Манипуляция [Юлия Рахматулина-Руденко] (fb2) читать онлайн

Юлия Рахматулина-Руденко Манипуляция

«Покажи мне свою контекстную рекламу, и я скажу тебе, кто ты».

Анекдот из Сети

Если ад существует, то Макс в эту минуту точно был в нем. В самом пекле. Сначала это было тупое чувство пустоты внутри, ваты в голове и отсутствия конечностей.

Потом он попытался пошевелить ногами. Правая зацепила пустую бутылку, которая со звоном упала на пол и покатилась.

Он открыл глаза и обнаружил себя на полу в своей комнате среди пустых бутылок и раскиданных вещей. Липкая жижа разных алкогольных напитков прилипала к коже. В голове все еще шумело, и он с трудом мог вспомнить, что вообще происходило в его жизни хотя бы в последние пару лет.

С плакатов на стене смотрел на себя с укоризной совсем другой Максим — звезда отечественных сериалов, секс-символ, успешный и счастливый Макс Король. Вот он с оголенным торсом, в шляпе, прикрывающей лицо, с сигарой в зубах. А вот в уютном свитере с милыми медвежатами. Рядом календарь с коллажем из фотографий разных периодов жизни Макса — подарок поклонниц…

От рисунка, что следовал далее, Короля обдало жаром. Там, на холсте А3, двое влюбленных нежно смотрели друг на друга. Он и Лика. Его Анжела. Его глупая малышка, его девчонка. Его невеста. Которой уже никогда не стать ни его женой, ни матерью его детей.

Лики больше нет…

Глава 1

Предстоящую свадьбу Короля и тиктокерши Лики не обсуждал только ленивый. Десятки фан-аккаунтов типа Lika&Max, Anzhelika_i_korol, рекламные контракты, шутки юмористов… Казалось, везде только и твердят об их помолвке. Конечно, Лика, а по паспорту Анжелика Курносова, была главным ньюсмейкером. В соцсетях она показывала свою жизнь ежеминутно и подогревала интерес к предстоящему событию.

«Какие цвета платьев для подруг невесты выберем?» — вопрошала она в сторис — публикациях, доступных всего 24 часа. И подписчики яростно голосовали, искренне желая быть причастными к такому важному событию в жизни любимого блогера.

«Макс не перестает меня радовать», — подписывала Лика фотографии подарков от возлюбленного. А дальше следовали истории, рилсы, клипы VK со скриншотами комментариев от хейтеров: «Вы друг другу не подходите!», «Какую страшную невесту выбрал себе Максим», «Интересно, надолго ли вас хватит, разведетесь же через месяц!» «Ставлю сотню баксов, что и месяца не протянете!»

Лика вела себя дерзко по отношению к таким подписчикам. Иногда выставляла фотографии с их аккаунтов и сопровождала комментариями: «С такой внешностью, конечно, тебе только и судить, кто кого достоин».

Иногда, правда, то ли ее задевали комментарии, то ли она хотела хайпануть, и тогда подписчики наблюдали в сторисах и статусах ревущую Анжелу, вопрошающую: «Ну зачем же вы так?» или «Ну почему вы такие злые?».

— Я вот правда не понимаю, ребят. Я люблю человека. Он любит меня. — Лика вытирала слезы с покрасневших глаз. — Ну и что, что у нас такая разница в возрасте. Ну и как вообще вы можете мерить нас числом подписчиков? Зачем вы пишете мне такие гадости? Мы же не виноваты, что У ВАС нет такой любви. И нет нашей популярности. Зачем вы пытаетесь это компенсировать всей той грязью, которую льете в комментариях?

Ей был 21 год, когда они познакомились. Максиму — 31.

Красивая молодая блондинка с шелковыми волосами, большими детскими голубыми глазами и пухлыми губками вскружила Максу голову. Она была еще не самой популярной в соцсетях, но очень упертой девчонкой. Училась на экономиста, но из университета за прогулы, провалы экзаменов и ссоры с преподавателями быстро вылетела. Скандалы нередко были связаны и с ее неуспеваемостью, и с ее любовью хайпануть на всем: так, в своих ТикТоках она периодически высмеивала преподавателей, а то и вовсе публиковала видео с лекций.

Публикации Лики набирали сотни тысяч (иногда и миллионы) просмотров. Этим она и жила. С телефоном в руках, селфи-лампой под мышкой, чемоданом косметики наготове…

Со временем начались кое-какие рекламные проекты. Особенно охотно шли на контракты небольшие бренды нижнего белья. И Лика все чаще появлялась перед подписчиками в таком виде, что мужская аудитория начинала прирастать быстрее, чем женская. Тем более что с фигурой девчонке повезло: осиная талия, аппетитная попа и при этом добре — грудь, которую не стыдно вложить в бюстгальтер без пушапа и продемонстрировать всем своим подписчикам и тем, кто увидел видео в разделе рекомендованных.

Но Максим влюбился в нее не по тиктокам или фотографиям ВКонтакте и в Инстаграме* (*Мета — признана экстремистской организацией и запрещена в России). Анжелу он встретил на тусовке, организованной одним продюсерским центром. Корольков был приглашенным гостем, со сцены отвечал на вопросы начинающих блогеров и артистов. Во время неформальной части вечера скучать в одиночестве Максу не приходилось — желающих пообщаться оказалось более чем достаточно.

По Королю было видно, как он устал. От бешеного графика, постоянных недосыпов и такого пристального внимания к его персоне. Нет-нет, он, конечно, любил свою работу — каждую ее часть. Но у всего в этой жизни есть свой ресурс. И у тех сил, которые мы отдаем любимому делу, сколько бы оно нас ни наполняло, — тоже.

Красивые и не очень девушки, а также парни с горящими глазами не отставали от Королькова. Послать их было нельзя, хотя порой хотелось. Но атмосфера, воспитание и постоянно включенные камеры на телефонах не располагали к скандалам. Поэтому оставалось только слушать бесперспективные идеи молодежи, ничего не понимающей ни в кинематографе, ни в жизни в целом.

И так бы канул тот день в череду бесконечных сверхнасыщенных дней секс-символа страны Макса Короля, если бы он не увидел смешную и красивую девушку, вытаскивающую кусочки апельсинов, которыми украсили бокалы со свеженалитыми коктейлями. Было что-то в этом безумно милое, нелепое и такое теплое, что захотелось узнать эту чудачку поближе.

— Может быть, вам заказать фруктовую нарезку? — подошел к ней Максим.

— Спасибо, не надо. Это не так интересно. — Не поднимая взгляда на собеседника, девушка продолжала снимать с бокалов апельсины.

И только отправив в рот кусок фрукта с последнего бокала на столе, она обернулась к Максиму.

— Вкусно? — спросил он после некоторого молчания.

— Угу, — кивнула она. — А вы тоже тиктокер?

Максим не сразу понял, что девушка не шутила. Где она была во время его выступления, непонятно. Хотя то, что она не узнала звезду сериала «Сети лживых», Макса не сильно удивило. Не все смотрят телевизор, а вернее, те, кто постоянно зависает в социальных сетях, вообще практически не смотрят ТВ.

— Нет. Меня вы можете найти в ВКонтакте, Инстаграме*(*Мета — признана экстремистской организацией и запрещена в России).

— М-м-м… А меня — везде! — Лика добродушно улыбнулась, и Максим заметил ямочки на ее щеках.

«Какая же красивая», — пронеслось в его голове.

— Пойду съем апельсины еще вон с того стола, — ничуть не смущаясь, сказала Лика и упорхнула. Так что Король не успел даже ничего сказать.

— Макс, есть разговор, — раздался где-то за его спиной металлический железный голос «железной леди» Виктории Мушко. — Тут интересное предложение по съемкам. Полный метр. И музыкальные таланты твои пригодятся — нужно будет написать и исполнить песню. Короче, все как ты любишь…

— Ой, Вик, может, уже завтра обсудим? Что-то я так устал…

— Да? А мне показалось, с этой малолетней крошкой ты так энергично общаешься, усталость как рукой сняло!

И правда. Максим только сейчас поймал себя на мысли, что вся апатия испарилась в тот момент, когда он заметил девчонку, чье имя даже не успел узнать. Но стоило только пташке упорхнуть, как это депрессивное состояние, которое преследовало его в последние несколько месяцев, вернулось, накрыло снова.

— Меня только одно волнует: ей хоть 18-то есть? Выглядит, конечно, взросло, но ты же знаешь, какие сейчас дети в этих ТикТоках! — продолжала Мушко. — Ой, смотри, Макс, не дай бог девчонка несовершеннолетняя, мы же потом не отмоем твою репутацию!

— А мне казалось, что ты можешь любую репутацию отмыть, — тепло улыбнулся Вике Максим. — Ты же лучший директор, пиарщик, костюмер…

— Хах, спасибо! Надеюсь, не усложнишь мне работу, — улыбнулась она в ответ.

В тот вечер Макс всю ночь видел голубоглазую блондинку во снах. Сначала — в очень неприличных. Потом вдруг появлялись его девушка Марина и Вика. Первая — рыдала навзрыд и растворялась в пустоте. Вторая — отчитывала молодого мужчину за ветреность.

Утром следующего дня он проснулся, как обычно, от звонка Виктории.

— Через полтора часа надо быть в студии «Авторадио», — напомнила она. — Не забудь побриться, чтоб не как в прошлый раз! Так. Потом у тебя в час дня фотосессия для журн…

— Да-да, Вик, я понял. Я успею. Слушай, а ты можешь узнать, что за девушка была вчера на вечере? С которой я общался. Хотя бы имя. И возраст.

— Узнаю, — без каких-либо особых эмоций в голосе отозвалась директриса. — Я узнаю и скину тебе ссылку на ее соцсети. Ну все, давай вставай и собирайся, чтобы не опоздать. Побриться не забудь!

После прямого эфира на радио Корольков обнаружил в своем телефоне сообщение от Виктории со ссылкой на ТикТок Лики. 745 тысяч подписчиков, миллионы лайков и несколько тысяч публикаций — в основном кривляния под какие-то песни и аудиофрагменты из фильмов. Корольков большую часть песен и не слышал никогда, да и фильмы не мог угадать. Но это было и не так важно, ведь в центре всего этого странного аудиовизуального компота была Анжела Курносова, предпочитавшая, чтобы ее называли Ликой. Красивая девушка, на которую хотелось смотреть и смотреть. И ее подписчики активно смотрели и комментировали каждое видео.

Макс нашел Анжелу и в других соцсетях, где за ней также рьяно наблюдали подписчики. Его немного смутило, что Лика слишком уж красуется своим телом перед публикой. Но что поделать — девчонки такие девчонки!

Он также не мог не отметить, что Лика сообщает подписчикам почти о каждом своем шаге, показывает, что она ест, с кем общается, куда ходит. И, конечно, мероприятие, на котором они впервые увидели друг друга, тоже было освещено со всех сторон — Лика щедро делилась сторис и публикациями в лентах своих соцсетей. На фотографиях в одной из публикаций Макс обнаружил себя — стоящим где-то на заднем плане. Он зашел почитать комментарии (а их было около сотни под этим постом).

«О, его величество Король!», «М-мм, это тот красавчик из «Сети лживых!», «Ой, мой любимый Лев, который Макс», «Корольков с микрофоном учит чему-то этих тупых бездарных блогеров, до чего же можно опуститься ради денег»… И еще много других комментариев посвятили Максиму подписчики Лики.

Король убрал в сторону телефон — слишком много дел, чтобы тратить их на пустое сидение в соцсетях. «Да и милашку эту можно забыть. Во-первых, больно молода, во-вторых, я уже состою в отношениях с очень мудрой и не менее красивой девушкой, и в этих отношениях меня полностью все устраивает», — остудил он свою разгулявшуюся фантазию.

Но не прошло и месяца, как жизнь снова свела его с Ликой.

Глава 2

По голове как будто постучали чем-то тяжелым, и образ Лики испарился. Макс открыл глаза, но в этом дурацком мире, который оставила прекрасная белокурая девушка, всё было размытым и нечетким, вязким, отвратительным, жутко стискивало его, скручивало всё его тело. Всё, буквально всё здесь приносило Королькову страдания.

«Тук-тук-тук», — снова постучали по голове. Очертания комнаты стали четче, и в гуле и звоне, словно заливших все помещение, он начал понимать, что стучат в дверь. Макс хотел подняться, но тело не слушалось, руки лихорадочно рассекали воздух.

Настойчивый стук сменился другими звуками — дверь в квартиру Королькова взламывали. Но он не мог дать оценку и этому, поскольку не испытывал никаких эмоций, только жуткую боль в голове и абсолютную дезориентацию в пространстве.

Спустя какое-то время в комнате, заваленной пустыми бутылками из-под разного алкоголя, появились два сотрудника МЧС в форме и еще двое: красивая высокая ухоженная женщина лет 35–40 с черными ультракороткими волосами, прямой осанкой и полноватый светловолосый мужчина, примерно такого же возраста, с намечающейся залысиной, в очках, очень беспокойный. Это были директор Макса Виктория и старый друг Женька Морошко.

— Живой, — констатировал старший из сотрудников МЧС. — Встать можешь?

— М-м… н-н-н… — Макс мог только промычать, поскольку и язык его тоже не слушался.

— Скорую, — кивнул товарищу эмчеэсник, и тот послушно схватился за телефон.

— Подождите, — командным тоном остановила его Вика. — Мы позвоним своему частному врачу, который откапает…

— А если у него алкогольный инсульт? Да тут сильнейшая интоксикация, нужно госпитализировать…

— Андрюш, надо бригаду срочно к Королькову, адрес сейчас скину, — уже говорила в телефон Мушко. Затем, набирая сообщение с адресом в вотсапе, все тем же генеральским тоном, не терпящим обсуждений и возражений, сообщила: — Спасибо вам огромное, вы можете ехать.

Эмчеэсник густо покраснел. Он привык к приказам вышестоящего начальства, но абсолютно не был готов принимать их от гражданских лиц, да еще и от женщины, которая моложе его лет на 10! Но гнев на эту ситуацию мгновенно сменился другим чувством: действительно ли эти двое, вызвавшие их на помощь, спасут молодого мужчину? Что, если их цели не такие благие и они планируют ограбить квартиру либо убьют бедолагу? Да или элементарно не окажут помощь!

— Прекратите снимать! — Вопль Вики заставил всех вздрогнуть, в том числе и молодого спасателя, тихонько снимавшего на сотовый телефон Королькова. — Вы в своем уме?

— Ты че еще не вызываешь скорую? — рявкнул на коллегу старший сотрудник МЧС.

Парнишка, видимо, совсем недавно поступивший в ряды спасателей, едва не выронил телефон из рук. Но быстро собрался и набрал нужный номер.

— Ты сейчас при мне все это удалишь! — заявила Мушко, едва спасатель положил трубку. — Иначе ты со своей службы вылетишь по статье! Я тебе устрою, поверь мне!

— Сотри, че там наснимал, — гневно подтвердил старший. Провинившийся послушно при всех удалил видео.

Эти четыре силуэта, то спокойно говорившие между собой, то кричавшие, в какой-то момент растворились в глазах Макса, и он снова впал в беспамятство.

А очнулся уже под капельницей в автомобиле частной скорой медпомощи.

— Глаза открыл! Макс, ты че, ты как? — Перед его лицом расплылась улыбка старого друга Женьки.

— М-м-м… Куда мы едем?

— О! Ребят, заговорил! Все хорошо, какой там инсульт! Дураки, блин, аха-ха-ха! Напугали только со своими диагнозами, пожарники эти, — искренне радовался Женька.

— Пожарные, — поправил Макс.

— Что?

— Пожарные, Жень, — повторил он.

— Я вижу, тебе уже намного лучше… — Рядом улыбался доктор Андрей. Это был старый друг Виктории — Фетисов, главврач частной клиники, при которой недавно открыли негосударственную скорую помощь. На выезды он сам, конечно, не ездил. Сейчас же присоединился к бригаде исключительно потому, что обратилась к нему Мушко.

— Куда вы меня везете?

— В клинику. Прокапаем. Потом побеседуем.

Корольков равнодушно смотрел в одну точку и не слышал, о чем там дальше вещает доктор. Мысли блуждали и то и дело возвращались к одному вопросу: зачем его вообще вернули в эту реальность?

Прошло всего несколько недель с того момента, как Лика, его невеста, погибла, сорвавшись с крыши московской высотки, в которой снимала квартиру.

В момент ее смерти Корольков готовился к пресс-конференции, а затем отвечал на вопросы журналистов. Телефон он заранее перевел в авиарежим, чтобы не отвлекаться, а когда, освободившись и выйдя из кабинета, включил его, обнаружил множество новых сообщений во всех мессенджерах и уведомлений о пропущенных звонках. Не успел он начать читать сообщения, как поступил входящий звонок.

— Максим… Ты уже знаешь?… — Это была Света, сестра Лики.

— Что?

— Анжела… Она… — Света начала рыдать, не в силах продолжить.

— Что? Что с ней? — не помня себя, заорал Корольков. Он еще находился в коридоре бизнес-центра, в котором проходила пресс-конференция. Вдалеке у лифтов зашумела толпа только что покинувших конференцию и тут же вернувшихся журналистов.

— Она упа…ла… с крыши-и-и… — ревела трубка.

— Жива? Она жива? — снова заорал Макс.

Но Света только выла, словно дикий зверь.

Макс бросил трубку и обнаружил прямо у своего лица микрофон какой-то компании.

— Максим, вам уже сообщили новость? Чуть больше часа назад, когда мы начали пресс-конференцию, ваша невеста упала… — беспардонно спрашивала журналистка.

— Вы можете рассказать подробнее, что там произошло? — Уже другой микрофон упирался в грудь Королькова.

— Как думаете, это несчастный случай или…

— Отошли все! — рявкнул где-то вдалеке голос Вики, и ее руки уже разворачивали Макса в другую сторону. Мушко уводила его, крича на журналистов, не стесняясь в выражениях, и буквально отпихивала самых настойчивых папарацци.

Дальше Король помнил только, что все звуки вокруг превратились в гулкий монотонный шум, и теперь он чувствовал, как отнимаются его ноги, как начинает остро болеть голова и не хватает воздуха.

Спустя пару часов, еще не до конца осознавая, что произошло, Корольков прочитал в новостях, что «молодая блогерша, невеста популярного актера Макса Короля, сорвалась с крыши, делая опасное селфи». Некоторые новостные сайты не спешили с выводами, как именно Лика упала с крыши, отмечая, что предположение про попытку сделать селфи высказали пользователи сети Интернет.

Максим позвонил маме Лики, но та не брала трубку. Пытался поговорить со Светой, но она только рыдала все время, и с обрывков фраз сквозь всхлипывания можно было понять, что и она ничего не знает. Подруга Анжелы тоже ревела и ничего не могла объяснить.

На входящие звонки Макс не отвечал, сообщения в мессенджерах и соцсетях даже не читал. Дома находиться было невмоготу, и он, захватив несколько бутылок крепкого алкоголя из своего солидного бара, уехал в Черемушки, где когда-то давно купил свою первую квартиру-студию, ныне пустующую. Там он, отключив телефон, пил до самых похорон. Лишь один раз он включил телефон и позвонил Вике, чтобы узнать, когда и где состоится прощание с Анжелой. Мушко выдала всю информацию, но задать вопросы о местонахождении Максима не успела — он уже положил трубку и снова выключил телефон.

Прощаться с Ликой он приехал еще не совсем трезвым, но угадать в нем это состояние было сложно. Как и рассмотреть каменное белое лицо под медицинской маской и солнцезащитными очками, да еще под козырьком черной кепки. Пожалуй, его бы и не узнали в этом виде, не подойди он к гробу, не сжимай нежно холодную восковую руку Лики.

После похорон Корольков снова исчез для всех. Он какое-то время проводил в Черемушках, то напиваясь до бессознательного состояния, то бродя, как привидение, от стены до стены своей крохотной квартиры — убежища, в котором его никто не мог найти.

Телефон ему приходилось все чаще держать в авиарежиме, поскольку каждый из назойливых журналистов считал своим долгом лично позвонить и задать вопросы, которые один в один задают его коллеги. А также друзья, знакомые актеры, бесконечные продюсеры, шоумены, блогеры, дальние родственники — все кинулись расспрашивать об обстоятельствах произошедшего. Также всем было очень интересно, в каком состоянии находится Макс, правда ли он потерял сознание после получения известий о смерти любимой, что он теперь будет делать и т. д.

Иногда он вздрагивал при мысли о том, что пропускает какие-то важные мероприятия или съемки, но быстро вспоминал, что как раз на эти дни у него выпал отпуск. Отпуск, который он должен был проводить с любимой.

Впрочем, он не задумывался, когда этот отпуск кончается, и дни своего побега от реальности не считал. Время перестало делиться на привычные отрезки: часы, сутки, недели — и стало одной бесконечной бессмысленной прямой, в течение которой он то засыпал (вернее, отключалось его сознание), то просыпался.

В какой-то момент он проснулся и решил, что пора прийти в себя. Включил телефон, набрал смс Вике, сообщив, что возвращается к реальности, направляется к себе и уже почти готов снова обсуждать рабочие дела. Вызвал такси, приехал домой… Но едва вошел в квартиру, едва в комнате увидел их с Ликой плакат… Рука сама потянулась к бару.

Алкоголь на тот момент его еще не отпустил, но, чтобы заглушить внезапно вспыхнувшую разъедающую душу боль, Корольков хватал с бара первые попадающие в руки бутылки и заливал в себя крепкую жижу, уже не чувствуя даже ее вкуса.

— Я тебя хорошо понимаю, Максим. Но как бы ни было тебе тяжело, нужно жить. Будет невыносимо больно, но только какое-то время, — пытался поддержать его доктор Андрей. — Ты знаешь, я практикующий психотерапевт. Работаю с такими случаями. Я могу тебе помочь…

Они уже были в палате, Корольков чувствовал себя намного лучше.

— Спасибо, Андрей, вы и так помогли. Пока помощь психотерапевтическая мне не нужна.

Повисла неловкая пауза.

— Вика наняла клининговую компанию, — сменил тему Женька. — У тебя там так себе, конечно… О, а вот и она!

Мушко влетела в палату со свойственной ей энергичностью.

— Ну что, наш Король, лучше уже?

Макс кивнул.

— Максим, я знаю, что тебе надо бы прийти в себя и отдохнуть, но боюсь, что у нас нет времени. Да и лучше я тебя подготовлю к тому, что ты обнаружишь, когда включишь телефон и зайдешь в новости и свои соцсети. А ты в последнее время, я так полагаю, не заходил туда? Ситуация такая: сейчас подписчики Лики настаивают на том, что это был не несчастный случай, а самоубийство.

Корольков вздрогнул.

— Но это еще не все. Они обвиняют тебя в том, что это ты довел бедную девочку.

— Они идиоты? — взбесился актер. Но быстро остыл. — Вик, ну дебилы же всегда были. Кто только чего не писал в комментариях и в директе, еще когда она была жива! Знаешь, Лике даже угрозы поступали от каких-то моих фанаток…

— Макс, Макс! Постой! Это не два каких-то глупых комментария. Это мнение большинства пользователей. Об этом уже заговорили СМИ, причем не только «желтая пресса», но и официальные сайты. У меня телефон не умолкает, все хотят эксклюзив с тобой, чтобы ты оправдал себя и ее.

— Да пошли они!

— Слушай, мы наймем какого-нибудь пиар-технолога. Он все разрулит, — после небольшой паузы предложила Мушко.

Корольков не отвечал. С новой информацией нужно было переспать, осознать ее, а затем уже решить, как быть.

— Вот поэтому меня и нет ни в одной соцсети, и новости я принципиально не читаю, — резюмировал вдруг доктор Андрей.

— Что, даже страницы своих клиник в соцсетях не смотришь? — уточнил Евгений.

— Смотрю, — погрустнел Андрей. — Вернее, смотрел, пока соцсети в стране блокировать не начали. Не понимаю, кому хуже сделали! У нас основная часть пациентов через эти… «нельзяграмы» приходила. Да не простые жители страны, а, можно сказать, эксклюзивные!

— Это как? С редкими заболеваниями, что ли? — оживился Женька.

— С редкими деньгами и связями, — пояснила Вика, и Фетисов кивнул, смущенно улыбаясь.

Глава 3

Все-таки Виктория неспроста решила подготовить своего начальника (или подчиненного?) к тому потоку информации, который обрушился на него, едва телефон был выведен из авиарежима.

В личные сообщения в соцсетях было страшно заходить. Судя по уведомлениям от соцсетей, аккаунты Королькова неоднократно подвергались попыткам взлома и атакам ботов, которые массово жаловались на пользователя. В комментариях фанаты Лики устроили настоящую травлю: Королькова обвиняли в смерти девушки, в том, что именно он довел ее до самоубийства. Было создано несколько страниц, посвященных этой теме, и кто-то проводил собственные расследования. Факты, «нарытые непосильным трудом», и информация, «добытая из собственных надежных источников», были весьма сомнительны.

По Сети ходили скрины якобы личных переписок Лики с подругами, где она жалуется на холодность Макса и подозревает его в изменах. Но весь этот бред Корольков даже не пытался прочитать и осознать. Куда больше его поразило вирусное видео с плачущей мамой Анжелы — Марией Курносовой, которая в интервью какому-то каналу сообщает:

«— Я ей сразу говорила: доченька, ну ему же за 30, он взрослый мужик, да к тому же актер! Они же вообще неверные! Гуляют направо и налево! Ему только тело твое молодое красивое нравится, а как наиграется, так новую найдет! С ним семьи не построишь! Ну, тебе 22 года, ты молодая, красивая, найди себе серьезного мужчину! Юриста там, врача, бизнесмена! Ой… доченька-доченька… С кем связалась!.. А она мне: люблю, говорит, не могу без него. Все ему прощу, кроме измены…

— Мария Ивановна, а она не рассказывала вам о том, что подозревает будущего мужа в изменах? — спрашивала журналистка.

— Нет. Берегла меня, наверное. Но мне подруги ее потом уже, когда Лика… — Курносова всхлипнула и тихо продолжила: — После всего уже… Там… Сообщения всякие присылали.

— Так вы думаете, все-таки она сама решила уйти из жизни?

— Ой, не знаю… Но, может быть… довел он ее. Она такая нервная, вся дерганая была. Я еще думала, перед свадьбой волнуется, еще же на всю страну показывала свою жизнь. Хотела, чтобы все было идеально. Чтобы звезды там всякие на торжестве. Чтобы платье не как у всех. Чтобы потом еще целый год все только и говорили о праздновании. Ох… Все это так напоказ у них было…

— А с самим Максимом вы общаетесь?

— Нет! Я знать его не хочу! И видеть его не хочу! Я проклинаю его, потому что это он ее жизнь превратил в ад! Моя Анжелочка, моя девочка милая, только жить начала! Известной стала, а тут этот взял и жизнь ей сломал…»

Мария Ивановна плакала, вытирая глаза платком. С момента их последней встречи с Корольковым она заметно постарела. Сейчас в этой осунувшейся от горя старухе сложно было узнать некогда милую простоватую женщину.

И ее можно было понять — в том числе и в обвинениях Максима. Он узнал, насколько больно потерять любимую девушку, с которой встречался около года. Каково же ей было — потерять дочь…

Корольков отложил телефон. Вспомнил последние месяцы до трагедии. Лика и впрямь бывала нервной и часто плакала. Но причиной были не отношения с Королем, а ограничения и блокировки соцсетей на территории нашей страны.

И не только Лика была подавлена этими событиями, многие блогеры потеряли несколько нулей в цифрах своих доходов, а иные и вовсе ушли в минус, в панике подыскивая себе новую работу. Настя, подруга Анжелы, со своими друзьями-тиктокерами переехала в Казахстан, где все запрещенные соцсети продолжают работать. Лика неоднократно говорила о том, что хочет к ним, но не может оставить любимого.

Благо подготовка к свадьбе подогревала интерес оставшихся в зарубежных соцсетях россиян, Лике удавалось оставаться на плаву. Теперь она старалась присутствовать и ВКонтакте, и в Телеграме, пробовала вести страницы в новых приложениях, которые появлялись в рамках импортозамещения. И все же полностью отказаться от «нельзяграма», как она сама любила его называть, было невозможно. И охваты там были серьезнее, и отклик аудитории как-то искреннее и интереснее. Анжела очень болезненно реагировала на сбои в системе и тем более на блокировки, под которые попадал ее аккаунт несколько раз за эти полгода.

Вот что ломало ее и заставляло рыдать за кадром и в кадре, а вовсе не подозрения в неверности любимого человека.

Максим успокаивал невесту, они договорились даже, что Лика будет пробовать себя в качестве актрисы. Но дело не дошло даже до проб, ведь все эти сторисы, посты, рилсы и клипы требовали очень много времени и сил.

Корольков всегда неоднозначно относился к соцсетям, а в эту самую минуту ему хотелось, чтобы их вовсе не было. Вот бы они исчезли навсегда и люди узнавали бы новости про звезд из радио и ТВ-передач, общались бы друг с другом вживую… Столько проблем ему принесли эти придуманные кем-то программки в смартфонах!

Вика предлагает нанять пиарщика. Собственного у них нет — как-то не везет именно с этими специалистами, хотя очень давно дуэт Мушко и Королькова пытался найти себе «третьего». Об этих поисках даже ходили анекдоты в узких кругах. Одни пиарщики, едва начав сотрудничество, не выдерживали давления Вики, другие — раздражали Макса, третьи — умудрялись натворить таких дел, что заминать их приходилось с помощью четвертых… В конце концов сработались с одним талантливым парнишкой, который устраивал всех. Но в феврале после известных событий он впал в панику, умудрился переругаться со всеми и уехал за границу.

Кажется, что нанять человека на «проект» или на решение конкретного запроса — проще. Но есть подозрения, что тот порекомендует не оправдываться перед публикой, а сфабриковать какие-то доказательства невиновности Максима. Затем сменить информационную повестку — дать публике что-то более горячее, чем смерть Лики (например, организовать жесткий конфуз с какой-нибудь другой медийной персоной). К Королькову в свое время так обращался один актер, которого засняли на камеру пьяным, неоднозначно пристающим к парню-другу. Тогда пиарщики предлагали Королькову стать новой звездой повестки — создать инфоповод, чтобы оттянуть все внимание публики на себя. Варианты, правда, были один другого хлеще: можно было устроить скандал в кафе, который «случайно» попадет на камеры, либо засветиться с одной медийной замужней дамой… Корольков сделал вывод, что с подобными пиар-технологами иметь дело себе дороже.

Да и никакие деньги не помогут потом отмыть репутацию. К тому же о нем и так часто говорили и в прессе появлялись различные дурацкие слухи, даже если Макс не давал для них поводов.

«Правда в том, что я не виноват, а Лика — не самоубийца, — с уверенностью размышлял Максим. — И моя задача — восстановить не только свое имя, но и имя моей возлюбленной. Надо бы связаться с теми, кто расследует это дело, ведь его кто-то расследует же…»

Едва он об этом подумал, в дверь постучали. В палату вошел высокий худой молодой мужчина в серой одежде. Он держал в руках записную книжку и выглядел немного взволнованным.

— Здравствуйте! Следователь … — Парень проговорил свою фамилию невнятно, как будто стеснялся ее.

— Здравствуйте. Повторите, я не расслышал…

— Следователь Собакин, — более четко представился вошедший, внимательно глядя в лицо Королькова, как будто ожидая увидеть злую усмешку по поводу своей фамилии.

— Вы по поводу Анжелики? — Королькову было не до смеха.

— Да, да, по поводу гибели гражданки Курносовой. Я могу присесть?

Следователь сообщил, что Максим Корольков проходит свидетелем по делу Курносовой и у следствия очень много вопросов к молодому человеку погибшей.

Вопросы, надо сказать, мало отличались от тех, какие задавали Королькову в течение последнего года журналисты. Из нового — «как познакомились?» и «как долго были вместе?»

— Вы это можете найти в Интернете, — буркнул Корольков. — Там все написано.

— А еще там написано, что вы довели девушку до самоубийства. Этому мне тоже следует верить? — оскорбился следователь.

На это Максиму ответить было нечего. Пришлось признать, что Интернет и правда сомнительный источник информации, и отвечать развернуто на каждый вопрос. В том числе рассказать, был ли Корольков верен своей невесте и нет ли у него подозрений, что кто-то мог убедить девушку в его неверности.

Собакин вначале заметно волновался, но за время допроса (сложно сказать, сколько это длилось — час или два) подуспокоился. По крайней мере, к концу беседы руки его уже не дрожали.

— Мы пытались найти вас сразу после происшествия, но на звонки вы не отвечали, квартира ваша была пуста, все друзья и знакомые заявляли, что вы исчезли. Где вы были?

— Пил.

— Где вы пили?

— В своей старой квартире. Уехал туда, чтобы не доставали поклонники, недоброжелатели, журналисты… Вы считаете, что это было самоубийство? — уточнил Корольков, когда следователь замолчал, быстро-быстро записывая что-то в блокнот.

— Следствие еще идет. Не могу сказать точно — самоубийство, убийство или несчастный случай. Расследуем все три версии.

— Но если самоубийство, то я наверняка могу быть подозреваемым в доведении до самоубийства…

— А вы себя считаете виноватым? — вдруг спросил Собакин.

Корольков промолчал. Действительно, самый важный вопрос, который он все никак не мог задать себе, но ощущал необходимость откровенно объясниться с собой: а чувствует ли он вину за произошедшее?

— Вообще-то, пока все улики говорят о том, что это был несчастный случай. Ваша девушка любила делать эффектные фотографии. В тот день, насколько я понял из допроса ее подруг и из осмотра места происшествия, она готовила для вас какой-то сюрприз на крыше. Заказала шары, оформление, но курьер доставил их уже после происшествия… Предположительно, Анжела хотела записать видео для соцсетей, встала на край крыши… Телефон был при ней, она упала прямо с ним. При падении он разлетелся, конечно. Ну и потом, много ли самоубийц прихватывают с собой телефоны? Следов борьбы на теле нет. Хотя я не должен делиться с вами этими подробностями, ведь выводы делать пока рано.

— А как же все эти скриншоты ее переписок с подругами, обвинения меня в том, что именно я ее довел до самоубийства?

— Мы ведем работу со всеми, с кем общалась погибшая. Ни одна из близких подруг не подтвердила подлинность скриншотов, ни с одной из опрошенных нами девушек Анжела не вела этих переписок.

— То есть кто-то сделал эти фейки и распространяет их, чтобы очернить меня?

— Возможно. Если честно, мне весь этот общественный резонанс усложняет работу, но я уже сказал, что следствие идет и предварительно вас не в чем обвинять. Измена — это еще не доведение до самоубийства, и если девушка действительно свела счеты с жизнью, поверив, что вы были ей неверны, то следствие придет к выводу: Курносова — самоубийца. К вам у нас вопросов не будет.

— То есть вы подтвердите то, о чем сейчас пишут пользователи в соцсетях, обвиняя меня…

— Ну… что поделать. Есть закон, есть совесть. А есть общественное мнение, слухи и чья-то подмоченная репутация. Вы же понимаете, что решение суда и решения в головах людей могут сильно отличаться. Вас может обвинять все население страны, а закон будет на вашей стороне, так что никаких санкций вы не получите. И наоборот, вы можете нарушить закон, будучи по-человечески правым. Тогда вся страна будет считать вас героем и мучеником, но закон предпишет вам наказание.

Следователь продолжил записывать что-то в записную книжку и не торопился уходить.

— Как вы теперь будете? По-прежнему сниматься в фильмах? — Тон Собакина изменился, теперь он говорил так, словно они с Корольковым были старыми друзьями.

— Не знаю…

— Вы хороший же актер. — Он оторвался от записей. — Продолжайте свое дело. Я не смотрел «Сеть лживых», не люблю сериалы… Но мне нравятся ваши песни, хотелось бы больше. И фильм «Дыхание смерти» — очень достойный, вы там так сыграли следователя… Самый лучший герой из всех фильмов про мою профессию. Хотя со сценаристами я бы поспорил, конечно! Ну нет у нас возможности следователю заниматься одним-единственным делом целыми днями, к сожалению. Приходится одновременно вести с десяток расследований, а то и больше! И действуем мы по инструкциям и протоколам, а не берем идеи с потолка. Но это вопрос, конечно, не к вам! Вы со своей задачей справились превосходно! Я в конце фильма, как Станиславский, встал и громко объявил: «Верю!»

Теперь было понятно, что Собакин — давний поклонник Королькова, и это объясняло его волнение и нежелание уходить. Более того, следователь относился к той категории поклонников, которых Максим для себя обозначал как «непопсовые» и «глубокие». Александр слушал песни Короля (а они широким массам «не заходили»), оценил те работы, которые сам Корольков очень любил и которыми гордился. Основная же масса поклонников знала Короля по сериалу — «жвачке» для мозга.

— Спасибо вам, — поблагодарил Корольков.

— Я вам запишу свой номер телефона. И вы мне расскажите, как с вами связаться можно. Появятся новости — позвоню. А вы пообещайте мне сообщить, если вдруг будет какая-то новая информация. Хорошо?

— Хорошо. Возможно, мне придется сменить свой номер телефона, потому что этим пользоваться уже невозможно. Давайте я возьму ваш контакт, а вы держите связь с Викторией, она мой директор, и я…

— Да, Виктория Мушко меня сюда и направила, у меня есть ее координаты.

Собакин собрался было уходить, но уже в самых дверях обернулся, словно набравшись смелости, и сказал:

— А можно мне автограф?..

Корольков кивнул. Следователь протянул ему чистый разворот своей записной книжки и вполголоса произнес: «Напишите, пожалуйста: Сане Собакину… от Короля».

Глава 4

В следующий раз Собакина Корольков увидел в новостях. Следователь, волнуясь, давал комментарий о ходе дела и неожиданно рассказал все то же, что и Королю, — то, «чего не должен был говорить».

И когда СМИ стало известно, что по делу гибели Лики следствие склоняется к версии с несчастным случаем, пользователи соцсетей стали выражать свое недовольство всеми доступными способами. А именно — публикациями, комментариями, личными сообщениями и завирусившими мемами. В одном из таких мемов были изображены висевшее в петле тело человека и стоящий рядом полицейский, который сообщает: «Очевидно, это несчастный случай».

Еще был популярен коллаж из трех картинок: на первой — скрин якобы переписки Лики с подругой, блогершей Настей. Сначала шло сообщение: «Я не переживу, если он правда мне изменяет». Дальше — кадр из сериала «Сеть лживых», где герой Макса страстно целует девушку, причем лица ее не видно. Третьей частью коллажа стал заголовок какой-то новостной ленты: «Следствие считает, что блогер Анжелика Курносова (Лика) погибла в результате несчастного случая».

Вишенкой на этом информационном торте стала фотография, на которой Корольков был запечатлен с какой-то молодой девушкой в баре. Пользователи с пеной у рта доказывали, что именно с этой незнакомкой Максим любил проводить время, уже будучи женихом Лики. Кто эта девушка, Корольков догадывался. Лица на снимках видно не было, да и качество фотографии было не ахти каким, но обстановка подсказывала, что в этом баре он несколько раз отдыхал еще до знакомства с Ликой и немного общался с симпатичной певицей. Дальше флирта дело не пошло.

Весь этот адский контент лился на него со всех сторон — с незнакомых аккаунтов в соцсетях, уведомлениями об отметках в фотографиях, видеопубликациях. Пожалуй, впервые за всю свою актерскую карьеру Максим мечтал, чтобы о нем никто не говорил и даже не думал. Хотелось стать вдруг никому не известным, забытым актером и начать жизнь с чистого листа.

— Мы можем просто переждать, Макс, — договаривалась с ним Вика. — Давай возьмем паузу. Поедешь отдохнуть, пока все уляжется, все забудут эту историю. Повестка изменится и…

— Вик, я не хочу, чтобы Лику считали самоубийцей, я не хочу, чтобы меня обвиняли в ее смерти.

— Тебя обвиняют только недалекие тролли, которые всегда и всем недовольны. Давай определимся, когда ты будешь готов отвечать на вопросы журналистов…

— Когда у меня будут доказательства, убедительные доказательства того, что Лика не прыгала с крыши намеренно.

Мушко замолчала. Они все еще находились в частной клинике, хотя Корольков чувствовал себя уже прекрасно. Спасибо доктору Андрею, он лично следил за состоянием Максима — как физическим, так и психическим.

— Вик… — Макс присел перед ней на колени, взяв ее за руки. — Ты поможешь мне? Ты же можешь найти выход из любой ситуации. Мне надо докопаться до правды. Я тебя не как продюсера своего прошу, а как человека, который может все…

Мушко растерянно смотрела на него.

В палату зашел Фетисов.

— Ну что, Максим, домой? Или еще побудешь у нас? — поинтересовался он, проходя к свободному стулу. — Чувствуешь-то себя как?

— Спасибо, хорошо… Можно уже, наверное, и домой.

— Хорошо, что хорошо. Есть новости по следствию?

— Пока никаких. Работают. Наверное. Я уже не могу об этом думать. Голова взрывается.

Андрей Фетисов с шумом выдохнул, подбирая слова, видимо, перед началом какого-то разговора. Корольков сидел на своей койке, Мушко — на стуле рядом.

— Тут у меня девочка есть. Сммщица. Талантливая девчонка, такие вещи проворачивает… В общем, она, когда узнала, что ты в нашей клинике лежишь, вникла в твою ситуацию, начала копать… Не знаю, может быть, тебе полезно будет узнать, что она там нарыла. Обсудите — поможет, глядишь, следствию. Или вам поможет. Я с ней работаю, она продвигала в соцсетях нашу клинику. Сначала просто бренд развивала. А потом такие вещи начала проворачивать…

— Эксклюзивных клиентов приводить? — уточнил Макс.

— Именно! Чтобы ты понимал: она находила состоятельных людей, у которых есть родственники с серьезными заболеваниями, строила под каждого из них рекламную кампанию, добивалась того, что они сами звонили к нам и чуть ли не умоляли взять их на прием! Каждый такой пациент приносил столько денег, что можно было бы, в принципе, трех-четырех клиентов в месяц вести и быть в плюсе. В общем, потенциал у девчонки — ого-го. Женя Морошко, кстати, знает ее. Она и ему помогла кое в чем… Не с рекламой, не с пиаром, а в одной непростой жизненной ситуации. Спроси у него на досуге.

— Маркетолог, говоришь… — задумчиво протянул Корольков.

— Когда надо привлечь клиентов — маркетолог. Когда надо образ клиники или человека создать — пиарщик. Она в социальных сетях как рыба в воде. Я бы даже сказал, что она гений маркетинга.

Корольков усмехнулся. В «Сети лживых» он играл роль такого же гения маркетинга и пиара — Льва Львова. Талантливого и беспринципного, для которого деньги не пахнут, выводящего крупные бренды на рынок, умело убивающего мелкий и средний бизнес с помощью различных черных пиар-технологий.

Естественно, по сюжету он влюбился в простую и бедную (бедную на фоне его клиентов) девушку, которая развивает стартап и молодой бизнес которой ему поручено загубить. Для достижения своей цели Львов устраивается к предпринимательнице на работу, выведывает нужную ему информацию, которую «сливает» заказчикам, и потихоньку разваливает бизнес симпатичной порядочной леди. Потом, конечно, лучше узнает свою «начальницу», проникаетсяисторией, простотой и добротой героини. И с этой девушкой (ну как без этого!) он становится добрым гениальным маркетологом, для которого деньги вдруг начали пахнуть. В итоге он переосмысливает всю свою жизнь, в которой были шикарные яхты и отдых на дорогущих курортах мира (знающие люди могли легко угадать в них популярные туристические места Сочи и Крыма). В финале его возлюбленная, естественно, узнала, кто он и какими методами не чурался действовать.

Любимой сценой зрителей стала та, где героиня, разозлившись, схватила пистолет, приставила ко лбу Льва, а тот спокойно сообщил ей: «Если хочешь убить меня — убивай. До встречи с тобой моя жизнь была пустой и бессмысленной. Только я не знал об этом. Жил иллюзией…»

Пошлятина несусветная, как считал сам Макс. Но девчонки в соцсетях сходили с ума: они размещали кадры этой сцены на стенах и в лентах своих страниц в соцсетях, тысячами разыгрывали сценки под озвучку этого момента, размещая в ТикТоках и в рилсах.

Заканчивается все, как водится, хэппи-эндом, поцелуями, свадьбой и финальным кадром, где вчерашний мажор-подлец стал примерным семьянином и ведет детей в детский сад, по пути осуждающе рассматривая какую-то недобросовестную рекламу.

— Ну, может быть, она не такой персонаж, как твой Лев Львов, — ухмыльнулась Вика.

— Точно не такая! — широко улыбнулся доктор.

— А как она Женьке-то помогла?

— У него Алинка, старшая дочь, ввязалась в какую-то странную историю. Может, слышал, сейчас популярны какие-то опасные игры в соцсетях у подростков… Так вот эта сммщица предупредила трагедию, можно сказать. Во-первых, сообщила Женьке о том, что ребенок состоит в подозрительном сообществе. Во-вторых, способствовала тому, что органы теперь занимаются администраторами этих групп. То есть она помогла следствию выйти на экстремистов! А еще она работает по индивидуальным заказам — когда человеку нужно продать идею или себя не большой группе людей, а конкретному человеку. И все это делает с помощью соцсетей и интернет-рекламы.

Макс задумался.

— Давай не будем сидеть сложа руки, — обратилась к нему Вика. — Я предлагаю поговорить с парой пиарщиков и, если хочешь, с этой девочкой тоже. Послушаем, что она расскажет. Не думаю, что ее информация сыграет против нас.

— Не понял, — насторожился Максим.

— Просто, если вдруг обнаружатся факты, хоть как-то намекающие на твою неверность…

— Вика! Во-первых, я был верен Анжеле, ты это точно знаешь! Также мы оба знаем, что Лика не самоубийца. Я ее знал лучше, чем все эти гребаные подписчики, вместе взятые! И, несмотря на порой излишнюю эмоциональность, она все-таки не тот человек, который шагнет с крыши за несколько месяцев до свадьбы.

Глава 5

Виктория Мушко — широко известный в узких кругах человек. Она появилась в жизни Максима и в закулисье российского шоу-бизнеса из ниоткуда — никаких «волосатых рук» и богачей-мужей. Ни образования в сфере PR, ни опыта работы хотя бы журналистом, только огромная сила, неизвестно с чего рождающаяся, и упорство, неизвестно чем подпитываемое.

И если про Королькова знали, что он долгим упорным трудом пробивал себе дорогу к успеху, то про Вику — лишь одно: она появилась несколько лет назад, взяла его за руку, и вместе они начали увереннее шагать к олимпу славы. Славы Короля, разумеется.

Именно с ее помощью он стал тем, кем стал. Безусловно, Макс и сам был талантлив и обладал харизмой, а вдобавок ко всему был еще и хорош собой. Но именно Мушко гоняла его в спортзал, строила расписания так, что он успевал и правильно (а главное — вовремя!) питаться, и на начальном этапе — проходить многочисленные кастинги, а позже — успевать посещать огромное количество мероприятий.

Вика могла урегулировать практически любой конфликт, в переговорах перла, словно танк, не оставляя оппонентам никаких шансов.

Кроме переговорческих талантов Мушко обладала невероятной дисциплиной. Макс всегда поражался ее воле. Каждое утро она вставала в шесть, а может быть, в пять часов, отправлялась на пробежку либо занималась в своем домашнем спортзале. Корольков знал это не из ее рассказов и не из соцсетей, а из личного опыта. Иногда Вика поднимала и его неприлично рано и заставляла бегать с ней. При всей специфике своей работы Мушко не любила сама появляться перед камерами, соцсети использовала исключительно для работы и редко когда сообщала кому-то о своих личных делах.

Собственно, возникало ощущение, что личных дел у симпатичной ухоженной женщины особо и не было (кроме разве что спорта и ухода за собой). Да и когда — если она сама выполняла работу целого штата специалистов!

Была Виктория Мушко за тайм-менеджера, стилиста, пиарщика, личного помощника звезды. Когда надо — психолога. Но одну грань — интимную — они никогда не переступали. И даже невинных поцелуев и легкого флирта никогда не допускалось в их тесном общении.

Еще до появления Лики у Королькова случилась депрессия. Как ни странно, произошло это как раз после выхода «Сети лживых», когда, казалось, более широкого успеха Макс мог добиться разве что со съемками в Голливуде.

Но Голливуда ему не хотелось. Не хотелось ни Европы, ни сверкающих роскошью корпоративов, ни крутых поездок по крупнейшим городам страны и мира.

Все казалось каким-то пресным, несмотря на яркость событий и декораций вокруг. Он словно выгорел, перестал ощущать вкус к жизни.

Работы было много, с Викой они находились практически 24/7. И здесь она становилась его личным психологом — причем даже с этой ролью отлично справлялась.

— Все, мой хороший, сегодня в Сочи отработаем, завтра еще в Крым на закрытие смены в «Тавриде», а потом я тебе выгрызла в расписании три выходных дня на восстановление… А ты чего грустный такой?

Они сидели в гостиничном номере, Вика — за небольшим столиком, состыковывая в ноутбуке графики, Макс — на кровати, сгорбленный и осунувшийся.

— Да че-т устал я, наверное.

— Ну вот послезавтра отдохнешь. Просто отключишь телефон и минимум один день отлежишься дома. Я тебя тоже постараюсь не беспокоить.

Макс промолчал.

— Тебе надо поесть. — С этими словами Вика уже набирала номер ресторана. — Потом в спа тебя запишу, а то совсем бледный, надо тебя восстановить.

Она выбирала ему еду, исходя из полезности обеда, чтобы у ее подопечного был баланс по КБЖУ. Чтобы артист выглядел хорошо, чувствовал себя великолепно и отдавался делу, как и она, на все 100 %.

Королькова новости о трехдневных выходных немного взбодрили. Но лишь немного. Вика считала это с него и на полном серьезе спросила:

— Макс, у тебя женщина давно была?

Вопрос сильно удивил Короля.

— Ты мне что… еще и такие услуги оказать хочешь? — изумился он.

Вика расхохоталась. Смех у нее был изысканный.

— Ты меня, конечно, извини, Макс. Я хоть практически и живу с тобой разве что не в одной квартире, услуги такого рода оказывать не готова. Но раз уж мы настолько близко общаемся, то я могу озаботиться и найти какую-нибудь массажистку, для расслабления.

— Нет, Вика, спасибо! Я и так с тобой расслабился совсем — кроме непосредственной работы, ничего не делаю практически. Оставь столь интимную зону мне. Разберусь сам.

Больше к этому вопросу они не возвращались, но границы между ними продолжали таять. Мушко была самым близким другом Королькова, и секретов у Максима от нее не было.

Рос с годами и ее профессионализм. Все в работе было правильным и слаженным, четко продуманным. Поэтому с ней хотели сотрудничать другие топы кино и эстрады, но она даже не рассматривала поступающие предложения.

Вот и теперь, когда весь мир повернулся к Королькову задом, Мушко не бросила его, а начала искать варианты выхода из ситуации.

Собственно, едва вернувшись домой, Максим набрал ее номер.

— Вик, а что там у нас по контрактам? Я немного пришел в себя и готов начать работать…

— Макс… — Вика вздохнула и замолчала. — Давай я приеду. Обсудим все наши дела при встрече.

Через полчаса она была в его квартире.

— Я вчера увидела, что ты начал приходить в себя. И обзвонила всех, с кем мы работали.

— И?..

— Плохи наши дела. Рекламное агентство Hot разрывает все наши контракты. Говорят, что ты в центре скандала, доверие к тебе минимальное. Ни один бренд не захочет с тобой работать. Даже там, где у нас амбассадорские, все обнуляется… Тебя вычеркнули из всех ближайших шоу и концертов на полгода вперед…

Корольков молчал. Вообще-то такая реакция была ожидаема. Общественное мнение сформировалось так, что он не жертва, потерявшая любимого человека, а абьюзер, который довел молодую девчонку до самоубийства. Гулящий несерьезный мужик, изменявший своей невесте. А это так себе амплуа.

— Давай думать, Макс, — пыталась подбодрить Вика. — Может быть, стоит тебе все-таки хотя бы пост в соцсетях опубликовать. Сделать официальное заявление?

— И о чем будет этот пост? — тихо и безжизненно спросил Корольков.

— Ну… Может, стоит сесть и от души написать все, что ты думаешь? Что для тебя Лика была той единственной девушкой, которую ты готов был сделать своей женой. И твердо выскажи свое мнение, что это был несчастный случай.

Но в душе Вика понимала, что любые публикации от Максима будут выглядеть в лучшем случае как оправдания. Потому что когда люди что-то решили в своей голове, уверовали во что-либо, то цели узнать правду у них нет. А значит, любая информация будет им казаться только подтверждающей их теорию. Даже если она будет содержать неопровержимые доказательства.

Понимал это и Корольков.

После недолгого разговора Вика убедила-таки Короля отправиться на встречу с пиарщиком. Решили не откладывать в долгий ящик и назначили переговоры на следующий день.

В тот день в Москве шел дождь, и это было лучшей завесой от любопытных глаз прохожих, считал Макс. К тому же он накинул черную кофту с капюшоном, и это повышало шансы на то, что его не узнают на улице.

Федор Кинглинский ждал своего звездного гостя в одной из башен Москва-сити. Из окон его кабинета открывался шикарный вид на столицу, на стенах висели плакаты звезд шоу-бизнеса с автографами и словами благодарности Федору.

Сам Кинглинский был невысоким толстяком лет сорока с черной бородой и густыми черными бровями. Держался очень уверенно и несколько высокомерно, чем сразу начал подбешивать Короля.

Вика с Максимом присели за стол, пиарщик предложил гостям кофе. Пока возился с кофе-машиной, рассуждал вслух про важность личного бренда, про «береги честь смолоду» и прочее.

— Вы и с Машей Полунной работали, — проговорил Корольков, дав понять, что вообще не вникает в бормотания пиарщика.

— А-а-а, с Машей, конечно, — ставя чашки с капучино на стол, довольно ответил Федор. — Машу мы и стартанули. Это благодаря моим связям с крупнейшими музыкальными каналами и медиа-холдингами о ней стали говорить везде. Ну и плюс соцсети, куда без них сегодня. В современном шоу-бизнесе, как вы сами должны понимать, талант ничего не значит. А вот хороший пиар…

Корольков сдержал приступ гнева. В чем-то этот бородач прав, но в целом подход бесячий.

— Давайте к делу, — спокойно начала Виктория. — Я по телефону уже обозначила нашу ситуацию…

— О вашей ситуации легко узнать из новостей и соцсетей, — все тем же самодовольным тоном продолжил Федор. И добавил траурным голосом, которым обычно говорят «хороший был человек»: — Конечно, тут без грамотного пиара не обойтись. Наша задача — восстановить честное имя Макса Короля. Правильно? — Затем продолжил уже бодро: — Так вот, я провел анализ информационной среды, дружественных и недружественных вам источников, и…

— Федор, а можно прям вот коротко и по делу? Если есть вопросы дополнительные ко мне — сразу спросите. Если есть уже идеи, как действовать — озвучьте тоже сразу, пожалуйста, — Максим начал терять терпение.

— Хорошо, давайте коротко и по делу. Что нам нужно сделать: первое — опровергнуть версию, что девушка шагнула с крыши, приревновав будущего супруга. Второе — отбелить твою, Максим, репутацию, вызвать максимальную симпатию к тебе, поднять твои рейтинги, в конце концов. Заставить всю страну говорить о тебе не только как о талантливом актере, но и как о человеке с большой буквы.

— Верно. И как вы предлагаете это сделать? Схематично, — въедаясь глазами в Кинглинского, уточнила Вика.

— Ну, во-первых, мы можем подсказать людям, что девушка в принципе была склонна к суициду. Сама придумала себе проблему, сама свела счеты с жизнью…

Рассеянный до этого фокус внимания Королькова вдруг собрался в единую точку. Давно он не был в таком состоянии «здесь и сейчас». Его мозг тщательно анализировал услышанное, как бы перепроверяя, правильно ли он все понял. На долю секунды Максиму даже начало казаться, что бородатый пиарщик применил этот ход — вбросить абсурдную информацию, чтобы Максим стал максимально сосредоточенным, и что дальше Федор произнесет: «А теперь, когда ты меня СЛЫШИШЬ, поговорим серьезно». Но этой фразы не последовало.

— Второй наш этап — показать страдания Максима, его реакцию на произошедшее, — вдохновенно продолжал рассказывать свой план Федор. — И тут просто страдать и плакать на камеру будет неправильным, мы ведь не нытиком хотим тебя показать, а человеком сильным, человеком слова и действия. И тут как нельзя кстати будет основная новостная повестка. Так что мы сделаем вброс, что ты, Максим, попытаешься пойти добровольцем в СВО, чтобы и унять свою боль, и послужить этой стране…

Кинглинский так упивался своей идеей, что не заметил расширившихся глаз Королькова, которыми тот взглянул на Вику. Рука артиста дернулась было к кружке с кофе, но Вика быстро отреагировала — перехватила руку Короля и вскрикнула: «Довольно, Федор!».

Она поняла, что горький горячий напиток сейчас отправится в лицо известному пиарщику. А дальше в это же лицо прилетит кулак. И тогда отмыть репутацию Короля будет еще сложнее.

— Что ты несешь, мразь?! — заорал Корольков вне себя от ярости.

Дальше следовал поток слов Короля в адрес пиарщика. И про то, что благодаря именно таким бородатым Федям эстраду заполонили аморальные серые мыши, и про то, что пиарщик приписал себе успех певицы Марии Полунной, которую он, Король, хорошо знает. И еще из уст артиста успело вылететь очень много выражений, прежде чем Вика остановила этот поток нецензурной брани.

Корольков вылетел из кабинета.

— Федор, поскольку все сейчас на эмоциях, предлагаю этот инцидент обсудить немного позже, — сдерживая злость, проговорила сквозь зубы Мушко.

— Да я столько грязи на вашего Короля вылью, что вы у меня не отмоетесь никогда! — начал распаляться Федор. Отсутствие вкачанного и вспыльчивого актера придало ему смелости, так что выораться он решил на Вику.

Вика выслушала с каменным лицом, не вникая особо в суть слов. Она понимала, что если дать мужику вылить свои помои сейчас на нее, то на месть за этот конфуз сил и мотивации у него уже не останется.

Пиарщик проорался. А потом, видимо, ему самому стало неловко, тем более что обратной связи от Мушко не последовало.

— Как вы с ним работаете, Виктория, как терпите его? Давайте я вам нормального артиста подберу, этого все равно можно списать в утиль.

