Побег от гравитации. Мое стремление преобразовать NASA и начать новую космическую эру [Lori Garver] (fb2) читать онлайн

@importknig

 

 

Перевод этой книги подготовлен сообществом "Книжный импорт".

 

Каждые несколько дней в нём выходят любительские переводы новых зарубежных книг в жанре non-fiction, которые скорее всего никогда не будут официально изданы в России.

 

Все переводы распространяются бесплатно и в ознакомительных целях среди подписчиков сообщества.

 

Подпишитесь на нас в Telegram: https://t.me/importknig

 

 

Лори Гарвер

«Побег от гравитации.

Мое стремление преобразовать NASA и начать новую космическую эру»

 

 

Оглавление

Предисловие

Пролог

Глава 1. Изменение игры

Глава 2. Звёздная болезнь

Глава 3. Современные мифы

Глава 4. Рискованное предприятие

Глава 5. Заглянуть под капот

Глава 6. Тяжёлый подъём

Глава 7. Тёмная материя

Глава 8. Восхождение ракетчиков

Глава 9. Это не просто ракетостроение

Глава 10. Превращение ошибок в права

Глава 11. Развязывание дракона

Глава 12. Ценностное предложение

 

Предисловие

 

Космическая эра, начавшаяся в конце 50-х годов XX века, стала определяющей в его развитии. Пространства над земной атмосферой стали заполняться спутниками и космическими аппаратами, которые связывали мир и открывали новые знания о нашей планете и Вселенной. Первые подвиги США в области пилотируемых космических полетов, отправивших первых людей на Луну, показали всему миру, что мы можем решать смелые задачи и совершать подвиги, которые раньше считались недостижимыми.

На занятиях по истории технологий, которые я веду в Тулейнском университете, студенты обсуждают движущие силы инноваций. Являются ли крупные государственные проекты более эффективными? Или проворные предприниматели? Ответ, конечно же, заключается в том, что потрясающие прорывы обычно происходят при симбиотическом сочетании. После назначения Рузвельта в 1940 г. главой Национального комитета оборонных исследований Ваннева р Буш - декан инженерного факультета Массачусетского технологического института и соучредитель компании Raytheon - курировал государственные научные программы, которые привели к созданию атомной бомбы и электронного компьютера. В своей основополагающей статье 1945 г. "Наука - бесконечный рубеж" он описал, как сотрудничество научных кругов, бизнеса и правительства будет стимулировать инновации.

Электронный числовой интегратор и компьютер (ENIAC) был создан при финансовой поддержке армии США в Пенсильванском университете. Он стал отправной точкой для создания универсального автоматического компьютера (UNIVAC) и большинства других электронных компьютеров. Современный Интернет ведет свою родословную от сети, финансируемой Агентством перспективных оборонных исследовательских проектов (DARPA). Для биотехнологической индустрии рассветом стало секвенирование генома человека, в значительной степени финансируемое Национальным институтом здоровья. Инновация за инновацией шли по этому пути сотрудничества.

Лори Гарвер была смелым и эффективным руководителем, следившим за тем, чтобы американская космическая программа следовала "инновационной прогрессии", предполагающей сотрудничество между государственными учреждениями, в первую очередь НАСА, где она работала, и частными компаниями, такими как те, которые возглавляют Элон Маск, Джефф Безос и Ричард Брэнсон.

Через год после запуска SpaceX Маск заявил: "Подобно тому, как DARPA послужило первоначальным толчком к созданию Интернета и покрыло значительную часть расходов на его развитие в самом начале, НАСА, по сути, сделало то же самое, потратив деньги на создание... фундаментальных технологий. Как только мы сможем привлечь к этому коммерческий сектор, сектор свободного предпринимательства, тогда мы сможем увидеть такое же резкое ускорение, какое мы наблюдали в Интернете".

Гарвер добился того, что НАСА стало сотрудничать с частными компаниями. После того как НАСА добилось успеха в гонке за высадку на Луну, последующие президенты выступали с аналогичными заявлениями о возвращении людей на Луну для создания баз и в качестве путевых точек на Марс. Однако предлагаемые НАСА варианты реализации этих программ имели ценники масштаба "Аполлона" и не имели обоснования, аналогичного "Аполлону".

Непомерные институциональные затраты, необходимые для реализации крупных централизованных государственных миссий, ограничивали возможности NASA по внедрению инноваций и снижению затрат. Традиционные программы, созданные для замены космического корабля Space Shuttle, не выдержали обратных стимулов, присущих государственным контрактам.

К лету 2008 г., когда Гарвера попросили провести анализ деятельности НАСА для кандидата в президенты Барака Обамы, "Спейс Шаттл" НАСА должен был быть снят с эксплуатации через два года, а программа его замены настолько отклонилась от курса, что единственным выходом было заплатить русским, нашим бывшим противникам по холодной войне, за доставку астронавтов на Международную космическую станцию и обратно. Несмотря на это, когда администрация Обамы рекомендовала NASA обратиться к частному сектору США, чтобы выполнить то, что оно не смогло сделать самостоятельно, эта идея была отвергнута знаменосцами NASA, аэрокосмической промышленностью и Конгрессом.

Большинство из нас хорошо знают, какое влияние оказали недавние инвестиции частного сектора на снижение стоимости и расширение возможностей космической деятельности. Предпринимательские компании опережают в инновациях весь остальной мир, что позволило Соединенным Штатам вновь занять лидирующие позиции в космосе, расширить экономику и укрепить национальную безопасность. Компания SpaceX уже доставила экипажи наших астронавтов на космическую станцию по цене на порядок ниже, чем все предыдущие полеты человека в космос. Государственные программы и политика, стимулирующие эти успехи, не были предопределены заранее.

Гарвер и те первопроходцы, которых она называет "космическими пиратами", понимали, что снижение стоимости космических перевозок имеет решающее значение для полного использования преимуществ космоса в интересах общества. Сочетание нужных людей, технологий, политики и частного капитала позволило вырвать часть бюджета НАСА на пилотируемые космические полеты из рук мощного военно-промышленного комплекса и добиться этих успехов.

Как это часто бывает в случае с конкурентами из числа задиристых предпринимателей, Маск, Безос и Брэнсон подстегивают друг друга. Конкуренция в конечном итоге выгодна НАСА и его крупному корпоративному подрядчику - United Launch Alliance (ULA), предприятию Lockheed Martin и Boeing. Взаимоотношения носят симбиотический характер. Самые значительные технологические достижения достигаются благодаря объединению ресурсов дальновидного правительства и смекалки рисковых предпринимателей.

К трансформационным изменениям в правительстве часто стремятся, но редко добиваются. В этой откровенной и личной книге Гарвер рассказывает увлекательную историю о том, как она помогла группе мечтателей, недобросовестных бюрократов и миллиардеров открыть новую космическую эру.

-Уолтер Айзексон

 

хронология основных событий в области пилотируемых космических полетов

 

1957

Россия запускает в космос первый спутник, Sputnik

1958

Президент Эйзенхауэр подписал закон о создании НАСА

1961

Юрий Гагарин стал первым человеком, побывавшим в космосе и совершившим полет на орбиту Земли (апрель)

 

Алан Шепард стал первым американцем, побывавшим в космосе (май)

 

Президент Кеннеди предлагает Конгрессу отправить человека на Луну (май)

1962

Джон Гленн стал первым американцем, побывавшим на орбите Земли

1967

В результате пожара на Apollo 1 во время тренировочного полета погибли три астронавта

1968

Аполлон-8 впервые обогнул Луну

1969

Аполлон-11", Нил Армстронг и Базз Олдрин стали первыми людьми, побывавшими на Луне

1971

Президент Никсон предлагает программу Space Shuttle

1972

Аполлон-17, Харрисон Шмитт и Джин Сернан выходят на Луну в рамках последнего полета Аполлона

1973

Три экипажа астронавтов отправились на первую американскую космическую станцию "Скайлэб" и пробыли на орбите в общей сложности 171 день

1975

Американские астронавты и российские космонавты обмениваются рукопожатием на орбите во время полета корабля "Аполлон-Союз

1981

Первый полет космического корабля "Шаттл

1984

Президент Рейган предлагает создать космическую станцию "Свобода

1986

Шаттл "Челленджер" взорвался при старте, погибли семь астронавтов

1988

Space Shuttle возвращается в полет

1989

Президент Буш (41) предлагает инициативу по освоению космоса на Луне и Марсе

1993

Инициатива по освоению космоса прекращена

 

Президент Клинтон предлагает включить русских в число партнеров по созданию космической станции. Позднее название станции меняется с Freedom на International Space Station (ISS)

1996

NASA заключило с компанией Lockheed Martin соглашение о сотрудничестве по программе X-33

2000

Первый запуск устойчивых экипажей космонавтов на Международную космическую станцию (МКС)

2001

Программа X-33 прекращена

2003

Шаттл "Колумбия" разваливается на части при входе в атмосферу, погибают семь астронавтов

2004

Президент Буш (43 года) предлагает вывести "Шаттл" из эксплуатации к 2010 году и вернуть людей на Луну к 2020 году (январь)

 

SpaceShipOne Пола Аллена и Берта Рутана выиграл премию Ansari X-Prize в размере 10 млн. долларов (октябрь)

2005

Space Shuttle возвращается в полет

2006

NASA заключает контракты на реализацию программы "Созвездие

2009

Закон о восстановлении американской экономики предоставляет НАСА начальное финансирование для запуска программы коммерческих экипажей

2010

Президент Обама предлагает отменить программу Constellation и создать программу Commercial Crew (февраль)

 

NASA заключило первый раунд соглашений по программе Commercial Crew (февраль)

 

Законодательство предписывает продолжение контрактов по программе Constellation, в результате чего создается космическая стартовая система (SLS) (октябрь)

2011

NASA заключило второй раунд соглашений по программе Commercial Crew (апрель)

 

Заключительный полет шаттла (июль)

 

NASA представило Конгрессу план использования контрактов Constellation для создания SLS (сентябрь)

2012

NASA объявляет третий раунд конкурса на лучший коммерческий экипаж

2014

NASA заключает контракты на коммерческие экипажи с компаниями Boeing и SpaceX

2018

SpaceShipTwo компании Virgin Galactic успешно совершает полеты в космос и обратно с двумя пилотами

2019

Администрация Трампа объявляет о политике возвращения астронавтов на Луну к 2024 году

2020

SpaceX осуществила первый успешный запуск и возвращение коммерческого экипажа (май/октябрь)

 

SpaceX начинает регулярные коммерческие полеты экипажей к МКС (ноябрь)

2021

NASA выбрало SpaceX для создания системы посадки человека на Луну (апрель)

 

Virgin Galactic отправляет в космос своего основателя Ричарда Брэнсона с тремя пассажирами и двумя пилотами (11 июля)

 

Компания Blue Origin отправила в космос своего основателя Джеффа Безоса и еще трех пассажиров (20 июля). В октябре и декабре компания отправит в космос еще десять человек в рамках туристических полетов.

 

Boeing продолжает испытывать проблемы с коммерческим экипажем Starliner, тестовый полет по-прежнему отложен (август)

 

SpaceX осуществила первый орбитальный полет четырех человек на Dragon, полностью принадлежащий частному лицу (сентябрь)

 

Пролог

Марсианская научная лаборатория совершила посадку на Красную планету в 22:30 PDT 5 августа 2012 г., пролетев со скоростью более 10 000 миль в час за 283 дня. На борту космического аппарата, получившего название MSL, находился самый крупный, сложный и передовой в научном отношении космический аппарат, когда-либо созданный для посадки где-либо, кроме Земли. Марсоход был назван Curiosity, и его задача состояла в том, чтобы определить, существовали ли когда-либо условия для жизни на соседней с нами планете, и тем самым пролить свет на место человечества во Вселенной.

Наиболее ответственным этапом миссии было вхождение в марсианскую атмосферу. После путешествия по космосу при температуре 455 градусов по Фаренгейту космический аппарат, на борту которого находилась передвижная лаборатория размером с автомобиль, должен был нагреться до 2 300 градусов, что замедлило бы его скорость до мягкого приземления. Только около половины миссий, когда-либо отправленных к Красной планете, успешно преодолели это расстояние и вернули сигналы после прибытия.

Размеры марсохода потребовали использования недавно изобретенной системы посадки, состоящей из парашютов, крана и ретро-ракет, для выполнения точной хореографической автоматической процедуры, занявшей семь минут, которые в NASA назвали "семью минутами ужаса". Несмотря на то, что сигнал о посадке передается на Землю со скоростью света, очень большие расстояния означали, что к тому моменту, когда земляне получат сигнал о том, что Curiosity коснулся атмосферы, ровер уже будет жив или мертв на поверхности. За время работы в НАСА я сталкивался как с неудачными, так и с успешными посадками на Марс, но к этой миссии я испытывал особое чувство привязанности.

Лаборатория реактивного движения (JPL) построила и эксплуатировала космический аппарат для НАСА, и руководитель лаборатории доктор Чарльз Элачи информировал меня о проблемах с MSL почти четыре года назад, осенью 2008 года. В то время я возглавлял переходную группу НАСА для вновь избранной администрации Обамы, а запуск космического аппарата был запланирован на лето следующего года. Бюджет MSL уже превышал 1,5 млрд. долларов на 400 млн. долларов, а окно возможностей для отправки космических аппаратов на Марс открывается на несколько недель каждые двадцать шесть месяцев. Пропуск этого "окна" откладывал запуск до 2011 года и увеличивал стоимость проекта до 2,5 млрд. долларов, т.е. на 60%.

Моя роль в НАСА в переходный период была консультативной, поэтому я не принимал решения по этому вопросу. Но MSL будет осуществляться новой администрацией, которая придет к власти через несколько месяцев, поэтому директор JPL приехал в Вашингтон, чтобы получить информацию о том, насколько будущий президент может быть склонен к срыву графика. Это был не мой звонок, но Чарльз спросил, как, по моему мнению, будет действовать будущая администрация. Моя реакция была однозначной. Если бы это зависело от меня, то команду не следовало бы подталкивать. Лучше всего было бы потратить время и ресурсы, необходимые для того, чтобы дать ей максимальные шансы на успех. С моей точки зрения, успешная посадка на Марс космического аппарата стоимостью 2,5 млрд. долларов была бесконечно лучше, чем потеря миссии стоимостью 2 млрд. долларов.

- - -

Дополнительное время было взято, что позволило инженерной и научной группам проработать все аспекты космического аппарата, и в ноябре 2011 года MSL наконец-то оказался на стартовой площадке. К тому времени я уже был заместителем администратора NASA и сопровождал VIP-персон, выражая свою признательность команде. Через два дня после Дня благодарения Curiosity отправился в путешествие к Марсу из Космического центра имени Кеннеди во Флориде. После успешного запуска началась следующая игра ожидания.

Восемь месяцев и 350 млн. миль спустя, когда космический аппарат приблизился к месту назначения, все действия происходили на другом конце страны, в Центре управления космическими полетами (ЦУКП) JPL в Южной Калифорнии.

Я приехал на день раньше, чтобы выступить перед доброжелателями, собравшимися в конференц-центре Пасадены на конференцию под названием Planetfest. Это мероприятие проводится раз в несколько лет и приурочено к экстраординарным событиям космического масштаба. Первый раз я присутствовал на Planetfest, когда в 1989 г. "Вояджер" - один из самых продолжительных межпланетных роботов-исследователей НАСА - совершил ближайшую встречу с Нептуном. Спонсором фестиваля Planetfest выступило Планетарное общество (Planetary Society), пропагандистская и образовательная организация, основанная покойным доктором Карлом Саганом в 1980 году.

Я был членом клуба с середины 1980-х годов и имел возможность работать с его руководством, в том числе с самим Карлом Саганом до его безвременной кончины в 1996 году. Доктор Саган верил, что открытие форм жизни за пределами планеты Земля будет иметь преобразующее значение; он был свободным человеком, который любил говорить правду власти. Он передал свои ценности и убеждения мне и миллионам других людей. Я был в восторге, когда в 2010 году Билл Най (научный парень) стал президентом Планетарного общества. Он уже был моим хорошим другом, и, как бывший ученик Карла, мне показалось уместным, чтобы он возглавил организацию. Вначале Билл пригласил меня выступить на Planetfest с докладом о космической политике НАСА. Затем он спросил, не смогу ли я также помочь Обществу почтить память доктора Салли Райд, которая скончалась за две недели до начала конференции.

Я знал, что говорить о Салли без эмоций будет непросто, но я собрался с силами, чтобы почтить ее наследие. Салли сыграла важную роль в космической программе и в моей собственной жизни. В своем выступлении я сосредоточился на том, как она повлияла на программы, которые позволяли NASA внедрять инновации, чтобы добиться больших успехов для будущего человечества. Как и Карл Саган, Салли больше заботилась о позитивном влиянии на грядущее, чем о воспоминаниях о прошлом.

Видя, что после моего подготовленного выступления несколько рук все еще подняты с вопросами, я стал искать своего исполнительного помощника Элизу Нельсон, чтобы сообщить ей, не превышаю ли я отведенное мне время. Она стояла у сцены вместе с охранником, и я постарался закончить выступление и выяснить, что происходит.

Когда я подошел к Элизе, охранник сказал мне, что мы должны следовать за ним и быстро покинуть зал. Как обычно, после моей речи осталось несколько человек, ожидающих разговора со мной, и хотя мне показалось невежливым не задерживаться, я сделал то, о чем меня просили, и продолжил идти.

Сначала я подумал о какой-нибудь катастрофе на Международной космической станции (МКС) или на одном из наших земных объектов. Затем я подумал о Curiosity. Неужели мы потеряли космический аппарат, подобравшись к нему так близко? Когда я поинтересовался, куда мы направляемся, охранник сказал, что мне скажут, как только я окажусь в безопасности. Его замечание не имело смысла. Если я не в безопасности, то, должно быть, существует какая-то угроза взрыва, так почему же только меня выпроводили?

Меня даже не вывели на улицу, а повели в другую часть здания. Мы дошли до пустого конференц-зала, и охранник ввел нас внутрь, сказав, что если что-то понадобится, он будет у двери. Мы должны были оставаться в комнате.

Когда мы с Элизой остались наедине, она сказала, что в мой адрес поступила угроза, и ей было приказано немедленно вывести меня из общественного места. Служба безопасности НАСА в Вашингтоне просила ее позвонить им, когда я буду "в безопасности". Меня трясло, когда я звонил, я начинал понимать, что ситуация может быть серьезной.

Сотрудники службы безопасности NASA объяснили, что в штаб-квартиру NASA поступило письмо с угрозой, в котором содержалось белое порошкообразное вещество, адресованное мне. Человек, вскрывший конверт в почтовом отделении, был помещен в карантин на время проверки вещества. Я должен был оставаться в изоляторе до тех пор, пока не будет определен уровень угрозы.

У нас с Элизой образовалась тесная связь после того, как мы разделили множество замечательных впечатлений от наших путешествий, и мы постарались отнестись к ситуации с легкостью. Ждать пришлось недолго, когда зазвонил телефон и нам сообщили, что тест дал отрицательный результат на наличие сибирской язвы или какого-либо другого токсина. Я испытал облегчение за сотрудников почтового отделения, которые подверглись заражению, и задался вопросом, что же такого было в письме, что служба безопасности решила, что я нуждаюсь в защите за 2300 миль.

За первые три года работы у меня появилось несколько влиятельных врагов, но о физической угрозе я узнал впервые. Служба безопасности НАСА серьезно относилась к безопасности руководства Агентства, и я надеялся, что это была просто чрезмерная реакция на случайный поступок. Я переключил свое внимание на более насущную и интересную тему для размышлений: космический корабль, отправляющийся на следующий день на посадку на Марс.

5 августа 2012 г., наблюдая за работой команды JPL со смотровой галереи над управлением полетом, я думал о людях, которые потратили более десяти лет своей жизни на работу над этой миссией. Их успех мог дать ответы на самые древние и глубокие вопросы человечества. По мере приближения марсохода Curiosity к входу в атмосферу я готовился к семи минутам ужаса, которые испытал сам космический аппарат.

 

Глава 1. Изменение игры

 

Первый предметный разговор о НАСА с Бараком Обамой состоялся в июне 2008 года, когда он только что стал предполагаемым кандидатом в президенты от Демократической партии. Меня представили ему как бывшего советника по космической политике в кампании Клинтон, и это знакомство, похоже, вызвало интерес сенатора. Он сказал мне, что его "друг Бен Нельсон лоббировал продление программы Space Shuttle", и спросил, согласен ли я с этой рекомендацией. В то время в Сенате было два демократа по фамилии Нельсон - Бен из Небраски и Билл из Флориды. Я ответил: "Думаю, вы имеете в виду Билла" и "Нет, я не согласен". Я не хотел, чтобы это замечание прозвучало как неуважение, и когда он улыбнулся своей фирменной улыбкой, я с облегчением понял, что он не обиделся.

Быстро признав, что это действительно Билл Нельсон лоббировал его, он спросил меня, почему я не думаю, что нам следует продлевать программу "Шаттл". Я объяснил, что, хотя "Шаттл" является наиболее заметной частью НАСА, его целевое назначение, установленное более тридцати пяти лет назад, заключалось в том, чтобы снизить стоимость запусков и сделать космические путешествия обычным делом. К сожалению, эта цель так и не была достигнута. Я напомнил ему о гибели двух экипажей астронавтов и о рекомендации комиссии по расследованию аварий вывести его из эксплуатации в 2010 году. Я отметил, что "Шаттл" был построен на основе технологий сорокалетней давности. Хотя он был рассчитан на полеты 40-50 раз в год, за первые двадцать семь лет его эксплуатации он совершил в среднем только пять полетов, что обошлось более чем в 100 млрд. долл. Он выслушал мои рассуждения, а затем спросил: "А что, по-вашему, мы должны делать вместо этого?".

Теперь настала моя очередь широко улыбнуться, когда я рассказал ему о том, как, по моему мнению, НАСА может использовать передовые технологии и новейшие достижения науки для более эффективного выполнения своих обещаний американскому народу. Вместо того чтобы конкурировать с частным сектором, делая одно и то же раз за разом, я предложил стимулировать компании к тому, чтобы они брали на себя рутинные аспекты программы, что позволит NASA инвестировать в программы, более значимые для налогоплательщиков. Я объяснил, что NASA было создано для использования преимуществ воздушного и космического пространства в интересах общества, однако на программы, направленные на решение наиболее актуальных проблем - например, связанных с изменением климата, - выделяется менее 10% бюджета. Разрешение компаниям открывать новые рынки позволит не только снизить затраты на более значимые исследования в космосе; изменение политики приведет к широким экономическим выгодам и повышению национальной безопасности. Если это было собеседование, то я понял, что прошел его, когда через несколько недель мне позвонили и предложили возглавить переходную группу НАСА, если в ноябре он станет избранным президентом.

Я потратил двадцать пять лет своей карьеры на то, чтобы быть готовым к такому заданию, и, хотя моя биография отличалась от всех, кто занимал эту должность раньше, я считал это положительной чертой, а не недостатком.

Космическая карьера привлекала меня не для того, чтобы строить ракеты или стать космонавтом. Меня привлек неограниченный потенциал, который открывала перед нашей цивилизацией космическая деятельность. Я был ребенком 1960-х годов, который любил вызов, и к началу 1980-х годов, когда я только начинал работать, космос казался мне самым значимым вызовом. После того как школьные учителя и консультанты отговаривали меня от поступления в научные и инженерные вузы, где доминировали мужчины, я получил образование в области политэкономии и международной научно-технической политики. Будучи преисполненным решимости изменить мир к лучшему, я рассматривал космос как чистый холст, полный ценностей и бесконечных возможностей.

Редкое совпадение планет, позволившее мне - человеку с не совсем традиционным образованием - возглавить переходную команду президента Обамы в НАСА, произошло в важный исторический момент. Привлеченные перспективами растущей космической экономики и разочарованные отсутствием прогресса со стороны правительства, смельчаки разрабатывали инновационные технологические достижения в области космических аппаратов и космического транспорта, которые начинали приносить успех. Я считал, что NASA должно навести мосты с этими новыми участниками и идеями, которые, наконец, сделают космос более доступным. Назначение на эту должность дало мне возможность - и обязанность - обеспечить разработку администрацией политики и программ, которые бы изменили парадигму и способствовали большему прогрессу.

Я набрал небольшую команду добровольцев, и мы начали собирать информацию о текущей деятельности NASA, выделяя сильные и слабые стороны альтернативных направлений и подбирая варианты для более значимых программ. Наш окончательный отчет о переходном периоде соответствовал моим первоначальным беседам с избранным президентом и тесно увязывался с его межправительственной политикой, ориентированной на науку и инновации. В нем предложена программа преобразований, которая снизит барьеры для доступа в космос и позволит обществу получить выгоду от своих инвестиций.

Наш отчет был настолько хорошо принят новой администрацией, что вскоре после инаугурации президент выразил намерение выдвинуть мою кандидатуру на должность заместителя администратора NASA. Через несколько недель он выбрал Стива Исаковица в качестве своего предполагаемого кандидата на должность администратора NASA. Стив возглавлял рекомендованный мною список кандидатов на пост руководителя Агентства, и его выбор стал подтверждением того, что администрация придерживается своего видения NASA. Стив Исаковиц получил несколько технических степеней в области аэрокосмической техники в Массачусетском технологическом институте и имел двадцатилетний опыт работы в аэрокосмической отрасли. Он занимал руководящие должности в НАСА, Управлении по бюджету и управлению, ЦРУ и Министерстве энергетики. Стив работал как в республиканских, так и в демократических администрациях и пользовался большим уважением в обществе. Его квалификация для этой должности была, несомненно, безупречной.

Белый дом планировал выдвинуть наши кандидатуры одновременно. Началась процедура отбора, и мы стали обсуждать, как разработать смелый и устойчивый план. Я не был первым сторонником кандидата Обамы, но уже понимал, как перестройка космической деятельности может помочь воплотить в жизнь его предвыборную мантру "надежда и перемены", которая стала не просто лозунгом. Космическая эра, задуманная пятьюдесятью годами ранее, наконец-то показалась нам доступной. Все президенты мечтают о преобразованиях, и в феврале 2009 г. я верил, что НАСА сможет воплотить эту мечту в жизнь при администрации Обамы.

Первая тревога в коллективе возникла, когда сенатор Билл Нельсон отказался от встречи с нами. Причины отказа демократа из Флориды были туманны и не касались меня. Позже из отдела кадров Белого дома нам сообщили, что у сенатора есть свой кандидат. Поначалу я не рассматривал эту угрозу всерьез, полагая, что влияние Президента достаточно, чтобы противостоять "волоките" со стороны одного сенатора из его собственной партии - тем более в отношении человека с квалификацией Стива.

Демократы контролировали Сенат 60 голосами, поэтому утверждение практически любого кандидата на пост главы НАСА было практически гарантировано. Нельсон даже не был председателем комитета, ответственного за проведение слушаний. Им был сенатор Джей Рокфеллер, консервативный демократ из Западной Вирджинии. Рокфеллер был редким представителем конгресса, наблюдавшим за работой космического агентства, - он был непредвзятым человеком. Он, несомненно, должен был провести открытые слушания для любой команды руководителей НАСА, выдвинутой новым президентом.

Белый дом мог бы обойтись и без поддержки сенатора Нельсона, запланировав наши встречи с сенатором Рокфеллером и другими членами комитета перед утверждением, но это были первые дни, когда они еще не знали, что им придется бороться за каждую унцию прогресса. Сотрудники отдела кадров сказали Стиву, что они рассмотрят возможность временного назначения, которое, скорее всего, приведет к последующему утверждению, но, не получив согласия президента на прямую борьбу с сенатором Нельсоном, Стив отошел в сторону.

Я не мог поверить, что личные взгляды одного сенатора-демократа оказались достаточными для того, чтобы оставить в стороне кандидатуру президента, обладающую высочайшей квалификацией. Это не предвещало ничего хорошего для прогресса.

Билл Нельсон был пожизненным политиком, наиболее известным благодаря своему необычному политическому туру в 1986 г.: поездке на космическом корабле Space Shuttle, финансируемой за счет налогоплательщиков. Как и у других членов Конгресса от южных штатов, в округах которых расположены объекты НАСА, его интересы часто выглядели парадоксальными. Когда за год до этого кандидат Обама сообщил мне, что Нельсон лоббирует продление программы Space Shuttle, мне показалось, что его планы недальновидны.

Комиссия по расследованию аварии шаттла "Колумбия" в 2003 году рекомендовала вывести шаттлы из эксплуатации к концу десятилетия, и президент Буш согласился с этим решением, установив его в 2004 году. Я поддерживал идею осуществления еще одного-двух полетов, но полная отмена этого решения в 2009 г. потребовала бы нескольких лет для его реализации, обошлась бы в миллиарды долларов и привела бы к риску для жизни астронавтов. Брифинги НАСА, которые я получал в течение переходного периода 2008 года, говорили о том, что этот корабль уплыл. Хуже того, мы узнали, что запланированная программа замены - так называемая "Созвездие" - сильно отклонилась от курса. Новая программа уже обходилась в 3-4 млрд. долл. в год и за первые четыре года разработки отстала на пять лет.

Проект Constellation был создан для поддержки долгосрочной цели - возвращения нескольких астронавтов на Луну, что НАСА надеялось сделать с 1980-х годов. Для ее реализации потребовался бюджет размером с "Аполлон", но при этом отсутствовала геополитическая или иная рациональная национальная цель. Вместо того чтобы стимулировать развитие технологий, как это делал Apollo, он был основан на существующих технологиях - реорганизации деталей и подрядчиков Space Shuttle.

До планируемых лунных миссий оставалось более десяти лет, поэтому первоначальной целью проекта Constellation была доставка астронавтов на космическую станцию и обратно. К сожалению, потребности в финансировании ракет и капсул уже превышали реальный бюджет. Пятилетний план NASA, предложенный администрацией Буша и представленный переходной группе, предполагал восполнение дефицита финансирования за счет средств, предусмотренных на саму космическую станцию.

Досрочное прекращение финансирования и, соответственно, сход с орбиты космической станции оставили бы ракету и капсулу без места назначения. К тому времени, когда первые элементы программы Constellation будут готовы к полету, космическая станция превратится в обугленные фрагменты, разбросанные по дну Тихого океана. НАСА не только потеряло бы возможность запускать астронавтов на многие годы, но и прекратило бы всю свою деятельность по космическим полетам, как НАСА, так и его международных партнеров.

По сути, план НАСА заключался в том, чтобы заманить в ловушку следующего президента и заставить его добавить несколько миллиардов долларов в год, чтобы сохранить приток денег к подрядчикам, занимающимся постройкой шаттлов, космических станций и космических аппаратов "Созвездие". Как правило, приоритет отдавался пилотируемым космическим полетам, поэтому в НАСА также рассчитывали, что для покрытия перерасхода средств можно будет выкачать больше средств из науки о Земле и космосе. Но даже в этом случае никакие средства не смогли бы закрыть брешь в космических перевозках, которая возникла в пилотируемой космонавтике. По замыслу НАСА, о котором было хорошо известно Конгрессу, после вывода корабля "Шаттл" из эксплуатации доставка астронавтов на космическую станцию и обратно должна была осуществляться за счет средств Российского космического агентства - Роскосмоса.

Полеты человека в космос оказались в несостоятельной ситуации, и без скорого прихода нового руководства драгоценное время для выработки более реалистичного курса ускользало.

На ранних этапах процесса отбора кандидатов на должность администратора NASA в его состав вошел еще один сенатор - сенатор Барбара Микульски. Сенатор Микульски (D-MD) была во многих отношениях более важна для NASA, чем сенатор Нельсон, поскольку возглавляла подкомитет по ассигнованиям Агентства. Во время нашей первой личной встречи в переходный период сенатор Микульски сказала мне, чтобы я передал избранному президенту следующее: "Никаких астронавтов и никаких военных". Для меня это имело смысл, и я взял это на заметку. Мы обсудили другие темы, и перед моим уходом она вернулась к своему замечанию о квалификации администратора. Она сказала: "Никаких астронавтов, если только это не Салли Райд". Когда я передал ее слова сотрудникам отдела кадров, они попросили меня узнать, не заинтересуется ли Салли.

Я познакомился с доктором Райд благодаря ее обширной работе в НАСА после выхода в космонавты и не питал иллюзий по поводу того, что ее положение изменилось с тех пор, как восемь лет назад президент Клинтон пытался привлечь ее на эту должность. Наш разговор прошел, как и ожидалось. Салли знала игру и не хотела в нее играть. Она выразила готовность помочь любым другим способом, но практически умоляла меня не просить Обаму звонить ей напрямую, поскольку ему будет гораздо труднее отказать, чем мне. Я считал, что из Салли получился бы потрясающий администратор, и знал, что если бы она согласилась, то сенатор Нельсон, скорее всего, поддержал бы ее наряду с сенатором Микульски. Но Салли не захотела работать, и мы вернулись к исходной точке. Белый дом продолжал проводить собеседования с потенциальными кандидатами на должность администратора, но ни один из них не продвинулся далеко вперед, и противостояние продолжалось.

Эта задержка помешала продвижению вперед в самый ответственный момент бюджетного процесса. Предвидя свое назначение на должность заместителя, я покинул свою официальную роль в переходной команде 20 января. Мне удалось проконтролировать разработку части законопроекта о стимулировании NASA, которая включала значительное финансирование наших новых приоритетов, но после моего ухода исполняющий обязанности администратора работал с холмом, чтобы перенести большую часть выделенных средств на программу "Созвездие". Бюджеты на следующий год должны были быть разработаны весной того же года, и без готовности НАСА разработать более устойчивый план развития пилотируемых космических полетов администрации требовалось найти обходной путь.

Вместо новой команды руководителей мы создали президентский комитет для пересмотра программы пилотируемых космических полетов и выработки более реалистичного пути развития. Администрация назначила десять авторитетных технических экспертов и политических лидеров, включая Салли Райд, в группу, которая стала известна как Второй комитет Огастина, названный так по имени его председателя Норма Огастина, бывшего генерального директора аэрокосмического гиганта Lockheed Martin.

В мае был обнародован состав наблюдательного совета по полетам человека в космос. Несколько недель спустя президент объявил о своем кандидате на пост руководителя НАСА - Чарли Болдене. Чарли был генералом морской пехоты и астронавтом, который двадцать пять лет назад летал на "Шаттле" вместе с конгрессменом Биллом Нельсоном. Моя кандидатура на должность заместителя администратора была параллельной, но по сравнению с ним не заслуживающей внимания. Мы прошли через весь процесс и в июле были утверждены с согласия Сената.

Выводы Комитета Огастина были опубликованы через несколько месяцев после нашего утверждения. Комиссия пришла к выводу, что "американская программа пилотируемых космических полетов, похоже, находится на неустойчивой траектории". В отчете говорится, что NASA "продолжает опасную практику достижения целей, которые не соответствуют выделенным ресурсам". В докладе описаны возможные варианты, предусматривающие использование новых технологий в развивающемся коммерческом космическом секторе для создания новых возможностей и потенциального снижения затрат.

Мнения Комитета Огастина, совпадающие с мнением переходной группы, легли в основу предложения президента Обамы отказаться от разработки и владения системами для рутинных операций и стимулировать частный сектор к предоставлению услуг по космическим перевозкам грузов и экипажей астронавтов, что позволит NASA инвестировать в более передовые технологии и прорывные научные открытия.

1 февраля 2010 г. в первом полном бюджете администрации был опубликован запрос на выделение НАСА 19 млрд. долл. для безопасного вывода из эксплуатации шаттлов и расширения космической станции, увеличения финансирования наук о Земле, передовых технологий, разработки ракетных двигателей и возрождения инфраструктуры, а также начала сотрудничества с американской промышленностью для доставки астронавтов на космическую станцию (так называемый "коммерческий экипаж"). Программа преобразований была построена таким образом, чтобы позволить Агентству начать избавляться от институционального бремени, которое сдерживало прогресс, что потребовало прекращения программы Constellation, оказавшейся в затруднительном положении.

Устоявшиеся сторонники космической отрасли в Конгрессе и промышленности были возмущены этим планом. Укоренившиеся аэрокосмические круги всю свою карьеру разрабатывали варианты программ типа "Созвездие", чтобы сохранить дорогостоящую инфраструктуру и рабочие места в ключевых округах Конгресса за счет более конкурентоспособных программ, независимо от их операционной эффективности. Компании, заключившие контракты на десятки миллиардов долларов, закричали и объединили свои лоббистские усилия против этого плана. Игнорируя многочисленные правительственные аудиты и публичные результаты работы Комитета Огастина, традиционные заинтересованные стороны утверждали, что мы предложили радикальные изменения, которые нанесут ущерб институту NASA. Они утверждали, что это предложение было воспринято ими как неожиданное.

Администратор затруднился объяснить суть предложения, поэтому было принято считать, что он не разрабатывал и не поддерживал эту стратегию.

Я стал объектом кампании против плана.

Демократы и республиканцы в Конгрессе, представители аэрокосмической промышленности и герои-астронавты нападали на меня за то, что я предлагал программу, которая не соответствовала их узкоспециальным интересам. Военно-промышленный комплекс с его триллионными доходами уже угрожал мне, и я был единственным, кто принял огонь на себя.

Сенатор Дэвид Виттер из Луизианы обвинил меня в организации отмены программы "Созвездие" и предположил, что я "руководил Агентством, а не Администратор". Гомер Хикам, автор книги "Октябрьское небо" и сюжета фильма "Ракетчики", назвал меня "болтуном, который должен уйти в отставку". Сенатор Ричард Шелби, старший республиканец в подкомитете по ассигнованиям, отвечающем за финансирование НАСА, заявил, что предложенный президентом бюджет НАСА "начинает смертельный марш для будущего американских пилотируемых космических полетов" и что "Конгресс не может и не будет сидеть сложа руки и наблюдать за безрассудным отказом от здравых принципов, проверенного послужного списка, стабильного пути к успеху и разрушением нашей программы пилотируемых космических полетов". Говоря о бюджетномзапросе на программу "Коммерческий экипаж", он сказал: "Сегодня коммерческие поставщики, с которыми НАСА заключило контракт, не могут даже доставить мусор с космической станции, не говоря уже о безопасной доставке людей в космос и обратно".

Будучи председателем подкомитета Сената, уполномоченного заниматься вопросами НАСА, сенатор Нельсон раскритиковал президента за сокращение программы освоения Луны и заявил, что этот шаг может привести к отставанию США от других стран в освоении космоса, прежде всего России и Китая. Он выделил несколько положительных моментов в бюджетном запросе, таких как продление срока эксплуатации космической станции, но сказал, что бюджет был воспринят не очень хорошо, поскольку создалось впечатление, что программа пилотируемой космонавтики для США закрыта. Он упрекнул администрацию в отсутствии лидерства и предположил, что президент каким-то образом позволил экспертам по бюджету диктовать ему программу развития NASA.

На слушаниях в подкомитете по коммерческому космическому потенциалу США в марте сенатор Нельсон неоднократно задавал вопрос о 6 млрд. долл., предназначенных для финансирования коммерческих экипажей, предложенных в бюджетном запросе, спрашивая: "Что произойдет, если Конгресс решит - поскольку Конгресс контролирует кошельки - что мы хотим взять 6 млрд. долл., запланированные Президентом на следующие пять лет, и использовать их не для сертификации коммерческих кораблей, а для ускорения создания тяжелого транспортного средства для программы Марса?". Сенатор из Флориды был не одинок в своем несогласии с нашим предложением, но он был самым внимательным и влиятельным демократом в Конгрессе по отношению к НАСА, и президент уже уступил его требованиям к руководству Агентства. Вместо того чтобы признать ценность предложения и отстаивать его суть, он скоординировал противодействие ему со своими коллегами-республиканцами.

Сенатор Кей Бейли Хатчисон, республиканка из Техаса, занимавшая руководящие посты в важнейших комитетах НАСА, открыла первые слушания словами: "Конгресс должен внимательно изучить саму основу предлагаемого бюджетного запроса НАСА, который, по моему мнению, в случае принятия и поддержки Конгрессом в его нынешнем виде означал бы конец лидерства нашей страны в исследовании космоса. Это, безусловно, относится к области обеспечения возможностей пилотируемых космических полетов".

Она заявила, что "скептически и очень разочарована" предложением о выделении средств на помощь в разработке коммерческой ракеты-носителя: "Акцент в размере 6 млрд. долл. на очень зарождающийся коммерческий потенциал я просто считаю неразумным, и он, конечно, не будет надежным". Никто из критиков программы не признал, что альтернативный план, который они уже одобрили, предусматривал выделение Роскосмосу сотен миллионов долларов на доставку астронавтов на космическую станцию.

Два величайших американских героя - первый и последний астронавты, побывавшие на Луне, Нил Армстронг и Джин Сернан - заявили в Конгрессе, что "бюджет администрации на освоение человеком космоса не имеет никакой направленности и фактически является планом миссии в никуда". Нил Армстронг добавил, что этот план, скорее всего, был разработан небольшой группой втайне от всех, и обвинил президента в том, что его "плохо проконсультировали". Сернан сказал, что предложение, скорее всего, было создано в спешке, без участия Администратора, людьми, продвигающими свои собственные планы. Он заявил, что "под угрозой находятся не только полеты человека в космос и освоение космоса, но и будущее этой страны, наших детей и внуков". В заключение своего выступления он сказал: "Настало время отменить обещание этой администрации быть посредственностью, настало время быть смелыми, инновационными и мудрыми в том, как мы инвестируем в будущее Америки".

К тому времени я знал Джина и Нила уже два десятка лет и, как и все остальные жители планеты, был в восторге от их героизма и достижений. Как и многие первые астронавты, они предпочли бы, чтобы правительство продолжало тратить бюджеты масштаба "Аполлона", чтобы постоянно отправлять в космос несколько таких астронавтов, как они. Джин координировал дачу показаний и был ярым республиканцем и критиком президента Обамы. Они утверждали, что их взгляды не были предвзятыми или личными, но трудно было не принять это на свой счет, когда Нил Армстронг написал, что "переходная команда не должна играть никакой роли в принятии таких решений. Хотя эти мужчины и женщины являются опытными и увлеченными ветеранами космической программы, они не являются ни аэрокосмическими инженерами, ни бывшими руководителями программ и не могут обладать достаточными знаниями, чтобы делать выбор в технической области".

Я полностью согласен с тем, что такие энтузиасты космической отрасли, как я, не должны принимать технические решения, но это не входило в мои обязанности ни в переходной команде, ни в качестве заместителя НАСА. Мои рекомендации президенту основывались на достоверном, независимом техническом анализе, который использовался при разработке политики и управлении, и соответствовали целям избранного руководства. Я не был в космосе, но я изучал надлежащую роль правительства и то, как разрабатывать политику, стимулирующую поведение, отвечающее интересам общества, - то, что не входит в программу подготовки астронавтов.

В ходе развернувшейся эпической борьбы традиционные сторонники космической отрасли столкнулись с новым поколением защитников космоса, которые считали, что NASA захвачено и нуждается в спасении. На одной стороне были крупные заинтересованные стороны - аэрокосмические компании, лоббисты, астронавты, торговые ассоциации, корыстные делегации в Конгрессе и большая часть НАСА. С другой стороны - несколько откровенных энтузиастов и бюрократов, несколько миллиардеров, политических назначенцев и президент США.

Фильм "Денежный мяч" вышел на экраны как раз в тот момент, когда критика и угрозы достигли своего пика. То, как Джон Генри, владелец "Ред Сокс", говорит генеральному менеджеру "Окленд Эйс" Билли Бину, которого играет Брэд Питт, что первый, кто пробивает стену, всегда оказывается в крови, помогло мне принять и даже смириться со своими шрамами. Я пересматривал эту сцену десятки раз, и она всегда приносит мне утешение:

Я знаю, что вы получаете по зубам, но первый парень через стену ... он всегда получает кровь ... всегда. Это угрожает не только способу ведения бизнеса... но, по их мнению, это угрожает игре. На самом деле это угрожает их средствам к существованию, их работе. Это угрожает тому, как они делают вещи... и каждый раз, когда это происходит, будь то правительство, способ ведения бизнеса, что угодно, люди, которые держат бразды правления - они держат руки на рубильнике - они сходят с ума.

Трансформация, которую мы продвигали, была именно такой: она угрожала способу ведения бизнеса - бизнеса стоимостью в сотни миллиардов долларов. Их протекционистская реакция заключалась в том, чтобы наброситься с обвинениями. Без видимой поддержки со стороны президента или администратора NASA я стал их мишенью и был обвинен в угрозе навсегда уничтожить пилотируемые космические полеты. Люди, державшие бразды правления в учреждениях, контролировавших космическую программу с 1960-х годов, сошли с ума.

Мое стремление сделать космос более доступным и устойчивым не было направлено на развязывание войны. Я не пытался украсть будущее. Я выполнял спасательную миссию. Мы должны преодолеть не только земное притяжение, но и притяжение нашей ситуации.

- - -

Созданное в соответствии с законом в 1958 г., НАСА запустило в космос первого американца и получило политический мандат на отправку человека на Луну в течение первых трех лет своего существования. В течение следующего десятилетия молодое космическое агентство успешно завершило программы "Меркурий", "Джемини" и "Аполлон". В рамках программы "Меркурий" было осуществлено двадцать испытательных полетов без экипажа и с шимпанзе и шесть успешных полетов астронавтов; в рамках проекта "Джемини" было осуществлено десять успешных полетов и шестнадцать полетов астронавтов в космос; в рамках программы "Аполлон" было осуществлено одиннадцать полетов с экипажем и двадцатью девятью астронавтами, при этом двенадцать человек были высажены на Луну и благополучно возвращены на Землю.

Мне было десять лет в период расцвета программы "Аполлон", когда исследования, посвященные будущему НАСА, предсказывали доступные для рядовых граждан полеты в космос, колонии на Луне и высадку людей на Марс к 1980 году. Спустя почти тридцать лет, когда я начал консультировать избранного президента по вопросам изменения политики НАСА, в США в космос слетало менее 350 астронавтов, и ни один из них не пролетел дальше 400 миль над головой. Средняя стоимость каждого полета астронавта для налогоплательщиков составляла более миллиарда долларов, а стоимость разработки и запуска роботизированных космических кораблей и спутников оставалась столь же астрономической.

В относительном выражении с поправкой на инфляцию бюджет НАСА всегда был более чем в два раза меньше, чем на пике его развития, когда оно было частью усилий времен "холодной войны" по освоению Луны, однако космическое сообщество винило недостаточное финансирование в отсутствии прогресса. Руководители NASA, как правило, были астронавтами и инженерами, которые не сомневались в общественной значимости и актуальности своей деятельности. Более того, многие из них считали полеты себя и своих друзей в космос правом, не требующим обоснования. Они были мало заинтересованы в передаче того, что им нравилось и за что они получали деньги, в частный сектор и полагали, что это их решение.

Для того чтобы NASA могло полностью реализовать свой потенциал, я считал, что необходимо перестроить государственные программы и политику, чтобы сделать космическую деятельность более устойчивой. Для этого необходимо сократить расходы на инфраструктуру и транспорт, обеспечить долгосрочную возможность доступа в космос и сохранить окружающую среду, чтобы Земля (и космос) оставались пригодными для жизни. Для других устойчивость означала распределение работы по ключевым округам Конгресса, чтобы не допустить отмены существующих программ. Мой разнообразный опыт позволил мне взглянуть на ситуацию со стороны, что, как я знал, было трудно принять аэрокосмическому сообществу, но я также знал, что за общее дело стоит бороться.

Я рос, очарованный историей NASA, но я видел, что, возводя на пьедестал наши прошлые достижения, мы ограничиваем наше будущее. Мы ориентировались на задачи, которые уже давно решены. Ошеломляющие успехи NASA на начальном этапе сузили поле зрения и не позволили космической программе развиваться предсказанными темпами. Космическое сообщество было разочаровано десятилетиями застоя, но не хотело признать фундаментальный источник проблемы. Слишком многие заинтересованные стороны были заинтересованы в сохранении существующего положения вещей.

На самом деле мотивов для развития космонавтики столько же, сколько людей на планете. В этом и заключается смысл. Вместо того чтобы приносить пользу немногим, космос должен быть полностью использован на благо человечества и общества. Будущая космическая деятельность может помочь нам не только процветать, но и выживать. Прямой мировой рынок от деятельности, осуществляемой в зоне, которую мы называем космосом, за пределами земной атмосферы, уже приносит около полутриллиона долларов экономической прибыли, и не нужно быть математиком или ученым, чтобы понять, что ограниченность одним родным миром делает человечество гораздо более уязвимым, чем многопланетный вид.

Космос - это неповторимое место с уникальными характеристиками, как и атмосфера и океаны Земли. Индустрии, развившиеся на основе освоения океанов и атмосферы, обеспечивают совершенно разные, но важные сферы применения, включая транспорт, связь, научные исследования, национальную безопасность, туризм и отдых. Первые исследователи стали пионерами в расширении возможностей работы в этих враждебных и чуждых средах.

Развиваются отрасли, ориентированные на освоение космоса, для решения столь же разнообразных и важных задач. Работа в космосе обеспечивает мгновенную глобальную передачу голосовой информации, данных и видеоинформации, точное измерение времени и местоположения, а также наблюдение Земли, измеряющее взаимодействие атмосферы, суши, льда и океанов, которое влияет на всех нас. Космическая деятельность способствует общему благу, соединяя мир и выходя за его пределы, повышая уровень наших знаний, экономики и национальной безопасности. Первые успехи NASA в области пилотируемых космических полетов повысили престиж США, укрепили наши лидирующие позиции в мире и вдохновили людей во всем мире.

Для безопасной навигации в различных природных средах требуются свои транспортные системы. По мере повышения надежности и рентабельности путешествий в космосе будет создаваться множество транспортных средств, видов использования и направлений, чтобы лучше использовать его перспективы, условия и ресурсы, подобно тому, как это произошло в судоходстве и авиации.

В отличие от судоходства и авиации, в области пилотируемого космического транспорта государство оставалось доминирующей силой на протяжении более пятидесяти лет. Системные проблемы, ограничивавшие прогресс в NASA и других правительственных агентствах, носят повсеместный характер. Власть имущие долгое время считали, что преодоление гравитации должно оставаться под их контролем.

Правда заключается в том, что развитие технологий и снижение барьеров для входа в частный сектор США, что позволяет им лучше конкурировать на международном уровне, являются важнейшими функциями государства. По мере развития отрасли государственное регулирование, связанное с обеспечением общественной безопасности, охраной окружающей среды и распределением общих ресурсов, должно развиваться в соответствии с темпами появления новых возможностей.

На протяжении всей истории США частные лица и частный бизнес добивались значительных технологических успехов. Братья Райт, Гленн Кертисс, Говард Хьюз, Bell Labs, Стив Джобс и Билл Гейтс - благодаря инновациям и инвестициям - преобразовали технологии, выходящие за рамки исключительно государственных усилий, и внесли значительный вклад в развитие общества и наших национальных интересов.

До недавнего времени развитие пилотируемых космических полетов сдерживалось конкурирующими государственными программами и неправильно выстроенной государственной политикой, которая не позволяла обеспечить необходимый для их развития уровень капиталовложений.

Космическая деятельность наконец-то достигла того, чего в первые десятилетия достигла авиация. Те, кто может себе это позволить, отправляются в космос только ради вида и острых ощущений невесомости - современные "барнстормеры". Стимулирование деятельности таких частных компаний, как SpaceX, Blue Origin, Virgin Galactic и сотен других, открывает путь к более достойным достижениям, но это только первый шаг.

Теперь мы обладаем знаниями, пониманием и возможностями для того, чтобы наметить курс, позволяющий в полной мере использовать космическое пространство для рационального использования ресурсов Земли. Если мы добьемся успеха, то самые отважные из нас однажды присоединятся к роботам-исследователям и выведут человечество за пределы Земли.

- - -

Девочка, выросшая в Мичигане в 60-е годы, дочь домохозяйки и биржевого маклера, внучка фермеров, не могла предположить, что ее карьера в НАСА будет противоречивой. Мои воспоминания о том, как я наблюдала за высадкой на Луну по телевизору, весьма туманны. Мама хранила мой рисунок, на котором я изобразил космонавта, стоящего на Луне и держащего флаг рядом с лунным модулем, но я и представить себе не мог, как хорошо я узнаю нарисованного космонавта. Я пыталась найти в себе какую-то глубокую связь с космосом, но в основном я помню, как играла с Барби. Если бы мои родители постарались превратить мои детские интересы в профессию, я бы, скорее всего, стала косметологом, а не отрезала волосы своим куклам.

Без братьев в те времена вряд ли можно было иметь дома самолеты, ракеты или космические игрушки, а у нас их не было. Ближе всего к еще не выбранной специальности я подошла в 1970-х годах, когда у меня возникло мимолетное желание стать стюардессой, на которое меня вдохновил дядя - пилот авиакомпании United Airlines. Когда дядя Брюс показал моему классу кабину своего самолета Boeing 737 во время экскурсии в аэропорт Лансинга, мальчики из класса получили значки с надписью "Будущий пилот", а девочки - с надписью "Младшая стюардесса".

Когда мне было двенадцать лет, члены моей церковной группы конфирмации в частном порядке выбирали слово, которое лучше всего характеризовало каждого из них, чтобы раскрыть его во время конфирмации перед прихожанами. Для мальчиков мы выбрали такие слова, как лидер, умный и спортсмен, а для девочек - веселый, изящный и милый. Я стояла перед прихожанами и с нетерпением ждала, когда священник назовет те качества, которые увидели во мне мои друзья. Мне пришлось сдерживать слезы, когда я услышал, как священник произнес это слово - решительный. И хотя моя решительность сослужила мне хорошую службу в дальнейшей жизни, двенадцатилетней девочке в 1973 году хотелось, чтобы меня называли веселой, изящной или милой. Как оказалось, мои друзья знали меня лучше, чем я сама.

Оглядываясь назад, можно сказать, что меня можно было бы назвать "сорванцом" - негативный ярлык, который обычно дается девочкам, демонстрирующим черты характера и поведение, считающиеся типичными для мальчиков. Я носила короткие волосы, любила спорт и была хороша в нем. Я любила естественные науки и математику, и в них я тоже была хороша. Но мне также нравилось заниматься балетом, играть на музыкальных инструментах и быть болельщицей. Я хотела всего этого, и в 1970-х годах в средней части штата Мичиган мне казалось, что это возможно.

В школе я был круглым отличником, и тесты на определение способностей предсказывали мне карьеру инженера и ученого. В моем классе было шесть человек, которые прошли всю математику, доступную до выпускного класса. Когда мы вернулись с летних каникул, я обнаружил, что школьная администрация записала остальных пятерых - всех мальчиков - на курсы калькуляции в местном университете. Со мной никто не стал связываться, а когда родители спросили, почему, им ответили, что им и в голову не пришло, что девочка захочет изучать математику. Моя мама была особенно расстроена этим, но я была не менее рада добавить в свое расписание еще один факультатив и радовалась, что мне не придется ездить на работу, чтобы посещать занятия вместе с чудаковатыми мальчишками. Но отказ от калькуляции в старших классах привел меня в колледж к социальным наукам, и, как многие девочки моего возраста, я не проявляла особого интереса к космосу, пока НАСА не послало туда астронавта, похожего на меня.

Это был 1983 год, когда я окончил Колорадский колледж и начал свою первую постоянную работу в президентской кампании Джона Гленна. Часто считается, что я приехал в Вашингтон работать на Джона Гленна, потому что он был астронавтом. Я не всегда корректирую это предположение, поскольку понимаю, что оно хорошо вписывается в мою собственную мифологию. Реальность моей первой работы после окончания колледжа была более прагматичной. Я разочаровался в нынешнем политическом руководстве страны и хотел помочь избраться кому-то, кто, по моему мнению, был бы лучше. Более чем за год до выборов, когда я строил планы на последипломное образование, Джон Гленн был единственным демократом, опережавшим в опросах президента Рейгана.

Политика не только в моей крови, но я участвовал в избирательных кампаниях с тех пор, как научился ходить. Помимо фермерства, мой дед и дядя, оба республиканцы, в общей сложности сорок лет были депутатами законодательного собрания штата Мичиган. Нас с сестрой изображали на предвыборных брошюрах, а когда я была совсем маленькой, дедушка носил меня на руках, пожимая руки на местных парадах. Во время работы законодательного собрания штата дедушка разрешал мне присутствовать на заседаниях палаты представителей во время школьных визитов в Капитолий, и этот опыт оставил неизгладимые положительные воспоминания. Примером для подражания в моем детстве были государственные служащие, стремящиеся помочь своим соседям. Сделать что-то подобное стало моей целью.

К 83-му году я работал во многих политических кампаниях, но никогда не имел ничего похожего на национальные выборы, и этот опыт оказался для меня бодрящим. В конце концов я доросла до должности планировщика и проводила долгие часы за столами, украшенными переполненными пепельницами и большими, постоянно звонящими телефонами с длинными спиральными шнурами, прикрепленными к трубкам. Я влюбилась в кампанию и в своего будущего мужа Дэйва Брандта, недавнего выпускника Кентского университета, который работал в пресс-службе Гленна.

Джон Гленн был первым астронавтом, который покинул НАСА менее чем через два года после своего одиночного полета и избежал работы в комитетах, связанных с космосом, будучи сенатором. Он хотел быть известным не только благодаря своему пятичасовому полету на три орбиты. Но когда во время предвыборной кампании в прокат вышел фильм The Right Stuff, снятый по книге Тома Вулфа, он согласился использовать свой полет в космос в качестве отличительного признака. Но все вышло не так, как он планировал. Гленн был представлен в фильме как добропорядочный аутсайдер среди других астронавтов Mercury, и некоторые считают, что фильм принес больше вреда, чем пользы.

Когда в марте 1984 г. пришли результаты "супервторника" в тринадцати штатах, сенатор Гленн, изрядно потратившись на остальных, не победил ни в одном штате. На следующий день появилась политическая карикатура, в которой Гэри Харт карикатурно говорил: "Я новичок", Уолтер Мондейл: "Я готов", а Джон Гленн: "Я - история".

Я не очень хорошо знал сенатора, но он был политиком, поэтому всегда делал вид, что помнит меня, когда звонил или приходил в офис. В ходе своей карьеры я еще несколько раз работал с ним как в НАСА, так и консультируя других кандидатов в президенты. Моя связь с ним в начале кампании заложила позитивную основу для наших дальнейших профессиональных отношений, несмотря на то, что его политические взгляды были более традиционными, чем мои собственные.

В связи с резким завершением кампании старшие сотрудники позаботились о более молодых сотрудниках и помогли мне получить работу начального уровня в некоммерческой организации National Space Institute. Вернер фон Браун, известный как отец лунной программы, основал эту ассоциацию на средства аэрокосмической промышленности в 1974 г., разочарованный отсутствием общественной и политической поддержки NASA после программы "Аполлон". Фон Браун умер в 1977 году, но мой новый начальник, исполнительный директор д-р Глен Уилсон, знал его еще со времен своей карьеры в качестве секретаря законодательного органа при сенаторе Линдоне Джонсоне. Доктор Уилсон планировал вскоре уйти на пенсию и проводил утро за чтением газеты, а после обеда делился историями о своих воспоминаниях о фон Брауне и первых днях космической программы, в том числе о том, что привело к созданию НАСА.

Перед уходом доктора Уилсона на пенсию Национальный космический институт объединился с другой организацией, занимающейся защитой интересов космонавтики, - Обществом L5 - и сменил название на Национальное космическое общество. В отличие от "нисходящей", поддерживаемой промышленностью организации NSI, Общество L5 было основано группой последователей Джерарда О'Нила, профессора физики Принстонского университета, который, в частности, разработал концепцию свободно плавающих, самоподдерживающихся космических колоний. Название общества произошло от названия точек Лагранжа в системе Земля-Луна, которые предлагалось использовать в качестве мест расположения огромных вращающихся космических обиталищ, задуманных О'Нилом.

NSI занималась пропагандой тех программ, которые выдвигало NASA, а L5ers - это активисты, которые хотели продвинуть программу к более устойчивому развитию космоса. В сокращенном варианте фон Брауны - это исследователи, которых привлекает в космос смелый вызов, а О'Ниллианы - эксплуататоры, которых привлекает в космос экономическая экспансия и заселение Земли людьми. Помимо различий в том, что они поддерживают, они различаются и тем, как они это делают. NSI придерживалась традиционного подхода "сверху вниз", в то время как L5ers были активистами, готовыми бросить вызов статус-кво. Это было мое первое знакомство с группой, которую я здесь называю космическими пиратами.

Подобно пиратам открытого моря, космические пираты изображались и как герои, и как злодеи. В комиксе 1930-х годов "Бак Роджерс" космическими пиратами называли постоянных злодеев, а ранние авторы научной фантастики использовали этот термин для обозначения героев, добывающих астероиды и собирающих другую добычу на космических торговых путях будущего. Более известными являются персонаж "Звездных войн" Хан Соло, а также Марк Уотни, герой книги и последующего фильма "Марсианин" Энди Вейра, который называет себя первым космическим пиратом, поскольку завладевает космическим кораблем, припаркованным на Марсе в "международных водах", без разрешения НАСА, чтобы выжить на Марсе. В 2019 году, после того как сенатор Тед Круз оправдал создание администрацией Трампа новых Космических сил, заявив, что подобно тому, как пираты угрожают в открытом море, то же самое возможно и в космосе, Элон Маск опубликовал в Твиттере изображение фирменного пиратского флага с черепом и скрещенными костями.

Как и любая другая группа, космические пираты - это уникальные личности, обладающие некоторыми общими чертами и взглядами. Многие из них потратили десятилетия на то, чтобы создать космическую цивилизацию ценой огромных личных усилий. Они продвигали важную политику и законодательство, удерживали США от подписания договоров, которые могли бы заблокировать развитие космоса, создавали новые компании и организации, лоббировали интересы членов Конгресса, враждовали с высокопоставленными руководителями аэрокосмической отрасли, а зачастую игнорировались и маргинализировались сложившимся космическим сообществом. Это те люди, которые вырастили меня - мою первую космическую семью.

Когда в 1972 г. было объявлено о начале реализации программы Space Shuttle, президент Никсон заявил, что это будет "совершенно новый тип космической транспортной системы, призванной помочь превратить космические рубежи 1970-х годов в привычную территорию, легко доступную для человеческой деятельности в 1980-90-е годы". По его словам, "она произведет революцию в области транспортировки в ближний космос за счет ее рутинизации. Это позволит устранить астрономические затраты на астронавтику". Первоначальная стоимость разработки NASA, оценивавшаяся в 6 млрд. долл., увеличилась в четыре раза, и к середине 1980-х гг. любому, кто обратил на это внимание, стало очевидно, что она никогда не выполнит своих обещаний.

Космические пираты рано поняли, что главным препятствием на пути развития космонавтики является отсутствие недорогого и надежного доступа в космос. Они считали, что шаттл мешает прогрессу. Для одних это делало космических пиратов героями, для других - злодеями. Одним из первых способов достижения цели стала разработка закона 1984 года "О стимулировании коммерческих космических запусков", который был принят для поддержки приобретения частным сектором инновационного оборудования и услуг. Я воспринимал эту концепцию как чрезвычайно логичную, не задаваясь вопросом, почему вместо космического агентства страны ее стала отстаивать небольшая некоммерческая организация. Я еще не понимал того, что уже знали космические пираты: традиционное аэрокосмическое сообщество больше заботится об увеличении размера своего куска бюджетного пирога NASA, чем о снижении затрат для создания устойчивой программы.

Как и большинство других, я все еще возносил НАСА на пьедестал. Мой офис Национального космического общества находился через дорогу от штаб-квартиры НАСА в Вашингтоне. Мы с коллегами часто посещали местный бар, где знакомились с астронавтами и руководителями Агентства. Я с головой погрузился во все, что связано с NASA, и даже играл в их команде по софтболу. Программа "Шаттл" вначале вызвала восторг у публики, и, познакомившись с астронавтами, которые не были сплошь белыми военными, я почувствовал, что мы приближаемся к новой космической эре. NSS разработала программу экскурсий и просветительских мероприятий, посвященных новому популярному космическому самолету, и я не преминул воспользоваться возможностью принять в них участие.

Я вел экскурсию во Флориде, когда 12 января 1986 года "Колумбия" запустила миссию 61-C. Это была пятая попытка запуска, и я вел экскурсионные группы во время всех четырех задержек, начиная с декабря предыдущего года. Технические и погодные проблемы не давали покоя программе, и спустя пять лет это был всего лишь 24-й запуск. NASA стремилось доказать, что может увеличить скорость запуска, как было заявлено, и, пытаясь продемонстрировать безопасность системы, начало полеты непрофессиональных астронавтов на "Шаттле". В рамках этой работы конгрессмен от штата Флорида Билл Нельсон был включен в состав экипажа в то утро вместе с пилотом-новичком Чарли Болденом. Я и представить себе не мог, как связь, возникшая между ними во время этого полета, повлияет на космическую программу и мою собственную карьеру.

Показателем того, что НАСА намерено наращивать темпы, стало то, что второй шаттл - Challenger - уже стоял на соседней стартовой площадке. Когда "Колумбия" наконец-то зажгла свечу, запуск следующего шаттла был запланирован на две недели позже.

Я был рад снова оказаться под лучами флоридского солнца, проводя очередную экскурсию по запуску корабля Challenger, который должен был стартовать 27 января. Я ждал свою группу на смотровой площадке в четырех милях от станции, отвечая на их вопросы о НАСА и программе "Шаттл", пока утро переходило в полдень. У техников, закрывающих люк, возникли проблемы с отсоединением ручки от двери корабля, и после нескольких попыток отсоединить ручку вручную они попросили электроинструменты, чтобы помочь с отсоединением. Техники отправились за аккумуляторными дрелями и режущими дисками, но, добравшись до верха портала, обнаружили, что они разрядились. Тогда они решили отрезать рукоятку ножовкой и вызвали еще одну доставку. И снова из служебного здания прибежал работник службы эксплуатации, поднялся на лифте на козловую площадку, где команда, наконец, просто отпилила ручку. К этому времени налетел атмосферный фронт, и ветер превысил порог запуска. Многочасовая комедия ошибок не оставила времени на то, чтобы ураган прошел, поэтому окно запуска истекло, и семь астронавтов были выведены из корабля.

Повышение интереса общественности и доказательство безопасности "Шаттла" не ограничивалось полетами членов Конгресса; NASA начало программу полетов обычных граждан, начав с программы "Учитель в космосе". Первый учитель - Криста МакОлифф - была членом экипажа "Челленджера", что сделало неприятности того дня еще более позорными для общественности. Я встречался с Кристой и несколькими другими членами экипажа на мероприятиях в Вашингтоне и представлял, что они, как и все, были расстроены этой непонятной задержкой.

Когда мы покидали смотровую площадку, я спросил волонтера НАСА, прикрепленного к нашему автобусу, как он думает, будут ли они пытаться осуществить запуск на следующий день. Двадцатилетний инженер непринужденно ответил, что, по прогнозу погоды, на следующее утро будет слишком холодно для запуска. С этой информацией я отправился поздним рейсом обратно в Вашингтон. Я был уже в своей квартире и собирался ехать в офис, когда увидел, что начался обратный отсчет времени для очередной попытки запуска.

Ночью на мысе Канаверал действительно прошел холодный фронт, и камеры показывали снимки льда на аппарате и баке в течение всего времени загрузки топлива. Но, похоже, это не стало проблемой, и они продолжили обратный отсчет. Я был разочарован тем, что пропустил это всегда захватывающее зрелище, и немного раздражен тем, что мне сообщили неверную информацию о возможных погодных проблемах. Разочарование перешло в неверие, когда на 73-й секунде полета контражур шаттла превратился в огненный шар.

В то время как семьи астронавтов и близкие, присутствовавшие на запуске, смотрели в пустое небо Флориды, а миллионы школьников наблюдали за происходящим по телевизору, "Челленджер" развалился на части. Первый случай гибели астронавтов в полете на корабле НАСА, который обещал дешевые и регулярные космические перевозки и считался надежным и безопасным.

Позже, когда Салли Райд и другие исследователи пришли к выводу, что причиной выхода горячих газов из твердотопливного ракетного двигателя является температура, мир узнал, что руководители НАСА и подрядчики, отвечавшие за это, преодолели категорические возражения инженеров и отступили от установленных температурных правил. Как и многие другие, я был поражен и удручен тем, что НАСА и руководители отрасли так безрассудно обошлись с ценным национальным капиталом - жизнями экипажа и будущим пилотируемых космических полетов.

Авария "Челленджера" стала определяющим событием для развития космонавтики. Чтобы оправдать крупные инвестиции государства в эту программу, американская политика предписывала запускать почти все спутники на шаттлах, что сводило на нет конкуренцию. В результате катастрофы погибли не только семь астронавтов, но и десятки спутников национальной безопасности, гражданских и коммерческих спутников. Авария привела к принятию новой политики, согласно которой "Шаттл" должен был использоваться исключительно для полетов, требующих присутствия астронавтов, а правительство начало передавать право собственности на существующие ракеты-носители частному сектору. После почти трехлетнего перерыва "Шаттл" вернулся к полетам с более закрытой миссией.

В 1984 году президент Рейган инициировал программу "Свобода космической станции", которая должна была стать главной целью НАСА для "Спейс Шаттл". Она была названа "Следующим логическим шагом". Не имея пункта назначения, "Шаттл" ограничивал полеты человека в космос недельными миссиями, поэтому создание станции было крайне важно для изучения возможностей жизни и работы в космосе в течение более длительного времени. Не случайно наличие космической станции позволило обосновать продолжение эксплуатации "Шаттла". После катастрофы "Челленджера" не было особых споров о том, стоит ли продолжать полеты на "Шаттле", но если бы не программа создания космической станции, то все могло бы быть иначе.

