Миледи трех миров [Анна Ветер] (fb2) читать онлайн

Анна Ветер Миледи трех миров

ПРЕТЕНДУЯ НА ПРОЛОГ

С чего бы начать. Наверно, со сказки про Золушку. Помните, она неожиданно пошла на бал и чуть позже стала коронованной особой? Помните! Ну, фей, мачех и прочих персонажей мы в расчет брать не будем — незачем. Факт же остается фактом. Пошла — стала. Вот и я примерно так же.

Но давайте по порядку.

Я родилась и живу в небольшом городке. Ну, не небольшом, это я так, для красного словца. Вообще — то он областной центр. Что сказать город неплохой. Куда не глянь, всюду трубы коптят, мусор кучами везде валяется, грязь, гарь, выхлопные газы… В прочем, как и повсеместно в России. Не холодно, не жарко — нормально, социологии, экологии никакой. Короче, все путем.

Работаю я в не очень крупной фирме, где деньги выплачиваются не регулярно, ребенка иметь не рекомендуется, болеть запрещается и можно остаться безработным только потому, что в неурочный час попался на глаза директору. Работаю бухгалтером. Профессия очень далекая от романтики, хотя ее и воспела в свое время «Комбинация»: «Бухгалтер, милый мой бухгалтер! Вот он какой, какой крутой…». Тем не менее, никогда им, то бишь «таким крутым» бухгалтером, быть не хотела. Не мое это, не мое. Но деньги платят, вот я и работаю или точнее — мучаюсь.

Описать себя? 90–60–90. Шучу, конечно. Симпатичная. Длинные русые волосы с рыжим отливом. Рост — метр семьдесят пять. Вроде все. Я думаю, что количество и местоположение моих родинок никого не заинтересует.

А вот и я сижу за компьютером у окна. Скажите, чего это я тупо уставилась на монитор? Не — ет. Это я мечтательно размышляю под воздействием сна. Он мне сегодня приснился. Не сон, а сказка! Про белого бычка… Опять шучу. Приснилось мне, что во сне приходят три этаких старца и просят следовать за ними на бал во дворец. А почему бы и нет, бал так бал. Что я хуже Золушки?! Как и положено по сюжету, я окидываю взглядом свою пижаму (нет, совсем не старую, да и заплат на ней отродясь не было) и сообщаю, что одета не по случаю. Один из старцев взмахнул эдак рукой (палочки у него не было, точно видела!) и на мне уже не пижама, а красивое светло — зеленое платье (очень красивое, если бы это был не сон, прибарахлила его для своего гардероба без всяческих зазрений совести!).

Ну, точно, как Золушка (и совсем не важны такие мелочи, как то, что ко мне явилась не фея, а фей и не один, а трое). Затем еще один взмах и мы на балконе какого — то дворца, который, весь, переливаясь в свете полной луны, кажется призрачным. Старцы замирают на несколько секунд в поклоне (я же пытаюсь изобразить реверанс благородной дамы) и, драматически выждав небольшую паузу, толкают примерно такую речь (за точность один в один не ручаюсь — наизусть не заучивала).

— Мы, в лице представителей всех трех волшебных миров, приветствуем Вас, Миледи.

— А почему не Золушка, это что, сказка на новый лад?

— Это не сказка. Вы — Миледи трех миров. Мы Вас наконец — то отыскали в неподвластных потоках времени, многообразии различных миров и невообразимом сплетении путей (могли бы карту купить, тогда бы сплетение этих самых путей было вообразимым). Мы рады, что помогли ускорить Ваше возвращение. Здесь Ваше место.

— Ага. Все предельно ясно. Это не сказка, а я не сплю (так, забылась ненадолго в беспамятстве). — принялась я резать правду — матку. Я за справедливость! Вдруг где — то их настоящая Миледи носится неоповещенная, что она вся такая растакая, а я просто жутко на нее похожа?! — Хотите сказать, что мои царственные родители, дабы развеять скуку, бегая по мирам (и времени) и играя в догонялки, потеряли меня (бесподобно!). И теперь, о чудо (!), спустя много лет, задействовав все поисковые отряды этого мира, вы меня находите и готовы вернуть скорбящим родителям! Только ошибочка у вас вышла, осечка. Лично я свое детство очень хорошо помню и оно проходило не здесь, не в этом мире (это что, правда другой мир?). К тому же у меня куча детских фотографий, могу предъявить, если требуется. Извините, я не принцесса. — и, решив не сбрасывать себя окончательно с весов Фортуны, добавила, — Во всяком случае, не ваша.

— Никто не сказал, что Вы — принцесса и что Вы были рождены в этом мире. О родителях тем более никто не упоминал. Вы — Миледи. Это выше всех принцесс и королев, если хотите знать. — торжественный взгляд в мою сторону. Мол, знать надо такие веши, милочка! — Полный Ваш титул звучит так: Властительница силы и повелительница времени, Миледи трех миров. Миледи, как было предречено, должна была родиться в другом мире и у обычных людей. Ее волшебная сила и принадлежность к волшебным мирам должна проявиться уже здесь. — затем они так снисходительно улыбнулись и продолжили. — Это уже стало, своего рода мифом и мало кто верил в то, что однажды Вы все — таки появитесь. Даже Совет, который был изначально выбран лишь для торжественной встречи Вашей милости, стал со временем обычным, так сказать правительством. Но, — небольшая пауза, призванная подчеркнуть торжественность момента, — к всеобщей радости, спустя не одну сотню лет, звезды все же указали нам Ваше местоположение. Несколько лет прошло в ожидании Вашего взросления… — надеюсь, во время своего ожидания, они не вели за мной постоянное наблюдение! — А сегодня день, когда мы можем все это сообщить Вам, представить весь Совет и Глав Трех миров. — и всё с таким пиететом и апломбом!

— Все понятно. Сон есть сон. Не совсем поняла, что вы тут мне вдалбливали, но я буду полной дурой, если не приму это. Титул я принимаю, так и быть. Пойдемте знакомиться с главами. Кстати, милые башенки. Что это за место?

— Это — Серебряный дворец. Место нахождения Совета и жительства Миледи. Пройдемте за нами, нас ждут в Солнечном зале.

Я пошла за этой троицей по коридору, ведущему, как мне сказали, к исконному залу. В этом зале состоятся мои знакомства и, через три месяца, присвоение мне титула. А я что? Я не против. Всегда пожалуйста.

Открылись двери, провозгласили меня, то есть Миледи трех миров, и я вошла в зал. Далее помню смутно. Все меня признали, как Миледи и присягнули на верность, несмотря, что официальная «коронация» должна состояться только через несколько месяцев. Там же, мне преподнесли шикарный перстень — огромный прозрачно — зеленый камень в обрамлении множества небольших синих (увы, никогда не разбиралась в драгоценных камнях) был вставлен в серебристый металл (и в металлах тоже!), который является, как мне сообщили, символом моего титула.

Затем поздравления, заверения, приглашения… Мне представили массу народу, причем не только человеческого. Единственное, что я отчетливо запомнила, это то, что Совет состоит из семи очень сильных волшебников и они, оставаясь при мне, будут вроде правительства, а я в свою очередь вроде президента. Неплохо…

Ну вот. Утром просыпаюсь от громоподобного звона будильника, но глаза открывать не тороплюсь. Наоборот, еще сильнее зажмуриваюсь и ныряю под подушку — переждать будильный звон. Когда этот гром наконец — то издох, я убрала подушку, расслабилась и стала вспоминать все детали сна. Когда мои воспоминания дошли до перстня, осторожно взялась за колечко, медленно подняла руку к глазам и открыла их. И… ничего. Лежу в своей комнате, на своей постели, колечко мое обычное, родители подарили на день рождения. Жаль. По какой — то причине разжаловали с должности Миледи и вернули обратно. Мда — с. ОЧЕНЬ жаль. А как хотелось. Все так чудесно начиналось!

Быстро собираюсь и, как всегда, опаздываю на работу. Сон никак не хочет меня оставлять. Я выбрасываю его из головы, а он, по принципу бумеранга, возвращается туда вновь и вновь. Вот я и сижу, треклятый раз вспоминаю сон, перебираю в уме еще не стершиеся детали, тереблю свой «символ титула» и периодически тяжко вздыхаю.

Из душевного равновесия и полета по другим мирам меня выводит вопль нашего главного бухгалтера (вообще — то у нас с ней полное взаимопонимание и переносимость друг друга, но в основном на большом расстоянии):

— Аня — я–я! Ты куда — а деньги отправила?! Быстро ко мне! — быки, наверное и то тише мычат, хотя голоса, я думаю, очень похожи.

Срываюсь с места и, спустя пару секунд, залетаю к ней в кабинет. Она сует мне в руки платежки, по которым я понимаю, что сорок пять тысяч с нашего счета отправила не в ту организацию. Вот те раз.

— Ты куда смотрела? Ты что натворила! — от ее визга уши засомневались в своей дальнейшей продолжительности срока службы. — Мы же теперь эти деньги никогда не вернем! Они нам их не вернут! У тебя что большая зарплата такие фортеля вытворять? — Вот те два.

Оправдываться бесполезно. Виновата. Ну не могу я быть бухгалтером! Не могу и не хочу. Глупо получилось. Теперь зарплаты долго не увижу, если деньги не вернут.

НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!?.

— Супермен!!! — завопила я, неожиданно даже для себя.

Почему Супермен? Понятия не имею, так к слову пришлось или точнее к крику. Крик души. Герой, помогает несчастным (а я сейчас очень несчастна!), летает. Ну, в общем, нужный на данный момент человек (или инопланетянин? Неважно). И сон, судя по всему, давал о себе знать, выражаясь в такую необычную форму.

Почему завопила? Полагаю, сработал рефлекс, что нервное напряжение нужно снимать либо положительными эмоциями, либо разбитием чего — нибудь обо что — нибудь (кого — нибудь), либо криком (воплем, если хотите). Ну, положительные эмоции, если брать в расчет последние новости, не предвиделись еще довольно долго. Если что — то разбить, придется оплачивать полную стоимость этого чего — то (опять же по последним данным, мне это может оказаться не по карману).

Следовательно, крик — самый простой, дешевый и наиболее предпочтительный вариант. К тому же крик (если верить всяким телевизионным психотерапевтам) выводит негативную энергию, благотворно действует на психику и … просто в этот миг мне захотелось именно завопить, заорать, заголосить… Короче, это была обычная реакция (для меня впервые, но если полегчает, то можно ввести ее в обиход). Ну, вот я и завопила. Георгиевна подняла голову, выразительно на меня посмотрела и приготовилась сказать, что она думает о таком выражении эмоций и (как я полагаю) о моих умственных способностях. Я же понуро приготовилась слушать (самое интересное, что легче — то мне не стало!).

И тут появился он. Красавец мужчина. Белокурый, голубоглазый, рост под метр девяносто, в обтягивающем трико. Все что требуется, выступает (ну… в смысле мышцы там всякие). Спокойненько так, посмотрев на меня, при этом преданно моргая глазами, поклонился и запросто так (как будто появляющиеся из неоткуда красавцы — мужчины здесь в порядке вещей) спрашивает:

— Вы звали, Миледи?

Ба, Супермен, собственной персоной! Я признаться опешила. Ну, думаю, глюки на нервной почве, тихое помешательство (или не тихое), с ума схожу. А боковым зрением замечаю, что отвисший рот и круглые глаза не у меня одной. Наша главбухша тоже на Супера уставилась. Я перевела дыхание, вздохнув немного с облегчением. Хорошо, не я одна умом тронулась, глядишь, если что, в психушке вдвоем — то куда веселей будет: общие темы для разговоров, общие глюки. Мелочь, а приятно.

Я закрыла глаза, досчитала до пяти пролетающих мимо Суперменов, и вновь их открыла. Ага! Он все еще здесь, с той же «милой» улыбочкой на устах и преданностью в глазах и облегающем трико, да. Ладно, будем бороться с проблемой нахрапом, то есть я его (глюк) вызвала, мне его и обратно отправлять. Ну не очень — то мне хотелось остаток своих дней делить одну жилплощадь со своей начальницей. Может пронесет?

— Слушай, — говорю ему первое, что подходящее к данной ситуации пришло на ум, — ты Землю обратно вертеть можешь? Ну, как тогда в кино: бац — бац, час назад, журналистку спас и обратно?

— Ну… — задумался он, — теоретически могу, но еще не проделывал эту операцию ни разу.

— Не может быть! А как же журналистка?

— Это же в кино происходило. Персонаж из комиксов. — он сморщился. — Напридумывают там всякое, аж тошно. Реально же все совсем не так было. Я тогда…

— Не — не — не. Мне древних историй не надо. Захочу, «Мифы древней Греции» почитаю. Ты мне скажи, как на духу — повернешь обратно Землю? Могёшь?

— В общем, да. Смогу.

— Здорово! Умница! Орел! Мне и надо — то всего на каких — то два дня назад. — «воодушевила» я его.

— Что — о–о?! Миледи, при всем моем почтении и уважении к Вам (когда это он меня уже зауважать успел?), Совет будет категорически против подобных действий.

— А мы ему не скажем — настаивала я, отмечая боковым зрением, что челюсть у главбуха на место не встала, а еще больше отвисла и глаза скоро превратятся в воздушные шарики и улетят. Как бы потом не пришлось еще за нервопотолога платить. Блин, так зарплаты ни на что не хватит. Я — то на что жить буду с такими расходами?

Супермен «боролся» сам с собой. С одной стороны сделать услугу «Великой Миледи», с другой — Совет, если узнает, башку оторвет и каким — нибудь зверушкам кинет.

— Ну, Кларк (Вау! Имя даже его вспомнила. Могу, когда мне нужно). Ну, миленький, очень надо. На пару секундочек. Туда и сразу обратно. — канючила я, страдательно заламывая руки и делая тоскливые глаза. Я даже слезу подумывала пустить, но потом решила, что это уже будет перебор. — Я себе скажу пару «ласковых» слов и все.

— Нет (мое сердце упало), Вы не можете разговаривать с собой и показываться, это недопустимо. Оповестите себя как — нибудь по — другому.

— Ура! Конечно — конечно, я записочку себе напишу. Встану рядом со столом и суну ей (себе) под нос. А сама ни — ни. Даже носа не высуну! — Радостно прыгаю ему на шею (а он материален!), зажмуриваюсь и одаряю его долгим поцелуем (почему бы не воспользоваться моментом?). — Кларчик, ты правда это сделаешь для меня?

— Да, Миледи. Скорее пишите записку, я полетел.

Только я хотела ответить, он исчез. Просто испарился. Вроде только что был, а сейчас того… Тю — тю. Блин, наверное, я лежу в обмороке, распростертая на с утра немытом полу. Сейчас плесканут на «личико» холодной воды, постучат по «розовым щечкам» и я очнусь. Паршиво, ничего не скажешь.

Вдруг все как — то странно задвигалось, задрожало. Присмотрелась, ух ты, все движется в обратную сторону! Так… Либо обморок продолжается, либо… У меня же записка еще не написана! Лечу к своему столу, с трудом выхватываю из этой круговерти ручку и листок, лихорадочно пишу: «Смотри внимательней поставщика! Не перепутай, проверь еще раз, сверь со счетом. Внимательней!!! Твой Ангел — хранитель» (как я еще могла подписаться?).

И, только я закончила, все остановилось. Смотрю как будто через какую — то пелену — сижу я за компьютером, бойко шлепаю по клавишам, периодически вслушиваясь в последние новости по радио. Знаете, а это интересно, посмотреть на себя со стороны. Так сказать независимым взглядом. Например, я увидела, что помада мне эта не идет, а волосы пора подровнять, а вот …

Все снова пришло в движение, только в обратную сторону. Надо торопиться. Бросаю лист с запиской на стол перед собой и успеваю заметить, как та — я беру листок, недоуменно читаю, оглядываюсь по сторонам и (слава Богам!) тянусь за папкой со счетами. Все пропадает, начинает мельчишить, мелькать…

И вот я уже снова сижу, уставившись на монитор, вспоминая свой чудесный сон и крутя колечко. Никто меня не зовет, не кричит дико, Супермена я не целую, записки не пишу. Стоп. Какого Супермена?! Оглядываюсь — никого. Хватаю в руки «мышь», проверяю платеж — ушел куда следует. Ну и хорошо, ну и прекрасно. Кто вообще сказал, что он не туда должен уйти?

Та — а–ак. Теперь надо разобраться. Был Супермен или не был. Вот в чем вопрос! Как проверить? Поорать еще раз — народ сбежится, не поймет, пальчиком у виска покрутит. Одно дело в кабинете у главбуха крик — к этому все уже привыкли, совсем другое — крик просто так. Главбухша, если я верно все понимаю, ни о чем таком знать не должна, так как для нее ничего такого и не было. Что же делать, как мне быть? Я перебрала в уме разные варианты, но не один из них мне не понравился. Поэтому я не нашла ничего умнее, как в полголоса позвать:

— Супермен. — ничего.

Тишина. Подождала еще минутку. Опять ничего. Позвала погромче:

— Суперме — ен! — снова ничего. От обиды (я, конечно, ничего такого не ожидала, но надеялась,… верила можно сказать) защемило в горле и защипало в глазах.

Но, надежда умирает последней! Я огляделась, выглянула в соседнюю комнату, вроде все тихо. И, уже набрала в легкие воздуха для решающего шага (крика), как вдруг, будто ветерок передо мной пронесся. Посмотрела — никого. Вновь надула легкие и … заметила на столе записку. Схватила ее рывком и, преодолевая дрожь в руках, мешающую ознакомиться с текстом, прочитала: «Сейчас прийти не могу. Встретимся вечером. Кларк.». Как вы думаете, что я сделала? Правильно. Завизжала. От души завизжала!

Конца рабочего дня я ждала усердно «протирая штаны» от нетерпения и поминутно поглядывая на все часы, которые мне попадались. На всякий случай не забывая, костерить себя — мол, поверила какой — то там записке (может, разыграл кто), и Кларка — не мог что ли уточнить, в какое время встретимся (вдруг он не знает, когда у меня рабочее время заканчивается, не дождется и уйдет!). Я даже не могла как следует порадоваться предстоящей встрече, потому что меня грызли сомнения — а есть ли он вообще повод для радости?

Тик — так, тик — так, бом — бом — бом!

Рабочий день закончен! Я одеваюсь с быстротой молнии и, на ходу застегивая пуговицы, выскакиваю на улицу, сразу направляя свои стопы на трамвайную остановку (хоть бы трамвай меня еще не подвел). Скорее домой! Он наверняка прилетит на мой балкон, как к той журналистке — необычно, романтично и эффектно. Правда, у нее — то как раз балкон был не метр на три, а поболее.

Так, надо будет пригласить его попить чаю, а не мучить мужика глупыми вопросами, как та дура из кино (хотя вопросов у меня множество, но это потом). И не лезть на него кататься! Он, в конце концов, не бесплатный аттракцион. Ну… если только пригласит, уговаривать будет. Но одеться потеплей нужно, а то непременно продует — не май месяц! Что еще?..

— Миледи.

Хм, Миледи, придумали тоже. Я бы… Тр — р–р. Резко торможу и оглядываюсь. Вот те на! У дверей нашей конторы, от которых я уже успела отбежать приличное расстояние, стоит он. «Смотрите, это — птица! Нет, это самолет. Нет, это Супермен!!!» Он, в смысле он. И не какой — то там Супермен. Нет, это конечно он, но, но… С типичным Суперменом, которого мы все знаем по комиксам и передовым достижениям киноиндустрии, на данный момент его объединяла только полузастенчивая улыбочка. И все. Короче, сейчас он предстал передо мной в абсолютно новом обличии. Если бы я не видела его до этого, то даже не заподозрила в нем ту Летучку в развивающемся плаще с английской буквой S. Сейчас он был, что называется «полностью упакован» — в кожаной куртке, черных брюках со стрелочками, в начищенных туфлях и рядом с потрясающим «Джипом». Похоже, у меня опять отвисла челюсть. Повторяюсь, надо научиться реагировать на подарки судьбы как — то иначе. Да… Да — да… Да — да — да…

Прогоняю от себя столбняк и направляюсь к нему (элегантному красавцу, желающему со мной пообщаться — мне это нравится!). Он отворачивается (вот гад, вся контора ведь пялиться!) и, на пару секунд пропав за дверью машины, достает шикарный букет роз, нежно — розовых, моих любимых (слова про гада беру обратно, зря я про него). Беру букет и на несколько секунд пропадаю в его бутонах, вдыхая потрясающий аромат. «Помаши им рукой» вертится фраза из «Самой очаровательной и привлекательной». Зачем? Делаю вид, что так и должно быть и замечаю, что Кларк опять наклоняет голову.

— Не вздумай мне кланяться — резко шепчу сквозь зубы, при этом мило улыбаюсь и смотрю на него преданным, почти влюбленным взглядом, — лучше обними меня за талию и поцелуй. И не возражай! — добавляю, видя выражение на его фюзеляже.

Кларк делает, что я ему сказала (а сколько изящества, грации, словно он делает это не для меня, а для десятка камер, попрятанных по всему периметру!), правда поцеловал не в губы. Зря он это конечно. Ну, думаю, со стороны было не заметно. Кларк помогает мне сесть в машину, закрывает за мной дверцу, садится сам и мы уезжаем в неизвестном направлении. Здорово, правда?

Сказка продолжается!

Замелькали огни. Я откинулась в кресле. Некоторое время ехали молча. В моей голове был сумбур, каша и тысячи вопросов, которые на данный момент кружились где — то под черепной коробкой, путались друг с другом, и пытались выстроиться в какое — то подобие очереди. Для начала что — нибудь попроще.

— А где ты взял прикид? Только не говори, что, как терминатор, позаимствовал его у какого — то «бедного» нового русского. — начала я светскую беседу. — Хотя мне, если честно, глубоко фиолетово, так как я не думаю, что владелец всего этого очень уж обеднел от подобной утраты.

— Нет, все обладатели подобных вещей, при них же и остались. Просто в этом мире у нас есть, как говорится, свои люди, машины, квартиры, то есть все, что может понадобиться при общении и контактах с Вами. Да и просто глупо было бы не иметь одежду и необходимые вещи того мира, в котором ты бываешь. Вот я и воспользовался подобным запасом.

— Молодец. Так лучше. А то эта обтягушка…

— Зато летать удобно. — немного надувшись, ответил мой ТУ–154. Вот и говори людям правду после этого.

Остаток пути мы ехали молча, думая каждый о своем. Поэтому, только когда мы уже подъехали, я узнала о месте, которое Кларк приглядел для нашего разговора. Этим местом оказался новый ресторан в центре города. Неужели Фортуна всерьез заинтересовалась моей скромной персоной?

Мы мило, вкусно и дорого (!) пообедали, проев наверное, мою месячную (а может и две) зарплаты. Закончив выскребать свое мороженное из вазочки и со вздохом отказавшись от еще чего — нибудь, я сыто развалилась на спинку стула, решив, что теперь пришла пора вопросов.

— Значит я — Миледи. — начала я, очень медленно набирая обороты.

— Несомненно. Миледи трех миров.

— Интересно. Да, кстати, тебе от Совета не досталось за Землекрутство?

— Немного… — он смущенно пожал плечами. — Но все списали на Вашу неопытность, никто и не ожидал, что Вы начнете все делать по правилам и соблюдать законы волшебников. Правда, я не проявил должного упорства, чтобы отговорить Вас.

— Меня очень трудно переубедить в чем либо. Если бы это знал Совет, то тебе бы еще и поощрение выдали. — я немного помолчала. Где — то в недрах души попыталась пробиться наружу совесть — из — за неверия, подвела Кларчика. Но подстрекательница бунта, направленного на нарушение моего спокойствия, быстро была ввергнута обратно. — Значит, узнал таки Совет?

— Да. Верха всех трех миров тоже об этом в курсе.

— Жаль. Хотя, мне то что?! А скажи, кто главней — я или Совет?

— Ну, — Супермен задумался, — вообще — то Вы — главней, но Совет вправе Вам указать или запретить что — либо, направить, подсказать.

— Ага. С этим все ясно. А кто тогда сильней? Ведь если верить моему сну (или яви), то я тоже волшебница вроде как или буду ей буквально со дня на день.

— Конечно, и не просто волшебница, а самая могущественная волшебница всех трех миров! Но Совет, если ему собраться всему, может противостоять Вашей силе.

— Хорошо. — я решила, что серьезных вопросов с меня хватит. Как — нибудь в другой раз пораспрашиваю. А если что и недоспрашу, то сами расскажут, оповестят. Пора и о себе любимой подумать. Так сказать «пользуясь случаем…» — Скажи мне пожалуйста, раз я, можно сказать, правительство, то мне, как и любой важной персоне полагается личный телохранитель. Ведь так? — мое воображение уже вело меня под ручку с этим Суперменчиком. Повсюду на нашем пути завистливые взгляды, негромкие «ахи»…

— Обязательно! И он уже у Вас уже есть, утвержден Советом буквально несколько часов назад (Я так рада, так рада)! — Кларк светился радостью не меньше меня. — Остается только официально вас представить.

О — па!

— Подожди — подожди. Телохранитель — значит не ты?

— Нет, конечно же (конечно же?)! Вам несказанно повезло. Простите… В смысле… — он немного сконфузился, но потом снова продолжил, так как эта «радостная» новость о моем несказанном везении его просто переполняла. — Совет как раз рассматривал кандидатов на Вашего личного телохранителя, когда Вы, то есть мы, — добавил он неловко улыбнувшись, — ну… покрутили Землю. Абсолютно неожиданно для всех к Вам в охрану предложил свою кандидатуру нан Фаравул! Представляете (нет, не представляю, нисколечко)! Совет был просто в восторге (ну а я уж, а я уж…). Лучшего кандидата им было и не сыскать (да правда что ли, да неужели?). Он сказал, что, услышав об этом «кручении Земли», ему стало интересно понаблюдать (ух ты, следопыт что ли?) за дальнейшими выходками молодой Миледи. Причем не слышать от кого — то о происходящем, а именно присутствовать лично, участвовать и все видеть самому (ну и флаг ему в руки и барабан на шею!).

— А нан это собственно кто? — спросила я как можно более безразлично, а образ красавца рядом со мной, в моем воображении, между тем не двигался с места. — И прекрати ты Выкать! — раздражение, знайте ли, почему — то накатило. — С этой минуты мы на «ты». Возражений нет? Вот и отлично. — меня начинал нервировать тот факт, что этот Совет, блин, решает все за меня. У меня что, вообще нет права голоса?

— Ну, помните… — я пронзила его гневным взглядом и он сразу поправился. Молодец. Не будите во мне зверя. — Вспомни, на балу тебе непременно должны были представить нана Кемтеса — главу одного из миров, — он сделал небольшую паузу, давая мне время что — то выудить из своего сонного посещения бала, — ну так вот, это его родной брат.

В моей памяти почти мгновенно всплыл образ огромной (размером с медведя) лохматой собаки с большими клыками и свирепой мордой, при виде которой, как помнится, я даже вздрогнула. Да, его мне действительно представили как главу (что — то вроде царя) одного из миров. Зуб… Название там какое — то, что — то связанное с зубом. Ничего удивительного, с такими то обитателями! Мое воображение быстро перерисовало картинку прогулки по улице с личным телохранителем. Вместо мужчины — красавца теперь я шла с этой вот жуткой зверюгой — всюду испуганные «охи» и разбегающийся народ…

— Совет, что совсем рехнулся?! — взорвалась я. — Как я буду с этой псиной, зловещего типа по улицам ходить? Меня же после первой подобной прогулки отправят в места не столь отдаленные, а мое сопровождение в клинику сдадут на опыты! — непроизвольно повысила я голос, привлекая ненужные взгляды с соседних столиков.

— Вы… Прости. Ты же ничего не знаешь о нанах. — наклоняясь ко мне, заговорил в пол голоса Кларк, показывая своим примером как надо вести себя в приличных заведениях. — Это самые лучшие телохранители, о каких можно только мечтать (О ТАКОМ телохранителе я точно никогда не мечтала, а помечтать временами ох как люблю)! Они ценятся везде. — продолжал между тем мой собеседник, а я отметила, что в моем списке ценностей такой «зверушки» точно никогда не было. — Правда, такими телохранителями обладают только «лица в верхах», как вы говорите. Очень дорогое удовольствие.

— Может, выбрав телохранителя сама, я сэкономлю казенные деньги? Так сказать, ударим по лишним расходам! И народ глядишь, от меня шарахаться не будет.

— Служить у Миледи честь. Деньги тут не причем. К тому же уж кто — кто, а ты в экономии точно не нуждаешься. Да к тому же, кроме тебя нана видеть никто не будет, если ты, конечно, этого захочешь.

— ?

— Нан, единственное существо из всех, известных конечно, обладает способностью бродить между мирами. То есть, он все видит и слышит, а его никто не замечает (ага, псинка — невидимка!). К тому же, у них мыслесвязь с теми, у кого они служат. Нан, если потребуется, найдет тебя везде (да, вот и еще один минус подобного телохранителя — в прятки с ним не поиграешь), он чувствует, когда надо быть рядом, а когда можно оставить одну. Если его нет, то достаточно просто позвать и нан придет, где бы он не был. Хотя на побегушках нан никогда не будет, он ЗНАЕТ грозит ли тебе в данный момент опасность или нет.

Кларк рассказывал это все с таким воодушевлением, как обычный мужик может рассказывать о новой «тачке» или о голе, забитом любимой командой.

— Прибавь к этому шкуру, которую ничего не пробьет, хоть она и такая мягкая. — продолжил он — Челюсть, способную перерубить человека пополам. Когти, спокойно режущие металл. Умение противостоять магии. И силу дракона. Это все нан. Фаравул же, с его высокородием, — «принц в телохранителях» — напишут в светских хрониках их миров, — обладает большим опытом, умением и знанием, чем обычный нан. А если учесть, что несколько лет назад он отошел от дел и его долго никто не видел, но вернулся ради тебя… Это просто удача!

Супермен разве что не сиял от радости за меня. Я же абсолютно не разделяла его восторга. Меня словно после жаркого палящего солнышка, засунули в кадку с ледяной водой.

— А разве я не могу выбрать себе телохранителя сама? — сделала я последнюю попытку, с надеждой и мольбой глядя на Кларка.

— Нет. — куда — куда вы исчезаете мои прекрасные мечты.

Мы беседовали уже более часа. И я еще раз про себя отметила, что все — таки здорово сидеть с парнем, с которого не сводит взгляды весь «слабый» пол в твоем окружении, а он смотрит только на тебя.

Кларку позвонили на сотовый. Извинившись и быстро переговорив, он счастливо улыбаясь сообщил, что моего телохранителя мне представят завтра. Что ж завтра так завтра. Подождем. Утро вечера…

ЗНАЕМ, ПЛАВАЛИ…

Свое пробуждение я провела в догадках. Супермен — это очередной сон или реальность? Букет на окне явно говорил о его существовании. Ура! Ура! Ура, ура, ура!

Я умылась, оделась и стала ждать. Чего? Толком не знаю. Дальнейшего поворота событий. Чего — то нового, особенного, прекрасного. К тому же сегодня выходной, на работу мне бежать не требовалось, так что хоть весь день можно посвятить этому занятию, знай себе сиди и жди.

И тут зазвонил телефон. Кто говорит? СуперОн.

— Кларк, привет! — моя радость просто не имела границ.

— Доброе утро, Миледи…

— Аня. Меня так зовут. А раз мы на «ты»…

— Доброе утро, Аня. Извини, что с этого начинаю, но я звоню с просьбой. Понимаешь, тут у нас тут возникла небольшая проблема и, я подумал, что ты своим авторитетом (ого!) поможешь нам ее решить.

— Да — да, конечно! Все что угодно! Сколько угодно! Я — само внимание! Слушаю. — поспешила ответить авторитетная я, горя желанием хоть чем — то заняться.

— Дело в том, что Франк, он и есть наша проблема, пару дней был в этом мире по делам. Дела сделаны, а срок его пребывания здесь, соответственно, истек. А он ни в какую не хочет возвращаться, говорит, что у него свидание и никуда он не уйдет. Поговори с ним, пожалуйста. Может быть, тебе удастся его убедить.

— Хорошо, попробую. А кто такой этот Франк?

— Его полное имя Франкенштейн. Он из Третьего мира.

— Что?! — у меня от волнения в зобу дыханье сперло. — Франкенштейн?! У нас? Где он, как с ним связаться, поговорить?

— Вот его номер. Записывай. Он ждет у телефона.

Я лихорадочно тыкала по кнопкам, представляя этого монстра, идущего, словно большая уродливая кукла из какой — то детской страшилки (детские страшилки порой бывают еще страшнее, чем фильмы ужасов для взрослых!), на свидание. У меня уже начали появляться нехорошие предчувствия, когда на третий гудок наконец — то сняли трубку и мне ответил… приятный бас, а никак не утробный рык или замогильный голос, кои я ожидала услышать.

— Франк, привет. Это Миледи.

— Рад, что Вы с нами Миледи.

— Ага, я тоже рада. Очень. Франк, что там за история с нежеланием ехать домой и срывом графика по возвращению?

— Понимаете, — виновато и сбивчиво начал объясняться он, — я привык постоянно выполнять чью — то волю, приказы. Сходи туда, сделай то… Здесь же, выполнив все поручения, я повстречал чудесную девушку, которая пригласила меня на свидание. Это первый раз! На меня обратили внимание не как на какого — то робота, а как на живое существо. Меня переполняют новые чувства, новые ощущения. Прошу Вас, позвольте мне остаться и сходить хотя бы на одно свидание с этой девушкой.

— Свидание говоришь? — мне стало его жаль. Почему он не может взять отпуск и сходить «налево», как все нормальные мужики? Расслабиться, попить пивка, поговорить с кем — нибудь по душам… Ведь выполнял же он поручения и никто на него похоже даже пальцем не тыкал. Во всяком случае, в новостях ничего ни о каких монстрах разгуливающих по нашим улицам, слышно не было. Может быть, ничего страшного в этом и нет. — А как ты одет?

— Я… Вас не понял.

— Ну, одето на тебе что? Надеюсь, не старый пиджак, пробки там в ушах и прочее.

— Нет. На мне серый костюм из твида и кожаная куртка. А что в одежде, которую Вы описали, принято ходить здесь на свидания?

— Да я пошутила. — выкрутилась я, а мое любопытство росло с каждой минутой. — Когда и где у тебя свидание? Я подъеду и решу вопрос о твоем отпуске на месте.

Через два часа я стояла на площади с Кларком под ручку, а напротив стоял мужик в черных очках (снимала, проверяла — глаза нормальные). Куртка, брюки по моде. Вид его напоминал терминатора из голливудского фильма, только этот был чуть более квадратным. Никаких швов и прочей книжной шелухи. Просто био — человек с искусственным, но абсолютно нормальным интеллектом. Что можно на это сказать? У наших «авторитетов» в охране еще «круче» есть. Гораздо круче… Рядом с нашим терминатором стояла девушка. Не красавица, но с Франка не сводила влюбленных глаз. Рада за них. Это так здорово встретить свою половинку… Хандрю.

— Хорошо, даю тебе отпуск на двадцать четыре рабочих дня. По истечении срока безоговорочно вернуться в расположение. Поэтому за время увольнительной тебе необходимо решить: либо возвращаешься один, либо с женой. Я думаю твои «родители» дадут разрешение на брак. Удачи!

— Спасибо. — просиял он и ушел со своей «половинкой».

Я проводила завистливым взглядом счастливую парочку и, грустно вздохнув, обратила свой взор на Супермена.

— Может быть, мы тоже погуляем? — предложила я с надеждой Кларку.

— У тебя же встреча. — немного удивленно напомнил он.

— Ах, да. С телохранителем. — я вздохнула, как будто меня собирались вести как минимум на дыбу. — Ну, пошли знакомиться. Где он нас ждет? — печально…

— Он здесь. Приступил к своим обязанностям с самого утра.

Я резко оглянулась и, не ограничившись этим повертела головой, осматривая всю местность. Так ничего и не узрев, снова посмотрела на Супера.

— Где он? Как я буду с ним знакомиться, если я его не вижу.

— Он у тебя за спиной. Но он не может показаться, так как его вид, как ты сама заметила, непривычен для этого мира.

— Ничего страшного, я его представлю как своего пса, новой охранной породы. Ну, или там помесь какую — нибудь…

— Вообще — то мне давно пора обидеться. И я не сделал это только потому, что верю — все это не со зла, а из — за растерянности от свалившихся событий. — проговорил голос у меня в голове. — Я предлагаю провести наше знакомство в помещении. Например, в нашей квартире.

— Кларк, этот голос. Чей он? Моего пушистого охранника?

— Да. И он прав. Едем в квартиру. Она здесь недалеко.

ЗАЧЕМ, ЗАЧЕМ ТЫ ПОЯВИЛСЯ?..

Я сидела в кресле, а передо мной сидел нан с черно — пепельной шкурой. Его клыки ничуть не уступали своему коронованному братцу, если не были больше. О его мордочке я вообще лучше промолчу. Все равно хорошего ничего не скажу. Я так сидела уже минут пятнадцать, пытаясь изобразить шок, столбняк, предобморочное состояние. Но мой вид не произвел должного эффекта — никто надо мной не ахал, не пытался привести в чувство, не предлагал чего — нибудь выпить. Обидно. Не оценили мои старания…

— Значит, ты и есть мой личный телохранитель? Давай знакомиться. Миледи. — я встала и, присев в какое — то подобие реверанса, снова звучно плюхнулась в кресло.

— Фаравул. — спокойно ответил нан.

— А приветствие? Типа «Здравия желаю!» и отдать лапой честь. Или хотя бы хвостом повилять? — нан промолчал — Понятно, с этим у нас напряженка. Великий воин и гроза всех преступников не умеет вилять хвостом! — с пафосом провозгласила я, а пушистик одарил меня ТАКИМ взглядом!

Не обращая внимания на ерзающего в соседнем кресле Суперка, я дотошно изучила свой маникюр, тщательно расправила все складочки на своих джинсах, смахнула несколько «пылинок» с блузки и нарочито медленно осмотрела комнату, в которой мы сейчас находились. Все по — прежнему молчали. Поэтому, решив позабавиться, затянувшуюся тишину я нарушила ее резким хлопком ладоней.

— Так. И каков план мероприятий, обозначенный «добрым и заботливым» Советом для моей скромной персоны?

Кларк с наном переглянулись. Нан поскреб лапой подбородок. Выглядело это немного прикольно, но я не позволила себе улыбнуться, сохраняя грозно — злое выражение на лице.

— Для начала тебе предстоит ознакомиться с мирами, Миледи которых ты являешься. Узнать, так сказать, с чем и с кем ты будешь иметь дело. — начал просвещать меня мой новоявленный телохранитель. — А в конце этой недели в Серебряном дворце состоится бал в твою честь. Ну вот, пока все.

— Бал! Бал! Бал! Во дворце будет бал! — на манер золушки из мультфильма запрыгала я, «радостно» хлопая в ладоши. — А позвольте Вас спросить, достопочтенный. — заинтересовалась я, вновь вернувшись в кресло. — Как я буду знакомиться с энтими самыми мирами?

— Как хочешь. — как — то он сразу перешел на «ты», даже не спросив моего величественного разрешения. Непорядок! Нарушение субординации! Ладно, так уж и быть, прощу ему эту маленькую вольность в честь знакомства. — Можешь сидеть в дворцовой библиотеке, штудировать историю и смотреть картинки или устроить познавательный поход и увидеть миры своими глазами, так сказать, ознакомиться лично.

— Поход? Это интересно. Когда выступаем?

— Чем раньше выступим, тем больше ты сможешь увидеть. — пожал плечами пушистик.

— Тогда завтра утром. Я предупрежу всех дома, соберусь…

— Хорошо. — голос нана звучал официально, а его взгляд уперся в Супермена и у того сразу появились неотложные дела.

Супермен по быстрому распрощался с нами, пообещал иногда залетать в гости и непременно быть на моем дне рождения (А кто бы не хотел такого красавчика в гости пригласить? К тому же я радушная хозяйка и просто обожаю галантных кавалеров!).

— Нам нужно кое — что обсудить. — продолжил нан, когда Кларк быстро вышел за порог и испарился… с моей последней надеждой.

— Вся во внимании. Ушки на макушке, слушаю внимательно. Но я хочу есть.

— Тогда ты пока почитай приблизительные, рекомендованные Советом, пункты речи, которую ты будешь произносить в мирах, если потребуется. А я быстро что — нибудь тебе приготовлю.

Мое удивление о поварских способностях личного телохранителя не успело получить словесную форму, как я получила в руки лист бумаги и нан исчез. Итак!

Во — первых, там мне надо сказать, что я и есть Миледи. Интересно как? Показать родинку в форме короны на левой задней пятке. Или справку соответствующую предъявить: «Справка дана Миледи, в том, что она действительно является оной». Класс!

Во — вторых, показать свое могущество. Опять незадача. Волшебством порадовать их я пока не могу, свои возможности продемонстрировать тоже (а они вообще у меня есть, эти возможности и волшебство?). Может фокус какой выучить? Вдруг прокатит?

В — третьих, произнести речь, что — то вроде «я с вами, вас не покину и избавлю от злодея в кротчайшие сроки».

Ба, а у них еще и злодей имеется! Короче полный комплект: прекрасная дева — то бишь я, злодей — думаю наше знакомство с ним не за горами (если он конечно, на что я очень рассчитываю, не смоется, узнав, что появилась великая я).

Так, так, так. Комплект то не полный! Прекрасного возлюбленного не хватает! Непорядок. Я им тут со злодеем борись, а мне за это что? Где прекрасный «мой, мой, мой и только мой» мужчина моей мечты? Где?! «Хочу быть любимой и неповторимой…». Да, с любимым тут, судя по всему, напряг. Во всяком случае, мне его еще не предъявили, а в этой приблизительной речи он не упоминается.

За этой мучительной работой мысли меня и застал пушистик. А вместе с ним передо мной появился маленький, изящно вырезанный из дерева столик с каким — то блюдом.

— Это что? — по виду, создавалось впечатление, что кто — то подорвался на мине, а мой любезный телохранитель аккуратно соскреб все это в тарелку, причем вместе с травой и землей. Видя, как я рассматриваю еду, нан заметил:

— Вообще — то тизю лучше подавать с листьями каолита…

— Нет, я думаю, лучше это подавать с Нош — пой. — не отводя взгляд от блюда, проговорила я, по — прежнему сомневаясь в его съедобности. Хотя запах шел отменный!

— С чем? — переспросил нан.

— Это лекарство такое, от желудочных колик. — охотно пояснила я.

По — моему этот сенбернарчик обиделся.

— Не хочешь есть, не ешь. Если есть какие — нибудь вопросы задавай и расстанемся до завтра.

— Вопросов у меня море. А это… — я указала на стол — Все же рискну. — не будет же он меня травить в первый день нашей встречи!

Отправляя в рот первый кусок, я решила, что тизя довольно съедобна, а на случай непредвиденной ситуации, цивилизация снабдила нас всеми удобствами прямо в квартире. Так что бояться мне было абсолютно нечего. На самый крайний случай, я, еще когда входила сюда, поближе переложила телефон, а уж 03 я в любом состоянии набрать сумею.

Аппетит приходит во время еды. Подтвердив эту истину, я съела все и даже хлебом тарелку вымазала. Мой шеф — повар смотрел на меня выжидательно и явно нетерпеливо. После замечания про желудочные колики, мой великолепный аппетит, который по большому счету должен был меня оправдать и порадовать повара, его явно никак не тронул. А жаль…

«Итс тайм» прозвучало у меня в голове — игра «Что? Где? Когда?» начинается.

— Какие у тебя вопросы? — нану явно не терпелось покинуть мое милое общество.

— Сам готовил, аль кто помогал? — Добродушно поинтересовалась я, пытаясь наладить контакт, а его брови, выдавая с головой своего хозяина и его нежелание мириться, сдвинулись на глаза. — Понятно. Это останется тайной, покрытой мраком… Первый вопрос с повестки дня снимается. Вопрос номер два: что за злодей, от которого я должна защитить народ?

— Черный колдун. Обычная конфронтация добра и зла. Он — типичный представитель зла. Больше тебе пока знать необязательно. — быстро проговорил он, искоса глянув на мою «приблизительную речь» от Совета.

— Стоп — стоп — стоп.Что значит необязательно? Если он — типичный представитель зла, то я, как понимаю — типичный представитель добра! То есть, если он — Черный колдун, то я — Белая Миледи. И этот Черный, вероятно, будет со мной бороться, а я о нем и знать ничего не знаю! Блеск!

— Я же сказал, ПОКА тебе ничего знать не нужно. Сейчас о твоем долгожданном появлении почти никто не знает…

— Да неужели?! — я даже руками всплеснула. — Никто не знает, кроме той сотни, которую мне представили в моем сне!

— А после бала, — продолжил он, намеренно игнорируя мое последнее замечание, — где о тебе уже узнают все, ты будешь жить в Серебряном дворце — там тебя ни один колдун не достанет, даже если очень захочет. К тому же рядом всегда будет Совет и я. Ты слишком эмоционально на это реагируешь, просто насмотрелась по телевизору разных фильмов про злодеев.

— Ага, я насмотрелась разных фильмов и начиталась книг. — если его целью было вывести меня из себя, то он достиг блестящих результатов — я была возмущена до глубины души. — Правильно! Ко мне уже во сне приходят добренькие старички и сообщают, что я какая — то там великая владычица трех миров. Затем, ни кто иной, как Супермен ведет меня в дорогой ресторан и кормит до отвала, Франкенштейн неожиданно влюбляется и просит отпуск, желая жениться. А позже, ко мне является огромная говорящая собака и деловито сообщает, что я, видите ли, слишком много смотрю телевизор!

— Я не собака!

— А я не дура! — неужели из всей моей речи он услышал только про собаку?! — Зачем вообще ты взялся за эту работу?! Ты ведь, как мне известно, королевской крови и в роли няньки тебе выступать вроде как не пристало.

Мы оба кипели и я первой выбросила свою лаву. Мне стало намного легче. И я уже спокойнее посмотрела на нана. Он сидел как ни в чем не бывало. Никак не отреагировал, даже бровью не повел на мой выпад. Во всяком случае, вида не показал, что его как — то задело мое возмущение. Интересно, это у него «маска» спокойствия или такое железное самообладание. Если так, то можно ли его вообще вывести из себя?

— Просто мне требовалась встряска, — начал он минуту спустя, — а я не сомневаюсь, что твоя затея с Землей была не последней и не самой большой. Поэтому — то я решил, что с тобой получу эту встряску в полной мере и по полной программе. А вот тебе совсем не помешает хороший опытный телохранитель.

Несколько минут мы пялились на друг друга, пытаясь таким образом устроить поджег и спалить оппонента. Затем я снова откинулась в кресле и расслабилась.

— Хорошо, принимается. — уже примирительно сказала я. — У меня есть еще один вопрос, Фарул.

— Фаравул. — спокойно поправил он.

— Фа — ра — вул, — проговорила я по слогам, запоминая новое имя, — есть ли у меня пламенный воздыхатель или хотя бы претендент на этот пост. Ну знаешь, нежданно негаданно бедная девушка попадает в руки злого колдуна, а пламенно влюбленный в нее рыцарь мужественно бросается спасать ее из лап злодея…

Нан покачал головой. Не знаю, что он там думал. Мне показалось, что его явно не устраивают задаваемые мной вопросы. Чего он вообще ожидал от молодой незамужней девушки?

— Насмотрелась… — начал он и осекся. — Нет, нету. Да и как он у тебя может быть, если тебя никто еще не видел и никто о тебе не знает?!

— Почти никто. — поправила теперь я. — Хотя, ты прав. А жаль. Если мы все обсудили…

Я была у себя дома. Оповестив всех своих, что некоторое время меня не будет, поскольку я иду в поход, начала свои сборы. Первым делом в рюкзаке очутилось мое любимое вечернее платье, которое мне редко приходилось куда одевать, и новые туфли на шпильке, для бала, а уже затем теплый плед, сменная одежда, спички и прочее, прочее, прочее. Каждую вещь приходилось тщательно отбирать, каждый раз спрашивая себя: так ли она нужна, чтобы тащить ее на спине неизвестно сколько времени или можно отказаться от ее присутствия. Но даже при такой капитальной проверке и тестировании, все ОЧЕНЬ нужные вещи в рюкзак просто не вошли (я даже попрыгала на оном, но он все равно места в нем больше не стало). А брать с собой еще и дорожную сумку я не хотела, так как тащить это все на себе было бы просто глупо. И что — то мне подсказывало, что носильщиков, сопровождающих нас с наном не будет.

Скрепя сердце и произведя повторный отсев, я лишилась половины ценного имущества, зато мой рюкзачок мог вместить еще несколько сувениров, если таковые будут (никаких сомнений!) и стал достаточно подъемным. Таким образом, собрав все необходимое и экипировавшись по случаю (куртка, джинсы, кроссовки), я прямо в одежде улеглась спать.

Снился мне кошмар: я танцую на балу с прекрасным принцем, который вот — вот должен сделать мне предложение руки и сердца. Мы с легкостью профессионалов по бальным танцам кружимся по залу, весело смеемся и любуемся друг другом. Мои волосы развиваются вместе с легким шифоновым шарфиком, а длинное голубое платье красиво переливается, отражая свет великолепной хрустальной люстры. Вокруг ни души — только он и я. Играет легкая музыка, навивающая романтическое настроение. Как вдруг в окно запрыгивает огромная черная собака, набрасывается на моего кавалера, прямо у меня на глазах рвет его на части и сжирает. А затем встает на задние лапы, обтирает свою окровавленную морду портьерами и улыбается мне страшным оскалом. Потом подходит, элегантно кланяется и танцует со мной…

Я проснулась с бешено колотящимся сердцем (наверное, от быстрого танца запыхалась) и тихой репликой: «Не увели, так съели!»

— Кого съели? — поинтересовался голос рядом со мной.

Я подпрыгнула, как ошпаренная и, еще в прыжке резко повернулась в сторону голоса. Напротив моей кровати спокойно сидел нан. Возмутительно! Удивительно. Интересно…

— Тебе не стыдно появляться в спальне у незамужней барышни, когда та еще изволит почивать в кровати?

— Ты одета. — невозмутимо парировал он. — Хорошо, что сама проснулась. Ты готова?

Я вздохнула, глядя на невозмутимый прототип моего сна. Спорить с ним о манерах точно бесполезно.

— Да. Только позавтракаю.

— Возьми с собой.

Взять еду с собой я отказалась, заявив, что завтрак — самая важная пища дня. Хотя сделала я это исключительно из упрямства. Жуя свои бутерброды и запивая их холодным чаем, я слушала нана, который неторопливо рассказывал мне, куда мы отправляемся сначала. Первым миром для посещения у нас стоял мир, откуда был родом сам Фар (я как — то сразу сократила его имя для своего удобства).

Доев свой скромный завтрак и деловито вытерев руки, я произвела обратный отсчет. Три, два один, поехали…

МИР ЗУБАР

Мы появились или высадились (переместились, перелетели), не знаю, ну, в общем, на небольшое плато с просто потрясающим пейзажем и… ужасно жестким валуном, на который я имела неосторожность «сесть» или «высадиться». Высказав нану пожелание о мягкой перине на местах моего перемещения, я сразу залюбовалась открывающимся видом. По словам Фара, это одно из немногих таких красивых мест на Зубаре, зеленых, как он выразился. Процентов семьдесят этого мира — горы.

А вокруг простирался поистине чудесный пейзаж! Гора, на которой мы стояли, имела пологий склон, сплошь поросший высокой травой. Этот зеленый ковер пестрел от неимоверного количества и многообразия разных цветов, которые, под влиянием легкого ветерка, поворачивались то этим боком, то другим, постоянно меняя цвет самого склона. При этом ветер, тихо напевал, играя на травинках, как на тонких струнах. Цветомузыка в новом исполнении (не от слова «цвет», от слова «цветок»)! Слева под горой и, насколько хватало глаз, росли деревья — великаны. Они как будто хотели подпереть небо своими ветвями или хотя бы дотянуться до него, показав свою мощь и силу.

— Это мир Тати. — проследив за моим взглядом сказал пушистый экскурсовод.

— Тати… — я с трудом оторвалась от этого великолепия. — Это кто?

— Ты скоро их увидишь. — коротко ответил нан. Вот и все. Приятно пообщаться.

С холма мы спустились «довольно быстро». Где — то часов за шесть. Нан легко трусил по травке, казалось, ни капельки не встречая сопротивления от оплетающей и хватающей ноги травы (а сверху все выглядело так безобидно!), словно парил над землей. А я спотыкалась обо все, что попадалось под ноги (и на ровном месте в том числе), вспоминая его маму, папу и всех его царственных предков «милыми» словечками. Высокорожденный телохранитель вероятно не признавал в моих гневных упоминаниях свою родню, поэтому абсолютно никак не реагировал ни на слова, ни на мои вздохи и возгласы.

Когда я уже была готова послать все к черту и потребовать какой — нибудь транспорт, абсолютно игнорировав тот факт, что буду выглядеть неженкой, мы наконец — то миновали склон и вступили на ровную поверхность. В этот момент я была на последнем издыхании и едва не скатилась от радости с последних наклонных метров. Пройдя (тащась), едва передвигая ноги, еще метров сто, я уселась (упала) на землю и издала страдательный вопль (да, я так умею).

— Что случилось? — обернулся Фар. Надо же, вспомнил о моем существовании! А я то уж приготовилась здесь пасть смертью мученика — первопроходца.

— Устала, хочу есть, пить. — жалостливо так промолвила я.

— Хорошо, через десять минут будет подходящее место для привала. — и, развернувшись, он потопал дальше.

Невежа! Изверг! Эксплуататор. Мои ноги буквально взвыли от возмущения, когда я вновь водрузила на них свои немногочисленные килограммы и поплелась вслед за своим мучителем.

Между тем мы медленно, но верно подходили к лесу с исполинскими деревьями. Когда зашли в него, этот пушистый комок, именуемый моим телохранителем, не оборачиваясь, сказал (настоятельно рекомендовал?) мне начинать собирать хворост по дороге, чтобы сэкономить время. Чем я и занималась, проклиная все на свете, когда услышала спасительное слово «привал». Я тут же рухнула, как подкошенная и растянулась на такой мягкой, удобной, ласковой, милой, зелененькой травке…

— Разожги костер. — прозвучало, как гром среди ясного неба и это лохнесское чудовище скрылось в лесу, даже не успев выслушать мое праведное негодование.

Фиг тебе, красная шапочка! У меня перекур или перерыв на сон час. Миледи отдыхает… Окончательно приняв это за аксиому, я решительно продолжила «накапливать силы». Но, уже через несколько минут, моя сознательность (чтоб ее!) одержала верх и я на четвереньках поползла к мешку, добывать из его недр спички. После того, как я сожгла всю имеющуюся бумагу, в том числе речь, которую следовало продекларировать всем моим благодарным слушателям, костер был наконец — то разожжен, радостно захрумкав сухими веточками, собранными моими нежными руками. Со вздохом глубочайшего облегчения и с сознанием выполненного долга, я вновь потянулась за мешком, чтобы вернуть туда то немногое, оставшееся от спичек. Я всегда бережно отношусь к своим запасам, особенно когда не уверена, что им вскоре можно будет найти достойную замену.

Моя ладонь достигла мешка одновременно с чьей — то мохнатой рыжей лапой, размером с руку трехлетнего ребенка. Эта лапа имела наглость посягнуть на мое имущество! От неожиданности я ахнула и резко отдернула руку, а моя «пятая точка» вновь незаслуженно пострадала. В это мгновение, как из под земли, появился невозмутимый Фар, неся что — то в зубах для нашего ужина.

— Кого ты там увидела? — поинтересовался он, взглянув на мой дрожащий перст, указывающий на густую растительность около драгоценного рюкзачка. Нет, я совсем не испугалась рыжего воришку, просто зачем отнимать хлеб у своего телохранителя?

— Что — то рыжее и наглое. Оно хотело утянуть мой мешок! — с праведным негодованием воскликнула я.

— Понятно. — хмыкнул Фар, с легкостью разделывая тушку и насаживая ее на вертел (неужели его при дворе этому учили?), который тут же смастерил из подручного материала — огромной палки (из моего хвороста между прочим, добытого неимоверно тяжелым трудом!).

— Что понятно?! Ты бы не мог изъясняться более вразумительно? — возмутилась я. — Кто это был? Чего он хотел? И вообще, как я буду знакомиться с миром, фауну которого практически не вижу, но которая видит меня и не просто видит, а посягает на святая святых — мои вещи! Ты же как — то не спешишь мне что — то рассказывать. Тоже мне экскурсовод выискался!

Не поворачиваясь в мою сторону и обихаживая наше будущее копченое мяско (правильно, разговоры разговорами, а обед — прежде всего!), нан таки удостоил меня ответом.

— Это была Тати. Я тебе про них говорил. Вероятно, ей понравилась пряжка на твоем рюкзаке. Они любят все блестящее и красивое.

Ага, какая — то зверюга чуть не сперла мой любимый рюкзак со всеми вещами, а ему хоть бы что! Хотя рюкзак и, в том числе, его пряжки у меня красивы, это бесспорно. Но это ни в коей мере (!) не оправдывает вора! Я незаметно подгребла рюкзак к себе поближе.

— А вот и она сама. — неожиданно добавил этот «добряк», кивая в сторону.

Резко обернувшись, я заметила рыжего зверька, похожего на наших обезьян. Только у этого на ушах и хвосте были смешные кисточки. Эта «милашка» старательно откручивала фирменную пряжку с моей куртки, «аккуратно» кинутой невдалеке. Первой моей реакцией было зашикать и прогнать нахального зверька, обстоятельно обрисовав место, куда он должен был отправится со своими сорочьими замашками. Но, еще раз взглянув на эту милую непосредственность, я прямо пропорционально изменила тактику, поступив по — другому.

— Привет! — ласково так проговорила я, осторожно подходя к зверьку. — Тебе понравилась моя пряжка, да? Извини, но без нее моя куртка потеряет вид, а на этом месте будет никому не нужная дырка. Хочешь, я дам тебе что — то более красивое и функциональное? То, что придется тебе по вкусу. Ты сможешь это носить на себе и поэтому вероятность потери твоего нового трофея значительно снизится.

Тати отвлеклась от своего занятия и, внимательно посмотрев на меня, кивнула. Чтоб я сдохла, она понимает! Более того, у нее на шее какие — то бусы! Это интересно. Я подошла и села рядом. Тати внимательно и спокойно следила за мной, а о попытке сбежать, как сделало бы любое зверье из моего мира, даже не помышляла. Казалось, она даже мысли не допускает, что ей что — то может угрожать с моей стороны.

Порывшись в своем рюкзачке, я достала толстую цепочку с кулоном в виде свесившейся пополам пантеры. Это была дешевая бижутерия, имеющаяся в большом количестве у меня дома (ну люблю я подобные украшения!), элемент которой я прихватила для «щедрого одарения» каких — нибудь аборигенов. Тем не менее, блеск и оригинальность этого украшения сразу был оценен Тати, пришедшей в неописуемый восторг. Я торжественно и церемонно одела цепь на шею новой знакомой и она, радостно подпрыгнув несколько раз и громко заверещав что — то на одной ноте, скрылась в зарослях, из которых только что вылезла.

— Хоть бы спасибо сказала. — немного посетовала я, складывая в обратно в рюкзак, вытащенные вещи.

— Побежала хвалиться перед подружками и родственниками. Учитывая, что такого точно ни у кого нет, то колоссальный успех ей гарантирован, причем надолго, поэтому она и поспешила. — подал голос Фар. — А свою благодарность, будь уверена, она еще проявит. Если будет такая возможность. Тати никогда не забывают тех, кто к ним хорошо отнесся. Впрочем как и тех, кто их обидел. — добавил он немного погодя и пожал плечами.

И вот настало время долгожданного ужина! Да, да, обед у нас просто «потерялся». Пушистик снял тушку с костра, оторвал зубами кусок и, оценив его готовность, позвал меня есть. Что я могу сказать? Готовить мой телохранитель умел, очень даже. А, учитывая, что обед мы незаслуженно пропустили, то у меня, буквально за ушами трещало.

Спали мы тут же, у костра. Фар заверил, что здесь абсолютно безопасно — он эту местность как свои пять пальцев (пальцев?) знает. Было довольно тепло, комарами и кусачими (и жужжащими тоже) мошками не пахло, поэтому я, завернувшись в свой походный плед, мгновенно уснула.

Утро меня встретило теплым солнышком, веселым щебетанием каких — то птиц и совершенно для меня неожиданным отсутствием Фара. Собрав все свои пожитки и доев вчерашнее мясо, я, подождав для приличия еще несколько минут, демонстративно пожала плечами (непонятно для кого я это демонстрировала) и решила прогуляться. То есть отправилась самостоятельно изучать мир.

Если верить тому, что рассказывал мне о нанах Супермен, мой телохранитель меня найдет, когда освободится от каких — то своих срочных дел. Заметьте в рабочее время! Никакой дисциплины. Как он мог оставить свой пост?! А если меня, как мальчика Маугли, утащат к себе в свой город эти самые Тати, так сказать для изучения особи, раздаривающей столь ценные подарки? Недопустимая халатность. Сделаю ему служебный выговор с занесением в трудовую книжку. И вообще он подумал, что мне просто может быть одной скучно?! Конечно нет! Это же ЕГО среда обитания, а как чувствует себя человек, да еще из другого мира…

Поэтому, одев рюкзак и закинув за плечо куртку, я отправилась на встречу удивительному и неизведанному, как я уже обмолвилась САМОСТОЯТЕЛЬНО!.

Цветы были потрясающе красивые, деревья неимоверно высокие — первозданная природа! Что может быть лучше? А я обожала естественную природу, тем более не испорченную цивилизацией. Все благоухало, цвело, пело. Я просто наслаждалась прогулкой.

Вдыхая аромат очередного красивого цветка, краем глаза я заметила какое — то движение и резко обернулась в ту сторону, как раз, когда на меня спикировал неопознанный летающий объект. Схватив куртку (первое, что подвернулось под руки), я принялась ей отмахиваться на манер вертолета, не забывая при этом пронзительно визжать. Помогает знайте ли, так сказать вызывает боевой настрой, укрепляет моральный дух, нечто вроде боевого клича индейцев… После повторного моего вопля, это что — то зеленое с удивленным (?) «У — у–у…» взмыло вверх и скрылось за деревьями. Если бы я не была так напугана и взволнована, то поклялась, что это был карликовый дракон! Размером с хорошую корову, но дракон! Хотя, какой из меня эксперт по драконам? Я же знаю о драконах и их размерах только из книг, да фильмов.