— Спасибо, Федор. Но Корольков не такой ужасный, как вы его сейчас себе представили. Не забывайте, что он потерял девушку, которую очень любил. И вокруг ее смерти столько разных слухов и сплетен. Его это очень ранит. Мы шли к вам с задачей не только восстановить имя Максима, но и убедить аудиторию в адекватности Анжелы Курносовой. Король очень верит, что она не могла сама шагнуть с крыши, это был несчастный случай. Поэтому ваше предложение убедить общественность в неадекватности девушки вызвало такую реакцию. А что касается вашего предложения использовать тему с СВО…

Вика подбирала слова. С языка хотело слететь что-то типа «я бы и сама вам плеснула кофе в лицо за это».

— Мы с Максимом еще с февраля договорились, что не будем никак эксплуатировать эту тему, — коротко обозначила она.

— Да я же просто как вариант предложил, — начал оправдываться Федор. — Соглашусь, не стопроцентный вариант, ведь у нас эта тема разделила население на два лагеря: одни поддерживают спецоперацию, другие — резко против нее. И это бы раскололо аудиторию также и по отношению к Королю. Я заказывал исследования в центры изучения общественного мнения…

— Федор, я понимаю, что вы мыслите профессионально — только категориями отношения аудитории. Но у Королькова своя позиция на эту тему. У него дядя военный, несколько родственников погибло там… Ваш план задел сразу несколько болевых точек моего клиента… Ну и мы с Максимом никогда не поддержали бы идеи строить пиар, эксплуатируя такую страшную тему.

Кинглинский молча обдумывал услышанное. Вообще-то, про задачу отбелить имя Лики Вика говорила ему предварительно по телефону. Так что сейчас он понимал свой промах. Как и осознавал еще одну важную ошибку: прежде чем озвучивать такое предложение, стоило бы уточнить, как относятся к данной теме потенциальные клиенты.

Главной цели Мушко добилась — потушила назревающий масштабный конфликт.

— Ладно, Федор, спасибо вам за уделенное время. Будем решать, как действовать дальше…

— С такими никчемными нервами недалеко уйдете, — обиженно буркнул пиарщик.

Но красивая женщина уже покинула его кабинет. Теперь ей нужно было найти Королькова, пока он не натворил еще что-нибудь такое, что ей пришлось бы исправлять. А он мог.

Обнаружить его удалось в баре, расположенном в холле на первом этаже здания. Пока Вика успокаивала Кинглинского беседой, Корольков успокаивал себя алкоголем. Мушко молча подошла и подсела к нему.

— Вот урод, а, — не взглянув на Вику, словно почувствовав ее присутствие, произнес он. — Как их таких земля носит?

— Так и носит, Максим. Ты же не в первый раз с этим сталкиваешься. Даже странно, что ты так удивился. — Помолчав, она добавила: — Найду другого пиарщика, поадекватнее.

— Не надо. Не хочу ничего. Может, правда бросить все. Уехать в деревню, устроиться пастухом. Пить и пасти овец или коров. И сдохнуть в одиночестве в траве и навозе.

Они еще некоторое время сидели за барной стойкой. Телефон Вики периодически звонил, на звонки она отвечала через раз. Но на входящий от Жени Морошко ответила. Тот попросил передать трубку Максиму.

— Ты как? — спросил Евгений.

— Так себе.

— Сходили к пиарщику?

— Да. Но я только успокоился и даже не хочу рассказывать тебе, какую дичь он предложил.

— Понятно… А что с Дашей?

— С какой Дашей?

— Про которую тебе Фетисов говорил. Которая в соцсетях элитных больных приводит в их клинику… Кроме шуток, она сильный специалист. Может, попробуешь с ней встретиться?

После недолгой беседы с другом Максим подуспокоился и уже был согласен на встречу с очередным специалистом, который может помочь в их непростом деле. Вика не слишком верила в успех мероприятия, но тоже согласилась, что стоит встретиться с некой Дашей. По крайней мере, рассуждала про себя Мушко, в случае неудачных переговоров Корольков не поднимет руку на девушку. А значит, спасать ситуацию, скорее всего, не потребуется.

Встречу с гением интернет-маркетинга и собственных расследований назначили в кафе на следующий день. Корольков направился туда сразу после посещения парикмахерской — Вика настояла. Король долго отнекивался, копна темных непослушных волос ничуть его не смущала, к тому же так было меньше шансов на то, что его узнают. Но в итоге под напором Мушко он сдался и привел-таки себя в порядок.

На улице распогодилось. В жару шансов, что тебя узнают прохожие на улице, больше, ведь в дождь все стараются быстро пробежать от точки А до точки Б, прячась под зонтом, в ясную же погоду особо мечтательные натуры имеют привычку озираться по сторонам, а когда блуждающий по незнакомым лицам взгляд цепляется за что-то знакомое, мозг многих людей мгновенно провоцирует их на разные действия: от невинного — поздороваться — до попыток физически дотронуться до любимого актера, обнять его, сделать селфи… Впрочем, сейчас, когда народная любовь резко сменилась на ненависть, действия могли бы быть и другими…

В общем, оставалось надеяться на большие черные очки и кепку с козырьком, надетые специально, чтобы никто из случайных прохожих не опознал в нем Короля. Одного он не учел — за несколько недель его шикарная накачанная фигура не успела потерять форму и черная обтягивающая футболка по-прежнему подчеркивала аппетитные рельефы. Поэтому, стоило выйти из такси возле кафе, как все взгляды случайных прохожих женского пола тут же обратились к нему. И, конечно, до его слуха донеслись шепотки: «Это же Король…», «Прикинь, я сейчас иду по улице и вижу этого… который Лев Львов в сериале… ну, тот…»

Корольков прибавил шаг и ворвался в кафе. В общем зале сидеть было бы так же опасно, как и находиться на улице, и он сразу завернул в длинный темный коридор и заскочил в кабинку.

Там уже сидели Вика и симпатичная девушка лет 23–25 на вид.

— А вот и он. Макс, знакомься, это Даша. Даша, это Максим.

Даша протянула руку. Девушка показалась ему знакомой. И сразу производила очень приятное впечатление. На ее лице не было ни восхищения, ни удивления. Сммщица вела себя практически как Вика — по-деловому строго. И это очень подкупало.

Максим присел за стол, снял очки и кепку. Взглянул на девушку. А потом почувствовал сладкий, нежный едва уловимый запах…

— Мне Виктория коротко рассказала о вашем вопросе, — начала она, и Корольков забыл о взволновавшем его аромате. — Сразу скажу, дело непростое, но интересное.

«Интересное», — кольнуло Королькова, и первое впечатление тут же забылось. У него погибла любимая девушка, и, чтобы восстановить ее и свое имя, чтобы ее мать перестала его ненавидеть, он обращается… глупо предположить даже — к специалисту по соцсетям! И этот специалист говорит, что его дело — «интересное»! Подавив в себе приступ гнева, Максим только кивнул.

— У меня есть некоторые мысли, — продолжила Даша. — Можно получить доступ к ее аккаунту…

— То есть порыться в ее личных переписках? — перебил Корольков.

— Как вариант… Если вы знаете, какой у нее мог быть пароль, — неуверенно продолжила было Даша.

— Че-т бред какой-то, Вик. — Корольков повернулся к Мушко. — Мы, наверное, не туда куда-то идем.

Неожиданно для всех Макс встал со стула и хотел было уже уйти. Ему стало отвратительно от ситуации. Оттого что ему предлагают копаться в переписках Лики. Оттого что это в принципе как-то неправильно — призвать интернет-маркетолога для решения этого вопроса.

— Макс, стой, — приказала Вика.

Ее властный голос раньше имел магическую силу над ним. Но не сейчас. Сейчас хотелось послать ее, прекратить все деловые контакты. Мушко тоже была сейчас ему противна. Куда делся ее профессионализм? Вместо того чтобы просто взять и разрулить всю эту ситуацию, она начала заниматься какой-то фигней, привлекать посторонних людей, отменять все встречи, съемки и выступления. Да, по уму, она могла бы еще больше загрузить его работой, и тогда он бы просто не успевал страдать и беспробудно бухать… Но она делает какие-то абсолютно нелогичные вещи.

Раньше Вика была спасательным кругом, локомотивом, который всегда все вывозил, вытаскивал Макса из самых сложных ситуаций. Но теперь появилось ощущение, что она тонет вместе с ним.

Он уже открыл дверь, чтобы выйти.

— Максим, у Даши уже есть информация! — крикнула Вика.

— Какая? — Корольков застыл в дверях.

— Макс, сядь, пожалуйста. Сядь, давай поговорим. Просто выслушай, потом примешь решение.

Корольков присел.

— Я не знаю ее паролей, так что взломать аккаунт не помогу вам, — на всякий случай обозначил он. — К тому же это уже сделали правоохранительные органы и ничего интересного не нашли.

Даша не сводила с него глаз. У нее были длинные темно-русые волосы, гладкие и блестящие. Милое личико с большими карими глазами. Такая миниатюрная худенькая девочка. Черная тонкая обтягивающая водолазка подчеркивала осиную талию и аккуратную грудь. Корольков поймал себя на мысли, что девчонка-то симпатичная и в другой ситуации он на нее даже, пожалуй, смотрел бы с вожделением. Но сейчас нужно было услышать, что она там узнала.

— Виктория вчера сказала, что хочет со мной встретиться, и обозначила коротко тему встречи. Я начала искать и анализировать информацию. В общем, я восстановила практически по часам, что, где и как делала Анжела в день своей смерти.

Максим не слишком удивился, ведь Анжела и так всю информацию о своих делах и перемещениях публиковала в соцсетях.

Даша открыла ноутбук. Экран светился скриншотами со страниц Лики.

— Первой публикацией этого дня были видео в сторис. Анжела примеряла туфли в магазине. В Питере.

— Да, я знаю, это была рекламная коллаборация, — раздраженно заметил Корольков. И снимались эти видео не в тот день, а…

— …а за неделю до публикации, — перебила Даша. — Да, я зашла в профиль магазина, там пост о том, что блогер Лика примеряет их туфли, появился после сторис в профиле Анжелы. Но я посмотрела все публикации в разделе отметок, где пользователи отмечают этот магазин. Одна из девушек-посетительниц за неделю до этого разместила у себя пост, что встретила здесь любимого блогера. На фото они стояли с Анжелой.

Максим относился к этим «расследованиям» все еще скептически. Даша выдавала ему абсолютно неважную и не относящуюся к делу информацию.

— А вы знаете, где девушка была утром в день своей смерти? Часов в девять, скажем…

— Знаю, — уверенно ответил Макс. — Спала. Публикация появилась автоматически, она заранее ее подготовила и разместила в программу отложенного постинга. Так что, пока Анжела еще нежилась в кровати, в ее аккаунте появился оплаченный материал.

— Нет. В это время она находилась в кондитерской возле дома, общалась с подругой Настей по видеосвязи. И это тоже я выяснила, анализируя доступные фотографии ее подписчиков. Кстати, они болтали с той самой подругой, которой приписывают переписку, гуляющую в Интернете. Где Анжела якобы сообщает, что подозревает вас в измене. Благо Настя в своих соцсетях опровергает подлинность этих переписок. И еще. Накануне трагедии вы не ночевали со своей девушкой.

— Я знаю. Я был у себя, — уже несколько напряженно ответил Максим. — И откуда вы узнали это?

— Все так же — из Интернета. Всемирная паутина знает о нас все. И если вы хотите со мной работать, давайте обсудим гонорар и наш дальнейший план действий.

Дарья оказалась девушкой не только хваткой, нестандартно мыслящей, но и знающей себе цену. Гонорар она запросила впечатляющий, благо согласилась на оплату только после получения реальных результатов. Попробовать стоило.

— Итак, наша главная цель — собрать всю информацию о том, как погибла Лика, а также всю информацию, подтверждающую, что у нее не было причин покончить жизнь самоубийством. По крайней мере, что Максим не давал ей таких поводов, — резюмировала она.

— Да, крайне важно, что мы не фабрикуем эту информацию, мне действительно нужно знать все. Желательно бы доказать, что все переписки с подругами — фейки, — добавил Максим.

— Я поняла это. Второй пункт нашей цели — преподнести это так, чтобы успокоить фанатов Лики, восстановив ее честное имя. Все должны понимать, что она не самоубийца, а жертва несчастного случая. И что Максим был честен с ней.

— Все так, — отозвалась Виктория.

— Хорошо. Давайте тогда встретимся здесь же через несколько дней, чтобы я поделилась с вами всей информацией, которую смогу собрать на первом этапе.

— Отлично. Только, Дарья, давайте также договоримся: о нашем сотрудничестве никто не знает.

— Разумеется.

Корольков взглянул на Мушко, стараясь прочитать по ее взгляду, что она вообще думает обо всем этом. Потом повернулся к Дарье. И вновь услышал едва заметный сладкий запах. Этот аромат был ему хорошо знаком. Так пахла Лика. Духи Chanel Chance. Самый любимый парфюм Анжелы…

Глава 6

Следующим утром Корольков пил кофе в своей квартире и отмечал для себя, что с новой сим-картой жизнь стала тише и спокойнее. Никаких звонков и сообщений. Только уведомления в приложениях — социальных сетях. Кто-то что-то комментировал, кто-то писал сообщения, кто-то отмечал его в своих публикациях.

Ему даже на минутку подумалось, что правильнее было бы сейчас залечь на дно и подождать, пока все успокоится. Дождаться смены повестки, когда какой-нибудь другой известный артист попадет в переделку и говорить будут о нем. Или произойдет что-то более значимое для всех и каждого, когда всем вокруг станет все равно на него и его Лику.

А может быть, нужно было, наоборот, с каменным лицом продолжать работать, превозмогая боль утраты любимой. Если бы только она была, эта работа…

Теперь вся надежда оставалась на Дашу.

Встреча с маркетологом состоялась через несколько дней, как и договаривались. В том же кафе, в кабинке, вдали от чужих любопытных глаз.

— Здравствуйте, Максим, — спокойно проговорила Даша.

— Здравствуй. Давай на ты? Есть чем порадовать меня?

— Хорошо, будем на ты. Не то чтобы порадовать, но я поделюсь всей информацией, которую удалось найти. Во-первых, мне нужны были все видео и фотографии, сделанные в момент падения Лики с высотки в этом районе…

— Эту работу уже проделали органы, видео с камер наружного видеонаблюдения, авторегистраторов были изъяты. Но на них только то, что происходило на уровне нижних этажей, то есть видно только ударяющееся о землю тело… — перебил Максим.

— Да, но я собрала больше информации. У меня есть некоторые видео и фотографии с соцсетей людей, находившихся на момент гибели Лики недалеко от ее дома.

— Как тебе удалось это сделать?

— Я запустила несколько рекламных кампаний на аудиторию, которая живет или работает в этом районе. Поставила геоточку и настроила рекламу в разных соцсетях. В одной рекламе объявила розыгрыш, условием которого была только подписка на конкурсный аккаунт. Так в подписчиках собрались все те, кто живет здесь или постоянно находится на работе. Дальше была очень кропотливая работа — вручную смотрела все публикации пользователей. Ты удивишься, но в момент падения Лики в доме напротив девушка устроила фотосессию на балконе.

Даша открыла на ноутбуке фотографию. На ней молоденькая девушка прикрывала рукой обнаженную пышную грудь. Красавица стояла на балконе с открытыми окнами, за ее спиной простиралась Москва. Макс сразу узнал дом, где снимала квартиру Лика, и многоэтажку, с балкона которой было сделано селфи.

— Это серия фотографий, карусель, — комментировала Даша. — Но именно вот тут, на этом снимке, если присмотреться, можно увидеть точку на крыше, в ней угадывается силуэт девушки.

При ближайшем рассмотрении силуэт не особо угадывался, качество фотографии оставляло желать лучшего.

— Ничего не видно, — сказал Макс.

— Да, ведь это обработанная фотография, нам нужны оригиналы. Я уже запросила у девушки исходники, но она даже не прочла сообщения. Чтобы получить снимки, нужна твоя помощь.

Даша перекинула ему ссылку сообщением в мессенджер вместе с текстом:

«Привет! Скажи, пожалуйста, фотографии с этого поста были сделаны 11 июня примерно в 11 часов дня?»

— Сейчас ты отправишь этой нимфе ее же публикацию и вот это сообщение. Мне девчонка не ответила, но известному артисту, на которого она подписана, обязательно ответит, особенно когда увидит, что ей написали с верифицированного аккаунта. Сама соцсеть охотнее уведомит ее об этом, — сказала Даша.

Корольков послушно выполнил манипуляцию.

Ответ прилетел очень быстро — короткое «Да», которое заставило Королькова заерзать на месте, взволнованно набирая под диктовку Даши следующие строки:

«Мне очень нужны оригиналы этих фотографий, причем все кадры, даже неудачные на твой взгляд, так как в момент твоей фотосессии на крыше дома напротив находится девушка, сорвавшаяся с этой самой крыши. Чтобы не потерялось качество, скинь, пожалуйста, на почту… Очень прошу — не обрабатывай ни в каких фоторедакторах и не кадрируй снимки».

Корольков отправил фотографии на почту Даше, и они открыли их на ноутбуке. Надо сказать, оригинальные снимки заметно отличались от тех, что опубликованы в соцсетях: в посте на фотографиях девушка была словно с обложки журнала, как будто она тщательно готовилась к фотосессии. В исходниках же обнаружилось, что у красавицы и скулы не такие выразительные, и талия не столь узкая, да и на лице присутствуют несовершенства и родинки. Впрочем, если бы Макс рассматривал девушку (а не фон, который его интересовал сейчас больше), то нашел бы красавицу на оригинальных фотографиях куда привлекательнее, чем на «фильтрованных». А вот то, что на исходниках обнаружилась уродливая пепельница, забитая окурками, смутило бы его. На обработанных фото все лишнее убрали в специальных приложениях.

Но Королькова интересовал только фон. Силуэт Лики действительно можно было разглядеть на крыше. У Королькова сердце сжалось от понимания, что сейчас он видит последние минуты жизни любимой девушки.

Вот она ходит по крыше. Вот оказывается на самом ее краю… Момента падения нет, но все перемещения угадываются хорошо. Фотографии отображаются в том порядке, в котором они были сделаны, а значит, именно так ходила по крыше Лика.

Максим просмотрел снимки несколько раз. Затем принялся разглядывать детали.

— Тут как будто еще кто-то стоит, — заметил он вторую точку на одной фотке.

— Точно!.. — Даша прильнула к экрану.

— Или это… антенна? Пылинка на экран попала?

— Не похоже. Давай на других фотографиях попробуем рассмотреть.

Они внимательно изучили каждый снимок. Одномоментно с перемещениями силуэта Лики по крыше точка то появлялась, то исчезала из кадра. Где-то она преображалась в продолговатый черный предмет. Наконец на одной из фотографий они заметили четко угадывающийся силуэт человека.

— Твою мать… — прошептал Максим.

— Она не одна была, — тоже еле слышно проговорила Даша.

Король закрыл лицо руками и молча сидел так с минуту. Его собеседница, не находя слов, тоже не произнесла за это время ни звука.

Взяв себя в руки, Максим снова приблизил лицо к ноутбуку и быстро пролистал фотографии. Да. Совершенно точно можно было теперь сказать, что две точки, два силуэта перемещались по крыше.

— Думаешь… Думаешь, Лику кто-то… — пыталась подобрать слова Даша.

— Это было убийство. Либо кто-то стал свидетелем смерти Анжелы, но не посчитал нужным сообщить об этом в полицию.

— А ты сообщишь?

Корольков задумался. Немного поколебавшись, он набрал телефон следователя.

— Алло, Александр? Здравствуйте, это Максим Корольков. Мы договаривались держать друг друга в курсе новостей, касающихся гибели Анжелы Курносовой. У меня появилась новая информация…

— Слушаю вас внимательно.

— Вам лучше это увидеть. Вы у компьютера сейчас? Отлично, продиктуйте почту. Так, записываю… — Корольков выхватил у Даши ручку и начал писать в ее записной книжке.

— Один-два-три Собакин собака… Бэ ка точка ру, — громко и четко надиктовал человек на том конце провода.

Корольков кивнул Даше, чтобы она переслала фотографии на электронку следователю.

— Александр, пришли? — выдержав паузу, спросил он.

— Да, вот, сейчас, открываю. Грузится, грузится… Э-э-э-э… К-хэм…

— Посмотрите внимательно!

Но следователь не ответил. Было понятно, что получить фотосессию полуобнаженной молоденькой блондинки он никак не ожидал. И хоть на всех снимках девчонка прикрывала рукой грудь, это не слишком уменьшало пикантность кадров.

Не успел Корольков направить внимание следователя в нужное русло, как в трубке послышался какой-то стук и издалека донесся мужской голос.

— Собакин! Это что такое?! На рабочем месте в рабочее время! — Судя по всему, в кабинет следователя вошел руководитель и был недоволен тем, что подчиненный занят просмотром фотографий «эротического содержания».

— Это по делу… По делу блогерши, — залепетал следователь, видимо, забывший про включенный телефон и про то, что его любимый артист все еще на связи.

— Да что ты говоришь! Вон фото погибшей на доске, а на экране совсем другая девка! Слушай, Собакин, займись делом, и чтоб я больше не видел у тебя на рабочем столе обнаженки! По крайней мере, в рабочее время!

Что-то снова стукнуло — видимо, мужчина, отчитавший следователя, вышел.

— Алло! Уважаемый товарищ Корольков! Я понимаю, что вы перенесли сильный стресс, но ваша шутка абсолютно не смешная! Давайте договоримся: если вам захочется обсудить девушек, то мы сделаем это в нерабочее время и не на моем рабочем месте!

— Александр, послушайте! На этих фотографиях можно увидеть Анжелу за пару минут до ее падения с крыши!

— А… о… А вы точно мне те фотографии отправили? Пока что на всех я вижу только …гм-м-м… полуголую гражданку… Возможно, даже несовершеннолетнюю.

— Посмотрите на задний фон! Там видна крыша, а на крыше — две точки, которые хаотично меняют место положения.

Корольков как мог объяснял следователю, куда смотреть, но тот не проявлял энтузиазма.

— Может быть, это пятна на объективе? Или птицы, — и вовсе объявил он после изучения фотографий.

— То есть… Вы не включите эти фото в дело?

— Конечно включу. Давайте только оформим все это документально. И можете дать координаты девушки, которая делала эти фотографии?.. А-а-а… э-э-э… Исключительно для того, чтобы я мог с ней поговорить, опросить ее как свидетеля.

— Да, конечно. Я ее предупрежу и вам ее контакты скину.

— Вот и славно. Максим Александрович, дело на личном контроле вышестоящего начальства, оно же резонансное. Я сам очень заинтересован докопаться до правды. Так что давайте держать связь, если у вас появится еще какая-либо ценная информация, то обязательно мне сообщите. Хорошо?

— Договорились, — отозвался Корольков.

Затем списался с девушкой, чьи фото только что отправил Собакину. Блогерша согласилась поговорить со следователем, но предупредила, что ничего не видела на крыше соседнего дома и вряд ли сможет чем-то помочь следствию.

— Мне кажется, не быстро они сами докопаются до сути, — скидывая данные Собакину, сказал Корольков больше себе, нежели Даше. — Завалены работой. Связаны по рукам и ногам протоколами и отчетами. Надо рыть самим. Поможешь мне?

Маркетолог утвердительно кивнула в ответ.

Глава 7

— Так, значит, кто-то мог ее скинуть с крыши? — оживленно уточняла Вика, разливая зеленый чай по кружкам. Они снова сидели у Королькова в квартире.

— Либо так, либо этот человек был рядом за секунду до смерти Лики. И просто испугался, что его обвинят в убийстве, в том, что столкнул ее с крыши. Или в том, что не смог подстраховать, не убедил отойти от края.

— Как нам найти этого человека? Хорошо бы камеры у подъезда посмотреть, кто заходил и кто выходил примерно в это время…

— Следователи сразу же изъяли записи, уже опросили людей. Ничего подозрительного. Пусто.

Вика сделала глоток из стеклянной прозрачной кружки и откинулась на спинку дивана. Макс сидел рядом с ней и не прикасался к чаю. На мгновение он бросил взгляд на свою собеседницу.

«Симпатичная, если не знать ее характера», — в который раз подумал он. Но в который раз отогнал от себя эту мысль. Хоть Вику он не рассматривал как женщину для жизни или каких-либо еще отношений, просто коллегой назвать ее было нельзя. Все-таки, когда находишься с человеком практически круглосуточно семь дней в неделю, он становится для тебя больше, чем просто коллега или сотрудник. А учитывая, что Вика знала о Короле все…

— Макс, надо эту информацию слить в Интернет, — оторвала она его от размышлений.

— Да я вот тоже об этом думаю… Но сомневаюсь.

— Давай сольем. Пусть люди пересмотрят свое отношение к тебе. Все же знают, что в момент падения Лики с крыши ты был на пресс-конференции. То есть у тебя алиби железное. Значит, если речь идет об убийстве, то подозреваемый точно не ты. Переведем все внимание на этого преступника. Я над рекламой в соцсетях и Интернете поработаю, ты же знаешь, что я могу…

— Н-да… — в задумчивости как-то неопределенно произнес Корольков.

В дверь позвонили. Максим поднялся с дивана и отправился в прихожую.

— Охо-хо, дружище! Ты уже совсем здорово выглядишь! — донеслось оттуда.

Король вернулся в гостиную с Женькой.

— Виктория, приветствую, — улыбнулся Евгений.

— Привет, Жень.

— Ну, как там ваши дела? Удалось что-нибудь с Дашей нарыть?

— Да, Жень, удалось, — ответил Макс. — Спасибо за наводку на девочку, есть в ней толк.

— Ну вот, а я что говорил. Так что у вас нового?

Корольков и Мушко переглянулись.

— Похоже, Жень, Лика была не одна на крыше. Мы нашли фотографии, сделанные в момент ее падения с дома напротив…

— Ничего себе… — Женька вытаращил глаза. — Покажи!

Максим принес из комнаты ноутбук и установил на журнальный столик. Виктория по-хозяйски принесла еще одну кружку из кухни и налила гостю чай.

— Фиу! — присвистнул Женя, когда на экране появилась молоденькая блондинка, прикрывающая обнаженную грудь рукой. — Ты мне точно эти фотки показать хочешь?

— Да, смотри внимательнее. Вот, видишь — точка. Вот вторая. Вот они перемещаются.

Женька всматривался. Но было заметно: он не особо верит, что эти две точки — люди. Пока он листал фото, Вика с Максимом обсуждали, как лучше запустить в СМИ информацию — официально от лица Королькова или сделав информационный вброс.

— Вы чего? — возмущенно крикнул Женька. — Идите сначала к следователю!

— Уже сходили, Жень!

— Так вот пусть он и заявит в СМИ официально. Но он этого не сделает, чтобы в интересах следствия не выдать злоумышленнику, что о нем все уже знают и его ищут!

Артист и его директор молча посмотрели друг на друга.

— И правда. Что-то мы совсем не можем адекватно соображать… — констатировал Король.

— Просто вся эта истерия в соцсетях на тему твоей якобы виновности в ее смерти не утихает. Надо переламывать общественное мнение. Мы потеряли все контракты, у нас отменены все съемки, участия в концертах и премиях. Тебя ждут только ведущие скандальных шоу, чтобы лишний раз подогреть интерес к своим эфирам, и, ты сам знаешь, они не побрезгуют завалить тебя обвинениями. — Вика пыталась скрыть волнение и злобу, но получалось так себе.

Все трое замолчали.

— А можешь мне на почту эти фотографии скинуть? — вкрадчиво попросил Женька. — Я там только точки на крыше будурассматривать!

Глава 8

Следующая встреча с Дашей состоялась в том же кафе. Когда Максим вошел в кабинку, маркетолог уже сидела за столом. На улице стояла жуткая жара, так что Даша позволила себе короткий топ на бретелях и джинсовые шорты с высокой посадкой. Заметив Короля, она, словно смутившись, накинула на себя легкую кофту-сетку голубого цвета.

— Привет! — Корольков постарался, чтобы голос его звучал как обычно. С голосом-то все получилось, а вот про выражение лица он совсем забыл, и в какой-то момент поймал себя на том, что немного растерянно улыбается. И это была его первая улыбка с того момента, как он узнал о смерти любимой.

— Привет, — по-деловому ответила Даша. — Есть новости?

— Это я у тебя хотел спросить. Ты ведь занимаешься моим делом, детектив… Как у тебя фамилия?

— Иволгина.

— Детектив Иволгина. Ну так…

— Хорошо. Давай по порядку. Раз уж я не следователь, а всего лишь маркетолог, давай идти по пути маркетинга соцсетей.

— Ничего не понятно, но очень интересно.

— Ты все еще любишь блинчики?

— Что? — Вопрос отрезвил Максима и заставил начать сомневаться в адекватности сидящей перед ним девушки.

— Блинчики с маслом. Ты сейчас закажешь тост с форелью и эспрессо. А раньше ты обожал блинчики с маслом. Тебе их готовила одногруппница по актерскому училищу Марина Сережина, когда вы жили в общежитии. Время-то какое было — игры под гитару вечерами… А правда, что ты написал ей эти строчки:

«Мне будет больно без тебя, знаю,

Мы друг без друга, словно в клетке звери.

Но, если помнишь: я актер и я играю,

И по сценарию у нас — потери»?

Максим изменился в лице, и когда в кабинке появился официант с вопросом «Вам как всегда?», Корольков еще с минуту пытался сообразить, что сейчас происходит.

— Блинчиков? — хитро спросила Даша. — Или, как обычно. тост?

— Как обычно, — отозвался Корольков официанту. И, повернувшись к Даше, добавил: — Где ты это вычитала?

— Я перелопатила огромный пласт информации. — Даша тоже впервые одарила Короля довольной улыбкой.

И он застыл. Потому что теперь на ее лице была заметна ямочка, всего одна, с правой стороны. На левой щеке ямочки не было, но эта асимметрия только добавляла какого-то шарма девушке.

В душе Максима что-то неприятно шевельнулось. Ведь и месяца не прошло с момента гибели Лики, а он уже засматривается на другую. Да, надо бы признаться самому себе: Даша сразу чем-то напомнила его невесту, а в этот день в этом виде — особенно. Ростом девушки были не слишком высокие, обе худенькие, с осиными талиями. Видимо, дело в общем типаже, который всегда привлекал Максима. Единственное, что могло смутить в Даше, — было в ее худобе что-то слегка нездоровое.

— В самом начале работы над любым брендом маркетологи сначала формулируют свою цель, а затем составляют портрет целевой аудитории, также проводят анализ человека (если продвигают блогера или эксперта) либо бренда, если в соцсетях продвигается компания, — воодушевленно продолжила девушка. — Обычно аудитория у крупных компаний большая, не один человек, она делится на сегменты, и маркетологи составляют портрет на каждый такой сегмент. Это может выглядеть, например, так: один из портретов покупателей бюджетной одежды — студентка в возрасте 18–23 лет, она хочет выглядеть достойно и дорого, но средств у нее на дорогие именитые бренды не хватает, и…

— Я понял, понял. Нам это как поможет? Ты хочешь составить мой портрет по соцсетям?

— О, я тебя умоляю, он уже составлен в различных вариантах…

— Кем?

— Твоими поклонницами, конечно. Ты знаешь, что некоторые твои фанатки сохраняют каждую сторис с твоего аккаунта, каждое случайное видео от других поклонниц.

— Зачем?

— Кто ж их знает. Так, давай действительно ближе к делу. Я проанализировала не только твой профиль, но и всю информацию, которую можно найти в Сети об Анжеле Курносовой.

Корольков заерзал на стуле. Ему было абсолютно непонятно, зачем все это делать, при чем тут какие-то целевые аудитории и алгоритмы работы маркетологов. Когда главная цель — найти, кто мог быть на крыше с Ликой в минуты ее смерти. С другой стороны, — рассуждал Король, — эта Иволгина смогла же как-то вообще выйти на девушку, сделавшую селфи в доме напротив. Возможно, и теперь стоит к ней прислушаться.

— Далее. — Даша уже выдала часть какой-то не слишком важной информации, пока Макс рассуждал про себя о целесообразности ее работы. — У Анжелы есть семья. Она дочь от второго брака ее матери, от первого у нее есть сестра.

— Света, — уточнил Максим. — Что нам это дает?

— Погоди, мы составляем общую картину из кусочков…

— Даш, давай я не буду вникать в эти ваши портреты. Ближе к делу. Ты уже что-то полезное и важное выяснила?

— Ну хорошо. Давай сразу к самому важному. Но тут у меня вопрос к тебе. Анжела тебе жаловалась на угрозы в ее адрес?

Корольков задумался. Угрозы в Интернете — дело настолько привычное, что на них никто уже не обращает внимания. Как правило, люди, которые строчат всякие гадости знаменитостям в соцсетях, — неудовлетворенные жизнью неудачники, сидящие на диване и дальше своей квартиры и работы редко куда выходящие. По-настоящему опасные личности всегда предпочитают словам дело. Но такой же вопрос задавал ему недавно следователь.

— Нечасто, — ответил наконец он.

— Ну а если посмотреть внимательно ее страницы в соцсетях, можно обнаружить, что после твоего появления в ее жизни у нее испортились отношения с сестрой, добавилось несколько тысяч подписчиков, которые, однако, были не слишком-то дружелюбно настроены по отношению к ней. К тому же кто-то напустил ботов на ее аккаунт и заблокировал его… Потом ей удалось разблокировать этот аккаунт.

— Помню, было такое. Но к чему ты ведешь? Хочешь сказать, что вторая точка на крыше — Светка? Или кто-то из ее подписчиков?

— Или кто-то из твоих поклонниц.

— Вот как. Думаешь, они выследили Лику? Она в эту квартиру переехала несколько месяцев назад, адрес знали только близкие люди.

— Ну вот, у нас есть портрет Анжелы, девушки эмоционально неуравновешенной (ты уж прости, Макс, буду пряма с тобой). Девушка привязана к маме, но не афиширует это. Есть некоторая психологическая незрелость и потребность в надежном мужском плече, которое ты ей даешь. Она очень гордится твоей заботой и транслирует образ счастливых идеальных отношений. И ей важно, чтобы все верили — именно она та единственная и неповторимая женщина, которую известный холостяк Макс Король поведет под венец. За последние годы отношения именно с ней ты согласился предать огласке.

Теперь Корольков слушал внимательно. Совсем по-другому виделась любовь Лики к нему и то, что показывала она в своих соцсетях. Удивительно, как все может выглядеть со стороны! Ничего обидного Иволгина не озвучила, все вроде бы по делу. Но что-то в этих словах царапнуло душу.

— Анжела Курносова любила хайп, но ваши ссоры не становились достоянием общественности. Однако, поверь, Макс, если бы ты изменил ей и она об этом узнала… не факт, что единственная и неповторимая женщина Королькова умолчала бы про такой твой прокол. Она бы вылила на тебя всю грязь, и тогда, возможно, ты все равно оказался бы в таком же примерно положении, что и сейчас.

Да, скорее всего, все так бы и было, Макс это понимал.

— Дальше?

— Что дает нам портрет Анжелы… — Даша развернула лист бумаги, весь исписанный короткими предложениями и тезисами. — Во-первых, понимание мотивов ее поведения; во-вторых, информацию о ее ближайшем окружении и о том, как она себя вела. Это нам понадобится дальше на всех этапах работы. Второй момент. У нас есть несколько портретов потенциальных персонажей, которые могли находиться с ней на этой крыше. Первая группа — случайные соседи, вторая — кто-то из ее близких, третья — твои или ее подписчики.

— Так. Дальше?

В этот момент открылась дверь и в кабинку вошли Женька с официантом. Официант внес заказ, а Женька с довольной улыбкой сразу направился к Максу.

Мужчины пожали друг другу руки.

— Ты чего-то рано… — заметил Максим.

— Я помешаю? — застыл Женька.

— Нет-нет, присаживайся.

Женька поправил очки и поверх них глянул на Дашу. Потом подошел к ней, обнял, сел рядом и не мог никак отвести от нее глаз. Корольков хорошо знал слабость своего друга к женщинам. И спокойно к ней относился, несмотря на то, что Евгений был мужем и отцом двух славных девочек. Раньше Макс даже ловил себя на мысли, что исключительный интерес Женьки — быть рядом со звездой, когда того окружают поклонницы. В любых походах по клубам вокруг Максима оказывался целый «курятник», как он сам для себя обозначал группу девушек в боевом раскрасе, из кожи вон лезущих, лишь бы заполучить внимание успешного красивого мужчины. Но Макс один, а «курочек» много, так что Женьке, как особо приближенному к драгоценному телу звезды, тоже перепадало внимание девчонок.

Красавицы охотно общались с ним, подписывались на его странички в соцсетях и отмечали на фотографиях с неизменной подписью «Евгений, лучший друг Макса Короля».

Таким образом, сам Морошко набрал больше тысячи подписчиков в каждой соцсети, которой пользовался. Поклонницы Короля очень тепло относились к Женьке, по крайней мере, общались с ним всегда дружелюбно. А так как и сам Евгений отвечал на все комментарии и реакции, аудитория у него сформировалась лояльная.

Женька заказал себе чай. Разговор с его появлением остановился, Даша была не слишком настроена раскрывать все секреты при третьих лицах.

— Я прошу прощения, мне уже пора. Можем мы встретиться в другой раз? — сказала она, взглянув на часы в телефоне.

— Я провожу тебя, — подскочил Максим.

Женька тоже поднялся и снова полез к Даше обниматься. Королькова впервые резануло чувство ревности по отношению к девушке, которая обнимается с его другом. Морошко всегда был тактильным человеком — из тех, что всех трогают, стирают личные границы, легко и непринужденно общаются. Корольков же в деловых контактах держит дистанцию. Он может иногда (очень редко) позволить себе обнять Вику, но это скорее исключение, чем правило. А тут женатый Женька как ни в чем не бывало прижимает к себе стройняшку Иволгину.

Даша и Корольков вышли из кафе.

— Ты правда спешишь или не хочешь обсуждать это дело при моем друге?

— Я ничего не имею против Евгения, но давай все наши наработки обсуждать наедине? Когда мы хотя бы примерно будем понимать, кого ищем, тогда и можно будет что-то озвучивать людям, не попадающим в круг подозреваемых.

Корольков понимающе кивнул. Он смотрел на Дашу, и ему не хотелось ее отпускать. Обнять девушку он так и не решился, но на прощание положил ей руку на плечо.

— Ты как? — спросил Морошко, когда Макс зашел в кабинку.

— Да… так… Хуже, чем когда-либо, если честно.

— Понятно. Ну у вас какие-то продвижки есть уже?

— Сложно пока сказать. Мы же только начали в этом направлении работать. И, честно говоря, я все еще немного сомневаюсь в том, что Даша поможет чем-то еще. Боюсь, только время потеряем.

— Зря, Макс. — Женя откинулся на спинку стула. — Она самородок. Знаешь, такие «маньяки» встречаются в каждой сфере. И их уникальность не только в том, что они как-то не так мыслят, как все. Они еще и, как правило, не на деньги нацелены, а на результат. То есть она не будет тупо выкачивать из тебя бабки, водя за нос, она сама замотивирована достать то, что тебе нужно.

— Ну не знаю, гонорар она запросила немаленький, — улыбнулся Корольков.

— И правильно. Нестандартные запросы стоят недешево. Ты знаешь, что она вытворяет? Ее нанимали для того, чтобы с помощью соцсетей продавать товары конкретным людям. Не вот эти все шмотки и прочее. А для того, чтобы олигархам продавать очень дорогие вещи… Или услуги…

— Такие эксклюзивные вещи не через соцсети продаются, — вдруг раздался уверенный женский голос. Мужчины обернулись и увидели Викторию Мушко, вошедшую в кабинку.

На лице Женьки отобразился восторг, и он тут же вскочил, отодвигая стул для высокой брюнетки.

— Спасибо, Жень, — присаживаясь, с достоинством ответила Вика. — Не знаю, Макс, что-то я тоже теперь сомневаюсь в этой девице. Нет, конечно, фотки из дома напротив — это ценно и круто. Но…

— Мне казалось, ты ей доверяешь.

— Я сначала поверила, потом послушала ее. Что-то вся ее работа напоминает какое-то шаманство. Между маркетингом и детективной деятельностью есть огромная разница. Да еще и рассказы про то, что элитные продажи она делает через соцсети… Но, может быть, ты меня порадуешь какими-то новостями? И я тогда изменю свое мнение.

Новостей пока не было. Только портрет «персонажа» или аудитории.

— Понятно, — ответила Мушко на молчание Королькова. — А у нас, знаешь, наконец-то снижается интерес к твоей персоне и происшествию с Курносовой. Впервые за последние недели в эти сутки отмечаем уменьшение числа упоминаний в СМИ и запросов в поисковиках. Число меток с вашими фамилиями тоже растет не так яростно. Может быть, стоит переждать-таки эту бурю? Заляжешь на дно, а когда все успокоятся, достойно появишься, поговоришь по душам с мамой Курносовой, расскажешь в ряде интервью, как тяжело и долго переживал смерть любимой. Я дам комментарии о том, что не могла тебя вытащить из этого состояния. Женька, как твой лучший друг, подтвердит все сказанное.

Корольков смотрел на Викторию и размышлял: а будут ли эти слова в интервью правдой? Да, ему невыносимо больно без Лики. Тяжело и словно воздуха не хватает, когда он вспоминает о ней. Но он живой. И именно сейчас чувствует это особо остро. Он живет, встречается с другими людьми, ищет какую-то информацию… Разве что сами эти поиски правды как будто дают силы вставать по утрам. И он даже позволяет себе забыть о событиях, произошедших всего несколько недель назад! Когда видится с Дашей, когда его мысли разгоняются до бешеных скоростей и он ищет варианты, как восстановить свое имя и имя девушки, которая точно не могла пойти на такой глупый шаг, как самоубийство из ревности.

— Вообще, если уж мы сразу не отреагировали на все эти вбросы, то вполне логично дождаться, когда буря утихнет. И выйти со своим заявлением, — рассуждала Вика. — Честно говоря, я очень надеялась на поддержку лидеров мнений… Блогеров, других артистов. Просила Нину Весновскую поддержать тебя. Она клятвенно обещала сделать публикации, но потом ей то некогда, то заболела, а сейчас и вовсе не берет трубки от меня.

Глава 9

Вечером Королькова снова накрыло. Этим утром он твердо решил, что не будет употреблять алкоголь, даже немного, но, оставшись в квартире один, уже спустя какой-то десяток часов вчерашний кумир сотен тысяч девушек и женщин страны вновь ощутил пронизывающую боль в груди.

Подошел к окну на кухне. Надо же, как давно не смотрел он на закаты! Небо окрасилось в розовый и сиреневый. И было странно видеть цвета, обычно он наблюдал только бесконечные лица людей, бьющий в глаза свет софитов, стадионы зрителей да экран собственного смартфона.

Последний год редкие часы свободного времени он проводил с Ликой, а до нее в течение полугода — с Мариной, а до Марины были часто сменяющиеся партнерши, а еще до этого — серьезные отношения и брак с Катей (но это уже неважное далекое прошлое).

Тоска в душе разрасталась и давила. В памяти всплывали моменты ссор с любимой. Они были несерьезные, вспыльчивая Анжела обижалась на мелочи, но быстро отходила. И в чем ей точно нельзя было отказать, так это в том, что конфликты она не выносила на публику.

Максим раньше воспринимал это как женскую мудрость: такая жена хоть и любит на чем-то хайпануть, уничтожив в прямом эфире, скажем, кафе, в котором плохо обслужили, но из своей семьи сор никогда не будет выносить.

А Даша увидела в этом совсем не мудрость, а расчетливость. И, по ее мнению, малышка Курносова просто создавала образ девушки, которую любят больше жизни и никогда не позволят себе обижать. Что ж, возможно, все было и так.

Корольков снова и снова вспоминал, как они ругались. Да, он, конечно же, был часто не прав. И теперь чувство вины не давало ему покоя. За то, что когда-то делал. А теперь еще и за то, что ему нравится другая. Пришлось признаться самому себе — Иволгина вызывала симпатию.

Он подключил ВПН и зашел в Инстаграм* (*Мета — признана экстремистской организацией и запрещена в РФ) с созданного по совету Даши подставного аккаунта. Страница без подписок, с которой можно было смотреть за происходящим, не появляясь онлайн под своим именем и не отвлекаясь на уведомления о новых сообщениях, комментариях и лайках.

Публиковать любую информацию маркетолог Иволгина ему пока запретила. Корольков набрал в поисковике имя и фамилию девушки и очень быстро нашел ее аккаунт, правда, профиль оказался закрытым.

Король отправил запрос на добавление в подписчики и достаточно быстро получил одобрение.

На аватарке была красивая уютная Даша крупным планом. Распущенные волосы, черная водолазка с закрытым горлом. Большие глаза, пухлые губы…

Информация в шапке профиля гласила:

«Дарья Иволгина

Соцсети знают о вас больше, чем вы сами.

А я знаю все о соцсетях».

Кружочков закрепленных историй было несколько, но Корольков не стал их рассматривать.

Публикаций страница Иволгиной содержала, конечно, в разы меньше, чем Ликина. Оно и понятно — Лика зарабатывала блогингом. Род деятельности Даши сложно было обозначить. Максим вспомнил, как в детстве смотрел сериал «Агентство НЛС», где НЛС расшифровывалось как «нестандартных личных ситуаций». Похоже, чем-то подобным занималась Даша, только ее знания и навыки концентрировались в сфере СММ и интернет-маркетинга.

Фотографии Даши были обработаны в приятных теплых тонах. Корольков нажал на одну из них в ленте, чтобы рассмотреть девушку ближе. Стройные ножки в кожаных леггинсах выглядели длинными, но Максим знал, что в жизни ноги у невысокой Даши не такие. Черная длинная рубашка и пояс на тонкой талии подчеркивали нежность фигуры. Длинные волосы и взгляд куда-то в сторону — ох и любят девушки подобное на фотографиях!

Король пролистал ленту дальше. Остановился на портрете, который, казалось, фотограф сделал случайно, настолько живым он был. Девушка на фото смеялась от души, и ямочка на ее щеке вызывала теплые чувства у Королькова. «Рабочая сторона», — подумал Максим, и продолжил скроллить ленту.

В этот момент телефон в руках задребезжал и на экране высветилось: «Вика».

— Макс, привет еще раз! Ты… как там?

— Да как-как… Все так же.

— Не видел еще, значит, да?

По тону Виктории Корольков понял, что новости не самые хорошие.

— Макс, тут кто-то нафотал и наснимал, как ты с Дашей у кафе общаешься. Так что ты снова звезда номер один в соцсетях и в новостных лентах.

— Вик, а что там такого? Я просто вышел из кафе, проводил ее.

— Я-то это понимаю. Но поклонники Курносовой злы на тебя, они муссируют тему твоей неверности и того, что якобы из-за твоего скотского отношения к Лике она шагнула с крыши. Куча фейков в Сети…

— Останови это, если можешь, Вик. Ты же в продвижении разбираешься, сделай что-нибудь! — Корольков сорвался на крик.

— Как, если ты подаешь им такие инфоповоды?! — Мушко тоже повысила голос. — Ты же понимаешь, что для этих невежд любой твой шаг — лишний повод обвинить тебя снова, тупое доказательство их правоты. А ты еще и появляешься с молодой симпатичной девушкой у кафе и нежно смотришь на нее!

— В смысле — нежно?

— Ну ты кадры посмотри! Они уже во всех соцсетях, и даже в серьезных новостных пабликах! Корольков, я на твоей стороне и готова сделать все, чтобы восстановить твое имя, ты же знаешь! Но огромная просьба: держи себя в руках и скрывай все свои симпатии и новые отношения, ради Бога!

— Вик, ты совсем, что ли? Никаких симпатий и новых отношений, я просто проводил Иволгину! И не смотрел я на нее нежно! Мне что, изолироваться от всех людей и вообще ни с кем не общаться теперь?

Короткий разговор был оборван на высокой ноте. Корольков нервно стал ходить по комнате, затем схватил телефон и вошел в браузер. В поисковике набрал «Макс Король новости» — умный механизм предложил свежайшие статьи.

Сидя на диване, он рассматривал фото, которые кто-то сделал в этот день у кафе. Действительно, камера подловила момент, когда взгляд Максима выглядел влюбленным. Такое неуместное совпадение. В такое неудачное время.

Журналюги все это еще и подали под хайповым соусом — с заголовками в стиле «Веселый вдовец: похоже, Король нашел себе новую королеву!»

Максим набрал Дашу.

— Ты видела фотографии?

— Видела, — потухшим голосом отозвалась та. — Мне уже прилетают в директ многочисленные сообщения и запросы на добавление в друзья. Кто-то под новостями узнал меня и указал мои имя и фамилию.

— Есть мысли, что с этим можно сделать?

— Ну… только не говорить правду. В нее все равно не поверят.

— Конечно! — Корольков плохо скрывал злобу. А злость на эту ситуацию начала нарастать сейчас, именно во время разговора с Иволгиной.

Даша молчала, тишина в трубке еще больше накаляла Макса. Он выдохнул — в конце концов, девушка не виновата в том, что он вышел ее проводить и сам выдал свое общение с ней. Так же, как и не виновата в том, что он испытывает чувство вины за симпатию к ней.

— Даш? — уже спокойно позвал он.

— Да. Я слушаю.

— Ладно. Если вариантов нет, давай пока оставим как есть. Ты как придумаешь что-то или найдешь нечто новое, звони мне сразу, хорошо?

— Хорошо. Знаешь, что мне тут пишут в директ с незнакомых каких-то левых страниц?

— Что? — Вообще-то Королькову было неинтересно, но обижать девушку не хотелось.

— Угрозы. Пишут, что я зря связалась с тобой и что я следом за Ликой сорвусь с высотки…

— Бред все это. Не бери в голову даже, больных людей полно. Давай, до завтра.

Положив трубку, Корольков с абсолютным принятием ситуации подошел к шкафу на кухне, в котором хранился солидный бар. Правда, за последние две недели на полках заметно уменьшилось количество бутылок. Но запасы алкоголя все равно оставались впечатляющими и количеством, и качеством. Дело в том, что поклонники и партнеры часто дарили ему дорогой алкоголь, но в годы своей популярности и активной работы он если и пил, то где-то на тусовках и в ресторанах, клубах и барах. И обычно не слишком много, ведь почти каждое утро его ждали съемки, встречи, интервью.

А теперь, слетевший с олимпа славы, он наливал себе в стакан дорогой виски, оставшийся от прошлой хорошей жизни. Так он заглушал тупую сосущую боль в груди. Пил и вспоминал о вчерашних кумирах страны, которые — кто резко, кто плавно — скатились на дно забвения. Неужели это и его конец как успешного артиста? Неужели сейчас, в расцвете своих сил, он окажется забытым, невостребованным и ненужным? После такого успеха, после стольких ролей? Неужели даже в самом захолустном провинциальном театре после истории с Ликой для него не найдется роли? Да и нужны ли будут ему эти провинциальные подмостки?

Корольков взял запылившуюся гитару, поставил перед собой стакан и бутылку виски. Заиграл перебором, чередуя аккорды в самой простой обычной последовательности: Em Dm C… И, импровизируя, начал напевать:

В печке тлел уголек, согревая свой дом,

Согревая людей, долго, верно горя.

А на небе сверкнула звезда за окном,

Яркой вспышкою света…

Рифма в последней строчке все не шла на ум. «Что-то там даря, говоря, моря, варя…» — перебирал Корольков. Потом махнул рукой — все равно утром и не вспомнит эту импровизацию. А душа очень просила освободить ее от неосязаемого груза с помощью музыки и пения. И он продолжил:

Вспомнит кто уголек, что отважно горел,

Что, сгорая, людей оживил, обогрел?

Нет, запомнят звезду, что зажглась и в секунду погасла…

Той звездою был я…

Как же хочется верить, что и я светил не напрасно.

Стало легче. Но запоминать такой бред не хотелось. Это же личное — кому будет близко и понятно? Никому. Только самому Королькову. Ведь таких вспыхнувших и погасших звезд немного. Среди его поклонников — единицы. А играет в кино и поет он для масс, у которых драмы всегда проще, их можно свести к одной формуле: «Любовь приносит страдания».

Глава 10

Ему в который раз снилась Лика. Красивая, свежая, молодая. Но обиженная на него. Она выговаривала, что он так быстро забыл ее, нашел замену. Плакала и просила не искать ее.

Потом во сне он видел Дашу и злился: как не вовремя появилась она в его жизни. Могла бы быть до Лики, стать одной из тех девчонок, с которыми его связывала своя особая история. Или спустя хотя бы год после смерти Анжелы, когда он сам готов был бы продолжать жить. Но не сейчас, когда ему положено держать траур, достойно нести свою потерю.

Когда он проснулся, солнечный свет уже заполнил комнату. Настенные часы показывали полдевятого утра. Максим достал телефон и по старой привычке зашел сначала в Телеграм, чтобы посмотреть новостные каналы, затем во ВКонтакте.

Первой публикацией умная лента отечественной соцсети предложила свежую Женькину фотку с рыбалки. Видимо, этот товарищ уже с утра расслабляется с единомышленниками где-то на подмосковных водохранилищах и реках. Корольков перешел на страницу Морошко, а затем — в раздел «Друзья». Среди почти четырех сотен имен-фамилий было много знакомых, но он искал определенного человека.

Дарья Иволгина. Ну конечно, вот же она, среди Женькиных друзей. Интересно, как они познакомились? Корольков зашел в фотографии девушки и понял, что некоторые из них он уже видел.

Например, ту, где Даша позирует фотографу. «Бекстейдж — отчет с фотосъемки для рекламы линейки женской одежды WowGirl», — объясняла подпись к фотографии. Одежда на модели была действительно из разряда Wow: ультракороткая юбка на бедрах, топ-рашгард с длинными рукавами, гольфы — все в черном цвете.

Максим еще раз оценивающе разглядел ее точеную фигурку. Худенькая, с тонкой талией, но при этом — с аккуратной грудью и аппетитной попой.

«Она еще и моделью иногда работает, — подумал он. — Красивая…» А ведь эти фотографии он когда-то уже рассматривал внимательно и примерно с такими же мыслями. Интересно, где и при каких обстоятельствах он мог их видеть?

На других снимках, которые тоже ранее попадались Максиму, Даша была запечатлена с их общими знакомыми. Вот известный продюсер, чье лицо в эфирах музыкальных каналов мелькает не реже, чем лица его подопечных. Вот популярный ведущий, а на заднем фоне, если присмотреться, в кадр попал бизнесмен, которого по телевизору и в Интернете обычно не показывают, но он ходит почти на все крупные тусовки, а о его любви к красивым мужчинам-актерам ходят некрасивые слухи. Корольков на всякий случай держался от него подальше. Не потому что боялся каких-то знаков внимания со стороны самого бизнесмена, а просто не хотел способствовать каким-либо слухам, в которых будет фигурировать имя превосходного Макса Короля.

Максим листал и листал, пока не наткнулся на очень колоритное фото — Даша в кепке, футболке, коротких шортах и в резиновых сапогах держала в руках огромную щуку. Корольков случайно нажал на комментарии и заметил там среди восторженных смайликов и лестных слов вопрос от Евгения Морошко: «И где такую красоту поймали?».

Дальше следовал еще ряд фото с рыбалок, где Даша хвасталась своими трофеями. Под каждой — комментарии от Женьки то с попытками отгадать место рыбалки, то с вопросами, на какую наживку удалось поймать рыбку и каков вес улова.

Увлечение маркетолога было несколько неожиданным, но оно никак не повлияло на симпатии Максима к ней. Зато теперь было понятно, как Женька познакомился с Дашей.

Он вышел из соцсети и набрал Дашин номер. Ответа Иволгиной долго ждать не пришлось.

— Привет. Как дела?

— Нормально. Как твои?

— Да тоже… У меня ощущение, что мы вчера не договорили. Продолжим разговор?

— По телефону?

— Думаю, лучше такое обсуждать лично, не так ли?

— Конечно. Но я после вчерашних новостей сама побаиваюсь на улицу выходить…

— Я тебя научу. Надеваешь черную кепку, прячешь свои волосы под капюшон, на глаза — большие черные очки — непрозрачные! а нижнюю часть лица закрываешь маской!

Максим осекся. Такой же совет давал он однажды Лике, когда любимая пожаловалась ему на фанатов, пристающих к ней на улице. Они не просят автограф, а бесцеремонно снимают на телефон, говоря при этом о ней в третьем лице. И конечно же, Лика не последовала его совету, потому что ей хотелось, чтобы ее замечали и узнавали.

— И где же мы встретимся? В том же кафе?

— Нет, давай в другом. В том нас уже, возможно, кто-нибудь караулит…

— Во сколько?

Они условились встретиться в полдень. Корольков поднялся с постели, подошел к окну. Там, по ту сторону стекла, было лето. Вид открывался на придомовую территорию, огороженную высоким забором. По своим делам куда-то торопились люди, живущие в другой, параллельной реальности. Две женщины в легких платьях оживленно о чем-то говорили. Корольков усмехнулся, подумав, что, может быть, прямо сейчас они обсуждают известного актера, который довел изменами любимую девушку до суицида, а сам спустя две недели после ее смерти нашел себе новую «жертву». А может, перемывают кости «глупой девчонке-блогерше, которая из-за мужика сиганула с крыши».

Хотя, вероятно, они вообще не читали этих новостей и обсуждают, скажем, своих мужей, сестер, подруг или вовсе цены на ЖКУ. Эти двое настолько контрастны сейчас его состоянию… Что-то очень легкое в их поведении и общении видно даже издалека, из окна Макса.

Интересно, насколько разные у нас всех реальности, размышлял Корольков. Когда-то и у этих людей были горе, потери, безденежье, черные полосы. Их тоже хотя бы раз беспочвенно обвиняли в чем-то, и они мучительно переживали эти обвинения. И наверняка они не вспомнят этот опыт, если почитают, что пишут о Максиме в Интернете, а присоединятся к своре злых, как собаки, пользователей. Будут кусаться, брызгать слюной и искренне считать его виноватым. В их глазах он будет гулящим мажором, плевавшим на свою публику, а Лика — хоть и жертвой его отношения, но все же маленькой дурной девчонкой, по глупости и неопытности покончившей с жизнью.

Впрочем, когда у них было горе, он даже об этом не знал. А если бы и узнал — то вряд ли стал бы вмешиваться. О том же, что сейчас происходит с ним, судачит огромное число людей. И многие почему-то считают, что они вправе диктовать ему, как нести траур, желают, чтобы некая карма настигла его, а кто-то и вовсе не стесняется писать в комментариях к публикациям на его страницах короткое и емкое «сдохни» и «гори в аду».

Что ж, такова обратная сторона медали публичности. Первая — дает славу, возможности, деньги. Невозможно, чтобы вторая отличалась меньшими масштабами. И коли уж выбрал этот путь — будь готов увидеть всю «медаль» с обеих сторон.

