Д авышев
Жизнь
л Ukiiii
Ссменовд
,1с,«1Ш1НД
ПОВЕСТИ
ПЕРМСКОЕ
КНИЖНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО
1990
ББК 83.8
Д13
Лев Иванович Давыдычев (1927—1988) — автор популярнейших произведе
ний для детей: «Друзья мои приятели»,
«Руки вверх! или Враг № 1», «Эта ми
лая Людмила», «Дядя Коля — поп По
пов — жить не может без футбола», «Ге
нерал-лейтенант Самойлов возвращается в
детство» и других. Его романы и пове
сти, написанные с большой выдумкой и
юмором, известны не только советским
ребятам, но и юным читателям Венгрии
и Польши, Чехословакии и Болгарии.
Многотрудная,
потная
невзгод .
и опасностен
жизнь
л Ивана
Се/чснова.
ВТОРОК1ICCIIНК1
и ВТОРОГОДНИКА,
НАПИСАННАЯ НА ОСНОВЕ ЛИЧНЫХ
НАБЛЮДЕНИЙ АВТОРА И РАССКАЗОВ.
КОТОРЫЕ ОН СЛЫШАЛ ОТ УЧАСТНИКОВ
ИЗЛАГАЕМЫХ СОБЫТИЙ, А ТАКЖЕ
НЕКОТОРОЙ ДОЛИ ФАНТАЗИИ
№
i
ГЛАВА №
2
ГЛАВА №
3
ГЛАВА
№
4
ГЛАВА №
5
ГЛАВА
ГЛАВА
№
ГЛАВА №
ГЛАВА
№
6
7
8
ГЛАВА ПЕРВАЯ,
служащая как бы вступлением
к описанию жизни' Ивана Семёнова
и объясняющая некоторые причины
его дальнейшего поведения
Самый несчастный
человек на свете
Иван Семёнов — несчастный, а может быть, самый не
счастный человек на всём белом свете.
Почему?
Да потому, что, между нами говоря, Иван не любит
учиться, и жизнь для него — сплошная мука.
Представьте себе крепкого, рослого мальчишку с на
голо остриженной и такой огромной головой, что не вся
кая шапка на неё налезет.
И этот богатырь учится хуже всех в классе.
А честно говоря, учится он хуже всех в школе.
Обидно?
Ещё как!
Кому обидно?
Да всему классу!
Да всей школе обидно!
А Ивану?
А ему хоть бы хныГ
Вот так тип!
В прошлом году играл он в белого медведя, целый
день на четвереньках ходил по снегу — заболел воспале
нием лёгких. А воспаление лёгких — тяжёлая болезнь.
Лежал Иван в постели еле живой и хриплым голо
сом распевал:
Пирамидон-мидон-мидон!
Аспирин-пирнн-пирин!
От лекарства пропаду-ду-ду!
Только в школу не пойду-ду-ду!
Долго лежал Иван. Похудел. И едва выпустили его
на улицу, он давай кота Бандюгу ловить: хотел дресси8
рбвкой подзаняться. Бандюга от него стрелой, Иван за
ним, поскользнулся — руку вывихнул и голову чуть не
расколол.
Опять его в постель, опять он еле живой, опять
хриплым голосом поёт, распевает:
На кровати я лежу-жу-жу!
Больше в школу не хожу-жу-жу!
Лучше мне калекой быть-быть-быть!
Лишь бы в школу не ходить-дить-дить!
Хитрый человек этот Иван Семёнов! Уж совсем по
правился, а как врач придёт, Иван застонет, глаза зака
тит и не шевелится.
— Ничего не могу понять, — говорит врач растерян
но, — совершенно здоровый мальчик, а стонет. И встать
не может. Ну-ка, встанем!
Иван стонет, как раненный на войне, медленно опу
скает ноги с кровати, встаёт.
— Вот и молодец, — говорит врач. — Завтра можешь
идти в школу.
Иван — хлоп на пол.
Его обратно в кровать.
А план у Ивана был простой — болеть как можно
дольше, И всех бы он, Иван Семёнов, перехитрил, если
бы не муха. Муха, обыкновенная муха подвела Ивана.
Залетела она в комнату и давай жужжать. Потом
давай Ивану на нос садиться. Он её гонял-гонял — ника
кого результата. Муха оказалась вредной, ехидной и
ловкой.
Она жужжит. Иван чуть не кричит.
Извела муха Ивана.
И спокойненько уселась на потолок.