Цели создания космической станции, изложенные во вступительной речи президента Рейгана, были направлены на развитие науки и торговли. Рейган предсказал, что "космическая станция позволит совершить квантовый скачок в наших исследованиях в области науки, связи, а также в производстве металлов и жизненно важных лекарств, которые могут быть изготовлены только в космосе". Он сказал: "Как океаны открыли новый мир для клиперов и янки-торговцев, так и космос сегодня обладает огромным потенциалом для торговли". К тому времени, когда я вернулся на работу в NASA спустя 25 лет и более 100 млрд. долл. США, достижение этих целей оставалось труднодостижимым.

Авария шаттла в 1986 году стала определяющей и в моей карьере. Как и у других, эта трагедия заставила меня задуматься о том, что делает НАСА и с какой целью. В те времена NSS была одной из немногих негосударственных космических организаций, и к нам обратились за экспертной помощью и по запросам СМИ. Меня сразу же бросили в глубокий бассейн, и вечером после аварии я выступил в качестве гостя на местной радиостанции NPR в Вашингтоне. Когда я не утонул, ко мне посыпались просьбы выступить в качестве аналитика и пресс-секретаря.

Мне понравилось рассказывать о многих инновационных отраслях и уникальной научной информации, полученной в результате нашей космической деятельности. Было выражено общее одобрение того, как инвестиции НАСА в ранние годы способствовали развитию мгновенной глобальной связи, миниатюризации электроники, авиационных достижений и знаний о нашей собственной планете, которые невозможно было получить с земли. Вопросы о том, чем занималось NASA со времен программы Apollo, выявили несоответствие между общественностью и целью государственных расходов на полеты человека в космос. Общественность была озабочена тем, чего мы достигли после того, как победили Советский Союз в полетах на Луну, и какой ценой.

Я делал все возможное, чтобы защитить программу, приводя обычные доводы о международном престиже и вдохновении, но после аварии эти доводы иссякли. Из своего раннего опыта я понял, что защита государственного финансирования полетов человека в космос в интервью СМИ часто требует ловкого обхода мин. Я был полон решимости давать честные и содержательные ответы на те вопросы, о которых меня спрашивали, и стал глубже вникать в суть проблемы.

Оправдание NASA в отношении вспомогательных продуктов, называемых "побочными", часто выглядело нелепым. Если бы правительство хотело запустить такие инновации, как пенопласт с памятью или аккумуляторные электроинструменты, то для этого можно было бы найти более эффективные способы, чем тратить миллиарды долларов на отправку астронавтов в космос. Экономический аргумент также был несколько обманчивым, поскольку прямое финансирование государственных рабочих мест скорее замедляет, чем стимулирует экономику, если оно не стимулирует новые рынки.

На мой взгляд, основное долгосрочное обоснование просто. Единственный шанс человечества на выживание как вида - это выход за пределы Земли. Это задача многих поколений, и она не является исключительной ответственностью НАСА. Но космические пираты уже придумали способы использования ресурсов космоса, которые могут помочь людям как на Земле, так и за ее пределами.

Я был очарован книгой Фрэнка Уайта "Эффект обзора", в которой рассказывалось о том, как вид из космоса изменил представление астронавтов об окружающей среде Земли и о способности человечества жить и работать вместе на нашей родной планете. Каждый космонавт, с которым я встречался, рассказывал, что вид тонкой линии атмосферы и массивов суши без границ изменил их мировоззрение. Это, безусловно, особенное зрелище, но я понимал, что оно не будет иметь большого значения до тех пор, пока его не испытают на себе многие другие люди, причем из самых разных слоев общества.

Для меня ценность полетов человека в космос заключается в их способности трансформировать человечество и общество. Одним из моих любимых примеров такой способности является фотография "Восход Земли", сделанная астронавтами "Аполлона-8" из-за Луны. Этот снимок является одним из самых известных в истории, и именно с него началось экологическое движение. Роботизированные космические аппараты и раньше делали снимки Земли из космоса, но для того, чтобы увидеть красоту этого уникального ракурса, нужен был человек. Осознание того, что человек впервые увидел этот вид своими глазами, придало фотографии большее значение для всех нас.

Я приобрел репутацию вдумчивого и четкого специалиста по космической программе и начал понимать, что могу сыграть важную роль в этой области. Моей миссией стало обеспечение того, чтобы будущая космическая деятельность полностью реализовала свой потенциал и оказала положительное влияние на общество. Я планировал поступить в аспирантуру, чтобы получить степень MBA или юриста, но вместо этого решил получить высшее образование, более соответствующее моей новой цели и страсти.

Университет Джорджа Вашингтона предложил магистерскую программу по международной научно-технической политике с акцентом на космическую политику, и я учился на вечернем отделении, продолжая работать полный рабочий день. В учебном плане основное внимание уделялось истории, и мне нравилось изучать, как уроки прошлого могут быть скорректированы для выработки более эффективной политики и использования преимуществ космоса. Иногда меня беспокоило, что то, что привлекало меня в космической программе, отличалось от того, что привлекало почти всех остальных в аэрокосмическом мире. Вместо того, чтобы позволить себе чувствовать себя квадратным колышком в круглом отверстии, я старался думать о том, как я могу соединить шестеренки. Я хотел заполнить недостающую часть головоломки, чтобы помочь гениальным инженерам и ученым разгадать тайны Вселенной и продвинуть цивилизацию вперед.

Авария "Челленджера" стала переломным моментом, потрясшим всех участников космической программы до глубины души. Злополучные решения NASA выявили как неэффективное управление, так и технические ошибки, которые были проигнорированы знаменитым руководством по безопасности и инженерным разработкам. В то время было менее очевидно, что тот холодный день положил начало политике, которая в конечном итоге позволит частному сектору выйти на арену в более значительной степени. Судьба или неудача помешали мне взять расчеты и заняться инженерным делом, но, как оказалось, изучение политики и экономики дало мне уникальную перспективу, которая легла в основу моей карьеры на последующие 35 лет.

 

Глава 2. Звёздная болезнь

 

Через год после слияния в 1987 году я был переведен на должность исполнительного директора Национального космического общества. Помимо выплаты зарплаты, моей главной задачей на первых порах было найти способ соединить прежние культуры организации - NSIers и L5ers. Казалось, что различия между ними перевешивают их сходство; их управление, история и космическая идеология были полярно противоположны.

Я обнаружил, что, хотя у нас были дверазные корневые системы, они питались от одних и тех же источников - ранних успехов NASA и видения научной фантастики". В 1970-х годах фон Браун набрал совет из известных представителей этих областей, включая астронавтов Алана Шепарда, Харрисона Шмитта и Джона Гленна, а также авторов научной фантастики Рэя Брэдбери, Айзека Азимова, Джина Родденберри и Артура Кларка. Я сделал все возможное, чтобы привлечь их всех в качестве источников информации. Хью Даунс, известный тележурналист, уже согласился возглавить Совет управляющих, поэтому я сосредоточился на подборе президента и председателя, которые также могли бы обратиться к более широкой аудитории.

В рамках усилий НАСА, направленных на то, чтобы полеты на "Шаттле" стали более обыденными и доступными до аварии "Челленджера", представителям корпораций разрешалось входить в состав экипажей астронавтов, если они сопровождали коммерческую полезную нагрузку. Чарли Уокер трижды летал на "Шаттле" в 1984-1985 гг. в качестве сотрудника компании McDonnell Douglas. Космические пираты почитали его как первопроходца в области гражданских космических путешествий, и я предложил ему стать нашим президентом. Он согласился и стал одним из моих самых первых наставников. Мы работали вместе рука об руку на протяжении всего времени моего пребывания в NSS.

Успешно приняв на работу замечательного президента, я поставил перед собой задачу найти председателя совета директоров, твердо решив "выстрелить в луну".

За год до этого я познакомился с Баззом Олдрином на одной из конференций и понял, что его точка зрения полностью совпадает с точкой зрения Общества. Будучи вторым человеком, побывавшим на Луне, Базз был легендарным героем. Я знал, что его участие вызовет интерес общественности, увеличит число наших членов и откроет двери. Он был редким ранним астронавтом, который предпочитал ориентироваться на будущее, а не на прошлое. К моему удивлению, во время нашего первого телефонного разговора он согласился стать председателем нашего совета директоров. Он занимал эту должность более десяти лет.

Присутствие Хью, Базза и Чарли в команде лидеров помогло активизировать других авторитетных членов совета директоров. Это был эклектичный клуб чрезвычайно успешных людей из самых разных технических и нетехнических областей, которых объединяла заинтересованность в создании более ценной космической программы. Как бы ни было интересно узнать их как личностей, динамика между ними была еще более захватывающей. Я искал способы использовать готовность членов Совета директоров к взаимодействию друг с другом, что могло бы помочь поддержать Общество и космическую программу.

Необходимость слияния была вызвана отсутствием финансовой стабильности в обеих организациях, поэтому я привлек совет директоров к сбору средств. Мне было семь лет, когда оригинальный сериал "Звездный путь" был отменен, но даже в тот момент я понимал ценность бренда, созданного Джином Родденберри. Я позвонил ему и представился. Во время моего первого визита на студию Paramount он заблудился, катая меня по территории на гольф-каре, чтобы познакомить с актерами оригинального фильма, которые снимали свой фильм на одной части площадки, и актерами "Следующего поколения", которые снимали свой сериал на другой. Он позволил мне присутствовать при просмотре дневных съемок, так называемых dailies, и объяснил, что он не собирался писать сериал о космосе. Джин был гуманистом и знал, что те идеи, которые он хотел донести до зрителя, будут легче восприняты в футуристической обстановке. Он был космическим пиратом, которого интересовало, что может дать человечеству освоение космоса.

Мы сразу нашли общий язык, и Джин согласился организовать для NSS ужин по сбору средств на съемочной площадке "Звездного пути" для крупных спонсоров. Нишель Николс и другие участники "Звездного пути" даже приняли участие в съемках социальной рекламы. Джин однажды сказал мне, что создал персонаж Уэсли Крашера, чтобы быть тем, кем он представлял себе идеального сына - он дал мальчику-гению свое собственное второе имя. Джин Уэсли Родденберри умер в конце 1991 года, когда мы с мужем ждали нашего первого ребенка. Когда родился наш сын - после того, как вдова Джина, Маджел, сообщила об этом, - мы назвали его Уэсли.

Еще одним переворотом стало приглашение Джина привезти почти весь актерский состав сериала "Звездный путь: следующее поколение" в Вашингтон для участия в благотворительном мероприятии НСС, посвященном 30-летию полета Алана Шепарда. Помимо большого ужина, мы устроили вечеринку с наблюдением за звездами в Национальной обсерватории и прием в резиденции вице-президента Дэна Куэйла, расположенной на той же территории. Вечер был наполнен наблюдением за звездами - только не такими, для которых нужен телескоп.

Основываясь на успехе этого мероприятия, в последующие годы мы планировали провести дополнительные юбилейные торжества для сбора средств и повышения осведомленности общественности о ценности космической деятельности. Базз согласился выступить в качестве ведущего ужинов на Восточном и Западном побережьях в честь 25-й годовщины высадки "Аполлона-11". Вице-президент Гор и доктор Карл Саган выступили перед представителями космической элиты на нашем ужине в Вашингтоне.

Хотя мой второй ребенок должен был появиться на свет менее чем через два месяца, я собрала свой не самый удачный наряд для беременных и на следующий день вылетела в Лос-Анджелес, чтобы расстелить красную дорожку для знаменитых актеров и астронавтов на нашем втором мероприятии. Тем летом готовились съемки фильма "Аполлон-13", и я позвонила в Universal Studios, чтобы пригласить на встречу актеров и съемочную группу. Я предложил им встретиться с настоящими астронавтами "Аполлона". Это была своего рода игра в подкидного дурака, поскольку я также использовал перспективу встречи Рона Ховарда, Тома Хэнкса и других с астронавтом Джимом Ловеллом и его командой. Как я и надеялся, оба набора приглашений оказались неотразимыми.

Джим Ловелл во время ужина выразил свое разочарование тем, что ему так и не вручили Почетную космическую медаль Конгресса. Это было сказано вскользь, когда он объяснял собравшимся за столом, что во время полета "Аполлона-13" миссия считалась провальной и НАСА сделало все возможное, чтобы замять это дело. Хэнкс поймал мой взгляд, и мы оба молча подтвердили это упоминание.

В этот вечер выступили несколько звезд, но особенно запомнилось комедийное остроумие Ловелла. Изображая идеального натурала, он рассказал, что когда узнал о том, что снимается фильм "Аполлон-13", то решил, что Кевин Костнер должен сыграть его, поскольку "у них обоих светлые волосы, голубые глаза и они все еще женаты на своих первых женах" (Костнер и его жена развелись в том же году). Ловелл упомянул несколько главных ролей, в которых Костнер изображал сильных мужчин, таких как "Булл Дарем", "Робин Гуд", "Поле мечты", а также его недавнюю роль в фильме "Танцы с волками", удостоенную премии "Оскар". Костнер еще долго рассказывал о своей роли, прежде чем Ловелл, посмотрев на Рона Ховарда в зале, воскликнул: "Правда, Рон? Том Хэнкс совсем не похож на меня. Вы знаете, наконец-то появится кукла капитана Ловелла, но она не будет похожа на меня". Хэнкс расхохотался - это был его юмор. Затем Ловелл перечислил все роли Хэнкса, которые, по его мнению, были менее достойны сравнения, в том числе персонажи фильмов "Приятели", "Всплеск" и "Большой". За две недели до этого вышел фильм "Форрест Гамп", и когда Ловелл в заключение сказал, что его больше всего беспокоит то, что Хэнкс, играя его, может вернуться к роли героя с ограниченными умственными способностями, Хэнкс был сражен наповал. Это была их собственная встреча, и они стали закадычными друзьями.

Позже вечером Хэнкс отозвал меня в сторону и сказал, что обратил внимание на мою реакцию на замечание Ловелла о том, что он не получит медаль. Он сказал, что если мне удастся это сделать, то он хотел бы приехать в Вашингтон, чтобы увидеть вручение медали. У меня в голове закрутились колесики, и я стал думать, как максимально увеличить ценность этого предложения для Космического общества и космической программы - и, конечно же, для капитана Ловелла.

Программа NASA по созданию космической станции оказалась в затруднительном положении на Капитолийском холме. Несмотря на то, что программу поддерживали обычные люди, имеющие в своих округах рабочие места в аэрокосмической отрасли, этого было недостаточно, чтобы получить большинство голосов для удовлетворения растущих потребностей в финансировании. После нескольких лет задержек и растущих затрат попытка Конгресса прекратить программу в 1993 г. провалилась с перевесом всего в один голос. Привлечение более широкой базы поддержки было критически важно для ее будущего, и я хотел использовать непревзойденную широкую привлекательность Тома Хэнкса.

Решив неотложную задачу - родить второго ребенка, я затеяла еще одну игру с подставными лицами, но с еще более высокими ставками. Я сообщила людям Хэнкса, что церемония вручения медали в Белом доме находится в разработке, и спросила, не согласится ли он выступить на мероприятии на холме, когда будет в Вашингтоне. Том Хэнкс согласился.

Я положил его согласие в карман, поэтому предложение NASA и Белому дому о том, чтобы президент Клинтон наградил капитана Ловелла медалью, сопровождалось обещанием присутствия Тома Хэнкса и его поддержки NASA на Холме. Как я и надеялся, от такой возможности никто из них не смог отказаться. После нескольких месяцев согласования логистики церемония была назначена. Накануне вечером NASA согласилось устроить небольшой ужин в честь капитана Ловелла и пригласило сенатора Барбару Микульски, которая уже была самым важным союзником NASA в Конгрессе по вопросам ассигнований.

За несколько часов до начала ужина мы получили сообщение от сотрудников Белого дома о том, что церемонию вручения медалей на следующий день придется перенести на более поздний срок. Мне было сказано: "Это не соответствует сегодняшней тематике". Я все еще был в ярости, когда пришел в ресторан. Все остальные отнеслись к этому спокойно, а Хэнкс уже изменил свое расписание и вылетел на следующее утро, что означало, что он не будет произносить свою речь на холме. В расстроенных чувствах я поделился этой информацией с сенатором Микульски, которая сидела рядом со мной. Мы держали церемонию вручения медалей в тайне, поэтому сенатор впервые услышала о ней, и она согласилась, что это упущенная возможность.

Во время ужина метрдотель принес сенатору Микульски сообщение о том, что у нее важный телефонный звонок. Это было еще до появления мобильных телефонов, поэтому она вышла из нашей приватной комнаты, чтобы ответить на звонок. Когда она вернулась, то сказала, что это был президент Клинтон, и извинилась за вторжение. Я заметил блеск в ее глазах, когда через несколько минут метрдотель прервал ее, позвонив капитану Ловеллу. Он вернулся с огромной улыбкой и сообщил, что церемония вручения медалей снова запланирована на следующий день. Том Хэнкс показал мне большой палец вверх, давая понять, что он тоже собирается остаться.

Вечером сенатор Микульски рассказала мне, что президент позвонил, чтобы поговорить с ней об обострении ситуации в Боснии, и после этого разговора она упомянула, что ее спутники по ужину, Джим Ловелл и Том Хэнкс, сожалеют о том, что не увидят его на следующий день. Президент утверждал, что не знал ни о запланированной церемонии, ни об изменениях, произошедших в последнюю минуту, и, как она мне сообщила, был не очень доволен этим решением. Сенатор Микульски не поделилась с остальными своей ключевой ролью, но именно она сделала все возможное.

Когда я вернулся домой после ужина, на автоответчике было сообщение от моего собеседника в Белом доме. Было уже поздно, но я перезвонил, и меня выслушали о том, как я переступил через многие уровни протокола Белого дома. Сотрудник закончил разговор криком, что "так нельзя было поступать!". Я не стал указывать на то, что отказ сотрудников означал, что единственным выходом для нас было прямое обращение к президенту.

На церемонии вручения медалей я впервые оказался в Овальном кабинете и впервые встретился с президентом Клинтоном, и у меня возникло то, что с тех пор я называю "овальным мозгом". Первое присутствие в зале часто бывает настолько ошеломляющим, что становится трудно вспомнить, что происходило потом. У меня есть фотографии, на которых я пожимаю руку президенту, стою рядом с Колином Хэнксом (который приехал в Вашингтон вместе со своим отцом) и наблюдаю, как капитану Ловеллу вручают медаль, но я очень мало помню об этом событии. Я научился делать мысленные заметки на будущих встречах в Овальном кабинете, чтобы избежать подобных пустых воспоминаний.

Однако выступление Тома Хэнкса на холме в конце дня до сих пор остается в моей памяти. Это была бесстрастная и проникновенная речь о важности космической программы и космической станции перед переполненной аудиторией, в которую входили высшие руководители аэрокосмической отрасли и члены Конгресса. Выступление Хэнкса до сих пор остается самой трогательной защитой космической станции, которую я когда-либо слышал. Хотя я заранее предоставил его сотрудникам тезисы и был склонен принять похвалу, которую мне пытались приписать другие, речь была гораздо более красноречивой, чем предложенные мной заметки.

Проведение мероприятий, привлекающих внимание, производило впечатление на совет директоров NSS и отраслевых доноров, но было лишь частью моей стратегии как исполнительного директора. Я начал осознавать, что причина снижения общественной поддержки NASA, скорее всего, кроется не только в сообщении или посланнике. Я полагал, что она связана с целью программ пилотируемых космических полетов. Фильмы о прошлых достижениях NASA и будущих потенциальных достижениях захватывали воображение публики, потому что сюжет был содержательным. Фильмы-блокбастеры не снимались о том, как астронавты кружат вокруг Земли, пытаясь узнать, как еще несколько из них могут делать это в течение более длительного времени. В национальных опросах, в которых гражданам предлагалось перечислить наиболее приоритетные государственные программы, NASA занимало одно из первых мест наряду с иностранной помощью.

Как я убедился после аварии Challenger, общественности было неясно, что и зачем Агентство делает в настоящее время в области пилотируемых космических полетов. Повышение репутации NSS в космическом сообществе дало нам возможность донести до общественности долгосрочную цель развития космонавтики. Узкая ориентация NASA на горстку избранных лидеров, одержимых идеей сохранения рабочих мест в NASA в своих округах, контрастировала с видением Общества о создании космической цивилизации, которая будет создавать сообщества за пределами Земли. Конгресс обладает властью кошелька, но еще в аспирантуре я узнал, что исторически смена политического курса в NASA происходила под руководством президентов. Я решил, что наибольшая возможность изменить ситуацию - это повлиять на космическую политику будущих администраций.

В соответствии с моими личными политическими убеждениями я стал добровольным советником по космической политике кандидата в президенты Майкла Дукакиса на выборах 1988 года. В итоге Дукакис не составил особой конкуренции вице-президенту Джорджу Бушу, но я хотел сделать все возможное, чтобы убедиться, что в случае избрания демократической администрации у нее будет достойная космическая программа. Этот опыт дал мне первый опыт формирования политики на национальном уровне, поскольку мое участие в кампании Джона Гленна в 1984 г. было чисто оперативным.

В ходе кампании космические вопросы рассматривались как подмножество научной политики, поэтому я участвовал в заседаниях группы по научной политике в Вашингтоне. NASA не занимало центрального места в дискуссии, но когда сенатор Ллойд Бентсен из космического штата Техас стал кандидатом в вице-президенты, это дало возможность продвинуть позитивную космическую повестку дня. В августе 1988 г. губернатор Дукакис приехал в Хьюстон вместе со своим новым кандидатом и объявил о своей поддержке "постоянно пилотируемой космической станции", а также пообещал восстановить Национальный совет по аэронавтике и космосу на уровне кабинета министров с вице-президентом в качестве председателя. Я был поражен тем, как легко мне, молодому волонтеру, удалось добиться от кандидата в президенты столь важного обязательства, и никогда не забыл этот урок.

Пираты, как известно, не умеют работать вместе, и со временем NSS потеряла людей с обоих концов идеологического спектра. Те, кто считал наше видение нетрадиционным, присоединялись к более традиционным отраслевым ассоциациям или создавали их, а те, кто хотел революционного подхода, создавали более радикальные организации. Но мы были первыми идейными лидерами и силой добра в космическом сообществе. Меня регулярно приглашали для дачи показаний на Капитолийском холме по вопросам бюджета NASA, ко мне часто обращались представители СМИ с комментариями по космической тематике. Эти возможности позволили нам заполнить пробел в космической политике, сформулировав ценную долгосрочную цель полетов человека в космос. Мы пели с одной ноты с Ньютом Гингричем, в то время занимавшим пост представителя меньшинства в Конгрессе. Задолго до того, как он стал известен своими махинациями на посту спикера Палаты представителей, он был известен как сторонник космического расселения. Более того, когда был избран президент Джордж Буш, стало ясно, что его администрация разделяет наши взгляды.

- - -

Когда первый президент Буш вступил в должность, космическое агентство еще зализывало раны, нанесенные аварией "Челленджера", и только что вернуло в полет корабль "Шаттл". Буш сделал то, что обещал кандидат Дукакис, и восстановил практику 1960-х годов, когда Национальный космический совет возглавлял вице-президент. Вице-президент Куэйл, хотя и не был известен общественности как тяжеловес, максимально эффективно использовал свое назначение. Не имея космического или технического образования, вице-президент и его сотрудники оказались в меньшей степени подвержены влиянию традиционных интересов и, похоже, были полны решимости проложить новый курс в NASA.

В честь 20-летия программы Apollo 20 июля 1989 г. президент Буш объявил о программе Space Exploration Initiative (SEI), предусматривающей возвращение людей на Луну и полет на Марс. Президент заявил, что "мы должны взять на себя обязательства перед будущим, в котором американцы и граждане всех стран будут жить и работать в космосе". И сегодня, да, США - самая богатая страна на Земле, с самой мощной экономикой в мире. И наша цель - не что иное, как утверждение Соединенных Штатов в качестве ведущей космической державы".

Это было первое подобное объявление президента, которое я наблюдал лично, и оно имело историческое значение. Теперь у Соединенных Штатов была заявлена национальная цель - стать космической державой. Президент Соединенных Штатов сказал "космической державой"! Космическое общество быстро подготовило письма для Базза, которые он должен был разослать своим членам, и начало кампанию по набору персонала, чтобы развить импульс, полученный в результате выступления президента. Ключевым моментом в этой работе была активизация наших низовых сетей, чтобы они обратились к своим избранным лидерам, и мы работали в координации с сотрудниками Национального космического совета.

Совет по космосу обратился к NASA с просьбой провести в течение девяноста дней исследование, чтобы предложить новую программу SEI, и дал понять, что не хочет работать по старинке. Они хотели, чтобы NASA рассмотрело творческий подход, который, возможно, даже потребует внесения изменений в существующую программу Space Station Freedom. Поскольку из Агентства просочились слухи о том, что планирует предложить NASA, совет обратился к группе специалистов из Лос-Аламосской лаборатории Министерства энергетики с просьбой предложить свой собственный проект программы в качестве ответной меры. Совет по космосу был явно разочарован отсутствием прогресса в области пилотируемых космических полетов и надеялся, что конкуренция с НАСА заставит их думать по-другому.

Незадолго до этого президент Буш назначил бывшего астронавта и адмирала Ричарда Трули администратором НАСА, и вице-президент и сотрудники Совета, похоже, уже сожалели о его выборе. В автобиографии Куэйла Standing Firm в главе "Ракеты и красная лента" изображено его разочарование по поводу того, что НАСА отреагировало на руководство Белого дома как на неприкаянное. "Проблема для бюрократов НАСА, очень изнеженных людей, - пишет он, - заключалась в том, что космической политикой будет управлять Белый дом... . . Они хотели продолжать делать космическую политику сами, даже если для сторонних наблюдателей было очевидно, что проекты, которые они осуществляли, были слишком неизобретательными, слишком дорогими, слишком большими и слишком медленными. NASA не возражало против того, чтобы мы помогали ему вести бюджетные бои с OMB и на холме, но они хотели сами формировать эти бюджеты".

Сходство между тем, что обнаружили вице-президент и Национальный совет по космосу в начале 1990-х годов, и тем, что я испытал двадцать лет спустя, очень велико. Вице-президент Куэйл рассказывает о ранней встрече с руководством НАСА, когда руководитель космических полетов признал, что они лгали Конгрессу о начальных сроках эксплуатации программы космической станции, и даже предположил, что они могут сфабриковать технические причины для того, что, как они уже знали, будет по меньшей мере четырехлетним отставанием от графика.

Вице-президент Куэйл вспоминает, что остальные члены делегации отмежевались от этих высказываний, но он сказал, что это было частью модели поведения в космическом агентстве, которую он и другие представители исполнительной власти считают тревожной. "Высокомерие было невероятным", - пишет он. Они просто привыкли разбрасываться цифрами и оценками и рассчитывать на то, что старый гламур NASA ослепит всех, кто их слушает". После совещания Дарман [директор OMB] сказал Альбрехту [исполнительному секретарю Космического совета], что на фоне этого Уотергейт выглядит мелким".

Лаборатория "Энергия" представила предложение, включающее серию надувных обитаемых модулей для космической станции, лунной и марсианской баз общей стоимостью 40 млрд. долл. Спустя несколько недель NASA опубликовало собственное предложение стоимостью 500 млрд. долл. Программа была разработана с учетом существующей инфраструктуры и персонала NASA. Вместо того, чтобы перестроить проекты в соответствии с поставленной президентом целью - стать космической державой, - это была переделанная версия Apollo за еще большие деньги. Ценник вызвал заголовки в СМИ, скептицизм Конгресса и гнев Совета по космосу.

Космические пираты были в восторге от заявления президента Буша о программе возвращения на Луну, и особенно от заинтересованности Космического совета в создании более инновационной и устойчивой программы для этого. Мы поделились своим посланием в речах и показаниях на холмах, а также в рамках лоббистской деятельности на низовом уровне. Чтение стенограмм наших выступлений более чем тридцатилетней давности показывает последовательность целей космических пиратов:

Наилучшим способом повышения эффективности и снижения стоимости в долгосрочной перспективе является сочетание геологоразведочных работ, поддерживаемых государством, государственных и частных исследований и разработок, а также регулярного частного предоставления космических товаров и услуг в условиях свободной рыночной конкуренции там, где это возможно.

. . . Даже если государство является основным покупателем, оно должно, насколько это возможно, выступать в роли коммерческого заказчика, хотя, возможно, с учетом поощрения инновационных технологий, которые обещают значительное снижение затрат с течением времени, в отличие от старых технологий, которые являются конкурентоспособными по цене только потому, что затраты на исследования и разработки уже амортизированы.

Далее мы пояснили, что "в космическом контексте это, как минимум, предполагает использование контрактов, ориентированных на результат, а не на конкретное оборудование, и отказ от государственного микроменеджмента и детальных спецификаций продукции", мотивируя это тем, что "подобная практика ведет к раздуванию расходов и торможению технологических инноваций, а в контексте НАСА - к тому, что технические кадры, которые должны быть задействованы в передовых исследованиях, уходят на контроль исполнения контрактов". Мы призвали правительство "стать более надежным заказчиком при долгосрочных закупках" и в заключение заявили, что "NASA должно заниматься тем, что у него получается лучше всего - исследованиями и разработками в области передовых технологий, а коммерческий сектор пусть занимается тем, что у него получается лучше всего - снижением стоимости существующих технологий в результате действия рыночных стимулов".

Если бы меня попросили дать показания на эту тему сегодня, я бы не изменил ни слова.

Ясность нашего послания была уникальной для того времени, и вице-президент Куэйл и его команда, похоже, оценили наличие гражданской организации в своем окружении. Помимо того, что он организовал нашу "звездную вечеринку" в своей резиденции, он включил нас в число участников встреч и мероприятий, проводимых им в Белом доме и на космических конференциях, где он выступал. В результате того, что мы стали более заметны и влиятельны, традиционные аэрокосмические круги стали уделять нам больше внимания.

При Обществе действовал Совет по аэрокосмической промышленности, состоящий из десяти компаний, каждая из которых жертвовала по 50 тыс. долл. в год, что составляло немалую долю нашего бюджета. Представители совета собирались ежеквартально и в обмен на свой вклад, не облагаемый налогом, приглашались на наши мероприятия и указывались в нашем маст-хэве. В рамках нашей модели управления решения по космической политике NSS намеренно принимались на расстоянии вытянутой руки от отраслевого совета. NSS по-прежнему выступал за увеличение бюджета NASA и космическую станцию, но наш отточенный посыл был направлен на поддержку новой Инициативы по исследованию космоса.

Компания Boeing была одним из основных участников существующих программ NASA, и ее представитель Эллиот Пулхэм, возглавлявший в то время совет, позвонил мне, чтобы высказать угрозу в связи с нашей поддержкой новой инициативы президента. Он сказал, что если мы не прекратим отстаивать SEI и не вернемся к программе Space Station Freedom, то они откажутся от финансовой поддержки. Я извинился за недопонимание их роли в принятии нами политических решений и объяснил, почему мы поддержали новую инициативу. Затем я пояснил, что их корпоративные взносы, вычитаемые из налогов, не могут быть привязаны к конкретным программам, и напомнил ему, что такое "влияние" неэтично и противоречит правилам IRS. Моя реакция была неожиданной.

Отраслевой совет поддержал мою кандидатуру на должность исполнительного директора. Я оценил их доверие, но теперь почувствовал, что их одобрение было сопряжено с определенными условиями. Я был потрясен тем, что они открыто выражали корпоративные взгляды, противопоставляя их взглядам Президента, и намекали на то, что могут контролировать мои действия. Не желая сбиваться с курса, мы продолжали активизировать наших членов и призывали их поделиться своим мнением с избранными лидерами. Сообщения о том, что письма заполонили офисы на Капитолийском холме, подтвердились, когда я получил еще один тревожный звонок, на этот раз от Кевина Келли, влиятельного сотрудника сената по ассигнованиям.

Разгневанный старший сотрудник сказал, что количество звонков и писем, поступающих в их офис, стало разрушительным и неуправляемым. Он сказал мне, чтобы я "отозвал своих собак" или рисковал сократить ассигнования на программу. Я понял, что это издевательский тон, и в ответ сказал ему то, что знал: звонки не прекратятся, даже если я буду готов сделать то, что он просит. Я объяснил, что эти люди просто осуществляют свои права как граждане, и отметил, что они представляют точку зрения людей, которым небезразлично долгосрочное будущее развития космонавтики. Сотрудники холма привыкли контролировать корпоративных лоббистов с помощью подобной тактики, и в очередной раз моя реакция не заставила себя ждать. Я стоял на своем, но песок уходил из-под ног.

Я приложил немало усилий, чтобы установить положительные отношения с людьми в аэрокосмической отрасли и на Холме. Я понимал, что атака на мою репутацию не только повредит моей карьере, но и может ослабить поддержку Общества. Это был первый урок из первых рук о тактике традиционных лоббистов, бюрократов и Конгресса. Я старался воспринимать это скорее как препятствие, чем как приговор, веря, что разумная политика и принципы победят.

Позднее исполнительный секретарь Совета по космосу Марк Альбрехт написал книгу о своем опыте работы в NASA в то время и выразил свое разочарование. Он отметил, что "часто говорят, что Пентагон - это железный треугольник, состоящий из промышленности, Конгресса и военных служб. На самом деле гражданская космическая программа - это стальной четырехугольник из промышленности, Конгресса, бюрократии НАСА и академических ученых". В итоге от того, что когда-то было жемчужиной эпохи американской исключительности, мало что осталось". Совет по космосу также рассматривал оппозицию SEI скорее как препятствие, чем как приговор, но в итоге проиграл свою битву.

Потребовалось несколько лет, но у меня сложились позитивные рабочие отношения с Эллиотом и Кевином. Инициатива по освоению космоса оказалась не столь успешной. В первый год президент запросил 200 млн. долларов, но Конгресс почти полностью отказался от этой суммы. SEI просуществовала еще несколько лет при слабой поддержке и небольшом финансировании, но дальше концептуальных исследований миссий дело так и не пошло. Это был не последний случай, когда действующий президент не смог преодолеть статус-кво и грозное сочетание корыстных отраслевых лоббистов, Конгресса и закостенелой бюрократии NASA для достижения более инновационной и устойчивой космической программы. Я оказался в центре бури двадцать лет спустя и должен был лучше подготовиться к ее потоку.

После того как адмирал Трули был вынужден терпеть его задержки и полумеры, администрация Буша решила отправить его в отставку с поста администратора NASA. Вице-президенту Куэйлу было поручено сообщить ему об этом, но когда Куэйл попросил его об отставке, Дик Трули заявил, что он работает на президента и должен услышать это от него. 12 февраля 1992 г., вскоре после увольнения адмирала-астронавта, которого он назначил менее чем за три года до этого, президент сообщил вице-президенту и руководителю Космического совета, что он хочет, чтобы к 1 апреля был утвержден новый блестящий администратор. Это была практически невыполнимая задача.

Космическое сообщество было обеспокоено увольнением Администратора астронавтов, даже когда стало известно, что он ушел не совсем изящно. Коллеги по отрасли были разочарованы, и даже торговая пресса, казалось, была на стороне адмирала против президента. Я был удручен тем, что многие мои давние убеждения были разрушены. Сочетание аэрокосмической поддержки правительственных подачек, а не устойчивого развития космоса, политического ставленника, игнорирующего указания президента, и президента, который ждал более двух лет, чтобы уволить человека за подобные проступки, подрывало ценности и постулаты, которых я придерживался как в космосе, так и в политике.

- - -

Вопреки всему Национальный совет по космосу выполнил указание президента Буша. 1 апреля 1992 г. Даниэль Сол Голдин был приведен к присяге в качестве администратора NASA. Он был блестящим и новым. Дэн был относительно малоизвестен в вашингтонском гражданском космическом истеблишменте и не стремился вступить в их клуб, понимая, что его наняли для реализации программы преобразований. Первые пять лет своей карьеры он работал над электрическими двигателями для НАСА в Кливленде, а затем был переведен в аэрокосмическую фирму Thompson Ramo Wooldridge, Inc, более известную как TRW, которая разработала двигатели для лунного корабля Apollo. То, что Дэн видел в промышленности, на много лет опережало космическое агентство, и уже тогда он понимал, что артерии НАСА начинают твердеть. Спустя годы он сказал мне, что люди, работавшие над "Аполлоном", были потрясающими, но государственная система не позволяла внедрять инновации, а бюрократия НАСА была удушающей.

Дэн пришел в NASA в неподходящее время - всего за восемь месяцев до президентских выборов, которые поставили под угрозу сохранение его политически назначенной должности. Несмотря на это, он сразу же приступил к работе, решая задачи, которые, по его мнению, требовали позитивных изменений. Опираясь на поддержку Национального совета по космосу, он уже на первых порах решал многие задачи. На первом месте в списке стояло решение проблем, связанных со слишком большим количеством подрядчиков и бюрократией.

В результате выборов 1992 года Джордж Буш стал президентом на один срок, и в январе он начал покорно собирать вещи в свой кабинет.

Переходную команду НАСА при избранном президенте Клинтоне возглавляла доктор Салли Райд, и Дэн поручил своим сотрудникам работать с ней над сбором информации, которая помогла бы подготовить новую команду. Ни для кого не было секретом, что президент Клинтон хотел видеть Райд на посту администратора НАСА, но было также очевидно, что она не хотела этого делать. В середине января, к большому удивлению Дэна, сотрудники избранного президента спросили, не хочет ли он остаться до тех пор, пока не будет найден новый администратор. Салли была готова поддержать трехмесячный переходный период, но продолжала отказываться от попыток Белого дома привлечь ее на должность администратора. Надеясь, что она передумает, они решили подождать ее.

Дэн Голдин максимально использовал дополнительное время. Задержки и возросшие расходы привели к снижению поддержки космической станции Freedom со стороны Конгресса, поэтому он искал способ привлечь на борт демократический Конгресс и нового президента. Русские имели больше опыта в области пилотируемых космических полетов и космических станций, чем кто-либо другой, но в условиях разрушенной экономики после распада Советского Союза в 1991 г. они с трудом поддерживали работу своей космической станции "Мир" ("Мир").

Президент Буш начал совместные обмены астронавтами с российскими космонавтами, летающими на "Шаттле", и американскими астронавтами, летающими на российской космической капсуле "Союз" на "Мир". Дэн предложил дипломатический инструмент "мягкой силы", а именно: расширить эти постперестроечные усилия и пригласить русских в качестве полноправных партнеров на перепроектированную космическую станцию. В результате этого предложения в Белом доме произошел "выстрел", и Дэн, и космическая станция получили необходимую поддержку со стороны новой администрации Клинтона.

Признавая значимость пересмотра, название космической станции Freedom было изменено на International Space Station и стало называться ISS. Дэн также ликвидировал слой вспомогательных подрядчиков и бюрократов, управлявших программой, в пользу более рациональной структуры управления.

Четырнадцать существующих партнеров и подрядчиков космической станции по понятным причинам были расстроены изменениями в программе и жаловались на то, что их мнение не было учтено должным образом. Решение предполагало переориентацию станции на более высокий угол наклона для запуска с Байконура, что, в свою очередь, потребовало бы модернизации корабля "Шаттл". Изменения также означали отказ от почти восьмилетнего прогресса и 400 тонн нового оборудования, которое уже находилось в разработке. В ходе дискуссии меньше внимания уделялось тому, что без привлечения русских "Фридом" вряд ли уцелеет.

Даже при поддержке президента Клинтона в 1993 г. финансирование станции прошло в Палате представителей с перевесом всего в один голос. Смелый шаг Дэна по реструктуризации программы и приглашению русских был сделан с большим риском, но, оглядываясь назад, он придал космической станции более прочную геополитическую цель. Когда десять лет спустя авария "Колумбии" привела к посадке "Шаттла", доступ россиян к МКС буквально спас программу.

Помимо пилотируемых космических полетов, под руководством Дэна была проведена коренная реструктуризация ряда других важных научно-технических программ. К моменту его прихода NASA переживало ряд досадных неудач, в первую очередь потерю Mars Observer и помутнение зрения космического телескопа Hubble. Эти потери обошлись налогоплательщикам более чем в 2 млрд. долл. и были более заметными и разрушительными, поскольку усиливали стимул к добавлению второстепенных требований, укрепляя порочный круг больших и меньших миссий. При росте затрат инновации снижались, поскольку трудно было оправдать внедрение новых технологий, если это означало риск миллиардных миссий, выполняемых раз в жизни.

Переход к полетам "быстрее, лучше и дешевле" был предложен Космическим советом Буша и стал мантрой Дэна. Концепция заключалась в том, чтобы проводить более дешевые и частые миссии, в ходе которых можно было бы тестировать более инновационные технологии. Дэн ввел конкурсы на научные миссии с различной стоимостью, которые существуют и по сей день. Даже эти изменения вызвали огонь со стороны представителей космического бизнеса, поскольку традиционные программы приносили больше денег университетам и подрядчикам в ключевых округах Конгресса, и их было сложнее отменить.

Мой профессиональный путь часто пересекался с Дэном Голдином в первые годы его работы в качестве администратора, в том числе когда он помогал добиться награждения Джима Ловелла Почетной космической медалью. Он был космическим пиратом по своей сути и верил в то послание, которое я доносил от имени NSS. В 1994 году Дэн назначил меня членом Консультативного совета НАСА - престижного совета, в который раньше входили пожилые, уважаемые белые мужчины. Через два года он позвонил и предложил мне работать в НАСА, помогая ему в разработке стратегии, и я без колебаний согласился. Я проработал в Национальном космическом обществе более двенадцати лет и очень хотел применить полученные знания на практике.

Мой первый год работы в NASA был непростым. Дэн был известен как руководитель, который считал, что люди лучше работают вне зоны комфорта. Каждый день казался новым испытанием. Его руководители не очень-то жаловали новичков, которых бросали заниматься стратегией, особенно тех, кто не имел военного или инженерного образования. Особенно враждебно отнеслись к моему присутствию главные помощники Дэна - Майк "Мини" Мотт и Джек "Зорро" Дейли, оба бывшие морские пехотинцы. Мини и Зорро придерживались более традиционных взглядов, чем Администратор, и знали, что я был нанят для того, чтобы высказать особое мнение. Они оба делали все возможное, чтобы не допустить моего успеха. Информация - это сила, особенно на государственной работе, где зарплаты почти одинаковы, и, похоже, они считали, что если я буду делиться со мной очень малым, я не добьюсь успеха и улечу.

Одна из немногих женщин, занимавших высокие посты в НАСА, Дейдре Ли, возглавлявшая отдел закупок, ранее руководила политикой в области закупок в Министерстве обороны. Она подружилась со мной в самом начале работы и стала моим наставником. Ди называла этих коллег-мужчин "мальчиками из стакана". Это было связано с их вездесущими кофейными кружками, украшенными военными позывными: Мини, Зорро, Дракон, Пантера и так далее. Это помогло, когда кто-то другой признал существование культуры исключения, и прозвище прижилось. На протяжении своей карьеры я работал со многими "мальчиками с чашками" и обнаружил, что их склонность противостоять новым идеям и новым людям часто противоречит миссии NASA.

Мини и Зорро, намеревавшиеся подрезать мне крылья, в конце концов дали мне возможность летать, но не так, как они предполагали. Оторвав меня от ежедневной переписки и совещаний, я получил время, чтобы сосредоточить свое внимание на стратегических вопросах, которые имели наибольшее значение, что и привело к моему продвижению на должность руководителя политического отдела НАСА.

Наблюдая за Дэном, я научился представлять себе цель и работать в обратном направлении, что часто называют "мышлением справа налево". Этот урок он не преподавал, просто так он работал. Многие люди говорят о стратегическом мышлении, но мало кто делает это повседневной практикой. Дэну свойственно ставить во главу угла конечную цель. Люди, работающие в бюрократических структурах, склонны к процессному мышлению, поэтому наличие стратегического лидера крайне важно. Я видел множество людей, сосредоточенных на процессе проектирования, разработки и эксплуатации миссий, что совершенно не соответствует моим навыкам. Я также заметил, что в процессе разработки проекта конечные цели сокращались, даже при росте затрат. Чтобы разорвать этот пагубный цикл, системе требовались фундаментальные изменения, но очень немногие государственные руководители были нацелены на поиск трансформационных решений.

"Быстрее, лучше, дешевле" чаще всего ассоциируется с революцией, которую Дэн совершил в NASA. На самом же деле, создание коммерческой практики также во многом обязано его руководству. Будучи политиком и учитывая то, что я узнал от космических пиратов, я решил, что эта область - наиболее конструктивное место, куда можно направить свои усилия. Я сформировал группу, которая рекомендовала пути развития коммерческих возможностей в области пилотируемых космических полетов.

С благословения Дэна я набрал команду, в которую вошли сотрудники отдела программ и отдела главного юрисконсульта, и привлек к работе астронавта, имеющего непосредственный опыт проведения экспериментов на орбите, доктора Мэри Эллен Вебер.Вместе мы вспахали поля и посадили семена, продвигая коммерческую политику, которая стала основой для последующих успехов.

В первую очередь команда взялась за содействие скорейшему коммерческому использованию Международной космической станции. NASA инвестировало десятки миллиардов долларов в создание станции, но заложило в бюджет лишь несколько сотен миллионов долларов на ее использование. Дэн хотел изменить эту парадигму. Он выступил инициатором заключения соглашения с Национальным институтом здравоохранения, направленного на развитие революционных биологических наук, а также на стимулирование инвестиций частного сектора, и использовал свои возможности для привлечения новых потенциальных пользователей. Газета New York Times рассказала о намерении NASA разрешить проведение экспериментов на космической станции за счет частных средств, и Фиск Джонсон, праправнук основателя компании S. C. Johnson Wax, прочитал эту статью. Он связался с NASA, выразив свой интерес к этой концепции, и Дэн поручил моей команде проследить за развитием событий.

Фиск был заинтересован в разработке и финансировании значимого коммерческого научного эксперимента на космической станции. Он с детства увлекался космической программой, был искателем приключений, пилотом, предпринимателем и защитником окружающей среды, который хотел изменить мир к лучшему. Наши усилия привели к заключению соглашения о сотрудничестве по исследованию метаболитов в тканях печени и почек в космосе. Фиск заплатил НАСА несколько миллионов долларов за полет эксперимента на МКС в 2001 году.

Работа над проектом была невероятно ценной возможностью, и NASA повезло иметь в качестве партнера столь компетентного, целеустремленного и состоятельного человека. Команда NASA была первоклассной, но даже в этом случае все заняло больше времени, чем ожидалось. Этот опыт помог нам узнать об использовании коммерческой практики и познакомил меня с уникальными партнерскими полномочиями, которые спустя десять лет стали решающими для снижения стоимости космических перевозок.

К сожалению, этот проект также продемонстрировал сложности проведения коммерческих экспериментов в лаборатории, где нет исследователей. На орбите астронавт, которому было поручено проведение эксперимента, допустил критическую ошибку при введении метаболитов в клетки печени, что свело на нет все возможные результаты. НАСА предложило бесплатный повторный полет, и через два года астронавты на STS-107 провели эксперимент. Результаты были потеряны вместе с кораблем "Колумбия" и его экипажем при возвращении на Землю 1 февраля 2003 года.

Вторая катастрофа "Шаттла" оказалась столь же разрушительной для будущего пилотируемых космических полетов, как и первая. После "Челленджера" "Шаттл" избежал отмены благодаря почти трем годам болезненной, мучительно дорогой реорганизации, призванной вернуть веру в правильность базовой концепции. А вот "Колумбия" разрушила этот фасад. Теперь уже нельзя было отрицать, что "Шаттл" никогда не оправдает возложенных на него надежд - сделать космический транспорт дешевым и надежным.

В ответ на первую аварию "Шаттла" правительство заплатило двум оставшимся пусковым компаниям - Lockheed Martin и Boeing - за развитие и эксплуатацию ракет, разработанных ими для военных в 1960-х годах. Это была попытка создать конкурентную систему, но компаниям стало выгоднее сосредоточиться на гарантированном государственном рынке, где они могли поддерживать высокие цены. Со временем это только отбило у них охоту конкурировать на коммерческом рынке. Запуск на новых модернизированных ракетах-носителях, известных как EELV, был не таким дорогим, как запуск на "Шаттле", но значительно превышал мировые цены и привел к тому, что коммерческий спутниковый бизнес перешел к французским, китайским и российским ракетам.

Не выдержав конкуренции на рынке коммерческих запусков, государство полностью оплачивает расходы на системы Shuttle и EELV, что обходится налогоплательщикам в миллиарды долларов в виде прямых выплат. Устойчиво высокие затраты на запуск также являлись сдерживающим фактором для разработки более инновационных и дешевых спутников. Опробование на спутнике новых, более дешевых технологий увеличивало риск, с которым трудно было смириться, если стоимость одного только запуска составляла несколько сотен миллионов долларов. Затраты на обе системы снижали толерантность к риску, ограничивали стимулы к инновациям и подавляли потенциальную конкуренцию, усиливая порочный круг.

Через несколько лет, когда одних только государственных запусков стало недостаточно для поддержания бизнеса даже двух компаний, угроза прекращения эксплуатации одной или обеих ракетных систем привела к тому, что правительство поддержало объединение их в одну компанию, создав санкционированную монополию. Совместное предприятие получило название United Launch Alliance (ULA) и обеспечило себе ежегодную субсидию в миллиард долларов на организационные накладные расходы, помимо постоянно растущих цен на запуски.

ULA описывает свое создание как ответ на стремление правительства к консолидации, однако подобные характеристики обычно более коварны. Члены Конгресса, представляющие интересы работников аэрокосмической промышленности, часто получают от отрасли информацию о том, что ей необходимо для сохранения или увеличения рабочих мест в их округах, и когда правительство выполняет их требования, отрасль заявляет, что действует по просьбе правительства. После того как в ключевых округах конгресса заключаются крупные контракты на создание рабочих мест и инфраструктуры, изменить курс становится практически невозможно. Дэн и другие называют эту систему гигантским саморазлизывающимся рожком мороженого.

Увеличение финансового бремени для налогоплательщиков - лишь один из негативных результатов такого самоподдерживающегося цикла. Система исключает проверенный метод повышения эффективности и внедрения инноваций - конкуренцию. Без конкуренции не только растут затраты, но и меняются стимулы. Члены Конгресса и представители промышленности, которые довели до совершенства систему поглощения всего мороженого для себя, по понятным причинам получают удовольствие от сладкого, но в долгосрочной перспективе это подрывает здоровье отрасли и всей страны. Я люблю мороженое, как и все остальные, и если бы не было сдерживающего фактора в виде того, что от него толстеют, я бы тоже чаще баловался.

За сорок лет существования космической программы наиболее существенным препятствием для реализации всего потенциала космоса по-прежнему остается стоимость выхода на орбиту - преодоление гравитации. Дэн назвал этот барьер "гордиевым узлом", который является ключом к разгадке устойчивого развития космонавтики. Даже в условиях ограниченного бюджета и роста стоимости полетов на шаттлах и МКС Дэн выделил ресурсы, чтобы начать развязывать этот узел.

Типичный механизм закупок NASA, подобно военному, состоит в определении деталей того, что необходимо приобрести (набор формальных требований), и проведении тендеров на заключение контрактов с фиксированной ценой или "затраты плюс". Федеральные правила закупок (FAR) обременяют контракты подробными ограничениями и требованиями, но при этом дают правительству возможность контролировать работу подрядчика и любую интеллектуальную собственность, которая будет создана в результате.

Почти все крупные контракты NASA выполняются по схеме "затраты плюс", поскольку компании не могут взять на себя риск неизвестного увеличения стоимости, связанного с уникальными программами. В NASA такие контракты называются традиционными, но в мире потребителей в этой модели нет ничего традиционного. Контракты предусматривают согласованную стоимость, плюс гарантированный гонорар и дополнительные расходы, которые могут потребоваться для покрытия новых требований или неожиданных проблем, возникающих в ходе разработки проекта. Поскольку ассигнования NASA выделяются ежегодно, перерасход средств покрывается за счет срыва сроков, поэтому подрядчикам чаще всего платят еще больше денег за более длительный срок.

Контракты FAR с фиксированной ценой обычно ограничиваются небольшими или строго определенными закупками, которые могут быть точно определены с меньшим количеством неизвестных переменных. Компании, работающие по контрактам с фиксированной ценой, все равно умудряются получать больше, чем предусмотрено контрактом; если что-то идет не так, как планировалось, или заказчик хочет изменений, единственное, что может сделать правительство, - это уйти или пересмотреть условия контракта на более высокую цену и более длительный срок.

Ни тот, ни другой механизм закупок не подходит для программ, ориентированных на развитие услуг или возможностей, предназначенных для обслуживания дополнительных заказчиков, что и является целью развития низкозатратных космических перевозок. Дэн попросил юристов найти лучший способ достижения этой уникальной цели, и они предложили вместо традиционного процесса закупок перейти к заключению соглашения о сотрудничестве. Партнерские соглашения могут использоваться третьими сторонами для проведения исследований и разработки конкретных систем, но при этом правительство не имеет права диктовать решение. Соглашения о сотрудничестве заключаются вне рамок FAR и, как правило, обходятся правительству дешевле. Такую же структуру мы использовали для сотрудничества с Фиском Джонсоном при проведении им эксперимента по исследованию космической станции.

В 1996 году Дэн инициировал крупный конкурс на создание партнерства между правительством и промышленностью, получивший название "Программа многоразовых ракет-носителей" (Reusable Launch Vehicle, RLV). Самой крупной программой RLV был испытательный демонстрационный аппарат X-33. Ее целью было "создание аппарата, для разворота которого потребуются дни, а не месяцы, для управления - десятки, а не тысячи человек, а стоимость запуска - десятая часть от нынешней". Инвестиции NASA должны были стимулировать разработку коммерческой многоразовой ракеты-носителя, которая позволит снизить стоимость доставки фунта полезного груза на орбиту с 10 тыс. до 1 тыс. долл. Три крупные аэрокосмические компании завершили первый этап программы и представили свои проекты для разработки тестового аппарата на втором этапе. Этот этап предусматривал финансирование демонстрационной миссии и требовал предложений по распределению затрат, которые должны были привести к созданию полностью коммерциализированных систем.

Этот конкурс стал первым значительным коммерческим партнерством НАСА в создании многоразовой ракеты-носителя - святой грааль снижения стоимости запуска. Программа получила мощную поддержку со стороны администрации Клинтона, а интерес к проекту со стороны ведущих аэрокосмических компаний обеспечил ему первоначальную двухпартийную поддержку в Конгрессе. Большинство космических пиратов поддерживали предложение компании McDonnell Douglas, известное как Delta Clipper или DC-X, однако в 1996 г. второй этап был передан компании Lockheed Martin, которая поставила перед собой задачу осуществить первый полет суборбитального аппарата к 1999 году. К 2005 году компания Lockheed планировала получить действующий аппарат, который она назвала Venture Star. Я возглавлял исследование, проведенное в политическом отделе NASA, в ходе которого оценивались стимулы, которые могли бы помочь партнерам из частного сектора в разработке полностью коммерциализированных последующих транспортных средств.

Награда за X-33 была вручена за две недели до того, как я начала работать в НАСА, и этот момент я поспешила уточнить, поскольку мой муж в итоге работал над этой программой в компании Lockheed Martin. Работа Дейва в гиганте аэрокосмической промышленности длится уже более двадцати лет, и это реальность наших отношений, которая, на удивление, почти не вызывает у нас напряжения. Интерес к космосу у Дэйва возник раньше, чем у меня, поскольку мы познакомились в кампании Джона Гленна. Мы поженились в День космонавтики - 20 июля, в годовщину высадки на Луну, и назвали нашего первого ребенка в честь создателя "Звездного пути".

Наши мальчики всю жизнь были причастны к событиям и разговорам о космосе. Им было два и пять лет, когда я начала работать в НАСА. Я боролась с типичными трудностями, связанными с тем, что дома я бываю реже, чем большинство мам их друзей, и всячески их компенсировала. Наш младший был особенно расстроен, когда в один из выходных дней я уезжала на работу, и в те времена, которые были до событий 11 сентября, он мог присоединиться ко мне в самолете НАСА, чтобы "посмотреть, что делает мама", прежде чем мы взлетим. Пилоты показали Митчу кабину, затем он отправился в салон, чтобы осмотреть большие мягкие кресла и поиграть с телефоном в подлокотнике. Вскоре его внимание привлекли закуски на камбузе, а когда он открыл мини-холодильник и увидел, что он заполнен газировкой, он посмотрел на меня своими большими карими грустными глазами и сказал, как мне помнится, свою первую фразу: "Это не похоже на работу". Из уст младенцев.

На протяжении всей своей карьеры мы с Дэвидом тщательно соблюдали правила, касающиеся конфликта интересов, которые усложнились в ходе моей последующей работы в NASA. В рамках программы RLV работа моей команды в области политики касалась потенциальных государственных стимулов для любой партнерской программы, поэтому главный юрисконсульт NASA счел, что это не является конфликтом.

Наш анализ показал, как такие стимулы, как кредитные гарантии и соглашения о покупке услуг, или "якорная аренда", могут помочь частным партнерам профинансировать расходы на разработку, необходимые потому, что государство не будет напрямую финансировать полномасштабную машину. Концепция "якорной аренды" заключается в том, что государство покупает товары и услуги, а не строит или эксплуатирует систему самостоятельно. В ее основе лежит успешный закон Келли о воздушной почте 1925 г., который стимулировал развитие ранней коммерческой авиации путем предоставления авиакомпаниям контрактов на авиапочту. После того как начинающие авиакомпании получали государственное финансирование, они могли искать частных заказчиков по более приемлемым ценам и начинать строить свою отрасль.

Партнерство по распределению затрат на программу испытаний X-33 предусматривало фиксированную цену для правительства, поэтому все превышения расходов ложились на плечи компании. Lockheed Martin вложила более 350 млн. долл. собственных средств, а NASA за четыре года реализации программы потратило 900 млн. долл. Когда у испытательного аппарата возникли технические проблемы, вместо того, чтобы увеличить стоимость программы на 50-100 млн. долларов, она была прекращена. Программа X-33/VentureStar так и не была запущена, но даже ее завуалированная угроза более традиционным интересам помогла отправить ее в могилу. Партнерский подход был отменен вместе с программой, но развитие программы коммерческих грузовых и экипажных полетов несколько лет спустя во многом обязано этим ранним усилиям.

Помимо X-33, в программу RLV входил более компактный вариант X-34, который превратился в военный космический самолет для выполнения секретных космических полетов. Партнерства альтернативного доступа в космос (Alt Access) финансировались для поддержки начинающих компаний, многие из которых возглавлялись космическими пиратами. Они были вдохновлены теми же прогнозами роста спутникового рынка, которые обусловили интерес участников конкурса Х-33 к созданию собственных ракет-носителей. Первоначальное финансирование по программе Alt Access получили четыре начинающие компании, а затем их число было сокращено до одной следующим администратором NASA.

Наиболее долговременной транспортной политикой Дэна стала экономия средств при закупке пусковых услуг вместо транспортных средств для научных миссий NASA. Закупка пусковых услуг позволила сократить расходы NASA и высвободить государственные ресурсы для проведения более глубоких научных исследований. Кроме того, это позволило начинающим компаниям разработать устойчивые бизнес-проекты, способные привлечь клиентов не только из государственных структур. Нить политики, сплетенная в гордиев узел, начала ослабевать.

Пока Дэн вкладывал ресурсы NASA в снижение стоимости запусков, космические пираты продолжали добиваться успеха другими способами. Весной 1996 года один из моих друзей, Питер Диамандис, нуждался в поддержке создаваемого им проекта под названием X-Prize. В основе проекта, призванного стимулировать разработку полностью многоразовых космических кораблей, способных доставлять пассажиров к границам космоса и обратно, лежала концепция премии Ортейга, выигранной Чарльзом Линдбергом в 1927 году. Премию X-Prize должна была получить команда, которая первой создаст космическую транспортную систему, способную доставить человека (плюс возможность доставить еще двух) в космос и сделать это снова в течение двух недель. Питер позвонил мне и спросил, могу ли я помочь ему получить одобрение проекта в NASA.

Нет лучшего способа продемонстрировать преимущество право-левого мышления, чем предложить приз за результат. Эта концепция демонстрировалась на протяжении всей истории человечества, и я сразу же стал ее сторонником. Я знал, что проект соответствует идеологии Дэна, но проблема заключалась в том, чтобы убедить его кураторов. Мальчики из кубка посчитали, что риск поддержки NASA слишком велик, поскольку люди могут погибнуть, пытаясь выиграть приз, и убеждали Дэна не поддерживать проект.

Бюрократия перестаралась. Это был именно тот тип затвердения артерий, который Дэн хотел исправить. Он принял приглашение X-Prize и принял участие в стартовом мероприятии в Сент-Луисе, в честь города, где Чарльз Линдберг начал свой собственный полет, что стало сигналом одобрения со стороны NASA. Поддержка Дэном X-Prize на раннем этапе сыграла решающую роль в развитии того, что стало основным фактором, способствовавшим в конечном итоге частным космическим полетам, хотя это заняло больше времени, чем многие из нас ожидали.

X-Prize предполагает, что победитель будет определен через пять лет, так что к 2000 году время поджимало, и Питер снова обратился ко мне за помощью. Дэн был обескуражен отсутствием прогресса в проекте и не хотел снова лезть на рожон. Я с радостью согласился и сделал все возможное, чтобы использовать свое положение руководителя политического отдела NASA для оказания помощи. Я организовал встречу с Питером и его банкирами, чтобы заверить их в неизменной поддержке НАСА, что помогло обеспечить временное финансирование Премии. Это финансирование позволяло держать двери открытыми до тех пор, пока на помощь не пришла Ануше Ансари. Благодаря ее пожертвованию в 2004 году была официально учреждена премия Ansari X-Prize стоимостью 10 млн. долларов.

Космические пираты и такие проекты, как X-Prize, продолжали добиваться снижения стоимости полетов человека в космос. После ухода Дэна, даже после аварии "Колумбии", руководство НАСА не уделяло приоритетного внимания использованию частного партнерства или возможности многократного использования для снижения стоимости запусков пилотируемых космических кораблей. Восемь лет спустя, когда я вернулся в Агентство в 2008 году, я поднял мяч не намного дальше того места, где Дэн оставил его на поле.

В течение почти десяти лет и при трех президентах от обеих политических партий Дэн неустанно боролся со статус-кво, продвигал инновации и переводил NASA в XXI век. Я в долгу перед многими людьми, которые рискнули мне помочь на протяжении всей моей карьеры, и Дэн занимает одно из первых мест в этом списке. Космические пираты помогли сформировать мою космическую идеологию, но именно Дэн закалил ее в сталь.

 

Глава 3. Современные мифы

 

Спустя 15 лет после первой высадки на Луну, когда я только начинал свою карьеру, в космическом сообществе было ощутимо разочарование в связи с утратой общественной поддержки. Выиграв гонку на Луну, NASA завоевало репутацию одной из самых выдающихся и почитаемых организаций всех времен. Этот возвышенный статус еще больше осложнял восприятие того факта, что до окончания празднования, когда в 1972 году последний астронавт вышел на Луну, бюджет NASA составлял лишь немногим более половины того, что было на пике его развития. Агентство хотело взяться за столь же дерзкие миссии, но ни одна новая национальная цель не могла оправдать затраты.

В том, что прогресс в области пилотируемых космических полетов застопорился, обычно винят отсутствие политической воли, но при этом упускают из виду то, что позволило эту волю проявить - победить русских. Эта дерзкая цель была призвана устранить самую большую угрозу, которую в то время считали американские лидеры, и NASA блестяще справилось с ней. В отсутствие соперника, с которым можно было бы побороться после высадки на Луну, политическая воля к борьбе с коммунизмом, по понятным причинам, была направлена на другие цели, в результате чего НАСА было просто некуда деваться. Уникальный мандат "Аполлона" определял стратегические и технические решения без учета снижения эксплуатационных расходов, что могло бы привести к более устойчивой программе.

Воспоминания об "Аполлоне" сосредоточены на смелых, дерзких мечтах молодого президента, романтизируют эпоху и цель полета. "Мы решили отправиться на Луну в этом десятилетии и сделать другие вещи не потому, что они легкие, а потому, что они трудные" - это обоснование до сих пор повторяется в попытках увеличить финансирование НАСА. Исторические факты очевидны, но все же этот рассказ превалирует, подкрепляемый историками и институтами, заинтересованными в увековечивании легенды. Мы все хотим воссоздать то время, когда наша страна казалась чистой и доброй. Мифология продается.

Одномерные временные периоды и мифологические персонажи создаются целенаправленно, чтобы донести до людей определенную мысль, но настоящие истории и люди многомерны - в них сочетаются святые и не святые мотивы. Недавно опубликованные записи взглядов Кеннеди на космос раскрывают более сложную картину. За пределами риторических изысков его публичных выступлений, записи Кеннеди показывают, что уже через год после предложения миссии он усомнился в ее ценности. Редко признаются записи, на которых Кеннеди говорит администратору НАСА Джеймсу Уэббу в ноябре 1962 г., что если мы не можем победить русских, то "мы должны быть ясны, иначе нам не следует тратить такую сумму денег, потому что я не настолько заинтересован в космосе". Общепризнанно, что в публичных выступлениях политические лидеры передают иные мотивы решений, чем в частных беседах. Но даже в этом случае прослушивание записи, на которой президент Кеннеди говорит администратору НАСА, что космос его не интересует, является шокирующим, учитывая миф о Камелоте.

Обеспокоенный ростом расходов, Кеннеди сделал несколько серьезных предложений советскому лидеру Никите Хрущеву о сотрудничестве в области полетов лунных астронавтов в надежде сократить расходы. Оглядываясь назад, мы видим, что миф об "Аполлоне" затушевывал даже публичные заявления президента Кеннеди, такие как его речь в ООН в 1963 году, где он предложил совместную лунную программу с русскими.

"Почему, - спросил он аудиторию, - первый полет человека на Луну должен стать предметом национальной конкуренции?" Кеннеди отметил, что "тучи немного рассеялись" в отношении антагонизма между США и СССР. "Советский Союз и Соединенные Штаты вместе со своими союзниками могут достичь дальнейших соглашений - соглашений, которые вытекают из нашей взаимной заинтересованности в том, чтобы избежать взаимного уничтожения".

К тому времени уже произошли вторжение в залив Свиней и Кубинский ракетный кризис.

В апреле 1961 г., когда президент Кеннеди попросил вице-президента Джонсона, возглавлявшего Национальный совет по космосу, "дать мне цель, которую я смогу завоевать", это стало вершиной успеха для корыстного сообщества, которое за несколько десятилетий до этого мечтало отправить людей на Луну. Время для этого было выбрано как нельзя лучше.

4 апреля 1961 г. президент Кеннеди дал добро на тайное военное вторжение на Кубу, которое было осуществлено десять дней спустя. Неудачное вторжение в залив Свиней поставило администрацию Кеннеди в неловкое положение и усилило его потребность в демонстрации силы и лидерства в борьбе с Советским Союзом. Когда 12 апреля, в самый разгар провала, русские успешно запустили в космос Юрия Гагарина, ловушка была раскрыта. Проиграв Советскому Союзу в гонке за запуск первого спутника и человека в космос, NASA должно было предложить нечто достаточно далекое в будущем, что дало бы Соединенным Штатам время наверстать упущенное. Босс НАСА прислушался к совету своего главного ракетчика, бывшего нацистского офицера доктора Вернера фон Брауна, и рекомендовал пилотируемую высадку на Луну.

Это было именно то, что требовалось молодому президенту в тот момент - смелое антикоммунистическое видение. Менее чем через месяц - 25 мая 1961 г. - Кеннеди выступил с историческим обращением к Конгрессу, в котором объявил о начале программы "Аполлон". На тот момент, когда я родился, за плечами у США было ровно 20 минут опыта полетов человека в космос. Неважно, что мы проиграли старую гонку; началась новая.

Решение Кеннеди было в какой-то мере предопределено событиями, произошедшими после запуска русскими Спутника тремя с половиной годами ранее. В своем новаторском подкасте Moonrise, выпущенном к 50-летию Apollo, Лилиан Каннингем из The Washington Post раскрывает недавно опубликованные стенограммы и записи, которые описывают, как связь NASA с холодной войной целенаправленно усиливалась заинтересованными сторонами. Люди под руководством фон Брауна активно работали над тем, чтобы связать освоение космоса и национальную безопасность, чтобы использовать возможность увеличить финансирование своих собственных проектов.

Исследования, проведенные Маргарет Мид в течение нескольких недель после запуска Спутника, показывают совершенно иную реакцию общества, чем та, которая стала частью американского "зейтгейста". В ходе личных опросов, проведенных сразу после запуска, Мид обнаружила, что многие американцы проявили лишь умеренный интерес к спутнику размером с пляжный мяч и не впали в истерику. Первоначальная вялая реакция общественности на запуск Спутника была быстро подогрета паранойей военно-промышленного комплекса, политиков и СМИ - типичных бенефициаров напуганной общественности.

Президент Эйзенхауэр находился в Кэмп-Дэвиде, когда ему сообщили о российском спутнике, и он даже не стал возвращаться в Вашингтон. Ведь запуск был ожидаем. В документах, опубликованных ЦРУ в 2017 году, спустя 60 лет после запуска, говорится, что "американская разведка, военные и администрация президента Дуайта Д. Эйзенхауэра не только были полностью информированы о планах СССР по запуску спутника Земли, но и знали, что советский спутник, вероятно, достигнет орбиты не позднее конца 1957 года". Президент даже направил Советскому Союзу поздравительное послание и в частном порядке испытал облегчение от того, что не был первым. Президент и его окружение приветствовали запуск спутника, чтобы помочь утвердить принцип "свободы космоса" - идею о том, что космическое пространство принадлежит всем, и тем самым разрешить полеты спутников над иностранными государствами.

