Сиротка для лорда
Глава 1
У нее была внешность сахарной леди. Именно так моя мама называла девушек подобных леди Валери. Хотя и говорила она, исключительно исходя из обиды и зависти.
У Валери была очень бледная кожа, которой не касались лучи солнца, карие глаза с оттенком меда, светлые волосы и грудь, которая непристойно выпирала из-под корсета.
Блондинка застыла напротив зеркала и кокетливо поправляла шляпку. Она не видела ни сколов, ни грязи, только собственное отражение.
Полной же противоположностью стала девочка. Которая отчаянно цеплялась за подол дорогого платья.
— Фу, Софи, не трогай, фу, — скривилась блондинка, словно перед ней стоял не ребенок, а меленькая собачка. – Ты же испачкаешь, а это бархат! Знаешь, во сколько обойдется чистка этого платья? Дороже, чем твое месячное содержание.
От последних слов мне стало не по себе, я посмотрела на девочку в старом штопаном платье, которая пугливо опускала голову.
— Мне страшно, Валери, — сказала малышка, ее зеленые глаза сверкнули от слез. У меня сжалось сердце от этой картины.
— Не ной, пожалуйста, — леди Валери все же вырвала свою юбку из рук малышки. — Ты здесь останешься не так долго, чтобы устраивать истерики. Ты же знаешь, что я терпеть не могу истерики.
Блондинка наморщила свой маленький носик. Девочка хлюпнула носом, но быстро успокоилась, должно быть, она привыкла к такому отношению.
— Леди Валери, при всем моем уважении, ребенку может быть некомфортно здесь…
— Я не спрашивала вашего совета, — сахарная леди вдруг растаяла, и предстал другой образ таких дамочек. Склочные, наглые и надменные. Я видела таких, и не раз. – Чек, выписанный мной, достаточно большой, чтобы вы не открывали рта, когда не спрашивают. Или я ошиблась с выбором приюта, и мне стоит поискать еще?
Она вздернула аккуратно очерченную бровь, я скрипнула зубами. Сумма на чеке была приличной.
Послать бы эту дамочку куда подальше, но приют отчаянно нуждался в деньгах. Вспомнила глаза любимых детишек, как давно я не могла позволить для них даже новой одежды?
Слишком долго! Эта сумма была нам жизненно необходима!
Да и девочка, Софи… Огромные глаза смотрели на меня со страхом. Домашнему ребенку будет сложно прижиться среди приютских детей.
А ведь есть приюты, где воспитатели совсем не смотрят за воспитанниками. И что ждет эту очаровательную девочку там?
Суммы на чеке хватило бы, чтобы нанять хорошую няню. Но леди Валери отчего-то приняла решение оставить ребенка здесь на несколько дней.
Кем ей приходилась эта девочка? Я не имела права спросить. Но хорошо видела, что ребенок к ней привязан.
А что, если она решила ее бросить? Так тоже делают. Приводят на время, а после не возвращаются. Например, именно так и поступили с Филиппом…
Я стиснула зубы.
— Да, конечно, — сказала я, опустив голову.
Леди Валери улыбнулась и снова повернулась к зеркалу. Девочка посмотрела на нее с мольбой, но блондинка поправила шляпку и недовольно выдернула край юбки, который маленькая девочка снова пыталась сжать.
— Софи, не хнычь и не жалуйся. Я приеду скоро, — бросила блондинка.
— Когда? – тихо спросила девочка.
— Скоро, сказала же, — со злостью ответила Валери.
— А вдруг здесь будет так же…
— Ну хватит! — рявкнула она, даже не дав ребенку договорить. – Помнишь, что я тебе говорила?
Девочка кивнула.
— Повтори, — потребовала она.
— В жизни выживают только те, кто готов укусить первым…
От слов, сказанным детским голосом, я вся внутренне сжалась. Эта сцена была невыносимой для меня, и я сделала шаг к девочке.
Это прощание слишком травматично для маленького ребёнка.
— Леди Валери, сейчас обед, и я хотела бы отвести Софи к другим детям.
Блондинка улыбнулась и кивнула.
— Кусай первой, — сказала она девочке, маленькую ладошку которой я взяла. От такого простого жеста малышка дернулась.
Ее били?
После этих слов она не стала прощаться, не сказала, что любит или будет скучать. Просто развернулась и направилась к выходу.
— Валери, я буду скучать! — прокричала Софи, она дернулась, но я не отпустила детской ладошки. Хотя внутри все собиралось в комок.
Сколько я таких видела, но каждый раз было больно словно в первый…
Валери застыла. Всего на миг мне показалось, что она обернется, заберет девочку и обнимет ее. Но это был лишь миг, после которого она дернула ручку и вышла на улицу.
Глава 2
Ночь выдалась беспокойной. Софи кричала, ей снились кошмары, и мне пришлось забрать ее спать в свою комнату.
— Что тебе снится? – спросила я ее.
Софи ничего не ела после ухода Валери, я пыталась поговорить с ней об этом, но на мои вопросы девочка не отвечала. Она словно разучилась говорить.
В этот раз она также не ответила, только закрыла глаза, словно спит. Хотя я видела, как дергаются ресницы на детском беспокойном лице.
Я достала книжку, которую купила специально для воспитанников, и начала читать. Пусть девочка и делала вид, что спит, но я знала, что она не заснет без хорошей сказки.
— Жил был зайчик, — начала я…
Софи заснула на середине сказки, я достала перо и подписала фрагмент. Вся книга уже была исписана моими каракулями. Я купила эту книгу очень давно, на свои первые заработанные деньги.
В ней были имена всех воспитанников, кто-то из них вырос, кто-то нашел семью, кто-то еще находился здесь. Но каждого из них я помнила и хранила в своем сердце, а также в этой маленькой книге.
Бон-Бон часто ругалась на меня, что слишком привязываюсь к каждому воспитаннику.
Впрочем, Бонни ругалась часто. Даже сегодня утром, когда узнала, что я в ее отсутствие взяла новую воспитанницу.
Вручая мне охапку писем со счетами, она воскликнула:
— Да ты с ума сошла, Лина!
— Она оставила хороший чек! – попыталась я оправдаться.
Открыла одно из писем и вздохнула. Снова неизвестный. И снова одно и то же.
Я сожгу это место дотла!
Вот что значилось в письме. За год мы уже привыкли, что неизвестный присылает записки с угрозами, и не обращали внимания.
— Его хватит на неделю, а дальше что? – спросила Бонни, пока рвала и письмо и выкидывала в мусорку. Неизвестный Бон-Бон интересовал куда меньше, чем новая воспитанница.
— Леди обещала забрать девочку…
— Они все обещают! – ворчала Бонни.
Я вздохнула, понимая, как Бонни права. Но увы. Ничего не могла поделать. Сегодня утром я убедилась, что поступила правильно.
Ведь Софи была такой отстранённой и запуганной. В другом месте она могла просто не выжить! Я по себе знала, какими жестокими бывают воспитатели в приютах.
От воспоминаний потёрла запястья, на которых остались следы от верёвок. В свое время приют северной долины был весьма жесток. Но все это осталось в прошлом!
— Бонни, зато я купила для детей мясо, — улыбнулась я. Бонни округлила большие карие глаза.
— Да ты с ума сошла, Лина! — повторила она второй раз.
— Детям нужно есть мясо, хоть иногда, — сказала я и поспешила в холл, нужно было встретить господина и госпожу Нерки.
— Все надеешься найти ему родителей? Лина, Лина… — причитала Бон-Бон мне вслед. Колокольчик звякнул, и я натянула на лицо улыбку. Пара вошла в холл, и я всей душой взмолилась светлым духам, чтобы сегодня все получилось
Глава 3
Госпожа и господин Нерки вошли в кабинет. Филипп послушно сидел на стуле, когда я кинула на него предупреждающий взгляд.
После всех разговоров мне хотелось верить, что он все понял.
Филипп кивнул и встал со стула.
— Госпожа, господин, — поклонился, — рад знакомству.
Он улыбнулся.
— Какой милый ребенок, Джон, ты посмотри! Как котенок бездомный!
От сравнения я слегка вспыхнула внутри, но приказала не подавать вида. НЕ нужно, Лина! Успокойся! Ему там будет лучше.
Нерки владели магазином. Они могли подарить Филу безбедную жизнь!
— Это поистине благородное дело, дорогая, а представь, что скажут соседи. Поистине будет чудесно превратить приютского оборвыша в джентльмена! – сказал господин Нерки.
Оборвыша! Внутри я вспыхнула, снова напоминая, что они богаты. Они дадут ему все, одежду, образование, нормальную жизнь.
Кинула еще один предупреждающий взгляд на Фила. Он выглядел безмятежно, словно и не заметил слов госпожи и господина Нерки. Фил протянул ладонь для знакомства, и Джон принял ее.
«Неужели в этот раз получится?» — понадеялась я.
Но стоило господину пожать детскую ладошку, как он скривился и отдернулся ее.
— Что это такое?! – заверещал он, пытаясь оттряхнуть руку.
— Джон, что происходит?! — кинулась к нему Марго, но стоило встать, как она потянула за собой стул, прилипший к юбке.
— Ой, извините, наверное, это я испачкался об Руфуса, он любит лазить по мусору… А вот и Руфус! — радостно закричал Филипп, в кабинет забежала крыса.
Марго закричала, она попыталась залезть на стол, но стул потянул ее вниз. Тем временем Руфус подбежал к верещащему господину Нерки, и тот с криками также полез на стол.
В маленькой комнате начался настоящий балаган. Марго, которая топала ногами и пыталась отодрать стул от задницы. И кричащий господин Нерки, который орал, ползая по столу от бегающей крысы.
— Уберите его, уберите! Помогите мне, помогите! – Марго чуть не заехала мне стулом за попытками его отодрать.
Филипп же смеялся. Звонко и весело. Всего пара минут знакомства, и моя надежда снова обратилась в пепел.
— Филипп! — рявкнула я. — А ну!..
Мальчик поймал мой недовольный взгляд и перестал смеяться, протянул руку, и добродушный старый крыс тут же подбежал к любимому хозяину.
— Уберите это чудовище, уберите! – заверещала Марго.
— Успокоитесь, это всего лишь маленькая крыса, фамильяр мальчика… — попыталась я.
— Нет, не крысу, уберите эту мелкую дрянь, вы не видите, это же не мальчик, а негодяй! Будущий преступник…
Договорить я не дала резко, дернула стул, отрывая часть юбки от задницы.
— Вы не имеете никакого морального права так говорить о ребенке! – разозлилась я.