«Подожди, — решил Иван, — я тебя!»
Он подтащил стол, на стол поставил стул, взял по
лотенце, чтобы прихлопнуть муху, и — залез.
А муха улетела.
Иван от злости давай по потолку полотенцем хло
пать!
Вспотел даже.
В это время в комнату вошёл врач. Ну и попало
Ивану, невезучему человеку, так попало, что с тех пор
он бьёт мух кулаком, да изо всех сил!
ОСТАВИЛИ ИВАНА во втором классе
НА ВТОРОЙ ГОД!
Все Ивана жалели.
А он? А он хоть бы хны!
JHy не получается у него учёба! Вот сядет он уроки
готовить, обмакнёт перо в чернила, вздохнёт с горя —
клякса. Иван её промокашкой — хлоп!
Клякса посветлеет, но станет ещё больше. Иван сно
ва обмакнёт перо, снова вздохнёт и — снова клякса.
Смотрит он на кляксы и мечтает. Хорошо бы сде
лать так, чтобы голова отвинчивалась.
Пришёл бы он в класс, спокойненько бы сел на своё
место, отвинтил бы свою собственную голову и спрятал
бы её в парту.
Идёт урок. Ивана, конечно, не спрашивают, не мо
жет же человек без головы говорить! Ведь говорит-то он
ртом, рот-то у него в голове, а голова — где? В парте!
Звонок на перемену. Иван привинчивает голову и
носится по школе.
Звонок на урок. Иван голову — вжик! вжик! вжик!—
и обратно в парту. Сидит. Красота!
Думал Иван, думал и придумал однажды замеча
тельную штуку.
Пришёл он как-то в школу, сел за парту и молчит.
Минуту молчит, вторую молчит, третью...
10
Пять минут прошло, а он — молчит!
— Что с тобой? — спрашивают ребята.
Иван отвечает:
— Зззззззззззззззз... — и голова у него дёргается.
— Заболел? — спрашивают ребята.
Иван кивает.
— Чем заболел?
Иван мелом на классной доске пишет:
Я
зайкаг
Ребята ничего не понимают, Колька Веткин говорит:
— Да ты и не похож на зайца.
Иван весь задрожал и:
— Зззззззззззззз...
— Заикой он стал! — догадался Паша Воробьёв. —
Заикой, а не зайкой:
Иван обрадованно закивал.
Как только в класс вошла Анна Антоновна, ребята
загалдели:
— Семёнов болен!
— Он заикой стал!
— Говорить не может!
И всем классом, хором:
— Зззззззззззззззз...
— Тише, — сказала Анна Антоновна, и вызвала
Ивана к доске, и стала спрашивать.
А Иван отвечал так:
— Трр...бр...др... — и голова у него дёргалась.
— Молодец, — сказала Анна Антоновна, — пра
вильно ответил. Ставлю тебе «пять» с плюсом.
— «Пять» с плюсом?! — радостно переспросил Иван,
который ни разу в жизни и четвёрки-то не получал.
А ребята захохотали. А громче всех Колька Веткин.
Вызвали отца Ивана в школу. Ох и попало потом
зайке-заике!
И сказал он друзьям:
— Хватит. Точка. Не могу больше так жить. Буду
проситься на пенсию. Со здоровьем у меня из-за этой
учёбы совсем плохо. Сегодня же напишу заявление.
— А куда заявление? — с огромной завистью спро
сил Колька. — Отвечай давай, если совесть у тебя есть!
11
— Совесть у меня есть, не беспокойся, — со вздо
хом проговорил Иван. — Но не имею я права каждому
рассказывать, куда я заявление о пенсии писать буду.
От обиды и возмущения Колька весь задрожал и
крикнул:
— Всегда ты такой! Собакой лаять научишь, ручки
в пол втыкать научишь, а на пенсию неужели один от
правишься!
— Ты соображай, — посоветовал Иван. — Если все
на пенсию уйдут, кто же учиться будет? — И он ушёл,
опустив свою большую голову.
Весь вечер трудился Иван над заявлением. Вот что
у него получилось:
И-
сЛ 1£ Ь М ^
ШУ ^xumx^hO co^y/teSty^
п еН у (х С ш < г,
Q J (ХУ
SrVbCf Ц & х Л О
ЪС6*(1 Оилл£н.о&~
На конверте он написал:
A bw f& v/
Н/ХС^сё^ь^ M'hUrtAA' ...
Ca /w \ 1А&дьми.
