Да, я счастливчик, и что с того?! Том 3 [Илья Николаевич Романов] (fb2) читать онлайн

Да, я счастливчик, и что с того⁈ Том 3

Глава 1

Добро пожаловать домой…

Пожалуй, это те самые слова, услышать которые в данный момент было странно до мурашек. Скорее, добро пожаловать на пиршество тварей из множества приоткрытых миров. На их вольные хлеба. На пепелище, в которое столица обращалась прямо на моих глазах.

«Сказал бы, что поделом вам всем, но деликатно промолчу…» — не удержался Царь от того, чтобы лишний раз поддеть меня. Ведь люди годами пытались прибрать Абба-Алу к загребущим рукам, а в итоге… В итоге всё вышло совсем наоборот, причем стараниями самих же людей. Грустно.

«…и смешно! — весело добавила тварь. — Так ведь правильно говорится? И смешно, и грустно!»

— Я тоже рад вас видеть, — слабо улыбнулся я, ожидая содержательный рассказ по поводу того, что вообще здесь происходит и каким образом всё умудрилось прийти к этому всего лишь за пару недель моего отсутствия.

— А я-то как рада тебя видеть! — воскликнула Полиночка, еще пуще прежнего обхватывая меня обеими руками и напрочь отрезая мне возможность вдохнуть пропитанный гарью и смрадом воздух полной грудью. — Они тут повылезали из всех щелей, видал⁈ Пока добирались сюда, думала, что одна из этих тварей нам однозначно кишки выпустит.

— Так ты же сильная… — сделал над собой усилие, чтобы мягко отстранить от себя княжну и подняться на ноги. Протянул ей руку.

— Это пока тебя не было я сильная! — с улыбкой от уха до уха приняла она помощь, вскочила и повисла на моей руке, прижавшись ко мне всем телом. — А сейчас могу и позволить себе немножко слабины…

Закатил глаза, уставившись на Константина. Всё же есть вещи, которые никогда не меняются. И это даже хорошо.

— Я отведу вас в убежище, господин, — коротко поклонился тот, и мы двинулись по крышам, перепрыгивая с одной на другую.

Мне кажется или с тех пор, как мы с Царем синхронизировали энергетические потоки, в моем теле прибавилось силы и ловкости?

«Не кажется…» — тут же отозвался он.

— Так много всего произошло, пока тебя не было! — продолжала тараторить блондинка на ухо, не отставая от меня ни на шаг. — В академию приперся какой-то фуфел, который выглядит почти как ты, но весит целую тонну. Как раз у него я и узнала, что ректорша тебя спровадила в тартарары. Я, знаешь ли, быстро сложила дважды два, и тут же отправилась к отцу, чтобы тревогу бил. Вот как чувствовала, Гордеев, что какая-то херня надвигается! Он такой типа: «Нет, всё нормально, завали-ка ты хавальник». А я такая: «Не завалю, пошел-ка ты сам в пешее эротическое!» Мы с тем фуфелом сбежали, а потом Константин привел нас в какую-то развалюху, но прикольную! А еще там был Геннадий. Ну, это мой бомж. Потом всё затряслось, повылезали отовсюду эти ктулхи позорные… Но Константин сказал, что ты вот-вот вернешься и у меня как будто открылось второе дыхание! Знаешь, это если «Байкал» с леденцом от кашля смешать ментоловым, вот так же примерно жахнуло! А у тебя как дела?

Я даже не сразу понял, что настала моя очередь говорить. Лишь тогда, когда девушка смолкла и выжидающе уставилась на меня. Времени они тут зря без меня не теряли, короче говоря.

— Нормально, — ответил по стандарту.

— Смотрю, загарчик у тебя, Гордеев, появился, — скептически прищурилась она, осматривая меня с головы до ног. — Ты откуда вообще вернулся, скотиняка такая⁈ Или тебя на пляжу в заложниках держали?

— У вас еще будет время всё обсудить, — оборвал ее расспросы Константин, и я с благодарностью скользнул взглядом по его, мелькающей впереди, спине.

А вот обсудить нам и впрямь предстояло очень многое. Например, как Шлейфер умудрилась за такой короткий промежуток времени перейти от подпольной деятельности к агрессивному прорыву? И… и что это еще за «фуфел» такой, который выглядит «почти» как я? Где ректорша вообще умудрилась такого типа отыскать?

«Для меня вот все людишки на одно лицо…» — не постеснялась высказаться тварь, хотя ее комментарии вовсе не требовались.

Спустившись по пожарной лестнице, продолжили наш путь уже по земле, и здесь я в еще большей степени ощутил атмосферу спаленной пожаром Москвы. Разве что французов не хватало. Их место заняли копошащиеся и порыкивающие чудища самых разнообразных мастей, размеров и особенностей питания. Некоторые даже в помойках рыскали в поисках лакомых кусочков, другие же забирались в кроны парковых деревьев и обгрызали листья. Но и первые, и вторые рядом не стояли с теми, кто предпочитал всему этому сочную человеческую плоть.

Люди, которых мы встречали на своем пути, четко делились на три типа: городская гвардия, охотники и революционеры. Различить все три с легкостью можно было по форме одежды, но никому из них мы так на глаза и не попались. Да и Полиночка на удивление притихла, как только мы спустились с крыш. Чтобы из благоразумия продолжить выносить мне мозги, как только доберемся до безопасного места.

«Самка, выносящая мозги — горе всему племени!» — ловко подметил Царь, и я уже сотню раз успел пожалеть, что эта тварь обрела способность к членораздельной речи.

— Абуга? — неожиданно высунулась мордочка маленькой обезьянки из-под моей распахнутой на груди рубашки и воззрилась на меня глазками-бусинками.

— А ты здесь, мать твою, откуда?.. — громко прошептал ей, склонив голову. И, кокетливо похлопав глазками, существо чмокнуло меня в нос.

Должно быть, успела вскарабкаться на меня до того, как в портал зашел. Очередная обезьяна на мою голову…

«С прибавлением в семействе! — не преминул поздравить примат. — Это, кстати, детеныш. Теперь ты официально отец-одиночка!»

— Спрячься, блин, от греха, — вдавил я любопытную мордочку обратно в недра рубашки, пока никто не заподозрил, что с некоторыми тварями общаюсь на «ты».

«От носителей всё равно не спрячешься, малец. Да и смысл скрывать свою природу от таких же, как ты?..»

Точно. А я ведь и забыл, кто меня сейчас окружает. И Константин, и Полиночка, по словам Царя, являлись такими же носителями душ легендарных тварей. Лично я ничего не чувствовал, но вели себя эти двое и впрямь как не от мира сего. Почти так же странно, как и я сам.

Прошло еще немного времени, прежде чем мы добрались до, так называемого, убежища. И впрямь ничем не примечательное местечко с покосившейся и проржавевшей вывеской «Средняя школа №7 города Москвы».

Внутри оно оказалось примерно таким же запущенным, как и снаружи. Вздутый линолеум, поросшие мхом и плесенью стены. Из оконных рам с облупившейся от времени краской была выбита часть окон.

— Здесь безопасно, господин, — заверил Константин, прочитав эмоции, отразившиеся на моем лице.

— Уж тебе-то я верю, — с улыбкой кивнул ему, осматривая уходящий вдаль коридор.

Часть дверей, ведущих в кабинеты, была распахнута настежь, и я шагнул в первый же… моментально потеряв дар речи. И ладно бы Стервятник здесь что-то забыл. Хрен проссышь этого стремного дедка и то, о чем он думает. Но этот пацан…

Усевшись на изрисованную граффити парту, он смотрел на меня с не меньшим удивлением в глазах, чем я на него. Будто в зеркало смотрелся. Не права была Полиночка, когда утверждала, что он похож на меня. Он не просто похож. Он, мать твою, идентичен!

Только не говорите, что всё это время у Димитрия где-то в закромах валялся брат-близнец.

«Мими! Вот так встреча! — возопил Царь, буквально оглушая меня своим возгласом. — Всеми прочими богами клянусь, тысячу лет эту извращенку не видел! Соскучился даже! Хотя нет, показалось…»

Брат-близнец? Ну нет, это было бы слишком. Да и отец наверняка рассказал бы мне о нем, если не оставил бы при себе в качестве козыря. К примеру, на случай, если других наследников у него не останется.

— Добрый день, — промямлило мое отражение, неловко махнув рукой. — Э-э-это не то, что ты думаешь!

Обернулся на вошедшего в класс Константина. Одного только взгляда на его физиономию кирпичом хватало, чтобы хотя бы немного от сердца отлегло. Поразительная и крайне полезная способность! Лучше распиаренных таблеток от тревоги и стресса.

— Его способность — трансформация в любое живое существо и заимствование сил посредством перорального принятия крови, — коротко пояснил ассистент, и от сердца отлегло еще сильнее. Никого отец не скрывал. Но в то же время…

— Ты вампир, что ли? — изогнул бровь, продолжая внимательно осматривать парня с головы до ног.

— Кто? — изумился незнакомец. — Нет-нет! — поспешно замахал он руками. — Мне нужно не так много крови. Достаточно одной капли.

— Одной капли… Нихрена себе. И как же долго ты мной притворялся?

«А Мими утверждала, что ей нужно как минимум ведро! — тут же возмутился примат и пренебрежительно фыркнул. — Вот ведь лживая сука…»

— Около… полутора недель, — выдавила моя копия. — Но честное слово, понятия не имел, что окажусь в такой заварушке! И что впоследствии меня забьют до полусмерти!

— До полусмерти? — подала голос Полиночка, со скрещенными на груди руками и высоко задранным подбородком поравнявшись со мной. — Это тебе еще повезло, что жив остался, пытаясь меня на*бать.

— Полина!.. — прикрикнул на нее. — Что мы по поводу статуса и репутации говорили?

— Хорошо, — нехотя бросила она. — Не на*бать, а в крайней степени одурачить, поставить в неловкое положение и забраться ко мне под юбку, пользуясь моими светлыми чувствами.

— Ну вот же, — хмыкнул. — Можешь ведь, когда хочешь.

— Я же вам больше не нужен, верно? — умоляюще уставился на меня парниша, хлопая глазами. — Скажите, что нет… — добавил он громким шепотом. — Пожалуйста…

Ну нет. Что-то мне подсказывало, что так просто он от нашей компании теперь не отделается. Хотя бы из соображений его же безопасности.

Так что взял один из стульев с наполовину оторванной и повисшей деревянной спинкой, развернул его спинкой вперед, уселся верхом.

— Зовут тебя как?

— Дамьен… Жируа. Я прибыл сюда из Французской Империи для обучения в МАБМ…

А вот и француз органично вписался в пейзаж спаленной пожаром Москвы. Что ж, разбавим и без того непростые будни увлекательной историей моего двойника. К тому же, рассказ и впрямь оказался довольно занимательным.

Подфартило же Шлейфер несказанно, как только этот паренек переступил порог ее кабинета. Причем с ее излюбленным орудием шантажа — желанием учиться. Сам же в свое время попался на ту же удочку, а потому нас с французиком ожидала настолько похожая судьба. По крайней мере, сейчас мы сидели друг напротив друга, а это уже говорило о многом.

— Значит, — решил я подытожить, когда история Дамьена подошла к своему логичному завершению, — она посчитала, что сплавила меня надолго. И ты всё еще не предал ее доверие. Так получается?

— Наверное… — неуверенно протянул тот.

— И сейчас она понятия не имеет, что я вернулся.

— Наверное?..

Ему уже заочно не нравилось то, к чему я клонил, но и пощады не дождется. Она его ничему не научит. Но вот сослужить нам хорошую службу этот самозванец всё еще мог. В конечном итоге подфартило как раз не ректорше. Мне.

«Да, ты счастливчик, и что с того⁈ — пробасил Царь и хрипло заржал. — Странно до сих пор удивляться доставшемуся тебе дару! И да, можешь не благодарить…»

Длинной же на сей раз оказалась цепь удачных случайностей. Но каждая из них в равной степени приводила меня к выигрышу. Азартные игры, жизнь или война — без разницы.

Стоило подметить, что и Константин сыграл во всем этом не менее значимую роль. Надо будет выделить ему премию. Если Димитрий ему в принципе что-то платил, потому что оклада мой ассистент лично от меня никогда не требовал.

Завершить свою мысль я, впрочем, не успел. Едва открыл рот, как скучающая до недавнего времени Полиночка, с ногами забравшаяся на широкий подоконник, птицей встрепенулась и подлетела ко мне, размахивая смартфоном в руке.

— Шлейфер, она!.. — сунули мне под нос телефон с открытой страничкой местного видеохостинга. Сдавленно хмыкнул, стараясь не обращать внимания на ряд рекомендуемых видео в правом столбце экрана. Вероятно, не такой уж плохой женой будет Полиночка… —…выходит в прямой эфир!

И лишь тогда удосужился глянуть на заголовок прямой трансляции: «Официальное обращение „Огней Революции“ от имени М. Шлейфер». На заставке трансляции отсчитывались секунды до начала эфира на фоне телевизионной испытательной таблицы из разноцветных полос. Двадцать четыре, двадцать три, двадцать две…

— Неужели… она сделает это лично? — переглянулся с Константином, всё это время стоявшим позади меня со сложенными за спиной руками.

Но мужчина молчал, а с последними секундами таймера по моей коже пробежали противные мурашки.

Если Маргарита Артуровна готова была лишиться инкогнито и открыто сознаться в организации прорыва во имя идеалов «Огней Революции», то это, и самом деле, начало конца.

Глава 2

Отсчет завершился под аккомпанемент противного писка, и мы уставились на экран смартфона Полиночки во все глаза.

Все, кроме Стервятника, до сих пор сидевшего в углу с пустой пивной бутылкой и уткнувшего лицо в острые колени. Хотя ему и без того наверняка были известны планы его госпожи. Бывшей или нынешней — еще стоило уточнить у Константина. Но вряд ли мой ассистент притащил бы змею в птичье гнездо, предварительно не учтя все риски.

Интересно, каждый ли гвардеец «живого уголка» Маргариты Артуровны являлся носителем? В этом случае Константин бы, наверное…

Стоп! Секундочку…

Эфир начался раньше, чем Шлейфер успела к нему подготовиться. Ей всё еще наводили марафет в кадре, а потому у меня было время, чтобы поинтересоваться у Царя, с какого это хрена в нашем разговоре о носителях он упомянул моего ассистента, а не Пересмешника, который, собственно, и предупредил меня о наличии редких способностей у Стервятника.

«А я-то думал, ты сразу понял, что Константин и Пересмешник — одно и то же лицо! Не конченный же ты дебил, малец! Видать, сильно я переоценил твои умственные способности…»

Скосил взгляд на стандартную постную мину Константина.

На кой же… на кой черт он вообще взялся работать со Шлейфер⁈ Хоть я и сам тогда подметил, насколько сильно схожи их с ясновидящим голоса, но даже подумать… Так вот, почему во время последнего задания он лично отрезал меня от общей движухи! Каким-то образом докопался до моей причастности к делам ректорши и тайно сделал всё возможное, чтобы обезопасить меня. Вступил в отряд сам, зная, чем это может обернуться для его службы, если правда о соучастии гвардейца рода Гордеевых раскроется.

— Константин… — благоговейно выдохнул я, и мужчина опустил на меня взгляд. — Ты самый лучший человек в моей жизни!

— Это честь для меня, господин, — ровным тоном отозвался тот.

— Это чё щас такое было-то⁈ — возмутилась Полиночка столь неожиданному признанию в чужой адрес. — Он-то здесь причем? Трансляцию я нашла!

— Ты тоже ничего, — подмигнул ей, на что княжна утробно зарычала. — И если мы в какой-то момент не оступимся, каждый из нас принесет значимый вклад в общее дело. Даже ты, — глянул на Дамьена, который жалобно сдвинул брови и шумно сглотнул.

Тем временем Маргарите Артуровне наконец-то навели марафет, и она пронзительно уставилась на нас с экрана. Ее темно-синий комплект, украшенный эполетами, и уложенная черная коса, окаймляющая линию роста волос, особенно ярко и выгодно смотрелись на белоснежном фоне. На месте ничего не подозревающих зрителей я невольно проникся бы к этой суровой женщине с властным взглядом. Назвал бы это… особым видом харизмы. Диктаторской.

А стоило Шлейфер открыть рот, волоски на руках моментально встали дыбом. Примерно то же я ощущал во время ее краткой, но метко бьющей речи на церемонии в честь начала учебного года. Умела себя подать эта дамочка. До дрожи.

— Мы могли бы терпеть это бесконечно, — начала она, особо не заморачиваясь с приветствиями и посчитав наилучшим сразу рубить с плеча. Губы ее едва двигались. — Но не пора ли открыть вам глаза на то, во что превратилась наша Империя с легкой руки рода Разумовских? Политическое и экономическое бессилие на мировой арене отражается не только на правящей верхушке, но и на вас. Тех, кого Империя обязана защищать от нищеты, безработицы, голода… Все справедливые заявления «Огней Революции» о тяжести нашего положения прежде замалчивались, и виной этому была жесткая диктатура Разумовских, собственными руками разрушившими нашу репутацию, кропотливо зарабатываемую год от года. Мы, лучшие из лучших, по одному лишь слову Льва Алексеевича Разумовского скрываем свой потенциал в то время как остальные набирают силу и крепнут. Мы и дальше обязаны ждать, пока Его Императорское Величество соизволит перейти к конкретным действиям и исполнить обещания, данные его предшественниками, или же возьмем всё в свои руки и сами изберем тех, кто встанет на защиту Империи? Я, герцогиня Маргарита Артуровна Шлейфер, организатор и глава движения «Огни Революции», открыто заявляю о том, что пока у власти не встанут люди, достойные этого, устроенный нами Прорыв будет оставаться бессрочным. Это вынужденная мера, ведь теперь замалчивать нас никому не удастся. В ваших же интересах, присоединившись к нашему движению, покончить с установившейся в Империи жестокой диктатурой и потребовать основания парламента по результатам мажоритарного голосования. Парламента, который своей деятельностью обеспечит и внутренний, и внешний рост, выведет качество жизни на новый уровень…

— Да что она вообще не несет⁈ — не выдержала Полиночка. Руки, в которых она держала перед нами смартфон, подрагивали. Еще немного и, готов был на флаге присягнуть, она запустит телефон в стену, разбив вдребезги. — Какая еще диктатура рода Разумовских⁈ Да если бы мой батюшка действительно был таким, каким она его описывает, я б его еще сильнее зауважала!

Все, как один, мы перевели взгляд на распалившуюся княжну.

— А что⁈ — недоуменно вскинула она брови. — Бей своих, чтобы чужие боялись! Эта шлёндра вот даже не стесняется о своем прорыве рукотворном говорить. Да тут и самые верные типы на ее сторону переметнутся, лишь бы портки последние не потерять!

— Как раз-таки это и называется диктатурой, — поправил я.

— Какая разница, как это называется, если важен только результат? Но… — немного стушевалась она, — я всё равно считаю, что так дела не делаются. Она, видать, на наш род до сих пор зуб точит.

— Да, предупреждая вопросы своих студентов и их представителей, я всё еще остаюсь ректором Московской Академии Благородных Магов, и на данный момент академия — самое безопасное место во всей Империи. Таким же местом для вас может стать Империя в целом. И помогут нам боги в нашей борьбе! — завершила свое обращение Шлейфер. Уголки ее губ приподнялись, серьги-маятники качнулись в ушах, и трансляция оборвалась.

— С каких таких пор? — осведомился я, когда Полиночка сжала смартфон в руке и выпрямилась.

— В то время, когда наша Империя лишилась последнего наследника рода Милорадочевых, занимавших трон, — пояснил Константин. — Из кровных родственников у Императора оставались лишь два племянника, принадлежавших к разным родам. Один из них к Шлейферам, второй — к Разумовским, соответственно. Составив завещание и передав его доверенным людям до лучших времен, вскоре Император скончался. Многие приближенные были уверены, что наследником будет избран Александр Шлейфер, но когда завещание обнародовали, оказалось, что указано там имя Георгия Разумовского. Шлейферы утверждали, что имя подделали уже после смерти Императора, однако все их претензии за неимением весомых доказательств подделки документа так и не приняли во внимание. Позволю себе заметить, что изначально род Гордеевых поддерживал сторону Александра, но после начала кровопролитных разбирательств занял противоположную. Градовские и Каримовы изначально выбрали Георгия, а последним сопротивлявшимся родом на стороне Шлейферов стали Левины, в последствии уже при Льве Алексеевиче попав в опалу.

Такой вот краткий экскурс в историю о событиях, которые вряд ли где-нибудь засветятся. По крайней мере, до тех пор, пока живы потомки участников неоднозначного конфликта.

Праведный гнев Шлейфер, если опираться на растянутые во времени межродовые распри, казался вполне логичным и справедливым. Однако нисколько не оправдывал ее милитаристские замашки. Не хотелось бы застать подобную веху в истории той Империи, частью которой мне посчастливилось оказаться.

«Это она почему вредная была? Потому, что у нее фиструма не было! — авторитетно заявил Царь. И да, одним только велосипедом тут не отделаешься… — Теперь же птичка расправила крылья! Крепких детенышей может родить столь сильная самка! Ты бы присмотрелся, малец…»

— Понятное дело, что в парламент она определила бы тех, кто поспособствовал организации всего этого… хаоса, — озвучил я и без того всем понятный факт.

— Абу? — выбрала обезьянка наилучший момент, чтобы высунуться из-под моей рубашки и заявить о себе всем остальным.

— Да вылезай уже, чтоб тебя… — позволил ей спрыгнуть на парту к Дамьену, и тот в страхе отшатнулся от малышки.

— А мне ты запретил так делать! — вскинулась Полиночка, насупившись.

— Забираться ко мне под рубашку? Ну не при всех же!

— Можешь… забраться ко мне… под рубашку… — проскрежетал старческий голос Стервятника откуда-то из угла.

— Но у тебя нет рубашки, — недоуменно развела руками княжна.

— Нам нужен план, господин, — вновь привлек к себе Константин всеобщее внимание. — На данный момент я сделал всё, что могло бы от меня потребоваться. Теперь же настала ваша очередь организовать и сплотить нас.

Пять пар глаз уставились на меня, и я беззвучно приоткрыл рот. Не сказал бы, что обладаю такими же превосходными навыками управленца, как Маргарита Артуровна, но… с чего-то же надо было начать.

«Редкостный же ты пессимист, малец! Вкупе с твоей неуверенностью и жалкостью выходит по-настоящему гремучая смесь, способная испепелить всё на своем пути, аха-ха-ха!»

Ох, как же ты заколебал…

С другой стороны, я мог бы начать охоту на живца, ибо у меня было то, чего до сих пор так сильно недоставало Шлейфер. Третьей составляющей фиструма. Однако жопой чувствую, что так легко она даже на столь ценную приманку не клюнет. Узнав о ее местонахождении, скорее, отправит туда свой «живой уголок», нежели попадется в очевидный капкан сама. В отличие от громил из охотничьего клуба недооценивать ее не стоило.

Кстати, по поводу «живого уголка»…

— Откуда он здесь? — обратился к Константину кивнув в сторону Стервятника.

— Мы смогли договориться о сотрудничестве.

— Ых…

— И что же ты ему пообещал? Вернее… мы можем предложить ему нечто большее, чем Шлейфер? — сам же удивился подобному раскладу.

— Не столько ему, сколько твари, чьим носителем он является. Лучше всего Гадеса подпитывает энергетика маниакально настроенных безумцев.

Гадес… а ему подходит! Почти как «гад», только еще «эсс», чтобы уж наверняка описать этого мрачного старикашку.

«Ты бы его еще в лицо гадской задницей обозвал, малец, хех. Вот только кишка у тебя тонка…»

— А насчет тебя что? — перевел взгляд на французика. — Мими, если не ошибаюсь?..

«Запомнил-таки! Менее бесформенной бабы в жизни не встречал, но кровь привлекательных самок в период лактации с легкостью исправляет этот дефект!»

А ты как будто бы лично пользовался ее услугами…

Молчание.

Мда-а-а…

— Королева Мимиков, — ответил мне Дамьен, посерьезнев и избавив меня от вида своей жалостливой физиономии. Потому что это была моя жалостливая физиономия. — Но я привык называть ее Мими.

«Все привыкли называть ее Мими! Это как Эвелины, Сюзанны и Анжелики среди людишек. Или вот еще… Белла-Кукурузница! Или Марта Отсосу За Три Копейки!»

— Значит, ты общаешься с ней? — постарался изо всех сил сохранять нейтральное выражение лица.

— Почти с самого рождения, — напрягся парень. — Я думал… у всех носителей так, — обвел он остальных внимательным взглядом.

— И она не шлет тебя на хрен при любом удобном случае? — ворвалась Полиночка в диалог.

— Нет…

— Не предлагала тебе выйти в окно? Спалить школу? — продолжала наседать княжна. — Грохнуть служанку всего лишь за то, что ей не понравился цвет ее кожи?

— Не припоминаю такого…

А у вас с ее тварью много общего, кстати.

«Прекрати называть нас тварями, ради всего несвятого! В свое время нас даже высшие боги побаивались. И приравнивать нас к каким-то безмозглым чудовищам, обделенным принципами и идеалами — это натуральное кощунство!»

И в то же время вас убили «жалкие смертные».

«Ах ты наглый!.. Но Малал, и правда, редкостный маньяк. Всегда завидовал его умению учинять хаос на ровном месте».

— Вот потому меня чуть в дурку и не сдали, — повела девушка плечиками. — Эх…

— Ладно, — вздохнул, прикрыв глаза. — В любом случае, сперва нам следует…

Оборвал себя на полуслове, когда в кармане настойчиво завибрировал смартфон. Вынул, глянул на дисплей и незамедлительно принял звонок. От хренового предчувствия аж под лопатку правую кольнуло.

— Алло?..

— Ты где? — раздался с того конца обеспокоенный голос Романа. И, не дождавшись моего ответа… — Трансляцию видел?

— Видел.

— И это далеко не худшее из зол, вот что я тебе скажу.

— Та-а-ак…

— Времени сейчас нет. Скину координаты. Пока нужно помочь остальным и… черт. Если знаешь безопасное место… Не отходи далеко! — крикнул он куда-то вдаль. — Ульяна! Да твою ж мать! Я перезвоню. Если вообще перезвоню. Ульяна!

А после — рычание, помехи и резкий обрыв связи.

Еще с минуту я тупо пялился в потухший экран, пока меня не отрезвило пришедшее уведомление с набором цифр.

Роман, Ульяна, Ксения… Пока мы прохлаждались здесь, на улицах всё еще творилось хрен пойми что. Да, скорее всего, носителями они не были. Константин бы своевременно выявил их и привел сюда. И в то же время… Ну не мог же я оставить их посреди разбушевавшихся тварей и обезумевших революционеров.

— Я догадываюсь, о чем вы сейчас думаете, — выудил меня из мыслей Константин. Выждал излюбленную драматическую паузу… — Показывайте координаты, господин.

Глава 3

У ассистента ушло всего несколько секунд на то, чтобы обработать в голове набор цифр. Даже позавидовал немного. Топографический кретинизм был одной из моих извечных проблем.

— Это место между Москвой и Краснославлем, господин, — уведомил мужчина, выпрямляясь и поправляя очки. — На железнодорожных путях, если не ошибаюсь.

— А ошибаешься ты вряд ли… — протянул, медленно кивая. — Собираешься отправиться туда в одиночку? — быстро разгадал его замысел.

— Один я добрался бы туда быстрее. Если вы, конечно же, не против.

Нет, два раза на одни и те же грабли я наступать не намерен. Константин, безусловно, лучше знал, что делает. И мешаться у него под ногами, когда на кону стоят жизни дорогих мне людей — неоправданный риск.

«У кого-то начинают появляться зачатки здравого смысла… Да я просто поражен!»

— Сейчас можешь действовать, как считаешь нужным, — наконец согласился я, взвесив все «за» и «против». — Но будь осторожен.

— Разумеется, господин.

— Это приказ.

Кивнув, гвардеец испарился. Искренне верил в то, что он справится. Как бы… ну кто, если не Константин? Более ответственного и неубиваемого человека я, честно говоря, не знал.

Обезьянка забавно потерла глазки, стоило ассистенту исчезнуть. Приоткрыла ротик, глянула на меня с недоверием.

Эх, не то еще увидишь, если задержишься с нами надолго…

— Изначальный облик себе вернуть можешь? — поинтересовался у французика, поднимаясь со стула и потягиваясь, разминая затекшие мышцы.

— А это… обязательно? — как бы между прочим уточнил тот, отводя глаза.

— Насколько я понял, Шлейфер добыла всего несколько капель моей крови. Сейчас же я в любой момент могу с тобой поделиться. Считай, бесконечный запас. Что же тебе мешает?

Дамьен замялся, прикусил нижнюю губу, принялся нервно перебирать пальцы.

— Да он просто уродец, наверное, вот и не хочет свою физиономию возвращать! — хохотнула Полиночка, но одного строгого взгляда на девушку хватило, чтобы она перефразировала оскорбительную мысль. — Самооценка у него… низкая, наверное.

— И всё же будет лучше, если ты покажешь мне свое истинное лицо, — заявил, не оставив пареньку иного выбора.

Куда более комфортно я чувствовал бы себя здесь, если бы собственная скукоженная физиономия не мелькала перед глазами. Дизморалит немного, знаете ли. Да и остальных путает.

— Хорошо, — скрепя сердце, согласился французик.

Момент, и передо мной предстал пухленький блондин с маленькими глазками и квадратным подбородком. Одежда плотно обтянула все жировые складки, короткие ножки забавно свисали с парты. Неудивительно, что мое поджарое тело и смазливое лицо пришлось ему по вкусу настолько, что менять их на изначальный облик у паренька особого желания не было.

— Знаешь, что? — скрестил руки на груди, оценивающим взглядом пробежавшись по Дамьену с головы до ног. — Твои способности исключительны. Поэтому прекрати загоняться, как девка, и цени то, что имеешь. И ты, и твоя Мими сослужите нам неплохую службу, если в руки себя возьмешь. Там уж мы подумаем, как привести тебя в форму. Если хочешь, лично за это возьмусь.

— Или я! — вскинула Полиночка руку вверх.

Но ничего хорошего ее хищная улыбка от уха до уха не предвещала. Даже французик испуганно покосился на меня, заранее взмолившись о пощаде.

— Это дело десятое, — резко пришлось сменить тему. — Пока Константин проводит спасательную операцию, мы тоже сидеть без дела не будем.

— Вот, сразу бы так! — моментально воодушевилась княжна. — Надаем этим парламентерам недоделанным по тощим сракам! Геннадий, — махнула она рукой притаившемуся в уголке старику, — настало твое время!

— Ых… — скрежеща, принялся подниматься Стервятник с насеста, дряблой рукой всё еще держа пустую пивную бутылку.

А я ведь никогда прежде не видел его зачистку воочию. Да и не знаком был с его способностями в принципе. Но если Константин посчитал его достойным членом нашей команды, значит, было, за что.

Насколько успел понять, разум каждого из носителей претерпевал некоторые изменения под влиянием души легендарной твари. Учитывая это, страшно предположить, что за дьявол скрывается в недрах сознания Стервятника, если даже носитель его был пугающим до жути. Скоро мы это и узнаем…

* * *

Московская область, электричка №107…

Несколькими минутами ранее…

Посадка, как обычно, оказалась неожиданной. Обе ноги Константина очутились в жерле унитаза, но он спокойно спустил их на пол одну за другой. Стряхнул с плеч темного пиджака невидимую глазу пыль и вышел в тамбур электрички.

Стекла были частично выбиты, свет на потолке помигивал, а из вагонов по обеим сторонам от тамбура раздавались крики, рычание и треск. В общем-то, атмосфера именно та, о которой он и предполагал.

«Ты собираешься вывести отсюда всех пассажиров, а не только товарищей господина. Это займет немного больше времени, чем ты рассчитывал», — проанализировал Якомару ближайшее будущее.

«Господин не простил бы мне, оставь я остальных на произвол судьбы. Лично же мне нет до них никакого дела».

«Верю… — не стала спорить тварь. Хотя могла бы. — Тогда следовало бы поторопиться, пока они еще живы».

«Понял».

С этими мыслями мужчина отодвинул покореженную дверь в левый вагон и за считанные секунды оценил обстановку.

Огромная дыра в стене со следами челюстей, на лакированной поверхности деревянных скамеек видны следы когтей. Студенты, попытавшиеся сбежать из академии на ближайшей электричке, попрятались на полу между сидениями, прикрывая головы руками. Впереди же, прямо посреди прохода, возвышался гатлок. Длинная образина с сальными космами, прикрывавшими уродливое лицо. Его тощие руки, обтянутые бледной кожей, скользили по спинкам скамеек.

Должно быть, среди ребят в вагоне были и охотники, вовремя сообразившие предупредить остальных о природе этой твари. Твари, которая ориентировалась исключительно на звук.

Сейчас же косматая голова гатлока повернулась к Константину, который и не пытался бы скрываться от этого чудовища. Разбежавшись еще до того, как тварь успела сделать выпад, в прыжке адамант запустил руку в ее глотку чуть ли не по самое плечо. Назад отпрыгнув уже с бьющимся в окровавленной руке черным сгустком, крепко сжал его в кулаке. Почти в тот же момент с протянутой к мужчине костлявой рукой, чудовище рассыпалось прямо на глазах, вызывая возгласы неподдельного удивления среди студентов.

— Кто это такой?..

— С нами ехал препод⁈

— Как он его, а⁈..

«Один есть».

Быстро проверив вагон на наличие в нем товарищей господина и не отыскав их, мужчина отправился дальше. Прошел в соседний тамбур через дыру от смятой раздвижной двери.

В следующем вагоне ситуация была ничуть не лучше, чем в предыдущем, но сбив тварь с ног обеими ногами в прыжке и распоров ей брюхо вынутым из поясной сумки кинжалом, Константин повторил процедуру визуального обыска. Пусто. Направился в следующий.

Лишь в пятом по счету вагоне он обнаружил Градовского. Студенческая форма висела на парне окровавленными лоскутами, правое стеклышко очков было треснуто. Спиной он прикрывал сжавшуюся на полу Левину, лицо которой искажала гримаса боли. Бледными пальцами девушка зажимала сочившуюся кровью рану на боку.

— Ты тоже своевременно не оплатил за проезд⁈ — орал Роман в клыкастую морду твари, распахнувшуюся перед его лицом. — И как вас, зайцев таких, земля носит⁈ Всего триста семьдесят рублей зажал!

— Пригнись! — невозмутимо скомандовал Константин. И как только голова студента опустилась, одним легким росчерком по шее чудовища гвардеец заставил тварь рухнуть в проход и задергаться в предсмертных конвульсиях. — Рад видеть вас в добром здравии, господин, — кивнул мужчина, вытирая обагренное лезвие об белоснежный платочек.

— Константин! — расцвела улыбка на его лице.

— Госпожа? — глянул он за его плечо на ослабевшую рыжую девчонку. Та изобразила лишь подобие улыбки, а затем снова скривила губы от боли. — Никуда не уходите. Дайте мне… минут восемь.

«Десять…»

— Десять, — поправился Константин. — Десять минут на то, чтобы все остальные добрались до столицы в добром здравии.

И, как только Роман кивнул, адамант отправился в следующий вагон, заранее запустив руку в сумку на поясе.

Путь в любом случае придется расчищать. Слишком много тварей на квадратный метр. Не иначе, один из порталов был открыт неподалеку.

«Чтобы не дать студентам сбежать из самого безопасного места в Империи», — догадался Константин.

«Похоже на правду…» — прохладным голосом согласился с ним Якомару.

* * *

— Да им, блин, конца и края не видно… — процедил сквозь зубы, сбрасывая одну из тварей с кончика копья. — Бессмысленная затея, пока не закроются порталы.

— Бессрочный проры-ы-ыв… — задумчиво протянула Полиночка, облокачиваясь на кирпичную стену, доставая что-то из кармана и надкусывая… котлету. Масло потекло по подбородку девушки, а сама она сощурила глаза от удовольствия.

— Ты где котлету по-киевски достала, мать⁈ — искренне удивился я, преображая копье в револьвер и взводя курок.

— Места надо знать, — подмигнула княжна, прожевав. — В столовку какую-то по пути заскочила. Не пять звезд Егорьевских, конечно, но тоже ничего! Калорий, правда, маловато…

— Эти калории прямо сейчас стекают по твоему подбородку…

— Ой, правда? — тут же принялась она голыми руками оттирать масло с лица.

Тем не менее, Полиночка помогала хоть как-то. Стервятник же тенью следовал за нами. Периодически куда-то исчезал, стоило какой-нибудь твари преградить нам путь, а после — так же внезапно появлялся. Толку от него было, как от вантуза в деревенском туалете, и в данный момент как раз нашлась свободная минутка, чтобы обсудить его бездействие. Не самая безопасная минутка в моей жизни, впрочем… а кому сейчас легко?

— И когда же ты соизволишь присоединиться к нашей охоте? — поинтересовался у старика, изогнув бровь.

— Ых… — выдохнул тот, криво ухмыльнувшись. — Когда добычей… станут… люди…

— Чем же тебя твари не устраивают?

— У них нет… души. А у нас есть… уговор.

Честно говоря, после его слов очко мое немного сжалось. И дело было не только в особенностях этого голоса, словно дед из последних сил дышал через подводную маску и никак не мог надышаться вдоволь. Ему требовались души для подпитки, а следовательно, и зачистка его всегда состояла в том, чтобы… ну нет! Не мог же он целыми пачками аристократов скашивать! Да и Виктория после ночи ограбления в аукционном доме жива осталась. Вероятно, спектр его умений одними только убийствами не ограничивался, и память он впрямь стирал умело. Но что-то мне подсказывало, что сейчас он далеко не на память революционеров навострился… Лишение души — это ведь смерть, если я не ошибаюсь.

Я ведь не ошибаюсь?

«Ты у меня интересуешься, малец?»

Нет, просто решил поговорить с самим собой, отвечая на собственные вопросы.

«А я как раз вспоминал те прекрасные деньки, проведенные с Мими в одной пещере… Вот бы любой самке такие навыки — цены бы им не было!»

Я шумно пропустил воздух через ноздри.

«Да слышал я тебя, слышал замечательно! И если ты интересуешься, что происходит с поглощенными Гадесом душами… смею тебя заверить, после такого никто уже не жилец!»

Что же становится с душами?

«А ты сам, хе-хе, погляди! Чую свежую человечинку прямо по курсу! Сильнее несет только от твоей рубашки, аха-ха-ха!»

Поднял руку, принюхался. Твою мать… Да уж, после жаркой Абба-Алы принять душ всё-таки не помешало бы.

— Это запах настоящего мужика! — незамедлительно воскликнула Полиночка, заметив мои телодвижения, и руку я резко опустил.

Но что-то мы отвлеклись от сути. А именно — от группы разодетых в куртки с огненными нашивками ребят. Трое мужчин, две женщины с туго завязанными на затылке волосами.

Если бы их можно было вразумить хоть как-то, клянусь, попытался бы. Не хотелось снова пачкать руки в человеческой крови. Однако глаза всех пятерых горели праведным гневом, и я на флаге готов был присягнуть, что ни к одному моему слову они не прислушаются. Гордеевы на стороне Разумовских, а значит — враги их самопровозглашенного лидера и госпожи. Дипломатия бы не вытащила. Уж точно не моего уровня.

Зато Стервятник наконец-то активизировался. Выпрямился, хрустнул морщинистой шеей. Обвисшая на ней кожа заходила ходуном.

Сейчас что-то будет…

— Да ты едва на ногах стоишь, старый! — вякнул ему один из ребят. — Видел, что тут вообще творится?

— Он просто в аптеку вышел, за корвалолом, — подхватил второй.

— И не жалко вам своего дедулю? — бросила одна из женщин насмешливый взгляд на нас с княжной, оставшихся в стороне. — Просрёте же его так!

— А спорим, этот старый пердун вам сейчас башки, нахер, оторвет? — весело ответила ей Полиночка, скрестив руки на груди.

Я уж было подумал, что Огни с такой же охотой продолжат наезжать на Стервятника. Большинство жителей по домам сидят, а тут лакомый кусочек нарисовался, неизвестно на чьей стороне конфликта находящийся. Но после слов Полиночки они взглянули на немощного деда уже иными глазами. Настороженно как-то, с опаской.

Сам ощутил веяние этой мрачной, скверной ауры, которую старик сейчас источал каждой клеточкой своего тела.

«Советую отойти подальше, малец! — предупредил Царь. — Зрелище не для слабонервных! Не хватает только пива и чипсов, аха-ха-ха!»

Но я будто прирос к месту, расширившимися от ужаса глазами на пару с Полиночкой наблюдая за довольно… своеобразной экзекуцией предателей Империи.

Предчувствия меня не обманули. Аура мрака в самом деле была. Хотя, скорее, мана Стервятника или же его твари приобрела столь странный оттенок. И чернильного цвета облако охватило всех пятерых незадачливых поджигателей разом, сжимая в кольцо.

Они пытались выбраться. Истошно вопили, пока клубы черной маны поглощали их целиком. Я ощутил стойкий запах паленой кожи, мяса, волос… Тошнота подступила к горлу, но чудом сдержал позыв.

Глянул на Полиночку, склонившую голову набок, как любопытный щенок. Живой интерес промелькнул в ее взгляде. Полуулыбка застыла на лице. Ни капли отвращения. В отличие от меня, готового исторгнуть содержимое желудка от одной лишь невыносимой вони.

Отшатнулся, как только крики революционеров опустились на несколько тонов ниже, а из созданной Стервятником удушливой тьмы пять пар тонких, черных рук одновременно потянулись к нему. Иссушенные, изъеденные маной. Обезличенные силуэты взвились над клубящимся сгустком, извиваясь в воздухе с распахнутыми ртами.

Нет, это уже не люди кричали… Души. Их, мать его, души, которые было видно невооруженным взглядом!

Они всё еще пытались вырваться из устроенной для них западни, но не могли целиком покинуть ее пределы. А после, раскинув руки и откинув голову, долбанный старик одним вдохом втянул несчастных в себя. Словно через трубочку высосал… Ё-ё-ёбен-бобен!..

Я сделал еще один опасливый шаг назад.

И когда клубы иссиня-черной маны впитались в тело Стервятника обратно, на земле не осталось ровным счетом ничего. Даже мокрого места! Будто бы этих пятерых вообще никогда не существовало.

Но и это еще, как оказалось, не всё! Хотя куда уж хуже?..

СтоилоСтервятнику обернуться к нам, и еще один опасливый шаг назад не заставил себя долго ждать. Даже Полиночка, учитывая весь спектр ее безумия от мала до велика, не смогла сдержать изумленный возглас.

— Нихера-а-а… — благоговейно прошептала она, и уголки ее губ медленно приподнялись. — Ну-у-у ты дае-е-ешь, Геннадий…

Сейчас я ее даже пристыдить не мог за неподобающие для барышни столь высокого статуса выражения. Потому что, в общем-то, и сам думал совершенно так же.

Глава 4

На меня смотрел мужчина лет тридцати пяти, и его тело всё еще продолжало меняться. Седые волосы с залысинами стремительно темнели, как и брови, а лысина зарастала черными волосками. Дряблая кожа шеи и рук возвращала себе более здоровый оттенок и прежнюю упругость. Морщинки на лице остались у Стервятника лишь в уголках глаз, и то едва заметные. Губы стали полнее, скулы приподнялись.

— Хех, а Константин оказался чертовски прав! — усмехнулся былой старик, демонстрируя нам появившиеся на щеках ямочки. — Я и впрямь напрасно рассчитывал отыскать подходящих жертв среди аристократов. Видать, они все были недостаточно живыми для Гадеса. Недостаточно… мотивированными. Недостаточно идейными.

— Есть же у тебя еще порох в пороховницах, Геннадий!.. — восхищенно прошептала Полиночка, жадно скользя взглядом по Стервятнику и подмечая для себя всё новые детали его обновленного облика.

— Хех…

Преобразившись окончательно, мужчина глянул на меня исподлобья. Его выразительные миндалевидные глаза смотрели мне прямо в душу. Это уже не стервятник… Ястреб. Хотя по значению он оставался всё тем же наглым падальщиком, как и прежде.

— Я уже и забыл, каково это, — вытянул мужчина руку перед собой и крепко сжал ее в кулак. — Молодость — это прекрасно.

— Теперь ты знаешь, что с алкоголем лучше не перебарщивать! — назидательно вскинула княжна указательный палец в воздух. — Это и тебя касается, Гордеев! — резко повернула она голову ко мне.

А ты что на это скажешь?

«Скажу, что вряд ли носитель Гадеса остановится на этом…»

Хреново, выходит, дело.

«Даже больше скажу! Это далеко не первое его омоложение. А знаешь, где можно встретить самых идейных людей⁈ Людей, готовых отдавать жизни за высшую цель!»

На войне?..

«И только представь, в скольких из них он мог принять участие!»

— Сколько тебе лет?

— Хех… — вновь усмехнулся Стервятник, всё еще вертя перед собой руку, не в силах ею налюбоваться. — Как ты сам думаешь, Щегол? Если я первый и единственный носитель твари внутри себя.

Первый и единственный?..

— Щегол⁈ — скривила Полиночка личико, скользнув по мне пренебрежительным взглядом. — Же-е-есть. А помощнее кликуху сочинить не мог?

— Но лично я назвал бы тебя Голубем, — наконец-то оторвал мужчина взгляд от своей руки и переместил его на меня.

— Голубем? — сдвинул я брови.

— Ты кажешься редкостным слабаком, парень. Но крайне неприятно, если такой, как ты, прямо посреди бела дня обделается несчастному на голову.

«Аха-ха-ха-ха! — загоготал Царь, на время оглушая меня. — Более точно и сказать было нельзя!»

Но всего мгновение, и Стервятник, оттолкнувшись от асфальта, прыгнул высоко в воздух. Пары секунд не прошло, как падальщик скрылся из поля зрения.

— Эй, Геннадий! — закричала ему вслед княжна, воспользовавшись ладошками в качестве рупора. — Ты куда⁈ Геннади-и-ий!..

— Он не остановится на этом, — повторил слова примата, неотрывно глядя на точку, в которой последний раз мелькнула спина мужчины. — И вряд ли мы вдвоем сможем что-то сделать.

— Если он отправился в одиночку устранять этих типов, то честь ему тогда и хвала, — уперла девушка руки в бока и довольно улыбнулась.

— Ты хоть понимаешь, каким образом он избавляется от них? — мягко намекнул на то, что подобная расправа куда хуже обычной смерти. Насколько бы хреновыми и одержимыми людьми они не были, всё равно ведь оставались людьми.

— Я баба простая! Вижу, что кто-то угрожает моему роду — готова использовать любые способы для того, чтобы с ними покончить! А на что готов ты ради спасения чести своей семьи? — изогнув бровь, уставилась она на меня.

— И это говорит мне княжна, которая при любом случае поступает так, как выгодно ей самой, — закатил глаза.

— Это другое! — топнула она ножкой.

— В любом случае, уже темнеет. Ночью на улицах станет еще опаснее. Надо возвращаться. И не спорь, — добавил, когда Полиночка уж было открыла рот, чтобы возразить.

Сгущались сумерки, а темнота была тварям только на руку. Особо опасные хищники предпочитали охотиться по ночам, и совсем скоро они должны были повылезать из своих нор. Любая встреченная ими жертва от простого прохожего до революционера, уже к утру могла быть найдена разорванной в клочья.

Ну и что касалось нас, то мы и так выпустили из своего гнезда древнего пожирателя душ. Хотя было бы в разы хуже, если бы он остался верен идеалам Шлейфер до конца. Наверное.

«Или же вы просто пригрели под боком не змею, а бомбу замедленного действия, готовую сдетонировать в любой момент!» — весело прокомментировал Царь.

Если он посчитает хорошей идеей высосать наши души, то и ваши поглотит следом.

«Хорошо, что я не торчу ему сотку! Вообще не любитель брать в долг. Настолько же сильно, насколько Мими любительница брать в…»

— Тебе совсем не страшно? — осведомился у Полиночки, насвистывавшую под нос какую-то надоедливую мелодию. На фоне окружавшего нас беспорядка, раскуроченного асфальта, помигивающих уличных фонарей и битых витрин магазинов, девушка выглядела на удивление спокойной.

— Страх ограничивает нас, а ограничения я не люблю, — пожала блондинка плечами. — Так что лучше умереть свободной, чем жить, напрягаясь из-за каждого шороха.

Я улыбнулся. Поразительное самообладание на фоне общего безумия. Вряд ли дело было исключительно в той душе, сосудом для которой являлась княжна. Не сработались бы они с тварью настолько хорошо, если бы Полиночка сама этому не поспособствовала.

«Или же ты плохо знаешь Малала…» — задумчиво поправил Царь.

Вернулись мы уже тогда, когда тьма накрыла Москву. Горящие глаза пялились на нас по пути из всех переулков, и я был несказанно рад, что порог убежища мы переступили относительно целыми и невредимыми. Не считая всего нескольких ссадин и добровольной потери одного из членов нашей команды. Вернется рано или поздно.

Константина всё еще не было. Один только Дамьен откопал в какой-то подсобке ведро со шваброй, и уже активно намывал полы. Скорее, от безделья, нежели от неистового желания навести чистоту. Или же от брезгливости, поскольку обстановка в заброшенной седьмой школе навевала лишь тоску.

Мы же с княжной, снова оставив французика в одиночестве, поднялись на крышу. Поднялись, уселись на самый ее край и уставились на краешек улицы, выглядывавшей между двух монолитных домов. То и дело по нему прогуливались твари. Взад-вперед, взад-вперед… Шаркали, чавкали, истекали слизью…

По возвращению Константин примется настаивать на составлении дальнейшего плана действий, а я… Честно, даже не знал, с чего тут можно начать. Вырезать тварей одну за другой — и вылезут новые. Найти способ закрыть порталы — и Шлейфер откроет их вновь. Приблуды для этого дела она держала при себе и берегла как зеницу ока. Если же порталы перенаправить в более безопасные и цивилизованные миры имеющимися у меня серьгами, то ректорша в момент догадается, что недостающая часть фиструма мелькает прямо у нее под носом. Несложно ей будет сложить дважды два даже при наличии моего двойника.

Разве что наведаться прямиком в ее логово, что в данный момент было бы равносильно самоубийству.

— Я так и не увидела ни одного солдата на улицах, — нарушила Полиночка тишину. — Только городская гвардия и полицейские. Не понимаю, чего он ждет? Всё уже не пройдет так же тихо, как раньше. Надо открыто заявить народу, что есть люди, которые нас не поддерживают. Да это же очевидно!

— Может, готовится? — неуверенно предположил я.

— Будь я на месте любого солдата Империи, узнав обо всем происходящем, побежала бы на тварей и этих нытиков безо всяких приказов, теряя портки. А мой отец просто трус. Миротворец — так его называют за границей. Всегда считал главным своим оружием дипломатию, и посмотри, во что вылились все его принципы, — показательно махнула она рукой в сторону очередной ковыляющей по улице твари. — Жестокий правитель — хороший правитель, и в который раз я убеждаюсь в этом. История не даст соврать. Подставляя одну щеку, всегда даешь врагу повод думать, что и по второй можно дать леща с еще большим размахом. Или же скажешь, что я не права?

— Я бы сказал, что здесь важен баланс. Метод кнута и пряника признан достаточно эффективным.

— До той поры, пока твой пряник не засунули тебе же в зад, — проворчав, уткнулась девушка носом в колени и стихла.

— Следуя твоей логике, и кнут можно в удобный момент отобрать, используя уже против тебя.

Уж не предлагает ли она в столь завуалированной форме заявиться во дворец и разобраться во всем лично? Не думаю, что сейчас я был бы там желанным гостем, не говоря уже об удравшей из отчего дома княжне. Фанфарами однозначно не встретят.

«Как эгоистично для жалкого смертного требовать фанфары тогда, когда от его решений и действий зависят людские судьбы!» — насмешливо упрекнули меня.

Но в чем-то Полиночка всё-таки была права. От излишнего миролюбия Императора на грани помешательства толку нам не будет. В то время как высыпавшие на улицы солдаты могли хотя бы перетянуть внимание на себя, когда мы отправимся на поиски двух других частей фиструма.

— Господин? — раздался долгожданный голос Константина за моей спиной.

И я обернулся на своего ассистента, а заодно и на тех, кого он сумел привести с собой. От вида уставших, но мягко мне улыбавшихся друзей, даже от сердца немного отлегло. Ромка с разбитыми очками, Ульяна с перевязанным бинтами животом, и невредимая на первый взгляд Ксюша, обхватившая себя руками, дабы защититься от промозглого вечернего ветра.

— Так и знала, что тебе хватит мозгов для того, чтобы где-нибудь окопаться, — с ухмылкой заявила Каримова.

«Многого же она о тебе не знает, малец…»

— Что произошло? — без медовых приветствий перешел сразу к сути. — Или академия не самое безопасное место в Империи?

— Нам не захотелось проверять это на себе, — ответил Градовский, стягивая с носа ставшие бесполезными очки и складывая их. — И не только нам, кстати. Мы успели сесть на электричку еще до трансляции, но даже при этом мы ничуть не пожалели.

— Скорее, вздохнули с облегчением, — подхватила Ульяна, прикладывая руку к боку. — Лучше орава безмозглых тварей рядом, чем одна, но разумная.

— Дыра, конечно, та еще, — не упустила Ксения возможности поморщить носик, — но если здесь безопаснее, чем в академии и особняке, то… И вообще, нам нужно будет серьезно поговорить кое о чем. Наедине, — добавила она, скосив взгляд на приунывшую подле меня Полиночку. — Желательно прямо сейчас, пока ты не узнал об этом от кого-нибудь другого.

Я заранее внутренне напрягся, прокручивая в голове всевозможные варианты развития событий.

— Тогда… — протянул, тронув княжну за плечо, и та резко подскочила, выпучив глаза. — Ты как умудрилась уснуть вообще⁈ Это же… опасно!

— Жизнь — вообще опасная штука, Гордеев… — проворчала девушка, часто хлопая глазами. — О, привет! — заметила она новоприбывших, обернувшись. Всю сонливость как ветром сдуло. — Знатно же вас поимели в этой электричке!

— Да так, очки разбили… — улыбнулся ей Роман, отводя взгляд.

— Главное, что не очко! — весело обнадежила его княжна, поднимаясь и расправляя плечи. — Со всем остальным уж как-нибудь можно справиться! Ну что? — повернулась она ко мне. — Идешь?

— Попозже, — ответил, наблюдая за тем, как осторожно, шажок за шажком, Ксения сокращает между нами расстояние.

— А-а-а… у тебя тут свои тёрки намечаются? — быстро поняла она, взглянув на хмурую шатенку. — Ну тогда ладно. Предохраняйтесь! — громко шепнула она Каримовой, поравнявшись с ней. — Слышала, он пару недель в джунглях куковал. Мало ли, подцепил что… Ну, это я из женской солидарности, поняла, нет?

— Полина… — процедил сквозь зубы, и блондинка с широкой улыбкой, да еще и вприпрыжку покинула крышу следом за остальными. Явно довольная собой. — Ну а теперь… слушаю, — воззрился на Ксению снизу вверх, а девушка прикусила губу.

Глава 5

— Говори, как есть, — чуть мягче произнес я, видя, что уверенная в себе двадцать четыре на семь Ксения в этот раз совсем уж поникла. И чувство вины, промелькнувшее в ее взгляде, мне совсем не нравилось.

— После разрыва помолвки между Викторией и Александром… — ее каштановые локоны трепал холодный ветер, —…у твоего отца получилось сменить гнев моего на милость.

— Та-а-ак… — протянул, когда девушка опять смолкла. — Это ведь не конец истории?

