Мир на двоих [Лонели Шадоус] (fb2) читать онлайн

Лонели Шадоус Мир на двоих

"К несчастью, подавленные эмоции не умирают. Их заставили замолчать. И они изнутри продолжают влиять на человека. "

© Зигмунд Фрейд

Глава 1. Похороны

Пришло время сменить тонкие платья на тёплое чёрное длинное пальто, а босоножки на высокие ботфорты на маленьком каблучке.

Небо затянуло тяжёлыми тёмными тучами, но дождь так и не решался пойти уже третий день. Даже ярко-оранжевые листья клёна вокруг не делали этот день ничуть лучше. Гнетущая атмосфера под звуки карканья ворон даровала мне желание быстрее бежать домой, завернуться в плед, отвернуться к стене и смотреть в неё не моргая.

В этот осенний холодный день я и весь клан Хетерсов собрались на семейном кладбище, чтобы проститься с моей матерью спустя десять лет её комы из которой она так и не вышла, сколько бы ведьм не пытались её разбудить.

Мой мозг изо всех сил блокировал воспоминания.

Моё тело физически не хотело принимать чувства, которые, мне казалось, разъедают мою же собственную плоть изнутри. Словно черви ползли по венам, преграждая крови путь к сердцу. Сердцу, которое вроде ещё билось, но делало это чисто механически и было лишено какого-либо человеческого тепла.

Вот она я, смотрю на лицо своей матери. Так странно, ведь хоть я ещё жива, мне кажется, словно в гробу не она, а я. Эти родные черты. Но я больше не вижу в этом теле свою мать. Весь её вид напоминает мне о страшных событиях того дня. Каждая её черта лица, каждый изгиб на её теле — бьёт по мне оглушающей волной шока от пережитого и нежеланием принимать суровую реальность.

Мне было больно, до отвращения больно, казалось, что будет легче, ведь за десять лет я думала, что уже простилась с мамой давно и смирилась с тем, что она никогда не очнётся. Я чувствовала, что потеряла важного для себя человека, но не была готова принять все те эмоции, которые жаждали обрушиться кровавой волной на меня, но сейчас они поглощали меня с головой, топили в этом ужасе, но я старалась сосредоточиться на том, сколько ответственности упало на мою голову, так как если я позволю эмоциям и чувствам захватить моё тело — навсегда себя потеряю.

Теперь мне придётся стать главой Хетерсов. Как только я брошу горсть земли на гроб матери — вся её сила достанется мне и ведьмы назовут меня своей Верховной, хотят они того или нет.

А они не хотят…

Я подхожу и беру в руки холодную рассыпчатую землю в которой ещё недавно ползали дождевые черви и осыпаю ею крышку чёрного деревянного гроба. Стук земли по дереву напомнил мне дождь, который только начал капать по крыше, но собравший превратиться в сильней ливень, а как только маму начнут закапывать, ливнем станет вся боль копившаяся во мне.

— Моя любовь к тебе будет до последнего вздоха, — прошептала я.

Мой шёпот опустился на землю вокруг могилы и обрёл ярко красный цвет, он становился всё ярче, глубина цвета охватила всё кладбище и создавалось ощущение, что мы стоим в плотном кровавом тумане напоминающий облака опустившиеся на землю. Эти облака стремительно поднялись вверх и впились в мои открытые глаза застилая их кровью. Мир полностью окрасился в алый, не было видно абсолютно ничего, пока облака продолжали втягиваться в моё тело.

Слишком много чувств и эмоций, слишком много всего, что я пережила. Мне жаль, что всё закончилось именно так.

Тело наполнилось магией всех собравшихся ведьм и я наконец смогла закрыть глаза, а когда открыла их — мир вокруг стал ярче, а зрение идеальнее. Я пропиталась силой, она восстановила во мне все неточности организма и сделала лучше. Хетерсы преклонили колено, а потом встали и по очереди подошли поцеловать мою руку перед уходом.

Всё проходило в полной тишине, никто и словом не обмолвился. Не смотря на то, что они преклонили колено — я чувствовала их ненависть, чувствовала, что они не считают своей Верховной какую-то восемнадцатилетнюю девку не смотря на то, что право наследование передалось мне по крови и что они очень любили мою мать, но те, кто был ближе к ней тоже погибли и остались лишь немногие. Большинство ведьм любят Мариолу. За её опытность, возраст и за то, что она безумно похожа на мать.

Небеса содрогнулись и наконец пошёл дождь. Я промокла насквозь, но так и не сдвинулась с места смотря на надгробный камень с надписью:

"Луиза Де Хетерс — любимая мать и жена."

Здесь не хватало добавить, что она сильнейшая Верховная за последние четыреста лет, которая погибла от рук какого-то паразита, как глупо. Как ничтожно… Но люди не поняли бы нас, а они не должны знать о ведьмах.

Надо мной навис тёмный зонт, а рядом стояла тётушка являющаяся сестрой мамы. По правде говоря, я думала, что она станет Верховной, да почти все так думали, ведь она старше и опытнее, но чем взрослее я становилась, тем больше все понимали, что силы достанутся мне, но мама всегда говорила мне, что я следующая.

На шее всех верховных появляется татуировка в виде жёлтого зрачка кошки. Сначала картинка выглядит совсем бледной и становится всё ярче ближе к тому дню, когда ведьма получает магию доставшуюся от прошлой главы клана.

Наш клан распределен по всему миру и насчитывает тысячи молодых девушек, но молодых только с виду, многим из нас уже сотни лет, с помощью магии мы продлеваем себе жизнь на пару веков, если того сами захотим. Мужчины ведьмы тоже существует, их меньше, они находятся в отдельных кланах, либо же ходят поодиночке. У них магия не похожа на нашу, она побочная… Неправильная. Такая бывает только у монстров.

Побочная магия — эта та, которую они забирают у других, одним прикосновением они выкачивают у нас всю силу и жизнь, поэтому общаться с им подобными слишком неблагоразумно. Сами они магию создавать не могут, только лишь брать чужую, поэтому мы часто называем их — паразиты.

Десять лет назад подобный паразит уничтожил двадцать одну ведьму из нашего клана.

* * *

Прошлое

Наступил тихий летний вечер. Небо окрасилось в нежные розовые тона, а под окном стрекочут кузнечики. На улице тепло и я прогуливаюсь рядом с прудом возле дома, в поисках лягушек. Бегая босиком по траве, я пару раз подскользнулась и почти упала в воду, но моя магия быстро ставила меня на землю.

Приятные запахи пряного мяса доносились из дома, близился ужин. Наш клан собрался всей семьёй, чтобы отпраздновать мой восьмой день рождения.

Большинство ведьм, которые пришли на мероприятие — я не знала, но они подходили целовать меня в щеки, трепать волосы или просто поздароваться, а потом шли в дом помогать с организацией праздника. Эти женщины были невероятно красивы, с бледной кожей без единой родинки, потому что те убрали подобное с тела, длинными изящными пальцами и глазами цвета чистого серебра, такой цвет глаз у всех девушек нашего клана. У каждого клана своя отличительная черта, например, у самого ближайшего к нам по местонахождению клану Бладнес — отличительная черта невысокий рост и рыжие волосы.

Мама вышла на веранду нашего двухэтажного деревянного домика с чёрной крышей, куда часто прилетают птицы строить свои гнезда, так как животные очень любят ведьм и тянуться к нам, как железо к магниту. Ведьма спустилась по небольшой лестнице и пошла ко мне с прекрасной белозубой улыбкой, которую выделял ярко красный цвет её губ.

— Миралана, солнышко, пошли в дом, — она потянула ко мне руки, а её взгляд наполнился теплом.

Её чёрные прямые блестящие волосы падали на пышную грудь и касались мокрой травы, настолько они были длинные. Мои волосы не отличались особой красотой, такие же чёрные, но вместо прямых блестящих локонов — жёсткие закутанные кудряшки едва ли доходившие до лопаток.

Ведьмы не стригут волосы, поэтому мои кудри через пару лет будут очень длинными и мне будет тяжело за ними ухаживать. В волосах копится много энергии, как тёмной, так и светлой, эту энергию мы срезаем в очень редких случаях, обычно, ведьма идёт на такой шаг, только покидая клан и прощаясь с половиной своей силы и с половиной своих чувств. Клан покидают те, кто решил жить обычной человеческой жизнью, не посещать всякие ведьменские обряды и мероприятия, не жить вместе с целой огромной семьёй, да и чтобы выйти замуж за того, кого тебе самой захочется.

Обычные ведьмы выходят замуж только за тех, кого выберет их семья, за проверенных людей, которым можно доверять и которые уже знакомы с магией, а вот если ты хочешь сделать этот выбор сам, то тебя выгонят, такой закон и он нерушим ради общей безопасности. Мой отец — обычный человек, которого для мамы выбрала бабушка, но здесь нам повезло, ведь мама полюбила его, как и он её. Вместе мы не живём, а просто ездим в город увидеться, остаться на ночёвку или ещё что. Есть ещё те, кто выходят замуж за паразитов — мужчин, способных забрать нашу силу до последней капли, на таких ведьм другие открывают охоту, потому что им подобные выдают все наши секреты и местонахождение, из-за таких многие из нас погибли, а дети от подобных пар — опасны, ведь эти существа рождаются на половину со своей магией и одновременно способные забирать чужую. Когда они совсем малы и не понимают, что делают, они могут убить свою мать — забрав всю её силу через прикосновение или во время кормления грудью, с ними всегда надо быть начеку. Маленькие монстры, сказки о которых рассказывают непослушным ведьмочкам на ночь.

Однажды мамина сестра, самая младшая, закрутила роман с подобным существом, но он быстро прекратился, только её до сих пор из-за этого опасаются и не доверяют, а не изгнали только потому что моя мама упрашивала их оставить ее, ведь она сама ушла от того паразита и осознала, что делает, не успев заключить с ним брак или того хуже родить ребёнка. Это было очень давно, я слышала эту историю от других ведьм, когда спросила почему тётю избегают. У мамы было две сестры, одна старшая, которая является ее правой рукой, а вторая младшая, которая и напортачила. Прошло двадцать два года с того случая и до сих пор ничего плохого не произошло, поэтому её простили пару лет назад и она стала вновь частью клана.

Мама поднимает меня своими сильными, но изящными руками вверх и несёт в дом.

— Я сама могу идти, — улыбаюсь перебирая пряди её мягких волос, — да и к тому же, я уже довольно тяжёлая.

Ведьма целует меня в лоб и шепчет:

— Побудь ещё немного моей маленькой девочкой и позволь о тебе позаботиться.

Её шёпот разливается теплом по моей кожи и оставляет жёлтое свечение в виде небольшого дыма или пара.

Когда ведьма шепчет — из её слов рождается небольшая магия, у неё есть четыре цвета. Когда кто-то говорит тебе что-то хорошее, ласковое или доброе — магия жёлтая, когда кто-то признается в любви или симпатии — фиолетовая, потеря и скорбь — красная, гнев и отчаяние — чёрная. Видеть цвет магии могут лишь ведьмы, людям этого не дано.

Поставив меня на лестницу, чтобы я пошла к себе в комнату и переоделась, так как мое белое платьишко было в пятнах от травы и грязи, мама говорит:

— Спускайся минут через десять, все уже будут садиться за стол.

Я побежала к себе в комнату, открыла дверь и стянула с себя грязную одежду, после чего села на своë пушистое розовое одеяло.

На секунду я закрыла глаза, но открыла обратно, когда услышала странный шум на заднем дворе и крики. Быстро натянув на себя обратно грязную одежду, я подошла к окну и посмотрела вниз. У меня не получалось выдавить из себя ни звука, по телу пошли мурашки, а в горле застрял ком, размер которого по ощущениям был похож на самый большой булыжник.

Вся идеально зелёная трава была в крови, даже вода в пруду больше не отражала голубой цвет неба и была окрашена в красный, а в ней лежало тело маленькой девочки — дочери одной из ведьм пришедшей на моё день рождения.

На пороге дома я увидела юношу, он взял ведьму, которая вышла его остановить, за шею, и начал душить, но потом я заметила, как по его венам идёт магия этой ведьмы — он забирал её себе, в этот миг ведьма взорвалась и разлетелась на маленькие кусочки. Её органы валялись на лестнице и тут я закричала, так громко и пронзительно, что уши заложило. Парень поднял взгляд на моё окно и наклолнил голову на бок улыбаясь. Всё его лицо залито кровью и невозможно что-то разглядеть. Мне стало так страшно, что колени задрожали и я упала на пол.

— Мамочка, — взмолилась я пытаясь заползти под кровать.

Спрятавшись, я зажала уши и начала молиться, чтобы кто-то забрал меня отсюда поскорее. Слезы текли ручьём от понимания, что с мамой тоже могло что-то случиться. Почему мне кажется, словно руки и ноги сковало паутиной? Разве пауки умеют плести её так быстро? Но вот она, застилает глаза и мешает видеть. Паучки, паучки, зачем вам делать из меня кокон? Все звуки такие далёкие. А тело совсем как у куклы — фарфоровые конечности никак не хотят слушаться. Что сейчас происходит снаружи, за моим коконом? Нет, от этой мысли становится так не по себе. Моё сердце так стучит… С чего бы это? Так не хочется возвращаться назад, в ту комнату.

Мне хотелось, чтобы мама нежно сжала мою ладонь и вот мы снова дома, в безопасности.

Дверь в комнату распахнулась и ударилась об стену, от неожиданности я взвизгнула. Кто-то схватил меня за ноги и вытащил из под кровати рывком. Я кричала и пыталась отбиться.

— Малышка, это я, — мама обняла и погладила по голове, — нужно бежать, — сказала она и взяла меня за руку.

Возле двери появился парень в крови, он медленно зашёл в комнату и оглянулся. Он не видел нас, так как мама успела укрыться своей магией. Чудовище прошло в перед и усмехнулось.

— Забавно, — прошептал он и кинул нож в нашу сторону.

Мама отбила его магией и из-за этого с нас спал невидимый щит.

— Я чувствую любую магию, глупая ведьма, — он пожал плечами и подошёл ближе к нам.

Он паразит, тот самый, кто ворует чужую магию и не имеет своей, гадкий монстр, которым пугают нас на ночь, и он не просто сказка, как мне раньше хотелось верить, он вполне настоящий.

— Цепь вокруг тебя сужается до хруста костей, — произносит мама и тело юноши вдавливается в стену, его руки и ноги плотно вживаются друг в друга отчего начинают синеть.

Парень кряхтит и я слышу хруст его костей. Страшный скрежет зубов врезается в мысли.

— Беги, Мира, беги как можно дальше из дома, я не смогу долго его держать, он забрал слишком много силы у других, — кричит мама и толкает меня в сторону двери.

Я выбегаю и дверь в комнату за мной захлопывается. Слезы льются по щекам, но продолжаю бежать и уже выхожу на лестницу. Спотыкаюсь об тело, а когда поворачиваюсь вижу там Кэрри, которая ещё недавно целовала меня в лоб и готовила сладкий торт к моему дню рождения. Руки вязнут в крови, цепляются за её белые волосы, которые уже окрасились на половину в темно бордовый, я подскальзываюсь и падаю лицом в пол разбивая губу.

Глава 2. Холод

Прошлое

Я выбегаю из дома заполненного трупами и ослабленными ведьмами. Бегу в сторону деревьев, пока ноги не начинают болеть настолько сильно, что уже не держат. Сажусь в кусты, не далеко от ведьминой поляны.

Ведьмина поляна — место, где проводятся ритуалы, здесь мы танцуем, питаемся энергией природы, проводим время вместе, учим чему-то новому друг друга.

Не знаю как долго я сижу, что происходит вокруг, слезы уже высохли и только сердце продолжает стучать. Слышу голоса и выглядываю, чтобы посмотреть, что происходит, осторожно ползу в сторону знакомых речей.

Ветер воет между ветвей деревьев, отчего те издают страшные скрипящие звуки. Все животные убежали с поляны как можно быстрее и всё, что можно было услышать сквозь неожиданно начавшуюся ночную бурю — это заклинание собравшихся ведьм.

Их руки по локоть измазаны в крови, они встали кругом и положили каждый свою правую ладонь на рядом стоящую девушку.

— pereat semper, pereat, solitudo tua sit aeterna, — кричали они в унисон.

В самом центре сидел паразит на коленях, он зажимал руками уши и кричал, чтобы они перестали. Он не был напуган, он был в гневе, его глаза метались из стороны в сторону в попытках поиска выхода из этого страшного заклятия, которое навсегда отправит его в клетку.

Восьмилетняя я пряталась за деревом наблюдая за мамой, которая возглавляла ведьм, её голос было слышно больше всего, он был мощнее и грубее, а чёрные как воронье крыло волосы, трепал ветер во все стороны.

Неожиданно для всех парень собрался с силами и встал, он направился к ведьмам сначала маленькими шагами, а потом всё шире и шире. Пару раз его откидывало назад, но он не сдался и дошёл до одной из девушек. Им нельзя было отпускать друг друга, так как заклинание сразу потеряет силу, а его нужно закончить. Он схватит ведьму за руку и она начала кричать от боли, которую он дарит всем, кого касается.

Она горела изнутри, в воздухе появился запах жаренного мяса. Они почти закончили, но к несчастью рука девушки ослабла и та упала. Круг был разрушен, а молодой человек впитавший в себя силы ведьмы был силён как никогда.

В один момент все деревья начали гореть, я отскочила от них и встала на поляне в страхе сделать шаг куда-либо.

Ведьмы умирали одна за другой, когда он подходил к ним, они были слишком слабые от заклятия, чтобы сделать хоть что-нибудь, а потом он увидел меня. Всё, что я видела — это его широкая улыбка и мокрые волосы закрывшие ему глаза.

— Мира, беги! — закричала мама.

Я сорвалась с места и понеслась сквозь огонь. Дым обжигал лёгкие, застилал глаза и путал сознание.

— Беги, мышка, только не забывай, что я за твоей спиной, — засмеялся он и схватил меня за шиворот белого платьица, после чего бросил на землю.

Руки ободрались об мелкие камни и я заплакала от боли, а он подошёл ближе и сжал моё плечо. Тело наполнилось холодом и ощущением, что маленькие искорки электричества проникают глубоко к сердцу с каждой секундой всё сильнее и сильнее.

Я не могла посмотреть на него, мне стало тяжело дышать и всё, чего я хотела, это чтобы мама спасла меня и она уже была здесь.

Подняв его одной лишь магией в воздух и кинув тело в огонь, она поставила меня на ноги и крепко обняла.

— Ты не должна была быть здесь, это слишком опасно, — прошептала она.

Парень уже вставал, мама закрыла меня собой, а потом бросилась к нему. Сила их магии вибрировала в воздухе, но он никак не мог победить верховную. Как только она коснулась его и произнесла то, чего я никак не могла расслышать — он исчез, испарился как туман, а мама упала на траву и закрыла глаза.

Тишина, лес больше не горит, а магия не ощущается, всё исчезло за долю секунды перед глазами. Я не успела понять, что произошло, не успела услышать, что за заклинание произнесла мама, но паразит исчез. Всё исчезло и лишь её тело лежала недалеко от моих ног.

Я упала на колени перед телом мамы, коснулась её руки и лица, её кожа не была такой тёплой как обычно, а глаза были закрыты.

— Мам, — позвала её я, — мамочка, — попробовала снова.

В ответ была тишина.

— Мам, пожалуйста, посмотри на меня, — умоляла я.

Она не шевелилась.

— Я обещаю, что буду доедать кашу по утрам, обещаю, что буду чаще убирать комнату и обещаю, что перестану пачкать свою одежду, только открой глаза!

Лишь завывание ветра в ответ.

— Прости, что так редко говорила, что очень сильно тебя люблю, но теперь я буду говорить это каждый день, я обещаю говорить это каждый час, каждую минуту, если ты откроешь глаза, пожалуйста, посмотри же на меня, — слезы капали на её лицо.

В середине моей груди словно торчит кол, мне так больно, что всё сжимается в попытках раздавить меня изнутри, будто стая грызунов пробрались в живот и начали отгрызть кусочек за кусочком от всей плоти. Боль подобно огню разливалась внутри по венам. Зубы стучат друг об друга от бесконечных рыданий.

— Помогите, кто-нибудь помогите, моей мамочки плохо, она… она не дышит, — взмолилась я в пустоту.

Никто не придёт ко мне, никто не поможет. Здесь я совсем одна. Страх одиночества и адская боль внутри сделали моё тело тряпичным, как у старой куклы. Я легла к маме и обняла её. Её грудь не поднималась от дыхания, ресницы не трепетали, как во время её сновидений и она больше не обнимала меня в ответ и не обнимет никогда. Я прижалась к ней сильнее, не желая никогда отпускать. Стало так темно, так холодно и так страшно. Моё разодранное грязное платье повисло на теле, а босые ноги так замёрзли, что онемели. Чужая кровь засохла и прилипла к коже, а места, где я поцарапалась об деревья — неприятно щипали.

Тело мамочки стало совсем холодным, но я не желала его отпускать, даже если я сама навсегда замёрзну здесь.

— Пожалуйста, останься со мной хотя бы ненадолго, — прошептала я и мой шёпот лег вокруг её тело.

Дым вокруг был красного и фиолетового цвета, оттенки накладывались вокруг, но фиолетовый побеждал, его было больше, этот дым закрыл её тело полностью.

Я положила руки на живот мамы и из них полилась волной магия. Тепло из моих вен, боль из моего сердца и любовь, самая чистая и искренняя любовь своего дитя к матери вылилась из всего тела и впиталось в её.

— Ещё ненадолго, пожалуйста, побудь рядом, пока я не вырасту, побудь со мной, — шептала я и дым вокруг нас разрастался как огромный снежный ком.

Слабость одолевала меня, магия перестала литься, глаза закрывались, но я продолжала держаться и тут я услышала стук. Это было её сердце. Оно стучало, медленно, совсем медленно, но мне удалось расслышать. Грудь и живот начали подниматься и опускаться, вновь и вновь. Она спала как принцесса, самая красивая и неповторимая принцесса.

— У меня получилось, мама, я стала сильнее и теперь я всегда буду тебя защищать, — прошептала я и когда последний фиолетовый туман лёг на землю, мои глаза закрылись.

Проснулась я в больнице, палата была такой белой, что слепила глаза. Надо мной стояла старшая сестра мамы — Кестер и её лицо выражало печаль, но мне не казалось, что она мне рада, но потом я узнала почему она ни разу мне не улыбнулась.

Мне не удалось спасти маму, лишь немного. Врачи сказали, что она никогда не очнётся, она в коме и мы можем ждать чудо, но это вряд ли возможно, ведь её мозг мёртв.

Но если спустя пару часов мне удалось сделать так, чтобы мама задышала, неужели я не смогу сделать так, чтобы в будущем она открыла глаза. Я буду расти, искать способы, искать нужную магию и наконец сделаю так, чтобы её глаза открылись, я смогу.

Глава 3. Пустота.

Чтобы отвлечься от похорон, я сходила в больницу и разобралась со всеми документами, оплатила все счета за те года, что мама пролежала здесь. Забрала те вещи, которые ей приносили в палату друзья и папа. Его даже не пустили на похороны, только из-за того, что он человек, нужно сходить к нему, когда занесу всё домой. В последний год он реже навещал маму, он начал жить дальше, у него появилась девушка и она человек, с ней он ощущает себе лучше, она помогла ему справится с утратой и я не зла на него, потому что понимаю, как всё это было тяжело, как наша семья давила на него и как ему было больно, поэтому я просто благодарна этой девушке и надеюсь, что они будут счастливы. Каждый заслуживает быть счастливым.

В больнице мы всё выставили как аварию, пришлось разбить одну машину и много чего сделать с помощью магии, чтобы все поверили в эту историю. Мама просто не справилась с управлением и врезалась в дерево, в машине была ещё я, мне удалось выжить, она впала в кому, а спустя десять лет её дыхание навсегда остановилось.

Тела других ведьм похоронили в тихоря, подделав нужные документы и поколдовав над нужными людьми. В тот день умерла двадцать одна ведьма, четверо из них были дети, трое взрослых остались в живых и один ребёнок — я. Всего трое и один ребёнок…

В тот день многие потеряли свою мать, а кто-то потерял дочь. Наш клан стал меньше, но выросли новые ведьмы, им столько же, сколько и мне. Мои тёти опоздали на праздник и может быть это и хорошо, не считая одного…

Тот паразит, что убил маму и других — был сыном младшей сестры. Она говорила нам, что ребёнка не было, клан проверял её, но ей как-то удалось это скрыть, она была в сговоре с мужчинами, что отличаются от нас, с паразитами. Её сын должен был впитать магию верховной и её дочери без остатка, ведь тогда он занял бы этот пост, он стал бы первым главной клана ведьм — мужчиной и его магия была бы полноценной, сильнейшей и при этом он смог бы забирать ещё и чужую. Его мать, младшую сестру мамы и тёти — казнили. Хетерсы сожгли её заживо на той поляне, где умерла половина нашего клана. Я не присутствовала на казни, была слишком мала для этого зрелища.

В последний момент мама успела заточить паразита в магическую тюрьму. В этой тюрьме он вынужден проживать день за днём в мире, где никого нет и ничего никогда не меняется. Таких магических тюрьм много и пока я не нашла куда именно его перекинуло, но хотела бы найти и отомстить. Перерезать ему горло, а не сражаться магией, потому что если бы мама сделала так изначально, то большая часть ведьм осталась бы в живых, да и сама бы она была жива. Но она не стала, только потому что поняла, чей он сын, ей стало жаль монстра и из-за её глупости случилось такое. Я люблю её, безумно люблю, но за этот поступок осуждаю.

Выйдя из больницы, я прошлась вдоль каменных узких улочек любимого Герфита — город находящийся на северо-западе, столица нашей страны Локерти. Прекрасная осень преображала этот город и делала его каким-то магическим на вид, даже если не знать, что ведьмы существуют, то смотря на красные разнообразные листья деревьев, тыквы на витринах магазинов и лианы, которые идут по стенам каждого дома, кажется, будто попал в сказку.

После дождя пахнет свежестью, каменные плиты блестят от чистоты и в них можно увидеть своё отражение. Из-за влажности мои длинные чёрные кудри совсем растрепались. Поставив коробку из больницы на скамейку со спинкой в виде клинового листа из железа, я достала резинку из кармана пальто и попыталась убрать волосы в хвост, сделала это с очень большим трудом, думала резинка просто порвётся от количества моей шевелюры.

Я свернула и решила пройти через парк выложенный кирпичной дорогой, ноги вели меня, словно сами по себе, пока мысли плутали где-то далеко от реальности. И вот каблук моих ботфорт уже ритмично постукивает по каменной плитке нашего парка. Прохладный осенний ветерок нежно ласкал лицо, взъерошивая и без того непослушные волосы.

Есть в нашем городе одно место. Хотя, нет, не так. Вокруг одного места со временем образовался наш город. Раньше это был замок, но сейчас это отель Делокруас. Величественное здание, прямо в центре. Всем своим обличием оно излучало безразличие ко всему земному, на грани с враждебностью. И тем не менее, что-то в нём меня притягивало, возможно это была его старая таинственная история, омывшая замок кровью. В его мрачном, холодном, видавшем все пороки человечества фасаде я видела что-то близкое, почти родное.

Резкие очертания, острые шпили, которые тянулись в небо и стремились его проткнуть, чтобы открыть нам новые вселенные. Интуитивно я всматривалась в него в поисках даже самых незначительньных и мимолётных проблесков тепла и уюта. Но горе, которым был пропитан каждый кирпич этого здания, давно поглотило его. Так почему же меня так тянет внутрь?

В мрачных историях нашего города есть один рассказ и об этом месте. Когда-то очень давно, давнее, чем родилась моя мама и бабушка, которой было больше трёхсот лет, жила одна леди. Её хрупкое, но горячее сердце стремилось узнавать много нового и всё больше влюблялось в каждый момент её жизни. Она была красивой, но не такой красивой, как те девушки о которых поют в песнях, пишут романы и посвящают картины любовники, её красота была в блеске ореховых глаз, в двух родинках на подбородке, в остром длинном носике, который всегда искал приключения и показывал её любопытство ко всему на свете, в её не густых бледных волосах из-за которых она выглядела болезненно и изнеможенно, но при этом улыбалась так, что казалась, будто ни одна болезнь никогда не сможет её победить, но одна из болезней всё же её победила и это была — любовь. В её доме остановился юноша, он потерялся в лесу и нашёл замок, решил придти и попросить помощи. Как же он был восхитителен, молод и высок. Острые скулы и пухлые губы приковали взгляд молодой леди. Каждый день он рассказывал ей много новых историй, приключений и сказок, она слушала их и влюбилась в своего гостя. Он приносил ей цветы, подделки из дерева и он был первым, кто захотел её нарисовать. Он читал ей стихи, говорил о том, что нет в мире никого прекраснее её и она верила. Глупо верила в каждое его слово и в каждый его вздох. Она засыпала и просыпалась с мыслями только о нём одном. И тогда она решила оставить его у себя, попросила быть навеки с ней и он улыбнулся сказав, что это единственное, чего бы он хотел в жизни. У девочки не было семьи, лишь слуги, она была так давно одна, что уже и не знала, что в мире есть такое тепло, которое содержится в одном человеке. Они поженились, её улыбка не угасала, а сердце продолжало пылать, но юноша изменился, он стал где-то пропадать, грубить ей, больше не было стихов, картин и рассказов, только его холодный взгляд. И вот наступила одна из самых холодных зимних ночей, он вернулся с охоты и пришёл к своей жене в постель, она крепко спала, но тут почувствовала холодные руки на своей шее и открыла глаза. Муж душил её, да так сильно, что не давал ни малейшего шанса выбраться, но она и не пыталась, её отчаяние было сильнее желания жить, грусть навсегда уже затопила её и она приняла свою смерть не желая оставаться там, где её навсегда предал глубоко любимый человек. Он выкинул её тело в окно, сказав, что она выпала оттуда высматривая его на улице, так как очень ждала прихода. Изображая боль утраты, все ему верили, в итоге он получил то о чем мечтал с самого детства, будучи бедным и никому ненужным мальчиком, теперь у него есть огромный дом, наследство и слуги и не было его счастью предела.

Многие говорят, что призрак этой девушки до сих пор ходит в стенах замка и говорят, что она же и убила своего возлюбленного явившись призраком к нему спустя шесть лет, потому что он также, как и она — выпал из окна.

Раздаётся звонок, который выводит сознание из мрачных мыслей, мне вновь приходится опустить на землю коробку с вещами, чтобы достать телефон. На экране улыбающиеся лицо отца, который обнимает маму, его светлые и кудрявые волосы, первое, что замечаешь, когда смотришь на фото, структура волос мне досталась как раз от него. Сердце больно пронзает стрелой от этой фотографии. Да, их отношения не такие ужасные, как та история в замке, но тоже закончились смертью прекрасной дамы.

— Привет, пап, я собиралась зайти к тебе после того как отнесу вещи домой, — сразу сказала я ещё не успев услышать его голос.

Услышав его лёгкую усмешку, внутри всё потеплело, его всегда забавляло, как я начинаю говорить всё и сразу, хотя меня ещё даже не успели об этом спросить, в детстве я так поничайности выдавала много своих проделок.

— Я тоже рад тебя слышать, солнце, — не видя его лица, знаю, что он улыбается и что его щербинка между зубами спереди торчит всем на обозрение.

— Иду сейчас через парк, осталось минут пять, быстро всё закину к себе в комнату, сяду на автобус и уже через час буду у тебя, — пообещала я, он согласился, сообщил, что ждёт и попрощался со мной.

С сегодняшнего дня я живу отдельно от других ведьм, да моё присутствие на всех мероприятиях, ритуалах и встречах обязательно, но я буду ездить туда сама, старый дом я оставила тёте. Вещи я уже перевезла и успела расставить. Наконец, я буду дальше от того места, где произошёл главный ужас моей жизни.

Выйдя из парка, я прошла маленькую улочку с дюжиной каменных одноэтажных домиков. Один из них был мой. Он стоял на самом краю ближе к парку. Все каменные стены были в виноградной лозе, но сам виноград тут появлялся очень редко, только в жаркое лето. Это старое здание с местами дырявой крышей и лёгким запахом сырости требовало ремонта. Но благодаря своей магии, я быстро всё поправила и это место стало уютнее.

Открыв старые деревянные двери, я прошла в дом, было довольно прохладно, так как отопление очень слабое, ничего не прогревается и дом кажется холоднее, чем улица. Надо зажечь камин.

— Огонь, — произнесла я и наконец в камине появились рыжие завитки пламени.

Поленья трещали от огня, и это звук был очень уютным и говорил мне о том, что скоро буду тепло.

Я должна была просто закинуть вещи и выйти, но вместо этого поставила на плиту чайник, чтобы быстро перекусить и пошла через узкий коридор в комнату.

Первое, что бросается в глаза, когда заходишь в моё убежище — это длинный книжный чёрный шкаф, наполненный всем, что только угодно душе. Я собираю книги на протяжении последних десяти лет, это хобби стало моей оттудушиной.

Хочу, чтобы мой дом был похож на библиотеку для меня одной, чтобы я всегда могла заглянуть на полку и найти много книг, которые ещё не прочла, так у меня всегда будет выбор на вечер. Что же мне взять: фэнтези, мистика, ужасы или насладиться отличным детективом? А может прочитать любовный роман, который затронет моё сердце, или же пройтись по эротике? Так много выбора, и это истинное счастье!

Я достала одну книгу из маминой коробки, она была последней, что я прочла ей сидя в палате. Маленькая история о девушке живущей в деревушке и представляющий себе мир с драконами и магами. Сказка, милая и чистая, наполненная добром и без каких-либо потерь.

Кинув своё пальто на мягкий темно зелёный диван, я вернулась обратно на кухню. Прежде, чем въехать я поменяла много мебели и сделала весь внутренний интерьер в зелёном тёмном оттенке. Стены покрасила в белый и везде поставила живые цветы в горшочках. Растения всегда меня успокаивали.

Чайник вскипел, я налила заварку. Мятный напиток успокоит мои нервы и расслабил, плюс там ещё была и ромашка. Достала пару пирожных и печенек и принялась довольствоваться едой.

Когда почувствовала, что больше не влезает, я остановилась и погладила свой небольшой мягкий животик. В отличии от других ведьм у меня не было осиной талии, худых ног и рук. Нет, я не полненькая и довольно спортивная, но худобой никогда не блистала. Животик, крупные ляжки — это мой обычный набор. Другие ведьмы всё это убирают магией, я же решила оставаться такой, какая есть, мне так комфортно, у меня нет причин не любить себя.

От чая начало клонить в сон, обычно такого не происходит. Казалось, что я не спала годами и меня неожиданно начало отправлять в мир полный сновидений. Встав и направившись на диван в комнате, я поняла, что не могу нормально ходить, кружится голова и ноги подкашиваются.

Каждая мышца почувствовала слабость и неспособность сопротивляться притяжению земли.

— Что происходит? — спрашиваю саму себя.

Магия, она ослабла, я ничего не могу сделать. Чувствую себя колодцем из которого вычерпали всю воду.

Падаю на колени, пытаюсь отдышаться.

Пространство сдавливает, пытается прижать, как комара в ладошке.

Где мой телефон? Надо звонить отцу. Черт, я оставила его в пальто, нужно идти. Встать и пытаться идти. Но мои ноги… Они просто не способны услышать мольбу о том, что нам нужно двигаться.

Мир вокруг такой неустойчивый и кажется нереальным. Тело не слушается. Оно стало словно чужое.

Встать не получалось, я начала ползти на коленях, но руки подкосились и я упала лицом на пол, дальше темнота. Так темно, что по ощущениям наступила ночь и я уснула, но мой мозг продолжал думать.

Мне кажется, что я слышу чьи-то шаги. Хочу позвать на помощь, но я даже не уверена, что всё ещё нахожусь в своём теле.

Взор начинает проясняться. Осматриваюсь вокруг и вижу свою квартиру, но с ней что-то не так: исчезли некоторые цветы и на их месте появились новые, вся мебель старая, поношенная, такая же, которую я отсюда выбросила. Встаю и бегу в комнату, здесь нет моего дивана, вместо него стоит какой-то старый и потрёпанный, а по бокам два чёрных кресла, а ещё все мои книги пропали и пальто, которое я недавно кинула. Может это не мой дом?

Выхожу на улицу, сияет солнце, сейчас день, но никого нет, а ещё я обращаю внимание на зелёные деревья, на траву, на цветущий виноград. Жарко. Почему сейчас лето? Я что проспала почти год? Безумие какое-то. Иду дальше, выхожу ближе к дорогам. Машина стоят на парковках, но вот, чтобы кто-то ездил — такого нет, да и людей так и нет, а ещё очень тихо, никогда не было такой тишины, даже птицы не поют.

— Моя магия не вернулась, — я начинаю паниковать.

Нет! Боже, нет! Этого не может быть! Кажется, я попала в одну из магических тюрьм, поэтому я тут одна. Это моя личная тюрьма? Но, что я сделала? А главное, кто со мной это сделал…

Глава 4. План

Я брожу здесь уже второй день и довольно далеко ушла от своего дома. Это абсолютно тот же самый город, где я живу, но в другом времени, в каком я пока не поняла, так как занималась более важными вещами, вроде, попытки найти того, кто может быть заперт здесь вместе со мной, потому что никто кроме Верховной не сможет сотворить новую тюрьму. Но я никого не нашла, поэтому есть время сходить в какой-нибудь магазин, найти газету и посмотреть число и год. Проходя мимо супермаркета с техникой, я приметила, что там продают только кнопочные телефоны, а это значит, что сейчас точно далеко не современный мир, либо, эти телефоны просто ещё не завезли.

Есть в этом мире и плюсы, я могу зайти в любой ресторан и взять еду из холодильников, могу сходить в магазин и взять там всё, что мне будет угодно. Приятно, но всё же я предпочла бы оказаться дома. А ещё я чувствую себя ужасно уязвимой без своей магии и не могу понять куда она делась и как мне её вернуть. Во мне горит уверенность того, что в этой тюрьме ещё кто-то есть, а сюда попадают только плохие ведьмы и паразиты, это место опаснее некуда. Ночью боюсь закрыть глаза, так как представляю, что кто-то вот-вот зайдёт и начнёт меня душить.

Пришлось зайти в магазин взять длинную широкую футболка и шорты, чтобы было удобнее и не так жарко. Я застряла в этом месте в момент, когда на улице было около плюс тридцать, если меня не убьёт какой-нибудь маньяк, то точно убьёт жара. Зайду в кафе, там кондиционер.

Налив себе холодный лимонад и кинув туда лёд, я села за стол и облокотилась на него щекой, смотря в панорамное окно. Всё выглядит прелестно: милые подстриженные кустики, приятный запах скошенной травы, чистейшее голубое небо и отражение солнце от железных крыш домиков.

Само кафе было в красном цвете, мягкие кожаные диванчики, небольшие столики, стеклянные витрины за которыми различные сладости, типичная закусочная у дороги. Я обратила внимание на журнал лежащий на другом столе и подошла к нему. Его тираж вышел в начале июня две тысячи четвёртого года, не помню, чтобы ведьмы кого-то затолкали в тюрьму в этот год, хотя мне было всего четыре, я могу и не помнить, да и вряд ли ребёнку об этом рассказали.

Вернувшись обратно к своему напитку, я заметила, что он пропал. Что? Осмотрела все столы, но ничего не нашла. Как я могла его потерять? Он отрастил ноги и убежал от меня?

Оборачиваюсь и вижу свой лимонад стоящим возле кассы, но я не помню чтобы подходила туда. Конечно, я могла задуматься и не заметить, но всё же… Наверное, просто начинаю накручивать себя.

Есть ли выход из этой тюрьмы? Я никогда об этом и не слышала. Всё, что мне удалось узнать, когда я ещё была дома и изучала как попасть в подобное место, чтобы найти своего врага — это то, что этот мир практически бессмертен, всегда один и тот же день, здесь нет старости, мир замер в момент, когда заключённого сюда перенесло, продукты возвращаются назад каждый день, поэтому еда есть всегда. Тот для кого тюрьма создана — неуязвим, он не сможет убить себя и будет проживать здесь свою вечность в одиночестве и никогда не узнает о том, что происходит в реальном мире. Здесь нет животных, птиц, насекомых, абсолютно никого, поэтому можно сойти с ума ещё и от тишины, если не включать музыку. Первое время ощущаешь себя нормально, но в конечном итоге всегда сходишь с ума. Никто никогда отсюда не выбирался, смогу ли я? Мне не удавалось найти никакой информации об этом. Ещё и магия пропала.

Во-первых, найду блокнот и ручку, буду туда записывать всё, что знаю об этом мире и его возможностях, во-вторых, продумаю как и куда могла испариться моя магия, в-третьих, схожу в свой родной дом Хетерсов, поищу у них в книгах всё, что известно о магических тюрьмах, возможно, я что-то упустила, в-четвёртых, мне стоит узнать, кто мог меня сюда засунуть, это будет не так сложно, не каждая ведьма на такое способна, в-пятых, в любом заклинании есть лазейка, я уверена, что магическая тюрьма не идеальна и её можно разрушить.

В панику впадать не планирую, нужны точные и поэтапные действия, слезы и страх в такой ситуации никак не помогут, вот выберусь и потом смогу себя пожалеть, сейчас же не до этого.

Пойду в свой старый дом, там найду и нужный блокнот и нужные книги. А вот как добраться до туда — это проблема. Транспорт не ходит, так как некому его водить, а сама я за рулём ни разу и не сидела. Значит, найду велосипед и поеду на нём, дом не так уж и далеко.

Вышла на улицу и направилась в ближайший торговый центр, там всегда был спортивный магазин. Раньше, мне казалось, что путь до туда ближе, но я прошла уже пять кварталов и вполне устала, так как не привыкла к пешим прогулкам, особенно в жару.

Вошла в райончик с характерным названием "жёлтый подсолнух", а называется он так как раз из-за того, что если глянуть на каждую дверь одноэтажных домиков, то вы увидите рисунок этого цветка. Сами домики очень яркие, кирпичи выкрашенные в оранжевый и их можно увидеть издали. В этом районе живёт мой отец. И если мне не изменяет память, то у него всегда был любимый велосипед, который по сей день стоит на балконе, а если это так, то мне не придётся идти в торговый центр.

Дверь, наверное, заперта на ключ. Была бы у меня магия, я бы вполне легко её открыла, но сейчас нужно исходить из нынешних возможностей. Поэтому, я подошла к пятому по счету домику, нашла зелёный застеклённый балкон моего отца, подняла с земли камень побольше и кинула его в окно балкона. Раздался громкий трес, стекла начали сыпаться, но образовалась небольшая дыра через которую я вряд ли пролезу, а ещё к тому же и порежусь. Взяв второй камень, но уже побольше, вновь кинула его в окно, но уже чуть ниже, чтобы разбилось там, где удобнее будет забираться. Вновь раздался громкий трес стекла, который просто бил по ушам из-за того, что в мире совсем тихо, когда нет животных и не ездят машины. Стекло разбилось простоотлично, но маленькие осколки остались на раме и об них легко пораниться.

Осмотревшись вокруг, я нашла не застеклённую лоджию, где на верёвке сушилось бельё. Удобно, что здание довольно низкое и перелезть через небольшую каменную стенку вполне легко, если умеешь нормально подтягивать к себе ноги, когда цепляешься за кирпичики. Мне понадобилось достаточно сил, чтобы сюда забраться и на всякий случай перед тем как взять бельё и вылезти, я решила осмотреться, пройти вовнутрь, мало ли у них есть велосипед и лезть никуда уже не придётся вновь. Но нет, велосипеда тут не было, поэтому взяв с верёвки пододеяльник и пару футболок, я вылезла и побежала к нужному мне балкону.

Кинула всю ткань на оконную раму, взялась за неё и начала забираться. Стекло чуть-чуть кольнуло, но я не поранилась и спокойно перекинула свою тушку на пол балкона и радости моей не было предела, когда я наконец увидела этот великолепный красный велосипед с корзинкой спереди и багажником сзади. Этот велосипед хранится у отца ещё со школьных времён, он закидывал в корзинку свой рюкзак и ехал на встречу знаниям, а сейчас котает в этой корзинке своего чёрного пушистого кота. Помню, как часто папа котал меня, когда мне было лет шесть, пока я сидела на багажнике, держала его крепко за футболку, мы, мчались по полю, ветер раздувал мои непослушные кудри, пока я громко пела свои непонятные песенки и просто наслаждалась детством не зная горя и печали, а мама в этот момент наблюдала за нами и махала рукой. Но даже в эти дни, я помню, что чаще всего мама забирала меня в дом Хетерсов, мы редко оставались у папы, так как по закону ведьмам жить отдельно от человека безопаснее.

Выпрыгивать с балкона с велосипедом, я не быду, просто выйду как нормальный человек через дверь, так как выход в комнату открыт. Я прошла вовнутрь и увидела квартиру отца ещё до нового ремента. Светло голубые обои с нарисованными городами, которые в некоторых местах немного отклеилась, старый потрёпанный темно синий диван, телевизор напротив и деревянная столешница, где находилось пару фотографий в рамках — вот и весь дизайн гостинной, очень небогато, но на тот момент мой папа был практикантом в больнице, сейчас же он стал хирургом и смог позволить себе хороший ремонт и новую мебель, а также прикупил машину, из-за чего он очень счастлив, кропотливая и долгая работа дала свои плоды.

— Так, сейчас не до настольгии, надо отправлять в путь. Быстрее выберусь — быстрее окажусь дома и встречусь с папой, — выдохнула я и пошла вместе с великом на улицу.

Наверное, отец позвонил мне, когда я не приехала. Переживает ли он? Его дочь не выходит на связь уже два дня, а даже если он приедет, то просто не обнаружит никого дома. Уверена, что он сразу отправится к Хетерсам, чтобы узнать где я, тогда они начнут меня искать и магия покажет, что меня ни живой ни мёртвой нет в том мире, а значит могут догадаться где я и попытаться вытащить с той стороны. Ведьмы на всё идут, чтобы спасти свою Верховную, но официально я ещё не вступила в должность и не прошла обряд, но они всё равно уже видели, что вся сила досталось мне и сомнений быть не должно. Я на это очень надеюсь. Это мой запасной вариант, если в итоге я ничего не смогу сделать отсюда.

Глава 5. Кошмары

Путь до дома моего клана занял чуть больше часа, учитывая, что это я ещё сократила и поехала через тропинку в лесу и пару раз чуть не упала в муравейник, а один раз на велосипеде слетела цепь и я завалилась от этого на бок, но отделалась лёгким испугом. Велосипед отца живёт уже много лет, он за ним ухаживает, меняет детали и старается быть аккуратным, я же, кажется, почти убила этот транспорт передвижения за одну небольшую поездку. Хотя такую дорогу не каждая машина то переживёт, поэтому не думаю, что это целиком моя вина.

И вот я уже наконец оказалась возле и дома и смогла перевести дух. Ужасно вспотела во время поездки и чувствую как по спине побежали капли пота, стекая всё ниже, они заставляли моё тело чесаться.

Поднялась по лестнице на веранду и взглянула на двери из красного дуба. Стекло мне бить не придётся, чтобы пробраться внутрь, потому что я знаю, где всегда мама прятала запасной ключ. Отодвинув половицу чуть правее от двери, я опустила туда руку и достала ключ. В реальном мире я так делать не решалась, так как один раз, когда опустила руку вниз, по мне пробежала парочка пауков и у меня чуть сердце от страха не остановилось. Нет, я не боюсь пауков, я боюсь, когда не вижу их, но при этом чувствую, что по мне кто-то бегает.

Повернув ключ в замочной скважине, я отворила дверь и вошла в дом. Сквозь большие окна солнечные лучи освещали всю прихожую. Пол немного скрипел под подошвой моих кросовок, пока я шла вперёд. В доме нет запаха, он ощущается совсем чужим, раньше, как только откроешь дверь всегда пахло духами мамы или её прекрасной едой, а ещё был другой запах, такой родной и неописуемый, ни на что не похожий, который можно почувствовать только тогда, когда тебя долго не было дома и ты от него отвык. Ведь каждый дом, каждая квартира и любое жилое помещение имеет какой-то свой аромат, если не использовать много освежителей и прочего.

Запах своего дома — не спутаешь ни с чем. Он обволакивает тебя теплом, а на душе становится так приятно, что тебе сразу же хочется расслабиться, прилечь поспать или же просто отдохнуть. Это запах тёплых объятий, нежных поцелуев, прикосновения рук, вкусной еды, запах безопасности и теплоты. Запах комфорта, места, где ты можешь быть собой и делать то, что тебе хочется. А ведь дом не всегда место, иногда это человек, самый родный и дорогой твоему сердцу. Когда мама умерла, дом утратил для меня прежний аромат, он стал чужим, в нём не было тепла и безопасности, даже спать в этом месте превратилось в мучение.

В гостинной стоял большой диван цвета крепкого кофе, а по бокам точно такие же кресла. Я сняла обувь и вступила ногами на мягкий белый ковёр. Ноги утонули в нежности, это ощущение слишком идеальное, когда ты очень устал. На против дивана был камин из красного кирпича, а сверху на нём две полочки, на одной стояли фото рамки, а на второй, которая пониже, лежала коллекция маленьких разноцветных камней, которые моя мама любила собирать, так как говорила, что ведьма и её связь с природой нерушима и она была способна черпать из неё силу.

Я подошла к фотографиям и потянулась к одной из них с изображением маминой с папой свадьбы. Они провели её на природе, а на её голове был венок из полевых цветов, лёгкое платье с пышными полупрозрачными рукавами спущенными немного с плеч и длинные распущенные волосы, папа же стоял и держал её ладони в своих, лоб прижат ко лбу партнёра и сияет яркая улыбка с ямочками на щеках, его белые кудрявые короткие волосы торчат во все стороны, светлая кремовая рубашка свободно висит на теле. Они такие красивые и счастливые, не смотря на то, что все были против этого брака, а мама всё сделала втихаря и даже никого не пригласила на свадьбу, кроме одной своей подруги, которая их и сфотографировала, потом через пару лет родилась я и каждый раз мама перед сном рассказывала мне о том, как важно, когда есть тот, кого ты действительно любишь и когда чувствуешь подобное в ответ, в этот момент я всегда понимала, что мама не лучшая Верховная, ведь если встанет выбор между всем кланом и мной с папой, она всегда выберет нас, а не всех Хетерсов, сама же она боялась в этом признаться, поэтому придерживалась правил и жила отдельно от мужа. Если бы она ушла оттуда, то не погибла бы. Изгнание лучше смерти.

Я пошла обратно к выходу в коридор, так как оттуда идёт путь к лестнице на второй этаж. Возле ступенек находится зеркало в полный рост, куда я хотела заглянуть. Подойдя к зеркалу, отодвинула ворот футболки, чтобы посмотреть на левую сторону шеи, где должна быть татуировка указывающая на мою силу, но там ничего не было, лишь обычная чистая бледная кожа. Значит, на магию нет даже намёка. Хорошо, с этим тоже разберёмся.