Максим прошел в ванную, открыл кран и медленно, с наслаждением умылся. Обычно все гигиенические процедуры делались на бегу, но коли уж есть сейчас время, можно прожить каждую секунду с полным ощущением жизни.

Потом он прошел на кухню и заглянул в пустой холодильник. Из еды там были только яйца, засохший хлеб, майонез и кетчуп. Значит, подкрепится снова яичницей. Завтрак одинокого человека. Вкусненьким догонится на встрече с маркетологом.

Раньше он питался преимущественно в кафе и ресторанах. А если ночь накануне была свободной, то утром завтраком его баловала Лика. Она готовила панкейки, каши. Очень красиво все оформляла, фотографировала и снимала видео, а потом публиковала на своих страничках в соцсетях с комментариями в стиле «Завтрак для любимого», «Мечтаю каждое утро просыпаться с тобой» и т. д.

Королькова это не раздражало. Сейчас, жаря яичницу, он представил, что готовит ее для любимой. Она бы непременно засняла весь процесс и показала публике. На какое-то мгновение он даже забылся, поверил, что Лика жива, что сейчас зайдет на кухню и, увидев его стоящим за плитой, побежит в спальню за телефоном. Начнет снимать видео, а он уберет из ее рук телефон и начнет целовать свою маленькую милую девчонку…

Возвращаться в реальность было все еще болезненно.

Он сел завтракать, но кусок в горло не лез. Все только мысли, мысли. Теперь было ощущение, что он очень давно не рефлексировал. Чтобы вот так просто провести утро за разговорами с самим собой, в воспоминаниях…

Получается, Лика разбудила его от какого-то сна дважды. Сначала — когда появилась в его жизни в бесконечной гонке, от которой он жутко устал. А потом — когда покинула ее и со своим уходом подтянула все события последних недель.

Как же он, оказывается, устал в своей той, прошлой успешной жизни. И теперь пришло время остановиться, оглядеться, что-то понять…

Зазвонил телефон. Это была Вика.

— Да, Вик. Только не говори, что у тебя снова какие-то дурацкие новости.

— Привет, Макс. Нет, я просто… Звоню узнать, как ты.

— На удивление прекрасно. Знаешь, я тут подумал, обо мне и не такое говорили и писали, ты же сама помнишь.

— Помню. Только контрактов ты еще ни разу не лишался из-за слухов.

— Это точно…

— Слушай, Макс… Я вспылила вчера немного…

— Разве? Я даже и не понял. А если б и так, то имеешь право. Живой же человек.

— Может, встретимся в обед?

— В обед я встречаюсь с Иволгиной. — Корольков даже засомневался, что говорит с Мушко. Обычно директриса не спрашивала, а ставила перед фактом. Ведь она была хозяйкой его расписания. — А ты что-то хотела обсудить?

— Увидеть тебя хотела. Ну ладно, давай, как освободишься — набери. — По голосу было понятно, что Вика потеряна и расстроена.

«Вот дела, не только меня изменила смерть Лики, но и Мушко изменилась», — отметил про себя Корольков.

Расправившись с завтраком, выглянул в окно.

— Ну нет, только не ты! — вслух взвыл он.

У ворот его дома стояла очень полная девушка, одна из его самых преданных фанаток. Она однажды представилась ему Машей, но Женька с Викой окрестили ее Бомбой. Бомба преследовала Максима на всех мероприятиях, вела фан-странички в ТикТоке, заваливала подарками, и вот — даже выследила, где он живет.

Но нелюбовь кумира она заслужила не внешним видом и не своей настойчивостью. Вообще-то к поклонницам Корольков относился с уважением. Тем более к тем, что активно пиарят его, поднимают охваты в соцсетях, с пеной у рта отстаивают его честь, когда какой-нибудь тролль заходит в комментарии с очередной порцией гадости.

Полнота же Марии не имела вообще никакого значения. Потому что поклонниц в качестве спутниц жизни для себя он не рассматривал, а коли так, то какая разница, сколько они весят по отдельности или вместе взятые? И какая разница, насколько красивы их лица и тонки талии?

Была у Бомбы одна опасная черта. Весной и осенью ее «несло». Не вширь (там было расширяться уже некуда), а в сосцети и к местам, где находился Максим. Она заваливала его сообщениями с признаниями, что соскучилась, путала фантазии с реальностью и преследовала кумира. «Я не могу забыть ту ночь» — сообщения в директ в таком духе уже не удивляли Королькова, но несколько настораживали. Потому что после них спустя некоторое время Бомба начинала переходить к более решительным мерам. Например, могла караулить его у ворот дома, у зданий, где были развернуты съемочные площадки, у стадионов и концертных залов. Несколько раз в истерике кидалась к нему с воплями: «Вернись!», «Ты мой!», «Я люблю тебя!» — и охрана оттаскивала ее и уводила прочь.

Фотография Бомбы висела в числе нескольких других фото на вахте в клубном доме (где проживал Максим). Фотоколлаж с лицами самых разных личностей был озаглавлен двумя буквами — ЧС, что означало «черный список». Людям из этого списка проход на территорию жилого комплекса был закрыт, и о присутствии некоторых у входных ворот консьерж предупреждал домовладельцев звонком.

Долго ждать звонка в домофон не пришлось — консьерж сообщил Максиму, что непривлекательная поклонница снова караулит у дверей.

— Ну еще часа полтора я никуда не собираюсь, может, уйдет сама, не дождется, — отреагировал Король. — Спросите ее, чего хочет.

— Да спрашивал уже, плакат у нее в руках с надписью «Мой Король, я тебе верю!». Говорит, хочет поддержать вас.

— Скажи ей, что меня дома нет. И что ты мне обязательно передашь ее слова поддержки, можно даже фотографии. И еще скажи, не знаешь, когда я вернусь, но, похоже, нескоро. Уехал с большими чемоданами на такси. Вероятно, в аэропорт.

— Хорошо.

Корольков из окна наблюдал, как консьерж общается с Бомбой. План сработал, и обескураженная фанатка ушла. Одной проблемой меньше. Хотя Макс признавался сам себе, что эта Мария — действительно очень преданная поклонница, и, несмотря на ее странности, хорошо, что она есть. Такая поддержка очень важна любому артисту.

Король начал было собираться, но его снова отвлек телефонный звонок. Следователь Собакин сообщил, что нужно срочно встретиться. Есть новости, но разговор не телефонный.

— Может быть, вечером? — предложил Максим.

— У меня весь день расписан, и вот сейчас есть одно окошко, — ответил Александр. — Вы даже не представляете, какая у нас нагрузка! Жду вас в течение получаса в отделе.

Спорить Макс не стал, тем более что ему самому было важно узнать, какие новости расскажет следователь. Поэтому он набрал Дашу и сообщил, что встреча переносится.

— Во сколько встретимся? — уточнила Иволгина.

— Да как от следователя освобожусь, так сразу наберу тебя.

— Ты со следователем встречаешься? Есть что-то новое?

— Видимо, да. Мне нужно собираться и ехать, давай потом наберу тебя.

Корольков положил трубку, быстро оделся, вызвал такси и перед выходом выглянул в окно. Чисто. По старой привычке натянул кепку козырьком пониже, надел большие черные очки и черную многоразовую маску. Сейчас ему меньше всего хотелось быть замеченным кем-то из его или Ликиных поклонников.

Следователь Собакин говорил по сотовому, когда спустился встретить Королькова на проходной.

— Да я вам сколько раз го… Да все уже сделали! Вы мне это уже говори… Да дайте же хоть слово сказать!

Ответы Александра были столь эмоциональны, что его разговор можно было охарактеризовать не иначе, как «отгавкивался от кого-то».

Они зашли в кабинет, следователь положил трубку и растерянно сел за свой стол.

— Сейчас, подождите, Максим… Присаживайтесь… Я это… Перенастроюсь на ваше дело. Сейчас…

Он начал разгребать многочисленные бумаги на столе. Видимо, пока наводил порядок, успокоил эмоции и действительно настроился на дело по гибели Лики.

— Так, Максим. С нами связалась мать погибшей девушки, Мария Ивановна Курносова. Она нашла у себя дневники дочери. За пару месяцев до гибели Анжела у нее гостила, в какую-то тетрадь записывала свои мысли. Сейчас сам дневник на почерковедческой экспертизе, но у меня есть копии записей. Вот, смотрите.

Собакин протянул Королькову файл с бумагами. На самой первой был красиво выведенный заголовок «Утренние страницы».

Первые строчки были похожи на поток сознания, но, видимо, в этом и заключалось упражнение, которое тренировала Лика.

«Я — Анжела Курносова, мне 22 года. Решила начать писать утренние страницы. Пишу все, что приходит в голову.

Я успешный блогер. Хотя какой там… посредственный. Нет. Все-таки успешный.

Иногда мне кажется, что занимаюсь чем-то не таким уж важным. Эти мысли я гоню от себя.

Короче. Я молодая, но скоро у меня будет своя собственная семья, потому что этим летом я выхожу замуж за своего Максика, моего льва, моего самого красивого мужчину…»

Корольков почувствовал, как ком встает у него в горле. Руки предательски затряслись, на страницу капнула слеза.

Собакин, внимательно наблюдавший за читающим дневники Лики Максимом, подскочил и поставил перед ним стакан воды. Корольков его осушил.

— Я могу вам показать самые важные для нас моменты, чтобы не тратить время, — глухо проговорил следователь.

— Хорошо… — едва слышно ответил Максим. — А можно мне будет тоже сделать копии и взять их с собой?

Собакин вздохнул, и его взгляд забегал по кабинету словно в поисках решения.

— Ну… Да, но только это между нами, хорошо?

Следователь взял стопку листов, пролистал их и вытащил несколько, на которых красной ручкой были выделены некоторые фрагменты.

«Мне начинает казаться, что кто-то за мной следит, — делилась Лика на своих утренних страницах. — Я сказала Максиму: твои фанатки мне угрожают! Но он не считает это поводом для опасений. Говорит, что дальше разговоров дела не пойдут».

«Вчера опять звонили с антиопределителя. Блин. Я взяла трубку, а там кто-то странным голосом сказал: «Если ты станешь его женой, ты умрешь! Откажись от него!» Звонили не по телефону, а по какому-то приложению, которое, я даже не знаю откуда, появилось у меня в мобильном. Я его удалила, телефон перегрузила. Рассказала Насте, а она говорит, что зря поудаляла все, теперь мне не доказать, что вообще были какие-то звонки. Советует все звонки записывать».

— Она действительно жаловалась вам на угрозы в ее адрес? — уточнил следователь.

— Да, может, однажды рассказала об этом, но я всерьез не воспринял. — Королькову уже удалось взять себя в руки, хотя глаза оставались красными. — В комментариях люди друг другу такое пишут иной раз, что кровь из глаз. Я уже выработал иммунитет к этим нападкам со стороны пользователей соцсетей. Они же, знаете, смелые такие все, когда за пустыми аватарками прячутся… Аватарка — это фотография такая на страничке в соцсети. Обычно там лицо человека. И эту фотографию, а еще никнейм видят пользователи. Никнейм — это то, как себя называешь на этой странице. У меня никнейм Макс Король, а аватарка — моя фотография. Я за все действия в соцсетях отвечаю своим лицом и своей репутацией. А все эти угрожающие «смельчаки» ставят на аватарки чужие фото или не ставят фото совсем. Либо какие-нибудь цветочки, котиков, собачек, персонажей мультфильмов. Называют себя «Вася Иванов» или что-нибудь типа «Вершитель судеб», или просто набор цифр и букв ставят. Так они могут писать гадости, самоутверждаться и не отвечать за свои слова. Никто не узнает, что фразу «гори в аду, тварь» мне написала какая-нибудь учительница из частной столичной школы…

Макс осекся. Собакин смотрел на него не то оскорбленно, не то с недоумением.

— Вы действительно думаете, что дело о гибели блогера будет расследовать человек, который не знает значения слова «аватарка»? Так. Давайте дальше. Часто ей такое писали? Разные люди? Или один и тот же человек?

— Да ей и до нашего знакомства всякое писали. То мужики какие-то предлагали ей секс заденьги, а когда она не отвечала им или посылала напрямую… начинали строчить гадости. Она их блокировала, а они создавали новые аккаунты и снова обливали ее грязью, угрожали изнасиловать, закопать, убить…

Собакин задумался. Корольков теперь еще меньше верил в то, что следователь, на котором «висит» еще несколько дел с погибшими людьми, докопается до истины, особенно если учесть, что Александр не силен в соцсетях, а вся специфика жизни Лики такова, что без соцсетей ее сложно представить.

— Вот, вот тут еще, — вспомнил следователь, зашелестел страницами в поисках какой-то записи и, найдя ее, зачитал вслух: «Один только Дима полностью понимает меня и всегда поддерживает. Мы переписываемся уже несколько месяцев, он стал моим настоящим другом. Говорит, что мне надо написать заявление в полицию на эти угрозы. Правда, он не очень хорошо относится к Максиму. Якобы я достойна более внимательного мужчину, но он же не знает, какой мой Макс на самом деле».

Дочитав, Александр многозначительно посмотрел на собеседника.

— Дмитрий Уборевский, одноклассник Анжелы. Они вместе учились в среднем звене, пока он не переехал в Болгарию. — Следователь не столько объяснял, сколько спрашивал интонацией, знает ли об этом друге Корольков.

— Ну да, что-то она мне говорила как-то о нем. Но я не знал, что они настолько тесно общаются. Вы его еще не нашли?

— Да занимаемся, ищем, — проходя по кабинету, проговорил Собакин. — Подруга погибшей с ним не была знакома, только слышала иногда от Курносовой что-то о нем. С сестрой своей ваша невеста не особо дружила. От матери, как выяснилось, вообще многое скрывала, чтобы не расстраивать ее. В любом случае, нам нужно найти Уборевского. В дневниках указано, что погибшей поступали угрозы, но пока мы тщательно изучаем ее соцсети и каких-то явных угроз не обнаружили. Честно говоря, надеялся, что у вас есть выход на этого паренька. И да, пока дела об убийстве и доведении до самоубийства закрыты быть не могут, сами понимаете. Расследуем дальше.

— Я понимаю. Только вопрос: неужели так сложно в наше время найти человека? Можно же объявления по соцсетям раскидать…

— Мы работаем, — начал раздражаться Александр. — Ищем. И объявления в ход идут, и запросы официальные куда надо отправили уже. Но не все можно решить мгновенно.

— Ясно, — только и ответил Максим. — А что с человеком, который был на крыше вместе с Анжелой в тот день?

— Отдали снимки на фототехническую экспертизу. Ждем результатов. Вообще, не факт, что эти две точки — люди на крыше. Девушку, которая делала эти фотографии, тоже допросили. — Собакин слегка улыбнулся, вспомнив пикантные фото и молоденькую девчонку, сидевшую еще совсем недавно в этом кабинете на допросе.

«На спящий город опускается туман, шумят ветра по подворотням и дворам!» — радостно и бодро голосом Николая Расторгуева запел телефон Собакина. Тот быстро принял вызов, и по тому, как он инстинктивно весь выпрямился, было понятно, что звонит его начальство.

— Да. Да. Нет. Да. Так точно. Я сейчас со свидетелем по делу гибели Курносовой общаюсь. Нет. Это дело тоже на контроле непосредственно у генерала. Принято.

Собакин выдохнул и пробурчал себе под нос:

— Все дела у них приоритетные, но только не конкретно то, над которым я работаю в момент его звонка. Причем так всегда, каким бы делом я ни занимался.

— Я так понимаю, работы у вас и по другим делам хватает? — понимающе кивнул Корольков.

— Да, к сожалению, в мире кроме законопослушных адекватных граждан есть еще убийцы, насильники, маньяки. И, по статистике, их больше, чем следователей, которые могут их находить. А так было бы хорошо — один преступник на одного сотрудника.

— Я попробую что-нибудь узнать об этом Уборевском, — подбодрил следователя Максим.

Через час он уже сидел с Иволгиной в кафе.

— Что сказал следователь? — поинтересовалась она.

— Дела об убийстве и самоубийстве еще не закрывают. Будут расследовать дальше. К тому же тут обнаружился еще один момент. Мама Анжелы нашла дневники, которые Лика писала, когда гостила в доме родителей в Подмосковье. Там упоминается ее одноклассник Дмитрий Уборевский. С ним она делилась тем, о чем, возможно, не писала в этих утренних страницах, и тем, о чем не говорила по каким-то причинам со мной… Даш?

Корольков заметил, что Даша не слишком внимательно его слушает. Она выглядела не такой бодрой, как обычно.

— Максим, я думаю, может, тогда мои услуги уже не нужны? — предположила она.

В кабинку вошел официант. Он принес заказ — обед Королькову и зеленый чай для Иволгиной. Корольков заказал суп, салат с манго и креветками, капучино, десерт «Наполеон».

— А ты ничего кушать не будешь? — удивился Макс.

— Я не голодна.

— Уверена? Давай я тебе вкусняшку закажу какую-нибудь? А то ты сегодня только чай заказала.

— Спасибо, не нужно. Я всегда заказываю только чай.

Действительно, Максим был настолько погружен в свои мысли все эти дни, что никогда не обращал внимания на то, что делает собеседник. Он замечал только внешность Даши, во что она одета, но довольно быстро отвлекался от нее, когда они начинали свое «расследование».

— Даш, — дождавшись, когда официант выйдет, Корольков начал говорить с девушкой таким тоном, словно они давно были друзьями и он хочет сохранить теплые отношения между ними. — С чего ты взяла, что мне твои услуги не нужны?

— Ну, следствие вроде бы справляется?

— Не понял. А где же амбициозный гениальный маркетолог-детектив? Который землю разроет, но найдет в Интернете зацепки и важную информацию? Тем более что следователь так загружен другой работой, что вряд ли быстрее нас сможет разобраться во всем этом. — Корольков вздохнул и взял Дашу за руку.

Вообще-то он даже немного испугался, что сейчас останется без нее. Ведь это означает сидеть сложа руки, ждать, пока следствие само разберется. Или бессистемно собирать информацию самому — о том же Уборевском. А так у него есть надежда, что девушка с нестандартным мышлением поможет ему выйти на след человека, что был на крыше в момент гибели Лики. Или хотя бы как-то поможет доказать, что Лика — не самоубийца, а он — не гулящий подонок, который сломал девчонке жизнь.

Даша вздрогнула, едва он дотронулся до ее руки. Большие карие глаза, в которых отражалась какая-то болезненность, внимательно смотрели на него.

— Даша, ты мне нужна, — сказал наконец Корольков. — Не оставляй меня, помоги дойти до конца…

Неожиданно взгляд Даши изменился, она закатила глаза и рухнула со стула на пол. Максим сорвался со своего места к ней, начал тормошить ее, звать, но девушка не отвечала. Тогда он нажал кнопку вызова официанта и набрал на телефоне номер скорой помощи.

Но не успел нажать «вызов», как ему поступил входящий звонок от Вики.

— Освободился?

— Нет, Вик, не могу говорить, скорую человеку вызываю! — Он прокричал это в трубку и скинул. Тут же набрал нужный номер.

Официант появился в дверях, но, увидев лежащую на полу девушку, быстро выбежал и вернулся с аптечкой в руках. Действовал он быстро, словно каждый день ему приходилось приводить в чувства посетителей кафе. Ваткой, смоченной нашатырем, он провел под носом Даши несколько раз, пока девушка не открыла глаза.

— Что с тобой? — испуганно спросил Макс. — Ты болеешь чем-то?

Иволгина отрицательно покачала головой. Они помогли девушке подняться.

— Давайте мы вам крепкий черный чай принесем с сахаром? — предложил официант. Даша кивнула, и он удалился.

Корольков вопросительно смотрел на девушку.

— С тобой такое уже бывало?

— Нет.

— Сейчас приедет скорая…

— Позвони, отмени вызов.

— Нет. Приедет врач и осмотрит тебя.

Через несколько минут пришел официант с чаем, а еще спустя немного времени в кабинке появились врачи — крупный мужчина в возрасте и молчаливый высокий худой парень. Оба были спокойны, неторопливы.

— Стул дайте. Рассказывайте, что случилось? — с недовольством оглядев Дашу, пробасил крупный доктор.

Корольков начал было рассказывать, что девушка потеряла сознание, но доктор перебил очередным вопросом.

— Что ела тут? — Он окинул стол взглядом.

— Ничего, только пришли, — ответил за нее Максим.

— А дома что ела?

Даша молчала. Но, видимо, решив в итоге, что лучше рассказать все как есть, честно выдала:

— Ничего не ела. С утра. От этого и сознание потеряла.

— Почему не ели ничего? — словно на допросе, тоном, не терпящим уходов от ответа, снова басил врач.

— Не успела.

— Не успела… — пропел доктор. — Руку давай, давление смерим. Диабет? Нет?

Дальше была стандартная процедура с измерением давления, вопросами про наличие головокружения, головных болей, хронических болезней и беременности. На все вопросы Даша ответила отрицательно. Худощавый напарник врача попросил документы пациентки и заполнил бумаги.

Корольков с непониманием смотрел на Дашу. Может быть, она просто стесняется заказывать себе еду? Ведь за все их походы в кафе всегда платил Максим.

— Ну давайте, кормите свою даму, — кивнул врач, осматривая стол. — А ты че — ей ничего не заказал, кроме чая черного и зеленого?

Корольков молча придвинул салат с креветками Иволгиной.

— Сладкое что-нибудь надо. Че ты ей там суешь? А-а-а, креветки… Пироженку ей дай, глюкозка нужна, совсем доведет себя так, — командовал доктор. — В больничку поедем?..

Даша отрицательно покачала головой и под пристальным взглядом врача отправила в рот пару креветок, манго и несколько ложек «Наполеона», запив это все чаем. Беспардонный дядька решил повоспитывать сначала ее, потом намекнул Максиму, что не нужно поддерживать диеты и голодания девушки.

— А когда детей захотите, тоже есть будешь забывать? — Поток нравоучений не останавливался. — Сначала питаетесь неправильно, голодания эти всякие практикуете, потом у вас то гастрит, то с сахаром проблемы… Молодая же еще, тебе со своим здоровьем жить! Это еще и на психику влияет. — Доктор пристально посмотрел на Дашу. — Кстати, ты в психоневрологическом диспансере на учете не состоишь?

До сих пор молчавший и кивающий в знак согласия врачу Максим резко поднял голову на доктора.

— Вам не кажется, что это уже слишком? Если девушка один раз забыла поесть и потеряла сознание, это не повод задавать такие вопросы!

— Уважаемый, я доктор, и этот вопрос относится к медицинской сфере, — парировал тот. — Вы на девушку свою посмотрите, если у нее все в порядке с метаболизмом, то покушать она забывает явно не в первый раз! Вы что-нибудь слышали о таком заболевании, как анорексия? Нет? А я не просто слышал, а сталкивался однажды в своей врачебной практике.

Доктор резко и нервно подошел к Даше, чтобы снова измерить давление.

— В норме. Я пошел. Не забывайте есть. И на воздух своди ее прогуляться, а то придумали еще в помещении таком душном сидеть и одним духом святым питаться, запивая его чаем, — быстро протараторил он и вылетел из кабинки.

Напарник подскочил и побежал за ним.

Официант, все это время находившийся тут же, спросил, нужно ли что-то еще, и, получив отрицательный ответ, удалился.

Даша виновато посмотрела на Королькова.

— Я хотела сегодня устроить день голодания, — пояснила она.

— Ты в своем уме? Зачем?.. — Максим хотел было напомнить Иволгиной о ее нездоровой худобе, но осекся — не хотел обидеть девушку.

— Я же моделью иногда в рекламе работаю. Нужно держать вес в норме.

— Но ты же и так очень стройная! Зачем мучаешь себя? — Корольков действительно не мог поверить, что такая худышка доводит себя диетами.

Он вспомнил Лику. «Худенькая, тонкая и звонкая», — так про нее говорила ее мама. Лика тоже время от времени сидела на диетах, но, как и все, чем увлекалась блогерша, диеты носили слишком кратковременный характер. Она обязательно сообщала подписчикам, что решила сесть на диету и теперь «никаких бургеров и картошки фри». Хватало ее на неделю максимум. Потом в статусах и историях девушки появлялись фотографии из точек быстрого питания. А следом — обещание снова «начать с понедельника».

Потом Лика и вовсе устраивала голосование среди подписчиков «Как думаете, на сколько меня хватит в этот раз?», а также марафоны «Я снова на диете. Кто со мной?»

Марафоны имели бешеную популярность, многочисленные подписчицы включались в эту странную игру и делились на своих страничках фотографиями с едой, отмечая аккаунт Лики.

Обычно в рамках марафонов девушка тоже срывалась то на сладкое, то на фаст-фуд. Но не рассказывала об этом подписчикам, потому что чувствовала ответственность за их результат, ведь она их мотивировала.

Зато в части тренировок Лика себя не жалела. Йога с утра, спортзал днем — этой привычке она практически не изменяла. Возможно поэтому, а может, и в силу молодости девушка выглядела всегда превосходно, чем бы она ни питалась и сколько бы ни съедала в любое время суток.

Но вот чем еще грешила блогерша: практически все ее фотографии и видео в соцсетях были обработаны в специальных приложениях. Так что подписчики видели отфильтрованный вариант Анжелы — с более тонкой талией, более выдающимися бедрами и грудью, с более гладкой кожей, чем в жизни.

— Зачем же вы, девушки, так себя доводите? — вслух размышлял Максим. — И ведь ты, Даша, умный человек, тебе сколько лет, напомни? Ну тридцати же нет еще явно, да? И не восемнадцать уже. Ты ведь сама маркетолог, сама прекрасно понимаешь, как создаются эти культы тонкой талии и больших поп… Они создаются теми, кто продает курсы по фитнесу, по питанию, кто делает деньги на этом. Как же ты сама смогла так поддаться этому культу?

— Я просто не могу подвести компанию, с которой у меня контракт. Это молодой бренд повседневной одежды, очень износостойкой и немаркой. Я предложила им создание креативной вирусной рекламы. Мы снимаем веб-сериал с короткими минутными сериями, где главная героиня — девушка, которая попадает во всякие смешные и не очень ситуации. Она всегда носит одежду этого бренда и остается чистой, буквально выходит сухой из воды. Так мы подчеркиваем миссию бренда — создать одежду для самых нестандартных ситуаций. Так вот роль этой девушки играю я…

— Ты еще и актриса. — Тон Максима стал дружелюбнее.

— Есть немного. — Даша смущенно улыбнулась, и на ее правой щеке образовалась очаровательная ямочка. — Если захочешь снять креативный клип на какую-нибудь из твоих песен, я, как сценарист и актриса, — к твоим услугам. Но знай: это будет стоить недешево.

Разговор шел так легко и непринужденно, что, похоже, эти двое напрочь забыли, зачем они здесь собрались. Вспомнив рекомендации врача, Корольков предложил Даше прогуляться на улице. Погода стояла не слишком жаркая, пройтись решили в парковой зоне, что находилась недалеко от кафе. Было у Максима излюбленное местечко, куда он мог сбегать иногда от суеты и от толп людей, если появлялось свободное окошко.

До парка добирались, оба натянув на лица маски и кепки, а оказавшись в почти безлюдной зоне, в тени деревьев, сняли маски и присели на лавочку.

— Как чувствуешь себя? — поинтересовался Макс, ставя на лавочку Дашину сумку с ноутбуком, которую нес всю дорогу в руках.

— Уже намного лучше. Вернемся к нашему разговору?

— Да. Мне нужна твоя помощь. Нужно найти этого Уборевского. Перелопатил все соцсети, но по имени и фамилии найти не могу. Чтобы и по возрасту совпадал, и по месту учебы.

— Где искал?

— Везде.

— А чем он занимается?

— Без понятия. Знаю, что вроде в Болгарии живет.

— Фото есть?

— Нет.

— Что, даже на общеклассных фотографиях нет?

— Там, может, есть. Но где я их найду?

— Ладно. Уборевского я беру на себя. ВКонтакте Лика по-любому указывала, какую школу закончила, так что я поищу официальные страницы этой школы в соцсетях, изучу профили ее одноклассников. Найду, в общем, фото, а по нему уже можно будет и на человека выйти. А ты с Настей, подругой Анжелы, разговаривал уже?

— Нет.

— Как? Ты пытаешься докопаться до правды и ни разу не обсудил с лучшей подругой Анжелы ту информацию, которая у нее есть?

Корольков задумался. В последнее время ему вообще казалось, что он попал в зазеркалье: и сам вел себя нелогично, и события вокруг складывались крайне странно.

Гибель Лики была чем-то противоестественным, неправильным, неприемлемым. Но то, что она открыла собой какую-то нереальную черную полосу, вовсе выбило из-под ног всякую опору. И без потери работы и общественного гонения ему было бы крайне тяжело пережить потерю любимой. И, скорее всего, он бы так же нелогично и вел себя. То заглядываясь на красоту Даши и проникаясь к ней неожиданной симпатией, словно неловко закрывая этим дыру в душе. То, не додумавшись позвонить Насте, чтобы узнать ее версию произошедшего. Хотя она и высказалась у себя в соцсетях, что считает гибель лучшей подруги несчастным случаем, и заверила своих подписчиков: гуляющие по Сети скриншоты якобы их переписки с Ликой — фейк. Правда, желающих обвинить Макса это никак не переубедило.

Корольков достал телефон и набрал номер Насти. Благо все контакты сохранены на телефоне.

— Алло, — ответил нежный, почти детский голос. Настя была немного младше Лики.

— Настя, это Максим. Парень Лики.

— Слушаю тебя, Максим. — Девушка выдержала паузу, прежде чем ответить.

— Мы можем встретиться с тобой? На этой неделе.

— На этой неделе точно нет. Мы сейчас в рекламном туре на Камчатке. Потом будут другие туристические зоны Дальнего Востока. Дальше в планах возвращение в Казахстан…

— М-м-м. У тебя хорошие рекламные контракты пошли. Молодец. Я, знаешь… хотел с тобой кое-что обсудить. Твои публикации о гибели Лики я читал, ты говоришь, что считаешь произошедшее несчастным случаем. Но это твоя официальная версия. Она совпадает с тем, что ты думаешь на самом деле?

— Все, что думаю на самом деле, я рассказала следователю. Те подозрения, что я могла озвучить на публику, уже озвучила в рамках телепрограммы «Чистая правда». Мне тебе добавить нечего. Извини. У нас тут уже поздно, мы спать собираемся.

— Вот как. Хорошо, давай.

Настя положила трубку.

«Если Стася ведет себя так же, как Лика, то очень скоро я начну получать сообщения со всем, что она хотела сказать, но произнести не смогла. Ох уж эти люди, которым проще написать, чем позвонить или встретиться лично!»

— Рекламный тур на Камчатку, — не отрывая взгляда от телефона, проговорила Даша. — Ты знаешь, что после смерти Анжелы у Насти выросло число подписчиков почти в два раза и достигло миллиона? И это только в ТикТоке. Аудитория в Телеграм увеличилась до двухсот тысяч человек. А стоимость рекламной публикации в Телеграм, ВКонтакте и там, где нельзя называть, достигла семисот тысяч рублей. Надо же, раньше она просила за рекламу сорок тысяч рублей в одной соцсети.

— Ого…

— Да, Максим, так работает этот гениально продуманный, но беспощадный рынок. Я помню, как после гибели одного блогера его друзья получили миллионные приросты аудитории. А значит — и более высокие расценки на рекламу.

— А я вот потерял все.

— Я думаю, найдутся бренды, которые на фоне последних событий с удовольствием разместят рекламу у тебя. Знаешь, что-нибудь типа клиники, оказывающей психологическую помощь. Если включишь старую сим-карту, наверняка обнаружишь там какие-нибудь неожиданные предложения от гениальных маркетологов, которые не стесняются продвигать своих заказчиков на хайпе.

— Спасибо, что-то мне не хочется связываться с этим вашим беспощадным рынком и подкармливать его. К тому же все эти предложения сваливаются на Вику, а она уже фильтрует, что нам подходит, а что нет.

Они еще немного посидели молча.

— Ты знаешь, если бы мы взяли за основу моей работы версию о преднамеренном убийстве Лики, я бы построила расследование так, как работала на продажах товаров. — Даша достала блокнот и ручку, нарисовала трапецию — воронку, разделила ее несколькими горизонтальными полосами. — Вот это — холодная целевая аудитория. — Она заштриховала верхнюю широкую часть. — Здесь все, кто вообще мог желать ей смерти, каждый, кого мы можем подозревать. Какое здесь примерно количество человек?

Максим посмотрел на трапецию. В эту «холодную целевую аудиторию» можно было включить немало людей, учитывая количество подписчиков Лики и полчища поклонниц Максима.

Телефон Королькова завибрировал. Пришло сообщение от Насти — судя по длине этой портянки текста, набирать его блогерша начала буквально через пару минут после разговора с Максимом.

«Если тебе прям так надо знать — да, я действительно считаю, что это был несчастный случай. Ну не могла Анжела спрыгнуть с крыши от ревности!!! Хотя и поводов ты ей давал до фига! Одна эта твоя Мушко — крыса-директриса — чего стоит! Ты с ней проводил времени больше, чем с будущей женой, она обо всех твоих делах знала!

А как эта мымра писала Лике, чтобы она тебе меньше мозг выносила, когда ты клип снимал на свою песню! Это нормально — писать такое невесте партнера? Ты че, не мог приструнить ее? Скорее не хотел! Потому что ты козел гулящий!!!

У тебя ни капли совести и сострадания! Не прошло и сорока дней со смерти Лики, а ты уже новую бабу завел! Я видела снимки и знаю, что это не фейк!

Очень жалею, что не смогла раскрыть подруге глаза на тебя. Она тебе верила. Она любила, в отличие от тебя!

Но помни: бумеранг и карма существуют — тебе вернется за все!»

Даша все еще что-то говорила про «целевую аудиторию»:

— Ну если мы прям всех сюда включаем, кто мог желать ей смерти, то тут много людей выходит. Это и какие-то больные завистники из ее подписчиков, и… гм-м-м… Твои фанатки, люди из ближайшего окружения, которых она обидела, или отвергнутые поклонники.

— Может, блогеры-друзья, которые на этом поднимут свою известность и рекламные расценки, — сам не особо веря в эту версию, озвучил Макс.

— Может, но это маловероятно. А если и так, то это какие-то больные люди. Кстати, если подозреваешь Стасю, то скажу: на крыше в тот момент ее не было. Если, конечно, она не «заказала» подругу. В момент гибели Лики Настя была в Казахстане, я все проверила. А в программе «Чистая правда» она сидела на детекторе лжи, отвечая на разные вопросы об их дружбе и о гибели Лики. Были там «эксперты», которые обвиняли девчонку в заколачивании денег на хайпе — смерти подруги. Но в целом у всех возникло ощущение, что Стася тяжело перенесла утрату подруги, но от денег, которые ей предлагают рекламодатели, отказываться не стала. В какой-то степени она спасается этой работой. Заглушает боль и чувство вины. Мы же все испытываем вину, потеряв близкого человека…

— Понятно. И что мы дальше-то будем делать с этой вот «аудиторией»?

— Вариантов несколько. Первый — можно продумать какую-то схему, которая выведет убийцу, если он есть, прямо к нам. Например, запустить фейковые новости о том, что на месте преступления найдено нечто… хм-м… Не знаю, давай я еще это обдумаю.

— Интересно. Давай.

— Второй вариант — и мы можем работать с ним параллельно: присмотреться к тем людям, которых ты хорошо знаешь. Что вы планировали делать в день гибели Лики?

— Мы собирались лететь с ней в отпуск на неделю. Вечером, после конференции и еще кое-каких дел, я должен был заехать к ней, забрать ее с вещами, поехать в аэропорт…

Воспоминания снова нахлынули на Максима. Он понял, что если сейчас поддастся им, то теперь уже Даша станет свидетелем его слез, а этого очень не хотелось. Поэтому он замолчал и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Посчитал до десяти…

Иволгина все поняла. Она сидела рядом, не сводя с него глаз, и поддерживающе положила руку ему на плечо.

— Извини, Максим. Давай я продолжу. В соцсетях вы не сообщали о своих планах, верно? К тому же у нее утром были рекламные публикации из магазина. То есть по ее сторис невозможно было угадать, где она находится в моменте. А значит, тот, кто был с ней на крыше, либо оказался там случайно, либо знал о ее местонахождении — выследил или владел информацией о ваших планах. А еще имел на нее большой зуб. — Даша заштриховала еще одну полоску воронки — поуже, чем первая. — Кто знал о ваших планах на поездку? И кому не хотелось тебя отдавать Анжеле?

Корольков вздрогнул. Несколько человек точно знали об их предстоящем путешествии: Вика, Женька, ближайшие родственники с обеих сторон… И девушка, которую до появления Лики Максим называл любимой…

Глава 11

Если кто-то и потерял Максима Королькова с появлением тиктокерши Лики, так это была Марина Туркова.

Впервые он увидел ее в соцсетях. Высокая нимфа с модельной внешностью: красивые карие глаза, длинные прямые волосы, пухлые губы, королевская осанка и очень, ну очень красивая фигура. Если коротко — то как и почти все девушки в запрещенной соцсети, освоившие фильтры и обработку в приложениях. Ее фотографии в купальниках набирали просто неприличное количество просмотров и комментариев. Поклонники заваливали ее цветами и подарками, но сама Марина, похоже, берегла себя для самого-самого.

Их близкое знакомство состоялось при весьма романтичных обстоятельствах. Марина занималась организацией индивидуальных туров, и о ней Корольков узнал из соцсетей — кто-то из друзей-артистов, активно ведущий свою страничку, публиковал фотографии из таких мест в Абхазии, куда обычно не добираются туристы, выбравшие отдых по групповым путевкам. На каждой публикации артист отмечал Марину.

Корольков подписался на блогершу. Не только потому что планировал путешествие. Каждое фото девушки было словно произведение искусства, и глаз радовали не только пейзажи на фоне. Туркова притягивала к себе все внимание, и гигантские водопады за ее спиной казались скромными фотообоями, перед которыми стояла сама Афродита.

Корольков присматривался к будущему гиду и однажды решился-таки на заказ тура. Взял контакты у товарища по сцене и позвонил красавице.

Оказалось, что у Марины чарующий голос. А во время личной встречи выяснилось, что в жизни она выглядит даже еще лучше, чем отретушированная новомодными фильтрами в соцсетях. Кроме того, реальная Марина еще и ростом была ниже Макса, этакая миниатюрная фея (а вовсе не высокая нимфа).

В общем, уже во время первой встречи Корольков понял, что роману — быть. По крайней мере, со своей стороны он готов делать все необходимое, чтобы создать пару с такой девушкой.

После не слишком длительных переговоров было решено, что Марина станет личным гидом Макса на протяжении всего путешествия. Так что целую неделю парочка наслаждалась прекраснейшими видами абхазских гор и озер, пила пьянящее вкуснейшее вино и радовалась жизни.

По возращении их общение продолжилось, но встречаться часто не получалось — плотный график востребованного актера не оставлял и минутки свободного времени, гастроли, съемки и выступления были распланированы на год вперед, а редкие «окошки» отдыха не всегда совпадали с выходными распиаренной Марины, у которой очереди на индивидуальные туры стали еще больше, после того как Макс опубликовал в своих соцсетях пост с благодарностью за отдых и рекомендациями авторских туров Марины.

Помимо неземной красоты, которая была следствием огромной работы над собой, Марина обладала еще характером женщины-мечты. Она была невероятно мудра для своих 27 лет, никогда не закатывала истерик и всегда спокойно сообщала, если ее что-либо не устраивало. Это не могло не подкупать.

О том, что звезда «Сети лживых» снова в серьезных отношениях, знали только самые близкие люди и Вика (впрочем, ее уже можно было тоже отнести к категории близких людей). В первые же дни своих отношений актер и блогерша договорились не выносить на публику то, что происходит между ними. Единственная публикация в соцсетях, в которой они отметились вместе, — и та о туристических услугах, которые Марина оказала Королькову. Да и сторис у Марины с огромнейшими букетами цветов, естественно, публиковались без указания, кто даритель.

Их отношения были так законспирированы, что даже мама Макса иногда в телефонных разговорах уточняла: «А с той девочкой вы еще встречаетесь? Не разошлись?»

Правда, иногда в Интернет просачивались совместные фото или видео Марины и Максима. Тогда множество пользователей соцсетей вдруг начинали задавать вопросы об отношениях парочки в комментариях к публикациям и в директ. Видимо, каждый из них искренне считал себя журналистом, тем самым, которому «звезда» ответит. Но «звезды» молчали, а ленивые корреспонденты желтых изданий и не менее желтых информационных пабликов отмечали, что «сами Корольков и Туркова никак не комментируют эти снимки».

То были спокойные счастливые конфетно-букетные полгода.

Почему же тогда Максим отказался от этих идеальных отношений, едва в его жизни появилась эпатажная Лика? На этот вопрос было трудно ответить и самому Максу.

Какая-то блогерша, которая продает курсы по счастливым семейным отношениям и покорению мужских сердец, однажды выдвинула теорию, что столь противоречивый на первый взгляд союз Королькова и Курносовой легко объясним. Мол, Лика очень женственна и умело эксплуатирует свою слабость. А Макс чувствует себя наконец-то настоящим мужиком. Не так-то просто среди успешных женщин найти себе слабую (но тоже успешную и живущую с ним на одной волне) спутницу, с которой будешь чувствовать себя львом. А с неуспешными дамами звезде шоу-бизнеса связываться не хочется.

Как доказательство своей теории «гуру отношений» приводила сам момент начала отношений Лики и Максима, свидетелями которого стали больше миллиона зрителей.

Корольков и Курносова стали участниками одного ток-шоу: группу людей вывезли на тропический остров, где они должны были выполнять странные и нелепые задания на камеру. И, конечно, в названии этого типового шоу было что-то про «выжить».

На деле серьезных опасностей на съемочной площадке не было, разве что банальное отсутствие комфортных условий для жизни, бытовые сложности типа туалета среди пальм и ледяной воды для умывания из горного ручья.

Первый день съемок шоу на острове дался Лике тяжело. Она не осилила задание, в рамках которого нужно было пересечь грязевую лужу длиной десять метров и шириной пять (а глубиной — чуть больше метра), перепрыгивая по импровизированным кочкам. Сорвавшись с одной из кочек практически в самом начале испытания, Лика провалилась в грязь с головой. Отмываться пришлось в море, и если с лица и тела противную жижу убрать оказалось легко, то вот с волос…

Это очень сильно выбило девушку из колеи. Для полного «счастья» вечером у нее еще и высыпала аллергия на спине, видимо, на какой-то экзотический фрукт либо как реакция на незапланированную грязевую ванну. Большинство участников шоу были заняты собой и своими проблемами, так что особого сочувствия к девушке никто не проявлял, кроме Максима. Он разыскал медика, который, к несчастью, отмечал начало съемок с администрацией шоу, с боем выбил антигистаминные средства и сам спасал Лику.

Звезда ТикТока смущенно закрывала грудь футболкой, пока обаятельный Король наносил успокаивающий гель ей на спину. Лика всхлипывала и стонала от боли, Максим подбадривал ее и успокаивал.

Когда покраснения и высыпания начали потихоньку уходить, Лика надела футболку и с какой-то детской непосредственностью и искренностью обняла своего спасителя. Именно в тот момент Максим понял, что эта девушка непременно должна стать его женщиной.

Проделать все это тихо и незаметно не получилось — над душой (а вернее, спиной Лики) стоял оператор. Польза от него вообще-то была очень конкретная: он освещал пострадавшую зону тела «пациента», но заодно снимал весь процесс, так что уже в скором времени зрители шоу увидели, какой заботливый Макс Корольков, особенно по отношению к такой молоденькой симпатяжке.

Из этого шоу, собственно, аудитория и узнала о начинающихся отношениях актера и тиктокерши. К счастью, зрителям не было известно, что на момент съемок Максим уже встречался с другой блогершей, из сферы туризма. Также, к большому счастью Короля, в эфир шоу выходило уже после возвращения всей команды в Россию.

По мере приближения дня отлета с острова отношения Короля и Лики становились все более романтичными и крепкими. Оба ощущали себя словно попавшими в сказку, верили в судьбу и в то, что их встреча не случайна. Корольков, правда, в меру своей опытности догадывался, что все это — эффект «курортного романа», усиленный историей с совместным прохождением трудностей. Обычный сюжет для какой-нибудь романтической комедии, которая непременно закончится хэппи эндом и свадьбой главных героев. А второстепенных героев — в данном случае Марину — заботливый сценарист пристроит к какому-нибудь эпизодическому или такому же второстепенному персонажу.

Во время одной из совместных вечерних прогулок по острову, когда удалось убедить операторов снимать парочку не в лоб, а «из кустов», якобы инкогнито, девушка уточнила у своего спутника, состоит ли он в отношениях.

Корольков замялся. Для него было очевидным, что Лика — та девушка, которую он хочет узнать ближе и, возможно, назовет однажды своей невестой. Также очевидно, что Марина — дама гордая и после просмотра шоу не захочет продолжать отношения с ним. А если и захотела бы, то Королькову и самому уже не двадцать, он слишком занятой человек и слишком дорожит своей репутацией, чтобы метаться между двумя красотками. Так что ему неинтересны интриги и измены.

— А ты? Ты сейчас не в отношениях? — решил потянуть с ответом Корольков.

— Эй, так нечестно, — засмеялась Лика, и ее улыбка, ее ямочки на щеках в очередной раз вызвали мурашки у Максима. — Я тебя первая спросила! Ну ладно, я отвечу. У меня еще не было серьезных отношений.

Девушка смутилась и не сводила взгляда с лица Максима, словно стараясь не пропустить ни одной мысли, которая отразится в движении глаз или губ. Корольков же не успел взять контроль над мимикой, и поднявшиеся брови все же выдали его первую эмоцию — удивление.

— Ты такая красивая, обаятельная, привлекательная девушка, как же так получилось, что у тебя никого нет? — спросил он, понимая, что этот вопрос она наверняка слышала не раз.

— Наверное, поэтому никого и нет, — ответила Лика. — Это очень странно, вас же, парней, не понять. Почему-то те, кто ничего из себя не представляет, не имеет ни увлечений, ни достойной работы, ни приятной внешности, — вот такие зачастую думают, что ты создана для них.

Корольков вспомнил Бомбу. Анжела, видимо, тоже кого-то вспомнила из числа своих обожателей, и оба рассмеялись.

— Парни и мужчины, которые хоть что-то из себя представляют, словно боятся ко мне подойти. Но знаешь, с того момента, когда я стала набирать популярность в ТикТоке, когда пошли рекламные контракты, очень много стало появляться рядом со мной женатых мужчин. Они дарят цветы, ухаживают и предлагают стать их любовницей. Причем многие даже не скрывают своего семейного положения.

Они прошли еще несколько шагов молча.

— Так что… Ты ответишь на мой вопрос? У тебя есть кто-то?

Большие голубые глаза внимательно смотрели на Королькова. И ему стало страшно увидеть в них разочарование.

— Нет, — соврал он. Или не соврал. В этот момент он твердо решил, что с Мариной отношения нужно прекратить. И по возвращении он обязательно поговорит с теперь уже почти бывшей девушкой. Не хочет он возвращаться в ее объятия, целовать ее губы. Куда больше его волновали в этот момент чувственные губки молоденькой тиктокерши рядом.

Лика облегченно выдохнула и улыбнулась. А затем потянулась к Максиму и поцеловала его. Он ответил на поцелуй, нежно обнял ее…

— Там камеры в кустах, — шепотом напомнил он, слегка отстранив ее.

— Точно, — также шепотом ответила она и снова смущенно улыбнулась.

Будучи на острове, Максим держал связь с Мариной в мессенджерах. Мудрая и спокойная девушка сразу поняла, что их отношения подходят к концу. Это легко можно было прочитать между строк, когда сначала резко уменьшилось количество ласковых слов в сообщениях, потом сами сообщения стали редкими. А под конец, когда выяснилось, что в день возвращения Короля в Москву Марина тоже будет в городе, мужчина попросил ее не приезжать в аэропорт. Она бы и без этих просьб не поехала его встречать. В последнее время он все чаще в переписках напоминал ей о конфиденциальности их отношений, словно она не его девушка, а любовница, которую никак нельзя нигде «спалить». И если в первые месяцы осторожность была понятной, то теперь — унизительной, даже оскорбительной.

В тот же вечер он приехал к ней на разговор. Едва переступив порог квартиры, облегченно выдохнул: никакой романтики его не ожидало, девушка не приготовила и не накрыла праздничный ужин, да и вообще сложно было сказать, что она очень ждала его.

Они присели за пустой кухонный стол.

— Голодный? — сухо уточнила Марина.

— Нет. Спасибо.

Корольков сидел за столом и не сводил с нее глаз, подбирая слова. Девушка не торопила. Она была такой утонченной, красивой и спокойной… Максиму стало невыносимо больно от мысли, что вот сейчас он потеряет ее. Своими руками разрушит то, что они создавали в течение полугода. И хотя он пришел с уже готовой речью, слова словно застряли в горле.

— Иди сюда. — Вместо того чтобы начать разговор, он придвинулся к Марине и обнял ее. Теплая и родная. Красивая. Самодостаточная. Своя… В голове безудержно стали носиться мысли: а может быть, он торопится? И стоит дать шанс этим отношениям, пока присматривается к Лике? — Максим, давай уже ближе к делу, — решила помочь ему девушка, отстранив от себя. — Я вижу, что что-то изменилось в твоем отношении ко мне. Мы с тобой с самого начала договорились: первое — скрывать наши отношения, второе — быть честными друг с другом. Найди в себе силы быть честным и объяснить все, что происходит.

Король застыл. Пожалуй, было бы легче, закати Марина скандал и сохрани спокойствие сам Максим. Человек, бурно реагирующий и показывающий эмоции в конфликте, всегда ощущается менее достойным, даже если он сто раз прав. Будь она ревнивицей-истеричкой, бросить ее оказалось бы делом плевым — просто поставь в вину эти качества. Вот, мол, какая ты несдержанная, я бы и рад с тобой остаться, но не могу…

А тут она задает максимально честный вопрос и требует максимально честного ответа. С ней никакие манипуляции не пройдут…

— Нам надо расстаться, — только и выдохнул Корольков, хотя изначально планировал рассказать Марине, какая она великолепная, как много для него значит и что он, возможно, никогда не сможет ее забыть.

— У тебя появилась другая? — все так же спокойно спросила она.

— Я просто думаю, что нам нужно сделать паузу… — мялся Корольков. Просто удивительно, насколько уверенно он вел себя, когда врал Лике, и как теперь плавился от стыда под взглядом Марины.

— Так, стоп, дружок мой. Ты только что сказал о расставании, тут же говоришь о паузах. Давай уже напрямую. Если тебе понравилась другая и ты хочешь строить отношения с ней, то просто сейчас сообщаешь мне это и я тоже становлюсь свободной женщиной. Никаких пауз, не надо заставлять меня ждать, как Хатико. Я не одна из твоих поклонниц, которые мечтают хотя бы о прикосновении твоей руки. И я не одна из тех женщин-жертв, готовых закрывать на все глаза и отпускать тебя погулять. Если мы расстаемся, то расстаемся. Это не значит, что я никогда больше не подпущу тебя к себе. Это значит, что, пока ты строишь свою новую жизнь, я буду строить свою. И если у тебя не сложится там, в тех отношениях, то далеко не факт, что все еще можно будет вернуться ко мне.

Корольков представил себе очень явно, как он возвращается к Турковой, а она уже счастлива с другим. Удивительно, но еще вчера он обнимал Лику и размышлял о том, любил ли он когда-либо Марину. А теперь ему невероятно сложно отпустить ее. И страшно ошибиться! Ведь здесь и сейчас — человек, которого он узнавал в течение шести месяцев, пусть это были и нечастые встречи. А там — девушка, с которой он однажды встретился на мероприятии, а потом десять дней бок о бок провел на острове. Видел ее и счастливой, и расстроенной, и в стрессовых ситуациях…

— Максим, решение нужно принять сейчас. Я не буду ждать, когда ты определишься.

— Я определился. — Корольков почувствовал, что на глаза у него наворачиваются слезы, и приложил все усилия, чтобы не расплакаться сейчас.

Он встал, отвернулся, вытер глаза, прошел в прихожую, где оставил свой портфель. Встал перед портфелем. Вспомнил образ следователя из «Дыхания смерти» — этот персонаж всегда приходил ему на помощь, когда нужно было сдержать эмоции (жаль, не всегда успевал вспомнить про этот прием, буря отчаяния могла захлестнуть прежде, чем он успевал собраться). Вот теперь он снова был спокоен и сдержан. Достал из портфеля красную бархатную коробку и вернулся в кухню.

— Марина, мне очень жаль, что эти отношения должны прекратиться. Ты была самой мудрой и невероятной женщиной, которую я когда-либо встречал. Я правда думал, что наша встреча не случайна и вместе мы пройдем долгий путь… В общем… Я хочу быть честным с тобой, ты достойна только честного отношения. Ты вообще достойна только самого лучшего. И лучшего мужчины рядом. Я надеюсь, ты сможешь меня простить и понять, и мы будем однажды общаться просто как друзья. Я хочу сделать тебе подарок…

Он раскрыл коробку. В ней лежало, сверкая алмазами, красивое колье. Марина взглянула на подарок, а затем на Королькова. В глазах у нее тоже стояли слезы, но лицо было словно каменное.

Подарок она приняла молча. А потом последовала в прихожую и открыла Королю дверь. Подавленный, он вышел.

«Какая же она… — размышлял он про себя, возвращаясь от теперь уже точно бывшей девушки. — Не устроила истерику. Не швырнула подарок мне в лицо. Спокойно отпустила, хотя было видно, что ей тоже это дается непросто».

С того момента прошло около года, с Турковой Корольков не встречался. Но после разговора с Иволгиной понял, что надо бы. Нет, он ни за что бы не поверил, что эта девушка способна на убийство. Но ради того, чтобы вычеркнуть ее из этой «холодной целевой аудитории», набрал номер Марины при Даше и назначил встречу на вечер.

Глава 12

Проводив Дашу к ближайшей станции метро, Корольков сел на такси и отправился домой. До встречи с Мариной оставалось достаточно времени, чтобы почитать дневники Лики. Пока же водитель вез его по Москве, он размышлял о том, как сильно Всемирная сеть проникла в нашу жизнь. Искусственный интеллект знает о каждом из нас больше, чем мы сами о себе. Он может прогнозировать, что нас заинтересует в ближайшее время.

Корольков зашел на новостной сайт.Банерная реклама жизнеутверждающе сообщала:

«Потерял работу? Освой новую престижную профессию менеджера маркетплейсов уже сейчас!»

Максим горько усмехнулся — если так дела пойдут и дальше, то его актерская карьера останется в прошлом, а на жизнь придется зарабатывать таким трудом, в рамках которого не придется «светить» ни лицом, ни фамилией. Менеджер маркетплейсов, пожалуй, самое то.

Он пролистал новости, в надежде не обнаружить в заголовках своей фамилии. В этот день было тихо и о погибшей пару недель назад блогерше, а также о ее несостоявшемся муже ничего не писали.

Снова позвонила Вика.

— Макс, ну ты чего там, не освободился еще? — по привычке требовательно спросила она.

— Нет, Вик. Я сейчас еду домой, мне нужно прочитать дневники Лики, представляешь, мама ее нашла… Потом у меня еще одна встреча.

— С кем, если не секрет?

— С Турковой. Мариной.

— О-о-о-о… — Вика явно не ожидала этого. Но быстро вернулась к прежнему тону: — Я могу с тобой дневники Лики посмотреть? Две головы лучше, чем одна?

— Я не думаю, что это правильно… Это же ее личные записи.

— Знаешь, если следствие найдет в них что-то интересное, они вполне могут опубликовать эти дневники в СМИ. И дай бог, чтобы оно пришло к правильным выводам и эти выводы нам не навредили.

— Вик, давай так. Я сейчас дома один побуду. Прочту эти записи. А потом, если посчитаю нужным, мы их обсудим, хорошо?

— С Мариной? — Мушко нервничала.

— С тобой. К Марине у меня другие вопросы.

— Искренне надеюсь не прочитать завтра в новостях про «новых королев»…

— Не прочитаешь! — огрызнулся Макс и скинул вызов.

То, как вела себя Виктория сейчас, раздражало Королькова. Вроде бы ничего нового в ее попытках все и вся контролировать не было. Но ведь, по большому счету, их связывали только деловые отношения. А в последнее время работы у Короля практически не было, так что и Вика могла бы взять себе хотя бы небольшой отпуск и не лезть в его дела.

Дома Корольков принял душ, переоделся и, налив в стакан немного виски, взял в руки копии «утренних страниц» Лики. Он еще немного посидел, просто глядя на стопку листов, настраиваясь на их прочтение. А затем приступил…

Как выяснилось, вести свои «утренние страницы» Лика решила именно в тот день, когда приехала погостить к родителям. Каждый раз письма начинались как поток сознания, но затем переходили в формат дневника, в котором девушка делилась своими переживаниями и прошедшими событиями.

«Позавчера Максим мне не звонил весь день. Я тоже принципиально не напоминала о себе. Разозлилась. А вчера к вечеру позвонил как ни в чем ни бывало, и я растаяла!

Чтобы отвлекаться, я общалась с Димкой и с Настей. Они оба считают, что любящий мужчина найдет минутку отправить сообщение своей девушке, даже если он суперзанятой звезда кино и музыки.

Я тоже так считаю. Но злиться долго на Макса не могу. Потому что, когда он рассказывает о своем графике, я понимаю: ему действительно тяжело найти время на звонок или сообщение. Подумать только! Он позавчера участвовал в молодежном форуме в Сочи, а вчера уже прилетел в Питер. Объясняю это Насте и Диме, а они говорят, что я просто дурочка, которая оправдывает любимого засранца».

Корольков снова почувствовал слезы в глазах. Как же ей было непросто, его маленькой девочке! Мало того что эти графики не давали возможности проводить время вместе, так еще и друзья постоянно настраивали против него, а она отбивалась от их нападок, защищая их семью, которую они так и не успели создать.

«Мама вчера тоже завелась. Говорит, что артист — не профессия для мужчины. Мужчина должен ходить на работу с восьми до пяти, приносить все деньги жене, по вечерам вместе с супругой отдыхать дома и два раза в год вывозить ее в отпуск. Я такой жизни вообще не хочу. Лучше мы будем реже видеться, но каждая наша встреча будет ярким фейерверком! Он дарит мне дорогие подарки. У меня одной из первых среди блогеров появился последний айфон! Потому что Максим знает, как мне важно быть в тренде. Он дает мне деньги. Не критикует, не запрещает мне появляться в нижнем белье в соцсетях.