— Далеко не конец, — быстрым движением убрала она выбившуюся прядку волос за ухо. — Дело в том, что не только лишь ты потерял близкого родственника в последние дни. Может, это было не так заметно, но Александр всем сердцем любил твою сестру, и их разрыв, пусть и по его же инициативе… сильно его подкосил. А спустя неделю после смерти Виктории, он… — Глаза Ксении увлажнились от едва сдерживаемых слез, но, тем не менее, она продолжила, взяв себя в руки. — Его нашли в разбитой всмятку машине на окраине города. За рулем был он, а в крови обнаружили столько алкоголя, что… Да он никогда раньше так не напивался, как тогда. И как его только угораздило в таком состоянии?.. — сжатые кулаки девушки задрожали. — В общем, родители были одновременно в трауре и ярости. Такой, что приняли предложение Шлейфер о спонсировании ее переворота. Щедром спонсировании. Вдобавок ко всему, моему отцу пообещали место в парламенте после того, как Разумовские будут свергнуты с трона. Вот… такие дела, Димитрий, — завершила Ксюша, судорожно выдохнув и обняв себя руками. — Но чтобы ты знал… ко всему этому я нисколько не причастна. И пусть до сих пор считаю Викторию последней стервой, но и у Александра была своя голова на плечах, чтобы не пуститься во все тяжкие.

— Вот оно как…

— Я всё равно останусь на твоей стороне. Как и Ульяна. Левины ведь тоже открыто заявили о своей поддержке в пользу Шлейфер, и одно из мест в парламенте также занято ими. Это уже не просто прорыв тварей. Это… полноценная гражданская война, Димитрий. Одним только подавлением прорыва отделаться будет сложно, даже если ты знаешь, как это сделать. Даже если ты готов сделать это хоть завтра. Так что… хорошенько подумай, прежде чем что-либо предпринимать. Правда сейчас у каждого своя, и мир тоже не един для всех.

Не дождавшись моего ответа, она поторопилась покинуть крышу, мелко засеменив по ней и цокая каблуками туфель. Когда же звуки стихли, я откинулся назад, разлегшись и вытянув руки по швам.

Интересная же миссия нам предстояла. Не думал, что эта рвущаяся ко власти стерва сумеет так быстро перетянуть часть аристократии на свою сторону. И если с опального рода Левиных ей было практически нечего взять, то Каримовы… уж они-то со своими бездонными кошельками еще дадут остальным прикурить.

«Так вот, для чего вам нужны все эти мерзкие династические браки! А я-то думал, для чего сильные и крепкие самцы позволяют скакать на себе кривым и отупевшим самкам? Чтобы их племя однажды ночью не свернуло им башку!»

Не самое лучшее сейчас время для того, чтобы обзаводиться тремя женами.

«А зачем ими обзаводиться? Детенышей они и сами из титьки покормят. Достаточно всего лишь заделать их!»

Ну уж нет, Прекраснейший. В нашем обществе так просто дела не делаются.

«Потому всегда и поражался удивительной способности людишек всё усложнять!»

Первостепенной задачей всё равно остается кража фиструма. Сколько бы аристократов ни перешло на сторону революционерки, хлынувшие на улицы твари представляли для всех куда большую опасность. А также, готов поспорить, являлись весомым аргументом для союзников Императора плавно перетечь на сторону сильнейшего.

Всему свое время. Так я порешил, спускаясь с крыши.

Семья, семья, семья… Для многих решения главы рода становились своеобразным камнем преткновения в обществе, и отношения к роду в целом. Но так ли это правильно? Если говорить обо мне, то я и вовсе до сих пор не связался с отцом. Не узнал, остался ли он на стороне старого друга, или же в скором времени мне придется организовывать его похороны. Не сказал бы, что мы сильно сблизились за время моего пребывания в этом мире, но… за Димитрия, истинного своего сына и наследника, он наверняка волнуется. К тому же на фоне утраты дочери.

Впрочем, никаким расспросам остальные меня пока что подвергать не стали. Да и я их. День был слишком насыщенным для того, чтобы загружать себя еще сильнее, но вполне подходящим для того, чтобы лечь сегодня пораньше.

Место для ночлега выбирать не пришлось. Константин уже заранее обустроил бывший медицинский кабинет для таких целей. Установил новые матрасы на проржавевшие кушетки, застелил их ароматно пахнущим постельным бельем. Даже окна в кабинете залатал. На логичный вопрос Градовского о том, достаточно ли в этом месте безопасно, мой ассистент ответил, что окружил заброшенную школу плотным барьером с эффектом отвлечения внимания. Даже если одна из тварей заметит постройку и решит сюда заглянуть на наличие съестного или чисто из любопытства, то передумает быстро. То же касалось и людей.

— Ментальный щит… — понимающе закивал Роман, потерев подбородок двумя пальцами. — Поставь его на какой-нибудь дворец, и сработает он вряд ли. Но для подобного места — самое то.

— Благодарю, господин, — прохладно ответили ему. — Я надеялся, что предупрежу все риски.

Первый день безвременного прорыва закончился. По ощущениям же минула целая вечность.

* * *

Там же…

Той же ночью…

— Эй, твари, последний нытик задрых! — возопила эфемерная форма примата, залившись истерическим смехом.

Взобравшись на шаткий письменный стол, Прекрасный Царь Обезьян сидел на кортах. Поигрывая грудными мышцами, обвешанными тяжелыми на вид золотыми украшениями. Золотистая набедренная повязка прикрывала всё то, чем уверенный в себе самец лишний раз гордиться не станет.

Но юмор его, как всегда, оценен по достоинству не был.

— Говори за себя, примат, — отозвалось ему чудище, скрестившее руки на груди, проявившись возле стены в аналогичной полупрозрачной форме. Крепкое тело, покрытое мелкой чешуей темно-серого оттенка, наполовину скрывала черная тога. Хищная крокодилья пасть скривилась в едкой усмешке, голову венчали два длинных изогнутых рога.

— Давненько не виделись, Малал! — гоготнул Царь, сверкнув золотистыми глазами во тьме. — Забыть успел даже, насколько пугающая у тебя рожа! Бр-р-р… — деланно поежился он. — Как там твоё ничего, а⁈

— Ничего, — покачал он головой. — Кроме того, что уже которую сотню лет приходится кочевать из одного смертного в другого и задницу рвать, чтобы навести хоть какую-то суету.

— Аха-ха-ха! — хлопнул себя примат рукой по коленке. — Так я и знал, что девка на твои условия согласилась не сразу!

— Как будто никто из вас-с-с не пробовал проникнуться к с-с-своему нос-с-сителю хотя бы маломальс-с-ским с-с-сочувствием… — ласково прошипело проявившееся на полу чернильное пятно, всего через несколько секунд вытянувшее и приобретшее женоподобные очертания.

Сгустки черной полупрозрачной слизи окутывали тварь, стекая на пол и медленно растворяясь в пространстве.

— Эх, Мими… — присвистнул Царь, оценивающим взглядом скользнув по субстанции, с завидной периодичностью менявшей свою форму. — По тебе я тоже стра-а-ашно соскучился! Аж всё зазудело! Сама догадайся, где именно!

— Вы потратили столько сил на то, чтобы покинуть физическую оболочку, лишь затем, чтобы обсудить веселые деньки? — возникла в центре кабинета крыса со сложенными за спиной руками.

Рост ее не превышал одного метра, а призрачные доспехи скрывали под собой миниатюрное тельце, за исключением головы с маленькими равнодушными ко всему глазками. Особого внимания во все времена удостаивались ее два передних зуба длиной как минимум в половину тела этой твари.

— А вот с тобой мне, кстати, так и не довелось побухать, Якомару! — справедливо попрекнул его Царь. — Непорядок, знаешь ли, учитывая, какое вкусное грибное вино делают мои подданные!

— Потому что я не пью, — спокойно отозвался крыс.

— Ой, да ладно тебе! Даже спустя столько лет остался душнее всех душных…

— Хороший воин не станет одурманивать свой разум веществами ни синтетического, ни натурального происхождения.

— Бла-бла-бла… — сделал примат уточку из пальцев и активно принялся похлопывать большой палец об остальные четыре. — Но так уж и быть, сделаю скидку на то, что твоему носителю постоянно приходится вытаскивать моего из задницы!

— Верно, — коротко кивнул Якомару.

— Вообще-то я собрал вас здесь для того, чтобы обсудить одну крайне занимательную вещь! — воодушевленно начал Равный Небу, и Малал тут же уставился на него с налетом любопытства.

— Ты знаешь, что я за любой кипишь кроме аскетизма, — криво ухмыльнулась крокодилья морда.

— Это мне в тебе и нравится, сукин ты сын, аха-ха-ха-ха! — звонко щелкнул пальцами Царь и уселся поудобнее. — Видали же, что у людишек этих творится? Была б моя воля, пустил бы всё на самотек, и пусть хоть все до единого друг другу глотки поперережут! Но есть одна маленькая загвоздка…

— Ты опять говориш-ш-шь только за с-с-себя…

— Мими! — грозно зыркнул на нее Царь. — Вселенная даровала тебе рот не для того, чтобы ты им разговаривала! О чем я там?.. Весь настрой сбила!.. Ах да! — хлопнул он себя по лбу. — О смертных! Понятное же дело, что без нашей помощи они на тот свет отправятся.

— И мы вместе с ними… — хмыкнул Малал, устремив взгляд в потолок.

— О-о-о, как же чертовски ты прав, приятель! — хохотнул Прекраснейший, покачав указательным пальцем. — Предлагаю же вам замечательный вариант обрести гармонию и полное взаимопонимание с этими недалекими! Испробовано, как говорится, на личном опыте, и побочка всего лишь одна!

Твари вопросительно уставились на него, пока примат растягивал улыбку от уха до уха, демонстрируя остальным безумный оскал.

— Им необходимо сдохнуть! Но!.. — воскликнул он после визга испуганной Мими. — Это еще не все условия. В момент, когда душа начнет покидать еще неостывшее тельце, нужно успеть схватить ее и силой затащить обратно. Контроль над телом это не обеспечит, хоть я, честно признаюсь, пытался… Но контроль над энергетическими потоками — запросто!

— И зачем это нужно? — перевел Малал на него скептический взгляд.

— Всё просто, как два пальца в Мими! — развел Царь руками. — В нужный момент мы сможем усилить их способности за счет собственной мощи. Даже при исчерпанном резерве! Достаточно подгадать момент, и тогда в плюсе останутся все.

— Ты безумец, — заключил Якимару, поведя острым носом из стороны в сторону.

— Могу, умею, практикую, аха-ха-ха-ха!

— Что мешает нам провернуть всё это, если их всё-таки прихлопнут? — осведомился Малал. — Рано или поздно ведь это случится. Тогда и терять будет нечего.

— Хороший вопрос! — хлопнул Царь в ладоши. — Потому что успех приближается к сотне, если ты подстроишь эту смерть самостоятельно. В любом другом случае есть шанс опоздать и обделаться так, что отправишься на тот свет следом за своей бешеной девкой. Но ты ведь не хочешь обделаться⁈ Было бы очень странно, если бы хотел обделаться, Малал!

— Не промелькнула ли у тебя мысль, что эта авантюра могла сработать лишь благодаря твоей удаче в степени абсолюта? — поинтересовался у него крыс.

— А не промелькнула ли у тебя мысль, что ты хренов душнила, Якомару⁈ — незамедлительно парировал Мудрец. — Ты только подумай, насколько силен стал бы дар твоего носителя под твоим же контролем!

— Или же мы оба сгинули бы в небытие. Твое вмешательство в ход событий меняет будущее настолько, что за ним становится сложно уследить.

— Ой, да иди ты в зад! — махнул рукой примат, звякнув десятками браслетов на ней. — Только настрой всем портишь! Он ведь портит настрой, верно⁈

Однако ответить ему никто не успел, потому что внимание всех остальных, и Царя в том числе, привлекла распахнувшаяся в медицинский кабинет дверь. На пороге его стоял Стервятник, помолодевший еще лет на пятнадцать. Осторожными шагами он пересек комнату, улегся на одну из свободных кроватей и, прикрыв глаза, моментально вырубился.

Одновременно с тем, как атмосфера в кабинете ощутимо сгустилась, Мими тихонько взвизгнула и растворилась в пространстве. Ее примеру последовал и Якомару, молча вернувшись в тело своего носителя.

— Вот же кидалы, а⁈ — бросил Царь насмешливый взгляд на стену, опершись на которую еще несколько секунд назад стоял его старый приятель. — И ты, Малал?.. Как вас только людишки носят? Еще более жалкие и трусливые, чем они. Эй, Гадес! Я-то знаю, что ты обожрался так, как не жрал уже давненько! Нет желания перетереть о старых добрых деньках⁈

— О старых добрых деньках? — прорычала тварь, обретшая призрачный облик на месте, на котором еще с минуту назад стоял Якомару.

Набедренная повязка, сотканная из железных цепей, позвякивала на поджаром антропоморфном теле, покрытом гладкой до блеска шерстью. Узкая собачья голова с острыми ушами, больше напоминавшая голову добермана, непроизвольно подергивалась. Глаза твари источали ярко-красное сияние. Зловещее сияние загробного мира, в который на вечные скитания отправлялись не только души смертных, но и души тех, кто в свое время посмел возгордиться своим надуманным бессмертием.

— О них самых, Гадес! Я тут озвучил заманчивое предложение для остальных… Но тебя оно нисколечко не касается! — поспешил заверить его Царь, стоило псу утробно зарычать. — Знаю ведь, что у тебя и так всё схвачено!

— Назови мне хотя бы одну причину, по которой я не смог бы сожрать тебя прямо сейчас…

— Да я же просто кладезь лучших пошлых анекдотов всех миров и цивилизаций!

— Это не аргумент…

— И мои способности всё еще при мне! — кокетливо подмигнули ему.

— А это уже аргумент, хех…

— Так и знал, что мы сможем договориться!

— Но ты всё так же бесполезен, как и прежде… и вести с тобой диалог мне не о чем, наглая обезьяна…

Он испарился, а Великий Мудрец, Равный Небу, уселся на задницу, широко расставил ноги и воззрился на своего дрыхнущего с распахнутым ртом носителя. И на его маленькую подданную, клубочком свернувшуюся на груди парня. Но не прошло и минуты, как из тела мирно сопящей княжны вновь вылетела древняя душа, вернувшись на прежнее место возле облупившейся стены.

— А знаешь, я согласен, — оскалившись, заявил Малал. — Увлекательное, должно быть, действо. Особенно если она сдохнет у всех на глазах. Только представь их перекошенные физиономии, когда девка испустит дух!

— Лишь бы ты не увлекся этими физиономиями настолько, что испустишь дух вместе с ней. Или не перепутаешь носителя, что тоже приведет к билету в один конец до Преисподни, аха-ха-ха!

Хмыкнув себе под нос, Малал вернулся. Да и неосязаемую душу Царя уже знатно потряхивало из-за долгого пребывания вне хозяйского разума. Будто бы тысячи иголок вонзались в нее, с каждой секундой принося всё больше вполне ощутимой боли. Лишь дождавшись момента, когда боль стала совсем уже нестерпимой, с лукавой улыбкой призрачная тварь растворилась в воздухе.

Веселый же денёк ожидал их завтра! А благодаря Малалу, он обещал стать еще веселее.

Глава 6

— Ну всё, садитесь жрать, пожалуйста! — вывалила Полиночка на стол в столовой целый мешок со съестными припасами.

— Ты однозначно знал, кого отправить за провизией, — подметил Роман, разглядывая пеструю кучу перед ним и щурясь, как слепой котенок.

— Плохой из меня вышел бы лидер, если бы не мог оценить все ваши способности по достоинству, — отмахнулся с улыбкой.

Столовая седьмой школы была в таком же запустении, как и остальные помещения. Зато за одним из длинных столов могли разместиться все члены нашей импровизированной группы по спасению Москвы и от прорыва, и от одной одержимой революционерки. Звучало, конечно, забавно, и всё-таки именно мы намеревались сегодня навести визит Императору, чтобы разобраться в причинах его бездействия. Пусть они и так были озвучены Полиночкой, но я был почти уверен, что эти причины далеко не единственные.

— Да, кстати… — немного замешкалась девушка и протянула Роману новенькую пару очков. — Не знаю, подойдут ли, но я вам тут не лекарь и переносного аппарата лабораторной диагностики при себе не имею.

— О-о-о… — со светящимся благодарностью взглядом принял он неожиданный презент и нацепил на нос. — Так куда лучше!

— Но не идеально, да?

— Почти идеально!

— Но ты не в восторге, да? — прищурилась княжна, склонившись над столом, а Градовский опасливо попятился вместе со стулом.

— В восторге…

— Ну ладно! — выпрямилась Полиночка. — Хотя по тебе не видно. А вот Гордеев постоянно не в восторге, — ловко перевела она на меня стрелки, — но зато хотя бы не скрывает этого. Вот за честность я его и люблю!

Градус напряжения немного спал, как только все уселись за стол. Но вернулся, когда взгляды всех остальных вновь устремились на помолодевшего в разы Стервятника. Сперва, после пробуждения, я даже не понял, что это за левый типок приперся в наше убежище. Царь своевременно уведомил о том, что пожиратель душ наконец-то соизволил завершить охоту и возвратился, дабы исполнить свою часть договора, заключенную с Константином.

Сам паренек, в одночасье ставший моим ровесником, не обращал на нас никакого внимания. Не говоря ни слова, принялся за набивание желудка в то время, когда мне даже кусок в горло не лез.

— Я тут забыл тебе кое-что передать… — неожиданно обратился ко мне Дамьен полушепотом, и на мои колени под столом легла записная книжка в твердой кожаной обложке. — Это ведь твое?

«И да, и нет», — хотелось мне ответить, но вместо этого просто кивнул.

— Скажу честно, что читал. Но из полезного нашел там только пароль от ноутбука. Расшифровать остальное пытался, но безуспешно. Очень хитрый шифр!

— Я знаю, — повел плечами, убирая книженцию во внутренний карман.

Настолько хитрый, что разгадать его не вышло даже у меня. Хотя не сказал бы, что обладал для такого необходимыми навыками. Интересно, пригодилась бы мне эта информация сейчас?.. В любом случае, лишней бы не была.

Многозначительно глянул на Градовского. А ведь ему я блокнот так и не показал. Побоялся, что тот может использовать найденное там при успешной расшифровке в собственных целях.

Теперь же мы все были в одной лодке. Странно, если бы я не мог довериться ему и в настолько щекотливых для нас обоих условиях.

Завтрак прошел относительно спокойно. Еще раз скорректировали план дальнейших действий с учетом пожеланий остальных. Изначально во дворец планировали наведаться я, Константин и Полиночка, однако совершенно внезапно оставшиеся не у дел так же решили присоединиться к нам. Особенно удивило меня рвение пугающегося каждого шороха французика.

— Я тоже могу принести пользу! Работал ведь столько лет в политическом аппарате. Так что если кого-то и брать на переговоры, то определенно меня! — серьезно настаивал он. — Если бы кто-нибудь из вас еще и кровью со мной поделился, было бы вообще замечательно!

«Хе-хе-хе… Неужели Мими изменила свое решение, и уже науськивает этого хомячка?..»

Решение относительно чего?

«Да это так… Мысли вслух, аха-ха-ха!»

Я сразу напрягся. У Царя от меня и прежде были секреты, один из которых лишил меня жизни. Не хотелось бы, чтобы нечто подобное повторилось.

«Не переживай, малец… Умерщвлять тебя снова больше нет никакой надобности!»

И на том, конечно, спасибо, но… осадок остался. И этот осадок грозил в любой момент помутить всю воду.

Но даже несмотря на плохие предчувствия, не мог же я запретить ребятам внести свою лепту. Чем нас больше, тем лучше. К тому же, и Градовский, и Каримова, и Левина могли хотя бы косвенно повлиять на успех переговоров. Например, убедить Льва Алексеевича в нецелесообразности соблюдения нейтральной стороны.

В конце концов, я далеко не оратор и уж тем более не лидер. Как и сказала мне прежде Шлейфер, я — талисман. Одно лишь мое присутствие способно существенно увеличить наши шансы в чем бы то ни было, но только и всего.

Так что из убежища мы вышли в полном составе.

За ночь ситуация на улицах не особо поменялась, и уж тем более не улучшилась. Прибавились лишние трупы. Обглоданные, растасканные по частям. Кое-где виднелись крупные лужи подсохшей крови со следами дальнейшего волочения.

Короче говоря, такая себе ночка у кого-то выдалась… В том числе и у самих революционеров, которых твари не щадили так же, как и всех остальных. Попробуй объяснить чудищу, что вы находитесь по одну сторону баррикад, если ты ему интересен лишь в качестве питательного продукта для употребления в пищу и поддержания здорового рациона.

Ромок с нами, кстати, было два. Градовский любезно поделился с Дамьеном каплей своей крови. Во дворце навык блокировки способностей нас выручил бы куда сильнее, чем любой другой, а способности носителей он всё равно не смог бы использовать в полной мере.

Проблема была только в том, что вместе со внешностью, физиологическими особенностями и способностями, французику передавались и дефекты прототипа. В данном случае — близорукость. Однако Полиночка пообещала привести их в ближайшую оптику, дабы парень подобрал и себе пару подходящих очков.

Отбиваться от тварей в полном составе, разумеется, было проще. Наблюдая за всеми сторонами, мы вовремя обнаруживали угрозу и успевали устранить ее до того, как она вопьется клыками в наши тела. Или же плюнет кислотой.

Вот как знал, что изучение охотничьей литературы и известных бестиариев однажды сослужит мне неплохую службу. Судя по разнообразию встречаемой монстрятины, порталов было открыто намного больше, чем пять. Мною было насчитано как минимум десяток тварей-эндемиков. Тех, что встречались лишь в определенном мире и никогда в любом ином. И все их миры-ареалы были различны, не закрываясь ни на секунду…

— Безопасное же местечко заняла эта сука, — высказалась Полиночка, ударом кулака сворачивая очередному чудищу шею. — Если уверена, что вся эта шваль до ее жопы не доберется.

— Либо же использовала тот же прием, что и Константин, — предположил Роман, уклоняясь от клацнувшей над головой пасти, в которую я тут же всадил копье по середину древка. — Мы просто не заметим ее безопасное местечко до тех пор, пока определенно точно не узнаем его месторасположение.

— А еще мы можем бесконечно отвлекаться на то, что пока не имеет первостепенной важности, — осадила их Ксения, на расстоянии сминая несущуюся на нее тварь так, что у той перед смертью глаза выкатились из орбит и повисли на тонких мышцах-ниточках.

— Согласна, — кивнула Ульяна. Вернее, две Ульяны одновременно — она и ее клон, стоящие спиной к спине. — Может, Его Императорское Величество осознает всю тяжесть ситуации.

— Если бы он видел дальше своего носа, — пренебрежительно фыркнула Полиночка, поправляя растрепанные хвостики окровавленными руками, — то, вероятно, не был бы таким говнюком. К несчастью, он меня заделал, так что я знакома с ним побольше вашего. Бе-е-е, — высунула она язык.

«А они не торопятся. Подгадывают момент?..Разумно…»

Мы бы поторопились, если бы твои собратья не заполонили улицы. Тут ведь совсем недалеко до дворца.

«Аха-ха-ха, точно! Зрителей во дворце должно быть побольше, чем здесь! Малал ведь тот еще любитель помпезных зрелищ! А Мими просто страшно решаться на что-то в одиночку. Типичная самка, которая устраивает скандал, если вы не ложитесь спать одновременно… Эх, как же обидно, что я не могу похвастаться своими идеями прямо сейчас!»

Мельком глянул сперва на Полиночку, затем на Дамьена, который всё еще не мог привыкнуть к очкам и с периодичностью буквально в одну минуту поправлял их.

Не понимаю, о чем ты талдычишь, но ничем хорошим твои идеи не заканчиваются.

«О-о-о, доверься мне, малец! Ты ведь знаешь, что и в моих интересах сделать так, чтобы вы одолели альфа-самку! Хотя куда полезнее было бы ее покрыть, аха-ха-ха!»

Хм-м-м…

Но на протяжении всего пути до Императорского дворца ни княжна, ни французик не подавали ровным счетом никаких тревожных сигналов. Разве что Самозванец стал куда активнее, нежели прежде, пусть временами натыкался на его растерянный взгляд и поблескивающую на лбу испарину.

Когда же наконец добрались до гнезда рода Разумовских, обстановка на территории дворца оставляла желать лучшего. Просторная лужайка буквально кишела тварями, и не сложно было догадаться, что один из порталов был открыт совсем недалеко от этого места. Печально. Но иного варианта, кроме как прикончить скопление чудищ собственноручно, я не видел.

И да, что-то Лев Алексеевич совсем уж раскис, раз не в состоянии даже отправить придворных гвардейцев на зачистку родных пенатов.

— Ха, ну теперь тут хотя бы повеселее! — уперла княжна руки в бока, с нескрываемым удовольствием разглядывая владения своей семьи и разгуливавших по ним «незваных гостей». — Если бы и в прежние годы было так же… Ну? За дело⁈

И, не дождавшись сигнала о готовности, девушка одним мощным прыжком перемахнула через ограду, бросившись в атаку с голыми руками.

— Полина! — крикнул ей, но она даже не обернулась. — А ты куда⁈

Отвлекся ненадолго, но Дамьен уже, пыхтя и тужась, полз вверх, цепляясь за прутья ограды пальцами и активно помогая себе ногами.

— Надо же… помочь! — и сейчас проявил он недюжинный энтузиазм.

Мы с Константином переглянулись.

«Нет, ну Якомару, конечно, крыса редкостная, но я почти уверен, что своих он не сдаст!»

«Своих» это кого?

«А ты уверен, малец, что сейчас стоит сеять между вами яблоко раздора⁈ Задница и так пришла. Не хватало, чтобы вместе со второй они зажали тебя с двух сторон, аха-ха-ха!»

Но мой ассистент отвел взгляд, уставившись на лужайку и княжну, учинявшую там настоящую резню. А также поспешно присоединившегося к ней Дамьена. Впрочем, не атаковавшего, а лишь носящегося от тварей и отвлекая на себя их внимание.

— Пойдем, — уже присел я, чтобы прыгнуть, однако…

— Абу? — дернули меня неожиданно за штанину.

Опустил взгляд и удивленно вытаращил глаза на четырех обезьянок, взявшихся рядом будто бы из ниоткуда.

Да это ж мои! Не так уж и хорошо я научился различать их за проведенное вместе время, но отличить от обезьян Абба-Алы мог вполне. Возможно, эта особенность передалась мне вместе с остальными навыками их господина.

Но суть была не в этом, а в том, что у моих обезьянок, в свое время грабанувших военный склад номер какой-то там, арсенал был побогаче, чем у любых других. И они не постеснялись с ходу продемонстрировать мне его, одновременно изрыгнув из недр своих бездонных желудков малую его часть. От револьвера в каждой лапе у стеснительной малышки и до пулемета у самой активной крохи, которая мне еще и кокетливо подмигнула при этом.

— Наших только не заденьте, — предупредил их. — Дружеский огонь здесь не приветствуется.

Тогда все четверо вытянулись по струнке, отдали честь и, перемахнув через ограду, подключились к нашему отряду самоубийц, состоявшему неудивительно, что из Полиночки, но крайне любопытно, что еще и из Дамьена.

Я видел то и дело мелькавшие в окнах дворца силуэты. С каждой минутой их становилось всё больше и больше, но хоть бы один единственный из них бросился на защиту шестого ребенка Императора! Они просто стояли и смотрели на то, как медленно мы расчищали путь к парадным дверям, окропляя лужайку кровью и ливером чудищ.

Впрочем, о неоднозначных словах Царя я нисколько не забыл, то и дело поглядывая то на Полиночку, то на Дамьена. И если сначала они хоть как-то следили за своей безопасностью, то со временем напрочь на это забили. Чего только стоила княжна, запрыгнувшая в целую стаю и принявшаяся раскидывать тварей направо и налево. Один из чернильно-черных псов, выждав подходящий момент, вцепился девушке в плечо, и я тут же поспешил истекающей кровью Полиночке на выручку. Но если бы это был лишь раз…

Из лидера отряда я превратился в самую настоящую няньку, попеременно бегая то к княжне, то к французику, и вытаскивая их из жопы, в которую они самостоятельно залезли. Причем все остальные члены нашего отряда соблюдали прежнюю осторожность.

И когда настал очередной момент бросаться Полиночке на выручку…

«Ты извиняй, малец, но жизнь сама по себе — жестокая штука…» — с виноватой интонацией пробасил примат.

Сердце пропустило удар, когда многочисленные копья, нависшие над чудищами, испарились, а оригинал за мгновение обратился в перстень. Едва успел поймать его.

— Это что за выкрутасы, дерьма ты кусок⁈ — вслух выкрикнул я, но перстень напрочь отказывался трансформироваться вновь. Дело ведь было вовсе не в исчерпанном резерве. Я чувствовал, что он еще есть! Медитации, фигации… Не просто же так я им учился! — Верни контроль!

«Как только, так сразу! Не верещи ты, как девка! Еще успеешь оценить гениальность моих решений, малец. А сейчас просто наблюдай…»

— Да пошел ты к черту!

И пока мы разбирались друг с другом, я с ужасом наблюдал за тем, как Полиночка бросилась прямиком в раскрытую перед ней зубастуюпасть. Успела нанести один неловкий удар, скользнувший по чешуйчатой поверхности твари, но клык змеищи оказался быстрее, впившись в здоровое, до сей поры, плечо княжны.

— Полина! — крикнул, кинувшись к ней.

Но путь мне перегородила еще одна монстрятина. Краем глаза я увидел, что на выручку блондинке поспешила Ульяна, отбивая ее от чешуйчатой твари. Мельком глянул на другую сторону лужайки, на которой Дамьен исполнял свои отвлекающие маневры… но французик уже лежал в луже крови, отбиваемый Романом от скопища тащившихся за Дамьеном чудищ.

— Да что, бл*ть, происходит⁈ Что ты с ними сделал⁈

«Вы называете нас легендарными тварями, а я скажу, что за сотни лет существования внутри разумов наших недалеких носителей мы стали превосходными манипуляторами. Или же психотерапевтами, как тебе будет угоднее, аха-ха-ха! Лишь бы они не… Ох, во имя всего несвятого! Что творят эти Древние⁈ Куда-а-а⁈ Они же еще не сдохли!!!»

Собственными глазами, переводя взгляд с Полиночки на Дамьена, я увидел, как из их тел отделились орущие эфемерные существа. В образовавшемся возле них мареве сложно было разглядеть обличия, но они безумно напоминали собой души тех революционеров, что накануне пожрал Стервятник. Которого опять же нигде не было видно… А нет. Сидит, урод, на ограде и во все глаза пялит на орущие души.

— Это их души⁈

«Это души одних недалеких ублюдков, которые напрочь позабыли инструкции, что я им со щедрой руки предоставил!»

После слов Царя два истошно вопящих призрака на мужской и женский лады окончательно отделились от тел и устремились ввысь. Ульяна бросилась к валяющейся без сознания Полиночке, Роман — к Дамьену в аналогичном состоянии.

Мгновение, и с тем же истошным воплем души стремительно рванули вниз по прежней траектории. Вот только одна из них вселилась в склонившуюся над княжной Ульяну, а вторая — в пытавшегося расшевелить французика Романа…

Глава 7

«У-у-упс… Как неприятно-то вышло однако, ц-ц-ц!.. — зацокал долбанный примат несуществующим языком, когда и Ульяна, и Роман после слияния с орущим нечто рухнули на землю подле тех, кого пытались привести в сознание. — Но великодушно готов признать, что в этом есть частично и моя вина, малец! Хотя говорят же, что бы ни делалось — всё к лучшему, аха-ха-ха!»

Почувствовал, что снова обрел способность контролировать и тело, и энергетические потоки. Вот же тупая тварь… Но что бы он ни сотворил с ними, если мы в кратчайшие сроки отсюда не уберемся, станет еще хуже. Трое против оставшейся оравы… Даже тратить резерв смысла не было. Пусть глубокоуважаемый в народе Лев Алексеевич сам озаботится зачисткой дворца, вдохновленный нашей поддержкой в этом нелегком деле.

Когда я поспешил взять на руки бессознательную Полиночку, Константин быстро сориентировался. Без лишних слов взвалил на одно плечо Ульяну, на другое — Романа. Оба красноречиво глянули на Стервятника, до сих пор сидевшего на ограде, как на насесте, но тот лишь улыбнулся нам уголками губ и широкими прыжками направился прямиком к парадному входу.

Подсобили нам обезьянки, вчетвером подхватившие Дамьена за руки и ноги и потащившие к крыльцу.

«На удивление слаженная команда у вас получилась!»

— Закрой… свою… пасть… — процедил сквозь зубы, с ценным грузом продираясь сквозь тварей.

«Ну ты и пессимист! Один из тех, для кого стакан наполовину пуст⁈ В первую очередь подумай о плюсах, малец! Твоя невестушка в одночасье избавилась от влияния Малала, сверлившего ей светлую головушку на протяжении всей жизни! Скажешь, не услужил тебе, а, неблагодарный ты сукин сын⁈»

Скосил взгляд на прикрывшую глаза княжну. Раны ее выглядели пугающе, а кровь уже оставила крупные алые пятна на моей одежде.

— Если она сдохнет из-за твоих выкрутасов, я тебе этого никогда не прощу, обезьяна!

«Сдохнет⁈ Как же грубо по отношению к молодой девушке, ай-яй-яй… Аха-ха-ха!»

— Открывайте! — заорал, как только мы остановились напротив наглухо закрытых дверей. Я же видел, что за нами не одна рожа наблюдала. Там определенно есть люди, мать твою! — Открывайте! Мы привели княжну! Ее Императорское Высочество Аполлинарию Львовну!

— Мы можем войти иначе, — будничным тоном заявил Константин, уже занеся ногу.

— Стой! — остановил его. — Они откроют! Слышали⁈ Вы, бл*ть, откроете нам!!!

Одновременно оглядывался назад на тварей, что уже начинали подниматься по лестнице, скалясь, рыча и истекая пенистыми слюнями.

И, о чудо, послышался долгожданный грохот засовов, звуки проворачиваемых ключей. А стоило одной из створок приоткрыться, я ворвался внутрь, отпихнув охранников в сторону. Следом за мной забежала Ксения, плавной походкой вошли Константин со Стервятником, обезьянки внесли тушку французика, после чего парадные двери снова захлопнулись.

— Не так сложно это было, правда ведь⁈ — гневно обернулся к мужикам в мундирах с иголочки. Наружу они явно не выходили. — А сейчас нам нужен лекарь. И не один.

Если Лев Алексеевич не заявится к нам самолично, придется отложить встречу с ним до лучших времен.

Молча переглянувшись и продолжая испытывать мое терпение, мундиры кивнули.

— Мы расположим вас в гостевых комнатах. Следуйте за нами, — с некоторым скепсисом покосились они на моих подданных, из последних сил удерживавших Дамьена на весу.

— Вы вообще видели, что там творится⁈ — отправился за ними по широкой, устеленной коврами, лестнице на второй этаж. — Конечно же, видели. Тогда какого хера заперлись здесь, как в бункере⁈

— Приказ Его Императорского Величества, — ответил один из них, и я плотно стиснул челюсти, чтобы не ляпнуть что-нибудь еще более оскорбительное в адрес людей, которые всего лишь выполняли указания своего господина.

С них взятки гладки. О реальном положении дел во дворце и причине нелепого бездействия можно будет узнать непосредственно у Льва Алексеевича. А до того момента понять, что же произошло с остальными.

Я уже догадывался, что души, вырвавшиеся из тел Полиночки и Дамьена, принадлежали их тварям…

«Это, вообще-то, я тебе сказал, идиот! Потому что у самого мозгов бы не хватило додуматься!»

… но то, что произошло с ними после, напрягало знатно. Да и я понятия не имел, что может произойти с носителем после того, как редкая тварь покинет его разум. Разум, в котором уже изрядно нагадила. Симбиоз, каким бы херовым он ни был, разорвался. Однако я чувствовал, что Полиночка всё еще дышит. Грудь ее мерно вздымалась, а значит, хоть какой-то шанс на восстановление был.

Следующий вопрос касался Романа и Ульяны. Смогли бы они стать новыми носителями? Но если бы всё было так просто, ничего не мешало бы тварям выбирать себе носителей самостоятельно. Покидая разум, «унаследованный» от предыдущего, и поселяясь в том, который был бы для нее более выгоден.

«Ты намеренно меня игнорируешь, малец⁈ Что ж, будь по-твоему… Еще забавнее станет наблюдать, до каких умозаключений может дойти жалкий смертный, который ни шиша не смыслит в Древних, аха-ха-ха!»

Расположили нас в нескольких комнатах. Ульяну и Ксению с Константином, Романа со Стервятником, Дамьена с… теми, кто его приволок, а нас с Полиночкой повели на третий этаж, пусть я настойчиво убеждал мундиров в том, чтобы они разместили нас в одних покоях. Слуги организовали бы дополнительные спальные места, но зато пробуждение каждой из жертв неприятного инцидента можно было бы проконтролировать и убедиться в сохранности их рассудков. Если же будет, в чем убеждаться…

Константин же клятвенно заверил меня, что просмотрит и за Левиной, и за Градовским, и за всеми остальными, включая моих дражайших обезьянок. Ну святой же человек, просто во всех смыслах!

Однако в покои княжны я всё равно зашел, скрепя сердце. Осторожно положил девушку на кровать и сел на краешек. Вздохнул, спрятав лицо в ладони.

«О-о-о… ты только послушай, как прекрасен этот мир без крикливых, возомнивших о себе невесть что, самок! Не было бы счастья,да несчастье неизбежно, аха-ха-ха!»

Лекари заявились в покои только минут через десять. Осмотрели Полиночку, наложили на нее свои сияющие руки, обработали раны и, перебинтовав, отправились к остальным пострадавшим.

— Ее Императорское Высочество — сильная девушка! Она быстро поправится, — обнадежили меня напоследок, прикрыв дверь комнаты.

Разумеется. Кому, как не мне, быть в этом осведомленным? И в то же время, сейчас с ней не было твари, пособничество которой, порой, упрощает восстановление. Или же всё, нахер, портит!

«Ох, вы только посмотрите, как зол этот малец! Аж кулачки дрожат. Но если, в самом деле, так сильно хочешь мне врезать, дай себе хорошего такого леща! Аха-ха-ха!»

Время тянулось бесконечно, потому что на часы я поглядывал с завидной периодичностью. Минута за минутой наворачивал круги по просторным покоям княжны, поглядывая то на нее, то на пол под ногами, то в окно, за которым кишело тварьё.

Не так много в моей жизни было людей, за которых я настолько сильно впрягался и переживал. Намерение о том, чтобы Полиночка поскорее очнулась и вдохнула наконец-то жизнь в эти тихие покои, крутилось в голове без остановки. И вот…

— Э… — едва слышный стон девушки заставил меня отвлечься от бесцельного хождения и скорым шагом направиться к кровати.

— Полина?.. — снова присел на краешек, всматриваясь в ее сонное лицо.

— Гордеев… — слабо улыбнулась она мне в ответ. Покрутила головой, осматриваясь. — Мы?..

—…во дворце. Как себя чувствуешь?

Блондинка сдвинула брови, поджала пухлые губы. Еще некоторое время мы с ней провели в молчании, прежде чем она вновь заговорила.

— Странно…

— А конкретнее? — напрягся я.

— Я… я как будто… как будто я больше не слышу его. Он… он не отвечает мне? — спросила она словно у себя самой. — И ничего не говорит…

— Малал?

— Малал? — тупо переспросила она.

— Та тварь, о которой ты говорила раньше. Которая… — попытался вспомнить ее же собственные слова, —…слала тебя нахрен при любом случае. Предлагала тебе выйти в окно, спалить школу…

— А-а-а… — отвела девушка остекленевший взгляд.

— Видимо, ее в тебе больше нет. И как… как ощущения?

— Странные…

Говорила она тихо, с придыханием. Крайне необычно видеть активную, неуравновешенную, наглую Полиночку в подобном состоянии. Словно из нее не душа паразитического чудовища вышла, а сама жизнь.

— Наверное, тебе нужно время, чтобы привыкнуть, — натянуто улыбнулся я, убеждая в этом, казалось бы, себя самого. — Я могу тебя оставить? Ненадолго.

— Да?.. — то ли утвердительно ответила, то ли спросила княжна, отворачивая голову к окну.

Больше она мне ничего не сказала, но частично я понимал ее реакцию. Если бы Царь поглощал мой разум с самого детства, наверняка его потеря казалась бы мне утратой важной части себя самого.

«Какой же огромный камень в мой огород, малец! Да я же почти всё за тебя делаю, неблагодарный ты смертный! Но соглашусь, что момент пробуждения куда веселее всякой потери!..»

Момент пробуждения…

«Надо же, меня вынули из черного списка! Тук-тук, кто та-а-ам⁈»

Момент пробуждения я помню очень смутно. В моем случае его ознаменовало частичное обращение в тварь с усиленным уровнем восприятия и неистовым желанием разорвать любого человека, чинившего препятствия на моем пути. В том числе собственную сестру, хоть и понимал, насколько чудовищным будет такой поступок.

«Она же всё равно сдохла! Неделей раньше, неделей позже…»

Крохотные остатки человечности остановили меня в тот момент, но я понятия не имел, что произойдет с Ульяной и Романом. Есть же вероятность, что тварь не пробудится сразу. Так же, как произошло в моем случае. Я успел бы поведать им о том, что…

«Если уж я осведомлен о том, каким образом насильно вселившийся Древний пробудится в новом носителе, то ты уж и подавно. Сходи-ка, передерни и сбрось напряжение, аха-ха-ха!»

И тут как гром средь ясного неба…

— А-а-а-а-а-а!!!

Нечеловеческий по своей ярости женский вопль был слышен даже из закрытых покоев. Подскочил, как на пружине, пересек комнату и выбежал в коридор.

— А-а-а-а-а-а!!! — повторилось с прежней силой.

Звук шел со стороны лестницы, а если быть еще вернее, то со второго этажа.

В зоне повышенного риска у нас сейчас были двое, и неприятная мысль о том, что Ульяна могла прямо сейчас познакомиться с Малалом…

«Что-то мне подсказывает, что именно этим они сейчас и занимаются, аха-ха-ха! Хочешь помешать?..»

Глава 8

Под аккомпанемент истошных криков спустился на второй этаж, перепрыгивая через три ступеньки. Благо, запомнил, где расположили моих боевых товарищей. Хотя звуки и так не дали бы мне ошибиться комнатой.

Ворвавшись в выделенные для Константина, Ксении и Ульяны покои, застал ранее бессознательную девушку носящейся по комнате из угла в угол. Пальцы ее крепко вцепились в волосы, едва не вырывая их с корнем.

— А-а-а-а!!! Опять чертова баба!!! — вопила рыжуля, попеременно сменяя тонкий визг на пугающий бас.

Ксения зажалась в угол, бросив на меня умоляющий взгляд, а Константин спокойно стоял в сторонке и наблюдал за сценой, сложив руки за спиной. Да хоть бы толика эмоций отразилась на его лице! Нет, как всегда, непробиваем. Скала! Даже немного завидно, и всё же… пора было заканчивать этот несогласованный концерт в стенах Императорского дворца. Не хватало еще, чтобы нас выпинали обратно на лужайку к тварям, так и не удостоив аудиенции со Львом Алексеевичем.

— Малал! — прикрикнул я.

Вряд ли Ульяна самостоятельно учинила весь этот дурдом на выезде. Скорее всего, новый сожитель во время резкого пробуждения умудрился поглотить ее разум целиком. Вопрос, смогу ли я до него достучаться, оставался открытым.

«Никогда не узнаешь, если не проверишь!»

— Малал! — повысил голос, пытаясь переорать его самого.

И лишь тогда Левина замерла на месте и медленно, в лучших традициях фильмов ужасов, повернула ко мне голову с вытаращенными глазами.

Ну нахер… — сказал бы тот самый священник, перекрестился бы и драпанул отсюда так, что пятки бы засверкали. Однако я — далеко не он, да и Ульяна была одним из тех самых людей, на которых мне было далеко не похер.

— Сгинь на второй план и оставь девушку в покое, — вскинул бровь, на что рыжуля хищно улыбнулась, облизнула пересохшие губы и зловеще захохотала. — Я серьезно. Сам ведь в курсе, что от уровня ее адекватности зависит и твоя жизнь.

— Я уже всё похерил! — завопил Малал, щуря глаза и сдавливая виски руками. — Ка-а-ак же горячо! Горячо, как в недрах Преисподни!!! А-а-а-а!!!

Что с ним происходит? И как ему помочь?

«Говорил же уже, что понятия не имею! Но он вырвался из тела, переданного ему предыдущим носителем, и уже закрепился в новом. Вряд ли так просто вернуть всё назад. Скорее всего, сдохнет…»

Ты так спокойно об этом говоришь, словно тебе на него насрать.

«Официально заявляю, что мне на него насрать, аха-ха-ха! В отличие от тебя, и только лишь потому, что твоя киска в зоне риска!»

— Успокойся и передай ей контроль, — вытянул руки перед собой. Еще бы я в тварьи психологи, блин, заделался! К такому меня жизнь явно не готовила. — Тогда тебе станет легче. Обещаю.

«Мамой клянись, малец!»

— Обещаю, слышишь? — добавил чуть тише, когда Малал заткнулся и волком уставился на меня исподлобья. — Просто передай ей контроль.

— Р-р-р… — прорычал он напоследок и прикрыл глаза.

А когда они открылись снова, по одному лишь испуганному взгляду и растерянному выражению лица понял, что Ульяна вернулась к нам. Вот только надолго ли? И как соседство с пожирающей разум тварью отразится на ней в целом? Если так же, как и на Полиночке, то… дела плохи. Даже одна обезумевшая девчонка подле меня — уже испытание, а уж если их две…

— Что… это такое? — спросила она у нас с Константином, лихорадочно переводя взгляд то на меня, то на него.

Пускаться в долгие объяснения мы не стали. Не до этого нам было, учитывая, что к пробуждению Мими тоже следовало подготовиться. Кратко рассказали ей о сожителе в чертогах разума и о «технике безопасности». Например, не слушать всю ту херню, на которую он может ее подначивать. А также несколько раз подумать, прежде чем сделать нечто, чего никогда не сделала бы раньше. Это я уже посоветовал, основываясь на собственном опыте.

«А всё потому, что вы, жалкие смертные, слишком скучно живете! Надо же вас как-то расшевелить!»

Но что касалось Градовского, то после недавних событий, его пробуждение оказалось… менее зрелищным. Я бы сказал, что вообще не отягощенным взбесившейся тварью.

— Как себя чувствуешь? — осведомился у него, как только мы втроем вошли в соседнюю комнату и застали Романа полусидящим на кровати, хлопающего глазами и уставившегося в невидимую точку перед собой.

Стервятник дремал, развалившись в кресле возле окна. Скорее, от безделья, нежели усталости, ибо конкретной помощи мы от него сегодня так и не дождались. Твари нисколько его не интересовали. По крайней мере, не настолько сильно, насколько одержимые справедливостью революционеры.

— Нормально, — как-то отстраненно ответил Градовский, казалось бы, только сейчас обратив на нас внимание. Для большей убедительности еще и улыбнувшись.

— И ничего… странного за собой не заметил?

— Во мне сидит некая тварь по имени Мими, — еще сильнее озадачил он меня. — А во всем остальном… всё вполне сносно. Что насчет аудиенции у Императора? Договорились уже или как?

«Вероятно, эта редкостная шалашовка Мими посчитала его достойным носителем и не стала излишне драматизировать… Несмотря на боль, что сжигает ее душу ежесекундно! Поразительное стремление задержаться в теле привлекательного для нее самца как можно дольше!»

— Мда-а-а… — вот и всё, что я смог выдавить, исходя из наблюдений Царя.

Так или иначе, и Градовского, и Стервятника мы пока что решили оставить в покое, так как ничего пока что не предвещало беды. Пока что…

Что ж, следующим на очереди был Дамьен. И стоило нам приоткрыть дверь выделенных ему апартаментов… картина перед нами предстала не слишком радужная.

Стоя на подоконнике спиной к нам перед распахнутым настежь окном, французик смотрел вниз. Причем в изначальном своем обличии. Мои пушистые подданные повисли на нем, упорно стараясь стащить с подоконника и приговаривая что-то на своем обезьяньем. Но парень слезать не желал и на уловки их поддаваться тоже.

— Наверное, это и есть конец… — испустил он тяжелый вздох, уже занеся ногу над «пропастью».

— Или нет, — проговорил я с порога и, вздрогнув, Дамьен обернулся к нам. Крупные слезы катились по его щекам.

— Да зачем я вообще здесь нужен⁈ — воскликнул он. — Какое место мне уготовано в мире, над которым властвуют такие красивые и ухоженные люди как… как ты! Или как… или как вот они все! — обвел он взглядом моих спутников. — И посмотри на меня! Как ничтожен я на вашем фоне! Мими была единственной, кто любил меня таким, какой я есть… Уверяла меня в моей уникальности, наставляла на верный путь, поддерживала… И пусть часто ее слова были похожи на откровенную лесть, я всё равно им верил! А теперь… теперь всё кончено, Димитрий… Наконец-то я осознал, какое же я на самом деле…

— Прекрати паясничать и слезай уже оттуда, — нахмурился, делая шаг вперед. Дамьен же крепко схватился за оконную раму. — У нас и без этого проблем хватает, если ты отсюда не слышал.

«А Мими-то его крепко так под каблук запихала! Смотри-ка, аж жить без нее перехотелось! Уверен, что в нашем стаде найдется место еще одной паршивой овце, не считая тебя⁈ Аха-ха-ха!»

— Если ты действительно такой слабак, каким себя возомнил, то прыгай, — взял я французика на слабо. — Но если же намерен изменить свою жизнь к лучшему, начать работать над собой и добиться новых высот, тогда слезай и становись сильнее. Сам. Без подначек со стороны твари, которая всего лишь старалась держать твою низкую самооценку в узде, чтобы сохранить собственную душу целой и невредимой.

Парень насупился, закусил губу.

— По большей части остальные относятся к тебе так, как ты относишься к самому себе, — встряла Ксения в нашу профилактическую беседу, так же сделав уверенный шаг вперед. — Но если же переквалифицируешься из жертвы в охотника… поверь, жизнь твоя кардинально изменится. Да и внешность не всегда имеет решающее значение. Харизма — вот, что обращает на себя всеобщее внимание. И она у тебя есть. Даже более чем.

Французик всхлипнул, поник, облокотившись на оконную створку.

— Наверное, ты права, — наконец произнес он, вытирая нос тыльной стороной ладони.

— Ну да, — уперла девушка руки в бока, поворачиваясь ко мне с улыбкой. — Не зря же психологический клуб посещаю.

— Абуга-га-га! — радостно запрыгали обезьянки.

Но вот створка, на которую облокотился незадачливый пухляш, треснула, покачнулась, а сам он поскользнулся на подоконнике, отчаянно замахал руками и соскользнул вниз. Увы, не в комнату, а какого-то хрена наружу.

Разумеется, первым на выручку подоспел Константин. Одним рывком мой ассистент сократил расстояние между порогом и окном, схватил Дамьена за руку и потянул в комнату. Обезьянки выстроились за ним в стройный рядок, схватившись друг за дружку и за край пиджака Константина, вытягивая французика, как репку в одноименной сказке.

Невероятно, но факт, что затея удалась им в кратчайшие сроки, и уже спустя несколько секунд все шестеро лежали на полу. Только одна из обезьянок верещала, придавленная пареньком. А так, вроде бы, все живы…

Вот и думай теперь, какое влияние могла оказать на Романа скользкая Королева Мимиков. Ведь его самооценка страдала почти так же сильно на фоне переоцененных старших братьев и, по его же словам, недооцененного в глазах членов семьи его самого.

«Если они оба, на пару с Малалом, в ближайшее время не сгорят дотла!»

А я был бы совсем не прочь, чтобы их души отправились туда, куда им следовало бы отправиться изначально. В том случае, если при этом они не затронут носителей. Ни ментально, ни физически.

«Вот это уже далеко не факт, аха-ха! Да-а-алеко не фа-а-акт…»

Знаю. Но можно ведь просто верить.

«Странные слова для человека, у которого стакан всегда наполовину пуст!»

И всё-таки из наполовину пустого стакана тоже можно напиться.

Когда же все психологические проблемы с бывшими и новыми носителями более-менее утряслись, мы собрались в покоях княжны, дабы определить дальнейшую стратегию наших действий.

Полиночка всё еще казалась несколько приунывшей в отличии от Ульяны, настроение которой скакало с завидной периодичностью. Влияние Малала было заметно невооруженным взглядом. Роман вел себя так же тихо, как и после пробуждения, а Дамьен периодически всхлипывал и зачем-то извинялся перед каждой из обезьянок по очереди. Наверное, не мог определить, какую из них во время падения придавил, и решил действовать наверняка.

Так или иначе, даже в таких условиях нам необходимо было завершить начатое. Ведь мало того, что Лев Алексеевич наплевал на то, что происходило за пределами дворца, он не явился сюда даже для того, чтобы осведомиться о самочувствии дочери. Любимой дочери, как он утверждал прежде. Подозрительно. Слишком подозрительно.

В какой-то момент двери покоев княжны распахнулись после формального стука, и на пороге объявился мужчина в строгом костюме кремового цвета, дополняемого поблескивающим золотистым галстуком. Трое гвардейцев тенью стояли за его спиной, что еще сильнее меня напрягло. И если бы эмоции Константина можно было прочитать, был бы уверен, что напрягся он так же, как я.

— Его Императорское Величество Разумовский Лев Алексеевич ожидает вас. Я провожу вас к нему. Следуйте за мной, господа.

Глава 9

— Сперва всем нам стоило бы привести себя в порядок, — неожиданно заговорила Полиночка, приподнимаясь с подушки. — Отцу не доставит сильных неудобств, если мы еще ненадолго задержимся? — поинтересовалась она у мужчины с золотым галстучком, чем вызвала не только его удивление, но и наше.

А уж тем более мое. Такой спокойной и собранной казалась сейчас княжна, еще совсем недавно с завидным энтузиазмом мочившая тварей на лужайке перед дворцом и с дьявольским смехом размазывавшая части их склизких внутренностей по лицу. Теперь же ее смущало предстать перед отцом в неприглядном виде… Просто остановите этот мир и дайте мне сойти. Он уже никогда не станет прежним.

«Малал, мы всё прое… Аха-ха-ха! — потешался Царь, истерично хохоча в чертогах моего сознания. — Только не говори, что хотел бы вернуть обратно ту бешенную девку с тысяча и одним психическим расстройством!»

Мысль о том, что вроде бы как и хотел, самого меня привела в замешательство. Будто бы Полиночка лишь с тварью, поглотившей ее разум, была той самой Полиночкой, которая зацепила меня с самой первой нашей встречи. И теперь уже не отпускала.

Так или иначе, в порядок мы себя привели. Переоделись в чистую одежду, предоставленную слугами, а княжна покопалась в своем пыльном гардеробе, раздобыв приличествующее случаю… платье. Платье! С корсетом, блин, выгодно приподнявшим ее грудь и сделав ее еще более выразительной. Хвостики девушка распустила, заколов прядки по бокам головы заколкой с белым атласным бантиком. Ну как пить дать — княжна!

Ульяна же, напротив, завязала два хвостика.

— Чтобы космы эти в бою не мешали, — пояснила она, усмехнувшись. — Отрезала бы, нахер, вообще, но тогда меня ни один мужик, лысую, не поимеет.

И обе эти перемены в девушках были пугающими до усрачки… Неужели характер носителей настолько сильно зависит от таящихся в них тварях?..

«Я тебе больше скажу, малец. Если бы не я, тебя бы здесь не было! Вот, насколько наши разумы связаны между собой! Из жалкого сопляка ты превратился в чуть менее жалкого сопляка, и всё это благодаря мне!»

Ну спасибо. Без тебя бы точно не разобрался.

