯ И РЕВОЛЮЦИЯ

(Рассказ о 1923 годе)

Невероятно, но именно любовь, упорядочивающая интимные связи, важнейшую составляющую нашей жизни, оказалась неподвластна капитализму, сказал один из западных гостей наркома Троцкого. Тот покачал головой. На заседании Политбюро такую тему не обсудить. Чтобы разобрать ее обстоятельно, нужно много времени.

Западный гость сел на плетеный стул на кухне. Кухня соседствовала с телефонной станцией. Толстые стены Кремля не допускали перепланировок. Капитализм не обязательно связан с деньгами, продолжил западный гость. Он, писатель, относился к той категории людей, к которой Троцкий был вынужден прислушиваться; внимательно слушали его и семеро помощников Троцкого. Элементарная форма, как известно, это товар, — сказал гость. Он демонстрирует чуть ли не теологическую способность к превращениям. В мешке с зерном я вижу алмаз, который я на этот мешок обмениваю, часть дома, школы, участок леса, золото, я замечаю взгляд нищего и т. д. Почему любовные отношения должны быть чем‐то иным? В развитых индустриальных обществах обмен товарами подпитывается поисками счастья. Однако в случае товаров любви и ненависти есть условие: товарами можно торговать только тайно, например за черным занавесом (или под столом). Через 15 минут начиналось собрание наркомов этажом ниже.

Троцкий ответил: последнее, «за черным занавесом», — это про Россию. В открытую между полами обмена не происходит. Они сосуществуют, но относятся друг к другу враждебно и с подозрением, в этом мировая проблема.

Эта проблема требует безотлагательного вмешательства, — продолжал западный гость. Он хотел было пуститься в пространные рассуждения, но его прервали, время вышло. Вот и здесь, в центре власти, никому не хватает времени, чтобы спокойно, не торопясь выслушать другого и тщательно обдумать сказанное им. Непробиваемая стена между полами препятствовала прогрессу в России на протяжении 400 лет. Советская власть унаследовала проблему, не вникнуть в эту проблему и не проанализировать ее — халатность, тем более что уже есть теория, с помощью которой можно произвести анализ.

— Марксистская теория?

— Именно она.

— В психоаналитической интерпретации?

— К этому дело и идет. Теории тоже имеют товарный характер, их элементарная форма — метаморфоза.

— За черным занавесом?

Нет, к теории это не имеет отношения. Никакого скрытого обмена. Теория вообще ничего не стыдится, скорее наоборот. Намного легче справиться со способностью теории к обмену, постоянным изменениям ее формы, с ее общественным характером (теория — это хамелеон), чем с ПЕРМАНЕНТНОЙ РЕВОЛЮЦИЕЙ. ЭТО ДЕЛАЕТ ТЕОРИЮ ВСЕОБЩИМ РАЗВЛЕЧЕНИЕМ. Теперь отряд из семи помощников Троцкого незамедлительно должен был отправиться на заседание, что происходило этажом ниже.

ПЕТЕРБУРГСКАЯ КУЛЬТУРА НА АЛЯСКЕ

(Рассказ о 1872 годе)

Даже после того, как Аляска была продана США, вокруг золотых приисков сохранялись русские бордели — заведения в петербургском стиле. Островки цивилизации в чужом диком краю. Одно дело — мастурбировать в лесу, пытаясь достичь «удовлетворения», лелеять смутные воспоминания о приятных ощущениях, испытанных когда‐то на родине, и совсем другое — в зависимости от своего ранга делить счастье и уютную постель с чистым бельем с «графиней», «туземкой», «неаполитанкой» или какой‐нибудь «феей». Эмоции во время подобных свиданий были настолько сильны, что клиент терял интерес к кульминации любовного акта.

«Русская графиня», «греческая шлюха», «дочь индейского вождя», «итальянская соловушка» (проститутка, притворявшаяся певицей и аккомпанировавшая себе на фортепиано), «монахиня», «ученая дама» — всё это были заученные роли, не имевшие ничего общего с суровой действительностью и враждебной природой, что также влияло на настроение клиентов. Пятая хозяйка одного из заведений придавала большое значение ИДЕАЛЬНЫМ ОБРАЗАМ («чтобы у одинокого гостя после визита как можно дольше сохранялось незабываемое впечатление»). На практике для борделя это оказалось нерентабельно: клиент в конце концов стал платить за длинный спектакль, а не за «успех».

ФАНТАСМАГОРИЯ НАД ЧЕРТОРЫЕМ

(Рассказ о 1964 годе)

Одной из первых мер, принятых генеральным секретарем Хрущевым сразу после прихода к власти, стало преобразование «строительной площадки над “Чертовым потоком”», Черторыем. Место стройки получило название по ручью, когда‐то протекавшему бурным потоком через Москву, и в XIX веке по велению царя заключенному в коллектор: над ним собирались строить собор. Особенность таких проектов в том, что сооружения, возводимые над спрятанной под землей водой, остаются недостроенными.

Остовом остался задуманный в 1931 году гигантский Дворец Советов, памятник Ленину с рестораном в голове вождя, который должен был возвышаться над городом после сноса храма. Хрущев приказал расчистить место над Черторыем и построить там бассейн под открытым небом. Члены профсоюзов СССР получили возможность холодными московскими зимами окунаться в «теплый бульон». Над их головами туман, спонтанно возникающий вследствие разницы между температурой воды и холодным воздухом; повсюду небольшие изящные фонтанчики, Версаль для народа. Оказалось, что брови посещавших бассейн товарищей обрастали кристаллами льда, в то время как их ребра находились в теплой 37‐градусной воде. В начале своего правления Генеральный секретарь был практически всемогущим. Тем не менее ему не удалось найти режиссера-документалиста для съемок финального этапа строительных работ. На московских киностудиях работали только режиссеры художественных фильмов.

Илл. 169.

Илл. 170.

Илл. 171.

«САМЫЙ ОПАСНЫЙ МОМЕНТ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ»

«САМЫЙ ОПАСНЫЙ МОМЕНТ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ»

К вечеру c Адриатического моря в сторону Лидо ветер приносит облака с желтыми нижними краями. Можно подумать, что они ядовитые. На самом же деле они не представляют опасности. Их цвет — результат игры света, удивительным образом отражающегося от воды. Это лето, мне кажется, стало одним из самых счастливых в моей жизни.

Наша дочь, родившаяся всего 21 неделю назад, была слишком маленькой для поездки в Венецию. Мы боялись, что в самолете она простудится. В моем фильме ВЛАСТЬ ЧУВСТВ пять эпизодов посвящены войне и довоенному времени, то есть способности предвидеть начало войны.

Илл. 172. Отель «Эксельсиор» на Лидо. Фотография Герхарда Рихтера

Илл. 173. Один из редакторов Сahiers du cinéma навестил и сфотографировал меня и мою семью поздним летом 1983-го в нашем номере в отеле «Эксельсиор»

ИДИЛЛИЯ НАД БЕЗДНОЙ

Мы поехали в Венецию на подержанном мерседесе. В районе Фортеццы мы свернули с шоссе Бреннер и поехали через горы. Наша дочь Софи, родившаяся в марте 1983 года, ей 21 неделя, лежала в корзине на заднем сиденье. Мы остановились на вершине одного из перевалов. Положили ребенка на солнце, на одеяло, которое расстелили на капоте, и дали бутылочку. Было тихо. Наша девочка, очень живенькая, трясла ножками, быстро сосала. Чувство безопасности и семейного единства! Нам не нужно было спешить.

Mostra Internazionale d’Arte Cinematografica — самая радостная рутина в моей жизни. Я был здесь в 1966 году с фильмом «Прощание с прошлым», в 1968 году с лентой «Артисты под куполом цирка: беспомощны», в 1971 году с «Большой кутерьмой». В 1982 году, когда мне исполнилось пятьдесят (я ровесник фестиваля), я вместе с другими режиссерами получил «Золотого льва» за свои достижения. Теперь, через год, в Венеции меня ждала моя съемочная группа для съемок на фестивале. Кроме того, в Sala Volpi должны были показывать мой фильм «Власть чувств». Приятный глазу вид. С гор на дорогу спускался теплый воздух. Мы положили ребенка в корзину и продолжили путь.

