Арнтес, видящий богов [Юлия Сергеевна Попова] (fb2) читать онлайн

Юлия Попова Арнтес, видящий богов

Катя

Все как всегда в последний момент. Завтра Катя летит в Египет, а чемодан не собран, вещи лежат по всей квартире, такси в аэропорт не заказано… Хорошо хоть доллары купила вчера по дороге с работы. Зашла в первый же попавшийся банк, наплевав на поиски выгодного курса. Хрустящая зеленая пачка новеньких американских лежала в кармане куртки.

Ничего. Она все успеет. Возьмет большой чемодан и просто сгребет туда все, что сейчас навалено на стульях и креслах. Или нет. Пара купальников, пара футболок и шорт, шлепки, шляпка, что еще нужно в Египте? Косметика может быть…. Впрочем, Лизка наверняка наберет всего в пятикратном размере, в случае чего одолжит. Документы, деньги, купальник.

Катя достала рюкзак. Засунула паспорт, полезла в куртку за долларами и, вот ведь растяпа, уронила. Доллары рассыпались по полу в коридоре. Что за черт, одна купюра будто залита на две трети чем-то темным, красным или коричневым? Впрочем нет, показалось. Катя собрала их все, пересчитала, внимательно осмотрела с обеих сторон каждую. Да нет, нормальные доллары из нормального банка. На одной купюре правда маленькое темно-красное пятнышко, испачкавшее президенту Франклину волосы и немного под глазом. Ерунда. Деньги и не должны быть чистыми. Это против их природы. Омою их в баре мохито, пошутила сама с собой Катя. И предвкушении чудесного отпуска, приступила к сборам. Надо все таки захватить и пару секси платьев на выход. К мохито.

Арнтес

Арнтес пришел говорить с богами. То есть не говорить, конечно. Боги никогда не говорят с ним. Боги больше не слышат людей его племени. Боги выбирают сильных. Но он… Он иногда слышал богов.

Арнтес нашел свое место на развалинах пирамиды, расставил камни, установил кристаллы. Провел свет Кубиараймы через красное и белое, осветив небольшой жертвенник.

Птица, принесенная им для жертвоприношения, кажется, уснула. Но после встряски оказалась полна энергии. Ее кровь упала туда, куда нужно.

Богам больше не нужны его жертвоприношения. Не нужны жертвоприношения никого из остатков его народа. И все же приходить сюда с пустыми руками было бы неправильно.

Артур и Брендон, новые хозяева их земли, иногда приводили сюда, на развалины, красивых женщин из числа новых пленниц. Они совокуплялись с ними, как хотели. Иногда, опьяненные горящей водой, сексом и кровью красного кактуса, убивали их. Артур болтал, что этим развлекает Богов, которым прискучили их, хитанвойвов, занудные церемонии жертвоприношений.

Но это, конечно, было не так. Богам плевать на его возню с женщинами. Арнтес точно знал, чего хотят боги. Знал с того самого первого раза, когда в первый раз увидел их глаз.

Когда-то так же привели сюда и его мать, Инкимауру. Инкимаура была очень красивой. Артур и Кристофер (тогда еще был Кристофер) не стали делить ее между всеми воинами, как они часто делали с другими. И уж конечно, не отправили ее к красным женам, с которыми мог быть любой Белый, когда бы ему этого не захотелось. Инкимауру Артур и Кристофер взяли себе.

Всего два раза они награждали ей самых отличившихся Белых воинов. И всех тех троих из них, что были на тот момент в живых, не более чем через месяц Артур убил собственноручно. Сразу после того, как убил из-за нее Кристофера.

Все это мать его, Инкимаура, рассказала Арнтесу по его требованию уже после того, как он увидел все это в Глазе.

Все это было почти сразу после того, как белые захватили их город и разрушили Пирамиду Богов, украсив ее развалины скальпами соплеменников Арнтеса. Пирамиду строили несколько поколений хитанвойвов. И Боги Пирамиды, ради которых они умирали, перенося огромные камни, стачивали в кровь руки, подгоняя плиты, разъедая себе кожу и глаза соком, ради которых они воевали и которым приносили в жертву мужественных воинов и красивых женщин… Их боги просто позволили Белым Людям из-за Моря сделать это.