— Мы готовы, Карл, — вышла цветущая княжна в коридор, представ перед слугой в том виде, в котором ее, по всей видимости, никто еще не видел. — Веди нас к Его Императорскому Величеству.

— Только… тварей с собой брать нельзя, — покосился мужик на четырех моих питомиц, которые тут же протестующе запрыгали на месте.

— Останьтесь пока здесь. Вернусь за вами после аудиенции, — заверил их, и те поняли меня с первого раза, скорчив мордочки и поплетясь обратно в покои Полиночки.

Хотя знал бы этот типок напомаженный, что почти в каждом из нас и так по твари сидит… Причем в разы мощнее и опаснее, чем мои пушистые подданные.

Думал, что отправимся либо в гостиную, в которой засиживались прежде, либо в тронный зал. Лучшим вариантом было бы здание гарнизона, где проходила подготовка к дальнейшим боевым действиям. Однако слуга привел нас к покоям, расположенным в дальнем конце коридора. Плохое у меня было предчувствие, которое, впрочем, в очередной раз нисколько меня не обмануло.

Лев Алексеевич Разумовский, Его Императорское Величество, лежал в кровати с пышным балдахином, заливаясь пронзительным кашлем. Несколько служанок стояли подле него, а также оба лекаря, которые выхаживали наших носителей. Понятно, почему они так торопились отделаться от нас и вернуться сюда. Жизнь Императора была куда дороже всех наших вместе взятых.

— Отец! — птичкой подлетела к нему Полиночка, присев на коленки возле кровати.

Сцена эта казалась бы более душещипательной, если бы каждый из нас не видел княжну под властью Малала. Когнитивный диссонанс… Так ведь это называется? Лично был осведомлен о том, какую обиду княжна таила на своего отца. Теперь же вся эта обида за годы, прожитые в золотой клетке, будто бы испарилась.

— Редкостное какое лицемерие! — хмыкнула Ульяна, стоявшая подле меня.

И тогда я понял, что всё это время благие порывы Льва Алексеевича приходилось терпеть не Полиночке, а твари внутри нее. Довольно быстро всё встало на свои места.

— Полина? — с трудом верил Император своим глазам. — Ты жива?

— Разумеется, отец, — кивнула блондинка. — И буду жить дальше, ревностно охраняя законы и миропорядок Российской Империи. Но… что же произошло?

— Всё слишком сложно, душа моя… — положил он дрожащую руку ей на голову. — И лучше… сейчас вам лучше обратиться к Леониду, — поднял Лев Алексеевич помутненный взгляд на меня. — Он последний, от кого можно добиться хоть какой-то помощи в этом богами позабытом месте.

— Вас ранили? — осведомился я, приблизившись к кровати.

Некогда пышущий здоровьем Император был белен, как мел. Синие прожилки вен набухли на его лице, часто пульсируя. Под глазами пролегли темные круги.

— Отравили, — ответила женщина-лекарь, сдвинув брови. — В течение продолжительного времени личные слуги Его Императорского Величества подсыпали яд замедленного действия в его пищу.

— И когда же вы об этом яде догадались?

— Позавчера, — отозвался второй лекарь, виновато опуская голову. — В этом, несомненно, есть и наша вина, однако, справедливости ради, этот яд не вызывал никаких симптомов. Ровно до того момента, пока его действие не распространилось на сердце.

Поразительное совпадение, учитывая, когда Шлейфер перешла к открытой конфронтации. Выходит, всё это время во дворце служили доверенные ей люди. Причем при самом Императоре! Насколько же широко в Империи распространилось влияние герцогини?.. Всё началось куда раньше того момента, когда мы с «живым уголком» выкрали первую часть фиструма. Вероятно, до того, как я вообще умудрился поселиться в теле Димитрия Гордеева.

— Я бы сделал что угодно ради сохранения мира в Империи, — просипел Лев Алексеевич, поглаживая дочь по голове, — если бы эта боль не была бы настолько невыносимой… Поэтому я передал Леониду все полномочия до того как меня… здесь… О-о-о, с каким же упоением я слушал визг тварей под окнами… Со дня на день твой брат положит восстанию конец. Доверься ему, девочка моя…

А Его Императорское Величество, поди, и не в курсе, что наследник продолжает просиживать штаны во дворце, не отдавая ни имперской армии, ни гвардии ровным счетом никаких распоряжений? И что визг дохнущих тварей за окнами — исключительно наша работа?

— Ты выбрал достойного наследника, отец, — даже не дрогнул голос Полиночки и, перехватив руку Императора, запечатлела на ней короткий поцелуй. — Прошу тебя, отдыхай.

— То есть, тебя совсем не колышет, что твой братец пальцем о палец не ударил, чтобы хоть как-то дать революционерам отпор⁈ — хохотнула Ульяна, уперев руки в бока.

Твою мать…

Суровый взгляд княжны, брошенный в сторону Левиной, нисколько не остудил ее пыл. Напротив, еще сильнее позабавил разгулявшегося в ней Малала, которого хлебом не корми — дай привлечь к себе всеобщее внимание.

— Слыш, Лев Алексеевич, а вас даже дочь родная люто на*бывает! Хотите расскажу, как на самом деле дела обстоят? А начнем с того, что!.. гмф… фгм… — замычала Ульяна, как только я притянул ее к себе и плотно зажал ей рот ладонью.

— Не слушай, отец, — замотала Полиночка головой, но тот уже во все глаза уставился на рыжулю, пытавшуюся оставить меня без пальцев с помощью зубов.

— Зачем же вы привели сюда… предателей? — просипел мужчина. — Аполлинария?.. — перевел он взгляд на нее.

— Отец, на самом деле… — начала оправдываться княжна, но успела произнести лишь несколько слов, прежде чем на улице раздался оглушительный рёв.

Замолкли все. Даже Ульяна перестала дергаться, навострив уши. Слуги тут же бросились к окнам, и одна из девушек в форменном черном платьице с белым кружевом истошно заорала, выронив из рук поднос с графином воды и стаканом, разлетевшимися вдребезги.

Я тоже бегом пересек комнату, дабы своими глазами увидеть источник звука и оценить его реальные габариты. Стены уже заходили ходуном.

Голем… Вот, кого я увидел, стремительно несущегося к нам и сметавшего всё на своем пути. Каменный, ростом метров двадцать в высоту, он продавливал под ногами асфальт и сминал брошенные на дорогах машины, словно консервные банки, всего лишь наступая на них. И продвигался он целенаправленно ко дворцу, с каждой секундой сокращая расстояние до него на сотни метров.

Пожалуй, это была одна из самых пугающих картин в моей жизни… Всё равно что видеть смерть собственными глазами, не будучи способным отсрочить ее. И никакая информация, вычитанная про големов в охотничьих бестиариях, не помогла бы в кратчайшие сроки взять себя в руки и вернуть себе способность мыслить здраво. Да и в бестиариях никогда не говорилось о големах настолько впечатляющих габаритов!

«А кто сказал, что это обычный голем, малец?..»

И насколько же необычная тварь к нам на огонек пожаловала⁈

«У нее, между прочим даже имя имеется! И там, откуда она родом, ее называют…»

— Господин, назад! — услыхал я громкий оклик Константина.

«…Генна!»

В тот же момент кулак громадной твари пробил стену, будто картонку, и я едва успел рывком кинуться к Полиночке, откатываясь к противоположной стене комнаты вместе с ней.

— Отец! — закричала та, будучи накрытой моим телом.

И, обернувшись, я увидел, что каменный кулак целиком накрыл собой четвертую часть покоев вместе с кроватью Императора, его зазевавшимися слугами и лекарями.

— Отец! Отец!.. — повторяла княжна, пытавшись выбраться из-под меня, но я крепко придавил девушку к полу, не давая той прыгнуть с голыми руками на амбразуру ради мертвеца.

«Так и собираешься лежать, ожидая скоропостижной кончины⁈ Как же это похоже на тебя, малец, аха-ха-ха!»

Слова Царя мгновенно отрезвили меня. Нам срочно нужно было выбираться из дворца, пока он не превратился в карточный домик и не осыпался на наши головы. В подтверждение моих слов, второй кулак голема одним размашистым ударом снес половину стены, орошая нас дождем из обломков, под одним из которых чудом не похоронило Дамьена.

Если у нее есть имя, значит это одна из оставшихся в живых легендарных тварей? Чем больше информации я получу, тем лучше можно будет скоординировать наши дальнейшие действия.

Мы уже опрометью неслись по лестнице на первый этаж вместе с толпой перепуганных слуг, выпрыгивавших из всех углов. К слову, слуга в золотистом галстучке несся впереди всех. Видать, планы на жизнь у него были еще более грандиозные, чем голем, крушащий Императорский дворец.

«Верно! Одна из Древних, сокрушить мощь которой жалкие смертные пока что не успели!»

И душу ее получит тот, кто прикончит?

«А ты наглеешь, малец! Никогда не загадывай наперед, когда есть вероятность, что в ближайшее время отдашь концы, аха-ха-ха!»

В твоих же интересах сделать так, чтобы этого не произошло. У нас же уговор!

«Ах ты какой хитрожопый на мою голову! — возмущенно пробасил Царь. — Бьешь меня моим же оружием!»

У меня достойный учитель, знаешь ли!

«Аха-ха-ха-ха! Твоя правда, малец! Есть ли на белом свете учитель более достойный, чем я, Великий Мудрец, Равный Небу⁈»

Но стоило нам добежать до середины лестницы на первый этаж и увидеть спасительные двери на выход, нога чудовища пинком снесла их вместе с частью стены, завалив парадный зал обломками и осколками панорамных окон. Погребая под ними тех, кто с надеждой пытался выбраться из здания.

— Мать!.. — неожиданно притормозила Полиночка, притягивая меня к себе за руку.

—…твою! — по-своему завершила Ульяна, расширившимися глазами наблюдая за тем, как крошатся стены под натиском каменных кулаков голема. Зияющие дыры возникали по всему периметру под аккомпанемент леденящего душу рёва.

— Нет! — мотнула блондинка головой, устремив на меня умоляющий взгляд. — Мать, братья, сестры! Они всё еще должны быть здесь! Я не уйду отсюда без них!

Кивнул, и сам осознавая всю тяжесть ситуации. Членов императорского рода нужно вывести, несмотря на набирающий обороты хаос и громадину, атаковавшую дворец. Но и княжну не бросишь на произвол судьбы. Вообще, разделяться сейчас — самая плохая идея из возможных, но чтобы прошарить дышащий на ладан дворец и вывести из него всех Разумовских…

— Я уже проверил верхние этажи, — уведомил нас Константин, почесывая шейку сидящей у него на плече упитанной крысы. — Никого из членов вашего рода там нет, госпожа.

— Как⁈.. — судорожно выдохнула Полиночка, приложив кулачок к груди.

— Лишь один из них всё еще находится здесь. Леонид Алексеевич. И он сейчас, — указал мужчина пальцем на высокие двустворчатые двери справа от парадного зала, — в тронном зале.

— Ну и какого же хера он там забыл? — уперла Ульяна руки в бока.

— Хех… — усмехнулся Стервятник, глядя попеременно на каждого из нас, а заодно и на новые дыры, появляющиеся в стене от ударов голема.

— У нас еще будет время побеседовать… Малал, — остро зыркнула Полиночка на веселившуюся рыжулю. — И как же я счастлива, что едкий смрад твоих речей более не искажает мою речь!

— Нихера ты выдала… — присвистнула Ульяна, скосив взгляд на княжну.

А я словно бы стал зрителем идиотского спектакля, в котором актеры поменялись масками и сменили свои роли соответственно. И ко всему прочему меня жутко стыдила мысль, что в разуме Полиночки Малал казался куда более… органичным, что ли, чем в разуме Ульяны. Привычка, как говорится — вторая натура.

«О да! Титулованная самка, творящая лютую дичь… что может быть сексуальнее, аха-ха-ха⁈»

— Гордеев! — прикрикнула на меня княжна, выуживая из мыслей. — В тронный зал! Скорее же!

И ломанулись мы туда всем скопом, оббегая препятствия в виде обломков и распластавшихся трупов на залитом кровью полу.

— Ты будешь отмщен, отец! — напоследок обернулась блондинка к лестнице, прежде чем юркнуть за двери.

«И всё же в пафосе у истинной ее натуры недостатка нет!» — не удержался Царь от издевки.

Кстати, да. Высокопарности настоящей Полиночке, как оказалось, было не занимать. Что в корне противопоставлялось характеру твари, манипулировавшей ею не недавнего момента. Даже странно, что он сумел подчинить ее в свое время.

— Леонид! — воскликнула княжна, засеменив к трону, расположенному на том конце бордовой ковровой дорожки.

Зал казался практически не тронутым, не считая дрожащих стен и колонн, так и норовивших обрушиться от тряски, учиняемой големом в соседнем помещении.

На троне же в настоящий момент восседал мужчина лет тридцати. Светлые вьющиеся волосы, белоснежный мундир с золотистыми эполетами и алая лента через плечо, пестрящая орденами, как ничто другое выдавало в нем цесаревича Разумовского Леонида Львовича, которого я прежде видел только на фотографиях. Голова его была опущена, а лицо спрятано в ладони.

— Полина⁈ — ошарашенно поднял он глаза на сестру. — А ты что здесь делаешь⁈

— Скажи, где прячутся остальные, брат, — приблизилась девушка к трону, протягивая мужчине руку. — Мы выведем их отсюда вместе!

— Только я и отец… остались, — сдавленно ответил тот, отворачиваясь от ее руки. — Остальные сбежали с тонущего корабля быстрее, чем мы успели опомниться. Да что уж… мы до сих пор не можем опомниться! Всё это похоже на…

Нога голема впечаталась в стену, заставляя нас метнуться в сторону от каменной лавины.

—…страшный сон! — выдохнул цесаревич, вжавшись в спинку трона и крепко вцепившись тонкими пальцами в подлокотники.

— Знаю, но нам нужно уходить! — попыталась отодрать его Полиночка от позолоченного насеста, дергая за запястье.

Вот и всё, что следовало знать о представителях правящего рода… Миролюбивый Император, обосравшийся от свалившейся на него ответственности наследничек и остальные члены семьи, сбежавшие от преследования на фоне разгоревшейся революции. Не про таких Разумовских я статьи читал в сети.

«Может, права была альфа-самка, решив спалить здесь всё дотла?..» — справедливо предположил Царь. И это оказалось реально увлекательной темой для рассуждения.

Вернее, станет таковой, как только мы избавимся от твари, атаковавшей дворец. От легендарной твари… высотой с этот самый дворец. И с непробиваемой каменной тушей. Всё равно что бороться со скалой…

— Я чувствую тебя-я-я… — внезапно прогрохотала тварь на чистом русском, наклоняясь и заглядывая в одну из проделанных в стене дыр своим огромным глазом. Поиски ее остановились на мне. Она прищурилась. — Знаю, что ты зде-е-есь, Король Обезьян…

«Упс-с-с!»

Глава 10

Ты не говорил, что у тебя есть такая… здоровенная подружка!

«А моя личная жизнь, знаешь ли, мое же личное дело!» — как-то даже обидчиво возразил примат. Меня бы это позабавило, если бы ситуация настолько не вышла из-под контроля.

Если она затрагивает кого-либо еще помимо вас обоих, то, знаешь ли, никакое это уже не личное дело!

Кулак голема или… големши?.. пробил очередное отверстие в стене тронного зала, целенаправленно устремившись ко мне, скрывавшемуся за одной из колонн. Я откатился в сторону, а колонна с грохотом рухнула на пол, раскалывая под собой плитку и рассыпаясь на несколько частей.

— Ты зде-е-есь… — пробасила тварь, продолжая тянуть за мной каменные пальцы и при этом снося колонну за колонной, словно зубочистки.

Мои товарищи бросились врассыпную, уворачиваясь от обломков, а Полиночка всё еще настойчиво продолжала дергать за рукав ошалевшего от всего происходящего цесаревича, упрашивая того отправиться с нами в безопасное место.

Да ни одно место сейчас не станет безопасным, пока я на мушке у Древнего! Хотя… как раз-таки именно это и могло спасти остальных.

— Константин! — окликнул ассистента, и тот в момент оказался рядом со мной.

Его темный костюм изрядно побелел от крошки,а на лицо была надета извечная каменная маска. Да, такая же каменная, как и монстрятина, пожаловавшая сюда по душу одного Ублюдка, Равного Небу.

— Я весь внимание, господин.

— Проводи остальных в убежище. Этой штуке нужен я.

— Прошу прощения… но вы уверены, что справитесь с ней в одиночку, господин?

— Ну… — привстал на одно колено, ухмыльнувшись. — Даже если лично я не справлюсь, то удача уж точно свое дело сделает. Ты так не думаешь?

— Удача слишком переменчива для того, чтобы возлагать на нее всю надежду. Однако вы можете предоставить эту тварь мне.

— Тебе? — удивленно вскинул брови.

Я, конечно, знал, что Константин — элитный гвардеец. Он уже не раз доказывал свою высокую квалификацию, но… по мне так сейчас мой ассистент сильно себя переоценивал. Телепортация и ясновидение вряд ли пробьют прочную броню Генны и доберутся до сердца — слабого места любого голема. Слабого относительно, потому что достичь его — та еще задачка.

— Мне, — невозмутимо кивнул адамант. — Потому что моя цель — ваша защита, а не защита «всех остальных». И если мне нужно выбирать, я вне всяких сомнений выберу вас, господин.

Произнеся эти слова, и даже не дождавшись моего ответа, мужчина проскочил под лапищей голема и юркнул на улицу в одну из дыр в стене.

«Сообщать своему телохранителю о том, что Генна нацелилась именно на тебя… не слишком ли опрометчиво и тупо, малец⁈»

Думал, он будет благоразумнее.

«Это и есть благоразумие, жалкий ты смертный!»

Тем временем Полиночке всё-таки удалось отодрать своего братца от пригретого места. Пронесшись мимо меня вихрем и поднимая белую пыль в воздух, княжна выскочила за дверь.

Вот от парочки потенциальных жертв предстоящей битвы не на жизнь, а насмерть, избавились. Остальных так же сильно не хотелось подставлять под удар.

— Я слышала, ты собирался справиться с этой громадиной в одиночку и присвоить себе всю славу? — улыбнулась Ксения, протягивая мне руку. — Не самая лучшая идея даже для такого счастливчика, как ты, Димитрий.

— Ага, — поддакнула Ульяна, приземляясь рядом на все четыре конечности. — Такое веселье и без меня? Обижаешь!

— Хех, — усмехнулся Стервятник перед тем, как юркнуть в ту же дырку, в которой минуту назад скрылся мой ассистент.

— Да вы издеваетесь! — поднимаясь, процедил сквозь зубы. — Как же вас, блин, защитить, если сами на рожон лезете⁈

«Пока ты тут совесть теребишь, они там уже вовсю развлекаются!»

Я тоже заметил, что голем переключил свое внимание. Уворачиваться от его каменной длани больше не приходилось, а на улице уже вовсю гремели взрывы. Как раз-таки Константин постоянно таскал с собой сумку, доверху набитую взрыв-кристаллами. Сгустками маны, заключенными в минеральную оболочку и высвобождавшими свою разрушительную энергию от сильного удара.

«У нас с тобой, малец, тоже свои фокусы найдутся…»

Если их хватит для того, чтобы побороть эту хреновину, я буду только «за».

Пересек зал, вышел на белый свет и тут же задрал голову к небу, дабы своими глазами заценить голема в полный рост. Видок, конечно, тот еще… Один взмах его ноги был способен отправить меня в дальний полет с болезненным, а вероятнее летальным, приземлением.

Константин со скоростью молнии вился в воздухе вокруг громадины, забрасывая ту кристаллами, но оставлял на ее туше лишь незначительные трещинки. Стервятник, сидя на покосившейся крыше дворца, поливал тварь сгустками темной энергии, но и его затея казалась мне бесполезной. Недаром же именно эта Древняя всё еще не пала от руки человека, несмотря на лакомую возможность подчинить ее способности.

Я уж было вознамерился пропустить часть энергии через перстень, чтобы ворваться в бой, но Царь снова взял мои потоки под контроль.

«Есть идея получше, малец, — заявил тот, мысленно ухмыляясь. — Пожалуй, наступил тот самый момент, когда ты возблагодаришь меня за возможность слиться со мной целиком…»

Слиться? Так же, как в момент твоего пробуждения?

— Вот ты где-е-е, обезьяна-а-а… — раздался густой бас сверху, и меня едва не накрыло каменной ладонью.

Вовремя успел отскочить в сторону, прежде чем она продавила почву, оставляя на ней огромный след от своей пятерни.

«Лучше! Ведь тогда лишь часть моих сил просочилась в твои потоки. Сейчас же я могу наполнить их целиком!»

Если только их не разорвет…

«Разумеется, у тушек жалких смертных имеются свои ограничения, но мы ведь не узнаем наверняка, если не попробуем, аха-ха-ха!»

— Хи-и-итрый жу-у-улик!.. — продолжал голем морально меня опускать и сделал очередную попытку прихлопнуть. Однако мое преимущество в ловкости было очевидным. До момента, пока не выдохнусь.

Тогда давай пробовать.

Видел, как к бою с Генной подключаются остальные. Как тщетно Ксения пытается смять неподатливую броню голема ментальными силами, а Дамьен применяет наследственные способности своего рода — увеличивает кулаки в размерах и остервенело бьет по большому пальцу ноги Генны. Впрочем, это тоже не сильно перевешивает ситуацию в нашу пользу.

«Тогда приготовься. Сейчас укусит комарик…»

И в тот же момент тело пронзило такой болью, что я сдавленно вскрикнул, согнувшись напополам. Каждая клеточка буквально вскипела, словно по энергетическим потокам потекла раскаленная лава. Дымовая завеса обволокла меня… нет! Это тело мое источало такой жар, что от него натурально пар повалил.

— С-с-сука… — процедил сквозь зубы. Вязкая слюна потекла по подбородку.

Никогда… в жизни… не ощущал… настолько невыносимой боли, что проще было бы резануть себя по глотке, чем продолжать терпеть ее. И когда мир вокруг заплясал в ярком мареве, а мозги практически отключились, кулак Генны вдавил меня в землю.

Когда приоткрыл глаза, надо мной нависло лицо молодой девушки. Волосы ее были белы, как снег, а теплый взгляд, казалось бы, всего за мгновение тронул вечный лед моего сердца.

Но не мог я позволить какой-то самке человека возыметь надо мной власть!

— Пошла… вон, — утробно прорычал ей.

— Нет, — с необычайной уверенностью заявила она, сдвинув брови, и я почувствовал, как что-то мокрое и прохладное коснулось моих ран. — Ты выкарабкаешься. Но этого не произойдет, если не станешь беречь силы. Вот, выпей это.

— Да как ты⁈.. — уж было возразил я, но мне насильно распахнули рот и влили туда что-то теплое, заставившее тело обмякнуть, а меня — погрузиться в сон…

— А-а-а-агр!.. — взревел, очутившись в кромешной темноте.

Свежая земля тут же забилась в рот и раскрывшиеся глаза, но тело… тело показалось мне настолько легким и невесомым, как никогда прежде. Мышцы налились силой, ранее не познанной. Энергетические потоки буквально разрывались от количества и густоты маны, что текла по ним со скоростью бурной, дикой реки.

Мне хватило одного мощного рывка, чтобы выбраться из тягучих недр на солнечный свет, вдохнуть свежий воздух полной грудью, нависнуть над дворцом и големом на высоте птичьего полета. Взглядом охватить всю картину происходящего и заржать в голос.

Ох, как же меня позабавил видок грозной махины, атакованной мелкими муравьями-людишками!

Приземлился на крышу дворца рядом с Гадесом на все четыре конечности, машинально преобразил перстень в посох и ударил им об гладкую черепицу. Удар этот эхом прокатился по окрестностям, привлекая к себе всеобщее внимание. В том числе и Генны с глазами, налившимися кровью от клокотавшего гнева.

— Меня искала, а⁈ — возопил, довольно ухмыльнувшись. — Так вот он я, каменная ты дрянь! Вот только попробуй… поймать! Аха-ха-ха-ха!

Голем взревел, уже занося кулак, но один прыжок, и я вновь завис в воздухе над ней. Вытянул посох перед собой и окатил здоровую самку таким напором огня, что она попятилась, прикрывая свое прекрасное квадратное личико рукой.

— Сколько лет, сколько зим, Генна⁈ — приземлился на ее башку и присел на четвереньки. — Не думал, что ты настолько злопамятная женщина! Правильно людишки говорят, что в каждой, даже самой очаровательной особе, где-то в глубинах трепетной души ожидает своего пробуждения настоящая стерва! Ничего личного, дорогуша, — почесал я затылок, — просто наблюдение.

Подпрыгнул в воздух, как только голем принялся лупить себя кулаками по башке, и вернулся обратно, стоило ему пошатнуться от истязаний над самим собой.

— Так вот, что я скажу тебе, свет очей моих извращенных, — выпрямился в полный рост, треснув каменную глыбу основанием посоха. — В отличие от моего дражайшего носителя, женщину я ударить могу. В том случае, если она начинает первой, и тем самым превращается в моего спарринг-партнера. Не принимай на свой счет… ты далеко не первая самка, посмевшая бросить мне вызов и утопить себя в праведном гневе. Сейчас же ты от него и захлебнешься… А-а-а-агр!.. — подпрыгнув, выпустил на нее целый шквал жаркого пламени. Камень изрядно подкоптился, но я и так знал, где у этой сентиментальной дамочки расположено слабое место.

Мелодрамы, утрата самца, сломанный ноготь… нет, это всё человеческое. Ах да! Сердце! Где-то в недрах бугристых скал Генны теплится нечто настолько же хрупкое, как мое терпение! Жаркое, мягкое, склизкое сердечко, аха-ха-ха! То самое, что заставляет ее чувствовать, радоваться, горевать и гневаться!

Живущие по понятиям Древние никогда не стали бы содействовать жалким смертным человечкам в убийствах себе подобных. Но если наш с носителем договор обязывал меня сохранить его жизнь, я готов был пойти и на такое. В конце концов, какой толк в понятиях, если они лично тебе не приносят ощутимой пользы⁈ Правильно, никакой!

— А-а-а-агр!..

Крепко обхватив посох обеими руками, отставил шутки в сторону и сменил их сотней ударов в секунду, нацеленными в грудь. Говорят, что капля по капле камень точит. Про удар за ударом можно сказать абсолютно то же самое!

Было у нас с Генной что-то общее… Например, то, что мы оба были рождены из камня. И когда я говорил, что водил на водопой ее мамашу, вероятно, одновременно с этим я подставлял и свою!

Резкие и мощные удары посоха создавали всё новые и новые трещины, откалывали титьки голема по крошке, и он уже едва держался на ногах. Что уж и говорить о достойной ответочке, аха-ха-ха⁈

Жалкие смертные что-то пищали, оставаясь внизу. Но Преисподняя бы побрала все их несчастные попытки одолеть эту самку, полную страсти! Разберемся как-нибудь сами! Без сопливых!

И когда часть теплящегося в груди сердца показалась мне, часто пульсируя жилками, эта красотка всё-таки уличила момент, зажав меня в пальцы-тиски и отрывая от самой сокровенной своей части, ради которой многие человеческие самцы душу готовы были продать! Да ладно чтобы обладать… просто для того, чтобы прикоснуться к святыне!

— А-а-а-агр! — возопил, силясь выбраться из объятий, полных губительной любви. А разбить женщине сердце не так-то просто, как оказалось на первый взгляд! Даже как-то приуныл слегонца…

— Я вижу! — пискнула одна из самок с земли. — Держись, Димитрий!

Ой, да тьфу на тебя, прокаженная! Было бы у тебя за что держаться, схватился бы с превеликим удовольствием!

Но вот Генна исторгла из себя громогласный рев, пошатнулась, вызывая небольшое землетрясение и сотрясая стены полуразрушенного дворца. И наконец-то разжала пальцы, чтобы я смог выскользнуть из ее крепких объятий, грозивших задушить моего носителя насмерть. А он ведь еще так молод! Вся никчемная жизнь впереди, наполненная взлетами и падениями!

Как оказалось, самка и завершила начатое мною. Так сказать, прибрала к своим маленьким ручонкам все лавры!

Я просто почувствовал, что сердце Генны больше не бьется. Вот так в одночасье и обрывается жизнь Древнего. Я в свое время всяко подольше при смерти пробыл. Только потому что, знаете ли, ну страсть как не хотелось подыхать! Однако рано или поздно смерть берет свое…

Но на сим представление не окончилось. Заняв прекрасное место всё на той же крыше, покосившейся еще сильнее, я наблюдал за тем, как душа и сущность Генны плавным потоком перетекала в широко открывшую рот и распахнувшую глаза… как ее там? Да все нелепые клички людишек на единый лад… Сосению?.. Ах да! Ксению! Ксе-ни-ю… Да хрен же выговоришь такое!

Самка лишь сдавленно всхлипывала и подвывала, пока вмещала в себя всё то, что осталось от моей восхитительной любовницы. Пропитываясь всем ее естеством, принимая ее силы и не рассчитывая в дальнейшем на мирную, привычную и хоть сколько-то адекватную жизнь среди себе подобных. Как и любой другой носитель…

— А как будто ты не знала, на что идешь, оставляя последний удар за собой, а⁈ — проорал ей со своей обзорной площадки. — Аха-ха-ха! Разделяй, отныне, и властвуй! Вот только… не подавись обретенной мощью, наглая маленькая самка!

Глава 11

Не сказал бы, что пробуждение после второго, но куда более мощного, слияния с моей тварью оказалось приятным. Тело всё еще источало жар, хоть уже и не настолько сильный.

Приоткрыл глаза, обнаруживая себя на крыше подле усмехающегося Стервятника. С каждым часом его рожа всё сильнее раздражала меня. Сейчас — особенно.

Помнил ли я хоть что-то из того, что происходило после третьего по счету видения? Смутно. Очень смутно. И по большей части урывками. Помню, что много болтал, когда рот не слушался меня. Помню, что совершал невообразимые кульбиты в воздухе и метелил громадину с такой скоростью, что тело с трудом выдержало нагрузку на мышцы.

Мышцы… С ними вообще отдельная тема. Они натурально налились свинцом. Ноющая боль отдавала в виски, а задача оторвать руку от черепицы стала тем еще испытанием.

В общем, Царь позабавился на славу, совместив приятное с полезным, вот только нисколько не задумался над тем, как приходить в себя после его развлечений и своеобразных заигрываний с големом.

«Вот же ты нытик! Были бы у меня уши, уже завяли бы, выслушивая твои жалобы! Посмотри на это с другой стороны, малец! Мы одолели каменную стерву!»

Финальный удар всё равно нанесла Ксения. Она же и стала первым носителем Генны…

«Зато уже в который раз я спас твою задницу! Ты должен быть мне бесконечно благодарен, учитывая, в каком же огромном передо мной долгу находишься, нытик!»

Превозмогая боль в каждой клеточке тела, приподнялся. Сперва на четвереньки, затем с упором на одно колено, а после, плюя и шипясь, выпрямился во весь рост. Будто целые сутки без перерыва в качалке просидел, временно приватизировав самые тяжелые снаряды.

Но кому сейчас было в разы херовее, чем мне, так это Каримовой, всё еще дергавшейся в судорогах на земле. Ребята обступили ее со всех сторон, но, готов был на флаге присягнуть, понятия не имели, чем девушке можно помочь. Всем им передали тварьи души в совсем еще юном возрасте. Не считая, разумеется, Романа с Ульяной, но их случаи еще более уникальны.

— Господин? — приземлился Константин рядом со мной, машинально отряхивая знатно изгвазданный костюм, отчистить который не помогла бы даже химчистка. — Вы в порядке?

— В относительном, — кивнул ему, поморщившись от прострелившей голову боли. Уж было подумал, что перстень намекает мне на угрозу жизни, но нет. Всё еще тело сбоит, не подготовленное к мощи легендарной твари. — Как там Ксения?

— Привыкает к роли носителя, господин. Справедливости ради попрошу отметить, что я своевременно предостерег ее от вмешательства, но, к сожалению, госпожа Каримова не посчитала мою просьбу достаточно весомым аргументом для того, чтобы оставаться в стороне. И тем не менее… — бросил он кроткий взгляд на распростершуюся внизу лужайку, временно очищенную от разбежавшихся в страхе тварей, —…подобного стечения обстоятельств я предсказать не сумел.

— А твои способности?

— Можно сказать, что любая идея, возникшая у вашего Древнего и реализованная вами обоими, способна изменить ход событий вплоть до обнуления любого моего предсказания… господин.

— Какой же… увлекательный поворот, — хмыкнул я.

— Именно поэтому впредь я посоветовал бы вам игнорировать его, даже самые невинные на первый взгляд, предложения.

— Проще сказать, чем сделать… Константин, — честно ответил ему. — Но, в любом случае, у нас еще будет время это обсудить. Надеюсь, — со вздохом обвел глазами каменную тушу Генны, похоронившую под собой часть дворцовой территории, двухполосной дороги и половину церкви, изрядно помяв купола.

«Вот тебе и знак, малец! Боги больше не приглядывают за вами. Лишь мы! Мы, в чьи миры вы вторгались и нещадно пытались навести свои порядки!»

— Ну… может, в каком-то смысле ты и прав, — вслух согласился я, но Константин принял это на свой счет.

— Благодарю, господин, — коротко кивнул он.

— Хех, — не удержался Стервятник от едкого смешка. — Так и знал, что давненько следовало что-нибудь поменять в своей жизни.

Да уж… Однако не все перемены бывают к лучшему. И далеко не для всех.

Когда мы спустились вниз и присоединились к остальным, Полиночка с цесаревичем уже были там. Мое появление встретили неоднозначно. Кто-то — настороженно, кто-то — рукоплесканиями и свистом. Я же посчитал оставить выкрутасы Царя без комментариев хотя бы из-за провалов в памяти.

Ксению в бессознательном состоянии взвалил на плечи Константин, даже не поморщившись. Уже в который раз подивился его выносливости, учитывая, что ассистент мой выглядел худощавым, как палка, и бледным, как полотно. Воистину загадочный человек.

— Нам следует отправиться в центральное здание имперского гарнизона, — неожиданно проявил инициативу Леонид Львович, и мы скептически уставились на него. Еще бы… До недавнего момента такие перлы выдавал, что более-менее рациональное предложение из его уст звучало как минимум странно. — Мне уже давно следовало взять всё в свои руки, — словно бы постарался оправдаться цесаревич. — Еще тогда, когда отец передал мне командование гвардией.

— Так почему не взяли? — с вызовом поинтересовалась Ульяна, подбоченившись.

— Потому что вести людей на верную смерть и командовать гарнизоном в мирное время — не одно и то же, — сдвинул он брови. — Род Разумовских всегда действовал, опираясь на дипломатические…

— Ну так чего вы не договорились-то? — кивнула рыжуля на валявшуюся поперек улицы двадцатиметровую образину. — Как говорится, флаг вам в руки и хрен за воротник.

Заметил, как Полиночка стиснула кулаки. И пока конфликт интересов между тварями и людьми не вылился во что-то более серьезное, нужно было предотвратить его еще в зародыше.

— Хорошо, Леонид Львович, — кивнул я. — Будь по-вашему. Гарнизон так гарнизон. Лишь бы в конечном итоге вы не решили перенести на нас всю ответственность за происходящее.

— Этого не произойдет, — заверил цесаревич. — Знаю, что вся ответственность за нанесенные столице разрушения — целиком и полностью лежит на моих плечах. Я должен был своевременно дать отпор «Огням Революции», но…

—…но лучше бы тебе не унижаться сейчас еще сильнее, — встряла Полиночка, грозно зыркнув на брата.

Можно сказать, что вылазка наша хоть и завершилась значительными потерями, но всё-таки принесла свои плоды. Власть имеющий императорский отпрыск замотивирован, в рядах носителей пополнение, а битва с Древним на некоторое время распугала всех окрестных тварей.

Правда, и Шлейфер частично своего добилась, а пригнанная ею иномирская гостья оборвала жизнь Льва Алексеевича. Дворец полуразрушен, а вот что случилось с остальными членами рода Разумовских — пока еще загадка даже для нас. И эту загадку я решил разгадать по пути в здание гарнизона. Благо, располагалось оно совсем недалеко отсюда.

— Как только выяснилось, что Его Императорское Величество слег не от пищевого отравления, матери хватило около часа, чтобы собраться в дорогу вместе с братьями и сестрами, — кратко ввел меня Леонид в курс дела. — Под покровом ночи они покинули Москву на самолете. Осмелюсь предположить, что сейчас они обживаются в Париже и мониторят новостные сводки в надежде вернуться, как только восстание «Огней Революции» подавят. Нечто похожее произошло во время их дебюта, но тогда отец лично отправил нас в Париж под видом запланированного отдыха, оставшись в Москве и держа ситуацию под контролем. Но прежде дело дошло лишь до уличных столкновений, которые оперативно были подавлены совместными усилиями имперской гвардии и полиции. Сейчас всё куда серьезнее… Я уже озвучивал отцу мысль, что за дебютом «Огней Революции» стоит никто иной как герцогиня Шлейфер, но весомых доказательств у меня не было. А теперь поздно надеяться, что мы обойдемся малой кровью. Прорыв, гражданская война… Я никогда не думал, что Российская Империя достанется мне в такое время. Хуже и представить сложно.

— Хуже было бы, продолжи вы сидеть сложа руки, — ответил ему, выслушав своеобразную исповедь.

— Именно поэтому ваше появление в стенах дворца стало для меня знаком. Следует разрешить конфликт, разгоревшийся еще много лет тому назад. Род Шлейфер должен быть стерт с лица Земли, — жестко заявил цесаревич, до побелевших костяшек сжав рукоять меча в ножнах, висящих на поясе. — Либо мы, либо они. Иного уже не дано.

«Вы только гляньте, как преисполнился обосравшийся смертный! Разумеется, он разрешит этот конфликт, но не без нашей же помощи! А после осыплет твою башку бесполезными благословениями и вновь усядется задницей на сияющий стул!»

Такова правда жизни. Маловато в ней справедливости.

«Слова типичного жалкого смертного, ведомого фатализмом, малец! Каждый сам выбирает жизнь себе по вкусу, и только ты определяешь тех, кому кланяться, а об кого вытирать ноги! Даже если тебя пообещают одарить благами несметными, подумай о том, что ты и сам мог бы поиметь все эти блага, не будь ты ходящим на поводу нытиком!»

Не мог не отметить, что в словах Царя была доля истины. С моими способностями, менявшими мир вокруг меня буквально по щелчку пальцев, добиться необходимых для меня благ и вовсе казалось задачей не сложной. Однако эгоизм — не тот путь, к которому я стремился.

«А как тебе то, что каждое живое существо эгоистично по природе своей⁈ Основные наши инстинкты — жрать, размножаться и избегать всяческой опасности, помешавшей бы нам жрать и размножаться. Насколько бы цивилизованно ни было общество, в котором ты находишься, в критический момент, стоя перед выбором, любой из нас, скорее, выберет сохранить собственную шкуру, нежели действовать в интересах общества!»

Что тогда скажешь насчет недавнего поступка Дамьена?

«Дамьен — просто редкостный дебил…»

…зависящий от общества настолько, что вознамерился действовать вопреки инстинктам, о которых ты талдычишь.

«Ой, да иди ты в жопу!»

Что ж, вот и поговорили. И пусть предложение Царя взять всё в свои руки звучало более чем заманчиво, всё же сейчас необходимо было тысячу раз подумать, прежде чем поддаваться на его провокации.

Тем временем мы подошли к центральному зданию имперского гарнизона. Выглядело оно неприметно. Скорее, как рядовое административное, и внутри так же не пестрело изысками архитектурного гения. Наливные полы, крашенные стены с отдельными вставками из темного кирпича.

Поразило меня то, что народу здесь было порядочно. До сих пор точно не знал, сколько гвардейцев состоит на службе у рода Разумовских, но увиденные толпы снующих туда-сюда мужчин и женщин в боевых облачениях впечатляли.

Едва завидев на пороге цесаревича, гвардейцы тут же поспешили к нам, дабы засвидетельствовать Леониду Львовичу свое почтение. Кто-то бесцеремонно принялся расспрашивать его о состоянии здоровья Императора, кого-то больше интересовала ситуация, сложившаяся в столице на текущий момент. Поступали вопросы о том, когда же они наконец дадут бой зарвавшимся революционерам и когда завершится всеобщее бездействие. Раздраженные, уставшие, нетерпеливые, они окружили нашу группу.

Но среди них был человек, заставивший меня удивленно вскинуть брови и одновременно испытать болезненный укол вины. На фоне всего происходящего, я совершенно позабыл о нем, хотя сам Димитрий, будь он жив, наверняка в первую очередь отправился бы именно к нему.

— Отец… — встретился взглядом с Павлом Платоновичем, морщинистое лицо которого тут же смягчилось, а губы — расплылись в улыбке.

Эх и нерадивый же из меня вышел сынок… Простите.

Глава 12

Похоже, главе рода Гордеевых было совершенно не до сентиментальных отступлений. Сейчас задача перед нами стояла серьезная, а потому следовало собрать всю волю в кулак и заняться ее разрешением.

Каждому из нас выделили по койка-месту и тумбочке в одной из гвардейских спален. С девушками расселили раздельно, но выйдя в коридор, встретил Полиночку, сложившую руки на груди и неотрывно смотрящую в окно. На разрушенную тварями и революционерами некогда шумную и многолюдную улицу. Теперь же там не было ни души. Лишь яркие обертки от батончиков и пустые пластиковые бутылки перемещались ветром туда-сюда. Ну чем не перекати-поле на современный лад?

— Полина? — окликнул девушку, подойдя ближе.

— Гордеев… — произнесла она, не поворачиваясь ко мне. — Тебя что-то тревожит? В непростое время мы живем, — добавила княжна, не дожидаясь ответа. — И именно сейчас Малал, что укачивал похабными шутками в колыбели, решил отвернуться от меня. Воспринимать это можно как угодно. Я же считаю единственно верным воспринимать это, как нож в спину. Еще один. Поверх свежих ран, нанесенных герцогиней Шлейфер и остальными ее приспешниками.

— Да, как раз насчет Малала…

Раз уж нам подвернулась свободная минутка, почему бы не обсудить то, что меня, в самом деле, немного тревожило? Отвлечься хотя бы ненадолго от всеобщей суеты. Ведь следующие наши шаги должны были стать решающими, а точка невозврата — ближе, как никогда прежде.

— Лишение Древнего тебя и впрямь немного… изменило, — выдавил я. — Ты стала более…

«Напыщенной, высокопарной, кичливой!..»

—…соответствующей своему высокому статусу, — вырулил я, несмотря на угоравшего в голове Царя. Хотя его слова, честно говоря, тоже были не далеки от истины.

— Вот оно как… — протянула княжна, и лишь сейчас обратила ко мне взор своих ясно-голубых глаз, доставшихся от отца. Губы ее расплылись в легкой улыбке. — Хи-хи… — усмехнулась она под нос. А затем резко повернулась к окну и расхохоталась так, что из-за дверей повылазили головы озадаченных гвардейцев. — Ты что, башка тараканья, и впрямь подумал, что двадцать лет с сожителем-дегенератом в мозгах, ведущим меня практически за ручку, можно было обрубить за пару часов⁈ Нет-нет… даже не так! — уперла она руки в бока, и вернула себе прежнюю гримасу хитрожопой лисы. — Вряд ли, даже оставшись в гордом одиночестве, я сумею пойти на поправку. И, знаешь, что, Гордеев? Я совсем не против! Люблю себя такой, какой он меня сделал, понял, нет⁈ — выставила она передо мной указательный палец. — Малал научил меня жить так, как я бы хотела. Независимо от каких-либо факторов. Пусть за окошком мирно пасутся овечки или же Империи настал глобальный п*здец, черт возьми, вряд ли теперь хоть что-нибудь сумеет сломить мой дух! И всё благодаря ему. Это Малал учил меня разговаривать. Именно он первым увидел, как я ползаю и учусь ходить. Не отец, не мать, не братья с сестрами и даже не многочисленные гувернантки, которых было бы более уместно поджигать и использовать в качестве снарядов для катапульты. Всё это время со мной была тварь. И наверное, с ним я никогда не чувствовала себя одинокой…

Я застыл на месте, ошеломленный ее чувственным монологом. А Полиночка, завершив его, повела плечиками, мило улыбнулась мне, склонив голову на бок, и отправилась дальше по коридору, насвистывая какую-то веселую мелодию под нос.

Даже Царь проводил ее молча, не обогатив мой словарный запас одной из своих едких шуточек.

И всё-таки я мог облегченно выдохнуть. Моя невеста осталась такой же, как прежде, и даже на фоне бушующего снаружи хаоса это не могло не радовать.

— И да, — резко остановилась блондинка в конце коридора, обернувшись ко мне. — Левиной я совсем не завидую. Пусть Малал выбрал ее… случайно или же намеренно. Пожалуй, его влияние послужит ей только на пользу.

Ага, не в самую последнюю очередь можно было подумать, что Полиночка приревнует Малала к своему новому носителю. Однако и слова ее прозвучали не так чтобы очень убедительно.

Не прошло и получаса, как всех новоприбывших собрали в тактическом зале. В центре его был расположен большой круглый стол с картой Москвы и прилежащими к ней территориями. Местонахождение открытых на данный момент порталов, скоплений тварей. Даже здания, потенциально выгодные революционерам для захвата или совершения теракта.

И если бы Леонид Львович в свое время хотя бы пальцем о палец ударил, уверен, что обойтись можно было бы меньшими разрушениями и жертвами. Все они ждали его приказа, но тот всё не поступал, а драгоценное время продолжало ускользать.

Кстати, не только имперские гвардейцы собрались в стенах корпуса. Главы охотничьих родов так же были здесь. Никто из них не переметнулся на сторону герцогини, да и мне не хотелось бы переходить дорогу тем, с кем во время первого в моей жизни Прорыва я сражался бок о бок.

А еще… мне наконец-то посчастливилось увидеть тех самых диамантов — тайную гвардию моего же рода, из всего числа которых до недавнего момента я лично был знаком лишь с Константином. Их было двенадцать, не считая моего ассистента. Все в строгих черных костюмчиках, как на подбор, вытянулись в одну шеренгу подле стены. На пальце каждого из них поблескивал перстень с крупным драгоценным камнем, отличавшимся по цвету. Например, у Константина был фиолетовый — аметист. Также каждый из членов гвардии имел свой порядковый номер, который использовался ими в качестве кодового имени.

— И какой же номер у тебя? — поинтересовался я у ассистента после небольшой вводной лекции от него.

— Говорят, что нас ровно дюжина. Частично это можно назвать правдой, ведь на каждого приходится число от одного до двенадцати.

— Но?.. — вскинул брови.

— Мой порядковый номер — ноль.

— То есть, всего вас тринадцать? — на всякий случай уточнил я.

— Выходит, что так, господин, — невозмутимо ответил мужчина. — Я приставлен к вам с самого вашего рождения, а потому единственный из адамантов, кто всегда находится на виду. Отношусь, скорее, к резерву на случай экстренных ситуаций. Если без моего участия не обойтись, мне следует оставить вас и перейти под личное командование Павла Платоновича. За исключением случаев, если в тот же момент вам угрожает смертельная опасность. Тогда я обязан проигнорировать любой приказ, кроме вашего, и сосредоточиться на сохранении вашей жизни.

— Значит, ты — мой личный адамант?

— Выходит, что так, господин, — коротко кивнул Константин. — И ваша жизнь имеет для меня первостепенную важность.

— А сейчас давай поговорим начистоту, — нахмурился я. — Если бы у тебя был выбор распоряжаться своей жизнью так, как хочешь именно ты… какой бы она была?

— Прошу прощения, господин, но к чему вы задаете мне такой вопрос?

Прожив достаточное время в альтернативной Российской Империи, находящейся во власти меча и магии, я уже понимал, что из себя представляют и гвардейцы, и слуги рода. Однако вместе с этим я относился к Константину не как к человеку, работающему на меня или моего отца. Я относился к нему, как к другу. И если же он мог пожертвовать жизнью ради спасения моей исключительно по долгу службы, то, пожалуй, я был бы готов ради него на то же самое, но исходя из иных соображений.

— Какой была бы моя жизнь, будь у меня выбор? — повторил Константин, окинув задумчивым взглядом шеренгу диамантов. — Я всё так же оберегал бы вашу жизнь, господин.

— Но почему? — всё никак не мог догнать я. — Что во мне такого особенного?

— Потому что именно вы избраны для великой цели, и быть частью вашей жизни — честь для меня. А еще… — немного погодя добавил он, взглянув на меня сверху вниз, —…вы забавный.

— Забавный?..

— Да, господин. Вы ведь сами просили ответить начистоту.

И, сложив руки за спиной, мужчина направился к столу, оставив меня наедине с полученной информацией.

«Аха-ха-ха-ха! Ты жалок даже для такого же смертного, как ты, малец!»

Забавный — не значит жалкий. И ко всему прочему, иди-ка ты в задницу.

«Аха-ха-ха! Что, правда глаза колет⁈»

— Димитрий! — окликнул меня отец, уже склонившийся над столом и опершийся на него обеими руками. — Подойди.

Да, пришла пора наконец-то взять ситуацию под контроль, и лучше сделать это поздно, чем никогда.

— О делах, касающихся непосредственно нашего дома, мы поговорим после, — предупредил он вопросы, которые я и так не спешил задавать. — В настоящий момент первостепенная задача — закрытие порталов и истребление вылезших из них тварей. И если вторым займется Каменецкий вместе со своими людьми, то насчет первой мы пока еще в раздумьях.

— Вообще-то… — начал было я, но озвучить предложение мне не дали.

— С закрытием нам могли бы оказать поддержку лишь Северские, но, увы, сегодня они оказались по другую сторону баррикад. Поговаривают, что еще до начала Прорыва «Огни Революции» выследили одного из них и вероломно покончили с ним в назидание остальным. Вмешиваться в планы герцогини они остерегаются, а значит, помощи от них не дождешься.

— Я хотел сказать, что… — снова попытался я, и снова тщетно.

— Порталы исчезают со временем, — вклинился цесаревич, обводя карту внимательным взглядом. — Первым открылся тот, что на Рассветном бульваре, — указал он в точку за пару кварталов от Императорского дворца. Следующим был…

— Ждать закрытия порталов чревато, Ваше Императорское Высочество, — деликатно предупредил его Павел Платонович. — Чем дольше твари наводят здесь свои порядки, тем хуже с ними будут справиться в дальнейшем.

— Видел огромную стаю церишей на Вязовой, — присоединился к ним глава рода Каменецких, занимая своими гигантскими плечами доброе пространство у стола. — Чем дольше мы медлим, тем сильнее она будет расти. Еще дня три-четыре, и численность ее перевалит за сорок особей. Справиться с ней без потерь станет невозможным.

— Дайте мне… — чуть не взмолился я, соблюдая при этом маломальский этикет. Но что-то мне подсказывало, что надолго меня не хватит.

— Значит, временные рамки сокращаются еще сильнее, — подвел отец итог.

— Я бы предложил взять штурмом на особняк Северских и силой заставить этого напыщенного белобрысого… — заговорил Ломоносов, и тут пердак у меня уже знатно подгорел.

— Послушайте! — вякнул я, доставая серьги из внутреннего кармана куртки и бросая их в центр стола. — Вот, что может помочь нам с порталами.

Тишина воцарилась за тактическим столом. Как раз она и нужна была мне для того, чтобы озвучить свой план. Примут его или нет, это всё равно куда более рационально, чем вламываться к Северским, оказавшимся по вине своих способностей меж двух огней.

— Фиструм? Откуда?.. — поднял на меня глаза Каменецкий. Так я понял, что наконец-то оказался достоин всеобщего внимания. Сердечно, блин, благодарю.

— В путешествии нашел, — попытался отмазаться я. — Но это и не важно. У Шлейфер оставшиеся две части, но даже эта сможет нам помочь. Хоть и временно. Во-первых, если бы вы знали, где находится ее штаб, уже были бы там. Но вы не знаете, а с помощью этого артефакта ее можно будет выловить на живца. Мы подменим порталы на более безобидные. В том числе и тот, из которого цериши пополняют свою стаю, — многозначительно глянул на Каменецкого, и тот, скривив квадратную физиономию, молча закивал. — Шлейфер далеко не дура. Она поймет, с помощью чего была совершена подмена, если все члены рода Северских под ее контролем. Отправит доверенных ей людей на поиски недостающей части фиструма. Я даже осмелюсь предположить, кого именно, но вариантов развития событий может быть несколько. Первый — мы подготовимся к засаде, выцепим этих людей и основательно допросим их. Вероятность того, что они проговорятся, крайне мала. Второй — дадим ей то, чего она хочет. Случайно или же намеренно. Тогда останется лишь проследить, куда отправится ее «курьер». Скорее всего, прямиком к госпоже, и сначала необходимо будет добыть остальные части фиструма, а уже после разбираться с герцогиней. Можно отправить две группы одновременно, по одной на каждую задачу. Однако, как только мы начнем реализацию первой части и обнародуем наличие серёг в пределах города, счет пойдет на дни. Или же на часы. Смотря, как скоро Шлейфер донесут о подмене порталов.

Я уже давно держал в голове этот план, а потому не составило особого труда проговорить его вслух быстро, четко и с расстановкой.

Более того, когда я закончил, и внимание остальных всё еще было обращено ко мне, следовало ввести их в курс дела о том, что я на самом деле из себя представляю. И не только я, но и часть остальных моих спутников.

Да, я рассказал им о статусе носителя. Перед цесаревичем, отцом. Перед главами охотничьих родов, работа которых на службе Императора состояла именно в том, чтобы искоренять всякую тварь и не важно, обычная она, редкая или же… древнейшая из ныне существующих. Я рисковал. Рисковал сильно, но в то же время единственный из всех мог обнародовать этот факт, касательно нас. Ведь даже если всё пойдет по известному месту, не будем сбрасывать со счетов то, что я, черт возьми, счастливчик. Мне дозволено то, что могло бы обернуться неудачей для всякого другого.

— Носители… — протянул Каменецкий, глядя попеременно на каждого из тех, тварей и способности которых я кратко описал. — Слышал я что-то о таких, как вы, но чтобы своими глазами увидеть…

— До недавнего момента, — впервые за долгое время произнесла Полиночка, переводя взгляд на брата, — носителем Малала была я. И представь мое удивление, братец, в тот момент, когда мне сказали, что никакими психическими расстройствами я не страдала. Вы носились со мной как с писаной торбой и недоумевали, отчего же лучшие лекари Империи не способны вылечить меня. Вот тебе и ответ. Всё это время я была абсолютно здорова.

Его Императорское Высочество виновато потупил взгляд. Вероятно, был одним из тех, кто настаивал на лечении дражайшей сестрицы и содержании ее под тотальным надзором двадцать четыре на семь.

— А я всегда поражался твоей удивительной интуиции, — пробубнил Павел Платонович под нос, взирая на Константина. — Но что куда важнее… — продолжил он чуть громче, переводя взгляд на меня. — Пробуждение твоих способностей, Димитрий, затянулось не потому, что у тебя отсутствовал магический потенциал. Всё это время ты просто водил меня за нос.

— Так и есть, — кивнул я, пожав плечами. — Я и дальше держал бы это в тайне, если бы не то, с чем мы столкнулись. Считаю, что сейчас самый подходящий момент для того, чтобы использовать свои преимущества в полную силу. Даже если они переданы нам теми, с кем приходится бороться. А вы как думаете, Григорий Николаевич?

— Я… — на секунду замялся Каменецкий. Все участники собрания молча уставились на него. — А я думаю, что ничего предосудительного в том, чтобы использовать силы этих тварей, нет! — хлопнул он кулаком по столу. — В самом деле, если они способны принести хоть какую-то пользу, почему бы не воспользоваться таким шансом, ха⁈ Убивать этих мразей самим — чрезвычайно греет душу, не спорю. Но если же они сами начнут раздирать друг друга в клочья…

«Он забыл упомянуть о том, как яростно людишки сами перерезают друг другу глотки!»