ПОСЛЕДСТВИЯ ОДНОЙ ДЕРЗКОЙ ИДЕИ

Когда в Северном море еще царили ледяные шторма и туманы, то есть в самом начале 1983 года, военно-морскому командованию США вздумалось направить флот из замаскированных по технологии «Стелс» авианосцев и крейсеров с атомным оружием на борту в направлении Мурманска и Архангельска. Почти у самой границы территориальных вод СССР флот засекли советские военно-морские станции. Раньше его не замечали из‐за тумана и маскировки. Близость — в случае конфликта — фатальная.

Акция американцев — «демонстрация силы». Последствия этого БАЛАНСИРОВАНИЯ НА ГРАНИ были сокрушительными и всё еще ощущались в конце лета 1983‐го. В результате в советском Адмиралтействе прокатилась волна увольнений. На место уволенных пришли новые — неопытные и неисполнительные.

ТЕЛЕСНОЕ ОЩУЩЕНИЕ СТРАХА И НЕПОНИМАНИЕ СЛУЧАЙНО СТАЛКИВАЮТСЯ ДРУГ С ДРУГОМ

Осенью 1983 года в состав Политбюро КПСС в основном входили старики. Вдумчивый и дальновидный Генеральный секретарь Юрий Андропов, о котором говорят, что он заложил основы того, что впоследствии станет перестройкой, был обеспокоен: он не доверял своему телу. Вероятно, он уже предчувствовал смерть, настигшую его в феврале 1984 года. В руководстве партии образовались фракции, которые с нетерпением ждали, кто же станет преемником, только бы старик поскорее умер!

Разные ведомства и отделы Пентагона и Вашингтона, округ Колумбия, и тогда, и сейчас постоянно заняты разработкой планов. То же касается НАТО. От многих из этих планов навсегда отказываются, другие попадают в архивы. И лишь некоторые реализуются. О том, что произойдет с очередным планом, невозможно заранее знать ни человеку со стороны, ни инсайдеру.

В одном из таких планов разрабатывался сценарий ОБЕЗОРУЖИВАЮЩЕГО УДАРА. В четырнадцати иллюстрированных аналитических материалах речь шла о том, чтобы с помощью новейшей техники обнаружения целей произвести атомный взрыв над Москвой. Предполагалось, что после того, как бомба будет сброшена, идеологический противник на какое‐то время останется без руководства. Останется лишь оккупировать «царство зла», единственное условие: надо уложиться в тот отрезок времени, когда хаос уляжется, но страна еще будет «парализована». Об этом плане в КГБ сообщил один из советских шпионов в Пентагоне, план обсуждали в Политбюро. Правда, никто не знал, что американцы от этого плана уже отказались после того, как посмотрели на его симуляцию, смоделированную на компьютерах Пентагона.

ФАКТИЧЕСКИ, ЯДЕРНАЯ ВОЙНА НАЧИНАЕТСЯ ДЕЦЕНТРАЛИЗОВАННО

Согласно названию и намерению, с атомарной точки зрения решение о войне или мире централизовано. Речь идет о современном ядре монополии на силу. Во всех пунктах управления применяется принцип четырех глаз. Однако фактически лица, принимающие решения, образуют многоголосный хор. Единственный чемодан, содержащий кодовый номер, не является «спусковым крючком». В момент принятия решения, не устает объяснять майор Альфи Виндишретц из австрийской секретной службы, могут быть санкционированы не только запуск межконтинентальной ракеты с атомными боеголовками, но и взлет самолета, танковая перестрелка или проникновение атомной подводной лодки в чужой военный порт.

Однажды ночью, в начале сентября, пилоты российских истребителей-бомбардировщиков с тактическим ядерным оружием на борту сидели в своих машинах в одном из бункеров к востоку от Эльбы. Объявлена готовность перед командой «старт!». Любое недоразумение, любая неверная информация, любая реакция, вызванная стадным инстинктом, могла привести к тому, что самолеты выкатились бы из укрытия и взлетели. Цели поставлены. Приказать машинам вернуться после взлета невозможно, ожидалось, что противник будет действовать с помощью электронных обманок. Практически сразу после взлета пилоты окажутся отрезанными от командного начальства.

ТЕМНАЯ СТОРОНА ВЕРОЯТНОСТИ

В неспокойные сентябрьские дни 1983 года военный психолог Генштаба И. В. Смирнов прочитал доклад подкомиссии ЦК, у которой, в отличие от людей в Политбюро, было чуть больше времени на то, чтобы прослушать его до конца. Он рассказывал об «отбросах общества», психически неуравновешенных самоубийцах и параноиках (в последнем случае речь шла о патриотах-фанатиках, страдающих навязчивыми идеями), которые — стоило им только заполучить смертельное оружие — применили бы его без колебаний. Вероятность подобных действий, которые могли бы привести к войне, он оценил в 0,3 процента, а атаку западных союзников (если их командные центры не будут в течение получаса после нападения на СССР уничтожены ответным ударом) — в 0,001 процента. А принцип четырех глаз? Он не остановит страдающего самоагрессией преступника, решившегося на преступление: злодей убьет товарища, который должен контролировать его действия, прежде, чем тот сможет его остановить.

В 1926 ГОДУ ПРОГРЕССИВНЫЕ РУССКИЕ РАЗРАБАТЫВАЮТ ПЛАНЫ ЭВАКУАЦИИ БОЛЬШИХ ГОРОДОВ, КОТОРЫХ ЕЩЕ НЕТ

Приглашенный докладчик из СССР, выступавший в Адлоне с докладом перед избранными полицейскими начальниками и специалистами Службы по борьбе со стихийными бедствиями, д-р Владимир Виленский считался одним из лучших учеников Гастева, ведущего специалиста по организации труда и природным катастрофам. Как раз в том же 1926 году группа экспертов работала над смелыми проектами строительства футуристических городов на необъятных просторах России. Проводились исследования, как в этих еще не существующих мегаполисах транспортировать массы людей на фабрики, в развлекательные заведения, на спортивные стадионы и как быстро можно их эвакуировать в случае катастрофы.

По словам докладчика, движение людей в узких местах должным образом еще не изучено:

— Я занимаюсь проемом, пропускная способность которого больше, чем количество проходящих или бегущих через него посетителей: в этом случае разницы между ПРОЕМОМ КАК УЗКОСТЬЮ и ПРОЕМОМ КАК СВОБОДНЫМ ПРОСТРАНСТВОМ нет. Однако если в ситуации опасности к проему приближается толпа, его пропускная способность снижается. Как будто страх превращается в габаритный груз. Бегущий человек, как говорит мой учитель ­Гастев, оказывается шире пространства, через которое он пытается выбраться, он становится телом-аэростатом, наполняющимся, словно горячим воздухом, высвобождающимся эгоизмом, и в результате проем оказывается забитым, хотя по нашим расчетам он был достаточно широкий и в другой ситуации пропускал бы свободно большой людской поток. Мы, специалисты, называем это ПРОБКОЙ.

— Любой неспециалист назвал бы это точно так же.

— Но только специалисту верят, что так и происходит.

Итак, продолжил ученик Гастева, образуется пробка. Несчастные случаи и смерть происходят там, где перед узким местом возникает пробка. Проем закрывается, когда находящиеся перед ним люди создают так называемую дугу, сражающиеся за выход упираются в «дверную коробку» (Türgewände), дуга выгнута в противоположном общему движению направлении.

