Сольвейг (СИ) [Кристина Милано] (fb2) читать онлайн

Сольвейг Кристина Милано

Глава 1

— Да хоть на торжище ее веди! — Лишний рот в семье! — Кричала тетка Росава, упирая руки в пышные бока. Рядом на лавке сидел трёхлетний Могута, размазывая грязными ручонками слёзы по щекам.

— Да как же я дочь родную, да на торжище… — Горислав, снял с головы шапку, и заискивающе посмотрел на разгневанную жену. Росава, убрав с лица прядь волос, шикнув на сына подошла к мужу.

— А вот так! Не нужна мне тут распутница в доме! Сам слышал, как Вышень отказался от Своемилушки нашей! А она то у нас и умница и красавица! Не чета твоей клятой Леле! Тьфу!

— Да кто виноват что он на Лелю глаз то положил? И сваху к ней прислал? Сама же ее прогнала. Эх дура баба! — Горислав махнул широкой пятерней.

Тетка Росава отодвинула со стола плетённую корзину с брюквой и громко стукнула по столу.

— А ты поди защищаешь ее? Дочь свою распутную! Она небось и бегала к нему по ночам, да прелести свои показывала! Опозорила тебя на всю деревню! Да нас всех! Не твоя она дочь! Нагулянная она у тебя Любиморой!совсем на тебя не похожа!

— Да чтоб тебя! Погоди говорить слова такие, ежели не видела сама! Не ходит она по ночам никуда…

— А соседи судачить не будут почем зря! Ты поди спроси сам!

В сенях показалась сонная Своемила. Дочь тётки Росавы. На полном лице, виднелись серые круги под глазами, волосы взлохмачены, утро ранее, косу не плела ещё.

— Горемычная ты моя! — Росава протянула руки к дочери, усаживая ее за бревенчатую лавку, наливая квас из крынки.

— Ты не печалься, вот мы тебе у купцов заморских, бусы янтарные купим, да ленты атласные, и такого жениха найдём, не чета этому Вышеню!

Своемила устала зевнула отмахиваясь от матери, беря со стола румяный калач.

— Киселя бы матушка наварила…Лельку хоть домой приведите, змеюка у знахарки своей бездельничает считай седьмицу уже!

Росава погладила дочь по голове, и взяв на руки Могуту, подошла к печи.

— Будет кисель тебе голубка, ты главное больше не переживай, дитятко. — Утирая краем платка разводы от слез с лица младшего сына, она шикнула на мужа, который так и стоял понурив голову.

— Ступай, и сделай как я велела. И что бы духу ее здесь боле не было!

— У тебя останусь! Не вернусь больше! Коли батюшка родной не заступился, то нечего мне в доме том делать! — Леля прижала деревянную узорчатую ступку к груди.

— А не прогонишь? Бабушка Белява? — Девушка сощурила зелёные глаза, стараясь не заплакать, но в носу предательски защипало. Знахарка по доброму подмигнула Леле. На морщинистом лице появилась улыбка.

— И оставайся. Негоже тебе в доме родимом маяться. Совсем извела тебя змея Росава…

Знахарка Белява, что жила на окраине деревни, знала Лелю ещё с младенчества. И матушку ее знавала, красавицу Любомиру. Когда той не стало, помогала старуха Белява по хозяйству Гориславу. Пока тот не женился на вдовой бабе Росаве. С тех пор почти каждый день прибегала к ней Леля, то в лес ходили вместе, травы какие целебные собирали, то учила ее Белява мази различные делать, да снадобья лечебные от хвори какой или немощи.

— Благодари Лелюшка Макошь матушку, за дары лесные. В руках умелых каждая былинка и росточек может стать спасением, а коли что, то и смертью. — Внимательно слушала ее девушка, впитывала каждое слово сказанное знахаркой, и вскоре сама стала различать целебные растения среди бурьяна и осоки.

Водила Знахарка с малых лет Лелю на капище священное. Учила молиться богам всесильным Перуну-Громоотвержцу и Макошь матушке, богине плодородия. Приносила старая Белява требу, ложила у подножья божества каменного петуха жертвенного или каши ячменной, и шептала губами морщинистыми, глаза закрыв-

— Перуне! Вми призывающим Тя, Славен и Триславен буди! Здравия и множество Рода всем чадам Сварожьим дажьди, Родам покровительства милость яви, прави над всеми, вще из-Родно! Тако бысть, тако еси, тако буди!

Смотрела Леля на бабку Беляву, как та кланяется, и тоже в ноги божеству склоняла голову.

— Бабушка-спрашивала она уже по пути домой, — А зачем мы Перуну требу возносили? Поди только воины к нему на поклон идут, да силы просят …

Знахарка, опираясь на высокую трость, поправила платок на голове.

— Времена не спокойные нагрянут вскоре голубка. Драконы с севера приплывут в наши земли …

Леля округлила от страха глаза, на секунду остановившись она схватила бабку Беляву за руку.

— Какие ещё драконы, о чем ты толкуешь бабушка? — Девушка нахмурилась, внимательно смотря в глаза знахарке-Не о варягах ли ты молвишь?

— Княже нас защитит, тебе нечего боятся голубка. Коли что, то дружина у него большая. — Бабка Белява потупила взор. Нечего пугать девку своими ведениями. на все воля Перуна.

Леля улыбнулась, и отпустила руку. Знахарка заковыляла следом за ней, смотря на стройный стан своей подопечной. Лучи солнца забивались в медовые косы, отливая чистым золотом, тонкие пальцы изящно держали плетённую корзину. Вскоре наступят иные времена для этой девочки, долгий путь придётся ей пройти, долгий и не простой.

После смерти Любомиры, матушки Лели, отец девушки спустя год женился на вдове Росаве, взяв ее с дочерью Своемилой. Дурной характер имели обе, что мать что дочь. Но Горислав, устав нести бабью ношу по воспитанию дочери и хозяйским делам по дому, не замечал как те относились к его родной дочке Лели. Имея покладистый нрав, немолодой Горислав не спорил с женой, и на все закрывал глаза. Спустя время, родился у них малец, плаксивый и болезненный Могута.

Из хозяйки в родной избе, со временем юная Леля превратилась в чернавку. Шпыняла ее Росава пока Горислав на службе у князя пропадал, а вскоре и мужа перестала стесняться. Прознала мягкий характер Горислава, и подмяла мужа под себя. Прогнала девушку из горницы жить в сени, всю работу по хозяйству взвалила на плечи падчерицы. С первыми лучами солнца Леля просыпалась, с коромыслом наперевес к реке спускалась, в засмоленную бочку воды натаскать, да скотину накормить. То на поле ячменном не разгибая спины, бурьян убирала, да в вязанки складывала. Все лучше чем в избе с тёткой Росавой находиться.

— И кто тебя такую юродивую замуж то возьмёт?

Леля, стараясь не обращать внимания на подколы, молча скребла полы от грязи ножом — косарем, затем возле печи сметала золу, измельчала ее большой ступой в порошок, заливала водой, добавляла туда корни мыльнянки и с приготовленным щёлоком, отправлялась на реку Свирь стирать белье.

Лишь сидя у реки, девушка давала волю своим слезам. Казалось вода понимала ее горести, успокаивала своим журчанием, омывала прохладной водой нежные девичьи руки огрубевшие от мозолей и разъездами щёлока.

Но тяжелая работа не страшила Лелю. Как бы не гнобила ее сводная сестра Своемила и мачеха, к семнадцати годам девушка расцвела. Пшеничная коса доходила до пояса, переливаясь золотыми нитями, зелёные глаза, слегка раскосые как у покойной матушки, смотрели с добротой и лаской, и несмотря на то что уже который год Леля ходила в одном и том же залатанном сарафане, красоту ее было не скрыть.

Злилась сводная сестра. На год старше Лели, Своемила не была красавицей, да и разленила ее матушка, день деньской на лавке сидела, или от скуки сестрицу донимала указами различными, да подколами обидными.

— А ты ей матушка косу отрежь! Иш как Вышень на неё на ярмарке то смотрел! Все глаза проглядел! Да только все равно тогда меня за ручку держал! Со мной хороводы водил! — Причитала недовольная Своемила, вернувшись вместе с Лелей с городской ярмарки.

— Да что ты дочка! Люди что скажут! Девке косу отрезала! Судачить будут… — Росава зло посмотрела на Лелю. Молодой хлопец Вышень, из семьи хорошей, и сам добротный, рукастый. За такого и не жалко Своемилу отдать будет. — Это он на тебя смотрел голубка! Посмотри какие бусы на тебе! А вышивка на рубахе какая! Загляденье!

Могута вылез из под лавки, и не обращая внимания на мать, потянулся к Леле своими маленькими ручками.

Девушка любила младшего брата, часто играла с ним, брала с собой на пашню и сенокос, отчего и мальчик переставал плакать, лишь стоило появиться в горнице Леле.

— Фи… — Своемила нахмурила курносый нос, и громко зевнула. — А ежели так матушка, что же он сватов не отправляет к нам?

Росава отодвинула прялку, и глядя в маленькое оконце, перетянутое бычьим пузырем, посмотрела как Леля уходит в сад с младшим Могутой.

— Придут голубка, никуда не денутся. У тебя сундуки стоят с приданым, а у этой чернавки ничего нет! Мать то ее не позаботилась о ней!

— Так она же… — Своемила уставилась на мать

— А это не моя забота. Достаточно того что я из доброты своей сердечной, не прогнала ее! На смерть голодную не бросила!

Соемила насупилась.

— Коли сваты придут, надо бы мне платок красивый, да серьги с камешком!

В жаркую июльскую субботу после захода солнца, и нагрянула сваха в дом Горислава.

— Открывайте ворота! Сваха в гости к вам пришла! — В горнице появилась ряженая баба, опоясанная тесёмчатым поясом, с шалью на голове. Тетка Росава поспешила скорее угодить желанной гостье, как никак дочь родную, голубку сизокрылую сватать пришли.

— Расцвела малинка, да не для нашего ли лукошка? — Громко говорила сваха, озираясь по сторонам, ища нужную девицу. Затем когда в горнице появилась Своемила в новом ладном сарафане, да с пёстрыми лентами в косе, сваха села напротив двери да ноги поставила на половице, ведущей к выходу из дома, чтобы сватовство прошло удачно. Глаза прищурила, всматриваясь в девку, да тень сомнения скользнула на лице. Не ту описывал Вышень да матушка его, у той коса медовая, у этой вороная.

— А слыхала я, что девица у вас живет, и смирённая она, и ладная!

— Торгую не лисицами, не куницами, не атласом, не бархатом, а торгую девичьей красотой! — Отчеканила Росава, искоса поглядывая на Своемилу. Та стояла, глаза в пол опустила, шевельнуться не смела.

Ряженая сваха, обутая на одну ногу в валенок, на другую в лапоть, задорно подмигнула тетке Росаве -

— Я пришла не лапти плесть, а родню завесть!

В дверях показался Горислав, за ним вышла и Леля, держа на руках маленького Могуту, который во все Глаза смотрел на интересную гостью с румянами щеками да ладными речами.

— Ах ты чернавка проклятая! Змеюка такая! — Мачеха Росава хлёстко ударила Лелю по лицу-Бесстыдница!

Девушка прижала руку к полыхающей щеке. Боль обиды сдавала грудь. Она брезгливо посмотрела на родного отца, который прятал взгляд. Мягкий его характер, был как никогда кстати для Росавы, поэтому главенство в доме было за ней.

— Я тебе покажу как женихов чужих обхаживать! — Она было снова замахнулась на Лелю, но та вдруг резко перехватила ее ладонь, и грубо отдёрнула от себя. Росава ошалев от такой дерзости своей падчерицы, на секунду опешила.

Леля, стараясь не расплакаться, сжала руки в кулаки.

— Я больше не позволю тебе бить меня! Все эти годы я терпела унижения в родном доме! — Она перевела взгляд на Горислава, ища наконец в нем поддержки, но отец молча поджимал губы, казалось он все же хотел заступиться за родную дочь, но злобные взгляды, которые бросала на него Росава, были куда красноречивее. Неужели смолчит, подумала на секунду Леля. Как же так? Как же так, Батюшка?

Своемила прижалась к стене, тихая до сели Леля, показала себя с другой стороны.

— Да я тебя удавлю! А ну пошла вон из избы! — Мачеха Росава, вся побагровев от злости, указала рукой на дверь, топнув при этом ногой. Рядом на лавке громко захныкал Могута.

— Так куда же она пойдёт… — Начал Горислав

— Помолчи старый пень! Посмотри лучше какую змеюку мы пригрели в доме! Говорила я тебе что нагулянная она! Не твоя она дочь! Нагуляла ее Любомира, а нам теперь жизнь с ней горче полыни будет! Бедовый ты!

Каждый раз, тетка Росава пыталась посеять зерно сомнения в душе Горислава. Знавала она как любил он тогда ещё живую мать Лели, и видела какая она красавица была. Многие молодцы головы оборачивали ей в след, когда ты шла по улице.

Горислав злился, но все чаще стал присматриваться к дочери, ища в ней свои черты…

Леля, не желая больше слышать оскорбления, с жалостью посмотрела на Могуту, и подбежав к бревенчатой двери, оттолкнув на пути Росаву, сухо кинула отцу.

— Не вернусь я больше Батюшка, — В горле вдруг предательски встал ком-Коли дочерью была плохой тебе, прошу простить меня. Но знай, ничего дурного я не сделала, и к Вышеню ночами не бегала, и сватов не ждала от него!

В углу громко засмеялась Своемила, оголяя кривые зубы,

— Враки! Сваха то к тебе пришла! Да только матушка правильно и сделала что прогнала ее! Спуталась с чужим хлопцем, поделом тебе!

— Какая ты глупая Своемилка!

— Леля погодь! Как же так, девка из отчего дома уходит! Куда же ты пойдёшь! Не пущу! — Горислав направился к дочери, девушка тут же метнулась к двери.

— Проучи ее! Давно пора розгами ее отходить! Совсем от рук отбилась-Закричала Росавая, выглядывая из за спины мужа.

Леля тут же отодвинула железный засов, и рысью бросилась прочь со двора. Возле покосившейся бани громко залаял лохматый пёс, девушка на миг обернулась. Около невысокой березы, стоял Вышень.

— Леля! — Парень откликнул ее, и в два счета нагнал беглянку.

— Пожалуйста не держи меня! Ступай куда шел! Худо мне и так! — Вышень вдруг взял ее за локоть, слегка надавив.

— Почему свахе отказала? Уж давно по нраву ты мне, али не гож я для тебя?

Леля кинула взор через его плечо. Дверь избы распахнулась, и на крыльце появился Горислав, следом за ним выбежала тетка Росава.

— Погляди ка! Чего я тебе говорила! Вот! Сам теперь посмотри!

Вышень обернулся на крик, нахмурив брови, хлопец ничего не понимал.

Леля улучив момент, бросилась в сторону леса скорее бежать прочь от клеветы проклятой, от обиды жгучей, что сердце больно сжимало. Горислав что то закричал ей в спину, да только не слышала она его, горячие слёзы брызнули с глаз, в ушах бил набат. Несправедлив батюшка с ней, долгие годы терпела она побои от тётки Росавы, слова обидные, что больнее ножа резали, не жаловалось она отцу, видела как тот с утра до ночи горбатился, что бы нужды не знали в семье, да только когда несправедливо ее опорочили, ждала она от него поддержки родительской, да так и не получила. Прошлой весной, на радоницу, увидел Лелю хлопец ладный, сын дядьки Гостомысла, кузнечих дел мастера, да и весь праздник старался в хороводе именно с ней рядом встать, да за руку поддержать. Не отвечала ему Леля симпатией, зато Своемила услужливо свою ладонь протягивала, да глаза отводила, румянцем заливалась, хоровод водила. С тех пор часто встречала она его на своём пути, то у колодца встретит как бы не взначай, да коромысло норовит отобрать, мол сам нести буду. То на пашне с утра уже дожидался Лелю, в узелке ягоды припрятав да пироги с брусникой. Холодно держалась с ним Леля. Знала что сестрице сводной по душе он, да и не люб Вышень ей. И вот учудил, сваху прислал, отчего и прогнала мачеха Росава ее.

Глава 2

Седьмица пошла как Леля жила у бабки Белявы, помогала по хозяйству знахарке, да думы свои думала, о жизни и что делать дальше.

Как то в полдень в избу нагрянули Горислав и тетка Росава. Леля соскочила с лавки, оправляя руками складки сарафана, убирая только что собранные лесные ягоды в чашу.

Бабка Белява выглянула из за печи, утирая руки холщовой тряпицей.

— Доброго дня тебе хозяйка, — Поклонился ей Горислав, недобро поглядывая на Лелю.

— И тебе не хворать, — Прошамкала Знахарка тонкими губами.

Тетка Росава деловито огляделась, и села на край скамьи.

— Зачем пришёл? — Спросила Белява.

Горислав посмотрел на дочь. Леля стояла, вскинув подбородок.

— За дочерью пришёл. Не гоже девице вне дома отчего жить!

Бабка Белява хитро взглянула на Росаву.

— За дочерью говоришь? Или небось хозяйство вести некому, вот и пришли забратьназад девку! Своемила то твоя кроме плошки в руках ничего не держала поди!

Тетка Росава соскочила с лавки.

— А ты не лезь старуха, отец он ей! А ты никто! Того глядишь больше совсем ее не увидишь!

— Я не пойду! Я останусь с бабушкой! Сама же меня прогнала! — Леля встала возле Белявы, на лице мачехи показалась злая усмешка.

— Не пойдёшь? Слову батюшки перечишь?

Леля молча смотрела на неё глаза не отводила, спину держала ровно.

— Коли не пойдёшь, так сам поволочу! За косу намотаю! Пущай все видят! — Горислав стукнул кулаком по столу, отчего вся снедь заходила ходуном.

— А ты не шуми Горислав, и хозяйство мне не порть! Раз не хочет, пусть остаётся! — Знахарка нахмурилась, не нравилось ей все это.

— А я тебе говорила отвести эту дрянь на торжище! Распутная девка! Говорила я тебе не твоя она дочь! Нагулянная! Теперь и сама вон вольничает!

Горислав подошёл к Леле и грубо схватил ее за руку.

— Слово отца для тебя уже ничто? Я вот проучу тебя! — Леля стала убирать руку Горислава, бабка Белява покачала головой.

— Отпусти ее Горислав! Это же кровь твоя и плоть! Совсем голову заморочила тебе Росава, как можешь ты дочь родную, да на торжище?

— А вот так! Коли мое слово для неё все что ветер в поле, так я ее…

Внезапно дверь избы с грохотом распахнулась, на пороге появился здоровый чужеземец, в кожаных штанах и полотняной рубахе, украшенная по вороту двуцветной тесьмой с изображениями животных. К рукавам рубахи были пришиты серебряные застежки, на плечах его был накинут плащ, пристёгнутый золотой фибулой. Следом зашёл ещё один, только ростом поменьше. Леля от страха вдруг перестала сопротивляться.

— Варяги… — Прошептала тетка Росава, пятясь назад.

Чужаки тем временем, огляделись. Тот что был повыше, чуть наклонил голову, низки были потолки в избушке знахарки для такого великана. Бугры мускул перекатывались при каждом движении его рук, на бедре поблёскивала большая серебряная секира. Пегие как лён волосы доходили до плеч, пряди некоторых волос были заплетенны в замысловатые косицы, перетянутые кожаной тесьмой. Он с безразличием осмотрел всех присутвующих, и что то сказал своему товарищу. Тот что был пониже, держал железный топор, на руках его были вытатуированы узоры и сакральные руны.

Высокий воин прошёл в горницу, скрепя половицами, поступь у викинга была мягкая, но твердая. Оперся плечом об дверной косяк, скрестив крепкие руки на груди. Чужанин недобро оскалился.

Неужели княже не дал отпор варягам? Напали душегубы? Али за травами какими зашли к бабке Беляве?

В комнате чувствовалось напряжение, Харальд смотрел на этих напуганных людей, смотрел в их лица, в которых читался ужас и страх смерти. Тысячи глаз он повидал в многочисленных набегах и военных походах. Но таких как у этой словенки, что стояла прижавшись к старухе, викинг ещё не встречал. Красота богини Фрейи ничтожна мала, по сравнению с красотой этой вендской девки. Красивая словенка была вся соткана из света. Ее шёлковые волосы цвета меда, водопадом падали на плечи и струились по тонкой талии. Хрупкие запястья, нежная лебяжья шея… Ее зелёные глаза, огромные и слегка раскосые, они напомнили Харальду глаза рыси, однажды угодившей в его капкан на охоте. В глазах зверя бушевало такое же огненное пламя, и Харальд так и не смог убить его. Не смог уничтожить это гордое и свободное животное.

Харальд заметил ее еще в лесу. Девка куда то спешила, придерживая полы поношенного сарафана, слегка оголяя изящную щиколотку, в руках держа корзину то ли с ягодой то ли с травой какой лечебной. Что то внутри Харальда потеплело, и викинг последовал за ней. Будучи отменным охотником, ему удалось проследить ее путь незамеченным, как же все таки хорошо что они с Ормом решили сходить на охоту. Продав пушнины горностая и византийские вазы в словенских землях, Харальд со своим хирдом уже собирались было отплывать, но решили немного поохотится в вендских лесах. Харальд жестом показал Орму следовать за ним, и хирдман молча кивнул.

Следом за девицей в избу вошли старик и немолодая тучная баба.

Спустя десять минут викинги стояли около дверей ветхой избы, поросшей мхом. Хорошо зная словенское наречие, Харальд слышал весь разговор за бревенчатой стеной лесного жилища. Его смутило как эту прелестную словенку, называла немолодая баба «распутная».

Боится девка, подумал Харальд, смотря на Лелю. Вон как глазищами зыркает, да ресницами хлопает.

Вот и приплыли драконы с севера, подумала Леля, во все глаза смотря на чужаков. Одним своим видом, они наводили кромешный ужас. Таких великанов она ещё не встречала. Вот о чем говорила бабушка Белява. На секунду Леля поймала взгляд викинга на себе, его серые глаза сияли серебром, в них плескался лёд холодного моря. Лёд холодных земель, заснеженных фьордов, откуда и прибыли эти чужаки. Внезапно варяг заговорил на родном наречии Лели.

— Так значит ты хочешь продать свою дочь? Отвести ее на торжище? — Он с прищуром взглянул на Горислава, у того кровь отступила от лица, на лбу появилась испарина.

— И сколько же золота ты попросишь за неё?

— Дак я… — Горислав потерял дар речи. Горло свело спазмой. Судорожно сглотнув, он утёр краем рукава выступившую испарину. Леля посмотрела на отца, того била мелкая дрожь, тетка Росава стояла белее снега. И лишь одна бабка Белява не выражала никаких эмоций.

Варяг нахмурился, он ждал ответ, но Горислав то ли от испугу, то ли от растерянности переминался с ноги на ногу.

Харальд подошёл к Лели, взяв девушку за точенный подбородок посмотрел в ее глаза. На удивление девка даже не дёрнулась, как это часто бывало у женщин при виде нормандца. Казалось ее не пугали шрамы на его лице, шершавые пальцы провели по нежной девичьей коже, Харальд сделал усилие над собой, что бы не дотронуться до ее розоватых губ, слегка потрескавшихся по краям.

— Что же ты такого сделала, что твои родичи хотят продать тебя на торжище?

— Пускай сами слово молвят… — Тихо ответила Леля, не сводя глаз с викинга. Что ему понадобилось от неё?

Харальд отдёрнул руку, и бегло взглянул на тетку Росаву так и не дождавшись ответа от отца. Его трусость смешила Харальда, в далёкой северной Норвегии, лишь мужчина держал ответ за семью, а этот трясётся как осиновый лист. Такому впору носить бабье платье.

— Распутница она! С хлопцем чужим спуталась, да из дому сбежала! Бесчестная она! — Выпалила Росава-Пришли забрать домой ее, непутевую! Упирается, идти не хочет, ох и намучились с ней!

Леля от такого наглого вранья не знала что и сказать, это надо же как тетка Росава все перевернула!

— Язык без костей! Чего мелешь, неразумная? Белены объелась? — Охнула бабка Белява.

Харальд холодным взглядом окинул красивую словенку. Значит девка задирала подол перед мужиком, не вступив с ним в замужнюю связь…

— Позор семье нашей! Как людям в глаза то смотреть! — причитала Росава, немного осмелев. Для пущей уверенности промокнула глаз краем платка. — А ведь у нас ещё малец имеется и девица на выданье! Да только кто теперь то свататься придёт, коли эта безобразница так всех опозорила! Ой ой!

— О чем говорят эти венды? — Спросил Орм, с интересом поглядывая на голосившую бабу. Харальд не отводя взгляд с Лели, негромко ответил по норвежски-

— Эта девка их дочь. Она ведёт себя распутно, оттого и хотят отвести ее на торжище, так как опозорила семью.

Орм громко засмеялся.

— Неужто ты хочешь купить эту бабу? В Каттегате тебя ждёт твоя сарацинка. Или ее жаркие поцелуи тебя уже не согревают по ночам?

Харальд пропустил мимо ушей его шутку, он обратился вновь к Гориславу.

— То что говорит твоя жена, это правда?

Стоявшая за спиной мужа, тетка Росава больно толкнула его в бок.

— Да…Вот из дому ушла, без спроса моего… — Горислав опустил голову. Бабка Белява укоризненно покачала головой. Леля прижала руки к лицу. Вот те и родимый Батюшка.

— Тогда я куплю ее. Сколько золота ты попросишь за свою порченую дочь? — Харальд опять посмотрел на Лелю. Теперь словенка была напугана, ее глаза казалось смотрели ему прямо в душу, с мольбой. Но нет, он не отступится теперь. Чем то его зацепила эта девчонка. Сначала он просто хотел проследить за ней, узнать где она живет, возможно даже остаться на некоторое время в землях вендов, что бы потом познакомится с словенкой, узнать ее. А дальше если бы все пошло хорошо, просить ее отца выдать замуж. Конечно он мог бы просто выкрасть девчонку, но конунг запретил набеги на земли славян, с тех пор как начали промышлять торговлей. Но девка оказалась порочной, потоптанной другим. На такой не женятся! Только разве что вдовцы, или старые ярлы. Глупая баба! Злился мысленно Харальд. Он видел ее всего пол часа, но за это время казалось часть его сердца ушла на поруки этой порченой девки. Он вздрогнул. Его глаза сузились, потемнели, рука по привычке нащупала холодную рукоять секиры. Да что с ним?!

— Девка она хоть и порченная, а рукодельница умелая! И ткать умеет и одежду шить! В поле работы не страшиться! А повариха какая! — Выглянула из за спины мужа, тетка Росава. Харальд усмехнулся, торгуется баба? Цену набивает за помятую девку? Клянусь Одином, думал Харальд, я встречал разных людей, лживых, вероломных, предателей, но каким надо быть человеком, чтобы отдать свою дочь опьяненным от крови воинам?

Бабка Белява прихрамывая на одну ногу, подошла к викингу. Тот взглянул на неё сверху в низ.

— Коли понимаешь наречие наше, то скажу тебе воин, не губи ты девицу! Тебе развлечение, а ей мучение! Ступай откуда пришёл!

— А ты не лезь старуха! — Крикнула тетка Росава. — Зима поди скоро, а у меня малец дома без валенок и девица имеется, ей несчастной теперь позор сестры непутевой нести! А этой поди все равно теперь! — Росава махнула рукой в сторону Лели, — Молчит стоит, сказать от стыда нечего! Половицы в избе прохудилась, да и вообще не твоё дело это!

— Змея ты Росава! Да обрушит Перун гнев свой на голову твою дурную!

Харальд жестом показал замолчать гоготавшим бабам.

— Говори! Раз ты отец этой девки, то тебе и вершить судьбу ее! Отдашь мне девчонку? — Викинг обратился к Гориславу. Тот старался не смотреть на Лелю, у которой выступили слезы на глазах. Харальд достал из кармана увесистый мешочек с золотом. Может это развяжет язык глупому отцу?

Монеты звонко высыпались на стол, глаза тётки Росавы заблестели.

— Думаю этого достаточно?

Наблюдавший за всем этим Орм, брезгливо посмотрел на странную семью, которые за горсть золотых монет продали свою дочь. Он сплюнув под ноги, вышел в сени.

Тетка Росава бросилась к столу. Это же можно теперь и корову купить и зерно, бусы для Своемилы, да платки разноцветные! Не хуже княжей дочери Богославы будет! Как же удачно появился этот варяг! Она конечно не рассчитывала что Горислав отведёт девку на торжище, а тут такое! Да золота то сколько! Наконец то исчезнет эта проклятая Леля из дома! Росава искоса смотрела на мужа, пересчитывая золотые монеты, заживем теперь!

— Батюшка, за что же ты так… — Леля уже не держала слез, Горислав сняв шапку с головы, попытался было что то сказать варягу, но Росава знала какой муж размазня, поэтому быстро собрала все золото в платок, и выскочила вперёд, дабы тот не передумал-

— Вот и хорошо! Все равно в дом отчий идти не хотела, жила своевольной!

— Змея ты! Гнить тебе при жизни! — Бабка Белява плюнула под ноги Росаве, та лишь скривила красное лицо. — А ты, — Она посмотрела на поникшего Горислава, — Больше не приходи, и о снадобье каком при хвори, не проси! Тьфу!

Леля кинулась на шею к Знахарке, та прижала ее к себе.

— Не реви голубка… долюшка твоя и судьбинушка пришли за тобой.

Ступая впереди викингов, Леля спиной ощущала прожигающий взгляд Харальда. Она обернулась взглянуть последний раз на избу бабки Белявы, та так и стояла на крыльце, что то шепча сморщенными губами. Ветер обдувал ее седую голову, Леля пыталась запомнить ее лицо, впитать в себя этот момент, запечатлить в последний раз в памяти ее образ… Сердце больно защемило в груди…

— Прощай родненькая… — Прошептала тихо девушка, утирая слезу.

— Пошевеливайся! — Произнес Харальд, чуть подтолкнув ее за плечо. Девчонка одарила его бесцветным взглядом, и понурив голову, пошла дальше.

Викинг не понимал почему злится на неё. Но кровь закипала в жилах, когда он представлял как она делила ложе с другим. Потасканная девка!

— Зачем ты ее купил? — Спросил Орм, убирая свой топор за пазуху. — На тебя это не похоже, ты же не берёшь в набегах женщин, и не покупаешь рабынь?

Харальд нахмурился, смотря в спину словенке, коса девки растрепалась, выбившиеся пряди волос раздувал летний ветер. Плечи ее подрагивали, нетрудно было догадаться что она пытается подавить в себе рыдания.

Харальд и сам не знал, зачем купил эту девку, но увидев ее пару часов назад, в нем как будто что то изменилось.

— Эта старая вельва, так смотрела на нас! — Оглянувшись на лесной дом Белявы, произнёс Орм. — Тв видел? У неё вся изба завешана травами и амулетами! Как бы она не прокляла нас!

Харальд улыбнулся

— Не волнуйся Орм! Удача не покинет тебя, по приезду ты обязательно станцуешь свадебный танец перед Хельгой! — Викинг потрепал друга по плечу.

Его верный друг Орм, с которым они не раз сражались рука об руку, был влюблён в дочь ярла Отара. Прелестная Хельга покорила сердце хирдмана на свящённом празднике Йоль, в прошлом году. Кружась в хороводе с другими девушками, Орм не мог отвести взгляда от прекрасной девушки. Ее звонкий смех, словно лесной ручей лился по большой пировальной зале.

Их нечастые встречи, говорили о том, что дочь ярла отвечает хирдману взаимностью. Осталось дело за малым, просить у ярла Отара руки Хельги. Чего так сильно и страшился Орм. Будучи сыном простого лодочника, викинг не имел богатств и высокого положения в Каттегате, он служил у ярла в хирде, плавал в набеги, был отменным воином, но этого недостаточно что бы женится на дочери ярла. Если Отар откажет Орму, он больше никогда не посмеет мечтать о возлюбленной. Поэтому он пообещал Хельге, вернуться с похода и купить большой надел земли, с парой десятков рабов, что бы Хельга ни в чем не нуждалась.

В их последнюю встречу, в начале лета перед отплытием в земли саксов, влюблённые Хельга и Орм, встретились поздним вечером в их тайном месте, на утёсе большого фьорда.

Викинг держал девушку за ладонь, ощущая тепло ее кожи, лаская ее тонкие длинные пальцы.

— Я буду ждать тебя Орм. Моя вера крепка перед тобой. Вернись живым, да прибудет Один с тобой! — Девушка опустила голову, с ее голубых глаз покатилась хрустальная слеза. Орм дотронувшись губами до ее век, прижал девушку к себе.

— Милая Хельга! Взгляни на меня! — Он обхватил ладонями ее лицо, заглядывая в голубой омут глаз-В этот раз когда я вернусь с богатствами, я приду к твоему отцу и ты станешь моей женой! Клянусь Тором, ты не будешь знать нужды! Я все для тебя сделаю!

Орм смотрел на любимую, ее светлые волосы освещала Луна, отчего они искрились волшебным светом. Хельга была прекрасна как майская роза.

Под утесом фьорда бушевало море, волны его облизывали скалистый берег Каттегата, прижавшись к широкой груди викинга, юная Хельга поклялась ждать его возвращения.

Глава 3

Леля вдруг резко остановилась повернувшись к идущим следом за ней викингам. Дорога по которой они шли вела к берегу Ладоги, видимо там и стоял драккар свеев.

— Зачем ты купил меня, варяг? На что я тебе?

Харальд сощурил глаза. Девка выглядела растерянной. С другой стороны она должна принять свою судьбу.

— Мне нужна рабыня, твоя мать сказала что ты умеешь шить. — Легкая улыбка коснулась его лица. Он ждал этот вопрос, но пока и сам не знал на него ответ.

Леля горько усмехнулась.

— Она вовсе мне не матушка! Родная не отдала бы дочь на поруки грязным варягам… — Девушка вдруг поняла, что сказала последние слова вслух. Харальд оскалился, подойдя в плотную к Леле, он грубо взял ее за волосы.

— Этот грязный варяг, теперь твой хозяин. Ты не хуже меня видела как твои родичи с радостью приняли золотые монеты. И твоя жизнь будет зависеть от моей милости. — Он смотрел в ее зелёные глаза, каёмка их покраснела от слез, веки припухли. Но все равно словенка оставалась хороша собой. Отпустив ее наконец он закончил -

— Строптивые рабы не в милости у хозяев! А теперь шагай! Поторопись. У меня много дел и нет времени возиться с тобой!

Орм ухмыльнулся.

— Клянусь Одином, эта баба придётся по вкусу ярлу! Тебе следует куда нибудь ее спрятать по прибытию в Норвегию. Иначе он заберёт ее как часть добычи!

Ступая по жухлой траве и сухим веткам, Харальд и сам это понимал.

Викинг был сыном конунга. Непризнанным сыном от служанки. Конунг Ингви, отец Харальда, боясь осуждения людей, опасаясь за трон, так и не признал ещё тогда, новорождённого Харальда своим наследником. Не положил на колени и не нарек именем, как того требовал обычай. Но и из поместья не прогнал. В двенадцатилетнем возрасте, юный Харальд устав от гонения старшего законного брата Ингемара, сам поддался в Каттегат, к двоюродному брату отца, ярлу Отару. Харальд поклялся служить ему, стать сильным воином, и когда викингу исполнилось пятнадцать лет, получив свой священный браслет воина, Харальд отправился в свой первый поход.

Ярл Отар сильно не баловал племянника, зная что тот рождён от безродной рабыни, бастарду определили место среди таких же подобных ему, в рабском доме.

Но Харальд не сетовал на судьбу, усердные тренировки, военные походы в конце концов сделали своё дело, Харальд стал могучим воином… Завоевав много земель, обогатив поместье ярла, Харальд так ничего себе не нажил. Конунг Ингви гордился сыном, и в тайне стал жалеть что не признал его. Он выделил для сына обширную плодородную землю, но тот от всего отказался. Горечь детской обиды не отпускала его. Со временем боль затупилась, но Харальд в этот раз решил вернуться с летнего похода и купить свой драккар, собрать свой хирд, и отправится искать новые земли.

О его отваге и силе ходили легенды, скальды складывали о нем стихи и висы, на пиру восхваляя его:

«— Не страшен воину топор!

Он плавит сталь одним лишь взглядом!

Он славный Харальд! Сын севера!

Он кровью Одина помазан!»

Ярл Отар стал дорожить своим племянником. С его помощью, земля Каттегата обогатилась, никто не смел напасть на поместье. Со временем, захмелев на пиру, Ярл стал садить племянника по правую руку от себя, отведя лучшие покои в своём доме, отдавая самых красивых рабынь для ублажения. Но Харальд по привычке после пира шел ночевать либо на сеновал с какой нибудь служанкой, либо к своему другу Орму.

И когда перед походом, в начале весны Харальд сказал что перестанет плавать под началом ярла, и хочет купить свой драккар, Отар не на шутку испугался.

Отпустить Харальда он попросту не мог! За столько лет, его земля обогатилась в несколько раз, с его помощью он завоевал множество земель!

— Но чем тебе плохо у меня? Мой дом, твой дом…

Харальд громко стукнул по столу, кувшин с элем опрокинулся, худая рабыня, стоявшая в углу, быстро метнувшись, стала собирать осколки и черепки.

— Ты кажется не расслышал меня Ярл, я больше не хочу плавать на твоих драккарах. Думаю я сполна рассчитался с тобой за кров и хлеб. — Харальд на секунду вспомнил рабский дом, жёсткую цинковку, как порой ночами сводило живот от голода, когда все пировали а ему, бастарду, был запрещён вход в главный дом.

— Ну что же… твой выбор! — Ярл Отар отпил из кубка, задумчиво глядя на парня. Ничего! Вернувшись с похода, Харальд не сможет купить драккар. Отар поднимет за него такую цену, что у викинга просто не хватит денег. А там и зима скоро, никуда не денется. Впереди ещё много походов, много славных битв, и пока Харальд не отправился пировать в небесную Валлгалу, сила и мощь викинга ему нужна.

У старого ярла не было сыновей. Имея одну дочь, прекрасную Хельгу, он считал Харальда даром Одина. Какой же глупец Игнгви, думал часто Отар, его законный сын Ингемар конечно тоже храбрый викинг, но с силой Харальда мало кто может сравнится на севере.

Подходя к берегу, Леля увидела множество мужчин, те завидев Харальда и Орма, громко поприветствовали их.

— Я вижу охота удалась на славу! Поймали хорошенькую птичку! — К ним подошёл кормичий Ульви, разглядывая Лелю. — Кто эта словенка?

Орм улыбнулся.

— Харальд решил купить себе рабыню! Он сказал что ему некому зашивать рубахи! — берег разразило смехом, викинги громко смеялись смотря на Харальда.

— Харальд, дам тебе дельный совет, иногда рабыни не только могут шить рубахи! Советую ночью посмотреть что у неё под юбкой! — Ульви отвесил сальную шуточку, и викинги вновь разразились смехом.

— Советую тебе заткнуться Ульви, и начать спускать драккар на воду! Аксель! — Харальд окликнул молодого воина, тот в два счета оказался возле берсерка.

— Присмотри за этой девкой, пока я разбираю снасти, Орм закатывай бочки с пресной водой, Асбьерн и Лейв, ставьте парус! — Берег вдруг оживился, и хотя Леля ничего не понимала на варяжском наречии, девушка поняла, варяги готовятся отплывать.

— Я не буду связывать твои руки рабыня. Стой смирно, и когда придёт время, я вернусь за тобой. — Харальд посмотрел на Лелю, и что то сказав Акселю, направился к остальным парням, спускать драккар.

Девушка прислонилась к высокой сосне, шершавая кора больно царапала кожу. Бежать! Мелькнула мысль в голове Лели. Бежать и прямо сейчас! В лесу я знаю каждую тропинку, каждый куст, не найдёт меня варяг ненавистный! Схоронюсь в зарослях, не увидит змей проклятущий!

Посмотрев на севшего рядом на песок молодого воина, девушка окликнула его

— Хлопец! — Аксель поднял на неё серые глаза.

— Чего тебе? — Спросил воин на норвежском.

Леля захлопала глазами, за незнанием чужанского наречия, стала показывать жестами, мол отойти ей надо по нужде.

Аксель глубоко вздохнул и закатил глаза.

Кажется понял, подумала Леля, смотря как викинг поднимается с песка, поправляя клинок на бедре.

— Давай только живо! Пошла! — Толкнул Аксель в спину. Леля направилась через весь берег к зарослям можжевельника, следом шел воин. Подойдя ближе, девушка остановилась показывая руками что дальше пойдёт сама.

— Не стесняйся, чего я там у баб не видел! — Рассмеялся молодой викинг, но оглядевшись во круг, он подумал что бежать некуда, да и кусты не слишком высокие, если что, то все равно догонит. Положению рабыни и без того не позавидуешь, незачем унижать бабу.

— Иди, только быстро. — На этот раз, Леля кажется даже поняла что он сказал, и сухо улыбнувшись быстро обошла кусты.

Затаившись в колючих зарослях, Леля огляделась, молодой варяг стоял неподалёку, наблюдая за погрузкой корабля.

Времени было мало, девушка легла на землю, и стала со всех сил отползать как можно дальше от берега. Еловые колючки больно царапали ладони, Леля старалась не обращать на это внимание, сейчас было важно как можно дальше убежать от проклятых варягов.

Находясь уже в достаточном расстоянии от кустов, девушка заметила крутой овраг.

— Перуне! Триславен будь! — Леля от радости чуть не рассмеялась, вовремя опомнившись закрыла рот ладонью. Спуск в овраге был достаточно крутой, но за ним начинался лес, там то она и скроется от чужан.

Скатившись вниз, плечо больно поцарапала сухая коряга, крутые камни сбили колени до крови, вдали она услышала как охранник варяг кличет ее.

— Шишь тебе, дурень! — хохотнула Леля и встав на ноги, быстро бросилась бежать.

Ветки деревьев хлестали по лицу, два раза она чуть не споткнулась о корни, дыхание сбилось, сердце бешено стучало в груди.

Забегая как можно дальше в густую чащу леса, Леля огляделась. Прислонившись к стволу дуба, девушка решила немного перевести дыхание.

Как же все таки ловко она обхитрила варяга! Глупец!

Стараясь как можно тише ступать по веткам, Леля прислушивалась, нет ли погони?

Постояв немного, кроме пения птиц и шума ветра в кронах деревьев, ничего слышно не было.

Может и не станут искать? Подумаешь девка убежала, хотя варяг сильно много золота заплатил мачехе Росаве, что наверняка разгневается, узнав от молодого варяга о побеге.

Пробираясь сквозь чашу орешника, Леля смахивала с лица паутину, на пути стали попадаться кабаньи тропы, и прочие следы лесных животных, в воздухе почувствовался запах лесной земляники, в животе заурчало.

— Не время думать о еде! — Прошептала Леля, обходя крутые камни и упавшие деревья.

Плечо больно заныло, опомнившись, Леля дотронулась до него.

На рукаве сарафана остался отпечаток крови, ткань порвалась, и от туда виднелась большая ссадина.

Рогоза бы найти, или хотя бы подорожника, думала Леля, вспоминая как бабка Белява учила ее врачевать.

Сегодня появляться к ней нельзя, чужане могут вернуться в любой момент. Надо найти укромное место, и ждать пока северные драконы не отплывут в свои холодные земли.

— Твой побег не удался. — За спиной Леля услышала уже знакомый голос, и чуть не подпрыгнула от испуга.

— Не подходи варяг! — Закричала она озираясь по сторонам, в поиске какой нибудь палки. Яростный порыв словенки рассмешил его. Харальд громко засмеялся, а у нее кровь стучала в висках и сердце замирало от страха и сознания собственной беспомощности. В отчаянии девушка сделала еще одну попытку спастись, хотя и понимала, что это бессмысленно и глупо. Харальд в два шага настиг ее и резко развернул к себе.

— Теперь мне придётся тебя связать. Очень жаль что не сделал это раньше! — Его горячее дыхание обжигало щеку девушки, сейчас она ненавидела его всей душой.

— Я ненавижу тебя грязный варяг! — Выругалась громко Леля, поражаясь собственной смелости, ишь как мужику ответила, осмелела?

— Клянусь Одином, ты напрашиваешься на неприятности женщина! — Харальд не заметил, как перешел на крик. — Наверное ты забыла своё теперешнее положение, девка? Тогда я тебе его напомню!

Викинг достал небольшую верёвку, грубо притянув Лелю к себе, он туго перетянул ей запястья.

Отчаяние захватило девушку, злость наполнила ее всю, пытаясь ударить викинга, она понимала что бессильна перед этим великаном.

— Так то лучше, — Ответил Харальд, когда руки словенки были завязаны. — Пойдём, я и так много времени потратил покаискал тебя. И советую не злить Акселя, он очень разгневан! — Викинг подмигнул Леле.

— Я все равно сбегу от тебя, так и знай!

— Тогда ты будешь связанная до тех пор, пока эта мысль не покинет тебя!

Леля от обиды и собственного бессилия вдруг плюнула прямо в лицо Харальду, и тут же от страха зажмурилась.

Викинг опешил. Вот так девка!

— Знай же варяг, я буду самой худшей из полонянок, я разорву все твои рубахи и перережу ножом каждый лоскут твоих штанов! — Лицо ее раскраснелось, ко лбу прилипли пряди медовых волос, грудь высоко вздымалась. Сейчас она больше походила на небесную валькирию, нежели на словенскую девку. Распутную девку, ухмыльнулся про себя Харальд.

Викинг отер плевок с щеки, и медленно подошёл к ней.

— Советую тебе не шутить со мной, малышка! — Он посмотрел на неё леденящим взглядом, от которого Леля поёжилась— Иначе ты узнаешь другую мою сторону. И поверь, она придётся тебе не по вкусу! — Харальд больно схватил ее за косу, отчего Леля подняла голову, пытаясь не закричать от боли. Его лицо было неприлично близко, от викинга пахло морским прибоем и костром.

— И что же ты сделаешь, варяг? Может убьешь меня?

— Нет словенка, я найду для тебя более интересное занятие! — Викинг неумолимо смотрел на неё, именно сейчас Харальду вдруг захотелось овладеть этой строптивой девкой, узнать на вкус ее нежные губы, которые были слегка приоткрыты, призывно соблазняя. Неужели это ангельское создание могло быть порочным? Нормандец вспомнил слова тётки Росавы, и рука сжалась ещё сильнее. Проклятье!

— Советую тебе найти другую рабыню! Более покладистую! Потому что я никогда не покорюсь тебе по доброй воли!

Харальд усмехнулся.

— У тебя нет выбора, птичка!

— Ты ошибаешься, варяг!

— Поверь мне, я найду способ укротить строптивую девчонку! — Зарычал он.

— Твои труды будут напрасны варвар!

— Видит Один! Я никогда ещё не встречал женщину с таким ослиным упрямством! — Харальд ещё сильнее сжал руку— Ты сильно переоцениваешь свои силы, малышка! Ты больше не вольна поступать, как тебе вздумается, теперь ты принадлежишь мне!

— Пусти же! Мне больно! — Прошептала Леля, не сводя глаз с его лица.

Берсерк ослабил хватку, и спустя пару секунд отпустил. Ещё не одна женщина не смела так дерзко себя вести рядом с ним! Он мог одной рукой свернуть ей шею, но что то останавливало викинга.

Клятая словенка! Может она вельва? Так одурманила его собой, что при одном только ее виде в штанах становится туго.

— Кто был твой мужчина? — Спросил Харальд ведя ее к берегу.

Леля злилась на этого наглого варяга, не было никакого желания что либо ему говорить и тем более опровергать лживый рассказ тётки Росавы.

— О! Их было много, не один! А целая деревня! О каком именно ты спрашиваешь? Я простая девка и не умею считать, были и воины и купцы различные!.. — Она пожала плечами..

Сейчас точно ударит, подумала боязливо Леля. Не гоже о таком мужику говорить. Да и пусть! Все равно в полонянках ходить теперь по землице чужой! На шее у Харальда вздулась вена а глаза потемнели от злости…

— Тогда сейчас ты покажешь мне на что способна! Каким же любовным утехам ты обучена! — Харальд вне себя от слепой ярости, схватил Лелю за плечи и прижал к стволу дерева. — Знаешь я покорю тебя старым, но верным способом, которым мужчина берет верх над любой бабой, — овладею тобой!

— Гореть тебе в вечном огне, варяг!

— Это страшное проклятье, за такие слова можно лишиться языка, а то и головы! — Так лучше убей сразу! Отпусти кому говорю! — Вот так норов у девки, думал викинг. Ему вдруг стало даже интересно. — Ты сопротивляешься так, словно ещё невинна! Обещаю, ты получишь удовольствие!

Связанная по рукам девушка, пыталась отбиваться ногами, но викинг прижался к ней в плотную. Его ладонь пролезла под складку платья, нащупав округлое девичье бедро, он слышал как гулко бьется ее сердце.

— Отпусти же меня, прошу! — Закричала Леля, и слёзы обиды и стыда брызнули из глаз. Сил отбиваться больше не осталось.

Харальд отстранился убрав руку с ее ноги.

Проделки Локи! Он вовсе не хотел что бы она плакала! К чему сейчас все это представление?! Зачем она строит из себя невинную деву?

— Посмотри на меня, девка! — Викинг взял ее за подбородок. Ее испуганный вид рассмешил его. Вдруг Харальд громко расхохотался. — Кажется я нашёл способ как укротить тебя? Не так ли, словенка?

Леля подняв чёрные ресницы, устремила яростный взгляд. Зелень глаз блестела бусинками слез, если бы не слова ее родичей о том что девка давно помятая, видит Один, он бы поверил ее слезам. Клятая баба!

— Я знаю кто ты варяг! И знаю что вы делаете с женщинами! Вы грабите и убиваете, вы безжалостные! И я никогда не покорюсь тебе!

— Если ты вздумала поиграть со мной, то в этой игре тебя ждёт поражение! — Прошипел зло берсерк, находясь в сантиметре от ее губ.

В штанах стало туго, кровь стучала в висках, надо взять себя в руки! Никуда не денется! Девчонка со временем поймёт, что против силе Харальда ей не выстоять. Тот мир где теперь она будет жить, станет смертельным без него. Там она будет низшей тирой. И если ей не придётся по вкусу его постель, то двери рабского дома будут открыты для неё. Со временем она сама прибежит, устав от непосильной работы.

— Нам пора. Вытри слёзы, ты похожа на ведьму! — съязвил Харальд, смотря на Лелю. Колючки и сухие листья забились в пряди волос, платье порывалось от бега по лесу, лицо перепачкалось грязью. Викинг громко хохотнул, и слегка подтолкнул ее вперёд.

— Гордая и чумазая словенка!

— Я тебя ненавижу! — прошипела Леля

— Это я уже слышал! Но к сожалению я твоя компания ближайшие семь дней, по крайней мере пока не приплывём в Норвегию! — Он видел как покраснело ее лицо от злости, казалось ему доставляло удовольствие подтрунивать над ней.

Зачем он издевается? Думала Леля подходя к берегу. Разве ему мало что она теперь полонянка?

На драккаре закончили погрузку, викинги ожидали возвращение Харальда с беглой рабыней. На высоком валуне близь реки, сидел молодой Аксель. Завидев идущих Харальда и Лелю, он подскочил с камня, и поспешил к ним на встречу.

Девушка видела как тот разгневан и почему то интуитивно спряталась за Харальда.

Аксель стал что то кричать на чужанском, его рука было замахнулась на Лелю, но Харальд тут же ее перехватил.

— Она опозорила меня! Теперь весь хирд смеётся надо мной, что я не уследил за бабой!

— Остынь! Никто не знал что девка могла убежать!

Глаза Акселя налились кровью.

— Зачем ты защищаешь эту жалкую рабыню? Ее следует хорошенько проучить!

— Я сам разберусь со своей рабыней! Тебе не стоит вмешиваться.

К ним подошли Орм и Ульви.

— Не хватало ещё ссор из за бабы! Следи за ней в оба, как бы она не сиганула в море-Орм хмуро посмотрел на Лелю.

— К отплытию все готово Харальд. Все ждут твоего приказа.

Викинг молча кивнул, и окинув Лелю безразличным взглядом, подтолкнул ее к драккару.

— Отплываем! — Крикнул Харальд команде. — Орм сядешь за вёсла, ночью я сменю тебя.

Тот кивнул, и шустро перепрыгнул через борт корабля.

Леля сидела прижавшись спиной к дощатому борту драккара. Руки перетянутые верёвкой затекли, но издать какой либо звук она боялась, что бы лишний раз не привлечь внимание этих страшных чужан.

Красный диск солнца клонился к закату, викинги рассаживались по местам, начиная грести вёслами. Харальд встал у носа драккара, о чем то переговаривая с Ульви.

Когда наконец корабль стал понемногу отчаливать от берега, на горизонте внезапно появился Горислав.

Он бежал по золотистому песку, держа шапку в руке. Прибрежный ветер обдувал его кафтан, Горислав махал руками, и что то кричал.

Батюшка! Мелькнула мысль в голове у Лели. Родненький!

Орм похлопал Харальда по плечу.

— Гляди-ка! Кажется это отец твоей новой рабыни! Видать мозги на место встали?

Лицо викинга окрасил звериный оскал.

Глава 4

— Перестаньте грести! — Харальд жестом показал викингам отложить вёсла.

— В чем дело? Мы и так потеряли уйму времени пока ты бегал по лесу за этой девкой. — Ульви приложил ладонь к глазам, всматриваясь в берег. — Кажется к нам гости!

— Есть одна проблема. Всем оставаться на драккаре, я скоро вернусь.

— Я с тобой! — Крикнул Орм, вытаскивая боевой топор.

— Это лишнее. Присмотри за словенкой.

Леля вытягивала шею пытаясь разглядеть махавшего руками Горислава. Батюшка родимый! Одумался таки! Заберёт домой от варяг проклятых!

Харальд как будто угадал ее мысли, и усмехнулся про себя. Нет словенка. Теперь твоё место возле меня.

Викинг быстро перепрыгнул через борт корабля, и размашистым шагом направился к берегу.

Лицо Горислава было растерянным, старик нервно мял шапку в руках. Когда наконец Харальд оказался в зоне слышимости, Горислав заговорил.

— Славный воин! Ошибку совершил я! Послушал с дуру бабу глупую, с горяча дочь родную отдал…

Мужик опустил голову. Выйдя на каменистый берег, Харальд молча вылил воду с сапог, его лица коснулась холодная улыбка.

Дурак старик! Видит Один, таких глупцов я ещё не встречал!

— И что ты хочешь?

Горислав нервно полез в карман потасканных штанов, трясущимися руками он достал золотые монеты перевязанные в белый узелок платка.

— Вот… Отдать пришёл…Верни девицу …

Берсерк оперся на рукоять секиры, взирая на протянутый куль с золотом. Нет, девку он не отдаст теперь она его собственность.

— Нет. Твоя дочь принадлежит теперь мне, и останется со мной.

Горислав растерянно посмотрел на викинга. Казалось за эти несколько часов он постарел ещё на десяток лет. Глаза впали, седую бороду трепал ветер, он походил на обезумевшего старца. Его взгляд был полон скорби о содеянном.

— Но…

— Послушай старик. Мой хирд ждёт отплытия, ты задерживаешь нас. Мой ответ ты понял.

Горислав сильно сжал куль в руке, так что костяшки его пальцев побелели. Душевная боль съедала его изнутри.

Внезапно за высокой сосной, что росла поодаль от берега, выскочил всадник.

Добротный жеребец, громко фыркал носом пытаясь снять с себя сбрую.

Всадник быстро спешился, привязав лошадь к стволу дерева, животное яростно забило копытом.

Харальд прищурился.

Молодой парень поправляя взлохмаченные рыжие волосы, быстрым шагом направился к стоявшим неподалёку Гориславу и викингу.

— Вышень! — крикнула с драккара Леля так, что ее крик донеся до берега.

— А ну! — Аксель шикнул на неё. Весь хирд устремил взор на берег. Орм напрягся. Что это ещё за всадник приехал?

— Меня звать Вышень! Я сын мельника! Слыхал я что ты девицу полонил за горсть монет! — Парень встал рядом с Харальдом. Вышень не доставл викингу даже до плечей, берсерк приподнял светлую бровь спокойно взирая на него. Сегодня Боги решили посмеяться над ним?

— Так и есть! Я Харальд Ингвирссон, говори зачем пришёл!

Вышень потрогал небольшой нож припрятанный за рубахой, он придавал немного уверенности перед этим великаном. Варяг был на две головы выше его, шире в плечах.

— Я пришёл забрать Лелю! Верни назад девицу отцу родному! И злато своё забери! Чай не козу купил на ярмарке!

Губы Харальда растянулись в недоброй усмешке. Голова этого венда может в один миг оказаться у его ног. Его храбрость граничит с безумством.

— Нет. Я ее купил и теперь она моя. — Спокойно ответил Харальд. На его лице не дрогнул ни один мускул. — Или может ты хочешь возразить?