— Это не ребенок! – взревел и господин Нерки. — Это…
— Еще одно оскорбление, и я точно не сдержусь, — резко сказала я.
Господа Нерки замерли, оценив то, как у меня вспыхнули глаза. Дар огня. Передался мне от отца, которого я никогда в жизни не видела.
Моя мать была куртизанкой. И умерла, так и не сказав, кто из мужчин мог быть моим отцом. Мой дар был единственным приданым. Но это было большое наследство, ведь он не раз спасал мне жизнь.
— Вы не способны воспитать джентльмена, уважаемые господин и госпожа Нерки. Потому что благородные люди никогда не позволят себе так выражаться при детях.
Нерки молчали, они только кривились, недовольные моими словами.
— Филипп, иди в свою комнату, — строго сказала я.
Мальчик кивнул и тут же последовал приказу. Бонни говорила, что слушается Фил только меня.
— Пожалуй, мы тоже пойдем, — сказала Марго, вздернув подбородок.
– И никогда ноги нашей здесь не будет, — добавил ее муж.
Глава 4
Фила принесли в наш приют, когда я была в нем еще воспитанницей, хоть уже и приближалась к возрасту, когда меня было возможно назвать юной девушкой.
Маленький комочек принесла девушка в дорогой одежде, она говорила, что очень любит своего сына и обязательно за ним вернется.
Настоятельницы не хотели брать кричащего и совсем крошечного ребенка, но, должно быть, чек сыграл свою роль.
Своего имени или фамилии леди не назвала. Если она, конечно, была леди, могла быть, например, содержанкой. Сколько здесь было таких историй?
Но к этой приют оказался не готов. Ребенок был слишком маленьким, он кричал и, еще хуже, собирал вокруг себя разную живность.
От тараканов до крыс!
У мальчика оказался сильный дар. Настолько сильный, что проснулся в младенчестве. Настоятельницы тысячи раз пожалели, что взялись за него, и, не зная, что делать, решили эту проблему переложить на того, у кого было время.
Этим человеком оказалась я. Сначала я не знала, что мне делать с ребенком. Нелепо кормила из бутылки, пыталась менять вонючую простынь, но никак не могла его запеленать. У меня все валилось из рук…
А крысы, тараканы и разная живность храбрости не придавали. Но я привыкла. Привыкла и к пеленкам, и к зверькам, и, самое главное, к Филу.
И он привык. Перестал кричать, улыбался, стоило меня увидеть. Я читала ему сказки, кормила его маленьких друзей и баюкала малыша.
Настоятельницы всегда говорили, что нельзя привыкать к детям. С каждым нужно общаться без эмоций и лишних привязанностей.
А я привыкла к нему. Но самое худшее, что он привык ко мне.
Фил вырос красавцем, добрым мальчиком, озорным. Но очень умным. Я была уверена, что смогу найти ему родителей, вот только пары сбегали одна за другой. Именно в присутствии потенциальных родителей мальчик вел себя крайне некрасиво.
Каждый раз он извинялся и обещал, что не будет больше. Но история повторялась снова и снова. Как и сегодня, с госпожой и господином Нерки.
Я шла, полная намерений наказать ребенка! Как именно? Отчитаю его, конечно!
С тех пор как заняла место старшей настоятельницы, я запрещала бить детей. Как можно поднять руку на ребёнка?
Да и зачем? Они ведь умные, с ними всегда можно договориться, просто нужно найти подход… Но на пути меня неожиданно встретила Бонни.
— Не сейчас, Бон-Бон, я должна отчитать этого проказника, представляешь…
— Лина, это конец, — сказала она. И тут я увидела, в каком Бонни состоянии. Замерла напуганно.
— Что-то случилось с детьми?..
— Нет, Лина, с нами, — сказала она, протягивая мне бумагу. — Наш приют, его выкупили и… закрывают.
Сказала она самую страшную новость, которую мне только доводилось слышать.
Глава 5
— Вы уезжаете навсегда? – тихо пропищала Пинки, я погладила ее по голове.
— Конечно же нет, я очень быстро приеду! – бодро сказала я, стараясь не показывать своей грусти. Детям не нужно ее видеть.
— А почему вы берете новенькую и Фила, вы любите их больше, да? – спросил Бэн, нахмурился и обиженно скрестил руки на груди.
— Ну что ты говоришь такое, — присела я на корточки, поправила кучерявые волосы. – Я люблю вас всех одинаково. Просто Софи очень грустно, она скучает по родным. Вы ведь знаете, как это тяжело, привыкнуть к новому месту. А Фил едет, потому что он единственный, с кем Софи разговаривает.
Я ответила честно, чувствуя, как буду скучать по остальным воспитанникам. Кэб подъехал к приюту, и любимые воспитанники набросились на меня огромной гурьбой.
— Пожалуйста, Лина, возвращайтесь!
— Пожалуйста!
— Пожалуйста.
Каждого погладила по голове и поцеловала в макушку.
— Я вернусь, обещаю, совсем скоро вернусь! Как же я без вас буду?
— Разбаловала ты их, — пробурчала Бон-Бон и, подхватив мой чемодан, понесла в кэб. – И новенькую слишком балуешь.
Да, я не смогла оставить Софи. Она по-прежнему ни с кем не разговаривала, кричала всю ночь и плохо ела. Ей нужно было внимание. А Бон-Бон и Клара, вторая настоятельница, не смогли бы его ей уделить.
Бонни, конечно, заменит меня, но она боится привязываться к детям. Не станет она сидеть с Софи. Радовало только то, что она хотя бы разговаривала с Филом.
Как-то этот озорник смог расположить к себе нелюдимую пугливую девочку.
— Нельзя привязываться к детям, — пробурчала Бонни.
— Уже поздно мне это говорить, — заметила я, положив следом еще маленький чемоданчик с едой для Фила и Софи. – Надеюсь, что сегодня вернемся.
Бон-Бон вздохнула.
— Это бессмысленно, Лин, ты должна знать, что такие, как лорд Вуд, не смотрят в сторону таких, как мы.
— Лорд Вуд, — улыбнулась я. – Неужели ты забыла, что его когда-то звали просто Кайл?
И хотя я старалась улыбаться, внутри все горело от воспоминаний. Против воли дотронулась рукой до осколка слоненка. Того самого, что он подарил мне на прощание.
Бонни покачала головой.
— Вот увидишь, он даже не пустит тебя на порог. Потратишь только последнее жалование на дорогу…
— Другого выхода у нас все равно нет, — уверенно сказала я.
Кайл выкупил приют и собирался его закрыть. Так странно было держать письмо и видеть в углу знакомую подпись.
Я столько лет ждала хоть какой-то весточки, а получила это. Сухое письмо с требованием передать моих воспитанников в рекомендованные приюты.
— У тебя слишком доброе сердце, — сказала Бон-Бон, обняв меня.
— Благодаря тебе, — напомнила я, целуя ее в щеку.
А ведь когда-то она сама нарушила свой совет не привязываться к детям. Она привязалась ко мне и… к Кайлу. Который теперь хотел снести наш дом.
И я просто обязана была напомнить, что когда-то по глупой воле судьбы и он был воспитанником этого места.
Глава 6
Кайл Вуд
Мне снились кошмары. Они снились мне каждую ночь, с тех пор как отец признал меня и забрал из этого проклятого места.
Шрамы от тонких мокрых прутьев все еще проходили тонкой линией по моей спине. Даже лучшие целители не могли вывести это напоминание о приюте.
Жестокие настоятельницы и не менее жестокие дети. Это было то, о чём я мечтал забыть раз и навсегда. Но они злобным воспоминанием являлись снова и снова, и я пошел на крайние меры.
Решил уничтожить это место, полное грязи и злости.
Отец умер от старости. Он не был приятным человеком. Вредный и злобный старик, который не пылал ко мне отцовскими чувствами.
Я же был бастардом, рожденным от одной из его многочисленных любовниц. Матушка до последнего наделась, что с помощью меня сможет выбить место леди.
Но отец не пожелал на ней жениться, и когда она нашла себе нового кавалера, то с чистой совестью отдала меня в приют. Этим она отомстила и моему отцу, не сказав, где именно теперь находится его сын.
Я провел в этом аду несколько месяцев. Пытался доказать настоятельницам, что у меня есть отец, что он лорд и я ему нужен. Но от этого вызывал только больше ярости и получал больше ударов плетью.
Я мечтал снести это место тогда и сейчас, после того как унаследовал деньги и титул, наконец смог воплотить свою давнюю мечту.
Выплатил жалование всем, дал рекомендательные письма и список заведений, по которым можно было определить детей.
Осталось только ждать. Всего неделя, за которую наконец сровняю это место с землей. Мне казалось, с этим решением никто не станет спорить.
Но оказалось, что я был не прав.
— Лорд Вуд, — неожиданно постучал в мою комнату дворецкий.
Я встал с кресла, почувствовав боль в ноге. Уродство, подаренное мне вместе со шрамами. Целители говорили, что это фантомная боль. И она идет не от ноги, а от головы.
Но с тех пор как отец забрал меня, я так и не мог ходить нормально.
— Что-то случилось? – спросил я.
— К вам приехали из приюта северной долины, — сказал он.
Я скривился только от одного упоминания.
— Заплатили мало жалования? – спросил я. Помню, настоятельницы там были жадными до денег. Но мне было легче откупиться, чем видеться с кем-то из них. – Заплати сколько просят, и пусть проваливают.
— Но там девушка, милорд, она с детьми…
Я вздохнул. Значит, еще и решили надавить на жалость.
— Она говорит, что ее зовут Араэлина Терн, и она просит аудиенции.
— Передай ей, чтобы проваливала, и… выпиши чек пожирнее, на двадцать золотых. Чтобы точно не возвращалась, — сказал я и снова сел в кресло. Дворецкий ушел исполнять мой приказ, а я потер ногу, которая снова заныла.
Но через какое-то время он явился снова.
— Что не так? – спросил я. – Мало денег?
Кто бы ни была эта Араэлина, она выводила меня из себя.
— Милорд, она говорит, вы знакомы, и отказывается уезжать.
— Правда? – вздернул я бровь. — Не припомню ни одной Араэлины в моей жизни. Пусть проваливает.
Резко сказал я. Хватит, я предложил достаточно денег.
Но дворецкий протянул мне что-то непонятное, я скривился, но принял маленький кусочек камня и неожиданно для самого себя застыл, забыв, как дышать.
Положил другую руку на второй кусочек, который до сих пор висел у меня на шее. Но как это возможно?
— Она говорит, вы ее знаете под другим именем...