В общем, пока мама рассуждала, что мы живем неправильно, я еще молчала. Но когда она начала говорить, что смотрела какую-то там передачу по первому каналу, где про всех артистов говорили, что они не бывают верными… Талдычила, стоя у плиты, что вокруг Максима много поклонниц и он рано или поздно изменит, а возможно, уже изменяет мне… Вот тут я психанула! И высказала все, что о ней думаю: и про то, что первый брак у нее оказался комом, да еще и сестра от него досталась — курица тупая. Уже молчу про их жизнь с папой — тоска собачья, никаких событий».

Удивительно, как раскрываются люди, когда узнаешь, что они говорят за твоей спиной. Мария Ивановна всегда так широко улыбалась Королькову, когда им доводилось встречаться! Создавалось впечатление, что она просто на седьмом небе от счастья за дочь, которая «отхватила» богатого и известного жениха. Но за кадром она, как выяснилось, пилила Лику и настраивала против будущего мужа.

«Есть среди моих подписчиков такие же бесячие личности. Рассуждают как моя мама. Строят какие-то прогнозы на тему того, как долго продлятся наши отношения с Максимом. Чего только не предрекают! И что разбежимся, не прожив и года. И что он бросит меня с ребенком на руках. Какие же завистливые люди!

Немало, правда, и тех, кто говорит, что мы красивая пара. Желают счастья нам, радуются, когда мы появляемся вместе на публике и просто когда видят нас вместе в сторисах».

«Я верю Максиму. Он говорит, что между ним и Мушко ничего нет. Настя же эту точку зрения не разделяет со мной, с Димой я Викторию не обсуждала. Эта тетка бесит меня. Она лезет во все наши дела, практически всегда знает, где мы и сколько времени проводим вместе. Полный кринж! Мой любимка доверил ей вести все свое расписание, а так как графики у него ненормированные, то и личные дела туда вписывает она. Иначе будет путаница и наложения.

Эта овца считает нормальным позвонить мне с просьбой не отвлекать Максима во время подготовки к важному проекту. Или звонит с утра ему, торопит собираться, напоминает, что хорошо бы до начала работы заняться спортом… Делает это всегда в самый неподходящий момент, когда мы заняты чем-то более интересным, чем утренняя пробежка!»

И вновь Королькова накрыли воспоминания. Время, когда он просыпался с любимой, казалось сейчас самым счастливым в его жизни. И безвозвратно утерянным. Он отложил листы, отпил виски и прошелся по комнате. Постарался вызвать в себе те ощущения, когда теплые руки Анжелы гладили его плечи. Как он любил смотреть на эту красивую стройную девчонку с большими глазами и ямками на щеках.

Да, звонки Мушко он тоже помнил. И его они раздражали, но он так привык, что Виктория несет ответственность за его дисциплину, что без ее жесткого управления наверняка бы расслабился, больше времени проводил с Ликой, ленился, отказывался от половины деловых предложений, теряя деньги и рейтинги.

Тогда жесткая дисциплина и погоня за славой и богатством казались правильными. Он же делал все не только для себя, но и для будущей жены, чтобы обеспечить им счастливое безбедное будущее. Но жизнь показала, что приоритеты его были неправильными. Слава и успех не вечны. В 2020 году, так же как и в текущем, актерское сообщество ощутило это особенно остро. Королькова не сильно коснулись мировые проблемы, но сейчас у него была своя личная драма и травма.

Он сел на пол и разрыдался, как мальчишка. Казалось, что только теперь шок от гибели Лики начал проходить и наступало понимание произошедшего. Он снова проживал эту боль, чувствовал невыносимую вину, хотя сам себе не мог ответить, за что.

К вечеру стало легче. Максим привел себя в порядок и еще раз набрал Марину. Она как раз освободилась и могла подъехать, договорились посидеть в ее машине.

Красный «Мерседес» блогерши припарковался за воротами. Корольков к встрече подготовился как к свиданию, надел любимую футболку, в которой выглядел особенно эффектно: под черной тонкой тканью угадывались аппетитные рельефы накачанного мужского тела. Не пожалел парфюма, который нравился Марине, когда они были вместе. Не то чтобы он хотел произвести впечатление на нее, но просто к встречам с бывшими принято готовиться основательно.

А вот сама Туркова не особо марафетилась. Нет, она была красива и элегантна, как всегда, но было заметно, что на эту встречу она поехала после каких-то своих важных дел. Вид у нее был уставший, макияж она не освежала с самого утра, даже съеденную помаду не посчитала нужным обновить.

И когда Максим только сел в автомобиль и она искренне улыбнулась ему, обняла тепло, по-дружески, было понятно, что Корольков для нее теперь как родной человек, с которым давно не виделись, с кем хочется быть собой и не казаться лучше, чем ты есть.

— Как ты? — сочувственно спросила она.

— Держусь, — пожал плечами Максим и вспомнил, как еще несколько часов назад совсем не по-киношному рыдал на полу в своей квартире.

— А ты?

— Да я-то что… Я нормально… Ты поговорить хотел. Чем-то могу помочь тебе в твоей ситуации?

Корольков задумался. Чем она может помочь? Разве что показать ему, что она не причастна к гибели Лики… Хотя это для него было очевидным, и теперь душу разъедало чувство стыда за то, что допустил такую мысль и позвал Марину на встречу, чтобы вычеркнуть ее из числа подозреваемых.

— Наверное, просто поддержать… — неопределенно проговорил он.

Они посидели какое-то время молча, каждый в своих мыслях.

— Марин, ты прости меня, что я вот так тогда… Наверное, это было очень больно …Сначала я тебя бросил, а потом ты из соцсетей и шоу узнала, почему это произошло. Неправильно все как-то… — Корольков сам удивился, насколько важно ему было попросить у Марины прощения. В то же время эта мысль возникла у него только что.

— Ты поступил правильно, Максим, — спокойно ответила девушка. — Было бы хуже, если бы ты начал встречаться с ней, не расставшись со мной. Обманывал бы обеих. Ты был честен, тебе не за что просить прощения.

— Ты тоже была честна?

— Конечно. Я оставалась верна тебе с начала наших отношений и до самого их конца. Хотя, признаюсь, искушений было много, учитывая специфику моей работы. Особенно тяжело далось отказывать эти полгода Игорю…

— Какому Игорю? — Максим почувствовал укол ревности. Такой неуместный вообще в этой ситуации, но ревность никогда не спрашивает, когда ей бередить сердце.

— Ну Игорь, мой будущий муж…

— Ты замуж собираешься?

Марина улыбалась и смотрела в глаза Королькова, пытаясь понять, действительно ли он не в курсе или просто пытается показать, что ему было все равно, что происходит в ее жизни все это время.

— Я не знал. Ну конечно, около года ведь прошло, — как бы успокаивал он сам себя. — Я же тоже вот… Собирался жениться.

Марина положила свою руку на его.

— Да я-то в курсе, Макс. Сначала удивилась, не поверила, что мог настолько не интересоваться жизнью бывшей девушки. Потом вспомнила: ты ведь и во время наших отношений особой внимательностью не отличался. Есть у тебя такая особенность, ты уж извини за прямоту…

— Да нет, ты права, Марин… К сожалению, ты права. Я просто эгоистичный кретин, который думает только о себе и своей работе. И ничего не видит вокруг.

— Совсем не похож на тот образ, который ты создал сам и который Лика активно поддерживала и продвигала. Хотя, может быть, к ней ты был более внимателен…

«Еще пара слов, и я снова начну рыдать. Этого вообще нельзя допустить». — Корольков сделал глубокие вдох и выдох, посчитал до десяти, вспомнил образ следователя.

— Когда свадьба? — спросил он и тут же поймал себя на мысли, что этот разговор завел только для того, чтобы уйти от болезненной темы. Ну неинтересно ему, когда именно Туркова официально станет чужой женщиной.

— В сентябре. Слушай. Хочу, чтобы ты знал. Хоть ты и эгоистичный кретин и я уже скоро стану чужой женой, я все равно тебя люблю. Как друга. Как брата. Ты всегда можешь на меня рассчитывать. Не как на женщину, конечно, мне очень важно оставаться верной, и мужу изменять я не буду. Но если тебе понадобятся слова поддержки, теплое дружеское плечо или тур, — Марина засмеялась, — то даже если отправишься куда-то с девушкой, знай: необязательно перелопачивать соцсети в поисках другого агента. Я все устрою. Ты же знаешь, никаких сцен ревности или подстав…

— А ты знала, что мы с Ликой собирались лететь в отпуск? Вылет планировали в тот день, когда она… когда ее не стало… — Максим произнес главный вопрос, с которым шел на эту встречу, и вперился взглядом в Марину.

— Знала, Макс. Я же не изолирована от коллег. Мы общаемся, обсуждаем новые маршруты, делимся опытом. Предупреждаем об опасностях друг друга. Я за сотрудничество и совместное улучшение услуг, а не за тупую конкуренцию. Ты же у нас личность медийная, большинство моих коллег узнали из соцсетей и хорошо запомнили, что полтора года назад в тур тебя возила я. И что ты остался очень доволен поездкой, публично в соцсетях обещал пользоваться только моими услугами. Естественно, возник вопрос, почему же, планируя отпуск со своей невестой, ты выбрал другого агента.

— Обиделась?

— Честно говоря, было неприятно. Не каждому же будешь объяснять, что мы с тобой встречались, а потом ты бросил меня ради девушки, которая на десять лет тебя младше. Благо я была в туре по Армении на тот момент и всем любопытным могла ответить, что большая загруженность не позволила взять вашу парочку в работу.

«Ну да, было бы действительно глупо полагать, что Марина легко перенесла наше расставание. Конечно, это удар по самолюбию, это боль», — рассуждал про себя Максим.

— У тебя машина новая? — снова перевел он тему разговора.

— Да, будущий муж подарил, когда делал предложение. Только что-то сегодня весь день попадаются новости, что такие модели стали часто воспламеняться. Поеду после тебя в автосервис, пусть посмотрят… Макс?

— А? Да… Хороший подарок. Я рад, что у тебя все сложилось хорошо. Переживал, что не простишь меня.

— Знаешь, твоя невнимательность меня смущала, когда мы встречались. Расставание далось непросто, но когда мы сошлись с Игорем, все встало на свои места. Я сейчас говорю это не для того, чтобы обидеть тебя. Просто понимаю сама: эти отношения были нужны нам, но они должны были закончиться.

— Да, — снова не вникая в смысл слов, в задумчивости повторил Корольков.

Ревность в душе успокоилась. Рядом с ним сидела бывшая девушка, которую он когда-то отпустил с легкостью и сейчас не цеплялся за нее. Более того, он понимал, что никогда не испытывал к ней какой-то дикой химии, какая случилась к Анжеле. Он встречался с Мариной, руководствуясь скорее доводами разума, чем велениями сердца. И если девушки выходят замуж по расчету за парней, финансово состоятельных, то на таких, как Марина, мужчины женятся тоже по расчету — инвестируя в спокойное будущее рядом с мудрой женщиной, которая будет верна, поддержит в любых начинаниях, а главное — не будет пилить и выедать мозги. А еще станет украшением жизни, вдохновением, маяком…

Нет, Марина абсолютно не могла быть на крыше вместе с Ликой. Потому что такой уж она человек — никогда не потратит свою энергию и время на месть, а из любой досадной ситуации сделает себе трамплин, чтобы оттолкнуться и стать еще лучше. Тем более что в день гибели Лики она была в Армении. Проверить наверняка легко — Даша поколдует над Всемирной сетью и найдет подтверждения этому алиби.

— Ну понятно, Марин. Спасибо тебе. То есть, когда расследование по делу завершится, я могу на тебя рассчитывать, что ты напишешь в соцсетях что-то в мою поддержку? — спросил Максим.

— Я вообще-то уже написала…

— Да?

Марина усмехнулась и полезла в свой телефон. Похоже, он и правда вычеркнул ее из жизни и не следил за упоминаниями о ней в СМИ и за ее публикациями. Удивительная черта этого Королькова! Не видеть жизни вне своей работы. И не проявлять ни малейшего любопытства, как там устроилась бывшая девушка после их расставания.

Она открыла браузер и набрала в Яндексе: «Марина Туркова Корольков». Поисковик тут же выдал список ссылок с заголовками: «Известная организатор вип-туров Туркова поддержала Короля», «Блогер Марина Туркова: «Жених погибшей Курносовой был порядочным человеком». Среди однотипных заголовков Корольков заметил ссылку — «Как известный актер Макс Король переживает утраты любимой», в подзаголовке отобразилось: «После гибели невесты и слухах о том, что Анжелика Курносова покончила с собой, не выдержав измен, артист перестал выходить на связь. Мы узнали, что говорят…»

— Нажми на эту, — попросил Максим.

Марина перешла по ссылке и дала в руки Королькову Айфон 13 Про.

— Тоже муж будущий подарил? — усмехнулся Максим.

— Нет. Подарок одного бизнесмена за удачно организованный тур.

«После гибели невесты и слухах о том, что Анжелика Курносова покончила с собой… — Корольков пролистнул прочитанные строки. Под ними висели банеры «Ты владелец Мерседеса?» — и далее следовало описание модели машины, в которой сидели Макс и Марина. Даже цвет автомобиля на картинке был красным.

«Надо же, как точно настраивается эта реклама! — в очередной раз отметил про себя Корольков. — Наверняка искусственный интеллект знает все, и даже то, кто был на крыше дома с Ликой…»

«Мы узнали, что говорят его близкие. Итак, как переносит утрату любимой Макс Король и каковы версии ближайшего его окружения о произошедшем.

— Я очень хорошо знаю Максима, и Лику он действительно любил, дорожил ею, — рассказал нашему изданию друг актера Евгений Морошко. — Не верьте никаким слухам о том, что он изменял ей! У них все было хорошо, они собирались в совместное путешествие, и Лика не стала бы совершать такие страшные необдуманные поступки.

— Прежде чем беспочвенно обвинять человека в гибели его любимой, попробуйте хоть на минуту поставить себя на его место, — призывает подруга Короля, тревел-блогер и организатор индивидуальных туров Марина Туркова. — Они собирались создать семью, и все эти непонятные переписки, никем не подтвержденные, фотографии невесть каких лет появились уже после смерти Анжелы Курносовой. Кто-то хайпует на чужом горе.

Напомним, переписки, о которых говорит Туркова, приписывают Стасе — подруге погибшей, блогеру Анастасии Стаценко. Которая на своих страницах в соцсетях заверяет, что переписки фейковые».

Под этими словами было размещено фото Марины с подписью: «Источник: социальные сети». На нем красивая Туркова держала в руках лист бумаги с аккуратной надписью: «В поддержку Макса Короля». На ее шее сверкало алмазами знакомое ему колье.

«Надо же! Она не просто в открытую поддержала меня, когда все вокруг только топят, но еще и послала этот маленький маячок в своей публикации — колье, что я подарил ей при расставании». — На душе у Королькова немного потеплело.

Он никогда не любил эти «приемы» девчонок — публиковать на всеобщее обозрение в социальных сетях видео или фото, посвящая их кому-то определенному. Это как шептаться у всех на виду, стараясь привлечь к себе как можно больше внимания. И Марина обычно не страдала такими приколами. Но, публикуя именно эту фотографию, она как будто дала Максиму понять, что всегда будет за него. Что верит ему, даже когда все вокруг отвернулись.

Корольков с благодарностью и любовью посмотрел на Туркову и вернулся к прочтению новости:

«Виктория Мушко, директор и близкий друг Короля, от комментариев отказалась. Ранее она неоднократно выступала в прессе с просьбой прекратить травлю ее партнера. Вот фрагмент одного из ее интервью:

— С тем, что произошло на крыше московской высотки — самоубийство или несчастный случай, — разберется следствие. Но я могу сказать совершенно точно: Максим не давал поводов для ревности своей девушке. Снимки, появившиеся в соцсетях, — чей-то вброс. Кому это надо, тоже обязательно узнаем».

«Седьмое возгорание автомобилей в Москве за неделю! Узнай подробности!» — Корольков чертыхнулся про себя. Он терпеть не мог сайты, где посреди статей выскакивают ссылки на другие новости. Прокрутил ленту ниже, чтобы прочесть продолжение интересующей его статьи.

«На вопрос, где сейчас Король, ответа никто не дает. Поговаривают, что его видели в Москве. По нашей информации, после того как пользователи сети Интернет массово начали обвинять его в доведении девушки до самоубийства, несколько крупных брендов разорвали с ним контракты, также Короля вычеркнули из списка участников ряда крупных ТВ-проектов; в театральных постановках, где он был задействован, произведены замены. По-разному выходят из ситуации режиссеры и продюсеры, планирующие выпуск киноновинок в ближайшее время — Король должен был появиться в нескольких картинах, съемки которых начаты этим летом. Так, компания «Понедельник» анонсировала выход в следующем году комедии режиссера Никиты Полярного «Проснувшиеся в Ростове», в которой роли кинозвезд — друзей главных героев исполнят Ольга Тузова и Александр Метров (он заменил Короля)».

— Н-да. Быстро Полярный переобулся. Мы ведь уже начали снимать кое-какие сцены в Ростове. Метрову отдал роль.

— Держись, Макс, — подбадривала Марина. — Я верю: ты восстановишь свое имя. Если интересно будет, посмотришь посты у меня в ВК, Телеге и в «запретограме». Я там примерно то же самое писала в твою поддержку. Но в комментарии лучше не заходи.

За окном было уже темно.

— Может, ко мне на кофе? — предложил Король.

— Нет, спасибо, Максим, извини.

— Я просто кофе тебе предлагаю, чего ты!

— Да я прекрасно понимаю. Но не хочу, чтобы завтра по соцсетям и новостным пабликам разлетелось видео с камер, установленных в этом дворе, с заголовками о том, что Макс Король повел домой девушку, в которой пользователи узнали заступавшуюся за него Туркову.

— Ну да, — с пониманием кивнул Максим. В нем совсем не обнаружилось сил на гнев по поводу того, что любопытство людей, их пристальное внимание к его персоне мешают спокойно жить. — Ну тогда ладно… Пока?

Они обнялись на прощание, и Король отправился домой. Марина провожала его взглядом, пока он, сгорбившийся, словно под невидимым огромным грузом, не исчез в дверях подъезда. Сложно было в этой удалявшейся во тьму фигуре узнать вчерашнего успешного мужчину.

Вернувшись домой, Корольков снова сел за «утренние страницы» Лики.

Глава 13

«Вчера снова получила сообщение в директ от анонимного пользователя. Угрожают. Кто-то писал мне, что знает всегда, каждую минуту, где я и что делаю. Хотя это не слишком удивительно — я же каждый свой шаг освещаю в сторис. Может быть, стоит нанять охрану на постоянку? Но это прям дорого. Теперь буду аккуратнее и в сторис перестану показывать, где я, в моменте. Всегда можно сначала позавтракать в кафе, а спустя час, когда уже уеду на другой конец города, опубликовать видео. Да, так будет безопаснее. Димка говорит, что это правильный ход.

Еще я уверена, что угрозы строчат курицы — поклонницы Максима. По крайней мере, до начала наших отношений такого трэша не было. С другой стороны, я и популярнее же стала после того, как мы с ним начали встречаться.

Прикольно, что подписчики прибывают, несмотря на то, что Мету признали экстремистской в России, а в ТикТоке теперь нельзя публиковать видео. Люди идут и идут туда. Веду параллельно Телеграм, но там все прям сложно с продвижением. И с ВК не могу разобраться, уже думаю, не нанять ли сммщика.

Вчера читала блог Маруськи. Охваты у нее упали, закупы рекламы сократились. А она очень неудачно брала кредиты на свой красивый лайф-стайл. Короче, теперь подает на банкротство. Не вытягивает. Капец.

Мне повезло чуть больше — нашу предстоящую с Максимом свадьбу обсуждают, поэтому интерес аудитории не угасает. Надеюсь, так дальше и будет».

Эти рассуждения и страхи Лики потерять аудиторию Корольков помнил хорошо. Он ее успокаивал, что публичная работа найдется, даже если все соцсети мира рухнут. Обещал устроить на ТВ, продвинуть в кино, предлагал попробовать себя в музыке. Правда, песни самого Максима большой популярностью не пользовались. Их слушали в основном самые преданные поклонницы.

«Фанатки у Максима одна другой колоритнее, — рассуждала Лика в другой день. — Одна из них прибилась ко мне. Маргарита, старая тетка, но добрая. Она несколько лет уже по нему тащится, хоть и годится ему в матери. Раньше всегда дарила подарки Максу, потом начала одаривать Викторию, даже Женьке перепадало что-то. А когда мы объявили себя парой, подписалась на меня, стала под каждой публикацией заваливать меня комплиментами. На прошлый Новый год подарила нам комплект постельного белья с дизайнерской вышивкой «А+М». Странно, но приятно.

Другая поклонница искренне считает себя судьбой Максима. При этом она круглая, как колобок, и очень страшная. Макс с Мушко и Морошко называют ее Бомбой. Когда только пошли слухи о наших с Максимом отношениях, она на фан-страничке Короля, которую ведет, опубликовала себя красавицу. Ее лицо не помещалось в экран, и она говорила: «Перестаньте разносить слухи о том, что Король встречается с этой блогеркой! У нее ни одной приличной фотографии и ни одного приличного видео в ТикТоке!» Бомба-Маша облила меня грязью на почти две сотни тысяч подписчиков! Дура! Аха-ха! Видео завирусило, потому что все начали искать неприличную меня в соцсетях, а потом писать ей в комментариях. Кто-то заступался за меня, а кто-то поддакивал, что таких девушек с аккаунтами, заполненными попами, пруд пруди. Я психанула и записала видеоответ. Размазала ее по стенкам! Смонтировала видео, чтобы все, что я озвучиваю закадровым голосом, очень красноречиво подчеркивалось видеорядом. Там и моя идеальная фигура, и мы с Максимом вдвоем, целуемся. В общем, так я подтвердила начало наших отношений. Самое смешное, что спустя буквально день после этой публикации мне скинули пост с какого-то новостного паблика: «Скорая помощь полчаса пыталась поймать впавшую в истерику поклонницу известного артиста Макса Короля». Эта дура в центре города рыдала и носилась то по проезжей части, то по каким-то паркам».

Корольков вспомнил дикую историю с Бомбой. И тот японский стыд, который он испытывал в момент прочтения подобных новостей. Никто его не обвинял тогда, но сам факт появления его фамилии в подобных новостях сильно обескураживал.

Бомбу тогда госпитализировали, психологи с ней поработали хорошо. Она не перестала ходить за ним по пятам, но дурости в ее поступках стало меньше.

Корольков убрал листы Ликиных дневников и подошел к окну. Там переливалась огнями ночная Москва. Он стоял и тупо смотрел на пролетающие вдали по мосту автомобили. Думал об истеричной фанатке Маше, которая, может быть, не смогла простить обиду Лике. Взглянул на часы: уже слишком поздно, чтобы звонить Собакину со своими мыслями об этой девушке — Марии. Она же буквально сегодня приходила с плакатом к воротам его дома. Неприлично было бы и писать Даше, если делать вид, что у него к ней по-прежнему сухой деловой интерес.

Но после сегодняшнего инцидента их общение несколько вышло за пределы делового. Он зашел в Телеграм, нашел ее контакт — абонент в сети.

«Привет, вижу, не спишь. Как ты себя чувствуешь?» — после недолгого колебания все же написал он.

«Привет, спасибо! Мне лучше», — ответ прилетел быстро.

«Я надеюсь, после кафе ты еще кушала?»

«Спасибо за заботу. Да, я поела, не волнуйся. Постараюсь больше не пугать тебя своими обмороками. — В конце сообщения Иволгина добавила улыбающийся смущенный смайл. — Ты встречался с Мариной Турковой?»

«Да. В день смерти Лики она была в Армении. Я позвоню?»

Корольков лег на свою кровать и набрал Дашу.

— Туркова не тот человек, который может желать кому-то зла.

— Откуда ты знаешь? Думаешь, изучил ее всего за полгода отношений, когда вы виделись даже не каждую неделю?

— Ну-у-у… А ты откуда это знаешь?

— Сопоставила факты. Когда вы познакомились, можно понять по публикациям полуторагодовалой давности. Когда расстались — тоже, исходя из периода начала твоих отношений с Ликой.

— Да, ты настоящий Шерлок!

— Просто у меня есть навык поиска информации в Сети. То, что Туркова была не в городе в момент гибели Лики, кстати, не исключает ее участия в этом.

— У нее новые отношения начались, едва мы расстались. Скоро она выходит замуж. Не думаю, что ее вообще долго гложило наше расставание. У нее новая жизнь, не могла же она целый год держать на меня обиду и потом вдруг отправить кого-то на разборки к Анжеле. Нелогично это.

— Ой не знаю, Максим. Люди все разные, очень разные. И то, что тебе кажется нелогичным, для кого-то — единственно приемлемое решение. Но я не настаиваю на том, что Марина причастна к гибели Лики. У меня еще один вопрос к тебе. Ты доверяешь этой своей директрисе, Виктории?

— Да. А что, есть повод не доверять?

— Не знаю. Сегодня она звонила мне с вопросами, как продвигаются дела. Требует отчета.

— Ну она такая, любит контролировать все.

— А я не люблю излишний контроль. Зачем мне пересказывать ей то, что мы с тобой обсуждаем?

— Понял тебя. Поговорю с ней.

Максим вспомнил, что так и не перезвонил Вике. Неудивительно, что за свежей информацией этот танк в юбке обратился к Даше. Завтра она точно появится в его квартире или поймает между какими-нибудь встречами в городе. Ну не умеет Мушко сидеть сложа руки. И если прекратить сейчас с ней всякое общение, то она, скорее всего, сначала начнет с мясом вырывать свое внимание, отстаивая собственную значимость в проекте «Макс Король». Ну, или… найдет новый объект для возведения на пьедестал шоу-бизнеса. И у нее все, конечно, снова получится. Тогда Корольков рискует потерять свою большую опору в работе.

Он попрощался с Дашей и вернулся к дневникам Лики.

«Вчера я поделилась с мамой, что после нашей коллаборации с Настей у нас обеих выросло число подписчиков. Но мама не порадовалась. Че-т как давай орать: «Что за иностранщина! Что за калабара?» Я объяснила, что коллаборация — это совместные проекты в соцсетях. Показала наши видео.

Она не оценила. Говорит, что мы только и умеем что задницами крутить и кривляться на камеру. И что лучше бы я больше и чаще с сестрой общалась. Да только Светка — завистливая и молчаливая курица. К тому же тупая! Ее в соцсетях нельзя показывать.

Я подозреваю, что она положила глаз на Макса (но ему о своих подозрениях не говорю). Потому что, как только мы с ним объявили себя парой, Светка начала в гости напрашиваться, узнавала, когда я ее с новым родственником познакомлю. А потом стала приезжать ко мне в съемную квартиру с ночевой, навешивая лапшу на уши, что в общаге душ на ремонте, а ей негде помыться и что вот она на несколько часиков только ко мне.

А еще начала доставать меня вопросами, почему мы с Максимом не живем вместе. Говорит, это не отношения и до свадьбы надо испытать наши чувства на прочность гражданским браком. Идиотка.

Лезут все со своими тупыми нравоучениями. А нас с Максимом все устраивает. Он слишком занят, чтобы мы постоянно находились вместе. Иногда получается, что он приезжает, ночует у меня, иногда я остаюсь у него. У нас у обоих есть ключи от квартир друг друга. Так что кому где ближе и удобнее остановиться, тот там и ночует. Нам удобно. Остальные пусть идут на фиг.

Светка говорит, что мужчины стараются держать себе свободную хату для отдыха от второй половины либо для того, чтобы было куда привести кого-то еще. Дура тупая. Поругались с ней. Ненавижу эту ошибку маминого прошлого.

Не хочу пока никому сообщать ничего о наших с Максом планах. Но после свадьбы я перееду к любимому, а там мы планируем купить еще одну квартиру, более просторную. Я уже на карту желаний себе фотографии прилепила. В спальне будет большая белоснежная кровать, в гостиной — французские окна с шикарным видом на город, еще там обязательно будет студия для моего творчества и съемок, ну и детская. Детская тоже будет. Я так хочу, чтобы у нас родились двойняшки — мальчик и девочка. И пусть девочка будет похожа на меня, а мальчик — на папу… И у них у обоих будут ямочки на щечках».

Корольков в очередной раз сполз на пол, размазывая слезы по лицу. И в очередной раз пообещал себе и Лике выяснить обстоятельства ее гибели. Утром он позвонит следователю, узнает, допрашивали ли уже сестру Анжелы Свету, а также уточнит, что Собакин думает по поводу инцидента с Машей-Бомбой, который произошел год назад.

Но Максим даже предположить не мог, что ждет его следующим утром…

Глава 14

Проснулся Корольков от настойчивого звонка в дверь. Схватил телефон — и вспомнил, что накануне поставил его в режим «не беспокоить». Тринадцать пропущенных. Звонки в дверь стали чередоваться со стуком. Так что Корольков откинул в сторону телефон, натянул шорты и побежал в прихожую.

Как он и предполагал, Виктория решила «порадовать» его своим визитом сама, не дождавшись назначения встречи.

— Почему трубку не берешь? — Вика была возбуждена. — Ты один?

Не дождавшись ответа, она влетела в квартиру и закрыла за собой дверь.

— Один. Что случилось?

— Ты с Мариной вчера встречался…

— Ну.

— Сегодня ее автомобиль загорелся на ходу.

— Что? Жива?

— Жива. Успела выскочить. Машина в хлам, а она чудом не пострадала. Ни единого ожога.

Корольков закрыл лицо руками и бессильно опустился на пол. В голове всплыли новости о том, что уже несколько автомобилей, таких как у Марины, воспламенялись на ходу из-за заводского брака.

— А ты откуда узнала? — поднял он глаза на Мушко.

— Я с утра до тебя дозвониться не могла. Решила ее набрать. Позвонила, как раз когда она ехала на какую-то встречу. Она сказала, что последний раз видела тебя вчера поздним вечером, а потом закричала, что машина горит. Я ее набрала спустя полчаса. Она там в шоке. Ну хоть жива и невредима.

Корольков сходил в спальню за телефоном, и они расположились в гостиной с Викой. Посидели немного молча. Потом Мушко поднялась.

— Так, ты давай иди приведи себя в порядок, я что-нибудь тебе на завтрак сейчас приготовлю.

— У меня из продуктов только яйца.

Мушко отправилась на кухню и принялась проверять содержимое шкафчиков и холодильника.

— У тебя тут еще молоко… Мм-м. Прокисло. О, мука есть. Блины будешь? — кричала она из кухни.

— Буду, — отозвался Корольков и посмотрел, от кого у него пропущенные. Звонили трое — Собакин, Марина, Вика.

Первой он набрал Марину.

— Привет, Макс…

— Марина, привет! Ты как? Вика сказала мне…

— Да, — перебила Марина. — Машина сгорела дотла, жалко, конечно, подарок Игоря все-таки. Но это просто железо. Последствия могли быть куда серьезнее. Я сейчас в полиции, автомобиль на экспертизу отправляют. Давай позже свяжемся.

Она положила трубку. Корольков все еще не мог прийти в себя от случившегося.

— Что за череда ужасов… — произнес он вслух.

Затем набрал номер следователя.

— Да, Максим. Звонил с утра, вы не брали трубку, — тараторил Собакин. — Новости по этому Уборевскому, однокласснику Курносовой. Умер он в Болгарии, еще года полтора назад. Не знаю, как с ним там ваша невеста переписывалась…

— Чего?.. Что за ерунда вообще происходит…

— Тут либо кто-то выдавал себя за этого одноклассника, либо… Пока других версий у нас нет.

— Н-да. Дела… Александр, я вчера дневники почитал ее, знаете, что вспомнил… Там она описывает случай с одной моей фанаткой, которая…

— Которую она своим видео довела до истерики? Уже навели справки. Гражданка состоит на учете у психиатра, но, по заверению врачей, не опасна для общества, к агрессии не склонна. В любой непонятной ситуации плачет, бегает по городу, обнимает деревья, рассказывая им о своих переживаниях… Собственно, и в день гибели Курносовой эта ваша фанатка проходила плановое стационарное лечение.

— О как! Ну вы оперативно работаете.

— А то! — Ощущалось, что следователя переполняет чувство гордости и удовлетворения от этой похвалы. — Вы больше ничего не вспомнили, читая дневники? Ну что-нибудь полезное для расследования?

— Нет. Лишний раз убедился, что с сестрой у Анжелы были тоже непростые отношения.

— Это да. — Голос Собакина стал серьезным. — С ней тоже работаем. Именно она рассказала, что погибшая дружила с Уборевским класса до восьмого. Потом его семья переехала, и они перестали общаться. Так, пока ничего больше сказать не могу, да и времени уже нет. Если у вас будет какая-то новая информация, звоните, Максим.

В дверях появилась Вика.

— Почему еще не в душе? — спросила она. — Давай приводи себя в порядок, и поговорим за завтраком. Там первая партия блинчиков уже готова.

Из душа Корольков вышел снова в шортах с голым торсом. Ни его, ни Мушко этот вид ничуть не смущал.

На столе ждали блины и две чашки с кофе.

— Значит, так, Макс. Нам нужно серьезно поговорить, — начала Мушко, когда хозяин квартиры принялся за еду. — Лично я не настроена бросать тебя сейчас, в этой сложной ситуации. Я, конечно, тоже без работы осталась вместе с тобой, и, не скрою, уже получила несколько предложений. Пока отказываюсь и верю в наше дальнейшее сотрудничество. Единственное, что мне нужно сейчас, — четкое понимание, готов ли ты побороться за восстановление своей карьеры. И будем ли мы с тобой работать дальше, когда удастся вернуть твое честное имя и доказать твою верность и непричастность к гибели Анжелы.

Наконец-то рядом с Максимом сидела та Виктория Мушко, которую он знал столько лет, к которой привык и чьи особенности контролировать все и вся давно принял. В течение же нескольких последних недель в теле Вики как будто жил другой человек, словно ее ненадолго подменяли. «Временная» Виктория часто бывала растерянной, пребывала в расстроенных чувствах и не отличалась прозорливостью.

— А ты разве не поняла, что я настроен более чем серьезно? Я сейчас не в запое — раз.

— Точно, это основа успеха, — с набитым ртом подтвердила Вика.

— Параллельно со следствием ищу информацию, которая поможет разобраться в происшествии с Ликой, — два…

— Позволь напомнить, что из запоя тебя вытащили мы с Женькой. И потом, любое твое появление на публике — это очередной повод для скандальных выводов о твоей неверности. А еще ты не выходишь в эфир, не объявляешь свою позицию в СМИ. Максим, ты словно специально дразнишь прессу и интернет-сообщество! Давай уже сделаем что-то!

— Нет, Вика. Я вообще не хочу сейчас появляться перед камерой или в соцсетях и что-либо заявлять. Пусть это будет моей паузой. Временем для восстановления. Знаю, мне удастся доказать правду. И когда следствие закончится, когда мы придумаем, как выйти из этой ситуации победителями, — те, кто сегодня льет на меня грязь, поймут, что были не правы. Кто-то из них, возможно, испытает одно из самых сильных чувств — вину. Тогда они надолго запомнят эту ситуацию и в дальнейшем сто раз подумают, прежде чем распространять все это.

Вика слушала внимательно. На последних словах она усмехнулась.

— Я тебя умоляю, Макс. Эти люди не способны испытывать чувство вины. Они завтра забудут, что писали в комментариях сегодня. У каждого своя жизнь, своя история и травмы, более близкие к телу и душе. Давай мы покажем им, что с тобой происходит. Все честно расскажем: и о потерянных контрактах, и о том, что тебе тяжело принять смерть Лики. Покажем, что ты содействуешь следствию, и намекнем, что параллельно ищешь правду сам.

— Не надо этого показывать. Вик, давай договоримся: сначала я разбираюсь со всем этим, а уже потом думаем, как меня возвращать. Я не хочу отказываться от работы с тобой, честно! Ты сама понимаешь, что без тебя мне будет тяжело. Но пока я иду тем путем, который выбрал. Кстати, спасибо за блины. Очень вкусно!

Директриса неискренне улыбнулась. По ее выражению лица было видно, что комплимент кулинарным способностям не слишком поднял настроение — слова Максима ее расстроили. Но, хоть она и все время командовала в их творческо-деловой паре, это был не первый случай, когда Корольков не соглашался с ее планами. За ним оставалось последнее слово.

— Да, и еще. Ты пока, конечно, в прекрасной форме, но уже есть намеки на то, что скоро ее потеряешь. Давай-ка, дружок, возобновляй тренировки, — отметила Виктория.

Они еще немного поговорили о происшествии с Мариной, о Даше, которая — это было заметно — не нравится Вике. Упомянул Корольков и о Свете. Но Мушко явно не верила в то, что Анжелу убили. Ее позиция оставалась твердой: девушка погибла в результате несчастного случая. Все те скриншоты, старые фотографии, вбросы в СМИ и в новостные страницы соцсетей — не более чем попытки недобросовестных администраторов и главных редакторов поднять рейтинги на хайпе.

— Если мы начнем подозревать всех твоих поклонниц, то нам придется разобраться с миллионом девушек, и — прости Господи! — даже с мужчинами! — продолжала Вика.

— Да, но человек, который оказался на крыше, точно знал, где она находится в этот момент! Если мы говорим о преднамеренном убийстве.

— Ох, Макс, да весь подъезд ее дома мог знать, где она! Ну ладно. Я не буду вмешиваться. Если уж ты решил проверить эту версию — то давай, вперед. Мне кажется, ты докопаешься до того, что все произошедшее — роковое стечение обстоятельств. Хорошо, если у тебя будут такие доказательства, какие можно предъявить общественности. Чтобы наша жизнь стала прежней…

Корольков кивнул. Не будет его жизнь прежней. Многие вещи предстали в новом свете, пришлось пересмотреть и жизненные приоритеты. Да и себя он переосмысливал заново.

Едва за Мушко закрылась входная дверь, Максим набрал номер Даши.

— Привет! Только хотела позвонить тебе. Есть новости, — затараторила Иволгина с несвойственной ей возбужденностью. — Я изучила все аккаунты, на которые была подписана Лика, искала Уборевского. Было непросто взаимодействовать с закрытыми страницами, но я смогла.

«Даже не сомневаюсь в этом», — отметил про себя Макс, в очередной раз восхищаясь тем, как умеет работать Даша.

— Так вот, этот Уборевский…

— …умер, — не дал договорить Корольков.

Даша замолчала. Тишина на обоих концах провода длилась несколько секунд.

— Откуда ты знаешь? — обескуражено спросила наконец Иволгина, так что Максиму стало жалко ее.

Следователь сообщил. Они по своим каналам пробили. Вопрос только в том, кто мог писать с его аккаунта. Сможешь разгадать эту загадку? Ты нашла страницу, с которой под его именем кто-то переписывался с Анжелой?

— В том-то и дело, что ничего похожего нет. Тот, кто переписывался с ней от имени Уборевского, уже наверняка удалил «липовую» страницу.

— Это значит, мы в тупике?

— Нет, это значит, что мы будем искать дальше. Получается, что любой человек под этим фейком мог узнать, чем занимается Лика и где находится, о чем она думает и мечтает, чего боится, какие у вас отношения. Если, как ты говоришь, твоя Анжела настолько доверяла этому лже-Дмитрию.

— Но провернуть такое мог лишь тот, кто изначально знал, где она училась, с кем дружила в школе, о том, что с Уборевским у нее были теплые отношения до восьмого класса. Потом он уехал, они перестали общаться. Тот, кто писал от его имени, должен был знать и то, что Дмитрий умер.

— А вот это необязательно, — возразила Даша. — Создать аккаунт под именем даже живого человека — дело минутное. Мошенники иногда вовсе взламывают аккаунты обычных людей и размещают от их имени просьбы о помощи. Якобы мама больна и требуются деньги на лечение, и так далее. Либо пишут друзьям владельца аккаунта: «Одолжи денег, скинь на такой-то счет». То есть вариантов на самом деле масса. Ты же понимаешь, что главная цель соцсетей — заработок, управление вниманием масс, а не защита наших персональных данных и кошельков…

— Это я очень остро ощутил на себе, — усмехнулся Максим.

— Кстати, если ты хочешь, можем параллельно с расследованием поработать над восстановлением твоего имени.

«Еще одна», — подумал Корольков.

— Я могу создать аккаунт (или даже несколько), в котором будет якобы независимое расследование, причастен ли ты к гибели Лики и вообще — где находишься и как живешь. Напишем сценарий, проработаем детали. Покажем, как тебе тяжело. Добавим эпизоды, где ты кому-то помогаешь, чтобы показать, что ты действительно заботливый человек, способный на поступки. — Даша рассказывала о своем плане с таким воодушевлением, что не хотелось ее прерывать. — Мы заставим публику влюбиться в тебя снова и верить тебе!

— Даш, спасибо, но не надо. Я устал. Хочу отдохнуть от всей этой работы над поддержанием каких-либо образов. Мне сейчас не нужно ни внимания, ни камер — по крайней мере, на какое-то время. Я верю, что ты девчонка способная и все получится. Но давай пока все силы направим на выяснение правды. А потом обсудим твой план.

— Хорошо, я тебя услышала. Тогда вернемся к вопросу о лже-Дмитрии и о том, кто мог прятаться за его аккаунтом. Есть варианты и подозрения?

— Есть одна версия, но ее надо проверить. Постараюсь сегодня все выяснить. — Корольков замолчал, собираясь с мыслями, ему хотелось встретиться с Дашей. — Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, прекрасно. — Тон девушки с делового сменился на дружеский.

— Ела?

— Да.

— Снова просто чай?

— Нет. — Иволгина засмеялась, и от ее смеха стало теплее на душе. — Ты хочешь, чтобы я тебе рассказала о своем меню?

— Я хочу удостовериться, что мой личный детектив не подвергает свое здоровье опасности. Так что, может быть, поужинаем вместе?

Корольков понимал, что переходит на флирт, и в эти доли секунд он испытывал странные смешанные чувства: с одной стороны — стыд и желание провалиться под землю за то, что в поисках правды о гибели Лики он позволяет себе игривое настроение и испытывает симпатии к Даше; с другой стороны — эти чувства заглушались желанием снова и снова испытывать тепло внутри, которое вызывает ее смех.

— Хорошо. Обсудим за ужином то, что узнаешь, — согласилась Иволгина.

— Вот и славно.

Поговорив с Дашей, Король назначил встречу, на которую у него были большие надежды. Конечно, следователь уже общался с этой девушкой, но быть может, он упустил важные детали? Кто знает, о чем могла знать Света… О чем она могла молчать…

Глава 15

Встречу с сестрой Лики Корольков назначил в кафе. Девушка ждать себя не заставила, пришла вовремя. И, едва увидев ее, Макс в очередной раз поймал себя на мысли: какие же Света и Анжела разные.

Все-таки Лика свою красоту и женственность унаследовала от мамы. Света была на пару лет старше, и, похоже, гены сыграли с ней злую шутку. Невысокого роста, с угловатой, какой-то прямоугольной фигурой и деревенским лицом. Говорят, любую девушку и женщину можно сделать красавицей, если грамотно подобрать ей макияж, прическу и одежду. Похоже, именно эта представительница слабого пола была ярким исключением из правил. Или же просто не умела преображаться, даже если сильно этого хотела.

Вот и сейчас она пришла в туфлях на каблуках и в платье, которое, казалось, выбрано с целью подчеркнуть несовершенство ее фигуры. Белые крашеные волосы не гармонировали с черными от природы густыми бровями. По безжизненно свисающим соломой прядям было сложно понять, пытались их завить или выпрямить.

Света явно готовилась к встрече с Максимом, словно к долгожданному свиданию. Как иначе объяснить весь этот деревенский безвкусный «марафет»? Ведь, сколько он ее видел раньше, сестра Лики почти всегда носила джинсы и объемные кофты, которые, кстати, смотрелись на ней куда лучше.

— Здравствуй! — Корольков не удостоил даму ни дежурным поцелуем в щечку, ни даже протянутой в приветствии рукой. Не привстал, не оторвался от меню, а лишь бросил короткий взгляд в ее сторону. — Садись, выбирай, что будешь.

— Спасибо. — Света присела. Она взволнованно смотрела на жениха своей, теперь уже покойной, сестры. Ее взгляд скользил по его гладковыбритому лицу, по шее, вороту серого свитера…

Король изучал меню. Девушка не решалась начать разговор.

— Готовы сделать заказ? — вырос перед ними официант.

— Можно просто чай? Черный чай. — Света покосилась на большую кружку кофе, что стояла перед Максом. Густая пенка лежала ровным слоем на поверхности — к этому капучино еще не притронулись.

— Хорошо. А вам что-нибудь? — обратился официант уже к Максу.

— Нет, что-то ничего не приглянулось, — убирая в сторону меню, ответил тот.

Официант ушел. Неловкая пауза затянулась.

— Как дела? — наконец-то начал Король.

— Хорошо… — сказала Света и тут же осеклась: — Ну как могут быть дела у человека, потерявшего несколько месяцев назад сестру?

— Ну, ты неплохо выглядишь, — зачем-то соврал Король, не сводя глаз с собеседницы.

— Спасибо, — смутилась та.

— Как там мама?

— Держится. Плачет, конечно, очень часто. Здоровье у нее сдает.

— Ты у нее одна осталась… Беречь себя теперь должна…

— Н-да… — Света не знала, что ответить. Она понимала, что несостоявшийся шурин пригласил ее в кафе не для праздной болтовни, но сама не решалась задать вопрос о цели их встречи.

Сложно сказать, чем руководствовался Максим, продолжая этот бессмысленный разговор. Со стороны могло показаться, что он наслаждается ситуацией, держа на дистанции поклонницу, которая с особым трепетом смотрит на него. Он в очередной раз отметил для себя: похоже, сестра Лики действительно испытывает к нему теплые чувства.

— Как у самой в жизни? Нашла кого-то себе?

— Нет. — Света покраснела.

— Что так? Такая красивая интересная девушка…

— Ну вот так… — Ее лицо пошло пятнами от волнения и смущения.

Появился официант. Услужливо налил в чашку ароматный напиток и придвинул его Свете. Чтобы заполнить неловкую паузу, Макс взял в руки телефон и что-то начал читать в нем.

— А ты? — спросила Света спустя пару минут молчания.

— Что я? — По Королю было видно, что он действительно был увлечен чтением новостей в телефоне и уже забыл, о чем шла речь только что.

— Ты себе нашел кого-нибудь?

Корольков не ответил. Он посмотрел на Свету с таким выражением лица, в котором читалось: она лезет не в свое дело и вообще говорит глупости.

— А ты кем работаешь, напомни? — перевел он тему.

— Финансистом.

Они снова замолчали. Весьма кстати завибрировал телефон звезды — звонил Женька. Света съежилась и, натянув рукава платья на кисти рук, обхватила чашку с чаем, будто греясь ею. Она пила и смотрела на все еще нетронутый кофе на другом конце стола.

— Да, Жень. Вечером? Нет, занят. Сейчас тоже занят. Давай наберу, как освобожусь.

Положив трубку, Корольков буквально еще на пару секунд завис, что-то обдумывая, а потом все-таки задал вопрос, с которым шел на эту встречу:

— Как думаешь, смерть Анжелы — это действительно несчастный случай?

Руки девушки затряслись, скрыть волнение она не могла, как ни пыталась.

— Так ведь еще следствие не закончено… Может быть, и не несчастный случай…

— Убийство?

Света смотрела в упор на Королькова и подбирала слова.

— Зачем кому-то ее убивать? — наконец выдавила она.

— А что тогда? Сама?

— Ты же сам знаешь, какой импульсивной она была. Хотя нет, ты ее мало знал.

От последней фразы у Королькова зажало в груди, но он откинул мысли о боли.

— Расскажешь о ней?

— Зачем тебе это сейчас?

— Знаешь, меня многие обвиняют в том, что я ее довел до самоубийства. Якобы изменял ей, зная, насколько она ранима. А я, во-первых, был всегда верен ей. Во-вторых, знал совсем другую Анжелу — не такую, какой ее видели подписчики. Умная. Мудрая даже. Все эти слезы на ровном месте были скорее актерской игрой, чтобы оживить аудиторию…

— Нет, Максим. Она с детства была истерична и часто получала желаемое, манипулируя близкими. Ей позволялось все, лишь бы Анжелочка не плакала… — Света старалась говорить спокойно, но слезы все же стояли в глазах. — Она всегда хотела привлечь к себе как можно больше внимания. Она, наверное, решила, что о ней будут говорить еще долго после ее смерти. Но о тех, кто ушел, забывают быстро, поэтому все было зря…

— Да че ты несешь! — вдруг закричал Король. Этот крик вырвался из самой его души еще до того, как он осознал, что сейчас происходит. Захотелось схватить Свету за шею и ударить лицом о стол, и орать ей в лицо, что она завистливая тупая дура. Но этот импульс Корольков в себе подавил.

Света замолчала, испуганно вытаращив глаза… Эта жалкая, неуверенная в себе девчонка смотрела на своего кумира, который был так близко и, похоже, ненавидел ее в этот момент.

Максим закрыл лицо руками, словно сдерживая слезы. Потом резко встал и пошел в сторону туалета.

Успокоиться удалось быстро. Холодная вода, упражнения, которым его обучали в училище, — и уже через несколько минут он вернулся. Рассчитался в баре, потом подошел к столу, где, растерянная, сидела нелепая блондинка.

«Не хочу видеть ее, но разговор не окончен, — решил про себя он. — Надо успокоиться, подготовиться более тщательно и выудить больше информации».

— Извини за эмоции, — не присаживаясь, вслух произнес он. — Я все еще не отошел от потери Лики. Не теряйся. Звони мне, если что-то понадобится. Только телефон этот мой никому не давай. Я тебя еще на днях наберу, если ты не против.

Света только кивнула в ответ. Корольков быстро вышел из кафе.

Блондинка в черном платье еще минут двадцать сидела на своем месте, тупо глядя в одну точку. Очнулась она, лишь когда рядом появился официант и уточнил, можно ли убрать кофе — капучино, к которому Корольков так и не притронулся.

Он ехал домой, злясь на себя за несдержанность. Получается, встреча прошла впустую, зря потратил время. Нужно было взять себя в руки, возможно даже, изобразить согласие с версией Светы, подыграть. Узнать ее ближе, расспросить, что ей известно об умершем однокласснике Лики. Да вообще попытаться понять, что она за человек. Там, за этими обидами на сестру может скрываться информация, нужная для раскрытия тайны. Он же поддался эмоциям и все испортил.

Телефон завибрировал. Снова звонила Вика.

— Максим, а ты когда дома будешь? — спросила она.

— Вот, еду. А что?

— Я тебе продуктов закупила. Стою под дверью. Не подумала, что ты уедешь.

— Ну жди.

Корольков положил трубку, не дождавшись ответа. Злость на себя превратилась в ярость. На Вику, на Свету, на ситуацию. Ему вдруг стало абсолютно ясно, что Мушко совсем уж перегибает палку и нарушает его границы. Решать рабочие вопросы и учитывать расписание его личных встреч — одно. Но приходить к нему домой без звонка, забивать продуктами его холодильник — тут уже перебор.

Благо у него было время успокоиться, пока такси приближало его к дому. Ведь если бы Вика под его дверью была сюрпризом — ох и выслушала бы она!

— А зачем ты мне это все купила? — открывая дверь, кивнул он на пакеты с продуктами. Потом подхватил их и внес в квартиру.

— Затем, что ты сидишь дома с пустым холодильником. Я последние яйца на блины пустила утром, совсем доведешь себя до…

— Вик, спасибо, но это вот вообще лишнее! Говори, сколько я тебе должен, сейчас переведу, и больше ты не будешь так делать, хорошо?

— Хорошо. Чек в пакете. Давай приготовлю ужин … — Она начала было разбирать продукты.

— Не надо. Я сегодня планирую ужинать не один, закажу доставку.

Мушко вопросительно смотрела на Короля, стоя с булкой хлеба в руках. В ее взгляде читался вопрос, на который Корольков явно не хотел отвечать.

— С Мариной, что ли? — осторожно уточнила она.

— Нет. Марина замуж выходит, да и вообще… Она в прошлом. — Максим держался изо всех сил и искал слова, которые не обидят коллегу, но поставят ее на место и выстроят между ними необходимую дистанцию.

— Понятно. — Виктория поставила хлеб на стол. — Я пойду тогда.

Она вышла в прихожую, обулась и кинула, не оборачиваясь:

— Иволгиной привет.

Король выдохнул и взялся распаковывать пакеты.

К вечеру он заказал бургеры, картошку фри и колу. Почему-то именно с фаст-фудом, в неформальной обстановке, в домашней одежде ему хотелось провести время с милой девушкой.

Даша впорхнула в его квартиру вся такая легкая и свежая. На ней был короткий синий топ в сборку, без лямок, и из такой же ткани на бедрах пышная юбка в пол.

Расположились за кухонным столом.

— Эй, не доставай пока ноутбук, давай поедим! — сказал Макс, едва Даша начала открывать свою сумку.

— Спасибо, я не голодна.

— Ну нет, давай уж картошечки фри!

— Я такое не ем.

— Не любишь? Или на диете опять?

— Скорее второе.

Корольков взял палочку фри, обмакнул ее в соус и поднес к губам Иволгиной, сопровождая это действие короткой лекцией о вреде диет и о том, что если один разок поесть фаст-фуд, толстым не станешь. Девушка улыбалась, но рта не раскрывала.

— Ну давай тогда так: ты сейчас хоть немного поешь со мной, а потом, когда мы решим все наши вопросы, пойдем пробежимся вокруг дома. Тут отличные дорожки для прогулок во дворе.

Даша сдалась. Королькову, видимо, очень нравилось кормить ее, да и она теперь не возражала, поэтому игра продолжалась еще какое-то время. Казалось, Максим уже и забыл, зачем они встречаются почти каждый день, и просто наслаждался ее компанией.

Телефон Иволгиной завибрировал. Она прочла уведомления и изменилась в лице. Король заметил это и насторожился.

Девушка разблокировала экран и погрузилась в чтение. Казалось, прочитанное произвело на нее такое впечатление, что она вовсе побелела.

— Что случилось? — Максим занервничал.

— Мне снова пришло анонимное письмо с угрозами.

Король придвинулся и заглянул в смартфон.

«Тема письма: по поводу Короля

Читай внимательно, детка. Я знаю твой номер телефона, твой адрес проживания и практически всех твоих родственников. Если не хочешь последовать вслед за Курносовой, оставь в покое Максима. Пока просто предупреждаю, но учти: дважды я не повторяю.

P.S.: Если ты и правда разбираешься в Интернете, можешь не пытаться вычислить меня по IP-адресу. Анонимайзеры — великая штука!»

— Последнее не понял, — коротко произнес Максим.

— IP-адрес — это индивидуальный код устройства. Есть способы вычислить по нему, кто отправляет тебе письма или заходит на твой сайт… Можно много чего сделать, зная этот код. Но есть сервисы, которые позволяют отправлять письма и ходить по сайтам под подставными IP-адресами, и по ним выявить отправителя невозможно, даже если подключить к делу полицию и другие ведомства.

— Я думаю, нужно сообщить следователю про угрозы в твой адрес.

— Думаешь, он возбудит дело на основании анонимного письма?

— Если тут кто-то угрожает тебе, намекая, что как-то связан с гибелью Лики, следователь обязательно должен об этом знать. Вдруг это действительно человек, который был на крыше в тот день. А знаешь что, давай ты останешься сегодня у меня!

Даша удивленно взглянула на Максима.

— Мне кажется, это лишнее… Ты всегда оставляешь у себя дома знакомых по работе людей, чтобы уберечь их от своих фанатов или просто сумасшедших людей?

— Я не приглашаю домой людей, с которыми просто работаю.

— Даже Викторию?

— Нет, Вика — это другое. Она уже больше, чем деловой партнер. Давай пока успокоимся, отложим телефон, отвлечемся от всего этого.

— А разве мы не для расследования собрались?

— Для него. Но, если честно, у меня уже мозг закипает. Сделаем перерыв? Алиса, включи легкую ненавязчивую музыку!

— Включаю, — отозвалась где-то умная колонка, и из спальни донеслась красивая мелодия без слов.

За окном смеркалось, мягкий свет падал на лицо Даши и подчеркивал ее красоту. Особенно нежно выглядела она в своем наряде, сидя в задумчивости за столом рядом с Максимом.

Корольков любовался ею и наслаждался этим мгновением. «Как хорошо, оказывается, просто сидеть и смотреть на девушку. Не бежать никуда, не позировать на камеру, не держать себя в каком-то образе. А просто быть собой».

Даша посмотрела на него, поймав этот взгляд. Улыбнулась.

— Не бойся ничего. Я рядом. Здесь ты в безопасности. С угрозами разберемся завтра. — Корольков не сводил с нее глаз, его голос звучал ободряюще.

— Хочешь, покажу фокус? — перевела тему Даша.

— Давай.

— Но учти, в рамках этого фокуса я могу узнать о тебе то, что ты сам хотел бы скрыть от всех! Готов?

— Интригует. Мне скрывать-то особо нечего.

— Тогда дай мне свой телефон.

— Что?

— Ну или просто можешь открыть браузер на своем смартфоне, зайти на любые сайты и показать мне, какую рекламу и какие статьи они тебе предлагают.

Корольков достал мобильник, открыл браузер и перешел на первый попавшийся новостной сайт, пролистнул новости и остановился на рекламных банерах. Прочитал заголовки и отметил про себя, что почти каждая реклама касается темы, о которой он говорил с кем-то накануне или по которой искал информацию в Интернете.

«Ремонт автомобилей. Выкуп после ДТП».

«Продюсерский центр «Звездный час» поднимет вас на вершину славы!»

«Поможем выйти из депрессии. Центр психологической помощи».

«Лечение от алкогольной зависимости».

«Барбершоп «Джеймс Бонд».

— Ну что, про депрессию и продюсерский центр все, в принципе, понятно. А вот у меня вопрос: ты часто говоришь с кем-то о выпивке?

— Нет. Хотя сегодня с Викой обсуждал, что был у меня этот период…

— Тогда понятно.

— Так я же ей лично это говорил. Не писал в сообщениях, а просто вслух сказал. Считаешь, телефоны действительно нас подслушивают?

— На сто процентов утверждать не возьмусь, но есть такое мнение. Когда мы устанавливаем некоторые приложения, они запрашивают у нас доступ к микрофону и камере. Мы этот доступ разрешаем, и приложение, работая в фоновом режиме, может собирать информацию о нас.

— А что если кто-то воспользовался этим и узнал что-то о Лике?