Вышень сжал руки в кулаки. Проклятое варяжское отродие! Парень одним движением руки вынул из за пазухи длинный нож. Сталь его блеснула в зажатой ладони.

— Тогда я убью тебя!

Горислав выпучил глаза.

— Да что ты хлопец, против крепкого воина не выстоять! Убери нож!

Харальду это все порядком надоело, если глупый венд вызвал его на Хольмганг, то так тому и быть. Если парень хочет поскорее встретится с старухой Хель, то сейчас он ему в этом поможет.

— Ну что же, я даже оставлю секиру на песке, что бы наши силы были равны! — Харальд сбросил на землю оружие, он сделал пару шагов к центру и развёл руками, давая понять что готов к бою.

На драккаре послышался громкий смех и свист.

— Малец явно не дружит с башкой, раз пошёл против Харальда! — Смеялся Лейв.

— Смотри ка, Ингвирссон глумится над ним! Даю десять серебренных что венд не успеет и рукой взмахнуть, как останется без ножа! — Заключил Ульви.

Леля сидела белее снега. Зачем он это делает! Дурень! Ведь убьёт его варяг!

Вышень разбежался, и с громким кличем бросился на Харальда.

Берсерк слегка пригнулся и когда Вышень был уже рядом, одной рукой сбил его с ног.

Нож со звоном отлетел и ударился о прибрежные камни.

Харальд навис над ним и больно схватил за горло, отчего парень крепко вцепился в его руку.

— Я не дерусь с теми кто слабее меня. Но если ты настолько глупый, и пришёл найти свою смерть, то я прикончу тебя! — Горислав бросив шапку на песок кинулся к ним.

— Отпусти его воин! Молод он ещё, чай не понимает что делает! Не губи хлопца!

Вышень стал жадно хватать воздух ртом, хватка берсерка была железная.

— Надеюсь ты усвоил урок, венд!

Харальд встал с песка, и сплюнув себе под ноги направился к драккару, поднимая на ходу секиру.

Горислав упал на колени и схватился за волосы раскачиваясь из стороны в сторону. Макошь матушка покарала его за поступок бессердечный. Горячие слёзы полились по морщинистым щекам, капая на седую бороду.

Драккар викингов стал отдаляться от берега, пока не превратился в чёрную точку на горизонте.

Дорогие читатели, буду признательна вашей оценке, моего скромного произведения. Прошу простить за грамматические ошибки, я совсем не писатель))) всем желаю хорошего и доброго дня!

Хельга ждала возвращения Орма. Наступал конец лета, август выдался на удивление жарким в северных краях, как будто решил напоследок побаловать солнцем и тёплом.

Работала Хельга по дому не покладая рук. Не страшилась она мозолей, несмотря на своё положение трудилась девушка вместе с рабынями, лён и шерсть трепала, то паруса шила для драккаров с остальными женщинами. Лишь к вечеру прекрасная Хельга выходила из поместья и спускалась к причалу, смотря на морскую рябь, мечтая скорее увидеть заветный драккар. Или же часами сидела на большом валуне на утёсе фьорда, того самого где они в последний раз расстались с Ормом.

Девушка шила рубаху для любимого. На белой шёлковой ткани, красовался большой красный дракон с открытой пастью, которого так усердно и аккуратно вышивала юная Отардоттир. Девушка с любовью выводила каждый стежок, предоставляя как же хорошо она сядет на Орма.

Ярл Отар уже давно заметил перемены в дочери.

Сначала после ужина она стала ссылаться на головную боль, и старалась как можно раньше покинуть зал, уйти в свои покои.

Обеспокоенный здоровьем Хельги, Ярл даже подумывал найти знахарку, но потом все прояснялось.

Один из верных воинов его хирда, поведал ему что Хельга вечерами встречается с Ормом. Отар узнал наконец причину ее удрученного настроения.

— Проклятый сын лодочника! — Гневался Отар, сжимая в руке чашу с элем. — Как мог этот жалкий пёс положить глаз на дочь ярла, не имея ни гроша за душой!

Нет! Видит Один, он не получит Хельгу никогда! Отар не допустит что бы этот нищий мечтал о его дочери! Не бывать этому!

Вот почему она отказывала всем достойным викингам, когда те приплывали просить ее руки! Глупец! Как мог я не заметить очевидного?

Пока не вернулся этот проклятый червь, надо скорее выдать Хельгу замуж. А там будучи замужней и занятой хозяйством, она забудет ненавистного Орма. Об одной только мысли о нем, ярл приходил в ярость.

— Болли! — Отар Крикнул одного из своих воинов. — Отправляйся в поместье ярла Гуннара Седобородого! Скажи ему что Хельга принимает предложение его сына! Пускай старик Гуннар приплывает сватать мою дочь!

Рыжеволосый воин кивнул ярлу, и тот же час отправился снаряжать небольшой походный кнорр.

Сидя на своём кресле, ярл думал что так будет лучше. Глупая Хельга! Она потом ещё спасибо ему скажет что он уберёг ее от необдуманного поступка!

Надо как можно скорее решить эту проблему.

Выходя как то вечером из коптильни, Хельга направилась за очередной корзиной с рыбой, как вдруг к ней подбежала запыхавшаяся курносая рабыня.

— Госпожа! На горизонте корабль! Я прибежала сразу как только увидела!

Хельга сняла грязный платок с головы, и бросилась скорее к высокой горе, откуда можно было бы разглядеть приближающийся драккар.

Взобравшись наконец на холм, девушка стала всматриваться, в надежде увидеть корабль Харальда, где находился Орм.

Но к ее большому сожалению это был кто то другой.

На драккаре были перевёрнутые щиты, знак того что плывут с миром, она увидела как воины открывают ворота поместья, и к причалу спускается отец.

Хельга поспешила к нему, узнать кто пожаловал в их земли

— Отец, кто это? — Мой давний друг, и верный соратник, Ярл Гуннар! — Отар хитро посмотрел на дочь, видя как она меняется в лице.

— Ты кажется чем то опечалена? Может ты ждала кого то ещё?

— Нет отец что ты… Я просто немного устала.

Хельга не понимала, что ярлу вновь понадобилось в их землях, ещё месяц назад она отказала его сыну, Торольву. Может что то важное? Или известия какие?

— Иди в дом Хельга. Вели рабыням накрывать на стол, присмотри за ними.

Девушка молча кивнула, и поспешила скорее выполнять указ отца.

Отар молча проводил ее взглядом. Белые локоны обрамляли ее тонкое, изящное лицо. Хельга поджала алые губы, он видел как она взволнована.

Сегодня вечером решиться ее судьба! Не видать жалкому сыну лодочника ярловой дочери!

На третий день плавания морская болезнь отступила от Лели, рвотные позывы наконец ушли, и девушка могла понемногу есть.

Правда рацион был скудный, вяленная рыба и сухари, которые все равно намокали в небольшом трюме драккара.

Харальд соорудил для словенки импровизированный шатёр, обтянутый шкурами, что бы лишний раз не мозолила глаза хирду.

Днём, спасаясь от палящего солнца, Леля практически не выходила из своего укрытия, лишь по ночам могла часами смотреть не звёзды, которые здесь казались так близко, стоит лишь протянуть ладонь.

Харальд больше не разговаривал с Лелей. Иногда занеся еды, он видел ее дурное состояние от постоянной морской качки.

Надо бы причалить к какому нибудь острову, думал викинг. Пополнить запасы провизии да пресной воды, иначе девка не доживёт до Каттегата.

— Уббе! Держи путь к тем скалистым берегам! Там есть горячий источник, не помешало бы помыться, да наварить горячей похлёбки.

— Было бы неплохо, я не прочь размять кости на охоте! — Крикнул кормичий.

К вечеру, драккар наконец причалил к дикому острову. Пустынный берег говорил о том, что тут нет людей, а значит бежать нет смысла.

Леля грустно вздохнула. Больше всего сейчас она хотела бы исчезнуть от этих ненавистных варягов. Наречие чужан она не понимала, и целыми днями была предоставлена своим мыслям. Часто она ловила на себе взгляды Харальда, но тот быстро отворачивался, стоило ей взглянуть на него.

И куда же везёт меня варяг проклятущий? Какую судьбу мне уготовил? Неужто теперь всю жизнь в полонянках ходить по земле холодной и незнакомой.

— Посиди пока здесь-Харальд жестом указал на упавшее дерево. Леля безразлично повела плечами, и стала смотреть как северяне спускают на берег котелок и мешочки с крупами.

— Мы соберём хворост! — Крикнул рыжий Лейв, направляясь в сторону лесных зарослей. К нему присоединились еще пара викингов. Ульви принёс пресной воды.

— Аксель! Надеюсь в этот раз ты не окажешься настолько глуп, и присмотришь за девкой пока я схожу на охоту!

Молодой викинг что то буркнул в ответ и косо посмотрел на Лелю.

Девушка часто замечала как тот недобро на неё подглядывает, от его взгляда ей становилось не по себе. И чего ему надо?

Спустя время, викинги вернулись с охоты, поймав пару диких гусей и трёх зайцев. Птицу отдали общипывать Леле.

Когда наконец в котле забулькала наваристая похлёбка, приготовленная Ормом, в животе у Лели заурчало. Вкусный аромат наполнял воздух, Харальд наложив в миски еды, подсел рядом с Лелей, протянув ей горячую похлёбку.

— Значит это и был твой мужчина? — спросил берсерк поглядывая на девушку.

Леля подула на горячее варево, за пять дней плавания, горячая еда была по истине Божественной пищей. Положив ложку в рот, она с наслаждением закрыла глаза, отмечая неплохие кулинарные способности Орма.

— Нет. Он не был моим, а я не была его…

Зачем она лжёт? Злился Харальд. Этот венд не просто так приехал защищать бабу, наверняка они были близки, доказательства тому слова ее мачехи.

— Почему не вернул меня батюшке? — Леля устремила свой взор на викинга.

— Потому что я купил тебя, ты моя.

— Что со мной будет?

Харальд улыбнулся.

— Если будешь мягкой и покладистой, то станешь моей наложницей. Будешь дарить мне ласки по ночам, а я тебе кров и защиту. Тебе даже не надо будет трудиться как другим рабыням. — Викинг вдруг прищурился — В любом случае тебе нечего терять, будешь делать то что у тебя получается лучше всего!

Леля сжала в руке деревянную ложку. То что он предлагал ей было унизительно! За кого он ее принимает? Аппетит тут же пропал. Отставив на землю недоеденную похлёбку, она гневно посмотрела на этого наглого варяга.

— Никогда я не разделю с тобой ложе по доброй воле! Я лучше буду выполнять самую тяжёлую работу, чем стану твоей девкой для утех!

Харальд подул на горячий кусок мяса, и спокойно отправил его себе в рот.

— Ты отказываешься повиноваться?

— Ты все прекрасно расслышал, варяг!

— Боюсь тебе все равно придётся смириться.

Глупая баба! Она просто еще не знает какие в Норвегии зимы, и как холодно в рабском доме.

— Зачем ты строишь из себя девственницу?

Леля соскочила на ноги.

— Ты ничего не знаешь!

— Мне было достаточно рассказа твоих родичей! И я собственными глазами видел того, с кем ты…

Харальд осекся. Словенка стояла натянутая как струна, ее глаза метали искры. Видит Один! Как же хорошо она умеет окрутить мужика! Так яростно защищает свою порочную честь, что это вполне могло сойти за правду.

Харальд рассмеялся. Девчонка была не так проста как он думал.

— Что ты хочешь этим сказать, варяг?

— Довольно. Я не собираюсь с тобой спорить, рабыня. И когда мы приплывём, я возьму тебя, хочешь ты того или нет!

— О Боги! — Воскликнула Леля в сердцах. Ее всю переполняла ярость.

— Твои Боги тебе не помогут, так что прикуси язык словенка!

— Я тебя ненавижу! Знай это грязный чужанин! Ты можешь поработить мое тело, но не мою душу!

— Можешь ненавидеть меня сколько угодно, но отныне тебе следует быть поосторожнее со словами! Иначе мне придётся преподать тебе хорошую порку! — Харальд больно схватил ее за плечо-А теперь собери всю посуду, и ступай вымой ее после ужина! Живо!

Все лучше, чем находиться в его компании! Девушка собрала все миски и плошки в пустой котёл, зачерпнув горсть песка, пошла к берегу.

— Харальд, конунг Ингви собирает большой поход следущей весной. Пора надрать зад вонючим саксам! Ты поплывешь с нами? — Орм сел около друга. Харальд, крутя в пальцах листик травинки, задумчиво наблюдал за хрупкой фигурой на берегу.

— Конунг не просил меня об этом! Думаю моя помощь ему не нужна, Ингемар справится.

— В тебе говорит обида. Пора забыть старое, все знают как конунг дорожит тобой. Ты должен возглавить этот поход. — Орм посмотрел на друга-Все ярлы и бонды приплывут на главный весенний тинг,(собрание) и я бы хотел тоже отправится в Англию, после нашей свадьбы с Хельгой.

Орм вдруг загадочно улыбнулся. В его мечтах, прекрасная Хельга давно была его женой. Осталось совсем немного, в этот раз они вернулись с большими богатствами, хватит на небольшой надел земли. Орм ухмыльнулся. Да, самое главное земля. Не от хорошей жизни Орм стал ходить в набеги. Та груда камней, которую они перерабатывают и называют землей, почти не даёт урожая. Прошлой зимой он молил Одина, что бы мать с младшим братом выжили. Зерна было ничтожно мало. Отец давно погиб, так и не вернувшись много лет назад с рыбалки, попав под шторм. Теперь Орм был главным мужчиной в доме, кормильцем.

Но так жить он совсем не хотел. Поэтому нанялся в хирд к ярлу Отару, отцу Хельги, в землях которого ее и повстречал. Теперь мысли о лучшей жизни, стали не просто мечтами для викинга, а целью жизни. Он хотел что бы прекрасная Хельга не знала нужды ни в чем, и он это непременно сделает. Осталось лишь поговорить с ярлом…

— Я хочу купить свой драккар, и собрать свой хирд. Я хочу найти свою землю, не зависеть ни от кого-Голос Харальда разбудил Орма от мыслей.

— Я надеюсь ты останешься со мной? — Берсерк все так же не отрывая взор от Лели, спросил у друга.

Орм вздохнул. Его манили саксонские земли. Манили своим золотом и богатством. С помощью них он мог бы сделать так, что бы Хельга не знала нужды. Но дружба с Харальдом, данная на свящённых браслетах, была важнее. Он отправится с ним хоть в Хельхейм.

— Ты задаёшь странные вопросы! — Орм хлопнул друга по плечу.

Отмыв наконец котёл от нагара, Леля направилась к лагерю. После сытного ужина, викинги расстелив кто свои плащи, кто шкуры, лежали у костра. Ульви точил свой нож и о чем то спорил с Асбьерном, немолодым воином, голову которого уже коснулась седина.

— Идём! — Харальд взял Лелю за ладонь. Девушка испугалась.

— Куда ты ведёшь меня? — Неужели снасильничать вздумал варяг? Леля пыталась убрать его руку, но берсерк сжал ещё сильнее. Поднимаясь по крутому холму, они обогнули лес, и спустя время Леля увидела небольшой водопад, а рядом источник, от которого поднимался пар.

Диво то какое! Вода в озерце горячая!

Подойдя ближе, Харальд стал стягивать рубаху. Леля замерла. Стыд то какой! Харальд обнажил широкие плечи. От постоянного нахождения в море, под палящим солнцем, кожа викинга отдавала бронзой. множество шрамов виднелось на спине. Леля невольно подумала, что это самый красивый мужчина которого она встречала, возможно она могла бы в него влюбиться, если бы он не был тем кем являлся. Мучителем и грязным варягом! Который не знает жалости в сердце!

— Раздевайся! — Крикнул Харальд, и потянул завязки на штанах.

Девушка охнула и быстро зажмурилась. Спустя время она услышала всплеск воды.

— Так и будешь стоять на берегу? Советую раздеваться, иначе я помогу тебе! Мне не нужна грязная рабыня!

— И не мечтай варяг! С тобой в воду заходить не буду! — Леля почувствовала как румянец окрасил ее щеки, понимая что за ее спиной Харальд совсем обнаженный.

Срамота то какая! Как же стыдно!

Викинг окунулся несколько раз, и громко фыркая стал выходить из воды.

Через пару секунд Леля почувствовала как его руки подняли ее.

— Не трогай меня! Отпусти!

Не успела она ещё что то прокричать, как берсерк скинул ее в воду. Сарафан тут же надулся пузырем, выныривая, Леля стала жадно хватать воздух ртом, убирая прилипшие пряди с лица. Викинг заметил стройные длинные ноги, прозрачная вода открывала все прелести девки.

— Зачем ты это сделал! — Девушка вдруг вновь вскрикнула. Харальд стоял рядом, абсолютно голый. По его бронзовому телу стекали капли воды, светлые волосы разметались по плечам, глаза с искрой посматривали на неё.

Неужели смущается, думал Харальд.

— Тебе надо помыться! — Викинг подал ей добротный кусок мыльного камня.

Леля не поднимая на него глаз, выхватила камень из рук, и отвернулась.

— Тебе следует отойти! Я не могу мыться при тебе.

Харальд хохотнул.

— Привыкай малышка! На этот раз я уйду, но в следующий раз мы пойдём в баню вместе!

Берсерк слышал как гневно Леля что то буркнула, и ещё раз посмотрев на девку, стал одевать штаны.

Отойдя на небольшое расстояние, Харальд сгорал от вожделения не оглянуться на неё.

Он слышал как мокрый сарафан плюхнулся о камень, воображение играло с ним злую шутку. На секунду он повернул голову.

Словенка намыливала золотистые волосы, стоя к нему спиной, она не видела его. Ее молочные округлые ягодницы, блестели от воды, тонкая талия казалось была изваянием, какие стоят в далёких жарких странах, где люди с чёрными как ночь волосами.

Харальд сглотнул. Его мужская плоть напряглась. Может взять ее прямо сейчас? Она его рабыня! Порочная девка! Ей нечего терять!

Недолго думая он шагнул в ее сторону.

Леля обернулась.

— Ой! — Девушка тот час села в горячую воду источника. Длинные волосы всплыли на поверхность.

Харальд вновь стал снимать штаны.

— Что ты делаешь? — Испуганно спросила Леля

— Хочу попробовать тебя! — Викинг Шагнул в воду. Девушка молниеносно кинулась к другому концу берега, благо источник был небольшой.

— Тебе все равно не убежать, словенская рабыня!

Мокрые волосы прикрывали наготу Лели, бросившись к своему сарафану, она прижала его к груди.

Викинг в два шага настиг ее.

— Прошу не надо… — Леля с мольбой в глазах смотрела на варяга. Его дыхание сбилось, взгляд помутнел, он отдёрнул руки девушки.

Налитая девичья грудь, с маленькими бусинками-сосками, сводила его с ума. Красная как мак Леля вдруг вновь заплакала, не выдержав такого позора.

— Пожалуйста отпусти меня!

— Довольно притворяться, девчонка! Клянусь Одином, ты хитра как лиса!

Харальд прижал ее к себе, и впился губами в нежную шею.

Леля отталкивала его, его губы были настойчивы, руки требовательны, она громко закричала и со всей силы стала бить Харальда по плечу.

Викинг отстранился.

— Я не сделаю тебе больно…

— Не смей прикасаться ко мне варяг!

Леля улучив момент отбежала от него.

На внутренней части бедра девушки, Харальд заметил каплю крови.

Неужели ранил девку? Вспомнив что секира лежит рядом с рубахой на камне, викинга осенило, у девчонки пришли красные дни.

Леля вновь прижав сарафан, смотрела затравленным зверем.

Харальд громко выругался.

— Я принесу полотно.

Девушка молча вытерла слёзы, и смущённо отвела взгляд. Макошь матушка спасла ее. По крайней мере несколько дней, варяг не посмеет ее тронуть …

Глава 5

Восседая за столом рядом с отцом и ярлом Гуннаром, Хельга чувствовала что, что то не так. Разрезая маленьким женским ножом куски вяленой свинины, она не поднимая глаз слушала разговор мужчин.

— Скажи мне Отар, твой доблестный хирд тоже отправляется в большой поход, под началом Конунга Ингви?

— Несомненно. — закивал тот- Я жду Харальда. Он с некоторых пор служит у меня, хочет быть независимым от отца, я ценю и уважаю его за это-Отар отпил с кубка эль, утирая жирные губы. — А что же Торольв?

Хельга вдруг напрягалась всем телом.

Гуннар жестом велел подлить ему в чашу эль, стоявшей за спиной рабыне сарацинке.

— Несомненно мой сын тоже отправится на саксонские земли. Он храбрый воин, и воспитан как настоящий мужчина. В нем течёт кровь потомственного викинга! — Седобородый Ярл метнул взорв сторону Хельги, которая сидела напротив него. Девушка встретилась с ним взглядом зелёных глаз.

— Но прежде чем он уплывет в поход, я хочу женить его. — Гуннар закинул в рот кусок жаренного осетра, все так же смотря на Хельгу.

Девушка встревожено посмотрела на отца. Она не понимала к чему клонит Ярл, но тот казалось не замечал ее и кивал головой, слушая старого друга.

— Поэтому, прекрасная Отардоттир, прежде чем спросить у твоего отца, я хочу услышать твой ответ. — Гуннар серьезно посмотрел на бледную Хельгу-Я прибыл сюда от имени своего сына, просить твоей руки. — Он прокашлял горло, продолжил- Согласна ли ты выйти замуж за Торольва Гуннарсона, и быть ему верной и преданной женой? Клянусь Одином, он тебя не обидит, и утренний дар невесты будет поистине щедрым!

Хельга почувствовала как вспотели ее ладони. В чем дело? Ещё месяц назад, она отказала Торольву, почему Ярл вновь прибыл к ним в дом? Девушка в который раз посмотрела на отца, ища в нем защиты. Она не хотела выходить замуж за Гуннарсона. Отар все так же даже не взглянул в ее сторону. Сейчас казалось его куда больше занимала тушенная свинина, нежели судьба дочери.

Хельга нервно повела плечами. Хм…

— Дорогой Ярл! Я уважаю твоего сына, Торольв храбрый воин, но я не…

— Моя дочь согласна выйти замуж за Торольва, Гуннар! Он достойный сын своего отца! — Молвил Отар гневно взирая на ошалевшую Хельгу. — Это будет замечательный союз! — Ярл свёл седые брови на переносице. Глупая баба!

Хельга почувствовала как ее бросило в жар, потом словно окунули в ледяную воду. Перед глазами все поплыло. Слова отца, словно пощёчина разила Хельгу. Робкая и тихая от природы, она не смела перечить родителю, да и в любом случае, последнее слово останется за ним. Но что же случилось? Почему вдруг отец так переменился, ведь раньше он считался с ее мнением, прислушивался к ней? Она ждала Орма, он обещал купить землю, и женится на ней. Судьба обошлась очень жестоко с ними!

— Вот и отлично! — Гуннар встал с лавки, подмигивая Отару. Обойдя длинный стол он остановился около Хельги, которая кажется смотрела сквозь стену, стеклянными глазами. Ярл щелкнул пальцами, и с дальнего угла тут же прибежал горбатый раб, который весь ужин простоял ожидая знак своего господина. Поклонившись, раб передал Гуннару, резную деревянную шкатулку, в которой лежал золотой браслет. Он взял руку девушки, и надел на тонкое запястье дорогое украшение. Хельга бегло взглянула на подарок. Браслет, в форме змеи, красиво переливался в свете факелов. Дорогой желтый метал неприятно холодил кожу, змея обвила руку девушки на глазах которой были красные рубины. Пасть ее была раскрыта, резная чешуя искусно вылеплена умелыми руками ювелира. Подарок был подстать дочке конунга.

— Торольв просил передать тебе этот скромный дар, в знак его симпатии. Он надеется что подарок придётся тебе по вкусу, Хельга Лебяжьебелая! В доме мужа своего ты станешь госпожой!

— Благодарю… — Прошептала та и потухшим взглядом взглянула на браслет. Нет, нет! Этого не может быть! Орм, где же ты?

Отар гневно метал искры в ее сторону. Стараясь не опозорится перед Гуннаром за невежественное поведение дочери, он взял кубок и громко произнёс:

— Тогда выпьем же за славного Торольва и прекрасную Хельгу Лебяжьебелую! Я даю своё отцовское согласие на брак! Пусть Один благословит их! А Фрейя подарит крепких сыновей!

— Скол! — Воскликнул Ярл Гуннар, поглаживая седую бороду.

— Скол! — Ответил Отар, и залпом выпил полную чашу эля, бросая взгляды на грустную дочь. Он с грохотом поставил кубок на стол, Хельга вздрогнула.

Девушка отказывалась верить в происходящее. Ее только что засватали, отдали другому. Как же будет она смотреть в глаза Орму когда он вернётся к ней? Но страх ослушаться отца был велик. Боясь его гнева, Хельга опустила голову, пытаясь унять набежавшие слёзы. Смотря в свою нетронутую тарелку, она мечтала скорее покинуть зал, и уже в своих покоях дать волю слезам, своему горю.

Вот так! Теперь проклятый сын лодочника отстанет наконец от дочери, думал довольный таким исходом Отар, поглаживая подбородок. Куда лучше было если бы Орм, вовсе не вернулся с предстоящего похода, позорно умерев от руки врага. Нищий зять ярлу не нужен. Хотя конечно Отар мог найти жениха ещё богаче чем Торольв, но медлить было нельзя. Да и с политической точки зрения, этои брак был выгоден по всем фронтам. Объединение богатых земель, и сильных союзников. А что бы ей дал Орм? Жалкую лачугу в деревне, да похлёбку из сельди на обед? Отар перевел взгляд на дочь. Та словно лебедь опустив глаза, смотрела себе под нос. Щеки дочери зарделись нездоровым румянцем, две толстые косы лежали на плечах которые немного подрагивали. Ничего! Замуж выйдет, Гуннарсон увезёт ее отсюда, а там глядишь за хозяйскими делами, уже некогда будет вспоминать нищего лодочника.

— Торольв прибудет в Каттегат со дня на день. Думаю твоё согласие его очень обрадует, Отардоттир! — Гуннар подмигнул Хельге, и взглянув на Отара, довольно улыбнулся, откусывая кусок мяса.

По дороге назад к лагерю, Леля молилась всем Богам, и благодарила их за то что женские дни настали так вовремя. Она видела как растерялся Харальд, вспоминая его лицо ей становилось смешно.

На острове наступала ночь. Викинги готовились ко сну, решено было переночевать на суше а с первыми лучами солнца снова отправляться в путь.

Харальд небрежно сунул Леле медвежью шкуру, и свой плащ.

— Ложись возле костра. — Как бы не простыла, думал викинг смотря на Лелю. Бабы так легко могут заболеть, что потом и дитя выносить не смогут.

Леля молча взяла шкуру, и расстелила поодаль от костра.

— Я не буду связывать тебе руки рабыня. Надеюсь ты понимаешь что бежать тебе некуда? — Харальд посмотрел на девушку. В отблеске огня, ее волосы горели золотистым пламенем, рассыпаясь по покатым плечам. Щеки окрасил алый румянец. Девка! Нет она не была его рабыней! Это он стал ее рабом, с первого взгляда, как только увидел ее. Харальд злился. Каждый раз он вспоминал слова тётки Росавы, и внутри закипала кровь. Проклятый венд, который решил защитить ее, был на волоске от смерти. Викинга не так злило что он решил вызвать его на поединок, как сам факт, что он задирал подол Лели.

— Я не убегу. — Не сказав больше ни слова, девушка легла на шкуру и с головой укрылась шерстяным плащом.

Харальд даже удивился, что она не съязвила.

— Аксель, присматривай за костром, что бы он не погас к утру. В полночь разбуди меня, я тебя сменю.

Молодой викинг закивал, и сел поодаль, облокотившись спиной к дереву.

Харальд лёг напротив Лели, подложив под голову сухого сена. Привыкший к военной жизни, он не раз спал на голой земле, в чужих землях.

— Кажется эта девка окрутила тебя! — Подтрунивал Ульви устраиваясь на своей шкуре. — Может она все таки разрешит тебе прилечь рядом? — Викинги хором засмеялись.

Харальд не обращая внимания на шутки кормичего, перевернулся на другой бок, и закрыл глаза.

Леля слышала смех варяг, но о чем они говорили она не понимала. Сон все никак не шел. Она вспоминала бабку Беляву, маленького Могуту, и как не странно батюшку.

Сердце сжималось от тоски по дому, по землице родной.

Пытаясь не заплакать, она крепко зажмурилась. Не гоже реветь! Коли так суждённо, то она должна быть сильной что бы выжить. Она все равно убежит от проклятого варяга!

Спустя время Леля услышала сонный храп викингов. Сон потихоньку тоже сморил ее, усталость дней дала о себе знать. И находясь уже в полудрёме, Леля почувствовала как кто то подошёл к ней.

Резко открыв глаза, она увидела стоящего рядом Акселя. В его руке блестел нож. Холодная сталь метала недобро сверкала красным, в свете огня.

Молодой викинг грубо поднял ее на ноги, и приставив клинок к горлу, давая понять что если она закричит, то перережет ей горло.

Леля бегло взглянула на Харальда. Тот крепко спал, и ничего не видел. Проснись же варя! Мысленно кричала Леля.

Аксель повёл ее в сторону скал, все так же держа нож у горла.

— Сейчас ты ответишь за мое унижение, грязная рабыня! Ничего не случится если я один раз попользуюсь тобой! — Шептал ей на ухо викинг. Леля не понимала о чем он говорит, но догадаться было не сложно. Они все дальше отдалялись от лагеря, пламя костра стало превращаться в маленькую точку.

Сердце девушки бешено колотилось в груди. Но закричать она боялась, холодная сталь огнём жгла шею.

Внезапно, улучив момент когда Аксель споткнулся о камень, она со всех ног бросилась бежать, при этом громко закричав.

Если варяг не услышит, я пропала! Думала Леля.

Аксель что то громко выкрикнул, и бросился за беглянкой. В темноте она не разбирала куда бежит, остывший за вечер песок, казался ледяным. Чем ближе они подплывали к северным землям, тем холоднее становились ночи.

— Макошь матушка, спаси меня! — Шептала Леля. За спиной уже слышалось дыхание викинга, ещё два шага и он догонит ее!

— Дешевая подстилка! — Аксель ухватился за край сарафана. Один миг, и Леля упала на песок, больно ударившись локтем.

— Помогите! — Закричала неистово девушка.

— Заткнись сука! — Аксель хотел ее ударить, но какая-то невиданная сила, откинула его от Лели, на добрых два метра.

Отползая назад, Леля увидела Харальда.

В лунном свете, он казался божеством. Его волосы стали ещё белее чем прежде. В серых глазах читалась ярость.

— Что здесь происходит?! — Эта девка хотела тебя убить! — Аксель потирал ушибленное плечо. — Пока я сходил по нужде, эта жалкая рабыня взяла камень, и хотела ударить тебя по голове! Завидев меня, она бросилась бежать!

Харальд перевёл взгляд на Лелю. Она все так же сидела на песке, и ровным счетом не понимала о чем они говорят.

К ним подошли Ульви и Орм.

— Ты несправедлив ко мне Харальд! — Кричал Аксель. — Я спас тебе жизнь, от позорной смерти!

Харальд и сам знал, что нет ничего хуже для воина, чем умереть от руки раба.

Он смотрел на Лелю, и не хотел верить в рассказ своего товарища.

— Встань-Берсерк холодным тоном приказал Леле подняться. Девушка молча поднялась, отряхивая сарафан.

— Ее следует наказать! — Крикнул Орм, со злостью смотря на словенку. — Зачем ты вообще ее купил! Она чуть не убила тебя!

Харальд подошёл к Леле.

— Аксель сказал что ты хотела меня убить. Ударить камнем, пока я спал, так это?

Леля облизнула пересохшие губы. Вот как значит варяг все переиграл. Он хотел ее снасильничать, а в итоге она теперь ещё и виновата.

— Это лож..

Аксель вновь громко заговорил, указывая на неё пальцем, стоявшие рядом Орм и Ульви в одобрение качали головой.

— Неужели ты думаешь, что человек из моего хирда станет мне лгать?! — Харальд больно схватил ее за шею. Девушка взвизгнула.

— Накажи эту тварь! — Кричал Аксель.

— Я ничего не сделала-Прохрипела Леля. Харальд резко ее отпустил, и размашисто ударил по щеке. Леля вновь упала на песок, прижимая руку лицу.

— Я на многое закрывал глаза рабыня, на твою ложь, на твой язык, но это…

Леля смотрела на Акселя. Она ненавидела его. Он довольный, стоял рядомс Ормом. Викинги злились.

— Отныне я больше не буду столь снисходителен к тебе! А теперь вставай!

Он поднял ее ноги. Леля понимала, что нет никакого смысла оправдываться, варяг все равно ей не поверит.

— Свяжи эту девку! Как бы она нам всем глотку не перерезала пока мы спим-Добавил Ульви.

Харальд держа Лелю за локоть, грубо вёл ее к лагерю.

— Я привяжу тебя к дереву. А дальше решу что с тобой делать.

— Аксель! За то что ты спас меня, я отдаю тебе половину моей добычи с похода.

Оставшиеся в лагере викинги услышав шум, проснулись. Узнав в чем дело, они косо смотрели на словенскую рабыню.

Харальд не мог поверить что она могла такое сделать. Но слова Акселя были тому доказательство. Он его верный товарищ, с кем не раз сражались на поле боя, прикрывая друг другу спину. Нет. Парень не стал бы клеветать и придумывать.

Неужели девка настолько меня ненавидит, что готова даже убить? Возможно он был с ней груб, но никогда не причинял ей боли. Как же так! Он даже не взял ее силой!

Довольный Аксель подло улыбался. Как же ловко он все придумал. В следущий раз он обязательно возьмёт эту грязную словенскую рабыню. Она ответит за его позор!

Глава 6

Подплывая к заливу озёра Малеран, викинги оживились.

Главный торговый центр, рынок Бирка кишил людьми.

Поселение было обнесено стеной из деревянного частокола и высокими сторожевыми башнями. У причала Бирки стояли множество кораблей и драккаров, купцы и торговцы с разных земель приплывали сюда в надежде продать свои товары.

Здесь можно было найти франкское стекло, византийские вазы и гобелены, растительное масло и вино, шкуры бобров и куниц, тончайший шёлк из Китая, кожаные пояса с металическими заклепками из Персии.

Викинги тоже продавали здесь свои товары, это были клыки моржа, янтарь, рога северных оленей, шкуры горностаев.

Леля выглядывала из за борта, множество людей, абсолютно разных, заполонили бухту.

Вдали она увидела темнокожего араба, одетого в белое одеяние, с золотыми браслетами на руках. Следом за ним шли жалкого вида мужчины. Держа в руке массивную железную цепь, которая оковывала шеи несчастных, он вёл троих рабов.

Грязные мужчины, перевязанные лишь набедренными повязками, покорно ступали за ним, понурив голову.

Невольники! Подумала Леля, их участь ничем не отличалась от неё самой.

Викинги о чем то переговариваюсь, не обращая на неё никакого внимания. Варяги доставали мешки с добром, кто то продать, а кто то наоборот спешил на рынок приобрести какой нибудь товар.

— Асбьерн и Ульви, останетесь на драккаре, — Харальд перевёл взгляд на Лелю. — Я развяжу тебе руки. Если надумаешь сбежать, я лично скормлю тебя Ермунгарду! — Викинг подошёл к девушке, и развязал грубую верёвку на нежных запястьях.

Леля потёрла онемевшие ладони, руки не слушались ее, тысяча мелких иголок закололо в подушечки пальцев.

— Я с тобой! Хочу купить подарок для Хельги! — Орм шустро перепрыгнул через борт корабля, Харальд улыбнулся. Все думы его друга занимала прекрасная Хельга. Он вдруг поймал себя на мысли, что и сам постоянно думает о словенской рабыне. За время пути, викинг часами наблюдал за ней, сидя за вёслами. Девчонка была опечалена. Ее грустный взгляд, почему то доставлял Харальду неимоверную боль. Но вспоминая ту ночь, когда она хотела его убить, жалость мигом улетучивалась.

Глупая баба! Неужели она не понимала что убив его, ее подвергли бы самой ужасной казни! Наивная, она полагала что сможет скрыться на необитаемом острове? А что если… Харальд перевёл взгляд на Акселя. Молодой воин часто скользил сальным взглядом по Леле. Нет. Он не мог придумать эту нелепую ситуацию. С одной стороны он мог ее оболгать, пытаясь задрать ей платье, и когда та начала сопротивляться, попросту сочинить небылицу. С другой стороны, девка даже не пыталась себя оправдать, либо ей мешала гордость, которой в словенке было через край, либо глупость. В любом случае теперь он будет присматривать за ним.

— Сиди здесь. Я скоро вернусь.

Перекинувшись парой слов с Ульви, Харальд направился к Орму.

Леля проводила их взглядом. Асбьерн недовольно смотрел на неё, и пригрозив ей топором, сел играть с Уббе в кости.

Леля глубоко вздохнула. За время плавания ее волосы без гребня превратились в большой колтун, грязный сарафан неприятно лип к телу, которое тоже просило чистой воды и щёлока. От постоянного нахождения на солнце и морских брызг, ее лицо загорело, кожа обветрилась и покрылась пленкой. Оставалось лишь догадываться как сейчас она выглядит.

Проходя мимо рядов с различными товарами, Харальд отмахивался от назойливых торговцев. Сколоченные наспех лавки, ломились от обилия товаров.

В воздухе витал запах пряностей и благовоний, голоса и смех наполнял рынок Бирки.

Внезапно его взгляд привлекли красивые резные серьги, с маленьким зелёным камешком. Харальд подошёл к торговцу.

Толстый грек, заметив его внимание начал громко говорить, оголяя ряд желтых зубов.

Серьги понравились Харальду.

Он представил как же хорошо они будут смотреться на словенке.

Проклятье! Почему он постоянно думает о ней!

— Покупать, не жалеть! — Говорил старик грек, держа серьги в руке. Зелёный камень красиво переливался на солнце.

Отдав за украшение три золотые монеты, Харальд сунул их в карман, и направился искать Орма. Тот уже битый час выбирал подарок для Хельги.

Ступая по доскам, которые служили спасением от грязи, Харальд пробивался сквозь шумную толпу.

На встречу выбежала большая свинья, викинг чуть не споткнуться о скотину, следом за ней бежала маленькая рыжеволосая девочка. Держа в руке хворостину, она пыталась догнать бедовое животное, которое громко похрюкивало.

— А ну стой! Вот я тебя!

Харальд направился к бухте, придерживая на ходу секиру. Орм сам придёт, как купит то что хотел.

Морской ветер трепал волосы нормандца, над скалами надрывисто кричали чайки. Полуденное солнце согревало своими лучами, близился конец августа.

Внезапно его кто то окликнул.

— Харальд Ингвирссон! Ты ли это?

Викинг оглянулся. По золотистому песку шагал молодой воин.

— Торольв! Видит Один! Не ожидал тебя здесь увидеть! — Харальд искренне обрадовался появлению своего давнего друга. Давно, когда им обоим было по семнадцать лун, Торольва крепко ранили. Харальд не бросил друга. Будучи сам задетым вражеской стрелой в ногу, берсерк дотащил товарища до лагеря. Когда уже Торольв оправился, викинги дали клятву на свящённых браслетах, всегда и везде приходить друг другу на помощь и не бросать в беде. На священных браслетах мужчины дают самые важные клятвы неисполнение которых может навлечь позор, викинг может стать нитингом, изгнанным. Кроме того, эти серебрянные браслеты имеют символы веры перед главным богом Одином.

— Какими судьбами? Рад видеть тебя в добром здравии! Боги милостивы к тебе!

Торольв стоял широко улыбаясь. Он был красив собой, красный плащ, подбитый мехом, развивался на ветру. Длинные светлые волосы заплетены в тугую косу. Шёлковая рубаха обтягивала широкие плечи воина.

— Я плыву в Каттегат! Но сначала решил заехать в Бирку! Хочу купить своей невесте подарок!

— Тогда нам по пути! Мы с моим хирдом тоже направляемся в земли ярла. — Харальд удивлённо вскинул брови. — Невеста? Поздравляю тебя друг мой! И кто же эта девушка?

Торольв опять широко улыбнулся.

— Ее имя Хельга Лебяжьебелая! Дочь ярла Отара. Пару дней назад мой отец прибыл в Каттегат и засватал ее! Так что скоро мой друг, мы будем пить свадебный эль!

Харальд вдруг подумал об Орме, который должно быть с такой радостью выбирает подарок для своей любимой. Только вот уже чужой невесте…

Спустя четверть часа викинги отчалили от берега. Рядом покачивался драккар Торольва Гуннарсона. Корабли мирно шли по спокойным морским волнам. Солнце клонилось к закату.

Харальд посмотрел на Орма, тот устав от гребли, залез на корму, и прислонившись к резной голове дракона, окрашенной красной краской, с ненавистью поглядывал на соперника. Оставалось только предполагать что было в голове у викинга, какие мысли его одолевали. Но его поникший взгляд был более чем красноречив. В душе он испытывал сильнейшую муку.

Лейв сидя за вёслами, улыбался, то и дело подпевая себе под нос одному ему известную песню. Его беременная жена Тора должна была скоро родить. Поэтому он как никто другой радовался приближаясь к дому. Хоть у рыжебородого все не так плохо, думал Харальд.

Викинг заглянул в шатёр к словенке.

Девчонка сидела поджав ноги под себя, и смотрела в небольшую щель, где видны были морские волны.

Харальд присел рядом, и положил небольшой свёрток.

— Поешь. Ты исхудала. Там где тебе предстоит теперь жить, худые бабы не смогут пережить северные зимы. — Викинг достал из свертка кусок окорока и свежий пшеничный ломоть хлеба. Рядом лежало нечто круглое и оранжевое.

— Что это? — спросила Леля.

Харальд улыбнулся и протянул ей фрукт.

— Это апельсин. Он растёт в жарких странах где никогда не бывает снега.

— Диковинка какая! А пахнет как! — Девушка с любопытством разглядывала ароматный фрукт. Харальд впервые увидел ее улыбку, ямочки на щеках и складки вокруг зелёных глаз. Словенка была прекрасна.

Эта девка хотела тебя убить! Мелькнула мысль в голове викинга. Проделки Локи!

Харальд тут же поднялся

— Ешь, а потом приступай зашивать рубахи, рабыня!

Сладкий фрукт тот час же показался Леле горче полыни. Она отодвинула свёрток в сторону, и отвернулась. Клятый варяг не на минуту не давал ей забыть о ее положении!

Бросив на Лелю ледяной взгляд, Харальд вышел из шатра.

Когда звёзды рассыпались по небу и луна стала освещать морской путь, Орм в одиночестве сидел на корме драккара.

Держа в руке серебряный гребень, купленный ранее в Бирке, он смотрел как драгоценная россыпь камней красиво переливалась в отражениях звёзд.

Лживая девка! Думал викинг, грустно поглядывая на плывший неподалёку корабль Гуннарсона. Все ее слова оказались ложью! Хельга как и все бабы, предпочла богатство и золото, так жестоко обманув его, дав согласие другому. Орм горько ухмыльнулся. Что он мог ей дать кроме своего сердца и любви? Когда как Торольв имел обширные плодородные земли и богатое поселение.

Викинг схватился за голову. Никогда он ещё не испытывал подобные муки, боль от удара врага ничтожно мала, по сравнению с душевной болью. Бессердечная Хельга, жестоко разбила его сердце, посмеялась над ним!

Орм вдруг соскочил с места. Это все проклятая словенская вельва! Она его прокляла! Это она навлекла на его голову беду!

Викинг стремительным шагом направился в шатёр, где мирно спала Леля.

Сидевший рядом с Ульви, Харальд, вдруг услышал громкой крик словенки.

— Что там происходит? — Викинг в два шага оказался возле шатра. Отдёрнув полог, он увидел как Орм схватил за шею девчонку, и стал душить ее. Лицо Лели посинело, руки слабо перебирали по полу, в надежде ухватиться за что нибудь.

— Молот Тора! Что ты делаешь Орм! — Харальд молниеносно откинул его от девушки.

Викинг соскочил на ноги, и вновь хотел кинуться к Леле, но Харальд больно ударил его в челюсть. Орм упал на палубу. Рядом собрались остальные викинги.

— Ты совсем спятил?!

Орм потирал ушибленное лицо. Из носа потекла кровь.

— Это все словенская вельва навела на меня проклятье! Ее бабка-вельва! — Орм тыкнул пальцем в Лелю, которая понемножку приходила в себя. Голова кружилась, в горле саднило. Девушка громко кашляла.

Вне себя от ярости, Харальд схватил Орма за грудки, и грубо тряханул его.

— В том что произошло нет ничьей вины! Если баба предпочла тебя другому, то так тому и быть! Норны плетут наши нити судьбы, твоя судьба предрешена! Приди в себя Орм!

Харальд отпустил его. Глаза друга налились кровью. Но в них читалась сильнейшая боль и обида.

— Старина, тебе надо выпить! У меня где то осталось немного эля! — Ульви слегка похлопал по спине друга.

Харальд гневно посмотрел на Орма.

— Если ты ещё хоть раз дотронешься до моей рабыни, мне придётся вызывать тебя на хольмганг!

Глава 7

Конунг Ингви уже четыре дня не вставал с ложа. Рана от лап медведя, полученная три дня назад на охоте, была глубокой. В конечном итоге конунг все таки победил зверя, но и сам слёг в этот же вечер.

Ингеборг была взволнована. Примочки и отвары которые она делала, не помогали отцу, на четвёртый день у конунга начался жар.

— Ивар! — Принцесса подозвала верного хирдмана конунга. — Возьми пару воинов и лошадей, прочешите все окрестности Хедебю, найдите вельву или знахарку! Приведите ее в поместье! Ступай! — Ингеборг махнула рукой. Викинг учтиво поклонился принцессе, и отправился выполнять приказ.

Девушка намочила тряпицу в глиняной миске, и приложила ее ко лбу отца.

Губы ее задрожали, мысленно она молилась богине Фрейе, что бы отец не отправился раньше времени в Хельхейм.

Подходил конец августа, старший брат Ингемар так и не возвращался с похода, о нем не было никаких известий, сердце ее болезненно сжималось от мысли, что тот мог пасть на вражих землях.

Не было вестей и от Харальда. Бастард, непризнанный сын конунга, их совместного отца, Ингеборг все равно любила брата. Часто в детстве она тайком набирала целый подол сдобных булочек, и приносила их Харальду. Викинг тоже любил свою сестру, и души в ней не чаял. В отличии от брата Ингемара, сестра Ингеборг всегда поддерживала Харальда, и когда тот наконец решил покинуть Хедебю, девушка долгое время горевала.

Нечастые визиты Харальда, приносили Ингеборг радость. Она всегда была рада видеть брата в землях Хедебю.

Девушка видела, как отец пытался наладить связь с сыном, но та пропасть которая образовалась за десятки лет, была просто безгранична.

Харальд относился к отцу учтиво, холодно и сдержанно.

Конунг печалился, и всегда радовался что Харальд вернулся с очередного похода живой.

К вечеру в поместье вернулся Ивар. Быстро спешившись с лошади, хирдман отдал поводья старому рабу, и быстрым шагом направился к главному дому.

Принцесса сидела у очага. Завидев Ивара, девушка вскочила с места.

— Госпожа, мы проверили все окрестности, все ближайшие деревни и селения, но знахарки нигде нет! Одна из женщин нам поведала что за лесом живет вельва, но и та как оказалось спустила дух две зимы назад!

Ингеборг нервно заломила руки. Что же делать! Нельзя терять ни минуты, сейчас от ее решения и действий, зависит жизнь отца!

Стараясь держаться спокойно и хладнокровно, как положено дочери конунга, Ингеборг поправила складки зелёного атласного платья.

— Прикажи воинам снаряжать драккар. Через пару часов мы отправляемся в Каттегат, к ярлу Отару. Надеюсь в его землях мы все таки найдём травницу.

— Да моя госпожа. — Ивар склонил голову, и вновь поспешил исполнять приказ.

— Подожди! — девушка окликнула его-Собери два десятка крепких воинов, и оставь их в поместье. Нескольким парням прикажи день и ночь стоять у дверей покоев конунга пока я не вернусь.

Ивар молча кивнул. Слова принцессы были благоразумны. Хоть до Каттегата плыть всего сутки, Хедебю должен быть защищён.

— Арна-Принцесса обратилась к сидевшей рядом служанке-Присмотри за конунгом в мое отсутсвие. Делай все возможное, постарайся сбивать жар.

— Да моя госпожа.

Отар стоял на берегу и нервно поглаживал бороду. Дозорные сообщили что к ним подплывает корабль конунга.

Что же понадобилось Ингви в его владениях?

Каково же было его изумление, когда к бухте причалил драккар, где была юная Ингвидоттир.

Отар подбежал к племяннице и спешно протянул ладонь, помогая ей ступить на сушу.

— Дорогая моя племянница! — Ярл поцеловал руку девушки-Видит Один! Ты расцвела с прошлой весны ещё больше! Но что же привело тебя в мои владения, ещё и одну, без сопровождения брата или отца?

— Рада видеть тебя, Ярл! С милостью Богов ты в добром здравии, что меня очень радует! — Ингеборг ступала рядом с Отаром по вымощенной каменной дороге, которая вела в поселение.

Следом за ними шел Ивар, и воины из хирда принцессы.

Восседая за столом, Ярл наблюдал как рабыни не смея поднять голов, сновали у стола.

Подливая принцессе самый лучший сидр, и ставя ближе к ней свежие фрукты, Ярл жестом показал им скрыться.

Ингеборг бегло взглянула на стол, и взявшись тонкими пальцами за деревянный кубок, начала говорить.

— Дорогой Ярл! Не буду медлить. Конунгу нездоровится, я приехала в поисках травницы или вельвы. В наших владениях таковой не нашлось, поэтому я надеюсь на твою помощь! — Девушка держала спину ровно, взгляд был цепкий. Истинная дочь севера.

Ярл облокотился на резную ручку кресла.

Ха! Значит старому Ингви не здоровится!

В его краях была повитуха, но травницы не было. Женщины сами лечили своих детей и стариков.

А что если…

Отар погладил бороду, и хитро посмотрел на племянницу.

— Какое горе! И как давно конунг заболел?

— Пятый день.

— Что же случилось?

Ингеборг грустно вздохнула. В ушах сверкнули серьги из самоцветов.

— Медведь подрал на охоте. Плечо перед моим отъездом начало гноится! Медлить нельзя, подумай Ярл, где найти в твоих землях травницу?

— Дитя! Тебе следует отдохнуть с дороги, я позабочусь о том, что бы мои люди сьздили в деревню и поискали лекарку. А пока моя дочь позаботится о тебе!

В дверях показалась Хельга. Ингеборг радостно воскликнула завидев сестру, девушки крепко обнялись.

— Благодарю тебя Ярл за твою доброту. Скажи мне, хирд Харальда ещё не вернулся?

Отар отпил немного эля.

— Пока что нет. Но я полагаю в скором времени они вернуться. С ним все хорошо, я в этом уверен.

Ингеборг одобрительно кивнула головой. Ярл Отар усмехнулся

— Есть ли какие нибудь известия о Ингамере? Полагаю конунг очень тревожится, близиться конец лета.

— Да, ты прав. Мы с отцом ждём брата домой. На все воля Одина! Он храбрый воин! Я верю что он жив!

Скорее всего трусливый но хитрый, подумал Ярл. Такой нигде не пропадёт, в Ингемаре нет и доли честолюбия как в Харальде. — Я думаю Ингемар жив. Прошло слишком мало времени что бы переживать — заключил Ярл.

Хельга вдруг крепко сжала ладонь своей сестры.

Ингеборг заметила что Хельга чем то встревожена. Или просто показалось?

Двери зала распахнулись, рыжебородый воин быстро поклонился, прислонив руку к набедренному топору.

— Мой Ярл! Дозорные сообщили что на горизонте плывут два дракарра. Один из них Харальда Ингвирссона!

Хельга вздрогнула. Орм вернулся.

Ярл встал со своего кресла.

— Велите открывать ворота! Мой доблестный хирд прибыл с богатой добычей!

Хельга вместе с отцом, ярлом Гуннаром и Ингеборг, вышла на причал встречать прибывших воинов. Жители поселения уже стояли у берега, каждый спешил увидеть брата, или мужа. Рядом с драккаром Харальда, мирно покачивался корабль ее будущего жениха-Торольва Гуннарсона. Сердце девушки болезненно сжималось в груди, сейчас на берег ступит Орм. Она не сможет подать ему руки, не сможет взглянуть на него как прежде, ведь отец выбрал ей другого в мужья. Какой же наверное лгуньей он ее считает, призирает! Но как объясниться перед ним, что страх от гнева отца, сковал ее? Да и будет ли теперь он ее слушать? Нет он не поверит ей! Прогонит! Орм слишком гордый, какая же я дура! Ругала себя опечаленная Хельга.

Смотря как викинг стоял на драккаре прислонившись к мачте, Хельга пыталась унять душевное волнение. Орм так и не узнает, что когда Торольв поднесёт ей свадебный эль, Хельга будет плакать совсем не от счастья…Грудь сдавило железными тисками, только бы не заплакать!

Прибрежный ветер обдувал белокурые волосы девушки, мелкая дрожь пробивала ее тело когда драккары становились все ближе, и наконец причалили в бухту Каттегата.

— Рад видеть тебя Торольв! — Отар поприветствовал только что прибывших викингов. Следом за ними, по деревянному мосту, скрипя досками, шел Харальд. Лицо викинга загорело от лучей солнца, отчего пегие волосы казались ещё белее, оттеняя его смуглую кожу. Кожаный жилет, надетый поверх красной шёлковой рубахи, хорошо сидел на его крепкой фигуре, на бедре поблёскивала острая секира.

— Слава Одину! — Громко произнёс он, подходя к стоявшей неподалеку Ингеборг и ярлу Отару-Я наконец добрался до Каттегата-Викинг перевёл взгляд на бледную Хельгу, которая еле заметно улыбнулась. Наверное и Харальд призирает меня, думала грустная Отардоттир. Так мне и надо!

— Боги милостивы к тебе. Надеюсь путь твой был лёгок. — Не поднимая глаз ответила она, чувствуя спиной прожигающий взгляд Орма.

— Дорогой брат! Слава Фрейе ты жив! — Ингеборг протянула руки к Харальду. Викинг поднял ее на ноги, и крепко прижал к себе. Принцесса звонко рассмеялась, барахтая ногами.

— Клянусь Одином! С момента нашей последней встречи ты стала ещё прекрасней!

Девушка смущённо отвела взгляд.

— Харальд, мне нужно с тобой поговорить! — Северянин молча кивнул, по взгляду сестры он понял что дело серьёзное.

Орм гневно взирал на Хельгу, сердце гулко стучало в груди, предательница! Думал он. Почему же так болит в сердце?

— Рад видеть тебя, славный Торольв! — Ярл Отар обнял будущего зятя. Рядом стоял его отец.

Торольв перекинувшись с ними парой фраз, подошёл к Хельге, которая стояла не жива не мертва. Земля уходила из под ног, она видела как терзается Орм.

— Прекрасная Отардоттир! — Викинг взял девушку за руку-Я рад видеть тебя! Твоя красота достойна песни скальда!

Хельга не поднимая глаз, слегка улыбнулась. Совсем не от него она желала услышать эти слова. Ей была неприятна сама мысль, что она его невеста.

— Надеюсь с милостью Богов, твой путь был лёгок, Торольв.

— Я так спешил к тебе, прекрасная Хельга, что мой драккар за мгновенье доставил меня в Каттегат, я рад что ты приняла мое предложение! клянусь Тором я сделаю тебя самой счастливой!

От его слов девушка чуть не зарыдала. Ну что же она натворила?

Воины разгрузив наконец корабли, убрав паруса и снасти, тоже стали постепенно расходиться. Счастливые жены и дети обнимали своих вернувшихся живыми, мужчин. Постепенно бухта становилась безлюдной.

Ульви слегка хлопнул по плечу Орма, направляясь в дом ярла.

— Тебе сегодня следует выпить, старина! — Крикнул тот на прощанье. — Выкинь ее из головы! Позабавься сегодня с какой нибудь крошкой!

Орм сжал в руке серебряный гребень, купленный Хельге в подарок. Зубья его впились в жесткую ладонь воина, протыкая кожу до крови. Но боли викинг не чувствовал. Куда больнее было его сердцу, когда он провожал взглядом уходящую Хельгу и Торольва. Это зрелище больно резало глаза. Ему хотелось уничтожить проклятого Торольва! И взглянуть в лицо этой бессердечной девке!

Лживая баба! Думал он. Даже не посмотрела в его сторону! Игла ревности кольнула Орма, яд обиды растекался по венам. Не так болели раны после боя, как после жестокого поступка Хельги. Неужели она могла так с ним поступить? Та девушка, нежная как цветок лотоса, смогла растоптать его любовь к ней, выбрав богатство и деньги Гуннарсона. Орм злился. Иначе как объяснить ее поступок? Поняв что жизнь с Ормом не будет такой зажиточной, как например с тем же Торольвом, она молниеносно поменяла своё решение, и выбрала другого. Боль разъедала его изнутри. Все его мечты и планы рухнули в один миг.