Взявшись рукой за перила при подъеме наверх, я почувствовала головокружение. Перед глазами всё поплыло и когда я вновь их открыла, почувствовала, что стою в чём-то горячем и вязком. Пахнет металом, да так сильно, что становится тяжело дышать. Запах проходит сквозь кожу, касается меня и сдавливает до состояния, что хочется вывернуть внутренности наизнанку, разодрать когтями кожу и выцарапать глаза из которых уже начали капать слезы. Опускаю взгляд и вижу повсюду лужи крови, а на ступеньках лежат тела, их пустые глаза цвета серебра смотрят на меня, неожиданно одна из мёртвых ведьм поднимает ко мне свои руки, тянется и издает крехтящий гортанный звук от которого мурашки пробирают до костей.

— Кхакхаа, — выдаётся у неё, а потом она скрипит зубами друг об друга.

Тело столбенеет от ужаса, но я начинаю упорно пытаться тереть глаза, чтобы убрать из головы весь этот ужас, который сама же себе и выдумала. Как только я вновь смотрю по сторонам, то вижу, что передо мной обычная белая деревянная лестница.

Да, кошмары всё ещё преследуют меня, но обычно только в этом доме, только здесь я не могу нормально спать, да и существовать в целом. Мне всегда кажется, что я слышу чей-то шёпот, голос и как кто-то скребет по стенам. Этому есть объяснение, но даже всё зная — легче не становится.

Когда ведьма умирает, от неё остаётся магия, совсем немного, но достаточно, чтобы создавать лишние непонятные нам звуки, словно напоминание, что кто-то когда-то здесь умер в боли и ужасных муках.

Я прошла на второй этаж, вошла в узкий коридор, где на стенах висят мои маленькие рисунки, которые мама всегда помещала в рамку не смотря на то, что я рисовала какие-то точки, да палки всеми карандашами, которые лежали в то время под моей маленькой рукой.

— Последняя дверь, — вспомнила я, где находится мамин кабинет с библиотекой наполненной всеми книгами содержащими в себе знания ведьм.

Иногда, я начинаю говорить сама с собой или озвучивать свои действия, чтобы не находится в этой пугающей тишине.

В кабинете было темно, единственное окно возле стола было закрыто шторой из плотной ткани. Найдя небольшую настольную лампу и нажав на кнопку, появился тускловатый свет, которого вполне хватает, чтобы осмотреться.

На чёрном столе лежат конверты с письмами, рядом валяется печать и открыта книга. Я подняла книгу и прочитала надпись на ней:

— Казнённые, — прошептала я и приметила, что от моего шёпота не появилось никого тумана или дыма, здесь я совсем обычный человек.

В книге был список ведьм, которых казнили за то, что они нарушили правила. Были те, кто пытался рассказать миру как можно больше о нас, чтобы открыть себе доступ к славе, были те, кто убивал своих же и были те, кто рожал от паразитов, таких сжигали вместе с детьми и мужем. Если же ведьма родила паразита от обычного человека, его не убивали, как и её, потому что на то было веление природы, этих детей относили как можно дальше в приюты с надеждой, что тот никогда не встретит другую ведьму и не узнает о своих способностях, останется жить нормальным человеком и умрёт так ничего и не познав о себе. Метод рискованный и были те, кто выступали за то, чтобы сжигать этих детей сразу и каждого без шанса на жизнь, но моя мама не позволила это, а до этого бабушка.

Бабушка умерла в возрасте почти трёхсот шестидесяти лет от онкологии, даже магия не лечит подобные вещи, я не успела её увидеть, мне тогда было всего два года, поэтому я не могу её помнить, все надеялись, что когда мама станет Верховной, она изменит законы, принесёт им больше чувства безопасности, но она не пошла на такое, её сердце не позволило бы убивать детей, да и иногда она не выносила смертный приговор тем, кто предал нас и кажется за свою доброту, Верховная жестока поплатилась, она не успела дожить даже до шестидесяти лет, её время жизни капля в море по сравнению с тем, сколько ведьма способна жить дальше.

Ведьмы обычно проживают более пятисот лет, самая старая из нас жила девятьсот тридцать три года. Морщины у нас начинают появляться после трёхста лет, но они мелкие и почти незаметные и легко убираются при помощи магии, поэтому по большинству нельзя понять возраст, только по их манере держаться в обществе, по речам, по тому как они рассуждают и о чем, но даже так, пока лично не спросишь возраст — вряд ли догадаешься насколько стара женщина перед тобой.

Не знаю насколько долго живут паразиты, никогда и не пыталась узнать об этом, но в теории думаю, что они стареют как и любой другой человек, если не будут забирать чью-то магию, а вот если отнимут, смогу ли жить дольше? Получить подобие бессмертия, как и мы? Интересный вопрос, который в целом стоит изучить позже.

Отложив временно чтиво туда, где оно лежало и повернувшись к большим стелажам напротив стола, я начала рассматривать корешки книг, их было здесь чуть больше пары сотен из того, что мне могло бы понадобится, остальные книги на других полках — это обычная художественная литература, которую мама читала в перерывах между делами. Я заметила, что некоторых гримуары ведьм, которые здесь находятся, я раньше никогда не видела, словно их убрали из нынешнего времени. Взяв парочку тяжёлых книг, я с громким стуком уселась на стул.

Первая книга была очень ветхой, чуть желтоватые пожухшие страницы, корешок немного разваливался, книга пахла горьким миндалём и немного мокрой землёй, на самом деле приятный странный запах, который меня даже успокоил и расслабил, подарив чувство комфорта. Шуршание страниц, когда их касаешься подушечками пальцев и ощущаешь текстуру бумаги, её гладкость в определённых местах, вызывает внутренний душевный трепет, как будто ты нашёл какое-то старое пиратское сокровище и вот уже открыл сундук, а там гора золота и драгоценностей.

Книга принадлежала Эмили Де Хетерс, Верховной ведьме, которая жила более шестисот лет назад. Она писала о заклинаниях, которые знает, о ритуалах, всё написано от руки и местами почерк очень сложно разобрать, особенно там, где чернила слегка потекли и размазались.

Я пролистывала страницу за страницей в поисках нужной мне информации и вот наконец нашла нужное оглавление.

— Клетка милосердия, — прочитала я.

Очень интересное название, до нас это заклинание дошло под другим именованием. По сути это одно и то же заклинание, как и магическая тюрьма.

Эмили и создала её, она сделала это, чтобы не убивать всех, кто не мил ведьмам, а дать им жизнь там, где они никому не навредят. Но такая уж ли это милость запирать их на вечность в одиночестве?

Глаза потихоньку начали закрываться и я старалась их иногда потирать и моргать чаще, чтобы не уснуть, но потом услышала странные шаги внизу.

Сердце упала куда-то на пол от неожиданности и укатилось в дальний угол. Я сосредочилась на звуке внизу и услышала детский голос, который словно читал свой маленький стишок:

"Маленький зайчик, делает прыг — скок,

Маленький зайчик, прыгает в гробок,

Маленький зайчик, жмётся в углу,

Маленького зайчика я сейчас найду! "

Слюна от страха подступила к горлу и я с болью её сглотнула. Детский голос в твоём доме где-то внизу в фильмах ужасов — не заканчивается чем-то хорошим и добрым.

Едва слышно в окно что-то постучало, я резко развернулась так, что чуть не упала со стула. Осторожно встав, я отодвинула штору. За окном слегка потемнело, солнце почти село, но на улице было пусто. Наверное, ветка какая-то врезалась или ещё что.

Я вернула штору на место и пошла вниз, чтобы проверить что там на свой страх и риск, но краем глаза заметила, что шторка отодвинулась сама. Мороз прошёлся по коже от всего происходящего. Мысль где-то на задворках сознание приказывала мне бежать не оглядываясь.

Выйдя из кабинета и спустившись медленно по лестнице на первый этаж, я огляделась вокруг, никого нет и стоит полная тишина, но шторы на всех окнах задернуты, хотя когда я была тут до этого, окна все были открыты и свет заливал пол. Сейчас же стало слишком темно, поэтому я пошла к выключателю и несколько раз понажимав поняла, что тема бесполезная, света нет. Где-то на кухне должны быть свечи и зажигался, я прошла за угол от гостинной и оказалась в большой просторной и обычно очень светлой кухне, где попыталась на ощупь в нужных ящиках найти хоть что-то, что даст мне свет. Добыв коробок спичек, я зажгла одну и осмотрелась, кухня вся белая, здесь тоже никого нет. Полазив по ящику ещё, я нашла пакетик, где лежало около десяти свечек с подставкой, зажгла каждую и начала расставлять по кухне, чтобы осветить помещение. Попробовала найти что-то ещё, чтобы и в гостинной свет был, я отвернулась и в эту секунду все свечи сзади меня погасли.

— Ха-ха-ха, — раздался десткий смех за моей спиной.

Как можно быстрее я развернулась и никого не заметила, быстро вновь зажгла свечи и взяла одну в руку.

— О, Верховная, помоги мне, — умоляла я, пока не поняла, что можно сказать прощу помощи у самой себя.

Вновь голос из коридора:

"Раз, два, три, четыре, пять,

Зайчик будет убегать!"

— Заткни свой рот, убогое создание! — крикнула я.

Надеюсь, что если призраки существуют в подобном мире, то они не ожидают моей агрессии и тоже смогут испугаться.

— Как грубо, — раздался едва слышный девичий шёпот возле моего уха, я попыталась схватить того, кто был рядом, но руки наткнулись лишь на пустоту, а потом я вновь услышала смех.

"Шесть, семь, восемь, девять, десять,

Грубую девочку сегодня повесят!"

Я начинаю смеяться, громо и заливисто, не могу остановиться, словно меня кто-то щекочет за ноги, от смеха сдавливает лёгкие, начинает болеть живот, а тело не слушается, оно дрожит, не способно стоять ровно ни секунды. Смеюсь вновь и вновь, пока тревога продолжает скручивать мои внутренности, сжимать их в кулаке и вытаскивать через рот.

Меня чуть не выверно на изнанку, но я успела ухватиться за стакан воды, он же помог мне и успокоиться.

— Я схожу с ума, — шепчу сама себе.

Что если этот мир запугивает заключённых, пока те не теряют свой рассудок…

Глава 6. Кто ты?

Отдышавшись и немного приведя нервы в порядок, я направилась в коридор. Чем быстрее поймаю эту маленькую забияку, тем быстрее смогу выдохнуть спокойно. Не хватало ещё призраков. Может, она заключённая тут? Но за что сюда могли сослать ребёнка?

Я шла со свечей в руках, стараясь освещать себе всё, что есть спереди.

— Посмотри в окно, — прозвучало возле моего уха.

Усмехнувшись, я закрыла себе рукой обзор так, чтобы нельзя было ничего в окне увидеть боковым зрением.

— Думаешь, я сумасшедшая и не знаю, что ты собираешься выскочить и напугать меня?

Опять этот детский смех и топот маленьких ножек, которые пробежались вверх по лестнице. Я хотела пойти за ней, но почувствовала прикосновение к футболке возле копчика, кто-то очень осторожно потянул меня на себя. Всё тело сверху до низу передёрнуло, но я быстро развернулось и зря…

Мои глаза расширились от ужаса, дыхание участилось и я закричала из всех сил, споткнувшись об свою ногу, когда делала шаг назад, упала на пол и теперь ребёнок смотрел на меня сверху вниз.

У неё не было лица, нет, глаза то у неё торчали, буквально вываливались, пустые без зрачка, а вот кожа местами отвалилась и гнила, по ней ползали маленькие паучки и строили свои норки в тех местах, где плоть уже немного отсутствовала. Девочка протянула мне свою руку, на которой не было трех пальцев, улыбка коснулась её обвисших гнилых губ, а зубы резко начали падать на пол, стуча так, словно кто-то уронил ожерелье из бусин.

В ужасе отвернувшись, я оказалась лицом к окну, а там за стеклом стояла толка женщин, которые выглядели точно также, как эта девочка. Их кожа начала падать кусками к ногам обнажая каждую кость, где сидели крысы и дожирали их изнутри.

Меня вырвало прямо на пол. Я извергала всё, что было в желудке до того момента, пока из меня не начал выходить обычный горький желудочный сок.

— Ох, я, наверное, переборщил, — услышала я обеспокоенный голос рядом с собой.

Осторожно повернувшись, увидела, что призрак девочки исчез, а потом посмотрев в окно, заметила, что здесь никого не осталось кроме меня и паренька стоящего рядом.

— Это ты сделал?

Я была зла, чертовски зла и до сих пор напугана. Всё тело болело, а живот выл от того, что ему пришлось пережить.

Парень протянул мне платок для того, чтобы я вытерла рот от блевотины и щёлкнув пальцами включил во всём доме свет.

— У тебя есть магия, — воскликнула я.

— А у тебя, нет? — он приподнял бровь и слегла нагнул голову в бок рассматривая меня.

Я покачала головой и тоже начала его разглядывать.

Он паразит, но у него своя магия, которой обычно у них нет, но в редких случаях, когда ведьма и паразит создают дитя появляется тот, кто на половину владеет магией, а на половину её забирает, только таких сжигают, лишь один попал в тюрьму — убийца ведьм и моей мамы. Только тут есть несостыковки, во-первых, мы застряли в другом году, во-вторых, он мог забрать мою магию, стоп, нет, я тогда была бы уже мертва.

— Откуда у паразита магия? — прямо спросила я.

Он вздрогнул от неприятного слова, которым я его назвала не подумав, потому что среди ведьм оно произносится спокойно.

— Вся эта тюрьма из неё состоит, я просто черпаю по чуть-чуть.

Подобные ему способны забирать магию из чего угодно, а это уже интересно, сколько же он может взять? Не было ни разу, чтобы кто-то вышел из клетки, не значит ли, что источник магии здесь бесконечный?

— Зачем ты наслал на меня весь этот кошмар? — мне хотелось оторвать ему голову, но я оценила соотношение сил и понимаю, что выигрыш будет не за мной в случае чего.

Доверять ему нельзя, особенно учитывая, что первое, что он сделал при встречи со мной — это наслал кошмар наяву, напугал меня до чёртиков и заставил вытолкнуть из себя всю еду.

— Знаешь, ты первая, кого я увидел за много лет и у меня сложилось впечатление, что они не смогли создать новую тюрьму для какой-нибудь убийцы и запихали тебя ко мне, просто решил проверить твою реакцию и магию, но ты ничего не использовала. — Он пожал плечами, а потом резко двинулся ко мне и схватил за плечо сжав его, я испугалась, но ничего не произошло. — Ты точно ведьма? Ничего не чувствую.

Он был высоким, выше меня примерно на голову или чуть больше, не старше двадцати пяти, большие серо-голубые глаза обрамлённые тёмными пушистыми ресницами смотрели в мои, а на губах играла ухмылка из-за которой можно заметить ямочки, если он улыбнётся чуть шире. Красивые паразиты самые опасные, но он был ни один из них, его лицо казалось наглым и немного детским, он выглядит как забияка из соседнего двора, который донимает тебя в школе и постоянно дёргает за волосы.

— Так смотришь на меня, — прошептал он наклонившись к моим губам, — я невероятен, не правда ли?

От его шёпота не последовала никакого цвета, словно он не испытывает никаких чувств внутри себя и там лишь пустота.

— Самовлюблённый болван, ничего нового, я думала, что ты просто выглядишь глупым, а ты и на деле такой, — толкнув его ладонью в грудь прошла вперёд сделав между нами дистанцию.

Пока у меня нет магии, он не сильно для меня опасен, только если не решит убить в ручную.

Ухмылка на его губах стала еще шире и теперь открыла полный обзор на ямочки на щеках, а рукой он поправил свои коротко стриженные тëмно-коштановые волосы, которые упали на лоб.

— За что ты здесь? — парень сел на ступеньки и сложил две ладони под подбородком.

Хороший вопрос, если бы я знала на него ещё ответ.

— По ошибке оказалась, — пожав плечами прошла мимо, как бы не обращая на него внимания.

— Да что ты? — притворно изумился он.

Разговор с ним оставляет горький привкус неприязни, словно съел свежий чеснок и не закусил его хлебом. Этот паразит меня раздражает одним лишь своим видом, но я не думаю, что дело в нём, скорее всего, это из-за предвзятого отношения к подобным ему существам, да и печальный опыт говорит о том, что такие как он — враги.

Пойду дальше изучать книги, он итак достаточно меня отвлёк.

— А за что тебя сюда запихали? — на пол пути спросила я повернувшись.

Он встал с лестнице и направился выше ко мне, но прошел мимо.

— За плохое поведение, — промурчал паразит и пошёл в сторону кабинета.

Только не говорите, что он собрался остаться здесь со мной, его же никто не приглашал. Но если буду с ним приператься, то чувствую, что он только больше заинтересуется. Этот парень уже давно тут сидит судя по году создания этой тюрьмы, а значит ему не хватает общения, чем больше я буду с ним говорить, тем больше он будет хотеть остаться, поэтому лучше просто делать вид, что его нет.

Представим, что он маленький паучок за которым стоит наблюдать, чтобы он вдруг не прыгнул тебе на голову, тем самым напугав, но и говорить с ним не надо, я же не сумасшедшая, чтобы говорить с маленькими паучками?

Я прошла в кабинет, где паразит уже успел найти себе место в углу на кресле, сесть туда полностью откинув голову и плечи так, чтобы расслабиться, взяв первую попавшуюся книга и начать её читать.

— Как тебя зовут? — спросил он подняв свои большие глаза от книги.

Сев за стул и продвинувшись к книги, я ответила:

— Тебя это не касается.

— Госпожа ТЕБЯ ЭТО НЕ КАСАЕТСЯ, — чётко выделил он каждое слово, — я Малакай Джонс, для друзей можно просто Кай.

Я усмехнулась и хотела съязвить, но потом вспомнила свой план молчания и закрыла сразу же рот.

— Наверное, ты хотела сказать, что у меня нет друзей, — улыбнулся он и начал двигать своё кресло ближе к столу, где была я.

Ножки чёрного кресла обшитого бархатной тканью так громко скрипели по паркету и царапали его, что мне хотелось запустить в Малакая чем-то тяжёлым.

Паразит специально действует мне на нервы. Но нет, я не сдамся. Ни на секунду не смотря на Кая, я продолжила читать гримуар.

"Любое заклинание можно разрушить, даже самые сильные ведьмы всегда оставляют лазейку, так как необратимая магия опасна и её запрещено применять.

Клетка милосердия была создана в расчёте на то, что мы выпустим заключённых, если они смогут измениться, признают свою неправоту и будут готовы жить по нашим законам, а те, кто так и останется монстром проживут жизнь в одиночестве и вечном заточении в надежде что когда-то выберутся.

Заклинания можно разрушить и изнутри. Оно невероятно сильное и наполненное большим количеством магии, не зря его способна создать лишь Верховная, но даже ей понадобится помощь клана для того, чтобы заклинание сработало правильно. Ослабленная ведьма умрёт, когда отдаст всю магию для создания тюрьмы, поэтому прежде чем создать клетку нужно накопить магию, приготовится к этому и делать всё аккуратно. "

На следующей страницы должен был быть описан способ и варианты того, как можно отсюда выбраться, но лист был вырван. Я впервые нашла ту книгу, которую искала и в том мире, потому что её кто-то забрал, а тут взяли и вырвали страницу.

Кай прокашлялся и поднял руку вверх, я посмотрела, что там и увидела сложенный кусок бумаги. Только не говорите, что он реально взял и вырвал страницу из книги… Это всё равно, что ногу человеку оторвать!

— Да как ты вобще мог вырвать страницу из книги, ты извращенец что ли? — выпалила я.

Паразит невинно улыбнулся и поднял руки вверх как бы говоря, что виноват, но на самом деле ему плевать.

— Там всё равно нет ничего, что могло бы нам помочь выйти, — он пожал плечами, кинул сложенный лист мне на стол и устало вздохнул.

Я выравнила страницу в попытках прочитать текст на ней. Он его из жопы что ли достал? Почему так всё помято?

Да, здесь и вправду написан способ выбраться изнутри, но это можно сделать только целым кланом ведьм, нужно слишком много сил, поэтому сам заключённый никогда не сможет себя освободить.

— Твоих сил получается точно не хватит? — на всякий случай спросила я.

Кай глянул так, что кажется буд-то он хотел покрутить пальцем у виска.

— Я черпаю ту магию, что уже имеется и не создаю свою, только если в совсем малых количествах, — ответил он.

Да, это вполне логично. Если для разрушения заклинания нужен целый клан ведьм, чтобы вызывать перегрузку магией и этот мир тогда бы просто лопнул, может ли хватить сил одной Верховной? Ведь высшая ведьма сгодится за пару тройку кланов, а не за один.

Если я мыслю в правильном направлении, то мне нужно вернуть свою магию, но куда она могла деться?

Нужно всё записать. Порывшись в ящиках стола я нашла парочку чистых блокнотов, выбрала чёрный с каким-то урозором ввиде ромашек, взяла ручку и начала записывать:

"Во-первых, тюрьму можно разрушить, но для этого нужно вернуть магию, сделать огромный её выброс и тогда тюрьма просто взорвётся не выдержав этого, во-вторых, здесь есть заключённый, и я не уверена, что его можно выпускать и что он не убьёт меня сразу же, как только мы выберемся, пока я буду слишком слаба. Значит, нужно изучить парня, подружиться с ним и втереться в доверие. Но способен ли паразит дружить?"

Кай пытается заглянуть в текст, который я пишу, но я уже закрываю блокнот и кладу его в широкий карман шорт.

— Ну и, что удумала? — он с любопытством наклонился ближе ко мне.

Глава 7. Сближение

Мы сидим с Каем на кухне, а точнее я раньше сидела одна на кухне, пока он не пронёсся мимо меня, как ураган с пакетом продуктов и не положил их на стол. То-то я думала: куда же он делся? Так как после моего молчания он просто встал и ушёл из дома.

— Надеюсь, ты голодна, — улыбается он, открывает нижний ящик и достаёт розовый мамин фартук с изображением фламинго.

Откуда он узнал, где был фартук?

— Поможешь?

Кай подошёл ко мне и попросил помочь с завязками, я быстро сделала бантик, осторожно хлопнула его по спине и отпустила.

— Ты такая милая, когда молчишь, — снова улыбнулся он, достал всё из пакетов и начал рассматривать содержимое.

На столе лежало мясо, рыба, много творожков, специй, макарон, овощей, а главное — около десяти упаковок свиных шкварок. Кажется, он их слишком любит. Парень взял куриное филе, открыл упаковку, положил на доску после чего начал его отбивать. Мне обычно таким лень заниматься, я просто кидаю всё в сковороду, засыпаю любимыми специями, сверху ложку горчицы, перемешать, и пусть себе жарится.

Кай убрал ненужное, оставив на столе лишь болгарский перец, чеснок, соевый соус и макароны. Он старался осторожно всё нарезать на ровные квадратики, приправил, взялся за перец и пошёл хорошенько его промывать активно напевая себе под нос какую-то песенку. Наверное, я слишком внимательно смотрела за каждым его действием, так как он неожиданно обернулся, махнул мне рукой и продолжил свои дела.

Я смотрела, как он умело нарезает овощи, словно нож являлся продолжением его руки. Закинув курицу в сковороду, он добавляет немного соли, потом немного перемешивая ждёт золотистую корочку и кидает в сковороду овощи, всё чательно перемешивает и закрывает крышкой кастрюлю.

Джонс продолжает петь и иногда пританцовывать на месте. Этот парень не может не настораживать. Для человека, который провел здесь много лет он выглядит слишком жизнерадостным.

— За что ты здесь? Почему ты в этом мире? — спрашиваю я.

Он должен был удивиться моему резкому вопросу, но Кай и бровью не повел, даже не обернулся. Я видела, как один уголок его губ приподнялся вверх и видела как он закатывает глаза. Иногда, мне кажется, что он играет со мной в какую-то игру, но правила игры известны только ему.

Собирая тряпкой грязь со стола и выкидывая ненужные остатки и очистки от овощей в мусорку, Паркер о чем-то задумался. Осторожно поправив свой фартук, он развернулся и посмотрел мне в глаза. Я никогда раньше не видела ни у кого такого взгляда. Со стороны он выглядит спокойным и абсолютно обычным, но я ощущаю угрозу, этот озорной блеск, который иногда промелькает в его взгляде напоминает о том, что мы с ним знакомы не так давно и что ему не стоит доверять не смотря на то, что он кажется совсем безвредным.

— За что я здесь? — он почесывает подбородок и улыбается. — Я убил кое-кого, — усмехается он.

— Что? — вздрагиваю я и что-то во мне начинает поднимать панику.

— Только не говори, что ты поверила? — ужасается он.

— Нет, звучит как бред, — улыбаюсь я, но напряжение не спадает, потому что это не звучит как бред и именно такого мнения я об этом парне и была. Наверняка, он убийца.

Где-то в гостиной тикают часы. От лёгкой паники я начинаю считать секунды. Я слышу, как жарится еда, как Кай проглатывает слюну, слышу даже как он моргает, сейчас нет ни одного звука, который мог бы ускользнуть от меня. Я кладу ногу на ногу и скрещиваю руки.

— Произошла ошибка, — начинает он, — я не смог справиться со своей магией и она закинула меня сюда.

Не смог справиться со своей магией? Откуда у него была магия в том мире, если он не обокрал какую-нибудь ведьму? Да и чтобы сюда перенесло, надо слишком много сил. Да, и к тому же, он мог перенести себя сюда только в том случае, если тюрьма уже была для кого-то создана, а тогда это будет значить, что кроме нас двоих есть кто-то ещё.

— Кто твои родители? Мама ведьма?

— Такая любопытная, — сладко улыбнулся он, но я услышала лёгкое рычание в его голосе.

Он молчал, не давал мне ответа на нужный вопрос, вместо этого, парень поставил передо мной тарелку с едой. Выглядит красиво и очень вкусно пахнет, аж желудок свело, я слишком давно не ела.

Но можно ли это есть? Что если еда отравлена? Хотя, какой ему от этого смысл, я его шанс на выход отсюда, поэтому он определённо захочет мной воспользоваться и подружиться, что ж, в этом мы похожи, я тоже хочу его использовать, думаю, мы всё таки поладим.

Кай подал мне вилку и налил стакан апельсинового сока. Сняв с себя фартук, он поставил свою тарелку и сел рядом со мной, слишком близко.

— Прости, тебе, наверное, неудобно и неловко, — он отодвинулся подальше и я смогла выдохнуть.

Что ты за человек Малакай Джонс? Одновременно такой учтивый, заботливый и кажешься совсем добрым, но с другой стороны самолюбивый, хитрый и говоришь странные шутки.

Попробовав кусочек филе с болгарским перцем, я была очень удивлена, это чертовски вкусно. Мне казалось, что он просто набросал первое, что ему понравилось, но получилось прекрасно. Курица мягкая, а внутри сок со специями, великолепие. Живот приятно заныл и я съела всё за несколько минут даже не заметив этого. Как же я всё-таки была голодна.

— Спасибо, ты прекрасно готовишь, — он подмигнул мне и предложил стукнуться стаканами с соком.

Я впервые ему улыбнулась. Вкусная еда слишком легко располагает к себе, но не нужно сразу убирать из-за подобного настороженность.

— Обрадую ли я тебя, если скажу, что после этого мы поедем в город за шоколадным мороженым? — Джонс наклонил голову вперёд и улыбнулся так, что его личико стало почти что детским, на обоих щеках появились ямочки и я просто не смогла ему не улыбнуться в ответ.

Мне необязательно быть с ним грубой, даже лучше играть с ним в одну и ту же игру, чтобы понять каков он на самом деле. Может быть, он и не враг мне вовсе. Но всё же, на самом деле, я знаю, что все паразиты враги и лучше никогда не поворачиваться к ним спиной, чтобы потом не почувствовать нож между лопатками.

Мы вышли на улицу и возле небольших ворот, которые ограждают сад стояла машина, её освещал фонарь напротив дома, хотя, я бы называла её рухлядь, потому что выглядела она старой и потрёпанной, ещё и с кучей царапин. По виду напомнила мне какой-нибудь джип белого цвета.

— Это моя Тойота Лэнд Крузер, — Кай обошёл машину положил на неё руку и ухмыльнулся.

— Она точно на ходу? Выглядит ужасно старой…

Джонс поднял на меня взгляд и сложил руки в замок, после чего обиженно произнёс:

— Не смей так говорить о моей прелести, я за ней ухаживаю, просто нужно немного подкрасить, белая краска отвалилась, — он пожал плечами и открыл для меня дверь, подав руку, чтобы мне было удобнее запрыгнуть в салон, — она тысяча девятьсот восемьдесят первого года, не называй её старой, ей ещё жить и жить.

Я покачала головой, но приняла его руку и забралась в машину.

Малакай залез, осмотрел меня, закатил глаза и наклонился вперёд. Я немного напряглась и захотела его оттолкнуть, пока не поняла, что он просто застегнул мне ремень безопасности.

— Я польщён, что ты доверяешь моим навыкам водителя, но мало ли что, — себя он пристёгивать при этом не стал и мы просто выехали через лес на дорогу.

Этот путь будет более длинным, чем тот, что я преодолела на велосипеде. По сторонам раскинулись высокие деревья напыщенно зелёного цвета, горели фонари. Фары машины освещали идеально ровную дорогу.

Единственный звук этого мира — машина, в которой сидим мы, а так дорога полностью пуста, не считая припаркованных где-нибудь автомобилей без их хозяев. Мы въезжаем в самое начало Герфита, так как мой дом почти у самой границы, из-за этого в детстве путь до школы занимал много времени, хорошо, что я переехала и если решусь поступать в колледж, то ехать так далеко больше не придётся. Но, это только в том случае, если я когда-нибудь покину эту клетку.

В некоторых окнах горел свет. Там кто-то есть? Я внимательно смотрела на полностью освещённый город. Горят вывести, свет на этажах, свет в различных заведениях тоже включен, будто город полностью работает и люди находятся прямо тут. Я заворожено выгнула в окно, чтобы внимательно приглядеться ко всему.

— Не гуляла ночью ещё? — спросил Кай, но я промолчала. — Здесь всё работает автоматически, в определённый момент включается свет, в определённый выключается, как только наступит час, когда эти заведения закрылись в реальной жизни в тот год, тогда и здесь свет погаснет, но мы можем включить его сами в любом месте, где нам это нужно.

— То-есть, здесь происходит абсолютно то же самое, что и в день создания тюрьмы, не только погода, но и весь мир работает по часам?

— Ну да, абсолютно всё кажется живым, но живых тут нет, — грустно произнёс он.

И правду, живых, кроме нас, тут никого нет.

— Рассвет в начале пяти часов утра, закат в восемь вечера, дождь в час дня, — рассказал он.

— И какого это, проживать один и тот же день в полном одиночестве? — спросила я.

Грустная усмешка появилась на его губах. Он начал притормаживать машину и погасил внутри свет. Мы сидели в полной тишине минут пять, никто не пытался что-либо сказать, а Кай обдумывал, что же он на самом деле чувствует находясь здесь уже так долго.

— Вначале, одиночество кажется прекрасным, ты чувствуешь свободу и спокойствие, но находясь полностью один так долго, без возможности найти друга, возлюбленную, да хотя бы белку, чтобы просто обсудить как прошёл мой грёбаный очередной день, неделя, месяц или год, ты, начинаешь сходить с ума, уставать от всего…, — он замолчал, но я ждала продолжения. — В какой-то момент, тебе становится абсолютно всё равно на себя, что ты ешь, куда ходишь, ты просто лежишь и смотришь в потолок, а всепоглощающая тишина уничтожает тебя изнутри. Ты просто не поверишь сколько книг я прочел, сколько различных дисков посмотрел, я был один так долго, что уже и не надеялся кого-то увидеть, просто услышать, а прикоснуться и почувствовать чужое тепло — моя мечта.

Тень от фонаря на улице падала на лицо Малакая и я заметила, что по его щеке пробежала слеза. Он быстро стёр её и сделал вид, что ничего не было, а после широко улыбнулся мне.

— Тогда почему ты встретил меня кошмарами, вместо того, чтобы просто быть вежливее и обходительнее, разве это не больше располагает к себе?

— Я подумал ты убийца, — он пожал плечами, — нельзя же доверять первой встречной за столько лет, да и в начале я решил, что ты плод моей фантазии.

— Я думаю, что ты убийца, — усмехнувшись над ним, я поняла, что мы почти в одинаковой ситуации и одинаково считаем друг друга врагами.

Парень громко и заливисто рассмеялся, после чего вышел из машины, а потом выпустил и меня оттуда.

— Это уже похоже на анекдот: встретились как-то раз двое убийц…

Я посмеялась над его словами, но потом осеклась. Слишком давно я слышала свой искренний смех в последний раз и как же давно я не общалась с кем-то вот так просто. У меня никогда не было друзей с которыми я могла бы выйти ближе к ночи и пойти наедаться шоколадным мороженым. Этот странный парень, которого я знаю меньше дня, заставляет чувствовать себя живой просто находясь рядом. Может быть, дружба с паразитом не так и плоха, может, мне нужно пересмотреть моё отношение к подобным ему? Нельзя же ненавидеть их всех. Среди плохих — найдётся один хороший, а среди хороших — всегда найдётся один плохой. Мне нужно учиться общаться и доверять людям, может, благодаря этому, я стану счастливее.

Малакай открыл передо мной яркую дверь кафе-мороженого украшенную различными мультяшными персонажами. Свет здесь уже не горел, поэтому Кай нашёл выключатель и вернул нам освещение. В кафе были маленькие столике сиреневого цвета с мягкими стульчиками в виде трона, а на каждом из них лежала пластмассовая корона с цветными камушками. На потолке было множество жёлтых гирлянд и висели картонные феи.

— Так это детское кафе, — улыбнулась я, когда Кай отодвинул передо мной маленький трон, перед этим одев мне на голову корону, и подождал пока я сяду прежде чем пойти за прилавок.

Я видела, как он берёт много формочек для мороженого и в каждую кладёт разные вкусы, чтобы мы попробовали их все.

Кай осторожно приносит формочки и тем самым заставляет ими весь столик, после чего подаёт мне ложечку и садится напротив, убрав корону на стол рядом, я же беру её назад и осторожно, чтобы не потянуть его поничайности за волосы одеваю ему её. Он улыбается и кивает на мороженое. Я пробую сначала арбузное, потом заедаю его шоколадным, и, о Боже, как же это вкусно. Малакай тянет ко мне свою ложку с банановым мороженым, но потом понимает, что мы не так близки и хочет убрать её, но я забираю ложку, кладу себе в рот мороженое и возвращаю прибор ему назад.

— Не волнуйся, я не брезгливая, — спокойно произношу я и продолжаю пробовать различные вкусы.

Больше всего мне понравился банан и шоколад, это невероятно восхитительное угощение.

— Спасибо, — неожиданно шепчет он и я поднимаю на него взгляд.

— За что? — не помню чтобы сделала что-то хорошее сегодня.

Он кладёт руку на затылок и неловко посасывает его избегая смотреть мне в глаза.

— За то, что сидишь тут со мной, у меня никогда раньше не было кого-то, с кем я мог бы поесть мороженое.

— У меня тоже, — я ободряюще улыбаюсь и протягиваю ему формочку с фисташковым, так как заметила, что его он ест чаще всего.

Глава 8. Сотрудничество

Вчера мы вернулись довольно поздно, потому что решили, после того, как поели, сходить погулять в парк и только потом вернулись к машине и доехав до дома разошлись по комнатам, чтобы отдохнуть. Сейчас,проснувшись, я не решаюсь спуститься вниз на кухню, где он уже целый час что-то творит. Едой пахнет — ну очень вкусно. Солнце светит в окно, его лучи падают на кровать. Я не решилась пойти спать в свою старую детскую комнату, а выбрала мамину и теперь сижу здесь вся в солнечном тепле и неожиданно вместо прилива сил, которые вчера получила благодаря общению с Каем, чувствую себя слабой и беспомощной, так как не уверена в своём союзнике и не уверена в себе. Смогу ли я вернуть силы? Смогу ли доверять Каю? Да, он кажется добрым, но всё же он паразит… Боже, как же сильно во мне укрепились эти мысли навязанные обществом ведьм, о том, что у паразитов нет чувств, что они только берут и не отдают ничего взамен. Мужчина, подобный Каю, обманул мою тётю, за что её сожгла наша же семья.

Кому вообще в этой жизни можно доверять, если ты сам себя иногда подводишь? Выполняешь ли ты обещания, данные себе?

Нужно встать, начать действовать. Сидеть и самоуничтожаться можно, когда вернусь домой. Сколько можно уже говорить себе об этом?..

Комната была абсолютно простой и не содержала в себе тех безделушек, какие обычно стоят у людей на полках. Большая мягкая кровать застелена бежевым бельём из хлопка. Напротив кровати окно без занавесок, так как мама любила просыпаться, когда её лицо полностью освещает солнце. Обои в комнате были белые, но если присмотреться в уголок рядом со шкафом, где хранится её одежда, можно обнаружить рисунок подсолнуха. Настолько крошечный, что, возможно, мама даже его тогда не заметила, либо просто не стала за это ругать.

Раздается стук в дверь и я вздрагиваю.

— Можно войти? — спрашивает тихо Кай и ждёт моего ответа.

"Уважает личное пространство и не лезет в него. " — мысленно подчеркнула себе хорошее качество Кая.

— Да, можешь зайти.

Кай осторожно приоткрывает дверь и заглядывает в комнату. Сегодня он одет в чёрную футболку, подчёркивающую его худое, но рельефное бледное тело и бриджи чуть ниже колен с очень большими карманами. В этот корман запросто поместилась бы книга. Почему я думаю о книге в этот момент? Ну, потому что она буквально торчит у него из нижней части бридж.

— Что за книга? — спрашиваю я.

Он мило улыбается достаёт её, протягивая мне.

Я подхожу к нему и смотрю, что он такое там принёс. Книга оказывается обычной художественной литературой. По видимому, это роман. Да и название такое: "Моя вечная любовь". Бордовая обложка, цветной розовый срез и изображение двух целующихся скелетов. Может, роман с элементами фэнтези?

— Помнишь отель в парке, где раньше жила девушка, которую убил её муж?

— Да, помню. История грустная и жестокая, — киваю я.

Он поворачивает книгу в моих руках, чтобы я посмотрела на описание. "Ого" — вырвалось из моих уст. Я знала эту историю, но никогда сама особо не интересовалась деталями. Оказалась, что те события, приукрашенные, с добавлением мистики и ужасов, легли за основу для этой книги.

— Она довольно любопытная. А самое интересное, что если не знаешь финал этой истории, то кажется будто бы герои искренне любят друг друга и будут вместе до конца, — рассказывает Кай.

— Спасибо, я люблю читать, будет чем заняться в перерывах между поиском моих сил, — я улыбаюсь ему и кладу книгу на деревянный комод возле постели.

Он решил сделать подобный подарок потому, что когда мы вчера гуляли в парке, я сказала ему что люблю читать? А книгу он такую выбрал, так как я засмотрелась на Делокруас? Подмечает детали обо мне.

Мы спустились на кухню откуда доносился аромат черничного джема. На столе стояли две тарелки с панкейками с нарисованной улыбкой. А ещё пахло только что сваренным кофе. Я села за стул и Кай поставил рядом со мной чашку кофе со взбитыми сливками. Сев напротив меня, он взял баночку сливок и буквально выдавил почти всю её себе в тарелку так, что панкейки просто исчезли под горкой сладости.

— Если тоже хочешь, то в холодильнике есть ещё одна баночка, — сказал он с набитым ртом.

Я бы не назвала это разговором, так как он еле-еле промычал всё, но всё же я поняла, что донеслось из его рта.

— Нет, спасибо, — улыбнулась ему, — приятного аппетита.

Завтрак был прекрасен. Этот паразит хорошо готовит, но самое приятное, что он кормит меня, так как я сама не стала бы с утра что-то делать, а съела бы первое, что попадётся под руку в холодильнике.

— Какие планы на сегодня? — Джонс сделал пару глотков кофе и скривил лицо.

Я решила отпить и посмотреть, что же там такого ужасного, а оказалось, что кофе просто очень горячий. Мне нравится подобная температура напитка, просто идеально.

— Нужно найти информацию о том, куда может пропасть магия, придётся перерыть все книги в библиотеке, а если понадобится, то съездить в соседние дома других ковенов, но это далеко, — грустно съедаю панкейк понимания, что скоро пойду грызть гранит ведьмовской науки.

Кай складывает свои ладони под подбородком в замок и внимательно смотрит на меня. Он не улыбается, выражение его лица серьёзное. Я чувствую, что прямо сейчас он оценивает ситуацию и взвешивают у себя в голове все наши разговоры. И вот, передо мной уже не милый улыбчивый парень, которого я видела пару минут назад, а человек, который что-то хочет получить и думает о том, как правильно назначить свою цену.

— Я прочел много книг здесь и на самом деле изучил все заклинания и впитал в себя знания заложенные в ваших книгах, а так-же книгах других кланов, — говорит он смотря мне в глаза.

— То-есть, ты знаешь, куда делась магия и как её вернуть? — подытожила я.

Он медленно кивает, а на губах расцветает хитрая улыбка. Я бы могла сказать, что знала, что так будет и что Кай не добрый парень, который сразу щедро всё расскажет, но… Так поступил бы каждый, кто провёл долгое время взаперти, каждый искал бы способ выбраться и пытался бы манипулировать или заключать сделки, я бы тоже так поступила.

— Я понимаю, что, возможно, тебе это не понравится, но всё же… Либо ты выберешься вместе со мной, либо мы оба останемся здесь, — Джонс разводит руками в разные стороны.

— Я бы могла сама поискать нужные книги и выбраться отсюда узнав нужную информацию, взорвав мир и убив тем самым тебя, — специально сразу не соглашаюсь, чтобы узнать какие ещё козыре у него в рукаве.

— Нет, не узнаешь, — усмехается он.

Не нужно быть сильно умным, чтобы понять к чему он клонит, и я задаю скорее риторический вопрос:

— Ты забрал все нужные книги?

Кай кивает.

Так я и знала.

— Я их уничтожил, на всякий случай. Поэтому все знания только в моей голове. И даже если подобные книги восстанавливаются в этом мире, на всякий случай я наложил заклятие, которое навсегда скроет их от тебя, а без магии ты даже не сможешь ничего понять.

— Хитро, — уважительно киваю я. Честно говоря, я бы даже поклонилась, если бы сейчас стояла.

Глава 9. Клятва

Этой ночью я не спала. Сходив утром, наконец, в душ, я смыла с себя всю грязь вперемешку с потом. В шкафу мне удалось найти красное летнее платье из лёгкого сатина со спущенными рукавами-фонариками. В отличие от маминой, моей груди явно не хватало для него объёма, спереди наряд был велик. Пришлось затянуть завязки потуже. Свободный низ доходил почти до колен. Туфли брать я у неё не стала — сейчас мне куда важнее удобство, а потому я просто вернула на ноги чёрные кроссовки.

Спустившись на первый этаж к Каю, заметила, что он уже ждёт меня у двери. Парень сразу приоткрыл её, стоило ему меня увидеть. Вместе мы вышли на улицу и пошли к его развалюхе, которая при свете дня выглядела даже хуже.

Когда мы уже оказались в машине и он вот-вот готов был её завести, я вспомнила и чуть ли не в панике одернула его:

— Я забыла свой рюкзачок, там внутри мой блокнот!

— Он тебе сильно нужен? — вздыхает Кай.

Утвердительно киваю.

— Быстро сбегаю и вернусь, — обещаю ему и уже готовлюсь выйти из машины.

— Я сам схожу, не переживай, — улыбнулся он и не дожидаясь ответа направился к дому.

Джонс вернулся очень быстро, положил рюкзак мне на колени и завёл машину, после чего мы поехали в город.

Я достала блокнот и прочла вчерашние заметки.

После нашей сделки о том, что мы уйдём отсюда вместе и никак иначе, Кай мне рассказал куда мы отправимся на поиск магии в первую очередь.

* * *

— Ты забрал все нужные книги?

Кай кивает.

Так я и знала.

— Я их уничтожил, на всякий случай. Поэтому все знания только в моей голове. И даже если подобные книги восстанавливаются в этом мире, на всякий случай я наложил заклятие, которое навсегда скроет их от тебя, а без магии ты даже не сможешь ничего понять.

— Хитро, — уважительно киваю я. Честно говоря, я бы даже поклонилась, если бы сейчас стояла.

Мы замолчали. Я долго обдумывала то, каким боком мне выйдет то, что я выпущу отсюда Джонса.

— Я с тобой согласна, мы выберемся отсюда вместе, — киваю я и протягиваю ему руку.

Он усмехается и осторожно берёт мою ладонь в свою. Настолько бережно касается моей кожи, словно боится, что любое его прикосновение способно причинить вред.

— Пожать друг другу руки недостаточно, — наконец произносит он.

Неужели он клонит к клятве на крови? Нерушимом заклятие, которое в случае его нарушения может убить нас обоих…

Клятву на крови придумали ведьмы так давно, что даже моя бабушка не застала этот момент, да и пробабушка тоже. Эта клятва была создана, чтобы каждый, кто заключил с кем-то договор — был уверен, что все пункты в нём будут соблюдены.

В наше время ведьмы редко с кем-то заключают сделки и клятву они используют на своих свадьбах. Жених обязуется никогда никому не рассказывать о ведьмах, обещает быть верным и честным, стать поддержкой и опорой жене, невеста обещает тоже самое. Те, кто не верит в подобную клятву, платили дорогую цену. Стоит её нарушить — и участь твоя будет печальна, а смерть мучительна.

Доступ к этому заклятию и проведению ритуала даётся лишь после совершеннолетия. История знает случаи, когда погибали дети, которым лишь непосчастливилось найти книгу с описанием этой клятвы. Малыши хотели поклясться друг другу в вечной дружбе. Но, как это часто бывает, когда ты вырастаешь — дружба оказывается не столь вечной, как того бы хотелось. Ведьма просто погибала, либо убивала человека, с которым заключила этот договор, не сказав ему, что магия настоящая, как и сам ритуал и что это вовсе не очередная игрушка.

— Ты хочешь провести ритуал? — напрямую спрашиваю я.

Малакай отпускает, наконец, мою руку.

— Да, с этой клятвой я буду чувствовать себя увереннее, как и ты, вот увидишь, — парень свободно поживает плечами и облокачивается на спинку стула.

Он прав, без этой клятвы — грош цена всем нашим договорам.

— Но у меня нет магии, — напоминаю я.

Точно, она есть у него. Для меня совсем непривычно, что мужчина может иметь эти способности. Обычно, ведьмы называют это кощунством.

— Я справлюсь с ритуалом сам, не переживай, главное — твоё согласие.

— Хорошо, я согласна, — киваю.

Он немного удивился, когда я утвердительно кивнула, видимо ожидал, что меня придётся уговаривать на это, либо же сотрудничество попросту отменится.

Я очень плохая Верховная. И всегда знала, что такой буду. Чем беречь сохранность ведьм от недоведьмака из этой тюрьмы, мне куда важнее вытащить себя отсюда и узнать, кто же со мной так поступил. А также и найти и наказать убийцу мамы.

Кай не психопат, да и на злодея не очень похож. Просто, если ведьмы узнают о том, что я помогла паразиту, каковы же будут мои шансы на то, что они, все до последней, не отвернутся от меня? Не сожгут на костре? Да даже если и так — их не за что будет осудить. Это их полное право, ведь я нарушаю закон даже просто сидя здесь, с паразитом, в одном помещении.

— Нам нужен либо дождь, либо полнолуние, чтобы иметь связь с природой, а так как дождь недавно прошёл, придётся дождаться ночи, — Малакай уже начал подготовку к ритуалу.

Я даже не замечала, что ночью тут полнолуние.

— А от побочной магии, клятва не испортиться? — решила уточнить я, но тут уже захотела дать себе пощёчину.

Джонс обернулся и посмотрел на меня так, что я почему-то ощутила себя чуть ли не грязной. В его взгляде сквозила смесь обиды и чего-то ещё. Что-то, напоминающие слабую ненависть, которая только начала зарождаться по отношению ко мне.

— Разве природа допускает ошибки? Ты и другие ведьмы сами решили, что правильно, а что нет, только из-за того, что вас больше! — он не кричал. Не грубил. Но тон его голоса был так холоден, что даже самое тёплое одеяло было бы не способно спасти меня от стужи его слов. — Я думаю, что если природа создала таких, как я, значит, так было нужно.

— Прости, — вот и всё, что я смогла ответить на его речь.

Парень горько усмехнулся и тихо произнёс:

— Тебе же совсем не жаль, что ты так сказала, не надо извиняться.

И он был прав. Мне не так уж и важно, что он чувствует.

— Да, верно, мне плевать на твои чувства, может, я изредка испытываю жалость, но всё же, ты мне никто, а я тебе, поэтому нас не должны волновать чувства друг друга.

Он кивнул и ушёл из кухни убрав все тарелки в раковину.

Я думала, что он ещё не скоро вернётся, но оказывается он ходил за книгой для ритуала, а сейчас пошел в кладовую, где мама хранила всё, что только могло понадобиться для заклятий: от свечей до всяких трав.

— Откуда ты знаешь, где и что лежит в этом доме?

— Я нахожусь здесь давно и конечно я изучил все дома ведьм, — сухо ответил он не желая со мной сейчас разговаривать.

Обиделся на меня? Понять его можно, я бы тоже не стала с собой разговаривать.

Джонс положил книгу на стол, открыв на страницу с ритуалом клятвы на крови. Я пробежалась взглядом по всему, что требовалось для заклятия и молча помогла Каю достать нужное количество чёрных свечей, полынь и ритуальный нож. Парень нашёл кубок и специальное одеяние для проведения ритуала, а также длинные спички из вяза — особого дерева, которое по поверьям даёт ведьмам больше сил.

Перед ритуалом необходимо ещё раз помыться, да как можно лучше. Но не использовать шампуни и прочие штучки, всё должно состоять из натуральных растений, а желательно, волбще лечь в ванну, зажечь полынь и полежать так часок другой.

Я отправилась наверх, в мамину комнату, так как в той ванне мне будет комфортнее. Набрала воды и добавила туда травы: кувшинку, вербену, адамову голову. Зажгла свечи, расставив их по всей в ванне, а после разделась и легла в воду, закрыв глаза. Мокрые волосы приятно касались кожи, а запах трав успокаивал. Во время очищения нужно думать о человеке, с которым у тебя пройдёт ритуал.

Представляю перед собой лицо Кая, его серо-голубые глаза, которые всегда смотрят словно в душу, изучая каждую клеточку твоего тела изнутри, что вызывает дрожь. То, как он смотрит на меня исподлобья, а потом улыбается своими идеально белыми зубами и показывает ямочки на щеках. Как потом подходит ближе и осторожно касается своими губами моих.

Резко распахиваю глаза и чуть ли не кричу на себя:

— О моя Верховная, о чём ты думаешь?

Нет, он мне не нравится, просто я никогда никого не целовала нормально и не была в одном доме наедине с вполне приятным и красивым парнем, вот гормоны и начали бушевать.

У меня был секс, но с тем, кто мне совсем не нравился даже в общении. Кай же приятный парень, который одновременно очень бесит.

Я недавно его успела обидеть, тут даже о симпатии речи быть не может, просто мой мозг сыграл со мной злую шутку.

Вновь закрывая глаза и пытаюсь расслабиться думая о Кае в другом ключе, рассуждая о том, какова была его жизнь до этой тюрьмы, каков был он сам. Может, когда-нибудь, я задам ему подобные вопросы, если мы не выберемся отсюда раньше.

Взяла в руки травы, которые плавали возле моего тела и положив себе на грудь, я вдохнула их аромат и погрузилась в лёгкий сон.