Молодой специалист делал доклад на русском языке, две переводчицы стояли рядом с ним, время от времени сменяя друг друга, поскольку речь Виленского была возбужденной и быстрой. Иногда переводчицы советовались друг с другом, как адекватно перевести то или иное выражение на немецкий язык. Трудно описать точными словами движение толпы людей по отношению к двери, стене и центру проема. Для русского уха в термине «дверная коробка» нет ничего непривычного, в то время как в немецком для этого предмета, затрудняющего выход, сначала надо найти подходящее слово, которое было бы понятно слушающим доклад специалистам. “Türpfosten” («дверной косяк») дал бы неправильную картину длинного коридора, начинающегося от двери с примыкающей к нему лестницей. Стабильность «дуги», продолжал Виленский, будет уничтожена сразу же после того, как дуга образуется. В панике всё — движение. Стабильная дуга — редкость. Каждую секунду она образуется заново. Таким образом, создается впечатление, будто толпа, намереваясь спастись как можно быстрее, «останавливается» в узком месте.

«На стадионе при благоприятных условиях, — объяснил приглашенный докладчик, — когда у входов толпятся опоздавшие, получается особенно красивая дуга, я ее сфотографировал». Он раздал присутствующим и другие фотографии, на которых были зафиксированы заторы у аварийных выходов.

Вероятность образования дуги оценить сложно, ведь это явление невозможно наблюдать в повседневной жизни. В случае аварии, катастрофы наблюдатель тоже отсутствует. Мы имеем только статис­тику, усредненный результат. Реальность, порой ужасная, растворяется в цифрах. Есть два мнения о том, по какой причине формируется дуга. Одни говорят, что всё дело в образовании так называемого псевдопроема. Его создают люди, которые, огибая поток, встраиваются в него сбоку. Вклинившись, они перегораживают проход. Таким образом создается эффект «ложного прохода». Эти «ложные проходы», то возникающие, то рассасывающиеся, обуславливают пульсирующий характер движения, которой мы сняли на пленку, задействовав в эксперименте солдат Красной армии. Выбраться из узкого прохода получается не за счет физических данных, а ­благодаря силе воли.

Другие предполагают, что толкучку создает радиальное сжатие тех, кто до определенного момента двигался к выходу параллельно, поэтому каждый стремится оказаться в середине и не хочет идти вдоль стены, то есть давку вызывает КОЛЛЕКТИВНАЯ ЦЕЛЕУСТРЕМЛЕННОСТЬ. Соответственно, затор начинается не с краев, а из центра.

«Если в этот момент общей целеустремленности

массы случайно группируются

в виде непрерывно изогнутой цепи,

закрывающей проем,

то они вклиниваются в проход,

образуя таким образом дугу».

ХАРТЛЕНД СУДНОГО ДНЯ

Солнце и всё, что попадает в его гравитационное поле, за 225 миллионов дней ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО ГОРИЗОНТАЛЬНО совершает путь вокруг ядра Млечного Пути. Подобно скачущему мячу Солнечная система периодически пересекает нулевую плоскость галактики. Раз в 32 миллиона лет она стремительно проносится сквозь самое плотное гравитационное поле в этой нулевой плоскости. Но вот что не было известно советской науке и выяснилось лишь в разговоре между астрономом Кариной Седовой и астрофизиком Лизой Рэндалл: на этом участке наша планета и вместе с ней недавно слегка уменьшившаяся пятая часть Земли, «наша Россия», пересекает узкий диск высокодозированной ТЕМНОЙ МАТЕРИИ.

Какие у этого последствия? Внезапный гравитационный удар во время прохождения Солнца через этот диск «расчесывает» Облако Оорта, в котором то ли застывают, то ли хаотично движутся вокруг Солнца первозданные породы, доисторические кометы, вся остаточная материя, не ставшая лунами и планетами. В результате «раздражения» большие массы этой материи устремляются в нашу систему, в направлении к Солнцу. Высока вероятность, сообщает Седова, — собственно, в этом можно быть абсолютно уверенными, — что НЕБЕСНЫЕ ТЕЛА, вытолкнутые из Облака Оорта силой притяжения темной материи, станут причиной коллективной смерти.

— 64 миллиона лет назад, после катастрофы на Юкатане, всё закончилось не так уж и плохо. Почему в следующий раз всё будет по‐другому?

— Хорошо всё закончилось для лягушек и черепах. Наша цивилизация этого не переживет.

Однако ко времени доклада Карины Седовой перед членами Ленинградской академии в опустевших промышленных городах России (а также в некоторых заброшенных промышленных городах на Восточном побережье США) многие страстно желали конца цивилизации, хотели покончить с мучениями, причиняемыми современной жизнью, хотели нового начала: если революция потерпела неудачу, то конец эпохи должен быть ужасным. Страстное желание конца, тянущееся, как хвост кометы.

По словам сотрудников академии из отдела астрофизики, достаточно, чтобы одно из небесных тел, вырвавшихся из Облака Оорта после контакта с темной материей, столкнулось с Луной. Побочный эффект такого столкновения был бы разрушительным для голубой планеты. Что делать?

На этот вопрос трудно ответить, потому что наступление «конца времен» точно определить невозможно. Он может случиться на следующей неделе, а может, ждать его еще долго. Чтобы своевременно узнать о начале катастрофы, необходимо повсеместно внедрять оптоволоконную технологию связи. С другой же стороны, заметил один из слушателей, передача и сохранение огромного количества данных в подобной ситуации будут бессмысленными.

КАЛИБРОВКА ДЕТСКОЙ ДУШИ

(Рассказ автора, 2020 год)

Я точно ничего не знаю. Но до сих пор остаюсь человеком тревожным, а в детстве меня считали истеричным. Я был первенцем. Одно время родители словно на мне помешались. Каждый день меня взвешивали. Так называемая горничная, узурпаторша из Шланштедта, чужачка в нашем доме, встала между мной и родителями. Подобострастно служа родителям, она, ленивая и легкомысленная, со мной обращалась плохо. Частенько, когда я кричал, она запирала меня в темном чулане. Сам я об этом не помню, мне рассказали позже. Если бы не обнаружилось, что она крадет деньги, выделенные на продукты, ее бы не уволили.

Молодые супруги, мои родители, после трех лет совместной жизни всё еще без ума любили друг друга. Они были заняты собой и выходами в свет. Моя мать становилась душой любого мероприятия. На другой день она долго спала, готовясь к следующему выходу в люди. У моего отца, врача, постоянно занятого пациентами, после недолгого периода, когда он с гордостью демонстрировал новорожденного гостям, больше не хватало на меня времени. Меня всё время рвало, я плакал, жаловался на плохое обращение со стороны горничной, которую звали Лени, и вскоре ввиду постоянного нытья лишился доверия родителей. Потом весы показали, что я сильно похудел, и мои родители поняли, что со мной действительно не всё в порядке (и хнычу я всё время не без причины). Они забеспокоились.

Как уже сказано, деспотичную Лени уволили за то, что она залезла в кассу. На ее место пришла НОВЕНЬКАЯ, Магда Штольцхайзе из Вестендорфа (пригорода Хальберштадта). Она была полна решимости попытать счастья в доме моих родителей. Она работала на знатных людей, что намного повышало ее шансы найти приличного мужчину, которому она смогла бы доверить свою жизнь.

Ее главная задача заключалась в том, чтобы «откалибровать» меня, первенца, начавшего проявлять симптомы неправильного развития. У Магды не было никаких навыков обращения с детьми, только интуиция. Ни братьев, ни сестер, которых она бы вырастила, ни опыта работы в других семьях. Ее самая первая работа. Как она потом рассказывала, я был «несбалансированным». Если бегать по дому на сквозняке, а затем заснуть, то запросто можно простудиться на холодном ветру, дующем с Гарца. Простуда приводит к отиту. Когда я не болел, я становился сварливым, напористым бунтарем. Время от времени начинал протестовать мой кишечник, я покрывался сыпью, тело меня не слушалось. У Магды, как она позже говорила, создалось впечатление, что ухудшение моего состояния не имело причины. Не представления, которые устраивал маленькийстроптивец (видимо, вконец истощившие терпение Лени), а исключительный душевный дисбаланс — вот источник всех бед. Она следила за тем, чтобы я всегда был подле нее. Она не навязывалась. Она пыталась воспитать во мне правильные привычки. Она рассказывала множество историй, хлопоча на кухне или чиня шторы. Она стремилась возбуждать мое любопытство, следила за тем, чтобы у меня появлялись интересы, с которыми я бы начал забывать о внутреннем смятении. Занимаясь домашними делами, она всё время разговаривала со мной и превратила капризного ребенка в ребенка играющего. На это ушло примерно три месяца.

