Из любой беды [Алексей Игнатов] (fb2) читать онлайн

Алексей Игнатов Из любой беды

Ритуал взлета самолета всегда проходит одинаково, без отступления от правил. Стюардессы покажут, где аварийные выходы, как пользоваться кислородной маской и как застегивать ремень. Мотор загудит, и огромная груда железа начнет разгон перед взлетом. Мало кто смотрит на стюардесс в это время, но они все равно покажут все, что должны показать.

Маркос на них не смотрел. Он закрыл глаза и просто ждал, когда все закончится. Возможно, он молился про себя, или ругался, или все сразу. Когда самолет затрясло на взлете, он сдавил подлокотники кресла, как будто он собрался их задушить. Только после набора высоты, когда облака в иллюминаторе остались позади, Маркос отрыл глаза и расстегнул ремень.

Его сосед листал журнал, и явно не думал ни о катастрофах, ни о статистике падения самолетов на взлете и посадке. Он не волновался о таких мелочах, и точно знал, как пройдет полет.

— Вы можете не бояться! — сказал он, пока Маркос сражался с пряжкой ремня. — Мы не упадем, и не погибнем, это я гарантирую. Просто что-то сломается, и придется делать жесткую аварийную посадку, где попало. Так что вы бы не отстегивались, на всякий случай. Нас еще хорошенько потрясет.

— А ты у нас кто — Нострадамус? — буркнул Маркос, и все же отстегнул ремень.

И без таких вот болванов летать было тошно. Благо рейс всего на три часа, но нервы пошаливали, да еще и этот гад в соседнем кресле решил поиздеваться. Откуда такие берутся?

— Дело ваше, как хотите! — ответил гад в соседнем кресле и спрятался за журналом.

Разговор иссяк. Час полета прошел в молчании и скуке. Потом самолет чуть тряхнуло, и Маркос все же застегнул ремень.

— Уважаемые пассажиры, наш самолет проходит зону турбулентности, — забубнил пилот.

Маркос потуже затянул ремень.

Самолет тряхнуло еще раз. Он вздрагивал как человек, которому снится кошмар. Когда самолет рухнул вниз, кислородные маски выскочили из стоек над сидениями, а Маркос едва не разрезал себя ремнем пополам. В салоне погас свет, и писк какого-то аварийного сигнала стал отличным аккомпанементом для голосов вопящих пассажиров. Гад в соседнем кресле отложил журнал.

— Я же говорил, что мы нормально не долетим! Но вы волнуйтесь, мы не погибнем, просто сядем, где попало, и все. Проторчим там несколько часов, может день, и полетим дальше. Со мной всегда так. Каждый раз.

Маркос снова закрыл глаза.

Шасси ударились о взлетную полосу. Удар и скрежет заглушили вопли пассажиров. Груда железа тормозила, теряла скорость, и чем медленнее ехал самолет, тем тише становились вопли в салоне. Самолет не взорвался от удара о полосу, не сломался пополам, не загорелся. Опасность миновала, и крики ужаса сменились ропотом, со словами вроде: «В суд подам!», или: «Да вы охренели, я же везде опоздаю!».

Пилот снова бубнил что-то в микрофон про аварийную посадку, но Маркос не слушал. Не важно, где приземлился самолет, важно, что это не то место, куда Маркос купил билет. Он отстегнул ремень. Рука чуть тряслась.

— Как вы узнали? — спросил он соседа.

— А чего тут узнавать! Это ж я тут лечу. Я по жизни невезучий, вот и все! Это все из-за меня. Вы на следующий рейс, что бы до места нормально добраться, лучше возьмите новые билеты, за свой счет, от другой компании. Не летайте с «Аэроспринт», мой вам совет. С ними летаю я.

Ждать свой рейс — занятие скучное. Еще скучнее — ждать рейс после аварийной посадки. После бесконечного ожидания к самолету подали трап, и стало понятно — быстро улететь не получится. Пассажиров, вместе с ручной кладью и праведным гневом, высадили и запустили в терминал. Кто-то звонил родным, кто-то звонил адвокатам. Маркос не звонил никому. Он выбрал самый верный способ сгладить тяготы ожидания и успокоить нервы — пошел в бар. Его невезучий сосед уже сидел там.

— Вы не против? — Маркос поставил свой бокал на стол рядом с ним.

Сосед не был против, и протянул руку.

— Нияр! — представился он.

— Маркос! — ответил Маркос.

Пауза затягивалась.

— Вы знали, что мы не долетим, — наконец сказал Маркос. — Даже сказали точно, как все будет. Откуда вы знали?

— А, это совершенно не интересно! Не о чем тут рассказывать, — отмахнулся Нияр, но продолжил рассказ.

— Знаете же, как бывает — выходишь на улицу с зонтиком, таскаешь его с собой, а дождя нет. А как не взял — так сразу ливанет! Бывало с вами так? Вот со мной — всегда.