— Лина, — опередил я дворецкого.
Глава 7
Лина
— Ты любишь птичек, Софи? – спросила я. Девочка бездушно смотрела на картину с изящным павлином.
Всю дорогу она молчала, как и сейчас.
— Хочешь, я призову голубей? Стаю голубей... – спросил Филипп.
— Хочешь развеселить нашу Софи? – спросила я Фила.
— Просто представь лицо лорда, когда они захотят в туалет прямо над его большим домом, — Фил весело улыбнулся.
В этот момент в холл снова вышел дворецкий. А я кинула строгий взгляд на Фила.
— Никаких голубей, — успела сказать.
Я посмотрела на руки мужчины и не обнаружила памятной для меня вещи, а без кулона чувствовала себя словно голая.
Но следом за дворецким вышел еще один мужчина. Он был статным и красивым. Я не сразу поняла, что передо мной тот самый мальчик… Что передо мной Кайл.
— Милорд, — растерялась я и сделала книксен.
Фил сощурил глаза, и я строго на него посмотрела. Тогда он закатил глаза и последовал по моему примеру. На Софи смотреть не пришлось. Она и сама прекрасно справилась. Я отметила для себя, как грациозно девочка выполнила приседание.
Она явно была этому обучена.
Я посмотрела в темные глаза, мы оба замерли. Глаза… Они остались теми же… Упрямые, насмешливые и глубокие.
— Вы можете быть свободны, — кинул Кайл дворецкому. Тот кивнул и вышел, закрыв дверь.
— Могу я узнать причину вашего приезда? – прозвучало сухо, Кайл последовал к креслу, и я заметила, как он хромает.
Вспомнила, как он выкрал для меня яблоко. То самое яблоко. За которое его избили по ногам. Внутри все сжалось, неужели это увечье осталось с ним на всю жизнь? Из-за меня он хромает?
— Вы желаете закрыть наш приют, но я считаю, что это неправильно…
— Я уже все решил, — перебил меня Кайл, он кинул взгляд на Софи, которая смотрела в окно. — Вы зря проделали такой долгий путь.
— Ваше решение поспешно, — не сдавалась я.
— Я его хорошо обдумал, — уперто сказал он.
Боги, как он был упертым, так и остался.
— Но вы подумали о тех, кто живет там? – спросила я.
— Я подобрал для них другие места, — кинул он без эмоций. Неожиданно рядом с окном появился голубь, он важно закурлыкал, и мне пришлось отвлечься на Фила.
Мальчик улыбнулся, но после моего взгляда хмыкнул, и голубь, взмахнув крыльями, улетел.
— Так вы настоятельница, мисс Терн? – нарушил тишину Кайл, из его уст слово «настоятельница» звучало как бранное ругательство.
— Именно так, — подтвердила я. – Старшая настоятельница.
Кайл усмехнулся и скривился. Считает мою работу позорной? Что ж, не всем повезло, что за ними приехали их родители. Которые к тому же оказались и богаты.
— Прошу вас, лорд Вуд, ради детей… — снова попыталась я.
— Я и делаю это ради детей, мисс Терн, — Кайл встал на ноги, — зря я согласился на этот разговор, очевидно, он был ошибкой.
Я и не думала, что его слова заденут меня. Такой чужой, если бы не глаза… Вспомнила, как он целовал меня под яблоней.
Внутри все заболело и рухнуло вниз. Столько лет прошло, должно быть, он и не помнит.
— Неужели вы не можете вспомнить…
— Я не хочу вспоминать, Араэлина, — нарочито по-деловому произнес он мое имя. — Я хочу все забыть, а вы только явились с мерзким напоминанием.
— Не смейте так говорить с ней! — неожиданно вступился Фил. Мальчик встал на ноги, словно готов был вступить в драку за мою честь.
Кайл вскинул бровь, его эта выходка впечатлила. А я отметила, что с цветом глаз у Кайла осталась та же мимика.
— Кажется, вам пора, — сказал он, кинув еще один взгляд на Софи, которая сидела и молчала.
Права была Бон-Бон, я ничего не добилась. Кайл уже не тот, как и я.
На что я наделась? На то, что поцелуй десять лет назад заставит его передумать? Что детские признания в любви и верности что-то могут значить?
Кайл явно намеревался вызвать для нас кеб, но погода внесла коррективы в наши планы. За окном раздались раскаты грома, а следом в одно мгновение хлынул дождь.
Я испугалась. Ехать в такую погоду просто небезопасно. Посмотрела на Кайла, который сжал челюсти.
Выгонит нас на улицу? Боги, зря я взяла детей… Они ведь могут заболеть.
— Дорнис, — громко сказал Кайл, и в одно мгновение дворецкий оказался на пороге. Выставит нас на улицу, точно выставит… — Подготовьте покои на сегодняшнюю ночь для наших гостей и велите подать им ужин.
Кинул Кайл, а после скрылся за дверью, оставив меня в полном замешательстве.
Глава 8
Расчесывая волосы перед зеркалом, я впервые задумалась о своей внешности. Ведь в приюте на такие глупости у меня не было совершенно никакого времени.
Бон-Бон часто говорила, что мне стоит отложить пару монет и обесцветить «крысиный», как она это называла, цвет.
— Мужчины любят блондинок, — говорила она.
Но я не хотела тратить монеты на такие глупости. Лучше купить новую книгу или сладость для детей.
А сейчас я все задумалась о том, какими мы выросли. Увы, но внешность я унаследовала не от матери. Я помню, что она была красавицей…
Должно быть, я пошла в отца.
Нос картошкой, слишком маленький для такого носа рот. Невзрачный цвет тонких волос и слишком плоская фигура, ни красивой груди, ни бедер, которыми я могла бы игриво вилять. Хотя Бонни говорила, что если бы я больше ела, то с фигурой было бы все в порядке.
Может, она и права. Но вряд ли когда-то я смогла бы это узнать.
Но было во мне то, что передалось от матери. Длинные ресницы и яркие зелено-голубые глаза. Они, словно хамелеон, меняли цвет в зависимости от освещения.
Закрыв глаза, вспомнила, как Кайл впервые поправил мне волосы.
— У тебя очень красивые глаза, Лина, они живые… В отличие от всего в этом месте, — сказал тогда он. Воспоминание вызывало грусть. Кайл был любовью всей моей жизни. Нас столкнули вместе обстоятельства.
До безумия красивый парень и простушка-девушка. Сын богатого лорда и дочь куртизанки. Только в юном возрасте можно было верить, что нас ждет что-то в будущем.
Положила руку на место, где столько лет носила осколок слонёнка, и глаза защипало от слез. Когда меня уносили, больную, я видела его в последний раз.
Он был рядом, держал за руку и клялся, что любит. Он вложил мне в руку этого слоненка. Как знак нашей любви.
Единственной любви к мужчине, которую мне далось пережить. Но эта дыра всегда восполнялась детским смехом и улыбками.
Я положила расчёску и повернулась к Филу. Увиденная картина вызвала тяжелый вздох.
— Филипп, что я говорила про Руфуса? – спросила я, наблюдая, как он наглаживает любимого крыса.
— Я для Софи его взял, ей он нравится, – сказал Фил.
Руфус словно по команде побежал к маленькой девочке, и она протянула ему руку. Впервые за такое долгое время она улыбнулась.
Это вызывало улыбку и у меня.
— Знаешь, Софи, а Руфус у нас очень умный, — сказала я, заметив интерес девочки, взяла со стола книгу и пересела на кровать к Филу. – Он пережил мноооого приключений.
Я поправила моему мальчику одеяло.
— Это правда, — зевая, подтвердил Фил.
— Вокруг было много злых людей, которые хотели его обидеть, — сказала я и протянула кусочек морковки, счастливый крыс тут же принял его из моих рук.
— Но он кусал первым, да? – спросила Софи.
Ее голос сразу же отдался внутри. Это было хорошим знаком, значит, я нашла к ней подход.
— Нет, Софи, — покачала я головой, вспоминая, что именно это и советовала Валери. — Ведь кусаются только злые крысы. А Руфус, он добрый.
Я погладила его по шерстке.
— Тогда как он выжил? — спросила Софи, от взгляда огромных глаз я замерла. – Если не кусался?
— Я его нашел, — пробурчал засыпающий Фил, — мы с Линой о нем заботимся.
— Конечно, заботимся, — сказала я, погладив Фила по голове. — Ведь мы семья, а в семье положено заботиться друг о друге.
Я улыбнулась Софи, девочка задумалась, она протянула руку и снова погладила Руфуса по шерстке.
Я знала, как для детей важны образы, и наделась, что Софи поймет: ей больше не нужно кусать. Здесь о ней позаботятся.
Глава 9
Я проснулась от криков. Сначала подумала, что кричит Софи, но, обернувшись, поняла, что дети спокойно спят.
Это были крики не моих малышей, нет. Это были другие крики, отдаленные, мужские.
Дети их даже не слышали, а вот у меня за годы с детьми слух стал отменный. Спустя всего минуту я смогла понять, чей это крик. Я уже слышала его.
Поддавшись порыву, тихонько встала с кровати. Взяла подсвечник и зажгла свечи. Вышла в коридор и последовала на звук.
Крик усиливался, казалось, тот, кто кричал, мучился в агонии. Но я знала, почему Кайл кричит. Он кричал и до этого, много-много раз.
Ему снились кошмары, настолько натуральные, что он чувствовал боль. Это было проклятьем его дара, ведь он был ментальным магом.
Переживая худшие моменты, он снова и снова переживал ту боль, что испытал в них.
Я не остановилась даже перед покоями. Просто знала, что нужна ему. Чувствовала, как тогда, десять лет назад.
Прошла внутрь темной комнаты, поставила свечи и закрыла дверь. Кайл кричал и корчился, я прошла вглубь, залезла на кровать, словно не было между нами всех этих лет, рангов и отличий, и положила руку на его мокрые от пота волосы.
А после запела и начала гладить по голове.
Он замер, как замирал в детстве. Его дыхание стало спокойным. А я пела с закрытыми глазами. Эту песню я выучила, когда была совсем маленькой, и она не раз спасала меня в трудные дни.
Глава 10
Ее впервые для меня спела Бонни, когда я плакала из-за мамы. Бонни пела редко, говорила, что у нее нет голоса.