— А я буду, — упрямо проговорил Ив£н. — Да вы
знаете, кем я буду? Лунатиком! Первым лунатиком! —
И сразу успокоился.
Анна Антоновна рассмеялась.
— Кем? Кем? — сквозь смех переспросила она.
— Лунатиком, — с гордостью ответил Иван. — На
Луну полечу. Здоровых ведь будут подбирать.
— Так ведь... так ведь... — смех мешал Анне Анто
новне говорить. — Лунатиком!.. Ох... ведь лунатик... это
болезнь такая... Кто ею болеет, того и называют лунати
ком.
— Да ну? — удивился Иван, но, человек упрямый,
добавил твёрдо. — Так я лунатик и есть. Давным-давно
болею.
Вышел он из учительской, плечами пожал. Стало
ему непонятно отчего грустно.
— Ну? — спросили ребята. — Здорово попало?
— В том-то и дело, что не попало, — ответил
Иван. — Но разговор был тяжёлый.
— Тяжёлый? — спросили ребята. — Это как?
— А вот так. Лучше и не спрашивайте. И жизнь у
меня тяжёлая, и даже разговоры у меня тяжёлые. Не
то что у вас. И ещё она сказала, что я не лодырь, а про
сто несчастный человек.
— Врёшь!
— Не верите, не надо. И ещё она сказала: будешь
ты, Иван Семёнов, знаменитым человеком.
— Да врёшь ты! — возмутился Паша. — Ты же дво
ечник!
— Ну и что? Она сказала, что все знаменитые люди
в детстве были двоечниками.
— А это видал? — спросил Колька, показывая Ива
ну три пальца, сложенные, сами понимаете, в одну фи
гуру, названия которой я что-то не припомню.
Иван сжал кулаки.
18
— Пер-катите! — крикнул Алик. — А то опять пердерётесь!
— Тем более, — грозно проговорил Иван, — что я,
к вашему сведению, лунатик.
— А это ещё что такое? — с удивлением спросили
ребята.
— Болезнь, — важно объяснил Иван. — Страшной
силы болезнь. Просто не знаю, что и делать. — И, взгля
нув на ошеломлённых приятелей, сказал:
— Играть начинаем в двенадцать часов
ноль-ноль минут.
Ещё пожалеете,
что меня шпи
оном выб
рали!
ГЛ А ВА ВТОРАЯ,
в которой описывается игра
в шпионов и встреча И вана
с настоящими шпионами,
которые оказались ненастоящими
Странный человек
в тёмных очках
В двенадцать часов ноль-ноль минут милиционер Егорушкин заметил около клуба речников странного челове
ка в пиджаке с поднятым воротником и в соломенной
шляпе. Глаза его прятались за тёмными очками, руки
были засунуты в карманы.
В двенадцать часов ноль три минуты милиционер
Егорушкин подошёл к нему и спросил:
— Что это ты в таком подозрительном виде разгу
ливаешь? Да ещё на территории клуба? Да ещё зубы ска
лишь?
19
Странный человек ответил хриплым голосом:
— Не понимайт!
Милиционер Егорушкин проговорил сердито:
— Вот доставлю в отделение, сразу поймёшь.
Человек в тёмных очках вытащил из кармана пи
столет, прицелился милиционеру в нос, крикнул:
— Бах! Бах!
И бросился наутёк.
— Я тебе дам «Бах! Бах»! — крикнул Егорушкин.—
Ты у меня побахаешь!
Вскоре странный человек появился в продовольст
венном магазине. Он бросился к прилавку, оскалил зу
бы и хриплым голосом сказал:
— Биттэ, дриттэ, фрау мадам, цвай брот, шпин
дель!
Продавщица спросила испуганно:
— Чего-чего?
— Р-рюки вверх! — прохрипел человек в тёмных
очках. — Гутеи так! Драй! Си бемоль! Урна!
Продавщица схватила нож, крикнула:
— Сам руки вверх, шпиндель!
Тогда странный человек вытащил пистолет, прице
лился продавщице в нос и:
— Бах! Бах!
И выбежал из магазина.
Шпион убивает деда
—по прозванию Голова Моя П ерсона,
а дед пытается взять шпиона в плен
Он промчался по улице и через несколько минут был
у здания конторы. Там грелся на солнышке дед по про
званию Голова Моя Персона.
Человек в тёмных очках подсел к нему, тяжело
дыша.
Дед спросил:
— В шпионов, что ли, играете?