— По большей части, люди друг с другом делают то же самое, — решил озвучить мысль Царя, посчитав ее вполне справедливым замечанием.

«Как неожиданно и приятно…» — ласково пробасил тот.

— Я согласен с предложением Димитрия Павловича, — сказал свое слово Леонид. — Учитывая серьезность угрозы, нависшей над нами, также не вижу ничего предосудительного в том, чтобы воспользоваться способностями… носителей. И фиструмом в качестве приманки.

— Уверен, что справишься? — решил уточнить у меня отец.

Он понимал, что отпускать единственного сына и наследника на самоубийственное задание — всё равно что кусок от сердца оторвать, но в то же время… кто, если не самый счастливый человек в Империи, может ввязаться в такую авантюру и при этом выйти сухим из воды?

Я кивнул.

— Тогда… я тоже не вижу смысла препятствовать твоему плану, — вздохнув, согласился он. — Как бы всё ни повернулось, я уже горжусь тем, что ты — мой сын.

И вновь укол вины…

«Ой, только без этих сопливых уколов вины, малец, во имя всего несвятого! Если бы ты так удачно не вписался в тело его сыночка, то вообще не стоял бы тут! Научись уже ценить то, что имеешь! А еще лучше, если у того, что ты имеешь, есть две огромные титьки, аха-ха-ха!»

— Благодарю, отец, — натянуто улыбнулся я, а под моим левым глазом нервно задергалась жилка.

Один за другим участники нашего импровизированного совета по борьбе с «Огнями Революции» одобряли мою идею, и как только мы пришли к единогласному решению, перешли непосредственно к подготовке. Самой сложной частью которой оказалось обсуждение относительно безопасных миров, на которые можно было перенастроить порталы. Как и предполагал, было их немного и остановиться мы решили лишь на одном. На Азоаре — мире, всё живое на котором собственноручно истребил Малал. Ни флоры, ни фауны. Ничего, кроме выжженной пустоши. Что ж, нам подходит!

Порталы, хаотично открытые по всей Москве, запоминать казалось лишней тратой времени. Достаточно было сфотографировать карту на смартфон и всего делов.

Несколько отрядов гвардейцев для отвлечения были направлены во все районы, и по одному сигналу цесаревича должны были вступить в бой. Твари, революционеры —не важно. Им необходимо было просто навести суету и по возможности отделаться малыми жертвами.

Короче говоря, на жопе ровно теперь не сидел никто. И если раньше они жаловались на всеобщее бездействие, можно было наконец-то воспрянуть духом. После сегодняшней ночи уже никто не будет спать спокойно.

Глава 13

— Один… есть, — выдохнул я, стоя напротив распахнувшего свое хищное зево портала.

Марево уходящего вглубь сочного зеленого пейзажа покачнулось, видоизменяясь, и по итогу сменилось на мрачную пустошь Азоара. Родные земли одного жуткого вестника хаоса и разрушения.

«Отвратительное зрелище. Мне нравится, аха-ха-ха!» — дал Царь личную оценку всему происходящему.

Однако мы оба знали, что это еще только начало. Впереди — десятки порталов, пункт назначения которых следовало поменять. Радовало одно — с бесплотных земель сюда никто не сунется, а значит, действенный способ остановить бесконтрольную волну тварей всё-таки был.

Годная штучка, этот ваш фиструм. Жаль только, что нельзя оставить себе. Да и в общем-то никому ее оставлять было нельзя. Насчет этого мы с цесаревичем, отцом и прочими участниками собрания тоже переговорили, и итог обсуждения был един: уничтожить. Ага, как то самое Кольцо Всевластия. Вот только крыша у герцогини ехать начала куда раньше, чем женщина обзавелась своими золотыми цацками.

Но раз уж артефакт мог привести к проблемам подобного масштаба, лучше, если он в принципе отправится в жерло вулкана. В нашем же случае — на переплавку.

Ксения стояла подле меня, разглядывая метаморфозы портала. Она сравнительно недавно пришла в себя после слияния с душой Генны, но упорно настояла на том, чтобы мы взяли ее с собой. Учитывая ее нестабильное состояние, это было довольно рискованно, но и нам было неизвестно, когда Древняя решит проявить себя. Чем скорее это произойдет, тем лучше.

— Ну и видо-о-ок, — уперла Ульяна руки в бока, пялясь на кусочек пустынного Азоара.

Как я уже понял, по большей части устами моей рыжей подруги говорил Малал. Видать, Полиночке хватало силы воли и характера, чтобы контролировать эту мощную тварь, чего явно недоставало Левиной. Скорее, она и рада была бы посидеть на заднем плане собственного сознания и не принимать участия во всем происходящем. Винить ее за это я не мог. К подобному жизнь не подготовила никого. Кроме, разве что, Константина…

— Вверенный тебе мир, который ты собственноручно уничтожил, — ровным тоном прокомментировал мой ассистент.

— И без тебя разберусь, несчастный, — грозно зыркнул на него Малал. — Этот мир стоил именно того, что с ним произошло. Ни больше, ни меньше.

И в подтверждение своих слов…

— Что… это?.. — выдавила Ксения, указывая пальчиком на покрытый чернильно-черной чешуей шарик, выкатившийся из портала.

Выпрямившись, крохотное существо окинуло нас пытливым взглядом, раскрыло крокодилью пасть в приветствии… и тут же нога Ульяны, управляемая Малалом, запустила верещащий уже шарик обратно в портал.

— Так он всё-таки… обитаем? — мгновенно напрягся я, наблюдая за тем, как крокодильчик или тварь сильно похожая на него удаляется от нас всё дальше и дальше, скрываясь в недрах портала.

— Разве что моими подданными, которые и мухи не обидят. К моему глубочайшему сожалению… — прокомментировал Малал, вытянув лицо и надув губки. — Чего? — глянул он на меня, разведя руками. — Пока душу Древнего не пожрала Бесконечность, эта херня будет жить и здравствовать. Можно вообще не брать ее в счет. Понял, нет?

«Он прав, малец… Даже если бы людишки сожгли Абба-Алу дотла, мои подданные нашли бы способ выжить. Сам мир не даст им кануть в небытие, пока моя душа передается от носителя к носителю».

— И ты можешь гарантировать, что никто иной из более… опасных тварей сюда носа не кажет? — на всякий случай уточнил я у вестника хаоса и разрушения.

— Я могу гарантировать, что имел твою мамашу во всех известных позах, — растянул Малал губы в едкой ухмылочке. — Насчет всего остального разбирайтесь сами. Я не вестник веры, надежды и любви, п*здюк.

Закатил глаза. Хотя и так не надеялся на предельно честный и аргументированный ответ от него.

— Никто не выберется оттуда, — заговорила молчавшая до сих пор Полиночка, со всей серьезностью взглянув на меня.

Вот ее я совершенно не хотел брать с собой. Всё равно ведь нашла способ удрать из центрального гарнизона и присоединиться к нам в самый разгар битвы. Отчаянная, бесстрашная и рискованная женщина. Пожалуй, именно поэтому она мне так нравилась.

— Почему ты так в этом уверена?

— Потому что за столько лет тесного соседства с Малалом я знаю, когда он говорит правду, а когда просто играет на нервах.

— Ах ты су!.. — подсочил он как ужаленный.

— Пасть закрой или мне придется подпортить твоему носителю личико, — мило улыбнулась княжна, вздернула носик и отвернулась от осыпавшей ее проклятьями твари. — Так и будем таращиться на движущуюся дырку или отправимся к следующей?

И, не дождавшись моего ответа, девушка сорвалась с места в направлении следующего портала. Запомнила ведь его месторасположение…

Эх, иногда мне кажется, что я недостоин этой бестии. А потом вспоминаю, что самый счастливый человек в Империи, и все сомнения как рукой снимает.

Портал за порталом успешно перенаправлялись с помощью одного единственного артефакта. Бесценной вещицы в моих влажных от пота руках. Да, к каждому из порталов приходилось прорываться с боем, однако охотники максимально ответственно подошли к делу, опережая нас на пару-тройку кварталов и расчищая дорогу. Сообща дело, всяко, идет быстрее.

Следы, оставленные гвардейцами Его Императорского Высочества, так же не скрылись от глаз. В один из их отрядов мы благополучно отправили Стервятника, и теперь тот мог резвиться, сколько душа пожелает. Пусть нажрется на предателях короны досыта, а после, возможно, несколько сотен лет будет жить в сытом довольстве. Чтобы мы не слышали его и не видели.

Управы на Гадеса не было. Даже таких же Древних, как он, тварь родом из Преисподней держала в страхе, и лучшего способа утихомирить его ни у кого из нас не нашлось. Да и сам он согласился на наши условия. Не прогадать бы…

Признаться честно, усталость я ощутил уже после закрытия первой десятки. Резерв истощился, ноги и руки налились свинцом, голова гудела. Даже одна часть фиструма со зверским аппетитом сжирала ману.

«Я мог бы и одолжить тебе чуточку своих запасов. Если хорошо попросишь, аха-ха-ха!»

Но я нашел лучший выход из ситуации, и вторую десятку порталов закрывал уже Константин.

На удивление, мой ассистент за годы сожительства со своим Древним, умудрился достичь того самого симбиоза, которого так сильно не хватало остальным. И если наше с Царем взаимодействие было исключительно физическим, то слияние Константина и Якомару — ментальным. Тварь, в самом деле, слушала его, соглашалась с ним и всячески способствовала адаманту выходить сухим из воды, во что бы тот ни вляпался по жизни. Дополнительной поддержкой служили и ее способности к редкостной силы ясновидению. Она буквально предопределяла дальнейший ход событий и сигнализировала своему носителю обо всех изменениях в будущем и возможном решении проблем.

«Якомару всегда был слишком ленив для того, чтобы сопротивляться кому бы то ни было, — комментировал мои рассуждения Равный Небу. — Я же — примат в самом расцвете сил! Пусть хоть кто-нибудь укажет, что мне делать, и тут же отправится во всем известное место!»

Что касалось Королевы Мимиков по прозвищу Мими, то с ней всё было достаточно сложно. Вскармливая своего носителя лестью, комплиментами и заботой, граничащей с одержимостью, она не могла вызвать в нем ничего кроме излишней гордыни и стремительно растущего нарциссизма. Излишек самоуверенности настолько же плох, как и его недостаток, поэтому Градовскому я не особо завидовал. Рано или поздно влияние Мими скажется на нем, и когда Роман решится перейти к открытому противостоянию с членами своей семьи за место под солнцем… Как бы это не стерло азартную империю рода Градовских с лица земли.

«Разве что к тому моменту и Малал, и Мими не издохнут в муках, на которые сами себя подписали! Не забывай, что Вселенная не любит тех, кто нарушает законы природы и действует так, как ему вздумается! Ну, кроме меня, аха-ха-ха! Мне-то всё можно!»

Да лишь бы у тебя жопа не треснула…

«За своей бы следил, малец! Уж о собственной я всегда позабочусь!»

Когда нам удалось перенаправить последний, указанный на карте, портал, я устало присел на землю перед ним и остекленевшим взглядом уставился на рябивший передо мной пейзаж. Алеющее небо с ветвистыми молниями тяжело опускалось на пустоши Азоара. Зрелище зачаровывало, ведь в нашем мире всё было куда более пестро и шумно.

Одной рукой я зажимал рассеченный когтями бок, струйка крови стекала из разодранной губы. Но никто и не говорил, что эта миссия будет легкой. Лишь Константин на фоне усталых и запыхавшихся нас оставался равнодушной ко всему скалой, поправляющей треснувшие очки-половинки.

— Это последний, господин, — на всякий случай уведомил он меня. — Дело сделано. Можно возвращаться в корпус.

— А как же зачистка? — поднял на него глаза, в которых отражалась чуть ли не вся вселенская скорбь.

Бессонная ночь стала третьим голосом в моем сознании, твердящим мне о том, что неплохо было бы вырубиться прямо здесь и сейчас в обнимку с Полиночкой, Ульяной и Ксенией. И Константин безошибочно прочел мой настрой.

— В таком состоянии вы лишь помешаете охотникам выполнять свою работу. Ваш резерв исчерпан, и остальным тоже не помешало бы прийти в себя.

— Даже тебе? — вскинул брови.

— Даже… даже мне, господин, — выдержав продолжительную паузу, ответил мой ассистент, отведя взгляд.

— Ну… тогда ладно. Убедил, — с трудом поднялся я на ноги.

«Когда яд голиафовых деток впитался в твою кровь, ты не выглядел так жалко, как сейчас, аха-ха-ха!» — предоставил я Царю очередную причину поиздеваться над своим терпеливым носителем.

Люди, знаешь ли, время от времени выглядят жалко, когда выкладываются на полную.

«У-у-у… какой грозный смертный, вы только гляньте на него! Да судя по твоей физиономии, ты, малец, выкладываешься на полную даже подтирая задницу!»

Стиснул зубы и сжал кулаки. Улыбнулся.

Возможно, именно такого приятеля мне жутко не хватало в родном мире. Кто знает… Может, если бы и там хоть кто-нибудь давал мне волшебный пинок, я сменил бы жалость к себе на решительные действия по улучшению жизни? Неудача — это ведь не проклятье свыше. В мире, где магия и меч не правят балом, абсолютной неудачи не существует в принципе. Есть только нежелание быть счастливым. Не важно, на что ты списываешь это нежелание. Нехватка мотивации, денег, связей… Ведь иногда достаточно просто поверить.

«Не думай, что твой философский монолог изменит мое мнение о том, насколько ты жалок!»

А он и не тебе был адресован.

«Кому же?»

Мне.

— Что ж, — повернулся я к остальным. Вытер кровь с губы тыльной стороной руки. — Теперь осталось только ждать. Ждать того, как на наши выкрутасы ответит госпожа Шлейфер.

Глава 14

От ректорши я ожидал чего угодно. Незваных гостей в лице ее «живого уголка», новой волны порталов, которую так же пришлось бы перенаправлять с помощью фиструма. Подмогу для революционеров, до сих пор бушующих на улицах. Даже второго обращения, транслируемого по имперским каналам и видеохостингам. Короче говоря, чего угодно, кроме ее личного появления. Но, кажись, я с самого начала недооценил эту женщину.

А теперь перейдем к сути.

Крыша в последнее время стала моим излюбленным местом. Высоко сидишь — далеко глядишь, а потому с крыши центрального имперского гарнизона я мог вдоволь насмотреться на плоды трудов своих.

Как я и думал, мой план стал не только временным избавлением от наплыва новых тварей, но еще и спусковым крючком для остальных. Ранее рассевшихся по углам здания гвардейцев чуть ли не силками приходилось затаскивать обратно. Вплоть до того, что часть из них с согласия цесаревича присоединилась к охотникам, и зачистка городских улиц стала еще более эффективной.

То, к чему Шлейфер шла многими годами, стало возможным разрулить всего за несколько дней. Стаи чудищ редели с каждым часом, а толпы приспешников герцогини собственнолично устремлялись имперской гвардии наперерез. Словно мотыльки, летящие на огонь. И, разумеется, каждого из них настигала смерть.

Одной только идеи не хватило бы для того, чтобы посоревноваться с обученными людьми в силе и ловкости. Пусть благодаря своей же одержимости они стали лакомым кормом для Гадеса и его верного носителя по прозвищу Стервятник.

Эх, каждый раз забываю спросить его настоящее имя… Мало ли, свалит после этого Прорыва куда-нибудь. Хоть открытку прислать, когда приспичит вдруг вспомнить нашу бурную молодость.

— Димитрий… — раздался томный женский голос за моей спиной.

Девочки давно уже дрыхли. Поздний вечер стоял на дворе, помигивая едва заметными от дыма звездами на потемневшем небе. Ни с одной из женщин, состоявших в рядах имперской гвардии и охотников, я пока что лично знаком не был. Да и своих хватало. Аж трех «нитаких» подле себя собрал, каждая из которых оказалась по-своему мне дорога. Трудный выбор для того, кто в свои реальные двадцать девять сиськи только разок щупал, и то в более юном возрасте.

Однако это всё лирика. А вот кому принадлежал этот грудной голос, я уже и сам умудрился понять. Перстень, надетый сейчас на безымянный палец, уж точно не соврал бы. Виски, благодаря нему, простреливало просто жуть как.

— Решили оставить меня после уроков, Маргарита Артуровна? — произнес, не оборачиваясь.

После успешной операции предусмотрительно передал серьги отцу. На случай моего похищения и последующих пыток, убедительно попросил его не сообщать мне о местонахождении артефакта. Только в самом крайнем случае.

Так что чего бы ни хотела добиться от меня эта дамочка, третью часть комплекта своей бижутерии из иномирского перехода она не получит. В том числе через мой труп.

— Жаль, что ты не взялся за ум чуть раньше, — усмехнулась госпожа ректор. Почувствовал, как мое плечо защекотали густые локоны. — Возможно, весь этот хаос можно было бы предотвратить. Не стыдно тебе, Гордеев?

— Да, я бесстыжий, — вдохнул. — А еще пошлый. Иногда ненормальный. Словно… не от мира сего, знаете ли.

— Не стыдно тебе, Гордеев?..

— Сказал же, что нет.

— Не стыдно тебе?..

Вот тут я уже не выдержал и повернулся к герцогине… от которой, впрочем, сразу же отпрянул. Густые смоляные волосы обрамляли вовсе не ее лицо, а разгневанное лицо Полиночки!

—…Гордеев⁈ — завопила княжна мне в лицо, и я тут же резко приподнялся на локтях.

— А?.. Что?.. — в полусонном состоянии принялся осматриваться по сторонам.

Крыша центрального гвардейского корпуса. Сумерки. Вот только никакой герцогини рядом нет. Лишь княжна, нависшая надо мной, недовольно сморщив носик.

— Я говорю: не стыдно тебе, Гордеев⁈ — повторила девушка. — Такие залпы во сне выдаешь, аж мне на зависть! Или тебя с супа горохового так расперло?

— Э-э-э… — вот и всё, что я смог выдавить на ее замечание.

— Ладно, не в этом суть, — махнула она рукой. — Шлейфер выпустила новое обращение.

— И что там? — осведомился, еще не до конца проснувшись и часто хлопая глазами.

Но вряд ли мне дадут возможность отлежаться после нашего паломничества по портальным местам. Я ж ведь и сам тогда сказал, что ответная реакция долго себя ждать не заставит. Как бы… ну и вот она.

— Она требует тебя.

— Меня?..

«Тебя требует сама альфа-самка, малец! Выпрями спину, выкати грудь и отправляйся с высоко поднятой головой на осаду ее лона!»

Фу, какой же ты бываешь мерзкий. Аж жуть берет.

«Аха-ха-ха-ха!»

— Требует, чтобы ты явился для переговоров.

— Куда?

— В телебашню, — выдохнула Полиночка и тут же надула губы. — Но никто и не думает, что ее логово именно там. Скорее, она свалит при первой же возможности, как только собственной жареной задницей запахнет. Потому что условие выдвинула, чтобы пришел ты один. Иначе «никаких переговоров не будет», — передразнила она ее низкий голос.

— Всё уже решили без меня, верно? — изогнул бровь.

— Ну а ты как думал? — хмыкнула она. — Разумеется, без нас. Сказали, что раз уж мы такая крутая банда полутварей, то нет смысла тратить время на какие-то там переговоры. Что время для переговоров закончено, уже слишком много крови пролито и бла-бла-бла… Но! Я-то знаю, что переговоры и тебя не интересуют. Тебя интересует сама возможность к ней подобраться. С нами или без нас. Я ведь права? — И ее большие голубые глаза вспыхнули таким ярким огнем, что я аж попятился.

Это не я и не они всё решили без меня. Это, кажись, Полиночка всё решила за всех нас. Хотя еще бы… В конце концов, пусть она и ветреная барышня, но мстительная и злопамятная до усрачки. На флаге готов был присягнуть, что дело даже не в смерти ее не столь уж горячо любимом батюшке, сколько в ловушке, в которую нас умудрились заточить на заводе.

Я всё еще помнил ее искаженное яростью лицо. Мясо и кровь, забившиеся под ногти, когда княжна от всей души метелила подставного главаря «Огней Революции». Теперь-то было ясно, кто стоял за тем похищением, а личико Шлейфер всё еще было без единой царапинки. Несправедливо как-то.

Однако что касалось переговоров, то время для них, и правда, прошло. Совсем не это манило герцогиню, а недостающая часть фиструма, которая, как женщина полагала, находится в моих руках. Да и второе обращение сразу после перенаправления порталов… Совпадение? Не думаю.

— Ты права, — натянуто улыбнувшись, ответил Полиночке, и та приободрилась еще пуще прежнего. — Переговоры никого из нас не интересуют. В том числе саму Шлейфер. Но вот от капельки ее крови я бы не отказался.

— Сейчас угадаю! В твоей голове возник еще один гениальный план? — подергала меня блондинка за воротник, привлекая к себе. — Что-то многовато их в последнее время… Ты, случаем, не заболел⁈ — на полном серьезе встрепенулась она, прикладывая ладошку к моему лбу. — Да нет… Холодный, вроде.

Тут и предполагать было нечего. В наших рядах присутствовали аж два самозванца. Один из них — профессиональный, но лишившийся необходимых способностей, а второй — новичок, но способностями владеющий. Если добавить ко всему этому делу кровь самой Шлейфер и разыграть перед ее людьми небольшой спектакль… Купятся или нет?

Таким же, кстати, образом можно было бы отправить на «переговоры» Романа в моем обличии, но герцогиня, мастерски читавшая ауру способностей, быстро догадалась бы о подставе. Самому придется идти.

«А кто сказал, что ты не можешь позаимствовать себе Мими?.. — огорошил меня Царь неожиданной новостью. — Раз уж она такая редкостная шлюха, что способна поменять носителя, как только в одном месте начало зудеть, то почему бы не поиметь ее себе на часок-другой, а⁈»

Ты… серьезно?

«Более чем, малец! Более чем…»

И что тогда произойдет с тобой?

«Придется потесниться, потому что лично я никуда отсюда не собираюсь! По крайней мере, в ближайшее время».

Вот, значит, как. Поселить в своем разуме аж двух тварей одновременно… А кукуха-то не полетит?

«А ты не учи ее летать, и тогда все останутся в плюсе, аха-ха-ха!»

О подобных перспективах я никогда и не думал. Одного сожителя хватало, что, порой, не заткнешь. Но ежели их станет два, есть вероятность, что они ни на секунду не заткнутся. Я хоть собственные мысли услышу, или же придется действовать наверняка?

«Ну сколько я тебе уже повторял, малец?.. И повторю снова. Никогда не узнаешь, пока не попробуешь!»

И то верно. Но и самостоятельно избавиться от второго подселенца я вряд ли смогу. Чем дальше в лес, тем ядрёнее грибы…

— Гордеев! — проорала мне Полиночка на ухо, и лишь тогда я обратил на нее внимание. — Ты чего завис-то? Отправляемся-то когда к этой стерве? Если прямо сейчас, то я уже готова!

— Кто бы сомневался? — шумно вздохнул я, поднявшись на ноги. — Так, секунду…

А мне на кой в себя Мими вселять вообще? Изначальный план состоял в том, чтобы выдать Романа за меня, а не себя за себя же самого.

«Ну ты даешь! Мне для тебя всё рассусоливать нужно, что ли⁈ Или до сих пор собственными мозгами думать не научился? Свалился носитель на мою голову… Дебил какой-то, редкостный причем. Да на кой нам вообще сдался твой сраный план? Если ты окажешься способен поселить в себе двух Древних, то сумеешь проделать это и с остальными! А если же тебе под силу обуздать мощь всех Древних, то ты одним щелбаном заставишь альфа-самку взвыть и закончишь этот ваш тухлый переворот! Я мыслю куда большими величинами, чем вы, жалкие смертные! И наш с тобой эксперимент может перевернуть весь мир! Ве-е-есь мир, малец, аха-ха-ха!»

Ведь и впрямь… Зачем подвергать опасности остальных, трястись за жизнь каждого из них, если появится возможность покончить со Шлейфер собственными руками? Идея-то, в самом деле, неплохая, вот только получится ли?..

«Я тебе сейчас ментальную оплеуху отвешу, чтоб знал!»

— Да, у нас есть еще один план, — взглянул я в озадаченное личико Полиночки, чмокнул ее в лоб и опрометью бросился к выходу с крыши.

Кроткий нрав Мими делал ее более-менее безопасным вариантом для проведения опасного эксперимента. С Малалом было бы всяко сложнее, что уж говорить о Гадесе…

«Что касается Гадеса, его тут даже в проекте не будет! Не хватало, чтобы сожрал и нас, и тебя изнутри. Вот была бы потеха, аха-ха-ха!»

Даже Гадеса можно будет обуздать, если предложить достойное вознаграждение. Душу самой герцогини Шлейфер, как вариант…

«Да он и без твоей помощи сожрал бы ее, не поморщившись! Если бы знал, где она находится. Жажда Гадеса — одна из самых сильных, и во всей Вселенной не сыскалось бы существа, настолько же эгоистичного и жадного, как Древний Из Преисподней!»

Неужели кто-то посмел тебя обойти?

«А я не жадный! Я запасливый…»

Ладно, отбросим весь этот треп. Великий Мудрец, Равный Небу, был достаточно безумен для того, чтобы выдвигать такие же безумные гипотезы. И всё-таки… у него есть право насмехаться над законами самого мироздания. Ведь он счастливчик, избранный свыше, и любая его ненормальная мысль имела высочайшую вероятность на успех.

«Да, я счастливчик, и что с того⁈ Ничего не получится, если ты сам не возьмешь себя в руки и не наполнишь свой стакан до краев!»

Какой стакан?

«Тот, что для тебя всегда наполовину пуст, аха-ха-ха!»

В казарму я вбежал запыхавшийся, но Роман всё еще не спал. Лежал на кровати, подложив подушку под голову, и читал какую-то древнюю книгу с пожелтевшими страницами и покосившимся переплетом.

— Градовский! — уверенно подошел я к нему и присел на край кровати, глядя прямо в глаза. Тот опустил книгу. Наши взгляды пересеклись, а его круглые очки блеснули в свете настольной лампы. — Мне нужна твоя тварь!

«…и мотоцикл», — подумал я, но вовремя осекся.

— Что? — сдвинул парень брови.

— Мими. Я хочу, чтобы она вселилась в меня. Временно, — тут же добавил я, припоминая, как на утрату Королевы Мимиков отреагировал Дамьен. Не хотелось, чтобы друга постигла та же участь, если тварь уже успела промыть ему мозги льстивым сиропом.

— Так ты всё же собираешься пойти на переговоры? — на удивление спокойно ответил Роман, поправив очки. — Тут уже каждая крыса твердит о том, что это ловушка.

— Понятное дело, — пожал плечами. — Вот поэтому и хочу подготовиться. Основательно, — с нажимом произнес я, сверля его кудрявую голову многозначительным взглядом.

— Но для того, чтобы душа Мими закрепилась в другом теле, даже на время, меня придется убить, — растянул парень губы в легкой улыбке, а вот мои уголки губ медленно поползли вниз.

Ты ведь этого не учел, да?

«Смерть — не обязательное условие, и мы сами не так давно в этом убедились! Достаточно одного лишь состояния на грани жизни и смерти. И девка та ненормальная, и пухлячок живы остались после переноса. Не припоминаешь такого, малец⁈»

— Но Мими не против твоей задумки, — намекнул Роман на вероятное согласие.

«Еще бы эта подстилка древняя против была! Ей же только в радость будет с одного носителя на другого прыгать! А говорят, что только самцы думают местом между ног. Она даже не думает им, а мыслит по жизни!»

— Мне не важно, согласна ли на это тварь, которой и без того нечего терять. Важно, согласен ли ты.

— Я готов сделать всё, лишь бы бизнес моего рода вновь начал приносить прибыль. А в такое время вряд ли найдутся любители наведаться в казино. Единственное, реализовывать твою идею лучше не в этих стенах.

— Ты… так легко согласился, — почуял я подвох.

— Просто научился доверять тебе, Гордеев, — усмехнулся Роман. — Хотя бы потому, что любая твоя затея обречена на успех. Так почему бы не поставить на зеро, когда на него ставишь и ты?

Красиво сказано. И всё равно недостаточно убедительно.

«Да наполни ты уже сраный стакан, дебила кусок!»

— Буду ждать тебя на крыше через час после отбоя, — вновь скрыл он лицо за потрепанной книгой. — Не так уж и сильно я привязался к этой извращенной особе, чтобы отказываться от возможной победы. Так что… будь по-твоему.

— Хорошо, — кивнул. — Через… час после отбоя.

Эх, жалко, что ты не можешь прочесть мысли другого Древнего…

«А я с легкостью прочел бы ее мысли! С уверенностью могу заявить, что они не самые приличные, малец, аха-ха-ха! И тебе они уж явно ни к чему…»

Да нет. Я бы многое из них понял. Даже то, почему Ромка так быстро согласился с моими условиями. Трезвым он мыслит куда более рационально многих. Но с тех пор, как Мими пробудилась в нем, ведет себя… мягко говоря, не так, как обычно.

— Ты всё еще здесь? — поднял он на меня глаза. — Или хочешь обсудить убийство меня в деталях? Какие его виды для меня предпочтительнее? А может, мой болевой порог? К счастью для тебя, он достаточно высокий. Вряд ли я буду долго мучиться.

— Да нет… — встал я с кровати, нахмурившись. Его же лицо исказила насмешливая гримаса.

— Тогда, наверное, сейчас у тебя есть и другие дела? Я не прав?

В коридор я вышел, одолеваемый противоречивыми чувствами. С одной стороны, никогда прежде мой сосед по комнате не давал мне повода усомниться в нашей дружбе. С другой, только от его ухмылки, взгляда и прохладного тона мурашки по спине бежали.

«Будет еще время принести извинения за то, что ты используешь всех и каждого ради достижения общей цели! Знаешь ли, в размножении и на войне все средства хороши!»

Использую всех и каждого? Пожалуй, так это и выглядит со стороны… И одними извинениями тут вряд ли отделаешься. Да и не время сейчас для них, так что в чем-то ты прав.

Глава 15

Как только прогремел отбой, и свет в казармах погас, меня охватило еще большее волнение и беспокойство. На полном серьезе размышлял о том, стоит ли вообще подписывать друга на подобную авантюру, но все мои сомнения успешно развеял Царь.

«Не забывай, малец, что сейчас мы с тобой действуем заодно. У нас ведь уговор, и я сделаю всё для оказания ответной услуги с твоей стороны. Так что поднимай свою задницу и возьмись уже за дело. Нытик… Как можно останавливаться на полпути⁈»

Нет, если появилась вероятность в кратчайшие сроки усилить свои возможности всего лишь благодаря удачному стечению обстоятельств, таким шансом следовало воспользоваться. Если всё получится, то и Роман, и все остальные, поймут меня. Не зря ведь Царя прозвали Великим Мудрецом, Равным Небу. Пусть характер у него отвратительный, однако, идеи он подкидывал интересные. По большей части, в процессе их реализации мы только выигрывали. И да, я вовсе не собирался останавливаться на полпути.

«Вот и молодец! Возьми-ка с полки банан, аха-ха-ха!»

Однако когда я выскользнул из казарм и поднялся на крышу, на ней меня ожидал не только Градовский, а чуть ли не вся моя «свита» в полном составе. Константин, Полиночка, Ульяна, Стервятник…

Не хватало только Дамьена с Ксенией, и я сам понимал, почему. Носителем французик больше не являлся и был не столь любопытен, как Полиночка, также лишившаяся своей твари. Ксения пока еще не восстановилась окончательно. Сперва ей самой неплохо было бы свыкнуться с ролью носителя, а уже потом подключаться к нашим экспериментам.

— Гордеев! — весело воскликнула Полиночка, едва завидев меня.

— Никогда не знаешь наверняка, как ваш Древний решит изменить будущее, что нам уготовано, господин, — немного издалека начал мой ассистент.

— Хех… — усмехнулся Стервятник, сидевший поодаль от остальных с дымящейся сигаретой, зажатой в зубах.

— И… что всё это значит? — обвел всех присутствующих настороженным взглядом.

— Это означает то, что ваши планы мне уже известны, господин, — ничуть не теряясь, выудил Константин из своей сумки кожаный футляр и, приблизившись ко мне, развернул его, демонстрируя ряд из нескольких миниатюрных колбочек.

Каждая из них была закупорена пробкой, а содержимое черного цвета переливалось в лунном свете.

— Что это? — поднял на мужчину глаза.

— Сильнодействующее снотворное по особому рецепту лаборатории адамантов. Пришлось выбраться в город и пробиться к особняку, чтобы добыть его, господин, но для вашей затеи оно вполне сгодится. Как только это вещество, — продолжил он, для пущего эффекта взяв одну из колбочек и покрутив в пальцах, — попадает в организм принявшего его существа и всасывается в кровь, наступает кратковременный шок. Пульс замедляется, как и работа мозга. Чисто технически это состояние можно назвать летаргическим сном, что для самих тварей будет приравниваться к временной смерти носителя. Так что с помощью этого снотворного можно добиться того, чтобы…

— Ты само воплощение рояля в кустах, Константин… — восхищенно прошептал я и впился зачарованным взглядом в темное содержимое колбочки.

— Благодарю, господин, — коротко склонил голову тот. — Так вот… Души древних сумеют покинуть тела своих носителей ровно так же, как это произошло накануне.

— А это… безопасно? — на всякий случай решил уточнить.

— В свое время мне удалось лично проверить его эффективность, — даже глазом не моргнув, ответил гвардеец. — Операция по пересадке пройдет быстро, без лишнего шума и максимально безопасно для всех.

— Вот скажи мне честно, кто ты такой? — в лоб спросил у него.

Остальные с придыханием уставились на нас, и сами ожидая предельно кристального ответа. Стервятник аж сижку изо рта вынул и нахмурился, зажав ее между пальцами.

— Моё имя — Константин, — сохраняя каменную физиономию, произнес ассистент. — Гвардеец рода Гордеевых, член тайного отряда «Диаманты». Тридцать четыре года, холост, детей нет. Характер волевой, скрытный. Ранее не судим.

Тишина воцарилась на крыше. Такая, что можно было отчетливо расслышать стрекот сверчков где-то внизу.

Вообще я рассчитывал на большее, но раз уж сам Константин считает, что это и есть предельно честная правда о нем, то так тому и быть.

— Теперь мы можем продолжить, господин? — осведомился он спустя некоторое время, и я кивнул. — Хорошо.

«Неужели и Гадес примет участие во всем этом?..» — недовольно протянул Царь.

— Гадес тоже? — озвучил я его.

— Ни в коем случае, господин. Я же говорил, что никого не буду подвергать опасности.

— Я просто посмотрю, что из этого выйдет, — впервые за долгое время произнес Стервятник логически завершенную мысль. — Хех… А вы, детишки, серьезно так подзапарились, чтобы извести эту революционерку. Если всё получится, буду крайне удивлен.

— Звучит интересно, — заразилась Ульяна общим энтузиазмом, принимая колбочку из рук Константина. — Как же я могу пройти мимо⁈ Эти бабы так осторчертели…

— В любом случае, лучше, чем смерть, — стрельнул в меня Роман многозначительным взглядом и откупорил пробку. Принюхался. — Ничем не пахнет, хм.

— Гордеев?.. — дернули меня за рукав. И, опустив глаза, встретился с обеспокоенным взглядом Полиночки. — Ты… уверен, что хочешь дать войти в себя всему этому… тварью?

— Я…

— Насколько же тогда процентов ты останешься Гордеевым? — прикусила она губу. — Ты… совсем не думал о том, что Малал может подчинить твой разум так же, как он делает с другими людьми? Забрать тебя себе целиком… подмять под себя… Мне вот ты этого не разрешаешь! — вдруг встрепенулась она, уперев руки в бока, и скорчила обиженную физиономию. — Значит, и ему не позволяй собой помыкать!

А-а-а… так вот, к чему всё шло.

— Не буду, — опустил руку на ее голову и потрепал по светлым волосам. — Если ж даже ты не смогла, то кому это вообще под силу?

«Ты чего выделываешься-то, малец⁈ В чем-то она всё же права. Доверчивый ты просто жуть какой, а еще туповат».

Ваше мнение очень важно для нас…

«Недооценивай Древних, дружок-пирожок! За ними глаз да глаз нужен. И уж куда более за тем, кто одним своим участием сеет хаос и жнёт разрушение!»

Склоняюсь ко мнению, что даже Малал куда более терпимый сожитель, нежели ты.

«Вот и узнаем…»

— Абу? — раздалось откуда-то сбоку.

Ну надо же! И подружки мои пушистые явились поглядеть на мою экзекуцию. Что ж, и вам не хворать. Увидимся тогда, когда в полку моих подданных прибавится как минимум отряд миниатюрных большеглазых крокодилов, одного из которых запустили обратно в портал с пинка прямо на моих глазах.

— Вы готовы, господин? — обернулся ко мне адамант.

Роман с Ульяной уже держали пробирки наготове, готовые осушить их по команде Константина.

Аж ноги ватные стали от осознания, что вся эта кипа чудовищ через какие-то несколько минут окажется во мне. И да, Малал в том числе. Зато, хоть и временно, но освобожу Ульяну от непосильного для нее бремени.

Короче говоря, что ни делается — всё к лучшему.

«Особенно касательно того, что приходит мне на ум, аха-ха-ха!»

Ну, я с этим утверждением я бы поспорил.

— Готов, — кивнул, сжав кулаки. — А мне не полагается какая-нибудь анестезия или что-то типа?..

И носители одновременно приняли адамантское снотворное. Все, кроме Стервятника и Константина соответственно. Но я и не сомневался, что со своим Древним он расставаться не пожелает. Якомару-то ему подчиняется в отличие от своих собратьев по… по духу.

— Ты что-нибудь?.. — бросила Ульяна на Романа озадаченный взгляд, но договорить не успела. Рухнула на пол, выронив колбу, которая тут же покатилась по гладкой поверхности крыши и остановилась возле моих ног.

Та же участь постигла и Градовского, вот только его пробирка разбилась вдребезги, как и слетевшие с него во время падения круглые очки.

Я сделал опасливый шаг назад, сглотнул подкатившую к горлу от волнения тошноту.

«А-а-а-а!..» — раздался оглушительный вопль Царя в моей голове.

— А-а-а-а!.. — вторил я ему, крепко зажмурив глаза. Но приоткрыл их, не ощутив никаких изменений. Ни ментальных, ни физических.

Ты чего заорал-то?

«А чтобы не расслаблялся, аха-ха-ха! Что, испугался⁈»

Да чуть не обосрался…

Но немного погодя я горячо поблагодарил бы своего примата за проделанный им трюк. Излюбленная тема в кабинете некоторых жалостливых медсестер, когда процесс введения иглы шприца превращается для нее в целый квест под кодовым названием «не дай пациенту узнать, что игла уже введена».

Будучи ненадолго отвлеченным от основного контента сегодняшней ночи, я уж было подрасслабил булки, а потому в момент, когда Малал и Мими стали со мной одним целым, всё еще мысленно переругивался с собственной тварью.

Однако подселение души — по ощущениям далеко не укол. Так просто скрыть резкую нехватку воздуха, острую боль в башке и закипевшую от количества поглощенной в процессе подселения энергии кровь не получилось бы.

Вскрикнув, согнулся напополам. От возникшего в голове гудения и бешеного ритма пульсирующих висков даже собственного крика не услышал. Открывал и закрывал рот, как рыба, задыхаясь и пытаясь обуздать обретенные силы.

Но боль оказалась не самым страшным побочным эффектом. Началось то, чего я больше всего боялся. А также то, за что так сильно переживала Полиночка. Потеря себя. Постепенная, но безжалостная и неконтролируемая…

Трое голосов, не принадлежащих мне, наперебой затараторили в голове. Я не различал слова. Лишь гудение на разные тона, перебивавшее друг друга или вовсе возникавшее одновременно. Мозги медленно, но верно плавились, картинка перед глазами становилась всё менее четкой, но я всё еще пытался держать себя в руках. Обуздать, покорить, овладеть этими душами и передвинуть себя на передний план. Они с тем же упорством отодвигали меня на задний всё дальше и дальше.

И как только я изумленно задался вопросом, кто я вообще такой, резкая боль в шее так и не позволила мне на него ответить.

Сознание окончательно померкло, а голоса всё так же продолжали спорить на разные лады даже тогда, когда мир передо мной заволокло темной пеленой.

Глава 16

— Ла-ла-ла… лай-ла-ла-ла… — тренькала на лютне молоденькая девушка, сидя на моих коленках.

Играла она так херово, что неистовое желание отрезать себе уши одолевало меня уже давно. Тем не менее, пара литров фруктовой наливки и трясущиеся перед глазами полные груди сглаживали углы.

Да и не часто ко мне заглядывали древние друзья, так что за пару десятков лет можно было соскучиться даже по этой озабоченной самочке со змеиным акцентом и отсутствием музыкального слуха.

Блики от пламени костра играли на наших лицах, а также лицах тех, кто сидел напротив. Но зря я рассчитывал на чудодейственные свойства фруктовой наливки. Нависшая над нами проблема не решилась бы одной веселой посиделкой и разговором по душам. Мы оставались такими же агрессивными и напряженными, просто до кучи еще и не трезвыми, что усиливало эти чувства в несколько раз.

— Судя по твоему новому обличию, можно сделать вывод, что людишки не так уж сильно тебе досаждают, — бросил Малал на женщину обиженный взгляд.

— О-о-о, на с-с-самом деле, они довольно интерес-с-сны! — ударила Мими раскрытой ладошкой по струнам и широко улыбнулась. — И привлекательны… Никогда преж-ж-жде я не ощущала с-с-себя нас-с-столько крас-с-сивой!

— С этим утверждением сложно поспорить! — хмыкнул я, бесстыдно таращась на ее новое… приобретение четвертого размера. — Но, знаешь, больше — не значит лучше.

— Так ты любитель маленьких с-с-сисек? — захлопала Мими глазками.

— Я любитель естественных и качественных…

— Мы ведь собрались здесь не для того, чтобы пьянствовать и обсуждать особенности человеческих тел? — оборвал ее Якомару, поднимаясь с бревна.

— Ну… до недавнего момента мы занимались именно этим! — честно заявил я. — Так сказать… для разогрева. Теперь-то, разумеется, можно перейти к основной теме нашей встречи! Например, к убийству Гадеса. За это можно даже выпить еще разок!

— Ура, ура! — откинув лютню в сторону, зааплодировала моя недалекая королева.

— Гадеса застали врасплох, — махнул лапой Малал и скривил без того кривую крокодилью рожу. — Если эти наглые твари заявятся ко мне с намерением устроить охоту, уж я-то успею спалить всё дотла. Вместе с ними. Не мое — значит, ничье! Лишь я имею право сеять хаос, а они пусть катятся в Преисподнюю!

— Справедливо, — поднял я очередную глиняную кружку с остатками наливки. — Но я бы не позволил себе оставить своих подданных на пепелище. Они уж нисколько не заслужили пасть жертвами кровавой резни. Так что сделаю всё, что в моих силах перед тем, как на мою шкурку позарятся эти жалкие смертные!

— А я… — начала уж было Мими.

— А тебе вообще нет смысла беспокоиться, моя сладкая! — перебил ее, подхватив каштановый локон и вдохнув цветочный аромат. — Можешь развлекаться с людишками, сколько душеньке угодно! Если только не осмелишься проникнуться к одному из них чувствами и раскрыть свое истинное обличие…

Королева молча раскрыла ротик, но тут же прикрыла его. Отвернулась с зардевшимися щеками.

— Ох, Мими-Мими… — поцыкал языком. — Вот же не повезло самцу, который повелся на эти прекрасные… — поднял я взгляд, —…глаза! Аха-ха-ха! Но запомни! Тебя настоящую могу возжелать только я… если напьюсь до состояния, в котором фантазия сможет всё сделать за меня! Аха-ха-ха!

— Обидно, знаеш-ш-шь ли…

— Вселенная сделала самок обидчивыми, чтобы им веселее жилось, пока они нихера не делают в отличие от самцов, которые всегда найдут себе развлечение по душе! Так что можешь обижаться на природу, сладость моя. Я же — просто плыву по течению и ловлю наслаждение от каждого момента!

— Именно поэтому ты покинешь нас следующим, Прекраснейший Царь Обезьян, — прохладным голосом произнес Якомару.

— Вот видишь? — ткнул я пальцем в сторону крысы. — Якомару тоже предпочитает нихера не делать. В чем-то вы с ним похожи!

Громкий звук отвлек нас от увлекательной беседы, и я медленно повернул голову в предположительном направлении источника. Еще один звук, приближающиеся голоса…

— Вот же проклятые твари… — процедил сквозь зубы, спихивая сочные бедра нового облика Мими со своих колен. — Но нихрена ты не проницателен, Якомару! Даже не думай злорадствовать, крысеныш! Не пройдет и часа, как я сооружу еще одну красивую гирлянду…

* * *

— Ха-а-а-а!.. — выдохнул я, резко открывая глаза.

Не сразу смог понять, где нахожусь. Картина ночных джунглей всё еще плавалаперед глазами, а запахи тлеющих бревен и фруктовой настойки щекотали ноздри. Но стоило обеспокоенному голосу Полиночки зазвенеть в ушах, и видение постепенно развеялось, возвращая меня в еще более суровую реальность. Казарма, кровать, тусклый свет настольной лампы…

— Гордеев! — склонилась княжна надо мной, сдвинув брови. — Ну что? Как себя чувствуешь? Уже сошел с ума?

— С пробуждением, господин, — каменная физиономия Константина также нависла надо мной. — Можете назвать цифру по шкале от одного до десяти, где единица — это состояние близкое к суициду, а десять — замечательное?

— Костенька, ты щас упадешь, — сурово глянула девушка на моего ассистента, — но замечательным тут даже не пахнет. У него в башке сейчас должен быть целый стендап. Может, он вообще нас не слышит нихрена. Алло, прием! — помахала она ладошкой перед моими глазами. — Позовите Гордеева к телефону! Твари!

— Как бы они из него овоща не сделали, — ткнула меня Ксения в щеку. — Смотрите, взгляд у него какой стеклянный.

— Как там Мими⁈ — возник передо мной еще и Дамьен, расталкивая остальных в стороны. — Говорила что-нибудь про меня⁈

— Мне так стыдно, Димитрий! — схватила меня Ульяна за плечи и мелко затрясла. В глазах ее застыли слезы. — Это всё не я говорила! Не я делала! Ох, мне та-а-ак стыдно!..

— Пятьдесят на пятьдесят, справится он с этой тяжкой ношей или нет, — подытожил Роман откуда-то издалека. — Хотя если уповать на абсолютную удачу, то шанс есть.

— Хех… — скромно уведомил о своем присутствии Стервятник. Судя по дистанции и тому, как протяжно скрипело изножье кровати, не сомневался, что парень уселся на него с ногами, как на насест. Вполне в его духе.

Даже интересно стало, какие еще перлы они выдадут, пока уверены, что я в полной отключке и усердно борюсь с самим собой. Вот только самому бы понять, насколько всё плохо. Или хорошо… Ведь обещанным стендапом меня так и не удостоили, пока что.

Должно быть, твари и сами приходили в себя после смены носителя. Непростое испытание легло не только на мои плечи.

«И всё-таки лично я наконец-то могу тебя поздравить, малец! — раздался на сей раз долгожданный голос Царя в голове. — Ты первый из смертных, кто стал счастливым обладателем аж четырех Древних душ! Но смотри не возгордись раньше времени! Сам ты всё еще такой же жалкий, каким и был! Просто в тебе на три души стало больше…»

На три?.. Погоди-ка. Ты, Малал, Мими… Или мне передали кого-то еще?

«Всего лишь одну ничем не примечательную крысу, которая может чу-у-уточку поумерить твой пыл и попытаться отправить на путь рациональности и благоразумия… Но, во имя всего несвятого, только попробуй поддаться на ее провокации!»

Крысу? Якомару?..

Перевел взгляд на безэмоциональную физиономию Константина. Неужели?.. Сперва он вырубил меня, чтоб не мучился, а уже после сам принял снотворное⁈ Как же он?..

И тут произошло нечто такое, отчего даже я выдавил скупую мужскую слезу. Уголки губ Константина дрогнули и… приподнялись! Твою мать… Это улыбка! Мой верный ассистент, телохранитель и водитель наконец-то… улыбнулся! На флаге готов был присягнуть, что даже мать не радуется первому слову, сорвавшемуся с уст ее ребенка, как я расчувствовался при виде первой эмоции Константина…

— Господин? — уставился адамант на меня, поджавшего губы. — Вы пришли в себя?

— Это стоило того, чтобы лишить тебя твари… — не удержавшись, всхлипнул я. — А так да, — приподнялся на локтях, окинув взглядом всех присутствующих. — Пожалуй… пришел.

— Гордеев! — тут же бросилась Полиночка мне на шею. — Аха-ха! Очнулся, очнулся!

— Уф… — тяжко выдохнула Ульяна, прижав кулачок к груди. — Слава богам…

— И как там Мими⁈ — так и не сместил Дамьен фокус внимания со своей героини.

— Твоя Мими в надежных руках, самозванец, — шикнул на него Градовский. — Не впервой ей носителя менять, знаешь ли.

«Передай этой с-с-сладкой булоч-ч-чке, ч-ч-что с-с-со мной всё хорош-ш-шо…» — раздался доселе неслышимый мною голос. Женский, грудной, шипящий и настолько приятный, что аж мурашки по коже побежали.

«Он тебе не курьер, наглая ты давалка! — раздраженно воскликнул Царь. — Еще бы он ходил по твоим мужикам и пел им дифирамбы от твоего имени! Нашла развлечение, потаскуха!»

«Гра-а-а-а! — прогрохотал низкий бас с истерическими нотками так, что я поморщился. — Наконец-то мужик попался, а ты хочешь и его в сопливую бабищу превратить! Как же я от вас устал, похотливые вы самки!»

«Пока вы не закроете рты, никто из нас не сможет сосредоточиться на деле…» — упрекнул их ледяной, монотонный голос.

Ну, вот и началось… А теперь следует просто научиться с этим жить и не свихнуться ко всем чертям. Однако раз уж наша затея удалась, вся эта пьянка чего-нибудь да стоит. Хотя бы способностей, которыми они в силах со мной поделиться, и…

«Кто-то с-с-сказал „пьянка“?..»

«Гра-а-а-а! Теперь мы снова можем закатить грандиозную пьянку! Кто со мной⁈»

«Малец, вот тебе ответственное задание перед посещением телебашни! Раздобудь-ка местную фруктовую наливку! Я угощаю!»

Но и забывать о крыше, которая в любой момент могла поехать под тяжестью моих новых сожителей, тоже не стоило. Следовало поинтересоваться у охотников, можно ли каким-нибудь образом выдрессировать тварь. В моем же случае — нескольких.

«А не пошел бы ты в зад⁈»

Знаешь, нет у меня никакого желания посещать твою родину.

«Аха-ха-ха! Уделал, малец!»

«А-а-ах ты гнида желтоглазая…»

«Мальч-ч-чики, пож-ж-жалуйс-с-ста, не с-с-сорьтес-с-сь!»

Прикрыл глаза, крепко стиснул зубы и начал мысленный отсчет от десяти до одного, чтобы хоть как-то сконцентрироваться на собственных мыслях. На моменте «здесь и сейчас». Будем считать, что уроки медитации от Царя оказались полезными. Он будто бы заранее подготовил меня к этому цирку.

Голоса снаружи, голоса внутри… сложно было сосредоточить внимание на чем-то одном, а уж тем более на себе самом. Но чем быстрее я сумею обуздать их, тем скорее получу власть, которая Шлейфер с ее золотыми цацками даже не снилась.

Это не я, отправившись в телебашню, окажусь в ловушке. Это она окажется в ней, если осмелеет настолько, чтобы встретиться со мной там один на один.

Глава 17

У меня оставалось не так много времени на то, чтобы обуздать поселившиеся во мне души древних тварей. Перед сном глянул обращение Шлейфер, которое так опрометчиво пропустил, позволив себе немного прикорнуть. Она четко обозначила и место, и дату, и время: телебашня, завтра в полдень.

Отпущенное мне время я всё же решил потратить на сон. Если с момента пробуждения Царя так и не смог в достаточной степени его выдрессировать, то что уж говорить об остальных тварях? И уж тем более, когда их целая тусовка собралась. Лишь бы отоспаться не помешали, а в остальном на использование способностей их скверные характеры повлиять были не должны. Не должны ведь?..

Но меня снова разбудили, причем одним из самых варварских способов.

— Гордеев?.. — раздался нежный шепот на ушко. — Гордеев, просыпайся… Ну Горде-е-ев…

Кто-то ласково погладил меня по щеке. А потом еще и в губы чмокнул. Даже находясь в полудреме между сном и явью, я мог с вероятностью в сто двадцать шесть процентов сказать, кто решил взять на себя роль будильника.

А уж когда блуждающая под одеялом рука нащупала мягкую грудь…

— Полина? — приоткрыл я глаза, и княжна лучезарно улыбнулась, лежа подле меня и притискиваясь еще ближе. Светлый локон упал мне на нос, защекотал ноздри…

— Ащщх! — резко оторвав голову с подушки и отвернувшись, чихнул я.

— Будь здоров, — хихикнула девушка, прикрыв ротик ладошкой.

Должно быть, многие мужчины мечтали именно о таком пробуждении. Но когда мы говорим о Полиночке, ни в чем нельзя быть уверенным наверняка.

— Здоров-то я буду, может быть, — прищурился, глядя на нее. — Но ты в курсе, что мы сейчас посреди мужской казармы⁈ — для большей убедительности обвел рукой соседние кровати с таращившимся на нас мужичьем.

Девушка подтянула краешек одеяла к обнаженной груди, прикусила губу.

— Ну и пускай завидуют тебе, хер ли, — недовольно фыркнула она. — Что такой ничем особо не примечательный парень, как ты, смог соблазнить такую во всех смыслах примечательную женщину, как я…

— Ох, бл… — хлопнул ладонью по лбу и медленно провел ею до подбородка. — И чего тебе всё неймётся?

— Может, либидо у меня повышенное. Знаешь ведь, что это такое?

— Зато пониженное чувство социальной ответственности.

— Зачем мне отвечать за тех, с кем я даже стопарик водочки ни разу не пропустила? — изящно изогнула Полиночка бровь. — И вообще, я к тебе по делу, вообще-то, пришла. Потому что кто-то другой пришел к тебе по делу не с самыми хорошими намерениями. Вот чё.

Это уже совсем другое дело. И всё же лучше бы ко мне прислали Константина. Хотя… вряд ли за мной вообще кого-нибудь послали бы. Эта, скорее, по собственной инициативе вызвалась, чтобы и рыбку съесть и… разбудить.

— И кто же там пришел?

— Представитель церкви, — как бы между прочим бросила девушка, выуживая лифчик откуда-то из недр пододеяльного пространства и напяливая его на себя. — Даже несколько. Ну, знаешь, типы такие мрачные, в темных рясах, постоянно молитвы бормочущие себе под нос.

— Церковь?.. — искренне удивился я. — А они-то здесь откуда?

— Да хер их знает, Гордеев, — пожала блондинка плечами, выгибая спину и натягивая трусики под одеялом. — Я у них там свечки не держала и грехи не замаливала. Может, потому и заявились? — резко нагнулась она к моему лицу, кокетливо заправляя прядь волос за ухо. — Неужели где-то ты согрешил куда сильнее, чем я? Расскажешь?

— Куда уж сильнее, чем ты? — парировал, отстраняясь.

Увлекательные, конечно, игрища она устроила. Но не в том месте и не в то время. Как бы ни было обидно для Полиночки, но в настоящий момент я не мог думать ни об одной женщине, кроме Шлейфер. И вовсе не в том смысле, в котором мужчина чаще всего думает о привлекательных особах противоположного пола.