Но я запомнила эту маленькую песенку. О маленьком зайчике, который потерял свою семью. Он долго плакал и прыгал в поисках мамы и папы, но не мог их найти. Зайчик остался совсем один. Но он не сдался. Он был умным зайчиком. Стал собирать ягоды и готовить припасы. А потом зайчик нашел белочку, которая тоже потеряла родителей. И птицу с переломанным крылом. Маленького ежика и гусеницу. И, казалось бы, они такие разные, но вместе создали семью и пережили страшную зиму. И после этой зимы их семья росла, они помогали всем остальным, кто потерял маму и папу. Помогали переживать зиму.
Когда я закончила петь, все щеки были в слезах. Я давно не пела эту песню, не пела даже для Филиппа.
Эта песня была для Кайла, она навсегда пропиталась им. Его кошмарами и нашими ночами, когда он обнимал меня, словно боялся, что я сбегу.
Кайл дышал спокойно, тогда я подумала, что заснул, хотела встать, но тут же оказалась схвачена за руку.
— Я думал, ты умерла, Лина, — раздался голос, нарушивший тишину.
Я замотала головой.
— Нет, я выздоровела, мне повезло…
Сказала, вспоминая, что целители говорили, что я обречена. Но меня спас дар, маги сильнее людей.
Кайл молчал, я тоже.
— Ты вырос, — заметила я и услышала смешок. – Стал выше, больше не коротышка.
Я улыбнулась. А ведь Кайл был ниже меня ростом. Бон-Бон всегда говорила, что мальчики растут дольше девочек. Но я почему-то считала, что Кайл навсегда останется хоть и красивым, но коротышкой.
— Тебя все еще мучают кошмары, — заметила я.
— С тех пор, как тебя забрали, — сказал он.
В комнате снова повисла тишина, я почувствовала, как пальцы Кайла гладят мою руку. От этого по телу разлилось тепло.
— Там было ужасно, — сказал он, и его голос надломился. – Они нас били, издевались, унижали.
Кайл коснулся шрамов на запястьях, и я машинально вырвала руку.
— Боишься меня? – усмехнулся он.
— Просто не привыкла… — выдавила я.
— Не боишься, что твой жених узнает, что ты проводила время в комнате с мужчиной? – голос Кайла стал строже.
Я улыбнулась. Жених? Какой из всех? Ах да, ну конечно. У меня ведь он один. Тот, который воображаемый.
Глава 11
— У меня нет жениха, – честно ответила. – Только дети и приют. Который ты хочешь снести.
Заметила я. Глаза Кайла сверкнули серым. Неужели лорд Вуд использовал свою магию, чтобы понять, говорю ли я правду? Немыслимо!
— Почему у тебя нет жениха?
Я даже удивилась, что мы ведём разговор на эту тему. Вместо того чтобы говорить о приюте.
— А почему у тебя нет невесты? – отплатила я той же монетой. – Или она все же есть, прячется, может, где-то…
Я театрально повернула голову в сторону.
— Нет, — прервал он мои размышления. – Может, потому что я не смог забыть тебя?
Я замерла. И посмотрела на Кайла, он ответил тем же. Смотрел так же внимательно, как и я, протянул руку и дотронулся до волос.
— Твои глаза, все такие же живые, — сказал он, отчего я забыла, как дышать. — Самые живые из всех, что я видел.
Я опустила голову. Зачем он это делал? Я не понимала.
— Кайл, дети — это все что у меня есть. Я их очень люблю, понимаешь? И… мне страшно, что если их заберут, то им придется пережить все то, что пережили мы, — выдавила я и не заметила, как оказалась прижата к сильной мужской груди. Мне стало так тепло и спокойно, впервые за долгое время я позволила себе плакать.
Странно, когда рядом есть кто-то сильнее, чем ты. Ведь с детьми я не имела права на слабость.
— Все хорошо, белочка, — сказал он, погладив меня по голове.
— Пожалуйста, не забирай у меня приют, — всхлипнула.
— Я подумаю, — серьезно сказал он. Он слегка отстранился, и я подняла заплаканное лицо, чтобы посмотреть в эти темные глаза, которые так сильно любила.
Кайл похлопал рукой по кровати.
— Останешься со мной? – спросил он.
Я замотала головой. Это все слишком неправильно. Я ведь девушка, у меня честь… Хотя зачем мне эта честь?
— Пожалуйста, — протянул он, — как в детстве, Лина. Ведь без тебя мне снятся кошмары.
И я кивнула. Что-то внутри откликнулась на знакомую фразу. Потянулась и легла рядом.
Бесстыдница Лина.
Но я перестала злиться на собственные чувства, когда Кайл прижал к себе. Когда я почувствовала, какой он теплый и сильный. Когда он так привычно уткнулся мне в шею, и от его дыхания по телу пошли мурашки.
— Я все думал, почему меня не отпускают кошмары, Лина, — шепотом сказал он.
— Почему? – спросила я, прижав к себе сильную руку.
— Потому что я неправильно с ними боролся.
Я почувствовала, как кожи шеи касаются его губы. По телу прошлась толпа мурашек. А сердце отправилось в бешеную скачку.
Если бы он захотел продолжения, я бы не оттолкнула. Не смогла бы.
Но Кайл не стал продолжать, он тихо засопел. И я поступила по его примеру, закрыла глаза и позволила сновидениям захватить меня в свой плен.
Глава 12
Я проснулась одна. В лицо светило яркое солнце, и я подскочила с кровати. Духи светлые! А как же мои дети?
На удивление, я нашла одежду рядом с кроватью Кайла. Должно быть, он велел ее принести. Быстро одевшись, выбежала из комнаты и столкнулась с дворецким.
— Милорд ждет вас на завтрак, — объявил он.
— Мои дети…
— Завтракают, — успокоил меня дворецкий.
Оказавшись в огромной столовой, я растерялась. Здесь могла завтракать целая орава, а сидели лишь трое. Удивительно, как Кайлу не одиноко в таком огромном и пустом доме?
Фил и Софи встретили меня улыбками. Я очень обрадовалась, что Софи хоть на секунду, но улыбнулась.
— Доброе утро, я проспала, — со стыдом признала я.
— Тебе нужно было отдохнуть, — сказал Кайл, встав и выдвигая для меня стул, словно я леди. От воспоминаний о вчерашнем я почувствовала, как щеки покрывает румянец.
— Да, Лина, ты слишком много работаешь, – подтвердил Фил. — Я уже сказал, чтобы лорд Вуд повысил жалование, раз приют теперь принадлежит ему. Ведь тебе нужно больше есть и красивые платья. Все женщины любят красивые платья.
А вот теперь щеки у меня покрылись краской от стыда.
— Именно так, Филипп дал мне дельное распоряжение, — подтвердил Кайл, и я не могла поверить, он ему подыгрывал!
Неожиданно из-под рукава рубашки Филиппа выбежал Руфус. Светлые духи! Я замерла, уверенная, что теперь нас точно выгонят.
Глава 13
Но Кайл взял ягоду со стола и протянул старому крысу. Тот принял угощение с благодарностью.
— Ты хороший человек, — неожиданно сказал Филипп.
— Филипп, перед тобой лорд, — напомнила я, удивившись своевольному «ты».
— Мы договорились, что общаемся с господином Филиппом на «ты», Лина, — сказал Кайл. Я так и раскрыла рот. – Господин Филипп теперь мой деловой партнер, какие могут быть условности.
Он хмыкнул, улыбнувшись и откинувшись на спинку стула.
В этой позе он напомнил того парнишку, которым поступил в приют.
— Именно, Лина, пожалуйста, не мешай вести диалог, – серьезно сказал Фил.
Я вздохнула и закатила глаза, Софи этот жест развеселил, и она засмеялась. Ее смех согрел мне сердце.
— Так вот, Кайл, знаешь, как я определяю, какие люди плохие, а какие хорошие? – спросил Филипп.
Кайл пожал плечами.
— Руфус никогда не станет брать лакомство у плохого человека.
— Правда? – вздернул Кайл бровь, эта сцена не могла вызвать во мне ничего, кроме улыбки. – Господин Руфус, я польщен.
Сказал Кайл и добавил:
— А ты ешь, Лина, ты действительно мало ешь, — он кинул на меня недовольный взгляд.
Весь завтрак прошел в разговорах и улыбках. Руфус, пожалуй, был самым счастливым гостем этого фуршета. Старый крыс, должно быть, не наедался так никогда в жизни.
Это был чудесный завтрак, один из самых лучших на моей памяти. И я наслаждалась каждой секундой. И все же понимала, что он подходит к концу.
И когда дети доели, все же, набравшись наглости, спросила. Просто не могла не спросить.
— Кайл, могу я взять ягод для моих воспитанников? — я слегка потупила взор. Было неудобно. Но еще стыднее было, что я ела здесь такие деликатесы, а дети — сухую кашу.
— Ты не останешься? – прозвучал в ответ вопрос Кайла, я подняла глаза.
— Бон-Бон будет волноваться, и дети тоже будут…
— Бон-Бон? – удивился он. — Она все еще там?
Я кивнула.
— Кто еще? – его голос стал серьезнее.
— Больше никого из старых. Я ведь говорила, что теперь главная настоятельница. Я стала ею неспроста, понизили жалование, и все ушли, кроме меня и Бонни. Я наняла еще одну девушку. Долго подбирала ее, ведь многие… Они просто не умеют обращаться с детьми.
Договорила фразу, вспоминая, какие жестокие люди приходили к нам на работу. Кайл поднял со стола колокольчик и звякнул им.
— Велите приготовить побольше бутербродов, вяленого мяса, свежего хлеба и ягод, — сказал он, и я застыла, представляя, сколько счастья это подарит моим воспитанникам. — И вытащите из сундука дорогие ткани.
Кайл посмотрел на меня.
— Если я приеду без подарка, Бон-Бон ведь меня точно не простит.
Глава 14
Кайл
Это место сильно изменилось. Нет, оно осталось таким же ветхим, как я помнил. Но перестало быть серым.
Я запомнил его в мрачных тонах. Тогда была поздняя осень, постоянные дожди и грязь. А потом зима. Такая же страшная и серая, как осень.
Сейчас же на улице стояла ранняя весна, пели птицы, светило солнце, и все играло по-другому. Или, может дело, было в Лине?
Когда я увидел ее, все чувства внутри снова ожили. Словно я остался в этой самой серой осени, и ее появление начало возвращать краски.
Но ее официальный тон и просьба вывели меня из себя. Я подумал, что она изменилась, стала настоятельницей… Такой же, как они.
Но как же хорошо, что тогда пошел дождь.
Я впервые выспался за столько лет, потому что нашел ее. То есть она нашла меня. И я наконец понял: меня мучило не то, что я не мог забыть. Было в этом всем то, чего я не хотел забывать. Эти яркие глаза.