— Это вряд ли, Максим. Уж таким публичным людям, как Анжела, бояться всяких чипов, жучков и приложений-шпионов глупо. Потому что у них каждый шаг и так на виду. И потом, доступ к собранной приложениями информации получают не конкретные люди, а искусственный интеллект, который использует ее, чтобы более точно настраивать рекламу. Потому что эта история — про большие деньги. Кстати, реклама про лечение от алкогольной зависимости могла появиться здесь и без твоих разговоров возле телефона. Искусственный интеллект, проанализировав, что ты — мужчина 32 лет, переживающий сильный стресс, предположил, что можешь расслабляться с помощью алкоголя. Либо по каким-то другим параметрам Всемирная сеть сделала вывод: этот парень склонен к запоям. Потому и предложила полечиться.

— Да уж. Очень интересно получается. Даже жутковато. Как в «Матрице».

— Искусственный интеллект действительно умен. Но я тебе больше скажу: его придумали люди. И даже не имея доступа к базам данных, собранным приложениями в твоем телефоне, можно много о тебе узнать. Вот, кстати, реклама ремонта и выкупа автомобилей. Почему система решила, что тебе это интересно? Ты же все больше на такси передвигаешься, за руль давно не садился. А ведь права тебе вернули…

— Стой, ну это-то ты откуда знаешь?

Даша засмеялась.

— Расскажи, откуда это узнала! Вика замяла ситуацию с лишением прав… Мы никому не…

— Слушай, я могла бы стать отличным «экстрасенсом», да? Как тебе такое: «Расскажу про вас все, предварительно посмотрев рекламу в вашем телефоне»?

Корольков погрустнел. Реклама авторемонта появилась тоже не случайно. Ведь с утра он узнал о том, что машина Марины загорелась на ходу и его бывшая девушка едва осталась жива.

«А что, если все эти события связаны? — размышлял он. — Падение с крыши Лики. Машина Марины наутро после их встречи. Угрозы в адрес Даши… Нет, однозначно нужно обсудить это с Собакиным».

— Теперь открой соцсети, — продолжила Даша.

— О нет! Я знаю, что там будет, давай не надо!

— Ну вот, теперь еще больше хочется посмотреть!

— Знаешь, о чем я подумал. Сегодня утром моя встреча с сестрой Лики была… гм-м… не очень удачной. Она плохо отозвалась об Анжеле, я не выдержал и вспылил. На том и расстались. Эта Света завидовала сестре и не любила ее. К тому же, судя по всему, она давно была моей поклонницей.

— Ты ее подозреваешь? А что следователь говорит по этому поводу?

— Насколько я понял, у нее есть алиби — была с подругами. Материалы дела мне не дают, и какие еще есть доказательства ее непричастности, я не знаю. Может, мы придумаем, как узнать, где она была в тот день? Знаешь, она кинула фразу: мол, Лика думала, что самоубийство поможет ей типа остаться в веках, стать легендой или типа того. Якобы Анжела хотела, чтобы о ней помнили вечно, а Света словно радуется, что совсем скоро о ее сестре забудут…

Даша встала и начала ходить по кухне.

— Можно попробовать залезть к ней в телефон. Но как? — рассуждала она больше сама с собой. Потом оперлась на подоконник спиной, посмотрела на Максима и с хитрой улыбкой сказала: — Вообще, есть одна безумная идея… Немного жестокая, но, как мне кажется, рабочая.

— Какая?

— Позови ее на свидание. И тогда мы получим возможность залезть в ее телефон!

Глава 16

Весь вечер они обсуждали свою операцию «Романтический ужин», и в этом мозговом штурме Корольков словно вернулся в счастливые студенческие времена, когда с однокурсниками разрабатывал планы мероприятий или сценарии. Любую мысль о том, ради чего они это делают, он гнал от себя.

Казалось, боль потери любимой так измучила его душу, что все его существо теперь противилось воспоминаниям о ней. Он забывался, и ему вдруг казалось, что это с Дашей он встречался последний год, одну ее любил и это ее он поведет под венец совсем скоро, уже через пару месяцев.

А ноющий шрам в душе — от какой-то их болезненной, но не слишком долгой разлуки. Он чуть было не потерял ее, но вот они снова вместе и теперь уж не расстанутся!

Иволгина все время рассказывала о возможностях Интернета, соцсетей и о том, что на каждого человека, живущего в этом мире, искусственный интеллект собрал досье. О людях, которые думают, что им введут чипы вместе с вакциной, хотя сами добровольно чипированы поголовно, и этот чип — мобильный телефон.

— А если человек не зарегистрирован в соцсетях и не авторизован в поисковиках, — уточнял Максим, — тогда о нем нет информации?

— Информация есть о каждом, — с видом эксперта отвечала Даша. — Достаточно случайно попасть в кадр — в чужую фотографию. Или пользоваться какими-нибудь сервисами, в которых оставляешь свои контакты. Читала одно интервью, в котором рассказывалось, как полиция предотвращала преступления, пользуясь данными, собранными агрегаторами бесплатных частных объявлений…

— Если б это было так, в мире бы не осталось преступников, — задумчиво произнес Максим.

— Да просто эти разработки и технологии куда интереснее крупным компаниям для увеличения прибыли, чем государству для нашей защиты, — возразила девушка. — Мы же в какое время живем? Рыночной экономики. А согласно одной из теорий маркетинга, сейчас у нас эра экономики впечатлений. Поэтому Интернет так масштабно используют именно для маркетинга, а задача перед обслуживающими эту Сеть людьми стоит простая — приводить больше клиентов заказчику, снижая стоимость приведения каждого. То есть прибыль должна расти, а затраты на рекламу — нет. В масштабах крупных брендов речь идет даже не о миллионах, а о миллиардах рублей.

— А ты работаешь с крупными брендами?

— Я работаю с необычными, нестандартными заказами. Ты видел в моих вечных историях?

— Не видел.

Иволгина застыла, не сводя глаз с Максима. Она стояла так, не шевелясь, с полминуты, пока Корольков старался понять: девушка пытается достоверно сыграть обиду и удивление или ей стало плохо.

— Что с тобой? — наконец-то спросил он.

— Ничего. — Она присела и с улыбкой объяснила: — Просто перед тобой сидит маркетолог, который считал себя достаточно умным. Я построила концепцию своей страницы так, что любой, кто на нее зашел, должен пройти по определенному пути. И обязательно зайти в прикрепленные истории. А ты, уникум такой, заходил посмотреть мой аккаунт, поставил лайки на публикации, а в истории даже не заглянул!

— Я их вообще никогда не смотрю, — оправдывался Максим.

— Зря! Ладно, уже достаточно поздно. Я поеду.

— Даша, пожалуйста, останься у меня. Обещаю, что не буду приставать!

Возможно, сама Иволгина последнее обещание посчитала лишним, но вслух об этом говорить не стала. Было видно, что ей самой очень комфортно рядом с Максимом, ведь он разделяет ее идеи, видит в ней чудаковатую и талантливую (а еще очень красивую и обаятельную) девушку.

Девушка колебалась. Едва заметив это, Корольков резко изменил тон общения.

— Так, — поднялся он, полный решимости. — Я тебя не отпущу. Переночуешь в этой квартире, так безопаснее!

Он проследовал в спальню и принялся расстилать кровать. В груди вспыхнуло, когда он вспомнил, что на стене висел плакат, на котором он и Лика… Обернулся. Плаката не было. Да-да, он уже это замечал и не раз. Вика сняла, когда нанимала клининговую компанию, чтобы привести квартиру в порядок.

Чувство досады на Мушко начало было просыпаться, но быстро уснуло. Зачем тратить силы и мысли на злость, когда рядом с тобой человек, дарящий столько тепла одним своим присутствием?

Корольков обещание не приставать сдержал. Дашу уложил в спальне, сам же расположился на диване в гостиной.

Уснуть быстро не получилось. Все мысли летели в спальню. Воспоминания о Лике перемешивались с образом Даши, так что в какой-то момент ему начало казаться неправильным спать раздельно.

«Она же моя невеста, почему я не могу пойти к ней? — вертелось в голове. — Столько раз уже спали с ней, совсем скоро она возьмет мою фамилию. Что случилось, почему я не могу просто подойти и лечь в свою постель к своей девушке?»

Благо этот хоровод мыслей был предсонным бредом Максима и в спальню он не отправился.

Ровно в восемь часов утра телефон Королькова затрезвонил на всю квартиру. Максим схватил его, взглянул на экран — входящий с незнакомого номера.

— Как вот так быстро мой новый номер у новых людей появляется! — вслух ругнулся он и, сев на диван, принял вызов.

— Здравствуйте, Максим. Соколов моя фамилия. Следователь МВД Москвы. Нам бы встретиться.

— Здравствуйте. А что, дело Курносовой в МВД? — растерялся Корольков.

— Какой Курносовой? Я по возникновению пожара в автомобиле Марины Турковой. Нам нужно с вами встретиться.

— А, понял… да. Куда и когда подъехать?

Соколов назначил время и назвал адрес. Максим посмотрел на часы — пора уже собираться. В гостиную вошла Даша, сонная, слегка растрепанная. Она спала в самой большой футболке Королькова, но, так как оба были невысокого роста, эта футболка едва справлялась с задачей по прикрытию самых интересных мест.

— Доброе утро. — Корольков не мог отвести от нее глаз, так она нравилась ему.

— Доброе. Как тебе удается поддерживать такую шикарную форму?

Максим опустил глаза и обнаружил, что сидит в одних трусах. Он сделал глубокий вдох, и его широкая грудь стала еще больше.

— Хорош, — улыбнулась Даша.

— Да? А вот Мушко говорит, что пора возобновлять тренировки. А то сдуюсь.

— Хм-м-м… Не могу сказать ничего насчет тренировок, но вот то, что тебя скоро одолеет реклама тренажеров, курсов по похудению и спортивного питания, это факт!

— Даш, мне срочно нужно уехать. Дождешься меня?

— Нет. Я поеду домой…

— Хорошо, давай вызову такси. Диктуй адрес, куда тебя отвезти.

— Да мне тут недалеко… Ну хорошо, Стромынка, 5.

— О, и правда рядом.

— Ну да, приглашу тебя в гости как-нибудь.

Она скрылась в ванной, и уже через минуту вышла в своем синем наряде, так выгодно подчеркивающем стройность ее фигуры. Приложение в телефоне Королькова возвестило, что такси скоро будет на месте, так что Иволгина, взяв сумку с ноутбуком в руки, обулась и остановилась в дверях.

Корольков, натянувший к этому времени шорты, подошел к ней, чтобы проводить. Тепло, по-дружески обнял, вдохнул ее сводящий с ума запах и, очень не желая того, — отпустил.

Оставшись один, быстро принял душ, собрался и поехал на встречу со следователем Соколовым.

Григорий Петрович Соколов оказался плотным мужчиной лет 45 на вид. Он говорил короткими фразами, словно хотел быть похожим на главного человека страны, чей портрет висел в его кабинете.

— Присаживайтесь, — начал он.

Корольков послушно сел на стул в этом скучном кабинете, в котором столы, тумбочки и полки в шкафах с прозрачными дверцами были заставлены папками.

— Так, вы у нас встречались с гражданкой Турковой 1 июля сего года. Во сколько, напомните?

— Часов в десять-одиннадцать. Сейчас, погодите, посмотрю…

Корольков зашел в журнал вызовов, нажал контакт Марины и посмотрел историю звонков.

— Я ей звонил в половине одиннадцатого, а она… — Он перешел в мессенджер, открыл чат с Турковой и продолжил: — …в двадцать три ноль три написала, чтобы я выходил.

— Вот технологии, — добродушно произнес Григорий Петрович. — Все до минуты восстановить можно! Не то что раньше…

— Да, вам, наверное, сейчас проще дела раскрывать?

— Ну это как сказать, как сказать… Преступники-то тоже этими технологиями владеют. У всех сейчас телефоны. Интернет. Можно спросить: «Как убить человека?» — и получить тысячу и один способ. Можно усложнить запрос: «Как убить человека, чтобы все подумали, что это несчастный случай?» Там будет тоже много вариантов.

— Вы считаете, что на Марину Туркову было совершено покушение? — Корольков внутренне вздрогнул.

— Может быть, может быть… У нее машина после автосалона загорелась. Судя по предварительным данным экспертизы, была повреждена топливная трубка. Вечером она до дома доехала без приключений. А вот утром бензин капал на двигатель. Двигатель нагревался. И-и-и…

— …произошло возгорание…

— Да. Ну вы-то, киношники, показываете по телевизору так, будто при любой поломке в машине сразу взрыв происходит. Я о вас справки навел, вы актер.

Королькову стало не по себе. Покушение на убийство девушки, с которой он встречался накануне. Как бы из статуса свидетеля не перейти в статус главного подозреваемого…

— Я актер, да.

— Соболезную.

— Спасибо, у меня достойная профессия, — собрался было оскорбиться Максим и уже настроился отбиваться от едких замечаний следователя.

— Соболезную вашей утрате девушки, — поправился Соколов. — У вас же невеста была, я так понимаю.

— Была. Но какое это имеет отношение к делу Марины? Вы с автосервисом связывались?

Соколов все еще сочувственно смотрел на Королькова. Жалко ему было парня, потерявшего любимую девушку и чуть было не лишившегося хорошего друга в лице красивой блогерши. А именно так он увидел эти отношения Максима и Марины.

— В первую очередь связались с ними! Да вы не волнуйтесь так. Руководителя допросили, понесет ответственность по полному разряду. Там нарушений столько, что, похоже, закроют их. И работник пьяный на смене был да, похоже, женщину какую-то приводил к себе. Камеры в салоне не работали, но рядом парковка, на которой и камеры в порядке, и авторегистраторы на некоторых машинах все зафиксировали.

— Как же Марина не заметила, что ее обслуживает пьяный работник? — удивился Максим.

— Говорит, не сразу поняла. Волновалась она чего-то. О вас и вашем состоянии после потери невесты. Вы же все сами себе на уме. Вечно в телефонах сидите. Дальше носа своего ничего не видите. В общем, мне ваши показания нужны больше формально.

— Так, получается, пьяный сотрудник по неосторожности повредил топливную трубку или не заметил ее повреждения?

— Если б она до него повреждена была, загорелась бы раньше. Ничего, они там ответят по полной. За рекламу недобросовестную и недостоверную. Еще и антимонопольщики проверят их. Получат по полной! Вы тут заполните, пожалуйста, форму вот эту. И подпись свою поставьте. Я вам продиктую, что написать.

Корольков коротко описал, как прошла его встреча с Мариной, удивляясь, зачем вообще он нужен во всей этой истории, если виновных уже нашли. Поистине — бюрократия в нашей стране неискоренима.

Вдруг его словно током ударило!

— А девушку, с которой пил в этот вечер ремонтник, нашли?

— Девушку? Нет. Не нашли. Там этот товарищ говорит с таким акцентом, что показания брать у него — мучение. Дама его сердца — то ли Елена Котикова, то ли Алия Хортикова. Кажется, на сайте знакомств познакомился с ней. А что?

— Можно ее фото или видео с регистраторов посмотреть?

— Пожалуйста. Думаете, вы с ней знакомы?

Соколов несколько раз постучал по клавише пробела, чтобы разбудить спящий компьютер. Затем «прошелся» по папкам, нашел нужные видеофайлы и запустил их на компьютере. Записи с авторегистраторов и камер на парковке полной картины произошедшего не давали. Но по ним можно было увидеть, как высокая блондинка с пышной грудью, совершенно безвкусно одетая, подходит к автосалону. Как она достает из пакетов алкоголь, как к ней подходит сотрудник сервиса и они, наслаждаясь свежестью летнего вечера, выпивают, сидя на корточках возле строения, на котором гордо светится вывеска «Ни гвоздя, ни жезла». Лица девушки не разглядеть, но с ней Корольков точно не встречался ранее. И это определенно не плоская Света, сестра Лики (почему-то именно о ней он подумал).

Далее по видеокамерам видно, как подъезжает автомобиль Марины к строению, блондинка забегает за здание, а ремонтник идет встречать клиента. Ворота открываются, Марина на машине заезжает внутрь, они с ремонтником в автосервисе. Блондинка ходит вокруг здания, курит. Не всегда она попадает в объектив камер, но в целом можно понять, что она все это время, вплоть до выезда автомобиля из сервиса, находится на улице.

— Ну что? — спросил Соколов, после того как Корольков внимательно изучил все записи.

— Ничего. Не знаю ее. Странно, что меня как свидетеля вы пригласили, а девушку эту — нет…

— Вот вы такие умные все! — обиделся Григорий Петрович. — Найдите мне эту Котикову-Хортикову! С удовольствием к делу приобщим и ее показания! Только паренек уже сознался, что был пьян и не помнит толком, что там под капотом у Турковой делал. Торопился к даме своей. Ждала она его на улице. По камерам это тоже видно.

— Понятно, — добавил Корольков. — Я больше не нужен?

— Вот тут подпишите. И можете идти.

Корольков вышел от следователя в подавленном состоянии. Тут же набрал Александра Собакина.

— Слушаю, Максим.

— Можем встретиться?

— Так, я сейчас как раз по вашему делу работаю — во дворе дома, в котором жила Курносова, осматриваю территорию…

— Отлично, еду к вам! — перебил Корольков.

Чем ближе он подъезжал к дому, в котором иногда проводил прекрасные ночи с любимой, тем сильнее тяжелело в его груди. А когда через окно такси можно было рассмотреть знакомую кирпичную облицовку, дышать стало и вовсе невыносимо больно.

Глубокий вдох — глубокий выдох, один, два, три…

Справившись с волнением, Максим вышел из машины. Собакин встретил его у ворот жилого комплекса, они вместе прошлись по придомовой территории.

— Вы что-нибудь слышали о возгорании автомобиля Марины Турковой? — начал Корольков.

— Да, мне звонил Григорий Петрович. Он узнал, что вы свидетель по делу, которое веду я.

В груди Королькова неприятно кольнуло — Соколов не сообщил ему этого.

— А сами вы что думаете?

— По поводу того, что вы свидетель в двух делах? Может, первый поделитесь своими мыслями? Я вот как раз закончил тут со своими делами, есть еще минут тридцать. Посидим в машине?

— Давайте лучше в кондитерской, что напротив этого дома? Угощу вас, — предложил Корольков.

Александр сопротивляться не стал. Они перешли через дорогу к высокому жилому дому, на первом этаже которого красовалась вывеска «Крендель». Ароматы свежей выпечки возбуждали аппетит.

«Лучшая реклама еды — ее запах», — отметил про себя Корольков и сам удивился тому, как часто теперь думает о маркетинге.

В кондитерской было всего несколько столов. У французских окон, спиной к входу, за высокой стойкой сидел мужчина. Максиму показалось, что этот человек ему знаком. Вместе со следователем они заняли столик у стены. Взяли по чашке кофе и по круассану.

— Рассказывайте, — кивнул Собакин.

— В своих дневниках Анжела писала, что ей угрожают…

— Да, я тоже обратил на это внимание. Мы изучили ее страницы в соцсетях, по своим каналам пробили тех подписчиков, кто мог вызвать у нас хоть какие-то подозрения. Большинство из них живут не в Москве, и в день смерти Курносовой тоже были не в городе. А кто-то и вовсе обитает за пределами России.

— Мне кажется, в открытую — в комментариях — человек, способный навредить Лике, угрожать не стал бы.

— Разумеется. Только у нас пока нет данных о том, что кто-то систематически угрожал ей и преследовал ее.

Корольков молчал, собираясь с мыслями.

— Я сейчас общаюсь с девушкой… — Он запнулся, внимательно изучая реакцию следователя на эту информацию. Не хотелось в глазах поклонника прочесть разочарованное «слишком быстро ты нашел новую пассию». — Вчера ей пришло письмо с угрозами. Якобы если она не откажется от меня, повторит судьбу Анжелы.

Собакин не спешил отвечать.

— Я боюсь, что смерть Лики, загоревшаяся машина Марины и угрозы моей новой… знакомой могут быть связаны между собой.

Мужчина за стойкой у окна повернулся и отправился к выходу. По пути он заметил Королькова и, грустно улыбнувшись, поздоровался с ним.

— Андрей! — Максим узнал в посетителе кондитерской доктора Фетисова, который совсем недавно возвращал его к жизни. — А ты тут что делаешь?

— Кофе заезжал попить, — все так же невесело ответил Андрей и повернулся к следователю. — А вы все еще расследуете это дело… Не нашли ничего нового?

— Работаем, ищем, — ответил Собакин доктору. — А вы все не теряете надежды вернуть свою девушку?

— Да уже, честно говоря, потерял. Ладно, мне пора, и так тут засиделся.

Доктор вышел из кафе. Корольков вопросительно посмотрел на Собакина.

— У вас есть подозрение, кто может быть связующим звеном во всех этих происшествиях со знакомыми вам девушками? — вернул Максима к теме разговора следователь. — Кроме вас, разумеется. Я так полагаю, этот человек должен быть помешан на вас. Какая-то поклонница или поклонник.

— Я тоже об этом думал. Но кого-то конкретно подозревать пока не могу. Есть мысли по поводу сестры Анжелы…

— Светланы? Мы с ней уже работали, допрашивали ее. В момент гибели сестры она была на другом конце города, с подругами.

— Ну да, вы говорили…

— Мы проверили камеры в доме, нашли и опросили всех, кто заходил в этот двор за несколько часов до происшествия и кто выходил из него в течение суток после. Этот доктор Андрей Фетисов, кстати, в числе опрошенных. Девушка у него тут живет, бросила бедолагу, а он не теряет надежды вернуть ее. Так вот. Нет никаких подозрений и признаков того, что кто-то из входивших в дом и выходивших из него причастен к падению Курносовой с крыши. А вот если говорить об угрозах, которые поступают вашей новой знакомой, и о том, что Анжеле угрожали таким же образом… Тут уже повод задуматься. Возможно, и имело место доведение до самоубийства.

Собакин что-то записал себе в блокнот.

— Вы же понимаете, что Света может быть причастна к гибели Анжелы, ей не нужно было для этого находиться с ней в одном доме…

— Понимаю, но пока данных о том, что Курносову довела до суицида сестра, нет. А если кто-то действительно скинул Анжелу с крыши… Или стал свидетелем ее падения — то найти нужно именно его…

Корольков не нашел что ответить, но внутренне был не согласен с Собакиным.

— Если какая-то поклонница склонна терроризировать ваших девушек, то, может быть, попробуем спровоцировать ее? — задумчиво произнес Александр. — Дайте повод думать всем, что у вас роман с этой вашей знакомой. Если она не будет против.

Корольков внутренне сжался. За доли секунд в голове промелькнула целая череда событий, которые могут произойти, согласись он на эту аферу. Самое страшное, что может случиться, — это то, что какая-то безумная фанатка просто убьет Дашу, пока они с Собакиным будут ловить преступницу «на живца».

— Нет уж. Спасибо. Давайте найдем другие способы разыскать этого человека.

Следователь пожал плечами. А затем сообщил, что его время на беседу с Максимом закончилось, и, поблагодарив за угощение, вышел из кондитерской.

Корольков с тоской посмотрел на дом, где жила Лика. Допил кофе и тоже вышел.

По пути домой он вспомнил недавний разговор со Светой. Завистливой неудачницей. Переступив через себя и свою брезгливость, набрал ее номер и пригласил на ужин.

Затем позвонил Даше.

— Ну что, партнер, сегодня объект будет в моей квартире. Жду тебя для подготовки нашего плана. Да, можешь прямо сейчас выезжать, я тоже уже двигаюсь в сторону дома.

Положив трубку, зашел в «экстремистскую» соцсеть. Нашел в поисковике аккаунт Иволгиной, кликнул на первый кружок раздела актуальных историй, о которых они говорили с Иволгиной накануне.

«Сейчас будут наикрутейшие кейсы», — текстом обещала первая история. Следом на видео Даша в режиме селфи рассказывала на камеру: «Если что, кейсы — это историиуспешных сделок или классно проведенной работы. Вот сейчас расскажу о своем опыте сотрудничества с необычным клиентом. Имени его назвать не могу, потому что заказчику важна конфиденциальность».

Не переставая вещать на камеру, девушка вышла из квартиры, закрыла дверь, на которой можно было заметить цифры «77».

Следом шла красиво оформленная история, фоном которой стало размытое фото башен Москва-Сити, с текстом:

«Заказчик — крупный бизнесмен. Ему необходимо было наладить деловые отношения с одним публичным человеком (назовем его Мистер Х). Но:

Лично они знакомы не были.

Конкуренты бизнесмена уже пробовали выходить со своими предложениями на мистера Х и были отправлены по известному маршруту.

Бизнесмен обратился ко мне с просьбой помочь «продать» его и его идею мистеру Х с помощью соцсетей».

История перелистнулась. На видео танцевала тень девушки — Максим сразу угадал фигуру Даши. Извивающаяся тень, будоражащая самые неприличные фантазии, занимала половину экрана. На второй половине появлялся текст:

«По какому плану работали?

— Для начала я изучила всю информацию в соцсетях и Интернете, составила портрет мистера Х: характер, интересы, страхи и потребности.

— Изучила его подписки: новостные странички и паблики, блогеров.

— Составили контент-план (план публикаций) страницы бизнесмена и начали по нему работать.

— Подготовили план продвижения — закупили рекламу в пабликах (новостные и информационные группы в социальных сетях) и у блогеров, на которых подписан Мистер Х».

Дальше снова шло видео с «говорящей головой» — Даша выходила из подъезда, вещая на камеру: «На воплощение нашего плана в реальность ушло около месяца. И мы действительно достигли цели! В следующей истории прикрепляю скриншот нашей с бизнесменом переписки».

Корольков еще раз пересмотрел это видео. На доме, из которого выходила Даша, висела табличка с адресом: улица Стромынка, 5.

«Вот же кулема! — усмехнулся про себя Корольков. — Так хорошо разбирается в соцсетях, знает, насколько небезопасно публиковать в них личную информацию — и сама же выдает на публику свой адрес проживания. Да еще и не в обычных историях, которые исчезают спустя 24 часа, а в прикрепленных, или как их еще называют, вечных историях».

Он перелистнул сторис. Внимательно изучил скриншот чата переписки с бизнесменом, номер которого Иволгина догадалась скрыть.

«Даша, он мне сегодня написал сам! Я в полнейшем восторге от тебя и твоей работы!» — значилось во входящем сообщении.

«Ура! Наконец-то мы достигли цели! Сообщите, как пройдет встреча и каков будет ее результат», — отвечала Иволгина.

Затем снова шло фото: на размытой фотографии Москва-Сити был наложен текст:

«Это называется «прогрев», «мягкие продажи» или «продажи без продаж», которые современные сммщики практикуют на большую аудиторию.

Я же люблю более интересные задачи — работать точечно, когда цель — не аудитория типа «мамочки 25–35 лет, проживающие на территории России и имеющие средний доход», а конкретный человек, до которого не так-то просто достучаться».

Корольков вышел из приложения. Такси подвезло его к дому. Нужно было срочно готовиться к свиданию со Светой.

Глава 17

К свиданию Максима и Светы Даша предложила перенести кухонный стол в спальню. Там, по задумке Иволгиной, романтический ужин провести логичнее. К тому же удобно будет вывести ничего не подозревающую Свету на балкон, дверь на который выходит как раз из спальни.

Сервировку стола детектив-сммщик тоже взяла на себя. В куче подарков от фанатов нашли красивую скатерть.

— Чего тебе только не дарят, — усмехнулась девушка.

— Да, домашний текстиль — это еще безобидные подарки, — отозвался Корольков, вспоминая, что скатерть ему подарила Маргарита, одна из самых преданных поклонниц. Взрослая женщина, о которой Лика упоминала в своих дневниках. Это воспоминание снова укололо его чувством вины и горечью потери любимой, но он немедленно перевел свое внимание на то, что происходит прямо сейчас.

— А что еще дарили?

— Много чего. Чаще всего алкоголь. Фан-клубы периодически делают творческие подарки, всякие видеоклипы и прочее. Иногда кондитерские изделия. Как-то был торт в виде меня, представляешь! Голова, голый торс с кубиками пресса и руки. Настоящее произведение искусства. Жалко было есть.

Лика погладила скатерть и расстелила ее на стол. Принесли из кухни красивую посуду, аккуратно расставили.

— А свечи есть? — уточнила Даша.

— Посмотри там, в подарках. Что-то было.

«Там, в подарках» означало «в большом шкафу-купе». Девушка открыла дверь. В огромной коробке, в которой поместился бы целый холодильник, лежали различные вещи.

— Думала, подарков у тебя больше, — пошутила Даша.

— А их и больше. Просто алкоголь стоит в баре на кухне, мягкие игрушки я передаю в детский дом, цветы вянут, выбрасываю. Бытовой техникой либо пользуюсь сам, либо знакомым передариваю.

— Мажор, — усмехнулась Иволгина. — О, вот вроде свечи… Э-э-э…

Она держала в руках пакет с двумя продолговатыми кусками воска. По всей видимости, это были свечи ручной работы, которые потеряли свой первоначальный вид — декоративные элементы отлетели, а краска скололась и стерлась.

— Ничего, сейчас все сделаем, — воодушевленно заявила Дарья.

Она сходила на кухню, ножом обточила воск, нашла там же два красивых подсвечника, и уже через несколько минут на столе возвышались белые аккуратные свечки.

Организовав пространство для воплощения своего плана в жизнь (а Даша еще и предварительно прибралась в комнате), парочка села за меню. В приложении по доставке еды заказали к вечеру карбонару и несколько салатов.

— А ты что будешь? — уточнил Корольков.

— Я? Ничего, романтический ужин у тебя со Светланой.

— Нет уж, дорогая, я не хочу, чтобы ты упала в обморок и вывалилась из шкафа во время этого ужина.

Они расхохотались. Было во всей этой подготовке к операции «Романтический ужин» что-то непринужденное и веселое. Несмотря на то, что предстояло решить довольно серьезный вопрос.

— Давай третью карбонару! — сдалась Даша после уговоров Максима.

Поработали и над образом кавалера. Корольков примерил рубашку с короткими рукавами, но Иволгина заверила, что обтягивающая черная футболка смотрится куда соблазнительнее на нем.

— Так у нас задача не соблазнить Свету, а выведать информацию, — напомнил Максим.

Но футболку все же надел.

— Слушай, я вчера почитал про твои кейсы, — наблюдая, как Иволгина красиво сервирует стол, начал Максим. — Вот ты делаешь так, чтобы клиенты как будто сами придумали обратиться к твоим заказчикам… А для себя ты когда-нибудь такие… гм-м-м… прогревы делала?

— Делала, — спокойно отозвалась маркетолог.

— Клиентов находила?

— Ты сейчас хочешь узнать не про клиентов, так ведь? Хочешь узнать, были ли моей целью конкретные мужчины, которых я хотела влюбить в себя?

Вообще-то Корольков даже не думал об этом. Его действительно щекотало любопытство про то, как Иволгина находит клиентов. Вернее, как они находят ее. Ведь та же клиника Фетисова — не самая крупная в России, можно было бы найти заказчика богаче, именитее. Но вопрос Даши был куда интереснее.

— Надо же… Даже не задумывался о том, что с помощью соцсетей можно заставить кого-то конкретного влюбиться в тебя… — Макс не сводил с нее глаз. — Ты делала так? Влюбляла в себя мужчин с помощью соцсетей?

— Мужчины влюбляются в девушек в соцсетях и без контент-планов, «воронок» и прогревов. Как думаешь, есть ли у меня поклонники?

— Уверен, что есть. Ты же красивая интересная девушка, уникальная, я бы сказал.

— Да? Значит, мои контент-планы и воронки продаж на тебя подействовали… — С хитрецой глядя на Королькова, Даша сдерживала смех.

В домофон позвонили, и парочка в комнате вздрогнула, как преступники, застигнутые на месте преступления.

Но это была доставка. Еду привезли вовремя. Дашину порцию Корольков отправил в холодильник, блюда для ужина со Светой оставил в теплосберегающих боксах. Уже к половине седьмого все, что могло выдать присутствие третьего лица в квартире, спрятали в шкаф: обувь, кепку, сумку с ноутбуком. Чуть погодя туда же, за коробку с подарками, протиснулась и сама Иволгина. Благо места она занимала немного.

Корольков окинул взглядом комнату — вроде бы ничего не выдает их плана. Потом вышел на балкон и посмотрел во двор. Там уже стояла Света, озираясь по сторонам и поглядывая на часы. Было без десяти, и, по всей видимости, она приехала заранее, чтобы не опоздать, но не торопилась заходить, дабы не появиться раньше оговоренного времени.

— И чего ты там стоишь? — позвонил ей Корольков и позвал, едва она приняла вызов: — Заходи, я тебя жду.

Света посмотрела на дом, но не нашла взглядом балкон Максима. Затем нажала на звонок ворот. Охранник, предупрежденный о ее визите и тоже наблюдавший за тем, как она переминается с ноги на ногу, моментально открыл дверь.

— Объект вошел в ворота и с минуты на минуту будет в квартире! — громко возвестил Корольков, подходя к шкафу. — Тебе там есть чем дышать?

— Есть, не переживай! Не вывалюсь я в неподходящий момент! — отозвался приглушенный голос. — Ты, главное, там сильно с ней не увлекайся и не забудь, что я тут сижу!

Корольков снова усмехнулся и отправился встречать гостью.

— Привет! — донеслось из коридора.

Они прошли в спальню. Сестра Анжелы в этот раз облачилась в красное короткое платье с какими-то рюшами.

— Тебе идет красный, — снова врал Максим. — Присаживайся. Вина или шампанского?

— Спасибо. Можно красное полусладкое?

— Сейчас принесу. — Корольков скрылся в кухне. — Ты не против музыки? Алиса, включи что-нибудь романтичное.

Умная колонка послушно отозвалась «Включаю» и после короткого проигрыша запела голосом Юрия Николаенко (группа NЮ) песню «Никто»:

«А мы с тобой теперь никто… А помнишь, раньше был ток?»

— А может, это был «ТикТок», — подпевая, появился с бутылкой вина в руках Максим. Потом он сбегал на кухню за карбонарой, разложил ее по тарелкам и присел. — Готовить я не люблю и не умею, поэтому заказал доставку на дом.

— Хорошо. — Света краснела и боялась поднять глаза на Максима, который в этот раз предстал в образе мачо, не сводящего с нее глаз.

— Давай есть! — Корольков с аппетитом начал поглощать еду. — Ох, Светка-Светка.

Света неуверенно ковырялась вилкой в карбонаре. Корольков сбегал на кухню за бокалами, разлил вино.

— За тебя, — поднял бокал он. — Пей, чего смотришь? Я так понимаю, трезвую тебя совсем не разговорить.

— Ты меня поговорить позвал? — сделав буквально один глоток, спросила она.

— А что, молча сидеть будем?

— Ну мы можем не сидеть, а заняться чем-то более интересным. — Похоже, смелость просыпалась в этой девчонке уже от первого глотка. А может быть, ее больше пьянили сама атмосфера и присутствие кумира рядом.

— Можем. Но давай не так быстро, придержи коней, детка, — игриво заметил Максим и снова подпел группе NЮ: — «А может это был Бог, а ты меня в блок, а я тебя короновал, и никому не отдавал!»

Света улыбнулась.

Королькову представилось, что Даша в этот момент давится от смеха в шкафу, и он покосился на раздвижные двери. В небольших щелях, оставленных, чтобы обеспечить приток воздуха шпионке, никого не было видно. Потом он перевел взгляд на стол: где же телефон Светы? По всей видимости, остался в сумке, в прихожей.

— О, я тебе одну свою песню скину, послушаешь прямо сейчас? — Он только что придумал, как выманить мобильный.

— Я могу с твоего телефона послушать.

— Нет, пусть она будет у тебя, сохранишь ее. — Корольков достал сотовый и перекинул аудиофайл в мессенджере Свете.

Та сходила в прихожую и вернулась с телефоном. Зашла во входящие сообщения в Телеграме и включила песню.

— Алиса, выключи музыку! — скомандовал Макс и пояснил: — Чтобы ты могла насладиться моей песней.

Он и сам не знал точно, что именно отправил: что-то из своих последних, записанных дома под акустическую гитару, еще до всех этих событий с Анжелой.

Максим поднялся из-за стола, приблизился к Свете, встал за ней так, чтобы видеть экран ее телефона. Она посмотрела на него, пытаясь понять, к чему все эти перемещения. И тогда Корольков приблизился к ней, почти касаясь щекой ее щеки, так что почувствовал ее запах. Ему показалось, что это «Шанель Шанс», самый любимый аромат Лики. Но парфюм звучал по-другому. Может быть, именно на ней этот аромат раскрылся неудачно, так что даже духи не могли сделать ее желанной и женственной. Возможно, она купила подделку. Впрочем, не факт, что это вообще «Шанель Шанс»…

Все эти мысли пронеслись в его голове мгновенно, пока он искал удобное положение, которое заставило бы Свету поверить в его симпатию к ней и в то же время позволяло бы увидеть экран телефона.

Света боялась пошевелиться. Похоже, его близость и запах сводили ее с ума, девушка заметно волновалась, ее взгляд скользил от глаз к губам, к шее…

— Послушай сначала песню, — разрушил весь романтик Максим. — Включи, мне очень важно твое мнение…

Света послушно взяла телефон в руки и разблокировала его.

— О-о-о, какой оригинальный пароль — один-два-три-четыре-пять! — достаточно громко сказал Максим. — По-моему, проще вообще пароли не устанавливать, чем использовать такие!

Света замечание проигнорировала. Зашла в сообщения и нажала на аудиофайл. Из телефона послышался приятный нежный гитарный перебор, а затем голос Макса:

Мы с тобою вдвоем разрываем шаблоны,

И когда мы вдвоем, молчат телефоны,

И соседи слышат лишь песни и стоны,

И пустеют перроны, сходят с рельсов вагоны,

Мир летит ко всем чертям, и всех тянет ко дну,

Пока я в твоих глазах… тону.

Запись на этом закончилась.

— Красиво, — ответила Света. — Давно написал?

— Нет, недавно.

Она опустила глаза, догадываясь, кому были посвящены эти строки. Но не решалась произнести ничего вслух, ведь любое слово о Лике могло снова вызвать резкий перепад настроения Максима.

Ему тоже меньше всего хотелось, чтобы разговор зашел об Анжеле. Поэтому вернулся на свое место, снова поднял бокал и жестом пригласил Свету сделать то же самое. Она охотно отпила еще вина, положив телефон на стол.

— Алиса, включи что-нибудь романтическое, — снова приказал Максим.

Искусственный интеллект повиновался и поставил ту же композицию. Корольков принялся за пасту, Света тоже решила поесть.

— Мм-м… «А может это был я — тот, кто вырубил пробки, может, это был я — тот, кто выкрутил краны», — подпевал Макс, не сводя глаз с дамы, явно флиртуя. — Света-Света, я надеюсь, ты не будешь рассказывать в своих соцсетях о том, как провела этот вечер…

— Конечно нет! Я же не… — Света осеклась, и, чтобы заполнить возникшую паузу, быстро допила остатки вина в бокале. — Я не блогер, чтобы о каждом своем шаге рассказывать всему миру. И не дура, чтобы подставлять тебя. Читала, что о тебе пишут всякие. И не верю им. Верю тебе.

— Это хорошо, что веришь мне. Давай еще по бокалу!

Со скромным аппетитом Светы и скоростью, с которой осушались один за другим бокалы (Корольков успел принести вторую бутылку вина, специально выбрав белое, чтобы смешать алкоголь), опьянение наступило очень быстро, не прошло и получаса с начала романтического ужина.

Неожиданно осмелевшая Светлана в какой-то момент встала и под «Медлячок, чтобы ты заплакала» начала танцевать. В танце девушка старалась задрать повыше юбку, но должного эффекта ее прием не произвел. Она то закрывала глаза и неумело водила руками по своему телу, то взглядом пыталась соблазнить Королькова. Вероятно, ей казалось, что это взгляд тропиканы-женщины, что горяча и бешена, и она представляла себя Ольгой Тузовой, эротично танцуещей на сцене, освещаемой софитами. Желанной и сексуальной, которой нужен лишь ее Король.

Но в глазах Короля она была скорее персонажем Цвяточек из дуэта «Новые русские бабки», только молодой. И когда она с решимостью направилась к Королькову, он подскочил, подхватил ее за руку и повел в сторону балкона.

— Пойдем посмотрим на вечернюю Москву! — шепнул он ей нежно.

Когда балконная дверь закрылась и Максим со Светой сместились вправо, так что их не было видно из комнаты, Даша выскочила из шкафа, схватила телефон Светы и ввела пароль: 12345. Сначала поставила скачиваться приложение-шпион. Затем включила видеокамеру на своем телефоне, снимая, как свободной рукой быстро включает приложения на телефоне Светы: мессенджеры, браузер, поисковики, журнал вызовов.

Неожиданно балконная дверь открылась и в спальню ввалилась Света. Но прежде чем она заметила Дашу, Корольков подхватил ее, повернул к себе и жарко поцеловал, не сводя глаз с Иволгиной, застывшей над столом с двумя телефонами. Несколько секунд — и Даша снова была в шкафу, а Света растерянно смотрела на Максима.

— Вот. Теперь можешь сходить в туалет, — выдохнул он.

Опьяневшая девушка, шатаясь, направилась в уборную. Максим аккуратно проскользнул за ней и, стараясь не выдать себя, снаружи закрыл дверь.

Затем быстро вернулся в спальню, подбежал к дверям шкафа.

— Успела? — шепотом спросил он, засунув голову внутрь.

— Не все. Мне бы еще время.

— Выходи, я ее в туалете закрыл, время есть.

Они вели себя словно два вора. Руки Королькова тряслись, когда он держал мобильник Светы, пальцы Даши тоже выдавали дрожью ее волнение, пока она листала историю запросов в поисковике.

Спустя минуту они услышали, как Света пытается открыть дверь туалета. Потом она начала стучать и звать Максима.

— Сейчас, еще десять секундочек, — шептала Даша.

— Да не торопись, пусть посидит там.

— Она тебе дверь вынесет. И как мы объясним ей мое присутствие и то, что шаримся в ее телефоне? Блин, программа-шпион не устанавливается, память забита… Ладно! Мы тут и так много узнаем… Все!

Иволгина выключила камеру и проскользнула обратно в шкаф. Максим, убедившись, что они не оставили следов, подбежал к туалету и открыл дверь.

— Извини, я на балкон выходил, не слышал, что ты стучишь и зовешь меня… — оправдывался он, делая вид, что тоже пьян. — Надо поменять эту ручку на фиг! Вечно вот так подставляет меня.

Света прошла в спальню и присела на кровать, пытаясь смотреть на мужчину своей мечты томным взглядом.

— Иди сюда, — позвала она.

— Может, еще пасты? Вина? — слегка напрягшись, предложил Максим.

— Иди ко мне, мой Король, — настойчиво пьяным голосом снова позвала Света.

Не дождавшись, когда он сделает навстречу хоть шаг, Света сама встала и решительно подошла к нему, впилась поцелуем в его губы.

— Ты в этой футболке такой соблазнительный! Я теряю контроль над собой, когда на тебе такие вещи. — Сообщив это объекту своего вожделения, она снова принялась жадно целовать его.

В этот момент мобильный Королькова громко зазвонил. На экране высветилось: «Входящий вызов от Дарья Иволгина».

— Да! Але, говорите, — поднял трубку Максим и, послушав тишину, громко и эмоционально продолжил: — Нет, я занят, я очень занят! Не могу! Что? Да ладно! Серьезно? Все живы? Все, я понял, я уже бегу. Да, я все отменю, лечу!

Он нажал на красный значок завершения разговора и, приложив телефон к груди, стал извиняться перед Светой.

— Светочка, девочка моя, ты меня прости… Там такое…

— Что случилось?

— Там беда. Друзья позвонили, надо срочно ехать помочь им.

— Я могу с тобой.

— Нет, я сам! Я должен сам. И потом, ты же понимаешь, что сейчас просто опасно для тебя появляться со мной на людях!

— Я подожду тебя тут! — не сдавалась Света.

— Нет, Светик, не надо. Я буду долго. И потом, тут тоже опасно находиться. Вдруг какая-нибудь фанатка агрессивная проникнет… Езжай домой, там никто не обидит тебя, я тебе потом позвоню.

Корольков вывел Свету в прихожую, она присела на пуфик и закрыла лицо руками. Он вызвал такси, обул ее в туфли на шпильке, подумав при этом, что в таком состоянии девушке будет крайне сложно передвигаться на каблуках. Помог подняться и вывел из квартиры.

Едва стукнула входная дверь, Даша вылезла из шкафа и прошла на балкон. Оттуда она наблюдала, как Корольков усадил девушку в такси и пошел обратно.

Через несколько минут они сидели на кровати и внимательно просматривали видео, которое сняла Иволгина. Постоянно останавливали его, чтобы прочитать написанное.

— «Как влюбить в себя парня», — читала Даша историю в поисковике. — Бедная девчонка! Посмотри, у нее каждый день запросы «Макс Король новости», «Макс Король личная жизнь», «Какие девушки нравятся Максиму Королькову»… Еще в Вотсапе я заметила чат с самой собой — она создала собственный контакт и пересылала себе же сообщения. Там сплошняком твои фотографии. Ох, Макс!

— Ладно, это ни о чем еще не говорит.

— Это говорит о том, что она давно мечтала о свидании с тобой, а ты ее обломал! Хотя… Этот поцелуй она, наверное, никогда не забудет.

— Я тоже… — Король сморщился. — Фу! Не напоминай. Сделаем вид, что этого не было.

— Покажи мне рекламу в своем смартфоне, и я скажу тебе, кто ты, — продолжала Даша.

Реклама на сайтах предлагала Свете курсы по идеальным отношениям, марафоны желаний и прокачку женственности, одежду и меню для похудения, а также методички «Как накачать попу за 21 день», «Убираем живот за неделю» и «Упражнения для идеальной фигуры за 22 рубля».

— Но главное знаешь что? Ее точно не было на крыше с Ликой в тот день. — Даша водила по ползунку на видео в поисках нужного кадра. — Вот, смотри, это ее снимки, сделанные за 30, за 15 минут до…

Иволгина не договорила. На фотографиях в телефоне Светы ничего интересного не было: чашка с чаем, цветок в какой-то кофейне, селфи. Корольков оторвал взгляд от телефона и посмотрел в лицо сидящей рядом девушки. Она тоже подняла глаза к нему.

— Смотри, я проверила геолокацию, это на другом конце города. Она бы не успела приехать к дому Лики и как-то незаметно от камер, установленных во дворе, пробраться в подъезд и на крышу. Чаты в мессенджерах тоже ничего не дали — Света ни с кем не обсуждала сестру, да и с Анжелой общение было минимальным…

Максим уже не особо вникал в то, что говорит эта красивая девушка с карими глазами. Они сидели близко друг к другу — и оба хотели одного. Но ни один из них не решался проявить инициативу.

— Ты же не поела, спохватился Корольков и, подскочив с дивана, направился в кухню. — Давай настроим ужин на двоих? Тебя мне видеть здесь куда приятнее, чем… Нехорошо, конечно, получилось с ней. Хотя было весело.

— Жестоко было, — отозвалась Даша. — Но, я надеюсь, она простит тебя и никогда не узнает, зачем ты ее приглашал на самом деле.

Корольков зажег свечи, о которых как-то забыл, когда перед ним была Света, принес порцию Дашиной карбонары и вино.

— Попросишь Алису включить романтическую музыку? — хитро улыбнулась Иволгина.

— Надо?

— Давай в тишине. А то вдруг я начну неловко танцевать, и ты придумаешь что-то, чтобы меня выпроводить.

Они расхохотались и еще некоторое время обсуждали свою операцию «Романтический ужин».

— Даш, к разговору про то, что ты влюбляла конкретного мужчину в себя с помощью соцсетей…

— Хочешь узнать, не пыталась ли я это проделать с тобой? Что если да?

Они внимательно смотрели друг на друга.

— Ты мне сразу понравилась, — начал Корольков. — Еще до того, как я нашел твои соцсети. Твоя маркетинговая стратегия не сработала.

Даша улыбнулась.

— Каждая девушка, желающая понравиться мужчине, немного маркетолог. Продает себя. Поведением, жестами, одеждой, макияжем…

— Да, Светлана очень старательно продавала себя…

— Я же не сказала, что у каждой девушки — идеальный личный маркетинг! Кто-то впустую сливает бюджеты, время и усилия.

— А у тебя получается гениально… Пойдем смотреть на ночную Москву?

Он подал Даше руку, и они подошли к балконной двери.

— А поцелуй будет? — остановилась она у самого выхода на балкон.

— Будет, — шепнул Король и нежно поцеловал девушку.

Они еще какое-то время оставались на этом месте не в силах оторваться друг от друга, а затем переместились к постели.

Глава 18

Это было действительно доброе утро. Корольков проснулся с Дашей в обнимку и еще какое-то время любовался ее обнаженным телом. Затем встал аккуратно, чтобы не разбудить девушку, взял телефон и пошел в кухню.

Пока кофемашина готовила бодрящий напиток, он читал сообщения, отправленные ночью Светой:

«22.00: Я доехала. Напиши мне, когда вернешься от друзей.

23.30: Пропущенный аудиозвонок.

23.31: Максим, все хорошо у тебя? Я волнуюсь.

23.57: Сообщение удалено.

23.58: Нет, я не буду удалять сообщения! Завтра проснешься и все прочитаешь!

00.01: Мне кажется, ты со мной не был честен сегодня. Может, просто хотел получить порцию любви от своей поклонницы. Нас так мало осталось, любящих тебя! Все тебя ненавидят.

00.17: Мама была права. Ты конченый эгоист!

00.21: Я люблю тебя. Всегда любила. И всегда буду любить.

03.31: А что, если я сейчас оставлю предсмертную записку и выйду в окно? Как сделала она. Может быть, тогда будешь вспоминать меня так же, как и ее? Посвятишь мне песню? Поймешь ли ты, как больно делаешь людям, искренне любящим тебя?

Вот бы знать наверняка, что там, за этой чертой есть другая жизнь! Тогда я точно шагнула бы с 11-го этажа, а потом моя душа прилетела бы к тебе, чтобы убедиться: да, я не зря умерла — ты изменился.

04.01: Прощай, мой любимый герой! Мой Лев, которого мы с Ликой боготворили. Да, Лев Львов, именно тот образ подонка, способного на настоящие поступки ради любимой девушки, до сих пор стоит в моей голове… Он изменился ради любви. А ты не сможешь. Потому что не способен любить.

Я много думала и поняла. Это все мы, толпы твоих поклонниц, разбаловали тебя. Мы — живущие и дышащие тобой. Каждая из нас мечтает хотя бы раз коснуться тебя.

Что для тебя смерть Лики? Повод найти другую. Сколько их было на свиданиях, таких девушек, как я? С кем ты сейчас, Максим? Может быть, ты отправил меня домой, потому что появился вариант провести ночь с более привлекательной девушкой? И сейчас вы уже спите голые в объятиях друг друга после бурной ночи?

Я не могу так больше, Максим. Не могу. Прощай».

В груди Королькова похолодело. Он набрал номер Светы, в трубке звучали лишь длинные гудки.

— Доброе утро! — На пороге кухни появилась заспанная Даша в одном мягком покрывале на голом теле. Она нежно улыбалась.

— Да ни хрена оно не доброе! — заорал Корольков.

— Что случилось?

Но вместо ответа Максим в одних трусах хаотично передвигался по кухне, не отрывая телефон от уха. Он грубо оттолкнул Дашу, выбегая в спальню, там натянул джинсовые бриджи и выскочил на балкон, настойчиво набирая и набирая номер Светы.

— Сука-а, — протяжно провыл он с балкона. — Не отвечает!

— Кто?

— Да Света! — Глаза Максима покраснели, на него было страшно смотреть. — Охрененно мы с тобой развлеклись вчера! Эта дура, по ходу, вышла в окно, написав предсмертную записку! И знаешь что! Я не буду молчать, если меня начнут снова обвинять в доведении до самоубийства! Будешь отвечать вместе со мной за эту «операцию»!

Даша побледнела. Теперь казалось, что ее щеки еще более впалые и худоба не выглядит стройностью. Глаза потухли. Но Корольков не видел этого, поскольку был занят телефоном. Не дозвонившись до Светы, он начал искать новости в Интернете — нет ли где информации о выпавшей из окна девушке.

Поэтому он не видел, как живым трупом Иволгина передвигалась по спальне и прихожей, натянула на себя одежду и неслышно вышла из квартиры.

Новостей о гибели москвички не было. Корольков снова звонил и звонил Свете, громко ругаясь и истерично круша все вокруг. Потом попытался взять себя в руки.

«Так, Макс, давай думай, — приказывал он себе. — Как можно выйти на нее сейчас? Общие знакомые? Только их с Ликой мама…»

При мысли о Марии Ивановне ему стало еще хуже. Что, если Света правда сотворила непоправимую глупость и ее мать будет уверена, что потеряла обеих своих дочерей по вине одного человека? Нет, звонить ей сейчас совсем неразумно.

Он швырнул мобильник на диван в гостиной и спустился на пол. Закрыв лицо руками, глухо завыл.

Но, едва услышал мелодию входящего звонка, подскочил к телефону. Звонила Света, и он дрожащими руками нажал кнопку приема вызова.

— Алло!

Услышав голос Светы, а не следователя или другого должностного лица, Корольков шумно выдохнул и присел на диван.

— Алло? Максим?

— Алло, — грубо отозвался он. — Это че за сообщения вообще?

— Ты решил свои проблемы с друзьями? — По голосу Светы стало понятно, что теперь она чувствует себя виноватой.

— Света, я всю ночь помогал им, не мог телефон в руки взять, только недавно вернулся домой, — сочинял на ходу Корольков, раззадоривая сам себя и повышая голос на собеседницу. — А тут такие сообщения от тебя! Что я должен думать? Ты вообще нормальная такое писать! Ты понимаешь, что я потерял любимую девушку! Она сорвалась с крыши, а ты мне пишешь, что тоже спрыгнешь! Да ты ненормальная! Я хотел наладить с тобой отношения, думал, ты адекватная, а ты… Больная какая-то!

Он бросил трубку. Подошел к зеркалу в ванной, посмотрел себе в глаза. «Н-да… Подонок ты, конечно, Макс», — ощущая мерзость от самого себя, шепотом произнес он.

— Даша, — позвал он из ванной. Но ему никто не ответил. — Даш?

Он прошелся по всем комнатам квартиры, заглянул в шкаф и потом вышел к прихожей — ни девушки, ни ее одежды не было.

— Ну что за трындец! — на всю квартиру выругался Корольков и набрал номер Даши.

«Абонент временно недоступен», — сообщила трубка.

Зашел в мессенджеры, в которых вел переписку с Иволгиной, но обнаружил, что он везде заблокирован.

Снова выругался. И снова взял себя в руки.

«Так, ладно. Накосячил — исправлюсь. Надо купить ей цветы, подарок… О, можно отправить ей сообщение через онлайн-банк!»

Довольный своей идеей, Макс зашел в приложение банка, выбрал опцию «Перевод по номеру телефона», но оказалось, что к ее номеру телефона ни одна банковская карта не привязана.

Открыл запрещенную соцсеть, но не смог найти аккаунт Даши. Та же история была и с ВКонтакте. Похоже, она заблокировала его везде, где только могла.

«Ладно, малышка. Я знаю твой адрес. Очень удачно ты «засветила» его в своих актуальных историях. Так что нужно всего-то подождать немного времени, когда ты остынешь, купить подарок и приехать с извинениями. Все-таки я был сегодня не прав, зря сорвался. Но что уж поделать, характер такой, да и нервы ни к черту. Ничего, я все исправлю!» — так рассуждал Корольков, приводя себя в порядок, и его настроение заметно улучшилось.

Открыл холодильник, достал продукты, купленные Викой. Тофу, йогурт, сливки, овощи… Похоже, Мушко закупила ингредиенты под какие-то вкусные и полезные блюда, планируя не один раз готовить на этой кухне.

Зазвонил телефон. Это был Женька.

— Макс, привет! Я тут мимо твоего дома проезжаю, думаю, вдруг ты, случайно, сейчас один и свободен…

— Да, Жень, привет! Как раз и один, и свободен. Забегай.

— Погоди, серьезно? Ты прям можешь со мной встретиться?

— Жек, ну я ж говорю: заезжай! Кофе напою тебя.

Через пятнадцать минут Морошко уже сидел на кухне у Королькова, наворачивая бутерброды и запивая их ароматным напитком.

— Ну как ты, Максим? Как с Иволгиной расследование проходит? — с набитым ртом интересовался он.

— Да как… Ничего не выяснили, но личность она и правда неординарная, умеет находить такую информацию…

— О, это да! А фигурка-то у нее, Макс! Фигурка какая! — Женька мечтательно закатил глаза.

Но Корольков не поддержал эту тему. Ему не понравилось, что Морошко смотрит на Дашу как на объект вожделения. Заметив недовольный взгляд друга, Женя перевел тему.

— А с Викой ты давно виделся?

— На днях. А что?

— Мне кажется, она какая-то странная в последнее время.

— Работы нет, вот и странная, — ответил Максим. — Не может свою активную деятельность прекратить, в спасительницу все играет. Продуктов вон закупила мне. Появляется тут без предупреждения. Высказал ей за это, похоже, обиделась.

— Н-да. Красивая она баба. Но страшная. Страшная — в том смысле, что не остановится ни перед чем, когда к цели идет. Баба-танк.

— Поэтому я с ней и работал много времени. Она мне и агентом, и директором была, и маркетологом…

— И мамкой.

Последний комментарий был Королькову неприятен.

— Ну а че, своей семьи у нее нет, — продолжал Женька, рассматривая бутерброд. — Вот и прилипла к тебе. Что они все так прикипают к тебе, Макс? Неужели это из-за твоей внешности?

Корольков не отвечал. Какими-то новыми сейчас казались ему люди вокруг, и каждое открытие неожиданных граней их душ и характеров было болезненным.

Женьку Корольков знал с давних пор, они дружили еще до «Сети лживых». Морошко всегда верил в талант своего друга, невероятно гордился и дорожил этой дружбой. Сам же был далек от киноиндустрии и при этом никогда не стремился «в телевизор».

Король порой задавался вопросом: на чем держится эта дружба, если интересы у людей вообще ни в чем не сходятся? Ответ находился всякий раз, когда на душе у Макса начинали скрести кошки. Тогда он набирал номер Евгения, и тот всегда находил слова, которые возвращали артисту чувство баланса и гармонии.

С Женькой можно было пропустить несколько бокалов пива, поболтать о жизни. Которая, правда, у Морошко не такая интересная, как у Королькова. Работа — в каких-то коммунальных системах, обычная семья с такой стабильной и стандартной во всех смыслах женой, двое детей. Семьянином Женька, кажется, был так себе. Он питал страсть к молодым девушкам, коих рядом с Максом всегда было предостаточно, но в то же время вроде бы до измен жене не доходило. Король как-то не вникал в это.