Сидя один на берегу, викинг прокручивал в голове мысли. Мысли о Хельге, которая подло предала его.

— Ингеборг, ступай в дом, я скоро вернусь и ты мне все расскажешь. — Харальд слегка подтолкнул сестру в сторону поместья. Та кивнув, подхватив подол платье, поспешила за остальными. — Харальд прошу не медли! Рядом с ней засеменили две рабыни, пытаясь не отставать от госпожи.

На берегу стояла Леля, обняв себя за плечи, девушка думала что же теперь ее ждёт дальше. Ее трясло то ли от холода, то ли от страха. Эта чужая земля пугала ее, и в то же время величие и красота северных фьордов пленили своим могучием. На секунду она подумала что холодные края как раз и созданы для таких варваров.

— Лейв! Отведи словенку к себе в дом, попроси Тору накормить ее и присмотреть за ней, позже я заберу ее!

— Как скажешь, Харальд!

Берсерк подошёл к девушке. Холодный ветер пробивал насквозь. Викинг сняв с себя плащ, накинул его на плечи Лели.

— Ты вся продрогла. Что же с тобой будет зимой? — Харальд чуть наклонился и шепнул ей на ухо — В моей постели тебе будет куда теплее, чем в рабском доме, словенка. Подумай! Леля недовольно взглянула на варяга. Издевается над ней?

— Я лучше превращусь в сосульку чем лягу с тобой! Харальд наигранно грустно вздохнул, и слегка подтолкнул девчонку.

— Ступай с ним. Вечером я вернусь за тобой.

Не успела Леля что то ответить, как Лейв взял ее за локоть.

— Пошевеливайся! — Идя рядом с викингом, девушка то и дело боязливо оглядывалась назад, ища глаза Харальда. Куда меня ведут? Тревожилась она.

Но северянин казалось уже забыл про неё, и уже направился к сидящему на берегу Орму.

Хирдман кидал мелкую гальку в воду. Гладкие камешки словно лягушки подпрыгивали на водной глади, затем бесследно исчезали.

— Рабы выкатили пару бочек отличного эля! Харальд сел рядом на нагретый солнцем песок. — Боюсь если ты так и будешь тут сидеть, тебе ничего не достанется!

Хирдман ничего не ответил. Его взгляд был наполнен тоской. Он все так же всматривался в горизонт, как будто мечтал увидеть там Хельгу. — Вставай старина! Иди и повеселись сегодня! Иначе клянусь что в следующем походе я привезу для тебя кельтскую принцессу! — Харальд громко рассмеялся, — Это куда лучше чем дочь ярла!

Орм ухмыльнулся. Идти в дом старика Отара викинг совсем не хотел. Видеть довольное лицо Торольва и лживую Хельгу не было никакого желания.

— Все впорядке. Я схожу, проведаю мать и брата.

Окинув друга равнодушным взглядом, Орм отряхнув штаны от желтого песка, направился в деревню, где его жила его семья. Мать и младший брат Бьёрн, которому этой зимой исполнилось четыре года.

Харальд понимал чувства друга. Эти клятые бабы! Все проблемы из за них. Викинг пропустил золотой песок сквозь пальцы. Надо поспешить к Ингеборг. Лицо сестры было взволнованным. Почему она приплыла одна без отца?

— Харальд! Нас все ждут! — Ульви окликнул его. — Тащи свою задницу живее!

Северяне направились в дом ярла Отара, где намечался большой пир.

Хмельные викинги, которых собралось больше сотни, шумно пировали в главном зале. Служанки подавали на стол самые лучшие яства, тушенное мясо с овощами, жаренная рыба, румяные пироги с брусникой и прочее. Рабыни ходили вокруг гостей с небольшими чашами воды и чистым полотном, давая гостям омыть руки после жирного кушанья.

Воины устраивали состязания, наполнив рог доверху крепким элем, приготовленным из можжевельника, болотного мирта и зрелого ячменя. Викинги старались на спор осушить рог до дна. Тот кто больше всех выпивал, становился победителем, правда после падал ниц в свою тарелку.

Рядом с Хельгой, сидела Ингеборг. Она видела грустное настроение своей сестры, но из за приличия не пыталась ее расспросить.

Рабыни сновали меж них, подливая в чаши душистый сидр, поднося сладкие фрукты и нежнейшее мясо перепелов.

Скальды рассказывали хулительные висы, отчего зал накрывало волной смеха, девушки краснея прятали смущённо глаза.

Торольв сидел по правую руку от отца, наблюдая как Ульви ловко метал нож в стоящего у дверей раба. Тот был живой мишенью с яблоком на голове. Викинги громко свистели, смотря как бедный парнишка зажмурился от страха. Сощурив один глаз, викинг немного медлил, прицеливаясь. Затем взмахнув рукой, метко попал по фрукту, отчего мякоть разлетелась по стене.

Северяне одобрительно заголосили, молодые девушки и рабыни с восхищением смотрели на Ульви. Викинг демонстративно прищёлкнул пальцам. Сегодня он был особенно неотразим. Вымытый после бани, его волосы сверкали золотом, чистая полотняная рубаха, красиво сидела на его крепком теле. Викинг знал что нравится женщинам, поэтому с удовольствием наблюдал как те, кидают красноречивые взгляды в его сторону.

Хельга, не притронулась к еде. Не радовали ее весёлые шутки скальдов, не звонкая мелодия губной гармони и флейты. Не обратила она внимание на танец рабынь, привезённых с жарких земель, с волосами чёрными словно крыло ворона.

Торольв то и дело поглядывал на неё, опрокидывая чаши с элем. Настроение у того было весёлое, прекрасная Хельга Лебяжьябелая дала ему свое согласие!

— Выпьем же за предстоящий весенний поход! — Поднялся из своего кресла Ярл Отар, держа в руке кубок-Пусть Тор стучит в свою наковальню, рассекая искры на небе! Пусть Один благословит каждого из нас! Наступает славное время для нашего народа!

— Скол! — Воскликнули дружно викинги, поднимая наполненные чаши элем.

— Да прибудет с нами удача! — Встал рядом Харальд, — Пусть рука жалких трусов дрогнет, при виде северян! Уууу!

— За Одина! — Закричали викинги, — За Валлгалу!

— Скол! Скол! — эль лился рекой на столе, все будут ждать окончания зимы, когда лёд сойдёт с воды, что бы вновь опустить свои драккары, и отправится завоевывать плодородные земли для своих потомков.

Харальд подошёл к Ингеборг. Молодые люди вышли с шумной пировальной залы.

— Харальд! Отец болен, на его плече рана от лап медведя! Надо скорее найти Знахарку, и отправится в Хедебю. Медлить нельзя! — Глаза сестры смотрели на берсерка с мольбой. Страх кольнул сердце Харальда. Страх за отца и его жизнь. Впервые он что то почувствовал к нему. Внезапно ему в голову пришла мысль. Словенка! Если ее бабка была вельвой, наверняка и девчонка что то умеет!

— Ингеборг, возвращайся в зал, кажется я знаю где найти травницу! Жди меня там, я скоро вернусь!

Принцесса сжала ладонь брата, и направилась назад к дверям пировальни.

Харальд быстрым шагом устремился к дому Лейва, где сейчас находилась словенская рабыня.

Хельга искала глазами Орма, который так и не явился на пир. Девушка бросала взгляды на двери, но викинг так и не приходил. Серебрянные серьги, с замысловатым узором поблёскивали на ее ушах. Длинные белые волосы, в которых была вплетена нить жемчуга, струились по тонкому стану. Девушка была прекрасна, как сама Фрейя. Тонкими пальцами она отламывала кусок ягодного пирога, и неспешно клала себе в рот.

Внезапно к ней подсел раскрасневшийся Торольв. Заглядывая ей в глаза, он то и дело старался подсунуть ей свой нож, когда она резала куски мяса. Взяв его, означало бы дать ему своё согласие, стать его женщиной. Хельга делала вид что не замечает его жесты, потом и вовсе отодвинула тарелку, схватив в руки кубок с вином.

Отар гневно бросал на неё взгляды, видя как дочь холодна с Гуннарсоном. Ничего. Привыкнет думал он.

Аксель схватил одну из рабынь, усадив себе на колени, что то горячо шептал ей на ухо, накручивая на палец ее локон.

Девка напуганной ланью дрожала в его руках, боясь шевельнуться.

Внезапно двери распахнулись и в наполненную весельем залу, вошёл сын лодочника-Орм.

Викинг медленно ступал, слегка покачиваясь, глаза его блестели от крепкого эля, лицо исказило злая гримаса. Рукава рубахи были небрежно закатаны до локтей, оголяя загорелые руки.

Отар сощурился, почувствовав неладное. Проклятый сын лодочника!

Орм подойдя к столу, где сидели Хельга и Торольв, внезапно остановился, чуть склонив голову на бок. Лживая девченка! Сидит с женихом, боится в глаза взглянуть.

Хельга на миг замерла. В этот миг все посторонние звуки и шумы для неё поникли.

— Я привёз тебе подарок, прекрасная Отардоттир! Как и обещал! — Вытащив из кармана серебряный гребень, Орм яростно бросил его под ноги Хельги. Он со звоном отлетел и ударился о стену.

Девушка вскрикнула, закрывая лицо руками. Торольв, видя дерзкий поступок хирдмана, тут же соскочил с места, хватаясь за нож.

— Ты нанёс оскорбление мне и моей женщине! Как ты посмел!

Орм недобро оскалился, задирая рукава ещё выше, он стал обходить стол, где стоял новоиспечённый жених Хельги.

— Какая неприятность! Тогда подойди ближе, и вызови меня на хольмганг! — Не дожидаясь пока тот дойдёт до него, Торольв тут же перепрыгнул через дубовый стол, отчего сидевшие рядом женщины громко вскрикнули. Ингеборг наконец поняла в чем дело.

— Сейчас ты отведаешь сталь моего ножа, жалкий пёс! — Гуннарсон накинулся на Орма, тот уже готовый к нападению, со всей силы зарядил противнику в лицо, отчего тот слегка пошатнулся, но не упал.

Ульви и Лейв тут же подскочили со своих мест, пытаясь разнять парней.

— Боюсь ты не доживёшь до Хольмганга, — Кричал свирепый Торольв-Потому что умрешь прямо сейчас, отправившись прямиком в Хельхейм! — Улучив удобный момент, викинг полосонул плечо Орма. — Я вспорю твоё брюхо! И скормлю кишки собакам! — Ткань рубахи порвалась, сквозь неё тут же выступила кровь. Напуганная Хельга вскрикнула. Женщины стали покидать свои места, Ингеборг смекая причину ссоры мужчин, схватила ее за руку, и потащила к выходу, поднимая на ходу драгоценный гребень.

Ульви подскочив к Орму, стал заламывать ему руки. Лейв встал посреди них, не давая Торольву протиснуться. Но викинг был силён как бык, больших усилий требовалась что бы держать его.

— За причинённый позор, я убью тебя! — Кричал разъярённый Торольв. Отар вместе с ярлом Гуннаром, встали из за стола. Викинги стучали по столу кубками, подбадривая соперников.

— Какой пир без драки? — Хохотнул Аксель, смотря как оттаскивают Торольва. Сидевшая на его коленях рабыня, улучив момент, бросилась прочь.

Орм, ускользнув от Ульви, выхватил топор и залез на стол, отчего стоявшая рядом снедь стала падать на пол.

— Что же ты жених, за невестой своей плохо смотрел! Помнится мне, ещё три луны назад она прижималась ко мне!

Викинги громко засмеялись, пьяные шутки посыпались в сторону Торольва.

Отар гневно сжал кулаки, будь трижды проклят этот жалкий сын лодочника!

Лейв крепко держал Торольва, не давая ему возможности схватится за нож. Глаза его налились кровью, слышать такое о своей невесте, было дело не из приятных.

— Смотри ка Торольв, как бы Орм ее не только прижимал! — Шутили викинги, надрывая животы.

— А может уже давно хорошенько прижал возле бани, несколько раз! — Гуннарсон гневно взглянул на шутника, худощавого викинга Альмода, которому прошлым летом в походе отрубили запястье. Лишь Одину известно как он выжил.

— Заткнись Альмод, если не хочешь лишиться второй руки-Прошипел Торольв.

Орм воткнул топор в стол, спрыгнул на пол. Выхватив у рабыни кувшин с элем, он прям с горла отпил и утирая рот ладонью, сказал.

— Отпусти его Ульви! Пусть он выйдет во двор и дерётся как мужчина! Или на свадебном пиру я подарю ему лоскут для юбки!

Сукин сын! Мелькнула мысль в голове у Отара. Махнув двоим воинам из своего хирда, он приказал связать пьяного Орма. Надо будет выгнать его с позором из хирда!

Те кивнули.

— Сегодня хольмганга не будет! — Громко произнёс Ярл — Отведите Орма в погреб, и заприте до утра! Пускай хмель выветрился с его головы! Посмотрим что он скажет завтра!

Ульви скрестил руки на груди сурово смотря как уводят из зала Орма. Тот оттолкнул конвоиров, сам медленно пошёл рядом.

Какой осел! Думал Ульви выпивая стоявшую рядом чарку. Устроил на пиру заваруху из за бабы.

Рабыни стали собирать разбитые черепки посуды, и ставить на место опрокинутые лавки. Ярл Гуннар, все это время, сидел молча. Его непроницаемое лицо, не выражало никаких эмоций, несмотря на то что Орм нанёс серьёзное оскорбление его сыну. Он думал, наблюдая за дракой сына и викинга из хирда Харальда, что молодость не верит в собственную смерть. И что хольмганг для них словно детская забава. Драться из за бабы было низко! Лишится из за неё жизни тем более! Сердце женщин так непостоянно, сам Один не ведает что творится у них в голове! Сегодня она может любить тебя, завтра уже найдёт того, у кого больше золота.

Глава 8

Харальд шел по тёмным улицам Каттегата в сторону дома Лейва. Медлить было нельзя, если верить словам Ингеборг, то рана на плече отца начала гноиться. В любую минуту конунгу могло стать хуже.

Оставалась вся надежда на словенскую рабыню, надежда на то что она разбирается в травах и сможет помочь.

Постучавшись в жилище Лейва, спустя пару минут на пороге появилась беременная Тора.

— Харальд! Рада видеть тебя, проходи!

Викинг вошёл в небольшую комнату. Из за перегородки выглядывали двое рыжих малышей. Дети Лейва и Торы. Они с любопытством поглядывали на викинга.

Женщина прикрикнула на них, и те со звонким смехом мигом скрылись.

— Доброй ночи тебе, Тора. Я пришёл за словенкой. Где она?

— Да, Лейв привёл эту девушку, сказал что по твоей просьбе. Я накормила ее ячменной кашей. Она заперта в хлеву. Перед уходом на пир, Лейв сказал что она рабыня. Поэтому я не знала куда ее пристроить! — Женщина развела руками.

Третья беременность не прошла бесследно для Торы. Она то и дело прижимала руки к пояснице. Устав за день с детьми и хозяйскими делами, женщина мечтала поскорее прилечь.

— Да, она моя рабыня. Приведи ее.

Тора кивнула и поспешила к выходу.

Харальд глубоко вздохнул. Казалось время тянулось бесконечно.

Вскоре во дворе послышались шаги, после чего в дом вошла Леля, следом за ней Тора.

Девушка изумилась. Сейчас перед ней стоял вовсе не тот варяг которого она привыкла видеть во время долгого плавания. Вымытый после бани, он был гладко выбрит. На нем была чистая полотняная рубаха, с вышивкой на вороте, красный плащ, подбитый по низу волчьим мехом, и штаны, выделанные из мягкой кожи.

Леля поёжилась. Ей вдруг стало не ловко перед ним. Она даже заметила как Тора сморщила лицо, смотря на неё. Это было неудивительно! За время плавания, ее длинные волосы не видели гребня, платье износилось и перепачкалось. И сейчас выйдя из хлева, где держали коз, сено забилось ей в пряди, навоз перепачкал подол платья.

Но Харальд казалась не замечал этого всего. Куда важнее было узнать о навыках словенки.

Поблагодарив Тору, он взяв Лелю за руку вышел в ночную прохладу Каттегата. Девушка едва поспевала за ним.

Ступая по узким улочкам, им на встречу попадались хмельные воины. Кто то громко распевал песни, сидя у ворот какого нибудь дома, кто то прижимал неуспевшую вовремя убежать, рабыню.

Подходя все ближе к дому ярла Отара, Харальд вдруг прислонил Лелю к бревенчатой стене.

— Я задам тебе вопрос, словенка. Ответь на него честно-Викинг смотрел в ее зелёные глаза, в них отражалось пламя факела.

— Хорошо…

— Твоя бабка была вельвой?

Леля удивлённо вскинула тонкие брови.

— Нет… она знахарка, людей лечила в нашей деревне…

— Это ещё лучше! — Харальд даже присвистнул. — Скажи, научила ли она тебя чему нибудь?

Леля кивнула головой.

— Да, бабушка Белява обучила меня многому..-Неуспела девушка договорить, как Харальд взял ее ладонь.

— Послушай меня внимательно. Один человек очень болен, ему потребуется твоя помощь. Согласишься ли ты ему помочь?

— Хорошо, я сделаю все что смогу. — Леля видела с какой тревогой об этом говорил варяг. Бабка Белява учила ее помогать всем людям, вне независимости от их статуса и положения. Так велела сама Макошь матушка.

Харальд просиял. Он ожидал что девчонка начнёт упираться.

— Тогда поспешим! Я познакомлю тебя с моей сестрой!

Ингеборг металась по комнате. Харальд все не возвращался, принцесса нервничала. Она надеялась на брата, он должен найти травницу во что бы то не стало!

Девушка села на край кровати, в покоях которые учтиво отвел ей ярл.

День был богат на события, особенно вечер.

Проводив Хельгу в свою комнату, Ингеборг отдала ей серебряный гребень, и видя состояние сестры, велела рабыням помочь ей раздеться и уложить скорее в кровать.

Когда дверь за Ингеборг закрылась, Хельга прогнала служанок, и наконец оставшись в полном одиночестве дала волю своим слезам.

Девушка зажгла лучину, и сев на деревянный пол, начала молиться всем богам Асгарда, что бы в предстоящем Хольмганге, Орм остался жив. Торольв не простит ему дерзкого поступка, да и сам Орм слишком гордый, что бы откупаться от поединка.

— О Фрейя! Прошу защити моего возлюбленного! Один! Великий отец! Даруй силу этому храброму воину, не забирай его в свои чертоги!

Горячие слёзы капали на деревянный пол, Хельга прижимала к груди серебряный гребень, пытаясь унять рыдания. Сегодня она не уснёт. Сегодня она будет молится до рассвета, а после поспешит на свящённую гору Холасвенг, сделать жертвоприношение Богам.

Войдя в пировальный зал, Харальд собирался отвести девчонку к Ингеборг. Женщин за столом уже не было, отведённое им время было завершено, и как того требовало приличие дамы разошлись по своим покоям. Рабыни все так же металась между столами, поднося хмельным викингам эль и варёное мясо.

Ульви опрокинув пустую бочку, залез на неё сверху, рассказывая смешную вису, о проделках Локи.

Северяне громко свистели, в зале было шумно. Ульви оказался неплохим скальдом.

Леля от страха спряталась за спиной Харальда. Прежде ей не доводилось видеть столько хмельных мужчин. Она с сочувствием смотрела на бедных рабынь, которым приходилось прислуживать этим пьяным варягам.

— Харальд! Где ты был! В твоё отсутсвие старина Орм наломал дров! — Лейв рассказал другу о случившемся. Орма заперли на ночь в погребе.

— Сын Локи! Почему вы не помешали ему?

Лейв пьяно икнул.

— Ты же знаешь Орма! Он набросился на Торольва как разъярённый медведь! Думаю теперь хольмганга не избежать! — Харальд перевёл взгляд на Торольва. На его лице красовался большой синяк. Да уж, хорош жених!

Какой идиот! Из за бабы терять одного из друзей ему совсем не хотелось. Может стоит поговорить с Торольвом, и отделаться вирой?(откуп от боя) или заменить Хольмганг на кулачный бой?

Торольв хмуро пил одну за одной. Орм нанёс ему сильнейшее оскорбление, теперь на все воля Одина.

— Я отведу девчонку, и вернусь в зал! Посмотри что бы в мое отсутсвие больше ничего не произошло!

В дверь громко застучали, служанка Ингеборг поспешиласкорее отворить.

Принцесса бросилась к дверям.

— Харальд! О Боги! Почему так долго? Я вся извела себя ожиданием, ты привёл знахарку?

— Да, — Викинг подтолкнул испуганную Лелю к сестре.

Ингеборг брезгливо повела носом. Эта девка походила больше на нищенку, нежели на травницу. Одетая в грязные лохмотья, Ингеборг коснулись сомнения.

— Где ты ее нашёл? Ты уверен что она…

— Послушай, эта девчонка словенка. Там откуда я ее привёз, она лечила людей. — Харальд посмотрел на Лелю, она ничего не понимала из их диалога. — Эта девка моя рабыня, она не понимает по нашему. Но вы сможете общаться жестами. Я думаю она поможет конунгу.

Ингеборг нервно прикусила губу, осматривая девчонку. Так и быть, прошло уже и так много времени, медлить было нельзя, пора отправляться в Хедебю.

— Тогда поспешим же скорее на причал! Морна! — Принцесса окликнула свою рабыню-Ступай найди Ивара, пусть собирает воинов, и спускает драккар, мы отплываем!

Спустя четверть часа, когда корабль уже покачивался на берегу, Харальд взял Лелю за плечи.

— Я не смогу отправится с вами, на то есть причины, но я вернусь за тобой. — Викинг вдруг ощутил бешенное желание впиться в алые губы словенки, прижать ее к себе. Леля как будто прочитав его мысли, слегка отступила. Почему бы этому чужанину не оставить ее в покое?

Ее пугала неизвестность, но и находится с этим варягом совсем не хотелось. Может все таки удасться сбежать? Попроситься на какое нибудь торговое судно, а там как будет? Главное до земли родной добраться, от варяг проклятых!

Харальд злился сам на себя, что питает эти чувства к простой рабыне. Казалось девка была даже рада, что он отстанет от неё. Девчонка отводила от него взгляд, дрожа всем телом, он видел как неприятно ей его общество. Проклятье! И чем же она так зацепила его?

— Харальд! Нам пора! — Ингеборг окрикнула викинга, выглядывая из за борта драккара. Двое воинов держали факелы, освещая ночной берег Каттегата.

— Присмотри за моей рабыней Ингеборг! Через неделю я вернусь за ней!

— Ты можешь быть спокойным, Харальд!

Викинг ещё раз посмотрел на Лелю, и подняв девушку на руки, переплавил на корабль.

— Береги отца. Я буду молить Одина о его скорейшем выздоровлении!

Ингеборг крепко сжала руки брата, ответила—

— Возвращайся скорее! Мы будем ждать тебя!

Вскоре драккар исчез из виду, лишь издали слышались поскрипывание весел и плеск волн о борта.

Леля прижавшись в угол, дрожала. Ночи уже были достаточно прохладными, завидев что словенка озябла, Ингеборг дала ей одну из шкур.

Леля благодарно посмотрела на нее.

Принцесса сощурилась, и слегка улыбнулась.

— Я — Ингеборг. — Произнесла она, показывая на себя пальцем. Затем перевела палец на Лелю.

Девушка поняла, имя спрашивает.

— Леля..

Ингеборг довольно кивнула. Девчонка выглядела уставшей и замученной. Взяв небольшой мех с элем, она протянула его словенке.

— Пей! Согреешься!

Леля нерешительно протянула руку, и сделав пару глотков, почувствовала как тепло растекается внутри.

— Спасибо-Прошептала девушка, возвращая назад эль. Ингеборг засмеялась, и что то сказала служанке.

Куда же теперь меня везут? Леля смотрела на красивую незнакомку. Платье ее было из дорогой ткани, на талии красовался золотой пояс.

Княжна может? Или дочь вельможи? Думала Леля.

Вскоре веки девушки налились свинцом. Выпитый эль согревал изнутри, знакомый звук весел и волн, сморил девушку.

На следующее утро Орм пришёл в себя. Хмель выветрился из головы, прижав руки к голове, викинг вспоминал вчерашний вечер. То как он швырнул серебряный гребень к ногам Хельги.

Сидя на мешках зерна, викинг терпеливо ждал, когда же его выпустят. Солнечные лучи пробивались сквозь щели досок амбара, на улице громко запел петух. Дёрнув дверь, ониубедился что его заперли. По ту сторону громко храпел охранник. Орм ухмыльнулся про себя. Пнув по массивной двери он крикнул

— Эй малец! Просыпайся! Открывай эту Хелеву дверь!

Парень тут же соскочил, сонно потирая глаза, озираясь по сторонам.

— Не велено! — Буркнул тот в ответ, разминая затёкшую шею.

— Что значит не велено! А ну живо открывай, пока я не вышел и не намял тебе бока! — Орм гневно ударил по косяку, отчего сухие доски затрещали.

Растерянный воин знал суровый нрав парня из хирда Харальда, но приказ ярла не хотелось нарушать.

— Ярл Отар сам решит когда тебя выпустить! Побереги свой пыл для Торольва! Думаю вам будет о чем потолковать!

Орм сжал кулаки, и вновь сел на мешки. Во рту пересохло, вчерашний эль давал о себе знать, в голове стоял звон, хотелось пить.

Как же там Хельга? Должно быть я напугал ее прошлым вечером…Думал викинг. Хотя какое ему дело до ее чувств! Пусть теперь об этом заботиться ненавистный Гуннарсон! Орм потёр виски, пытаясь отогнать от себя мысли о предательстве любимой. Теперь она, не его забота!

За дверью послышались шаги, кто то приказал охраннику отворотить амбар.

Воин недолгое время мялся, потом все же железный засов заскрипел.

Прижимая ладонь к лицу, Орм щурился от яркого света, пытаясь рассмотреть пришедшего.

— Надеюсь то что ты вчера сделал, того стоило. — Харальд огляделся, потом перевёл взгляд на Орма, который лежал на мешках с зерном.

— Ты нанёс Торольву оскорбление. — Харальд подошёл к другу, нависая над ним, викинг скрестил руки на груди. — Будет хорошо если ты заплатишь ему виру и поединка не состоится! Так будет разумнее!

Орм улыбнулся. Через полуоткрытые веки, он взирал как залетевшая с улицы пчела, кружилась по амбару. Разумнее? И потом его будут называть трусом, который откупился от поединка. Нет! Харальд знает законы северян, и смеет говорить об откупе?

— У него есть полное право вызвать меня на хольмганг. И я не откажусь! Это и моя честь тоже!

Харальд вдруг резко схватил Орма за грудки, ставя на его на ноги.

— Я не хочу потерять одного из вас, из за твоей пьяной глупости! — Харальд грубо прижал его к стене амбара. — Твоя любовь к Хельге может стать смертоносной!

Орм отдёрнул его руку. Нет! Норны переплели его нити с Хельгой! И если бы не проклятый Торольв, то сейчас они были бы вместе. Но доля правды была в его словах. Хельга выбрала Торольва.

— Я сам решу как быть!

Харальд тяжело вздохнул. Он понимал что на хольмганге один из них погибнет. Таковы правила поединка. Надо поговорить с Гуннарсоном, может получится умять конфликт без кровопролития. Хотя в это мало верилось, но все же.

Отар вместе с ярлом Гуннаром, ожидали появление Орма и Торольва в главной зале. Среди них были парни из хирда. Все ждали появления Орма, обсуждая дерзкий поступок хирдмана. Рабыни ставили на столы горячую кашу, варенные овощи и сладкие пироги.

Ярл заметно нервничал. Ему не хотелось решать пьяные конфликты воинов, но раз свара произошла в его доме, то он обязан рассудить викингов, как того требовал закон. Сегодня он наконец с треском прогонит проклятого сына лодочника!

Вскоре в дверях показались Харальд и Орм.

Спустя время, в зал вошёл Торольв.

Тот гордо ступал задрав голову, искоса поглядывая на Орма, у которого отёк левый глаз после вчерашней драки.

Поклонившись ярлу, викинги сели за стол. Первым начал Ярл Отар.

— Ты жалкий пёс, нанёс оскорбление моей дочери, при всех! — На его лице заиграли желваки, глаза заметно сузились-Я выгоняю тебя из своего хирда! Нанеся оскорбление Хельге, ты омкорбил и меня!

Орм лишь заметно кивнул, отпивая с чаши эль. Наняться к другому ярлу в хирд, не составит труда. Так даже будет лучше, не видя больше Хельги. Со временем он забудет о ней, и ее предательстве.

Орм посмотрел на Торольва. Тот исподлобья взирал на обидчика.

— Что ты хочешь, за нанесённую обиду?

С места вдруг встал Харальд.

— Торольв Гуннарсон! Я предлагаю решить вопрос мирно! Пускай Орм заплатит виру, в размере сотни серебряных эйриров!

Торольв вдруг громко засмеялся, стоявшие около стен воины из хирда, тоже ухмыльнулись, по залу прошёлся насмешливый шёпот.

Прекратив смеяться, Торольв внезапно с силой ударил по столу кулаком, отчего стоявшая рядом каша подпрыгнула, чаша с элем разлилась, капая на пол.

— Вира?! — зло прошипел он-А что язык Орма нынче съели лесные тролли, раз ты Харальд Ингвирссон за него слово молвишь?! — Викинг соскочил со своего места, откидывая лавку. — Может ты ещё сам хотел виру заплатить?!Пусть тот позор что он нанёс мне и моей невесте, омоет кровь от стали моего топора!

Ярл Отар усмехнулся, поглядывая на сына конунга. Тот нахмурился. Слова Харальда не помогли! Пусть проклятый Орм подохнет позорной смертью!

Орм тоже поднялся, глаза его недобро заблестели. Нет! Боя не избежать, не хватало ещё прослыть трусом, нитингом.

— Я не отказываюсь от поединка! Велите рабам стелить шкуры в три локтя длиной, на свящённой горе Холасвенг! — он сплюнув себе под ноги продолжил-Хольмгангу быть! Пусть Торольв назначает время!

Ярл Отар, вяло махнул рукой, приказывая тем самым всем сесть на свои места.

Ярл Гуннар нервно потирал подбородок, он не сомневался в победе своего сына на поединке, но все же тот был единственным сыном.

— Так тому и быть! — молвил Ярл, — Через три дня по обычаю, состоится хольмганг. А теперь ступайте, у меня много дел!

Орм метнул ненавистный взгляд на Торольва. Что же, подумал он, раз решил умереть, то я помогу тебе в этом! На все воля Богов!

Викинги стали покидать главный зал.

Хельга, которая стояла весь разговор за дверью, прижала руки к груди. Сердце готово было выпрыгнуть наружу от боли. Кусая губы до крови, она поняла что поединка не избежать. Теперь на все воля Одина, она будет молиться Фрейе, что бы победу одержал Орм. Пусть Боги накажут ее за такие мысли, но девушка не любила Торольва. В ее сердце был сын лодочника, смерть которого она не переживет. Страх за него сковал ее, что же она сделала! Надо было отказать ярлу Гуннару в сватовстве! Пусть даже отец разозлился бы на неё за это, но Орм не был ввязан в этот проклятый хольмганг!

Она винила себя за трусость. За то что побоялась гнева отца, отказав Гуннарсону. Она все испортила и сломала жизнь Орму. Ведь если он погибнет, Хельга никогда себе этого не простит.

Служанка Арна выбежала встречать свою Госпожу. Новости были не утешительные, конунгу не становилось лучше.

На лице Ингеборг легла тень. Она взглянула на словенку, затем обратилась к Ивару.

— Найди в поселении кого нибудь из рабов, кто понимает ее наречие.

— Да моя госпожа!

Принцесса жестом велела Леле следовать за ней.

Рядом с Ингеборг шла Арна, служанка брезгливо взирала на грязную девушку.

Войдя в дом конунга, рабыни тут же начали кланяться принцессе, не поднимая голов.

Лелю поразило богатое убранство жилища. Стены состояли из двойного ряда досок. На них весели гобелены и шкуры зверей, резные лавки были устланы вышитым покрывалом с бахромой. В центре большого зала находился очаг, где рабыни готовили обед.

За длинным столом, стояло большое кресло, обтянутое медвежьей шкурой, с головой дракона на спинке. Вдоль стен стояли кованные сундуки. Служанки переговаривались меж собой шепотом, лишь стук от прялок и веретена время от времени нарушал покой царивший в доме.

Пройдя по небольшому коридору, вскоре они вошли в небольшую комнату, которую охраняли два крепких воина. Завидев принцессу, викинги поклонились, и тут же отворили дверь.

По середине комнаты стояла большая деревянная кровать, за тонкой занавеской выглянула бледная рабыня, она низко поклонилась Ингеборг, и что то негромко сказала.

Принцесса подошла к отцу, дотронувшись до его лба, она поняла что жар так и не спадал эти два дня.

Встревоженная Ингеборг жестом показала Леле подойти.

Девушка нерешительно кивнула.

Ее взору предстал мужчина средних лет, поразительно похожий на Харальда. Седина коснулась его бороды, лицо заострилось. Болезнь съедала немолодого воина.

Неужто самого князя чужанского лечить предстоит? Может это батюшка чужанина? Диво, как похож на варяга!

Ингеборг откинула холщовое одеяло, и Леля увидела на плече большую рану. Края ее стали желтеть, неприятный запах исходил от больного.

Медведь подрал! Подумала Леля, смотря на следы от когтей. Однажды ей доводилось лечить гончара Прошку от лап медведя. Одному Перуну известно как тот выжил. Но рука с тех пор больше не шевелилась, плетней висела на плече. Сухожилия были повреждены.

Девушка осмотрев плечо конунга, решительно тряхнула головой.

— Мне нужны травы, горячая вода и полотно!

Ингеборг с минуту смотрела на неё, затем как будто поняла что она говорит, схватив словенку за руку, быстро вывела из покоев конунга.

Пройдя через зал, они оказались в небольшой комнатке.

Знакомый аромат сухих растений ударил в нос, Леля огляделась. Повсюду висели пучки с различными травами, на полках лежали мешочки и глиняные чашки, в небольшие вязанки были сложены коренья.

Ингеборг повела рукой, мол смотри что нужно!

Леля подошла к невысоким полкам, некоторое время она принюхивалась и смотрела на травы, затем взяла глиняную миску, и стала в неё складывать нужные растения.

Набрав цветки ромашки, сухого подорожника и коры дуба, которая тоже нашлась, Леля немного помедлила.

Осмотревшись, она взяла пару кореньев и посмотрела на Ингеборг.

— Вода. Мне нужен котёл и горячая вода.

Служанка Арна взглянула на Принцессу, она

не понимала словенку.

Тогда Ингеборг вновь махнула рукой, и девушки направились в поварню.

Завидев вошедшую госпожу, пышнотелая кухарка тут же поклонилась. Рабыни побросав свои дела, вышли из кухни.

Леля показала пальцем на котёл, что висел над огнём.

— Живо дайте ей котёл и воды! — приказала Ингеборг. Кухарка тут же достала откуда то небольшой котелок, и указала Леле на бочку со студёной водой.

Девушка зачерпнула пару ковшов воды, и помешала котелок над очагом. Затем найдя небольшую ступу, принялась толочь коренья и травы.

Ингеборг нервно перебирала пальцами. Кажется девчонка знает своё дело! О Фрейя! Пусть она поможет отцу!

Принцесса оставила Лелю в поварне, а сама вернулась назад в комнату конунга.

Спустя четверть часа, отвар был готов. Леля перелила его в небольшую чашу, и остудила.

В кухню зашла служанка Арна, завидев что снадобье приготовлено, поманила Лелю за собой.

Войдя в покои конунга, Ингеборг в нетерпении встала со своего места.

Леля подошла к конунгу, дрожащими руками она взяла его голову, и стала по ложечке вливать целебный отвар.

Спустя время, когда чаша опустела, она дрожащими от напряжения руками, положила конунга на подушку.

Теперь пора заняться раной, надо промыть ее и нанести мазь из золы.

Леля снова направилась в маленькую комнатку, набрав необходимых трав, и взяв с печи горсть золы, она принялась готовить мазь.

К вечеру рана конунга была обработана, и жар стал понемногу отступать.

— Арна, отведи словенку в баню, хорошо накорми ее, дай рабыне чистое платье и тёплый плащ. — На ночь отправь ее в женский дом.

Служанка молча поклонилась.

Слава Одину! Отцу становится получше, Харальд не прогадал!

Оставив одну из рабынь с конунгом, Ингеборг направилась в свои покои, на встречу ей шел Ивар. Следом за воином робко ступал грязный мальчишка. Его поношенные штаны, были уже малы, и доходили ему до колен. Светлые волосы мальца были взлохмачены, он с испугом посматривал то на Ивара то на Принцессу.

— Госпожа! Этот мальчишка венд, он знает наречие словенской рабыни.

Ингеборг обрадовалась, теперь с девчонкой можно будет вести диалог.

— Как зовут тебя? — обратилась она к мальчику. На вид ему было лет двенадцать.

— Святомир госпожа, но здесь меня все называют Свейном. — Малец не поднимая головы, смотрел себе под ноги.

— Скажи Свейн, знаешь ли ты словенское наречие?

— Да госпожа.

— Отлично. Тогда ты будешь переводить все что я скажу одной рабыне. Когда она мне понадобиться, ты должен быть рядом с ней. Понимаешь о чем я прошу тебя?

— Да госпожа.

— Хорошо. А теперь ступай. Когда ты понадобишься, тебя позовут.

Леля наспех вымывшись в горячей бане, надела простое рабское платье. Грубая ткань, натирала нежную девичью кожу, но после своего грязного сарафана, ей казалось что она облачилась в одежду подстать княжне.

Арна отвела ее в поварню, где девушку накормили рыбьей похлёбкой и ячменными лепешками.

После сытного ужина, и пережитого тяжёлого дня, хотелось спать.

Но Арна вновь повела ее к принцессе.

Ингеборг сидела на кровати, рядом стоял Свейн.

Когда наконец в опочивальню вошли Леля и Арна, принцесса вскинула светлые брови.

От грязной замарашки не осталось и следа. Даже в простом платье, словенка оказалась красавицей. Медовая коса, спускалась до самых бёдер, отмытая от грязи, ее кожа была молочно белой, на лице появился легкий румянец.

— Я принцесса Ингеборг. Сестра Харальда. Тот человек кого ты лечишь, мой отец, конунг Норвегии. Переводи! — Девушка посмотрела на Свейна, тот быстро кивнул, перевёл Леле все что сказала госпожа.

Леля обрадовалась, хоть кто то ее понимает в этой чужой стране!

— Спроси у неё, надобно ли ей ещё что то, что бы лечить конунга?

Леля выслушав вопрос, вновь переведённый мальчиком, ответила.

— Благодарю вас княжна, за одежду тёплую и еду сытную! — Свейн перевёл все Ингеборг, та слегка улыбнулась и кивнула.

— Надобно бы в лес сходить, да травы нужные собрать, не все что помогло бы князю, нашла я у вас в запасе.

Свейн вновь перевёл слова Лели.

Ингеборг выслушав его, что то ответила.

— Госпожа говорит, что завтра на рассвете, мы можем отправится в лес, где ты соберёшь все необходимое.

— Спасибо. Тогда на этом все…

Принцесса выслушала ответ словенки, велела Арне отвести ее в женский дом. Вся троица удалилась с покоев Ингеборг, та же оставшись в одиночестве, ещё долго не могла уснуть, и всю ночь просидела у кровати отца.

На рассвете Леля и Свейн отправились в лес. Чуть поодаль за ними шел Ивар, по приказу принцессы. Воин не сводил взгляд с рабыни.

— Как ты попал сюда? — Спрашивала Леля, держа плетённую корзину.

Мальчик ступал босыми ногами по мокрой от росы, траве. Солнце начало подниматься, пробуждая землю ото сна.

— Это было давно. Я уже толком и не помню. Помню как меня и брата связали, посадили на большой корабль с головой дракона, а потом привезли сюда. — Мальчик вдруг загрустил-Брата продали, а меня оставили коз пасти, с тех пор я тут.

Леле вдруг стало нестерпимо жаль этого взрослого ребёнка, который так же как и она, жил в неволе на чужой земле.

— А ты?

Леля горько вздохнула, ковыряя маленьким ножом в земле, доставая белые коренья. Ей не хотелось говорить как родной батюшка продал ее за горсть монет.

Она решила сменить тему.

— Значит эта княжна, ваша хозяйка?

— Да — ответил Свейн, помогая складывать коренья в корзину-Только я ее видел всего несколько раз, мне запрещено заходить в дом конунга, а там где нахожусь я, принцесса не появляется-Мальчик пожал плечами.

— А кто ее брат?

— Ингемар?

Леля нахмурилась, она спрашивала про Харальда.

— Нет, другой.

Свейн почесал затылок, припоминая о ком же спрашивает Леля.

— Ты спрашиваешь про незаконного сына нашего конунга? — Мальчик спросил шёпотом, как бы Ивар не услышал их, хотя он не понимает о чем они говорят, но имена слышит. — Его зовут Харальд. О его силе и отваге ходят легенды. Поговаривают, что однажды он убил медведя, голыми руками, когда тот напал на него!

— Скажешь тоже! — Рассмеялась Леля-Как же, голыми руками, да на зверя дикого.

— А ты откуда его знаешь? — Свейн догнал Лелю, вместе они вышли на небольшую полянку, усеянную цветами. Август подходил к концу, надо собрать как можно больше растений, скоро начнётся сезон дождей, а затем белая пелена покроет все вокруг.

— А! Это он тебя сюда привёз! — Догадался Свейн, смотря как Леля рвёт какие то цветы.

— Да, этот ненавистный варяг… — Девушка вдруг осеклась, неподалёку стоял Ивар.

Леля внезапно поймала себя на мысли, что очень часто думает о Харальде. Вчера когда она уже засыпала, девушка вспоминала чужанина. И что это он заполонил ее мысли?

— Но я все равно сбегу отсюда! — Прошептала она.

Свейн сел рядом на бугорок. Солнце согревало плечи мальчика.

— Это не так то просто! Зимы здесь такие, что уходить далеко от поселения страшно, а летом почти нет кораблей, так как воины отправляются в походы.

— Я все равно что нибудь придумаю! Не буду в полонянках ходить.

— Если тебя поймают, то убьют-Добавил Свейн.

Девушка вдруг вспомнила, как мучали бедных рабынь пьяные викинги, на пиру. Нет, лучше смерть, чем такая участь.

— Не болтай, помоги мне лучше нарвать вон тех синих цветочков. Только стебель не рви!

Глава 9

Все дни до поединка, Орм тренировался на заднем дворе с Харальдом. Викинг не сомневался в своей победе, он был уверен что Боги на его стороне, удача не оставит его.

Орм отчаянно гнал мысли о Хельге, за все это время они так и не встретились, викинг старался не показываться ей на глаза.

Но любовь и страсть, которые он питал к Хельге, были сильнее его. Его сердце горело алым пламенем. Он ничего не мог сделать, и по утрам спрятавшись возле амбаров, наблюдал как девушка прогуливалась. Его нутро разрывалось от тоски по ней, но та боль которую она причинила, зияло чёрной дырой в его душе. Луноликая Хельга каждую ночь приходила к нему во снах. Лишь там он мог быть с любимой, задетое достоинство и гордость, не давали ему найти в себе силы поговорить с ней. Да и о чем говорить, если она выбрала другого?

Потом к ней присоединялся Торольв, он о чем то весело рассказывал, то и дело махая руками, пытаясь ее рассмешить.

Орм злился, и не желая больше смотреть на них, скорее уходил прочь.

Хельга перестала спать по ночам, что бы она не делала, все валилось из рук. Девушка забросила хозяйские дела, и все дни напролёт сидела в своей комнате, прогоняя любого кто осмеливался войти к ней. Она с упоением разглядывала серебряный гребень, водила пальцем по драгоценным камням, и расчёсывала им свои длинные шёлковые волосы.

Тайком от отца, она сбегала на священную гору, принести жертву богам.

По утрам девушка выходила во двор, в надежде увидеть Орма и поговорить с ним, но викинга нигде не было. Лишь Торольв завидев ее, пытался пройтись с ней, рассказывая какую нибудь очередную шутку.

Ей было неприятно его общество, она не любила Гуннарсона, несмотря на его богатство и знать. Но из за приличия не могла отказать ему, отец твёрдо наказал ей забыть сына лодочника.

— Я знаю что ты сбегала к Орму под покровом ночи! Ты хотела опозорить весь наш род, связав себя свящёнными узами с нищим хирдманом!

Хельга закрывала лицо ладонями, стараясь не показывать свои слёзы. Отец все знал, и поэтому так скоро засватал ее. Как жестоко он поступил!

— Что он может тебе дать, кроме нищеты и бедности? Ты всю жизнь будешь жить в жалкой лачуге, и ваши дети будут не из знати!

— Отец, все совсем не так…

— Не желаю слышать об этом проклятом сыне лодочника! Мало того что он опозорил нас на пиру, так ты ещё и слёзы льёшь! Ступай в свою комнату Хельга, и молись Богам, что бы они вразумили тебя!

И Хельга молилась, так рьяно и горячо моля Богов не забирать у неё Орма. Пусть даже они не будут никогда вместе, но главное что бы он остался жить. Она все больше винила себя за трусость и слабохарактерность перед отцом, что тем самым все испортила.

Спустя три дня, на рассвете, викинги стали подниматься на высокий фьорд, гору Холасвенг. Харальд нес три щита для Орма, Ульви нес щиты Торольва.

Хирд затянул боевую песню, постукивая секирами и топорами.

Погода выдалась пасмурной, на небе плыли серые облака, предвещая к полудню дождь.

Когда викинги расстелили три белые медвежьи шкуры по центру поляны, закрепив их копьями по краям, два воина стали готовиться к поединку. Выход за пределы шкуры означало что противник сдаётся, и с позором проиграл бой. Поодаль стояли Ярл Отар и отец Торольва.

Воины из хирда, в пол голоса переговаривались.

На Орме был простой кожаный жилет, в руках он держал свой боевой топор.

Торольв же облачился в железную кольчугу, привезённую с саксонских земель. Он так же держал железный топор, переминаясь с ноги на ногу.

Ульви и Харальд подали воинам первые щиты. В запасе у каждого оставалось ещё по два.

Лицо Орма не выражало никаких эмоций, внутри он чувствовал любовь к Хельге, и ярость к противнику, которые придавали ему силы.

Торольв скалился, сейчас он отомстит обидчику, проклятый Орм больше никогда не посягнёт на его невесту!

Харальд встал по центру, викинги забили в кованные щиты, по разные стороны от него приготовились к поединку Орм и Торольв.

— Пусть Один дарует каждому из вас силы! Пусть кровь прольётся на землю, и прекрасные валькирии заберут одного из вас в свящённую Валгаллу, где вы будете пить сладкий мёд в небесных чертогах! Страха нет! Есть лишь путь воина!

Закончив речь, которую все знали наизусть, но так того требовал обычай, Харальд хмуро посмотрел на каждого из друзей. Сегодня Норны оборвут нить жизни одного из них. Берсерк махнул рукой. Поединок начался.

Хельга все утро металась по комнате, пытаясь унять душевное волнение. Орм и Торольв сейчас сойдутся в поединке. Будет ли хольмганг проводиться до первой крови? Ах если бы…Они будут биться до смерти одного из них!

Девушка заламывала руки, доходила до двери и назад к сундукам. Садилась на постель и тут же соскакивала.

Нет! Она не может допустить смерти Орма! Сейчас она пойдёт к нему, и скажет как сильно его любит! Плевать на гнев отца, плевать что он прогонит ее с позором из дома, сейчас это все потеряло любой смысл! Она должна остановить этот смертельный поединок, она должна признаться ему, сказать самое главное! Орм увезёт ее, он построит ей небольшой дом на берегу моря и будет рыбачить, а она родит ему сыновей, таких же сильных и смелых как он.

Полная решимости, девушка схватила плащ и бросилась к дверям.

Когда наконец первый щит треснул, Ульви подал Торольву второй. Викинг был зол. Орм как будто играл с ним, он с ловкостью хищного зверя, отбивал нападения противника.

Лицо Торольва раскраснелось, он вновь замахнулся топором, сталь его со свистом пронеслась над головой викинга, но Орм пригнувшись отскочил в сторону.

— Ха! Кажется сегодня Боги не на твоей стороне, Гуннарсон! — Подтрунивал над соперником Орм.

Торольв вновь стал нападать, он на полусогнутых ногах стал медленно обходить вокруг противника.

Орм улучив удобный момент, подпрыгнул, и ударом ноги сбил его. Тот упал на шкуры. Торольв прикрылся щитом, топор Орма расколол второй щит на двое. Он с треском лопнул прям над лицом Гуннарсона.

Острие топора задело плечо Торольва, из под рубахи просочилась кровь.

Разгневанный викинг соскочил на ноги, отбрасывая второй щит, когда как на Орме не было ещё и царапины.

Проделки Локи!

Ульви подал Торольву третий щит.

Ярл Гуннар заметно нервничал, преимущество к победе было у Орма.

Отар нервно потирал ладони, этот пёс не должен жить!

Хельга взбиралась по крутой горе, разбивая ладони в кровь об острые скалистые камни, она спешила скорее увидеть Орма. Сухая земля осыпалась из под ног, колючки больно царапали колени.

Холодный ветер раздувал ее белокурые косы, на небе сгущались чёрные тучи. Девушка спотыкалась, но усердно поднималась вперёд, воспалённые от ветра глаза слезились, но от ветра ли?

Сердце в груди стучало так, что казалось она слышит его биение. Лишь бы не опоздать, успеть! Шептала как молитву несчастная Хельга.

Когда наконец поднявшись на гору, она побежала по высокой траве, путаясь в складках собственного платья.

С неба начали капать первые капли дождя. Где то вдали громыхнуло, и небо озарила молния.

Наконец она увидела викингов. Знакомая фигура Орма, привела ее в неописуемую радость.

Живой! Слава Одину! Я успела! Думала девушка.

Подхватив подол платья, пытаясь не упасть в густой траве, Хельга что есть силы закричала, сквозь ветер.

— Орм!

Торольв заметно устал, он так и не ранил противника, казалось в него вселился сам Один!

— Кажется даже женщина дерётся лучше тебя, Гуннарсон! — Смеялся Орм — Я прикажу рабыням сшить тебе юбку!

Торольв со звериным рыком набросился на Орма, но тот вновь ловко отскочил на противоположную сторону.

Вдруг викинги услышали женский крик.

Орм! — донёсся до боли знакомый голос, сквозь шум ветра.

На секунду Орм обернулся. Прекрасная как луна Хельга, со всех ног бежала к нему утопая в высокой траве. Он видел ее прекрасные зелёные глаза, ее серое платье развевалось на ветру. Она пришла к нему! Она любит его!

Внезапно Орм почувствовал жгучую боль, оторвав взгляд от Хельги, он увидел в своей груди топор Торольва. Чёрная кровь закапала на медвежью шкуру. Орм поднял на него свой затуманенный взгляд, тот стоял тяжело дыша, отойдя на шаг.

Орм пошатнулся. Слух донес безумный крик Хельги, в глазах вдруг замельтешили белые точки.

Викинг упал на колени, трогая ладонью окровавленную грудь, изо рта потекла тонкая струйка крови.

— Хельга… — Прошептал викинг, утирая кровь с подбородка. Краски вокруг вдруг стали насыщенными, запах обострился. Слабость охватила все тело.

С диким криком Хельга подбежала к возлюбленному. Упав на колени, Хельга стала прижимать его к себе пачкаясь его горячей кровью.

— Нет, нет Орм! Ты не можешь меня оставить! Не смей закрывать глаза! — Девушка горячо шептала ему, целуя его руки, гладя по голове. Казалось мир превратился в маленькую точку, посторонние звуки пропали, даже шум ветра больше не был слышен. Она с болью и ненавистью смотрела на Торольва, и отца.

— Прости меня … Хельга… я не смог сделать тебя счастливой… — Орм захлёбывался кровью, девушка пыталась прижать руками рану, остановить кровотечение.

Она вытирала собственные слёзы, оставляя разводы крови на своём лице, все происходящее казалось ей страшным сном. Настолько страшным, что сколько себя не щипай, никак не проснуться.

— Прошу тебя, не оставляй меня одну! Ты обещал мне, Орм! — Хельга не могла унять рыдания. Эта боль сводила ее с ума. Девушка понимала что Орм умирает.

Торольв отбросил окровавленный топор.

Харальд подошёл к другу, его сердце разрывалось на мелкие кусочки. Он присел возле Орма. Золотые ворота Валлгалы теперь открыты для хирдмана.

— Харальд… Тогда на драккаре ты сказал… что Норны плетут наши нити судьбы… — Орм что есть силы, улыбнулся. — Старуха Нерд сейчас оборвёт мою нить. — Орм устремил потухший взгляд на Хельгу, та громко рыдала, не в силах принять ситуацию. Ее лицо исказил ужас.

Берсерк не смог что либо ответить, Харальд сжал от боли кулаки. Любовь Хельги стала для Орма смертоносной.

— Прощай любимая…

Его рука безжизненно упала на землю.

Над фьордом пронесся дикий крик Хельги. Вороны с карканьем взлетели с деревьев, холодный дождь усиливался..

Глава 10

Конунгу становилось значительно лучше. Рана на плече стала затягиваться, жар отступил.

— Я лежу здесь как дряхлый старик, а моя дочь кормит меня из ложки, как беспомощное дитя! — Гневался Ингви.

— Отец, не противься! Через пару дней ты сможешь встать с ложа! — Ингеборг поднесла к его рту ложку с горячим бульоном— Ты ещё слишком слаб, что бы браться за дела. Вопросы с казной я уладила, приходили крестьяне, просили построить новые крыши на амбары, старые прохудились. — Ингеборг подула на ложку.

— Девка ведёт дела страны! Не гоже! К вечеру я встану и смогу принять людей. — Конунг отмахнулся от ложки.

— Есть известия о Ингемаре?

Девушка отрицательно покачала головой. Близилась осень, все воины уже давно вернулись с походов. Лишь драккар брата так и не причалил к берегам Хедебю. Конунг нахмурился, его печалила мысль что сын не вернулся и возможно погиб на саксонских землях.

— А Харальд? Он жив?

Ингеборг улыбнулась.

— Конечно отец! Это он передал словенскую рабыню, которая вылечила тебя! Он остался у ярла в Каттегате, но обещал скоро приплыть и проведать тебя!

— Значит меня поставила на ноги рабыня?

Ингеборг кивнула, убирая чашу с бульоном на стол.

— Именно. Ее лечебные отвары и мази вытащили тебя из объятий Хель.

Конунг задумался. Как только он полностью оправиться, надо бы вознаградить девчонку. Как же вовремя она подоспела.

Когда наконец спустя пару дней конунг встал с кровати, Ингеборг отправила Лелю в рабский дом. Она не знала что делать со словенской рабыней, оставалось ждать Харальда, и он сам решит судьбу девчонки.

Леле разрешили по утрам ходить в лес и собирать травы перед предстоящей зимой. Все это время ее так же сопровождал Свейн и молчаливый Ивар, который всегда находился немного поодаль.

Но вскоре зарядили дожди, и поход в лес стал невозможен.

Девушка работала на кухне, отмывала большие чаны и котлы, выносила помойные ведра в сливную яму, или же чистила овощи. Кроме Свейна она не могла не с кем поговорить, но и тот был постоянно занят своими обязанностями, лишь изредка забегал к ней, перемолвится парой фраз. Она сдружилась с мальчиком, он был единственным напоминанием о родной землице.

Холодные стены рабского дома, продували по ночам из щелей. Кутаясь в тонкое одеяло, девушка свернувшись калачиком пыталась согреть онемевшие ладони. А ведь еще не зима!

Она стала часто думать о Харальде, как бы это не казалось странным. Леля пыталась гнать мысли о варяге, но его образ все равно всплывал в памяти. Нет! Он поработил меня, сделал безмолвной рабыней, привёз без ее воли на холодную землю! Какую участь он ей уготовил? Участь девки для утех? Ха… горько отозвались а памяти его слова. Нет. Наложницей его по своей воли я не стану!

Пасмурное утро встретило холодным проливным дождем. Крупные капли противно стучали по крыше рабского дома, девушка наспех переплела косу, и направилась в поварню.

Завтрак был скуден, впрочем как всегда. Ячменная похлёбка и сухой вчерашний ломоть хлеба.

Позавтракав, кухарка вновь указала Леле на большую гору кастрюль.

Делать было нечего, пора приступать за работу. Перевязав волосы рваным платком, который ей услужливо дала одна из рабынь, Леля начала перетаскивать котлы во двор. Несмотря на дождь, девушка приступила к работе.

Раствором щёлока и песка, Леля усердно чистила нагар и застывший жир.