Она совсем не изменилась. Все то же детское лицо с огромными глазами и слегка приоткрытым от удивления ртом. Только вот щеки совсем пропали, кажется, она стала еще худее.
Она все так же очаровательно улыбалась, с милыми ямочками, от этого внутри я оживал. Моя Лина, все еще моя.
Если бы я только знал, что она жива… Ведь ее забрали при смерти. А потом настоятельница Оливия сказала, что она больше не вернется. А после избила меня за истерику.
Я ненавидел настоятельниц. Всех. Бон-Бон была поварихой, только она вызывала у меня теплые воспоминания. Она вечно ворчала, но иногда могла сунуть яблоко или принести печеный крендель для нас.
Мы с Линой были ее любимцами, о чем она и говорила.
— Потому что мы нормальные, а остальные злобные, — сказал однажды я. Бон-Бон тогда покачала головой.
— Они просто слабее вас, Кайл. Не каждый может
остаться светлым в таком месте. Но внутри они такие же дети…
Когда дверь открылась, я ожидал увидеть Бонни, но вместо нее выбежала огромная толпа детей, а Лина кинулась им навстречу. Она практически упала перед ними на колени, прижимая их к себе словно родных.
Все они были одеты очень бедно, но чистенько. Каждая рубашка была заштопана. А у девочек были даже чепчики и банты, пусть и из простой хлопковой ленты.
— Ты вернулась, Лина, ты вернулась! – кричали они.
Я помнил это место совсем другим. Здесь не звучало детского смеха. Нам все было нельзя. Нельзя смеяться. Обнимать настоятельниц. Поднимать глаза и разговаривать, пока не велят.
А теперь здесь все ожило.
И как я мог подумать, что моя Лина станет такой, как наши настоятельницы? Даже Бон-Бон говорила: «Она из тех, кто излучает свет».
Именно такой она и была, рядом с ней всегда становилось спокойнее, радостнее и теплее.
И я почувствовал, как старые шрамы стали затягиваться. Даже нога сегодня не беспокоила. А огромный пугающий особняк, который, казалось, готов меня сожрать, превратился в уютный старый дом.
Как тучи разошлись, и вышло солнце. В лучах которого сияла и Лина. И я четко осознал, насколько мне было одиноко все эти годы.
— Дети, познакомьтесь, — сказала она, когда поцеловала и обняла каждого ребенка. – Лорд Вуд! И он приехал с гостинцами, — объявила она.
Глава 15
Бон-Бон передала мне пару писем от сумасшедшего, я привычно сожгла их. В это время она рассматривала дорогие ткани и пыталась не улыбнуться.
— Думаешь, что смог меня подкупить, Кайл? – спросила она.
— Я на это очень надеюсь, — с улыбкой ответил он.
— Столько лет ни духа, ни слуха, и тут принес мне бархат… — Бонни провела рукой. – Я не стану называть тебя «лорд Вуд» и книксены отплясывать не стану, — буркнула она.
— Конечно, Бонни, разве я мог на такое надеться, — засмеялся Кайл.
Бонни довольно хмыкнула. А я улыбнулась. В душе поселилось такое тепло и мир. Дети радостно уплетали гостинцы, и даже Софи с аппетитом ела принесенные сладости.
Сегодня она даже стала разговаривать не только с Филом, но и с Пинки, которая покорила ее подаренной ромашкой.
— Кайл, — отвлекла я, он кинул на меня взгляд темных глаз, и я даже немного стушевалась. Определённо, Кайл Вуд был самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видела. И он крайне странно смотрелся в стенах этого дома. Впрочем, так было всегда, даже когда его привели.
Маленький, злой, он огрызался и ругался до последнего.
Он не понравился остальным детям из-за дорогой одежды и несносного характера. Я проснулась ночью от криков. Они окружили его и били ногами. Пока я не вступилась.
Такая маленькая. Меня бы затоптали, если бы не одно «но» — мой дар. То, что спасало меня от жестоких ног и рук сверстников.
Они знали, на что способны маги огня, и не желали связываться. Мой дар тогда спас не только меня, но и Кайла.
Он был таким одиноким и неразговорчивым, прямо как Софи. Поэтому я почувствовала, что должна быть рядом.
И вскоре он стал мне доверять. А я стала доверять ему. Кайл оказался не плохим, просто брошенным, как и все мы здесь.
Он мог показаться грубым и колючим. Но рядом со мной становился совсем другим. Добрым, нежным, веселым.
Он своровал для меня яблоко с кухни. То самое, из-за которого его избили. И я обрадовалась, когда заметила, что сегодня он совсем не хромает.
Кайл обратил на меня внимание, он улыбнулся.
— Я хочу кое-что тебе показать, — сказала я и протянула руку, но потом быстро осеклась. Он ведь не маленький ребенок.
Вот только Кайл успел принять мою руку. Это меня развеселило и перекинуло на много-много лет назад.
— Посмотришь, чтобы они поели? – попросила Бонни, и она, улыбнувшись, кивнула.
Я потащила Кайла во двор.
— Хочешь меня удивить? – спросил он. – Я уже удивлен! Здесь цветы? Я думал, здесь только грязь…
— Мы с детьми сажаем каждый год, и еще сажаем огородик, – сказала я, и мы остановились перед яблоней.
Я застыла, пытаясь понять, помнит он или нет. Помнит, поняла я, когда он без труда нашел то место где, были высечены «Л» и «К».
— Яблоня засохла, — заметил он.
— Я запрещаю ее срубать, все надеюсь, что накоплю немного и вызову мага земли.
Кайл кивнул, для нас обоих эта яблоня значила очень много. Здесь Кайл впервые признался мне в любви.
— Кайл, я знаю, что здесь было плохо, но ведь было и хорошее, — вспомнила я и опустила глаза. Кайл шагнул ко мне, не успела я и сообразить, что происходит, как оказалась прижатой, а губы Кайла накрыли мои.
Все как в детстве, даже нет, все ярче. Сыграло наше расставание, моя тоска по нему, радость быть рядом. Осознание того, насколько это великое счастье — найти его снова.
— Ты что, плачешь? — хриплым голосом спросил он.
— Я очень скучала, — прижала руку к месту, где был слоник.
— И Кайл неожиданно расстегнул ворот рубашки.
— Я тоже носил его, не снимая, — его осколок оказался на нем.
Я улыбнулась, чувствуя, как на миг меня переполняет счастье. Но неожиданно раздался крик.
Глава 16
Когда я забежала, то увидела, как Пинки плачет и прижимает ногу. Я увидела открытый перелом и застыла.
— Пинки, что случилось?! – я кинулась к моей девочке, как Фил закричал:
— Она убила его, Лина, она убила Руфуса! Пожалуйста, пожалуйста, Кайл, подними шкаф там Руфус!
Кайл тут же кинулся выполнять его просьбу, Фил кричал и плакал. Я давно не видела его таким. Дети окружили нас.
— Что произошло? – спросила я Бонни
— Должно быть, Пинки полезла на шкаф, ведь я там спрятала конфеты, чтобы они не ели все сразу, и Руфус… Видно, он тоже. А шкафы, они ведь старые, ножка подкосилась…
Когда Кайл поднял шкаф, Фил тут же вытащил под него бездыханное тело Руфуса. Его придавило шкафом…
Фил закричал еще сильнее.
— Прости меня, прости, Фил! — закричала в слезах Пинки. — Я не хотела, прости…
Дети вокруг кричали, они плакали, у них была истерика, и я не знала, что делать. Как неожиданно вышла Софи, она села рядом с Филом и занесла руку.
Из-под пальцев девочки заструилась магия. Она была темно фиолетовой, и я застыла, не в силах поверить.
— Да, он еще может вернуться, — улыбнулась она. — Он не хочет уходить, я чувствую его нити, время еще есть.
Софи улыбнулась, а Руфус зашевелил усами.
Софи обладала уникальным даром, самым редким. Она была некромантом.
Руфус даже словно помолодел. Все дети вокруг перестали плакать, а Фил схватил своего пушистого друга и прижал к себе.
— Спасибо, Софи, спасибо тебе! – искренне сказал мальчик. Я выдохнула и посмотрела на Кайла. Он тоже выглядел задумчивым.
— Нужен целитель, — сказала я, рассматривая ногу Пинки. – Держись, моя хорошая.
Я поцеловала её в макушку.
— Фил злится на меня? – спросила она со слезами.
— Не злится, — сказала я. — Правда ведь, Фил?
— Не злюсь, — подтвердил мальчик. – Главное, что с Руфусом все хорошо.
— Я могу позвать целителя, — произнёс Кайл. – Куда нужно сбегать?
Но я покачала головой.
— Не получится, здесь рядом никого нет. Нужно везти в город, — сказала я, и Кайл поднял малышку Пинки на руки.
— Тогда я отвезу, — вызвался он.
— Я поеду с тобой, — сказала я и, посмотрев на Бон-Бон, умоляюще попросила: – Пожалуйста, успокой пока их, спой им песню.
И Бонни кивнула.
Глава 17
Мы сидели в коридоре, пока целители работали над ножкой Пинки. Я старалась держаться и не плакать, не хватало еще, чтобы она увидела мои слезы.
Кайл все это время сидел рядом, держа меня за руку.
— Это я виновата, — сказала, когда услышала, как Пинки закричала. Кайл сильнее сжал руку.
— Здесь нет твоей вины, Лина, ты не должна так говорить.
Я потянула руку, попытавшись освободить ее, но Кайл не дал мне этого сделать.
— У нас ничего не получится, Кайл, — сказала я и посмотрела в темные глаза, он нахмурился.
Его глаза тут же сверкнули. Снова использовал ментальную магию, но зачем? Я бы сказала все и так.
— Ты хранила осколок слоненка, Лина, пришла вчера ко мне ночью. Я чувствую, что ты любишь меня.
Вот, значит, как.
— Нельзя читать чужие чувства, — покачала я головой.
— А что еще делать, Лина, если ты свои скрываешь и пытаешься запереть внутри себя? К чему эта жертвенность? Ты хочешь быть со мной. А я с тобой. Все просто.
Его слова были одновременно как бальзам и яд. Я потупила взор.
— Кайл, у меня всегда будут дети, понимаешь? Не один ребенок и не два, целая свора. И я нужна им! Я должна быть рядом, поддерживать, воспитывать.
Кайл хмыкнул.
— И ты думаешь, что испугаешь меня приютом? – улыбнулся он.
— Я не леди… — напомнила я.
— А я не лорд, Лина, а бастард, унаследовавший титул. И если для тебя это одно и то же, то поверь мне, в обществе аристократов я все равно не к месту, — уверенно сказал он, я вздохнула.