Отсутствие жесткой антагонистической реакции Эйзенхауэра на запуск Спутника сыграло на руку тем, кто хотел принудить страну к космической гонке. Президент Эйзенхауэр был обеспокоен тем, что финансирование космических трюков приведет к ограничению финансирования межконтинентальных баллистических ракет (МБР), которые, по его мнению, имели гораздо большее значение для национальной безопасности. Приходские и партийные интересы изображали его пассивным и беспечным, стремясь вызвать более бурную реакцию демократов. Эти особые интересы, в том числе и фон Браун, подтолкнули тогдашнего сенатора Линдона Джонсона к дальнейшему использованию этой возможности. Будучи председателем подкомитета Сената по расследованию вопросов готовности вооруженных сил, Джонсон получил предложение провести "расследование спутниковых и ракетных программ". Многомесячные слушания начались в конце ноября 1957 г., и на них выступили 73 человека в поддержку расширения космической деятельности.

Стремясь создать будущее, которое они себе представляли, ученые, бюрократы и писатели-фантасты, многие из которых в будущем стали моими коллегами, давали причудливые, нереальные показания о том, какие надежды возлагаются на освоение космоса. Они нашли свой след в лице Л. Б. Джея, использовав его склонность к приукрашиванию; в своем заключительном слове на слушаниях он сказал: "Контроль над космосом означает контроль над миром. Из космоса хозяева бесконечности смогут управлять погодой на Земле, вызывать засуху и наводнения, изменять приливы и отливы, поднимать уровень моря, отклонять течение Гольфстрим и менять умеренный климат на холодный". Историки сходятся во мнении, что эти слушания сыграли решающую роль в получении поддержки для создания космического агентства.

Когда первая попытка США запустить спутник потерпела публичный провал, газеты пестрели заголовками "Флопник", "Капутник", "Стайпутник", а демократы удвоили критику в адрес администрации. Поскольку Эйзенхауэр оказался в проигрыше в космической гонке, ему ничего не оставалось, как прибегнуть к помощи одного из главных инициаторов популяризации и политизации космоса - Вернера фон Брауна, чтобы запустить первый американский спутник и попытаться изменить ситуацию.

После успешного запуска Explorer One в последний день января 1958 г. фон Браун стал национальным героем, а он и его сторонники продолжали лоббировать создание нового космического агентства. Эйзенхауэр предложил альтернативный вариант, менее мощное независимое агентство, преобразовав его в Национальный консультативный комитет по аэронавтике. После многомесячных переговоров с Конгрессом президент Эйзенхауэр в июле 1958 г. подписал закон о космической деятельности НАСА, который вступил в силу 1 октября.

Политика, подорвавшая репутацию Эйзенхауэра в космических вопросах, была тесно связана с его главной заботой о будущем страны: возможным злоупотреблением властью со стороны расширяющейся государственной системы, связанной с индустрией вооружений. Эйзенхауэр был не единственным лидером, которого это беспокоило. Ральф Кординер, промышленник и бизнесмен, занимавший пост генерального директора General Electric с 1958 по 1963 год, писал в 1961 году:

Мы должны признать, что в этих правительственных агентствах есть тенденции к росту, которые могут чрезмерно расшириться под давлением космической программы, если не будут созданы соответствующие гарантии. По мере расширения деятельности на космическом фронтире многие компании, университеты и отдельные граждане будут все больше зависеть от политических прихотей и потребностей федерального правительства. И если этот дрейф будет продолжаться, Соединенные Штаты могут превратиться в то самое общество, с которым они борются, - в общество, где люди и институты находятся под властью центрального правительства.

Покидая свой пост в 1961 г., Эйзенхауэр решил посвятить свою последнюю речь из Белого дома своей обеспокоенности растущей мощью военно-промышленного комплекса:

В органах государственной власти мы должны предотвратить приобретение военно-промышленным комплексом необоснованного влияния, как желаемого, так и не желаемого. Потенциал катастрофического роста неуместной власти существует и будет существовать. Мы не должны допустить, чтобы тяжесть этой комбинации поставила под угрозу наши свободы и демократические процессы. Мы не должны принимать ничего как должное. Только бдительные и осведомленные граждане могут заставить правильно сочетать огромный промышленный и военный механизм обороны с нашими мирными методами и целями, чтобы безопасность и свобода процветали вместе.

Прослужив сорок шесть лет в армии и правительстве, Эйзенхауэр осознал, что эта сила уже превратилась в постоянную индустрию вооружений. Его усилия по созданию гражданского космического агентства, отделенного от этой растущей угрозы, были признанием проблемы, но лишь отчасти успешными. Воспринимаемая угроза советского господства после Второй мировой войны, подстегиваемая корыстными интересами промышленности, привела США к Корейской и Вьетнамской войнам и многим другим неудачным интервенциям. Это также способствовало развитию гражданской космической программы.

Усилия Америки в области "мягкой силы", направленные на доказательство превосходства нашей демократической системы, стали частью программы по борьбе с коммунизмом. Под влиянием этих соображений годовой бюджет НАСА вырос с 2 млрд. долл. в 1960 г. до рекордных 34 млрд. долл. в 1966 г., и оно отправило нас на Луну. Выбор в пользу создания большой социалистической программы для победы в лунной гонке оказался успешным, но имел и негативные последствия, которые также замалчиваются историками, увлекшимися легендой.

Хотя историки космонавтики единодушно считают, что основанием для создания НАСА и полетов человека в космос послужила холодная война, они редко задаются вопросом о том, насколько обоснованной была эта связь. Запуск русских на Луну в 1969 г. был потрясающим достижением, но он не положил конец холодной войне. Для этого потребовалось бы еще двадцать лет. По мнению известного историка "холодной войны" Арчи Брауна, прямой связи между победой русских на Луне и распадом Советского Союза не существует. Возможно, достижения США в космосе заставили задуматься несколько стран, которые рассматривали возможность сближения с Россией, но ни одна новая страна не отказалась от связей с СССР после высадки на Луну. Опять же, дистанция, контекст и перспектива дают нам более полное представление.

В своей книге "Торговцы сомнениями: как горстка ученых скрывала правду в вопросах от табачного дыма до глобального потепления" историки Наоми Орескес и Эрик М. Конвей рассказывают о том, как горстка "правых идеологов" десятилетиями (неправильно) формировала политику США, задерживая принятие правительственных мер по вопросам, касающимся жизни и смерти людей, от сигарет и пассивного курения до кислотных дождей, а теперь и до изменения климата. Из четырех ученых, о которых идет речь в книге, я работал с тремя из них - Робертом Джастроу, Фредериком Сейтцем и Фредом Сингером - после того, как фон Браун включил их в состав совета NSI (предшественника NSS). Они были ключевыми фигурами, доводившими до сведения Линдона Джонсона, а затем Кеннеди и Эйзенхауэра аргументы в пользу "холодной войны". Их усилия помогли убедить советских премьеров и президентов США в том, что господство в космосе является наиболее значимым показателем сверхдержавы времен холодной войны. Сегодня корыстные партии делают аналогичные заявления о том, что мы участвуем в гонке на Луну против Китая, игнорируя тот факт, что мы уже победили.

Полную меру истории можно понять только с течением времени. Но и тогда она формируется теми, кто ее рассказывает.

Основополагающая роль Вернера фон Брауна в развитии ракетной техники, НАСА и полетов человека в космос хорошо документирована и общепризнанна. Первые двенадцать лет своей карьеры я проработал в организации, которую он основал в попытке увеличить общественную поддержку космической программы. Я сидел за его бывшим столом в кабинете, где на стене висела его большая, потрясающая фотография. Сидя под портретом фон Брауна, я испытывал смешанные чувства. Хотя он и был гениальным отцом космической программы, он также был справедливо очерненным нацистским офицером СС.

История фон Брауна - это, пожалуй, наиболее тщательно созданный миф. Фон Браун не только был одним из лидеров нацистской партии, но и создал ракету V-2, от которой погибло более 20 000 человек - 9 000 от терактов и 12 000 от принудительного участия рабочих и узников концлагерей. Ракета V-2 создавалась не для перевозки бомб; фон Браун хотел, чтобы она доставляла людей в космос, на Луну. Позднее, когда фон Брауна допрашивали по этому поводу, он сказал: "Ракета сработала идеально, если не считать того, что она приземлилась не на той планете". То, что он был вынужден сделать выбор между получением ресурсов для развития ракеты и гибелью людей, было его понятным оправданием, но даже такая защита не учитывает жизни порабощенных евреев или жертв его оружия.

Осведомленность общественности о роли фон Брауна во Второй мировой войне была спародирована популярным музыкантом Томом Лерером в песне 1965 года, в которой есть такие слова:

Когда ракеты подняты, какая разница, где они упадут,

Вернер фон Браун говорит, что это не мой отдел.

К тому времени конструктор ракет был почитаемым членом одного из самых эксклюзивных клубов страны - НАСА. Мало кто не согласится с тем, что фон Браун был гениальным человеком, изменившим траекторию развития американской космической отрасли, но полная правда его истории слишком часто выхолащивается. Возможно, для фон Брауна цель оправдывала средства, когда на кону стояла его жизнь, но игнорирование его роли в убийстве невинных граждан, не говоря уже о том, что его боготворят как личность, указывает на чувство превосходства и единомыслия некоторых членов семьи NASA.

В то время как в оружейной промышленности наблюдался упадок бизнеса, и они переключили свое внимание на нового, более надежного врага - коммунистов, фон Браун был важным и добровольным союзником в достижении их интересов. В течение пятнадцати лет после своей капитуляции перед Соединенными Штатами фон Браун возглавлял большую часть NASA и консультировал наших политических лидеров. Трудно представить, что сегодня, спустя двадцать лет после нападения на Всемирный торговый центр, наше правительство позволило бы кому бы то ни было, связанному с захватом самолета, играть центральную роль в американских технологических программах или общаться с национальными лидерами - даже если бы их участие в нападении было вынужденным. Нет сомнений в том, что личность фон Брауна как щеголеватого белого мужчины с голубыми глазами и светлыми волосами способствовала его быстрой ассимиляции в США, НАСА и властных кругах Вашингтона.

Ностальгия по ранней "пилотируемой" космической программе представляет ее как период, который был захватывающим и прекрасным для всех. В действительности же это было характерно в первую очередь для белых англосаксонских мужчин. Я не знаю многих женщин или представителей меньшинств, которые тосковали бы по тем временам, когда мы не имели права голосовать, вступать в загородные клубы или получать кредитные карты без разрешения мужа. Я не меньше других люблю моду и прически в "Клубе первых жен" и "Безумцах", но у меня нет желания возвращаться в те времена, когда доминирующей была только мужская карьера, а одинокая женщина, вышедшая из пула секретарей, считалась достаточным прогрессом.

В 1960-е годы перед NASA - гражданским космическим агентством - была поставлена, по сути, военная задача как инструмент холодной войны. Эта связь привела к значительному увеличению бюджета НАСА, но в то же время подтолкнула культуру зарождающегося космического агентства к созданию и эксплуатации собственных крупных инженерных проектов и к отказу от более универсальных инвестиций в технические инновации и научные исследования. Массивная институциональная бюрократия и интересы промышленности, созданные для программы Apollo, требовали непомерных постоянных затрат только на поддержание. Унаследованные от прошлого интересы, естественно, обусловили поиск миссий и целей, которые могли бы использовать ту же инфраструктуру и аналогично мотивированную рабочую силу. Космический промышленный комплекс стал жертвой собственного успеха.

 

Глава 4. Рискованное предприятие

 

Когда в конце 1991 г. холодная война окончательно закончилась, NASA продемонстрировало свою способность быть проворным и оппортунистичным - качества, которые обычно не присущи бюрократическим структурам. Я часто привожу этот пример, когда меня спрашивают, почему я считаю, что НАСА может эволюционировать и принять коммерческие компании, запускающие своих астронавтов в космос: они позволили своему бывшему смертельному врагу сделать это.

Распад Советского Союза сильно ударил по его космической программе, и, почувствовав возможность, лидеры космической политики США быстро переключились на поддержку мирного сотрудничества между программами. Наша цель заключалась в том, чтобы сохранить высокотехнологичные рабочие места в областях, не связанных с военным делом, - модернизированный меч в лемех. После перестройки обсуждение совместных полетов с участием астронавтов и космонавтов на "Шаттле" и "Мире" началось в конце 1992 года президентом Бушем и было продолжено президентом Клинтоном. С 1995 по 1998 год было проведено 11 полетов под руководством Дэна Голдина, который использовал эту программу в качестве основы для предложения пригласить русских стать полноправными партнерами по планируемой НАСА космической станции.

Приоткрыть "железный занавес", чтобы увидеть программу конкурентов, было очень интересно для США и NASA, поэтому эти инициативы были не совсем доброжелательными. Программа "Свобода космической станции" за первые десять лет своего существования уже получила более 10 млрд. долл. NASA надеялось получить от русских понимание, знания и столь необходимое оборудование. Бывший Советский Союз обладал огромным потенциалом, но нуждался в притоке западной валюты. Таким образом, сделка была заключена.

По иронии судьбы Российское космическое агентство (РКА) обратилось к капитализму для финансирования своей космической программы и начало продавать туристические места на кораблях "Союз" для полетов на космическую станцию "Мир". Мало того, что НАСА сотрудничало со своим бывшим противником, который был ответственен за его существование, так еще и русские приняли идеологию, для дискредитации которой была созданаих собственная космическая программа. Тем временем НАСА по-прежнему оставалось в системе, основанной на централизованном планировании.

Коммерческая космическая деятельность в России началась несколькими годами ранее, и ее развитию способствовали несколько первых космических пиратов, в том числе Уолт Андерсон и Джефф Манбер, которые в 1999 году создали компанию MirCorp для приватизации российской космической станции. Компания предлагала состоятельным частным лицам и корпорациям посещение "Мира". По имеющимся данным, первый космический турист Деннис Тито заплатил русским 20 млн. долл. за полет на корабле "Союз" на МКС в апреле 2001 г. через другую компанию, занимающуюся космическим туризмом, под названием Space Adventures.

Я покинул NASA в конце правления Клинтона и летом 2001 г. работал в аэрокосмической консалтинговой компании, когда появилась возможность побывать в первых рядах российских космических туристов.

Фиск Джонсон, наследник компании S. C. Johnson's Wax, с которым я работал в NASA, обратился ко мне с просьбой организовать его собственный визит на Космическую станцию. Как пилот, ученый и предприниматель в возрасте около сорока лет, имеющий средства для покупки места, Фиск Джонсон был идеальным кандидатом и клиентом. Его интересовало не получение удовольствия от поездки или рекламы, а обучение и проведение научного эксперимента, который он и его команда разрабатывали в течение предыдущих пяти лет.

За год до этого я вместе с Дэном Голдином ездил в Россию на запуск корабля "Союз" и познакомился с некоторыми ключевыми фигурами в Российском космическом агентстве. Я также знал руководителя компании MirCorp и смог договориться о значительно более низкой цене, чем было заявлено, чтобы мой клиент стал третьим космическим туристом на МКС. Летом того же года я сопровождал Фиска и его небольшую команду в Россию, когда он начал проходить медицинскую сертификацию.

Институт биологических и физических проблем, известный как ИБФП, проводил медицинское освидетельствование космонавтов для РКА на малоприметном объекте в Москве. Несколько тестов проводились в Звездном городке, центре подготовки космонавтов, ближе к концу процесса - если вы успевали дойти до конца. Фиск отлично прошел медицинское освидетельствование и всего за несколько недель сдал все тесты с высокими оценками. При полной поддержке "МирКорп" команда доработала детали полета на "Союзе". Десятидневный полет, о котором мы договаривались, должен был состояться осенью 2002 года. По нашему соглашению, подготовка должна была занять шесть месяцев, которые должны были быть распределены на следующий год, чтобы учесть другие обязательства Фиска.

Все мы находились в США до 11 сентября 2001 г., когда захваченные самолеты врезались в башни-близнецы в Нью-Йорке и Пентагон в Вашингтоне. Я находился в своем офисе на верхнем этаже напротив Белого дома, когда мы впервые услышали о терактах. Несколько человек вышли на крышу, чтобы своими глазами увидеть происходящее. Мы увидели потоки людей, выбегающих из комплекса Белого дома, а затем обратили внимание на клубящийся дым, окутывающий небо в направлении Пентагона. Поняв, что это не учения, мы сбежали по лестнице и присоединились к толпе людей, уже бегущих по Коннектикут-авеню, прочь от Белого дома, который, как мы опасались, стал объектом нового нападения. Я была на каблуках и не успела далеко убежать, как услышала, что четвертый самолет упал в Пенсильвании. Я одолжила пару теннисных туфель у подруги, которая жила неподалеку, и отправилась в свой пригородный дом пешком. Вид дымящегося Пентагона, когда я бежала по мосту Ки-Бридж, где не было транспорта, навсегда запечатлелся в моей памяти.

События 11 сентября изменили многое, в том числе и возможность Фиска потратить шесть месяцев следующего года на подготовку к полету на корабле "Союз". Как и другим, ему нужно было сосредоточиться на своем бизнесе, который был нарушен и требовал его внимания. Когда я позвонил Джеффу Манберу из MirCorp, чтобы сообщить плохие новости, он спросил, не знаю ли я еще кого-нибудь, кто мог бы оплатить это место. Способность русских выполнить свои обязательства по МКС зависела от получения западных долларов от туристических полетов.

Пребывание в России вместе с Фиском обнажило экономические проблемы страны, и стало ясно, что безопасное поддержание производства кораблей "Союз" находится под угрозой. Без регулярных денежных вливаний будущее пилотируемых космических полетов, казалось, висело на волоске. Я чувствовал себя в какой-то степени ответственным, поскольку именно мой клиент отказался от участия в проекте. Я обратился к нескольким состоятельным людям, которые ранее проявляли интерес к полетам на "Спейс Шаттле", с вопросом, не могли бы они приобрести это место. Джеймс Кэмерон был слишком высок для "Союза", Том Хэнкс ждал, пока подрастут его дети, а Лео Ди Каприо был... слишком занят. Я начал рассматривать более творческие варианты, когда узнал, что в качестве запасного варианта на это место планировалось отправить астронавта из Европейского космического агентства, которое платило даже меньше, чем по контракту, который мы заключили для Фиска.

За несколько лет до этого я занимался вопросами политики НАСА, в том числе курировал исследование брендинга, которое выявило значительный интерес к маркетингу частного сектора, связанному с полетами человека в космос. Исследование показало, что такие потребительские бренды, как Nike и Disney, готовы платить за связь с космической программой, но, будучи государственным учреждением, ни NASA, ни его сотрудники - астронавты - не могут поддерживать коммерческие продукты. Я связался с фирмой, проводившей исследование, и спросил, считают ли они целесообразным привлечение спонсорской помощи для оплаты полета туриста на корабле "Союз" к МКС. Они не только ответили "да", но и предположили, что в идеале это должна быть мама. Женщина получит заслуженную рекламу, став первой космической туристкой, а матери принимают 70 процентов решений о покупках в домохозяйствах, и поэтому спонсоры отдают им предпочтение.

Не желая упускать уникальную возможность, я построил предложение на основе самостоятельного полета и подписал контракт с агентом. Среди целей проекта были повышение осведомленности общественности о ценности полетов человека в космос, проведение эксперимента Фиска Джонсона, который позволял использовать МКС для разработки жизненно важных лекарств, проверка практики коммерческой космонавтики и получение финансирования для русских, чтобы они могли выполнить свои обязательства перед НАСА. Целью моей космической карьеры был не личный полет в космос, а фундаментальное открытие космоса. Личный полет был бы лишь глазурью на торте. Конечно, это было не без риска. Но я знал, что "Союз" - это самый безопасный способ полета в космос, и моя семья меня поддержала. Моя консалтинговая фирма также подписалась и помогла разработать проект. Мы назвали его "Астромом" и обратились в MirCorp, чтобы начать новый раунд переговоров.

Следующие восемь месяцев были напряженными и сюрреалистичными: переговоры, планирование, привлечение спонсоров, интервью со СМИ, попытки выучить русский язык и прохождение медицинской сертификации в Москве. Первые переговоры с русскими показали, что мы можем получить место за 12 миллионов долларов, а начальный поиск спонсоров показал, что собрать такую сумму вполне возможно.

В качестве информационного партнера проекта мы выбрали Discovery Channel, который согласился заплатить 500 тыс. долл. за эксклюзивные права на три телевизионных эпизода, посвященных подготовке, самому полету и моему возвращению. Имея на руках это согласованное, но не исполненное соглашение, команда сформировала портфель заинтересованных спонсоров в диапазоне низких миллионов долларов, в который вошли Disney, Sudafed, Major League Baseball и RadioShack.

Большинство спонсоров хотели снять рекламные ролики о том, как я использую их продукцию или услуги в космосе. Компания Disney хотела снять видеоролик, в котором я на посадке отвечаю на вопрос: "Лори Гарвер, вы только что побывали в космосе, куда вы хотите отправиться дальше?". Sudafed уже много лет используется астронавтами в космосе для очищения носовых ходов, и вот наконец-то у них появился шанс похвастаться этой важной поддержкой. Высшая лига бейсбола хотела, чтобы я бросил первую подачу из космоса, что они сделали с космонавтами несколько лет спустя бесплатно. Мы так и не заключили соглашение с MLB, но все было настолько серьезно, что в том сезоне я записал обоих мальчиков на бейсбол вместо футбола. (Один из них так и не простил меня).

В настоящее время ведутся переговоры о выборе основного спонсора в размере от 3 до 5 млн. долларов: это будет либо Visa, либо Mastercard. Посадка корабля "Союз" была запланирована на ноябрь, поэтому предполагалось, что во время полета я куплю своим детям подарки на Рождество, что станет первой покупкой в космосе по кредитной карте. Компания RadioShack была заинтересована в том, чтобы стать магазином, который продаст мне подарки, - еще одна желанная спонсорская возможность.

Зимние Олимпийские игры в Солт-Лейк-Сити были очень удобной средой для встреч с потенциальными спонсорами, и мой агент пригласил всю семью, чтобы показать наших фотогеничных мальчиков десяти и восьми лет. Я выступал в программах "Сегодня", "Доброе утро, Америка" и в национальных вечерних новостных программах. В программе "Ежедневное шоу" Джон Стюарт даже показал ролик с участием моих мальчиков, конечно же, подшучивая над ними.

Кроме канала Discovery и первоначального небольшого спонсорства со стороны RadioShack, заключить соглашения оказалось непросто. Основным камнем преткновения был риск для компаний в случае катастрофы. Никто не хотел видеть свой логотип на летном костюме, который может оказаться обугленным в казахстанской степи. Не то чтобы компании были настолько прямолинейны. Мы нашли обходные пути, например, отложили рекламу спонсорской помощи до моего благополучного возвращения, и решили, что я могу начать медицинскую сертификацию. Все наши обсуждения зависели от того, смогу ли я принять участие в полете; время было критическим.

Я знал, что меня ждет в IBMP и Star City, поскольку всего несколько месяцев назад наблюдал за тем, как Фиск проходил сертификацию. Я всегда был немного сорвиголовой, мне нравилось спускаться с холмов на колесах или лыжах, но я не мог в полной мере оценить опыт сертификации, полученный из вторых рук. Хотя я и не был прирожденным спортсменом, но в итоге прошел через все это в добром здравии и бодрости духа. В отличие от моего бывшего клиента, который остановился в хорошей гостинице, я жил на месте в недорогом общежитии для космонавтов, а в выходные дни ютился с переводчицей и ее матерью в небольшой городской квартире. Это была космическая подготовка на бюджетной основе. Классическое качество мамы.

В марте 2002 года я находился в Москве и проходил медицинское обследование, когда в телепрограмме TMZ появилось сообщение о том, что Лэнс Басс - участник бойз-бенда NSYNC - отправится в космос на российском корабле, который полетит осенью этого года. Ни в компании MirCorp, ни в Российском космическом агентстве ничего не слышали ни о Лэнсе Бассе, ни о перспективе его полета на корабле "Союз". Я не стал отвлекаться на подготовку и решил, что если то, о чем пишет развлекательная пресса, правда, то я буду наслаждаться компанией.

Я освоил большую часть тестов, включая атмосферные, на давление, на кардиовыносливость, высотные, психические и физиологические. Для каждого теста я подключался к проводам через анодные наклейки, расположенные на пульсовых точках по всему телу. Врачи следили за тем, как я справляюсь с различными видами стресса, связанными с разнообразными экспериментами. Самым сложным для меня был вестибулярный тренинг, который представлял собой вращающееся кресло. Я видел, как Фиск прошел этот тест с первой попытки, поэтому попробовал. Когда у меня участился пульс и я начал потеть, врачи поняли, что меня скоро вырвет. Они вытащили меня из кресла. Я не успел пройти первый тест, и у меня был только один шанс пройти его.

Я продолжил проходить и другие медицинские процедуры, включая рентгенографию всего тела, гастроскопию и колоноскопию - все без седативных препаратов и анестезии. Необходимо не только пройти медицинские процедуры, но и показать, что вы можете справиться с сильным дискомфортом. Для меня это был не только физический, но и эмоциональный дискомфорт. Если врачам было удобнее, чтобы я была полностью обнажена для проведения теста, то так оно и было. Во время рентгена, УЗИ или гинекологического осмотра меня не накрывали ни халатом, ни простыней. На полпути длительного гинекологического осмотра врач-мужчина спросил мою переводчицу, чувствую ли я боль. Когда я ответила, что нет, он улыбнулся и спросил по-английски: "Do it feels good?".

Я нервничал по поводу прохождения вестибулярного теста, поэтому изучал стратегии его прохождения, в том числе беседовал с бывшими коллегами из NASA, которые работали с космонавтами по методу биологической обратной связи. Один из моих русских врачей сказал мне, что она особенно заинтересована в том, чтобы я добился успеха, и предложил мне подумать о том, что мне нравится делать больше всего: когда я был наиболее счастлив? Я остановилась на ритуале укладывания моих мальчиков в постель. Я спросила врачей, можно ли мне петь во время теста, и они не увидели причин для этого. Я прошла свой последний вестибулярный тест, спев попурри из песен Джона Денвера и Роджерса и Хаммерстайна на спокойном пульсе.

Еще один камень преткновения возник на плановом УЗИ, когда обнаружили камень в желчном пузыре, который необходимо было удалить перед прохождением аттестации. Последним испытанием должна была стать центрифуга, а с камнями в желчном пузыре никто не допускается к прохождению 8-G. Учитывая мой опыт общения с российской медициной, я решил вернуться в США для удаления камня, планируя вернуться для прохождения тестов и начать тренировки через несколько недель.

К этому времени Лэнс Басс узнал о том, что в СМИ появилась информация о нашем соперничестве, и в знак примирения прислал мне дюжину роз и четыре билета в первый ряд на предстоящий концерт NSYNC в Вашингтоне. В ответ я организовала частную экскурсию в Национальный музей авиации и космонавтики, где и встретилась с Лэнсом на следующий вечер. Через несколько недель мы оба оказались в Москве: Лэнс - для прохождения медицинского обследования, а я - для завершения испытаний на центрифуге.

Я всячески поддерживал попытку Лэнса, поскольку его полет в космос все равно достиг бы многих моих собственных целей - обеспечил бы столь необходимое финансирование российской космической программы и повысил бы информированность общественности. Но я понимал, что если он смог заплатить объявленную цену в 20 млн. долларов, то я никак не смогу с ним конкурировать. Я вернулся в Россию, чтобы помочь ему представить себя в MirCorp, и, поскольку я уже оплатил медицинскую сертификацию, я хотел довести ее до конца.

Лэнс и его команда остановились в модном московском отеле, а я снова лежал на койке в общежитии IBMP и ел вареные яйца, сардины и свеклу. Я гордился этим контрастом. Его команда включала меня в свои светские тусовки, и мне нравилось подшучивать над Лансом, когда он перечислял многочисленные тесты, которые я уже прошел. В один из выходных дней несколько космонавтов пригласили нас на дачу за город, чтобы потренироваться в стрельбе. Поездка была прямо из центрального кастинга, с дневной пьянкой перед тем, как отправиться с винтовками стрелять по тарелочкам. Никто не погиб, что в свое время вызывало серьезные опасения, так что это стало еще одним удивительным жизненным опытом. Лэнс сказал, что это было похоже на обычный день, когда он рос в Миссисипи.

В Стар-Сити находился представитель НАСА, и Лэнс спросил, не могу ли я его представить. Я знал Боба Кабану и согласился организовать встречу за обедом втроем. В самом начале разговора Боб спросил Ланса, что он изучал в школе. Когда Лэнс объяснил, что ему пришлось бросить школу, чтобы присоединиться к группе, Боб спросил, что он изучал до того, как ему пришлось бросить школу. Лэнс пояснил, что он не бросал колледж, а бросил среднюю школу. Боб сделал все возможное, чтобы не выглядеть шокированным, но остаток обеда прошел в неловкой обстановке, и я понял, что моя собственная квалификация начинает выглядеть лучше по сравнению с другими.

Последнее испытание - центрифуга - проводилось в Стар-Сити, и мы с Лансом должны были пройти его в один день. Каждый из нас был оснащен множеством аналоговых датчиков в точках пульса и головном уборе, чтобы можно было проанализировать все функции организма и мозговые волны. Задача заключалась в том, чтобы при увеличении силы g-образного движения пульс и потоотделение были как можно ниже. Мы также должны были следить за приборной панелью, нажимая на переключатели в ответ на загорающиеся индикаторы, и при этом измерять время реакции. Испытание заканчивалось, если частота потоотделения или пульса становилась слишком высокой, а также если замедлялась скорость реакции.

Ланс пошел первым, и я наблюдал с верхней галереи, как длинная рука, держащая сферу, в которую он был заключен, начала вращаться. Я стоял рядом с операторами и врачами, поэтому мог видеть его лицо через установленную в капсуле камеру. Команда врачей читала показания приборов и делала записи на планшетах, пока один из них через микрофон называл возрастающие уровни G. Примерно при 7 G они указали на его лицо на экране и рассмеялись. Его губы и щеки хлопали в ответ на воздействие силы. Цель - 8 G, и Лэнс достиг ее до того, как начали снижать скорость.

Когда он вышел из капсулы с широкой улыбкой на лице, я нервно поднялся на борт. Мой любимый доктор дала мне несколько советов, как пройти это испытание, и я последовал ее совету. Я чувствовал себя неловко, зная, что Ланс и остальные будут смеяться над моим хлопающим лицом, но когда счет дошел до 7-Gs, я полностью сосредоточился на лампочках и переключателях. Мое периферийное зрение начало темнеть - первый признак того, что в голове недостаточно крови и скоро наступит потеря сознания. С помощью упражнений на подтягивание мышц и биологической обратной связи мне удалось удержать мигающие огоньки на приборной панели до 8 Гс, и Лэнс ждал, когда я вылезу из шара. Он крепко обнял меня. Мы оба не переставали улыбаться и смеяться над уникальным совместным опытом.

По завершении каждого теста я обычно встречался с врачом для обсуждения результатов. Встречи сопровождались спиртным и сладостями, независимо от времени суток. Пока мы с Лансом потягивали коньяк и ели печенье после теста на центрифуге, доктор изучал наши результаты. Время реакции у нас было одинаковым, но пульс у меня был ниже, что, скорее всего, объяснялось тем, что я сорокалетняя женщина, а не двадцатитрехлетний мужчина, переполненный тестостероном. Я, естественно, была в восторге и спросила врача, не помогли ли Юрию Гагарину хорошие результаты теста при отборе в космический полет. Она посмотрела на меня и покачала головой, ответив по-английски: "Нет, у него была самая лучшая улыбка". Я посмотрел на Ланса и сказал то, что мы, конечно, уже знали: что его красивая улыбка скорее поможет ему полететь, чем мне.

Окончательное возмущение российских врачей вызвало то, что я стоял перед ними голый, рассматривая рентгеновские снимки всего тела и обсуждая мою анатомию. В моем случае они были совершенно ошеломлены тем, что у меня не было болей в спине на основании того, что они увидели искривление в нижнем отделе позвоночника. Они, казалось, говорили об этом бесконечно, а мой переводчик изо всех сил старался передать мне их слова, и только потом решили, что это не проблема для полета в космос. Они рекомендовали мне никогда больше не играть в теннис и не кататься на лыжах - совет, который я проигнорировал. В тот же день Ланс выполнил свое последнее требование, и мы все отпраздновали нашу официальную аттестацию в русском стиле, с многочисленными тостами и водкой.

Как я и ожидал, русские увидели знаки доллара, когда Лэнс прибыл в Москву. Цена за место в "Союзе" снова выросла до 20 миллионов долларов. Лэнса не предупредили о том, что ему придется оплачивать поездку изначально, поэтому он не собирался тратить свои собственные деньги. Агент, не связанный с Лэнсом, узнал о моей модели спонсорства и, прочитав в фанатском чате, что Лэнс в детстве хотел стать космонавтом, решил адаптировать ее для него. Убедившись в том, что моя модель сработает, но выиграет от бесплатной рекламы уже известного человека, агент отправил Лэнсу факс, в котором "приглашал" его полететь в космос, хотя никто еще даже не разговаривал с русскими и не начинал искать реальных спонсоров. В конце концов, канал MTV стал его информационным партнером, но на условиях необменного финансирования. Компания RadioShack переключилась со спонсирования меня на спонсирование начальной подготовки нас обоих, о чем мы объявили на совместной пресс-конференции в Москве в мае 2002 года.

Команда Лэнса сначала предложила мне оплатить его тренировки в качестве дублера, но уже через несколько дней представители MirCorp и RSA начали жаловаться на то, что Лэнс не оплатил ни свои тренировки, ни тем более мои. СМИ сообщали, что он и его свита не оплатили счет за проживание в гостинице, а затем переехали в более скромные по цене апартаменты. Обучение должно было обойтись в несколько сотен тысяч долларов, а времени было в обрез, поэтому я смирился с реальностью и вернулся домой. Это было приключение, которое случается раз в жизни, и те знания, которые я получил о российской космической программе, опыт привлечения коммерческих спонсоров для космических полетов и личное удовлетворение, которое я получил от физических и психологических нагрузок, остаются со мной и по сей день.

Я никогда не узнаю, был бы я на борту корабля "Союз", стартовавшего с космодрома Байконур (Казахстан) 30 октября 2002 года, если бы не появился Ланс и не сорвал мое соглашение с Российским космическим агентством. Если бы я полетел, этот опыт, скорее всего, стал бы судьбоносным и позволил бы достичь хотя бы нескольких целей, которые я ставил перед собой. Но даже тот небольшой объем подготовки, который я прошел, дал мне понять, что из меня не получится отличного космонавта. Неудивительно, что квалификация, необходимая для работы политическим аналитиком, не обязательно переходит в физиологическую выносливость и способность к космическим полетам. Обратное, очевидно, тоже верно, но редко рассматривается.

- - -

После окончания работы в компании Astromom я вернулся к своей деятельности консультанта в Avascent Group, и мне понравилось работать в мире, где программы и стимулы всех сторон были согласованы. Опыт работы в Astromom привел меня к еще одному консалтинговому заданию для двух потенциальных космических туристов, но эта возможность закончилась, когда в начале 2003 года над Техасом распался шаттл Columbia, и правительство США закупило места в кораблях "Союз" для своих астронавтов - по цене более 50 млн. долл. за место, чтобы получить доступ к космической станции.

Авария Columbia произошла чуть более чем через год работы администратора NASA Шона О'Кифа, которого президент Джордж Буш назначил вместо Дэна Голдина. Я сделал все возможное, чтобы избежать общения с новым администратором, после того как узнал от одного из моих клиентов, что его помощник предложил, что если они не перестанут использовать меня в качестве консультанта, то NASA не будет с ними работать. В то время я даже не был знаком с О'Кифом, поэтому его попытка очернить меня была либо предвзятой, либо основана на том, что я работал на Дэна Голдина. Это была неэтичная практика, независимо от его мотивов, но я затаился и держал список своих клиентов в тайне во время его пребывания в должности.

Три года, которые О'Киф возглавлял NASA, не были предметом пристального внимания, да это и не является моей целью. Мы встречались всего несколько раз, и он всегда был настроен коллегиально. О'Киф был министром военно-морского флота в последние шесть месяцев первой администрации Буша, а до этого занимал должность финансового контролера Министерства обороны при Дике Чейни. О'Киф имел дипломы по истории и государственному управлению и не имел опыта работы в гражданской или коммерческой космонавтике. Тем не менее, он был принят космическим истеблишментом.

Шаттл "Колумбия" поднялся в воздух 16 января 2003 г. после восемнадцатикратной задержки в течение двух лет. Это был 113-й полет шаттла. На 82-й секунде полета камеры зафиксировали, как от топливного бака откололся особенно большой кусок пенопластовой изоляции и ударил прямо в переднюю кромку крыла орбитального корабля. При просмотре видеозаписей на следующий день после старта у специалистов НАСА, отслеживающих эту проблему, возникли опасения. Один из инженеров-механиков, работающий по программе "Шаттл", в своем электронном письме описал риск, который может привести к LOCV - сокращение НАСА, означающее потерю экипажа и корабля.

На инженерном брифинге НАСА, посвященном оценке возможных повреждений орбитального аппарата, был сделан вывод о необходимости получения снимков со спутников-шпионов и сделан запрос высшему руководству. Когда фотографии не были получены, один из членов команды написал в последующем электронном письме "мольбу" о получении снимков. Через несколько дней компания Boeing пришла к выводу, что Columbia может благополучно вернуться даже при наличии значительных повреждений обшивки, и руководители NASA согласились с этим выводом, не запрашивая никаких снимков.

Предположения о том, почему руководство Агентства не отреагировало на просьбу инженеров, могут быть самыми разными: от опасений, что ресурсы Министерства обороны (DoD) были необходимы для подготовки к готовящемуся вторжению США в Ирак, которое началось полтора месяца спустя, до мнения, что если повреждения были достаточно значительными, чтобы их можно было увидеть со спутника-шпиона, то NASA все равно мало что сможет с этим сделать. В любом случае, кто дал указание не обращаться за помощью, так и осталось, говоря инженерным языком, невыполненным.

1 февраля "Колумбия" находилась над Техасом и готовилась к обычному заходу на посадку во Флориде, когда в Центре управления полетами появились аномальные показания. Ведущий специалист НАСА по связи, известный как Capcom, вызвал Columbia по частному каналу, чтобы обсудить проблему. Командир Columbia Рик Хазбенд ответил: "Вас понял", но все, что он пытался сказать после этого, было неразборчиво до того, как линия была прервана. Через несколько минут в Центр управления полетами позвонили и сообщили, что телеканалы Далласа передают видеозапись разрыва шаттла в небе. Руководитель полета приказал закрыть двери и сохранить компьютерные данные. Позднее поисково-спасательные группы подтвердили, что астронавты не выжили после инцидента.

Несмотря на то, что комиссия по расследованию аварии Challenger за много лет до этого была создана самостоятельно, Шону О'Кифу было разрешено создать комиссию по расследованию аварии Columbia (CAIB). Председателем комиссии был назначен адмирал Гарольд Гехман, четырехзвездный адмирал ВМС в отставке. Как и в случае с Challenger, комиссия установила, что высшее руководство проигнорировало технические вопросы безопасности. В NASA знали, что пенопластовая изоляция внешнего бака отсоединялась и отваливалась во время запусков, часто попадая на орбитальный корабль, но вместо того, чтобы устранить проблему, в NASA нормализовали это отклонение. Они решили, что это не проблема, потому что проблемы не было.

Помимо технических факторов, приведших к трагедии, существовали и организационные причины. Комиссия CAIB пришла к выводу, что NASA не запросило фотографии из-за бюрократической неразберихи и ошибок в управлении. Комиссия выявила, что в NASA было распространено мнение о том, что шаттл является "эксплуатационным", а не "экспериментальным", и обнаружила, что такое отношение заставляло руководителей принимать решения с позиции "доказать, что запуск небезопасен", а не "доказать, что запуск безопасен".

Моя первая работа в НАСА пришлась на период между двумя авариями "Шаттлов", и я вернулся в Агентство через шесть лет после аварии "Колумбии". Будучи руководителем НАСА в течение более десяти лет, восемь из них - во время регулярных полетов "Шаттлов", я много размышлял о действиях руководства, связанных с обеими авариями. Уроки, которые я извлек, способствовали моему убеждению в том, что управление в рамках государственной системы часто не соответствует стимулам для обеспечения технической безопасности и успеха. В обеих авариях "Шаттлов" руководители NASA балансировали между рядом факторов, не связанных с безопасностью, что и привело к принятию судьбоносных решений.

Давление, которое испытывало НАСА, стремясь продемонстрировать Конгрессу и Президенту экономичность и надежность шаттла, способствовало принятию Агентством решения об отмене ограничений на запуск "Челленджера" при низких температурах. Это же давление заставило NASA проигнорировать продолжающиеся случаи потери пены, которые привели к катастрофе Columbia. Политические конфликты, связанные с обращением за помощью к другим государственным учреждениям, также могли повлиять на решение не обращаться за внешними ресурсами, которые могли бы дать астронавтам хотя бы шанс на выживание.

Даже фундаментальные решения, принятые в ходе разработки "Шаттла", в большей степени отвечали политическим интересам, чем интересам безопасности. Стремление снизить непосредственные затраты и использовать существующую инфраструктуру и рабочую силу для получения поддержки Конгресса в ключевых округах заставило НАСА пойти на компромиссные конструкторские решения, например, использовать твердотопливные ракетные двигатели, которые ранее не считались безопасными для полетов человека в космос. Пристегивание орбитального аппарата к боковой поверхности ракет, а не к верхней, привело к тому, что астронавты оказались буквально на линии огня.

В частном секторе ответственность перед акционерами и инвесторами стимулирует к отказу от рискованных решений, которые могут "поставить компанию на карту". Опасения по поводу того, что в промышленности будут срезать углы, не заботясь о безопасности, на мой взгляд, в большинстве случаев неуместны. Например, коммерческие авиалинии США совершают 900 000 000 полетов в год, и за последние десять лет, на момент написания этой книги, среди девяти миллиардов пассажиров этих авиалиний было два случая гибели в полете. Полеты в нижних слоях атмосферы гораздо менее динамичны, чем полеты в космос и обратно, но показатели безопасности полетов в небоевой авиации у государства крайне низки по сравнению с солидным послужным списком авиакомпаний.

Ежегодно в результате авиационных происшествий погибает более десятка военнослужащих - огромная разница в процентном соотношении, учитывая количество летающих людей по сравнению с коммерческой авиацией. В 2018 году на полтора миллиона военнослужащих и резервистов, находящихся на действительной военной службе, пришлось тридцать девять смертей, не связанных с боевыми действиями в авиации. За последние десять лет число погибших в результате несчастных случаев превысило число погибших в боевых действиях. Аналогичный показатель аварийности на американских авиалиниях означал бы многие тысячи смертей в год. История показывает, что государству трудно объективно проверять себя.

Недостаточная независимость назначенной правительством комиссии по расследованию аварий была названа областью потенциального конфликта интересов, связанного с расследованием катастрофы Columbia. Когда Конгресс выразил эту озабоченность, генеральный инспектор NASA направил в Хилл незапрошенное письмо, в котором сообщил, что, по его мнению, комиссия действовала независимо и без "неоправданного влияния" со стороны NASA. К сожалению, это был не первый случай, когда ИГ НАСА из кожи вон лезет, чтобы защитить главу агентства, которого ему поручено патрулировать.

Закон о генеральных инспекторах 1978 г. определяет задачу генеральных инспекторов правительственных учреждений как обеспечение независимого аудита и расследований для борьбы с преступностью, мошенничеством, растратами, злоупотреблениями и бесхозяйственностью. В течение трех месяцев после прихода О'Кифа в Агентство должность Генерального инспектора NASA была заменена Робертом "Мусом" Коббом, который, по общему мнению, был выбран новым Администратором - нетипичная практика, возможно, разрешенная из-за его связей в Белом доме. Тесные контакты Кобба с О'Кифом и другие нарушения стали причиной многочисленных расследований, проводившихся в период его пребывания в должности.

Расследование 2006 г. показало, что "Кобб обедал, пил, играл в гольф и путешествовал с [тогдашним администратором] Шоном О'Кифом, а электронные письма показали, что он часто консультировался с высшими должностными лицами НАСА по вопросам расследований, вызывающих сомнения в его независимости". В 2009 г. три члена Конгресса - два демократа и один республиканец - призвали президента Обаму сместить Кобба, заявив, что генеральный инспектор "неоднократно обвинялся в подавлении расследований, мести заявителям и приоритете социальных отношений с высшими должностными лицами НАСА над надлежащим федеральным надзором". В 2009 г. Кобб был вынужден уйти в отставку, и через несколько месяцев после моего возвращения в НАСА его сменил более авторитетный сотрудник.

Первые двадцать пять лет моей карьеры в аэрокосмической отрасли включали работу в некоммерческом, государственном и частном секторах. Моими ближайшими профессиональными соратниками были люди из NASA, аэрокосмической отрасли, из горкома, из администраций демократов и республиканцев. Я работал с космическими пиратами, астронавтами-героями, голливудскими звездами, звездами эстрады и русскими. Этот опыт сформировал мои представления не только о космической политике, но и о практике управления и менеджмента в различных отраслях.

Более глубокое понимание и уважение к нашим достижениям в космосе порой выявляло поведение, которое я считал корыстным и неприличным как в правительстве, так и за его пределами. По моему мнению, НАСА срывалось со своего пьедестала, поддаваясь силе тяжести. Разочарованные медленным прогрессом правительства, многие космические пираты разрабатывали свои собственные передовые технологии и частные инициативы. Я верил, что они идут по правильному пути, и был полон решимости использовать свой набор навыков, знаний и опыта, чтобы помочь NASA занять более позитивную и совместную роль в будущем.

 

Глава 5. Заглянуть под капот

 

Демократические государства требуют от своих граждан участия в избирательном процессе. Это определяющая характеристика представительной власти, которая не должна восприниматься как нечто само собой разумеющееся. Когда в 2008 году началась президентская кампания, я решил принять в ней личное участие. Я был одним из организаторов сбора средств для Билла Ричардсона, который с самого начала верил в ценность коммерческого космоса, а когда его кампания не получила должного развития, я расширил круг участников и посетил мероприятия Барака Обамы и Хиллари Клинтон. Это были короткие, но определяющие встречи. Кандидат Обама на мой вопрос о том, какое будущее он видит для NASA, ответил, что он "хочет делать меньше вещей лучше". Хотя это показалось справедливой критикой, тот же вопрос, заданный Хиллари, вызвал более развернутый ответ и дискуссию.

Я начал работать волонтером в кампании Хиллари в мае 2007 года. В качестве ведущего специалиста по космической тематике я разрабатывал программные документы, вносил свой вклад в выступления, был пресс-секретарем Хиллари по космической тематике и представлял ее на суррогатных дебатах по этой теме. Я участвовал в двух избирательных кампаниях Хиллари в Айове, и эти ледяные недели, когда я стучался в двери, напомнили мне годы становления моей предвыборной кампании в Мичигане. Я был потрясен, когда она заняла третье место в Айове и в итоге проиграла номинацию Бараку Обаме. Выходя после ее речи в здании Пенсионного фонда округа Колумбия - место, выбранное за его неповрежденный стеклянный потолок, - я не был готов сразу же влюбиться в Обаму. Его фраза "О, вы достаточно симпатичны, Хиллари", произнесенная в одном из первых дебатов, до сих пор жжет.

Когда кампания Обамы обратилась к бывшим волонтерам Хиллари, и у нас состоялся первый предметный разговор о космосе, он быстро покорил меня. Мы с Обамой разделяем чувства жителей Среднего Запада и воспитывались в духе идеалистического отношения к государственной службе. Мы родились в один и тот же год, поэтому росли в то время, когда звезда НАСА была яркой. Схожая идеология в отношении роли правительства не позволила нам удовлетвориться успехами НАСА после полета "Аполлона", и у нас была общая цель - возродить Агентство.

Будучи не такой фанатичной поклонницей сенатора Обамы, я не так нервничала в его присутствии, как в присутствии сенатора Клинтон, что оказалось очень ценным. Я чувствовала себя свободно, когда он спросил меня, согласна ли я с мнением Бена Нельсона о продлении программы Shuttle. Я не стал подбирать слова, когда он спросил, что бы я сделал вместо этого. Когда через несколько недель мне позвонили и предложили возглавить переходную группу НАСА, я с готовностью согласился помочь. Я подумал, что его непревзойденная способность к общению и потенциал преодоления барьеров могут оказаться достаточно убедительными, чтобы добиться его избрания.

В связи с предстоящим выводом из эксплуатации космического корабля "Спейс Шаттл" обзор программы "Созвездие" оказался в центре внимания нашей переходной команды. Программа "Созвездие", начатая администратором НАСА Майком Гриффином в 2006 г., была задумана как полностью государственная программа пилотируемых космических полетов, призванная стать заменой "Спейс Шаттл" и отправить астронавтов обратно на Луну. Программа включала в себя несколько элементов, но в рамках пятилетнего бюджета NASA были профинансированы только ракета-носитель Ares I, капсула для экипажа Orion и наземные системы. Более крупная ракета Ares V, лунная посадочная платформа Altair, скафандры, луноходы и другие ключевые требования к лунным миссиям носили перспективный характер, поскольку финансирование было доступно только после схода с орбиты Космической станции, который был запланирован на 2015 год.

Когда в 2009 г. мы обнаружили, что проблемы с программой Constellation уже привели к переносу запуска первых двух элементов (Ares I и Orion) на 2016 г. - после запланированного схода станции с орбиты, - это не вызвало особого удивления. Как и "Шаттл" и "Стейшн", "Констеллейшн" была спроектирована с учетом использования инфраструктуры и рабочей силы, созданных для программы "Аполлон". Использование пятидесятилетних дорогостоящих объектов на пределе их возможностей в попытке заручиться политической поддержкой никогда не было эффективным. Сохранение объектов десятилетней давности гарантировало, что не только инфраструктура, но и расходы на персонал останутся высокими. Майк Гриффин и другие считали это положительным моментом программы, поскольку это удовлетворяло ключевые делегации Конгресса, которые обеспечивали приток денег.

Учитывая масштаб и важность программы Constellation для будущего NASA, следовало ожидать, что многие вопросы переходной команды будут касаться именно этой программы. Однако, когда мы прибыли в штаб-квартиру в ноябре 2008 г., руководители NASA и подрядчиков спрятались от нас и скрыли информацию о программе. На брифингах нам рассказывали, в основном, о замысловатых рендерах и видеороликах высокой четкости, но не давали ни существенных деталей, ни ответов на большинство наших вопросов. Отношение к тому, чтобы держать нас в неведении, было распространено среди руководства программы. Случайные встречи с бывшими коллегами в коридорах воспринимались руководством NASA как подозрительные. С самого верха нам внушали, что если нас увидят, то даже разговор с нами будет "ограничивать карьеру".

Одним из тех, кто пытался донести до переходной команды информацию о программе, была Салли Райд (Sally Ride). Салли входила в совет директоров Aerospace Corporation, которая по просьбе NASA недавно провела экспертизу ракеты Ares I. Она была проинформирована о первых результатах и считает, что мы должны их увидеть. Aerospace Corporation - это финансируемая из федерального бюджета корпорация по исследованиям и разработкам, которая была основана в 1954 г. для консультирования ВВС и других агентств, связанных с аэрокосмической отраслью. Репутация корпорации, отличающейся высоким качеством и независимостью, была хорошо известна, поэтому мы организовали брифинг в ее офисе.

Первые несколько слайдов презентации содержали шаблонную информацию об организации; команда "Аэрокосмического корпуса" просматривала их в замедленном темпе. Когда они сделали паузу примерно на пятом слайде без соответствующей информации, стало ясно, что они завершают брифинг. Я спросил, все ли это, что у них есть для нас, и они с некоторой неохотой признали, что это вся презентация. Мы были потрясены. Очевидно, им было дано указание не сообщать нам о содержании обзора, и, скорее всего, это указание исходило с самого верха. Через пятнадцать минут мы вчетвером ушли. Позже я подтвердил коллеге, что директива НАСА действительно была дана.

Во время одной из наших немногочисленных личных бесед за все три месяца переходного периода Майк Гриффин выразил обиду, что наша команда "заглядывает под капот" программы Constellation. Я попытался объяснить ему роль переходной команды и дать ему понять, что, не сообщая нам конкретные сведения напрямую, мы вынуждены обращаться к другим источникам. В ответ Майк сказал мне, что хочет поговорить с самым высокопоставленным человеком в переходной команде Обамы, который занимался NASA. Я сказал ему, что сегодня его счастливый день: он разговаривает с ней.

Майк был признанным техническим лидером в космическом сообществе, которого я знал почти двадцать лет. Всего за несколько месяцев до этого я помогему заручиться поддержкой сенатора Обамы в решении важного экспортного вопроса, который позволил NASA продолжить важнейшие стратегические отношения с Россией. Я помнил, как Дэн Голдин сотрудничал с Салли Райд, когда она возглавляла переходную группу в администрации Клинтона, и ожидал такого же сотрудничества с Майком.

Но уже на первой встрече администратор дал понять, что ему неинтересны наши усилия. Я предложил организовать регулярные встречи между нами, но он отверг это предложение. Реакция Майка была разочаровывающей, хотя мы сделали все возможное, чтобы не обращать на это внимания. Со временем мы поняли, что у него были веские причины для беспокойства по поводу вопросов, которые мы задавали о компании Constellation.

Я знал и заместителя администратора Шану Дейл, и во время переходного периода наши отношения были более продуктивными. Крис Сколезе, заместитель администратора, был третьим по рангу сотрудником NASA и самым высокопоставленным государственным служащим. Крис начал работать в штаб-квартире НАСА после моего ухода в 2001 году, поэтому мы не были знакомы. Он оказался еще менее заинтересован в работе с нами, чем Администратор, но я надеялся, что его мнение изменится после приведения к присяге нового Президента.

Еще одна примечательная встреча один на один, состоявшаяся в первые дни работы переходной команды, была с Робертом Коббом. Результаты предыдущих расследований его сомнительных действий были обнародованы, но уникальный характер должности ИГ позволил сохранить его на тот момент. "Лось", как его называли, был обаятельным и имел своеобразное послание. Он сказал мне, что он из тех ИГ, которым нравится работать с руководством, и не преминул заявить, что с нетерпением ждет начала работы со мной. Из всех людей, которые должны были передать мне это сообщение в NASA, он был одним из немногих, кто это сделал. От него это прозвучало несколько неуместно.

Через несколько недель после выборов жена Майка Гриффина Ребекка, а также бывший астронавт, ставший подрядчиком НАСА, распространили в аэрокосмическом сообществе петицию и послание с просьбой снять меня с должности и оставить Майка на посту администратора. Эта полемика привлекла внимание основных средств массовой информации, в том числе статью Джеффри Клюгера в журнале Time, в которой он высказал мнение, что НАСА вправе нервничать по поводу моего назначения. Вначале он назвал меня представителем отдела кадров, а затем охарактеризовал как бывшего сотрудника НАСА по связям с общественностью - я никогда им не был - который "соревновался с певцом бойз-бенда за шанс полететь на российской ракете". Рэйчел Мэддоу из MSNBC и другие СМИ сообщили об этой истории в более точной форме, но я воздержался от публичных комментариев, уже опасаясь, что не смогу придерживаться философии "Обама без драмы". Эта перепалка повысила мою заметность для старших должностных лиц переходной команды, но не выполнила их намерений. Вместо того чтобы уменьшить мои шансы на получение руководящей должности в будущей администрации, она, скорее всего, помогла.

Еще до того, как его друзья и семья начали свою предвыборную кампанию, было ясно, что Майк надеется остаться в космическом агентстве. У него была большая поддержка на холме и в отрасли. Я был бы не против, чтобы он остался на своем посту, по крайней мере, до утверждения нового администратора. Это не зависело от меня, но я рано узнал, что это не входило в планы будущего президента.

Как руководитель группы по проверке деятельности Агентства, я получил ускоренный допуск в преддверии выборов. Джон Подеста был назначен главой переходной команды Обамы, и я случайно оказался рядом с ним в очереди, когда мы ждали, когда у нас снимут отпечатки пальцев для получения допуска в ФБР. Я представился как руководитель переходной команды НАСА, и мы разговорились о его давнем интересе к этой теме. Он поделился своим мнением о том, что человек, возглавлявший НАСА в то время, казался ему "настоящим психом". Я спросил, почему у него сложилось такое впечатление, и он вспомнил, что недавно услышал интервью администратора об изменении климата на NPR:

Предположить, что это проблема, значит предположить, что сегодняшнее состояние климата Земли - это оптимальный, наилучший климат, который мы могли бы иметь или когда-либо имели, и что мы должны предпринять шаги для того, чтобы он не изменился. Во-первых, я не думаю, что в силах человека гарантировать, что климат не изменится, как показывают миллионы лет истории. А во-вторых, я хотел бы спросить, кому из людей - где и когда - должна быть предоставлена привилегия решать, что именно этот климат, который мы имеем здесь и сейчас, является наилучшим климатом для всех других людей. Я думаю, что это довольно самонадеянная позиция для людей.

Майка это не устраивало. Кадровые решения по руководству Агентства не входили в компетенцию десантных групп, но даже если бы я дал рекомендацию оставить его, не было никаких шансов, что она была бы принята. Я бы и сам поделился этим с Майком, но нас специально попросили не вступать в дискуссии о сроках пребывания в должности с нынешним политическим руководством. Если будущий президент хотел, чтобы кто-то остался, с ним напрямую связывались сотрудники отдела кадров, но в противном случае предполагалось, что его работа закончится в полдень 20 января. Я сделал все возможное, чтобы передать Майку этот сигнал по частным каналам, но он, по слухам, до самого конца надеялся, что ему "позвонят", и обвинил меня в том, что я не был выбран.

Хотя это не входит в мои прямые обязанности, я поставил перед собой цель выбрать и, возможно, даже утвердить администратора до дня инаугурации, поскольку космическое сообщество рассматривает раннее внимание к NASA как предвестник поддержки космоса со стороны президента. Во время переходного периода меня спрашивали о моей заинтересованности в работе в администрации, а также о списке рекомендуемых кандидатов на руководящие должности. Больше всего я хотел стать руководителем аппарата НАСА, но, следуя совету отца искать должности хотя бы на ступеньку выше, чем хочешь, я выразил заинтересованность в должности заместителя администратора. Я также представил список из семи чрезвычайно квалифицированных кандидатов на должность администратора, все из которых были бы сильными заместителями администратора.

В начале января руководитель отдела кадров избранного президента Дон Гипс спросил меня, что я думаю о кандидатуре Скотта Гратиона на пост администратора НАСА. Я ответил, что, по моему мнению, Скотт не соответствует требованиям и, скорее всего, не заинтересован в этой должности. Я спросил Дона, кто сделал это предложение, и он ответил, что оно исходит непосредственно от избранного президента. Я изменил свой ответ и сказал, что, по моему мнению, он будет потрясающим кандидатом, поскольку давно считаю, что одной из важнейших характеристик успешного администратора NASA являются близкие отношения с президентом.

Скотт Гратион познакомился с тогдашним сенатором Обамой во время многостраничной поездки по Африке за несколько лет до этого. Гратион был сыном миссионеров, и они случайно заговорили о НАСА, куда Скотт был направлен в качестве сотрудника Белого дома несколькими десятилетиями ранее. В ходе предвыборной кампании Гратиону приписывается создание влиятельной группы из шестидесяти военных генералов, поддержавших Обаму, благодаря чему ему удалось одержать победу над Хиллари Клинтон на первичных выборах.

На тот момент я разговаривал со Скоттом о NASA лишь однажды, по предложению Джона Подесты. Скотт возглавлял одну из переходных команд в Министерстве обороны и сразу понял, почему я звоню. Он с усмешкой рассказал о своей годичной работе в НАСА в 1980-х годах и о короткой беседе с избранным президентом на эту тему во время их встречи в Африке. Скотт с готовностью признался, что у него нет никаких особых идей или рекомендаций относительно оптимального пути развития Агентства, и из нашего разговора стало ясно, что он не ожидает назначения на руководящую должность в NASA.

Тем не менее, торговая пресса сообщила о вероятном выдвижении Гратиона через несколько дней после моего разговора с Доном. После того как сенатор Нельсон сделал публичные заявления о том, что, по его мнению, генерал Гратион не обладает необходимой квалификацией, Белый дом умолчал о подобных намерениях. По мере того как группа политического персонала переходила к рассмотрению других кандидатов, становилось ясно, что до инаугурации у НАСА не будет своего кандидата.

Переходным группам Агентства было предложено определить исполняющего обязанности руководителя на время отсутствия утвержденных Сенатом кандидатов, и после рассмотрения других возможностей мы остановились на помощнике администратора Крисе Сколезе, все еще полагая, что в скором времени у нас появится постоянный администратор. Я был в восторге, когда через несколько недель после инаугурации президент выбрал на эту должность Стива Исаковица, а затем был ошеломлен и обескуражен, когда сенатор Нельсон не одобрил кандидатуру, а президент отказался от нее.

Государственная служба обеспечивает продвижение по службе с учетом выслуги лет, а также гарантии занятости, что часто приводит к тому, что люди всю свою карьеру проводят на государственной службе. Крис Сколезе, как и многие другие руководители NASA, почти всю свою карьеру провел в правительстве, что, по-видимому, закрепило его взгляды в прошлом. Одним из преимуществ перехода или возвращения на государственную службу после "работы в реальном мире" является то, что люди возвращаются в космическое агентство с позиции стороннего наблюдателя.

Лопнувший "пузырь" доткомов привел к замедлению роста традиционной отрасли производства спутников связи в начале 2000-х годов и прекращению стремления многих первых инвесторов снизить стоимость запусков. Однако с тех пор аэрокосмический ландшафт значительно изменился, и на арену вышло новое поколение состоятельных инвесторов.

В 2008 г. технологические достижения, позволившие уменьшить размеры компьютеров и персональных устройств, стали использоваться и новыми участниками коммерческой космонавтики. Уменьшение размеров спутников привело к сокращению сроков разработки, снижению стоимости и расширению сферы применения. Успех инновационных предпринимательских компаний вдохновил других на реализацию целого ряда проектов по приватизации и коммерциализации космической техники. Геопозиционирование, навигация, хронометраж и дистанционное зондирование из космоса начинались как государственная деятельность, но в дальнейшем они превратились в крупные и прибыльные коммерческие отрасли.

В результате образовался замкнутый круг, в котором связанные с этим разрушительные сдвиги усилили новые разработки в области космического транспорта. Этому способствовало и то, что спутниковая индустрия, казалось, наконец-то готова к буму. Поскольку почти весь рынок коммерческих запусков был утерян французами, китайцами и русскими, любая американская компания, способная предложить надежные и недорогие запуски, могла получить огромную прибыль.

Как я уже говорил кандидату Обаме, мне кажется ошибкой, что правительство будет продолжать проектировать, строить и владеть ракетами. Частный рынок запусков не только был готов к росту, но и уже запускал полезные нагрузки, не требующиеся по программе Shuttle. Коммерческая политика, поддерживавшая программы X-33 и Alt Access в 1990-х годах, показала, как правительство может предложить стимулировать возможности частного сектора с большей эффективностью. SpaceX и другие компании стремились к конкуренции на этой арене, но им требовался способ доказать надежность своей ракеты, поскольку большинство заказчиков не хотели рисковать, запуская непроверенный аппарат.

Космическая политика администрации Буша 2004 г., предусматривающая прекращение эксплуатации шаттлов и новую концепцию исследований, также предписывала НАСА "использовать коммерческие возможности для предоставления транспортных и других услуг, обеспечивающих работу Международной космической станции и исследовательских миссий за пределами низкой околоземной орбиты". Управление по управлению и бюджету выделило в казну NASA порядка 100 млн. долл. для начала соответствующей программы. В 2004 году NASA выделило компании Kistler Aerospace, одной из частных компаний, получивших первоначальное финансирование по программе Alt Access, еще 200 млн. долл. на разработку планируемой многоразовой ракеты-носителя. Компания SpaceX опротестовала это решение, сославшись на отсутствие конкурса. Когда GAO, наблюдательное ведомство, сообщило NASA, что оно не собирается выигрывать дело, NASA отозвало решение и было вынуждено разработать новый план.

Программа, которую NASA в итоге разработало в ответ на протест (и указания Белого дома), получила название Commercial Orbital Transportation Services (COTS). Как и в программе RLV десятью годами ранее, в COTS вместо закупок по FAR использовались партнерские соглашения - так называемые Space Act Agreements. Дополнительный стимул, который мы рекомендовали для программы RLV при Клинтоне, - концепция якорной аренды, основанная на Законе о воздушной почте Келли 1925 года, - стал вторым важным элементом программы. Как и во многих других случаях, для реализации политики, которая привела к успеху, потребовались преданные и талантливые сотрудники. Одним из таких первопроходцев был Алан Линденмойер, который руководил программой из Космического центра имени Джонсона с 2005 года. Без Алана и многих других, кто творчески подходил к реализации этих политических идей, "Побег из невесомости" был бы совсем другой историей.

В 2006 г. НАСА заключило с компаниями SpaceX и Kistler Aerospace, которые ранее были выбраны НАСА для финансирования, контракты на разработку КОТС в рамках партнерских соглашений Space Act Agreement. Компания Kistler не смогла выполнить один из первых финансовых показателей и в 2007 году была заменена компанией Orbital Sciences Corporation (ныне Northrop Grumman). NASA предусмотрело возможность для партнеров предложить решения, которые могли бы также нести экипаж, известные как COTS-D, но только компания SpaceX приняла участие в конкурсе на этот элемент. Их предложение стоимостью чуть более 300 млн. долл. не было принято. Майк Гриффин дал понять, что не намерен расширять партнерство с частным сектором на перевозку астронавтов, предпочитая направлять деньги русским до тех пор, пока за дело не возьмутся собственные программы НАСА. Конгресс подписал этот план.

Временные рамки во многом работали против нас во время переходного периода 2008 года, но мы удачно совпали с принятием Закона о восстановлении и реинвестировании экономики США, известного также как "законопроект о стимулировании экономики". Этот закон, поддержанный как уходящей, так и приходящей администрацией, предлагал способы стимулирования экономики в период бушующей рецессии. Группам экспертов Агентства было предложено предложить "готовые к реализации" проекты, которые могли бы быть профинансированы в рамках законопроекта о стимулировании экономики. Мы обратились к программным офисам НАСА с просьбой найти проекты, которые можно было бы немедленно ускорить, и выявили программы на сумму 3 млрд. долл., включая чуть более 300 млн. долл. на реализацию опциона COTS-D для компании SpaceX на разработку версии грузовой капсулы для экипажа, получившей название Dragon.

В итоге администрация запросила 1 млрд. долл. на финансирование телескопа Webb, науки о Земле, "зеленой" авиации и 150 млн. долл. на создание нового отраслевого конкурса по доставке астронавтов на МКС. Процесс был упрощен по сравнению с обычным бюджетом, но пакет мер по стимулированию финансирования все равно должен был пройти процедуру рассмотрения. Крис Скоулз, исполнявший в то время обязанности администратора NASA, работал с сенаторами, представлявшими подрядчиков, над перепрограммированием более половины средств на программу "Созвездие". Эти средства были выделены частично за счет финансирования программы Commercial Crew, которая в итоге получила 90 млн. долл. Я был разочарован тем, что администрация не согласилась выделить 300 млн. долл. на программу COTS-D и даже не сделала ничего для защиты своего запроса на 150 млн. долл. Однако не исключено, что ранняя публичная борьба могла бы достаточно сильно разозлить Конгресс, чтобы обнулить запрос. Об этом и многом другом мы можем только предполагать.

Еще одной задачей, которую я ставил перед переходной командой, было восстановление Национальным советом по космосу. Кампания ранее подписала мою рекомендацию, поэтому я надеялся, что мы сможем ее реализовать. Когда я поинтересовался, готов ли избранный вице-президент Байден возглавить такую структуру - типичная структура, - ответ из его офиса пришел быстро. Это было жесткое "нет". Не желая сдаваться, я предложил другие концепции потенциального руководства совета, но, стремясь донести до общественности мысль о том, что он собирается упорядочить работу правительства, избранный президент объявил о намерении сократить штат сотрудников Белого дома на 15%. Мне было сказано, что новые исполнительные советы создаваться не будут.

Крис Сколезе избегал меня в течение всего трехмесячного переходного периода, и только 19 января 2009 г. - за день до инаугурации - явился ко мне с просьбой разрешить сохранить должность финансового директора (CFO) Рона Спохела, назначенного Бушем. В NASA есть три должности, утвержденные Сенатом, - администратор, заместитель администратора и финансовый директор, поэтому это была необычная просьба, и жаль, что она поступила ко мне так поздно. Надеясь наладить наши отношения, я сказал ему, что посмотрю, что можно сделать, и позвонил в отдел кадров Белого дома. Как и ожидалось, они были взволнованы поздним запросом. Я настоял на своем, и кадровая служба неохотно согласилась с одной оговоркой. Ни при каких обстоятельствах финансовый директор или исполняющий обязанности администратора не должны были полагать, что временное продление станет постоянным; администрация намеревалась заполнить эту должность в рамках обычного процесса утверждения. Я передал эту информацию Крису, убедившись, что он согласен с временным характером продления. Он ответил, что все понимает, и был благодарен за мою готовность оказать ему услугу.

Чарли Болден, Крис и я обедали вместе через несколько месяцев - вскоре после того, как нас выдвинули. Я был потрясен, когда услышал, как Крис сказал Чарли: "Я думаю, тебе следует оставить финансового директора". Я напомнил ему и объяснил Чарли, что это не вариант. Как это уже не раз бывало, Крис проигнорировал меня и сделал вид, что не понимает, о чем я говорю. Я был искренне удивлен его способностью откровенно лгать мне в лицо по такому важному вопросу. Я работал с сотрудниками Белого дома над замещением должности финансового директора, и к тому времени у нас уже была ведущая кандидатура, которую проверяли перед выдвижением.