Кожа на руках покрылась трещинами и мозолями от жёсткой щетки и песка.

Спина намокла от дождя, платье неприятно липло к телу. Не спасал даже тонкий плащ.

Утирая капли с лица, Леля усердно орудовала щеткой.

Внезапно ее кто то окликнул. Девушка обернулась, убирая мокрые пряди с глаз.

Чуть дальше стояла служанка госпожи, Арна.

Она противно морщилась от вони сливной ямы, руками она держала капюшон добротного плаща. Несмотря на то что она была тоже рабыней, одета Арна была в разы лучше Лели. На ней было шерстяное коричневое платье, на руках поблёскивали массивные серебрянные браслеты. Все это определяло статус прислуги.

Леля же была простой тирой, дворовой девкой, которая исполняла самую чёрную работу.

— Пойдём за мной! — Крикнула Арна, стараясь не наступить красивыми сапогами в грязь.

Леля не понимала язык, но догадаться было не сложно что она зовёт ее.

Девушка отбросила щетку, и вытирая руки и подол платья, направилась следом за Арной в главный дом.

Может князю плохо стало? Али ещё кто то захворал, думала Леля, перешагивая большие лужи, которые пузырились от дождя.

Войдя в дом конунга, она увидела Свейна, тот робко стоял, опустив голову.

За большим резным креслом восседал конунг Ингви, рядом сложив руки в замок, стояла Ингеборг.

Волосы принцессы были заплетены в замысловатые косы, отдельные пряди волос струились по спине. На ней было желтое шёлковое платье, и тёплый меховой плащ.

Арна поклонилась, и встала рядом с госпожой. Леля осталась в центре привального зала.

Конунг начал что то говорить, при этом поглядывая на словенку.

Свейн удивлено посмотрел на девушку, и быстро кивнув, стал переводить.

— Конунг говорит, за то что ты его вылечила, он хочет даровать тебе вольную, сделать свободной женщиной Норвегии!

Леля от неожиданности чуть не упала.

Макошь матушка! О таком она даже и мечтать не могла, а тут сам князь чужанский отпустить хочет!

Конунг вновь стал говорить, Свейн перевёл слова Ингви.

— В наших краях нет травницы, кто могла бы лечить людей, согласишься ли ты остаться в Хедебю? Готова ли ты принять его подарок?

Леля посмотрела на конунга.

Удивительно, но его взгляд, напомнил ей глаза Харальда. Сколько они уже не виделись с чужанином? Почитай седьмица пошла…

— Передай князю мою благодарность! Скажи ему что я согласна, и принимаю его дар!

Свейн закивал, и быстро перевёл сказанное Лелей.

От радости Леля готова была расплакаться! Неужели теперь она вновь свободная! Теперь проклятый варяг не посмеет тронуть ее, интересно взглянуть на его лицо, когда вернувшись за своей рабыней, он встретит свободную деву!

Конунг довольно улыбнулся, Ингеборг протянула Леле небольшой золотой браслет, знак того что теперь она свободна.

Леля с благодарностью приняла из ее рук дорогой подарок. Желтый метал, красиво поблёскивал в руке.

Красота какая! За всю жизнь Леля не носила дорогие украшения, а тут такое! Да ещё от князя самого!

Ингеборг застегнула браслет, и отошла в сторону, довольно улыбнувшись.

Конунг вновь что то сказал, мальчишка немного помедлив, снова перевёл его слова.

— Так как теперь ты свободная женщина, по законам Норвегии конунг нарекает тебя новым именем, именем свободной девы!

Леля изумилась. Имя, это все что у неё осталось от матушки. Но коли сам князь так решил, то негоже его злить.

Свейн продолжил

— Дарую тебе, свободная женщина, новое имя- Сольвейг! Что означает путь солнца!

Опечаленный такой нелепой смертью друга, Харальд вместе с Уббе и Лейвом, весь следущий день колотили погребальную ладью для Орма, что бы отправить его в Валлгалу как и положено воину. Все дни после его смерти, шел дождь. Казалось сама погода оплакивала смерть хирдмана.

Хельга обмыла тело Орма, не подпуская никого к любимому. Она надела на викинга шёлковую рубаху с красным драконом, которую вышивала все лето.

Лицо девушки осунулось, черты его заострились, она молча сидела возле Орма и что то шептала ему.

Слез уже не было, но сердце ее истекало кровью.

Хельга не слышала что говорил ей отец, не внимала на просьбы служанок выпить хотя бы чашу молока, не говоря уже о еде.

Сейчас она походила на безумную. Косы растрепались, на бледном лице налегли чёрные круги.

Весь мир померк для неё, все стало безразличным.

Торольв вместе с ярлом Гуннаром, отплыли в свои земли на следущий день.

Он все понял, когда ещё на свящённой горе, обезумевшую от горя Хельгу не могли оттащить от мёртвого Орма.

Девушка с проклятьями набрасывалась на отца и Торольва, она как безумная падала на землю и рвала на себе волосы.

Пришлось приложить не мало усилий, что бы отнести ее в поместье.

Торольв отказал ярлу в свадьбе с его дочерью. Все было очевидно.

Но почему Хельга не смогла сказать ему раньше, что любит Орма? Почему же она молчала? Торольв не встал бы между ними. Он имел благородное сердце, и уступил бы Хельгу. Ведь жить с женой которая тебя ненавидит, хуже всего. Того глядишь она прирежет тебя, пока спишь.

Когда наконец погребальная ладья стояла у берега, рабы стали ложить на дно сухое сено, сверху положили шкуры медведя, на которых и погиб Орм. Затем все прикрыли еловыми ветками и белыми цветами вереска.

Викинги положили по центру тело хирдмана. Покойник был одет как воин, для последней битвы-Рагнарек, что бы после чего отправиться пировать в чертоги Валлгалы, где стоит крыша из золотых щитов подпертая копьями храбрых викингов. Орм будет восседать по правую руку от Одина, а прекрасные валькирии будут разливать им сладкий эль, всю ночь даря свою любовь.

В погребальный драккар стали складывать оружие, боевой топор и ножи, доспехи, железный шлем и секиру.

Рабыни принесли жертвенных гусей и пару овец.

Ульви постелил рядом с Ормом тёплый волчий плащ, а Лейв корабельные снасти и бочонок с элем.

К ночи дождь усилился. Холодный ветер гнал серые облака. Харальд накрыл ладью белой холщовой тканью, и положил сверху широкие доски, что бы сено что лежало на дне, не намокло до утра.

Рано утром ещё до рассвета, Хельга поднялась с постели. Девушка тут же велела двум рабыням отвести ее в баню.

Служанки промыли ее длинные роскошные волосы, натерли до красноты нежную кожу мочалками, после чего облачили в чистую нижнюю рубаху.

Войдя в свои покои, рабыни помогли одеться Хельге в белое шёлковое платье, расшитое по краям серебряной нитью.

Она села на небольшой сундук, достав красивый серебряный гребень. Служанки стали аккуратно прочёсывать ее пряди, заплетая их в длинные золотистые косы.

Хельга улыбалась нездоровой улыбкой. Глаза ее лихорадочно блестели.

Сегодня она была счастлива как никогда! Сегодня она наконец выйдет замуж за Орма! Только об этом пока ещё никто не знает…

Когда наконец рабыни заплели ее густые волосы, девушка жестом прогнала их из комнаты.

Те поклонившись, молча вышли, радуясь что их госпожа наконец пришла в себя, даже вымылась в бане и переоделась.

Хельга нервно села на край тюфяка. Она кусала губы, прижимая руки к груди.

Медлить было нельзя, пора спешить! Орм ждёт ее!

Девушка достала из небольшой шкатулки маленький женский нож, и спрятала его в складках шёлкового платья. Накинув на себя старый неприметный плащ которые носили рабыни, Хельга в последний раз посмотрела на свои покои, где жила столько лет. Крепко сжимая в ладошке серебряный гребень. Мысленно попрощавшись с отцом, девушка тихо вышла за порог.

Ранним утром, рабыню Сиру, разбудил молодой воин. Она ничего не понимая слезла с цинковки, сонно потирая глаза.

— Вставай. — Грубо приказал ей Аксель.

Возле него переминались две служанки.

— Вымойте ее в бане, оденьте красивое платье и вкусно накормите. После чего приведите ко мне.

Сира удивилась, неужели этот воин глаз на неё положил? Девушка даже чуть обрадовалась, вдруг викинг ее выкупит и женится?

Аксель бегло посмотрел на Сиру, и вышел из рабского дома.

Две служанки, которым на велено было разговаривать с Сирой, молча повели ее в баню.

Радость то какая! Понравится воину, дело редкое, но иногда бывало что викинги выкупали у ярла рабынь и женились на них.

Довольная Сира покорно дала себя вымыть в бане, после чего ее тело натерли благовониями и облачили в красивое вишневое платье. Сира прежде не носила таких богатых нарядов!

Служанки отвели девушку в поварню, кухарка грустным взглядом посмотрела на Сиру. Поставив на стол варенное мясо, овощи и ягодные пироги, она так же молча вышла.

Завидует мне, думала девушка наслаждаясь вкусной едой. Теперь после того как Аксель обратил на неё внимание, она не чета им. Сира представила как госпожой будет ходить по двору, давая указания рабам. Как же повезло ей! Видно очень понравилась я викингу, упивалась своими мыслями рабыня.

Когда наконец с едой было покончено, служанки вместе с Сирой вышли во двор. Холодный ветер швырнул в лицо крупные капли дождя. Девушка поморщилась, куда они ведут ее?

Приближаясь все ближе к берегу, Сира увидела викингов, среди которых был Аксель. Викинг накинув на голову плащ, подошёл к женщинам.

Осмотрев рабыню, он довольно кивнул.

— Пойдём со мной.

Сира покорно последовала за Акселем, увязая в мокром от дождя прибрежном песку.

Викинги заметив рабыню, замолкли. Возле ладьи с Ормом стоял Харальд, утирая лицо от ливня.

Сира почувствовал что то не ладное, неприятный холодок прошёлся по спине. Она вопросительно посмотрела на Акселя. Может увезти ее куда хочет? Так что же вещи не сказал взять…

— Ты знаешь зачем ты здесь? — Громко спросил Харальд.

— Нет господин. — Сира поёжилась. Что то не так…

Харальд подошёл к ней. Пускай девка примет свою судьбу!

Девчонка была совсем ещё юной, на вид лет пятнадцать.

— Как зовут тебя?

— Сира господин.

— Тебе выпала большая честь. Сегодня ты будешь сопровождать своего господина в небесные чертоги Одина!

Девушка вдруг покачнулась, земля стала уходить из под ног.

— Ч..чертоги? — Переспросила она, округлив от страха карие глаза.

— Ты все верно расслышала, рабыня. Аксель!свяжите ей руки.

— Нет прошу вас господин! Прошу сохраните мне жизнь! Мама!! — Сира неистово закричала когда викинги схватили ее и принялись связывать руки толстой верёвкой. Она вырывалась, громко кричала надрывая горло.

— Умоляю! Не надо! Мамочка!!

— Заткнись! — Аксель грубо ударил ее по щеке, но это не отрезвило Сиру. Девушка отбивалась ногами, катаясь по мокрому песку, спустя пару минут, викинги наконец связали ее и засунули в рот кляп.

Горькие слёзы стекали по щекам несчастной. Лёжа на песке, под проливным дождем, она прощалась со своей жизнью. Какая же она глупая! В ее мечтах она была уже женой Акселя.

Харальд подошёл к ладье, пора наконец опускать ее на воду, и отправлять Орма в последний путь. Викинг убрал доски, спасавшие погребальный драккар от дождя, откинул холщовое покрывало.

То что он увидел, повергло его в неимоверный шок.

Рядом с телом Орма, лежала мёртвая Хельга.

На груди ее виднелась кровавая рана. Белое шёлковое одеяние, пропиталось кровью и стало алым вокруг. Рядом с ней лежал небольшой женский нож. В руке Хельга держала серебряный гребень, дождь нещадно лил на лицо покойницы.

Небо озарила молния, делая берег на миг светло лиловым.

Харальд посмотрел на Сиру, девушка все никак не могла успокоиться.

— Отпусти девку. — Сказал он Акселю.

Викинги непонимающе взглянули на него.

Не дожидаясь ответа, берсерк сам подошёл к рабыне, и вытащив нож разрезал верёвку.

Он помог Сире встать.

— Ступай. Ты свободна.

Не веря собственным ушам, Сира на ватных ногах стала медленно отходить прочь шмыгая носом, ее плечи дрожали, промокшая насквозь вскоре она бросилась бежать в поселение, несколько раз падая и оглядываясь на Северянина, не передумал ли?

— Харальд! Ты в своём уме? — Крикнул Лейв, дождь стекал по его рыжей бороде, заплетенную в косицы. — Зачем ты отпустил бабу?!

— Идите и посмотрите сами! — Закричал Харальд, сдерживая свой гнев.

Спустя время на берег привели ярла Отара.

Он молча стоял у ладьи, смотря на свою мёртвую дочь, одетую в свадебное одеяние, которая лежала рядом с сыном лодочника. Вот и выдал Хельгу замуж, кольнул его внутренний голос. Пусть на том свете будет проклят Орм!

Не пытаясь укрыться от проливного дождя, Ярл спустя время не сказав никому не слова, пошёл прочь. Спина его сгорбилась, пытаясь не показывать свое горе и в то же время позор перед хирдом, Ярл желал скорее найти уединение. Никто не стал его останавливать. Лишь Одину известно что он сейчас чувствовал.

Викинги стали толкать ладью на воду, Харальд махнул лучникам, которые стояли все это время на пригорке, ожидая его знака.

Горящие промасленные стрелы полетели на погребальный драккар, Харальд положил в лодку факел, и с силой оттолкнул ладью ещё раз. Волна тут же подхватила ее.

Вскоре сено задымилось, затем вспыхнули сухие еловые ветки.

Берег озарило багровое пламя, освещая лица викингов.

Волны все дальше уносили ладью в море, где двое влюблённых навечно отправятся в небесные чертоги.

Глава 11

Сольвейг отказалась жить в доме конунга, и девушке отдали небольшую избу на краю леса.

В благодарность конунг подарил словенке добротную рогатую козу, воины накололи дров и пристроили небольшой амбар для животного.

В избе была всего одна комната с печью и небольшие сени, где стояли походные лыжи и кадка с водой. Леля, а ныне ставшая Сольвейг, была счастлива.

Ингеборг приказала рабыням принести словенке кухонную утварь, пару шкур да тёплые одеяла для предстоящей зимы. Она лично пришла посмотреть как обустроилась словенка на новом месте. Принцесса так же подарила ей пару платьев и меховые сапожки.

Долго Леля привыкала к новому имени, часто произносила его в слух, смакуя, как бы пробуя на вкус. Но после твёрдо решила, раз жизнь теперь новая, то негоже к прошлому возвращаться. Рабыни Лели больше нет! Теперь появилась Сольвейг, свободная Сольвейг!

Девушка радовалась своей свободе, теперь никто не смел ей приказывать и делать что то против ее воли.

Когда выдавались редкие солнечные дни, она все так же ходила в лес и собирала последние травы, которые скоро покроются снегом. Бережно связывала их в пучки, и развешивала сушиться на перетянутой верёвке в избе.

Сентябрь выдался дождливым, по утрам ощущалось дыхание приближающийся зимы.

Харальда все не было, Сольвейг радовалась что варяг не возвращается, может наконец забыл о ней? Зачем ему непокорная рабыня? Только если он вернётся, его ждёт забавная новость.

Часами ходила Сольвейг по лесу, дивясь красотой природы севера. Многочисленные фьорды и водопады поражали своим пейзажем. В родной деревне были поля, да небольшой лесок, куда и ходили они с бабкой Белявой.

Воспоминания о старой знахарке, приводили Сольвейг в состояние грусти, она тосковала по ней. По младшему брату, как они там? Думала девушка. Отец тоже занимал ее сердце. Как бы подло он не поступил, мысли о родители все равно будоражили ее по ночам. Сольвейг вспоминала как Горислав стоял на берегу, с тоской глядя в след уплывающему драккару. Не отдал чужанин ее, присвоил себе как вещь! Да только Макошь матушка услышала ее, не получит ее варяг теперь! От мыслей этих становилось светло на душе.

Прознали скоро в поселении, что в их краях появилась травница, стали люди к ней ходить. В основном старики да женщины. Кто мази какой спросит от болей в ногах, кто отвар от простуды. Помогала Сольвейг всем, ничего не просила в замен. Но северяне сами приносили ей гостиницы, кто мёда даст, кто зерна отсыпет. Отказывалась по началу Сольвейг, да только обижаться стали люди на нее, мол не принято так у них. Делать нечего, принимала дары от людей, за помощь оказанную, тем и стала понемногу жить.

Свейн все так же прибегал к ней, мальчик привязался к девушке, Сольвейг сшила ему тёплую рубаху на зиму, тот от радости чуть не подпрыгнул.

— Научи меня наречию чужанскому? — Просила как то Леля, сидя на крыльце, разбирая пряжу.

— Да легко! Давай начнём с самых простых слов!

Стали они вечерами, когда работа была завершена, учить язык северян. Грубыми слова казались девушке, гортанные звуки напоминали лай собак, а песни у них… тоска зелёная. Это не то что в нашей деревне, вспоминала девушка, как запоёт одна на сенокосе, так остальные подхватят и польются слова как лесной ручей. О доле девичьей, да о хлопце в рубахе красной, что покой забрал.

Харальд задерживался в землях Ярла. После смерти Орма, его мать осталась одна с мальцом на руках.

Все дни Харальд вместе с хирдом чинили крышу в доме старой женщины. Зима обещала быть суровой, викинг не мог оставить мать своего друга прозябать в холоде и голоде. Всю свою долю с похода он отдал женщине. Теперь о покупке драккара, придётся забыть до следующего лета.

Смерть старшего сына и единственного кормильца подкосила женщину. Харальд пообещал навещать их, и заполнить амбар зерном к зиме.

Ярл Отар беспробудно пил все эти дни. Он гонял по поместью рабов, кидал в них посуду и изрыгал проклятия. Порой напившись до беспамятства, он сидел возле спальни покойной дочери, и горько плакал.

Он никак не мог взять себя в руки, несмотря на все просьбы Харальда. Ярл прогонял любого, кто осмеливался забрать у него чарку с элем. Его горе было велико, его единственная дочь была мертва.

В начале сентября, Харальд стал собираться в земли конунга. Каждый день он думал о прекрасной словенке, которая должно быть рада его отсутствию.

Но ты не угадала, зеленоглазая девчонка! Думал Харальд. Завтра я уже прибуду в Хедебю, и заберу тебя!

Так же его тревожило состояние отца, но если Ингеборг не послала никакой весточки, значит с конунгом все впорядке.

Рано утром, викинги стали собираться к отплытию. Уббе катил бочку с пресной водой, Лейв проверял парус. Всех огорчала смерть Орма и Хельги, все эти дни северяне ходили хмурые и молчаливые.

— Лейв, — Харальд подошёл к рыжебородому, — Тебе лучше остаться в поместье, Тора должна скоро родить, да и в мое отсутсвие надо присмотреть за Каттегатом, пока Ярл каждый день в отключке. Как бы кто не напал.

Ульви поддержал слова берсерка.

— Ты прав Харальд, я останусь. Если что то случится я отправлю кнорр в Хедебю. — Лейв переживал за жену, с каждым днём ей все сложнее давалась работа по дому, третья беременность была тяжёлой для Торы.

Вскоре драккар стал медленно отплывать, викинги молча гребли вёслами, настроения затягивать песню не было, на корме пустовало любимое место Орма.

Харальд достал из кармана мешочек с сережками, которые купил в Бирке для словенки.

Завтра он уже увидит ее. Теперь он не отдаст девчонку никому! Она принадлежит ему, хочет она того или нет, завтра девка разделит с ним ложе.

Харальд улыбнулся, вспоминая как яростно она отбивалась от его объятий, в этот раз ей не удасться так легко отделаться. Она его собственность, его рабыня, которую он купил.

Оперевшись о борт драккара, Харальд смотрел на водную гладь, морской ветер трепал его светлые волосы, все мысли викинга занимала непокорная словенка, которую он желал больше жизни. У Харальда было много женщин, разные прекрасные девы дарили ему свою любовь. От горячих темнокожих сарацинок, поцелуи которых подобно пламени огня, до нежных и утончённых китаянок, с кожей белой как византийский фарфор. Но эта девка была другой. В ее глазах, цветом зелёного мха, читалась страсть и ненависть к нему. Порой они становились влажными от слез, и тогда становились похожи на два бездонных озёра. Как бы не противилась баба, она должна уяснить одно, что теперь Харальд ее хозяин!

Викинг облокотился на мачту, совсем скоро он увидит ее.

Пасмурным сентябрьским утром, когда над могучими фьордами стоял густой туман, к берегу Хедебю причалил драккар.

— Сольвейг! — Свейн бежал по тропинке, ведущей к домику молодой травницы. Лицо его раскраснелось от быстрого бега, рыжие волосы растрепались.

Девушка возвращалась с реки, держа коромысло на перевес. Опустив ведра с водой на землю, Сольвейг улыбнулась. Она радовалась когда Свейн приходил к ней. Но что он делает в такую рань у неё, а не на пастбище?

Малец наконец подбежал, запыхавшись он быстро заговорил-

— Я видел корабль! Он только что прибыл в бухту! Сам конунг и принцесса вышли встречать. Вот пришёл тебе новость рассказать.

Холодный пот пробил Сольвейг, девушка скорее бросилась к утесу фьорда, от туда можно разглядеть только что прибывших в бухту.

Ее догадки оправдались, тот кого она ждала меньше всего, вернулся за ней.

Девушка видела как его высокая фигура ступила на берег, вот Ингеборг протягивает ему руки, рядом стоит конунг, и чужанин вдруг низко кланяется.

Сольвейг нахмурилась. Теперь когда она под защитной конунга, ей нечего бояться. Она свободная! В оправдание своих слов, она потрогала золотой браслет через ткань шерстяного платья. Он придавал ей уверенности.

Варяг ничего не сможет сделать!

Но почему то оторвать взор от Харальда, девушка не могла. Сольвейг как заворожённая смотрела на его улыбку, она видела как северянин рад видеть отца и сестру. Немного погодя, викинги направились в главный дом конунга.

Сольвейг наконец спустилась назад к своему лесному домику. Смешанные чувства одолевали ее.

За столом Харальд рассказал о случившемся в Каттегате. Услышав о смерти Хельги, Ингеборг вскрикнула и нечаянно опрокинула кубок.

— О Боги! Как такое могло случится! — Из глаз принцессы брызнули слёзы, эта новость опечалила ее.

Харальд откусил кусок мяса. Наверное не стоило сестре рассказывать столь печальные события за столом.

Хотя она уже давно не ребёнок. Спустя время разговор зашёл в другое русло. Харальд поведал отцу о летних походах, новых землях и победах. Конунг с гордостью слушал речи сына.

— Я бы хотел что бы ты возглавил весенний поход на саксонские земли. — Молвил конунг. Он не сомневался что его сын вернётся с победой и славой.

— А где же Ингемар? Почему не просишь его? — В словах Харальда проскользнула детская обида. Обида на отца, что он так и не признал его перед всеми, законнорождённым.

— Даже если бы Ингемар был тут, то возглавить поход я просил бы все равно тебя. — Конунг не лукавил. Сильнее воина на севере не сыскать, да и стратегическое мышление сына, не раз спасло жизнь целому хирду.

— Так значит он не вернулся? Есть ли о нем известия?

— Нет. Но я надеюсь что Один не оставит его.

— Скол! — Поднял кубок Харальд.

— Скол! — Поддержали его конунг и Ингеборг.

Берсерк велел рабыне наложить ещё мяса.

— Мне надо подумать, к весне я дам свой ответ, конунг.

Ингви кивнул головой. Надо признать Харальда. Если Ингемар не вернётся, Харальд последний наследник. Но он знал своего сына. Гордый, он не примет от него и гектар земли.

— Я вижу ты совсем оправился от болезни? Слава Богам, видит Один, я переживал — молвил викинг, смотря то на отца, то на Ингеборг. Сестра вдруг заметно стала нервничать. Сейчас он узнает что девчонка свободная!

— Да, твоя словенская знахарка помогла мне! Она оказалась очень умелой, и спустя неделю я встал на ноги!

Викинг довольно улыбнулся и кинул кость сидящему рядом псу.

— Как же вовремя я купил ее! И где же моя рабыня? — Он посмотрел на сестру. Та стала отводить взгляд, поправляя волосы, не зная что ответить брату.

Харальд отодвинул тарелку, что то эти двое не договаривают.

— Ингеборг, где девка? — В голосе Харальда прозвучали стальные нотки, принцесса глазами молила отца о помощи.

— Харальд, с ней все в порядке…

— Тогда где же она?

— Я дал ей свободу, после того как она вылечила меня! — Конунг Ингви с вызовом посмотрел на сына. Видать эта рабыня была очень важна для Харальда, раз он так реагирует.

В зале вдруг повисла давящая тишина. Харальд медленно поднялся из за стола, его глаза налились кровью, ярость берсерка просыпалась в нем.

— Ты дал вольную моей рабыне, без моего согласия? Без согласия ее хозяина?!

— Остынь! В моих землях нет травницы, пускай лечит крестьян, нежели сгинет в рабском доме! Или ты боишься что став свободной, она не задерёт подол перед тобой? — Конунг отпил эля.

Харальд сжимал кулаки. Идти против его воли по законам он не смел. Теперь девка свободная!

— Она моя! Я купил ее! Девчонка принадлежит мне, никто кроме меня не смел решать ее судьбу!

— Я могу заплатить за неё вергельд! — Добавил конунг. — Осмотрись, в поместье полно девок, забирай любую!

Харальд со злостью отшвырнул лавку, и размашистым шагом направился к дверям. Внезапно он резко остановился, смотря на бледную Ингеборг.

— Где теперь живет словенка?

— В доме, что у леса…

Викинг не дослушав до конца, громко хлопнул массивными дверями.

Ингеборг хотела было кинуться за братом, но Ингви остановил ее.

— Оставь его. Им нужно поговорить.

Конунг никогда прежде не видел что бы Харальд так упирался из за бабы.

Злость кипела внутри викинга, значит теперь девка свободная! И по законам Норвегии может прогнать его. Проделки Локи, он совсем не ожидал услышать такую новость!

Сольвейг складывала наколотые дрова, в ровные стопки у стен амбара. С некоторых пор Ивар стал часто заходить к ней, с предлогом помочь по хозяйству, викинг казался очень дружелюбным, и Сольвейг видела в нем только друга. На днях он починил ей обветшалое крыльцо, и принёс масло для лучины. Девушка не знала как реагировать на его помощь, и каждый раз смущалась. В этот раз он с самого утра уже наколотил дров, и помог наполнить бочку с водой.

Внезапно издали, она увидела Харальда. Викинг шел по тропинке, ведущей к ее дому. Полы его плаща подрагивали при каждом шаге, пегие волосы были переплетены в небрежные косицы. На лице его играла улыбка, лёгкая щетина коснулась щёк викинга. Красивый, мелькнула мысль в голове у Сольвейг. Она тут же смутилась.

Сердце вдруг стремительно забилось в груди, от неожиданности поленья из ее рук рассыпались на землю.

Харальд подошёл к ней. Его серые глаза, проницательно смотрели на Сольвейг, викингу показалась что он не видел ее вечность.

— Здравствуй. — Он облокотился о ствол дерева. Девка заметно округлилась, на щеках играл здоровый румянец. Это порадовало его. В последнюю их встречу, словенка была изнеможённой.

— Зачем пришёл? — Сольвейг пыталась казаться равнодушной, она присела вновь собирать упавшие поленья. От него исходила уверенность и сила, на лице не дрогнул ни один мускул.

— За тобой. Не рада? — Харальд улыбнулся. Он видел как она была взволнована, золотистые пряди падали на лицо, скрывая ее глаза. Девка дрожащими руками поднимала дрова. Нервничает? Усмехнулся он. — Кажется в нашу последнюю встречу я говорил что вернусь.

— Теперь я не твоя рабыня, варяг! — Она сверкнула на него зелёными глазами, но он все так же спокойно стоял у дерева, скрестив руки на груди, его взгляд прожигал ее насквозь.

— Эту новость мне уже сообщили. — Харальд свёл брови на переносице-И как же теперь зовут тебя?

— Рабыня Леля умерла! Отныне я Сольвейг! Свободная женщина! — Девушка отдернула рукав, показывая золотой браслет на руке. — Что же теперь ты скажешь? Ты наверное очень опечален, ведь теперь тебе предстоит искать новую рабыню, что станет твоей подстилкой! — Парировала знахарка.

— Сольвейг… — Харальд произнес ее новое имя. Он приблизился к девушке.

— Скажи мне, прекрасная Сольвейг, поплывешь ли ты со мной, как свободная женщина? — Викинг взял ее за подбородок, и с прищуром посмотрел на неё. Как же он мечтал вновь окунуться в зелень ее глаз. Он злился на себя, что не умел говорить красивых слов бабам, как например это умело делал Уббе.

От его прикосновения, девушку бросило в жар. Викинг вдруг наклонился, и впился поцелуем в ее губы. Все в ней замерло, когда он прижал ее к себе. Сольвейг испугалась собственных ощущений, когда его сильная рука скользила по ее спине. Его горячие поцелуи обжигали шею огнём, голова закружилась. Ее тело предательски отзывалось на его ласки. Как же сладки его поцелуи…

— Я не обижу тебя малышка…Стань моей.. — Харальд тихо прошептал ей на ухо, и подтолкнул на мягкий ковёр из сухих еловых веток. Волна нежности накрыла викинга когда ее руки робко дотронулись до его плеча, ни одна женщина не сводила нормандца так с ума. Он страстно целовал ее шею, плечи, пытаясь добиться взаимности. Горячие дыхание стало надрывистым, она ощущала вязкое блаженство, несравнимое не с чем. Сладкий девичий аромат опьянил крепче самого выдержанного эля, руки викинга стали развязывать тесьму на платье, оголяя совершенную грудь. Харальд стал ласкать ее живот, опускаясь все ниже, страсть и нежность накрыла его волной. Что она творит с ним? Сольвейг вдруг стала вырваться, очнувшись словно от хмельного дурмана, пытаясь оттолкнуть от себя викинга, она заговорила.

— Ты считал меня лгуньей, грязной девкой, что же изменилось?

На этот вопрос Харальд не мог ответить даже самому себе. Если бы она знала какую власть имеет над ним!

— Я хочу что бы ты стала моей женщиной.

Харальд нависал над ней не давая подняться, ее нежные губы манили его, как сирены зазывают своим пением моряков.

— Надеешься, что я прощу тебя, после всего твоего унижения?! Слишком поздно варяг! — Подумай что могло бы с тобой случится, окажись на моем месте не я, а кто то другой! — Харальд не мог оторвать от неё взгляд — Тебя могли продать на восток, туда, где с рабынями обращаются как с дешевой вещью! Поверь мне словенка, теперь все будет по-другому!

— Не бывать этому! Недавно ты хотел сделать меня девкой для утех! Постельной шлюхой! — Сольвейг вновь оттолкнула его. — У меня нет времени выносить твое присутствие! Не ждала я тебя варяг, уходи!

Ее слова больно кольнули где то глубоко, внутри.

Девушка стала прикрывать наготу, завязывая платье.

— Посмотри на меня, словенка? — Харальд вновь обнял ее за плечи. Сольвейг тут же отдёрнула его руки, и отошла.

— Нам больше не о чем говорить. — Злость клокотала в ней, как он смеет после всего о чем то просить ее? Если бы конунг не дал ей свободу, он бы не церемонился с ней!

Харальд поднялся, убирая налипшее ветки с плаща. Она отвергла его. Стоит, глаза отводит, видеть не желает его. Гордая девка, так заполонила его мысли, что он и сам не рад этому.

— Хорошо. Раз ты так хочешь я уйду!

— О да! Ты доставишь мне этим огромное удовольствие!

Харальд злился. Ещё не одна женщина так не отвечала ему. Он вновь притянул Сольвейг к себе, желание снова охватило его. Ему хотелось хорошенько проучить эту строптивую девчонку, любить ее страстно всю ночь, что бы на утро у неё не осталось сил на колкости

— Ты забываешься, женщина. Я ведь могу найти способ снова сделать тебя своей рабыней!

— Сделать рабыней, что бы ублажала тебя ночами? Ты это хотел сказать?

— Даже если бы ты оставалась ей, я бы не причинил тебе боли! А со временем дал бы вольную!

Сольвейг горько улыбнулась.

— Отпустил бы когда вдоволь наигрался! Ты омерзителен!

Викинг взял ее руку.

— Доверься мне, Сольвейг. Тогда у тебя не было выбора. Но теперь он появился! Ты пыталась противиться мне, но ещё минуту назад твое тело отвечало на мои ласки! Теперь все зависит от твоего решения! Я вернулся за тобой.

— Это случилось само собой! Совершенно случайно! — Девушка вдруг покраснела, понимая что она вся горела огнём в его объятиях.

— Что тебе ещё нужно от меня Харальд? Ты уже достаточно унизил меня! Прошу, уходи!

Викинг дотронулся до ее спутанных волос, и убрал травинку.

— Жалеть не будешь?

— Нет! — Сольвейг гордо запрокинула голову. Пусть уходит прочь. Он так упивался ее беспомощностью, когда она была в неволе, но сейчас игра была по ее правилам. И в этой игре он одержит поражение! Викинг оскалился. Глупая баба. Просит уйти, а глаза умоляют остаться. Как бы не пыталась она сопротивляться, ее тело все сказало за неё. Гордая зеленоглазая словенка…

Харальд вдруг заметил наколотые дрова. Он ухмыльнулся. Неужели девка сама наколотила?

— Топор держать научилась? — Он кивнул в сторону поленьев.

— Не я колола их, если для тебя это так важно!

Викинг со злостью пнул носком сапога деревянный брусок, и не оглядываясь пошёл прочь.

Жениха нашла? Думал ревностно берсерк. Или может парни из хирда помогли? Внутри все сжималось от мысли что кто то может прикасаться к ней. Если бы не конунг, он сейчас же забрал ее. Проклятье! Она околдовала его!

Сольвейг вошла в избу, и села на лавку. Лицо горело огнём, губы ещё помнили его жаркие поцелуи. Вот и прогнала варяга, шептал ей внутренний голос, а чего же не радостно на душе? С глаз вдруг предательски покатилась слеза. Да что это с ней?

Глава 12

Два дня прошло с тех пор как приходил Харальд.

Сольвейг больше не видела его, и старалась не спускаться к поместью конунга.

Камень лежал на душе девичьей, сама не понимала что происходит с ней, она должна его ненавидеть, но почему то его образ как наваждение не давало покоя. Вспоминая его поцелуи, щеки девушки заливались красным румянцем.

Уныло тянулись осенние дни, северяне готовились к предстоящей зиме. Утепляли хлев для скота, чинили крыши амбаров, заготавливали торф и дрова. Женщины коптили мясо и рыбу.

Утром Харальд вышел из кузницы, настроение викинга было мрачное. Словенка не желала его видеть, прогнала как последнего мальчишку! Но ее губы, руки, они отвечали взаимностью когда он прикасался к ней.

Он видел неподдельное желание в ее глазах, но гордость девчонки, была выше ее чувств.

Возле дома конунга его остановил Ульви. Отгоняя от себя надоедливых собак, он отряхнул штаны.

— Харальд, с тобой хотят поговорить.

Викинг удивлённо посмотрел на кормичего, и вошёл с ним в просторную залу, убирая за пазуху наточенный топор.

За длинным столом восседал конунг Ингви, На широких лавках сидел старик и молодой парень.

Харальд вместе с Ульви поклонились конунгу, и сели напротив мужчин. Северянин окинул незнакомцев холодным взглядом. Тот что был моложе, прижимал перевязанную руку, на щеке его виднелся свежий порез от острия секиры, старик же завидев викинга громко закашлял. Седая борода спускалась чуть ли не до живота.

— Я Харальд Ингвирссон, зачем вы меня искали? — Берсерк облокотился на ручку кресла. Что этим двоим от него понадобилось?

Седобородый старик поднялся со своего места.

— Приветствую тебя, Харальд! Меня зовут Кнуд, это мой сын Барди. Мы приплыли сюда из Борнхольма, поместья ярла Снорри.

Харальд кивнул, он слышал про молодого ярла, в прошлом году он видел его на летнем тинге в Уппсале.

Старик вновь прокашлялся и продолжил.

— Мы прибыли к тебе отважный Харальд, что бы просить о помощи.

Викинг вскинул брови. Старик Кнуд зорко взирал на Ингвирссона.

— Дело в том, что наш Ярл мёртв, он попал в резню из за кровной мести, так и не вернувшись с похода. Пара воинов что чудом выжили, один из них мой сын — Старик указал на Барди — Добрались до поместья, и поведали нам столь печальное событие. Я главный казначей в Борнхольме, вёл дела пока Ярл отсутствовал.

— Что же вы хотите от меня? О какой помощи просишь?

Старик Кнуд вновь закашлял, и с места поднялся его сын.

— На поместье стали нападать разбойники, прознав что Ярл и его хирд мертвы, а значит защищать земли некому. Те немногочисленные воины что оставались оборонять Борнхольм, не в силах больше отбить нападения. Да и добрая половина воинов уже мертва. В поместье остались только женщины с детьми, да старики. Из мужчин рабов воины никудышные, они сами прирежут тебе глотку при удобном случае. Поэтому мы прибыли просить тебя защитить наши земли, стать нашим новым ярлом. — Барди с надеждой в глазах взирал на сидящего напротив викинга. Уббе присвистнул — однако!

Харальд задумался. Откуда они узнали что я в Хедебю?

— Как вы узнали что я в землях конунга?

Барди тут же ответил.

— Мы не знали что ты здесь. Сначала на походном кнорре ранним утром мы отплыли в Каттегат, в надежде что ты перезимуешь в землях ярла Отара. По прибытию, рыжий Лейв сообщил нам что ты уже как три дня в землях конунга.

Барди вдруг скривился от боли, видимо эта рана была получена как раз в битве с разбойниками. Он прижал перевязанную руку к себе.

— Так же Лейв просил передать тебе, что в Каттегате все тихо, а его жена Тора родила два дня назад здорового мальчика.

Харальд улыбнулся услышав столь радостную новость. Викинги подняли кубки за новорождённого будущего воина северных земель.

— С милостью Одина, пускай малец вырастет настоящим викингом! Скол! — Молвил конунг. Харальд до дна выпил чарку с элем. Он искренне радовался за друга.

Викинг стал думать, осматривая этих несчастных мужчин, которые преодолели путь, наверняка не зная согласится ли Харальд помочь им.

С одной стороны ты же хотел найти свою землю! Думал он, взирая сквозь полуприкрытые веки на незнакомцев. Сам один даёт тебе в руки золотую ложку! Иди и спаси этот народ! С другой стороны тебе придётся взять обязанность за жизнь людей. Судить их поступки и вершить правосудие, спасать от голода и брать на себя ответственность.

— Сколько воинов осталось в поместье?

Барди на секунду задумался.

— Пожалуй два десятка. И пятьдесят голов рабов, мы заперли их в рабском доме. Разбойники нападают по ночам, наши амбары почти все разорены, они увели половину скота. — Барди вновь поморщился, раненая рука доставляла ему неудобство. — Сегодня ночью мы вновь оборонялись, а на рассвете отправились искать тебя, Харальд. О твоей отваге и силе говорит весь север. Прошу, не откажи нам. — Барди вдруг посмотрел на конунга.

— Все зависит от решения Харальда! — Молвил тот. — Но мой сын храбрый воин, думаю жалкая горстка бродяг его не напугает! — Ингви впервые при всех смел назвать его сыном. Харальду резануло слух. Но ввиду не подал. Связь пытается наладить? Подумал на секунду викинг.

Ха! Значит эти трусливые шакалы приплывают под покровом ночи, мне с моим хирдом не составит труда разбить жалкую шайку воришек, мыслил берсерк.

Кровь вдруг закипела в венах, руки зачесались в предвкушении битвы и холодной рукояти секиры.

— Если они нападают по ночам, то завидев мой драккар, они отступят. — Харальд задумался. — Значит по пути в Борнхольм, мы спрячем корабль в прибрежных скалах, а дальше пойдём пешком.

Старый Кнуд закивал головой, отчего борода его затряслась. Харальд продолжил.

— Тем самым они не будут знать что я прибыл в Борнхольм, и когда разбойники вновь нагрянут, тут то мы устроим им радушный приём! — Харальд оскалился и взглянул на Ульви.

У того заблестели глаза в предвкушении боя. Налитые железом мышцы, просили разрядки.

— Надерем им зад! — Хохотнул он.

Конунг заговорил

— Если вам потребуется мои корабли…

— Нет, — Харальд перебил его. — Мы признательны тебе за помощь, но с жалкой горстью шакалов я справлюсь.

Ингви замолк, другого ответа он и не ожидал услышать от сына.

— Что же, тогда прибудет с вами Один.

Старик Кнуд встал с лавки

— Благодарю тебя Харальд. Люди Борнхольма будут признательны тебе!

Викинг лишь слегка кивнул.

— Тогда с утра мы отплываем, а пока вам следует отдохнуть, сходить в баню.

На том и порешили.

На утро Харальд возвращался с охоты. Все эти дни он не видел Сольвейг, и решил проехать мимо лесного домика травницы.

Редкие лучи солнца пробивались через густые кроны деревьев, лес был наполнен пением птиц. Харальд привязал тушу пойманного молодого кабана, и пришпорил лошадь.

Объехав избу с противоположной стороны, Харальд остановился у высокой сосны, утро ранее, должно быть девка ещё спит.

Внезапно, на тропинке ведущей к домику Сольвейг, Харальд увидел Ивара.

Хирдман конунга нёс небольшой деревянный бочонок, в которых обычно хранили мёд. На крыльце он громко постучал в ветхую дверь.

Харальд от злости сжал поводья. Что ему надо, побрал бы его Локи!

Через пару минут во двор вышла Сольвейг. Ее золотистые волосы струились по спине, словенка робко рассмеялась когда Ивар стал ей что то говорить, протягивая бочонок с мёдом.

Харальд впервые услышал ее звонкий смех. С ним же девка была грустная, часами смотрела на морскую пену, глаза поднимать не смела. А с этим вон смеётся, думал викинг.

Холодный осенний ветер забирался под рубаху, на девчонке было только тонкое домашнее платье. Не простыла бы. И ведь не подойдёшь, не накинешь плащ, злиться будет, видеть то его не желает. Харальд сощурил от ветра глаза, лошадь стала перебирать копытами. Ивар то и дело жестикулировал руками, пытаясь объяснить сказанное, Сольвейг опять рассмеялась, принимая из его рук бочонок.

Ну что же, подумал Харальд, зачем мешать им ворковать? Берсерк яростно стеганул лошадь, и направился в поселение, настроение было испорчено.

Весь день викинги готовились к отплытию, воины точили оружие, складывали щиты и кинжалы.

Харальд проверял днище у драккара, обшивку.

Все утро он вспоминал ее смех. Он злился на Ивара, но девка теперь не рабыня! У Харальда нет на неё прав, она как свободная дева, вправе сама решать с кем ей быть! Она не давала ему клятвы и обещания что бы вызвать Ивара на хольмганг.

Он посмотрел на хирдмана, тот вместе с парнями ставили парус. Молодой Ивар был славный воин, он уже много лет служил у конунга и добился его доверия.

Ивар заметил на себе холодный взгляд Харальда. Кажется викинг все понял. Ивар крепко натягивал канаты, выкрикивая воинам что бы ровнее ставили парус.

Он знал что словенка бывшая рабыня Харальда. Девушка понравилась ему ещё в их первую встречу, когда Харальд привёл ее на драккар Ингеборг. Потом он присматривал за ней в лесу, пока та собирала травы, он любовался ее золотыми волосами, смотрел с какой нежностью она срезает каждое растение. Иногда забывшись, девка затягивала песню, Ивар не понимал слов, но слушать ее дивный голос, было усладой для ушей.

Это он посоветовал конунгу дать ей вольную, Ингви часто прослушивался к советам своего хирдмана. И на этот раз не прогадал. Крестьяне были очень обрадованны узнав о травнице. Девчонка стала лечить его народ.

— Толкайте драккар на воду! Аксель встанешь на корме, я до ночи на вёслах! Асбьерн, собери остальных воинов, как бы не надрались элем перед отплытием. Через час отплываем.

Харальд поправил волосы от ветра, рядом с ним стояли старик Кнуд и Барди.

— Ваш кнорр останется в Хедебю. Пересядете на наш драккар. — бегло сказал Харальд.

Старик кивнул, Барди побежал скорее поднимать небольшой кнорр в бухту.

Мысль о том что он уплывет и не увидит словенку, сводила Харальда с ума. Клятая баба! Упрямая какая!

— Я скоро вернусь, будем отчаливать! — Берсерк быстрым шагом пошел к травнице. Казалось ноги сами его понесли к ней. Может передумала? Думал он, может согласится поехать с ним?

Ивар сурово посмотрел ему в след. Не сложно было догадаться куда направился Ингвирссон.

Сольвейг связывала в большие вязанки только что накошенную свежую траву для козы. Все дни она только этим и занималась, пока стояла более менее сухая погода. Большие вязанки перетаскивала в хлев, иногда ей помогал Свейн, но сегодня мальчик с самого утра был на пастбище, присматривая за скотом конунга.

Выходя из хлева, она увидела Харальда. На его лице играла лёгкая улыбка. Он осмотрел ее с ног до головы.

— Хорошего дня тебе, хозяйка. Не найдётся ли немного воды для доброго человека?

Сольвейг растерялась, отряхивая платье от травы. Казалось чужанин глумится над ней.

— Отчего же не найдётся, для доброго человека даже молока не жаль!

Девушка быстро метнулась в избу, и вынесла в крынке свежее козье молоко.

Харальд напился, утерев подбородок кулаком. Сольвейг стала забирать кувшин, и в этот момент Харальд ухватил ее за ладонь.

— Я пришёл вновь спросить, поплывешь ли ты со мной?

От его прикосновения, по телу побежали мурашки. Она не могла оторвать взгляд от серых глаз. От викинга пахло морем.

— Нет! Уходи! Я не поменяла своё решение!

— Бабе без мужика будет туго в северных зимах. — Харальд сощурился, опять упирается!

— Я справлюсь! Не стоит переживать о какой-то там девке!

Викинг притянул ее к себе, Сольвейг забыла как дышать. Какие же у него сильные и в то же время нежные руки.

— Была бы моя воля, я бы связал тебя, и силой отнёс на корабль! — Харальд вздохнул запах ее волос. От девчонки пахло лесной мятой.

— Ты показываешь себя настоящим глупцом Харальд, поскольку я никогда не соглашусь на ту роль которую ты мне предлагаешь! Я не стану твоей подстилкой!

Сольвейг толкнула викинга. В его глазах боролись противоречивые чувства, как смеет она так дерзить воину?!

— Один помоги мне! — Гневно воскликнул Харальд — Твой язык очень острый, словенская девчонка! Мне не хочется применять силу, что бы вразумить тебя!

— Ха! Значит ты ещё бьешь беззащитных женщин, варяг? — Ее глаза метали искры, он пришёл просить ее плыть с ним, так ещё и угрожает!

— С твоих уст слово ‘варяг’звучит как проклятье! Не одна женщина не смела так отвечать мне! — Викинг больно сжал ее плечо, зачем она так себя ведёт?

— Наверное ты хотел бы услышать от меня «Мой господин»? — Она отдёрнула его руку. — Только наверное ты забыл что я больше не твоя рабыня, и ты мне не хозяин, варяг! — Она нарочито громко произнесла последнее слово. Харальд сдерживал себя из последних сил. Эта девка вьёт из него веревки, даже свободные женщины не смели так дерзить ему!

— У меня есть имя. Ты можешь называть меня по имени!

— Когда то ты тоже называл меня рабыней! Мне противно произносить твоё имя! Противно стоять с человеком который сначала сделал меня полонянкой, а потом предлагает участь наложницы, просит плыть с ним!

Наконец Харальд потерял терпение, и схватил ее за подбородок, наклоняя голову назад. Их глаза встретились.

— Твоя дерзость не имеет границ, девка! Раз я стал настолько противен, то пожалуй я не стану больше досаждать тебе! — Харальд в бешенстве убрал свою руку. — Я не хотел сделать тебя своей наложницей! Я хотел сделать тебя своей женщиной! Видит Один я бы женился на тебе!

— Хищный зверь тоже заманивает свою жертву перед тем как ее съесть! Я не верю ни одному твоему слову, варяг! Если бы я была важна тебе, ты бы не сделал меня рабыней!

Харальд смотрел на неё, и не верил своим ушам. Неужели она настолько ненавидит его? Как в этой милой девушке может вмещаться столько злости к нему?

— Послушай Сольвейг. Я обещаю быть нежным с тобой…

— Как грубый варвар может знать что то о нежности? — Вскрикнула она, и на глазах выступили слезы. Она вспомнила как он ударил ее на острове, когда Аксель оклеветал ее, он считал ее порочной, был груб с ней. Нет. Она не верит его словам.

На шее Харальда вздулась синяя жилка.

— Вот как! Тогда будь по твоему, словенка!

Он всунул ей в руки небольшой мешочек.

— Будь счастлива! Прощай! — Викинг не желая больше слышать ее гневные речи, вновь ушёл не солоно хлебавши.

Когда он скрылся из виду, Сольвейг горько расплакалась. Может не стоило так с чужанином?

Трясущимися руками она развязала шёлковый мешочек.

Серебрянные серьги, с небольшим зелёным камнем, красиво переливались в ладони.

Ушёл… больше ведь не вернётся! Сольвейг прижала серьги к груди.

Нет, он принёс в ее жизнь только боль и горечь. Пускай уезжает и забудет о ней навсегда! И она забудет о нем. Разошлись отныне их пути-дороги!

Глава 13

Рыжеволосая Кассандра аккуратно зашивала шёлковую нижнюю рубаху. Это было ее последние напоминание о доме. Сегодня девушка была в хорошем настроении, наконец в Борнхольм прибыл новый Ярл, и защитил поместье от разорения бандитов. Из рабского дома никому не разрешали выходить, лишь некоторые женщины могли несколько раз в день выйти на улицу, и то что бы вынести ведро с помоями. Но прекрасной Кассандре и это было запрещено. Старик Кнуд зорко следил за ней, и наказал воинам не трогать девчонку.

Привезённая с саксонских земель, где правил великий король Альфред, Кассандра должна была стать подарком для ярла Снорри, но тот так и не успел взглянуть на рыжеволосую красавицу, по пути домой погиб в битве.

После на поместье стали нападать, и ее как и всех рабов, закрыли на замок.

Англичанка не могла больше жить в рабском доме, жесткая постель натерла бока, невкусная еда не лезла в рот, она держалась особняком от всех рабынь, потому что считала себя выше их. Теперь девушка молилась богу, что бы этот новый Ярл был молод. Она должна во что бы то не стало выбраться из этого проклятого рабского дома. В своей красоте девушка не сомневалась, рыжие кудрявые волосы, горели ярким пламенем и струились до самых бёдер. Зелёные глаза, с каёмкой длинных чёрных ресниц, пленили не одного мужчину. Налитая грудь, округлые бёдра, все это она унаследовала от своей матери ирландки. Но главная ее гордость была, это волосы. Огненная копна, привлекала к себе внимание окружающих, служанки тратили часы, на то что бы прочесать ее кудри. Она часто замечала как норманны с вожделением смотрят на неё, но девушку хранили для ярла.

В Англии рыжая саксонка была дочь священника, когда во время проповеди и напали кровожадные норманны, захватив девушку в плен из за ее красоты, разорив церковь и убив всех прихожан, вместе с отцом и матерью.

В родительском доме, Кассандра была окружена заботой и любовью, саксонка жила в достатке и роскоши. Не ведала девушка горести и нужды.

Прошло два дня, как Харальд разбил шайку жалких бродяг, и защитил Борнхольм. Прибыв в поместье поздно ночью, хирд отбил нападение, когда те того не ожидали.

Викинг осматривал окрестности, разговаривал с крестьянами, оценивал ущерб нанесённый разбойниками.

Людипризнали его новым ярлом, передав всю власть ему. Без сильной руки, поместье превратится в руины.

Барди показывал ему амбары где хранились золото и оружие, Харальд велел везде поменять замки и заменить повреждённые доски.

— Это рабский дом, там прохудилась крыша, я принесу лестницу, что бы ты посмотрел. — Барди отворил железный засов, пропуская нового ярла, и побежал скорее за лестницей. Ульви и Харальд вошли внутрь.

— Надо будет избавиться от больных и немощных. Зиму они не переживут, поэтому держать их неразумно. Поместье подверглось нападениям, зерна ничтожно мало. Придётся закупать. — Сказал берсерк, разглядывая рабов.

Женщины увидев северян побросали свои дела, все смотрели на высокого нормандца, который скорее всего и стал их новым ярлом. Викинг осмотрелся, рабы опустили голову. Лишь в дальнем углу рыжая девка упрямо не сводила с него глаз. Харальд ухмыльнулся про себя.

Кассандра изумилась. Никогда прежде она не встречала таких красивых, и в то же время сильных мужчин. Отложив шитьё в сторону, она смотрела как он переговаривался со вторым викингом. Широкий в плечах, нормандец был словно греческий бог, о которых она читала в книжках. Таких светло серых глаз она никогда ещё не видела. Викинг понравился Кассандре. Ее жених, которого выбрал отец, заносчивый монах набожный мистер Атли, просто коротышка по сравнению с этим северянином. Да во всей Англии не найти такого статного и сильного мужчину! Внезапно Харальд заметил ее. На секунду он замолк, поражённый красотой рыжеволосой девки, она нагло смотрела прямо ему в глаза.

В дом вошёл Барди, викинг все так же придерживал больную руку.

— Я принёс лестницу, теперь можно осмотреть крышу.

Харальд не сводя глаз с саксонки, спросил у него.

— Кто эта баба?

Барди сначало не понял о ком он, но потом заметил рыжую девчонку.

— А! Она саксонка. Ее привезли в подарок ярлу Снорри. — Правда хороша чертовка? Жаль Ярл отправился прямиком к праотцам, и не может потискать девку! Очень он любил англичанок!

Ульви во все глаза смотрел на Кассандру. Проделки Локи! Девка просто красотка.

— Молот Тора! Как эта птичка оказалась в рабском доме? — Воскликнул он.

Харальд подошёл к ней. Девчонка слегка улыбалась, хлопая длинными ресницами. Викинг холодно взирал на саксонку. Смотрит нагло, взгляд не прячет.

— Как зовут тебя?

— Кассандра, мой господин.

Харальд постоял ещё несколько секунд, и не сказав больше не слова, вышел во двор.

— Скажи бабам и остальным рабам, что теперь им нечего бояться, пускай сегодня же приступают к своим обязанностям. — Харальд посмотрел на Барди, тот кивнул.

— Пускай топят бани, и начинают варить мясо, отметим победу Борнхольма!

Воодушевлённый предстоящим пиром, Барди пошёл выполнять приказ.

Кассандра довольно улыбнулась, провожая Харальда взглядом. Она понравилась ему, сомнений нет. Он как и все мужчины клюнул на ее красоту. Осталось дело за малым, расположить к себе молодого ярла, и наконец покинуть проклятую рабскую лачугу! Она понимала, что новый Ярл, это ее спасение! Саксонка с отвращением посмотрела на сидящих рядом женщин, и стала обдумывать дальнейший план действия. Девушка окинула взором только что зашитую шёлковую сорочку, и тут ей в голову пришла одна дерзкая мысль…

Харальд восседал за креслом подперев кулаком подбородок. Хмельной от выпитого эля, викинг вспоминал словенку, и то как она прогнала его в последнюю встречу. Ее слова задели самолюбие викинга, удар пришёлся в самое сердце.

Уплывая все дальше из Хедебю, викинг ещё долго всматривался в берег, не пришла ли Сольвейг проститься с ним? Но девчонки увы не было. Значит все его слова для неё ничего не значали. Она ненавидит меня, думал мрачно Харальд осушив до дна очередной кубок. Может быть даже лучше что я оставил ее? Того глядишь баба найдёт своё счастье. Она проклинает меня за то что я купил ее у родного отца! Но какой бы была ее жизнь окажись на моем месте другой? Да она была рабыней, но видит Один, я относился к ней лучше чем некоторые мужья относятся к своим жёнам. В конце концов она хотела меня убить! Викинг закрыл глаза. Возможно сейчас она смеётся рядом с хирдманом. Харальд ухмыльнулся вспоминая Ивара. Викинг потёр виски. Мысли о Сольвейг не давали ему покоя, где бы он не был, строптивая девчонка была всегда с ним.

Надо отпустить ее, теперь стоит думать о земле и людях живущих в ней. Слишком много мыслей занимает клятая баба!

Зал был наполнен гомоном и весельем, викинги праздновали победу Борнхольма, и появлению нового ярла.