Сначала те, кто выжил, из его народа (в основном женщины и девочки) думали, что Боги Белых Людей просто оказались сильнее, чем их Боги Пирамиды. Что они выгнали Богов Пирамиды и разрушили их святыню. Но с того первого раза, как Арнтесу явился Глаз, хитанвойвы знали, что это не так. Их Боги не погибли, не ушли и не проиграли. Их Боги выбрали тех, кто сильнее. Им не были нужны их пирамиды и церемонии. Богам нужна была только кровь. Белые лили ее больше.

Кровь уходила в землю, Боги становились сильнее.

И все же, пирамида, построенная хитанвойвами, зачем-то нужна Богам. Ведь свой Глаз они явили именно на ее развалинах, думал иногда Арнтес. Пирамида, но не хитанвойвы.

Иногда, после поцелуя с дикой лягушкой Дартшекерой, Арнтесу являлось, что это они, хитанвойвы, вырастили Богов в своей пирамиде, вскормили их своими жертвами, согрели церемониальными кострами. Так птицы выращивают своих птенцов в гнездах. А Белые Люди из-за моря сломали Пирамиду и выпустили молодых Богов на волю.

Но Дартшекера иногда бывает лживой. А видение было слишком самонадеянным, ведь оно представляло его племя чуть ли не родителями, или, как минимум, воспитателями Богов.

Арнтес счел за лучшее не рассказывать о видении остаткам своего народа. По крайней мере, пока не получит подтверждение от пти-тумана, или кактусовой крови. Или (не дайте Боги) от самого Глаза.

Катя

Ночью Кате приснился президент Франклин со стодолларовой купюры. Он был раза в полтора выше ее, бледно-зеленый. Он смотрел на нее кровавым глазом. Второй глаз был почему-то закрыт. Катя знала, что это Франклин, хотя так, не во сне, и не вспомнила бы, как он выглядит. Катя (во сне) задумалась об этом и сначала не испугалась. Но потом Франклин отодвинул прядь волос, ту самую, что была испачкана кровью. Волнистые волосы его выпрямились, сложились в очертания пирамиды, похожей на ту, какую она уже посещала в Египте, но все же другой. Пирамида запульсировала кроваво-красным, и начала увеличиваться. Кровавый глаз Франклина теперь висел над ней, глядя прямо на Катю. И тоже рос. Пирамида уже была величиной с настоящую пирамиду. Катя в ужасе открыла рот, чтобы закричать, и тут пирамида открылась, и из нее на Катю хлынул мощный поток густой крови, который снес Катю с ног. Катя забарахталась, закричала, захлебываясь в густом и сладком, и в ужасе не проснулась.

Арнтес

С тех пор, как Арнтес окончательно убедился, что Боги оставили хитанвойвов, он иногда позволял себе думать разное. Богам не было до него дела, а значит, и мысли его не могли их побеспокоить.

Боги больше не были его богами — и все же Арнтес был их шаманом. Сыном шамана. Видящим глаз. Изобразившим глаз. Может быть, зачем-то богам он был все-таки нужен.

Ты — сын шамана хитанвойвов, сказала ему мать. Когда Артур и Кристофер брали меня там, на развалинах пирамиды, семя твоего отца, шамана хитанвойвов, уже было во мне. Они не знали об этом. Артур думает, ты сын одного из них. Может быть, его сын. Или сын одного из тех семи лучших воинов, которых награждали мной, пока Артур не решил, что я должна принадлежать только ему. Но семя этих великих воинов лишь питало тебя, лишь давало силы воина сыну шамана.

Я знала, что в тебе течет кровь шамана Чермея Астрекша. Теперь знаю, что и дух его живет в тебе. Но никто, кроме нас, не должен знать об этом. Мы оба живы лишь потому, что Артур считает твоим отцом себя. Или другого белого воина, но только не шамана хитанвойвов.

А Арнтес думал о том, так ли уж это ценно — быть живым. Ему претило предательство Богов. Ему не нравилось то, что делали Белые. Но и тихая бессильная ненависть оставшихся Хитанвойвов ему тоже не нравилась. Он считался полукровкой. Хитанвойвы ненавидели и побаивались его за половину белой крови. Белые презирали за половину индейской.

Но потом он смотрел на звезды, и слушал лес, и жизнь снова казалась имеющей смысл.

«Ты — сын великого шамана хитанвойвов, выросший с силой белых, считающих тебя своим. С мудростью индейцев, со знаниям белых. Ты один видишь глаз Богов. Когда придет срок, ты вновь сделаешь наш народ великим». Вот что сказала ему мать. Она была не только красивой женщиной. Красота осталось уже лишь та, которую трудно увидеть. Она была великой женщиной. И поэтому она до сих пор была жива.