Нияр показал соседу по столику свой бокал с вином.

— Я даже этот бокал не сам выбрал. Сказал бармену, что бы тот налил что-то на свой вкус. Потому как если я буду сам выбирать, то мне не повезет. В нем или таракан утопится, или туда нечаянно мыла нальют. Это я проклят просто, ну или вроде того. Вообще-то мой род, все предки — те еще везунчики! Все остальные, но только не я. Нам всегда везло, говорят, кто-то из предков был то ли колдун, то ли алхимик, и что-то там такое нахимичил.

— Кто говорит? — спросил Маркос.

— Я говорю! — отрезал Нияр. — Я вам говорю, как так вышло с вашим рейсом. Так вот, говорят, он веке в 17 еще призвал богиню Фемиду. А нет, не Фемиду! Фортуну. И заключил с ней какую-то сделку. Не знаю как, секрет утерян. Но ему с тех пор везло. Постоянно. И его потомкам. Они спорили и выигрывали. Они шли по самым лютым кварталам, где одни убийцы да грабители, а именно в этот момент все грабители занимались чем-то другим и на них не смотрели. Разок одному вроде как не повезло — он на корабль опоздал. Разволновался жутко! Думал, потерял удачу. А потом оказалось, что кораблик-то назывался Титаник! Вот так вот.

Только было у того алхимика одно условие. Удача будет с ним и его потомками, если ее не напрягать ее слишком сильно. Везение — ограниченный ресурс, сперва тратишь удачу, а потом надо дать ей восполниться. А если возьмешь слишком много, в долг, будет вроде как дефолт удачи — везение кончится, и получится дыра, которую придется заполнить, вернуть долги, прежде чем брать еще.

А я любил в карты сыграть. И всегда выигрывал — что ж тут не любить? А когда узнал семейную легенду, решил проверить, правда это или нет. Сперва просто играл, как только мог. Потом пошел в казино. Скупал лотереи, ставил все деньги, однажды дом заложил, что бы ставку сделать.

— Проиграл? — спросил Маркос, но его собеседник говорил скорее с самим собой. Он радовался возможности рассказать свои байки, и не почти не замечал соседа.

— Я ставил все! И выигрывал. Дикие деньги. Собирал их и снова ставил. А сверх того еще и начал просто веселиться. Как-то разогнался за рулем до сотни, и рванул прямо на перекресток, не глядя! И именно в это время там никого не было. Два раза в русскую рулетку сыграл, причем один раз с пятью патронами в барабане револьвера.

И все бы ничего — да только легенда не врала. Удачу-то я брал в долг! И кредит мой однажды закончился. Я как раз тогда все деньги поставил в тотализаторе, на какую-то хромоногую кобылу, знал, что со мной любая выиграет. А она даже не побеждала. Все побежали, а она так и осталась на старте стоять. Тварь!

Я думал, будет как с Титаником — проигрыш спасет меня от какой-то страшной беды. Но нет, спас он меня только от богатой жизни. Кончился лимит удачи! Получалась дыра в моем фартовом кредите, и дыру эту теперь приходится заполнять. Надо вернуть обратно всю удачу, которую я взял взаймы. И теперь вся моя удача идет на погашение этого дога перед Фортуной, а мне не остается ничего. Полный ноль! А стало быть, и тотальное невезение. Никакой удачи. Ни в чем!

Вот как с выпивкой — закажу сам, так или не то нальют, или отравлюсь, или таракан в стакане утопится. Я обычно прошу других выбрать за меня еду, напитки, доплачиваю соседям, что бы они мне покупки сделали на свой вкус.

— И как же вы живы-то? — Маркос почти заинтересовался сказкой.

— Жив. И буду жить! Одна радость во всей этой истории — умереть я не могу, мне надо долг Фортуне вернуть, а мертвый я не смогу с ней рассчитаться. Так что я самый невезучий человек в мире. И мне еще лет шесть — семь жить в таком режиме. Но я точно буду жить, пока не рассчитаюсь по всем долгам.

— Вот же брехня! Я-то думал, ты ясновидящий, экстрасенс, а ты просто экстратрепло! — Маркос попытался встать, но Нияр схватил его за руку.

— А ты сам посмотри! Я куплю поесть, выберу на свой вкус. В счет своего долга. Пошли.

Он подошел к стойке с едой, и Маркос неохотно пошел следом.

— Сэндвич с ветчиной, пожалуйста! — попросил Нияр.

— С ветчиной только что закончились, — ответила девушка за стойкой.

— А с сыром? Какие вообще есть?

Девушка выложила на стойку залежалый сэндвич.

— С курицей и помидорами.

Нияр рассчитался и вернулся к столу.

— А теперь смотри, фокус-покус!

Он осторожно откусил и тут же выплюнул кусок хлеба.

— Смотри!