— Не понимайт!
— Я говорю, в шпионов, что ли...
— Р-р-рюки вверх!
Дед послушно поднял обе руки вверх и недовольно
пробормотал:
— Посидеть спокойно не дадут. А ежели я тебя
самого в плен возьму?
Человек в тёмных очках вытащил пистолет, прице
лился деду в бороду и :
— Бах! Бах!
И дед повалился на скамейку. Странный человек от
изумления открыл рот. Вы, конечно, догадались, что пи
столет у него был деревянный и никак не мог выстрелить
по-настоящему.
А дед по прозванию Голова Моя Персона лежал за
крыв глаза, не шевелился и только посапывал трубоч
кой.
— Дедушка, а дедушка, ты притворяешься?
— Ничего я не притворяюсь. Убил ты меня, голова
моя персона.
— У-убил?!
— Наповал.
21
— А почему же ты разговариваешь?
— Вот поговорю немного, трубочку докурю и помру.
— Не умирай, дедушка, миленький!
— Нет, помру, — упрямо повторил дед, — а тебе от
вечать, голова моя персона.
Странный человек бросился бежать.
Дед быстро сел, позвал:
— Былхвост!
Из-под скамейки выполз заспанный пёс.
— Усь шпиона!
Пёс по кличке Былхвост в несколько шагов догнал
странного человека, обежал его и отрезал путь к отступ
лению.
Смешной это был пёс. Засоня, между нами говоря.
Просыпался он только для того, чтобы поесть и поче
саться. Дед работал сторожем, и ему часто советовали
сменить собаку.
— Засоня ведь он, — говорили деду, — проспит всех
жуликов.
— Не беспокойтесь, граждане, — отмечал в таких
случаях дед, — я его разбужу в один момент, как только
жуликов заслышу.
Вот и сейчас Былхвост тут же, на дороге, задремал.
Поэтому дед через равные промежутки времени будил
его криком:
— Усь!
— Дедушка! — попросил странный человек. — Убе
ри ты этого зверя!
— Не понимайт, — ответил дед и принялся нето
ропливо набивать свою трубку табаком. — Не так уж
часто в нашем посёлке шпионы встречаются. Я вот пер
вый раз встретил. А ежели мы с Былхвостом задержали
шпиона, то не отпустим. Отведём его прямо в милицию.
— Отпусти, дедушка!
— Как же я тебя отпущу, когда я убит наповал?
Тогда странный человек зарычал, оскалив зубы.
Пёс проснулся.
Зевнул.
И нехотя зарычал.
. Странный человек вытащил пистолет, прицелился
в пса, крикнул:
— Бах! Бах!
Пёс зевнул и ответил:
«Гав! Гав!»
22
Странный человек хотел выстрелить ещё раз, прице
лился и крикнул:
— Гав!
И вдруг Былхвост начал пятиться все быстрее и бы
стрее.
А дед не своим голосом закричал:
— Брысь! Брысь отсюдова!
Странный человек испуганно оглянулся.
Выгнув спину дугой, на Былхвоста двигалось чудо
вище — чёрное, безухое, трёхногое — бродячий кот Бан
дюга.
— Беги от него! Беги! — кричал дед.
Поджав остаток хвоста, жалобно взвизгнув, пёс
юркнул в подворотню.
Бандюга гордо оглядывался по сторонам и облизы
вался, будто съел бедного пса целиком.
Странный человек в тёмных очках был свободен. Он
показал язык сначала Бандюге, потом — деду, крикнул:
— Гутен так!
И убежал.
Жуткий случай?
Ш аи в опасности
Как вы, конечно, догадались, это был наш знакомый
Иван Семёнов — самый несчастный человек на всём бе
лом свете.
Игра началась. Теперь Ивану надо было прятаться,
да так, чтобы его не могли найти.
Между нами говоря, глупая игра. Сначала шпион
прячется, его ищут. Но — попробуй найди его, если он
залезет на чердак или в сарай или дома под кроватью
уснёт!
Вот когда ему, шпиону, самому надоест прятаться,
его поймают.
Так примерно случилось и с Иваном. Сидел он, си
дел на чердаке, захотел есть до того, что начал грызть
свой деревянный пистолет. Грыз-грыз — дуло отломи
лось. Пришлось пистолет выбросить. Иван решил сдаться
в плен.
Только спустился он с чердака на лестничную пло
щадку, как услышал голоса ребят.