Я попытался обрисовать Чарли реальное положение дел, но он хотел провести собеседование с обоими "кандидатами" и сделать свой выбор. После беседы с каждым из них он решил, что хочет оставить Рона. Я предпринял еще одну попытку объяснить ему, почему это не может быть приемлемо для команды Белого дома, но он не захотел слушать. Как я и предсказывал, старшие сотрудники Администрации Президента сказали "нет". Чарли, казалось, был рассержен тем, что ему отказали, а команда Белого дома, похоже, была не менее расстроена тем, что он вообще поднял этот вопрос.

Напряженная работа по руководству переходной командой в 2008 и 2009 годах, затем нежелание сенатора Нельсона поддержать первых предполагаемых кандидатов на пост президента и месяцы неопределенности после того, как в феврале его попросили стать заместителем, были очень тяжелыми. Тем не менее, к моменту нашего публичного объявления в конце мая я искренне надеялся на то, что буду работать под началом Чарли. Мы не очень хорошо знали друг друга, но наши взгляды, навыки и склонности были разными, и я верил, что они способны принести положительные результаты.

Сын школьного учителя и футбольного тренера из Южной Каролины, Чарли Болден вырос и стал служить своей стране в качестве генерала морской пехоты, четырехкратного астронавта и первого афроамериканца, возглавившего НАСА. Чарли вспоминает, как его вдохновила телевизионная передача "Люди из Аннаполиса". Он учился в седьмом или восьмом классе и "влюбился в форму и в то, что им, похоже, доставались все симпатичные девушки". Один из немногих чернокожих мичманов в Военно-морской академии США, он был избран президентом своего класса и стал морским летчиком-испытателем, совершив более сотни вылетов в Северный и Южный Вьетнам, Лаос и Камбоджу. Проработав несколько лет морским рекрутером, он был принят в Школу летчиков-испытателей ВМС в Патуксент-Ривер, где и находился, когда НАСА отобрало первых трех чернокожих в корпус астронавтов. В следующий набор астронавтов, объявленный два года спустя, вошел только один афроамериканец - Чарли Болден.

Чарли был квинтэссенцией кандидата в астронавты. Более ста будущих астронавтов впервые прошли подготовку в Пакс Ривер, а более пятидесяти окончили Военно-морскую академию. Только в 1968 г., когда я играл с Барби и мечтал стать стюардессой, три будущих астронавта окончили Аннаполис и продолжили подготовку в Пакс Ривер. Чарли, Майк Коутс и Брайан О'Коннор совершили в общей сложности девять полетов на "Шаттле", после чего были переведены на руководящие должности в НАСА. Майк и Брайан по-прежнему занимали эти должности в 2009 году, и оба они оказывали значительное влияние на Чарли, выступая против реформ, которые мы с администрацией пытались продвигать.

Чарли пришел на эту должность как национальный герой, уйдя в отставку после блестящей карьеры в правительстве, и, казалось бы, ему нечего было доказывать или менять. Я был на пятнадцать лет младше его и вторым по возрасту заместителем, имел опыт работы в области политики НАСА, коммерческой аэрокосмической отрасли и некоммерческой космической пропаганды. Я считал государственную службу привилегией и был полон решимости преобразовать НАСА в более эффективное агентство. Первые пять лет работы в штаб-квартире НАСА в 1990-х годах были самыми плодотворными в моей карьере. Чарли провел в штаб-квартире НАСА в 1990-е годы восемь месяцев из сорока лет своей государственной службы. Он открыто выражал свое презрение к людям в Вашингтоне и дал понять, что эти годы были для него наименее плодотворными.

В интервью 2004 г. Чарли рассказал о том, как ему не нравилось время работы в Вашингтоне, ответив на вопрос о самых приятных и самых сложных воспоминаниях в своей карьере: "О, без сомнения, самым сложным за четырнадцать лет работы в NASA было сесть в самолет и вернуться в Вашингтон. И с каждым разом становилось все труднее и труднее возвращаться домой, возвращаться в Вашингтон на эту работу. Серьезно, это было моей гибелью. Я никогда не ненавидел работу. Я ненавидел эту работу". Он объяснил, что "это просто не мое. Вашингтон либо нравится, либо нет. Это место для людей, наделенных властью, так что если вам нравится быть с людьми, наделенными властью, и хотя бы делать вид, что вы обладаете большой властью, то это хорошее место для работы. Если же вы не относитесь к властным людям, то вам там не понравится. Мне не понравилось".

Дружелюбие и скромность Чарли сделали его любимым общественным деятелем. Совместная работа подтвердила, что его положительная репутация была вполне заслуженной. Но по приятной манере поведения Чарли невозможно было понять его истинные намерения. Со временем я понял, что слова Чарли часто расходились с его убеждениями и поступками. Меня иногда спрашивают, есть ли у меня сожаления или что-то, что я сделал бы по-другому, будучи заместителем НАСА. Если бы я не нашел способ установить более доверительные отношения с Чарли, то я бы поставил его на первое место в этом списке.

Наш первый совместный ужин состоялся уже после того, как мы были официально номинированы, во время встреч с сенаторами в преддверии слушаний по утверждению кандидатур. Я задал Чарли вопрос, который мне показался естественным в нашей ситуации: "Что ты хочешь делать с NASA?".

Подумав несколько секунд, он ответил: "Ну, я не знаю. А вы?" Я сделал паузу, а затем изложил то, что, по моему мнению, является нашими самыми большими проблемами и возможностями. Чарли отреагировал так, как будто он поддерживает то, что я описал, кивнул и сказал, что все звучит хорошо. Что ж, хорошо.

- - -

После завершения индивидуальных встреч с двадцатью пятью сенаторами, входящими в состав Комитета по торговле, нам с Чарли Болденом было назначено слушание по утверждению кандидатуры на 8 июля 2009 года. Моя мама, сестра и дядя прилетели из Мичигана и присоединились к моему мужу и двум сыновьям в зале слушаний. Потребовался переполненный зал, чтобы разместить многочисленных доброжелателей Чарли, которые приехали на автобусах из Южной Каролины, чтобы выразить свою поддержку. Конгрессмен Джон Льюис из Джорджии - героический "Всадник свободы" - присоединился к дюжине или более сенаторов и членов парламента, произнесших волнующие речи от имени Чарли. Сенатор Нельсон и сенатор Хатчисон выступили с длинными, светящимися заявлениями, приветствуя Чарли. После того как сотрудник, сидевший за сенатором Хатчисон, шепнул ей на ухо, она добавила, что приветствует и меня. Сенатор Дебби Стабеноу (Debbie Stabenow) из штата Мичиган официально объявила о моем выдвижении и выступила от моего имени.

Я помню все, что происходило на слушаниях. Председатель слушаний Джей Рокфеллер, сенатор от Западной Вирджинии, позволил каждому из нас зачитать подготовленные официальные заявления, а затем задал несколько вопросов членам комитета. Как и ожидалось, большая часть вопросов досталась Чарли, а я вступал в дискуссию, когда к нему обращались. Ничего спорного не прозвучало, и формальности закончились менее чем через час. Мы удалились в кабинет сенатора Нельсона, где он и другие выступали с речами о Чарли, изредка упоминая меня для вежливости. Я был в восторге от всего процесса и много раз говорил, что если вам когда-нибудь придется проходить процедуру утверждения в Сенате, то я рекомендую пройти ее под прикрытием Чарли Болдена.

Вскоре мы были единогласно исключены из состава комитета, и через несколько дней наше утверждение было принято на заседании комитета единогласно. Через день - 16 июля - мы вместе были приведены к присяге на скромной церемонии в зоне ожидания перед нашими офисами в штаб-квартире НАСА. Иногда такие церемонии превращаются в нечто большее (мой предшественник был приведен к присяге Диком Чейни в зале индейских соглашений в Белом доме), но мы с Чарли были готовы приступить к работе.

В неделю нашей присяги исполнялось 40 лет со дня первой высадки на Луну, и экипаж "Аполлона-11" принял участие в нескольких заранее запланированных праздничных мероприятиях. Был вечерний концерт в Центре Кеннеди, где мы сидели в президентской ложе, и посещение Овального кабинета вместе с астронавтами для беседы с президентом Обамой. В 1999 году я сопровождал Нила, Базза и Майка в Овальный кабинет на встречу с президентом Клинтоном, но я и представить себе не мог, что спустя десять лет снова окажусь в столь возвышенной роли. Мебель и декор были другими, а протокол и темы для обсуждения - похожими.

Луноходы привлекли к себе немало внимания, и даже в Западном крыле нашлось несколько желающих получить автографы. Один из сотрудников службы национальной безопасности особенно хотел продемонстрировать свои отношения с Баззом и вытащил нас пятерых на импровизированную беседу с советником по национальной безопасности. Генерал Джеймс Джонс - четырехзвездный генерал морской пехоты, хорошо знавший Чарли, поэтому беседа была непринужденной и дружеской. Джонс упомянул о проводимом его ведомством анализе политики, и это была единственная содержательная часть беседы.

На следующий день мы с Чарли провели общее собрание с сотрудниками NASA.

Времени на подготовку у нас было немного, но мы с Чарли умели выступать без запинки. На сцене были установлены два приподнятых табурета - в стиле Реджиса и Кэти Ли. Каждый из нас выступил со вступительным словом, а затем задал вопросы из штаб-квартиры и дистанционно из всех центров. Я старался, чтобы Чарли говорил первым и дольше, что было несложно благодаря его дружеской манере общения. Это была длительная, не предусмотренная сценарием дискуссия, в ходе которой Чарли сказал несколько вещей, которые я счел неуместными, например, говорил о религии. Он стал эмоциональным и несколько раз прослезился. Поначалу это обезоруживало, но потом стало обычным явлением. У нас были разные стили, и, похоже, его стиль работал на него. Чарли отметил, что накануне мы встречались с президентом, и упомянул о разговоре с советником по национальной безопасности по поводу пересмотра их политики. Я тогда вздрогнул, сделав все возможное, чтобы перевести разговор в другое русло, но было уже поздно.

Информация о политике Совета национальной безопасности, которую раскрыл Чарли, не была публичной. Высокопоставленные представители разведывательного сообщества якобы пришли в ярость. Сотрудникам Белого дома и НАСА было приказано отменить все интервью Чарли для СМИ на неопределенный срок. Меня попросили заменить все, что нельзя было отменить, пока мы не узнаем обратное. Чарли был готов на время затаиться, но для нового руководителя правительственного агентства было нереально и неразумно не быть доступным для СМИ.

Кабинеты администратора и заместителя NASA имели смежную дверь, поэтому в первые месяцы она редко закрывалась, и каждое утро мы приветствовали друг друга дружескими объятиями. Чарли прямо сказал мне, что не хочет поручать мне руководство отдельными областями. Он сказал, что считает меня универсальным заместителем. Мне было открыто предложено присутствовать на его совещаниях, и он назначил примерно половину старших сотрудников, которые должны были мне подчиняться. Чарли сказал своему руководству, что я буду исполнять его обязанности, когда он будет отсутствовать.

Чарли сказал, что он возьмет на себя руководство нашими ключевыми отношениями с Конгрессом. Я сосредоточился на информировании новичков о значении НАСА и получил огромное удовольствие от этих встреч. У меня сложились позитивные отношения с депутатами и сотрудниками по обе стороны прохода, но было много других дел, и я был рад оставить всю тяжелую работу на него. Я поддерживал несколько каналов связи с сотрудниками отдела ассигнований в Палате представителей и Сенате, но никогда не поднимался на холм, если меня специально не приглашали.

Полеты человека в космос - самая дорогостоящая и заметная деятельность НАСА. И на момент нашего прихода это была самая отсталая инициатива. Будучи астронавтом, Чарли обладал уникальными способностями и возможностями для оценки программы и руководства ее решением. Выводы нашей переходной команды и запрос на стимулирующий бюджет были включены в книги для брифингов и тщательно обсуждались в ходе подготовки к слушаниям. Назначенный президентом Комитет по будущему американской программы пилотируемых космических полетов, который был создан для рассмотрения озабоченности администрации по поводу программы и определения дальнейших действий, был уже более чем на полпути к рассмотрению, когда мы начали свою работу.

Существенные технические проблемы с Ares I и Orion, на которые мы указывали в переходной команде, были подтверждены комитетом. Через месяц после нашего утверждения они представили свои выводы советнику президента Обамы по науке и директору Управления по научно-технической политике д-ру Джону Холдрену, а также Чарли, мне и другим высокопоставленным сотрудникам администрации. Брифинг проходил в комплексе зданий Белого дома, на нем присутствовал весь состав комитета. В отчете было представлено пять вариантов, в том числе один - продолжение проекта Constellation. Этот вариант требовал дополнительных 3-5 млрд. долл. в год, и даже в этом случае, по мнению комитета, он был неустойчивым и не позволил бы нам вернуться на Луну.

Комитет отметил, что, несмотря на то, что программа получала все запрашиваемые доллары в рамках бюджетного процесса, она все больше и больше отставала. Они увидели те же фундаментальные недостатки, что и в программах Space Shuttle и Space Station. NASA разработало самую большую ракету и капсулу, чтобы заполнить существующую инфраструктуру, полагая, что это лучший способ получить политическую поддержку. Полное использование имеющихся людей и оборудования стало главной целью программы.

Председатель комитета, бывший генеральный директор компании Lockheed Martin Норм Огастин, рассказывая о срывах графика программы Ares I на публичном форуме в Массачусетском технологическом институте в конце года, кратко изложил суть проблемы: "Программа Ares I реализуется уже четыре года, и за эти четыре года она сдвинулась примерно на пять лет, и, конечно, это оказывает огромное влияние на то, как она вписывается в общую программу. . . . У Ares I была ближайшая цель - поддержка Международной космической станции. Проблема в том, что при нынешнем бюджетном профиле Международная космическая станция будет находиться в южной части Тихого океана за два года до того, как появится Ares I".

Он добавил: "Сегодня нет денег на создание присутствия на Луне, потому что все эти деньги пришлось перекачать на работу над Ares I и Orion. Таким образом, мы как бы стоим перед дилеммой: наряжаться на эту вечеринку или не наряжаться. . . . Вопрос в отношении ракеты-носителя Ares I заключается не столько в том, можно ли ее построить, сколько в том, нужно ли ее строить?"

В отчете и на нашем брифинге была также хорошо сформулирована поддержка комитетом идеи о том, чтобы частная промышленность взяла на себя доставку астронавтов на низкую околоземную орбиту (НОО). Это было подтверждением политики, проводимой еще администрацией Клинтона, поэтому ничего удивительного в этом нет, но было приятно получить подтверждение от таких людей, как Норм Огастин, Салли Райд и других экспертов, не имеющих своей точки зрения.

Комитет рассказал о различных направлениях, которые рассматривались им для астронавтов, уделив особое внимание варианту, который они назвали "гибким путем". Они рассказали о том, как много раз избранные лидеры предлагали NASA различные направления полетов, а затем устанавливали нереальные бюджетные сметы и временные рамки. Стратегия заключалась в том, чтобы получить достаточную поддержку, чтобы продать программу на начальном этапе, зная, что в действительности она будет стоить значительно больше времени и денег. Гибкий путь позволял инвестировать в передовые технологии, которые позволят снизить затраты и сроки, требуемые для любого будущего выхода в открытый космос. Мне это казалось абсолютно логичным.

Я покинул брифинг с чувством глубокого удовлетворения. Эти десять блестящих независимых экспертов подтвердили мои собственные опасения по поводу существующей программы и предложили несколько возможных путей развития. Хотя я был уверен в выводах нашей переходной группы, это было важным подтверждением того, что мы узнали. Я вернулся в штаб-квартиру NASA вместе с Чарли и спросил, что он думает об отчете. Он ответил, что впечатлен. Когда я спросил, какой из пяти вариантов, по его мнению, мы должны реализовать, он ответил, что мы можем реализовать любой из них.

- - -

Ежегодный бюджетный запрос традиционно передается администрацией на Капитолийский холм в первую неделю февраля. В ведомствах он начинает готовиться как минимум за шесть месяцев до этого. Управление по управлению и бюджету (Office of Management and Budget, OMB) руководит процессом и содержанием, проталкивая бумаги по цепочке, преодолевая заторы между Административным управлением президента (EOP) и федеральными агентствами. Как правило, агентства составляют свои бюджеты на основе бюджета предыдущего года и в консультации с профильными экспертами OMB. Осенью агентства официально представляют свои запросы в OMB. Затем OMB рассматривает бюджет в целом, задает конкретные вопросы и включает ответы каждого агентства в окончательный вариант - как правило, в декабре. Процесс подготовки бюджета NASA на 2011 год проходил в обычном режиме для всех программ, кроме пилотируемых космических полетов.

Сотрудники EOP, выполняющие функции экспертов по бюджету, работали при разных президентах и политических командах, и команда OMB НАСА была профессиональной, знающей и опытной. Пол Шоукросс, руководитель этой команды, знал бюджет НАСА лучше, чем кто-либо другой. Если вы замышляли что-то хорошее, он делал все возможное, чтобы помочь вам, а если нет, он делал все возможное, чтобы исправить проблему. Любые политические идеи или изменения, которые мы хотели провести, должны были пройти через него и его командную цепочку, чтобы выжить. Конгресс обладает властью кошелька, но для исполнительной власти процесс сначала проходит через OMB.

После того как в сентябре был получен отчет Комитета Огастина, наступило время принятия решения по бюджетному запросу NASA на пилотируемые космические полеты. В рамках EOP были распространены меморандумы, а в октябре состоялось совещание руководителей под председательством Джона Холдрена. Мы с Чарли присутствовали на нем от НАСА вместе с руководителями или заместителями от OMB и Национального экономического совета. Брифинг-материалы содержали предпочтительный вариант отмены программы "Созвездие" полностью, что позволит высвободить средства для развития технологий, оживления инфраструктуры и инициативы по созданию коммерческих экипажей. Другие варианты предусматривали сохранение программы Orion и ускоренную разработку ракеты-носителя большой грузоподъемности. Все сценарии, представленные на встрече, включали коммерческий экипаж, и ни один из них не предусматривал продолжения финансирования Ares I. Если Чарли отдавал предпочтение какому-либо из вариантов или хотел добавить новые - это было самое время, чтобы высказать свою точку зрения, но он покинул встречу, так и не взмахнув битой. Для тех, кто обратил на это внимание, это был первый удар.

У нас было совершенно четкое указание администрации начать программу коммерческих экипажей, но внутренняя команда NASA разработала совсем не это. Не получив от администратора четкого указания придерживаться политики Белого дома, бюрократия не видела причин для изменения курса. Вместо этого Чарли принял бюджет, в котором сохранялась вся программа Constellation без изменений. У НАСА была возможность заменить Ares I программой коммерческого экипажа и реструктурировать остальную часть Constellation. Некоторые из нас предложили Чарли проявить творческий подход и предложить варианты "золотой середины". Мои попытки донести до него важность следования указаниям администрации были проигнорированы. Я видел, как два поезда мчатся по одной и той же колее навстречу друг другу, и понимал, что если НАСА не предложит другую программу, то произойдет катастрофа.

Новые администраторы, как правило, корректируют ключевых членов своих руководящих команд, добиваясь максимальной эффективности и обеспечивая при необходимости согласованность действий с избранной администрацией. Правительственные правила смены высшего руководства устанавливаются с учетом периода ожидания в 120 дней после назначения нового главы ведомства. Такая отсрочка дает действующим руководителям время на адаптацию к политике недавно избранного руководства и возможность проявить себя.

Когда 120-дневный период ожидания подошел к концу, я назначил встречу с Чарли, чтобы обсудить несколько ключевых кадровых изменений, которые, по моему мнению, ему следовало бы рассмотреть. Чарли посмотрел на мой список и сказал, что не считает нужным проводить какие-либо изменения. Я надавил на него, объяснив, почему я считаю, что было бы полезно создать команду, готовую работать в согласии с администрацией. Это была деликатная тема, но я счел своим долгом поделиться с ним своими советами напрямую. Наблюдая за тем, как Чарли пытается справиться с противоречивыми мнениями, я понял, что наличие согласованной команды, пользующейся доверием, будет иметь решающее значение для возвращения NASA на прежний путь. Но никаких кадровых перестановок или просьб об изменении бюджетных планов не последовало. В результате бездействия Чарли или по его прямому указанию НАСА представило бюджет на полеты человека в космос, который, по всем признакам, не был принят президентом.

21 ноября директор OMB Питер Оршаг, Джон Холдрен и глава отдела по работе с законодательными органами Белого дома Роб Наборс встретились с Чарли по его просьбе. Я предложил команде помочь ему подготовить тезисы для встречи, но он не захотел помочь и не поделился своей программой. После этого Чарли сообщил, что встреча прошла нормально. Сотрудники Белого дома, присутствовавшие на встрече вместе со своими руководителями, сообщили, что он ни о чем не просил во время встречи. Наступил момент крушения, и, насколько я мог судить, не было предпринято никаких усилий, чтобы перевести поезд на новые рельсы. Питеру Орсагу и Робу Нейборсу было особенно неинтересно присутствовать на совещаниях, где ничего не решалось, так что это был второй удар.

У Чарли был еще один шанс защитить выдвинутый NASA план или рекомендовать изменения, на этот раз перед самим президентом. Встреча должна была состояться в Овальном кабинете 16 декабря. Мы снова предложили ему помощь в подготовке, и снова он сказал, что ему ничего не нужно, он точно знает, что хочет сказать.

В настоящее время сотрудники Белого дома готовят записку с окончательным решением, в которой излагаются возможные варианты действий Президента, приурочив ее к встрече с Чарли. Меня заверили, что президент примет окончательное решение только после встречи с администратором. В меморандуме были представлены четыре варианта, каждый из которых предусматривал верхнюю границу в размере 19 млрд. долл. и увеличение на 6 млрд. долл. в течение пяти лет. В каждом варианте были учтены рекомендации, данные на предыдущей встрече с руководителями, при этом в каждом сценарии вместо Ares I будет реализована новая программа под названием Commercial Crew. В первом варианте отменяетсявся программа Constellation. Бюджет, представленный NASA в OMB, не был включен в число рассматриваемых вариантов.

В меморандуме признавалось, что ни один из описанных сценариев не будет пользоваться политической популярностью в Конгрессе, особенно среди его членов из штатов, где работают подрядчики проекта Constellation. Подчеркивался тот факт, что первый вариант потребует наиболее значительного политического капитала, чтобы заручиться поддержкой конгресса. В конце концов, мне показали копию меморандума с подписью Президента и рукописными пометками на полях, но мне не дали ее заранее, как и Чарли.

Вернувшись из Овального кабинета, Чарли был полон энтузиазма. По его словам, встреча прошла хорошо, и Президент был вовлечен в обсуждение вопросов. Чарли рассказал, что они обсуждали передовые технологии, такие как VASIMR - магнитоплазменная ракета с переменным удельным импульсом. Почувствовав мою нервозность при упоминании ядерной ракеты, Чарли сказал: "Не волнуйтесь, ему понравилось". Когда я спросил, обсуждали ли они "Созвездие", он признался, что президент сказал ему, что не хочет заниматься "Созвездием". Чарли, похоже, рассматривал это как нечто, над чем он "продолжит работать", но мне показалось, что он выбыл из игры, даже не взмахнув битой.

Когда я вернулся в свой офис, мне пришло сообщение от сотрудников Белого дома с вопросом, какого черта глава NASA предлагает президенту новую ракету, не сообщая ему, что она ядерная? VASIMR - это концепция электротермического движителя, способного сократить время, необходимое для роботизированного исследования дальнего космоса. По сути, это ядерная ракета, находящаяся на очень ранней стадии исследований, а не разработки.

Сотрудники Белого дома, присутствовавшие на встрече со своими руководителями, позже рассказали мне о ней. По их словам, было достигнуто широкое согласие с выводами Комитета Огастина, что побудило Питера Орсзага высказаться в поддержку первого варианта. Он объяснил, что финансирование новых технологий позволит провести модернизацию и создать будущие программы, которые можно будет выполнить за меньшее время и за меньшие деньги. Чарли ухватился за замечание о "меньшем времени", упомянув, что существует способ сократить время полета на Марс с восьми месяцев до шести недель. Президент не слышал о такой программе, но ответил, что это именно то, чем, по его мнению, должно заниматься НАСА. Как ни странно, Чарли, похоже, укрепил президента в его стремлении удвоить темпы развития технологий.

Чарли прислал письмо тем, кто знал о его встрече с президентом, в котором сообщил, что она прошла хорошо и что он берет отпуск на несколько недель. Он предложил нам сделать то же самое. Бюджет НАСА на 2011 г. был последним в федеральном бюджете, и нам некого винить, кроме самих себя. Не выполнив указаний президента, мы сами вывели себя из процесса. Теперь крушение поезда было неизбежно.

Джордж Уайтсайдс был первым человеком, которого я пригласил присоединиться ко мне в 2008 году в переходную команду НАСА. В то время Джордж был исполнительным директором Национального космического общества, и хотя я не знал его хорошо, все, кого я уважал в НКО и других организациях, говорили мне, что он великолепен. Они его недооценивали. После перехода он занял постоянную должность в НАСА, и я позаботился о том, чтобы он взаимодействовал с Чарли в первые дни, в том числе в качестве координатора процесса нашего утверждения. После того как нас утвердили, я предложил ему стать отличным руководителем аппарата, и новый администратор согласился. Джордж неустанно служил Чарли и в то же время стал одним из самых надежных и эффективных руководителей NASA в OSTP и OMB.

Примерно через неделю после встречи Чарли с президентом мы с Джорджем Уайтсайдсом были в офисе, когда позвонил сотрудник Белого дома и сообщил новость - только для наших ушей. Президент Обама выбрал первый вариант - полную отмену программы Constellation. Я был впечатлен тем, что президент решил выбрать вариант, позволяющий добиться наибольшего прогресса, признавая, что он также является наиболее сложным с политической точки зрения.

Реакция Джорджа на эту новость была более сдержанной. Он согласился с тем, что первый вариант является наилучшим сценарием для развития космонавтики. Его беспокоило то, что если попытаться отменить все программы Constellation сразу, то это может привести к тому, что отпор будет подавлен прогрессом в реализации наших приоритетов. Я полагал, что представление трансформируемого бюджета означает, что НАСА получит поддержку на высоком уровне со стороны Белого дома. Решение администрации подтвердило, что президент готов поддержать смелый, инновационный план.

Я знал, что дополнительный вес будет важен, поскольку это решение ставит нас на новый путь, по которому прямо на нас движется другой поезд: Конгресс.

Бет Робинсон стала нашим новым финансовым директором, утвержденным Сенатом. Бет была рекомендована мне Стивом Исаковицем, когда я был членом переходной команды, и до этого она занимала должность самого высокопоставленного сотрудника OMB. Она знала бюджетный процесс и участвующих в нем людей лучше, чем кто-либо другой в NASA. В праздничные дни Бет и ее команда работали с сотрудниками Белого дома в OMB и OSTP, отвечая на вопросы и приступая к подготовке формулировок для наших обоснований в Конгрессе (Congressional Justifications, CJ), которые, как ожидается, будут сопровождать бюджет.

NASA имело заслуженную репутацию организации, занимающейся стратегической утечкой информации из Белого дома, предшествующей принятию решения о бюджете. Учитывая, что мы уже проявляли упрямство, не следуя указаниям администрации, доверие к нам было на низком уровне. Решения президента были окончательно утверждены в начале января, и хотя мы с Джорджем в общих чертах знали, чего ожидать, подробности нам сообщили только после брифинга администратора.

Чарли ознакомили с бюджетом в конце января - за неделю до его официального опубликования. Масштабность решения, похоже, сильно поразила Чарли. По его словам, он чувствовал себя так, словно его ударили по кишкам. Я показал ему диаграммы с предыдущих совещаний директоров и рассказал о предыдущих указаниях и решениях, которые он почему-то не понял. Он сказал, что осознал свою причастность к этому процессу, но признал, что не до конца понимал свою роль. Я, по крайней мере, частично виноват в этом. После того как мои ранние советы и рекомендации были проигнорированы, я последовал его примеру и стал меньше рассказывать.

Поведение Чарли во время брифинга по бюджету в Белом доме вызвало тревогу по поводу его способности общаться и отстаивать стратегию администрации. Эти опасения привели к принятию решения, в соответствии с которым ему была отведена более сценарная роль в официальном объявлении бюджета. Этот план не понравился никому из нас - меньше всего мне, но Белый дом не хотел рисковать потерять смысл в первый день обнародования бюджета. В защиту Чарли можно сказать, что этот процесс не сильно отличался от того, как это происходит в крупных ведомствах, где секретарь выступает с подготовленным обзором и оставляет детали на усмотрение других. Рискованная альтернатива заключалась в том, чтобы процесс превратился в сюжет и отвлек внимание от сути предложения.

Это действительно так.

В день обнародования федерального бюджета Чарли зачитал подготовленное заявление для прессы, а затем сказал, что должен отбыть на "другие встречи". Он сообщил представителям СМИ, что вопросы и ответы на них будут задавать его заместитель и Джим Коленбергер (Jim Kohlenberger), руководитель аппарата OSTP. После нашей сессии вопросов и ответов Бет представила подробные цифры и ответила на вопросы, а меня вместе с доктором Холдреном и другими руководителями научных агентств отправили на другой конец города, чтобы представить бюджет NASA в Американской ассоциации содействия развитию науки. В конце дня я вернулся в штаб-квартиру и провел пресс-конференцию с ключевыми представителями СМИ.

Запрос администрации Обамы на финансирование НАСА в размере 19 млрд. долл. был увеличен на 300 млн. долл. по сравнению с предыдущим годом, а также на дополнительные 6 млрд. долл. сверх запланированного пятилетнего срока. Было предложено отменить программу Constellation, что позволило высвободить средства на дополнительный полет шаттла и продление работы МКС с 2015 по крайней мере до 2020 года. Новые средства были выделены на науки о Земле, передовые технологии, разработку ракетных двигателей, восстановление инфраструктуры и развитие партнерства с промышленностью, которое мы начали в рамках бюджета стимулирования экономики, для доставки астронавтов на МКС - программа, получившая название Commercial Crew.

Учитывая, что мы предлагали расторгнуть контракты на миллиарды долларов, негативная реакция на бюджет была неудивительной. Назначения в комитеты Конгресса выбираются в соответствии с собственными предпочтениями членов, что приводит к закреплению руководства комитетов, руководствующихся собственными интересами. Поскольку НАСА в течение десятилетий не являлось частью более широкой национальной повестки дня, в качестве ее носителей выступали самовыбранные сенаторы и представители, имеющие действующие контракты и работу в своих округах, чей основной интерес зачастую заключался в сохранении статус-кво.

Федеральный бюджетный процесс исключает проведение консультаций с Конгрессом и распространение какой-либо информации до ее официального опубликования, однако представители аэрокосмического сообщества утверждают, что они были шокированы тем, что столь радикальные изменения были предложены без их предварительного уведомления. Независимо от того, как это было объявлено, отмена контрактов на десятки миллиардов долларов никогда не была популярной, и никакие предварительные уведомления не смогли бы изменить их мнение. Обвинения в том, что бюджет разрабатывался в тайне, были вызваны парадоксальными интересами. Внутренняя команда НАСА, работавшая над проектом "Созвездие", полагала, что игнорирование указаний Белого дома достаточно для того, чтобы добиться своего. Они были в ярости и разочарованы тем, что не знали об окончательном решении.

Бюджетный запрос полностью соответствовал публичным рекомендациям Комитета Огастина, который был создан для анализа программы и подготовки предложений по будущему бюджету. В их выводах публично говорилось о нерешенных проблемах программы "Созвездие", а в отраслевой прессе уже несколько месяцев муссировалась мысль о возможности серьезных изменений в программах НАСА. Никто не мог ожидать, что администрация нарушит традиционные правила предоставления информации перед принятием решения, чтобы дать дополнительное время на планирование тем, кто, как она знала, будет против, но миф о том, что этот процесс был самой серьезной проблемой бюджетного запроса, продолжает существовать.

Слушания в Конгрессе были быстро назначены, и команда помогла Чарли подготовиться. Я просил президента или даже вице-президента сделать несколько звонков демократам, занимающим руководящие посты, из вежливости, когда будет опубликован бюджет, но обеспечение голосов по здравоохранению и другим приоритетным программам имело приоритет. Достаточно ли было бы личных звонков лидерам демократов на холме, чтобы предотвратить их противодействие плану, неизвестно, но это могло бы обеспечить контекст и свести на нет заявления о том, что процесс и принятие решения не зависели от президента.

Я разговаривал с сенатором Нельсоном и объяснил ему суть плана в день его обнародования и получил первоначальное представление о том, что он может его поддержать. Со временем выяснилось, что он, по вполне понятным причинам, был обижен тем, что не участвовал в разработке стратегии. Как и многим другим, для того чтобы принять новый план, ему пришлось бы признать, что программа, которую он курировал и публично поддерживал, ни к чему не привела.

Во время одной особенно неудобной встречи один на один в своем сенатском убежище он направил весь свой гнев в мою сторону. В ответ на публичные высказывания Элона Маска о способности компании SpaceX улучшить существующие программы НАСА Билл Нельсон крикнул мне, чтобы я "привел в порядок вашего мальчика Элона". Учитывая, как много космическое побережье Флориды выиграет от инвестиций в инфраструктуру и развития мощной индустрии коммерческих запусков, его отсутствие поддержки было особенно разочаровывающим.

Чарли было трудно объяснить содержание бюджета и свою роль в его формировании, что привело к тому, что даже руководство НАСА посчитало, что он был подорван в этом процессе. Старшие сотрудники НАСА поспешили заявить на холме, что они не разрабатывали план, который был представлен Конгрессу, и утверждали, что скудные технические детали свидетельствуют о том, что программа еще не готова к началу работы. Они так и не признали, что их собственное нежелание следовать указаниям Белого дома стало причиной выведения NASA из процесса, или что технические детали, связанные с новыми технологическими программами, разрабатываются в процессе переговоров о грантах, а не в момент их предложения.

Отделить послание от гонца было непросто, а если я занимал место номер два, то мои слова оставались без внимания или даже хуже. Чарли не хотел критически относиться к программе "Созвездие", беспокоясь о том, как это отразится на рабочей силе. Я же считал, что мы должны открыто говорить о том, что программа сильно отстает от графика, признавая при этом, что проблемы обусловлены структурными решениями и не являются отражением кадрового состава. Наши разные подходы не позволили нам выработать убедительное и последовательное послание.

Чарли ответил на обвинения в том, что я виноват в том, что бюджет не получился, заявив, что "в бюджетный процесс было вовлечено много людей". Вместо того чтобы сосредоточиться на том, как данное предложение будет способствовать достижению более значимых целей Агентства и получению экономических выгод, он сказал, что если члены комиссии хотят кого-то обвинить, то они могут обвинить его. Независимо от того, было ли это его намерением или нет, его ответ никак не помог избавиться от впечатления, что это бюджетное предложение было создано без его ведома или ведома Президента.

Любой, кто хоть что-то знает о том, как добиться значительных изменений в крупных государственных программах, понимает, что для этого необходимо единогласие самых высокопоставленных чиновников, имеющих свои интересы, включая окончательную подпись главнокомандующего. Правда заключалась в том, что существующая программа была отвратительной, а предложенные нами стратегии и программы не были ни неожиданными, ни радикальными. Тактика обвинения группы низкоуровневых функционеров, возглавляемой мной, в том, что они определяют программу, направленную против полетов человека в космос, культивировалась людьми, заинтересованными в сохранении существующей программы, включая "мальчиков из стакана" самого Чарли. Газовое освещение преобладало. Послание формировалось сообществом, которое было ответственно за проблемы с программой "Созвездие" и, следовательно, больше всех теряло.

Идеи, лежащие в основе этого предложения, зародились у меня, но в конечном итоге были поддержаны президентом Обамой, его советником по науке, директором OMB, Национальным экономическим советом и Комитетом Огастина. Я не разговаривал с президентом напрямую о его целях в области пилотируемых космических полетов со времен моей работы в переходной команде. То, что я услышал от его сотрудников, и то, что Чарли сообщил о своих собственных встречах, заставило меня поверить, что взгляды Обамы соответствуют тому, что мы обсуждали в 2008 году. В некотором роде изложение событий было лестным для меня, поскольку в нем мне приписывалось, что я сумел перехитрить не только генерала морской пехоты и администратора астронавтов, но и президента Соединенных Штатов.

Через месяц после обнародования бюджета в прессе появилась информация о том, что в ответ на распоряжение Чарли руководитель крупнейшего центра НАСА - Центра космических полетов имени Джонсона в Хьюстоне (JSC) - приступил к разработке плана, альтернативного президентскому. Майк Коутс был одним из однокурсников Чарли по Аннаполису, ставшим астронавтом. Он работал в компании Lockheed Martin в период между полетами на шаттле и занятием руководящей должности в НАСА. Майк был из тех мальчишек, которые не понимали, почему правительство может доверить программу пилотируемых космических полетов другим компаниям, кроме тех, на которых работал он сам.

По сообщению Space News от 4 марта 2010 г., Майк разослал по электронной почте сообщение о том, что Администратор попросил его собрать директоров других центров, отвечающих за пилотируемые космические полеты, вместе с ключевыми руководителями штаб-квартиры НАСА для разработки проекта, получившего название Space Launch System (SLS). Цель руководителей NASA, согласованная с представителями промышленности и ключевыми сотрудниками Конгресса, заключалась в том, чтобы сохранить контракты по программе Constellation. В электронном письме разрабатываемая альтернатива называлась "планом Б".

Мне так и не стало ясно, насколько "План Б" Чарли направлял целенаправленно, или же это было следствием его нежелания говорить "нет" своим "мальчикам из стакана". В любом случае, было передано сообщение, что он не возражает, если бюджет будет перевыполнен. NASA выступило с заявлением, пытаясь дистанцировать Чарли от "Плана Б", но письмо Коатса, связывающее его с этим планом, было скопировано восьми руководителям NASA и уже получило широкое распространение.

В одном из устных интервью, взятых в НАСА несколько лет спустя, Майк Коутс рассказал о своей точке зрения на роль Чарли в противодействии президентскому бюджету и создании собственного плана. Коутс сказал, что Чарли узнал о том, что Белый дом собирается отменить программу "Созвездие", за несколько дней до обнародования бюджета: "Я думаю, что, возможно, об этом сообщила Лори Гарвер, но я не знаю. Насколько я слышал, Чарли провел выходные в спорах с сотрудниками Белого дома - вероятно, с главой администрации. "Как насчет того, чтобы дать мне шанс реструктурировать программу "Созвездие", а не просто отменить ее". Майк и другие создали миф вокруг этого нарратива в своих интересах.

План B сработал настолько хорошо, что созданная им ракета-носитель SLS часто называется Senate Launch System, несмотря на то, что она была создана комбинацией заинтересованных сторон в Агентстве, промышленности и на холме. В конце своего пребывания в должности Чарли открыто заявил о своей программе поддержки SLS и публично раскритиковал меня за поддержку Commercial Crew. В интервью в конце 2016 года он сказал, что мы с ним по-разному понимаем приоритеты президента. Он обвинил меня в том, что я вместе со своими "политическими союзниками в NASA, OMB и Управлении научно-технической политики Белого дома" поддерживал Commercial Crew, а не SLS/Orion, в то время как Конгресс был гораздо более благосклонен к SLS/Orion, как и карьерные руководители NASA, связанные с пилотируемыми космическими полетами.

После того как он публично заявлял о своей поддержке программы Commercial Crew в течение более чем семи лет, его новый рассказ обрушился на меня за поддержку этой программы. Он обвинил меня в том, что я, в отличие от него, "интерпретировал президентские приоритеты" в соответствии с мнением исполнительного аппарата президента, а не Конгресса. Виноват. Признав, наконец, что он находится на другой стороне, Чарли показал, что разница в политических приоритетах была не только между ним и мной, но и между ним и его главнокомандующим.

 

Глава 6. Тяжёлый подъём

 

Целью создания коммерческого экипажа, как и коммерческого грузового, является снижение стоимости транспортировки в космос и обратно. Снижение затрат на запуск поможет практически всем направлениям деятельности НАСА, включая научные исследования Земли и космоса, где затраты на запуск иногда превышают стоимость космического аппарата. Новая программа подвергалась критике в основном потому, что она конкурировала с Ares и Orion, которые получали традиционные контракты "затраты плюс" на сумму от 3 до 4 млрд. долл. в год независимо от того, летали они или нет. Преимущества коммерческого экипажа, источник критики в его адрес и непомерные затраты, связанные с существующим положением вещей, - все это, по моему мнению, необходимо было донести до широкой общественности. Представители Белого дома, занимающиеся законодательными вопросами, были сосредоточены на других приоритетных инициативах и, как оказалось, не желали заниматься проблемами NASA.

Я пытался донести до сотрудников NASA, подрядчиков, СМИ и аэрокосмических ассоциаций сильные стороны и долгосрочные преимущества нашего плана. Казалось, что это не имело положительного эффекта. Не имея высшего прикрытия со стороны Белого дома и не имея возможности объяснить причины отмены программы Constellation, мы сами вырыли себе очень большую яму. Отраслевые партнеры Constellation и заинтересованные стороны в Конгрессе почувствовали запах крови и объединили свои усилия против нас. В ходе слушаний, когда администрация и план подвергались порицанию, мы так и не смогли предложить убедительной защиты.

К началу апреля 2010 г. негативные заголовки и звонки от разгневанных сенаторов наконец-то привлекли внимание Белого дома. В попытке задобрить сенатора Нельсона было решено, что президент посетит Космический центр имени Кеннеди во Флориде и продемонстрирует свою поддержку NASA. Чтобы выйти из затруднительного положения, администрация выразила готовность пойти на уступки, если им удастся обеспечить наши главные приоритеты - коммерческий экипаж, телескоп Уэбба, технологии и науки о Земле. Речь была призвана протянуть оливковую ветвь космическому сообществу и в то же время лично объяснить и поддержать план, предложенный в бюджете.

Повышенная стоимость, риски и задержки сроков создания ракеты Ares I сделали ее наиболее уязвимым элементом программы "Созвездие". Контракт был заключен с компанией ATK Space Systems, базирующейся в штате Юта и поставляющей практически те же твердотопливные ракетные двигатели для шаттлов. Ракета Ares I была известна как "ракета Скотти" в честь бывшего астронавта Скотта Хоровица, который разработал ее, вернувшись в NASA после работы в ATK, что, скорее всего, расследовал бы любой беспристрастный генеральный инспектор. Ares I должна была стать предшественницей более крупной ракеты, которую НАСА, промышленность и Хилл действительно хотели построить, известной как Ares V.

Пытаясь заручиться поддержкой промышленности, администрация в качестве первого компромисса предложила сохранить модернизированную капсулу Orion без ракеты Ares I. Компания Lockheed Martin, по крайней мере, участвовала в конкурсе на получение контракта на создание Orion, и на ранних этапах программы капсула могла быть модифицирована для запуска с помощью существующей ракеты-носителя Evolved Expendable Launch Vehicle и использоваться в качестве спасательной шлюпки для астронавтов на космической станции. Отмена ракеты Ares I обеспечила бы финансирование, необходимое для создания коммерческого экипажа, и избавила бы правительство от прямой конкуренции с частным сектором.

Второй компромисс, на который согласился Белый дом, заключался в определении следующего пункта назначения для наших астронавтов в дальнем космосе. Пункты назначения космонавтов часто путают с целями, и основной критикой нашего предложения со стороны "статус-кво" было то, что оно не устанавливало временных рамок или "цели" выхода космонавтов за пределы низкой околоземной орбиты. Президент Буш (43) провозгласил, что астронавты вернутся на Луну к 2020 г., но, как и провозглашение его отца в 1989 г., провозглашение сына не привело к созданию программы NASA, которая могла бы соответствовать его риторике.

Со времен программы "Аполлон" стратегия НАСА в области пилотируемых космических полетов определялась тем, что, когда и как, а не тем, зачем. Обеспечение готовности NASA к выполнению целого ряда миссий, способных решить национальные задачи за меньшее время и меньшие деньги, - достойная цель, но она не работает, если целью является создание и обеспечение рабочих мест в округах Конгресса. Предложенный нами гибкий путь предусматривает инвестиции в технологии, позволяющие сократить количество денег и времени, необходимых для всех будущих роботизированных и пилотируемых исследований за пределами низкой околоземной орбиты. План был разработан таким образом, чтобы позволить частному сектору развивать свои собственные возможности без конкуренции со стороны государства и дать будущему президенту возможность гибко выбрать направление, которое будет использовать преимущества новых инновационных технологий и соответствовать насущным национальным и глобальным задачам. 44-й президент хотел добиться реального прогресса, а не пустых прокламаций, но, похоже, это не устроило тех, кто сражался на другой стороне.

Президент согласился бы указать следующее предполагаемое место, куда отправятся астронавты, только в том случае, если бы к 2025 году удалось реализовать значимый пункт назначения в рамках нашего бюджетного профиля. Луна требует дорогостоящего посадочного аппарата. Марс стоит еще дороже и занимает больше времени. Полет в произвольную точку дальнего космоса был вариантом, но мы отвергли его как малоинтересный и не имеющий смысла. Полет к астероиду был вполне достижим, поскольку отпала необходимость в дорогостоящем посадочном аппарате (из-за низкой гравитации астероида), в нем использовались уже разрабатываемые системы космической техники, и он мог поддерживаться кораблем Orion.

Астероиды являются чрезвычайно важными объектами для научных исследований, поскольку могут нести в себе зачатки жизни; для долгосрочного освоения космоса они являются источником полезных ископаемых, которые в будущем могут быть использованы для строительства станций или звездолетов; и, самое главное, они могут столкнуться с Землей и уничтожить человечество. Такое четкое обоснование делает астероиды привлекательными для публики, и Голливуд регулярно пользуется этим интересом. Даже сам процесс отбора кандидатов для посещения будет ценным, поскольку потребует совершенствования наших возможностей по обнаружению и определению характеристик астероидов. Наконец, миссия позволит изучить реакцию человеческого организма на длительное пребывание в открытом космосе - одно из самых больших неизвестных препятствий на пути расширения присутствия человека за пределы земной орбиты, в том числе и на Марс.

Во время визита в Космический центр Кеннеди у президента было время только на одну экскурсию и фотосессию, и те из нас, кто работал над этой поездкой, в итоге рекомендовали ему посетить стартовую площадку компании SpaceX. Чарли не участвовал ни в подготовке речи, ни в ее планировании и не был в восторге, когда узнал, что Обама не будет осматривать комплекс "Шаттл". Я защитил это решение, повторив, что смысл визита заключается в будущем, а не в прошлом, и он не стал добиваться изменения места встречи.

15 апреля 2010 года в Космическом центре имени Кеннеди президент Обама объявил, что к 2025 году США отправят астронавтов на астероид и восстановят капсулу Orion, которая должна была быть усовершенствована и использоваться в качестве спасательной шлюпки для астронавтов на МКС. Эти две существенные корректировки первоначального предложения были искренней попыткой найти компромисс, который позволил бы нам продвинуться вперед по другим важным элементам плана NASA.

Когда президент Обама закончил свое выступление, он сошел со сцены и подошел, чтобы пожать мне руку. Толпа все еще ликовала, и меня окружали доброжелатели, среди которых были Нил де Грасс Тайсон, Билл Най и астронавт Эд Лу. Улыбаясь и похлопывая меня по плечу, Обама спросил меня: "Как вы думаете, это поможет?". Я честно ответил, что если это не поможет, то не поможет ничто.

К сожалению, я был прав. Ничего не помогло.

Ни то, ни другое предложение не успокоило оппозицию. Критика по поводу отсутствия цели сменилась критикой по поводу того, что это была не та цель, которую они хотели. Существующий электорат, изучающий астероиды, был слишком мал, чтобы повлиять на бюджет, а аэрокосмическая промышленная база заключила между собой и холмом договор о борьбе с аннулированием любых контрактов по программе Constellation, поэтому запуск Orion на существующей ракете-носителе был невозможен.

Несмотря на то, что сотрудники законодательного отдела Белого дома заявили, что они работали с демократами на холме и сотрудниками компании Lockheed, чтобы убедиться, что они согласны с корректировками плана, к моменту моего отъезда из Флориды мне стало ясно обратное. Я разговаривал с сенатором Нельсоном, генеральным директором Lockheed Martin и Чарли, и никто из них не считал, что слова президента что-то изменили. Сенатор Нельсон по-прежнему планировал лоббировать создание тяжелого транспортного средства, Боб Стивенс (генеральный директор компании Lockheed Martin) не собирался менять Orion, а Чарли понял, что мы собираемся отправить астронавтов на Марс.

Роб Наборс был связным Белого дома с Холмом и одним из наших ключевых контактов в администрации. Каждый раз, когда я видел Роба, он просил меня попросить сенатора Нельсона перестать ему звонить. Я неизменно отвечал, что нам было ясно, что решение президента вряд ли будет поддержано делегацией Южного конгресса, и ничто из того, что я могу сказать, не изменит этого факта. Только звонок президента или, возможно, вице-президента мог убедить сенатора Нельсона поддержать план. Он так и не смог добиться такого звонка, а сенатор Нельсон продолжал ему звонить.

Когда мы покидали мыс, Роб был так расстроен, как я его никогда не видел. Он сказал мне, что для моего собственного здравомыслия я должен уйти из аэрокосмической сферы. Он сказал: "Никто из этих людей не заботится о реальной космической программе; они - гадюки, а NASA - это гадючья яма". У меня была прививка от многолетнего впитывания яда, но я понимал его разочарование.

Несколько дней, в течение которых сотрудники Белого дома уделяли внимание модифицированному плану NASA, были практически полностью сосредоточены на поездке президента в Космический центр имени Кеннеди. Целью команды по связям с общественностью и продвижению плана было донести наши идеи и обеспечить позитивное освещение в прессе, не отнимая много времени у Президента. Джордж, сотрудники OSTP и я сделали все возможное, чтобы бежать рядом с движущимся поездом и максимально использовать возможность продемонстрировать космическому сообществу лидерство Президента. Компромисс с Orion, назначение на астероид и посещение SpaceX были сделаны по нашей рекомендации и при поддержке старших советников президента, но как только Air Force One отъехал от посадочной полосы шаттла, мяч снова оказался в нашем распоряжении, чтобы нести идею дальше.

Помимо астронавтов "Аполлона", выступавших против бюджета Обамы, действующие астронавты открыто насмехались над концепцией коммерческого экипажа и недавно объявленной целью полета на астероид. Во время одного из своих визитов в АО я постарался встретиться с действующим корпусом. Я был разочарован низким уровнем заинтересованности. Астронавты, которые все же согласились встретиться, были настроены откровенно враждебно по отношению к планам администрации и ко мне лично.

Их собственные друзья и бывшие коллеги-астронавты, работавшие в подрядных организациях программы "Созвездие", искажали информацию о ходе реализации программы и давали ложные сведения о том, что они в состоянии доставить их на Луну и Марс. Некоторые из астронавтов, несомненно, надеялись, что в будущем их возьмут на работу в те же компании или что они сами побывают на Луне. Кроме того, астронавтам нравилось проводить ротацию в Звездном городке, знакомиться с товарищами-космонавтами в условиях братской культуры, и они не хотели променять это на запуск чего-то нового, построенного такими, как Элон Маск. Не желая винить администратора НАСА, своего брата-астронавта, они решили, что проще обвинить меня в том, что я поставил под угрозу их мечты, средства к существованию, а возможно, и их жизни.

Руководство НАСА, как и большинство других, обычно относится к астронавтам с почтением, но мне надоело терпеть презрение за то, что я говорю правду и действительно пытаюсь двигаться к лучшему будущему. Я напомнил им, что истинным акционером американской космической программы является налогоплательщик США, а не они или кто-либо из нас, являющихся государственными служащими. Я объяснил, что план президента по преобразованию Агентства призван привести к устойчивому прогрессу в космосе, а не к повторению остановок и стартов, которые ни к чему не привели. Моя тирада, вероятно, способствовала созданию карикатуры на меня, но со временем эта реальность начала проясняться.

Моя работа по привлечению астронавтов к поддержке концепции коммерческого экипажа началась после выхода в свет доклада Огастина годом ранее. В октябре 2009 года я отправился в Россию, чтобы встретиться с представителями Российского космического агентства и поприветствовать астронавта Майкла Барратта, который возвращался домой после шестимесячного пребывания на МКС на корабле "Союз". Число астронавтов, размещенных в Звездном городке, выросло со времен моей работы в Астрокоме, поскольку после катастрофы "Колумбии" "Союз" стал их единственным билетом в космос.

Оригинальный "коттедж", построенный США для размещения первого астронавта, совершившего полет на корабле "Союз" в 1999 году, - морского котика Билла Шепарда - был центром общественной жизни астронавтов. Бар в его подвале, известный как Shep's Bar, был легендарным. Я был рад получить приглашение присоединиться к нескольким астронавтам на празднование успешной посадки. Среди них были Майкл Фоул, Трейси Колдуэлл Дайсон, Сунита Уильямс, Марк Полански и Майкл Лопес-Алегрия. Моя репутация сторонника замены ракеты-носителя Ares I на частную систему запуска была хорошо известна, поэтому моя программа была для них очевидна.

Когда я приехал, астронавты откровенно рассказали мне о своих планах, сообщив, что последний заместитель администратора, посетивший бар "Шеп", так напился, что его пришлось выносить. Им нужна была еще одна зарубка на поясе. Я не любитель выпить ни при каких обстоятельствах, но еще меньше я был склонен к этому, учитывая, что мой старший сын Уэс - старшеклассник, изучавший русский язык, - сопровождал меня в поездке (за мой личный счет). Когда Уэс обнаружил, что в баре есть пианино, он стал принимать заявки на песни, а Трейси и Суни присоединились к нему на скамейке у пианино, напевая "Rocket Man" и украдкой подливая ему "Маргариту".

Многочасовые дебаты о ценности частного космического транспорта, множество игр в кости Liars Dice, и много выпитой маргариты. Судя по тому, как я чувствовал себя на встречах на следующий день, мне повезло, что я ушел оттуда под собственными силами.

Я проиграл свою долю раундов игры в кости, но через несколько лет стало ясно, что я выиграл спор. Майк Лопес-Алегрия стал президентом Федерации коммерческих космических полетов, Марк Полански - консультантом по вопросам коммерческой космонавтики, а Суни Уильямс был включен в состав первого оперативного экипажа коммерческого корабля компании Boeing под названием Starliner. Мы могли бы воспользоваться их поддержкой и раньше, но это были важные победы, добытые с большим трудом. Наличие астронавтов в команде было крайне важно, и попытки привлечь их к работе начали приносить свои плоды.

Недавно вернувшиеся экипажи космонавтов регулярно приносили нам с Чарли подписанные монтировки с развевающимися флагами из их полетов. После официальных презентаций мы все садились за стол, чтобы обсудить основные моменты их полетов. Когда стало ясно, что эти встречи носят в основном социальный характер, я попросил провести отдельные встречи, чтобы рассказать о нашем будущем пути полета человека в космос. Не всем космонавтам понравилось, что я вклинился в их плотный послеполетный график, но некоторые из них впоследствии говорили мне, что наши беседы оказали решающее влияние на их мышление и дальнейшую карьеру.

В июле 2010 г. двадцать четыре бывших астронавта подписали письмо, направленное на Холм, в поддержку разработки частным сектором системы, которая должна прийти на смену "Спейс Шаттл". Координатором этих усилий выступила Федерация коммерческих космических полетов, сотрудники которой выполняли роль моего "кухонного кабинета". Их поддержка оказалась важной вехой и помогла заручиться поддержкой законодателей.

- - -

Наряду с астронавтами, наибольший вес в NASA имеют инженеры-ракетчики, или "ракетчики" (более распространенное название). Как молоток ищет гвозди, так и ракетчики ищут возможности для создания ракет. Подобно тому, как рассматривались места назначения для астронавтов, создание большой ракеты, особенно предназначенной для перевозки астронавтов, рассматривается как самоцель. На мой взгляд, государственное строительство большой ракеты было не только дорогим и ненужным, но и неправомерно конкурировало с нашим частным сектором.

Никогда не было здоровых дебатов о том, должно ли общество платить NASA за создание и эксплуатацию собственной большой ракеты после Space Shuttle, поэтому не было согласия относительно фундаментальной цели создания системы. Целью стало кормление гигантского саморазлизывающегося рожка мороженого. Элон Маск и Джефф Безос сказали мне, что они могли бы разработать эту систему быстрее, если бы НАСА выступало в качестве якорного арендатора, как это было в случае с Commercial Crew и Cargo. Вместо того чтобы создавать прямого конкурента американской промышленности, что вообще-то не допускается государственной политикой, сэкономленные миллиарды долларов налогоплательщиков можно было бы вложить в более ценные миссии.

Пожертвовать Ares I, чтобы начать разработку более крупной и дорогой ракеты, было блестящим ходом наших оппонентов, который принес им плоды. Под угрозой отмены проекта сотрудники Сената, лоббисты подрядчиков проекта Constellation, отраслевые ассоциации и команда NASA Plan B разработали законопроект, направленный на то, чтобы заставить страну немедленно создать большую ракету и сделать это за счет существующих контрактов Shuttle и Constellation.

Мы с Чарли оказались вместе на заднем сиденье его машины, когда позвонил Роб Наборс и сообщил, что администрация заключила сделку, которая добавила строительство большой ракеты к растущему списку компромиссов. На мой взгляд, это было хуже, чем капитуляция. Запихнуть новую большую ракету в бюджет на пять лет раньше, чем планировалось, наряду с Orion и нашими собственными приоритетами было крайне нереалистично. Чарли выглядел облегченным, но мне показалось, что он не принимал участия в переговорах. Как обычно, Белый дом попросил меня сделать так, чтобы соглашение "выглядело как победа". Я не знал, возможно ли это, но заверил их, что сделаю все возможное.

Джордж Уайтсайдс, мой партнер на протяжении всего переходного периода и первого года моего пребывания на посту заместителя, той весной уволился, чтобы принять предложение сэра Ричарда Брэнсона стать генеральным директором Virgin Galactic. Мне не хватало его стратегического мышления, и я позвонил, чтобы посоветоваться. Я сообщил Джорджу, что мы заключили сделку, которая, по сути, восстановила программу Constellation, и спросил, как мы сможем удержать космических пиратов на борту. В ответ он сказал, что, по его мнению, они продолжат поддерживать план, если я сам об этом попрошу. У меня потекли слезы, когда я подумал о том, что мои усилия не увенчались успехом. Даже одобрение президента не смогло отменить несогласие администратора NASA.

Мы разговаривали уже около десяти минут, когда я услышал легкий шорох со стороны Джорджа и понял, что позвонил ему ни с того ни с сего, не спросив, не пора ли поговорить. Только тогда он признался, что находится в больнице с их первым ребенком, который родился несколькими часами ранее. Я поздравил его и попросил прощения, недоумевая, почему он вообще взял трубку. Он ответил, что все в порядке: Лоретта и малыш Джордж спали, когда я звонил, и только просыпались. Благоговение и удивление от того, что в мире появилась новая жизнь - сочетание двух самых лучших людей, которых я знал на планете, - заставили меня взглянуть на свои проблемы в перспективе, и я настроился на предстоящую работу.

Отдел коммуникаций Белого дома организовал дюжину интервью для СМИ с указанием того, что сделка должна была быть представлена так, чтобы показать, что мы получили основную часть того, что хотели. Назначенный в НАСА пресс-атташе администрации Ник Шапиро был классическим представителем прессы старого образца, и каждый разговор с журналистами он начинал без протокола, бросая несколько бранных слов по ходу изложения ситуации. Затем он представлял меня, чтобы я отвечал на вопросы в записи. Мы были хорошей командой, и часы, проведенные в тот день на телефоне, окупились. В "Хилле" крутились, утверждая, что они победили - либо это признак надежного компромисса, либо слишком мало определений в соглашении. Космические пираты сделали то, что предсказывал Джордж, и сплотились в поддержку компромисса.

Я опасался, что это соглашение замедлит прогресс НАСА в реализации наших приоритетных программ в области пилотируемых космических полетов, технологий и науки. Последнее слово по уровню финансирования будет за Холмом, а с Палатой представителей даже не было проведено консультаций по этому предложению. Не было никаких гарантий, что они окажут обещанную поддержку программе Commercial Crew или технологическим и научным программам. В бюджете NASA не было достаточно средств для решения всех приоритетных задач, которые мы подписались поддерживать, а законодательство диктовало ряд невыполнимых мандатов, связанных с разработкой тяжелой ракеты-носителя. Без того чтобы Администратор выразил аналогичную озабоченность, я не смог заставить администрацию сосредоточиться на этом вопросе. После того как Палата представителей согласилась сформулировками Сената, президент Обама не стал тянуть время и подписал законопроект в октябре.

Законодательство позволило нам продвинуться вперед в реализации зарождающейся программы "Коммерческий экипаж". Учитывая, что в оппозиции находилось большинство руководителей NASA, это было немалым достижением.

Сделка положила начало конкуренции между государством и частным сектором, динозаврами и мохнатыми млекопитающими. Млекопитающие должны были конкурировать между собой, выживая на объедках динозавров. Я знал, что в конце концов они добьются успеха, но надеялся, что это произойдет не в эволюционном масштабе.

После того как законопроект был подписан, стороны разошлись по своим углам, чтобы зашить швы и разработать стратегию для следующего раунда - важного сражения за то, какую ракету строить. Мы согласились строить государственную систему, но некоторые из нас, включая многих в Белом доме, все еще хотели убедиться, что все, что будет создано, будет более устойчивым, чем Constellation.

Законодательство предписывало НАСА разработать и создать ракету, способную на начальном этапе выводить 70 мегатонн (МТ), а затем эволюционировать и выводить 130 МТ, а также астронавтов на космическую станцию и лунную орбиту. Версия 70 МТ с кораблем Orion должна была быть запущена к концу 2016 года за 11,5 млрд долларов. Я ответил, что можно законодательно утвердить, что небо фиолетовое, но от этого оно не станет таким. В законопроект было включено требование использовать существующие контракты "в максимально возможной степени". Практически осуществимо - это термин искусства, означающий "то, что можно сделать", а то, что они просили сделать НАСА, наверняка не могло быть осуществлено. Насколько я знаю, во время написания этой книги небо не было фиолетовым, а ракета еще не полетела. Конгресс, подрядчики и большинство сотрудников НАСА, похоже, не были обескуражены реальным положением дел.

Законодательное закрепление невозможного в формулировках разрешений НАСА не было новым явлением. Законопроекты, принятые в предыдущие десятилетия, санкционировали на миллиарды долларов больше, чем запрашивало НАСА - или чем утверждали ассигнования. Законопроекты превращались в списки желаемых программ и исследований, которые легко игнорировались. В 1988 г. Национальное космическое общество добилось включения в законопроект положения, согласно которому НАСА должно было каждые два года отчитываться о том, что оно делает для поддержки космического расселения, но никаких отчетов так и не было представлено, и это никого не волновало ни на холме, ни где-либо еще.

Законопроект об ассигнованиях 2010 года приобрел исключительную важность, поскольку авторы стратегически объединились с ассигнованиями. Это был продуманный силовой ход: ассигнования вряд ли успеют подготовить свои законопроекты в срок. Единственное, что требовалось для участия в законопроекте, - это немного магического мышления: вера в то, что использование существующих частей дорогостоящих программ и их объединение приведет к снижению цен.

В 1985 г. в Закон о космосе НАСА были внесены поправки, предписывающие Агентству "стремиться и поощрять, насколько это возможно, наиболее полное коммерческое использование космоса". Конгресс проигнорировал этот принцип и не принял во внимание увеличение стоимости и сроков работ, которые могли бы возникнуть в результате его указания продлить существующие контракты. Использование существующих контрактов не соответствовало определению "практически осуществимо", что, по моему мнению, требовало от NASA использовать свою юридическую свободу действий для реализации законодательства в рамках законов физики.

Законопроект предписывал NASA определить конструкцию ракеты и сообщить о ней в течение девяноста дней. Это была наша последняя возможность убедиться в том, что инвестиции правительства в создание тяжелой ракеты приведут к созданию более дешевого и устойчивого транспортного средства. Мы с Бет работали с OMB над заказом независимой оценки стоимости, которая должна была послужить основой для девяностодневного отчета, полагая, что честность и правда еще могут помочь. Мы ошибались.

Вместо того чтобы сосредоточиться на задаче запуска тяжелых полезных грузов за наименьшее время и за наименьшие деньги, сотрудники НАСА, разрабатывавшие ракету и писавшие отчет на Холм, выборочно следовали трем словам в законопроекте, необходимым для получения нужного отрасли ответа - "использовать существующие контракты".

Вместо того чтобы работать над конечной целью - созданием надежной и устойчивой ракеты, - они начали проектировать систему, как будто играли в "Твистер": левая нога в Юте - твердотопливные ускорители, правая рука в Алабаме - активная ступень, левая рука в Миссисипи - баки и двигатели для испытаний. . . . Вы выиграли игру, просто устояв на ногах; большего добиваться не нужно.

Учитывая, что единственная американская компания, производящая большие твердотопливные ракетные двигатели, находится в штате Юта, делегация этой страны была особенно обеспокоена любыми попытками пересмотреть контракт ATK с единственным подрядчиком, который они заключили как на "Шаттл", так и на "Констеллейшн". По их мнению, законодательная формулировка требует продления действующих контрактов, и они считают, что не сделать этого было бы "нарушением закона". С моей точки зрения, рассмотрение альтернативных вариантов, которые могли бы привести к разработке наиболее эффективной и действенной ракеты, было единственным способом достижения "практически осуществимого" решения.

Делегация штата Юта потребовала аудиенции с Чарли и мной для обсуждения этого вопроса. Мы с семью мужчинами сидели за большим конференц-столом в зале заседаний Сената, и нас укоряли за то, что мы рассматриваем любую другую архитектуру, кроме той, в которой используются твердотопливные ракетные двигатели. Их послание было адресовано мне, но они попросили и Чарли, и меня подтвердить, что каждый из нас будет "следовать закону" и использовать твердотопливные ракетные двигатели. Я подтвердил, что буду следовать закону, но не дал никаких обещаний, кроме этого заявления.

Сенатор Оррин Хэтч отозвал меня в сторону, прежде чем мы покинули собрание, и потряс пальцем перед моим лицом. "Я знаю, что проблема здесь в вас, - сказал он, - и я наблюдаю за вами, так что вам лучше быть внимательнее". На следующее утро газеты штата Юта пестрели цитатами членов делегации, которые рассказывали о том, что они обругали руководство НАСА и получили заверения в том, что мы "будем использовать твердые вещества и следовать закону", ни разу не признав, что это не одно и то же. По линии СМИ сенатор Хэтч утверждал, что встреча была проведена потому, что "NASA в последнее время проявляет интерес к возможному обходу закона". В некоторых репортажах о встрече подчеркивалось, что разработка ракеты без твердотопливных двигателей фактически законна, если это более "целесообразно", в то время как в других репортажах это было сделано в основном правильно, но в неправильной транскрипции - "практично".

Попытка выполнить все непрактичные и невыполнимые требования законодательства заняла у NASA гораздо больше времени, чем девяносто дней, что привело к появлению слухов о том, что мы с Бет лично задерживаем подготовку отчета. Эти обвинения были совершенно ложными. Тем не менее в июле 2011 г., так и не дождавшись окончательного отчета, Сенат направил мне, Бет и Чарли повестки о получении электронной почты, связанной с системой Space Launch System.

Юрист из офиса главного юрисконсульта Белого дома позвонил и спросил, не нужно ли мне, чтобы администрация воспользовалась исполнительной привилегией, и я ответил, что нет, никакая моя переписка не будет представлять проблемы для президента. Единственное значимое дополнение, которое я внес в отчет, - это обеспечение будущего конкурса на создание многоразовой ракеты-носителя. (Но даже когда компания Blue Origin подала чрезвычайно конкурентоспособное предложение о заключении партнерского соглашения, НАСА осталось при своем контракте с ATK).

После шквала заголовков о том, что мне были вручены повестки в суд, пресса замолчала, когда никаких доказательств правонарушений обнаружено не было. В дискуссионных группах я иногда встречаю упоминания о том, что я получил повестку в суд в качестве "доказательства" того, что я сделал что-то незаконное или неэтичное, не понимая, что любое подобное заключение было бы предельно публичным. Мой опыт - это напоминание о том, что вручение повесток не доказывает, что те, кому они вручены, действовали ненадлежащим образом; оно может даже доказывать обратное.

Во время споров о том, как должна выглядеть следующая большая ракета НАСА, последняя большая ракета НАСА совершила свой последний полет. Миссия STS-135 - последний полет корабля "Спейс Шаттл" - была выполнена кораблем "Атлантис" и его экипажем из четырех астронавтов летом того года. К выполнению девяти последних запусков "Спейс Шаттл" я относился со всей ответственностью, и мое уважение к командам, которые обеспечивали безопасность каждого полета, безгранично. В конце концов, история изобилует ошибками, которые происходят при завершении длительных программ. Для достижения успеха необходимо было сохранять внимание и концентрацию до последнего момента, и команда НАСА и промышленности справилась с этой задачей.