— Это все? – спросил он.
— Нет, — возразила я.
— Так давай, я готов тебя слушать.
И по взгляду я действительно поняла, что готов.
— Кайл, ты заслуживаешь свою семью, — честно сказала я. — А я даже не уверена, что смогу родить тебе ребёнка.
— Лина, сможешь, — спокойно ответил он так по-доброму и с улыбкой. — В нашем случае на ребёнка больше, на ребенка меньше.
— Это какое-то безумие, — выдохлась я. — Ты совсем меня не знаешь, Кайл.
— Я тебя прекрасно знаю, Лина, хотя, признаться, не запомнил полного имени, но остальное я знаю прекрасно.
Его слова и улыбка заставили улыбнуться и меня.
Рядом с ним я действительно начинала верить, что у нас может что-то выйти. Мне хотелось, чтобы вышло.
Его глаза снова сверкнули серым.
— Что ты пытаешься увидеть? – спросила я.
— Что происходит у тебя внутри, Лина, только это, — честно сказал он и вгляделся в мои глаза.
— Кайл, мы не можем… — снова попыталась я.
— Лина, я люблю тебя, — перебил он, и я застыла. Просто смотрела на него и моргала. Нельзя же так! Нельзя.
Я вздохнула, понимая, что этот бой не выиграю.
— Хорошо, Кайл, я тоже люблю тебя, безумно люблю и любила всегда.
Кайл засунул руку в карман и вытащил осколок на цепочке. Внутри все затрепетало от счастья, я убрала волосы, и он отпустил мою руку, совсем ненадолго, чтобы приблизиться и застегнуть цепочку.
Когда его лицо было рядом с моим, я и сама не заметила, как закрыла глаза и почувствовала легкое прикосновение.
— Это так неприлично, милорд, — выдохнула я, открыв глаза.
— Аристократы придумали приличия, чтобы не видеть, как счастливы другие, — выдохнул он мне прямо в губы.
Я положила голову ему на грудь. Слушая, как стучит сердце. Все это было похоже на прекрасный сон… За исключением одного.
— Очень долго, Кайл, я переживаю…
— Все будет хорошо, Лина, уверен, целители все исправят, и через пару дней Пинки уже будет бегать.
Но бегала не Пинки, а одна из целительниц, пробежала прямо мимо нас, а следом и вторая.
— Что происходит? – спросила я Кайла, хотя и он не знал ответа.
Следом пробежал и третий.
— Вы слышали?! — закричал он кому-то из своих коллег. — Приют северной долины горит, да так сильно, что видно на целую округу!
Эхом раздалось следом за ним, и я поняла, что воздух в огромном коридоре резко закончился.
Глава 18
Все полыхало. Вокруг были дознаватели, маги воды, маги огня, они пытались потушить пожар. Но больше всего я боялась за детей. Когда увидела Бонни, кинулась к ней в объятия и сразу стала пересчитывать детей, моих малышей, как цыплят.
— Где Пинки? – спросила Бонни.
Но было еще кое-что, что было мне очень дорого. Что несло в себе память за столько лет. Память обо всех моих воспитанниках.
— С Кайлом, — ответила я. – А вещи, еда, книги?..
Я завертела головой по сторонам в поисках остатков.
— Все осталось там, – с сочувствием произнесла Бонни.
Я вздрогнула. Нет, нет, нет. Все не могло остаться…
— Лина, — протянулся Фил.
— Пожалуйста, оставайтесь здесь, — сказала я, голова закружилась. Нужно бороться, нужно что-то делать.
Если все сгорит… то что мы будем делать? Что будут надевать мои малыши, что они будут есть?.. Все не может закончиться так!
— Лина, ты куда? — услышала я голос Бонни в отдалении.
— Оставайтесь здесь, — повторила я, подобрав юбки.
— Вы куда, мисс? – раздалось мне вслед незнакомым голосом. Он принадлежал кому-то из стихийников, но я уже пробежала мимо.
Мне нужно было к левому крылу, пока оно не горело. В левом крыле как раз хранились книги и одежда, может, вытащу хотя бы их! Я обогнула толпу людей, сад и почти оказалась у цели, как была перехвачена.
— Боги милосердные, — раздалось рядом, — Лина! – закричал Кайл, сжимая меня.
— Мне нужно забрать вещи, — попыталась я, но Кайл уже схватил меня на руки и оттащил ближе к саду.
— Что ты делаешь, отпусти!
— Чтобы ты закончила свою жизнь под обломками?! – рявкнул он.
— Левое крыло не горит, я бы успела! – закричала я, пытаясь вырваться. – Ты не понимаешь, у нас ничего нет! Ничего не осталось!
Я попыталась вырваться, но Кайл не отпускал, ударила кулаком ему в грудь. Ему не понять, у него есть деньги, а у нас только нажитое за долгие годы…
— Пусти же меня! – кричала я.
Мой крик прервал треск, одна из балок рухнула внутри, дома затягивая в бездну крышу.
— Боги, Лина… — Кайл прокричал что-то еще, но я не слышала, ведь застыла от увиденного. Лицо загорелось от слез. А виски заломило от боли.
— Лина… — голос Кайла стал мягче.
— Он писал, писал, а мы не обращали внимания, — поняла я. – А теперь все кончено…
— Лина, пожалуйста, — моего лица коснулись теплые руки, я почувствовала ментальное воздействие, он пытался успокоить меня.
— Кайл, там осталась книга, там были всех их имена, их росписи, понимаешь, это была память о каждом, кто вырос и покинул стены, о каждом, кто нашел семью, там было все… Все сгорело… Все, что у меня было, все, что было у детей. И больше ничего нет, — окончательно поняла я, чувствуя, как меня трясет от переполняющих эмоций. Кайл прижал меня к себе. Я уткнулась в его плечи.
—Это всего лишь место.
Глава 19
Я замотала головой.
— Наша яблоня, я так ее и не излечила… — поняла я.
— Мы посадим новую, Лина, это такие проблемы? – спросил Кайл.
— У меня больше ничего нет. Это место единственное, что у меня было. Я жила здесь с самого рождения, Кайл, каждый кустик, каждая полочка, это была вся моя жизнь…
— У тебя есть дети, Лина, — слегка отстранился он и посмотрел в мои глаза. — Они живы, они любят тебя.
Да, это самое главное, мои дети. Но как долго они будут моими? Что же теперь будет дальше?
— Я не знаю, что им говорить, — призналась я, снова чувствуя вкус слез и мелкую дрожь. — Помнишь наше детство? Я больше всего боюсь, что им придется пройти то, что прошли мы. Я предала их, предала тем, что не смогла уберечь это место, которое было домом. Их заберут…
Сказала я, чувствуя, как дрожь становится сильнее. Их точно заберут! Раздадут по разным приютам.
Я осела на землю и начала судорожно тереть запястья со шрамами, пока мои руки не были перехвачены.
Кайл сощурился, словно от злости, а после резко оказался со мной на земле. Его глаза сверкнули серым, он использовал магию.
Я тут же зажмурилась.
— Не нужно магии, — всхлипнула я.
— Тебе нужно успокоиться, — он прижал меня к себе и поцеловал в затылок. – Лина, не все потеряно. Может, и хорошо, что это место сгорело, туда ему и дорога.
Я не могла поверить в услышанное.
— Отпусти, — потребовала я.
— Лина…
Я все же смогла вырвать руку.
— Тебе легко говорить, Кайл, ты… ты всегда хотел, чтобы это место исчезло. Но это мой дом! Дом всех этих детей, как ты вообще можешь говорить такое?!
Кайл потянулся ко мне. Но я отшатнулась. Он сжал челюсти и застыл на месте.
— Почему ты меня отталкиваешь?
— Потому что ты не понимаешь!
— Что именно я должен, по-твоему, понять? Скажи, я открыт к диалогу, я хочу понять.
— Ты не можешь, — выпалила я. — Такие, как ты, не понимают.
Я снова всхлипнула, а Кайл неожиданно бранно выругался.
— Такие, как я? Раньше тебя не смущало, какой я.
— Раньше ты был мальчик-сирота, а теперь надменный лорд. Ты даже… даже принимать нас не хотел! – кинула я ему в лицо.
Мы замерли и уставились друг на друга, в этой тишине хорошо были слышны крики и треск горящего дома.
— Я не понимаю тебя, Лина, — тихо сказал он.
Как можно было радоваться, что он говорит? Я никак не могла понять.
— Именно, — сказала я.
— Ты ненавидишь меня? – спросил он, я отвернулась, не в силах на него смотреть.
— Скажи, Лина, что ты хочешь?
— Лина! — раздался крик Фила.
Я увидела, как мальчишка несется ко мне, а бедная Бонни со всеми остальными не поспевает.
— Ты хочешь, чтобы я ушел? – раздался на фоне голос Кайла. — Ушел навсегда?
От последних слов внутри все собралось в узел, и, казалось, даже дыхание сперло. Может, я наговорила лишнего? Слишком разозлилась, Кайл ведь не виноват.
— Хорошо, — сказал он.
И резко отвернулся и пошел. Вот так, без прощаний и чего-либо. Я почувствовала вину. Хотела позвать его, но меня остановила обида.
Потому что Кайл так жил, и он забыл, как жить по-другому! И… И как он мог так сказать? Как он мог…
На меня налетел Фил и прижался ко мне.
— Лина, ты всех нас напугала, — сказала запыхавшаяся Бонни.
А я смотрела вслед уходящему Кайлу, который шел, сильно хромая на ногу.
Глава 20
Это была сумасшедшая ночь… Все мы огромной сворой разместились у Бонни, в одноэтажном доме с двумя комнатами. Я читала детям сказку, которую дала Бон-Бон. Но мои малыши никак не хотели засыпать.
— Все будет хорошо, Лина, — совсем по-взрослому сказал Фил, я улыбнулась и отложила книгу. Я и не заметила, как быстро он повзрослел.
— Мы еще найдем дом, — подтвердил Бэн, зевая.
Я поцеловала своих воспитанников в макушки и вышла на кухню, где позволила себе снова зарыдать.
Вдруг дверь скрипнула, и на кухне оказалась Софи.
— Ты чего не спишь? – сказала я, стараясь спрятать слезы.
Софи прошла на кухню.
— Ты добрая, — сказала она. — Валери говорит, что добрым людям не везет.
Я вздохнула.
— Это не так, Софи, — попыталась я найти оправдание, но ничего не смогла придумать.
— Валери тоже была добрая, — неожиданно сказал она. — Ей не везло, а когда людям не везет, они становятся злыми. Ты тоже станешь злой, да?