23
— Вот это шпион, я понимаю! — кричал Колька
Веткин.
Сдаваться в плен сразу расхотелось.
Куда бы спрятаться?
Забраться на чердак не так-то просто: лесенка до
пола не доходила — обрывалась в воздухе.
Иван заметался. Вдруг он увидел, что дверь в квар
тиру № 16 приоткрыта. Иван прошмыгнул туда. Стоял
он за дверью еле живой от страха, боялся дыхнуть.
А ребята спорили: залезать им на чердак или нет?
Иван не сдержался и вздохнул, нечаянно дёрнул
плечом, и дверь, защёлкнулась.
Сначала Иван испугался, потом обрадовался, потом
опять испугался.
В квартире было тихо.
На лестничной площадке — тоже: ребята ушли.
Иван попытался открыть дверь, но это ему не уда
лось: замок был непонятного устройства.
С горя Иван сел на пол и вытянул ноги. Придут
хозяева, подумают, что он вор, и посадят его, беднягу,
в тюрьму.
Но не это самое страшное. Вдруг хозяева уехали
куда-то, и надолго, и Иван умрёт здесь с голоду?
А есть ему хотелось — кота Бандюгу бы сейчас съел,
вот как!
Незаметно для себя самого Иван задремал. Во сне
он увидел, что будто бы сидит в столовой и ест учебники.
Они вкусные-вкусные. Особенно понравилась ему ариф
метика — с жареным луком и соусом. Как это раньше он
не догадался учебники съесть?
Проснулся Иван от звука открываемого замка, стре
лой пролетел в комнату и оказался под столом.
Чтобы зубы от страха не лязгали, Иван схватился
за нижнюю челюсть руками.
В комнату вошли двое.
— Сразу начнём? — спросил мужской голос.
— Конечно, — ответил
второй
голос, — времени
мало.
И вот что дальше услышал Иван:
— Пистолет на стол! Так... Давно заброшены сюда?
— Два месяца назад.
— Сумели что-нибудь сделать?
— Пока нет.
«ШПИОНЫ!» — пронеслось в голове у Ивана.
24
Они долго ругались, потом ушли на кухню, и Иван
уже не слышал, о чём они говорили. Страх почти исчез.
Иван торопливо соображал, что ему делать. И сообразил.
Он вылез из-под стола, схватил пистолет и спрятался за
дверь. Тяжёлый пистолет оттягивал руку.
Двое вернулись в комнату.
— Хорошо закусили, — сказал один, — можно
снова работать. Продолжаем. Итак, вы согласны выпол
нить это опасное задание?
— Готов.
— Учтите, что, если вы будете схвачены советской
разведкой...
— Живым я им не дамся.
Иван стал медленно поднимать руку с пистолетом,
сСосчитаю до семнадцати, — решил он, — и бабахну
обоих!»
— Постойте, — услышал он, — а где же пистолет?
— На столе.
— Не вижу.
— Что за чудеса?
«Сосчитаю до тридцати двух, — решил Иван, — и
обоих бабахну!»
Почему рассердился
милиционер Егорушкинт
О милиционере Егорушкине в (посёлке вспоминали лишь
тогда, когда надо было забрать хулигана или пьяного
или поймать воришку.
Если всё в посёлке было спокойно, никто о Егоруш
кине и не вспоминал. Но только случится какой-нибудь
неприятный случай, как все начинают ворчать:
— Куда это Егорушкин смотрит?
А он никогда не обижался на людскую несправед
ливость, потому что был умным человеком.
Казалось, что вывести его из себя нет никакой воз
можности. Разбушевавшихся хулиганов он усмирял с
таким спокойным и брезгливым выражением лица, с ка
ким мы снимаем муху с липучей бумаги. ..
И вдруг милиционер Егорушкин вышел из себя. Че
ловек, который ночью гнался на мотоцикле за автомаши
ной, а в ней — трое вооружённых бандитов, сегодня рас
терялся.
Рассердил его не кто иной, как наш дорогой Иван.
Больше всего на свете Егорушкин ненавидел лоды
рей: ведь именно из лодырей и вырастают жулики. Ко
нечно, не каждый лодырь становится жуликом, но каж
дый жулик — это лодырь.
Новая выходка Ивана — тёмные очки, «Не понимайт!», «Бах! Бах!» — рассердила Егорушкина, но он
сдержался.
А тут ещё возвращается из магазина жена и расска
зывает... А жена Егорушкина — та самая продавщица, в
которую Иван бабахал.