Переведя дух, я еще некоторое время с тревогой всматривалась в голубейшее небо, с белоснежными облачками, которое прикидывалось абсолютно невинным — мол, не было, не видело, не причастно. Так не обнаружив там более ничего опасного, опустила голову и помяла руками затекшую шею.

Теперь меня волновал вопрос потери своей курточки, которая так удачно отпугнула летающего хищника, вылетев у меня из рук в процессе «битвы». Я осмотрелась вокруг в поисках. Объект был обнаружен сразу, в виду ее яркого бордового цвета — почему — то в последнее время именно этот цвет импонировал мне в верхней одежде. Куртка лежала метрах в трех, около зарослей неизвестного колючего кустарника с нежно розовыми ягодами. Вздохнув, пошла выручать свою спасительницу.

Приблизившись на расстояние вытянутой руки (дальше разбросал свои ветки — колючки куст), я нагнулась за курткой, и не успела издать что — то типа «Ага, а вот и ты!», как на моей руке рыжей молнией появилась Тати. Она обхватила руку, обвившись вокруг нее всеми лапами и хвостом (вам наверняка приходилось висеть на трубе или каком — нибудь спортивном снаряде точно также). Я выпрямилась. Тати легко перебралась мне на плечо, села и что — то затрещала, показывая лапкой на куртку, при этом спокойно причесывая мех на своей милой мордочке. Я очень обрадовалась своей недавней знакомой — так надоело бродить одной, хоть и по таким дивным местам!

— Привет! — я погладила ее по голове, она же важно вертелась, по — переменке подставляя разные места и щурясь от удовольствия.

Я немного побаловала ее и опять нагнулась за курткой — Тати вновь рыжей молнией повисла у меня на руке, весело раскачиваясь в разные стороны.

— Ах ты, хулиганка! — пожурила я, пытаясь шутя высвободить руку — вероятно тати принимает это за какую — то игру. Не тут — то было! Кстати, весила она, как не странно, довольно много.

— Она тебя о чем — то предупреждает. — подал голос, появившийся откуда — то Фар.

Я распрямилась и обернулась, рыжая малышка повторно начала благоустраиваться на плече, важно утрамбовывая его лапками, словно взбивая перину. Почесав ей мордочку и грудку, я удостоила вниманием Фара.

— О чем она может меня предупреждать? Может здесь растет ваша крапива и я ручку обожгу? — выразительно фыркнув (индивидуально для своего телохранителя), я повторила свой маневр с тем же успехом — Тати муфтой висела у меня на руке.

— Подожди — ка. — сказал Фар, как — то странно прищурившись.

Он легко приподнял лапой «бревнышко» шириной с мое бедро, размером с меня, валявшееся у наших ног и кинул его торцом на куртку. Не успела я возмутиться подобным отношением к моим вещам, поразиться его силе и удивиться глупостью подобного трюка, как раздался характерный звук топора об дерево. Следом за таким звуковым оформлением, из земли подобно ракете вылетели обрывки моей несчастной куртки с расчлененным пополам бревном, спикировав на землю недалеко от нас.

Я, мало что понимая, тупо проследила за полетом этих предметов и, вздрогнув вернула взгляд на исходную, так как там сразу раздалось недовольное сопение. Перед моими глазами (в этот момент наверное круглыми, на выкате) прямо из земли, разбрасывая ее во все стороны (и на нас тоже), выкрутилась Кильва! Почему — то эту «красавицу» я узнала сразу.

Из того немногого, что успел рассказать мне вчера перед сном Фар, я узнала про Кильву, которую сейчас просто не могла не узнать. Это огромная «рыба» на четырех лапах. Ее размер был от полутора до двух метров. Хвост — «пропеллер», помогающий ей в течение одной минуты вкручиваться в землю, оставляя на поверхности только пасть. А вот пасть — это главное ее достоинство, точнее не достоинство, а главная ее премудрость или хитрость. Хотя и то и другое вместе. Ее зубки, имеющиеся в огромном количестве, обладали способностью перерубить пополам бревно диаметром с пасть (примерно семьдесят — восемьдесят сантиметров). Металл тоже не вызывал у нее особенных трудностей. И это еще не все. Закопавшись в землю и раскрыв свою пасть в виде капкана, она надувала в ней пузырь. Пузырь полностью прикрывал рот и минут через пятнадцать обрастал травой, благодаря каким — то бактериям, имеющимся в слюне этой кильки. Чудно, правда?! Идешь так по зеленой травке, в ус не дуешь. И тут бац, превращаешься в обед Кильвы! Как вам такая перспектива?

Поэтому я сейчас пребывала в некотором шоке. Кто бы мог подумать, только что я чуть не лишилась руки! А может быть и чего — то более ценного — жизни! Ужас! Кошмар! Между тем Кильва спокойно отошла на несколько шагов и вновь быстро вкрутилась в землю, ожидая свою жертву. Ее «ротик» уже начал зазеленяться, еще немного времени и она вновь сольется с местным ландшафтом, а какая — нибудь не очень осторожная зверушка провалится в ее чрево. Бр — р…

Кильва не была прожорлива, нет. Ей было достаточно съесть что — то одно и она уходила в спячку на месяц — полтора, в зависимости от объемов съеденной жертвы. Но, на данный момент, по словам Фара, Кильвы большинством своим «устроились работать» на утилизации отходов в города и селения Зубара. И диких их осталось раз, два и обчелся. Что ж, мне «везет»! Я получила уникальную возможность лицезреть Кильву в дикой природе и естественной среде.

Наконец выйдя из стопора, я с благодарностью взглянула на свою спасительницу — Тати и, все еще не пришедшим в норму голосом, молвила:

— Огромное тебе спасибо! Ты меня избавила от возможной группы по инвалидности. Я бы сейчас подарила тебе любую безделушку из своей сокровищницы во дворце (уверенна, что она у меня есть), чтобы ты затмила всех подруг, но я туда, увы, не скоро попаду. Поэтому прими от меня это в знак искренней благодарности! Больше ничего нет.

Я достала связку ключей со своим брелком — бляхой, усыпанной стразами — они мне сейчас, да и в ближайшее время не понадобятся и преподнесла их Тати, просверкав ими и позвенев. Она была в восторге. Покрутив подарок на солнце, позвенев над ухом и, в завершении, одев кольцо от брелка себе на палец, Тати, весело вереща и подпрыгивая, отчего ключи постоянно звенели, стремительно умчалась в лес.

Проводив взглядом, пока та не скрылась и, помахав ей на прощание рукой, я улыбнулась и проговорила, в общем — то ни к кому не обращаясь.

— Вернется ли она еще, поможет мне, если потребуется?

— Вряд ли. — посчитал нужным ответить Фар. — Та цепь, которую ты подарила Тати вчера, была подарок, дар, просто так, поэтому она из чувства благодарности решила тебе помочь, как только увидела, что тебе грозит опасность. А эти ключи она, можно сказать, заработала за твое спасение (очень красивый для нее приз, не отрицаю!), поэтому Тати приняла их как должное и помогать тебе теперь не обязана. Вроде как больше не за что. Хотя… — он задумчиво почесал нос, — кто знает этих Тати.

Мы немного помолчали, думая каждый о своем.

Мое сердце по — прежнему не сбавляло бешенного темпа. А при взгляде на останки (совсем еще недавно купленной) куртки, становилось дурно. Парой глубоких вздохов восстановив ударность сердца и придя в себя, я наконец обратила свой пылающий праведным гневом взор на нана.

— А где интересно был ты, когда я тут рисковала жизнью? Причем дважды! Меня чуть не утащил себе на завтрак какой — то зеленый летающий монстр! И, если бы не эта милашка Тати, то я бы сейчас стояла не здесь, а плавала в желудочном соке обожравшейся Кильвы! — уперев руки в боки, я изобразила на своем лице самое, какое только могла, грозное негодование — Ты, кажется, мой телохранитель! Как ты мог оставить меня одну в незнакомом мире?!! — громко возмущалась я, вываливая все обвинения на одном дыхании.

— Я встречался с информатором. Это вроде вашего радио с последними новостями. — по — моему в его голосе проскользнули нотки вины и сожаления. Неужели? Или мне показалось. Во всяком случае, в глаза смотреть он мне точно не желает. Что ж…

— Информатором или информаторшой? — недобро прищурившись, спросила я, обратив внимание, что шерсть за ухом явно прилизана чьим — то языком.

Немного смутившись (Ага! Да вы, мой друг, тут лямуры крутите у меня за спиной!) и, опустив глаза в землю, Фар поведал мне об информаторах.

Информатором могут быть только наны женского пола, так как только они обладают способностью телепатически связываться с кем — либо на больших расстояниях и имеют возможность поиска необходимого лица (морды) лишь по мозговым волнам. «Мужики» такой способностью не обладают. Существовала своего рода школа, где поступивших и отобранных нанов обучали, развивая их телепатические способности. Информаторы находились по всему Зубару, за каждым был закреплен свой участок. Так можно было связаться с кем угодно (наном конечно), когда угодно и передать любую информацию.

Еще кипя, я хотела выговорить Фару, что наше перемещение именно в эту точку Зубара, наверняка состоялось благодаря симпатичной мордочке здешнего информатора. Но, взглянув на его виноватую морду, решила, что с него хватит и этого.

Окончательно упокоившись, чему немало способствовало выяснение отношений с Фаром, я предложила продолжить изучение мира.

Невдалеке наметилось движение. Я резко прищурилась, надеясь увидеть там еще одного нового монстра здешней фауны. Но это оказался лишь еще один нан светлого окраса, заинтересованно наблюдавший за нашей перепалкой (точнее за моими воплями) из — за зарослей высокой травы. Заметив, что его укрытие рассекречено, он деловито кивнул мне и скрылся из виду.

— Это и есть тот очаровательный информатор, благодаря которому я чуть не лишилась своей горячо обожаемой конечности?

Пауза. Еще пауза.

— Ты права. Это информатор. — краткость — сестра таланта.

Кто бы сомневался! А признаться в походе налево он не захотел. Как ловко выкрутился с ответом! Дипломант, едрена вошь!

Мы вернулись в лес и потопали дальше. Переходя через очередную поляну, которая сплошь поросла трехцветными противно пахнущими цветами, Фар обратил мое внимание на гнездо размером с небольшую танцплощадку, находившееся в разветвлении дерева. На удивление о невиданной мной доселе огромной птахе, пояснил, что это дом того «зеленного монстра, что хотел мной позавтракать». Но это не совсем птица, точнее, совсем не птица (все так запутано…). Это Диелго — лесной дракон (ага, все — таки дракон, я оказалась права!). Он не агрессивен, впрочем, как и все драконы этого мира. А когда сыт, то с ним вообще можно жить рядом, так как он становится жутко ленивым, что ему даже лень выгнать из своего жилища сожителя. Здесь даже существует своего рода поговорка — «ленивый, как обожравшийся диелго».

Замечание о нападении этого диелго на меня, Фар прокомментировал так: порезвиться захотелось дракончику — увидел кого — то новенького в своих владениях и решил поиграть. Но коротеньким рассказом об этом «людоеде» Фар не ограничился (то ли следуя правилам экскурсии, то ли из — за чувства вины) и решил наглядно продемонстрировать мне этого «злодея». Громкий рык нана заставил обладателя гнезда высунуть наружу удивленную морду. Фар ему что — то прорычал (наверное, по — драконьски), после чего диелго, осмотрев меня с ног до головы и что — то пискнув, скрылся вновь (вернулся домой, закрыл дверь или, как вам будет угодно). Похоже, считая, как и те два из трех не слишком умные поросенка, что «мой дом — моя крепость» и нечего бояться всяких там рычащих волков и нанов. Честно говоря, рассмотрев на эту умильную морду поближе, диелго уже совсем не напоминал мне злобного монстра, скорее дракошу из детской сказки, доброго и невинного, как ребенок. По истине, у страха глаза велики!

Я окончательно успокоилась, осознав, что опасности в этом мире гораздо меньше, чем могло бы показаться на первый взгляд. Фар еще показал мне куст с ярко красными ягодами, похожими по форме на банан и предупредил, что вот эти плоды следует есть только если запивать водой, в противном случае три дня диареи обеспечено. Я порадовалась, что у меня нет привычки хватать все подряд и совать это в рот. Хорошее воспитание — это много значит!

Мы продолжали идти дальше. К неизведанному. По прекрасному и дикому миру Зубар. Ура! Даешь площади для новых исследователей! Вперед к новым открытиям!..

Полдня продолжали идти по этому живописному и прекрасному лесу и нан мне любезно рассказывал обо всем что здесь росло и всех кто перебегал, перелетал, перепрыгивал нам дорогу, наблюдая за нами или просто мешая пройти.

Из последних, был смешной Буся, как назвал его Фар, — маленький зверек, размером с зайца и похожий на большого хомяка с длинным пушистым хвостом. Он уселся на пути и ни в какую не желал уступать дорогу. Даже (!) рык нана его не поколебал. Мы попытались его просто обойти, но этот маневр заранее претендовал на провал. Маленький нахал неизменно возникал на нашем пути, чем очень смешил меня и здорово злил Фара (впрочем, ни коем образом не пытающегося обидеть Бусю). Хотя, сам зверек не претендовал ни на то, ни на другое — ему просто было очень интересно (что именно не знаю, но его вид красноречиво об этом говорил). Он наклонял набок голову и что — то безмолвно говорил, смешно шевеля губами, а его маленькие лапки в этот момент были в положении матрешки — одна лапка горизонтально на груди, а вторая локтем упирается в первую и подпирает щеку.

Буся соизволил удалиться только после того, как Фар наступил на его мягкий хвостик, причем сделал он это совершенно нечаянно и неожиданно для самого себя. Прорываясь через прореху в пушистом кордоне, нан запнулся о корягу и, выравнивая равновесие, полетел в ту сторону, где Буся в этот момент совершал новый маневр по преграждению дороги. Хвост последнего и оказался под могучей лапой моего телохранителя. Возмущенно пискнув и любовно пригладив свой пострадавший хвост, зверек, всем своим видом выражая оскорбленное самолюбие, гордо прошествовал между слегка опешившим Фаром и мной (заливающейся смехом), деловито скрылся в кустах.

После полудня мы вышли к скалам. Нет, не к горам, а именно скалам. Потому что горы — это лежащая горкой земля (может быть и на камнях) покрытая травкой и деревьями или, хотя бы кустиками. А то, что было перед нами, можно было назвать только грудой камней, сваленной у камня побольше. С опаской перекусив каким — то синим орехом со вкусом капусты (это я про себя, Фар уплетал сие кушанье очень даже шустро) и тем самым немного сбив голод, я, под чутким руководством своего проводника, начала восхождение на этот булыжник — переросток, гордо именуемый «горами Хирлуф».

В который раз я уже поблагодарила себя за предусмотрительность. За эти мягкие удобные кроссовочки (а не эффектные туфли), за эти милые сердцу джинсы и футболку (а не деловой костюмчик). Я просто умница! И это единственное, что на данный момент грело мне сердце. Идти становилось все тяжелее, гора казалась все выше и круче, а дорога все бесконечнее.

— Долго еще? — в который раз спрашивала я Фара, стараясь вложить в голос все свое невыносимое страдание.

— Нет. Еще полтора дня и мы на месте. — «приободрил» меня он. — Сейчас поднимемся на самый верх, переберемся через небольшую трещину в скале. За ней есть пещерка, в которой мы и поужинаем (о, это сладкое слово!) и переночуем, а утром, зайдя в Скалпек, спустимся прямо в Фашур — столицу Зубара.

И я, скрипя зубами, тащилась дальше, больше не рассчитывая на сострадание или даже моральную поддержку типа «крепись, мы уже рядом». У меня не было даже сил поинтересоваться, что такое Скалпек, в который мы собираемся зайти и почему мы идем именно в столицу, а не в маленький провинциальный городок, где мне не придется произносить всякие речи. Но я была уверена — непременно познакомлюсь лично с этим неизвестным. На крайний случай помашу ему ручкой.

Когда солнце покатилось к горизонту, доверительно сообщив нам, что день скоро закончится, Фар остановился и стал поджидать меня. Пока я доставляла свое хрупкое, неимоверно уставшее, голодное и жутко утомленное тело до него, он сообщил, что до пещеры осталось пятнадцать минут. Ура! Отдых! Моя душа возликовала. И как же меня угораздило познакомиться с Зубаром поближе до введения на нем туризма на аэропланах или, хотя бы на драконах?! Выживу, обязательно подам им эту идею. Подойдя к Фару, вымучено ему улыбнувшись и взглянув вперед, я обомлела.

Перед нами была огромная пропасть — шириной метра три и глу — убиной — ой — ой — ой. Не видно в общем дна. «Небольшая трещина между гор», ха! Представляете (ну, поэксплуатируйте свое воображение!): отвесная скала, козырьком нависшая над этой «трещинкой», слева и справа на горизонте виднеются какие — то равнины, чудные пейзажи, мирный ландшафт. Но нет, нам надо непременно вперед. И это вперед, по которому можно идти, только через три метра!

Пушистый наглец, легко перепрыгнув воздушное пространство, приземлился на другой стороне и выжидательно посмотрел на меня.

— И что, ты надеешься, что я являюсь тайным чемпионом по прыжкам в длину? Или что я — самоубийца?! — зло спросила я у этого пуделя, скручивая руки на груди и хмуря брови.

— Поверь мне, это легко. — проговорил он голосом мамочки, уговаривающей свою двухлетнюю малышку выпить «вкусное» лекарство. — Ты же никогда не пробовала, почему ты уверена, что не сможешь? Главное не смотри вниз, разбегись и прыгай.

Я еще раз взглянула на пушистую морду, пытаясь разглядеть в ней тайное желание лишить сразу всех трех миров такой замечательной Миледи. Ничего такого я не обнаружила — его морда выражала только огромное желание помочь, поддержать морально (может прикидывается?). Поэтому, крепко выругавшись, по поводу моего телохранителя подаренного мне «счастливой» звездой, я начала медленно пятится назад, выбирая место для начала разбега. Наконец выбрав место и вздохнув пару раз, набираясь храбрости, я взяла резкий старт и понеслась вперед со сверхзвуковой скоростью.

Ну,… мягкой посадки у меня, как всегда, не вышло. Я, как говорится, влетела «фейсом в тейбол», вернее в скалу. Сказать вам по — правде, не очень приятные впечатления. Такой вид развлечений я бы посоветовала жестким экстремалам или просто тем, у кого стали наблюдаться излишки мозгов. Очень, знайте ли, помогает, одновременно освежая голову новыми идеями, такими как, например — «какого черта я вообще здесь делаю?!»

Итак, я повисла на руках, болтая ногами над жуткой пропастью на этой (чертовой, чертовой, чертовой!!!) скале. Нан не проявлял никакой поспешности в моем спасении, что меня, мягко говоря, беспокоило.

— Фар, ты вообще собираешься меня спасать или будешь тренировать память в заучивании моего завещания? — скрежетала я зубами в подвешенном состоянии.

— Я не спасатель, я — телохранитель. — услышала я сверху лаконичный ответ.

— Вот и сохрани мое молодое и прекрасное тело от разбиения в лепешку!

— Не вижу никакой грозящей тебе опасности. Ты сама можешь вылезти, просто этого не хочешь.

Я буквально задыхалась от возмущения. Еще бы добавил что — нибудь типа «ты еще не пробовала, это легко» или что — то в этом роде.

— Ах, так! Ах, вот ты как! Я для него… А он… Ты уволен по статье о невыполнении своих прямых обязанностей! Совершенно уверена, что такая статья в вашем КЗоТе есть. Решение окончательное и обжалованию не подлежит.

— Это назначение дает Совет и только он вправе расторгнуть это соглашение.

В голове назревали злобные ругательства и страшные, предпринимаемые мной, меры для мести, которые я совершу (можете поверить, за несколько секунд я придумала по меньшей мере полтора десятка казней, в которых присутствовало даже забрасывание этого нерадивого телохранителя кучами кошек!), как только… И тут мне стало смешно. Согласитесь, комично висеть над пропастью и вести беседу подобного рода и я засмеялась. Я хохотала все сильней и сильней и никак не могла остановиться. Наверное, к такому смеху примешалось еще и все случившееся со мной за эти три дня — так, до слез, я не смеялась уже давно.

Надо мной тут же свесилась удивленная морда Фара.

— Ты чего? — оторопело поинтересовался он.

— «Я сошла с ума, я сошла с ума,

Мне нужна она, мне нужна она…» — все еще хохоча, пропела я.

— Кто? — Фару явно была в новинку подобная реакция, а нашу «Горячую десятку» он вряд ли смотрел.

— Лестница, веревка, эскалатор. Неважно. Ладно Фар, я не держу на тебя зла. — начала я обреченным голосом, — передай Совету, пусть считают меня патриотом.

Сказав это, я почувствовала, как из моих пальцев уходят последние силы, а из под них последняя точка опоры (или захвата) и, в тот же миг полетела вниз.

Летела я недолго. Скала, как я уже сказала, свесилась этаким козырьком, а под ним был абсолютно не видимый сверху, выступ. Что — то вроде каменного балкона. Вот на него — то я и шлепнулась. Звучно так шлепнулась, аж в ушах зазвенело. Не везет мне с мягкой посадкой, определенно не везет. Упав, я, решая проблему со звоном в ушах, ненадолго ушла в нирвану.

Придя в себя, первым делом проверила свою целостность — руки, ноги целы, голова на месте, а затем огляделась. Я возлежала на каменном плато размером приблизительно два на три метра с шикарным видом на место моей возможной посадки, не попади я сюда. На месте «крепления» этого балкона к скале был лаз в логово страшного и ужасного Полихрюндика. У — у–у! Вам страшно? А мне нет, ну прямо нисколечки. Короче, там была какая — то дыра, явно сквозного происхождения. То есть, шла куда — то вглубь и куда — то выводила. Потерев ушибленные места, я, вся такая храбрая, собралась нырнуть «в нору за белым кроликом», по примеру Алисы, но тут появился нан и спокойно уселся напротив меня, тем самым отодвигая время моего открытия нового входа в «Страну чудес» и сильно уменьшая мою площадь размещения.

— Где ты был? — я грозно сдвинула брови, пытаясь изобразить своей мимикой «злобную фурию». По — моему мне это удалось неважно.

— Сперва, переместился вниз, чтобы сделать твое приземление наиболее комфортным. Но через пару минут твоего категорического нежелания появляться ни на земле, ни в полете с воплями о помощи, я понял, что либо это искусно сработанный блеф, либо ты где — то за что — то зацепилась и висишь, словно яблоко на ветке. Побывав наверху и всецело оценив обстановку, я принял второй вариант, как наиболее предпочтительный. Поэтому, использовав метод исключения, я тщательно проанализировал места возможного твоего приземления. И вот я здесь.

— А я, пока ты занимался сравнительным анализом и сопоставлением фактов по вероятному и возможному поиску моей скромной персоны, могла погибнуть! — закрутила я речь (чуть язык не вывернула!), дав понять этой болонке, что не только он способен толкать заумные фразы, и с вызовом добавила. — И почему, интересно, ты не прибыл мгновенно, как обещал?!

— Не было опасности, которая бы тебе угрожала. Когда есть такая опасность, возникает особая частота мысли, ее слышно везде и по ней, как по канату, я могу мгновенно прибыть на место возможно грозящей тебе опасности.

— Да, а когда у меня Кильва чуть руку не оттяпала, где находилась твоя особая частота мысли? Если бы не Тати, я без руки сейчас была!

— Без руки, но жива. — отрезал он.

Несколько секунд мы сверлили друг друга взглядом. Мое возмущение, уже готовое выплеснуться наружу, неожиданно стало утихать и исчезло совсем. Прислушавшись к своим чувствам, я поняла, что зря на него злюсь. Но не Супермен, не супер красавец и что? Глупо с моей стороны так себя вести. Как капризный ребенок, ей богу. С его — то умением перемещаться, он бы не дал мне «разбиться в лепешку» и погибнуть вообще. Нан уже побывал внизу, снова наверху и еще неизвестно в скольких местах, а я только и успела потереть ушибленные бока и осмотреться. К тому же, он, судя по всему, волновался за меня. А зная, что одно перемещение поглощает немало собственной энергии, то он сейчас далеко не в лучшей форме, чем я. Если даже не в худшей, а ведь еще сидит и выслушивает мои обвинения в свой адрес… Пора выкидывать всю дурь из башки!

— Ладно, Фар, давай мириться. — примирительно улыбнувшись, я протянула ему руку. Эта плюшка поклонилась мне, молвив «Миледи». У — у! Я не утерпела и продемонстрировала ему свой язык (розовый такой), а спустя пару секунд, вернувшись к своему всепрощающему шаблону поведения, спросила: — Что это за лаз? Он нас выведет в мир?

— Я не знаю, к моему сожалению. — оглядев и обнюхав дыру, ответил Фар.

— Хорошо. Исследуем. Посторонись! — отпихнув нана, я полезла в нору.

— Как я уже сказал, мне неизвестно, что там. Не лучше ли будет пропустить менявперед? — его учтительно — почтительный тон бил по ушам не хуже колокольного звона.

— Шиш тебе, красная шапочка! Захотел отобрать у меня славу первооткрывателя?! Я пройду этот трудный путь, — протискиваясь в узкий ход, торжественно заявила я Фару, — и приоткрою занавес тайны, хранящейся в недрах этого таинственного входа. Обо мне услышат, обо мне заговорят!. Обо мне будут слагать легенды, я войду в летописи Зубара…

— Ну — ну… — только и послышалось позади меня.

Проползя на четвереньках несколько минут и сбив в кровь колени, я уже не горела желанием войти в историю и летописи Зубара. Единственным моим желанием на данный момент была горячая ванна, мягкая постель, вкусный ужин и все подальше отсюда.

— Знаешь, а тут открывается чудесный вид! — вновь услышала я сзади голос Фара.

Решив, что за своими невеселыми мыслями, просмотрела нечто интересное, я остановилась и в попытке обернуться, чуть шею не свернула.

— Что за вид? — живо заинтересовалась я, обращаясь к Фару, оставив свои титанические, но абсолютно зряшные усилия, обернуться, и поняв безысходность теперешнего положения.

— Я говорю про твой вид сзади. — усмехнулся этот меховой шар.

Самое паршивое — я даже не могла развернуться, чтобы дать ему подзатыльник или щелкнуть по носу и он это прекрасно понимал. А потом момент будет потерян. Блин! Черт! Щет! Ну ничего, я еще отыграюсь. Будет и на нашей улице праздник!

Спустя пять минут мы, наконец, покинули это узилище и оказались в просторной пещере с небольшим озерцом посредине. Фар повторил о том, что это место ему незнакомо. Поэтому, тщательно выбирая где заночевать, он остановил свой выбор на небольшом уступе в углу этого природного зала, с которого просматривалась он весь.

Я стала готовиться к ночлегу, осматриваясь в новом диковинном месте. В подобных пещерах я еще не бывала да и что греха таить — я ни разу не была в пещере вообще! Озеро переливалось под лучами света, проникающими в пещеру сверху, отбрасывая во все стороны разноцветные блики. Вероятно, на дне озера лежали какие — то самоцветы, позволяющие воде производить такую красоту.

Неожиданно мой взгляд упал на стену, которая была как раз над озерцом. Там, в углу пещеры на этой самой стене на уровне трех — четырех метров от воды, я заметила смазанное движение. Словно поток воды пробежал по каменной стене и, не добегая до самого озера, растворился. Стало любопытно столь мгновенное появление и исчезновение целого ручейка, поэтому я тут же сфокусировала взгляд на этом месте, ожидая продолжения. Но больше ничего не было. Абсолютно. Ничего, это значит — НИЧЕГО! Я усиленно похлопала глазами, потерла их для пущей верности, но ничего так и не изменилось. Что ж, показалось. Хоть свет, попадающий в пещеру из отверстий в левой стене, хорошо ее освещал, но солнце уже должно быть село или садилось, следовательно, быстро темнело и мне привиделся какой — то блик. Плюс восполнения моего богатого воображения, которое совершенно не к месту решило разыграться. Я пожала плечами и продолжила обустройство места для снов.

Просто так, чтобы убедиться в своем зрении, я снова мельком пробежалась глазами по этой стене. Что за черт! Мне опять показалось, что стена немного переливается, только немного ближе, чем в прошлый раз. Я повторно бросила взгляд в стену (игру гляделки вам не напоминает?). Ничего. Опять ничего. Что за шуточки мне устраивает мое несносное воображение! Я встряхнула головой и отвернулась.

Посмотрела на спокойного Фара и стала вытряхивать из рюкзака плед. С пледом я закончила быстро, расстелив под боком теплого нанчика и сладко потянувшись, собралась лечь. Но что — то на моей душе было неспокойно. Там явно завелся выводок наглых кошачьих, которые усиленно скреблись внутри. Что — то не давало покоя, напрочь блокируя сон. Было ощущение, что мою спину периодически кто — то буравит взглядом. Бр — р. Неприятное ощущение, заставляющее мои мурашки сдавать незапланированный кросс сразу по всему телу. Я снова вернула взгляд на переливающуюся стену. Несколько минут неотрывно смотрела на нее, но снова пришла к такому же результату — там ничего нет! Фар, вальяжно развалившись на выбранном месте, осведомился сквозь зевоту:

— Чего ты там потеряла?

— Да вроде ничего. — ответила я, но все еще немного сомневаясь, спросила, — Слушай, а в вашем мире есть переливающиеся стены? Нет. Не так. Куски переливающихся стен, которые немного двигаются, а потом замирают и их становится не видно? — конечно получился не вопрос, а какая — то каша, сумбур, но другого объяснения, из того, что видела, я собрать не могла. Поэтому справедливо ожидала, что Фар сейчас надо мной посмеется. Но его встречный вопрос меня несколько удивил.

— Куда двигается? — насторожился он.

Сперва, я себя посчитала обиженной, что нан, вместо того чтобы мне что — то ответить, задает глупые вопросы, напрочь забывая, что отвечать вопросом на вопрос как минимум не вежливо. Но, уже через пару секунд, я вспомнила направление этого необъяснимого явления и поняла, что вопрос отнюдь не глуп и очень даже ко времени.

— Сюда двигается. — уже слабенько пискнула я, показывая рукой приблизительную траекторию движения блестящей стены.

Фар резко вскочил, чем заставил меня непроизвольно дернуться от неожиданности и так же стремительно подпрыгнул ко мне.

— Быстро встань за меня! — скомандовал он, оттесняя меня от стены.

Я не стала спорить и тем более прекословить, быстро выполнила указания. Только я, двигаясь бочком, спряталась за своего телохранителя, тут же услышала недовольное сопение со стены рядом с тем местом, где стояла мгновение назад. Меня сразу обдало холодом, затем жаром и колени стали исполнять какой — то танец на непроизвольную тему, под «мелодию» больше похожую на диско.

Фар на это сопение сразу утробно зарычал, слегка пригибаясь к полу, явно демонстрируя готовность прыгнуть на непрошенного гостя. На стене прямо перед нами я вновь увидела едва заметное шевеление (а это было именно оно, а не перелив!), которое подтверждало, что ЭТО еще на месте, а не убежало сломя голову, увидев нана. Еще с пару моих вздохов ничего не происходило, а потом Фар резко и снова неожиданно подпрыгнул к тому месту, где висел хищник — невидимка и громко клацнул зубами (эхо пещеры услужливо размножило этот звук, добавив ему немного зловещего оттенка). Раздался оглушающий вопль, который отразился в сводах пещеры, перемножился (опять же при помощи услужливого эха, конечно) и продолжал сотрясать стены еще некоторое время, а на месте невидимки появилось жуткое чудовище.

Оно было похоже на гигантского мохнатого паука, с переливающейся фиолетовой шерстью. Вместо обычной паучьей головы, это чудовище имело звериную, напоминавшую оскаленную гиену. Все его шесть или восемь лап (как — то не до подсчетов было) были похожи на волчьи, где вместо подушечек для пальцев располагались присоски (оно махнуло лапой в нашу сторону на манер шипящей кошки). Зубы в пасти создавали поистине жуткий набор мелких и острых сабель, обильно смазанных противной слюной, что явно подчеркивало неприятие им вегетарианского образа жизни. Глаза же были свирепые, красные и пылали бешенной злобой… Бр — р, бр — р, бр — р. Я была в шоке.

Это отвратительное создание, чуть придя в себя от укуса Фара, быстро и пугающе ловко, взмыло выше по стене и на такой высоте, перебирая своими лапами, скоростной ракетой покинуло пещеру.

Я все еще стояла и смотрела вслед этой гадине, когда Фар раздосадовано проговорил:

— Надо же, а я ведь его даже не почуял, пока ты мне сказала! Нужно уже больше следить за своим энергоресурсом — меньше перемещаться, чаще отдыхать.

— Что это было? — дар речи наконец ко мне вернулся.

— Скальный Хлокр.

— Скальный Хто?

— Хлокр. Вообще — то они до жути трусливы. Этот, наверное, еще молодой и не сталкивался с сильным противником.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что это чудовище безобидно?! — вытаращилась я на нана.

— Нет. Он как раз опасен. Правда, только для тебя.

— Вот спасибо, успокоил, утешил, можно сказать! А что это за трюк с прозрачностью?

— Хлокр доводит состояние своего тела до такой кондиции, что оно способно точно повторять рельеф, цвет и размер той поверхности, на которой он находится. Его можно увидеть только, когда он резко двигается или почуять, что довольно легко, его вонь колоссальна. Если не умирать от усталости. — добавил он уже тише, вроде как оправдываясь, хотя я и не делала никакой попытки его в чем — то обвинять.

— Следовательно, он не становиться прозрачным, а просто принимает вид того на чем сидит? Напоминает нашего хамелеона.

— Да, примерно так.

— И что, если бы я его не заметила, он бы меня быстренько сожрал? — я вспомнила рожу этой твари и меня снова передернуло.

— Нет, он не способен сразу так много съесть. Обычно, если ему посчастливится поймать крупную добычу, его основное меню — это мелкие грызуны и птицы, то он ей просто перегрызает горло — от этого «просто» я невольно схватилась за шею, — и относит куда — нибудь в холодное место пещеры или, если есть такая возможность, в снег. Наведывается он туда, когда возникает такая необходимость.

— Я так рада, так рада! — у меня подкатил ком к горлу от жалости к себе несчастной.

Такое положение дел мне совсем не нравилось. Неужели на этом Зубаре совсем нельзя прогуляться, чтобы тебя кто — то не съел или точнее страстно не желал иметь в своем меню. Мир доисторических хищников! Палеонтологов бы сюда, вот бы кто был в полном восторге от пребывания здесь. А мне почему — то расхотелось быть здешним первооткрывателем. Надо было хоть газовый баллончик прихватить — пользы от него ноль, а спокойнее как — то, к тому же деморализовать противника можно — пока тот бедный удивляется и соображает как вот ЭТИМ (в смысле баллончиком) можно с ним бороться, просто взять и убежать или на худой конец спрятаться. А так… Безоружная, в чужом мире.

Невольно подумалось, что вот такими рассуждениями могу не только себя довести до белого коленья, но и начать шарахаться от всех теней на дороге. Подумаешь, какое — то насекомое решило попробовать меня на зуб, на зубы, на свои бесчисленные зубы! Ну и что?! Да подавился бы! Или отравился, что запросто. Знал бы он, где я до этого жила, близко тогда бы не подошел, оббегал сторонкой, как заметил. И все же…

— А этот Хлыкр. Хлоркл…

— Хлокр.

— Ну да, именно он. А если он прибежит, когда мы будем спать? И ты даже не найдешь потом моего окровавленного трупа! — сказала и сама поморщилась от представленной перспективы.

— Успокойся. Он больше не вернется. Сто процентов. Во — первых, мой укус (в определенное место) лишил его возможности регенерации более чем на неделю. А во — вторых, Хлокр НИКОГДА не нападает на одну и туже жертву дважды. Это факт.

— Ага, а еще ты говорил, что они ох как трусливы. А этот, даже когда его рассекретили, не поторопился смыться! — мне очень не хотелось стать чьим — то поздним ужином. Очень не хотелось!

— Как я уже предположил, он, наверное, был слишком молод и ему ни разу не доводилось встречаться с наном. Иначе, он бы даже в эту пещеру заползать не стал. — что — то не очень убедительно сиё звучит.

— Конечно, не тебе становиться беконом с кровью… — проворчала я, все еще считая себя в списке меню этого Хло… наглеца. — А если он по молодости и неопытности меня схарчит, что тогда?

— Хорошо, если тебе будет так немного спокойнее, то можешь лечь у меня под боком. Уж вдвоем — то мы точно у него поперек глотки встанем. — смилостивился Фар.

Я еще раз опасливо оглядела все закоулки пещеры и подкатилась к нану и на всякий случай поинтересовалась:

— А из озера на нас ничего не выползет, пока мы спим?

— Нет, не выползет. — Фар был ко мне благосклонен. — Спи. Спокойной ночи.

— СПОКОЙНОЙ ночи, Фар.

Я еще немного поворочалась, после чего уютно устроилась под боком нана (тепло и мягко!), воспользовавшись его лапой в качестве подушки (естественно с его любезного согласия) и мгновенно уснула. Да, что не говори, а быть первопроходцем, да сражаться с жуткими чудовищами довольно утомительно.

Проснулась я в той же пещере, такая же уставшая, как и легла (нет, гораздо более уставшая, то есть совсем не отдохнувшая!) от резкого скачка моей головы вниз — импровизированная «подушка» была самым жестоким образом извлечена из — под меня ее хозяином. Фар не стал обращать внимание на мое ворчание по поводу его наплевательства к измученной Миледи, а непререкаемо заявил, что пора выбираться отсюда и двигаться дальше. Вы спросите, почему мы не переместились? Все очень просто — мы изучали Зубар. Я — по глупости, Фар — по необходимости. А кому сейчас легко?

Все ночные страхи остались позади, но проснулась я, проснулся и мой желудок, грозным рычанием заявляя, что такого отношения к себе он более не потерпит. Поэтому сборы я закончила за пару минут и мы направились на поиски более приличного выхода, чем был вчера наш вход.

Широкий и высокий коридор, по которому мы шли, позволял идти не сгибаясь (не то что давешний лаз). Всегда мечтала побродить по каким — нибудь пещерам. Сейчас мы увидим углубление в каменной стене и, произнеся «Сим — сим, открой дверь», попадем в сокровищницу Али — Бабы…

Немного погодя впереди действительно появилось углубление. Я, взвизгнув от радости, первой подскочила к нему. Правда «Сим — Сима» не понадобилось — это был новый коридор, ответвление от главного, немного уже и темнее. Заручившись молчаливым согласием Фара (выраженного пожатием плеч и очередным хмыканьем), я двинулась на разведку. Этот коридор не сужался и не увеличивался, тем самым очень напоминая тоннель. Осмотрев пару стен, я утвердилась в предположении, что эта пещера обитаема, во всяком случае, была — приобрести тоннелю такую ровность явно кто — то помог. В конце этого коридора — тоннеля меня ждала небольшая круглая пещерка с… огромным белым облаком по середине. Ах! Я застыла в восхищении, боясь, что любое слово или действо с моей стороны может развеять это чудо или разбудит его. Белое облако переливалось под ярким лучиком солнца, проникающего откуда — то сверху и разбегающегося в разные стороны.

— Коренулы. — не разделил моего восхищения Фар.

— Что? Кто? Они опасны? — выдала я автоматом вопросы, в смысл которых даже не вникла.

— Нет. Это их шубы.

— Как это шубы? Это не живое? — я встряхнулась и, недоумевая, подошла к облаку.

Осторожно дернула за край и от неожиданности отскочила назад. От облака отпал кусок и подлетел прямо к моим ногам. Я немного наклонилась и стала рассматривать фрагмент облака, опасливо тыкая в него пальцем. У моих ног действительно валялась белая шуба. Точнее кусок меха. Уже не опасаясь с этой стороны никакого подвоха, я взяла ее в руки. Шубка совсем не была похожа на те, что продают в магазинах, а напоминала скорее маскарадный костюм без подклада и замочка.

— Это что? — уже серьезнее озадачилась я, оглядывая и ощупывая «кусочек облака».

— Я же сказал. Шубы коренулов.

— То есть перед нами их кладовка с гардеробом на зимний период времени?

— Нет. Это продукт их линьки. — принялся объяснять нан. — Коренул линяет раз в год или в три (в зависимости от возраста). Живут они высоко в горах, где снег не тает, небольшими группами. Раз в год или три, как я уже сказал, спускаются, чтобы снять шубу, которая сама отслаивается от них и лопается на животе. Затем коренул возвращается обратно в горы, уже там обрастая вновь, а шубы обладая каким — то сегментом совсем не портятся при потере хозяина.

— Здорово! А почему им не линять там где они живут, то есть недалеко от мест проживания. Зачем они так далеко ходят, чтобы просто снять с себя шубу? К тому же, учитывая, что у этих Коренулов там не очень — то тепло, эти шубки им ох как пригодились, при крепких морозах!

— Для начала подумай, хотела бы ты спать на своем скальпе, пусть даже добровольно снятом? — я представила себе картинку и сморщилась. — Вот. К тому же если коренулы живут в снегах, то соответственно привыкли к морозам. А по поводу места их линьки, могу сказать, что коренулы очень стеснительны, если можно так выразиться, поэтому, почувствовав, что вот — вот начнется линька, они уходят подальше от своих и уже там скидывают старую шерсть, а возвращаются при новой. — Фар небрежно пнул одну шубку лапой. — Одна пещера, как известно, приходится на несколько групп коренулов и очень быстро (примерно за десять — пятнадцать лет) превращаются в подобное облако, как ты выразилась. Следовательно, места их линьки превращаются, в своего рода склады подобных шуб. Если тебе интересно, то такие шкуры ценятся в Третьем мире, да и на Фабсе любителей белого меха полно. Поэтому все места подобного рода под контролем. Шубы обрабатываются и … — нан встряхнул головой, словно отмахиваясь от назойливой мухи. — В общем, поздравляю, ты обнаружила никому не известную до сих пор пещеру коренулов.

— Здорово! Надо ее срочно застолбить. То есть получить разрешение на разработку столь ценного сырья! Где тут у вас ближайшая нотариальная контора? — во мне проснулся дух предпринимательства. Не сокровищница Али — Бабы, но все — таки… — Или сбыть их подпольно на черном рынке… — «засомневалась» я — Кстати, могу выделить тебе небольшую долю, пай в моем новом предприятии. Будешь здесь за главного управляющего. Как тебе такая перспектива?! Будем богатыми и при этом гуманными! Это же класс, получить натуральную белую шубку без причинения ущерба ее прежнему обладателю. Надеюсь, ты не против, если я возьму парочку шубок в качестве образцов? — задала я риторический вопрос, усердно упихивая обозначенные шубы в рюкзак.

Фар разумно молчал, не вступая со мной в полемику, прекрасно зная, что переговорить меня в этаком азарте практически невозможно, так же как и заткнуть мне рот.

Закончив трудное дело по засовыванию нового имущества, я вновь почувствовала голод.

— Фар, найди уже выход из этого склепа! — взмолилась я.

Обреченно покачав головой, Фар махнул на меня лапой, дескать, горбатого могила исправит и двинулся на поиски вожделенного выхода. Я же, с удвоенной ношей с трудом поспевала за заданным им темпом. Даже такие легкие шубки в удвоенном весе и совокупности моих прежних вещей, существенно оттягивали плечи. Да и голод обессиливал все больше и больше.

Мы вернулись в исходный широкий тоннель и двинулись дальше. И уже свернув за очередной поворот, сразу увидели впереди свет. Прибавив ходу (я уже неслась за наном в припрыжку), мы как — то совсем не обратили внимание на то, что пол в пещере становиться скользким и снежным. А зря. Хотя, ускользнувший от наших глаз факт, в итоге позволил спуститься с горы в несколько раз быстрее.

Уже за несколько шагов до выхода, Фар резко остановился, вероятно надумав дать мне новое напутствие или просто сжалился и решил немного подождать (это мало вероятно). Полностью поглощенная новым выходом в свет, заметила я это слишком поздно. Поэтому попытка резко притормозить была заранее обречена на провал. Я внезапно поскользнулась и, так сказать на всем скаку, свалилась на Фара. Фар, не ожидавший от меня подобной подлянки, не смог удержаться от сильного толчка, и невольно раскинув лапы, по инерции, заскользил вперед. Выход из пещеры, который шел немного под уклон, стал стремительно приближаться.

Пещера находилась перед крутым заснеженным склоном, с которого мы, так и не сумев затормозить (собственно я и не старалась этого сделать), весело покатились… Вернее сказать, весело покатилась я.

Бешено скользя по наклонной, нан не мог ни остановиться, ни встать на лапы. Я же, придя в себя и крепко ухватившись за его шкуру, чтобы не свалиться, вошла во вкус. Было невероятно здорово катиться с горы с ветерком на мягких и теплых «салазках». И из маленькой неприятности получилось очень даже веселое развлечение. Теперь все близлежащие окрестности оглашались моими веселыми воплями:

— И — хо! Вперед, мой верный конь! Лети быстрее ветра!

К сожалению, все хорошее когда — то заканчивается. Наш стремительный спуск занял несколько минут. И теперь я сидела (лежала?) на нане, от резкой остановки уткнувшись носом в его шкуру, а нан лежал у кромки, так некстати закончившегося снега. Немного приподняв голову и оглядевшись по сторонам, я увидела, что прямо перед нами с широко открытыми глазами сидел маленький (размером с хорошего быка) дракон, явно ошарашенный увиденным. Судя по его виду, он был… ну, еще ребенком что ли. А судя по его выражению — очень сомневался в реальности представшей перед ним картины. Человек, катающийся на нане! Невозможно! Кому расскажешь — не поверят, а то и засмеют. Наверное, это событие врежется в его память на всю оставшуюся жизнь.

Так и не решив, насколько безопасно новое знание, дракончик резво так, по — пластунски отполз подальше от непонятной парочки и, удостоверившись, что находится на приличном расстоянии, взмыл в небо, быстро исчезая за деревьями.

Я так увлеклась разглядыванием дракоши, что не заметила, как Фар пришел в себя и встал на лапы. Почувствовала я это только когда очутилась на земле. Мой «конь» меня немилосердно стряхнул. Пушистый приятель, судя по всему, стоял в раздумье: считать себя оскобленным (что он бы непременно сделал, будь вместо меня кто — то другой, наны очень гордый народец) или просто считать этот случай еще одним приключением. Я же разумно не стала усугублять положение смешками, а просто напомнила, что мы еще не завтракали. А впрочем, и не ужинали! Фар вышел из своей задумчивости и почтил меня своим вниманием.

— Хорошо. Тогда в Скалпек, как я хотел, мы заходить не будем, а сразу пойдем в Фашур. Уже завтра утром туда прибудем.

— Я согласна. Я на все согласна. Только давай сперва поедим. — я сотворила несчастную физиономию, выразительно держась за живот. — А что такое Скалпек, который мы так опрометчиво лишили возможности лицезреть милоликую Миледи? — решила все же уточнить, когда мы двинулись вперед (надеюсь на поиски какой — нибудь еды).

— Это селение драконов. Я хотел показать тебе… но теперь считаю, что Скалпек подождет до следующего раза.

— Ага. А поесть?

— Скоро.

И мы вновь пошли. Я не жалуюсь — спускаться намного легче, чем карабкаться вверх, но это уже приелось. Хотелось разнообразить нашу прогулку. Например, полетом до места и большим изысканным столом в мою честь или хотя бы парой — тройкой бутербродов (больших!) преподнесенных мне сочувствующим пилигримом. Из чудных грез меня вывел голос Фара.

— Ты займись костром, а я поищу съестное. — сказал, как отрезал и сразу же скрылся за камнями.

— «Займись костром». Хорошо ему говорить! Тут дров — то не найдешь. — ворчала я, собирая все, что по моему мнению должно гореть.

«Горючим» эта местность богата не была. Скалистая равнина наложила свой отпечаток — множество камней и мизер палочек да веточек. Мой желудок заливался на все голоса при каждом наклоне или пробежке за малочисленным топливом, уже не намекая, а предупреждая, что в таком состоянии мне в какие — либо засады лучше не соваться. Засада мне в ближайшее время не грозила, а вот голодный обморок был на подходе.

«Что — то в глазах темнеет, уши закладывает и наблюдается полное исчезновение денег — надо что — то делать…» — говаривал мой знакомый. И сейчас я была с ним полностью согласна. Взглянув на солнышко, которое натягивало на себя белое облачко, не желая смотреть на мои мучения, я отметила, что время уже послеобеденное (!), следовательно, по пещере мы бродили пол дня и ДО СИХ ПОР не ели! Сущий произвол. Узнал бы Совет, как я тут страдаю (а если моя мама…), в миг бы запретили любые натуралистические походы и поездки за город!

Фар снова отличился как охотник, поэтому поели мы плотно и вкусно (правда я старалась не смотреть на еду в ее сыром виде, чтобы не портить себе аппетит). Но отдохнуть мне «после сытного обеда по закону Архимеда…», даже не дослушав закон до конца, мой телохранитель не дал. Сразу после ужино — завтрако — обеда, мы вновь отправились «изучать Зубар». Фар сказал, что к закату дойдем до реки рядом с небольшим леском, там и переночуем. Так и поступили.

ЖИЛИ — БЫЛИ БО — ОЛЬШИ — ИЕ ДРАКОНЫ

Проснувшись на следующий день, утопая в мягких белых шкурах коренулов, я щурилась на яркое солнышко, абсолютно не желая куда — либо идти дальше. «Нас и здесь неплохо кормят»! Поэтому, заметив подходящего Фара, я закрыла глаза и «продолжила» сладкий сон. Было тихо. Очень тихо. Странно тихо. «Проспав» минуты три, я заинтересовалась, чем занимается пушистик. Осторожно приоткрыв щелочки глаз и ничего не обнаружив, я пожала плечами — странно, как это Фар пропустил мою побудку? Поразмыслив еще над этим странным обстоятельством, мне запоздало пришла умная мысль — он ищет нам завтрак! Как же это я? А костер? Надо срочно собирать хворост!

Через несколько минут кропотливого облазивания местности, я запаслась дровами (громко сказано) и взялась за свой драгоценный коробочек со спичками. К моему удивлению (?) и недовольству там лежало всего трое добровольцев. М — да, а бумаги нет, даже малюпусенького клочка. А если Фар тоже не умеет добывать огонь, нам что, до ближайшего селения, подножным кормом питаться?! Ужас! Такого даже в страшном сне не приснится! Поэтому, постелив себе под… Поэтому, сев на мягкую белую шубку, я с большим рвением, но со всей возможной осторожностью принялась чикать спичками.

Первая (зараза!) только пфыкнула и сразу же пришла в негодность. Вторая, тоже меня немало разочаровав, прогорела всего пару секунд, так и не сумев разжечь ни единой веточки. Я с надеждой взглянула на последнюю претендентку и, жутко нервничая, поднесла ее к коробку. Моя последняя надежда, мой свет в конце тоннеля разгорелась как надо и, от ее усердия, уже начала загораться сухая ветка… когда неожиданный порыв ветерка (будь он неладен!) свел все наши (и мои и спички) старания на нет. Я аж взвыла от негодования! Со злостью швырнув пустой коробок в кучу хвороста, я воскликнула:

— Будь ты проклят! — собственно я ни к кому не обращалась. Так просто фраза, удачно сочетавшаяся с моим теперешним настроем. — Господи, помоги мне разжечь этот чертов… Нет, я не это хотела сказать! Помоги мне разжечь… — я задумалась над характеристикой костерка, приличествовавшей при обращении к высшим силам, который просила помочь мне разжечь. В голову ничего подходящего не приходило. Но высшие силы меня, тем не менее, услышали. От куда — то со спины, слева от меня пролетел огненный поток направленный на кострище. Веточки тут же, как по команде вспыхнули и весело затрещали, разгораясь все сильнее и сильнее.

— Ура! — я радостно захлопала в ладоши. — Спасибо всем, кто в этом участвовал. Выношу личную благодарность с занесением в личное дело! — не меняя своего сидячего положения, я сложила ручки и поклонилась. Жар от костра становился сильнее и я отодвинулась от костра, потом еще и еще, потихоньку пятясь спиной.

Пятится было весьма неудобно, но я упорно не хотела вставать. Что — то было лень. За что и поплатилась. Моя нижняя передвигаемая часть тела на что — то наткнулась.

— Долбанный булыжник! — приподняв край коренульской шубки, я посмотрела на место предполагаемого препятствия, чтобы убрать его с дороги, точнее зашвырнуть куда — нибудь подальше.

К моему удивлению — это был не камень. Это был совсем не камень. Это была чья — то огромная чешуйчатая лапа, которая под моим ошарашенным взглядом, отодвинулась немного назад, чем, подтвердила мою блестящую догадку, что сама лапа, без хозяина, просто так гулять не будет. Я очень медленно обернулась, подняла голову… и от неожиданности я не то что соскочила с белых шкур, я чуть не выскочила из своей! Прямо за спиной, спокойно наблюдая за моими поползновениями, сидел огромный синий дракон. Эдак, метров семь, а может быть и больше, высотой. Про его общие размеры я лучше умолчу. Наиболее точная характеристика — это был огромный дракон. Очень.

Мое сердце словно взбесилось! А душа, нагло отпихивая других претендентов на это «тепленькое местечко», быстро ушла в подполье, то есть в пятки. Я постаралась успокоиться и трезво (во всяком случае я очень старалась) оценить обстановку. Первым делом решила не убегать (все равно это бесполезно, при таких — то его крылышках) и не орать ему о своей несъедобности (просто глупо, даже если он понимает человеческую речь). Переговоры и только переговоры!

— Доброе утро! Как дела? Какими судьбами вас сюда занесло? А мы тут, знайте ли гуляли, гуляли… — начала я сбивчиво налаживать контакт.

— Это Торев — глава Скалпека. — Фар, будь он неладен, как всегда, появился с опозданием в минуту. Специально он что ли? Кстати, зря я полагала, что он ушел за завтраком… — Драконы не способны говорить, в нашем понимании этого слова. Они общаются мысленно, телепатически. Ты не сможешь их полностью понимать, пока не обретешь силу. Я буду твоим переводчиком. — Дракон, как — то странно посмотрел на нана и вежливо поклонился мне. — Торев рад, что миры наконец — то обрели Миледи и огорчен нехваткой твоего времени, которая не позволяет посетить их селение…

— Я тоже очень рада видеть живого (а не на картинке) дракона, тем более такого большого и воспитанного — перебила я «переводчика», улыбнувшись и поклонившись дракону. — Честно говоря, времени у меня предостаточно и я бы с огромным удовольствием зашла к вам в гости. Но, тут — я в упор посмотрела на Фара — похоже уже все за меня решили. Поэтому я торжественно обещаю, как только будет время, мое личное время (!), сразу воспользоваться вашим гостеприимством. Надеюсь, к тому времени моя сила проснется и я смогу беседовать с драконами без третьих лиц. — снова кивок в сторону нана. Потом я изобразила реверанс и стала демонстративно медленно собираться, пытаясь настроиться на мыслеволну и «подслушать» разговор. Увы.

Фар с Торевом «побеседовали» еще некоторое время. Затем дракон легко взлетел и, обдав нас легким ветерком ураганной силы (ага, теперь понятно кто задул мой разгорающийся костерок!), скрылся в небе.

— О чем вы там болтали? — ворчливо осведомилась я.

— Торев сказал, что ты необычная, удивительная и болтливая…

— Это он так сказал или ты? — я уперла руки в бока.

— Сказал он, но выразился несколько иначе.

— Ага!

— Что ага? — в тон мне «заскрипел» нан. — А еще он поинтересовался, действительно ли его сын видел, как мы, ты верхом, а я в качестве санок, катались с ледовой горы! — по голосу Фара было видно, что катание на горке, особенно с седоком и при свидетелях, его не вдохновляло. Мягко говоря…

— По — нят — но. — медленно проговорила я, еще более интенсивно упихивая свои пожитки в рюкзак. А кому сейчас легко, в конце концов?

— И еще, — так же категорично продолжил Фар. «Еще?», я замерла, но поворачиваться не стала — после твоей «изысканной» речи, мне не оставалось ничего другого, как принять приглашение Торева посетить их селение. Он полетел подготавливать все к приему такого высокого гостя. — последняя фраза, как вы понимаете, была произнесена с ехидцей.

— Ура! Мы идем к драконам на обед! — весело запрыгала я. Потом подумала и исправилась. — В смысле, мы будем у них обедать. Ура — ура!

До селения оказалось совсем недалеко. Мы лишь вернулись немного назад, завернули за небольшой каменный уступ и… во — аля, мы уже на месте.

Селение драконов, на самом деле, это каменное плато, размером приблизительно… Ну где — то… Большое, короче. По краям это плато обрамляют скалы и камни, в которых в свою очередь и находятся пещеры драконов. На таком плато живут от трех до пяти семей этих существ, состоящих из одного — трех (очень редко) драконов. Самый старший и сильный дракон выбирается главой.

Одиночки — драконы стали жить группами после бесславной гибели их далеких предков. Сперва, объединились для решения проблемы с тотальным уничтожением. А потом поняли, что жить небольшими группами не только выгодно, но и удобно: вместе врага отбить легче (в то время и у драконов враги были); неудачная неделя, охоты никакой — помогут, накормят. Опять же поболтать лишний раз есть с кем. В общем, выгода во всем, куда не плюнь.

Драконы постепенно стали разумней, добродушней и шире во взглядах на жизнь (как впрочем, и в размерах). Они стали обзаводиться своим хозяйством, подписывать различные соглашения со всеми разумными существами и иногда помогать, кому требовалась их помощь (хотя безвозмездно, то есть даром они делали это очень редко). Не кичились и наниматься на работу, опять же, если она не претила благородству драконов и достойно оплачивалась.

Стали драконы цивилизованными. Как рассказал мне Фар (тихонечко, в сторонке), у драконов бы даже период, когда они пытались носить одежду. По специальным заказам и размерам тысячи портных денно и нощно шили огромные камзолы, брюки (?!) и даже обувь. Если дракон был очень аккуратным, то такой прикид у него мог сохраниться чуть более недели. А вот обычный дракон, был модником всего два — три дня, причем последний день, он уже ходил в тряпье, больше похожем на обноски бродяги, чем на костюм важного вельможи. Камзолы рвались от взмахов крыльев, брюки и обувь нещадно горели от огненного дыхания их носителя, а так же терлись при посадке.

Одумались драконы только тогда, когда спустили больше половины своего состояния на эту дорогую и дурацкую затею (которая длилась не больше года). К слову сказать, выглядели они в одежде… Ну, примерно как петух в рыцарских доспехах. В то время за глаза, над ними все только посмеивались. Разумно посчитав, что одежда им не требуется (сразу после подсчета убытков), а благородство и изящество у них с рождения и приукрашивания не требует, новшество с одеждой тут же отменили. Портные вздохнули спокойно. Нет, платили драконы конечно очень щедро, но видеть, во что превращается твой месячный труд за каких — то несколько дней… выше сил любого мастера. А драконы стали вновь жить непритязательной и незатейливой жизнью. Выращивали сады (наемный труд у них процветал во всю), разводили скот…

Сейчас драконы славятся своей преданностью дружбе, умением доводить все до конца и незыблемостью своего слова. Конкретно это селение, так же самым изысканным вином «Шелковое» и крепким хмелем «Вздох дракона». Кроме того, все, что делали и делают драконы, имеет прекрасный вид, отменное качество и пожизненную (естественно не драконью, а человеческую) гарантию.

Жизнь в селении бурлила. Никогда не видела столько драконов сразу! (Можно подумать я их по одиночке часто видела…). Это было так грандиозно и впечатляюще, что я невольно застыла на одном месте, опасаясь своим появлением отвлечь исполинов от своих дел и испортить идиллию. Драконы молча (они ведь переговаривались мыслью, как сказал мне Фар!), но четко и слажено, то исчезая в своих пещерах, то снова появляясь, что — то сооружали посредине плато. Некоторые драконы легко взмывали в небо (обалдеть просто!) и через небольшое время возвращались вновь с какой — нибудь поклажей.

Я чувствовала себя, как будто попала в далекое прошлое и стою здесь совершенно одна, среди доисторических рептилий — великанов, маленьким незаметным Гулливером. Меня переполнял дикий восторг от того, что эти драконы, в отличие от доисторических монстров вполне разумны и с ними можно спокойно разговаривать, не опасаясь стать отдельной строкой в обеденном меню. Это будоражило кровь и рождало смешанные чувства, когда черное вдруг становится белым, а злое — добрым. И Фар хотел лишить меня этого зрелища?!! Невероятно.

Фар дал мне время все рассмотреть и насладиться потоком переполнявших меня эмоций, а потом предложил «не заставлять хозяев ждать». Мы спустились с небольшого пригорка, на котором стояли и сразу оказались в опасности быть раздавленными.

Все драконы были так увлечены приготовлениями к нашему приходу, что чуть самих приглашенных и не растоптали. Они проносились мимо с приличной скоростью и мы едва успевали отпрыгнуть от их огромных лап или просто прислониться к какому — нибудь камню. Но всему есть придел. Когда очередной местный житель понесся на нас скоростным экспрессом, как и его собратья не собираясь смотреть под ноги, Фар не утерпел и громко рыкнул. То есть он воспользовался своим голосом на манер клаксона (наверное, в подобных условиях и был изобретен звуковой сигнал на транспорте). Подействовало. Нас наконец — то, заметили.

Среди драконов быстро пробежала какая — то волна и из их массы выступил наш недавний знакомый (точнее мой, нан то его давно уже знал). Торев, как всякий на его месте, приветствующий столь важных особ, вышел вперед и церемонно поклонился. Взмахнул лапой, открыл пасть и тут же захлопнул ее, задумчиво уставившись на меня и склонив голову набок. Он так смотрел на меня несколько о — очень длинных минут, а затем, когда с непониманием на него уже смотрела не только я, но и остальные драконы, он снова открыл пасть и с самым нормальным голосом (!) обратился к Фару.

— Послушай, я не знаю что ты там нарассказывал о нас Миледи, но разговаривать «мысленно» довольно неудобно, особенно если учесть, что сама Миледи так общаться не умеет. Поэтому ты Фар, дружище, меня извини, но я буду говорить на обычном языке.

Я удивленно взглянула на Фара, а тот (у — у–у, мымрик!) лишь криво усмехнулся и спокойно ответил Тореву.