Вообще раньше пускание слюней товарищем на поклонниц Королькова воспринималось как-то по-другому.

Теперь же Морошко раздражал Максима.

— С Викой-то помирись, — продолжал Женька, через очки глядя на Макса. — Ты привык, что тебя все вокруг любят, и, похоже, перестал дорожить людьми. А время-то идет, время нас учит. Показало тебе вон, как нестабильна слава. Кто остался с тобой, когда все отвернулись? Когда рекламные контракты прекращены, работы нет и большая часть пользователей Интернета проклинают тебя?

Ярость, почти такая же, как с утра после прочтения сообщений от Светы, заполнила душу Королькова. Сейчас ему больше всего хотелось двинуть в челюсть сидящему рядом другу. Просто за то, что напоминает о том пласте нерешенных проблем, что висят над Максимом. Но он держал себя в руках.

— Ну ты не злись на меня, Макс. Чего волком-то смотришь? Я говорю как есть. Кто еще правду тебе в глаза скажет? Мы с Викой остались с тобой, вытащили из запоя, предлагали несколько вариантов решения проблемы. Ты вон Иволгину выбрал. Я бы тоже ее, конечно, выбрал, но жена, дети…

Женьке казалось, что он удачно шутит и разряжает этим обстановку. Но Максим с каждой фразой Морошко убеждался, что этот полноватый мужичок на самом деле всегда завидовал Королькову — любимчику женщин, успешному известному актеру. Теперь же, когда жизнь подставила такую суровую подножку Королю, вчерашний друг показывает свое истинное лицо, самоутверждаясь за его счет.

Неожиданно Максиму в голову пришла дурацкая идея.

— Хочешь, я покажу тебе один фокус? — спросил он.

— Давай! — Женька оживился, ожидая, что друг настроился на нормальную «веселую» волну.

— Дай мне свой телефон!

Ничего не подозревающий Морошко положил смартфон на стол экраном вверх.

Корольков взял его, открыл браузер, и автоматически загрузившийся отечественный поисковик тут же предложил ему подборку «Самые красивые актеры российского кино». Максим пролистнул анонс статьи, но дальше его ждала «Горячая десятка: знойные красавцы российской эстрады». Следом и вовсе шли «Подборка самых смелых фотографий Макса Короля» и «Тайны сериала «Сети лживых».

Корольков выронил телефон на стол и с изумлением посмотрел на Женьку. Тот непонимающе хлопал ресницами.

— Вот это фокус… — только и выдавил из себя Король.

— Где? Какой? Я ничего не понял.

Макс отстранился от друга. Всякое бывало в закулисье его работы. Но от Женьки, с которым они много лет знали друг друга, у которого есть жена и две дочки, Корольков явно такого не ожидал.

— Жень. Тебя что, мужики интересуют?

Морошко застыл с открытым ртом, не находя, что ответить на такое.

— Ты идиот? — только и вымолвил он.

— Да у тебя вон в Дзене одни подборки с красивыми мужиками!

— И что, я в Дзене только новости смотрю! Макс, ты совсем со своими интернет-расследованиями с ума сошел? Еще и меня к этим своим приписать хочешь?

Корольков с недоверием взял мобильный друга и перешел на какой-то сайт. Долистал до рекламы:

«Клевые места: рыбалка в Подмосковье»

«Моторные лодки от 9 999 рублей»

— Красивые мужики и рыбалка. — Корольков снова посмотрел на друга с брезгливостью и недоверием. — Всемирная паутина знает все о тебе и предлагает статьи и рекламу по интересующим тебя темам…

— Знаю, — отбирая телефон, зло огрызнулся Женька. — Я к старшей дочке тоже как-то в телефон заглянул, а у нее реклама рыбалки и мужиков. Потому что она мне свой старый мобильник отдала, когда новый себе купила. И у нас этот… один аккаунт… как его там? Короче, один аккаунт вот этой системы Андроид на двоих. Первое время, когда пользовался ее телефоном, аж психовал, что он мне все время то подборки мужиков рекламирует, то про тебя статьи. Она ж у меня, видимо, тоже твоя поклонница.

Максима отпустило — в эту версию было легче поверить, чем в то, что Евгений втайне посматривает на мужчин.

— Ладно. Спасибо за кофе, пойду я, — засобирался Морошко.

Корольков растерянно побрел в прихожую, молча наблюдая, как обувается друг.

— Да, совсем ты того… — Женька стоял красный и расстроенный. — Я искренне стараюсь тебя поддерживать, Корольков. Тебе непросто после смерти Лики. И даже то, что у тебя так быстро новая девушка появилась, тоже объясняю себе твоей попыткой уйти от боли. Но с Викой ты был не прав. Она хорошая баба. Не хочешь с ней работать — просто по-человечески поговори. Она заслужила нормального отношения. И про меня ерунду не думай. Я искренне хочу помочь тебе как друг. Не потому что ты звезда и прочее. А просто потому что… Не знаю, чувство такое, будто ты мне брат, родной человек. Несмотря на то, что ты любишь только себя.

Морошко вышел. В наступившей тишине Максим снова почувствовал, что остался наедине с тем, кого перестает уважать, — с самим собой.

Он вспоминал слова Женьки, Марины, Даши, Вики, Светы… Пытался посмотреть на себя их глазами. И видел не того, кем, как ему казалось, являлся сам. И уж, конечно, не был он тем человеком, каким его видели подписчики в соцсетях и зрители «Сети лживых», «Дыхания смерти» или любой другой картины с его участием. Удивительное дело — каким разным можно быть для разных людей. Каким далеким от жизни бывает образ, созданный в кинокартине или в соцсетях.

Корольков подошел к бару на кухне. Уже от одного взгляда на алкоголь у него случился приступ тошноты. Тогда он переместился в спальню, достал запылившуюся гитару и, присев на кровать, принялся настраивать инструмент.

Спустя минуту его пальцы уже рождали новую красивую мелодию. Не для рейтингов и славы, а для терапии души. Его дырявой души.

Несколько проигрышей — и захотелось наложить на новую мелодию слова. Он не записывал, не подбирал рифму, просто пропевал все, что приходит на ум из самого сердца. В конце концов понял, что получается нечто годное и, включив диктофон на телефоне, сыграл и напел отрывок своей новой песни:

Если ад существует, то я бесконечно в нем.

Если ты мой Ангел — значит, ты сбилась с пути.

Не зови меня в рай либо просто забудь о нем,

Ведь мой ад я с собою в душе буду вечно нести.

Он перебирал струны, и минорная мелодия резонировала тому, что творилось в душе. Потом стало легче.

«Какое счастье, что есть музыка — только она и способна меня спасти», — подумал Макс. И чувство одиночества отпустило его. Несмотря на то, что он не мог бы вспомнить сейчас ни одного не обиженного на него человека.

Остаток дня он провел дома, ничего не делая, ни с кем не общаясь. Лишь изредка брал гитару и снова и снова напевал сочиненное четверостишие.

Утром следующего дня никто его не будил. Ни единого звонка, ни единого сообщения, и даже в дверь не ломились. Так что проснулся он ближе к обеду. Непривычное ощущение, но приятное.

Поджаривая яичницу на завтрак, Король вспоминал Вику и пытался понять, хочет ли продолжать с ней работать. Голос разума твердил, что лучшего директора и преданного партнера найти невозможно. Но что-то в душе противилось этому союзу.

Ему захотелось поговорить с Дашей. Но телефон снова сообщал: «Абонент не в сети», «Пользователь с таким именем не найден», «Сообщение не доставлено».

Немного подумав, зашел в запрещенную соцсеть и набрал в поисковике: @lika_kurnoss.

Там все было по-прежнему — 11 июня время застыло.

Вспомнив про прикрепленные (вечные) истории, он кликнул на кружок под шапкой профиля, который назывался «Скоро», и после этого слова шли эмодзи жениха и невесты.

Там было так много фотографий и видео со свадебными платьями, кольцами, подарками от Максима, рекламой салонов, что долистать до последней истории, казалось, невозможно. Поэтому Макс перешел в следующий кружок, названный емким «Разное». Там Лика хранила фотографии и видео, которые были ей дороги, не объединенные одной темой. Он листал истории, на каких-то останавливаясь, какие-то быстро перелистывая. Слезы снова предательски защипали щеки.

«А вот тут очень вкусная выпечка и кофе. — Палец Лики указывал на вывеску «Крендель». — Очень удобно: проснулся голодный, спустился, перебежал дорогу — и уже хрустишь круассанами».

«Моя ты неаккуратная девочка, — думал Максим, зажав пальцами экран, когда там появилось лицо Лики. — И зачем ты выставила эту рекомендацию, так легко показав всем, где живешь…»

Дальше Лика показывала подписчикам интерьер кондитерской. Те самые полки с выпечкой, стойка у французских окон, за которой сидела девушка в ярко-желтом худи. Когда она обернулась и на одну секунду в кадр попало ее лицо, Корольков вздрогнул.

— Даша?! — вскрикнул он.

Снова и снова он пытался рассмотреть лицо девушки. Качество кадра на видео оставляло желать лучшего. Но незнакомка была действительно похожа на Иволгину.

Это нужно было срочно с кем-то обсудить. Но с кем? Звонить Собакину? И что сказать ему?

Король снова зашел в приложение и, к огромнейшему своему удивлению, не смог найти аккаунта Лики. «Пользователь с таким именем не найден», — убеждало его приложение.

— Да что это за чертовщина, а? — в отчаянии кричал Максим, мечась по квартире.

Чтобы успокоиться, сел на диван в гостиной. Глубокий вдох — глубокий выдох. Один, два, три… десять. Снова попытался найти аккаунт Анжелы. Безрезультатно.

Ничего не понимая, он сидел посреди комнаты. Все это казалось сном, чьей-то шуткой. Или розыгрышем. Но тогда сейчас самое время его раскрыть — из шкафа должен выйти оператор с камерой, из прихожей — ведущие и другие организаторы шоу. Включая Лику. Живую и невредимую.

И это было бы самым лучшим исходом истории.

Но никто не выскочил ни из шкафа, ни с балкона, ни из входной двери. Все происходило в реальности.

Логичнее всего было бы найти Иволгину, просто сесть с ней и поговорить. Причастна ли сммщица к исчезновению аккаунта Лики, она на том видео или нет. А если она, то… что?

Корольков на удивление легко вспомнил адрес, который Даша засветила в своих вечных историях. Вызвал такси и отправился туда.

Вот ее дом. Серый, абсолютно ничем не примечательный, как огромное количество строений Москвы. Странно, что Иволгина, которая недешево берет за свои услуги, выбрала такой дом.

Корольков прошел вдоль подъездов, читая таблички с указанием номеров квартир на каждой. Вот он, третий подъезд. Немного помявшись, набрал на домофоне номер квартиры — 77.

«А что если она живет не одна? — пронеслось в голове у Максима. — С родителями или квартирантами. Или… с мужем… Что тогда?»

На домофонный звонок никто не отвечал. Тогда Корольков набрал 79-ю квартиру.

— Кто? — глухо спросил старческий голос.

— Скорая, соседям плохо, откройте…

Домофон запищал, и обманщик проник внутрь. Проскочив в подъезд, Максим вызвал лифт и сосчитал количество квартир на этаже. Добрался до 77-й, прислонил ухо к двери, прислушался. Кто-то в квартире слушал негромкую музыку.

Корольков собрался с мыслями и нажал на дверной звонок. Потом еще раз. И еще.

Дверь открылась. За ней стояла Даша, с красными глазами, серым лицом. Изможденная, словно постаревшая лет на десять.

— Даша… Прости, пожалуйста, что сорвался на тебя сегодня, — выпалил Макс.

Они постояли молча какое-то время.

— Это все? Если да, то прощаю. Пока, — сухо ответила Иволгина.

Она начала закрывать дверь, но Максим силой проник внутрь. Схватил девушку в объятия и крепко сжал.

— Дашка, я дурак и идиот. И все время срываюсь на тех, кто мне дорог. Делаю больно родным… Всегда… В этом весь я, — чуть слышно быстро говорил он. — Прости, прости, пожалуйста! Я не смогу оказаться сейчас один, без тебя. Давай поговорим?

Ответа не последовало. Максим отстранился, чтобы взглянуть ей в лицо. Взгляд Даши потухал на глазах, и она без сил начала сползать на пол. Корольков подхватил ее на руки и отнес в спальню.

— Я сейчас вызову скорую! — схватился он за телефон, уложив Дашу на кровать.

— Не надо, Максим. Это давление упало. От нервов.

— Ты что-нибудь ела сегодня?

— Нет. Можешь принести мне что-нибудь из кухни? Я быстро восстановлюсь, и мы поговорим.

Максим побежал на кухню, схватил яблоко со стола, быстро помыл его, вернулся.

— Дуреха ты, Дашка. Что же ты мучаешь себя так? Зачем?

— Я расскажу тебе. Не переживай, все расскажу, — прожевывая яблоко, со слабостью в голосе пообещала Иволгина.

Макс присел на кровать рядом с Дашей. Оглядел комнату. Ремонт в квартире был свежий, качественный и почти «инстаграмный»* (*Инстаграм принадлежит компании Мета, признанной экстремистской и запрещенной в России). Журнальный столик, кресло, серая доска формата А1 с прикрепленными к ней скотчем и булавками фотографиями…

На этих фотографиях были девушки. Бывшие девушки Максима. Те, с кем его связывали серьезные отношения, и еще многие из тех, с кем отношения в разряд серьезных так и не перешли. Фото последних хаотично размещались, заходя одно на другое, а над всем этим коллажем ровно висели три портрета: Лика, Марина, Катя.

Даша проследила за взглядом Королькова.

— Женщины, которых ты любил, — все еще слабым голосом сказала она. — Катя была твоей первой женой, Марина стала бы второй, если бы не Лика.

— Тебе это для расследования нужно? — уточнил Максим.

Даша улыбнулась.

— Нет, Макс. Так я составляла карточки конкуренток. Ты был моей целевой аудиторией.

Глава 19

Когда Лика расстраивалась из-за упавших охватов, она сначала плакала, потом искала специалиста по СММ, а затем покупала какой-нибудь курс или марафон. Практически все курсы начинались с темы про эту пресловутую целевую аудиторию.

Максим вспомнил, как она с воодушевлением составляла портреты своей целевой аудитории.

— Персонажа этого сегмента я назову Мишей, — смеялась она. — Женатый Миша, который заходит ко мне на страницу, возбуждается, пишет всякую фигню, предлагает встретиться, получает отказ и идет к жене. А второй персонаж — для сегмента завистливых сучек, которые смотрят на меня, понимают, что никогда не будут такими же, и начинают срач в комментариях…

Еще тогда Корольков удивился столь высокомерному отношению любимой девушки к подписчикам. Его преподаватели всегда говорили, что к публике нужно относиться с уважением, и этим принципом он старался руководствоваться. О чем и сказал своей малышке.

— Максим, ну я же честно составляю портреты своей целевой аудитории! Я знаю своих подписчиков! — надула губки Анжела. — Зачем говорить о них лучше, чем они есть? Знаешь, назову второго персонажа Машкой. Машка прочтет пост с рекламой нижнего белья, в котором я напишу: «Только смелые и самые красивые могут позволить себе такое…» И она купит тоже, даже если у нее задница двести сантиметров в объеме, а живот — триста.

Лика хохотала. Она говорила, что для продажи самое важное — хорошо понять свою целевую аудиторию, ее страхи, желания и потребности… Потом рассказывала о своих любимых сегментах — о девушках и парнях, которые берут из информационного пространства только то, что помогает им расти над собой. Над такими людьми рекламные манипуляции не властны, и именно они — самая любимая целевая аудитория Лики. Работа с ними — по любви. С остальными — по расчету, для рекламных контрактов.

В груди у Королькова кольнуло. Теперь рядом с ним была Даша, которая тоже рассуждала про целевую аудиторию. Он прокрутил в голове их историю знакомства: талантливую сммщицу горе-артисту рекомендовал главврач клиники.

— Ты устроилась на работу к доктору Фетисову и попросила его рекомендовать тебя мне?

— Нет. Я сделала так, что он сам захотел тебе помочь. И от души посоветовал меня. Это было частью маркетинговой стратегии.

Максим с шумом выдохнул. Даша взяла его за руку.

— Я люблю тебя, Макс. И делала все это, чтобы быть с тобой рядом.

— Зачем же ты говоришь мне об этом? Не признавалась бы вообще…

— Хочу быть честной с тобой. Ты мне сказал, что я тебе нужна. Только что говорил об этом. Неужели соврал?

— Я думал так. Пока не узнал, что мои симпатии к тебе — результат маркетинговых манипуляций!

Он встал и подошел к доске с фотографиями.

— Почему себя не разместила здесь, среди них?

— Еще не поняла, какое место занимаю в твоей жизни. Среди этих десятков случайных или…

Корольков молча направился к входной двери.

— Ты куда?

— Мне надо побыть одному. Подумать.

— Макс… Если я тебе хоть чуточку дорога… Если есть хоть один шанс мне оказаться там, среди них… Не оставляй меня сейчас, пожалуйста! Я просто не вынесу! Я так долго жила этой целью! Не могу тебя потерять вот так! Не заставляй меня жалеть о том, что призналась!

Корольков застыл. Немного подумав, вернулся к Иволгиной.

Лучше было бы уйти, потому что слезы начали подступать к глазам и глушить этот порыв уже не находилось сил. Но страх, что отвергнутая фанатка может сделать что-то с собой, резанул душу. А затем темной тяжелой мантией на сердце лег другой страх — сммщица, что создала поглотившую его иллюзию, может вообще уничтожить артиста, пользуясь своими умениями.

— Знаешь, я подумал было, что ты мне судьбой послана, чтобы пережить весь этот кошмар… — начал он.

— Почему ты теперь думаешь иначе? Только потому что я полюбила тебя до нашей первой встречи? Только потому что посвятила несколько лет одной цели — стать для тебя той самой?

Он снова молчал. В голове варилась каша самых разных мыслей. И крутился один-единственный вопрос: не та ли «точка», что была обнаружена на крыше злополучного дома Лики, сейчас сидит перед ним и признается ему в любви?..

— Я знаю твое кредо, ты не заводишь отношения с поклонницами. Будь я в толпе, что стоит за оградительной лентой, пока ты идешь по красной дорожке… Будь я в зрительном зале… Или среди девчонок на танцполе, жадно глядящих на тебя, пока ты красуешься на сцене… Будь я там, в безликой для тебя массе восхищающихся Королем, — ты бы подпустил меня так близко к себе?..

Корольков не отвечал. Он с ужасом осознавал, что сейчас происходит.

«Одна из моих яростных фанаток добралась до меня… Так, что я чуть не влюбился в нее… Почему это плохо? Потому что она лгала на каждом шагу, создавала образ, который меня очаровал… Совсем как я создавал образы в кино — объекты любви малолетних дурочек и незрелых в психоэмоциональном плане женщин…»

— Как… как ты все это сделала?.. — только и вымолвил он.

— Это был действительно долгий путь. Помнишь, когда мы готовились к операции «Романтический ужин», ты обронил фразу «Мы как будто сто лет знакомы»? Знаешь, Макс, чтобы услышать такое от человека, необязательно случайно совпасть с ним струнами души, взглядами на жизнь, политику или музыку… Можно просто детально изучить все его соцсети. Перечитать самые первые публикации. По несколько раз. Рассмотреть каждую деталь на фотографии. Сохранять каждую его сторис и каждый прямой эфир. Любое упоминание о нем в соцсетях — это новая частичка, дополняющая картину…

— Ты что, сидела в моих соцсетях, изучала все мои публикации? Тратила столько времени своей жизни на это?

— Да. Я дышала и дышу тобой, Макс. Я знаю о тебе все. Спроси меня, какой марки был холодильник в твоей съемной квартире в 2017 году, — я отвечу. Кого ты цеплял в клубах до встречи с Ликой — назову имена и никнеймы. С кем ты поссорился год назад, когда эта тиктокерша вскружила тебе голову… Никто же не знает про певичку из бара, отмечавшую тебя в сторисах каждый раз, когда ты там ошивался. У нее до сих пор висит в ВК пост с фотографией твоего подарка — розы с фирменной открыткой из магазина DesertRose (а у меня скриншот твоей сторис — скрин с экрана телефона с миллионами уведомлений из соцсетей и предложением Яндекса оценить местечко DesertRose). Видишь, только самый внимательный поймет, что подарок от тебя.

Я собирала этот пазл вручную, хотя, не скрою, возможно, проще было внедриться в компанию, которая работает с программой, собирающей и анализирующей информацию обо всех нас, живущих на земле и чьи фотографии хоть однажды попадали в Интернет, будь то соцсети или сайты частных объявлений. Но мне был нужен этот путь — каждое слово о тебе попадало в мое сердце и становилось частью меня.

Максим посмотрел на Дашу. Мокрое от слез лицо. Спутанные волосы. Может ли эта разбитая девочка, раненная на всю голову, пойти на убийство?

— Певичка ставила лайки на все твои посты, публиковала тоннами сердечки под каждым… — продолжала она, глядя в одну точку и не замечая, как слезы щедро льются по щекам, падают на одежду. — Но после появления на твоей странице Лики голосистую дамочку как ветром сдуло. Я так полагаю, про Марину она не знала?

— И сколько лет ты собирала досье на меня?

— Я анализировала информацию несколько лет. Но не только ту, что появлялась в моменте. По крупицам собирала все, что накопила Всемирная сеть о тебе за три десятка лет твоей жизни. Наблюдала, как ты меняешься. Скажем, ты любил пить пиво с актерами-однокурсниками, пока не получил главную роль в «Сети лживых». А потом перешел на виски. В кадре твоей жизни стали появляться совсем другие люди…

— Дай угадаю: после «Сети лживых» ты и стала моей поклонницей? — спросил Максим, все еще до конца не веря в происходящее и пытаясь осмыслить события последних нескольких недель, связанные с Дашей.

— Нет, не поклонницей. Я искренне полюбила тебя тогда, Макс. Да, всего лишь увидев на экране. Кареглазый брюнет с шикарной спортивной фигурой, магнетическим взглядом, проникающим в самую душу. С такой очаровательной улыбкой, что невозможно устоять. И с этими ямочками на щеках. Я сразу поняла, что ты мой. И с каждым днем, узнавая тебя больше и больше, убеждалась в этом. Сама судьба сделала тебя знаменитым, чтобы я смогла узнать своего единственного… Я поняла, что теперь дело за мной — стать лучшей версией себя, которую ты полюбишь, стать гениальной в своей сфере, разработать и внедрить в жизнь план по твоему завоеванию. Мы просто обязаны были найти друг друга, чтобы никогда не расставаться!

Даша вскочила с дивана и побежала к столу. Начала рыться в бумагах. Теперь ее движения были резкие, истеричные — сомнений в том, что она готова на все ради своей навязчивой идеи, не оставалось.

— Ты даже не представляешь себе, какой я была до этого. Вот! Вот, смотри!

Она протянула ему бумажную ленту, сложенную гармошкой. Развернув ее, Корольков увидел склеенные между собой бумажные листы формата А6 с приклеенными фотографиями, фиксирующими преображения Даши. В прыщавой толстушке с выцветшими волнистыми волосами на первом фото сложно было узнать красивую девушку на финальной карточке. Судя по всей этой фотохронике, работу над собой Иволгина проделала колоссальную.

— Ты… очень изменилась, похорошела, — заметил Максим.

— Благодаря Максу Королю, которого полюбила! Ты сделал меня лучше! Ты! Но ты не знаешь, что еще стояло за этим! Не только работа над собой, нет. Я составила тот идеал, к которому мне нужно было прийти, чтобы стать достойной тебя! А для этого пришлось сделать… — Даша обернулась к доске с фотографиями. — …анализ конкурентов! О, эти конкурентки! Ты же не афишировал личную жизнь до Лики! Непросто, но очень увлекательно было находить нужную мне информацию. Если отмотать твою ленту к самой первой публикации, можно обнаружить непрофессиональные фотографии. Не из студий. Живые, где ты без фильтров, без грима. И там всего по пять-десять комментариев. Все они датированы. Самые свежие оставили твои фанатки, которые пролистали ленту до начала начал. Самые старые комментарии появились под постами тогда же, когда ты сделал публикацию.

Я внимательно изучала странички твоих бывших и нынешних (что реже) друзей. Большинство из них не так знамениты, как ты.

Сокурсница Марина Сережина. Актриса театра и кино, как представлено в шапке профиля. На деле больше театральная актриса. Тебе она перестала быть интересной давно. И ты ей тоже. Но кое-что занятное можно обнаружить, если хорошенько пошерстить ее соцсети. Например, можно узнать, что она дружит с Екатериной Фунтусовой.

Ох уж эта Катя, да? Твоя большая студенческая любовь. Ваши первые пробы. Ваша страсть. Твой первый музыкальный альбом, который ты выложил только спустя годы на Ютуб, но который публика не слишком оценила. Он же посвящен Кате был, да? Про нее ты не любил рассказывать в интервью, но где-то все же проскальзывало у тебя — «первый брак», «бывшая жена»…

С каждой новой фразой Даши Королькова обдавало жаром. Она действительно знает о нем слишком много. Больше, пожалуй, чем кто-либо. До сих пор своими друзьями он считал Женьку и Вику, но и они не смогли бы составить такую полную картину его жизни. Иволгина же раскопала его прошлое, даже то, которое он накрепко забыл.

Хотелось что-то сказать ей. Но слова не находились. Было понятно, что девушка планомерно завоевывала любимого артиста, скрывая свою влюбленность в него и то, что все ее поведение с ним было хорошо продумано заранее. В принципе в этом криминального ничего не было. Но человек, страдающий таким фанатизмом, вызывает вполне справедливые опасения.

Между тем Даша продолжала:

— Я изучила каждую из твоих бывших и нынешних. Поняла, что между ними общего. Во-первых, они все худы, как будто из них выпили все соки. Ну что ж, если тебе нравится худоба… Знаешь, это небыстрый процесс, скинуть 25–30 килограммов. Я стала ходить в спортзал, как на работу. Ела порошки для похудения. Сдыхала, сходила с ума. Но у меня везде были твои портреты. Заставкой на телефоне. Плакатом на стене. Ты смотрел на меня с них, и я словно слышала: «Потерпи, малышка, ради меня! Скоро, очень скоро мы будем вместе!»

Даша замолчала, а потом залилась безумным безудержным хохотом.

— Макс, ой, Макс… — Она говорила сквозь слезы и указывала пальцем на правую сторону лица. — А знаешь ли ты истинную историю этой ямочки? Это же Курносова хвасталась на своих страницах, как ты любишь ее ямочки на щеках! И ты еще сделал репост ее публикации, отметив, что и правда для тебя это самая очаровательная черта лица любимой! Я в тот же вечер нашла в Интернете видео, как сделать себе эти самые ямочки! И сделала! Но с правой стороны все прошло идеально. А вот с левой начались осложнения, после чего мне пришлось обращаться в больницу… Врачи провели операцию, и вот на правой щеке ямочка осталась, хоть и не слишком глубокая, а на левой — все ровно. Я решила, что эта асимметрия меня не испортит. Правда же?

— Нет, Даш, ты красивая привлекательная девушка… — Корольков понял, что в ответ на любое ее утверждение сейчас лучше поддакивать.

— Ха-х! — В ее глазах стояли слезы, и она снова смеялась. — И это тоже благодаря тебе. Я та, кто есть, только благодаря Максу Королю. Я жизнь тебе посвятила. Ты мой смысл. Ты моя судьба, Максим! Посмотри, как все сложилось! Все твои бывшие девушки были даны тебе и отняты у тебя лишь с одной целью — чтобы мы в конце концов встретились!

— Девочка моя… — Корольков обнял Дашу, и она размякла. Разревелась на его руках, то рыдая в голос, то тихо всхлипывая.

Он покачивался, обнимая ее, похлопывал по плечу и все размышлял, как же умудрился так влипнуть и что с этим делать.

«Так, для начала надо ее успокоить, — решил для себя Макс. — Она сумасшедшая фанатка, теперь это очевидно. Такие строчат мне письма и сообщения, путая реальность со своими мечтами».

Если верить каждой, то получается, что он «судьба» не одной сотни самых разных женщин. Отдельные странные личности сообщают ему о своей беременности, заявляя, что он отец. И ладно бы все эти сообщения были попытками хайпануть или вытрясти денег… Самое страшное, что многие действительно верят в собственные фантазии. Как та же Бомба-Маша. И как десятки и сотни других несчастных одиноких сумасшедших женщин.

— Ты теперь меня презираешь… — наплакавшись, глядя в лицо Королькова, проговорила Даша.

— Нет, что ты… — шепотом ответил он.

— Мы найдем того, кто был на крыше, — твердо, глядя в глаза Максима, сообщила она. — Я знаю, теперь ты думаешь, что это могла быть я. Но это не так. Доверься мне еще раз, пожалуйста! Мы вернем твое имя. Обещаю! Ты станешь известнее и популярнее в сотни раз. Тебя снова будут звать в кино, в рекламу, в театральные постановки. Все будет лучше, чем было!

Корольков кивнул. Обнял худую заплаканную девушку, поцеловал в макушку. Не потому что хотелось быть нежным с ней. А потому что теперь ему придется делать то, что он умеет лучше всего, то, что делала все это время Даша, — играть роль.

Глава 20

На то, чтобы обдумать случившееся, в распоряжении Максима была целая ночь. Даша спала на его плече, а он все пытался понять, как в такой хрупкой девушке умещается такой огромный противоречивый мир. Нет, у Короля есть немало интересных адекватных поклонниц и поклонников. Художница, собирающая аншлаги на выставках, почти каждый месяц посвящала ему минимум по одной картине. Семейная пара бизнесменов, увлеченных экстремальными видами спорта, регулярно приглашала в свой элитный отель, расположенный вблизи крупнейшей горнолыжной базы страны. Популярная певица, что сама только и успевает отбиваться от поклонников, неоднократно намекала Максиму то на желание поучаствовать в совместном проекте, то на готовность к серьезным отношениям, а пару раз от нее поздними вечерами и вовсе прилетали сообщения с предложением провести ночь «без обязательств».

С такими поклонниками Корольков всегда спокойно общался, радовался, что они есть.

Но теперь на его плече лежала девчонка-маркетолог, что умеет влюблять в себя по соцсетям. Отличная суперспособность!

«Она шизанутая. Точно шизанутая. Но вопрос в другом: причастна ли она к гибели Лики? С Иволгиной мы точно не сможем быть вместе. Как доверять ей? Человек, вцепляющийся клешнями в другого человека, никогда не будет любим в ответ, это аксиома. Я не смогу строить отношения с сумасшедшей».

Максим прислушался к себе: а тянет ли его к Даше сейчас, после того как выяснилась неслучайность их встречи? И с неудовольствием отметил для себя: да, все еще тянет.

Уже ближе к утру сон все-таки завладел Корольковым. Отрываясь от реальности, Максим с закрытыми глазами вдохнул аромат волос девушки, что тихо сопела на его плече.

Она спала, беззащитная, потерянная, безумно влюбленная. Готовая для него на все!

— Моя Лика… — нежно прошептал Корольков и крепче обнял Дашу.

Проснулся Максим от пристального взгляда красивых карих глаз.

— Доброе утро, — тихо прошептала Иволгина. — Ты так сладко спал…

Она поцеловала его, словно любимого мужа, как будто это привычный утренний ритуал. Корольков прислушался к себе: обычно в светлое время суток все события воспринимаются не так, как ночью. Трезвый ум начал было требовать немедленно уезжать от этой психически нездоровой девицы. Но слишком уж она была хороша — особенно теперь, с распущенными волосами, в майке на тонких бретелях, которая слабо прикрывала нежную грудь… Так что доводы разума быстро затмил гормональный шторм, и прошло еще с полчаса, прежде чем сладкая парочка переместилась из спальни в кухню, чтобы наконец-то позавтракать.

Иволгина выглядела абсолютно счастливой. Она порхала по квартире. Несколько раз ей звонили заказчики, но она сбрасывала, на большинство сообщений не отвечала.

«Здравствуйте, Игорь. Да, у меня все хорошо, я хочу сказать вам огромное спасибо за помощь, — записала она единственное голосовое за весь день. — Я действительно добилась своей цели — сейчас нахожусь с любимым человеком».

Убрав телефон в сторону, Даша смотрела влюбленными глазами на Макса.

— Это был мой психолог, — пояснила она. — Знаешь, когда я только начала в тебя влюбляться, то пыталась сопротивляться этим чувствам. И тогда мне порекомендовали хорошего специалиста. Он задал два самых главных вопроса: «Почему вы считаете, что влюбиться в звезду — это ненормально?» и «Почему вы считаете, что добиться этого человека — нереально?» Он помогал мне. Подсказывал, как я могу использовать симпатии к тебе для своего развития. Благодаря этому человеку, Макс, я не сошла с ума.

— Даш, — нежно обратился Максим к летающей по квартире фее. — А почему ты решила появиться в моей жизни только… этим летом?

Он хотел сказать «после гибели Лики», но слова застряли комом в горле.

— А я появилась в твоей жизни гораздо раньше. Просто ты не помнишь. Знаешь, я долго шла к идеалу себя. И этот момент наступил. Мое отражение в зеркале, мои напольные весы, мое рабочее портфолио сказали мне в унисон: «Вот теперь ты достойна своего Короля!» Но красивых успешных девушек много и среди твоих поклонниц. Все они, — твои фанатки, — как дешевые компании или неумелые маркетологи, продавали себя сразу и в лоб. Писали тебе тонны комментариев. Приходили на все твои шоу и концерты. Заваливали письмами и сообщениями. И были очень нужны тебе, но не каждая в отдельности, а как масса. Как цифра в графе «подписчики». Как составляющая рейтингов. Как голоса при выборе самого красивого актера года.

Они сидели на кухне. Из окна можно было увидеть серый, ничем не примечательный двор. Сфотографируй такой, опубликуй в Сети — и мало кто поймет, что на фото Москва.

Так же серо и непримечательно было в квартире, в которой нестандартная личность Даша рассказывала известному артисту о своем пути к нему.

— Знаешь, в маркетинге есть такое понятие, как «первое касание» — знакомство аудитории с товаром или компанией, — рассказывала она. — Обычно так действуют крупные бренды. Они сначала как бы знакомятся, аккуратно появляясь в твоем информационном пространстве. Здороваются, улыбаются. И у тебя откладывается на подкорке, что есть такая-то компания, в ее рекламе приятная цветовая гамма, хороший посыл, созвучный твоим жизненным ценностям… Тебе же наверняка попадалась в соцсетях реклама женской одежды… где моделью была я.

Корольков вспомнил фотографии, которые видел на страничке у Даши, а до этого — в своей ленте. Так вот оно что!

— Я продумывала образы «от и до» с учетом твоего вкуса. По моей задумке, фотографии должны были вызвать у тебя приятные эмоции. Вот такое зернышко в подсознание закладывает то самое «первое касание». Потом воронка сузилась, и ты увидел меня в своей ленте ВКонтакте. Ну подтверди, видел же! А все потому что я придумала, как попасть в подписки к твоему близкому другу Евгению Морошко. Он ведь любит рыбалку и женщин, поэтому я оформила свою страницу соответствующим образом, а потом зашла к нему в профиль, залайкала его. Он обратил внимание и, обнаружив интересные для него публикации на моей стене, подписался. Дальше ВКонтакте должен был показать тебе, что «Евгений Морошко прокомментировал эту публикацию» или «Евгению Морошко это понравилось». Да, сначала там была везде рыба, но дальше, когда мы уже наладили контакт, фотографии я публиковала исключительно такие, какие могли заинтересовать тебя.

Параллельно я узнавала больше о Жене и других твоих близких. Удалось сдружиться с Морошко, когда помогла ему предотвратить катастрофу с дочкой… Я не делала ничего плохого, Максим. Только хорошее… Мною двигала любовь.

…Корольков ехал на такси домой. Снова и снова проматывал в голове разговоры с Иволгиной.

Когда он вошел в квартиру, был уже вечер. Без сил опустился на диван в гостиной и, сам того не заметив, уснул тяжелым глубоким сном.

Когда проснулся, за окном уже темнело. От роя мыслей в голове хотелось биться головой о стену. Как же он вымотался от всего, что с ним произошло! И заглушить бесконечные диалоги в голове мог только разговор с кем-то.

Но с кем?

Точно не с Дашей, которая открылась для него с новой стороны и от которой он только что уехал. Точно не с Викой, которую все еще не хотелось видеть. Точно не с Женькой, с которым вчера утром состоялась не слишком приятная встреча.

Корольков порылся в телефоне. Следователь Собакин… Может быть, есть смысл поделиться своими соображениями с ним?

На часах 21:57. Не лучшее время для рабочих разговоров, но вдруг именно сейчас Собакину удобно говорить?

— Здравствуйте, Александр. Извините, что поздно… — Максим все же позвонил следователю.

— Да нет, ничего, говорите, — устало ответил тот.

На заднем фоне у него зазвенело стекло и нежный женский голос попросил добавить льда в виски.

— Ой, я, наверное, не вовремя… — спохватился Макс.

— Почему же! Я тут в бар зашел, перезагрузиться после работы. Но ваша тема у меня в голове 24 на 7. Усердно расследуем. Так что, если хотите об этом поговорить, — время удачное.

— Вы в баре? Один? Я бы мог подъехать, хочу кое-что обсудить…

— Конечно, подъезжайте! Я сейчас адрес уточню у бармена, — оживился Собакин.

По дороге к бару Корольков в очередной раз проверил новости. С удовольствием отметил, что шумиха вокруг его имени немного утихает. Упоминания не исчезли, но все же свежих новостей обо всем, что касается гибели Лики и поведения Максима, становится меньше.

«Удивительные люди, — отмечал он про себя. — Страна находится в состоянии, которое почему-то решили не называть военным, но им все еще интересно, кто с кем спит, кто кому верен, кто как несет свой траур. Впрочем, я и сам не думаю ежедневно о мировых событиях. Куда больше трогает то, что близко мне. И это понятно — своя боль всегда острее ощущается, чем чужая.

Что не так с теми, кто яростно переживает за происходящее со мной, если мы даже не знакомы лично? Что движет людьми, которые истекают ядом в комментариях, желая мне смерти, проклиная меня за то, чего я не совершал, обвиняя в том, чего не было? В чем выгода для них верить во всю эту иллюзию, кем-то придуманную? Служить ей, тратить на ее обсуждение самое ценное, что есть в жизни, — время?»

Между тем такси подъехало к какому-то бизнес-центру. Бар находился на цокольном этаже, неброскую табличку с надписью «Пабчик» сложно было рассмотреть среди беспорядочно размещенных вывесок.

«Рекламная слепота», — вспомнилось почему-то Максиму. Когда каждый рекламный баннер борется за внимание потребителей, все они напоминают пеструю толпу, в которой не рассмотреть лиц, не увидеть людей. Так выглядел фасад бизнес-центра.

В баре было немноголюдно: компания женщин «за сорок» за столиком у окна, две молодые подружки в центре зала да одинокий следователь Александр за барной стойкой. Появление Максима без внимания не осталось — присутствующие немедленно обратили на него свои взгляды. Женщины у окна заметно оживились: теперь представителей сильного пола было двое, не считая бармена. Одна из них, пухлая блондинка с короткой стрижкой, уставилась на Королькова. По всей видимости, узнала его.

Стараясь не слишком «светить лицом», Максим проскользнул к бару. Поздоровался за руку с Собакиным, кинул взгляд на кружку с янтарной жидкостью, стоящую перед следователем.

— Пиво? Я думал, что покрепче предпочтете, — кивнул Корольков.

— Завтра на работу, — коротко пояснил Александр. — Да и мне для расслабления хватит.

В баре играла тихая ненавязчивая музыка, так что можно было говорить спокойно.

— Как успехи в расследовании? — Максим тоже заказал себе пиво, и они сидели как старые добрые знакомые.

— Успехи-успехи, — выдохнул Александр. — Ищем. Расследуем.

— Кого ищете?

— Человека, который был на крыше с Курносовой в момент ее падения.

Женщины у окна громко загоготали, пухлая блондинка покосилась на Короля. Было похоже, что они пытаются привлечь внимание мужчин своим поведением.

— То есть это все-таки не технические помехи на камере?

— Наиболее вероятно, что нет.

— Значит, вы расследуете убийство, все остальное можно исключить…

— Ну почему же сразу убийство? Следов насилия нет. Доказательств, что вашу невесту скинули с крыши, — тоже. Человек мог оказаться свидетелем несчастного случая или самоубийства…

— Да не могла она сама свести счеты с жизнью! — забывшись, очень громко крикнул Максим, и разговоры девушек и женщин в баре затихли на несколько секунд. Корольков даже не стал оборачиваться — спиной почувствовал на себе взгляды присутствующих.

— Но и сказать, что ее скинули, мы пока тоже не можем, — сделав несколько глотков, тихо продолжал Собакин. — Мы поговорили практически со всеми жителями подъезда, которые находились в момент происшествия дома. Более того, я и с жильцами соседних подъездов поговорил. Отследил по камерам, кто входил в дом за три дня до трагедии и выходил в течение пяти дней после. Ни один из них не сообщил, что был на крыше…

— Ну очевидно же: если человек скрывает этот факт, значит, он был не просто свидетелем!

Собакин вздохнул.

— Как ваши дела? — перевел он тему. — Девушке, с которой вы общаетесь, больше никто не угрожал?

— Да тут вообще все интересно. — Корольков подбирал слова. — Мне ее порекомендовали как маркетолога, специализирующегося на соцсетях и Интернете. Это она нашла фотографии, на которых угадывается второй человек на крыше. Все было почти хорошо, пока не выяснилось, что она на самом деле моя большая фанатка. Изучила вдоль и поперек мои страницы в соцсетях, знает обо мне такое, о чем я вообще практически забыл. Чтобы понравиться мне, похудела на 25 килограммов, пыталась сделать себе ямочки на щеках… Протыкала чем-то их, наверное… Потому что я сказал где-то, что люблю эту черту лица у Лики…

Корольков отпил пива и замолчал, вспоминая непростой разговор с Дашей.

— И почему же вас это озадачило?

— Ну как… Девушка явно не в себе. А что, если это она была на крыше?

— Почему вы так решили? Вы же кумир миллионов, Максим. В вас влюбляются, это вполне нормально. Если ради того, чтобы быть с вами, она преображалась, худела, в лице что-то изменяла, разве это значит, что она вашу невесту убила?

Максим не ответил.

— А есть виски? — обратился он к бармену.

)Затем бросил взгляд на пустую кружку следователя и заказал две порции крепкого напитка. Следователь сначала отказывался переходить на виски, но сдался очень быстро, ведь «от одной рюмки ничего не будет». Однако за первой последовали вторая, третья…

Актер обернулся к столу, где сидели молодые девушки: дамы делали селфи.

— Они перефотали все блюда, что им подали, а теперь фотографируют себя, — заметил Александр. — Что не так с этим миром? С каких пор у женщин появилась потребность показывать всем содержимое своей тарелки? А главное, почему именно фото еды?

— Да они все, совершенно все фотографируют, — поддержал Корольков, вспоминая своих знакомых. — Им хочется рассказать в соцсетях, что им подарили, куда их свозили или сводили, как прошел их день, что их расстроило…

— От этого разит каким-то одиночеством и безысходностью, — вздохнул Собакин.

Молодые девушки звонко рассмеялись. Дамы у окна недовольно покосились в их сторону.

— Не думаю, — возразил Максим. — Им весело. А может быть, дело не в этом даже. Просто кто-то строит бизнес и зарабатывает на этих соцсетях. Демонстрирует остальным, как можно жить… Или вся соль в том, что мы, мужики, меримся… ну… тачками, например. А девушки могут мериться шмотками, фигурами, курортами, на которые их возят. Или едой. «Вот, посмотрите, как меня кормит мой мужик» или «Я вон как красиво и вкусно готовлю»… Ну или там «Я себя сделала сама, я никому ничего не должна»…

Максим чувствовал, как хмелеет. Судя по лицу Собакина, алкоголь расслабил и его.

— У меня вообще с этими новыми технологиями свои счеты, — сообщил следователь. — Я из-за них женщину потерял…

— В каком смысле потерял?.. — насторожился Максим.

— А в таком. Служил я несколько лет назад в другом районном округе. Там у меня был крепкий серьезный служебный роман с сотрудницей нашего следственного комитета. Но мы старались его сильно не афишировать. И был у нас сотрудник один… Виталик. За связи с общественностью отвечал. И социальные сети вел. И он зарегистрировал, значит, какой-то там виртуальный диск… Ну, этот… Яндекс Диск, на котором можно фотографии хранить, мы там фотки с официальных и неофициальных мероприятий хранили. У всех сотрудников был доступ к этому диску. А так как я не очень хорошо разбирался, он на мой телефон тоже приложение скачал и доступ настроил к этому диску.

Собакин отпил пива, с удовольствием проглотил и немного помедлил, подбирая слова. Корольков внимательно слушал.

— Так вот как-то так получилось, что я что-то нажал на телефоне, и в этот общий диск загрузились многие фотографии с моего телефона… Там были интимные фото моей подруги. Которая, как я уже сказал, там же и работала…

— И все успели их увидеть?..

— Да. Но, что хуже всего, моя девушка устроила скандал сначала не мне… а Виталику. Я случайно услышал, как она в истерике кричит ему: «За что ты со мной так? Я тебе эти фотографии доверила, а ты их слил всему коллективу!» В общем, она свои эротичные картинки не только мне отправила и почему-то решила, что именно он их загрузил на общий диск.

Собакин снова отпил пива и попросил бармена повторить. Корольков последовал его примеру.

— И что было потом? Она узнала, что это вы фотографии залили?

— Узнала, конечно. Но только она ушла сразу на больничный с последующим увольнением. Мы с тем парнем здорово повздорили, и меня перевели сюда.

— Вы с ней не говорили после этого? — сочувственно спросил Макс.

— О чем говорить с женщиной, которая с тобой не честна? Есть такая категория людей — патологические лгуны. Вот она была такой. Все время придумывала что-то, сочиняла на ходу, создавала какие-то иллюзии. Зачем мне бороться за такую женщину?

— Н-да, — вздохнул Максим. — Обычно за таких и борются. Таких любят. Верят им и прощают все. Иногда мне кажется, что это их природа — создавать иллюзии, лгать. Если уж быть до конца честным, то моя Анжела была гм-м-м… ну… в какой-то степени такая же. Хотя, наверное, все блогеры такие.

Корольков снова прислушался к себе. В алкогольном тумане сердце уже не ощущалось разбитым. В нем была красивая девушка с карими глазами и ямочкой на щеке. И теперь казалось, что это ее он оберегал на острове во время съемок ток-шоу, это она могла так глупо снимать апельсиновые дольки с напитков на каком-нибудь банкете. Ее волосы пахли парфюмом «Шанель Шанс», она все время говорила про целевые аудитории…

— Да, эти люди, которые все время сидят в соцсетях, они правда странные, — рассуждал Собакин. — Вот одну допрашивал, которая проживала в доме, где погибла Курносова. А вы помните, кстати, мужчину в кондитерской? Это его девушка была.

Корольков уже не особо вникал, кого они встретили, когда, где и при каких обстоятельствах. Он отрешенно кивал, а сам достал телефон, зашел в ВКонтакте в поисках фотографий Даши. Хотелось смотреть на ее красивое лицо.

— Так вот. Эта девушка снимала квартиру в третьем подъезде (ваша невеста — в первом, верно же?). И я смотрю по документам, а у нее в другом районе прописка. А потом выясняю, что у нее в собственности в другом районе квартира. И она там живет. Понимаешь? Живет и там, и тут. В этом доме снимает студию, чтобы фото красивые делать! Для соц… О-о-о, да вот же она, эта девушка, о которой я говорю!

Собакин ткнул в экран телефона Короля — на портрет Даши.

— Нет, — не поверил Максим. — Не может б…

— Да у меня память на лица отличная, что ты! И ее сложно не запомнить, — уверенно говорил Собакин. — Она это… Иво… Ивлеева…

— Иволгина?! — заорал, забывшись, Максим. — Иволгина???

— Да, девушка этого… как его… доктор он…

— Врача??? — Корольков все еще не замечал, что кричит на весь бар. — Да какого хрена происходит вообще? Я спал с ней, понимаешь? Спал! Она мне в любви признавалась! Сегодня говорила, что несколько лет меня любит!

Максим закрыл глаза и, облокотившись на барную стойку, разрыдался. Выпивший следователь дружески хлопал плачущего артиста по плечу, никак не комментируя услышанное.

Сколько было выпито пива, они не вникали. Все вокруг кружилось и шумело, словно в огромном вертолете.

Утро обещало быть мудренее вечера, а подумать на трезвую голову было над чем. И над новой информацией про Дарью Иволгину. И над слитым посетительницами бара видео в Интернет, которое очень быстро растиражировали новостные порталы, ярко озаглавив: «А Король-то пьяный: Макс Король рассказал, с кем спит после гибели блогерши Лики», «Королькова заметили в баре со следователем, который ведет дело Лики», «Жених погибшей тиктокерши дружит со следователем, расследующим дело Лики, и уже не скрывает, что у него новая пассия»…

Глава 21

Фраза Короля «Я с ней спал, понимаешь?» уже к обеду стала озвучкой для нескольких сотен видеороликов — ВКонтакте, в Рилс, на Ютубе и прочих площадках.

Что только не снимали пользователи под этот звук!

Черный экран с надписью: «Мама отдает мою подушку в химчистку. Я: …» Далее следовало видео с тем самым криком: блогер эмоционально шевелит губами, как бы возмущаясь голосом Королькова: «Да какого хрена происходит вообще? Я спал с ней, понимаешь? Спал!»

Эстафету подхватили пользователи — владельцы котов, собак и даже хомяков. В их соцсетях с тем же звуком появлялись видео, как питомцы пытаются отнять любимую игрушку у хозяина. Ролики получались смешные и не очень, мега-популярные и набирающие всего пару десятков просмотров.

Мало кто понимал, что творилось в душе и в голове Королькова тем утром. Да и нужно ли было думать о чьем-то состоянии, когда на кону стояли охваты?

Максим проснулся с несвежей тяжелой головой.

«Какое-то паленое пиво в этой забегаловке мы вчера пили». — Он тер лицо руками. Пошел умыться в ванную, параллельно пытаясь разобраться, что за тяжелая материя лежит черным грузом на сердце: событие, информация, накопленная усталость или какая-то конкретная физическая болячка, отдающая давящей болью?

«Иволгина снимала квартиру в доме Лики, — обнаружило себя нечто, разъедающее душу. — Да еще и встречалась с Фетисовым! А может быть, до сих пор встречается…»

Максим наскоро умылся. Вернулся в комнату, взял телефон. Набрал Дашу.

— Привет! — сразу радостно и нежно ответила она.

— Привет. Ты дома?

— Нет, у меня съемки сейчас для одного проекта. Я освобожусь к вечеру. Что-то случилось?

— Поговорить хотел.

— Я в курсе про видео. Не расстраивайся, пожалуйста, мы что-нибудь придумаем…

— Что? Какое видео?

— Из бара, где ты со следователем общаешься. Я так понимаю, нам надо серьезно поговорить. Вечером, ладно?

Корольков побледнел. И отключился, ничего не ответив. Набрал Собакина.

— Здравствуй, Максим. Мы вчера вроде на ты перешли… Нехорошо получилось с видео…

— Что там? Я не смотрел еще, мне только сказали…

— А мне с утра уже не просто показали, но и выговор сделали, — вздохнул Собакин. — Сейчас отправлю тебе ссылку на новостной сайт.

Максим поставил разговор на громкую связь и зашел в мессенджер, куда его вчерашний собутыльник прислал сообщение.

«Король дружит со следователем, ведущим дело Лики, и обсуждает с ним свою половую жизнь.

Звезда сериала «Сеть лживых» Макс Король снова оказался в центре скандала. В Интернете появилось видео, где артист общается со следователем СК РФ Александром Собакиным, который расследует дело погибшей блогерши Лики (Анжелы Курносовой).

Мужчины выпивают в баре, в процессе разговора Макс сначала выкрикивает, вероятнее всего, фамилию девушки (Диволгина, Иволгина, Долгивина — разобрать сложно), а затем так же громко сообщает, что спал с ней.

На связь Король по-прежнему не выходит, в управлении СК РФ комментировать данное видео отказались.

Напомним, несколько недель назад Собакин заявил, что считает версию с доведением до самоубийства маловероятной и склоняется к версии снесчастным случаем…»

— Там видео прикрепили. Судя по всему, снимали молодые девчонки, что в центре зала сидели.

— Сучки, — спокойно отозвался Корольков.

Они помолчали, Максим листал заголовки материалов по теме, прикрепленные после прочитанной новости.

— Да тут какой-то сайт вообще… Желтая пресса, — все так же спокойно заметил он.

— Согласен, я там читал у них все материалы по теме, так в одном мне приписали слова, которые я вообще не говорил! Думаю, если меня не уволят после всего, надо разобраться с этими писаками-журналюгами. Вот, заголовки какие: «Следователи по делу погибшей блогерши: Курносова была склонна к самоубийству». А я такого не говорил, между прочим! Или вот: «Блогер Курносова конфликтовала с бывшей женой Королькова, Екатериной Фунтусовой, но следственные органы не рассматривают версию доведения до самоубийства»…

— Это где? Где про Фунтусову написано? — занервничал Корольков.

— Да там, ниже! Листай. А что?

— Откуда-то фамилию ее узнали. Мы наш брак вообще не афишировали…

— Так, читаю новость… Нннн… бывшей женой… ннн… Вот. «Екатерина Фунтусова покинула страну несколько лет назад, а за несколько дней до гибели блогерши бывшую актрису снова видели в Москве». Какую-то ерунду пишут.

Повисла тяжелая пауза.

— Максим?

— Да, Саш.

— Ты чего там?

— Думаю. Катя правда приезжала. Мы встречались с ней вечером 10 июня… Откуда это известно прессе?..

— Понятия не имею…

Они снова замолчали. На заднем фоне у Собакина хлопнула дверь и громкий бас грубо назвал следователя по фамилии.

— Я перезвоню! — буркнул Александр и отключился.

Максим лег на кровать.

Катя… Первая жена. Сумасшедшая любовь, недосягаемая мечта, которая стала реальностью. Красивая актриса, еще студентка, но уже звезда театральных подмостков. Кем был он, первокурсник Щукинского училища? Симпатичный пацан, амбициозный, влюбленный в жизнь. Как оказалось, этого было достаточно, чтобы вскружить голову красавице.

Роман развивался стремительно, уже через пару месяцев влюбленные подали заявление в загс, свадьбу отпраздновали в общежитии с друзьями и однокурсниками. И сразу въехали в крохотную съемную квартиру.

Довольно быстро выяснилось, что ни один из них не готов к семейной жизни. Каждый отстаивал право на свое видение этих отношений, молодожены регулярно ругались, расходились и сходились снова.

Катя была уверена, что задача мужа — не только приносить в дом больше денег, чем жена, но и стремиться в семейное гнездышко всегда, когда он не на работе. Максим такую точку зрения не разделял, потому что в его системе ценностей друзья и творческие проекты, пусть даже неоплачиваемые, занимали первое место. А потому домой он приходил поздно, а иногда — рано утром (после ночных кутежей).

Катя не молчала. Закатывала скандалы, иногда собирала вещи и уезжала к подругам. Максим разыскивал ее, возвращал, после чего они могли целый месяц жить в любви и согласии.

У Кати было много поклонников. Достойных и не очень. Один фанат не давал ей проходу, заваливал цветами, писал записки, поджидал у театра после репетиций и выступлений. Вел себя примерно так же, как Бомба-Маша — путал реальность со своими мечтами да еще и навязывал ответственность за свои чувства. Он казался опасным.

Поэтому, едва на безымянном пальце появилось обручальное кольцо, Катя объяснила парню, что шансов у него нет. Поклонник не сдавался и после новости о замужестве актрисы стал еще навязчивее, в письмах и записках появились угрозы, театром места встреч не ограничились — теперь фанат поджидал ее возле училища, реже — возле дома.

Актриса Фунтусова (фамилию Катя решила не менять) сначала не сообщала мужу о настырном ухажере, так как боялась, что Максим устроит драку после спектакля на глазах у зрителей и руководства театра. Но поклонник перегибал все палки, и Катерина все же сообщила Королькову о проблеме.

Драки не случилось. Потому что, стоило Фунтусовой появиться на публике с мужем, поклонника как ветром сдуло. Максим сопровождал любимую на все постановки и встречал после них около месяца. Позже необходимость в этом отпала.

Что чувствовал Корольков в то время? Раздражение. Злость на себя и на ситуацию. Супруга зарабатывала стабильнее и больше, чем он. У нее уже был свой зритель и даже собственный фанат. Настоящий, безумный, желающий ее, мечтающий о ней. Она рано стала известной, и везде, на всех самых крутых вечеринках он был мужем Екатерины Фунтусовой. А хотел быть Максимом Корольковым.

В конце концов брак изжил себя. Корольков нуждался в горящих глазах, смотрящих на него из зрительного зала, в нежной девушке, ждущей его с гастролей и после спектаклей дома с теплым ужином и страстью в постели. А получал «звезду», которая приходит домой поздно, с букетами цветов, счастливая, самодостаточная и не имеющая сил на нежность (не говоря уже о страсти).

Более того, красивая Катя больше не вызывала трепета. И у нее самой от любви к нему не осталось ничего.

Зато молоденькие девчонки, студентки самых разных московских вузов и ссузов, смотрели на Королькова такими глазами, что ему снова хотелось светить для них, становиться лучше, интереснее. Начала потихоньку развиваться актерская карьера, появлялись роли, после которых его узнавали на улице. Фразу «Я актер» Максим говорил теперь с гордостью, ведь вслед за нею было что рассказать и показать: в какой рекламе снимался, в каких фильмах эпизодические роли сыграл.

Привязанность к Кате таяла с каждым днем, и возникало ощущение, что они снова живут в общежитии, но как случайные соседи в одной комнате. В какой-то момент Максим так укрепился в этом ощущении, что привел постороннюю девушку в их с Катей съемное семейное гнездышко, пока законной супруги не было дома. И этот эпизод не остался единственным, а стал первым в череде измен.

О чем Фунтусова, к счастью, не узнала.

Разошлись они, конечно, со скандалом — слишком много обид и взаимных претензий накопилось у обоих. Собрали свои вещи и покинули крохотный островок, на котором так сладко начинали общий путь. Катя поехала к подруге, Максим скооперировался с друзьями — вместе сняли квартиру.

Сколько было потом красивых девчонок, что смотрели на него глазами, полными восхищения и влюбленности, он не считал. Не единожды во время веселых попоек его посещала тоска по Кате. Иногда он срывался и звонил ей. Пару раз она приезжала к нему.