План NASA по утилизации "Шаттлов" после их списания еще не был окончательно утвержден, когда мы в составе переходной группы приступили к работе, но предполагалось выставить их в центрах Агентства, имеющих непосредственное отношение к их разработке. Сметная стоимость подготовки каждого орбитального аппарата к "музейной" эксплуатации составляла 20 млн. долларов, не считая транспортных расходов. Прибывшая политическая команда, в основном мы с Джорджем, предложила провести конкурс, который позволил бы музеям компенсировать затраты налогоплательщиков. Наиболее весомым критерием, который мы разработали для отбора, была доступность для наибольшего числа потенциальных посетителей. Хотя НАСА заключило частные сделки, по которым Смитсоновский институт и Космический центр Кеннеди получили "Шаттлы" бесплатно, музеи Нью-Йорка и Лос-Анджелеса возместили правительству 20 млн. долл. за честь демонстрировать общественные сокровища.

Процесс доставки орбитальных аппаратов в музеи был логистически сложным и личностно душераздирающим, и Чарли попросил меня взять на себя роль ведущего. За год до этого Уэс уехал в колледж, а Митч должен был вскоре последовать за ним, поэтому в своем послании я сравнил эмоции с теми, которые испытывают дети, покидающие гнездо. Для меня это была смесь грусти, облегчения, гордости и радости. Мне было грустно видеть, как уходят Шаттлы, но я также понимал, что мы не собирались растить их вечно. Точно так же, как уход из дома Дэвида и моих детей открыл дорогу новым приключениям для нас самих, уход "Шаттлов" открыл новые возможности для NASA.

Я сделал все возможное, чтобы почтить наследие программы и в то же время заглянуть в будущее. В своих прощальных посланиях я сосредоточился на миссиях "Шаттла", а не на фактах и цифрах о соотношении его тяги и веса. Я подчеркнул пользу, которую наша страна и весь мир получили от запусков спутников связи, космических аппаратов для изучения Земли и обеспечения национальной безопасности в первые годы программы, а также открытия, сделанные в результате полетов к планетам, пяти запусков космического телескопа "Хаббл" и космической станции, построенной благодаря более чем тридцати запускам "Шаттла".

На мой взгляд, наиболее важным наследием программы стало то, что на "Шаттлах" в космос впервые полетели американские женщины и представители меньшинств, а также то, что во многих миссиях программы важную роль сыграло международное партнерство. В этом смысле программа "Шаттл" была "преобразующей". Невозможно определить цену того, что мир получил от нашего мирного сотрудничества с русскими в космосе за последние двадцать пять лет.

Я критически отношусь к конструкторским решениям, принятым в "Шаттле" по причинам, отличным от соображений экономии эксплуатационных расходов и снижения риска космических перевозок, но это ни в коей мере не отражается на конечных достижениях программы и десятках тысяч людей, которые работали, чтобы сделать эти достижения возможными. Как раз наоборот. Мое возмущение проистекает из убеждения, что работники и страна заслуживают большего. Понимая, что частные компании вынуждены ориентироваться на прибыль для своих акционеров, а Конгресс обязан быть преданным своим избирателям, действия администрации, частью которой является NASA, заслуживают справедливой доли критики.

NASA и его заинтересованные стороны обычно обвиняют OMB в своих недостатках, полагая, что больше денег решит все проблемы. В моей аспирантуре в качестве доказательства "дымящегося пистолета" распространялись копии оригинальных служебных записок OMB, в которых NASA сообщалось, что бюджет на полеты "Шаттла" не будет соответствовать запросам агентства. Академики упускают из виду, что НАСА обязано предлагать мероприятия, направленные на достижение национальных целей, поддерживаемых администрацией, которой оно служит; в конечном счете, именно Агентство несет ответственность за разработку программ в соответствии с бюджетом администрации. Настоящий "дымящийся пистолет" заключается в том, что вместо того, чтобы предлагать рациональные бюджеты, руководство NASA и промышленности публично подписывается под выгодными им программами на нереальные сроки и бюджеты, прекрасно понимая, что они не могут быть выполнены.

Я чрезвычайно горжусь тем, что был частью администрации Обамы. Из всех президентов за мою жизнь нет другого, которому я бы предпочел служить. Но это не мешает мне признавать наши недостатки. Президенты избираются для того, чтобы во главу угла ставить интересы всей страны. В их обязанности входит подбор лучших людей для реализации своих приоритетов и обеспечение их подотчетности. Предложив план, отвечающий интересам нации, я был разочарован тем, сколько политических ресурсов было потрачено на его принятие.

Президент выбрал и выразил свою решительную поддержку программе преобразований в NASA. Как и положено всем президентам, он рассчитывал на то, что другие будут разрабатывать и отстаивать выдвинутую им программу. Когда последовали неизбежные возражения, он позволил своей команде уступить тем, кто преследовал свои пристрастные интересы, не тратя при этом политического капитала. Это предложение было призвано стимулировать прогресс и, по моему мнению, при согласованном руководстве НАСА могло бы быть успешно реализовано.

Администрация взяла на себя смелость инициировать проведение независимого анализа затрат, который показал, что установленные Конгрессом стоимость и график работ не могут быть выполнены. Однако Белый дом и администратор NASA позволили сенаторам выбирать формулировки из оценки, чтобы создать впечатление, что результаты были одобрением плана. Сенаторы Нельсон и Хатчисон заявили, что обнародование результатов независимого анализа равносильно саботажу, и вынудили администрацию провести финальную встречу для решения вопроса на их условиях в сентябре 2011 года.

Делегацию от администрации, направленную на заключительное заседание, возглавлял глава OMB Джек Лью, в нее входили Чарли, Роб Наборс и я. Мы послушно сидели, пока нас ругали за то, что мы предложили "спорную" программу, не посоветовавшись с сенаторами или их сотрудниками. Эти два сенатора, которые в основном защищали проекты своих штатов, занимаясь "свиными бочками", выступали с трибуны и заявляли о своей заслуге в "устранении ущерба", который мы нанесли. С нашей стороны они не получили практически никакого отпора. Вместо того чтобы отстаивать ценностное предложение нашей программы или напоминать им о том, что программы "статус-кво", которые они реализуют, заведомо неэффективны и нецелесообразны, мы уступили. У нас был королевский флеш, а у них - пара двоек, но мы ушли из-за стола.

Сотрудники Сената получили то, что хотели, и назначили пресс-конференцию для объявления проекта системы Space Launch System в Сенате на следующий день. Сенатор Нельсон открыл мероприятие 14 сентября и рассказал о том, что он назвал "ракетой-монстром", говоря о ней так, как будто она уже построена. Всего за неделю до этого сенаторы Нельсон и Хатчисон выступили с заявлением для прессы, в котором утверждали, что "администрация стремится подорвать программу пилотируемой космонавтики", но в тот день это заявление было провозглашено как встреча Белого дома и Сената. На мольбертах висели большие плакаты, которые сенатор Нельсон перевернул, чтобы показать художникам рендеры новой конструкции, напоминающей ракету Saturn V, которая доставила нас на Луну. Детальная графика делала их похожими на фотографии. Сенатор от штата Флорида заявил, что "в груди Америки живет жажда исследований", добавив, что перед NASA поставлена задача "исследовать небеса". Чарли был приглашен для краткого выступления, но вопросы задавали только сенаторы Нельсон и Хатчисон.

Я стоял в стороне от зала и вынужден был упираться в стену, с трудом веря в то, что вижу. Очевидно, что церемония была спланирована задолго до ее утверждения администрацией на прошедшем накануне совещании. Против нас тайно работали сотрудники НАСА из программных отделов, Центров, законодательных органов, главный юрисконсульт и даже отдел по связям с общественностью. Я подумал о том, как много людей в зале и по всей стране были в восторге от этого объявления, не подозревая, что их руководство лгало им о том, что это достижимо. Тысячи людей проведут следующее десятилетие, работая в системах, которые не будут устойчивыми в долгосрочной перспективе. Я чувствовал, что подвел сотрудников и страну.

В большинстве коридоров аэрокосмического сообщества это заявление было воспринято как победа, за некоторыми исключениями. Фонд Space Frontier Foundation был одной из мятежных групп, выделившихся из Национального космического общества. Комментарии президента фонда Рика Тумлинсона оказались как нельзя кстати:

Удивительные возможности, открывающиеся благодаря привлечению коммерческого космоса для снижения затрат и создания устойчивой долгосрочной инфраструктуры для поддержки космических исследований НАСА, поселений и новой космической индустрии, оказались заблокированы жадностью, парохиализмом и отсутствием видения у нескольких любителей "свиных бочек" из Конгресса, намеревающихся в очередной раз построить государственную суперракету. Мы уже бывали на этой вечеринке; тогда она закончилась неудачей, и так будет и в этот раз.

Председатель организации Боб Верб добавил: "Сенатор Нельсон назвал SLS ракетой-монстром, и он прав. Ее бюджетные расходы уничтожат все миссии, которые она должна выполнять, убьют нашу программу астронавтов и разрушат научно-технические проекты во всем НАСА".

Неудивительно, что все аэрокосмические компании и промышленные группы поддержали решение о создании SLS. В заявлении Ассоциации аэрокосмической промышленности говорится: "Даже сейчас, когда наша экономика пытается оправиться от рецессии, этот план является лучом надежды на то, что вера Америки в лучшее будущее сохранится, а лидерство Америки в освоении космоса может быть сохранено".

Компания ATK даже поддержала планируемый конкурс на создание ракеты-носителя, заявив, что у нее "есть все возможности для участия в конкурсе на окончательный проект".

Один из членов Конгресса высказался против этого плана. Конгрессмен Дана Рорабахер, республиканец из Калифорнии, в своем заявлении сказал: "В этом подходе нет ничего нового или инновационного, особенно в его астрономической цене, и в этом настоящая трагедия". По его словам, он опасается, что бюджетное давление приведет к прекращению этой программы примерно так же, как была прекращена программа Saturn V из-за сокращения бюджета программы Apollo. "Ностальгическое ракетостроение - это не то, как великие страны создают свое будущее", - заключил он.

После того как администрация подписала соглашение, наша задача заключалась в том, чтобы сделать все возможное для обеспечения команде НАСА максимальных шансов на успех. Администрация выполнила свое обязательство и запросила на программу более 3 млрд. долл. в год, в то время как Конгресс провел глубокое сокращение гораздо более мелких запросов на коммерческие экипажи и технологии, направив все сокращенное в гораздо более крупные бюджеты SLS и Orion. В итоге "динозавры" получили в десять раз больше финансирования, чем каждый из конкурентов по программе Commercial Crew. Моей целью было защитить млекопитающих на первые несколько зим, достаточно долго, чтобы они смогли эволюционировать и создать более устойчивую космическую программу.

На видение президентом Обамой NASA отчасти повлияло то же самое принятие желаемого за действительное, что и на некоторые его планы в других областях. То есть он верил в свою способность победить другую сторону. Поверив в то, что все стороны преследуют наилучшие интересы космической программы, мы зачастую оказывались под колесами автобуса. Негативная реакция аэрокосмического сообщества на его предложение NASA не стимулировала к более активному взаимодействию. Его речь в апреле 2010 года стала единственным обращением, посвященным исключительно НАСА за все время его президентства.

Наиболее часто цитируемые слова из речи президента - "been there, done that-right, Buzz?" - относятся к Луне. Этой фразы не было в подготовленной речи, которую я видел накануне вечером. Базз был на сцене вместе с ним, и это замечание прозвучало как бы само собой.

Подавляющей причиной отказа от "запланированной" высадки на Луну было признание реальности: в пятилетнем бюджете нет и никогда не было денег на лунный корабль или тяжелую ракету-носитель. Понятно, что некоторые администрации чувствуют себя менее скованными бюджетными реалиями, чем другие, но мы посчитали, что лучше сказать правду.

Стоит запомнить содержательный посыл речи Обамы во Флориде:

Я на 100 процентов привержен миссии NASA и его будущему. . . . Мы активизируем роботизированные исследования Солнечной системы, включая зондирование атмосферы Солнца, новые разведывательные миссии к Марсу и другим объектам, а также создадим усовершенствованный телескоп, который последует за "Хабблом" и позволит нам заглянуть во Вселенную глубже, чем когда-либо прежде. . . Мы будем расширять наблюдения за Землей, чтобы лучше понять наш климат и наш мир. . . . Мы продлим срок службы Международной космической станции, вероятно, более чем на пять лет.

Мы инвестируем более 3 млрд. долл. в исследования усовершенствованной "тяжелой ракеты" - аппарата, способного эффективно выводить на орбиту капсулы с экипажем, двигательные установки и большое количество грузов, необходимых для выхода в открытый космос. При разработке нового аппарата мы будем рассматривать не только модификацию старых моделей, но и новые конструкции, новые материалы, новые технологии, которые изменят не только то, куда мы можем полететь, но и то, что мы можем сделать, когда окажемся там. . .

Мы сразу же увеличим инвестиции в другие революционные технологии, которые позволят космонавтам быстрее и чаще выходить в космос, совершать более дальние и быстрые полеты с меньшими затратами, а также жить и работать в космосе в течение длительного времени с большей безопасностью. Это означает решение серьезных научно-технических задач. Как защитить космонавтов от радиации во время длительных полетов? Как использовать ресурсы далеких миров?

В начале следующего десятилетия в ходе серии полетов с экипажем будут проверены и отработаны системы, необходимые для исследований за пределами низкой околоземной орбиты. А к 2025 году мы ожидаем, что новые космические аппараты, предназначенные для длительных полетов, позволят нам начать первые в истории полеты с экипажем за пределы Луны в дальний космос. Итак, мы начнем... мы начнем с того, что впервые в истории отправим астронавтов на астероид. К середине 2030-х годов, я полагаю, мы сможем отправить людей на орбиту Марса и благополучно вернуть их на Землю. Затем последует высадка на Марс. И я надеюсь, что мы будем рядом, чтобы увидеть это.

Мы будем сотрудничать с промышленностью. Мы будем инвестировать в передовые исследования и технологии. Мы будем ставить далеко идущие цели и предоставлять ресурсы для их достижения. . . . За копейки космическая программа улучшила нашу жизнь, продвинула наше общество, укрепила нашу экономику и вдохновила многие поколения американцев. И я не сомневаюсь, что NASA сможет и дальше выполнять эту роль".

В 700-страничных мемуарах президента Обамы "Земля обетованная" НАСА посвящено менее одной страницы. В книге отмечается, что, когда он вместе с семьей садился в самолет Marine One, чтобы отправиться на мыс для запланированного на 29 апреля 2011 г. запуска шаттла, он дал добро на проведение операции в Абботтабаде - пакистанского рейда "морских котиков", в результате которого был убит Усама бен Ладен. Такое стечение обстоятельств является ярким напоминанием о том, как много времени требуется президенту и как много важнейших решений он должен принять. Невозможно уделить должное внимание всем вопросам, входящим в сферу его компетенции, поэтому подбор и поддержка надежных команд имеют первостепенное значение.

Мы с Чарли поздно получили сообщение о том, что каждый из нас может взять с собой одного гостя, так как в тот день мы сопровождали первую семью на мысе. Я забрал своего младшего сына Митча из школы, чтобы он присоединился к нам, и его присутствие и разговоры о том, как идут дела у "Чикаго Буллз" в плей-офф НБА, заметно расслабили президента. Хотя запуск шаттла был отложен, мы организовали экскурсию для астронавтов, и то, как Саша и Малия (а также Мишель и ее мать) слушали рассказ Джанет Каванди о ее космических полетах, еще раз убедило меня в том, что полет человека в космос способен вдохновлять.

В своих мемуарах Обама размышляет о том, как встреча с женщиной-астронавтом повлияла на его дочерей, и выражает приятные воспоминания об этом визите. Бывший президент отмечает, что во время своего пребывания в должности он уделял особое внимание STEM-образованию, и добавляет: "Я также призывал НАСА к инновациям и подготовке к будущим полетам на Марс, в том числе путем сотрудничества с коммерческими предприятиями в области низкоорбитальных космических путешествий". Вот и все его документальные воспоминания о работе НАСА в период его восьмилетнего пребывания на этом посту.

Краткое упоминание президента Обамы может означать прогресс в преодолении проблем, которые побудили вице-президента Куэйла посвятить целую главу своих мемуаров проблемам НАСА, но я не могу не быть немного разочарованным нашими результатами. Я горжусь достигнутыми нами успехами, но считаю, что решение президента Обамы о переходе НАСА на более прогрессивную и устойчивую программу могло бы обеспечить еще более значительные успехи. Я бы сделал большую ставку на нашу руку, но все же считаю, что история запомнит позитивное влияние 44-го президента на НАСА как преобразующее.

 

Глава 7. Тёмная материя

 

Работа в NASA позволила мне узнать о технике и науке больше, чем я мог бы предположить для человека с политологическим и экономическим образованием. Хотя я обнаружил, что гениальные люди могут объяснить практически все, самой сложной из всех тем для моего понимания оказалась астрофизика. Структурная инженерия, двигательная установка, наука о планетах и Земле, биология, химия, даже астробиология (ладно, это мы сами придумали, но теперь это нечто) казались простыми по сравнению с этим.

Альфа-магнитный спектрометр (AMS) - это миссия, предложенная NASA в 1990-х годах доктором Сэмом Тингом, лауреатом Нобелевской премии по астрофизике. Прибор спонсировался Министерством энергетики и предназначался для установки на МКС, но после аварии "Колумбии" был снят с производства. Д-р Тинг приходил ко мне в период работы переходной команды Обамы, чтобы пролоббировать возвращение прибора в программу и объяснить, как прибор обнаруживает антиматерию в космических лучах.

Доктор Тинг очень интенсивный, и брифинг был плотным. Трудно было понять, какие из моих вопросов глупые, а какие относятся к делу. Когда я спросил, что такое темная материя, объяснение доктора Тинга меня успокоило. Он сказал, что ученые могут часами пытаться объяснить мне это, но темная материя - это, по сути, все, что мы не понимаем. В конце концов мы получили финансирование, и я с радостью увидел, как AMS начала работать.

Я не знаю, является ли описание доктора Тинга научно признанным, но в моем мире оно имело смысл. После этого опыта я назвал незаконное и неэтичное поведение нескольких высокопоставленных руководителей NASA - действия, которые я никогда не мог понять, - темной материей.

На мой взгляд, нет худшего преступления для государственного служащего, чем использование государственных денег в своих целях. Это противоречит законам природы политолога. Я обнаружил, что слишком часто сотрудники Агентства ведут себя как вправе, решая, как должны быть потрачены налоговые средства. Мой первый пример - Марс, а история начинается на Земле.

Решение проблем, связанных с глобальным потеплением, было одним из главных приоритетов администрации Обамы, поэтому переходной команде было предложено уделить этому вопросу больше внимания при планировании. Первым организационным изменением, которое я рекомендовал Чарли, было выделение Отдела наук о Земле из Директората космических наук. Доктор Холдрен поддержал эту идею, и поначалу Чарли казался открытым для нее. Через несколько недель, когда я снова поднял перед ним этот вопрос, он сказал мне, что обратился к руководителю Научного управления д-ру Эду Вейлеру, и тот не захотел этого делать. Ничего не получилось.

В ходе работы нашей переходной группы мы обнаружили, что Научное управление НАСА является одной из областей, где реформы были крайне необходимы. Большая часть космической науки и науки о Земле все еще увязла в миллиардных миссиях, на создание которых уходили десятилетия и которые подавляли инновации. Строгое следование десятилетним обзорам Национальной академии наук оставляло мало возможностей для использования новых технологий и возможностей, а процесс рецензирования использовался в качестве дубины. Эд выступал против каждой предложенной нами идеи, доказывая, что служба в армии не является обязательной для того, чтобы быть мальчиком с чашкой.

Доктор Эд Вейлер был назначен Майком Гриффином главой Научного управления НАСА в 2008 г. после тридцати лет работы на различных руководящих должностях в Агентстве. Мы работали вместе при Дэне Голдине и прекрасно ладили, хотя я по возможности избегал его, учитывая его склонность к грубым и непристойным комментариям. Эд был продуктом бюрократической среды, отточившим мастерство избегать вины за проблемы, которые возникали под его руководством.

Если NASA собиралось превратиться в инновационное агентство XXI века, мы не могли игнорировать научный бюджет в 6 млрд. долл. Когда Чарли не захотел заменить Эда, я стал искать обходные пути. Одной из наиболее успешных стратегий стало возрождение должностей главного ученого и главного технолога, что позволило нам нанять более креативных руководителей, чтобы вдохнуть жизнь в систему.

Астрономические и астрофизические программы NASA в той или иной мере находились в ведении Эда с середины 1990-х годов, когда была начата разработка космического телескопа имени Джеймса Уэбба. Программа, задуманная как продолжение "Хаббла", оценивалась в 500 млн. долл. и должна была быть запущена в 2007 году. За время работы Эда стоимость программы увеличилась в двадцать раз, а ее запуск был отложен более чем на десять лет. Ее дальнейшее существование стало следствием распространения работы по всей стране - особенно в Мэриленде, где проживает сенатор Барбара Микульски. Многомиллиардное превышение расходов на программу Webb нанесло огромный ущерб научному бюджету и не позволило покрыть дефицит ничем, кроме планетарной науки. В рамках планетарной науки программа по Марсу была единственной программой, на которую можно было выделить столько денег.

Марсианская научная лаборатория была самым амбициозным из когда-либо предложенных посадочных аппаратов, и когда я вернулся в НАСА в 2008 году, до ее запуска оставался год. Когда Чарльз Элачи (Charles Elachi) из JPL высказал переходной команде свои опасения по поводу сокращения сроков запуска в 2009 году, мы все согласились с тем, что это будет стоить ожидания и золота - два года и 600 млн. долларов, добавленных к предыдущему бюджету в 1,9 млрд. долларов. Имея опыт предыдущих неудач марсианских миссий в НАСА, я знал достаточно, чтобы дать ученым и инженерам все шансы на успех.

Доктор Элачи поблагодарил меня лично в своей речи после успешной посадки Curiosity на Марс четыре года спустя.

Решения имеют последствия, и сочетание многомиллиардного перерасхода средств на телескоп Уэбба и Mars Science Lab привело к тому, что бюджет следующего по очереди марсохода - совместной миссии с ЕКА под названием ExoMars - был ликвидирован. Легенда гласила, что Эд Вейлер уже договорился о миссии со своим коллегой в ЕКА, но по эту сторону пруда администрация через OMB совершенно ясно дала понять, что мы не можем продолжать эту миссию. Эд не хотел этого слышать, а Чарли предпочитал не говорить "нет".

Официальная переписка с администратором в НАСА велась жестко. Этот процесс включал в себя обычную подпись заместителя. Я подписывал 99% корреспонденции, которая поступала ко мне на рассмотрение. В зависимости от темы, перед моей подписью иногда стояло десять или более подписей. Если я поднимал какой-то вопрос, процесс приходилось начинать заново. Зная, что миссия рассматривается Белым домом как отмененная, я был удивлен, обнаружив в своем почтовом ящике письмо в ЕКА, в котором НАСА обязуется стать партнером по проекту "ЭкзоМарс", чтобы просмотреть его на подпись Чарли.

Я поговорил с OMB и подтвердил, что письмо противоречит политике администрации и не должно направляться в ESA. Эд заручился поддержкой администратора, предположив, что письмо - это лишь временная мера, чтобы дать понять ESA, что мы все еще ищем деньги. NASA является частью администрации, и мы не могли просто проигнорировать их указания. Эд не хотел признаваться ЕКА в том, что высказался не по делу и перегрузил правительство, планируя, вероятно, потянуть время, пока он будет добиваться выделения денег от Конгресса.

Игнорирование перерасхода средств на миссии в его собственном управлении привело к отсутствию финансирования и запоздалому решению по программе ExoMars, но Эд был бюрократом, который научился сваливать вину за такие вещи на других и использовал меня в качестве козла отпущения. Он говорил всем, кто его слушал, что я несу личную ответственность за отмену участия США в программе ExoMars.

В устном историческом интервью с Эдом, взятом в АО вскоре после его ухода из НАСА, Эду был задан вопрос о том, почему наше участие в миссии было отменено. Он ответил следующее: "Причина, по которой это было сделано, - буду предельно откровенен - наш заместитель администратора, связанный с коммерческим миром, Лори Гарвер. О, она была самой большой катастрофой в истории НАСА в области науки. У нее был внутренний контакт с OMB. Они регулярно обходили Чарли и подставляли его под удар. Он пытался получить письмо о совместной работе с ESA, и они добились его отмены. Они добились того, что это письмо было остановлено. Паршивое письмо, но они добились его прекращения. Лори Гарвер была одной из главных причин моего ухода. Я не мог иметь дело с этим человеком". Он добавил: "То, что мы выстрелили им в лицо - после всей той тяжелой работы, которую они проделали, чтобы заставить страны-участницы согласиться на то, чего они никогда раньше не делали, взять на себя обязательства по ряду миссий, - что было принято это произвольное и капризное решение не продолжать программу по Марсу, меня просто совершенно смутило. Я больше не мог этого выносить. Это одна из главных причин моего ухода из НАСА. Я не мог этого вынести. Мне было всего шестьдесят два года, но я не мог смириться с некомпетентностью. Я могу иметь дело с людьми, обладающими технической квалификацией для принятия технических решений, но не с такими людьми, как Лори Гарвер и люди из OMB, которые принимают подобные решения".

Описание Эдом меня как злодея, похожего на Бонда, связанного с коммерческим миром, - это нелепая попытка откреститься от своего собственного соучастия. Его обвинение в том, что я обхожу Чарли, на самом деле было тем, что он сделал сам. Эд был человеком, ответственным за выстрел в лицо ESA. Он рискнул взять на себя обязательства по использованию средств налогоплательщиков, не имея на то полномочий, вероятно, намереваясь заманить правительство США в ловушку, чтобы оно сделало то, что ему нужно. Эд тридцать пять лет учился быть практиком темных искусств и стал экспертом.

Не только неэтично, но и уголовно наказуемо совершение государственными служащими несанкционированных расходов. Antideficiency Act (известный как ADA) "запрещает федеральным служащим производить или санкционировать расходы из любых ассигнований или фондов, создавать или санкционировать обязательства по ним, превышающие сумму, имеющуюся в ассигнованиях или фондах, если это не разрешено законом". Принятие обязательств от имени правительства США без соответствующих полномочий является преступлением.

Еще один случай, когда подобная игра с несанкционированным финансированием едва не произошла в NASA, был связан с накалом борьбы против прекращения программы Constellation.

При проведении крупных государственных закупок давно и повсеместно требуется, чтобы в бюджет были заложены средства, достаточные для покрытия убытков, которые может понести подрядчик в случае отмены программы. Сумма такого финансирования называется обязательством по прекращению контракта. Учитывая ежегодный характер государственных ассигнований, данное требование является методом, с помощью которого правительство гарантирует, что оно не превысило объем бюджетных полномочий, предоставленных Конгрессом. Кроме того, это требование помогает противостоять естественному стремлению вылить хорошие деньги на плохие, говоря: "Отмена проекта сейчас обойдется дороже".

Когда администрация Обамы рекомендовала отменить программу Constellation, контракты были проанализированы на предмет того, были ли удержаны надлежащие суммы финансирования. Финансовый директор NASA Бет Робинсон и ее команда обнаружили, что в большинстве основных контрактов по программе "Созвездие" отсутствовала обычная формулировка, предусматривающая ответственность за прекращение контракта. Не имея правовой защиты, подрядчики несли ответственность за покрытие собственных расходов, связанных с закрытием контракта, но не удерживали никаких средств. По самым скромным подсчетам, сумма их обязательств по прекращению контракта на конец 2010 финансового года составила около 1 млрд. долл.

Позволяя компаниям расходовать все имеющиеся у них средства (и, следовательно, не резервируя их на случай расторжения контракта), программа "Созвездие" выглядела менее дорогостоящей, что, очевидно, было целью предыдущей администрации, но при этом на каждого из трех генеральных подрядчиков возлагался неподотчетный риск. Такая стратегия полностью соответствовала выводам переходной группы: цель заключалась в том, чтобы поторопиться с заключением контрактов и сделать все возможное до того, как новая администрация поймет, что происходит. Когда NASA уведомило Конгресс и напомнило компаниям об их ответственности, буря вокруг отмены программы "Созвездие" усилилась. Продолжение расторжения контракта в соответствии с условиями договора могло привести к бунту акционеров, расследованиям Комиссии по ценным бумагам и биржам, действиям совета директоров и перестановкам в руководстве.

Компании брали на себя риски на сотни миллионов долларов, почему-то полагая, что правительство возьмет их на поруки, но, очевидно, NASA не имело на это ни бюджета, ни контрактных обязательств. Представители отрасли утверждали, что, несмотря на то, что это требование предъявляется ко всем государственным контрактам, в NASA им было сказано, что они не будут нести ответственность за покрытие таких расходов.

Подрядчики неоднократно утверждали, что представители NASA на встречах устно заверяли их в том, что расходы на расторжение контракта будут покрыты правительством без каких-либо затрат с их стороны. В ходе расследования, проведенного с целью выяснить, почему у представителей отрасли сложилось такое впечатление, была обнаружена электронная переписка между сотрудниками NASA низшего звена и представителями подрядных организаций отрасли, в которой вскользь упоминалось о возможности покрытия расходов на расторжение контракта.

Мне показалось невероятным, что руководителям компаний достаточно было взять на себя ответственность в сотни миллионов долларов от имени своих акционеров, даже если бы это обещание было дано самим администратором NASA. Конечно, не верится, что они пошли бы на такой риск, основываясь на электронном письме чиновника низшего звена. Я видел в этом еще одну причину, по которой Майк Гриффин так упорно боролся за то, чтобы не дать переходной команде "заглянуть под капот".

Не все поддержали рекомендацию Бет об эскалации проблемы, однако несообщение о нарушении ADA является уголовным преступлением. Федеральный служащий, "сознательно и преднамеренно" нарушивший закон, "подлежит штрафу в размере не более 5 000 долларов США, тюремному заключению на срок не более двух лет или тому и другому". Мы сообщили о потенциальном нарушении, но администратор и его заместитель решили, что нет оснований искать дополнительную документацию или разбираться в том, кто из руководителей NASA делал устные заявления.

Члены Конгресса - те, кто по Конституции обязан распоряжаться деньгами налогоплательщиков, - защищали подрядчиков.Поднятие этого вопроса обострило борьбу и привело к тому, что конгресс принял терминологию, позволяющую сохранить контракты. Конгресс пошел на поводу у промышленности, сделав все возможное, чтобы заставить НАСА принять решение по этому вопросу. Продление контрактов по программе "Созвездие" имело и обратный эффект: оно сделало вопрос об ответственности за расторжение контрактов спорным. Несколько сотрудников НАСА и Конгресса, добивавшихся сохранения контрактов, впоследствии заняли руководящие посты в аэрокосмических компаниях, интересы которых они защищали.

В конечном итоге контракты были пересмотрены, и компании получили не только дополнительные средства на покрытие расходов по расторжению контрактов, но и многие миллиарды других. Поскольку контракты фактически не были расторгнуты, Управление правительственной отчетности согласилось не выдвигать обвинений, но в следующем году опубликовало отчет под названием "NASA необходимо лучше оценить риски ответственности за расторжение контрактов и обеспечить последовательность в своей практике".

Государственная служба требует честности и порядочности, и многие из тех поступков, которые я видел, на мой взгляд, не должны были допускаться. У других был другой уровень терпимости, что увековечивало такое поведение. Даже если об этом сообщалось по установленным каналам, проблемы редко признавались или исправлялись. Избежать атрибутов власти иногда сложнее, чем избежать гравитации.

- - -

Еще один вопиющий случай использования темной материи, потребовавший моего вмешательства, начался в конце 2010 г. с просьбы NASA перечислить 90 млн долл. в Национальное управление разведки (NRO). NRO - это американское агентство, отвечающее за разработку, создание, запуск и эксплуатацию спутников-шпионов в интересах разведывательного сообщества. Финансирование должно было покрыть часть расходов на строительство объекта NRO на мысе Канаверал, однако OMB не смогло определить, как NASA использует этот ресурс. У НАСА был избыток инфраструктуры на мысе, и, зная, что у меня есть соответствующие допуски, наши специалисты по бюджету попросили меня разобраться в этом вопросе.

Я намеренно избегал влезать в дела НАСА, связанные с военным или разведывательным сообществом. У нас было много бывших военных руководителей с большим интересом и опытом, включая администратора и заместителя администратора. Я поддерживал уровень допуска, который требовала моя должность, но только когда меня приглашали, я присутствовал на совещаниях в комнате, предназначенной для просмотра и обсуждения секретной информации - Secret Compartmentalized Information Facility, известной как SCIF. Чарли взял за правило еженедельно посещать SCIF для ознакомления с разведывательными отчетами, и я попросил его сообщать мне, если ему попадется что-нибудь, с чем мне следует обязательно ознакомиться. Он никогда не поднимал передо мной никаких вопросов, так что либо в отчетах не было ничего существенного, либо там не было ничего, что, по его мнению, я должен был знать.

По закону NASA является гражданским агентством и, соответственно, обязано обеспечивать прозрачность своей деятельности. Администрация Обамы была особенно привержена идее прозрачности и восстановления доверия общества к правительству. Очень малое, что делает NASA, является или должно быть засекречено. Для меня SCIF представлял собой пережиток патриархальной, военной культуры в NASA, и я в шутку называл его среди своих сотрудников "домиком на дереве", напоминающим крепости, которые строили мальчишки и наполняли сигаретами и журналами для девочек.

Избежать SCIF было невозможно, так как не было возможности узнать, нужна ли тебе информация, не побывав там и не узнав, что ты можешь упустить. Основным требованием для проведения совещаний в любом SCIF является наличие реальной секретной информации. Это требование часто не выполнялось - еще один способ бюрократов контролировать информацию. Я выразил свою озабоченность в конце встречи, на которой мы не обсуждали ничего секретного, и реакция была такова, что место проведения встречи было необходимо, поскольку я мог задать вопрос, который потребовал бы секретного ответа. Если бы я поднял этот вопрос, то вероятность того, что меня пригласят на брифинг в SCIF, стала бы еще меньше, что меня вполне устраивало.

Вопрос NRO - какая польза НАСА от нового объекта на мысе? - возник у меня потому, что между сотрудниками OMB и многими другими руководителями НАСА существовало недоверие. Некоторые считают, что доверять OMB неприлично, но на самом деле все наоборот. Администрация - это команда, и каждый ее член играет важную и уникальную роль. Из почти 20 000 сотрудников NASA около двадцати назначаются президентом и поэтому называются "политическими", но гражданские служащие также являются частью администрации. Статус доверенного члена команды администрации гарантирует, что NASA имеет место за столом переговоров. Пытаться скрыть информацию от OMB - все равно что компании пытаться перехитрить совет директоров. Вы делаете это на свой страх и риск.

Я не смог обнаружить никакого планируемого использования нового отсека во Флориде стоимостью 90 млн. долл. и сообщил об этом в OMB, который отказал в переводе финансирования.

Через несколько дней я получил приглашение встретиться с директором NRO Брюсом Карлсоном в его офисе в Шантильи, штат Вирджиния. Чарли и Крис сопровождали меня в Шантильи, но неловко уступали мне в обсуждении. Когда мы пришли, в конференц-зале находилось еще несколько сотрудников НАСА, и когда я начал объяснять, что нам не удалось выяснить, как НАСА планирует использовать этот объект, один из сочувствующих членов делегации НАСА привлек мое внимание и произнес слово "Альтаир".

Altair - это название предполагаемого лунного аппарата для программы Constellation, который не был включен в бюджет, даже до того, как программа была отменена. Я извинился перед Брюсом за недопонимание со стороны НАСА, но подтвердил, что НАСА не имело никакого смысла в этом объекте. Я так и не узнал, кто пообещал выделить 90 млн. долл. из бюджета без согласования, но кто бы это ни был, он, скорее всего, нарушил Закон о борьбе с нецелевым использованием средств.

Не желая оправдываться после пяти минут разговора или упускать возможность, я поднял еще одну тему, представляющую взаимный интерес, - общие ракеты-носители. Ключевые руководители NASA и Сената обычно используют запуск спутников NRO в качестве обоснования необходимости создания SLS, поэтому я хотел пробить этот вопрос на прочность. Я поднимал тот же вопрос об использовании SLS на ежеквартальных встречах НАСА в Пентагоне. ВВС, Космическое и Стратегическое командования единодушно и решительно сказали "нет, спасибо" - без всяких "спасибо". Чарли, Крис и другие, по обыкновению, проигнорировали эти обсуждения и продолжили включать запуск военных и разведывательных спутников в свои тезисы для оправдания SLS.

Когда я спросил у NRO, есть ли у них интерес к использованию этого аппарата, ответ был единодушным и незамедлительным: нет. Заместитель директора NRO Бетти Сапп объяснила причину такого быстрого ответа тем, что на их спутниках установлены высокоточные приборы, которые не могут выдержать динамических условий запуска на больших твердотопливных ракетных двигателях. Вот оно: сам элемент ракеты, навязанный NASA лидерами Конгресса, людьми, выполняющими заказы корыстных подрядчиков, ограничил типы полезных нагрузок, которые могут быть запущены на этом аппарате. Крис Сколезе тесно сотрудничал с NRO (и впоследствии стал директором NRO в 2019 году), поэтому он должен был знать об этих ограничениях, но он снова предпочел не замечать их.

Несколько сенаторов в качестве причины, по которой программа "Созвездие" не может быть отменена в 2010 г., назвали национальную безопасность. Председатель бюджетного комитета Сената Кент Конрад (Kent Conrad, D-ND) заявил: "В отношении этой инициативы ведутся секретные дискуссии, в которые мы не можем здесь вдаваться, но я бы сказал своим коллегам, что для национальной безопасности абсолютно необходимо, чтобы она продолжалась". Сенатор Нельсон сделал аналогичные заявления в отношении ракеты Ares I и SLS, заявив, что их разработка имеет решающее значение для сохранения потенциала США по созданию больших твердотопливных ракетных двигателей, используемых в стратегических ракетах и спутниковых ракетах-носителях.

Реальным вопросом здесь было наличие топлива для твердотопливных ракетных двигателей военного назначения. Твердотопливные двигатели, используемые на шаттлах и планируемые к модификации для Constellation и SLS, требуют гораздо больших объемов топлива, чем военные снаряды. Сенаторы Нельсон, Конрад и делегация штата Юта намекали на то, что если НАСА перестанет быть основным заказчиком топлива, то его производство в США также прекратится, в результате чего наши МБР и ракеты Minuteman не смогут быть отремонтированы.

Я решил, что к заявлениям об угрозе национальной безопасности следует относиться серьезно, и поручил Министерству обороны провести исследование по этому вопросу. В результате годичного межведомственного анализа выяснилось, что инвестиции NASA в твердое ракетное топливо позволили удобно снизить стоимость военной закупки на 30 млн. долл. Это не было вопросом национальной безопасности, это был вопрос бюджета. К моменту завершения исследования эта информация оказалась спорной, поскольку НАСА уже согласилось продлить контракты на поставку твердотопливных двигателей для SLS. Этот опыт стал еще одним напоминанием о том, на что готова пойти оппозиция ради достижения своих целей.

Нас с Чарли называют командой соперников. Хотя сравнение в какой-то мере аналогично, в отличие от назначенных президентом Линкольном Сьюарда, Чейза и Бейтса, президент Обама не назначал Чарли или меня для того, чтобы они предлагали конкурирующие точки зрения по отношению к его собственной или друг к другу. Отвечая в интервью 2016 года на вопрос о том, считает ли он, что "команда соперников" - это справедливый способ охарактеризовать наши отношения, Чарли сказал: "Нет, мы не функционировали как команда; наше руководство было дисфункциональным. Были люди, преданные ей, и другие - мне".

Я был разочарован характеристикой Чарли. Я считаю, что политическая команда была лояльна президенту, администрации и НАСА, включая Администратора. В тех случаях, когда взгляды Чарли расходились с мнением администрации, нам всем приходилось делать трудный выбор, но по большинству вопросов я считал, что лояльность команды совпадает. Я считал Чарли лидером нашей команды во всех ситуациях, если он не шел наперекор президенту или его политике. Если между ними возникали разногласия, то я считал, что в конечном счете верность должна принадлежать президенту.

Для большинства заместителей это не является проблемой, поскольку руководитель агентства согласовывает свои действия с Белым домом по значимым вопросам политики. Я рассматривал несогласие Чарли с политикой администрации как нечто необычное. Аналогичная ситуация могла бы возникнуть, если бы глава Национального института здоровья (NIH) не поддерживал политику президента по проведению исследований фетальных тканей. Допустим, директор NIH решил не запрашивать деньги на исследования в своем бюджете, взял на работу исследователей, выступающих против этой политики, и попросил их передавать информацию на Холм, чтобы подорвать эту практику. Независимо от того, было ли это намерением Чарли или нет, такая несогласованность стала серьезной проблемой в ходе бюджетного процесса NASA в 2011 г., и, к сожалению, это не единичный случай.

Лучшим решением было бы более эффективное согласование действий Чарли и администрации, но первоначальные доверенные советники Чарли - "мальчики из стакана" - сделали все возможное, чтобы этого не произошло. Когда я оказался в центре событий, я попытался деликатно поднять этот вопрос по имеющимся в моем распоряжении каналам, и мне, как правило, говорили, чтобы я еще больше старался привлечь Чарли на свою сторону.

Администрация относилась к NASA с легкой руки, по сравнению с ведомствами, руководство которых часто получало более политические задания. Предыдущий Белый дом даже указывал моей предшественнице, как ей одеваться и делать прическу, чего я не мог себе представить ни в администрации Клинтона, ни в администрации Обамы. Львиная доля давления на Чарли исходила не из Белого дома. Крис Сколезе, Майк Коутс и другие лоббировали Чарли, чтобы он занял позицию, противоречащую интересам администрации, ради собственной выгоды.

Самый странный случай разногласий между Чарли и президентом произошел летом 2010 г., когда во время визита в Катар он дал интервью телеканалу Al Jazeera и заявил, что три главные цели, поставленные перед ним президентом Обамой, заключаются в том, чтобы вновь пробудить у детей желание заниматься наукой и математикой, расширить международные связи НАСА и, "возможно, прежде всего, обратиться к мусульманскому миру... чтобы помочь им почувствовать свой исторический вклад в науку... и математику и инженерию". Видеозапись, на которой он делает это "приятное" заявление, поражает воображение и стала вирусной в течение нескольких последующих дней. Когда репортер спросил об этом на пресс-конференции в Белом доме, пресс-секретарь Роберт Гиббс ответил: "Чарли Болден ошибся. Президент никогда такого не говорил".

На следующее утро после заявления Роберта Гиббса я застал Чарли в его кабинете в ярости. Он хотел, чтобы Гиббс отказался от этого заявления, потому что "он не собирался лгать ради них". Я выразил свою озабоченность сложившейся ситуацией и спросил, может ли он вспомнить, когда президент говорил ему об этом, рассказав о тех нескольких случаях, когда они встречались без меня. Поразмыслив, он понял, что президент этого не говорил, и решил, что это, должно быть, госсекретарь Клинтон. Я был на единственной встрече с госсекретарем в то время и сказал, что не слышал этого. Затем он вспомнил, что это был кто-то другой из сотрудников Госдепартамента, но не смог вспомнить его имени.

Воспоминания Чарли о том, что ни президент, ни госсекретарь, ни кто-либо другой в официальном качестве не ставил перед ним задачи по работе с мусульманами, насколько мне известно, не были обнародованы. Я не думаю, что это было намерением Чарли, но бывшего президента Обаму до сих пор высмеивают за то, что он якобы сказал главе НАСА, что его целью номер один для космического агентства является воодушевление мусульманского мира.

В начале нашей работы, услышав от Чарли негативные высказывания в адрес администрации в более широком кругу, я в частном порядке предложил ему изменить свои высказывания, учитывая, что мы являемся частью исполнительной власти. Он не согласился и сказал, что мы работаем на Конгресс и администрацию в равной степени, поскольку нас назначает президент и утверждает Сенат. Недоумение Чарли по поводу этого различия было удивительным. Мы провели, как я считаю, позитивную дискуссию о том, какое место занимает НАСА в правительстве. В какой-то момент его вопросы заставили меня достать из папки лист бумаги и нарисовать треугольник, чтобы объяснить три ветви власти. В конце беседы Чарли был благодарен за информацию, но продолжал поддерживать мальчиков из кружка больше, чем президента.

Нежелание Чарли проводить кадровые перестановки или принимать новых политических назначенцев затрудняло формирование команды руководителей, работающей над достижением общей цели. Я делал все возможное, чтобы преодолеть его нежелание, проводя структурные изменения и создавая новые должности. Эти маневры нанесли еще больший ущерб моим отношениям с Чарли, но люди, которых они позволили нам привлечь, стали критически важными для нашего успеха: Лори Лешин, Бобби Браун, Майк Френч и Дэвид Уивер. Когда на руководящие должности в NASA стали приходить более открытые руководители, стало легче добиваться значимых изменений. Команда, над созданием которой я работал, со временем стала самыми надежными советниками Чарли.

Новые члены руководства начали внедрять свежие идеи, и их упор на инновационные методы позволил NASA добиться прогресса в нескольких областях. Более широкое использование партнерских отношений, покупка данных, размещение полезных нагрузок, многоразовые суборбитальные научные миссии, "зеленая" авиация, премии и субаренда государственной инфраструктуры - эти концепции развивались с переменным успехом, а затем прижились, когда другие руководители NASA увидели их ценность.

В итоге Космический центр имени Кеннеди настолько перестарался в своем стремлении сократить расходы на существующие объекты, что был готов подписать с компанией SpaceX соглашение о передаче стартовой площадки 39A в единоличное пользование. Когда я узнал об этой сделке, я настаивал на том, чтобы КЦК провел конкурс, а не просто передал площадку компании SpaceX.

Другие попытки следовали примеру Сизифа. Я работал над проектом месяцами и даже годами, но потом он был перевернут и скатился обратно к подножию холма.

Стимулирование разработки коммерческих многоразовых суборбитальных исследовательских аппаратов было валуном, который я твердо решил столкнуть. Работая с единомышленниками в Агентстве, NASA в 2009 году начало реализацию программы поддержки этих усилий, на которую было выделено 2,5 млн долл. В 2010 году мы разработали пятилетнюю программу с годовым бюджетом 15 млн. долл. Средства предназначались для поддержки экспериментов и исследователей, которые могли бы использовать появившуюся возможность, но к 2012 году из двадцати одного отобранного эксперимента четырнадцать получили право летать на существующих платформах - аэростатах и самолетах NASA. Программные офисы с радостью тратили новые деньги, лишь бы продолжать делать то, что делали раньше.

Большинство исследователей для проведения экспериментов должны были находиться на борту аппаратов, но NASA не хотело идти на такой риск и ограничивало свои премии автономными исследованиями. В конце концов, в 2013 году я убедил Чарли снять это ограничение и объявил об этом на конференции в июне того года. В течение нескольких недель ребята из кружка заставили Чарли отменить свое решение. Следующий администратор NASA в итоге ввел эту политику в действие, но если бы она была принята пятью годами раньше, это расширило бы адресный рынок для начинающей отрасли, когда они создавали свои бизнес-кейсы.

Неожиданная темная материя возникла вокруг исследовательского проекта, который я возглавлял. Проект OMEGA-Offshore Membrane Enclosures for Growing Algae был направлен на разработку экологически чистого биотоплива для авиации. Команда создала инновационный метод использования водорослей для очистки сточных вод и улавливания углекислого газа с целью производства биотоплива, не конкурируя с сельским хозяйством за воду, удобрения и землю. Это буквально превращает дерьмо в топливо и пресную воду. На меня произвела впечатление демонстрация, представленная нашими сотрудниками по аэронавтике в Исследовательском центре Эймса в Калифорнии, и я хотел поддержать их просьбу о дополнительном финансировании в размере 5 млн. долл. для достижения следующего рубежа. Я обсудил OMEGA с другими потенциальными правительственными партнерами, включая заместителя министра военно-морского флота, который чрезвычайно положительно отнесся к этой концепции и заинтересовался нашими результатами.

Прежде чем высказаться за продление финансирования перед доктором Джайвоном Чином, директором NASA по аэронавтике, я обсудил это с Чарли, который дал мне свое согласие. Джайвон согласился продолжить финансирование проекта по альтернативным видам топлива, но команда OMEGA позже узнала, что не получит продления финансирования. Когда я снова встретился с Джайвоном, он сказал, что разговаривал с Чарли, который сообщил ему, что не нужно выделять средства. Я подошел к администратору, чтобы спросить его напрямую, и он признался, что изменил свое мнение после разговора с бывшим коллегой из Marathon Oil, который не видел больших перспектив в проекте альтернативного топлива. Предыдущее членство Чарли в совете директоров и постоянное владение акциями компании на сумму в полмиллиона долларов означало, что он имел формальное ограничение на конфликт интересов в отношении деятельности, связанной с Marathon Oil. Обращение к ним по поводу OMEGA было запрещено формальным ограничением. Главный юрисконсульт, который был давним морским другом Чарли, не счел это нарушение серьезным, однако генеральный инспектор придерживался иного мнения.

ИГ признала Чарли нарушителем этических норм и потребовала от него отказаться от принятия решений, связанных с проектом. Отчет ИГ был обнародован, а Чарли прошел дополнительный тренинг по этике. Полагая, что вопрос решен, я подготовился к утверждению проекта стоимостью 5 млн. долл. Но Чарли организовал для OMEGA новый процесс, который обошел существующую систему подчинения. Он передал ответственность за проект заместителю администратора вместо заместителя. Приняв такое решение, он, вероятно, нарушил процедуру самоотвода, вновь включившись в решение вопроса. И знаете что? Это помешало продвижению проекта. Исследование NASA альтернативного способа производства авиационного топлива, который мог бы сократить выброс парниковых газов, уменьшить закисление океана, обеспечить пресной водой и укрепить национальную безопасность, стало тем валуном, который мне в конце концов пришлось оставить у подножия холма.

Склонность некоторых бывших высокопоставленных военных и космонавтов вести себя так, как будто правила на них не распространяются, противоречит моим собственным ощущениям. Создавалось впечатление, что государственная служба дает им право на льготы, выходящие за рамки того, что я считаю уместным. Я выразил озабоченность по поводу нескольких практик, которые я считал нецелесообразным использованием государственных средств, таких как расширение пожизненного медицинского обслуживания всех астронавтов на их расширенные семьи, использование государственных самолетов для, по моему мнению, несущественных экскурсий, а также государственное финансирование поездки супруги руководителя НАСА на праздничную вечеринку администратора (в конечном итоге это не было одобрено главным юрисконсультом). Другие члены руководства НАСА расценивали такие льготы как дерзость, что было еще большим оскорблением. Система вечного уюта, сформировавшая такое поведение, во многом сохранилась.

Большая часть "темной материи", которую я видел, представлялась мне заученным поведением, обусловленным ожиданиями, которые с течением времени возлагались на высокопоставленных лидеров в правительстве. Расследование, проведенное в 2020 году ИГ, показало, что Чарли пользовался услугами своего бывшего административного помощника для управления своей частной консультационной деятельностью и координации дополнительных услуг со стороны других сотрудников NASA в течение почти двух лет после ухода из Агентства. В отчете ИГ отмечается, что во время допроса Болден сначала отрицал, что получал такую поддержку, но после предъявления доказательств, включая многочисленные запросы по электронной почте, признал свой поступок и то, что это была его "ошибка в суждениях". Чарли сказал следователям, что "одним из моих самых больших разочарований после ухода из NASA было то, как мало поддержки я получил". Будучи астронавтом и генералом морской пехоты, он ожидал, что правительство будет финансировать написание профессиональных речей и административную поддержку его предпринимательской деятельности после увольнения. Это оказалось правдой. ИГ решила, что Чарли не должен возмещать правительству стоимость неправомерно оказанных услуг, учитывая его долгую службу на благо страны.

- - -

У меня не было регулярных аудиенций с президентом Обамой, но я помню каждое слово, которое он мне сказал. Когда он и его семья были на мысе во время запуска списанного шаттла, он отозвал меня в сторону, чтобы поговорить наедине. Он сказал, что его люди сказали ему, что я был единственным, кто принимал стрелы за команду, и он хотел, чтобы я знал, как он это ценит. То, что он знал, что я пытаюсь сдвинуть с места ценные валуны, значило для меня все.

Позже, перед выборами 2012 года, я вместе с другими членами Совета депутатов находился в Овальном кабинете для фотосессии. Президент попросил меня ненадолго задержаться и принес извинения за то, что нам не удалось сделать в NASA все те крупные дела, которые мы хотели. Его лицо выглядело осунувшимся, и мне было неприятно, что Агентство стало для него политической обузой. Он сказал: "Мы просто должны сделать все это во второй срок". Он посоветовал мне не опускать руки. Я поблагодарил его и сказал, что он должен поступать так же.

Мы унаследовали программу пилотируемых космических полетов в тот момент, когда отказ от программы Space Shuttle был предрешен, а запланированная программа его замены безвозвратно отстала от графика. Независимо от того, как это будет сделано, даже при самом благоприятном стечении обстоятельств это будет огромной проблемой. Для того чтобы вывести пилотируемые космические полеты на устойчивую траекторию, необходимо было заручиться непоколебимой и согласованной поддержкой администрации на всех уровнях, и тот прогресс, которого мы добились на начальном этапе, стал возможен только благодаря тому, что администрация Обамы изначально оказала нам такую поддержку.

Дэвид Уивер, чрезвычайно талантливый руководитель отдела коммуникаций NASA, описал проблемы, связанные с выводом из эксплуатации космического корабля "Шаттл" без немедленной замены, как серфинг на цунами. Он признал, что приливная волна общественной и институциональной поддержки "Шаттла" была слишком сложной для того, чтобы мы могли в то время донести нюансы нашего предложения о ценности пилотируемых космических полетов. Он сказал, что наша цель должна заключаться в том, чтобы просто держать голову над водой. Если мы сделаем это, то, когда цунами пройдет, мы сможем подняться и спасти пилотируемые космические полеты и, возможно, NASA от утопления под тяжестью прошлого. Я доверял опыту Дэвида, но даже я не мог представить себе интенсивность возвращения.

 

Глава 8. Восхождение ракетчиков

 

Трансформационные изменения в государственных космических системах требуют скоординированных и согласованных усилий - правильного сочетания людей для продвижения политики, технологий и инвестиций. Разрушение такой укоренившейся парадигмы, как космический промышленный комплекс, означает риск для карьеры и финансового будущего. Огромные проблемы и возможности, связанные с использованием космического пространства, привлекли множество лучших и ярких умов, и благодаря их усилиям мир стал лучше.

SpaceX, Virgin Galactic и Blue Origin - наиболее заметные частные компании, которые сегодня занимаются созданием более доступных пилотируемых космических полетов. Каждая из них, прежде чем получить государственные или коммерческие контракты, получила значительное финансирование от своих основателей. Элон Маск, сэр Ричард Брэнсон и Джефф Безос рискнули своей репутацией и вложили часть своего состояния в эти компании, чтобы реализовать свои мечты о полетах человека в космос. Они не первые в этом деле.

Потенциал спутников связи, способных приносить пользу не только NASA и правительству, был признан уже в начале XX века, что привело к их приватизации через COMSAT и INTELSAT в 1960-х годах. Эти изначально квазигосударственные организации способствовали формированию бурно развивающегося и прибыльного телекоммуникационного рынка, который изменил общество благодаря мгновенной связи. Частные компании, стимулируемые правительствами стран и международными организациями, помогли создать инфраструктуру, которая позволила нам сначала передавать сигналы, затем голоса, изображения и видео, а в конечном итоге и Интернет в любую точку планеты в режиме реального времени.

Перспективы создания новых спутниковых группировок в 1980-90-е годы, которые подогрели традиционный интерес аэрокосмической отрасли к программе НАСА по созданию многоразовых ракет-носителей, также послужили толчком к созданию небольших частных ракетных компаний, нацеленных на завоевание этого растущего рынка. Многие из этих компаний имели долгосрочные планы по доставке людей в космос. Некоторые первые компании принесли больше плодов, чем другие, но все они помогли заложить фундамент для последующих успехов.

О предполагаемом рынке космического туризма говорят и стремятся к нему уже несколько десятилетий. За пять лет до того, как "Аполлон-11" приземлился на Луну, авиакомпания Pan Am Airlines организовала "Клуб первых полетов на Луну", который собрал около 100 тыс. желающих, а в 1971 г. закрыл свой лист ожидания. В 1985 г. компания "Society Expeditions", специализирующаяся на экзотических путешествиях, объявила о начале полетов в космос по цене 52 200 долл. США за место, но космический корабль так и не был построен, и компания в итоге вернула деньги.

Концепция пилотируемых космических полетов не ограничивалась только туризмом. В 1970-х годах экономисты, природоохранники и футуристы начали рассматривать возможность переноса за пределы Земли горнодобывающей и тяжелой промышленности, например, производства энергии. В исследованиях изучался вопрос о том, как свободно парящие конструкции могут поддерживать большие массы населения и виды деятельности, которые могли бы извлечь выгоду из микрогравитации и обеспечить выживание человечества на Земле и за ее пределами. Эта ранняя космическая идеология способствовала развитию трансформационного мышления в отношении самоподдерживающихся космических сред обитания. Идеи Джерарда О'Нила не только вдохновили на создание Общества L5 в 70-х годах, но и привлекли к себе культовую аудиторию, в которую вошли Тимоти Лири, известный своими исследованиями эффектов рекреационного ЛСД, и студент Принстона Джефф Безос.

Один из друзей Тимоти Лири, Джордж Коопман, в 1985 году основал компанию American Rocket Company (AMROC). Как и другие компании в этой области, она была создана для снижения стоимости космических перевозок и захвата рынка спутниковых запусков. Коопман был знаменитым космическим пиратом к тому времени, когда я познакомился с ним в середине 1980-х годов, а его связи с Тимоти Лири и Голливудом добавили гламура в раннее космическое движение. Джордж трагически погиб в автокатастрофе в возрасте сорока четырех лет, всего за четыре месяца до первой попытки запуска спутника AMROC. В конечном итоге компания подала заявление о банкротстве.

Лидеры и интеллектуальная собственность АМРОК перешли в другие компании с аналогичной мотивацией, которые способствовали созданию некоторых из ведущих современных коммерческих космических компаний. Родословная серийных конструкторов и предпринимателей в области ракетостроения действительно очень тесная и сложная. Горстка космических пиратов создала дюжину ранних компаний, нацеленных на создание многоразовых и дешевых космических аппаратов, таких как Rotary Rocket Company, XCOR Aerospace, Kistler Aerospace, SpaceDev и Space Services Inc. Каждое из этих предприятий, в свою очередь, обрастало новыми разработчиками и инвесторами.

Мне выпала честь знать и работать со многими из тех, кто вкладывал собственные средства в развитие экологически безопасного космического транспорта в 1980-90-е годы. Большинство из них пришли в этот бизнес не только для того, чтобы заработать деньги, и некоторые потеряли свои рубашки в процессе работы. В то время ходила не очень смешная шутка: "Как стать миллионером в космическом бизнесе? Начните с миллиардера".

Предполагаемый рост огромного спутникового рынка, который послужил основой для значительной части частных инвестиций в ракеты-носители в 1990-х годах, сошел на нет из-за ряда непредвиденных обстоятельств, в первую очередь из-за схлопывания "пузыря" dot com. Тем не менее, ранние проекты заложили основу для последующих успехов в таких областях, как планирование коммерческой политики, новые технологии, достижения в разработке спутников, опыт, накопленный людьми, оставшимися в отрасли, и даже объекты, построенные для обеспечения этой деятельности. Неожиданным ингредиентом стал приход миллиардеров, которые, к счастью, не восприняли шутку всерьез.

Первым миллиардером, с которым мне довелось познакомиться, был Энди Бил. Бил основал свою самоназванную ракетную компанию в 1997 году, сделав состояние на банковском бизнесе и недвижимости в Далласе. Как и другие, Энди хотел захватить долгожданный рынок запуска спутников связи. Компания Beal Aerospace привлекала талантливых специалистов космической отрасли из традиционных аэрокосмических компаний, и я посещал ее в конце 90-х - начале 2000-х годов в рамках обзора коммерческой политики НАСА, который проводил Дэн Голдин.

Энди Бил заявил, что ему не нужны стимулы от правительства, он просто хочет быть уверен, что оно не будет с ним конкурировать. Потратив 250 млн. долл. собственных средств, через несколько месяцев после успешных испытаний двигателей, он закрыл свой завод в 2001 г., обвинив НАСА в намерении нечестно конкурировать с ним, создавая свою собственную ракету. Построенный Beal Aerospace двигательный комплекс в Макгрегоре (штат Техас) был впоследствии приобретен компанией SpaceX и стал основным местом проведения испытаний силовых установок.

В нескольких сотнях миль к северо-западу, в пустыне на окраине Лас-Вегаса, еще один миллиардер устремил свой взор в космос. Как и Энди Бил, Роберт Бигелоу сделал свое состояние на недвижимости. По его словам, стремление к богатству было вызвано интересом к космосу, а также его давней верой во внеземных существ. В 1999 г. он основал компанию Bigelow Aerospace, целью которой было "создание безопасных и недорогих коммерческих космических платформ для полетов на низкую околоземную орбиту, Луну и далее". В качестве основы для своих космических платформ Бигелоу приобрел лицензионные права на технологию НАСА по созданию расширяемой космической среды обитания.

Вместо того чтобы запускать космическую станцию по частям, как это делали НАСА и его международные партнеры, расширяемые модули компании Bigelow Aerospace могут запускаться сразу, а затем расширяться на орбите, что является неоспоримым преимуществом. Я посетил это предприятие в 2011 году и посчитал, что их космическая среда обитания может быть использована в качестве дополнения к МКС. Прошло несколько лет, но в итоге НАСА заключило с компанией контракт с фиксированной ценой на 18 млн долл. на создание BEAM - Bigelow Expanding Activity Module, который был запущен на МКС в 2016 году. Этот модуль до сих пор используется для хранения грузов под давлением, а его стоимость более чем на порядок дешевле, чем у любого другого модуля станции.

Роберт потратил более 350 млн. долл. на финансирование компании, в которой на пике ее развития работало 150 человек. Весной 2020 г., когда пандемия COVID-19 начала распространяться по США, сотрудники компании были уволены, а Bigelow Aerospace закрылась.

Еще дальше на западе интерес к космосу проявил более известный миллиардер. Пол Аллен, как известно, стал мультимиллиардером чуть позже тридцати лет, сколотив свое состояние после основания компании Microsoft в 1975 году вместе с Биллом Гейтсом. Спустя два десятилетия Пол обратил внимание на то, как технологические инновации могут быть выведены за пределы атмосферы. Вместе со своей сестрой Джоди Пол основал компанию Vulcan, и их первоначальное космическое предприятие превратилось в первый частный космический корабль многоразового использования, известный как SpaceShipOne. Пол выделил 25 млн. долл. для победы в конкурсе Ansari X-Prize с бюджетом 10 млн. долл. и выбрал легендарного конструктора экспериментальных самолетов Берта Рутана в качестве своего партнера и ведущего разработчика.

В сентябре и октябре 2004 г. с базы в калифорнийской пустыне Мохаве SpaceShipOne совершил один за другим полеты в суборбитальное пространство и выиграл премию X-Prize. Это заняло почти в два раза больше времени, чем предполагалось, но для многих из нас это стало огромным событием. Мы с мужем отправились в пустыню, чтобы лично увидеть призовой полет, и были вознаграждены, наблюдая за тем, что, как мы все полагали, стало историей. Вместе с сотнями других людей мы увидели, как после победного полета сэр Ричард Брэнсон объявил о создании совместного предприятия с командой.

В течение многих лет Пол инвестировал в еще более крупные проекты космических запусков, но ни один из них не стал успешным до его смерти в 2018 году.

Вступление сэра Ричарда Брэнсона в клуб миллиардеров коммерческого космоса стало особенно радостной новостью. Брэнсон принес не только свое богатство, но и непревзойденный публичный бренд и гламур, ранее отсутствовавший в отрасли. Брэнсон назвал новое предприятие Virgin Galactic, разработав бизнес-план регулярных суборбитальных полетов "туристов" к краю космоса и обратно. Компания зарегистрировала около тысячи человек по цене билета 250 000 долларов США, чтобы провести несколько минут в невесомости и посмотреть на кривизну Земли. Компания Virgin Galactic в партнерстве со штатом Нью-Мексико построила космодром "Америка", который станет центром ее бизнеса. Я представлял НАСА на церемонии разрезания ленты взлетно-посадочной полосы космодрома в 2010 году и вместе с сотнями других доброжелателей, присутствовавших на церемонии, верил, что успех наконец-то не за горами.

Ричард, на мой взгляд, является наиболее харизматичным из всех космических баронов-миллиардеров. Он излучает энтузиазм в отношении как космоса, так и человечества. Наши беседы были запоминающимися и содержательными. Мы разделяем многие прогрессивные взгляды, не связанные с космосом, и я всегда ценил его готовность высказываться на важные социальные темы. Быть высокопоставленным политическим назначенцем - значит нести на себе багаж, хороший или плохой, президента. В аэрокосмическом мире связь с Обамой, как правило, не приносила много друзей в рядах руководителей корпораций. Ричард внимательно следит за политикой США, и нас объединило восхищение президентом Обамой. Наши частные беседы, как и следовало ожидать, были бурными и восхитительными. Однажды вечером в Нью-Мексико после посещения космодрома я вместе с Ричардом и его сыном (и Джорджем Уайтсайдсом) поужинал в компании, и Сэм Брэнсон показался мне таким же интересным. Время, проведенное с людьми в окружении их детей, позволяет заглянуть в их более частную жизнь, а семья Брэнсонов излучает тесную связь.

Полеты людей даже на самый край космоса оказались сложнее, чем предполагалось. При разработке космических кораблей компании Virgin Galactic произошла пара смертельных аварий, которые существенно затормозили их продвижение. В июле 2007 года на испытательном полигоне в Мохаве (штат Калифорния) во время загрузки топлива погибли трое рабочих. Поскольку это были проточные испытания, не планировавшиеся к воспламенению, то по ошибке они рассматривались как инертные, поэтому все сотрудники не ушли за традиционный защитный барьер. Те, кто наблюдал за испытанием из-за барьера, не пострадали. Этот инцидент поставил программу под угрозу срыва и привел к полному пересмотру процессов обеспечения безопасности, что отложило проведение дальнейших испытаний.

В декабре 2014 года два пилота сели в SpaceShipTwo во время второго испытательного полета. После запланированного падения корабля с самолета-носителя White Knight Two двигатели ракеты зажглись, но через 11 секунд корабль развалился на части. Один из пилотов был выброшен на парашюте и выжил, а второй пилот погиб. Расследование показало, что второй пилот преждевременно выпустил механизм пера, необходимый для стабилизации космического аппарата на более поздних этапах полета. Ричард, Джордж (в то время генеральный директор) и вся команда Virgin Galactic были потрясены этой потерей.

На момент написания статьи Брэнсон и Virgin Galactic полностью восстановили свою деятельность, собрав несколько миллиардов долларов с момента основания в 2004 году, а в 2019 году вывели компанию на биржу. Первые несколько лет казалось, что Virgin Galactic владеет рынком суборбитальных туристических полетов, но у еще более состоятельного конкурента были другие планы.

- - -

Высадка на Луну вдохновила миллионы людей, но мало кто может сказать, что воплотил свои мечты о полетах в космос в собственную ракетную компанию, как Джефф Безос. Джефф отчетливо помнит высадку "Аполлона-11", хотя ему было всего пять лет. Хотя его космическая компания еще не получила такого мирового признания, как его основной источник богатства, Джефф снова и снова называет космос своей самой важной работой.

Джефф, будучи новоиспеченным миллиардером на рубеже веков, основал компанию Blue Origin как раз в то время, когда его книготорговый бизнес Amazon начал превращаться в одно из самых ценных и широкомасштабных предприятий Америки. Несмотря на то, что Джефф, Элон и сэр Ричард основали свои компании примерно в одно и то же время, их направленность и культура работы отличаются. Девиз Blue Origin - Gradatim Ferociter - в переводе с латинского означает "шаг за шагом, свирепо". Компания Blue любит ссылаться на басню "Черепаха и заяц", надеясь, что в космической гонке победит медленный и неуклонный ход.

В течение первого десятилетия компания Blue Origin оставалась небольшой и практически незаметной, особенно по сравнению со SpaceX и Virgin Galactic. В первые годы своего существования компания сосредоточилась на испытаниях ракетных технологий, начав с маловысотных испытательных аппаратов с реактивным двигателем сначала в штате Вашингтон, а затем в Техасе. Как и Virgin Galactic, коммерческая ракетная система Blue Origin сегодня достигает лишь границы земной атмосферы, но Джефф рассматривает суборбитальную ракетную систему как первый маленький шаг в грандиозном проекте по перемещению производства и других отраслей промышленности Земли за пределы планеты.

Спустя 20 лет после основания Blue Origin в компании работает более 3500 сотрудников, ведется множество разработок. Когда компания начала испытательные полеты своей первой ракеты-носителя New Shepard, она планировала запустить пассажиров в 2015 году. Как выяснили другие представители космической отрасли, для достижения успеха часто требуется больше времени, чем ожидалось.

Продолжаяназывать свои ракеты в честь знаменитых бывших астронавтов, компания Blue Origin в 2016 году анонсировала New Glenn. Эта огромная ракета должна была превзойти даже тяжелую ракету Falcon Heavy компании SpaceX. Ее первый полет был запланирован на 2020 год, но затем был перенесен как минимум на 2022 год.

Джефф представил лунную платформу Blue Moon на широко освещаемом в СМИ мероприятии в 2019 году. Он объявил Луну "подарком" человечеству, рассматривая ее как центр космического производства благодаря относительно низкой энергии, необходимой для запуска материалов с ее поверхности. Компания в партнерстве с рядом крупных аэрокосмических подрядчиков приняла участие в конкурсе на получение многомиллиардного контракта НАСА на высадку астронавтов на Луну. В то время это казалось блестящим решением.