Маркос посмотрел, и едва не выплюнул все, что уже съел сам. Половинка огромной жирной мухи застряла в надкусанном куске помидора.

— И вот так всегда. У меня, кстати, на помидоры аллергия, так что мне все с ними достается, мне их даже в торт как-то запихали. А если пойду сейчас скандалить, так в это время кто-то уберет со стола, и никто не поверит, что в еде была муха, и меня же высмеют. А если ты сейчас пойдешь и купишь на свой вкус, себе и мне, то окажется, что им только что подвезли еду и все есть. Попробуй!

Маркос попробовал и через несколько минут Нияр уже уплетал свой сэндвич с ветчиной.

— И как ты вообще выживаешь? — спросил Маркос, осторожно изучая свою порцию. Мух внутри не было. — Это же жуть жуткая! Как так жить-то можно?

— Да как сказать… — Нияр пожал плечами. — Конечно, неудобно, когда в банке счета все время закрывают, по ошибке, и каждый карманник норовит увести кошелек. И когда все машины ломаются, а все трубы текут. Но говорят же, что не знаешь, где найдешь, а где потеряешь! А я так скажу — найти можно везде, надо только хорошо поискать. Из любой беды можно извлекать прибыль!

Так что я промялся где-то с полгода, а потом подумал — я же почти бог! Прямо как сама Фортуна, только наоборот — я бог невезения. Я своей неудачей могу миром управлять!

Тогда засуха была, жуткая. Я налил в ведро цемент, засунул в него стальные трубы, проволоку, отнес все местным фермерам, и сказал, что это прибор, который провоцирует формирование дождевого флюида. И если его в поле поставить, то пойдет дождь. Они меня послали, понятное дело. А я поставил «прибор» на видное место, для отвода глаз, и пошел на пляж. Полотенце взял, крем от солнца, все дела. Даже бинокль, девчонок разглядывать. Пришел, сел. И что случилось, если я пошел загорать?

— Дождь случился! — ответил Маркос.

— Точно, дождь! Стеной. Народ разбежался, а я там сидел, сколько мог. Сказал бы, что чуть не сдох от холода, но я не сдохну, пока не верну долги. Зато когда я вернулся к фермерам, они уже не смеялись над дождевым флюидом.

Им пришлось скинуться мне деньгами, что бы мой «прибор» стоял на их полях, и дождь не кончался. Я ходил загорать каждый день, фермеры чуть ли не молились на дурацкое ведро, а дождь все лил. Река разлилась, затопила поля, у какого-то местного дурня сарай смыло и унесло рекой. Фермеры сказали, что дождя с них уже хватит.

А я сказал, что остановить дождь — это новая услуга, и она тоже платная! И им пришлось скинуться еще раз. Я поломал трубки на своем «аппарате вызова дождя», и вручил обломки фермерам. Сказал, что прибор больше не будет работать. А сам нацепил дождевик, резиновые сапоги, взял зонт, вышел на улицу, и сразу же начала жара. Такое пекло, как будто я все ж таки помер, и уже попал в ад.

Главное, я тогда успел сбежать до того, как фермеры смекнули, что к ним вернулась засуха. И что они два раза мне заплатили, а получили в итоге то, что у них было с самого начала, ту же жару без дождя, и плюс уплывший сарай, как бонус. Убегал я от них тогда на такси и автостопом, угробил четыре чужие машины. Зато нашел себе заработок, и еще какой.

— Дурить фермеров — это хороший заработок? — удивился Маркос.

— Каких фермеров? — удивился в ответ Нияр. — Ты так и не понял, да? Я сегодня летел самолетом. И знал, что раз я лечу, то рейс нормально не долетит. А меня всегда так, везде. Куплю, например, билет на концерт — его отменят. А скуплю билеты на концерты по разным городам, так отменят гастроли целиком! Знаешь, как радуются иные певцы, зная, что у их конкурента гарантированно рухнет мировое турне? А уж сколько платят за это! Деньги я все равно почти все теряю, но и того что остается, мне теперь на все хватает.

Или вот самолеты. «Аэроспринт» — компания старая, уважаемая, и молодым конкурентам она совершенно не по нутру. И если я каждый день летаю рейсами «Аэроспринта», то ни один из них нормально не приземляется. Или не взлетает. Самолеты глохнут, садятся, где попало, рейсы отменяются — все ради меня! Я меняю реальность, как бог невезения. А если все плохо, то люди компанией не довольны, жалуются, судятся, ее репутация рассыпается. И курс акций падает, на радость конкурентам, и тем, кто их скупает по дешевке. Как скупят — я перестану летать. И «Аэроспринт» опять воспрянет и акции подорожают. Ну а мне — долю с них.

Так вот и живу. Из любой беды можно извлечь прибыль! А сейчас извини, мне кажется, я слышу объявление. Это мой следующий рейс. Пора на посадку — и этот самолет точно до места не долетит.