Захмелевшие воины стали устраивать кулачные бои прямо на столе, смахнув посуду на пол, рабыни сновали меж лавок подливая эль и занося подносы с мясом.

Харальд окинул зал взглядом, воины из хирда ярла Снорри пока не вступали в разборки с его парнями. Пьяные викинги могли с горяча начать меряться силой, наломать дров, что часто случалось на пирах. Тем и лучше что все спокойно. Завтра он спросит каждого из них, принесут ли они ему вассальную клятву на свящённых браслетах. Если нет, то ворота поместья открыты. Держать против воли он никого не будет.

Скальд запел песню о загробном мире, богини Хель, мира мертвых Хельхейму. Чьи ворота охранял огромный пёс Фенрир, которого удерживала волшебная цепь Глейпнир, скованная по просьбе богов и Асов, карликами-цвергами из шума кошачьих шагов, дыхания рыб, птичьей слюны, корней гор, жил медведя и бороды женщины. Лишь она могла удержать страшного пса, от последнего боя — Рагнарека.

В зале заметно стало тише. К Харальду подсел загорелый жилистый воин. Берсерк поднял голову, два дня назад он помогал оборонять Борнхольм.

— Приветсвую тебя Ярл Харальд. — Мы прибыли неделей ранее с датских земель. Их конунг отказался платить дань, нам пришлось немного разобраться. Но теперь они буду исправно отдавать часть из своей казны, что бы сохранить свои земли. — Викинг, которого звали Эйнар жестом показал смуглой рабыне наполнить его чашу. — Наш драккар по пути в Упсаллу, попал под рифы, протаранив днище. Поэтому пришлось задержаться в Борнхольме на пару дней, надеюсь ты не возражаешь что я и мой хирд гостим у тебя?

— Да, я благодарен тебе за помощь Эйнар! — Харальд похлопал викинга по плечу. — Ты и твои воины помогли отбить поместье, поэтому вы можете находиться в поместье ровно столько, сколько потребуется для починки вашего драккара! Барди сказал что Ислейв отличный корабельщик, я прикажу ему помочь тебе.

Я не забываю оказанную мне услугу! Проси что желаешь!

Эйнар улыбнулся, он подмигнул Харальду.

— Благодарю Ярл за твою доброту! — Викинг слегка поклонился молодому ярлу, и удалился.

Харальд вновь выпил полный кубок эля. Настроение викинга ничуть не улучшилось, казалось эль только распылял в памяти образ словенской девчонки.

Внезапно двери зала распахнулись…

Кассандра нервничала, то что она задумала было дерзко, слишком нагло, но это был ее единственный шанс привлечь внимания молодого ярла.

К вечеру, когда в пировальном зале стали слышны мужские голоса, музыка и гомон пьяных викингов, девушка пошла на кухню.

Взяв у кухарки большой нож, она разрезала по бокам только что зашитую шёлковую ночную сорочку, тем самым оголив округлые бёдра, и длинные ноги. Распустив копну огненно рыжих волос, Кассандра прихватила маленький ручной бубен, взятый у одной из рабынь арабок.

Медлить было нельзя, она должна показать себя викингу.

На ватных ногах она подошла к дверям зала. Сердце бешено стучало в груди, до неё доносились хмельные речи, громкие голоса пьяных норманнов.

Дрожащей рукой она открыла дверь.

Переступая босыми ногами через разбитые черепки и осколки посуды, Кассандра направилась в центр залы. Викинги тут же замолкли увидев саксонку в ее дерзком наряде. Откровенное платье оголяло ее белоснежные ноги, глубокие вырезы показывали прелести точенной фигуры.

Девушка остановилась, найдя глазами Харальда, который завидев наглую саксонку ледяным взглядом прожигал ее. Она вдруг подняла руки вверх, стукнув по маленькому барабанчику, железные бубенцы тут же зазвенели, наполняя залу мелодичным звоном. Саксонка начала танцевать. Она запрокинула голову, взмахнув огненными волосами, двигая при этом бёдрами. Разрезы на сорочке представляли взору стройные ноги, девушка кружилась вокруг себя, ощущая сотни прикованных глаз. Щеки полыхали как от пощёчины, она весь свой танец наблюдала за Харальдом. Викинг все так же молча наблюдал за ней.

Ульви раскрыв рот от удивления, так и замер с куском баранины в руках.

Дура баба! Думал берсерк, взирая на ее манящие движения. Выйти к хмельным воинам в таком наряде надо иметь храбрость. Или отсутсвие мозгов, усмехнулся он.

Саксонка продолжала свой пленительный танец, она вскидывала руки, делая ими легкие движения, кудрявые волосы разметались, в свете факелов они стали кроваво красными, при каждом ее движении, ночная сорочка обтягивала налитую грудь.

Аксель громко присвистнул, девка в соку!

Харальд злился. Как посмела она выйти в таком наряде к нему? Она бросала на него красноречивые взгляды и тут же опускала ресницы. Хмельной Харальд сжал в руке чашу. Чего добивается наглая рабыня?

Закончив наконец свой откровенный танец, Кассандра со всех ног бросилась бежать прочь, у дверей она на секунду остановилась и вновь посмотрела на Харальда. Тот не сводил с неё своих серых глаз, отпивая крепкий эль.

Когда наконец дверь за ней захлопнулась, викинги громко засмеялись, обсуждая дерзкий поступок красивой рабыни.

Уббе вытер пот с лица. Викинг Эйнар весь танец смотрел на прекрасную рыжую девку. Видит Один, такую наложницу он бы был не прочь купить у Харальда.

— Барди! — Окликнул викинга ярл. — Так значит ты говоришь ее привезли для ярла? — глаза его блестели от хмеля, берсерк прищурился.

— Да! Но теперь ты наш Ярл. Девка принадлежит тебе.

Харальд недобро оскалился. Ну что же саксонка, если ты хотела привлечь к себе внимание, считай у тебя это получилось.

— Приведи ее ко мне в комнату, посмотрим так же хорошо она станцует на моей постели!

Забежав в рабский дом, Кассандра дрожащими от волнения руками, скинула с себя рваную сорочку, и переоделась в шерстяное платье. Девушка нервно села на жёсткую цинковку. Теперь осталось лишь ждать. Она видела как Харальд смотрел на неё, в его глазах горел огонь страсти, нет, она не прогадала, Кассандра пленила его.

Спустя пол часа, в дверях показался Барди.

Что ему надо, подумала Кассандра, не его она ждала.

Викинг сальным взглядом скользил по ней.

— Вставай, пойдёшь со мной. Ярл желает тебя видеть.

Наконец то! Девушка тут же соскочила со своего места. Она не за что не вернётся в проклятый рабский дом, который ей так опостылел.

Барди провёл ее в покои ярла и молча закрыл за ней дверь.

Харальда ещё на было, Кассандра огляделась и робко присела на край кровати застланной шкурами горностая.

В углах стояли большие сундуки, на стене висели секиры и и рога животных.

Девушка заметно нервничала, не было сомнений что Ярл сегодня возьмёт ее, но если такова плата что бы выбраться из рабской жизни, то она должна постараться.

Вскоре дверь с грохотом отворилась и на пороге появился Харальд. Викинг слегка покачивался, он насмешливо посмотрел на девку, та сидела не жива не мертва от страха.

— Кто научил тебя так танцевать? — Спросил викинг, стягивая рубаху и небрежно кидая ее на сундук.

Кассандра дрожащим голосом ответила.

— Никто. Я сама мой господин… — Она смотрела как викинг стягивает сапоги из мягкой кожи, его серые глаза сияли сейчас начищенным серебром. Широкая грудь с порослью белых волос, которые спускались до самого торса, сверкали на загорелом теле. Бугры мышц перекатывались при каждом движении рук. На спине викинга девушка увидела множество шрамов, оставленных кинжалом соперника.

Викинг стал развязывать штаны.

— Раздевайся-Сухо бросил он. Кассандра вся побледнела, она глупо захлопала глазами. Нет, страху сейчас не место.

Раздевшись до гола, Харальд подошёл к перепуганной англичанке.

От викинга исходил жар, он поднял ее подбородок. Девка вся дрожала, не было сомнений что баба не тронута.

Он рывком провал на ней платье. Ткань с лёгким шорохом упала ей под ноги. Кассандра попыталась вдруг закрыть руками грудь, но Харальд отдёрнул ее ладони.

Горячими губами он прикоснулся к шее девушки, Кассандра судорожно дёрнулась. Она и не думала что мужские ласки могут быть такими пламенными.

Викинг вдруг больно схватил ее за волосы, отчего девушка чуть вскрикнула.

— Чего ты хотела добиться своим танцем? — Саксонка вся скривилась от боли.

— Вас мой господин…

Викинг усмехнулся. Он опрокинул девчонку на постель, и навис над ней.

Глаза девки стали как две монеты, боится меня, подумал Харальд. Кассандра вся напрягалась как натянутая струна, от викинга разило элем, он грубо поцеловал ее в приоткрытые губы. Девушка почувствовала как его мужская плоть упирается ей в бёдра. О Боги! Он просто огромен! Он разорвёт меня на части! Думала напуганная саксонка. Кассандра почувствовала как нормандец сжимает ее запястья большой ладонью и поднимает ее руки над головой. Упругость и нежность женских изгибов возбуждала Харальда, он лёг на неё всей тяжестью своего тела, вжимая в мягкие шкуры. На миг отстранившись от девчонки, викинг жадно осмотрел ее. Налитая грудь с синими прожилками вен, приковывала к себе взгляд, Харальд провёл пальцем меж двух бугорков. Тело девчонки покрылось мурашками.

Девушка почувствовала как его рука стала гладить живот, затем опускаться все ниже, в самое сокровенное место. Саксонка вдруг от страха сжала ноги.

— Расслабься— хриплым голосом произнёс Харальд. Его мужская плоть пульсировала, тело просило долгожданной разрядки, викинг просунул своё колено, тем самым раздвигая ее бёдра. Девка громко охнула, и стала змей извиваться на постели.

— Лежи тихо, боль будет резкая, но быстрая. — Харальд грубо развёл ей ноги. Руки саксонки пытались оттолкнуть Харальда, ногти царапали плечи, но ее попытки были тщетны. Дыхание викинга стало сбивчивым, он все так же не отпуская ее рук, одним резким движением вошёл в ее нежную плоть. Харальд издал громкий рык. Как он и предполагал, девку никто не помял.

Саксонка громко закричала, из глаз брызнули слёзы. О Боги! Как же больно!

Харальд не замечал ее стоны и и просьбы остановиться. Он даже не смотрел на неё. Получай что просила, наглая саксонка! Твердая мужская плоть, казалось разрывает ее на части. Внизу все горело огнём. Его сильные руки больно стискивали ее бедра, поднимая вверх, навстречу его толчкам.

Харальд был груб с ней, он вонзался в неё все с большей силой, в тугие глубины ее женской плоти, воспламеняя и удовлетворяя свое желание. Крики Кассандры потонули в тяжелом дыхании Харальда.

Викинг вдруг остановился, повернув девку лицом к стене, он овладел ею сзади, намотав рыжие волосы на кулак. Сгорая от стыда, саксонка держалась за деревянную спинку кровати, она и представить себе не могла что так мужчина может любить женщину.

Терзая саксонку пол ночи, на рассвете викинг все же отпустил девку. Он отстранился от нее, опрокидываясь на парчовые подушки. Выпитый за вечер эль выветрился с головы, тело сладко ныло после любовных утех. Кассандра прижалась к нему, положив свою голову на его крепкое плечо. Харальд слышал ее мирное дыхание, девка уснула.

Викинг скривил губы. С утра он даст ей пару золотых браслетов да дорогие тряпки на платья. И отправит назад в рабский дом.

Викинг аккуратно поднялся с постели, пытаясь не разбудить девчонку. Он оделся и взяв секиру, направился к выходу.

Уже у дверей Харальд посмотрел на спящую саксонку. Одеяло скаталось под ней, оголяя белоснежную грудь, рыжие локоны разметались на подушке. Губы слегка припухли от его жарких поцелуев.

А может оставить бабу себе? Пускай девка согревает ночами. Может с помощью неё удасться забыть гордую словенку? Но тот голод что вызвала Сольвейг, не удовлетворила даже красивая саксонка.

Где то внутри Харальда словно пронзила молния. Он опять увидел пред собой словенку. Ее тихая красота не была такой броской как у англичанки, но что то в ней было такое, отчего Харальд терял голову.

Довольно! Надо вырвать ее из сердца!

Харальд глубоко вздохнул, тихо прикрыл за собой двери. На дворе забрезжил алый рассвет.

Глава 14

Наступила середина февраля. Могучие фьорды укрылись белым покрывалом, суровые ледяные ветра обдували побережье. Несмотря на то что море не покрылось коркой льда, из за непроглядных туманов и северных циклонов, викинги не ходили в плавание.

Зимними вечерами женщины ткали покрывала сидя у очага, рассказывая маленьким детям легенды о мировом дереве Иггдрасиль и битвах храбрых викингов, мужчины же ходили на моржовую охоту, или же разделывали тушу выброшенного на берег кита.

Сольвейг впервые увидела полярные ночи. Они завораживали своей красотой, загадочное северное сияние манило своим тайным величием, танец теней и света поражал своими красками.

— Что это такое? — Спрашивала девушка у Свейна, заворожённо смотря на сияющий небосвод.

— Северяне говорят что это мост Биврёст — дрожащая арка, пересекающая небо и соединяющая миры Асов и людей. — Мальчик зябко потер ладони, согревая онемевшие пальцы своим дыханием. — Один из воинов поведал мне, будто бы по этому мосту спускается сам Бог Один на своей колеснице. А ещё прекрасные валькирии, на крылатых конях спускаются по Биврёсту, в мир людей Мидград и отвозят самых храбрых воинов в чертоги Валгаллы.

Сольвейг слушала рассказы Свейна и дивилась, сколько же интересного и необычного у варяг.

Три месяца прошло с тех пор как она прогнала Харальда, не было от варяга вестей и как то тоскливо становилось на душе девичьей. Ночами, когда вьюга завывала под дверью свою грустную песню, доставала девушка из мешочка шёлкового серьги резные, и водила по ним пальчиком, камешек зелёный разглядывая.

А может так лучше? Сама ведь прогнала его, думала Сольвейг, кричала надрывно что бы прочь уходил, так что же мысли навязчивые в голову лезут беспрестанно? Забыл давно о ней викинг и ей следует жизнь свою обустраивать, да прекратить вспоминать варяга.

Как то ранним утром прибежала молодая рабыня из поместья конунга. Служанке Ингеборг, Арне стало плохо. Жар уже второй день не спадает.

Сольвейг наспех одевшись, прихватила корзину с травами, и скорее поспешила в поселение.

Снег скрипел под ногами, утренний морозец щипал за щеки, девушка потуже перетянула шерстяной платок на голове, и аккуратно ступала по проторённой заснеженной тропинке.

Возле дверей главного дома, Сольвейг вдруг заметила двух викингов. Северяне отряхивали тулупы от налипшего снега, передавая походные лыжи двум рабам. Одного из них девушка узнала, он был в хирде Харальда, кажется его звали Ульви, второй был пониже ростом, с большим шрамом на щеке, викинг был не знаком ей.

Воины, сняв шапки зашли внутрь, не заметив девушку.

Знахарка вдруг опешила, неужто и чужанин прибыл в земли конунга? Сердце отчаянно заколотилось в груди. Но во дворе больше никого из приезжих не оказалось, Сольвейг постояв ещё с пару минут, грустно вздохнув, направилась в покои Арны.

Спустя пару часов, сварив для служанки Ингеборг лечебный отвар от простуды, и дав ей настойку от кашля, девушка собралась уходить в свой лесной домик.

Ингеборг подарила ей меховые рукавицы в знак благодарности за оказанную помощь, и отправила с богом. Сольвейг благодарно поклонилась и прихватив свою корзинку, вышла из покоев.

Проходя мимо пировального зала, девушка услышала мужские голоса, она притаилась за дверью и стала слушать наречие варяжское, пытаясь понять смысл сказанного. Уроки Свейна не прошли даром, теперь Сольвейг могла даже перекинуться парой фраз. Бывало северяне по доброму смеялись над ней, когда девушка по ошибке путала слова. Лицо вдруг покраснело, подслушивать было неприлично, но сердце так отчаянно просило узнать что нибудь о Харальде. Может случилось чего? Не в силах отойти, Сольвейг замерла у стены.

За столом восседал конунг Ингви, напротив него находился Ульви и Барди.

Викинги ели горячую мясную похлёбку, их лица обросли бородой за время пешего похода до Хедебю.

— Так что же Харальд? — Спрашивал конунг.

Ульви утёр подбородок, начал говорить.

— После того как мы оборонили Борнхольм, люди признали его своим ярлом. Оставшиеся воины из хирда покойного ярла Снорри, поклялись на священных браслетах в верности Харальду, он никого не принуждал силой, и те могли отказаться, но таких не оказалось.

Барди закивал головой, рана на его щеке затянулась, образуя глубокий шрам на левой щеке.

— Да все верно. Харальд велел построить навесы в поместье, и пока не выпал снег, сам лично ходил по лесу и выбирал деревья для нового драккара. Всю осень мы валили ясень и сосну, Харальд сказал что именно эти деревья хороши для киля и шпангоутов. — Барди отпил эля, — Ярл сам лично вместе с хирдом тесал доски. Харальд велел обстричь всех овец в поместье, приказав женщинам шить парус. После того как выпал снег, постройка перешла под навесы, думаю к весне мы поплывем в Англию на новом драккаре.

Конунг одобрительно улыбнулся. Все таки сын решил сам построить свой корабль. В его венах течёт кровь настоящего воина!

— Значит его дела идут в гору! Это меня радует!

— Да. Поэтому мы прибыли сюда, по просьбе Харальда, сообщить что он согласен плыть весной в земли саксов, и возглавить твой поход, конунг!

— Хвала Одину! Передайте ему, что это известие меня очень обрадовало!

— Скол! — Воскликнул Ульви, викинги подняли наполненные кубки.

— На весеннем тинге, когда лёд тронется, я перед всеми признаю его. Скажите Харальду, что я буду ждать его. — Конунг отпил из чаши эль. Может это наконец воссоединит их потерянную связь. В груди вдруг защемило, старший сын Ингемар так и не вернулся с похода. До сих пор известий о нем не было.

— Благодарим за гостеприимство, конунг! Мы передадим твои слова нашему ярлу! — Ульви учтиво склонил голову.

Сольвейг стояла у дверей боясь быть замеченной, прижав меховые рукавицы к груди. Девушка мало что поняла из разговора северян, но главное все таки услышала. Чужанин стал князем земель далёких, да живет теперь там.

Лишь по весне сюда прибудет.

Горькая улыбка коснулась ее лица, мысли грустные вновь одолели девушку. О ней давно и думать перестал!

Сольвейг вдруг решительно поняла, не гоже изводить себя думами о чужанине. Теперь в его жизни нет места для неё, так тому и быть! Разошлись отныне их пути дороги, тем и лучше!

Накинув шерстяной платок на голову, девушка неслышно покинула дом конунга.

Рыжеволосая Кассандра не могла нарадоваться своему новому положению. Ярл оставил ее в своём доме, дав полную свободу в поместье.

Харальд подарил девушке дорогие ткани, и красивые украшения из сундуков.

Стала саксонка госпожой ходить в поместье, давая направо и на лево указания рабам, а ночами ублажая своего хозяина. Участь наложницы совсем не смущала девушку, все лучше чем прозябать в рабском доме и выгребать навоз! А там глядишь рожу дитя нормандцу, так и женится на мне. Думала девушка.

— Ты мой король, моя любовь! — Шептала Кассандра молодому ярлу, и нежными руками гладила широкие плечи. Жаркие ночи любви дарила она Харальду, отдавала всю себя без остатка, сгорая как свеча в его горячих руках, мечтая скорее понести от викинга.

Как не старался северянин, так и не смог забыть Сольвейг в объятиях другой. Насытившись вскоре красивым молодым телом, стала саксонка раздражать Харальда. Ее сладкие речи, и трепетные ласки казалось были искренними, викинг видел как девка с нежностью смотрит на него. Но все его мысли занимала гордая словенка, что прогнала его.

Харальд стал все чаще допоздна пропадать в мастерской, где строили новый драккар. Не ведая устали, викинг усердно работал плотницким топором, корабельщик Ислейв, который нашёлся в землях Борнхольма, обещал что к весне корабль можно спускать на воду. Все мужчины в поселении и воины из хирда, были вовлечены в постройку драккара. Сотни рук расщепляли дерево клиньями пополам, а затем снова и снова, укладывая доски внахлест. Викинги готовились к весеннему походу.

Даже работа не отвлекала от мыслей о словенке.

Как она там? Думал викинг, махая топором. Если верить словам Ульви, который вернулся пару дней назад из Хедебю, то баба все так же живет в лесной избе. Вроде как мужик не появился.

Значит хирдман не смог укротить гордую девченку?

От этих новостей Харальд почему то повеселел, и хотя он просил ничего ей не передавать, сам факт что девка ещё не обзавелась ухажером, его радовал.

Хотя… возможно та обида в ее сердце и ненависть к нему, не прошли в душе у словенки. Он вспоминал как девка просила его уйти, грудь тревожно вздымалась при каждом ее слове, лицо исказила маска боли. Возможно той боли что он причинил ей. Но как я должен был отнестись к девчонке если ее родичи так легко променяли ее за горсть монет?!

Харальд с силой рубанул по деревянному бруску. Тот раскололся на двое.

Видит Один, она так усердно пыталась оправдать свою порочную честь, что это вполне могло сойти за правду, если бы я не услышал рассказ ее мачехи. Всю дорогу девка строила из себя неприступную, когда тот венд, что хотел спасти ее, был прямым доказательством обратного!

Харальд отложил топор, и сел на скамью потирая пальцами переносицу.

Я предложил ей плыть со мной, я хотел сделать ее своей женщиной, наплевав на то что она давно была помята другим мужиком! Я не посмотрел что она бывшая рабыня! Не многовато ли для одной порченой бабы?

Харальду вдруг стало омерзительно от мысли, что Сольвейг могла с кем то делить ложе. Даже если это клевета, то что же такого должна была натворить девчонка, что бы родной отец согласился ее продать?

Харальд ухмыльнулся. Хотя старик после одумался, но ее судьба была предрешена.

Кассандра заметила перемены в Харальде. И перемены не в лучшую сторону. Викинг отстранился от неё, он все чаще приходил на рассвете или же совсем не возвращался ночевать.

Хотя Северянин никогда не клялся ей в любви и ничего не обещал, но тем не менее он делил с ней ложе, страстно целовал и много раз возводил на вершину блаженства.

Саксонка потеряла голову от нормандца. Сама того не заметила, как в ее сердце разгорался пожар любви к северному завоевателю. Теперь мысли о ребёнке стали не просто мечтами, а целью, с помощью которого она сможет заполучить Харальда.

Но долгожданная беременность так и не наступала, вместо неё приходили по своему обычаю-женские дни.

Кассандра ходила разгневанная, она била рабынь и шпыняла служанок за любую провинность.

— Ах ты змеюка безрукая! — Саксонка звонко ударила рабыню по щеке, когда та нечайно уколола ее иголкой подшивая полы платья.

— Мерзкая гадина! — Кричала гневно Кассандра, — Убирайся прочь с моих глаз! — Бледная от страха рабыня, выбежала скорее вон из покоев, прижимая ладонью опухшую щеку.

Прознали вскоре слуги дурной нрав своей госпожи, да ничего поделать не могли, терпели ее капризы и побои.

В этот раз Харальд вновь пришёл поздно. Но Кассандра решила дождаться своего господина, и не ложилась спать.

Викинг устало взглянул на рыжеволосую девку, и начал стягивать грязную рубаху.

Саксонка тут же метнулась к нему, помогая ему раздеться. Уже больше недели викинг не прикасался к ней, она скучала по его ласкам.

— Мой король, я ждала тебя-Девушка провела пальцами по его могучей спине— Я приготовила для тебя лохань с горячей водой. — Саксонка указала на большую деревянную кадку, с которой поднимался пар.

— Заботишься обо мне? — Сухо улыбнулся Харальд.

— Позволь мне помочь тебе вымыться? — Девушка с желанием взглянула в глаза викинга, тот лишь слегка кивнул.

Харальд погрузился в горячую ванну, опрокидывая руки по краям кадки.

Усталость свинцом навалилась на плечи, он закрыл глаза.

Кассандра смочив мягкую тряпицу, стала аккуратно водить по его загорелым плечам, опускаясь все ниже, лаская широкую грудь, впадину возле шеи.

— Я тоскую по тебе, ты все время занят кораблем! — Саксонка скривила губы.

— Да, постройка драккара отнимает много времени, — Харальд все так же не открывая глаза, блаженно сидел в горячей лохани. Говорить с ней о чем либо совсем не хотелось. Да и о чем вести диалог? О новом очередном платье которое она сегодня сшила? Или о том как ей скучно целыми днями склоняться без дела?

Кассандра дотронулась губами до его шеи, обвивая нежными руками за плечи.

Харальд почувствовал как желание вновь овладевает им. Проклятье! Баба конечно глупая, но кажется ее руки знают что делать!

Он рывком притянул девушку к себе, миг и она оказалась в воде.

— Сними тряпьё. — Харальд дотронулся до нежного полушария груди, сквозь мокрую ткань виднелся розовый сосок.

Девушка тут же освободилась от ненужной преграды и прильнула к его губам.

Руки викинга стали блуждать по ее гибкому телу, Кассандра издала легкий стон, когда его палец проник в ее сокровенное место.

Харальд посмотрел на неё, эта баба сумела воспользоваться своей красотой, так окрутив его. Но ничего кроме желания она больше не вызывала в его сердце. Может отдать бабу Эйнару? Этот викинг уже намекал ему как то раз насчёт англичанки.

Влажные рыжие волосы, раскинулись в беспорядке вокруг лица, запах ее тела щекотал его ноздри. Но саксонка пахла животной страстью, дикой похотью, когда как от Сольвейг исходил тонкий аромат нежности и любви.

Харальд невольно заскрипел зубами, даже сейчас он сравнивает рыжую девку с словенкой!

Факелы на стене отбрасывали танцующие тени пламени огня, Харальд ощутил как шелк ее плоти обволакивает теплом его палец, услышал ее прерывистое дыхание, когда она полностью раскрылась, чтобы принять его мужскую плоть, страсть достигла высшего предела.

Стройные ноги обвили викинга, саксонка умоляюще смотрела на него.

— Прошу вас господин, прошу вас… — Шептала она в порыве страсти.

Огонь пульсирующий в нем, разгорался все больше и больше, не в силах больше себя сдерживать, Харальд слегка приподнял ее бёдра, и овладел телом девушки.

— Ах! — вскрикнула Кассандра. Крепко сжатые губы Харальда чуть дрогнули в улыбке, кажется девка стала понимать толк в любовных утехах.

Саксонка начала двигаться навстречу его толчкам, Харальд придерживал ее рукой за тонкий стан, блестящая от капель воды грудь, опускалась вверх и вниз прямо перед лицом викинга.

Сегодня она вновь примет его семя, она должна во что бы то не стало отяжелеть!

Шершавая ладонь викинга больно сжала ее ягодицу, Кассандра вся без остатка отдалась бешеной страсти северянина, подхватывая его ритм. Все мысли улетели прочь, осталось только ощущение внутреннего наслаждения отразившееся в сладком крике, который прозвучал в унисон с стоном Харальда, дошедшего до кульминации.

— Я люблю вас, мой король… — Кассандра дотронулась до лица Харальда, лёгкая щетина щекотала ладони.

Совсем не от неё он хотел услышать эти слова, викинг скупо оскалился.

— Ты была сегодня на высоте, крошка-Харальд вдруг хохотнул-В полном смысле этого слова!

Не поняв его слов, девка нелепо улыбнулась.

Для Кассандры стало полной неожиданностью, когда Харальд вдруг убрал ее руки и стал вылезать из ванны. Саксонка увидела, как он натянул шерстяные штаны, вытирая лицо и шею чистым полотном. Не говоря ни слова, викинг направился к двери. Нет… только не это!

— Сегодня не жди меня.

— Но мой король, ты не можешь оставить меня здесь одну! Сколько ночей я провела без тебя? Ты должен остаться!

Харальд окинул девку холодным взглядом. Почему она ведёт себя как ревностная жена? Это не нравилось берсерку.

— Кажется ты начинаешь забываться, Кассандра.

Ледяной тон ярла отрезвил девушку, она тут же прикусила язык.

Викинг прихватив секиру, захлопнул дверь.

Укрывшись холщовой тканью, саксонка села на мягкие шкуры. Ничего, сегодня она точно должна понести дитя. Харальд никуда не денется. Она обязательно родит ему сына!

Глава 15

Наступил священный праздник зимнего солнцестояния — Йоль, который длился двенадцать дней и двенадцать ночей. В эти дни и ночи все северные миры сходятся в мире живых-Мидгарде: Боги и Асы нисходят с чертог Асгарда, лесные тролли и сказочные эльфы празднуют вместе с людьми. Верили викинги что мертвые выходят из Нижних Миров царствия богини Хель-Хельхейма. В эти праздничные дни северяне давали самые верные и искренние обещания друг другу, пили наваристый сидр и жгли большие костры на полях, вокруг которого радостно бегали хороводом дети, пели песни.

Женщины украшали свои дома ветками падуба, омела и плюща.

Конунг устроил по этому поводу большой пир. Ближайшие ярлы и бонды приезжали на походных лыжах отметить великий праздник. Двенадцать дней был слышен шум и веселье из главного дома. Эль лился рекой.

Сольвейг ловила себя на мысли, что среди приезжих она выискивала Харальда. Но варяга нигде не было. Тоскливо было на душе у девушки, но может так оно и лучше? И чего этот варяг заполонил все мысли девичьи?

Ходили викинги каждый год в священный храм что находится в Уппсале, возносили хвалу своим Богам — Тору, Одину и Фрею. Северяне приносили в жертву по девять особей всех живых существ в священной роще близь храма. То были и лошади и овцы, люди и даже собаки.

Дикими северные обряды казались для Сольвейг.

Она с ужасом смотрела, как женщина, одетая в белый балахон, с накрашенными сурьмой чёрными глазами, которую все называли «Ангел Смерти» подносила каждому рабу, или свободному человеку, который по доброй воле решил отдать себя в жертвоприношение, золотую чашу с ядом.

Одна из жертвенных рабынь, отпила из чаши. Спустя время глаза ее лихорадочно заблестели, на лице появилась нездоровая улыбка, девушка стала крутить головой в разные стороны, показывая пальцем на небо.

— Я вижу нашего небесного отца! Я вижу Одина! Он зовёт меня! — Несчастная тянула руки к небесам, стоявшие по кругу северяне, одобрительно заголосили, рабыня стала плакать и одновременно смеяться. Дурман трава? Подумала словенка.

— О,как он прекрасен и могуществен! Кланяйтесь же, смертные! Я вознесусь в Асгард! — Затем два жрица, с бритыми на голо головами, с такими же подведёнными чёрными глазами подошли к ангелу смерти, поднося ей серебряный кинжал.

Рабыня безумно смеялась и что то несвязно говорила, диким взглядом окидывая толпу.

Одним движением руки, ангел смерти перерезала ей горло. Тело несчастной тут же рухнуло, окропив чёрной кровью снег.

Жрицы подняли мёртвую девушку и вознесли ее на каменный жертвенный пьедестал, стоявший в самом центре языческого храма.

Сольвейг не в силах смотреть дальше на это ужасное зрелище, направилась в поселение. Свейн решил уйти вместе с ней, и всю дорогу рассказывал девушке какие дикие у них обычаи.

Как то поздно вечером, в дом ее лесного жилища постучали. Сольвейг отложила шитьё, может мальчишка пришёл? Или помощь кому нужна?

Девушка скорее отворила скрипучую дверь.

На крыльце, отряхивая меховой плащ от снега, стоял Ивар. Викинг смутился завидев ее, стал переминаться с ноги на ногу.

— Доброй ночи, Сольвейг! — Северянин улыбнулся, отчего на его щеках выступили ямочки. — Сегодня последняя ночь Йоля…

Девушка кивнула головой, давай рукой знак пройти в избу.

— Я знать! — Ответила она по норвежски, и тоже улыбнулась в ответ Ивару.

Викинг прошёл в небольшие сени, слегка наклонив голову в пороге. Оглядевшись он взглянул на словенку.

— Сольвейг… в такие ночи приходят только к самым близким людям… — Было заметно как он нервничает. Северянин взял девушку за руку. — Я пришёл к тебе что бы подарить подарок, — Викинг вложил в ее ладонь маленькое серебряное колечко. — Вот, я сам его сделал, для тебя… — Ивар посмотрел на растерянную девушку, та и не знала что ответить. Викинг был не неравнодушен к ней, это совершенно очевидно.

— Я не сметь принять… — Прошептала Сольвейг и вернула кольцо. Викинг помрачнел, ей вдруг стало жаль этого хорошего парня. Она все видела и понимала. Не просто так он ходил к ней каждый день, то дров наколотить то двор от снега очистить. Девушка часто ловила его взгляд на себе, но ее сердце никак не отзывалось.

Сольвейг вновь увидела, что он пристально смотрит на нее со странно мягким выражением лица. «Что может означать этот взгляд?»

Она робко дотронулась до его колючей щеки, их глаза встретились.

— Сольвейг хотеть быть друг Ивара! — Девушка наклонила голову, — Я не хотеть обидеть Ивар.

Викинг все понял, и грустно вздохнул. Может поторопился? Думал он. Воин пристально смотрел ей в глаза вновь и вновь поражаясь многоликости этой изумительной молодой женщины.

— Ты простить меня? — Сольвейг коснулась его плеча. Она хотела бы полюбить этого воина, она даже смогла бы стать ему хорошей женой, и родить детей, но все ее мысли, все ее сердце было занято чужанином, который скорее всего и думать о ней давно перестал.

— Я не тороплю тебя, зеленоглазка. Не отказывай так сразу, ты подумай! — Викинг вновь взял ее ладонь. — Я стану тебе хорошим мужем. — В нем боролось бешеное желание коснуться губ этой прекрасной девушки. Ивар знал что она бывшая рабыня, но это не останавливало его. Девка была скромная и тихая, в хозяйстве пригожая и сама ладная. Такую и в дом привести не стыдно, матери показать.

— Но викинг не может брать жена из бывшая рабыня. Ты же знать это.

— Это все не имеет значения. Сейчас ты свободна, и я готов сделать тебя своей женой! Я буду ждать сколько потребуется! — Взгляд его скользил по изящным линиям, упругим вздымающимся грудям, пока наконец не остановился на этом гордом, прекрасном лице, в котором отражались нежность и печаль, отважная воля и храбрость такой хрупкой девушки, которая смогла выстоять одна жизненным невзгодам.

Он вновь вернул ей колечко, и слегка дотронувшись до ее волос, скорее вышел прочь, в зимнюю ночь Хедебю. Сердце ее сжалось от боли и сожаления к этому викингу. Напрасно он будет ждать, потому что она знает ответ наперёд…

Опечаленный Ивар спускался в поселение, скрипя меховыми сапогами по снегу. Буран усиливался, мороз пробирал до самых костей. Сегодня ночью он потопит свою тоску в чарке с крепким элем.

Ярл Олаф согревал онемевшие руки возле очага. Дорога в поместье конунга заняла чуть больше суток, но немолодой Ярл очень утомился и все время потирал уставшие от походных лыж, колени. Несмотря на то что приближалась весна, снега в лесах было не мало.

Конунг Ингви был рад приезду своего давнего друга, боевого соратника. Он заметил насколько сильно постарел Олаф, прежде чёрные как смоль волосы, покрылись серебром, россыпь мелких морщин залегла на лице, лишь зоркий взгляд выдавал в старом ярле некогда могучего воина северных земель.

Олаф прокашлял горло, и смотря на оранжевые языки пламени, начал говорить.

— Конунг, я слышал про весенний поход на саксов. Мой хирд, и три боевых драккара тоже отправляются вместе с остальными.

— Я не сомневался в тебе, старина! — Ингви смотрел как Олаф дрожащими пальцами держит кубок. Старик совсем сдал за эту зиму, подумал он.

— Я приехал сказать, что этой весной я тоже отправлюсь в набег.

Конунг удивился. Старый ярл так слаб, о чем он говорит? Наверняка его рука и топор удержать не сможет.

Олаф как будто понял его мысли и засмеялся.

— Знаю, знаю! Не смотри на меня так. Болезнь совсем съела меня, я скоро умру!

— Но в моих владениях есть знахарка, она может помочь…

Старый Ярл нахмурил седые брови.

— Мне не нужна бабья помощь, конунг! Я не собираюсь подыхать в своей постели, как немощный старик! — Он опять громко закашлял, после продолжил — Ты сам знаешь, что для викинга нет ничего позорнее умереть дома, в кровати! Я всю жизнь провёл на поле боя, там же и хочу покинуть этот свет, что бы отправиться в небесную Валлгалу, как и положено викингу!

Конунг почесал подбородок. Доля правды была в его словах, если старик того желает, то он не станет противиться.

— Ну что же, я сочту за честь вновь биться с тобой плечом к плечу, Олаф! — Конунг кивнул.

— Так ты приехал что бы сообщить мне своё решение? — Удивился Ингви

Ярл протянул руки к огню.

— Не только. Я приехал выдать замуж свою последнюю младшую дочь, Оду.

Конунг вскинул брови.

— Да да. Не смотри так на меня Ингви. После того как я умру, я хочу что бы моя дочь и все мои владения были защищены.

— Хм. Но Ингемар так и не вернулся с похода… Боюсь что больше мы его не увидим…

Олаф ухмыльнулся.

— А я не говорю про Ингемара. Ты кажется забыл что у тебя есть ещё один сын. — Ярл лукаво посмотрел на конунга. Тот сжал кулаки.

Что мелет этот старик?! О Харальде он не забывал никогда, ни на минуту! Но с чего это вдруг он хочет выдать свою дочь за незаконнорождённого?

— Ты знаешь что Харальд бастард. Зачем тебе это?

— Да. Я знаю. Но знаю ещё что он стал ярлом в Борнхольме, а весной ты хотел признать его, не так ли конунг?

Ха! Кажется старик не промах.

— Твои доносчики хорошо осведомили тебя, Ярл!

— Именно! Лучшей партии для Оды не найти, сын конунга, к тому же уже стал ярлом! — Старик потёр больные колени — Думаю о том что о его силе говорит весь север, тебе рассказывать не надо. С таким зятем, я могу спокойно отправится в Валлгалу! Я буду знать что мои земли, а главное дочь, под защитой.

Конунг задумался. С чего это вдруг старик решил что Харальд согласится жениться на его дочери?

— Но Харальд теперь сам себе хозяин. Я не могу повлиять на него!

Олаф засмеялся.

— От моего предложения трудно будет отказаться, он станет управлять обширной, плодородной землей! Все мои хирды и драккары перейдут к нему! — старик вдруг посмотрел на конунга. — Подействуй на него! Объясни что он может потерять а что обрести! Пусть женится на Оде, она дочь истинного викинга, в ее жилах течёт кровь народов севера! Она родит ему крепких сыновей. — Старик опять прокашлялся в кулак — Тискать рабынь ему никто не запрещает, пускай в тайне имеет наложници шлюх, главное что бы моя дочь была в безопастности и главное счастлива!

Ингви поджал губы. Как плохо он знает Харальда, тому не нужны не земли ни слава. Никто не сможет заставить сына сделать что то против его воли.

— Ну что же, раз это твоё предсмертное желание, то как только лёд тронется, приплывай на весенний тинг вместе с дочерью. Все воины севера будут в Хедебю. Я поговорю с Харальдом, возможно его заинтересует твоё предложение!

— Ха! Моя Ода просто красотка! Ты бы видел ее! Как только твой сын ее увидит, он забудет всех баб!

Конунг вспомнил что пару лет назад он кажется встречал на летнем пиру дочь ярла Олафа. Тогда она была ещё угловатым подростком, женская грудь начинала только только расти, но уже тогда не сложно было заметить, что девка станет настоящей красавицей.

— Тогда выпьем же за весенний тинг и предстоящий поход! Скол!

— Скол!

Ярл вновь погладил больные колени. Надо скорее выдать Оду замуж, пока пузо не полезло на лоб и о ее беременности не узнал весь север. Проклятая девка!

Глава 16

Наступила весна, унылые снежные пейзажи стали сменяться оттепелью, первым цветением кустов рододендрона, горные ручьи пробудили ото сна скалистые фьорды, дни заметно становились длиннее. Огромными стаями возвращались птицы в родные края.

Харальд всю осень и долгую зиму строил драккар для предстоящего похода, большая часть работы была выполнена, оставались лишь мелкие штрихи. Викинг с нетерпением ждал когда наконец можно будет выйти в море.

Желанная беременность для Кассандры так и не наступала, как не старалась саксонка, понести дитя у неё не получалось, стала девушка тревожиться за своё положение.

Прознала Кассандра у одной из женщин Борнхольма, которая встречалась с воином из хирда ярла, что в землях конунга живет знахарка, молва о ней шла благая, что мол та ей непременно поможет.

Загорелась надежда в груди саксонки, она то ей и нужна! Может даст снадобье какое целебное, что бы дитятко родить молодому ярлу, да позиции свои укрепить! Холоден стал Харальд с ней, уж и прелести ее не манили викинга. Лёжа с ним в кровати, видела рыжеволосая красавица как был он мыслями далек он от неё.

Стала упрашивать она Харальда взять ее с собой в Хедебю.

— Мой Ярл, сердце мое не вынесет разлуки с тобой, прошу взять и меня в земли конунга! — Лисой крутилась саксонка вокруг викинга, замечая как не нравилась викингу ее просьба, но она должна во что бы то не стало встретиться со знахаркой, это ее последний шанс!

Харальд всерьез задумался отдать девку Эйнару. За то что тот помог отбить поместье, пускай берет бабу себе. Не раз он видел, как тот с вожделением смотрит на англичанку.

Все мысли викинга сейчас были заняты предстоящим походом, всю зиму берсерк тренировался на заднем дворе вместе со своим хирдом. Викинги ковали острые топоры и секиры, украшая их рукоять свящёнными рунами, в которых хранился сакральный оберег предков и самого Бога Одина.

Сольвейг радовалась раннему приходу весны, казалось с ее приходом и сердце оттаяло от зимней стужи. Только вот мысли о варяге так и не покинули головушку. С каждым днём она все больше ждала его возвращения, с надеждой что он не забыл о ней.

Коли придёт ко мне, думала часто девушка, то послушаю его. Извела себя всю думами о чужанине, острым шипом засел в сердце, не вытащить никак.

А что если и не вспоминает обо мне? Да все слова его пусты были? Грустила Сольвейг о Харальде. Мне бы его ненавидеть, полонянкой ведь сделал, на жизнь невольную обречь хотел, да только не в силах забыть теперь о нем. Прядут две сестрицы пряхи, дочери Макошь матушки, нити шёлковые, судьбы человеческие — Доля и Недоля. Так пусть же Долюшка будет милостива ко мне, думала Сольвейг, не отдаёт судьбинушку мою Недоле, что крутит с веретена нитку чёрную, кривую и неровную, которая то рвется, то путается в руках ее корявых.

Стала знахарка более менее понимать наречие варяжское, уж могла понять сказанное северянами и сама разъясниться.

Ивар все так же приходил к словенке, то птицу какую с охоты принесёт, то просто заглянет на девку ладную посмотреть, да в глаза зелёные взглянуть, не сменила ли своего решения?

Но Сольвейг все так же молчала, стараясь держаться с викингом скромно, дабы что себе в голову не придумал, и не расценил какой нибудь ее жест, как надежду.

— В девках засиделась ты, словенка! — Говорила как то Ингеборг, встретив ее на улице. Та спешила к жене мельника, уж вторые сутки разродиться не могла.

— Или наши парни тебе не по душе? — Ингеборг щурила голубые глаза, она знала как Ивар хаживает к ней, а та носом воротит.

Не знала что ответить Сольвейг, лишь еле улыбалась.

— Так если женой мужней стану, вдруг увезёт меня куда отсюда? Кто же лечить народ то будет? — Шутила девушка.

— Ты бы присмотрелась к кому, глядишь и здесь счастье своё найдёшь! — Ингеборг лукаво подмигнула девушке.

Нашла я давно счастье своё, думала та. Да только все бегала от него, да противилась ему. Теперь на все воля Макошь матушки.

Наконец Харальд назначил день, когда северяне начнут собираться на весенний тинг, в земли конунга Ингви.

Новый драккар опробовали в море, велико было счастье викинга, когда ступая по новой палубе, поскрипывали половицы под тяжестью его сапог. Душа его ликовала, корабельщик Ислейв постарался на славу, драккар получился добротный, на носу его венчалась резная голова дракона, что бы устрашать морских духов, и саму великаншу Ран, которая набрасывала свою золотую сеть, во время шторма, утаскивая в свои глубины корабли.

Стал думать Харальд как же поступить с рыжеволосой девкой. Та не унималась, и все просила взять ее с собой.

Клятая баба! Злился северянин, не сидится ей в поместье. Но потом его внезапно посетила мысль.

Что если взять девку с собой в Хедебю, и там отдать ее Эйнару? Ведь он все так же намеревался прийти вновь к Сольвейг. За долгую зиму он так и не забыл упрямую словенку, пожар в его сердце казалось разгорался ещё больше, он с нетерпением ждал встречи с ней. А что если опять прогонит? Викинг мучился в неведении, что если гордая девчонка не простила его? Нет, он должен вновь попробовать объясниться перед ней, возможно за долгую зиму, сердце ее оттаяло.

Даже лучше что саксонка прибудет вместе с ним. Ведь если Сольвейг согласится плыть с Харальдом, то рыжей девки не должно быть в Борнхольме. Словенка не должна узнать о Кассандре.

Прикажу Эйнару что бы не выпускал бабу из комнаты, в Хедебю. А там он увезёт англичанку с собой, в свои владения.

Харальд окинул ее взглядом, все лучше чем возвращать девчонку в рабский дом.

Пускай согревает Эйнара ночами, а тот наслаждается ее прелестями.

Все что мог, он ей дал.

Тёплый кров, сытную еду, шёлковые тряпки да украшения.

Сердце своё он бабе не обещал, в любви не клялся и на большее никогда не намекал.

Так и быть. По прибытию в Хедебю, он озвучит ей своё решение. Осталось лишь сказать Эйнару л своих планах, должно быть викинг будет рад услышать столь чудесную новость, ведь девка была поистине хороша.

Кассандра узнав что Харальд наконец согласился взять ее с собой, была на седьмом небе от счастья. Наконец то она встретится со знахаркой и та поможет ей понести! Бог не оставит ее, она подарит ярлу наследника!

В назначенный день, викинги впервые после затяжной зимы, вышли в море, держа курс в земли конунга.

Кассандра сидела на деревянной скамье, прижавшись к борту нового драккара, прохладный весенний ветерок приятно ласкал тело, рыжие локоны развеивались на ветру. Одетая в зелёное шёлковое платье, саксонка походила на водную Ундину, нежели на живую девушку.

Харальд усердно работал вёслами, сидя парами, викинги под дружное «Уух!» с силой рассекали морские волны.

Северянин взглянул на корму своего нового корабля, наверняка Орм остался бы доволен. Харальду не хватало друга, он часто вспоминал сына лодочника, который так нелепо погубил свою жизнь.

Эйнар поглядывал на рыжую девку. Днём ранее перед отплытием, ярл подарил ему саксонку. Кассандра ещё не была в курсе, но по прибытию в Хедебю он озвучит ей новость.

Скользя по ней вожделенным взглядом, Эйнар представлял как овладеет ее упругим телом, познает сладость ее розоватых губ, вонзится своим копьем в ее женские глубины. Викинг имел небольшой надел земли, осенью он как раз и возвращался туда, отдав подать своему ярлу, старику Олафу. За тот кусок земли, что находился во владениях старого ярла, приходилось платить тингвый налог.

Во владениях старика ярла, Эйнар перебрал эля, будучи очень охочим до красивых баб, всю ночь он провёл с хорошенькой рабыней на сеновале.

Девчонка сопротивлялась, но куда там! Бабе не устоять против силы бывалого воина, да и рабынями пользоваться никто не запрещает.

На утро Эйнар смутно помнил смазливую рабыню, но он даже подумывал выкупить ее у старика, так как девка оказалась не тронута ранее никем, доказательством тому было красное пятно на его плаще, накинутое поверх на сухое сено, где он и помял бабу. Но рабыня как в воду канула. Побродив по поместью, викинг вскоре отправился в свои земли. Возле берегов Борнхольма, Эйнар и протаранил днище, где пришлось остановиться на ремонт, а в следствии оборонять поместье от горсти бродяг. Пока шел ремонт драккара, пришла зима, Эйнар со своим хирдом остался в поместье ярла Харальда. Теперь наконец, после тинга он вернётся домой, а потом как и все отправится в набег, в земли саксов.

Ульви поглядывал на Харальда, он один знал о ком думает новоиспечённый Ярл Борнхольма.

— Интересно, как там поживает твоя словенка? — Подтрунивал над ним хирдман.

Харальд улыбнулся. Это он и сам хотел узнать, как можно скорее.

— Что если баба вновь не примет тебя?

— Тогда я отправлюсь в поход без ее благословения. — Берсерк с силой налег на вёсла, капли пота противно затекали под ворот рубахи, викинг смотрел в морскую даль, он надеялся что словенка все же в этот раз согласится выслушать его.

Дозорные сообщили конунгу о прибытии драккара. Красный парус виднелся издали, который горел алым пламенем на фоне синего небосвода и зелёных волн. Перевёрнутые щиты, говорили о том что плывут с благими намерениями.

Лицо конунга озарила светлая улыбка. Это Харальд!

чайки надрывно кричали над скалами, морской прибой облизывал песчаный берег Хедебю.

Драккар был подстать своему хозяину, массивный и крепкий как он сам.

— Открывайте ворота! Это мой сын прибыл, Харальд Ингвирссон!

Сердце Сольвейг замерло. С высоты утеса она смотрела как северяне прибыли в поместье. Среди всех воинов, девушка тут же увидела его высокую фигуру.

Макошь Матушка! Сколько же дней они не виделись?

Она прижала руки к груди, пытаясь унять душевное волнение, щеки девушки окрасил румянец.

Придёт ли? Не забыл ли о ней чужанин?

За столом Харальд рассказывал отцу о поместье. О том как с трудом пережили зиму, большая часть зерна и скота была сворована бродягами, которые после отправились к старухе Хель. Поведал отцу как строили драккар, валили лес и тесали доски всем поселением. Ингеборг была рада вновь увидеть брата, она с интересом слушала его и заметила как викинг возмужал ещё больше за это время.

— Через неделю состоится тинг. Ярлы со дня на день начнут прибывать в Хедебю, в начале лета мы отправимся в поход. — Конунг Ингви облокотился на спинку кресла. — Меня порадовала новость что ты согласился возглавить плавание. Под твоим началом мы несомненно одержим победу.

Харальд кивнул, он как и все викинги с нетерпением ждали отплытия. За долгую зиму, кровь бурлила в венах викинга, все нутро северян просило звона стали топоров.

— Есть ли новости из Каттегата? — спросил берсерк у отца. Его волновала судьба ярла Отара, после смерти Хельги, викинг боялся как бы старик не тронулся умом.

— С ним все впорядке. Мои люди были в Каттегате в конце марта. Он тоже должен скоро прибыть. Конунг вдруг вспомнил просьбу ярла Олафа. Надо будет поговорить с Харальдом о женитьбе с Одой. Пора бы сыну обзавестись семьей, с настоящей северной девой. Родить крепких сыновей.

Ингеборг видела как Харальд все время смотрит на дверь, как будто куда то спешит.

Юная Ингвидоттир, будучи наблюдательной от природы, хитро взглянула на брата.

— Кстати, твоя словенская знахарка оказалась очень даже не плохой! Люди полюбили ее, буквально вчера она вытащила с того света старика Болли! Старого конюха, ты помнишь его?

Харальд услышав о словенке, вдруг вздрогнул. Старого конюха он конечно помнил, но сейчас ему не терпелось увидеть эту прекрасную девку.

— Надо же! — Викинг понял сарказм сестры, и прищурился. — Тогда пожалуй мне понадобится ее помощь, что то голова разболелась. Пойду спрошу, не найдётся ли у неё что нибудь для меня!

Ингеборг хохотнула, смотря как Харальд кланяется конунгу, и спешно покидает зал.

Неужели брат влюблён в эту словенку?

Конунг Ингви сурово смотрел ему в след. Знахарка не была северянкой, к тому же баба бывшая рабыня. Она не ровня Харальду. Не нравилось ему все это.

Харальд поднимался по знакомой тропинке, что вела к лесному домику. То волнение в груди что испытывал в эту минуту викинг, нельзя было передать словами.

Сколько холодных ночей он представлял их встречу, даже объятия другой не помогли забыть гордую словенку. Ее зелёные глаза въелись в самые глубины подсознания, никогда раньше не одна баба не занимала так мысли сурового воина. И если сегодня она вновь прогонит его, это будет самое тяжёлое поражение в жизни Северянина.

Сольвейг металась по избе. За что бы она не бралась, все валилось из рук. Она то садилась на лавку, то вновь соскакивала, подходила к небольшому окошку, вновь и вновь питая надежду увидеть там чужанина.

Впервые она надела серебрянные серьги, с зелёным камешком, подаренные Харальдом. Если он придёт, то увидев на ней его серьги, викинг все поймёт.

Что же я как дитё малое? Может давно не нужна ему! Тешу себя пустыми надеждами и мечтами! Сольвейг нервничала, грустила и переживала. Те эмоции что наполняли ее, были с ней впервые.

Не в силах больше находиться в избе, девушка вышла во двор.

Харальд завидев ее, на миг замер. Казалось ветер донёс до него ее тонкий аромат, несравнимый ни с чем. Вот она! Совсем рядом! Как же долго он ее не видел! Простенькое шерстяное платье было одето на словенке, но даже одетая в обычную крестьянскую одежду, Сольвейг была прекраснее самой богини Фрейи. Девчонка, думал викинг, как же я истосковался по тебе!

Сольвейг завидев варяга, который поднимался по склону, почувствовала как кровь прильнула к ее лицу. Ее всю словно окатили кипятком.

Пришёл! Не забыл северянин о ней!

Харальд в два шага оказался возле неё, с минуту они стояли молча, просто смотря друг в другу в глаза. Викинг робко дотронулся до ее тёплой руки, такой нежной и маленькой ладошки.

И как же я мог оставить ее здесь одну? Мелькнула мысль в его голове.

— Ты приехал… — сказала она по норвежски. Харальд опешил, язык выучила! Вот так девка! — Я ждала тебя…

О Боги! Харальд просиял! Пускай этот момент длится вечность! Как же он ждал этих слов, сердце вдруг птицей забилось в груди.

— Я вернулся к тебе, моя непокорная словенка! — Викинг прижал девушку к своей широкой груди, чувствуя как ее слёзы окропили рубаху. Девчонка зашмыгала носом. Харальд слегка приподнял ее подбородок.

— Тебе незачем плакать, Сольвейг! Теперь я не отдам тебя никому! Ничто больше не сможет разлучить нас! Ты веришь мне?

Девушка взглянула в его серые глаза, сейчас в них плескалось тепло, от его тёплых рук кружилась голова, лес доносил сладкие ароматы весенних трав, она пыталась впитать в себя этот момент, запомнить их такими какие они сейчас.

— Я верю твоим словам Харальд. Все это время я ни на минуту не забывала о тебе! Долгими зимними ночами я изводила себя ожиданием! Я думала что ты больше не вернёшься ко мне!

Викинг прижал ее пальцы к своим губам, все так же не отрывая от неё глаз, он целовал каждый пальчик девушки, каждый сантиметр ее кожи. Все теперь было не важно, важно лишь то что сейчас она сказала ему. Он заметил на ней серьги, которые оставил в их последнюю встречу.

Харальд провёл ладонью по ее щеке, такой нежной и шелковистой коже, убрав за ухо прядь ее золотых волос, он произнёс.

— Я был глупцом. Сможешь ли ты простить меня? — Харальд почувствовал как крепко он привязан невидимой цепью к этой девушке. С ней он становился мягче воска. Сам себя не узнавая, викинг не в силах был оторваться от Сольвейг, увязая в глубоком омуте ее глаз.

— Ты не причинишь мне больше боли? Я хочу верить тебе Харальд!

Викинг притянул девушку к себе, нет, в этот раз все будет по другому!

— Не сомневайся во мне Сольвейг! Ты моя навеки, ты одна в моем сердце! — Харальд провёл пальцем по ее губам-Все это время я не находил себе места, каждый день я сгорал от желания приехать к тебе, сказать тебе Сольвейг — как люблю… Но опасался, что ты вновь отвергнешь меня…Тогда бы все потеряло смысл.

Девушка улыбнулась. Услышав его признание, слёзы вновь брызнули из глаз. Но те были слёзы радости. Именно той радости, когда женщина слышит от любимого мужчины те самые заветные слова.