— Сколько угодно! Миледи отлично понимает обычную речь, но разговаривает она на ней весьма специфически. Так что я не думаю, что будет складываться такая уж большая разница в общении. Мне все равно придется иногда переводить и тебе и ей некоторые слова.

От возмущения я даже не нашлась, что ему сказать, а что нашлось в моем лексиконе в этот момент, переводу не подлежало, да и не думаю, что Торев хотел бы пополнить свой словарный запас подобными высказываниями.

— Вы не против, Миледи, если я тут не стану пускать пыль в глаза, произносить длинные напыщенные речи, а просто приглашу к нашему столу почетным гостем? — обратился Торев, вновь переключив свое внимание на мою обалдевшую персону.

— Очень даже буду вам за это благодарна, так как первое я терпеть не могу, а вот ко второму отношусь с трепетом и нежностью. — засмеялась я, сразу влюбляясь в простоту и прямоту этого гиганта.

— Ну вот и хорошо, а то я, признаться, опасался, что вы будете из этих манерных и важных дамочек, которым нравится воздух сотрясать длинными речами. — более мягко проговорил глава Скалпека, оставляя церемонность в сторону. — Добро пожаловать!

— Предлагаю перейти на «ты»! — воскликнула я, старательно не поворачиваясь в сторону Фара, чтобы не видеть его выражения неодобрения, которое я чувствовала буквально каждой клеточкой своего голодного организма.

Торев осклабился в улыбке и отступил в сторону, жестом приглашая к столу.

Здесь важно заметить, что стол у драконов, конечно же, был рассчитан на них самих, а так как столами драконы не пользовались вообще, то и представшее перед нами с Фаром сооружение со словом «стол» как — то не вязалось. Это была небольшая (для драконов) каменная площадка, расчищенная от камней и мусора и, на данный момент, служившая местом нагромождения различной снеди и бочонками с выпивкой (это я так решила, что же еще может быть в бочонках?). Что только там не было! Рыба, мясо, сыры, фрукты, овощи и все в таком количестве и разнообразии… Невозможно устоять!

Все драконы расположились по краям этой площадки, а нас с Фаром, как гостей несколько мелковатых размеров, посадили в центре «стола», в прямом смысле. То есть в середине этой площадки поставили большой плоский камень, на который аккуратно водрузили меня, а нан следом запрыгнул сам. На этот камень постоянно подкладывались (каждый почитал, вероятно, за честь подкормить из своих рук Миледи и ее верного нана) различные кушанья и ставились различные бочонки, чтобы мы могли наполнить свои кружки, выданные нам чуть раньше. Вокруг стоял чавкающий и глотательный шум, сопровождаемый короткими репликами и пожеланиями. Здесь главенствовали золотые правила — «поел смело — делай дело», «делу время, а голодным быть не гоже» и т. п. Я же с радостью приветствовала такие правила. Правильно, какие могут быть разговоры на урчащий желудок?!

Этот «банкет» плавно разросся из обычного застолья в настоящий пир, то есть с точным временем начала и неопределенным завершением. Выражаясь короче — длился он довольно долго. Несмотря на то, что я была жутко голодной и большой любительницей до поесть, насытилась довольно быстро (все жутко вкусное и очень питательное!) и, устроившись на месте с возможным комфортом стала лениво наблюдать за продолжающими наедаться драконами. Было просто поразительно — сколько еды может уместиться в этих рептилиях! Горы продуктов исчезли за какие — то полчаса, причем не при постоянной работе челюстей, а между разговорами. Единственное что на данный момент было более менее цело — это бочонки с хмельным и то их оставалось меньше половины от первоначального количества. Все буквально таяло на глазах!

Окидывая площадку взором, я заметила чуть вдалеке, высовываясь то тут, то там, маячил наш знакомый дракончик, встреченный нами у снежной горы. Ему было очень интересно посмотреть на меня поближе, но виденная им недавно сцена седлания нана, явно уменьшала и значительно колебала его решимость. Я не настаивала и даже не пыталась его звать, но разочек, когда его голова вновь показалась в поле обозрения, помахала ему рукой. Выглядывающая из — за камня морда, сразу исчезла, чтобы спустя минуту опять появиться в другом месте. Я даже немного поиграла с собой — пыталась угадать, где в очередной раз появится его любопытная мордашка.

Игра мне эта быстро наскучила. Намного быстрее, чем дракоше постоянно перебегать с места на место и каждый раз «осторожно» высовываться из — за очередного укрытия. Заметив, что на данный момент моей персоной никто особо не интересуется, я тихонько сползла с камня — стола и быстро подбежала к куче бочек, из — за которой по моим подсчетам должен был вынырнуть сейчас малолетний шпион. Появилось непреодолимое желание напугать этого трусишку.

Мой расчет удался на славу — через каких — то пару минут с той стороны бочек что — то тихо зашелестело и надо мной высунулась любопытная морда. Я затаилась, а ничего не подозревающий дракончик стал вертеть головой в поисках потерянного объекта, то бишь меня. Я почему — то никак не находилась и он высунулся еще больше. Снова не найдя объект наблюдения, дракоша решительно полез на эти самые бочки, в надежде уж с них — то что — то увидеть. В результате, через несколько секунд выяснилось, что никто не подозревал, что на нагромождение пустой тары кто — то захочет забраться, поэтому не позаботились об ихустойчивости. Из — за этого, когда я произнесла свое «Бу!», то дракоша, вздрогнув, на миг потерял равновесие. Результат подобной недальновидности не заставил себя ждать — вся конструкция рухнула в тот же миг.

Я согнулась и прикрыла голову руками. Под страшный грохот передо мной ненадолго мелькнул балансирующий на крае самой большой бочки дракон и после этого, я тут же зажмурилась. Мне показалось, что кто — то на меня упал, потом что — то упало сверху и, через минуту вокруг установилась прямо таки висячая тишина.

Когда тишина стала давить, я приоткрыв глаза, неожиданно обнаружила себя в кромешной темноте. Темнота бывает разная, но эта была именно кромешная. Мне даже стало немного жутковато. В голове не с месту промелькнула мысль, что меня придавило одной из бочек и теперь я нахожусь в каком — нибудь распределителе моей молодой и еще желающей пожить души. Мелкая дрожь предательски пробежала по всем конечностям. Я взяла себя в руки и решила не поддаваться панике. Во всяком случае, пока. Для начала нужно было оглядеться или, что более подходит для данной ситуации, прощупать пространство на наличие здесь кого — то или чего — то еще.

Выставив руки вперед, я поняла, что в этом направлении тупик. Та — ак. Продолжим исследования. Ноги, переминаясь на одном месте, постепенно поворачивали тело на сто восемьдесят градусов, а чтобы темнота так не давила на глаза, я их просто закрыла. Заканчивая зондировать пространство впереди (или позади, как вам будет угодно) руки коснулись и тут же отпрянули от чего — то похожего на чешую змеи. Глаза резко распахнулись и встретились взглядом с парой желтых глаз с горизонтальными зрачками, находившиеся чуть выше. Желтые глаза моргнули.

Из моей глотки вырвался вопль ужаса. Вторя ему, рядом примкнул другой вопль — пищаще — свистящий. «Вот оно, — думала я, не сбавляя ни громкости, ни оборотов, — загробное наказание! Кого я больше всего боюсь? Правильно, змей. Значит эта огромная змеюка мне и послана в наказание за грехи… Вроде вела себя прилежно… И что самое паршивое, ни мышей, ни насекомых никаких не боюсь, узнали ведь!».

Мой звонкий крик уже начал выдавать хрипцу, когда по глазам резанул яркий свет. Я зажмурилась и простояла так примерно пять ударов сердца, а потом вновь дала возможность глазам обозревать окрестности.

Я стояла посреди разваленных повсюду бочек, надо мной возвышались все «пирующие» с нами драконы и, конечно, Фар, со своей неизменной ухмылочкой. Прямо же передо мной, глупо хлопая желтыми глазами с горизонтальными зрачками, стоял дракоша — сын Торева. Да уж, поистине человеческая глупость дает неизменное представление о бесконечности!

«Застолье» уже продолжалось более пяти часов. За это время было съедено и выпито колоссальное количество килограмм и литров. Некоторые драконы уходили в свои пещеры спать, а некоторые оставались продолжать веселое пиршество. Все кто остались, в скором времени были пьяны, если можно так выразиться по отношению к драконам, и веселье стало набирать обороты.

У драконов оказалось специфическое чувство юмора! Даже Фар немного (?) расслабился и теперь выглядел очень счастливым добрячком. Это было что — то… У меня тоже стал заплетаться язык — так как я, чтобы не оскорблять радушных хозяев в лучших чувствах, под их пристальными взглядами выпила (продегустировала) три глотка какого — то сумашедше вкусного вина и благополучно его допила. Вино оказалось не только вкусным, но и довольно крепким, что теперь давало о себе знать (хотя в кружке и было — то всего треть). Становилось веселее. Попе требовались приключения.

Глава Скалпека вот уже более получаса описывал мне все прелести «веселого» состояния, приводя различные примеры.

— Вот например, когда я немного выпью, совсем чуть — чуть, — Торев поднял переднюю лапу к глазам и пьяно прищурившись, приблизил друг к другу указательный и большой пальцы, показывая размер этого чуть — чутя, при этом еще немного прикрыв левый глаз, — все мысли в голове словно бы встают на свои места и сразу — указательный палец указал на небо, подчеркивая важность сказанного, — можно найти правильный ответ на любую поставленную задачу! — рассуждал он, словно пытался дать оправдание своему теперешнему состоянию.

— То есть ты хочешь сказать, как говаривал один из наших поэтов: «Истина в вине»?

— Точно! — обрадовался дракон моему пониманию, оглядываясь вокруг себя в поисках очередного бочонка. — Только вот сложно искать эту самую истину в вине, — он заглянул в несколько пустых бочек и с сожалением вздохнул, — особенно если его нет.

Однако, он продолжал с упорством перетряхивать всю тару. Когда мне уже надоело следить за его тщетными поисками и я отвернулась, Торев издал какой — то радостный вопль и гордо преподнес пол бочонка вина, которое мне понравилось. Пришлось повторно зачерпнуть своей кружкой это щедрое подношение, а остатки, с моего согласия, тут же были употреблены по назначению — выпиты.

Голову немного повело и сразу как — то припомнился мультфильм про пса, который в благодарность за помощь привел волка на свадьбу. Я облокотилась локтем на Фара и, подражая пьяному говору протянула:

— Ща — ас с — спою!

Тут же раздалось дружное хлопанье — аплодисменты. Распахнув пошире прикрытые глаза, я с удивлением вперилась на оставшихся драконов, пытаясь понять причину их восторга. Драконьи морды, все как один, умильно улыбаясь, пристально смотрели на меня. Честно говоря, о причине столь резкой популярности я догадалась не сразу.

— Вы чего? — тупо поинтересовалась я у аудитории.

— Мы ждем твоей песни. — услужливо пояснил фиолетовый дракон слева — Фиал.

— Какой песни?! — обалдела я.

Переводя взгляд попеременно с одного на другого дракона, я пришла к выводу, что это не массовая истерия и от меня действительно чего — то ждут. Только с чего они сделали такие выводы, причем сразу все? Вон и Фар на меня уставился как — то хитро.

— Но ты же сама только что сказала, что будешь петь! — воскликнул Торев.

— Я?!!

— Ты!

— Когда?

— Да только что. Ты сказала: «сейчас спою»!

Я сглотнула. И кто тянул меня за мой пьяный язык?! Мои вокальные данные оставляли желать лучшего, к тому же на ум сейчас ничего хорошего кроме «я — рыбачка, ты — рыбак» и «миллион, миллион алых роз» никак не приходило. Я была в растерянности.

— А она петь не умеет! — неожиданно заявил полупьяный нан, явно решив меня поддеть.

— Я не умею! Это я — то не умею петь?! — выплеснулось наружу праведное негодование. — Да я пою не хуже артистов Большого театра! В школьном хоре солисткой была! А на караоке меньше восьмидесяти пяти баллов никогда не выбиваю! Чаще девяносто с лишним. — без лишней скромности оповестила я своих поклонников. — Сейчас я спою вам! — прокричала я уже в запале и, немного поразмыслив над репертуаром, кивнув головой соглашаясь с выбранной программой, продолжила, — Песня. Влюбленной драконихи к своему возлюбленному дракону.

Я встала в позу Наполеона, заложив одну руку за планку рубаки и откашлялась. И сразу громким голосом, по пути борясь с заплетающимся языком исполнила:

— Желтоглазенький мой, ты начала начал,

В моей жизни шумной, ты надежный причал… — вывела я соло своего передового экспромта для драконов.

— Как поет! — «зашептал» один из драконов соседу справа. — Просто всю душу выворачивает. А слова — то какие ласковые — «желтоглазенький»… Мне таких песен никто не пел.

На него тут же зашикали соседи, призывая к порядку, и я продолжила.

— Ты чешуйчатый мой, хоть и много нам лет,

Горит в наших душах огненный све — ет.

Я победно взглянула на Фара и церемонно поклонилась, а драконы тут же устроили мне бурные овации. На небосклоне эстрады рождалась новая звезда! Ах, теперь каждый день автографы, интервью давать придется, фанаты замучают…

Получив высокое признание своего «таланта», я спела еще пару подобных куплетов — все имели бешенный успех! В горле меня быстро пересохло и я села на место, а моя коварная рука, без согласия свыше и абсолютно не задумываясь о последствиях, сразу схватила недопитую кружку — нейтрализатор равновесия быстро перетек мне в голову и прочно там обосновался. Допив свое вино и подперев собой нана, я неожиданно для себя пришла в уныние и пожаловалась:

— Вы представляете, всю жизнь хотела посетить Индию, мечтала, можно сказать грезила ею. И что вы думаете? Не посетила! А почему? Потому что нет в этой жизни справедливости! Нет. Неужели я многого прошу? Ну, там йога живого посмотреть, кобру, выделывающую разные фортеля в корзинке и пирамиду из слоников… Нет, не суждено мне насладиться подобным зрелищем. — я тяжело так и протяжно вздохнула, а драконы, слушавшие мою печальную историю приуныли. Маленький дракоша, который после крушения бочек был посажен на камень со мной и Фаром, даже пустил слезу — всем меня было искренне жалко.

— А кто такой йог? — заинтересовался Торев.

— А кобра?

— А слоники? — посыпались вопросы.

Я в очередной раз вздохнула и начала в красках рассказывать несведущим драконам о прелестях жизни, которых, в силу определенных обстоятельств я была лишена:

— Йог — это такой мужик, который может сидеть на стекле, гвоздях и заплетаться во всякие там узлы.

— А что такое гвозди? — тут же влез дракоша.

— Гвозди — это такие острые железные палочки. — сын Торева счастливо закивал и быстро покинул наше общество, куда — то заспешив. — Итак, продолжим. Кобра — это такая змеюка. Очень ядовитая скажу я вам. Ну, так вот, ее ловят, выбивают ей зубы, — в стане моих слушателей прошелся коллективный «Ох!..». Совсем забыла, что драконы дальние родственники змей! — а затем учат танцевать под дудочку.

— Танцевать?! — недоумевали драконы.

— Ну, в смысле шеей вертеть в такт музыке. — все с пониманием закивали. — Так, что там у нас на очереди? Ага, слоники! О, это особая тема. Слоны — это такие бо — ольшие животные. Большие и толстые. У них вот такие носы, — я приставила руку к носу и продемонстрировала нос слона, размахивая им в разные стороны, — которые называют хоботами. Еще у них такие то — олстые лапы, большие уши и два таких длинных бивня. — все эти особенности слоновьей физиологии, я «комментировала» показом рук. — Вот такие у нас слоны! В смысле не у нас, а в Индии. Ну и в Африке они еще бегают. — я была довольна своими объяснениями, смутно соображая, что по моим описаниям могли представить драконы.

Судя по всему, у них получался мало привлекательный портрет, потому что они морщили носы, щурили глаза и повторяли мои жесты, описывающие те или иные части тела. Так и не придя к какому — то одному портрету, один из драконов спросил:

— А рост у них какой? — как будто этот показатель был доминирующим.

Честно говоря, слонов живьем (а не по телевизору) я видела лишь в детстве — в цирке, поэтому их этот самый рост представляла весьма смутно. Но чтобы закончить таки портрет слоников, я выбрала дракона пониже и сообщила указав на него.

— Вот, чуть пониже него примерно будут. — потом прокрутив в голове все описание, которое я уже выдала, добавила, — И еще они серые. Светло серые.

В компании драконов вновь повисла молчаливая пауза — все свои представленные образы дружно окрасили в светло серый цвет.

— Пирамида из слонов… — задумчиво произнес Торев, нарушив молчание. — К чему это?

— Ну, как ты не понимаешь?! — тут же кинулась я в объяснения, мой пессимизм уже как рукой сняло. — Такие большие животные и вдруг встают в пирамиду. Это же клево!

Торев пожал плечами, а неугомонный фиолетовый дракон неожиданно подвел итог.

— Если ты говоришь, что эти самые слоны… Я правильно их назвал? — я кивнула. — так вот, если эти серые слоны, как мы поняли, меньше нас и пирамиды делают, то если ее сделаем мы, то это будет еще интереснее! — все с интересом уставились на этого оратора. — Лично я считаю, что мы — намного превосходим их по всем параметрам! Так давайте докажем это и покажем милой Миледи — элегантный поклон в мою сторону, — пирамиду СУПЕР большую.

Стоит ли говорить, что эту идею все дружно поддержали (в том числе и я) и под моим чутким руководством, драконы стали делать живую пирамиду, доказывая, что ничуть не хуже каких — то там слонов из моего мира.

Это было занимательно. Пьяные драконы взлетали на голову друг другу и с криком «Мы лучше слонов!» падали кубарем на землю. Вставали и снова повторяли этот трюк. Приблизительно за час нашим достижением было четыре хлопающих крыльями дракона друг на друге! Круто? Рекорд слонов (три штуки в высоту) мы побили беззаговорочно, о чем я и сообщила под общее ликование нашей цирковой группе.

Раздухарившись, чудачество пошло по полной программе. Один дракон пытался продемонстрировать ходьбу на передних лапах, как это делают все те же слоны. Другой подпрыгивал и кувыркался в воздухе. Третий подбрасывал в воздух пустые бочки, изображая из себя жонглера. То что эти бочки летели в основном не обратно в руки «жонглера», а по большей части в соседей и на землю, это уже вопрос другой… В общем цены бы нам не было в моем мире. Циркачи из нас получились хоть куда! Ездили бы по городам и давали представления. Аншлаг бы шел за аншлагом. Мы бы озолотились! Посмотреть на живого дракона, да еще и дрессированного пришли бы все, кто может ходить или как — то передвигаться!

Интересного в тот вечер было много. Правда, помню я не все.

Сын Торева чуть погодя прибежал с кучей всякого колюще — режущего оружия, бережно разложил это на земле и с деловым видом стал ходить, сидеть и лежать на принесенном антиквариате, периодически спрашивая у меня, хороший ли из него получается йог. При его — то броне!

Темно — зеленый дракон (по — моему Флер), опутав себя какой — то сеткой, изображал танцующую кобру. У кобры бы случился инсульт, увидь она «свою копию».

Фар на спор пытался перегрызть хвост одного из драконов. Дракон при этом дико хохотал и визжал дурным голосом, что ему щекотно.

Когда небо на горизонте несколько посветлело, намекая на скорый рассвет, все единодушно решили идти спать. Нас с Фаром пригласил к себе Торев и мы, пожелав всем спокойной ночи, отправились к нему в пещеру.

Фар сразу устроился в уголке и тут же уснул. Мне же хозяин пещеры широким жестом выложил из своих закромов несколько шкур, которые когда — то давно (очень давно!) знавали лучшие времена. От них шел подозрительный запашок.

— А там блох нет? — наморщив нос, спросила я, указывая на этот ворох шкур.

— Кого? — заинтересовался дракон, с трудом разлепляя слипающиеся глаза.

— Блохи. Это такие мелкие наглые насекомые, которые любят очень больно кусаться и пить кровь у всех, кто попадется им на дороге.

— Ужас — то какой! — воскликнул Торев. — Кровопийцы значит? Ты полагаешь, они могут там быть?! — он указал лапой на мою будущую пастель, а я пожала плечами. — Сейчас, если они там есть, мы их прогоним! — и, прежде чем я успела его остановить, он полыхнул на мое предполагаемое ложе струей огня. — Вот, — гордо объявил он, широким жестом указывая на содеянное, — все сбежали, теперь их там точно нет! Спокойной ночи. — и, окончательно расписавшись, упал посредине пещеры, сразу засыпая.

— Конечно, их там нет… — взглянула я на дымящиеся остатки, — и самих шкур, как ни странно, тоже.

Окинув жилище главы Скалпека, я пришла к выводу, что спать оставалось только на земле, но и это теперь стало невозможным. Запах от дыма и паленой шерсти быстро заполнил всю пещеру, делая ее абсолютно непригодной для ночлега. Взяв свой рюкзак, чуть не падая под тяжестью головы, я выбралась на свежий воздух и снова, задействовав свой неизменный плед и свежеприобретенные белые шкурки, быстро устроилась на ночлег за крупным камнем. Засыпая, я улыбнулась, видя как дракоша, вероятно тоже разочаровавшись в свежести воздуха своего дома, тихонько подполз ко мне и завалился спать у меня под боком. Такая грелка получилась! Глазки закрывай, баю — бай…

Мы с дракошей проснулись одни из первых. Если быть более точной, то первыми. Дракоша показал мне, где можно умыться и мы, оглядываясь вокруг, прогулялись по плато. Посмотреть на место вчерашнего нашего веселого времяпрепровождения было страшно и поучительно. Если бы я точно не была уверена, что здесь происходила мирная пьянка хороших знакомых, уважающих друг друга, то решительно бы заявила — здесь была бойня! Куски мяса, рыбы и битых бочек валялись повсюду, а вся эта красота была щедро полита вином и еще чем — то противно пахнущим. Вроде вчера ничего подобного не было. Странно…

Вернувшись к пещере, мы, тихо разговаривая о разных мелочах, стали дожидаться остальных участников вчерашнего представления. Первым из их числа появился Фар. Он осторожно высунулся из входа пещеры и сразу отпрянул назад, сильно зажмурившись и мучительно морща нос. Утро вечера паршивее, если вечер удался… Сейчас это было точно про него — Фар выглядел осунувшимся, бледным и почему — то глубоко — глубоко несчастным.

— Ты как? — сочувственно спросила я, понимающе произнося это как можно тише. У меня был некоторый опыт общения с «больными», страдающими подобным недугом, именуемым в простонародье — «похмелье».

— Как тебе сказать… — хрипя, начал он, но неожиданно, даже не договорив и еще больше сморщившись (хотя казалось, что больше уже некуда), с огромной скоростью ломанулся к краю плато в заросли густого кустарника. Какое — то время оттуда доносилось не очень приятное звуковое содержание, а затем, шатаясь и с трудом переставляя лапы, Фар пошел в обратную сторону. Вернувшись к нам, по беглой оценке внешнего вида, стал выглядеть еще более бледным, со стеклянным взором, но при всем при этом чуть повеселевшим.

Я молчала, не представляя как себя вести. Его вид вызывал только смех, а состояние — сочувствие. Поэтому я просто предложила Фару «погостить» тут еще до обеда. Так сказать набраться сил и дождаться пробуждения хозяев, чтобы попрощаться с ними. Нан тут же горячо одобрил мое предложение, выпил всю воду, что мы с дракошей заботливо принесли, и завалился в тенек — набираться сил.

Просыпаться драконы (не все, а только те, кто ушел спать рано или самые стойкие) стали примерно через пару часов. Вылезая (именно вылезая, а не выходя и тем более не вылетая!) из своих пещер, драконы восстанавливали зрение (намного быстрее, чем Фар), выравнивали равновесие и по очереди шли к водопою. После булькающих звуков с той стороны, они с отрешенным видом возвращались на плато и с полным непониманием осматривали следы вчерашнего веселья, одинаково почесывая в затылке.

Торев появился на «сцене этого спектакля» примерно часа через четыре, выполнив все по программе — жмурки с солнцем, водопой, осмотр подчиненной ему территории с видом полного недоумения. Мы с дракошей терпеливо ждали проблеска в его сознании, не покидая своего уютного уголка в тени, с которого прекрасно просматривалось все плато.

Наконец, сознание медленно, но все таки вернулось к главе Скалпека и он, мгновенно став серьезным, стал оглядываться в поисках чего — то. Когда его поиски не увенчались успехом, Торев прогремел на все плато, что мне даже пришлось уши зажать:

— Фар! Ты где?

Фар, уютно лежащий в тенечке, аж подпрыгнул. Затем, поняв откуда переполох, болезненно поморщился и что — то проворчав себе под нос, медленно вышел на открытое место и ворчливо поинтересовался:

— Что ты орешь? Ну что ты орешь как сумасшедший! Что хотел?

Торев, совсем никак не отреагировав на ворчание нана, с ноткой волнения в голосе затороторил:

— Фар, дружище я так рад тебя видеть в добром здравии! — было смешно видеть, как Фар приподнял брови на «доброе здравие», — Я тут немного обеспокоен, ты случаем Миледи с утра не видел?

— Да вон она. — разочарованно и обиженно на беспричинную, по его мнению, поднятую суматоху, ответил нан.

Я вышла из — за камней и весело помахала рукой Тореву.

— Привет! Как самочувствие?

Дракон облегченно вздохнул, а его сын, вышедший вместе со мной, повторил все за мной с точностью до «самочувствия», на что получил вместо ответа скептический прищуренный взгляд. Затем Торев обратился ко мне.

— Я так рад, что с вами все в порядке! Как спалось? Шкуры были мягкие?

— Замечательно, Торев! — смеясь и грозя пальцем дракоше, который хотел поведать о плачевности их гостеприимного ложа, крикнула я дракону. — Ты прекрасный, гостеприимный хозяин. Я рада, что мы с Фаром все — таки выкроили время зайти к вам в гости.

Драконы, стоящие неподалеку, усиленно изображали жуткую занятость и при этом старались не пропустить ни одного слова. Услышав мои последние слова, они перестали заниматься отвлекающими маневрами и все подошли, чтобы обсудить вчерашний вечер.

Рассказав события вчерашнего застолья рано покинувшим «арену цирка» и пополнив недостающие пробелы всем остальным, я оставила драконов за бурными обсуждениями и вернулась к своему «страдающему» от «страшного недуга» телохранителю.

— А не позавтракать ли нам? — весело спросила я у нана, потирая руки.

Фар посмотрел на меня так, будто я со всей силой и без какой — либо причины ударила его кувалдой. Судорожно сглотнув, он очень быстро скрылся в кустах рядом с водопоем. Вернулся он не скоро. Мы уже успели поесть — дракоша резво куда — то сбегал и принес множество еды, которую мы тут же умяли. Хороший сын растет у Торева.

Немного передохнув и отметив, что солнце сигнализирует о том, скоро уже будет полдень, я снова пошла к «убежищу» Фара. Он мученически на меня взглянул.

— Что пора двигать дальше? — подвел итог нан.

Оценив его состояние как «годное к передвижению», я кивнула.

— Да, ты прав, пора покидать гостеприимного Торева и прощаться с драконами.

— Этот Торев, со своим гостеприимством, у меня как кость в горле. — беззлобно проскрипел Фар и встал.

— Ничего, Фар, держи хвост пистолетом! Движение — это жизнь! Вперед, к новым горизонтам! — Фар на данный момент почему — то не разделял моего оптимизма.

Мы попрощались с селением, я конкретно с милым дракошей и мы отправились к жемчужине нанской цивилизации — Фашуру.

СТОЛИЦА ЗУБАРА

До столицы Зубара мы добрались часа за два. Шли молча — мне говорить не хотелось, а у нана вероятно сказывался удавшийся вечер (или ночь?). Поэтому когда Фар вдохновенно вымолвил — выдохнул: «А вот и Фашур!» — я вздрогнула и подняла глаза от дороги. Прямо перед нами в нескольких сот метров раскинулась столица нанов.

Да, город действительно впечатлял и удивлял одновременно. Впечатлял громоздкостью и массивностью зданий, тем не менее, выглядевших изящно и мило. А удивлял он отсутствием стен, заборов и прочих защитно — загродительных строений и сооружений, без которых я совсем не представляла свой мир. Пока мы шли по городу (а город, поверьте мне, не маленький), я заметила только одну статую (хотя в наших городах они повсюду), которая в связи с этим и привлекла мое внимание — на постаменте с отрешенным взглядом спокойно сидел огромный белый нан. Никаких надписей, фанфар, цветов.

— Это кто? — спросила я у своего гида.

— Белый нан. — получила я лаконичный ответ.

— Я сама вижу, что он из белого камня. Чем он таким прославился, что ему выпала честь быть увековеченным в единственной статуе столицы?

— Ну, начнем с того, что это не единственная статуя этого города. — поистине заунылым голосом гида начал Фар. — Их в городе три. С северной стороны стоит статуя «Нан и дракон» в честь объявления союза с драконами. А у дворца стоит статуя маленькой Тати, спасшей моего прадеда. Эта же статуя не просто белого цвета, она — Белому нану.

— То есть ты хочешь сказать, что это не просто белый камень, а что среди вас попадаются наны с белой шкурой? — удивилась я. — Ну, это слишком. За белую шкуру ставить памятник! У нас, например, альбиносы тоже редко встречаются, но до сих пор им никто памятник не воздвиг, в стихах не воспел, на полотне не увековечил — не догадался как — то. — я пожала плечами. — Кстати, сколько мы тут идем, я еще ни разу не видела ваших альбиносиков. Покажешь?

— Увидишь во дворце.

— Значит, их так здесь любят, что они все живут во дворце?

— Это значит, что он там один! — отрезал Фар.

— А где все остальные? — не унималась я, стараясь не обращать внимание на его недовольный тон.

Фар остановился, глубоко вздохнул, пытаясь справиться то ли с остаточным похмельем, то ли с желанием плюнуть на все, в том числе и на жутко любопытную и дотошную Миледи и удалиться в скит — отшельником, и с видом профессора стал «читать лекцию».

— Белый нан рождается очень редко. Почему не спрашивай, никто не знает. — предупредил он мой новый, рвавшийся наружу вопрос. — Это не просто нан. Он обладает способностью к магии, а не только к защите против нее как все наны. Если коротко, то белые наны — волшебники. Если же такой нан женского пола, то прибавь еще и умение общаться и передавать информацию (а с нею и некоторое волшебство) на огромных расстояниях. Следовательно, такому нану цены нет. Но, как я уже сказал, рождение белого нана большая редкость. На Зубаре тридцать шесть больших городов и только в семнадцати из них есть белый нан, и лишь шесть нанов женского пола! Так что… Делай выводы сама.

— Что, семнадцать белых нанов на весь ваш мир?! Но почему?

— Полной уверенности ни у кого нет, но несколько столетий назад провели исследование, которое показало, что белые наны рождаются преимущественно в высокородных семьях. Почему, объяснить никто так и не сумел. Но, чтобы совсем не лишится нашего белого чуда, было решено элите нанов заводить семьи только с себе подобными. Вот… — Фар на мгновенье задумался, смотря куда — то вдаль. Затем встряхнул головой, посмотрел на меня и мы двинулись дальше. Фар о чем — то думал, а я просто шла рядом, не мешая ему.

Мы прошли еще пару улиц, когда Фар вновь заговорил.

— Через несколько минут уже будем во дворце, там я познакомлю тебя… — резко оборвав свой монолог, Фар сказал что — то резкое. Я была готова поклясться, что он выругался на своем на нанском языке (вот бы запомнить и выучить, вдруг пригодится?). Не успела я осведомиться о причине его столь резкого и явного негодования, как мой взгляд привлек новый объект.

К нам, величаво вышагивая, двигалась пепельная холеная нанка. В том, что это именно нанка я ни в коей мере не сомневалась. Ее вид и манерность говорили сами за себя.

— Фар, дорогой, — начала она томно — тягучим голосом, — где ты пропадал столько времени? Я уже несколько раз справлялась о тебе во дворце, но все только лапами разводят. Неужели ты не мог дать какую — нибудь весточку о себе? — она подошла почти вплотную к недовольному этой встречей, но молчащему Фару и уселась напротив него, медленно распушив свой хвост и положив его на землю с таким видом, будто это сокровище мира. — Как твои дела? — прогундосила она и, наконец — то, заметив меня (судя по ее виду — я могла бы выглядеть и получше с таким — то эскортом), она наморщила нос и пренебрежительно поинтересовалась у Фара кто я, раз он позволяет «какой — то девчонке» его сопровождать.

Я не стала обижаться на нее на «какую — то девчонку» — грешно обижаться на больных нанов (а она явно была больна — снобизмом), но не дав Фару и рта раскрыть, я точно копируя манеру разговора нанки, с той же тягучестью, положив руку на грудь и часто моргая ресницами, выдохнула:

— Фар, милый, неужели ты будешь ей рассказывать о нашем романтическом уик — энде? Я считаю, что ей достаточно знать, что ты просто очарован моим задним видом! — я нарочито медленно похлопала себя по «пятой точке». У Фара в «зобу дыханье сперло», а у нанки глаза округлились до невероятных размеров. Она то открывала, то вновь закрывала свой рот, словно рыба, попавшая на берег (говорила же, больная она!) не в силах что — то сказать, а лишь переводила свой взгляд то на меня, то снова на Фара. — Пойдем, пушистик. — нежно проворковала я и небрежно почесала его за ухом, а затем пошла, старательно виляя «задним видом».

Фар, не в силах что — то сказать, посеменил за мной, а красотка так и осталась сидеть с широко открытыми глазами, пока мы не скрылись из вида. Хотя, может быть, столица Зубара с моей легкой руки (или легкого языка) приобрела новую великолепную статую номер четыре, которую потомки назовут «Великое удивление нана». Не плохо, да?

К чести моего телохранителя, он не стал комментировать эту встречу. Я подозреваю, что эта пепельная «роковая дама» его уже порядком достала до меня, поэтому возможно он был даже рад этому происшествию. А когда мы вышли ко дворцу… эта встреча ушла на задворки моей памяти.

Он был великолепен. Не просто великолепен, а ВЕ — ЛИ — КО — ЛЕ — ПЕН. Если Серебряный дворец был изящен и сказочно красив (как запомнилось мне по сну), то дворец Фашура был великолепен. Других слов у меня просто не нашлось. По виду Фара я поняла, что он горд произведенным на меня впечатлением их «Белого дома». А я нисколечко не пыталась скрыть своего восхищения.

Дворец, казалось, был выдолблен из цельного камня или горы, неким умелым мастером и никак не лапами. По низу здания шли какие — то письмена (мне тут и со словарем делать нечего), а все рельефы, двери и окна были отделаны зелеными и синими самоцветами, переливающимися на солнце, создавая своей игрой нечто прекрасное. Эх, жаль фотоаппарата не прихватила! Сказала бы друзьям в своем мире, что побывала в Изумрудном городе. Они бы с зависти удавились. А то эта воображала Надька вечно хвастается: «Моя мама недавно в Испанию ездила…». С другой стороны, что мне теперь какая — то там Надька?!

Слева от входа во дворец действительно стояла небольшая композиция, обещанная Фаром — статуя номер два. Маленькая Тати изо всех сил тянула, торчащую из камня, огромную лапу нана.

— Куда это попал твой прадед, что не смог переместиться или выбраться самостоятельно?

— Перемещение открыли только пол века назад. А выбраться мой прадед не смог из болота Фирард. Из этого болота никто еще не мог выбраться самостоятельно. Как его занесло туда, никто не знает, он не рассказывал, но после того случая, болото сразу отгородили, теперь ненароком в него никто не забредет. — поведал Фар.

А мое внимание уже переключилось на, вышедшего из дворца, нана. Его осанка, поступь и взгляд явно говорили о том, что он здесь далеко не последнее лицо (морда). На его груди широкая зеленая лента, кончики которой были отделаны какими — то синими блестяшками (может быть драгоценными камнями). Он величаво подошел к нам и склонил голову в знак почтения.

— Рад Вас снова видеть, Миледи. Я рад, что вы не обошли нашу столицу стороной. — зычным басом проговорил он. — Приветствую тебя, Фаравул. Ты долго отсутствовал. Добро пожаловать во дворец! — Вот у кого надо брать пример! Коротко, весомо, понятно.

Мы пошли за этим наном. Мои шарики в голове быстро закрутились и выдали итог размышлений — встречать нас вышел САМ здешний царь (повелитель или как там его по титулу), то бишь Кемтес собственной персоной. Какая честь! С другой стороны (если смотреть сзади), то его пушистость ну совсем не был похож на правителя. Скорее, как и его брат, на большую (очень большую) собаку.

Меня вежливо препроводили в мои покои и сообщили, что через полчаса будет обед в мою честь, но в виду нашей усталости, Кемтес распорядился провести его в тесном семейном кругу, без соответствующего такой важной гостьи размаха. А вечером, когда мы отдохнем и наберемся сил, Кемтес попросил меня выступить перед жителями Фашура и представителями Зубара, которые на данный момент находятся в столице. Выступления, выездные туры, автографы… Ах, как бы не заболеть звездной болезнью… Я быстро дала на все свое согласие и, дождавшись ухода провожатых, кинулась в душ.

После мер гигиены я занялась учетом своих пожитков. Порывшись рюкзачке, я выудила оттуда:

— белые шкуры коренулов — две штуки;

— плед теплый любимый — одна штука;

— одежда запасная (джинсы с футболкой и др.) — по одной штуке;

— вечернее платье (помятое!) — одна штука;

— туфли на шпильке — одна пара.

Кроме того, косметичка, походные принадлежности и продуктовое НЗ на случай неудачной охоты Фара. Ну, всякая мелочь сейчас меня мало интересовала. Главное на данный момент было решить — в чем же пойти на обед? Я задумалась. Внутренняя борьба за право быть на меня одетыми шла между платьем и джинсами. Победило платье, так как кроссовки надо было мыть, а туфли — нет. Легкая помятость к тому же на мне растянулась и платье смотрелось вполне сносно.

Одев туфли, я критически прошлась по своему благоразумию. На шпильках я не ходила ни разу в жизни! Удобства — ноль, а равновесие приходилось держать, как канатоходцу. Но на поверку, одета я была должным образом. Во всяком случае, неплохо — не броско, не вычурно, элегантно. Поэтому, когда за мной пришли, я чувствовала себя вполне нормально, где — то на девяносто девять процентов.

Как бы точнее описать «тесный семейный круг» нанов. Слово «семейный» означало не семью (в нашем понимании), а всех, кто находится в замке. Получается, это своего рода перефразировка. «Тесный» — это не немного, а забитый под завязку зал, то есть по принципу «в тесноте, да не в обиде». Короче, стол длинной приблизительно метров пятнадцать, был занят весь. Здесь были наны всех цветов и расцветок, даже (как и обещал Фар) белый нан, который сидел по левую лапу (с левой стороны) Кемтеса.

Мне представили царственную супругу и их альбиноса. Все терпеливо дожидались (и я в том числе!), когда представления мне гостей подойдет к концу и я сяду за стол, а затем неторопливо тоже заняли свои места. Ну что сказать, голод не тетка… Поэтому, после произнесения коротенького приветственного тоста, все принялись поедать угощения. Я не отставала. В конце концов, я — Миледи этого мира и должна быть во всем первой!

В свой «люкс» я вернулась босиком — количество съеденного и выпитого не располагало к цирковым трюкам по ходьбе. Благо провожал меня до комнаты только Фар, и «блюсти лицо» было не перед кем. Договорившись встретиться вечером, ближе к моему торжественному выступлению для здешнего народа, мы расстались. Войдя к себе, я направилась к единственному по — настоящему сейчас желаемому мной предмету — кровати. Уже погружаясь в сон, я подумала: как замечательно, что приходится спать не на пуфике или коврике каком — нибудь (как я ожидала), а на самой простой и милой сердцу кровати. Или эта комната специально для заезжих Миледи. Хотя какая раз — ни — ца — а–а…

Проснулась я от грохота в дверь — ко мне явно кто — то ломился, причем настырно так ломился. Громко зевая и натирая кулаками сонные глаза, я полная негодования распахнула дверь и увидела Фара, который, всего — навсего, стучал по ней лапой.

— Что за набат? Неужели пожар приключился?

— Тебе пора уже собираться. Твое выступление через пять минут!

Остатки сна вылетели как по мановению волшебной дубинки, использованной по назначению.

— А пораньше меня нельзя было разбудить?! — ворчала я, лазая по углам и ища свой второй туфель.

— Я стучусь к тебе уже десять минут. Кто виноват, что ты такая соня?

Платье я так и не снимала, оно стало от этого только лучше выглядеть — разутюжилось, наверное, под прессом моего тела. Туфли были благополучно найдены и одеты на ноги. Прическа, после небольшой корректировки, стала само совершенство.

— Готова! — объявила я, переведя дыхание, через пару минут (а может и меньше), проявив в себе сверхскоростную способность собираться.

Ни слова не говоря, Фар повернулся к двери, приглашая следовать за ним. Расправив плечи и приняв величественную осанку, я зашагала за ним. Но не рассчитала, что «Величественная осанка» требует смотреть прямо, а никак не под ноги, что было значительно важнее в моем прикиде. В результате я обо что — то запнулась и, не удержав равновесия, совершила умопомрачительное сальто. Решивший в этот момент прийти на помощь Фар, был невольно задействован в моем потрясающем акробатическом трюке. Произошел страшный тарарам и мы дружно приземлились на ковер.

Когда на шум прибежал нан из здешнего персонала, то имел возможность, наблюдать редкостный, замысловатый и хитросплетенный клубок миледи — нанного характера. Его морда мгновенно вытянулась, а глаза стали несколько крупнее первоначального вида. Вопрос он задал соответственный данной ситуации.

— А чего это вы тут делаете?

С трудом подняв свою взлохмаченную голову, я ответила за обоих.

— Лежим… не очень удобно.

Вероятно, этот нан не оценил подобного зрелища и моего скромного юмора, и его тут же как ветром сдуло, вместо того, чтобы помочь нам подняться. Не огорчаясь отсутствию зрителей, мы, немного попыхтев и повспоминав (насыщенно и громко) каждый свое, наконец, обрели долгожданную свободу. Фар внимательно посмотрел на меня и вдруг захохотал, да так, что если бы стены были не из камня, то они бы задрожали и осыпались (смех у нана еще тот).

— Что с тобой? — испугалась я за его нервное состояние. Перестать гоготать Фару удалось лишь с третьей попытки. Наконец, он закончил смеяться, вытирая лапой глаза, и все еще всхлипывая и давясь словами, прохрипел:

— С тобой не соскучишься! Правильно я сделал, когда решил взяться за эту работу. Знаешь, я уже начал входить во вкус от твоих головокружительных и нервощипательных выкрутасов. Это что — то.

— Сам ты… выкрутасы. — попыталась я надуться, но невольно тоже улыбнулась. — Тебе бы только смеяться над несчастной девушкой! Нет чтобы помочь!

Я стала подыматься, но в последний момент вновь рухнула на пол (хорошо еще что коврики мягкие!). Заподозрив неладное и, как — то уже не рассчитывая на положительный исход, я осмотрела свои туфли. Так и есть! Каблук на одном туфле был безвозвратно сломан. «Ментос» тут не помощник, что бы там не говорила наша отечественная реклама. Во — первых — его просто здесь не было, а во — вторых, не очень — то на такой колодке без каблуков находишься. Выход напрашивался только один — переобуться! У нанов обуви нет, обувного магазина для туристов — людей поблизости тоже, следовательно, необходимая обувь только в моем гардеробе, а у меня, как на грех, остались одни кроссовки. Ну, при всем богатстве выбора…

Когда я вышла на сцену (небольшой помост сразу за «дворцовой» площадью), Кемтес удивленно поднял брови. Я в ответ лишь незаметно пожала плечами, прекрасно его понимая. В зеркало я себя не видела (некогда было), но свой теперешний вид представляла очень даже хорошо. Длинное (до щиколотки) вечернее платье бордового цвета, а снизу выглядывают грязные кроссовки с неоново розовыми шнурками. Прическа — «Утренне — ведьминская после бурного шабаша» старательно забрана в хвост, но нежелающая лежать аккуратно. Величием от меня прямо таки «несло» за несколько миль. И, как на зло, никакой трибуны, за которой можно было бы спрятаться — голая сцена. А вот если бы я была в мини юбке, в сногсшибательных босоножках, то такая трибуна обязательно бы присутствовала и, мне бы настоятельно рекомендовали, выступать именно за ней. Закон подлости. Как всегда.

Стараясь не обращать внимания на косые взгляды, относящиеся к моему величественному одеянию, я сделала вид, что так и должно быть, все так и задумано и, после объявления моей персоны, гордо вышла вперед. Первой, как ни странно, мне на глаза попалась «знакомая» нанка, нагло охмурявшая в моем присутствии Фара. Сейчас она сидела в первых рядах (похоже, привилегированных), резонно решив вновь побыть ошарашенной статуей (может попробовать себя в роли скульптора?). Оглядев свою публику, я невольно представила себя маленькой такой болонкой, выступающей перед сворой огромных бродячих собак, которые просто из интереса и сострадания к оратору пришли на шоу и расселись вокруг, ожидая некого подобия развлечения. Сбросив с себя наваждение, я принялась ораторствовать, то есть делать то, зачем я сюда собственно и заявилась.

Как и требовалось, я произнесла коротенькую, но эмоционально насыщенную речь типа: «Привет. Я — Миледи. Сила моя еще пока не пробудилась, но если вас кто обидит, я первая приду бить ему морду, восстанавливая справедливость». Было много усмешек (посмотрели бы вы на них в таком количестве с клыкастыми мордами — фильм ужасов «В стране чудовищ» отдыхает), но добрых напутствий и пожеланий «из зала» было еще больше. Фар сказал, что наны, несмотря на мою «исключительную и эмоционально окрашенную» речь, услышали в ней искренность и доброту. А это самое важное.

Основным врагом нанов, как оказалось, был (кто бы мог подумать!..) Черный колдун. Он напускал на драконов вой. На мое высказанное удивление, мне пояснили, что драконы этого мира с давних времен до ужаса бояться воя. Почему никто уже не помнит, но это факт. Дракон буквально рождается с этим страхом, на инстинктивном уровне. Заслышав подобное вокальное исполнение, «ослепленный» ужасом дракон может СТОЛЬКО бед натворить! Это как реактивный самолет, терпящий бедствие. Только самолет упал и все. А дракон подымается и летит вновь. Что уж говорить о целом семействе или селении ослепленных страхом драконов. Свое хозяйство они потом месяцами восстанавливают, а, например, столицу Зубара отстраивали за последние сто лет уже семь раз!

Сначала думали — это у этого черного паршивца такое примитивное чувство юмора, но потом заметили, что после каждого такого переполоха, пропадает один — два дракона. Этот зловредный гад придумал, как их подчинить. Но любой дракон после такого подчинения почему — то долго не жил. Следовательно, вредитель появляется вновь и вновь.

Миролюбивые наны и дружелюбные драконы давно мечтают прибить его уши к ближайшей скале (причем отдельно от их обладателя), но ни их сила и устойчивость к магии, ни количество и мощь не могут им в этом помочь. Колдун гостить не остается — дела, дела… Прилетит, напакостит, затарится и смывается в неизвестном направлении. Где он квартируется, увы, никто не знает, а вычислить не удается. Поиски тоже ничего не дали.

Все бы ничего. Столица с каждым разом только красивее, да современнее становится. Сломанное и разрушенное отстроить, отремонтировать, восстановить можно. А вот драконов… Буквально месяц назад эта сволочь (вольная подача их текста из моих уст) угнала в рабство отца одного большого семейства. Если не случится чуда, то скоро и он «улетит» к предкам.

Все эти подробности я уже узнала в приватной беседе с Кемтесом и Фаром. Мы втроем проговорили до полуночи, а затем меня, с эскортом в два нана королевской крови, препроводили до моих покоев. Когда я, отяжеленная новой информацией, снова очутившись в комнате, то на прикроватном столике обнаружила пару чудесных туфель на небольшомкаблучке. Наверное, Фар поведал брату о моей безвременной потере, а тот, в свою очередь, распорядился меня обуть (приобрести мне обувь, а не то еще своим извращенным мышлением напридумываете невесть что). Как мило! Скорей бы уж мое волшебство просыпалось, тогда бы я в полной мере смогла отблагодарить нанов за их внимательность и гостеприимство, разобравшись с колдуном.

С Фаром мы решили «выступать» завтра утром. Поэтому я покидала вещи в одну кучу (не забыв накануне, пополнить запасы здешними «спичками») и отошла ко сну.

На утро, «легко» перекусив (на столе было более двадцати блюд и, конечно, все их хотелось попробовать), взяв с собой небольшой тормозок на дорожку (корзинку набитую доверху) и, вежливо, но твердо отказавшись погостить еще, мы отправились изучать следующий мир — Третий. Но из города, по моей просьбе, мы вышли своим ходом — захотелось еще посмотреть на архитектуру Фашура и третью статую — с драконом, которая стояла с противоположной стороны города, где мы вошли.

Еще пересчитывая на третий раз (для точности!) зубчики на хвосте у статуи — дракона, я ощутила нетерпение Фара, а через мгновение легкую невесомость перемещения.

ТРЕТИЙ МИР

Появились мы на небольшом холме, как пояснил Фар, в дне ходьбы от столицы этого мира. Все вокруг напоминало какие — то фермерские угодья: ровненькая зелененькая травка, лесочек, росший словно по линейке, невдалеке озеро дивной идиально — круглой формы и так далее. Какой — то нереально геометрически — правильный пейзажик. Дав мне некоторое время осмотреться, мой проводник махнул лапой и мы не спеша двинулись вниз.

— Фар, а почему этот мир называется «Третий», а не имеет какого — то названия. Ну, как Фабс, Зубар?

— Потому что настоящее название этого мира переводится примерно так: Прекрасный зеленый мир, люди которого живут в мире на этой благодатной земле и т. д. Еще несколько строчек. Ну, сама понимаешь… Здешние старожилы говорят, что раньше мир имел вполне нормальное название, но потом утратил его вместе с каким — то сильным волшебством. Все в один миг, его просто забыли и стали называть этот мир так, как это звучит на данный момент. Мало того, что выучить это идиотское название мог не каждый, так еще и дело чуть до скандала не дошло, когда один из послов нечаянно переставил местами несколько составляющих этого названия — получилось нечто невообразимое! — Фар, вероятно что — то припомнив, ухмыльнулся. — Посла отозвали, дело замяли. Поэтому — то, с обоюдного согласия сторон, было решено для облегчения контактов сменить название мира, хотя бы в обиходе, на более укороченный вариант. А так как этот мир вступил третьим в союз волшебных миров, то и стали называть его «Третий мир». — несколько минут Фар шел молча, что — то обдумывая. — Кстати, — вновь заговорил он. — тебе следует знать, что этот мир не весь волшебный.

— Как это? — спросила я, потирая свою ушибленную ногу. Даже на ровненькой травке нашла обо что запнуться! Интересно, когда я обрету свою силу, смогу парить над землей? С другой стороны, тогда я, вероятно, начну сшибать птиц и встречные деревья.

— В этом мире два больших материка. Больший, на котором мы сейчас находимся, похож на Фабс и Зубар — на нем живут волшебники и существа, обладающие волшебной силой. А вот второй материк абсолютно лишен волшебства.

— То есть волшебники и эти самые волшебные существа не хотят на нем жить?

— И жить они в нем не хотят, а хотели бы, то свои волшебные силы там применить все равно не смогли. Тот материк не приемлет НИКАКОГО волшебства, гасит его вроде как. То ли искажено пространство, то ли земля там какая — то особенная, но на том материке любой, даже самый мощный маг, на время пребывания на нем, теряет свое волшебство. Совсем! — для пущей выразительности, нан воздел в небо указательный палец передней лапы. — До того момента, когда он вновь вернется на волшебную землю. И вот на этой почве у Третьего мира, точнее у волшебной его части, конфликт все с тем же Черным колдуном.

— Ага, этот вредитель и здесь пакостит! — я даже подпрыгнула (правда для того, чтобы не запнуться об очередное препятствие, возникшее у меня на пути).

— Да, этот колдун — больная мозоль всех трех миров.

— А что он такого делает, как использует безволшебность второго материка?

— Очень просто. Похищает какое — нибудь влиятельное лицо или членов их семей и, с помощью волшебства, перемещает на второй материк. А оттуда уже никак — дорога в одну сторону. Плыть на корабле можно несколько месяцев и еще не факт, что корабль доберется.

— А самолетом?

— Самолетов здесь нет.

— Почему? Это же было очень удобно!

— Ты видела сколько в наших мирах летающих волшебных и не волшебных существ?! То — то. К тому же, любая механизация здесь бессильна. Сразу, после попадания сюда, вся техника твоего мира перестает действовать.

Я с интересом посмотрела на свои наручные часы, которые носила скорее для красоты, нежели для применения их по назначению. Часы стояли. Секундная стрелка будто заснула. Я поднесла часы к уху, потрясла, снова повторила эти манипуляции. Часы не шли, хотя я каждое утро усердно их заводила. И главное, что они заводились! Как все запущенно. Знала бы раньше об этом, подарила часы Тати — мой хронометр был просто усыпан стразами по краю циферблата, а на самом циферблате толстый рыжий кот лениво наблюдал за маленькой мышкой, оседлавшей секундную стрелку. Правда эта самая мышь, на данный момент, тихо сидела на одном месте.

— Прости, Фар, я отвлеклась. — крикнула я, догоняя своего нана. — Что там дальше делают жертвы этого чернявенького?

— После того, как попасть на второй материк все — таки удалось, необходимо прочесать его вдоль и поперек, чтобы обнаружить похищенного — неизвестно, куда он мог попасть. А на том материке живут дикие племена. Не в том смысле, что с дикими нравами, а просто очень отсталые по быту от нашей жизни. Поэтому, тот, кто туда попадает, дожидаясь спасательной экспедиции (если он ее дождется и они все же встретятся), сам дичает. А за частую и просто пропадает в лесах, так и не наткнувшись на какие — нибудь поселения. — я хохотнула. — Ты чего? — повернулся нан, услышав мой невольный «комментарий».

— Просто представила, как какая — нибудь жутко светская краля, через месяц выбегает из леса с дубиной наперевес и начинает колбасить спасательную экспедицию с громкими прибаутками на вольную тему. — я снова хохотнула. Фар сморщил нос и продолжил спуск. — И что же, так до сих пор и перевоспитывают светских снобов? И ничего не сделали?

— Нет, кое — что они предприняли. Сейчас, когда наладилось перемещение между мирами, для поисковых целей нанимают драконов. Драконы летают быстро и без магии, к тому же обладают некоторым нюхом, помогающим им в поиске жертвы колдуна при облете земель. Все это значительно экономит время, сужая период поиска до минимума, а следовательно уменьшает риск кануть в Лету попавшего туда. — нан небрежно толкнул камень со своей дороги, размером с мою подушку и тот резво подпрыгивая покатился под уклон горы. — Но это подспорье, в виде драконов, стоит очень дорого — накормить, заплатить. В положительном же исходе данного мероприятия уверенности никогда нет. В общем, колдуна здесь, мягко говоря, недолюбливают.

В голове не укладывалось: волшебный — не волшебный. Как это может быть? Хотя, живут же в моем не волшебном мире всякие там Супермены…

— Кстати, Фар, давно хочу тебя поспрашивать. Вот Супермен, Франкенштейн — это вроде как персонажи из наших взрослых сказок. А что все из наших взрослых сказок у вас обитают?

— Ну не все конечно. У вас людей очень бурная фантазия. Одни Покемоны чего стоят! — Фар повторил манипуляцию с очередным «камешком». — Но многие, так сказать прототипы, есть.

— А кто?

— Я тебе не справочник. Спрашивай — отвечу. — Фар был просто душкой!

— Хорошо. Аладдин?

— Был. Действительно женился на принцессе. Только третьего желания у него не было — Совет освободил джинна.

— Джинна?!! Ух, ты! Они тут тоже есть?

— Да. Есть. На Фабсе в основном.

— Круто… Вий?

— Нет.

— Пегас?

— Не уверен… Увидишь негунов, решишь сама.

— Василиск?

— Да, только он добрый и не делал тех злодеяний, что ему приписываются.

— Геракл?

— Геракл? — нан улыбнулся. — Был такой. Джинн. Ему один придурок зарядил тридцать лет прикидываться человеком и всем помогать. Вероятно, грехи какие — то свои хотел замолить. Почему тридцать? Любое желание, если оно постоянно задействует подконтрольного джинна, может длиться десять лет, ну а у этого чудака их было три, как полагается. Этот новоиспеченный Геракл бой с чудовищами мастерски вел! У нас тут тотализатор своего рода образовался, дед рассказывал. Несколько «чудовищ» потом еле откачали, после иллюзорной смерти…

— Летучий голландец?

— Корабль мертвецов? Чушь, конечно.

— Кащей бессмертный?

— Бессмертных нет, а вот долгожителей множество. Я предполагаю, что какой — то тощий и везучий злодей вполне мог стать прототипом.

Так, беседуя, мы спускались с холма уже третий час. И что Фара всё на холмы, да горы тянет? Вид конечно с них потрясающий, но как же долго спускаться! На вид небольшой, а длинню — ющий оказался холмик. Впереди постоянно катились несколько камней, который Фар футболил по дороге. Пейзаж правильных форм уже начал раздражать: даже камни и те были идеальной овальной или круглой формы! Я поделилась своими наблюдениями с Фаром, на что он мне ответил:

— Сам материк, если на него посмотреть сверху, тоже имеет форму ровного овала.

— Фу. А второй материк какую имеет форму?

— Второй — обычную, в смысле для нас. Здешние жители называют его ошибкой природы.

— По — моему, это они — ошибка. Как можно здесь жить?! Мы до их пор даже ни одного зверя не встретили!

— Плохо смотришь, — хмыкнул Фар, — мы их уже штук пять прошли.

Мое удивление было очень сильным, я ведь всю дорогу только башкой и вертела, желая увидеть какого — нибудь диковинного зверя! Они же тут толпами оказываются бегают, а я их не вижу! Поэтому я остановилась и стала внимательно и кропотливо обозревать горизонт в поисках зверья, медленно переводя глазами с места на место. Ничего такого не обнаруживалось. Я влезла на большой булыжник, лежащий неподалеку, который, как и все здесь, был правильной овальной формы и снова начала детально изучать все вокруг, периодически подпрыгивая, дабы увеличить площадь осмотра.

— Я бы этого не делал. — неожиданно заявил нан, напряженным голосом.

— Не делал бы что? — насторожилась я, прекрасно зная этот его тон.

Ответить он не успел. "Камешек" подо мной неожиданно зашевелился и я, потеряв равновесие, с него чебурахнулась. Откатившись чуть в сторону, я вернула себе равновесие встав на четвереньки, и тут же услышала грозное сопение, а прямо перед собой увидела две черные бусины глаз. ЭТО выглядело как наша свинка, которой дали кувалдой по пятаку, превратив его в тарелку (в данный момент сереющую от злости). Стараясь закончить этот инцидент полюбовно, я решила "поговорить" со зверушкой.

— Хрю — хрю — хрю. — это я сказала (во всяком случае, попыталась воспроизвести) "привет, как поживаешь?".

Вероятно, этих свинопотамов хорошим манерам не учили, так как он придвинул свою морду еще ближе, как — то странно рыкнул и поменял цвет глаз на красный.

— Ты, мать твою, окорок ходячий, не смей голос повышать на благородную Миледи! — грозно проорала я, гордо выпрямившись во весь рост.

Свинке не только не успели подробно рассказать обо мне, что я тут у них, своего рода королева и миссия по совместительству, но и не удосужились обучить человеческому языку. Поэтому хряк, как — то шустро оббежав с тыла, боднул меня своей носярой сзади. "Мило" высказавшись об этом жарком и его родственничках до четвертого колена (дальше просто не успела), я, изобразив из себя мельницу, со всего роста рухнула на травку, чуть не превратив свой нос в аналогичную хряковскую лепешку.

Я была в гневе! Вскочив на ноги, чтобы от души врезать по зарвавшемуся пятаку, я обнаружила, что хрундель нагло уплетает мой бережно транспортируемый обед, выданный на Зубаре, который при моем падении имел неосторожность вывалиться из корзинки на землю. Пока я подискивала слова, чтобы выразить свое возмущение этим вопиющим свинством, ходячий кусок сала быстро дожевал (а что не съел то втоптал в землю) все мои деликатесы и сытно рыгнув, тут же принял свою первоначальную форму — булыжника. Понимая, что слова уже тут абсолютно ни к чему, но, все еще не желая мечтая отомстить этому злобному зверю, я подошла и с чувством его пнула. Правда тут же пожалела об этом, вспомнив о всепрощении к братьям нашим меньшим, запрыгав на одной ноге и немного подвывая.

— Это каменный гетофик. — подал голос мой защитник. — Он безвреден, если его не злить.

— Спасибо, что вовремя об этом сказал! — прошипела я от боли.

Нога болела. От перелома пальцев, я думаю, меня спас только мой кроссовочек. Спасибо промышленникам!

На привале у озера Фар пошел ловить рыбу, а я пошла купаться. Мерно разгребая воду, размышляла об этом чудном мире и решила, что рыба здесь будет непременно квадратная. Я ошиблась. Рыба была круглая, как озеро, в котором она плавала (идеальная рыба для жарки на сковороде (знай только диаметр правильный подбирай) и подачи на стол стопкой, как блины).

Пока рыба жарилась, я смотрела на прозрачную гладь озера. Несмотря на то, что оно было круглое, все равно очень красивое. Я вообще люблю воду, а прозрачную и на природе… — шик! К тому же здесь не было, как в нашем мире, толп отдыхающих, плавающих пластиковых бутылок и неизменной таблички городских пляжей «Внимание, купаться строго запрещено! Опасно для здоровья!». Только ради подобной красоты стоит иногда побыть Миледи.

Предаваясь лирике, я обратила внимание на небольшое «пятно» мирно курсирующее от берега к берегу. Эта круглая плавучесть была похожа на разлитое пятно бензина. Разве и здесь эта зараза есть?! Пятно между тем целенаправленно подплыло к берегу, откуда шли ровные круги, выдавая с головой какое — то животное пьющее воду. Самого зверя не было видно из — за камышей. Пятно притормозило, немного как — то попереливалось, становясь почти незаметным и снова двинулось в заданном направлении. Я так увлеклась этим зрелищем, что даже немного привстала.