В дверь постучали и я поднялась. По ощущениям я проспала всю жизнь и проснувшись даже не сразу поняла, что нахожусь в ванной.

— С тобой всё в порядке? Время уже начинать, — Кай стоит за дверью, а я пытаюсь обернуться в полотенце, но успела уже затопить пол водой.

— Луна уже взошла? — спрашиваю я открывая дверь.

Я закрываю рот ладонью от удивления, а потом отворачиваюсь и прикрываю глаза.

Джонс почти голый, на нём полупрозрачная туника. И больше ничего. Как же хорошо, что я не смотрела вниз, но как же мне было любопытно туда взглянуть!

Прикусив губу я медленно поворачиваюсь и смотрю только в глаза, а иногда даже поверх его головы. Он протянул мне наряд и я осторожно взяла его из рук. Кай пытается не смеяться, но всё равно я слышу смешок.

— Очень сложно смотреть тебе в глаза, когда ты голый, — я пожала плечами и отвернулась положив свою тунику на кровать, но только сейчас до меня дошло, что я тоже буду голой.

— Представь как мне будет сложно смотреть в твои глаза, — усмешка и он поспешно удаляется из комнаты, чтобы я переоделась.

Скинув полотенце, я для начала пожамкала им волосы, дабы убрать лишнюю влагу, и только затем облачилась в ритуальный наряд. Полупрозрачная белая туника… Какой стыд. Грудь при лёгком освещении видно полностью, как и паховую часть, а там будут гореть свечи. Это мой первый подобный ритуал, для других ведьм раздеться не проблема, но я же смущена из-за неопытности, к тому же моё тело отнюдь не идеально, с этим животиком, небольшими растяжками на бедрах, особенно на внутренней их части, но туда он уж точно вряд ли заглянет.

"Ему нет дела до твоего тела, — напомнила себе я"

Спустившись, я пошла в гостиную. Мебель отодвинута, в центре комнаты начерчен мелом идеальный круг, где с каждого края выделен север, юг, восток и запад. Женщина — всегда север, мужчина — юг, мы сели друг напротив друга. Ровно десять свечей окружали нас. Каждый должен зажечь пять со своей стороны. Кай зажёг спичку, а я свою об его, после чего мы перешли к свечам. Когда всё десят огоньков осветили комнату, мы взяли друга друга за руки.

Между нами стоит кубок и лежит ритуальный нож. По правилам, которые я успела прочесть в книге, мы должны высказать свои условия в виде клятвы, после чего, если оба согласны — начать сделку.

Клятва не всегда была такой интимной, просто её больше передали в брачную из-за чего заклинание было изменено, как и сам ритуал.

— Я Малакай Джонс клянусь, что расскажу тебе всю информацию, чтобы выбраться отсюда, что не убью тебя и что мы выберемся отсюда вместе.

Небольшие и вполне лёгкие условия.

— Я Миралана Де Хетерс, Верховная ведьма, клянусь, что когда верну магию и смогу открыть проход в другой мир, возьму тебя с собой и мы выберемся отсюда вместе.

Глава 10. Поиск

Малакай делает надрез на ладони ритуальным ножом. Кровь капает на пол. Звук отдаётся эхом в пустой комнате, где освещением являются только свечи. Кап. Кап. Капля за каплей падает в кубок. Парень ни на секунду не поморщился разрезая собственную плоть. Моя очередь. Я беру нож и делаю быстрый надрез, после чего склоняю руку над кубком. Неприятно, но не больно. Каждый по очереди делает глоток крови. Немного солёный вкус металла растекается по горлу и хочется побыстрее запить это чем-то сладким. Гадость редкостная.

Наши губы красны от напитка, мы смотрим друг на друга, после чего Кай кладёт свою ладонь осторожно мне на шею и притягивает ближе к себе и касается своими губами моих. Мой первый поцелуй с ним, но я ничего от него не чувствую. Губы мягкие, вкус мерзкий. Наверное, целовать того, кого любишь куда приятнее. Поцелуй быстрый, просто соприкасаемся губами на пару секунд и всё. Сделка завершена.

Падаем на пол, я держу Джонса за руку и чувствую как кровь бежит по венам, слышу каждый стук сердца и дыхание. Оно такое громкое. Слишком громкое, создаёт звон в ушах.

Наши души соединяются воедино. Звучит очень романтично, как возвышенная чистая любовь, но это не так. Я начинаю кашлять от боли. Тело содрогается в готовности выплюнуть лёгкие, а в этот момент из-за рта вытекает чёрная жидкость пачкающая тело и волосы. Руки тонут в каше, которую изверг из себя организм. Всё, теперь мы единое целое до конца этого пути, пока наконец не выберемся из клетки и клятва не будет завершена. На внутренней части ладони, где был надрез — рана исчезла и на её месте появилась метка в виде ритуального ножа украшенного рубинами. Метка испарится, когда клятва на крови подойдёт к концу, а на её месте будет небольшой шрам.

— Ты тоже чувствуешь будто у тебя дерьмо через рот вышло? — усмехается сквозь кашель Кай, а рукой держится за живот.

Его всё ещё тошнит.

— О да, — улыбаюсь ему и наконец могу принять хотя бы сидячее положение.

Да уж, для клятвы, которую делают перед свадьбой, это не слишком… Мило? Да, это скорее похоже на пытку.

Смотрю на Джонса, который заляпался посильнее меня, вся его тунику полностью покрыта чернотой, поэтому нельзя рассмотреть тело. От нас смердит так, что нос закладывает! Ужас. Как бы не стошнило вновь.

Грязные, уставшие и поникшие, мы кое-как собрались и смогли встать, после чего разошлись по комнатам, чтобы отдохнуть, никаких сил не было даже на ужин. Я зашла к себе, закрыла дверь и легла вновь на пол, чтобы не пачкать кровать. Смотрю в потолок и пытаюсь нормализовать своё самочувствие. Тишина. Ни единого звука, кроме стука моего сердце. Становится всё легче и легче с каждой секундой, пока наконец вся боль, желчь в горле, и тошнота окончательно не уходят.

* * *

Поездка в машине длится уже дольше получаса. Кай включил музыку и весело подпевал, пока я облокотившись на стекло — рисовала всякие нелепые и кривые узоры. На улице шёл дождь. Как и всегда ровно в час дня, ни секундой позже.

— Здесь направо, — указывала я иногда путь, если парень начинал теряться.

— В какую глушь ты забралась, — прошептал он.

Не такая уж и глушь, если идти через парк, то путь будет быстрее, на машине дольше минут на десять, не более…

Сейчас мы проезжали по небольшим улочкам, которые в моём времени выглядят разрушено, асфальт в трещинах, а дома заросли кустами. Большинство людей переехали в нормальные районы, а эти постройки скоро снесут и создадут что-то новое. Но не в этом времени. Здесь здания идеальны, краска почти свежая, а треугольные зелёные крыши крепкие и на них не растут кусты. На подоконниках в квартирах стоят цветы, а на лужайках идеально постриженный газон. Раньше за этим местом хорошо ухаживали, потом люди начали менять свои дома на новостройки и эти одноэтажные домики опустели, город перестал их восстанавливать и хоть как-то за ними следить, отчего дожди и начали разрушать здесь всё, а растения проникать даже через камень.

В основном город состоит из двухэтажных домиков, где проживают люди, а вот в центре, нет не центр города, а скорее центр всех домов и злачных мест, можно найти здания покрупнее, множество ресторанов и кофе, и всё это уживается с прекрасными очень старыми деревьями, которые растут повсюду довольно в большом количестве. Исторический центр, как уже и раньше было сказано — это парк, вокруг которого и построен наш город. Тот самый большой парк с самым лучшим отелем, куда хочет попасть каждый, кто сюда приехал, чтобы самолично встретиться с призраком прекрасной обманутой дамы. Раньше у меня не было причин туда зайти, но теперь, когда я застряла здесь, надо будет сходить, после того как разберусь с возвращением магии и способе выйти отсюда. Сделаю себе подобие выходной.

Мы почти доехали, дождь прошёл довольно быстро и когда мы вышли земля была мокрой и пахла свежестью. Как же здесь хорошо. Мы у моего дома, который выглядит абсолютно одинаково, как в этом времени так и в том, снаружи, не считая винограда, который поспел благодаря жаре, изменения в основном внутри, из-за того, что я делала ремонт. Дом. Я была здесь так мало и так старалась сделать его уютным, а теперь я застряла здесь и живу опять там же, где ковен. Поскорее бы вернуться.

Мы прошли вовнутрь, я вдохнула полной грудью и сразу узнала лёгкий аромат сырости от которого очень долго избавлялась, когда впервые въехала. Как же здесь хорошо. Небольшие комнаты со светлыми обоями, которые отклеились сверху, растения в горшках по всем углам и подоконникам. Большую часть из них я сохранила, другую раздала соседям. Раньше здесь жила пожилая женщина, после её смерти, родственники выставили дом на продажу подешëвке, так как мало кто хотел жить в чём-то полностью пропитанном сыростью, а мне досталось немного денег. От мамы… Она была бы рада видеть, как я решилась найти себе своё пристанище, и при этом всегда приходить к своему ковену, когда им это нужно. Я Верховная. Много обязанностей на моих плечах: защита клана, проведение ритуалов, слежка за соблюдением законов, казнь тех, кто пошёл против нас… Самое неприятное, но важное. Мне столько всего нужно выучить и сделать, чтобы стать той Верховной, которую они заслуживают. Редко, когда приходится приступить к обязанностям в таком раннем возрасте, а я особо этого и не хочу. Власть привлекает. Но я слишком ленивая, чтобы следить даже за собой, а тут толпа ведьм, ещё и ответственности много.

— Итак, — начал Кай и вывел меня из моих раздумий.

Он ходил по кухне и разглядывал всё, что здесь есть, а когда нашёл пачку арахиса, сразу открыл её и начал грызть, как какой-то хомяк.

— Когда ты попадаешь в клетку, магия перемещается либо в предмет рядом с тобой, либо в предмет, который был на тебе. Ну, а если… — он умолк, а потом улыбнулся, — а если, кто-то хотел от тебя избавиться, то предмет злоумышленник мог выбрать сам, что-то незаметное, что вложили тебе в ладонь до того, как ты сюда попала.

— А когда я проснулась, то это конечно же уже давно упало из моей ладони и неизвестно, где лежит, — поняла я.

Малакай кивнул и начал внимательно вглядываться в пол.

— Это может быть листок бумаги, игрушка, мелкая бусинка, — Малакай задумался и глянул на арахис, — или даже орешек, — парень усмехнулся, высыпал пол пачки себе в рот, наслаждаясь едой.

— Помощник из тебя так себе, — покачав головой сообщила я, пока осматривала диван, столы и всё вокруг.

Должна ли я почувствовать магию от предмета? Или же её можно почувствовать только прикоснувшись? Прикоснувшись. Точно! Кай чувствует магию и вытягивает её, а значит может и почувствовать от предмета.

В течение четырёх часов, мы обыскивали всю квартиру. Кай потрогал всё: от ручек до цветов, от бусинок до занавесок и даже посуды. Ничего нет. Такое ощущение, что магия просто испарилась и всё, и мы её больше никогда не найдём. Мы двигали мебель, заглядывали в каждый угол, протëрли собой всю пыль, пока ползали.

Джонс устало вздохнул и пройдя в другую комнату уселся на чёрное кресло, я последовала его примеру. Каждый из нас обдумывал, что делать дальше, а главное, что делать если магию уже не найти и что мы и вправду здесь навсегда. Даже не знаю, кому из нас хуже. Кай заперт в магической тюрьме много лет, а я дала ему надежду на возвращение. Есть ли у парня кто-то, кто ждёт его по ту сторону? Может быть, отец или мать, если она конечно не ведьма, а обычный человек. Иногда от союза паразита и женщины без магии тоже может родиться, либо такой же паразит, либо обычный человек, а в очень редких ситуациях рождается ведьма.

— Есть ли что-то такое, что было на тебе в тот день, но пропало? — спрашивает парень оборачиваясь ко мне.

Задумавшись и представив себя в тот день, я пыталась найти что-то такое на моём теле, чего уже не было, когда я открыла глаза: небольшие золотые серёжки в ушах в виде паучков, одежда, два кольца. Кольца? Я взглянула на свои руки и обнаружила там только одно. Могла ли я забыть надеть второе после душа? Вполне могла.

— На мне нет второго кольца, но я могла просто забыть его надеть, а не потерять, когда проснулась, — вспоминаю и говорю Каю. — Я была слишком занята тем, что не понимала куда попала, поэтому последнее на что я обратила внимание — это мой внешний вид и украшения.

Парень встал и начал ходить передо мной туда-сюда, обдумывая что-то в своей голове, но не говоря ничего вслух.

— Хорошо, давай ещё раз осмотрим всё здесь, но уже ориентируясь именно на кольцо. — Он обвёл руками помещение. — Магический предмет должен быть спрятан в пределах места, где ты проснулась, а значит — в пределах квартиры. Если тот, кто тебя сюда кинул будет поумнее, то он спрятал предмет надёжно и тогда придётся применить сложное заклинание поиска предмета.

Я кивнула, потому что понимаю, что парень говорит правильные вещи и он очень хорошо смыслит в магии в отличии от меня, которая слишком часто отлынивала от своих обязанностей.

И снова поиски. Заглянув в целую кучу шкатулок, ванных принадлежностей и даже в сливной бочок — мы ничего не нашла. Прошло пару часов, пока мы окончательно не выдохлись. Хочется спать. Сон. Почему это звучит так прекрасно?

Мой спутник решил, что пора закрывать поиски и отдохнуть. Так-же, он предложил не ехать обратно, а остаться ночевать здесь, чтобы утром сразу разобраться с заклятием нахождения предмета. Он согласился спать на диване, я же нашла и подала ему постельные принадлежности, а сама пошла в хозяйскую спальню и закрыла за собой дверь на маленький замочек. Комната совсем небольшая и вмещает в себя старую пружинистую кровать и древний телевизор стоящий напротив. Неприятный ярко розовый цвет обоев бросался в глаза и я выключила свет дёрнув за нитку под абажуром светильника стоящего возле спального места. В моём времени здесь куда красивее. Найдя на кровати пульт, я включила телевизор и он работал, что удивительно, к нему подключен видеомагнитофон с каким-то старым чёрно-белым фильмом, который, неверное, очень нравился пожилой женщине жившей здесь до меня. Забравшись под одеяло не снимая платье, я начала засыпать под звуки телевизора.

Тело полностью расслабляется, а мысли перестают бегать из стороны в сторону. Сквозь сон я всё ещё слышу лёгкий фоновый шум, но он мне не мешает, как только сон станет глубже, все звуки исчезнут.

Раздаётся крик. Я в ужасе распахиваю глаза пытаясь понять, что происходит, кто я и где нахожусь. Сначала мне показалось, что кричала я от своих ночных кошмаров, но нет. Открывая дверь и не обуваясь бегу босиком к Каю. Вхожу в комнату и вижу, что его лоб блестит от пота, зубы плотно сжаты, а тело всё дрожит. Он поворачивается из стороны в сторону, словно горит на костре и не может никак из него вылезти. Подхожу к парню и начинаю трясти его.

— Малакай, ты спишь, это всего лишь кошмар, — пытаюсь говорить с ним, но он ничего не слышит и никак не реагирует.

Вновь трясу его и хватаю за руку.

— Мал, — повторяю громче сократив имя.

Парень сквозь сон хватает меня за плечо и я взвизгиваю от пронзивший мою руку боли. Смотрю на плечо и вижу там след его ладони, выглядит как ожог.

— Открой глаза, пожалуйста, — начинаю паниковать и одновременно пытаясь разбудить его и держаться за своё горящее от боли плечо.

Джонс распахивает глаза, зрачки бегают в разные стороны, тело всё ещё трясется. Он слишком резко принимает сидячее положение, отчего я падаю на пол. Мал хватается руками обнимая себя, словно ему очень холодно и всё не перестаёт дрожать.

— Прости, если сделал больно, моя магия иногда выходит из под контроля, в этой клетке её слишком много, — говорит он, а его зубы стучат друг об друга.

Голос совсем тихий и жалобный, словно у него застрял ком в горле.

— Кошмары?

Он кивает и пытается обратно лечь после чего плотно заворачивается в одеяло.

"Меня тоже мучают иногда кошмары" — хочу сказать я, но решаю промолчать.

Подхожу к нему ближе и трогаю локтем его лоб. Весь горит. Что же тебе такое приснилось, Малакай Джонс?

— Мне лечь с тобой? — неожиданно для себя предлагаю я и Кай удивлённо смотрит на моё лицо в поисках намёка на то, что я пошутила.

Парень раздумывает и молчит какое-то время, а потом кивает.

— Тогда пошли ко мне, там кровать больше, — говорю я и ухожу.

Слышу медленные шаги сзади, Кай взяв с собой одеяло следует за мной. Он ложится по левую сторону кровати и накрывается, а я поправлю ему у геи одеяло так, чтобы ему было потеплее после чего ложусь рядом.

— Это не значит, что мы друзья, просто я знаю какого спать наедине с кошмарами, — шепчу я и закрывая глаза накрываясь вторым одеялом и немного отодвигаюсь от парня.

— Спасибо, — слышу перед сном.

Глава 11. Заклинание

Когда я проснулась, Джонса не было рядом. Так даже лучше. Мне было неловко открывать глаза и видеть его перед собой, особенно после того, как сама же и пригласила его к себе в постель. Мы всего лишь союзники и между нами ничего не было, нужно расслабиться.

После сна волосы все запутались и я пытаюсь расправить их руками, так как если расчешу, то буду похожа на давно нестриженного пуделя. Голова слегка болит, в животе пусто, отчего немного тошнит, а во рту по вкусу кто-то нагадил, очень мерзко, ещё и воняет. Иду в ванную, брызгаю на лицо холодной водой. Здесь очень плохое освещение, одна лампочка светит так будто ей осталось совсем недолго. Передо мной круглое зеркало в позолоченной рамой с царапинами в некоторых местах. Тут есть щётка и паста, но я не хочу её использовать, потому что мало ли, кто пользовался ею до меня, хотя в этом мире вряд ли, но всё же. Беру зубную пасту, выдавливаю её на палец и протираю зубы как могу, чтобы убрать утренний аромат. Да. Так гораздо лучше.

Из кухни очень вкусно пахнет, Кай опять что-то готовит. С ним я начинаю привыкать, что завтрак всегда заранее уже лежит на столе. Разбалует. Потом, когда вернусь, самой готовить уже и не захочется.

Войдя на кухню, вижу, что на столе в стакане налит сок.

— Могу это выпить? — спрашиваю парня, который стоит ко мне спиной и переворачивает нашу еду на сковороде.

— Да, конечно, — не поворачиваясь отвечает Джонс.

Беру стакан и осушаю его за один глоток, а потом чувствую странный привкус. Не особо сладко. Это не сок вовсе, а красное вино.

— Кто с утра пьёт вино? — кривлю лицо и набираю воды из подкрана, чтобы запить.

Может быть вино и вкусное, но после зубной пасты привкус отвратительный.

— Ты выпила, — ухмыльнулся он и поставил передо мной яичницу и жаренные сосиски.

Закатывая глаза сажусь есть. Еда, как и каждый раз, когда он готовит, очень вкусная и сытная. В этот раз он поставил передо мной стакан с соком, а не вином, и я смогла спокойно запить всё, что только что проглотила.

В кухне тикают часы, да так громко, что в этой тишине, кажется будто они прямо у твоего уха. Спросить ли мне Кая, что ему снилось? Или это слишком личное, хотя, даже если личное, то он просто не ответит и всё. Была не была.

— Что тебе приснилось ночью?

Кай перестаёт есть и долго пережевывает то, что уже успел положить в рот.

— Моё детство, — отвечает он и тянется за стаканом с соком.

Делает глоток. Ещё один. И ещё.

— Что с тобой произошло?

— Мы не так близки, — отрезает он и тем самым закрывает доступ к подобным вопросам.

Он прав. Нужно всё же соблюдать личные границы. Если захочет, то начнёт подобный разговор сам.

Нужно перевести тему.

— Почему, когда мы говорили клятвы во время ритуала, ты сказал, что не убьёшь меня? Ты планировал убить меня?

Это ещё тогда показалось мне странным, но не было сил говорить об этом.

— В этой тюрьме в отличии от меня ты уязвима, тебе она не принадлежит, а значит, что ты смертна, а я как бы не пытался никогда не умру в этой клетке. Просто решил создать нам более менее равные условия.

Теперь я больше буду беречь себя в этом месте.

После завтрака, мы хотели сходить в ближайший магазин, чтобы переодеться, так как одежда полностью помята, но решили, что магия всё таки в приоритете, поэтому сели на пол и взялись за руки закрыв глаза.

— Представь себе кольцо, представь его на своей руки и думай только о нём, — попросил он.

Я начала думать о красивом блеске серебра от кольца, когда поднимаю его к солнцу, о кошачьем глазе сделанном из изумруда в центре, о том, как идеально оно подходило к размеру моего пальца и о том, как красиво оно когда-то смотрелось на руке моей матери. Большинство украшений я забрала у неё, она их почти никогда не носила, а я теперь люблю каждое из них. Надо же было потерять что-то настолько ценное и дорогое моему сердцу и не заметить этого. Совсем с ума сошла в этой клетке.

В голове появились картинки, такие странные, что я не сразу поняла где сама нахожусь. Тёмное место. Там холодно и сыро, и запах плесени? Очень холодно. Меня словно притягивает к нему. Встаю, отпускаю руки Кая и начинаю двигаться не открывая глаз. Ноги несут меня самый конец кухни, где всё полностью заставлено цветами. Открываю глаза. Неужели кольцо в одном из этих горшков? Их тут штук двадцать…

Начинаю рыться в каждом цветке, но ничего не могу найти. Всё таки придётся все цветы вытащить…

— Если я сейчас выверну все горшки, они вернутся завтра в нормальное состояние? — спрашиваю на всякий случай.

— Да, ведь это часть этого мира. Если заберешь горшок с собой, то здесь появится новый, чтобы всё выглядело так же, как и раньше.

Киваю и начинаю переворачивать все цветы, раскидывать землю. Грязь забирается под ногти, пачкает платье и лицо, когда я пытаюсь убрать волосы.

Малакай присоединяется и помогает мне в поиске. И вот мы уже все грязные и вновь потные. Хоть один день, мы останемся чистыми? Осталась ещё три растения, которые мы удачны терзаем как можем. Кай победно поднимает руку и улыбается, после чего показывает мне находку. Оно было в горшке с геранью.

Выхватываю у него из рук кольцо и бегу в раковину, чтобы отмыть его от земли, после чего протираю полотенцем и надеваю обратно на палец. Пытаюсь призвать магия, но ничего не происходит.

— Нет, это не так работает, — Кай разводит руками в сторону и качает головой.

Оказывается, чтобы вернуть магию, нужно ещё и постараться. Первое, ты должен желать эту магию, второе, тебе придётся учиться колдовать заново, потом ты всё вспомнишь, но в самом начале придётся обучаться.

Нахожу свой рюкзак, беру блокнот и записываю туда, что мне нужно сделать, прописываю каждый пункт, а потом решаю посвятить целую страницу Каю, с рассуждением насчёт его кошмаров и нашей временной недодружбы.

"Первое: разобраться почему я не хочу эту магию.

Второе: убедить себя, что мне нужна эта магия.

Третье: начать с азов обучение.

Четвёртое: сделать всё, чтобы выбраться.

А потом узнать зачем я здесь и кто это сделал, ведь кольцо прятали так, что не будь у меня магии или кого-то с магией рядом со мной, я бы никогда его не нашла. "

Устало вздыхаю, а ведь ещё даже день не закончился.

— Стоп, — Кай останавливается, — это разве не кольцо, которое обычно носят Верховные?

А ему откуда знать?

— Да, я Верховная.

Он приподнимает бровь и хочет засмеяться.

— Только посмей и я тебя ударю, — пригрозила я и он тут же не выдержал и начал смеяться так, что вся комната была залита его прекрасным добрым смехом.

Кай очень милый, большие ямочки на щеках, горящие от веселья глаза и то как он держится рукой за живот, потому что ему уже больно от того как долго он продолжает улыбаться. Смотря на него, я сама не могу содержать улыбку, а после и смех.

— Да, я знаю, что для Верховной было странно оказаться здесь, лишиться сил и быть такой беспомощной, — сквозь смех говорю я.

Кай качает головой и говорит:

— Всё в порядке, может войдешь в историю, как первая Верховная посетившая подобную тюрьму и выбравшиеся отсюда.

— Очень надеюсь, что это закончится так, а не моим повешением, — соглашаюсь я, — всё таки, я оставила свои дела и клан, а ещё и тебя выпущу.

Парень усмехается.

— Ведьмы злые.

Иногда это и вправду так. Наверное, если Кай и видел до этого кого-то подобного мне, то эта ведьма обращалась с ним не очень хорошо, ведь паразитов принято избегать и ненавидеть.

К попыткам чему-то научить меня, мы решили приступить завтра, сейчас же просто отдохнём, проведём день спокойно. Джонс пошёл до ближайшего магазина, чтобы купить то из чего приготовит нам обед, а к ужину вернёмся уже к домой. Странно называть то место нашим общим домом, но раз уж мы вместе там живём, то почему бы и нет.

Смотрю на кольцо, кошачий глаз словно подмигивает мне и говорит: "Ты не хочешь возвращать магию, не так ли?" Да, не хочу, потому что думаю о том, что ко мне вернётся и ответственность. Без магии я могу быть обычным человеком, пойти в университет, найти друзей и может даже парня, а может и девушку… Никаких ритуалов, никакой магии, да жизнь усложнится, всё придётся делать самой, а ещё и срок существования сократится, без магия я буду как и все остальные, неужели это мне нужно? Долгая жизнь мне нравится, пользоваться магией в своё удовольствие тоже, но я никогда не хотела помогать с помощью неё другим, не хотела проводить все эти обряды, да и состоять в клане. Эгоистично ли то, что я хочу жить только для себя? Быть сильной и могущественной ведьмой, но при этом не помогать никак другим? Хорошей ведьмой меня не назовешь, а сейчас я еще и придерживаюсь отличного общения с Малакаем, с которым мне комфортно. Мне с ним комфортно. Он живёт для себя, но к сожалению его магия зависит от подобных мне, и это грустно. В каком-то смысле он не свободен, а если захочет забрать у кого-то силы, то его сожгут. Наверное, он оказался здесь пытаясь постоять за своё существование. Нет! Стоп! Не смей его защищать, даже в своей голове. Он всё ещё паразит и всегда таким будет…

Джонс вернулся, приготовил нам перекусить пасту с шампиньонами. На идеально белой тарелке красивое блюдо смотрелось ещё аппетитнее.

Сказать ли мне ему правду о том, что моё тело и правду сопротивляется магии и в этом моя вина?

— Доедай и поедем обратно, — поторопил он.

— Хорошо.

Мы быстро всё съели, помыли за собой посуду и собрались в путь.

По пути, Кай заехал в пекарню, взял парочку пончиков с шоколадной и белой глазурью, которые мы и проглотили прямо в машине, пока добирались.

— Как же это вкусно, — улыбаюсь ему, а он косится на меня с улыбкой.

Когда мы наконец доезжаем, машина останавливается и я готовлюсь выходить, Джонс осторожно вытирает мои губы в углу и помогает расстегнуть ремень.

— Спасибо.

— Пошли за мной, — говорит он и ведёт на крыльцо.

Мы заходим в дом, поднимаемся на второй этаж и подходим к двери спальни для гостей. Он открывает её и пропускает меня внутрь. Комната в закатном солнце приобрела тёплый комфортный оттенок благодаря идеально белым стенам. Стеклышки на люстре отражали от себя свет в виде маленьких кристаллов, благодаря чему по всему пространству бегали солнечные зайчики.

Кай открыл окно и предложил вылезти на крышу. Я последовала за ним и села рядом. Он хотел показать мне закат невероятной красоты. Оранжевый вперемешку с розовым и светло фиолетовым уже окрасили небо, всё напоминало сладкую вату, которую продают на фестивалях.Это прекрасное зрелище, одновременно волнующие и вдохновляющие, хочется запомнить этот момент и пронести до самого конца жизни. Неважно сколько раз я вижу заход или восход солнца, каждый раз это происходит, как в самый первый. Стоит только вдуматься как хороша наша планета, её природа, идеальное небо, которое меняет краски каждый раз, яркое солнце, а какие по ночам бывают звезды, как они сияют и при одном взгляде на них понимаешь, что готов пойти на всё, лишь бы ещё раз пережить все эти прекрасные мгновения в наблюдения за чем-то, что приводит тебя в восторг.

— Больше всего я люблю наблюдать за грозой, — начал Кай, — за тяжёлыми тёмными облаками, которые плотно прижаты друг к другу и вот-вот грозят обрушиться тебе на голову, за красивым лучом, который разделяет небо на части и напоминает ветку дерева лишённую листьев. И этот громкий неистовый звук под которым содрогается само сердце и будто бы дрожит земля… Уже и не вспомню, когда видел это в последний раз.

Глава 12. Неудача

Прошло две недели. Две недели моих мучений, где я буквально ничему так и не научилась. Мы пытаемся изучать самое начало магии, ищем связь с природой ходя в лес и чуть ли не закапывая меня под землю. Каждый день я прихожу грязной и полностью без сил. Падаю на кровать. Звенит будильник. И вот опять день начинается по новой. Иногда я хочу взять Кая за шею и начать душить, потому что уже устала от звука его голоса и постоянного:

"— Так не получилось, давай попробуем по-другому. "

Сейчас мы снова в лесу, в этот раз решили дождаться дождя. Кай поглядывает на свои новые часы с чёрным кожанным ремешком, которые добыл в каком-то магазине, пока ходил за продуктами. Я даже от сюда слышу движение стрелки.

Ветер немного покачивает деревья, а солнечные лучи едва ли проходят сквозь ветки. Дождь начался. Теперь мне нужно сосредоточиться на каждой капле, представить, что я сама являюсь этим дождём, как бы глупо не звучало.

Я отошла поближе к месту, где деревьев меньше и дождь полностью попадает на моё тело. Сосредоточиться. Вдыхаю побольше воздуха и закрываю глаза. Каплей становится всё больше, они суетятся и покрывают собой всю землю и меня. Дождь, который сначала был тих и нетороплив, теперь льёт так, словно тебя окатило прекрасной морской волной в ужасно жаркий день, он как лекарство, забирает всю боль и недомогание, оставляет после себя в голове тишину и желание лечь поспать.

Где-то в подсознании рождается образ, словно я сама стала каплей, такой идеальной и прозрачной, преодолевая путь от неба до земли, я разбиваюсь об прекрасную почву или же касаюсь человека, который стоит смотря в небо желая насладиться летней влагой, или же касаюсь парочки, которая решила, что поцелуй под дождём самое романтичное, что может быть.

На секунду чувствую, как магия проходит по моим венам, оставляя после себя лёгкое покалывание и желание почесать руки. В конечном итоге, вся сила замерла где-то на пальцах и не смогла вырваться, отчего подушечки пальцев начали так сильно болеть, что захотелось их укусить, как в момент, когда у тебя что-то чешется и ты уже успел почесать это всем, что нашёл и всё, что пришло тебе в голову — это укусить.

— Если ты сейчас что-нибудь скажешь, то я выбью тебе зубы, — предупреждаю Кая и бреду обратно к дому.

Слышу звуки его шагов сзади, пока он молча идёт за мной.

— Я хотел сказать, что нужно высохнуть, а потом… — он не успел договорить, потому что я подошла и закрыла его рот своей рукой.

— А потом я лягу в мягкую кровать, открою книгу и буду наслаждаться днём, — прорычала я, — у меня отдых и у моей нервной системы тоже!

Парень не стал спорить, лишь осторожно убрал мою руку и широко улыбнулся. Если он сейчас что-нибудь скажет, то я не впущу его в дом.

Я вернулась в комнату и кое-как, приложив все свои усилия, стянула с себя длинную широкую футболку, которая облепила моё тело во время дождя, бросила её в ванной, вошла в комнату, надела мамин длинный тонкий тёмно-синий шёлковый халат и завалилась на кровать. Всё, теперь моё время и никто не посмеет мне мешать.

— Точно! — вспоминаю я.

Встаю, закрываю толстые шторы, которые недавно повесила, чтобы свет не проникал в комнату, так как глазам хочется отдохнуть от всего этого ультрафиолетового излучения.

Включаю небольшую лампу, которая помогает светить только на книгу и не мешает мне самой. Решила прочитать то, что принёс мне тогда Малакай.

Медленно провожу пальцем по рисунку на обложке, наслаждаясь каждым движением, после чего осторожно открываю книгу и О МОЯ ВЕРХОВНАЯ этот запах, запах чего-то прекрасного, чего-то до боли родного и любимого, запах книги, чувствую себя курильщиком, который долгое время не мог получить сигарету, а тут она оказалась в его руках.

С самого начала книга нам рассказывает о жизни девушки в прекрасном Делакруас, о её одиночестве и грусти, которая потихоньку начала проявляться у всегда счастливой дамы, ей стало слишком скучно в своём большом доме, где нет друзей и нет семьи.

Я читала главу за главой, погружалась в мир этой истории, сочувствовала главным персонажам, но на половине книги стало тоскливо, словно чего-то не хватает. А ведь часто так бывает, что читая взахлёб — тебя что-то резко останавливает и ты хочешь сделать перерыв. Не долго думая, я решила поспать, потому что скорее всего, моё тело просто устало из-за того, что я каждый день пытаюсь выкачать из него хоть каплю магии.

Слышу смех позади себя и встаю с кровати. Внизу доносятся шаги людей, такое ощущение, что там ни один Кай, а целая толпа народа. Как это возможно? Выбегаю из комнаты, мои босые ноги несутся по лестнице в сторону гостинной в надежде увидеть незнамо что, ведь мы ещё не выбрались.

— Мама?

В груди становится так больно, что кажется, будто сердце застряло в ветках с иголками и каждая игла протыкает моё медленно бьющееся сердце раз за разом.

Дама с длинными шелковистыми чёрными волосами поворачивается ко мне и это и правду она. Мамочка. Зажимаю ладонью рот в порывах сдержать слезы и крик, который уже готов вырвать из меня и разрушить тело до основания, ведь я знаю, что женщина с самой прекрасной и доброй улыбкой, мой самый родной и дорогой человек мёртв… Значит, я сплю.

— Я не смогла тебя спасти, — хрипло говорю я с комом в горле достигающим по ощущениям площади всей земли.

Мне больно дышать.

— Но я же здесь, — шепчет она своим нежным голосом.

Не слышала её уже десять лет, не верю, что это было так давно. Я должна быть счастлива увидев ее снова, но нет. Это как показать еду голодному человеку, а потом больше никогда не давать к ней прикоснуться, как дать подышать свежим чистым воздухом в лесу, а потом навечно закрыть в подвале. Я же больше никогда её не увижу. Никогда.

— Тебя здесь нет! — кричу на неё с желанием, чтобы на самом деле она навсегда осталась рядом со мной.

Делаю шаг назад и закрывая глаза в попытках проснуться, потому что боль становится почти невыносимой и сокрушительной.

— Верно, — она подходит ко мне и поднимает мою голову, чтобы я вновь взглянула на неё.

У неё нет кожи. Только кости. Передо мной скелет моей матери, которая ещё не должна была разложиться в холодной земле. Слишком рано её телу выглядеть так.

Она наклоняет свою голову в бок после чего со всей силы удаляет рукой в мою грудь, проходя сквозь кожу и кости. Её костлявые пальцы обхватывают бьющееся, словно птица в клетке сердце и вытаскивают его из моей груди.

Не успеваю даже закричать и что-то почувствовать, как вдруг открываю глаза и вижу перед собой взволнованное лицо Кая.

— Ты в порядке? — спрашивает он тяжело дыша, словно бежал сюда со всех ног.

Он запыхается и поправляет волосы рукой, так как они выбились из его привычной причёски зачесанной слегка назад.

Парень так близко наклонился к моему лицу, что я вижу три шрамика между бровями, оставшиеся, скорее всего, после подростковых прыщей. От него пахнет приправами и травами, значит, опять что-то готовил. Вижу, что он сжимает пальцы, после чего обращаю внимание на красное пятно. Обжёгся?

— Всё в порядке? — спрашиваю и осторожно касаюсь его руки.

— Ты на мой вопрос не ответила, — напоминает он и хмурит брови, после чего всё таки улыбается и немного отодвигается от моего лица.

— Кошмары, иногда мучают.

Он кивает в знак понимания, так как я уже сама слышала его крики недавно.

— Ты так громко закричала, что я случайно облился кипятком, но всё в порядке, — заверяет он и быстро вылечивает свою руку, после чего показывает идеально чистую ладонь.

Точно, ведьмам не грозят шрамы от ожогов.

— Хочешь поговорить о том, что тебе приснилось? — осторожно спрашивает Джонс.

— Нет, уж точно не об этом.

— Тогда о чем? — он наклоняет голову в бок и снова эта яркая улыбка, когда видно все его зубы.

Все люди такие красивые, когда улыбаются?

— Сначала расскажи мне ты что-то из своей жизни, а потом я, — хочу узнать о нём хоть что-то, пока мы заперты здесь.

Кай задумался.

— У меня был жестокий отец, который ненавидел себя, свою жизнь, семью и, конечно же, меня. Ему претило то, кем он родился и то, как ведьмы гонят нас и из-за этого всю злость он вымещал на меня. Удары розгами, кидания об стену и выдергивания моих волос, когда он силой сжимал их, чтобы я начинал кричать от боли — было обычным днём после школы, где я переживал не менее отвратительное утро и день.

Малакай ни на секунду не убрал улыбку рассказывая об этом, иногда он даже посмеивался. Парень рассказал об одном дне, где его отец встретил после школы и посадил силой в машину. Он вез маленького мальчика в поле, а когда они доехали, он бросил его там. Кай бродил по дороге в надежде, что кто-то подберёт его у обочины, но нет, все проезжали мимо не замечая маленького семилетнего голодного ребёнка, словно его не существует. Тогда Кай решил, что он и вправду невидим для этого мира, иначе как можно было объяснить то, что никто и никогда не хотел ему помочь, никто и никогда не видел его слез и не слышал как он молит о том, чтобы отец хотя бы однажды проснулся утром, сделал ему завтрак и не побил его ни разу. В детстве он не ел сладости, да и в принципе почти ничего не ел, а когда подрос, то еда — стала его лучшим другом, он научился сам себе готовить, чтобы немного делать свою жизнь лучше.

— Ты упомянул школу, там тоже было так плохо? — спрашиваю, а он сразу качает головой.

— Сейчас твоя очередь, а не моя.

Хорошо.

— Раз речь зашла о школе…

* * *

Прошлое.

Вспоминаю один из тех школьных дней, когда впервые не сдержала агрессию и ответила однокласснику на его издевательства. В двенадцать лет я стала пышечкой. Многие дергали меня за щеки и подшучивали, но был один парень… Уильям. Он словно ненавидел меня всей душой. Он щипал меня за живот и ноги, выкрикивая:

— Свинка Миралана, свинка Миралана! Настолько жирная, что скоро не влезет в проход!

Долгое время я не обращала внимание на его слова, какое мне дело до слов человека, который не способен уважать других. Скорее всего он был ужасно несчастным ребёнком, так как зачем счастливому человеку любящему себя — портить жизнь другим? Но однажды этот парниша с белыми, как мел волосами решил подшутить надо мной, но не ожидал, что шутка зайдёт далеко. Уильям принёс в школу спички и когда я отпросилась в туалет во время урока, он сделал тоже самое, но зашёл в женский и… И загнал меня в угол. Он зажёг спичку и начал говорить:

— Если ты свинья, то из тебя получится отличный жаренный бекон.

Он тыкал в меня этой спичкой, но неожиданно она обожгла ему руку и он выкинул её. Я тогда была в свитере, он загорелся, огонь потушить магией удалось. Кожа болела так сильно, что я кричала. Разозлившись и вытянув руку вперёд, выпустив заклинание, которое первым пришло мне в голову, я сломала парню все пальцы правой руки, просто вывернула их ему в другую сторону. Как же громко он плакал, на весь этот шум пришли учителя.

Разбирательство было долгим, пока не пришёл мой клан и не спустил эту ситуацию на нет. Они стёрли память заменив магию, которую я использовала на то, что я захлопнула дверь, а там были его пальцы, вот они все и сломались. Меня не наказали только из-за того, что он поджарил мне живот. В скорую везти меня тоже не пришлось, клан убрал почти весь мой ожог, оставив небольшой шрам.

Позже меня перевели на домашнее обучение.

Я выросла, вытянулась и благодаря этому перестала быть такой полной как раньше, но особо высокой все равно не стала, как и особо худой.

* * *

— Иногда до сих пор боюсь огня, — придерживая ткань на груди, немного отодвигаю халат в области живота и показываю шрам примерно десять сантиметров на левой части рёбер.

Джонс чуть ли не коснулся шрама, но я завязала пояс на халате назад.

— Надеюсь, что этот парень достаточно пострадал за то, что сделал, — прошептал он.

— Я тоже.

Глава 13. Неприятности

Кай. Прошлое

Представьте, что вы пролили чёрную краску на белую футболку, настолько химозную и въедливаю, что как бы ты не пытался оттирать — пятно никуда не пропадало, а местами расплывалось только сильнее. Именно так я ощущаю свою жизнь. Даже в моменты, когда я пытаюсь всё исправить — становится только хуже.

Школа. Опять это никчëмное убогое место, где разве что хочется повеситься, каждый раз, когда называют твоё имя и кто-то смотрит на тебя.

— Малакай Джонс, к доске! — кричит преподаватель по биологии пытаясь заглушить одноклассников выясняющих в чем же пойти на последнее школьное мероприятие и сколько алкоголя взять.

Выпускной класс. Скоро выберусь отсюда, а потом уйду наконец из дома куда-нибудь, где меня никто не знает, начну новую жизнь в тишине и одиночестве, как всегда и мечтал. А главное потом помогу человеку, которого люблю.

— Уродец, — шипит одна из девочек мне в спину.

Вскипятить бы ей кровь в венах. Представляю как она будет мучиться, её крики и попытки содрать с себя кожу. Эта мысль заставила меня улыбнуться.

Она ведьма. Ненавижу ведьм, впрочем, как и они меня. Девушка начала придираться ко мне и цепляться с начальной школы, когда однажды я помог ей встать на физкультуре, так как она упала, я случайно взял крупицу её магии, тогда я и сам не знал, что магия ведьм так будоражит, что она оставляет на языке послевкусие апельсиновых корок. Кэми — так её зовут, злобная рыжая тварь, которую раньше бы сожгли на костре. Ей было больно, когда я взял её магию и тогда она поняла, что я такое, ведь ведьмам с самого детства говорят о том, что такие, как мы недостойны жизни. Понимаю, что она не виновата в этой ненависти, ей её внушили, но это не отменяет того, что это её выбор — оскорблять, натравливать на меня других, а также, когда никто не видит — душить меня своей магии, создавать иллюзии сводящие с ума и заставлять есть помои.

Уроки закончились и я покидаю стены мрачной серой школы в этот дождливый день. Спускаюсь по лестнице покрытой трещинами и в некоторых местах с уже отвалившейся плиткой. Это учебное заведение находится ближе к окраине города и ходят сюда те, кто ближе живёт и кому лень ездить в другую часть Герфита.

— Кай, — слышу шёпот возле себя, а глаза застилает чёрный ведьмин дым.

Такое ощущение, что они и вправду все ядовиты, странно, что из их рта не воняет дерьмом. Насколько я знаю, когда дым чёрный — ведьма испытывает только негативные эмоции, ещё бы, она же обратилась ко мне — паразиту.

— Что тебе нужно, Кэми? — её имя я произнёс так, словно девушка какой-то комар мешающий спать ночью, потому что противно жужжит на ухо.

Её пухлые идеальные губы накрашенные ярко красной помадой расплываются в улыбке. Она смотрит на меня снизу вверх и мне хочется задавить её как назойливое насекомое. Кэми Бладнес небольшого роста, около пяти футов или меньше, поэтому её голова находится на уровне моей груди и когда она говорит, я могу просто смотреть вперёд и уже совсем не видеть гнома перед собой. Но потом она начинает злиться, использовать против меня свою магию зная, что я ничего не могу ей ответить, иначе меня сожгут на костре или сделают что-то другое, что им захочется. Ведьмам только дай повод поуправлять чьей-то жизнью или превратить её в сущий кошмар.

— Твой отец тоже такой же неудачник без магии, да? Ведь вам нельзя её у нас забирать, а может его уже сожгли? — злобно смеётся она задавая вопросы и я уверен, что ей плевать на мои ответы.

— Да, мы все неудачники, — развожу руками и улыбаюсь наклонившись к её лицу, — но спорим, что ты боишься, что когда-нибудь я схвачу тебя и украду твою магию до капли, разве не слышала в детстве от своей мамочки, как это больно и какая мучительная смерть тебя ждёт?

Девушка сверкнула своими зелёными глазами напоминающими брюшко кузнечика.

— Тебя сожгут за это или повесят, — чёрный дым вокруг нас создал купол за которым мне ничего не видно кроме её противного лица.

— Но перед этим — ты умрёшь и знаешь, иногда мне кажется, что казнь будет радостью, если перед этим я вскипячу тебе мозги, — продолжая улыбаться. — И да, для тебя я — Малакай, — напоследок бросаю ей, когда поворачиваюсь, чтобы уйти.

Думал, что Кэми что-то сделает в ответ, сломает мне руку или ребро, но нет, она просто ушла. Странно. Неужели решила оставить свои злодейства на завтра?

Иногда мне интересно, такая ли уж эта ведьма злая, или это только потому что она говорит со мной — паразитом.

Несмотря на всю мою нелюбовь к таким, как она существам, я понимаю их страхи и всю эту предвзятость. Находись со мной тот, кто за пару минут может уничтожить меня — я бы тоже испугался. Кэми даже смелая раз так играет на моих нервах и терпении, либо она просто хочет умереть, вот и провоцирует.

Домой идти совсем не хочется, я уже вышел из возраста, когда отец каждый день бил меня, но отношения с ним лучше не стали. Этот мужик одержим идеей того, чтобы собрать разные магические предметы, забрать из них всю магию и стать невероятно сильным. Уверен, что он жаждет убить каждую ведьму и уверен, что когда-нибудь он и вправду это сделает, за это его и пустят как дрова на костёр. Отец не старел совсем, с помощью магии, как и ведьмы он поддерживает в себе жизнь и остаётся молодым, поэтому мы тоже способны жить очень долго и оставаться на вид не старше двадцати пяти лет. Да, и в силе ведьмам мы не уступаем, просто создавать сами магию не можем, но управляем ей практически так же и природа нам помогает, как бы ведьмы не отрицали этого факта.

* * *

Мы поужинали, а теперь сидели на диване в гостиной. Она читала книгу, которую я ей принёс, а я изучал "магия для начинающих", так как всё ещё пытаюсь придумать, что же нужно ведьме, чтобы активировать её способности. Интересно. Если я возьму её за руку, то почувствую магию, смогу взять хотя бы её часть или тоже будет пустота? Как минимум, сегодня я видел, что магия в теле ведьмы есть, просто она не может её выпустить.

— Миралана, — зову её и она немного опускает книгу и смотрит на меня своими холодными глазами.

Серебро и сталь. Это всё, что есть в цвете её глаз, иногда они пугающе бесчувственные и не способные выражать ни капли радости, даже, когда она улыбается.

— Что? — у неё довольно низкий тембр голоса, поэтому если она полностью расслаблена, то кажется будто девушка грубит, но на деле это не так.

— Могу я коснуться тебя и проверить почувствую ли я магию?

Она задумалась, в такие моменты её губы складываются и выдвигаются вперёд, словно девушка тянется за поцелуем.

Миралана протягивает мне свою руку, кладёт книгу на высокую спинку дивана.

Благодаря близости нахождения наших лиц возле друг друга, я замечаю, что на её висках и области носа появились веснушки от частого нахождения на палящем солнце, а над губой вскочил небольшой красный прыщик из-за того, что это место часто потеет. Она очень красивая, особенно сейчас, когда её кудрявые волосы торчат в разные стороны после сна.

Сжимаю её ладонь, но ничего не чувствую. Там нет магии. Она её удерживает, не даёт выйти и быть применённой в деле.

Отпускаю её и устало вздыхаю:

— Ничего нет.

Девушка кивает в знак согласия как бы говоря, что уже итак это поняла.

Кто же знал, что я буду заперт с ведьмой в одном месте, где кроме нас никого. Если бы мне кто-то раньше сказал об этом, то я бы предпочёл умереть. Миралана не так плоха, да, в самом начале я чувствовал её отвращение ко мне, которое можно понять, я вполне его заслуживаю, но сейчас мы поладили. Знала бы она, что в подобных тюрьмах находятся только те паразиты, на чьих руках кровь ведьмы, то она бы вряд ли со мной сотрудничала. А ее скорее всего сюда кинула какая-нибудь гадина из клана Хетерсов решившая занять место Верховной вместо неё. Интересно, думала ли она об этом? Или слишком сложно принять предательство близких людей?

Иду на кухню за пачкой шкварок, потому что предпочитаю что-то постоянно пережевывать, во-первых, я всегда голоден, во-вторых, еда поднимает настроение.

Когда возвращаюсь обратно в комнату, вижу как Миралана записывает что-то в своём блокноте.

"Магия не возвращается к тем, кто предаёт свою сущность?" — успел увидеть надпись, которую она несколько раз подчеркнула.

Что она под этим имеет ввиду?

Сажусь напротив и протягиваю ей пачку, она берёт пару шкварок, хрустит ими забавно улыбаясь, хотя только что я видел, как она грустно думала о чём-то своём.

— Что я предлагаю… — говорю с полностью заполненным ртом шкварками. — Ммм, как же приятно, хочешь ещё?

Вновь протягиваю ей пачку, но она качает головой и хмурится. Видимо уже знает, что я собираюсь говорить с ней о магии.

— Ну и, что ты предлагаешь? — закатывает глаза и откидывается на диван.

Её взгляд направлен в потолок в попытках отгородиться от меня.

— Будем чередовать изучение литературы и практику, один день то, другой то. Мы можем использовать дождь, потом луну, два природных явления, а это значит, что практика будет не один раз в день как раньше и сдались, а два раза. Сделаем всё, что в наших силах ради возвращения твоей магии. В конце концов у нас очень много времени впереди, — улыбаюсь ей, — буквально вечность, а я не думаю, что ты хочешь провести со мной вечность.

Пожимаю плечами и смотрю на неё. Ведьма, возможно, и не хочет свои силы назад, на это есть причины, я уверен, но если мы будем работать над этим каждый день, то она сдастся, устанет и захочет вернуть магию, чтобы больше никогда меня не видеть.

Глава 14. Обязательства

Прошлое.

Мне пятнадцать лет. Я живу вместе со своей тётей и иногда к нам приходят другие ведьмы из клана, особенно во время праздников и ритуалов, такое может происходить три раза в месяц, либо раз в неделю, зависит от обстоятельств.