Но святоши… они-то что могли здесь забыть? Еще и по мою душу. Честно говоря, в религиозную стезю меня не тянуло ни в прошлом мире, ни в этом. Знал я лишь то, что бог тут не один, а семь их… или восемь? Каждый из них отвечает за что-то свое, но молятся верующие, обычно, всем. Церкви, храмы, посты… Однако лично никого из священнослужителей я не знал, и порог местной церкви не переступал ни разу. И если причина их появления стенах гвардейского корпуса связана с тварями и их носителями, то разговор предстоит непростой. Если он вообще будет, разговор этот.

— Чё, сваливаем, да? — неожиданно воодушевилась Полиночка, вставая с кровати и с трудом натягивая платье на свои объемные ягодицы.

Гвардейцам, которые принялись таращиться на девчонку и машинально кивать головами, красноречивым взглядом посоветовал отвернуться. Ее Императорское Высочество, как-никак! Ишь, глазки как похотливо забегали на особу из рода Разумовских! Кхем… о чем это я там? Ах, да…

— Сваливаем? — переспросил у княжны, откидывая одеяло. А затем тихо выругавшись и снова накинув его. Попозже оденусь…

— Ну да, — повела она плечами, наконец-то одевшись. Повернулась ко мне спиной, приподняла волосы. Пришлось застегнуть молнию на платье, тянувшуюся от основания копчика до шеи. Аж ладони немного вспотели. Диман, ты уже не тот… — Говорю же, что не с хорошими намерениями они заявились. Рожи прям дерзкие, так бы и вдарила между глаз. Поди, свои порядки сейчас будут пытаться навести. Батюшка-то помер. Вряд ли у кого-нибудь на этих святош управа найдется.

— И ты считаешь бегство лучшим вариантом?

— Бей или беги, — мило улыбнулась блондинка, склонив голову набок. — Первое, конечно, предпочтительнее, но я не думаю, что братец оценит мой жест доброй воли. Скорее, ему за это самому прилетит по балде.

— Не думал, что после всего пережитого ты горой станешь за членов своего рода стоять…

— Да, у меня с семейкой свои тёрки с самого рождения, но это наше личное дело. И каждому, кто решит изрыгнуть свое недовольство на Леонида, я сама с радостью пропишу в жбан. Понял, нет?

— Ну, теперь понял, — кивнул. — Но никуда мы не побежим. Встречусь с ними. Послушаю, что скажут, и даже если дело запахнет жареным… отступать всё равно уже поздно. Порталы перенаправлены, серьги у нас. И никакие церковники уже не смогут встать между мной и Шлейфер.

— Да-а-а… у вас с ней эти, — изобразила она кавычки в воздухе, — особые отношения. Но только попробуй позариться на эту милфу! Я ведь узнаю… Тогда уж тебе точно несдобровать, Гордеев.

«Любовь… это так прекрас-с-сно…» — прошипел голосок в моей голове.

Ага, настолько лютым холодом от Полиночки повеяло, что даже твари пробудились. Хорошо, что пока что лишь одна из них.

«Не делай поспешных выводов, малец, аха-ха-ха!»

Блин…

— Где они? Подойду минут через десять.

— Последний раз видела их в фойе. Но, кажется, направлялись в тактический зал… — задумчиво постучала девушка указательным пальчиком по нижней губе.

— Вот и отлично. Встретимся там.

Вышла Полиночка громко топая ногами и всем своим видом выражая крайнее раздражение. Не любила она, когда ее загоняли в ловушку. Именно такими гостями и могли оказаться святоши.

«Ни капли святости в них нет, не переживай! Знаешь, сколько они зарабатывают на продаже долбанных свечек, которые всё равно сгорают в этих ваших храмах⁈»

Точно. Ты, кажется, упоминал о том, что кто-то из прошлых твоих носителей частенько в церкви наведывался. Вот у тебя и появился веский повод рассказать мне об особенностях местной религии.

«Да чего о них рассказывать-то? Хотя, так уж и быть. Когда встретишься с ними — подскажу, как правильнее на их вопросы отвечать! Уж насчет остроты моего языка можешь не сомневаться, малец, аха-ха-ха!»

Как раз эта затея мне нравится в разы меньше всех предыдущих. Потому что предполагал, какими могут быть эти ответы…

«Чего толку вообще молоть языком⁈ Послать их нахер — и всего делов!»

«Это было бы оч-ч-чень некультурно. Но ты с-с-слишком хорош для того, ч-ч-чтобы беседовать с ними на равных. Кто ты? И кто они?.. Величайший нос-с-ситель, нас-с-следник графс-с-ского рода, жених княж-ж-жны Разумовс-с-ской… Тебе абс-с-солютно не о чем переж-ж-живать, с-с-сладкий…»

А давайте я как-нибудь сам решу, как правильно построить диалог? Основываясь на собственном мышлении, а не на вашем?

«Мудрое решение», — кратко подытожил мой выбор Якомару.

Пожалуй, единственный адекватный Древних из всех, с кем мне довелось иметь дело. Константину просто нереально повезло. Вот же, кто на самом деле счастливчиком оказался, ведь спокойствие и умиротворение — куда практичнее абсолютной удачи.

«Кто-то, я смотрю, зажрался совсем⁈»

Но спор этот можно было продолжать бесконечно. Так что просто перестал обращать внимание на побочное явление новообретенных способностей, встал, наконец, с кровати и оделся.

Полиночка оказалась права. Во многих смыслах. Когда зашел в тактический зал, все наши носители, бывшие и нынешние, стояли по одну сторону стола с цесаревичем и Павлом Платоновичем. На другой же стороне собралась кучка разодетых в черные рясы с объемными капюшонами мужчин. Лица, покрытые сеточками морщин, обветренные губы, густые сурово сдвинутые брови. Все как на подбор прям.

Интересно только, каким образом эти деды добрались до корпуса и по пути не оказались в пасти одного из разгуливавших по улицам чудовища? А также чудовищ в человеческом обличии — приспешников Шлейфер и неистовых фанатов сжигать дотла всё и вся. Неужто с божьей помощью? На самом деле, не удивился бы, учитывая, что здешним миром правят магия и меч. И револьвер Полиночки, если быть совсем уж точным…

— Вот и он, — размеренно проговорил отец, плавно переместив на меня взгляд. — Вы ведь моего сына желали допросить, Ваше Святейшество?

«Допрос-с-сить? Лиш-ш-шь ты в праве его допраш-ш-шивать…» — науськивала Мими таким сексуальным голоском, что в пору было ноги подкашивать. Но я оставался непоколебим.

— Если вы хотели видеть Гордеева Димитрия Павловича, то это я, — коротко поклонился церковникам и неспешно приблизился к той стороне стола, за которой располагалась моя линия обороны.

— Верно, — отозвался тот, что стоял в центре тусовки святош.

Короткостриженый такой старик с желтоватой бородой до груди. Взгляд серых глаз, по тяжести соизмеримый со свинцом, впился в меня. И чувство появилось дикое, что в чем-то я сильно прокололся, но понятия не имел, за что именно мне просить прощения.

«Пусть они прос-с-сят прощ-щ-щения у тебя за то, что пос-с-смели наруш-ш-шить твой с-с-сон…» — упорно продолжала королева возводить мое эго в степень абсолюта.

Интересная у нее позиция, кстати, однако я заранее был осведомлен об особенностях ее характера. И теперь еще лучше понимал Дамьена, в один момент лишившегося этого сладкого сиропа, обволакивавшего мозги. Со мной же такое не пройдет. Я — воробей стрелянный.

— И по какому же поводу… Ваше Святейшество? — поинтересовался у него, припоминая слова отца. Будем адаптироваться по ходу дела.

Кстати, а вот, по ходу, и те, кто обеспечивал безопасность этих дедов по пути сюда. Возле стены стояла группка незнакомых мне людей в черных мундирах с капюшонами и с отличительными знаками в виде золотых амулетов на груди. Местные паладины, что ли? Прикид и впрямь ничего такой, одновременно скромный и устрашающий… Захотелось и на себя нечто подобное напялить.

— Странно, сын мой, что ты сам не догадываешься, с какой целью мы покинули святые стены храма Семи Богов, — лениво произнес главный святоша, не отрывая от меня пронзительный взгляд. — В то время, когда кара справедливая обрушилась на Москву, и та погрязла в хаосе, разрухе и бесчинствах.

— Не догадываюсь, как с этим связан я, — невозмутимо отчеканил, но жилка под глазом дернулась, когда головы всех церковников повернулись ко мне. Стремно…

— Нам известно, что смута возникшая — дело рук тех, чей разум одурманен. Осквернен с тварьей помощью. И явились мы сюда, дабы искоренить то зло, что ты, сын мой, впустил сюда пред ликами богов. Очистить, освободить порабощенные умы, и вновь на путь спасения направить. Всех вас, — обвел он взглядом всех, включая цесаревича и моего отца. Даже адамантов, молча стоявших за нашими спинами. — Во имя Семерых.

— Во имя Семерых! — вторили ему остальные святоши вместе с черными мундирами, чьи глаза вспыхнули белым светом во мраке накинутых на головы капюшонов.

Мда-а-а, ситуация…

Глава 18

— Так. Погодите-ка секундочку, — натянуто улыбнувшись, вытянул руки перед собой в успокаивающем жесте. — Вы считаете, что я всю эту кашу заварил… Ваше Святейшество? — добавил поспешно.

— Это дело рук одурманенных, оскверненных, — с нажимом повторил тот.

Вот что-то в этом бородатом старике явно было не так. Церковь, обычно, против магии выступает ведь? Тогда с каких херов его менталочка так сильна? Буквально испепеляет меня, посылая невербальный сигнал: «Позор! Грешник! Покайся!» Так не в чем мне каяться, отче. Я тут Империю спасти пытаюсь от одной обезумевшей стервы в отличие от всего вашего «ордена», который явился сюда для того, чтобы вставлять мне палки в колеса.

«Пошли его нахер!»

Да с превеликой радостью так бы и сделал, не будь он таким напыщенным типом, а следовательно, высокого сана. Но друг моего врага — мой враг. К тому же, каким образом церковники могли прознать про наших носителей? Правильно — от щедрой на хитрожопые финты герцогини Шлейфер.

«Но ты намного хитрее нее, с-с-сладкий…»

Несомненно. И всё-таки решил рубить с плеча.

— Маргарита Артуровна Шлейфер, — произнес, наблюдая за выражением лица главного святоши. Впрочем, оно не претерпело никаких изменений. — Это ведь она указала на меня. Не так ли?

— Источник знаний полученных значения не имеет, — безапелляционно заявил тот. — Я чувствую ауру чужеродную от тебя исходящую, сын мой. А значит, герцогиня права была.

— За исключением того, — встрял цесаревич, — что герцогиня и стала причиной хаоса, поглотившего город и окрестности.

— Вы хотите сказать, что вас сюда привел лидер «Огней Революции»? — изрек теперь уже Павел Платонович, окинув всю компашку в рясах высокомерным взглядом. — Попахивает изменой Империи, Ваше Святейшество.

— Церковь всегда была в стороне от конфликтов политических, — даже бровью не повел дед. — Не Империи мы служим. Мы служим Семерым.

«Ох, чую, что ничем хорошим ваш п*здеж не закончится!»

«Да что тут языками чесать вообще, малец⁈ Они собираются всех вас пустить на шашлыки, как еретиков, и нас вместе с вами! В таком случае ты уж точно не сможешь исполнить наш договор, аха-ха-ха!»

Что верно, то верно. Не зря я в церковь не заглядывал. Поди, и порог бы переступить не смог. Вот только устраивать резню прямо здесь… причем со священниками. Как бы всё это в будущем не аукнулось.

«А будет ли это будущее, если ты оступишься сейчас?..» — раздался голос холодного разума, и Якомару оказался убедительнее всех остальных. Хотя бы потому, что я не мог не довериться твари, что столько времени провела бок о бок с Константином.

«Вот, значит, как⁈ Гаденыш…» — приревновал Царь, перейдя на злобный шепот.

Но, к сожалению, изначально носитель не выбирает себе тварь. Да и тварь носителя, если так подумать.

— Каков же выбор твой, сын мой? — выудили меня из размышлений. — Отправишься ли с нами, дабы исторгнуть из себя злой дух? Покаешься пред ликами богов и, вероятно, снизойдут они до того, чтобы простить тебя за союз, с чудищами заключенный. Или же воли Семерых воспротивишься, одурманенный, и кровью за сей союз заплатишь?

Как гладко стелет. Прям заслушаться можно.

— Ни то, ни другое, — переглянулся с отцом, и тот, слабо улыбнувшись, кивнул мне. — Меня дела ждут более приземленные и далекие от ваших богов. Москву спасать надо, как-никак, — пожал плечами. — И род императорский. С помощью тварей или же без них.

— Разумеется, воспротивится тварь тому, чтобы с ней покончили! — вякнул один из святош. — Наш жест доброй воли изначально был обречен на неудачу, Ваше Святейшество! Семеро простят вас за дурную пролитую кровь!

В тот же момент «паладины», стоящие у стены за их спинами, как по команде, схватились за рукояти мечей. Глаза их снова блеснули белым светом, а я тем временем резко снял перстень с пальца и преобразил его в револьвер. Да, а чего мелочиться-то? И дуло его направил не на «паладинов», а на главного святошу, прямиком в лоб.

— Твари спасут меня от смерти. А боги спасут вас, если я спущу курок, Ваше Святейшество? — изогнул бровь, не поддаваясь на леденящий душу взгляд.

Моя половина стола также навострилась. Адаманты одновременно сделали шаг вперед, а какое у каждого из них оружие — можно было только предполагать. Даже мне. Уж всяко один только Константин стоил отряда из этих черных мундиров. Даже двух. А то и трех.

— Не боишься гнева божьего, сын мой? — невозмутимо продолжал пялить на меня старикан, не обращая внимание на из ниоткуда взявшийся огнестрел. Со щедрой подачи моей твари, между прочим.

«А знаешь ли ты, сколько я задницу рвал, чтобы заполучить то, что тебе столь хорошую службу сослужило, малец, аха-ха-ха⁈»

Могу себе представить…

— Я больше боюсь того, как бы от деяний Шлейфер половину Империи под руинами не погребли. И да, наши твари вполне себе ручные. Мыслящие, владеющие речью и опасающиеся за собственную жизнь. В отличие от некоторых индивидов, которых с нашивками в виде языков пламени выпускают на улицы творить то, что вы смутой именуете. Вот, чей разум, на самом деле, одурманен и осквернен. Не к тем вы заявились, короче говоря, порядки свои устанавливать.

— Разумность их опасность и представляет, Димитрий Павлович, — невозмутимо ответил старик. — Ибо подчиняет он себе тот разум, что Семерыми создан.

Что-то подсказывало мне, что револьвер его не особо впечатлил. Хорошо, пойдем от противного. Всё равно отсюда их нужно выпроводить до того, как я сам покину эти стены. Не хотелось бы сбегать сейчас, а возвращаться на пепелище. Исключим возможные риски.

— Константин, — обратился к своему ассистенту. — Не мог бы ты?..

— Как прикажете, господин, — кивнув, понял он меня без лишних слов. — Ваше Святейшество, попрошу за мной. Не скажу, что сейчас лучшее время и место для того, чтобы обвинять нас, а в частности моего господина, в греховности. В лучшем случае для вас, Семеро сами снизойдут до нас, дабы отправить на справедливый суд. Сейчас у нас есть дела поважнее, чем…

Не успел он договорить, как картинка перед моими глазами резко поменялась.

Я наблюдал за происходящим словно издалека. Видел самого себя, направившего дуло револьвера на старого святошу. Но стоило Константину завершить свою речь и указать ладонью в сторону двери, рука священника, стоявшего по правую сторону от Его Святейшества, дернулась. На поверхность стола опустился какой-то мелкий светящийся предмет.

— Пригнитесь, господин! — крикнул мне Константин с гримасой ужаса на лице, но от неожиданности я и пошевелиться не смог.

Три, два, один…

Ослепительный свет, вырвавшийся из недр взорвавшейся бомбы, заставил всех присутствующих отшатнуться от стола с крепко зажмуренными глазами. И в тот же момент «паладины» двинулись на нас, обнажая мечи…

— Твою мать… — вслух выругался я, вернувшись из видения и часто хлопая глазами.

Видение… точно! Совсем забыл, что Якомару мало того, что источник ценных советов, так еще и способность к ясновидению мне накинул вдобавок к остальным. Вот, каким образом Константин постоянно находил меня в ситуациях, в которых в принципе не мог знать о моем местонахождении. Достаточно было увидеть, в какую жопу я угожу, чуть раньше, чем она засасывала меня в реальности.

«Действуй…»

Слова Якомару отрезвили меня, возвращая к настоящим событиям. Константин всё еще тянул время, а монах с гранатой не рыпнулся. Но время уже шло на секунды. Что я мог сделать⁈

«Пристрелить падлу!»

«Надеяться, что всё обойдется, разумеется! Видения этого крысеныша меняются под действием моих сил, как по щелчку пальцев, аха-ха!»

«Соглас-с-ситься с ними, увес-с-сти отс-с-сюда и приконч-ч-чить…»

Что ж, вот и тот самый парламентский совет, о котором так грезила Шлейфер, только в моей голове. Но лишь один вариант ответа в большей степени удовлетворил меня.

— Хорошо, — оборвал я Константина и опустил оружие. Преобразил в перстень, надел на палец. — Будь по-вашему. Мы отправимся с вами, и вы изгоните из нас сраных бесов. Это всё, что вам нужно?

«Как же ты жалок!.. Я знал, что в тебе уже давно угас дух авантюризма!»

— Более чем, сын мой, — смягчился дед, и на лице его возникло подобие улыбки. Тошнотворной, правда.

— Ладно. Стервятник? — обернулся я сидевшему на полу пацану, наблюдавшему за сценой на почтительном от нас расстоянии, чуть ли не с ведерком попкорна в руках. — Поднимай задницу. Ксения? — повернулся к Каримовой. Та вздрогнула. — Ты тоже с нами. Других носителей у нас нет, — медово-приторно сообщил деду.

— Как быстро ты изменил свое решение, сын мой.

— Уверовал, — повел плечами. — Снизошла на меня… эта, благодать Семерых. Ватагу только святую свою уберите отсюда. Они людям мешают бороться за правое дело.

— Димитрий… — озадаченно глянул на меня отец.

— Всё в порядке, — заверил его, улыбнувшись. — Одна нога здесь, другая там. На обратном пути поставлю Шлейфер свечку за упокой. Вдруг, поможет.

На мое удивление, Полиночка так и не произнесла ни слова. Только усмехнулась под нос. Поняла, должно быть, мою задумку. Вернее, задумку Мими, но это уже не имело большого значения.

Увести их отсюда и прикончить там, где они не сумеют причинить вред остальным. Звучит как план.

— Руки, — преградил мне дорогу к двери один из «паладинов», демонстрируя наручники в виде толстых браслетов, источавших слабое белое сияние.

— Вы меня в кандалы заковать хотите?

— Это не только в целях нашей безопасности, но и вашей, — пояснил мужчина в капюшоне, тряхнув святым изделием перед моим лицом.

— А сами-то уверены, что вас это обезопасит? — едко усмехнулся Стервятник, на руках которого уже застегнули браслеты.

Ну раз уж сам Гадес позволил заковать себя, то вряд ли эти штуки способны удержать нашу силу. Особенно силу Царя в момент слияния со мной.

— Какие аппетитные у них души, я прям слюной сейчас изойдусь, — подмигнул мне Стервятник, выходя из тактического зала.

Да, пожалуй, не удержат…

Ксения вышла с высоко поднятой головой, молча стерпев и наплевательское к себе отношение, и наручники. Даже если девушка всё еще не нашла коннект с Генной, мы найдем способ снять с нее путы. Уверен.

Оглянулся напоследок, одобряюще улыбнулся остальным и покинул комнату в окружении святош.

Следующий пункт назначения — телебашня, и лишь от нас троих зависит, как скоро я сумею в нее попасть. И да, про световую бомбу тоже не стоило забывать. Уж явно не с божьей помощью эти церковники будут пытаться усмирить нас. Тем хуже для них.

Глава 19

Мы и наш священный конвой всё дальше удалялись от центрального гвардейского корпуса. Проезжая часть и дорога были усеяны еще вполне свежими трупами тварей. Едва кровь свернуться успела.

Не сомневался, что это дело рук «паладинов» в черных мундирах. Если бы они не херней страдали, а присоединились к охотникам со всем своим божественным рвением, темпы зачистки улиц увеличились бы в разы. Даже немного жаль этих ребят, не будучи в состоянии раскрыть весь свой боевой потенциал. Поди, церковь на коротком поводке держала, вот они и мрачные такие. Добавим еще десятки обетов, которые служители должны были соблюдать…

Короче говоря, искренне мне не хотелось лишать их жизни, но если перейдут дорогу — будут виноваты сами. Помрут за веру в Семерых, которых в лицо никто не видывал, вместо того, чтобы сражаться на стороне реальной истины.

Наручники, сдерживавшие движение маны по энергетическим потокам, сдавливали запястья. И натирали жесть как. Уже спустя несколько минут почувствовал, как кожа сдирается с запястий. Однако эта боль даже в сравнение не шла с той, с которой Царь сливал наши потоки воедино и брал абсолютный контроль над моим разумом. Так что терпимо. Пока что терпимо.

— Скажу тебе по правде, сын мой, — заговорил со мной вышагивавший рядом старик. Слишком уж он напыщенный для того, кто делится с верующими божественными откровениями, — не уверен я, что сумеешь ты пред Семерыми замолить грехи свои.

— Вот даже как… — протянул, улыбнувшись. — И что же тогда со мной произойдет, если не смогу?

В общем-то, я и сам не против был время немного потянуть. Да и святоши пускай булки подрасслабят перед встречей с Великим Мудрецом, Равным Небу. Может, если в живых кто останется после столь малоприятного знакомства, так в другие вещи уверуют. Более приземленные.

«Пусть веруют, во что угодно, но в священные стены своего храма я их даже с подношениями, достойными меня, не пущу! Так и знай, малец!»

В каком-то смысле, и в людях есть немного от приматов…

«В каком-то смысле во время слияния я вполне способен самостоятельно открутить тебе башку, если посмеешь замахнуться на святое!»

Хах…

— Тех, кто веру отринул и зверствам поддался, по доброй воле став сосудом для чудищ, коих руки богов не касались, ожидают лишь в Преисподней вечные муки, — выдал Его Святейшество, скорчив скорбную мину.

— Так, значит, смысла особого не имеет, изгоните вы из нас эту бесовщину или нет? — парировал я всё с такой же глуповатой улыбкой.

Старик уж хотел было задвинуть еще что-нибудь на-церковном, но я резко остановился. «Паладин», вышагивавший позади меня, от неожиданности впечатался в мою спину.

Да, я решил, что мы отошли на достаточное расстояние для того, чтобы гвардейцы не стали свидетелями совершенных нами на пару с Царем «грехов непростительных». А также не присоединились и не помешали грядущей экзекуции.

Я мог бы предоставить священникам выбор. Унести ноги с места основных событий или же взяться за оружие. Мог бы, но не в сложившихся условиях. Если мозги их настолько промыты религиозной пропагандой и носителей они за людей не считают, разговор с ними у нас изначально был бы короткий.

К тому же, будучи рядом со Шлейфер, я отрежу себя от гвардейского корпуса, на который церковники могли бы совершить полномасштабный поход во имя Семерых. Лучше подставить под удар только себя, чем всех остальных вместе со мной. Если с катушек слетит Димитрий Гордеев — это еще полбеды. Если же его отец, цесаревич, их союзники и вся охотничья лига встанет на его сторону — конфликт разрастется, и выиграет от этого лишь герцогиня. Нафиг оно вообще надо.

— Что-то не так, сын мой? — изогнул старик кустистую бровь.

— Ага, — на сей раз растянул я губы в широкой улыбке. — Кажись… это… бесы из меня выходят. Ваше Святейшество, — добавил, склонив голову и глянув на священника исподлобья.

Всего лишь на мгновение я запечатлел его расширившиеся от страха глаза, а также скорчившиеся физиономии наших конвоиров. А затем…

Мне не пришлось даже сообщать Царю о своих намерениях загодя. Он и без слов всё понял.

Знакомые ощущения, будто бы я еретик, которого живьем сжигают на костре, охватили меня. Стиснул зубы, чтобы сдержать рвущийся из глотки крик. Раскаленная энергия твари побежала по венам, поглощая собственную, и выворачивая внутренности наизнанку…

— Как еще я могу помочь⁈ — нагнулась надо мной девушка с белоснежными, как снег, волосами. Они были собраны на затылке в небрежный хвостик, темные круги пролегли под ее глазами, но девчонка оставалась всё такой же прекрасной, как и в первый день нашей встречи.

— Всем, чем смогла… аха… ха… — прохрипел я, с трудом собирая звуки в слова.

И без того было ясно, что дни мои сочтены. Никогда не считал себя бессмертным богом, так что рано или поздно… Но лучше бы, конечно, поздно, чем рано…

— Ты только… дождись, пока… пока я окончательно коньки не отброшу… аха… — осклабился я, демонстрируя ей ряды окровавленных зубов.

— Я буду рядом! — со всей присущей ей уверенностью произнесла девушка. Белые волосы защекотали мое лицо.

Краем глаза увидел, как покачнулись в ее ушах золотые ромбовидные серьги. Она ни на секунду не расставалась со своими побрякушками. Побрякушками, которые позволяли ей по несколько раз на дню возвращаться в Абба-Алу, не вызывая подозрений среди людишек, окружавших ее.

У меня никогда не было детей. И быть их не могло. Но те нежные чувства, что питал к этой человечке, были совсем недалеки от отцовских. Например, я никогда не заглядывался на ее сиськи или задницу, что казалось сродни измене самому себе.

Она взялась из ниоткуда. Однажды вернется в такое же никуда. Но будь с ней хотя бы часть моих сил, сколь многого эта малышка могла бы добиться… всем на зависть. И в благодарность за то, что оказалась не такой, как все…

— Опа! — резко выпрямился я, расколов один наручник об другой и повеселевшим взглядом окидывая людишек. Оковы со звоном упали на землю.

Часть из них, что в балахонах, сгруппировалась позади второй, что в мундирах. Вторые же оголили мечи и все, как один, направили их на меня. Физиономии-то какие состроили! Будто бы я из самой Преисподней заявился, чтобы сдирать с них кожу живьем за повышение цен на свечки в церковных лавках.

— А я тут та-а-акое воспоминание неожиданно разблокировал! — доверительно сообщил им, драматично заломив руки. — Расчувствовался, знаете ли… Хочется вас не кверху ногами на деревья подвесить, чтобы башки полопались, аки переспелые арбузы, а каждого в залысинку чмокнуть и отпустить с миром! — часто захлопал глазами, расплывшись в теплой улыбке. — Редко такое бывает, так что…

— Это тварь! — выкрикнул один из чванливых ушлепков, становясь в боевую стойку. — В Преисподнюю ее, братья!

— Эх… — развел руками. — Надо же, как быстро я передумал! С вашей же помощью, между прочим! Говорят же, что излишняя религиозность до добра не доводит. Даже подданным своим терпеливо наказывал не носить мне подношений больше, чем их собственный вес, помноженный на два… Аха-ха-ха!

— В Преисподнюю! — вторили первому смельчаку разодетые в черное людишки и взяли меня в круг.

— Хороводы… это я люблю! — цокнул языком. — Празднично очень! И не подумаешь ведь, что совсем скоро ваши мозги окажутся размазанными по земле! Хотя у людишек, насколько я помню, каждую смерть отмечают с песнями и столами, ломящимися от пищи… — задумчиво почесал подбородок. — Всегда считал это странным. Не объясните, почему вам так нравится помирать, прежде чем я окажу вам такую приятную услугу⁈

Но собеседники из них вышли такие себе… Совсем никакие.

— Да направит меня!.. — громко и монотонно принялся изгаляться человечек. Но спустя долю секунды его башка уже была насажена на копье.

— Прощу прощения, не дослушал! — резко притянул к себе древко, вынуждая тело рухнуть под ноги. — Кто следующий? Обещаю, буду слушать внимательнее! Хотя бы из уважения к вам, мудакам, — коротко поклонился старцу, выглядывавшему из-за чужого плеча.

— Ты… тварь! — прошептал он одними губами. Однако я услышал.

— Так если же я тварь… — покрутил копье в руках, перебирая пальцами. — Тогда… кто же такой ты⁈ Подождите, не подсказывайте! — вытянул указательный палец, призывая к молчанию. — Точно! — щелкнул пальцами.

Оттолкнувшись от земли, взмыл в воздух, уже через пару секунд оказавшись за спиной старца, посчитавшего себя достойным чинить препятствия на моем пути.

— Труп, — прошептал ему на ушко, прежде чем всадить кинжал с золотистой рукоятью ему под ребра. Провернул, когда тот истошно завопил.

Вот после этого вся веселуха и началась! Прогремели первые праздничные салюты в виде снопов магии света. Да, мне на них было абсолютно насрать! Искорки приятно щекотали кожу, и я блаженно подставлял лицо лучам света, пока уворачивался от обрушившихся со всех сторон мечей.

— Магия не берет его! — прокричал кто-то.

— Еще бы меня ваша магия брала! — в мгновение ока оказался за спиной оравшего и приобнял его за плечи. — Ты ж мой маленький тугосеря… — свернул ему шею с характерным хрустом. — А всё, знаете, почему? — крикнул так, чтобы в пылу схватки меня услышал каждый. — Потому что я и есть свет! И все, кто пытается противостоять ему, принимают сторону тьмы!

Нет, они и впрямь готовы были поплатиться жизнями за веру в ложных богов, и я с радостью обеспечил им достойный переход на тот свет! Часть из них перерезала друг дружку, не различая в пылу схватки своих и чужих, часть полегла от собственных же заклинаний. Ну честное слово, собственными руками я прибил куда меньше недоносков, нежели они сами себя! Вот тебе и братия, сплоченная в общей вере! Тьфу, аж смотреть тошно…

— Так-то я довольно веротерпимый… — осмотрелся, стоя по центру круга из валяющихся вокруг трупов, оперся на древко копья. — Ровно до той поры, пока меня не заковывают в кандалы и не утверждают изгнать во имя всего не святого. Как говорится, прежде чем кому-либо указывать, начни с себя! Хах!

Тишина. Не считая предсмертных хрипов, раздававшихся с разных концов импровизированного «поля битвы» посреди пустынной улицы.

— Эй, вы там как? — обернулся в сторону, где относительно недавно видел мелькавшие спины остальных злоключенных. — Ну вот… Ни стыда, ни совести у кого-то нет! Думаешь, что самый хитрожопый, что ли⁈

Носитель Гадеса сныкался в неизвестном направлении. Очень похоже на него, так что был не в обиде. Однако носительнице Генны повезло куда меньше. Обхватив деваху за шею, монах, не сдохший за компанию со своей братией фанатиков, пристально уставился на меня. В другой руке зажав какую-то светящуюся херню, похожую на бомбу.

— Один шаг, и я затолкаю ей это в глотку… — процедил он сквозь зубы под аккомпанемент предсмертных хрипов товарищей.

Глава 20

Итак, что же дальше? К собственному удивлению, редко когда я задавался этим вопросом, и сейчас был именно такой момент. На самом деле, мне тоже было не всё равно, что произойдет с носителем Генны. В конце концов, пусть и любил я человеческие гирлянды по деревьям развешивать, нет ничего славного в том, чтобы по моей вине растерзали ни в чем неповинную девку. Более того — девку, оставшуюся на стороне этого мелкого додика.

Ну не любил я тех, кто сперва думает, а затем делает. Ведь пока ты думаешь, драгоценный шанс сделать может быть упущен! Однако об этом легко говорить тому, за кем удача следует по пятам и не оставляет ни на минуту. Таким уж уродился, и меня это вполне устраивает, аха-ха!

— Что ж… — уселся я в позу лотоса, окруженный трупами святош. Шумно вдохнул, выдохнул. — Ты видел, на что способен я, — вперился в монаха пристальным взглядом. — Я понимаю, на что способен ты. И что же будем делать?

— Ты — бездушная тварь, и мне не о чем с тобой разговаривать, — произнес этот хрен, сильнее притискивая к себе девчонку.

— Да тут как посмотреть, — хмыкнул. — Собственно, только душа-то у меня и осталась. А у тебя плюс бренная и грешная оболочка, которую постоянно постами и недотрахами истязаешь. Так кто же из нас прав? Нет, подожди, не отвечай, — покачал указательным пальцем. — Понятное же дело, что я! Это был риторический вопрос. Ответь лучше на то, как ты пришел к такой серой и отвратной жизни? Признайся, тебя же самого время от времени воротит от пути, которыйты выбрал! Или, скажешь, на титьки никогда не заглядывался? К деликатесам не принюхивался? Не хотел отмудохать неприятеля ржавыми цепями по морде?.. В мире ведь так много соблазнов! А жизнь у нас одна. Именно эту жизнь ты просираешь так, что и врагу не пожелаешь!

— Зато на том свете благодать мне зачтется, — на одном дыхании проговорил святоша, но на лбу пролегла морщинка. Брови сдвинулись.

Кажись, сумел я всё же задеть его за живое… Продолжаем!

— А если чисто гипотетически предположить, что никакого «того света» не существует⁈ Вот представь, помираешь ты после целой жизни аскета и праведника, а по итогу проваливаешься в темную бездну и всё! Ничего по ту сторону! Ни-хе-ра! Как думаешь, пожалел бы ты в последний момент, что так и не помацал сиську⁈ Не попробовал ананасов в шампанском? Не влупил тому Евпатию, который за глаза тебя говном поливал? Одумайся, приятель! Жизнь дана нам для того, чтобы брать от нее всё! Иначе зачем ваши боги вообще даровали вам ее⁈ Чтобы на протяжении нескольких десятков лет лизали им жопы и надеялись на то, что на полную катушку вместе с ними оторветесь⁈ Какое лицемерие… ц-ц-ц… Тебя как звать вообще?

Монах выдержал небольшую паузу, прежде чем ответить. Зато я мог с уверенностью сказать, что шестеренки в его промытой башке пришли в движение. Еще немного, и мне удалось бы взять его в оборот!

— Григорий.

— Что ж, приятель мой Григорий, а меня…

Представиться не успел. Хотя бы потому, что наш дальнейший диалог превратился бы в монолог после того, как от смачного удара сзади по башке Григорий покачнулся и рухнул на землю, выпуская девку из хватки и роняя светящуюся хреновину.

Позади него во всей своей безумной красе стояла маленькая княжна с окровавленной деревяшкой наперевес.

— Я всё равно буду первой женой, — склонившись над Ксенией, громко произнесла она. — А значит, самой любимой. Так что не залупайся лишний раз. Поняла, нет? Эй, Гордеев! — с улыбкой от уха до уха помахала она мне рукой и помчалась, размахивая деревяшкой и перепрыгивая через трупы. — Ты как⁈ Не поранился, нет? Ну и кучу-малу ты здесь устроил, же-е-есть!.. Зауважала тебя теперь еще сильнее! Хотя… погоди.

Ее голубые зенки прищурились, пристально разглядывая мое лицо. Вернее, лицо моего носителя. Хитрожопая какая… Такая баба и коня в галоп отправит хлопком ладошки, и избу подожжет!

— Ты не Гордеев, — уселась она передо мной на корты. — Хм… Хотя так еще лучше! — в момент вновь расцвела она. — Ты ж его тварь, верно? А обо мне вы говорили? Что он обо мне думает? Ты ведь умеешь читать его мысли? Вот что он обо мне думает, а? Ну скажи, скажи-и-и! — заканючила девка, вцепившись в плечи моего носителя.

— Ну нахер… — прошептал, прежде чем разорвать наш с мальцом симбиоз и отступить на второй план. Пусть сам со своей самкой неадекватной разбирается, ну а я свое дело сделал превосходно.

«Вставай, утырок! Здесь мя-я-ясо!»

Можно было сказать, что я вполне ожидал увидеть перед глазами ту картину, что предстала перед ними по пробуждению. Месиво из трупов, лужи крови, орошенные алым руки… Вот только нахмурившееся лицо Полиночки никак увидеть не ожидал!

— Что, очухался, Гордеев? — изогнула она бровь. — Свалила твоя тварь, как последний трус. Не думала, что он так баб боится. Прямо как ты!

«Ес-с-сть за ним такой греш-ш-шок…»

«Мне просто нервы дороже!» — защитился Царь, и я озадаченно почесал затылок.

Опять помнил всё какими-то урывками. В основном эмоции, что испытывал Равный Небу. Хотя эмоции он всегда испытывал одинаковые даже будучи на задворках моего разума.

— Ты чего здесь забыла вообще? — поднявшись на ноги и разминая затекшие от наручников запястья уставился на княжну. — Тебя здесь быть не должно. Тут опасно.

— Жизнь вообще штука опасная! — уперла девушка руки в бока. — Но я ведь с собой не кончаю. С тобой, кстати, тоже. Возьми на заметку. Эй ты! — обернулась она к Ксении, пытавшейся избавиться от кандалов. — Долго еще копошиться собираешься? Нашему хахалю того, газку бы поддать уже, а то опоздает на встречу с одной вредной мандой!

Пытавшейся избавиться от… А с какой стати они всё еще не сняты? Ты разве не подумал о том, чтобы остальным наручники разбить?

«Ты глянь сперва на плоды трудов моих, а потом уже задумайся, стоит ли меня упрекать, жалкий смертный! Она и с ними смотрится неплохо! Чем меньше мы самкам даем свободы, тем…»

И куда, твою мать, делся Стервятник? Опять свалил, что ли⁈

Как следует осмотрелся. Дорога, балконы, крыши… Сбежал. И что-то мне подсказывало, что не обратно в центральный гвардейский корпус. Изголодался, может, по свежим душам революционеров. Не пришлось бы потом младенца из загребущих лап кровожадных тварей доставать. Куда уж еще сильнее молодеть⁈

Так. Сперва разберемся с делами насущными, а уже после со всеми остальными. И со Стервятником в том числе.

Перешагивая через трупы священников, приблизился к закованной Ксении. Перестаралась она. Кожа под наручниками раскраснелась и кровоточила. Ручейки крови стекали по запястьям.

— Не могу, — подняла она на меня глаза. В которых, правда, не было ни капельки боли и отчаяния. Скорее, усталость.

Верю. Я тоже устал от всего этого дерьма.

— Дай-ка сюда, — осторожно взял ее руку в свою и осмотрел наручники со всех сторон.

Ни замка, ни застежки. Плотные сияющие кольца окружали запястья девушки, и я вообще понятия не имел, каким образом от них можно избавиться. Разве что…

«Да, способности Генны сильно ей помогли бы! Но что-то она не стремится вылазить. Обидели вы ее. А она та еще злопамятная сучка!»

— Я пыталась воздействовать на них ментально, но ничего не выходит. Моих способностей больше нет.

— Потому что способности Генны заменили твои, — констатировал неутешительный для нее факт. — Тебе нужно переучиваться.

Ну да, мне-то легко говорить. Силы Царя стали для меня первыми. Пусть не знал, как пользоваться магией изначально, но довольно быстро научился с нуля. У Ксении ситуация была хуже. Переучиваться всегда сложнее, вот и ей необходимо было сделать то же самое.

— Как пользоваться тем, о чем я даже не догадываюсь? — задала она логичный вопрос, поставивший в тупик меня самого.

«Гусары, молчать! — неожиданно развеселился Царь. — Пусть догадается сам. Время у нас еще есть!»

«Сила земли. Общение в камень», — вновь выручил меня верный товарищ Константина.

«Ах ты ж наглая занудная крыса!»

«Гва-ха-ха-ха!»

Ну хоть кто-то всегда остается на моей стороне. Спасибо, Якомару.

— Обращение в камень, — передал я Каримовой из первых уст, и та нахмурилась еще сильнее.

— Материальная магия, значит, — задумчиво произнесла она. — И хочешь сказать, что природа моей магии радикально изменила курс? Всего лишь из-за… поглощения души какой-то твари? — усмехнулась под нос. — Звучит как сущий бред… Но я попробую.

«С таких слов в жизни каждого всегда начинается что-то необычайно увлекательное, аха-ха-ха!»

Много времени на то, чтобы ужиться со своими новыми способностями, у Ксении не ушло. Эмоциональную настройку на одну волну с Генной можно было отложить до лучших времен, а пока пользоваться тем, над чем носитель обретал контроль в первую очередь. Новые силы.

Сперва девушке удалось обратить анти-магический металл в камень. Целиком. Но на этом она не остановилась, и уже спустя несколько секунд камень этот рассыпался в мелкую крошку. Песок осыпался на землю, освобождая руки Ксении от оков, и та удивленно принялась рассматривать затертые до крови запястья.

— Ощущения странные… — с придыханием произнесла она. — Но интересные. Пожалуй, я могла бы и привыкнуть, — с улыбкой взглянула она на меня, пожав плечами.

Я улыбнулся ей в ответ. Щеки ее зарделись…

— Это всё, конечно, замечательно и всё такое… — громко привлекла Полиночка внимание к себе, одной рукой схватив меня за задницу и крепко сжав. — Но вот это кто такие? — кивнула она в сторону.

Повернул голову в сторону одиноко стоявшего на обочине черного фургона и тех, кто из него вышел.

Мда-а-а, вот так встреча! Нет, я знал, что рано или поздно мы должны были пересечься. Просто не ожидал, что это произойдет так скоро. По крайней мере, до того, как я окажусь в стенах телебашни.

Что ж, «живой уголок» здесь. Здесь все: Чижик, Пеликан, Рябчик, Сапсан… и Стервятник. Впрочем, ничего нового. Предавший однажды, предаст снова. Всё-таки даже мой ассистент способен совершать ошибки. Хотя недостатки, с виду, идеальных людей — это, скорее, вишенки на торте.

— Охо-хо! — хохотнул коренастый Чижик, вышагивая впереди. — Всегда приятно встретить старых знакомых, Щегол! Даже в такое непростое время, как сейчас.

И Полиночка, и Ксения ощетинились, как по команде. Заслонили меня собой по бокам, приняли боевые стойки. Неужели я совсем не произвожу впечатления мужчины, который способен постоять за себя сам⁈

«Ты с-с-самый с-с-сильный, с-с-самый…»

«…жалкий, аха-ха-ха!»

Мягким движением оттолкнул обеих девушек, а сам вышел вперед.

— Пожалуй, время сейчас и впрямь не из лучших, — натянуто улыбнулся своим бывшим подельникам. — И да, меня зовут Димитрий. Димитрий Гордеев.

Глава 21

— Димитрий Гордеев? — едко усмехнулся Чижик, пробежавшись по мне взглядом. — Да пусть хоть Хрен Моржовый тебя зовут. Для нас ты навсегда останешься Щеглом, нравится тебе это или нет, пацан.

Не удержался от смешка. Сколько времени уже прошло с момента нашей последней встречи, но все произошедшие события ничуть не изменили его. Я даже немного… соскучился по ним, что ли? Что ни говори, а хлебнуть всякого с этими бравыми ребятами мы успели сполна.

— Ты, значит, в телебашню навострился? — поинтересовался Пеликан, скрестив руки на мясистой груди.

— А если так? — ответил ему вопросом на вопрос.

— Тогда у нас в любом случае есть для тебя увлекательное предложение, — кивнул Чижик в сторону фургона. — И, зная тебя, ты непременно захочешь его выслушать.

Хорошо же он успел меня узнать. У меня даже сомнения некоторые закрались, что «живой уголок» всё еще поддерживает сторону своей госпожи. Если бы они рассчитывали убрать меня или же силой затащить в руки Шлейфер, так не церемонились бы. Ага, я тоже успел узнать их получше.

Обернулся к девочкам, но они поняли меня без лишних слов. Им со мной и с этой бандой делать нечего. Насчет Полиночки я еще сомневался, она ведь за любой движ выступала с невероятным энтузиазмом. Но на сей раз слишком многое стояло на кону.

— Береги себя, ладно? — пихнула она меня кулачком в плечо. Губы ее улыбались, но голубые глаза подернулись грустью. — И возвращайся сразу, как только всё разрулишь. По бабам не шляйся. Понял, нет?

— И не дай этим тварям завладеть твоим разумом, — дала Ксения последнее напутствие. — Он принадлежит тебе и только тебе.

— Как эта девка нас назвала⁈ — моментально вскинулся Чижик.

— Спокойно, — обернулся к нему. — Она имела в виду других тварей. Но вы тоже в каком-то смысле подходите.

«У тебя просто поразительная способность отталкивать от себя людей, малец! Мое уважение, аха-ха-ха!»

— Ах да… — без всякого стыда засунула Полиночка руку в декольте. — Я тут кое-что прихватила из твоей комнаты в общаге. После твоего исчезновения. Та-а-ак, ща-а-ас, секунду… Зараза, где оно?.. А, вот!

Спустя некоторое время девушка выудила из необъятных глубин декольте… игральный кубик. Золотистый, двадцатигранный. Тот самый, со средним пальцем вместо единицы, который я купил чисто по приколу, но который по итогу мне так ни разу и не пригодился.

— Мне он так понравился… — протянула мне кубик княжна. Я взял его. Солнечные лучи скользнули по граням. — Это тебе на удачу. Не просри всё, Гордеев.

— Уж постараюсь, — хмыкнул, убирая дайс во внутренний карман куртки. — Ты тоже будь терпеливее и не лезь на рожон, пока от этого не будет зависеть твоя собственная жизнь.

— Или жизнь кого-либо другого, — парировала она. — Ты думаешь, что я избавилась от Малала насовсем. Но, скорее, это он избавился от меня. Понимаешь, о чем я?

— Понимаю, — вздохнул. — И всё равно будь осторожнее.

— Сочту твой совет за комплимент, — подмигнула она. — А теперь иди на свою сосисочную вечеринку и только попробуй вернуться бухим взюзю, скотиняка такая! Пойдем, — бросила она короткий взгляд на Ксению, и обе девушки отправились восвояси.

Почему-то я был уверен, что до центрального гвардейского корпуса они доберутся в целости и сохранности. Более чем.

Так что настало время перелистнуть следующую страницу бушующей революции, а именно — разузнать, чем же меня так сильно могут заинтересовать старые знакомые, с которыми мы пережили и огонь, и воду?

Приняв наконец-то приглашение, забрался в кузов фургона.

— Не спеши записывать нас в предатели, Щегол, — уселся Чижик напротив меня, а остальные — по бокам от него. — Наши отношения со Шлюхер можно назвать, скорее, деловыми, нежели какими-либо еще. Мы работали на нее за щедрую награду. Очень щедрую, это верно. Однако гвардейцами я нас сейчас назвал бы с большой натяжкой.

— То есть, сейчас вы настроены против нее, я правильно понимаю? — изогнул бровь. — Быстро же вы переобулись, если так.

— Она отправила нас к тебе с явным намерением затащить на «переговоры» силой. Но мы-то в курсе, что никаких переговоров не будет. Сразу скажу, что мы вообще мало что знаем о ее планах, но уши-то у нас есть. У каждого по паре. И глаза — тоже. Долго эта баба завоевывала наше доверие щедрыми барышами, но есть вещи, которые мы не прощаем. Например, безжалостное убийство тех, кто прикрывал нашу спину, и чью спину прикрывали мы. Догадываешься, о чем я?

— Ворон с дочерью никуда не уехали, — произнес и сглотнул образовавшийся во рту горький комок.

— Именно. Она грохнула его сразу, как только возможность подвернулась. Подослала наемников.

— Даже девку не пощадила, — подал голос Рябчик, хотя от него я ожидал меньше всего участия.

— Хотя мы за ее жопу рисковали собственными, — поддакнул Чижик. — Такие дела. Вот после всей этой херни мы крепко призадумались, нужна ли нам вообще эта сучка.

— И решили, что можем сами себе быть господами, — пробухтел Пеликан.

— Или, что еще лучше, обелить свои честные имена тем, что посодействуем в освобождении города и убийстве Шлюхер.

— Хотите вернуться на службу? — осведомился я.

— Своя хата всегда ближе к сердцу, кто бы что ни говорил.

Вот таких слов от вольнолюбивого Чижика я тоже совершенно не ждал. Хотя тем лучше. Рад я был, что мужики наконец-то образумились и решили «остепениться». К тому же, роду Разумовских это тоже было бы только на руку. На сей раз враг моего врага — мой друг. Да и чисто по-человечески не хотелось мне находиться с ними по разную сторону баррикад. И за Ворона обидно было.

— Полагаю, план у вас уже имеется?

— Без ясновидящего, конечно, хреново, — почесал Чижик затылок, — но кое-что сотворить мы и своим составом можем. Помнишь ведь резню в особняке Вронских?

— Помню ли я? — нахмурился. — Стыдно признать, но даже кошмары периодически снятся.

— Не тебе одному, Щегол, — хмыкнул Пеликан. — Я ж думал, что прямо там коней двину, а оно вон как обернулось!

— И всё благодаря тебе, — резко посерьезнел Чижик. Тень пролегла на его лице. — Шлюхер была права. В какую бы задницу мы ни угодили, когда ты был рядом, мы на удивление гладко из нее выбирались.

— Можем повторить, — улыбнулся Сапсан уголками губ.

— Хех, — усмехнулся Стервятник, и я крепко так задумался.

А почему бы и да? На этот раз каждый, кто окажется на нашем пути, пощады не заслуживает. Тогда спасение Ворона из лап гвардейцев Вронских можно было назвать экспромтом, но теперь… Теперь это будет…

«Мясо-о-о!»

Именно. Запланированное и оправданное. К тому же, жалкие двенадцать единиц на кубиках меня больше не ограничивали. Я мог бы дать Царю и остальным одолженным мною тварям нарезвиться вдоволь. Пусть даже осознанно передвину себя на второй план, это того стоило. Надеюсь.

— Сперва изложите свой план, — подался я вперед. — Уже после можем внести коррективы. Время до встречи пока еще есть.

— А разве ж у нас был план, когда мы бросились на выручку Ворону? — хохотнул Чижик. — Без него вышло куда круче. Не думаешь?

— Значит, вы собираетесь вломиться в телебашню с ноги и посеять там панику? А между делом грохнуть не ожидающую с вашей стороны подлянку Шлейфер?

— Нет, — мотнул он головой. — Мы собираемся. И это огромная разница, Щегол. Если с нами будешь ты, то дело изначально обречено на успех. Ты же, черт подери, счастливчик! Да будь у нас хоть палки в руках, рядом с тобой все они выстрелят и не один раз! Так что решайся.

— Мы всегда прикроем твою спину, если ты прикроешь наши, — добавил Пеликан.

Прошелся по ним изучающим взглядом, останавливаясь на Рябчике.

— Остался только один нерешенный вопрос, — произнес, глядя на него в упор. — Викторию, мою сестру, застрелил ты?

— Я, — не медля ни секунды, твердо ответил тот. — Но избавиться от тебя, даже по приказу Шлейфер, я бы не смог. В тот день промазал впервые. Ни одна пуля не задела тебя, а ведь я никогда в жизни не промахивался.

— Что ж, — вздохнув, поднял голову и уставился в потолок. — Ты хотя бы честен.

— Поверь, послужной список твоей сестрицы чуть ли не больше нашего, — вступился за приятеля Чижик. — Мы только честь тебе сделали, избавив от этого бельма на глазу!

— Да и понятия мы не имели, что это сестрица твоя, раз уж на то пошло, — буркнул Пеликан. — Крикни она нам с ходу: «Вообще-то я сестрица Щегла!», мы бы еще задумались, стоит ли ее убирать. Не варвары же мы какие-то!

— В любом случае, что сделано — то сделано, — кивнул я. — Понимаю, что выбора у вас не было.

— Ну так что? — решил подытожить Чижик. — Тот день как никогда ясно показал нам, чего стоишь ты и твои способности. В особняке Вронских нам не показалось, что именно благодаря тебе наши шкурки остались целы. Ворвемся, как в старые добрые и уничтожим всё на своем пути. Считаю, что на этом плане нам и стоит остановиться.

— Я думал действовать более хитро.

— Тьфу ты! На кой хрен тебе эта хитрость, если ты чуть ли не единственный человек, который способен обойтись без нее⁈ Используй свой дар по назначению и нехер придумывать велосипед!

— Да и Стервятник уже ввел нас в курс дела о том, что удача — далеко не единственный твой козырь в настоящий момент, — вякнул Пеликан, насупившись. — Куда проще ими воспользоваться, если навести кипиш!

«Как же мне по нраву эти смертные! Выпусти, выпусти меня! Я тоже за любой движ кроме голодовки, муаха-ха-ха!»

«Целиком и полностью поддерживаю! Ты и сам жаждешь, чтобы всё это дерьмо закончилось, а эти ребята — просто подарок судьбы для тебя! Воспользуйся же им, и нехер рожу кривить, малец!»

«У тебя получитс-с-ся всё, за что бы ты ни взялс-с-ся, с-с-сладкий…»

Но я с нетерпением ожидал вердикта лишь одного из своих необычных советников. И в итоге он тоже сказал свое слово.

«Цель оправдывает средства», — холодно произнес тот.

Не ожидал от него такой кровожадности, но его слова — это слова Константина, а своему ассистенту я давно уже доверял, как самому себе.

— Что ж, — громко хлопнул в ладоши, — я в деле. Едем в телебашню.

— Знал, что долго уговаривать тебя не придется. В конце концов, ты такой же отчаянный, как и мы. И именно это мне всегда в тебе нравилось, Щегол! — одобрительно закивал мне Чижик, а затем пихнул Сапсана в плечо. — Ну, погнали… счастливчики⁈

Глава 22

Счастливчиками нашу ватагу можно было назвать с большой натяжкой. Даже будучи уверенным в собственных способностях, не мог гарантировать, что остальные не выкинут нечто совсем из ряда вон выходящее. И если припомнить, какой арсенал мог хранить в недрах своего бездонного желудка Пеликан, сомнения мои были вполне оправданы.

Также сомневался и в том, что честь отправить герцогиню на тот свет перепадет мне. Это учитывая, что в одном фургоне со мной ехал никто иной как носитель Гадеса. Да, такого наглого гада, который уж всяко не пройдет мимо фанатичной и озабоченной своей местью души Шлейфер. Стервятник уже показывал нам свою заинтересованность в главе революционного движения, с завидной частотой облизывая пересыхающие губы и бегая по кузову лихорадочным взглядом, подолгу не останавливаясь на одной точке. Он своего не упустит, так что в воцарившемся хаосе на телебашне желательно добраться до обезумевшей женщины первым.

Главный мой козырь был спрятан не в рукаве, как могла бы предположить Маргарита Артуровна, потому что серьги я оставил в гвардейском корпусе от греха подальше. Преимущество мое было лишь в том, что об этом не знал, пожалуй, никто кроме меня и моего отца. Я буду нужен «Огням Революции» живым, каким бы местом ни повернулась ко мне удача.

«То, каким местом она к тебе повернется, зависит исключительно от меня, малец! Так что будь уверен: договор наш всё еще в силе!»

Договор… верно. Если останусь в живых, придется еще и условия его соблюсти. Но пока что это дело десятое.

«У тебя вс-с-се получится, с-с-сладкий… — медово-приторным голоском проворковала Мими. — Буду держ-ж-жать за тебя кулач-ч-чки…»

Ну да, именно этого мне и не хватало для полного счастья.

Подытожим то, что имеем на настоящий момент. Удача, обжорство с последующим многократным увеличением физической силы, заимствование внешних данных и способностей при взятии крови на пробу, видение ближайшего будущего и возможность предотвратить критические ошибки. Прокачался я к моменту истины неплохо, не считая моих рвущихся в бой товарищей, у которых в любой момент может переклинить башку.

Настоящему Димитрию Гордееву такое могущество и не снилось, однако у него имелось нечто даже более ценное. Например, спокойствие, о котором мне сейчас приходится только мечтать.

Фургон резко притормозил, заставив всех пассажиров накрениться вправо и ухватиться за скамейки.