Между тем пятно скрылось все за теми же камышами, где сейчас происходил водопой. Внезапно с той стороны раздался громкий всплеск и приглушенный визг. Потом минуты две решительно ничего не происходило, а о том, что мне это не послышалось и не привиделось, свидетельствовали обильные круги и волны, тающие на середине озера.

Когда вода практически успокоилась, мое терпение было вознаграждено. С той стороны берега в противоположном направлении выплыло что — то, очень напоминающее хвостик завязанного целлофанового мешка. Так как оно проплывало недалеко, а вода была прозрачной, то я сумела разглядеть, что видимая над водой часть — это лишь вершина айсберга. Под водой было что — то действительно напоминающее прозрачный мешок, в котором, в свою очередь, что — то находилось. Я присмотрелась повнимательней и заметила у предмета внутри мешка четко выраженные четыре конечности.

— Ой, мамочки! — воскликнула я, прикрывая рот ладонью и привлекая внимание Фара. — Это еще что такое?

Фар отвлекся от жарки и посмотрел в указанном направлении.

— Это Физра. Озерная хищница.

— Хищница? — я сглотнула, вспомнив как только что мирно плавала.

— Она охотится на птиц и мелких грызунов, чутко реагируя на вибрацию в воде. — добавил мой несносный телохранитель. — Маскируется, подплывает и заворачивает в себя. Жертва немного посопротивляется, а затем, из — за нехватки воздуха, быстро успокаивается. — Фар посмотрел на меня и счел необходимым добавить. — Физра есть почти на каждом местном озере, но еще ни разу никто от нее не пострадал. Диаметр самой большой физры равен примерно метру. Ты в такой «мешок» уж точно не поместишься.

— Да? А вот моя голова запросто войдет! Не нравятся мне здешние звери. Не нра — вят — ся! Одни нагло меня обижают и харчат мои деликатесы, другие портят мне идиллию, мешая эстетическому наслаждению природой… Что же ждать от третьих?! А? Кстати, неудобно напоминать, но как там наш обед? Хотя, — я посмотрела на солнце, не желающее смотреть на этот жуткий мир и торопливо подбирающееся к горизонту, — скорее как там наш ужин?

Фар кивком головы указал мне на дымящуюся рыбу — уже снятую с костра и украсившую несколько сорванных местных лопухов.

Я уселась рядом с импровизированным столом, скрестила ноги и поднесла «лопух» к лицу, втягивая носом потрясающий запах. Только вот пахла рыба бесподобно, а на вкус… Не понравилась она мне в общем, не понравилась, о чем я сообщила своему шеф — повару — «Какая гадость эта ваша заливная рыба! В смысле жаренная», добавив, что по — прежнему хочу есть. Фар, пробурчав, что в следующий раз готовкой заниматься буду я, съел всю рыбу и демонстративно улегся спать.

Мой желудок (и я его всячески поддерживала) не желал мириться с этой тиранией, поэтому я попыталась воззвать к чувствам сытого Фара, сев перед его мордой, провозгласила: "Даешь кормежку для голодающих!" и жалобно так всхлипнула. Но он даже глаза не открыл, не то что поспешил меня накормить! Высказав вслух все, что думаю о безжалостности своих подчиненных, я двинулась в лес на поиски съестного.

Памятуя о том, что здесь все неправильное правильно, я взяла палку и стала бить по всему, что могло бы быть дичью. Дважды от меня кто — то сбежал, так и не дав себя не только поймать, но и рассмотреть. Один раз на меня с дерева махнула какая — то фиолетовая лапа, но, когда я, сдирая пальцы, забралась на это пресловутое дерево, там уже в помине никого не было. «Охотником ты можешь и не быть, ну а поесть — то ты обязан!». «Хочу всегда я сытой быть, пусть меня научат». Я пожевала каких — то ягод, очень надеясь, что они не приведут к расстройству желудка и, совершенно неудовлетворенная, отправилась обратно. Когда уже стало темнеть, уставшая, поцарапанная, голодная в квадрате, и очень злая на весь белый свет я вернулась на нашу стоянку. А там… ням — ням. Над угольками висело что — то поджаристое, вкусно пахнущее, теплое, милое и … Все, перерыв на ужин.

Нан продолжал делать вид, что спит и я, выразив ему свою благодарность в совокупности с сытой отрыжкой, отошла ко сну.

На утро, не обнаружив Фара, я решила, так сказать, блеснуть уменьем (иногда я тоже что — то готовлю, довольно редко…) и приготовить завтрак. Ловить дичь и рыбачить без удочки я, конечно же, не умела, а осваивать это искусство времени и желания как — то не было. Зато (!) из недров моего рюкзака было извлечено аж три целых пакетика быстрозавариваемой вермишели и баночка говяжьей тушенки, которые я припасла еще дома на самый экстренный случай. Аккуратно разложив эти сокровища рядом, я приступила.

Мои познания в кулинарии ограничивались жаркой яичницы и варкой элементарных блюд (я умела варить борщ!). Поэтому, грубо эксплуатируя свою память, я выудила из нее несколько рецептов, которые видела по телеку и с энтузиазмом принялась за готовку своего кулинарного шедевра.

Но, во — первых, необходимых ингредиентов типа "соус по — сычуански" или "болоньезе" рядом не было, а чем их заменить я понятия не имела. Мой энтузиазм скис через десять минут. Но я все еще была полна решимости создать нечто особенное и немного порадовать Фара своей заботой. Я встала на четвереньки и, передвигаясь таким образом, рискуя напрочь отравиться или угробить свои вкусовые рецепторы (знала бы пушистая задница на какие жертвы я тут иду ради него!), стала пробовать все травы, растущие тут же на полянке. Местная флора пробовалась на зуб и проходила тщательный отбор на предмет пряности.

Когда в котелок отправилось уже два вида местной растительности, а я все еще сосредоточенно снимала с нее пробы, за спиной (точнее за "пятой точкой", так как моя спина находилась в данный момент в горизонтальном положении) раздалось деликатное покашливание. Продолжая жевать свежесорванную травку, я обернулась. Передо мной (или, если быть объективной, перед моим задом) стояло два человека и одна нагло ухмыляющаяся псина. Убью! Нет, точно убью, когда научусь воскрешать.

По отвисшим челюстям новоприбывших, я поняла, что моя поза э… мягко говоря, не очень соответствует образу Великой Миледи, который они успели там напридумывать. Для желающих знать, как я примерно выглядела — маленький совет: встаньте на четвереньки перед зеркалом задом, возьмите в рот травы, обернитесь и посмотрите на свое отражение. Ну, как? Ага! Душещипательное зрелище! Просто душераздирающее зрелище, не так ли?!

Дабы не вводить товарищей в ярких одеждах в шоковое состояние (кто потом их возвращать на матушку — землю будет?), я встала и, невозмутимо помахивая недожеванной травкой в руке, поинтересовалась целью их визита. Одновременно краем глаза наблюдала за котлом: вода закипела, пора вермишель запускать!

— Мы посланцы благородного Пудрундры — верховного правителя нашего мира! — (Так — с правим значит на одном материке из двух, а все же Правитель мира! Круто.) — Рады приветствовать Миледи Трех Миров на нашей земле. — (Ух, сколько пафоса).

Посланцы склонили головы и ждали моего ответа, а я с интересом рассматривала их наряды, на которых присутствовали все цвета радуги, множась в различных бантиках и блестках. После столь конфузной встречи и лицезрения всей палитры красок на их одеждах, моя великолепная речь куда — то подевалась, поэтому я не стала мудрствовать, а просто — просто…

— Во — первых, стучать надо! — я сплюнула на землю остатки травы. — Мало ли чем девушка одна может заниматься. Может, я тут нудистский пляж устроила! Солнце — жара, вода опять же рядом… А вы без предупреждения. Ай — ай — ай. Взрослые же люди! — пеняла я. Не знаю, что на меня нашло, но понесло конкретно и не туда куда следует. Но, я откровенно разозлилась: и на нана, что обломал мне сюрприз и приводит гостей без приглашения (у меня и угощения — то нет — сварить не успела.), и на этих бравых ребятушек, что припёрлись нежданно — негаданно, да еще морды корчат, мол женского зада ни разу не видали. — А во — вторых… — я немного смягчила свой тон. — Привет, тоже рада вас видеть. — это во — вторых я произнесла так, что ложного мнения по — поводу моей несказанной радости ни у кого не возникло.

Выдав все это, я задумчиво уставилась на котелок. Готовить или не готовить? Позавтракать по идее надо. Но эти сланцы наверняка отведут меня сейчас к своему Пудре — Полундре, а тот, в свою очередь, сытно накормит, если конечно у них сейчас не пост. Только вот чем первым он меня кормить будет — байками об их многострадальной жизни или едой?

— Вкусно пахнет. — вывел меня из задумчивости голос нана, который подошел к котелку и понюхал мое варево. — Что это?

— Компот местного колорита. Угощайся! — "Мило" предложила я, делая широкий жест, и принялась яростно запихивать вермишель с тушенкой обратно в рюкзак.

Видя мое непримиримое настроение Фар тяжело вздохнул, и начал помогать собирать пожитки. Когда все было собрано, а костер потушен, я обратилась к двум изваяниям, маячившим рядом и молчавшим все это время.

— Я с огромным удовольствием принимаю ваше приглашение посетить здешнее правительство и, почитая благородство и гостеприимство этого мира, буду рада разделить с вами завтрако — обедо — ужин. — бравенько так оповестила их, нагло намекнув на своё полуголодное существование.

Даже, привыкший, более менее ко мне нан, обалдел от такого наглого напора, что там говорить о местных братках! Но, вероятно, они не зря ели свой хлеб. Быстренько подобравшись и придя в себя, они произнесли небольшую речь, выразившую их безмерную радость от моего согласия, что — то там сделали и вот мы уже стоим на дорожке в нескольких шагах от дверей их "Дома съездов" (если бы нас переместили прямо к столу, то я бы нисколько не обиделась).

Домик впечатлял своими размерами, вычурностью и тем же разноцветьем, что и в одеждах послов. М — дя, мода здесь, судя по всему, не знает преград — никаких. "Встречающие лица" еще раз поклонились и отошли в мир иной. В смысле исчезли. То ли докладывать понеслись, то ли по своим каким делам. Правильно, кому охота с одичавшей бабой связываться? Вон и Фар на меня подозрительно косится. А я уже белая и пушистая — подобрела в преддверии сытной кормежки. Нет, вы только не подумайте, что я прожора там какая — то. Просто вчерашний ужин был очень скромен (я так полагаю, состоял он из местного воробья). А завтрак… Ну, вы сами знаете. А кушать — то хочется. Я — молодой растущий организм и мне требуется полноценное питание! Даешь каждому по его аппетиту! Поэтому поправив на плече рюкзак, приняв величественную осанку и громко воскликнув:

— Промедление голодной смерти подобно! Вперед к щедрым дарам достопочтимого Полундры! — я бодренько зашагала к дверям.

Уже на подходе стала выискивать глазами звонок, который сообщил бы о нашем появлении. Звонка не оказалось. Зато, стоило нам подойти к лестнице, двери сами отворились и на пороге нас встретил маленький (мне по плечо), пухленький (шире меня раза в два) мужичек. Одет он был… Петухи и то скромнее смотрятся в своем оперении. Такой жуткий компот из цветов, оттенков и рюш, что просто дух захватывало, а на глаза просились темные очки (чтобы в них не рябило). То, что он далеко заткнул за пояс и послов и свой домик, и дураку было понятно.

Мужичек тут же начал витиеватую и возвышенную приветственную речь (надоело, если бы я не хотела есть, то наверняка бы захотела спать), а я размышляла, как бы перевести тему разговора на завтрак. Хвала богам, его речь была довольно короткой и, закончив ее, пухличек пригласил нас пройти за ним.

«У порога принимает! Где его хорошим манерам учили?! И учили ли вообще?».

— Кто это? — поинтересовалась я у Фара, как только милый пестрый колобок отошел от нас на некоторое расстояние.

— Милундр — родной брат правителя. Которого, кстати, зовут не Полундра, а Пуд — рун — дра. — проговорил он по слогам. — Назови его пару раз по имени правильно и он — твой друг.

— А что его имя труднопроизносимое первый раз не только для меня?

— Насколько я знаю, его имя правильно с первого раза произнесли только трое. Я в том числе (скромница ты наша…). Хотя этот список мог уже и пополниться. Его мать, как он говорит, до последнего не могла объяснить какому больному воображению или сну он обязан таким именем.

Нас вели огромными коридорами, по бокам которых были разные двери. У некоторых дверей неподвижно стояли стражи в ярко синих костюмах. Я даже приостановилась посмотреть на них и дать отдых глазам, ведь это были единственные люди в этом мире (из виденных мною) в однотонных одеждах, а не в петушиных ярких нарядах. Может здесь не так еще все безнадежно?

Нам на встречу вышел служивый совсем другого порядка, сразу получивший мою оценку "с ним не стыдно выйти на улицу" (естественно, если переодеть). Вероятно, он был здесь главным стражем или носил какое — то высокое звание. Его синий наряд был сильно разбавлен зеленым и имел несколько скромных рюш. А с каким достоинством, чеканя шаг, он продефилировал мимо! Как будто ему принадлежал, если не весь мир, то, во всяком случае, уж этот город точно — целиком и полностью.

Мило улыбаясь, я скромно опустила очи и мой взор сразу прилип к его ремню. Я была просто поражена. Как вы думаете, что я у него увидела? Сотовый телефон! Кто бы мог подумать… Не успела я напридумывать Бог весть что по этому поводу, как Фар, увидев мое замешательство, пояснил, что это чистой воды бутафория. Да, действительно, телефон из нашего мира, доставляется сюда контрабандой. Просто кто — то придумал их использовать в виде магически телепатического приемника. И сразу пошла мода на эти безделушки. Когда купленному в нашем мире телефону "прочищают мозги", то он становится способен улавливать телепатическую передачу одного — двух источников.

— Это как нан — информатор. — продолжал в пол голоса Фар — Только нан может настроиться на любую волну, а телефон только на определенную, выбранную хозяином телефона. А так как в двух других мирах телепатов раз — два и обчелся, то эта новинка мгновенно приобрела популярность. Они есть у многих, их, как у вас говорят, иметь престижно. — Фар немного приостановился, поджидая обалдевшую меня и поэтому отставшую от процессии. — Наличие телефонов, конечно, не афишируют, так как это незаконно, но все равно продолжают их брать и брать. Небольшой, удобный, модный. Излюбленные волны, выбираемые для телефонов: дом, телохранитель, Совет, любовница… Поэтому, чтобы охватить все желаемые участки, у некоторых этих приборов по несколько, хотя удовольствие далеко не из дешевых. У одного барона, насколько мне известно — их шесть!

Да, фантазия человека безгранична…

Так, негромко разговаривая и прошагав по нескончаемым коридорам уже, наверное, целую вечность, мы "незаметно" пришли к главному залу, где нас и встретил радушный хозяин — правитель этого куска суши. Сия господин был, как и его брат, невысоким пухликом в жутких сиренево — желтых одеждах. М — да, красота спасет мир… от засилья интеллекта.

— Счастлив приветствовать Вас в нашем чудесном мире!

— Скорее чудном. — укоротила я его заготовленную речь. Мое терпение безграничностью никогда не отличалось.

— ??

— Я о его несуразных формах.

— Ах, это! — обрадовался толстячек тому, что меня оказывается можно легко понять, — Знайте ли, мы привыкли к этим формам и считаем их вполне нормальными. — махнул он своей пухленькой ручкой, сплошь унизанной перстнями.

— Привыкли?! Следовательно, этот мир не был таким изначально?

— Нет, что вы! — замахали уже обе его руки. — Наш мир раньше совсем не отличался от других миров. Мир, как все… Ничего примечательного. А это — руки взлетели вверх в широком жесте комментируя «это», — достижение одного нашего великого волшебника! Он знайте ли просто страсть как любил все геометрически правильное, ну и, усердствуя над своим парком, немного перестарался… М — да. — Пудрик задумчиво почесал кончик носа. — Пробовали потом, конечно, исправить, и он сам, и другие волшебники. Но… — он снова развел руками — похоже на то, что это его любимый жест или вообще любимое движение, так как мы до сих пор стояли у двери зала. — А теперь уж привыкли. Считаем это, своего рода, достоянием. Хотя желающие все вернуть в изначальный вид еще бывают. Каждый год находится какой — нибудь чудак, пробующий свои силы по возращению былой природы. Посетят, знайте ли второй материк и … Что в нем такого, в этом материке? Он же даже не волшебный!

— Теперь зато понятно, почему он не волшебный. Природа решила обезопасить себя от горе — волшебников, хотя бы на втором материке. — проворчала я, думая о том, что паду здесь смертью голодных.

Фар, как будто прочитав мои мысли или тоже придя к такому же выводу, мягко перебил этого говоруна и сказал:

— Миледи очень устала и хотела бы отдохнуть.

«И поесть, и поесть!» — сверлила я нана своими мыслями. Пудру… Щет! Надо Фара попросить написать его имя на бумаге и выучить, наконец. Короче, этот пухлый правитель вновь развел своими ручонками, забегал (вообще — то пару раз переставил ноги с места на место), засуетился (позвонил чем — то вроде колокольчика) и, через пять минут, мы уже подходили к нашим апартаментам, предварительно дав Пудре обещание «разделить с ними скромный ужин».

Шла я точа обиду на Фара, на себя, на весь белый свет, но лишь вошла в комнату, то… Да они просто душки! Умнички! Надеюсь, тут нет геометрической дичи?

Посредине комнаты стоял столик, который ломился от всяческих блюд. А запах! А запах! М — м–ма… За секунду я оказалась за столом, а за пять минут объелась так, что вам и не снилось (мне тоже — даже не подозревала, сколько в меня оказывается может вместиться всякой еды). И с чувством полного насыщения и удовлетворения завалилась на огромную кровать. Ну и пусть ее постельное белье четырех цветов, все равно через минуту я его видеть больше не буду…

Проснулась я сама (без помощи Фара!) и первым делом попроведала чудо — столик. Он был почти пуст (я прекрасно помню, что все с него съела, просто надеялась на пополнение по принципу «скатерти — самобранки, пока я почиваю), его украшала лишь небольшая ваза с фруктами. Жаль… Хотя, у меня же ужин на подходе. Ужин в высших кругах! Это вам не шухры — мухры!

Приняв душ, я вторично озадачилась: что одеть? Платье я свое не вывесила и оно, мягко говоря, помялось. В общем, выглядело сейчас, как будто его корова немного пожевала и выплюнула. Даже натянутость на мне его не спасла от этого жуткого состояния. А утюга у меня нет. Как — то не захватила (странно, правда?).

В этом легком замешательстве, задумчиво — грустном состоянии и с кучей огрызков на столе, меня и увидел вошедший Фар.

— Ты на ужин собираешься? — прозвучало от него вместо приветствия.

— А как же «Добрый вечер! Ты хорошо отдохнула? Чем омрачено твое прекрасное личико?» — осведомилась я у этого невежи, покачивая в пальцах очередной огрызок.

— Неужели ты собираешься сесть на диету и питаться одними фруктами? — в тон мне лилейным голоском поинтересовался этот гад. Знает чем зацепить, на какие клавиши нажать!

Сперва я хотела запустить огрызком, потом подавить на сострадание «рыдая» на груди этого пушка, но, снова передумав, дожевала какой — то оранжевый фрукт (помогающий мне в моих нелегких решениях) и мрачно спросила:

— Тут в моде ходить в мятых вечерних платьях? — и ткнула пальцем в свой наряд, небрежно раскинутый на кровати.

Фар демонстративно хмыкнул и вышел из комнаты.

— Ах так! Ах вот ты как! Я для него… А он! Ну я тебе докажу. Я, я… — понеслось мое возмущение ему в след.

Я стала собираться на обжорное мероприятие. Выбирать особо было не из чего, поэтому я наряд слепила из того, что было, а потом, что было, то и нацепила. Сначала оглядела свои джинсы и, оставшись довольной осмотром (они были довольно чистые), надела свои новенькие туфли (прелесть!), красную футболку с прикольной мордочкой с нимбом, а вокруг бедер завязала оранжевую скатерть со стола. В довершении, сделала два хвоста на голове и макияж «накрась все цвета радуги и радуйся». Повертевшись перед зеркалом — отправилась на ужин.

Пройдя несколько бесконечных и запутанных коридоров, я поняла, что архитектор, работающий над планировкой этого здания, явно преследовал одну единственную цель — если враг или бунтовщики проникнут сюда, то, пытаясь найти центральные помещения, просто заблудятся, устанут и сдадутся без боя, только за то, чтобы их отсюда поскорее вывели. За время блужданий по коридорам, я не встретила ни души и собиралась уже вернуться назад, когда неожиданно очутилась перед развилкой из трех коридоров. Так. «Налево пойдешь — себя потеряешь (невосполнимая потеря!), направо пойдешь — совсем заплутаешь (тоже не годится), прямо пойдешь — что — то найдешь». Почему бы и нет? Вперед и только вперед! Прямо пойдешь… Вот я туда и пошла, и нашла маленький круглый зал, диаметром метров пять с несколькими дверьми. Решив, что погуляла уже достаточно и испытывать судьбу больше не стоит, а лезть во все двери подряд не красиво, я закричала:

— Лю — юди! Челове — еки! Есть кто живой?

Слева от меня почти сразу открылись двери и, из них выглянуло удивленное лицо Милундра. Несколько секунд он поизображал картину «Не ждали» и потом, как — то странно заикаясь, осведомился:

— Ми — миледи? Что Вы зде — десь делаете? Мы думали Вы подойдете с главного входа. Мы вас там как раз ждем.

— Что делаю? Проверяю свои вокальные данные в обозначенном месте. Акустика у вас тут хорошая, знайте ли. Душа, так сказать поет, без музыки и суфлеров.

И, подарив ему одну из своих лучших улыбок, с независимым выражением, оттеснила его в сторону и проскользнула в зал. В зале я огляделась и тут же поняла растерянность братца правителя. С противоположной стороны огромного зала, у больших створок дверей была расстелена какая — то яркая пестрая дорожка, по бокам которой на вытяжку стояли трубачи. Очень мило, если башка не закружится от коврика, то какофония в оба уха уж точно добьет.

Найдя глазами Пудрика, я весело помахала ему рукой.

— Привет! Я здесь.

Пудрик пришел в замешательство. Ха, вся его программа торжественной встречи полетела в Тартар. Он растерянно покрутил головой, кинулся было к трубачам, но затем передумал и направился ко мне. Смотреть на его походку было смешно — он старался идти степенно и важно, но при этом торопился побыстрей добраться до меня, поэтому шагал, как страус на балете.

— Да Вы действительно полны сюрпризов! — проговорил он, как только сократил расстояние до слышимости, и, оглядев меня, восторженно резюмировал — Вы просто потрясающе выглядите!

Я не стала уточнять, что в итоге я у него потрясла: психику или чувства прекрасного, а просто улыбнулась. Прозвучало «Прошу к столу!» (прямо бальзам на израненную душу и голодный желудок). За столом нас собралось немного… — человек семьдесят. Что ж, очередной тесный круг.

Фар появился через несколько минут. Увидев меня и то в чем я одета, он одарил взглядом примерно означавшим «Ума нет, считай…». Я же гордо вскинула подбородок, демонстративно поправила узел на юбко — скатерти и продолжила оценку здешнего кулинарного искусства, иногда отвлекаясь на светские разговоры типа: «Да, помогу», «Конечно, понимаю», «Непременно», «Как только так сразу», «Да что вы! Неужели?» и т. п.

Когда еда уже не лезла, а интересного собеседника так и не нашлось (приглянувшийся мне служивый, почему — то в банкете не участвовал), я, сославшись на утомленность (не на тяжесть же в желудке ссылаться) почетно отбыла с ужина. На этот раз с провожатыми и через главные двери.

А с самого утра у меня появилось стойкое непреодолимое желание — поскорее покинуть этот «милый» мир. Поэтому появившийся Фар несказанно обрадовал известием, что уже вечером нам необходимо быть в Серебряном дворце.

— Пудрундра уже предупрежден. Он очень огорчился. Ты просто обаяла его вчера своим тонким пониманием здешней моды. А твой наряд… — нан хмыкнул (только и знает, что хмыкать, хмыкалка, блин). — Он весь оставшийся вечер только и говорил о твоем прекрасном вкусе.

— Чтоб ты понимал в высокой моде! — крикнула я ему из ванной.

Сборы наши были скорыми, проводы — слезными (это я прослезилась, от радости), а обед в нашу честь — пышным. Короче, все путем… Пудрик так расчувствовался, что вручил мне какой — то волшебный камешек на цепочке. Лекцию о том, откуда этот сувенир, Фар оборвал на третьем прапрадедушке Пудрика, который передал этот камень своему сыну — деду Пудрундры. Фар сказал, что времени мало и он непременно расскажет мне все сам. Я была ему благодарна.

Переместились мы прямо из дворца. Через секундную невесомость я огляделась и, уперев руки в боки, с непониманием уставилась на Фара. Для этого был очень даже существенный повод — вокруг до сих пор была геометрическая природа! Если такая «прелесть» еще есть и в другом подведомственном мне мире, то свою ставку я, пожалуй, перенесу на Зубар.

Фар спокойно ответил взглядом на взгляд и ухмыльнулся.

— Я подумал, что тебе следует еще немного побыть в Третьем мире. Я слукавил перед Пудрундрой о необходимости покинуть его мир, чтобы он не отрядил нам полк сопровождающих. Это он может. Или еще бы сам с нами направился.

— Жуть! — невольно воскликнула я, представив себе эту картину. «Скромный» поход на природу с толпой солдат во главе с монархом. Бр — р–р…

— И я о том же. — продолжил Фар. — У тебя сложилось не совсем хорошее впечатление об этом мире, поэтому я решил показать тебе еще несколько его обитателей.

— А мы на бал не опоздаем?

— Нет. Бал будет только завтра вечером. Так что у нас еще больше суток в запасе.

— Тогда я не против. Показывай все, что ты там хотел.

Мы стояли у огромной каменой горы, похожей на яйцо, вкопанное немного в землю. За горой высились подобные насмешки над обычной природой. Интересно, а дождь у них обычно какой формы идет?

На удивление, у такой гладкой горы (конечно не совсем гладкой, это я уж так…) были и уступы и пещеры. К одной из таких пещер, высотой примерно три моих роста, целенаправленно и вел меня Фар.

— Кто, кто в пещерке живет? Кто, кто в «невысокой» живет? — проговорила я в пол голоса.

— Сейчас увидишь. Неужели ты совсем не любишь сюрпризов? — посмотрел мне в глаза нан.

— Люблю. Очень. Только хорошие.

— Сейчас получишь. Этот сюрприз придется тебе по вкусу. — сказал Фар и неожиданно заорал. — Дигет! Ты дома?

Я напряглась. Кто может скрываться в этой огромной пещере? Явно не дюймовочка или маленький гномик. Как я и предполагала, земля почти сразу задрожала, деревья затряслись мелкой дрожью, а с самой горы посыпался фонтан мелких камушков. По мере увеличения баллов землетрясения, стало понятно, что к нам движется что — то очень большое и обладающее достаточно большим весом. Фар не подавал никаких признаков волнения, поэтому я тоже отбросила все свои страхи и просто стала ожидать появления обитателя пещеры.

Ждать, как оказалось, пришлось недолго. Через какие — то пол минуты из зева пещеры на уровне трех — четырех метров над землей показалась голова. Эта голова, внимательно посмотрев в нашу сторону, тут же явила на свет и все оставшееся туловище. Вы не поверите! Это оказался ДИ — НО — ЗАВР! Самый настоящий динозавр!

— О, Фар, привет! — с величины своего роста закричал этот доисторический монстр, пока я глупо хлопала глазами. — Да ты с подружкой! Молодцы, что зашли. Проходите, у меня как раз все готово к завтраку.

Было даже страшно предположить, ЧТО там могло быть на завтрак. Но это слово — «завтрак», обладало для меня определенной магией, зовущей за собой. К тому же, если наши палеонтологи не халтурили и потрудились на славу, то этот монстрик принадлежит к травоядным, а не хищникам. Оставалось надеяться, что:

А) моя пятерка по Зоологии себя оправдает и динозавр действительно окажется травоядным;

Б) здешние динозавры живут по тем же законам природы, что и в нашем мире;

В) он не ест подружек Фара;

Г) я встану у него поперек глотки;

Д) Фар не повел бы меня к тому, кто может мной позавтракать!

Как видите, у меня было множество причин, чтобы не отказываться от предложения перекусить. Поэтому я, особо не задумываясь, последовала за хозяином пещеры, даже не согласовав это со своим телохранителем.

Коридор пещеры был не очень длинным, всего метров пятнадцать, а в его конце сразу появилсядовольно просторный зал с высоким потолком. Внутри зала — жилища все было очень симпатично. Именно симпатично — аккуратно и цивилизованно. С пещерами драконов Зубара это уютное жилище даже не стоило сравнивать, настолько они отличались.

В пещере были и шкафы с посудой, и столы, и стулья и даже кровать. Все имело свое место и было аккуратно прибрано, а не валялось в хаотичном порядке. На полу около кровати лежал ковер (не путать со шкурами!), а вход в эту «комнату» прикрывал тканный полог. На столе стояла какая — то чаша исполинских размеров с чем — то дымящимся и рядом лежала буханка черного хлеба (!).

— Проходите, присаживайтесь. — засуетился хозяин, отодвигая стулья и гремя тарелками, расставляемыми на стол (тарелки были самого обычного размера). — Простите, не знал, что вы придете. Даже и не подозревал о таком приятном сюрпризе. Хотя, как говорят, истинные гости приходят неожиданно, а истинные друзья без приглашения. О чем это я? — динозавр замер на несколько секунд. — Ну что вы?! Садитесь, садитесь, а то завтрак остывает!

Мы с Фаром стали рассаживаться. На стульях огромных размеров, предусмотрительно кто — то сделал небольшие лесенки, позволяющие без проблем забираться на эти стулья. Я легко одолела высоту и динозавр осторожно придвинул мой стул и Фара поближе к столу.

— Как же я забыл? Совсем одичал вдали от цивилизации! Позвольте представиться милая леди. Дигет, бывший главный придворный волшебник и профессор естествознания. — динозавр отвесил мне кивок.

— Очень приятно. А разве главный волшебник живет не во дворце? — от неожиданности я даже позабыла приличия и не преставилась сама. — Хотя, Ваши размеры…

— Нет, моя дорогая, разметы тут не причем. Раньше я действительно жил во дворце. Но, как я уже сказал, я — БЫВШИЙ главный волшебник. И, как Вы, душечка правильно подметили, теперешние мои габариты не позволяют мне проживать в обозначенном строении.

— А раньше Вы были помельче? — меня просто распирало любопытство: как мог ходить динозавр, даже чуть меньших размеров, по бесконечным коридорам дома правительства Третьего мира.

Дигет мне великодушно улыбнулся и эстафету принял Фар.

— Дигет, это Миледи.

— Не может быть! — воскликнул пережиток прошлого. — Как я отстал от жизни! Неужели я все — таки дождался! И давно Вы уже приняли бразды правления? — обратился он ко мне. И, не успела я открыть рот, как снова в разговор влез неугомонный Фар.

— Нет, она в этих мирах всего несколько дней. Бал — представление состоится завтра. А силы волшебства у Миледи еще нет. Так что придется тебе некоторое время еще потерпеть.

— Но ее все — таки нашли! А ведь мало кто верил. Сколько было скептицизма и иронии по этому поводу.

— Извините, — встряла я, пока нан не начал новую словесную атаку, а Дигет вздыхал и какой — то надеждой поглядывал в мою сторону, — извините. Тут пошел разговор, за сутью которого я не могу уследить, по причине своей неосведомленности. А я, как ни странно, все еще здесь и очень хотела бы знать, почему бывшему главному волшебнику придется еще потерпеть и как, черт возьми, он помещался во дворце?!!

Дигет и Фар переглянулись.

— Так Вы еще не в курсе? — уточнил динозавр. — Фар, ты не рассказал обо мне Миледи?

— Нет. Не хотел что — то переврать. Расскажи сам, а я по мере сил дополню.

— Простите, меня старика, я — то думал, что Вы уже в курсе. Как бы начать? Понимаете, я — человек. Точнее был им, до того как… — он развел лапами, показывая на свое тело.

— Вы были человеком?! Неужели?!

— Это очень долгая история. Я постараюсь быть краток. Когда — то давно, будучи еще молодым волшебником, я изучал древние книги. Эти книги были найдены в горах и относились к тому времени, когда наша природа, по вине одного безголового коллеги, еще не стала столь отвратительно ровной в пропорциях. Вы же уже слышали, что раньше наша природа была нормальной? — я кивнула и он продолжил. — Ну так вот, книги были очень старыми и в одной из них я обнаружил рисунок удивительного животного, называемого там Элефатум. Это животное настолько затронуло мою душу, что я решил непременно воссоздать его вновь. К тому же в этой же книге писалось о добродушие и очень развитом интеллекте этих животных. Там так же добавлялось, что эти прелестные создания неожиданно все вымерли от какой — то неизвестной болезни.

— Примерно как у нас динозавры. — вставила я с сожалением.

— Вот — вот! — воскликнул экс волшебник. — Именно! Один мой знакомый, находясь в вашем неволшебном мире, случайно увидел подобное животное на обложке какого — то журнала. Зная о моей страсти, он купил и прочел этот журнал, а затем, поняв что к чему, приобрел большую книгу, полную подробных описаний ваших динозавров. Увидев это сокровище, я пришел в неописуемый восторг и, забросив всю остальную работу, принялся ставить опыты по восстановлению этого типа животных в нашем мире.

Быстро восстановив картинку осмотра пещеры, я огляделась вокруг. И точно, на одной из полок увидела пару наших энциклопедий по разным эрам, где проживали динозавры, еще не ведая о своей печальной участи.

— Как показали опыты, — продолжал между тем Дигет, — получить животное с интеллектом можно только из исходного живого организма, обладающего этим интеллектом. Следовательно, мне требовался доброволец! К моему великому разочарованию, служить добровольцем во имя науки никто не захотел. Поэтому я и решил принести в жертву науки себя, самодовольно предположив, что когда с моей помощью, в виде Элефантума, будет произведено на свет несколько особей, то я просто верну себе прежний облик. Но…

— Но старик Дигет впопыхах забыл о маленькой детали. — снова встрял Фар. — Во — первых, для увеличения популяции любых животных должно быть как минимум две особи данного вида. А во — вторых, другая особь должна быть непременно женского пола!

— Да — да, именно так. Когда же я об этом вспомнил, то к своему ужасу понял, что мои волшебные силы мне больше не подвластны и я не могу самостоятельно вернуть себе прежний вид. Нет, Вы только не подумайте, что я это все хотел провернуть в тайне — об этом опыте знали несколько волшебников. Когда же они узнали о моей необратимости, то было приглашено много сильных волшебников из разных миров. Но, увы. Совет мира Фабс предрек мне ходить в этом образе до появления ОЧЕНЬ сильного волшебника, каковым и должны были стать Вы, Миледи.

Это было сказано таким тоскливым тоном, что мне стало по — настоящему жаль этого горе — волшебника. Хотел вернуть миру динозавров, а теперь сам вынужден ходить в их шкуре. Причем самое печальное, что никто не уверен — сколько еще ходить.

— Поэтому я смирился и стал ждать. Мои друзья помогли мне найти эту пещеру и обжиться со всевозможным комфортом. Первое время я еще надеялся найти себе спутницу, чтобы все — таки закончить то, ради чего это все начиналось. Добрый Фар мне даже пытался в этом помочь.

— Да — а. — протянул нан. — К сожалению женщин со столь благородными порывами найти не удалось. Да и это не удивительно, учитывая что «будущие спутницы жизни», увидев кем им предстоит стать и с кем жить, сразу отвечали решительным отказом. Более того, многие решительно рекомендовали лечиться любому, кто об этом заикался. «Красота и изящество» этого ящера не смогла обаять никого кроме Дигета.

— Смейся, смейся. — проворчал волшебник. — Посмотрим, кто еще будет смеяться последним.

— Похоже, вы не там искали! — горячо заявила я. — Никто из вас не догадался поискать добровольцев у нас, в моем мире? Нет? Тогда понятно. — две морды уставились на меня. — Вот несколько причин, по которым у вас там были бы неплохие шансы. Поменять загазованный город на этот курорт, пусть даже в ином обличье — раз. — стала я загибать пальцы. — Иметь обеспеченного и неглупого мужа без возможных соперниц — два. Возможная компенсация для своих родственников и детей — три. И просто поменять образ жизни, своего рода экстрим — четыре. Можно привести еще массу причин, по которым наша, неизбалованная женщина будет рада согласиться на ваше предложение. А если вы ей еще пообещаете после возможного возврата в прежний облик сохранение брачных уз… Да вы там тысячи претенденток найдете!

— Вы действительно так считаете? — с надеждой в пол голоса спросил динозавр.

— Конечно, я так считаю. Более того, я даже в этом уверена. — пожала я плечами.

— Фар, — морда ящера обратилась к нану, — что ты скажешь по этому поводу?

Фар задумчиво пожевал нижнюю губу.

— Я думаю она в чем — то права. Из того, что я видел и знаю о ее мире, можно предположить, что шанс у нас есть. Только парламентариев конечно нужно людей. Да и отбор возможных претенденток тщательнее проводить. А так…

— Нужно непременно попробовать! — загорелся Дигет. — Пока Миледи не набрала свою силу. Вдруг на самом деле получится?! Я бы с удовольствием понес все расходы, связанные с вовлечением кандидаток. И компенсации бы необходимые выплатил. И уж конечно, сохранил брак. Это свято! К тому же при таких обстоятельствах.

— Кстати, можно и несколько мужиков привлечь. Так сказать на подмогу, если самочек несколько получится добыть. — подлила я масла в огонь.

Дигет аж подпрыгнул от радости — найти не только жену, но и «мужиков» для динозаврьего общества, это было бы для него просто клад. Видя его лихорадочное нетерпение, Фар тихо мне сказал, что пора бы уже и честь знать — у хозяина теперь много забот появилось. Мы тепло попрощались. Дигет обязал нас прийти к нему в гости еще раз. Мы же пообещали, если потребуется дать несколько консультаций по специфике моего мира для более плодотворных поисков добровольцев.

От проводов мы отказались. Когда же я обернулась, чтобы помахать Дигету на прощанье, то застала его за сосредоточенным набором какой — то палочкой номера по сотовому телефону! А говорил, что отстал от цивилизации.

Мы прошли уже достаточное расстояние, когда я, наконец, решила поинтересоваться дальнейшим планом действий. Фар весьма туманно ответил, что покажет мне что — то необычное для этого материка и я просто молча повиновалась, шагая куда — то в глубь этого огромного «острова».

Ближе к вечеру перед нами раскинулось огромное озеро, противоположный берег которого терялся в дымке горизонта. Озеро было не просто красиво, а восхитительно красиво. Его вода казалась одним большим и прозрачным стеклом — видно было все что под водой довольно далеко и глубоко. На небольшом островке, недалеко от берега сидела стая белоснежно — серебристых птиц, которая дополняла эту красоту, делая ее еще более гармоничной и хрупкой.

Вот в таком месте и хотелось бы провести остаток своей жизни, поставив на берегу озера маленький домик с садом. Ближе к зрелости конечно, когда хочется спокойствия и умиротворенности.

— Это Хрустальное озеро. — сказал Фар после того, как я насмотрелась на это чудо.

— Прекрасное место. Это и есть что — то необычное, которое ты мне хотел показать?

— Нет. Хотя, и это озеро тоже. А по настоящему необычное ты увидишь завтра утром. Я когда сам первый раз увидел… В общем не буду рассказывать, завтра сама все увидишь.

Фар не стал больше заговаривать о том, что я увижу завтра и мы просто насладились остатком вечера. Отдыхали, купались, сидели у костра и смотрели на закат, отражающийся в хрустальных водах озера.

Утром Фар небрежно растолкал меня ни свет ни заря и пресек мой возглас возмущения в зародыше тем, что сунул мне что — то в рот. Когда же я избавилась от импровизированного кляпа и снова раскрыла рот для обвинительной речи, нан приложил один палец лапы ко рту, изображая жест известный всем с пеленок, и подозвал меня к высокой траве, растущей у берега. Поняв, что орать я уже не собираюсь, он раздвинул траву и указал на берег около острова.

Там как раз к воде подходили удивительные животные. Причем, они были вдвойне удивительные тем, что с геометрией этого мира определенно не дружили. Они были самые ОБЫЧНЫЕ! Эти животные напоминали карликовых слонов с непропорционально большими ушами, размером с величину их туловища и похожими на «лопухи» бантика. Их шкура была цвета сливок, а низ ног, «прическа» на голове и кисточка хвоста — кремового окраса. Они настолько вписывались в окружающее великолепие, что просто дух захватывало, будто природа сама произвела на свет этих животных, чтобы хоть как — то реабилитировать себя после человеческих выкрутасов.

— Кто это? — заинтригованно шепотом спросила у Фара.

— Это Фантики. Своим видом они обязаны тому, что во время свершения неумелого волшебства, которое привело к теперешнему виду весь материк, находились в зародышевом состоянии.

— Как это? В смысле были в животике у мамы? — я слушала нана, не отрывая взгляда от белых «слонят», которые, подойдя к воде, стали плескаться и брызгаться друг в друга.

— Нет, Фантики были выведены искусственным путем, скрещиванием и тому подобным. Когда же произошел «катаклизм» местного масштаба, эти животные еще были никем — очередным опытным зародышем. Вероятно, это их и спасло. Природа, преобразуясь, не взяла их в расчет или просто не сумела куда — то соотнести, вот и не тронула. А через пару месяцев получились вот эти чудесные карапузы.

— Здорово! Жаль, нельзя было предвидеть этого, как ты выразился, «катаклизма» и «законсервировать» всю природу. — посетовала я. — А почему их так странно назвали — Фантики?

— Ты обратила внимание на форму их ушей?

— Конечно, этакие «лопушки» бантика.

— Ну так вот, насколько я знаю, когда они совсем маленькие, то уши у них еще больше, раза в два. Говорят, когда решалась их судьба, в том смысле, что придумывали им имя, они спали. Уши в спящем состоянии они не складывают. Вот и представь — маленький такой комочек посредине между двух, как ты выразилась «лопушков» бантика. На что похоже?

Я медленно представила эту картинку с мелкими подробностями и воскликнула:

— На фантик от конфеты!

— Так вот, воображением те волшебники — ученые тоже не страдали… Отсюда и название.

— Понятно. — улыбнулась я, загоревшись желанием когда — нибудь, если представится такая возможность, обязательно посмотреть на новорожденного фантика.

Вдруг, прервав наш разговор, на поляну к водопою «слоников», смешно подпрыгивая и размахивая какой — то палкой, выбежал щупленький старикашка. Он стал громко орать и ругаться на фантиков, гоняясь со своим «грозным» оружием за ними, как за козами, посягнувшими на его любимый газон с элитными цветами. Все это выглядело бы очень смешно, если бы «слоники» не боялись этого воителя и, разбегаясь от него в разные стороны, не сталкивались друг с другом, нанося себе разные ушибы.

— Опять Киюд буянит. — вздохнул у меня за спиной Фар.

— Да что он себе позволяет! — тут же воскликнула я, прокладывая себе путь через траву, словно таран и направляясь на выручку фантикам. По синхронным всплескам у меня за спиной, поняла, что Фар тоже движется в аналогичном направлении.

По мелководью наперерез мы быстро приближались к зоне «военных» действий. Старик, заметив нас, отвлекся от своего занятия и, облокотившись на свою палку, с выражением короля, узревшего нерадивых подданных, поджидал нашего приближения. Фантики же, получив передышку, отошли в сторонку и, тихо постанывая, стали охлаждать свои ушибы прохладной водой. Создавалось впечатление, что такие безобразия здесь происходят если не ежедневно, то очень часто.

Пылая гневом, я вышла на берег и очень быстро сократила оставшееся расстояние, встав прямо перед дедком. Роста он оказался небольшого — чуть выше моего плеча, но высокомерия в глазах хватило бы как минимум на великана. Те несколько секунд, во время которых я приводила свое дыхание в норму и решала, стоит ли попробовать решить это варварство мирным путем, он использовал для пренебрежительного осмотра меня и моего спутника, а затем первым заговорил.

— Позвольте представиться, мисс. — слово «мисс» было произнесено с интонацией произнесения словосочетания «половая тряпка». — Киюдард! — провозгласил он, так, словно от одного его имени все должны были падать ниц и не сметь поднять голову до его всемилостивейшего разрешения.

— Меня абсолютно не интересует ваше имя. Впрочем, фамилия, место жительство и положение в обществе тоже! — в тон ему отчеканила я и краем глаза заметила, как подошедший нан едва заметно усмехнулся уголком губ.

— Правда?! — полилась желчь в мой адрес. — Разве вы из тех мест, где даже не учат хорошим манерам?

— Мои манеры всегда при мне! Но ХОРОШИЕ манеры я применяю исключительно к ХОРОШИМ людям. — я поняла, что наш разговор переходит на личности, а мне совсем было без интересу личность этого грубияна. В то же время вопрос о фантиках, который как раз и свел нас у берега этого озера, безвозвратно отодвигается на задворки, поэтому я изменила направленность течения нашей перепалки и добавила. — Хорошие люди, например, никогда не станут обижать безобидных зверушек и тем более лупцевать их дубиной!

Не знаю, была ли я первой, кто позволил себе подобные разговоры с «его особой» или он приходил в ярость со всеми собеседниками без исключения, но это было что — то. От рукоприкладства, я думаю, его удержало только присутствие рядом со мной нана. Его хорошие манеры можно было выразить примерно такой фразой: Крепко жму горло, искренне ваш… Старикашка несколько раз подпрыгнул, а потом неожиданно перевел свою атаку на Фара.

— Ты что специально привел эту необразованную нахалку, чтобы поиздеваться над пожилым человеком и поунижать его?

Я не знала чем мне возмущаться больше. «Нахалкой» или «необразованной». Я всегда вела себя вежливо и тактично с пожилыми людьми и, тем более, никогда не хамила (даже той бабуле, которая грудью кидалась на любого у кого мелькнет в руках кошелек, рыдая о несчастной старости, а потом, насобирав нужную сумму, напивалась и орала какие все дураки и как их легко их обвести вокруг пальца). Стоящий же передо мной субъект, никак не подходил под образ добропорядочного старичка, но несмотря на это я ему не хамила! А по второму заявлению я бы могла (если бы захватила, конечно) предъявить диплом о высшем образовании, полученном мной в институте, после нескольких лет кропотливого «грызения гранита науки». Так что у меня был определенный повод для возмущения, но я не стала мелочиться и вернулась к исходной теме.

— Я не буду обращать внимание на ваши оскорбления. Меня интересует, по какому праву вы выгоняете фантиков с их водопоя?! — сказала твердо, посмотрев прямо в его злые маленькие глазки.

— Это мое озеро! — воскликнул дедок. — А эти мерзкие твари мутят в нем воду!

— Ага, с песком и илом…

— В моем озере нет ила!

— Давайте разберемся по порядку. Итак, вы утверждаете, что озеро принадлежит вам? У вас есть соответствующие бумаги, удостоверяющие, что это — частная собственность и принадлежит она вам?

Дедок понял, что не на того наехал и решил сбавить обороты.

— А ты кто такая, чтобы интересоваться?

— Я представляю здешнюю власть, но это к делу не относится! Отвечайте, есть у вас право собственности на это озеро?! — Фар в дискуссию не вступал, избрав роль простого зрителя.

— Нет у меня никаких бумаг. Но озеро все равно мое! — не унимался старик. — Я здесь живу!

— Хорошо. Вы здесь живете. Но озером не владеете. Поэтому его водами могут пользоваться все кто пожелает, так же как и проживать на его берегах. Следовательно вы не имеете НИКАКОГО права прогонять фантиков с их водопоя и тем более рукоприкладствовать! Решение окончательное и обжалованью не подлежит.

— Я не знаю, откуда ты такая тут выискалась, — начал старик тихим шипящим голосом, прищурив один глаз, — но давай решим этот вопрос по — другому. Сейчас мы заключим пари и кто выиграет, тот и прав. Ну как?

Во мне проснулся азарт игрока, но я засомневалась, могу ли я пожертвовать будущим этих милых зверушек из — за своей прихоти. С другой стороны, старик так просто сдаваться не собирался и если мне его победить, то я сразу отстаиваю водопой фантиков, и посягательства на них этого полоумного старика прекратятся раз и навсегда.

— Что за пари? — вместо ответа, спросила я у Киюда.

— Очень простое. — как — то сразу легко расслабился старик и по его лицу пробежала едва заметная ухмылка. — Видишь вон там, — его корявый палец указал куда — то к центру озера, — из воды торчит палка?

Я сделала руку козырьком и стала вглядываться в указанном направлении. Там, где очень — очень далеко от берега из воды действительно торчал какой — то шпиль.

— Ну, вижу и что?

— Совершим заплыв до этой палки — туда и обратно. Кто раньше вступит на берег, тот и прав. Если я доплыву первым, то МОЕ право — разрешать этим толстомясым зверям мутить воду моего озера или нет. Если же победить удастся тебе, то… — очередная ухмылка украсила его сморщенное лицо. — Либо я уберусь отсюда, либо поклянусь, что никогда больше не буду трогать ни какую живность, сующую свои морды и клювы в воды МОЕГО Хрустального озера.

Я прикинула расстояние, немного подумала и…

— Я согласна. А так как у меня не так уж много времени, то заплыв совершим прямо сейчас. Возражений нет? Тогда заплыв через десять минут.

Старик кивнул и отошел в сторону, там он сел на бревно и, подперев свою старческую голову рукой, стал смотреть на гладь озера. Я же, прикинув, что стесняться мне особо некого (нан и старик не в счет), решила, за неимением купальника совершить заплыв в нижнем белье и стала раздеваться. Мой телохранитель, до этого никак не подавая признаков жизни, встал и подошел ко мне.

— Ты не сумеешь его обогнать. — просто сказал он, сев рядом со мной.

— Это мы еще посмотрим. — бодренько парировала я, развязывая кроссовки. — У меня за спиной пять лет занятий плаваньем и разряд. Третий взрослый! А это что — то.

Честно говоря, я надеялась больше не на свой разряд, который может быть и имел некоторый вес, но, учитывая, что старик предложил пари именно в этом виде состязаний, то он был тоже не плохой плавун. Я надеялась, что мои молодые силы немного помогут мне в заплыве против этого пенсионера.

— Я просто тебя предупреждаю, чтобы ты потом не очень расстраивалась. — вновь подал голос Фар, но я на его реплику ответила улыбкой и сложив вещи в кучку пошла к воде, где уже меня поджидал старик в набедренной повязке. Без одежды он выглядел совсем сморщенным и немощным, что немало прибавило мне энтузиазма.

Мы встали на прибрежную линию и по команде Фара: «Вперед!», зашли в воду и поплыли к искомой палке в воде. На какой — то момент я вырвалась вперед и потеряла из виду своего соперника, но уже через минуту он со мной поравнялся, а потом и вовсе начал уходить в отрыв вперед.

Я плыла изо всех сил, разрезая воду словно масло, но по сравнению со стариком, казалось просто стояла на месте, изображая из себя великого пловца. А этот дряхлый старик, размеренно разгребая воду руками, двигался словно торпеда с винтом позади. Возникшее у меня чувство жуткого надувательства, я мгновенно развеяла, посмотрев в его сторону под воду — прозрачность воды явно исключала использование каких — либо подручных (и подножных тоже) средств.

Было от чего впасть в панику и разозлиться! Да и моя злость не прибавила мне скорости, как я ожидала, а наоборот, напрочь сбила дыхание и я стала плыть все медленнее и медленнее. От обиды я чуть не заревела. Неужели этот живодер, так и будет издеваться над этими милыми «слониками»? Может быть, он какой — нибудь местный ихтиандр? Не зря же он сказал, что здесь живет! А я даже не поинтересовалась у Фара, кто он такой. «Какая же я дура!» — в сердцах воскликнула я.

Старик на горизонте уже подплывал к палке и стал забирать влево, огибая ее по кругу. Мне же до нее оставалось еще не меньше ста метров. Я от досады ударила кулаком по воде и неожиданно ощутила, как меня что — то резко подтолкнуло и я стремительно начала набирать обороты, а соответственно и скорость. Ничего не понимая, я не стала саботировать эти новые силы, а наоборот, стала грести еще интенсивнее и сразу почувствовала, что это что — то со мной солидарно.

После разворота у шпиля, а это был именно он, а не палка (чему мог принадлежать этот шпиль?), я стала быстро догонять старика и, за несколько десятков метров до берега, наконец — то его обогнала. Надо ли говорить, что на берег я вышла первая. А через несколько минут, из воды буквально выскочил взбешенный дедок и начал громко обвинять меня во всех грехах, которые он мог только вспомнить.

— Ты мухлевала! — орал он, брызгая слюной. — Ты выиграла пари не честно! Наверняка помогала себе каким — то заклинанием или волшебством!

— Вы ошибаетесь. Просто не можете признать, что против любой силы, всегда найдется другая, более мощная. У меня же нет никакого волшебства вообще!

— А мы это сейчас проверим! — не унимался он. — Стой, где стоишь! — и после этого вопля потрусил к своей одежде, откуда через мгновенье вытащил какую — то черную коробочку и так же резво подскочил ко мне.

— Парадэк. — молви Фар, увидев предмет у старика.

— Что? — переспросила я.

— Прибор улавливающий наличие магических волн в человеке и проявление волшебства, если то было им задействовано.

Приборчик в ту же секунду не милосердно уперся мне в солнечное сплетение, заставив невольно немного согнуться, и по нему побежали разноцветные искры, сплетаясь в клубочки и угасая один за другим. Когда такую операцию проделали все цвета, приборчик перестал функционировать и замолчал. На эту черную коробочку с удивлением уставился не только старик, но и Фар. Они внимательно рассмотрели его с каждой стороны, переглянулись и уставились на меня. Нан — по — прежнему с удивлением, а Киюд со злостью.

— Не может этого быть, чтобы обычная девчонка без магических сил могла обогнать меня в заплыве! — вновь заверещал он, со всей силой швыряя прибор в песок, от того отделился какой — то механизм и весело покатился по песку к воде.

— Такова жизнь: либо се ля вы, либо се ля вас. Я думаю, что инцидент исчерпан и вы больше не будете чинить здесь свои порядки. Хотя, как — нибудь стоит еще сюда зайти и проверить — не обижает ли кто милых фантиков? Прощайте! — сказала я и, развернувшись, собрала все свои вещи, а потом направилась к месту нашей стоянки. Фар пошел за мной следом, так и никак не прокомментировав это событие.

К нашему месту я дошла не оборачиваясь и не видела, что там делал дедок. Когда же посмотрела в ту сторону, то его уже и в помине не было, а белые «слоники» снова резвились в воде — в душе восцарил мир и покой.

— Да, Фар, — обратилась я к нану, — это действительно очень красивые животные!

— Угу. — отозвался Фар, думая о чем — то своем.

— Фа — ар! Ау! Ты меня слышишь? — я покачала рукой перед его глазами и легонько щелкнула по носу.

— Что? Конечно, слышу. Я же не глухой! — «вернулся» Фар на землю.

— О чем ты таком задумался?

— О чем?..

— Ну да. Что такое не дает тебе покою, что ты даже не морщишь нос от моих выходок?

— Знаешь, ты точно подметила — это не дает мне покою. — нан повернулся ко мне и сел на задние лапы, показывая, что разговор все же состоится. — Скажи мне одну вещь. Как ты умудрилась обогнать Киюда? Это никому до тебя не удавалось!

— А что, взяла и обогнала! — я гордо вскинула подбородок и еще для пущей важности, демонстративно задрала кончик носа указательным пальцем. — Я чемпион этого мира по заплыву на длинные дистанции. Виват Миледи!

— А все — таки? — не отступал Фар. — Когда ты начала его догонять, а потом и перегнала, я признаться думал, что в тебе неожиданно проснулась твоя волшебная сила, которая и позволила обогнать этого старого зазнайку. Когда же он поднес к тебе парадэк, то я очень удивился ее отсутствием.

— Да — да, помню, как вытянулась твоя физиономия, когда ты посмотрел на этот приборчик.

— Этот прибор никогда не врет, это точно. Также точно и то, что ты сама не могла обогнать Киюда!

— Да почему же я интересно не смогла бы обогнать этого старого маразматика?! — разозлилась я.

— ПОТОМУ ЧТО ОН ИСПОЛЬЗУЕТ ЗАКЛИНАНИЕ СКОРОСТИ ВОДЫ!!!

— Ах, он жулик! А сам — то орал, что я что — то использовала! Вот гад.

— Да, это он. К тому же в прошлом очень сильный волшебник, который и открыл волшебство повиновения воды. К слову сказать, открыть — то открыл, но использовать сумел только одно, которое и демонстрирует всем, кто попадется на его удочку о пари. Хотя, тем что он научился на короткое время подчинять себе потоки воды, он обязан потерей всех других волшебных навыков и сил. Как тут не свихнешься?

— Значит, я его лишила единственной отрады жизни? — язвительно вставила я.

— Нет. Как я полагаю, «лопухов» он еще половит, а вот фантиков ты от его взрывов эмоциональной нестабильности спасла. До тебя несколько храбрецов этого не сумели — проиграли в пух и прах.

— А что за шпиль под водой, до которого мы плавали? Не было времени посмотреть под воду — торопилась.

— Это специальная отметка расстояния, которое туда и обратно Киюд может управлять скоростью воды, не привлекая к себе внимания. Чуть дальше — не хватит сил доплыть до берега, чуть ближе — выплеснется на берег вместе с водой, полностью себя дискредитируя. Он эту метку не один год вымерял, а потом устанавливал этот «шпиль». Там кстати довольно сложная конструкция. — объяснил мне Фар. — И все — таки, может скажешь, КАК ты сумела обогнать этого старика?

— Не знаю. — Фар сделал вид, что обижается. — Честное благородное слово, не знаю! Понимаешь, когда я поняла, что пари мне не выиграть и уже начала расстраиваться, то меня неожиданно подхватила какая — то сила и помогла со скоростью. Я так же, как и раньше гребла, только получаться это стало раза в три быстрее. Понятия не имею, что там произошло, но огромное этому чему — то спасибо — фантики теперь могут вздохнуть спокойно.

— Значит тебе кто — то помог. — проговорил нан, подводя итог. — Судя по тому, что ты мне рассказала, кто — то применил волшебство на увеличение силы. Если ты идешь и хочешь дойти быстрее, то дойдешь в самые короткие сроки, а если идти не хочешь, а делаешь вид, что идешь — ногу поднять даже не сможешь. У нас так одно время лентяев выявляли.

— Да, ты прав. Когда я почувствовала эти новые силы, то стала грести еще активнее и, от этого моих сил как будто прибавилось! — подтвердила я догадку Фара.

— Правильно. Это волшебство реагирует на истинные желания и помогает их достигнуть.

— Вот здорово! Я ведь даже почти не устала, когда вышла из воды.

— Да это оно. Но кто тебе помог? Кто применил это волшебство? Насколько мне известно, такое волшебство требует много энергетических затрат и может быть задействовано только сильным волшебником.

— Как интересно. А почему тогда эта брюзга просто не пользовался этим волшебством силы, а стал водить дружбу с водой, из — за которой и подрастерял все свое волшебство?

— Ну, сначала он хотел владеть тем, чем никто кроме него не владеет. К тому же он не знал, что обретя эти знания, он останется без всего остального волшебства. Никто не знал. А потом уже было поздно. — начал мне пространственно объяснять нан. — Если же говорить о заплывах, то тут ты тоже не права. Волшебство воды незаметно, если пользоваться им умно и его никак не определить, не доказать, что ты его только что использовал, как обычное. К примеру, если бы ты задействовала сама какой — то фокус, для достижения победы, то его прибор в миг бы это выявил и, как говориться, «сдал тебя с потрохами», так как остается своеобразный магический след. У волшебства воды же совсем другая структура. Как только ты соприкасаешься с водой — оно начинается, а как только из воды выходишь — сразу заканчивается и никакой прибор не покажет, что его использовали.

— То есть, если бы это волшебство не отняло у Киюда все его другие силы, то он обрел определенную власть, возможность быть не замеченным в своих поступках?!

— Да, точно так. Он к этому и стремился.

— А откуда же ты тогда узнал об этом волшебстве, если его никак нельзя определить или увидеть? — меня раздражало то, что этот пройдоха чуть меня не надурил, как дурит многих, не обладающих знанием о его хитрости.

— Мне рассказал об этом его брат несколько лет назад. Брат Киюда полная ему противоположность. Ему чуждо стремление к власти, эгоизм, злость, ненависть и другие чувства, которыми прямо таки насыщен Киюд. Волшебник же он, пожалуй, еще более сильный, чем его брат.

За разговорами я собирала наши вещи — Фар сказал, что остаток дня мы проведем на Фабсе, а уже оттуда отправимся во дворец, готовиться к балу. Вещей у нас было не так уж и много, поэтому я управилась быстро и решила еще раз искупаться в озере.

В озере я набултыхалась по самое не хочу. Вылезла из него жутко довольная тем, что насмотрелась на множество прекрасных рыб, плавающих чуть ли не под ногами. Выйдя на берег, запрыгала на одной ножке, вытрясая воду из уха. Фар объявил, что через пятнадцать минут мы отбываем, а то не успеем посмотреть то, что он запланировал.

Позади нас в зарослях кустов раздался хруст. Я прекратила прыгать и стала всматриваться, в надежде увидеть еще что — нибудь интересное, пока мы не покинули Третий мир. Нан же только немного ухом повел, а не соскочил, как бы это сделала любая собака. Никак не привыкну, что он прочесывает мысленно окружность и никак не является ОБЫЧНОЙ собакой!

Из прибрежных зарослей показался человек и направился в нашу сторону. Солнце уже было высоко и светило нам в глаза, поэтому нашего посетителя мы смогли разглядеть только, когда он подошел. Это был невысокий старик в просторном одеянии, расшитом какими — то письменами. Он шел, не сгибаясь и не смотря под ноги, его глаза смотрели прямо на нас и улыбались, впрочем, как и он сам.

Фар, рассмотрев нашего визитера, хмыкнул и произнес едва слышно себе под нос: «Теперь все ясно…», а вслух воскликнул.

— Элеф, привет! Давно не виделись. Так это, похоже, ты помог Миледи победить этого прощелыгу?

Вновь пришедший немного поморщился и заговорил приятным бархатистым голосом, смотря куда — то вдаль озера.