— Я очень тосковала без тебя!

— Если ты вновь попытаешься сбежать от меня, учти, я отправлюсь за тобой хоть на край света! — Харальд дотронулся губами до ее лба, — Я не отдам тебя никому, и больше никогда не оставлю! Теперь будет все по другому.

Сольвейг нежно погладила его по колючей щеке и улыбнулась сквозь пелену набежавших слез радости.

Внезапно Харальд коснулся ее манящих губ своими, головокружительный порыв наслаждения унёс их обоих в свой водоворот. У Сольвейг закружилась голова от пьянящего наслаждения. Она обхватила его шею руками, возвращая его поцелуй со всей страстью, которая заставила забыться обоих в своих пленительных объятиях.

Внезапно Харальд отстранился от неё. Его глаза вдруг потемнели. Вопрос который все это время мучал его, не давал ему покоя.

— Ответь мне женщина! На самом ли деле у тебя было так много мужчин, о которых ты говорила, что дарили тебе ласки?

Сольвейг вдруг стала звонко смеяться сквозь слёзы, серьёзное лицо Харальда рассмешило ее.

— До сих пор я познала ласки лишь от твоих рук, мой любопытный варяг!

Харальд тут же сгрёб ее в свои объятия. Нет, она не лжёт ему! Какой же он был болван! Так слепо поверил лживому рассказу ее мачехи.

— Я люблю тебя!

— Насколько сильно?

Викинг стал нежно целовать ее в нос, в шею, полуоткрытые, слегка солоноватые от слез, губы.

— На всю жизнь. — Прошептал Харальд.

Сольвейг тихо вздохнула, прижимаясь всем телом к Харальду, ей вдруг стало так спокойно на душе. Она вдруг ощутила вязкое блаженство, сопровождаемое чувством радости, никогда не посещавшим ее сердце до сели. Сольвейг была окутана теплом, душа ее купалась в свете. Ей было так блаженно и хорошо как никогда прежде. В его сильных руках она ощущала себя в безопасности от всего мира. Пусть же так будет всегда!

Глава 17

Радостная Сольвейг ещё долго не могла уснуть. Девушка всю ночь прокручивала в голове слова Харальда. Утром, после охоты викинг обещал вернуться за ней, и они вместе предстанут перед конунгом, где Харальд озвучит своё решение — жениться на Сольвейг.

Знахарка не могла поверить своему счастью, варяг говорил такие нежные речи, от которых так сладко щемило в сердце, никто, никогда прежде не вызывал в ней такой трепет, который пробудил в ее душе Северянин.

Ранним утром Сольвейг переплела косу, натаскала воды речной для животинки, позавтракав наспех вчерашней кашей, девушка стала ожидать прихода Харальда. Какое же чудесное было утро! Сегодня ничто не сможет их разлучить, она даст ему своё согласие и станет ему женой!

Сольвейг грустно вздохнула. Жаль батюшки нет, кто же будет отдавать девицу в руки мужа? И приданного нет, срам то какой. Сольвейг окинула взглядом своё скромное жилище, будь что будет! Коли осудит кто, или слово недоброе скажет, Харальд защитит ее!

Ещё до рассвета, молодой Ярл, вместе с конунгом и остальными викингами отправились на первую весеннюю охоту.

Вернувшись вчера поздно от словенки, викинг так и не поговорил с Кассандрой о ее новом положении. Не хотелось портить столь чудесный вечер слезами рыжей бабы.

Ничего, вернувшись с охоты, он обязательно зайдёт к ней, девка должна признать своего нового хозяина. Харальд видел, как Эйнару не терпелось поскорее предьявить свои права на красивую саксонку.

Строго наказав Кассандре не выходить из своих покоев, счастливый Харальд отправился на охоту. Сегодня он скажет отцу о своём решении, жениться на Сольвейг. Надо приказать рабам варить свадебное пиво, после пира он увезёт словенку в Борнхольм, отдаст ей ключи от всех кладовых, где она станет полноправной хозяйкой его земель.

Викинг был окрылён, невиданное ранее чувство наполняло его сердце, он скорее вновь желал увидеть свою возлюбленную.

Ее признание поразило его до глубины души. Девушка ответила ему взаимностью, о большем он и не смел желать.

До поздней ночи они сидели возле небольшого костра, не в силах расстаться друг с другом. Харальд прижимал ее к себе и Сольвейг так чувственно отвечала на его прикосновения.

Нет, лучшей жены ему не найти. Она одна в его сердце и мыслях. Лишь рядом с ней он чувствует себя наполненным жизненными силами. Ради неё викингу хочется победить весь мир, и кинуть все несметные богатства к ее ногам, лишь бы видеть ее чудесную улыбку, вдыхать аромат ее тела, целовать сладкие губы.

Прознав на утро что Ярл отправился на охоту, Кассандра узнав у одной из рабынь где живет знахарка, стала собираться к ней.

Служанка что была приставлена к англичанке пыталась было отговорить свою Госпожу выходить из комнаты, помня строгий наказ ярла, боясь ослушаться его.

— Учить меня вздумала, грязная чернавка! — Гневалась саксонка, — Подай лучше плащ и сиди помалкивай! — От того что она быстро наведается к знахарке, никто не узнает. Зато та возможно ей поможет, она не могла упустить свой единственный шанс. Сами Боги были на ее стороне, Харальда как и остальных воинов не было в поместье, а значит она сможет беспрепятственно наведаться к травнице.

Рабыня опасаясь гнева своей госпожи, подала саксонке плащ и ещё раз объяснила как пройти к домику знахарки.

Кассандра не теряя больше ни минуты, скорее вышла прочь из покоев.

Сольвейг перевязывала только что собранные травы в пучки и аккуратно складывала их в корзину. Солнечный весенний день был наполнен ароматами луговых трав и пения птиц. Свейн уже с утра помог накосить ей травы для козы, и скорее направился на пастбище. Надо бы выкупить его у конунга, думала словенка. Пускай малец будет при ней, и если Харальд заберёт ее, то мальчишку она не оставит в неволе.

Внезапно кто то робко постучал в двери избы. Сольвейг отложила травы, неужели Харальд вернулся? Радостно подумала она и скорее поспешила отворить.

На пороге стояла редкой красоты девушка.

Ее огненные волосы бросались в глаза, белое лицо, с правильными чертами приковывали взгляд, незнакомка была невероятно красива собой. Сольвейг невольно залюбовалась девушкой. Она видела ее впервые, в землях конунга рыжую красавицу знахарка не встречала. Приезжая? Подумала словенка, пропуская ее в дом.

Девушка была сильно взволнована, это было не скрыть. На ней было красивое зелёное платье, в ушах поблёскивали драгоценные серьги, руки заключали золотые браслеты. Знатная девица, подумала Сольвейг. Может чья ярлова дочь?

— Меня зовут Кассандра. Я пришла просить тебя о помощи, достопочтенная знахарка! — Начала незнакомка, рассматривая убогое жилище, поправляя рыжие пряди волос.

— Садись, расскажи что тебя тревожит? — Сольвейг видела как та волнуется, заламывает пальцы. Она налила ей из кадки воды. — Вот, выпей, успокойся! Возможно я смогу помочь твоему горю!

Саксонка сухо улыбнулась и сделав пару глотков поблагодарила ее.

Внезапно она соскочила с лавки, и взяв словенку за руки начала горячо говорить.

— Прошу не откажи в моей просьбе! Одна надежда на тебя! — Она с мольбой заглянула ей в глаза-Я приплыла сюда из поместья Борнхольм, с ярлом Харальдом. Я его невеста, помоги мне отяжелеть! Ярл печалиться, каждый раз видя что я не в положении, вся надежда на тебя травница! Мы любим друг друга, но Боги все никак нам не посылают дитя! В долгу я не останусь, вот! — Саксонка сняла с руки золотой браслет и протянула его знахарки.

Ничего страшного что она немного приукрасила, не стоит говорить ей что она простая наложница. Но если знахарка поможет ей понести, тогда доля правды будет в ее словах! Харальд женится на ней!

Сольвейг вдруг почувствовала как земля уходит у неё из под ног. Убрав руки саксонки от себя, она рукой стала придерживаться за стену, пытаясь не упасть. Грудь сдавили железные тиски, казалось ворот платья так перетянул горло, что воздуха стало не хватать. Словенка молча осела на лавку. Она больше не слышала что говорит ей незнакомка, ее сердце разбилось на мелкие осколки о лживые слова Харальда.

Кассандра непонимающе уставилась на неё, неужели одного браслета мало?

— Так что же? — Спросила она вновь.

— Нет у меня такого снадобья-Не своим голосом ответила Сольвейг-Уходи. Не смогу я тебе ничем помочь. — Перед глазами все плыло. Ах варяг! Каков же подлец! Значит он приходил поглумиться над ней, посмеяться над глупой девчонкой! Имея такую красивую невесту, он приходил потешить своё самолюбие! Так жестоко с ней обошёлся! Так подло ее обманул!

Не чета я этой красавице. На такую взглянешь, да имя своё забудешь от красоты неземной, думала отчаянно Сольвейг. Как же горько было сейчас на душе девушки.

Собрав себя в руки, бледная словенка поднялась с лавки, пытаясь казаться равнодушной. Нечего говорить незнакомке о том что ее жених так посмеялся над ней.

— Прости меня, но передай своему ярлу, что не чем я не смогу помочь. А теперь ступай! — Сольвейг на ватных ногах подошла к дубовому столу, давая понять что диалог закончен.

Опечаленная Кассандра утерев набежавшие слёзы, выбежала прочь из избы, забыв на столе свой золотой браслет, который подарил ей когда то Харальд после первой ночи.

Надежда угасла в душе саксонки, слёзы, горькие слёзы текли по нежным щекам. Как же быть! Та любовь к нормандцу сводила ее с ума, она все равно не отдаст его никому! Он только ее!

Когда дверь за незнакомкой с грохотом захлопнулась, Сольвейг сжала кулаки. Боль прожигала ее изнутри. Как же невыносимо больно! За что он так обошёлся с ней? Зачем варяг так жестоко поиграл на ее чувствах! Или это месть за то что она отвергала его, задела его самолюбие?

Значит у него давно была невеста, красивая дева, которая не могла родить ему дитя! Раз беременности все никак не было, вероятно они были близки не один месяц!

Лжец! Все его лицемерные слова она вырвет из сердца! Негодяй! Больше она никогда ему не поверит, ни одному слову!

Сольвейг упала на постель и дала волю своей боли, слезам.

Ничего не подозревающий Харальд, довольный возвращался с охоты. Сегодня им удалось поймать двух кабанов, охота прошла на славу. В приподнятом настроении викинг скорее спешил к Сольвейг, которую желал увидеть больше всех на свете! Сейчас он коснётся ее губ и вновь прижмет к своей груди. Любимая моя, думал счастливый викинг…

Харальд спешил к Сольвейг, как и обещал после охоты, он должен был прийти к ней.

Викинга переполняла радость, казалось он летел к ней на крыльях.

Оказавшись возле избы знахарки, Харальд громко постучал в дверь.

Спустя время, на порог вышла Сольвейг. Ее бледное лицо исказила маска боли, губы были сжаты. Она с ненавистью в глазах смотрела на Северянина.

Харальд нахмурился, отчего она не улыбается, не рада видеть его?

— Пришёл вновь посмеяться надо мной?

Викинг ничего не понимал, что могло произойти за время его отсутствия?

— Я не понимаю о чем ты говоришь, что случилось? Я вернулся как и обещал…

Сольвейг горько ухмыльнулась.

— Может это внесёт ясность? — Она протянула ему золотой браслет, который оставила саксонка.

Викинг опешил, рыжая девка! Она приходила к ней! Не известно что могла она наговорить словенке! Проклятье!

— Послушай, эта баба ничего для меня не значит! — Харальд пытался притянуть к себе девушку, но та отступила.

— Не прикасайся ко мне. Для тебя вообще ничто и никто не значит кроме себя самого! — Голос ее дрогнул, Сольвейг изо всех сил пыталась не расплакаться. Сейчас она призирала его.

— Ты должна успокоиться и выслушать меня! Все что я говорил тебе вчера, чистая правда, я не поменял своего решения, мне не нужна другая женщина кроме тебя!

Сольвейг не желала его слушать, она повернулась, собираясь уйти, но викинг схватил ее за руку. Девушка видела, что он взбешен.

— Я такой какой есть! Я не лгу тебе!

— Не прикасайся ко меня варяг, и возвращайся к своей женщине. Ты слишком самовлюбленный Харальд. А теперь отпусти мою руку, мне в тягость твое общество!

— Она не моя женщина, эта девка простая наложница! Не знаю что она тебе наговорила, но ты не должна слушать рассказы глупой рабыни! Что с того что я помял эту бабу несколько раз? Помнится мне ты сама меня отвергла!

Сольвейг вдруг охватила ярость. Значит вот как он поступает с женщинами! Наигравшись с одной, теперь он пришёл к ней! А что если и ее ждёт та же участь, как эту несчастную рыжую незнакомку? Она видела слёзы в ее глазах, девушка так искренне просила ее о помощи, что не оставалось сомнений что она любит Харальда.

— Я ошибалась в своих чувствах к тебе. Ты очень жестокий человек Харальд! Ты говорил мне о любви, но сам никого не любишь кроме себя!

Она смерила его холодным взглядом с головы до пят. — Знаешь, а ведь я поверила тебе, я даже готова была стать твоей женой! Ты жестоко обошёлся с этой девушкой, которая любит тебя! Наверняка она даже не знает что ты приходил ко мне вчера!

— Тебе не должно быть дела до какой то рабыни!

— Когда то я тоже была рабыней, Харальд! Но быть в неволе, не значит не иметь сердца. Наверняка ты даже не потрудился объяснить этой несчастной, что ее роль в твой жизни окончена! Ты противен мне, и я больше никогда не поверю ни единому твоему слову, варяг! Убирайся! Я никогда тебя не любила и ты мне совсем не нужен!

Бледная Сольвейг не заметила как перешла на крик. Ей было жаль эту рыжеволосую девушку, которую так жестоко обманул Харальд. Злость переполняла ее всю, она больше не верит северянину, он с такой лёгкостью говорил ей о любви, когда как его ложе согревала другая женщина!

— И знаешь, возможно я дам своё согласие одному славному воину! Он никогда не причинял мне боли, и с ним я обрету своё счастье! — Словенка достала из кармана серебряное колечко, подаренное раннее Иваром. Она демонстративно одела его себе на палец. Сольвейг хотела задеть викинга, ударить по его самолюбию, пускай он прочувствует ту боль которую причинил ей. Возможно это было слишком опрометчиво с ее стороны, но Сольвейг никак не могла совладать с собой. Она не понимала, как викинг все это время мог быть с другой, раз говорил что любит ее?

Харальд с силой оттолкнул ее от себя. Сольвейг чуть не споткнулась прижавшись к стене. Викинг гневно смотрел на неё сверху вниз, одаряя словенку холодным взглядом. Ее слова разили его.

— Скажу тебе ещё раз, словенка. Эта девка ничего для меня не значит. С первого дня нашей встречи я полюбил тебя. Я хотел сделать тебя своей женщиной и ты бы познала настоящую любовь викинга! Ещё вчера я считал себя счастливейшим из всех мужчин! Ты вознесла меня словенка, а сейчас больно ударила оземь.

Сольвейг облизала пересохшие губы.

— Твои слова больше не имеют никакого смысла варяг! Отныне я не желаю видеть тебя.

Сердце викинга пронзила резкая боль. Харальд холодно улыбнулся. Дура баба! Поверила рассказу рыжей девки!

— Надо же! Значит ты тоже лгунья, раз имея жениха, ещё недавно вкушала мои страстные поцелуи!

— Ты просто чудовище! Убирайся!

— Тебе не кажется что мы ходим по кругу, Сольвейг? Послушай меня упрямая девушка, в том что я потрепал рабыню нет ничего серьёзного! Клянусь Одином, после того как ты станешь моей женой, я не взгляну ни на одну юбку! Ты одна мне нужна!

— Я не верю тебе Харальд Ингвирссон! Уходи! Уходи прошу же! — Улучив момент, знахарка метнулась к двери, и рывком забежала внутрь.

Викинг услышал как скрипнул засов. Он с бешеной силой ударил кулаком по бревенчатой стене, от его удара осталась вмятина.

Значит у Сольвейг есть жених? Кто же подарил ей кольцо? Нет, она сказала это назло, ещё вчера она готова была отправится со мной хоть на край света! Думал викинг.

Проделки Локи!

Надо проведать саксонку, заодно узнать как посмела она ослушаться его приказа не покидать покои! Харальд сунул в карман золотой браслет и направился в поселение.

Харальд рывком распахнул дверь покоев Кассандры. Сидевшая в углу рабыня, тут же метнулась к дверям завидев свирепого викинга.

Саксонка отложила шитьё, глаза ярла были налиты кровью. Следом за ним в покои вошёл Эйнар. Викинг слегка прищурился, разглядывая рыжую девку.

Харальд не стал ходить вокруг да около, и спросил прямо.

— Покидала ли ты свою комнату? — Спросил Харальд, стараясь держать себя в руках.

Кассандра встала, убирая рыжие локоны с плеч.

— Мой господин, я отлучилась всего лишь на минутку… — Голос ее был тихим, мягким. Она словно кошка подошла к викингу, протягивая ему свои лебяжьи руки.

Харальд тут же грубо притянул ее к себе. Злость клокотала в нем. На этот раз красота рыжей бабы его не одурманит.

— Значит ты ослушалась моего приказа? Так? — Зашипел викинг.

Саксонка захлопала глазами, не зная что ответить.

Харальд больно сжал ее предплечье. Неизвестно что она могла сказать Сольвейг, теперь словенка возможно не простит его, и зачем он вообще церемонится с этой девкой? Но викинг чувствовал внутри жалость к ней. Проклятье, его мягкосердечность играет многим на руку! Не пристало воину иметь столь противоречивые чувства! Но даже в набегах, он никогда не убивал женщин и детей, как например это с лёгкостью делали многие его соратники, эта черта наверняка досталась ему от матери, которою он совсем смутно помнил. Викингу часто снились ее руки, такие тёплые и ласковые, ее голос, когда она качала его. Сейчас он уже давно не ребёнок, но то сострадание к людям все равно было прошито белой ниткой в его сердце. Даже сейчас он жалел эту рыжую девку, когда другой бы давно высек непокорную рабыню.

— Скажи ка мне, прекрасная Кассандра, обещал ли я жениться на тебе? Или может я называл тебя своей невестой? А может быть я клялся тебе в любви?

— Мой Ярл…

Викинг грубо толкнул девку на кровать. Кассандра оказавшись на постели, стала медленно отползать к деревянному изголовью ложа.

— Я лишь хотела немного прогуляться, мне стало дурно в душной комнате…

Глупая баба! Возможно кто то сказал ей о словенке, хотя он ни разу не обмолвился и словом о знахарке. Может она специально пришла к ней?!

— Мне казалось я дал тебе все что ты хотела! Не так ли? — Харальд вытащил из кармана золотой браслет, оставленный ранее в домике Сольвейг. — Так разве не этого ты желала? — Викинг бросил к ее ногам украшение. — Или может ты рассчитывала на что то большее? Расскажи мне! Может слишком мало золота на твоих руках? Или шёлковое тряпьё тебе уже не по нраву?

— Я могу все объяснить… — Пыталась оправдаться девушка, она не понимала почему ярл так рассердился. Раньше Северянин никогда не повышал на неё голос. Что с того что она сходила к знахарке? Неужели из за такого маленького проступка норманн так рассвирепел?

Харальд убрал с глаз прядь светлых волос. Пришло время расстаться с саксонкой.

— Отныне твоим хозяином станет Эйнар. — Викинг махнул рукой в сторону хирдмана.

Кассандра опешила. О чем он говорит? Нет! Он не может так поступить с ней! Девушка вдруг бросилась ему в ноги.

— Нет! Мой король, прошу прости меня! Не отдавай меня, умоляю! — Горячие слёзы брызнули из глаз девушки, как же так!

Харальд отошёл от неё. Только бабьих истерик сейчас не хватало. Это совсем не нравилось ему.

— Это мое последнее решение, после тинга он отвезёт тебя в свои земли. Теперь ты принадлежишь ему!

— Умоляю, нет! — Рыдала Кассандра, прижимая руки к груди. Она не желала в это верить. Девушка видела довольную улыбку Эйнара. Он ей совсем не нравился, вся ее любовь была отдана Харальду. Она отдала ему своё сердце, свою нежность, всю себя!

— Довольно глупых слез! Или может тебе по нраву будет рабский дом? Тогда каждый сможет пользоваться тобой, а тяжелая работа сделает из тебя покорную рабыню! Того глядишь постель Эйнара не покажется такой жёсткой! — Резко ответил Харальд.

Саксонка корчилась на полу, слёзы душили ее, красивое лицо раскраснелось, глаза опухли от слез. Викинг не желая больше смотреть на опостылевшую девку, вышел прочь оставив Эйнара с Кассандрой.

Когда дверь за Харальдом закрылась, Эйнар присел к девушке. И чего баба так слёзы льёт? Не съест же он ее в конце концов! Будет так же раздвигать ноги по ночам, а если понесёт, то он признаёт ее ребёнка, даст ему свою фамилию и наречёт именем. Жениться конечно не станет, но все же…

— Взгляни на меня женщина! — Он дотронулся до ее подбородка, саксонка нерешительно посмотрела на ненавистного викинга.

— Ты не должна плакать, потому что я буду нежен с тобой. — Викинг провёл тыльной стороной ладони по ее щеке, утирая хрустальную слезу. — Теперь ты моя рабыня, совсем скоро я увезу тебя. — Эйнар встал, саксонка подняла на него свои полные слез глаза. Северянин не был так привлекателен как Харальд. Большой шрам был на его щеке, оставленный вражеской рукой. Даже не смотря на его добрый взгляд, Кассандре он был противен.

— Приведи себя в порядок девушка. Вечером я приду к тебе и ты познаёшь ласки моих рук. — Не сказав больше ни слова, викинг покинул спальню.

Кассандра бросилась на постель. О Боги! Как такое могло случится? Неужели Харальд так легко смог ее отдать? Проклятый нормандец! Бессердечный варвар! Нет, она отомстит ему!

Девушка сжала в руках шерстяное одеяло. Видят Боги, пока бьется ее сердце, Харальд не познаёт счастья! Она сделает ему так же горько, как он обошёлся с ней! Пускай безжалостный варвар познаёт холодный поцелуй мести, она не успокоится пока сердечная боль не настигнет Харальда!

Кассандра вдруг громко рассмеялась.

Теперь ей надо выяснять столь резкую перемену молодого ярла.

— Чернавка! — Крикнула девушка и в ту же секунду в покои вошла бледная рабыня. Не поднимая головы она покорно встала возле саксонки.

— Отныне ты должна говорить мне обо всем что происходит в поместье. Ты будешь слушать все разговоры слуг, все что касается ярла Харальда! — рабыня тут же закивала головой.

— Да моя госпожа.

— Если хорошо постараешься, и принесёшь мне интересные новости, то я щедро вознагражу тебя! — Саксонка сняла с пальца большой перстень и покрутила им. Глаза рабыни тут же алчно заблестели.

— Обещаешь ли ты служить мне?

— Клянусь вам моя госпожа, я буду внимательно слушать все о чем говорят в стенах этого дома, я стану следить за каждым шагом ярла Харальда! Если мне удасться что то узнать, я тут же вам донесу!

Кассандра зло улыбнулась. Она непременно выяснит в чем причина перемены ярла, почему проклятый норманн так легко отдал ее. Неужто ее сладкие поцелуи уже не будоражили кровь викинга? Нет, нет. Тут дело в другом! И после того как ей станет все понятно, она непременно ответит ему той же монетой. Только бы не опоздать, успеть, пока ненавистный Эйнар не увёз ее из Хедебю.

— А теперь ступай, и делай как я сказала! — Кассандра указала на дверь, рабыня тут же поклонилась и скорее вышла прочь.

Глава 18

Все последующие дни как не пытался Харальд поговорить с Сольвейг, словенка упрямо игнорировала его. Завидев викинга в поселении, девушка пыталась избегать его общества, не показываться ему на глаза.

Внутри у неё горел пожар, бесспорно она любила северянина, но никак не могла взять в толк, почему варяг все это время нежился в объятиях другой, раз говорил ей столь пылкие слова?

Возможно в том была ее вина, ведь я сама прогнала его, не желая больше видеть викинга, думала девушка.

Но как он мог так жестоко поступить с этой несчастной рыжеволосой незнакомкой? Почему сразу не сказал ей о своих намерениях? Ха! Жестокость! отличительная черта варягов! Им нет дела до бабьих слез, Харальд пример тому. Он яркий представитель своего народа, и является именно тем кем являлся…Душегубом! Сольвейг мучалась от своих мыслей, страдала от своих чувств к викингу.

В один из вечеров, Харальд напившись до беспамятства, всю ночь просидел возле дверей лесного домика Сольвейг.

Он стучал по бревенчатым доскам, прося словенку выйти к нему, дать возможность объясниться. Харальд сам себя не узнавал, он не мог уплыть в поход не поговорив с ней, и почему эти бабы всегда так ревностно относятся если мужик помял какую нибудь девку?

Он мог одним ударом ноги выбить эту клятую дверь, но пугать девчонку не стоило.

Сердце Сольвейг обливалось кровью, она сидя так же у внутренной стороны двери, слышала его слова, но так и не отворила. Глотая слёзы, она думала, сколько ещё сюрпризов варяг приготовил для неё?

Слишком подло он поступил с ней. И не только с ней. Пусть эта несчастная незнакомка была всего лишь рабыня, но в первую очередь она была человеком, женщиной в конце концов! Женщиной, любовь которой Харальд растоптал своими сапогами.

Лишь глубокой ночью Харальд так и не увидев Сольвейг, ушёл прочь, назад в поселение.

Ночное небо озаряло сияние луны, россыпь звёзд словно миллионы маленьких светильников освещали дорогу, по которой ступал викинг. В кустах где то засвистел сверчок, Харальд направлялся в главный дом, в надежде что хоть кто то из рабынь не спит, и нальёт ему ещё эля.

Хмельным взглядом он заметил тень, она скользнула мимо амбаров, затем тень вышла на освещенную луной тропинку.

Хирдман конунга предстал перед ним.

— Доброй ночи тебе Ярл Харальд-Молвил викинг, подходя все ближе. Харальд оскалился, надо же, воздыхательСольвейг как будто поджидал его!

— Говори, зачем караулил меня? — Харальд облокотился на рукоять топора, интересно, что ему надо?

Ивар ухмыльнулся, от ярла разило как с пивной бочки. Не мудрено, Ярл пил почти три дня.

— Откуда путь держишь в столь поздний час?

— Какое тебе нынче дело до того где я бываю по ночам? — Харальд вдруг сплюнув себе под ноги, вплотную подошёл к наглому хирдману. Внезапно он разразился громким смехов, словенка! Вот кто подарил ей кольцо!

— Оставь бабу в покое, не рада она тебе и твоим визитам! — Ответил Ивар, держа взгляд прямо, без капли страха перед соперником.

— Я поступаю всегда так, как сам считаю нужным! Советую тебе не стоять на моем пути!

Ивар кивнул, и слегка улыбнувшись ответил — Ты волен поступать как хочешь Ярл, но если твои поступки несут страдания для других, я готов вмешаться!

Хмельной Харальд вновь разразился громким смехом, что несёт этот парень?

— Тогда попробуй останови меня? — Викинг зло зашипел перед лицом Ивара. Проклятый хирдман имел виды на словенку, но Харальд так просто ее не отдаст. С самого начала как только он увидел девчонку, она стала принадлежать ему. Даже сейчас, став свободной, Харальд знал что ее сердце принадлежит ему, как бы девка не противилась. — Ты славный парень Ивар, конунг очень ценит тебя! Но если ты пришёл сюда что бы подраться из за бабы, то вот он я! Моя кровь горяча из за выпитого эля, а руки так и чешутся надрать чей нибудь зад, но прежде чем мы будем драться, я хочу сказать тебе, то что ты кажется давно должен услышать и не питать себя ложными надеждами!

— Так говори же! — Ответил Ивар, сжимая кулаки.

— Отвечу тебе так хирдман, на бабий норов нет угадчика! Вижу словенка и тебе по душе пришлась!

Ивар вдруг замялся. Он понимал как сейчас выглядит, начинать спор из за девки было непристойно воину, но знахарка очень нравилась ему.

— Не будет она твоей, ещё пару дней назад мои руки прижимали ее к себе и она отвечала на мои ласки! Поэтому по доброму советую тебе, оставить эту затею!

Ивар вдруг устремил поникший взгляд в черные воды фьорда. Волны с грохотом разбивались о скалы, в темноте ночи казалось что сама великанша Ран дует на морскую гладь, образуя пенистые волны. Он то думал что Сольвейг действительно ненавидит Харальда, а тут вон как!

— Так что же, мы будем драться? — С ноткой сарказма спросил Харальд, понимая как теперь стал неприятен этот разговор для викинга.

— Что же. раз так. То я не стану мешать тебе, Ярл Харальд. Прошу простить меня за мою дерзость. Эти бабы… — Ивар нахмурил лоб. — Ты прав, умных среди мужчин мало, а среди женщин и вовсе нет!

Харальд устало взглянул на воина, наконец то до него дошло! Пускай больше не позорит себя. Викинг не сказав больше не слова, направился в главный дом. Пить больше не было желания. Завтра начнут прибывать ярлы с соседних земель, пора готовиться к тингу, ещё и конунг хотел поговорить с ним.

Войдя внутрь дома викинг чуть не споткнулся об рыжую кошку, которая невесть откуда взялась у него под ногами. Животное громко зашипело и бросилось в противоположный угол дома. Громко выругавшись, Харальд улёгся на первую попавшуюся лавку возле очага, и спустя минуту захрапел.

На следующее утро Харальд проснулся с тяжёлой головой. Бока затекли на жёстких досках, спина неприятно ныла. Лавка не предназначалась для того что бы на ней спали, Харальд едва помещался на ней, викинг сильно удивился, как вообще он смог поместится на ней. Рабыни старались бесшумно ступать по зале, пытаясь не разбудить молодого ярла.

Харальд потёр виски, голова казалось вот вот лопнет на две части. Надо заканчивать с выпивкой.

Выйдя во двор, викинг умылся с бочки ледяной водой, от туда же вдоволь напился. Надо сходить к конунгу, он уже два дня намекал на разговор.

— Садись Харальд. — Конунг Ингви потрепал большого пса, что сидел возле его ног. Завидев викинга, собака насторожилась, затем шумно зевнув положила лохматую морду на лапы.

— О чем ты хотел поговорить со мной-Осведомился Харальд, морщась от головной боли. Проклятый эль! Видать рабы в этот раз сварили очень крепкий.

— Ты стал мужчиной Харальд. Обзавёлся своей землей, у тебя крепкий хирд, пора бы подумать тебе о наследнике. Жизнь воина бывает коротка, никогда не знаешь где поджидает тебя смерть. — Ингви посмотрел на сына, тот внимательно его слушал.

— К чему ты клонишь, конунг? Что ты хочешь этим сказать?

— Не буду юлить! Я хотел бы чтобы ты женился. Для тебя есть отличная партия, дочь настоящего воина, славного ярла Олафа! Прекрасная Ода! Прошлой зимой ей исполнилось шестнадцать лет, достойный возраст что бы вступить в брак и выносить крепкое дитя, приняв мужское семя!

Харальд вскинул брови. Женитьба? Он помнил Оду. Однажды ему довелось видеть эту девочку. Тогда она была ещё совсем ребёнком, робкая и тихая, возле неё были постоянно две няньки.

— Я думал что волен сам принимать решения! И по правде говоря о женитьбе с Одой никогда не подумал бы.

Ингви качнул головой.

— Так и есть! Но задумайся, сколько у старика Олафа плодородной земли, добротные драккары, сильные воины! После его смерти все достанется тебе! Ты ничего не потеряешь!

— Меня не интересует его богатства.

— Я знал что ты так ответишь, но тем не менее все же подумай! На днях они приплывут сюда, взгляни на Оду! Старик клялся что девка просто красавица!

Харальд усмехнулся про себя. Да пускай она хоть десять раз будет красоткой, в сердце у него была совсем другая. Та, которая не желала его больше видеть.

— Мне не нужны его земли, так же как и дочь.

— Не руби с плеча! Она вполне может стать твоей невестой! Подумай! И когда приплывёт Ярл, пройдись с девкой, поговори с ней! Возможно она совсем не дурна собой! Хотя мужику важно лишь то что между ног у бабы, а если эта баба ещё и с хорошим приданным, то пускай даже ее лицо будет напоминать лошадиную морду!

Харальд громко рассмеялся от слов отца, но потом он немного подался вперёд, и сощурив глаза, ответил.

— Кажется мне конунг, что сейчас ты рассказываешь мне свою судьбу! — Викинг холодно улыбнулся — Ты не любил свою жену, которая родила тебе двоих законных детей! По рассказам она была немного красивей лошади, как ты сейчас выразился! Но именно она и ее богатства помогли тебе стать конунгом!

— Как ты смеешь! Я честно заслужил этот статус! Я воевал всю жизнь, что бы сейчас жить как живу! Меня единогласно признал народ севера… — Лицо конунга вдруг побагровело, как смеет жалкий щенок так дерзить ему!

Харальд вновь улыбнулся, откинувшись на спинку резного кресла, продолжил.

— Сейчас речь совсем не об этом. Ты был несчастен в браке, и нашёл утешения в объятиях прекрасной рабыни, моей матери! Которая и родила меня! Но ты настолько боялся осуждения и потерю трона, что отрёкся от родного сына. — Харальд горько ухмыльнулся — В последствии чего, твоя жена сгноила мою мать, отравив ее!

— Да как ты смеешь… — Конунг поднялся со своего места, но Харальд все так же продолжал.

— А теперь ответь, такую судьбу ты желаешь мне? Чтобы находясь всю жизнь с нелюбимой женой, я проклинал каждый прижитый день рядом с ней?

— Глупый мальчишка! — Закричал в гневе Ингви-Ты совсем ничего не знаешь! Я любил Изольду! Да, пускай не той любовью которую женщина желает получить от мужчины, но видит Один, я уважал ее!

— Настолько уважал, что влюбился в крестьянскую девушку, и что бы овладеть ей сделал ее своей рабыней! — Харальд сжал кулаки, вспоминая свою мать.

Ингви схватился за голову. Этот разговор приносил ему боль, но рано или поздно он должен был состояться.

Конунг вновь сел на своё место, отгоняя пса, который крутится у его ног виляя хвостом.

— Твоя мать была как свет в окне! Увидев ее единожды, я настолько потерял голову, что уже не смог не думать о ней! Я в тайне присылал ей подарки, но она была гордой и не приняла ни одного дара от меня! Девчонка была из бедной многодетной семьи, на тот момент я был уже давно женат, я предлагал ей стать моей наложницей, она не знала бы нужды никогда! Я приезжал к ней каждый день но она не желала меня видеть! Однажды я узнал что у нее появился жених. Я не мог отпустить ее. Но она упорно не хотела меня видеть, девка любила своего жениха…Тогда я очень разозлился, каждую ночь я мечтал как овладею ее телом, познаю сладость ее губ!

— И именно тогда ты сделал ее рабыней. Когда понял, что никак не сможешь ее добиться, путём обмана и шантажа ты обрёк несчастную девушку на позор.

Конунг печально посмотрел на сына. Он глубоко вздохнул. Да, именно так и было. Вспоминая мать Харальда, такую же гордую как и сын, он приходил в состояние грусти. Лишь спустя годы когда прекрасная Астрид была мертва, от руки его жены Изольды, которая из за ревности отравила несчастную, конунг понимал как подло поступил. Тогда, пользуясь своим положением, он пришёл в дом девушки, и обвинив ее в воровстве, подкупив двоих мужчин, которые якобы видели как она украла на рынке куль с серебром.

Это было тяжёлое обвинение. Семья Астрид ничего не могла поделать, но «добрый» Ингви предложил вместо казни, отдать девушку ему в рабыни, что бы она отрабатывала украденные монеты.

Юная Астрид горько плакала прощаясь с семьей и своим возлюбленным. Зато Ингви ликовал. В ту же ночь он овладел несчастной.

— Ты должен простить меня за малодушие. Тогда я был ещё молод и не ведал что творил! Но клянусь Одином, я всем сердцем любил твою мать!

Харальд нервничал. Он больше не желал слушать отца. Ему следует уйти, иначе он за себя не ручается, и пускай тогда его вздёрнут на виселице, за то что он поднял свой топор на конунга.

Викинг встал, пытаясь унять нервную дрожь в теле.

— Вернёмся к нашему разговору. Так что же конкретно ты хочешь от меня конунг?

Ингви утёр испарину на лбу, кажется у старика прихватило сердце, подумал Харальд. Ему вдруг стало на секунду жаль отца, но вспомнив сколько горя и боли он принёс его матери, эта мысль тут же испарилась. Но все равно не стоит больше налегать на него.

— Я хочу что бы ты поговорил со своей будущей невестой, познакомился с Одой!

Харальду не нравилась эта затея.

— Хорошо, я поговорю со своей невестой, пройдусь с ней вдоль берега! Доволен ли ты конунг? — Харальд желал скорее закончить этот неприятный разговор, от которого похоже им двоим было не по себе.

— Ты порадуешь меня этим, и я надеюсь что ты примешь правильное решение относительно Оды. Как бы не было, я не желаю тебе зла, Харальд.

— Да, моя «невеста» останется довольна. — С сарказмом ответил викинг.

Он наперёд знал что скажет девке, когда та приплывёт. Нет, она не будет его женой.

Поклонившись конунгу, Харальд было направился к дверям, но Ингви остановил его. Викинг обернулся

— Я надеюсь когда нибудь ты сможешь простить меня, сын.

Стоявшая все это время за дверями, рабыня Ингрид, которая исполняла приказ своей госпожи, заслышав шаги, быстро кинулась прочь.

Ингрид мало что удалось понять из разговора викингов, ведь ей то и дело приходилось отступать от дверей, когда кто то проходил мимо, что бы ее ненароком не застукали, но главное она все таки услышала.

К ярлу Харальду плывёт его невеста! Она собственными ушами услышала как он называл незнакомую девушку «моя невеста»!

Надо скорее идти к госпоже и все ей рассказать! Она останется довольна такой интересной новостью!

Все последующие дни в Хедебю стали прибывать ярлы. Конунг собирал весенний тинг, на котором будет обговариваться предстоящий поход.

В поместье стало оживлённо, приезжали многочисленные воины, со своими ещё юными сыновьями, которым не терпелось получить свой первый священный браслет. Их глаза ещё совсем по детски горели, но руки уже умело держали стальную рукоять секиры. Молодым викингам не терпелось отправится в свой первый поход.

Харальд ходил как в воду опущенный, как не старался северянин скрыть своё настроение, но от зоркой Ингеборг ничего было не утаить. Ингвидоттир знала причину дурного настроения брата. Она тревожилась за Харальда.

Сольвейг все эти дни помогала в поварне, так как из за многочисленных приезжих, на кухне попросту не хватало рук.

Девушка чистила овощи, ощипывала птицу, и на равне с остальными женщинами до поздней ночи пекла хлеб, а после чистила котлы.

Харальд прознав что Сольвейг находится в поместье, все время находил причину появиться на кухне. То выхватив ведра у одного из рабов, сам носил воды с речки, то приносил дрова для очага, лиж бы вновь увидеть сердцу милую словенку.

Девушка держалась с ним холодно. Она игнорировала его присутствие, полностью поглотив себя работой. Как не старался Харальд заговорить с ней, она тут же уходила.

Викинг злился, но ничего не мог поделать. Бегать по поместью за бабой было бы унизительно. В конце концов он не желторотый птенец.

Кассандра вот уже несколько дней проводила ночи с ненавистным ей Эйнаром. Лёжа с ним в постеле, девушке были омерзительны его ласки и поцелуи. Она сквозь зубы терпела его натиски, а после слушала долгими ночами его храп, пряча слёзы в подушку.

Тоска сковала сердце саксонки, ненависть посеяло в ней свой росток, которое возрастало с каждым днём все больше и больше. Ненависть к Харальду.

Она все так же мечтала отомстить ему, эта мысль просто засела у неё в голове. Девушка один за другим придумывала изощренный план мести, пока наконец одним чудесным для неё днём, рабыня Ингрид не принесла весть.

— Моя госпожа, я сделала все как ты мне велела! Сегодня я услышала, что к ярлу Харальду в скором времени приплывёт невеста! — Рабыня говорила оживлённо, глаза ее горели. — Я собственными ушами слышала как он называет некую Оду, своей невестой и с нетерпением ждёт ее прибытия! Приукрасила Ингрид.

Выслушав ее, саксонка вся побледнела. Так вот оно что! Оказывается у проклятого норманна есть невеста! Так вот из за чего викинг отказался от неё!

Кассандра вдруг нервно засмеялась, в ее голове тут же созрел коварный и даже страшный план мести.

Харальд будет страдать! Он заплатит за каждую слезинку которая скатилась с ее глаз!

Должно быть он крепко любит эту северянку! Ну что же, думала ревностно саксонка, значит она вонзит свой клинок мщения прямо в сердце проклятого варвара! С каким же наслаждением она будет смотреть на его страдания! О, это поистине будет чудесное зрелище!

— Продолжай следить за всем что происходит в поместье, и как только невеста ярла Харальда прибудет в Хедебю, тут же мне сообщи!

Ингрид поклонилась своей госпоже. Глупая рабыня совсем не понимала для чего рыжей леди вся эта информация, но ее это особо не волновало. Зато золотой перстень который пообещала ей Кассандра, прельщал ей больше всего. Уж очень она хотела заполучить столь богатый дар. Ингрид представляла как выменяет его у торговцев на золотые монеты, и купит себе красивые платья, удобные туфли и ещё кучу всего!

Ярл Олаф спустя три дня наконец прибыл в поместье конунга Ингви. Вместе с ним на берег ступила юная девушка, с белыми как снег волосами. Ее тонкая фигура только недавно обрела округлые женские формы, миловидное лицо Оды украшала россыпь веснушек, взгляд ещё совсем по детски наивный, был тем не менее глубоким и осмысленным. Девушка была свежа как майская роза.

Ода пугливо зашла в поместье конунга, их встречали другие ярлы и воины, она видела как все с почтением относятся к ее отцу, и Олафдоттир боялась навлечь позор на его голову своим бесстыдным положением.

Ода была беременна. Срок был ещё совсем маленький, но девушка уже старалась одевать широкие платья и прикрываться тонким голубым плащом. Из за своей девичьей худобы, живота совсем не было видно, но девушка так боялась своего нового состояния, что казалось как будто каждый замечает что она в тягости.

Как же гневался старый Олаф, когда дочь в слезах все рассказала ему. Боясь шумихы и грязных сплетен, Ода так и не назвала имя виновника. Старик Ярл поклялся собственноручно убить наглеца, который смел обесчестить его дочь, но девушка упорно молчала и не говорила его имя.

Как не старался Ярл, так от дочери он ничего не добился. Не помогали ни уговоры ни угрозы, Ода молчала словно воды в рот набрала.

Девушка боялась что с горяча отец наломает дров, и потом об этом будет судачить весь север и в конечном итоге потом ее никто не возьмёт замуж.

Так ничего не добившись от дочери, богатый старик Олаф решил скорее выдать беременную девку замуж. Вспомнив что у конунга есть сын бастард, он подумал что это будет отличная идея! Пока срок совсем маленький, Оду можно отдать за него! В любом случае это должно польстить Харальду, ведь мало кто из именитых мужей Норвегии согласится отдать свою дочь за незаконнорождённого. А так если посмотреть, сама удача улыбнулась ему. Главное чтобы викинг не заподозрил обман. Да он должен благодарить ярла Олафа за то что все его земли и богатство перейдут ему! Надо лишь обучить девчонку как вести себя в первую брачную ночь, когда муж возделает свою молодую жену! Даже если вдруг Харальд что то заподозрит, можно будет сослаться на то что девка родила раньше срока, такое часто бывает у баб. В любом случае даже такие дети иногда выживают.

Ода не одобряла идею отца, но спорить с ним не решалась, ярл в гневе кричал что собственноручно утопит ее в холодных водах фьорда если она ещё раз выкинет какой нибудь фокус. Хотя девушка и понимала что это всего лишь слова, она все равно видела как мучается отец из за позора дочери.

— Скажи мне имя этого сукиного сына! И он пожалеет что родился на этот свет!

Но девка настырно молчала. Нет, она не переживет позора и людской молвы, злых языков.

Девушка отчетливо помнила ту ночь, как ОН силой потащил ее на сеновал. Викинг был очень пьян и не внимал ее словам и просьбам отпустит ее. Ода кричала и царапалась, кусалась и отбивалась ногами, но силы были не равны. Тогда, в начале зимы, когда снег только начинал потихоньку осыпаться белыми хлопьями на землю, юная девушка стала женщиной.

Она помнила его надрывистое дыхание, запах насильника казалось до сих пор ощущался ей.

Захмелевший викинг, который никогда не видел дочь ярла, принял ее за рабыню, когда ночью она по собственной глупости вышла из своей спальни, посмотреть что же происходит на мужских пирах. В итоге ее безрассудное любопытство сыграло с ней злую шутку. Сколько раз отец говорил ей не выходить ночью из комнаты когда мужчины пируют. Вот что из этого вышло. Совсем не так она хотела первой близости с мужчиной, совсем не так! Как же горько было на душе девичьей! За что Фрейя уготовила ей такую судьбу?

После того как ОН лишил ее самого сокровенного что бывает у девушек, Ода сгорая от стыда и проклиная все на свете бросилась в свою комнату. Все утро и весь день девушка не решалась выйти из комнаты, боясь встретить своего насильника.

По хорошему надо было бы сразу рассказать все отцу, но тогда бы о ее позоре узнали все. Этого бы девушка не пережила, тогда бы она сама спрыгнула со скалы вниз головой.

Ода знала пару девиц, которые до замужества имели связь с мужчиной.

Теперь все они старые девы, и живут при отце или если такого нет, то в милости старших братьев. Ведь никто после того как они отдались мужчине, не возьмёт их замуж. Разве что какой нибудь очень старый Ярл сделает ее своей наложницей. Ода надеялась что викинг был очень пьян в ту ночь, и попросту не вспомнит ее. Раз за все это время до неё не дошли дурные слухи, то значит так оно и было. Пусть хоть в этом Боги будут милостивы к ней.

Когда женские дни не пришли во второй раз, несчастная северянка заподозрила неладное. Ода часто слышала разговоры женщин, о том какие бывают предвестники беременности.

И тут то ее охватила настоящая паника.

По утрам девушку нещадно тошнило, а вечерами нападал поистине звериный аппетит.

Страх и неизвестность сковали ее.

Решившись она пришла к отцу, и упав на колени громко плакала, рассказав о своей тяжести, умоляя его скрыть от людей ее позор, пусть он побьет, проклянет, но не даст ее беде огласки.

Старик Олаф впал в ступор. Молот Тора! Проклятье Локи! Как такое могло случиться? Его тихая, скромная дочь, воспитанная по всем законам севера, так опозорила его!

— А может ты сама, подобно грязной шлюхе легла по доброй воле, раз не говоришь мне его имя! Потаскуха! — кричал гневно отец, но в душе страдал ещё больше чем она.

Успокоившись, Ярл наконец решил как спасти дочь. Он выдаст девку замуж, но не вынесет этого позора, отправится в небесную Валлгалу!

Гордый старик безумно любил и в то же время стал ненавидеть Оду.

Старый Ярл после свадьбы дочери, уплывет в свой последний поход с остальными воинами. Он просто будет не в состоянии принять младенца, невесть от кого нагулянного когда Ода родит. Это не в его силах. Девка опозорила его честь, всю их родословную и пускай об этом никто не знает, но от Богов ничего не утаишь!

И вот наконец по прибытию в земли конунга, где под открытым небом были расставлены длинные столы и натянуты шатры, собралось больше тысячи викингов на главном весеннем тинге.

В воздухе витал запах жаренного мяса, викинги воодушевленно разговаривали меж собой, рассматривая вновь и вновь прибывших ярлов и их воинов.

Рабы не успевали ставить на стол бочки с элем, все ожидали появления конунга.

Внезапно юная Ода, которая все это время находилась рядом с отцом, увидела ЕГО….

Глава 19

Когда наконец появился конунг, викинги затихли.

Ингви сел на большое кресло по центру поляны, оглядев свой народ, он прокашляв горло начал говорить.

— Народ севера! Я приветствую всех вас! И по традиции мы начнём наш тинг с насущных проблем, и споров которые образовались за эту зиму между вами.

К конунгу подошёл крестьянин средних лет, он сняв шапку с головы низко поклонился и просил дать слово.

Ингви слегка кивнул.

— Конунг! Я Льет Мортенссон! Всю свою жизнь я трудился на своей земле, обзавёлся небольшим хозяйством! Этой зимой из моего стада пропала одна овца! — Крестьянин помедлил, затем обернулся и указал пальцем на одного из мужчин.

— Это сделал Хьярти Фроддиссон! — Воскликнул Льёт, — Этой зимой его семья голодала, так как весь посев и всю осень он беспробудно пил! Каждый в нашей деревне может подтвердить мои слова и то что он пьяница!

— Ты лжёшь! — Закричал Хьярти, утирая бороду от слюны, — Просто мой надел не так плодороден как твой!

Конунг махнул рукой, давая знак всем замолчать. — Говори же дальше Льёт. Какая причина вашей ссоры? Ты обвиняешь своего соседа в воровстве?

Льёт гневно сжал кулаки.

— После того как пропала моя овца, в его доме каким то образом появилось мясо! Моя жена Халла лично выдела как он из погреба вытаскивал добрый кусок баранины!

Конунг перевёл взгляд на бледного Хьярти.

Мужик выглядел растерянно.

— Говори! Льет утверждает что это твоих рук дело. Но прежде чем ответить, хорошенько подумай. Ты своровал скотину у своего соседа?

Хьярти вспотел, его глаза забегали. Ингви сощурился, сомнений не было, это он.

Внезапно из толпы вышел белокурый юноша. На вид ему было лет пятнадцать. Светлый пушок только — только начал пробиваться над верхней губой. Парнишка низко поклонился.

— Конунг, я хочу ответ держать. — Парень расправил плечи, но было заметно как он взволнован.

— Ну что же, мы тебя выслушаем.

— Я Бьёрн Хьяртиссон, этот мужчина мой отец-Он указал рукой, — Этой зимой моей семье, троим младшим сёстрам с матерью и отцом было туго. Зерна действительно не хватало. — Бьёрн сглотнул, и опустил голову. — Это я украл овцу у Льета и в лесу зарезал ее, что бы накормить своих родных. Моя младшая сестра Гида была совсем плоха…

В толпе прошёлся неодобрительный шепоток. И без того бледный Хьярти, лицом совсем поник. Конунг поджал губы.

— Руки ему отрубить! — Крикнул кто то из толпы, Ингви глубоко вздохнул. Он перевёл взгляд на отца мальчишки.

— То что он сказал, это правда?

Хьярти вышел вперёд.

— Конунг, прошу не калечить моего сына. Я сам готов понести наказание. Я не смог достойно прокормить свою семью и малец сделал необдуманный шаг.

— Жалкий воришка! — Закричал Льёт — Я так и знал что это ты и твоя проклятая семейка утащили мою скотину!

— Ты сделал тяжёлое преступление-Молвил конунг, он задумался. Смотря на Бьерна было видно как тот раскаивается. Но мальчишка сделал дурной поступок. Белокурая голова парнишки опустилась, он не хуже остальных знал как поступают с ворами.

— Ну что же, значит тебе придётся отвечать! Принесите топор! — Воскликнул конунг. Из толпы тут же вынесли широкую лавку и небольшой железный топор. Два викинга грубо подхватили Бьёрна под руки. Юноша вздрогнул, с мольбой в глазах он смотрел на Ингви, но не сказал не слова, боясь прослыть трусом.

Когда наконец лавку установили перед конунгом, один из викингов передал Льету топор. Мужик нахмурился, по закону ему придётся рубить руку воришке.

— Ты знал что бывает с ворами и как с ними поступают Бьёрн Хьяртиссон, а так же понимал какое наказание за этим последует, — Говорил Ингви-За то что ты украл у своего соседа скотину, Льёт отрубит тебе запястье.

— Конунг! — В сердцах Воскликнул Хьярти, — Позволь слово молвить! Отпустите моего сына!

Толпа тут же устремила своё внимание на него. Харальд скрестил руки на груди. За то что отец не смог прокормить семью, мальчишке придётся отвечать за отца. Юнец лишь хотел накормить мать и сестёр, у которых наверняка животы пухли от голода. Викинг свёл брови на переносице.

— Говори-холодно ответил конунг.

— Я готов сам понести наказание за сына. В том что он натворил, это полностью моя вина! Прошу тебя и вас-Хьярти оглянулся назад, к людям — Народ севера, не губить жизнь моего сына. Пускай льет отрубит мою руку! — Крестьянин опустил голову. В его спину полетели гневные крики.

Конунг взглянул на Льета, у того глаза налились кровью, было видно как он ненавидит Хьярти и его сына.

— Какая мне разница чью руку рубить из вашей клятой семейки! Все одно, будет вам впредь урок!

— Тогда будь по твоему Хьярти, за содеянное твоим сыном, отвечать будешь ты! — Конунг дал знак викингам, те отпустили юного Бьерна и схватив Хьярти за шиворот, поволокли к лавке задирая при этом рукава на рубахе.

— Отец, нет! — Закричал охрипшем голосом Бьёрн, пытаясь изо всех сил сдерживать слёзы. — Ты не должен этого делать!

Смотревшая на все это Ода, прижала ладони к лицу, она не вынесет этого зрелища.

Викинги вдруг заголосили, кто то осыпал проклятьями семью Хьярти, кто то с сочувствием смотрели как несчастного крестьянина ставят на колени, и привязывают левую руку вдоль лавки. Рубаха на Хьярти взмокла, оставляя влажный след на спине.

Харальд вышел из толпы, одна овца не стоит человеческой руки.

— Достопочтенный конунг, разреши и мне слово сказать!

Ингви нахмурился, что ещё удумал Харальд.

— Говори, только быстрее. — Ингви подпер кулаком подбородок. Впереди ещё много дел, и жалоб его народа. С каждым надо поговорить и помочь решить проблему, виновных наказать а споривших рассудить. Ну а после все начнут обговаривать предстоящий поход, собственно из за чего сюда все и прибыли.

Бьёрн вдруг оглянулся на викинга. Так это же Харальд Ингвирссон! Непризнанный сын конунга! Сильный воин севера, как же много он о нем слышал. Говорят в бою ему нет равных, вспоминал парнишка песни скальдов и людскую молву.

— Льет, — Начал Харальд, — Я готов оплатить виру за семью Хьярти и за причинённый тебе ущерб в хозяйстве! Обойдёмся без кровопролития?

Толпа вдруг загудела, но конунг поднял руку вверх, давая знак замолкнуть. Льет безумно взглянул на Харальда.

— Нет! Пускай эта свинья ответит за воровство и каждый будет знать кто он!

Харальду вдруг стало противно смотреть на этого жадного мужика. Хотя конечно он вправе требовать наказание, но что то подсказывало викингу, что малец Бьёрн сделал это совсем не со зла. Горькая нужда толкнула парня на такой дурной поступок.

— Те деньги которые я дам, будет достаточно что бы купить три такие же овцы! — Льет вдруг замялся, его маленькие глазки алчно забегали, Хьярти весь истекал холодным потом, наблюдая как тот потряхивал топором перед его носом.

— Ну?

Ода смотрела на Харальда, какое же у него доброе сердце! Нет, он на заслуживает такого жестокого обмана, который ее отец уготовил для него.

Девушка следила за Эйнаром, викинг о чем то переговаривал с одноглазым воином. Ода пряталась за спиной отца, боясь как бы тот не узнал ее. Сердце ее заколотилось от мысли, что она носит его ребёнка! А он даже не знает об этом! Он наверняка даже не помнит ее, не подозревает насколько жестоко он сломал всю ее судьбу.

— Ну раз так…Я согласен! — Льет отбросил топор в сторону, с вызовом смотря на Харальда. — Где мои деньги?

Северянин скривил губы в презрительной усмешке и вытащил из кармана жилета небольшой мешочек с монетами.

Звеня золотом, Харальд подошёл к Льету и небрежно сунул ему в руки монеты.

— А теперь поклянись при всех, что больше ты не имеешь претензий к Хьярти и его сыну Бьорну!

Льет, открыв мешочек стал быстро пересчитывать монеты, беззвучно шевеля губами. Когда наконец убедившись что золота больше чем достаточно, он довольно кивнул.

— Клянусь Одином!

Конунг устало махнул рукой.

— Отпустите Хьярти! Раз проблема нынче решена, послушаем других!

Руку Хьярти отвязали от лавки и грубо толкнули на землю. Бьорн на верил своим глазам, Харальд спас его отца от позорной участи, совсем не зная их.