— Ну ладно... — сквозь зубы процедил Егоруш
кин. — Ты у меня ещё узнаешь гутен так, шпиндель!
26
iP y m Ш рх!
Стрелять буду!»
Шпионы, в квартире которых оказался Иван, переверну
ли вверх дном всю комнату в поисках пистолета.
«Сосчитаю до ста сорока трёх, — решил Иван, — и
бабахну прямо сквозь дверь!»
А у самого коленки трясутся, зуб на зуб не попада
ет. Одно дело — шпионов в кино смотреть, другое дело —
живых шпионов встретить.
— Что же это такое? — спрашивал один из них. —
Я отлично помню, что положил его вот сюда. Я же по
гибну без него. Сколько раз меня предупреждали... Сме
ни голову снимут.
— Придётся сразу сознаться.
«Значит, сейчас они уйдут, — подумал Иван облег
чённо, но сразу же озадаченно нахмурил лоб. — Они уй
дут, а как же я подвиг совершать буду? Нетушки, нетушки, должен я героем стать!»
Иван ногой толкнул дверь, выбросил руку с писто
летом вперёд и крикнул:
— Руки вверх! Стрелять буду!
Перед ним стояли двое мужчин: один длинный и
старый, другой невысокий, помоложе.
Рука с пистолетом у Ивана дрожала.
— Стреляй, стреляй, — сказал длинный и сел.
— Только целься получше, — посоветовал второй.
Иван нажал на спусковой крючок.
— Бах! Бах! — насмешливо сказал длинный. — Как
ты сюда проник?
Иван понял, что дело его плохо, бросился в кори
дор, рванул дверь и...
Оказался в ванной комнате.
За его спиной скрипнула задвижка и раздался го
лос:
— Сиди, пока не придёт милиция.
Взглянув на ванну, Иван радостно подумал:
«Утоплюсь!» Он закрыл дверь на крючок, отвинтил оба
крана.
— Что ты делаешь?! — раздалось за дверью.—
Сейчас же открой!
Из одного крана била горячая струя, из другого —
27
холодная. Иван и обрадовался: ведь тонуть в тёплой
воде куда Приятнее, чем в холодной.
Он начал раздеваться.
А за дверью кричали.
Она содрогалась от ударов.
Иван снял всю одежду, кроме
трусов, и залез в ванну. Едва он
погрузился в тёплую воду, как сразу
раздумал топиться. Дурак он, что ли?
— Вот сначала искупается,
а там видно будет. Конечно, лучше, если
он утонет. На похороны соберётся вся школа.
Выйдет директор и заревёт. А потом
скажет: «Спи спокойно, дорогой Иван
Семёнов. Прости нас. Это мы виноваты
в твоей смерти. Хоть ты и был ло
дырь, но человек ты был хороший.
И зря мы тебя мучили. Зря не
дали тебе уйти на пенсию...»
— Сюда, пожалуйста, товарищ Егорушкин, — услы
шал Иван и похолодел в тёплой воде.
В дверь постучали.
— Гражданин Семёнов, я требую, чтобы вы откры
ли дверь! — сказал Егорушкин.
Бесследное исчезновение
Ивана
Чтобы вы не очень долго гадали, в чью квартиру попал
Иван, я сам расскажу. Здесь жил актёр драматического
театра.
Со своим товарищем он репетировал сцену из новой
пьесы о шпионах.
Милиционер Егорушкин сорвал дверь с крючка, во
шёл в ванную комнату, осмотрелся и...
Ивана
нигде
не было.
Лежала на полу его одежда, а сам он словно раст
ворился в воздухе или сквозь пол провалился.
— Сейчас обнаружим, — спокойно сказал Егоруш
кин. Но спокойствие его было чисто внешнее, потому что,
28
осмотрев ванную, он ничего не заметил, никаких следов,
кроме маленькой лужицы на полу.
— Мистика какая-то, — прошептал один из актёров.
Егорушкин снова заглянул под ванну — пусто.
Взглянул вверх — на смывочный бачок.
Пожал плечами.
Вдруг все вздрогнули:
где-то рядом
раздался писк.
Егорушкин резко нагнулся, заглянул за ванну и уви
дел голые пятки.
Он схватил их, потянул.
— О-о-о-о-ой! — нечеловеческим голосом закричал
Иван. — Голову-то оторвёте!
— Я же тебя за ноги тащу...
— Ой! Голова застряла...