— Ну, я бы не стал так говорить о своих родственниках. В любом случае он мне родной брат и им останется. Родню не выбирают. — затем он посмотрел на нана. — Мне тоже приятно вновь увидеться с тобой, Фар. И неужели мой старческий слух меня не подвел — теперь взгляд был перемещен на мою скромную персону — и эта милая молодая леди, дерзнувшая бросить вызов моему братцу, и есть наша обретенная Миледи?

Фар кивнул.

— Ты не ослышался — это действительно Миледи. — подтвердил он.

— Какая честь! Неужели!.. Я так рад, что смог вам хоть немного помочь.

— Вы помогли проучить своего брата?! — полюбопытствовала я после очередного неуклюжего реверанса.

— Его давно следовало проучить! Совсем зарвался. Просто как — то руки не доходили. — Элеф посмотрел на свои ладони и вновь обратил свой взгляд на нас. — А тут прохожу мимо и вижу такую картину: мой полоумный брат решил не ограничиваться крепкими соперниками и принялся обманывать хрупких девушек, которые и не помышляют о его коварстве! Ну и не сдержался. Хе — хе. Наконец — то он получил по заслугам! — он весело рассмеялся. — Ему утер нос не бравый мужик, а сопливая девчонка! — он рассмеялся еще веселее. — Простите, Миледи, старика за сравнение.

Мы посмеялись вместе с ним несколько минут, представив, насколько сейчас взбешен Киюд, смакуя это и придумывая, каждый на свой лад, как он будет беситься.

— Давно так не смеялся. — проговорил Элеф, утирая слезы, когда наша фантазия немного иссякла. — Никогда не думал, что проучить моего брата будет столь занятно, а то давно бы уже это проделал!

— Нам пора. — сказал Фар.

— Уже? — расстроился волшебник. — Жаль, что вы у нас так мало побыли. Будем надеяться, что в следующий раз задержитесь немного подольше.

— Непременно. — пообещала я.

— Тогда давайте не будем прощаться! — с энтузиазмом воскликнул Элеф. — До встречи! Я прямо сейчас найду своего брата и сообщу ему КТО его победил. Представляю его реакцию! Я прямо весь в предвкушении.

— Рада, что побывала здесь и познакомилась с такими могучими волшебниками! И я не кривлю душой — характер вашего брата тут не причем. Ну, всего вам самого наилучшего!

Снова легкая невесомость и мы стоим уже в каком — то лесу. Нет, не правильно. И мы уже стоим в очень красивом, просто сказочном лесу.

МИР ФАБС

Большие деревья очень напоминали «дуб зеленый», вокруг которого от нечего делать прогуливался «ученый кот», вместо того, чтобы заниматься наукой и приносить какую — нибудь пользу (мышей хотя бы ловить). Толстые стволы и могучие ветви, поросшие густой листвой выглядели очень внушительно. «Неведанных дорожек» со следами «невиданных зверей» вокруг не было, что немного успокаивало — биться и спасаться пока не с кем и не от кого. Уже хорошо. С другой стороны, если бы сейчас вон из — за того дерева (с три моих обхвата) вышло какое — нибудь чудо — юдо, то я бы совсем не удивилась. Самое место для жительства различных чудо — юд.

Фар провозгласил, что мы находимся в мире Фабс. Странно, что в этот раз Фар не переместил нас на какую — нибудь гору, как это делал в двух других мирах, но… может быть я ошибаюсь и крутой спуск начнется совсем скоро.

— Это Волшебный лес Лиловых гор (все — такт гор!). — начал рассказывать мне мой проводник. — В мире Фабс в общем — то все леса волшебные, но этот наиболее интересен.

— Чем же?

— В этом лесу живет очень множество всяких существ, причем большей частью не хищных. Что — то вроде сказочных. Здесь много таинственного и непостижимого — сама земля в этом месте полна волшебства. Как — нибудь потом побродим или побродишь одна по всему лесу и познакомишься с его обитателями, а сейчас я тебе хочу показать нечто особенное.

И я пошла за наном. Шли мы не быстро, чтобы меньше шуметь, не хотелось своими шагами тревожить и заглушать звуки леса. Казалось, что сам лес расступается перед нами, спеша приоткрыть занавес какой — то тайны или поведать некую историю, рассказать сказку.

Лес действительно неожиданно «отпрыгнул» в разные стороны и перед нами показалась небольшая полянка, покрытая сине — голубыми цветами. Фар резко врезался в эту красоту и стал пересекать поляну по диагонали. Цветы сгибались, безжалостно прижатые к земле его мощными лапами и распрямлялись с каким — то, казалось, негодующим звоном. Я никак не могла набраться решимости вступить на поляну, боясь сломать или затоптать столь прекрасные, столь милые, столь беззащитные, столь невообразимо, просто немыслимо нежные создания.

Просто стояла и заворожено любовалась синими цветочками, а Фар продолжал шагать, не замечая ни моего отсутствия рядом, ни того, что он давит лапами. Очень хотелось крикнуть ему вслед что — то типа «Как смеешь ты…», но я не стала беспокоить своим возмущенным ором красивую поляну и ее обитателей.

Нан же спокойно достиг противоположного края поляны и обернулся, только сейчас заметив, что я по — прежнему стою по другую стону и любовалась цветами. Его грозный рык немного отвлек меня из созерцания и я, глупо улыбаясь, помахала ему рукой. Фар покачал головой и двинулся в обратном направлении, так же, не обращая внимания на несчастные цветы, попадающие под его лапы.

— Долго ты собираешься еще здесь стоять? — спросил он, как только подошел.

— Нет. Еще немного полюбуюсь этой красотой и сразу пойдем. Хорошо?

— Нам пора. Пошли, а то не успеешь на бал. — настаивал нан.

Я с трудом перевела взгляд с цветов на Фара.

— Ну что ты, мы успеем! — пообещала я, снова поворачиваясь к поляне.

— Это Свинлики. — остановил меня Фар на пол поворота.

— Кто?

— Эти цветочки, которыми ты любуешься с таким восхищением, цветы — чаровники. Они сперва зачаровывают тебя своей красотой, а потом, когда ты застыла в восхищении, вводят тебя в транс перезвоном и что — нибудь заставляют сделать, ради забавы.

До меня стал доходить смысл сказанного и я уставилась на нана, еще сомневаясь в сказанном — как могут цветы зачаровать человека, да еще управлять его волей?! По его морде я поняла, что он говорит совершенно серьезно и остатки наваждения с меня как рукой сняло.

— Так они что, злые?

— Нет, они не злые. Они — шутники этакие. Один мой знакомый как — то поймал себя на том, что бегает к роднику и бережно поливает один за другим эти цветочки, хотя прекрасно знал, ЧТО они из себя представляют. А одного из членов Совета, однажды нашли на подобной поляне, распевающим хвалебные гимны в честь этих цветов — хулиганов.

Я растерянно смотрела то на нана, то на эти «милые» цветочки и на душе моей было немного не по себе. Надо же, чуть не попала в «коллекцию» каверз василькового хулиганства. Мы с Фаром благополучно обошли поляну и сейчас с каждой минутой удалялись от нее.

— Впредь, если издали увидишь такую поляну, то либо обойди ее, либо проходи насквозь, смотря не на них, а прямо вперед, да еще что — нибудь напевай про себя, стихи читай или еще что. — продолжил просвещать меня нан. — Попадешься к ним на крючок, наваждение начнет проходить только спустя пять — шесть часов — у цветов ослабевает контроль. Но я бы посоветовал не ходить по лесам в одиночку. Вдвоем и веселей и безопасней.

Сказать мне было нечего, поэтому я просто слушала, молчала и мотала на ус. Цветковое вожделение прошло и я снова начала разглядывать сказочный лес.

— Признаться, я умышленно провел тебя через их поляну, — немного погодя решил сознаться Фар, — чтобы ты знала — нельзя отвлекаться на мелочи, они порой бывают губительны. Необходимо всегда следовать поставленному пути.

— Как это патетично. Фу. — впервые, со времени как мы ушли от поляны, заговорила я.

— Сама ты «фу». — обиделся Фар.

— Мог бы просто сказать — держи ухо востро, здесь прекрасное может быть опасным. И все. А то «следовать поставленному пути…».

Фар промолчал и остаток пути мы шли молча.

Я так привыкла что мы идем и идем, что когда Фар затормозил, моим ногам не удалось так же резко остановиться и они прошагали еще несколько метров вперед, что даже нану пришлось меня окрикнуть. Вернувшись в исходную, я с удивлением увидела то, около чего остановился и теперь сидел Фар. Это был большой лист железа, очень напоминающий лю. Самый обычный люк, только большого размера. Ничего особенного в этом люке не было, кроме того, что подобного здесь просто не должно быть. И еще, что этот люк как — то периодически «бледнел», становясь полупрозрачным.

— Ты видишь? — спросил нан.

Господи, конечно, я его вижу! Трудно не заметить то, во что тебя практически тыкают носом.

— И что? — задала я аналогичный посодержанию вопрос, уставившись на этот большой круг из толстого железа на который указывал мой пушистый товарищ.

— Хорошо, изменим вопрос. ЧТО ты видишь?

— А разве не тоже что и ты? — мне показалось, что он меня принимает за полоумную.

— Ты ответишь или будешь перепираться? — он стал проявлять раздражение.

— Как вам будет угодно. — я поклонилась, отдала честь и рапортовала. — Вижу объект круглой формы. Его состав при беглом осмотре напомнил мне железо. На этом объекте висит большой замок, который периодически пропадает, а сама металлическая пластина (предположительно — железная) — имеет тенденции становиться почти прозрачной. Доклад по форме был сделан сержантом — Миледи!

— Все ясно. — поскучнел Фар.

— Что ясно?

— Я полагал, что ты хотя бы увидишь стеклянную пластину, это с твоим — то воображением. А ты видишь железную дверь!

— Скорее люк. — поправила я. — И он иногда стеклянным и становится, только из матового стекла. А что?

Фар поставил лапу на люк и начал объяснять.

— То, что сейчас перед тобой — это вход, дверь, если пожелаешь в колодец, через который можно попасть в подземное Озеро детской мечты. Когда кто — то смотрит на вход, то видит то, что его отделяет от этой мечты. Некоторые не видят вообще ничего, некоторые, как ты — железную дверь и лишь немногие, совсем немногие, видят открытый колодец и могут попасть в это озеро.

— Значит, здесь — я ткнула пальцем в железную броню, — открытый колодец — путь?! Следовательно, не стоит загружаться, что ты тут видишь, а просто закрыть глаза и нырять!

— Не так все просто. Если ты видишь здесь железо, то для тебя это и есть железо.

Я недоверчиво присела рядом с люком и постучала по нему. Мне отозвался металлический гул. Неужели может быть что — то другое? Я напрягла свое воображение, пытаясь представить, что передо мной открытый колодец, но дальше, до уже видимого мной матового стекла, дело не пошло. Однако, в момент появления этого стекла, я успела по нему постучать. Это было стекло! Невероятно! Я ужасно захотела попасть к мечте детства. Напрягала воображение, выуживала из памяти различные, виденные мной в деревнях, колодцы, но, увы, дальше стекла я так и не продвинулась.

В расстроенных чувствах, я уселась на траву и посмотрела на Фара.

— А что видишь ты?

— Я вижу колодец, закрытый сверху толстой решеткой.

— Ну и как тогда туда попасть?

— Нужно просто не бояться…

— А что надо? — вклинилась я.

— …И главное, — продолжил, как ни в чем небывало Фар, — главное — это хотеть туда попасть!

— Я хочу. Но меня туда не пускают! — «захныкала» я. — А у тебя никакого специального пропуска нет?

— Пару раз, в бытность своей юности, я был в этом колодце. Поверь мне, там стоит побывать!

— Верю. — вздохнула я. — Но пока даже не представляю, как это можно сделать.

— Ничего, не переживай. С первого раза туда попадают единицы. Я полагаю, ты будешь одной из них.

— Угу…

— Смотри, — сказал нан и встал, — как только «откроется» колодец, ты сразу в него прыгай. Вот так. — и Фар резко подпрыгнул вверх и пролетев метра три, приземлился в какие — то заросли.

— А — а–а … — раздалось оттуда.

Я вскочила и побежала к Фару, который очень хмурый и сильно хромающий, вылезал из кустов.

— Фар, что с тобой? — заволновалась я. — Что случилось?

Фар ничего не говорил, а только стонал и морщился при каждом шаге. Моя тревога возрастала.

— Скажи уже что — нибудь. — чуть не плакала я.

— Я случайно попал в кустарник Диф. Его колючки очень ядовиты. Моя лапа уже немеет.

— Но… — я заламывала руки. — Что делать? Перемещай нас туда, где тебе могут помочь! Давай скорее.

— Ты конечно не знаешь, что раненный нан не способен на перемещения. — сказал Фар и снова застонал.

Мне чуть дурно не стало. Мы где — то в дремучем лесу, неизвестно на сколько километров от людей, а тут такое! Будет от чего заволноваться.

— Может быть, какое противоядие есть? Я бы поикала. — выдала одну искорку моя надежда.

— Противоядия как такового нет. — прохрипел слабеющий у меня на глазах Фар. — Но, если бы ты сумела попасть в подземное озеро и нашла там водяного, то он дал бы тебе Живой воды — ею примерно в течение часа можно остановить и нейтрализовать действие яда.

Фар покачнулся и без сил рухнул на траву.

— Я полежу немного, отдохну. — проговорил он и закрыл глаза.

Представляете! Я подбежала к люку колодца. И как прикажите его открыть? Вот бы автоген или на худой конец консервный нож подходящих размеров!

Мне надо было как — то расслабиться, снять барьеры со своего воображения! Я легла рядом на траву и закрыла глаза. Почему — то сразу вспомнились фантики, а с ними и цирк, в который я с родителями ходила в детстве. Открыв медленно глаза и несколько минут посмотрев на белоснежные облака, плывущие над лесом, я улыбнулась своим воспоминаниям и снова посмотрела на колодец. И на секунду даже замерла, боясь вспугнуть видение.

Передо мной стоял невысокий сложенный из камня, колодец. Ничего лишнего и в то же время очень красиво. Я осторожно подошла и заглянула внутрь. Там плескалась вода, покрытая сверху тонкой пленкой. «Так вот ты какой, колодец волшебный!» — подумалось мне и, сразу пленка с поверхности воды исчезла, а сама вода стала как — то подозрительно пузыриться.

Немного забывшись, из — за увиденного, я хотела спросить у Фара, что сие означает, но поворот головы в его сторону, вернул меня к действительности. Мое желание очутиться как можно скорее там, в колодце стало просто огромным и я, перекинув ноги села на каменный край, подготавливая себя к прыжку. Вода стала просто бурлящей и, когда я уже была готова прыгнуть, из колодца взлетел столб воды. Закручивая меня в свою воронку, вода так же резко нырнула вниз и потащила сильным потоком куда — то в недра земли.

Я закрыла глаза и старалась не дышать, чтобы не захлебнуться. Почему — то мне совсем не пришла в голову мысль о том, что дышать — то я под водой не умею. И Фару не помогу и сама утопну ни за что ни про что. «И никто не узнает, где могилка моя…». Грустно, правда?

Страха не было. Была просто досада на обстоятельства. К волшебному озеру я все — таки попала, а вот увидеть его, мне, наверное, не суждено. Не подумала как — то акваланг захватить. А у меня еще огород не полит, корова не доена, в устройстве личной жизни, вообще конь не валялся…

Тем временем вода вокруг меня бурлить перестала и водоворотов я тоже больше не ощущала. Открыв глаза, обнаружила себя где — то под водой. Вода имела красивый голубой цвет и была абсолютно прозрачна. И здесь совершенно не было темно! Моя уверенность, что уж под землей — то света нет, была разбита в пух и прах. Заблуждалась. Светло, как днем на мелководье, а между прочим я была явно где — то глубоко. В неизвестно откуда льющемся свете были видны различные водоросли, коралловые рифы и плавало множество разноцветных рыб. Мою грудь давило от нехватки воздуха. Я огляделась еще раз в поисках чего — нибудь наполненного воздухом. Увы… Между тем дышать ох как хотелось! И я решила — будь что будет и сразу глубоко вздохнула.

Сначала у меня закружилась голова и я мысленно попрощалась со всеми, кто меня знал, погоревала, что так и не успела полноправно стать Миледи и написать завещание. Но секунду спустя мое самочувствие неожиданно пришло в норму, дыхание восстановилось и… я вдруг поняла, что в этом озере, находясь под водой можно свободно дышать! Для проверки, мне пришлось проделать несколько вздохов выдохов — дышалось, как в поле после дождика.

Любопытство меня прямо распирало! Хотелось походить, поплавать, все пощупать, рассмотреть как следует, но мне ни в коем случае нельзя было мешкать — Фар ждал моей помощи, моего возвращения с Живой водой. Поэтому я не мешкая, стала искать водяного или того, кто бы мне указал к нему дорогу.

Все рыбки проплывали с независимым видом и никак не хотели со мной общаться. Наверное, языка нашего не понимали, а я рыбий не знала. Но я не унывала и, избрав одно из направлений, двинулась в ту сторону. За очередным рифом прямо на меня резко вылетела какая — то сине — желтая кругленькая рыбка и, затормозив перед моим лицом, долго и тщательно изучала.

— И что, ну гуляет вот человек под водой, чего тут удивительного? И незачем так пялиться. Это неприлично! — от нечего делать проворчала я на рыбку. — Как будто у вас тут ничего такого не происходило! Я вот, например, наслышана, что у вас тут и наны иногда выгуливаются.

Рыбка еще немного повисела передо мной и так же резко, как появилась, уплыла куда — то в сторону. Я пожала плечами и продолжила путь. Очень хотелось карту этого водоема, но я даже не знала, что мне следует искать и на что ориентироваться.

Осматриваясь в очередной раз, я увидела что — то большое, явно движущееся в моем направлении. Остановилась и стала ждать. При приближении это оказались акулы! И не просто акулы, а огромные светло — серые, жутко зубастые, с небольшой «башенкой» вместо спинного плавника и мордами, с которых должно было сорваться ни что иное, как «Ну что, братва, пошли, покумекаем».

Мне стало немного страшновато. Вначале, я подумала — «Сейчас съедят!», но потом решила, что моя растерзанная плоть будет не очень симпатично смотреться в этой прозрачной воде и акулы должны были это понимать. И тут я вспомнила — это ведь Озеро детской мечты, а в детских сказках и тем более мечтах никто никого не ест, а если и ест, то потом благополучно давится съеденным. Спокойствие и расслабленность сразу пробежали по моему телу, оповещая все органы, что можно снова нормально работать.

— Ты кто?

Это заговорила акула!!! Средняя из их троицы. Я еще не говорила, что их трое? Так вот — их трое и, во всяком случае одна, говорящая. Как здорово!

— Я это… — растерялась я от свалившейся на меня удачи — говорящая акула! — Мне бы водяного. И если можно, то побыстрей.

— По какому вопросу? — голос у акулы был приятный, но грозный.

— По личному! — осмелела я и с вызовом уставилась на эту троицу.

— Ну, тогда поплыли, провожу. — неожиданно предложила акула и как — то дала понять своим подружкам, что их присутствие здесь больше не требуется.

Эскорт средней акулы, вильнув хвостами, быстро скрылся из виду. Акула, предложившая меня проводить, развернулась и медленно поплыла вперед. Я с трудом поспевала за ней — всё же ходить под водой не так просто. По пути размышляла об обитателях озера. Озеро, по идее пресный водоем, где ну никак не могут водиться акулы! Или это новый вид — пресноводные акулы?

Акулы — озеро, озеро — акулы… Все это с трудом усваивалось в моей голове. Да и не надо было мне все это усваивать, мне надо было спасать Фара. Скорей бы уж добраться до водяного. Интересно, сколько прошло времени? У меня, как сказал мой пушистый друг, всего час. Жаль, что мои часы не работают!

Моя провожатая периодически оглядывалась и поджидала меня, когда я уже сильно отставала, наматывая круги вокруг. Когда мы поравнялись в очередной раз, я попыталась завести с ней разговор и, возможно, сократить время страдания Фара.

— Вы знаете, — сказала я акуле, — мне вообще — то нужна Живая вода. — акула скосила на меня свой маленький глаз, но промолчала. — У меня на поверхности остался друг, который умирает. Лапу об шип с ядом наколол. Может быть, вы знаете и подскажите, где взять этот живительный эликсир и мне не придется беспокоить вашего водяного, отвлекать его от дел.

В ответ снова молчание и какой — то недоверчивый взгляд. Я поняла, что разговорить акулу мне не удасться и тоже замолчала, сберегая силы для дороги.

Подводная резиденция водяного оказалась не так уж далеко. Мы подошли к подводной горе и, обогнув ее, сразу вышли к дворцу. Вы смотрели Диснеевскую «Русалочку»? Нет? Зря! Обязательно посмотрите и тогда поймете, какой восторг посетил меня при виде этого сооружения. Описывать не буду — моего красноречия, да и слов явно не хватит для подобного описания. Посмотрите «Русалочку» и составите полное представление об этом сказочно красивом сооружении. Вот уж поистине, мечта детства.

Для спуска вниз, акула — проводник любезно предоставила мне свой плавник, в качестве поддержки. И я вся такая, верхом (ну почти верхом) на огромной акуле предстала перед входом в подводный дворец.

Сама провожатая стукнула хвостом об какой — то металлический диск, после чего раздался глухой негромкий звон и двери перед нами открылись. Мы попали во внутренний двор и пошли по широкому прямому коридору. Всюду сновали рыбы, ползали по полу всякие ракообразные и моллюски, а прозрачный потолок украшали резные украшения из кораллов и жемчуга. Все это я отметила мельком, стараясь не отстать от акулы, важно двигающейся впереди меня.

Конец коридора вывел нас в тронный зал. Почему именно тронный? Да очень просто, потому что в этом большом и светлом (впрочем, как и все в подводном царстве) зале стоял трон с наклоненным на него трезубцем (!). Правда вот самого водного царя или, как его все здесь называли — водяного, не было. Трон был пуст.

Я с недоумением посмотрела на акулу, а та ни слова не говоря, вильнула хвостом и уплыла куда — то вглубь дворца. Где же водяной? И сколько мне надо дожидаться его аудиенции? Только бы Фар меня дождался!

У меня была дурная (как говорили многие) манера — когда я кого — то дожидаюсь, а вокруг мне никто не хочет помочь или подсказать где найти требуемый объект, я начинаю непрерывно ходить, при этом громко топать и шуметь, чтобы привлечь к себе внимание и чего — то добиться. Вот и сейчас я пошла по проторенной дорожке. Правда топать получалось неважно — вода замедляла резкое опускание ноги, да и кроссовки никак не были приспособлены для воспроизведения шума. Поэтому единственным выходом оставалось создание раздражающих звуков руками и голосом, чем я и занялась незамедлительно.

Какой — то предмет, напоминающий кочергу, но в более изысканном исполнении, стоящий в одном из углов зала, стал служить мне ударным инструментом, отбивающим такт к моей новой увертюре — «Где ты, дедко — Водяной, мы тебя заждалуси, нам так плохо без тобе, мы сидим печалимси…», исполняемой мной впервые и явно претендующий на главный приз в конкурсе «Золотой граммофон». Я ходила по залу и, осматривая все вокруг, исполняла свой новый шедевр. Получалось неплохо. Правда, результата пока никакого не добилась — никто не спешил указать мне ни пальчиком, ни плавником место нахождения водяного.

Слова в моей песне начали уменьшать свое количество (не люблю повторяться), плавно заменяясь на «та — та — там» или «бом — бом — бом», а в зале кроме меня никого до сих пор не было. Поэтому, заканчивая извращаться в пении, я целенаправленно двинулась в сторону трона, решив привлечь к себе внимание парой — тройкой молний из трезубца. Песня моя окончательно иссякла в метрах пять до трона и, спустя пару шагов в молчании, я услышала жиденькие хлопки за спиной.

Сказать, что резко развернулась, было бы большим преувеличением — развернуться резко в воде просто невозможно. Но все же я повернулась на этот звук довольно быстро, сразу увидев перед собой ценителя моего таланта. Это был небольшой крепкий мужичок с шапкой волос, зеленоватой бородой и шнурком с небольшой ракушкой на мускулистой груди. Если бы я была на пару десятков лет постарше, то однозначно могла бы сказать, что в этом мужчине было привлекательно все… кроме рыбьего хвоста, на котором он сейчас стоял, прислонившись к одной их колонн.

— Ты прекрасно поешь. — сказал он, улыбаясь. — Мне, признаться честно, никогда не приходило в голову использовать квихт, как ударный инструмент. Оригинально!

— С кем имею честь? — спросила я, стараясь говорить как можно вежливее, хотя очень хотелось узнать, почему я столько времени дожидаюсь приема.

— Прости мою невежливость! — снова лукаво улыбнулся русалк (это ведь производная от «русалка»?) и, подмигнув мне, поплыл в сторону, которую только что направлялась я. Проплыв через зал, он уселся на трон и продолжил. — Разреши представиться: Водяной подводного царства Озера детской мечты. Довольно длинно, правда? — переспросил он у меня, заполняя возникшую паузу. — Можно просто Орез.

Он опять улыбнулся, а я решала, как бы начать разговор. Конечно, как только я его увидела, я предполагала, что это и есть водяной, но все равно, получив подтверждение своей догадке, немного растерялась. С другой стороны, если здесь мне сошло с рук мое «выступление», то…

— Понимаете, в другой раз я бы с удовольствием продолжила эту светскую беседу, но у меня на поверхности умирает друг. Он уколол лапу шипом кустарника Диф и теперь срочно нужна Живая вода, чтобы его спасти. Только не говорите мне, что у вас как раз вчера закончилась эта вода!

— Нет, не закончилась. — он пожал плечами. — Но я тебя всё же огорчу — у нас нет Живой воды, но не потому что она закончилась, а потому что ее просто у нас никогда не было!

— Как?! — растерялась я, а мое сердце сжалось от того, что Фар, похоже умрет. — Но он сказал, что эту воду нужно спросить у водяного этого озера! Может быть здесь несколько водяных?

— Нет, водяной здесь один и он перед тобой. А кто тебе сказал, что у нас есть живая вода?

— Фар. — сказала я упавшим голосом. — Он сейчас наверху у колодца, умирает.

— Фар? — переспросил водяной. — Это случайно не нан с Зубара?

— Да. Брат их правителя.

— Понятно. Знаю, знаю. А об какой куст, ты говоришь, он лапу уколол?

— Если я правильно поняла, то Диф.

— Сколько живу, а живу я достаточно, никогда не слышал о кустах с таким названием. А ядовитых колючих кустарников, насколько мне известно, в этом лесу нет.

— Но как же так? Фар же знает эти миры, как свои пять (или четыре?) пальцев! — воскликнула я.

— Вот это — то и странно. Хотя, у меня есть кое — какая мысль. Позволь? — он указал мне на «кочергу» до сих пор находящуюся у меня в руках.

— Конечно. — я передала свой «инструмент» ему, подойдя немного поближе.

Орез взял эту штуковину, на что — то там нажал, легко согнул ее пополам и, взмахнув несколько раз, извлек длинный тягучий звук, напоминающий гудок на заводе, но более низкий. Затем он отложил сия предмет в сторону, на небольшой столик — раковину и тот сразу принял первоначальную форму. Видя, что я заинтересованно наблюдаю за его манипуляциями, водяной решил меня просветить.

— Это — квихт. Если его согнуть, то он несколько секунд издает низкочастотный звук, хорошо улавливаемый всеми подводными жителями. От количества и разности во взмахах, меняется подача звуковой волны, своего рода код — сигнал, чтобы их различать вызываемым.

Я с умным видом кивнула, хотя эти волны и частоты для меня были — лес густой. Орез удовлетворился кивком и посмотрел мне за спину. Я даже почти не удивилась, увидев сзади себя акулу — светло — серую с башенкой вместо спинного плавника, просто отошла немного в сторону, дав этой большой рыбине подплыть поближе к трону.

— Сел, распорядись там, чтобы мне принесли Окно.

— Хорошо, — сказала акула и я по голосу поняла, что это та же самая, если конечно у всех акул голоса не одинаковые, — мне не сложно, но ты просил напоминать, что прошлый раз мы его чуть не испортили. Его принести?

Водяной пару минут обдумывал сказанное акулой, а потом махнул рукой.

— Нет, ты прав. Сходим сами. Чай ходить еще не разучились. — и он встал с кресла.

— Мне с вами плыть или можно удалиться? — пренебрежительно так поинтересовался оппонент водяного.

— Валяй, проваливай! — махнул на нее рукой Орез. — Сами дорогу найдем. Только доплыви сперва до Алези, пускай заглянет во дворец. Я полагаю, две молодые особы легче найдут общий разговор, чем старик — водяной.

Акула больше не произнесла ни слова и снова уплыла.

— Ну что, прогуляемся немного? — спросил водяной, проплывая мимо меня к коридору, по которому я сюда попала.

По дороге я пыталась восполнить пробелы в своем образовании.

— А что, здешние акулы все разговаривают?

— Почти все. Пока маленькие — не умеют.

— Что за Окно, к которому мы сейчас идем и как оно поможет Фару?

— Сейчас сама увидишь.

Мы прошли примерно половину коридора и свернули в боковое ответвление, которое привело нас в небольшую комнату. В комнате было несколько глубоких кресел из огромных ракушек, а посредине противоположной стены стояла раковина окружностью примерно метра два. На этой раковине была натянута тонкая, переливающаяся всеми цветами радуги пленка. Больше в комнате ничего не было, а напоминающего окно и подавно.

— Вот это и есть наше Окно в мир. — сказал Орез и указал на раковину — переливашку. — По этой раковине мы можем видеть все, что делается в мире. Правда, только нашем, но нам и этого хватает. Сейчас посмотрим на Фара и тот кустарник, о который он укололся и может быть что — нибудь сообразим.

Водяной подплыл к Окну и стал попеременно нажимать на углубления в раковине. Через несколько секунд, поверхность пленки плавно замерцала и засветилась. Еще ничего не было видно, а я уже отчетливо слышала шорох листвы и пение птиц. Затем пленка экрана пошла волнами и появилось изображение. Сначала тусклое и нерезкое, а потом все четче и четче.

Перед нами появился колодец. Не такой, каким я увидела его впервые, а такой, в который меня унес водоворот — каменный и открытый. Моего умирающего друга рядом, где я его оставила, не было и мое сердце тревожно сжалось. Картинка продолжала двигаться и вскоре я увидела Фара на окраине поляны, ожесточенно жующего какой — то кусок мяса, вырывая по огромному куску. Рядом с ним стояла небольшая фляга, явно не растущая на деревьях в лесу.

— Ему уже стало лучше! — обрадовалась я. — Он уже что — то ест.

— Да, действительно, ест. — прокомментировал мой возглас Орез. — Но перед тем как есть, еду, в том ее виде, что мы видим, нужно поймать. А фляжка, стоящая с наном рядом, ничто иное, как гномское вино «Шток» из соседнего леса. Километров пятьдесят к западу.

— Пятьдесят километров?! Но как же?.. Хотя, наверное, кто — то проходил мимо, из того леса и, увидев больного нана, угостил его. Да и мясо ему, наверное, кто — то дал.

— Или твой друг — нан, просто притворился умирающим, чтобы помочь тебе попасть к нам в озеро. То есть привел твое стремление и желание к максимально возможному, так сказать, избрав не совсем честный в моральном плане, способ.

— Но, но… Как он мог?! Ведь я волновалась, переживала! Это нечестно.

— Зато ты, благодаря ему, попала сюда. Неизвестно, смогла бы ты это проделать самостоятельно без сильного движущего фактора. К тому же, он знал о нашем Окне и о том, что я непременно догадаюсь о его уловке и поспешу тебя успокоить.

— Но откуда он мог знать, что вы догадаетесь и меня не стукнет сердечный удар?!

— Все очень просто, — улыбнулся водяной, — подобный трюк провернул когда — то с ним его отец. Вот Фар и повторил его.

— Как глупо я наверно выглядела, когда требовала у вас Живую воду. Ох уж этот Фар! Я уж принесу ему «живой» водички и пусть попробует ее не выпить!

Орез рассмеялся и, выключив Окно, повел меня обратно в тронный зал, там, по его словам, он познакомит меня с тем, с кем мне будет более интересно провести те несколько часов, на которые я здесь задержусь.

В тронном зале почти никого не было, кроме нескольких моллюсков медленно переползающих зал поперек. Так что знакомиться было не с кем. Орез покачал головой и снова уже взялся за квихт, когда откуда — то сверху со свистом и негромким воплем на пол шлепнулась молодая девушка. Ее волосы были всклочены, на шее болталось ожерелье из жемчуга и ракушек, а вокруг талии надет кусок переливающейся материи, которая еще с утра вероятно была юбкой или платьем, а теперь это было ничто иное как лоскутный поясок дикарки. Пошипев от боли, потирая при этом ушибленное место (догадайтесь с трех раз, какое?), она прокричала куда — то вверх, видимо продолжая начатый до этого разговор:

— Ты не прав! Говорила же, даже на такой скорости этого расстояния не преодолеть!

Сверху раздался отдаленный детский мальчишеский голос.

— Но попробовать все же стоило, чтобы убедиться, что это не так.

— Ага, убеждаться, как ни странно всегда приходится мне! А если быть точнее, моим многострадальным частям тела.

Голос сверху приближался, явно направляясь к жертве некого скоростного эксперимента. И, через пару секунд, около девушки появилась та желто — синяя рыбка, которая совсем недавно выплыла перед моим лицом и, «кося» под не разговаривающую, быстро покинула мое скромное общество.

— Ну мне же никак. — стала оправдываться рыбешка.

— Алези! — позвал девушку водяной.

Рыбка вздрогнула и быстро спряталась за спиной девушки, выглядывая одним глазом, а та, взмахнув своими длинными фиолетовыми волосами, обернулась на голос и заулыбалась.

— Папа! А мы с Флюпом плывем к тебе. Ты нас звал?

— Вообще — то я звал тебя. — Орез сердито взглянул на рыбку и она вся скрылась за девушкой. — И что это за цвет волос?!

— Папа, где твои манеры? Неужели ты не представишь меня нашей гостье?

Я усмехнулась, как дочь водяного выкручивается, переводя разговор на другую тему — сама иногда занимаюсь этим, очень знайте ли действенный метод выйти «сухой» из воды. Водяной откашлялся, но перепираться с дочерью при людях не стал и, указав ладонью на девушку, обратился ко мне.

— Позволь тебе представить мою младшую дочь — Алези. А тот, что у нее за спиной ее друг Флюп.

— Младшая? У вас несколько дочерей? — поинтересовалась я, пока Алези вставала и приводила себя в порядок.

— У меня три дочери и сын. — гордо ответил водяной.

— А где они? — мне почему — то очень хотелось посмотреть на всех.

— Старшая дочь сейчас заканчивает школу волшебства в Дарноге. Преподаватели говорят, что она очень умная девочка и далеко пойдет. Сын занимается исследованиями в Третьем мире, а средняя дочь просто путешествует.

— Но разве вам можно выходить на поверхность? — удивилась я, сразу отметая передвижения по суше сидя в аквариуме или бочке с водой — это должно быть глупо.

— Естественно! Правда, в этом случае мы потребляем много воды. — Теперь я вынужден откланяться, дела не ждут… Вам, как я полагаю, должно быть интересно друг с другом. До свидания!

И, не дожидаясь ответной речи с моей стороны, он махнул хвостом и быстро покинул зал. Противная рыбка незаметно помахала ему хвостом.

— Отец забыл мне представить тебя! — подскочила ко мне Алези, лишь водяной скрылся из вида.

— Аня и Миледи здешних миров по совместительству.

— Ух ты, круто! — встряла рыбка.

— А у твоего отца, верно много дел, раз он в спешке забыл меня представить. — попыталась оправдать водяного, силясь вспомнить, а я сама — то ему представилась? — Он и так на меня много времени потратил.

— Отец занят. Ха — ха — ха. — засмеялась Алези. — Как бы не так! Его дела занимают обычно не более двух — трех часов в день, а остальное время он откровенно мается со скуки. Так что не бери в голову! Сейчас к нам в озеро редко кто заглядывает… Ты правда Миледи?

— Говорят, что да.

— Класс! — и она ловко поймала Флюпа за хвост, зажимая ему рот своей ладонью, чем избавляя меня от его очередной реплики. — Чем хочешь заняться?

— А чем у вас здесь принято заниматься?

— Для ознакомления с местными обычаями или для веселья? — лукаво подмигнула она.

— Конечно для веселья! С вашими обычаями я могу и по книгам ознакомиться.

— Правильный выбор! — провозгласила дочь водяного.

— Верное решение! — тут же добавила несносная рыбка.

— Побежали! — сказала Алези и, схватив меня за руку, потащила куда — то через боковой выход из зала.

И только тут я поняла, что меня смущало в ее облике, что казалось неправильным.

— Слушай, — спросила я, — а почему у тебя не хвост, а ноги? Ты ведь вроде как русалка!

— Хвост говоришь? — слегка обернувшись проговорила она. — Что ж, можно и хвост.

Она, не останавливаясь и не сбавляя ход, подпрыгнула вверх и, отпустив на мгновенье мою руку, крутанулась вокруг своей оси, создав круговорот пузырьков. Сразу после этого мою руку схватила уже настоящая русалка с рыбьим хвостом. Я даже не успела сильно удивиться.

— Хочешь такой же? — спросил Флюп.

— Что такой же? — растерялась я, разглядывая на ходу русалочий хвост.

— Ну, хвост, как у Алези.

— А что, это возможно? — мое удивление не знало границ.

— Слушай, точно, давай тебе тоже хвостик сделаем! — обрадовалась русалка.

— Так это на самом деле возможно? — настаивала я, уже прикидывая, как они мне будут крепить к ногам какую — нибудь резину, символизирующую хвост.

— Сейчас организуем! — улыбнулась дочь водяного и, резко сменив направление, потащила меня к какому — то отверстию в стене дворца.

Этим отверстием оказался небольшой выход, не являющийся главным. Мы вынырнули в местечке, которое Флюп назвал садом. Если поднапрячь свое воображение, то на сад это место действительно было похоже. Много разных водорослей, кораллов и небольших пузырящихся источников, красиво отделанных камнями. Вода в источниках почему — то была разных оттенков, а клубящийся над некоторыми из них пар вторил цветовой гамме воды. Но мы долго не задержались ни у одного. Точнее не задержались совсем. Русалка, не ослабевая хватки, тянула меня дальше.

Когда «пышноцветение» водорослей стало уходить на нет, а кораллы остались позади, мы уперлись в красивую витую оградку высотой около метра. Алези резко повернула налево и, протянув меня на буксире вдоль ограды еще несколько метров, остановилась.

— Вот он! — сказала она, указывая на похожий, что мы видели в саду, источник, но в каком — то убогом виде обложенный простым камнем и с серовато — грязной водой.

— Давай, залезай! — подбодрил меня Флюп.

— Куда? Сюда? Зачем? — недоуменно протянула я.

— Как зачем?! — возмутился рыб. — Хвост чтобы вырос!

— Это колодец для превращения людей в русалок. — пояснила Алези. — Но, так как он, можно сказать не используется, то и его забросили. А он действующий!

— То есть, вы хотите сказать, что стоит мне залезть в этот колодец, — я с сомнением заглянула вовнутрь, пытаясь определить его глубину — шиш, вода прозрачностью не отличалась, — я превращусь в русалку?

— Ну, наконец — то, дошло! — рыбка явно нарывалась на грубость.

— Не совсем. — вновь заговорила местная принцесса. — Ты обретешь хвост, как у меня всего на пару часов, а потом снова станешь собой.

— Здорово! — я не мешкая полезла в колодец, подобная перспектива вызвала у меня массу восторга — мечты сбываются!

Вода в колодце была несколько прохладней и доходила мне всего до талии, а ниже было либо дно, либо что — то его заменяющее. Сперва ничего не происходило, я даже осуждающе взглянула на русалку, подозревая ее и рыба в подвохе. Но немного погодя в мои ноги будто впилось множество иголок — ощущение попадания в сухой малинник. Поморщившись и решив прекратить надругательство над ногами, я подпрыгнула вверх, вырываясь из объятий колючей воды. Прыжок получился спринтерский и я сразу очутилась рядом с русалкой.

— Ну что, поплыли развлекаться!

Алези взяла резкий старт, вновь увлекая меня за собой. Ее путь лежал через ограду сада и я уже начала прикидывать, смогу ли я при такой скорости перемахнуть через это препятствие. Но, взглянув себе под ноги, я ахнула — вместо моих любимых кроссовочек подо мной мелькал зеленый, переливающийся чешуей рыбий хвост! Вот это да! Я теперь — русалка! И ни одного фотографа поблизости…

— Куда мы плывем? — спросила я русалку, как только догнала. Со своим свеже приобретенным хвостом мне как — то удалось быстро «подружиться» и теперь я плавала не намного хуже Алези. Во всяком случае, мне так казалось.

— На горки с препятствиями!

— Это что такое?

— Увидишь через минуту. — и русалка, весело перевернувшись через голову, прибавила ходу (или плыву?).

Как мне и было обещано, скоро прямо перед собой я увидела огромную гору, одним краем напоминающую снежную горку в многократном увеличении. Но горку далеко не гладкую и пологую, а наоборот, с множеством колдобин, ям и завалов. Кроме того, сей увеселительный аттракцион, был довольно крут.

Русалка сразу взяла курс на вершину, где находилось некое подобие площадки.

— Это наш «старт». — заявила она. — Сейчас я тебе расскажу чего ожидать от этой горки, а потом мы с Флюпом продемонстрируем, как с нее спускаемся мы.

— Я вся в внимании! — не стала кривить душой. Если уж ломать голову и другие части тела на этом аттракционе, то, по крайней мере знать, как это сделать наиболее правильно.

— Значит так. Видишь, вниз по склону горы идет поток? — она посмотрела на меня и я кивнула — этот водопад в слоях воды было сложно не заметить. — Прыгаешь в него и несешься вниз внутри. Ну, не свалиться в три ямы, вон там, там и там, — она указала мне их местоположение, — а так же перескочить через два завала из камней, не составит особого труда.

— Четыре. — вставил Флюп внимательно слушающий инструкции, которые мне давала Алези.

— Что четыре? — переспросила та.

— Четыре завала. Ты забыла о тех, что сделали позавчера Лех с Мидом.

Русалка нахмурила брови, что — то припоминая.

— Точно! — улыбнулась она, мгновение спустя. — Они же нам вчера хвастались, что сумели сделать еще два завала, немного усложнив проход. Как я могла забыть?! Значит, будет намного интереснее! Ну вот, перескочить через четыре завала из камней. Самое трудное — не попасть в щупальца к Цикопу, не налететь на тетушку Хрузу и не влепиться в большущий камень на «финише».

— Так, а вот об этом поподробнее. — все по тем же причинам, что и прежде потребовала я уточнений.

— Самая противная тетка Хруза! — заявил рыб. — У — у–у, лучше ее даже не задевать.

— Подожди, Флюп. Давай расскажем все по порядку. — усмирила его пыл русалка.

— Да уж, пожалуйста. — проявила я единодушие.

— Вон в той яме, — пальчик Алези показал мне расщелину, шириной примерно метра полтора — два, — сидит осьминог Цикоп. Он страстный художник и рисует все и всех, кто попадется ему на глаза. Он так всех достал своим «ну попозируй мне!», что ему предложили альтернативу — он сидит в этой яме и пытается поймать участников спуска. Пойманный, по правилам игры, обязан позировать ему несколько часов. Он согласился. Пролетая над ямой, никто не уверен, что именно сегодня он там сидит и еще никого не поймал. Раньше он отлавливал сразу по несколько и каждому назначал время «приема» в своей мастерской. А сейчас ему хватает одного позера, поэтому еще не факт, что он там сидит.

— С этим разобрались, теперь про вредную тетушку.

— Тетушка Хруза сидит за тем нагромождением камней. — новый жест в сторону местного «слалома». — Причем сидит по собственной инициативе. Она уже старая и дома ей скучно, вот она и нашла развлечение себе по вкусу. Любой, кто перепрыгнув этот завал, хоть немного ее задевает, вынужден смиренно выслушать примерно получасовую лекцию на тему: «Нынешняя молодежь абсолютно не уважает старость…». Правила запрещают покидать эту почтенную «леди», покуда она не выдохнется и не начнет набираться сил для нового игрока. Признаться честно, это еще хуже, чем позировать осьминогу, поэтому этот участок все проходят максимально осторожно.

— Как я их понимаю. — снова я не удержалась от комментария, а Флюп лишь часто закивал.

— Далее камень на «финише». Это легко объяснить, но сложно не влепиться. Влепляться очень больно. Камень стоит в самом низу. Он огромный. Раньше мы пытались убрать его с дороги, даже моего отца попросить хотели посодействовать трезубцем, но потом передумали и оставили все как есть. Так даже лучше. Там водяной поток прямо врубается в этот камень и потом разбиваясь на мелкие части, рассеивается и исчезает. Поэтому важно, как только он появиться в поле видимости, быстро перебраться на верхнюю часть потока и перед самым камнем, выпрыгнуть из него вверх. Если тебе это удастся, то ты победила — прошла весь путь. Ну как, здорово? Будешь с нами спускаться?

— Буду. Только бы мне посмотреть на чей — нибудь спуск с этой горки разочек со стороны.

— Легко! Вон, смотри, как раз Лех новую трассу пробует.

Я посмотрела в сторону потока, где нужно было в него запрыгивать, и увидела небольшого осьминога с яркой повязкой на голове. Он бочком подбирался к «скоростной водяной трассе» и, подойдя достаточно близко, резко пружинив сразу всеми щупальцами, попал в поток и стремительно понесся вниз. Я честно вглядывалась в его то тут, то там мелькавшее в потоке тело, но только пришла к неутешительному выводу — придется мне знакомиться со всем самой, без наглядного пособия.

— Полетели?! — заметался вокруг Флюп.

— Ты как? — спросила Алези.

Я посмотрела на свой хвост, на несущийся поток и решила, что во всяком случае выживу, так как о летальных исходах мне не рассказывали. Поживем — увидим.

— Полетели!

Мы втроем подплыли к потоку и приготовились к прыжку. Алези прыгнула первой, вторым влетел Флюп, а я, на секунду закрыв глаза и сделав пару вздохов — третьей.

Сразу меня со всех сторон охватил круговорот гудящей воды и множества пузырьков, значительно снижающих видимость. Подобное произошло со мной несколько часов назад — такой же поток «затащил» меня в это озеро. А может быть это и есть тот самый поток?

Первую яму я перелетела, даже не осознав, что ее надо перепрыгнуть. Нижняя часть потока устремилась в эту «черную бездну», а я, по счастливой случайности, находилась в средней части потока, так что миновала «пасть Сциллы» и понеслась к следующей яме — яме осьминога. Впереди показался один из каменных завалов. Он действительно не доставил трудностей — главное было правильно выбрать нужную часть потока, что у меня получалось как — то интуитивно.

Впереди маячил Флюп — его яркий окрас был хорошо виден в бушующей воде. Яма художника выросла как — то внезапно и я не успела сменить уровень нахождения в потоке. В голове мелькнула картинка, как я в свое оправдание за долгое отсутствие, преподношу ворчащему Фару свой портрет местного дарования. И, вынырнувшее из ямы щупальце, меня нисколько не удивило. Оно пронеслось в метре от меня и тут же сгинуло обратно в яму с чем — то желто — синим, ужасно напоминающим Флюпа. Но он же был далеко впереди меня! Несущийся поток не оставил мне времени на размышления.

Остаток пути я продела с некоторой легкостью — приноровилась менять положение в потоке, в зависимости от необходимости, даже камень Хрузы не возымел у меня должного внимания. Меня так захватило постоянное маневрирование, что я чуть не забыла о поджидавшей свою жертву пенсионерке. Но обошлось. Все это были цветочки, а «ягодка», одна и очень большая терпеливо ждала меня на «финише» в виде закрывающего выход «камешка».

Поток живенько так приближал меня к этой преграде и почему — то очень захотелось на поверхность, причем немедленно. Озеро мое желание выполнять не захотело, поэтому пришлось решать проблему самостоятельно. Для начала я перебралась (если можно так сказать про яростные гребки руками и хвостом в необходимом направлении) наверх потока и приготовилась к прыжку. Камень летел на меня со скоростью Боинга. И вот, еще мгновение и… я со всей силой заработала хвостом, стремясь вверх, выше камня. Красивое па «рыбкой» мне не удалось, зато небольшое сальто заслуживало всяческих похвал!

Водная струя, несущаяся с горы, действительно резко прерывала свое существование у этого камня. По этой причине, когда мой кульбит закончился, я, потеряв равновесие от резкой свободы передвижений, полетела кубарем вниз. Выровняться мне так и не удалось — всей массой, немного (незначительно!) смягченной водой, я шмякнулась на куст красно — зеленых водорослей и несколько секунд боялась даже пошевелиться. Зато ясно ощутила какое — то шевеление под собой.

— Эй, слазь давай, тяжело! — послышался голос снизу.

Я собрала остатки силы в кулак и сняла свои килограммы с придавленного объекта. Объектом оказалась дочь водяного, которой посчастливилось финишировать в этот же куст. Мы посмотрели друг на друга, заботливо сняли обрывки водорослей и в голос спросили:

— А где Флюп? — и, как по команде посмотрели на бушующий поток.

Из потока никто не появлялся. На всякий случай выждав еще минуту, мы поплыли на розыски несносной рыбки. Первый на кого мы натолкнулись, был осьминог Лех, который понуро выслушивал лекцию тетушки Хрузы. Да, действительно, услышав ее голос хотя бы один раз, даже на расстоянии, будешь всеми доступными плав средствами избегать повторной встречи. Эту «милую» сцену мы старательно проплыли стороной.

— Вспомнила! — осенило меня. — Я видела, как щупалец осьминога прямо перед моим носом уволок в свою яму что — то желтенькое.

— Это Флюп! — обрадовалась русалка, беспокоящаяся за друга, и резко сменила направление.

— Но яма Цикопа находится там! — я указала в направлении потока.

— Да, но мастерская его за горой. А он наверняка уже привлек беднягу Флюпа к позированию. Попробуем его «отбить».

Проплыв мимо «водопада» несущегося с горы, мы завернули на другую сторону аттракциона и подплыли к небольшому низкому лазу в самой горе.

— Подожди меня здесь, я сейчас! — крикнула мне русалка и скрылась в темноте дыры.

Отсутствовала она минут пять. Я от нечего делать осваивала технику плавания при помощи хвоста. Интересно сколько мне еще «носить» хвост? И как там Фар?

Наконец из лаза появилась пылающая от злости Алези, а следом за ней выплыл счастливый Флюп.

— Как вам удалось уговорить осьминога? — сразу спросила я.

— Алези пообещала через пару дней полчаса попозировать Цикопу и он сразу меня отпустил. — весело возвестил рыб.

— Ага, точно, пришлось пообещать. — возмущалась русалка. — А до этого ни в какую! Говорит творческой личности надо постоянно работать. С ним в полемику на данную тему лучше не вступать — не переспорить! Нет, конечно, абсолютно бездарных личностей нет… каждый бездарен в своей области. У Цикопа эта область — рисование!

Дочь водяного гордо вскинула голову и поплыла вперед.

— Скорее от этого места!

Я взяла резкий старт и неожиданно поняла, что со мной что — то не так. Взгляд сразу упал на мой рыбий хвостик, но он по — прежнему был на месте. Еще раз попробовав плыть, я поняла, что плыть то я могу, но хвост в этом процессе участвовать если и собирался, то далеко не на полную мощность. Поспевать за русалкой мне теперь удавалось с большим трудом.

— Ой, Алези, а у нее хвост исчезает. — закричал рыб, плывущий чуть позади меня.

Снова взглянув на хвост, я обнаружила, что он потихоньку становился прозрачным и через него уже были видны мои ноги. Русалка подплыла ближе,изучила мои конечности и объявила остановку до моего полного обратного превращения. Мы уселись на камни и стали с интересом наблюдать, как хвост медленно тает, постепенно становясь призрачно незаметным. Этим «интересным» занятием мы занимались несколько минут, а потом русалка вновь крутанулась вокруг своей оси, создав небольшой вихрь пузырьков и сменила хвост на обычные ноги.

— А не пора ли нам нарушить кислотно — щелочной баланс? — задала Алези риторический вопрос, как только мои ноги обрели прежнюю форму, полностью избавившись от хвоста.

— Пора! — единодушно согласились мы с Флюпом.

Алези встала на ноги и мы двинулись в сторону подводного дворца, для осмотра местной столовой. Столовая выглядела как небольшой зал с овальным столом посредине и стульями — ракушками по бокам. Мы расселись за столом и сразу к нам двинулись небольшие тарелки со всяческой едой, которые несли на себе разные жители озера. Любой ресторан, славящийся морскими деликатесами, просто удавился бы с зависти, а любитель этих деликатесов изошел бы обильной слюной. Я же не относилась ни к первой категории, ни ко второй, но и меня такое угощение невольно восхитил. Про икру я вообще молчу — икра красная (тазик), икра черная (такая же емкость)… Разве что икры заморской — баклажанной здесь не было, но я как — то не очень расстроилась по этому поводу. Даже такое блюдо, как салат из водорослей, до этого заставляющее меня только морщиться, пришлось по вкусу.

После обеда мы направились в домик Алези, который был скорее одной большой комнатой с множеством всякой всячины: игрушек и инструментов, бутылочек и пузырьков, ковриков, подушек, украшений и еще невозможное количество разной ерунды. Правда, все это лежало здесь в каком — то определенном порядке, аккуратно сложено и расставлено по своим местам.

Мы уселись на большую кровать, стоящую посредине комнаты и болтали о разной чепухе минут двадцать, рассказывая друг другу о развлечениях в своих мирах. А затем наш разговор плавно перетек на мое появление здесь, приближающееся возвращение на поверхность, Фара и его проделку, заставившую меня в спешном порядке искать под водой Живую воду.

— Ну он дает! — стала возмущаться Алези, узнав о нанских методах. — А если бы ты сознание от волнения потеряла или еще что?! Так делать нельзя! Надо его наказать, то есть отомстить.

— Как? — пожала я плечами.

— Давай над ним подшутим! Он подшутил над тобой, а мы над ним. Будем бить врага его же оружием!

— Мы?! Ты хочешь сказать, что поможешь мне подшутить над Фаром?

— Конечно! Мы же подруги. А для чего еще нудны подруги? Только не отказывайся! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

— Я не против. И что ты предлагаешь? — заинтересовалась я, прекрасно зная, что нана провести не так уж просто.

— Все очень просто. Я выйду с тобой на поверхность. Там скажем, что отец в отъезде, а я вроде как за него, но мне абсолютно ничего неизвестно о Живой воде. Мы, мол, поискали у водяного по его хранилищам, кладовкам и вот это — она выудила из набедренной повязки небольшой изящный пузырек с ярко розовой жидкостью, — предположительно она и есть, в смысле Живая вода. Мне же должна быть неизвестна история с отцом нана, когда тот поступил так же, как сейчас Фар! Ну так вот, мы с самыми заботливыми и обеспокоенными физиономиями немного поохаем над ним, а потом вольем в него эту жидкость. — она снова помахала у меня перед носом пузырьком и аккуратно засунула его назад.

— Ты думаешь, он будет это пить, если ему известно, что Живой воды здесь нет? — попыталась возразить я.

— Выпьет как миленький! Он же «умирающий»! Неужели он откажет двум взволнованным его самочувствием особам, желающим избавить его от неминуемой смерти? Да не в жизнь! Ему стыдно будет.

— Хорошо. Ты права. — сказала я, представив, как Фар попытается отвертеться от «заботливых» девиц. — А что в этом пузырьке? Это ему не повредит?

Русалка как — то хитро хихикнула и поманила меня пальцем за коралл. Там, спокойно зарывшись в песок, лежал морской еж и совершенно не обращал внимание на двух «заговорщиц» и одну рыбешку, избравших его в качестве подопытного животного. Алези вновь вынула свой пузырек и капнула на «добровольца» одну каплю розовой жидкости. Еж стразу начал менять окрас. Сперва, он стал зеленым, потом желтым и в итоге всех этих промежуточных преобразований, окрасился в яркий фиолетовый цвет. Причем для самого ежа все эти преображения прошли незамеченными.

— Это мои любимые капли. — заявила русалка. — Я их называю «Капли Радуги». Если капнуть их на голову, то волосы потом будут фиолетовые, если же принять внутрь — то весь кожный покров и шерсть в том числе окрасятся в этот прелестный цвет. Здорово, правда?

Я невольно покосилась на вызывающий цвет волос дочери водяного, который не очень восхитил ее отца, а она, взяв прядь волос в руку, продемонстрировала ее мне, как вещественное доказательство.

— Во, видала!

— А это «прелестное украшение» навсегда или потом смоется?

— Что ты! Если наносить на волосы, то только на день, а вовнутрь, то вообще, примерно через часа два уже и следа не останется. Быстро перерабатывается. Жаль… Самое главное — никто про эти капли не знает! Даже мой отец. Представляешь как «обрадуется» фиолетовости твой нан? А мы прикинемся невинными моллюсками и скажем, что это, вероятно, рецидив какой — нибудь. «На ноги» — то мы его точно поставим. И пусть попробует нас потом не отблагодарить!

— Тогда принимается. Да будет так!

— Ура! Наконец — то настоящее дело. Выходим ночью. — снова встрял до этого почему — то молчавший Флюп.

— Мне этим вечером на бал. — охладила я его пыл. — К тому же женщин, детей и маленьких рыб не брать.

— Почему? — обиделся маленький рыб.

— Хотя бы потому, что ты рыба и на воздухе жить не можешь! — отрезала русалка и Флюп, все еще изображая оскорбленную невинность, отплыл в сторонку. Но по его виду было видно, что он «сердится» только для виду.

Я спешно и тепло распрощалась с желто — синей рыбешкой у самого «выхода» и мы приготовились к всплытию. Если бы мне предстояло самой искать выход, то я вряд ли бы справилась с этой задачей. Выход был на открытом пространстве и выглядел как небольшая катапульта (довольно комфортная), вызывающая подъемную волну. Мы вдвоем встали на этот «лифт», помахали Флюпу и, подталкиваемые напором воды, резко взлетели вверх.

На поверхности мы показались очень быстро и сразу вдвоем. Весь наш план был рассчитан на неожиданность. Поэтому, не давая Фару, мирно дремавшему в тенечке, взять инициативу в свои лапы, мы, как по команде перелетели через край колодца и «обеспокоено» побежали к «умирающему» нану. Конечно же, от такого галопа Фар сразу проснулся и, еще окончательно не придя в себя ото сна, сразу попал под нашу опеку.

— Фар, ты как? Двигаться можешь? Голова не кружится, не тошнит? — максимально трогательно начала я проявлять заботу.

Нан молчал и лишь переводил взгляд с меня на русалку, с русалки на меня (к слову сказать, Алези сейчас выглядела как обычная девушка с экзотическим цветом волос). Мы еще больше «испугались» за здоровье Фара и дочь водяного воскликнула:

— Он уже и речь потерял! Говорила же тебе, быстрее плыви! — и так мило — мило, по матерински взглянув на нана, добавила. — Фаравул, открывайте рот. Мне, к сожалению, ничего не известно про Живую воду, а отец сейчас в отъезде, но мы добросовестно перерыли все места, где мог храниться этот лекарственный напиток! Вот в этом пузырьке, наверняка то, что надо.

Фар до сих пор не произнес ни слова, но как — то конвульсивно сжал рот плотнее.

— Ему хуже! — завопила, вошедшая в раж, русалка. — Найди скорее какую — нибудь палку, мы разожмем пасть!

Я в растерянности оглянулась в поисках «домкрата», что окончательно убедило Фара в серьезности наших намерений и он послушно приоткрыл рот.

— Ура, ему это удалось! — снова начала свое выступление Алези. — Потерпите, Фаравул, сейчас вам сразу должно стать легче.

Мой телохранитель нервно моргнул на словах «ДОЛЖНО стать», но сопротивляться больше не стал — ему пришлось принять нашу «заботу» и проглотить всю жидкость, влитую «переживающей за его здоровье» русалкой. Мне даже не пришлось его уговаривать, всю «грязную работу» сделала дочь водяного, я же тут выступала только в качестве «подтанцовки».

Действие «Живой воды» не заставило себя ждать. Сперва Фар выдал сиреневую отрыжку, а затем стал медленно и верно менять окрас. Как и в истории с морским ежом, нан повторил всю цветовую гамму превращения и, спустя пару минут, стал весь безумно яркого и красивого фиолетового цвета.

Нан недоуменно осмотрел свои лапы, хвост и тело, насколько хватало глаз и вопросительно уставился на нас. Мы с самыми наивно растерянными лицами невинно и преданно уставились на него.

— Какой ужас! — вновь воскликнула Алези, продолжая играть свою роль. — У Фаравула, наверное, аллергия или еще что — то хуже этого. Что же теперь делать?!

Я молчала, потому что все мои силы были сейчас брошены на поддержание серьезности на своем лице, а Фар — потому что еще не решил, придуриваем мы или нет. Русалка же остаток своей речи выразила жестами — демонстративно всплеснув руками и покачав головой. Мой телохранитель подошел к высокой зеленой траве и попытался оттереть лапу об нее — эффект нулевой.

Мы очень серьезно смотрели на Фара. Стараясь выжать из своего вида наибольшее сочувствие и сострадание к его теперешнему виду. Конечно, долго мы продержаться не смогли. Сперва, хихикнула Алези. Правда она быстро взяла себя в руки, но начало было положено. Через мгновение подобный смешок вылетел у меня. А спустя еще несколько секунд мы уже дико хохотали сгибаясь пополам, орошая зеленую травку слезами и медленно сползая вниз. Остановиться никто из нас не мог еще долго.

Фар, поняв, что его разыграли, на удивление только как — то невесело усмехнулся и снова улегся на траву. Мы отхохотались по полной программе. Алези, немного успокоилась, махнула нам на прощание рукой и, подпрыгнув, легко нырнула в колодец. Нан даже не пошевелился, абсолютно игнорируя уплывшую русалку.

— Надеюсь, ты не очень сердишься на нашу небольшую шутку? — спросила я, косясь на его новый яркий имидж.

— Ты успела поесть в озере или только и занималась с Алези всяческими шуточками?

— Поела. А что?

— А то. Мы в лесу еще пару — тройку часов находиться будем, особого перекуса поэтому не предвидится.

