Истоки инквизиции в Испании XV века-книга 3 и 4 [Бенцион Нетаньяху] (pdf)

27 сентября 1480 г. испанская правящая чета Фердинанд и Изабелла издали указ об основании в их королевствах трибуналов для осуждения случаев «еретической развращённости», и вскоре, предположительно в ноябре, они же создали первый из этих трибуналов, ставших известными под общим названием испанской инквизиции. Королевский декрет с ясностью указал, что инквизиция создаётся с целью поиска и наказания евреев, перешедших из иудаизма в христианство и нарушивших законы Церкви, продолжая втайне быть приверженными иудейской вере и исполнять еврейские обряды. Ни одна другая группа не была отмечена, ни одна иная цель не была названа — факт, который сам по себе предполагает тесную связь между созданием инквизиции и еврейской жизнью в Испании.
И другие факты подтверждают эту связь. Марраны, упомянутые в королевском декрете, в большинстве своём были отпрысками евреев, принявших христианство во время тех фатальных пятидесяти лет (1367-1417), когда яростные преследования заставили множество евреев, а точнее — большинство испанского еврейства — оставить свою религию и стать христианами. Ясно, что установление испанской инквизиции, так или иначе, было связано с этими преследованиями, и изучение их причин неизбежно требует взвесить их социальные и политические предпосылки. Это, в свою очередь, побуждает нас рассмотреть факторы возникновения еврейского вопроса в Испании.
Тем не менее еврейский вопрос в Испании не вырос на исключительно испанской почве. Он был частью положения евреев в средневековой Европе, и это положение, как большинство явлений в Средние века, уходило корнями в Римскую и предримскую эпоху. Детальное описание эволюции еврейской проблемы с античных времён и до рождения инквизиции вышло бы за рамки этой книги. Однако краткий рассказ об этой эволюции и, превыше всего, о её людях и ключевых элементах является необходимым для нашей дискуссии. Без этого трудно объяснить появление инквизиции, её природу, цели и историческое развитие.
II. «Ненависть к евреям и подстрекательство против них, — сказал Теодор Моммзен, — стары, как и сама диаспора». Когда Моммзен сделал это категорическое заявление, его внимание было сфокусировано на отвращении к евреям во многих частях эллинистического мира. Но эта единственная в своём роде враждебность, «ненависть к евреям» и особое «отвращение», сопровождавшее эту враждебность, ни в коем случае не были «стары, как диаспора». Понадобились особые политические и социальные обстоятельства и долгое развитие определённых норм общественного поведения, чтобы создать тот особый тип ненависти, который Моммзен имел в виду. Положение чужеродных меньшинств в античные времена было в целом не лучше, чем в более поздние периоды.
Терпимость к чужакам была редким явлением и, как правило, не распространялась за пределы кратких визитов торговцев, прибывавших с нужными товарами. Пока их визиты продлевались санкциями властей, негативная реакция на их пребывание была меньше. Но даже тогда их намерения вызывали сомнения, за их передвижениями следили и власти, и население, а свобода их действий была обычно ограничена рамками, заданными властями. Некоторые социологи полагают, что в основе такого отношения лежит инстинктивный страх перед чужаками как потенциальными врагами — страх, связанный с сопротивлением многих животных вторжению в их владения. Это чувство, которое греки назвали ксенофобией, диктовало политику по отношению к пришельцам.