Тут Егорушкин сказал несколько слов, приводить
которые я здесь не буду, так как убеждён, что они вы
рвались у него случайно. Больше я ни разу таких слов
от Егорушкина не слышал, хотя мы бывали с ним в пе
ределках куда опаснее, чем вот эта история.
Вытащить Ивана, застрявшего под прямым углом
между ванной и стеной, удалось не сразу.
Ногами он ещё мог пошевелить кое-как, а голова
была стиснута.
Сначала Иван от боли подвывал, потом скулил, а
потом просто орал благим матом.
Егорушкин сбегал в домоуправление за водопро
водчиками.
~
Они отключили воду, развинтили трубы, отодвину
ли ванну и — вытащили Ивана.
Тело его было в красных пятнах, в краске и извё
стке. Говорить он не мог.
— Э-эх, — вздохнул Егорушкин, — такая огромная
голова, а пустая. Придётся тебя, дорогой друг, в боль
ницу.
Иван обрадованно закивал.
— В сумасшедший дом, — уточнил Егорушкин.
— Нетушки, — с трудом выговорил Иван. — Я нор
мальный. Я есть хочу. Здорово есть хочу.
— Может, накормить его? — спросил один из актё
ров. — Как-никак нервное потрясение перенёс.
— Кормите, если не жалко, — разрешил Егоруш
кин, — только пусть оденется.
29
Иван съел полкилограмма /колбасы, полбуханки
хлеба, выпил четыре кружки чаю й тут же, сидя, уснул.
Даже нахрапывал.
Устал, бедняга!
И чем, вы думаете, всё кончилось?
Да тем, что Егорушкин
отнёс Ивана
к нему домой.
На ру
ках!
ГЛАВА
ТРЕТЬЯ,
в которой впервые появляется
Аделаида и Иван Семёнов пытает
ся выдать себя за лунатика
Ивану приходит
в голову мысль
Милиционер Егорушкин принёс Ивана к нему домой,
сдал родителям и сказал:
— Получите вашего обормота. До того нахулиганился, что захрапел.
Иван, конечно, проснулся, но притворился, что спит.
Он подождал, пока уйдёт Егорушкин, пока все в кварти
ре уснут, тихонечко прокрался на кухню, поел хоро
шенько и снова лёг.
И раз
мечтался.
Вот если бы за
один день выучить все
учебники за все классы!
А? Ух, было бы здорово! Про
щай, дорогая школа! Сидит Иван
на выпускном вечере 1в президиуме, в
самом центре, а выпускают'его одного,
Ивана. Играет духовой оркестр. Выходит
30
директор и говорит: «Товарищи, мы собра
лись сюда для того, чтобы выпустить на свобо
ду из школы нашего лучшего ученика, выдаю
щегося человека нашего посёлка, гордость
нашу — Ивана Семёнова. Всю^жизнь ему не везло.
Надо честно сознаться, товарищи, что мы вели се
бя плохо. Не жалели Ивана нисколечко. Мучили
его, воспитывали, заставляли учиться, не забо
тились о его здоровье. Поэтому он и был са
мым несчастным человеком на всём белом
свете. Но он взял себя в руки и совер
шил небывалый подвиг — за один день
окончил все классы, всю школу.
Да здравствует Иван Семёнов!
Ура!» Тут Иван сообразил,
что ведь всё это показы
вают по телевизору.
Была ночь, и никто йе услышал его крика.
В окно светила луна.
У Ивана сжалось сердце, когда он подумал:
«А вдруг мне не удастся слетать на Луну? Вдруг какойнибудь Колька Веткин дкаэкётся счастливчиком? Или
Паша Воробьёв? И уж совсем будет обидно, если я оста
нусь на Земле, а на Луну полетит малявка Алик Соловь
ёв!.. Нетушки! Я вас всех обскачу. С завтрашнего дня
буду отличником — вот увидите. Ведь стоит только мне
захотеть, и буду кем угодно!»
И опять размечтался Иван. Представьте себе: полу
чает он сплошные пятёрки. Никто его больше не рурает,
не воспитывает. Все смотрят на него с уважением. Идёт
он по школе и слышит, как старшеклассники про него
говорят!
— Это Иван Семёнов, знаменитый отличник.
Заснул Иван крепко, сладко.
Ш а м будут тащить
на буксире
Утром был разговор с отцом. (Ну и любят же погово
рить эти взрослые! Нет чтоб просто сказать, что вёл ты
себя плохо, обормот ты такой, — и всё!)