Для чего нужны ритуалы? Они восполняют нашу магию, подпитывают новыми силами, а природа благословляет нас. Но есть то, что мне совсем не нравится… Важные ритуалы — это те, которые проводятся в момент рождения новой ведьмы в клане Хетерсов. Ребёнка кладут на траву, а ведьмы собираются в круг, чтобы дать ей часть своих сил благодаря которым дети будут жить без болезней, вырастут сильными и могущественными. Без Верховной круг куда слабее, а так как мамы нет… Мне приходится делать всё самой, но под руководством тëти. Даже если многие надеяться, что сила перейдёт маминой сестре, но тётя знает, что этого не будет, что Верховной буду точно я.

Затея передать кому-то сил не кажется сложной, не так ли? Но как бы не так… От Верховной забирается больше всего. Когда отдаешь магию — чувствуешь, как вены пронзает боль, тысячи маленьких иголочек бегает там вместо крови, а позже после боли остаётся лишь тошнота и слабость. Но именно этот способ делает наш клан одним из самых сильных, мы объеденяем нашу магию и вкладываем в каждое новое дитя, таким образом с самого детства ребёнок сильнее, чем взрослая ведьма тех же Бладнес. Другие тоже могли бы так делать, но нет. И это из-за того, что ребёнок может не пережить момент, когда в него вливается столько сил и тогда произойдёт пуф. Пуф. И малыш взрывается на маленькие кусочки. Я видела это уже около шести раз, я помню каждый крик, визг ребёнка, который не пережил ритуал. При маме такого не было, она отменила эти действия, но их вернули… Потому что прошлые ведьмы были слишком слабы и не дали отпор паразиту.

Сегодня нам нужно одарить новое дитя. Дамы облачены в свободное белое платье, которое напоминает старые ночные сорочки, на их голове венки созданные из опавших еловых шишок с добавлением листьев вяза, волосы распущены, а головы наклонены вниз. Здесь нет моих сверстников, потому что на подобные вещи пускают только совершеннолетних ведьм постигших наконец свои силы. Поэтому мне не с кем поделиться всем, что здесь происходит, никто со мной особо и не общается. Да и никому лучше не знать, что в скором времени им придётся делать такие вещи. Не каждый готов подходить к смерти так близко, держать её за руку и позволять забирать что-то столь невинное и дорогое чьему-то сердцу.

Летняя поляна среди деревьев полностью усеена одуванчиками. Они белые, и их так много, что всё это напоминает небо в звёздную ночь, если бы небо неожиданно выкраселось в зелёный. Трава мягкая и влажная после утреннего дождя. Солнце скрылось за облаками и его лучи не способны ни к кому прикоснуться. Ветра нет совсем, такое ощущение, что всё вокруг полностью замерло, либо же время остановилось по-настоящему.

Пока мои ноги медленно ведут меня в центр круга, я смотрю на младенца передо мной. Он настолько мал и хрупок, что я боюсь даже касаться его. Молочная кожа и тёмные глаза, которое ещë не успели посеребреть смотрят в мои. Какие же пышные у него ресницы, пышнее, чем у многих взрослых, которых я встречала. Ребёнок махает ручками лёжа на пелëнке и ладошками цепляется за траву вырывая её и раскидывая. Какая сильная хватка у этой девочки. Надеюсь, что она так же сильно будет цепляться за свою жизнь.

Старшая сестра мамы стоит в центре и следит за каждым моим шагом. Она как две капли воды похожа на неё, поэтому мне больно видеть её лицо каждый день своей жизни. Мариола — лишь одним отличается от мамочки, её глаза всегда холодны, а брови нахмурены. Иногда, при виде этой женщины, кровь стынет в жилах.

Платье зацепилось за откуда-то взявшуюся в чистой поляне веточку, мне казалось, что сама природа пытается удержать меня, что она говорит мне бежать отсюда и не оглядываться, пока мои кости не сотруться в пыль и я сама не исчезну. Но, возможно, со мной говорит лишь моя трусость и безответственность.

Я присаживаюсь на колени и кладу осторожно ладонь на лоб девочки, другие вокруг меня сцепляют крепко свои руки.

Магия вибрирует, вращается вокруг, проникает в кожу и волосы переполняя нас. Волоски на руках встают дыбом от холодного дуновения ветра, он проходит сквозь меня, от него леденеет даже душа.

Одна из женщин всхлипнула, повервнув голову в её сторону, я заметила, как по её щекам бегут слезы, их много, но она пытается сдержаться, пытается не сорваться и не сломать магический круг. Её белые волосы уже прилипли к лицу, а венок вот-вот упадёт с небольшой аккуратной головы. Это её ребёнок. Я не могу представить весь ужас и страх, который прямо сейчас бушует у неё в голове, не могу представить её внутрении терзания, но я уверена, что ещё чуть-чуть и она не выдержит, выбежит вперёд, возьмёт своего ребёнка и попытается уйти отсюда навсегда, только вот уйти с девочкой ей не дадут, только лишь одной, а если будет противиться, то её сожгут.

В детстве я любила свой клан и не подозревала о том, что Хетерсы могут быть такими. Ну или же, может, при моей маме всё было совсем не так, как минимум, при ней не убивали детей. Не могу понять, как мою тётю поддержали в подобном решении. Да, умирать никто не хочет, но отправлять на смерть своего ребёнка разве лучше? Или те, кто голосовал думали, что их детям такое не грозит, что они сильнее и лучше других? Каждый хочет считать, что он в чём-то превзойдёт другого, каждый хочет верить, что именно с ним ничего плохого не случится, но на одной вере далеко не уйдёшь…

Малыш мило причмокивал свой кулак в попытке его сгрызть, но зубов у него пока ещё не было.

— Давай постараемся выжить, хорошо? — прошептала осторожно я и вокруг дитя появился чёрный дым.

Отчаяние. Да, именно это я и испытываю в последнее время.

Вдох. Выдох. Магия бежит к кончикам моих пальцев скользя по рукам и очерняя вены.

— Готова?

Спрашиваю я знаю, что ребёнок вряд ли понимает, что сейчас будет. По сути, я разговариваю сама с собой.

Магия покидает моё тело и направляется в девочку. У неё нет имени, его она получит только если выживет.

Пожалуйста, останься в живых.

Я ощущаю, как магия ведьминого круга проходит сквозь меня и проникает в ребёнка. Чувствую себя вещью, тряпичной куклой, слабость сразу же одолевает каждую мышцу, каждый орган. Даже сердце устало биться и замедлилось…

Магии всё больше и больше. Тяжело дышать, хочется прочистить горло и начать кашлить, но если создам лишний шум — Мариола устроит мне разговор о том: "как быть Верховной"

Девочка под моей рукой начинает трястись. Венка на лбу двигается так быстро, что кажется будто она сейчас лопнет. Нет, прошу, не надо!

Ребёнок дрожит всё сильнее, он не моргает и не издаёт ни звука. Кожа в том месте, где я его касаюсь начала краснеть, а тело настолько горячее, что по ощущениям ты касаешься раскалённой плиты.

Нет. Я не смогу.

Отдергиваю руку и возвращаю магию в себя. Когда силы идут обратно — они сталкиваются с теми, что были готовы выйти, столкновение приводит к боли и резкому перелому костей. Важно запомнить, что магия опасна, а если её слишком много и твоё тело к этому не готово, то иногда, смертельно. Всё происходит за долю секунды, кости в моих руках переламываются и одна из них выходит наружу. Боль пришла не сразу, сначала лишь шок, а потом я начинаю кричать. Это невыносимо, хочется вырвать себе руки, лишь бы больше не ощущать этих адских мук. Не могу перестать кричать, я кричу всё сильнее и сильнее, а из глаз брызгают слезы. И только магия позволяет мне не упасть в обморок.

Ребёнок приходит в себя, он напуган и тоже начинает плакать. Мать девочки выбегает вперёд, берёт её на руки и целует одновременно укачивая. Я вижу, как она пытается сдержаться чтобы не заплакать от радости, от того, что она всё ещё может подержать свою малышку.

Дальше всё происходит как во сне. Я слышу споры и шёпот ведьм, вижу красный и чёрный дым вокруг себя, где гнев и отчаяние переплетаются вместе показывая, как по-разному каждый сейчас ощущает эту ситуацию. Тётя проходит ко мне, поднимает за плечо вверх, чтобы я стояла на ногах и со неожиданно со всей силы бьёт меня по лицу так, что я падаю обратно на землю. Щека горит, но я не могу схватиться за неё ладонью, я ничего не могу.

Мариола вновь идёт ко мне, присаживается на корточки, кладёт свои руки на мои кости и пропускает свою магию. Она смогла полностью забрать боль и восстановить мои руки. В следующую секунды моё тело уже спокойно способно подняться самостоятельно.

— Я восстановила твои руки только лишь из-за того, что переломы долго заживают, а впереди много дел. Но! Если ты ещё хоть раз, решишь, что можешь не выпонять данные тебе обязанности, то Верховной тебе не быть!

Мне захотелось рассмеяться ей в лицо.

— Не вам решать, кем я стану, если мама всё же умрёт, то… — старуюсь собраться с мыслями и выдохнуть, — вероятность того, что магия перейдёт ко мне — куда больше, чем вероятность того, что магия будет ваша.

— Никто не станет слушать безответственного ребёнка, ты опозоришь клан Хетерсов, — холодный грубый голос маминой сестры по ощущениям, как удар в живот.

Всегда ли она была такой? Или наше положение привело к тому, что ведьмам пришлось стать злее?

— Скажите мне это, когда на моей шее появится метка, — натягиваю улыбку, — скажите мне это и вы навсегда покинете МОЙ клан.

Женщина улыбается мне в ответ. Её глаза сверкают от ярости, которую она так сильно пытается сдержать.

Наши разногласия прирывает крик матери, которая ещё недавно убаюкивала своего малыша. Мы все смотрим в его сторону и видим, что грудь больше не поднимается вверх от дыхания, а глаза полностью закрыты. Его сердце больше не бьётся… Он не взорвался, но сердце не выдержало того, что произошло, а значит, что он и не пережил бы весь ритуал.

— Ты не помогла ему, навредила себе и пошла против природы, которая дала нам магию, надеюсь, что ты научишься слушать то, что тебе говорят, — тётя помотала головой и развернувшись покинула поляну, а потом ушли все, даже я, но всё же… На траве продолжала сидеть безутешная мать в надежде, что может быть, её ребёнок неожиданно откроет глаза.

С тех пор, мы редко ругались с Мариолой, но не потому что мы подружились, а лишь потому что кто-то должен сейчас думать о Хетерсах и если я этого сделать не могу, то сделает она, а я буду выполнять указания, пока мама не покинет нас и её магия не перейдёт в моё тело.

Глава 15. Не может быть

После долгого изучения литературы о магии, попытках понять, что может быть не так, я безумно устала.

С самого утра, я и Кай сидели в кабинете перебирая различную информацию и выписывая из неë всё, что может понадобиться.

Он собрал в мамином кабинете очень много книг, которых раньше здесь не было, книги о ведьмах всего мира, вся информация, вся история, много того, что нам никогда не рассказывали и много того, чего мы бы никогда и не узнали. Джонс просит меня не отвлекаться и искать лишь то, что поможет выпустить мою силу, а не держать её в себе.

В последние дни моя голова болит до изнеможения, словно в ней кто-то ковыряется или будто ты зачерпнул ложкой слишком много мороженого и оно заморозило мозги. Резкая боль. Я закрываю глаза, в надежде, что это как-то мне поможет и сжимаю ладонями область висков. Пытаюсь их массировать, но особо от этого никакого эффекта и нет.

Убираю книгу подальше от себя. Смотрю в потолок. Потом в окно. Снова потолок. Мне совсем нехорошо, и если раньше, я просто ощущала лёгкое несварение, дрожь, слабую боль, то сейчас всё увеличилось многократно.

Кай вышел за дверь и отправился по своим делам, оставив меня разгребать все полки в поисках того, что прояснит нашу ситуацию и даст какой-то новый толчок или путь. Нет. Я так больше не могу. Всё вокруг… Слишком… Слишком… Давит. Да! Мир словно сжался вокруг моего тела и хочет его раздавить. У меня болят даже кости на руках. Не знаю, как это объяснить, но такое ощущение, что я хочу что-то сломать, разбить или швырнуть в стену, потому что кости зудят до изнеможения. Непонятное, какое-то неправильное чувство сводящие с ума.

Свет солнца, который пробивается в дом, кажется мне слишком резким, раздражающим и мешающим. Закрываю все окна шторами, а там, где нет штор, вешаю ткань от пододеяльников и простыней. Всё. В помещении стало темнее и уютнее, но от этого почему-то моё раздражение никуда не ушло. Я чувствую злость и не понимаю откуда она взялась и из-за чего, а самое противное то, что мне хочется обидеть Кая, потому что он единственный кого я могу раздражать здесь. Но я не стану этого делать. Я должна себя контролировать, потому что никто не виноват в том, что у меня болит голова и нет настроения.

Спускаюсь вниз, когда слышу, как открывается дверь. Джонс зашёл в дом, разулся и направился на кухню. Как и обычно, он ходил в магазин, чтобы пополнить наши запасы. Ест он слишком много, хоть по нему это совсем и незаметно.

Иду к нему и вижу, что он только-только начал разбирать покупки. Сегодня на парне тëмно зелёные широкие приджи, а сверху растегнутая джинсовка с капюшоном.

— Я принёс таблетки от боли в голове, странно, что у меня не получилось вылечить твоë недомогание, обычно это работает, — он протягивает мне лекарство.

Джонс уже несколько раз пытался использовать на мне свои силы, чтобы облегчить боль, убрать её или найти хотя бы причину, но моё тело ничего не ощутило.

Беру пару таблеток, бросаю их в рот и запиваю водой. Пожалуйста, пусть они быстро подействуют!

— Спасибо, я совсем тебя забыла попросить их купить.

Наверное, это и называют заботой о друге, когда человек несмотря на то, что его никто не просил, сам старается проявить внимание и помочь.

— Всё ещё так сильно болит? — он взволнованно кладёт свою ладонь мне на лоб.

Я знаю, что мое лицо наверняка ужасно горячее, так как чувствую жар во всём своём теле.

Кай сосредоточен. Он внимательно смотрит на меня и что-то шепчет, но слов разобрать никак не получается. Я чувствую то, как от его ладони идёт лёгкое покалывание и холод, но как только он убирает руку — жар возвращается назад.

— Не понимаю, почему моя магия больше никак на тебя не реагирует, — Джонс щурится и принимает для себя решение в голове после чего кивает.

Парень откладывает разбор пакетов и говорит:

— Сегодня и завтра полежишь в постели. Я схожу за жаропонижающим и ещё чем-нибудь, чем пользуются люди. В конце концов, они же как-то выздоравливают без магии.

Я киваю и встаю, чтобы уйти, но меня шатает, не проходит и секунды как я вдруг резко ударяюсь об угол стола плечом, когда оседаю на пол.

Джонс подбегает ко мне в этот же миг. Его свиду тонкие руки оказываются очень сильными, когда он поднимает меня и крепко прижимает к себе. Мне так жарко, что его тело кажется прохладным и приятным, поэтому я прижимаюсь как можно ближе цепляясь за него как за спасательный жилет, чтобы не утонуть в боли. Парень несёт меня на верх и кладёт на постель накрывая одеялом, которое я отчаянно пытаюсь скинуть, потому что от этого только жарче.

Джонс уходит в ванную, смачивает полотенце прохладной водой, чтобы положить мне его на лоб. Благодаря этому боль в голове немного отходит на второй план и я могу чуть-чуть расслабиться и попытаться уснуть.

* * *

Тело всё трясёт, я переворачиваюсь каждую секунду в попытках найти удобное положение и продолжить спать. Мне жарко, а потом холодно и так каждый раз. Я ещё никогда не болела и не на секунду не подозревала, что это так отвратительно, так тяжело и неприятно. У меня очень сильно чешется спина и до многих мест дотянуться не получается, благодаря чему я уже начала использовать всё, что найду для того, чтобы её почесать.

На тумбочке лежит книга, хватаюсь за неё, чтобы наконец дочитать, так как осталось всего пару глав, но каждый раз читая строчку за строчкой, мои мысли не могут собраться и мне приходится всё перечитывать заново. Надоело! Встаю и подхожу к окну. Открыв шторы вижу, что уже ночь и солнца больше нет, а на его месте луна смотрящая прямо на меня. Неожидала, что прошло так много времени, мне казалось, что я уснула совсем недавно.

Дома тихо и не пахнет едой. Неужели Кай уже уснул?

Тело не ощущает такого сильного жара как раньше, голова болит, но терпимо, видимо, сон немного помог, но слабость в мышцах делает меня слишком неустойчивой до такой степени, что когда я решаюсь сменить одежду, потому что другая пропиталась потом, я падаю на пол и создаю ужасный грохот. В этой тишине кажется, что упал целый шкаф, а не я.

Слышу шаги внизу. Может, Джонс уснул на диване и услышав грохот проснулся и решил проверить, что происходит?

Заталкиваю свою тушку в чёрное просторное худи до колена, да правильно, буквально заталкиваю, потому что по-другому то, как я пыталась пролезть в тёмную кофту, запутаться в ней и упасть еще раз, по-другому и не назовешь. Когда у меня наконец получается переодеться, мои волосы встали дыбом, а дыхание участилось, словно я пробежала дистанцию в пару километров. Руки буквально висят по швам не готовые даже схватиться за ручку на двери, чтобы открыть её.

Еле как справившись, отрываю дверь и спускаюсь по лестнице облокотившись на перила. В самом конце сажусь на последнюю ступеньку и делаю передышку. В ушах начинает звенеть. Шум громкий и напоминает сирену, он отодвигает реальный мир на второй план и погружает меня туда, где нет ничего кроме звона и головокружения. Надо мной нависает тень и когда я поднимаю глаза, то уже никого не вижу, но сквозь шум в ушах слышу как хлопнула дверь. Но нет шагов. И вновь стоит тишина, когда гул наконец покидает мою голову. Кай не мог пройти мимо меня незамеченным… К тому же, если он слышал меня, то сразу бы подошёл.

Иду по коридору, открываю дверь и свежий воздух ударяет мне в лицо. Дышать стало проще. Сейчас не жарко, температура идеальная. Небо покрыто звёздами, как пыльцой феи. Их так много, что невозможно сосчитать. Будь я в реальном мире, то в саду было бы слышно жаб или лягушек, их пение, которое мне нравилось слушать в детсве, даже понимая, что они вовсе и не поют, а просто издают эти звуки, которые успокаивали меня и даровали ночью чувство комфорта, чего-то уютного и домашнего. В детстве, когда мама впервые мне показала маленьких лягушат, моё сердце наполнилось чувством восторга и восхищения. Весна. Ты выходишь с мамой в сад и садишься на траву, а потом видишь не одну лягушка, не десять и даже не двадцать, а больше, гораздо больше! Они издают громкие звуки заглушающие в ночи абсолютно всё. Их головы торчат из воды и внимательно смотрят за тем, чтобы ты не подошёл ближе и не нарушил их покой.

Сейчас же, когда заглядываешь в воду — ты можешь убедиться, что в этом мире их нет. Здесь нет никакого звука в ночи, кроме завывания лёгкого тёплого ветерка. Но ведь это только один город, по сути этот мире огромен, в нём есть абсолютно всё и прямо сейчас где-то в определённой точке этой тюрьмы происходит цунами, штормы, землетрясения, где-то идёт снег, а где-то каждый день дождь. Этот мир замер в одном дне, но везде этот день разный, по-своему необычный и многогранный.

И вновь вижу тень, но в этот раз она стоит недалеко от машины.

— Кай, — зову его и иду вперед.

Тень двигается и делает шаг на встречу, в этот момент его лицо оказывется под светом луны и включённого возле дома фонаря. Нет, этого не может быть! На секунду я так сильно пугаюсь, что оступаюсь и почти падаю, но всё же мне удаётся удержаться на ногах и я не могла даже подумать, как сильно моя злость, ярость и ненависть выращенная годами сможет поработить моё тело и заставить отойти любую боль и слабость на второй план. Сердце забилось так сильно и так неистово, так страшно и отчаянно, что мир вокруг превратился в большое красное пятно, где передо мной появилась только цель, только желание уничтожить.

Передо мной стоял никто иной, как убийца моей матери.

Глава 16. Убийца

Он именно такой, каким я себе его и представляла или такой, каким я его запомнила… Сейчас я вижу только жуткие холодные и бесчувственные голубые глаза, которые абсолютно неяркие, а бледные,невзрачные и озлобленные, они внимательно смотрят в мои. Он делает еще один шаг навстречу ко мне, а его губы кривятся в ухмылке. Хочу ударить его, занести кулак над его лицом, сломать нос и бить, бить и бить еще, пока мои костяшки не сотрутся, пока мои руки не сломаются. Перерезать ему горло, сварить тело в кислоте, хоть что-нибудь… Но я не могу даже шевельнуться. Моё тело будто онемело, я больше не могу вступить и шагу, а горло сжало так, словно на него наступили и давят, вжимают в землю до боли, до последнего вздоха.

— Ждала меня, мышка? — шепчет он на моё ухо подойдя ко мне вплотную.

Мир начинает вращаться, всё кружится вновь и вновь, с такой скоростью, что вселенная сливается в одно большое чёрное пятно. Ты словно забрался на карусель, а она не прекращая продолжает кружить и кружить, пока в один момент из твоего рта не начинает вывалиться всё, что ты успел съесть за день.

Мерзко. Я стою и держусь за фонарь, даже не помня, как за него ухватилась и когда это было, вся заляпанная в своей же тошноте.

Слышу как в доме хлопает дверь и быстро идущие в мою сторону шаги.

Кай бежит ко мне безумно напуганный и смотрит как на потерянную кошку, которую он уже и не надеялся увидеть снова. В его больших глазах можно прочесть весь ужас от того в каком виде я сейчас стою. Он подбегает и ловким движением поднимает моё тело, которое уже давно осело на землю от бессилия и неспособности двигаться, но всё ещё продолжало руками обнимать фонарь.

— Ты запачкаешься, — говорю я и пытаюсь его оттолкнуть.

— Мне всё равно.

Он закатывает глаза, обхватывает меня посильнее и несёт обратно в дом.

Джонс приносит меня в ванную на первом этаже и садит на тёплый серый ковёр перед этим сняв с меня всю заляпанную едой одежду под которой у меня были одни трусы больше похожие на шорты. Я прикрываю свою грудь руками, но потом вижу, что моя союзник туда и не смотрит, он протирает моё тело влажным полотенцем, чтобы я не мылась, пока болею и не простудилась вдруг ещё больше.

Кай касается моего лица, чтобы омыть, но я пытаюсь встать и наконец сделать всё сама.

— Убери руки и не мешай, — даже не смотря на его мягкий тон, слова прозвучали как приказ.

После всех водных процедур, парень усаживает меня на диван, укрывает пледом, завернув в него мою тушку, как в кокон, перед этим дав мне ртутный градусник, так как он был единственным, который Кай смог найти.

— Температуры нет, — спустя пару минут смотрит он, — твоё тело болеет, но как-то странно, а лекарства совсем не помогают.

Меня неожиданно озаряет понимание того, что пока мой мир вращался вокруг, я не сказала ему, что видела убийцу.

— Кай в этом мире мы не одни, я видела другого паразита, — чуть ли не кричу я, но Джонс лишь хмуриться.

Вижу в его глазах недоверие. Он прикусывает губу и пытается подобрать слова, чтобы успокоить меня, словно считает, что я начала бредить.

Точно. Я никогда не говорила ему о том дне, об убийце и ни о чем таком. Мы же ничего о друге так почти и не знаем, так как же мне объяснить насколько большая перед нами опасность, если мы не поймаем и не убьем этого паразита, и насколько всё плохо будет, если тот выберется вместе с нами в реальный мир.

Этот монстр скрывается здесь и не показывается перед нами.

А что если… Что если… Кай с ним за одно? Осознание всей ситуации прилетело мне, как пуля в лоб. Быстро… И без возможности увернуться… Он здесь так давно и ни разу его не видел? Такого не может быть. Он лжёт мне, лгал всё время, что он один, потому что знает убийцу и наверняка тот ему всё рассказал и они составили план так, чтобы я открыла проход и они вышли. Тогда Джонс понял, что если я увижу убийцу матери, то никто отсюда не выйдет. Да, всё точно так и было! Паразитам нельзя доверять, они монстры. А я совершила глобальную ошибку поверив в то, что это может быть не так, что всё может быть по другому. Какая же я глупая и доверчивая. Заключив с ним клятву, я подписала себе смертный приговор… Я не смогу уйти без него, а он заберёт с собой своего друга. Малакай изначально был довольно наглый и самодовольный, а потом вдруг стал таким добрым и обходильным, и это всё, чтобы ввести меня в заблуждение. Что же мне теперь делать…

Но зачем его друг передо мной появился? Неужели этот монстр так хочет поиграть со мной? Поиздеваться? Заставить вспомнить о том дне, который я итак никогда не смогу забыть. Его жажда развлечься сильнее, чем желание вернуться домой? Что же ещё ждать от психопата, который вырезал целый клан даже не моргнув. Безумец во плоти.

Наверное, на моём лице отразилось слишком много эмоций, потому что Кай следил за мной и сейчас он смотрит на меня слишком внимательно, с подозрением.

— Наверное, у меня галюцинации из-за плохого состояния, — вру я и хватаюсь за голову показывая, что она ещё очень сильно болит.

Я в опасности. Надо быть осторожной. С чего это я резко заболела и ослабла? С чего это я так плохо себя чувствую? Джонс всё время мне что-то готовит, слишком много улыбается, но на самом деле ненавидит и желает смерти, и, возможно, он отравляет мою еду. Почему я вообще ему доверилась? Паразиту… Теперь я в ловушке и мне придётся играть по его правилам, чтобы не выдать, что я всё знаю.

— Так кого ты видела в своих галлюцинациях? Какого паразита? — решил осторожно уточнить он и положил свою ладонь на мою ступлю заверную в плед.

Если начну притворяться, что не помню, то он всё поймёт. Парень видел как сильно я была напугана, видел панику в моих глазах и то, как я хваталась за фонарь, потому что от увиденного из под моих ног ушла любая опора.

Не лги.

Скажи правду и тогда он поверит, что вы стали ближе. Ведь, если он и вправду знаком с убийцей, то тогда он уже всё знает и притворяется, а я сделаю вид, что доверяю ему и расскажу историю, которая до сих приследует мои мысли, будит меня по ночам и напоминает о том, насколько я одинока.

— Я ненавижу паразитов.

— Знаю, ты же ведьма, — как-то слишком озлобленно усмехается он и отворачивается, чтобы больше не смотреть мне в глаза.

Неприятно такое слышать, хорошо, но это правда.

— Я ненавижу вас не потому что в моей голове какие-то предрассудки, а потому что подобный тебе однажды, когда я была маленькой, ворвался в наш дом и убил половину ведьм, — сжимаю плед так, что костяшки пальцев белеют.

Теперь Малакай заинтересован, но самое странное, что я вижу в его выражении лица испуг или печаль, никак не могу разобрать, словно то, что я говорю приносит ему такую же боль, как и мне.

" — Не притворяйся, что тебе жаль, МОНСТР," — хочу сказать я, но сдерживаюсь

— Я помню, как кровавые руки убийцы тянутся в мою сторону, помню, как одна из ведьм, когда я выглянула в окно просто ВЗОРВАЛАСЬ на маленькие кусочки, помню как сильно была напугана. Помню стук своего сердца, которое хотело выпрыгнуть из моей груди и навсегда исчезнуть там, где будет только покой, помню, как плакала возле тела матери, помню как умоляла её проснуться. И помню, что после её смерти, моя жизнь ни на секунду не была счастливой. И даже моему отцу я не смогла сказать о том, какое безумие происходит в клане Хетерсов, чтобы в случае чего не подвергать его опасности. У меня не было никого, кто был бы на моей стороне. Я училась справляться сама. Подавлять эмоции, улыбаться, когда это нужно и плакать, если того требует ситуация. Приходилось долгое время играть для тёти роль послушной ученицы, которая готова всех возглавить, как только это понадобится, — грустно усмехаюсь и смотрю Каю в глаза. — Знаешь, а ведь на самом деле я ничего в этой жизни не хочу, у меня нет мечты или цели, потому что мне ни разу не дали подумать, чего бы Я хотела, а не то, чего хотят ОТ МЕНЯ.

Изливая душу своему врагу, мне становилось легче. Проще. Никогда мне не приходилось ещё рассказывать, то, что так долго копилось во мне… Съедало меня изнутри, словно крысы заползли вовнутрь выгрызая себе путь до самых мозгов, сделав меня безвольной куклой, марионеткой, без способности мыслить самой и управлять своей жизнью.

— Скажи честно, ты хоть раз думала о том, чтобы сбежать?

Мне хотелось ударить его по лицу, лишь бы он не смотрел на меня так, словно я самый несчастный человек на земле, словно я всё это время делала всё неправильно, словно я могла жить по-другому. Но я была слишком труслива, чтобы уйти и выбрать для себя иной путь.

— Только иногда, когда оставалась наедине со своими мыслями и верила, что у меня есть выбор или будет, если мама выйдет из комы.

Неожиданно он улыбается, в его глазах загорается огонь озорства и весёлой идеи, которая ему кажется невероятно хорошей.

— Тогда беги, — шепчет он, — как только мы выберемся, беги так далеко, как только можешь.

— Но…

— Твой клан засунул тебя сюда, ты думала об этом, ты знаешь это. Что бы ты себе так не говорила, ты прекрасно понимаешь, кому было выгодно, чтобы ты застряла здесь со мной и кому будет выгодно, если ты никогда не вернёшься. Что если теперь, ты можешь быть свободной?

Кай обхватывает ладонями мое лицо и притягивает к себе.

— Беги, Миралана, беги так далеко, как только можешь. Обрети ту свободу о которой так долго мечтала, но так боялась.

Имею ли я на это право? Как только метка на моей шее снова станет яркой и я верну магию, посмею ли я бежать?

Мне нужно найти убийцу матери, отомстить ему, мне нужно помочь Хетерсам, как это делала мать. Мне…

Что если я стану трусихой и откажусь мстить? Что если я выберу себя… Пожалею ли я когда-нибудь об этом?

— Я хочу сбежать с тобой, хочу навсегда покинуть всё, что так долго ненавидел. Давай вместе начнём новую жизнь? Я откажусь от своей мести, ты от своей, может, так мы станем счастливы.

Джонс… Отчего же так сильно хочешь убежать ты? Если все его слова не ложь и он готов предать своего напарника и остаться со мной, то почему?

Он продолжает улыбаться, ямочки на его щеках становятся заметнее, чем когда-либо. Кай так сильно увлёкся тем, что говорит, даже не понимая как всё абсурдно звучит.

Ведьма и паразит сбегают вместе. Однажды я слышала эту историю и в ней всё закончилось плохо. Ведьму сожгли, мой клан мёртв, а паразит в тюрьме. Никто из них не счастлив.

Глава 17. Первый раз

Я наблюдаю за Каем уже пару дней, а он за мной. Между нами есть лёгкое напряжение, которое в основном возникло из-за меня.

Ложь — стала моим вторым именем. Я говорю Джонсу, что мне всё ещё плохо, поэтому забираю еду, которую он готовит, к себе в комнату, захожу в туалет и выбрасываю её. Как только я начала так делать, мне неожиданно полегчало, голова кружится уже не так сильно, а тело не горит. Я беру всякие снеки и шоколадки, говоря, что мне хочется что-то пожевать и наедаюсь ими. Но, кажется, он начал догадываться, что что-то не так.

Паразит всё это время травил меня… Как глупо было думать, что он отличается от остальных и действительно хочет стать союзниками. Как глупо было думать, что готовка для нас двоих и общее времяпровождение действительно доставляют ему удовольствие. Никому нельзя верить, но я начала доверять Каю и это было одной из главных ошибок.

Паразиты — жалкие, мелочные и ужасные создания, которых отвергла природа, ведьмы, да и среди людей им тоже нет места. Куда бы они не пошли — их ждут лишь несчастья и учесть изгоев.

"То, как ты о нём думаешь, не делает тебя лучше, лишь только хуже" — говорю себе мысленно я и пытаюсь заставить заткнуться свой тупой мозг или то, что у меня вместо него.

Покидаю свою комнату и бреду вниз за поиском чего-то съедобного. Вхожу на кухню освещённую последними закатными лучами. Здесь всё настолько блестит от чистоты, что страшно к чему-то прикасаться. Мой дом не бывал таким никогда. Кажется, Кай решил прибраться и слишком ответственно к этому подошёл. Отполированный стол выглядит как новый, я уже молчу об идеально белом холодильнике со сверкающей железной ручкой без единого отпечатка пальц, открываю его и вижу пустые, но отмытые полки. Ничего нет. Странно, обычно парень всегда закупает много еды. Открываю ящики над столешницей и вижу, что пусто почти везде, остались лишь закрытые упаковки макарон и рис.

— Ох, прости, я выбросил всё, что было открытое, пока пробирался. Сейчас закончу и схожу в магазин, — оборачиваюсь и вижу Джонса в резиновых перчатках и со шваброй в руках.

Его лоб блестит от пота и видно, как тяжело ему дышать. Как давно он делает уборку? Под глазами парня появились тёмные синяки, а лицо побледнело. Он давно не мыл голову, потому что волосы слиплись и выглядят так, словно на них вылили литр геля.

Кай кусает свои губы и наклоняется, что выжать швабру в ведро и приступить к ещё одному заходу по мытью пола, при том, что он итак идеально чистый.

— Ты в порядке?

Не то чтобы мне интересно, просто выглядит он и вправду очень страдальчески.

— Бессонница. В последнее время кошмары мучают сильнее, — он пытается приподнять губы в улыбке, но получается криво и совсем неискренне.

Паразит наклоняет голову к плечу, чтобы хрустнуть шеей.

— Я сама схожу в магазин, мне стало лучше, а ты попробуй поспать, — решила предложить я и заодно покушать где-нибудь в кафе.

Он задумался и даже смог улыбнуться.

— С тобой пойду, можем вновь поесть мороженого, — вполне довольно начал составлять он распорядок нашего вечера.

Джонс убрал подальше от себя швабру и снял перчатки. У него открылось второе дыхание и он был уже готов сорваться с места.

— Нет, я одна пойду, а ты спи.

Парень выгнул бровь и улыбка сразу спала с его лица.

— Хочу, чтобы ты отдохнул, выглядишь замучено, — сделаю вид, что проявляю заботу.

— Я в порядке, честно!

— Нет, не верю ни единому слову, — подхожу с улыбкой к нему и кладу свою руку на его спину видя его на верх.

Провожаю Кая в его комнату до самой кровати и жду пока тот уляжется в неё, после чего закрываю его одеялом.

— Поспи, — пожимаю его ладонь на прощание и собираюсь уйти, но он хватает меня и тянет назад.

Что ему нужно?

— Спасибо, — шепчет Джонс, — никто никогда не заботился обо мне.

Его рука ложится на мою щеку и он осторожно гладит её. Не смотря на то, что парень выглядит очень уставшим, он ни на секунду не перестаёт быть красивым, особенно три его шрамика между бровями, они делают его лишь прекраснее. Бледные покусанные губы получили лёгкую припухлость из-за того, что он слишком часто их стал жевать, а большие глаза сияют под густотой ресниц даже в темноте.

Стоп. Я никогда не рассматривала его так и не считала красивым, но почему же сейчас он так хорош собой?

Кай начинает тянуть меня ближе и в этот момент я понимаю, что он хочет сделать и быстро отстраняюсь притворяясь, что начала кашлять.

— Прости, поперхнулась. Я скоро приду, а ты спи, — говорю на прощание и вылетаю из комнаты.

Сердце ускорило ритм, а воздуха стало слишком мало, чувствую как покраснело лицо, но понимаю, что это никак не связано с болезнью.

Быть запертой с каким-то психом в одном доме, где только вы вдвоём и вправду меня возбуждает? Да уж, так вот почему я никогда до этого не смотрела на парней, мне просто нравятся те, кто желает мне смерти… Как мило.

Нет, на самом деле он мне не нравится, я просто хочу его, как и он хочет меня, а единственная причина почему всё так — это то, что мы проводим вместе много времени и у нас нет других людей рядом, а он здесь ещё дольше меня, поэтому неудивительно, что ему хочется почувствовать тепло моего тела. Если мы бы встретились в реальном мире, то никто бы и глазом не повёл, чтобы хотя бы посмотреть друг на друга.

Убираю волосы в высокий хвост, кладу в карман ключи от машины Кая, которые лежат на полочки для обуви в коридоре и выхожу на улицу.

Умею ли я водить машину? Больше нет, чем да… Но всё не так плохо. В шестнадцать лет, я начала дружить с парнем, который жил недалеко от дома отца и каждый раз, когда я навещала папу, когда получалось вырваться из клана, я приходила к тому парню. Денрик — так его звали, он был полным придурком, с пошлым юмором и к тому же являлся мерзким сексистом. Он относился к девушкам как к куска мяса, видел в них лишь способ удовлетворить свои потребности, но никак не того с кем можно говорить, так же смеяться и отдыхать, как и со своими друзьями. Но мне этот парень всегда говорил:

— Для меня ты особенная, не такая как все!

А после пытался коснуться колена, внутренней стороны бедра или груди.

Какой же бред, неужели он думал, что я куплюсь не нечто подобное.

Он учил меня водить, мы катались иногда пару часов по городу до того момента, пока мой папа не возвращался с работы и мы не начали проводить время вместе. Отец и Денрик — были моим способом отдохнуть от Хетерсов.

Мне было скучно, я хотела поговорить хоть с кем-то, а он был моей выгодой, потому что ему было плевать на меня. Я рассказывала о своих проблемах, немного меняя их, чтобы не выдать магию, а он кивал и жалел меня, иногда обнимал. Он никогда не хотел помочь, вытащить меня из всего этого дерьма, поэтому Денрик был удобен, он никогда не лез в мою жизнь, слишком плевать, слишком неинтересна была ему я, а мне лишь этого и хотелось, чтобы кто-то выслушал, но не мешался под ногами.

У него были красивые кудрявые чёрные волосы до плеч и глаза напоминающие блестящий на солнце мёд. Когда Денрил смотрел в сторону, я не могла оторвать взгляд от его носа с горбинкой, и от накаченных рук, от загорелой кожи напоминающей шоколадное молоко, он выглядел как греческий Бог. Такой красотой обладали лишь ведьмы, но они создавали её магией, он же был прекрасен от рождения.

Природа дала ему всё, кроме мозгов.

Рядом с ним мне было всё равно как я выгляжу, что он думает обо мне, какое у меня тело, есть ли складки на животе, когда я сажусь. Потому что я на секунду не думала, что хочу ему понравится. И когда он говорил, что мне стоит скинуть килограмм пять и я буду красоткой, я просто улыбалась и кивала соглашаясь, потому что спорить с ним о том, что моё тело — моё дело, мне не хотелось и было лень.

Своим красивым личиком он пользовался, чтобы заманивать девушек в постель, глупые и влюблённые бегали за ним, умные уходили сразу, как только понимали, что говорить с ним пустая трата времени. Я же была кем-то по середине, не бегаю за ним, но и не ухожу. Мы словно держали друг друга на привязи. А потом… Потом мы переспали. Нет, первой приставать начала я.

Помню, как мои руки водили по его кубикам на животе и как губы целовали шею, подбородок и плечи. В тот день, я была сильно расстроена, устала от всего в ведьмином мире и захотела побыть с человеком, хотя бы один раз, пока ещё и это не начали решать за меня.

Да, мой первый раз прошёл неприятно, он был груб, не умел и сделал больно. Его губы на моей груди были единственным моментом, который мне тогда понравился. Всё остальное хочется забыть. Самое удивительное, что мы никогда с ним не целовались в губы и не смотрели во время секса друг на друга. Я не хотела видеть его, а он хотел видеть лишь свой красивый член, который входил в меня и выходил.

Всё было по обоюдному согласию, никто ничего друг от друга не требовал и в отношения мы не вступали, да и сами ни с кем не встречались.

После того раза, мы виделись ещё пару дней, он пытался повторить наш секс, но я не хотела, поэтому через неделю ему наскучило слушать мои рассказы и мы больше не общались. Я знала, что так будет, поэтому не расстроилась, страшнее было бы, если бы он резко начал пытаться сблизиться, а так он лишь подтвердил то, что я тоже была способом удовлетворения потребностей "прекрасного греческого Бога."

Чувствовала ли я после всего этого что-то? Да, я ощущала себя грязной, испорченной, сама не знаю почему. Возможно, я нарушила мечты в своей голове о первом разе в любви и заботе, о том, что хотела быть с кем-то, кто ценит меня, но в итоге сама же и выбрала страдать. Но это неважно, сейчас мне всё равно где и с кем у меня было, потому что это всего лишь секс, который ты можешь исправить с кем-то потом.

Иногда, мне просто хотелось, чтобы я сама выбрала отчего буду страдать, а не чтобы кто-то другой решил какие мучения мне преподнести.

Я старалась вести машину осторожно, вспоминая руки Денрика на моих для того, чтобы полностью погрузиться в момент, когда я впервые была за рулём и хорошенько воспроизвести его в памяти. Да, я решила забыть о моём прошлом, забыть о том, что было и сделать вид, что я никогда не знала мужского тела и его прикосновений. Но тяжело навсегда забыть что-то о чём вспоминаешь глубоко ночью и думаешь, что всё могло быть по-другому. Ехала я медленно, косо, но мне повезло, что ближайший магазинчик не так уж и далеко.

Глава 18. Кровь

Одноэтажный супермаркет с высокими прилавками, где можно найти очень многое обладал удобной небольшой парковкой. Я вышла из машины и направилась вовнутрь. В помещении был включён свет, играла тихая музыка и слышались жужжания холодильников, а главное, что работал кондиционер, благодаря ему в помещении было приятно находиться. На входе в магазин решаю взять тележку для удобства, чтобы проще было потом довезти покупки до машины.

Очень странно ходить здесь, когда нет ни посетителей, ни рабочих, а ещё более странно то, что я могу взять здесь что угодно и мне не придётся платить. Не такой уж это и ад, учитывая, что в городе есть пара книжных магазинчиков, а это значит, что там я тоже могу брать, что угодно, зная нынешние цены на книги — это место становится раем. Интересно, возможно ли находясь в этом мире прочитать все книги вышедшие до этого года? Наверное, на это понадобится около сотни лет или больше, потому что ещё придётся выучить другие языки, не у всех книг есть перевод.

Прохожу мимо алкогольной витрины. Стоит ли мне взять вино? Я не люблю алкоголь, но считаю, что бокал вина, желательно послаще, никак не испортит мне настроение, а даже наоборот. А ещё нужен шоколад, сладкое для меня всегда в приоритете, я не большой любитель здоровой еды, но вот напитать свой желудок самой химозной дрянью — я обожаю. Беру бутылочку гранатового вина, которое кажется мне более красивым, а ещё к тому же дорогим, так как я совсем не разбираюсь как правильно его выбирать, буду как всегда действовать методом проб и ошибок.

Музыка затихает. Сначала мне кажется, что песня должна вот-вот смениться, но нет наступает тишина. Тележка отъезжает от меня в сторону и на секунду мир наклоняется в бок, словно кто-то взял в руки весь магазин вырвав его из земли и решил наклонить под углом, продукты падали на пол и катились вниз, некоторое падало на меня больно ударяясь об кожу прикрытую тонкой летней одеждой. Я пытаюсь встать и удержаться на ногах, по ощущениям стою на сёрфинге на огромной волне, но я не уверена, что это так, потому что никогда и не видела сам сёрфинг, скорее это можно сравнить с поднятием в гору, только пол здесь скользкий и менее устойчивый в отличии от неровной поверхности Земли.

Что происходит?

Появляется громкий гул, сначала мне кажется, что это шум в моей голове, но потом оказывается, что он вокруг меня. Стекла начинают дребезжать, а потом трясутся бутылки, которые ещё сумели устоять и не упасть на пол разбившись об мои ноги.

Всё прекращается. Ни единого звука, вся техника вырубается, но свет начинает моргать. Бах. Все бутылки, банки и всё, что могло разбиться взлетают на воздух больно врезаясь мне в кожу. Пол подо мной дрожит, встаëт в ровное положение, а я валяюсь на холодном кафельном полу чувствуя, как с ран на моем теле течёт кровь, а небольшие стекла торчат из кожи, но самое худшее, что я чувствую их в своём лице. Чудо, что мне не попало ничего в глаз. Это больно, неприятно, но терпимо, потому что та же магия делала для меня и худшие вещи.

— Плохо выглядишь, мышка, — холодные ладони оказываются на моём лице закрывая взор, — угадай кто?

Он надавливает на места, где застряли осколки и делает так, что они вонзаются глубже в кожу.

А вот это уже очень даже больно.

Отталкиваю его и вырываюсь отходя дальше. Вчера мне было плохо, я была напугана, поэтому предстала перед ним слабой, сейчас же даже без магии я была готова прыгнуть на него и разбить голову об ближайшую полку. Ещё большую смелость мне придавало то, что он не убьёт меня, ведь иначе не сможет отсюда выбраться. Им с Каем это невыгодно. Он здесь лишь поиграть со мной.

— Не будь такой грубой, — усмехается он и идет к моей укатившейся и перевернувшийся тележке.

Монстр складывает выпавшие продукты обратно и грустно смотрит на разбившуюся бутылку вина.

В этот момент мной движет лишь желание убить его, разум уходит на задний план, поэтому я беру горлышко одной из бутылок и бегом направившись к нему всаживаю осколок в шею, как можно глубже и проворачиваю несколько раз. Он не издаёт ни звука, лишь встаёт и поворачивается смотря на меня. Из его рта льётся кровь, он захлёбывается ей, а потом падает замертво выбрасывая что-то из своей ладони. Я наклоняюсь, чтобы поднять маленькую булавку в виде цветочка, больше похожую на какое-то детское украшение.

— Зачем ему это? — спрашиваю сама себя.

— Чтобы развеселить тебя, — шепчет он на ухо.

Что? Он же только что был мёртв.

Булавка в моих руках взрывается и я отлетаю в треснувшее окно, вываливаюсь на парковку приезжая пару метров по раскалённому асфальту разрывающему мою одежду и кожу чуть ли не в мясо. Перед глазами только чернота. Всё горит, и я уже не чувствую, где находится моя нога или рука, по ощущениям у меня не осталось ничего кроме боли. Такое чувство, что на меня упала стена и лишала любой возможности движения. Или взрыв был такой сильный, что меня полностью разорвало? Нет. Тогда бы всё не горело, я бы не успела ничего почувствовать и наверняка была бы уже мёртвой.

Не получается даже дышать, отчего горят лёгкие и не я слышу стука своего сердца. Оно остановилось? Может, всё таки, умерла? На минуту, возможно, чуть больше, мне захотелось умереть.

Где я?

Что-то давит сверху на грудь так, что я кричу и впервые за это время могу услышать хоть что-то, а резкий свет появившийся сквозь тьму перед глазами создает блики и кружки вокруг, словно мерцания звезд.

— Прости, в следующий раз я буду аккуратнее, — шепчет он почти что нежно, пока его нога сдвигается с моей груди на мою шею и давит ещё сильнее.

В следующий раз?

Я вижу его очертания, уверена, что он смотрит мне в глаза наслаждаясь тем, как я пытаюсь словно червь выбраться из под его тяжёлых ботинок без возможности поднять свои руки и попытаться сдвинуть его хоть каким-то образом.

Без магии я бесполезна и никчёмна. Сейчас я осознаю это как никогда раньше. Моë нежелание быть ведьмой, брать на себя ответственность за свою жизнь, ха, какой же я была глупой. И как же я глупа прямо сейчас. Чтобы бороться с ним, мне понадобится много сил, слишком много, учитывая то, что он паразит и черпает их сейчас с магической клетки. Он и Кай обладают бесконечным источником магии, а я же сейчас пуста.

Для моей мести мне нужны силы, для того, чтобы выбраться мне тоже нужны силы, да даже если я всё таки решусь сбежать — мне понадобится магия, чтобы скрываться. Я не могу жить как человек, у меня нет на это права. И странно, что где-то в глубине души я решила, что могу прожить и так, и что, возможно, быть запертой тут не так уж и плохо, даже если это затянется на пару столетий или больше, пока ведьмы моего клана не умрут, а я не вернусь в момент, когда никому уже не буду нужна и никто не будет меня знать. Мечты, фантастика, то, что я держала в своей голове и не давала возможности обдумать понимая насколько всё это абсурдно.

— Ты умерла? — спрашивает он и наклоняется ко мне убрав ногу с горла.

Мне понадобились все свои силы, которые я накопила, пока лежала обездвиженной, чтобы подняться почти в сидячие положение, схватить его зубами за губу и откусить от неё кусок после чего выплюнуть его на землю. Мой рот заполняла его кровь до того момента, пока он с кулака не ударил меня в челюсть.

— Мышка, ты чего так осмелела?

Паразит хватает меня за волосы и тянет к себе. Я закрываю глаза готовясь, что он сейчас со злости точно меня швырнет куда-нибудь и поничайности всё таки убьёт, но боль уходит, а когда я открываю глаза, то вижу лишь уходящее в закате солнце и парковку. Магазин цел. Окна на месте, а на мне нет ни одной раны или царапины. Всё так, как было раньше.

Не знаю сколько я просидела на асфальте, не пытаясь встать и только смотря куда-то в пустоту. Мысли летали вокруг, одновременно я думала обо всём и ни о чем. Мне не хотелось двигаться, не хотелось даже дышать. Мне было так лень, что, возможно, я могла заснуть на этой остывшей земле.

Не помню, как села в машину, как добралась до дома, закинула продукты в холодильник и как хлопнула дверью комнаты. Сейчас мир вокруг меня казался слишком нечётким, полупрозрачным и нереальным. Я упала на кровать, уставилась в потолок, а в моей голове крутились мысли о том, что сегодня мой враг играл со мной в моей голове, скорее всего ничего из того, что там произошло и не было, лишь иллюзия, обман разума.

Теперь я пойду на всё, чтобы вернуть магию и убить его, а потом, когда мы с Каем выберемся, я убью и его, потому что наше соглашение действует лишь до выхода из клетки, после неё мы вполне вольны перерезать друг другу глотки, и первой постараюсь быть я. Позже я убью каждого паразита, который попадётся мне на пути, никто из них не будет жить. Это бесчеловечно, но ведь я не являюсь человеком. Я всего лишь злая, обиженная на мир ведьма. Сначала я совершу все ужасные поступки, которые желаю, а потом поплачу где-нибудь в углу и забуду обо всём этом.

Глава 19. Что происходит?

Кай

Я всегда начинаю делать уборку и мало спать, когда нервничаю, а вчера я и вправду нервничал, пока Миралана в итоге не уложила меня спать.

Ведьма начала себя странно вести, резко заболела, хотя болезнь для обладающих магией слишком редкое явление. А ещё этот её напуганный взгляд, когда я застал её в луже блювотины. Она выглядела как загнанный в клетку зверь, чье сердце может лопнуть от любого испуга. Я кое-что нашёл, с чем может быть связаны её боли в голове и бегающий постоянно взгляд, но пока не уверен, нужно углубиться в изучение и понаблюдать за ней ещё.

Я слышал как она вернулась из магазина. Трудно было не услышать учитывая то, как много раз девушка хлопнула дверями и какими торопливыми шагами забежала в свою комнату, потом ни разу из неё не выходя. У меня появилась потребность зайти и проверить в порядке ли всё с ней, но я не стал, потому что в последние дни, когда она смотрит на меня, то кажется, что я являюсь тем зверем, который запер её в клетке. В каком-то смысле так и есть, потому что есть вещи о которых я ей не говорю и, возможно, она начинает о чём-то догадываться, бояться и не знать, что ей делать. Надеюсь, что это не так. Я не хочу стать причиной её боли, даже если в конечном итоге это неизбежно.