Благодаря Магде я снова стал родителям в радость. Ничто не могло надолго привлечь внимание моей матери, тем более если это противоречило ее беззаботному существованию. Плачущий ребенок и плохие новости ее раздражали. Теперь же каждый раз, когда я представал перед родителями, новости были хорошие. Мы, мои родители и я, опять сблизились. Золотой век, когда наследный принц в радость.

Через год я был полностью «исправлен» природным талантом Магды. «Гражданская война», когда‐то разгоревшаяся у меня внутри, закончилась, наступило перемирие. Однако, как при эндемии, ее возбудитель тлеет во мне по сей день. Он всё еще может вырваться, и тогда начнется хаос. «Новенькая», Магда Штольцхайзе, была одной из тех женщин, благодаря которым я умею держать себя в руках.

МОЙ РУССКИЙ «БРАТ»

Магда еще раз использовала натренированное на мне «умение починять». Она вела хозяйство у русского коменданта Хальберштадта и, когда его с семьей перевели в гарнизон Бург под Магдебургом, уехала вместе с ними. Прекрасная просторная вилла на окраине города. Медленные, чудесные дни, наступившие после 1945 года. Магда так воспитала русского ребенка, что позже он стал министром в одном из московских ведомств. Объяснение не в том, что полковник и его жена платили Магде достойное вознаграждение и уделяли достаточно внимания, и не в том, что она была предана своему по­допечному, как никому и никогда, а в том, что она постоянно активно присутствовала в его жизни. Магда давно умерла, ее воспитанник со временем стал олигархом. Магда так хорошо говорила по‐русски, что рассказывала ему истории, которые он надолго запомнил.

Из «русского ребенка» — его родители, выходцы с Южного Урала, не имели привычки возиться с сыном — она вырастила пытливую, одержимую страстью ко всему новому «западную душу». Я познакомился со своим собратом по воспитанию в Санкт-Морице. Я узнал его по жестам. В этом человеке жила частица души Магды Бюгельсакс, урожденной Штольцхайзе. Швейцарцы не видели в этом человеке русского, так что тезис Р. Шметца верен: люди определяются не принадлежностью к социальным классам, есть разнообразные сложные характеры, оказывающие влияние на гены. Существуют, утверждает Шметц, черты характера, передающиеся от человека к человеку, словно при заражении, они дают импульсы к развитию привычек и желаний, отличающих «горожан». Шметц называет такие характеры РТУТЬЮ. Я сам хотя и был поражен тем, что сразу узнал своего «брата» среди множества незнакомцев в баре Palace, считаю тезисы Шметца преувеличением. В его работе почти не найти ссылок на источники. Возможно, у его теории вообще нет никаких источников.

Илл. 174. Анатомическое изображение из Персии, XIV век

Илл. 175. Медея. Женщина из Колхиды, в наши дни — Абхазии, к северо-западу от Абхазии находится Крым

ЗАКУПОРКА И ОТКУПОРКА

(Рассказ женщины-специалиста, 2019 год)

В качестве квалифицированного специалиста, ранее служившего в пограничных войсках ГДР, я еще до Мирной революции была завербована представителями братского народа, агентами шпионских служб Советского Союза. Настоящие эксперты по пограничному режиму редки, и сегодня, 30 лет спустя, я уверена: мои услуги были бы бесценны на неустойчивой границе между Мексикой и США. Тамошние специалисты пребывают в растерянности. Механизированное возведение стен и заборов — неправильный способ остановить нелегальные переходы границы. Меня зовут Людмила Герольд, я родилась в деревне Зорге в Гарце. Уже в 21 год я прошла все специализированные армейские экзамены. Меня вне очереди повысили в ранге. Позже я была завербована Штази. Я стала секретным агентом. Медалей у меня предостаточно. Теперь я гражданка России. Мое звание засекречено, и поэтому здесь я не могу его назвать.

Когда‐то я была специалистом по «закупорке» дорог в горах Гарца, по которым можно было сбежать на Запад. В этом горном массиве много труднообозреваемых мест. Ввиду моих успехов в Гарце меня в срочном порядке направили закрывать некоторые из приграничных зон Памира. Тому, кто закупоривал Гарц, под силу закрыть любую границу на «крыше мира». Поскольку моей стране не хватало открытости, я долгое время не могла употребить приобретенные навыки во благо не только родной страны, но и других государств. Процветание социализма в отдельно взятой стране ни к чему не приведет. Деревья и растения, устремляющиеся к небу, нуждаются в беспрепятственном доступе к свету и в просторе для корней.

Шутки в сторону. В России моей работой была блокировка пролегавших в горах Памира путей перевозки макового семени и героина. Я также перекрывала пути в Россию опасным, по преимуществу исламским, террористическим группам. Они просачивались в Россию по заброшенным перевалам и вливались в ряды чеченских повстанцев. Взрывы в метро, террористические акты в кинотеатрах, концертных залах и на спортивных аренах тоже были их рук делом.

Само собой разумеется, что с учетом упорства и интеллекта противоположной стороны (по крайней мере в том, что касается передвижения по местности) закупорка путей и высокогорных троп обернется напрасной тратой усилий, если не учитывать субъективных факторов, влияющих на противника. Здесь требовалось ­НОВОЕ МЫШЛЕНИЕ, которое мы называем «ризоматической фантазией».Это обозначение мы взяли из нашего экспертного языка. Работа специалистов пограничной службы начинается до того, как «нарушители границы» начнут передвижение. Мы должны выяснить их разрастающиеся, как грибницы, намерения и обнаружить тайно вырытый на нашей территории подземный туннель задолго до того, как по нему начнется активное движение и нарушители пересекут границу. Мы анализируем СТРУКТУРУ, МОТИВЫ и с автоматами наперевес стоим наготове на тропах, по которым злоумышленники собираются незаконно пройти на нашу территорию. Репутация — наше оружие. Слух о том, что мы во что бы то ни стало нанесем удар, закрывает границу надежней часовых и заграждений. Закупоривание границы, говорится в учебнике, который я написала для внутреннего пользования, — я также провожу курсы и тренинги, — так называемая интердикция, происходит на уровне субъекта: то есть в голове противника. Всё это не противоречит диалектико-материалистическому методу, который я изучала и к которому прикипела сердцем. Как часто в сердце сохраняется привязанность к тому, что ты выучил в первую очередь! Так и серые гуси всю жизнь следуют за матерью-гусыней или вырастившим их человеком. В моей новой России, патриотом которой я являюсь, от Маркса мало что осталось. Но я использую теорию Маркса на своих курсах и в своей субъективно-объективной методике. Именно субъективная сторона, то есть человек, а не МАШИНЕРИЯ МИРА, защищает мою страну.

Всё чаще мне, имеющей больше сорока лет стажа (я в свои почти семьдесят не собираюсь выходить на пенсию и продолжаю служить, так как являюсь незаменимым специалистом), хочется получить противоположное задание: впустить в страну чужаков мигрантов, жадных до жизни людей, специалистов, искателей счастья, страждущих. Словно садовник или фермер, я — вместе с братьями и товарищами — способствовала бы новому заселению России. Я, человек натренированный, обладающий уникальными навыками, готова проявить себя по‐новому. Еще царица Екатерина Великая, которая, как и я, родом из Центральной Германии, завещала сделать Россию раем для переселенцев! Так воплотился бы в жизнь лозунг Хрущева: «Догнать США, не подражая им». Чтобы заселить бескрайние русские равнины, из МАССЫ в 7,2 миллиарда мы бы выбрали самых лучших! Вперед, за Урал! С помощью эмпатически-ризоматического метода можно было бы отбирать иммигрантов непосредственно в момент принятия ими решений разной сложности. Такое дело требует точного управления. Когда точное управление охватывает массы, возникает дух предпринимательства. Это было бы оптимизацией моих особых знаний, их применением для «откупорки».