— Находиться в лесу? Зачем? Ты хочешь мне показать еще что — то?

— Нет, я не хочу показываться сам. В таком виде. Насколько я знаю, это шутовство — он кивнул на свою новую окраску и поморщился, как будто проглотил пиявку, — продержится на шкуре около двух часов. Как только я приму обычный вид, отправимся в Серебреный дворец.

— А если оно не пройдет так быстро? — засомневалась я.

— Будем находиться в лесу пока не пройдет! — отрезал нан.

— А я что, я не против. — проворчала я в пол голоса. — В лесу не так уж плохо — солнышко, птички поют, цветочки — гипнотизеры растут. Море удовольствия. Только ты меня кормить не забывай, а то от голоду помру и моя смерть будет на твоей совести!

Мой телохранитель хрюкнул и опустил голову на лапы, давая понять, что этот разговор себя исчерпал. Мне не оставалось ничего другого, как занять себя чем — нибудь, что бы было не так скучно ждать возвращения у Фара прежнего цвета шкуры. Бродить по лесу неподалеку мне быстро наскучило, так как ничего интересного не попалось. Ягод не было, ни поймать, ни загипнотизировать меня никто не хотел, достопримечательности не попадались… Не интересно!

Я снова вернулась к Фару, который, казалось, даже не пошевелился с того момента, как я его покинула. Он по — прежнему лежал на том же месте и дремал. Его цвет никак не изменился, выделяясь ярким фиолетовым пятном на зеленой траве. Я подошла и присела рядом, стараясь уловить какое — то движение, чтобы убедиться, что нан не спит.

Наконец мне повезло. На ухо Фару село неизвестное мне насекомое и он непроизвольно дернулся пару раз. Ага! Я приблизила свое лицо близко к его морде и резко дунула ему в нос. Он посморщился и, по — прежнему не открывая глаз, спросил:

— Что тебе?

Я снова уселась рядом и начала разговор.

— Фар, мне показалось или ты почти не удивился, что мы тебя разыграли?

— У меня была уже подобная практика общения с этой русалкой. Хотя я надеялся, что она повзрослела…

— Правда? И какая практика?

Нан приподнял голову и открыл глаза.

— Несколько лет назад, — начал он, — когда младшая дочь водяного была еще подростком, я по некоторым делам был у них в гостях. Тогда — то этот бесенок и подшутил надо мной первый раз. Как сейчас помню: мы с Орезом сидели за столом и болтали о всякой ерунде.

— Ага, значит пустая болтовня типична не только женскому полу, как вы — мужики любите утверждать!

— Ты будешь слушать или постоянно меня перебивать, делая для себя какие — то открытия? — спокойно спросил нан.

— Конечно, слушать!

— Ну так слушай!

Сидели мы значит с водяным за столом и вдруг к нам в комнату вплывает Алези. Торжественно так вплывает, медленно. Мы прервали разговор и уставились на нее. А она подплыла ко мне и, достав откуда — то небольшую коробку, расписанную золотом, извлекла из нее ожерелье из розового жемчуга и ракушек.

— Уважаемый Фаравул, я хотела бы преподнести вам на память это ожерелье из очень редкого розового жемчуга, которое только что принесли мне из нашей сокровищницы. Сама выбирала! — добавила немного с гордостью она.

Мне польстила такая забота и внимание, конечно, я не мог отказать девочке, смотрящей на меня такими добрыми, преданными глазами и подставил шею. Мне бы тогда следовало обратить внимание на недоуменный взгляд Ореза. Не обратил. А зря. Дело в том, что у водяного нет сокровищницы, да и розового жемчуга на Фабсе тоже нет. Но, как я уже сказал, я не обратил внимания на эти огрехи и добровольно дал повесить на себя украшение, а затем горячо поблагодарил русалку за подарок. Она немного засмущалась и быстро уплыла.

Когда мы с Орезом прощались, он неожиданно сказал:

— Снял бы ты это ожерелье.

— Почему? — удивился я. — Пусть пока повисит, а завтра сниму. Зачем обижать ребенка в лучших чувствах?!

Водяной пожал плечами, избегая смотреть мне в глаза, и больше на эту тему мы не заговаривали.

На поверхности я очутился поздно вечером, поэтому решил заночевать в лесу, а уже утром двигаться дальше. В этом плане мне можно сказать повезло. Сюрпризы начались ночью. Я проснулся от того, что кто — то нагло меня то ли колол, то ли кусал. Первым делом я просмотрел всю местность в округе, но никого рядом не оказалось. И только тогда уже я обратил внимание на свой недавний подарок. Жемчужины ожерелья сменили цвет на ядовито — оранжевый и теперь одна за другой лопались с глухим хлопком. И не просто лопались, а разлетались, как скорлупа от яиц! А вот из этих «яиц» выползали водяные блохи (водятся здесь такие) и сразу разбегались по моей шкуре (блохи любят и чтут собственное пространство) и впивались в тело. После этого они сыто валились с лап и тут же сгорали в яркой оранжевой вспышке, напрочь сжигая весь мех на этом участке.

Я конечно предпринял попытку избежать полной порчи шкуры и стал лихорадочно сдирать подарочек. Удалось мне это не сразу, застежка по какой — то причине расплавилась и не желала открываться, поэтому пришлось раздирать украшение пополам. Кстати веревочка, на которой оно висело, была из волокон водорослей, славившихся своей прочностью! В общем сброшенное кое — как ожерелье, насчитывало к тому моменту всего одну целую жемчужину.

Уморенный «борьбой» с подарочком, я сразу же завалился спать. Утром осмотрел себя в воде лесного пруда и страшно разозлился на эту русалку. Я был весь в ровный оранжевый кружочек, причем этот «горошек» был ничем иным, как залысинами на шкуре! Появиться в таком виде кому — либо на глаза я конечно же не мог, поэтому был вынужден слоняться по лесу целый месяц, что никак не добавило мне хорошего отношения к младшенькой дочурке Ореза. И потом еще пару недель некоторые знакомые при встрече говорили мне о странной неровности моей шкуры.

Как только я снова оброс, то послал Алези ответный подарок — изящный флакон с пурпурной жидкостью. Как писал мне потом ее отец, русалка получив его, пришла в полный восторг и тут же принялась открывать. Когда тугая крышечка наконец была вынута, Алези вдохнула «аромат» подарка и … не успев отстраниться от сизой дымки, тут же вкусила прелесть моей мести — ее лицо и руки окрасились в сочно — бордовый цвет.

— Ты мстил ребенку? — взгляд Фара, посланный мне в ту же секунду, сразу отбил желание узнать ответ на заданный вопрос.

— Ты даже не предполагаешь КАК поступил этот «ребенок», окрасившись в бордовый цвет! Она изучила свою внешность и… неописуемо обрадовалась — у нее появились новые задумки по подшучиванию над наивными гостями! Вот что мне примерно тогда написал водяной: «Спасибо» за подарок для дочери. Она очень обрадовалась. Теперь ее увлечение биологией прошло, …она увлеклась химией!» Так что сама посуди, нужна ли тебе такая подружка, как говорится, с кем поведешься…

— А кто тебе сказал, что я буду набираться у нее разных причуд, может быть, она будет набираться их у меня! — с вызовом заявила я.

— Кошмар! Не говори мне таких ужасов. Ты и она — это же гремучая смесь, явно взрывоопасная!

— Ну… — «засмущалась» я, — не так громко об этом. Я скромная.

Фар аж поперхнулся.

В лесу мы уже торчали более часа, но шкура нана никак не реагировала на мои мысленные мольбы, поскорее реанимировать свой старый родной цвет, по — прежнему оставаясь фиолетовой. И я в третий раз завела ту же «песню».

— Фар, ну мы идем? Сколько можно ждать, может твой новый окрас на несколько дней. Мне еще надо привести себя в порядок, припудрить носик… Если мы пропустим бал в честь меня, Совет, нас по головке не погладит. К тому же этот цвет безумно тебе идет!

Фар лишь демонстративно смотрел на одну из своих лап, потом на меня и снова принимался бессовестно валяться на зеленой травке. Мне же это порядком уже надоело — скучно, грустно, голодно.

Я пошла в бог знает какой раз «прочесывать» округу, в надежде найти хоть кого — нибудь или что — нибудь, что помогло бы мне скоротать время, когда услышала громкий всплеск и быстро побежала обратно к колодцу. Там я застала водяного, наполовину высунувшегося из каменной чаши входа в озеро, оживленно болтающего с фиолетовым Фаром. Я не стала приближаться и поэтому разговора не слышала, зато смех водяного грохотал на весь лес. Потом Орез вскинул руку над наном ладонью вниз и оттуда, как из крана полилась вода. Фар, словно смывая грязь под душем, стал линять, а фиолетовый цвет, словно краска для волос, побежал с него на землю, сразу в ней растворяясь.

Я немного подалась вперед и, как водится, наступила на сухую ветку. Орез обернулся, «выключил душ», приветливо помахал мне рукой и поклонился. К этому моменту Фар был уже своего природного цвета и вертелся, разбрызгивая воду в разные стороны. Водяной что — то сказал нану и, вновь помахав мне рукой, скрылся в колодце.

Приблизившись к Фару, я открыла рот для очередного вопроса, но нан поднял лапу в останавливающем жесте и быстро проговорил:

— Без комментариев! Перемещаемся к дворцу.

СЕРЕБРЯНЫЙ ДВОРЕЦ

Минута и мы стоим у красивых ворот переливающегося серебряного цвета. Изящные изгибы и задумка этого творения впечатляли. Ворота так и просились сфотографироваться на их фоне. Шик! В очередной раз пожалев об отсутствии фотоаппарата, я немного сникла и поплелась за Фаром. А между тем перед нами появился не меньшей красоты огромный дворец, как будто самостоятельно выросший из центра озера и застывший в урочный час на долгие века. Множество башенок, огромные шпили, невесомые мостики и… Ставлю многоточие… И, пожалуй, еще одно…

Я шла с открытым ртом, взирая это чудо и слушая историю дворца от нана. В результате я узнала, что Серебряный дворец был построен очень — о–о — очень давно (точной даты никто не помнит). Здесь проводили встречи и совещания всех волшебников. А чтобы никто не мог навредить или повлиять на принимаемые здесь решения с помощью магии, этот дворец сделали антимагическим. То есть он полностью нейтрализует любую магию, особенно направленную во зло.

— Так что тебе придется иногда путешествовать или хотя бы выезжать из дворца, чтобы узнать проснулась ли твоя сила. — лаконично закончил Фар.

Я, внимательно слушала своего экскурсовода, оглядывала все вокруг и по ходу дела задавала вопросы.

— А кто эти красавцы у ворот? — был мой следующий вопрос, когда увидела у дверей замка двух здоровых «качков». Сразу было понятно, что они обладают большой физической силой.

— Это джинны.

— Ух ты! Что правда? Настоящие? А они и желания выполняют?

— Это свободные джинны. Они все делают исключительно по своей доброй воле. Чужие желания выполняют только те джинны, которые заключены злыми заклятиями в различные сосуды или предметы, из которых их нужно вызывать. Но, благодаря нашим усилиям, точнее объединенным усилиям наших волшебников, таких сосудов с джиннами осталось всего три. И то только потому, что на них очень древние сильные заклятия. Пока мы не можем их снять (попробуешь и ты свои силы, когда обретешь волшебство), но непрестанно следим за теми, к кому попадают эти сосуды.

— Здорово! А где лампы хранятся? Мне бы такую пока я свою силу не пробудила.

— Точное местоположение известно только двух ламп, но это секрет. Где находится третья лампа, никто не знает. Поисковые заклинания вернулись ни с чем. Но сами джинны поставили заслоны и нейтрализуют злую магию, которая им по силам, если та будет иметь место.

— Как это, «которая им по силам»? Неужели много джиннов не смогут нейтрализовать силу волшебного желания одного единственного джинна?

— Желание может быть задействовано каким — нибудь злым волшебником в совокупности со своим произнесенным заклинанием, к тому же неожиданно и в непредусмотренном месте. Нельзя же всего предусмотреть! — фыркнул нан.

Между тем мы поравнялись с этими могучими красавцами (действительно, если бы они немного не просвечивали, то весь женский состав, имеющий возможность их встретить, неизменно был у них в поклонниках).

— Привет, мальчики! — весело крикнула я джиннам, помахав ручкой, и те сразу растянулись в улыбочках. Ух…

Блин! Хочу фотоаппарат! У — у… «Вот тут, мама, я у ворот дворца. Да, я в нем живу. Это я с джиннами. Нет, что ты, они очень славные ребята. Здесь я…».

Один из джиннов подался вперед, собираясь видно со мной поболтать (или пригласить на свидание), но Фар что — то там им быстро мысленно передал (аж напрягся весь) и джинны сразу вытянулись по стойке смирно с каменными лицами.

— Фар, ты что делаешь? — стала возмущаться я, как только мы зашли в двери. — Я тут понимаешь вышла в люди, то есть в джинны… Тьфу! В мир. К народу. К джиннам. Короче, наводить по мере сил связи с общественностью. А ты! Все мои высокие порывы губишь в зачатке! Что сие означает?

— Если ты об этикете, то это — правила поведения.

— Хам! — только и нашлась сказать я.

Между тем мы поднимались по сказочно красивым ступеням, которые, казалось, сами бегут тебе под ноги, а потолок, наоборот, срывая крышу, уносился куда — то в небо. «Красотища» одним словом. Гладкие перила по бокам лестницы завораживали и манили. Я подошла к ним, провела рукой и, … оседлав, проворно съехала вниз. Правда тут же об этом пожалела. Нет, вовсе не из — за взгляда Фара (хотя он говорил об очень многом, в том числе и об этикете), а просто представила как снова попрусь вверх. Глаза боятся — ноги делают (идут, в смысле, подымаются). Несмотря на всю эту кажущуюся высоту пути (дорога в облака), мы взобрались быстро.

— Зал Совета. — проинформировал Фар, открывая двери и отходя в сторону.

Я зашла. Небольшой полукруглый зал и посередине семь стариков — волшебников стоят полукругом. «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!» — пропела я себе под нос.

— Мы рады (что вы все такие радостные то?), что вы вернулись, Миледи! — начал старец из центра. Наверное, он у них за главного. — Надеемся, прогулка по мирам доставила вам удовольствие и помогла составить представление о значимости и ответственности данной вам этим титулом.

«Ага, нагулялась? Хватит! Пора делами заняться. И думай своей башкой, прежде чем такие фортеля выделывать, как землю крутить!» — мысленно «перевела» я их речь, а сама мило улыбнулась Совету.

— Мы понимаем, что вы еще не готовы взять на себя все бразды правления, — это уже другой заговорил! — поэтому предлагаем отдохнуть, ознакомиться с историей волшебных миров и немного освоиться.

— А завтра в вашу честь мы устраиваем бал. — это третий. Как завтра?! Фар говорил, что сегодня вечером! Неужели уже все переиграли? — Бал неофициальный. Повеселитесь, пообщайтесь с представителями других миров. Библиотеку и гардеробную вам покажут.

По их лицам я поняла — аудиенция окончена. Что ж.

— Да прибудет с вами сила! — ляпнула я первое, что всплыло в голове. По — японски сложила ручки, поклонилась и, оставшись удовлетворенной их недоумением, вышла из зала. Там меня поджидал Фар.

— Ты быстро. — сказал он.

— Не нашли общих тем для разговора. Мы с ними разных поколений. Я им про новые тенденции в моде, а они — про общее подорожание на рынке и новый сериал по ТВ. Так — то вот. М — да. — отчиталась я.

— Про бал — то они успели тебе сообщить, до твоих тенденций?

— Конечно. Сходи, говорят, развейся. Народ посмотри, себя покажи… К слову о показе. Где — то у вас тут должен быть большой шифоньер с нарядами. И если тебе не трудно, то я бы хотела получить распорядок дня этого заведения. Ну, там завтрак, обед…

— Ты всегда думаешь о еде?

— Нет. Когда я сыта, не хочу есть и передо мной нет ничего вкусненького я о ней вообще не думаю.

— Понятно. Для начала я покажу тебе твои комнаты.

Своей жилплощадью я осталась довольна — номер люкс в кубе. Прелестно, прелестно!.. Комната Фара была напротив, столовая тоже недалеко. Кормили вкусно. «Вы не были на Таити? — Таити, Таити… Не были мы не на какой Таити. Нас и здесь неплохо кормят!». Жизнь начинала радовать.

Остаток дня я провела в библиотеке. Истории этих миров читались как занимательные сказки, где, в конце концов, все равно побеждало добро. Хотя, уже несколько столетий никто не мог убрать это бельмо на глазу — Черных колдунов. Что существенно портило показатели по добрым делам и соответственно рейтинги, которые, как мне показалось, падали. Но борьба постоянно продолжалась. Одного колдуна изведут, новый появляется — еще злей, еще сильней, хитрей и так далее. Каждый со своими претензиями на положение в обществе и мировое (троемирное) господство.

Моя любовь к фантастике помогла мне за вечер осилить всю историю. Правда я избрала пока тоненькое издание «История волшебных миров — кратко», решив заняться историей углубленно несколько позже.

БРАТЬЯ ЛЕТУНЫ

Утро я провела в детальном обследовании этажа, на котором квартировалась. А все послеобеденное время изучала свой новый гардероб (такое количество нарядов мне не переносить и за год, если даже ежедневно надевать разные платья) и подыскивала прикид для вечеринки (в буквальном смысле, укопавшись в нарядах по пояс).

Итак, в обозначенный час я была полностью готова. Выглядела я великолепно (сам себя не похвалишь…). Платье надела ярко оранжевое, сплошь рюши, да воланы. Увидев меня в нем, Фар сказал, что я похожа на спелый апельсин в парадной шкуре, а ни как не на Миледи трех Миров. Мой выбор пал на это платье не потому что оно мне понравилось, совсем наоборот. Именно потому, что я не была похожа в нем на Миледи и считала его абсолютно неуместным для такой вечеринки. Ну, считала до тех пор, пока не зашла в зал с этой самой вечеринкой!

Такое во сне приснится, и то не поверишь. Жуткая дисгармония цветосочетаний. Бр — р. Кто был разряжен как петух, кто в шкуры каких — то животных… Короче, кто на что горазд. Народ оттягивался на полную катушку или просто с них, этих самых катушек съехал. На мое замечание по поводу вкуса гостей, лохматик вежливо пояснил, что любая одежда говорит о принадлежности к тому или иному миру, королевству, званию. А, учитывая их разнообразие, удивляться не приходится.

— А почему на первом балу такой пестрости не было?

— Потому что на первый бал были приглашены самые — самые и заранее предупреждены о вкусах в твоем мире, а на этот — все волшебники и лица высокого сословия. Если бы в другое время они, возможно, нашли причину для отказа, то посмотреть на Миледи трех Миров приехали все, кто смог. — начал нан разъяснительную беседу. — Тем более что это не официальный бал, поэтому можно вести себя свободно. Ну и всяких диковинок откушать и выпить. Молодежи потанцевать. Ну ты понимаешь… — закончил Фар.

— Да, понимаю. Тусовка одним словом, с бесплатным хавчиком.

— Ну, что — то в этом роде.

Я пробежала глазами по всем стенам.

— Слушай, а где мой трон?

— Твой что? — усомнился нан.

— Ну трон. Это такое кресло, где я буду сидеть и перстом повелевать.

— ТЫ будешь СИДЕТЬ?! Не смеши народ. Ты и минуты не высидишь! У тебя шило в одном месте. — я негодующе уставилась на Фара. — Хотя нет, я не прав, — я тут же расслабилась и победно улыбнулась, — у тебя шила везде, где только они могут быть! — у — ух! Я незаметно подпнула хвост пушистика и спокойно посмотрела на него, когда он поднял на меня удивленные глаза.

Мы уже минут десять стояли в углу Солнечного зала и изучали гостей. Вернее сказать я изучала гостей, а Фар давал мне пояснения к каждому из них: кто такой, чем занимается, какие цели им движут.

— Так, понятно. — продолжала я, переваривая полученную информацию, о делегации Горного королевства мира Фабс, в которой было два волшебника, две коронованные особы и их советник. — А почему король такой молодой?

— Это не король, а витор — принц по — нашему. Он один из претендентов на твою руку.

— Что — что? А вот отсюда, пожалуйста, поподробнее. Претендент на мою руку. Да еще не один?! — я собрала всю свою силу воли, дабы не разразиться скандалом прямо здесь. Стараясь сохранять вид непринужденной беседы (по — моему, мне это удавалось, хотя я вся кипела). — Это что не бал, а смотрины? Отвечай немедля, а то я за себя не отвечаю!

— Успокойся. — быстро ответил нан. — Никто не принуждает тебя выходить замуж. И тем более прямо сейчас. Но согласись, подойдет время и тебе надо будет выйти замуж. И лучше знать заранее из кого можно выбирать. Познакомиться и так далее, чем потом делать это все с бухты — барахты. — он выдохнул, от непривычно длинной для него тирады.

— Давай уточним. — сказала я уже спокойнее, — В этой толпе… Хорошо, хорошо. — поправилась я, реагируя на его укоризненный взгляд. — Среди этих гостей есть несколько претендентов на мою руку. Что?

— Семь. — повторил Фар.

— Замечательно, их семь! И все они, абсолютно не зная меня и даже еще со мной не знакомы, очень хотят на мне жениться?

— Бал для того и есть, чтобы вы могли познакомиться. А если точнее, чтобы ТЫ с ними познакомилась и выбрала себе мужа.

— Ага. «Я девчонка неплоха, выбираю жениха.

Этот рыжий, тот рябой. Не подходит никакой. Ух»,

Притопывая в такт ногой, спела пришедшую на ум частушку, невольно обратив на себя внимание ближайших гостей.

— Тебе не надоело петь какие — то там дурацкие песенки из своего мира?

— Мне следует петь дурацкие песенки из этих миров? Извини, пока еще не знаю местный фольклёр.

— Ты еще с ними не знакома, так с чего вдруг решила, что тебе никто не подойдет? — пропустив последнюю реплику мимо ушей, спросил мой телохранитель, нагло игнорируя мой талант исполнителя народного творчества и возвращая к разговору о баранах, то бишь о претендентах на мою руку и сердце (одна рука без сердца — не комплект!).

— Так, к слову пришлось. А ты мне их прямо сейчас и покажи. — быстро предложила я, — Обрисуй их моральный, материальный и политический портрет.

— Ладно, — согласился Фар и, поскрипев зубами для приличия, начал, — вот смотри. Прямо перед тобой с блондинкой в голубом платье стоит крон — герцог Тариш, из Третьего мира…

После окончания перечисления я подвела итог. Оказалось, что в претендентах у меня числятся:

— принца 3 шт.

— крон — герцога 2шт.

— барон 1шт.

— король (не больше не меньше!) 1 шт.

Круто, правда? Ну так вот. Все они волшебники и колдуны большой силы (кроме короля, у него просто способности к волшебству), что положительно скажется на наших детях, то есть на их волшебной силе (тут уже и о детях подумали!). Далее описывалось их состояние, что, по словам Фара, не имело ровным счетом никакого значения, потому что я и так жутко богата. Ну, там у них земли, поместья и т. д. и т. п. И только двое, из перечисленных, обладали (по мнению рассказчика) тем, на что следовало обратить внимание.

Крон — герцог Тариш имел волшебное зеркало, по которому можно было смотреть и изменять (!) какие — либо события. Кроме этого оно показывало прошлое, что очень помогало при рассмотрении спорных вопросов и поиска виновных. Классная штучка, ничего не скажешь. Иметь такую, и все суды можно было бы сразу позакрывать. Все равно там по большей части решения принимаются методом тыка.

Второй претендент, удостоившийся внимания Фара — барон Цегорт. Он обладал камнем Сна. Если такой камешек активировать, то он усыпляет все живое в радиусе пяти километров, кроме тех, кто в это время держится за это снотворное. Тоже неплохая штучка, только применение у нее несколько однобокое. Но с другой стороны, в борьбе с шумными соседями, вещь просто незаменимая!

Вот такие женишки у меня.

Ну, как вам сказать, уродов и дряхлых стариков среди них не было, но и мужчины моей мечты тоже. Это я и сказала Фару. Он на это мое замечание только тяжело вздохнул и покачал головой, намекая на мою недальновидность.

Играла негромкая музыка (из каких — то скрытых динамиков, оркестра или ансамбля песни и пляски нигде не было). Народ, разбившись на кучки перебирал последние сплетни. Скучно — о. Я медленно оглядывала зал, соображая как бы отсюда срулить и чем заняться после.

И тут вошел ОН. Если бы я смотрела киношную версию этого события, наверняка за кадром сейчас зазвучали бы фанфары. Да — да — да — дам. Ну, или что — то подобное.

— «Ты — ты — ты, ночью и днем,

Ты — ты — ты, в сердце моем…» — пропела я, глядя в конец зала.

Там в двери только что вошли четыре парня — все милы, как на подбор, из которых один привлек мое «величественное» внимание. У него были темно — русые волосы и такие глаза… Жаль, цвета их не видно с такого расстояния.

— Что — что? — переспросил пушистый Фарик, пытаясь проследить за моим взглядом.

— Это кто? — в свою очередь спросила я.

— Молодые люди у двери, которых ты так бестактно разглядываешь? Это четыре брата — Берглы. Летуны, короче. Они приглашены только потому, что вроде как волшебники, ОЧЕНЬ низкого уровня. — добавил нан с нажимом. — То есть, у них нет волшебной силы, просто они кое — что умеют — летать.

— И что, что ОЧЕНЬ низкого уровня. — эхом откликнулась я, еще более «бестактно» разглядывая одного из братьев.

— А то, что ты не можешь выйти замуж ни за одного из них.

— Это еще почему?! — перевела затуманенный взгляд на клыкастую морду.

— По статусу, положению и уровню волшебства они не могут быть претендентами на твою руку.

— Кто сказал?!!

— Закон. Негласный.

— Ну и чихать на этот закон, тем более негласный. Ты что книг не читаешь, телевизор не смотришь? Сейчас законов нет! А если и есть, то они настолько гибкие (особенно для лиц высокого положения, то бишь меня в том числе), что грань между «можно» и «нельзя» едва заметна. «Каждый суслик в поле агроном!». Демократия! Во.

— Ну и что, что «демократия», это она у вас там, в вашем мире. А здесь Совет и он не позволит что — то менять.

— Кто главней, я или Совет?! (наверное, я сейчас выглядела смешно — вы когда — нибудь ругались с собакой, пусть даже большой?). И вообще, отсталые вы тут. С сегодняшнего дня буду вводить прогрессивные идеи и реформы. А всех кто против, буду испепелять своим взглядом или отправлять в свой мир, набираться новых реформистских взглядов на жизнь.

— Ага, если бы ты еще это могла, а то силу до сих пор не пробудила. — фыркнул этот мерзкий зверек.

Я грозно взглянула в его сторону и демонстративно направилась к объекту своего наблюдения. Шла я не очень быстро, дабы не привлекать к себе лишнего внимания. Здоровалась и раскланивалась со встречными гостями, которые, большей частью, даже не подозревали с кем «имели честь» так близко разговаривать. Фар, немного отстав, шагал за мной.

— Добро пожаловать на бал. — подойдя к летуну, голосом хозяйки начала свою «величественную» речь. А, глаза у него с — и–инии.

— Привет! — просто ответил он и улыбнулся.

«Ой, держите меня семеро…». Какая улыбка! Похоже, я лечу прямо в пропасть, название которой «любовь». Причем без тормозов лечу!

Я взяла себя в руки. Самый обычный парень, здесь, вау!

— Вот это да, я уже и не думала кого — то нормального встретить в этом зоопарке. — весело сказала я и, посмотрев в сторону Фарчика, примирительно мысленно добавила, — «Без обид?»

— Я тоже так думал и вижу, что ошибался. Мои братья вытянули меня посмотреть на эту «шокирующую Миледи», кажется, ее так прозвали, — мои брови поползли к переносице, а Фар (бяка) усмехнулся. — Но тут такой подарок судьбы — прелестная девушка! — продолжил он, а я тут же оттаяла. — Кстати, меня зовут Серг — летун.

— Ми… Спелая апельсинка, очень приятно.

— Это имя или прозвище?

— Привет! — избавив меня от ответа, к нам подскочил второй из братьев. У него были черные волосы и темно — карие глаза с хитрым прищуром. — Я — Ленд. А ты?

— Апельсинка, спелая.

— Оригинально и очаровательно! А ты не менее очаровательна!

— Кх — кх. — послышалось со стороны Серга.

— Ну — ну. — смеявшись Ленд поднял руки вверх ладонями вперед. — Никто не претендует на эту прекрасную леди, — проговорил он, изобразил поклон и подмигнул мне. — Я тут тоже время зря не терял, познакомился с одной фрейлиной. Что вы ее уже видели?

— Кого?

— Миледи, кого же еще? Ради кого мы сюда приперлись. Интересно же, какая она.

— Самая обычная. — вставила я.

— Да ну, прямо и обычная. Ты ее видела?

— Да. — меня начал раздражать этот разговор. Ленд, заметив это, сразу перевел разговор.

— У меня предложение: давайте смоемся с этого скучного бала, Миледи мы и потом сможем увидеть, и полетим кататься на Негунах. Устроим где — нибудь пикничок. Вы как?

Серг посмотрел на меня, безмолвно приглашая и упрашивая не отказаться. К черту все балы! С ним и только с ним, хоть на край вселенной.

— Мне надо подумать. — скромно ответила я

— Хорошо, вы тут думайте пока, а я пойду, договорюсь о Негунах и наберу нам еды. Тут от нее столы ломятся. Совет и Миледи не обеднеют. — проговорил Ленд и, ловко маневрируя между гостями, скрылся в толпе.

Хранящий до этого безмолвный нейтралитет Фар, подошел и сел рядом со мной. Серг внимательно посмотрел на него и перевел свой недоуменный взгляд на мою персону.

— У тебя нан?! Ты, наверное, какая — нибудь принцесса. Он твой телохранитель? — немного погрустневшим голосом, спросил он.

— Он — мой друг. Его зовут Фар. — Я не стала называть его имя полностью, так как Серг мог узнать о его принадлежности ко двору, ну и к Миледи соответственно. На что нан лишь удивленно взглянул на меня, слегка приподняв бровь.

— Здорово! Разрешите пожать вам лапу. Очень много слышал о вашем благородстве и щепетильном выборе друзей. Честно говоря, удивлен и восхищен вашей дружбой. — несколько подобревший Фар, протянул лапу. Крепкое руко — лапопожатие состоялось.

— Фар, поедем, покатаемся? — воспользовавшись удобным моментом предложила я. — Здесь скучно. Я уже видела всех кого надо. Поехали, а?

Фар впал в задумчивость.

— Ну что, едем? — вынырнул на нас Ленд с девушкой в сиренево — розовом платье, — У меня все готово. — он окинул взглядом нашу немногословную троицу и добавил. — Ладно, жду вас у западного крыла десять минут. Не придете — улетим без вас! — пригрозил он напоследок и, схватив за руку новую подружку, потащил ее из зала.

— Фар! — от нетерпения я даже притопывать начала.

— Хорошо. — наконец решился он. — Иди, веселись. Тебе разгрузка не помешает. Я не полечу — терпеть не могу полеты. Ты знаешь, как меня найти. А если что — то с ней случится, ты будешь иметь дело со мной. — добавил он, уже обращаясь к Сергу.

Ну не душка ли. Я нагнулась и поцеловала Фара в его пушистый нос, который не преминул тут же нахмурится. Летун взял меня за руку и мы побежали из зала.

У западного крыла Ленд со своей подружкой, которую, звали Вела, уже сидели на негуне серо — синего цвета. Второй черно — зеленый негун ждал нас. Я впервые видела негуна, хотя слышала о нем уже не раз. Это были большие (больше лошади, меньше дракона) животные. Голова напоминала лошадиную, но с двумя «антенками» между ушей, на концах которых были шарики. Их туловища и лапы походили на львиные, но немного большего размера. И всю картину дополняли огромные перепончатые крылья. Пегасы в новом исполнении.

— Садитесь быстрее, — крикнул Ленд, — полетели!

Он махнул рукой и его негун легко взлетел в небо. Серг быстро вскочил на нашего негуна и подал руку. Я устроилась сзади, обхватив его вокруг талии, и мы взмыли в небо.

Ух! Какой вид открылся нам с высоты. Дух захватывало. Внизу, опоясывая дворец со всех сторон, раскинулось голубое озеро. Через него в четыре стороны были перекинуты изящные мосты, которые казались воздушными, но были созданы на века (осматривала утром один мостик). Сразу за озером начинался лес, а уже далеко за лесом виднелись горы, верхушки других дворцов и замков. Чуть впереди нас летели Ленд с Велой.

— Как красиво! — заорала я на ухо своему шкиперу, стараясь перекричать взмахи крыльев и свист ветра в ушах.

— Да, очень! Люблю это место. Ты разве никогда еще здесь не летала? — прокричал он мне в ответ, немного обернувшись.

— Нет, я здесь недавно. Еще не ознакомилась с местными достопримечательностями.

— Тогда смотри. Это стоит увидеть!

Мы летали еще около получаса. Я видела оленей, спокойно разгуливающих на поляне; небольшую стайку рыб, похожих на китов, но немного меньшего размера; большой лабиринт среди леса из зеленого камня и несколько гномов, что — то дружно закапывающих под стенами этоголабиринта. Я прицелилась и метнула в их сторону яблоком, которое как — то не успела ни съесть, ни убрать из рук. Они посмотрели вверх и дружно начали откапывать то, что только что закапывали. Причем этот маленький народец нельзя было спутать ни с кем другим — описания в книгах были очень даже достоверные.

Пролетев мимо большой реки, делящей лес на две части, Ленд махнул рукой и мы начали снижение, большим полукругом заходя на посадку. Было решено расположиться на маленькой поляне возле живописного пруда. Он неожиданно появился прямо посредине, казалось плотно растущих друг к другу деревьев. Высадившись и сняв свою скромную поклажу, мы отпустили негунов жевать сочную траву, а сами дружно принялись обустраиваться. Каждому досталась какая — то работа — кто искал и собирал хворост, кто распаковывал сумки с провизией. Да уж, Ленд постарался на славу! Возникло ощущение, что он не стал утруждать себя выбором провизии, а просто, подойдя к столу, завернул все, что на нем было в скатерть. В общем, поесть нам хватило с лихвой.

Мы расслабленно сидели у костра с наполненными желудками, лениво любуясь красивым малиновым закатом. Вдруг Ленд вскочил на ноги и предложил искупаться. Очень заманчиво, но в чем? Братья уже стояли в плавках переминаясь с ноги на ногу, а Вела в какой — то сорочке, а я все еще размышляла. Махнув на меня рукой Ленд, с громко визжащей Велой занырнули в пруд. «Я тоже хочу — у!». Серг пригнул одно колено и, заглянув мне в глаза, спросил:

— Хочешь, я слетаю за купальником?

— Нет, спасибо. Ты иди, плавай, а я что — нибудь придумаю и присоединюсь.

Он немного посомневался, а потом сел рядом со мной. «Ну вот, — подумала я, — из — за каких — то приличий человеку отдых порчу». Сорочки, как у Велы на мне не было, а из нижнего белья только нижняя его часть, поэтому — то купание и вызвало у меня некоторые затруднения. Точнее затруднение вызвал ответ на вопрос — «В чем купаться?». Я оглянулась вокруг и, сделав для себя кое — какие наметки, решительно направилась к кустам, подбирая по дороге все необходимое.

— Ты куда?

— Переодеваться для купания. — ответила я, скрываясь в лесу.

Как только я определила, что меня не видно, принялась за дело. Рукава от рубашки летуна были разорваны пополам (ну не одна же у него рубаха в самом деле?!) и связаны между собой — получился вполне приличный лифчик. Сборка от моего платья легко превратилась в мини юбку, завязанную на бедре очаровательным узелком (чтобы не спадала). И в таком сногсшибательном виде (дизайнер из меня получился просто великолепный) я вышла из леса (то бишь из кустов). Серг оглядел меня, улыбнулся и, легко подняв на руки, понес к пруду.

Прохладная вода и длительные заплывы наперегонки быстро принесли ощущение голода, к тому же наш костер нуждался в дополнительной подпитке хворостом. В связи с чем, единогласно было решено выходить на берег и продолжить веселье уже там.

Серг подождал меня на мелководье и взял за руку, помогая переходить вязкий хлюпающий ил. Мы крепко держались за руки, когда у самого берега летун неожиданно поскользнулся. Падая, он не успел меня отпустить и невольно увлек за собой. Поэтому когда он шлепнулся в «чудо» — ил, я по инерции, шлепнулась на него. И вот мы лежим в самой романтической позе и смотрим на друг друга. Капли воды стекают по нашим лицам. Он так близко, а его губы еще ближе… Он приподнимает голову, я опускаю и…

— Вы долго еще собираетесь валяться, может помочь встать?

Я убью этого Ленда! Серг виновато улыбнулся и мы начали подъем. Точнее сказать подъем — падение, падение — подъем. Ил был очень скользкий и абсолютно не желал с нами расставаться, но мы с усердием волов, падая еще и еще, все же встали и пошли к костру. Попав в освещенный круг, взглянули на друг друга и не смогли сдержать улыбки. Выглядели мы… Просто ах! Ленд, хватаясь за бока и упав на спину, принялся дико гоготать, Вела, тут же разделила его веселье. Несколько секунд мы с Сергом изображали оскорбленное самолюбие, а затем дали выход рвавшемуся наружу смеху, поддерживая компанию хохотунчиков. Так мы загибались минут пять, а затем… Не помню, кто первый издал улюлюкающий военный клич. И мы, как по команде, схватили длинные палки и начали танцы папуасов вокруг костра, отбрасывая на землю огромные извивающиеся тени.

В середине самого веселья я услышала в голове голос Фара.

— Тебя ищет Совет.

— И что? — приостановилась и, переведя дыхание, спросила я.

— Когда они тебя найдут, а это будет с минуты на минуту, то сразу телепартируют во дворец. Так что прощайся.

— Блин, никакой личной жизни! — громко возмутилась я, на это известие. Все замерли и удивленно уставились на меня. — Мне пора.

— Как, уже? — заметно заволновался Серг. И видя мое решительное лицо, быстро стал одеваться. — Сейчас мы быстро седлаем негунов.

Негуны мирно паслись невдалеке и, выразительно стрельнув глазами в нашу сторону на заявление летуна, еще рьянее продолжили уничтожение сочной травы, явно собираясь продолжать это занятие, вроде как «позволяя» нам не ограничивать себя во времени и веселиться дальше.

— Нет, я прямо сейчас телепортируюсь. — сказала я, покусывая нижнюю губу.

— Но…, когда мы снова встретимся?

Мой милый летунчик взял меня за руку и заглянул в глаза. Я стала лихорадочно соображать. Как же все — таки мало времени! Неужели во дворце для Миледи действует комендантский час? Так…

— Завтра у западного крыла дворца, в семь. — выдала я автоматом.

В то же мгновение я почувствовала легкий толчок перемещения. Яркий свет, полоснувший меня по глазам мгновение спустя, ненадолго ослепил и я крепко зажмурилась, и где — то с минуту, не имея возможности видеть, могла только слушать. Первое, что я услышала, это вздох, похожий на тот, когда жена застает своего неверного мужа, так сказать при «деле». Причем вздох не один, а сразу несколько в унисон. Открыв потихоньку глаза, я увидела, что стою в центре небольшого зала. О, знакомое местечко! По его периметру, как и прежде, стояли семь высоких кресел, в которых на данный момент восседал весь состав Совета и все, не мигая, смотрели на меня. Вид у них был какой — то… то ли странный, то ли дурацкий. Приглядевшись повнимательней, я поняла. Совет сидел абсолютно неподвижно, причем у некоторых был открыт рот, у других глаза округлились до невероятных размеров. Странно. Очень странно.

— Привет! — весело, как только позволяла эта ситуация, сказала я.

Я уже сообразила, что нахожусь в зале этого самого Совета. Все по — прежнему молчали. Наверное, у них какой — то шок. Пробрался Черный колдун и всех сразу заколдовал? Хотя… замок — то антимагический. Что же с ними? Я терялась в догадках. Решив, что ответ смогу найти где — то поблизости, я стала медленно оглядываться, поворачиваясь вокруг своей оси. На противоположной стене увидела огромное зеркало шириной метра два, высотой метра четыре в красивой резной серебряной раме. В нем — то я и увидела то, что ввело Совет в такое состояние.

Передо мной стояла черномазая девушка в серо — оранжевой набедренной повязке со свисающими махрами по всей окружности. Девушка была босая, с какими — то непонятными тряпками вокруг груди, претендующих на гордое звание «лиф» и длинными водорослями, повешенными вокруг шеи. Весь наряд довершали спутанные волосы, с которых капала грязь и вода. В руках у нее была огромная палка, отдаленно похожая на копье. Во — от. Еще бы дикий улюлюкающий вопль и, я думаю, нам бы пришлось выбирать новый Совет.

Так я и стояла посреди комнаты, переминаясь с ноги на ногу и переводя взгляд с одного волшебника на другого. Неплохо оттянулась, так сказать. А пришедший в себя Совет в это время решал с чего бы ему начать мое воспитание.

— Где вы были? — наконец услышала я явно не ласковое начало.

— В гостях у племени Юмба — Бумба. — преувеличенно бодро воскликнула я — Они меня выдвинули на должность местного шамана. — По хмурым лицам Совета я поняла, что шутить они не настроены. Что ж… Повинно опустив голову вниз, я начала каяться. — Купалась в пруду, упала в ил. — но, все — таки не удержалась и добавила. — Потеряла сознание, очнулась — гипс.

— Почему вы покинули дворец без нашего ведома? — начали они обвинительную речь, звенящими от негодования в ушах голосами. — Вы забыли Миледи, что Черный колдун постоянно ищет возможность добраться до вас (когда это интересно началось это «постоянно»?). Вы же, до сих пор, не обладаете никакой волшебной силой для своей защиты (может быть у меня по карате черный пояс, откуда вам знать!). О чем вы думали, покидая бал и сбегая из дворца?!

Ну да, «такая сякая сбежала из дворца, такая сякая расстроила Совет. Бада — бада — бада пам — пам…». Нужно мне больно сидеть тут безвылазно. Что они ко мне привязались?! «Не виноватая я! Он сам пришел!». Могли бы и не напоминать, что моя сила где — то заблудилась. Лучше бы подсказали, как мне ее поторопить с пробуждением.

Ой, няньки, мамки не ругайте меня! Пожалейте меня…

— Я думала, что мне скучно на балу и что у меня есть телохранитель. — только и сказала я вслух, не посвящать же мне их во все свои мыслеброжения! — И еще, что я взрослый человек, который не хочет быть заложником собственной безопасности!

— Мы все — таки настоятельно советовали бы вам подумать о своем поведении. Вы — Миледи трех миров и должны вести себя соответственно. В данное время вам нужно думать не только о себе. И не бегать в полуголом виде, шокируя народ! — они сделали паузу, чтобы подчеркнуть значимость своих слов. Ага, вот достанете своими нравоучениями, я в голом виде бегать начну, спрашивая у этого самого народа: «Скажите, здесь крыша не проезжала?». — Мы обсудим вопрос проведения вашего досуга, чтобы избавить от скуки. Если хотите, то можете пройти в свою комнату.

Вот и поговорили. Вот и побеседовали. Если этот монолог перевести на нормальный язык, то это бы звучало примерно так: «Ты вздорная девчонка! Немедленно прекрати выпендриваться. Все. Свободна». Шокирую. Ха! Слабенькие ваши нервы.

Я пошла по коридору, ища свою комнату и оставляя за собой грязные мокрые следы. Из — за поворота вышел герцог (не помню его имя) и с удивлением уставился на меня. Я схватила свое «копье» на перевес и, издав вопль краснокожих, сделала вид, что собираюсь на него напасть. Герцог мгновенно исчез, за кстати подвернувшейся дверью, оттуда в свою очередь послышался женский вопль, который перебивался громкими заверениями герцога в невинности его визита. Трус! Мозгляк! Без магии вы ничто.

Вздохнув, я продолжила свои поиски.

— Ха — ха — ха. — услышала я за спиной размеренный комментарий на свою выходку и, обернувшись, увидела Фара. — Очень смешно. Очень артистично. Ты не пробовала поступать в Театральный? Я думаю, ты бы имела там бешенный успех. — он хитро прищурился. — Да, совсем забыл тебе сказать, потрясающе выглядишь!

— Отстань. Где моя комната?

— Третий поворот, налево. — вежливо подсказал он — Может тебе не стоит искать свою комнату — походишь тут, народ попугаешь?.. — послышалось его предложение.

Я остановилась около большой вазы, стоящей на подставке в коридоре и стала задумчиво ее разглядывать.

— Что, уговорил тебя побыть коридорной пугалкой? Начнешь с шума падающей вазы? Или ты в раздумьях с чего начать?

— Ага, в раздумьях. Думаю вот если эту вазу разбить о твою голову, ты поймешь, что мне сейчас тошно?

— Намек понят. Вазу не трогай, она, кстати, жутко древняя и очень ценная. Пойдем, я тебя

провожу.

Мы прошлепали (я прошлепала, а нан прошел) несколько коридоров и, наконец, оказались у знакомой двери. Я ненадолго задержалась у входа.

— Фар.

— Что?

— Спасибо, что предупредил меня о поисках Совета и дал возможность попрощаться.

— Пожалуйста.

— Спокойной ночи.

— Угу.

Проснулась я от ощущения, что на меня кто — то смотрит. Буквально сверлит взглядом! Открыв глаза, увидела Фара. Он сидел напротив изголовья кровати и задумчиво на меня смотрел.

— Сколько раз тебе говорить, что вламываться в спальню к молодым девушкам неприлично! — наигранно вознегодовала я. Все ночные неприятности позабылись и новый день я встретила с хорошим настроением.

Фар перевел взгляд на окно, затем снова на меня, не говоря ни слова, пристально посмотрел, как бы решая, с чего начать, а затем выдал напрямую:

— Ты назначила летуну свидание. Совет этого не одобрит.

— А с чего ты решил, что он об этом узнает?! — прикинулась невинной овечкой, а внутренне напряглась.

— Я должен сообщать о всех твоих встречах, контактах и знакомствах.

— Должен или обязан? — уточнила я.

Фар долго на меня смотрел, потом тяжело вздохнул, развернулся и вышел, так ничего и не ответив. Пять секунд я дала себе посомневаться в правильности своего поведения, а затем плюнула на это занятие и выбросила всю дурь из головы куда подальше. Куда приятней было думать о предстоящем свидании. То, что это будет свидание, я не сомневалась.

Поэтому, как только закончила утренние процедуры, я занималась инвентаризацией новой гардеробной, подбирая наряд на вечер. На несколько раз перерыв весь ворох имеющейся там одежды, выбрала самый удобный и классный — джинсы и футболку, в которых я сюда прибыла. А вот остаток дня была вынуждена пинать воздух, создавая деловую активность, чтобы не дай бог меня не заставили делать что — то еще, тем самым сорвав мне первое свидание.

Без пяти семь я стояла на балконе западного крыла «лениво» разглядывая свои кроссовки, напряженно ожидая встречи и делая вид, что вышла подышать свежим вечерним воздухом. Внезапно сильный поток теплого воздуха чуть не сбил меня с ног. Вот это фен! Интересно, можно ЭТО заставить сушить волосы?..

— Привет!

Я резко обернулась и увидела долгожданного Серга. За всеми своими раздумьями, я немного отвлеклась и даже не заметила как он вошел.

— Привет. Ты сейчас тоже видел это?

— Что?

— Ну, этот, мощный тепловентилятор.

— Поток теплого воздуха, который тебя только что коснулся? — улыбнулся летун во все тридцать два зуба.

— Вихрь теплого воздуха, который чуть не сбил меня с ног! — жестко уточнила я.

— Извини, не рассчитал. — он смущенно пожал плечами. — Это был я.

— То есть ты хочешь сказать, что где — то у тебя в кармане спрятан мощный фен, которым ты приветствуешь девушек?

— Нет, я хочу сказать, что это БЫЛ Я. Я — ветер. Думал, ты знаешь.

— Так — так — так. — мне явно что — то недоговорили, не объяснили. И сейчас я пыталась въехать в конъюнктуру пространственно — временного… Стоп! А теперь маленькими шажочками. — Ты хочешь сказать, что «летун» — это тот кто «… могуч и гоняет стаи туч, что волнует сине море, лихо веет на просторе»?

— Да, я — ветер. — подтвердил он.

— Ну — ка, докажи!

Серг пожал плечами и исчез. Ха! Трансформировался. Знаем, пробовали. Но вдруг, вокруг вновь закружился теплый воздух, легко поднял меня и я полетела над озером, полянами, лесом. Честно говоря, было немного жутко — висеть в воздухе без видимой поддержки, впечатление не для слабонервных. В то же мгновение, как я об этом подумала появился Серг (я даже вздрогнула), который летел по воздуху и нес меня на руках. Так — то конечно лучше.

Мы спустились на поляну у того же пруда, что отдыхали прошлый раз вместе с Лендом и Велой. Отдышавшись от столь необычного полета, я проскрипела (на большее просто не хватило дыхалки).

— А ты не летчик, а я была так рада

Дружить с героем из летного отряда — а — а.

— Ветры не в твоем вкусе? — как — то невесело усмехнулся Серг.

— Нет, в моем. Просто… — я склонила голову набок. — Проехали. Что у нас в плане мероприятий на сегодня?

Как выяснилось, плана не было, но он быстро сформировался и был выдвинут на голосование, а потом сразу принят абсолютным числом голосов. В результате чего получился шикарный вечер, полный впечатлений и приятных минут. Во дворец я вернулась далеко за полночь.

И полетели чудные мгновения, веселые деньки. Правда, далеко они не улетели, в смысле деньки. Через две недели, возвращаясь в свою комнату, у дверей я встретила Фара. Странно, я только сейчас поняла, что не видела его все это время и даже не спохватилась!

— Совет узнал о твоих поздних прогулках. НЕ ОТ МЕНЯ! Он хочет с тобой поговорить. — серьезно сказал он, проходя за мной в комнату.

— Хорошо, завтра утром я к ним зайду. Побеседую. А сейчас, поддамся воле судьбы — пойду спать! — проговорила я сладко зевая, хотя мое сердце бешено колотилось, напрочь выбивая из меня сон.

— Совет ждет тебя прямо сейчас. — голос Фара не обещал мне от Совета ничего хорошего.

— Понятно. На выход с вещами. Допрос с пристрастием. Пытка раскаленным железом, окунание в кипяток и принуждение немедленно съесть головку горького лука (лук я терпеть не могла) — мрачно перечисляла я, шлепая к залу Совета, пытаясь приободриться. Немного помогло. Даже у Фара глаза стали повеселей.

Раскрыв двери в зал и, молвив грозным голосом «Кто спать здесь не дает юной девице?», я решительно шагнула внутрь логова Совета и сразу очутилась под расстрелом семи пар хмурых взглядов.

— Можно узнать, где вы были, Миледи? — сдвинутые при этом брови, явно намекали на невеселый предстоящий разговор, подтверждая мою догадку. Сами ведь знают, где я была! Но нет, надо покорчить из себя сердитого «папочку», волновавшегося за свою дочку, которая не предупредила, что задержится.

— Гуляла, любовалась ночными пейзажами, звезды считала. Как их много! Вы не поверите!

— Вы хотите высказать нам свое неуважение?

— Нет, почему же. Старикам везде у нас дорога, старикам везде у нас почет! — отчеканила я. — А вот вы абсолютно не хотите относиться с уважением к моему праву на личную жизнь!

Короче меня понесло. Я преподнесла им прекрасную возможность узнать меня поближе и познакомится с эмоционально нестабильной линией поведения, именуемую «скандал». Хотя, на самом деле никакого скандала не было. Я громко заявила Совету о том, что собираюсь замуж и за кого. Они сказали «нет». Я стала кричать, что вообще ухожу в свой мир и там буду делать все что захочу, без соглядатаев и нянек. На что они так же спокойно, как и прежде, напомнили, что я не могу уйти: Миледи — это не звание и не должность, которую можно бросить просто так, это — принадлежность, хочу я того или нет. К тому же Черный колдун не дремлет и все такое. В общем, провели со мной нравоучительную беседу на тему «Сознательность Миледи трех миров».

Вышла я из зала как побитая кошка и страшно злая. Фар ждал меня за дверью и, видя мое клокочущее настроение, попытался ободряюще улыбнуться. Не помогло. Я подошла к стене и побилась об нее головой (стук получился изумительный, я даже отвлеклась на пару секунд, чтобы посмотреть на предмет такого стука), проклиная тот день, когда… Ну, это все, что мне взбрело тогда в голову. Затем, поблагодарив Фара за поддержку, я отправилась к себе в комнату, решив ударить сном по мукам совести. В уме я уже продумала, что завтра одену на встречу с Сергом. Пожалуй, синее платье в голубой цветочек. Да, и не забыть взять яблок для оленей!

Еще несколько дней, точнее вечеров относительного затишья, я упорно гнала от себя разговор с Советом и готовилась сказать Сергу, кто я есть в этом мире и какие проблемы в связи с этим возникают. И то и другое мне удавалось плохо.

Наконец, собравшись с духом, когда летун выстругивал мне что — то (с огромным носом, длинным хвостом и перепончатыми крыльями) из деревянного бруска, я выпалила:

— Я — Миледи!

— Угу. — не глядя в мою сторону отреагировал он, ровняя хвост поделки.

— Эй, я — Миледи трех миров и все такое.

Серг неожиданно резанул себя по пальцу, сказал что — то там про экскременты диелго и поднял глаза.

— Прости, я не совсем расслышал. Что ты сказала?

— Я — Миледи. — повторила я тихо, смотря на его окровавленный палец. Надо же было ляпнуть под руку — не раньше не позднее!

— Подожди… На балу… Этот нан… Это Фаравул! Но, ты же — Миледи!..

— Ага, я об этом и говорю. А что, Миледи не в твоем вкусе?

— Нет. В смысле в моем. Не в этом дело! Черт! У меня же мелькала эта мысль!.. — он немного помолчал, опустив голову. Потом решительно взглянул на меня и спросил, — Ты знаешь, что мы не сможем быть вместе?

— Глупости! Именно так я недавно и ответила Совету, когда он задал мне тот же вопрос. Моя личная жизнь — это мое дело! И точка! Так что свадьбу можем хоть завтра назначить… — «скромно» добавила я, безапелляционно отрывая от его рубахи кусок материи и перебинтовывая ему палец (ну не две же у него рубахи!). Затем, посмотрев на лицо ветерка, озадаченное самыми разными и противоречивыми мыслями, я запоздало подумала о несвоевременности последних слов. Да уж! Сейчас предложение руки и сердца я точно не услышу. Ой, девоньки, а замуж — то как хочется!.. — Я есть хочу! — сменила я тему разговора.

— Что? — не выплывая из задумчивости, спросил мой штиль.

Я поняла, что настало время принимать кардинальные меры. Поэтому подошла и, не церемонясь, изо всех сил толкнула его на траву. Потом с грозным воплем «Сейчас — сейчас, прольется чья — то кровь…», прыгнула сверху. Это помогло. Правда, не мне. Минуту спустя, летун самым жестоким образом прижал меня к земле и не менее грозно поинтересовался: «Сдаешься?!». Вырваться мне, как я не старалась, не удалось, поэтому пришлось позорно капитулировать. Через пятнадцать минут мы уже ловили рыбу под блики закатного солнца и мирное потрескивание костра.

НЕПРИЯТНОСТИ НАЧИНАЮТСЯ

Утром, хитро проникнувший в мою комнату солнечный луч, бесцеремонно не дал досмотреть мне классный сон. В нем я была прекрасной принцессой (вся такая в рюшечках и кудряшках), заточённая страшным злодеем в личном мрачном замке. Прекрасный принц в белоснежном костюме от «Армани» и на белом вертолете проникает на вражескую территорию частных владений, тем самым грубо нарушая закон об их неприкосновенности, легко преодолевает все засады и ловушки и врывается в мою темницу с видом на море, находящуюся в одной из высоких башен этого поместья. Эффектно кланяется и преподносит огромный, восхитительно пахнущий букет (как он интересно с ним бегал меж ловушек?), щелчком пальцев отряхивает с себя несуществующую пылинку и говорит: «Бонд, Джеймс Бонд». Улыбаюсь ему во весь рот, как идиотка, нюхаю всученные мне цветы и… чихаю так, что весь замок идет огромными трещинами и сразу рушится. Я зажмуриваюсь от поднятых столбов пыли, считаю в уме до пятидесяти и открываю глаза. Первое, что открывается моему взору, что я стою среди руин этой злодейской берлоги с повядшим букетиком в руках, совершенно одна! Начинаю оглядываться в поисках своего храброго спасителя… Но противный солнечный луч так и не дал выяснить — остался ли жив 007 после моей неожиданной аллергической реакции? И почему меня спасает он, а не Серг или Фар на худой конец?!

Окончательно проснувшись, я не стала открывать глаза, а лишь переместила голову подальше от солнышка и предалась воспоминаниям вчерашней ловли рыбы. Вечер с Сергом был чудесен. А эта рыба, с названием, которого я, как всегда, не запомнила, запеченная на костре — вкуснятина…

Кто — то рядом кашлянул, немилосердно выбрасывая меня из сладких воспоминаний. Щурясь, открыла глаза и снова обнаружила Фара, сидящего напротив кровати. Его вероятно прикалывает вот так незаметно появляться по утрам в комнате.

— Доброе утро, Фар! Какие новости? — потягиваясь, вопрошала я.

— Три плохие и одна хорошая. — мрачно ответил нан.

У меня екнуло сердце. За время, что я здесь нахожусь, плохих новостей не было вообще, тем более, сразу трех. Это что — то новенькое. Плохое новенькое. И такого мрачного голоса у Фара я еще ни разу не слышала. Резко сев на кровати и протерев глаза, я потребовала отчет.

— Первая плохая новость — похищен Камень Сна у барона Цегорта. — начал четко выговаривать Фар, чтобы все правильно дошло до моего, еще не совсем проснувшегося сознания. Он так делал всегда, когда хотел моего полного внимания к сказанному. –

Вторая плохая новость — с помощью этого камня усыплен весь двор крон герцога Тариша, а, пока все спали сном праведников, некто разбил его знаменитое волшебное зеркало.

Хорошая новость — злоумышленник схвачен.

Третья плохая новость — это летун Серг.

Если первые новости я слушала просто, досадливо охая и возмущаясь «нехорошими поступками» неведомого злодея, то от последней меня чуть удар не схватил («В моей смерти прошу винить…»). Поэтому, надеясь на свою невнимательность, непонятливость и плохой слух, я решила переспросить.

— Кто ты сказал злоумышленник?

— Серг. — Просто, коротко, убийственно!

Все. Мой слух тут ни причем. Все пропало, все пропало!

— Этого не может быть! Когда это все произошло?

— Вчера вечером.

— Ура! У него есть алиби — это я (есть же Бог на свете!). Пойдем поскорее, расскажем все Совету, пускай ищут другого козла отпущения. — обрадовалась я, схватила платье и стала натягивать его на себя (исключительно для Совета, чтоб потом не говорили, что я их не уважаю), весело напевая:

«Я приду к тебе на помощь,

Я с тобой, пока ты дышишь…»

— Четвертая плохая новость, — прервал Фар мой «гимн» спасателя, — ты не можешь быть его алиби, так как вы встречались тайно, этого никто не видел, НИКТО, я и Совет не в счет, и никто об этом не знает. Ты же в данном деле заинтересованная сторона. А в связи с вчерашней твоей беседой с Советом, все тем более будут думать, что ты своего ветра просто защищаешь. Так что… Сама понимаешь. — прозвучал неутешительный вердикт.

Я понимала. Детективы читала, криминалистику смотрела. Хотелось драть на себе волосы и дико реветь от обиды. Почему я раньше об этом не подумала и не вывешивала при уходе транспорант: «Гуляю с ветром — Сергом. Буду поздно». Но как можно было ТАКОЕ предположить, предугадать?! Я знала, что Серг невиновен и НИЧЕГО не могла сделать.

— А где он? — спросила я у Фара, присев на краешек кровати.

— До суда, который состоится через неделю, его поместят в тюрьму Серебряного дворца. Здесь ему ни один волшебник помочь не сможет, даже если такой болван найдется. Антимагическая тюрьма плюс джинн в охране.

Да, Форт Нокст. Из — за меня… Я была готова разрыдаться.

— Фарчик, миленький помоги. Подскажи что делать. Ты больше меня знаешь о здешних законах — я здесь совсем недавно. Пожа — а–луйста — а–а. — у меня полились слезы. От обиды, от бессилия, от горя.

— Надо подумать. — неожиданно для меня сказал Фар. — Я пойду, разведаю, что к чему, узнаю последние новости. А ты веди себя как ни в чем небывало. Не показывай вида, что тебе что — то известно, возможно впоследствии нам это пригодится.

Я усиленно закивала, утирая кулаками слезы, как маленький ребенок, которому пообещали шоколадку, если он перестанет плакать. Фар развернулся и исчез, вероятно, нырнув в междумирье или переместился куда — нибудь. Как хорошо иметь друга в этом чужом мире!

Чтобы ни у кого не возникло никаких подозрений в моей лояльности, я, как всегда, отправилась шастать по дворцу. На этот раз, выбрав своей целью библиотеку. Там я целенаправленно порылась в планах дворца. Давно следовало это сделать, насколько облегчила бы себе жизнь! Нашла несколько подходов к тюрьме, чтобы, если что, иметь возможность носить любимому передачи.

Выходя из библиотеки и повторяя про себя, как какое — нибудь правило, количество поворотов налево и направо, я наткнулась на посыльного джинна.

— Вас приглашает к себе Совет. — сообщил он, пропуская меня вперед.

«Неужели у них камеры слежения в библиотеке? Или на планах дворца сигнализация установлена? — мысли проносились в голове с пугающей быстротой. — Какую бы отговорку придумать? Буду биться до последнего. Без боя не сдамся. Виват, гардемарины!». Так, немного расхрабрившись, и приняв окончательное решение ни в чем не сознаваться, я смело шагнула в зал Совета.

— Приветствуем вас, Миледи. — начал старший. — Мы рады, что вы откликнулись на наше приглашение.

— Давайте без пафоса. Вы звали, я пришла. — отрезала я. Мне не терпелось узнать причину вызова на ковер, поэтому свои скудные манеры я оставила за дверью.