Пока я спал, меня вновь мучали кошмары. В них было так много крови, что я задыхался и тонул в ней вновь и вновь под крики тех, кому причинил боль и под свои крики видя маленького себя зажатого в углу в детстве, пока отец склоняется надо мной, поднимает руку вверх и швыряет магией об стену. Иногда, он любил практиковаться на мне. Но я не боюсь его сейчас, я боюсь, что он может сделать с тем, кто мне был дорог и кто остался на той стороне, с тем, ради кого я так упорно боролся до самого безумия.

Нужно выбраться, сделать всё, чтобы закончить начатое. И было бы неплохо избавиться от отца, от него слишком много проблем было и ещё будет, если он узнает, что я вернулся, хотя, возможно, уже кто-то другой его убил, но я предпочёл бы сделать всё сам, чтобы насладиться моментом, когда именно он будет загнан в угол и смотреть в ужасе на меня. Отец всегда был трусом, поэтому наблюдать за его мучениями будет сродни забавы.

Встаю с постели, сейчас не больше четырёх утра. Самое странное, что я слышу шум на кухне и чувствую запах еды. Неужели ведьма голодна?

Спускаюсь на первый этаж и иду на запах карамельного попкорна и горячих только что испëкшихся вафель. Миралана стоит ко мне спиной, на ней только тёмная футболка едва прикрывающая её ягодицы, волосы собраны в толстую длинную косу, которая шатается из стороны в сторону, когда она энергично танцует подо что-то из её головы.

Девушке определённо стало лучше. Я тихо сажусь на стул наблюдая за ней с полуулыбкой. Никогда раньше не видел ведьму в таком хорошем настроении. Случилось что-то хорошее?

— Я знаю, что ты здесь Кай, — громко произносит она и поворачивается.

На её губах усмешка, а серебряные глаза блестят от света включённой лампы. Обычно у неё довольно отстранённый взгляд, холодный, но сейчас она сияет, как никогда. Её глаза слегка расширены, голова наклонена в бок, а сама она всё ещё продолжает слегка пританцовывать.

Миралана ставит передо мной тарелку с вафлями от которых идёт пар, сверху добавляет двойную порцию взбитых сливок и посыпает всё карамельным попкорном. Интересно. Такое я ещё не пробовал.

— Кто-то делал для тебя подобное блюдо? — спрашиваю я.

Она улыбается и садится рядом.

— Нет, просто захотелось сладкого и появилась в голове идея попробовать нечто подобное.

Девушка отрезает кусочек, насаживает на вилку не забываю о попкорне и тянет её ко мне. Она пытается покормить меня? Нет, это всё конечно очень мило, но странно. С чего бы? Я открываю рот, а после всё пережевываю. Сочетание интересное, очень сладко, но вкусно.

Ведьма положила под подбородок ладони и внимательно следит за моей реакцией. Прямо сейчас она напоминает хищника. Что, если еда отравлена? Девушка ни разу не готовила до этого, не была в подобном настроении и уж точно не планировала кормить меня. Всё настолько подозрительно, что на секунду мне становится страшно.

Она что-то узнала обо мне? Неужели она всё выяснила?

— Почему ты в таком хорошем настроении? — осторожно спрашиваю её, пока она отрезает вафлю и тоже пробует своё творение.

— А с чего бы мне быть в плохом? — ведьма склоняет голову на бок и смотрит не моргая.

С ней определённо что-то не так.

Она подносит к губам нож и слизывает с него сливки, а после указывает ножом на меня и спрашивает:

— Как ты себя чувствуешь?

— Почти прекрасно, будет лучше, если перестанешь тыкать ножом в мою сторону, — я осторожно рукой отодвигаю её руку подальше от себя, отчего ведьма начинает смеяться.

Миралана встаёт и обходит меня сзади. Её руки неожиданно оказываются на моих плечах тем самым вжимаю меня в стул. Ведьма наклоняется слишком близко к моему уху, так близко, что я чувствую её горячее дыхание распостраняющееся мне на шею. Волоски на затылке встают дыбом. Нож всё ещё в её ладони и его рукоять врезается в мою футболку.

— Мы будем сегодня практиковаться?

Шёпот её низкого голоса сбивает меня с толку и я как маленький мальчик путаюсь в своих мыслях. К тому же, я никогда не был с девушкой так близко, да и ни с кем в целом.

— Практиковаться в чëм?

Уверен, что она слышала, как я сглотнул слюну.

— В магии, дурачок, — улыбается она и вновь обходит меня присев на мои колени.

Боже мой. Что ты творишь?

Девушка поглощает вафли и я почти не двигаюсь, хотя мои ноги уже немного побаливают.

Когда она наконец всё доела, я лёгким движением сдвигаю её с себя и встаю.

— Что с тобой?

Я склоняюсь перед ней, но ведьма делает почти невинное личико, словно не понимает о чем я говорю.

— Настроение хорошее, вот и всё, не выдумывай, что со мной что-то не так.

Миралана закатывает глаза и хмурит брови. Её губы кривятся, будто весь этот разговор, да и я сам, ей надоели.

Возможно, она просто устала, много стресса свалилось на девушку за всё это время. Оказаться в подобной клетке совсем неприятно, да и все эти дни мы постоянно только и думали, как же вернуть ей магию, как сделать то, как сделать это. Наверное, она чувствует бессилие, особенно, когда ничего не получается, а так же ответственность, потому что только её магия вытащит нас отсюда. А ещё ей страшно выпускать меня, так как для неё я всё ещё паразит и навсегда им останусь. Я не хороший человек, но точно не враг для неё. Никогда не наврежу тому, кто ничего мне не сделал или же если это мне совсем не выгодно и не принесёт удовольствие. Её боль почему-то волнует меня, почему-то мне хочется, чтобы девушка была в порядке и хочется беречь её. Это странно, непонятно для меня, был только один человек, которого я хотел защитить, но Миралана… Я каждую ночь слышу её слезы, пока она мучается в своих снах. Девушка даже не подозревает, как часто я накладывал заклятие на её вечерний чай, чтобы та спала крепче и спокойнее, иногда это срабатывала, иногда нет.

Она друг, которого у меня никогда не было. Ведьма, с которой я могу разделить ужин и чтение книг сидя на одном диване. Первая, кто не смотря на свою ненависть к подобным мне и предвзятость, всё равно пытается узнавать меня, всё равно пытается быть доброй ко мне. Даже, если я совсем этого не заслуживаю.

Мне нужно быть более откровенным с ней, тогда и она сможет открыть мне свои мысли. Доверие строится на доверии, важно, чтобы это исходило с обоих сторон, иначе всё бесполезно. Не могу сказать ей всего, точно не сейчас, но хотя бы часть себя я должен ей раскрыть.

— Сыграем в игру, пока идём в лес, чтобы вновь испробовать твои силы и не уничтожить дом?

— Игру? Какую игру? — её глаза загорелись в предвкушении чего-то нового от меня.

Не думаю, что это настоящие эмоции, больше похоже на то, что она уже давно начала свою игру, просто пока что я не понял какую.

Нет. Если я хочу показать ей часть себя, то лучше это сделать сейчас. Я вижу, что ведьма перестала мне доверять, вижу, что что-то произошло, что она далека от меня, как никогда раньше. Не хочу, чтобы она отдалилась навсегда. Я исправлю всё, или хотя бы попытаюсь.

Хватаю её за ладонь и тяну за собой. Девушка не сопротивляется, а наоборот, спокойно идёт не уступаю мне ни на шаг.

Завожу её в гостиную и отодвигаю всё из центра взмахом руки.

— Что происходит? — наконец спрашивает та, пока я достаю кучу свечей.

Сажу девушку на пол, потом опускаю её, чтобы она легла. Странно, но ведьма не сопротивляется. Раскладываю вокруг неё свечи и после иду за одной из книгой заклинаний.

Быстро взбегаю по лестнице, захожу в кабинет и бегаю рукой по полкам, после чего нахожу нужную книгу с черным срезом и кожаным переплётом, от неё сильно пахнет нафталином. Здесь должно быть заклятие переноса в чужие воспоминания. Быстро нахожу его и иду обратно в гостиную.

Ведьма продолжает лежать на полу внимательно смотря в потолок и ни разу не моргая, если бы я не видел то, как она дышит, то решил бы, что передо мной труп.

— О, ты уже тут? — Замечает она. — Я думала, что скоро усну уже.

С открытыми глазами? Знаю, что такое существует, но выглядит странновато, надеюсь, что она шутит и не спит так никогда.

Положив над ее головой книгу раскрытую на нужной странице. Свечи зажжены, весь свет, который начал появляться на улице убран.

— Закрой глаза.

— Ты хочешь залезть мне в голову?

— Нет, я пущу тебя в своё воспоминание, а точнее в то воспоминание, которое я смог вернуть себе сам. Хочу, чтобы ты знала один из моих секретов.

— Даже так! — улыбается она и закрывает глаза. — Надеюсь, что не увижу там твой первый раз, было бы неприятно.

Пришла моя очередь закатить глаза.

— Ты увидишь моё первое убийство.

Девушка не успевает распахнуть глаза или что-то сказать, в это же мгновение я погружаю её в транс и начинаю читать заклятие.

— oculos tuos, aperi cor tuum ad me, et ego dicam tibi mea secreta statim…

Его необязательно читать вслух, можно произносить в своей голове, но если я хочу отправить её лишь в одно воспоминание, то нужно быть точным и постараться получше. Я ещё никогда не пытался делать нечто подобное.

— fac me intro, aperi fores tuas ubi videas onus damnorum meorum.

Огонь в свечах поднимается чуть ли не до потолка, после резко гаснет и мы оказываемся во тьме.

Глава 20. Первое убийство

Тесная квадратная комната, где я могу увидеть себя со всех сторон, потому что потолок, стены и пол состоят из воды, куда бы я не повернулась я вижу себя. Жидкость не капает, я протягиваю руку и она проходит сквозь стену, я чувствую прохладу и то, как руку погрузили по ощущениям в озеро поздней тёплой ночью летом. Просовываю вторую руку. Потом делаю шаг вперёд. Моё тело проходит сквозь стену, но несмотря на то, что вода обняла меня со всех сторон, я была полностью сухой. Я оказалась полностью погруженной, волосы волнами летали вокруг моей головы, вступать стало трудно, как и двигать всем телом. Всё вокруг словно покрылась трещинами и в каждой из этих трещин я видела Кая в разные периоды его жизни, но он не дал возможности рассматривать фрагменты воспоминаний, меня протянула лишь к одной самой большой трещине и когда я протянула к ней руку, мир вокруг осыпался дождём и исчез, а я стояла на полу в светлом ухоженном помещении.

— Тшш, — ко комнате в белой шёлковой ночнушке обтягивающей её пышную грудь ходила женщина и укачивала на руках ребёнка.

Не может быть!

Она повернулась и первое, что бросилось мне в глаза — это родимое пятно на её шеи в виде пятиконечной звезды размером около четырех сантиметров. Высокая женщина была очень уставшей, под глазами тёмные мешки, а кожа совсем побледнела. Русые волосы спутались и прилипали к лицу в тех местах, где успел собраться пот.

Она ведьма. А в её руках Кай?

Его мать ведьма? Ещё и из клана отшельников — Акутов.

Акуты — один из самых старых кланов ведьм, которые уже давно потеряли своё могущество. Их отличительная черта родимое пятно, которое видно кому угодно стоит только взглянуть на их шею. Когда-то они были одними из самых сильных ведьм, потом они дали своим женщинам свободу выбирать куда идти, с кем быть и тогда в клане осталось не так много девушек, к тому же они выдавали тайну своего происхождения людям и их за это сожгли. Безрассудные, глупые, но желавшие полной свободы. Это было так давно, что уже и не вспомнить, я читала о них, но не знала, что кто-то из этого клана ещё живёт. Даже моя мама и бабушка не видели их.

Даже если они теперь все по одиночке, даже если они отшельники, как смеют быть с паразитами? Рожать от них детей… Это настолько грязно. Младшая сестра моей мамы тоже поступила так, тоже повелась на паразита и умерла за предательство, за рождение выродка уничтожившего половину моей семьи.

Предатели…

Но ребёнок в её руках так мал и так красив… Его большие глаза. Глаза Кая. Смотрят на свою мать, как на самое дорогое, что когда-либо у него было. Я тоже так смотрела на свою, но меня не считали выродком. Тогда какое право я имею думать так об этом младенце?

Почему каждый раз я вновь думаю о таких мерзостях, почему так сложно просто посмотреть на всё под другим углом!

Обычно мать — ведьма, не выживает при беременности паразитом, так как он ещё тогда забирает всю магию и убивает её, но иногда бывает, что везёт и ребёнок не проявляет никаких черт паразита, онкажется обычным ребёнком, человеком, потому что от паразита и ведьмы может родиться обычный человек, редко, но такое возможно.

Женщина присаживается в кресло качалку и накрывает себя и Кая пледом. Он начинает плакать, отчего мать устало вздыхает. Измученная желанием поспать, она кормит своего ребёнка, и тот перестаёт кричать.

Комната вокруг гаснет, я оказываюсь во тьме и передо мной только кресло с мамой и её ребёнком. Она тихо-тихо и медленно напевает ему колыбельную, у неё мягкий и нежный голос, который приятно слушать, он успокаивает и дарит чувство безопасности. Кай смотрит на свою маму и пьёт молоко, пока она устало улыбается и целует его в лоб, а потом в маленькую ладошку. Малыш тянет свою пухленькую ручку к её груди и в момент, когда касается, женщина кривится и вдыхает полной грудью, глаза с пышными ресницами распахиваются, становятся отстранёнными, безжизненными, словно кто-то забрал из них весь свет и она не успевает оттолкнуть ребёнка в момент, когда начинает задыхаться. Вижу как темнеют вены на её коже, словно сама тьма бежит в руки Кая, а потом она засыпает. Её руки виснут по швам и ребёнок скатывается на пол. Я бросаюсь вперёд в желании поймать его, но он проходит насквозь и ударяется об пол. Комната вокруг мигает от крика ребёнка, а мать не дышит.

Он убил её…

Она была так измучена, что не успела ничего сделать, не успела спасти себя.

В помещение вбегает отец, его громкие шаги приглашают даже крик Кая. Он не обращает внимание на ребёнка, он хватает за руку женщину и пытается разбудить её. Но я не вижу, чтобы он плакал или переживал о смерти своей жены, нет… Он злится, мужчина в ярости. Отец хватает ребёнка на руки и хочет швырнуть, но сдерживается и кладёт того в кроватку выбегая из комнаты и громко хлопнув дверью, пока малыш лежит на развёрнутых простынях весь красный от слез и криков.

Деревянная кроватка с высокими бортиками и мягкой периной раскачивается от крика Кая в разные стороны, а безжизненное тело его матери продолжает лежать в кресле обретя вечный сон.

Меня выкидывает из воспоминания с такой скоростью, что от этого начинает кружится голова и такое ощущение, что кто-то ударил в живот со всей силы. На языке появляется металлический привкус.

Свечи не горят. В гостиной полностью темно, хотя я знаю, что за окном максимум начала дня. Надо мной склоняется Кай. Он сжимает свои ладони и его ногти протыкают кожу. Джонс из всех сил сдерживает эмоции.

— Ты же знаешь, что это не твоя вина? Ты был так мал… — шепчу я протягиваю руку вперёд.

— Знаю, я не виню себя. Я был ребёнком и по сути даже не должен был помнить этот момент своей жизни, но отец решил, что должен вернуть мне воспоминание, специально, чтобы я знал, что паразит — всегда монстр.

Мне так жаль… Я соболезную… Я сожалею… Нет, эти слова не сделают легче.

Я проснулась сегодня в таком состоянии, что мне хотелось убить Кая, наказать его за всю ложь, за то, что не сказал, что здесь с нами убийца моей матери. Но теперь мне кажется, что он и сам об этом не знает, что два паразита никогда не пересекались.

Возможно, это очередной способ обмануть меня. Уловка или розыгрыш. Мне всё равно.

Я имею право не контролировать свои чувства, имею право действовать безрассудно. Я имею право делать то, что мне хочется в этот момент. А больше всего мне хочется обнять Кая.

Как легко пробудить во мне жалость, но это не важно. Мой выбор повестись на то, что я сейчас хочу.

Сожаления на потом. Всё оставь на потом. Я живу сейчас, и я хочу насладиться этим — сейчас.

Я встаю перед Каем на колени и крепко прижимаю к себе. Его голова лежит на моём плече. Он всё ещё сдерживается, хотя я знаю, что ещё чуть-чуть и он заплачет.

— Поплачь. Это не заберёт твою боль, но высвободит твои чувства, поэтому поплачь. Я никогда не осужу тебя за это и никогда не надавлю на больное место, — шепчу я. — Я на твоей стороне.

Руки Джонса крепко обивают мою талию, сжимаю её в тисках. Слезы стекают на мою футболку, пока я осторожно глажу его по спине.

Ему так больно, он так сильно трясется, что моё сердце разрывается от противоречивых чувств. Такое ощущение, что вся его боль теперь и моя тоже. Мне хочется прикрыть его спиной, хочется стать защитой. Мне самой то защита нужна, настолько я в данный момент бесполезна, но с ним я чувствую себя сильной, с ним я чувствую, что могу жить.

— Кай, как только выберемся отсюда, — начинаю я, — убьём твоего отца, убьём за то, как он поступил с тобой, за твою мать и за то, что он бесполезный кусок дерьма.

Парень усмехается сквозь слезы и я осторожно поднимаю его лицо в своих ладонях. Наши глаза встречаются. Пожалею ли я сделав это? Я не стала долго думать и просто накрыла его губы своими. Мягкий поцелуй и привкус соли на его губах запомнятся мне навсегда. Сломанные паразит и ведьма стоят на коленях в темноте и дарят друг другу хоть каплю тепла.

Глава 21. Палата

Прошлое.

Сидя рядом с мамой в палате, я часто вглядываюсь в её лицо в надежде, что когда-нибудь она откроет глаза, касаюсь её вечно расслабленной руки, но Верховная никогда не просыпается, сколько бы я её не ждала.

Бежевые занавески чуть подрагивают на окне от ветерка идущего сквозь приоткрытую немного форточку. Палата сама по себе очень светлая и не большая. Я привезла сюда мягкое кресло, чтобы сидеть перед мамой и читать ей книги. Рядом на стеклянном столике стоят её фотографии с моментами из жизни, и ваза со свежими белыми лилиями, которые недавно доставил сюда курьер от папы. Цветы он отправляет каждый день не смотря на то, что маме бы это не понравилось, она и при жизни часто ругала его за то, что он привозит совсем свежие цветы. Ей не нравится, что они не в горшках, не нравится, что кто-то вырвал их. Если ведьме нужны какие-то растения, для начала она отдаёт немного своей магии земле, чтобы провести взаимный обмен и не вредить чему-то, не уничтожать.

Наверное, отец надеется, что мама проснётся от злости за цветы и настучит ему по голове.

Через пару месяцев мне уже будет восемнадцать, я вступлю в права быть главой клана, если она так и не очнётся. Самое страшное, что я чувствую будто она скоро умрёт, потому что я просила её остаться со мной ненадолго, пока я не вырасту. Что, если всё это время я держу её тем заклинанием, я просто говорила, я просто была ребёнком. Не мучаю ли я свою маму, не давая ей упокоиться?

Тётя говорит, что мучаю… Что я должна была отпустить, но не сделала это. Тогда бы Мариола была временной Верховной, пока я не буду готова, но я сделала всё не так, как нужно. В конечном итоге наша глава ни жива, ни мертва, а её силы никому из нас не принадлежат, пока её душа не окажется по другую сторону. Никто уже не сомневается, что в право наследования вступлю я, очертание метки на моей шеи потихоньку начали появляться. Иногда, когда я смотрю на этот символ в зеркало, мне хочется взять нож и отрезать себе кусок кожи, стереть эту бесячую метку, только это не изменит того факта, что я должна буду нести ответственность за клан.

Безответственная я и клан Хетерсов. Смешно. Я буду худшей правящей.

Я умею проводить ритуалы, умею восстанавливать ведьмам их силы с помощью природы, знаю парочку заклинаний защиты, знаю как убрать квартиру магией и починить всё вокруг. Но не думаю, что мне нужно именно это. Я должна уметь постоять за себя, уметь защитить других, чтобы история с паразитом никогда не повторилась. Но ведь моя мама знала, как сражаться, но ей не помогло это. Не помогло, потому что она не пыталась убить его, лишь защищалась. Как же это безрассудно. Милосердие к паразитам, что не так с моей матерью… Я знаю, что Мариола осуждает её за это, слышала пару раз, когда она говорила с кем-то. Тётя любила маму, но они с ней были не в самых лучших отношениях.

Я была слишком мала, чтобы понять, что именно произошло в тот день. В моей голове мой день рождения — кровавое пятно. Пока что я не готова принять, что моя мама, возможно, умрёт. Легче думать, что она спит и отрицать всё, что говорят ведьмы, которые приходили сюда в надежде, что смогут вернуть её мне. Я боюсь, что если начну думать обо всём, если начну переживать её потерю, то просто не смогу остановиться и захлебнусь во всём этом. Иногда идя по улице, я везде вижу лицо матери, словно пытаюсь убедить себя, что она в порядке и вот сейчас приехала в город, чтобы зайти в одну из любимых пекарней и взять нам что-то к чаю. Я высматриваю её везде, не смотря на то, что знаю, где она находится прямо сейчас.

В горле начинает першить, встаю, чтобы налить себе воды из графина стоящего возле окна на столике. Но, когда наливаю воду, стакан падает и разбивается возле моих ног. Не замечаю, как начинаю плакать и сползать на пол. В груди всё сжимается, а свет в палате кажется испепеляющим. Начинаю часто-часто дышать в попытках заглушить свой дикий рёв, в попытках заставить себя заткнуться, но всё становится только хуже.

Это… Это… Так невыносимо, боль расползается по животу, он сжимается в тугой мерзкий узел, который не развяжется ещё пару часов после того, как я приду в себя. А приду ли я в себя?

Каждый терял кого-то, я не особенная, люди справляются с подобным каждый день, так почему же я хочу сдаться, почему хочу умереть, лишь бы не оставаться одной, лишь бы не терять мать. Я убила бы кого-то угодно, принесла жертву, если бы это вернуло мне её, но такие ритуалы бесполезны для её случая.

Неужели, я больше никогда её не увижу? Ведьмы верят в загробие, но я нет. Мне слишком страшно, мне кажется, что там после смерти ничего нет, несмотря на то, что мы иногда общаемся с призраками, если те всё ещё бродят по земле. Ведьмы верят, что у нас есть свой мир после смерти, верят, что мы никуда не уходим. Но, что если всё это иллюзия, магия непостоянна и лжива, иногда она даёт тебе то, что ты хочешь и показывает то, чего ты желаешь.

Дверь палаты открывается и я вижу на пороге Мариолу. Она входит и смотрит на меня после чего качает головой. Заплаканная я, вся красная от того, что не получается нормально дышать, рука опустилась на осколки стакана, а другая зажимает рот, чтобы никто не услышал, как громко я реву.

Ведьма магией собирает стакан воедино и поднимает моё обессиленное тело на ноги. Чувствую себя тряпичной куклой, когда она пытается заставить меня нормально стоять на ногах и только потом убирает свои силы подальше.

— Жалкое зрелище, твои слезы ничем не помогут ей. Наверняка, Луизе очень стыдно наблюдать за тобой с той стороны, — говорит она смотря на маму, а потом подходит к ней и поправляет подушку, с которой итак всё в порядке.

— Моя мама ещё не на той стороне, и она никогда бы не стала стыдиться меня, — складываю руки на груди, после того, как вытерла остатки слез.

Женщина внимательно смотрит на меня, после чего вздыхает.

— Тебе пора, сегодня ритуал объединения с природой, ведьмам нужно пополнить запасы своей магии и восстановить всё утерянное.

Я помнила об этом и знала, что у меня ещё есть два часа.

— Успею.

— Приготовься заранее, а не делай всё за пять минут.

— Результат ритуала никак не зависит от того, сколько времени уйдёт у меня на подготовку, я знаю, что мне нужно делать, поэтому не нуждаюсь в том, чтобы за мной приходили.

Мариола поднимает бровь замечая то, как грубо я начала ей отвечать, ведь раньше я редко могла пререкаться, а если и начинала, то она быстро пресекала все мои попытки.

— Не спорь со старшими.

— Не спорь с будущей Верховной, — пожимаю плечами и обхожу её.

Она хватает меня за плечо и разворачивает к себе.

— Я сильнее тебя, ты же знаешь это? — интересное напоминание.

— Знаю, но я главнее, и к тому же, в будущем обойду тебя и по силе.

Хорошо, что скоро я не буду жить с ней в одном доме, мне нужна эта свобода и ей тоже. Мы обе устали друг от друга, возможно, наши отношения станут лучше, когда мы разъедемся.

Глава 22. Бабочки

После поцелуя с Каем я чувствовала себя довольно неловко, потому что не знала как себя вести, но Джонс был абсолютно в своей тарелке. Мы шли по лесу, а он рассказывал глупые шутки, смеялся, очень много говорил и показывал мне предметы вокруг так, словно мы не ходим в этот лес почти каждый день.

Защитная реакция или он просто сумасшедший? Ну да, скорее второй вариант.

Я чувствую себя немного усталой и глаза постоянно закрываются, а ещё в животе что-то крутит каждый раз и втыкает нож в желудок. Это вафли с поп-корном не понравились моему организму? Или я зря перестала думать, что Кай травит меня и съела печенья в виде маленьких ведьмочек на метле с шляпой и платьем из шоколада, которые он испёк после того, как мы встали с пола и решили отдохнуть за чашкой чая?

Перед глазами иногда начинает темнеть и мерещатся всякие тени, но это игра воображения и желание уснуть говорят во мне.

Вновь чешется спина. Да так сильно, что мне уже хочется её искромсать. Придём домой, сразу же схожу в душ и посмотрю, что же там. Всё время, когда прекращает чесаться — забываю посмотреть.

Протоптанная тропинка. Всё тот же зелёный лес. И тот же самый день, который идёт по кругу не меняя в себе ничего и одновременно меняя всё. Да, всегда одна и та же погода, те же звуки, те же продукты в магазинах, ничего нового, но при этом день отличается, например, тем о чем мы говорим с Каем, или делаем, или, что едим, по сути каждый из нас вносит что-то новое. Было бы отлично, если бы меня ещё не пытались иногда хорошенько избить и пустить кровь.

Если Кай всё таки ни за одно с тем парнем, то я могла бы всё ему рассказать, разве нет? Ладно, не буду пока что рисковать. Тот монстр всё равно не убьёт меня, как бы сильно он этого не хотел.

Мы останавливаемся на открытой поляне, как и в прошлый раз, здесь достаточно пространства, чистого воздуха и ощущения объединения с природой.

— Давай в этот раз поиграем на твоих эмоциях, — хитрая улыбка и внимательный взгляд в мою сторону.

Джонс подходит ко мне сзади возвышаясь и осторожно ведёт своей рукой по моей ладони. Его кожа очень мягкая и тёплая. Я чувствую нежность и осторожность, когда он ведёт кончиком указательного пальца по моим костяшкам, а потом поднимается выше и выше доходя до локтя. Малакай вырисовывает узоры на мне и я не хочу его останавливать. От прикосновения бегут мурашки. Я так давно ни с кем не контактировала, что Кай от этого притягивает к себе только сильнее.

— Как насчёт возбуждения? — он склоняется к моему уху и почти кусает его, но в этот момент я толкаю его плечом подальше от себя.

— Не возбуждает, — вру я.

На самом деле, немного было приятно и, возможно, мне было бы интересно продолжить наши милые касания или попробовать ещё раз поцеловаться, но сейчас я как-то не настроена на это.

Паразит ухмыляется и ставит руку возле подбородка показывая, что задумался на что я качаю головой и присаживаюсь на землю.

— Что ты ненавидишь больше всего?

Убийцу мамы. Сестру мамы. Паразитов. Клан Хетерсов. Себя. Свои поступки. Свою слабость. Лень. Желание убежать. Желание быть кем-то другим. Желание жить так, как мне хочется. Баклажаны. Редиску. Солёные огурцы. Нет, я имею ввиду не маринованные вкусные корнишоны, а именно большие солёные огурцы, почему-то они никогда мне не нравились.

— Лук, — наконец выбираю я из всего списка.

От одного вида его тошнит, а о вкусе уже и говорить нечего. Ела я как-то пиццу, попросила убрать лук, когда делала заказ, пришла домой, открываю коробочку, а там целая куча лука. Весь вечер выковыривала оттуда кусочки этой дряни.

— Ну, если ты так сильно его ненавидишь, то можешь представить его, — хмурится парень, — подумай только: ты ешь суп и вот опускаешь ложку в горячий ароматный куринный бульон, а там внутри лежит целая луковица, — тишина, — Бу!

Выгибаю бровь многозначительно смотря в лицо Малакая на что он разводит руки в разные стороны и поджимает губы.

— Давай-ка посерьёзнее, — просит Джонс.

Хорошо.

В голове пытаюсь представить лицо убийцы матери, но он то появляется, то вновь пропадает. Словно, что-то другое застилает мне его взор. Вдох-выдох. Его глаза! Я не помню их… Лицо… Тоже не помню… Что-то не так, почему я не могу увидеть его, ведь мы недавно пересекались. Слишком всё размазано, слышу его голос, смех, но лицо… Оно размыто. Я не способна даже представать его. Образы сменяют друг друга, пытаясь найти что-то подходящее, но всё не то, пока перед глазами не появляется она.

Лицо старшей сестры мамы такое ясное, чёткое и до боли знакомое. Холодная улыбка и глаза, волосы, которые у мамы волнами спадали на плечи, у Мариолы же они полностью прямые, как лезвие ножей лежат на груди не двигаясь даже при ветре. Безжизненная кукольная красота больше напоминающая уродство, отвращение. От неё только отталкивает.

Как давно я так ужасно о ней думаю? Как давно я её ненавижу?

"— Ты должна, — холодный голос моей тёти разрезает на части прекрасное летнее утро. "

"— Это твоя обязанность, — Мариола склоняется надо мной, когда я говорю о том, что не готова стать главой клана. "

" — Моя сестра умрёт, ты знаешь это, — её злобный шёпот раздаётся над моим ухом, когда я вновь отказываюсь от ритуала."

Раньше мне казалось, что она делает это всё ради меня, чтобы вырастить настоящего лидера клана, который способен отсоединить себя от эмоций и чувств, но сейчас… Мне кажется, что она пыталась избавиться от меня.

Нет. У неё просто северный характер, она всегда была такой.

Пытаюсь отогнать от себя её лицо, но она возвращается ко мне вновь и вновь, как тревожная мысль, которую ты отчаянно пытаешься забыть, но она напоминает тебе о своём существовании ночью, когда ты уже почти заснул.

— Мариола Де Хетерс, — шепчу я.

Не буду уходить от ненависти, лучше попробую окунуться в неё, это гораздо быстрее и легче, чем отгонять от себя всё прочь.

Должна. Обязана. Должна. Обязана. Должна. Обязана.

Делай, что тебе говорят. Делай, что тебе говорят. Делай, что тебе говорят.

Откажись от своих желаний. Откажись от своих желаний.

Думай только о клане. Думай только о клане.

Ты- второе место. Клан — первое.

Все её слова эхом звучали у меня в голове, переплетаясь между собой, сводя меня с ума.

Желание закричать, причинить кому-то боль, вырвать деревья вокруг с корнями, пропитало собой каждую мышцу в моём теле.

" — Ненависть не может быть сильнее любви, — мама обнимает меня, когда я сижу на её руках.

После игр в саду я очень устала, это был мой шестой день рождения, я поругалась с девочкой из другого клана, которую мама решила позвать к нам, так как её мама знакома с моей.

Я была так зла, когда рыжая взяла мою игрушечную плюшевую жабу и уронила её в воду, что не сдержала сил и у той выпали все волосы. Девочка долго плакала, пока мама не пришла и не вернула всё назад.

— Несмотря на то, что, когда ты злишься, магия быстрее идёт в твои ладони и бегает по каждой клеточки твоего тела, она не сильнее, чем магия, которую ты используешь ради того, кого хочешь защитить, ради того, кого ты любишь, — рассказывает мне она, — такая магия более плавная, она точная, и всегда находит свою цель, а главная она способна давать новую жизнь, а не отнимать чужую. Не давай злу контролировать тебя."

Я думаю о маме, думаю о её нежной улыбке, о добрых словах, о красивом смехе, о том, с какой любовью она всегда смотрела на меня и на папу.

Магия в моём теле пытается высвободиться, пытается покинуть мою плоть, но опять возвращается назад и ощущение от этого совсем неприятные и даже болезненные. Но во мне загорается искра, где-то в глубине сердце, по венам и артериям бежит магия, бежит быстро и почти неощутимо.

Маленькая бабочка ярко синего неонового цвета высвобождается из моей руки. Всего одна, но такая красивая.

Смогла. Я вернула магию!

Кай хлопает в ладоши, но потом видит моё лицо, когда я вновь пытаюсь вызвать хоть что-то. Ничего нет. Пустота. Магия не должна ощущаться так, ты всегда должен чувствовать её тепло в своём теле, её огонь в твоих венах, но нет, никаких чувств.

— Ничего страшного, какой никакой, но это прогресс, — улыбается парень и подходит ближе ко мне рассматривая моё творение.

Парень накрывает мои ладони своими и шепчет:

— papilionum lux pulchra est, cum tua felicitate me adorant.

Солнце исчезло. Вокруг стало настолько темно, что я не видела перед собой даже Кая. Словно закрыл глаза ночью и уже давно спишь. Но потом он убрал свои руки с моих и его лицо осветило сотни бабочек. Глаза Джонса под их синевой сияли, а улыбка казалась такой красивой, что могла затмить собой всю красоту планеты.

Неоново-синий был повсюду. Бабочки взмахивали своими крыльями и если приглядеться, то на них можно было заметить золотой узор, как мороз на окне. Они кружили вокруг нас и иногда садись на плечи и голову. Их нельзя коснуться, рука пройдёт насквозь. Это всего лишь иллюзия, но зато какая прекрасная.

Мои ноги оторвались от земли, меня повернуло в лежачие положение и я воспарила в воздухе. Невероятное ощущение полёта захватило сознание. Бабочки продолжали кружить, создавали танец вокруг и иногда касались кожи оставляя после себя ощущение лёгкого ветерка, особенно когда проходили насквозь. Ощущение, что ты движешься во тьме с привидениями, летишь с ними рука об руку, как давние друзья. Кай создал самую прекрасную иллюзию, что мне когда-либо приходилось видеть.

Бабочки начали угасать и исчезать одна за другой. Воздух перестал меня держать и я почувствовала как падаю, но Джонс поймал меня и прижал к себе. Наши лбы соединились. Моё сердце, которое бешено билось во время падения, пришло в себя в тот же миг, когда мы встретились глазами.

Я успокаиваюсь, когда нахожусь рядом с ним. Чувствую себя в безопасности. Как это странно, ведь я ему ни капли не доверяю.

— Ты такая красивая, в любом своём проявлении, всегда, когда вижу тебя думаю об этом, — говорит паразит улыбаясь.

— Какой дешёвый трюк Кай, чтобы растопить моё сердце.

Он трётся своим носом об мой, а потом осторожно целует его.

— Какой дешёвый трюк, Миралана, быть столь прекрасной, чтобы моё сердце оттаяло.

В момент, когда Кай поцеловал кончик моего носа, бабочки, которые ещё не успели исчезнуть окрасились в алый. Я начала озираться по сторонам и тут на меня что-то капнуло.

Кап. Кап. Кап.

Касаюсь щеки на которую упала капля и смотрю на свою руку. Кровь.

Что? Смотрю на бабочек и они начинают превращаться в кровавые сгустки падая на землю и на нас с Каем.

Тёплая кровь дождём проливалась вниз, попадая в глаза, рот и даже забивая нос. Мне казалось, что я полностью плаваю в ней, всё моё тело облепило одной лишь кровью. Её запах, ощущение прикосновения было повсюду. Я пыталась вдохнуть, но в рот тут же заливалось ещё больше жидкой алой гадости. Меня воротит от этого.

Вокруг разные странные звуки, гудение, шипение и скрежет. Легкие растягиваются и сжимаются.

Я пыталась всплыть, гребла руками без возможности открыть глаза и набрать в лёгкие кислорода. Что-то схватило мою ногу и начало тянуть на дно. Мне приходилось брыкаться, царапаться, бить из-за всех сил, чтобы существо меня отпустило.

Желание сделать вдох становится нестерпимым и совершенно неконтролируемым. И в этот момент я начинаю пытаться дышать и кровь заполняет мой рот.

— Миралана, открой глаза, давай же, — я озираюсь по сторонам и хватаюсь за горло начиная сильно кашлять.

Привкус металла всё ещё на языке, а на теле ощущение чего-то липкого и вязкого, но я чиста. Абсолютно чиста.

Это опять произошло. Мой мозг показал мне то, что на самом деле не происходит, заставил меня ощутить это каждой клеточкой тела. Я была уверена, что вокруг меня целое море крови, что я тону в ней, даже зная, что до этого находилась на поляне и факту всё, что произошло — невозможно.

— Что с тобой происходит? Не в первый раз я вижу, что ты словно попадаешь в какое-то своё пространство, — Джонс смотрит на меня в ожидании ответа.

— Как это выглядело с твоей стороны?

Если в своей голове я тонула то, что же я делала на самом деле…

Обращаю внимание на руки Кай, которые полностью поцарапаны, а потом смотрю на свои, где под ногтями остались кусочки его кожи.

— Твои глаза резко начали смотреть в никуда, ты не моргала и не дышала, потом начала бить руками, царапать меня, кусать, пока я не опустил тебя не землю, но в этот момент — ты схватилась за горло и начала себя душить всё сильнее и сильнее, пока я не схватил твои ладони вновь, — рассказывает он и продолжает подозрительно озираться на меня, — ты пыталась кричать, но я не слышал ни звука, словно ты сама блокировала свой крик. Я ужасно испугался. Особенно, когда твои глаза начали закатываться назад, а тело дрожать и покрываться холодным потом.

Какой ужас.

— Я думала, что тону, — без подробней говорю ему не в силах на длинные диалоги.

— Давно у тебя так?

Киваю.

— Почему не сказала мне? — Кай выгибает бровь и складывает перед собой руки.

— Думала, что это ты делаешь со мной, травишь своей едой.

Парень прикусывает губу и делает глубокий вдох, потом выдох. Мне не нужно быть экстрасенсом или телепатом, чтобы понимать, насколько Джонс не доволен тем, что я не сказала всё сразу.

— Я должен был знать об этом раньше, понимаешь? Теперь у нас проблемы. Я кое-что читал об этом, но там писали, что не со всеми ведьмами такое происходит, а в основном с теми у кого очень много магии, — он смотрит на меня качая головой в разные стороны, — прости, но я не думал, что ты особо сильна судя по нашим провалам и тому, как много ты не знаешь и не смыслишь в магии, а ведь ты Верховная, — напоминает он.

Ещё не вступившая полностью в ряды правления. К тому же, моя тётя обучала в основном меня ритуалам, которые ей были нужны, держа подальше от заклинаний.

Хорошо, мне не обидно, что он считает меня слабенькой ведьмой, по сути так и есть.

Кай прав.

— И что же со мной?

— Ты не даёшь магии выйти, она держится в твоём теле и начинает разрушать его, сталкивалась с подобным?

Да, помню как мои руки сломались, когда силы во время ритуала резко вернулись назад.

Киваю.

— А теперь представь, сколько раз мы не дали твоим силам выхода во время наших тренировок, представь, как много сил резко вернулось к тебе в момент, когда ты надела кольцо… А ещё… Ты ведь недавно стало Верховной, а значит магия увеличилась, ты её ещё ни разу не использовала и всё это прямо сейчас находится под твоей кожей, разъедает твой мозг, если мы срочно не выбросим твою магию в этот мир, то ты… Просто умрёшь.

Глава 23. Признаки разложения

Кай чуть ли не со скоростью света втащил меня в дом держа за руку. Он сразу ушёл за нужной ему книгой, пока я стояла и ждала его возвращения. Как только парень вернулся и загнал меня сесть на диван, чтобы я подробно рассказала обо всём, что со мной происходило всё это время, когда я делала вид, что всё в порядке.

Но что если он врёт и пытается сделать так, чтобы я решила, что схожу с ума? Но какой смысл ему от этого… Я в любом случае должна уйти с ним отсюда, у нас сделка. Разве не безумие искать во всём подвох?

И я рассказываю ему… Рассказываю всё, что произошло и что я видела, как я это видела и ощущала. Упоминаю ту боль, которая казалась реальнее, чем всё, что происходит сейчас. Боль, которую нельзя забыть и страх перед тем, кто мне её причинял. Но чем больше я говорю, тем больше понимаю, что всё выглядело абсурдно, что всё исчезало слишком быстро и что каким бы убийца не был сумасшедшим, он был не стал на меня нападать зная, что только с моей помощью можно выйти из клетки. Голоса, которые я слышала, мама, которую я видела, абсолютно всё звучит как полный бред.

— Опиши подробно убийцу, ты знаешь о нём что-нибудь? — мягко просит Кай, но его глаза выглядят абсолютно безучастно, словно он понимает, что я ничего не смогу сказать.

А я и вправду не могу. Я видела его лицо каждый раз размыто, но в те моменты просто не обращала внимание, мои глаза просто не замечали этот пункт, они видели лишь то, что хотели.

— Нет, я ничего о нём не знаю, даже внешности.

Когда-то давно я пыталась выяснить о нём хоть что-нибудь, что подведёт меня к его поиску, но я не нашла даже имени. А тётя ничего не успела мне сказать, её убили, но и наверное, если она и вправду его мать, то и не сказала бы. Всё, что тогда случилось — не раскрыто, но никто кроме меня и не пытался. А мои поиски были глупыми, никто не держит анкеты на паразитов и не ведёт их учёт. В какой-то момент я перестала искать.

Почему?

Я же так сильно хотела мести, так сильно хотела покарать его, но в конечном итоге, всё, что я искала было словно для галочки. Как бы мерзко мне не было это говорить, но я быстро сдалась и потеряла к этому интерес. Мне хочется убить его — бесспорно! Но хочется ли мне искать его? Хочется ли мне лазить по тюрьмам вместо того, чтобы жить своей жизнью и решать свои проблемы? Нет. Почему только в этой клетке я начала понимать себя… И почему я так забила на остальных и думаю лишь о своём благополучии. Становлюсь ли я всё хуже и хуже…

— Та боль, которую, как тебе казалось, нанёс тебе убийца матери — это боль от магии, она внутри твоего тела и иногда просто сводила тебя с ума.

Он смотрит на мои руки и лицо, на шею, на всё, что оголено.

— На твоём теле должны быть отпечатки, магия всегда оставляет следы.

Моя спина. Она так чешется, что невозможно. Я поворачиваюсь и задираю верх одежды.

— Скажи, что там не так плохо, как я это ощущаю… — прошу Кая.

Джонс подходит и поднимает футболку ещё выше. И тут раздаётся его резкий вдох. Такой, что ему и говорить не надо, чтобы я успела испугаться. Он даже не касается моей кожи, а тишина в которой он рассматривает меня — настолько напряжённая и неприятная, что я уже срочно хочу бежать к зеркалу и сама посмотреть, что же там такое.

— Ты говоришь, что просто сильно чешется?

Киваю.

— Очень сильно.

Он осторожно касается своей рукой расчёсанных мест и колющее неприятное чувство охватывают всю кожу в той области. Я дёргаюсь и отодвигаюсь от его руки.

Парень молча подводит меня к зеркалу в коридоре и даёт второе маленькое в руку, чтобы я могла всё рассмотреть. От увиденного меня охватывает паника.

— Я удивлён, что ты чувствуешь лишь, как всё чешется, — шепчет Кай.

Кожа на спине вся красная и в пятнах с засохшей кровью, местами куски просто отвались. Всё гноится и течёт белая неприятная жидкость. Всё начинается от лопаток и доходит до пояса. Не удерживаюсь и вновь чешу отчего ещё один небольшой кусочек кожи падает на пол. Мне становится дурно. И в воздухе витает запах, неприятный, напоминает стухший апельсин, именно так мне всегда казалось пахнет немного разложившееся тело. Именно этот запах я обычно ощущала от мёртвых детей во время ритуалов. Запах того, что магия способна делать с тобой…

Почему всё это время я не чувствовала там ничего и даже не замечала?

Сейчас я не могу даже коснуться всего этого, теперь, когда я увидела свою спину — боль появилась и усилилась. Магия заметила меня, она видит, что я знаю о том, как она уничтожает моё тело.

— Если мы ничего не сделаем, то скоро всё твоё тело станет таким.

Что? Нет-нет, к такому я не готова.

— Ничего нельзя сделать?

— Выпустить магию, — напоминает паразит.

Но я не могу этого сделать, мы столько времени пытаемся и всё становится лишь хуже и если будем пытаться ещё, то всё разрастëтся лишь быстрее.

— Помнишь я показал тебе своё воспоминание?

Не понимаю к чему он ведёт.

— Мы можем сделать с тобой почти тоже самое, но этот ритуал немного отличается, ты можешь застрять в своей голове навсегда.

— Как это?

Джонс рассказывает о том, что ритуал похож тем, что меня выкинет в прошлое — моё прошлое, но мне нужно будет найти те моменты, где я хотела отказаться от своих сил, найти моменты, где я использовала магию на полную и найти моменты того о чем я не хочу думать, помнить или то, чего я не хочу даже чувствовать.

Каждое воспоминание может стать ловушкой, в любом из них, может появиться желание остаться, потому что магия будет пытаться меня утянуть за собой, я забуду о том, что тот мир нереален и забуду о том, что пытаюсь делать на самом деле. Я либо умру там, либо вернусь со всей магией, какую когда-либо хранила. Мне нужно обуздать её, показать, что я достойна и показать, что я желаю её. Ни в коем случае, ни на секунду — нельзя лгать себе.

Это единственный наш шанс сохранить мою жизнь, единственный шанс, который вернёт нам магию и поможет выбраться, если я откажусь, то умру, если соглашусь, то всё равно могу умереть, но хотя бы попытаюсь что-то сделать, как-то себе помочь.

Хорошо.

Я решилась. Сейчас или никогда. Всё или ничего. Мне нужны мои силы и моя жизнь. Умирать, пока что совсем не хочется.

— Хорошо, что для него нужно, помимо магии?

Паразит опять изучает книгу, кивает и улыбается мне.

— Так-то, всё довольно просто, но всё же есть небольшая проблема.

Скажи быстро и прямо, неужели надо всё вытягивать…

— Ну и что там?

Он радуется моему вопросу после чего наклоняет голову ближе ко мне и произносит:

— Нужны кости того, кого ты любила.

Озорной блеск появляется в его глазах слишком быстро, хотя казалось бы он делал вид, что волнуется за меня ещё пару минут назад или даже секунд…

Не понимаю, какой же Кай человек, он слишком быстро меняет настроение, он непостоянный, странный и я всё ещё не доверяю ему, хотя мне нравится общаться с ним.

Кости того, кого я любила… Но… Мама умерла позже, её могилы здесь нет. Бабушка? Хм, не думаю, что прям любила её. На самом деле я не совсем уверена, что значит кого-то любить.

— Обязательно человеческие кости? — уточняю на всякий случай.

Парень вновь глазами уходит в книгу после чего отрицательно машет головой.

— Нет, необязательно, тут дело в том, что нам нужны твои эмоции к чему-то. — он задумывается, а потом решает прочесть все ингридиенты ритуала. — Во-первых, кости того, кого ты любила, во-вторых, твои волосы, так как в них заключается много энергии ведьм, в-третьих, то, что тяготит тебя.

Неплохой набор и довольно сильный для одного заклинания. Но также, подобное требует раздумий, если взять что-то неверно, то всё пойдёт не так и магия может сработать неизведанным образом. Надо точно знать, что берёшь и быть уверенным в этом. С волосами всё просто, но кости и то, что тяготит посложнее.

— Здесь сказано, что тебе придётся отдать ни одну свою прядь, а всю длину, так как в них накопилось всё, что ты пережила.

Касаюсь своих кудрей, которые так люблю, которые прикрывают меня со всех сторон так, что я почти никого не вижу.

Ведьмы срезают волосы уходя из клана, это болезненно и неприятно насколько я слышала.

Ведьма без волос. Верховная без сил. Позор своего клана. Мариола ткнëт в меня каждой моей ошибкой и напомнит, что я нелепое дитя.

Хорошо. Я готова. Мне просто нужна моя магия, а для этого придётся что-то отдать.

— Ну что, чью могилу раскопаем? — весело подходит ко мне Кай уже взяв лопату из кладовой.

Единственный, кого я в то время любила был — мой котёнок. Рыжий пушистый комок шерсти, которого я нашла на улице и принесла в дом. Он был очень маленьким и слабым, поэтому я и мама заботились о нем, но долго он всё равно не прожил, а мама отказалась лечить его магией и нарушать закон природы. На самом деле, она часто его нарушала, как и все ведьмы, только никто не стал этого делать ради маленького Ксаракса, никто не помог ему. Он умер от лимфомы почек. Врач ему тоже не сумел помочь.

Плохо помню моменты с ним, мне было лет пять, я даже не уверена точно ли он умер от лимфомы. Единственный момент, который остался у меня в голове, это то, как я встаю утром с кровати, а он лежит на коврике неподвижно и больше не откликается на своё имя, как бы сильно я не кричала и не плакала.

Он похоронен на заднем дворе в саду. Маленькая могилка и гробик из обувной коробки на которую я наклеила наши фотографии.

— Нам не понадобится такая большая лопата, — киваю Каю.

Он немного расстроился, но всё же опустил её на пол.

— Пошли, — киваю на выход и Джонс послушно следует за мной.

Выхожу в сад, иду через небольшие грядки и пруд, где ловила когда-то лягушек. Возле пруда лежат садовые инструменты и там есть маленькая лопатка, которую я и беру.

Маленький бугорок выложенный вокруг камнями. Могила не кажется слишком старой, но пара камней немного сдвинулось в сторону, а небольшой осколок плитки, которую обычно кладут на пол — упал. Я нашла его где-то в городе и решила использовать как могильную плиту написав на нём чёрным маркером: "Сдеся лежит мой лубимый кот". Да, ошибок много, но тогда я думала, что всё идеально.

Раскапываю и достаю коробку. Она потрёпанная, а фотографии, которые сверху я залепила скотчем, чтобы сильно не портились — сохранились.

— Ты такая милая на этих фото, — смотрит Кай.

Желудок переворачивается от мысли, что мне нужно открыть коробку.

Нет, я не смогу. Отодвигаю её подальше с желанием закапать назад.

— Тебе не нужно её открывать, — паразит наклоняется ко мне и осторожно сжимает плечо, — это будет гореть в огне, поэтому кину так, не переживай, смотреть туда не нужно, мне и самому не хочется.

А теперь нужно то, что тяготит меня.

Ещё один ингредиент. Я смотрю на кольцо Верховной и понимаю, что это оно. Меня тяготит моё предназначение, поэтому я стягиваю его с пальца и отдаю в руки парня.