Их разрыв Фунтусова переживала точно так же болезненно, разве что не пыталась заглушить воющую боль в объятиях других мужчин. По-женски достойно она выплакивала свою дозу слез по Королькову у подруги. Продолжала учебу, выступления. Выпивала. Но до алкоголизма не дошло.

Спустя несколько месяцев после официального развода они встретились и поговорили. Ни у кого не осталось прежних теплых чувств и желания сойтись снова. Только послевкусие — такое, как будто они вместе играли роли в каком-то кино. В очень откровенном, с постельными сценами, так что приходилось принимать, слышать друг друга. Но съемки окончены, фильм не оправдал ожиданий, оттого есть такая горечь в воспоминаниях обо всем, что с ним связано.

Максим лежал на диване, и воспоминания снова и снова накатывали теплой волной. Было стыдно за многие поступки перед Катей. Но и она тоже бывала не права и несправедлива в своих требованиях к нему.

Катина жизнь складывалась не так, как ей предсказывали подруги. Им виделось, что она станет известной актрисой, неприлично богатой и очень востребованной. Но спустя несколько лет после развода актриса встретила свою любовь и переехала в Европу. Так и не раскрывшись, не дойдя до зенита славы, Фунтусова завершила карьеру, выбрав тихую семейную жизнь. А ведь она могла бы стать хотя бы блогером, но, по ее признаниям, страх за семью, которой могут навредить неадекватные фанаты (вроде парня, что караулил ее у театра), взял верх. Хотя, возможно, ей хватило публичности и славы, что она получила в студенческие годы, и теперь хотелось просто быть женщиной, любящей и любимой.

У Фунтусовой родились двойняшки. И все было благополучно и славно до этой весны… Пока берлинские врачи не обнаружили у нее онкологическое заболевание. А тут еще и политические события…

В июне Катя прилетала в Москву, чтобы привести в порядок какие-то дела с документами, повидаться с родственниками. Связалась с Максимом, предложила встретиться. Конечно, он не сказал об этой встрече Лике — зачем заставлять свою малышку ревновать и нервничать?

Встречались в квартире Королькова в Черемушках. Катя изменилась. Перед Максимом стояла молодая красивая, но измученная болезнью женщина. Карие глаза, каштановые локоны…

Они пили чай, и бывшая жена рассказывала о том, как тяжело было добраться до Родины. Пришлось пересечь не одну границу.

Тему политики обходили стороной, чтобы не поругаться.

— Прогнозов врачи не дают, но сейчас наступила ремиссия, — поделилась Катя, отпив черный чай из кружки. После паузы добавила: — Я рада за тебя, Максим. Надеюсь, твой брак будет долгим и счастливым.

— Странно слышать это от бывшей жены, — улыбнулся Корольков.

— Странно было бы все эти годы таить обиды, правда же? Я очень счастлива в своей семейной жизни и рада, что все сложилось именно так. Надеюсь, Бог даст мне еще достаточно времени — вырастить детей. А еще молюсь, чтобы скорее закончился весь этот ужас… И тебе желаю семейного счастья. Мы ведь повзрослели, стали другими. Ты возмужал. Я думаю, у вас все получится с этой девушкой. Ты будешь отличным мужем и отцом…

Она потрепала его по плечу. На душе стало тепло, как будто рядом была сестренка, с которой играл и дрался в детстве, разделял тайны, а потом их разлучили обстоятельства. И вот они уже взрослые, у каждого свой опыт, свои взгляды на жизнь, но есть общее прошлое, пережитые вместе моменты нежности и взаимной ненависти.

Максим проводил Катю до такси, сам вызвал следом машину себе и вернулся в свою квартиру. Туда, где и сейчас лежал и прокручивал в памяти эту встречу. Самолет бывшей супруги улетал утром следующего дня. В тот самый день, когда оборвалась жизнь Лики.

Последние сообщения, которые пришли от Кати, Корольков оставил без ответа — женщина выражала соболезнования. В момент их отправки она находилась где-то по пути домой, в небольшой немецкий городок.

«Откуда журналисты узнали о том, что Екатерина была в городе? А главное, зачем они опубликовали это и связали с гибелью Лики? Но что еще примечательно: лживые факты и фотошоп переписок Лики с Настей растиражировали где только можно, а правдивая информация, поданная под непонятным соусом, не получила такой популярности». — Размышляя об этом, Корольков взял в руки телефон, кликнул на приложение VPN — только через него можно войти в «экстремистскую» соцсеть.

В «нельзяграме» он нашел Катю. Страница была закрыта для аккаунта, с которого сейчас находился в соцсети Корольков. Он ведь по совету Даши зарегистрировался как новый пользователь. Пришлось перейти в свой аккаунт — на официальную страницу Макса Короля.

Там, конечно, ждали сотни новых сообщений, тысячи комментариев, новые подписчики — десятками тысяч. Король набрал в поисковой строке: Екатерина Фунтусова. Они были подписаны друг на друга, так что страница легко прогрузилась. Но в ее публикациях не было и намека на то, что она прилетала в Москву. Последняя опубликованная фотография датирована декабрем 2020 года.

Максим рассматривал фото и случайно нажал на раздел с отметками других пользователей — там, где опубликованы посты, в которых Фунтусову отмечали знакомые и незнакомые люди.

«Ну конечно, Марина Сережина, студенческая подруга!» — проговорил Максим. Марина разместила у себя на странице фото с Катей, не забыв подписать: «Моя любимая Катюшка, самая лучшая! Прилетела вчера, а послезавтра уже улетаешь! Спасибо, что в этом бешеном ритме и плотном графике нашла время встретиться!»

«Ладно, этот вопрос закрыт, — решил про себя Корольков. — Куда важнее разобраться с Иволгиной. Есть смысл поговорить с Андреем Фетисовым, возможно, это прояснит ситуацию».

Глава 22

Номера доктора у Максима не было. Тогда он набрал Вику.

В ответ — лишь длинные гудки и нудный голос «Абонент не отвечает…»

«Интересно, чем это ты таким занята, что не можешь ответить, — раздраженно подумал Корольков. — Может, нашла уже себе нового артиста?»

Мысль о том, что Мушко занялась чьей-то карьерой, взбесила Макса. Он настойчиво снова и снова набирал ее номер.

«Или че там, хахаль какой у тебя?» — нервно спрашивал он вслух.

Не дозвонившись до Виктории, набрал номер Женьки.

— Жек, привет! У тебя есть контакт доктора Фетисова?

— Привет. Не-а, нету. У Вики должен быть.

— Да вот, не могу до нее дозвониться… Ты, кстати, давно с ней общался?

— На днях. Она совсем сдала, Макс. Мне кажется, она там бухает. Жалко ее, хорошая тетка.

— Мм-м.

Повисла пауза.

— Че «мм-м-»? — повысил голос Морошко. — Съезди к ней, навести!

— Надо?

— Ой ты пе-е-ень, — выдохнул Женька. — Слушай, я удивляюсь тебе. Вика для тебя столько всего сделала! Вы же с ней практически двадцать четыре часа в сутках вместе проводили! Она все проблемы разруливала практически в одиночку! Даже в нынешней твоей ситуации! Ты только темы журналистам подкидывал, как специально. И как ты отплатил ей за ее помощь, заботу?

— Не надо мне навязывать заботу…

— Тебе вообще пофиг на людей вокруг? Она, между прочим, хоть и танк, но все равно женщина, человек. Ей плохо сейчас. Одиноко. Больно. Когда ты был в таком состоянии, Вика тебя вытаскивала за волосы. Сейчас же ты ее бросаешь. А у нее, между прочим, никого нет!

— Она сильная, справится, Жень. Это же Вика. И потом, чего ей печалиться, найдет нового артиста и будет зарабатывать на нем и с ним. Это мое имя втоптано в грязь, это моей любимой нет в живых и вообще… Столько всего наваливается, что я уже просто не вывожу…

На заднем фоне у Женьки шумела дорога. Судя по всему, он куда-то ехал.

— Эгоист ты редкий, Максим, — после недолгой паузы заключил Морошко. — Люди к тебе привязываются, а ты только получаешь их внимание и тепло. А взамен — ничего. Когда тебе нужно, они рядом. Когда нужно им — «справятся сами».

— Да? Ладно, Жень, все. Не хочу больше это слушать.

Корольков положил трубку. И начал собираться к Мушко — надо и номер Фетисова взять, и вообще выяснить, что с ней происходит.

Он знал, где живет Вика, но ни разу не был в ее квартире.

Она у него дома была много раз.

Он никогда не задавался вопросом о ее семье, никогда не слышал, чтобы директриса с кем-то ворковала по телефону. Она же владела его расписанием, контактами всех родных и близких, всегда знала, где он и чем занят.

У нее был доступ ко всем его соцсетям. А он даже не знал, сама она настраивает рекламу или пользуется услугами сторонних компаний.

Она позволяла себе вмешиваться в его отношения и что-то требовать от его близких.

«Как же я допустил все это? — спрашивал себя Корольков. — Всю свою жизнь ей доверил, человеку, о котором ничего не знаю!»

Такси летело к дому Виктории. Двор, подъезд, нужный этаж…

Вика открыла дверь. Красные от слез глаза. Уставшая, скорее даже — измотанная. А судя по запаху — еще и выпившая.

Она сделала шаг назад, раскрывая дверь перед ним, жестом приглашая войти. Максим проследовал в квартиру.

Уютная светлая однушка, обустроенная со вкусом. Мушко направилась в кухню, Король — за ней. На столе стояли открытая бутылка водки, рюмка, в небольших чашках скромная закуска — огурцы и маринованные грибы.

Вика достала вторую рюмку из кухонного шкафа и поставила на другой стороне стола, взглядом приказав Максу сесть напротив нее.

— Как там у тебя дела с Дашей? — шмыгнув носом, начала она, глядя в одну точку. — Так же серьезно, как и с Анжелой?

Корольков присел на стул и не сводил с Вики глаз. Он впервые видел ее в таком состоянии. И не мог не заметить, что даже подавленная и в слезах она держится с каким-то свойственным ей достоинством.

— Вик, скажи честно: ты ревнуешь?

Мушко перевела на него все такой же отстраненный взгляд.

— Может быть.

Она стиснула зубы, зажмурилась, и слезы ручьями потекли из ее глаз. Корольков молчал.

— Знаешь, Макс, я думала, что так больно уже никогда не будет, — вытирая слезы, шептала она. — Ты же мою историю не знаешь совсем. Как я жила до нашей встречи…

— Не знаю я твою историю. Если считаешь это важным, расскажи. — На самом деле слушать исповедь Вики ему не хотелось.

— У меня же… — Она всхлипнула, удерживая подступающий приступ рыдания, не глядя ему в глаза. — …у меня семья была… Муж. И сын. Десяти лет… Совместный бизнес с мужем. Путешествия. Мальчик мой, Егорка… на единоборства ходил, был чемпионом в своей возрастной категории.

Мушко разрыдалась. Потом кивнула в сторону подоконника. На нем стоял семейный портрет. С него на Макса с Викой смотрели трое счастливых людей — молодая Мушко, ее супруг и мальчишка десяти лет. Рядом находились фотокарточка в черной рамке, на которой муж Вики держал их сына на руках, и зажженная свеча в гильзе, помещенная в полукруглый стеклянный подсвечник.

Значит, Вика не врала. У нее действительно была семья, которую она трагически потеряла.

— Я была счастлива, — сквозь слезы продолжала она. — Пока однажды они не погибли в автокатастрофе…

Вика на выдохе произнесла последнее слово и опрокинула в себя рюмку с прозрачной жидкостью. Шумно вдохнув после этого, откашлялась и продолжила:

— Сначала я думала, что сдохну без них. Долго выкарабкивалась. Сидела на колесах, которые прописали психотерапевты. Потом ничего. Выжила. Бизнес продала, квартиру тоже. Купила эту однушку, потому что в нашей находиться не могла. Начала искать себя, обучаться… Потом вот с тобой начали работать.

Она посмотрела на Короля. Тот, озадаченный, сидел с поникшим видом. История его впечатлила, но он по-прежнему молчал, никак не показывая своего отношения к ней.

— Сколько лет прошло? — уточнил.

— Десять.

— И ты никогда ни с кем больше не пробовала построить отношения?

— Я боялась. Боялась привязаться и снова испытать эту боль. Так что в какой-то момент решила отдать всю себя работе. Не любить никого больше. Не привыкать. Не привязываться.

— Получилось?

— Как видишь, нет. Я старалась хорошо выполнять свои обязанности, но ты становился мне роднее и ближе с каждым днем. Да так, что под кожу вошло. У меня. А у тебя нет. Что ты за феномен такой, Максим? Как так получилось, что люди к тебе притягиваются, как железки к магниту, налипают, не в силах отцепиться, а ты можешь отряхнуть их, словно пыль, и идти дальше, собирая на себя все больше новых обожателей? Ведь ты, даже проходя весь этот путь бок о бок со мной, так легко готов отказаться от меня… Даже эту бедную девчонку Лику спокойно заменил, не прошло и месяца с ее гибели!

— Че ты несешь? — Корольков не кричал, но голос звучал уверенно и грубо. — Я до сих пор люблю Анжелу и не променяю ее ни на кого!

— Да, Максим. Я знаю, что Иволгина дважды у тебя ночевала. Сомневаюсь, что вы с ней вели светские беседы.

— Следишь за мной?

— Нет. Но также знаю, что после последней вашей ночи утром она вылетела с каменным лицом, расстроенная и словно убитая горем. Не видя никого и ничего перед собой. Что, за две ночи надоела девка тебе? Наигрался?

— Вика! Ты лезешь не в свое дело.

— Да. Теперь это не мое дело. Как-то так получилось, что раньше вся твоя жизнь была моим делом. Своей-то не было, Максим, только твоя… — Она улыбалась, а слезы продолжали литься из глаз. — А потом все к чертям полетело. Когда Лика с крыши… Я знаю, ты, наверное, меня обвинял, когда выяснилось, что я пару раз звонила ей, учила жизни и просила тебе мозг не выносить во время подготовки к серьезным проектам. Но она не была дурой, чтобы после такого с крыши сигануть. Не думаю, что она вообще специально это сделала.

— Конечно, это был либо несчастный случай, либо убийство!

Корольков подскочил и заметался по кухне.

— Я никогда не считал тебя виноватой. И да, мне искренне жаль, что ты потеряла семью, но, буду честен: я никогда не смотрел на тебя как на женщину. Может быть, только как на друга. Но точнее всего сказать — как на идеального партнера в нашем совместном деле.

Вика поднялась и подошла к Максиму вплотную, обняла его. Король не отвечал на объятия, но и не оттолкнул ее.

— Знаешь, я, пожалуй, тоже на тебя как на мужчину не смотрела, Макс, — продолжила Мушко. — Мне кажется, я просто ощущала себя частью тебя. И когда Лики не стало… Словно снова попала в тот момент, когда… моей семьи не стало. Это было ужасно больно! Я поняла, что не могу тебя бросить, пыталась спасти ситуацию, вытащить тебя из этого… Но все валилось из рук…

Она снова рыдала, теперь на его плече. Корольков наконец-то по-дружески похлопал ее по спине, слегка приобняв.

— Потом появилась Иволгина. И меня как будто током ударило. Я заметила, как ты на нее смотришь. Поняла, что она для тебя становится близким человеком, ради которого ты готов выкинуть меня из жизни, выкинуть память о девушке, которую любил и на которой хотел жениться! И все это за какие-то пару недель, Макс, это же просто… капец какой-то!

Максим смотрел на себя теперь глазами Вики — как же она была права. Озвучила то, что он сам себе озвучить боялся все это время. Отстранив от себя ревущую женщину, подошел к столу, налил в рюмку водки и выпил залпом.

— Да. Я последний мудак. Ты права. Но самое интересное знаешь что? Что ты меня простишь. И будешь работать со мной дальше. Даша меня простила и еще не раз закроет глаза на мои вспышки гнева. Даже Светка-дура… Та уже…

— Даша-то простит? — нарочито удивленно перебила Вика. — Я тебе расскажу про нее. Хотя ты, может, и не поверишь. Не так-то проста твоя Иволгина. Знаешь, что буквально за неделю до знакомства с тобой она рассталась с Фетисовым? Я говорила с Андреем. Он пытался ее разыскать после того, как у вас все закрутилось. Но тщетно. Бывший перестал быть ей интересен, а ведь, между прочим, девушка то ли с отклонениями в психике, то ли просто жестокая сука. Если ты на нее, как говоришь, сорвался… не думай, что предугадаешь ее последующие действия. Судя по тому, как она поступила с Фетисовым, к людям привязываться эта мадам не склонна. Сжигает мосты, глазом не моргнув. Меняет номера телефонов, место жительства, исчезает из соцсетей — поминай как звали. Я так понимаю, это уже произошло — ее больше нет.

— Что значит — ее нет?

— А то и значит. — Вика подошла к кухонному столу, взяла с него пачку сигарет, закурила. — Можешь даже не искать. Она тебе показалась. Ты ее придумал.

Красивая женщина с красными от слез глазами стояла у окна, глядя в одну точку. Что-то происходило за окном, но она была глубоко в своих мыслях.

— И Андрею она привиделась. И мне. И тебе. Массовая галлюцинация, — почти шепотом заключила она.

Корольков подошел к ней, приобнял.

— Дай номер Фетисова, пожалуйста.

— Что, разборки ему устроишь? Или организуете клуб бывших мужчин Иволгиной?

— Просто хочу задать ему пару вопросов.

Вика еще немного молча постояла у окна.

— Ты не ко мне приехал, Корольков. Тебе просто нужен был номер Фетисова. Что ж, скину сейчас. — Она все так же смотрела в одну точку. — Я так понимаю, вопрос о нашем дальнейшем общении и сотрудничестве тебя пока волнует не так остро, как отношения с Иволгиной?

— Вик, давай я тут разберусь, а потом мы оба успокоимся, встретимся и все решим, хорошо?

— Хорошо.

Мушко проводила Максима к двери.

— Это он, Андрюха, рассказал мне, что Дашка у тебя была, — пересылая контакт доктора, сказала Вика. — Он ее искал везде, потом понял, что вы не только расследование ведете, но и спите уже вместе. Что и подтвердилось. Надеюсь, ты к нему с пониманием отнесешься — как к товарищу по несчастью.

Глава 23

К «товарищу по несчастью» Корольков ехал на такси в смешанных чувствах. История Вики должна была вызвать в нем сострадание, ну или хотя бы жалость. Но всплывший в голове образ зареванной Мушко был каким-то чужим, неприятным. Он брезгливо отгонял от себя мысли о ней, а чтобы они не возвращались обратно, позвонил Собакину.

— Саш, говорить можешь?

— Могу.

— Как ты там?

— Сойдет. От руководства, конечно, влетело. Но это издержки профессии.

— Саш, а ты Иволгину допрашивал, говоришь?..

— Да, допрашивал. Она в это время дома была. Спала.

— И ты поверил ей?

— А почему именно ей я не должен верить?

— Допроси ее еще раз. Посади на детектор лжи.

— Основания?

— Саш, ну я же говорил тебе: она моя давняя фанатка, следила за мной и за Анжелой, сняла квартиру в ее доме… У нее был мотив!

— Максим, следов насилия у Анжелы не обнаружено. Следов борьбы на крыше — тоже. Может быть, кто-то и находился там в момент гибели Курносовой. Но, что мне кажется теперь не менее вероятным, ваша встреча с бывшей женой накануне могла сильно расстроить девушку. И я уже не могу так уверенно исключать версию с самоубийством…

— Да, блин, ты че, совсем дебил? — вспылил Максим, но тут же начал себя успокаивать. Вдох-выдох.

— Знаете что, товарищ Корольков, это уже слишком… грубо! Если считаете себя самым умным только потому, что играли роль следователя в фильме, то я вас разочарую. Жизнь намного прозаичнее, чем то, что вы показываете в кино. И нередко люди, еще вчера счастливые и довольные, сегодня сводят счеты с жизнью по одним им ведомым причинам. Я понимаю, что она ваша невес…

— Ладно, ладно, Саш… Прости. Нервы на пределе. Черная полоса никак не кончится, с каждым днем только хуже становится. Я тут подъезжаю уже, давай потом созвонимся…

— Всего доброго.

Фетисов ждал Королькова в своем кабинете в частной клинике. В коридорах пахло лекарствами, администраторы и медсестры широко улыбались и всем своим видом и доброжелательностью показывали, что им хорошо платят, работа им нравится и вообще пациент попал в лучшую клинику страны.

Главврач же держался строго. Он сухо поздоровался с Корольковым, пригласил войти в кабинет, но сам не отвлекся от чего-то очень важного в ноутбуке.

«Боится разборок, пытается показать мне, что у него есть дела поважнее, чем разговор со мной», — расценил поведение Фетисова Максим.

— Андрей, может, уделите мне все-таки время? — обратил он на себя внимание.

— Да, Максим, конечно. Слушаю вас.

— Я хотел поговорить о вашем смм-специалисте Дарье Иволгиной. Ну и, насколько я понял, она же ваша бывшая девушка…

Фетисов усмехнулся.

— Да, я знаю, что вас с ней сейчас связывают не только деловые отношения, — поправляя очки и не глядя в глаза Королькову, сказал он.

— Вы следили за нами?

— Только за ней. Понимаете, Максим, у нас с ней не было каких-то серьезных длительных отношений. Эта девушка мне симпатична, не скрою. Но я достаточно хороший специалист в области психиатрии и не мог не заметить тревожные «звоночки»…

— Какие? Она что, шизофреничка?

— Нет-нет, что вы. Это безопасные для окружающих отклонения. Но иногда они могут перерасти в нечто более серьезное.

— То есть вы хотите сказать, что встречались с психически нездоровой девушкой, зная о ее диагнозе…

— Ну что же вы сразу так. Мы начали с ней работать над продвижением моей клиники. Дарья девушка симпатичная, интересная. Ну завязалась небольшая интрижка. Наше общение вышло за рамки официального. И когда я начал узнавать ее ближе, стал замечать, что есть некоторые отклонения. Лечить, корректировать не пытался — не та стадия. Наблюдал. Но после того как она начала общаться с вами, наше общение резко прекратилось. Иволгина перестала отвечать на звонки, забросила соцсети клиники… А работали мы без договора, это одно из условий сотрудничества с ней…

Максим окинул взглядом Фетисова. Высокий худощавый мужчина лет 35–40, в очках, с первыми проблесками седины в угольно-черных волосах.

— Понятно все, — отрезал Король. — Могли бы мне позвонить, узнать, все ли в порядке.

— Во-первых, у меня не было вашего контакта, а Виктория в последнее время редко берет трубку. Во-вторых, я хоть и не цеплялся за это… э-э-э… знакомство с Дашей, но, признаюсь, мое мужское самолюбие слегка пострадало, когда девушка переметнулась к вам. Без объяснений. Просто исчезла.

— А зачем следили за ней?

— Честно говоря, забеспокоился, что проявились более серьезные отклонения. Я за свою практику столько всего повидал…

— Ладно. Иволгина эта и правда не в себе. Она моя сумасшедшая фанатка, которая посвятила несколько лет своей жизни одной цели — стать моей девушкой. Как бы странно это ни звучало. Ради этого она изучила СММ, похудела, похорошела… И с вами связалась, скорее всего, только ради того, чтобы подобраться поближе ко мне — через Вику. Но вот что мне еще интересно. А где вы были 11 июня этого года?

— В съемной квартире у Иволгиной. Вместе с ней. Мы спали в тот момент, когда Анжела Курносова упала с крыши, и да, на вопросы следователя я тоже отвечал.

— Н-да… Фанатка собирает информацию обо мне и моей невесте, снимает квартиру в доме, где проживает Лика. Более того, находится в момент гибели моей любимой в этом злополучном доме. А сразу после происшествия с Ликой с помощью своих маркетинговых манипуляций якобы помогает расследовать это дело и становится близка мне… До фига совпадений, конечно.

— На что вы намекаете?

— Мы нашли фотографии, на которых видно, что кто-то был на крыше с Анжелой в день ее смерти.

— Вы показывали их следователю?

— Да.

— И что он сказал?

— Что следов насилия нет. Как и других доказательств того, что Лику убили.

Фетисов встал из-за компьютера. Видок у него был как у человека, которому грозила расправа от ревнивого Отелло и который чудом избежал этой расправы, потому что Отелло зашел не убивать, а просто выпить чаю.

— Максим, вы поймите, что происшествие с Курносовой меня тоже заставило испытать ряд сильных эмоций. Я много думал о ее гибели. Она ведь молоденькая совсем была. Если не ошибаюсь, чуть-чуть за двадцать, да? Особенность многих представителей ее поколения в том, что они долго созревают в психоэмоциональном плане. Ну, то есть физически девушка разменяла третий десяток, а эмоционально реагирует на внешние раздражители как тринадцатилетний подросток. Тем более что в этом своем незрелом состоянии Лика стала знаменитой: поклонники, подписчики, что у них там еще… охваты или что там… Она и на телевидении появлялась. С деньгами проблем не было. На всем этом фоне девчонка могла просто не вывезти какую-то информацию.

Корольков впился взглядом в Фетисова.

— То есть вы предполагаете, что она покончила с собой?

— Ну… как вариант. Еще один очень вероятный вариант — она хотела сделать эффектную фотографию и не оценила степень опасности своих действий.

— А вариант, что психопатка Иволгина поднялась на крышу и столкнула мою Лику, не вероятен? Как думаете?

— Маловероятен, поскольку Даша в этот момент находилась со мной.

— Сексом занимались?

— Спали. Накануне ночью я был занят важными делами в клинике, а Даша ждала меня. И когда я засыпал, она была рядом. Ровно так же, как и в момент моего пробуждения.

Они замолчали, оба глядя друг другу в глаза. Корольков — почти с ненавистью, Фетисов — с профессиональным любопытством и сочувствием.

— Максим, тебе сложно сейчас, но не позволяй этой навязчивой идее завладеть тобой…

— Да все нормально, — перебил Корольков. — Понятно с вами все. Никто не верит, один я вижу…

Он поднялся, бормоча себе что-то под нос, и хотел уже было выйти из кабинета.

— Подожди, Максим. Присядь. Присядь-присядь, надо договорить. Если ты действительно думаешь, что Иволгина причастна к гибели твоей невесты… Не руби сплеча, а давай как-то сообща попробуем проверить эту версию? Вообще, я считаю ее бредовой. Но если ты сейчас замкнешься в себе, можешь с ума сойти. Просто дай время Даше привыкнуть к тебе, довериться и открыться. Там и видно будет.

— А если она отравит меня или еще что-то сделает?

— Ты боишься хрупкую девушку, влюбленную в тебя до безумия?..

«Да. Побаиваюсь», — подумал Корольков, а вслух спросил:

— Что вы предлагаете?

— Просто играйте свою роль, побудьте ее молодым человеком. Который таким невероятным трудом достался девчонке! Прислушивайтесь к тому, что она говорит, присмотритесь, что делает. А я пока подумаю, как можно убедить вас, что ее не было на крыше с Курносовой. Ну или я не прав, и тогда мы раскроем преступление. В любом случае, разорви вы с ней сейчас — и можно получить новую порцию серьезных проблем. Не так ли?

Из клиники Корольков уезжал с еще более запутанными мыслями. Его ждала девушка, чувства к которой были настолько контрастными, что он не мог припомнить ни одной бывшей, будившей в нем столько же всего: и подозрения, и ненависть, и презрение, и, что самое ужасное — сильное влечение к ней. В эти моменты он мог легко перепутать, какие события связывали его с Ликой, а какие — с Дашей. Как будто все это была одна и та же девушка, его сумасшедшая любимая.

В таком состоянии он подошел к дому Иволгиной. Подъезд оказался открытым — кто-то поставил кирпич под тяжелую металлическую дверь. Что-то дрогнуло в сердце, когда Максим заметил, что и квартира Даши не заперта — входная дверь чуть-чуть приоткрыта.

Он осторожно заглянул внутрь.

— Максим, это ты? — донеслось до него из санузла.

— Фух, Даш! Напугала! Ты почему открыта?

— Тебя жду. Заходи уже в ванную! И дверь закрой.

Корольков все еще осторожничал — мало ли чего можно ожидать от нее! Он зашел в ванную комнату — помещение с очень красивым стильным ремонтом. Возникало ощущение, что попадаешь в другой мир, шагнув сюда из коридора.

Даша лежала в ванне, наполненной какой-то синей мерцающей жидкостью. Свет был выключен, повсюду горели свечи.

— Подобрала идеальный вариант, именно столько нужно огонечков, чтобы мерцание стало таким сказочным, — пояснила она, фотографируя на телефон соблазнительно выступающие над блестящей жидкостью коленки.

— Это что вообще? Краска какая-то?

— Это шиммер. Соль для ванн с блеском. Идеально для фотографий. Видишь, какая классная у меня работа! Между прочим, клиенту заказ выполняю. — Она улыбнулась и посмотрела с нежностью на Максима.

— Голой в ванне себя снимаешь для него?

— Ну ты чего, Макс! Я делаю контент! Ну то есть фоточки для одной его задачи.

— В ванне фотаешь свои ноги. Что ж там за задачи такие?

— Масюш, ну ты чего? Ревнуешь?

Корольков подавил приступ гнева — так к нему еще никто не обращался. Но говорить ничего не стал. И конечно же, ни о какой ревности речь идти не могла — голая девушка, самые интересные места которой в эту минуту были скрыты синей мерцающей жидкостью, вызывала совсем не те чувства, которые должна бы в этой ситуации.

«Злость, неприятие, презрение — что-то из этой категории. Но никак не ревность. Наверное», — попытался объяснить себе собственные ощущения Корольков.

— Да это клиент один. Брал у меня консультацию. Хочет с помощью социальных сетей девушку охмурить. Мне не дает ее аккаунт, только обрисовал коротко, кто она, что любит, в каких группах в соцсетях сидит.

— Как же ты, не зная ее имени и никнейма, поможешь этому Ромео?

— Да он сам себе поможет. Объяснила коротко, как действовать, он страницу создаст, вести ее будет. Подсказала, что уникальные фотографии имеют больше шансов попасть в ее ленту, а он меня попросил вот такое сделать.

— Подожди, он девочку хочет фотографиями голых женских ног в ванне охмурить?

— Ой, Максим. Ну что вот ты! Там целая стратегия. Если тебе правда интересно, давай расскажу чуть позже. А вообще, я уже закончила. Выхожу. Дай мне вон то полотенце, пожалуйста.

Иволгина выросла перед ним, и теперь никакой шиммер не скрывал ее худенькое тело.

Максим на секунду забыл о той гамме чувств, что испытывал несколькими мгновениями ранее. Он снял белоснежное полотенце с крючка и, помедлив, протянул его Даше.

— Спасибо, — немного растерянно отозвалась она.

— Я тебя… там… подожду.

В комнате, где в прошлый раз он услышал правду об их знакомстве, уже не было доски с фотографиями бывших девушек Королькова. Присев на диван, он понял свой промах — должен ведь играть роль влюбленного в Иволгину Льва Львова, чтобы вывести ее на чистую воду. Но никак не шарахаться от нее…

— Максим… Все хорошо? — Даша стояла в белом полотенце. Красивая и разгоряченная после ванны.

— Да. Все хорошо. — Корольков снова сыграл совсем не ту эмоцию, которую должен был. И решил импровизировать дальше. — Ты мне все-таки расскажи, что за клиент фотографии такие интересные заказывает?

Даша просияла. Ревность, которую изображал Максим, ее вдохновляла.

— Ну надо же! Не знала, что ты такой Отелло у меня! Давай решим этот вопрос на берегу, ладно?

Она подошла к кровати, присела рядом с ним.

— Послушай. Я несколько лет своей жизни шла к тому, чтобы оказаться здесь — рядом с тобой. Это было моей мечтой и целью, моим смыслом, моим путем. Я очень люблю тебя. И не позволю никогда нам потерять друг друга, понимаешь? Мы теперь вместе навсегда. И мне не интересны никакие другие мужчины.

— Ты на вопрос не ответила.

— Да. Я тебе все расскажу честно. Мой онлайн-психолог был счастлив узнать, что мы теперь вместе. И он поделился со мной, что хочет тоже с помощью соцсетей поработать с одной своей клиенткой. Имени не назвал. Конфиденциальность. План такой: он зарегистрируется под женским именем в ВК, ему нужно, чтобы девушка на него подписалась. Она будет следить за лжеблогершей, читать истории, в них найдет отражение своей ситуации, которая ее мучает. Сделает правильные выводы.

Максим не понимал, о чем говорит Даша.

— Фигня какая-то. Психологу-то зачем такие финты делать, она же ему не заплатит за это!

— Она будет находить подтверждение всему, что он сказал, в блоге успешной красивой девушки. И обсуждать это с ним, с психологом. Ты чего такой Фома неверующий? И вообще, если честно, я очень соскучилась.

Она обвила руками его шею.

«Я делаю это только для нашего с Фетисовым плана», — успокоил себя Максим, закрыл глаза, сделал глубокий вдох и представил Лику. Знакомый аромат помог образу стать достовернее. Целовала Иволгина не так, как Курносова. Но все же жарко и страстно. В этих поцелуях, настойчивых движениях обнаженной худенькой девушки считывались любовь и обожание.

— А теперь у меня есть вопрос к тебе, — строго сказал Корольков, едва они отдышались. — Что тебя связывает с Андреем Фетисовым?

— Он бегал за мной. А так как вы знакомы через Викторию, я не стала ему отказывать. Думала, через него смогу до тебя добраться. Но вы не общались близко, так что эта короткая интрижка мне не пригодилась.

— Ты спала с другим мужиком, уже будучи влюбленной в меня?

— Так! Ты вообще жениться собирался!

— Только потому что не был знаком с тобой!

Корольков сказал и сам не поверил своим словам. Он подскочил и быстро прошел в туалет. Сел на закрытый унитаз, схватился руками за голову.

«Вот я и предал память любимой… — сдерживая слезы, подумал он. — Сколько времени прошло со смерти Лики? А я уже говорю другой, что наша с Анжелой помолвка была ошибкой…»

Максим потер лицо руками.

«Фу, Корольков, соберись! Ноешь как баба… — Он взял себя в руки и глубоко вдохнул. — Раз… два… три… Я должен дойти до конца. Вернуть свое имя и восстановить репутацию Лики. Я не доводил ее до самоубийства. И она сама не могла шагнуть с крыши!»

К Даше он вернулся уже в образе — том самом, который покорил сердце не одной зрительницы. Обнял ее, поцеловал.

— Мне сложно тебя понять, Дашуль, — говорил то ли Корольков, то ли Лев Львов. — Я никогда ради любви не проделывал такого пути. У меня же и принципы были — с поклонницами ни-ни. Но ты появилась, и все перевернулось. Влюбила меня в себя. А тут вдруг выясняется, что ты с Фетисовым встречалась… Или встречаешься?

— Да не встречалась я с ним. Так, нащупывала возможности до тебя добраться. Видишь же, получилось в итоге!

— Нащупывала она там…

— Максим, я проделала длинный и сложный путь. Да, я снимала квартиру в том же доме, в котором жила Лика. Во-первых, там интерьер классный, можно было контент огненный снимать. Во-вторых, я могла быть ближе к тебе. И к конкурентке. Но ты не думай, что я была на той крыше. Я спала в этот момент дома.

— И это никто не может подтвердить…

— Может… Андрей.

— Зашибись! А он что делал?

— Тоже спал!

— Капец какой-то, Даш.

— Максим… если тебе все еще важно найти, кто там был с ней на крыше, давай какую-нибудь провокацию придумаем? Чтобы человек сам себя выдал.

— Думаешь, получится?

Корольков не верил в успех этого мероприятия. Ведь за любой провокацией убийцы (или свидетеля смерти Анжелы) могла идти где-то параллельно другая провокация, которую Даша проведет втайне от Максима и выставит виновным ничего не подозревающего мирного человека. А еще было странно, что за один день сразу двое предложили вывести на чистую воду предполагаемого убийцу Лики — с помощью каких-то там провокаций.

— У нас с тобой все получится, любимый, — сказала девушка и снова начала страстно целовать своего Короля. Страх, что эта хрупкая девчонка может сделать с ним что-то, пока он спит, отступил совсем. И Корольков поддался страсти, снова зародившейся в нем.

Глава 24

Несколько дней Максим честно играл роль парня Иволгиной. По полночи они не спали, предаваясь любви (Корольков не сильно страдал от этого сексуального «рабства»), с утра Даша зачастую уезжала на встречи, а Корольков отправлялся домой, досыпать свою норму сна.

В минуты, не занятые приятным времяпрепровождением с девушкой, он думал о работе и деньгах — суммы на счетах уменьшались с непривычной скоростью, новых поступлений не было. А жить он привык, не особо отказывая себе в чем-либо.

Вернуться к рекламным контрактам и к любимой работе, связанной с выступлениями, было пока невозможно. И он даже как-то смирился с этим. Небольшая подушка безопасности могла стать стартовым капиталом для какого-нибудь бизнеса.

«Карантин в 2020 году пережил, и это как-нибудь вывезу, — успокаивал он себя. — Блогеры же находили выходы в ситуации, когда весной начались блокировки соцсетей… И я тоже придумаю что-то. Можно открыть кафе. Мушко стала бы отличной управляющей, Иволгина — маркетологом, пропиарит этот бизнес… Ах, чтоб тебя! Нет, бизнес не должен поставить меня в зависимость от каких-либо людей. Как плохо, что мое имя — главный мой капитал — потеряно, размазано по стенкам, потеряло ценность… Но ничего, я смогу восстановить его!»

Фетисовтоже не выходил на связь. Позвонил один раз Собакин, сказал, что следствие по делу теперь склоняется к версии самоубийства. «Завершена психолингвистическая экспертиза. Согласно ее заключению, гражданка Курносова А.В., 19 апреля 2000 года рождения, имела предрасположенность к самоубийству», — официальным тоном отчитался Александр. И это разрушило надежды на возвращение Максима к прежней жизни: если публике подтвердят, что Лика свела счеты с жизнью, да еще объявят, что точкой невозврата стала встреча Королькова с бывшей женой… Вряд ли его имя будет восстановлено в ближайшие несколько лет. Наверняка и связь с Дашей приплетут. А еще появится десяток-другой девушек, которых он в глаза не видел, но которые объявят себя его любовницами, бывшими женами, брошенными и обманутыми жертвами.

И им поверят. Толпа любит верить в сказки про злого тирана и его жертв. И никто не будет разбираться, насколько правдивы сведения. Легко размахивать шашкой, изображая борца за справедливость, когда даже не удосужился разобраться в вопросе. Защитники будут рвать и метать, устраивать челленджи, приправлять новыми подробностями рассказы о несуществующих в реальности связях Королькова… Так устроен этот мир — слухи зачастую живут отдельно от реальных событий, и в них верят охотнее, чем в правду.

Все это угнетало. И общение с Дашей не давало Максиму необходимой разгрузки — он ведь все время играл роль Льва Львова. А хотелось просто поделиться с кем-то своими переживаниями.

Единственным человеком, которого не оттолкнули эмоциональные взрывы Королькова, был Женька. Его и позвал Максим к себе вечером, решив сделать перерыв в марафоне любви с Иволгиной.

Морошко зашел в квартиру старого друга не как обычно. Никаких шуток и смешков. Выглядел озадаченным.

— Че ты, как? — спросил он, разуваясь, и привычно направился в кухню.

— Да как-то… Не знаю, Жень. Похоже, все: друга — звезды российского шоу-бизнеса у тебя теперь нет.

— Ну… Есть друг — простой человек. А что, есть новости?

Корольков подошел к бару, достал первую попавшуюся бутылку, мельком глянул на нее и кивнул — мол, пойдет.

— Следователи, похоже, решили, что Анжела — самоубийца. И еще в Сети есть информация, что я накануне ее гибели встречался с Катей, бывшей женой…

— А она в городе, что ли?

— Сейчас нет. Прилетала в июне на несколько дней, мы с ней…

— Зачем?

— Жень, ну че «зачем»? Просто увидеться она захотела. И я был не против. Ничего такого, за что мне сейчас должно быть стыдно. И еще онкология у нее. Может, даже последний раз ее видел.

— Ничего себе… Думаешь, Анжела узнала об этом?

— Не знаю. Могла. Катина знакомая пост у себя размещала, что Фунтусова в городе. Вообще, Анжела не знала, кто моя первая жена, я не говорил и не показывал ей фотографии. Но могла и вычислить. Я подписан на Катю.

— Да. Девушки — страшные существа, когда начинают испытывать ревность. В соцсетях любую информацию найдут. А сам что думаешь по этому поводу?

Корольков рассказал другу обо всем, что творилось в его душе. Пока вспоминал все события, сам, словно по полочкам, раскладывал эту запутанную историю. И все больше верил в то, что Даша причастна к гибели Анжелы.

— Теперь вот Иволгина предлагает спровоцировать неизвестного убийцу, а Фетисов — вывести на чистую воду Иволгину, — подытожил Максим.

Морошко сидел с озадаченным видом.

— Н-да. Дела, — только и заключил он.

— А ты чего такой вгруженный сегодня?

Женька завис, небыстро ему удалось переключиться с одной темы на другую. Все, что происходило в жизни Королькова, он воспринимал близко к сердцу и так впечатлился услышанным, что подзабыл о собственных проблемах.

— Да Алинка у меня опять чудит, — вспомнил он. — Боюсь, как бы опять в какую секту или запрещенную группировку не вляпалась.

— Алинка — это старшая?

— Да, 15 лет. Она же в прошлый раз в какую-то группу вступила, Иволгина это распознала, помогла предотвратить беду. А сейчас дочка ведет себя странно опять. Замкнулась в себе. Никуда не выходит из комнаты, все время за компьютером или в телефоне. Может расплакаться не к месту. Пытаемся говорить с ней — молчит. Думал, у Дашки совета спросить опять, но после твоего рассказа засомневался, стоит ли… А недавно младшая в комнате у Алинки нашла парик, лифчик размера, эдак, пятого и странную одежду. Ничего непонятно вообще.

Корольков нарезал крупными кусками вареную колбасу и хлеб неровными прямоугольниками. Они выпили и принялись молча жевать. Проблема Женьки казалась артисту несерьезной — экая невидаль! Подросток зависает в телефоне и компьютере на каникулах! Но он понимал, что нужно проявить интерес к боли друга.

На телефон Женьки пришло уведомление. Он прочел его и недовольно фыркнул.

— Вон, приходят письма на ее имя. «Алиночка две тыщи пять, вы оформили подписку…»

— А че тебе приходят ее письма?

— Ну я ж говорил, это ее телефон. Отдала мне, когда новый купила. Тут какой-то аккаунт ее остался… Ты еще мне предъявлял недавно, что реклама красивых мужиков у меня вылазит…

— Жень, ну если у тебя ее телефон, возможно, в нем сохранились пароли от соцсетей, от почты… Можно посмотреть, с кем она общается, в каких группах состоит…

— В переписках дочки, что ли, предлагаешь покопаться?

— Смотри сам. Я только сказал, что есть такая возможность.

Женька покрутил смартфон в руках, а потом жестом показал другу, что решился. Корольков взял телефон товарища, зашел в браузер и набрал сайт ВКонтакте. Загрузилась страница Женьки. Максим нажал на выход. Когда появилась страница входа, кликнул на строчки авторизации, и система предложила автоматически их заполнить — на выбор было два аккаунта: Евгений Морошко и Алина Красивая.

— Она данные для входа сохраняла здесь, — прокомментировал Максим, возвращая телефон Женьке. — Ну вот, страница твоей дочери в соцсети.

Тот немного полистал ленту — ничего подозрительного. А затем зашел в личные переписки дочери. Корольков внимательно наблюдал за изменениями в мимике друга. Тот поправлял очки, щурил глаза, внимательно вчитываясь.

— Это че такое, — взволнованно заговорил он спустя буквально минуту. — Смотри, какая-то девка ей пишет: «Я была с Королем, я знаю, что это такое — его руки между моих ног. Он и сейчас иногда приезжает ко мне, когда соскучится. Вот на днях был. Знаю, что не одна такая, но я в числе избранных. Только особенные девушки достойны такого наслаждения».

Женька вопросительно посмотрел на Максима. Тот ничего не ответил.

— А моя, значит, пишет ей: «Организуй нам встречу, очень прошу. Давай устроим свидание втроем». — Женька отчеканил каждое слово и снова поднял взгляд на Короля. Не получив никаких комментариев, продолжил читать: — А та ей отвечает: «Ему нравятся только такие, как я, Лика и другие его женщины. Мы на многое пошли ради него. Ты просто не знаешь. Анжелка на крыше была, чтобы как раз доказать свои чувства, потому что он передумал жениться на ней. Мне это Макс сам рассказывал». «Что же мне делать?» — пишет моя дурочка. «Подумай. Можешь забраться на высотку и потребовать от спасателей встречу с Королем. Тогда либо сам Максим к тебе приедет, либо папаша организует вам свидание…» Да че за бред-то!

Женька подскочил и начал метаться по кухне. Корольков неподвижно сидел за столом.

— Такое чувство, что я центральный персонаж этой вселенной, — проговорил он. — Все вокруг меня крутится. Слушай, ну приди ты с Алинкой в гости ко мне, че усложнять-то?

— Какой в гости! Да она вон… Втроем предлагает! Корольков, она несовершеннолетняя, учти это! — Морошко яростно тряс кулаком перед носом друга.

— Жень, успокойся, пожалуйста, я вообще в этой истории не участвовал! Погоди.

Он снова взял телефон друга, быстро пролистал переписку. Из прочитанного по диагонали понял, что кто-то пытается спровоцировать девочку на неадекватные действия. Эта «мутная» дама рассказывала «по большому секрету», как пришла с маленьким пистолетом на работу (в банк) в футболке с портретом Короля и требовала аудиенции с кумиром. И что якобы Корольков приехал на встречу, выполнил требования террористки, а затем замял эту историю, чтобы не порочить свое имя. И после первой встречи с дамочкой-шантажисткой так втянулся в общение с ней, что до сих пор регулярно навещает ее для профилактики противоправных действий. Весь этот бред подкреплялся какими-то ссылками, за уши подтянутыми доказательствами. И, конечно, историй, даже близко похожих на эту, в реальности не происходило.

Что удивительно — разгульная жизнь, приписываемая Королю, не осуждалась девушкой, а преподносилась как вариант нормы. Мол, он один такой, а желающих с ним быть много — потому Макс и занимается «благотворительностью».

Корольков зашел на страницу лжелюбовницы. На аватарке не было видно лица. Только фрагмент прекрасного женского тела — голые плечи, шея, собранные в пучок темные волосы. В публикациях Алинкина подруга по переписке тоже не показывала себя. Постила фотографии, демонстрирующие «красивую» жизнь.

Фото завтрака — яичница с зеленью на красивой тарелке, смузи.

Фото из примерочной — футболка, еле прикрывающая грудь и то ли трусики, то ли шортики на красивом загорелом теле.

Фото из ванной — соблазнительно выступающие над синей мерцающей жидкостью колени…

— Да твою же мать! — заорал Корольков.

Теперь уже он подскочил и начал взволнованно бегать по кухне, тогда как Женька сидел и изумленно смотрел на друга.

— Сука, ну что же я тебе сделал? Ну зачем ты лезешь к моим друзьям? Ну Алинка-то тебе что сделала, тварь ты редкостная? — взвывал он. — Женька, Жень, друг, брат! Это она! Это долбанутая Иволгина! Она чудовище! Она…

— С чего ты взял? — не понимал Морошко, перед которым Корольков впервые встал на колени.

— Это она, я эти фотографии у нее видел несколько дней назад. Да она при мне фотала себя в ванне! Еще и лапшу на уши вешала: то якобы какой-то знакомый хотел охмурить в переписке девушку, то потом это уже психолог ее попросил… Так… Так… Надо успокоиться. Надо решить… Звоним Собакину? А что мы ему расскажем? Звоним Фетисову? А он нам чем поможет?

Женька подошел к раковине, взял чистый стакан и налил воды из-под фильтра. Протянул взволнованному Максиму.

Они немного помолчали.

— Значит, делаем так. Я поговорю с Собакиным. И может быть, с Фетисовым. Не знаю, стоит ли все рассказать Алине твоей, чтобы подыграла нам…

— Дочь мою вмешивать не надо!

— А вытаскивать ее из этого бреда тоже не надо? Я вот не удивлюсь, что в запрещенную группировку она вступила тоже благодаря Иволгиной! И все для того, чтобы потом типа помочь твоей семье и подобраться ко мне поближе.

— Да зачем ей это сейчас, если вы и так уже вместе?

— Хрен ее знает. Фетисов сказал, там какие-то отклонения. Кукуха свистит. Оно и видно.

— Да, такое проворачивать — нужно быть злым гением.

Телефон Королькова трижды коротко прогудел — пришло сообщение.

«Я уже скучаю!» — смайлик с сердечком у рта. Отправитель: Иволгина.

Максим смотрел на экран с презрением. Пьянеющий Женька тоже заглянул в телефон друга. Затем посмотрел на него вопросительно — что будет делать Макс?

— Даже отвечать не хочется. — Корольков убрал телефон в сторону.

— Мы можем сейчас поехать и просто дать этой овце по щам.

— Поднимется рука на женщину?

— На ту, что подвергает моего ребенка опасности, — да, — уверенно ответил Женька.

— Да не. Тут тонко надо действовать. Она манипулирует твоим ребенком, а мы попробуем ее же методами отбиться. Только надо продумать все так, чтобы она выдала себя сама. Не только чтоб в своих махинациях с Алинкой призналась, но и в том, что это она на крыше была.

Женька молча кивнул в знак согласия.

Телефон Королькова снова прогудел — и снова сообщения были от Даши:

«Любимый, может, после общения с другом ко мне приедешь? Или я к тебе? Не могу без тебя, очень одиноко!»

Женька также прочел послание Иволгиной.

— Макс, она тебя не грохнет? Мало ли что у нее в голове, — занервничал Морошко.

— Ну, по крайней мере, ты будешь знать, кто убийца.

— Тебя-то эта информация не вернет… Ну ты хотя бы предохраняйся там. Чтоб не заразила ничем, мало ли…

— Психические расстройства половым путем не передаются, Жень.

— А вдруг у нее СПИД какой-нибудь и она намеренно делится им с окружающими. А че, я читал как-то в Интернете…

— Ой, Жень. Поменьше читай то, что пишут в этой помойке.

Они снова выпили. И еще около часа обсуждали происходящее. Стало легче, но намерение разобраться с Иволгиной не пропало.

Виски был крепким. Около полуночи Женька, пошатываясь, направился к двери.

— Держи меня в курсе, — еле выговаривая слова, потребовал он.

— Обязательно, — кивнул Корольков.

Закрыв за Морошко дверь, Максим прошел в комнату, достал гитару. Прикрыл глаза, пальцы сами перебором создавали приятную мелодию. Хотелось на нее положить стихи, но строчки все никак не хотели складываться, а главное, у этого неожиданного вдохновения совсем не было темы.

Я создал свою жизнь из огня и пепла.

Освещал тебе путь, только ты ослепла…

Развязка показалась Королькову смешной. Решил не продолжать сочинение этой песни, взялся за другую.

Что за путь у тебя, моя девочка,

Для чего ты пришла в этот мир?

Я влюбился в тебя каждой клеточкой,

Ты мне шепчешь, что я твой кумир…

«Да не, говно какое-то», — оценил собственное творчество артист. И перешел на бой. Музыка получалась бодрее, под нее просилось что-то менее лиричное.

Кто сказал, что ты — наказание?

Что чудовище ты, кто сказал?

Ты, конечно, плохое создание.

Но я взял и сам тебя наказал…

На-ка-зал, наказал, наказал.

И об этом тебе рассказал.

Веселенькую песню, рождающуюся под действием виски, прервал телефонный звонок.

— Масечка, ты уже освободился? — нежно лепетала в трубку Даша.

— Да.

— Приезжай ко мне! Или хочешь, я приеду.

— Ну приезжай, если хочешь. И если не боишься. Я пьяный.

— Люблю тебя любого. И хочу безумно! Скоро буду!

Иволгина действительно приехала быстро. Впорхнула в его квартиру и тут же повисла на шее любимого. Корольков не оттолкнул ее, но и на объятия не отвечал. Вел себя сдержанно.

— Ты чего такой? — спросила она.

— Какой?

— Злой.

— Просто пьяный немного.

— Понятно. Давай я сделаю тебя добрее?

Иволгина принялась раздевать Максима, страстно целуя его.

— Даш, не надо. Не хочу. Не получится ничего, я вон пьяный и без настроения.

— А что такое? С Женькой поругался?

— Немного, — соврал Максим. — Что-то он стал как-то ко мне относиться… Как-то…

— С претензией?

— Наверное.

— Ну видишь, любимый. Когда ты был знаменит и востребован, с тобой все хотели дружить. А как только вся твоя жизнь пошла под откос, люди вокруг начали отворачиваться от тебя. Но у тебя есть я. Я буду всегда с тобой…

— У меня есть ты. Единственная, кто не отвернулся от меня… — проговорил Корольков, и множество разрозненных кусочков — обрывки фраз, информация, случайные статьи в Интернете — все вдруг собралось в единую картину.

— Это было твоей гениальной стратегией, да? — с отсутствующим взглядом проговорил он. — Изучила конкуренток, создала себя такой, чтобы мне понравиться… Избавилась от главной конкурентки, навела шороху в соцсетях, чтобы меня все ненавидели вокруг…

— Максим, что ты такое говоришь?

— Лишила меня опоры везде. Чтобы остаться единственным человеком в моей жизни?..

С каждым словом ярость нарастала и, казалось, заполняла каждую клетку тела Королькова. Даша в слезах мотала головой, только повторяя: «Нет, нет, это не так». Максим терял контроль над собой. В какой-то момент его тело словно потеряло связь с сознанием — крепкий парень схватил девушку за шею и прижал к стене.

— Максим, прошу, не надо, — задыхаясь, молила она.

— Не надо?! НЕ НАДО?! Ты мою жизнь сломала, сука! Ты убила Лику! Ты хочешь сломать жизнь Морошко! — кричал он вне себя и долбил кулаком в стену возле ее головы.

Боль в костяшках пальцев вернула связь тела с сознанием, и он понял, что произошло только что. Разжал руку. Даша сползла по стене к полу, откашливаясь и рыдая. Она смотрела на него, прикрывая лицо руками, трясясь, глотая слезы.

Некрасивая, несчастная.

Судя по ее реакции, к ней уже применяли насилие. Возможно, жестоко обращались в детстве. И это объясняло наличие отклонений в ее психике.

Максим мгновенно пожалел о случившемся. Помог подняться девушке, прижал ее к себе. Обнимал, жалел, но она не отвечала на эту поддержку.

Тогда он провел ее в кухню, заставил выпить сначала стакан воды, потом рюмку виски. И когда она успокоилась, они еще какое-то время сидели молча за столом. Потом зареванная Иволгина поднялась и молча вышла из квартиры. Корольков не стал препятствовать ей. Он допил все, что оставалось в бутылке, и выключился, едва добравшись до кровати.

Глава 25

Проснулся Макс ближе к обеду. Тяжелым грузом на него навалилось осознание всего, что произошло накануне. Сонный разум метался между самобичеванием, раздуваемым чувством вины и обвинениями в адрес Даши.

«Вот тварь… Рассорить меня со всеми… Лишить всякой поддержки… Добиться того, чтобы я остался один! И выступить в роли спасительницы! Конечно, я потом бы впал в зависимость от нее! С другой стороны — сам хорош. Вовлекся в эту историю. Можно ведь было просто зарубить все на корню, когда только понял, что она за человек…»

Дозвониться до фанатки он предсказуемо не смог — «абонент не в сети». Поэтому быстро умылся, собрался и поехал на такси по знакомому адресу.

Проскочил в подъезд с какой-то женщиной. Поднялся на нужный этаж. Дверь заперта. Позвонил, но никто не спешил открывать. Максим настойчиво нажимал на звонок и долбился в квартиру.

Наконец-то щелкнул замок, дверь открылась. Перед Корольковым стояла осунувшаяся девушка с впадинами под глазами, собранными в лохматую дульку волосами (еще вчера роскошно струящимися по ее плечам). По красным глазам можно было понять: этой ночью она выплакала, возможно, больше, чем за всю предыдущую жизнь.

Она молчала.

— Я войду? — тихо спросил Максим.

Вообще-то он готовился к словесной перепалке. Ожидал встретить истерику. Обвинения. Подбирал слова, которыми будет защищаться. Но встреча пошла совсем по другому сценарию.

Они переместились в комнату. Здесь пахло цитрусами. Корольков огляделся: на небольшом журнальном столике рядом с бутылкой виски стояла тарелка с тонко нарезанными кружочками лимона и апельсина. Тут же лежал большой кухонный нож, которым разделывалась эта скромная закуска.

Максиму вспомнилась первая встреча с Ликой, когда она стаскивала фрукты с бокалов. Тоска, приправленная ненавистью к Даше, начала сжимать сердце. Но он быстро отогнал это чувство, переместив внимание на Иволгину, которая взяла стакан с виски и присела на кровать.

Ее взгляд ничего не выражал, и возникало ощущение, что перед ним абсолютно пустой бездушный манекен. Без желаний, без чувств, без воли.

— Даш. Прости, что я сорвался вчера. Я не должен был…

— Пропустим. Все кончено, Максим.

Иволгина не смотрела на него.

— Знаешь, я так много лет росла над собой, чтобы дотянуться до тебя. — Даша улыбалась, а по щекам бежали слезы. — А оказалось, что ты был недостоин даже той прыщавой толстухи, которой я была когда-то. Ты же моральный урод, Корольков.

Максиму захотелось обнять заплаканную девушку, но это напугало Иволгину — она отскочила.

— Даша, я не… Правда, прости… Ты права — я недостоин тебя.

Он поднялся, подошел к ней и все же заключил в объятия.

— Ты издеваешься? — прошептала она, отстраняя Королькова.

Это был такой логичный вопрос, что психически нездоровым человеком теперь выглядел Максим. Он сделал шаг назад.

— Ладно. Давай тогда по делу. Ты отстанешь от Алины, дочери Женьки?

— Ты дебил?

— Я видел твои фотографии. Сам Женька тоже тебя раскусил. Отстань от Алины. Не надо манипулировать подростком, чтобы добраться до меня…

— А мне теперь ничего этого не нужно. Ты мне не нужен.

— Хорошо. Но давай решим еще несколько вопросов. Гибель Даши. Травля меня в соцсетях. Ты к этому причастна?

— Ты еще автомобиль Марины забыл упомянуть.

— Что?

— Ну ты же считаешь, что я виновата во всех твоих бедах и бедах твоих друзей. Да? Просто потому что я настойчиво шла к своей цели… И теперь удобно все несчастья, которые спровоцировал ты, связать со мной.