Парнишка подбежал к отцу, помогая ему встать. Хьярти встав на ноги, отпихнув сына бросился к северянину.

— Благодарю тебя, Харальд Ингвирссон! Во век не забуду твоей доброты! Я твой должник!

Викинг вдруг грубо схватил Хьярти за грудки.

— Мне не нужна твоя благодарность! То что я сделал, не имеет никакого отношения к тебе! — Викинг со злостью смотрел на растерянного мужика-Брось пить, и начни кормить семью как настоящий викинг, иначе ты недостоин им называться!

Харальд оттолкнул Хьярти, и сплюнув под ноги пошёл прочь.

Бьёрн догнал его. Парнишка едва доходил тому до плеч.

— Постой Харальд! — Крикнул мальчишка, но викинг даже не обернулся. Тогда Бьёрн обогнал его.

Викинг остановился, что ему надо, подрал бы его Локи?

— Малец, ступай восвояси. Если ты хочешь сказать спасибо, то я принимаю благодарность, а теперь мне надо идти. — Раздраженно ответил викинг. Но Бьёрн не унимался.

— Харальд, возьми меня к себе в хирд! Я хочу стать таким же как ты, со временем я верну тебе долг! Клянусь Одином, я смелый и сильный!

Харальд минуту молчал, удивлённо взирая на мальца, затем громко расхохотался.

— Думаю для начала тебе надо немного подрасти!

Весь тинг Ода наблюдала за Эйнаром, а Харальд наблюдал за ней. Надо поговорить с девкой как просил конунг. Только вот скажет он ей совсем другое. Речи не могло быть о свадьбе с ней. Он не будет ей хорошим мужем, ведь в его сердце прочно засела Сольвейг, которая не пришла на тинг, как не выглядывал он девушку и не выискивал в толпе народа, ее нигде не было. Если словенка твёрдо отвергла его навсегда, то Харальд уплывёт в поход, и лишь Одину известно вернётся назад или нет.

Внезапно Ода встретилась взглядом с Эйнаром. На секунду викинг отвёл глаза, но затем как заворожённый уставился на девчонку. Он даже несколько раз протер глаза, не привиделось ли?

Великий Один! Это же кажется та рабыня с которой он кувыркался в землях ярла Олафа!

Эйнар пригляделся, рассматривая девицу. Сомнений быть не могло, это она! Но что рабыня делает на тинге да еще и возле самого старика ярла?

Ода поняв что Эйнар заметил ее, почувствовала себя не ловко. И что он так смотрит на неё? Девушка суетливо заерзала на лавке. Отец стоявший рядом, громко рассказывал с какой стороны будет лучше подплывать в земли саксов. Наверняка те с последнего набега северян, укрепили свои позиции. Сидящие рядом ярлы, поглаживали бороду, и думали. Харальд вступил в разговор, он знал берега Англии не уже других.

Эйнар не сводил глаз с хорошенькой рабыни. Но рабыня ли она? И тут Эйнара осенило! Молот Тора! Так это же ярлова дочь!

Викинг сжал в руках глиняную кружку, отчего она хрустнула под напором, проливая эль на стол.

— Старина, все в порядке? — Спросил недовольно Барди, которому накапало на штаны.

— Не совсем…

Если это баба, дочь ярла, то получается той ночью он помял не простую рабыню! По закону его голова уже давно должна лежать на плахе, но неужели девка смолчала и ничего не рассказала отцу?

Эйнар схватился за волосы, какой же я осел, так надрался выпивкой что изнасиловал высокородную девку! Идиот!

Он все время бросал взгляды на соседний стол где сидела Ода.

Девчонка была миловидна, она смущённо отводила глаза, пряча свой взор под длинными ресницами.

Девушка не могла вынести этой пытки и позора, Ода решила скрыться подальше от Эйнара, пока не случилось чего недоброго.

Шепнув на ухо отцу что ей надо отойти, Олафдоттир быстро встала из за стола, ощущая на себе прожигающий взгляд своего насильника. Слишком наглым был его взгляд! Хотя что ещё можно ожидать от такого бездушного человека, думала несчастная, наверняка ему не знакомы такие слова как честь и порядочность!

Эйнар заметив что девка собралась уходить, решил догнать ее, расставить все точки над и. Видя что все викинги так увлечены разговором о походе, он медленно встал из за стола и последовал за Одой.

Девушка быстрыми шагами шла в поселение, пыль дороги поднималась вверх, пачкая подол платья серым налетом.

— Постой! — Услышала она за спиной и сердце ее замерло…

Ода вдруг остановилась, не смея оглянуться. Сомнений не было, Эйнар вспомнил ее. О Боги, за что ей все это?

— Не притрагивайся ко мне, не то я закричу. — Спокойно ответила девушка, пытаясь унять дрожь в коленях. Позор от того что она испытала, был велик. Ее щеки зарделись, волнение охватило сразу же. Викинг подошёл настолько близко, что Ода вновь вспомнила ту ужасную ночь, когда он овладел ей.

— Я не причиню тебя вреда…Ода. Ведь так тебя зовут? — Эйнар наклонился к ней, пытаясь хорошенько рассмотреть ее лицо. Россыпь веснушек украшали ее личико, Эйнар вдруг вспомнил ее нежный аромат, девичий, сладкий! Как пахнет ещё нетронутая девка…

— Нас могут увидеть, подумают неладное. Уходи. — Ответила девушка. Зачем он догнал ее?

Викинг не знал что сказать. Видят Боги, в ту ночь он на самом деле принял ее за простую служанку!

— Что ты делала ночью на мужском пиру? Разве отец не говорил тебе…

— Сейчас это все не имеет никого значения викинг! Случилось то что случилось! Теперь все по другому… — Глаза ее вдруг наполнились слезами. Богиня Фрейя помоги ей, с этой беременностью она очень часто стала плакать.

Эйнар понимал свою ошибку и искренне раскаивался. То что он сделал, было увы непоправимо.

— Ода, я виноват перед тобой… Не хватит слов что бы выразить то что я сейчас чувствую. Но почему ты не сказала кто ты?

— Я говорила! — Воскликнула девушка, — Но ты был настолько пьян что не слышал меня!

Викинг злился сам на себя. Бедная

девчонка, какой же он дурак! Наверняка он не шибко церемонился с ней.

— Почему ты не рассказала отцу?

Ода вдруг отвела взгляд от Эйнара, не в силах больше сдерживать слёзы, девушка горько заплакала.

— Прошу не плачь, милая Ода… — Эйнар утер с ее лица слезинку. Дочь ярла взглянула в глаза викинга. Сейчас она скажет ему правду и будь что будет! Она не станет портить жизнь Харальду! Лучше смерть чем позор!

— Я в тягости Эйнар! По твоей вине! Поэтому я не сказала отцу твоё имя, что бы избежать большого скандала и людской молвы!

Слова Оды прозвучали словно гром среди ясного неба. Один помоги мне! Мелькнула мысль Эйнара. Она носит его дитя! Девка пузатая!

Викинг вдруг взял ее за руку.

— Это все меняет! Я женюсь на тебе!

— Мой отец убьёт тебя Эйнар! Ты изнасиловал меня!

— Я не знал кто ты, клянусь! Но даже на следущий день я искал тебя!

Ода грустно вздохнула.

— Отец хочет выдать меня замуж как можно скорее…

— Не бывать этому! Раз ты носишь мое дитя, я сам приду к нему. В конце концов это и мой ребёнок тоже. Если он решит убить меня, то я достойно приму смерть, но мой сын будет носить фамилию Эйнарссон!

Ода утёрла слёзы. Она сама виновата в том что случилось. Эйнар нравился ей давно. Когда он приплывал в поместье отца заплатить подать, Ода тайком наблюдала за ним, но не решалась показаться. В ту ночь она очень хотела взглянуть на викинга, и вот что из этого вышло.

Но теперь он знает о ее положении, и не отверг ее! Значит не такой уж он и бесчувственный!

— А если будет дочь? — Вдруг рассмеялась она, отчего вдруг девушка показалась ещё милее.

Эйнар сжал ее хрупкую ладошку в своей. Отныне Норны переплели их нити судьбы в одну, прочную нить. Ода родит ему дитя! Надо только поговорить со стариком ярлом и принять его гнев. Ха! Немудрено, его дочь обрюхатели.

— Если будет дочь, то она будет такой же красавицей как и ты! — Эйнар хотел прижать девицу у себе, но их могли увидеть. Проклятье, надо как можно скорее решить эту проблему, пока старик не наломал дров и не сделал глупый поступок, отдав беременную дочь другому. Вот тогда поистине могла бы быть кровная месть.

— Эйнар, мне страшно… все совсем не так как я представляла. Ты совершил ужасное!

— Я не отрицаю своей вины! И я готов взять на себя ответственность за тебя и дитя!

— Но ты совсем не знаешь меня, как и я тебя…

Викинг вдруг улыбнулся. Девчонка была ещё совсем юна.

— У нас будет теперь достаточно времени что бы узнать друг друга! Если бы я знал тебя раньше, клянусь всеми Богами, я бы давно просил твоей руки!

Ода внутри ощущала обиду к нему. Но раз Боги именно так определили ее судьбу, то так тому и быть. Теперь ей стоит думать не о своей гордости, а о чести нерожденного ребёнка.

— Ступай в поместье. Я улажу вопрос с твоим отцом. Совсем скоро тебе нечего будет бояться, ты станешь замужней и я увезу тебя отсюда!

— Только поторопись, отец хочет отдать меня за Харальда…

Эйнар вдруг удивился, Харальд? Да он кроме своей знахарки и видеть никого не хочет.

— Я все решу, тебе стоит отдохнуть. Ступай.

Ода подхватив подол платья, ещё раз взглянула на Эйнара, и скорее направилась в женский дом. Неужели все так просто? Она не верила что Эйнар согласился жениться на ней, как настоящий мужчина. Он не убежал, трусливо поджав хвост узнав что она в тягости! Эйнар поговорит с отцом и ей нечего будет бояться. Девушка вдруг впервые погладила живот.

— Все будет хорошо. — зашептала радостно она-Теперь мы с тобой не одни, малыш!

Боги милостивы к нам!

Эйнар возвращался обратно на тинг. Сегодня же он переговорит со стариком Олафом и если тот не убьёт его, то пусть он разобьёт руки в кровь, но Ода станет его женой.

Викинг ухмыльнулся, отмахиваясь от назойливой мошкары, никогда не знаешь что произойдёт с тобой завтра! Мог ли он знать что под сердцем у бабы, которую он едва знал, его ребёнок!

Внезапно Эйнар остановился. Издали слышались голоса и споры воинов. Ветер доносил ароматный запах жарившегося на вертеле кабана.

Рыжая девка! Проклятье. Теперь придётся избавиться от неё. С собой, в его дом он привезти бабу уже не сможет.

Викингу даже на секунду как то стало грустно, саксонка действительно была горячая, Харальд неплохо обучил ее дарить мужчине наслаждение.

Мимо пробежали две рабыни с вёдрами, о чем то переговаривая меж собой.

А может вернуть девку Харальду, или в рабский дом? В любом случае от неё придётся избавиться.

— Эйнар, ты куда пропал? Сейчас начнётся соревнование по стрельбе из луков, ты участвуешь?

Один из его воинов окликнул его, пробуждая викинга от мыслей.

— Конечно! Ещё никто не смог пустить стрелу дальше моей!

— Ха! Тогда вставай рядом с Харальдом! Пока что он держит главенство!

Эйнар разгоряченный турниром, скорее поспешил к остальным воинам.

Глава 20

После тинга состоялся большой пир. Через неделю решено было отплывать в земли саксов.

Ингви подозвал Харальда.

— Ты поговорил с Одой? Старик Олаф бросает мне недвусмысленные намеки. Пройдись с девкой, того глядишь и получится чего.

Харальду надоело мусолить эту тему. Он пойдёт и скажет девушке, что из него будет самый худший муж во всей Норвегии. Мало того он скоро уплывет в поход, и не известно вернётся ли живым.

— Хорошо. Но я поступлю так как сочту нужным.

Конунг устало прикрыл веки. А пусть сам решает! Харальд давно уже не мальчишка! Старуха Хель пусть возится с этими бабами!

В тот же день Ингви сообщил ярлу Олафу что его просьба не убедительно подействовала на сына. Своенравный Харальд в праве сам принять решение касательно женитьбы и собственной судьбы.

Старик Олаф занервничал. Как же тогда быть? Если бастард конунга не согласиться взять Оду в жены, совсем скоро ее позор вскроется! Проклятье Локи!

Его думы прервал подсевший рядом Эйнар. Воин добродушно улыбнулся.

— Ярл Олаф, рад видеть тебя в добром здравии.

Старик едва взглянул на викинга. Не до него ему было совсем.

— С милостью Богов, но не льсти мне Эйнар. Я знаю что выгляжу неважно.

Викинг не знал как правильно начать разговор, но медлить или откладывать не стоило. Пир только начинался, викинги рассаживались на широкие лавки, Эйнар искал глазами Харальда, но так негде и не нашёл.

— Я хочу поговорить с тобой, мое дело не медлит отложения.

Старик Олаф раздраженно утёр жирные губы, отодвинув тарелку с мясом он промолвил.

— Говори раз у тебя что то важное!

— Думаю нам стоит выйти. — Ответил Эйнар и мысленно попрощался с жизнью. Одному лишь Одину известно какая реакция последует у старика после того что он ему расскажет, а затем попросит отдать Оду за него…

Этим временем Харальд подходил к стенам женского дома, Ода наверняка там, надо найти девчонку и как можно скорее объясниться перед ней, что бы она не питала себя ложными мечтами о свадьбе, а после сказать о своём решении старому ярлу.

Зоркая Ингрид, которая все это время по велению своей госпожи Кассандры, неотрывно следила за Харальдом. Она рассказала ей как на тинге викинг то и дело бросалвзгляды на «свою невесту» а та в свою очередь на него. Вот и сейчас не было сомнений что молодой Ярл направился именно к ней.

Ингрид притаилась у небольшой ели, и стала ждать. Спустя время из женского дома вышла юная Ода, облачённая в небесно голубое платье, следом за ней во двор ступил Харальд. Викинг что то негромко сказал девушке, та слегка кивнула в ответ и вместе они направились в сторону побережья.

Ингрид невидимкой следовала за ними, исполняя указ госпожи. В мыслях золотой перстень был уже давно у неё. Стараясь ступать как можно тише, рабыня пряталась за прибрежные валуны, моля Богов что бы ее не заметили. Но подходить слишком близко она не рисковала, достаточно было и того что она увидела.

Молодые люди прогуливались по песчаному берегу, волны с ревом бились о берег, как не старалась но расслышать Ингрид ничего не могла. Харальд о чем то говорил девушке, то и дело поглядывая на морскую гладь. Ветер трепал его рубаху, стоявшая с ним рядом девушка вдруг взяла его за ладони.

— О Харальд! Как же хорошо что ты мне все рассказал! Признаться я и сама не хотела этой свадьбы! Этот союз принёс бы страдания нам обоим! Ведь в моем сердце совсем другой человек… — Ода вдруг постыдилась всего порыва и тут же убрала руки.

Харальд с облегчением вздохнул. Слава Одину девка поняла его, теперь лишь осталось объясниться перед ее отцом.

— Я рад что мы услышали друг друга, прекрасная Ода! Я верю, что ты осчастливишь своего будущего мужа. Позволь узнать имя того славного викинга которое выбирало твоё сердце? Возможно я знаю его!

Ода улыбнулась, лучи солнца приятно согревали плечи.

— Его зовут Эйнар.

Харальд просиял, конечно же он знал его! Но почему он никогда не слышал от него о своей невесте.

— Он знает о твоих чувствах?

Девушка кивнула.

— Да, хвала богам они оказались взаимны. Наверное сейчас он как раз пришёл к моему отцу договариваться о выкупе невесты!

Вот так новость! Викинг искренне улыбнулся, с милостью Одина пускай у него все получится. На секунду он подумал о Сольвейг, и радость тут же сменила печаль. Своенравная девчонка так и не шла на контакт. Как же быть ему, Харальду?

— Думаю у Эйнара все получится, не стоит переживать, если хочешь я могу замолвить слово за него перед ярлом Олафом.

Ода просияла.

— О Харальд! Твоя доброта не имеет границ! Я была бы очень рада этому, мой отец имеет трудный характер, но думаю к тебе он прислушается.

Харальд с тёплом смотрел на эту совсем ещё юную девушку, внутри он питал к ней тёплые чувства, сродни любви брата к сестре. Он по доброму погладил ее по плечу.

— Тогда Ода я выполню своё обещание! Только на вашей свадьбе я хочу занять особое место гостя! — Харальд вдруг рассмеялся а вместе с ним счастливая Ода.

Ингеборг переживала за Харальда. Все эти дни брат был сам не свой, не трудно было понять о ком горюет несчастный викинг.

Собравшись с мыслями, принцесса решила лично сходить к виновнице страданий ее брата.

Сольвейг не желая видеть Харальда, так и не явилась на тинг. Весь день девушка провела в лесу собирая коренья, а в обед к ней прибежала одна из рабынь, прося о помощи, так как на кухне совсем не хватает рук.

Именно в поварне Ингеборг и нашла словенку. Раскрасневшаяся от жара очага, Сольвейг смазывала большие формы маслом, и туда же аккуратно укладывала тесто для предстоящего хлеба, затем большой скалкой сбивала масло в широкой кадке. Работа была не из легких, но словенка не отказывала в помощи и трудилась на равне как с крестьянками так и с рабынями.

— Знахарка, отложи ненадолго работу, мне бы хотелось поговорить с тобой. — Сольвейг оглянулась, она совсем не ожидала увидеть тут принцессу. Низко поклонившись ей, девушка передала формы с хлебом стоявшей рядом женщине, и утерев руки тряпицей, вышла следом за ней во двор.

— Как твои дела словенка? Вижу ты совсем освоилась в наших краях, скажи, никто ли тебя не обижает? Всего ли тебе хватает?

— Благодарю вас княжна, всего хватает, нет нужды ни в чем! Обиды не держу ни на кого! — Сольвейг покорно склонила голову перед своей госпожой. Ингеборг продолжила.

— Мы народ севера, люди прямолинейные. Скажу тебе вот что. Я не знаю что у вас с Харальдом и какая собака пробежала между вами, но я вижу как мой брат страдает! Все эти дни он ходит сам не свой! — Ингеборг слегка нахмурилась. — Я уповаю на твоё благоразумие словенка и прошу тебя поговорить с ним! Не знаю что между вами произошло, но Харальд через неделю вместе с остальными воинами отплывает в летний поход, и по обычаю вернётся только ближе к зиме!

Сольвейг вдруг вздрогнула, наблюдая как гуси ковырялись в грязи, громко крякая. Неприятный холодок пробежал по спине. Принцесса продолжила.

— Я буду молиться день и ночь, что бы мой последний брат вернулся живым! Но как ты сама знаешь, на все воля Богов! Наши мужчины очень суровые воины, но даже у них есть сердце! — Принцесса с мольбой посмотрела на Сольвейг — Прошу сходи на пир, найди его и поговори наконец с Харальдом. Объяснитесь уже! Иначе мое сердце не вынесет, видя как брат терзается!

Ингеборг вдруг глубоко вздохнула.

— Подумай о том что я сказала знахарка. Мы женщины, должны держаться вместе в этом суровом мире мужчин, мы должны иметь мудрость и силу, что бы растить детей, ждать мужей с войны. Я надеюсь что ты прислушаешься к моей просьбе.

Не сказав больше ни слова, Ингеборг скорее поспешила вернуться на пир. Чуть поодаль ее ждала служанка Арна, которая заигрывала с одним из прибывших воинов. Заметив что госпожа уже возвращается, она тут же отвернулась от викинга и сделала непроницаемое лицо.

Надо бы ее замуж выдать, думала Ингеборг подходя к Арне. Принцесса печалилась, ей уже самой было девятнадцать лет, но за все это время к ней никто толком так и не посватался. То ли боялись ее твёрдого характера, то ли отца или же братьев.

Сольвейг проводила взглядом принцессу и села на стоявший рядом широкой пень.

Вокруг сновали люди, каждый был занят своим делом. Но девушка никого не замечала. Сейчас она думала о сказанном принцессой. Ее напугали слова что Харальд может не вернуться с похода. Так может она права? К чему эта гордость когда я тоже страдаю и сердце мое словно птица в клетке, рвётся к нему? Надо пойти и поговорить с варягом. Бог с ней, с этой рыжей девицей, прошлого не изменить, в конце концов он воин, мужик! Горько без него мне, думала девушка.

Решено!

Сольвейг решила не терять больше ни секунды, и сняв с головы замасленный платок, скорее поспешила на пир, найти Харальда и поговорить с ним.

Знахарка скорее забежала в просторный зал искать Северянина. Потеряв минут двадцать, она так и не наша викинга среди остальных мужчин. Она спрашивала у рабынь, не видели ли они ярла Харальда, но те отрицательно качали головой и скорее спешили дальше разносить подносы с едой и элем.

Пару раз она ловила на себе злые взгляды Акселя, видать викинг так и не забыл ее.

Обойдя зал вдоль и поперёк, пропихиваясь сквозь толпу народу, девушка скорее поспешила на задний двор, где Харальд обычно тренировался со своим хирдом.

Но викинга и там не оказалось.

Сольвейг была в смятении, где же он?

В мужской половине дома было пусто, все викинги были на пиру, лишь пара воинов которые напившись до беспамятства спокойно храпели на лавках.

Сольвейг выбежала из главного дома, и чуть ли не сбила с ног рабыню Ингрид. Знахарка потёрла ушибленный лоб. Извиняясь перед ней, она решила поинтересоваться, не встречала ли она Харальда по дороге?

Не отличавшаяся большим умом, Ингрид сморщила лицо.

— Как же не встречала! Так он со своей невестой на берегу прогуливается!

У Сольвейг вдруг похолодели руки. Какая ещё невеста, о чем говорит рабыня?

— Невеста?

Глупая Ингрид, опять все перевернула на свой лад.

— Именно! Всем уж известно что конунг его женить хочет! Так Ярл Харальд и сам не против! — Ингрид вдруг огляделась по сторонам, и заговорила шепотом, боясь как бы кто ее не услышал-Я сама только что видела как они за руку держались и смотрели друг на друга влюблёнными глазами! А невеста то у ярла просто красавица! Волосы словно снег белые, губы алые, сама вся ладная словно лебедь! Так если тебе интересно сходи да сама посмотри, наверняка они ещё там! — Ингрид опомнилась, в покоях ее ждала Кассандра, которая с нетерпением ждала от неё новостей. — Пойду я, некогда мне! — Быстро ответила глупая рабыня, и скорее побежала рассказать саксонке новость.

Бледная Сольвейг прижалась к стене, пропуская ее. То что ей сказала Ингрид, стало для неё убийственным. Вот так варяг! То одна девка, то вторая! Как же лихо он морочит головы!

Девушка вдруг решительно направилась к берегу, своими глазами взглянуть, не соврала ли рабыня? Неужели у Харальда появилась невеста?

Сольвейг аккуратно ступала вдоль скал, боясь поскользнуться. Шум моря и грохот прибоя заглушал все посторонние звуки, солнце клонилось к закату.

Пройдя ещё немного, хватаясь за камни что бы не упасть, Сольвейг наконец увидела Харальда… а рядом с ним и вправду стояла красивая девушка. Она была северянка. И судя по одежде, очень знатная девица.

Тысячи стрел пронзили сердце Сольвейг когда она увидела как Харальд подхватил ее на руки, и понёс в поселение. Девушка положила свою голову ему на плечо и обвила руками сильную шею воина.

Как не пыталась Сольвейг, но так и не расслышала ни единого слова между ними. Да и к чему слова, когда глаза все видят…

Ода и Харальд направлялись уже было на пир, оба счастливые что смогли понять и услышать друг друга, ведь у каждого был в сердце другой человек и эта свадьба стала бы ошибкой, как внезапно девушке стало дурно. Такое уже с ней случалось за небольшой срок беременности.

Харальд заметил как Ода слегка покачнулась, лицо ее побледнело, но викинг ловко подхватил ее на руки.

— Благодарю тебя Харальд, я чуть не упала в обморок. С утра я забыла позавтракать от того и голова закружилась. — Ода на самом деле плохо себя почувствовала, но не говорить же викингу о своей тягости? Если бы не Харальд, девушка упала бы головой о камни.

Харальд аккуратно нёс Оду на руках, наплевав что их могут увидеть, подумать дурное, если кто то посмеет ему сказать плохо, он быстро поставит наглеца на место.

— Тебе стоит лучше питаться, ты лёгкая словно пушинка! Я скажу Эйнару что бы кормил тебя побольше, когда ты станешь его женой!

Ода вдруг звонко рассмеялась.

Смотревшая на них Сольвейг, горько плакала. Видя как Харальд несёт на руках свою невесту, вместе с ней он уносил ее сердце. Как же больно было взирать на эту картину. Девушка, которую он нёс на руках, судя по всему была очень счастлива, заливаясь звонким смехом.

Не в силах больше лицезреть их счастливые лица, Сольвейг скорее бросилась к своему лесному домику, пытаясь найти уединение. В который раз Харальд причинил ей боль.

Кассандра, внимательно выслушав все что сказала Ингрид и в гневе разбила глиняный кувшин что стоял на сундуке. Он с грохотом отлетел к стене, расплескав на лету воду. Черепки рассыпались по полу.

Рабыня в страхе вся сжалась.

Проклятый норманн, милуется со своей невестой, когда как ее, отдал словно ненужную вещь ненавистному Эйнару! Огонь мести с каждым днём разгорался в ней все больше. Но она уже придумала страшный план мести!

Эйнар строго запретил саксонке покидать покои, а сам приходил лишь к ночи, и то что бы насладился ее телом. Каждый его визит доставлял Кассандре боль. Она чувствовала себя грязной девкой, шлюхой для утех, которой по сути и являлась. Которой сделал ее Харальд! Не выходя из комнаты, Кассандра на знала что происходит в поместье.

Но ее глаза и уши были Ингрид.

— Теперь слушай меня внимательно. Отныне ты должна следить за невестой ярла Харальда. Как только девушка отправится в баню, тут же сообщи мне! — Насколько было известно Кассандре, проклятые северяне мылись чуть ли не каждый день. Женская же баня стояла немного на отшибе, что было как никогда на руку Кассандре.

— Я поняла вас госпожа, буду глядеть в оба!

Саксонка подошла к Ингрид. Сняв с пальца золотой перстень, она покрутила им перед лицом рабыни.

— Красивый, не правда ли?

Ингрид непонимающе смотрела на неё.

— Да госпожа… Очень..

Саксонка растянула губы в усмешке.

— Совсем скоро он станет твоим, Ингрид. — Она впервые назвала ее по имени. — Но ты должна ещё кое что для меня сделать.

— Я сделаю все что скажите, госпожа!

Кассандра дотронулась до ее волос.

— Наверняка когда невеста ярла Харальда пойдёт мыться, возле бани будет стоять воин.

— Да госпожа, именно так. Когда девушки моются, один или два воина охраняют их.

— Вот, именно это я и хотела тебе сказать. Какая ты смышлёная Ингрид. Думается мне что вместе с перстнем я отдам тебе свои серьги. Нравятся ли тебе они?

Ингрид округлила глаза. Вот это да!

— Ещё бы! Они чудесны!

— Тогда ты должна хорошенько постараться! Но не знаю, справишься ли ты, или может мне попросить другую рабыню? — Кассандра демонстративно закатила глаза, и отошла от рабыни на шаг. Реакция Ингрид была незамедлительна.

— Я все сделаю! Вы можете на меня положиться!

Саксонка вновь посмотрела на неё. Глупая девка! Хотя даже лучше что она без мозгов. Все равно потом от неё лучше будет избавиться.

— Тогда вот что. Когда невеста ярла пойдёт мыться, а возле дверей бани останется воин, ты должна будешь незамедлительно мне сообщить, а сама тем временем отвлечь сторожившего ее викинга. Понимаешь как надо это сделать?

— Отдаться ему?…

— Именно! Сделай что хочешь, но что бы когда я пришла, его там не было. Ты поняла меня?

— Да госпожа. — покорно кивнула Ингрид. — Но зачем вам идти в баню к невесте ярла Харальда?…

Кассандра вдруг бросила на неё яростный взгляд.

— О! У меня для неё есть чудесный подарок! — Саксонка вдруг громко рассмеялась, представляя какое же она представление устроит для Харальда! Будь проклят норманн! Он за все ответит горькими слезами. — В любом случае тебя это не касается! Не твоего ума дела! Делай то что тебе говорят и помалкивай!

Кассандра вдруг больно схватила ее за волосы, отчего Рабыня взвизгнула — И запомни чернавка, если о нашем разговоре узнает хоть одна живая душа, тебе не жить! Поняла меня?

Ингрид скривилась от боли. Хватка Кассандры поистине сильная.

— Клянусь Одином я буду молчать госпожа! Ай, больно!

— Я не верю вашим языческим Богам! Эти бездушные, каменные идолы, ничто иное как больная фантазия опьяневших от крови и похоти грязных варваров! — Саксонка ещё сильнее потянула светлые пряди. — Клянись своей жизнью что ты будешь держать язык за зубами! Не то отправишься прямиком в вашу небесную Валлгалу! Ведь так вы называете чертог своих фальшивых Богов?

— Клянусь моя госпожа, я никому ничего не скажу! Прошу вас, отпустите!

Кассандра брезгливо оттолкнула от себя Ингрид. И спокойно, словно ничего не произошло ответила.

— Вот и умница! Хорошая девочка. А теперь ступай!

Ингрид тут же бросилась к дверям, боясь гнева своей хозяйки.

Саксонка прикусила губу. Невеста! Наверняка Харальд очень счастлив. Что же, скоро его радость сменит печаль.

То что она задумала, было очень опасно. Если бы был жив ее отец, он бы наверняка поставил ее на колени перед распятием, заставив всю ночь читать молитву во имя спасения души своей, дабы в голове больше не возникло мыслей грешных.

Кассандра упала на колени. Из глаз девушки потекли слёзы.

— Отец небесный! Покарай меня! — Девушка скрестила руки в замок, прижав их к вздымающийся груди. — За что ты уготовил мне такую участь? Чем я прогневала тебя? Посмотри во что превратилось мое сердце! Оно почернело, стало каменным! Я больше ничего не чувствую кроме жгучей ненависти к нормандцу! — Из груди саксонки вырвались рыдания. Она никак не могла избавиться от мыслей о Харальде. Но ее любовь больше не была нужна ему, как и она сама. Да варвар и не любил ее никогда! Какая она наивная, полагала что сможет расположить его к себе! Пускай же тогда страдает северянин, почувствует на себе всю боль и горечь потери любимого человека. Раз ее сладкая любовь пришлась ему не по вкусу, пусть же хлебнёт горький напиток мести.

Девушка ещё долго сидела на полу беззвучно повторяя святое писание, которое так часто читал ей отец перед сном. Закрыв глаза, Кассандра пыталась найти ответ у Бога, почему мужчины бывают так жестоки? Колени затекли, тело ломило от неудобной позы, но она все продолжала читать молитву, словно заранее замаливая страшный грех которая она вскоре совершит.

Глава 21

Ярл Олаф вне себя от злости покинул пир и весь оставшийся вечер просидел в одиночестве.

Эйнар рассказал ему всю правду и смел просить руки его дочери.

Каков же проходимец! Старик Ярл в гневе нанёс обидчику дочери кулаком в лицо, но викинг даже не шелохнулся. По хорошему его стоило вздернуть на виселице за столь подлый поступок, касательно его дочери. Но не желая опозориться, Ярл смирился. Так и быть, пускай забирает Оду.

В дверь негромко простучали.

— Войдите! — Крикнул старик. Подрал бы их всех Локи, что им надо от него? Сегодня кашель обострился, старик хотел побыть один.

В покои ступил Харальд. Свет факелов падал на его широкую фигуру. Викинг слегка поклонился.

— Ааа, Харальд! Проходи..-Старик громко закашлял, присаживаясь на кресло застланное овечьей шкурой.

— Ярл Олаф. Я знаю причину визита Оды на тинг. Обычно бабы не посещают мужские пиры. Скажу прямо, я почтён твоим желанием отдать за меня девку, но видит Один, муж выйдет из меня никудышный! Я воин, и вся моя жизнь это поле боя. Наверняка ты не хотел бы что бы твоя дочь рано овдовела, ведь никто наверняка не знает когда оборвётся моя нить! Через неделю я как и остальные отплаваю в поход, и лишь богам известно вернусь ли живым…

— Знаю, знаю Харальд. О твоей храбрости я наслышан. Ты замечательный воин, и наверняка твой отец гордится тобой!

Старик понимал к чему он клонит. Он отвергает предложение о союзе с его дочерью. Но так даже лучше. Пускай Эйнар забирает порченую девку себе! Иначе если правда вскроется, то Оду как и ее ребёнка убьют, а его самого после смерти будут проклинать недобрым словом.

— Но есть один викинг, о котором идёт добрая молва! Он мог бы стать тебе хорошем зятем! Его имя Эйнар Торкельссон! Сын славного викинга Торкеля Безбородого! Прошлой осенью Эйнар, помог мне отбить поместье, я думаю он станет достойной партией для Оды!

Старик слегка раскраснелся. Харальд, Харальд! Если бы ты знал что натворил этот проклятый сын славного воина Торкеля Безбородого, так опозорив честное имя своего отца! Но делать нечего. Если бы не беременность дочери, Олаф собственноручно придушил бы его.

— Да, уже наслышан… Мне довелось с ним быть знакомым. С некоторых пор он платит мне налог за землю. Так же я имел честь знать его отца. — Старик вновь закашлял. Харальд вдруг подумал что Ярл не доживёт до берегов Англии. На тряпице куда прокашлялся старик, появились капли крови. Олаф вытер подбородок, тяжело задышав. Ярл отдёрнул ворот рубахи, казалось ему с трудом даётся каждый вздох.

— Сегодня он просил руки Оды. Но раз ты отказываешься от союза с моей дочерью, то значит это знак Богов. Я слишком стар, боюсь не доживу до следущей весны. Нужно пристроить дочь. Пускай забирает Оду!

Харальд удовлетворенно кивнул.

— Ты принял верное решение Ярл, Эйнар не обидит девку.

Старик опять покраснел. Ха, он уже обидел ее на всю жизнь вперёд! Жалкий пёс!

— Обещай мне Харальд что после моей смерти ты будешь присматривать за Одой. Все мои сыновья уже давно пируют в Валлгале, поэтому после того как меня не станет, девчонка останется одна.

— Я обещаю Ярл Олаф! Ты можешь быть спокоен!

— Хорошо. Завтра на пиру я объявлю перед всеми о своём решении, тогда надо скорее до отплытия отдать бабу замуж. Чувствую мне осталось недолго.

Харальд поклонился и вышел. Вот и славно, одной проблемой меньше.

Надо сходить к словенке, может удасться поговорить со строптивицей? Как же сильно он тоскует по ней.

Сумерки легли на берег Хедебю, викинги во всю пировали. Шум и веселье ещё продлятся три дня, после же все начнут отплывать в предстоящий поход.

Харальд обогнул главный дом, и направился скорее к заветному домику что стоял на окраине леса.

Если девчонка откажется его видеть, то он с силой заставит ее выслушать его! Сколько времени я уже обхаживаю упрямую девку? Злился про себя Северянин, шагая по тропинке. Если бы не ее гордость все могло бы быть иначе.

Что то в ней есть, чего нет в других бабах, и это что то прочно засело в сердце Харальда.

Подойдя наконец к дому, он заметил что свет в небольшом окне не горит, лучина не зажжена. Неужели девка до сих пор не явилась домой? Вечер поздний уже, обычно Сольвейг не задерживается до темна в поместье, тем более что сегодня там сотня хмельных воинов. Находится там девушке было просто неразумно.

Харальд постучал, но из избы не было слышно ни звука.

Тогда викинг стукнул пару раз кулаком по бревенчатым доскам, но уже сильнее.

Но за дверью все так же не было и шороха.

Отойдя от дверей, Харальд оглядел небольшой дворик знахарки, в хлеву громко блеяла коза, викинг отворил шаткую дверь хлева и заглянул внутрь. Но кроме рогатой скотины так никого и не увидел.

— Сольвейг! — Крикнул он в небольшое оконце. — Если ты в доме и специально прячешься от меня, прошу тебя выйди! Нам стоит поговорить!

Ответом была лишь тишина. Тогда Харальд громко выругался и с силой распахнул двери избы.

Наклоняя голову под низкими потолками, викинг огляделся. В нос ударил запах трав и мёда, и ещё какой то несравнимый аромат, так пахла только Сольвейг.

В небольшом жилище знахарки было пусто. Скромное убранство словенки состояло всего лишь из неширокой кровати, печи и пару лавок со сколоченным из дуба столом.

На полках стояла посуда, в углу в больших корзинах лежали травы.

Где же она! Харальд вдруг занервничал.

Викинг скорее вышел во двор, на улице уже окончательно стемнело, почувствовав неладное, Харальд скорее направился в лес, словно невидимая сила сама вела его туда.

Молот Тора! Что если девка заблудилась в лесу, или не дай Один зверь какой напал!

Лишь отойдя уже на достаточное расстояние от избы, Харальд опомнился что не взял факел.

— Проклятье! — но возвращаться было поздно. Надо скорее найти девчонку.

Харальд пробирался сквозь густую чащу, темнота окутала лес, викинг боялся как бы ненароком не напороться глазами о сухую корягу.

— Сольвейг! — Кричал он, пытаясь услышать хоть что то в ответ. Проходя сквозь колючие заросли, Северянин увидел небольшой клочок ткани на ветке. Взяв его в руки, Харальд понял что это ткань от платья знахарки.

Викинг на минуту остановился, оглядевшись он вспомнил что по близости есть болото, но о нем мало кто знает. Болото хорошо замаскированно под лесную поляну, на нем даже обильно растут ягоды, но трясина там зыбкая.

Харальд не на шутку разозлился, неужели глупая девчонка ушла так далеко в лес?

Моля всех богов что бы Сольвейг была жива, Харальд стал прорубать топором сухие ветки попадавшиеся на пути, главное успеть что бы вязкая жижа не засосала девчонку.

— Сольвейг! — Крикнул викинг вновь, находясь уже достаточно близко к болоту. Теперь викинг ступал мягко, плавно. Спешить было нельзя, иначе он может увязнуть.

— Харальд! — Услышал он до боли знакомый голос, — Я здесь! Пожалуйста спаси меня! Только будь осторожен!

Жива! Мелькнула мысль викинга. Слава Одину!

— Это ты мне говоришь об осторожности, упрямая девчонка! Когда я вытащу тебя, ты не отвертишься от поцелуя!

Викинг вышел к болоту. В десяти шагах от него стояла Сольвейг, ухватившись за сухой ствол хлипкого деревца. Девушка была вся перепачкана зеленой грязью, стоя по колено в трясине она дрожащими голосом прошептала

— Харальд, я говорю совсем не про болото, оглянись…

Викинг повернулся. Стараясь не угодить ногой в трясину, Харальд молниеносно вынул из за пазухи топор.

— Сможешь ещё продержаться, словенка? — Северянин стал медленно подниматься на пригорок, держа топор крепко в руке. Огромный медведь, каких Сольвейг ещё никогда не видела, грозно встал на лапы издав рык.

Зверь и загнал знахарку в болото, когда она по своему обыкновению собирала вечерние травы. Но болото как оказалось стало для неё спасением. Медведь не решался ступить на хлюпкую трясину, лишь безумно метался на пригорке. Сольвейг заметила что зверь как будто не совсем здоров, что то безумное было в животном.

— Харальд умоляю будь осторожен! — Сольвейг крепко обняла ветхое деревце, пытаясь как можно меньше шевелиться в вязкой жиже, ведь с каждым ее движением девушку засасывало все глубже. Если бы Харальд не нашёл ее, неизвестно какая бы участь настигла несчастную.

Зверь с диким рёвом набросился на викинга, в коричневой шерсти медведя виднелись проплешины, сухие колючки прилипли по бокам. Белая пена стекала с открытой пасти зверя, оголяя острые клыки.

Харальд успел отскочить в сторону, когда медведь яростно махнул тяжёлой лапой.

Улучив момент викинг со всей силы нанёс удар топора в спину зверя. Но медведь не упал, он стал со всей силы размахивать головой. Встав на задние лапы, зверь мохнатой лапой сбил Харальда с ног.

— Перуне! — В ужасе закричала Сольвейг, смотря на поединок медведя и человека.

Викинг ударившись головой о дерево, не смотря на боль тут же соскочил на ноги, ища рукой в траве свой топор, не сводя глаз с бешеного зверя.

— Не бойся словенка, — Тихо прошептал Харальд. — Держись главное крепче!

Нащупав наконец оружие, викинг в долю секунды отскочил от медведя, который вновь пытался повалить его. Оказавшись бы под зверем, шансы выбраться из его «объятий» были бы ничтожно малы. Однажды ему уже доводилось вступать в схватку с могучим лесным обитателем.

Харальд ловко запрыгнул но поваленное рядом дерево, и когда зверь приготовился вновь напасть, викинг метким ударом топора, угодил медведю прямо в сердце.

Рукоять его блеснула в коричневой шерсти.

Зверь издал громкий рык, от которого у Сольвейг застыла кровь в жилах. Животное захрипело, затем безжизненно повалилось на землю. Под большой тушей хрустнули ветки кустарника.

Харальд глубоко дышал, утирая капли пота с лица. Медведь болел бешенством, об этом свидетельствовала белая пена, которая вытекала из пасти. Если бы он хоть на миг опоздал… Викинг перевёл взгляд на девчонку. Бледная Сольвейг не могла выронить и слова. Ее глаза стали круглыми от страха. Трясина засосала ее почти до талии, пора вытаскивать девку.

— Харальд… У тебя кровь…

Викинг провёл ладонью по лицу. От удара на голове появилась рана. Кровь тёплой струйкой стекала на лицо.

— Это ерунда! Не думай об этом! А теперь хватайся за эту палку двумя руками! — Северянин протянул ей длинную жердь, которую только что срубил у небольшого деревца, ветки которого наспех обтесал топором.

Сольвейг крепко ухватилась за палку, и спустя время была уже на земле. Мокрое и грязное платье неприятно липло к ногам.

— Харальд, если бы не ты…

— Не сейчас, тсс… — Викинг притянул девушку к себе — Я требую свою награду, непокорная словенка!

Сердце Сольвейг вновь забилось, как тогда, когда в их последний вечер он обнимал ее.

Викинг чуть наклонил голову и дотронулся до желанных губ. Сольвейг попыталась отвернуться, но руки Харальда крепко сжали лицо девушки.

— Не противься своим желаниям, упрямая девушка! — И в этот момент его язык властно проник в приоткрытые губы Сольвейг. Его руки ласкали точенные изгибы ее тела, она ощущала силу и мощь исходившую от викинга. Неведомое желание вновь охватило ее, пламя разгоралось в ней, когда губы Харальда стали осыпать жаркими поцелуями ее шею.

— Пожалуйста остановись, нужно осмотреть твою рану!

Харальд нехотя оторвался от девушки, сейчас его меньше всего волновало что либо кроме Сольвейг.

— Зачем ты пошла в лес так поздно? — В его голосе девушка услышала холодные нотки. Сольвейг виновато опустила голову. Из за неё Харальд мог пострадать, да и она сама сгинула бы в этом клятом болоте, не найдя бы викинг ее.

— Цветы… лечебные цветы, которые растут только весной. Что бы их сила сохранилась, собирать бутоны нужно лишь на закате, то есть вечером…

Харальд злился. Она могла погибнуть, собирая эти проклятые цветы для других, она совсем не думала о себе. Эх девчонка, ты не представляешь как сводишь меня с ума!

— Ты не должна больше ходить одна в лес так поздно! Слышишь?! — Викинг вдруг опомнился что перешёл на крик. Тяжело вздохнув он добавил, но уже помягче — Прошу тебя Сольвейг, я не всегда смогу оказаться рядом… Если с тобой что то случится..

Сольвейг подняла на него зелёные глаза, в его словах прозвучала такая искренность.

— Харальд, как же я благодарна тебе за то что ты спас мою жизнь!

Викинг сурово взглянул на неё. Дура баба! Да если бы с тобой что то случилось… Какой же сильной властью ты обладаешь надо мной, гордая словенка.

— Нам пора идти. Ты вся мокрая, сколько ты простояла в болоте? Твои руки холодные как у лягушки!

Викинг оглянулся на тушу медведя. С утра надо сказать парням из хирда, что бы сняли шкуру, но мясо не трогали. Зверь был заражён. Харальд крепко взял ладонь Сольвейг и пошёл впереди неё, проклиная все на свете что не прихватил факел.

— Совсем не долго. Хорошо что болото оказалось по близости, именно оно и спасло меня… — Девушка вся дрожала, то ли от холода то ли от пережитого страха.

— Неужто? — Ухмыльнулся викинг.

Сольвейг вдруг опомнилась.

— Я хотела сказать что оно спасло меня пока не пришёл ты. — Сольвейг аккуратно ступала вслед за викингом, — Но как ты нашёл меня?

— Наверное Боги шепнули мне на ухо что упрямая девчонка в опасности-Харальд и сам не знал что привело его к ней. Но то что все закончилось хорошо для них обоих, это его радовало.

Дойдя наконец до избушки Сольвейг, Харальд остановился возле небольшого крылечка, на решаясь ступить за порог.

Сольвейг терзалась. Не гоже сейчас вспоминать былое, он спас меня, ему нужна помощь!

— Ты позволишь мне обработать твою рану?

Харальд просиял. — Даже миг с тобой мне в радость. Если ты так хочешь то я не против.

— Тогда я зажгу лучину, а ты принеси воды в котёл. — Сольвейг шустро юркнула в дом, и спустя долю секунды всунула ему в руки небольшое ведро.

Пока викинг ходил за водой к небольшой речке, девушка сняла грязное платье и растопила печь. Оставаться с викингом вдвоём было срамно, но коли она знахарка и лечит людей, то надо убрать все предрассудки в сторону. В груди предательски защемило. Так ты же сама сгораешь от любви к нему! Но та белокурая девушка, которая счастливо смеялась у него на руках! Ее смех так отчетливо въелся в ее память…

Спустя время вода в котле забулькала.

— Тебе стоит прилечь, пока я буду промывать твою рану, а затем нанесу повязку. — Руки Сольвейг дотронулись до золотистых волос викинга. Харальд рывком притянул ее к себе. Оказавшись в его объятиях, девушка смутилась.

— Почему ты бегаешь от меня словенка? Зачем мучаешь меня? — Харальд снял грязную рубаху, Сольвейг ощущала жар его тела, лёгкое волнение охватило ее.

— С тех пор как я впервые увидел тебя, я не могу нормально спать, жить, собираться на войну в конце концов! — Харальд приподнял ее лицо, смотря в зелень глаз— Я воин Сольвейг, а не мальчишка. Скоро мой драккар отчалит от северных берегов, но мое сердце останется здесь, с тобой. — Викинг вдруг провёл пальцем по ее плечу. Тысяча мелких мурашек забегали по ее коже, его прикосновения обжигали огнём, что он делает с ней?

— Но я клянусь вернуться живым, если ты будешь ждать меня.

Сольвейг слегка отодвинула его руку. Присутствие викинга отзывалось в ней жаром в груди. Как же многое хочется сказать ему, насколько сильно истосковалось ее сердце по чужанину. С тех пор как северянин забрал ее с землицы родной, жизнь девушки круто поменялась. Но те чувства которые вызывал в ней Харальд, были как первый весенний дождик, сродни первому цветку подснежника, который робко пробивался сквозь толщу льда. Но как довериться ему?

— Ты просишь слишком многое Харальд… — Девушка потянулась было к стоявшей рядом чаше с водой, что бы намочить тряпицу, но викинг вновь прервал ее движение перехватив тонкое запястье.

— Ты единственная кто мне нужна. Кажется однажды я уже говорил тебе эти слова. Но если вдруг ты забыла, то я могу повторить их вновь.

Харальд смотрел на Сольвейг и не мог оторваться. Девчонка! Насколько же сильно мужчина может любить женщину? До сладкой одури, до дрожи в руках… Тебе нет равных, милая моя словенская девушка. Одна лишь ты смогла разжечь пожар в моем сердце…До тебя все было словно в тумане, как же хочется прижать тебя к сердцу и никогда не отпускать!

— Но там на берегу, я видела как ты… с другой… — Сольвейг замешкалась и опустила голову. Она выглядела нелепо, словно ревнивая женщина которая следит за своим непутёвым мужем. Харальд вдруг отстранился от нее и громко рассмеялся, откидываясь на ложе. Неужели ревнует меня?

— Что тебя так рассмешило, варяг? — Сольвейг вдруг вскинула брови. — Что смешного я сказала тебе?

— Так значит тв следила за мной. — Харальд запрокинул руки за голову. Через полу закрытые веки он наблюдал за реакцией девчонки, и то как она менялась в лице. Сначала от его прикосновений, теперь от его слов. Какую же гамму красок выдавало сейчас ее лицо.

— Вовсе нет! Вот ещё!

— Не смей отрицать что ты ревнуешь меня, Сольвейг! — Харальд улыбнулся, все так же смотря на неё. Щеки девки зарделись румянцем, как же она хороша, подумал викинг. Весь мир обойти, а такую уже не встретишь.

— Ну знаешь ли! Сначала ты приходил ко мне, а спустя время мило любезничал со своей невестой!

— Что? — Харальд привстал на кровати, облокачиваясь на локтях. — Ещё одна невеста? Не многовато ли женщин для одного викинга? Я кажется не похож на восточного султана!

— Впрочем это не имеет никакого значения. Сейчас я промою твою рану и ты можешь идти. Уже поздно. Наверняка твои девицы заждались тебя, а кто уж из них твоя невеста, ты разбирайся сам! Я право, запуталась!

Девушка встала с кровати и подошла к печи, над которой висели сухие пучки ароматных трав.

Вдруг на ее плечи легли тёплые ладони Харальда. Широкая грудь викинга прислонилась к спине Сольвейг, она слышала как бьется его сердце.

— Эта девушка которую ты видела на берегу, завтра станет невестой моего друга Эйнара. Ей стало плохо и мне пришлось поднять ее на руки. Всего то. — Викинг вновь повернул ее лицом к себе, — Значит ты подглядывала за мной, словенка? — Харальд хитро улыбался, девчонка опять смутилась. — Видимо у меня остался ещё шанс?

— Так значит это не твоя невеста? Но Ингрид утверждала…

— Рабыня Ингрид никогда не отличалась большим умом. Ее слушать, себе дороже. — Викинг убрал с ее лица непослушную прядь. Сольвейг заметила как тонкая струйка крови стала подсыхать на коже Харальда. — Почему ты веришь всем, но только не мне? Я не пытаюсь обмануть тебя, наоборот я хочу быть честен с тобой!

— О Харальд! — Сольвейг вдруг прижала ладонь к щеке. Какая же она глупая! Поверила рассказу рабыни, увидела лишь то что сама себе придумала в голове! Теперь и Сольвейг рассмеялась от собственных мыслей. — Какая нелепая ситуация!

— Харальд, я… — Сольвейг не успела договорить как в дверь громко застучали. Девушка от неожиданности вздрогнула, но викинг тут же усадил ее лавку.

— Посиди, я сам открою. Кого могло принести в столь поздний час?

Харальд натянув рубаху, отворил дверь. На пороге стоял Свейн. Завидев ярла, мальчишка тут же испуганно поклонился.

— Что случилось Свейн? — Сольвейг выглянула из за спины викинга.

— Прошу простить меня Ярл Харальд, но дело очень важное… — По голосу мальчика было слышно что он сильно взволнован.

— Что произошло? — Харальд оперся о дверной косяк. Сейчас ему не хотелось кого либо видеть кроме Сольвейг. Может из хирда кто перебрал эля и устроил пьяный дебош?

— Меня прислал конунг Ингви за Сольвейг. В поместье произошёл страшный пожар, думаю вам лучше поспешить…

Сольвейг тут же вышла во двор.

— О Боги! Кто то пострадал? какая ужасная новость!

Мальчишка поднял грустные глаза. Тонкой рукой он держал промасленный факел.

— Большая беда омрачила праздник…Кажется дочь ярла Олафа погорела в бане…

Харальд почувствовал как внутри него все похолодело…

Глава 22

Ингрид аккуратно ступала вдоль стен главного дома, попасться хмельным воинам ей совсем не хотелось, тогда бы ее участи никто бы не позавидовал. Пир продолжался, десятки хмельных викингов то и дело выходили во двор помериться силой. Девушка спешила к своей госпоже, как она и предполагала, в последний день недели юная Ода направилась в баню, в сопровождении рабыни. Ингрид увидела как один из воинов после того как девушки зашли внутрь, сел возле дверей бани. Викинг прихватил с собой мех с элем, который лениво потягивал, завидуя остальным мужчинам которые сейчас во всю праздновали предстоящий поход, а не охранили двух баб, которым приспичило помыться.

Ингрид улыбнулась. Хмельной! Тем и лучше! Не составит труда его окрутить. А что если?… Рабыня перевела взгляд на небольшой камень, который лежал возле ее ног. Озираясь по сторонам, Ингрид схватила с земли увесистый валун, и спрятав руки под фартук, стала медленно пробираться к стенам бани. Обойдя здание с противоположной стороны, Ингрид пытаясь ступать как можно тише, что бы не издать лишний звук, обошла высокую кучу с торфом, за которой и находился викинг. Захмелевший воин, не подозревая ничего плохого, насвистывал себе под нос одному лишь ему известную песенку, то и дело попивая эль. Утирая краем рукава капли с рыжей бороды, воин сидел на земле, облокотившись спиной к дверям постройки.

Ингрид нервничала, но отдаваться этому противному викингу ей совсем не хотелось, она узнала в нем своего насильника. Прошлым летом на пиру, два воина ее хорошенько потрепали, и теперь близость с мужчиной ей представлялось нечто иным, как мучением, страшной пыткой. Опьяневшие от похоти и эля, в тот злосчастный вечер викинги опрокинули несчастную на стол и задрав подол ее платья, овладели несчастной прямо перед сотней любопытных глаз. В тот день юная Ингрид познала мужчину. А вернее сразу двоих. Когда после всего, ее как использованную вещь бросили на пол, девушка почувствовала как внутри неё что то надломилось. Тот нежный цветок который она взращивала в своей душе, безжалостно растоптали грязными сапогами. Она знала свою участь, прекрасно понимая что она простая рабыня, девушка все же надеялась что встретит настоящую любовь, храброго воина, который выкупит ее из рабства, но реальность оказалась куда более жёсткой, разбив ее наивные мечты на тысячи мелких осколков.

Поджав губы от злости и нахлынувшей обиды, Ингрид крепче сжала в руках камень, и подойдя достаточно близко к сидящему к ней спиной викингу, девушка обрушила на воина сокрушительный удар. Викинг тут же обмяк, из рук выпал мех, разливая на зелёную траву душистый эль. С раны на голове потекла кровь, орошая воротник рубахи.

Ингрид дрожащими руками слегка толкнула его в плечо, но тот не издал и звука, лишь голова безжизненно опрокинулась на грудь.

Тогда девушка все так же оглядываясь по сторонам, стала со всей силы оттаскивать мёртвого воина ближе к лежавшей рядом куче с торфом. Потратив на это дело минут двадцать, Ингрид тяжело дыша, утирая капли пота, засыпала тело дровами и стоящими рядом ведрами.

Отойдя на пару шагов, девушка в ужасе вдруг поняла что натворила. Если ее кто то заметит, то участь несчастной будет плачевной.

Вечер лёг на Хедебю, укрыв своим чёрным покрывалом все вокруг. На удивление на небо не было ни одной звёзды, как будто сами Боги сопутствовали ей.

Медлить было нельзя, за стеной бани слышался звонкий смех девушек и плеск воды.

Отряхнув руки, Ингрид нашла неширокую доску, и подперла ей дверь построения. Убедившись что дверь закрыта плотно, рабыня со всех ног ринулась бежать к своей госпоже, представляя как уже сегодня она получит наконец драгоценный перстень и в добавок дорогие серьги.

Кассандра металась по комнате, ближе к вечеру хмельной Эйнар зашёл к ней в комнату и обьявил что утром саксонка отправится в рабский дом.

Застыв от ужаса его слов, Кассандра не смея задавать лишних вопросов, молча опустилась на кровать. Что же теперь делать? Неужели не по вкусу пришлась грязному варвару?

Эйнар велел ей собрать вещи, и не покидать покои до утра, если она не хочет попасть в руки к хмельным воинам.

Будь ты трижды проклят! Думала саксонка, представляя свою жизнь в рабском доме. Теперь она ничем не хуже глупой Ингрид. Но говорить о своём положении рабыне пока не стоило.

Проклятый Харальд! Это все его вина!

Время шло, во дворе уже давно стемнело, за дверьми слышались пьяные голоса, звук музыки и крики несчастных рабынь.