Катя

Проснувшись, Катя зажгла свет во всей квартире. Приснится же такое. Ругая саму себя за впечатлительность, Катя дрожащими руками достала из рюкзака доллары. Та самая купюра с пятнышком была все той же самой купюрой с пятнышком. Катя с облегчением засунула их обратно. Однако заснуть до утра так и не смогла. Завтра по дороге в аэропорт она просто обменяет ее в первом же обменнике. Потеряет на курсе, ерунда. Или в Египте поменяет сразу же в аэропорту. И проведет чудеснейший отпуск в теплом море среди разноцветных рыб.

Арнтес

Ни мать, ни Арнтес не сказали никому о том, что он сын шамана. Но о глазе и своих видениях он говорил тем, кто остался из его племени.

Племени, даже если его почти нет, даже если у него нет богов, все равно нужен шаман. И так в двенадцать лет Арнтес стал тайным шаманом хитанвойвов.

В двенадцать лет он впервые нарисовал глаз.

Той ночью глаз над пирамидой сиял особенно сильно. Теперь он был там даже тогда, когда Арнтес не пил кактусовой крови. Арнтес старался чаще быть там, где пирамида не видна. Но глаз, казалось, с каждой ночью поднимался все выше. Он не следил за Арнтесом. Ему было плевать на такую мелкую букашку. Но стоило чуть задержать на нем взгляд — и хотелось идти к развалинам пирамиды, смотреть и слушать. Арнтесу не нравилось это — слушать ночь за ночью стоны всех тех, кто где-то страдал на этой земле. Видеть войны, убийства, жертвоприношения — былые и будущие. Но если придешь — от этого уже никуда не деться. Той ночью он справился с зовом и не пошел к пирамиде. Вместо этого он играл в ножи с такими же как он подростками-индейцами. И даже немного поболтал с красавицей Навгхертой, дочкой новой жены Артура. Не часто ему выпадали такие хорошие ночи.

А утром он встал и нарисовал глаз. Никто никогда не учил его писать или рисовать. Но живя рядом с Артуром, он видел, как это делают белые. Он просто взял чистый лист бумаги, рискуя получить взбучку от Артура, взял карандаш, и начал водить им, оставляя след и дивясь тому, что получается. Получался глаз над пирамидой. Он, конечно, даже близко не был похож на настоящий. И все же, наверное, немного похож. Потому что как только он закончил, то, в ужасе бросив карандаш, уставился на то, что получилось. Глаз смотрел на него. Теперь с листа бумаги. В вигвам зашла мать Навгхерты, красивая новая жена Артура. Она схватила рисунок. «Что это? Он как будто смотрит на меня. Это тот глаз, что ты видишь над пирамидой?»

Но Арнтес не мог ни говорить, ни даже стоять. Он просто свернулся в калачик на полу, где стоял, тут же уснул и проспал несколько часов.

Поздно ночью в их с матерью вигвам ворвалась Навгхерта. Вся в слезах и крови, она что-то кричала и в чем-то обвиняла его, прижимая к груди груду роскошных волос цвета воронова крыла. Арнтес слишком хорошо знал, что так выглядит. Скальп.

«Моя мать», — рыдала Навгхерта, — «и теперь я буду его женой… проклятый колдун, я видела у нее твой глаз, высматривающий жертву…»

В вигвам шагнул Артур, схватил Навгхерту за руку и вытащил наружу.

Арнтес бросился с криком за ней, но мать схватила его и закрыла ладонью ему рот. Арнтес прокусил ей ладонь до крови, но мать пока еще была сильнее его. Не так, не так, шипела мать, пока он не успокоился. Индейцы хорошо владеют своими эмоциям, Арнтес, хоть и мальчик, быстро взял себя в руки.

«Он убьет тебя, и это будет бессмысленная смерть. Все девочки когда-то станут женами», — сказала мать. «Ты — великий шаман хитанвойвов с силой девяти воинов. И ты среди белых. Они не знают, кто ты. Ты — их тайная уязвимость внутри них самих. Ты наберешь силу и уничтожишь их».

«Хорошо», — сказал. «Я уничтожу их. Ради тебя и ради Навгхерты. И я уничтожу этих проклятых богов, пожирающих кровь. Я найду их тайную уязвимость и уничтожу их».