Она внимательно на меня посмотрела, я присела рядом.
— Конечно, нет, — сказала я, посмотрев в огромные зеленые глаза.
В этот момент я вспомнила Кайла и как поступила с ним. Как наговорила какой-то ерунды. Как не остановила. И он ушел, теперь уже навсегда ушел. Я потеряла его…
— Я буду доброй, Софи, ничего не изменится, — сказала я и ей, и себе.
Софи потянулась и прижалась ко мне.
— Я буду скучать по тебе, — сказала она.
— Мы же не расстаемся.
Девочка отстранилась.
— Не привыкай ко мне, Лина, — сказала малышка, по-взрослому, так же, как и говорил Фил. Иногда казалось, что дети и вовсе взрослее нас. – Валери вернется за мной. Она всегда возвращается, — добавила она.
— Всегда возвращается? – переспросила я.
Софи кивнула.
— Она часто тебя оставляет вот так?
Софи потупила взор.
— Я не могу об этом говорить, это секрет…
— Я умею хранить секреты, — попыталась выведать я. Стало беспокойно за девочку.
— Нет, я не могу, — уверенно сказала она. — Даже тебе не могу рассказать. Просто пообещай мне, пожалуйста, еще раз, что ты останешься доброй!
Она положила свои маленькие ручки на мои.
— Я останусь доброй, Софи, обещаю, — сказала я.
И девочка улыбнулась. От ее улыбки на душе стало немного легче.
— Руфусу тоже было тяжело, — напомнила она, — но вместе с вами ему стало хорошо. Вы заботитесь о нем, потому что он добрый.
Теперь улыбнулась я.
— Так и есть, — подтвердила я.
— Просто найти того, кто позаботится о тебе, — серьезно сказала девочка.
— У меня есть вы, — тут же поспешила сказать.
— Нет, — замотала головой девочка и зевнула. — Нужен тот, кто сильнее, чем ты.
Я взяла малышку на руки, так как видела, она засыпает. И понесла ее на спальное место, состоящее из набросанной старой одежды. Это лучшее, что могла предложить нам Бонни.
— Лина, — тихим шепотом сказала Софи, — ты похожа на мою маму, она тоже была добрая…
Девочка зевнула и закрыла глаза.
А я замерла. Нет, я слышала это не в первый раз, но каждый новый был болезненным. Положила руку на светлую головку.
Как бы я хотела быть твоей мамой, Софи. Хотела бы дать тебе все самое лучшее. И я бы никогда не оставила тебя, не оставила бы никого из них.
Но жизнь сложилась иначе. Мне нечего было предложить никому из них. Теперь совсем нечего…
Глава 21
Я бродила по развалинам. По-другому назвать обугленные остатки приюта было невозможно. Каждый шаг отдавался тупой ноющей болью в сердце.
Я оставила Бон-Бон дома со спящими детьми и под ее осуждающий взгляд приехала сюда с надеждой найти хоть что-то уцелевшее.
Но чем больше я находилась здесь, тем четче осознавала: все сгорело. Абсолютно все!
Негодяя, который сжег наш приют, поймали, об этом мне сообщили, как только я вышла из кэба. Но какой уже был от этого толк?
А еще я думала о Кайле. Думала о нем всю ночь и все утро. Зачем я наговорила все эти слова? Сорвала на нем всю обиду и злость. Но ведь он хотел утешить.
Как странно, что я прожила без него долгих десять лет, а теперь он так глубоко засел в мыслях, что я мечтала, чтобы он был рядом каждую минуту.
Вот только Кайл теперь не придет. Я прогнала его, наговорив попутно кучу гадких слов. А может, так было и лучше? У нас все равно не могло быть никакого будущего.
Я прошла вдоль дома и вышла в сад. Еще недавно здесь было много цветов, которые мы посадили вместе с детьми. И яблоня…
Дошла до места, где росло засохшее дерево. Сейчас здесь не осталось ничего, только пепел.
В голове сразу пронеслись сотни воспоминаний. Как я впервые увидела это дерево. Как оно цвело каждую весну. Как Кайл поцеловал меня здесь первый раз и… совсем недавно.
Дотронулась рукой до слоненка и присела рядом.
Глаза против воли заслезились. Столько раз это место было на грани разорения. Но я всегда знала, что должна бороться за него. Главное — не опускать руки.
Теперь все было окончательно потеряно. Больше не за что бороться.
Я утерла слезы на щеке, когда услышала шаги. Они заставили меня обернуться и застыть. Кайл, хромая, подошел и встал рядом.
Он был бледным и уставшим. Сердце бешено забилось. Не уехал.
Он кинул на меня взгляд, нахмурился и снял дорогой камзол, неожиданно накинув его прямо на мои плечи.
— Ты простудишься, Лина, — прозвучал родной до боли голос.
Глава 22
Я всхлипнула от навалившихся чувств и встала на ноги, оказавшись лицом к лицу с Кайлом. Но мне было стыдно смотреть ему в глаза, поэтому я опустила голову.
— Ты не уехал, — заметила я.
— Я ведь надменный лорд, разве мог я не оценить полученный ущерб, — произнес он с отвращением и обидой.
Я подняла голову всего на минуту, чтобы увидеть, как он сжал челюсти. Да, я обидела его.
— Кайл, я не знаю, зачем тогда наговорила все это… — сказала, снова опустив голову и прикусив губу, — просто мне было больно, а ты был рядом…
Я не знала, что еще могу сказать в свое оправдание. «Просто ты пытался меня утешить, а я дура».
Кайл хмыкнул.
— Я всю жизнь чувствовал себя чужим, Лина, среди воспитанников приюта, среди аристократов. Я нигде не мог найти свое место, – сказал он, неожиданно подбородка коснулась холодная рука, призывая поднять голову, и я подняла, заглядывая в серые глаза. – Мне было одиноко. Мать никогда меня не любила, отец мечтал, что у него еще родится сын, другой… Дети в приюте считали меня выскочкой, воспитательницы ненавидели. Но во всей этой тьме под названием «моя жизнь» была ты. Так недолго, но была. И с тобой я чувствовал себя дома даже в этой дыре. С тобой я чувствовал, что кому-то нужен, что кто-то готов заботиться обо мне, что меня кто-то любит. И когда ты заболела и настоятельницы не отправляли тебя лечиться, я ненавидел их. А когда тебя забрали, сказали, что ты умерла. Я потерял вообще все. Моя жизнь превратилась в одну сплошную темноту, до того как я снова тебя встретил.
Он посмотрел мне в глаза, у меня все расплывалось от слез.
— Кайл… — попыталась я, не зная, что могу сказать.
— И знаешь, Лина, — усмехнулся он, — самое обидное из этого, что для тебя я, как и для всех остальных, стал чужаком.
Каждое слово било точно в цель. Мне было больно, обидно, стыдно.
— Если для тебя это так важно, то, забрав меня, отец не показывал своим друзьям из высшего света. Он часто называл меня отребьем, когда был не в духе, и напоминал о той большой милости и удаче. Что когда-то моя мать раздвинула перед ним ноги. Я не крутился в высших кругах, так что лорд из меня только на словах. Ведь половина окружения отца вообще удивилась, что у него был ребенок. Но, должно быть, это ни на что не повлияет. Ведь в твоих глазах я просто надменный богатей.
Сказав это, он сморщился и отпустил мой подбородок. Я не выдержала навалившихся на меня чувств и сделала шаг вперед. Прижавшись к Кайлу и чувствуя, как бьется его сердце, я вцепилась в его рубашку и уткнулась в родную грудь.
— Ну прости меня, пожалуйста, прости. Я просто дура, Кайл. Мне было больно, а ты был рядом, я сорвалась, но мне так жаль, так жаль, что я не могу вернуться назад и забрать слова обратно, — говорила я все, что было на сердце.
Я никогда не задумывалась, каково было ему. Его жизнь казалась мне сказкой. Он красивый, богатый, с титулом.
Но, как оказалось, он был еще более несчастен, чем я. Почувствовала, как сильные руки прижимают меня к себе. Кайл уткнулся лицом в мои волосы.
— Ты ненавидишь меня? – спросил он.
Я всхлипнула и подняла голову, чтобы посмотреть в его глаза.
— Нет, конечно, нет, — уверенно сказала я. – Я люблю тебя, Кайл, я всегда тебя любила! Только тебя и никого больше…
Всего миг, и я оказалась прижата вплотную, его рот накрыл мой. И я ответила на поцелуй Кайла. Ответила с той же страстью и любовью, что были во мне.
В этот момент стерлись, всего на миг стерлись все прожитые годы, все несчастья. Стерлось все, остались только он и я, хотя бы на миг, и поцелуй, полный страсти и нежности. И я позволила себе хоть ненадолго раствориться в нем.
— Лина, выходи за меня замуж, — выдохнул он мне в губы.
Голова все еще кружилась, все казалось какой-то сказкой или сном.
— У меня дети… — снова проснулся голос разума. Он тихо шептал мне, что этого не может быть. Что это все сказка, такая же наивная, как и те, что я читала своим воспитанникам.
— Лина, просто ответь, ты хочешь за меня замуж? – снова спросил он, став серьезным.
— Кайл…
— Только «да» или «нет».
Я облизала пересохшие от ветра губы и не успела сказать хоть что-то, как он продолжил.
— Я восстановлю приют, — уверенно сказал он. — Вы с детьми не останетесь на улице, я сделаю все для вас, даже если ты откажешь. Но я хочу, чтобы на миг ты все выбросила из головы. Чтобы думала только о нас. Как тогда, много лет назад, ты клялась мне здесь в любви, и больше ничего, никаких «но». Только ты и я. Ты хочешь стать моей женой, Лина, навсегда быть вместе?
Его пальцы снова коснулись подбородка, он всматривался в мои глаза, словно боялся. Он действительно боялся, и это после всего. После нашей жизни в приюте, его признаний, его слов о том, что он поможет. Поможет мне и детям! Как он мог сомневаться?
Что после всего я могла ему отказать.
В голове снова проскользнули гадкие «но» про наше положение, мой возраст, внешность. Но я не стала их слушать. Ведь когда он смотрел на меня так, все действительно стиралось. Были только он и я.
— Да, — ответила я и улыбнулась, и комок внутри, что не давал дышать, что мучил, распустился, словно бутон. От него пошло тепло в каждую клеточку моего тела. Я улыбнулась. Кайл тоже. Он вздохнул.
– Да, — повторила я, понимая, что все делаю правильно. – Я хочу быть с тобой, я очень хочу быть с тобой, всегда!