«Чувственность — основа всей науки».

СМЕНА ПРОФЕССИИ В НОВОЙ СТРАНЕ

Я, уроженец Бранденбурга, то есть пруссак, переехал работать в Россию. Это было в 2013 году. Так же, как барон фон Штейн, поступивший на русскую службу в 1812 году. Мое недовольство «аншлюсом» ГДР — символическое ОБЕЗГЛАВЛИВАНИЕ которой выразилось в сносе Дворца Республики и строительстве на том же месте барочного дворца, — могло вылиться или во вступление в АдГ, или в отъезд из страны в поисках новой родины. Так я оказался на Востоке. Получение гражданства было делом непростым. Зачем заставлять меня заполнять бесконечные анкеты, неужели нельзя по взгляду определить мой профессиональный потенциал и верность новоизбранному отечеству?

В любом случае, я победил и служу — как и барон фон Штейн — стране, которую сам для себя выбрал. Я основал брачное агентство, Москва — Цюрих — Париж. Оно успешно и приносит хороший доход. Я делаю людей счастливыми, соединяя их, давая им шанс. В детстве меня привлекал отцовский сад камней. Отец занимался им после работы. Это было в старом доме. Среди голых камней он высаживал мох и цветы, которые могут расти на камнях и в их трещинах. В тяжелое время, когда люди всё больше отдаляются друг от друга, я управляю одним из самых успешных стартапов с филиалами в трех мегаполисах. Я использую интернет, успешно конкурирую с Parship. Я не занимаюсь разработкой хардвера, я торгую самым зыбким «товаром» на планете: счастьем. Сначала мой бизнес работал только в направлении «восток — запад». В последнее время всё чаще случается, что люди с запада выбирают себе пару и жизнь на востоке. Если бы мой отец, врач и социалист, узнал об этом, он гордился бы мной, гением сводничества.

ПРОИСШЕСТВИЕ К ВОСТОКУ ОТ ШПИЦБЕРГЕНА

Литовские траулеры напали на российские рыболовные суда к востоку от Шпицбергена в июле 2019 года и пытались оттеснить их от рыболовного района. Здесь есть участок, который не входит в экономическую зону ни Норвегии, ни России, и где не может вести экономическую деятельность ни одна страна, подписавшая Шпицбергенский трактат 1920 года. Это спорная зона. Литовцы ссылались на рыболовную лицензию ЕС. Данная морская территория — вплоть до Арктики — зона весьма опасная, здесь легко спровоцировать межгосударственный конфликт. В данном конкретном случае на следующий день в том же районе появились российские военные корабли, прогнавшие литовский рыболовный флот. Решение Международного трибунала по морскому праву еще не принято. Причиной ожесточенного конфликта между рыбаками стали крабы-стригуны, что в изобилии водятся в этой части континентального блока Шпицбергенской группы. Они заселяют морское дно, не подпадающее под договоры о рыболовстве. На рынках крабы-стригуны стоят так же дорого, как и омары. Крабы-стригуны мигрировали из западной Атлантики в район Шпицбергена всего несколько лет назад и быстро размножились. Предприятия из Норвегии, Польши, Литвы, Эстонии и прочих стран ЕС создали в Северной Норвегии базы, оснащенные техникой для массового вылова и массовой переработки ценного ресурса.

По воле случая в 2019 году касательно индустриальной добычи этого «золота моря» в жизнь начинает воплощаться идея, высказанная одним из сотрудников Центрального банка ГДР еще в 1990 году. Он предложил организовать ОРИГИНАЛЬНОЕ ОБЩЕСТВО ОБМЕНА на основе торговых и коммуникационных путей СЭВ, экономической системы Восточного блока, которая в этот момент уже начинала расползаться по швам, хотя все ее характерные черты (личные знакомства, совместные торжества, подарки и взятки, доверительные отношения) сохранялись неизменными. На верфях в Ростоке строят корабли, бесплатно отправляют их в Мурманск и Архангельск, корабли ведут рыболовецкий промысел в Белом и Северном морях. После этого добыча прибывает в Росток, где ее перерабатывают на консервных фабриках, создав параллельно новые рабочие места. Прибыль делится между российской стороной и ее партнерами в новых федеральных землях.

«Золотая лихорадка», удача с перебравшимися из Атлантики крабами-стригунами, сделала бы такой обмен сейчас, в 2019 году, и оправданным с точки зрения рынка, и популярным. Однако верфей больше не существует. Санкции делают невозможной подобную цепь поставок, да и лобби и все средства массовой информации, которые уже вовсю агитируют против газопровода «Северный поток», выступят против возрождения этого прекрасного проекта.

ИНЦИДЕНТ ВО ВРЕМЯ НЕДАВНИХ МАНЕВРОВ НАТО

Солнечный свет, падающий здесь, на севере, по диагонали, придает и морю, и серо-зеленому побережью Норвегии необычайную прозрачность. Вдалеке, видимый на мониторе, но не заметный глазу — авианосец США, «костяк» маневров. Высаженные на фьорды маршевые колонны отрабатывают поставленные заранее задачи. Судьи по часам измеряют время выполнения. В отличие от предыдущих маневров в Северной Норвегии, на этот раз отрабатываются реальные передвижения войск. Судьи отдают распоряжение: «Помеха». Колонна должна остановиться и ждать, пока судьи разрешат продолжить марш. Опоздание необходимо компенсировать до конца дня.

Неожиданно, в пять часов утра: объявление о российских ракетных маневрах. В непосредственной близости от района расположения целей маневров НАТО. Русские собираются тренировать нанесение ракетных ударов параллельно с замеченными ими передвижениями «вражеского» флота. В соответствии с установленными правилами они предупреждают об этом за пятнадцать минут до начала учебной стрельбы. Каким образом переключить внимание НАТО, занятое исключительно выполнением предусмотренных маневрами целей, на то, чтобы избежать реальных столкновений в чрезвычайных условиях конкурирующих маневров? Официальный представитель НАТО выступает на импровизированной пресс-конференции со стоической миной. Подразделения НАТО, участвующие в маневрах НАТО, на четырнадцати языках (некоторые технические термины стандартизированы) докладывают о своей дислокации.

Это было наказание за унижение российских вооруженных сил, начавшееся еще в 1991 году. В 1991‐м командующему русскими маневрами было 26 лет. Он в чем‐то себе поклялся. Он учился и продолжал учиться в академиях, подыскивая себе соратников.

Он намечал цели попадания ракет в непосредственной близости от занятых в маневрах фрегатов и поисково-спасательных судов НАТО, лишив их возможности передвигаться в назначенном направлении. Негативные оценки в личных делах офицеров НАТО. К полудню корабли НАТО бегут на юг.

Режиссура двойного маневра, чуть не приведшего к столкновению двух сторон, требовала от российской стороны исключительного мастерства. Такое возможно лишь при наличии сильной мотивации.