Кай кивает без вопросов, итак понимая всё, что я чувствую. Дальше он идёт в дом и берёт нужные травы, списки и ножницы для моих волос.

Мы уходит глубоко в лес, потому что ритуал требует быть ближе к природе и к тому же, мы не знаем как поведёт себя магия, поэтому пока что решили не уничтожать дом, потому что там много нужных книг и вдруг подобная магия способна уничтожить всё навсегда и даже в подобном мире ничего не вернётся вспять.

Мы оказываемся возле лесного чистого ручья в момент, когда вокруг уже полностью стемнело и лишь звезды указывают путь.

Кай берёт в руки шалфей для укрепления силы и здоровья ведьмы, после чего обсыпает им землю. Я ложусь на это место в ожидании дальнейших указаний.

Парень разводит рядом небольшой костёр и произносит над ним слова, которые я не могу услышать, пока мои уши сосредотачиваются на треске веток в огне. Первое, что он туда кидает — это коробка с Ксараксом. Сердце немного сдавливает и я проглатываю ком в горле стараясь не сосредотачиваться на старой привязанности к маленькому существу. Дальше в костёр летит кольцо, то самое важное для меня и клана, но одновременно то, что не даёт мне спать по ночам и говорит о моих обязанностях и пользе для ведьм, которую я никогда не хотела приносить, желая жить лишь для себя. После, Кай идёт ко мне.

Он поднимают мою голову и наматывает густые волосы на кулак. Я сдавливаю челюсть и закрываю глаза, когда чувствую, что ножницы вот-вот коснуться моих прядей.

— reviviscere praeterita, — шепчет паразит в момент, когда ножницы впиваются в мои волосы.

Он режет медленно, потому что их слишком много и сразу они ему не поддаются. Перед глазами появляются искры, а в ногах и руках слабость. По коже бегут холодные мурашки вместе с небольшим электрическим зарядом, который забирает всё больше моей энергии и наконец моё тело мякнет и я понимаю, что не могу шевелиться от усталости.

Кай кидает в костёр чёрные кудри, произносит шёпотом завершения заклинания, вновь идёт ко мне и кладёт руки на мою голову.

— Постарайся выбраться оттуда и помни, что воспоминания — нереальны, реальность останется тут, — шепчет парень в момент, когда я проваливаюсь в сон.

Глава 24. Память

И снова этот расколотый мир воспоминаний. Тысячи кадров из моей жизни, миллионы моментов и мгновений, множество недосказанных слов и мыслей перед сном. Мечты и миры, которые создавались в моей голове, каждый раз, когда я летала в облаках закрывая глаза в своей комнате. Я могла заниматься подобным часами, представляя себе другую жизнь, другую реальность. В одной я могла быть милой эльфийкой, которая продаёт эль в таверне, но на самом деле является сбежавшей от брака принцессой из-за которой в мире идëт война, а потом туда приходит рыцарь, которому дали поручения всех убить и тут я призываю свои силы защищая свой народ и иду биться с врагами. В другой истории я могла быть обычной девочкой учащейся в школе, где неожиданно влюбляюсь в своего врага, а дальше всё идёт по стандартному сценарию или же мысли о том, что у меня отрасли огромные чёрные крылья, которыми я взмахнула и улетела туда, где могу делать всё, что захочу и больше никто не был мне помехой.

Картинки так и мелькают перед глазами и я не знаю за какую из них зацепиться. Меня начинает тянуть в сторону и я прохожу в один из остановившихся кадров моей жизни и оказываюсь в своём доме раскладывающей травы по нужным коробкам и подписывая их.

Тихий уютный день. Я ходила в сад собирать травы для ритуалов и теперь занимаюсь тем, что сортирую их по нужному списку, который мне заранее оставила тётя. На окне сидит синичка и внимательно за мной наблюдает, когда ест из кормушке любезно подвешенной специально у окна. Она быстро взмахивает крыльями и улетает, когда дверь в дом резко открывается и захлопывается в эту же секунду.

Женщина разувается и идёт ко мне на кухню и начинает молча наблюдать за тем, что я делаю. Под её взглядом я роняю на пол одну из коробок и вся трава оказывается не плитке. Быстро стараюсь всё поднять, но из рук всё так и норовит осыпаться.

Не могу делать что-то нормально, когда на меня смотрят, даже если до этого всё получалось просто отлично.

— Уже и не знаю, что с тобой делать, ты такая растяпа, — Мариола цокает языком и забирает коробку из моих рук, — я сама закончу, ты только испортишь всё.

Пожимаю плечами и спешно ретируюсь из помещения, чтобы не находиться с ней наедине.

— Не нужно на меня обижаться, я люблю тебя и переживаю, что ты не справишься с тем к чему я тебя так усердно готовлю.

Усердно готовишь? Серьёзно? С помощью собирания трав? Обычно этим занимается в клане кто угодно, но уж точно не Верховная, она за это берётся редко и по настроению.

Я проглатываю всё, что хочу высказать и молчу в ожидании, что же ещё она решится такого сказать.

— Тебе почти семнадцать, важный день всё ближе, один год и ты уже совершеннолетняя ведьма.

— Почему бы тебе не стать Верховной? — спрашиваю я.

— Потому что сила достанется тебе.

— А если я умру, то кому достанется?

Она делает вид, что задумалась, а потом пожимая плечами спокойно отвечает:

— Наверное, мне, если к тому времени, когда ты умрёшь, я буду жить, а у тебя не будет детей.

Она желает стать Верховной, желает больше, чем кто-либо, она желала этого всю свою жизнь, завидовала маме и не понимала почему именно той повезло, ведь никто не заслуживает этой магии так, как она. Она бы навсё пошла ради этих сил. Убила бы она сестру? Наверное, нет. Убила бы она меня? Наверное, да.

Как бы я не старалась об этом думать, я всё больше подозреваю её в своём заточении.

В моей голове слишком много отрицаний того, что очевидно, ответов лежащих на поверхности. Я хочу проглотить горькую правду и продолжать наслаждаться сладкой ложью, которая напоминает мне шоколадный десерт. Он вкусный, приятно ложиться на язык пропитывая собой каждый вкусовой сосочек, но если съесть слишком много, то становится плохо, начинает тошнить и ты больше не можешь продолжать его есть, так же ты не можешь продолжать питаться ложью, когда она уже льётся со всех твоих щелей, застилает взор и делает тебя сумасшедшим.

Тётя любит меня, но магию она любит больше.

Меня выкидывает с этого воспоминания быстрее, чем я в него попала. Я стою посреди своей комнаты. Моё тело меньше, гораздо меньше, я ребёнок.

Очень необычно смотреть на свои воспоминания находясь внутри момента, внутри своего тела. Мне казалось, что я буду сторонним наблюдателем, как в голове Джонса.

Руками я хватаюсь за голову, мир кружится, а мысли путаются с моими нынешними и со старыми, когда я была ребёнком.

— Мне так страшно… Внутри… Внутри всё горит. — шепчет детский голос, а вокруг смешивается красный и черный дым, после чего появляются и другие цвета, перемешиваясь и создавая новые оттенки.

Но я не помню этого момента.

Руки словно насквозь пронзают спицы, выдирают из меня вены и плетут из них паутину боли, которую слишком сложно вытерпеть маленькой девочке.

Я кричу и падаю на пол извиваясь и катаясь так, словно пытаюсь сбросить с себя огонь, но ничего не выходит. Я вновь кричу, а потом ещё и ещё. Всё тело покрывается чёрным узорами, словно каждая вена сгнила и по ней течёт нефть. Органы внутри меня шевелятся с желанием покинуть тело горящее изнутри. В животе такое ощущение, что внутрь заползли змеи и устроили своё гнездо. Руки изгибаются под углом так, что каждая кость должна была уже сломаться, но этого не происходит, кости превратились во что-то жидкое сделав меня тряпичную куклу без возможности двигаться самой.

Из ладоней вылетают искры и поджигают ковер на котором я лежу без возможности подняться или хотя бы отодвинуться.

Сквозь крик я слышу как в комнату вбегает мама, тушит небольшой пожар, который вот-вот хотел разростись и пробирается ко мне сквозь ведьмин дым, который никак не может развеяться из-за того, что когда у меня не было сил кричать, я шептала…

Она обхватывает моё тело руками, но сама она настолько холодная, что хочется прижаться и остудить себя, но ведьма не может удержать меня, обжигается и роняет из своих рук.

— Мариола, — мама зовёт сестру на помощь и та прибегает в этот же миг.

Смотря на обожённые руки моей матери, она идет к ней и убирает её раны.

— Неважно, что со мной, — качает та головой и показывает на меня, — мы должны ей помочь.

Мариола выдыхает и присаживается передо мной на корточки, кладет свою ладонь на мой лоб несмотря на то, что её кожу обжигает всё сильнее и та начинает пузыриться, женщина говорит продолжая накладывать своё заклинание.

— oblivio est via tua, libera cor tuum et caput, et obliviscere fortitudinem tuam.

Так вот почему я не помню этот момент своей жизни, его просто забрали у меня, стерли. Но зачем?

— Это стало происходить всё чаще. Её магия уничтожает её, а стирание воспоминаний действует всё хуже, — мама начинает паниковать и это слышно по её голосу.

— Луиза, это всё лишь твоя вина. Не нужно было быть такой беспечной. — Мариола злится и поднимает меня после чего проходит мимо мамы и идет дальше.

Ведьма бежит за ней и кричит:

— Куда ты её несешь?

— Туда, где ей смогут помочь! — Огрызается та и ускоряет шаг.

Мама продолжает идти за нами виновато опустив голову.

Что происходит?

Тётя открывает заднюю дверь своего серого фольксвагена и кладет меня на сидения как можно осторожнее и толкает свою сестру, чтобы та села рядом.

Мама кладет мою голову себе на колени и осторожна касается щеки, её слёзы капают на меня, пока я не могу пошевелиться и просто устремляю свой взгляд вперёд. Она использует магию, чтобы забрать как можно больше моей боли себе и из-за этого щурится от отвратительных ощущений. Моё же тело наконец обретает покой и лёгкость. У меня уже начинает получаться моргать.

— Я хочу пить, — мой голос напоминает неприятный скрежет.

Мариола, которая уже завела машину и устремилась в путь — подаёт нам воду. Луиза держит бутылку возле моих губ и как только я начинаю пить происходит нечто странное и голову заполняет белая пелена.

— Как я оказалась в машине?

Приподнимаюсь на локтях и смотрю по сторонам. За окнами темно и идёт снег.

— Мы пришли после прогулки и решили, что хотим съездить в круглосуточный магазин за тортиком для тебя. Ты же утром говорила, что хочешь торт, помнишь?

Неуверенно киваю.

— Ты, наверное, сама хочешь выбрать его для себя, поэтому мы решили, что возьмём тебя с собой и разбудим уже у магазина, — Мариола смотрит на меня через зеркало и я улыбаюсь, потому что и вправду хочу сама выбрать себе вкусняшку.

В салоне машины довольно прохладно, отчего я вздрагиваю.

— А почему я без куртки?

Мама кусает губу, а её взгляд бегает из стороны в сторону.

— Мы её забыли, но не волнуйся в машине скоро станет теплее.

В подтверждение своих слов, она трёт своими ладонями мои голые плечи и согревает меня магией тепла, пока я сижу лишь в одной своей белой ночнушке до колена.

Мы едем слишком долго, хотя магазин не так далеко от дома.

Я рассматриваю свои ноги в теплых носочках и разглаживаю складки на ночнушке, после чего замечаю на ней чёрные пятна и дырки, словно ткань держали под огнём от свечи. Я как-то раз так делала со своей футболкой, чтобы проверить смогу ли магией вернуть ей прежний вид за что меня потом знатно наругали.

Мариола замечает, как внимательно я себя рассматриваю и останавливает машину.

— Прости, но так будет лучше, — она вытягивает руку вперёд заставляя меня смотреть на неё и я начинаю чувствовать как засыпаю.

Когда я открывая глаза, то уже нахожусь в чьём-то тёплом доме сидя на кресле возле камина. Недалеко от меня сидит мальчик, он старше меня, волосы растрёпаны, а когда он поворачивается и тоже смотрит на меня, то я замечаю синяки на его лице и руках открытых из-за того, что тот сидит в футболке.

— Ты подрался, глупый мальчишка? — улыбаясь сквозь остатки сна спрашиваю я.

На секунду его взгляд испуганно устремляется в сторону.

— Да.

Решаюсь посмотреть, что же его так испугало и вижу красивого молодого мужчину с легкой, но хитрой улыбкой, который разговаривает о чём-то с моей мамой и тётей.

Мужчина подмигивает им и тянет вперёд руку на что Мариола закатывает глаза и качает головой.

— Проси что-то другое, — говорит ему она.

Я вновь смотрю на мальчика передо мной и осторожно встаю с кресла.

— Не говори моей маме об этом, — шепчу я и из-за рта появляется слабый дымок, который парень сразу замечает.

Как он его увидел? Людям не даны такие способности. Наверное, мне показалось.

Подойдя ближе к нему, я кладу свои руки ему на лоб, отчего тот вздрагивает. Он напуган из-за моего прикосновения, а я в этот момент внимательно разглядываю каждый его синячки, а ведь их достаточно много.

— Это тот красивый дядя сделал с тобой? — как можно тише спрашиваю я.

Мальчик мотает головой и вновь испуганно смотрит в сторону.

Лжец.

Я шепчу заклинание, которое помогает избавиться от небольших ранок, которому меня научила самая младшая сестра мамы, когда я часто падала и возвращалась с разодранными коленями.

Парень пытается убрать мои руки себя и как только его ладонь касается моей, я чувствую как что-то тёмное заползло внутрь моей кожи и словно больно укусило меня и продолжает кусать вновь и вновь, забирая важную часть меня. Я пытаюсь отдёрнуть свою ладонь и вижу как рука парня светится от моей и как по его венам бежит МОЯ магия. Его грудь поднимается и опускается от наслаждения, ему так нравится это ощущение, что всё вокруг превращается в белый шум, пока здесь я и он, который забирает мою магию почти до капли.

— Малакай, — кричит кто-то со стороны и в этот момент парня отшвыривает в сторону.

— Это я должен был взять её магию, никчёмный ты кусок дерьма! — кричит мужчина и ударяет мальчика по лицу с такой силой, что у того начинают кровоточить десна.

Мужчина сжимает от злости руки, но потом собирается и убрав волосы рукой назад — выдыхает и смотрит на упавшую от усталости на пол меня.

— Как понимаю, сделка отменяется, — сквозь зубы говорит он.

Мариола пожимает плечами и проходит вперёд.

— Свою часть сделки ты выполнил, почти вся магия забрана. Нам неважно, кто её забрал, поэтому держи, — женщина бросает ему небольшой кулон.

Кулон падает на пол и заставляет мужчину склониться перед тётей на колени.

— Мы договаривались на серёжки вашей бывшей Верховной, — говорит он.

Мама проходит вперёд и пожимает плечами.

— Вы забрали у моего ребёнка больше магии, она еле стоит на ногах, поэтому получай реликвию поменьше, — она выдыхает и с жалостью смотрит на мальчика, который сидит в углу и вытирает кровь с лица сдерживая слёзы. — И перестань бить мальчика, так ты выглядишь ещё более жалко и ничтожно.

Мама берёт меня на руки и выходит из дома, Мариола ненадолго задерживается, но потом догоняет нас и садится за руль.

— Прости, но это тебе тоже придётся забыть, — тётя качает головой и устало вздыхает.

Сквозь сон я слышу голос мамы:

— Ты только представь какая у неё каша в голове из-за того, что мы вечно забираем её воспоминания.

— Этого бы не случилось, если бы ты не пустила ее в наш тайник.

Мама всхлипывает.

— Я знаю, что это моя вина.

— Если бы наша мама знала, что ты родила ребёнка от паразита, то она бы тебя убила и твою дочь тоже.

Глава 25. Луиза

Прошлое.

— Я Луиза де Хетерс, и я ваша новая Верховная.

Мои длинные чёрные волосы треплет ветер, пока я стою в кругу ведьм полностью обнажённая. Босые ноги утопают в траве. Это последний ритуал, который окончательно укрепляет мои новые силы. Каждая ведьма по очереди выходит ко мне вперёд и садится на колени прижимая ладони к земле пропуская свои силы, которые достигают меня и наполняют всё больше.

Мои мысли летают где-то далеко отсюда. Я представляю себя лежащей в постели любимого, представляю как его горячие руки с длинными пальцами гладят мою спину спускаясь всё ниже и ниже, представляю его руки на своей голой мягкой груди, как он осторожно сжимает мои соски. Хочется простонать в воздух. Внизу живота от таких мыслей разливается приятное тепло.

Хочу его. Хочу его всего и сегодня я это получу и буду получать так много, что в конце концов просто не смогу ходить.

Щёки обдаёт жаром и я не могу сдержать улыбку, которая так и просится из меня.

Мариола склоняется передо мной и замечает, что я не думаю о происходящем ритуале. Она всегда была проницательной в этом плане. Её брови хмурятся и ведьма поджимает губы, когда отдаёт мне магию, чтобы та ещё сильнее напитала меня.

Знаю о чём она думает, знаю, что метка на моей шее — ошибка, магия всегда должна была принадлежать ей, а не мне, но я сильнее, выносливее, только во мне нет стремления руководить кем-то, это всегда было её прерогативой. Я стремлюсь жить и наслаждаться каждым моментом.

Они даже не подозревают на что я способна и даже не подозревают о том, насколько ничего обо мне не знают.

Я научилась скрывать чужую сущность и когда я привела в дом своего молодого человека, не смотря на то, что знала, что мужа должна выбрать для меня мама, никто даже не подозревал о том, что это только малая часть нарушения правил. Мама в конечном итоге согласилась с моим выбором, так и не узнав, что мой будущий муж — паразит.

Всё запретное всегда манило меня сильнее остального, но кто же знал, что запретный плод настолько сладок и обольстителен, что будет уже невозможно удержаться.

Нет, я не столь глупа, чтобы полностью ему доверять. Если мой любимый паразит будет угрожать клану, то я быстро сожгу его на костре.

Но сейчас я имею право отдаться своим мыслям. И не только мыслям…

Ритуал подходит к концу, я напиталась магией своего клана и сейчас меня оставят лежать за земле всю ночь, чтобы и природа смогла полностью принять мои новые силы.

Мы находимся в самой глубине леса в месте скрытом магией от людей и диких животных. Полная луна уже взошла и её свет падает именно туда, где меня оставили лежать одну. Холодная земля касается моей обнаженной кожи и где-то вдалеке каркает ворона. Ветра почти нет, но всё же довольно прохладно так как уже середина осени.

Я жду. Жду целую вечность, но тут наконец чувствую, как магическая красная нить, которую не видно никому кроме меня и того к кому я ее привязала натягивается и начинает издавать звук подобный маленькому колокольчику.

Слышу тихие шаги и то, как шевелится ветка кустов, когда ко мне выходит мой прекрасный паразит.

Его идеально выглаженная белая рубашка с одной стороны заправлена с синие джинсы, а на губах играет улыбка, когда он поднимает ладонь и показывает нить, которую я к нему привязала.

— Я нашёл тебя, моя Верховная, — он подходит ближе и его горячее дыхание обжигает мою голую шею.

— Природа требует, чтобы ведьма была голой в момент, когда происходит ритуал дарования магии.

Он наклоняет голову и садится передо мной на колени, берёт моё запястье в свои руки и целует его.

— Я хочу, чтобы ты разделся для своей Верховной, — шепчу я и придвигаюсь ближе.

Он медленно не сводя с меня своего взора снимает одежду растегивая пуговицы на рубашке и стаскивая штаны с боксерами. Когда паразит остаётся голым, он не спешит идти в мои объятия.

Я развожу свои ноги с улыбкой и провожу рукой по своей груди сжимая её и опуская пальцы всё ниже.

Моя любовь улыбается неспособный перестать смотреть за каждым моим движением или вздохом.

— Природа одобрит такое нарушение? Ты же должна быть здесь одна.

Усмехаюсь. Я ни черта никому ничего не должна.

— Ты уже голый и…, — я смотрю на его вставший член, — я уверена, что тебе, как и мне сейчас плевать на всё.

Идя ко мне быстрее, чем сам того хочет, он сражу же опускается в мои объятия, я запускаю руки в его кудрявые волосы и притягиваю за них для поцелуя. Наши языки переплетаются, а между перерывами я не могу сдержать стонов от того, как его руки ласкают каждую часть моего тела по очереди.

— Я дорожу каждым мгновением с тобой, словно любой момент вместе может стать последним, — шепчет он целуя мои плечи.

— Я тоже люблю тебя, — чуть ли не кричу от удовольствия, когда его горячая плоть входит в меня.

Просыпаюсь от того, что ранним утром пошёл сильный дождь. Он резко облил нас прохладной водой и заставил дрожать. Утро было бы ужасным, если бы не Николас, который начал быстро собирать все наши вещи ещё до конца не проснувшись. Он выглядел очень смешно в этот момент, а этот его хмурый вид, когда я с помощью магии создала нам купол не пропускающий дождь, а потом просушила наши вещи и тела.

— Почему ты раньше купол не повесила? — уже улыбаясь спрашивает он и его ямочки на щеках становятся глубже.

Не могу налюбоваться им, особенно его ложбинкой на подбородке напоминающий укол, но это так красиво, что невозможно отвести взгляд.

— Ночью нельзя было пользоваться магией, пока природа питала меня, но уже утро, ритуал окончен и теперь я полностью вступила в права Верховной.

Я Верховная, это дарует мне власть, но и ограничения. Никто не будет идти за ведьмой нарушающей правила, поэтому я сделаю всё, чтобы никто не узнал о моих нарушениях.

Ведьмы редко влюбляются, это к лучшему для нас. Мы не можем особо долго продлевать жизнь человека, поэтому мы выходим за кого-то лишь для продолжения рода, а после просто иногда видимся с женихом, но его дни сочтены в отличии от жизни ведьмы, она длится гораздо дольше, возможно, есть и способ обрести бессмертие. Я бы хотела жить вечно, если буду идти рука об руку с Николасом. Мне с ним повезло, ведь, пока я питаю его своей магией, он будет жить так же долго, как и я. Да, это легко заметят и поймут, что что-то не так, поэтому я создам заклинание позволяющее жить человеку столько сколько и ведьме, тогда ко мне не будет вопросов… Но сколько осуждений я получу за подобную привязанность.

Это уже неважно! Я со всем справлюсь, главное, чтобы никто не заметил, как часто я отдаю ему силы.

В этот момент я ещё не знала, что отношения паразита и ведьмы не так страшны, как отношения паразита и Верховной. Но давайте пойдём по порядку…

Мы привели себя в порядок и покинули лес. На всякий случай с помощью магии, я проверила всё вокруг на наличие ведьм. Никто не должен знать о том, что я провела ночь с кем-то. Я должна была быть одна и я была одна, на этом всё.

Хмурый холодный день. Возле леса стояла моя машина для того, чтобы я спокойно могла приехать домой. Сев в тёплый салон, мы решили отправиться в ближайшую придорожную закусочную, так как прямо сейчас мы находимся за городом. Остановившись у небольшого здания и припарковавшись, мы зашли вовнутрь и в этот момент на двери звякнул колокольчик сообщающий о нашем приходе. Выбрав дальний столик у окна и приземлившись на потертые жёлтые диванчики настолько кислотного оттенка, что глазам становится непривычно от такого резкого перехода после мрачных оттенков улицы. В зале играла музыка начала 20-х годов, а из посетителей были только мы и дальнобойщики решившие позавтракать. Стены выкрашены в черный и на них наклеены звёздочки криво вырезанные из картона, сбоку от нас была стена с фотографиями некоторых посетителей решивших, что должны оставить что-то на память, а возможно, эти безумцы хотят сюда вернуться в будущем, чтобы посмотреть на своё старое фото. Может и нам такое сделать? За барной стойкой стояла девушка в жёлтом платье под цвет здешних диванчиков, а сверху на ней был немного грязноватый фартук. Она была единственным работником в зале, поэтому мы не спешили делать заказ и ждали пока та сама подойдёт.

— Добро пожаловать в закусочную «Вомит», что будете заказывать? Могу предложить вафли со взбитыми сливками и солёным попкорном или блинчики с шоколадным сиропом. Ещё у нас как раз готов свежий кофе, — девушка с большими чёрными глазами улыбается и ждёт нашего ответа.

Интересное название закусочной, надеюсь, что я выживу после их еды.

— Я буду вафли и кофе со сливками, — улыбаюсь и отдаю меню.

— А я блинчики и крепкий чай с тремя ложками сахара, — отвечает Николас.

Девушка уходит на кухню, а потом возвращается за стойку и делает наши напитки.

Принеся чай с кофе, она сообщает о том, что еда будет готова через пятнадцать минут.

Наконец получив нашу еду, мы завтракаем. Вафли сладкие и хорошо сочитаются с солёным попкорном, но вот кофе тут паршивый, ужасно горький и напоминает вкус крепких сигар.

На телефон приходит сообщение от сестры:

«Посмотри в окно, дорогая»

Я оборачиваюсь и вижу до боли похожее на моё лицо. Николас вздрагивает, когда прослеживая за моим взглядом замечает Мариолу.

Её холодным глаза смотрят в мои и их цвет серебра мне кажется жидким, будто вот-вот вытечет слезами и оставит после себя лишь белую пустоту.

При людях с помощью магии я чаще всего меняю цвет глаз, чтобы не привлекать внимание и никого не пугать, прямо сейчас они у меня голубые.

— Привет, я приехала за тобой, так как думала ты ещё спишь в лесу.

Сестра плюхается рядом со мной на диванчик и поглядывает на Николаса.

— Я позвала его позавтракать.

Она издаёт хмыкающий звук показывая тем самым своё недовольство.

— Серьёзно? После ночи важного ритуала, ты захотела сразу увидеться именно со смертным?

Слышать её голос с утра — хуже ночного кошмара.

Сестра достойная ведьма, которая легко всему учиться и всегда следует правилам, но, к сожалению, она не очень эмоциональна и редко бывает в хорошем расположении духа. Но всё же я знаю, что она Мариола просто переживает за клан и меня, иногда её беспокойство беспричинно. Меня пугает в ней лишь её помешанность на том, чтобы сделать клан ещё сильнее и желание подавить других. Ведьма предложила мне вернуть ритуал связанный с детьми, который является довольно опасным, но всё же сделает нас ещё сильнее. Все её желания выливаются из детских страхов, уж часто наша мама рассказывала нам о охотниках на ведьм, о паразитах высасывающих душу, о том, что почти каждый день ведьмы наполнен опасностью. Нет, мама не ненавидит паразитов, вполне спокойно принимает их существование, она просто опасается и учит опасаться нас. Мариола уж слишком близко к сердцу приняла каждый рассказ.

Опасаться и вправду стоит, как и быть всегда на чеку, главное не доводить свои страхи до безумия.

— Ты говоришь в присутствии этого смертного, — напоминает мой паразит.

Мариола окинула его самым пренебрежительным взглядом на какой только была способна за что я ущипнула её за колено под столом.

— Будь осторожнее, вдруг глаза выпадут, — предупреждаю я.

— Как они выпадут то?

Ведьма обращает внимание на мою согнутую на столе ладонь в которой вращается магический жар цвета льда. Он наполнен достаточной силой, чтобы уничтожить что-то небольшое.

— Угрожаешь мне?

Она поднимает бровь и внимательно за мной следит.

— Нет, ты чего!

Перелезаю через неё и берусь за руку, которую любезно подаёт мне Николас.

— Я говорю тебе твоё будущее если продолжишь так себя вести.

Девушка злобно сверкнула белыми зубами в ехидной улыбке, но почти сразу расслабилась и кивнула.

— Не буду ссориться с Верховной.

— Молодец, и оплати наш счёт за испорченное с утра настроение, давай видится только по вечерам, — бросаю ей напоследок и наконец раздаётся звон колокольчика, когда за нами закрывается дверь.

Не люблю ругаться с сестрой, но чем ближе буду держать её к себе, тем больше будет создаваться опасность, что наша с паразитом тайна раскроется.

* * *

Спустя год я допустила ошибку. Да, всё было шикарно, я забеременела, ребёнком была девочка, прекрасное маленькое создание, которой мы дали имя Миралана. Маленькая милая ведьма. Ну разве не чудесно? Она росла и бегала по дому снося всё на своём пути уже в три года, такая активная, что из-за неё пришлось во многих местах дома срезать углы. Её чёрная кудрявая макушка так и мелькала под ногами.

Однажды я открыла наш тайник, где лежали книги с заклинаниями, которые позже я перенесла в библиотеку, так же здесь лежали семейные реликвии ведьм собранные почти со всех времён. Они наполнены силой наших поколений, могущественные артефакты, наше достояние о котором никто не знает. Тайник скрыт за шкафом в подвале, но нет недостаточно просто отодвинуть шкаф, нужно приложить именно ладонь Верховной к нему, для никого другого шкаф с места не сдвинется.

В помещении горят несколько ламп, пока я ищу нужную книгу, чтобы унести её отсюда к себе. Рядом тихо сидит Миралана. Она сонная и ничего не трогает, да и если что-то и тронет, то ничего не должно произойти, всё защищено магией, точно ничего не сломаешь и не порвёшь, это просто невозможно.

Но вот я отвлекаюсь всего на секунду и вижу как маленькие ручки ребёнка хватают крупное увесистое колье с желанием примерить его. Оно довольно тяжёлое и девочка роняет его на пол, но потом снова пытается поднять. И в момент, когда она его касается, я чувствую как воздух в помещении превращается в сильный завывающий ветер, а температура начинает понижаться и понижаться.

Глаза Мираланы распахиваюся, а ногти на руках желтеют в момент, когда вены покрываются непроглядной чернотой. Я ловлю её, когда та падает, но не могу удержать из-за того, как сильно нагрелась её кожа, в комнате вместо холода тоже становится очень жарко и магия… С ней что-то не так… Словно её всё меньше и меньше в помещении. Не смотря на боль, я поднимаю своего ребёнка, делаю шаг вперёд и бегу сквозь боль, бегу подальше от магических артефактов, но начинаю ощущать, как меня саму покидают силы, а тело Миры начинает святиться.

Она забирает мои силы!

Я вылетаю из дома и кладу её на траву подальше от себя и в этот момент замечаю Мариолу подъехавшую к дому. Она видела свечение девочки, видела как обессилено я упала на колени и как я напугана. Каждая часть моего тела болит от того с какой скоростью ребёнок высасывал мои способности.

Сестра подбегает ко мне и уже ощущает насколько всё плохо.

— А теперь расскажи всё, что случилось и… — ведьма смотрит на меня, — и расскажи всё, что скрыла.

И я говорю, говорю ей обо всём, пока та осматривает мою дочь. Рассказываю всё с самого начала и признаюсь в каждом нарушении правил.

— Ребёнок от паразита и Верховной… И не смотря на то, что она девочка — она является тем и другим, только в усиленной версии из-за своей матери. — Мариола прикладывает ладонь ко лбу Миры. — Она забрала твою магию?

— Не только мою, — болезненно притягиваю свои колени к себе, — она взяла магию из половины артефактов хранилища.

Ведьма в ужасе смотрит на меня.

— Столько магии просто выжгет её изнутри, зачем ты подпустила её к подобному?

Я не знала, что она паразит…

Мариола поняла всё и без моих слов, после чего усмехнулась.

— Я сотру память о силе, это немного поможет, потом мы вместе наложим на неё заклятие, которое заблокирует столько магии, сколько возможною, остальную часть заберёт Николас.

Я киваю соглашаясь со всем, что она предложила. Ведьма посвятила много времени изучению мира ведьм и знает больше, чем я. Она умна, рассудительна и прямо сейчас её холодная голова без эмоций идеально подходит, она не паникует, она не напугана, она чётко знает каждый следующий наш шаг.

— Дальше нам придётся следить за ней, заклятие легко сломать с её силой, поэтому чем меньше она колдует, тем лучше, таким образом мы её защитим.

— Что делать, когда она станет Верховной?

— К этому моменту, я что-нибудь придумаю.

Глава 26. Мама

Что я только что видела? Огонь… Много магии… И… Было что-то ещё! Точно было, но что именно? Помню, что уснула в машине и помню, что видела отца фрагментами, как картинку перед глазами. Но почему?

— Ничего не понимаю!

Хватаюсь за голову и зажмурившись осознаю, что не знаю, где сейчас нахожусь. Вокруг темно и нет ни единого источника света, но подо мной точно ощущается холодный пол.

Тьма настолько глубокая и непроглядная, что кажется будто и самой меня нет в этом мире. Как давно я нахожусь здесь? А главное где находится это самое ЗДЕСЬ? Могла ли я умереть и забыть об этом… Нет, это мало вероятно. Наверное, я бы это почувствовала. Но тот огонь вполне мог меня убить. Тогда это чистилище?

Я не хочу умирать, правда не хочу. Я слишком многое не увидела и не сделала, ни разу не наслаждалась тем, что могу жить и дышать, что вижу небо над головой, что мир так огромен и у меня много мест, которые я хочу посетить, много вещей, которые я бы хотела сделать… Например, поплавать в море или найти друзей, а ещё завести кота и собаку, а может и кролика. Я не успела прочитать так много книг, а ведь они продолжат выходить и после моей смерти. Это не честно, я не хочу умирать, не хочу…

— Миралана, — шёпот в темноте отвлекает меня от мыслей и я поднимаю голову вглядываясь в пустоту.

Такое ощущение, что меня коснулось что-то тёплое, воздух вокруг заискрился и приобрёл оттенок, но смешиваясь с тьмой — я не могу различить его цвет.

— Возьми меня за руку, — просит тьма.

Как можно коснуться того, чего ты не видишь?

Продолжаю вглядываться в попытках разглядеть очертание хотя бы чего-то за что можно было бы зацепиться.

— Протяни же руку, — вновь раздаётся шёпот рядом.

Неужели это смерть? Она хочет, чтобы я взяла её за руку и что потом, она отведёт меня туда, где заканчивается наша жизнь по-настоящему? Куда именно? Не хочу это знать сейчас, не хочу это знать никогда!

Здесь так тихо и угнетающе, что это всё больше напоминает мне то, что я представляю после смерти. Потом пустота просто поглотит меня и я стану ничем. Никем. Такой же пустотой, как и та, где сейчас находится моя душа.

Я даже не уверена в существовании души.

Так много вещей, которые я не знаю, в которых не уверена и в которые не верю. Да, мне нельзя умирать, пока я не узнаю обо всём, что так меня интересует, пока не буду готова.

Но ведь к смерти никто не бывает готов.

— Я не твой враг, — говорит тьма, — Мира, дай же мне руку, иначе пустота поглотит тебя как только ты забудешь кто ты и где ты.

Но я помню, кто я. Вроде бы… Ведьма. Да, у меня есть магия. Я была в машине и видела свои маленькие руки. Сколько мне? Лет семь, может быть. Совсем дитя.

Стоп. Разве я не выросла? Наверное, ещё нет.

Я всё ещё сплю в машине?

— Беги отсюда, беги же, — раздаётся мужской крик над моим ухом.

Хорошо.

Я встаю и несусь вперёд, что есть силы в надежде, что тьма не бесконечна, что где-то есть выход, где-то есть свет в конце, который выведет меня и найдёт мой путь домой.

— Беги, мышка, только не забывай, что я за твоей спинойспиной, — раздаётся смех вокруг меня и я оказываюсь в лесу.

Я не заметила тот момент, когда глубокий чёрный цвет сменился тёплым летней светлой ночью. Возможно, мне лишь кажется, что стало светлее, но сейчас я вижу очертания деревьев и продолжаю бежать вперёд не останавливаясь, словно от этого зависит моя жизнь. Ноги не готовы тормозить ни на секунду, пока мои волосы развивает ветер, лёгкие горят и каждый шаг начинает отдаваться болью.

Где-то вдали кто-то кричит от боли, пока я пытаюсь сбежать, но… Мне начинает казаться, что я бегаю по кругу. Всё одинаковое. Я пробежала мимо одной и той же поляны несколько раз.

Что-то не так.

Я почувствовала магию в своей ладони и направила её в дерево, которое тут же согнулось под силой ветра, которую я выпустила. Хорошо, теперь я буду точно знать, если вновь пробегу здесь.

И я пробежала… И вновь, а потом ещё раз.

Почему у меня не получается остановиться? Почему ноги горят огнём, но не могут прекратить бежать? Отчего я бегу? Или от кого…

Мир сливается в пятно, всё одинаковое, а у пути нет конца.

Ветер подгоняет меня бежать ещё быстрее, а крики становятся громче и страшнее.

Тихая спокойная ночь обернувшаяся кошмаром. Тихая ночь, которая наполнена криками, которых не должно было быть. И как только я начинаю обо всём этом думать, то чувствую запах крови и вижу её на своих руках и платье. В какой-то миг мне показалось, что я уменьшилась, что каждый раз я прыгаю из взрослого возраста обратно в ребёнка.

Смотрю на свои руки и вспоминаю, что в них давно не было магии, но тут она есть. Откуда?

Я ведьма. Эта ночь — мой ночной кошмар. И я уже была здесь, этот день мне хорошо знаком. Такое не забывается.

Наконец останавливаюсь и замираю. Дышу из последних сил и в данный момент — это единственный звук, который раздаётся рядом. Только моё дыхание и я. Звезды смотрят на меня сияя ярче, чем когда-либо.

Сзади раздаются шаги. Сердце стучит быстрее и быстрее, но уже не от того, что я бежала. Нет, оно знает, что сзади меня тот, кто стал причиной моего недавнего сумасшествия, тот, кто приходил ко мне в кошмарах. Тот, чье лицо в конечном итоге я забыла и он стал для меня пугающим кровавым пятном. Не могу обернуться и чувствую, как его рука касается меня и по всему телу бегут искры, сердце сжимается.

Меня спасли от него тогда, да, я точно это помню. Мама защетила меня тогда. Но почему сейчас я одна?

Мою ладонь обхватывает тёплая крепкая рука и тянет вперёд.

— Ты не одна, — шепчет Кай появившийся рядом со скоростью света.

Малакай испуганно смотрит в мои глаза, а его пальцы переплетаются с моими. Он продолжает тянуть меня за собой уводя всё дальше с того места. Я чувствую, как он забирает мою магию по крупицам, стараясь делать это острожно, но из-за того, что мы касаемся друг друга — он не может остановиться.

— Тот монстр не тот, кто мешает твоим силам вернуться в реальный мир, — говорит паразит. — Единственное, что тебе на самом деле мешает — это страх разачаровать её.

В момент, когда Джонс заканчивает свою фразу, мы оказываемся на поляне освещённой луной, в самой её середине стоит женщина и тянет руку вверх наслаждаясь светом. Её чёрные волосы лежат на спине, а платье напоминает снизу ликорис, подол как паучьи лапки крепко цепляется за траву удерживая женщину здесь. Иногда её образ распадается от ветра, словно её тело лишь набросок краски, словно она не принадлежит этому месту и вот-вот исчезнет.

— Я звала тебя выйти из той тьмы, рада, что ты здесь, — она поворачивается.

Тепло улыбки моей мамы превращает ночь в день. Всё приобретает яркие краски, цветы просыпаются и тянутся к солнечному небу без единого облачка. Вся кровь и грязь пропадает с моей одежды и тела. Мимо прилетает птица, по ощущениям я не видела их вечность. Сразу стало так спокойно и легко.

Я спешу к матери и сжимаю её в руках настолько крепко насколько могу. Она здесь, она не какая-то иллюзия, её тело тёплое, а сердце бьётся. Последний раз я была маленькой, когда обнимала её и едва ли была выше пупка, но сейчас моя голова лежит на её плече, а слезы стекают вниз. От неё пахнет нашим домом и травами. Её рука гладит меня по спине успокаивая и давая надежду, что всё это не сон.

Я не могу её отпустить ни на секунду, такое ощущение, что как только я подниму голову и взгляну на маму, то она исчезнет, испариться, растает на моей коже, как снежинка, которая была так красива в первую секунду, когда ты её увидел, но стоит моргнуть — и от неё остаётся лишь небольшая капля, которая служит напоминаем, что в твоих руках было что-то раньше, но ты больше это не способен увидеть.

— Ты правда здесь? — шёпотом спрашиваю я и вокруг нас появляется красный дым.

Скорбь.

— Ты уже знаешь, что нет, — её шёпот фиолетовый, он обнимает меня мягким теплом пытаясь приободрить.

Любовь.

Как же мне не хватало любви. Её любви.

Её здесь нет, но я могу её касаться. Что за ужасная и до боли прекрасная иллюзия? Настолько реалистично и жестоко, что всё внутри сковывает льдом от ужаса, что всё не по-настоящему.

— Я заложила это воспоминание внутрь твоего кошмара до того, как покинула тебя в тот день, до того, как сердце замедлилось. У меня была надежда, что однажды ты заглянешь в свои воспоминания и обнаружишь здесь меня.

Мама осторожно помогает мне сесть рядом с ней на траву и кладёт мою голову к себе на колени осторожно перебирая пальцами пряди волос.

— Ты кажешься такой живой.

— Тут я действительно жива, это часть меня до того момента, как я закрыла глаза окончательно. У меня все воспоминания до того дня, но ничего о твоём настоящем мне неизвестно, в твоём времени меня уже нет, да?

— Ты умерла, — говорю я, — да, тебя уже нет очень давно, но я пыталась говорить с тобой в больнице.

— Надеюсь, что где-то там я тебя слышала, надеюсь, что я хотя бы пыталась проснуться. Мне жаль, что ты осталась одна, — её ладонь продолжает касаться моих волос, — но почему тебя сюда привёл Кай?

Откуда она его знает?

— У нас не так много времени, — говорит она неожиданно и я оставляю все вопросы.

Мне так хочется побыть с ней как можно дольше.

Хочу, чтобы солнце сияло так же яркоа и грело моё лицо, пока я лежу на коленях мамы и её руки касаются моей кожи. Хочу слышать и дальше её голос, смех и видеть улыбку, настолько яркую и искреннюю, что сам не можешь перестать улыбаться, когда видишь её. Хочу быть рядом, хочу, чтобы мы ужинали вместе и завтракали. Хочу взрослеть и дальше под её присмотром, путешествовать вместе. Мы никогда особо никуда не ездили вместе… У нас было так мало времени, а мои воспоминания стираются и я начинаю забывать всё больше и больше. Мне нужно время!

— Я должна тебе сказать кое-что, должна выговориться и объясниться. Иногда мне стыдно даже думать об этом и я понимаю, что ты будешь разочарована, что посчитаешь меня недостойной называться твоей дочерью, но…, — я поднимаюсь с её колен и сажусь напротив.

Понимаю, что она не совсем моя мама, лишь её часть, но она мыслит как человек, который был со мной, это её подсознание и даже если настоящая она правда находится в каком-то ином мире и настоящая она никогда не узнает об этом разговоре, то эта её часть всё запомнит и останется в моей голове. Эта её часть роднее для меня, ведь именно с ней я провела время от своего рождения до её смерти.

— Что ты такое говоришь, я бы никогда с тобой так не поступила. В первую очередь, я твоя мать и только потом Верховная, ведьма, да кто угодно. Я виновата перед тобой больше, чем кто-либо, — её глаза увлажнились и было видно, что ещё немного и она заплачет.

В лице ведьмы отражалась такая горечь и стыд, что по ощущениям она совершила страшный грех по отношению ко мне, словно она убила меня и сейчас сидит напротив не зная, что сказать, не зная, как объяснить свой поступок. Этот её стыд насколько неподдельный, настолько глубокий и сильный, что иногда можно заметить, как она пытается смотреть на мои брови, лоб или куда угодно, лишь бы не видеть мои глаза так похожие на её, лишь бы не видеть своё отражение.

— Что ты сделала? — прошептала я и в этот раз не было никакого дыма, только пустота, а всё потому что я не знаю, что я чувствую, внутри всё перемешалось и все эмоции и чувства угасли, как бенгальские огни, которые горят так красиво и ярко, но совсем недолго. Я так устала копаться внутри себя, что в какой-то момент просто отпустила всё кроме холода, который поможет мне понять, что прямо сейчас пытается сказать бывшая Верховная, но не даст мне прочувствовать всё, что будет услышано мной в данную минуту.

Это странно, но где-то внутри, мне кажется, что я знаю все её следующие слова, словно прочла мысли или словно, я уже всё это слышала и видела своими глазами совсем недавно и поэтому мне легко даётся потеря чувств, я просто уже готова к каждому её слову.

— Твой отец паразит, я нарушила правила и скрыла это от всех. Силы Верховной мне были нужны лишь для того, чтобы поддерживать свою ложь.

"— Не смотри назад, только не смотри назад! — раздался крик в моей голове. "

Но я повернулась и в этот момент передо мной рассыпался мир. Солнце погасло, а небо исчезло вслед за ним. Трава начала таить под ногами, стекая в пустоту, бледнея с каждой секундой, оставив вокруг лишь белое полотно, пустой лист. Всё вокруг стëрлось так-же быстро, как и появилось. И тогда картинки начали рисоваться заново, рисуя кадры из жизни, которые я никогда не видела, не помнила, словно там был другой человек, но только не я.

Картинки, как кадры из фильма кружили вокруг. Тут я иду с папой, он старается осторожно касаться меня и чаще всего это делает через перчатки, когда наступает зима, а летом за руку всегда ведёт меня мама, отец же тянет свою ладонь позже в перчатке для езды на велосипеде, он делает всё, чтобы как можно реже касаться моей кожи, но вот он коснулся её и его руки слегка засветились, он забрал часть моей магии, а мне показалось, что он просто ударил меня током, такое часто случается и я не предаю этому значение, а вот он ловит меня, когда я падаю спотыкаюсь об камень и тут уже магию он забирает куда больше, чем обычно и мне больно, я вскрикиваю и отхожу от него. Мама забирает воспоминание и я вновь бегу к нему со спокойным сердцем. Ведьма старается следить за нами, быть осторожной. И я вижу, как мой отец печалится, как он зачесывает свои белые кудри назад и с болью смотрит на меня. Его любовь сильна к своему дитя, но он даже не может нормально держаться со мной за руки и помогать мне встать, когда я упала.

Мама учит его контролировать силы, они вместе тренируются день за днём и однажды у него получается, ненадолго, но он вполне может ничего не забирать, и с каждым разом у него получается всё лучше. Но мне так часто стирают память, что я чувствую себя потерянной и уязвимой.

Тут я вижу себя уже взрослой, мамы с нами нет, она в коме и я прихожу к отцу домой. Он угрюм и чувствует себя просто ужасно, почти всегда плачет и когда я подхожу, чтобы обнять его, он забирает слишком много моих сил, так как давно контролировал это, а эмоции начали выливаться через край, мужчина сам не ожидал, что так получится, а я лежу на полу потеряв сознание. Он звонит Мариоле, та приезжает так быстро, как только может и помогает мне прийти в себя, потом вновь забирает память.

Мне постоянно что-то стирали из головы, забирали вновь и вновь, заменяю некоторые моменты на своё усмотрение. Теперь я даже не уверена, что и в какой момент чувствовала на самом деле. Они так часто играли с моей головой, что удивительно, что в какой-то момент мой мозг не стал кашей.

— Почему нельзя было просто сказать правду, я бы как и вы хранила всё в секрете? Мне неважно, кто мой отец, я люблю его ни за то, кто он есть, а за его доброту и за то, что он сам действительно любит меня. Любит даже больше, чем ты, — смотрю на свою мать, которая старается сдержать слезы, но они продолжают капать с её глаз.

— Мы боялись, что твои силы выйдут из под контроля, что если перестанем забирать твои воспоминания, то ты не сможешь контролировать свою магию и то, что способна красть её у других, ты наполовину паразит и если бы кто-нибудь из нашего клана узнал об этом, то они бы убили тебя и неважно кто ты и чья дочь, паразитов всегда убивают, если чувствуют угрозу.

Паразитов всегда убивают…

— Твою сестру сожгли после твоей смерти. Скажи мне, она знала что-то?

Глаза бывшей Верховной расширились от ужаса.

— Сожгли? Кто это сделал?

— Мариола. Она нашла информацию о том, что та была в сговоре с паразитом, который напал на вас и ещё что-то, но я была слишком мала и никто не дал мне точной информации, ну или опять что-то стёрли. Её обвиняли в подобном и раньше, разве нет?

Как мне теперь быть уверенной в том, что я помню, а что нет…

— Это была ложь, она лишь пыталась помочь одному ребёнку, следила за тем, чтобы он был в порядке, пыталась приносить его отцу магические предметы, чтобы тот бил сына как можно меньше.

Воспоминания вновь приходят ко мне. Я помню ребёнка, который забрал мою магию, помню Кая, помню отца ударившего его, но там была только я, мама и Мариола. В голове постепенно встаёт всё на свои места и оставляет такую боль, которая разъедает мозг, бежит по затылку и переходит в позвоночник. Слишком много информации одновременно.

— Я попросила её приглядеть за Каем, попросила помочь ему осторожно, чтобы никто не узнал.

— Но кто-то всё же выдал её…

— Мариола, — шепчет мама.

— Она же и засунула меня в клетку к Каю, забрала мои силы зная, что я не смогу их вернуть обратно, ведь в голове творится только безумие и неуверенность, что они мне нужны.

Мама хватает меня за плечи.

— Ты в клетке? Она не могла такпоступить… — вдох, — нет, она действительно могла, она всегда хотела быть Верховной, сначала помехой была я, потом младшая из нас, потому что она бы встала на твою сторону и попыталась настроить клан больше любить тебя, а потом, когда ты выросла, она решила избавиться и от тебя.

Мариола проложила путь к власти предательством близких. Она стирала мне память не ради меня, а ради себя, чтобы я никогда не поняла, что могу быть сильнее её, что смогу её контролировать. И на самом деле она заслужила место Верховной, как никто из нас, она пошла на всё ради этого, а мы только действовали ради своей выгоды: мама хотела быть с любимым и скрывать его было проще, когда ты правишь и никто не смеет в тебе усомниться. Я же никогда не хотела управлять кланом, но место всё равно было моим. Я ленивая, неумелая и совсем безответственная, но власть всё равно перешла мне, когда Мариола всегда беспокоилась за клан и старалась ради него. Мир нечестен с ней, мы нечестны с ней. Она заслужила всё, что отобрала силой.

Но тогда тот день, когда на нас напал паразит тоже подстроила она? Но как? Неужели власть стоит того, чтобы убить половину клана и родных сестёр. Тогда точно ли это забота о своих людях или лишь желание повелевать?

Глава 27. Отец монстр?

Сейчас очень помогает то, что мои эмоции под контролем, так как сегодня я узнала много новой информации, которая местами запутала меня только сильнее. По сути, я никогда не знала себя и жила в ложном мире с теми воспоминаниями, которые мне любезно решили оставить. Я не вспомнила всё, нет, но этого надеюсь будет достаточно.

Мой отец паразит. Я паразит, но лишь наполовину, словно новая диковина в этом магическом мире. Одновременно, это моё преимущество, которое даёт мне возможность быть сильнее других, но и одновременно, это моё проклятие, нигде не писали о подобных мне, а это значит, что, чтобы полностью овладеть собой и своим телом — мне понадобится время, ресурсы, которых нет и которые, скорее всего, придётся искать.