Успела сказать я, прежде чем меня накрыло новой волной страсти и нежности, и в этот раз я позволила себе раствориться в ней уже навсегда.
Глава 23
Работы было много. Это только кажется, что огромный особняк подходит для жизни детей. Но на самом деле нужно сделать много вещей.
Покрасить комнаты в яркие цвета, закупить партию игрушек и книг. Проверить, все ли шкафы стоят прочно.
Этим мы и занялись в первую очередь. Ведь после поцелуев встали другие вопросы. Где жить? Куда переезжать?
И Кайл тут же предложил его особняк.
— Наш особняк, — напомнил он. – Я хочу, чтобы ты была рядом, Лина, и дети, я хочу, чтобы вы были рядом.
И я хотела быть рядом. Поняла, что теперь часть моего сердца принадлежит Кайлу и мне будет тяжелее уехать и проводить с детьми время. Это было бы мучительно — разрываться между ними.
Поэтому решение далось мне легко.
Мы переехали в тот же день. А уже на следующий мы с Кайлом и детьми стояли в храме перед служителем и давали друг другу клятвы.
Все было таким быстрым, головокружительным и нежным.
Детские улыбки. Их слова, что я самая красивая. Клятва Кайла и наконец наш дом. Новый дом, который теперь уже навсегда наш.
Во дворе мы посадили яблоню. Как заявил маг земли, она распустится уже к концу весны. И Кайл пообещал, что как только она даст первые плоды, мы сразу вырежем свои инициалы.
Дети с радостью осваивались в новых комнатах и в новой жизни. София стала куда разговорчивее, а Пинки носила гипс, но целители заверили, что девочка снимет его уже через неделю.
Переехали мы всем составом. Клара теперь работала дополнительной няней и получала куда больше. А Бонни осуществила свою мечту, теперь она была поваром в большом и богатом доме.
Кайла все еще мучили кошмары и хромота. Но с каждым днем и ночью все меньше. Он все больше высыпался и все лучше ходил. Вся боль прошлого стиралась, он чаще улыбался, играя с детьми, и сам становился похож на ребенка.
Совсем не лорд и не богач. Когда он смеялся. Когда разговаривал с Филом и покупал детям игрушки. Он мой Кайл. Только это имело значение.
Мой мальчик, в сердце которого была дыра, но с каждым днем она заполнялась — мной и детскими улыбками.
И в один день я спешила домой, чтобы принести Кайлу еще одну новость. Я очень волновалась, ведь мне предстояло рассказать, что скоро еще одна комната наполнится детским смехом. Смехом нашего с ним ребенка.
Но когда я влетела домой и пожелала доброго дня всегда хмурому дворецкому, то словно вторым чутьем почувствовала: что-то не так. Но еще больше я забеспокоилась, когда увидела чужую дорогую одежду.
И когда быстрым шагом прошла вдоль коридора, то увидела того, кого уже не ожидала. Замерла, не в силах дышать, понимая, что может значить приезд этой леди.
Той, рядом с которой сидела моя малышка Софи. Маленький ангел, который только-только начал доверять людям.
— Доброго дня, — раздался сладкий голос Валери.
Эпилог
Софи
Последние дни я часто думала о маме.
Валери запрещала мне о ней говорить, потому что ей было грустно вспоминать, как она ушла. Нет, моя мама не бросила меня, она бы никогда не бросила. Мою маму забрали духи, и теперь она жила на облаках.
Я верила, что мама смотрит с небес и очень переживает о нас. Переживает за меня и Валери, особенно за Валери. Ведь меня не было рядом с ней. Я была здесь, и мне было хорошо. А как же Валери? В этот раз она так долго не приезжала.
Но когда она приехала, моя радость была совсем не долгой. Ведь я понимала, что теперь расстанусь с Линой.
Я не хотела, чтобы Лина грустила, ведь она была так похожа на маму.
Этот раз был совсем другим. Здесь меня не наказывали, ни били и не оскорбляли. Здесь меня любили, баловали сладостями и играли.
Лина читала мне сказки и целовала каждую ночь, прямо как мамочка. А Кайл приносил для меня новые игрушки и рассказывал интересные истории.
Но я скучала по Валери. Мне так хотелось, чтобы мы были здесь вдвоем, и, возможно, тогда она бы поняла, что добро всегда побеждает зло.
Возможно, если бы Кайл дарил ей игрушки, а Лина рассказывала сказки, тогда Валери чаще улыбалась бы. Как это было в детстве.
И ее смех, он был бы настоящим, искренним. Возможно, тогда она бы не плакала, спрятавшись от меня в комнате. И не кричала на меня, когда расстроена.
Или уже было поздно?
В этот день Кайл обещал устроить пикник, а Фил — показать, как запускает воздушного змея. Как жаль, что я не увижу воздушного змея! Ведь Фил говорил, что он так красиво летает…
— Может, останемся, Валери? Немножко…
— Не хнычь, — строго сказала она.
— Не говорите так с ней, — вступилась Лина.
— Не вам мне указывать, как говорить, — сморщилась Валери, она вытащила чек и протянула его.
— Вы думаете, нам нужны ваши деньги? – Кайл сморщился. Я видела, что он тоже расстроен.
Мальчики расстраивались по-другому. Они редко плакали. Хмурились, сжимали кулаки и переставали разговаривать.
Так делал Фил, а Кайл, он тоже был мальчик, просто взрослый.
— Валери, Софи будет лучше здесь, — сказала Лина, она хотела подойти, и я тоже потянулась к ней, но Валери схватила меня и прижала к себе.
Лина застыла, в ее глазах стояли слезы. Она была расстроена, ведь привыкла ко мне. Я знала, что ей было больно, так же больно, как и мне.
А ведь она ждала маленького. Я чувствовала его. Он тоже был расстроен, ведь чувствовал, что его мама грустит.
Валери не любила долгих прощаний. Она говорила, что многие вещи я смогу понять, только когда вырасту, и, наверное, я немного выросла, ведь теперь понимала…
— Валери, пожалуйста, я хочу попрощаться с Линой, — сказала я, стараясь звучать как можно взрослее. – Я попрощаюсь, и мы уйдем.
Добавила для весомости.
Я почувствовал, как меня отпускают, и смогла сделать шаг вперед. Лина тут же перехватила меня, и я почувствовала любимый аромат полевых цветов. Она пахла как цветочное поле. И когда я прижималась, всегда думала, что мама наверняка пахла так же.
— Софи, ты можешь остаться, — прошептала она, но я замахала головой.
— Я нужна Валери, — сказала я, посмотрев в ее добрые и такие красивые глаза. Какая же она красивая! – Я не могу ее оставить, Лина. Ведь о ней совсем некому заботиться! А о тебе теперь будет заботиться Кайл, и о вашем маленьком тоже.
Почувствовала на душе тепло, когда увидела улыбку на лице Кайла. Ведь мне так хотелось, чтобы они улыбались.
— У нас будет ребенок? – спросил он. И Лина тоже улыбнулась сквозь слезы.
— Все будет хорошо, Лина, — протерла я ладошкой ее слезы. – Валери позаботится обо мне.
И я прижалась к ней в последний раз, слушая, как бьется ее сердце. Наслаждаясь запахов поля и любовью, что исходила от нее. Я еще раз, последний, представила маму и попрощалась с ней, как попрощалась и с Линой.
Я попрощалась с Кайлом, с детьми и милой Бонни. Попрощалась со всем этим местом. На удивление, Валери была немногословна, она не кричала и не ругалась, как обычно. И дала мне этот последний шанс попрощаться.
А после мы сели в карету, и я последний раз взглянула на это место, помахав всем рукой.
— Трогаем, нет сил уже, — устало сказала Валери, и карета тронулась.
— Куда мы едем? – спросила я. Валери достала любимое зеркальце и внимательно посмотрела. Она говорила, что внешность женщины — главное оружие, поэтому всегда следила за тем, чтобы быть самой красивой.
И я бы ни за что не сказала, что Лина казалась мне намного красивее.
— Пару недель проведем с Ди, а после я снова отправлюсь зарабатывать нам денежки.
Я сморщилась при упоминании Ди.
— У тебя морщины раньше, чем у меня, начнутся, Софи, — недовольно сказала она. – Всего пара недель, и я найду новое место, без сумасшедших, как эти.
— Они не сумасшедшие, — я почувствовала, что сержусь. Она не должна так говорить о Лине. – Они любят друг друга…
— Какая гадость, — перебила меня Валери. — Любовь — это глупости из сказок для богатых детишек. А мы с тобой не должны верить в такие глупости. Наша судьба другая. Эти сумасшедшие забили твою маленькую головку такой ерундой. И я не желаю о ней слышать, Софи, забудь. Слышишь меня? Иначе я тебя накажу.
Валери сказала это строго. И мне пришлось отступить. В карете повисла тишина.
— Я больше не хочу быть с Ди и в приютах, Валери…
— Не ной, Софи, я и так ужасно устала от всего! Смертельно устала, — опять перебила она, вздохнув. Валери никогда меня не слушала, а может, если бы услышала, поняла бы, что все делала неправильно. Что Ди, он плохой! И зря она делает так, как он велит.
Валери захлопнула зеркальце и неожиданно подалась вперед, взяв мои руки.
— Софи, потерпи немного, — сказала она. — Это последний раз, обещаю. В этот раз я заработаю много денег, и мы наконец сможем купить свой дом, только ты и я.
Улыбнулась она, искренне, и я тоже улыбнулась.
— Правда-правда? – спросила я.
— Конечно, разве я врала хоть раз?
Я замотала головой. Валери часто врала, но не мне. Она всегда говорила мне правду.
Она выпустила мои руки и снова посмотрела в зеркальце. А я открыла занавеску и взглянула на отдаляющийся дом.
Мне было очень грустно от расставания, но я старалась быть такой же, как Лина. А она никогда не плакала. Ведь Лина была сильная, как Валери. Хотя, наверное, даже сильнее. Ведь она никогда не кричала, когда ей было грустно.
Главное, что у Лины все хорошо, ведь она добрая, и Кайл добрый, и мои друзья. И, может, мы когда-то встретимся, как встретились Кайл и Лина.
Когда-то очень скоро, когда у нас с Валери будет много денег и все беды останутся позади. Ведь она обещала, а Валери никогда мне не врала.
Конец
Оглавление
Сиротка для лорда
Последние комментарии
8 часов 55 минут назад
13 часов 58 минут назад
21 часов 47 минут назад
1 день 18 минут назад
1 день 26 минут назад
2 дней 11 часов назад