— Мы на месте! — раздался веселый голос Сапсана со стороны водительского сидения.

— Ну как? Готов? — вперил в меня Чижик испытующий взгляд. — На этот раз никаких смокингов и прочих предварительных ласк. Место и цель, полагаю, тоже озвучивать не надо. Покажем этой дамочке, что не всё в этом мире можно купить, сука!

— Не всё, — кивнул с улыбкой.

— Вперед!

Дверцы кузова Чижик выбил с ноги, спрыгнул на землю. За ним последовал Пеликан, жировые складки на пузе которого уже сотрясались от предвкушения грядущей резни. Рябчик, закинув снайперку на плечо, подмигнул мне и только после этого покинул фургон.

— Воистину вкуснейшая трапеза нас ожидает, — лениво поднялся Стервятник со своего места, неспешно прошел мимо меня и спрыгнул вниз, тут же с неуловимой глазу скоростью метнувшись в сторону.

«У тебя было достаточно времени для того, чтобы собраться с мыслями, малец!» — недовольно поторопил Царь.

«Какого хера ты сидишь, ублюдок смертный⁈ Я ни за что не пропущу такое развлечение, будь ты трижды проклята, трусливая псина!!!» — добавил Малал, и у меня аж руки зачесались от желания свернуть кому-нибудь шею. Нестерпимо зазудело под кожей.

Понимаю, почему последствия после пребывания Малала внутри Полиночки теперь необратимы. Если на протяжении прожитых лет княжну мучили теми же ощущениями, там не только биполярное расстройство подхватить можно, а нечто куда опаснее, вплоть до селфхарма. К счастью, ничего подобного я за ней не замечал.

Однако предупрежден — значит вооружен. Ни на какие провокации я поддаваться не собираюсь, и цель мне более чем ясна. Решить судьбы лишь тех, кто станет чинить мне препятствия на пути к той, что заварила всю эту кашу.

Подумать только, а ведь когда-то я переживал из-за того, что завалю экзамен по теоретической магии у Виктора Эрнестовича Нелюбимого. И правда с головой что-то не в порядке стало, раз я умудрился запомнить полное имя этого сморчка-телепата…

— Ну что ж, поехали… — вздохнул, поднялся со скамьи, размял затекшие мышцы шеи и спрыгнул к остальным.

Высокая стеклянная башня выросла передо мной, и пришлось высоко задрать голову, чтобы окинуть ее взглядом. Сейчас ее стеклянные панели отражали алеющее небо, которое, в свою очередь, отражало вьющееся над городскими строениями пламя. Видок вполне подходящий для локации, в недрах которой сокрыт наш финальный босс.

Пока ребята ожидали меня, к ним уже подошла охрана башни. Неудивительно, что на их плечах в солнечном свете переливались нашивки с алыми языками пламени. Неужели, Шлейфер в своем втором обращении так легко раскрыла месторасположение штаба? Не думаю. Скорее, одна из точек. Далеко не единственная.

— Привезли пацана? — осведомился у Чижика мужик с бороздами от когтей на всё лицо. Левый его глаз прикрывала черная повязка.

Это еще раз доказывало, как сильно отхватили из-за Прорыва, организованного герцогиней, сами революционеры. Все ли из них до сих поддерживают свою госпожу? Узнаем об этом на месте, в любом случае. Несогласные вряд ли останутся прикрывать ее благородную жопу.

— Привезли, — с кривой ухмылочкой ответил ему Чижик, кивая в мою сторону. — А знаешь, что мы еще привезли?

— Ну-ка… — прищурился тот.

— Пеликан, доставай! — махнули ему рукой, и пухляш, сопровождая всё это дело смачной отрыжкой, изрыгнул изо рта пару винтовок по одной в каждую руку.

Ждать указаний Чижика он не стал. Да и лидер из него, честно говоря, как из меня вебкамщица. Изначально ведь решили действовать ровно так же, как в особняке Вронских. Креативно, на одном только характере. Вот и Пеликан, проорав какой-то нечленораздельный боевой клич и дождавшись, пока Чижик с Рябчиком отскочат в сторону, напичкал охрану телебашни свинцом.

И этих двоих, и тех, кто продолжал дежурить у самого входа. Они даже отреагировать как следует не успели на столь неожиданный выпад со стороны верных до недавних пор гвардейцев своей госпожи. Элемент неожиданности — хорошее преимущество.

К ближайшим трупам тут же бросился Чижик, обшаривая их карманы.

— Нашел! — продемонстрировал он нам поблескивающую пластиковую карту. — Это для того, чтобы на их этаж получить доступ, — пояснил он мне. — Они и сами притырили их у телевизионщиков, когда в шею их отсюда погнали, так чем мы хуже, а⁈

Ну, теперь-то пути назад однозначно нет. На стрельбу вскоре сбегутся, а значит, нужно опередить их еще на один шаг.

— Тебе одолжить, братишка? — хохотнул «сейф», протягивая мне один из пулеметов. Глаза мужика горели неописуемым азартом, а руки подрагивали в нетерпении. Да, прямо как тогда.

— Нет, спасибо, — тактично отказался я, преобразив перстень в крупный золотистый револьвер и размножив его надвое, по одному в каждую руку.

Больно уж понравился мне револьвер, ничего не мог с собой поделать. И пусть в иных руках он мог бы оказаться не совсем точным, в моих — определенно да. А небольшую емкость барабана с лихвой компенсировало свойство бесконечности патронов.

— Ну и ну! — оценил Пеликан мой артефакт, присвистнув. — Дашь как-нибудь погонять?

— Боюсь, не сможешь поднять, — пожал плечами. — Это мой личный сорт молота Тора.

— Тор… чего?..

— Да хорош уже языками чесать! — прикрикнул на нас Чижик, выхватывая из рук толстячка один из пулеметов. — Не на светский вечер пришли, дегенераты.

В подтверждение его слов из-за дверей посыпалась свежая порция захватчиков телебашни, с которыми он так же, как и наш бездонный товарищ, успешно расправился.

— Подходящей здесь точки не найду, — бросил нам Рябчик. — Пойду с вами.

— Я прикрою! — весело толкнул его в плечо Пеликан, и всем составом мы двинулись в сторону лестницы.

— Я тоже, — раздался за спиной хрипловатый голос Сапсана, — с вами пойду.

Обернулись на него в недоумении. Привыкли, что весь потенциал нашего водителя раскрывался, собственно, за рулем и нигде больше. Даже в особняк Вронских его тогда чуть ли не силками на подмогу тащить пришлось.

— Как неожиданно и приятно! — хохотнул Пеликан. Выудил из недр «сейфа» оружие и для товарища, любезно протянул ему истекающий слизью автомат.

Пришлось задержаться еще ненадолго, отстреливаясь, пока Сапсан не привел одолженное в более-менее приличный вид, протерев черной тряпочкой. Вот же брезгливый, хах.

— Я начну, — вновь проявил водитель недюжинную инициативу. — Сниму всех, кто плохо стоит. Остальные за вами. Рябчик, имей в виду, преимущество у тебя сейчас будет поболее некоторых.

— Понял, — кивнул снайпер, снимая свою боевую подругу с плеча. — Хотя ты знаешь, я и по движущимся мишеням отрадно палю.

Едва успели отскочить в сторону от парочки огненных коктейлей, которыми по нам зарядили из окон верхних этажей. Густая зажигательная смесь вспыхнула, и языки пламени принялись с аппетитом облизывать каменную кладку перед крыльцом башни.

А ведь они не спешат давать нам активный отпор. Ждут прямого приказа Шлейфер? Добавим это предположение в копилку наших преимуществ. Разберемся с огоньками раньше, чем они получат свое разрешение.

— Ну как же вы задрали сиськи мять! — не выдержал уже Чижик, взбежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки и скрылся за стеклянными дверями, автоматически разъехавшимися перед ним в стороны.

«Вот это по-нашему, муа-ха-ха! Дави мерзких людишек!.. Ой, дави сраных революц… циоа… аци… Да хер выговоришь даже, напридумывают ведь херни!»

— Какой нетерпеливый сукин сын! — тут же воскликнул Пеликан, вскидывая пулемет. — Люблю его за это!

«Только тех, кто вс-с-станет на нашем пути…»

«Напомнить, для чего тебе рот, Мими⁈»

— Лишь бы не сдох, — поддакнул приятелю Сапсан.

«Не отвлекайте его…»

На сей раз в полном составе наша шайка-лейка поднялась на крыльцо и вбежала в точно так же любезно распахнувшиеся двери телебашни. А я еще и дополнительно подгоняемый криками тварей, разрывавших мозги и давящих на виски. Лелея надежду, что их способности сослужат мне сегодня хорошую службу, а натянутые тонкой струной нервы в ходе их перебранок не лопнут.

Глава 23

Я знал, какими способностями обладает наш лихой водитель с красноречивым позывным. Даже успел прочувствовать их однажды на собственной шкуре. И вот, настал момент вновь погрузиться в противное состояние сродни стазису.

Стоило нам залететь в телебашню, Сапсан тут же пустил замедление времени в ход. Конечности онемели, голова моментально потяжелела. Элементарный процесс моргания, выполняемый организмом на автомате, длился, казалось бы, целую вечность. Зато после того, как сумел разлепить глаза, смог как следует осмотреться, дабы оценить обстановку, в которой придется давать революционерам бой.

Первый этаж башни был достаточно просторным для того, чтобы развернуться. Захватчики уже успели расставить по периметру баррикады из наваленной в кучу мебели: диванов, журнальных столиков и стоек с информационными брошюрами. Ярким акцентом в помещении служили крупные горшки с мини-пальмами. Справа располагались три лифта, недалеко от них — выход к лестнице. Несколько кабинетов, отгороженных стеклянными панелями, виднелись в дальней части этажа и уходили вглубь коридоров.

На первый взгляд определить, насколько плотно башня забита «Огнями Революции», было невозможно. Но пока что хватало и тех типов, чьи макушки выглядывали из-за мебельных баррикад. Успел насчитать десятка два, пока парил в невесомом пространстве, а Сапсан, как и пообещал прежде, отстреливал тех, кто плохо стоял.

До меткости Рябчика нашему водителю было как до Китая раком, так что большая часть патронов угодила в молоко. Даже учитывая это, как минимум семь макушек революционеров окружил ореол отчетливых брызг крови. В эффекте слоу-мо они разлетались в разные стороны вместе с деревянными щепками диванов, пушистым содержимым обивки и стеклом разбитых вдребезги светильников.

Стоило времени вернуть свой привычный ход, я тут же метнулся к перевернутому Чижиком столу. Ноги с трудом меня слушались, так что, несколько раз споткнувшись на ровном месте, буквально скользнул за стол на обеих коленках, развернулся и глубоко вздохнул, нормализуя темп дыхания.

— Семерых снял, видал⁈ Аха-ха! — гоготнул крепыш. — У них даже рожи скривиться не успели, прежде чем между глаз прилетело.

— Как неожиданно и неприятно, — слабо улыбнувшись, поддакнул я.

— Остальные за нами. Как только закончим здесь, двинем в лифт.

Выстрел прозвучал аккурат над моей головой, а пуля неприятеля выбила приличный такой кусок стола. Кажись, они тоже в себя пришли. Долго засиживаться нельзя. Хлипкий столик — не мешки с песком и защита из него такая себе.

— Лифт? — вскинул я брови. — Думал, мы всю башню зачищать будем.

Сделав пару-тройку выстрелов, Чижик снова нырнул под стол, скрываясь от ответочки.

— А что, по-твоему, сильнее всего деморализует этих нытиков, а?

— Хочешь первым делом от Шлейфер избавиться, а уже после за остальных взяться? — понял я.

— Естественно! — ответил он так, словно объяснял детсадовцу, отчего трава зеленая, а небо голубое. — Поразвлечься никто из нас не против, ты знаешь. Но пока мы тут бучу наводим, Шлюхер успеет за пределы Москвы и области свою хитрую жопу унести. Ты ведь этого не хочешь?

— О-о-о… этого я хотел бы меньше всего.

— Так что лифт.

— Значит, лифт.

Наши рассредоточились по правой части этажа, занимая, по возможности, наиболее выгодные позиции. Хотя насчет их выгодности можно было бы и поспорить. Например, Пеликан сныкался за цветочным горшком так, что добрая половина его объемных форм выглядывала по обеим сторонам ствола декоративной пальмы, упорно напрашиваясь на пулю.

Тощий Рябчик нырнул за административную стойку, предварительно сняв облюбовавших столь выгодное местечко революционеров. Сапсан немного погодя присоединился к нему, да и мне следовало двигаться.

— Прикрой, — бросил Чижику, взвел оба курка и, наполовину высунувшись из-за стола, облил типов напротив градом пуль.

Стоило ли говорить, что каждая из них попала ровно в цель?

«А ты всё еще сомневаешься в своей удаче, малец⁈ Ну ты и зануда… Людишки твердят, что к хорошему быстро привыкаешь, а ты, видать, наоборот — к плохому. Хотя чего еще можно ожидать от смертного с наполовину пустым стаканом в руке?..»

Ты ведь не намекаешь на то, что я спокойно могу вылезти отсюда и пойти с двумя стволами напролом?

«Именно на это я и намекаю, полудурок! Нет-нет, даже не намекаю. Я прямо об этом говорю, во имя всего несвятого!»

«Возьми руки в жопу!.. тьфу! Жопу в руки и устрой здесь настоящее безумие! Даже соскучился уже по этой девке, которая любую возможность резни воспринимала, как приятное времяпрепр… припо… препровд… А-а-а-а-а!!!»

Да понял я, понял! Хорош орать уже!

Ладно. Сейчас или никогда.

— Ты куда⁈ — с искренним удивлением воскликнул Чижик, стоило мне медленно выпрямиться во весь рост и выйти из-за импровизированной баррикады.

— Просто я только что понял, что бессмертен, — коротко глянул на него с физиономией а-ля Константин.

— А-а-а… — протянул он так, словно ему не хватало всего одного недостающего паззла, чтобы сделать обо мне те же выводы.

Руки дрожали, но на ватных ногах я направился прямиком к революционерам, вытянув оба револьвера перед собой. Паля наудачу и абсолютно не заморачиваясь с точным прицеливанием.

Пули свистели рядом с ушами, заставляя инстинктивно вздрагивать. Оружие вибрировало, как джойстик в момент напряженной битвы, передавая отчетливый сигнал в мозг о том, что в настоящий момент я смотрю в лицо смерти. Но вместе с тем она всё никак не наступала, сколько бы ни старались противники. Зато мои пули знатно прорезали ряды, попадая точно в голову. Иногда изощряясь настолько, что даже не угодив сразу в цель, отскакивали от нескольких поверхностей и всё равно достигали искомого.

Степенно, как во сне, я дошел такими темпами до центра просторного холла, остановился, вскинул голову и с придыханием прошептал:

— Да я же… имба.

— Что с этим чудилой⁈ — раздавались голоса революционеров, пребывавших в таком же афиге, как и я сам.

— Это щит какой-то⁈

— Клянусь, пуля аккурат в башку летела! Не мог я промахнуться!

— Да че за херня⁈

Насладившись неописуемым чувством легкости бытия, опустил голову, оставляя руки в том же положении. И принялся стрелять, не глядя. Взглядом сверлил пол, однако до ушей с той же периодичностью доносились визги, крики и хрипы.

— Имба… — тупо повторил я, и глаза мои расширись от осознания собственной неуязвимости. Абсолютной неуязвимости.

Оказалось, я настолько удачлив, что не подвластен даже смерти. И, подумать только, узнал об этом лишь сейчас! Всего за один шаг до того, как прижму Шлейфер к стенке! Но лучше поздно, чем никогда. Теперь-то ей точно никуда не деться.

Да что там мерзопакостная герцогиня?.. Кто она вообще такая по сравнению с той силой, что подвластна мне и только мне?

«Он понял! Вы только посмотрите, он понял! — возликовал Царь. — Этот малец наконец-то понял, насколько жалким он был всё это время, аха-ха-ха!»

«А теперь пусть возьмет и расхерачит этот улей к чертовой матери! Давай же повеселимся все вместе, раз уж на то пошло!»

«Не забывай, что у тебя есть определенная цель, и именно к ней следует стремиться. Не позволяй мнимому могуществу взять тебя на крючок…»

«Ты правда будешь слушать этого Мастера Сплинтера недоделанного⁈ Он же просто гребанная крыса! Взорви! Разбей! Разорви в клочья! Давай же!»

Всё тело дрожало от предвкушения кровавой резни. Кровь бежала по венам с дикой скоростью, бешено колотилось сердце, грозясь разорвать грудную клетку. Я одновременно хотел того, чего жаждал Малал, но в то же время боролся с этим неистово. Часть меня прямо сейчас намеревалась стереть всю телебашню в пыль, другая — пыталась уговорить меня следовать изначальному плану.

Трясло. Крутило. Мышцы спазмировали, взгляд лихорадочно дергался от одной, всё еще живой, туши к другой. Хотелось всего и сразу. Заявить о себе. Подмять под себя. Твою мать, как же выворачивает…

— Вперед! — расслышал где-то отдаленно крик Чижика.

Подняв голову и вытаращив остекленевшие глаза, наблюдал за тем, как первый этаж башни переходит под наш контроль. Любой лишний шаг поведет меня в пропасть. В эйфорию, которая может обернуться безумием.

Нельзя.

Мне.

Нельзя.

«Льзя, маленький пучеглазый додик! Всё тебе льзя! Взорви! Разбей! Разорви в клочья!»

Малал остервенело повторял это, как мантру, однако я упорно не двигался с места. Принимал на себя основной удар, пока товарищи завершали начатое. Взрывали, разбивали и разрывали революционеров в клочья.

«Убогий сукин сын! Ссыкливый пёс!» — надрывалась тварь.

Нет, я не ссыкло. Просто не хочу стать тем самым скверно улыбающимся Димитрием, сидящим среди гор смердящих трупов и ненавидящим то, во что превратился.

Сломать-то каждый может. А ты попробуй, построй.

Зато «живой уголок» отрывался на полную катушку. Пеликан выблевал связку гранат, метая их в неприятеля, Рябчик наконец-то занял удобную для него позицию и принялся снимать своей подружкой одного за другим. Чижик, зарядившись моим пофигизмом, нарастил броню и попер влобовую, проламывая черепа мощными ударами кулаков.

Их оказалось больше двадцати, но это было не важно. Важно то, что мне удалось остаться самим собой даже после невероятного открытия о мощи дарованных мне сил.

«Молодец», — сухо похвалил Якомару.

«А-а-а-агр-р-р!..»

Стекла брызгами разлетались, огибая меня. Взрывные волны сносили мебель, но я твердо стоял на ногах. Короче говоря, я ощущал себя тем самым главным героем боевиков, которые всегда выходят сухими из воды, сколько бы обойм в них ни разрядили. Это круто. Со стороны зрелищно. Но нагло этим пользоваться не собирался.

Даже если я настоящий счастливчик, что с того? Помимо этого я всё еще остаюсь тем, кому не чужда человечность.

Лишь тогда, когда тишина поглотила первый этаж телебашни, а воздух пропитался запахом крови и пороха, я заговорил.

— Лифт?

Ребята обернулись ко мне, как по команде. Тяжело дыша, стирая пот с поблескивающей кожи. Пусть они сами затащили меня сюда, уверенные в моей удаче, в глазах каждого мелькало нечто, очень похожее на страх. Представляю, настолько он был бы силен, возьмись я самостоятельно за то, на чем так упорно настаивал Малал.

— Лифт… — выдержав небольшую паузу и ссутулившись, ответил Чижик.

Глава 24

На удивление, несмотря на все ухищрения захватчиков, лифт работал вполне исправно. Нажав на кнопку со стрелкой, вызвали его на первый этаж, вошли в него всем скопом. Грязные, потные, орошенные каплями крови, в подпаленной местами одежде.

— И какой? — буркнул Рябчик, вопросительно взглянув на Чижика сверху вниз. Снайпер был выше меня головы на полторы, но в столь тесном пространстве наша разница в росте была особенно заметна.

— А ты не помнишь? — ответили ему вопросом на вопрос.

— Да я всегда в тачке сидел.

— Последний, — нажал Чижик кнопку тридцатого этажа. — Шлюхер ведь всё самое лучшее подавай. И высокое — тоже.

— А-а-а, понял, — кивнул Рябчик.

Металлические двери бесшумно захлопнулись, и кабинка тронулась с места. Под аккомпанемент приятной и спокойной музыки мы ехали на встречу с герцогиней. Сначала молча, как-то даже вытянувшись по струнке. Музыка способствовала. Чижик повел плечами, на лице его застыла гримаса некоторой неловкости. Уверен, моя физиономия была не лучше.

Однако Пеликан решил добавить ситуации абсурдности.

— Ну что, как настроение? — весело осведомился он.

— Лучше всех, — немного погодя, отозвался Чижик.

— И это самое главное!

Снова давящее молчание. И эта чертова музычка из динамика, которая успела уже окончательно сбить боевой настрой всем пассажирам этого лифта, включая меня.

«Какая з-з-замеч-ч-чательная мелодия!..»

«…сочиненная оркестром из самой Преисподней!»

— А хотите анекдот? — неожиданно предложил Пеликан, и мы обратили к нему наши каменные лица. — На таможне: — «Оружие, наркотики, валюта?» — «А на прошлой остановке холодное пиво предлагали».

— Хех, — раздался одинокий смешок Рябчика.

И лифт снова погрузился в молчание. До того момента, пока его не тряхнуло, и кабинка не зависла на отметке двадцать пятого этажа.

Несмотря на аварию, спокойная музыка продолжала настойчиво играть.

— Это было ожидаемо, — стукнул Чижик одним кулаком по другому. — Зато сколько времени сэкономили! Уж пятерку-то этажей определенно успеем зачистить. В сторону, Щегол, — отодвинул он меня от дверей, замахнулся и вдарил по ним с характерным звоном, проделывая глубокую вмятину.

Затем еще, и еще удар, пока между дверями не образовалась дыра, через которую мы смогли, по очереди и хорошенько подтянувшись, вылезти на этаж.

На этаж, на котором нас никто не встретил.

Каюсь, но без приятной музычки стало как-то даже совсем паршиво. Тихо. Где-то вдалеке коридора зловеще мелькнула лампа.

— Что, совсем никого⁈ — не советуясь с остальными, крикнул Чижик, и его голос эхом отразился от стен. — А, погодите-ка, шевелится что-то, кажись… — ткнул он пальцем в сторону приоткрытой впереди двери.

И впрямь. Чья-то рука виднелась в проходе на полу, подергивая пальцами. Хозяин ее находился в кабинете.

Секунда, и нечто затащило эту руку в комнату. Молниеносно. После — раздался лишь душераздирающий крик. Осмелюсь предположить, что принадлежал он несчастному владельцу руки.

Мы замерли перед лифтом, как вкопанные. Переглянулись с Чижиком.

— П*здец… — выдавил он наконец.

— Наверное, тварь какая-то сюда забралась раньше нас, — осторожно предположил Сапсан.

Пеликан шумно сглотнул. Я прям кожей ощутил, как трясутся его многочисленные жировые складки перед встречей с неизвестным существом.

— Кстати, раз уж мы тут в угадайку начали играть… — решил подключиться к обсуждению и я, —…как давно вы видели Стервятника?

Не в бровь, а в глаз попал. Ребята призадумались, Чижик принялся неуклюже чесать квадратную репу.

— Ты это… думаешь, он нам подсобить решил, пока мы основные силы отвлекаем?

— Не знаю, — честно признался я, пожав плечами. — Если только он не вознамерился самолично убрать Шлейфер, чтобы высосать ее душу, и не стал воспринимать нас в качестве такого же препятствия на пути к этому, как и революционеров.

Я всего лишь предположил один из худших исходов, но остальные заметно стушевались. Конечно, одно дело — гасить простых смертных, вооруженных огнестрелами, а вот профессионального чистильщика и могущественного мага, с которым они и до сей поры наедине оставаться не слишком-то стремились — тем более.

— А-а-а-а!!! — оглушил нас пронзительный крик чуть дальше по коридору. Опять мигнул свет.

Итак, боевик плавно превратился в хоррор. Где-то на этаже рыскает тварь, главное лакомство которой — наши грешные души. И процесс их поглощения — крайне болезненный, нелицеприятный… и вообще лучше бы я его трапезы в свое время не застал!

«Всё еще думаешь, что тебе что-то грозит, малец⁈ Я столько раз умудрялся избегать его охоты и…»

Не всегда, знаешь ли, страшно только за свою жопу. Со мной тут отряд самоубийц, который в любой момент может отъехать. Со Стервятником они не справятся.

«То, как ты их обозвал, говорит само за себя, аха-ха-ха!»

Ладно, тогда команда А…

«Это ты зря, малец… Знаешь, сколько интересных словечек можно найти на эту букву⁈»

«Ананисты, муаха-ха-ха!»

«Спешу тебя огорчить, приятель, но это слово с буквы „о“ начинается…»

«Тогда абдолбыши!»

Закатил глаза. Еще бы кроссворды начали разгадывать, пока у нас тут херня какая-то глобальная намечается.

«Соберись…»

Собрался.

— Пойдемте, — показал пример остальным, сделав неуверенный шаг вперед.

Но стоило сделать второй, более уверенный, как по этажу вновь прокатился истерический вопль. С примесью тех самых механически-булькающих звуков. Именно они принадлежали душам, неистово рвущимся на свободу из пасти носителя Гадеса.

Теперь сомнений уж точно быть не могло. Здесь хозяйничал Стервятник. Ненасытный, опьяненный, неуправляемый. И мы абсолютно случайно могли попасться ему под руку.

— На лестницу, — кивнул Чижик в сторону соседней с лифтами двери, и мы юркнули туда прежде, чем насчитали еще одну жертву.

Оказавшись у лестничного пролета, осторожно закрыли за собой дверь, стараясь не издавать лишних звуков, и принялись подниматься наверх.

Даже не вполне осознавая способности своего товарища, ребята, скорее, интуитивно понимали, чего можно от него ожидать. Мрачная аура, царящая сейчас на двадцать пятом этаже телебашни, ощущалась каждой клеточкой кожи, аж волоски дыбом вставали, и футболка липла к телу от холодного пота.

Замерли, как вкопанные, когда дверь позади нас издала тихий скрип. Медленно обернулся, но застал лишь то, как дверь закрывается. Во второй раз. Но если все мы здесь, то…

— Сука… — процедил Чижик сквозь зубы.

Пеликан судорожно втянул воздух расширившимися ноздрями, а в моем воспаленном мозгу пробежала одна интригующая мысль. Если бы Стервятник был всё еще на нашей стороне, стал бы он от нас прятаться? Вот именно так, как сейчас. Аккуратно, бесшумно, как хищник.

Похоже, Чижику в голову пришла та же самая мысль. Однако воспринял он ее, скорее, как оскорбление, нежели как сигнал к скорейшему бегству.

— Эй! — спустился он на несколько ступенек вниз, огибая нас, и уставился на пустую лестничную площадку. — Мы сюда вместе приехали, если ты забыл, и цель у нас тоже одна! А-ну, показывай свою задницу. Терпеть не могу, когда на меня пялят из-за спины! Стервятник! Старый ты хер! Или пошел туда, откуда вылез!

Смело. Дерзко. И так же опрометчиво. Если бы он своими глазами увидел то, что видел я, всякое желание воззвать пожирателя душ к совести испарилось бы напрочь.

Тишина. Гробовая, блин. Ну очень сейчас не хватало Полиночки с ее извечными едкими замечаниями. Хоть как-нибудь нагнетающую обстановку разбавила бы.

— Слышишь меня⁈ Хорош в прятки играть! Я видел, как дверь открылась!

— Но я люблю прятки, — раздался веселый детский голосок позади меня, заставивший буквально подпрыгнуть на месте, выругаться не самыми цензурными словами и только после этого неспешно обернуться.

Пеликану повезло меньше. От неожиданности он сделал широкий шаг, оступился и только чудом удержался на лестнице, железной хваткой вцепившись в поручень.

— Ты кто, епта, такой⁈ — воскликнул побледневший Рябчик, машинально потянувшись к снайперке, но так и застыв с закинутой за спину рукой.

Да уж, не думал я, что Гадес был прожорлив до такой степени.

В самом углу лестничной площадки между двадцать пятым и двадцать шестым этажами, аккурат напротив нас, сгорбившись, стоял… мальчишка. Лет шести-семи от силы. Из-под смоляной растрепанной челки на нас уставились два сияющих в полутьме глаза. Искорки смеха блестели в них, что наводило еще больший ужас. Одежда висела на пацане мешком. Оно и не удивительно, учитывая, что со времени нашей последней встречи, эдак с получаса назад, Стервятник слишком уж сильно поубавил и в весе, и в росте. А еще на одежде этой были заметны следы свежей крови… и копоти. Тех бесформенных кучек, что оставались от сожранных душ.

«Ох, как же я ненавижу детей… И нахрена он это сделал⁈»

«Прожорливость — его главный порок, если ты запамятовал!»

«А кто ж не любит плотненько пожрать⁈ Но чтобы носителя своего, да в п*здюка…»

«Так уж вышло, что на его носителе обжорство отражается заметнее, чем на твоем. В семье, как говорится, не без урода! И, Мими, я сейчас даже не про тебя!»

«Как ж-ж-же я люблю маленьких деток…»

«Немножко всё же про тебя…»

— Такие же рожи у вас! — рассмеялся Стервятник, или же то, что от него осталось, склонив голову на бок. — Ну это того стоило!

— Ма-а-атерь божья… — только сейчас поднялся Чижик к нам, лично засвидетельствовав необычные метаморфозы подельника. — Когда я попросил тебя пойти туда, откуда ты вылез, я ж не имел ввиду… в эту самую…

— Ха-ха-ха! — снова завелся пацан.

Детский смех в подобном месте навевал мысли о том, чтобы вызвать экзорциста. Однако с самим Гадесом он вряд ли справился бы, так что обходиться нам придется собственными силами.

— Это ну нихрена не смешно, Стервятник, — протараторил Пеликан и со свистом выдохнул.

— А вот мне смешно, — по-детски настаивал тот на своем, уперев руки со сбитыми костяшками в бока. — Классно же я вас сделал! Согласитесь же! Ну, кто наперегонки до следующего этажа⁈ Кто последний — тот козявка!

Выкрикнув это, пацан прыгнул на стену, каким-то образом прилипнув к ней всеми четырьмя конечностями, и стремительно пополз по ней в направлении следующей лестничной площадки.

Слова здесь были излишни. Ребята и без того поняли, что с их боевым товарищем творится какая-то дичь. Переглядывались только между собой, а затем поднялись чуть выше, взглядом проводив Стервятника, юркнувшего в приоткрытую дверь на двадцать шестой.

— Может… — наконец нарушил Чижик тишину, —…здесь пока останемся? Как-то он… это…

—…не вселяет надежды на адекватность, — подсказал ему Рябчик.

— Вот, именно! Лучше и не скажешь.

— А зачем нам идти за ним? — вышел из транса и я, обведя взглядом остальных. — Мы пойдем сразу на тридцатый. Пусть развлекается. Здесь мы ничего не сделаем.

Ничего ведь?

«Вот, что я скажу тебе, малец… Несмотря на удачу в степени абсолюта, в отношении Гадеса я всегда пользовался одним единственным принципом: лучшая защита — это… защита!»

И на том спасибо.

Надеясь, что моя банда последует за мной, сам поспешил подняться наверх, успешно минуя пролет двадцать шестого этажа. Раз уж Стервятник настолько сильно вошел во вкус, у нас должно быть время на то, чтобы разделаться со Шлейфер.

Почему я не хотел отдавать ее на поруки Стервятника? Да потому что последствия этого могли быть еще более непредсказуемыми, чем то, что происходило с пожирателем сейчас. А смертный враг — он ведь куда слабее могущественной и прожорливой твари. Наверное…

Глава 25

Сколько у нас оставалось времени на разборки со Шлейфер до того, как малолетний Стервятник доберется до нее? Минут десять от силы, и даже в этой цифре я не был уверен наверняка.

Мы поднялись на тридцатый этаж, приоткрыли дверь и вошли в окруженный стеклянными панелями кабинет. Алый свет из окон окрашивал мебель в кроваво-красный. Несмотря на нескромные габариты, мебелью кабинет не изобиловал. Диванчики с журнальным столиком справа, небольшой овальный стол для совещаний и полотно для проектора — слева. Впереди — рабочее пространство со всем необходимым, включая письменный стол с тремя мониторами, глубокое кожаное кресло и несколько картотечных шкафов позади него.

Неплохое гнездо выбрала Маргарита Артуровна для насеста. Сама же герцогиня встретила нас в кресле за письменным столом. Перебирала бумаги, напевая себе что-то мелодичное под нос. Создавалось впечатление, что она заранее была осведомлена о нашем приходе именно в таком составе и именно в это время. Ничто не заставило ее отвлечься от своего увлекательного занятия.

Тогда я громко кашлянул в кулак.

Только после этого глава «Огней Революции» оторвалась от бумажек и лениво подняла голову.

— Ах да… — протянула женщина, вызывая во мне нарастающее с каждой секундой раздражение. — Димитрий Павлович. Я вас ожидала. Присаживайтесь, но мне нужно еще пару минут, чтобы разделаться со всей этой волокитой. Пару минут, Димитрий Павлович. Не больше.

Я ощутил себя абсолютно так же, как в ректорском кабинете МАБМ, хоть и явился сюда с одной единственной целью: положить конец ее самоуправству. И вообще, она показалась мне слишком спокойной для человека, по душу которого заявился целый отряд. Ее же обученных до мозга костей гвардейцев.

Слишком спокойной. Подозрительно.

Либо эта женщина чересчур самоуверенна, либо у нее есть план куда более продуманнее нашего. На глупость ее я не уповал. Шлейфер далеко не глупа.

— Вы тоже идите сюда, — наконец-то обратила она внимание и на остальных. — Уверена, вам тоже было бы интересно это послушать.

Ребята переглянулись. Казалось бы, весь боевой настрой, с которым мы сюда заявились, испарился. И виной тому было удивительное спокойствие герцогини, а также тишина и гармония в самом кабинете. Крики революционеров, утробное рычание тварей были здесь не слышны. О творящемся на улицах хаосе напоминало лишь небо, окрашенное во все оттенки красного посреди дня.

— У нас нет пары минут, Маргарита Артуровна, — заявил я герцогине, не сдвинувшись с места.

— Этому можно лишь посочувствовать, — с улыбкой оторвала она взгляд от документов. — Ты еще слишком молод для того, чтобы страдать от нехватки времени. Вся жизнь впереди. Сам так не думаешь?

Какой идиотский диалог. Он был бы вполне уместен в ректорском кабинете при обсуждении моих успехов в учебе, но только не здесь и не сейчас.

«Неужели не ясно, что она всего лишь тянет время⁈»

Тянет время? С чего бы это? Перед смертью-то не надышишься.

« А она ли это вообще? Об этом ты, малец, совсем не подумал⁈ Если глаза не можешь как следует разуть, хотя бы на ощущения свои внимание обрати».

«Я не чувствую ауру ее энергетических потоков», — вынес Якомару окончательный вердикт.

А вот это уже хреново дело. Если нет ауры, значит, нет и мага. Если же нет мага, то мило улыбающаяся Шлейфер перед нами, разгребающая бумаги — пустышка. Иллюзия, клон, подмена. Что угодно, но только не она собственной персоной.

— Это ловушка, — сразу же поделился своими соображениями с товарищами. — С самого начала была ловушка.

— И что ты хочешь этим сказать? — мгновенно встрепенулся Чижик.

— То, что настоящей Шлейфер здесь нет. Нас заманили сюда, чтобы избавиться от всех разом. А заодно и артефакт заиметь. Но, знаешь, что? — сделал я несколько уверенных шагов вперед, заглядывая поддельной герцогине в глаза. — Ты просчиталась в том, что я захвачу серьги с собой.

— Ага… — пропела она, продолжая копошиться в бумагах. — Артефакт… ага. Что-то такое припоминаю. Ты, видимо, оставил его под охраной в центральном гвардейском корпусе? Подобный исход мы тоже предполагали, но дайте мне еще минутку. Буквально минутку, Димитрий Павлович.

Жилка под моим левым глазом нервно задергалась. Готов был прямо сейчас снести этой страхолюдине башку, чтобы неповадно было тянуть драгоценное время. Однако я понятия не имел, что это такое. И насколько много эта хреновина знает о местонахождении настоящей Маргариты Артуровны.

«Зато я знаю, ч-ч-что это такое… — задумчиво прошипела Мими, но выдержала небольшую паузу, прежде чем ответить. — Это мимик. Один из моих подч-ч-чиненных ею подданных. Какое грустное зрелищ-щ-ще…»

Мимик? Одна из тварей⁈ Подчиненный. Интересно, каким-таким образом этой полоумной мадам удалось перетянуть на свою сторону иномирское существо? Причем обладающее разумом и собственной волей.

Но куда сильнее меня интересовало в данный момент то, могу ли я перетянуть тварь себе, являясь носителем его королевы.

«Он не с-с-слышит меня. Я с-с-сделала всё, что могла, с-с-сладкий…»

«Не слышит? Что за бред ты несешь⁈ — моментально возмутился Царь. — Нет такого человечишки, который был бы способен подавить нашу власть в угоду себе!»

«Его разум запеч-ч-чатан от влияния извне. Увы, здес-с-сь я бес-с-сильна…»

Значит, вы хотите сказать, что фиструм — не единственный артефакт в арсенале Шлейфер? Есть еще нечто, позволяющее ей контролировать тварей?

— До того, как я присоединился к вам, как много артефактов вы успели выкрасть для нее? — осведомился у Чижика, который всё это время тупо наблюдал за плавными движениями герцогини, бесцельно перекладывавшей бумажки с одного места стола в другое.

Теперь-то я понимал, что в ее нынешних действиях было так же мало толка, как и в нашей облаве на телебашню. А на что я вообще рассчитывал, заявившись сюда и буквально выбив дверь с ноги? Что она будет сидеть здесь, как пришитая, и дожидаться своего конца? Наверное, это я оказался слишком самоуверенным, а вовсе не потомок преданного аристократического рода, соревновавшаяся прежде за власть с самими Разумовскими.

— Э-э-э… — задумчиво почесал затылок Чижик. — Да много их было. Мы ж не только кражами занимались. Убийством неугодных типов, сопровождением доверенных лиц… Много было всякого, короче говоря.

— И она никогда не говорила, что делает тот или иной артефакт?

— А на кой нам это было нужно? — пробухтел Пеликан. — Главное — доставка в целости и сохранности. Не за любопытство нам платили, Щегол. Как раз-таки за то, чтобы мы его не проявляли.

— Понятно, — кивнул, уставившись на мимика, который, в свою очередь, так же пронзительно уставился на меня.

Выходит, на ее счету еще и подчиняющий артефакт. Огласить бы весь список, конечно же, да только кто для меня это сделает, кроме самой хозяйки всего этого добра? Не будем исключать и магическое воздействие на тварей. Но ведь сила Шлейфер — распознавание способностей, что с подчинением не имело никакой связи. Разве что наняла себе какого-нибудь кукловода…

Да, примерно такого же, способности которого мне удалось увидеть во время практических занятий по боевой магии. Был там один ученик, заставивший студента «из зала» плясать под свою дудку, вот только у меня абсолютно вылетело из головы, к какому роду принадлежал кукловод. Если я вообще запоминал эту информацию. На тот момент она была для меня бесполезной.

— Вот теперь всё готово, Димитрий Павлович, — уведомила самозванка, поставив планшет на центр стола. Планшет, с экрана которого на меня смотрели ледяные глаза главы «Огней Революции».

Я подошел ближе. Остальные последовали моему примеру, не сводя глаз с планшета.

— Рано или поздно ты объявился бы здесь, — без лишних церемоний начала Шлейфер. — Всё зависело от того, в каком составе ты сделал бы это и с какими намерениями. Приглашен ты был на мирные переговоры, в одиночку. По итогу же устроив мясорубку в компании людей, которым я доверяла свои маленькие тайны большую часть жизни. На что же ты рассчитывал, Гордеев? На то, что я встречу тебя здесь с караваем, песнями и плясками?

— Нет, — отрезал я.

— Тогда не удивляйся тому, как тебя встретили и кто именно это сделал. Но у меня всё еще есть встречное предложение на твое невежество. Пусть мое железное терпение медленно подходит к концу, ты всё еще остаешься важным звеном, игнорировать участие которого во всем происходящем я не могу.

— Лестно, — буркнул под нос.

— Скажи спасибо своим редким способностям, а не чему бы то ни было еще. А также информации о местонахождении сережек, след которых обрывался в Саммуне.

— Я уже догадался, что не по чистой случайности меня закинуло именно туда.

— И всё же ты добыл их, — поднялись уголки губ герцогини. — Похвально. Значит, у тебя есть то, что необходимо мне. Я же владею тем, что дорого тебе. Так что мы всё еще можем договориться.

Не сразу я обратил внимание на задний фон, который виднелся за спиной Шлейфер, а зря. Тактическая комната центрального гвардейского корпуса. Женщина и сама заметила, как дрогнули мои губы. Как жаждал я показать ей клыки, что удлинятся по одному лишь желанию Царя и вопьются в нежную белую кожу аристократки.

— На этот раз не допусти той же ошибки, Гордеев. Догонялки — детская забава, ну а мы с тобой — люди взрослые. Если мне не понравится очередной фортель, который ты выкинешь, за последствия отвечать будешь ты. И они.

Камера сместилась, являя мне закованных в анти-магические кандалы цесаревича… и Полиночку. С кляпами во рту, связанные по рукам и ногам, они сидели на столе спина к спине. Княжна пыталась мне что-то сказать, хмурила брови, жевала кляп, но результатами ее потуг было лишь нечленораздельное мычание.

— Остальные где? — склонился я над планшетом, сжав кулаки.

— Недалеко, — расплывчато ответила Шлейфер, возвращая камеру к себе. — Но будь уверен, что участь всех несогласных ждет одинаковая. Мир станет прежним только тогда, когда справедливость восторжествует, и я лично прослежу за восстановлением порядка. Но для того, чтобы поддерживать его, мне кое-что нужно. И это кое-что я получу не без твоей помощи. Можешь и дальше играть в героя, но тогда будь готов к последствиям. Это последний шанс, Гордеев. Не упусти его.

Видео-звонок оборвался. Еще несколько секунд кабинет на верхушке телебашни был погружен в тишину, прерываемую лишь моим участившимся дыханием. А после планшет пронзительно запищал, губы мимика расплылись в маньячной улыбке, и это последнее, что я увидел, прежде чем на тридцатом этаже раздался оглушительный взрыв, ослепивший и оглушивший меня. Выкинувший из реальности, из пространства и времени.

Глава 26

Мрак, в который я погрузился с головой, понемногу рассеивался, обогащая окружавшее меня пространство новыми ощущениями, звуками и запахами. Произошедшее стрелой прострелило голову, и первой моей мыслью было: «Я всё еще жив». Второй: «Пожалуй, я всё-таки бессмертен».

Найдя в себе силы на то, чтобы медленно разлепить глаза, увидел перед собой лестницу, ведущую ко входу в телебашню. Значит, меня либо выбросило сюда взрывом, либо Царь вмешался без моего ведома и вытащил мою тушку в относительно безопасное место.

Перевернулся на спину, дабы оценить масштабы взрыва, и глаза расширились от ужаса. Пальцы, лихорадочно шарящие по земле, нащупали осколки выбитых стекол.

Взрыв на тридцатом этаже превратил добрую половину башни в гармошку. Пятнадцать этажей буквально сложило между собой. В небо поднимался столб густого черного дыма, и готов был на флаге присягнуть, что гарью отсюда тянуло на несколько кварталов, а запах смерти и разрушения надолго пропитает окрестности.

— Кха… — хрипло кашлянул, подавляя рвотный позыв.

Оттолкнувшись локтями и стиснув зубы от боли, приподнялся. Встал на ватные ноги, покачиваясь и щурясь из-за щипавшей глаза дымовой завесы.

— Чи… чиж… ик?..

В горле пересохло, и с каждым звуком я нещадно раздирал его.

Знатно же меня помотало, прежде чем я оказался здесь. Будучи без сознания, припомнить весь совершенный до улицы путь не представлялось возможным, так что сразу отмел бесполезные попытки напрячь память.

«Ты жив. И это главное», — серьезно заявил мне Царь. Ни смешинки в голосе, и это было настолько на него не похоже, что я уставился в пустоту остекленевшим взглядом. Силясь понять, он ли вообще ко мне обращается или некто другой.

Но спасибо за то, что вытащил из эпицентра.

«Пожалуйста. Вот только это не я», — огорошили меня, и выражение моего лица еще никогда не было настолько тупым, как сейчас. Пусть я не видел свое отражение, но чувствовал, насколько сильно эта новость приложила меня.

И кто тогда?

— Чи… жик?.. — попытался я позвать крепыша, но если ребята всё еще внутри и живы, то вряд ли услышат мой оклик отсюда.

«Только глянь, в каком ты состоянии, полудурок! Думаешь, хоть кто-нибудь выжил кроме тебя⁈ Можешь тешить себя надеждами хоть до спуска в Преисподнюю, муаха-ха-ха!»

«Заткнись, Малал», — сказал, как отрезал, Царь, и я впервые за долгое время был премного благодарен этой наглой твари.

Значит, никто не выжил?.. Паршиво. Да и как так вообще⁈ Вот мы воодушевленные, перебиваясь анекдотами, едем покончить со всем этим дерьмом, а в итоге?.. Не мог же я остаться один. Только благодаря способностям. Не мог!

В противовес моим словам, еще пара этажей башни сложились прямо на моих глазах. Стекла лопнули, орошив меня колючими брызгами. Едва успел опустить голову и зажмуриться.

Нет, нет, нет…

Кто же тогда умудрился вытащить меня оттуда⁈

Кто-то неожиданно прикоснулся к моей руке. Взял ее в свою, сжал. Я слишком устал для того, чтобы шарахнуться от незнакомца. Просто повернул к нему голову.

— Привет, — непринужденно, с легкой улыбкой на губах произнес маленький черноволосый мальчишка лет пяти. И совершенно не в тему.

Челка на лбу слиплась сосульками от грязи, пота и запекшейся крови. На округлом личике виднелись несколько ссадин, тонкая струйка крови стекала из уголка его рта. В штанинах и рукавах ему в пору было запутаться, так что шкет закатал их настолько толсто, насколько мог.

— П-привет, — ответил я Стервятнику, и его улыбка стала еще шире.

— Кстати, это я тебя вынес, — громким шепотом доверительно сообщил он мне.

— Почему? — как бы между прочим спросил я, переведя взгляд на полуразрушенную телебашню.

— Ты забавный. Было бы обидно, если б ты помер, — пожал плечами пожиратель душ.

— Даже так… — задумчиво протянул.

Во рту почувствовался железный привкус. Неизвестно еще, когда я получил больше повреждений. Непосредственно от самого взрыва, или же в процессе того, как Стервятник меня «спасал».

Никогда не думал, что однажды буду обязан жизнью малолетнему пацану. Но всё когда-нибудь бывает впервые. К тому же учитывая, что пацан этот не так прост, как можно было бы предположить изначально.

— А остальные?

— Остальные? Хех… Они даже взрывную волну не пережили. И лучше на них не смотреть. Там та-а-акой видок. Не разобрать даже, где лицо, а где задница, аха-ха-ха!

От его заливистого детского смеха по коже моментально пробежали мурашки.

И вообще, всё это похоже на какой-то максимально кринжовый фарс. «Живой уголок» откинулся, так и не отомстив за убийство товарища, а в живых остались лишь я и этот пугающий во всех смыслах недочеловек и недотварь. Даже не понять, где заканчивается влияние Гадеса и начинается воля его носителя. Создавалось стойкое впечатление, что за сотни прожитых в симбиозе лет они настолько сплелись разумами, что эволюционировали в цельную личность. И это жутко. До усрачки жутко.

— Ну что, Дима? — дернули меня за руку. — Пойдем уже отсюда, а? Что-то я аппетит успел нагулять. А ты есть не хочешь? Совсем, что ли, не хочешь? Ну-у-у ты дае-е-ешь… А вот я бы сейчас даже слона бы съел! Целого слона, представляешь⁈

— Представляю… — на автомате ответил я, не отводя взгляда от покореженной постройки. — Тебе надо хорошо есть, чтобы вырасти, — добавил зачем-то, и паренек звонко рассмеялся.

Не мы выбираем напарников, а, как оказалось, они — нас. Пусть я и понятия не имел, как нужно правильно обращаться с детьми, черт возьми.

«Дети — ц-ц-цветы ж-ж-жизни!..»

* * *

Первое время мы бродили по опустевшему городу в поисках съестного. Ничего лучше сухпайка из торгового автомата я предложить малому не смог и, как только нашел рабочий в одном из торговых центров, купил несколько пачек чипсов, печенья и жестяных баночек газировки на первое время. Неизвестно, сколько мы тут будем тусить неприкаянными и зализывать раны, прежде чем отправиться в центральный гвардейский корпус на выручку друзьям и отцу с цесаревичем.

— Его можно было просто разбить и взять всё, что нужно, — упрекнул меня шкет в непрактичности. — Вот как остальные сделали.

— А зачем уподобляться остальным? — лениво скользнул взглядом по щекастому лицу, дернул кольцо банки с легким пшиком и в несколько глотков опустошил ее наполовину. — Оно всецело принадлежит тебе, когда оплачено. Иначе совесть замучает.

— Мама всегда говорила, что я бессовестный! — упрямо заявили мне.

— Значит, становись лучше, — пожал плечами и отхлебнул еще.

В нынешних метаморфозах Стервятника я заприметил один крайне неприятный факт. Этот парень натурально регрессировал. Не только физически, но и психологически. Если когда-то он был кряхтящим и пердящим дедом на последнем издыхании, то сейчас — неотличим от самого обыкновенного детсадовца. Его мысли, речь, предположения… Страшно подумать, что это ему было не впервой. Биологические-то родители давным-давно на тот свет отправились.

Вот только людей умерщвлять и поглощать их души он всё еще любил с прежним огоньком. Дикая смесь. Да и я, если так подумать, был для него теперь кусочком лакомым. Считай, пять душ по цене одной. Выгодное предложение, так что всегда следовало оставаться начеку.

Кстати, было бы глупо обращаться к малому по известному всем погонялу. Меньше всего он в настоящий момент напоминал Стервятника.

— Зовут-то тебя как?

— Меня? — мгновенно вскинул он брови. — Яков меня зовут. А ты только сейчас узнал? Ну-у-у ты дае-е-ешь…

Жаль только, что имена остальных ребят из птичьего отряда мне узнать не суждено. Каким родам они прислуживали до того, как уйти к Шлейфер. Хотя бы краткую биографию, и то неплохо. Ныне это тайна, которая навсегда будет покрыта мраком, как бы прискорбно это ни было.

— Ну, Яков, — глянул на пацана, крутя полупустую жестяную банку с газировкой в руке. — И что же ты собираешься делать дальше?

— Как это «что»? — захлопал он большими глазёнками, прожевав забитые в рот чипсы со вкусом бекона. — Я хотел кушать и убивать. Но, как видишь, чипсы я уже доедаю…

Поперхнулся остатками газировки.

«А мне чрезвычайно нравится этот пацан! Влияние гада сделало из него идеального носителя для повсеместного распространения хаоса и разрушения, муа-ха-ха!»

«Закатай-ка губу, морда крокодилья! Этого носителя уже воспитали под себя. Гадес зря времени не терял…»

И то верно. Лет за двести-триста… или сколько там Яшка души пожирает?.. Уже можно было породнить человека с тварью настолько, что никому из них разрывать столь крепкую связь не захочется.

Окинул мальчишку оценивающим взглядом с ног до головы.

— Давай-ка мы тебе сначала одежду по размеру подберем, чтобы ты в этой ненароком не запутался, — предложил после недолгих раздумий.

Раз уж судьба доверила мне шкета в столь непростое время, я о нем позабочусь. Без проблем. Но только до того момента, пока не найду ему более подходящих нянек.

— Ура-а-а, будем воровать! — необычайно воодушевился Яков и на всех парах в обнимку с двумя пачками чипсов устремился наверх по сломанному эскалатору.

— Только потому, что вряд ли у них работают терминалы оплаты, — проворчал под нос, кинул доеденное и выпитое в мусорку и поспешил за малым, пока он не нашел себе на задницу новых приключений. Будь он хоть трижды бессмертным пожирателем душ, сейчас я за мелкого маньяка в ответе.

В детском отделе нашли подходящую одежду. С выбором заморачиваться не стал, предоставил Якову возможность подобрать себе шмотье самостоятельно. И вот тогда-то понял, почему моя мать предпочитала выбирать мне одежду сама. Ядовито-зеленая толстовка с каким-то супергероем, рваные бриджи… Это то, на что первым делом упал мой взгляд. В пять лет именно так и нарядился бы в детский сад.

Яков оказался более приземленным пареньком. Клетчатая рубашечка, бежевые джинсы, замшевые коричневые ботинки и… твою мать, подтяжки! На флаге готов был присягнуть, что этот стиль был особо популярен в те года, когда шкет в принципе родился. Тогда тут еще ретромобили должны были ездить, если не телеги с лошадьми.

— Всё, я выбрал! — упер он руки в бока. — Хотя какая разница, всё равно в крови всё испачкается…

— Действительно, — нахмурился я.

Всё еще в голове не укладывалось, что этот парень умерщвляет живое чуть ли не по щелчку пальцев, хотя в идеале должен был сидеть и зубрить алфавит. И жаловаться на то, что в его манной каше слишком много масла.

Надо бы и мне одежду почище найти. Запах крови, пота и гари настойчиво бил в ноздри. Или же я хоть ненадолго хотел отвлечься от недавних потрясений.

Так или иначе, зашел в первый попавшийся отдел с одеждой и переоделся в чистое. Брюки, футболка, черная кожанка, кроссовки. Деньги обязательно занесу, как только отделы снова распахнут свои двери для покупателей, а пока следовало подумать о том, каким образом вытаскивать своих из лап оборзевшей герцогини.

Идти во вражье логово с пацаном, для которого убийства сродни веселому развлечению? Такое себе… Возможно, я смог бы на время подчинить себе Якова, пообещав ему гору конфет, но не Гадеса. Тварью он был явно не моего полета. Тогда как?.. Разве что при помощи новых способностей. Но что они значили против мага, который в силах подчинять себе не только порталы, но и тварей? Неутешительная для меня информация. Если только…

— Мы идем? — вопрошал Яков, выходя со мной за руку из торгового центра. — Идем уже, да?

Все дети немного подбешивают своими расспросами, но этот бесил особенно сильно.

Насколько эффективно будет обращение в тварь? Мими, к тебе вопрос. Если я обращусь, скажем, в одно из стайных существ, как ко мне отнесутся остальные ему подобные? Запах? Поведение? Коммуникация? Рассекретят?

«С-с-сложный вопрос-с-с… — прошипела Королева Мимиков. — Но если ты макс-с-симально вж-ж-живеш-ш-шься в роль, то с-с-сможешь с-с-сойти за с-с-своего…»

Этого достаточно. Спасибо.

Вопросами такими я задался неспроста. Припомнил, что охотники говорили о стае церишей на Вязовой улице, которая чуть ли не за сорок особей перевалила. Шанс, что расплодившихся тварей всё еще не прикончили из страха за свою жизнь, был. Так почему бы не попробовать одолеть Шлейфер ее же оружием? Или не одолеть, но хотя бы посеять панику в рядах ее приспешников, натравив на них неуправляемую свору демонических псов?

Я не раз встречался с церишами, когда принимал участие в зачистке академского леса. Уже десяток особей в стае сулил большие трудности, а благодаря жестокой системе иерархии и законам их стаи, выцепив вожака и заняв его роль, я мог бы залететь в гвардейский корпус с ноги и подать людей герцогини для агрессивных тварей на блюдечке. Всяко проще и быстрее, чем разбираться с ними в одиночку.