Что я знаю наверняка? Мариола заточила меня в тюрьму, чтобы избавиться. Ей было проще меня убить, тогда бы она точно могла быть уверена, что власть её. Боялась, что на неё падут подозрения других, потому что никому кроме неё нет выгоды в моей смерти? Да, остатки клана могли бы встать на её сторону, но нельзя забывать и о других кланах и о совете трёх, который следит, чтобы ведьмы держали себя в узде.

Совет трёх существует почти с самого начала, когда ведьмы только начали образовывать кланы. Никто из трёх ведьм совета не входит ни в один клан, в каком-то смысле они одиночки, но одновременно нет. Точнее сказать, там две ведьмы и один человек, который следит за тем, чтобы любые моменты, где кто-то увидел магию или что-то такое, превратились в шутку и просто способ разводить людей. Он делает так, чтобы никто не узнал о нас. Да, мужчина смертен, поэтому каждый раз его сменяет всё новый и новый, но думаю, что все они в родстве друг с другом. Никто не знает, как он выглядит, так же, как и не знают о том, кто эти две ведьмы и к какие черты внешности у них, чтобы понять ближе к какому ковену те всё таки относятся. Одна обладает магией позволяющий ей следить за каждой ведьмой и развитием её сил, другая же способна контролировать саму смерть, другими словами, она может кого-то спасти, либо же кого-то убить на расстоянии.

Сильные, могущественные и опасные. Они не влезают, если ничего не угрожает другим кланам, им плевать, если ссора лишь в одном. Просто очень старательно отслеживают всё так, чтобы само существование ведьм не было устранено. Если кто-то в чём-то виновен, то ему поступит от них письмо с красной печатью, где те попросят его об определённых вещах, если им не подчиниться, то ведьму вполне могут найти мёртвой в своей постели. Что бывает в этих письмах, тоже никто не знает. Главное, что я уяснила так это то, что чаще всего им нет дела ни до кого, поэтому отношусь к ним так, словно те выдуманные бабайки для непослушных ведьм. Но все же многих удерживают мысли о них троих от того, чтобы не создавать сильных проблем. А Мариола, наверное, думала, что если в прошлый раз нападение паразита не привлекло их внимание, то вдруг убийство новой Верховной клана — привлечёт, слишком много уж Верховных умрёт за слишком короткое время для жизни ведьмы. А моя пропажа не такая уж и проблема… Ведьма подчиняющая себе смерть — слышит биение моего сердца и никто из них, наверное, сейчас и не следит за Хетерсами. В этом нет смысла.

Я паразит. Отец паразит. Отлично, просто прекрасно. Запишите это красным шрифтом в мою биографию. Только это для радости мне и не хватало.

Хорошо, я прекрасно разобралась в себе. Надеюсь, что так.

Кай думал, что магия не появляется из-за того, что я боялась разочаровать маму тем, что не хочу быть Верховной, а если нет магии, то я ни в чем не виновата и ничем никому не смогу помочь. Я тоже думала, что дело в этом, но нет… Дело было лишь в том, что все слишком долго блокировали меня настоящую, в голове была слишком большая паутина лжи, которая запуталась до такой степени, что моя магия стала мухой попавшей в эту паутину без возможности выбраться, а пауки, которые так старательно плели свою ловушку — потихоньку начали пожирать эту муху. Мариола думала, что забрать мою магию было прекрасной идей и, возможно, она была уверена, что если я её верну, то всё равно не смогу пользоваться. В каком-то смысле магия — живое существо, она часть природы и если она сочтёт кого-то поистине слабым для неё или нерешительным, то она может и не вернуться к владельцу. Но теперь я уверена, что силы будут моими, потому что я знаю кто я и собираюсь узнать ещё больше от отца или от кого угодно, хочу познать свои силы и наказать Мариолу за мать, за младшую сестру, за ребёнка, за всех, кто погиб ради её власти. Но для начала я спрошу её обо всём лично, мне хочется узнать, что она думает обо всём этом.

— У нас всё меньше времени, ты можешь застрять в своей голове, — напоминает мама, — ты что-то хотела мне сказать, разве нет?

Да, точно. Хотела поныть о том, что не хочу быть Верховной, что из-за этого недостойна сил, что разочарую её и так далее.

Бессмысленная фигня о которой я больше не думаю и на которую нет времени. В действительности я хочу сказать другое.

— Мама, я люблю тебя. Да, ты солгала мне, да обрекла меня на то, чего я совсем не хочу, но…, — я целую её в лоб и крепко обнимаю, — ты всегда ценила меня, моё детство было самым счастливым, пока я видела тебя. Я люблю тебя и люблю папу, мне всё равно на эту ложь и прочие вещи. У нас нет возможности злиться друг на друга и просить прощения. Просто знай, что я не зла на тебя и никогда не буду. Ты навсегда для меня останешься — самым светлым человеком в моей жизни и это абсолютно нормально, что ты хотела быть с тем, кого выбрала и неважно кто он.

Она не может перестать плакать, когда слушает мой голос. Её тело так сильно содрогается в моих объятиях, что это всё больше кажется мне реальность, а не тем, что происходит прямо сейчас в моей голове.

— Мне нужно идти. Я надеюсь, что когда-нибудь, когда я вновь вернусь в свои воспоминания, чтобы найти что-то важное, то ты будешь здесь, чтобы обнять меня.

— Я всегда буду здесь, моя малышка.

Мы обнимемся на прощание. Я делаю глубокий вдох и закрываю глаза. Мне нужно найти выход, я готова к этому, как никогда раньше.

Всё вокруг исчезло вместе с мамой и я оказалась там, где всё началось, вода окружала моё тело и заставляла тонуть. Что-то мне говорило о том, что я не должна сопротивляться и я это сделала, после чего окончательно открыла глаза и увидела Кая, который наклонился над моим лицом.

Медленно поднявшись, не без помощи руки Джонса, я понимаю, что со мной что-то не так. Внутри что-то нарастает всё сильнее и сильнее, становясь чем-то опасным и мощным, как огромная лавина сошедшая с гор на тех, кто катался там на лыжах, забирая каждую жизнь, питаясь ей, лавина не утихает, пока не придёт её время.

В руках появилась магия, и она искрилась в каждой клеточки моего тела. Она была такой сильно и необузданной, что у меня не получалось взять её под контроль. Внутри всё пылало синем пламенем. Больно, слишком больно, словно ломают каждую кость, словно мои вены намотали на кулак и вытащили их из меня. В горле появилось ощущение будто я выпила пару литров уксуса, живот сжимало и крутило вместе с голой. Чувствую, как пошатнулась и немного оступилась. Кай попытался меня поймать, но сразу отпустил, потому что обжёгся. Джинсовая куртка, которую он принёс в рюкзаке и накинул на себя — загорелась из-за того, что коснулась моей кожи. Джонс быстро скинул её с себя и затушил ногами.

— Тебе нужно это выпустить, если сдержишь, то умрёшь, а я сойду с ума, если попробую взять хоть часть тех сил, которые у тебя сейчас есть, — кричит он.

В ушах стоит шум, но я смогла расслышать Кая.

— Беги, — хрипло произнесла я.

Он покачал головой и прошептал заклинание создавшее щит над ним. Мы оба не уверены, что это ему поможет, но всё же он остался рядом со мной.

— Давай же, — просит Джонс и в эту секунду я разжимаю ладони, которые давно превратились в кулак и заставили кровь капать на траву от того, как сильно ногти впились в кожу.

Отпускаю. Да, я сделаю это.

Полностью расслабляюсь и позволяю силам выйти в мир. В этот момент происходит огромный выброс и я клянусь, что чувствую как вся эта чёртова магическая тюрьма зашаталась и задрожала от того, что я сделала. Яркий свет перед глазами лишил меня возможности что-то видеть перед собой. Земля под нами продолжала дрожать ещё несколько минут, а вокруг словно царил ураган. В какой-то момент меня просто отбросило в другую сторону и я ударилась обо что-то очень твёрдое ногой, после чего всеми силами схватилась за траву и землю чуть не выдергивая себе ногти. Мне повезло, что в этот момент всё закончилось.

Хорошенько отдышавшись и поднявшись на ноги, я оглянулась вокруг. Деревья упали, как фишки домино. Но я больше удивилась не этому, а тому, что посмотрев в небо — увидела там трещину. Небольшая чёрная полоса разрезала часть небосклона. Я даже не заметила, что было раннее утро, когда открыла глаза и выбралась из своей головы.

Что значит эта трещина? Мы близки к выходу? Сколько ещё нужно магии, чтобы открыть дверь в мой мир?

— Кай, — внезапно возникает в моей голове и я понимаю, что не вижу его перед собой. Мне приходится пробежать далеко вперёд, чтобы его обнаружить.

О, моя Верховная.

Его тело всё обоженное, в некоторых местах нет кожи, а нога сломалась и из неё торчит кость.

Черт. Черт. Черт.

Сгибаюсь над его грудью и понимаю, что его сердце не бьётся. Проверяю пульс во всех местах, чтобы точно во всём убедиться.

Нет. Нет. Нет.

— Кай, пожалуйста, — кричу я.

Он не мог умереть, просто не мог.

Я использую магию, трясу его и даже в какой-то момент со злостью бью по щеке. Я слишком напугана, а он продолжает не открывать глаза.

Джонс говорил, что этот мир делает его бессмертным. Но защищает ли он его от моей магии?

— Кай, — кричу я.

В какой-то момент из моих глаз просто брызгают слезы. Я вновь его трясу.

Пожалуйста.

Мне не выбраться без него. Нам нужны наши общие усилия.

— Если ты сейчас же не откроешь глаза, то я убью тебя! — выкрикиваю я, зная, что звучит это глупо, ведь он итак мертвее мёртвого.

Поджимаю под себя колени и начинаю ждать. Убираю магией его сломанную ногу и все ожоги. Теперь он выглядит так, словно прилёг поспать, но его сердце… Оно всё ещё не бьётся.

Жду час. Два.

Не знаю сколько уже прошло времени, но пришла ночь. Совсем темно и не видно даже этой трещины в небе.

Кай не дышит. Ничего не меняется.

Я правда его убила?

— Не оставляй меня здесь одну, — шепчу я и вижу вокруг себя дым, он местами чёрный и местами фиолетовый.

Фиолетовый? Серьёзно? Нет, он мне не нравится. Не должен нравится.

Неожиданно парень наполовину поднимается и начинает кашлять. От испуга я руками, как можно быстрее, разгоняю дым вокруг себя.

— Это было очень больно, — усмехается Джонс и поворачивается ко мне, — я уже думал, что не вернусь обратно.

— Я тоже так думала.

— В следующий раз, будь помягче, — просит паразит с улыбкой.

— О, так ты хочешь следующий раз? — шучу я и подскакиваю к нему после чего крепко обнимаю, — спасибо, что вернулся, мне не хотелось застрять здесь одной.

Он сжимает меня руками в ответ, стараясь не прикасаться к коже, потому что в некоторых местах моя одежда полностью обгорела и открыла голые участки.

Глава 28. День правды и отдыха

Мы вернулись домой, который, к счастью, уцелел, как и всё вокруг. Хорошо, что наш выбор пал на место подальше отсюда. Да, я знаю, что странно цепляться за домик, который в каком-то смысле нереальный и, к тому же, жить в клетке можно где угодно. Но здесь мне комфортно. Дом ещё не изменился, как стало после смерти матери в реальности. Здесь я ощущаю себя более живой, словно вся пустота наконец ушла и теперь я немного понимаю, чего хочу и что буду делать. Теперь я точно в безопасности и могу позаботиться о себе.

Я выбираю себя, и буду делать только то, чего мне хочется самой. Действовать на своё усмотрение. Я разберусь с настоящим и перейду в свою будущую жизнь, в конце концов у меня много времени и я успею во всём.

Для начала, нужно выбраться из клетки. Разобраться с кланом и Мариолой, потому что я это действительно хочу. Мне нужно с ней поговорить, и от её ответов многое зависит. Я не дам ей жить и процветать, если та и вправду пошла по головам ради власти. Нет, я уважаю её целеустремлённость, но никто не говорил, что я должна просто принять это, нет. Клану нужна Верховная, но это не я и не Мариола.

Кай снимает с себя те ошмётки футболки, которые остались после столкновения с моей магией и оказывается передо мной почти в одних трусах, которые также пострадали вместе со штанами, но вполне прикрывают все интимные места.

В какой-то момент, Джонс смотрит на меня, когда замечает как нагло я рассматриваю каждый изгиб его небольших мышц на руках и рельеф на груди. Худые, но сильные ноги почти не покрыты волосами, как обычно это бывает у мужчин, а точнее волосы на его теле светлые и не привлекают к себе внимания. Когда нахожу в себе силы оторваться от созерцания его красивого тела, то обращаю внимание на приподнятую бровь и улыбку на лице.

— Мне, конечно, приятно, что ты так внимательно смотришь на меня, но не могла бы ты принести мне одежду с меньшим количеством дыр, чем в той, что сейчас осталась на мне?

В какой-то момент я вновь смотрю лишь на его руки, но потом прихожу в себя и киваю, после чего быстро бегу по лестнице вверх.

Опять гормоны. Его тело привлекает меня только потому что я давно не была заперта с полуголым мужчиной в комнате.

Я никогда не была заперта с кем-то, кто мне может хоть чуть-чуть понравится.

Вхожу сначала в свою комнату, чтобы переодеться. Нахожу лёгкое чёрное платье с сетчатой юбкой и приспущенными с плеч рукавами. Выглядит слишком нарядно, чтобы просто носить его в обычный день, но не думаю, что хоть кого-то это волнует.

Замечаю свой блокнот, в котором вела записали с самого начала как попала сюда, в мусорке. Наверное, выбросила его в один из тех момент, когда мне начинало что-то мерещиться. Но я не стану его доставать, мне больше это не нужно. Записи в нём помогали мне сохранять спокойствие, как и всегда, когда я начинаю писать что-то, но я сейчас вполне спокойна. В моей голове давно не было такой тишины, как в момент, когда солнце только начинает подниматься, люди все спят, а в городе тишина. Ты идешь по пустым улочкам, заходишь в парк, ноги ведут всё дальше и дальше, пока не видишь перед собой Делокрус, который в лучах раннего солнца выглядит как что-то пришедшее из сказки, а окна отражают лучи сияя ярче звёзд.

Сейчас, когда моё тело по-настоящему расслабилось, я поняла, что всё это время не замечала потенциала этой клетки. Она огромна, это не один город, это целый мир, абсолютно пустой и свободный, где ты можешь делать всё что хочешь, можешь видеть всё, что хочешь. Вместо того, чтобы ненавидеть это место, я могу им воспользоваться и хотя бы один день насладиться тем, что он мне может дать.

Моим силам нужно восстановиться, я должна отдохнуть, а это значит, что у нас есть время, которое мы можем потратить на что угодно.

Иду в комнату, где поселился Кай, залезаю в шкаф и достаю ему чёрные джинсы с футболкой под цвет на которой есть надпись белым шрифтом "чёрный", это настолько нелепо, что я просто беру футболку и не думаю о логике такого дизайнерского решения. Неловко было рыться в его нижнем белье, но всё же я решила рассмотреть, что у него тут есть. Некоторая ткань была настолько мягкой и приятной, что мне самой захотелось подобные трусы. Интересно, согласится ли он поделился? Да уж, если Джонс решит сейчас войти, то застанет меня за довольно интересным занятием, а именно прощупыванием его трусов, некоторые из которых с биркой, так как он их ещё не доставал. Беру чёрные боксеры и что-то больше похожее на просторные шорты из мягкого хлопка такого чёрного цвета.

Спускаюсь вниз и отдаю ему все вещи, кроме трусов, которые идеально подойдут именно мне. Они и вправду выглядят как шорты, плюс крупнее, чем всё остальное. На мои ягодицы обычная его одежда никогда не натянется. Мы немного в разной весовой категории.

— Не против, если себе заберу эти?

Он смотрит на них, пожимает плечами и улыбается.

— Ого, мы совсем как парочка, уже и трусы мои воруешь, — шутит парень за что я слегла толкаю его локтем в рёбра.

— Ауч, — шепчет он и закусывает губу.

Надеваю под платье быстро одежду, которую украла и теперь чувствую себя более свободной.

Мне было некомфортно, что при наклоне было видно немного моего целлюлита.

" — Стоп, с каких пор тебя волнуют такие вещи? "

Совсем с ума сошла уже. Это моё тело и я принимаю его таким, какое оно есть. Тогда почему я переживаю, что Джонс что-то увидит? Ему всё равно, как и должно быть мне.

Кай видит, что я о чём-то задумалась и немного напрягалась, хотя ещё недавно была полностью расслаблена.

— Что-то случилось? — спрашивает парень.

— Волнует ли тебя как я выгляжу?

Что? Успокойся. С каких пор ты всё говоришь прямо? Он тебе никто!

— Нет, мне всё равно.

От этих слов только больнее.

— Ты всегда прекрасна, — продолжает он.

Еле сдерживаю улыбку. Мне всегда хотелось услышать это от кого-то кроме себя, но иногда получалось, что я лгу, ведь не всегда уверена в своём внешнем виде, особенно, когда нахожусь рядом с кем-то.

— Спасибо.

— И это платье тебе идёт, очень красиво показывает бледность кожи.

Ох, мне не вынести столько комплиментов за раз. Чувствую как краснею.

— Между нами что-то происходит, или только мне одному так кажется?

Кай тоже довольно прямолинеен.

— Надеюсь, что нет, — сначала я хотела сказать это шёпотом, но потом вспомнила, что магия вернулась и появится дым, мне неизвестно какой у него будет цвет, поэтому мне пришлось повысить голос.

— Ложь, — на губах паразита появляется кривая усмешка, — но я не требую от тебя правды, достаточно, что я могу быть честен.

Да что ты. Прям таким уж честным?

— Ты мне нравишься, не буду этого скрывать. Сам не понимаю почему, но с тобой я чувствую себя более живым и счастливым, чем в одиночестве, а я очень ценю своё одиночество.

Не знаю правдивы ли именно эти его слова, но они точно достигли моего сердца и оно откликнулось на зов и забилось быстрее. Теперь я точно уверена, что за всё это время мы достаточно сблизились, чтобы он понравился мне, чтобы я действительно захотела его. Да, я могу и дальше всё отрицать, надеть маску безразличия и незаинтересованности в нём, но правда есть правда, Кай мне нравится и даже если это неправильно, безобразно и глупо, я не оттолкну его, если тот протянет мне руку. Здесь мы союзники, можем стать любовниками, кем угодно, но точно не врагами. Здесь мы не враги.

— Хорошо, — просто ответила я на его слова.

Парень нахмурился так и не поняв к чему это моё «хорошо», но решает не спрашивать, а заняться переодеванием, так как с него скоро упадет оставшаяся ткань, которая из-за всех сил пытается еще прикрыть его достоинство.

Я бы определённо улыбнулась, если бы этот кусок ткани с лёгкостью упал и ни за что бы не отвернулась наблюдая за телом, которое кажется мне совершенным.

Призываю себя успокоиться и прогнать жар бегущий по телу быстрее, чем я успеваю хоть о чем-то подумать.

— Предлагаю отдых, как насчёт того, чтобы съездить куда-нибудь на один день?

Джонс задумался над мои предложением, прошёл вперед и откинув мешающую подушку сел на диван. Мне казалось, что он уже знает, куда бы хотел съездить, но думает стоит ли мне предлагать место, которое так плотно засело у него в голове. А ещё его глаза бегали по всей комнате, словно он хочет сказать что-то такое, что ляжет камнем между нами.

Мне хочется раскрыть его, научить этого придурка говорить о себе больше.

Он даже не подозревает о том, как много я узнала о нём побыв на секунду в воспоминании, где будучи ребёнком встретила мальчика забравшего часть моей магии, мальчика до боли похожего на Кая, мальчика чьё имя было точно таким же. Сопоставив этот момент с тем, что мне показал паразит в своём воспоминании с матерью, я поняла, что тот младенец напоминал её, но тот, кто стоит передо мной — абсолютно на неё не похож. К тому же возраст, если я встретила того мальчика и это был бы этот Кай, то он не мог оказаться в клетке и быть уже взрослым. Много временных несостыковок, много лжи и недоговорок, которые я все знаю, но хочу, чтобы парень сам во всём признался, хочу увидеть, как из его рта начинает литься правда, только так мне будет проще делать шаги к нему на встречу.

Я не хочу делать выводы не выслушав его сторону.

— Мне хочется показать тебе одно место, где какие-то мгновения жизни я улыбался, но я боюсь, что после того, что я расскажу — наш отдых отложится в самый дальний ящик, который уже никогда не откроется. И, возможно, это сломает выстроенные стены нашей дружбы, они итак слишком хрупки, а я многое скрыл и абсолютно каждое сломает наши отношения.

Мы оба замолчали и я хотела сказать, что буду безумна счастлива познакомиться с той его частью, которая когда-то могла искренне улыбаться.

Мой дом мы уже посмотрели, пришло время показать его пристанище.

— Позволь мне самой решать, что сломает нашу дружбу, а что нет. Начни говорить мне правду чаще и, может быть, наши стены окрепнут, — я взяла его за руку и присела на пол, чтобы заглянуть ему в лицо, которое он опустил от чувства стыда или просто в попытках огородиться от меня.

Говори же, позволь мне стать к тебе ближе. Мне не хочется проводить наши последние дни вместе во лжи, когда мы правда можем выяснить может ли между нами что-то быть помимо дружбы.

— То воспоминание, которое я тебе показал, оно действительно моё, но я не тот младенец на руках, я тот, кто видел всё со стороны. Я вбежал в комнату сразу после отца, чтобы поднять ребёнка и защитить его. Половина того воспоминания — это то, что я увидел в голове у брата, когда влез в неё, чтобы навсегда изъять этот болезненный момент и освободить его от этой ноши, — паразит говорит медленно и не отрывает своих глаз от моих пытаясь уследить за каждой моей эмоцией на лице, чтобы понять о чём я сейчас думаю.

Джонс видит, что я и бровью не повела, что я не выгляжу удивлённой или рассерженной от того, что он почти всегда не был со мной честен.

— Моя мама спросила меня о том, почему со мной пришёл Кай, — начинаю я, — но она не может тебя знать, не так ли?

Джонс кивает и его лицо становится почти спокойным.

— Драгоценная, кажется, нам нужно заново познакомиться, — он улыбается и протягивает мне руку, — моё имя Закари, Закари Джонс, а как зовут тебя?

Джонс подмигивает, его выражение лица перестаёт быть скованным и теперь я вижу перед собой невероятно нахальную улыбку с идеальными зубами и взглядом человека, который понял, что пришло время быть собой и прогонять ту личность добродетеля, которую он отчайно пытался показать.

В первую нашу встречу он был надоедливым, самоуверенным болваном, который запугивал меня ужасным кошмаром наяву, после он пытался быть кем-то другим, слишком резко сменил стратегию, чтобы втереться в доверие и только иногда его болтливость проскальзывала, но в основном парень старался быть осторожным и подбирать слова, старался не спугнуть меня, ведь на самом деле из него льётся невероятное количество энергии, желания говорить, что вздумается и ни капли не пытаться быть кем-то другим, кроме самого себя.

— Привет Закари, я Миралана, расскажешь мне о себе побольше?

Глава 29. Закири

Если бы Миралина не была так загружена проблемами, тяжёлыми мыслями и болью, которая приносит ей магия, то она бы давно заметила мою ложь и притворство. Я и вправду пытался втираться в доверие, быть тем, кем не являюсь, но только для того, чтобы сблизиться и стать союзниками. Будь я собой — мы бы и дня не выдержали вместе.

Кай — мой младший брат, сейчас ему, наверное, уже лет двадцать, но тогда, когда я в последний раз его видел — ему было десять лет. Маленький беззащитный мальчуган не способный обидеть даже муху.

Когда мне исполнилось шестнадцать, я сбежал из дома, сбежал от деспотии отца, от этих побоев, от своей слабости и оставил брата, но я собирался его забрать, как только встану на ноги, найду работу и место, где можно будет спать. Будучи паразитом, я не мог нормально использовать магию, особенно забирать её у ведьм, потому что меня бы сразу убили, но с магией я бы вернулся к брату быстрее и успел бы вытащить его из всего этого ада.

Я не врал, когда говорил, что отец всегда меня бил, это правда… У меня много мелких шрамов от удара тонкой веткой, много шрамов от сигаретных ожогов. Некоторые я убрал, некоторые, которые напоминали мне о том, что я должен помнить почему ненавижу так сильно отца — оставил. Он бил и маму… Она была хрупкой милой женщиной и была внешне схожа с матерью Кая, так как у отца определенно был любимый типаж женщин. Но он никогда никого не любил в действительности. Он мог притворяться будто ему кто-то нравится, мог врать себе, но рано или поздно — монстр становился ещё большим монстром. Я никогда не называю его имя, даже не уверен, что особо помню его. Он последняя скотина и ничтожество недостойный, чтобы кто-то звал его по имени. Я не люблю паразитов, потому что сразу думаю об отце и не люблю ведьм, потому что те угрожают нам. Таким, как я и брат — нигде нет места. Наши мамы ведьмы, обе из клана отшельников, именно с такими нашему виду проще заводить отношения, они одиноки и чаще слишком свободолюбивы в своём выборе и не видят ничего плохого в браке с паразитом. Мой отец действительно красив, он восхищает всех, кто проходит мимо, не только женщин, но и мужчин. Мало, кто способен устоять перед его обаянием, особенно, когда тот улыбается. Улыбка мне досталось от него, да и в целом мы с Каем больше похожи на отца, мама говорила, что мне повезло выглядеть, как этот монстр, так как я прекрасен, но я бы хотел быть похож на неё, я любил маму и люблю её сейчас…

Мне было шесть, когда она умерла и воспоминаний слишком мало, некоторые я пересматривал в своей голове тысячи раз, лишь бы взглянуть на неё ещё и ещё. Она не умерла от болезни или катастрофы, если можно так сказать, хотя любовь к монстру и вправду можно назвать той ещё раковой опухолью. Отец брал её магию, часто и чем больше он это делал, тем слабее она становилась. Почему она не ушла? Почему милая Амилия осталась с ним? Её имя самый прекрасный звук для моих ушей, самый болезненный, но родной. Она не могла оставить меня, а он никогда не дал бы забрать ребёнка. Не из-за любви к своему чаду, а лишь для контроля женщины рядом. Ами хотела бежать, готовилась к этому…

* * *

Прошлое.

Я сижу на полу и играю с маленьким плюшевым ёжиком, который мама дала мне в руки, чтобы я временно отвлёкся, пока та собирала вещи. Женщина бегала из стороны в сторону, а потом подошла ко мне, чтобы застегнуть куртку.

За окном шёл снег, его крупные хлопья лежали на подоконнике, а на стекле появились узоры от мороза. Сквозь небольшие щели в раме можно было услышать вой ветра этим уютным зимнем вечером.

Внизу хлопнула дверь, так громко, что окно задрожало и открылось. Уж слишком неплотно оно закрывалось в маленькой детской. Мама вздрогнула от неожиданного звука и вся сжалась. Послышались шаги, уверенные и громкие. Шаги того, кто знает, что что-бы он не сделал — он всегда останется безнаказанным. Эти шаги узнаешь из тысячи. Ты всегда запомнишь шаги того, кого боишься и каждый раз, при одном лишь их звуке, твоё сердце начнёт биться быстрее, а мозг кричать — беги! Мне показалось, что я увидел, как капли пота от ужаса происходящего начали сбегать по шеи Ами.

Ведьма бросилась закрывать дверь и прижала её с помощью магии произнося тихо заклинание отчего замок засветился алым цветом и ручка расплавилась так, что её нельзя было повернуть. Меня быстро подняли на ноги и распахнули окно пошире. Первый этаж, прыгать совсем невысоко, поэтому мама сначала осторожно опустила меня, потом спрыгнула сама вместе с сумкой. Она не успела взять куртку и осталась в небесно голубом свитере. Её кожа была болезненно бледной, а глаза красными. Ани схватила меня за ладошку и быстром шагом повела в сторону.

— Всё будет хорошо, — тихо сказала она и вокруг появился чёрный дым вперемешку с фиолетовым, — мы просто прогуляемся, хочешь вафли? — мама с улыбкой глянула на меня и ускорила шаг ещё и ещё.

Мы шли через сугробы и в какой-то момент ей пришлось взять меня на руки, так как нынче выпало столько снега, что выбраться из него было слишком непросто.

Дом находится недалеко от озера, которое покрылось толстым слоем льда, если пройти через него, то до города доберëмся быстрее, если пойдём через лес, то путь займёт часа три или больше. Отец специально выбрал жить так далеко от города и от всех ведьм поблизости. Здесь он чувствовал себя в безопасности и мог делать, что ему хочется. Это ещё одна причина почему сбежать нелегко, он почти всегда дома и редко, когда можно было остаться наедине, но сегодня был один из таких дней, мужчина уехал по делам, а именно за артефактом с магией. Он часто заключает сделки с кем-то, кого я не знаю. Это его способ получить ещё магии и способ заработать, ведь как только он заберёт магию из драгоценностей и прочих вещей — он их продаёт, а старинные вещи хорошо ценятся, он отлично разбирается в подобном.

Мама несла меня всё дальше и дальше, иногда она старалась бежать. Её руки дрожали от холода, щёки раскраснелись, а зубы иногда стучали друг об друга. Магии не хватало, чтобы согреть нас обоих и она отдавала всё мне.

В какой-то момент, я испугался того, как ведьма пошатнулась и чуть не упала, но устояла на ногах.

— Ами, живо домой, — женщина округлила глаза, я был так близко прижат к её телу, что услышал, как сердце замерло, а потом ускорилось.

Она задрожала, но в этот раз не от холода… В её глазах ясно было видно понимание ситуации, даже если сейчас они послушаются отца и вернуться, то побои будут такими, что проще умереть.

Несколько раз моргнув, меня поразило то, что мы всё ещё были в самом начале озера, слово не сделали почти ни шагу… Как такое может быть…

— Было глупо думать, что можно взять и уйти от меня. Я дал тебе возможность передумать и заставил бродить вокруг, но ты так и не поняла, что действительно будет лучше для тебя.

Мужчина улыбнулся и подошёл ближе. Он стоял в одной лишь белоснежной футболке и лёгких синих джинсах. Ему не нужна одежда, от него чувствуется магия, много магии. В этот раз ему достался отличный артефакт.

Ведьмы ненавидят нас и уничтожают, но как только им что-то нужно, они тут как тут, двуличные мерзкие существа. Они такие же злобные и алчные, как и все люди, но возомнили себя выше остальных.

— Моя маленькая и милая Ами, разве ты меня не любишь?

Женщина скривилась от одного лишь упоминании любви.

Мама опустила меня в снег и прошептала на ухо:

— Я спрячу тебя, а ты уйди подальше, спрячься где-нибудь в лесу и я обещаю, что найду тебя.

Меня окружило фиолетовое свечение и ведьма отпустила меня и немного подтолкнула.

Я пошёл в сторону леса подальше от озера куда она указала. Ни один шаг не оставлял следов благодаря её магии, но пробираться было трудно и едва ли я ушёл хотя бы на пару метров.

— Думаешь, что спрячешь его? Даже если так, неужели ты решила, что действительно сбежишь? — мужчина сделал шаг к ней и положил свою ладонь на щеку, после чего нежно погладил.

— Я не нужна тебе и он тоже, так почему бы не отпустить нас?

— А почему я должен отпускать свои игрушки? — он склонил голову на бок и внимательно посмотрел на неё не моргая и не убирая улыбки.

Ведьма пошатнулась и оступилась.

— Пожалуйста, отпусти и… И…, — сквозь стук она пыталась придумать на что можно было бы обменять свободу, — и я найду любые артефакты для тебя, ограблю любой ковен, сделаю всё, что захочешь, лишь отпусти, прошу!

Мужчина закатил глаза и сделал глубокий вдох, после чего хрустнул шеей и замахнувшись ударил маму по щеке так, что звук разнёсся повсюду. На очень красной щеке остался белый след его длинных пальцев и царапина от перстня, который он носит на правой руке. Из царапины закапала кровь окрашивая снег внизу.

Алые капли среди идеальной белизны выделялись слишком сильно. Я испугался и побежал назад к ней встав рядом и перекрыв путь собой после чего закричал:

— Не трогай её, забери лишь меня!

Но он не слышал ни звука, лишь мама почувствовала меня рядом, но старалась делать вид, что я уже далеко.

— Ами, игрушки не выходят без своего хозяина, я даю тебе шанс самой идти домой, но моя доброта скоро закончится.

Ведьма не выдержала и прыснула со смеха. Она смеялась громко, я никогда раньше не слышал, чтобы она издавала подобный звук. И это выглядело страшнее, чем моменты её слëз.

— Ты хочешь выдавить магию из меня до капли, верно? Но у меня почти ничего нет. Ведьмы пополняют свои силы природой в ковенах, но ты не даёшь мне такой возможности, не даёшь даже выйти куда-то.

— Да, ты права, наконец-то мы поняли друг друга и в чём-то сошлись. Ты мне больше не нужна, я устал от твоего непослушания, хорошо, иди.

Он кивнул вперёд и призвал её делать шаги. Всё выглядело так, словно у него раздвоение личности.

Мама осторожно повела пальцем так, чтобы заметил это только я и поспешил за ней.

Неожиданно послышался хруст. Сначала он был тихий и едва ли его можно было заметить, но потом он стал громче и я почувствовал, как лёд под нами провалился и ноги погрузились в холод проникающий сквозь ботинки и штаны. Мама из последних сил толкнула меня далеко в снег отчего заклинание спало и я стал видим, поэтому в месте, где я упал в снегу образовалась вмятина.

Мама ушла под воду, но потом я увидел её голову и попытки схватиться на лёд, чтобы выплыть. Она громко кашляла. Отец подошёл ближе и кривая ухмылка появилась на его холодном злорадствующем лице. Он наступил на её пальцы после чего схватил за волосы и подтянул к себе.

— Ты ещё глупее, чем я думал, после этих слов он опустил её под воду и начал удерживать в таком положении, пока ведьма билась руками, пыталась царапаться и отталкивать его.

Я побежал к ним, но как только приблизился заметил, что руки мамы повисли и она перестала сопротивляться.

Мой крик был настолько слабым, настолько тихим и безжизненным, что казалось будто бы меня схватили за горло.

Мужчина отпустил женщину и подтолкнул её дальше, после чего в месте, где недавно ещё была дыра от треснувшего льда — всё стало таким, каким было до.

Мои попытки раскопать снег и проследить за тем, как её тело удаляется всё дальше — закончились ничем. Я бил лёд, сняв рукавички, бил, пока всё вокруг не окрасилось в кровь, пока отец молча наблюдал за мной и ждал, когда я выдохнусь.

Боль такая сильная и необузданная охватывала мозг, но не тело, от холода оно перестало нормально функционировать. Мне казалось, что даже слезы становились ледяными каплями и падали на кожу разрезая её. Замёрз даже язык, из-за чего крики выходили непонятными, а слова были похожи на набор никак не связанных между собой букв.

— Закончил? — отец стоял надо мной протянув руку.

Я испугался и отступил назад.

— Хватайся, иначе закончишь как она, ты же не умеешь плавать, помнишь? — он присел на корточки и внимательно заглянул ко мне в глаза. — Если хочешь жить, то пошли домой.

Он махнул, чтобы я шёл за ним и самое страшное, что я пошёл. Я не хотел умереть, всё во мне переворачивалось от этой мысли. Мою душу воротило от самого себя же, но страх подобный цунами волной отправлял меня идти за мужчиной жизнь с которым не отличается от ночного кошмара.

Все последующие дни, как только я слышал, что отец вошёл в дом, слышал скрип деревянного пола под подошвой его тяжёлых ботинок — я прятался под кровать, стараясь даже не дышать. Но он почти не трогал меня полгода после смерти матери, словно давал мне время на размышления, на принятие. Это отнюдь не было жалостью или желанием защитить меня от очередной боли, просто он дал мне мысль, что я смогу выбраться от него без вечных побоев, а через полгода он напомнил, что бывает, когда тот не в настроении, что бывает, когда ему просто скучно. Он знал, что дать жертве отдохнуть, отвыкнуть от мучений — это ещё большая пытка, чем бить её каждый день. Отец дал надежду, а потом вырвал её из моих рёбер, наслаждаясь звуком моего разбитого сердца.

* * *

Я рассказал Миралане эту историю, рассказал не упуская деталей и от этого маска спокойствия на её лице сразу же треснула. Девушка была в ужасе, словно сама пережила все те моменты, словно это была её жизнь.

Но она даже не подозревает о том, что я не стою ни капли её жалости, ведь именно я лишил её матери, как когда-то лишили меня моей. Я убийца, который разрушил жизнь маленькой девочке. Весь её ад — создал я. Мы с отцом ничем не отличаемся друг от друга, кроме одного момента. Он никогда не врёт, он остаётся монстром до конца, я же трус неспособный открыть ей эту правду, потому что хочу остаться рядом, потому что хочу её любви, которую не заслуживаю. Эгоизм меня погубит. Но она первая с кем я чувствую себя комфортно, первая с кем я хочу быть рядом, я цепляюсь за неё, как за спасательный круг, но боюсь, что я колючка, которая проткнëт этот круг и утащит нас обоих на дно.

Глава 30. В путь

Разговором с Каем, то-есть с Закири был тяжёлым. Когда он заговорил о своей настоящей маме по его лицу пробежала тень прошлых обид, боли и желания отомстить. Маленький мальчик с самого детства видел ужасные вещи, а счастья в его жизни были лишь крупицы, но и их забрали оставив после себя — сломанного ребёнка, который пытался выжить и не сойти с ума. Те воспоминания оставили ему глубокий рваный шрам в сердце и этот шрам продолжает гноиться.

Джонс был одинок в своей боли, ему не с кем было ей поделиться. Его мир без друзей, любви, но с постоянными побоями — определённо заставил парня сломаться. А его брат… Наверное, он стал тем, кого тот хотел защитить. Особенно из-за того, что когда-то ничем не смог помочь родному человеку, а тут ему дали второй шанс и наверняка Закири считает, что упустил его, что виноват в том, что не смог спасти и брата.

Сейчас мы собрали немного вещей в дорогу, взяли воды и бутербродов на случай, если по пути нет места, где можно будет поесть, а ведь Закири постоянно что-то жуёт. Даже сейчас… Пока я закидывала сумку на заднее сиденье, парень высыпал себе в рот шкварки и пара крошек упала ему на футболку из-за чего тот издал недовольную звуки после чего сел в машину.

— Заводи свою колымагу, — усмехаюсь и отряхиваю парня там, где он не приметил грязь.

— Эй, выбирай выражения, — он сузил свои большие глазëнки после чего щëлкнул меня по носу.

Закатив глаза и найдя в рюкзаке дорожную карту я принялась отмечать то, куда хотела бы попасть по пути. В этот момент мотор завёлся и мы выехали на дорогу.

— Я составила наш маршрут, — протягиваю ему карту после чего он с неуверенностью смотрит на меня.

— Здесь подчеркнуто всего два места. А ты умеешь составлять интересный отдых, — Закири улыбнулся, сложил карту и кинул её в бардачок.

Он рассказал, что дом его детства расположен возле озера — Лонуа, оно находится в соседнем городке меньше, чем этот. Я там никогда не была, но насколько знаю — там очень любят рыбу и подают её в каждом ресторанчике.

— По пути у нас будет что-то ещё, но главных пункта два: твой дом и конец нашего путешествия будет в отели "Делокруас", всегда хотела побывать там, ещё и без людей.

Паразит качал головой под музыку, которую врубил как можно громче и иногда громко выкрикивал припев, потому что других слов песни он и не знал.

Мы проезжали по центральной части нашего города устремляясь всё дальше и дальше и вскоре на смену домам пришёл густой лес. Всё завораживало своей пышной зеленью. Толстые ветви деревьев склонялись над дорогой. Я немного скучаю по обрядам, где ведьмы собирались вместе, не по тем, которые с Мариолой, а по тем о которых говорила мама. Эти прекрасные ощущения, когда природа вновь вдыхает в тебя жизнь, когда ты лежишь на свежей душистой траве и она словно руки родного человека убаюкивает и ласкает тебя. Ветер шепчет о том, как рад вновь увидеть тебя. Каждой фиброй души ты ощущаешь связь со всем живым и всё это тянется к тебе и дарует новые силы и восполняет старые. Прогуливаясь вдоль лесных троп, сама земля тебя поддакивает в сторону свежей земляники, чтобы ты могла насладиться дарами, плодами любви природы к своим созданиям. Я обязательно когда-нибудь вновь побываю на подобном обряде, не в спешке, без желания лишь что-то получить, а именно насладиться каждой секундой.

Путь продолжался уже больше пяти часов. Иногда я начинала клевать носом, а иногда жевала вкусности передавая их Джонсу. Поездка напоминала мне милые свидания возле озера на которые любят собираться парочки в любовных комедиях. В пути любовники должны веселиться, много целоваться и заставлять других желать таких же чувств. Мы же с Закири ушли в свои миры, он решил, что стал лучшим музыкантом, что так и есть, ведь кроме нас тут никого нет, а он поёт вполне неплохо, ну, по крайней мере, лучше, чем раньше, я же решила, что буду высовывать голову в окно подставляя лицо солнечным лучам, так как, когда мы вернёмся домой — уже скорее всего будет зима, если время там идёт так же, как и здесь.

Наконец мы увидели придорожную забегаловку, куда решили зайти и съесть чего-то горячего. А мне безумно хотелось шоколадного коктейля, поэтому надеюсь, что там онесть. Выпрыгнув на дорогу в своих тяжёлых чёрных ботинках, которые никак не подходили к жаркой погоде — я первой пошла вперёд.

Колокольчик звякнул над головой извещая пустое помещение о том, что сюда наконец-то кто-то решил зайти. Отвратительный жёлтый цвет диванов бросился в глаза сразу как только я решила повернуться и окинуть взглядом это убранство. Их цвет подходил под солнечное утро, но ужасно смотрелся в лучах заката. А чёрные стены, словно сжимали с двух сторон пытаясь раздавить. Джонс зашёл следом и присвистнул, когда увидел обстановку, но потом улыбнулся, кажется, ему понравилось в этом Богом забытом месте.

— А тут миленько, — парень похлопал меня по плечу и поспешил за прилавок, после чего весело мне подмигнул и надел старый потрёпанный фартук, который там висел. — Чего изволит, прекрасная леди? — произнёс он переделав голос под что-то отдалённо напоминающее подкаты пьяных мужиков вечером в парке.

Дурак.

— Шоколадный коктейль и горячую картошку фри, к ней побольше соли, пожалуйста.

Парень сделал вид, что записал и помчался на тесную кухню спрятанную за барной стойкой. Буквально спустя пять минут он вышел оттуда с подносом на котором были две полностью заполненные тарелки с картошкой, сырный соус к ней и жаренный бекон.

— Нам повезло, что это тут было, видимо в тот вечер кто-то хотел много картошки.

Я забрала поднос и пошла к столику у окна, пока Закири наливал напитки. Проходя вперёд я заметила на одной из стен фотографии. Много разных посетителей и присмотревшись мои глаза чуть не вылетели из орбит. Мои родители… Улыбаются и осторожно касаются друг друга, словно состоят из самого хрупкого, что существует в этом мире. На фото написана дата, за год до моего рождения. Ставлю поднос на стол и снимаю снимок со стены. Хочу забрать его себе. Мама совсем молодая, чуть старше меня, а у отца ещё не до конца прошли подростковые прыщи и сильнее, чем сейчас выделяется ямочка на подбородке. Его кудрявые волосы падают на глаза, а улыбка настолько счастливая и беззаботная, что на секунду я его перестаю узнавать.

— Скучаю по вам обоим, — шепчу я и прижимаю фотографию к сердцу, пытаясь обнять тех, кого нет рядом со мной.

Из-за сильных чувств, дыма вокруг становится так много, что по ощущениям ты попадаешь в густой туман, но яркого фиолетового оттенка.

— Ну и надымила ты тут, — Джонс отмахиваясь руками прошёл вперёд и поставил коктейли, после чего вальяжно раскинулся на диванчике.

Закири уставился на меня и неожиданно попросил:

— Скажи для меня что-нибудь шёпотом.

— Например? — сев напротив спросила я.

— Я тебе нравлюсь?

Джонс подложил ладони под подбородок, как очень любит делать, слегка склонился и хитро улыбнулся. Как только я прошепчу ответ, исходя из цвета можно будет понять лживы ли мои слова.

— Нравишься, — шепчу и он внимательно вглядывается в мои губы, в ожидании.

И тут пошёл вновь фиолетовый дым, не такой яркий, как при воспоминаниях о родителях, но достаточно густой, чтобы понять, что мои чувства к нему действительно окрепли, как бы я не пыталась их раньше остановить.

Со стороны это выглядит так, словно после того, как я что-то сказала в рот засунули сигарету и позже я выдохнула дым, но разноцветный, не всегда красиво, но нам повезло, что людям подобное не увидеть.

Как же часто я врала отцу, а он делал вид, что не видит моего дыма, потому что притворялся человеком. Стыдно.

— Раньше, когда я видел шёпот ведьм, я считал его чем-то мерзким и ядовитом, но когда я вижу твой, мне кажется, что он способен обнять меня, а главное я могу понять насколько тебе можно доверять.

— Жаль, что у тебя такого нет. Мы не на равных, ведь получается, что в любой момент твои слова могут оказаться всего-лишь ложью.

Парень хмыкнул, но кивнул.

— Согласен, поэтому никогда не доверяй мне полностью.

— Я и не доверяю, — пожимаю плечами и отправляю в рот картошку.

Глава 31. Дом

Доедая картошку-фри и макая её в сырный соус, мы смотрели как за окном мир накрыли сумерки. Стало темно и свежо. Наконец-то закончилась жара, которая проникали даже в помещение с кондиционером. Я выпила несколько шоколадных коктейлей, а Закири продолжал говорить. О чём? А черт его знает, он не затыкается уже час.

— И тогда я подумал о том, что почему бы не взять с собой одеяло, — продолжал он, пока я пыталась понять в какой момент окончательно потеряла связь между его словами.

— Какое одеяло?

— Ты меня не слушала, верно? — он выдохнул и издал звук по типу "эх, как же так".

— Засмотрелась в окно.

Паразит оглянулся и тоже начал всматриваться в окно. Он смотрел в него минут пять и молчал. Ох, драгоценная тишина. Парень продолжал глядеть вперёд, словно играл в "кто первый моргнет" со своим отражением в окне.

— Ты не думаешь, что я очень красивый?

Закири подложил под щеку ладонь и мечтательно всмотрелся в своё отражение.

— Нет, — качаю головой и отворачиваюсь из-за чего тот издаëт смешок.

— Врушка, ты всегда меня разглядываешь.

Он расставил руки в стороны и улыбнулся.

— Я просто думаю, в кого ты такой страшный уродился.

Закатив глаза и передав мне наггетсы, которые нашёл на кухне, Джонс продолжил молча вглядываться в окно, как совсем недавно это делала я.

Мы плотно поели и перед выходом я решила сходить в туалет. Зайдя в кабинку, у меня появился рвотный рефлекс из-за количества грязи и отходов в мусорке рядом. Противные светло зеленые стены с отвалившейся краской почти со всех сторон, унитаз с ржавчиной и волосами прилеплинными к бочку, а главное пол без плитки, но с кусками бумаги, вызывал такое отвращение, что я еле сдерживалась, чтобы не убежать. Непонятно как встав в позу больше похожую на какого-то краба, я сделала все свои дела и вышла. Уверена, что в реальном мире здесь бегает множество тараканов и крыс. Помыв несколько раз руки, наконец вернулась в машину.

Лес закончился быстро сменившись небольшими трущобами на окраине города в который мы наконец въехали. Маленькие разрушенные домики, бараки и гаражи, где словно недавно прошёл пожар. Такого было не так много и быстро перешло в обычные двухэтажные домики с несколькими подъездами, иногда по пути встречались отдельные коттеджи с заборчиками и красивыми небольшими фигурками в виде рыбок на газоне.

Блутроуз — совсем маленький городок окружённый водой почти со всех сторон. К сожалению, этот мир не может передать его истинный шарм, потому что он лишает его запаха — морепродуктов. Насколько знаю, как только ты пересекаешь табличку с "Добро пожаловать в Блутроуз", то в эту же минуту ты ощущаешь запах рыбы, которую только что выловили и уже везут на прилавки продуктовых магазинов, а самую большую и красивую уже успели перекупить рестораны, где сегодня её подадут с белым вином, либо же выдержанное в дубе шардоне, миллезимное шампанское, ох, нужно обязательно заехать и попробовать все эти чудеса поварского искусства. Мой желудок всё ещё переполнен, но никогда не откажется поесть чего-то вкусного по пути.

— К озеру Лонуа ехать примерно два часа, поэтому возьми одеяло с заднего сиденья и немного поспи.

Так вот про какое одеяло он говорил. Тянусь за ним, после чего укрываюсь кладя голову на окно. Мне и вправду немного хочется спать. Дорога в городе неровная и из-за этого машину постоянно трясёт. Моя голова несколько раз ударилась об окно, пока Закири не сложил свою кожанную куртку, которую захватил с собой и не положил мне её под голову так, чтобы я могла лечь как можно удобнее в этих условиях.

— Включи музыку, слишком тихо, не могу уснуть так, — попросила я.

Джонс нажал на пару кнопочек и убавил громкость. В салоне машины заиграла медленная мелодия, а женский низкий голос пел песню похожую на дозу успокоительного во время нервного срыва. Подобная музыка растекается по телу волной спокойствия, словно после дикого шторма наконец выглянуло солнце и всё вновь пошло своим чередом.

"— Если бы луна была человеком, то ей был бы ты, — пела девушка. "

Глаза закрывались и потихоньку тело погружалось в неглубокий сон сквозь который я всё ещё где-то очень отдалённо слышала музыку и чувствовала, как машину покачивает на дороге от ям.

Путь всё продолжался, пока я пыталась уйти всё дальше в сон, но мне это не удалось. Машина остановилась и я слышала как Закири вышел из неё. Я не спешила проснуться или уж тем более начать вставать и выходить за ним. Мало ли, что произошло на дороге или же он просто пошёл отлить.

Дверца с моей стороны тихонько приоткрылась и Джонс поднял меня на руки накрыв одеялом получше, после чего понёс вперёд. Я пыталась открыть глаза, но сил на это не хватало, поэтому моё лицо прижалось к его груди, наверное, пачкая её слюнями.

Пройдя внутрь, он осторожно опустил меня на что-то мягкое и вновь поправил одеяло. Парень снял обувь, чтобы не шуметь и осторожно прошёл вперёд. Половицы под его ногами скрипели и это немного выдëргивало меня из лап сна.

Не знаю сколько я в итоге пролежала так, пока в какой-то момент мои глаза просто не открылись. В теле ощущалась лёгкость и казалось, что я отлично выспалась.

За окном светлело, но солнце ещё не спешило занять свои права. Окно в комнату было приоткрыто и в него дуг влажный ветерок, который приносился с озера. Комната в которой я спала была совсем небольшой, но светлой. Мебели совсем мало: лишь кровать, да тумбочка на которой ничего нет. Я вылезла из под одеяла цвета слоновой кости и вступила на прохладный пол, который тут же скрипнул.