По словам Джеффа О'Нила, его конечная цель - "миллионы людей, живущих и работающих в космосе на благо Земли, а также перемещение в космос отраслей промышленности, создающих нагрузку на Землю". В 2020 году компания Blue Origin объявила о том, что рассматривает возможность создания линейки орбитальных сред обитания, а в 2021 году объявила о своем партнерстве с другой инновационной космической компанией Sierra Space (бывшая Sierra Nevada). По словам представителей компании, орбитальные станции принципиально отличаются от МКС, а ее космические станции - это места для посещения людьми и лаборатории для проведения научных исследований.

Впервые я познакомился с Джеффом Безосом, когда вернулся в НАСА в 2009 году. В те дни компания Blue Origin держалась в тени, но я был очень рад, когда они связались со мной, чтобы договориться о встрече. Джефф прилетел в Вашингтон, чтобы встретиться с администратором НАСА и мной и рассказать о своей компании и планах на будущее. Джефф еще не был самым богатым человеком в мире - он занимал 18-е место, - но он был значительно выше в списке, чем Элон Маск, и его богатство заставило НАСА отнестись к нему серьезно.

Беседы с Джеффом всегда были похожи на общение с другом, которого я знаю уже много лет. Он расслаблен, любознателен и весел. Во время нашей первой встречи в NASA Джефф открыто рассказал о своих планах в отношении Blue Origin и предложил нам посетить его производственный комплекс в Сиэтле. Чарли не проявил интереса, но я сразу же принял его приглашение.

Экскурсия по Blue Origin с Джеффом была впечатляющей. Поразили не только завод и масштабы предприятия, но и его знание каждой функции и каждого сотрудника. Джефф любит рассказывать истории, в которых просто излагаются важные моменты. Больше всего мне понравилось рассказывать о материалах для очистки двигателей. Очистка двигателей от остатков топлива после испытательных полетов была опасным и дорогостоящим мероприятием, требующим применения токсичных веществ в чистых помещениях с соблюдением всех мер предосторожности. Сосредоточение внимания на возможности повторного использования потребовало снижения затрат и рационализации деятельности, что привело к неожиданному и инновационному решению задачи очистки ракетных двигателей - лимонному соку. Джефф с удовольствием рассказывает о том, как он стал крупнейшим в мире заказчиком экстракта цитрусовых.

Экскурсия по SpaceX с Элоном была во многом схожа. Оба мужчины демонстрируют глубокие знания о работе компании, а сотрудники не слишком остро реагируют на их присутствие. Возникает ощущение, что увидеть их на прогулке - обычное дело. Разница между этими экскурсиями и экскурсиями в традиционных аэрокосмических компаниях очень велика. Уровень активности в SpaceX и Blue стремительно растет. Над космическим аппаратом, висящим в высотном отсеке и находящимся в стадии разработки, одновременно работают от шести до восьми человек. Некоторые люди висят на строительных лесах, некоторые находятся на лестницах - у каждого свой пояс с инструментами. Традиционные помещения подрядчиков чаще всего были просторными и тихими. На разрабатываемом космическом аппарате, как правило, работал один человек, другой стоял рядом, передавая ему инструменты, а третий наблюдал за работой с планшетом.

Я несколько раз посещал предприятия компании Lockheed Martin, где создавалась капсула Orion, и ни разу не видел никого, кто бы действительно работал над космическим кораблем. Во время моих экскурсий они рассказывали о том, сколько различных штатов участвовало в поставке комплектующих или проведении испытаний. Во время одного из визитов на предприятие в Денвере космический корабль только что вернулся из Огайо, где он проходил испытания, которые сейчас повторяются. Когда я спросил, почему они снова проводят те же испытания, мне ответили, что это необходимо для того, чтобы убедиться, что ничего не ослабло при транспортировке. Это было логично, и я спросил, зачем мы вообще отправили его в Огайо. Старший руководитель, возглавлявший мою экскурсию, толкнул меня локтем и, подмигнув, сказал, что они делают все возможное для того, чтобы делегация штата Огайо присоединилась к нам. Как можно более вежливо я предложил им сосредоточиться на эффективном создании космического аппарата, а политические вопросы оставить для других.

После экскурсии по предприятию Blue Origin в Сиэтле Джефф пригласил меня посетить его стартовую площадку в Техасе. И снова я ухватился за эту возможность. Удаленность не позволяет описать огромную территорию компании Blue в Западном Техасе. Когда я пересек границу этого района, мои карты Google Maps стали пустыми. Я приехал на испытательный полет, который в итоге был отложен, но экскурсия меня не разочаровала.

Во время моего визита компания Blue Origin как раз заканчивала строительство нового испытательного стенда. Стоя на вершине вместе с руководителем проекта, я спросил, во сколько компании обошлась разработка. Тридцатилетний выпускник университета Пердью на минуту задумался, а затем назвал сумму в 30 млн. долл. Тогда я задал риторический, по моему мнению, вопрос: Знаете ли вы, во сколько НАСА обходится реконструкция аналогичного по размерам испытательного стенда? Он быстро ответил: "300 млн. долл." - правильный ответ. Он сказал мне, что раньше работал в НАСА и ушел из-за бюрократии. Я задал еще один вопрос, правда, несколько риторический: Думает ли он, что NASA сможет испытать любой из наших двигателей в Blue? Он покачал головой и рассмеялся: "Зачем нам тратить время?".

За его ответом стояла история. NASA располагает большим количеством людей и инфраструктурой, связанной с испытаниями двигателей, с обширными объектами и возможностями, особенно в штатах Миссисипи и Алабама. Испытательные стенды, построенные в 1950-1960-х годах, были законсервированы или модифицированы, и в настоящее время построены новые стенды. Со времен Apollo NASA потратило на эту деятельность более миллиарда долларов и разработало только один новый двигатель - для корабля Space Shuttle. Один из бывших финансовых директоров NASA как-то сказал мне, что из всех гнусных сделок, которые они видели в Агентстве, махинации, связанные с испытательными стендами, были наиболее вероятной приманкой для тюрьмы.

После того как НАСА отменило разработку ракеты Ares I для проекта Constellation, делегация штата Миссисипи заставила принять закон о завершении строительства испытательного стенда для ее разгонного блока, что обошлось налогоплательщикам в 400 млн. долл. Как человек, которого обвиняют в отмене ракеты, я имел честь провести время в штате Миссисипи со старшим сенатором, который выдвинул эти требования, сенатором Тадом Кокраном. Мне показалось, что ракета его волновала меньше, чем работа подрядчика на испытательном стенде, который сразу после завершения строительства был законсервирован и до сих пор остается памятником расточительности правительства.

Поскольку страна все равно тратит деньги на содержание испытательных стендов, я решил, что имеет смысл позволить частному сектору, который действительно разрабатывает новые ракеты, использовать объекты NASA для собственных испытаний. Отчасти по моей рекомендации компания Blue Origin заключила соглашение о проведении испытаний разрабатываемых ею двигателей на базе NASA, но в итоге две культуры оказались несовместимы. По сути, причина несовместимости заключалась во времени. NASA требовалось слишком много времени на все. Планирование, принятие решений, общение, постановка двигателей на испытательный стенд и испытания - все это происходило в привычные для правительства сроки. Компания Blue Origin пришла к выводу, что эффективнее строить собственные испытательные стенды в центре западного Техаса, используя цементовозы и опыт, накопленный при строительстве бассейнов.

Все мы слышали поговорку о том, что время - деньги, но когда речь идет о закупках, эта фраза имеет двойной смысл. В коммерческом секторе больше времени на выход на рынок означает меньше денег в кармане. В государственном секторе, чем больше времени требуется на создание космического аппарата, тем больше денег вам заплатят. Стимулы обратные.

Совсем недавно я видел Джеффа на ужине, который он устроил в Вашингтоне после объявления о выходе Blue Moon в 2019 году. Он собрал около дюжины человек на непринужденную посиделку и обсуждение после своей презентации в DC Convention Center. На протяжении всего застолья он вел беседу, задавая и отвечая на вопросы о космосе и политике - двух моих любимых темах. Между мной и Джеффом сидела Кэролайн Кеннеди, которая рассказала нам о встрече с Джоном Гленном в Овальном кабинете, когда ей было пять лет. После того как она поздоровалась с астронавтом, она повернулась к отцу и выразила свое разочарование, сказав, что думала, что познакомится с обезьяной. Я слышал, как Джон Гленн рассказывал подобную историю, но громкий и заразительный смех Джеффа показал, что он не слышал ее раньше.

- - -

Впервые я познакомился с Элоном Маском летом 2002 года, когда он пригласил меня на завтрак в отель Willard в Вашингтоне. Он попросил о встрече без объяснения причин, и все, что я знал о нем, - это то, что он недавно основал компанию Space Exploration Technologies Corp, которая впоследствии стала называться SpaceX. Мы говорили о наших личных взглядах на развитие космонавтики, и большинство вопросов задавал он. С тех пор наши беседы проходят именно так. В тот раз вопросы Элона касались проекта "Астромом" (который только что завершился), моего личного интереса к полетам в космос и сотрудничества с русскими. У нас получилась увлекательная беседа, но если это было интервью, то я его провалил.

Элон Маск родился и вырос в Претории (ЮАР). В подростковом возрасте он переехал в Северную Америку и, поступив в колледж в Канаде, перевелся в Пенсильванский университет, где получил две степени бакалавра - по экономике и физике. Вместе со своим братом Кимбалом Элон основал компанию Zip2, которая через несколько лет была приобретена компанией Compaq за более чем 300 млн. долл. Он стал соучредителем еще одного цифрового стартапа под названием X.com, который объединился с другой компанией и образовал PayPal, приобретенный eBay за 1,5 млрд. долл. Элон использовал свое раннее состояние на практике: в 2002 году он основал компанию SpaceX, а в 2003 году стал крупным инвестором в компанию Tesla.

Компания SpaceX была создана для снижения стоимости космических перевозок. Элон понял, что это необходимо после того, как попытался найти дешевый запуск для небольшой полезной нагрузки, которую он разработал для полета на Марс. Рассказы о том, как неуважительно обращались с Элоном русские, когда он договаривался с ними о запуске, включают в себя то, как один из российских конструкторов ракеты плюнул ему на ботинок. Этот поступок настолько оскорбил Элона, что по дороге домой он решил открыть собственную ракетную компанию, чтобы конкурировать с ними. Если у Елены Троянской было лицо, с которого стартовала тысяча кораблей, то это был плевок, с которого стартовала тысяча космических кораблей.

Заинтригованный услышанным от Элона, я в продолжение нашего завтрака посетил компанию SpaceX в Эль-Сегундо в 2003 году. Я работал консультантом, и мы с коллегой предложили свои услуги Гвинн Шотвелл, которая в то время возглавляла отдел развития бизнеса SpaceX. Гвинн повел нас на экскурсию по новому, почти пустому заводу. Мы изо всех сил пытались убедить ее в том, что можем дать стратегические рекомендации по работе с правительством, но так и не получили контракта. В то время я был разочарован, но впоследствии в своей карьере я мог с гордостью констатировать, что не получил от компании ни цента.

Когда я познакомился с Гвинн, она была номером два в компании SpaceX, а я - номером два в НАСА. К тому времени мы оба заработали репутацию - не совсем незаслуженную - людей, управляющих шоу за кулисами для ведущих мужчин. У нас похожие характеры, и с тех пор мы отлично работаем вместе. Я восхищаюсь тем, чего она добилась, и понимаю, что, подобно Джинджер Роджерс, она делала все это задом наперед и на каблуках.

Несмотря на то, что мне дважды не удалось поработать в этой компании, цель SpaceX - снижение стоимости космических перевозок и развязывание "гордиева узла" - была в центре моего внимания, и я следил за их успехами. Как старшему советнику по космической политике в президентской кампании Джона Керри в 2004 году, мне (и многим другим) уже было очевидно, что государство не должно строить и эксплуатировать собственную замену "Шаттлу". Мы выступали за стимулирование частных инициатив. Если бы Керри был избран, и я вернулся бы в НАСА в его администрации, мы, возможно, начали бы проводить эту политику раньше. Однако, поскольку для достижения успеха требовались технические и финансовые ресурсы, следует свести к минимуму "утренние четверти".

НАСА не было первым государственным учреждением, рискнувшим воспользоваться услугами компании SpaceX. Эта честь принадлежит Агентству перспективных оборонных исследовательских проектов (DARPA) и ВВС, которые в 2003 году вложили небольшую сумму (около 8 млн. долл. США) в демонстрацию возможностей запуска ракеты Falcon 1 с высокой скоростью реагирования и доступностью. Пит Ворден и Джесс Спонабл были космическими пиратами, которые возглавили поддержку DARPA и ВВС и на протяжении всей своей правительственной карьеры делали огромную работу по стимулированию частных запусков.

Программа НАСА, разработанная после того, как SpaceX опротестовала решение о неконкурентной борьбе с компанией Kistler Aerospace, обеспечила компании первое значительное государственное финансирование в 2006 году. Программа COTS была разработана с целью стимулирования развития частного сектора для доставки коммерческих грузов на МКС, и выделенные SpaceX средства в размере 278 млн долл. позволили компании усовершенствовать свою ракету и разработать первоначальную грузовую капсулу Dragon. Dragon должен был запускаться на еще не разработанной ракете Falcon 9, но первые три испытательных полета самой ранней версии ракеты Falcon 1 оказались неудачными. После третьей неудачи в августе 2008 года Элон публично признал, что у SpaceX почти закончились деньги. Их хватило лишь на еще одну попытку.

Августовская неудача произошла через месяц после того, как я был назначен руководителем переходной команды Обамы по НАСА, поэтому я уже успел донести до кандидата свои личные взгляды на ценность использования частных пусковых услуг. SpaceX, по общему мнению, была наиболее вероятной частной компанией, способной добиться успеха, поэтому моя рекомендация поначалу не выглядела слишком прозорливой. Все мои фишки были на столе, и я даже не играл на своей собственной руке, так что это была не самая удобная форма азартной игры.

Модель COTS занимала центральное место в ранних размышлениях переходной команды, когда мы оценивали варианты оптимальной замены "Шаттла". Хотя наше направление не изменилось бы, если бы следующий полет SpaceX оказался неудачным, успешный запуск помог убедить политическую команду Обамы сделать ставку на немедленный запуск программы коммерческого экипажа. Старшие советники избранного президента Обамы, которые читали наши еженедельные отчеты по переходу НАСА на новый уровень, с самого начала поддерживали эту концепцию, понимая потенциальные преимущества приватизированных полетов астронавтов. И все же успешный запуск Falcon 1 поставил восклицательный знак на этом варианте.

Главный приз - контракты на поставку грузов на космическую станцию - был объявлен НАСА в декабре того же года. SpaceX получила 1,6 млрд долл. на выполнение двенадцати полетов Dragon, а Orbital Sciences Corporation - 1,9 млрд долл. на восемь полетов. Это стало началом закономерности: компания SpaceX подписалась на выполнение большего объема работ, чем ее конкуренты, за меньшие деньги. На данный момент SpaceX успешно запустила и вернула двадцать два грузовых корабля, а Orbital Sciences - тринадцать. Дополнительное отличие заключается в том, что Dragon перевозит грузы вверх и вниз, а корабль Cygnus компании Orbital Science представляет собой космическую капсулу, не имеющую возможности спуска.

Я работал в офисе своей переходной группы в штаб-квартире НАСА в момент предоставления первых коммерческих услуг по доставке грузов (CRS), но не принимал участия в принятии решения. Принятие таких крупных решений в течение последних тридцати дней работы администрации, находящейся у власти, обычно не одобряется, но я и моя команда были в восторге от этого выбора и не видели причин для шума. Элон часто говорил о том, как важно получить доверие и финансирование НАСА на раннем этапе. Получение такого доверия в период нестабильной передачи НАСА новой администрации стало еще одним препятствием, которое они преодолели.

Пятый (и последний) запуск ракеты Falcon 1 в июле 2009 года также заслуживает внимания. Запуск состоялся через неделю после слушаний в Сенате, где мы утверждали нашу кандидатуру, и за день до того, как наша кандидатура была вынесена на голосование в Сенате. И снова я затаил дыхание, надеясь, что у них не возникнет проблем, которые дадут повод тем, кто выступает против перехода государства на ракеты частного сектора. Успешный запуск придал мне бодрости, когда через два дня я вошел в штаб-квартиру для принятия присяги.

Запуск SpaceX в июне 2010 года был не менее важен для нашего предложения по программе Commercial Crew. Это был первый полет ракеты Falcon 9, которая в конечном итоге должна была вывести на орбиту капсулу Dragon, и к этому моменту не только я один ставил на кон свои фишки. Президент Обама тоже поставил все свои. Любая оплошность на этом этапе привела бы к еще большей критике плана администрации.

Не только этот полет прошел без проблем, но и последовавший за ним в конце года успешный запуск капсулы Dragon на орбиту. Она несла гигантское колесо сыра в честь Монти Пайтона, а также потому, что так решил Элон.

Это были немаловажные вехи, учитывая продолжающуюся политическую дискуссию по поводу предложенного в начале года трансформируемого бюджета NASA. Успешные запуски не положили конец дискуссии, а вот неудачные, скорее всего, могли бы.

- - -

Компания SpaceX завершила демонстрационные полеты ракеты Falcon 9 и капсулы Dragon по программе COTS за год до вывода из эксплуатации шаттлов, что дало луч надежды тем, кто верил, что это наш лучший шанс вновь запускать астронавтов из США. В мае 2012 г. - через год после последнего полета "Шаттла" - Dragon стал первым коммерческим космическим кораблем, пристыковавшимся к космической станции.

Одной из моих обязанностей в NASA было сотрудничество с другими международными космическими агентствами, и я был в Токио во время первой стыковки Dragon. Японское космическое агентство (JAXA) гордится своими космическими достижениями и является одним из самых надежных партнеров NASA. Я планировал приехать в Японию еще в прошлом году, но из-за цунами 2011 года и последовавших за ним беспорядков в стране поездка была отложена. Когда запланированная стыковка корабля Dragon совпала с моей новой поездкой в Японию, я понял, что честь нашего партнерства - это приоритет, но был разочарован тем, что пришлось наблюдать за этим важным событием издалека.

Старт миссии пришелся на мой день рождения, что дало мне два повода отпраздновать его вместе с японскими коллегами. Моей выездной команде удалось получить прямую трансляцию стыковки "Дракона", и мы слушали по телефонной линии работу оперативного штаба. Наш праздник продолжался до утра в стране восходящего солнца. Перед отъездом из страны я приобрела богато украшенную скульптуру дракона - символ гордости за прозвище "Леди Дракон", которое мне дали люди, не считавшие это комплиментом.

Не только я был впечатлен успешной стыковкой корабля Dragon. На следующий день после полета оценка акций компании SpaceX удвоилась и составила 2,4 млрд. долл. На данный момент ее стоимость составляет более 100 млрд. долл.

За двадцать с небольшим лет до выхода этой книги компания SpaceX стала шестым по величине подрядчиком НАСА, в которой работает около 10 тыс. человек. Не только НАСА, но и ВВС, а также другие военные и разведывательные службы теперь являются постоянными пользователями их продукции и услуг. Это особенно заметно, если учесть, сколько совещаний я провел в Пентагоне, когда меня допрашивали и высмеивали за выделение ресурсов НАСА начинающей компании. Высокопоставленные представители промышленности и правительства с удовольствием высмеивали компанию и Элона в первые годы. Люди в правительстве, которые должны были заботиться о налогоплательщиках, не могли поверить, что кто-то, кроме их друзей из United Launch Alliance, может добиться успеха. На мой взгляд, это было безответственно. Непомерные расходы ULA подрывали конкурентоспособность правительства и промышленности США.

Не помогло и то, что Элон был моложе и богаче их, с менталитетом разрушителя Кремниевой долины и отсутствием почтения к традиционной индустрии. Некоторое презрение и критика, которые статус-кво выказывал в адрес Элона, были личными, но тот, кто действительно понимал, что происходит, знал, что их недовольство носит более фундаментальный характер. Ни одна из компаний, поставивших перед собой цель свергнуть Голиафа, не смогла приблизиться к ней, но после того как SpaceX начала добиваться успеха, это был карточный домик, который не мог долго простоять.

Люди в правительстве, которые вначале не хотели поддерживать SpaceX, уже заняты переписыванием истории, чтобы похвастаться тем, что они были ранними последователями этой концепции. Не стоит забывать, что ни НАСА, ни ВВС не давали SpaceX контрактов до тех пор, пока не проиграли судебное разбирательство. ВВС продолжали предоставлять ULA контракты с единственным подрядчиком даже после того, как SpaceX успешно выполняла полеты по заданиям NASA. В 2014 году компания SpaceX опротестовала решение ULA о закупке у единственного подрядчика на сумму 11 млрд долларов, что вынудило ВВС прибегнуть к посредничеству, прежде чем они были вынуждены открыть конкурс. Но и после этого ВВС несколько лет тянули с проведением конкурса.

COTS началась только после того, как SpaceX подала протест, и NASA было сказано, что оно должно начать конкурс. Затем оно проигнорировало предложение SpaceX разработать систему доставки астронавтов на космическую станцию за 300 млн долларов, что позволило бы нам не отправлять россиянам вдвое большую сумму. Даже сейчас НАСА неуклонно стремится использовать десятки миллиардов налоговых долларов для прямой конкуренции с частными многоразовыми ракетами большой грузоподъемности. Не совсем то, чем можно похвастаться.

Со временем сотрудники NASA, которые были категорически против сотрудничества с частным сектором, особенно с компанией SpaceX, не могли не признать ее способности превзойти конкурентов. Компания SpaceX настолько впечатлила НАСА своими успехами в достижении целей программы COTS, что ей было разрешено объединить две демонстрационные миссии в одну. Их секрет не был тайной: они обеспечили наилучшее соотношение цены и качества. Раз за разом SpaceX получала значительно меньшее финансирование, чтобы сделать больше, чем их конкуренты, и в итоге превзошла их. SpaceX - это доказательство того, что теория "быстрее, лучше и дешевле" возможна.

Классический пример - декабрь 2010 года, за день до запланированного первого эксплуатационного запуска ракеты Dragon. В ходе заключительного осмотра площадки были обнаружены две небольшие трещины в раструбе двигателя ракеты Falcon 9. Все в НАСА предполагали, что мы будем отказываться от запуска в течение нескольких недель. Обычный план предполагал замену всего двигателя, что во времена шаттлов занимало месяц. Компания SpaceX провела расчеты, оценила свои возможности и решила отрезать конец сопла, на котором образовалась трещина. Запуск прошел успешно - через день. Финансирование COTS осуществлялось в рамках партнерского соглашения, а не контракта, поэтому NASA ничего не оставалось делать, как принять решения SpaceX и с недоверием наблюдать за происходящим.

Элон не был первым, кто осознал ценность многоразовых ракет, но он был первым, кто сделал это экономически выгодным. Термин "многоразовый" даже не был общепризнанным для обозначения предыдущих транспортных средств, когда они разрабатывались, поскольку никому и в голову не пришло бы делать тележку, автомобиль, корабль или самолет только для одноразового использования. Но даже в этом случае знатоки аэрокосмической отрасли с насмешкой отнеслись к ранним попыткам компании SpaceX испытать вертикальную посадку ракет в 2012 году. Многим казалось безумием пытаться посадить возвращающиеся из космоса ракеты-носители на баржу в океане, а видеоролики с их промахами и жесткими посадками порой высмеивались за закрытыми дверями. Теперь люди уже не смеются.

Усилия правительства по снижению стоимости космических перевозок за счет многократного использования начались тридцатью годами ранее в рамках программы Space Shuttle. Некоторые детали "Шаттла", включая двигатели, были рассчитаны на многократное использование, но их восстановление оказалось почти таким же дорогим и трудоемким, как и создание новых. Как обычно, проблема заключалась в стимулах. Если компания получала деньги за создание двигателей, то она хотела нанять еще столько же людей, поэтому затраты на испытания и восстановление, естественно, росли. Никто в системе не задавался вопросом, можно ли изменить эту переменную, поскольку проще было продолжать делать то же самое, взимая с государства все больше и больше денег.

Этот процесс продолжается и по сей день в рамках разработки SLS, где НАСА платит компании Aerojet Rocketdyne 150 млн долл. за каждый двигатель, чтобы "отремонтировать" двигатели времен Shuttle, за создание которых они уже заплатили, и которые лежали на складе. Поскольку SLS выбрасывает четыре двигателя при каждом запуске, налогоплательщики будут тратить 600 млн долл. на каждый запуск двигателей, за которые они уже заплатили. Для сравнения, SpaceX продает запуск Falcon Heavy за 90 млн долл. с учетом многоразовых двигателей.

Здесь как нельзя лучше подходит тот факт, что публично торгуемые компании несут ответственность перед акционерами, которые, как правило, ценят высокие квартальные отчеты, рост цен на акции и дивиденды. Руководство аэрокосмических компаний ориентировано на максимизацию краткосрочной акционерной стоимости, что включает в себя использование преимуществ государственных стимулов, а также лазеек и "серых зон". Ответственность за разработку и проведение в жизнь политики, поощряющей инновации и эффективность, лежит на правительстве, как на Конгрессе, так и на администрации. В интересах страны иметь конкурентоспособную промышленность, поэтому проведение политики, поощряющей отстающих и не замечающей этических или деловых нарушений, вредит нашей экономике и национальной безопасности.

Моя работа как государственного служащего заключалась в развитии и совершенствовании американской аэронавтики и космического потенциала с целью обеспечения большей ценности для налогоплательщиков. Защита Элона и SpaceX никогда не входила в мои обязанности и задачи. Я не был их сторонником; я бы поддержал любую частную компанию, выступающую с такими смелыми инициативами, направленными на повышение конкурентоспособности США. Во время моего пребывания в должности распространялись ложные слухи о различных гнусных связях между нами. Более серьезную озабоченность должен был вызвать вопрос о причинах столь критического отношения к нам со стороны других государственных руководителей. Какие у них были причины очернять человека и компанию, ответственных за экономию миллиардов долларов налогоплательщиков и конкурентоспособность США на мировом рынке запусков? Люди в космическом клубе сплетничают о разводах Элона и Джеффа, забывая о том, сколько первых жен оставили после себя их друзья-астронавты и руководители компаний.

Несмотря на то, что я никогда не работал ни на кого из этих ребят, я все равно не могу сдержаться от двойных стандартов, которые часто демонстрируются как в космическом сообществе, так и за его пределами.

Мою историю трудно отделить от истории Элона, потому что без него и SpaceX мне не удалось бы провести значительные преобразования в NASA. Мы проливали кровь за одно и то же дело и нажили одних и тех же врагов. В статье об Элоне, опубликованной в журнале Esquire в 2012 году под названием "Триумф его воли", автор Том Джунод пишет: "Он поддерживает с Лори Гарвером отношения, которые чиновник, имеющий тесные связи с НАСА, называет "симбиотическими"". Каждый из нас нуждался в успехе другого.

На момент проведения конкурса я был уверен, что не одна компания сможет предложить услуги по доставке астронавтов. Точно так же Элон, вероятно, был уверен, что многие высокопоставленные государственные руководители увидят ценность использования частных компаний для запуска астронавтов на космическую станцию. Оба эти обстоятельства в конечном итоге подтвердятся, но на тот момент это было не так, и промедление с любой из наших сторон могло привести к совершенно иной государственной стратегии.

Как и большинство гениев, которых я знаю, Элон не мямлит и не тратит слов впустую. Он задает вопросы и выслушивает ваш ответ, прежде чем реагировать, если только не решит, что вы идиот. Его ум работает быстро, и он не любитель светских бесед - по крайней мере, не со мной. Последний раз я обедал с Элоном один на один в 2012 году. К тому времени мы уже немного познакомились, но я работал в более тесном контакте с Гвинн Шотвелл и командой Элона по связям с правительством. Сотрудники SpaceX спросили, могу ли я встретиться с Элоном после работы, прежде чем ему нужно будет улетать обратно в Калифорнию, и я с радостью согласился.

Интенсивность наших ролей и взаимные трудности, с которыми мы столкнулись, позволили нам расслабиться и выпустить пар. Мы заказали тапас, кувшин "Маргариты" и проговорили несколько часов. Я не уверен, что кто-то из нас привык употреблять такое количество алкоголя. Оглядываясь назад, я удивляюсь, что никто не узнал его и не прервал нас. Сегодня этого точно не произошло бы. Когда я наконец посмотрел на свой телефон, то увидел, что его сотрудники пытались дозвониться до меня, чтобы напомнить ему, что его самолет заправлен и ждет вылета.

На момент написания этой статьи я не общался с Элоном уже несколько лет, а последним нашим непосредственным общением была перепалка в Twitter. Он неверно истолковал мою неудачно сформулированную цитату о важности бизнес-обоснования для запуска спутников и ответил, что мог бы с большей легкостью заработать больше денег, начав заниматься интернет-бизнесом. Мое сообщение должно было подчеркнуть ценность открытия рынков для частного сектора, а не намекнуть на то, что он занимается бизнесом только для того, чтобы делать деньги. Я полагал, что моей готовности принять на себя шквальный огонь ради продвижения политики, необходимой для успеха SpaceX, будет достаточно, чтобы не сомневаться в моих мотивах. Однако тысячи подписчиков Элона обиделись, и Элон вынужден был внести оговорку в свой первоначальный твит. Я всегда считал наши личные беседы открытыми и непринужденными. Примером тому может служить дискуссия, в которой участвовал мой старший сын и которая является одной из моих любимых историй о них обоих.

Это был июнь 2014 года, и Уэсли только что вернулся в Вашингтон после окончания колледжа. Компания SpaceX проводила мероприятие в Ньюзеуме, посвященное презентации своего корабля Dragon V2 - того, что стало Crew Dragon, - и я привел Уэса в качестве гостя. Я не видел Элона с тех пор, как он покинул НАСА, и когда он спросил меня о моей новой работе в профсоюзе пилотов авиакомпаний, я сказал ему - полушутя - что надеюсь когда-нибудь включить его пилотов в профсоюз. Он рассмеялся и сказал, что пилоты на Dragon не нужны, а затем повернулся к Уэсу и спросил, по какой специальности он учился в колледже.

Как только Уэс сказал, что его диплом - это музыкальная композиция, Элон ответил, что это еще одна область, которая скоро будет полностью автоматизирована. Я подумал, что это грубость по отношению к молодому выпускнику колледжа, но Уэс не выглядел обиженным и без колебаний не согласился с навязчивым значком.

Элон возразил Уэсу, утверждая, что даже творческое чутье и недостатки, которыми славятся композиторы, могут быть заложены в программное обеспечение. Согласившись с мнением Элона, Уэс сказал, что для слушателей смысл и чувства, вызываемые многими композициями, связаны с нашим знанием конкретного композитора. Затем он спросил Элона, будет ли песня Боба Дилана звучать так же, если мы не будем знать, что композитором был Дилан. После небольшой паузы Элон кивнул головой в знак согласия и сказал: "Знаете, я думаю, что вы правы".

Это любимая история моего сына, потому что я горжусь его уверенностью в себе и способностью передать столь глубокие мысли, когда ему бросил вызов человек, известный своей гениальностью. Это также любимая история об Элоне. Элон известен тем, что он наглый и не заботится о том, чтобы задеть чувства людей. Он не знал моего сына, знал, что тот получил диплом за неделю до этого, и без проблем сказал, что выбранная им специальность - это тупик. Но он также выслушал двадцатиоднолетнего парня, задумался над сказанным и изменил свое мнение. Как наблюдатель за разговором, я гордился ими обоими.

- - -

Помимо разработки транспортных систем для космической станции, в 2011 году компания SpaceX начала вкладывать собственные средства в создание более крупной ракеты Falcon Heavy, предназначенной для частичного многоразового использования. Даже после успешного запуска Falcon 9 критики Элона говорили, что он никогда не сможет создать ракету для запуска более тяжелых грузов.

В апреле 2011 года мне довелось работать в Центре космических полетов имени Маршалла (MSFC) НАСА, когда Элон объявил о том, что собирается строить Falcon Heavy. Мы все еще находились в состоянии борьбы за проект планируемой НАСА ракеты-носителя большой грузоподъемности, и ракетчики в Хантсвилле были недовольны этим заявлением. Руководство НАСА в Центре обратилось ко мне с разумной, на их взгляд, просьбой: попросите меня передать Элону, чтобы он придерживался небольших ракет. Большие ракеты были в их полосе. Я был рад встретиться с ними лично, чтобы более полно объяснить, почему их просьба нелепа.

Это были ученые-ракетчики, а не политологи, так что, возможно, это была новая территория. Я рассказал, почему отношения правительства с американской промышленностью не были соревнованием. Мы не участвуем в гонках с ними по другой полосе. Я предложил им подумать об этом в терминах велосипедного пелотона, где наша задача - ехать впереди, чтобы члены нашей коммерческой команды могли драфтовать за нами. Если компания в группе набирает силу, чтобы обогнать нас, мы не должны были хватать насос и втыкать его в спицы; мы должны были помахать им рукой и искать новый холм для подъема. Мне показалось, что это отличная аналогия, но я не уверен, что соревновательный велоспорт так уж распространен на Юге.

Элон открыто говорил о том, что Falcon Heavy оказалась более сложной задачей, чем изначально предполагала SpaceX. Это заняло больше времени и обошлось им дороже, но они не тратили налоговые средства, поэтому не было причин для критики. В итоге первый запуск был назначен на февраль 2018 года. Я уже покинул NASA, но SpaceX прислала мне приглашение, и я отправился во Флориду, чтобы лично увидеть запуск. SpaceX арендовала у НАСА обычную VIP-площадку для просмотра, и с нее открывался прекрасный вид на Falcon Heavy, величественно стоящий на той самой площадке, с которой стартовали ракеты Mercury, Gemini, Apollo и Shuttle - площадке, за аренду которой они боролись, когда я был заместителем.

Ракета аналогична Falcon 9, но имеет дополнительные боковые разгонные блоки, предназначенные для возвращения на космодром под собственным приводом для повторного использования. Компания SpaceX регулярно сажала свои одиночные разгонные блоки на баржу в море, однако возвращение разгонных блоков на мыс позволило создать более жесткие ветровые и погодные условия для запуска. Сильный ветер задержал запуск на несколько часов, пока группа из примерно ста доброжелателей нервно перемещалась по балкону.

За год до этого я разговаривал с одним из своих бывших коллег из SpaceX на праздничной вечеринке в НАСА, и он рассказал мне, что они предложили запустить правительственную полезную нагрузку в первом полете Falcon Heavy с большой скидкой. По его словам, они отказались из-за риска полета на непроверенной ракете. У НАСА есть конкретные полезные нагрузки для подобных испытательных полетов, например, студенческие, но по тем или иным причинам они, похоже, отказались. Когда Элон объявил о запуске своего личного автомобиля Tesla Roadster, он не упомянул ни о каком более раннем предложении правительству. Критики назвали его выбор полезной нагрузки излишним.

Возвращение в Космический центр имени Кеннеди на запуск ракеты-носителя SpaceX, не принадлежащей НАСА, было очень привлекательным, и я был рад дополнительному времени, пока мы ждали погоды. Большинство присутствующих VIP-персон были, наконец, космическими пиратами, и судьба запуска казалась определяющей для того, как в будущем будет разделена награда. Мы уже обсуждали возможность изменить свои планы и вернуться на следующий день для повторной попытки запуска, когда ветер утих и обратный отсчет возобновился. Неожиданное объявление было встречено с воодушевлением, и мы направились к перилам, чтобы понаблюдать за первым запуском самой большой ракеты со времен Apollo. Три, два, один...

Накал эмоций толпы нарастал по мере того, как двадцать семь двигателей Falcon Heavy, одновременно включившись, освещали небо, словно второе солнце, когда ракета медленно поднималась в космос. Как и при наблюдении за всеми запусками с расстояния, вы видите старт ракеты за несколько секунд до того, как услышите или почувствуете вибрацию, поскольку свет распространяется быстрее звука. С этой же точки зрения я наблюдал множество запусков космических челноков, и это всегда было захватывающе. Но этот был громче, и звуковые волны, отдававшиеся в моей груди, были еще сильнее. Люди, наблюдавшие за запусками Saturn V и Shuttle, говорят, что эффект от запуска Falcon Heavy был ближе к эффекту запуска Saturn V.

Находясь еще на балконе, со слезами на глазах от восторга по поводу запуска, я не был готов к двум отчетливым звуковым сигналам, свидетельствующим о том, что ускорители ракеты выполнили свою работу и на дозвуковой скорости возвращаются к месту приземления через реку Банана. Сначала они выглядели как заходящие на посадку ракеты, затем, одновременно вращаясь и замедляясь для хореографической посадки, разгонные блоки грациозно опустились на хвосты рядом друг с другом и выключили свои двигатели - как пара олимпийских дайверов, входящих в воду вместе, точно по прямой, без всплеска, идеальная десятка.

Внимание зрителей быстро переключилось на большие видеоэкраны, показывающие, как носовой конус ракеты, защищающий полезную нагрузку, медленно раскрывается в космосе, показывая вишнево-красный Tesla Roadster Элона, которым "управляет" манекен в скафандре. К автомобилю были прикреплены три камеры, чтобы показать различные виды самого креативного и сюрреалистичного космического аппарата всех времен.

Мы с трепетом наблюдали за тем, как Tesla проносится мимо Земли, направляясь к Красной планете, и слушали плейлист, который Элон установил в радиоприемнике автомобиля, начиная с песни Дэвида Боуи "Starman". Телескопы уже наблюдали за тем, как маленький красный Roadster проносится мимо орбиты Марса, направляясь к поясу астероидов. На следующий день я написал статью в газете The Hill, в которой назвал это "гением кросс-маркетинга", что некоторые восприняли как критику, но это было искренне.

В центре моей статьи был призыв к НАСА - моему бывшему работодателю на тот момент - прекратить зацикливаться на создании собственной большой ракеты за счет налогоплательщиков, когда Falcon Heavy уже доказала свою эффективность. Недавно я увидел брошюру о системе Space Launch System, которую НАСА распространяло на одной из конференций и в которой рассказывалось, как она может выводить на низкую околоземную орбиту 12,5 слонов. На красочном рекламном материале были изображены слоны, аккуратно уложенные в грузовом отсеке ракеты, один за другим, от хобота до хвоста. Это был тот самый случай, который привел меня в бешенство. Я провел расчеты, чтобы сравнить, сколько слонов сможет запустить Falcon Heavy - 9,7, и использовал их для объяснения абсурдности плана НАСА.

В своей статье я указал, что использование десятков миллиардов долларов государственных средств на создание ракеты, которая в случае завершения строительства сможет запустить на 2,8 слона больше, чем ракета, уже разработанная и запущенная без затрат для налогоплательщиков, является расточительством. Даже если не принимать во внимание 15 млрд. долл. (теперь 20 млрд. долл.) невосполнимых затрат на создание ракеты НАСА, сравнительная стоимость каждого полета позволит Falcon Heavy запустить на 84 слона больше за ту же цену, что и SLS. Впечатляет!

Размеры ракеты обычно определяются необходимостью того, для чего она предназначена - требованиями к полезной нагрузке. Falcon Heavy была рассчитана на запуск очень больших и дорогих военных спутников, что она и делала уже несколько раз по цене около 150 млн долл. за каждый. Маркетинг SLS для общественности (и трата на это собственных денег), показав, что он может запустить кучу слонов, обнажил фундаментальную проблему. Создание действительно большой ракеты было их целью, других обоснований не требовалось. Запуск Tesla Roadster Элона казался вполне разумным посравнению с этим.

Полное разрушение мирового рынка запусков за счет снижения цен и повышения надежности уже сделало SpaceX самым востребованным поставщиком ракетных запусков как в правительстве, так и за его пределами. По-прежнему считаясь новаторами, SpaceX единолично вернула Соединенным Штатам лидирующие позиции в современной космической гонке. После того как двадцать лет назад коммерческие спутники практически не запускались, в 2020 году Соединенные Штаты вывели на орбиту больше ракет, чем любая другая страна. Компания SpaceX осуществила двадцать пять запусков, в то время как United Launch Alliance - шесть. Еще девять запусков осуществили новые американские компании, таким образом, США осуществили сорок запусков против тридцати пяти у Китая и семнадцати у России. Показатели всех остальных стран не превышают однозначных цифр.

SpaceX не только полностью перевернула стратегическое и экономическое положение США в области ракетных запусков, но и сама создает многие полезные нагрузки.

В 2015 году компания SpaceX объявила о создании собственной группировки спутникового интернета под названием Starlink. В настоящее время на орбите работает уже более 2 000 спутников, а в ближайшее время появятся еще тысячи. Эта система, как и все, что делает SpaceX, является разрушительной и противоречивой.

Элон, как и многие другие космические пираты, стремится сделать человечество многопланетным видом. Его планета для первого дополнительного дома - Марс, и он уже разрабатывает систему для полета туда - он называет ее Starship. По замыслу Элона, Starship должен доставлять на Марс по сто человек одновременно, а к 2050 году на Марсе должен проживать миллион человек. Это не опечатка. Он уже приступил к испытаниям различных ступеней многоразовой ракеты на быстро развивающемся предприятии в Восточном Техасе, которое он назвал Starbase.

Политика и программы, которые разрабатывались более десяти лет, были созданы для того, чтобы дать частному сектору "хлебные крошки", по которым он мог бы пойти. Хотя наша работа была необходима для достижения успеха, она никогда не была достаточной. То, что Элон и его команда уже сделали в SpaceX, является преобразующей силой. Доктрина того, как это можно сделать, существовала во многих умах и раньше, но SpaceX сделала ее таковой. Учитывая, что это лишь одна из отраслей, которую Элон разрушил, я не могу этого понять.

 

Глава 9. Это не просто ракетостроение

 

Обычно считается, что ракетостроение гораздо сложнее политологии, но на деле все оказывается наоборот. Замысловатая конструкция, производство и операции по запуску чего-либо в космос гораздо сложнее, чем наша государственная система, но гравитация постоянна и неизменна. Несмотря на то, что это невероятно сложная задача, особенно при поднятии тяжестей, умные, подготовленные люди, которые следуют законам физики и работают сообща, могут ее решить. Этим же людям сложнее работать вместе, чтобы следовать законам политики, в результате чего программа пилотируемых космических полетов постоянно гонится за своим хвостом.

Задача снижения стоимости космических перевозок, поставленная в 1970 г. президентом Никсоном, должна была изменить приоритеты этой "массивной концентрации" энергии, отданной НАСА, в пользу разработки "недорогих, гибких, долговечных, высоконадежных, оперативных космических систем с высокой степенью общности и возможности повторного использования". Только представьте себе, чего можно было бы достичь к настоящему времени, если бы НАСА приняло и успешно выполнило этот мандат, как и свою предыдущую цель - победить русских на Луне?

Вместо этого руководство NASA создавало те космические аппараты, которые хотело построить, отдавая предпочтение внутренним интересам и интересам отдельных групп населения, а не выполняя поставленный национальный политический мандат. С моей точки зрения, мы работали не с той стороны проблемы - ставили телегу впереди лошади. Программы, требующие значительного финансирования со стороны налогоплательщиков, должны руководствоваться установленными ценными целями. Телега должна следовать за лошадью. Создание большой ракеты или полет к определенной цели - это не самоцель, а средство достижения цели.

Нил деГрасс Тайсон назвал зацикленность космического сообщества на повторении подобных программ "некрофилией "Аполлона". Пришло время признать, что национальные цели, которые двигали нашими первыми полетами на Луну, уже давно ушли в прошлое. Нил заметил, что на протяжении всей истории наиболее значительные государственные расходы связаны, по крайней мере, с одним из трех мотивов - страхом, жадностью или славой. В случае с "Аполлоном" мы боялись, что Советский Союз приобретет глобальную силу благодаря своим успешным космическим полетам, мы получили экономическую выгоду, инвестируя в новые технологии, а достижение цели было славным. Среди других исторических примеров, которые Нил приводит в подтверждение своей теории, - строительство пирамид и Великой стены, а также инвестиции королевы Изабеллы в корабли для поиска новых торговых путей и демонстрации мощи своей страны.

Я придерживаюсь доктрины Нила и, как и многие сторонники НАСА, считаю, что в лучшем случае программы пилотируемых космических полетов могут способствовать достижению значимых целей. Но сообщество NASA слишком часто зацикливается на создании телеги, которую мы хотим построить, не учитывая мотивацию лошади. Можно кричать, бить кнутом, пытаться тянуть лошадь, но если она не хочет двигаться - или телега слишком тяжелая, или у нее квадратные колеса, - далеко не уедешь.

В последнее время постоянство целей стало крылатой фразой, используемой для того, чтобы удержать существующие программы от отмены новыми администрациями. Недавно я затронул эту тему в своем выступлении перед руководителями проектов NASA, которые выражали обеспокоенность по поводу изменения политического курса. Я предложил им взглянуть на проблему по-другому. Поскольку они были инженерами, я напомнил им, что пока мы являемся агентством, финансируемым государством, демократическая система является постоянной, а программы NASA - переменной, а не наоборот. Представьте себе, что ребенок, регулярно тратящий свои деньги на конфеты, винит родителей в том, что у него кончились деньги и появился кариес. Если мы не хотим полностью эмансипироваться от правительства, то лучший способ заработать свое пособие - это разработать выполнимые программы, которые соответствуют нашим национальным целям, а затем выполнить их в обещанные сроки. Последовательно. Мечта каждого родителя.

Цель NASA уже имеет постоянство, поскольку она вытекает из Закона о космосе. Спор идет не о цели, а о том, как лучше ее достичь.

Общепринятая цель полетов человека в космос в течение последних шестидесяти лет сводилась к тому, чтобы вдохновить общественность, обеспечить экономический рост страны и в той или иной форме добиться международного лидерства - либо в рамках конкуренции, либо в рамках сотрудничества. Это вариации на тему страха, жадности и славы. Освоение космоса человеком не продвинулось далеко отчасти потому, что со времен "Аполлона" мы не разрабатывали программы, которые бы наилучшим образом отвечали этим ценностям. Так же, как если сказать, что небо фиолетовое, то это не значит, что это так, так и если сказать, что то, что вы делаете, вдохновляет, стимулирует экономику и обеспечивает глобальное лидерство, то это тоже не значит, что это так. Как и большинство детей, НАСА имеет больше контроля над нашими родителями, чем мы думаем.

Если мы хотим потратить народные деньги на то, чтобы "вдохновить" его, нам необходимо подумать, действительно ли то, что мы делаем, является достаточно вдохновляющим, чтобы оправдать затраты. Если мы говорим, что программы обеспечат рабочие места и стимулируют экономику, но при этом используем государственные контракты, в которых нет инноваций, новых технологий и новых рынков, то действительно ли они приносят максимальную экономическую выгоду? Если мы решаем, что и как делать, и только потом предлагаем другим странам присоединиться к нам или пытаемся сфабриковать ту же гонку против нового врага, то максимизировали ли мы свою позицию глобального лидера?

Когда я вошел в состав переходной команды избранного президента Обамы, я делил кабинет во временном помещении Белого дома, оборудованном для будущей администрации, с человеком, который руководил переходным процессом в Управлении по научно-технической политике. В нашем зале находились руководители Национального научного фонда, Национального управления океанических и атмосферных исследований, Национальных институтов здравоохранения и т.д. NASA входило в группу под названием STARS - наука, технологии и искусство, возглавляемую Томом Уилером, который впоследствии стал председателем Федеральной комиссии по связи. Команда, которая в итоге заняла высшие научно-технические посты в администрации, имела единую цель - продвижение экономических и социальных благ. Не все из них поначалу были в восторге от NASA и пилотируемых космических полетов, прежде всего потому, что было неясно, как то, что мы делаем, приносит большую общественную пользу. Я верил, что программы NASA могут принести большую экономическую и социальную пользу, если их реструктурировать, и знал, что у нас есть короткий промежуток времени для того, чтобы это произошло.

Программы по наукам о Земле и аэронавтике наиболее естественно соответствовали этим целям и поэтому получили высокий приоритет в нашем запросе на стимулирующий бюджет 2009 года. Увеличенные средства были выделены не для того, чтобы построить больше одинаковых телег, а для развития технологий и инноваций: чтобы обеспечить ценность, которая побудила лошадь. Одним из очевидных способов повышения ценности является снижение стоимости и времени создания телеги, что дает лошади больше шансов успешно ее тянуть. Работа над этой стороной проблемы была основной движущей силой политики и программ NASA, которые я пытался создать в администрации Обамы. Очевидным способом поддержания и расширения космической деятельности является освобождение НАСА от непосильных расходов на инфраструктуру и транспорт.

Традиционалисты в NASA и в промышленности обвиняли администрацию в желании перемен ради самих перемен. На самом деле перемены были необходимы для того, чтобы программы могли лучше выполнять те цели, ради которых они были созданы и обещаны. Добиться консенсуса среди руководства в отношении того, как обеспечить повышение актуальности и устойчивости программ NASA, было непростой задачей с позиции заместителя. Если бы руководство NASA не согласовывало свои действия с видением администрации, прогресс был бы недостижим. Шон О'Киф написал заявление о видении Агентства, которое до сих пор фигурирует в документах НАСА. Оно гласило: "Улучшить жизнь здесь, продлить жизнь там, найти жизнь за пределами". Некоторые из нас называли его концепцией доктора Сьюза.

В начале нашей работы Чарли по моей просьбе согласился провести одно из ежеквартальных совещаний высшего руководства вне офиса, чтобы команда могла сосредоточиться на создании новой формулировки видения, которая бы лучше отражала нашу цель. Я пригласил всемирно известного эксперта по оказанию помощи организациям в достижении их согласованного видения - Саймона Синека - и выкроил несколько часов в повестке дня. Сначала Саймон попросил команду написать, как мы представляем себе "лучший день" NASA. Я ожидал, что это будет высадка на Луну, но консенсус сформировался вокруг спасения "Аполлона-13". Этот вывод стал моментом "а-ха", который привел к общему мнению команды о том, что частью ДНК NASA является стремление решать новые задачи и познавать то, что ранее было неизвестно.

В течение нескольких часов команда подготовила первоначальное заявление: Достигать новых высот и открывать неизведанное. Это было хорошо, но Саймон подтолкнул нас еще дальше... Почему вы делаете эти вещи? Это был важный разговор, и я помню, как несколько ребят из кружка с трудом воспринимали эту концепцию. Что значит "зачем"? Мы делаем это, чтобы побывать на Луне или полететь на Марс. "Но почему?" спросил Саймон. "Какова цель ваших открытий и каковы результаты того, что вы пойдете дальше? Кто ваши клиенты и какую пользу им приносит то, что вы делаете?" В ходе обсуждения возникло еще одно положение: чтобы то, что мы делаем и узнаем, приносило пользу всему человечеству. Это утверждение стало результатом коллективных усилий команды руководителей, и я помню, что это было очень полезное занятие.

В соответствии с нашим соглашением с работниками представитель профсоюза имел право присутствовать при принятии управленческих решений, и я начал практику включения избранного им лидера в ежеквартальные совещания нашего руководства. Чарли и некоторые другие члены руководства не были согласны с такой практикой, но это была одна из тех областей, где из-за его первых промахов высокопоставленные чиновники Белого дома настояли на том, чтобы я взял на себя инициативу. Президент крупнейшего профсоюза работников NASA присутствовал на выездном совещании, но ни в коем случае не доминировал в дискуссии.

Концепция выдержала испытание временем. Спустя более чем двенадцать лет, три администрации и шесть стратегических планов, заявление NASA несет в себе ту же идею, но с большей эффективностью: Открывать и расширять знания на благо человечества. Слова имеют значение, и я по-прежнему горжусь тем, что помог Агентству прийти к согласию по столь значимому для НАСА вопросу "почему".

Лучший товарищ администратора Майк Коутс (Mike Coats) был на выездном совещании руководителей, но придерживался иного мнения. Майк пожаловался на это заявление в интервью после своей отставки, сказав: "Пришла администрация Обамы. Они не интересовались космосом, так как же космическая программа может помочь ему быть переизбранным? Как она может помочь Демократической партии? Как она может помочь профсоюзам? Впервые представители профсоюзов присутствовали на всех совещаниях руководства НАСА. Очень активно. Прочитайте программное заявление НАСА. Ее написал представитель профсоюза. На мой взгляд, это бессмысленно. Это могло быть написано для картошки фри в Макдональдсе, если вы знаете. Оно не имеет никакого отношения к космосу. Там вообще нет упоминания о космосе. Это буквально было написано представителем профсоюза, и Лори настоял на том, чтобы они приняли это".

Утверждать, что формулировка "Достигать новых высот и открывать неизведанное, чтобы то, что мы делаем и узнаем, приносило пользу человечеству" могла быть написана для продажи картофеля фри в McDonald's, просто нелепо. Жалоба Майка на то, что наше программное заявление было "написано профсоюзами", также не соответствует действительности и подтверждает, насколько ему неприятно их участие. Вот вам и забота о сотрудниках. Я много раз приезжал в ОАО, когда Майк был директором Центра, и проводил собрания коллектива, на которых присутствовали только мы двое. Это были непростые беседы, но я не понимал степени его личной неприязни, пока не познакомился с публичными интервью "устной истории", которые он проводил в АО.

В одном из своих откровенных выступлений Майк сказал интервьюеру: "Нет ничего необычного в том, что заместитель администратора - это политический тип... но она хотела участвовать в принятии технических решений, в принятии управленческих решений". Помните, у Лори не было опыта работы на руководящих должностях или в сфере управления. Ни одного, ни одного, ни одного. И у нее не было технического опыта. Она гордилась тем, что не разбирается в технике, а теперь она - заместитель администратора НАСА. Она хотела сразу же все исправить, а на самом деле было сломано не так уж много, по крайней мере, в области пилотируемых космических полетов. Поскольку у нее не было ни опыта управления, ни опыта работы на руководящих должностях, ей было нечего предложить в качестве помощи, и она даже не знала, какие вопросы задавать".

Реформы, которые я продвигал, натолкнулись на мировоззрение Майка и других "мальчиков из кубка". Казалось, он не мог представить, что такой человек, как я, может принести какую-то пользу программе полетов человека в космос, которую он не считал хоть сколько-нибудь разрушенной. Для Майка и многих "мальчиков из кружка" я всегда оставался квадратным колышком, которому не место. Майк Коутс и другие, кто лично и финансово инвестировал в унаследованные программы НАСА, были частью системы, которая потеряла два "Шаттла" и не смогла разработать реалистичную последующую программу. Именно они привели нас в нынешнюю яму в области пилотируемых космических полетов, поэтому неудивительно, что их решением было просто продолжать копать.

Альтернативы "Спейс Шаттлу", которые предлагались с 1990-х годов, должны были привести к созданию действующих многоразовых космических транспортных систем до запланированного на 2010 год вывода их из эксплуатации. Программа X-33 конца 90-х годов превратилась в 2001 году в программу Space Launch Initiative, которая привела к созданию орбитального космического самолета (OSP) в 2003 году и проекта Constellation в 2005 году. Все проекты, за исключением X-33, были разработаны с учетом того, что они будут принадлежать и эксплуатироваться NASA.

Для того чтобы вывести программу пилотируемых космических полетов на стабильный и устойчивый путь к 2008 году, требовались кардинальные и немедленные изменения. Я считал, что наш лучший шанс сократить неизбежный разрыв в программе пилотируемых космических полетов - это конкурсная программа партнерского типа. Запрашивать финансирование программы COTS-D в законопроекте о стимулировании экономики в начале 2009 года было рискованным шагом, но я считал, что перспектива значительно ускорить разработку корабля Dragon, сертифицированного для перевозки астронавтов, стоит того, чтобы рискнуть. Это спорное решение сразу же вызвало ненависть ко мне, но оно также помогло нам поставить ногу в дверь, что дало нам возможность открыть ее позже. Даже если мы не получили всей запрашиваемой суммы, небольшая команда, которой было поручено работать над проектом, с пользой использовала полученные 90 млн. долл.

Создание небольшого программного офиса и заключение коммерческих соглашений с партнерами из частного сектора не помешало традиционалистам в бюрократическом аппарате NASA и тем более в Конгрессе выступить против разработки устойчивой программы. По их мнению, мы получили деньги на стимуляцию "по формальному признаку", и они не собирались кодифицировать способ запуска астронавтов частным сектором. Сама идея была угрозой для контрактов на десятки миллиардов долларов по программе "Созвездие", и большинство карт было в их руках. Мы выиграли на ранней стадии, но игра была далека от завершения, и люди на другой стороне управляли столом в течение многих лет.

Бюрократия NASA не запрашивала денег на коммерческие экипажи ни в одном из двух следующих годовых бюджетов. Крис Сколезе курировал процесс 2010 года, поскольку этот бюджет был представлен во время многомесячного противостояния между сенатором Нельсоном и президентом по вопросу о том, кто должен руководить NASA. Лучшее, что нам удалось сделать в отсутствие нового руководства, - это представить временный бюджет на пилотируемые исследования, отметив, что он будет пересмотрен после получения отчета созданной президентом комиссии по проверке.

Когда Чарли проигнорировал приоритеты Президента в следующем бюджетном цикле, 2011 финансовом году, я был вынужден сделать сложный выбор. Другие, возможно, выбрали бы по-другому. Я содействовал закулисной работе небольшой команды НАСА и EOP по разработке и планированию программы коммерческого экипажа с использованием соглашений Space Act. Эта деятельность не поддерживалась Администратором и не была ему известна, но я открыто говорил Чарли о том, почему я считаю ее необходимой. В отличие от плана NASA, который он одобрил, этот план соответствовал указаниям администрации.

Члены команды по-разному отвечали за детализацию указаний президента. Оценкой бюджета коммерческого экипажа занимался Рич Лешнер (Rich Leshner), сотрудник NASA, прикомандированный к OSTP, который в течение многих лет разрабатывал бюджет программы геологоразведки в штаб-квартире NASA. Его работа легла в основу предложенной президентом программы развития стоимостью 6 млрд. долл. на пять лет, что позволит финансировать как минимум двух конкурентов. Прогнозируемый профиль финансирования предполагал первые полеты в 2016 году, что, если бы Конгресс одобрил этот проект, позволило бы SpaceX приблизиться к его выполнению, а также оставило бы более короткий промежуток для заполнения закупленными местами на кораблях "Союз".

Конгресс предпринял еще одну попытку отказать NASA в развитии программы Commercial Crew, включив в окончательный законопроект об ассигнованиях на 2011 финансовый год формулировку, исключающую все "новые старты". Текст закона об ассигнованиях заменил собой текст закона о полномочиях, поэтому администратор, главный юрисконсульт и другие руководители NASA приняли его как окончательное указание. Их реакция "ну что ж, мы пытались" напомнила мне сцену из фильма "Рождественская история", когда Флика дважды заставляют приложить язык к ледяному флагштоку во время перерыва. Когда звенит звонок, сигнализирующий об окончании перемены, а он все еще прилип к флагштоку, остальные дети просто возвращаются в класс, и, когда бедный Флик визжит, Ральфи оглядывается, чтобы объяснить, пожав плечами: "Прозвенел звонок".

В NASA преобладало мнение, что звонок прозвенел, но не все из нас были готовы позволить пилотируемым космическим полетам закрепиться на застывшем флагштоке, не оспаривая это предположение. Первоначальное мнение Хилла и НАСА о том, что программа - это новый старт, не внушало доверия, поэтому мы с финансовым директором искали второе мнение. Мы обратились к одному из самых креативных сотрудников юридического отдела Эндрю Фалькону, который пришел к выводу, что программа не подходит под это определение, поскольку NASA уже предложило промышленности возможность полетать с астронавтами в рамках программы COTS-D, а финансирование программы Commercial Crew уже началось в рамках стимулирующего бюджета. Если бы мы проиграли этот спор, то потеряли бы еще как минимум год. Креативные юристы тоже могут быть космическими пиратами.

Руководителем программы Commercial Crew был Фил МакАлистер, и я полностью доверял его лидерству. Он - невоспетый герой космических пиратов, которому принадлежит значительная заслуга в успехе программы. Одной из моих главных задач было убедиться в том, что он получил людей и ресурсы, необходимые для обеспечения его работы. Попытка управлять программой была похожа на гигантскую игру в "вак-а-моле". Только мы думали, что решили одну проблему, как тут же появлялись еще три в разных областях. Бюрократические битвы, которые мы вели на протяжении первых лет реализации программы, были многочисленными и включали в себя вопросы бюджета, безопасности, стратегии закупок, персонала и соблюдения принципов честной конкуренции. Это было изнурительно.

С одной стороны, меня не удивила негативная реакция на стимулирование частного сектора к развитию программы коммерческих грузовых перевозок в рамках НАСА. COTS выиграла от того, что была низкозатратной и менее опасной деятельностью, но Commercial Crew нанесла удар в самое сердце культуры NASA - полет человека в космос. Бюджетный запрос был предложен в то же время, когда отменялась крупная и, следовательно, популярная программа Constellation. Чарли и такие ключевые члены Конгресса, как сенатор Нельсон, в конце концов согласились, но вначале они были двумя самыми грозными противниками этой программы.

Майк Гриффин с самого начала дал понять, что не намерен расширять программу до полетов астронавтов. Он заслуживает похвалы - вместе с OMB - за формирование программы коммерческих грузоперевозок, когда GAO вынудило NASA провести конкурс, но он последовательно высказывался против расширения программы до экипажа. Как только она началась, он сказал: "Даже если они добьются успеха, это не повод для того, чтобы правительство не имело собственных возможностей. Я считаю, что это плохая политика - ставить правительство США в положение заложника услуг коммерческих подрядчиков, не имея альтернативы со стороны государства. Я уверен, что коммерческим подрядчикам такая ситуация нравится. Я просто считаю, что это плохая политика".

Утверждать, что для государства более правильной "политикой" является субсидирование устаревших программ, разработка которых занимает более десяти лет, обходится налогоплательщикам в десятки миллиардов долларов, ограничивает правительство только одной американской альтернативой, подавляет конкуренцию, экономическое развитие, национальную безопасность, инновации и прогресс, просто смехотворно. Ни один объективный анализ не признает это "хорошей политикой", на мой взгляд.

Чарли неоднократно публично подтверждал, что изначально не поддерживал концепцию коммерческого экипажа. Его неспособность защитить или сформулировать ценность программы в первые годы позволила Конгрессу дать указание НАСА восстановить программу Orion, построить SLS и лишить программу коммерческого экипажа финансирования. Его стандартная фраза заключается в том, что он "в конце концов преодолел свои ранние опасения". Его высказывания на моем прощальном вечере в 2013 г. были процитированы в отраслевой прессе: он "сначала не был "верующим" в программу Commercial Crew, но она изменила его собственное отношение и отношение других". Она "упорствовала", - сказал он, добавив, что нужно "отдать Лори должное"". В последнее время Чарли даже стал хвастаться тем, что вначале выступал против программы.

В телевизионном интервью в конце 2021 г. Чарли сказал, что изначально он был "крайним скептиком". Он сказал: "Я прошел путь от кандидата, выбранного президентом на должность администратора НАСА, до, вероятно, одного из самых презираемых людей в орбите президента, потому что я не вписывался в рамки; я не влюбился в концепцию коммерческого космоса". Сейчас Чарли, похоже, гордится тем, что не поддерживал политические приоритеты своего главнокомандующего, добавляя: "Я не был идеологом, как многие вокруг меня, которые считали, что все, что нам нужно сделать, - это взять бюджет НАСА, забрать все, что предназначено для полетов человека в космос, и отдать это Элону Маску и SpaceX".

Назвать меня и других сотрудников администрации "идеологами" за стремление инвестировать в инновации частного сектора, которые позволят снизить стоимость доступа в космос, может быть, и уничижительно, но в действительности эта политика проводилась на протяжении десятилетий и на 100% совпадала с мнением президента. Охарактеризовав нашу просьбу о выделении менее 5% бюджета НАСА на проведение конкурса для коммерческих компаний как "передачу пилотируемых космических полетов Элону Маску и SpaceX", мы выглядим гиперболически и подстрекательски. Это напоминание о том, с чем мы столкнулись при разработке программы. Создание и поддержка программы, против которой выступал Чарли, разрушило наши отношения, но он не оставил мне другого выбора, кроме как выступить против администрации, которой мы оба подписались служить.

Последовательность не является его сильной стороной. В интервью в конце 2016 года Чарли сказал: "Мы бы никогда не добились принятия коммерческого экипажа в НАСА, если бы я не отстаивал эту идею". Возможно, это правда в его более поздние годы, но, на мой взгляд, это сродни тому, как спасатель ставит себе в заслугу спасение чьей-то жизни, не отдавая спасательный круг до тех пор, пока жертва с трудом доплывет до мелководья. Хорошо, что он в конце концов намочил ноги, но его первоначальным инстинктом было держать их под водой, и его действия едва не потопили программу. Первые насмешки и сомнения Чарли добавили почти непреодолимый вес к задаче реализации самой приоритетной программы Президента с позиции заместителя. Его приятный нрав и популярность сделали мою собственную поддержку программы отклонением. Если бы мнение администратора NASA Гриффина или Болдена возобладало, программа Commercial Crew не была бы создана.

Каждый новый раунд финансирования вызывал новую критику со стороны недоброжелателей в штаб-квартире NASA и в центрах, которые пытались затормозить прогресс. Группу людей, к которой администратор прислушивался больше других, он называл "техническими авторитетами". Лидером этой группы был Брайан О'Коннор, третий астронавт и мичман, который вместе с Чарли и Майком окончил Аннаполис в 1968 году. Брайан возглавлял Управление безопасности и обеспечения полетов НАСА - крупную и влиятельную организацию, которая предпочитала традиционные контракты. К Брайану присоединились главный инженер и главный врач - тройка, которую Чарли называл своей совестью.

Никто из "технических авторитетов" не поддержал идею использования частного партнерства для полетов человека в космос. И точка. Они постоянно ставили под сомнение это решение и право администрации на его принятие. Они хотели, чтобы правительство владело и эксплуатировало системы, которые доставляют астронавтов, в течение всего времени, и пытались исказить мою точку зрения как полностью мотивированную политикой и поэтому не соответствующую действительности.

Внешний консультативный комитет NASA Aerospace Safety Advisory Panel (ASAP) также был принципиально против программы. Количество негативного внимания и отзывов, которое ASAP уделила программе Commercial Crew, по сравнению с программами пилотируемых космических полетов (которые получали в пять раз больше бюджета NASA), было абсурдно непропорциональным. Как и внутренний "технический орган", ASAP отстаивал философские взгляды против государственно-частного партнерства, а я сомневался в том, что оно по своей сути подрывает безопасность. Когда меня ставили на грань, я напоминал, что системы, принадлежащие государству и управляемые им, очевидно, не являются безопасными по своей сути, ссылаясь на аварии Challenger и Columbia. Это были нелегкие дискуссии, и их обсуждение не принесло мне популярности, но я говорил правду. Им не нужно было напоминать об этом.

Склонность NASA добавлять в свою организацию слои бюрократии и менеджеров, как если бы это была обычная программа, основанная на FAR, вызвала еще больше разногласий. Я слышал о том, что десятки людей были назначены в программу только после того, как было уже слишком поздно что-то менять. NASA назначало сотрудников для работы с коммерческими партнерами с такой скоростью, что это замедляло их продвижение. Мне удалось добиться определенных успехов в ограничении численности персонала и проведении кадровых перестановок, но бюрократия делала все возможное, чтобы противостоять этому, и я часто получал отказ от администратора.

- - -

В феврале 2010 года были объявлены первые партнерские конкурсы NASA по программе Commercial Crew. Мы разделили 50 млн. долл. из стимулирующего бюджета между пятью компаниями. Эти первые средства были направлены на разработку конкретных этапов, которые оговаривались отдельно с каждым партнером. Компания Blue Origin выиграла первые конкурсы, но в дальнейшем решила не участвовать в конкурсе, предпочтя продолжить создание космического корабля на частные средства Джеффа Безоса. Компания SpaceX проиграла конкурс в первом раунде, но упорно продолжала участвовать в следующем, который был объявлен в апреле 2011 года. Во втором раунде победили четыре компании, получившие контракты на общую сумму 269 млн долл.

Следующим этапом был конкурс на разработку систем, которые в конечном итоге могли бы быть сертифицированы NASA для доставки астронавтов на МКС. Фил Макалистер и его команда, а также я и наше руководство в Белом доме предполагали, что третий раунд будет проходить опять же на основе соглашений Space Act, после чего будут закупаться услуги по контрактам с фиксированной ценой, как это делалось в рамках программы COTS.

В 2011 году этот план натолкнулся на "пилу". Наряду с техническими полномочиями программное управление и юристы предпочли сразу перейти на контракты, основанные на FAR. Они хотели получить контроль. Я не смог удержать Чарли от подписания плана, и Филу МакАлистеру было поручено работать над контрактами с фиксированной ценой на основе FAR. В июле команда провела внутреннее совещание по стратегии программы, на котором план был одобрен. В сентябре NASA провело День промышленности, а в конце того же месяца выпустило проект запроса предложений. Переход к контрактам на основе FAR на данном этапе программы позволил бы бюрократии NASA вернуть контроль, изменить требования, увеличить затраты и затормозить прогресс. Я был разочарован и потерпел поражение.

Сторонникам партнерских соглашений нужно было чудо, подобное звонку президента Клинтона Барбаре Микульски накануне церемонии вручения медали Джиму Ловеллу. Мы его получили. В последний момент - уже после того, как прозвенел звонок, - конгресс невольно помог нам собрать воедино все части успешной программы.