Илл. 176. Запуск бомбардировщика-невидимки с американского авианосца во время сильного шторма. Перед объективом камеры была ­установлена картина Ансельма Кифера «Слоновья кожа», отсюда эстетика «поврежденной стены»

«ВСЕМИРНАЯ КАТАСТРОФА МОЖЕТ ПРОИЗОЙТИ В ЛЮБОМ ЗАХОЛУСТЬЕ»

В 1989 году мне было тридцать. Сейчас мне шестьдесят. Летом 1990 года меня ангажировали собратья из российских спецслужб (во время Мирной революции я служил разведчиком за границей). В столицу ГДР я так и не вернулся. Мои навыки были слишком ценными, чтобы меня можно было бросить на съедение западным спецслужбам. Мне дали хорошую квартиру в Москве и дачу в Подмосковье, но я там почти не жил, моим местом работы стала Сирия. Я отвечал за Йемен. Я занимаюсь им и по сей день. На родине в бывшей разведслужбе существовал большой отдел по Йемену. Какое‐то время казалось, что мы сможем взять власть в Южном Йемене еще до того, как он роковым образом будет объединен с севером. Мы просочились на все контрольные позиции. На месте нашу работу очень ценили. Это мне помогло в моей нынешней должности наблюдателя и агента влияния, представителя Великой России. Ключевое слово — «Сирия»: страна, традиции которой уходят корнями в глубокую древность. Часто для того, чтобы обозначить происходящее там, используют выражение «гражданская война»: война — да, но «граждан» я там не нашел. Гражданин (буржуа) связан с буржуазным производством. Никаких следов индустриализации здесь нет и в помине. Опытный разведчик сразу это видит, так же как врач приходит к правильным заключениям на основе анализа крови пациента.

Моим новым соотечественникам из российской разведки иногда бывает трудно понять, как в «войне», которая продолжается уже больше тридцати лет, образуются шрамы, развилины, каковы причины заговоров. Ни Великая Отечественная война, ни «война против агентов и лазутчиков Запада» не дают ничего для понимания той «аморфной войны», которая идет здесь. Саксонец вроде меня видит это лучше, чем многие русские. Недаром моим соотечественником был поэт Карл Май. Здесь, на Востоке, искусство рассказывать истории важнее сбора данных. Пермяк имеет другое видение. Хотя здесь я должен сделать исключение в отношении моего непосредственного начальника, полковника Евгения Шувалова. Он руководит нами из портового города Тартус. Ему подчиняется моя рабочая группа. Хотя он никогда не покидает своего кабинета, от его глаза не ускользает ни одно, даже самое малозаметное, движение между Евфратом и Красным морем. Он часто смеется над наивными интерпретациями американских противников или саудовских спецслужб. По-прежнему существует предубеждение, будто оружие, танки, дроны и авианосцы могут предопределить ход войны на Ближнем Востоке. Фактически же преимущество заключается в ЗНАНИИ. В прошлом мы бы сочли это за «идеалистическое отклонение». Однако опыт подсказывает: настоящее насилие заключается в сочувствии.

Здесь мне стоит сделать отступление и рассказать о характере и типе «современной войны». Эта война ни новоизобретенная, ни древняя. Она — хамелеон. От секача далеко до ядерной ракеты большой дальности. Это война масок. Один приехавший из Академгородка специалист заметил, что эта локальная война является примитивным повторением Тридцатилетней войны, когда‐то свирепствовавшей в Центральной Европе. Когда в такой войне очаг гаснет в одном месте, пламя, тлеющее под землей, с новой силой вспыхивает в другой точке. На периферии семнадцать партий подкидывают дрова в огонь. В этом клубке змей мы, разведчики, практически незаметны. Впрочем, я не говорю, что эту войну можно взять под контроль.

Илл. 177. Русские надписи в подвале Рейхстага. Сегодня Рейхстаг — место заседания немецкого парламента. Подвал весь испещрен подобными ­надписями и находится под охраной государства

КОНЕЦ ЖИЗНИ

Восьмидесятидвухлетний россиянин, 1929 года рождения, потеряв­ший в 1937 году обоих родителей, остановился в берлинском отеле «Бран­ден­бургер Хоф»; поздним вечером он вышел из отеля и долго гулял по Шойненфиртель, которую в последний раз видел солдатом в 1945 году. От тротуарных камней — в выбоинах, оставшихся с войны, растет трава, — по‐прежнему веяло безысходностью. А вокруг ярким светом горели новые здания, с которыми у него не было никакой связи.

ПРИМЕЧАНИЯ И КОММЕНТАРИИ

Илл. 178. Томас Деманд, из проекта «Мельников». 2010

Илл. 179. Томас Деманд, из проекта «Мельников». 2010

Илл. 180. Томас Деманд, из проекта «Мельников». 2010

Илл. 181. Томас Деманд, из проекта «Мельников». 2010

ОТ ПЕРЕВОДЧИКА

По просьбе автора, в переводе по мере возможности был сохранен графический облик оригинала. Русские слова и выражения, употребляемые автором в оригинальном тексте, остались без изменения. Английские и французские термины, не переведенные в немецком тексте, на русский язык также не переводятся. Упоминаемые и используемые для иллюстраций к текстам фильмы и передачи Александра Клуге доступны по включенным в примечания QR-кодам.

С. 19: Утопия = «нигде». Словесное поле «пространство».

Илл. 182.

Илл. 4–5: кадры из фильма-трилогии “Alle Seele Russlands weisen mit ihren Wurzeln zum Himmel”. Фильм к выставке Георга Базелица в Fondation Beyeler, Базель, апрель 2018.

С. 26: «И у поваленных деревьев растет душа / И месяц и его любимые звезды» — измененная цитата из стихотворения Эльзы Ласкер-­Шулер «Издалека».

С. 32: биттерфельдские писательские конференции, на которых вырабатывалась программа «новой культурной политики» ГДР, т. н. «Биттерфельдский путь», состоялись в 1959 и 1964 гг. Хайнер Мюллер (1929–1995) — выдающийся немецкий драматург, театральный режиссер, поэт и эссеист, живший и работавший в ГДР.

Илл. 7–12: кадры из передачи “Architektur für die Raumfahrt. Philipp Meuser: ‘Zwischen Konstruktivismus und Kosmonautik’”, News & Stories, 9.12.2015, Sat.1.

Илл. 8, кадр 0042: кадр из передачи “Emotionalität und harte Fotos. Bilderserien des Fotografen Ludwig Rauch: Baikonur, rechtsradikales Gift, Moskauer Alltag”, 10 vor 11, 11.4.1994.

С. 43: «Подводная лодка, оказавшись в районе этого водопада, будет мгновенно им раздавлена…» В годы Второй мировой войны несколько немецких подводных лодок, старавшихся обойти суда Британского флота, закрывшие морской проход между Исландией и Гренландией, попали в подводный водопад и рухнули на глубину в 1000 метров. Лишь одна из этих подлодок смогла вернуться в родной порт. Ее экипаж и рассказал об этом необычном природном феномене. Исследователи пришли к выводу, что этот подводный водопад существует уже более 1000 лет.

Илл. 13: кадр из фильма Григория Александрова «Цирк» (1936).

С. 62: «Моя душа сбрасывает кожу» — цитата из стихотворения “études” Фридерики Майрёккер.

С. 63: «Между телом и разумом — ничего, кроме музыки»: см. об этом в передаче: “Lieber tot als lieblos leben. ANTIGONA von Tommaso Traetta. Eine Modelloper der Aufklärung”, News & Stories, 18.9.2011, Sat.1.

Илл. 19–23: кадры из передачи “Architektur für die Raumfahrt. Philipp Meuser: ‘Zwischen Konstruktivismus und Kosmonautik’”, News & Stories, 9.12.2015, Sat.1.

С. 67: будучи на должности городского советника по строительству Франкфурта-на-Майне, Эрнст Май основал архитектурную школу, исповедовавшую принципы конструктивизма и функционализма. В 1930 г. вместе со своими сотрудниками он отправился в Советский Союз, где занимался планированием современных индустриальных городов в Сибири.

Илл. 183. Эрнст Май

Илл. 29–30: кадры из инсталляции для мероприятия “Das Neue Alphabet” в берлинском Доме культур мира (Haus der Kulturen der Welt) 10 января 2019 г.

С. 89–90: «Слова, предложения и словесные поля с родины особенностей» — монтаж цитат из романа Андрея Платонова «Чевенгур».