Даже если я выживу в заварушке благодаря удаче, мои преимущества могли стоить друзьям жизней. Но если в атаку отправятся твари, Шлейфер не сразу сообразит, что такая затея — моих рук дело.

Короче говоря, план стоил того, чтобы поработать над его реализацией. Времени должно хватить.

— И куда мы теперь идем? — вновь полюбопытствовал Яков, поднимая на меня свои большие глаза.

— К тем, кто поможет нам расправиться со злой тётей, — ответил ему, улыбнувшись краешками губ. — На Вязовую улицу. Единственное, что от тебя требуется — слушать меня и никуда без надобности не лезть. Понял?

Мальчишка нахмурился.

— Понял ты меня или нет? — повторил чуть громче.

Нет, за носителя Гадеса я не переживал нисколько. За срыв плана переживал, если этот мелкий посчитает хорошей идеей «поиграть с собачками», а после — расквитаться с ними за то, что играть они со шкетом не захотели.

— Понял, — буркнул наконец Яков.

И я облегченно выдохнул. Однако за ним всё равно нужен будет глаз да глаз. Сейчас как никогда прежде жалел, что рядом со мной нет ни одной девчонки. Уж они бы о малом позаботились, как о своем собственном.

— Тогда наш договор действует с настоящего момента.

— А есть ненастоящий момент? — поддел пацан. — Выдуманный?

— Короче, просто слушай меня, сиди тихо и не отсвечивай. Я знаю… наверное, знаю, что делаю, — мгновенно исправился я. Чтобы в первую очередь не врать самому себе.

Не скажу, что из меня вышел бы хороший актер или самозванец. У Дамьена, занимавшегося сим ремеслом с осознанных лет, опыта и навыков было куда больше, но если нет иных вариантов, придется пустить в ход всё свое природное обаяние.

Хотя одно дело — играть роль такого же человека, как ты сам, а совсем другое — существа на четырех лапах и с клыкастой пастью. Но, как я уже говорил… всё бывает впервые!

Глава 27

Как добраться до Вязовой улицы я знал только по памяти. Смартфон, на который успел сфотографировать карту, сел, а потому приходилось импровизировать и напрягать уставшие извилины. Метро, ожидаемо, не работало, как и всякий другой общественный транспорт, а передвигаться по всему городу пешком, еще и с мелким пацаном под руку, такое себе удовольствие.

Тварей на пути мы встретили мало. Охотники хорошо выполняли свою работу. Даже сомнения закрались, что и со стаей церишей они расквитаться успели, однако надежда всегда умирает последней.

Вязовая улица была ничем не примечательной. Расположенная в спальном районе с минимальной инфраструктурой, она привлекла стаю демонических псов лишь близостью портала в тот мир, из которого в их стаю набирались всё новые и новые твари. Принимали они в свои ряды всех одиночек, что согласны следовать за вожаком, являющимся альфа-самцом своры, и именно поэтому могли создавать воистину огромные стаи. Фактор выживания в новых условиях, отличных от родного мира, также способствовал набору «новобранцев».

Псы войны — так их между собой ласково именовали охотники. А что сейчас творится на улицах Москвы, если не самая настоящая гражданская война?

Слышал, что даже революционеры нынче обходили Вязовую улицу стороной. Значит, владение столь ценным ресурсом — неплохой такой вклад в окончание бессмысленного и беспощадного конфликта между Разумовскими и Шлейферами. И у меня в настоящий момент есть все шансы прибрать очаровательных пёсиков к рукам.

Безопаснее было передвигаться по крышам. Мы с мальцом довольно скоро сориентировались на местности, взобрались наверх по пожарной лестнице и начали осторожно двигаться вдоль улицы, перемахивая с дома на дом, в надежде отыскать следы логова церишей.

Эти твари никогда не бродили поодиночке. Если и выбирались на охоту, то всем скопом во главе с альфа-самцом и его верной альфа-сукой, что и представляло главную опасность для любого, кого стая встретит на своем пути.

Нападали слаженно. У каждого пса была своя четкая роль, которая соблюдалась неукоснительно. Ослушался приказа вожака — смерть, не понял его сигнала вовремя — смерть.

Собственно, практически идеальные солдаты за исключением одного «но»: я понятия не имел, каким образом мне выцепить альфу. Не только выцепить, но быстро покончить с ним, добыть кровь и, как ни в чем ни бывало, вернуться к стае. Вряд ли он решит в одиночку отправиться по своим собачьим делам и уйдет достаточно далеко от остальных.

Уже подозревал, что рассчитывать придется в основном на удачу, однако она тоже выкидывает свои фортели и не всегда согласна с моими намерениями. Грубо говоря, выбирает путь наименьшего сопротивления. Не удивлюсь, если спустившись к стае, удача просто на просто приведет к скоропостижной смерти каждую из ее особей. А нужно мне далеко не это.

«Не могу не подметить, как стремительно ты умнеешь, малец! — внезапно похвалил меня Царь. — Недаром говорят, что, став родителем, взрослеешь не по дням, а по часам, аха-ха-ха!»

Никакой я, нахрен, не родитель!

Украдкой глянул на Якова, который тут же поднял на меня глаза и растянул губы в широкой улыбке.

— Ы-ы-ы, — сопроводил он это протяжным звуком. — А мы уже пришли? А когда придем? Я снова хочу есть. Когда будем есть, Дима?

Господи… И всё же даже после свадьбы, если она состоится, еще некоторое время я пожил бы для себя, не обременяя жизнь наследниками.

«Дети — ц-ц-цветы ж-ж-жизни…» — где-то на периферии раздался нежный голосок Мими. Опять она за свое…

Ага, на моей могиле.

— Собачки! — громко выкрикнул Яков, тыча пальцем куда-то вниз. — Соб!..

Вовремя дернул пацана к себе и крепко зажал ему рот ладонью от греха подальше.

— Мфв-вфм!..

— Слушай, ну ты же не глупый малый, — прошипел мальчишке на ухо. — Понимаешь ведь, что внимание к себе привлекать нельзя?

Малолетний пожиратель душ яростно закивал, и лишь тогда я ослабил хватку.

— Собачки… — на этот раз осторожно прошептал он. — Там…

— Да вижу я, вижу. К ним мы сюда и пришли, так что веди себя тише воды, ниже травы, понял?

— Ага…

И впрямь, парочка церишей показалась на дороге прямо под нами. Семенила по проезжей части, посверкивая черными, как смоль, шкурами и потявкивая между собой. Значит, мы совсем недалеко от логова.

Впрочем, вопрос о том, как выцепить вожака из стаи, всё еще был актуален. Найти бы способ их как-то отвлечь, чтобы сделать это под шумок. Вот только не отправлять же туда Якова? Пусть он уже повидал жизнь во всех ее проявлениях, но, глядя на него сейчас, ни язык не повернется, ни рука не дернется использовать ребенка в качестве приманки.

— Кажется, Дима, там кто-то есть… — дернули меня за руку и указали пальцем в сторону соседней крыши. — И оно, кажется, живое… Видишь?

— Вижу, — кивнул, проследив за направлением его руки.

Опершись на оцинкованный вентиляционный короб, на соседней крыше сидел крепкого телосложения незнакомец. Лица отсюда было не разглядеть, но ранен этот человек был наверняка. Ссутулившись, держал руку на боку, под которым образовалась алая лужица.

Друг он или враг… лежачих, как известно, не бьют. Полусидячих — тоже, а две головы всяко лучше одной. Так что, приказав малому меньше разевать рот, поспешил к незнакомцу.

Вот только каково было мое удивление, когда я наконец-то увидел лицо пострадавшего! Скорее всего, удача поняла мое намерение буквально, и отыскала мне того, кто разбирался в тварях в разы лучше меня.

— Во-о-от так встреча, Гордеев! Кхе… — усмехнулся Игорь Воронцов, задирая голову. — Снова решил взять на себя больше, чем можешь потянуть, парень? Кх…

— Ты, видать, тоже, — парировал я, изучая его побледневшее лицо и пролегшие под глазами темныекруги. — Выглядишь неважно.

— Зато каким важным я был, когда посчитал, что загашу этих адовых гончих в одну харю! Вот кто, если не мы, Гордеев?

— Ага, никто кроме нас, — присел перед ним на корты, разглядывая окровавленную руку, зажимавшую рану. — Это они тебя так подрали?

— Нет, блин, укус комариный расчесал! — огрызнулся тот. — Или ты видишь здесь каких-то других тварей, которые не прочь свежей плотью полакомиться? Если уж зачищать город, — добавил он чуть тише, — то основательно. А на Вязовую улицу никто, кроме меня не вызвался.

— По понятным причинам.

— Да ясен хер!

— Хер! — весело повторил Яков, и мы оба резко перевели на него взгляд.

— Это не мой, — во избежание неудобных вопросов сразу предупредил я Игоря.

И только потом подумал, какую тупость сморозил. Мне лет-то сейчас сколько? Вряд ли я мог кого-то в пубертате заделать, будучи аристократом к тому же. Мой уважаемый отец чуть ли не со свечкой стоял бы, лишь бы сынок выбрал себе подходящую партию для того, чтобы происхождение наследников не посрамило древний род. И не раньше, чем женится на достойной для этого барышне. Например… на дочери Императора с шилом в одном месте.

— Знаешь, вот даже спрашивать не хочу, откуда он тут взялся, — произнес Игорь и шумно выдохнул. — Но лучше и тебе, и ему отсюда ноги уносить подобру-поздорову. Мы с тобой, Гордеев, охотники не дерьмовые, но шансы у нас двоих ровно такие же, как у меня одного — хреновые.

— Наверное, ты сильно удивишься, когда узнаешь, что убивать их я не планирую.

— Чего? — тупо уставился он на меня. Но быстро нашелся. — А-а-а… если тебя за мной Каменецкий отправил, честь ему и хвала. Сейчас, только погоди малёх. Минутки две, а то жопа затекла.

— Каменецкий? — вскинул брови. — Отправил? А ты не в курсе, что сейчас в гвардейском корпусе творится?

— А там что-то изменилось, что ли? — непонимающе захлопал Игорь глазами.

— М-да… — протянул, отводя взгляд. — Зависит от того, сколько ты здесь сидишь неприкаянный.

— С рассвета, пожалуй, — немного подумав, ответил охотник. — Но мой вопрос всё еще в силе.

Пришлось на время отвлечься от главной цели прибытия сюда и поведать Игорю увлекательную историю о произошедшем в телебашне. Опуская при этом некоторые… малоприятные и лично для него совершенно ненужные подробности.

То и дело я поглядывал на его рану, и в конечном итоге охотник не выдержал.

— Избавь меня от своей жалости, Гордеев, епт твою ж мать! На мне всё, как на собаке заживает. Эх… Как бы иронично это ни звучало. Ты мне вот что скажи. Здесь-то чего забыл, если не за церишами и не по мою душу приперся? Еще и это, — добавил он шепотом и кивнул в сторону Якова, — сюда притащил.

— Собачки… — моментально расцвела глупая улыбка на лице мальчишки, сцепившего руки за спиной и перекатывавшегося с пяток на носки.

— Я весь текущий пул своих способностей тебе расписал. Как думаешь, какая из них мне сейчас пригодится больше всего?

Бывший студент-переросток серьезно так призадумался. Глаза к небу поднял, а затем снова перевел на меня взгляд. Прищурился.

— А я ж тебе с самого начала сказал, что слишком много на себя берешь. Вот как чувствовал. Псов войны себе надумал завести? Хах!

— Именно.

— Я бы назвал это слабоумием и отвагой, но, знаешь… Если ты настолько решительно настроен, может, и получится. До тебя никто не пробовал. А если и пробовал, то я про них никогда и не слыхивал. Не получилось, видать, питомник у них открыть.

— Я не…

— Да не тупой я, вроде, — оборвал он меня. — Понял, чего добиться хочешь. Однако… без вожака ничего у тебя не выйдет, а его сперва выловить надо.

— Тоже верно, — малость приуныл я, усевшись рядом с Игорем в позу лотоса и подперев щеку кулаком.

— Мог бы предложить свою кандидатуру в качестве куска мяса на ножках, но сейчас, хех, сам видишь, что для меня это путем в один конец будет — к праотцам. Мир во всем мире, все дела, Гордеев, но пожить тоже хочется подольше. Даже если вокруг тебя хрен пойми что творится. Вот такой я мерзавец, ага. Уж какой уродился, таким и остался. Зато честно.

— Зато честно, — эхом повторил я. — Ну и в покер играешь неплохо.

— Это я завсегда, хах, — поморщился он и сильнее прижал к ране раскрытую ладонь. — Если бы с церишами можно было сыграть в покер вместо того, чтобы садиться к ним на клык, то я бы такую возможность не упустил. Но увы, Гордеев.

В какой-то момент моя абсолютная удача дала сбой, хоть и не совсем. Для обсуждения дальнейших действий и сочинения плана «Б» у нас всё еще две головы вместо одной.

Зажрался я, наверное, но с третьей было бы еще проще…

«Зажрался, малец! Впрочем, как и я в свое время, аха-ха-ха!»

Неутешительный факт, учитывая, что в конечном итоге ты помер.

— Это… самолет? — сощурил Игорь глаза, глядя куда-то в небо. — Сейчас?

Я тоже задрал голову, приложив ладошку ко лбу в качестве козырька.

— Да нет, птица, — немного погодя высказал еще одно предположение, тоже завидев черную точку. Постепенно приближающуюся к нам и увеличивающуюся в размерах.

— Или птеродактиль! — присоединился Яков к консилиуму, тыкая пальцем вверх.

Прошло еще некоторое время, прежде чем бесформенное нечто начало обретать весьма отчетливый силуэт. Человеческий силуэт.

— Нет-нет, да быть не может… — отказывался я верить в происходящее, но спустя несколько секунд отнекиваться уже не было смысла. Я видел. Видел своими глазами. — Это… это ангел господень!

Строгий черный костюм, лакированные ботинки, иссиня-черные волосы, растрепанные на ветру… Он приземлился на крышу, согнувшись и смягчив приземление правой рукой. Затем выпрямился во весь рост, таинственно сверкнув очками-половинками, и воззрился на меня сверху вниз. Уголки его губ дрогнули в едва заметной улыбке.

— Константин… — с благоговением прошептал я.

— Было сложно, но всё-таки я прикинул несколько возможных вариантов и попытался догадаться, куда вы могли отправиться, господин, — медленно, томно и с расстановкой заявил мой ассистент. — Вижу, что чутье меня не подвело. Так… посвятите меня в план действий? Принять в нем участие — честь для меня.

Глава 28

Пришлось пересказать историю о телебашне снова, но на этот раз ничего не упуская и не оставляя за кадром. Если насчет Игоря я и сомневался, то мой верный ассистент уж всяко подскажет правильный путь решения наших проблем. Главная из которых — облава на центральный гвардейский корпус.

— Хм… — задумчиво протянул Константин, как только мой рассказ подошел к концу.

Он не перебивал меня, не задавал наводящие вопросы. Молча слушал, периодически кивал и вот так же хмыкал, поглаживая подбородок двумя пальцами и поправляя то и дело сползающие на нос очки.

— Посмею себе заметить, что вы придумали достаточно оригинальный план, господин, — похвалил меня адамант, и воодушевился я пуще прежнего. — Однако есть в нем одно немаловажное «но».

— И… какое же?

— Если свору поведете вы, каким тогда образом отделитесь от нее, дабы помешать герцогине Шлейфер? Вы будете обязаны руководить охотой в том же темпе, в котором начали, и цериши последуют за вами, куда бы вы ни направились.

— Какие тогда есть варианты?

— Свору поведу я, — безапелляционно заявил Константин. Да с таким драматизмом, что где-то вдалеке сверкнула молния. И громыхнуло.

— Кажется, дождь собирается… — пробубнил под нос Яков, сидевший подле меня.

— Значит, ты предлагаешь снова перетасовать тварей?

— Я предлагаю передать мне Мими. Всё остальное я сделаю сам, господин. Просто доверьтесь мне.

«Какой самоотверженный мужик! Долго такие не живут!»

А ну, цыц! На кого угодно гнать можешь, но только не на Константина. Это ж святой человек!

«Я с-с-согласна ему передатьс-с-ся…»

«Иного ответа я от такой давалки, как ты, и не ожидал, аха-ха-ха!»

— Еще бы я тебе не доверял… — проникновенно заглянул своему ассистенту в глаза. — Но договоримся вот о чем. Даже в целях сохранения моей безопасности и всего такого, больше никогда не делай что-либо исподтишка. Как тогда, когда прикинулся Пересмешником и решил спутать мне все карты. Помнишь ведь, к чему это привело.

— Как вам будет угодно, господин, — сдержанно кивнул Константин. — Никогда больше не оставлю вас в неведении. Даю слово.

Мы пожали руки, а я смахнул с уголка глаза предательскую слезу. И да, я уже давным-давно простил его за столь опрометчивый поступок. Только осадок остался…

— Возьмите, господин, — вручили мне уже знакомую колбочку с черной жидкостью и жемчужными переливами на свету. — И подготовьте Древнего к переходу. Пусть она сообразит, в какой момент покидать вас и вселяться в меня.

— А что, собственно, происходит вообще? — остался в непонятках Игорь, поглядывая то на меня, то на Константина.

— Нет времени объяснять, — отрезал я. — Просто сиди и не делай резких движений. Тогда тебя не заденет.

— Что-о-о?.. — всё-таки, сделав над собой усилие, отполз охотник чуть дальше и сныкался за вентиляционный короб.

Разумеется, его не заденет, но надо же мне было навести суету. Должно быть, влияние Малала частично сказывалось.

«Муа-ха-ха-ха!..»

Ага, как же. Готова, Мими? Поняла, что от тебя требуется?

«Конеч-ч-чно, с-с-сладкий…»

Тогда откупорил миниатюрную колбочку, зажмурился и залпом выпил ее содержимое. Накрыло меня ровно так же, как и в прошлый раз. Слабость, головокружение, падение и темная пелена перед глазами…

* * *

Из сна меня выудил Константин. Легонько похлопал по щекам, а когда я наконец-то распахнул глаза, протянул руку, чтобы дать мне подняться.

На первый взгляд, ничего во мне не изменилось. Твари притихли, и создавалось впечатление, что я остался один на один с собой. Конечно, это было не так.

— Получилось? — хрипло поинтересовался у ассистента.

— Средство работает безотказно. Но вы тоже большой молодец, господин.

— Э-э-э… спасибо, — слабо улыбнулся я.

Не знал, как именно влияет особое снотворное адамантов на организм в целом, но догадывался, что мелатонина во мне сейчас столько, что с удовольствием проспал бы еще добрые сутки.

Но не сейчас. Выспаться как следует мне удастся лишь тогда, когда всё это закончится. А пока что продолжаем действовать согласно плану. Кстати насчет плана…

— Мы ведь так и не решили, что поможет выманить вожака, — напомнил я. — Покончить с ним — только полбеды, но сперва…

— У меня уже есть идея на этот счет, — блеснул стеклышками очков Константин.

И почему я не удивлен?..

— Однако мне потребуется некоторое время, чтобы претворить ее в жизнь. Никуда не уходите, господин.

Произнеся последние напутствия, мужчина сделал шаг вперед и испарился. Вот он был, и вот его нет. Прекрасная это вещь — телепортация! Всегда о ней мечтал, когда холодным зимним утром приходилось часа полтора добираться до завода на битком забитом автобусе. В котором мне однажды едва не сломали пару ребер. Классика.

А пока я снова вошел в режим томительного ожидания и новых сюрпризов, уселся на краешек крыши. Встречать закат. Солнце медленно катилось за горизонт, Яков, утомившись, дрых рядышком, свернувшись калачиком и посасывая большой палец. Даже Игорь прикорнул, облокотившись на вентиляционный короб. Стоило попросить Константина захватить перевязочные материалы, но что-то подсказывало, что гвардеец и без меня об этом догадается. Слишком уж он хорош, чтобы быть обычным человеком.

Но не прошло и десяти минут, как мой ассистент вновь возник из пустоты. С пакетом медикаментов и… собачьего корма. Что-о-о⁈

— Корм для собак? — в искреннем недоумении уставился я на блестящую пачку с изображением высунувшего язык пекинеса. — А ты уверен, что на церишей это сработает? Они же… ну, необычные псы.

— Здесь столько химии, господин, что они, скорее, набросились бы на этот пакет, нежели на кусок сырого мяса, к которому так привыкли. Прощу прощения, но вы сильно недооцениваете отечественных продажников.

— Буду иметь в виду, — кивнул, наблюдая за тем, с каким усердием взялся адамант за врачевание рассеченного бока Игоря. — Интересно, есть хоть что-то на этом свете, в чем ты не разбираешься?

— Пожалуй… — выдержав небольшую паузу, протянул Константин, —…я не очень хорошо разбираюсь в женщинах.

— Так эта сила никому неподвластна, — усмехнулся я. — Иногда и самим женщинам.

— Благодарю за поддержку, господин.

Как только с перевязкой было покончено, мужчина выпрямился. Довольно колоритно он смотрелся на фоне заката в своем неизменном черном костюмчике и с пачкой килограммового сухого собачьего корма в руках.

Команда по спасению человечества еще никогда не выглядела настолько нелепо, как мы. Но отчаянные времена требуют отчаянных мер.

— Первым в стае ест вожак, — подошел Константин к краю крыши и воззрился на прогуливающихся внизу демонических псов. — Никто не притронется к пище, пока альфа-самец не насытится и не подаст остальным сигнал приступать к трапезе. За это время его можно будет увести на почтительное расстояние. Мы сможем остаться один на один.

— И как ты планируешь его… убрать? Не при помощи взрыв-кристаллов ведь.

— С детства меня обучили множеству бесшумных техник убийства.

— И многих ты успел убить с помощью них?

— Я не люблю убивать, — честно признался мне Константин. — Но лучше быть воином в саду, чем садовником на войне… Что бы ни произошло, берегите себя, господин. И будьте счастливы.

После этих слов он отсалютовал мне двумя пальцами, шагнул вперед и вновь растворился в воздухе.

Я закусил губу.

Однажды я уже чуть было не потерял своего верного ассистента в ночь Прорыва. Не догадываясь, правда, что он и Пересмешник — одно и то же лицо. Сейчас меня терзало еще большее беспокойство. Была лишь одна надежда — на то, что он понимает, что делает. И даже если у Константина ничего не выйдет, мы обязательно найдем другой способ. Да блин… в лобовую пойдем, если потребуется!

Главное, чтобы все остались целы. Или… или хотя бы живы. Зачем мне эта новая Москва, если в ней не будет Константина, Полиночки, Романа, Ульяны и Ксении? Я даже Дамьеном успел проникнуться. Славный малый. Не собираюсь терять никого из них.

Еще никогда прежде я настолько сильно не сближался с людьми. В родном мире и вовсе не было ничего кроме работы и редких посиделок с коллегами.

«Ну-у-у… Распустил тут сопли, жалкий смертный! — не остался Царь в стороне. — Лучше приглядись повнимательнее к тому, что внизу происходит!»

«Во-о-от это зрелище, муа-ха-ха-ха! Нам надо на передний ряд, а не на галерке жопу просиживать!»

Да, собачки внизу, действительно, активизировались. Одна из них так вообще хаотично забегала по площади перед предполагаемым логовом. Эта, кстати, была покрупнее остальных. А поскольку именно она и бросилась на угощение, разбросанное Константином, можно было идентифицировать ее как вожака. Альфа-самца стаи церишей. Поедающего корм для пекинесов. И как ему только в голову могло прийти, что это сработает?..

«Адаманты обучены мыслить нестандартно в самых экстремальных ситуациях», — впервые за долгое время подал голос Якомару. И верилось ему охотно.

Вот псина отделилась от остальных и одна засеменила в темный переулок. За новой дозой сухих и пахучих катышков. Теперь вообще не уверен, что этой дичью можно кормить домашних собак, если ее с удовольствием лопают даже твари из Преисподней.

Затишье. То самое, что возникает перед бурей. Остальные псы замерли в ожидании, навострили уши. И я тоже задержал дыхание в ожидании того, кто именно вернется сейчас из переулка. Секунды превращались в минуты. Появилось желание спуститься чуть ниже, чтобы рассмотреть всё внимательнее, но не хотелось бросать здесь Якова. Во-он как удобно устроился, аж причмокивает во сне.

Где-то вдалеке снова полоснула яркая вспышка, и до ушей донеслось утробное рычание грома. Даже природа обстановку нагнетает, будь она неладна!

Наконец обладатель лоснящейся черной шкуры и горящих в полумраке глаз вышел на свет. Зыркнул в нашу сторону, задрал голову к небу и протяжно завыл. Остальные псы подхватили похожую ноту, Игорь подскочил с места, как ужаленный, а Яков, вынув палец изо рта, сонно захлопал глазами.

План наш был жесть каким странным, и я сам не вполне в него верил с самого начала. Но всё же… получилось! Охренеть можно…

Члены стаи бросились в переулок за долгожданным кормом, а вожак снова поднял голову и уставился на нас красными глазищами. Даже альфа-самец церишей не смог бы учуять нас с такого расстояния, а значит, Константин отчетливо подает мне невербальный сигнал, что дело сделано. Дело сделано и можно выдвигаться к гвардейскому корпусу.

Мда… состав нашей «армии» Шлейфер не приснился бы даже в самых страшных кошмарах. Ну, что тут сказать? Наверное, выкуси, стерва.

Глава 29

Оглушительный вой вожака, то бишь Константина, поднял на уши, казалось бы, всю округу. Цериши вторили ему, подключаясь к своеобразной «опере» по-своему, на различные тона и в определенной последовательности. Наверное, по той самой лестнице жесткой иерархии, о которой я читал в охотничьих справочниках.

— Чё там творится-то? — подскочил ко мне Игорь, свесившись с крыши и во все глаза взирая на происходящее.

— Ухваченный волчком бочок больше не болит? — поддел я охотника, на что тот возмущенно фыркнул.

— Да будет тебе, Гордеев. Получилось у него, что ли?

— Как видишь, — повел плечами. — Осталось только стаю собрать и можно двигать отсюда. Присоединяйся, если вдохновился так.

— А выманил-то он его как?

— Даже если правду скажу — не поверишь.

— А ты попробуй.

— На корм для мелкопородных собак.

— Гонишь!

— Ну, я же говорил…

Краем глаза заметил, как зашевелился Яков, протирая заспанные глаза. Эх, были б мы с Игорем вдвоем, было бы куда проще. А тут еще и мелкий, за которым в оба смотреть нужно. И почему он не сохранил старческий рассудок, раз уж дожил до преклонных лет? Кряхтел бы где-нибудь в сторонке, как раньше — цены бы ему не было.

Зато сколько уже раз Гадес успел промыть ему мозги? Психика ребенка ведь куда гибче и пластичнее, нежели психика взрослого и состоявшегося человека.

Я рассчитывал, что мы двинемся к месту назначения сразу после сигнала альфа-самца, то есть Константина. Но, видать, между делом мой, сменивший обличие, масть и породу, ассистент, решил потратить еще некоторое время на социализацию.

— Во, — неожиданно вручил мне Игорь бинокль в руки.

— И всё это время у тебя была эта штука⁈ — живо возмутился я с болящими от продолжительного прищура глазами. Но быстро сменил гнев на милость, как только сумел разглядеть новых приятелей Константина во всех подробностях.

— И что там? — вопрошал охотник. — Знаешь, из чисто исследовательского интереса. При мне раньше никогда такой херни не было, чтобы человек под тварь косил. Да и при отце моем, наверное, тоже.

— Они… — осекся я на полуслове, увлекшись занимательной картиной.

Подкрепившиеся псы выползали из подворотни, облизываясь и держась на почтительном расстоянии от вожака. Короче говоря, от Константина. Однако было и одно исключение. На флаге готов был присягнуть, что это и есть альфа-сука стаи. Как только она ни крутилась, чтобы привлечь к себе внимание своего самца… И о бока его потрется, и под хвост носом залезет, и между ушей облизнет. Вот оно и сказывалось, неумение адаманта с женщинами общаться. Косится на нее непонимающе, глазами горящими хлопает, хвост к себе прижимает, оторвут как будто. Зрелище увлекательное.

«Порно, порно! Весело, задорно, муаха-ха-ха!»

«Аха-ха-ха-ха!»

—…знакомятся, — выдавил наконец я, сдерживая порыв прыснуть от смеха.

У нас серьезная вылазка намечается, между прочим. Но, блин… бедный Константин. Да воздастся ему потом за все полученные в ходе неоднозначной роли неудобства! Надеюсь, он не затаит на меня зла.

Минут через десять или чуть больше стая во главе с моим верным ассистентом, всё еще ловко уворачивающимся от любвеобильной «женушки», направилась вверх по улице. Мы же двигались по крышам, перепрыгивая с одной на другую. Даже несмотря на то, что цериши у нас нынче в союзниках, не стоило испытывать судьбу. Залетим в гвардейский корпус под шумок, как и планировали.

Главная задача оставалась прежней — найти и обезвредить герцогиню Шлейфер, и желательно не навредив при этом заложникам.

— Кому скажу — не поверят, черт возьми, — приговаривал Игорь себе под нос, то и дело поглядывая на многочисленную стаю под нами. — Псов войны приручить… Это чем обдолбаться-то надо было, чтоб такое в голову вообще пришло?.. Не в обиду сказано, Гордеев, и всё-таки…

— Как много песиков! — повизгивал Яков от восторга. Сон как рукой сняло, и мальчишка вновь стал чересчур гиперактивным. — Одного мы заберем себе, да, Дима⁈ Я буду о нем заботиться, честно-честно!

— Предложишь это своей будущей няньке, когда мы ее подыщем, — отвечал ему.

Интересно, каким будет прайс гувернантки пожирателя душ? И сколько литров молока ей положено за вредные условия труда? Хотя, какое молоко?.. Там и водки маловато будет.

Короче, решено. Отдам подающего надежды мальца цесаревичу, пусть сам и разбирается. Такому солдату любая Империя позавидует, так ему Якова и зарекомендую. Глядишь, и задаром с радостью в воспитанники заберет.

Сгущались сумерки, стягивались крупные дождевые облака. Вот ливня только не хватало, чтобы наше наступление и освобождение заложников сопровождалось еще большим драматизмом. Прямо как в остросюжетных фильмах.

Как только завидел центральный гвардейский корпус вдалеке, взялся за анализ ситуации, пока еще возможность такая была. Свет горел только на первых двух этажах и в одном из кабинетов четвертого. Шлейфер предпочитала тишину и покой, а потому, скорее всего, именно на четвертом и обосновалась. Охрану в кабинет допустила бы вряд ли — по той же самой причине. Значит, залетаем, устраиваем кипиш среди ее оставшихся приспешников и газуем вверх по лестнице, пока герцогиня не спохватилась и не дала деру.

Хотя… я идиот. Можно же сделать всё куда проще.

— Приглядишь за пацаном? — бросил Игорю и, дождавшись его неуверенного кивка, прибавил скорости, отделившись и от этих двоих, и от стаи церишей.

Как раз-таки суета, которую мы навели с ребятами в телебашне, заставила женщину дать заднюю и посадить вместо себя «дублёршу». Предположим, что такой исход событий — ее план «Б». Так, значит, опередим ее. Но сработает это дело лишь в том случае, если в кабинете на четвертом этаже сидит сейчас действительно она, а не очередная ловушка.

И тут меня накрыло. Мир вокруг меня размазался в одно сплошное марево, и, резко притормозив, я припал на одно колено. Сердце учащенно забилось, голова закружилась…

Взгляд на себя откуда-то со стороны с ходу намекнул на то, что меня настигло второе по счету видение. Ну давай, жги, Якомару. В чем я на сей раз обосрался?

В даруемом мне видении ближайшего будущего собой я оставался лишь наполовину. Отросшие волосы и клыки, необычайная проворность, цепкие пальцы, ловко хватающиеся за выступы кирпичной стены корпуса… Да, таковой и была бы моя идея подъема на четвертый этаж со стороны улицы — частичное слияние с Царем. Не назвал бы себя профессиональным паркурщиком, но тварь во мне легко преодолела бы возникшую преграду на пути к цели.

Вскарабкавшись к тому самому окну, из которого лился желтоватый свет, приоткрыл его, юркнул внутрь и приземлился на пол. На пол пустого кабинета. Да, в нем не было ни души, кроме наших с Царем. Звенящую тишину разорвал приглушенный вой церишей внизу, затем нарастающие звуки боя.

Дверь кабинета приоткрылась. Чуть ли не в лицо мне влетела неизвестная магия, заставившая сначала скривиться, а после именно в таком положении завалиться набок и на пол. Парализация, что ли? Одновременно с этим некто с мужской фигурой и лицо которого я не сумел разглядеть, выбрался из-под стола. В свете одинокой настольной лампы блеснула игла тонкого шприца…

Вернувшись в настоящее, будто бы вынырнув из ледяной проруби, моментально отказался от наспех пришедшей в голову идеи. Нет, я бы мог с нынешними знаниями сделать всё по-своему и сразу же попытаться обезвредить посланца ректорши, но главной новостью для меня было то, что свет в окне четвертого этажа — ловушка. Шлейфер не там, и этой информации оказалось вполне достаточно для того, чтобы зазря не лезть на рожон.

А магия, прилетевшая в меня из-за двери и сумевшая обездвижить, и вовсе вызвала массу вопросов. Например, почему моя удача в этот раз не подействовала? От меня даже пули в телебашне рикошетили. Я, твою мать, смерти от взрыва избежал! Единственный из всех, кто оказался на чертовом тридцатом этаже. И чтобы какой-то магический пук одолел меня в форме частичной трансформации⁈ Всё чудесатее и чудесатее… сука.

— Ты чего остановился? — поравнялся со мной Игорь, выудив меня из мыслей.

— Да так… Решил, что налёт веселее совершать в приятной компании.

— Хм, — усмехнулся тот.

— Продолжим, — и я вновь сорвался с места, устремившись к злополучному корпусу.

Кстати, благодарю за своевременную помощь, Якомару.

«Пожалуйста», — прохладно отозвался тот.

«Может, еще разок притормозишь, малец?.. — как-то неуверенно предложил Царь. — У меня для тебя есть одна… не то чтобы очень приятная новость…»

Выкладывай сейчас, пока возможность есть.

«Ну что ж…»

«Да Древним одним отсюда несет так, что был бы у меня нос, я бы его, нахер, отрезал, вот что!» — без особой деликатности заявил Малал. Хотя и Равный Небу мягким и бережным отношением к своему носителю никогда прежде не отличался.

Ну и что на этот раз происходит⁈ В здании, насколько я знаю, сейчас находится только Генна. Все остальные Древние при нас. Даже, блин, Гадес! Кто может быть хуже пожирателя душ?

«Ангор».

Выходит, еще не со всеми такими, как вы, покончено?

« Как же самоуверенны жалкие смертные, уму непостижимо! Разумеется, не со всеми! Известно ли тебе, сколько миров существует помимо вашего, малопримечательного⁈ И у каждого из них есть свой древний хранитель, не позволяющий привести этот мир к краху! Легендарная тварь, как вы любите нас называть, если так тебе будет угоднее, малец! Десятки из них были покорены носителями, но далеко, далеко не все…»

Ладно, лекции нам сейчас мало помогут. Давайте к сути. Кто такой Ангор?

«Ты уже имел дело с его подданными. И могу сказать, что встречу даже с одним из них ты припоминаешь и по сей день!»

«Да хватит уже сиськи мять! Он просил перейти к сути, и вот ему херова суть — никто из нас в эту жопу и шагу не ступит! Пошли вы в п*зду!»

Высказав свое слово по отношению к таинственному Древнему, Малал забрался настолько далеко в чертоги моего подсознания, что мне даже дышать стало легче. Растворился где-то на периферии, сжался в комок и отпустил меня. Словно и не было его никогда. Незадача…

«Вот же трусливая крокодилья морда! – сказал, как плюнул, Царь. — И ты, крысеныш, тоже сдриснешь⁈ Разве, страх страшнее смерти⁈»

Страх?..

«Я не боюсь встретиться с тем, чего для меня не существует. Страх — лишь иллюзия, порожденная инстинктом самосохранения», — коротко ответил Якомару.

«Ну и зашибись тогда. А что насчет тебя, малец? Сможешь управиться с тем, чего боишься больше всего на свете, а⁈»

Тошнота резко подступила к горлу. Картина из академского леса во время встречи с боглем всплыла в сознании. Я, знатно потрепанный, в окружении трупов. Горы трупов. Горящие недобрым светом в полумраке глаза… Богли. Значит, это и есть подданные Ангора?

«Именно так! Готов снова встретиться со своими страхами лицом к лицу? Может, время нужно на моральную подготовку⁈ Хотя, с моим страхом тебе тоже встретиться предстоит. Мы ведь одно целое теперь, малец, как бы это ни было прискорбно!»

И… какой же у тебя страх?

«А сам-то как думаешь⁈ Всю жизнь я уповал на одну лишь удачу, и она редко подводила меня. Что же произойдет, если лишусь ее в самый ответственный момент⁈ Вот тебе и ответ!»

Значит, ты хочешь сказать, что в самый ответственный момент я лишусь способностей⁈ Тех, на которые всё это время рассчитывал?

«Именно это я тебе и сказал, причем прямым текстом, полудурок! Честно говоря, я бы тоже с превеликой радостью разорвал нашу связь и сныкался поглубже, но у нас ведь договор! Я обязан быть рядом и наблюдать за твоими потугами со стороны, раздавая ценные советы и приводя к истине!»

Тогда буду снова полагаться на твои бесценные советы, будь они неладны.

«Вот уж спасибо! Что бы я, Прекрасный Царь Обезьян и Великий Мудрец, Равный Небу, вообще делал без признания с твоей стороны, малец⁈ Аха-ха-ха!»

Цериши уже ворвались в здание, снеся дверь с петель. Сея ужас и панику. Надеюсь, Константин предупредил этих полуразумных существ о том, кто враг, а кто союзник. Вожака они должны слушать безукоризненно, а следовательно, прислушаются даже к столь странной команде, им отданной.

Вот и я скатился с крыши по пожарной лестнице, обернулся к гвардейскому корпусу. Тяжело вздохнул, хрустнул шеей, сжал руки в кулаки…

— Тебе необязательно присоединяться к остальным, — предупредил я спустившегося следом за мной Игоря, вновь схватившегося за изодранный бок. — Тем более если рана открылась. Пригляди лучше за пацаном. Смотри, чтобы не сунулся в пекло.

— Но я тоже!.. — начал уж было Яков.

— Пригляжу, — кивнул охотник, хватая мальчишку за руку. — Честно, у меня тоже никакого желания нет туда лезть. Если уж свора псов войны вам не подсобит, то от меня и вовсе проку не будет.

— Тогда не прощаемся, — улыбнулся ему уголками губ.

Что ж, долго же я оттягивал момент новой встречи со своими страхами. Мне и самому интересно, изменились ли они после всего пережитого. Скорее да, чем нет, и всё же… Если Шлейфер решила заручиться помощью Древнего, отставив свое главное детище, «Огни Революции», на второй план, то она и сама боится до усрачки. А это уже половина победы.

И в самом деле, никогда не стоит уповать на одну лишь удачу. Это средство. Но далеко не панацея.

С такими мыслями я приблизился к зданию, подтянулся за выступ под одним из немногих темных окон первого этажа, хорошенько врезал по нему кулаком с перстнем, разбив вдребезги, и забрался внутрь.

Ангор… Да пошел он нахер, этот Ангор! Слишком уж долго я ждал охоты на Шлейфер, и ни один Древний не помешает мне добраться до нее на этот раз.

Глава 30

Фобос, безымянная чаща…

Неделей ранее…

— Дальше я отправлюсь сама. Этот амулет отгонит непрошенных гостей, — вручила женщина подвеску с черным не ограненным камнем сутулившемуся капитану отряда.

Отряда, на свой страх и риск сопроводившему ее в это жуткое место. Она не просила помощи, но те вызвались сами в надежде заработать «социальные баллы» на службе госпоже. Она не хотела проливать еще больше крови. Ее и так уже было пролито достаточно, но раз уж они считали это единственным способом выказать свою верность — пусть так. Она мечтала не только остальным, но и себе самой доказать, что из себя представляет. Каких усилий ей стоило прийти к тому, что происходило сейчас на родной земле.

Сидя у костра в потрепанном походном кителе и испачканной грязью юбке, Маргарита отпила из фляги. Даже не поморщилась. Вкус виски показался ей пресным. Всё равно что воду хлебать. Ни поспать нормально, ни напиться ей в последнее время не удавалось.

— Вы уверены, что это необходимо? — уже в который раз деликатно уточнил у нее капитан. — Мы еще никогда не добивались таких результатов, как сейчас. Справедливость на нашей стороне.

— Справедливость никогда не была на нашей стороне, Влад, — спокойно заявила брюнетка, делая еще один глоток. Надеясь хоть как-то заглушить страх, клокочущий внутри, перед встречей с Ангором. Тщетно.

— Но многие рода вас поддерживают, церковь…

— Когда-то мой род был первым, — покрутила Маргарита бутылку в руках и горько усмехнулась. — И оставался бы первым до сих пор, если бы не злополучная закорючка на единственном документе, что отрезал ему все шансы на право владеть короной.

— Позвольте заметить, что произошло это довольно давно.

— Давно или недавно — не имеет значение. История сказывается на ныне живущих, Влад, и на Шлейферах отыгралась особенно жестоко. Подделка документов еще никогда не становилась настолько тяжким преступлением, как тогда. И это измена не только нам. Это измена Империи, пусть им и сложно принять сей факт. Ты только глянь на Разумовских сейчас… Стадо перепуганных овец, ровно ничего не смыслящих в воинском деле. Знаешь, кто я такая, Влад? — глянула Маргарита на капитана «Огней Революции» исподлобья.

— Ее Светлость, герцогиня Маргарита Артуровна Шлейфер.

— Хах… Это пустое, — мотнула женщина головой и медленно поднялась на ноги. — Я патриот. И всякая несправедливость в моей Империи должна быть искорена, на основании ее же священных законов. Да, настолько всё просто.

— Ваше упорство достойно уважения, госпожа.

— Это приятные слова, Влад. И всё-таки… это всего лишь слова.

Бросив последний взгляд на обустраивающих временный лагерь членов отряда, Маргарита закусила губу. Она готова была на сделку хоть с самим дьяволом, лишь бы он позволил ей осуществить ее желание.

— Все, кто присоединился ко мне в столь непростом деле, достойны уважения, раз уж на то пошло, — бросила она Владу, развернулась и уверенным шагом отправилась вглубь чащи.

Отправилась на встречу с тем, кто, по слухам, куда хуже дьявола. Тварь, что порабощает разум и погружает в бесконечный кошмар, из которого нет выхода. Исследователи многие годы обходили Фобос стороной, зная, кого могут встретить в его мрачных чащах.

Страх — мощное оружие, и именно им Маргарита решила воспользоваться, раз все остальные средства достучаться до императорской семьи не возымели должного эффекта. Никто по собственной воле не покинет местечко под солнцем. Разве что на него ляжет тень.

Углубляясь всё дальше, женщина заслышала отчетливый плеск воды. Свернула с дороги, отправившись на звук.

Озеро. Маленькое, лесное, залитое лунным светом, озеро. Неплохое было место, чтобы окончательно собраться с мыслями. Да и давненько герцогиня не принимала ванну. Почему бы не отказать себе сейчас в столь скромном удовольствии перед встречей с неизведанным?

Женщина подошла к берегу, стянула берцы, успевшие натереть нежные ноги. Пальцы погрузились в прохладный песок. Следом за ботинками отправились китель, юбка. Пуговица за пуговицей было покончено и с пропитавшейся стойкими духами блузкой. Высвободив груди из объятий черного кружевного лифчика, Маргарита испустила облегченный вздох. Ее трусики приземлились на горку одежды, как вишенка на торт. Вынув шпильки из заколотой вокруг головы черной косы, распустив локоны и расправив плечи, герцогиня ступила в воду.

— М-м-м…

Она аж зажмурилась от удовольствия, но для полного счастья ей не хватало еще слишком многого.

Зайдя в воду по колено, женщина зачерпнула ее ладонями и брызнула на разгоряченное тело. Капли покатились по коже, огибая грудь, скользя по точеной талии и округлым бедрам.

Маргарита выглядела довольно молодо для своих лет, но редкие артефакты ее коллекции были способны и на лучшие фокусы. Губы тронула легкая улыбка. Она ревностно собирала их всю жизнь, не гнушаясь никакими методами. Фиструм был далеко не единственным средством для достижения цели в ее руках.

Род Шлейфер еще никогда не был настолько силен, как в нынешний момент. Никогда. И настолько близок к тому, чтобы занять свое по праву — тоже.

Здесь было так тихо и спокойно… Подозрительно тихо даже для укромного уголка в сердце густой чащи. Наводило на мысли, что герцогиня подобралась достаточно близко к тому, ради кого проделала весь этот путь. Разумеется, с серьгами это вышло бы куда быстрее, но ей повезло. Крупно повезло из множества возможных миров открыть портал именно в Фобос.

Однако она знала, кому из известных ей людей повезло еще больше. И будет везти дальше, если абсолютную удачу не привести в полную негодность. Удача — мощная сила, а потому Маргарита была уверена, что самый большой страх Димитрия Гордеева — лишиться своей везучести. Тогда-то она и поймает его в ловушку. В тот же момент силы революционного движения перевесят имперские. А ведь у мальчишки был шанс сражаться на ее стороне. Шанс, которым он не воспользовался.

Мало было чести в убийстве Виктории, но неожиданный разрыв помолвки сильно пошатнул душевное равновесие девушки. Угрозы и шантаж — это забавно, интригующе. Они вносят перчинку в серые будни. Ровно до тех пор, пока не переходят границы. Если план, к которому Маргарита шла всю свою сознательную жизнь, в одночасье рухнул бы из-за какой-то девицы и ее сердечных метаний, герцогиня никогда не простила бы себе излишней жалости. Жалость — это слабость, от которой в ее случае лучше было избавиться. Вырвать на корню.

Она любила свою работу. Учебную суету, раздачу жизненных советов, выступления на выпускных, мотивацию юных магов. Но еще сильнее она любила Империю, а иногда выходит так, что наши интересы и привязанности несовместимы друг с другом.

Если же власть в Российской Империи перейдет парламенту, как того требовали условия заключения мира, Маргарита вернулась бы на пост ректора Магической Академии Благородных Магов с превеликим удовольствием. Спокойным сердцем и чистой совестью. Умиротворенная.

После столь глобального Прорыва Москва и область еще не скоро придут в себя, но это дело разрешится быстрее при помощи денег и времени. Денег герцогине было совершенно не жаль. Да и времени тоже.

Через войну лежит путь к перемирию, и каждый заплатит за него достойную цену. От денежной суммы до собственной жизни.

Она вошла в воду по середину груди. Быстро привыкла к перепаду температур, и теперь озерцо казалось ей куда теплее, нежели когда она ступила в него по щиколотку. Собиралась уж было нырнуть в воду с головой, дабы смыть с себя грязь долгой дороги, вгляделась во тьму перед собой и сделала опасливый шаг назад. Дернула бровью, стянула губы в узкую полосочку, но больше не шелохнулась ни мускулом.

Ангор. Это был он.

Нет, выглядела тварь не настолько ужасно, какой ее малевали в легендах, охотничьих байках и детских страшилках. У нее не было жирного мохнатого тела, бесчисленного количества длинных лапок с ядовитыми жалами на концах. Взгляда, парализующего тело и пробирающего до глубины души. Смрадного дыхания, от которого всё живое в округе подыхало.

Однако в нем было нечто куда более пугающее. Это чудовище на мелочи не разменивалось. Сразу зашло с козырей.

— Доброй ночи, Маргарита Артуровна, — дрогнули губы точной копии младшего Гордеева.

Он вышел к ней из темноты. Капли воды поблескивали на шее, обнаженных плечах и поджарой груди.

Женщина хмыкнула. Откинула за спину прядь смоляных волос и заинтересованно склонила голову набок.

— Как поживаете? — вскинул бровь Лжедимитрий.

— Не то, чтобы я сильно жаловалась на свою жизнь. По крайней мере, она куда лучше, чем у некоторых, — последовал ее неоднозначный ответ.

Возникший перед ней мираж вполне можно было спутать с происками боглей. Мелких таких и мерзкий тварей на службе у Агоры… но нет. Только не в этот раз. В то время как богли были способны видоизменять самих себя, ориентируясь на сознание, монстр, что стоял над ними, мог куда больше. Он видел не только поверхностные страхи, но и глубинные. Те, что лежали в подсознании и не поддавались рациональным объяснениям. Саму суть. Не следствие, а причину.

Маргарита боялась не Димитрия. Она боялась собственной неудачи, которой можно было бы с легкостью противопоставить абсолютного счастливчика. Именно это и сделал Агора, заставив герцогиню внутренне содрогнуться.

— Ты ничего мне не сделаешь, — резко сменило тему само олицетворение ужаса, скривив губы в ухмылке. — Что бы ни надумала, как бы ни старалась. Одно мое желание — и я сотру все твои труды в порошок… Маргарита Артуровна. Удача-то на моей стороне.

— Я знаю.

— Тогда чего добиваешься?

— Справедливости. Люди доказывают тебе свое бесстрашие раз за разом и помирают, не в состоянии противиться своим страхам. Я готова заглянуть им в лицо. Бояться, но продолжать идти. Ведь чем сильнее я боюсь, двигаясь вперед, тем почетнее будет моя победа.

— Победа в том, чтобы одолеть свой страх.

— Нет, — мотнула женщина головой. — И ты сам об этом знаешь. Ты уже прочел меня сверху донизу. Разве я не достойна звания храбреца после всего того, что пережила? Причина, по которой я здесь, тебе, наверняка, известна тоже.

Взгляд Агора скользнул по влажной женской груди, затем к изгибу тонкой шеи. Наконец, их взгляды пересеклись.

— Я щедро вознагражу тебя за помощь, — продолжала давить Маргарита. — Ты еще никогда не ужасал человеческие разумы так, как сможешь сделать это подле меня. Тебе даже не нужно расставаться с жизнью, чтобы… войти в меня и наречь своим носителем. Я знаю способ. У меня всё для этого есть, и одного твоего согласия заключить со мной договор будет достаточно.

Застрекотали сверчки в зарослях камыша. Легкая рябь пробежала по воде. Но глаза герцогини блестели сейчас намного ярче, чем отражение луны на поверхности озера.

Особенно ярко они вспыхнули после того, как женщина услышала ответ.

Глава 31

Не было смысла красться по битому стеклу, потому что в холле сейчас развязался бой не на жизнь, а на смерть. Стелс отменяется, да и я не так чтобы очень хотелпримерять на себя роль Хитмана.

«Это столовка, — подсказал Царь, но я уже и сам заприметил длинные металлические столы, а также буфет в дальнем углу. — Подкрепиться не хочешь, малец⁈»

Зависит от того, при мне ли всё еще способности Малала. Впихивать в себя невпихуемое и пожирать всё и вся, перерабатывая калории в физическую силу.

«Хоть трусливая крокодилья морда сделала вид, что свалила восвояси, она всё еще неотъемлемая часть тебя! Так что кушай, малец, не обляпайся! Впереди встреча с серьезным Древним. Настолько серьезным, что у меня скулы сводило бы, если бы они у меня вообще были, аха-ха!»

Что ж, почему бы и нет? К тому же, чувство такое, словно целую вечность не ел.

Пробежавшись к буфетной стойке, обогнул ее и зашел в подсобку. Моментально словил вьетнамские флешбеки со времен первой встречи с Полиночкой. Кто же знал, что однажды сумею очутиться в ее шкуре? Огромная повариха, впрочем, проход к съестному мне не перегораживала. Тем безопаснее для нее. Хорошие повара — на вес золота.

Путь мой лежал к холодильной камере, и чего там только ни было… Имперских гвардейцев кормили хорошо — факт, но мне сейчас и самому не помешала бы пара-тройка тысяч калорий. Так, на всякий случай. Равный Небу был прав. Мало ли, пригодится не только ловкость, но и сила, десятикратно превышающая мою собственную.

Колбасы, овощи, супы из объемных кастрюль… Я ел… нет, я жрал, и никак не мог нажраться досыта. Ощущал, как наливаются мышцы, а поглощенная пища будто бы не в желудок проваливается, а моментально разделяется на атомы и всасывается в кровь. Уровень адреналина возрастал пропорционально съеденному.

Неужели, каждый прием пищи Полиночки сопровождался теми же ощущениями? Тогда неудивительно, что ей конкретно так сносило башню после каждого перерыва на обед. У меня самого будто бы открылось второе дыхание. Всё равно что вампир, только вместо крови — калории. Много, много калорий! Жирных, питательных, вкусных…

«Всё, завязывай давай! — одернул меня примат в тот момент, когда я уж было потянулся к третьему по счету металлическому контейнеру с жареным мясом. — Ты же лопнешь, деточка!»

А ты налей и отойди…

«Как же наш договор⁈ А-ну, быстро бросай сосиску и вперед, останавливать весь этот беспредел! С этой целью мы здесь и собрались, между прочим, маленький троглодит!»

— Верно… — процедил сквозь зубы, кинул полный печали взгляд на зажатую в руке сосиску и уверенным шагом направился к выходу из столовой.

«Сосиску оставь, окаянный!»

Из щели под дверью сочился желтоватый свет, и я осторожно приоткрыл ее, выглянув в коридор. Отсюда частично был виден холл, расположенный по левую сторону. Залитый кровью, оглушающий воем церишей и криками застигнутых врасплох революционеров.

Итак, план наш был точен, как швейцарские часы. А теперь мой путь лежал на цокольный этаж, в тактическую комнату. Во-первых, Шлейфер могла всё еще находиться там. Подле заложников безопаснее, а эта женщина любит держать жопу в тепле. Во-вторых, даже если герцогиня нашла другой укромный уголок, нужно убедиться, что с ребятами, отцом и цесаревичем всё в порядке. Только после этого отправляться на поиски зачинщицы.

Константин, продержись еще немного, всеми тварями заклинаю!

Вход на цокольный этаж был в самом конце фойе, в котором в настоящий момент воцарилась самая настоящая мясорубка. Смешались в кучу псы и люди… Придется пробираться на одном лишь характере. Хотя… не просто так ведь я добрую половину съестных припасов гвардейского корпуса умял. Есть еще калории в пороховницах! Или в чем они там?.. в жировой прослойке? Да-а-а пофигу. Погнали!

Влетел в просторный холл, в котором сейчас яблоку упасть было негде. И что-то явно пошло не так, когда один из церишей так же резво налетел на меня. Успел вовремя спохватиться, уклонившись, и вдарил псу войны смачного пендаля. Тот, жалобно скуля, незамедлительно поднялся в воздух, уж точно не на реактивной тяге, и смешался с обезумевшей толпой.

Ладно, на первый взгляд наших здесь нет. И правильно делают, что не высовываются.

Ух, вот это силищи привалило! Мышцы прямо зудят от желания вломить кому-нибудь еще, чтобы неповадно было. Но у нас есть задача, и следует ее придерживаться. В тактический зал, быстро!

Откидывая локтями всех со своего пути и надеясь, что Константин не попадет под раздачу, быстро оказался рядом с лестницей, ведущей вниз. Спустился по ней, перепрыгивая через три ступеньки, пробежался по пустому коридору и распахнул одинокую дверь в зал в круглым столом, где предположительно и держали ценных заложников.

— Гордеев!

Визг Полиночки оглушил меня. Но это было приятное оглушение. Я и впрямь ужасно соскучился по ее голосу. Пусть он частенько обрамлял внушительную часть моих проблем.

Охрану здесь оставили никакущую. По крайней мере, со всеми пятерыми управился в момент, по очереди нокаутируя об стены. Трещины расползлись по ним тонкими паутинками, но это была необходимая жертва. Залатают попозже.