NASA запросило на эту программу 850 млн долл. на 2012 г., а Конгресс выделил нам менее половины - 406 млн долл. Даже высшее руководство NASA было вынуждено признать, что этого недостаточно для реализации стратегии по заключению двух контрактов FAR с фиксированной ценой. Возвращение к чертежной доске для рассмотрения вариантов стало той передышкой, которая нам была необходима. Команда рассмотрела возможность растянуть текущую программу, а также выбрать одного подрядчика с фиксированной ценой. Я настаивал на повторном рассмотрении варианта соглашения Space Act Agreement, и в последний момент Фил получил разрешение включить его в таблицу в окончательном варианте брифинга.

Билл Герстенмайер, известный как Герст, возглавлял Управление пилотируемых космических полетов НАСА. В декабре того года он вместе с Филом представил нам с Чарли варианты на брифинге. Герст рекомендовал сразу же перейти к одному контракту с фиксированной ценой, с возможностью реализации опциона SpaceX COTS-D в будущем. Такой сценарий практически гарантировал, что Boeing получит контракт. Чарли сказал, что сообщит им о своем решении на следующее утро.

Оценивая отношения между мной и Чарли, некоторые наблюдатели характеризуют его как мою марионетку. Это было не так. Чаще всего за ниточки дергали мальчики Чарли. В течение большей части моего пребывания на посту заместителя я чувствовал себя так же, как Линдон Джонсон в отношении вице-президентства: оно не стоило и теплого ведра слюны. Сотни руководителей НАСА имели больше бюджетных полномочий, чем я. У меня даже не было полномочий принять решение о выделении 5 млн. долл. на существующий проект по аэронавтике, работающий на "зеленом топливе", без того, чтобы меня не переехали. В ситуациях, подобных моей, когда первый председатель не имеет конкретных полномочий, власть второго председателя часто определяется доступом и убедительностью. В тот вечер, когда мы встречались с Герстом и Филом, я знал, что должен тщательно подбирать слова и быть последним человеком в комнате.

Я убеждал Чарли, что, хотя заключение другого партнерского соглашения не было рекомендацией внутренней команды, это был единственный приемлемый путь для всех сторон. Сначала я заметил, что команда NASA не стала бы предлагать этот вариант, если бы не считала, что он заслуживает пересмотра, а затем высказал мнение, что действия Хилла практически свели на нет возможность реализации других стратегий. К тому времени ему уже не нужно было напоминать, что это единственный вариант, соответствующий нашим указаниям из Белого дома. В заключение я поделился своим мнением о том, что если он и НАСА примут этот план как свой собственный, то и Хилл, скорее всего, согласится с ним.

Когда на следующий день Чарли сообщил команде о своем решении выбрать вариант партнерства в рамках Space Act Agreement, Герст выглядел так отвратительно, как я его никогда не видел. Это было очень важное решение, которое позволило компаниям продвинуться еще на два года вперед до того, как основной десант НАСА прибудет с контрактом, основанным на FAR. Это, несомненно, самое значимое событие, которое я сделал для программы Commercial Crew за время своей работы.

Последний раунд партнерства мы назвали Commercial Crew integrated Capability (CCiCap). Он предусматривал финансовую поддержку разработки предложений до середины 2014 г., когда будет принято решение о том, какие компании пройдут сертификацию. В августе 2012 года NASA выбрало трех победителей конкурса CCiCap: Boeing - 460 млн долларов, SpaceX - 440 млн долларов и Sierra Nevada - 212,5 млн долларов.

Согласившись поддержать программу коммерческого экипажа в обмен на поддержку администрацией SLS и Orion, Конгресс предоставил программу на словах, сократив запрос на ассигнования почти на 40% в течение первых четырех лет. Ассигнования NASA, выделенные Конгрессом, перенесли сотни миллионов долларов из запрашиваемого бюджета на программу коммерческого экипажа в миллиарды, уже выделенные на SLS и Orion. Вместо предусмотренных бюджетом 6 млрд. долл. за первые пять лет программа получила 4,2 млрд. долл. За тот же период времени НАСА запросило 15 млрд. долл. для SLS, Orion и их наземных систем, но Конгресс выделил на эти программы еще больше - 20 млрд. долл.

SpaceX имела преимущество в конкурсе CCiCap, поскольку выполняла свои контрольные показатели по коммерческим грузам. Но это также означало, что любые существенные проблемы, с которыми они столкнутся, будут хорошо видны лицам, принимающим решения в НАСА. Эволюционный характер системы SpaceX был убедительным отличительным фактором: по мере накопления опыта запуска спутников надежность ракеты возрастала, а стоимость снижалась. Программа COTS компенсирует финансирование разработки ракет Falcon 9 и Dragon для обеспечения грузоперевозок на МКС, и если вся система начнет успешно летать, команда NASA получит больше уверенности в ее возможностях, что может привести к доверию к ней для перевозки астронавтов.

Я увидел, что ситуация начала меняться в лучшую сторону, когда в 2012 году компания SpaceX начала успешно доставлять грузы на космическую станцию. Стыковка (или, в их случае, швартовка) Dragon со станцией была для НАСА огромным препятствием, которое необходимо было преодолеть. Если бы что-то пошло не так, под угрозой оказалась бы не только станция стоимостью 150 млрд долларов, но и астронавты, находящиеся на ее борту. На предыдущих космических станциях у россиян было несколько жестких стыковок и аварийных ситуаций, одна из которых привела к эвакуации модуля. Я сам пробовал симулятор стыковки "Шаттла" и каждый раз терпел неудачу.

Вторая оперативная грузовая миссия компании SpaceX плавно выведена на орбиту, но после отделения от ракеты Falcon 9 у нее возникли проблемы с двигателями. Я был на мысе во время запуска и планировал встретиться с Гвинн Шотвелл, чтобы перекусить после него. Она написала мне сообщение, что задержится, и пригласила меня в операционный центр, где они занимались решением проблемы. Убедившись, что VIP-персоны, которых мы принимали на запуске, благополучно вернулись в свои автобусы, я поехал в SpaceX, чтобы дождаться Гвинн.

Разница между культурами SpaceX и NASA стала очевидной, как только я вошел в здание. Центр управления запусками SpaceX выглядел как двухместный трейлер по сравнению с огромным застекленным центром управления запусками NASA, и в нем было тесно, каждый пульт был занят. Мы с Гвинн на секунду разговорились, но мне не хотелось ее беспокоить, и я направился в заднюю часть комнаты, чтобы подождать и понаблюдать. Ко мне присоединились Герст и руководитель программы НАСА по созданию космической станции Майк Саффредини, известный как "Сафф".

Герст и Сафф были против того, чтобы частный сектор играл ведущую роль в пилотируемых космических полетах, когда мы первоначально предложили эту идею. Они были частью команды руководителей, которые предпочитали государственные системы, такие как Constellation, SLS и Orion. Мы боролись за коммерческое партнерство для программ экипажей, но я знал, что это не будет успешным, если они не примут участие в проекте. Я старался не подталкивать их слишком далеко или слишком быстро и держал линии связи открытыми. Понятно, что им было удобнее работать с традиционными подрядчиками, ведь так было всегда. Вместе они отвечали за все полеты человека в космос в НАСА. Они контролировали ситуацию.

Учитывая это, я был удивлен тем, что они наблюдали за происходящим из глубины комнаты, а не участвовали в работе по устранению проблемы. Из четырех движителей работал только один, а для того, чтобы Dragon мог подойти к станции, требовалось четыре. Поиск решения был сопряжен с рядом оперативных ограничений, а время поджимало. Мы столпились у одного пульта, и я услышал, как Герст и Сафф шепотом обсуждали между собой возможные пути решения проблемы. Я слушал, как они обсуждали возможные решения, наблюдая за тем, как тикают часы до того момента, когда возможность причалить к МКС будет потеряна, и предложил им предложить свои идеи кому-нибудь в компании SpaceX.

Герст спокойно заявил, что SpaceX должна сама разобраться в ситуации. Он и Суфф, похоже, получали удовольствие, наблюдая за тем, как SpaceX прорабатывает различные варианты, оценивая реакцию на аномалию. Я был в поту, в то время как мои коллеги наблюдали за происходящим без видимого напряжения. В какой-то момент я заставил Герста пообещать, что он вмешается в ситуацию, если она окажется слишком близкой, но он продолжал давать SpaceX время.

В итоге SpaceX решила проблему без участия Герста и Суффа, и все вокруг зааплодировали. Позже в тот же день я передал эту историю Гвинну, объяснив, почему я считаю, что это важный признак того, что руководство НАСА переломило ситуацию.

То, чему я был свидетелем, больше походило на наблюдение за дедом и внуком, чем за родителем и ребенком. Мне нравится описывать это как рыбалку. Отец старается помочь ребенку наживить крючок и научиться забрасывать, но может взять удочку в свои руки, если ребенок поймал что-то крупное и испытывает трудности. Герст и Суфф позволили SpaceX выбрать лучшего червяка и насадить его на свой собственный крючок. Они наблюдали за тем, как команда забрасывает леску в разные места, чтобы понять, где может поджидать рыба. Когда крупная рыба начала клевать,они позволили SpaceX самостоятельно подсечь ее.

Я не являюсь бабушкой и дедушкой, но те, кто имеет опыт, говорят, что эта роль очень полезна. Они говорят, что это все положительные стороны воспитания детей без каких-либо отрицательных моментов, поскольку у вас есть зрелость, доверие и терпение, чтобы позволить своим внукам быть такими, какие они есть. Я до сих пор испытываю эмоции, вспоминая тот день, когда впервые увидел доверие и терпение, которые НАСА выработало в отношении возможностей компании SpaceX. Отношения с компанией стали настолько зрелыми, что мы доверили им наш самый ценный актив - будущее пилотируемых космических полетов.

В 2014 г., перед окончательным сертификационным отбором, вновь появились слухи о том, что Герст, председатель комиссии по отбору поставщиков, рассматривает возможность выбора единственного конкурента и что им является компания Boeing. Хотя SpaceX значительно превосходила Boeing по большинству критериев, Герст и другие были обеспокоены тем, что низкое предложение SpaceX было нереальным. Если слухи были правдивы, то Герста либо направили, либо он передумал. В итоге НАСА выделило 4,2 млрд. долл. компании Boeing и 2,6 млрд. долл. компании SpaceX как двум компаниям, полностью финансирующим программу Commercial Crew. Позднее Герст перешел на работу в SpaceX, а Суфф основал компанию по строительству коммерческой космической станции.

- - -

Работа над созданием программы Commercial Crew в NASA была одним из главных приоритетов, но были и другие. Спустя почти два года после того, как президент Обама объявил, что следующим пунктом назначения астронавтов должен стать астероид, НАСА так и не смогло разработать программу. Как и во время первого бюджетного процесса, Чарли проявил абсолютное равнодушие, что позволило НАСА не реагировать на указания президента. После того как я стал ведущим специалистом Агентства по программе Commercial Crew, я понимал, что отстаивание еще одной президентской программы без участия НАСА будет неразрешимой задачей. Мои попытки заставить Управление по исследованию человека, которое возглавлял Герст, разработать миссию на астероид были безрезультатны, пока ко мне не пришел Чарльз Элачи с идеей. Он предложил использовать уже начатые нами демонстрационные технологические миссии для роботизированного сближения с астероидом и приведения его в такое положение, чтобы его могли достать SLS и Orion.

Наш первоначальный план полета астронавтов к далекому астероиду должен был в большей степени способствовать развитию радиационной защиты и других технологий устойчивого развития человека, но я не мог заставить НАСА придумать миссию и устал от попыток столкнуть непокорные валуны. У миссии, предложенной Чарльзом, были плюсы и минусы, но главным плюсом было то, что я был не единственным ее сторонником. Его энтузиазм был заразителен, и я был очень рад, что наконец-то удалось продвинуть программу, которая соответствовала заявленному президентом направлению.

Для осуществления этой миссии потребуется подход всего НАСА. Группа по обнаружению астероидов должна была разработать более совершенные способы поиска и отслеживания одной из самых больших угроз для человечества. Технологическая группа должна была (а) разработать способы предотвращения столкновения с Землей, (б) изучить возможности их использования для переработки материалов в будущем, (в) испытать технологии солнечных электроприводов, сближения, захвата и буксировки. Ученые получат возможность вблизи рассмотреть очень большой и нетронутый образец одного из самых важных и загадочных небесных тел, на которых, как считается, существовала жизнь во всей Галактике. А у SLS и Orion наконец-то появится пункт назначения.

Одним из наиболее элегантных и привлекательных аспектов этой миссии было то, что НАСА могло получить большинство технологических и научных выгод даже в случае неудачи SLS/Orion. С другой стороны, если какая-либо из технологий не сможет достичь, захватить или притянуть астероид в положение, в котором его сможет достать Orion, то программа пилотируемых космических полетов окажется не хуже, чем при текущем плане. По мере того как мы начали распространять эту идею в NASA, она стала находить поддержку. Даже Герст и новый глава научного директората НАСА Джон Грунсфельд, по крайней мере, были согласны с этой концепцией. В начале 2012 года я способствовал переводу Криса Сколезе на должность руководителя одного из центров НАСА и рекомендовал на его место одного из лучших наших директоров центров Роберта Лайтфута. Поддержка Роберта устранила внутренние разногласия. Добившись единодушия, Чарли поддержал план настолько, что дал мне добро на попытку продать его администрации.

Обрадованный тем, что проект наконец-то одобрен, я собрал команду и разработал стратегию его представления в Белом доме. Мы организовали встречу для представления концепции доктору Холдрену, и когда он пришел в восторг, меня попросили проинформировать других старших сотрудников EOP, а он в свою очередь рассказал об этом президенту. В течение нескольких недель все стороны были в курсе. Я проинформировал советника президента по науке, а не президента, но это была моя мини-версия того, как президент Кеннеди принял предложение НАСА о полете на Луну.

Получив одобрение Белого дома, мы представили его всему руководящему составу NASA. Сочетание первоначальных сторонников и содержательности концепции вызвало их поддержку. Майк Коутс недавно ушел в отставку, и энтузиазм его заместителя, доктора Эллен Очоа, был особенно ценен.

В тот же период времени OSTP инициировал общеправительственную программу, получившую название Grand Challenges. Как и X-Prize, эта программа была построена таким образом, чтобы использовать преимущества начала работы со значимой конечной целью, которая могла бы привлечь лучшие умы мира из правительства, научных кругов и частного сектора. Работая с OMB, я узнал, что для "Больших задач" будут выделены новые деньги - то есть дополнительное финансирование, выходящее за рамки запланированной Агентством верхней границы для принятых проектов. Администрация обратилась ко всем департаментам и агентствам с просьбой представить предложения, и я настоял на том, чтобы НАСА откликнулось.

Чарли был не в таком восторге, но опять же позвольте мне оторваться от темы. Команда, которую я возглавлял, предложила две концепции: одну для изучения Земли, другую - для изучения астероидов. Мы представили их обе высшему руководству. Все согласились с тем, что финансирование астероидной задачи лучше всего соответствует нашим ближайшим приоритетам, а земную задачу отложили на следующий год. Наш брифинг по астероидному вызову назывался так: Быть умнее динозавров".

Предложенная NASA задача также была быстро принята Белым домом. Наконец-то у агентства появился план, способный выполнить указание президента, данное им два года назад. Первым шагом должен был стать выбор подходящего астероида, который можно было бы извлечь и перевести на доступную орбиту. Бюджет на обнаружение астероидов и комет в начале нашей работы составлял 4 млн. долл., а "Гранд Челлендж" позволил нам создать более жизнеспособную и эффективную программу, которая увеличила финансирование более чем на порядок - до 140 млн. долл.

Когда мы переключили свое внимание на формирование общественной и политической поддержки миссии, я предложил выбрать название, которое поможет более эффективно осуществлять коммуникацию. Мы провели встречу для обсуждения вариантов между заинтересованными сторонами, и я рекомендовал имя Артемида - сестра Аполлона. Орион был греческим охотником и любовником Артемиды, что делает это имя подходящим для миссии к астероиду. В качестве демонстрации доброй воли я предложил назвать SLS именем Зевса, самого могущественного из всех греческих богов. По всей видимости, присутствующие на встрече пришли к общему мнению относительно этих названий, и я приготовился передать рекомендации Чарли.

В аспирантуре я написал работу о социальных и экономических последствиях создания лунной базы и назвал ее "Артемида". Я был в восторге от того, что сестра Аполлона наконец-то заняла свое место среди звезд НАСА. В некоторых версиях греческой мифологии Артемида по ошибке убивает своего возлюбленного Ориона, обманом приняв его за другого человека. Ходили слухи, что я рекомендовал имя Артемида для того, чтобы выступить против Ориона, а название SLS Зевс было уловкой, чтобы ракета оказалась на последнем месте в алфавитном списке. Эти соображения не были рациональными. Скорее всего, это заблуждение было распространено для того, чтобы не дать миссии набрать обороты, и оно сработало. Даже намек на отсутствие консенсуса не позволил администратору принять решение, поэтому SLS так и не получила собственного названия, а миссия по переадресации астероидов стала называться ARM.

Когда следующая администрация назвала свой проект пилотируемого космического полета "Артемида" - а капсула "Орион" была частью этой миссии, - я не слышал о каких-либо возражениях со стороны специалистов NASA по греческой мифологии.

Тем не менее, разработка и сопровождение миссии на астероид были чрезвычайно позитивным и совместным опытом. У нас была надежная команда руководителей, которые поставили перед собой единую цель, связавшую воедино возможности NASA для осуществления значимой миссии.

Как и в случае с его нерешительностью в отношении поддержки коммерческого экипажа, администратор не захотел или не смог объяснить смысл и цель миссии на астероид. Сдержанность Чарли дала возможность людям, заинтересованным в реализации других амбиций, дискредитировать этот план. Стоимость миссии оценивалась в дополнительные 3 млрд. долларов, и это не могло обеспечить необходимую поддержку на холме. Подобно лоббированию миссий по полетам человека в космос, подрядчики и исследователи в университетах выступают перед своими делегатами в Конгрессе за целевое финансирование. В центре внимания Чарли была высадка на Марс, и он предпочитал отстаивать именно эту крупную статью расходов. Его любимая фраза гласила: "Мы близки к посадке на Марс как никогда". По прошествии времени эта фраза остается неизменной, как при наличии, так и при отсутствии реального прогресса.

Несмотря на то, что миссия Asteroid Redirect Mission была разработана с целью получения многочисленных выгод для общества, она стала жертвой тех же сил, которые не позволили реализовать другие инновационные программы. Она не предлагала достаточно выгодных контрактов по принципу "затраты плюс", которые могли бы поддержать промышленность и горные власти. Хотя она и отвечала интересам многих различных групп населения, она не была главным приоритетом ни для одного из них, ни для администратора NASA. Миссия была разработана для использования SLS и Orion, но всегда была вынужденной, поскольку большинство существенных преимуществ можно было получить без отправки астронавтов.

Группа ученых, изучавших астероиды и кометы, научилась не высовываться, не желая становиться мишенью для более крупных программ. В конце концов, сообщество исследователей "малых астрономических тел" поддержало инициативу, но этого оказалось недостаточно, чтобы преодолеть более активно финансируемые лунные и планетарные программы, которые не хотели конкуренции в финансировании. Сосредоточение усилий на обнаружении и отклонении астероидов давало NASA возможность привести полеты человека в космос в соответствие с более актуальными общественными интересами, но это не было стремлением тех, кто держал руку на пульте.

 

Глава

10.

П

ревращение ошибок в права

 

Летом 2010 г. на совещании с сотрудниками Космического центра имени Джонсона Чарли Болден сравнил программу "Созвездие" с мертворожденным теленком, которого морские пехотинцы США извлекают из чрева верблюдицы. Чарли сказал: "У нас есть несколько мертворожденных телят, и мы должны найти способы помочь друг другу вернуть их к жизни". Это занятие транслировалось в прямом эфире NASA TV и стало широко распространенным мемом. Позже Чарли подтвердил, что он имел в виду прошлые программы пилотируемых космических полетов, которые были отменены до того, как у них появился шанс на успех. Я не знаю, почему он выбрал верблюда или морского пехотинца, и это отвратительная метафора в любых обстоятельствах, но она обозначила важное различие между нашими взглядами. Целью Чарли была реанимация отмененных программ, а я пытался понять и устранить системную причину их неэффективности - здоровье верблюда-матери.

Из десятка программ пилотируемых космических полетов, предложенных НАСА после программы "Аполлон", только две были завершены. Спейс Шаттл и Международная космическая станция пережили годы задержек, перерасхода средств и трагических потерь. Несмотря на то, что обе программы не оправдали возложенных на них надежд и программных ожиданий, они считаются успешными, поскольку в конечном итоге были завершены.

Мало того, что многомиллиардные ежегодные расходы на эксплуатацию делали практически невозможным выкроить из бюджета достаточно средств для разработки чего-то нового, так еще и те, кто тратил миллиарды на эксплуатацию, были не заинтересованы в поддержке потенциальных программ замены. Общественность сетует на то, что после Apollo мы не достигли значительного прогресса в области пилотируемых космических полетов, но слишком много людей вложили средства в то, чтобы игнорировать истинного виновника.

Программа Commercial Crew добилась успеха потому, что телега была создана для того, чтобы следовать за лошадью. Вместо того чтобы разрабатывать программу с учетом имеющихся людей и возможностей, мы прицепили нашу телегу к национальным преимуществам, которые могли бы быть получены в результате ее успеха. Теперь мы можем извлечь уроки из этого опыта и внести изменения, которые приведут к появлению здорового потомства в будущем. Стимулирование частного сектора к снижению стоимости космических перевозок - это только вершина айсберга. Необходимы более масштабные изменения.

По сути, мы по-прежнему имеем систему, которая создает программы для удовлетворения собственных нужд, делая то, что хотят делать люди, уже работающие в ней, вместо того, чтобы создавать программы, которые могли бы лучше решать широкие общественные задачи. Опросы общественного мнения по космической тематике постоянно ставят изучение Земли и обнаружение астероидов в качестве двух главных приоритетов для NASA, в то время как отправка нескольких людей на Луну и Марс находится в самом низу списка.

Приведение целей NASA в соответствие с современными задачами позволит расширить круг заинтересованных лиц и талантов за пределы существующей узкой аудитории и будет способствовать формированию более разнообразного кадрового состава. Разнообразие создает более сильные, устойчивые и успешные формы жизни в природе, так же как и в человеческом сотрудничестве.

Как всегда, лучше всех об этом сказал Джин Родденберри: "Мы должны научиться не просто принимать различия между нами и нашими идеями, но с энтузиазмом приветствовать и наслаждаться ими". Важным оправданием полетов человека в космос является их способность вдохновлять. Вместо того чтобы пытаться подогреть истерию времен холодной войны космическими трюками, мы должны разрабатывать миссии, вдохновляющие тех, до кого НАСА еще не добралось.

В первые годы существования NASA гендерное разнообразие и разнообразие меньшинств в отряде астронавтов не являлось предметом внимания, и на этот факт часто закрывают глаза, считая его следствием времени. Размышления и контекст вновь показывают, что дело обстояло иначе. В 1960-е годы, когда один за другим отбирались первые семь классов белых астронавтов-мужчин, за гражданские права, права женщин и антивоенные протесты шли рука об руку. Бывший врач НАСА даже организовал в начале 1960-х годов частный отбор кандидатов в астронавты из числа женщин. Группа женщин, получившая название "Меркурий-13", соответствовала требованиям, но не была допущена к участию в программе НАСА. Женщины лоббировали в Белом доме и Конгрессе возможность участвовать в конкурсе, но НАСА выступило с громкими заявлениями в защиту своего решения. Джон Гленн в 1962 году заявил: "Это просто факт. Мужчины уходят воевать, летают на самолетах, возвращаются и помогают проектировать, строить и испытывать их. То, что женщины не работают в этой области, - это факт нашего общественного устройства". NASA и его герои не признавали, что это гражданское агентство.

В 1968 году NASA все еще проводило среди своих сотрудников конкурсы красоты "Мисс NASA", в результате которых счастливая участница становилась королевой космического пространства. Один из моих сотрудников нашел в архивах служебную записку от 1970 года следующего содержания: "Всем девушкам Годдарда. Тема: Брючные костюмы". С одной стороны, мне приходится сталкиваться с вами, девушки, и вашим желанием быть "модницами", а с другой - с мужским населением, которое проголосует только за мини". В итоге в памятке новый предмет гардероба признается приемлемым, но только "если вы считаете, что брючный костюм не будет оскорбительным для вашего босса и не поставит его в неловкое положение". В заключение девушки должны помнить, что "если кто-то забывает относиться к вам как к леди, то это вы сами решили надеть брюки". Можно только представить, что подумали об этой памятке такие женщины, как Нэнси Грейс Роман, которая в то время была начальником астрономического отдела NASA.

Когда в 1966 г. я впервые пошла в государственную начальную школу, девочки должны были носить платья, за исключением дней физкультуры, когда нам разрешалось надевать под них шорты. Я с нетерпением ждала спортивных занятий, пока в третьем классе правила не изменились - до того, как женщинам, работавшим в самом футуристическом государственном учреждении в мире, разрешили носить брюки.

Когда в 2016 г. на экраны вышел фильм "Скрытые фигуры", большинство из нас не знало о многих темнокожих женщинах, работавших в НАСА в 1960-х годах. Фильм был основан на недавно опубликованной книге Марго Ли Шеттерли, которая выросла в районе Вирджинии и была знакома с семьями женщин, о которых рассказывается в ее книге и фильме. Зрители кинотеатра в пригороде Вирджинии, где я смотрел фильм, смеялись, наблюдая, как наша героиня бегает между зданиями, чтобы воспользоваться туалетом, который считается подходящим для цветных девочек, но ничего смешного или ностальгического в этой реальности не было.

Так называемые "компьютерщицы" в Лэнгли были не единственными невоспетыми женщинами, способствовавшими раннему успеху НАСА. Аналогичные группы женщин-профессионалов работали в Агентстве в 1960-1970-е годы. Их истории также оставались практически нерассказанными до тех пор, пока Наталия Холт не написала книгу Rise of the Rocket Girls - также опубликованную в 2016 году - о женщинах-ракетчицах, работавших в Лаборатории реактивного движения в ту же эпоху.

Общественное мнение о полетах человека в космос формировалось преимущественно мужчинами, которые имели природное чутье и привязанность к ранним программам НАСА. Об истории космических полетов с их точки зрения написаны сотни книг. Схожесть взглядов этих историков оказала огромное влияние на то, что, как нам кажется, мы знаем о прошлом. Не стоит удивляться тому, что подкаст "Восход Луны" Лилиан Каннингем предлагает иной взгляд на силы, стоявшие за становлением NASA.

Истории женщин НАСА наконец-то доносят до нас многие актуальные идеи. Обмен мнениями между Дороти Воган и миссис Митчелл, белой начальницей компьютеров из фильма "Скрытые фигуры", дает универсальный урок. Пытаясь оправдать свой неуважительный стиль управления, миссис Митчелл говорит Дороти: "Несмотря на то, что вы думаете, я ничего не имею против вас". Именно ответ Дороти вызвал у меня наибольший отклик: "Я знаю, что вы, наверное, в это верите". Непреднамеренные гендерные и расовые предубеждения всем нам трудно признать и преодолеть.

Эксперимент "Говард против Хайди", проведенный Колумбийским университетом в 2003 году, подтверждает эту реальность. В бизнес-школе студентам раздали два набора биографических данных для оценки их как потенциальных сотрудников. Оба портфолио были идентичны, за исключением имен. Половина класса оценивала квалификацию Говарда, а другая половина - Хайди. Результаты часто называют шокирующими, но мне они кажутся удручающе знакомыми.

Говард - абсолютный фаворит, и его чаще всего выбирают для найма, чем Хайди, несмотря на то, что их биографии и резюме идентичны. Хайди считают эгоистичной и тщеславной, а Говарда - уверенным и сильным. Студенты характеризуют обоих как напористых, но Хайди отвергают за эту черту, а Говардом восхищаются. Отрицательная корреляция между властью и успехом для женщин является полной противоположностью для мужчин. Двойные стандарты, в которых я жила - особенно на поздних этапах своей карьеры, - подтверждаются результатами исследования.

Как и многие женщины-профессионалы, я пыталась найти приемлемый подход к тому, как стать эффективным руководителем-женщиной. Чтобы соответствовать гендерным ожиданиям, нужно соглашаться с идеями, когда с ними не согласны, переговариваться на совещаниях, не возражать, когда мужчинам приписывают твои идеи, брать на себя эмоциональный труд дома и в офисе, чтобы не прослыть эгоисткой и легкомысленной. Неравенство, с которым большинство из нас сталкивалось в те времена, было макро- и микро. Вряд ли стоит вспоминать о том, сколько раз мужчины просили меня выполнить секретарскую работу или принести им кофе уже после того, как я заняла административную должность.

Космическая сфера была в подавляющем большинстве случаев миром белых мужчин, поэтому не принималось во внимание, что сказанное или сделанное может быть оскорбительным для женщин или представителей меньшинств. Оригинальный сериал "Звездный путь" прославился разнообразием актерского состава, но в то же время является примером того, как женщины рассматривались в качестве сексуальных объектов, даже если спроецировать их на триста лет в будущее. Джин Родденберри предложил кандидатуру женщины-капитана в пилоте сериала, но телекомпания согласилась принять сериал только с мужчиной во главе "Энтерпрайза". Лишь в третьем сезоне - спустя столетия сюжета - женщине было разрешено командовать кораблем.

Женщины изображались как объекты, которые существуют для удовольствия мужчин. Джин поделился со мной, что руководители заставляли женщин - людей или инопланетянок - показывать больше кожи в каждом сезоне. Единственная женщина, которую регулярно пускали на мостик - любимица фанатов Нишель Николс - изображалась в виде одномерной телефонистки с небольшим количеством реплик и короткой юбкой.

В недавно вышедшем документальном фильме о жизни Нишель под названием "Женщина в движении" рассказывается, что сотрудник НАСА, впервые обратившийся к ней, хотел лично убедиться в том, что ее ноги вживую так же потрясающе выглядят, как и по телевизору. Это знакомство привело к тому, что в 1970-х годах Нишель стала помогать Агентству в наборе женщин и представителей меньшинств в отряд астронавтов, что помогло разнообразить первый отряд астронавтов "Шаттла". В фильме "2021" этот анекдот представлен как юмористическое происшествие, без признания грустной иронии в том, что образец для подражания будущим женщинам-профессионалам космической отрасли изначально был выбран мужчиной из-за ее внешности. Это служит пикантным напоминанием о том, что времена еще недостаточно изменились.

Нишель - давний член правления NSS, и я дорожу нашей дружбой. На первых заседаниях совета директоров мы были единственными женщинами. Лучшего примера для подражания или наставника я и не могла себе представить. Фильм "Женщина в движении" в значительной степени основан на интервью с людьми, которых вдохновила Нишель, и я являюсь одной из девяти женщин из 35 человек, опрошенных для документального фильма. Говоря словами Нишель, "Где мои люди?". НАСА по-прежнему нуждается в новых женщинах в движении.

Когда мне было 20-30 лет, объективизация была частью жизни женщины, работающей в аэрокосмической отрасли, и я узнала, каких мужчин следует избегать в обществе. Многие из нас сталкивались с нежелательными сексуальными ухаживаниями и домогательствами, не выказывая обиды. В один из моих дней рождения, когда мне было за тридцать, мой начальник в отделе политики NASA в присутствии нескольких коллег сказал мне, чтобы я пришла к нему в кабинет, чтобы меня отшлепали в мой день рождения. Один из самых известных домогателей, профессор, о нежелательных сексуальных домогательствах которого к своим молодым коллегам и студенткам ходят легенды, был взволнован тем, что ему отказала одна из студенток. Он сказал потенциальному работодателю, проводившему с ней собеседование: "Если вы рассчитываете переспать с ней, не берите ее на работу". Работодатель все равно принял ее на работу и позже передал ей свой комментарий.

Предложения и лапанье со стороны коллег-мужчин не были редкостью и почти всегда исходили от старших, более высокопоставленных мужчин в отрасли. Я была в Москве во время своей первой командировки в NASA (была замужем и мне было за тридцать), когда в мой гостиничный номер ворвался перебравший старший сотрудник аэрокосмической компании и толкнул меня на кровать. Мне удалось выбраться из-под него и выбежать в коридор, где я нашел коллегу, который вмешался. Я не стал сообщать о случившемся ни в NASA, ни его работодателю. Смущаясь и полагая, что пострадает моя карьера, я - как и многие другие - замалчивал подобные случаи. Мне стыдно по многим причинам, но в основном потому, что такое поведение, скорее всего, продолжалось.

Отказаться от старых методов создания ракет оказалось проще, чем принять разнообразие, равенство и инклюзивность. Семьдесят три белых мужчины были приняты в отряд астронавтов, прежде чем была выбрана хоть одна женщина или представитель меньшинства. Даже на данный момент ни одна женщина не возглавляла NASA за всю его шестидесятипятилетнюю историю. Отбор руководителей и астронавтов, не представляющих большинство населения, лишает общественность права голоса и порождает замкнутый круг. Перемены требуют намерения.

В NASA поступают многие тысячи заявок на участие в каждом наборе астронавтов. Высокие требования и стандарты предъявляются не ко всем кандидатам, но после отбора 10% лучших остается около тысячи человек, обладающих высочайшей квалификацией. Только 10 процентов из них отбираются для очного собеседования, и только 10 процентов из них становятся ASCANS - так ласково называют астронавты новых кандидатов в астронавты. Большинство астронавтов проходят процедуру отбора несколько раз.

Если НАСА хочет, чтобы его аргументы были не просто риторикой, нам необходимо тщательно продумать критерии отбора, особенно с учетом того, что в корпусе преобладают белые мужчины. На мой взгляд, если и до тех пор, пока наш корпус астронавтов и экипажи не будут представлять общество, мы не достигнем желаемого результата.

Вероятно, что более чем 0,01% кандидатов могут стать выдающимися астронавтами. Выбор между пилотом вертолета со средним баллом 3,8 по астрофизике из Вест-Пойнта и летчиком-истребителем со средним баллом 3,9 по химической технологии из Академии ВВС во многом субъективен. Если один из них - белый мужчина, а другой - чернокожая женщина, то выбор последнего кандидата будет соответствовать критерию вдохновения тех слоев населения, которые исторически не были в равной степени представлены в корпусе астронавтов.

НАСА объявило об отборе девяти астронавтов менее чем за месяц до нашего с Чарли утверждения. Это был первый новый набор астронавтов за последние пять лет. В группу 20 вошли шесть белых мужчин, две белые женщины и одна чернокожая женщина. Мне показалось странным, что мы не получили эту информацию заранее, ведь каждый вечер мы брали домой большие папки, заполненные гораздо менее важными данными, и я был разочарован отсутствием разнообразия в группе. Я заговорил об этом с Чарли, но он, похоже, не разделял моих опасений и предложил мне поговорить с Майком Коутсом - человеком, который проводил отбор.

Приближение Майка к этой теме, по-видимому, заставило его почувствовать себя неловко. Вместо того чтобы высказать свои опасения непосредственно мне, он направил на встречу со мной группу сотрудников АО. Их брифинг был посвящен данным, согласно которым менее 30% кандидатов были женщинами и менее 10% - чернокожими, при этом было отмечено, что число кандидатов по расовому признаку соответствует процентному соотношению чернокожих американцев среди населения. Я поделился своим мнением о том, что репрезентативность окончательного выбора не должна быть критерием, поскольку мы хотим охватить ту часть населения, которая уже была ущемлена в правах и поэтому могла не подать заявку. Я считаю, что мы провели хорошую дискуссию и благодарен им за то, что они нашли время поделиться своими данными.

В новых наборах астронавтов и отборах экипажей неизменно отдавалось предпочтение белым мужчинам. Из тридцати двух астронавтов, прошедших отбор, подготовку и отбор для участия в шести полетах "Шаттла" при нас, двадцать восемь были мужчинами, а тридцать - белыми. Еще тридцать астронавтов были назначены или полетели на корабле "Союз" во время пребывания у власти президента Обамы (и Чарли). Двадцать пять мужчин и пять женщин - только одна цветная. В совокупности менее 15% астронавтов, летавших во время правления Обамы и Болдена, были женщинами и менее 5% - цветными людьми.

Через месяц после нашего утверждения в Сенате АО объявило о назначении на следующую миссию STS-134 полностью белого мужского экипажа, а также о том, что единственная женщина на миссии STS-132 заменяется мужчиной, что делает этот экипаж еще одним, состоящим из шести белых мужчин. Я был до крайности расстроен. За время своей работы Дэн Голдин руководил шестьюдесятью пятью успешными полетами на космических кораблях, и только в пяти из них экипажи состояли из одних белых мужчин. Десять лет спустя первый чернокожий администратор и вторая женщина-заместитель администратора наблюдали за регрессом в разнообразии астронавтов.

Я поставил отметку, что четыре белых мужчины не должны быть назначены на последний полет "Шаттла" STS-135. Мое требование было основано на том, что одним из вкладов эпохи "Шаттлов" в развитие пилотируемых космических полетов стал наш переход из бастиона военных летчиков-испытателей-мужчин, существовавшего в начале программы. Я испытал облегчение, когда узнал, что Сэнди Магнус была назначена в экипаж, но разочарование от того, что мы упустили шанс сделать наш последний полет на шаттле первым, представляющим гендерное равенство.

Первый шанс провести отбор в отряд астронавтов представился нам в 2011 году, когда мы набирали группу 21. Та же команда из Хьюстона приехала ко мне на брифинг, и я видел, как они были рады лично сообщить новость о том, что это будет первый отряд астронавтов, в котором женщины и мужчины будут представлены в равной степени. Я был в равной степени воодушевлен результатами и квалификацией десяти выдающихся людей, которых они отобрали. В самом последнем классе, который будет сформирован в 2021 году, женщины составляют 40%.

В процессе работы над этой книгой я выяснил, почему мои утверждения были проигнорированы. В интервью 2014 года Майк Коутс сказал следующее: "Окончательное решение о назначении экипажа принимает директор Центра. Очевидно, что администратор НАСА может его отменить, если захочет, но ни с Майком, ни с Чарли такого не случалось". Когда Лори Гарвер пришла на должность заместителя администратора, к ней возникло много вопросов. Она ставила под сомнение каждое назначение экипажа. Почему у нас не было больше представителей меньшинств и женщин? Обычно я предоставлял Чарли разбираться с этим. Чарли часто говорил: "Не беспокойтесь об этом".

Слова Майка объяснили, почему мои усилия превратились в очередную сизифову битву. Это было обескураживающее и удручающее открытие.

Для многих "мальчиков из кружка" гендерное и расовое равноправие не являются существенными вопросами, это "политические" вопросы. Майк подробно изложил свою точку зрения, сказав:

В рамках НАСА, я думаю, проблема, с которой мы столкнулись, заключается в том, что пришла эта администрация и Лори Гарвер, и ее внимание было сосредоточено на политике. Что хорошо для Демократической партии? Каждое решение. Поможет ли оно профсоюзу или поможет Демократической партии? Чарли был очень хорошим буфером в этом вопросе, когда Лори спрашивала, почему в бригаде не больше женщин и представителей меньшинств. Мы объясняли, почему мы назначили ту или иную команду. Иногда женщин было больше, чем мужчин. Иногда меньшинств было больше, чем белых. Иногда нет. Если вы хотите, чтобы в каждой команде была квота, скажите нам, мы, конечно, сделаем это, но это не способ получить самую сильную команду. Чарли была очень добра к этому. Ее внимание было сосредоточено на том, что является политически корректным.

Нет нужды говорить о том, что никогда не существовало миссии, в которой женщин было бы больше, чем мужчин, а представителей меньшинств - больше, чем белых.

О недостатке разнообразия в корпусе астронавтов Чарли часто говорил после своего ухода из НАСА, но в течение почти восьми лет он был единственным человеком, способным добиться значимых изменений. Вместо того чтобы отстаивать свои убеждения - или своего заместителя, - он предпочел не раскачивать лодку. Даже когда наши цели совпадали, он не мог оказать мне поддержку.

Космонавты, как правило, не рассказывают о своей работе в школе, опасаясь быть наказанными или подвергнуться остракизму, но их частные истории о дискриминации - особенно на первых порах - могут быть леденящими душу. Неправильное обращение НАСА с первым классом женщин в космосе известно благодаря юмористическим историям, например, о том, что мужчины упаковывали для недельного полета "Шаттла" больше бюстгальтеров и женских принадлежностей, чем требовалось на месяц, но за этим скрывается более злобная реальность.

Возьмем, к примеру, отношения NASA с первой американской женщиной в космосе. Салли Райд не только прославилась как астронавт, но и оставила неизгладимый след в деятельности Агентства. Она была единственным человеком, который входил в состав обеих комиссий по расследованию аварий космических кораблей "Спейс Шаттл", что дало ей глубокое понимание работы бюрократического аппарата и взаимоотношений с подрядчиками. В результате аварий погибли 14 ее коллег и несколько близких друзей, а глубокий интерес к причинам катастроф привел ее к глубокому и публичному разочарованию в руководстве Агентства.

После запуска "Челленджера" Салли была приглашена НАСА возглавить работу по определению долгосрочных целей Агентства. В "Отчете о поездке", как его стали называть, были сформулированы четыре сценария: Миссия на планету Земля, миссия с планеты Земля, аванпост на Луне и полет человека на Марс. В проекте отчета рекомендовалось сосредоточиться на "Миссии на планету Земля", но Агентство заставило ее убрать эту приоритетность до выхода отчета в свет.

Салли ушел в отставку через несколько месяцев после публикации отчета в 1987 году.

Проблемы климата только начали привлекать к себе внимание, но NASA не собиралось публиковать информацию, свидетельствующую о том, что полеты человека в космос могут оказаться не на первом месте в списке его будущих приоритетов.

Большую часть оставшихся лет Салли посвятила работе с населением и образованию, стремясь повысить интерес к науке и космосу. Организация Sally Ride Science была основана в 2001 году. В начале ее деятельности был организован лагерь для девочек, который со временем стал охватывать представителей всех полов.

После смерти Салли в 2012 г. ее партнер Тэм О'Шонесси в своем некрологе в газете New York Times рассказал об их двадцатисемилетних отношениях. Эта новость шокировала многих представителей космического сообщества, даже тех, кто хорошо знал Салли. Для меня было честью работать с Салли на протяжении многих лет, и хотя мы никогда не обсуждали ничего столь личного, этот кусочек головоломки подходит.

Информация о том, что ее личное сотрудничество с Тамом началось до того, как закончился ее брак с коллегой-астронавтом Стивом Хоули, привела к предположениям о ее отношениях со Стивом и о том, не поощряло ли NASA их бракосочетание. Свадьба состоялась через три месяца после того, как она объявила о своем выборе стать первой американской женщиной в космосе. Она была внезапной, частной, и на единственной опубликованной фотографии с церемонии видно, что пара стоит бок о бок в рубашках-поло и джинсах. Джинсы Салли были белыми. Салли и Стив развелись четыре года спустя, через несколько месяцев после ее ухода из НАСА.

Семья и близкие друзья Салли подтверждают, что ее романтические отношения с женщинами начались еще во время ее учебы в Стэнфорде в начале 1970-х годов, что также вызывает вопросы о том, когда об этом стало известно НАСА. В официальной биографии Салли Райд автор Линн Шерр приводит слова четырехлетнего мужа Салли, Стива Хоули, о том, что он считал их брак искренним, но, по крайней мере, не был удивлен сообщением в ее некрологе. Возможно, ее личная жизнь повлияла на то, что она не стала занимать пост администратора НАСА в 1992 и 2008 годах, но взгляды общества на ЛГБТК+ резко изменились с 1978 года, когда она была отобрана в астронавты, и, скорее всего, не стали бы проблемой для администраций Клинтона или Обамы.

В момент ее смерти Эми Дэвидсон Соркин написала в журнале The New Yorker: "Существует обоснованный исторический вопрос о том, что романтическая жизнь Райда означала для НАСА. Нужно ли было быть замужем за мужчиной, чтобы стать первой женщиной в космосе? В ряде публикаций в прессе в качестве объяснения молчания Райд упоминается, что НАСА никогда бы не допустило в космическую программу открытого гея".

К сожалению, я не могу с этим не согласиться. Быть высокопоставленной женщиной в NASA - и без того нелегкий путь, и он может стать еще более трудным, если у нее возникнут дополнительные разногласия с другими сотрудниками Агентства. Статус ученого и астронавта помог Салли вписаться в коллектив и выполнять свою работу, поэтому совсем неудивительно, что она не хотела афишировать свою менее традиционную личную жизнь. В других вопросах Салли была категорична, прямолинейна и откровенна. Когда меня спрашивают о моих личных наставниках, она занимает первое место в списке.

Салли была своего рода космическим пиратом. Она не поддавалась стандартной риторике о ностальгии по полетам человека в космос и гендерным стереотипам и была глубоко критична к решениям НАСА, которые привели к авариям "Шаттлов". Ее карьера и поддержка дали мне возможность стать тем, кем я стал в качестве заместителя НАСА. Я не смог бы добиться и половины того, что сделал, если бы она не проложила тропу, но она первая признала бы, что тропа еще не до конца расчищена.

Гвинн Шотвелл, являясь президентом и главным операционным директором компании SpaceX, представляет собой эффективную и почитаемую в космическом сообществе женщину-лидера. В Blue Origin нет столь же заметной женщины в высшем руководстве, однако обе компании имеют репутацию "братских" компаний. В последнее время сотрудниками обеих компаний были обнародованы многочисленные обвинения в сексуальных домогательствах и дискриминации. Жалобы и обвинения в токсичной атмосфере, допускающей подобное поведение, не должны оставаться без внимания. Пора положить конец оправданию укоренившихся проступков, а также преобладанию в этой области людей, в том числе и в руководстве, которые выглядят и думают так же. Прогресс в области многообразия, равноправия и инклюзивности идет слишком медленно.

Поддержка женщин и представителей меньшинств становится традицией в аэрокосмической отрасли, поскольку все большее число из нас стремится к тому, чтобы будущие поколения были представлены в этой области на более равных условиях. Быть наставником женщин и представителей гендерных меньшинств, начинающих карьеру, - самый приятный аспект моей дальнейшей карьеры. Одной из моих наставниц была Доун Брук Оуэнс. Мы познакомились, когда она работала в FAA по вопросам коммерческого космоса. Наша связь стала еще крепче, когда она устроилась на работу в Белый дом при президенте Обаме и получила отдел НАСА в Управлении по управлению и бюджету.

У Брук был диагностирован рак молочной железы в день ее тридцатилетия, и она мужественно прожила шесть лет. Никакого времени не хватило бы для того, чтобы Брук достигла всего, к чему она стремилась, но потерять ее такой молодой было очень трагично. Будучи одними из немногих женщин в аэрокосмической отрасли, где доминируют мужчины, мы с Брук установили тесную связь. Мы не хотели просто вписаться в коллектив, мы хотели привнести в него свои отличия. В течение многих лет мы говорили о том, как привлечь больше женщин в авиацию и космонавтику, и мы с ней были настроены не только на разговоры. На следующий день после смерти Брук я написал письмо с идеей начать программу стажировки для студенток, интересующихся аэрокосмической тематикой, и разослал его десятку коллег. Последовали более позитивные события, чем я мог себе представить.

Многие откликнулись на это сообщение с предложениями помощи, но двое из лучших друзей Брук - Уилл Померанц и Кэсси Ли - сразу же вошли в программу. За шесть лет существования программы более двухсот женщин и представителей гендерных меньшинств стали "Бруками" - именно такое название они выбрали для себя. Ежегодно мы получаем сотни заявок на сорок оплачиваемых стажировок в компаниях аэрокосмического сектора. За каждым Brookie закрепляется наставник, и его поддерживает растущая когорта коллег и профессионалов. Где бы я ни был, я встречаю студентов или недавних выпускников, подавших заявки, и даже если они не были приняты, они быстро говорят мне, как много значит для них существование этой программы.

В 2017 году космическое сообщество трагически потеряло еще одного молодогочлена нашей семьи - Мэтью Исаковица. Мэтт был инженером, предпринимателем и неординарной личностью, чья страсть к коммерческому освоению космоса привела его к работе в Федерации коммерческих космических полетов. Мэтт был моим доверенным лицом и ключевым советником во время самых сложных ранних сражений за программу Commercial Crew. Даже в двадцать с небольшим лет его усилия сыграли решающую роль в нашем успехе. Стипендия имени Мэтью Исаковица позволила использовать наши шаблоны и контакты для запуска программы, направленной на подготовку следующего поколения лидеров в области коммерческих космических полетов. Уже пятый год подряд стипендиаты Мэтта Исаковица из группы 2022 года становятся частью растущей семьи, которая привносит в эту область новую энергию и понимание.

Совсем недавно была создана третья ножка нашего стула - стипендия имени Патти Грейс Смит. Патти была первопроходцем в аэрокосмической отрасли, столпом чернокожего сообщества, наставником Брука, другом для меня и многих других. Она была одной из тех, кто интегрировал государственные школы на Юге, где царил режим Джима Кроу, а последнюю часть своей карьеры занимала пост директора Управления коммерческого космоса FAA. Патти умерла от рака поджелудочной железы в возрасте 68 лет, всего за несколько недель до кончины Брука. Патти оставила неизгладимый след в нашей отрасли, и мы поняли, что настало время почтить ее память, как это сделали Брук и Мэтью.

Наши первые две программы открывали двери для большего числа молодых людей, женщин и представителей гендерных меньшинств. Но даже несмотря на то, что мы отбирали чернокожих студентов с частотой, превышающей показатели аэрокосмической отрасли, мы понимали, что делаем недостаточно. Аэрокосмическое сообщество вновь сплотилось, и вторая группа стипендиатов Патти Грейс Смит уже начала свой путь.

Эти три различные стипендии ежегодно предоставляют оплачиваемую практику и наставничество более чем ста студентам аэрокосмических специальностей, причем две из них ориентированы на работу с непредставленными сообществами. Этот растущий отряд молодых специалистов, приходящих на работу, уже вносит свой вклад в развитие отрасли, и в настоящее время разрабатываются новые программы.

Я горжусь достижениями в своей карьере, и эта книга посвящена одной из наиболее значимых реформ в НАСА, которая привела к более ценной и устойчивой космической деятельности. Но я не сомневаюсь, что создание этих стипендий приведет к большему прогрессу, чем тот, которого каждый из нас мог бы достичь самостоятельно. Несомненно, наибольший отпечаток оставит тот факт, что новое поколение людей станет более разнообразным в этой области, в то время как расширяются возможности для творчества и инноваций в космосе. Я надеюсь, что по мере того, как эти новые кадры будут выходить на руководящие должности, их идеи будут оцениваться по достоинству".

- - -

Реализованные мною инициативы не были радикальными и не представляли угрозы для НАСА, пилотируемых космических полетов или будущего наших детей и внуков, как это утверждали Джин Сернан и другие. Аналогичные планы были предложены администратором НАСА десять лет назад. Если бы их снова отстаивал мужчина, критика, скорее всего, была бы более мягкой. Несколько заместителей-мужчин, работавших до меня, были прямыми и откровенными, и их уважали за это. Я была двенадцатым заместителем администратора Агентства и пришла на эту должность, имея более чем двадцатилетний опыт работы в аэрокосмической отрасли, но то, что я была женщиной без инженерного образования, не позволило некоторым людям вступить в рациональные и уважительные политические дискуссии. Многие несогласные с моими взглядами нападали на меня, используя вульгарные и гендерные выражения, унижая и угрожая физической расправой.

Меня называли уродливой шлюхой, сукой, блядью и пиздой, говорили, что мне нужно переспать, спрашивали, нет ли у меня месячных или менопаузы. Группа, называющая себя Change NASA Now ("Изменим NASA сейчас"), разослала членам и сотрудникам парламента и всему аэрокосмическому сообществу множество писем, направленных на то, чтобы меня сняли с должности:

Проблема Лори Гарвер заключается в том, что она не обладает достаточной квалификацией для той должности, которую занимает. Тот факт, что рекомендациям, которые она дает, придается тот вес, который они имеют, будет очень разрушительным для способности Соединенных Штатов добраться до LEO и дальше.

Она - политический назначенец, не имеющий реального опыта работы в космосе. Она должна быть уволена за то, что рекомендовала нанести ядерный ущерб нашей программе пилотируемой космонавтики НАСА на ближайшие два десятилетия, позволив русским, китайцам и Индии занять главенствующее положение в космосе. Да, спасибо большое Обаме. Надежда и перемены, все верно.

Лори Гарвер предложила самый дилетантский, непоследовательный план и бюджет НАСА, [а ее] ошибочный план и попытки его реализации, часть которых весьма сомнительна с юридической точки зрения, привели к самому низкому моральному состоянию за всю историю Агентства и массовым, ненужным увольнениям.

Лори Гарвер отчетливо понимала, что Конгресс никогда не согласится с ее причудливым планом, поэтому при его разработке не привлекала ни Конгресс, ни своего начальника, администратора NASA Чарльза Болдена. Поскольку на плане были отпечатки пальцев Лори Гарвер, Конгресс смог быстро определить, кто является главным виновником. Настало время Конгрессу действовать и потребовать от Президента избавиться от Лори Гарвер в знак доброй воли по отношению к Конгрессу, NASA и всему космическому сообществу.

Несогласие с предложенным президентом планом со стороны тех, кто мог потерять миллиардные контракты, было ожидаемым и понятным. А вот нападки на гендерной почве и лоббистские кампании, распространяющие ложь в поддержку отстранения меня от должности за предложение "сомнительных с юридической точки зрения" и "нелепых" стратегий и программ, призванных целенаправленно нанести ущерб NASA, - нет.

Серверы NASA перехватили несколько угроз убийством в мой адрес, которые были проанализированы ФБР. Конверт с белым порошком, адресованный мне в штаб-квартире НАСА в августе 2012 года, не был единичным случаем, как я надеялся. В те дни, когда уровень угрозы был повышен, меня провожали до машины в гараже NASA и обратно. Бывали случаи, когда я могла бы быть более тактичной, но личные нападки и негативная реакция на мои идеи, несомненно, усиливались из-за моего пола.

Почему же я это сделал? Было бы гораздо проще и приятнее с личной точки зрения не заглядывать под капот. Вместо того чтобы раскрывать то, что мы обнаружили, я могла бы поступить так, как поступали другие: замазать проблемы и мягко замять кризис с полетами человека в космос перед президентом и в докладе переходной команды, чтобы не было необходимости во внешней экспертизе. Я могла бы быть таким руководителем правительства, который защищает то, что мы уже делаем, - такой девушкой, которая нравится людям, - той, которая идет на поводу у других.

Для меня это никогда не было проблемой. Как говорит Джессика Рэббит, меня просто не тянет в эту сторону. На каком-то неземном уровне я видел, что работа NASA - моя работа - может иметь положительные последствия для будущего человечества. Моя повседневная мотивация была, несомненно, менее восхитительной. Я знал, что я прав, что это важно, и я был заинтересован в том, чтобы оба эти факта были доказаны. Я пыталась изобразить, что мне нравится сражаться, но то, что меня поносили и осуждали самые почитаемые и уважаемые люди в космическом сообществе, было мучительно и оставило глубокие шрамы. Большинство людей, особенно женщин, любят нравиться, и я не лишена этого желания. Я бы предпочла не наживать себе врагов в этом процессе, но, учитывая ставки, это казалось относительно небольшой ценой.

Наживать врагов - неизбежный результат преобразований, и "Moneyball" - это всего лишь современная интерпретация глубоко укоренившейся темы. Более ранняя версия этой фразы, озаглавленная "Нет врагов", была напечатана в антологии литературы социального протеста Эптона Синклера, написанной шотландским поэтом Чарльзом Маккеем в 1846 году:

У вас нет врагов, говорите вы? Увы, друг мой, хвастовство это скудно. Тот, кто участвовал в битве долга, которую выдерживают храбрецы, должен был иметь врагов. Если у тебя их нет, то и дело твое невелико. Ты не ударил предателя по бедру. Ты не выпил ни одной кружки с лживых губ. Вы никогда не обращали неправых в правых. Ты был трусом в борьбе.

Преобразования, которые я проводил в НАСА, ни в коем случае не были мелкой работой.

 

Глава

11.

Р

азвязывание дракона

 

Я официально начал работать на Барака Обаму летом 2008 года, поставив перед собой цель изменить траекторию развития космонавтики в направлении, которое могло бы обеспечить устойчивое развитие общества. По прошествии пяти лет я гордился успехами, которых мы добились в решении многих приоритетных задач, поставленных перед Агентством, но валуны, которые я все еще пытался поднять на холм, становились все тяжелее. Администратор все больше оттеснял меня на второй план, и поэтому мое влияние уменьшалось.

Мне говорили, что Белый дом собирается выбрать нового администратора NASA во второй срок, но поскольку весна перешла в лето 2013 г., а никаких подвижек не произошло, я ответил на холодный звонок хедхантера, который искал "игрока, способного изменить ситуацию", на руководящую должность в аэрокосмической ассоциации, расположенной в Вашингтоне. Через пять собеседований мне предложили должность генерального директора в Ассоциации пилотов воздушных линий.

Пообщавшись с несколькими своими ближайшими коллегами, я понял, что самые большие валуны, которые мне удалось привести в движение, уже перевалили через горб - они достигли апогея. Мы находились достаточно далеко в пути, чтобы движение в правильном направлении продолжалось. От постоянной борьбы я чувствовал себя как в "Старике и море": я зашел слишком далеко и не хотел потерять ни себя, ни то, чего мы добивались. Я написал заявление об уходе на имя Президента и принял предложение о работе.

Реакция на объявление о моем уходе была вполне ожидаемой. Одни меня превозносили, другие очерняли. В интервью на выходе меня спросили журналисты, уложится ли SLS в намеченную на тот момент дату запуска - 2017 год, и я признал, что, скорее всего, она сдвинется на год или два. Чарли заставил NASA выпустить заявление, в котором говорилось, что я ошибался и что все идет по плану и первый испытательный запуск состоится к концу 2017 года. Руководитель программы SLS компании Boeing Вирджиния Барнс подтвердила мнение НАСА, заявив: "Я не слышал даже слухов о срыве сроков по этой ракете SLS. Более того, мой график опережает график на пять месяцев. Это по всем направлениям". В настоящее время запуск ракеты запланирован на 2022 год.

После ухода из НАСА я внимательно следил за программой Commercial Crew, отслеживал графики испытаний и болел за обе команды. Большинство наблюдателей предполагали, что Boeing запустится первым, и именно так поначалу выглядели полеты в манифесте. Boeing получил почти в два раза больше средств, чем NASA, но в конце 2019 года компания столкнулась с серьезной неудачей во время последнего летного испытания без экипажа. Проблема с программным обеспечением не позволила осуществить стыковку со станцией, и с тех пор капсула, получившая название Starliner, оставалась под землей. Компания Boeing считала, что готова к повторным испытаниям (за свой счет) в августе 2021 года, но была вынуждена отказаться от их проведения после того, как на стартовой площадке были обнаружены заклинившие клапаны подачи топлива. Теперь Boeing надеется провести испытательный полет к середине 2022 года.

Руководство НАСА признало, что более близкое знакомство с компанией Boeing, чем с компанией SpaceX, привело к тому, что контроль за космическим кораблем Starliner был менее тщательным. Руководитель коммерческой программы НАСА Стив Стич в 2020 году признал, что ошибки в программном обеспечении, выявившиеся во время первого испытательного полета корабля Starliner компании Boeing, стали результатом слишком слабого контроля, основанного на доверии, которое сложилось за десятилетия работы с компанией.

Ошибка Boeing открыла двери для SpaceX. В январе 2020 года состоялся последний испытательный полет без экипажа - испытание на отказ от полета. В случае возникновения нештатной ситуации капсула Dragon должна была продемонстрировать возможность безопасного катапультирования из ракеты, даже если ракета взорвется в пиковый момент давления при старте. Компания блестяще справилась с этим испытанием, что позволило подготовиться к полноценному испытательному запуску, известному как "Демонстрация-2", в рамках которого астронавты впервые отправятся на станцию.

Компания SpaceX подвергалась более пристальному вниманию и получала меньше денег, но все равно оказалась на стартовой площадке первой. Это была та миссия, к которой многие космические пираты и я прокладывали путь на протяжении десятилетий и над которой Элон и его команда работали с момента основания SpaceX в 2002 году. Запуск был запланирован на 27 мая 2020 года.

За несколько лет до этого SpaceX и НАСА объявили о назначении астронавтов Дага Херли и Боба Бэнкена, летчиков-испытателей. Этот дуэт астронавтов напоминал о прошлом летчиков НАСА. Они были выбраны специально из-за их обширной военной подготовки, а также из-за их глубокой связи друг с другом. Даг был пилотом последнего полета космического корабля Space Shuttle, и символизм того, что он командовал первым возвращением в полет, был очень значимым. В случае успешного запуска и стыковки "Дракона" они планировали остаться на Международной космической станции на тридцать-шестьдесят дней и вернуться в океан в той же капсуле на парашютах.

Я думал, что ничто не сможет удержать меня от поездки на первый запуск Commercial Crew, но в мае, когда бушевал COVID, многие из нас с неохотой решили отказаться от поездки. Несколько человек из основной команды НАСА и Белого дома, которые определяли политический курс, запланировали звонок по Zoom, чтобы вместе посмотреть запуск в удаленном режиме, пообещав встретиться лично на мысе для первого запуска после COVID.

В репортаже NASA о подготовке в костюмерной были показаны астронавты в новых, похожих на джетсоновские, летных костюмах SpaceX, беседующие с Элоном Маском и Джимом Брайденстайном, который чуть более двух лет назад был утвержден на пост администратора NASA президентом Трампом. Я настолько регулярно лично присутствовал на запусках шаттлов, что мне было приятно наблюдать за происходящим по телевизору NASA. Когда астронавты вышли на улицу и поехали к стартовой башне, они, как обычно, помахали своим семьям, но вместо того, чтобы сесть в классический NASA Astrovan, они поехали на своих собственных белых Tesla Model X. Если кто-то пропустил переход, то фрагмент с "Теслами" как нельзя лучше подчеркнул суть происходящего. Это не просто космическое агентство США, доставляющее астронавтов на орбиту, а частная компания. Электромобили были украшены логотипами NASA, что подчеркивало приверженность Агентства новой эре полетов человека в космос.

Повсеместно встречающиеся логотипы NASA на автомобилях, ракетах и капсулах стали ярким символом преобразований в агентстве. Компания SpaceX хотела разместить логотип НАСА на ракете Falcon 9, с помощью которой в 2012 году была запущена первая коммерческая грузовая миссия к МКС, но космическое агентство сначала отклонило их просьбу. Гвинн Шотвелл позвонила и спросила, не могу ли я чем-нибудь помочь, и я согласился изучить этот вопрос. Первым делом я позвонил руководителю отдела коммуникаций, надеясь, что Дэвид Уивер скажет мне, что было принято какое-то решение на низком уровне, которое можно исправить. К сожалению, такого сообщения не последовало. Он сказал, что указание поступило от Герста: ни на ракете, ни на капсуле не должно быть никакого логотипа НАСА. Я поговорил с самим Герстом, который объяснил, что это не наша ракета, и решение приняли юристы. Я знал, что это не юридический вопрос, но Чарли не хотел давить, и мне пришлось перезвонить Гвинн, чтобы сообщить ей, что я не могу исправить ситуацию.

Восемь лет спустя ракета и капсула SpaceX выглядели как автомобиль NASCAR, покрытый логотипами NASA. Я даже слышал, что в этот раз Гвинн пришлось звонить по другому поводу: ей потребовалась помощь, чтобы заставить НАСА использовать на аппарате логотип меньшего размера, поскольку тот, который выбрало Агентство, был настолько большим, что в SpaceX опасались, что темный цвет может привести к перегреву аппарата во время входа в атмосферу и выходу из строя электроники. Как я уже знал в 2012 году, не было никаких юридических причин, по которым НАСА не могло бы разместить свой логотип на аппарате SpaceX. Это был один из сотен "звонков", сделанных бюрократами, у которых был свой топор, и которые администратор не захотел отложить в сторону. Администратор Брайденстайн не испытывал подобных затруднений.

- - -

Весной 2020 года страна имела дело не только с КОВИДом. 25 мая, всего за два дня до запланированного запуска ракеты SpaceX, полиция Миннеаполиса (штат Миннесота) убила Джорджа Флойда, заподозрив его в использовании фальшивой двадцатидолларовой купюры в круглосуточном магазине. Видеозапись того, как офицер полиции упирается коленом в шею г-на Флойда и перекрывает ему возможность дышать, в последующие дни стала вирусной. Это было жестокое убийство, и оно стало одним из примеров неспровоцированного полицейского насилия в отношении чернокожих. Многим из нас надоело, и они вышли на улицы в знак протеста. Движение Black Lives Matter охватило всю страну и ее столицу. Я присоединился к тысячам людей на митингах и шествиях, надевая маски и неся таблички с требованиями позитивных перемен.

Совпадение протестов на расовой почве с первым запуском Dragon неизбежно привело к сравнениям с 1960-ми годами. На предпусковой пресс-конференции Джима Брайденстайна спросили, что предлагает миссия разделенной нации. Он ответил, что "надеется, что она сможет преодолеть разногласия, но если люди думают, что это положит конец их проблемам, то их ожидания слишком завышены".

Ответ администратора отразил еще один аспект мифологии NASA. Миссия "Аполлон-8" запомнилась тем, что стала маяком надежды для борющейся нации, но хотя первый вид Земли с Луны и духовное послание астронавтов ненадолго привлекли наше внимание в 1968 г., это не положило конец войне во Вьетнаме и не положило конец системному расизму и бедности. Ярко выраженный культурный и расовый разрыв того времени был запечатлен в стихотворении блюзолога Гила Скотт-Херона "Уайти на Луне", написанном в 1970 г., в котором опыт чернокожего населения - крыса, укусившая его сестру и неспособность оплатить счета за лечение, - сравнивается с опытом белых астронавтов, отправившихся на Луну. Стихотворение заканчивается строками: "Знаешь, я почти наелся Уайти на Луне - думаю, я отправлю эти счета за лечение, специальной авиапочтой, Уайти на Луну".

Большая часть основных средств массовой информации освещала запуск SpaceX на фоне новостей о демонстрациях в ответ на убийство Джорджа Флойда, произошедшее двумя днями ранее. Мне показалось, что страна трещит по швам. Трудно было сосредоточиться на чем-то другом, кроме ненависти и насилия, которые продолжали проявлять люди в нашей стране, призванные защищать и отстаивать наши ценности. Я не мог отделаться от мысли, что, к сожалению, в первую миссию космического корабля, который провозглашался следующей космической эрой, отправились двое белых мужчин, что делает программу несовместимой с современным обществом.

Подвиги двух или трех человек в космосе, независимо от их расы или пола, не могут облегчить боль людей, испытывающих трудности с обеспечением продовольствием, жильем, медицинским обслуживанием и основными правами; напротив, они высвечивают растущий раскол в обществе. Значимые социальные изменения требуют наведения постоянных двусторонних мостов для преодоления глубокого раскола. Поднятие тех, кто оказался в неблагоприятном положении, требует целенаправленных действий. Диверсификация экипажей астронавтов дает примеры для подражания и может стать лучом надежды для людей, которые редко видят себя на таких должностях, но это лишь часть существенных реформ, которые НАСА могло бы провести для поддержки более справедливого и инклюзивного общества.

Когда Боб и Дуг выехали на своих навороченных Teslas к стартовым площадкам, а над ними пронесся вертолет НАСА, я понял, что визуальное восприятие не передает той общественной ценности, которая заложена в достигнутом. Передача потенциальных значимых выгод для общества, которые могут быть получены за счет снижения стоимости космических перевозок, подождет другого дня.

Во время телерепортажа я увидел одного из бывших астронавтов НАСА, который в тот день не полетел в космос, но работал в компании SpaceX. Гарретт Райзман, одетый в свою неизменную синюю куртку астронавта НАСА, стоял на проезжей части, пока Боб и Даг проносились мимо на батарейках, слушая заранее выбранные плейлисты. Гарретт поддерживал их как один из тех, кто помог НАСА завоевать доверие к SpaceX и принять компанию в качестве партнера. Хотя культурные различия еще сохранялись, то, что должно было произойти, представляло сотни таких людей, как Гарретт, работающих в успешном партнерстве уже более десяти лет.

Астронавты прибыли на бывшую стартовую площадку кораблей Apollo и Shuttle и поднялись на лифте на вершину недавно отремонтированной черно-белой стартовой башни, готовые к посадке в корабль Dragon. НАСА объявило, что капсуле присвоено имя "Индевор" - по названию шаттла, на котором Боб и Даг ранее летали в космос. Когда сотрудники компании SpaceX пристегивали пару, я получил сообщение о том, что в состав экипажа входит выпускница стипендии Брук Оуэнс. Наблюдая за тем, как Мэдди Коте - номер девятнадцать - помогает астронавтам пристегиваться, я почувствовал еще более глубокую связь с этой миссией.

Один из ведущих инженеров компании SpaceX по проекту Crew Dragon несколько лет назад прислал мне электронное письмо с темой: "Мне нужна помощь в наборе потрясающих женщин". Я порекомендовал Мэдди подать заявку, хотя ей оставалось несколько недель до начала магистерской программы по инженерным наукам в Стэнфорде. Когда она получила предложение от SpaceX, она позвонила, чтобы спросить моего совета. Поговорив немного, она поняла, что ее цель - получить степень магистра, чтобы претендовать на ту работу, которую предлагала SpaceX. Через два года она застегивала пуговицы астронавтам во время первого в истории коммерческого полета человека в космос. Похоже, она ни о чем не жалеет.