С. 96: строки из стихотворения В. Хлебникова «Слоны бились бивнями так…»

С. 100–103: о кетском языке см., например, А. П. Дульзон, Кетский язык, Томск, 1968.

С. 104: «Где ты, моя любимая страна?» — строки из стихотворения Георга Любека «Странник» (Der Wanderer), переложенного на музыку Ф. Шубертом.

С. 107: «Слабая мессианская сила» — цитата из эссе В. Беньямина «О понятии истории» дана в переводе С. Ромашко.

С. 114, 116, 118: монтаж цитат из романа Андрея Платонова «Чевенгур».

С. 121: в 2018 году министр обороны США Джеймс Мэттис ушел в отставку в знак протеста против того, что США фактически предали курдскую армию в Сирии.

Илл. 45: фотография из собрания Марианны ван ден Леммер / FUEL Design Publishing. London, из кн.: Olesya Turkina: Soviet Space Dogs. FUEL Publishing. London 2014, p. 31.

С. 129: «Кашлять кровью в носовой платок в России». Заголовок взят из стихотворения Бена Лернера, опубликованного в его сборнике Mean Free Path (Coughing / Blood into a handkerchief in Russia). Port Townsend: Copper Canyon Press, 2010.

С. 134 и 279–280: «Когда Самаэль, ангел наказания…» и «Черный огонь (сильный цветом)», цит. по: Gershom Scholem: Die Geheimnisse der Schöpfung. Ein Kapitel aus dem Zohar. Berlin 1935.

Илл. 48–54: кадры из фильма “26–28 November 1812”. Фильм о переправе Наполеона через Березину. Съемка с использованием стеклянных пластин Керстин Брэчш. Премьера фильма прошла в 2019 г. в Stiftung Vincent van Gogh (Арль).

С. 156: «Канюк парит над координатной сеткой», цитата из: Helmut Heißenbüttel: Textbuch 8. Stuttgart 1985, S. 85.

Илл. 60: немецкие солдаты защищаются от зимних морозов в Советском Союзе.

Правила зимней войны II, 25

Несколько слоев газетной бумаги обеспечивают хорошую защиту. Бумага имеется в достаточных количествах. Кроме того, по приказу командования войска снабжены:

С. 175: цитаты из романа А. Платонова «Чевенгур».

Илл. 64–68: после войны в Трептов-парке был возведен монумент в честь советских войск. В 1994 г. у этого монумента прошел последний перед возвращением на родину парад Западной группы советских войск. 9 мая 2019 г. у монумента собрались группы гражданских лиц из России и Белоруссии.

Илл. 69–73: передача “Der Überfall der Buschräuber. James E. Baker und Michail S. Gorbatschow über die letzten Tage der Sowjetunion”, Primetime, 16.06.1996, RTL.

С. 212: цитаты из романа А. Платонова «Чевенгур».

С. 215: «Гори, звезда моя, не падай, / Роняй холодные лучи…» — первая строка стихотворения Сергея Есенина.

Илл. 77–81: “Der Putsch in Moskau. Zum 2. Jahrestag des Ereignisses”, News & Stories, 16.8.1993, Sat.1, репортаж Кристель Бушман.

С. 222: «Как пришла любовь, а под окнами танки» — монтаж цитат из книги Светланы Алексиевич «Время секонд хэнд».

С. 222–223: «Словесные поля интимности»: цитаты взяты из романа А. Платонова «Чевенгур».

Илл. 82–83: материал из передачи “Arbeiterparadies als Traumfabrik. Boris Groys über die Massenkultur der Utopie”, News & Stories, 15.2.2004, Sat. 1., посвященной выставке TRAUMFABRIK KOMMUNISMUS («Фабрика снов коммунизма») во франкфуртском музее Ширн.

Во время пребывания Александра Клуге и его съемочной группы в Москве кроме интервью с Евгением Примаковым (“Der Mann für alle Jahreszeiten. Begegnung mit dem russischen Politiker Jewgeni Primakow”, News & Stories, 17.10.2004, Sat.1) были сделаны следующие материалы:

Илл. 84–85: кадры телепередачи “Der Mann für alle Jahreszeiten. Begegnung mit dem russischen Politiker Jewgeni Primakow”, News & Stories, 17.10.2004, Sat.1

Илл. 86–88: “Die Regenmacher von Moskau. Die Sicherstellung günstiger Wetterbedingungen bei den Siegesfeiern am 9. Mai”, 10 vor 11, 3.7.1995, RTL, оператор: Штефан Циммер.

Илл. 91–96: “Rußlands Diana. Abschied von der beliebten Volksvertreterin Galina Starowoitowa, die von einem Killer-Kommando in St. Petersburg erschossen wurde”, News & Stories, 11.1.1999, Sat.1.

Илл. 98–101: : воображаемые числа. Воображаемые числа нельзя «посчитать». Операции с комплексными числами не соответствуют никаким объективным величинам во внешнем мире. Но их можно «себе вообразить». По-французски «вообразить» будет imaginer. Поэтому операции с комплексными числами Декарт называет воображаемыми = i.

Для Велимира Хлебникова царство математических знаков автономно. Оно не зависит от мира за пределами математики и поэзии. В математических знаках кроется музыка вещей. Для Хлебникова — это «вершина всех знаний». Этот корень означает свободу. Свободу мятежных слов. Вместе с Даниилом Хармсом они сравнивают воображаемые числа с деревьями и их корнями: ризомами. Многоголосие выражается мнимыми числами лучше всего. На поверхности или в пространстве i не является одной линией, она представляет собой геометрическое множество. i = «двуликий корень» (zweigesichtige Wurzel). Генрих фон Клейст отмечает, что русалки появляются «в результате процесса подсчета корней». Чтобы понять происходящее в России, переводчики и эксперты Белого дома должны знать не только русский язык, но и неевклидову геометрию.

Илл. 108–110: “140 Jahre russisches Licht. Dr. Natascha Drubek: ‘Von den Ikonen zum russischen Stummfilm’”, News & Stories, 21.3.2017, Sat.1.

С. 325: «Право оказывается на стороне того…» — название главы взято из «Феменологии духа» Г. В. Ф. Гегеля. (Перевод Г. Шпета.)

С. 340: «Охотники в горы погожим деньком…» — первые строки стихотворения Людвига Уланда, положенного на музыку и ставшего популярной немецкой песней. На русский язык стихотворение перевел В. Викторов.

С. 347–349: «Словесные поля разум, надежда, будущее…» — монтаж цитат из романа А. Платонова «Чевенгур».

С. 349: “Protego Ergo Sum”. Ср. у Карла Шмитта. Опираясь на Томаса Гоббса, Шмитт обращается к лозунгу монарха: «Я защищаю, значит — существую». Авторитет властителя базируется на обещании защищать и заканчивается, когда властитель не может держать это обещание.

С. 352: «Хор поющих терминов» — цитаты из «Критики чистого разума» И. Канта даны в переводе Н. Лосского.

Илл. 161–166: “Leuchtfeuer Mathematik / Leuchtfeuer Vernunft”. Материалы инсталляции 20 июля 2019 года в Гран Пале в Париже по случаю 50‐летнего юбилея высадки на Луну.

С. 358: здесь и далее цитаты и термины из «Капитала» К. Маркса даются в переводе И.И. Скворцова-Степанова.

«Проект Эйзенштейна: превратить в кино “Капитал” Маркса». В 1929 году, на следующий месяц после «черной пятницы» (в России это был четверг) — резкого обвала фондового рынка, вызвавшего продолжительную рецессию, которая закончилась лишь в 1934 году, — Сергей Эйзенштейн навестил в Париже дублинца Джеймса Джойса. Мне нравится представлять их встречу в темной квартире. Быть может, темной квартира мне представляется лишь потому, что к этому времени великий писатель уже практически ослеп. Они общаются на странной языковой мешанине. Джойс достает граммофонную пластинку — на ней записаны главы из «Улисса» в его собственном исполнении. Он собирается поставить ее гостю. Но в тот день они так и не успели прослушать запись.