Освобождение заложников стало той еще задачей. Мне хватало сил на то, чтобы разбивать блокирующие энергетические потоки наручники, но делать это следовало аккуратно, дабы не навредить рукам.

Долго же Шлейфер готовилась. Поди у церковников наварилась, убедив их в том, что ее позиция единственно верная, и боги всенепременно на ее стороне. Ну, в любви и на войне все средства хороши. У нее — священники, у меня — демонические псы.

— Всё-таки ты был в телебашне… — догадался отец, разминая запястья. — И ничего из этого не вышло… — В голосе его отчетливо послышалась грусть.

— Но ты ведь не думал, что эта ведьма согласится на перемирие? — задал ему риторический вопрос. — Даже если Разумовские пойдут на попятную, — бросил красноречивый взгляд на Леонида Львовича, — она не успокоится, пока не избавится от всех до единого. Меня только одно беспокоит. Я тут подумал… — протянул, склонившись над руками Полиночки, и замер. — А в самом деле, не принадлежит ли Шлейферам престол Российской Империи по праву? Историю пишут победители — это верно, но… что-то подсказывает мне, что не стала бы она настолько одержимой, будь дело в одном лишь желании заполучить власть.

— Какая уже разница? — гаркнул цесаревич, которого поднятая тема более чем не устраивала. — Мы никогда наверняка не узнаем, как оно было на самом деле. А даже если и так, то учреждение парламента — это в первую очередь подрыв национальных устоев и…

—…ослабление правящего рода, — завершил за него.

— Ты на чьей сейчас стороне, Димитрий Павлович?

— На стороне того, чтобы подобного больше не повторилось, — ответил ему и одним точным движением расколол оковы, освобождая ручки княжны, истертые в кровь. Она отчаянно пыталась выбраться всё это время. Бедняжка.

— Гордеев! — в тот же миг повисла блондинка на моей шее, осыпая лицо быстрыми поцелуями. — Я прямо как принцесса, запертая в башне! И вот мой славный рыцарь явился, дабы вырвать меня из лап дракона…

— Не преувеличивай, — усмехнулся, но нежно приобнял девушку в ответ. — Избавиться от дракона мне еще только предстоит.

— Я пойду с тобой! — самоотверженно вызвалась княжна. — Наваляем им по самые помидоры! Чтоб у меня еще хоть раз так жопа затекла…

— Нет, — отрезал я, беря ее за руки и поднимаясь с корточек. — Будьте здесь. Снаружи… мягко говоря, не безопасно.

— Небезопасность — мое второе имя! — парировала Полиночка. — Мы даже не предохранялись тогда, когда в баре!..

Вовремя зажал ей рот ладошкой. Или не совсем вовремя, учитывая то, с каким выражением на нас посмотрели и Павел Платонович, и Леонид Львович. Натянуть дочь Императора, даже не женившись на ней… Похоже, меня ждал серьезный разговор. Но не в ближайшее время, так что подготовиться успею. Наверное.

— Последний раз она была здесь около часа назад, — проинформировал меня Роман, поправляя разбитые очки. — Куда направилась — понятия не имею.

— Но она всё еще здесь, — добавила Ксения. Ее каштановые локоны растрепались и спутались. Косметика размазалась, однако девушка оставалась такой же красивой и совершенно не потеряла самообладание. — Генна… она чувствует тварь, что засела внутри нее.

— Ты всё-таки наладила контакт с Генной… Это радует.

А я уже успел забыть, что у нас в запасе остался еще один Древний.

— Вернее, даже не так, — мотнула Каримова головой. — Генна чувствует тварь, которой она стала.

— Стала? — не сразу понял я.

— Да.

— Поясни-ка.

— Маргарита Артуровна не просто носитель. Она… она и есть… Ангор.

«А чё, так можно было⁈»

— Но… как?..

— Мы не знаем, — подала голос Ульяна — наша ходячая энциклопедия. — Может, пыталась убить ее, но не смогла. Или была обманута. Вариантов несколько, но мы так и не смогли понять наверняка. Факт в том, что в ее теле нет собственной души. Только тварь, захватившая разум и тело всецело.

— Интересный поворот… — пробубнил под нос.

Что думаешь, Якомару?

«Каждый из озвученных вариантов имеет смысл. Или же договор, который можно заключить, в том числе пожертвовав душой ради исполнения желания».

«Не, ну так в самом деле можно было⁈ А я и не зна-а-ал, что жизнь может бы-ы-ыть жесто-о-окой…»

То есть, грубо говоря, она могла продать душу… твари?

«Не исключено. В таком случае Ангор обязан выполнить свою часть договора».

А если не выполнит?

«Вернется туда, откуда прибыл».

Мда-а-а… ситуация.

Ради своей цели она уже могла пожертвовать своей жизнью. Всё, лишь бы Разумовские не продолжали сидеть на троне. Какая изящная месть… и отчаянная. А так ли Шлейфер была неправа в своих устремлениях? Разумеется, это не оправдывало все ее дальнейшие действия и смерть невинных, непричастных к политическому конфликту, людей. Не оправдывало устроенный герцогиней кровопролитный Прорыв. Разрушение столицы, которая долгое время будет залатывать дыры в строениях и асфальте. Короче говоря, агрессивно. Очень агрессивно. Но, может, у нее не было другого выбора?

В любом случае, теперь я вряд ли узнаю это лично от нее. Нужно сразить Ангора.

«Эк ты замахнулся, малец! Хотя бы отправить обратно — и то большая удача!»

Большая удача, которую он с легкостью может отнять, опираясь на твои же страхи…

«А кому щас легко, а⁈»

Действительно. Всегда знаешь, чем крыть мою карту.

— Оставайтесь здесь и не высовывайтесь, пока не вернусь. А если не вернусь до рассвета, убедитесь, что снаружи безопасно. Роман, — повернулся к другу, — оставляю это на тебя.

— Понял, — коротко кивнул тот.

— Что значит «оставайтесь здесь»⁈ — ожидаемо взбрыкнулась Полиночка, выкатив грудь колесом и задрав подбородок. — А как же клятва?

— Какая клятва?

— В горе и в радости, в болезни и здравии…

— Я такую клятву еще не приносил. Вот когда принесу — тогда поговорим.

— Но ты же сам понимаешь, что я не буду сидеть здесь, сложа руки!

— Эх… — тяжело вздохнул, обхватив пальцами переносицу. — Понимаю. К сожалению.

— Подожди, Димитрий! — окликнул меня Дамьен, впервые подавший голос. Французик сидел в уголке, сжавшись и обхватив колени руками. — Мими… Как она поживает?

— Мими сейчас с Константином, — честно ответил ему. — И она сослужила нам неплохую службу. Всё с ней в порядке.

Краем глаза заметил, как дернулся Роман при упоминании Королевы Мимиков. Наверное, у носителей с заниженной самооценкой на нее прямо-таки стоит. И кому же эта радость по итогу достанется?.. Мне-то ее и даром не надо.

«Ну, хорош уже языками чесать! Еще бы обсудили, что у княжны под юбкой, чтобы время потянуть до исполнения нашего договора!»

И лишь выйдя из тактического зала и прикрыв за собой дверь, я призадумался над словами обезьяньего царя. А также над его неистовым желанием поскорее перейти к выполнению того, что он мне пообещал в обмен на… на что-то.

Что-то… Не моя ли это душа?

Глава 32

Едва я достиг лестницы на второй этаж и начал подниматься по ступеням, крытым потертым от гвардейских сапог ковром, Царь будто бы проснулся от кратковременного сна. Хотя готов был на флаге присягнуть, что он внимал всем моим размышлениям о тонкостях заключенного договора. И его излишней секретности.

«Ты чего, малец? Совсем, что ли, с пальмы рухнул⁈ На кой мне твоя бесполезная душонка, если меня и собственная вполне устраивает, даже более чем⁈ Ставить меня в один ряд с Гадесом и Ангором… А я думал, что за проведенное вместе время мы стали та-а-ак близки… Аха-ха-ха!»

Логика в его словах была, но не логично ли было озвучить свои требования сразу, не заставляя меня соглашаться на кота в мешке?

«Нет у меня никаких котов! Вдруг, у тебя была бы аллергия, а⁈ Не такой ведь я изверг, в самом деле!»

И это утверждал мне тот, кто развешивал вторгшихся в Абба-Алу людей на деревьях вниз головой. Наблюдая за тем, как они медленно умирают.

«Вторгшихся — это ключевое слово! Не передергивай, малец. На тебя я не держу… зла. И вообще, не отвлекайся от своей главной задачи! Альфа-самка в любой момент может дать стрекача, и ищи ее потом, свищи…»

Действительно, следовало подумать об этом раньше, прежде чем соглашаться на такую авантюру. Сосредоточимся на нейтрализации герцогини, а дальше… А дальше видно будет.

«Вот и правильно! Чего себе без толку голову морочить⁈»

На втором этаже было тихо. Никто меня не встретил. Лишь отзвуки боя доносились снизу. Но стоило ступить на лестницу, ведущую выше…

Картинка изменилась в то же мгновение. Вот перед глазами ступени, перила, освещенные приглушенным светом настенных бра… Всего лишь моргнул, и за эту долю секунды оказался совершенно в другом месте.

Телепортация? Это первое, что пришло мне в голову, когда под ногами расстелился ковер из сочной зелени, а впереди распростерлись зеленеющие холмы с горами вдалеке. Ну прямо стандартная заставка «Windows XP». Как она там называлась?..

Приятно щебетали птички над головой, свежий ветерок развевал и без того растрепанные волосы.

…безмятежность?

«Безмятежность! Точно! – очнулся Царь. — Я всё пытался вспомнить это слово… Безмятежность! Оно самое, малец! Кажись, это стало первой иллюзией, насланной на нас Ангором».

«А-а-а-а!!! – почти сразу же возопил Малал, заставляя схватиться за голову и поморщиться. — Остановитесь! Прекратите! А-а-а-а!!! Какой же отвратительный кошмар!!!»

И, похоже, я понял, чей именно страх спроектировал на нас Ангор. Перенести все потаенные страхи тварей, сидящих во мне, кажись, не станет таким уж тяжким испытанием. Неплохо же тут, в полной безмятежности.

«Выпустите! Выпустите меня отсюда, су-у-уки!!!»

Иллюзия, значит… Но из любой иллюзии должен быть выход, верно?

«Думаешь отыскать здесь любезно распахнутую дверь в суровую реальность?»

А почему бы и нет?

Внимательно осмотрелся по сторонам, но ни на какую дверь даже намека не было. Трава, холмы, горы, голубое небо над головой без единого облачка… Пусть здесь довольно комфортно…

«А-а-а-а!!! Я же сейчас… сдохну-у-у!!!»

…но остаться здесь навсегда я был не готов.

Так что потопал вперед, заставляя шестеренки в голове работать на полную мощность. Якомару молчал…

Якомару молчал?..

Якомару молчал. Мда-а-а…

Думать мне всё-таки придется самому.

«Может, выход в горах? — невинно предположил примат, причмокнув. — Это единственное примечательное здесь место».

Я резко остановился. Ботинки утопали в густой траве с обилием пушистых шапочек одуванчиков. Несколько зонтиков с семенами подхватил ветерок.

Нет, до гор переться слишком долго. А что-то подсказывало мне, что добраться туда вовсе невозможно. В конце концов, это же безмятежность. Здесь никогда ничего не происходит, а значит и добраться до куда-нибудь невозможно. Никаких событий, знакомств, риска… ничего. Абсолютно ничего не произойдет.

«Тва-а-ари-и-и!!!»

А нет, в мои расчеты закралась ошибка. Кто-то бежал ко мне по траве. Точка становилась всё ближе и ближе… Сложил ладошку козырьком у лба, дабы рассмотреть неизвестного.

Девушка. Девушка в белом сарафанчике и соломенной шляпке. По мере приближения сумел разглядеть ее получше. Миловидное личико, маленькая грудь, светло-русые волнистые волосы водопадом ниспадают на плечи. Лет восемнадцать, наверное… Бежит ко мне, улыбаясь от уха до уха с корзинкой одуванчиков.

— Э-э-э… — протянул я, как только девчуля остановилась напротив меня, схватила корзинку в обе руки и выжидающе на меня уставилась. — Привет?

— Привет! — добродушно ответила она.

И снова смотрит, практически не мигая. Блин… А теперь даже мне немного страшно стало. Может, я, как и Константин, не умею общаться с женщинами?.. Да как бы не так!

— Что это за место? — осведомился у нее, и она кокетливо склонила голову набок.

— Долина Ничего!

«Давай ее поимеем! — внезапно оживился Малал. — Давай прямо здесь, снимай с нее эту простыню и разворачивай лицом к горам! Готов поспорить, что она без трусиков!»

— Я тебе не дам, — с той же благодушной интонацией заявила она, будто бы услышав слова повелителя хаоса и разрушения.

— Э-э-э… — только и оставалось протянуть мне.

— Я в самом деле без трусиков, ха-ха! — усмехнулась девушка, смущенно прикрыв рот ладошкой. — Но ты ничего не сможешь со мной сделать. Здесь ведь ничего не происходит! Совсем… ничего не происходит.

«А-а-а… а-а-а-а!!! — завопил Древний так, что я машинально прикрыл уши руками. — Во имя всего не святого, пошли вы все нахер!!!»

— Оп, — ловко приспустила девчуля лямку сарафана, но спустя пару секунд вернула ее на прежнее место. — Оп… — вновь повторила она проделанный фокус. — Вообще-то я девственница… — застенчиво отвела она большие голубые глазки, — и мой папочка был бы сильно недоволен, лишись я невинности с первым встречным… Но я не могу тебе дать. Здесь ведь ничего не происходит.

«Когда этот кошмар закончится⁈ Верните меня домой, ублюдки-и-и!!!»

Интересные, конечно, кошмары у Малала. Но и меня сложившаяся ситуация стала уже порядком раздражать. Отсюда должен быть выход. Даже несмотря на то, что здесь ничего не происходит.

— Как покинуть это место?

— Никак! — пожала коварная соблазнительница загорелыми плечиками, перебирая пальцами ручку плетеной корзины. — Если бы ты ушел отсюда, произошло бы событие. Которое просто не может здесь произойти!

«Дай я ей втащу! Ради твоих праотцов, дай я ей втащу!!!»

«Да ты же сам понимаешь, что всё это не настоящее! Мозгами пораскинь немного. Всё это — дело разума Ангора, крокодилья ты морда!»

«Я и без твоих подсказок это понял! А выбраться-то отсюда как, подскажешь⁈ Или твоя абсолютная удача здесь не помощник, а⁈ Покажи же, на что способен, или катитесь вы все нахрен!»

«Нет, в любой, даже самой мощной иллюзии, должно быть слабое место!»

Слабое место…

Еще раз осмотрелся как следует. Трава, холмы, горы, ясное безоблачное небо и… она. Грубо говоря, «информатор» Ангора, транслирующая нам все задумки этого кошмара и наводящая суету. Создающая рамки. Провоцирующая и недосягаемая. Казалось бы.

Попытался использовать перстень, но тот не реагировал на мои мысленные команды. Даже не удивился, что мои способности внутри его кошмаров не работают и мана по энергетическим каналам не циркулирует. Незадача…

Ладно. Сейчас меня спасало то, что в отчаяние из всех нас впал лишь тот, на кого сей кошмар и был нацелен. И я, и Царь оставались в состоянии мыслить здраво. Хотя, если так подумать… даже будучи в отчаянии, ровно так же отчаянно ты будешь искать способ избавиться от охватившего тебя ужаса. Например…

— Я, конечно же, прошу прощения… — искренне извинился перед незнакомкой, тут же вопросительно вскинувшей брови.

Вскинул кулак, замахнулся, зажмурился и направил его вперед.

Да, я никогда. И ни за что. Не ударил бы женщину. Это всё еще нерушимое для меня правило. Однако если пораскинем мозгами… девушка передо мной — всего лишь иллюзия. Плод совместного творчества Ангора и Малала. Так что не считается!

Когда открыл глаза, барышня в соломенной шляпке растерянно смотрела на меня. Левая ее щека покраснела. Был видел кровоподтек. Кажись, даже для иллюзии я перестарался.

— Извини! — как-то на автомате выпалил я, глядя в ее наполняющиеся слезами глаза.

Она еще с минуту смотрела на меня, хлопая пушистыми ресницами. Затем нахмурилась, сдвинув бровки. Складка пролегла на ее лбу, пухлые губки мелко задрожали.

— Ты… — прошептала она, прикрыв раскрасневшуюся щеку рукой. — Ты же понимаешь… что здесь ничего…

— Я…

—…ничего не может происходить, — отстраненно произнесла она, и голосок ее, пусть едва слышимый из ее уст, эхом разнесся по окрестностям. Из травы, с зеленых холмов, гор, обрушился на меня с неба.

«Так ее, эту мерзкую шлюху!» — наслаждался Малал.

А я что? Я просто молча наблюдал за тем, как меняется миловидная девичья мордашка на иссушенное, как чернослив, старческое мужское лицо. Нежная загорелая кожа стремительно темнеет, покрывается пятнами и морщинами. Из спины, прорезая ткани, вырывается пара мощных крыльев… И вот, как итог, передо мной зависает в воздухе антропоморфная иссиня-черная тварь. То ли птица, то ли человек, покачивая заостренными бурыми перьями.

Это и есть Ангор?..

«Да хрен его знает, малец! Те, кто вживую его видел, уже давно на тот свет отправились! Смотри только, следующим не стань! Держу за тебя кулачки!»

«Вот же образина мерзкая… Но это куда лучше молоденькой недавалки и этих сраных зеленых холмов!»

Ага, ваше мнение было очень важно для нас! А теперь к делу.

Тварь поднялась еще выше в воздух, совершая широкие махи крыльями. И настроена по отношению ко мне она была совсем недружелюбно.

Ну да, неудивительно. Я ведь и шел ее убивать ко всем чертям. И когда у меня появилась такая возможность…

Пока нечто набирало высоту, вынул из кармана двадцатигранный кубик, любезно переданный мне Полиночкой. Бросил его на раскрытую ладонь…

Фак. Да. Там был фак. Твою… мать.

Глава 33

Центральный гвардейский корпус…

Несколькими минутами ранее…

— Я, конечно же, прошу прощения… — как-то потупившись произнес Димитрий в пустоту.

— Что?.. — выпучила Полиночка глаза, глядя на картину маслом в паре шагов от нее.

Но на этом странности с ее женихом не закончились. Замахнувшись, он ударил прямо перед собой, ровно в ту же пустоту, и отшатнулся.

—…это за херня? — продолжала недоумевать девушка, приоткрыв рот.

— Извини! — сразу извинился парень перед… ничем, взирая на пол сверху вниз.

— Ясно, — поняла княжна, сдвинув брови, и вынесла для всего происходящего собственный вердикт. — Умом тронулся. Бедненький. Но я тебя и таким люблю, — расплылись губы блондинки в ласковой улыбке, — дурачок.

* * *

Поглядывал то на темнокожего деда, то на кубик в руке. Потом снова на деда и опять на кубик. Да, я не на коне. Но и он не Терри Крюс, так что шансы у меня еще оставались.

Эх, давненько уже не испытывал подобного бессилия. И мораль сей басни, детки, такова: никогда всецело не уповай на удачу, потому что дамочка эта переменчива донельзя. Даже если возомнил себя счастливчиком, каких поискать, будь готов к тому, что однажды появится сморщенный крылатый дед, который спутает тебе все карты.

Ну… я никогда особо не умел в философию.

Устав от моего бездействия и разглядывания друг дружки, Ангор не выдержал первым. «Слабак!» — сказал бы я, играй мы в гляделки. Однако меня целенаправленно пытались убить, так что пришлось сказать «А-а-а!» и отпрыгнуть в сторону от линии удара.

Неудачно. Кто бы, мать твою, мог подумать⁈ Наверное, средний палец на гранях знал наверняка, что я оступлюсь в чистом поле и приземлюсь на задницу. Главное, чтобы не в муравейник, но увидев, как по штанине уверенно забирается одна из этих усатых малявок, на собственной шкуре прочувствовал, что надежда умирает последней.

Моя умерла не до конца, хотя в предсмертных конвульсиях уже дергалась, когда одной из ладоней я почувствовал нечто мягкое и дурно пахнущее. Ни одной коровы на квадратный километр, а лепешка уже здесь! И как они это делают⁈..

«Не время сокрушаться, малец! Мы долго к этому шли, и вот оно!»

«Да, я тоже чувствую себя, как летающий хер в посудной лавке, зато начался хоть какой-то движ, муа-ха-ха-ха!»

Очень, ёпта, за тебя рад!

«Спасибо, придурок!»

Всегда пожалуйста!

Древняя тварь тем временем продолжала наседать. Перья вырывались из его крыльев, приобретали твердость и остроту, а затем направлялись четко в место моей дислокации. Лишь чудом мне удавалось отскочить.

Как валькирия прям. Только изрядно потрепанная спорами с ЖКХ и отсутствием обещанной индексации пенсии. Ну и чернокожая вдобавок, как из адаптации «Нетфликс». Короче говоря, смесь неописуемая. Я даже не вполне понимал, мужчина Ангор или женщина. До такой вот степени толерантно всё было.

Вот в чистом небе над нашими головами возникла какая-то темная точка. Пока она медленно приближалась, я так и не сумел ее идентифицировать. Зато один быстрый рывок, и небеса заслонила здоровенная такая белая башка с лягушкой на голове. О нет, это же…

— Телекомпания «ВИД» представляет… — раздался по всей долине оглушительный и до боли знакомый закадровый голос.

— А-а-а-а! — вынужденно перешел я на фальцет и кубарем откатился в сторону, избегая очередной атаки заостренными перьями. — Сразу с козырей зашел… мразь!

«Ты… ты вот серьезно боишься этой штуки?» — удивленно поинтересовался Царь.

Я был мал! Это детская травма!

Мы могли бы вечно играть в игру «догони меня перо», но рано или поздно я проиграл бы. И мои твари, безусловно, осознавали сей факт.

«Смотри, малец! Ангор повелевает всеми кошмарами, что когда-либо трогали твое сердце и заставляли его сжиматься. Но я уверен, что ты сможешь найти лазейку, даже будучи таким неудачником…»

У него есть доступ ко всем моим потаенным страхам. А у меня что есть против него⁈

«Юношеский… этот… максимализм!»

Мда-а-а… А ничего более убедительного ты придумать не смог⁈

«Смог бы, разумеется, но мне нужно некоторое время на раздумья. Если хочешь, я с радостью этим займусь!»

Ну уж нет, не отлынивай от основной задачи, обезьяна! Что по поводу симбиоза? Сумеешь?

— Ай! — Одно из перьев всё-таки прочертило по моему плечу, оставив на нем рваную рану. — Такой старый и одновременно такой прыткий! Кого-то ты мне сильно напоминаешь, дедуля…

«Симбиоз в топку! Я уже пытался. Не работают здесь мои силы. Не работают, малец!»

Кто-то тронул меня за плечо. Честно говоря, обернуться было страшно, но в этом и состояла цель Ангора — напугать меня до усрачки. Нельзя поддаваться на провокации! И обернулся я, будучи уверен в том, что на сей раз выдержу испытание.

— Что за?.. — прошептал одними губами, как только увидел, кто именно упорно добивался моего внимания.

Отец. Это был отец, вот только не Павел Платонович, как можно было предположить, а Аркадий Семенович. Да, мой настоящий отец. Пусть у грузчика не по профессии, а по призванию, было куда меньше власти, чем у графа Гордеева, но Аркадий Семенович был хорошим отцом. Работящим, любящим и…

— Дима, — обратился он ко мне, крепко сжав плечо.

— Да? — вопросительно изогнул я бровь.

— Я ухожу.

— Куда?

— За хлебом…

— Нет, ну это ж догадаться надо было послать мне такую херню! — обернулся я к Ангору, с коварной улыбкой наблюдавшему за развернувшейся сценой. — Мне уже не пять лет, блин! Я понимаю, что за хлебом можно сходить и без последствий для семьи! Во все тяжкие идешь, да⁈

Дед сморщился еще сильнее. Хотя куда уж сильнее с такими глубокими морщинами?

— Только не говори мне, что у тебя фантазия закончилась! — продолжал наседать я. — Давай, выкини что-нибудь эдакое, чтобы я прям штаны потерял, пытаясь отсюда сбежать!

«Я уже говорил, что у жалких смертных нет никакого чувства самосохранения?..» — обреченно произнес Царь и тяжело вздохнул.

Мне нужно понять, в чем его слабое место. Не бубни тут под ухо, если понятия не имеешь, как мне одолеть его со средним пальцем на кубике! Наблюдай…

«Ага, не хватает только моей фирменной фруктовой настойки, а место я занял замечательное, аха-ха-ха!»

Итак, Ангор исполнил мою просьбу довольно-таки своеобразно. И в руках его материализовался двуручный меч метров пять в длину. Нефиговая такая махина, но крайне неудобная в применении. Достаточно было вовремя откатываться и пригибаться, чтобы лезвие не рассекло меня на две отдельные части. Но долго это продолжать не могло.

— И это всё, что ты можешь⁈ — кричал ему, ползая в траве. — Оружие — это же так банально! Какие еще приколы заставят меня дрогнуть от ужаса, а⁈

И откуда-то с небес раздалось пронзительное:

Мало половин, мало, мало половин…

Твою мать… Любимая песня моей бывшей.

— Так уж и быть, вот сейчас ты меня уел! Один-один, тварь!

«Готов поспорить, что этот бой запомнится тебе, как самый абсурдный в твоей жизни!»

Весьма справедливое замечание!

И под строки небезызвестной песни про открытие мира других мужчин, я продолжал испытывать терпение повелителя ужасов. Да, признаю, у нас тут своя, особая атмосфера!

Огромное лезвие свистело над моей головой с завидной периодичностью, но приблизиться к Древнему я всё еще не мог. Казалось, что сокращу расстояние хотя бы на метр — и крышка. А помирать под такую песню, да еще и в чьей-то иллюзии, я был не согласен. Вальхалла мне тогда даже с учетом смерти в бою не светила бы…

«Вальхалла? Это что еще за место⁈»

Место, где пьют, жрут и без конца набивают друг другу морды. Затем возрождаются, и опять всё по-новой.

«О-о-о, мне туда надо!»

Кто бы сомневался?..

— Господин! — резкий, как пуля, передо мной аккурат с небес на землю приземлился мужчина в строгом костюмчике с зализанными назад волосами цвета вороного крыла.

— Константин⁈ — не мог я поверить своим глазам. — А ты как?..

— Не имеет значения, — обернулся он ко мне, и свет солнца блеснул в очках-половинках. — Вы же знаете, что я последую за вами хоть на край света, чтобы защитить. Даже ценой своей жизни, господин… Так что позвольте мне просто…

Лезвие пятиметрового меча рассекло воздух. Не успел даже моргнуть, как моего ассистента разделило пополам.

Расширившимися от ужаса глазами я, словно в замедленной съемке, наблюдал за тем, как обе части его туловища падают в траву. Кровь адаманта оросила мое лицо, одежду, а к горлу подкатила противная тошнота. В висках застучало, сердце пропустило удар…

— Константин…

Мало половин, мало, мало половин…

«Угх…» — раздался в голове сдавленный выдох Якомару. Именно он отрезвил меня.

А говорил, что страх — лишь иллюзия. Всё-таки и у тебя, Якомару, есть свои слабости. Например, жизнь твоего носителя.

— Господи, как же это мило, Якомару! — вслух выкрикнул я, расчувствовавшись.

Поднялся на ноги, покачиваясь. Ангор пялил на меня, не мигая.

— Думал, меня это проймет? — усмехнулся, проводя ладонью по лицу и размазывая по нему кровь липового Константина. — Да выкуси ты, понял? Чтобы заставить меня отбросить коньки от ужаса, твои иллюзии должны быть хоть сколько-то реалистичными. Но, как сказал бы Станиславский: «Не верю!». Мой отец никогда не ушел бы из семьи. Это не в его характере. Константин никогда не расстался бы с жизнью так просто. Он куда сильнее, умнее и хитрее, чем ты думаешь. Скримеры пугают лишь своей неожиданностью, так что ничего особенного в них нет. Любимая песня моей бывшей бесит и тебя тоже, так что это обоюдоострый меч, Ангор. А твой меч… Он выглядит настолько нереалистично, что кроме смеха ничего не вызывает. Ты даже удержать такой не смог бы! Так что я не ве-рю, — припечатал, скрестив руки на груди. — Что дальше, старый хрен? Ах да, ты отнял у меня удачу… Удачу, которой я и так почти тридцать лет был обделен. Но всё так же вставал в пять утра на завод, батрачил и возвращался домой. Пусть уставший, но привыкший к своему маленькому мирку. Знаешь, — потер подбородок двумя пальцами, — ты даже заставил меня задуматься кое о чем. Дело же вовсе не в том, чтобы быть счастливчиком. Дело в том, чтобы прожить максимально насыщенную жизнь, набить шишки, пусть и довольно болезненные… Зато оторваться на полную катушку. Средний палец на кубике?.. Я тоже так могу. — Продемонстрировал ему наглядно. — Видал? Этот специально для тебя. Можешь признать свое поражение и валить отсюда нахрен. Не боюсь я несчастий. Я боюсь, если они постоянно будут обходить меня стороной, и мне совершенно нечего будет вспомнить на смертном одре. Но для того, чтобы реализовать этот кошмар, тебе придется ждать слишком долго. Иллюзия длиной в несколько десятков лет? При всем уважении к твоей древности, даже ты на подобное не способен.

Тварь прикрыла глаза, заиграла желваками.

— Давай, что там у тебя еще в закромах осталось? Выкладывай. И знай, что ты не заставишь меня отступить.

— Уверен? — впервые заговорил он, будучи в собственном обличии. Тянущийся, утробный и низкий голос заполнил пространство, вытесняя из него все прочие звуки.

— Более чем, — ухмыльнулся. — Ведь если у тебя получится, ты сразу об этом узнаешь. Раунд… два!

Глава 34

Подстрекаемый мною, разошелся Ангор не на шутку. Именно этого я и добивался. Самые абсурдные страхи, добытые из моего подсознания, обрушивались на меня один за другим. Они грозились, скорее, утомить меня, чем ввести в состояние ужаса, паники… или чего там еще добивалась эта тварь?

Особенно меня позабавила Полиночка, взявшаяся здесь из ниоткуда и признавшаяся, что тест показал две полоски.

— Ну надо же, — улыбнулся, положив руку ей на плечо и дружески по нему похлопав. — Еще служить не начала, а уже младший сержант!

Но Ангор не сдавался и с завидным упорством продолжал намешивать сборную солянку, от отчаяния отдавая на ее генерацию все свои силы. Да, это Древний. Да, его резервы маны до дна исчерпать сложно, но столь глобальные иллюзии — вещь энергозатратная. Это мне Царь по ходу дела подсказал, а значит, в этом и было слабое место Ангора. В его неистовом желании во что бы то ни стало убрать меня с пути и тем самым исполнить свою часть договора со Шлейфер.

Счастливчик я или не счастливчик, вот как сейчас… Удача не работает на наши чувства, а значит, и на восприятие мира в целом. Как раз с этим фактом повелитель ужасов сильно просчитался.

А теперь моя очередь.

Издал боевой клич, разбежался, оттолкнулся от зеленого ковра, замахнулся для удара…

— Гордеев-ев-ев!.. — раздался откуда-то с небес пронзительный голос Полиночки, эхом отдавшийся в ушах.

— Не прокатит! — процедил в лицо Ангора и треснул его по сморщенному лицу. Мы оба приземлились в траву и покатились по ней. Бурые перья взмыли в воздух. — Хватит твоих штучек уже! Оставь! Меня! В покое! — еще один удар.

— Гордеев-ев-ев!.. — вновь раздалось из ниоткуда и отовсюду. — Очнись, полудурок-дурок-дурок…

— Полина?.. — спросил я, озираясь по сторонам.

«До тебя, кажись, с той стороны достучаться пытаются. Это ж надо такой голосок бойкий и противный иметь, чтобы аж в иллюзию просочиться, а⁈»

«Моя девочка!» — не без гордости заявил Малал. И всхлипнул совсем не по-малалски.

А пока я отвлекся, Ангор подкопил силы и треснул мне в ответку. Да так, что я отлетел от него на добрые несколько метров, кубарем. Пробуксировав под конец руками и ногами.

— Гордеев-ев-ев!..

— С-с-сука… — приподнялся на локтях, выплюнув сгусток крови в траву.

Но опомниться не успел. Тварь прижала меня сверху, выдвинув меч перед собой. Пришлось схватиться за лезвие голыми руками, чтобы не дать Древнему возможность перерезать себе глотку. Острая боль в пальцах заставила поморщиться, ручейки свежей крови потекли по рукам.

— Это иллюзия-люзия-люзия… — раздался еще один знакомый голос извне. Нет, ушам своим поверить не могу… Чижик⁈ Он жив⁈ Значит, и остальные… — Он внутри иллюзии-люзии-люзии…

— Гордеев-ев-ев!.. Ты там с другими бабами-абами-абами?..

Да, блин, нашла время! Полный пансион с кошкодевочками, черт возьми!

«Где⁈»

…лучшее времяпрепровождение!

— А-а-а-агр! — поднапрягся, отодвигая меч дальше от шеи и с рывком перевернул тварь на спину, теперь уже сам навалившись сверху и вдавливая лезвие в темную кожу.

В висках застучало, заглушая все прочие звуки. Мышцы ныли от чрезмерной нагрузки, и Ангор чувствовал мою слабость. В то же время я знал, что ныне он тоже не правит парадом. Что ж, мне хотя бы удалось уровнять наши шансы. Но надолго ли?..

— Сдох-ни! — проскрежетал дед, и одновременно с его лязгом безмятежные зеленые луга начали заполняться его личной армией страхолюдин.

Появляясь буквально из воздуха в окружении черной дымки, нас постепенно оцепляли… знакомые всё лица! Все здесь! Никита, Стас, Гена Турбо… Хотя нет, не так. Павел Платонович, Полиночка, Роман, «живой уголок» в полном составе. Студенты, с которыми я частенько пересекался в столовой, даже не зная их имен. Ксения, Ульяна, мой личный фотограф Жорик, Артемка Северский… Маргарита Артуровна, Виктория и Ворон со своей девчонкой тоже были здесь. Потемневшие, с горящими глазищами, они двигались ломано, несуразно выворачивая конечности. Зато все, как один, испепеляли меня ненавидящим взором.

Да, в свое время я каждому из них успел как-то подгадить, но не настолько же, чтобы меня жаждали растерзать на куски. Похоже, это был последний рывок Ангора, чтобы окончательно сбить с меня спесь и заставить усомниться в себе. Но как бы, твою мать, не так!

Тварь подо мной испарилась вместе с мечом, которым я столь усердно пытался перерезать ей глотку. Однако снова материализовалась в нескольких метрах над моей головой. Взмахнула оружием, и вся ватага иллюзий решительно двинулась на меня, раскрыв пасти и забрызгивая землю под ногами черной неопознанной субстанцией.

К счастью, я прошел не один зомби-апокалипсис на своем восьмилетнем ПК. И знаю, что хуже оравы зомби может быть только просадка ФПС в МОБЕ.

«Ты на каком языке сейчас думаешь вообще⁈»

Пропустил его вопрос мимо, врываясь в нестройные ряды знакомых и раскидывая иллюзии в стороны. Кулаками, ногами, локтями. Короче говоря, на одном только характере. Да, часто мазал, махая кулаками по воздуху, когда ко мне приходило осознание низкого уровня удачи. Зато стоило мне втянуться и напрочь забыть про средний палец на кубике, дело пошло на лад. Брызги черной вязкой жижи, по виду и консистенции напоминающей смолу, заливали луга, лицо и одежду, но у меня будто бы открылось второе дыхание. Прилив адреналина… называйте, как хотите. Устал я от этой херни, и помирать внутри чьей-то мерзкой иллюзии не собирался. С удачей или без нее.

Опьяненный боем, совершенно потерял счет времени. Мне казалось, что существа возрождаются раз за разом, множатся. Что конца и края им не будет.

Но в какой-то момент замер, присел на землю и осмотрелся.

Горы трупов. Черная субстанция поменяла цвет и структуру, теперь больше напоминая запекшуюся на солнце кровь. И я, сидящий в центре всего этого кошмара. Что-то знакомое. Что-то очень и очень знакомое… Однако воссоздать визуальную картинку — не значит погрузить меня в пучину ужаса.

Ты ведь не одну сотню лет прожил, Ангор, но Древнего, тупее тебя, я еще не встречал. А всё потому, что ты слишком плохо знаешь людей.

— Это всё⁈ — задрав голову, крикнул ему, всё еще зависшему в воздухе и буравящего меня взглядом. — Теперь-то уберешься отсюда нахрен⁈

И тут началось что-то странное. И вряд ли это было задумкой повелителя ужасов, поскольку он сам принялся с удивлением озираться по сторонам.

Непроглядный черный дым заполнял пространство безмятежных полей. Становясь всё гуще и гуще, сначала он скрыл от меня горы, затем Ангора, а через некоторое время я и рук собственных разглядеть уже не мог. Пространство внутри иллюзии содрогнулось, земля под ногами затряслась. Вероятно, некто добрался до твари в реальности. Но кто?..

— А-а-а-а!!! — разразился душераздирающий вопль, и я далеко не сразу понял, что принадлежал он самому Ангору.

Крики древней твари пробирали до самых костей, будто повелителя ужасов в настоящий момент препарируют наживую. Или макают башкой в расплавленное железо. Нечеловеческий вой оглушил меня, и только тогда я осознал, кто мог доставить Ангору столь сильные неудобства.

Стервятник… Вернее, Яков. Игорь не уследил за ним, и паренек отправился в гвардейский корпус наводить свои порядки.

Да-а-а… звуки поглощения души мало с чем спутаешь, потому что более невыносимых для ушей звуков не существует ни в одном из миров. Могу, конечно, ошибаться, ведь не такой уж я заядлый путешественник, но всё же…

— А-а-а-а!!! — надрывалась тварь, из последних сил отстаивая право на душу.

Ах да, мне тоже внезапно прилетело. Нечто схватило меня за ногу, резко дернуло назад и потащило в сторону. Из-за плотного чернильного тумана ничего разглядеть не получалось. Ни того, кто меня тащил, ни место, в которое мы направлялись.

И вот это было реально жутко! Яков мог бы составить весомую конкуренцию тому, кто одним своим существованием олицетворял ужас. Может, ему на две ставки отрабатывать стоило?

«Держи-и-ись, малец!»

Да меня тут уже держат! Спасибо, блин, за поддержку!

Моргнул лишь на долю секунды, а когда распахнул глаза, очутился совершенно в ином месте. Оторвал потяжелевшую голову от пола, быстро осмотрелся… Один из коридоров центрального гвардейского корпуса. Никакого черногодыма и в помине нет, хотя вопли Ангора слышны были даже отсюда, и доносились с этажей выше.

И почему так сильно печёт лицо?..

— Гордеев! — присела на мои ноги обеспокоенная Полиночка, зажав их своими бедрами. — Ты вернулся! Ох, как же я рада, что мне не придется судиться за твое имущество! — повисла она на моей шее, стискивая в объятьях. — Ненавижу бумажную волокиту!

Роман, Ксения, Ульяна, Дамьен… Константин! И да, весьма потрепанные происшествием в телебашне, но вполне себе живые Чижик, Пеликан, Рябчик и Сапсан. Все собрались вокруг меня, внимательно разглядывая. Тем временем душа Ангора продолжала орать, как резанная.

Лишь тогда, когда ужасающие вопли стихли, я сделал над собой усилие подняться, мягко отталкивая Полиночку. Тело ослабело настолько, будто бы я не одни сутки в иллюзии провел, сражаясь не на жизнь, а на смерть. Мои догадки развеял Константин.

— Вы были несколько часов без сознания, господин. Но, к счастью, всё уже закончилось.

— К счастью… — хрипло усмехнулся я. — Ага, конечно…

— Как вы себя чувствуете? Ее Императорское Высочество пыталась привести вас в чувства чрезмерными физическими усилиями, но…

— А-а-а, так вот, почему морда так горит… Спасибо, Полиночка…

— Обращайся! — мило улыбнулась девушка, отсалютовав двумя пальцами.

Уже и не помню, что отвечал на последующие вопросы от остальных ребят. Башка натурально трещала по швам, ноги подкашивались. И лишь когда крики Ангора стихли, я решился подняться наверх, дабы своими глазами увидеть то, что вышло из безумной затеи Якова. Высосать душу Древнего… Насколько сильно это изменит мальчишку? Любопытство в смеси с беспокойством взяли надо мной верх.

Всё стало ясно еще тогда, когда мы всей гурьбой поднялись на четвертый этаж. Звуки детского плача раздавались из глубины коридора, и я еще более решительно отправился на поиск их источника. Вошел в кабинет, дверь которого была приоткрыла…

Жесть… Иначе и назвать это было нельзя.

Весь кабинет от пола до потолка был измазан чем-то похожим на сажу. Последним, что осталось от поглощенной души. Мебель, окна… ни одного просвета. Лишь одно яркое пятно виднелось среди беспорядка, учиненного Яковом. Прямо перед эпицентром, где, предположительно, сжигался Ангор, среди детских тряпок, которые мы вместе с мальчишкой выбирали в торговом центре накануне… лежал орущий младенец.

Я подошел ближе.

Пожиратель душ сейчас казался размером с буханку хлеба. Совсем еще новорожденный, с румяными щеками, сучил маленькими кулачками в воздухе и плакал так, как плачет самый обыкновенный младенец.

— А-а-а… ребенок-то здесь откуда? — задал любопытный Чижик вопрос.

— Это Стервятник, — незамедлительно ответил ему.

— Чё, бл?..

— Поглощенная им душа Древнего оказалась настолько мощной, что моментально откатила его до состояния новорожденного, — пояснил Константин, привычно поправляя сползшие на нос очки.

— Охренеть… — прошептал Рябчик.

Пеликан присвистнул, а Полиночка, словно опомнившись, бросилась к младенцу, взяла его на руки вместе со свертком одежды и полными надежды щенячьими глазками уставилась на меня.

— Давай оставим его себе, Гордеев! Я буду о нем забо-о-отиться…

Провел рукой по лицу сверху вниз.

Именно этого я и боялся… И именно это отчаянно пытался предотвратить!

— Где отец и Леонид Львович? — обернулся к своему ассистенту, на что тот четко отрапортовал:

— Занимаются поиском сбежавших революционеров, господин. Еще некоторое время их придется отлавливать, так что в городе всё еще неспокойно. Но уверен, что с помощью охотников они справятся быстро.

— А цериши? Где стая?

— Отвел их обратно к логову на Вязовую улицу, господин. Но ведь теперь, если я не сомневаюсь, вернуть их домой не составит для вас особого труда.

Мужчина кивнул куда-то в эпицентр, в самую высокую горку сажи. И, проследив за его взглядом, я понял, на что у него был расчет.

Даже густой слой остатков души не смог скрыть под собой блестящие золотые украшения. Артефакты. Фиструм. Обе его части. В совокупности с серьгами теперь я мог открывать любые порталы по своему усмотрению и отправлять недобитки в родные миры. Сколько бы времени это не заняло, придется за это взяться. Никому иному я бы фиструм не доверил. Кроме…

«Ну, дело сделано, малец! — впервые с момента пробуждения подал голос Царь. — Альфа-самка устранена, угроза твоим людишкам тоже… Полагаю, мы наконец-то можем взяться за соблюдение всех условий договора! На сей раз с твоей стороны… м-м-м?»

Сердце пропустило удар.

«Настало время наконец-то снять завесу тайны, ты так не думаешь⁈ Итак, слушай внимательно, малец. Я хочу…»

Он говорил и говорил. И лишь тогда, когда целиком озвучил свою просьбу и довольно усмехнулся, я встал как вкопанный, глядя в невидимую точку перед собой.

— Чего?.. — выдавил вслух, а тварь внутри меня громко расхохоталась.

Эпилог

Поезд № 777 направлением Москва-Александроводск…

Три месяца спустя…

«Проснись и пой, малец! — раздался в голове зычный голос Царя, моментально выудивший меня из дремоты и заставивший резко распахнуть глаза. — Эта тучная баба сказала, что через час будем на месте! И как она только по тамбуру ходит с такими… полушариями⁈ Аха-ха, вставай-вставай, спящая красавица! Ты только глянь, что за окном творится!»

Оторвав голову от подушки и присев на край нижней полки в купе, бросил взгляд на пробегавший за окнами пейзаж. Занимался рассвет. Крупные снежные шапки серебрились на лапах могучих хвойных деревьев. Впрочем, по прогнозу погоды обещали снегопад. Его не было. К счастью.

Как ни странно, сна тоже не было ни в одном глазу, пусть я полночи не спал и тупо пялился в окно. В каком-то… предвкушении, что ли? Никогда прежде настолько далеко не выбирался из Москвы. По крайней мере, в этом мире. А кто-то очень даже не был этому рад…

Перевел взгляд на толстое обручальное кольцо, обвивавшее средний палец, и вздохнул.

Да, всего за несколько месяцев мне удалось найти свое место в этом мире, но это еще далеко не конец. Одно дело — завести семью, другое — наконец-то найти в себе силы и разобраться в тонкостях ведения бизнеса, с которым так успешно справлялся для меня Константин.

Казалось бы, тех денег, которые еще до меня отложил мой предшественник, хватит и на эту жизнь, и на следующую, но ничто не мешало мне стремиться к идеалу. Более того — если я планировал принять предложения Каримовых и Левиных, объединив наши семьи, несколькими миллионами в закромах не обойдешься. Да и пример наследникам подать следовало. Короче говоря, мне было, над чем поработать в ближайшее время, несмотря на учебу в МАБМ. Новый ректор пусть и смягчил учебную программу, да и скрывать способности мне больше не требовалось, но всё же грызть гранит магической науки — та еще задачка.

Вот у Романа уже всё схвачено. Подсуетился, когда я вернул ему Мими по его же просьбе.

Как и предполагал Царь, долго Королева Мимиков и Малал после смены главного носителя не протянули. Их души спустя месяца полтора бесследно потерялись в пространстве и времени, зато Мими, в отличие от повелителя хаоса и разрушения, успела навести кипиш. И всё благодаря Градовскому.

С помощью эмпатии и поддержки Древней Роману удалось взять себя в руки и открыто заявить отцу о своем желании активно включиться в ведение семейного бизнеса. Долго и упорно доказывая отцу свою точку зрения, тот наконец сдался. Выделил младшему сыну «Счастливчика» под временное управление. Насколько я знаю, прибыль заведения возросла чуть ли не в три раза, так что… какой-то прок от этих тварей всё-таки был.

Правда, когда душа Мими бесследно испарилась, Роман ушел в такой лютый запой, что откачивали мы его чуть ли не всей компанией. Как ни странно, нам это удалось.

Якомару я сразу же вернул своему «законному» носителю, но изредка улыбка всё же появлялась на лице Константина. Или же мне так только казалось? Он до сих пор доблестно исполнял возложенные на него обязанности. Особенно когда оттаскивал от меня пьяного в стельку Ромку на свадьбе, молившего нагрянуть в стриптиз-клуб прямо посреди торжества. Затем оттаскивал от него разъяренную таким предложением Полиночку. Хотя… свадьба без драки — не свадьба вовсе.

Если уж говорить о моей теперь уже жене, то она… разок даже сварила мне борщ. Сама. Выпроводив всех кухарок с кухни и заняв ее на добрых несколько часов. И я честно съел целую тарелку. Он был ужасно пересолен, а вареное мясо странным образом подгорело. Но Полиночка старалась, и я справедливо оценил ее стряпню на десять из десяти. Иначе от обиды она прописала бы мне в жбан половником. В общем, с такой женщиной никогда не будет скучно, и о ее выборе я не жалел.

Однако рано или поздно ей придется обуздать свою ревность, ведь для Ксении и Ульяны в моем сердце тоже нашлось место.

Ксения, кстати, быстро нашла общий язык со своенравной Генной. А зная о том, как Древние подсобили нам в конфликте против «Огней Революции», девушка не стала в роду белой вороной, как предполагала. И это… это хорошо.

Ульяна больше не пыталась тащить своих несносных родственников со дна. И вообще, после участия в последних событиях, ее самооценка резко взлетела вверх. Скромность и кротость отошли на второй план перед желанием поступить на службу Императору. Ныне Леониду Львовичу.

Да и вернувшиеся из вынужденного путешествия Разумовские еще долго ставили палки в колеса бывшего цесаревича. Вернее, его желанию собрать парламент из членов высокопоставленных при дворе родов. Идея Шлейфер и ее одержимость справедливостью, ради которой женщина пожертвовала жизнью и репутацией рода, вдохновила Леонида хотя бы частично прислушаться к ней. Да, окончательное слово всё еще было бы за Императором, но парламент позволил бы ему рассматривать ситуации с нескольких сторон и принимать более взвешенные решения. Состав его до сих пор активно обсуждался, но я уже знал, что мой отец займет в нем одно из мест. Что-то там с дипломатией связанное…

Ах да, дипломатия. Пожалуй, самое время вспомнить о Дамьене Жируа, четверть жизни прожившего в шкуре самозванца. Решившись поднабраться смелости и самостоятельности в отрыве от Мими, он выказал желание вступить в клуб охотников, и теперь приходится ходить с ним в каждый патруль. Так и норовит забраться на дерево при малейшем приближении тварей. Но желание стать лучше — это уже половина победы. Правда, снимать его с дерева всё равно приходится мне…

Не забудем и про «живой уголок», оставшийся без всяких господ. Им поступали предложения о службе, однако сначала они их упрямо игнорировали, а после открыли что-то вроде наемничьей конторы, в которой работают сами на себя. В прежнем составе, не считая, разумеется, Стервятника.

Яков, будучи крохотным младенцем, заказы принимать смог бы вряд ли. Зато за его воспитание взялись. Никто не смог бы предположить такого исхода, но… Каменецкие. Главный охотничий род увидел в пареньке такой потенциал, что едва не оторвал носителя Гадеса с руками и ногами. Надеюсь, в этой жизни Стервятник станет достойным человеком. Может быть. Когда-нибудь.

«Ну что? Всех вспомнил⁈ Жизнь перед глазами проносится⁈ Во имя всего не святого, ты как будто на убой отправляешься, в самом деле…»

Нет, просто подвожу итоги.

«Итоги он подводит… Смотри, не профукай станцию, малец! Нам до Александрозаводска не надо!»

Да помню, я помню. И нечего так орать.

«Я просто предвкушаю!»

Будь добр, предвкушай потише. Башка с самого утра от тебя болит…

Тем не менее, я улыбался. Долго же мы к этому шли. К информации о том, где именно находится это место. Пришлось поднять не только архивы их рода, но и моего, поскольку слишком уж тесно они были связаны. Не просто же так моя бабка получила в наследство Древнего. А до нее — ее отец. Пришлось оббегать чуть ли не всю Москву, по крупицам собирая информацию, и наконец… Да, пожалуй, сейчас я наконец-то могу выполнить свою часть договора. И это вовсе не моя душа. Повезло.

Минут за десять до объявления остановки перекинул через плечо дорожную сумку и вышел в тамбур. Помимо меня, на этой станции выходило еще несколько человек. Не так много.

Как только вышел на перрон, морозный воздух ударил в лицо наотмашь. Заколол щеки и губы маленькими иголочками. Защипало в носу.

«Давай же! Ну давай же, не стой столбом! Ты знаешь, где это!»

Какой, блин, нетерпеливый ты стал! Думаешь, мы туда быстро доберемся, если дороги так замело? Тут тебе не джунгли. И не Москва.

«Ой всё! Да тьфу на тебя, неблагодарный…»

— Эх…

Давай сначала в гостинице остановимся. Оставим вещи, выпьем чего-нибудь горяченького и за дело. И не называй меня неблагодарным с учетом того, каких нам с Константином трудов стоило найти это место.

«Ладно. Так уж и быть. Ты прощен. Но ненадолго!»

Отыскать гостиницу «Оленеж», в которой для меня был забронирован номер, не оказалось сложным. Я просто доехал до нее на такси. А вот со следующим пунктом назначения могли возникнуть сложности, если бы я заранее не добыл пропуск на территорию. Не с первого раза до главы рода Северских удалось донести свою мысль, так что тесное знакомство и родство с Императором уже приносило свои плоды.

Выпил чашечку чая на северных ягодах и, не разбирая сумку, двинулся в путь. Постоянно подгоняемый Царем, черти его дери с этой нетерпеливостью.

Еще около часа пути по бездорожью с нанятым проводником… Как же хорошо они его запрятали! Целый квест!

«Мы уже близко! Я чувствую! Чувствую!»

Ага, а еще ты услышал от навигатора, что через двести метров мы достигнем конечной точки маршрута.

«Ну ты и душнила, малец… И как я тебя только терплю⁈»

Как я тебя терплю всё это время⁈ Даже представить себе не можешь.

Выйдя из внедорожника, попросил водителя подождать меня около получаса. Разумеется, с дополнительной оплатой за ожидание. И потопал на территорию кладбища, предварительно предъявив сторожу пропуск. Где-то там, судя по описанию Северских, должен был находиться родовой склеп, который, по их же словам «я сразу запримечу».

Заприметил, это верно. Но минут через десять, когда ноги уже окоченели от холода, а воздух со свистом вырывался из легких. Зато внутри склепа было теплее. Но так… мрачно.

«Конечно! Это же склеп, полудурок! Тут хоронят мертвецов!»

Шумно выдохнул.

Ладно, не время сейчас для очередной перепалки. Да и не место. Мертвецы тоже достойны уважения, нечего им на души капать мысленной бранью…

Спустившись в каменную усыпальницу с электрическими бра в виде свечей, прошел вглубь, в полумрак, скользя взглядом по именам на табличках.

— Не то, не то, не то… — бормотал под нос онемевшими от холода губами. — Ага! Это ведь она?

Над расположенным в нише гробом цвета венге висел портрет женщины лет сорока с густыми белоснежными локонами. Надпись на табличке под ним гласила: «Анна Северская. 1270–1337».

«Да! Это она…» — промурлыкал Царь и замолк.

Так мы и стояли в тишине. Где-то в отдалении раздавался звук падающих на камень капель.

Кап-кап-кап.

— Что ж… Анна, значит? — озадаченно потер я затылок. — Ну, все мы рано или поздно возвращаемся к истокам…

«Что за дебильная речь⁈ Или ты дебил⁈ Она никогда не любила пустословия…»

Я смолк. Нахмурился.

«Ладно, извини! Я просто немного… немного…»

Нервничаешь?

«Нервничаю! Именно. Так что… давай ты просто выполнишь то, что обещано. Она поймет. Она всё непременно поймет!»

Пожав плечами, вынул из-за пазухи продолговатую и плоскую черную коробочку. Открыл ее. На бархатной бордовой подкладке лежал тропический цветок с сочными лепестками цвета фуксии.

«Жаль, что фиструм ты отдал на хранение Северским…»

Они его создали. Значит, они и будут нести за него ответственность. Это мы уже обсуждали. И больше никаких Прорывов. Вряд ли труп сбережет столь опасную штуку.

Аккуратно достав цветок двумя пальцами за стебелёк, положил его в небольшую пустую нишу над гробом, где в прежние времена оставляли всякую ерунду, которая могла бы пригодиться усопшему в загробной жизни. Традиции ушли. Ниша осталась.

«А теперь давай. Только с чувством! Как договаривались».

Может, сам ей это скажешь?

«Нет…» — отошел смущенный Мудрец, Равный Небу на второй план.

На несколько секунд прикрыл глаза, собираясь с мыслями.

Первый носитель. Насколько же много она значила для Царя… Даже сейчас. Ну да, усмирить такого вредного и несносного примата, как он, смогла бы только по-настоящему мудрая женщина. И со стальными нервами.

Наконец открыв глаза и взглянув на портрет перед собой, произнес:

— Спасибо. Спасибо за то, что спасла мне жизнь.

Наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/280152

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Эпилог