Публика выстраивалась вдоль шоссе и пляжей Флориды в надежде увидеть творящуюся историю, а представители СМИ и VIP-персоны, приехавшие в "солнечный штат", надевали маски. Даже на площадке для прессы на Кеннеди, которая обычно является ульем активности, было тихо. Когда Боб и Дуг прибыли на стартовую площадку во второй половине дня, погода была на волосок от гибели. Когда обратный отсчет пошел на убыль, набежали грозовые тучи и остановили часы на 16 минутах и 53 секундах. Запуск был перенесен на три дня позже.

Казалось, что и 30 мая с погодой могут возникнуть проблемы, но SpaceX и NASA дали добро, и подготовка началась снова. Мы непринужденно вспоминали разговор по Zoom, предполагая, что будет еще одна задержка, когда поняли, что обратный отсчет продолжается. Внезапно, как в кино, грозовой фронт отодвинулся, и диспетчер начал опрашивать команду: "Поехали", "Поехали", "Поехали", один за другим.

При отодвинутой дорожке было видно, как космический корабль балансирует на вершине ракеты. Бобу и Дугу казалось, что они опираются на тонкий нож, готовый расколоть небо. Ракета начала выпускать воздух, когда криогенное охлажденное топливо было закачано в ее активную зону. Я нервничал больше, чем хотел признаться. Я думал об этом дне двенадцать лет, зная, что если что-то пойдет не так, я буду винить себя. Я не прикасался ни к одному элементу аппаратуры, но, помогая прокладывать курс, ведущий сюда, я чувствовал себя в какой-то степени ответственным.

Когда каждый из девяти двигателей Falcon запустился, ярко вспыхнув у основания стартовой площадки, ракета начала двигаться, и шнуры питания отсоединились. По мере подъема ракеты - все быстрее и быстрее - двигатели взревели. СМИ продолжали транслировать на раздельных экранах демонстрации сторонников движения Black Lives Matter рядом с капсулой Dragon, уносящей Боба и Дага в верхние слои атмосферы и исчезающей из виду примерно через минуту. Я не мог определить, какое из этих двух событий в большей степени послужило причиной моих слез.

Боб и Дуг продолжили полет на разгонном блоке Falcon 9. Внутри кабины, где пара была пристегнута ремнями, появилось блестящее чучело фиолетового динозавра. Они добрались до космоса! Динозавр был индикатором микрогравитации, который дети Боба и Дуга выбрали для обозначения момента достижения точки невесомости. Эйфория радостных возгласов эхом прокатилась по веб-трансляции: Сотрудники SpaceX шумно праздновали в своей штаб-квартире в Лос-Анджелесе. Компания достигла того, что, по мнению многих, не под силу ни одному частному предприятию, и заслужила право на праздник.

Понимая, что любой запуск ракеты с людьми хорош лишь настолько, насколько хорошо ее приземление, я воздержался от полного победного круга. Другие были менее осмотрительны. Президент Трамп, вице-президент Пенс и администратор НАСА Брайденстайн по понятным причинам получили и признали заслуги правительства в успешном проведении демонстрационной миссии SpaceX. В интервью СМИ и в Твиттере я присоединился к их благодарности за ответственное выполнение программы. В типичной манере Трампа он преувеличил свое участие, но он мог отменить программу, и я благодарен, что этого не произошло.

Брайденстайн написал в Твиттере: "Под руководством президента Трампа мы снова запускаем американских астронавтов на американских ракетах с американской земли". Некоторые жаловались на президентский кивок, но Брайденстайн отчитывался перед президентом, и это было правдивое заявление. Сравнение с Никсоном, присвоившим себе заслугу высадки первых людей на Луну, для большинства людей было очевидным.

Брайденстайн далее заявил: "Эта программа демонстрирует успех, когда у вас есть преемственность целей от одной администрации к другой", отметив, что программа Commercial Crew была основана на успехе программы коммерческих грузовых перевозок, начатой бывшим президентом Джорджем Бушем-младшим почти пятнадцать лет назад. Он также похвалил своего предшественника: "Чарли Болден проделал совершенно великолепную работу на посту администратора NASA", - сказал он, в том числе продал программу Commercial Crew, когда она "не имела большой поддержки в Конгрессе". Чарли Болден проделал огромную работу, чтобы вывести эту программу на рынок и запустить ее".

Я восхищаюсь многим из того, что администратор Брайденстайн пытался сделать за время своей работы в НАСА, и считаю, что в его высказываниях проявилась двухпартийность. Возможно, он не знал, что "преемственность целей" началась задолго до администрации Джорджа Буша-младшего, но Джим прекрасно понимал, что именно я, а не Чарли, поддерживал программу в самом начале. Переписывание истории с целью провозглашения героев-мужчин было более естественным, поэтому патриархальная мифология NASA была увековечена. Благодаря тому, что мы были правы, мы оказались здесь, и именно это имело значение.

Через два месяца после запуска компания SpaceX благополучно посадила космический корабль Dragon с Дагом и Бобом в Мексиканском заливе, и я начал свое личное ликование.

- - -

Следующая миссия - первый оперативный корабль Crew Dragon, получивший название SpaceX Crew 1, - была запланирована на ноябрь 2020 года. Четыре астронавта - Майк Хопкинс, Виктор Гловер, Соичи Ногучи и Шеннон Уокер - назвали свой корабль Resilience. К ноябрю мы все уже привыкли к тому, что экскурсии в рамках COVID проводятся вне дома, и я больше не мог оставаться в стороне.

Мы с мужем совершили пятнадцатичасовую поездку во Флориду для участия в запуске. Стоя на балконе на смотровой площадке, где я приветствовала многих VIP-персон во время запусков шаттлов - а теперь в десяти футах от нас находились вице-президент Пенс и Джим Брайденстайн, - мы наблюдали, как Resilience поднимается в темное небо. Для меня было большой честью быть приглашенным в качестве гостя, и я испытывал смесь радости и облегчения, слушая рев ракет, а затем ощущая гул звуковых волн, когда четыре астронавта поднимались все выше и выше.

Сокращение финансирования Конгрессом и технические проблемы привели к задержкам, но программа Commercial Crew стала первой программой пилотируемых космических полетов НАСА со времен Apollo, которая была реализована в рамках запланированного бюджета и по стоимости разработки на порядок меньше, чем все предыдущие. Спустя восемь лет и десять месяцев после вывода из эксплуатации корабля Space Shuttle мохнатые млекопитающие блестяще добились своего первого успеха. После долгих лет укрепления доверия между ними НАСА и SpaceX работают как единая команда, и цунами начало отступать.

Успех компании SpaceX начал стирать границы между бывшими фракциями в обществе. Даже американские военные признают, насколько снижение стоимости и оперативность космических средств способствуют укреплению нашей национальной безопасности. На слушаниях по утверждению его кандидатуры министр обороны США Ллойд Остин заявил, что инновации космических предпринимателей как средство укрепления позиций военных - это уникально американский способ оттачивания военного превосходства. Другие высокопоставленные чиновники Министерства обороны отмечали, что цель полагаться на федеральные команды в меньшей степени, чем на технологических предпринимателей, быстро преобразующих гражданский мир, принесла свои плоды.

В начале 2021 г. газета New York Times сообщила, что подход NASA к финансированию многочисленных компаний на конкурсной основе, а не как обычно, когда условия диктуются подрядчикам, обеспечивает Соединенным Штатам наилучшее военно-стратегическое преимущество в космосе. Статья гласила: "Для г-на Обамы инновационный скачок должен был сделать для американских космических сил то же самое, что Стив Джобс сделал для наземных гаджетов, - обвести вокруг пальца закостеневшие министерства авторитарных государств". Газета считает, что относительно небольшие инвестиции НАСА в SpaceX, Blue Origin и другие предпринимательские компании привели к появлению нового нетрадиционного преимущества в национальной безопасности США. При этом Times отметила, что многократное использование ракет-носителей, снижение стоимости и размеров спутников позволяет военным планировщикам сделать противоспутниковое нацеливание значительно более сложным, а в некоторых случаях и невозможным для противника.

Многочисленные друзья и бывшие коллеги переслали мне статью в "Таймс" в день ее публикации, зная, что она будет для меня особенно полезной. Обличения со стороны избранных лидеров, обвинявших нас в том, что предложенный нами проект подорвет национальную безопасность, никогда не были связаны с истинной заботой о нашем общем будущем, а были попыткой сохранить свое собственное.

- - -

Летом 2021 года внимание всего мира привлекла частная космическая гонка в области суборбитального космического туризма, выполнившая свое обещание, длившееся десятилетиями. Компании Virgin Galactic и Blue Origin успешно запустили и вернули своих основателей на край космоса и теперь начинают перевозить платных пассажиров в качестве туристов.

Компания Blue Origin имела все шансы победить в этой схватке, когда объявила, что ее основатель Джефф Безос и его брат присоединятся к победителю аукциона на первый полет с экипажем, запланированный на 20 июля - 52-ю годовщину первой высадки на Луну. В состав экипажа войдет одна из участниц первого полета "Меркурия-13", которая ждала своей возможности с 1960-х годов, Уолли Фанк, а также сын миллиардера из Нидерландов, который приобрел билет за нераскрытую цену.

Компания Virgin Galactic все еще находилась на стадии испытаний, но через две недели после объявления Blue Origin объявила, что основатель компании Ричард Брэнсон отправится в следующий полет. Он должен был состояться за неделю до полета Blue Origin. К Брэнсону присоединились три члена команды Virgin Galactic в дополнение к двум пилотам, необходимым для полета SpaceShipTwo. Один из выбранных сотрудников был моим другом и бывшим коллегой, который руководит их офисом в Вашингтоне, поэтому я был включен в список приглашенных и приехал на запуск в Spaceport America в Нью-Мексико.

Компания Blue Origin по понятным причинам обиделась на то, что ее опередили, объявив о своей дате первой. Они опубликовали сравнение своего корабля New Shepard с кораблем SpaceShipTwo компании Virgin Galactic. Они отметили, что New Shepard взлетает как ракета, поднимается выше, имеет систему спасения и большие окна. Сообщение Blue Origin показалось злобным даже сторонникам компании. Сразу же появились мемы, в которых приводились дополнительные сравнения, например, какая ракета больше похожа на пенис. За день до полета Безос написал Брэнсону на своей личной странице в Twitter "наилучшие пожелания", а также поздравил его с успешным завершением полета.

Элон Маск (Elon Musk), как обычно, остался в стороне от событий в социальных сетях, сообщив лишь, что он будет присутствовать на запуске Virgin Galactic. Элон прибыл на VIP-площадку со своим годовалым ребенком X Æ A-12 и сумкой с подгузниками в несколько растрепанном виде незадолго до полета. Несколькими часами ранее в твиттере Брэнсона появилась фотография, на которой он запечатлен рука об руку с босоногим Маском, с сообщением: "Впереди большой день. Здорово начать утро с другом. Чувствую себя хорошо, чувствую себя возбужденным, чувствую себя готовым". Позже я узнал, что накануне вечером Элон пришел в дом, где Ричард останавливается в Нью-Мексико, и спал на его диване.

Брэнсон продолжал утверждать, что время, когда его полет опередил Безоса, было случайным. В это трудно было поверить, но если подготовка действительно была проведена за столь короткое время, то меня можно было обмануть. Мероприятие было срежиссировано до совершенства. Сам космодром представляет собой архитектурное чудо и служит прекрасным фоном для шоу. Взлет и посадка со взлетно-посадочной полосы позволяют гостям находиться ближе к сцене, чем это разрешено для вертикальных ракет.

Присутствующие наблюдали за взлетом огромного самолета White Knight Two с ракетой SpaceShipTwo, закрепленной под крылом. После подъема на высоту 40 000 футов ракета была выпущена, ее двигатель зажегся, и примерно через минуту новоиспеченные астронавты смотрели из иллюминатора на кривизну Земли, невесомо паря внутри. Я с восторгом наблюдала на большом экране, как моя подруга Сириша Бандла начала тестировать научный эксперимент, на котором она летала, прежде чем пройти через кабину, делая кувырки. Мы все снова начали дышать, когда ракета коснулась земли примерно через пять минут. SpaceShipTwo был отбуксирован к сцене, а музыкант Халид исполнил написанную им по этому случаю песню "New Normal".

Десять дней спустя настала очередь компании Blue Origin зажечь свечу. Попасть в Ван Хорн (штат Техас) не легче, чем в Трут или Консеквенс (штат Нью-Мексико), где находится космодром Америка, но утром 20 июля там собралась та же толпа представителей СМИ, а также VIP-персон из окружения Джеффа Безоса. Джефф не такой шоумен, поэтому мероприятие было менее спланировано, чем у Брэнсона. Зрители должны были находиться на расстоянии пяти миль, но большие экраны обеспечивали видео в режиме реального времени. Когда Джефф и его команда поднялись на борт космического корабля, среди собравшихся было ощутимо волнение.

Первая ступень вертикальной ракеты отделилась от площадки и горела чуть более двух минут, после чего выбросила в космос капсулу New Shepard. После нескольких минут невесомости четыре члена экипажа пристегнули ремни и приземлились на парашютах вскоре после этого или далеко от того места, куда вернулась первая ступень ракеты на хвосте огня.

В октябре 2021 года компания Blue Origin совершила второй туристический полет, установив рекорд по перевозке самого пожилого в мире космического путешественника - девяностолетнего Уильяма Шатнера, актера, наиболее известного по роли капитана Джеймса Кирка в фильме "Звездный путь", и еще трех пассажиров. Сразу после возвращения из космоса Джефф Безос поприветствовал экипаж и сказал Шатнеру: "То, что вы мне подарили, - это самый глубокий опыт, который я только могу себе представить". Культовый актер был явно тронут. "Этот воздух, который поддерживает нашу жизнь, тоньше, чем ваша кожа", - сказал он и добавил: "Было бы очень важно, чтобы каждый получил такой опыт, тем или иным способом". Суборбитальные туристические полеты были лишь разогревом.

Осенью 2021 года компания SpaceX совершила первый полностью коммерческий орбитальный полет без участия НАСА. В результате трехдневного полета были сформированы четыре новых астронавта, за которых заплатил тридцативосьмилетний предприниматель-миллиардер Джаред Айзекман. Оставшиеся места Айзекман предложил самостоятельно отобранным людям, а все вырученные средства передал на благотворительность. В состав миссии, получившей название "Вдохновение4", вошли победитель лотереи, выживший после детского рака с протезом и предприниматель-художник, занимающийся образованием. Джаред выполнял обязанности командира и пожертвовал 100 млн. долл. в пользу детской больницы Святого Иуды, что было с лихвой компенсировано другими участниками. Это был первый космический полет, в котором участвовали только негосударственные служащие, и первый полет, в котором участвовало равное количество мужчин и женщин. Мини-сериал Netflix, рассказывающий об этом полете, напоминает то, что канал Discovery Channel планировал сделать для "Астромама" двадцатью годами ранее.

NASA также наконец-то начинает содействовать туристическим полетам на Международную космическую станцию. Бывшие сотрудники НАСА создали компанию Axiom Space, которая выступает в качестве посредника с правительством, а отставные астронавты получают зарплату в качестве гидов при полетах на МКС на корабле Dragon. На 2022 год уже запланированы две экскурсии с тремя туристами каждая по объявленной цене 55 млн. долл. за место.

- - -

Очернение "космического туризма" как площадки для богатых может показаться справедливой критикой, но она заслуживает более глубокого анализа. Туризм - это индустрия с оборотом почти в два триллиона долларов, приносящая огромную экономическую выгоду странам, которые привлекают наибольшую долю рынка. Для того чтобы космический туризм занял значительное место на этом рынке, скорее всего, потребуется много лет, но не стоит сбрасывать со счетов возможность того, что Соединенные Штаты могут возглавить этот бизнес. Суборбитальные космические аппараты способны за девяносто минут доставить груз или пассажира из одной точки в другую в любой точке планеты Земля. Этот рынок может оказаться наиболее перспективным.

Возникающий туристический рынок в сочетании с возросшими проблемами на стареющей МКС и необходимостью сокращения ее ежегодных эксплуатационных расходов в размере около 3 млрд. долл. ускорили интерес НАСА к переходу к созданию частных орбитальных лабораторий. В 2021 году НАСА объявило программу Commercial LEO Destinations (CLD), предусматривающую совместное финансирование создания коммерческих космических станций. По образцу программ Commercial Crew и Cargo, НАСА предлагает партнерство в рамках Space Act Agreement, за которым к концу десятилетия последуют контракты на обслуживание. На первоначальный конкурс откликнулись 12 участников, что повышает вероятность того, что в недалеком будущем появится больше мест, которые смогут посещать туристы, ученые или астронавты.

- - -

Существует множество предположений о том, каков будет конечный результат соперничества Элона Маска и Джеффа Безоса, и, хотя говорить об этом еще рано, то, что в 2020 и 2021 годах они займут первое и второе места по богатству на планете, делает сравнение неизбежным. Известно, что в истории великие соперники продвигали уровень техники дальше, чем мог бы достичь один человек в одиночку. Теория "силы двух" включает в себя достижения да Винчи и Микеланджело, Эдисона и Теслы, братьев Райт и Кертиса, Гейтса и Джобса. То, что Маск и Безос одновременно инвестируют в ускорение устойчивого развития космоса, уже изменило игру.

В долгосрочной перспективе Джефф Безос планирует вывести за пределы планеты экологически опасные производства, чтобы обеспечить выживание жизни на Земле, а Элон Маск стремится обеспечить существование человечества на Марсе. Даже если эти идеи не будут реализованы в течение нескольких поколений, их усилия, финансируемые из частных источников, значительно снижают стоимость и одновременно увеличивают возможности спутников и космического транспорта, обеспечивая экономическую выгоду для США в миллиарды долларов. Сотни коммерческих космических компаний сегодня продвигают технологический прогресс так, как это было немыслимо еще десять лет назад.

На данный момент Элон является самым богатым человеком в мире с состоянием 336 млрд. долларов, а Джефф после недавнего развода и частичной продажи акций компании опустился на второе место с состоянием 196 млрд. долларов. Компания Amazon крупнее, и ее огромное влияние на местный бизнес и окружающую среду вызывает больше споров, чем Tesla, но отпор миллиардеров затронул их примерно в равной степени. У Элона больше приверженцев культа, но за пределами космического пузыря многие видят в них обоих жадных, уклоняющихся от налогов, эгоистичных мальчиков, строящих ракеты в соревновании по измерению размеров члена. Несомненно, Элон "больше" в космическом сообществе, и вряд ли Джефф догонит его в ближайшее десятилетие, если только Элон не уйдет.

SpaceX имеет огромное преимущество и работает быстрее всех конкурентов, включая все крупные аэрокосмические компании. На мой взгляд, это и фантастика, и страходновременно. Победа над гравитацией - непростой маневр, и в ближайшие годы будет невозможно каждый раз побеждать ее безопасно. Частному сектору придется отвечать перед своими заказчиками за ошибки, приведшие к плохому результату. Только время покажет, будет ли им предоставлена возможность исправить свои ошибки и продолжить работу, как это было разрешено НАСА в прошлом.

Элон часто останавливается в скромном местном жилье на своем ракетном ранчо в Бока-Чика, но скупка большей части близлежащих земель, включая город, вызывает у местных жителей бурю негодования. Безос строит яхту стоимостью 500 млн. долл., но при этом пообещал выделить 10 млрд. долл. в новый фонд "Земля", направленный на финансирование усилий по борьбе с неравенством, вызванным изменением климата, и декарбонизации экономики. Ни у того, ни у другого не самые лучшие отношения с бывшими женами и сотрудниками, но, поскольку каждому из них за пятьдесят, у них есть достаточно времени, чтобы развить свое наследие и репутацию, если они зададутся такой целью.

Оба мужчины объясняют свой интерес к космосу чтением научной фантастики в детстве. Взаимное почитание миллиардерами Хайнлайна и Азимова позволяет понять их явно либертарианское, ориентированное на мужчин мировоззрение. В конце 2021 года в газете New York Times появилось эссе профессора истории Гарвардского университета Джилл Лепор, в котором она отмечает сходство их убеждений с технократическим движением начала 1930-х годов. Это движение, также вдохновленное научной фантастикой, проповедовало убежденность в том, что технологии и техника способны решить все политические, социальные и экономические проблемы. Лепор отмечает, что технократы не доверяли ни демократии, ни политикам, ни капитализму, ни валюте, и даже возражали против личных имен.

Как сказал Элон Маск в программе Saturday Night Live в 2021 году: "Всем, кого я обидел. Я просто хочу сказать: Я заново изобрел электромобили и отправляю людей на Марс на ракетном корабле. А вы думали, что я буду спокойным и нормальным человеком?" Ну, на Марс он пока никого не отправлял, но мысль его справедлива. Накопление такого уровня власти и богатства настолько непостижимо для большинства из нас, что легко оценить его как неприличное - мы устроены по-другому. Мне кажется интересным, что пока нет примеров женщин с подобной структурой. Возможно, это объясняется тем, что женщины более склонны к сотрудничеству и менее склонны к конкуренции, но я не могу отделаться от мысли, что это явление, по крайней мере, отчасти связано с окружающей средой. Слова песни Тейлор Свифт "The Man" мне очень близки: "Я был бы бесстрашным лидером, я был бы альфа-типом, когда все верят тебе, каково это?". Я бы хотел услышать эту песню в плейлисте для астронавтов, которые едут на стартовую площадку в своей Tesla, - она наверняка будет звучать и в моем.

 

Глава

12.

Ц

енностное предложение

 

Подшучивание над тем, что называют космической гонкой миллиардеров, стало формой искусства, и я, признаться, немало посмеялся над некоторыми пародиями на моих друзей-миллиардеров. Сравнение между ними привлекает внимание, но это не самое главное сравнение. Истинное ценностное предложение нашей страны в области пилотируемых космических полетов требует анализа проектов, управляемых изнутри и извне NASA. Политики по обе стороны прохода не видят общей картины.

Стало популярным осуждать разорительные космические авантюры миллиардеров и при этом ничего не говорить о том, что страна тратит миллиарды налоговых долларов на отстающие и неэффективные программы NASA, подрывающие нашу международную конкурентоспособность. Подобные взгляды можно сравнить с жалобами на то, что полеты братьев Райт в Китти Хоук были легкомысленными, вместо этого предпочитая тратить деньги населения на авиационные подвиги правительства, которые в то время заканчивались буквально катапультированием в реку Потомак.

Высказывание озабоченности по поводу государственной политики, позволяющей отдельным лицам приобретать огромные богатства, и негативного воздействия на окружающую среду (на Земле и в космосе) в результате расширения космической деятельности вполне обоснованно и необходимо. Как избранные лидеры, ответственные за защиту общественного благосостояния, установление более эффективной экологической и налоговой политики, а также обеспечение того, чтобы государственные космические программы служили более универсальным целям, находится в прямой компетенции наших национальных лидеров. Я лично разделяю эти ценности и озабоченность и считаю, что мы должны лучше работать над созданием политики и нормативных актов, стимулирующих поведение, защищающее все наше будущее. Виноваты в этом мы - наше правительство. Перекладывать вину на частные космические предприятия, а не на нашу недостаточную политическую стойкость, неразумно и ошибочно.

Задача снижения стоимости космических перевозок была поставлена перед NASA еще при администрации Никсона, и с тех пор эта задача постоянно подкрепляется космической политикой. Национальная политика администрации Клинтона в области космического транспорта 1994 года четко сформулировала эту цель: "NASA возьмет на себя ведущую ответственность за исследования и разработку многоразовых систем следующего поколения". Самостоятельно правительство не достигло значительного прогресса, поскольку реализация этой политики требовала отказа от существующих дорогостоящих операционных систем и датирования корыстных целей. Мы до сих пор не усвоили этот урок.

Программы пилотируемых космических полетов, которые NASA разрабатывает традиционными методами, - SLS и Orion - превышают бюджет на десятки миллиардов долларов и задерживаются на пять лет. Как многие из нас и опасались, тысячи людей потратили более десяти лет на работу над системой, которая не по их вине была построена без возможности повторного использования или намерения обеспечить устойчивость. В ноябре 2021 года генеральный инспектор NASA сообщил, что первые четыре запланированных запуска обойдутся государству в 4 млрд. долл. Это даже не считая примерно 40 млрд. долл. невосполнимых затрат на разработку. В недавнем отчете Управления правительственной отчетности говорится об огромных и необоснованных комиссионных сборах, а также о том, что НАСА скрыло от Конгресса расходы на миллиарды долларов.

В то же время компании SpaceX и Blue Origin разрабатывают частные тяжелые многоразовые корабли, которые, вероятно, будут обладать более высокими возможностями при меньшей стоимости. Администрация Байдена уже в третий раз игнорирует подобные реалии, так что абсурд продолжается.

По крайней мере отчасти в качестве попытки дать SLS и Orion миссию, вице-президент Пенс объявил в 2019 году, что НАСА высадит астронавтов на Луну к 2024 году. Администрация назвала программу Artemis и заявила о намерении отправить на Луну первую женщину. Что касается цели программы, то президент Трамп несколько раз противоречил себе и вице-президенту, заявляя, что нам следует отправиться на Марс, поскольку мы уже побывали на Луне. Космический промышленный комплекс не обратил внимания на эту диверсию, желая получить контракты, которые принесет любое из направлений.

В настоящее время NASA планирует создать базу на южном полюсе Луны для изучения лунных ресурсов и подготовки к полету на Марс в составе экипажа. Риторика пока не подкреплена финансированием, но идея компании Artemis была рассчитана на всех, и в рамках космического клуба ей это удалось с блеском. Запросы администрации Трампа на дополнительные несколько миллиардов долларов в год, по оценкам, обойдутся в 30 млрд. долл. сверх существующего бюджета НАСА, оказались недостаточными, а то, что они запросили, было дополнительно урезано Конгрессом более чем на 50%. Неудивительно, что повторное проведение гонки по отправке тринадцатого человека на Луну, даже если в ней наконец-то примет участие женщина, оказалось более сложной задачей для общественности и некоторых членов Конгресса.

Смысл возвращения на Луну сводится к воссозданию атмосферы соперничества времен холодной войны, в основном против Китая, и к надежде вдохновить новое поколение "Артемиды". NASA пропагандирует набор необязательных принципов, названных им "Соглашениями Артемиды", которые на данный момент подписали двенадцать других национальных космических агентств. Хотя международное сотрудничество было мотивирующим обоснованием усилий NASA по полетам человека в космос в течение последних тридцати лет, Artemis рассматривается как деятельность, в которой доминируют США. Несколько стран согласились предоставить аппаратуру, а в первом орбитальном полете примет участие канадский астронавт. Самое тревожное, что Россия подает сигналы о том, что ее усилия по созданию космических аппаратов после завершения проекта могут быть в большей степени направлены на Китай, чем на США.

О программе и графике полетов "Артемиды" было объявлено в спешке, еще до разработки планов, но NASA упорно работает над тем, чтобы воплотить их в жизнь. Ракета SLS и капсула Orion, первый испытательный полет которой запланирован на этот год, - лишь два элемента, необходимых для осуществления миссии. Агентство перепрофилирует космический аппарат, созданный нами для полета к астероиду, в часть обслуживаемого человеком космического узла, который теперь называется "Лунные ворота". Генеральный инспектор NASA сообщил, что стоимость аппарата значительно возросла и что он не будет готов в срок. НАСА разрабатывает обходные пути для первых нескольких миссий. В другом отчете Генерального инспектора, опубликованном летом 2021 года, говорится, что поставка скафандров, необходимых для этой миссии, будет отложена по меньшей мере до 2025 года. По их оценкам, два скафандра обойдутся налогоплательщикам более чем в миллиард долларов, и хотя комплектующие поставляются двадцатью семью различными подрядчиками, НАСА недавно решило перевести программу "на внутренний рынок", чтобы попытаться вернуть ее в нормальное русло.

Помимо станции Gateway и скафандров, на разных стадиях разработки находятся луноход, марсоход, оборудование для наземных служб и экспериментов. Земная инфраструктура NASA для поддержки Artemis практически завершена, но и затраты на нее небывалые. Если SpaceX и Blue Origin построили или реконструировали стартовые комплексы для своих аналогичных по размерам ракет бесплатно, то НАСА потратило миллиард долларов на подготовку одного из них для SLS.

Иллюстрацией двух культур могут служить даже различные подходы к транспортировке астронавтов на землю. Недавно NASA опубликовало запрос на информацию (RFI) по электрическому транспортному средству для экипажа. Агентство ищет замену своему бывшему "Астровану", чтобы возить четырех астронавтов корабля Artemis из костюмерной на стартовую площадку, а это около четырех миль, что планируется делать примерно раз в два года (плюс тренировочные заезды). В соответствии с RFI, автомобиль должен быть рассчитан на водителя, четырех членов экипажа, трех дополнительных сотрудников, вмещать шесть сумок с оборудованием, охлаждающие устройства и два дополнительных кубических фута на пассажира для всякой мелочевки. Кроме того, необходимо наличие как минимум двух больших дверей для входа/выхода и аварийного выхода. Компании SpaceX удается перевозить четырех астронавтов в скафандрах, хотя и менее громоздких, чем те, что используются для полетов на корабле Orion, по точно такому же маршруту с помощью пары автомобилей Tesla Model X.

- - -

Когда бывший вице-президент Байден стал кандидатом в президенты от демократов в 2020 г., я поддержал его кандидатуру и вновь занялся подготовкой документов по космической политике в качестве добровольного советника. Я помог написать поздравительное заявление, которое кандидат выпустил после успешной миссии SpaceX Commercial Crew, подготовил тезисы и согласился принять участие в работе со СМИ в преддверии майского запуска Dragon. Я должен был присоединиться к бывшему сенатору Биллу Нельсону, но за несколько дней до мероприятия сотрудник пресс-службы кампании позвонил мне - несколько смущенно - и сообщил, что Чарли Болден присоединится к Биллу Нельсону, и моя помощь больше не нужна. Другой сотрудник кампании позже подтвердил, что изменения были сделаны по просьбе Билла.

Я по-прежнему стремился помочь кандидату Байдену избраться и продолжал поддерживать его усилия в области космической и климатической политики на протяжении всей кампании. Летом мне позвонил один из организаторов переходной команды Байдена и попросил дать мои рекомендации в группу по обзору NASA. Я был очень рад, когда Джо Байден победил, и узнал, что некоторые из предложенных мною кандидатов были включены в состав переходной команды. Я с энтузиазмом оказывал им помощь, когда она требовалась. Будучи последовательным сторонником создания Национального космического совета при Белом доме, я был особенно рад, когда администрация подтвердила, что он будет сохранен, а вице-президент Харрис станет его председателем.

Как обычно, день инаугурации прошел без выдвижения кандидатуры администратора НАСА. Переходная команда назначила исполняющим обязанности администратора опытного и уважаемого сотрудника.

Космическая череда событий подтолкнула нового президента к тому, чтобы он приступил к реализации своих планов полета человека в космос раньше, чем обычно. Через две недели после вступления в должность репортер Fox News Кристин Фишер задала на ежедневных брифингах в Белом доме вопрос о том, поддерживает ли администрация Байдена космические силы, недавно созданные президентом Трампом. Когда пресс-секретарь Джен Псаки отреагировала на этот вопрос с усмешкой, отшутившись и сказав, что ей придется изучить этот вопрос, военно-космический промышленный комплекс воспользовался этой возможностью. Обрушившись на президента и пресс-секретаря за несерьезное отношение к столь важному вопросу, они приложили все усилия, чтобы заставить Белый дом объявить о своей поддержке нового направления военной службы. Это сработало блестяще.

Когда на пресс-конференции на следующий день пресс-секретарь подтвердила, что Космические силы будут сохранены, тот же репортер задал повторный вопрос о поддержке президентом программы Artemis. Джен Псаки опять не поняла, что имела в виду журналистка, но она знала, что не стоит светиться, и обязалась получить ответ. По окончании пресс-конференции, состоявшейся на следующий день, Джен подняла глаза от трибуны в поисках задавшего вопрос репортера, достала свои записи и прочитала то, что узнала: Artemis - это программа НАСА по возвращению нас на Луну, и на этот раз в ней примет участие женщина. Она добавила, что это звучит захватывающе, и ей не терпится поделиться этой информацией со своей дочерью. После еще одного раунда вопросов о том, будет ли продолжена работа Национального совета по космосу, космическое сообщество получило то, что хотело - оно сделало хет-трик.

Задавать вопросы для принятия политических решений - проверенная временем традиция пресс-корпуса, и время для вопросов корреспондента Fox News было выбрано как нельзя более удачно. Некоторым показалось, что космос занял свое центральное место в качестве приоритетного политического вопроса, решаемого в первые дни работы администрации. Когда стало известно, что родители журналистки были астронавтами, изолированность сообщества подверглась критике, но чек уже был в графе "победа", и Кристин Фишер заработала свое пособие.

Личная заинтересованность в поддержке космической деятельности в качестве журналиста или репортера - вполне стандартная практика в наши дни. Твиты и рекламные видеоролики, замаскированные под "документальные" фильмы о захватывающих и трепетных космических полетах и запусках, встречаются гораздо чаще, чем материалы расследований о том, как правительство тратит государственные деньги. Как и в других нишевых тематических областях, те, кого привлекают карьерные репортажи по конкретным темам, часто становятся и их поклонниками. Репортеры, которые пытаются проводить более тщательный анализ, делают это под угрозой преследования. Это явление не так сильно проявляется в полностью частной космической деятельности и в таких областях, как развлечения и спорт, поскольку здесь не задействованы средства налогоплательщиков, но оно имеет те же последствия. Журналисты, пишущие не слишком лестные статьи о звездах спорта, знаменитостях или администраторах NASA, рискуют потерять доступ к тем, за освещение кого они получают деньги. Интернет и социальные сети создали парадокс для независимой четвертой власти. Платформы способствуют большей доступности информации, но стимулы направлены на увеличение количества зрителей, а не знаний - это связано с нехваткой менее поляризованных источников новостей в основных СМИ.

В марте президент Байден выбрал своего давнего друга и бывшего коллегу по Сенату Билла Нельсона на должность администратора NASA. Кандидатура Нельсона получила всеобщее одобрение, отчасти подкрепленное описанным выше явлением, но мое собственное мнение было исключением. По просьбе журнала Scientific American я написал статью, в которой признал квалификацию сенатора, но выразил озабоченность тем, что его выдвижение стало неудачным сигналом о том, что цели администрации могут оказаться устаревшими. Мое разочарование тем, что Нельсон станет четырнадцатым подряд человеком, возглавляющим Агентство, разделяли многие.

По слухам, на должность администратора претендовала женщина, входившая в переходную группу администрации Байдена по НАСА, Пэм Мелрой. Пэм - астронавт, пилот ВВС, одна из двух женщин, управлявших космическим кораблем Space Shuttle. Она получила степени по физике, астрономии, наукам о Земле и планетах в Уэлсли и Массачусетском технологическом институте, занимала руководящие должности в Lockheed Martin, FAA и DARPA. Она пользуется заслуженным авторитетом в обществе, и многие из нас надеялись, что именно она станет кандидатом на пост администратора от президента Байдена.

Через месяц после выдвижения администратора сенатором Нельсоном, Пэм была выдвинута на должность заместителя. Люди, знакомые с их назначениями, утверждали, что Билл попросил придержать ее пакет документов для выдвижения после его, чтобы избежать путаницы в вопросе о том, кто же на самом деле является руководителем. Когда на слушаниях по утверждению его кандидатуры Нельсона спросили, что он будет делать для того, чтобы обеспечить приоритет многообразия в NASA, он ответил, что его заместителем и финансовым директором будут женщины, как будто назначение четвертой женщины-заместителя и третьей женщины-финансового директора является достаточным прогрессом.

В своей статье я выразил обеспокоенность тем, что сенатор Нельсон возглавил противодействие бюджетному предложению президента и вице-президента в 2010 г., что может свидетельствовать о его несогласии с наиболее инновационными и успешными программами Агентства. Неудивительно, что новый администратор NASA вспоминает о своей деятельности иначе. Семидесятидевятилетний старик делает все возможное, чтобы окутать себя флагом коммерческого экипажа. Его бывшая коллега, сенатор Кей Бейли Хатчисон (Kay Bailey Hutchison), которая уже не входит в состав Сената, выступила в качестве специального гостя на слушаниях по утверждению его кандидатуры, рассказав о том, что они оба долгое время отстаивали концепцию и раннюю программу Commercial Crew. Поздним вечером комики могли бы устроить ролик "до" и "после", но, как обычно, на это обратили внимание только те, у кого был особый интерес, а большинство журналистов остались в стороне, не желая рисковать потерей доступа к новому руководителю NASA.

У успеха тысяча отцов, а неудача - сирота. Меня радует, что так много людей сейчас поддерживают те преобразовательные инициативы, которые они ранее с трудом саботировали. Конгресс имел полное право подвергнуть сомнению новую концепцию, но их нежелание принять предложение президента Обамы о продлении масштабных аэрокосмических контрактов является общеизвестным фактом. Было забавно и приятно наблюдать за тем, как бывшие противники программы бегут, чтобы сесть на быстро движущийся поезд, идущий не в том направлении, на которое они купили билет. Вице-президент Байден, хотя в то время он не был глубоко вовлечен в работу НАСА, всегда был на борту этого поезда и поддерживал политику, которую администрация Обамы ставила во главу угла.

Первое предложение президента Байдена по бюджету НАСА включало продолжение финансирования коммерческих экипажей, SLS, Orion и Artemis с увеличением на 6% по сравнению с бюджетом предыдущего года. В условиях, когда на стимулирование экономики страны тратятся триллионы долларов, администратор Нельсон лоббировал в Конгрессе добавление к бюджету еще 11 млрд. долларов, но на данный момент NASA получило около 1 млрд. долларов, в основном направленных на улучшение инфраструктуры.

Теперь администратор Нельсон утверждает, что компания Artemis высадит на Луну первую женщину и первого цветного человека в 2025 г. и что "поставленная администрацией Трампа цель высадить человека в 2024 г. не была основана на технической возможности". Это противоречит его предыдущим заявлениям, но СМИ, как обычно, проигнорировали это несоответствие, понимая, что оправданий для задержек никогда не будет хватать.

Согласно отчету ИГ за 2021 год, программа Artemis обойдется американским налогоплательщикам в 96 млрд. долл. до 2025 года, несмотря на то, что высадка на Луну к этому времени будет невозможна. На всю программу "Аполлон" НАСА потратило в сравнении с прошлым годом в два раза больше. Лунная ракета НАСА Saturn V за пять лет осуществила двенадцать полетов, десять из которых были с экипажем. В лучшем случае SLS запустится два-три раза за пять лет. Агентство собирается заказать их в течение десятилетия и потратить еще миллиарды на модернизацию, чтобы доставить астронавтов на Марс в 2030-х годах. К счастью, пока динозавры пожирают последние листья на высоких деревьях, мохнатые млекопитающие продолжают эволюционировать.

- - -

За несколько недель до утверждения сенатора Нельсона в должности администратора НАСА выбрало компанию SpaceX для строительства лунного корабля по программе Artemis. Компания SpaceX использует контракт с фиксированной ценой на сумму 2,9 млрд. долл. для ускорения разработки аппарата Starship, который она создавала в течение многих лет за собственные средства. Выбор SpaceX открывает возможность со временем отказаться от дорогостоящих государственных систем, которые все еще разрабатываются для программы Artemis. В случае успеха Starship в одиночку сможет выполнить всю миссию Artemis без SLS, Orion или Lunar Gateway, при значительном снижении стоимости и увеличении возможностей. Переход к более устойчивой архитектуре освоения космоса человеком снова кажется достижимым.

В день объявления об этом один из моих бывших коллег по NASA, который до сих пор работает в Агентстве, прислал личное сообщение, в котором напомнил мне, что из всех крупных контрактов на полеты человека в космос, заключенных за последнее десятилетие, только один был заключен традиционным оборонным подрядчиком по схеме "стоимость плюс". Он написал, что "раньше в NASA приходилось шепотом произносить фразу "финансируемое соглашение по космическому акту". Теперь все шепчут "стоимость плюс", как будто это какая-то форма рака. Вот это трансформация!"

NASA надеялось, что его бюджета хватит на выбор двух победителей конкурса лунных аппаратов, но ассигнований Конгресса едва хватит на один. Не финансируя конкурента, Агентство возложило большую нагрузку на SpaceX. Несмотря на то, что предложения проигравших команд были вдвое дороже, они подали официальные протесты, а после того, как их первый протест не был удовлетворен, компания Blue Origin обратилась в суд на НАСА и снова проиграла. НАСА планирует предложить дополнительные услуги, так что у Blue Origin и других компаний, вероятно, будет больше возможностей для конкуренции в рамках лунной инициативы.

Многие из тех же сенаторов и конгрессменов, которые возражали против того, чтобы NASA выбрало двух конкурентов для программы Commercial Crew, теперь утверждают, что это является обязательным условием для лунного шасси. Сенат принял закон, требующий от НАСА заключения второго контракта, но не дающий денег на его оплату. Нефинансируемый мандат, как обычно, носит скорее пародийный, чем партийный характер.

Контракт на создание системы посадки человека (Human Landing System, HLS) не вписывается в обычные стандарты контрактов с фиксированной ценой, поскольку их использование лучше всего подходит для зрелых технических программ, где требования хорошо известны. Как ни странно, одной из причин, по которой контракт с фиксированной ценой вообще является возможным для HLS, является готовность компаний SpaceX и Blue Origin разделить расходы и риски правительства. Если бы программа осуществлялась по более типичному контракту "затраты плюс", никто бы и глазом не моргнул по поводу выбора одного подрядчика. А тут бьют не потому, что не было двух контрактов, а потому, что победителем стала компания SpaceX.

Конгресс должен быть в восторге от стоимости и эффективности работы компании, но силы, выступающие против ее очевидной способности к управлению, по-прежнему находятся у власти. Реальность такова, что если бы SpaceX не вложила свои средства в разработку Starship, у правительства не было бы денег даже на один лунный корабль, а Artemis была бы не более чем красивым названием для программы пилотируемых космических полетов.

Склонность проецировать свое отношение к наиболее заметным личностям, участвующим в развитии космонавтики, на саму деятельность - обычное дело. Но нравятся ли нам лично космические титаны-миллиардеры как личности, не так важно. По всем признакам, они следуют установленным законам, и вместо того, чтобы инвестировать в космические компании, могли бы тратить все свои деньги на удобства, которые мало что дают нашей национальной экономике.

Теперь лояльность некоторых космических пиратов даже разделилась. Все меньше внимания уделяется тому, чтобы поддерживать движение мяча по полю для всеобщего прогресса. Слишком рано заявлять о победе только потому, что мы перевели мяч в красную зону. Американцы, как известно, любят хорошее соревнование, а это соревнование привлекает больше внимания, чем Суперкубок, так что стороны уже заняты. Но традиционные игроки не ушли в отставку, они пишут новые пьесы, наслаждаясь и разжигая братоубийство. На мой взгляд, для обеспечения устойчивого прогресса нам необходимо не спускать глаз с мяча.

Когда администрация Обамы уступила непреодолимому натиску корыстных партий и решила создать собственную ракету-носитель тяжелого класса, я подвергся осуждению за то, что выступил против этого плана. Казалось, что мой характер и патриотизм ставятся под сомнение, поскольку я указывал на неизбежность значительного увеличения расходов и задержек, а также на то, что правительство не должно строить свою собственную ракету, поскольку она будет конкурировать с частным сектором. Космические пираты согласились с этим, и многие высказались, но самое главное - они не сдались.

Я полагал, что SpaceX сможет доставить астронавтов на МКС и, возможно, даже разработать Falcon Heavy до полета SLS, заплатив примерно 10 процентов от суммы. Это были не те коэффициенты, которые давали бы известные букмекеры, но многие люди присоединились ко мне (в основном в частном порядке), сделав такие ставки, и давно уже забрали свои выигрыши. Это только начало истории.

Компании Blue Origin и SpaceX строят тяжелые многоразовые ракеты за свой счет и уже наступают на пятки государственным ракетам-носителям, на которые тратятся миллиарды наших налогов. Я бы не позволил себе надеяться, а тем более прогнозировать такой прогресс. Компания Blue Origin запустила свою ракету New Glenn на несколько лет позже намеченных сроков, но поскольку она финансируется из собственных средств, то несоблюдение установленных сроков - ее собственная забота. Компания SpaceX активно работает на Starbase, используя финансирование лунохода НАСА для ускорения разработки своего звездолета. Кажется, что прогресс идет быстро, но внешность может быть обманчива.

Если SpaceX удастся запустить программу в ближайшие несколько лет, игра снова изменится. Звездолет радикально отличается от всего, что было до него. Starship даже больше, чем SLS, но его размеры - не самое главное отличие. Ракета предназначена для запуска ста человек и их посадки в любом месте на Земле - на Луне или на Марсе - с возможностью заправки топливом и последующего запуска.

Каждый элемент ракеты и космического аппарата уже проходит летные испытания в небе Техаса. Иногда аппаратное и программное обеспечение работает как надо, иногда - нет, но в любом случае полученный опыт учитывается при создании следующей версии аппарата. Трудно представить, какой эффект произведет введение в строй системы Starship, но это будет революция, и поэтому кровь уже проливается.

Заинтересованные стороны, которые принесли нам SLS и Orion, в значительной степени заинтересованы в их защите. Их стандартная критика Starship заключается в том, что большинство его летных испытаний завершилось без повреждений ракеты. Такая критика игнорирует тот факт, что ни одна орбитальная ракета никогда не заканчивалась с неповрежденной ракетой, поскольку ни одна из них даже не пыталась совершить вертикальную посадку с питанием. Концепция многоразовости до сих пор не понята некоторыми представителями космического сообщества.

Чарли Болден недавно сказал, что "если бы мы теряли ракеты с той скоростью, с которой Элон Маск теряет свой большой звездолет, НАСА было бы не у дел. Конгресс закрыл бы нас". Ракеты SpaceX не "теряются". Это испытательные образцы. Именно такое мышление завело НАСА в ловушку и ограничило его традиционными дорогостоящими программами в ущерб более взвешенному, итеративному реагированию на риск. Сейчас, называя себя "большим поклонником SpaceX, но большим скептиком Starship", Чарли сказал в интервью в конце 2021 года, что трудность для него заключается в том, что он такой большой, такой массивный. Он добавил: "Если бы Нил Армстронг был жив сегодня, чтобы поговорить с ним, он бы, наверное, сказал: "Это самая глупая вещь, которую я когда-либо слышал"". Возможно, прошло время, когда мы должны разрабатывать политику и программы, основываясь на том, что могут или не могут думать отставные астронавты.

Представьте себе, если бы корабли, поезда, автомобили или самолеты оставались под контролем государства, а транспортные средства изначально предназначались для одноразового использования? Ни один вид транспорта не привел бы к большому прогрессу, пока кто-нибудь не придумал бы способ сделать его многоразовым. Ценностное предложение для космической деятельности, как и для всех других способов перемещения в новую среду, наконец-то склоняет чашу весов в нужную сторону. Финансовые инвесторы спешат запитать потенциальные падающие звезды.

Для того чтобы начать переход к новой космической эре, потребовались неангажированные интересы, обладающие ресурсами для противостояния космическому промышленному комплексу. Благодаря горстке космических пиратов, миллиардеров и бюрократов, готовых противостоять системе патронажа, прогресс налицо. Программа, которая на момент своего появления вызывала презрение истеблишмента, теперь использует инновационные технологии многоразового использования, созданные частным сектором, для обеспечения космических перевозок за долю стоимости прошлых государственных программ - только представьте, что еще возможно.

- - -

Первые прыжки человечества за пределы планеты начались как соревнование с Советским Союзом, в котором скорость была важнее выносливости. Хотя эта ранняя мотивация, возможно, и препятствовала устойчивому прогрессу, ее целью никогда не было сказать "только так и никак иначе". Корабли тонули, самолеты разбивались, страны, которые сдавались, уходили в себя, но цивилизация всегда продолжала развиваться. В конце концов, исследования обусловлены стремлением выжить. Страны, научившиеся использовать океаны и атмосферу на благо общества - из страха, жадности или во имя славы, - процветали.

Изучение космоса позволило нам начать постигать тайны Вселенной, в том числе понять, как зародилась жизнь и существует ли она в других местах в какой-либо форме. Миссии NASA открыли нам глаза на то, что находится за пределами нашей атмосферы, а также на Земле. Реформированное НАСА может стать тем приливом, который поднимет все лодки.

С эволюционной точки зрения, прилив и отлив идет, но быстрее, чем природа успевает приспособиться. Эволюция учит, что животный мир вышел из океана около 400 млн. лет назад, а до этого он, возможно, попал на планету Земля из космоса. Джин Родденберри как-то сказал мне, что, хотя наше появление из моря было более поздним, он считает, что наша тяга к космосу сильнее, поскольку в конечном итоге мы должны вернуться, чтобы обеспечить существование человечества. С тех пор это высказывание Джина находит во мне отклик.

NASA - это национальное достояние, которое при правильном реформировании может и дальше вносить значимый вклад в поддержание жизни человечества на Земле и за ее пределами. Недавняя деятельность человека изменяет нашу планету так, что ее нелегко заметить из нашего собственного двора. Чтобы понять происходящее, нам необходимо взглянуть на себя с новой точки зрения, которая покажет, как мы связаны - 7,7 млрд. человек и 8,7 млн. видов - с единственной живой планетой в нашей галактике или во всей известной Вселенной. Только с этой точки зрения мы можем полностью понять, что можно сделать для того, чтобы планета Земля оставалась жизненно важным домом для будущих поколений.

Индустриальная эпоха способствовала росту численности населения на всей планете и нашим первым шагам за ее пределы. В цифровую эпоху мы собираем и мгновенно получаем доступ к огромному количеству данных из космоса, которые используются в моделях систем Земли и показывают, как беспрецедентное количество парниковых газов, выбрасываемых в атмосферу, вызывает климатический кризис, угрожающий нашему существованию.

Температура атмосферы, суши и океанов растет, ледники тают, моря поднимаются. Эти изменения приводят к экстремальным погодным явлениям, катастрофическим штормам, наводнениям и засухам, которые влияют на все аспекты нашей окружающей среды - качество воздуха, доступность воды, снабжение продовольствием, биоразнообразие и болезни. Все живое, каким мы его знаем, находится в состоянии стресса. Данные показывают, что в ближайшие несколько десятилетий - мгновение ока в истории Земли - нанесенный нами ущерб будет неконтролируемо ускоряться, и нам будет еще труднее, если вообще возможно, обратить его вспять. Мы стоим перед переломным моментом для жизни человека на нашей родной планете. От того, что мы сделаем сейчас, будет зависеть дальнейшая судьба нашей планеты.

Благодаря достижениям в области освоения космоса мы живем в тот исторический момент, когда научно-технический прогресс позволяет нам понять негативные последствия предыдущих изобретений, предоставляя редкую и мимолетную возможность для восстановления. Вооруженные знаниями о том, что происходит и почему, мы предлагаем новые решения. Глобальные спутниковые данные высокой точности, поддающиеся проверке, могут быть использованы для подтверждения и обеспечения соблюдения политики и договоров, направленных на снижение выбросов парниковых газов. Совершенствование сенсорных технологий, доступность и распространение данных могут обеспечить критически важную и своевременную информацию для более точного измерения, моделирования, прогнозирования и адаптации к климатическому кризису, ограничивая страдания людей. NASA обладает достаточным опытом, организационным авторитетом и знаниями, чтобы внести свой вклад в эти усилия.

NASA может создать программы, направленные на решение этих задач, в рамках своего существующего мандата. В конце концов, Агентство было создано не для того, чтобы делать что-то заново. Оно было создано для того, чтобы расширить границы человеческого понимания и помочь нации решить большие, невозможные проблемы, для чего можно использовать научно-технические достижения, находящиеся за пределами поверхности Земли.

Шестьдесят один год назад перед NASA была поставлена задача достичь большего и, успешно выполнив ее, мы получили возможность по-новому взглянуть на себя и нашу прекрасную, хрупкую родную планету. Астронавт "Аполлона-8" Билл Андерс, сделавший снимок восхода Земли, на котором запечатлен восход Луны, сказал: "Мы проделали этот путь, чтобы исследовать Луну, и самое главное - мы открыли Землю".

В речи президента Кеннеди, положившей начало программе "Аполлон", эта задача была сформулирована поэтически: "Мы отправляемся в это новое море, потому что нам предстоит получить новые знания и завоевать новые права, и они должны быть завоеваны и использованы для прогресса всех людей".

Будущие космические полеты имеют все шансы вновь поднять настроение всем людям за счет предоставления новых знаний и ресурсов, а также более полного использования достижений науки и техники атмосферного и космического базирования для решения насущных проблем общества.

Инвестиции в космическую деятельность привели к тому, что теперь мы можем использовать коллективный гений человечества для поиска решений ранее непреодолимых проблем, с которыми мы сталкиваемся сегодня. Расширение нашего присутствия за пределами нашей планеты - это не просто побег от гравитации. Это может быть частью более масштабной стратегии, учитывающей серьезность нашей ситуации. Ставки еще никогда не были столь высоки, и хотя неудача - это вариант, рисковать им не стоит.

Нам нужны лидеры, которые будут выдвигать эффективные стратегии и программы, направленные на борьбу с современными угрозами обществу, и которые готовы противостоять укоренившимся и могущественным специальным интересам. Демонтаж существующей политики, укоренившихся бюрократических структур и отраслей никогда не пользуется популярностью у институтов и людей, которых это непосредственно касается. Наше будущее зависит от осознания того, что надлежащая роль правительства заключается в поддержке общего блага.

Мое поколение выросло, считая Соединенные Штаты лидером, по крайней мере, отчасти благодаря нашей способности осваивать космос. Вполне уместно, что реформы в NASA, стимулировавшие инновационные и эффективные программы, теперь могут открыть путь для других застопорившихся направлений деятельности правительства. Держась за прошлое, мы лишаем следующие поколения шанса на здоровое и процветающее будущее.

Самый важный урок, который мы извлекли из первых выходов за пределы нашей тонкой атмосферы, - это то, что мы вместе. Мы преодолели гравитацию, коллективно работая над достижением единой цели. Теперь эта же сила должна позволить нам преодолеть политические разногласия, которые обусловлены такими обстоятельствами, как наша внешность, место проживания и любовь.

Помня о нашей общей конечной цели, мы можем использовать наши знания в самых значимых целях. Наша живая, дышащая планета - это наша колыбель, и хотя, чтобы выжить, мы должны в конце концов покинуть ее, сохранение себя на Земле - это гигантский скачок, который требует нашей общей решимости. Как заметил почти тридцать лет назад Карл Саган, "нет и намека на то, что помощь придет откуда-то извне, чтобы спасти нас от нас самих".

эпилог

Остановка в развитии космонавтики - не единственный негативный результат федеральной политики, продлевающей дорогостоящие и ненужные программы в ущерб прогрессу. Опасения президента Эйзенхауэра по поводу негативных последствий разгула военно-промышленного комплекса оправдались. Но они не должны продолжаться. Небольшие инвестиции NASA в разработки частного сектора показали, как другие компании могут превзойти традиционные оборонные компании в самой сложной сфере - полетах человека в космос. Смысл не в том, чтобы существующие компании потерпели крах, а в том, чтобы стимулировать их к совершенствованию путем реальной конкуренции. Компания IBM не прекратила свое существование с приходом на сцену Microsoft, но была вынуждена совершенствоваться.

Как и в случае с NASA, расходы на крупные программы в округах Конгресса, где уже существуют рабочие места для федеральных и промышленных предприятий, часто ставятся выше эффективности. Защита текущих военных расходов и инфраструктуры увековечивает устаревшие программы, ориентированные на победу в последней войне, а не в следующей. Неготовность нашей страны к COVID должна стать тревожным сигналом для всех нас. Непартийная организация Project on Government Oversight подводит итог тому, о чем многие из нас сейчас думают:

Это, безусловно, один из самых странных феноменов нашей эпохи: после двадцати лет бесконечной войны, в ходе которой были потрачены триллионы долларов и погибли сотни тысяч людей со всех сторон, а американские военные не добились ничего, что могло бы приблизить их к победе, Пентагон продолжает финансироваться на ошеломляющем уровне, в то время как финансирование борьбы с самыми серьезными угрозами нашей безопасности - от пандемии до изменения климата и превосходства белой расы - оказывается крайне недостаточным. И в хорошие, и в плохие времена вооруженные силы США и окружающий их "промышленный комплекс", о котором в 1961 г. впервые предупредил президент Дуайт Д. Эйзенхауэр, продолжают играть центральную роль в Вашингтоне, несмотря на то, что они не имеют никакого отношения к самым серьезным проблемам, стоящим перед нашей демократией.

Угрозы безопасности граждан США и всего человечества развиваются быстрее, чем системы, которые мы имеем для их устранения. Как и в случае с нашими гражданскими космическими программами, военные программы нуждаются в реформировании и переоснащении с учетом современных угроз мирному и процветающему государству. Президент Эйзенхауэр, бывший пятизвездный генерал, за время своего правления сократил оборонный бюджет на 27% и утверждал, что "вооруженный мир тратитне одни деньги. Он тратит пот своих рабочих, гений своих ученых, надежды своих детей".

За последнее десятилетие внепартийные и двухпартийные обзоры, такие как фискальная комиссия Боулза-Симпсона, рекомендовали повысить эффективность Министерства обороны, которую можно перенаправить на более полезные и эффективные государственные программы. Применение право-левого мышления привело бы к резкому изменению инвестиций и улучшению здоровья и безопасности населения, а также нашей глобальной стратегии национальной безопасности. В январе 2021 г. группа реформирования правительства Public Citizen написала в Твиттере: "Если вы ежегодно тратите 740 000 000 000 долл. на "оборону", а фашисты, одетые для ярмарки возрождения, все еще могут штурмовать Капитолий по своему усмотрению, может быть, пришло время переосмыслить национальную безопасность?" Если эта парадигма не изменится, то стимул к повторению цикла будет продолжать поддерживать гигантский саморазлизывающийся рожок мороженого, финансируя программы, оторванные от современного общества.

Перестройка национальной политики и расходов на разработку вакцин показала скрытые возможности государства по использованию потенциала частного сектора, стимулированию научно-технического прогресса для объединения усилий в решении глобальных проблем. Но при этом выявились и недостатки. Государственная политика должна стимулировать частных лиц, некоммерческие организации и корпорации всех размеров к внедрению инноваций, способных ответить на современные вызовы, вместо того чтобы тратить огромные государственные ресурсы на поддержание устаревшей инфраструктуры и систем вооружений, нацеленных на борьбу с прошлыми угрозами и врагами.

Ни стимулы, ни последствия, существующие сегодня в государстве, не являются достаточными для реализации целей основателей - обеспечения благосостояния и безопасности общества. Граждане сами выбирают информацию и новости, которые мы слышим, что снижает нашу способность думать самостоятельно. Это явление подрывает один из основополагающих принципов здоровой демократии - информированность граждан. Я не знаю, являются ли ограничения срока полномочий, государственное финансирование избирательных кампаний, более эффективное регулирование фальшивых новостей, ограничение богатства, монетизация выбросов углерода и других парниковых газов или изменение налогового кодекса решением проблемы, но все они кажутся достойными серьезного рассмотрения. Я не эксперт, но с моей точки зрения, мы страдаем от недостатка внимания к общей картине. Нам бы не помешало больше таких людей, как мой дед и дядя, фермер из среднего Мичигана, чьи стремления к государственной службе заключались в том, чтобы помогать своим соседям.

Договориться об основных целях правительства и создать политику, институты и федеральный бюджет для решения текущих проблем страны - вот с чем столкнулись создатели нашей Конституции 250 лет назад. Сегодня наша задача сложнее. Ремонт дома требует иных навыков, чем его строительство заново. Необходимо сделать трудный выбор, чтобы заменить засорившиеся трубы и прогнившую древесину современными инструментами и материалами, которые укрепят наш фундамент и выдержат еще несколько столетий. У нас есть опыт и знания для достижения успеха, если мы сможем преодолеть прошлые разногласия и принять друг друга с новой стороны.

примечание автора

NASA занимает почетное место в психике нашей страны, и поэтому его часто поминают. Пересечение политики и космических полетов было показано в Голливуде и рассмотрено в научных кругах, но истинная суть этих отношений была окутана тайной. Важность преобразований в области пилотируемых космических полетов, произошедших за последнее десятилетие, заставила многих новых журналистов и историков высказать свое мнение по этому вопросу.

Мемуары бывших политических руководителей НАСА бросаются в глаза своим отсутствием, что порождает множество домыслов и интерпретаций из вторых рук. Я написал книгу "Побег от гравитации", чтобы предложить свою собственную точку зрения. Мое намерение заключалось в том, чтобы развенчать и возвысить политику американских пилотируемых космических полетов и дать пример того, как можно улучшить другие государственные программы.

Я начал обдумывать идею написания книги на эту тему вскоре после ухода из НАСА в 2013 году. Я создал множество набросков и время от времени делал заметки, не добившись значительного прогресса. Сотрудничество было одним из главных принципов моей карьеры, и я понял, что проект страдает из-за отсутствия этого элемента. Я искал журналиста, который мог бы восполнить пробелы в моих знаниях о текущих событиях в этой области, и весной того года, используя вариант холодного звонка 2019 года, я связался по DM с @thesheetztweetz - репортером CNBC Майклом Шитцем. Несмотря на то что до этого мы не общались, Майкл быстро ответил и выразил заинтересованность в нашей работе.

В течение следующего года мы периодически встречались в Нью-Йорке и Вашингтоне и начали сотрудничество. Запуск ракеты SpaceX Demo-2 вдохновил нас на объявление наших планов, и в мае 2020 года телеканал CNBC опубликовал часть одной из первых глав. Из-за пандемии работать лично было сложно, и по мере развития повествования оно становилось моей историей. Однако, несмотря на это, проницательность Майкла и его ранний вклад были многочисленными. Его участие в работе над "Побегом из гравитации" принесло большую пользу, и я глубоко благодарен Майклу за его руководство и дружбу.

Я также благодарен многим бывшим и нынешним коллегам, которые щедро предоставили свое время для интервью, случайных расспросов и рецензий на черновой вариант рукописи, в том числе: Ройс Далби, Ребекка Спайк Кайзер, Джордж Уайтсайдс, Бет Робинсон, Кейси Хэндмер, Фил Макалистер, Рич Лешнер, Дэн Хаммер, Уилл Померанц, Джеймс Манси, Дэвид Уивер, Лори Лешин, Фил Ларсон, Джефф Манбер, Марк Альбрехт, Кортни Стадд, Элиз Нельсон, Дэн Голдин и Алан Ладвиг. Моему издателю Скотту Ваксману из Diversion Books и редактору Киту Уоллману спасибо за готовность рискнуть мной и моей историей. Спасибо также Эвану Фаилу из Diversion, который держал меня за руку и вел за собой в таинственный мир издательского дела.

Благодарность родным - традиция, проверенная временем, но теперь я понимаю, насколько она заслуженна. Дэйв, Уэс и Митч Брандт прочитали и отредактировали множество вариантов книги и внесли свой ценный вклад. Они каким-то образом научились справляться со своей жизнью без меня и в то же время терпели мою потребность непрерывно разговаривать на эту тему в течение двух лет. Дэйв делал это, заменяя мне общественную деятельность, родительские обязанности и выгул собак (хотя, возможно, это не новое явление). Моя мать, сестра, зять и многочисленные друзья читали черновики рукописей, предлагая конструктивную критику и поддержку. Я бесконечно благодарен своей семье и друзьям за любовь и поддержку.

Написание книги - это огромный труд для любого человека, но для тех, кто не является профессиональным писателем, он представляет собой особую проблему. Балансируя между политическими деталями и личными историями, приходилось иногда упускать из виду тонкости проблем и людей, близких и дорогих моему сердцу. Эти компромиссы привели к тому, что были названы лишь некоторые личности, заслуживающие похвалы, и уменьшилось количество технических деталей, но, надеюсь, это способствовало более доступному изложению.

Люди, облеченные властью, часто предпочитают действовать под покровом тайны, но действия государственных служащих должны выдерживать общественный контроль. Те, кого я назвал противниками необходимых, на мой взгляд, реформ, не являются плохими людьми. На мой взгляд, они являются продуктом системы, в которой их профессиональный статус позволял им считать себя привилегированными. Залы власти были заполнены теми, кто выглядел и вел себя так же, как они, что укрепляло их убеждения и поведение. В целом они внесли большой позитивный вклад в развитие страны и космической программы на протяжении всей своей карьеры. Мой рассказ о нашем взаимодействии не имеет целью негативно отразить их намерения или другие их достижения. Сочетание положительной репутации коллег и их многочисленных добросердечных поступков с тем, с чем пришлось столкнуться мне, вызвало недоумение. Я проветривал то, что считал проступками, не со зла, а с верой в то, что солнечный свет может быть мощным дезинфицирующим средством.

В книге я максимально использовал первоисточники, но в тех случаях, когда воспоминания или интерпретация одних и тех же событий или разговоров другими людьми отличаются, я приношу извинения за возможные упущения в своем изложении. Я попросил и получил разрешение написать о своем совместном опыте с людьми, которых я назвал в вышеприведенной рецензии, а также со Стивом Исаковицем, Фиском Джонсоном, Питером Диамандисом и Мэри Эллен Вебер. Были и другие люди, которые предоставили информацию о биографии, но попросили не называть их имен. Я связался с Лэнсом Бассом, но не смог установить с ним связь. Если он прочтет эту книгу, надеюсь, что страницы об Астромаме и Бастронавте вызовут у него такую же улыбку, какую вызвали у меня воспоминания.

Воспоминания о беседах с самыми известными людьми в моей истории - президентом Обамой, Томом Хэнксом, Элоном Маском, Джеффом Безосом, Ричардом Брэнсоном и другими - я черпаю из собственной памяти. Я не общался с ними в последнее время, но, учитывая их возвышенный статус, наши беседы были запоминающимися. Скорее всего, для них это гораздо менее важно, но я надеюсь, что мои характеристики окажутся верными, если они прочтут эту книгу.

Астронавты НАСА - это исключительно смелые, целеустремленные, умные, технически грамотные и физиологически высококлассные люди. Они получают приличное, но не экстравагантное вознаграждение из государственных денег за свою работу, которая лишь изредка включает в себя полеты в космос. Они не являются монолитной группой, но для простоты их иногда называют таковыми в книге "Побег от гравитации".

То, что знаменитые космонавты были моими близкими коллегами и друзьями, не сделало меня невосприимчивым к поклонению героям. Оказаться под прицелом общественных икон было страшно. Сверхспособности, которые общество приписывает космонавтам, заставляли занимать противоположные им позиции. Оценка того, как объяснить мои не слишком позитивные встречи с космонавтами-героями, о которых идет речь в книге, была мучительной. Если бы смысл моей истории можно было передать, не рассказывая об этом контексте и наших конфликтах, я бы с радостью это сделал. Подобно тому, как не из каждого профессионального бейсболиста получится хороший генеральный менеджер, а врачи не все способны управлять больницами, не все астронавты подходят для любой профессии. Астронавты НАСА обучены выполнять сложные и точные физические и технические задачи в замкнутом пространстве, с небольшим количеством людей, в условиях сильного стресса. Это их суперспособности. В нашей стране осталось мало героев, и астронавты НАСА относятся к их классу.

По мере того как все большее число людей совершает полеты в космос и через космос, мистика астронавтов в конце концов сходит на нет. Капитаны кораблей и пилоты коммерческих авиалиний уже не пользуются тем общественным признанием, которое они получили в первые годы мореплавания или в эпоху реактивного движения. Точно так же история запомнит имена тех, кто открывал новые рубежи, и проявленный ими героизм. Понятно, что некоторые космонавты предпочитают держать клуб в узком кругу и бережно относятся к своему званию. Я решил называть астронавтами всех, кто решил рискнуть своей жизнью, позволив себе быть выброшенным за пределы пятидесяти миль, что соответствует определению "космоса", данному FAA. Это слово было создано писателями-фантастами задолго до появления НАСА. Впервые оно появилось в письменном виде в 1920-х годах и представляет собой сочетание греческих слов "astron" (звезда) и "nautes" (моряк), что позволяет представить астронавта как моряка среди звезд. Названия, как правило, не означают однотипности. Моряки могут пересекать огромные океаны или маленькие озера, а врачи не все оперируют людей. Даже внутри корпуса астронавтов НАСА диапазон подготовки и опыта сильно различается. Те, кто ходил по Луне, имеют повышенный статус. Астронавты-пилоты в начале эксплуатации "Шаттла" иногда воспринимали специалистов по полетам и полезной нагрузке как неполноценных астронавтов.

Бакминстер Фуллер сказал: "Все мы - астронавты на маленьком космическом корабле, который мы называем Землей". В этом и заключается смысл книги "Побег от гравитации". Вместо того чтобы концентрироваться на наших различиях, нам лучше сосредоточиться на наших сходствах. Мы все похожи на экипаж большого корабля, и люди должны работать вместе, чтобы поддерживать функционирование планеты.

Я позволил себе вольность в отношении клички "космический пират" и приношу извинения всем, кто предпочел бы не ассоциироваться с этим ярлыком или считает, что я неправильно описал их роль. Ранее издательство рассматривало название книги "Космические пираты", и, рассказывая эту историю, я хотел отдать дань уважения их поискам. Как и во всех достойных начинаниях, преобразующий прогресс, о котором я рассказываю в "Побеге от гравитации", стал возможен только благодаря множеству людей и организаций. Список тех, кто заслуживает благодарности, занял бы много страниц, но это действительно люди, ответственные за начало новой космической эры.

Это не академическая диссертация и не исторический очерк эпохи. Это мемуары. Я, безусловно, не смог охватить все значимые элементы и события, которые способствовали достижению прогресса. Любые упущения являются моими собственными и не означают пренебрежения их важностью. NASA является жемчужиной нашей нации, и я очень надеюсь, что предлагаемая здесь точка зрения позволит ему и в будущем продвигаться вперед и приносить пользу человечеству.