— Хорошо. Вы правы. Дело вот в чем. Мы пришли в выводу, что в последнем разговоре с вами, были не правы. — не успела я удивиться, как он добавил, — Но не своим отрицательным ответом по поводу вашего возможного скоропалительного замужества, а резкостью ответа. Вероятно, вам немного скучно и вы, простите, развлекаетесь, как можете. Мы просим прощение, что не учли среду вашего пребывания до нас и ваш юный возраст. Поэтому в знак примирения, послезавтра вечером мы устраиваем для вас бал — маскарад. Надеемся, это как — то поднимет ваше настроение и немного развеселит. Платье к маскараду для вас уже шьют. — закончил он.

— Благодарю. Просто обожаю балы — маскарады. Жить без них не могу! — воодушевила их я. — А теперь, если позволите, я пойду. Не терпится взглянуть на свое бал — маскарадное платье. — Получив удивленный кивок в ответ, я вышла. В очередной раз сразив Совет наповал. Теперь своей вежливостью и покорностью.

Уф! Пронесло… Чего это они расщедрились на внеочередное веселье для моей персоны? На смотрины не похоже — под масками многого не рассмотришь. Веселье, пока моего ветерка запихивают в камеру… Понятно. Именно для этого и бал! Хитрецы. Пока я веселюсь у всех на виду, то не имею возможности ничего узнать и тем более сделать. Умники! Может быть, Фар уже что — то разузнал и придумал?

В свою комнату я буквально влетела. Никого. Жаль. Подошла к окну, закрыла глаза, в очередной раз пытаясь пробудить свою силу.

— Любуешься окрестностями?

Я обернулась. В углу сидел Фар. Если бы это выражение к нему было применимо, то я сказала бы, что он был «весь в мыле». Резво подскочив к нему и сев напротив, скрестив под собой ноги, приготовилась слушать свежую информацию.

— Против твоего летуна все улики, в том числе косвенные. — вздохнув, начал нан. — Его нашли недалеко от замка Тариша, он спал. Рабочая версия — от потери сил по использованию Камня Сна, который, кстати, был у него тут же в сумке на ремне. А на его руке был обнаружен огромный порез, сделанный, как определили, волшебным зеркалом. Сам же он толком объяснить ничего не может. Говорит, лег спать, как всегда, дома, а разбудили его уже у замка Тариша.

— Но зачем ему все это, кто — нибудь вообще подумал?! — негодовала я.

— Подумал. Совет. Дескать, решил исключить двух важных претендентов на твою руку, лишив их главных козырей.

— Вот тупицы! А еще СОВЕТ. — вспыхнула праведным гневом. Сказать хотелось очень много в их адрес, но я приберегла свое красноречие для другого, более приемлемого, случая, решив, до конца выслушать Фара. — Что — нибудь еще?

— Серга привезут сюда сегодня ночью. Тайно. Завтра подготовка к балу, который устраивают на следующий день. Все это, как я полагаю, для отвода глаз. Вот и все. — нан вновь тяжело вздохнул и лег.

— Устрою ему побег. И вместе с ним сбегу обратно в свой мир. — неожиданно решила я.

— Я думал об этом… — вновь заговорил Фар, не меняя позы, а я с удивлением уставилась на него. Нан снова вздохнул и немного улыбнулся. — Неужели ты думала, я не догадаюсь, что подобная мысль придет в твою бесшабашную голову?! Так вот, — продолжил он, — если все сделать правильно, то побег — это вполне реально и выполнимо. Но для этого нужны немалые деньги.

— Сколько? Я опустошу всю сокровищницу, продам все наряды, заложу какому — нибудь барыге замок. — с готовностью выпалила я.

— В том — то и дело. Денег у себя не ты, не я брать не можем. Это вызовет ненужные подозрения. — Я повесила нос, но продолжила с нарастающим интересом и надеждой слушать своего наставника по организации побегов из тюрьм. — Но я подумал и об этом. Я знаю, как и где можно обменять красивые телефоны и тарелки — антенны из твоего мира на то, что нам потребуется для этого дела. Весь вопрос в том, есть ли у тебя достаточная сумма денег в твоем мире на эти покупки?

— Такой огромной суммы у меня конечно нет. — промямлила я, прикинув в уме стоимость этих красивых товаров и количество мелочи в моей копилке.

— Ты сможешь придумать, как их заработать за один день? Это нужно сделать за день до бала, который начинается послезавтра вечером. То есть придельный срок — завтра.

Я ударилась в мелкую панику. Мне таких денег и за год не заработать! А тут за день… Мои извилины, наверное, дымились от напряжения. Фар молчал, не мешая приводить мыслительные лампочки в полную негодность. Решение этой задачи зависело целиком от меня, а это решение никак не желало меня посетить. Грабить банк мне как — то не хотелось…

Внезапно мое окошко со звоном распахнулось и на кровать кубарем приземлился Ленд.

— Привет! А я тут пролетал мимо, дай, думаю забегу на чашечку чая. Вы в курсе последних событий? — он внимательно посмотрел на нас обоих и продолжил. — Тогда, может быть, устроите мне экскурсию по дворцу. Покажите обстановку… Ну, к примеру, тюрьмы?

И тут меня осенило! Соскочив с пола, я подлетела к Ленду и поцеловала его.

— Ты умница! Ты просто гений! Экскурсия. Конечно же! — радостно верещала я, прыгая и тряся его за руки.

— Ну, гений. Но зачем так громко об этом? Я скромный. — «засмущался» Ленд, вырывая свои руки из моих и пряча их за спину.

— Фар, я придумала, как заработать нужную сумму денег. Мы устроим экскурсию в твой мир!

— Это как? — опешили оба моих слушателя.

Я стала красочно обрисовывать свой великолепный план, после чего мы обсудили детали и дружно принялись воплощать его в жизнь.

Для начала я связалась с Франкенштейном, благо имела такую возможность.

— Франк привет! Как ты?

— Миледи?!! Все прекрасно. Вы меня здорово выручили. Сейчас у меня медовый месяц. Благодаря Вам.

— Вау! Поздравляю. Так ты все же решился! А что ее родители?

— Она сирота.

— Просто замечательно. В смысле для тебя. Будет время, обязательно приеду к вам в гости. Франк, у меня тут возникла небольшая проблемка и мне от тебя нужна услуга.

— Для Вас все что угодно!

— Хорошо. Тогда свяжись с Кларком и перемещайтесь в Москву…

Далее мы подготовили все на Зубаре, так сказать в зоне высадки экскурсии. Каждый получил свою роль, свою задачу. И мы приступили к осуществлению плана.

ВЫ НЕ БЫЛИ НА ЗУБАРЕ? ВЫ ЧТО, ПРАВДА, ТАМ НИКОГДА НЕ БЫЛИ!?

Оказавшись в Москве, я отправилась по нужному адресу, который передали мне несколько часов назад. Позвонив в неприметную железную дверь с небольшой вывеской, оказалась в крутом офисе с секретаршей (жена Франка) и двумя могучими охранниками при черных костюмах — Франк и Супермен. Пройдя уютный маленький холл, я попала в «свой» кабинет, тоже обставленный по последнему слову моды. Респектабельность прямо била в глаза.

— Молодцы! А что у нас с рекламой?

— Некоторые листовки с ней ненавязчиво подсовывались под нос толстосумов, а некоторые, прямо в их карманы, а так же мы расклеили немного листовок с рекламой в питейных местах многоимущих. Я думаю, что через час — другой обязательно кто — нибудь клюнет. — отчитались мои «головорезы»

— Скорей бы уж. А то времени в обрез.

Допивая вторую кружку кофе и посмотрев примерно десятый раз на часы, я услышала громкий протяжный звонок в дверь, как будто на него кто — то прилег, сразу за этим в нашу контору ворвалось несколько зычных голосов. Голоса, постояли у секретаря и двинулись прямиком ко мне.

— Что желаете, господа?

Ввалившаяся ко мне пятерка подвыпивших «героев», с интересом рассматривала «картины удивительных миров», висевших в кабинете и не торопилась с ответом. На мне был серый деловой брючной костюм. А улыбка — разве что только не светилась, от излучаемой любезности.

— Это правда, что там, ну… это, в другой мир можете сводить? — наконец молвил один из «рыцарей».

— Да, это правда. — голосом профессионального гида ответила я. — Наше агентство занимается подобными экскурсиями. Вы платите установленную сумму — я вас перемещаю. И в течение одного часа вы наслаждаетесь приключениями в диком мире Зубар.

— Что? Всего один час, за такие бабки?! Да ты знаешь, что я могу купить себе на такую сумму зеленых?

— Ты че, блин, хочешь быть козлом? — стал наезжать на него один из компаньонов.

— За козла ответишь! — сжал кулаки экономный посетитель.

— Забыл, что ли анекдот, Васек который рассказывал? Козел — это тот, кого не интересует ничего, кроме «капусты»!

Вся компания весело заржала.

— Уверяю вас, один час — это вполне достаточно для полного багажа впечатлений. — немного переждав гогот, вклинилась я. — Но, если вы не уверены или боитесь, что вполне понятно — все новое пугает, то мой секретарь покажет вам выход. — добивала я немного равнодушно, мол у нас и так клиентов море, при этом отчаянно надеясь на их согласие.

— А чего там бояться — то? — вдруг засомневался другой из их толпы, немилосердно подсказывая о неправильно выбранной тактике. Да, теперь нашего толстосума одними понтами уже не возьмешь.

— Ну, я же сказала, мир — дикий. И если вы захотите там побродить, игнорируя мои инструкции, которые необходимы только для вашей безопасности, то вполне можете погибнуть. — Я снова одарила их улыбкой. — Надеюсь, завещания есть у всех?

Это было последней каплей. Действительно говорят «пьяным море по колено»! Все в миг превратились в героев и, покричав «Давай, веди!», все как один выложили «честно заработанные» денежки на стол, требуя обещанных приключений. Сдав наличность Франку и, еще раз напомнив «героям» об осторожности, я отвела их в соседнюю комнатку, сплошь напичканную фантастического вида бутафорией. Там посредине комнаты была сделана небольшая «платформа перемещения» и рядом стоял «пульт управления». Установив всю компанию на платформу, я «нажала» несколько кнопок (тайный код!) и Фар переместил всю компанию на Зубар.

Для внеземной экскурсии мы выбрали полянку, за которой сразу начинался темный лес с деревьями — гигантами, которые так восхитили меня при первом знакомстве. Все не «актеры» нашего шоу были временно удалены с площадки «убедительным» Фаром, а «ужастики», получившие указания, ждали своего «выхода».

И так, шоу начинается. Занавес!

«Братва» стояла, недоуменно оглядываясь вокруг, быстро трезвея и в полголоса обмениваясь впечатлениями. Было видно, что они немного напуганы, но природное любопытство и остатки хмеля давало плодородную почву для взрастания радости. Напуганы они были неизвестным и неизведанным, а обрадованы тем, что это все не шарлатанство и их никто не надул на «бабки». К тому же известная доля риска, всегда приносила только положительные эмоции.

Я тихонечко рассказывала о мире, в какой мы попали, то бишь о мире Зубар. Врала я изрядно, но красочно: все в моем рассказе было огромно, могуче и практически непобедимо. Мне верили безоглядно, кивая с самыми серьезными минами. Вероятно, каждый мечтает о такой аудитории. Или глубоко во мне где — то погибает сказочник. А я — то и не подозревала…

Отойдя всей группой немного от «зоны высадки», мы были вынуждены остановиться — у одного экскурсанта неожиданно слетела кепка (специально выдаваемая нашим агентством одному из команды в качестве сувенира) и приземлилась через метров десять (Ленд постарался). Конечно «герой» тут же кинулся ее ловить, под мои крики об требуемой осторожности. Когда головной убор был почти схвачен, то мужик был вынужден замереть под мой вопль «полный ужаса» — «Стой!». И я «испуганно» побежала к нему, держа в руке «случайно захваченную с собой» металлическую трость. Подойдя и, встав между предметом его туалета и непосредственно им, я демонстративно сунула трость на место кепки. Половина трости вместе с кепкой мгновенно исчезли, оставив в моей руке чисто срезанный кусок металла, а из земли, выплюнув вторую откушенную часть железки, вылезла Кильва (бесценный дар нашему зоопарку от Фара). Все были шокированы, особенно растеряша. Кильва выразительно посмотрела на окаменевших «друзей», повергнув в неописуемый ужас, театрально вышагивая, отошла чуть в сторону и вновь вкрутилась в землю. Ах!

Далее, у самого леса мы услышали «злобный рык» и имели возможность видеть, как «свирепый нан» — «местный ловкий и злобный хищник» гонится за маленькой, громко верещавшей Тати, клацая огромными клыками (Ах, ах!). Идти в лес сразу все как — то расхотели. Я с готовностью предложила остаток времени провести на этой живописной поляне, которую сейчас топтали растерянные экскурсанты. Согласие было единогласным.

Поручив собирать хворост (который мы заблаговременно раскидали неподалеку), я ненадолго оставила своих дрожащих «друзей» и скрылась в лесу. Через несколько минут вышла вся в перьях (заготовленная подушка пригодилась) и с общипанной тушкой птицы «Курабу» (курица, купленная в ближайшем супермаркете), которую я так ловко поймала! В доказательство, я выдала каждому по перу из хвоста этой удивительной птицы (Фар достал каких — то разноцветных перьев. С кого и как он их выщипывал, не знаю, но перья были просто чудо!). Затем мы развели костер, зажарили добычу и быстро слопали под единодушное мнение, что такое нежное мясо еще никому из присутствующих здесь есть не приходилось.

Под занавес, из леса взлетел протяжно свистящий диелго. Он описал пару кругов над нашей стоянкой, ложно спикировав пару раз к месту пикника, чем заставив всех, как по команде, лечь на землю (руки на голову), улетел.

Короче, полный набор экзотики. И в конце экскурсионного времени, всех довольных и сытых зрителей нашего «театра», возвращаем обратно в Москву.

Тысячи благодарностей, масса восторга и множество телефонных звонков друзьям, с рекомендациями непременно и как можно быстрее посетить наше замечательное агентство — «Тут типа круто и «бабок» совсем не много берут…».

Через пять минут новые экскурсанты. Мы их по той же программе: летучая кепка, Кильва, нан — Тати, курица, диелго.

Следующий!..

«Мы к вам заехали на час. Привет! Бонжур! Ау!

Скорей, скорей любите нас. Вам крупно повезло — о…».

За день мы провели семь экскурсий в среднем по пять — восемь храбрецов за раз. Последняя вылазка на природу, пришлась на поздний вечер, поэтому «новобранцам» пришлось доплатить за «переработку». Подсчитав доход, мы остались довольны — денег заработали больше, чем требовалось. Поэтому часть заработка отдали Франку и его жене, разрешив немного развлечься, сходить в кино, побродить по магазинам, купить подарков к свадьбе, которую я, к сожалению, пропустила. Конечно, после того, как они свернут всю нашу лавочку.

Позже, когда я спросила у Фара, как он уговорил всех «актеров» участвовать в нашем шоу, то узнала, что диелгосогласился за тушу бычка (вымогатель!). Кильва — за пенсию в виде небольшой тушки раз в месяц или «тепленького» местечка при дворцовой столовой, в качестве утилизатора отходов (так как имела неосторожность охотиться у горы во время камнепада, благодаря чему лишилась большинства зубов и вела теперь полуголодное существование). А Тати было просто приятно выглядеть более ловкой и шустрой, чем нан. Как говорится, обошлись малой кровью.

Утром, закупив разных телефонов и тарелок в необходимом количестве (сделав немалую прибыль нескольким нашим частным предпринимателям), мы вернулись в Серебряный дворец. Фар сразу отправился за необходимым снаряжением. А Ленд, еще раз обсудив со мной все детали, отправился на поиски своей подружки и договариваться о негунах. Я же раздобыла швейные принадлежности и принялась за пошив своего маскарадного костюма. Сегодня вечером в Серебряном дворце состоится похищение века! Ну, или даже нескольких веков. В положительном исходе этого мероприятия, сомнений у меня не было.

ПОХИЩЕНИЕ ВЕКА (ну… или нескольких веков)

За пару часов до бала, появился Фар, сообщил, что у него все готово и передал мне необходимый пузырек. Немного спустя Ленд буквально притащил смущенную Велу. Вела почувствовала себя скованно, узнав кто я есть на самом деле, но сразу повеселела и согласилась «побыть мной», лишь увидела мое шикарное маскарадное платье. И последующее объяснение, что мне, мол, не хочется быть в центре внимания, ее уже ни сколько не волновало. Ленд ушел, на бал он не идет — скорбит из — за брата. Фара вызвал Совет. А мы с Велой, перешептываясь и хихикая, как заправские подружки, стали одеваться в свои костюмы.

Дожидаясь приглашения на бал, я напомнила новой подружке, что она может делать что хочет, танцевать с кем хочет, но только ни в коем случае не снимать маску. Переночевать после бала она тоже может у меня в комнате, так сказать, чтобы «перевоплощение» в Миледи сделать более эффектным и не забывающимся. Она радостно кивала, абсолютно во всем со мной соглашаясь. На утро же ей следовало покинуть замок пораньше, чтобы Совет не догадался о подлоге и Веле не попасть под раздачу.

Наконец, объявили о начале бала и пригласили Миледи пройти в зал. Вела, следуя образу, кивнула и, поддерживая подол платья, гордо выплыла из комнаты. Я, не обращая внимание на удивление глашатая, посеменила следом. Двери Солнечного зала широко распахнулись, и мы вышли к гостям. «Величественная Миледи» и я — ее скромная спутница.

Все внимание, на что мы и рассчитывали, собрала «Миледи», а я лишь мимолетные взгляды и улыбки. Как можно выглядеть более незаметным на балу, если не быть у всех на виду, в бросающемся в глаза костюме?! Потому — то дворец и лишился наиболее ярких своих штор, занавесок и скатертей в пользу моего прикида. Башмаки пришлось свистнуть у одного из джиннов — на удивление они пришлись мне в пору. На соответствующий макияж ушла вся моя походная косметика. Зато теперь, признать величественную и благородную Миледи трех Миров в ярком, мешковато — нелепом костюме с бубенцами и идиотской маской на лице, было просто невозможно. Короче, я нарядилась шутом, в смысле клоуном.

Я сновала среди гостей и с удивлением заметила — нас клоунов было трое! Вот бы не подумала, что кто — то без особой надобности, добровольно захочет надеть такой костюм! Фар, следуя нашему плану, ходил за Миледи — Велой, ревностно «охраняя ее покой». Через пять минут, переговорив с ней, картинно прикладывая лапу к голове (я научила), получил согласие удалиться и спешно вышел из зала. Убедившись, что наш подлог не раскрыли, я тоже потихоньку двинулась к выходу. Теперь настала моя очередь сматываться. Сев у стены на пол и, делая вид, что башмак мне натер ногу, я дождалась, когда на меня перестанут обращать внимание. Затем, улучшив момент, выскользнула в приоткрытую дверь.

Как мы и предполагали, коридоры были пусты — все, кто хотел были на балу, а кто не желал там присутствовать, отдыхал от дел праведных, где — нибудь в отдаленных от шума комнатах. Сняв все бубенцы и переобувшись в кроссовки, я, стараясь меньше шуметь, двинулась на поиски тюрьмы. Ориентироваться было просто — предварительная вылазка, предпринятая накануне, была как нельзя кстати. Но несмотря на подготовку, после очередного поворота, решив, что заблудилась, я начала тихо паниковать (а вдруг я чего напутала и свернула не туда?!), но заветная лестница, к облегчению, появилась за следующим поворотом.

Сев на ступеньку и зарядив, свою шутовскую дудочку словно пушку, я, стараясь не производить шума, стала тихо спускаться вниз. Спуск совсем не был страшным и мрачным, как живописно описываются в книгах дороги к тюрьмам, обычная лесенка, с таким же освещением и вентиляцией, просто немного удаленная от жилого крыла. Поэтому, спускаясь, я незаметно для себя отвлеклась и предалась размышлению о бытие земном. И как — то неожиданно вылетела в небольшую, ярко освещенную комнатку, в которой, развалившись на кресле, сидел обещанный мне Фаром джинн. Он удивленно повернул голову в мою сторону, привстал и впился в меня взглядом.

— Клоун! — вымолвил он.

— Да, клоун. Я — клоун, а ты — джинн. Джинн — клоун. Клоун заблудился, отстал от цирка. — с испугу заболаболила я, понимая, что несу несусветную чушь. Учитывая, что нести чушь можно недолго (всё же с охранником говорю!), я быстро проговорила, — Клоун сыграет джинну на дудочке, джинн поможет клоуну найти выход.

Видя, что джинн раскрывает рот, а это наверняка может быть только отказ и категоричный совет выдворяться по добру — по здорову, я выхватила дудочку и резко дунула в нее пару раз. Из дудки — трубки вылетело три иголки. Одну джинн успел поймать, две другие легко вошли в его тело. Надо же, как и предсказал Фар, передавая мне это снотворное, которое делают из травы Дахме в его мире, джинн был материален, а не эфемерен, согласно моим представлениям! Честно говоря, я боялась не только за физическую материальность джинна, но и за снотворное. Фар утверждал, что достаточно одной иголки для полной готовности клиента. Хотя, как он сознался, никто до этого не испытывал сие снадобье на джиннах.

Между тем, джинн удивленно посмотрел на меня, склонил набок голову и… рухнул в кресло. Зычное хрюканье сразу заполнило всю комнату, подтверждая, что клиент действительно готов и благополучно спит. Интересно, джинны все так храпят или только этот обладал исключительными голосовыми данными?

Выудив у него из складок одежды ключ — кристалл, я стала искать потайную дверь, о которой мне рассказывал Фар (он тоже тут никогда не был, просто имел кой какую информацию). На чертежах замка был указан только вход в тюрьму. Как объяснил мне Фаравул, в этой комнате входы к трем камерам. Большего мой нан, к сожалению, не знал. Не возникало у него необходимости интересоваться планами этого помещения. Теперь все зависело только от моего сыскного таланта.

Шаря руками по абсолютно гладким стенам, перемещая их с бешенной скоростью, я неожиданно услышала за спиной злобный вопль, полный негодования, злобы и не суливший мне ничего хорошего.

— Ты — ы–ы!!!

Резко подпрыгнув и крутанувшись на сто восемьдесят градусов, я увидела, что «усыпленный» джинн открыл глаза и встает из кресла. После двойной дозы снотворного!!!

— Я — я тут это, вход, то есть выход ищу. — проблеяла я, отмечая смещение души в пятки.

Его взгляд на секунду взметнулся куда — то влево от меня. Потом он резко взмахнул рукой в каком — то жесте, заставившем меня буквально вжаться в стену и… нечаянно вогнал в себя вторую иголку, которая, как оказалось, только зацепилась за его одежду, не долетев до цели. Джинн недоуменно посмотрел на дело своих рук и снова резко обмяк, плавно вернувшись обратно в кресло.

Я была ни жива, ни мертва. Ноги ватные, руки дрожали. «Та — а–ак. Если действие одной иголки длится всего пару минут, а пока, так удачно начала действовать вторая, я успела от страха потерять пару лет своей замечательной жизни… Нужно усыпить его посильнее, а не то я прямо здесь концы отброшу. Мое тело бросят на растерзание какому — нибудь местному чудовищу, а сами потом будут ломать голову, куда же подевалась их новоявленная Миледи». Придя к такому выводу, я, без каких — либо угрызений совести, подошла и влила в рот спящего джинна (он был открыт, снова оглашая комнату зычным храпом) все содержимое пузырька, выданного мне наном. Надеюсь, этого хотя бы на пару часов хватит.

Точно следуя указаниям мимолетного взгляда джинна, я вновь принялась ощупывать стенку. И очень скоро счастливо поблагодарила недолговременное действие первой инъекции (кто бы мог подумать!). На стене, едва заметными трещинками, был начерчен треугольник, который, не зная, где он, найти практически невозможно. Не долго думая, я ткнула в него указательным пальцем. Мне повезло, тайного кода или пароля не понадобилось, треугольник, повинуясь моему толчку, плавно вошел в стену и, через мгновение, небольшая панель стены отъехала в сторону. Торопиться я не стала, памятуя о каверзах неожиданно закрывающихся дверей в самый неподходящий момент, прежде чем войти, я подтащила к двери столик от кресла джинна (надеюсь, он не будет очень уж против) и, только после этого, осторожно проникла вовнутрь.

Передо мной оказалось помещение с прозрачным стеклом вместо решетки, отделяющей коридор от небольшой комнатки, в которой сейчас и находился объект заточения. Мой любимый, привлеченный возней возле двери, сейчас с интересом наблюдал за нелепым клоуном, ищущим, куда бы вставить дурацкий кристалл. По моему категоричному заключению — стекло было звуконепроницаемым. Я произнесла длинную речь освободителя, прежде чем это поняла.

Видя тщетность моих усилий, в попытке пристроить кристалл к стеклу, или просто устав от моего мельчишения, Серг пожал плечами и, нарисовав в воздухе этот ключ, нажал на него пальцем. Решив, что он издевается, я показала ему язык и, передразнивая его, нажала на кристалл. Стекло дрогнуло и уехало в стену, так же, как перед этим сама стена. Оказывается, кристалл был не ключом — он был обычным пультом! Все гениальное, как водится, просто.

— Ура! — вскрикнула я, забегая в камеру и прыгая Сергу на шею. Опешивший ветерок, попытался увернуться от поцелуя «рта до ушей, хоть завязочки пришей», но не тут — то было. Я в полной мере отыгралась на нем за дни его отсутствия. Завершив свое «грязное дело» (Серг был теперь весь измазан моей малиновой помадой), я схватила его за руку.

— Пошли скорее, а то на поезд опоздаем! — Разлетевшись к выходу, я остановилась от неподвижного прицепа, невольно отпружинив назад на летуна. Он стоял как вкопанный и всматривался в мои глаза.

— Аня?.. — неуверенно начал он.

— Да, я. А кто ты думаешь еще, кинется тебя спасать, рискуя попасть в тепленькие ручки Совета и один на один сражаясь с могучим джинном? Пошли уже, у меня там этот самый джинн вот — вот может проснуться.

— Но я же… А как?..

— Как, да что. Сперва побег, а разговоры после. Срываешь мне все мероприятие! По моему сценарию, ты должен запрыгать от радости, рассыпаясь в благодарностях и ахая, как я это могла на такое решиться. А потом сразу же нарисовать сквозняк из этого «милого» заведения. Ну?! — притопнула я.

Он так резко тронулся с места, что я, в этот момент тянув его за руку, чуть не улетела на пол. Выскочив из «застенок» и взглянув, на все еще мирно храпящего джинна, мы перебежками кинулись к выходу их дворца. Пробегая через бесчисленные коридоры, наш дуэт старательно избегал любых шумов, но несмотря на это, один раз мы нарвались на прогуливающегося по коридору члена Совета. От поимки с поличным нас спас мой костюм, реакция Серга и старый шпионский трюк с поцелуем. Покачав головой наш «нежданчик» неспешно скрылся за следующим поворотом.

Наконец, вечность спустя, мы выскочили к условленному месту — западному крылу, где и встретили, терпеливо ожидающего нас в тени колонны с парой негунов, Ленда. Оказывается негуны в полете, если полет не прогулочный, развивают неплохую скорость! Во всяком случае, я бы советовала при таких скоростях полета на негунах быть в шлемах и не продуваемых комбинезонах, а не в мешковатых костюмах, которые не только не защищают от сквозняка, но и позволяют ему там находиться, сколько душеньке угодно, раздуваясь до немыслимых размеров. Знаете, такой цветной мешок с ножками в полете…

Высадив нас на полянке около нашего уже любимого пруда, Ленд погнал негунов дальше. Я же, оглядев поляну, немного успела поволноваться, прежде чем появился Фар.

— Что так долго? — привычно проворчал он.

— Проблемы с отпиранием дверей. — отчиталась я, вытянувшись в струнку и отдав четь.

Фар хмыкнул, дескать у меня вечно какие — то проблемы и открыл невидимую дверцу. Попав внутрь появившегося прямоугольного проема, я удивленно осмотрела внутренности обычной, богато украшенной кареты. Как мне пояснил Фар (Серг молчал всю дорогу) — эта, невидимая снаружи, карета не только сама летает, но и не оставляет магического следа, по которому нас могут найти. Делаются такие кареты в Третьем мире из сплава Рхыз, только по спец. Заказу и за огромные деньги. Хотя, желающих приобрести это чудо не так уж и много — не редки столкновения карет с драконами или другой, ни о чем не подозревающей летной живности, как бы там ни было, те кто делают такие кареты, не голодают. Нами же эта карета была просто позаимствована всего на несколько часов за небольшую плату в пару телефонов, так как заказчик приедет за ней только через пару дней.

— Перемещаться на Зубар будем в районе Кипящего озера (Боже, сколько же мне еще предстоит узнать об этих мирах!), там наше перемещение точно не будет замечено. — добавил Фар и тоже замолчал.

Дверца кареты резко распахнулась и, не успев испугаться, я обнаружила в ней с нами рядом Ленда.

— Все в порядке. Негуны отправлены на сочные луга за лесом для поправления сил и увеличения количества жира на пузе (жир от травы? Чушь!). Пожуют травку, а утром вернутся во дворец дрыхнуть в теплом стойле.

— Скоро будем на месте? — веселая болтовня Ленда вернула мне хорошее настроение.

Ответа не последовало. Лишь через несколько минут молчаливого полета, Фар командным голосом объявил.

— Мы на месте. Все на выход.

— Предъявите документы и сдайте багаж для досмотра согласно предписанию. — в тон Фару проговорила я, выбираясь их Рхызной кареты.

Фар дождался, пока борт самоходки покинут все пассажиры и, проинструктировав Ленда, умчался возвращать карету. Ленд, согласно указаниям нана, направился к пеньку, торчащему на краю поляны, а я вновь прыгнула на его братца и, повиснув у него на шее, засыпала вопросами.

— Привет! Ты без меня скучал? Тебе меня не хватало? Ты хотел скорее меня увидеть и обнять? — Серг первый раз, с момента побега, улыбнулся и крепко обнял.

— Эй, голубки, есть хотите? — позвал Ленд, внимательно разглядывая что — то за пеньком. Голубки есть хотели, поэтому мы, немного с сомнением, подошли к пеньку (уж не червей ли он там накопал?).

Оказывается, Фар устроил там что — то вроде погреба (интересно, яму он своими лапами копал?), который был просто завален всякими продуктами. Мелькнула даже мысль, что Фар собирается здесь окопаться до истечения срока давности преступления, сфабрикованного против Серга.

Пока мы накрывали «на стол», вернулся Фар и сразу попросил нашего узника рассказать свою версию произошедшего. Нового мы, увы, ничего не узнали. Лег, уснул, проснулся, схватили, предъявили улики, посадили, заперли. Все. Фар отошел в сторону и углубился в раздумья, кому вообще понадобилось подставлять Серга? Ведь от этого абсолютно никто и ничего не выигрывал! Неужели «битва» за мою руку?

Мы втроем без Фара, который отказался к нам присоединиться, вернулись к поеданию припасов. Не оставлять же продукты портиться?!

«Вот и солнце село за далекие моря…». Мы стали устраиваться на ночлег. Способность Фара спать на земле, свела наш комфорт туристов на нет. В общем, он просто ничего не припас для нашего ночлега: ни палатки, ни одеяльца, ни даже соломки! Даже не подумал об этом! Поворчав на добросердечность и предусмотрительность некоторых нанов (не будем показывать пальцами), я принялась с отчаянным усердием рвать траву по всей округе. Ленд, глядя на мое старание, не захотел мне помогать, а куда — то ненадолго исчез и вернулся с моим… любимым, ненаглядным, жутко желанным рюкзачком. Как же мне его не хватало! Радостно взвизгнув, я углубилась в изучение его внутренностей. Обнаружила я там свой плед, одну (где вторая?!) шкуру коренула, найденную в пещере, и еще свою запасную одежду. Смятый и свернутый в рулон костюм клоуна пригодился для подушек, а пледик… Можно было с уверенностью заявить, что лишь благодаря невероятному героизму и самопожертвованию Ленда, мы вполне сносно заночевали, единогласно проголосовав, что дальнейшие планы можно обсудить утром, на свежую голову.

НЕ БЫЛО ПЕЧАЛИ… ЧЕРТИ НАКРИЧАЛИ.

Проснулась я рано, солнце еще только выползало из — за горизонта — привычка рабочего класса. «Вставай, подымайся, рабочий народ…». Вот я и поднялась. Братья дрыхли, а Фар уже куда — то убежал, наверное, за новостями. Видя, что заняться «ранней пташке» нечем, я отправилась к бьющему недалеко родничку умываться, собираясь по возвращению снова завалиться спать, досматривать сны или просто понежиться до завтрака. Но, после умывания холодной водой, сон окончательно выветрился, в голове посветлело и меня посетила прекрасная идея забраться на цветущий холм, который виднелся в какой — то паре шагов от родника. Очень хотелось осмотреться, окинуть взглядом наше тайное местечко. Может быть, удастся увидеть что — нибудь знакомое и определить, куда нас завез Фар.

Возвышение было небольшим, но вид открывался чудесный. Куда хватало глаз всюду были холмы, холмы поросшие лесом и травами. В паре километров от нас, раскинулось красивое синее озеро, с небольшим островком ближе к левому берегу. Где — то на горизонте виднелась гряда гор повыше и, судя по всему без растительности. А наша поляна с трех сторон была зажата такими же холмами, на котором я сейчас стояла и имела небольшой проход между ними — метра два шириной. Росшие же по бокам деревья, полностью закрывали ее от постороннего взгляда, делая совершенно незаметной. «Ах! Если бы мне была дана вторая жизнь, то я бы провела ее здесь, в Зубашино…» сыронизировала я, бросая последний взгляд на эту красоту. Хотя ничего знакомого я так и не увидела, зато с удовольствием полюбовалась восхитительной природой Зубара, так что ни сколько не пожалела о проделанном подъеме. Глубоко вдохнув еще раз свежего утреннего воздуха, я стала медленно спускаться вниз.

Неожиданно меня что — то подхватило и понесло вверх. Хм, что за шутки. В такой ранний час, у меня абсолютно не летное настроение и нет никакого желания его менять. Да и спокойней как — то на земле. Я не видела вокруг себя совсем ничего, но всё же, ясно ощутила, что сижу в каком — то прозрачном мешке, из которого мне самой нипочем не выбраться (в попытке это сделать, я чуть зуба не лишилась!). От такого, варварского нападения я даже потеряла дар речи. Но, к счастью, ненадолго.

— Эй, есть тут кто? — негромко произнесла я абсолютно в данном случае идиотский вопрос, когда место нашего ночлега быстро скрылось за деревьями.

Откуда — то сверху раздался громкий смех, претендующий на «Оскара» по номинации «Смех злодея». Я вздрогнула и подняла голову (и что раньше было до этого не додуматься?). Полупрозрачная сетка, в которой я на данный момент болталась, вверху была заметна из — за множества слоев, собранных в узел и надежно удерживалась огромными лапами не менее огромного черного дракона. Ну, с драконами у нас нейтралитет, ничего страшного. Смотрим дальше, то есть выше. Задрав голову до придела, так, что даже позвонки жалобно щелкнули, я увидела следующего персонажа своего нового приключения. На драконе, в импровизированном седле с богатой отделкой восседал статный мужик, я бы дальше сказала мужественно красивый (да, примерно так). Он был одет во все черное: сапоги, брюки, камзол (!), а на плечах развивался огромный черный плащ, расшитый синими самоцветами. Очень эффектно я вам скажу, хоть сейчас на подмостки сцены.

— Вы кто? — для начала я решила быть вежливой. Мало ли что…

— Я — Никорон третий! — гордо выпятив вперед грудь, произнес он и опять «зловеще» захохотал.

— А я — Миледи трех Миров и все такое. Так сказать приятно познакомится (хотя и не очень, но обоюдно приятная беседа, залог хорошего самочувствия после нее — в данном случае, моего самочувствия). Никорон — это понятно, имя, которое бедная матушка с затуманенным сознанием после тяжелых родов, дала своему новорожденному сыночку. А третий это что, просто приставка для пущей важности или ты третий брат в семье, вроде как не самый умный, что ли? — не смогла удержаться от поддевки. Уж слишком этот напыщенный индюк старался выглядеть важным!..

Ник (это я его имя так для удобства сократила) лишь пронзил меня свирепым взглядом (средненьким таким — бабки на лавочках дадут ему большую фору, если случайно наступить на газон возле их окон), так и не соизволив пролить свет истины на эту тайну и, не удостоив никаким ответом вообще.

— Слушай, а по какому случаю несанкционированные полеты? — продолжила я расспросы. — Не подумай только что я жалуюсь, но я бы все таки вернулась на землю, так сказать «хорошего помаленьку, плохого не до слез». К тому же у меня на сегодня были несколько другие планы (шея у меня уже ныла). Личные! — добавила я.

— Ты разве не поняла? — с пафосом воспрошал этот тип в черном. — Значит ты глупее, чем я думал (это он мне!!!). Я — Никорон — Черный колдун и я тебя похитил! — и опять этот дебильный хохот.

— Сам дурак! — наконец решила обидеться я. В самом деле, что он о себе возомнил?! Гусь надутый. — И прекрати это киношное хихиканье, раздражает. — Я отвернулась, точнее, опустила голову, а то знай те ли тяжело с задранной башкой так долго сидеть. Шея мне была премного благодарна.

Так, попала. Мне все много раз твердили: Черный колдун, Черный колдун, а как его зовут, ни разу никто сказать не удосужился. «Пока тебе знать не нужно!..». Тысяча благодарностей. Хотя сейчас довольно поздно стучать кулаком по столу… когда ты сам уже блюдо. Вот он значит какой, местный злодей. Нарисовался тут совсем некстати. У меня, можно сказать, романтический Уик — энд с тремя мужиками, а он — здрасти вам, приехали — похищение! Больно мне охота похищаться. Без надобности мне это! Я сама кого хошь похищу. Похитю. Украду, в общем. Не хочу, не буду, надоело!.. Что он вообще возомнил о себе, селезень в черном плаще! Ну ладно, разберемся позже, на месте. В любом случае сейчас лучше не рыпаться, а то может боком выйти — попросит дракончика лапки разжать и поминай, как звали… Будем благоразумными, благоразумными пленниками, в смысле пленницей. Благоразумие еще никому не повредило.

Я плотнее завернулась в свою куртку (благо сетка была магическая и ветер не пропускала) и благополучно отошла ко сну. А то утренние сны так и остались недосмотренными. К тому же, чем еще оставалось заняться плененной невинной (в смысле вины то за мной никакой не было!) девице? Так я проспала до самого замка колдуна.

Увидев его, я восторженно захлопала глазами. Было от чего! Типичный замок злодея (в смысле типичный, если верить мультикам и фильмам — в нашем мире все злодеи живут на виллах или в «Белых» домах). На огромной неприступной (со всех сторон) скале стоял огромный и мрачный замок из темно серого камня, с легкостью подпирая своими башнями и шпилями черные тяжелые тучи, которые ровным кругом витали над его шпилями. Казалось, что здесь живет не только этот наездник черных драконов, но и само ненастье с дождями и грозами. И оно, прикованное к замку каким — то могучим колдовством, было вынужденно теперь всегда кружить над этим неприглядным местом, поэтому от злости на свою долю стало еще чернее и мрачнее от такой перспективы. Жутко и великолепно одновременно. В подведомственных мне мирах, кстати, по какой — то причине дождей я до сих пор не видела — все время ясная погода, интересно почему? Не этот ли гад спер наши дождики?!!

Ни открывающихся ворот (вообще никаких), ни радостных встречающих с хлебосольным приветствием. Ничего! И вообще, как мы очутились внутри, я так и не поняла (то ли еще не совсем проснулась, то ли волшебство какое). Только вот подлетали к одной из башен, как хлоп и уже стоим в огромном зале. Точнее я стояла, а Ник сидел на огромном стуле с красивой резьбой и отделкой из синего камня, который он наверняка называет троном (а у меня его нет, обидно!). Своды зала, казалось, уходили в небо и терялись где — то в звездах, причем сами звезды терялись в уже виденных мною тучах. Стены в каких — то драпировках (про НОУ — ХАУ — обои колдун, наверное, еще не прознал), мебелировочка так себе, не впечатляет — ни одной вещицы достойной внимания, к которой можно было бы приставить слово «Ах!». Все черно — фиолетово — синее. М — да, мрачновато.

Разглядывая планировку и более — менее осваиваясь, я немного выпустила из вида, что нахожусь не в гостях у новых знакомых, а в несколько ином месте. После легкого покашливания со стороны колдуна, сразу вернувшего меня к статусу похищенной и плененной особы, я сменила выражение любопытства на своем лице на более подходящее — возмущенное и приступила к расспросам:

— Так, поставим все точки над «i». С какой целью похищение: с целью получения выкупа, женитьбы или убиения моей невинной персоны? Уточняю, мне это нужно чтобы знать, как себя вести: смиренно ждать поступления на твой расчетный счет Н — ной суммы денег, рыдать и биться головой о стены, проклиная несчастную судьбу, подарившую мне такого ирода в мужья или слезно молить о пощаде и помиловании, припоминая семерых голодных детишек, оставляемых на произвол судьбы.

— Я еще не решил, что с тобой делать. — спокойно ответил он, поглядывая на меня из под хмурых бровей.

— Слушай, может быть, пока ты решаешь, накормишь меня? А то от этих полетов у меня голод жуткий проснулся, а я еще не завтракала.

Он великодушно взмахнул рукой и передо мной появился стол, а на нем… всякой всячины, вкусности на любой изысканный вкус. Та — а–к. это совсем другое дело. Во всяком случае, голодом меня здесь морить не собираются. Поставим колдуну маленький плюсик. Я уже собиралась усесться, чтобы вкусить угощения, но заметила отсутствие стула.

— А стул? — возмущенно взглянула я на похитителя, подозревая, что это у него такая манера шутить. — передо мной сразу появился стул, делая мое предположение ошибочным. — Спасибо! И вилку с ложкой тоже было бы неплохо — добавила я, деловито осмотрев еще раз стол. Брови колдуна поползли к переносице — то ли мой тон ему не понравился, то ли сам он ел исключительно при помощи китайских палочек, не подозревая о вилках и ложках. Палочек, кстати на столе тоже не наблюдалось. — Ну, я же не животное какое. — молвила я в свое оправдание, «виновато» пожимая плечами. И тут вспомнила о Фаре. Он же должен быть где — то рядом! Всегда! Я стала оглядываться, в попытке обнаружить его местоположение. Неужели он меня еще не хватился? Или мне пока никакая особая опасность не угрожает? А просто так поинтересоваться, где я, что со мной…

— Что ищешь? — с издевкой в голосе осведомился Никорон, обрадовавшись неожиданно свалившейся на него возможности вновь поиздеваться надо мной. — Свою верную собачку?

— Фаравул — не собака! — я гордо вздернула подбородок в знак протеста.

— Как же, как же. Как там ты говорила: «огромная лохматая псина зловещего типа»? — вновь хохотнул он уже вполне нормально, может же. Так нет, все время на спец. эффекты тянет! — Можешь не ожидать его прихода. — между тем спокойно продолжил колдун. — Его больше не будет рядом.

— Что ты с ним сделал?! Убил? — спросила я довольно спокойно, медленно вставая со стула. Аппетит временно пропал, а стоя было бы намного удобнее кидаться на колдуна с целью порчи ему морды или попытки придушить, если что. К моему вящему сожалению другого я сейчас ничего не могла. Хотя, если поразмыслить, то я еще и кусаться могу, и пинаться тоже.

— Нет, ты же знаешь, что убить нана не так легко. Поэтому я не стал тратить на него свою силу и драгоценное время. Зачем? Я просто разорвал связь между вами и теперь он тебя не найдет, как бы ты его не звала и как бы он не искал. А где ты находишься, он не знает. Времени знаешь не было весточку ему отправить. — ехидно добавил он.

— А. А я то думала… Ну это другое дело. Это даже здорово. — сказала я преувеличенно бодрым голосом, еще не отошедшим от волнения, немедленно снова усаживаясь за стол и начиная есть, чтобы унять дрожь и выиграть немного времени. К тому же, голод не тетка…, а упускать такой щедрый стол, столь великодушно предоставленный… — С ним конечно спокойно, но надоедливо. «Туда не иди — ударишься, это не ешь — отравишься» и так далее. — продолжила я спустя пару минут, пододвигая себе блюдо с десертом. — Я тогда у тебя здесь с месяцок побуду, отдохну, раз уж ты меня пригласил. Ты, я думаю, не против такой милой компании? — я ослепительно улыбнулась и приступила к фруктам. — Поброжу тут по замку, посмотрю местные достопримечательности. Мебелировочку сменю, побуду немного твоим персональным дизайнером и имиджмейкером. Расценки у меня нормальные, осилишь, даже с небольшой надбавкой за мою исключительность. Ты же не бедный, можешь себе это позволить. Так сказать сменим имидж! Ты возражать не будешь? — тараторила я, замечая, как колдун закипает, и на всякий случай (вдруг он разозлиться и захочет таки заморить меня голодом) рассовывала по карманам остатки фруктов. — Я заметила, у тебя тут живности никакой нет, ну киски там… — осматривая стол и размышляя, что бы еще такое прихватить, я отметила, что мой голос уже полностью окреп, колдун же, похоже, вообще потерял дар речи. Пользуясь произведенным эффектом, я решительно заявила. — Нужно завести. Чтобы веселей было. А то от скуки и одиночества уже людей похищать стал! Непорядок! Я тебе помогу с выбором нового пушистого домочадца. Наверняка у тебя тут мышей немерено. Да и собачку…

Заметив, как колдун махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху, я ощутила небольшой толчок и оказалась в каменном помещении или, как сказал один киношный злодей, «не в помещении, а в заточении». Короче, в комнате из камня. Голые стены, окошко под потолком забрано толстой решеткой, в углу солома — НЕСВЕЖАЯ! Неуютно, да — с. Средневековье…

— Изверг! — заорала я, возмущенная подобным отношением. Ни те «наш разговор мы продолжим завтра, а сейчас позвольте вашу ручку, я провожу вас до камеры», ни те «не обессудьте за небольшие неудобства, но так полагается содержаться узникам местного замка»… Ничего! Просто зашвырнул в эту дыру, даже не дав договорить! Довести мысль до логического конца!! Так с дамами не обращаются!!! — Мог и получше условия для заточения предоставить. — пылала я гневом. — Сатрап! Где я буду спать, где я буду писать прощальные письма, изливая в них свое страдание и последнюю надежду на спасение?!

Я глубоко вздохнула, набирая в легкие воздуха для продолжения возмущенного ораторства, как комната неожиданно преобразилась. Не Бог весть что, но… В углу вместо соломы появилась кровать, не королевская, но вполне удобная (попрыгала, проверила). Под «окошком» — небольшой стол со стулом, на полу какой — то серенький паласик (или коврик). Уже кое — что. На столе лежал самый обыкновенный блокнот и шариковая ручка, а не свиток с пером. Ба, проблески цивилизации! Ну что ж, для недолгого проживания (очень недолгого!) сойдет. Буду развлекать себя написанием коротких очерков «о невинной девице, заточенной в зловещем замке» или романа «Узница замка Иф» (или как там у него замок называется, надо будет спросить при случае, а то потомки не простят неточности повествования).

За всеми этими раздумьями я почувствовала определенные позывы, свойственные каждому человеку, объевшемуся только что у какого — либо злодея. Еще раз осмотрев комнату на предмет необходимых удобств и ничего не обнаружив, я вновь приступила к переговорам с невидимым, но отлично меня воспринимающим, хозяином этого мотеля:

— Мне бы еще комнатку для всяких там нужд. — скромно попросила я у потолка. Кричать, разумно рассудив, что это глупо, я не стала. — У меня от всех волнений нехороший бурлешь в животе. Хотя это может быть твоя кухарка перестаралась. — добавила я чуть потише.

В противоположном углу от кровати появилась маленькая дверь (маленькая, по сравнению с входной). Подойдя ближе и медленно отварив ее, обнаружила самый обычный (для моего мира!) унитаз и все сопутствующие предметы. Плюсик колдуну номер два. Зашла, закрыла за собой дверь и сразу углубилась в «изучение комнаты».

Мой дедушка называл такие помещения — «комната для раздумий», видно не зря. Мне пришла в голову интересная мысль: сколько этот злодей способен еще терпеть мои выходки и исполнять желания? Искушать судьбу, конечно, не стоит — чревато, но попросить еще что — нибудь, дабы скрасить свое вынужденное бездействие и добиться возможного комфорта, надо. Просто необходимо! Вернувшись в свою темницу, я снова громко попросила:

— Эй, великий Черный колдун! Будь любезен, дай почитать что — нибудь. Ну, чтобы всякие тяжелые мысли в голову не лезли, да и тебе, пока я читаю, спокойнее будет.

На столе появилась толстая старинная книга — «Сказания о Берефонде и его народе» — прочитала я. Если такую антикварную книжицу, предложить у меня в мире какому — нибудь коллекционеру, то, я думаю, можно будет безбедно жить, не работая, года три, а то и больше. Я подошла, полистала.

— Ты что издеваешься? Это же абсолютно не современно, а я живу в ногу со временем. Как я буду свои печальные мысли топить в ЭТИХ «Сказаниях»?! Нужно чтоб было о смерти что — нибудь, о злодеях, колдунах… Давай современное фэнтази!

Поверх «Сказаний» безропотно появилась трилогия известного мне автора. Надо же, как легко! Может быть, у него еще что — нибудь попросить?

— Благодарю тебя, о, … — Как же его назвать? Перебрав в уме всевозможные титулы и звания от «повелителя» до «варвара», я выбрала наиболее простой и безобидный. — Благодарю тебя, о, похититель!

Решив, еще потешить его самолюбие, так сказать немного задобрить, я отошла на середину комнаты и истошно завопила:

— Помогите!!!

Почти сразу раздался его идиотский «зловещий» хохот. Я ухмыльнулась — кто бы сомневался! Ну, что же, все приличия узника я соблюла, пойду, почитаю.

Когда я заканчивала ухахатываться над первым томом, двери скрипнули (интересно, скрип дверей для пущего драматизма данной ситуации или просто у хозяина все никак руки не доходят до смазки?) и в мое «заточение» вошел Ник. Нет, чтобы там не писали о злодеях, как мужик, он ничего — видный, статный. Ну злодей, ну пакостит, так его перевоспитать нужно и все. «Как это злодея перевоспитывать?» — спросите. А что, кто — нибудь пробовал это сделать? Нет! Так что…

— Чего это ты так веселишься? — поинтересовался он, соблюдая «сценарий» и ведя себя, как злобный похититель.

— Да, так. Это нервное. — ответила я, откладывая книгу. — Там главного героя просто засыпают всякие злодеи, черти и прочая нечисть, а он жутко страдает и горюет. Ну а я живо представила себя на его месте.

— Понятно. — по его виду было видно, что он мне не верит, но вполне удовлетворен ответом. Что ж, может быть, общий язык мы с ним и найдем.

— Не стой в дверях, проходи, не стесняйся. — проявила я гостеприимство. — Что зашел? Соскучился или так просто пробегал? Решил уже, что со мной делать?

— Да, я подумал и принял решение. Завтра утром…

— Слушай! — воскликнула я, абсолютно не желая слушать о своей дальнейшей судьбе в его исполнении. Что он, риторический вопрос от простого отличить не может? — Извини, конечно что перебиваю, но ты не мог бы мне тут душик установить. — потупившись, начала я, не перегибая палку и не претендуя на ванну. — Не подумай, что я жалуюсь, но тут со всеми этими переживаниями… Ты же не хочешь, общаясь со мной, ощущать запах вьючного животного? — Глядя на багровое лицо колдуна, я добавила, — Пожалуйста.

Ничего не ответив, Никсик вышел, резко развернувшись на своих каблуках. Его плащ, от такого стремительного поворота, взвился вверх и чуть не был прижат тяжелой дверью, громко хлопнувшей за ним. Жаль, вот бы сувенирчик получился — кусочек плаща Черного колдуна, выведенного мною из себя! Пожав плечами, я вновь удобно расположилась на своем ложе и углубилась в чтение. Краем глаза, замечая появление еще одной двери.

Не растрачивая время на пустые размышления, я вскочила с кровати и заглянула за новую дверь. Ура! Душ! Ура — ура! Умничка, колдунчик. Значит, все — таки предпочитаешь иметь дело с леди, а не потной дамой. Третий плюсик в твое досье. Когда тебя сцапают и ты загремишь в каталажку, я тебе иногда передачки носить буду. Непременно! Надеюсь, он регулярно платит по счетам и горячую воду в этом замке не отключили…

Скинув с себя одежду, я с радостью залезла в это чудо современной технологии (и магии?). Немного повозившись с извлечением жидкого мыла из тюбика выдавив его на мочалку и голову, намылась так, что, наверное, блестела. «Вынырнула» оттуда только через полчаса. «Да здравствует мыло душистое и полотенце пушистое!» Натянула на себя, услужливо повешенный здесь махровый халатик, залезла в кроватку и моментально уснула.

Следующее утро я провела за чтением второго тома и в мрачных раздумьях. Скоро я все дочитаю и на этот момент нужно уже иметь план, как отсюда выбираться. Да и любимый с друзьями волнуются, обнаружив мое исчезновение. А я здесь прохлаждаюсь. Да — а. А моя сила (ели она все же имеет место быть) в какой — то спячке (скорее летаргическом сне) и пробуждаться чего — то не хочет. И так на повестке дня вопрос: что делать?

За такими невеселыми мыслями меня даже не обрадовал, появившийся на столе, завтрак (скудноватый, скажу я вам, по сравнению со вчерашним столом). Позавтракав (как я уже говорила, голод не тетка…), отметила мгновенное исчезновение посуды. Что ж хотя бы от мытья энтой я избавлена (ненавижу мыть посуду!). Переоделась в свою, вчера постиранную мной же, одежду, которая была еще влажной. И так сойдет. Не в халате же, в самом деле, ходить! Тем более, казенном. Настроения никакого. Даже читать расхотелось. Все равно я уже знаю, чем там все закончится, как — никак третий раз перечитываю. Я опять вернулась к искомому вопросу: «Что делать?». Села на кровать, подперла подбородок руками и задумалась.

Вот в такой позе Роденовского «мыслителя» меня и увидел колдун, неожиданно возникший (скрипа двери я не услышала) на пороге моего одноместного номера (по скромным прикидкам, от силы тянувшего, разве что на пару звездочек). Скучно стало, решил вновь посетить мою скромную персону.

— Как спалось? — осведомился он, причем ехидства, как ни странно в его интонации не прослушивалось.

— Превосходно. — мрачно ответила я.

— В таком случае, я сообщаю, что тебе выпала честь стать матерью моего наследника. — высокопарно, но тем не менее быстро (чтоб я его снова не перебила) проговорил он.

Я хранила молчание, хотя в моем мозгу начались ТАКИЕ волнения! Кобель. Никаких тебе передачек! Обойдешься. Интересно, он хочет на мне жениться или, так, на правах сильного, наследника себе хочет состряпать?

— Ты слышала, что я сказал? — вероятно, он ждал от меня чего угодно — истерик, угроз, причитаний, но только не молчания. — Ничего не хочешь сказать. Неужели дар речи потеряла?

Я встала, приосанилась, уперла руки в боки и, посмотрев ему прямо в глаза, пропела:

«Я убита наповал вашими словами

Я убита наповал вашею игрой,

Ничего не может быть нынче между нами,

Вы отныне не друг мой и не мой герой!»

— Это все? — он был несколько удивлен моей реакцией. Не на ту напал!

Я пожала плечами и, усаживаясь на кровать, вновь воспользовалась хитом нашей эстрады, представив ему неоспоримый аргумент:

«Все мы бабы — стервы, милый Бог с тобой…»

На большее меня просто не хватило. Не хотелось ни разговаривать, ни, тем более, спорить. Колдун еще немного постоял и, видя, что я не расположена к беседе, вышел.

Я просидела в таком «тормозе» еще пару минут, а затем начала действовать. Переставила стол, а на его место, пыхтя и проскальзывая ногами, приволокла кровать (у этой кровати веса, раза в три больше обычной). На кровать с трудом водрузила стол, на стол — стул, немного подумав, добавила в эту пирамиду еще и все, имеющиеся у меня книги. Просто замечательно! Балансируя и ругаясь в пол голоса, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание, я полезла на этот «небоскреб». Признаться, первая моя попытка закончилась неудачно — приземлением «мягким местом» на спинку кровати (очень больно!). Но, ощупав пострадавшее место и убедившись в его целостности, я полезла снова. Вторая попытка удалась мне блестяще.

Итак, закончив упражняться в акробатических трюках и совершенствовать опыт скалолаза, я наконец — то могла встать у «окошка», из которого открывался чудесный вид на облака, облака и еще раз облака. Будь они неладны! Оглядевшись по сторонам, я была разочарована: справа от меня была небольшая площадка, приблизительно на уровне моего новенького душа, на которой восседал черный дракон, доставивший меня сюда (если, конечно, у колдуна не ферма по разведению черных драконов и это не дракон номер девяносто девять). Слева же была отвесная стена, поросшая мхом, не сулившая никаких перспектив побега. Да, последняя надежда тает, как эти чертовы облака, облака, облака.

Я слезла с баррикады, сняла стол со стулом и со всего маху плюхнулась на кровать. Мой взгляд упал на лежавшую на полу подушку и я подумывала, может быть стоит ее поднять и воспользоваться для рыданий или пока повременить с оплакиванием себя любимой, обвиняя во всем несчастную долю. Прислушалась к себе — было горько, но реветь не хотелось. Так что пусть подушка поваляется.

Опять появился колдун (хорошо, что сейчас, а не пятью минутами раньше). Снова соскучился. Уже?! Увидев перестановку, он удивленно приподнял правую бровь и спросил о причине этих перемен.

— Я задыхаюсь, — соврала я, выдав вздох, похожий на стон — а у окна, наверное, больше воздуха, мне его так не хватает. — и, демонстративно закатив глаза, свесила руки в обессиленном жесте.

Никорон немного постоял в раздумье, а затем неожиданно предложил:

— Хорошо, ты можешь гулять по замку два часа в день. Это поможет тебе избавиться от твоей «нехватки воздуха», а мне от твоих выкрутасов. Мне нужно решить несколько проблем и …

— Когда мне можно выступать, вылазить, то естьвыходить? — оживилась я, в очередной раз нагло перебив Ника. Не будет же он бить предполагаемую мать его будущего сынка!

— Я освобожусь через пятнадцать минут, — ответил он после паузы, — тогда твоя дверь откроется и ты сможешь выйти. Ты же не думала, что я позволю тебе бродить по МОЕМУ замку одной?! — ехидно добавил он, уже выходя.

Эти пятнадцать минут тянулись равносильно часу. Угнетало то, что у меня просто нет никакого будильника, по которому я бы могла судить о времени. Я немного посидела на стуле, походила по комнате, полежала на кровати и даже успела написать пару строчек в свой блокнотик, типа «Она отправилась во вражеский стан…». Но вот, я услышала щелочек и двери сами распахнулись, как и было обещано. Коридор вел только в одну сторону, сразу обрываясь тупиком с другой. Не имея выбора, я отправилась куда можно было идти. Было очень светло, хотя никаких ламп или окон не было и в помине. Магия! В конце коридора меня поджидал колдун, он отступил в сторону, пропуская вперед и предлагая мне самостоятельно выбирать дорогу. Что я и сделала.

Для начала занялась осмотром помещения, в которое попала, не забывая постоянно выискивать возможность отсюда смыться. Осмотр небольшого зала, в каком мы находились, ничего интересного не дал — просто зал, поэтому я свернула в один из попавшихся коридоров, оставив осмотр других на следующие прогулки. Коридор был прямой и широкий. По его стенам висели большие картины с невиданными еще мною животными и существами — некоторые выглядели, как персонажи к фильмам ужасов, а некоторые, в противоположность, как комнатные милые зверушки. Неужели такие живут или жили в этих мирах? Обязательно спрошу у Фара, как только представиться случай.

Чуть дальше в коридоре появились дверные проемы, ведущие в разные комнаты. Двери, несмотря на свою массивность, открывались легко и бесшумно. Я заглянула в пару первых комнат — мрачно, ничего интересного. Сразу чувствовалось, что в них не только не живут, но и редко бывают. Никорон не мешал моим исследованиям (нашел развлечение, а то одному — то постоянно, небось скучно), но и ни на секунду не выпускал из виду.

Третья комната сразу привлекла мое внимание. Она не предназначалась для проживания в ней. Скорее, это была своего рода кладовая. Посреди комнаты стоял огромный длинный стол, покрытый фиолетовой (в духе всего интерьера замка) бархатной тканью. На столе были разложены различные вещи, если я что — то понимаю, волшебные. Мой конвоир встал в дверях, сцепил руки на груди и облокотился на косяк, понимая, что из этой комнаты, как из других, я быстро не выйду. Я же, не теряя времени подошла к столу и стала перебирать предметы. Брала их в руки, вертела, терла, в пол голоса шептала желания, но абсолютно ничего из них не выжала и ничего из них так и не поняла, поэтому каждый раз с вздохом сожаления и под очередную ухмылку колдуна, клала их обратно. Шапочку бы невидимку или сапоги — скороходы, причем с краткой пояснительной инструкцией — это дело, а в этих пряжках, палках, лоскутках и прочей ерунде я ничего не смыслю. Осмотрев и «протестировав» больше половины экспонатов, я обратила внимание на небольшой (чуть больше моей ладони) осколок зеркала.

— Ты знаешь, что хранить осколки зеркала дома плохая примета? — нарушила я гнетущую тишину, вызывая Никорона на разговор.

— А это не простой осколок, — ох, не нравится мне его выражение. Явно ничего хорошего не предвещает. — это осколок Зеркала Правды. Он, после того как из разбитого зеркала становиться лишь его кусочком, способен еще на три заказанных показа любого события. Один показ я уже использовал, чтобы найти тебя, два — осталось.

Я повертела осколок и неожиданно меня посетило прозрение.

— Подожди, это случайно не то зеркало, которое было у герцога Тариша, а затем таинственным образом взяло и разбилось? — спросила я, щуря глаза и уже предчувствуя его ответ.

— Точно, оно. Жаль, нельзя было взять больше осколков, сразу бы заметили. Но мне и одного вполне хватило. Цель достигнута.

— Так это ты! Ты украл Сонный камень, а затем разбил волшебное зеркало! Ты подставил Серга, состряпал против него улики! Да ты, ты … — не находя слов, я схватила и запустила в него первым попавшимся предметом.

