Игра Инка 5 (СИ) [Фостер Рекс] (fb2) читать постранично

Annotation

Как там говорится:

«Когда у тебя ничего нет, то тебе и нечего терять»? Да вроде так. Бесит меня эта цитата если честно. Теперь та у меня есть очень многое, и терять это не хочется. Но мир по прежнему разрознен междоусобными войнами, и мне надо его объединить. А я пока не могу с одним городом справиться…

Игра Инка 5

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

notes

1

2

3

Игра Инка 5

Глава 1

— Так, настало время мозгового штурма! — нервно сказал Фортэм, когда половина двери уже была распилена.

Ещё совсем чуть-чуть и к ним вломятся гости. А плана, как их остановить, даже в перспективе нет.

— Поддерживаю, осталось найти мозги и можем штурмовать.

— Мозги! — воскликнул Фор.

— Во-во, — насторожено посмотрел на него Мурус, — у тебя такого явно не наблюдается.

— Быстро в подвал!

Повторять дважды не надо было. Уже через минуту они оба были в комнате с клетками.

— Ребят, послушайте меня внимательно, — обратился он к детям, — Сейчас в здание хотят проникнуть плохие люди, они снова хотят вас сделать рабами и забрать свободу. Но если мы объединимся…

— Они тебе не верят, — с упадническим настроением сказал Мур и сел у стенки, доставая сигарету. Тот запал и надежда с которой он сюда бежал, резко улетучились. Видимо он разочаровался в идее Фора, — А ты говорил сигареты, сигареты. Да я был бы рад умереть от них.

Фортэм не повернулся к другу, он смотрел на клетки, на детей в них. Испуганные, грязные, избитые. Про какую свободу он им говорит? Разве он освободил их? Для них мир по-прежнему виделся через решетку клеток. Фор тут же кинулся к ним, начав открывать дверцы.

— Выходите! Выходите! Вы свободны, мы пришли спасти вас.

Неуверенно, но дети стали вылезать. Они сбились в кучку и стояли, смотря на парней, жавшись друг к другу. Всего их было человек сорок или чуть больше.

Послушайте, — обратился Фор телепатически, — сейчас сюда придут те, кто снова вас запихнёт в клетки. Но мы можем не допустить этого.

Чтобы потом ты запихнул нас туда, — возник голос мальчика, — но чуть позже?

Фортэм было набрал в грудь воздуха, чтобы сказать, но потом посмотрел на них и понял. Слова тут не помогут. Он разворачивается к Мурусу. Этот кабан сидел возле двери на полу и дымил. Взгляд был усталый, а эмоциональный фон исходивший от него, был мягко говоря депрессивный. На лицо все признаки энергетического истощения.

— Короче, если что, скажешь Инку, что я пытался.

— Если что? — нахмурился он.

— Если они меня убьют, — кивнул Фор в сторону детей.

— Ну давай, поджарь себе мозги.

— Спасибо, что беспокоишься обо мне.

— всегда, пожалуйста.

Фортэм развернулся и снова обратился к детям.

Я открою вам своё сознание и вы поймёте — вру я или нет.

Ответа не последовало, так что он просто закрыл глаза и погрузился в телепатическое пространство. Вся энергия вокруг ядра начала погружаться в него же, пока сознание не осталось полностью беззащитным. В этот момент вокруг стали появляться ядрышки поменьше. Вокруг каждого из них была энергия своего цвета.

Ребят, я полностью беззащитен перед вами, мы правда хотим вас спасти…

Договорить он не смог, в его сознание вонзилась чужая энергия.

* * *

Тварь запела, стоило только чуть его сжать. Я испытал двойные эмоции, первое — это сильное разочарование. Второе, я испугался первому чувству. Он заговорил, а значит теперь, если я начну его пытать, у меня не будет оправдания моей жестокости, а на такое я не готов пойти. Собственно вывод: жестокость отменяется. Именно это меня и расстроило.

В кого я превращаюсь…

— Говори, почему вы похитили моих людей?! — снова заорал я на него.

Он не мог дать внятного ответа. Он банально не понимал, про что я говорю. Потом он всё же вспомнил о каких-то лисах, которые начали по ночам наводить порядок в кольце, но он сказал, что никак не причастен к ним. По-видимому схватить моих людей, это была инициатива жирного, чьё тело сидит на стуле рядом. Получается я влез во всё это говно из-за этого…

— Ты мне врешь! — сжал я шею мужика так, что тот захрипел.

—