— Скоро кончишь дурака валять? — спросил отец.
31
— Скоро.
— А то ведь надоело с тобой нянчиться. Понял?
— Понял.
— Тебе хоть немного стыдно?
— Стыдно.
— Немного, средне или очень?
— Очень.
— Больше не будешь?
— Нет.
И ещё минут десять! Так и хочется сказать: «Да
что, я маленький, что ли? Не понимаю? Всё я прекрасно
понимаю, но не везёт мне. Я бы рад хорошо себя вести,
но не получается!»
Вышел Иван на кухню, а там мама спрашивает:
— Скоро кончишь дурака валять?
— Скоро.
— А то ведь надоело с тобой нянчиться. Понял?
— Понял.
— Тебе хоть немного стыдно?
— Стыдно.
— Немного, средне или очень?
— Очень.
— Больше не будешь?
— Нет.
И ещё минут десять! И когда в кухне появилась ба
бушка, Иван затараторил:
— Скоро кончу дурака валять, потому что тебе на
доело со мной нянчиться.
Мне стыдно очень.
Больше не буду.
— Ненаглядный ты мой! — воскликнула бабуш
ка. — И всё-то ты понимаешь, бесценный!
Выбежав на улицу, Иван, конечно, тут же забыл обо
всём, даже о том, что с сегодняшнего дня решил стать
отличником.
Для него идти по^улице — всё равно что кино смот
реть, а может ещё и интересней.
Кошку на окошке увидел: «Мяу, м яу»— поздоро
вался.
Собака мимо беж ала— «Гав, гав!» ей сказал.
«Кар! Кар!» — ворону передразнил.
Стайку воробьёв разогнал.
Взглядом проводил самолёт и погудел, как мотор.
Попробовал грузовик обогнать.
32
Девочке подножку подставил.
Все вывески прочитал и ещё складывал их, получа
лось интересно:
БАКАНОМ
ГАСТРОЛЕЯ
Около парикмахерской в зеркале состроил себе
шестьдесят четыре рожицы.
Две старушки беседовали — послушал.
Впереди лейтенант шёл — Иван за ним в ногу квар
талов пять прошагал.
И вдруг вспомнил: школа!
Почесал затылок, скомандовал:
— В школу бегом — марш!
Только пятки замелькали. Бежал, бежал, запыхал
ся. Остановился, огляделся и давай хохотать — не в ту
ведь сторону бежал!
— Гвардии рядовой Иван Семёнов, обратно шагом
марш! Раз, два, левой! Раз, два, левой!
Кошку на окошке увидел: «Мяу, м я у»— поздоро
вался.
Попробовал грузовик обогнать.
Собака мимо бежала— «Гав, гав!» ей сказал.
Три старушки спорили — послушал.
Около парикмахерской в зеркале сам себе шестна
дцать раз кулак показал.
Й вдруг весело стало — поплясал немного.
Пришёл в школу усталый, еле дышит.
— Почему опять опоздал? — спрашивает Анна Ан
тоновна. — Проспал?
— Нет.
— А что случилось?
— Ничего.
— Почему же опоздал?
— По улице шёл и... опоздал.
— Все по улице шли, а опоздал только ты. Почему?
— Не знаю.
— Не знаешь, — с укоризной сказала Анна Анто
новна. — Тебе хоть немного стыдно?
т— Стыдно. — Иван тяжело вздохнул. — Очень
стыдно. Всем надоело со мной нянчиться.
Я больше не буду.
— А мы тебе не верим! — крикнул Паша.
— Мы всем классом решили, что тебе необходим
-ТТ
ТТа п м ттм и яп
33
буксир, — сказала Анна Антоновна,
— Какой буксир? — удивился и немного испугался
Иван.
— Который тебя тащить будет! — крикнул Колька.
— Куда тащить?
— Мы найдём для тебя самого лучшего ученика из
четвёртых классов, — объяснила Анна Антоновна. — Он
поможет тебе учиться.
— А я и без буксира могу, — с гордостью сказал
Иван. — Я ещё вчера решил круглым отличником стать.
Тут раздался такой хохот, что Иван тоже захохо
тал. И чем громче смеялись ребята, тем громче смеялся
Иван.
Последние комментарии
11 часов 52 минут назад
16 часов 55 минут назад
1 день 44 минут назад
1 день 3 часов назад
1 день 3 часов назад
2 дней 14 часов назад