Она подошла к окну.

— Ладно, с Мариной история интересная вышла. И случилась она не без моего участия. Я, когда поняла, что ты с ней в этот день встречаешься… — Иволгина усмехнулась. — Знаешь, я же надеялась, что вы поругаетесь. Но понимала, что все может пойти не по моему плану.

Корольков сидел на кровати. Даша подошла к журнальному столику, плеснула еще виски в стакан.

— Я сейчас знаю, что тебе не понять этого, Корольков. Ты никогда не любил. Не болел человеком. Я болела тобой, я просыпалась с мыслями о тебе, ходила по городу, нося в голове твой образ, засыпала — и снова ты был рядом, в моей душе, в моем сердце, в моем плей-листе. Ты замуж эту дуру Курносову позвал только потому, что, когда тебе за 30, уже хочется стабильности. А может быть, чтобы не дать никакой почвы слухам про неправильную ориентацию — у вас, звезд шоу-бизнеса, это популярная тема…

— Так что ты сделала? Хочешь сказать, возгорание автомобиля Марины ты устроила?

— Нет. Я не поджигала ничего. Но, знаешь, когда человек одержим чем-то, жизнь, словно умная лента соцсети, подкидывает ему информацию, людей. Когда-то моя жизнь подкидывала мне твои фотографии, песни, фильмы с твоим участием. А потом дала знак, что пора действовать. И с того момента, как мы начали наше «расследование», я любое событие и новое знакомство рассматривала лишь с одной точки зрения: как это поможет воплотить мой план в жизнь? И вот появился некий заказчик, которому твоя Марина перешла дорогу. Забавное совпадение, да? Девушка, которая тоже занимается индивидуальными турами, рассказала мне об этой овце — какими методами она пользуется, чтобы увести клиентов у других…

Корольков не сводил глаз с Иволгиной. Он замер, в голове засела одна мысль: «Неужели она сейчас во всем признается и все тайны будут раскрыты?»

— У меня в голове план созрел молниеносно, — продолжила Даша. — Я знаю модель ее автомобиля и аккаунт в соцсетях. Ты не разбираешься в машинах, так что вряд ли полез бы под капот после ее жалоб. Муж у нее в командировке, это тоже из соцсетей можно узнать. Значит, если с машиной будут неполадки, она поедет в автосервис. И я настроила рекламу в рекламной сети Яндекса так, что она, пользуясь Интернетом, натыкалась на банеры, рассказывающие ей, что в Москве и в центральных регионах России происходят массовые возгорания автомобилей ее модели с таким же годом выпуска. Мол, похоже на брак. Дальше шла реклама автосервиса «Ни гвоздя, ни жезла», который якобы аккредитован у «Мерседеса» на проведение соответствующей проверки.

Даша не сводила глаз с Королькова, оценивала его реакцию. Он же был не в силах что-либо ответить, каждая новая фраза ошпаривала словно кипятком.

— Знаешь, рекламная сеть Яндекса — это тысячи сайтов. Настроить ее довольно просто. Во-первых, нужно знать регион, в котором находится человек. Во-вторых, нужно знать, какие запросы в поисковике он делает. Настраиваешь все это — и вот человек, который запрашивал в поисковике «ремонт автомобилей», уже видит рекламу какого-нибудь автосервиса на самых разных сайтах и даже в приложениях.

— Хочешь сказать, что твоя реклама показывалась всем, кто искал «ремонт автомобилей» в Москве?

Даша расхохоталась. Потом отвернулась к окну и продолжила свой рассказ. Корольков быстро включил видеокамеру в телефоне, чтобы записать ее исповедь. Телефон положил экраном вниз.

— Дура-а-а-ак, — с безумной улыбкой и вся в слезах протянула она. — Я же не тупенькая девочка Лика, хапнувшая по верхушкам азы маркетинга в Интернете. Я сделала умнее. Задала Марине в личных сообщениях вопрос, не организует ли она мне экскурсию в одно редчайшее место для вип-туризма. И она, конечно же, пошла искать информацию о нем в поисковике. И как только ввела запрос «Оторонголосские водопады», в системе аналитики Яндекс появился отчет, что такую фразу в Москве искали один раз. Понятно, что она ничего не нашла, это название выдумала я. Я сделала это еще за несколько дней до того, как подвела тебя к мысли, что она могла быть заинтересована в смерти Лики. Потому что понимала, что от нее исходит опасность. Так вот, потом я настроила рекламу про злополучные «мерседесы» на тех людей, которые искали в этом месяце «Оторонголосские водопады».

— Ты не боишься, что тебя вычислят? — аккуратно спросил Максим.

— Нет, конечно. Во-первых, кому это нужно? Во-вторых, реклама подавалась с аккаунта моего старого заказчика. Он завел для рекламных платежей дебетовую карту, реквизиты которой у меня сохранились. Сам он весьма удачно покинул страну еще в начале года. Я пополняла карту и оплачивала ею рекламу. Яндекс заблокировал мои объявления достаточно быстро, но Туркова успела все же их посмотреть.

— Но ведь на тебя могли выйти через него, — не унимался Корольков.

— Ты знаешь, он тут столько разных дел наворотил, что, разматывая его собственные криминальные клубки, правоохранительные органы до меня бы не добрались. Тем более что самой рекламой может заинтересоваться только ФАС.

— Ну а что с машиной? Ты настроила рекламу так, чтобы Марина поехала в этот автосервис… И там что? Повредила топливную трубку?

— Зачем? На нее был большой зуб у другой девушки. Так что я просто предоставила эту овечку в автосалон, который мне назвала заказчица.

— Вы хотели ее убить? — все еще не верил в это Максим.

Даша подошла к нему вплотную, приблизив свое лицо к его лицу настолько близко, насколько это было возможным. Теперь ее трясло от ярости.

— Да мне было все равно, что с ней сделают! Пойми же ты, наконец! Я знала лишь одно: ты создан для меня, а я для тебя! Я действительно тренировалась на эксклюзивных заказчиках, тратя заработанные деньги на свою внешность и дальнейшее образование. Ведь я тогда считала, что стать достойной тебя, Макс, — это быть не только внешне твоим идеалом, но и лучшей в своем деле как минимум.

Она отошла от него на пару шагов назад.

— Знаешь, что делают хорошие маркетологи, когда их товар никому не нужен? — Даша наконец-то посмотрела на него. Ее глаза были безумны. — Создают в нем потребность. Ты потерял девушку. Но если бы погиб ты, у Курносовой тоже был бы взрыв активности, и она — поверь мне! — сделала бы на этом состояние! Высокие охваты — это дорогая реклама. Плакала бы на камеру, хайповала…

— Что ты несешь?…

— Правду!!! А вот представь: не стало Лики, но никто не обвинил тебя в ее самоубийстве. Все бы только жалели. Красота же, ну? Рейтинги растут, гонорары тоже…

— Даша!

— Но тогда зачем тебе была бы я? Да, место твоей девушки оказалось вакантно, но на него слишком большой конкурс. Поэтому я решила создать потребность в себе как в специалисте. Угадай, кто автор поддельных скриншотов переписок с Настей? Аха-ха! А вот еще тебе загадка: кто слил в сеть фотки, где ты с певичкой в баре? Не знаешь, нет? Подсказка: у кого самый большой архив твоих фотографий и видео! Аха-ха!

Иволгина была похожа на бесталанную актрису, случайно пробившуюся на сцену провинциального театра, — ее истерика выглядела неестественной. Максиму хотелось верить, что все это блеф, но чем дольше он продолжался, тем больше Корольков понимал: в этом всем — реальное безумие девушки.

— Я все сделала, чтобы стать нужной тебе. Только вот я хотела быть с Максом Королем. Теплым и любящим, нежным и надежным мужчиной. Но, видимо, образ, который ты создал на экране, слишком далек от тебя реального! И когда я это поняла — о, ты даже не представляешь, какую адскую боль разочарования я испытала! Ой, нет! Подожди! Я же забыла рассказать! Я ведь сначала твои эмоциональные всплески списывала на то, что ты все еще тоскуешь по Лике. И решила тебе помочь ее забыть. Поэтому боты, которых я аккуратно и очень органично подписывала весь последний год на ее страничку, вдруг начали жаловаться на нее. Искусственному интеллекту ничего не оставалось, как заблокировать аккаунт! Но дело оказалось не в ней и не в тоске по ней…

Даша встала и снова направилась к столу с виски.

— Я жила в шкуре другого человека несколько лет. Вживалась в эту чертову роль, чтобы понравиться тебе. Собирала информацию о том, где ты, с кем ты, чем живешь. Собирала твой образ по крупицам. Нет, я не придумала тебя. Я тебя узнавала. Жила в мечтах, что ты прижмешь меня к себе… Как твой герой в «Сети лживых». Помнишь? Такой же ублюдок, как и ты. Только умеющий любить. Любить и беречь свою женщину. А ты не умеешь. Ты вообще существо без характера. Ты даже не человек, Максим, ты — жидкость. Принимаешь форму роли, которую тебе дают. Да ты достоин ли жить? Я вот еще вчера хотела покончить со всем, вскрыв себе вены и описав в подробном письме все, что ты сделал со мной. А потом поняла, что не меня одну нужно вычеркивать из этой жизни…

Зеркало лезвия большого ножа, которым еще несколько часов назад Даша разделывала лимон, сверкнуло у ее лица. Она рассматривала его, трогала острие.

Максим напрягся.

— Даш, давай поговорим…

— Так поговорили уже, Макс… — Ее голос был теперь спокойным, отчего Королькова начало знобить. Она повернулась, и уже не было никаких сомнений в ее намерении. — Хочешь фокус, Макс?

— Не хочу…

Иволгина подняла палец свободной руки вверх, а затем медленно, с наслаждением опустила его к столу и нажала на экран телефона.

— Эй, Максим, зачем тебе нож? — вдруг совсем другим тоном заговорила она. — Пожалуйста, Макс, не надо…

В этот момент Корольков поймал себя на мысли: а не сон ли это все? Слишком сюрреалистично: вот она, девчонка с прекрасными карими глазами, стоит перед ним с ножом в руках и кричит нечто неразумное…

— Макс, не надо, не надо, пожалуйста! — Даша вскрикнула и сделала шаг обратно к столу с алкоголем, скинула все на пол.

Грохот и звон бьющегося стекла, брызги полетели на телефон с горящим дисплеем, на котором угадывалась красная кнопка диктофона. Теперь понятно, что она там включила. Дальше можно ожидать чего угодно, но если Макс не сможет обезоружить безумную девушку… Бог его знает, что она там еще придумала и чем обернется эта встреча.

Мысли вертелись в голова Короля — действовать надо было быстро, каждая секунда промедления могла стоить жизни. Даша уже разделалась с «декорациями» и с «озвучкой» идеального убийства, которое потом будет представлено как самооборона.

— Максим, пожалуйста, прошу, не надо! — кричала Даша, подходя к нему с ножом.

— Ну что ж. Если хочешь убить меня — убивай, — вдруг абсолютно спокойно заявил Макс, еще до конца сам не осознавая, что делает. — Просто хочу, чтобы ты знала: до встречи с тобой моя жизнь была пустой и бессмысленной. Только я не знал об этом. Жил иллюзией…

Даша застыла. Слова героя «Сети лживых» возымели действие. Макс Король перевоплотился в маркетолога Льва — беспринципного парня, которого изменила Любовь.

— Что? — прошептала Даша, и ее улыбка теперь была больше растерянная, нежели безумная или злая. Она опустила нож.

— Иди ко мне. Я хочу тебя обнять.

— Не подходи! — Нож снова взметнулся в сторону Макса.

— Ну, хорошо. Даш, я правда подонок. Наверное, я и жить-то недостоин. Только я действительно полюбил тебя. Невозможно заставить человека влюбиться, используя приемы маркетинга и психологии. Это абсолютно искреннее чувство. А все мои «закидоны»… Я очень жалею, что обидел тебя. Сам себе не прощу никогда. Такой идиот, потерял невероятную девушку! Красивую, чувственную, талантливую… Иди ко мне?

Он смотрел на нее своим фирменным взглядом. Такой взъерошенный, красивый… Такой, каким она его полюбила.

Едва Даша подошла к своему кумиру, едва прикоснулась к нему, чтобы потом прижаться, обнять и рыдать на его груди, Корольков схватил ее за руку и швырнул в сторону нож. Ему ничего не стоило скрутить полоумную фанатку, заломить ее руки за спину, тем более что сопротивления уже не было.

Очень быстро дотянулся до телефона, одной рукой держа обе руки Даши, перевернул его экраном вверх, отключил камеру, начал возиться с набором номера. Кое-как набрал Фетисова.

— И что ты сделаешь? — спросила Даша. — Полицию вызовешь? Что скажешь им?

— Слушаю. — Андрей взял трубку.

— Я у Даши, она с ножом на меня кинулась, — коротко сказал Корольков. — Стромынка, 5, квартира 77.

— А-а-а, товарища на помощь позовешь, — протянула она, не пытаясь сопротивляться. — Ну конечно, ты же сам с девушкой не справишься. Вокруг одни враги, да, Максим? Все против тебя.

Корольков скинул вызов, не дождавшись ответа. Отпустил Дашу. Отошел на безопасное расстояние, в телефоне зашел в галерею, открыл последний видеофайл и нажал на кнопку «Поделиться». Сначала выбрал контакт Собакина. Потом передумал и отправил Фетисову. Если вдруг эта ненормальная выкинет еще что-то и удалит запись, ее можно будет восстановить.

Все это время он держал Иволгину в поле зрения. Разобравшись же с телефоном и снова включив камеру, решил попробовать еще раз добиться признаний.

— Ладно. Набедокурили мы с тобой. Я дурак, ты психичка. Иди сюда.

Иволгина заплакала.

— Маленькая девочка, моя красивая глупенькая Даша, — говорил он и гладил ее по голове, пока та всхлипывала и обнимала его. — Что же ты наделала… Ничего, мы все исправим. Слышишь? Исправим. Ты же не хотела, чтобы Лика упала, да? Ты случайно?

Девушка оттолкнула его и громко взвыла, посылая Максима по известному маршруту. Тот тоже вспылил.

— Слушай, дура. Тебе лучше во всем признаться следователям! Я знаю, что на крыше была ты! Что Алинку провоцировала на дурость тоже ты! И что Марину…

— …спровоцировала по рекламе обратиться в автосервис? В чем ты меня обвинить хочешь? В чем? Ты полночи провел с бывшей женой на своей старой квартире! Ты обманывал невесту! Разве я в этом виновата? Да твоя дура сама сиганула с крыши, узнав об измене! Прими это и неси ответственность!!! А этот дебил Морошко пусть воспитанием дочки занимается, а не ищет, на кого вину свалить!!!

— Ладно. Не хочешь по-хорошему. Окей. А вот скажи мне, ты действительно думала, что я буду с тобой всегда? Ты свою вот эту истеричность и психические расстройства когда показать планировала? После свадьбы? Сколько ты была намерена играть роль девушки, похожей на мою Анжелу? Ты хоть понимала, что Анжелу не заменила бы мне никогда? Я, знаешь, тоже, как и ты, влюбился в образ девушки, похожей на мою Лику! Не в Дарью Иволгину! А в то, во что поверил сам! Ты-то сама кто? Ты потеряла себя, как только посвятила жизнь этой тупой идее заполучить известного артиста, звезду экрана!

Сколько времени Корольков доводил ее одними и теми же вопросами — сказать сложно. Девушка кричала, рыдала, билась на полу в истерике, но не хотела сознаваться в убийстве. В конце концов она снова схватила нож и кинулась на Королькова.

Максим перехватил ее руку, а в следующую секунду заметил стоящего в изумлении посреди комнаты Фетисова и отталкивающих его полицейских, которые быстро обезвредили молоденькую девушку.

Разбираться пытались на месте, но Иволгина сопротивлялась, кидалась на сотрудников, выла и кричала, так что потребовалась помощь медиков. Скорая прибыла быстро, девушку успокоили с помощью инъекции. Психотерапевта и артиста допросили, взяли письменные объяснения и отпустили.

Глава 26

Фетисов и Корольков стояли на улице растерянные, тупо смотря по сторонам.

— Думаешь, ее на принудительное лечение направят? — прервал молчание Максим.

— Сначала разберутся, почему она так себя вела, — тихо ответил Андрей. — В психиатрические стационары принудительно госпитализируют людей с заболеваниями, когда они несут угрозу окружающим…

— Она с ножом на меня кидалась!

Снова повисла тишина. Тяжелая, такая, словно черная бездна из души Короля просочилась на улицу и давила на души остальных.

— Может быть, об этом никто не узнает, информация не просочится в Интернет и в СМИ, — попытался как-то успокоить доктор.

— Да мне все равно уже. Пусть говорят и пишут что хотят. Ладно. Поеду домой.

— Тебе бы сейчас не ехать туда, где все напоминает об этих двух девушках и о последних событиях…

— Да срать вообще, Андрюх…

— Нет, Максим. Как врач не могу себе позволить оставить тебя одного в таком состоянии. Компания тебе нужна…

— Нет у меня никого больше. Вообще. Всех друзей и близких потерял. Многих — по своей вине.

— Да, чувство вины — самое разрушительное. Я тебя точно не оставлю сейчас. Поехали куда-нибудь. Выпьем, отвлечемся.

— Да какое чувство вины…

— Ну… Может быть, ты переживаешь, что Даша, так безумно тебя любящая, была доведена до состояния аффекта вашей ссорой? Но ведь и ты в последнее время доведен до предела всеми этими событиями… Думаешь, что Лика тоже… от твоего обращения… — Фетисов говорил медленно, вглядываясь в глаза Королькова, как бы пытаясь понять, угадал ли он ход мыслей собеседника или нет.

Слова свидетеля Дашиного безумия резали по живому. А ведь еще минуту назад казалось, что Максим утратил способность испытывать боль.

— Ладно, — не отвечая на вопросы Андрея, согласился он. — Поехали ко мне. У меня виски, коньяк, вино…

— Если там нас не будут поджидать твои поклонники и журналисты — то можно…

— Блин. Точно. Если кто-то из ментов или свидетелей этой сегодняшней истории видео в Интернет слил… Домой нельзя наверняка. Поехали на квартиру в Черемушки.

— Давай. Только я минут через 20–30 подскочу, хорошо? Одно дело надо успеть сделать. Ты только адрес мне скажи, я запишу.

Спустя час Корольков уже сидел в старой холостяцкой квартире. Изысканным ужин назвать было нельзя — две большие бутылки виски, батон, колбасная нарезка, какие-то банки с закуской.

Тоска давила такая, что хотелось не дожидаться Фетисова, а просто выйти в окно.

Позвонил Женька.

— Макс! Наконец-то! Ну что там? Что?

— Ничего хорошего, Жень. Дашка на меня с ножом начала кидаться, убить хотела. Приехал вовремя Фетисов, вызвали ментов…

— Корольков, дела плохи! Моя Алинка…

— Жень, Жень… Ты прости меня, пожалуйста. Я сейчас не в состоянии слушать. Голова забита под завязку. Не вывожу просто весь этот объем информации…

— Да ты послушай! Алинка мне призналась… Она же повернута на тебе сильнее, чем я думал! — Морошко тараторил что-то, но Максим его перебивал, повышая голос.

— Ой, да как уже достало это! Жень! Стоп! СТОП! Сейчас на один вопрос ответь мне, ладно? Алинка твоя жива? Здорова? Ее жизни что-то угрожает?

— Да, с ней-то все в порядке, но…

— Друг, прости. Я хреновый товарищ, знаю. Да и человек говно, чего уж там! — Корольков почувствовал, как по щекам текут слезы, но не стал подавлять в себе этот приступ. — Мне все равно сейчас, во что вляпалась твоя дочь, слышишь? Вы все правильно сделали, что отвернулись от меня! Я последняя тварь! Я вчера сам чуть не прибил Дашку. А сегодня сдал в полицию ее. Вику, которая разве что задницу мне не подтирала последние несколько лет… даже ее я кинул, как только увидел слабину… Жень, ты меня прости, если сможешь. С проблемами сам разберешься, ладно? Давай. Я не знаю, увидимся мы с тобой еще когда-нибудь в этой жизни или я сегодня все закончу…

— Э-э-э-э, Макс! Ты че, блин!..

Корольков скинул вызов. Перевел телефон в авиарежим. Налил рюмку и опрокинул в себя.

Кухня была маленькой, Максим сидел у окна и смотрел во двор — окна как раз выходили на его подъезд.

Через какое-то время на пороге квартиры появился Фетисов. В руках он держал бутылку безалкогольного пива.

«Вот и начались глюки, — промелькнуло в голове артиста. — Глаз с подъезда не сводил, а не заметил даже, как этот перец к дому подходил…»

— Мм-м… Так себе из тебя собутыльник, — не чувствуя вкуса еды, с набитым ртом прочавкал он, кивая на бутылку.

— Ну, моя задача не напиться, а за тобой присмотреть.

Фетисов разулся, прошел на кухню. Присел на старый деревянный стул. Взял в руки виски, что пил Максим, и внимательно прочитал состав напитка.

— Давно пил в последний раз? — не отрывая взгляда от этикетки, поинтересовался он.

— Вчера. С Женькой.

— Много?

— Много. И сегодня выжру все что есть, раз ты не пьешь.

Фетисов поставил бутылку, облокотился на стол и внимательно сквозь очки посмотрел на Королькова.

— И как твое здоровье все это выдерживает… — пробормотал он себе под нос, а затем достал из кармана пузырек с таблетками. — Давай-ка, дружок, адсорбенты выпьешь. Иначе мы потом твою печень не спасем…

— Да и ну ее, не надо спасать ни печень, ни меня! — пьянея, ответил Корольков.

Но Фетисов настойчиво положил несколько таблеток на бутерброд с колбасой, с которым как раз расправлялся Макс.

— Потом спасибо скажешь, — не унимался доктор.

«Пациент» сдался. Они посидели некоторое время молча, Фетисов поглядывал на часы.

— Я говно, — вдруг начал свою исповедь Король, надеясь на слова поддержки от психотерапевта.

— Ну есть такое, да, — не оправдал ожиданий Фетисов.

— Да?

— Да. Схватить девушку за горло, долбить у ее лица кулаком… Потом прийти к ней, пугать, спровоцировать накинуться на тебя с ножом…

— Откуда ты знаешь…

— Да она сама мне рассказала. Как ты ее чуть не убил по пьяни.

— Она мою жизнь сломала! Это Иволгина была на крыше, я точно знаю! Марину убить хотела тоже она!

Фетисов наполнил опустевший стакан Макса. Подождал, пока тот выпьет.

— Да не было никого на той крыше, кроме Анжелы! — Он изменился в лице и в голосе. — Тебе хочется верить, что ее убили, ведь это как будто снимет с тебя вину.

— Я и так знаю, что моей вины в гибели Анжелы нет.

— Думаешь? В целом неплохо не брать на себя ответственность за других. Психологи сейчас этому учат, так модно. Сначала ты влюбляешь в себя невинное незрелое молодое существо. Девушку, такую свежую и яркую, под стать тебе, звезде сериалов. С ней ты чувствуешь себя великолепным мужиком. Настоящим мужиком. Она впадает в эмоциональную зависимость от тебя. Даришь иллюзию любви, но не себя. Потому что ты же народное достояние, Макс Король, ты принадлежишь своим поклонникам.

Фетисов ходил по кухне, комната в глазах Максима шаталась и кружилась.

— Я не пойму твоего феномена, Корольков, почему тебя любят? Разве ты вообще достоин ТАКОЙ любви? Мушко — лучшая из менеджеров — выбрала тебя. Молоденькая дурочка Лика спала и видела, какстанет твоей женой. Прощала, терпела. А ты довел ее до суицида. Да, Курносова сама спрыгнула! САМА! Потому что психика не выдержала! В двадцать лет не все девочки способны принять измену мужчины, которого любят как Бога. Ты же для нее всем был! Иволгина из страшной прыщавой толстухи, не умеющей ничего, превратилась в прекрасную лебедь, топового специалиста ради тебя. Почему? За что они тебя любят? Но главное… мне не понять, почему тебя, морального урода, выбрала самая лучшая женщина в мире?

Корольков поворачивал голову, провожая Фетисова взглядом, и от каждого движения его словно уносило на карусели. Немел позвоночник, голова кружилась, комната воспринималась как месиво предметов. Только обрывки фраз Андрея долетали до его нестабильного сознания.

Фетисов взял салфетку со стола, протер ею пузырек с таблетками, а затем взял руку Королькова. Рука словно не принадлежала хозяину, но все еще пыталась слабо сопротивляться. Врач вложил баночку в ладонь Королькова — тот ощутил, как пальцы трут холодное стекло. Затем Андрей взял пузырек салфеткой за крышку и переместил на стол у кухонной плиты. Под нее положил рецепт и яркий стикер, подписанный от руки: «ВО ВРЕМЯ ПРИЕМА ПРЕПАРАТА НЕ УПОТРЕБЛЯТЬ АЛКОГОЛЬ!!!»

— Хочешь, я расскажу тебе одну занятную историю? — Доктор присел на стул. — Началась она около десяти лет назад. Я познакомился с девушкой, невероятно красивой и чувственной. Карие глаза, длинные темные волосы, великолепная фигура… Хотя, любят, конечно, не за внешность. А я ее полюбил. Искренне. Всей душой. И была у девушки мечта — стать актрисой.

Корольков попытался что-то сказать, но Андрей перебил его.

— Тихо-тихо, — прошептал он. — Да, девушку звали Катей. Видишь, даже имя у нее чудесное, королевское — Екатерина. Я мечтал, что у нас будет на двоих одна фамилия. Екатерина Фетисова — правда звучит? Я мечтал о ней с того самого момента, когда увидел ее, студентку театрального училища, на сцене небольшого театра. Влюбился в нее, понимаешь? Как мальчишка. Да я и был мальчишкой!

Фетисов снова ходил по палате, и в его глазах было столько же безумия, сколько еще недавно — в глазах Иволгиной. Корольков этого не видел, все его силы уходили на то, чтобы оставаться в сознании.

— Я ходил на все ее спектакли. Дарил ей цветы. Хотел произвести впечатление дорогими подарками. Чтобы заработать на них, начал искать варианты совмещать работу с учебой. А это, знаешь ли, в медицинской сфере не так-то просто!

Андрей замолчал, и по его лицу было видно, что сейчас он окунулся в свои воспоминания настолько, что уже и подзабыл о существовании Королькова. И его исповедь, история его жизни, а вернее — десяти последних лет, льется сама собой больше не для единственного слушателя — актера Макса Короля — а для того, чтобы облегчить душу говорящего, осознать все, что произошло.

— Помню, как собирал по крупицам информацию о ней. Катя была не столь известной актрисой, чтобы появляться на обложках газет и журналов. Но иногда о ней писали в новостях и даже иногда брали у нее интервью… Она любила белые розы… Я ходил на все спектакли, дарил ей охапками эти розы. Однажды решился и признался в своих чувствах. И все могло бы быть, если бы… Если бы она не выбрала неправильного человека! Начинающего никчемного актера, недостойного ее!..

Андрей говорил о Королькове с ненавистью, не замечая, как летят слюни из его рта, насколько безобразно он выглядит в эту минуту. Все характеристики, которые он давал сопернику, были нецензурны. Он давно в мечтах представлял, как скажет все это Максиму в лицо, а не повторит по привычке, словно заученную молитву перед сном.

— Я видел, как она плакала после ваших ссор, мечтал, что дождусь, когда пелена с ее глаз спадет и эта святая девушка поймет, что рядом с ней — недостойное существо! И вот тогда мы будем вместе! Каждую репетицию я встречал ее возле театра, потому что тебе было все равно на ее безопасность. Ты бухал с друзьями, ты не ночевал дома, ты не был ей верен!

Доктор подошел к Королькову. Достал из кармана маленький фонарик, посветил в глаза. В этих жестах не было чего-то безумного. Словно и не исповедовался только что мужчина в белом халате своему пациенту. Максим даже начал думать, не галлюцинация ли все то, что он сейчас услышал?

Но Фетисов шумно вздохнул, подошел к окну и, постояв немного, продолжил рассказ.

— Я знал, что вы не будете вместе. Но все равно не мог простить тебя за то, что ты сделал.

— Что… Что я сделал-то? — ватным языком проговорил Максим.

— Ты украл у меня Катю. Ты обманывал ее. Обижал столько времени. Мы могли быть счастливы вместе, если бы не ты. И тогда твоя Анжела осталась бы жива. И Иволгина не натворила бы столько дел…

От упоминания Лики Максима словно кольнуло иглой. Он хотел задать важный вопрос, важнейший, но не мог сформулировать мысль. И Фетисов молчал теперь. Реальность была неосязаема, возможно, все вокруг было сном или галлюцинацией, иллюзией, самообманом, спектаклем воспаленного сознания.

В другом состоянии Корольков бы сорвался и начал бить Фетисова по лицу за все сказанное. Бил бы и кричал, что тот больной фанатик. Что Катя никогда не была бы с ним. И доказательство тому — ее скорое замужество после развода с Максимом.

Но на бред психиатра реагировать сил не было.

— Для тебя все кончилось, Макс Король, звезда сериалов. Ты войдешь в историю как тиран, недостойный называться человеком и мужчиной. Я вытащу Иволгину из больницы и расскажу всем, что ты сделал. Мир узнает обо всех твоих деяниях. Катя узнает. Твое имя станет нарицательным, и тебя будут ненавидеть. Ты умрешь здесь, в этой старой страшной квартире, как суицидник, абьюзер, тварь. Тебя найдут нескоро. Следствие придет к выводу, что ты, идиот, будучи предупрежденным о несовместимости алкоголя и антидепрессантов, бухал несколько дней подряд, а затем еще и запил тройную дозу препарата крепчайшим виски!

Фетисов поднялся и пнул Королькова, тот мешком упал на пол. Глаза еще видели, но уже не очень четко, как идет безумный фанатик к двери, обувается, унося с собой бутылку безалкогольного пива, чтобы не оставить никаких следов своего пребывания в этой квартире. Стукнула входная дверь. Глаза Короля закрылись. Пришла тьма и освободила его от тяжести и боли…

Глава 27

Женька волновался. В небольшой комнате, где он сидел, было тепло, но его слегка морозило. Через несколько минут его позовут в студию — там уже рассказывают о событиях уходящего лета другие герои ТВ-шоу.

Наконец ему сказали подготовиться: «Объявляем вас».

— Добрый вечер всем, кто присоединился к нам только что. Сегодня мы обсуждаем серию преступлений, которые совершил в июне этого года один человек. Убийство известного блогера Анжелы Курносовой, организация покушения на убийство тревел-блогера Марины Турковой, покушение на убийство актера театра и кино Макса Короля, — вещала на камеру красивая ведущая.

— Сегодня у нас в студии Марина и Макс, а также следователь Александр Собакин, расследовавший это дело, — добавил ее соведущий. — И сейчас хотим пригласить в эту студию человека, без которого, возможно, мы никогда не узнали бы правду. Это лучший друг Максима Евгений Морошко.

Женька на ватных ногах вошел в залитое светом помещение и направился к дивану, на котором сидел Макс, как ему и сказали на предварительной беседе ведущие. Корольков встал и крепко обнял друга.

— Спасибо, — в который раз прошептал он Женьке.

Они сели.

— Евгений, мы уже услышали от Максима историю о том, как они с Андреем Фетисовым оказались вдвоем в квартире. Как сумасшедший человек под видом угольных таблеток убедил вашего друга принять утроенную дозу сильнодействующих психотропных веществ. Расскажите, а как в этой квартире оказались вы?

— Ну, я сначала поехал в другую его квартиру, где он живет сейчас. — От волнения Женька пошел пятнами и выглядел очень напуганным. Ладошки вспотели, он непрерывно тер их одна о другую и все время сбивался с мысли. — Поехал туда, потому что я же ему позвонил перед этим. А он мне… А он мне сказал, что…

Морошко осекся — вспомнил, какими словами называл себя Максим. Посмотрел на него, соображая, что цитировать Короля будет неуместно. Во-первых, в эфире попросили не выражаться. Во-вторых, так он представит своего друга не в лучшем свете…

— Вы поговорили с Максимом и поняли, что он в очень депрессивном настроении? — помогла ведущая.

— Да! Да, я побоялся, что он самобичеванием там занимается, пьет, и еще не дай бог руки на себя наложит…

— То есть вы почувствовали, что друг в опасности, — направлял в нужное русло ведущий.

— Понял из его слов. Поехал на эту квартиру, а там его нет. Я тогда на старую поехал. Получается, практически сразу вошел в комнату. Ну, после того как Андрей этот вышел.

— Вы столкнулись с ним в подъезде?

— Нет. Там же следствие установило, что он, на всякий случай, прятался. Ну, чтобы на камеры регистраторов не попасть. Заходил через другой подъезд и через крышу переходил в подъезд к Максиму. А потом обратно тоже через крышу.

— Вы зашли в квартиру к Королю — дверь была открыта?

— Да, а Макс на полу лежал… Я потрогал шею — пульс есть. Он был не в сознании… Или в сознании. Не знаю, я растормошил его. Сразу скорую вызвал. Пока они ехали, я его начал водой накачивать, чтобы промыть желудок. Подумал, что от алкоголя плохо так ему. Потом увидел таблетки эти.

Женька перевел дыхание. Было видно, что он успокаивается и осваивается в студии. Между тем ведущие продолжали:

— Друзья, сейчас, когда мы знаем, кто стоял за чередой преступлений, остается неотвеченным еще один вопрос: как этому человеку удалось одурманить нас всех? Ведь огромное количество людей верило, что Анжела Курносова, милая 22-летняя девушка, спрыгнула с крыши, желая свести счеты с жизнью. И что якобы это Макс Король довел любимую до суицида. Пусть сам Андрей Фетисов, главврач частной московской клиники, ответит на этот вопрос. Давайте посмотрим на экран.

На большом экране появились кадры с проведения следственного эксперимента. Фетисова было сложно узнать — осунувшийся, больше похожий на какого-то бомжа, чем на интеллигентного доктора. Стоял он на той самой крыше, с которой упала Анжела. Доктор был пристегнут наручниками к руке рослого мужчины в балаклаве и защитной форме. Камера слегка тряслась, еще несколько сотрудников, проводящих эксперимент, находились за кадром.

— Я знал, что Курносова пойдет на крышу в это время, чтобы устроить сюрприз Королькову, — рассказывал монотонно Андрей.

— Откуда знали? — грубо гавкнул голос за кадром.

— Я переписывался с ней длительное время от имени Дмитрия Уборевского, ее друга, который несколько лет назад умер. Мне нужно было это, чтобы получать информацию об их отношениях с Корольковым. И обо всем, что происходит в их жизнях.

Максим смотрел на экран. Ловил каждое слово Фетисова. Все было таким неестественным — провернувший большую аферу фанатик рассказывал честно о каждом своем шаге.

— Я был очень зол на Королькова. Ну, я на него злился многие годы. Но накануне происшествия с Курносовой этот человек встречался с Екатериной Фунтусовой, моей возлюбленной. Я узнал из соцсетей, что она прилетела в город. Проследить за ней не мог, но следил за Корольковым. Все три дня. Поэтому утром после их встречи я решился поговорить с Анжелой. Я не хотел ее убивать.

— Вы поднялись на крышу. Где стояла гражданка Курносова в этот момент?

Фетисов пошел уверенно к краю крыши, за ним неотступно следовал «конвоир». Не дойдя несколько метров, Андрей остановился и указал себе под ноги.

— Здесь.

— Дальше что было?

— Я подошел к ней ближе. Она немного испугалась и спросила, кто я. Я сказал, что я ей не враг. И что она делает большую ошибку, выходя замуж за Королькова. Рассказал про его встречу с бывшей женой. Про то, что он ей изменяет. Хотел, чтобы она его бросила.

— Что делала девушка?

— Она не поверила мне. Видимо, решила, что я какой-нибудь ее поклонник. Тогда я начал называть даты и время, когда его не было дома. И говорил, что давно за ним слежу и точно знаю: ее будущий муж часто бывал с другими женщинами. Ее начало трясти. Я приблизился к ней, она просила меня уйти. Мне казалось, что, если я ее обниму, она успокоится. Но она отшагивала и отшагивала назад. Потом оказалась на самом краю крыши, вот здесь. Я хотел подать ей руку, но она была очень напугана… Потом потеряла равновесие, пыталась его поймать… Все это длилось, не знаю… Наверное, доли секунды. Я мог бы ее спасти, схватить за руку, вытащить. Но меня охватила ненависть к Королькову. И я захотел ему ответить болью на ту боль, что он причинил мне. Когда отнял у меня Катю. Я толкнул Курносову. Она упала.

— Что делали потом?

— Спустился в квартиру к своей девушке. Она спала. Я тоже лег с ней…

Экран погас. Картина ужасных последних секунд жизни Лики стояла в глазах Королькова. До сих пор сидевший в очках, он снял их и закрыл лицо руками.

Его девочка, его малышка Лика так нуждалась в нем в эту минуту! Какая же скотина Фетисов! И да — совершенно все равно, что сейчас Макс так небрутально рыдает в студии на глазах у десятков зрителей и под прицелом телекамер.

Шум в голове заглушил голоса ведущих и гул голосов в зале. Максим почувствовал теплую сильную руку Женьки, тот дружески обнял его.

— Виктория, вас еще не приглашали, пожалуйста, вернитесь за кулисы! — прозвенел где-то голос режиссера.

Корольков не успел поднять голову, как почувствовал теплые объятия еще одного человека — Вики.

— Давай, Макс, соберись, пожалуйста, нам надо пережить эти съемки, — прошептала она. — Потом будет легче, обещаю!

Ее слова подействовали магически. Максим взял себя в руки. Вдох-выдох, раз-два-три…

— Мы планировали пригласить Викторию несколько позже, но менеджер Макса Короля выскочила из-за кулис без приглашения, чтобы поддержать своего… партнера? — заикался ведущий.

Вике дали микрофон.

— Извините, что нарушила ваш сценарий. Просто в силу специфики нашей работы мы с Максимом проводили очень много времени вместе. Я видела, как дорога ему Анжела и как важна та семья, которую они планировали создать. Вы даже не представляете, как ему тяжело. А еще этот прессинг со стороны СМИ и интернет-сообщества в последние месяцы…

— Вика, у меня вопрос к вам как к человеку, который отвечал в том числе за пиар своего подопечного. Почему вы молчали все это время? Когда началась травля артиста, когда разрывались контракты, вы не делали заявлений, чтобы как-то все объяснить, — включилась ведущая.

— Изначально я не молчала. Но каждое мое выступление и каждое появление в прессе людей, которые нас поддерживали, заканчивались еще большей травлей. Поэтому мы решили не выходить с заявлениями вплоть до вынесения приговора. А пока длилось следствие, проводили собственное расследование. Вернее, этим больше занимался Максим.

— Да, вот мы и подошли к еще одному фигуранту этого дела. — Ведущая была бодра и радовалась, что так удачно совершили переход к теме про Иволгину. — Давайте снова дадим слово Андрею Фетисову, внимание на экран!

На экране снова появился доктор. Еще больше исхудавший, с синяками под глазами, он в кабинете рассказывал на камеру.

— Пи-и-и-к (бывший психотерапевт назвал фамилию Даши, но в СМИ запретили ее упоминать) попала ко мне на прием несколько лет назад с психическим расстройством. Я ей помог. И в процессе наших разговоров понял, что девушка помешана на Королькове. Я не мог этого так оставить, поэтому посоветовал ей связаться с онлайн-психологом Игорем Луневым. От его имени на специальном сайте с ней общался тоже я. Человеком, страдающим фанатизмом, легко управлять. Я знал, что она может стать оружием в моих руках, и поддерживал ее во всех идеях о том, как заполучить Королькова. Она развивалась в интернет-маркетинге, делилась со мной кое-какими знаниями, это помогало воплощать мои планы в жизнь…

— Как вы стали с ней встречаться?

— Она мне нравилась. Поэтому Игорь Лунев (то есть я) посоветовал ей наладить связь с Андреем Фетисовым. Ну, то есть со мной. К тому же она сняла по моему совету квартиру в доме, где проживала Курносова. Но в другом подъезде. Так мне проще было контролировать перемещения Королькова, не особо попадаясь ему на глаза.

— Вы заставляли ее следить за кумиром?

— Иногда. В ночь, когда он встречался с моей Катей, я, как ее парень, сказал, что буду допоздна дежурить в клинике. А от имени психолога Лунева посоветовал ей покараулить у квартиры Королькова, которая в клубном доме, с консьержем. Я просто не знал, куда он Катю поведет. Получилось, что я ждал его в Черемушках, девушка моя — в Сокольниках. И мы оба очень поздно вернулись и легли спать почти под утро. Поэтому она не заметила, что я уходил днем на крышу. Она вообще ничего не знала и не подозревала.

Экран снова погас. Ведущие посмотрели сначала на Максима, потом на Собакина, который также находился в студии.

— Александр, вопрос к вам…

Собакин на этих словах выпрямил спину и с видом школьника-отличника не сводил глаз с ведущей.

— Мы уже поговорили о том, как велось следствие. А вот скажите, как удалось добиться от Фетисова признательного показания?

— Этого я вам сказать не могу, — стушевался Собакин.

— Но ведь дело закрыто, — настаивала ведущая. — А вид у врача такой, будто к нему применяли силу…

— Да никто не применял силу, — не выдержал Корольков. — Ему просто сказали, что у Кати онкология. А потом приврали, что Фунтусовой не стало. Некрасиво, конечно, но от этого он сломался. И признался во всем. Вон, видно же по нему, что смысл жизни потерял. Прости, Саш, что выдаю секреты, но иначе правда будут потом слухи распускать, якобы вы пытали Фетисова.

— Екатерина Фунтусова сейчас на связи с нами онлайн, давайте узнаем, что думает она по этому поводу…

На экране появилась Катя. Выглядела она хорошо. Рассказала о том, что болезнь отступила, ответила на вопросы ведущих о навязчивом ухажере. Ведущие были немало удивлены, узнав, что именно страх перед такими людьми, как Фетисов, заставил ее отказаться от публичности.

Шоу шло по предварительно оговоренному сценарию. Женька чувствовал себя спокойнее. Штормы в душе Королькова тоже подутихли. Между тем ведущие вернулись с вопросами к Турковой.

— Марина, как мы уже выяснили, с Королем вас ранее связывали романтические отношения, которые закончились вместе с началом его отношений с Анжелой… Верно?

— Да, все верно. — Туркова была элегантна, как всегда. Она сидела в красном платье-комбинации, светлых туфлях-лодочках, с жемчужным ожерельем на груди. Ее длинные блестящие волосы спадали с плеч.

— Вы удивительно красивая женщина, — не удержавшись, отошла от сценария ведущая. — Скажите, когда загорелась ваша машина и вы чудом выжили, появились ли мысли, что вас хотят убить?

— Нет, я была уверена, что машина загорелась из-за заводского брака, о котором так много читала в последние дни. Это сейчас я знаю, что рекламу настроила та девушка-маркетолог, с которой Максим пытался докопаться до истины.

Мужчина-ведущий подошел к Собакину.

— Александр, расскажете немного об этом деле?

— Ну… если коротко, история такая: гражданка Иволгина… Ой! Фамилию же нельзя называть… Вы вырежете это? Сейчас… Девушка-маркетолог приревновала Королькова к Марине. В то же время Фетисов от имени некой конкурентки по туристическому бизнесу гражданки Турковой заказал маркетологу рекламу, увидев которую Марина приехала в этот автосервис. Дальше злоумышленник действовал тоже чужими руками…

— Вот как раз об этой схеме расскажет наш специальный корреспондент Ирина Трунова, — перебила ведущая.

Все снова обратили взгляды на экран. Женька вжался в кресло, на его лбу выступила испарина. На видео девочка-подросток, лицо которой при монтаже закрыли, показывала свою комнату и что-то рассказывала корреспонденту.

— Комната Людмилы (имя мы изменили) завешана плакатами кумира — Макса Короля, а еще изображениями любимых музыкальных поп-групп, — вещал закадровый женский голос. — Глядя на эту милую девочку, ни за что не догадаешься, что она стала жертвой интернет-манипуляций опасного преступника.

Дальше девочку показали в кадре по пояс. Лицо все так же было закрыто, и это успокаивало Женьку. Но смущало, что голос любимой дочки Алинки никак не изменили — вдруг одноклассники узнают и устроят буллинг?

— Я раньше довольно активно вела свои соцсети, и по ним можно было узнать, что я фанатка Макса Короля. — Девочка смущенно засмеялась, но быстро взяла себя в руки. — Там же можно было узнать, где я учусь, чем увлекаюсь, кто мои друзья. Я мечтаю стать актрисой, видимо, это тоже узнали преступники… Сначала получилось так, что я попала в одну группу, где нам предлагали пройти квест. В финале квеста надо было прыгнуть с крыши. Об этом узнала какая-то папина знакомая, которая ему все рассказала, и они написали заявление в полицию. А папа… провел со мной беседу.

Кадр снова сменился, и Алина, которую ведущая называла Людой, уже демонстрировала в руках парик и огромный бюстгалтер с накладной грудью. Монтажная склейка — и девочка стояла уже в новом образе. Закадровый голос вещал:

— Прошло совсем немного времени, и Людмила снова попалась на крючок того же манипулятора. В этот раз выполнение задания подвергало опасности не только девочку…

— Вот в таком виде я пришла по адресу, который мне назвал тренер в нашей бизнес-игре. — Алинка снова с детской непосредственностью рассказывала на камеру, как все было, теперь уже будучи облаченной в новый образ. — Задачей было заставить поверить парня, что я совершеннолетняя, а также залезть под капот и подрезать одну трубку.

— И ты не спрашивала, зачем это нужно было сделать? — понимающе уточнила ведущая.

— Мне сказали, что это часть тренинга. А еще были намеки, что авторемонтник — тоже участник нашей бизнес-игры. Мой тренер объяснял, что вырабатывается адреналин, который помогает быстрее взрослеть, становиться смелее, а главное — развивать актерские навыки…

— Повреждение топливной трубки привело к возгоранию автомобиля на следующий день. — Журналистка Ирина работала на камеру, прогуливаясь по просторному боксу. — Здесь, в этой автомастерской несовершеннолетняя москвичка совершала преступление, сама того не подозревая. За маской бизнес-тренера скрывался все тот же Андрей Фетисов. В этот раз он действовал не только в рамках соцсетей. Как установило следствие, за день до выполнения Людмилой задания он обслуживал здесь автомобиль, познакомился с горе-ремонтником, показал ему фотографии Людмилы в ее экстравагантном образе, а заодно разведал обстановку. Камеры здесь не работают, руководство на месте появляется редко, в общем, идеальное место для преступных махинаций.

Корольков взглянул на Морошко. Тот сидел бледный, с испариной на лбу, его руки побелели — так крепко он впивался пальцами в диван, на котором сидел.

Сюжет продолжался. Алина снова что-то говорила ведущей, но ее слов не было слышно, только закадровый голос.

— Уже много позже девушка узнает, к чему привело ее участие в «тренинге», и расскажет обо всем родителям, которые обратятся в органы внутренних дел. Следственный комитет уже будет иметь представление о преступнике, вводившем в заблуждение как отдельных людей, так и целые интернет-сообщества. Пятнадцатилетняя Людмила с гордостью говорит, что не верила в тот ужасный образ Макса Короля, создаваемый злоумышленником. А вот противостоять его манипуляциям, направленным на нее лично, не смогла. Ирина Трунова, специально для передачи «Чистая правда».

Сюжет закончился, и Женька немного ослабил хватку — отпустил диван.

— Для школьницы Людмилы у Андрея Фетисова нашлась еще одна роль в паутине событий, которую он выстраивал вокруг Макса Короля, — продолжала ведущая. — Дело в том, что ее отец близко общался с артистом и поддерживал его. Лишить Короля поддержки друзей — такую цель поставил перед собой фанатичный мужчина. Александр, расскажете немного об этом?

Собакин снова выпрямился и включился в беседу.

— Да, действительно, с помощью Людмилы обвиняемый решил рассорить старых друзей. План был такой: Людмила общается с блогеркой, которая якобы лично знакома с Корольковым. И та провоцирует девочку на опасные и глупые поступки во имя любви к кумиру. Девушка-маркетолог, о которой говорили ранее, делала фотографии для этого профиля. Обвиняемый планировал в дальнейшем попросить ее достать фото Короля, чтобы еще сильнее вовлечь несовершеннолетнюю девочку в эту историю.

Следователь выдохнул.

Ведущие взяли паузу. В студию зашла ассистентка и припудрила Женьке лицо, предварительно вытерев салфеткой пот с его лица. Затем слово дали какому-то приглашенному психологу.

— Что я могу сказать? С точки зрения психиатрии преступник, о котором мы сегодня говорим, здоров, что и подтвердило обследование. А вот с точки зрения психологии здесь конкретные проблемы. И дело, конечно, не в Максиме и не в его первой супруге. Как мы видим, Фетисов «вошел во вкус» и наслаждался, наблюдая за мучениями других. Ничего плохого ему не сделала Марина Туркова, не была врагом и девочка Людмила. Тем не менее они вошли в список его жертв. И мы должны понимать, что каждый из нас может оказаться на их месте. К сожалению, люди, создающие сложности другим, были, есть и будут. Кто-то проявляет агрессию, скажем так, физически кидаясь на окружающих. А кто-то склонен к психологическому насилию и любит манипулировать. В данном случае преступления совершались с помощью социальных сетей и Интернета. И сегодня эти инструменты, призванные сделать нашу жизнь комфортнее, все чаще используются недобросовестными людьми для их злодеяний. Что делать в этом случае? Быть бдительными и осторожными.

— Владислав Петрович, а вот девушка-маркетолог, которая помогала злодею воплощать его планы в жизнь… Она ведь была фанаткой Максима. Что вы можете сказать о ее болезни?

— Я бы не называл это болезнью. Во все времена, сколько существует актерская профессия, люди склонны симпатизировать тем, кто выступает на сцене. Но это как любовь к сладкому. Многие любят сладенькое, так ведь? Но одним это не мешает, и они всегда могут остановиться, а другие впадают в сильную зависимость, получая массу проблем от этого. Вы же понимаете, что все хорошо в меру? Слушать песни любимого певца и вдохновляться — прекрасно! Смотреть фильмы с любимым артистом и развиваться, глядя на него, — тоже здорово. А вот заменять реальную жизнь пустыми фантазиями — это уже не есть хорошо. Так же как и впадать в другую крайность — ставить целью добиться кумира любыми путями, ценой своего здоровья и благополучия других…

Максим поймал на себе взгляды ведущих и понял, что сейчас отвечать на вопросы снова предстоит ему.

— Максим, ну расскажите уже про маркетолога, у вас ведь тоже были с ней отношения. Что это за супердевушка такая, что вскружила вам голову практически сразу после похорон вашей невесты?

Ни одна мышца на лице ведущей не дрогнула, когда она задавала этот вопрос. А ведь еще до эфира они с Корольковым и с Мушко договорились не поднимать столь щепетильную тему! Вика напряглась: теперь от Короля можно ждать эмоционального взрыва, и они снова окажутся в дурацкой ситуации…

— Лен, ты знаешь… Ты когда-нибудь теряла любимых? — неожиданно спокойно отреагировал он, глядя в глаза ведущей.

— У меня не стало папы год назад, я тебя понимаю…

— Нет, Лен. Родители уходят — это больно. Но это неизбежно, так заложено природой. Я тоже потерял маму несколько лет назад. А вот представь, что ты встречаешь человека, с которым готов прожить всю жизнь. От которого мечтаешь иметь детей. Потом этот человек уходит… И вместе с ним тают надежды на продолжение твоей жизни…

Мушко заерзала, сдерживая слезы, насколько это было возможно. В зрительном зале послышались шмыганья носом.

— Я прошел через это. И я никогда не скажу тому, кто потерял любимого человека, что он как-то неправильно скорбит. Знаете, эта девушка-маркетолог была моей поклонницей. И она во всем хотела походить на Лику. От нее пахло таким же парфюмом. Она говорила на те же темы. И в какой-то момент мне начало казаться, что моя Анжела и эта девчонка — один человек…

Ведущая начала нервно вытирать слезы.

— Максим, — взял инициативу ведущий, — спасибо за откровенность. И за то, что согласился рассказать нам обо всем, что произошло с тобой и твоими близкими в эти несколько месяцев. Но сегодня у нас за кулисами есть еще один человек — это мама Анжелы Курносовой.

Мария Петровна вошла в студию, вытирая слезы платочком. Присела на заранее подготовленное для нее место.

— Максим, — обратилась она к Королькову. — Я хочу попросить прощения за то, что обвиняла тебя… Понимаю, что за действия других людей ты не можешь нести ответственности. И что сам скорбишь вместе со мной о потере нашей Анжелы…

Присутствие Марии Курносовой на программе не было для Макса сюрпризом, как и то, что она сказала. Но гора все же сползла с его плеч.

Мама Лики говорила мало. Под конец подошла к Королькову и обняла его — и стало совсем светло на душе.

— Друзья, мы сегодня говорили об этой истории, достойной экранизации, — вещал на камеру ведущий. — Она должна нам напомнить еще раз: в мире соцсетей, телевидения и Интернета все не так, как нам кажется. Верьте только тому, что видели сами. Не поддавайтесь иллюзиям и манипуляциям. Слушайте себя и живите эту жизнь счастливо. С вами была программа «Чистая правда». До встречи!

Запись передачи подошла к концу, на экран стали выводить видео с фан-аккаунтов, которые вела Маша-Бомба. Там везде был Корольков: кадры из фильмов с его участием, из интервью, видео из блога Лики с ним. «Максим, мы тебе верим», — гласили титры.

Сразу после студии Вика, Женька, Максим и Александр направились в ресторан. Они сидели за накрытым столом, и их беседа была спокойной и легкой.

— Я с утра прочитала блог Весновской… — накалывая вилкой салатик, рассказывала Вика. — Так вот она пишет: «Я всегда знала, что наш Макс ни в чем не виновен, так переживала за все, что с ним происходило». Думаю: ах ты овца! Если переживала, че ж ты ни разу не высказала свое веское мнение на публику?

— Большая у нее публика? — поинтересовался Собакин.

— Около четырех миллионов человек!

— Да, Вик, конечно, все боялись испачкаться этой историей, — спокойно объяснял Король. — Там же, если кто только вступится за меня, сразу агрессивные подписчики закидывают грязью. Если поддерживаешь человека, которого я считаю плохим, значит, ты сам автоматически плохой. Так это работает.

— У меня тост! — Женька поднял бокал. — За то, что вся эта история закончилась, твое имя восстановлено, ну а твои песни… пусть и дальше взрывают чарты!

— Ура-а-а! — хором отозвались присутствующие, чокнулись, выпили и принялись за еду.

— Между прочим, я всегда любил вашу музыку и ваши стихи. И мне очень странно, что раньше их никто не воспринимал так, как сейчас. — Собакин держался не как обычно, но это заметил только Корольков.

— Все просто, Саш, — улыбнулась Вика. — Раньше у этих песен не было сильной истории. Теперь есть. Каждый слушает те же стихи и ту же музыку, но сейчас слышат в них и про большую любовь, которой суждено оборваться в самом начале, и про боль потери… Это маркетинг, пиар — называй как хочешь. Бренд Короля теперь продается еще активнее и дороже.

— Н-да. Жалко, что Дашку вы слили, — вздохнул Морошко. — Кстати, кто знает, что она там? На передаче о ее судьбе как-то ничего не сказали.

— Не жалко, Жень. — Король не смотрел на друга. — Без нее вон как все хорошо идет. Тьфу-тьфу!

— Иволгину признали вменяемой… — начал Собакин.

— А зря, — заметил Корольков.

— Ну, если всех твоих поклонниц признавать невменяемыми, Макс, то работать тебе будет не на кого. — Вика повернулась к Собакину и как бы разрешила: — Продолжайте, Александр.

— Административкой она отделалась, вы же не подали на нее в суд за клевету, подрыв репутации и причинение морального вреда… Насколько мне известно, девушка уехала куда-то за Урал.

— Туда ей и дорога. Кстати, Вика, что там с темой дополнительного бизнеса? — Король решил сменить тему. — Линию одежды же хотим запустить, ты вчера не связалась с этим дизайнером, как его там?..

— Макс, когда? Я весь день разгребала вопросы по контрактам. А весь вечер, между прочим, была в спа.

Собакин взглянул на Вику чисто мужским взглядом, и Максиму стало понятно, что Александру приглянулась Мушко.

— Мы с тобой теперь выходные предусматриваем не только для тебя, помнишь, да? — продолжала Виктория. — И помощник мне нужен. Решим этот вопрос в ближайшем будущем.

— Требования какие к помощнику? — Александр хотел задать этот вопрос небрежно, как будто он из вежливости интересуется. Но актерскими талантами следователь не обладал, и получилось, что он не спросил, а наехал на Вику.

Женька хотел было засмеяться, но за секунду до этой фразы отправил в рот огромный кусок мяса и смеяться было неудобно. Мушко с интересом посмотрела на следователя.

— Вы хотите с нами поработать? — строго и серьезно уточнила она.

— Осторожно, Саня, таких генералов ты на службе никогда не встречал, — с набитым ртом предупредил Морошко, представляя, как Вика гоняет следователя по каким-то задачам.

— Просто спросил, — стушевался Собакин. — Может быть, у меня на примете кто-то найдется. Давайте там на следующей неделе встретимся, вы мне про работу эту расскажете…

— Вы сейчас что, клинья ко мне подбиваете? — По выражению лица Вики было сложно понять, кокетничает она или готовится жестко отшить кавалера.

— А что, я вам не нравлюсь? — искренне, глядя в глаза собеседнице, спросил Собакин.

Вика расхохоталась.

— Пойдем после кафе погуляем вдвоем по парку, рабочий день кончился же, — сказала она.

Следователь просиял.

Рядом с Корольковым сидели люди, которым он доверял. С ними можно было всегда оставаться самим собой.

«Даже странно, что мне сейчас настолько хорошо, — поймал себя на мысли Максим. — Как будто я закончил тяжелейшие съемки в каком-то фильме и теперь все события сохранены в облачном хранилище моей памяти. Изменился ли герой этого фильма? Безусловно. Изменился ли Максим Корольков? Совсем немного. Если бы не психопат Фетисов, сейчас все было бы по-другому, но жизнь не подчиняется частице «бы». Я потерял любимую, но не предал ее память. Остался один, но со мной рядом эти надежные люди и моя публика.

Буду верен своей профессии и зрителям. Дам им то, что они жаждут: образ кумира, идеального человека, за которым хочется тянуться, которому хочется подражать. Буду вдохновлять, выводить из депрессий своим творчеством. И не так уж важно, что все не так, как им кажется…»

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27