Эйзенштейн привез с собой тетради со сценарными заметками, сотни страниц, а еще фотографии проб. Вдалеке от России, с тяжелой кожаной сумкой, оттягивающей ему плечо, он поднимался на пятый этаж. Но Джойс не мог читать рукописи Эйзенштейна. Не понимая друг друга, они углубились в проект.

Эйзенштейну хотелось, чтобы действие фильма ограничивалось, как в «Улиссе», одним днем: одна семья и один рабочий день в социалистической России. Пролетарская пара. Режиссер верил, что можно на примере одного рабочего дня проиллюстрировать все идеи Маркса.

Издательница Улла Беркевич обратила мое внимание на парижскую встречу двух моих кумиров. Вместе с нашими сотрудниками и друзьями-режиссерами мы попытались реконструировать и собрать воедино некоторые сцены из нереализованного проекта Эйзенштейна. Для читателей «Контейнера “Россия”», дошедших до этого места, предназначена следующая ссылка:

“Nachrichten aus der ideologischen Antike” («Новости из идеологической античности»)

(С английскими субтитрами. Продолжительность: 9 часов 30 минут)

DVD I: Маркс и Эйзенштейн в одном доме

Что хотел экранизировать Эйзенштейн? Речь идет о его заметках по поводу кинофикации «Капитала». Как в 2008 году звучат тексты, написанные Карлом Марксом почти 150 лет назад? Слушая, мы пытаемся приблизиться к этим текстам. Где, в каком году пролегает граница между античностью и современностью, когда речь идет об идеологии? В 1929? В 1872? Или еще раньше? Как бы деньги, если бы они могли думать, объяснили себя? Может ли капитал сказать «я»? Дитмар Дат — о главном в знаменитой книге Маркса. Софи Руа — о деньгах, любви и Медее.

DVD II: Все вещи — это заколдованные люди

Что такое «товарный фетиш»? Какими чарами — нежными и грозными — капитал, согласно Марксу и Эйзенштейну, воздействует на нас? Почему люди не являются хозяевами товаров, которые они же и создают? Что означает «ассоциация свободных производителей»? Революции терпят крах из‐за нехватки времени или по конкретным причинам? Что означает выражение «все вещи — это заколдованные люди»? Фильм Тома Тыквера о богатстве деталей в кадре: что мы можем увидеть в кадре, если заинтересуемся процессом товарного производства.

DVD III: Парадоксы общества обмена

Мы живем во ВТОРОЙ ПРИРОДЕ. Именно об этом пишет Маркс. Эта «социальная природа», как и биологическая природа, которую исследовал Дарвин, эволюционирует. Однако «общественные изменения» происходят иначе, чем изменения в природе: собаки не обмениваются костями. В современном обществе люди живут по принципу обмена. Как мы читаем «Капитал»? Что означает меновая стоимость? Должен ли был Маркс написать еще несколько книг о политической экономии потребительной стоимости, политической экономии революции или политической экономии рабочей силы?

Илл. 177: надписи на стене в Рейхстаге, кадр из передачи 10 vor 11, 08.05.1995.

Илл. 184–188: кадры из фильма А. Клуге “Nachrichten aus der ideologischen Antike”.

Илл. 184.

Илл. 185.

Илл. 186.

Илл. 187.

Илл. 188.

ИСТОЧНИКИ ИЗОБРАЖЕНИЙ

Илл. 2–3: Матиас Циглер, Мюнхен

Илл. 15: Станислав Красильников / Фотохроника «ТАСС»

Илл. 24: © Archiv Klaus Wagenbach

Илл. 45: из собрания Марианны Ван ден Леммер (Sammlung Marianne Van den Lemmer) / FUEL Design & Publishing; Turkina O. Soviet Space Dogs. FUEL Publishing, London, 2014. P. 31.

Илл. 57: рисунок Уильяма Ротенштейна (деталь), 1933 г. Собрание Лондонской школы экономики и политических наук. Репродукция с любезного разрешения Лондонской школы экономики.

Илл. 62: Scheibert Н. Die 6. Panzer-Division, 1937–1945. Eggolscheim: Dörfler im Nebel Verlag, 2003.

Илл. 103–105: Benton, M. J. Paläontologie der Wirbeltiere. München: Verlag Dr. Friedrich Pfeil, 2007. S. 358, 25, 379

Илл. 148–151: Maurer E. Wege zum Pik Stalin. Sowjetische Alpinisten, 1928–1953. Zürich: Chronos, 2010.

Илл. 172: © Gerhard Richter 2021 (05072021). Предоставлено художником.

Илл. 176: Ансельм Кифер. Предоставлено художником.

Илл. 178–181: Томас Деманд, из проекта «Мельников», 2010. Бумага, карандаш, фломастер © Thomas Demand, VG Bild-Kunst, Bonn.

Илл. 183: Германский национальный музей в Нюрнберге, Deutsche Kunstarchiv, DKA_NL May, Ernst_IB2-0062a.

Все прочие иллюстрации взяты из архива автора.

БЛАГОДАРНОСТИ

Я чрезвычайно признателен редактору моих последних книг Вольфгангу Кауссену. Я благодарю Томаса Деманда и Екатерину Иноземцеву из Музея современногоискусства «Гараж», подсказавших мне идею этой книги. Книга не состоялась бы без моих ассистентов — Барбары Барнак, Беаты Вигген и Гюльзен Дёр. Отдельное спасибо Уте Фаленбок за графический облик этой книги.

Александр Клуге

Контейнер «Россия»

Переводчик: Александр Маркин

Редактор: Ирина Мельникова

Корректоры: Анна Селезнева, Марина Шапошникова

Менеджер издания: Ольга Дубицкая

Дизайн обложки: Томас Деманд

Верстка: Андрей Кондаков

1

Еда на таких конференциях была отличной. Однако приятная и свободная дискуссия была возможна только на конференции по соседству. Там, где не нужно было выступать самим, ученые и политические умы упражнялись в свободомыслии.

2

Так неаполитанский композитор Томмазо Траэтта назвал свою оперу, повествующую о судьбе царской дочери Антигоны; она сильно отличается от первоисточника — трагедии Софокла.

3

В налоговом балансе предпринимателя из Хамельна каждый год из стоимости объекта в зависимости от расчетной доли его экономически значимого срока службы вычитается определенная сумма, которую списывают как убыток. Это продолжается до тех пор, пока в балансе значение не достигает нуля. В результате этого процесса образовывается так называемая амортизационная стоимость — а с годами также уменьшаются и налоги.

4

Через семь-десять минут (в зависимости от мнения врача) солдат вытаскивали из реки и тащили к кострам; их заворачивали в меха. Солдаты начинали согреваться, их опять поили горячим вином.

5

Если исходить из метода Сократа, то эти диалоги не являются «настоящими».

6

16 фоторепортеров, как и было запланировано, освещали события того дня.

7

В том же самом институте Лебенсреформ в Гарце бывал и Кафка.

8

В основе теории Клеве лежало сочетание идей из книги Александра Богданова «Пролеткульт», «Политической экономии рабочей силы» Абилева и отдельные правила из проекта Виллиглотта «Источник жизни», которыми руководствовалось начальство санатория в Гарце. Вооруженный этой теорией рабочий класс стал бы в течение трех лет непобедимым.

9

Окажись Клеве в Ленинграде, всё могло бы сложиться иначе. Одна из идей его теории заключалась в том, что при социализме необходимо модифицировать понятие столицы. Столица не должна находиться в центре (у патриотов априори столица в сердце). Но так как ИСТИННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ВЕЩЕЙ В ОБЩЕСТВЕ требует, чтобы у столицы было чувственно воспринимаемое пространство, то метрополия рабочих должна находиться в Ленинграде c анклавами в Одессе (для юга), Омске (для центра), во Владивостоке (для жителей востока), Москве (для правоверных) и Мурманске (для одиночек). Все вместе они представляли собой понятие столицы.