На белых обоях не было ни картин, ни фотографий, словно здесь никогда никто и не жил. Выдвинув ящик в деревянной тумбочке окрашенной в нежный персиковый оттенок — я нашла небольшую стопку фотографий. Почти на каждой из них был изображён совсем маленький ребёнок. На одном фото он тянется к игрушкам на полке, на другом играет в песке возле озера. Тот, кто фотографировал малыша, точно безумно его любил. Лишь на одном снимке мама с ребёнком снялась вместе. Он мирно покоился на её руках, пока та кормила его через бутылочку. Её красивые локоны спускались по плечам напоминая узор днк, а улыбку на губах совсем не портило то, что те были совсем потрескавшиеся и покусанные. Возле правого глаза был заметен небольшой шрам от пореза, совсем свежий и едва успевший затянуться. Она была совсем уставшей, но счастливой, пока держала на руках маленького Заки. Наверное, когда-то эта комната принадлежала ей, поэтому здесь так пусто.

Я осторожно вышла за дверь и прошла дальше. Домик был небольшим внутри. Две комнаты на первом этаже, кухня состоящая всего лишь из духовки и одной столешницы, где можно было бы порезать еду, на ней стоял чайник, а напротив был круглый белый столик лишь с одним стулом.

— Отец любил есть один, поэтому мы с мамой кушали в её комнате, когда её не стало — мне редко удавалось поесть, — послышался голос сзади.

Это не было неожиданностью, так как мне было слышно как открылась дверь и как босые ноги Закири шли ко мне.

Краска на потолке немного потемнела от сырости, а лампа свисала оголив провода. Посреди гостиной стоял синий диван покрытый замшей. Здесь не хватало много мебели и место казалась давно покинутым.

— Мы переехали спустя пару лет после смерти мамы, а это место никто потом и не посещал.

Я кивнула и продолжила осматриваться.

Поднявшись на второй этаж, мной была обнаружена лишь одна комната в конце коридора. Наверное, это комната его отца.

— Я могу туда зайти? — уточняю на тот случай, если Закири не готов смотреть туда ещё хотя бы раз, но парень спокойно согласился и сам открыл мне дверь.

Мы прошли вперёд. Обстановка здесь была лучше, чем на первом этаже. Стены напоминали оттенок взбитого крема, на них висели мрачные тëмные картины с лицами женщин, а точнее ведьм и то как они обычно изображаются людьми: тёмные одеяния, в руках кубок с черепом наполненный кровью, а под ногами голова козы. Наверное, отец Закири находил это забавным.

Комната была большой, делилась на спальню и кабинет. В одной стороне стояла большая мягкая кровать накрытая чёрным пушистым пледом, рядом был шкаф со старыми книгами, с ними лежали небольшие украшения, скорее всего наполненные магией. С другой стороны был стол с мягким креслом, а на столе лежали записи на которые светила лампа. Я подошла поближе и заглянула туда. О, он и вправду был помешан на магии и хотел собрать все артефакты, которые только мог, потому что в записях были расписаны свойства каждого из них, в каком году были созданы и какому клану ведьм принадлежали.

— Мерзкий тип, — хмыкнув я взяла Закири за руку и вывела его из комнаты, — покажешь мне озеро?

Паразит улыбнулся и переплел свои пальцы с моими. Он держал меня очень крепко и брал магию по крупицам. Знаю, что он специально старался сдерживать свои силы как можно лучше, но чем больше эмоций ощущаешь, тем сложнее это даётся. Странно, но я пока что не смогла взять его силы. Не совсем понимаю, как это происходит, но позже научусь.

Мы вышли во двор. Солнце уже встало, но его закрывали небольшие облака. Наконец-то хоть какое-то различие погоды.

Дул прохладный ветер поднимая платье, которое помялось после сна вверх. Снаружи домик выглядел уютнее, окна выходили на озеро, а светлая бежевая краска нигде не отвалилась. На треугольной крыше в самом центре стояло небольшое дерево, которое казалось бы уже давно стало частью этой конструкции.

Ноги утопали в песке, когда наши тела наконец оказались у воды, которой казалось бы нет конца. Она уходила далеко далеко вперёд и в одной точке сливалась с небом, становясь единым целым.

— Ты испугалась, когда оказалась в темноте в своей голове?

То холодное ощущение одиночества и смерти, словно всё в мире покинуло тебя и ты больше никогда не найдешь выхода. Это и вправду было страшно. Мне казалось, что я никогда не выберусь оттуда.

Закири понял всё по моему лицу и уже не ждал ответа на свой вопрос.

— Та тьма в воспоминаниях, которая кажется бесконечной, я тоже был в подобном месте. Это твой момент сомнения, непонимания и чувства потерянности.

Заки подошёл ко мне сзади и закрыл глаза ладонями. Его кожа была очень тёплой. Когда парень убрал руки вокруг нас оказалась та самая тьма.

— Давай приобразим это пространство, чтобы ты забыла тот холод одиночества.

Вокруг засияли заезды, они были даже на полу, словно ты попал в открытый космос. Тьма светилась так, что я могла увидеть, как паразит плавным движением проведя по воздуху создал ещё звезду и ещё, я могла их касаться. Это странно, но те были мягкими и холодными, маленькие звёздочки падали как снег, но не таяли, когда соприкасались с телом.

— А теперь, давай уберём эту тишину, — прошептал он мне не ухо, после закрыл уши ладонями и вновь открыл.

Послышались шум прибоя. Пахло солью. Море было таким же тёмным, как и всё это пространство, но сверкала под звёздами отражая их, словно зеркало. Маленькие волны плавно ложились на песок чернее ночи. Сверкающая гладь ослепляла, но была столь прекрасна, что ни хотелось отводить взгляд ни на секунду.

Подул лёгкий тёплый ветерок, как и в обычном мире, делая это пространство живым. Я подошла к краю воды и коснулась её. Она была идеальной температуры, как слегка остывшая вода после того, как ты погрузился в ванну. Море казалось бескрайним, как и всё это место, оно и вправду бесконечное.

Сняв обувь я вступила в воду, шла вперёд не оглядываясь, пока вода не оказалась мне по самую шею. Её нежность и тепло было столь приятным и притягательным, что я могла бы проторчать тут много лет, лишь бы всегда было так спокойно и комфортно, лишь бы всегда из головы пропадали все мысли и единственным звуком было то, как волна за волной накрывает песок медленной поступью.

Сейчас это не совсем иллюзия, ведь в каком-то смысле я действительно в воде, не в море, которое вижу перед собой, а в озере.

Слабые волны нашептывают свою колыбельную. Они манят меня, хотят поглотить в своих пучинах. Моему сердцу созвучны эти их желания. Тело слегка покачивает из стороны в сторону в ритм приливов и отливов. Постепенно, моё зрение привыкает к почти полному отсутствию света и я купаюсь в миллионах искрящихся и мерцающих точек, покорно отраженных в водной глади, словно в зеркале.

— В своей голове ты можешь подчинить себя даже море, заставить звезды сиять, так что знай, ты никогда не останешься одна.

Я вновь пытаюсь разглядеть горизонт. Найти ту тонкую грань, где кончается иллюзия и начинается истинная свобода. Непокорная, безграничная. Уверенная в своей силе, а потому спокойная. Ничего не выходит. Проходит минута, две. Вот, одна волна коснулась моего подбородка. Ещё одна. Я улыбаюсь. Слова формируются, словно по собственной воле.

— Море… Море! Как же я хочу раствориться в своих пучинах. Дай мне возможность, шанс, пусть даже и не ощутить, но хотя-бы отражать в себе эту свободу! Чтобы тёмными ночами моё тело украшали бесконечные просторы сияющих галактик.

Мне хочется упасть. Хочется перестать быть самой собой и остаться в этом мгновении навсегда. Что это такое? Почему это чувство ощущается как… счастье? Ушедшее одиночество, приносит за собой желание остаться с кем-то подобным Закири на долгое время.

Глава 32. Желание

Мы искупались в озере и полежали на песке погружаясь в приятное тепло пальцами ног и рук. Солнце выглянуло из-за облаков и подсушило кожу, но ненадолго, так как мы решили зайти в воду вновь. Второй раз заходить было неприятно, казалось, что всё превратилось в лëд, но мы медленно продвигались вперёд. Закири встал на носочки, чтобы вода не касалась живота, я подошла ближе и обняла его сзади. Джонс совсем не ожидал такого и немного оторопел. Его руки опустились по швам и парень захотел развернуться ко мне, а его сердце забилось чаще чем раньше. Я могла услышать каждое его биение, пока моё лицо прижималось к его крепкой спине. Воспользовавшись секундой замешательства, я толкнула нас вперёд и мы вдвоём погрузились под воду.

Брызгаясь и толкая друг друга, мы резвимся подобно детям, словно за нашими спинами не стоят тёмные покрытые пылью могилы, словно впереди нас не ожидает множество проблем и, возможно, смерть. Есть только здесь и сейчас, а в данную секунду — мы счастливы и за нашими спинами лишь чистое озеро, а впереди — надежда на лучший исход.

Вернувшись в дом босиком, я нашла свою сумку на диване и решила зайти в комнату переодеться. Мокрые волосы падали на шею и капли стекали на пол. Я купалась в нижнем белье, платье оставила лежать где-то на берегу, нет смысла тащить его обратно в дом, скоро нас здесь не будет. Найдя в сумке длинную зелёную футболку, я стащила с себя мокрую одежду. В комнату постучали и я быстро опустила футболку на бёдра.

Открываю дверь и вижу Закири в одних лишь чёрных джинсах. Никак не могу привыкнуть к его красивым оголённым плечам. Мокрые пряди убраны назад, а большие глаза смотрят на меня. Он медлит и хочет что-то сказать, но позже просто решает обхватиться руками вокруг моей талии и притянуть ближе к себе. Даже через футболку я ощущаю то, как его тело напряглось. Наши лбы соприкасаются, а его горячее дыхание с запахом шоколадного пудинга, который он приготовил нам на завтрак обдувает мои губы.

— Так и будем стоять, или ты всё же поцелуешь меня? — шепчу я и нас окружает фиолетовый дым смешивающийся немного с жёлтым оттенок напоминающим одуванчики.

Паразит усмехается и наклоняется, чтобы соединить наши губы. Мои руки обхватывают его шею притягивая всё ближе к себе.

Ладони парня спускаются вниз цепляясь за ягодицы так, чтобы приподнять моë тело наверх. Как только ноги обхватывают его талию — наш поцелуй углубляется, языки сплетаются всё в большем безумии, и в какой-то момент мне попросту перестаёт хватать воздуха. Мы цепляемся друг за друга, как за последнюю нить к спасению.

Придерживая меня, Закири медленно кладёт нас на кровать. Чем ближе тела и чем страстнее поцелуи, тем больше магии он берёт. Джонс замечает, как тяжело мне стало дышать и спускает свои губы на шею, нежно и медленно он посасывает каждый участок и временами проводит по коже языком, заставляя меня изгибаться, лишь бы ближе прижаться к его горячему телу нависающему надо мной. Прикосновения дарят удовольствие, но они соединяются с болью, которая проходит по костям, когда магия покидает тело всё быстрее и быстрее.

— Мы не можем, — Джонс встаёт и отходит от меня.

Он злится из-за того, что не может коснуться меня так, чтобы не причинить боль. Эмоции слишком смешанные и неконтролируемые не дают возможности забирать магию меньше, чем обычно, они хотят поглотить её целиком. Они хотят поглотить меня целиком.

— Ты забираешь магию руками, верно?

Джонс кивает.

— Тогда советую убрать их подальше, потому что я не хочу останавливаться.

Хватаюсь за ремень на его чёрных джинсах и вновь тяну парня на себя, но в этот раз забираюсь сверху. Его руки расставлены в разные стороны, пока я спускаюсь по груди покрывая тело россыпью поцелуев. Он издаёт тихий стон, когда мои губы спускаются всё ниже и доходят до пряжки ремня, который я уже расстегнула. Сняв с него штаны, я села сверху, но не давая ему войти, а лишь осторожно двигаясь и дразня его и саму себя.

Наклонившись мы вновь слились в поцелуе, его губы спускались на мою шею, потом возвращались обратно к подбородку. Только иногда он поднимал руки, но совсем не надолго, чтобы не успеть причинить вреда. Я продолжала тереться об его горячий и давно затвердевший член чувствуя пульсацию внутри. Даже не знаю, кто из нас хочет сильнее, чтобы он уже вошёл, но мне безумно нравится так его дразнить и мне безумно нравится мысль о том, как сильно я его хочу.

Он ласково провёл пальцами вдоль моей спины отчего по телу побежали приятные мурашки. Его дыхание подо мной было громким и частым, особенно когда я проводила ладонями вдоль его тела и продолжала не торопясь тереться об него.

Закири издавал всё больше стонов, которые перемешивались с моими и в какой-то момент парень просто не выдержал и бережно, но крепко обхватив ладонями мою талию приподнял меня и вошёл. Это было совсем чуть-чуть, но больно, так как я слишком давно не занималась сексом. Чем активнее я двигалась на нём, тем приятнее становилась и потом любая боль ушла и вовсе.

Чувства полностью перестали подчиняться и тогда я заметила, что мои руки слегка светятся от прикосновения к паразиту, я начала забирать его магию. Парень удивился, но быстро привык к ощущению, когда из тебя вытягивают магию и теперь он тоже мог меня касаться, ведь по сути мы ничего друг у друга не забирали, магия просто передвигалась туда-сюда и ощущение от этого было столь интимным, столь сладким и желанным, что стоны только больше усилились.

Его пальцы опустились к клитору массируя его меняя постепенно темп, от более медленного к быстрому.

Паразит перевернул меня под себя и ускорился, он считывал мои эмоции, мои просьбы и подчинялся им в желании доставить мне максимальное удовольствие. Стоны были всё громче, дыхание всё тяжелее, пока в один момент я чуть ли не закричала от приятного тепла внизу живота, которое разливалось подобно горячему чаю после прогулки на морозе. Ноги слегка задрожали, а внутри почувствовалась пульсация. Парень продолжал двигаться, наклонился к моей груди изнеженно целуя её, сжимая ладонями.

Он закончил, и я почувствовала горячую жидкость вдоль моей талии и её капли попали на шею.

Джонс гладит мой шрам, проводя по нему кончиками пальцев, поглаживая и рисуя узоры. Липкие, потные и пахнущие сексом мы крепко прижались к друг другу. Скоро придётся идти в душ, чтобы смыть с себя всё это и обрести свежесть, но сейчас… Хотя бы ещё пару секунд… Я хочу лежать в его руках.

Мы не влюблены в друг друга.

Но каждое соприкосновение наших тел говорило о том, что наша привязанность окрепла и стала напоминать, как сильно иногда мы нуждаемся в человеке рядом с собой. Как сильно мы нуждаемся в прикосновениях того, кто нам нравится. И как приятно после этого лежать в объятиях того, с кем хотел бы остаться подольше.

Это не любовь, но всё больше её напоминает. Мы не будем вместе, но я бы растянула эти мгновения с ним на вечность и лежала бы в его тёплых и крепких руках, пока мир не превратится в пепел.

Это не любовь, но я бы хотела, чтобы это была она.

Глава 33. Делокруас

Следующую ночь мы провели в объятиях друг друга, шепча на ухо приятные слова и целуя каждый сантиметр наших тел. Мы знали, что всё это скоро закончится, но питали надежду на шанс в наших отношениях, которых по сути быть не должно.

Привязанность бывает сильнее любви, хоть и иногда является полной еë противоположностью. Мы привыкли к друг другу, привыкли завтракать вместе, видеться каждое утро, прогуливаться и говорить обо всём. Всё это время каждую секунду мы были вместе почти двадцать четыре на семь и самое странное, что на самом деле я ни капли не устала от него, как бы не обманывала себя. Иногда я хочу поглотить его, оставить для себя как своё сокровище, хочу полностью обладать этим человеком, подчинить его себе, но всё же у меня есть границы, которые я не переступлю.

Я владею своими чувствами, а не они мной и пока это так — всё будет хорошо.

Наконец-то я могу контролировать себя. Мне стало легче, чем раньше и во многом это заслуга Закири. Он раскрыл мне глаза на мою семью, на произошедшее в моей жизни и на то, что происходит в моей голове. Благодаря ему я узнала о том кем является мой отец и кем являюсь я сама. Этот путь мы прошли вместе, рука об руку и за это я благодарна. Закири тоже получил выгоду, он выберется отсюда. Я не столь наивная дурочка, чтобы не знать о том, что он всё делал не ради меня, а ради себя тоже. Каждый из нас получил выгоду со всего этого и это честно. Я не требую от него меняться и пытаться всё делать как мне хочется, мы свободны и если такова судьба, то наши пути пересекутся ещё много раз.

Может где-то в будущем или же в другой реальности, я буду лежать на его коленях с книжкой в руках, пока тот будет перебирать пряди моих волос и слушать каждый рассказ о раннее мной прочитанном.

Нормально ли скучать по человеку, который в данную минуту находится со мной? Скучать так, будто он уже ушёл…

Больше, чем друзья, но меньше, чем влюблённые… Пока мы сами не знаем, кем являемся друг для друга. Такова наша история. Такова наша трагедия.

Мы отправились в путь днём и перед этим зашли в ресторан поесть рыбу, которую я так хотела и выпили по бокалу белого вина. Еда была чудесной. Мясо таяло на языке, как кусочек сладкой ваты. Она вся была пропитана соком специй и каждый вкусовой сосочек испытывал удовольствие подобное оргазму.

Прекрасная еда рождает прекрасные эмоции.

Перед тем, как мы покинули дом, я видела как печально всё разглядывал Джонс, как бережно он касался фотографий в той тумбочке и видела, как одну из них он засунул в передний карман своих джинс. Мысленно он наконец прощался с этим местам и отпускал мысли о нём. Ему нужно было побывать тут, чтобы наконец понять, что того, кого он любил — здесь уже нет и никогда не будет. Это пустое и навсегда забытое место. А то озеро — это не могила его матери, это просто озеро, просто вода, её там больше нет, а если и есть, то это лишь давно разложившиеся в реальном мире тело, его мама умерла, давно и навсегда. Я надеюсь, что другой мир существует и что когда-нибудь он увидит её вновь. Интересно, ходил ли он в свои воспоминания к ней? Или он боится взглянуть в её глаза, как я боялась взглянуть на свою маму…

Насладившись вдоволь трапезой — мы наконец отправились в путь. Наш следующий пункт путешествия — Делокруас. Место за которым я всю жизнь наблюдала со стороны, место, которое тянуло меня, как магнит. Даже мой новый дом находится не так далеко оттуда. Пришло время понять почему я так жажду туда попасть, почему его легенда и печальное прошлое дарит мне лишь возбуждение от того, что скоро я смогу вступить на пол, где творилась настоящая история.

— Итак, для начала заедем в "Тентри", я хочу войти в Делокруас в красивом платье, знаешь добавить немного грандиозности и влажности моменту.

— Что за "Тентри"? — улыбнулся Заки и погладил моё колено одной рукой, а другой держался за руль.

— Магазин с вечерними нарядами, находится не так далеко от отеля, на центральной улицы возле площади.

Джонс кивнул как бы говоря, что мы обязательно там будем.

Я помню, как в первый раз увидела его идя по улицы. За широкими витринами стояли манекены освящённые лампами в абажурах с белым кружевом, манекены были в платьях о которых я только и могла читать в фэнтези о средневековье, где прекрасная принцесса бежала с бала, чтобы убить своего врага. Такие платья были созданы для роскошных вечеров и я никогда не рисковала зайти туда живя с неуверенностью, что мне когда-нибудь понадобится подобный наряд. Но ведь я так хотела его. А если я хочу, то почему бы не получить.

Путь назад казался короче, я даже не заметила как прошло время и как уже ближе к ночи мы были в городе. В этот раз мы сделали лишь одну короткую остановку, когда увидели, что солнце уходит. Забравшись на крышу машины, мы легли и уставились в небо поедая взятые с собой из ресторана сладкие шоколадные пирожные и запивая их не менее сладкой газировкой. Закат переливался яркими красками и в какой-то момент паразит сравнил его с шёпотом ведьмы, когда она испытывает приятные чувства, потому что в небе преобладал фиолетовый, красный и жёлтый цвет. Это было забавно, ведь раньше он сравнил дым ведьм с ядом, а сейчас он сравнил это с чем-то прекрасным, чем мы наслаждаемся вдвоём. Солнце ушло быстро и мы сразу забрались в машину.

И вот наконец мы притормози у "Тентри". Ночь и свет внутри не горит. Мы вошли и нашли все выключатели. Магазин озарили яркие лампочки. Обувь постукивала по белому кафельному, пока я проводила рукой по каждому платью на вешалках. Их шикарные пестрящие цветом ткани волновали каждую частичку моей души. Помещение было круглой формы, а потолок напоминал выпуклый шар с изображением различных картин времён ренессанса. На стенах можно заметить объемные узоры стиля пейсли выкрашенных в позолоту.

Я взяла сразу несколько платьев тёмных оттенков и несколько светлых. В магазине был и мужской отдел, поэтому Закири пошёл туда, чтобы не мешать мне и найти себе костюм по душе.

Примеряя наряд за нарядом я остановилась на алом платье напоминающим мне кровь на снегу, потому что вокруг верхнего корсета были белые лилии и на каждом лепестке была капля красноты создаваемая из рубинов. Корсет прижимал грудь так, что она казалась больше, чем есть на самом деле и выделял талию создавая приятный взору силуэт. Длинные пышные юбки из фатина чуть-чуть касались пола. На плечах лежали приспущенные воздушные рукава из такой же ткани, как и юбка, они были столь легки и не ощутимы, что не создавали никакой скованности движения.

Я вышла из примерочной подбирая туфли на высоком каблуке подходящие к платью. Постукивая по плитке и подойдя к зеркалу, я не узнала себя. На мне ещё никогда не было подобной красоты и если честно, я влюбилась в себя в эту же секунду.

Закири подошёл сзади. На нём был чёрный фрак состоящий из пиджака и брюк с атласными лампасами. На шее была чёрная бабочка, которую он не очень удачно завязал, а я подошла, чтобы поправить её и улыбнулась, когда опустив глаза увидела на его ногах всё те же чёрные кроссовки, что и утром.

— Не удобно мне в другой обуви, — пожал парень плечами.

— Ты и так выглядишь идеально.

Стоя на высоких каблуках мне не пришлось тянуться за поцелуем и я спокойно смогла коснуться его губ быстрым поцелуем, но паразит притянул меня ближе и поцеловал ещё раз и потом ещё, пока не насладился каждой секундой.

Его ладонь легла мне на волосы и распустила хвост, который я сделала в дороге. Чёрные кудри больше не падали на плечи, так как были слишком короткие для этого, но всё же они красиво обрамляли моё лицо.

— У меня есть идея, я тут кое-что нашёл, — прошептал Джонс мне на ухо коснувшись его губами вызвав тем самым мои мурашки.

Он отошёл за кассу и достал оттуда с полки полароидный фотоаппарат.

— Давай сделаем фотографию на память, — предложил он.

Рука Заки обнимала мою талию, а другая держала камеру над нами. Он сделал сначала одну фотографию, потом вторую. Я взяла их в руки, чтобы взглянуть. Фото проявились и на них можно было увидеть момент, где Джонс смотрит на меня улыбаясь и камера смогла передать каждую его ямочку на щеках. Мы столь прекрасны и счастливы на этом снимке, что кажется будто всё происходит в реальном мире и это фото могло бы быть, например, с нашего выпускного бала, где мы были бы самой идеальной парой.

Я взяла одну из фотографий и сунула себе в корсет. Паразит взял второй снимок. Теперь у каждого из нас будет напоминание об этом дне, напоминание о нас.

Парк был не далеко, поэтому садиться в машину не пришлось и совсем не хотелось. Мы ступали по кирпичной дорожке держась за руки, идя вперёд. Природа благоухала в этом прекрасном месте. И вот наконец мы оказались перед самим "Делокруас". Я вглядывалась в окна, чтобы разглядеть что-то, чего здесь быть не может. Острые шпили всё ещё пытались приткнуть небосвод, но в этот раз они целились прямо в саму луну желая наконец избавиться от её света проникающего в каждое окно. Величественное здание тянуло меня всё ближе к себе и я откликнулась на его зов и открыв двери наконец прошла вперёд.

Я ожидала увидеть внутри что-то мрачное и холодное, что-то пугающие, но это было уютное убранство, которое немного испортило ресепшен в самой середине зала, но мы оттуда ушли оказавшись во втором зале из которого сделали ресторан. Множество круглых столов было расставлено со всех сторон, но больше всего меня привлёк камин выше двух метров, он был так огромен, что я не могла и представить сколько дров нужно, чтобы его разжечь. Стены были украшены резьбой, росписью и изумрудами, на каждой стене висели портреты тех, кто когда-то здесь жил. Второй зал отличался от первого настолько, что могла показаться будто вошёл в два абсолютно разных зала, потому что в первом на стенах не было украшений, они были спокойных оттенков и на них висели головы животных когда-то пойманных на охоте, а свет был из настенных канделябр. Во втором же зале с потолка свисала хрустальная люстра красивее которой я не видела никогда в жизни даже на картинах. Её капли напоминающие слезы тянулись вниз и при желании высоко подпрыгнув — их можно было коснуться рукой.

Я подошла к портрету молодой девушки. Она была точно такой же, как её описывали в старой истории, которую я так сильно любила. Не думала, что этот портрет действительно существует. Красота её ореховых глаз касалась моего сердца, а длинный нос излучал изящество и я не знаю человека, которому ещё мог бы так идти подобный нос. Художник передал каждую её родинку, каждую мимическую морщинку, отчего картина казалась почти живой.

Подпись внизу гласила: "Увидев её однажды, ты полюбишь её навсегда."

— Девушка отшельница из клана отшельников, была так одинока, что доверилась паразиту, — прошептала я и меня окружил чёрный дым.

— Она была ведьмой? — Закири всмотрелся в портрет.

Да, на её шее красовалось то самое родимое пятно. Вот почему она пустила мужчину в свой дом, чего тебе бояться, если ты ведьма… Как же она ошибалась. Глупая девушка погубленная своей же любовью.

— История с паразитами и отшельниками ничему их так и не научила, а ведь это происходит уже так давно, — Джонс предложил мне руку и щёлкнув пальцем разжёг в камине огонь, щёлкнув ещё раз — по залу разлилась музыка, лёгкая игра на скрипке идеально подходящая для медленного танца.

Он не должен быть здесь сейчас, рядом со мной. Не тот человек, не то время. Все словно бы не то. И то одновременно. Я улыбаюсь. Давно уже в моём мире нет таких понятий, как "тепло" и "человечность". Они забыты. Закопаны, над ними воздвигнуто надгробие. Написан некролог, отпета панихида. Я закапывала в себе любые чувства к людям с боязнью их потерять, я игнорировала дружбу и любовь, думала, что только так буду сильнее, что только так буду свободнее.

В душе такой холод, который я могу ощутить почти физически. Я улыбаюсь, он смеётся мне в ответ. Его глаза, такие красивые. Я не люблю эти глаза, нет. Но, быть может, однажды? Однажды я смогу их полюбить? Полюбить душу, которая за ними стоит? Не смотря на его предательства на боль, которую он мне причинил…

Почему я неожиданно начала об думать… Всё же было в порядке. Тогда почему же сейчас его руки подобны кандалам на моей талии.

Размеренные движения. Это должен был быть вальс, но на деле же мы просто покачиваемся и кружим по мраморной плитке. Музыка доиграла. Зал погрузился в тишину, призываемую лишь звуками нашего дыхания.

Такое ощущение, что в воздухе витает угроза. Я знаю к чему всё это ведёт, почти ощущаю это. И мне хочется бежать как можно быстрее. Я не хочу, чтобы он говорил. Хочу, чтобы он замолчал на всю жизнь и не портил всё, что между нами, словно если он промолчит, то можно сделать вид, что ничего не было.

"— Не сходи с ума. Ты уже давно приняла всё это, так чего же ты боишься? — шепчет мой внутренний голос. "

Он вздохнул.

— Я должен сказать тебе это сейчас.

Его руки отпустили меня и паразит сделал шаг назад, который казалось бы разрушил пол между нами и создал пропасть, которую невозможно перепрыгнуть или как-то переступить. Как только ты подойдешь к ней, то сразу свалишься вниз.

Взгляд Закири стал отстранённым и проходил сквозь моё тело, поражая его словно стрела.

" — Ты привязалась к нему сильнее, чем думала, верно? — с усмешкой произнёс мой внутренний голос."

" — Заткнись! — приказала я ему."

— Я убил тех ведьм, я убил твой клан, я убил твоего родного человека. Это всё сделал я. Мы не в две тысячи четвёртом, мы в дне твоего рождения, каждый день мы находимся в том дне, когда я разрушил твою жизнь.

Глава 34. Ведьмы

Прошлое. Закири

Обычный тёплый день. Многие отдыхают на природе наслаждаясь солнечными лучами. Это был бы прекрасный день, ничем не примечательный, спокойный. Если бы не одно но… Он закончился кровавым побоищем.

Я открываю глаза и начинаю понимать, что происходит только когда оказывать окружён ведьмами. Сидя на траве и держась за голову, которая болит до такой степени, что я не могу ей шевельнуть. Невыносимая боль, которая только усиливается от голосов вокруг меня. Они кричат в унисон, поднимают ветер и заставляют тело прижиматься к земле. По ощущениям ноги вросли в траву, сплелись с корнями деревьев став единым целым.

Как же всё раздражает, как же хочется, чтобы мир вокруг затих.

Бесит! Бесит! Бесит!

Такое ощущение, что кто-то управлял моим телом, а я был куклой, которая только наблюдала за действиями кукловода.

Все руки в крови, а во мне всё бурлит от накопившейся магии. Как же её много, она разрушит моё тело, если я не выпущу её.

— ЗАТКНИТЕ СВОИ РТЫ! — кричу я пытаюсь заглушить всё вокруг.

Скольких я убил? Сколько ведьм полегло от моих рук? Я даже не считал. Перестал соображать ещё на моменте, когда схватил ребёнка. Я был так возбужден от своих новых сил, мне так хотелось уничтожить каждого на своём пути. И главное, я и вправду насладился этим вдоволь.

Возможно, мне жалко некоторых, кто потерял сегодня жизнь, но не настолько жаль, чтобы раскаяться. Они заслужили всё, что произошло. Их ненависть к моему роду была такой мерзкой, что я захотел показать им, какими монстрами мы можем быть и насколько опасны, если обращаться с нами, как с мусором.

Но ведь я не должен был быть сегодня здесь… Я убийца, но не всех из них я хотел убить, тогда почему… Почему?

Помню, что пришёл забрать брата от отца, но его там не было. Я увидел лишь ведьму с холодными глазами цвета чистого серебра. Её чёрные волосы были собраны в идеальный высокий хвост. Она зыркнула на меня так, словно я мусор, который не достоин смотреть на неё, но потом улыбнулась отнюдь не по-доброму. Она казалась хитрой и умной женщиной, от подобных стоит держаться подальше, они могущественные и опасные. Но я лишь прошёл вперёд и завязал с ней разговор. Мне нужно найти брата, только его и всё. Я уйду. Она сказала, что ждёт моего отца, чтобы отдать ему новый артефакт. Но тогда почему сейчас этот артефакт висит на моей шее? Почему я впитал его безумную магию и потерял рассудок? Что же произошло? А главное… Как мне теперь выбраться отсюда? Как теперь спасти брата? Я враг всем ведьмам и они в любом случае начнут охоту на мою голову.

Мысли путаются. Ничего не понимаю. А женщины продолжают читать заклинание.

Нужно собрать все силы, которые есть, чтобы разорвать круг и схватить одну из ведьм, чтобы восполнить после этого магию, мне будет нужно лишь чуть-чуть… Я не собираюсь больше никого убивать, я просто хочу выбраться и понять, что произошло на самом деле.

Поднимаю голову и вижу перед собой ту самую ведьму, которая дала мне артефакт, но почему-то с ней что-то не так. Если в той был лишь холод, то лицо этой излучает тепло. Её волосы полностью распущены и она напугана происходящем. Бросаю взгляд на метку на шее. Верховная? У той ведьмы не было этой метки, но тогда почему они так похожи… И одновременно разные.

Сейчас не до этого, я просто мог не заметить метки у той.

Призываю магию, её во мне достаточно, чтобы разрушить магию ведьм, но недостаточно, чтобы потом убежать. Их заклинание сильное, но то, что я забрал у других ведьм и то, что было в артефакте — напитало меня. По венам идёт горячий поток сил, он неприятный, слишком могущественный, поэтому причиняет боль и от него начинается головокружение.

"— Терпи, — говорю я себе."

Ветер становится ещё сильнее и покачивает ведьм. Им всё тяжелее стоять на ногах и потихоньку их руки расщепляются и заклинание перестаёт действовать. Теперь я могу двигаться. Но со мной вновь что-то не так…

— Моя голова, — шепчу я и хватаюсь за неё.

Становится так тихо и темно. Я нахожусь в пустоте. Здесь очень холодно и по ощущениям кажется будто ты уже мёртв. Но я ведь только что стоял на ногах.

Нет. Я всё ещё жив. Магия продолжает бурлить, но я не могу управлять телом и мыслями. Что-то говорит мне, что я должен убить женщину с меткой и маленькую девочку.

Я не хочу их убивать, я должен лишь выбраться и найти брата.

Последнее, что я помню это вспышка света, удар голой об землю и в следующую секунду я оказываюсь на той же поляне, но в другом мире. Заперт на вечное одиночество.

Глава 35. Прости меня

Закири.

Я прятал буклеты, календари… Слишком многое я менял своей магией лишь бы она не поняла. Лишь бы не догадалась. Сначала я делал это лишь ради себя и своей выгоды. Мне хотелось свободы, спасания, но… Узнав её ближе… Японял, что ведьмы бывают хорошие и что нас растят с ненавистью друг к другу, но мы не сильно отличаемся.

В другой жизни — мы бы были друзьями или кем-то ближе. Но сейчас мы находимся в этой жизни и разгребать всё, что я натворил придётся рано или поздно, так почему не сейчас?

Можно было бы и дальше врать, до самого конца, но я больше не мог. Она улыбалась, танцевала и была счастлива, а женщина на картине смотрела за нами. Я чувствовал это. Ощущал, как чужие глаза шарят по моей голове и душе, обвиняя в каждом гадком поступке, напоминая о том, что паразитам и ведьмам не место вместе. Но ведь мы оба паразиты, не до конца понятно как так вышло и это требует изучения. Но судьба словно сама идёт нам в руки. Нас закрыли вдвоём, мы почти ничего не отличаемся друг от друга. Мы сочувствуем, понимаем и жаждем друг друга. Всё складывается идеально. Кроме того факта, что кровь её клана на моих руках. И эту кровь не смыть водой, и она не сотрется из памяти.

Наверное, я сам начал сходить с ума и тонуть в своей лжи, захлëбываться и тянуть руку вверх прося помощи. Миралана всегда тянула мне руку в ответ. Протянет ли сейчас? Я бы не стал. Я бы встал на голову своего врага заставив его тонуть дальше, пока тот не испустит свой последний вдох. И Хетерс такая же. Она ищет себя, пытается понять чего хочет, но желание убивать тех, кто навредил ей — горит в серебре её глаз. Поймёт ли она это? Последует за своим огнём?

"— Почему же ты молчишь? — хочу кричать я. "

Ведьма так и не сказала ничего после моего признания, она смотрела на свои прекрасные лакированные туфли видя в них кривое отражение. Разглядывала всё, что угодно, но не меня. Казалось, девушка забыла, что я нахожусь с ней в комнате. Казалось, что она предпочла бы поднять глаза и увидеть, что меня нет, что я лишь призрак или плод воображения.

— Я ненавидел ведьм, желал смерти многим, но не твоей маме! Мой разум словно погрузился во тьму и я стал чьей-то марионеткой…

Продолжаю объяснять ей раз за разом, но казалось, что она и не слушает. Тогда я сделал шаг вперёд и схватил девушку за плечо.

Мою руку тут же скинули и наконец она подняла голову, чтобы взглянуть на меня. Я подошёл так близко, что пришлось наклониться, чтобы видеть эмоции на её лице. Её брови расслабились и мне показалось, что на губах ведьмы заиграла полуулыбка, а потом она неожиданно засмеялась, тем самым заставив меня отступить.

— Я знаю, — спокойно ответила девушка.

Если бы я не проживал с ней каждый день здесь, то не заметил бы маску безразличия натянутая на её лицо так, что казалось, что оно вот-вот треснет по швам и истинные эмоции хлынут наружу.

— Как давно ты знаешь?

— Наверное, с тех пор как попала сюда. Сначала это были лишь догадки, потом я начала убеждаться в этом всё больше.

Ведьма прошла за столик и обессиленно опустилась за стул облокотившись на его мягкую спинку.

— Но ты переспала со мной.

Её поджатые губы и кивок головой мог означать, что угодно. Пожав плечами она встретилась со мной взглядом.

— Я хотела тебя, что уж тут скрывать. А насчёт того, что я обо всём знаю… Ну ты сам подумай: мой щенок умер, когда мне было пять, но его труп почему-то был здесь, магазин, где мы сегодня были открылся позже, чем в тот год, который ты отчаянно пытался мне навязать, — она загибает пальцы перечисляя очевидные вещи, — но это всё бред по сравнению с тем, что газеты слишком часто пропадали, а когда появлялись — дата в них была немного другой и новости менялись, но ведь и это бред не так ли? — наконец ведьма встаёт и идёт ко мне тыкая пальцем в мою грудь. — Ты думал, что я не узнаю лицо того, кто убил мою родную маму? Мне казалось, что я забыла, всё было так размыто, но… Чем чаще я смотрела в твои глаза, тем больше в голове появлялись другие, более безумные, но одновременно одинаковые. Я обернулась в своëм воспоминании и увидела тебя, я сделала это, чтобы окончательно убедиться. Ты думал, что я слишком занята своими проблемами, но я подмечала странные вещи. Не буду же я верить первому попавшемуся парню, который сказал, что я красивая? Ты паразит, заключённый в тюрьму. Я была бы идиоткой, если бы полностью решила поверить тебе.

— Но разве ты не идиотка, если заключила со мной клятву на крови?

— Мы оба от этого выигрываем. Я не особо сильная, многому надо учиться, без тебя я бы не справилась. Мне не стыдно признать, что я нуждалась в твоей помощи.

Верно. Я считал её глупее ребёнка в самом начале. Считал, что девушка слишком напуганная тем, куда попала, а оказывается всё это время она играла со мной на моём же поле.

— Закири, ты не враг мне, а я не враг тебе.

— Тогда кто мы друг другу?

Хмыкнув, ведьма задумалась.

— Союзники, сокамерники и уж точно что-то большее, чем просто друзья.

— Любовники?

— Не настолько.

Мы одновременно засмеялись.

— В тот момент, это был не ты, я помню твой взгляд в тот день и это точно был не ты.

— Мариола? Я видел её в тот день. И я чертовски хочу прибить эту ведьму. Она испортила наши жизни.

— Вполне может быть, но незачем строить предположений. Всё выяснить не так долго. Она не станет лгать, если спросить прямо.

Я понимаю, что Миралана хочет выяснить всё осторожно. Боится совершить ошибку и направить огонь не на того человека. Но я уверен, что та ведьма — такая же тварь, как и мой отец. На всё пойдут ради себя любимых, убьют родную семью, но цели достигнут. Её лицо точно такое же, я должен был понять это в первую же секунду и бежать оттуда.

Глупо думать о том, что можно было бы изменить, если время не вернуть назад.

— Нам пора домой, — говорит ведьма и я киваю.

Отдых закончен и пора возвращаться. Наконец настал тот день, когда мы выберемся. А дальше… Дальше я смогу извиняться перед ведьмой бесконечно, пытаться ей помочь и рано или поздно — она простит или хотя бы поймёт. Да, девушка делает вид, что не винит меня. Но это ложь. Как можно не винить человека, если ты видел, как он своими собственными руками убил того, кто тебе дорог?

Мы беремся за руки и покидаем отель. На прощание девушка подходит к портрету и касается цитаты на нём, после чего прикладывает к нему губы и спешит за мной, вновь вкладывая свою ладонь в мою.

Магия восстановилась, как и мы сами. Остальное возьмёт из заклинания. Главное не сломать его, а лишь немного перегрузить. Мир полностью рушить опасно, мало ли погибнем с ним.

Но мы выберемся. Сегодня мы выберемся.

Ноги ведут нас в ту часть парка, куда редко, кто ходит. В самую глубь, где всё давно заросло, в место, где ни в этом мире ни в том — не осталось ничего интересного для людей. Если мы появимся из воздуха, то люди не должны подобное увидеть. А мы не уверены который час на той стороне.

Не верится, что скоро я увижу реальный мир. Сколько я там не был? Десять лет? Это невероятно. Каждая искра в моём теле возбуждена до перенапряжения. Я просто не могу поверить, что скоро буду на свободе. Найду своего брата, защищу его, дам всё, что он захочет. Черт. А ведь парень уже должен быть взрослым. Прямо как Миралана. Кай ненамного старше. Сколько всего в его жизни я пропустила и сколько должен наверстать.

Я убью эту мерзкую ведьму за то, что из-за неё мне пришлось застрять здесь. Убью любой ценой, ведь я уверен, что это была она. И я отнюдь не склонен к переговорам.

Мы оказываемся в более лесной части парка, где деревьев слишком много, их давно не пытались облагородить, а пышную кусты прижимают нас друг к другу. Слишком много зелени, поэтому если мы появимся там выйдя из-за какого-то дерева, то никто не удивится. Мало ли что мы могли делать вдвоём в кустах?

Ветки колят ноги и царапают кожу. Терпимо и неважно, так как сейчас мы ближе к цели чем когда-либо.

— Я безумно счастлив сейчас, — шепчу Миралане на ухо на что она улыбается.

— Мы ещё не выбрались.

Выберемся!

У нас хватит сил.

Встав друг напротив друга и взявшись за руки, мы призывали свои силы. Призывали всю магию, что есть в этой тюрьме и что есть в Миралане. Вокруг задул сильный ветер наклоняя деревья ещё ближе к нам и вырывая из них листья создавая их круговорот. Метка Верховной на шее ведьмы засияла. Она стала столь яркой, что могла бы служить проводником в темноте. Ладони тоже засияли оттого, что мы призываем наши общие силы.

Тело разогревалось, а вены чернели всё сильнее и сильнее. Становилось неприятно и изнутри всё жгло, но распускать руки нельзя.

Земля под ногами задрожала, с неба пошёл дождь. Хороший знак, ведь его сейчас быть не должно. Это значит, что мы перегружает этот мир. Портим заклинание. Создаём в нём брешь.

Деревья вспыхнули огнём пытаясь тянуться к нам своим ярким языком в желании остановить и сжечь того, кто пытается навредить миру.

Нужно забрать ещё больше магии из заклинания.

Венка на лбу Мираланы вздулась. Девушке всё тяжелее стоять на ногах. Она шатается неспособная сопротивляться дрожанию земли. И тут раздаётся крик. Её крик вызывает трещину в небе, которая продолжает разрастаться всё больше и больше поглощая и стирая пространство вокруг, словно художник взял ластик и стёр свою картину оставив лишь персонажей.

Дыхание сбивчивое, неконтролируемые, как и всё вокруг. Из носа течёт кровь, так много, что кажется будто бы она полностью опустошает запасы тела.

Смотрю на девушку и замечаю, что её глаза полностью покраснели, а зрачки пропали. Нет ничего кроме алой пелены её глаз.

Ведьма вновь закричала и сжала мою ладонь до крови. В этот момент я тоже это почувствовал… Магия проникала под кожу, забиралась в каждый угол, ползая внутри, пробираясь к глазам заставляя их полностью ослепнуть. Она ползала всё глубже и глубже, прочитывая кости, нервы, пропитывая сердце.

Казалось, что кровь внутри начала кипятиться. Всё зудело и чесалась, но мы продолжали держаться.

Земля под нами разошлась и тогда мы провалились в пропасть продолжая держать друг друга за руки. Падение было стремительным. Нас несло вниз на такой скорости, что если всё таки там где-то есть дно, то наши тела не переживут столкновения с ним.

Падение затормозилось и тогда мелькнул свет. Яркий и застилающий всё вокруг. Он окружил нас, обхватил тела и вскоре прошёл насквозь. Боль утихла и зрение начало возвращаться. Что-то белое мелькало перед глазами, а ноги погрузились в холод. Мягкое приземление, а главное шум… Нет, не просто шум ветра, как в том мире… Нет… Я слышу рёв двигателей, слышу движение, слышу, что где-то пролетела птица. Всё такое громкое, но это радует. Я больше не вернусь в ту тишину.

Мы лежали в сугробе смотря на то, как с неба падают снежинки. Они кружили в зимнем вихре, а из наших ртов показался пар. Всё озарилось чистым белоснежным сиянием. Деревья не горели в этом мире, а были покрыты снежной пышной шубкой. Зима.

Неужели это правда?

— Мы дома, — чуть ли не со слезами прокричал я.

— Мы дома, — уставше прошептала девушка и повернулась ко мне с улыбкой.

Эпилог.

Миралана

Снег. Его так много и он настолько мягкий, что по ощущениям ты лежишь на целой куче перин, но где-то там внизу есть та самая горошина протыкающая твоё тело. Казалось, она стала ножом в спине и напоминаем о том, что я должна сейчас сделать.

Закири улыбается, он так счастлив. Блаженство. Победа. Успех. Всё это отражается в каждом мускуле, каждой мимической морщинке его лица.

Его каштановые волосы покрылись россыпью снежинок, а серо-голубые глаза сияли под светом уличного фонаря, который чуть-чуть, но доставал до нас светом. Каждая ямочка, при улыбке паразита, углубилась и могла поглотить всё прекрасное вокруг.

Парень вскочил на ноги и отряхнулся. Заслоняя собой свет, он протянул мне руку, чтобы помочь подняться. Ноги обутые лишь в туфли — уже полностью замёрзли промокли, а низ платья стал тяжёлым и неподъëмным.

— Станцуешь со мной ещё раз? — Джонс беззаботно протянул мне свою руку и не дождавшись ответа закружил меня по снегу.

Парень дрожал от холода, а магии, чтобы согреться совсем не осталось, но ему было всё равно. Он танцевал со мной и громко смеялся запинаясь об мои юбки.

Снег сыпал всё сильнее накрывая наши головы. Ресницы и брови замёрзли и я буквально могла видеть, как волосы стали почти что белыми.

Паразит остановился и склонился перед моим лицом. Его большие глаза стали похожими на фонарики, которые сияли от восторга. В какой-то момент он просто потерял надежду, что выйдет оттуда, но потом появилась я и дала ему новую. Надежда в лице меня оправдалась и теперь парень считает, что я стала для него важной и нужной. Кажется, что он путает благодарность с желанием быть со мной. Может, это и не так. Я не могу разобраться со своими чувствами, а тут пытаюсь залезть в его. Мне неизвестно, что происходит на самом деле.

— Спасибо, — прошептал Закири и крепко прижал меня к себе.

Несмотря на весь этот холод, в его объятиях было тепло и спокойно. Из-за высокого роста, мне казалось, что я в полной безопасности от всего мира, пока тот закрывает меня собой.

Я обещала себе не привязываться так сильно к нему, а главное не доверять после всего произошедшего.

Он вдыхает мой запах, как и я его. От нас обоих пахнет металлом из-за крови на лицах, пахнет потом, гарью от того мира, но тогда почему воздух кажется чище чем когда-либо?

Лёгким движением руки, Джонс заправляет прядь моих волос за ухо и кладет ладонь на щеку. Он наклоняется ближе, но не целует. Ждёт разрешения, потому что понимает, что подобные действия от него могут быть теперь под запретом. Поэтому я целую его сама, прижимая к себе всё сильнее.

Опускаю руки вниз, но Закири не обращает на это внимание углубляя поцелуй. Его замёрзшие покусанные губы со вкусом крови всё ещё кажутся мне одними из самых прекрасных.

— Я люблю тебя, — неожиданно говорит он сквозь поцелуй и вновь соединяет наши губы не давая мне ответить. — Ты нужна мне, ты дорога для меня, ты единственная с кем мне действительно комфортно и я бы хотел, чтобы так было всегда. Поэтому знай, что я сделаю всё, чтобы искупить свою вину, понимаешь?

Парень прижимается лбом к моему и все его слова сбивают меня, заставляют медлить.

— Ты меня кое-чему научил, — наконец отвечаю ему прижимая руку ближе к своей груди.

— Чему же?

В его лице читалось непонимание.

— Если кто-то причинил тебе боль, если кто-то заставил тебя думать, что ты должен жить по его правилам и если кто-то просто разрушил твою жизнь… — медленно выдыхаю, отстраняюсь от объятий Закири и потом вновь тянусь к его губам. — То ты должен уничтожить его, — мой последний шёпот прозвучал сквозь поцелуй и в этот момент Джонс упал мягко приземлившись на снег, а я выронила из руки маленький нож для открытия писем, который до этого прятала в корсете. Я нашла его на ресепшене, пока паразит не смотрел на меня.

Он чувствует себя преданным, брошенным, а главное обманутым. Всматриваясь в моё лицо с надеждой, что я просто пошутила и сейчас помогу ему, Джонс понимает, что я сейчас играю с ним довольно серьёзно.

Его крупицы магии пытаются сквозь боль заживить рану и я замечаю это. Да уж, надеялась таким ножом убить сразу, ещё и возможно промахнулась.

— Прости, — говорю я и беру нож со снега склоняясь над парнем.

Паразит пытается меня оттолкнуть, но он слишком много потратил энергии, чтобы призывать магию для заживления. Он бы попытался уползи, но и на это не хватало сил.

Такой маленький острый ножик нанёс ему урон. Забрал возможность защищать себя.

Я перерезаю ему горло одним движением из-за чего кровь брызгает мне на грудь и эти капли настолько тёплые по сравнению с моим телом, что немного согревают.

Неприятные булькающие звуки, а позже застывшие навсегда глаза смотрящие в мои собственные.

— Прости меня… Так было нужно.

Его жажда мести будет мешать. Он привлечёт ненужное внимание, а главное в конечном итоге та клетка рухнет из-за того, что в ней никого не останется. Мариола следит за этой клеткой и если та исчезнет, то она поймёт, что мы вышли. Клетка не должна исчезать.

Тело паразита пропало оставив после себя лишь кровавые отпечатки на снегу. Он испарился как пар, словно его тут никогда и не было. Словно, он так и не выбрался из своей тюрьмы и всё это было лишь его сном. Его фантазией.

У меня нет магии только лишь из-за того, что я с помощью неë постаралась привязать Закири покрепче к тюрьме. Он вернулся назад и когда очнётся, скорее всего возненавидит меня. Его право. И не моя проблема.

Мне жаль, что пришлось так поступить, но неизвестно смогла ли бы я достаточно его контролировать, чтобы тот не лез в проблемы моего клана. У него есть и свои неурядицы с Мариолой и сомневаюсь, что он стал бы разговаривать. Нет, он бы попытался убить её. Это нам уж точно не нужно, не сейчас и не так сразу.

Я разберусь со своими проблемам, найду его брата — Кая, чтобы проверить в порядке ли тот, и когда прийдёт время, вытащу Джонса из тюрьмы. Постараюсь сделать так, чтобы паразит не застрял там надолго, хватит с него страданий.

— Просто подожди чуть-чуть, — мысленно попросила я и отправилась к выходу из парка, чтобы наконец вернуться домой.