«Не бойся», — сказал он, потому что при словах о богах мать в ужасе прикрыла рот рукой. «Богам нет дела до того, что мы говорим или думаем. Они убивают нас не за это. Они убивают нас ради своего удовольствия».

Катя

Утром сон забылся. И ни в какой обменник в суматохе она, конечно же, не забежала. Теперь она была уже в аэропорту, понимая, что везде успела и спокойно поджидала Лизу. Вспомнился вчерашний сон. Катя передернулась. Все это ерунда. Красное пятнышко, египетские пирамиды, не свежий сыр, возможно… Чтобы избавиться от навязчивой мысли, Катя зашла в туалет и достала пачку долларов. Что за черт! Она чуть не уронила купюру в унитаз. Держа ее кончиками пальцев, рассмотрела. Так и есть! Пятно стало ярче! И больше! Или это ее фантазия окончательно разыгралась. Выбросить эту купюру к черту в унитаз! Порвать и выбросить! Но нет, это все-таки деньги… Но находиться с ними рядом Катя больше категорически не желала. Не дожидаясь подруги, она зарегистрировалась на рейс и сдала багаж, внутрь которого запихнула эти проклятые сто долларов. Избавится от них в Египетском аэропорту, в обменнике, в магазине, где угодно…

Позвонила подъехавшая Лиза. И тут Катя вдруг поняла, что наделала. Лететь с этой купюрой в самолете? Лететь с этой купюрой в Египет? Почему она просто не потратила ее здесь же в Дьюти фри? Она бросилась к девушкам на стойке, но ей вежливо сообщили, что вернуть багаж уже не получится.

Арнтес

Следующим утром к нему пришел Артур.

«Моя маленькая жена сказала, что ты нарисовал Глаз, ищущий жертву», — сказал Артур. «А ее мать взяла его. Может, она и права, потому что вчера я шел домой, думая о том, как славно мы займемся любовью с малышкой Нарси… ее матерью. А в результате убил ее. Я хочу, чтобы ты нарисовал этот глаз на всем моем оружии».

Должно быть, Артур тоже был немного шаман, подумал Арнтес. А может, просто одно из его дурацких суеверий, типа того, что пустить по кругу девственницу на развалинах пирамиды даст силы в следующем бою. Просто угадал.

Арнтес сказал, что нарисует ему сколько угодно Глаз, если тот отпустит Навгхерту. И не соглашался ни в какую, хоть Артур и избил его до полусмерти. Всю ночь мать обмывала и отпаивала его целебными травами. Хорошо, что у Арнтеса их было достаточно — он собирал их для племени.

А на следующий день Артур пришел снова. И согласился на условия Арнтеса. Арнтес нарисовал ему глаз везде, где он хотел. В том числе и просто на чистых листах бумаги.

Артур тоже выполнил обещанное и отпустил Навгхерту. Только как бы ни старались Арнтес с матерью ее исцелить, через два дня Навгхерта умерла. Разозленный на Арнтеса, Артур делал с ней такое, что не могут выдержать двенадцатилетние девочки. Даже если им и можно уже становиться женами.

Еще через несколько дней Артура на охоте разорвал ягуар. Никто ничего не заподозрил.

Оружие Артура досталось Брендону. И предвидение Артура сбылось. Вот только не он, а Брендон не знал теперь поражения в бою. Белые продолжали побеждать и убивать. Кровь лилась, боги становились сильнее. Стоны у пирамиды сливались в ушах Арнтеса, когда он приходил к ней, в невыносимый вой. Арнтес искал уязвимость Богов, и не находил.

Прошло несколько лет. Изображения глаза стали популярны, и тиражировались уже без участия Арнтеса. А Боги просили все новой и новой крови. Арнтес слышал, что теперь глаз рисуют на чем-то, что Белые называли «деньги». И все чаще Арнтес слышал по ночам у пирамиды стоны на незнакомых заморских языках

«Когда ты найдешь уязвимость, она просто разрушит их изнутри», — говорила мать. «Они выпили слишком много крови. Когда ты найдешь уязвимость, всего одна дополнительная капля крови заставит их лопнуть».

Этой ночью у него было все готово. Он уже подбросил Брендону новый рисунок. Он нашел уязвимость. И этой ночью он пришел сюда, чтобы активировать ее.

Оглавление

Катя

Арнтес

Катя

Арнтес

Катя

Арнтес

Катя

Арнтес