Этим предметом оказалась маленькая резная шкатулка, которую я долго пыталась, но так и не смогла открыть (ноготь сломала!). Я увидела и даже почувствовала ужас, промелькнувший в глазах Черного колдуна, его резкое па в сторону шкатулки и та, зависнув на мгновенье в воздухе, упала на возникшую откуда — то огромную подушку. Затем Никорон подошел к подушке, поднял шкатулку и осторожно, но категорично, поставив ее обратно на стол (и как он не боится, что я ее опять в него швырну?), зло прошипел:

— Думай, прежде чем что — то сделать. Если бы этот ларец (ах, это ларец!) разбился, то сейчас на месте замка была бы одна огромная воронка, а от тебя и меня осталась только пыль (так это бомба?!)!

— Нечего оставлять опасное оружие где попало! — парировала я, оседая на стул. — Зачем ты это сделал, — вернулась я к прежнему разговору, который волновал меня куда больше, чем мои возможные останки в виде пыли.

— Сделал что? — колдуна, похоже, больше волновало второе.

— Подставил Серга. И почему ты такой нехороший. Что, папа биль злой, мама биль злой, а ты весь в родителей?

— Все очень просто. — начал колдун, пропустив мою последнюю реплику мимо ушей. — Я, как ты, наверное, знаешь, давно ждал и готовился к нашей встрече. Уж я — то был уверен, что ты появишься! Нечета вашим скептикам. Досконально изучив твое поведение и поступки (натуралист выискался!) я понял, что ты все делаешь наперекор логике и под воздействием определенных эмоций (психолог, блин!). Следовательно, требовалось создать такую ситуацию, при которой ты бы сочла Совет — врагом, а нахождение в Серебряном дворце — небезопасным или неразумным. Что я и сделал (ага, он еще и стратег на мою голову). Совет ищет твоего дружка (очень удачно получилось, что он у тебя появился), ты, пряча его, скрываешься от Совета, а о возращении в Серебряный дворец не может быть и речи, так как через тебя Совет быстро найдет твоего ветерка. Я прав? Вот и все. Я избавился от многих проблем благодаря твоему дружку и твоей сверхмерной эмоциональности.

Я была разбита. Вот стоит живое доказательство невиновности моего дорогого летуна, а я ничего не могу сделать. Катастрофа! Я чуть не скрипела зубами. И все же, моя надежда на хороший исход засияла немного ярче, а решимость покинуть этот «гостеприимный уголок» и при этом не забыть прихватить с собой осколочек Зеркала Правды стала непоколебимой. Оставалось найти ответы на два ма — а–леньких вопросика: как незаметно стянуть осколок и как отсюда сбежать.

«Гений политики и тактики ведения партизанских войн» осведомился, хочу ли я еще побродить по его замку или буду сидеть в этой комнате, предаваясь горестным мыслям оставшееся время. На что я сразу заявила о желании немного отдохнуть, но непременно «догулять» после обеда, чем вызвала недовольство Никосика, хотя никаких возражений с его стороны не последовало. После чего я сразу была отконвоирована (а не перемещена, по здешнему обычаю!) до «темницы», в которой, как я с усмешкой отметила, вся мебель вновь стояла на своих местах. Педант, блин.

Расположившись на кровати и, закрыв глаза, чтобы ничего не отвлекало, я начала лихорадочно, словно какой — то генератор идей, вырабатывать план за планом, которые при детальном рассмотрении лопались один за другим. Я уже хотела встать и от досады начать биться головой о стены, причем все сразу, когда в тоннеле моих размышлений замаячил свет. Лихорадочно «держа задумку за хвост», чтобы она не посмела ускользнуть и разложив все по полочкам, я взвесила все «за», «против» и «воздержался». Только после этого, по принципу «попытка не пытка», потихоньку приступила к реализации плана. Для начала по коварному похищению осколка. Хотя мой план и имел множество «а если», «может да, а может нет» и «авось пронесет», но я все равно верила в победу. А как же иначе?

Для начала я встала на средину комнаты и потребовала себе платье, мотивируя это тем, что «надоело ходить в брюках, хочу прилично выглядеть». Появившееся платье пришлось мне в пору (когда это колдун успел снять с меня мерки?), правда, я бы предпочла несколько другой цвет, но выбирать не приходится… Приодевшись и распустив волосы на плечи, я громко высказала свое желание «догуливать законно положенное время». Это время мне было предоставлено тут же, вероятно Нику не терпелось увидеть меня в платье (это я себе льщу). Снова, как и в первый раз, встретив колдуна в конце коридора, я мило улыбнулась и начала свою атаку по деморализации противника, на полную включив женское обаяние, в надежде, что искомый объект совсем истосковался по женскому вниманию:

— Никорон, давай мириться. Я тут подумала, все взвесила и пришла к выводу, что следует решить все наши трения полюбовно. Раз уж я не могу отсюда выбраться (пока!), а ты хочешь (хотеть не вредно, вредно не хотеть!) от меня наследника, давай хотя бы соблюдем какие — то рамки приличия по ухаживанию. Ну, например, ужин тет — а–тет нам не повредит. Как ты считаешь? — выпалила я, стараясь, чтобы мое предложение выглядело достаточно соблазнительным.

Он долго вглядывался в мои абсолютно «честные» глаза, затем, усмехнувшись уголком рта (как же без этого), взмахом руки предоставил моему взору небольшой столик со свечами, бутылкой вина, парой бокалов и еще чего — то сладкого в вазочке, возникшего посреди зала.

— Нет, — сказала я голосом капризного ребенка, — я хочу что — то поуютней, поинтимней. А то здесь, как на площади. — я обвела взглядом зал и наморщила нос. — Вот в моем мире для таких ужинов есть небольшие комнатки в ресторанах. — Ник задумался — Думаю вторая комната, которую я недавно осматривала очень подошла бы. — быстро добавила я, продолжая гнуть свою линию, глупо улыбаясь. Наверное, сейчас, я выгляжу полной идиоткой!

Небольшой взмах его руки и мы в той самой комнате (что и требовалось!). Посреди стол, по бокам два стула. Вино, конфеты, еще что — то там продолжало украшать скатерть и радовать глаз, хотя именно сейчас меня это нисколечко не интересовало. Я «лучезарно» улыбнулась и уселась на один из стульев. Никорон сел напротив и откинулся на спинку стула, сложив руки на груди (не очень то красиво так сидеть с дамой).

Открылась бутылка и самостоятельно разлила свое содержимое по нашим бокалам. Я принялась рассказывать ему о своем чудесном детстве, о школе, институте, о первой любви, при этом в огромных количествам поглощая вино, которое заботливо мне постоянно подливала вся та же бутылка. Колдун совсем не пил — бокал его стоял полный (не пьющий мужик — мечта российской женщины!), не ел, а лишь наблюдал за тем, как это хорошо получается у меня. Первая бутылка опустела довольно быстро, в ход пошла вторая (сколько их там припасено на этот раут?).

Еще со времен своего взросления я поняла, что никогда не пьянею. Спиртное может заплести мой язык, немного покружить голову, но она (в смысле голова) всегда остается ясной. Поэтому я пила очень редко, немало удивляя всех вокруг (все равно никакого удовольствия). Единственное, что приходило застольному народу в «затуманенную» голову — я выпендриваюсь или просто стесняюсь показываться пьяной. Мои же друзья всегда пытались меня «споить», уверяя, что я либо не так пью, либо не столько сколько нужно. Чтобы не обижать их в «высоких порывах», не объяснять постоянно новеньким о своем непьющем организме и не переводить за зря алкоголь (которого почему — то постоянно не хватает), я научилась выглядеть «жутко пьяной», причем в «роль» я входила легко, перевоплощаясь полностью и надолго. Называла я это состояние — «пьяным настроением». Вот в таком настроении я сейчас и сидела перед колдуном.

— Слушай, ты меня уважаешь? — «с трудом» выговорила я — А почему букетик — ик мне не преподнес, даже цветочка не подари — ил. — я выразительно надула губы. — Вот оно, гостепр… гоприим… гос — те — при — им — с–т — во! Срам. — Никос собирался уже поднять руку — Не — е, — закачала я указательным пальцем у него перед носом, заметив этот его жест, — ты мне сам при — ик — неси, без кол — кол — дства, хватит руками махать. Че те, трудно чёли? Для такой очаровательной девушки. — возразила я, «кокетливо» поправляя локон на плече.

Колдун посмотрел на меня, что — то прикидывая в уме, я в этот момент улыбалась ему самой любезно — пьяной улыбкой, какую смогла из себя выжать, вперяя в него свой «мутный» взор и порхая ресницами. И тут он встал и вышел из комнаты. Не знаю, то ли ему надоело мое «пьяное» общество, то ли решил показать, что и он может быть джентльменом, не важно, главное ушел. И это самое главное!

Я вскочила, стараясь производить как можно меньше шума, подошла на цыпочках к двери и, увидев пустоту коридора, галопом понеслась в комнату номер три с волшебными экспонатами. Забежав туда, не мешкая, схватила драгоценный осколок, задрала платье и сунула его в заранее заготовленную подтяжку (черт, колется! В смысле колется не черт, а осколок… Ну, вы поняли.). Затем быстро, как только могла, вернулась обратно.

Уже подбегая к стулу, я как — то запуталась в складках платья и со всего своего немалого росту шлепнулась на пол, стул полетел следом за мной. «Хорошо, полежу, отдышусь — набегалась» — решила я и закрыла глаза. Вскоре услышав шаги, я с трудом подняла голову ровно на столько, чтобы видеть входящего. В дверях стоял Никорон с каким — то фиолетовым цветком в руке и без каких — либо эмоций смотрел на меня. Только глаза его выдавали, выказывая легкое удивление.

— Я упала. — сообщила я очевидное, уронила голову и снова закрыла глаза.

Открыв их через пару минут, обнаружила, что нахожусь в «своих апартаментах» и на кровати (вот бы уметь так женам перемещать мужиков, которые меру в выпивке не знают!). Сразу проверила на месте ли осколок. На месте, только ногу немного поцарапала, ну ничего, до свадьбы заживет. Выдав вздох облегчения, перепрятала осколок в «Сказания». Один — один. Моя первая маленькая победа над непобедимым Черным колдуном! Никорон выкрал меня, а у него осколок. Мы квиты. Почти…

Я вернулась в лежачее положение и тут же провалилась в сон, рассудив, что задачу с побегом я непременно решу завтра. Именно так.

ПОБЕГ

Спала я тяжело и неспокойно. Мне приснился голос. Да, именно голос. Никаких картинок, сюжетов, лишь серая пелена и голос, который читал мне всю ночь стихи, требуя, чтобы я их заучила наизусть. Голос говорил:

«В дорогу иди, что покажут глаза.

Ты встретишь того, с кем сведут тормоза,

Куда вновь душа подскажет, помчись,

На встречу ты солнцу затем торопись.

Лишь солнце уйдет из вида вдали,

Ты странную дверь в подземелье найди.

Откроешь ту дверь не силой, а мыслью,

А страх одолеет, зубы ты стисни.

Зайдешь не ногами, а только душой.

В конце коридора алтарь есть большой,

На нем ты увидишь кольцо из камней –

Одень и вдруг станешь ветра быстрей,

Станешь сильнее сотни мужчин,

С оружием правды спасать будешь мир!»

Утро меня встретило сильнейшей головной болью. То ли от выпитого вина (сроду столько не пила), то ли последствия падения (может у меня сотрясение и мне требуется срочная медицинская помощь?), то ли от ночного голоса… Голоса! Точно, что же от там читал? Я повторила про себя (чтоб колдун не услышал) всё стихотворение от начала до конца, затем еще пару раз и еще, раздумывая над смыслом этих строк. И, чем больше я думала, тем больше росло мое убеждение в разумности своей догадки. Вот оно! Вот где моя сила. Нужно скорее выбираться отсюда. Но как?

Я приняла душ, в голове посветлело, боль поутихла. И так, главная задача: нужно отсюда выбираться, причем, чем быстрее тем лучше. А то неравен час обнаружится пропажа осколка и… Даже думать не хочу. Я ходила из угла в угол, но ни одной нормальной мысли меня так не посетило. В голову лезли разбития стен кулаками, а затем спускание на парашюте, который непременно попадется по дороге или прохождение сквозь стену, после медитаций и соответствующего настроя, так же в прострации полет до места… Вот попала, так попала, как птица в клетку. Кормят, поят, а чтобы навестить знакомых и родственников не может быть и речи. Ситуация, хоть волком вой!

Я намотала еще пару кругов по комнате. Так, стоп. А ведь это совсем не плохая мысль. Так — так. Что мы имеем:

Огромный дракон у меня за стеной.

Драконы жутко бояться воя.

Я умею выть!

Стоит попробовать. Я схватила книгу с осколком (чтобы впопыхах ее потом не забыть), накрепко привязала ее к себе, зашла в душ, внешняя стенка которого как я узнала из своей оконной разведки, прямехонько рядом с драконом находится (только бы он был на месте), плюс акустика в душе ой — ой — ой. Перевела дух. Итак: либо пан, либо пропал. Я набрала полные легкие воздуха и завыла. В это вытье я вложила все свое отчаянье, всю надежду и… весь воздух из легких. Наверное, потому через три секунды стена передо мной рассыпалась (ура, дракон на месте!), не устояв перед натиском, шарахнущегося от страха дракона. В горле стоял ком, глаза слезились от клубов поднятой пыли, но медлить было абсолютно нельзя, ни секунды, а иначе фактор неожиданности, на который все рассчитано, себя не оправдает.

Обдирая руки и колени в кровь, я быстро вытащила и откинула в сторону несколько камней из кладки, мешающих мне покинуть застенки и вылезла через образовавшуюся дыру в стене на площадку. Хорошо, что я не стала медлить — я едва успела догнать и схватить за хвост дракона, в панике взлетающего в облака.

Не знаю, что там сейчас думал и делал колдун, и честно говоря, знать абсолютно не желаю. Зато я знаю, что делать теперь мне! Только бы успеть, только бы добраться до своих. А там… Мы еще посмотрим кто кого.

Перепуганный дракон мчался, словно ракета, бешено махая крыльями, совершенно не имея никакой цели. Обхватив руками хвост и держась изо всех сил, я преследовала единственную цель — не свалиться. Слезившиеся глаза уже «вымыли» большую часть пыли и теперь, приоткрыв их щелочками, я могла кое — что видеть. Это кое — что пролетало подо мной с огромной скоростью, образовав единую зеленую полоску с синими и серыми пятнами. «Хочу на землю — ю–ю!». Как бы посадить эту испуганную махину?

Собирая скачущие мысли воедино, я вдруг заметила, что дракон, похоже, немного успокоился и, делая круг, явно поворачивал обратно — его крен влево становится очень даже заметным. Планы меняются. Выть я больше не могла, в горле по — прежнему стоял ком. Да и в данной ситуации меня это не спасет, скорее наоборот. Посадить дракона на землю, чтобы величественно сойти, не представлялось возможным. Оставалось одно — учиться летать. Летать, так летать! Интересно, чтобы сказала моя мама и Фар по этому поводу? Наверное, их мнение совпало бы, и звучало приблизительно в такой единодушной реплике: «Ну и дура!». Но я это сделала, с трудом разжав онемевшие пальцы и, надеясь на русский (и все другие тоже) «авось», камнем полетела вниз. К слову дракон даже не заметил, что потерял седока.

Хорошо, что я не повторила подвиг Икара и не разбилась в лепешку — было бы очень, очень печально. Если с первого раза у вас ничего не получилось — парашютный спорт уж точно не для вас, тем более прыжки без парашюта. Мне повезло — пролетев через кроны деревьев и пересчитав своим не богатырским телом множество ветвей, я, на свое счастье, свалилась на брюхо, обожравшегося диелго, пребывающего в неге в своем «гнезде». Могу с точностью утверждать — лучше всякого батута! Причем повезло мне дважды. Во — первых, я свалилась не на его шипастую спину, а на мягкое брюхо, выставленное кверху, к пущему недовольству его обладателя, но (во — вторых) который не мог меня съесть, укусить или просто возмущенно выкинуть из гнезда в силу абсолютной сытости, а следовательно и полной лени.

Я поблагодарила фыркающего диелго от всей души, как могла извинилась за предоставленные неудобства, пожелала ему всяческих благ и постоянной удачной охоты. Он мне помог дважды: способствовал мягкому комфортному приземлению и любезно «подсказал» в каком я мире. Это был определенно Зубар. Дракон колдуна (на мое счастье) с испугу перелетел в мир, который мне на данный момент больше всего был нужен. Как говорится «где взял, туда и поклал». Мои друзья здесь. Если конечно они не сменили место стоянки и не перебрались куда — нибудь еще. Будем надеяться, что удача не переменит настроения и не повернется ко мне задом.

Проверив целостность осколка, я немного успокоилась — первая и вторая часть миссии были удачно завершены. Доказательства у меня, а я на данный момент вне зоны досягаемости колдуна. Маленькими шагами к большой победе. Ура!

«Поддержав» себя морально, я быстро двинулась вглубь леса. Вообще — то я еще не решила куда идти, но в лесу меня найти без поискового оборудования однозначно сложнее, а колдун, лишившись осколка, теперь не мог узнать мое местонахождение. Надеюсь… Не знаю почему, наверное, я обладала каким — то противонаходительным иммунитетом. Вот бы и для Совета такой! Совет тебя ищет, ищет, а ты преспокойненько сидишь с друзьями на рыбалке или просто пикничке. Мечта!

Передо мной вновь стояли две задачи. Первая — куда пойти, чтобы найти друзей и не попасться колдуну. Увы, ни картой, ни знаниями этой местности (и местности Зубара вообще) я не обладала, телепатически передать сигнал «SOS» не могла, да и с камуфляжем у меня были некоторые проблемы. Вторая задача — чтобы такого поесть. Да, с этим побегом я совсем не успела поесть и теперь мой желудок очень звучно мне об этом напоминал, мол совсем я его измучила.

Между тем я вышла к реке. Оглядываясь по сторонам и на небо, осторожно подошла к воде, умылась и обмыла ссадины. Очень хотелось забраться в воду всем телом и полежать несколько минут в ее прохладе, но я не рискнула. К тому же жутко хотелось пить. Но я совершенно не знала «какие воды несет Великая река Ганг», поэтому оттеснила свои желания на задворки. Да и в уме как — то неожиданно всплыли, да там и вертелись известные строки из сказочки про серого козла: «Не пей, козленочком станешь» и будешь ты тогда не Властительницей силы, а «большой вкусный шашлык на вертеле, м — ма». Я еще раз посмотрела на воду, с сожалением отвернулась. Радужная перспектива учиться мекать не прельщала. С языками у меня всегда были проколы — я и другие языки несовместимы.

Медленно переставляя ноги, я снова углубилась в лес и продолжила движение. Но, отойдя от реки уже на приличное расстояние, занялась самобичеванием, по поводу своей глупости. Перестраховщица! Ну и попила бы немного и что? Даже если бы получилось расстройство желудка, в лесу «под каждым ей кустом был готов и стол и дом» и другие удобства (хотя вот столы — то как раз здесь расставить забыли). А превратилась бы в козлика (наверняка, очень симпатичненького такого), тут, «куда не плюнь» волшебник или маг. Расколдовали бы, как миленькие — в самые сжатые сроки и за короткое время. Если, конечно, перевели моё меканье и поняли кто я. Ладно, «после драки кулаками не машут».

К моему вещему неудовлетворению, знаниями съедобности «лесных даров» этого мира я тоже не обладала, поэтому не рискнула есть плоды и ягоды, постоянно попадающиеся на пути и манящие меня своими запахами. Мой желудок пел серенады, отнюдь не оптимистические, а я стойко его игнорировала. Борьба — кто кого. Я определенно проигрывала.

Каждый шаг мне удавался все трудней.

«От чего ты дрожишь?» — спрашивала вездесущая полевая мышь Дюймовочку.

«От холода».

«А от чего ты шатаешься?».

«От голода» — отвечала та.

Вот и я так же, только дрожала я не от холода, а от неимоверной усталости и боли от саднящих царапин. Солнце висело прямо надо мной — полдень, наверное. Я пошла себе на уступки и решила устроить привал, заодно подумать о дальнейших планах. Хотя, какие могут быть планы? Найти своих, поесть, отдохнуть и с новыми силами заняться обретением волшебства и подготовкой к операции по обезвреживанию особо опасного преступника трех миров, некого Никорона по кличке Черный колдун.

Я стала оглядываться в поисках подходящего места, куда можно было «бросить кости». Увидев впереди замечательное сваленное дерево, на котором можно было как присесть, так и прилечь, направила уставшие стопы в ту сторону. Но, не проделав и пяти шагов, споткнулась о корягу, так неудачно вылезшую на поверхность прямо у меня на пути, не удержалась и упала на что — то мягкое, теплое и… злобно рычащее.

Меня небрежно стряхнули и я оказалась на менее мягкой земле. Встав на четвереньки, я увидела предмет недовольства — нана. Этот нан был размером немного поменьше Фара и темно — бурого окраса (вероятно, поэтому я его и не заметила, а может быть просто усталость сказывалась — под ноги я точно не смотрела). Судя по всему, нан был возмущен до глубины души таким неуважительным поведением с моей стороны, а мой портрет, еще не украсил комнаты его жилища. Он передернулся, будто прикоснулся к какой — то мерзкой дряни и зло уставился на меня.

— Что ты себе позволяешь, девчонка! — неожиданным фальцетом воскликнул он. О — п–па. Да это не нан, а нанка или наниха, как их там. — Смотри куда прешь!

— Простите, я не знала, что здесь кто — то живет. Лежит то есть. — начала оправдываться я, а сама возликовала. Это просто подарок судьбы. Я и не мечтала об этом. Раз это ОНА, то скорее всего… — Вы — информатор?

— А тебе то что? — Нет, вежливость нынче определенно не в моде. Неужели сложно так просто ответь? Я же извинилась в конце — то концов!

— Мне срочно нужно связаться с Фаравулом (надеюсь, на Зубаре не бегает каждый третий с подобным именем, а то фамилию я его не знаю). Будьте любезны, передайте ему…

— С Фаравулом, ТЕБЕ? — она оглядела меня с ног до головы. Видок мой был еще тот. Руки и лицо исцарапаны в кровь, о камни при побеге и ветви деревьев при «полете» вниз. Одежда тоже желает лучшего. Точнее уже не одежда, а лохмотья, которые мне любезно были «изготовлены» все теми же деревьями (ну не вышло из них модных модельеров и что?). Волосы висят сосульками. Плюс ко всему этому слой пыли и грязи. В общем, мой по ее мнению вид явно не располагал, к беседе с высокопоставленной особой, которой являлся Фар. Одно хорошо — кто такой Фаравул она знала точно. Уже радует.

— Вы знаете, у меня к нему важное сообщение, которого он очень ждет. — заверила я, преданно смотря ей в глаза.

Нан еще раз оглядела меня, глубокомысленно хмыкнула. Дескать, какое может быть важное сообщение у ТАКОЙ. Но вслух, не убирая из своего голоса нотки пренебрежения, сказала:

— Хорошо. Я передам, что вы здесь (О, уже «Вы», расту на глазах). Как ваше имя?

Я открыла рот и снова его захлопнула. Миледи ищут во всех трех мирах, да и в моем тоже (для дачи свидетельских показаний и привлечения к ответственности). Зубар хранит нейтралитет только по отношению к Фару (попробовали бы они иначе…), но Миледи сразу выдадут Совету, так сказать тепленькой. Следовательно, мне требовалось новое имя (подпольная кличка), но по которой Фар сразу поймет от кого это сообщение. Думай, думай, думай, думай, думай, ду май…

— Ну! — вернула меня к действительности информаторша, недовольно топча лапами, намекая на то, что у нее и так дел невпроворот, как будто не она только что прохлаждалась в тенечке.

— Сообщение от Спелой апельсинки. — быстро сложив два плюс два, проговорила я.

Нан еще раз окинула меня взглядом, вероятно ища сходство с этим фруктом (если конечно знает что это такое). Затем села на задние лапы и замерла на несколько минут, смотря вдаль. Я еще никогда не видела, как наны общаются на расстоянии. Не много потеряла, скажу я вам. Нанша перестала быть статуей и сказала, что сообщение передано и, если Фаравул сочтет нужным, то сам придет или кого — нибудь пришлет. Больше ничего. Она развернулась и, проворчав под нос, но чтобы я услышала: «Апельсинка, ха! Скорее картофель извалянный в грязи» — скрылась в кустах. Я отметила, что «картофель» было подобранно исключительно для меня, так как этот овощ на Зубаре не растет. Похоже, образование здесь было исключительным, раз наны знали то, что не растет в их мире (а может быть растет?).

Итак. Если сообщение передано, то оно, скорее всего, получено. Сомневаюсь, что здесь есть подобная функция SMS — ваше сообщение для абонента Х временно отложено… Следовательно, мне остается ждать и надеяться на чудо. Вновь выбрав своей целью поваленное дерево, я побрела. Устроилась поудобнее (вот бы здорово нана под голову!) и задремала.

Спала я беспокойно и совсем недолго. Проснулась от ощущения полета. Неужели опять сетка колдуна? Решив раньше времени не обнаруживать свое пробуждение, я тихонько приоткрыла глаза. Сетки нет. Уже радует. Повернула голову и, чуть было не свалилась от неожиданности. Я «летела» на руках Серга. Точнее летел он и нес меня на руках. Немного развернувшись для лучшего обзора, я привлекла его внимание.

— Ты проснулась, любимая.

Он остановился, поставил меня на землю, затем крепко обнял и ТАК поцеловал. Ух! Стоп кадр, пожалуйста. Лет на двадцать. Нет, подольше. Но он уже опять взял меня на руки и мы полетели дальше.

— Мы куда? — несколько разочаровано спросила я.

— К Фару и Ленду. Они нас ждут. Фар получил твое сообщение и тут же отослал меня за тобой. Вообще — то он хотел послать Ленда, но я настоял. Мы все так волновались! Фар просто с ума сходил, обнаружив что связь между вами порвана. — рассказывал мой ветродуйчик, не сбавляя хода. — Почему ты раньше с нами не связалась, ничего не передала.

— Извини, там рядом нигде почты не было. Да и об информатора я только сегодня днем запнулась. Точнее свалилась на него.

Летун удивленно посмотрел на меня, но благоразумно промолчал. Мы летели еще минут десять молча.

— Тебе удобно? — вновь подал голос ветерок.

— «Да, спасибо, хорошо, положите на комод». — Серг снова удивленно посмотрел, но промолчал. — Скоро мы прибудем на место? А то есть очень хочется, да и переночевать негде. — выдавила я самые жалостливые нотки.

— Уже прибыли. — сказал он, выруливая на небольшую полянку между двух огромных камней. Специально искать будешь, не найдешь.

Ленд первым увидел нас. Он выхватил меня из рук Серга и, несмотря на сдвинутые брови своего брата, крепко поцеловал.

— Где ты пропадала? Мы уже хотели армию Тути снаряжать на твои поиски. Расклеить объявления «Её разыскивают! Вернуть за вознаграждение». И вообще. Убежала, телефона и адреса не оставила. Ни те позвонить и справиться о здоровье, ни письмо написать. Что за дела? — весело тараторил он, кружа по поляне.

— Я тоже тебя рада видеть. Ленд, я есть хочу. И поставь меня, пожалуйста на землю — я уже за эти дни налеталась достаточно.

— Это мы быстро, это мы мигом. Вам фазанов или перепелов подать?

— Того и другого и побольше.

— Прекрасно. Хороший аппетит, залог здоровья. Располагайся, я сейчас. — и поставив меня перед наном, смылся.

Фар встретил меня сердитым взглядом.

— Где ты была? — были первые его слова.

Я решила не придираться, переживал ведь, волновался.

— У колдуна — спокойно ответила я, усаживаясь к пеньку, на который братья выкладывали различную снедь.

— У какого колдуна? — прямо допрос какой — то с пристрастием. Еще бы прожектор в глаза…

— Черного.

— Что колдун был негр? — пошутил Ленд, плюхаясь на травку напротив меня, засовывая мне в руки бутерброд и обращаясь вслух.

— Нет. Колдун, как колдун, ничего мужик, симпатичный. — у Серга нахмурились брови. — Со странностями немного правда, хотел от меня сына — наследника. Но, с другой стороны, кто в нашем мире или точнее мирах не без странностей. — По выражению всей троицы было понятно, что они в полном замешательстве. И чтобы свести их недоверие на «нет» и пролить свет на моего «гостеприимного» похитителя, я выложила еще один козырь — Кстати, могли бы сказать, что его зовут Никорон.

Несмотря на свою занятость по поеданию очередного бутерброда, я отметила, как у Фара округлились глаза, Серг выронил вилку, которую он любезно нес мне, а Ленд первый раз с момента нашей встречи стал серьезным.

— Ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО была у Черного колдуна, — ошарашено, но все же с ноткой сомнения спросил Фар — и сумела сбежать от него? Или ты так его заговорила, что он тебя отпустил?! — решил немного поддеть меня пушистик.

— Да! — громче, чем следовало, рявкнула я злясь. — Я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО была у Никорона. Да, я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО сбежала от него. И я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО очень хочу есть, потому что если я не поем, то я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО умру с голоду! Ну или просто похудею. — добавила я уже более миролюбиво.

Пару минут все молчали, внимательно наблюдая, как я жуюсь. Первым не выдержал Ленд.

— Что ты вот так просто взяла и сбежала из его замка? — задал он вопрос, который интересовал всех.

Я со вздохом отложила кусок мяса в сторону и ответила:

— Нет, почему же просто. Сначала я тренировала свои вокальные данные в художественном вытье и запугивании дракона. Затем накачивала свои мышцы в скоростном разборе разрушенной стены, бегала марафон за драконом, упражнялась в ловкости по полетам на его хвосте, при скорости не менее ста восьмидесяти километров в час. Далее планировала вниз с огромной высоты без парашюта, занималась точечным приземлением на пузо диелго, который к моему счастью был сыт и, следовательно, ленив. И это все на голодный желудок! — закончила свою тираду, вновь ухватилась за отложенное мясо и приступила к еде.

В этот раз все терпеливо дожидались моего насыщения. Хотя, сказать терпеливо, значит не упомянуть о том, что Фар, притоптывая своей лапой, превратил место под ней в яму, Ленд мелко — мелко переломал все веточки на расстоянии вытянутой руки, а его брат испинал все, что попалось на его пути, когда примерно раз пять обходил нашу компанию.

— Ну вот поели, теперь можно и поспать. — сказала я отодвигаясь от «стола».

На мою «шуточку» отреагировали все (вот она популярность!): Фар вздохнул так, что все живое, что могло передвигаться, смылось подальше, в руках Ленда с надрывом хрустнула очередная палочка, отлетев метра на три, а Серг подошел ко мне и, заглянув мне в глаза, спокойно спросил:

— Ты хочешь, чтобы мы умерли от ожидания услышать твою историю?

Что ответить, я и сама хотела поскорее им все рассказать. И рассказала. Подробно, без лишних деталей, в красках и лицах. Они выслушали, историю моего похищения, как ребенок слушает сказку: не перебивая и затаив дыхание. Мой ветерочек только меня обнял и крепче прижал к себе (приятно — о, мр — р).

После того, как я закончила, повисла тишина. Каждый думал о своем.

— Так, куда теперь? — Ленд, как всегда первым вышел из стопора. — Здесь оставаться нельзя. К Совету, за помощью тоже нельзя…

— Нам теперь можно хоть куда. — сказала я демонстрируя свой трофей и объясняя, что это и как я его раздобыла. При этом получила один упрек (Фар заметил, что я «забыла» упомянуть об осколке в повествовании своей истории), один одобрительный взгляд (Ленд) и горячий поцелуй (догадайтесь с трех раз — от кого?). — Но мы отправляемся в мой мир, — продолжила я. — моя сила там.

— С чего ты взяла? Колдун проболтался?

— Ты уверена?

— Ты знаешь, как ее получить?

Засыпали меня вопросами.

— Помните, я говорила про сон, который мне приснился в ночь перед побегом? Так вот, я уверенна, что он рассказывал мне именно про мою силу, то есть про то как ее «включить». Вот послушайте. — и я прочитала им заученные стихи.

В этот раз первым заговорил Фар.

— Уверенна она… А если нет. Это ведь сон. — начал он привычное ворчание, но, как я поняла, не ставя мои слова под сомнение.

— А ты что хотел? Чтобы ко мне подошел официальный чиновник, в костюмчике серого цвета и, протирая свои очки белой накрахмаленной салфеткой, нудным голосом зачитал по бумажке, о нахождении моей силы и путях ее получения?! Подумай. Я была рождена в том мире, а не в одном из ваших. Почему? Все очень просто: ПОТОМУ ЧТО я и моя сила там были в полной безопасности!

Фар еще подумал пару секунд, а затем сказал:

— Ты права. Убираемся отсюда. — и хлоп, мы уже стоим в «явочной квартире» моего мира. Мне бы так научится. Научусь, наверное, когда силу пробужу. Ладно, поживем, увидим.

СИЛА

— Каков план? — спросил Ленд, потирая руки.

— Для начала я вымоюсь и переоденусь. — ответила я твердо, с ужасом осматривая себя в зеркало. «Я упала с сеновала, тормозила чем попало». — Найду тональный крем и заштукатурюсь, а то меня за бомжиху какую — нибудь примут и заберут в места не столь отдаленные.

Приведя себя в порядок насколько это было возможным (а я умею это делать быстро, когда надо), я озвучила свой план:

— Я пойду одна. Возражения не принимаются! Эту задачу мне необходимо решить самой.

После бурных дебатов, споров и периодических выкриков пришли к выводу, что все — таки я права. Но, памятуя о колдуне, Фар настоял, что всегда будет рядом, естественно невидимо.

Я еще раз пересказала по памяти каждую строчку и вышла на улицу. Итак, какую же дорогу мне показывают глаза? Много. Буду действовать наобум. Закрыв глаза, я крутанулась несколько раз вокруг своей оси. Открыла и двинулась в «заданном» глазами направлении. Прошагала несколько минут никуда не сворачивая, тоскливо думая, что есть реальная возможность прошагать целый день, да так и не наткнуться на цель.

Вдруг из — за поворота выскочила машина, резко затормозив прямо передо мной. Я уже заготовила несколько «приятных» эпитетов в его адрес, когда открылось тонированное окно и необходимость в «добром» приветствии отпала. Это оказался мой хороший знакомый. Мы разговорились о житейских пустяках, а я все прокручивала в голове стих, пытаясь свести все воедино. Значит, тормоза меня свели с этим знакомым, этот пункт вычеркиваем. Куда теперь?

Задумчиво оглядывая его машину, я наткнулась на какой — то рекламный буклет с адресом, написанным крупными буквами, в котором предлагалось непременно посетить их фирму. А почему бы и нет?! Что ж …

— Леха, раз уж я на тебя наткнулась, подвези меня сюда. — я ткнула пальцем в плакат на сиденье.

— Садись, — усмехнулся он, — жертва рекламы.

Добрались до места мы быстро. Распрощавшись с другом, я оглянулась. Ничего знаменательного или примечательного здесь не оказалось. Как там? «Навстречу солнцу…». Солнце уже убегало за горизонт, следовательно — мне на запад. Я протопала добрый километр, когда вышла к полуразвалившейся стене. Тупик. «Вот и солнце село за далекие моря…». Где же дверь? Где дверь я вас спрашиваю? Я осматривала всю округу уже пятый раз. Наверное, не туда пошла. Обидно. Завтра будет дубль два.

В расстроенных чувствах пошла обратно и запнулась об люк. Вот черт! Злясь, мысленно «хватаю и швыряю» эту оказию на стену (поднять руками эту «гирю», я бы даже пытаться не стала). И… чуть не падаю от неожиданности. Крышка люка как пушинка, рывком поднимается и летит прямо в развалины. Звон и оглушительный грохот свидетельствуют о реальности данного действа. Вот это да! Я, оказывается, обладаю даром телекинеза. Очень даже не плохо!

Ага, а это и есть дверь?! Не ожидала, не ожидала. Действительно странная очень дверь. Заглянула во внутрь мрачной дыры, открывшейся после слетевшего с нее люка — там темно и очень страшно, а фонарик я как — то захватить не подумала. Жаль. Лестницы лезть в эту темень тоже нет. Что делать? Вот бы как братья летуны легко подняться и влететь в эту яму, пролететь по коридору… Ой! Ух! Я лечу! Так и не поняв, как это вышло, я полетела. Правда, как — то в тумане, как во сне летают.

Промчавшись по непонятным катакомбам, которые петляли ничуть не хуже коридоров дворца Третьего мира, я очутилась в небольшом зале. По середине этого небольшого помещения стоял высокий прямоугольный камень, который ну никак похож на предмет хранения волшебства. Я подошла ближе. В самом центре камня была выдолблена ниша. Алтарь стало быть. Честно сказать представляла его несколько иначе. Если это алтарь, то должно быть и кольцо. Подойдя к камню вплотную, заглянула в нишу. Сверху ничего не было. Наверное, уже кладоискатели побывали. Но проверить надо. Что, напрасно я по этой канализации шастаю?! Я заглянула снова. А вдруг там какой — нибудь скорпион поселился? Не очень — то хочется его тревожить. А, где наша не пропадала! Рывком сунув руку в нишу, я нащупала там то, что искала. Явив на свет найденный предмет, внимательно рассмотрела. Ничего особенного и не из камней оно сроду, самое обычное, только с какой — то нарисованной спиралью сбоку. Ну ладно, беру что есть. Выбора мне не предоставили. Одела я это колечко и тут же вновь очутилась у развалин стены. Уже было достаточно темно, но я увидела нана, сидевшего у люка и задумчиво глядевшего на него.

— Фар, я здесь! Я нашла кольцо.

— Я уже думал, что опять тебя потерял. Почувствовал, как ты ушла вниз, дальше наша связь прервалась, а этот люк меня туда не пускает. — с облегчением проговорил Фар, а я обратила внимание, что улетевший в стену люк, преспокойно лежит на месте.

— Все хорошо. Пойдем к летунам, там я все расскажу.

После рассказа я продемонстрировала кольцо.

— Так, значит ты теперь — супер ведьма! — заключил Ленд.

— Не ведьма, а волшебница. — зыркнул Фар в его сторону.

— Все женщины — ведьмы! В хорошем смысле этого слова. Покажи нам что — нибудь. — продолжил неунывающий Ленд.

— А как им пользоваться? Мне, видите ли, инструкцию дать забыли. — по — всякому крутя кольцо на пальце, поинтересовалась я.

— Ты ничего не чувствуешь, не ощущаешь? — забеспокоился Фар.

— Нет. А должна? Как его включить?

— Так, придется идти к Совету. Он наверняка знает. — подал голос, молчавший до этого Серг.

— К Совету мы пойдем в последнюю очередь. Сейчас возвращаемся на Зубар. Может быть, кольцо включится в одном из волшебных миров. Давайте туда. — решила я. Перечить мне никто не стал и через секунду мы вернулись на ту же полянку.

С чего начать, куда кинуться? Все смотрели на меня.

— Абра — Кадабра! — деловым тоном воскликнула я и взмахнула рукой. Ничего, хоть плачь. «Я б в волшебники пошел, пусть меня научат».

Фар вздохнул и пожал плечами. Ленд засыпал меня «хорошими» советами типа: присядь, помаши руками, как птица, переверни кольцо вверх тормашками и так далее. Самое обидное, что кольцо, по сути, не являлось волшебным, оно лишь должно было всколыхнуть во мне мою же силу, включить так сказать. И все. А потом его можно было отдать в музей или положить в дальний угол шкатулки с драгоценностями. «Урий, Урий, где у него кнопка?»

Так мы пропыхтели над включением кольца до полудня. Почувствовав голод, я заявила, что на сытый желудок лучше думается. Все сомной согласились. Ленд отправился за едой, Серг за хворостом, я накрывала на «стол». Обычное предобеденное время типичной семьи. То, что мы одна семья я не сомневалась. «И надо же такой беде случиться, что около тех мест голодный рыскал волк»…

Нашу милую полянку вдруг накрыла тень.

— Кажется дождь начинается. — пропищала я голоском друга Винни Пуха, но, не успев поднять голову, поняла, что ошибалась. Сверху раздался до боли мне знакомый «зловещий» хохот. Нет, надо ему дать «Оскара», надо, может успокоится. Вот займу свой пост, сразу учрежу эту премию и ему первому ее вручу. Пусть гордится и внукам показывает. Я задрала голову. Что и требовалось доказать! Черный колдун на черном драконе. Красота. Эстетика.

— Ник, привет! Что уже соскучился? Решил, что пора нанести ответный визит? «Мы не ждали вас, а вы приперлися». — кричала я в небо. — Может, в другой раз зайдешь, а то у нас не прибрано, да и угостить тебя нечем. Ты бы…

Я осеклась на полу слове. Сверху на меня что — то упало и я очутилась в мягком круглом аквариуме, перевернутом вверх дном. Рядом стоял Фар, пытаясь снять с меня эту ерунду. Оценив старания Фара, я поняла, что это безнадежно. Колдун уже спустился и встал напротив. Где этот Совет, когда он нужен?! Где помощь — вертолеты, танки, спецназ? У меня начиналась паника.

Колдун и нан стояли друг против друга и не сводили взгляда. Вестерн какой — то, но более реальный и опасный. Эти гляделки были прерваны неожиданным порывом ветра, с ураганной силой толкнувшего в грудь колдуна. Это Серг, увидев над нашей поляной черного дракона, вернулся и, оценив ситуацию, начал действовать. Фар, заметив, что внимание колдуна переключилось, предпринял новую попытку освободить меня. А я не спускала взгляда с явно неравной битвы. Увы, у Серга не было волшебной силы, но его вихрь сбивал колдуна с ног снова и снова, не давая ему времени для ответного удара. Но очень скоро летун начал уставать и Никорон, воспользовавшись секундной передышкой, заключил его в такой же купол, что и меня. Серг бесполезно метался по куполу, но даже не сдвинул его с места.

И тут на колдуна бросился Фар. Я бы сказала, что это было зрелищно, если бы смотрела это по телевизору. Но это происходило на моих глазах и с моими друзьями. Нан прыгал вперед, уворачивался от заклятий и снова прыгал в бой. Это было страшно. Я видела, как некоторые заклятия отскакивают от шкуры нана, а некоторые попадают в цель и причиняют Фару боль. У колдуна была лишь разодрана рука (правда с нее полосками свисала кожа), а нан уже едва стоял на лапах. Это была битва не на жизнь, а на смерть. Часто повторяя эту фразу, я никогда не вдумывалась в ее смысл. Сейчас это было ни к чему — весь смысл был у меня перед глазами.

Под очередным «автоматным» выстрелом заклятий Фар неожиданно покачнулся и упал на бок.

— Нет! — вырвалось у меня.

По щекам потекли слезы. Колдун осторожно подходил к поверженному нану, чтобы закончить свое черное дело. Я стучала о мягкие стены купола, понимая всю безысходность момента.

Вдруг в грудь этого чернокнижника снова ударил поток ветра. Ленд! Он прилетел, он здесь! На мгновение обрадовалась я, но тут же, вспомнив, чем это закончится, повернулась к куполу Серга и мои слезы полились с новой силой. «Ветру нужен воздух» — вспомнила я. Серг лежал на земле без сознания. Как все неправильно, как все несправедливо! Я с надеждой посмотрела на битву Ленда с Никороном. Ленд вот — вот пополнит аквариумную коллекцию колдуна. Я бессильно опустилась на землю, прислонившись лицом к стенке. Пара минут и уже второй брат — ветер мечется под куполом. Все. Вот и все. Я ненавижу тот день, когда мне приснился этот злополучный сон, благодаря которому я обрела столько друзей, чтобы потерять их всех в один день. Вот бы снова уснуть и все позабыть. Все и всех.

Я наблюдала, как колдун вновь медленно направился к Фару. Но неожиданно, как во всех фильмах, в нашей эпопее появился новый персонаж. Перед Фаром, как из под земли вырос нан светло — серого цвета. Я узнала его, точнее ее — это же информатор, с которым Фар провел вечер нашего первого появления на Зубаре. Я даже привстала. Нан всем своим видом показывал, что он не просто здесь пробегал и будет сражаться до последнего. Колдун совершенно не ожидавший нового препятствия, достаточно быстро отошел от удивления и принялся бомбардировать заклинаниями и ее. Сколько она сможет продержаться?

Я встала и, зло взглянув на свое кольцо, прокричала:

— Ты мое кольцо. Ты хранитель моей силы. Требую повиновения! Немедленно верни то, что по праву мое!

Если бы это случилось в другое время, я бы непременно закричала — «Сработало!». Кольцо стало нагреваться. Вдруг, маленькая спиралька на кольце запульсировала ярким светом, потом само кольцо окрасилось зеленым сиянием, которое сперва охватило мою руку, стало расползаться и, наконец, охватило меня всю. Затем яркая вспышка и все пропало. Я взглянула на руку, этого кольца, которое я так долго искала, там не было, зато на его месте появился перстень с камнями, который подарил Совет в первом моем сне. Что все это значит? Но времени размышлять у меня не было. Видя, что нан борется из последних сил, я взмахнула рукой, словно прогоняя назойливую муху, и мой купол разлетелся вдребезги. В тоже мгновение разлетелись купола братьев. Я взглянула в их сторону — им надо время, чтобы прийти в себя.

— Никорон, я вызываю тебя на дуэль! — прокричала я, ставя ноги на ширину плеч в устойчивое положение. По — моему так вызывают на поединок. Подобного опыта у меня еще не было. Колдун прекратил издеваться над наном и переключил внимание на меня. Серый нан, несмотря, что едва держался на лапах, немедленно направился к Фару и начал лизать его морду. И его морда стала привычно морщиться! Или мне это показалось?

— Решила, что если обрела силу, сможешь немедленно ей управлять? — ехидно спросил колдун, переключая мое внимание на свою персону. Мой потрепанный вид никак не претендовал на великую волшебницу, но гадюка тоже выглядит маленьким червячком, пока не укусит.

— Я — профессионал своего дела! — начала бахвалиться, разумно полагая, что если я потяну время, это никому не помешает. Может силе, как батарейке, зарядиться надо? — У меня скрытые возможности и огромный потенциал!

— А я — рождественский кролик.

— Ты — дурак, который связался не с тем, кем следует. — оказывается иногда полезно фильмы смотреть, умных фраз набираться… — Кролик — пасхальный, а не рождественский. И вообще, шел бы ты отсюда по — добру поздорову.

— Вздорная девчонка! — сказал он и …

Дальше ничего. А вы чего ожидали? Просто я испуганно взмахнула руками, стараясь закрыться от его нового колдовства и шендарахнула каким — то лучиком, по зависшему над нашей поляной, черному дракону. Тот камнем спикировал прямо на колдуна. Так что сделать Ник ничего противозаконного не успел. Впал в беспамятство, так сказать. Помня предостережения: «не поворачиваться к врагу спиной» и «не оставлять недобитых врагов», я сняла с Ника дракона, мысленно это представив, и «закатала» его в шар размером с футбольный мяч. В технические подробности, как это сделалось, я не вникала. Просто мысленно приказала этому сделаться, вот он и скатался. Подобные действия обычно характеризуют, как действия совершенные в состоянии аффекта.

Оставив Фара на попечение серенького нана, я побежала к Сергу. Он дышал! Взглянув на Ленда, я увидела, что он пришел в себя и удивленно оглядывал поле боя. Все живы. Я села и вновь разревелась, теперь уже от счастья.

Ко мне на четвереньках подполз Ленд и, осмотрев брата, сообщил, что тот придет в себя через несколько минут. Воспользовавшись примером Ленда, я на четвереньках (мои силы куда — то подевались) вернулась к нанам. Информаторша подняла свои тоскливые глаза и тихонечко сказала:

— Он потерял слишком много сил. Потребуется не один месяц для их регенерации.

Я взглянула на неподвижного Фара. Это значит, он из — за меня будет валяться на «больничной койке», а я буду без своего любимого телохранителя?

— А ему можно как — то помочь, убыстрить этот процесс? — обратилась я к нанше.

— Если бы вы дали ему часть своей волшебной силы… — ответила она, опустив глаза.

Нет, ну я всегда пожалуйста, но как? Я понимаю дать часть яблока или апельсина — отрезал и дал. А тут, силы! Я подошла еще ближе к Фару и потрясла над ним руками, вытрясая силу. Никакого эффекта. Оставив вытрясание силы на потом, я решила сделать то, что, будь Фар в норме, никогда бы не позволил сделать. А именно — погладила его. Сперва тихонечко, а потом нежно, как любимую собачку. Когда моя рука бежала по шкуре нана третий раз, я заметила, что на кончиках волосков она оставляет зеленые искорки. Одернув руку, мы с серым наном наблюдали, как голубые искорки Фара у основания волосков, сверкая, сливаются вместе с моими зелеными. Мгновение и они все «кровожадно» впились в нана. Бесплатный мини фейерверк в честь победы! Фар дернул лапами, повел ушами и, шатаясь от слабости, сел. Как все же здорово иметь эту засоню — силу! Посмотрев в сторону ветров, я отметила, что Серг уже тоже сидит, подперев голову руками. Помахав им рукой, я вновь повернулась к Фару.

— А я тебя гладила, как собачку! — весело поведала я ему, окончательно возвращая к жизни.

— Да, да. «Наша служба и опасна и трудна» — кашляя, пропел мой нан.

Вау! Нан декларирует «какие — то там песенки» из моего мира. Он точно пришел в себя? Я подскочила и обхватила за пушистую шею, звонко чмокнув в нос. Нос нана, как всегда, сморщился и по хитрому прищуру его глаз, я поняла — он в порядке, а следовательно способен вытерпеть любые мои проделки.

— А меня. Я тоже как — никак участник этого сражения. — услышала я Ленда.

— Это только для ветеранов. — парировал Фар.

Серг с Лендом подошли к нам. Я поцеловала в щеку Ленда, устроилась поудобнее в объятьях своего любимого и потребовала у Фара:

— Представь нам, наконец, свою храбрую спасительницу.

— Это Лерека. — с хрипцой в голосе проговорил Фар и, сделав небольшую паузу, во время которой он с восхищением и обожанием посмотрел на нанку, добавил — Моя невеста.

Мы все, не исключая Лереку, уставились на него, а он, игнорируя наши вытянутые лица, таким же хриплым голосом обратился к Лере.

— Лерека, окажи честь моему дому, войдя в него хозяйкой!

Если бы не шерсть, то я бы поклялась, что она покраснела. Смущенно склонив голову на бок, она произнесла «Согласна». Вот это да! Как оказалось, у них давняя любовь, но она не знатного рода. Ну и, как во всех обществах, помешанных на «чистоте аристократической крови», им нельзя было жениться. Теперь понятно, почему Фар не рассказал Совету о наших встречах с Сергом — у него было что — то подобное. Вместо одной свадьбы, сыграем сразу две! Хотя, я тороплю события. Мне — то предложения никто еще не делал.

Тут, так сказать к «шапочному разбору», эффектно появился Совет. Неожиданно, «вовремя» и совсем некстати. Они возникли и стояли ровным кружочком посреди поляны и обозревали поле боя. Видимо придя к какому — то решению, всем скопом двинулись к нам.

— Миледи, вам нужно вернуться во дворец и объяснить нам кое — что. Летуну — Сергу требуется вернуться под стражу. Вашим друзьям окажут необходимую помощь.

— Что объяснять? Колдун скочерыжился, — я катнула им «мячик» — помощь, вроде, никому уже не требуется, а дела, которые вы клеите моему корешу — фуфло! — блин, где я этого нахваталась? Бр — р… — У меня есть доказательства его невиновности.

— Что ж, тем более нам всем необходимо вернуться во дворец. — настаивал Совет.

— Вы возвращайтесь, а мы присоединимся к вам минут через десять. — сказала я тоном, нетерпящим возражений. Глава Совета кивнул и, подхватив шар с колдуном, они исчезли.

Я подошла к Фару и спросила, указывая на дракона:

— Это та, исчезнувшая глава семейства?

— Да. — ответил он, пристально взглянув на черную гору, с краю поляны.

— А он как, не опасен? Если я, к примеру, сейчас подойду к нему, похлопав по щекам, приведу в чувство, а затем предложу лететь домой, он мне руку не откусит?

— Нет, не откусит. Но съесть может. — серьезно сказал Фар. Затем посмотрел на удивленные глаза своей невесты и расхохотался. Вот ведь!.. Его смех поддержали все. Смех у нана, надо сказать… не флейта. От гогота, пришел в себя дракон и мы ему коротенько объяснили, что к чему. Выслушав, он от души нас поблагодарил и полетел (и в прямом и переносном смысле) домой. А мы, всей честной компанией, переместились в Серебряный дворец.

ТУТ И СКАЗОЧКЕ КОНЕЦ…

Во дворце нас встретили с фанфарами. Всюду гремел салют, разбрасывая снопы разноцветных искр, и восторженный народ орал во все голоса «Слава героям!»… Что, поверили? Это потому, что вы совершенно не знаете Совет.

Когда мы прибыли, два джина нас сразу отконвоировали в зал Совета. В центре зала, заранее приготовленные, стояли три стула, куда нас всех пятерых и препроводили, совершенно не интересуясь нашими планами на отдых и пожеланиями на ужин. Около часа нас «вежливо» расспрашивали, переспрашивали и уточняли по каждому пункту, и только потом предложили предъявить доказательства сфабрикованного против Серга дела.

После указаний, в зал внесли героически добытый мной осколок и какой — то там кристалл, позволяющий увеличить и записать трансляцию. Все устроились поудобнее (взяли кока — колу с соломинками, сладкую кукурузу…), были произнесены слова типа «Свет мой зеркальце, скажи, да всю правду доложи…» с точной формулировкой необходимого показа и … «Пусть весь мир подождет!». Еще бы, такой боевичок ни одному режиссеру в Голливуде даже и не снился! Круто. Шустрый этот Никорон, ничего не скажешь. Я сама просмотрела это захватывающее действо на одном дыхании.

После просмотра, перед Сергом извинились, пообещали о его невиновности объявить по всем мирам сегодня же. Попросили меня, как отдохну, зайти к ним снова и, кивнув всем присутствующим, удалились на совещание. Вообще — то удалили нас, из зала. А мы что? Мы даже рады. Неужели все неприятности позади?!

Не успели мы выйти от Совета, Ленд сразу же куда — то выветрился. Я так устала, что даже решила не обижаться на него. Хотя, мог бы и попрощаться, это занимает не так уж много времени. До наших комнат мы дошли молча. Фар с Лерекой сели у дверей.

— Ну, всем пока. — нарушила я молчание, с трудом борясь с неожиданно подкатившей зевотой. — Увидимся после отдыха.

Серг так резко взял меня за руки, что я от неожиданности даже вздрогнула.

— Подожди, я хотел тебе сказать… — переминался он с ноги на ногу.

Я с удивлением посмотрела на его смущенное лицо, ничего не понимая, взглянула на Фара с Лерекой, которые тут же дружно принялись изучать вазу, стоящую рядом с ними. У меня закралось нехорошее чувство, что Серг тоже, как и Ленд хочет нас покинуть. Причем навсегда. Поэтому, когда я вернула свой взгляд на ветерка, сонным он уже не был, скорее удивленно — возмущенным. Серг же по — прежнему ничего не говорил, но сжимал мои руки, а его неуверенный взгляд, блуждая по коридору неожиданно уперся в ту же вазу, доскональным изучением которой на данный момент занимались наны. Я тоже посмотрела на эту вазу — самая что ни на есть обычная — во дворце подобных много. Ситуация становилась комичной — коллективное помешательство на фоне стресса, выраженное в обожании «чудесной» вазы.

Когда я уже готова была озвучить свои мысли о массовом помешательстве и предложить пригласить всех обитателей дворца разделить с нами это чувство прекрасного, пробежал легкий сквознячок, остужая взрывоопасные мысли. И рядом появился Ленд с огромным букетов роз, быстро переместившийся в руки его брата.

— Если ты не… — вновь тихо начал говорить мой ветерок и получил довольно сильный толчок в бок локтем от Ленда. Серг сразу выпрямился, расправил плечи и, еще раз посмотрев в мои глаза, произнес:

— Выходи за меня замуж!

Замуж? Замуж!!! Я выхожу замуж! Я была счастлива! Я была рада! Я ликовала. Сейчас по сюжету мне полагалось радостно завизжать, кинуться ему на грудь и выразить свое согласие. Но я неожиданно забуксовала в формулировке своего ответа. Если говорят «Ты выйдешь…», ответ «Да». А тут, что сказать? «Выхожу», «Выйду»? Глупо как — то.

Мои сомнения Серг истолковал по — своему и сник. Фар же вопросительно уставился на меня, явно не понимая промедления с ответом. Я же, краснея и бледнея одновременно, пролепетала, виновато уперев глаза в пол.

— Вопрос не понят, повторите.

Несколько секунд ничего не происходило, а поднять глаза и посмотреть, я боялась. Как — то струхнула. Вдруг он меня не поймет и улетит? Но мои руки до сих пор находились в его ладонях, а это вселяло оптимизм. Наконец, Серг пригнул правое колено и торжественно произнес.

— Ты станешь моей женой?

— Да, да, да, да… Тысяча раз «ДА!»…

Свадьбу мы сыграли через месяц. Сперва, с шиком во дворце, а затем в моем мире — незатейливо и скромно (человек на сорок). Мои родители были рады, что я вышла замуж за иностранца. Я пообещала свозить их к «себе» в гости в Швейцарию (узнала, что «явочные» дома есть и там). Чем не выбор, всегда там хотела побывать.

Совет, правда, попытался еще раз заикнуться о разумности моего выбора… Но, после того как у Южного крыла внезапно снесло башенку, когда я топнула ножкой, он сразу изменил тактику и поинтересовался желаемой датой свадьбы. Короче, Совет у нас мировой!

ЭПИЛОГ

Настал день представления меня трем мирам, как полноправной Миледи. Платье на это событие я себе заказала зеленое, расшитое серебром — оно прекрасно гармонировало с моими волосами и серебряным цветом дворца. Ворот у платья был высокий (как видела у фей и королев в детских сказках своего счастливого детства), волосы подняла, стянула жгутом в пучок и спустила на лоб и виски несколько локонов. Оглядев себя в зеркало, я осталась довольна, просто бриллиант какой — то! «Я ль на свете всех милее, всех прекрасней и белее?». Кто не согласен, просьба покинуть помещение.

Но оставалось какое — то чувство незаконченности наряда, чего — то не хватало. Я еще с минуту крутилась перед зеркалом, пытаясь понять, что меня смущает поправила прическу, убрала прядь со лба… И тут до меня дошло!

— Слушай, — сказала я нану, сидевшему рядом и ожидающего когда я закончу прихорашиваться. — а какой отличительный знак у Миледи?

— То есть? — не понял он.

— Ну, вот у королевы, например, корона, у короля — жезл, у принцессы — диадема, а у меня что?

— Перстень. — немного опешив, ответил Фар. — И красота. — добавил он, невольно любуясь моим величественным великолепием.

— Ну — у. Красота приходит и уходит… К тому же «Как много девушек красивых (точнее хороших, но так больше подходит для данного разговора)» — пропела я. Не буду же я орать какому — то аборигену: «Не видишь, дурак, что я красива?! Совсем власти не уважаешь!». А перстень — это совсем неинтересно. Вот у королевы — увидел корону, сразу понял, что перед тобой важная персона, которой необходимо содействовать. А я что?: «Взгляните — ка на мой пальчик, милейший…».

— Ну, если уж перстень показывать, то вот так — мой телохранитель стиснул на своей правой лапе кулак, грозно нахмурив брови.

«Да, вот такой кулачище (размером с мою голову) покажешь, сразу оппонент власть уважать научится, даже если на ней и не будет перстня» — подумала я, с сожалением глядя на свой кулачок — у мальчишки пятого класса и то больше. Хотя, с другой стороны, если я встречусь с неким врагом, то вряд ли ему будет интересно в каких политических кругах я вращаюсь, хоть ему десять раз кольцом в морду тыкай. У него ко мне интерес совсем другой будет, убийственный какой — нибудь. Так что, шут с ним. В конце концов, кто здесь главный?!! Буду одевать и носить когда и что захочу: хоть корону, хоть диадему, хоть шляпку в виде Эйфелевой башни. А захочу, явлюсь на очередной бал в костюме подружки Тарзана. Нужно же оправдывать звание «Шокирующая Миледи»! А почему собственно нет?!

Наблюдая за моим мыслительным процессом и, увидев в завершении на моем лице хитрую улыбку, Фарик счел необходимым поинтересоваться, что у меня на уме и когда я, наконец, закончу вертеться перед зеркалом. Ничего не ответив на первый вопрос (пусть поволнуется немного) и последний раз критически окинув себя взглядом, я объявила, что готова к выходу в «люди».

Фар ненадолго вышел из комнаты, затем вернулся, уже с какой — то лентой на груди и сказал, что все гости и Совет в сборе, и меня просят пройти в зал. Я вздохнула и, непривычно путаясь в складках платья, пошла к огромным дверям Солнечного зала. В голове путалось, перед глазами всё плыло, сердце бешено стучало и куда — то совершенно не кстати подевалась моя хваленая самоуверенность (неужели в отпуск отправилась?). Приблизившись к дверям, я заметила возле них тень, которая при приближении, трансформировалась в моего мужа — ветерка. Он не стал меня обнимать, целовать и делать другой чепухи, абсолютно не нужной в данный момент. Он просто взял за руку и сказал:

— Выше нос! Держись. Удачи тебе, любимая! — и скрылся за дверью зала.

Мои плечи сразу расправились, голова поднялась. «Да, я — любимая! Это звучит гордо! И мне море по колено!». Из — за двери высунулась голова церемониймейстера и поинтересовалась, готовы ли мы. Я взглянула на Фара, он мне ободряюще улыбнулся, обнажив при этом все свое великолепие клыков.

— Да. — твердо ответила я.

Голова исчезла и мы услышали голос за дверью, громко обращающийся к собравшемуся народу:

— Уважаемые волшебники и гости Серебряного дворца, прошу тишины.

Властительница Силы и повелительница времени — Миледи трех Миров!

Я услышала, как повисла тишина, зашелестели платья и задвигались по мягкому ковру стулья под резкими порывами гостей встать. Набрав полные легкие воздуха, приняв гордый вид, я «поплыла» в зал. Рядом вышагивал мой верный телохранитель, принц Зубара и лучший друг нан Фаравул.

Я переступила порог и сразу оказалась в центре яркого света, направленного на меня.

И так, в новую жизнь!