Внезапно дверь отворилась и на пороге появилась запыхавшаяся Ингрид. Снимая с головы балахон старого плаща, рабыня тут же поклонилась саксонке. Дрожащим от волнения голосом, она молвила.

— Госпожа, я сделала все как вы просили! Вам следует поторопится, возле бани нет охранника, невеста ярла Харальда вместе со своей служанкой моются!

Кассандра тут же подбежала к Ингрид.

— Живо снимай свой плащ!

Рабыня секунду мешкаясь, одним движением скинула с себя одеяние и передала его в руки саксонки.

Та в торопях спрятала рыжие локоны под невзрачный балахон, который носили только рабыни. Ткань была плотной, грубой, из самого дешёвого сукна.

— Если об этом узнает хоть одна живая душа, я убью тебя! Ты поняла меня?

— Да госпожа… — Ингрид от страха прижалась в угол. Саксонка тем временем всунула ей в руки дорогие украшения и бросилась к дверям.

— Сиди тут и жди моего возвращения. Двери никому не открывай. Если спросят, то всем говори что мне нездоровится, но никого не впускай! По приходу я стукну три раза!

— Я все поняла госпожа, вам нечего бояться! — Ингрид спрятала украшения в складках платья. Теперь она богата!

Кассандра неслышновышла за дверь, натянув на глаза обветшалый плащ, девушка незаметно ступала по темному коридору, молясь всем богам что бы на ее пути никто не попался.

В кармане она припрятала небольшой нож, который прихватила накануне с поварни. С ним она чувствовала себя спокойнее.

Выйдя наконец во двор, девушка подождала пока пара хмельных воинов выйдут из за кустов, которые вышли по нужде. Проводив их взглядом, Кассандра тенью ступала вдоль стен главного дома, прислушиваясь и всматриваясь в темноту.

Зайдя за изгородь из частокола, Кассандра удивилась что часовых на было по обыкновению на своём посту, видать все праздновали в главном доме. Где то вдали залаяла собака, девушка в страхе прижалась к забору, когда наконец все стихло, она со всех ног бросилась бежать к женской бани. Издали уже маячили огни построения, сейчас она свершит то что так долго планировала в своей голове, сегодня ночью сердце Харальда заплачет кровавыми слезами!

Бьерн никак не мог найти своего отца Хьярти, переживая как бы тот вновь не напился тем самым опозорившись бы перед Харальдом, который давеча спас их обоих от позора.

В шумном зале, многие начали играть в тавлеи (настольная игра), под влиянием выпитого эля, игра становились поистине азартной, хмельные воины могли проиграть не только свой дом но и свободу. Если противник одерживал победу, то проигравший должен был отдать то что ставил на кон. Викинги знали законы чести, поэтому желающих сыграть в столь опасную игру находилось не много, но и такие все равно имелись.

Бьёрн переживал как бы отец не наделал глупостей и на пьяную голову не проиграл чего.

Конунг Ингви поднял первую чашу в честь Тора, Бога громовержца. Выпив, викинги пускались в пляс под звуки трели и арфы, столы и стулья, лавки, посуда, все что находилось в обширной зале, вдруг запрыгало под топот сотни ног. Женский и мужской смех сливался в одно целое, казалось ничего не сможет омрачить веселье.

Бьёрн улыбался, это был его первый тинг на который взял его отец по достижению определённого возраста, при котором мальчик становится мужчиной.

После танцев, викинги и их женщины, в частности жены которых мужья привезли с собой, и на таких пирах женщины могли беседовать друг с другом, узнавать последние новости и прочее, садились вновь на лавки наблюдая за порядком чаш, которые наполняли крепким элем и сладким мёдом.

Конунг вновь поднял золотой кубок, на этот раз восхваляя небесных асов Асгарда.

Разгоряченные викинги дружно закричали «Скол»! Каждый кто выпивал свою чашу, в знак уважения с грохотом ставил свой кубок на стол. Находились и такие кто бил свою чашу о пол, отчего рабыни суетливо убирали осколки.

— Эй малец! Тебе сегодня тоже следует выпить! — Захмелевший Ульви подсел к растерявшемуся Бьёрну — Поднимай свою чашу!

— Оставь мальчишку в покое Ульви, иначе он рискует превратится в такого же пьяницу как и ты! — Лейв, который тоже приехал на тинг вместе с ярлом Отаром, громко расхохотался, утирая рыжую бороду заплетенную в две косицы.

— Отчего это я пьяница? — Обиделся Ульви

Сидевшие рядом викинги поддержали Лейва.

— Помнится мне ты на каждом порту надирался так, что однажды мы не могли найти тебя двое суток! — Лейв вновь громко засмеялся, за столом посыпались шуточки в сторону Ульви.

— Я не виноват что у той рыжей шлюхи был настолько крепкий эль! — Ульви подмигнул сидящему рядом Бьерну.

— Крепкий эль и сладкие губы! — Крикнул старый Асбьерн и викинги вновь разразились дружным смехом.

— Скорее всего сладко было то что находится у неё под юбкой! — От сальных шуточек Бьёрн вдруг почувствовал как кончики его ушей покраснели и стали гореть огнём.

Наконец конунг поднял третью здравницу за великого Бога Одина. Глаза старого Ингви блестели от эля, кожа на лице лоснилась от жирного мяса, он поднял чашу высоко над головой и произнёс речь в честь Одина.

— За Одина! — Кричали викинги, — За Валлгалу! Скол! Скол!

Ульви опять подмигнул Бьерну, и выпил наполненный до краев рог, который викинги пускали по кругу, поднося рог над огнём после каждого выпившего.

Когда рог вновь поднесли над огнём, Ульви сам наполнил его пенистым элем и деловито протянул Бьерну.

— Пей, парень! Сегодня ты стал мужчиной! — Отказаться было нельзя, десятки глаз уставились на него, понимая что это первый рог и первая здравница в жизни мальчишки. Бьёрн решительно встал из за лавки и приняв рог из рук викинга, оглядел всех присутствующих но отца так и не встретил взглядом.

— До дна! — Кричал Ульви. — Давай малец! — поддерживали его викинги, смотря как тот нерешительно проносил рог к губам.

Юный Бьёрн, боясь прослыть размазней, залпом осушил рог до дна, и громко стукнул им по столу, пытаясь унять перехватившее дыхание после крепкого напитка. Глаза вдруг заслезились, горло горело огнём.

Викинги поддержали его, кто то по доброму посмеивался над мальчишкой.

— Теперь нужно хорошенько закусить, если не хочешь уснуть прямо за столом! — Ульви похлопал мальца пр плечу и пододвинул ближе серебряное блюдо с тушеной свининой.

— Благодарю..-Ответил Бьёрн, чувствуя как перед глазами все поплыло, предметы стали не четкими, голоса размазанными.

— Мне нужно выйти ненадолго…Я скоро вернусь..

Ульви рассмеялся, жуя кусок вяленной рыбы.

— Умойся холодной водой малец, сразу полегчает!

Бьёрн что то ответил, и на непослушных ногах направился к выходу, пропуская мимо ушей пьяные шуточки викингов.

— Смотри ка, парень ещё на ногах держится, я после своего первого рога уже не смог встать с лавки! — Шутили воины.

Держась за шершавые стены, Бьёрн вышел в прохладу вечера. Свежий воздух наполнил легкие, глубоко дыша мальчишка отгонял надоедливых собак, которые крутились у дверей провального зала, в надежде на кусок мяса или какой нибудь мозговитой кости.

Мысли путались в голове, но разум не покинул его.

Дурнота подкатила в горле, ощущая рвотные позывы, Бьёрн бросился в ближайшие кусты, опорожнить желудок от огненного напитка.

Спустя время парнишка умылся из дубовой бочки, отмечая что чувствует себя значительно лучше. И что они находят в этих крепких напитках?

Мальчишка брезгливо поморщился вспоминая вкус эля. Нет, определённо в пьянстве нет ничего хорошего.

Ноги ещё заплетались, но идти он мог, свежий воздух понемногу отрезвлял голову.

Из главного зала доносились весёлые голоса и пение скальда, возвращаться в душное помещение совсем не хотелось, и парень решил немного пройтись что бы окончательно прийти в себя. Надо поискать отца, может уснул где?

Кассандра бежала со всех ног назад в свою комнату. После того как девушка накидала сухого торфа, осыпав его горящими углями из печи предбанника, Кассандра подперла двери парильни снаружи, и побросав одежду Оды и ее служанки на угли, не слышно покинула строение.

Ткань тут же обуглилась, задымилась, огонь со звериной силой перебросился на сухие доски.

Из парильни послышались напуганные женские голоса и стук, из небольшого оконца предбанника повалил чёрный густой дым.

На миг оглянувшись, саксонка возликовала.

Женский крик перешёл на визг, Кассандра зло улыбалась, смотря как огонь перекинулся на дверь бани. В отражении пламени, ее волосы вдруг стали кроваво красными, на лице была маска безразличия и жестокости. Поделом тебе, подстилка Харальда! Не бывать тебе ему невестой, не испить вместе с ним свадебный мёд!

Внутри Кассандра почувствовала наслаждение от происходящего зрелища, она наконец свершила свою месть, сегодня Харальд сполна узнает что такое боль!

Стены горевшей бани громко затрещали, дикий женский крик казалось рвал душу на куски и резал слух, но саксонка не обращала на это никакого внимания, в ее сердце не осталось места для жалости.

Бросившись бежать в поселение, саксонка подхватила полы длинного платья и накинув капюшон на голову, молилась что бы ее никто не заметил.

Подбегая к высокому частоколу, она с силой столкнулась с Бьёрном, больно ударившись головой.

— Уйди с дороги мальчишка! — Гневно Крикнула Кассандра.

Растерянный Бьёрн ровным счетом ничего не понял, извинившись он отошёл от ошалелой бабы, которая куда то спешила. По дерзкому оклику, вероятно она была из знати, но почему на ней рабский плащ? В темноте парень не успел рассмотреть ее лица, лишь посмотрел в след беглянки.

Выйдя за изгородь, Бьёрн услышал дикий лай собак, десятки псов бросилась бежать в сторону женской бани.

Пройдя ещё десяток шагов, юнец увидел как багровое пламя охватило строение.

Пожар!мелькнула первая мысль в голове, не теряя больше ни минуты, Бьёрн бросился бежать к бане, в надежде что там никого не окажется.

Огонь охватил ещё не все здание, и тут слух донёс отчаянные женские крики. Зайти внутрь не было возможности, пламя охватило массивную дверь, взволнованный Бьёрн стал обходить построение со всех сторон, и случайно споткнулся… о сапоги своего мертвого отца, который лежал в куче торфа, заваленный сверху вёдрами и поленьями.

— Отец! — Закричал Бьёрн не своим голосом, судорожно откидывая в сторону торф с тела мертвого Хьярти.

На голове мужчины виднелась кровавая рана, череп был пробит. Холодные руки викинга свидетельствовали о том что Хьярти мёртв.

— Отец! Нет! — Бьёрн тряс его так, как будто пытался разбудить ото сна.

— Помогите! — Диким голосом закричали за стеной. Парень опомнился, надо спасать горевших баб, — На помощь! Умоляю! — Последние слова голосивший бабы походили на крик безумной. Медлить было нельзя, через пару минут девки сгорят живьём или задохнуться от дыма.

Отойдя от покойного отца, сдерживая набежавшие слезы, юный Бьёрн решительно полез в небольшое оконце предбанника…

Ингрид соскочила с сундука, когда в дверь громко стукнули три раза.

Поняв что вернулась госпожа, рабыня дрожащими руками в спешке отворила.

Саксонка быстро юркнула внутрь, глаза ее лихорадочно блестели, от Кассандры пахло дымом. Ингрид поморщила нос, что натворила она?

Не теряя времени, саксонка быстро сняла обветшалый плащ и передала его в руки рабыни.

— Живо надевай! Если кто спросит, то все это время я была в своей комнате и никуда не выходила! Если ты хоть словом обмолвишься… — Взгляд ее недобро мазнул по рабыне, давая понять что если она хоть что нибудь скажет, смерть ее будет быстрой.

Ингрид боязливо надела свой плащ, полы которого были измазаны сажей. От одежды нещадно разило костром, что делала в нем рыжеволосая леди?

— Подай мне чистой воды и свежее платье! — Саксонка принялась стягивать с себя грязное одеяние, спешно убирая вещи в небольшой резной сундук. После того как Ингрид помогла своей госпоже умыться и переодеться, Кассандра растрепав волосы, залезла на кровать укрывшись до носа тёплой шкурой горностая.

— Ты убила охранника? — Шепотом спросила рыжеволосая.

Ингрид вдруг испугалась, но делать было нечего. Надо признаться госпоже. Но говорить о том что она признала в викинге своего насильника, не стоило. Как бы не было, Ингрид сполна отомстила ему! Когда то давно она поклялась убить его, если ещё раз встретит на своём пути. Боги предрешили его судьбу, сами Норны сплели его нить и оборвали рукой Ингрид.

— Я… я лишь хотела…

Кассандра вдруг громко рассмеялась.

— Не мямли! Ты все правильно сделала! И теперь за твою работу, у меня для тебя есть ещё один подарок! — Саксонка хитро сверкнула зелёными глазами. — Там, в кармане твоего плаща, посмотри!

Ингрид непонимающе уставилась на свою госпожу. Перстень и серьги она отдала ей, о каком подарке идёт речь?

— Смелее! Не бойся!

Рабыня просунула руку в карман своего плаща и вытащила оттуда серебренную женскую фибулу и золотой пояс, которым опоясывались знатные девы севера, нося на нем ключи от всех кладовых.

— Это все мне? — Не веря своим глазам спросила растерянная Ингрид. Никогда раньше она не держала столь дорогих богатств в своих руках. Золотой пояс, усыпанный самоцветами, красиво переливался в свете зажженной лучины.

Кассандра растянула губы в презрительной усмешке. Глупая рабыня! Боги совсем не наделили тебя умом и смекалкой!

— Конечно дорогая, теперь это все принадлежит тебе! Твоя помощь оказалась бесценна!

Ингрид быстро вернула украшения обратно в карман, и бросилась к саксонке целуя ее руки, горячо благодаря. Это сколько же теперь она может себе купить! А если все получится, то она даже сможет выкупить свою свободу! Тогда то ей уже не придётся терпеть унижение и все прелести невольной жизни!

— Благодарю вас моя госпожа! Вы так добры ко мне! — Кассандра брезгливо отдёрнула руку.

— Довольно! Потуши лучину и ложись на сундук! Я очень устала. И помни о том что я тебе сказала!

Глупая Ингрид, которая совсем не замечала подвоха, утирая слезы радости с глаз, скорее выполнила указ госпожи и довольная улеглась на широкий сундук, где лежала овечья шкура. Шмыгая носом, рабыня грезила о счастливой жизни, положив руку на увесистый карман своего плаща, где лежали дорогие украшения.

Лёжа на кровати, саксонка боялась шевельнуться, Кассандра прислушивалась к тому что происходило снаружи. Сначала весёлые голоса и пение скальдов звучали как обычно, затем она услышала чьи то мужские окрики, лай собак, пение скальда резко прекратилось.

Спустя пару минут со двора послышались грубая речь викингов, десятки ног забегали по поместью. Где то вдали закричала женщина.

Холодок прошёлся по телу саксонки. Несмотря на то что она была укрыта тёплой шкурой, девушку бил холодный озноб. Кажется прознали! Думала саксонка, вслушиваясь в звуки доносящиеся со двора.

Мужские голоса что то выкраивали, где то в главной зале гневно закричал мужчина.

Бояться нечего! Успокаивала она сама себя, если я все правильно сделала, то все подозрения упадут на … Саксонка перевела взгляд на сонную фигуру Ингрид.

Даже в темноте было заметно довольную и счастливую улыбку на лице глупой девки.

Кассандра прикусила больно губу.

Хорошо что она прихватила с бани украшения Оды. Тогда получается у Ингрид был мотив убить девку! Так и есть! Воспользовавшись моментом, когда все воины были на пиру, рабыня убила охранника, а затем совершила кражу. Затем что бы скрыть свои следы, Ингрид подожгла баню, сославшись на то что хмельной воин не уследил за печью!

Если их начнут допрашивать, то подтверждением тому станут украшение проклятой невесты Харальда и ее собственные, а в частности это перстень и серьги. Кассандра сделает глупое лицо и скажет что это именно Ингрид украла их. Даже если рабыня начнёт упираться, никто не поверит ей, слишком много обстоятельств было против неё. Она воровка и убийца несчастной девки, которая живьём сгорела в бане!

Как же все ловко она продумала. Даже хорошо что рабыня отправила на тот свет жалкого охранника. Тем красноречивее получается история.

Кассандра довольно закрыла глаза, продолжая думать дальше.

Было только одно но. Ее увидел мальчишка, когда она уже подбегала к женскому дому. Хорошо что на ней был плащ Ингрид, в кромешной темноте малец не мог разглядеть ее лица. В любом случае плащ давал понять что перед ним рабыня.

Со двора все так же доносились мужские голоса. Кассандра ликовала. Как же ей нестерпимо хотелось посмотреть на лицо Харальда, когда он узнает о смерти своей невесты! Наверняка от горя он схватится за голову! Поделом тебе, проклятый норманн! За смерть моих соплеменников, за смерть моих родителей которые убили безжалостные варвары в доме Божьем, осквернив его своим бесчинством и распутством. Будь ты проклят Харальд, за то что так жестоко обошёлся с моим сердцем и любовью к тебе!

Кассандра до боли в пальцах сминала мягкую шкуру, унимая дрожь в теле, от натянутых нервов саксонка откинула покрывало и слезла с кровати.

Сев на холодный пол босыми ногами у изголовья ложа, Кассандра, смирённой рабой Божьей скрестила руки на груди и беззвучно стала читать святое писание, которому научил ее отец.

На руках ее была кровь невинной души. Она чувствовала это, знала. Божье слово больше не успокаивало ее как бывало прежде, но саксонка не останавливалась и беззвучно шевелила губами, в надежде унять терзания совести.

Находясь в подобие транса, спустя время саксонку разбудил громкий стук в дверь…

Глава 23

Кассандра тут же метнулась к кровати, притворившись безмятежно спящей. Лишь стук сердца в груди выдавал ее волнение.

— Открывай! — донеслось с той стороны двери, напуганная Ингрид всклочила с сундука и спешно зажгла лучину.

Отворив дверь, рабыня в страхе прижалась к стене. В комнату вошёл Эйнар и ещё два воина из его хирда. Викинг осмотрелся, бегло взглянув на рабыню, Эйнар подошёл к ложу где спала саксонка.

Откинув покрывало, он громко спросил.

— Сегодня вечером ты покидала комнату?

Кассандра делая сонное лицо, стала изображать непонимание. Глупо хлопая глазами, саксонка прятала рукой оголившуюся грудь, из под шёлковой нижней рубахи. Два воина жадно пожирали ее глазами.

— Нет мой господин. Все это время я была в опочивальне. Моя рабыня может это подтвердить, ещё на закате я легла спать, так как мне не здоровалось.

Эйнар нахмурился. Выслушав свою бывшую наложницу, викинг приказал девкам одеться и ступать за ним в главный зал. Еще раз посмотрев на Кассандру, викинг отметил что она действительно выглядит сонной. Да и зачем рыжей бабе поджигать баню? Но раз Бьёрн сказал что перед тем как увидеть пожар, он столкнулся с девкой, то возможно кто то из баб поджег строение и прикончил отца мальчишки — Хьярти, который вызвался сторожить Оду и ее служанку. Мужик боялся не устоять от соблазна надраться элем на пиру. Конунг тут же велел собрать всех баб в поместье, возможно что то и откроется в этой странной истории.

Страх сковал сердце Ингрид, она поймала на себе злой взгляд Кассандры, который напоминал ей о том, что та должна держать язык за зубами.

Ингрид молча кивнула головой и проследовала за своей госпожой, после того как помогла ей облачиться в шёлковое вишнёвое платье. Уже в дверях саксонка специально одела дорогой плащ, расшитый серебряной нитью.

Узнав о случившемся, Эйнар тут же отрезвел. Сотни стрел пронзили его тело, когда он на руках нёс Оду с горевшей бани, викинг от боли поджимал губы, видя в каком состоянии его будущая невеста. Девушку было не узнать.

Эйнар шептал ей на ухо ласковые слова, утешал и гладил тонкие запястья, моля Богов сохранить жизнь ей и его ребёнку. Викинг поклялся убить самой страшной смертью того, кто сотворил этот ужасный поступок.

После того как викинги потушили горевшую баню, полуживую Оду отнесли в свои покои. Служанка девушки не смогла выжить, ожоги на ее теле были несовместимы с жизнью.

Когда Ярл Олаф увидел свою дочь, он со слезами на глазах упал на колени, прижимая к губам ее руку.

Лицо девушки обгорело, волос на голове почти не осталось, тут и там свисали клочьями некогда красивые белоснежные локоны.

Ода беззвучно плакала, смотря в одну точку, возле неё суетились женщины из знати и пара рабынь, которые аккуратно наносили гусиный жир и мазь, приготовленной Сольвейг.

Ещё вчера прекраснейшая из северных невест, нежная Ода, сегодня походила на полуживой труп. Ожоги на теле были глубокими, от боли девушка не могла пошевелиться или издать какой либо звук.

Позже у несчастной открылось кровотечение, Ода с мольбой в глазах смотрела на Сольвейг и что то беззвучно шептала губами.

В смятении, Сольвейг просила всех выйти из комнаты, Ярл Олаф не хотел покидать дочь, но женщины все таки уговорили его довериться и выйти за дверь.

Осмотрев Оду, знахарка поняла что та была беременна. Меняя под ней одно за другим чистое полотно, Сольвейг пыталась не разрыдаться.

— Я потеряла своё дитя… — Еле слышно прошептала несчастная девушка.

Сольвейг увидела несравнимую боль в ее глазах. Отставив таз с кровавой водой, словенка кончиками пальцем дотронулась до лба несчастной.

— На все воля богов, милая. Главное что ты осталась жива.

Ода закрыла глаза, вместе с телом болела ее душа.

— Мне незачем больше жить… Оставь меня.

— Не говори так. Один спас тебя, значит твоё предназначение в этом мире ещё не закончилось! Я помогу тебе! Ты должна быть сильной ради отца! Ради всех кому ты дорога.

Ода вдруг подумала об Эйнаре. Нет, она не будет портить жизнь возлюбленному, она не станет ему обузой. Если она выживет, Ода откажет ему. Свадьбы не будет.

Сольвейг приподняла ее голову и дала целебный отвар, после чего с ложки напоила сон-травой, что бы хоть немного унять боль несчастной девушки.

— Мне очень больно… За что Боги послали мне это испытание? Мое тело… оно все горит огнём, мое лицо стало уродливым. Я потеряла дитя. Убей меня знахарка, я не в силах выдержать этой муки!

Сольвейг не знала что сказать и как поддержать бедную девушку. Ее лицо действительно стало просто неузнаваемым. От былой красоты не осталось и следа, огонь поглотил ее молодость и привлекательность. Теперь потребуются долгие месяцы что бы вылечить ее раны, но уродливые шрамы покроют нежное девичье лицо, глубокие шрамы, как напоминание о этой страшной ночи.

Сольвейг грустно вздохнула. Как жаль что у неё нет снадобья от душевного недуга. Ей было искренне жаль эту совсем ещё юную девушку. Нелегкая доля выпала ей.

Остановив кровотечение, обработав раны Оды, словенка заметила как сон трава стала понемногу действовать. Девушка постепенно стала успокаиваться, лишь изредка вздрагивая всем телом от пронзающей боли, от которой у Сольвейг увы не было снадобья. Несчастной придётся потерпеть пару дней, пока мазь начнёт действовать. Смазав лицо бедной девушки гусиным жиром, знахарка шептала молитву, которой ещё в детстве научила ее Бабка Белява. Ода морщилась, адская боль пронзала ее насквозь.

В комнату вошла высокая темнокожая рабыня. Не смея поднять головы она обратилась к знахарке.

— Конунг Ингви требует всех женщин собраться в главном зале. Меня послали за тобой Сольвейг.

Словенка быстро кивнула, и рабыня тут же вышла за дверь, так же не поднимая головы.

— Постарайся отдохнуть милая, я скоро вернусь. — обратилась она к Оде.

— Знахарка…Прошу… только никому не говори…

Сольвейг поняла просьбу северянки. Она просила скрыть от всех ее беременность. Грустно улыбнувшись, Сольвейг слегка сжала ладонь Оды и скорее вышла прочь, приставив к девушке старую хромую рабыню. Она никому не расскажет о секрете несчастной.

Навстречу ей вышел взволнованный Харальд, все это время он ждал ее. Завидев викинга, словенка больше на могла сдерживать эмоции, и горькие слёзы брызнули из глаз.

Харальд прижал Сольвейг к груди. Нежно гладя девушку по голове, викинг трепетно целовал ее веки, утирая губами соленные слёзы, не боясь быть замеченными. Пускай все знают кому принадлежит эта женщина!

— Харальд…это… Это просто чудовищно! — Рыдала Сольвейг. — Тот кто это совершил, у него попросту не было сердца!

— Тише, тише любовь моя, тебе надо успокоиться. Мы найдём виновника, клянусь Одином он ответит за это сполна!

Сольвейг спрятала лицо в объятиях Харальда, ее хрупкие плечи подрагивали от рыданий, викинг что то нежно говорил ей, все так же прижимая девушку к себе.

Кассандра, которая все это время смотрела на них во все глаза, вдруг поняла какую совершила ошибку. Выходя из женского дома, саксонка нервно заломила руки. Она все слышала и увидела неподдельное чувство между этими двоими. Совсем не ту девку она сгубила! Какая же она глупая, раз послушала неразумную рабыню!

Повернувшись к Ингрид, саксонка со всей силы залепила рабыне звонкую пощёчину.

— Безмозглая курица! — Зашипела Кассандра, взирая как от боли рабыня схватилась за лицо. — Кто эта девка рядом с ярлом Харальдом? Я знаю лишь то, что она знахарка.

— Это Сольвейг госпожа, она из словенских земель привезена была рабыней, но сам конунг даровал ей свободу. Поговаривают что молодой Ярл давно влюблён в неё… Но это только слухи… — Ингрид не понимала чем же провинилась перед своей госпожой.

Кассандра от ненависти схватила за шею несчастную Ингрид. Рабыня стала жадно хватать воздух, пытаясь убрать от себя железную хватку рыжеволосой саксонки.

— Так почему же ты мне об этом не рассказала, глупая сука! Неужто и правда Боги обделили тебя умом!

— Госпожа… ты же сама просила следить за невестой ярла Харальда… — Ингрид захрипела, из глаз брызнули слёзы. — Ты ничего не говорила мне о Сольвейг…как я могла знать…Я исполнила все… что ты просила, госпожа!

Отпустив наконец Ингрид, Кассандра покрылась вся красными пятнами. Ярость клокотали в ней. Черт бы побрал эту проклятую рабыню! Что же она натворила! Сожгла в бане не ту девку! Не ту! Харальд никогда не любил Оду, никогда! В его сердце была словенская травница, которую ещё минуту назад он прижимал к своей груди, как когда ее саму, когда она дарила ему жаркие ночи любви. Но между ней и словенской девкой было одно отличие. Любил викинг только словенку, Кассандру же просто страстно желал.

— Держи язык за зубами, рабское мясо! — Напомнила ей саксонка, и они вновь направились в главный зал, где все суетливо рассаживались по лавкам, рабыни стояли вдоль стен. Викинги в пол голоса переговаривались о случившемся, легкий гул голосов стоял в помещении.

Рыжая саксонка стала ловить на себе любопытные взгляды мужчин. Женщины с завистью смотрели на ее роскошные волосы, цвета алого пламени.

Привыкшая к подобным красноречивым взглядам, саксонка встала в дальнем углу стены. Рядом с ней напуганная Ингрид, которая все время озиралась по сторонам.

Вот наконец в переполнению залу вошли Харальд и Сольвейг.

Саксонка зорко следила за ними, она видела с какой нежностью на словенку смотрит викинг. Сомнений быть не могло, не ту девку она погубила…

И тут ей в голову пришла одна мысль, от которой саксонка на секунду просияла.

Она внимательно смотрела на Сольвейг, на то как она робко села на край скамьи, рядом с остальными женщинами в ожидании конунга.

— Значит она из словенских земель? — Шепотом спросила Кассандра у Ингрид.

— Да госпожа. — Ответила рабыня, понимая о ком спрашивает рыжеволосая леди.

— Отлично…

Спустя несколько минут гул в зале утих, викинги замолкли. Люди сосредоточенно смотрели как конунг Ингви стал проходить к своему резному креслу. Поступь его была тяжёлая, лицо омрачено случившейся бедой. Рядом с ним, облачённая в серое атласное платье, молча шла невеселая Ингеборг. Принцесса смотрела себе под ноги, гордо держа осанку как и положено деве севера.

Следом за ними ступал юный Бьёрн, голова его была перевязана, но саксонка узнала в нем мальчишку, об которого больно ударилась когда бежала в женский дом.

Липкий страх закрался в сердце девушки, но ничего! Она уже знает что сейчас скажет…

Конунг устало сел в своё резное кресло. Праздник был омрачён столь печальным событием, кто то поджег баню где мылась дочь ярла Олафа.

Ингви перевёл взгляд на старика, тот глядел себе под нос и беззвучно шевелил тонкими морщинистыми губами.

В зале стоял легкий гул от голосов, все в смятении ждали когда конунг начнёт говорить.

Ингеборг присела рядом с отцом, оправляя складки шёлкового платья. Ноги утопали в мехах горностая, которые были разложены на невысокой возвышенностью где восседал конунг. Девушка нервно перебирала пальцами, подумать только, ведь в этот момент в бане могла оказаться она сама!

Наконец Ингви махнул рукой. В зале тут же стало тихо, он окинул взглядом всех присутствующих. Ещё четверть часа назад тут было веселье, сейчас же на лицах людей виднелся страх и волнение.

Юный Бьёрн напряжённо рассматривал каждую женщину, как будто пытаясь вспомнить ту самую незнакомку которую он повстречал, перед тем как заметил пожар. Возможно эта баба была как то связана со случившейся трагедией и смертью его отца.

— Народ севера, как вам уже известно, сегодня ночью произошёл страшный пожар. — Конунг посмотрел на Бьёрна, мальчишка грустно глядел себе под ноги, пытаясь держаться изо всех сил. — Сегодня этот храбрый викинг спас дочь ярла Олафа от страшной смерти! Но в эту трагичную ночь и сам потерял своего отца, Хьярти. — Ингви пристально всматривался в лица каждого, как будто пытаясь разглядеть виновника. — Он лежал мертвым возле горевшей бани. Один вершил его судьбу!

В зале вновь загудели голоса словно пчелиный улей, викинги негодовали.

— А что если Хьярти поджег баню? Все знают какой он пьяница! А затем и сам упал, напившись до беспамятства разбив себе голову! — Из зала закричал Льет Мортенссон, сосед Бьёрна и покойного Хьярти.

— Ты лжёшь! — В сердцах воскликнул Бьёрн, сжимая руки в кулаки. — Его голова была пробита, он не мог так упасть! Кто то убил моего отца а затем поджег баню!

— Ты говоришь что перед тем как обнаружить пожар, ты вышел во двор из за дурноты? — Конунг обратился к Бьерну.

— Так и было, после своего первого рога, мой желудок скрутило, мне стало плохо! — Бьёрн ветер со лба испарину, — Затем я решил пройтись, мне хотелось подышать свежим воздухом что бы хмель окончательно выветрился из моей головы. Когда я подошёл к частоколу, я не обнаружил на посту ни одного воина, что показалось мне удивительным… — Конунг свёл брови на переносице. Он жестом руки перебил мальчишку.

— Кто из дозорных сегодня оставались у ворот? — Ингви грозно посмотрел на своего хирдмана. Ивар тут же вышел вперёд. Толпа стоявшая за его спиной казалось прожигала его спину.

— Мой конунг! Сегодня на посту я оставил Барри и Рольфа!

— И где же они были, раз в это время случился пожар?! — Ингви чуть поддался вперёд, грозно взирая на Ивара. Хирдман знал ответ. Они ослушались его, и решили немного выпить на пиру, посчитав что за время их отсутствия в поместье ничего не случится.

Ярл Олаф вдруг рассмеялся. Но в его смехе слышалось презрение и боль. Старик встал с ловки. Опираясь о стол, он подошёл к конунгу.

— Какие славные воины в твоих землях, великий конунг! — Олаф сморщенными пальцами отдёрнул ворот рубахи, лицо его раскраснелось, ко лбу прилипли пряди седых волос. — Вели их вздернуть на виселице! Или нет, это слишком лёгкая смерть для них! — Старик безумным взглядом оглядел всех присутствующих в зале — Сжечь их заживо, пускай на своей поганой шкуре испытают все мучения которые перенесла моя дочь!

Ингрид втиснулась от страха в стену, сглотнув ком в горле, она с ужасом смотрела на ярла, животный страх сковал ее. Рабыня посмотрела на Кассандру, на красивом лице саксонки читалось спокойствие. Нет, она не предаст ее! Ингрид нечего бояться, никто ее не видел, она сделала все незаметно.

— Где сейчас Барри и Ральф? — Спросил конунг. Ивар огляделся, но викингов нигде не оказалось. Скорее всего те спокойно спали где нибудь на сеновале, ничего не подозревая о случившемся.

Ингви потёр переносицу, теперь придётся казнить воинов, за то что они покинули свой пост, ослушавшись приказа конунга.

— Ступай и найди их, а после запри в погребе до рассвета. После я решу их судьбу.

Ивар тут же поклонился и скорее стал пробираться сквозь толпу к выходу. Викинг и сам был зол, из за своей глупости два отличных воина теперь лишаться жизни.

— Ты сказал что перед тем как выйти из поместья, на пути столкнулся с женщиной? — Конунг вновь обратился к Бьерну.

— Так и было! К сожалению я не смог разглядеть ее лица, было достаточно темно. Женщина была одна, на ней был старый потертый плащ в которых обычно ходят рабыни! Лица ее я не разглядел!

Ингеборг что то шепнула отцу, Ингви молча выслушал ее.

— Если эта женщина сейчас находится здесь, то выйди и покажись мне! Клянусь Одином если ты не повинна в случившемся, я дарую тебе жизнь, а то и свободу! Если ты видела кто поджег баню, то тебе следует все рассказать, бояться нечего!

Люди стали переглядываться, но таинственная баба так и не вышла к конунгу.

Харальд облокотился плечом к стене, скрестив руки на груди. Кому понадобилось поджигать баню и убивать Хьярти?

Кассандра нервничала, она понимала что ее могут легко раскусить, поэтому решившись и обдумав все ещё раз, саксонка медленно пошла вдоль стены.

Стоявшие викинги вдруг обратили свой взор на красивую рыжую бабу, Бьёрн повернулся к ней. Ингрид хотела было схватить ее за руку, но в самый последний момент передумала. Что делает эта рыжая девка?

Кассандра обогнула столы и приблизилась к конунгу. Изобразив на лице маску скорби, девушка вдруг упала на колени.

Харальд нахмурился, причём тут рыжеволосая?

— Великий король севера! Я не могу больше молчать, позволь мне все рассказать! — Кассандра выдавила из себя слёзы, ее глаза заблестели от влаги, как же хорошо она играла свою роль.

— Кто ты? — Спросил конунг, раньше он не видел в своих землях столь красивую женщину. — Что ты хочешь мне рассказать?

— Меня зовут Кассандра мой сир, я привезена с Англии, я являюсь подданной короля Альфреда. Ваши воины захватили меня в плен, и привезли сюда… — Девушка вдруг громко всхлипнула, не смея поднять головы. Бьёрн заметил как богато одета эта девушка, на плечах ее был дорогой плащ, нет, не ее он видел несколько часов назад. Такую красотку невозможно было забыть!

— Ранее я принадлежала ярлу Харальду, но после он отдал меня викингу Эйнару… Теперь я принадлежу ему…

Ярл Олаф в гневе сжал кулаки, смотря на будущего зятя. Вот какую судьбу Эйнар хотел уготовить для его Оды! Ему нужны были богатство и знать дочери, а ночи он проводил бы с этой рыжей шлюхой! Подлец!

Кассандра вдруг громко заплакала, ее плечи затряслись, рыжие локоны скрывали ее лицо. Сидя на полу, девушка прижимала руки к груди, изображая боль и печаль.

— Великий король! Совсем недавно я случайно услышала как моя рабыня, — Кассандра вдруг указала пальцем в сторону бледной как снег, Ингрид — Разговаривала с одной из женщин! Ингрид просила ее помочь ей стать свободной, и взять ее с собой, так как эта женщина хотела бежать с этих земель. Клянусь богами, мои уши слышали какими страшными словами она проклинала эти земли и того кто ее сюда привёз! Она попросила в замен принести ей золото, что бы покинуть эти земли!

— Кто эта женщина? — Спросил Ингви.

Кассандра стала вытирать слёзы с прекрасного лица. Она подняла на конунга взгляд, полный грусти.

— Эта женщина словенская знахарка… — В зале тут же стало шумно, сотни глаз устремились на Сольвейг, Харальд напрягся всем телом. Что мелет эта глупая баба?

Сольвейг вдруг встала из за стола, она непонимающе перевела взгляд на Харальда. Неужели ее хотят оболгать?

— Говори дальше! — Крикнул конунг, косясь на словенку.

— В тот день я ненароком услышала как словенская девушка просит Ингрид найти для неё много золото, в замен она возьмёт ее с собой на корабль одного из торговцев, которые часто приплывают к берегам Каттегата с различными товарами. Она говорила как всей душой ненавидит ярла Харальда и всех жителей севера! — Саксонка вдруг вновь опустила голову — Заметив меня, Ингрид пригрозила мне что если я кому либо расскажу о том что услышала, то она убьёт меня страшной смертью! — Кассандра вдруг демонстративно скривила лицо — Прошу простить меня за это мой король! Но я всего лишь слабая женщина! Что я могла сделать? А совсем недавно у меня пропали драгоценные серьги и перстень, которые когда то мне подарил их сам Ярл Харальд! Этот подарок был значим для меня! Ярл хорошо относился ко мне…

Люди вдруг стали громко говорить, поддерживая слова рыжей девки.

Конунг приказал воинам подвести к нему Ингрид. Бледную рабыню в ту же секунду поставили на колени перед конунгом.

Бьёрн вдруг заметил что полы плаща девки были измазаны сажей.

— Кажется именно эту бабу я повстречал у ворот поместья! — Закричал мальчишка, и подошёл к Ингрид.

— Посмотри на меня рабыня! — Ингрид неуверенно подняла на него свои круглые от страха глаза.

Бьёрн несколько секунд смотрел на неё, потом стал принюхиваться. От девки разило дымом. Сомнений не было, это была она, и плащ потертый и старый.

— Ее я повстречал у частокола! Это она! — Воскликнул Бьёрн.

Конунг вдруг поднялся со своего места, подойдя к Ингрид он рывком поднял ее на ноги.

— Говори змея, что ты делала в эту ночь? — Ингрид от страха забыла как дышать, она испуганно хлопала глазами, понимая лишь то что рыжая леди так жестоко ее подставила.

Ярл Олаф хлёстко ударил девчонку по лицу, отчего Ингрид тут же упала. Из кармана ее плаща вдруг выпали дорогие украшения.

— Это же мой перстень! — Воскликнула Кассандра, Ярл Олаф вдруг стал вытаскивать содержимое кармана Ингрид и обнаружил золотой пояс который ранее принадлежал его дочери Оде. Он поднял его над головой, давая всем рассмотреть украшение дочери.

— Посмотрите! Этот пояс моей несчастной дочери! Эта сука выкрала его и подожгла баню что бы скрыть следы! Это она убила Хьярти! Она в сговоре с словенской девкой!

— Приведите Сольвейг! — Конунг приказал двоим викингам схватить словенку.

Воины было направились к ней, но Харальд тут же преградил им дорогу, вытаскивая из за пазухи секиру.

— Никто не посмеет дотронуться до неё, или будет иметь дело со мной!

Сольвейг в страхе пошатнулась.

— Уйди с дороги Харальд, иначе я признаю тебя изменником! — Воскликнул конунг.

— Эта рыжая девка лжёт! Сольвейг не могла пойти на такое! — Харальд крепче сжал секиру в руке.

Два воина не решались напасть на Харальда, так и стояли с топорами в руках не зная как поступить.

Внезапно с дальнего угла вышел Аксель. Сольвейг поняла что сейчас он будет говорить против неё. Она прижалась к Харальду, чувствуя как напряжена каждая мышца его тела.

— Я лично знаю эту бывшую рабыню! Помниться мне когда то она хотела тебя убить Харальд! Или твоя память настолько коротка что ты забыл как я спас тебя от позорной смерти? — Злорадствовал молодой викинг. Он подошёл к центру, где на полу сидела испуганная Ингрид. Схватив девчонку за волосы, он с силой поднял ее на ноги, от боли девушка взвизгнула.

— На днях я сам лично видел как эта рабыня о чем то переговаривались с словенской знахаркой у стен мужского дома! Они в сговоре! У нас нет оснований не верить этой рыжеволосой женщины! — Аксель зло оттолкнул от себя Ингрид. — Бывшим рабам нельзя доверять! Словенка ненавидит нас всех за то что мы привезли ее сюда! Много раз она хотела сбежать, но Харальд как мальчишка не замечал очевидного! — Аксель брезгливо посмотрел на Ингрид— Она украла драгоценности, и подожгла баню. Потом эти две суки хотели сбежать, подкупив золотом торговцев, которые бы забрали их с собой!

— Заткнись Аксель! — Закричал Харальд, все так же прикрывая собой Сольвейг, не давая воинам протиснуться к ней. — Эта девушка лечит наш народ! До сих пор она не принесла вреда ни одному из нас!

— Уйди с дороги Харальд! Всем известно как ты бегаешь по ночам к этой шлюхе! — Закричал в гневе конунг. — Она окрутила тебя! Открой же наконец глаза!

Внезапно в зал забежала старая рабыня, которая была проставлена к Оде, по наказу Сольвейг.

Старуха низко поклонилась, не решаясь начать говорить.

— Что ещё?! — Раздраженно спросил конунг.

— Господин, юная Ода…

— Что с ней? — подскочил Ярл Олаф, хватая старуху за грудки.

— Померла несчастная! Отмучилась бедная!

Старик Олаф отпустил рабыню. Хватаясь за сердце, он медленно присел на лавку.

— Словенская сука отравила мою дочь! Ее отвары сгубили мою Оду! — Закричал он на весь зал, конунг поднялся со своего места и приблизился к Харальду.

— Уйди с дороги сын, эта девка должна понести наказание…

Глава 24

— Как ты смеешь защищать убийцу моей дочери! — Гневался старик Олаф, приступ кашля вновь одолел его, старый Ярл поднёс ко рту скомканную тряпицу.

Харальд все так же не выпускал из рук секиру, викинг был готов напасть на любого кто осмелился подойти к Сольвейг.

— Это ещё следует доказать! Эта рыжая баба лжёт!

— Ты смеешь идти против моего слова? Ты забываешься! — Кричал конунг, его глаза налились кровью.

Харальд слегка усмехнулся.

— Неужели конунг ты забыл как эта девушка спасла твою жизнь? Ты поверил бредням рабыни, которую никогда не видел!

— Довольно! — разъярённый словно медведь, Ингви стукнул по столу. — Кажется Харальд, уже слишком много обстоятельств против этой словенской бабы! Но ты как упрямый осел, не хочешь в это верить!

— В моих словах нет обмана! — Воскликнула Кассандра с противоположной стороны зала, ее взгляд выражал такое неподдельное волнение в перемешку с печалью, что это вполне могло сойти за правду. — Эта словенская девчонка проклинала тебя, Ярл Харальд! Она всем сердцем ненавидит тебя и весь народ севера! Неужели тебе не достаточно того что она отравила Оду, понимая что несчастная девушка могла что то увидеть или услышать в эту ночь! Возможно неповинная Ода видела как одна из них поджигала баню! Она опоила ее ядом! Словенка ведьма! Они украли украшения что бы расплатимся ими с торговцами! Один золотой пояс Оды может стоить целого корабля!

— Придержи свой язык, глупая женщина! Поистине ты дочь Локи! Этим вечером Сольвейг была со мной! — Гневно посмотрел на неё Харальд, и взяв Сольвейг за руку, направился к Ингрид. Рабыня все так же сидела на полу, боясь издать какой либо звук.

Эйнар пил уже шестую чашу эля. Пытаясь заглушить свою душевную боль, боль утраты Оды и их ребёнка. Викинг несколько раз за вечер хватался за нож, с ненавистью смотря на Ингрид и Сольвейг. Лишь сидевшие рядом викинги не давали ему встать с лавки. В этот момент он ненавидел Харальда за то что он защищает эту проклятую девку, которая убила его невесту.

Юный Бьёрн все чаще всматривался в

красивую саксонку, ее голос… голос..

Харальд смотрел на Ингрид с ледяным презрением, он был готов собственноручно придушить этих двух баб, которые посмели так оболгать словенку. Наверняка она что то знает, но молчит от страха. Рыжая баба что то задумала, неужели это ее месть за то что он передал ее другому?

— Говори рабыня, у тебя есть последний шанс рассказать правду и возможно сохранить свою жалкую жизнь!

— А я хочу послушать твою словенскую шлюху, которая так жестоко убила мою дочь! —воскликнул Ярл Олаф, когда приступ кашля немного оставил его. Харальд почувствовал как внутри него все закипает, ещё одно слово и он за себя не ручается. Нет, он не даст словенку в обиду, она не виновата, он до последнего вздоха будет защищать ее.

Сольвейг робко дотронулась до его плеча и наконец вышла вперёд.

— Я скажу! Я не знаю о чем говорит эта женщина, все ее слова ложь, бессовестная ложь! Я не убивала Оду! Видят Боги, я приложила все усилия что бы помочь ей! Но возможно ее ожоги были очень глубокими, раны сильно кровоточили…

— Грязная сука! — Кричал Олаф, — А как ты объяснишь драгоценности в кармане этой жалкой рабыни? Или мои глаза мне врут! Вы обе, хотели обокрасть мою дочь, после чего решили сжечь ее в бане! Я прикончу вас собственными руками!

— Сначала тебе предстоит разобраться со мной, Ярл! — Зашипел грозно Харальд, прижимая Сольвейг к себе. — Я никогда не поверю что бы словенка могла кому нибудь принести вреда! Этим вечером мы были вместе! Она не поджигала баню!

Аксель укоризненно покачал головой.

— Ты сошёл с ума Харальд! Возможно эта ведьма и на тебя навела чары! Ещё Орм говорил что ее Бабка вельва! После чего его настигла смерть! Ты привёз несчастье в наши земли! Эту словенскую суку следует прикончить вместе с Ингрид! Неужели тебе мало доказательств? Сколько раз она хотела сбежать? Не будь глупцом Харальд!

Люди вдруг испуганно посмотрели на Сольвейг, в толпе прошёлся шепоток «Вельва», «вельва»!

Одна из женщин с ужасом закричала и выбежала прочь из зала.

Кассандра парировала! Все складывалось именно так как она и хотела.

— Да! Она ведьма! Однажды мне нездоровилось и я решила сходить к ней, спросить какого нибудь снадобья. Когда я вошла к ней в избу, я видела как она читала заклинания над пучком травы. Она опасна!

— Это неправда! — Заговорила Сольвейг, девушка в ужасе смотрела на всех этих людей, которые обвиняли ее не только в убийстве но и в колдовстве. — Я не сделала ничего дурного, прошу поверить мне!

— Ты хочешь сказать что эта женщина не приходила к тебе за помощью? — Спросил конунг Ингви.

Сольвейг вдруг растерялась, но тут же решительно ответила.

— Приходила, но она просила совсем о другом снадобье…

Саксонка тут же перебила ее, рыжие локоны словно пламя огня, разметались по покатым плечам.

— Сейчас она может говорить все что угодно, но я клянусь мой сир, эти женщины убийцы! — Кассандра вновь посмотрела на конунга. Ингви на секунду задумался, принимая решение. Затем медленно повернулся к одному из воинов и что-то сказал ему вполголоса. Тот тут же кивнул головой и выхватив топор направился к Харальду. Следом за ним ступали ещё четверо крепких парней.

— Говори же! — Закричал Харальд, смотря на бледную Ингрид, но та от страха словно воды в рот набрала. — Говори все что знаешь!

— Я..я.. — Запиналась девушка, нервно заламывая пальцы, понимая что на ней смерть Хьярти.

Воины приблизились к Харальду, встав подоле него, держа топоры наготове.

— Отойди от этой девки Харальд, это приказ конунга! — Один из воинов навёл на викинга острие топора.

— Ты рискуешь жизнью ради этой бабы? Подумать только! — Негодовал Ярл Олаф.

Эйнар встал с места и бросился на Харальда. Если эта баба как то виновна в смерти Оды, он будет сражаться.

Разгневанный Харальд тут же одним ударом сбил противника с ног, наступая ошалелому Эйнару на запястье, пытаясь преградить попытку поднять топор.

Эйнар грязно выругался, тщетно пытаясь дотянуться до топора. Харальд ногой оттолкнул его от себя.

Бьёрн восхищенно смотрел на викинга. Он один шел против всех, так рьяно защищая эту женщину, рискуя собственной головой.

— Ну?! Кто следущей хочет сразиться со мной? Хотите заполучить Сольвейг, тогда сначала вам предстоит устранить меня!

— Ты совершаешь ошибку! — Закричал в гневе конунг — Я не потерплю такого в моем доме! Из за шлюхи ты можешь лишиться жизни! Поймайте его наконец и скрутите!

Воины конунга тут же окружили Харальда со всех сторон, но зная как ведёт себя викинг в битве, ни один не решался напасть первым.

Ульви и Лейв, вместе с бородатым Асбьерном, тут же подскочили к Харальду и вытащили боевые топоры, приготовились к бою. К ним присоединился Барди. Викинги понимали что это бредовая идея, защищать чужую бабу, и что в один миг конунг может лишить их всех жизни, но они дали клятву на свящённых браслетах, верно служить своему ярлу. Хотя дело было далеко не в клятве, а в многолетней дружбе. Харальд не раз прикрывал спину каждого из них.

— Пора размять кости! — Улыбнулся Ульви в предвкушении битвы, оголяя ряд белоснежных зубов.

Сольвейг не хотела кровопролития. Девушка вдруг отошла от Харальда.

— Остановитесь! Я пойду добровольно!

Харальд повернулся к ней. Викинг словно окаменел, если она уйдёт, утром ее повесят так и не разобравшись в этой истории!

— Нет. Ты останешься со мной. О чем ты говоришь Сольвейг?

Словенка покачала головой. Из за неё могли пострадать люди, а тем более Харальд. Девушка совсем не хотела этого.

— Прошу тебя…

Сидевшая все это время на полу Ингрид, вдруг горько заплакала. Она наконец поняла какую ошибку совершила, так глупо доверившись рыжеволосой госпоже. Так или иначе утром она погибнет, но словенка не виновата!

Кассандра понимая что дело пахнет жаренным, незаметно схватила нож со стола и ринулась к Ингрид. Пока воины окружили Харальда и словенку, саксонка в долю секунды оказалась возле рабыни. Никто ничего не понял, когда вдруг Ингрид безжизненно упала на пол. Чёрная лужа крови тут же образовалась под ней, вытекая из перерезанного горла.

— Это тебе за несчастную Оду! Пусть Боги покарают тебя! — Закричала хитрая саксонка, понимая что та могла наболтать лишнего, тогда бы Кассандре не удалось выкрутиться. — И за подлое воровство, мерзкая гадина! — Рыжеволосая тяжело дыша, отошла от мертвой Ингрид, теперь все смотрели на эту кровавую сцену.

— Глупая баба! — К ней подошёл Ярл Олаф — Это слишком простая смерть для неё!

— Я отомстила! Мне слишком тяжело смотреть на это чудовище, которое так жестоко обошлось с твоей дочерью, достопочтенный Ярл! — Врала саксонка, разыгрывая свою роль невинной жертвы случая…

Глава 25

Сладким воздух родной земли казался Ингемару, сыну старшему конунга Ингви. Вглядываясь в приближающиеся земли берегов Хедебю, он по доброму похлопал по плечу, молодого словенского княжича — Вадима, который и помог Ингемару добраться до дома, дав дружину ратную и ладью крепкую.

— Добрались наконец-то — молвил тот, не скрывая радости в глазах. Сердце в груди забилось птицей при виде дома Отчего. Почитай два года земли родной не видел, истосковавшись по холодным фьордам и шхунам, скалистым пейзажам величавой Скандинавии.

Вадим довольно кивнул в ответ, он помнил обещание варяжского свея, сына конунга норманнов — в помощь Ингемару помочь добраться до берегов родных, Вадим рассчитывал на дружину варяжскую, которая поможет разрешить кровные войны между многочисленными кланами Ильменя и приильменских поселений. Ингемар же тоже прикинув мозгами, подумал что не плохо было бы укрепится его народу на Волхве и Ильмене. От туда можно на своих драккарах отправляться в далекую Византию, где их ждала новая добыча, богатая и такая манящая. По прибытию он соберёт тинг, обо всем расскажет отцу, который должно быть его уже воспевает в чертогах Валлгалы.

Попав в плен к саксам, сыну конунга таки далось сбежать от смерти страшной. Добравшись спустя год до берегов Новеграда, он ожидал встретить там земляка своего Рюрика, и просить воеводу о помощи. Узнав о том что Рюрик с хирдом покинули две недели назад Новеград, и отправились в Нево, а в городе остался только посадник Гостомысл и княжич Вадим, Ингемар немедля пришёл к Вадиму и все как есть на духу рассказал княжичу. О том как в плен попал и чудом выжил, с большим трудом добравшись до земель словенских.

Долго раздумывал Вадим глядя на варяга, который оброс бородой, исхудал и походил более на бедного нищего, нежели на сына князя Скандинавии. но потом все таки решил помочь и сам же отправился с ним в далекую холодную страну. Виднелась в Ингемаре выправка военная, рука уверенно держала оружие а глаза светились жизнью.

Собрав дружину, отправились они в путь.

Открыв глаза, Харальд почувствовал как в затылке больно запульсировало. Щурясь от боли, викинг потрогал голову, кровь коркой запеклась на волосах, не малых размеров шишку нащупали пальцы. Викинг невольно застонал. Кто то крепко ударил его по голове. Жалкий шакал! — мелькнула мысль в голове Харальда, побоялся биться как мужчина и решил напасть как ничтожный трус, со спины! Видит Один, с этим он ещё разберётся.

Сольвейг! Осенило тут же Харальда как раскат грома. Где же девчонка! Если с ней что нибудь случилось, тогда месть его будет страшна, а гнев викинга испробует каждый, кто посмел ее тронуть.

Берсерк осмотрелся. Его заперли в амбаре где хранили зерно. Встав с пыльных мешков, Харальд тут же бросился к дверям, рука по привычке потянулась к секире, которой к несчастью не оказалось на своём месте.

— Проклятье! — Викинг грязно выругался и ударил несколько раз по массивной двери.

Харальд вновь опустился на мешки, пытаясь вспомнить события прошедшей ночи. Рыжая девка так умело оболгала Сольвейг, что теперь все настроены против словенки. Пока он оборонял девчонку, кто то с силой стукнул его сзади по голове, а дальше наступила тьма. Последнее что он услышал это крик Сольвейг.

Харальд тут же соскочил с мешков и вновь с силой зарядил по дверям. Надо выбираться от сюда, и спасти девчонку, пока с ней что либо не случилось, и конунг не придумал для неё наказание, которого она не заслужила.

После того как Аксель ударил обухом топора Харальда, викинга уволокли с залы, а Сольвейг схватили и посадили под замок в небольшом хлеву, по приказу конунга, грубо толкнув на каменный пол, где перед ней с грохотом захлопнули дверь.

Через небольшие щели досок, девушка видела как два воина вешают увесистый замок, после чего проверив прочность двери, уходят прочь.

Сольвейг прижалась к стене, потирая ушибленный локоть, в голове вихрем крутились мысли, девушка вдруг зажмурилась, пытаясь не заплакать. Харальд… как он там? Аксель очень подло поступил, напав со спины на своего соратника, который не раз спасал ему жизнь в сражениях, делил хлеб и крепкий эль. Хотя от подлого Акселя она ожидала все что угодно. Этой ночью он тоже свидетельствовал против Сольвейг, викинг ненавидел ее всем сердцем.

Сольвейг нервно кусала губы, потирала виски. Что же в конце концов произошло? Кому понадобилось поджигать баню, и зачем эта рыжеволосая женщина так жестоко ее подставила?

Неужто что не помогла ей понести? — думала Сольвейг, прокручивая в голове последние события. Ещё и смерть несчастной Оды, ведь теперь все обвиняют именно ее, называют вельвой!

В амбар стали проникать первые лучи солнца, рассвет мягким, тёплым светом, пробуждал землю ото сна. Где то запели петухи, с рабского дома стали доносится голоса и звуки.

Внезапно со двора послышались радостные крики, девушка тут же прильнула к небольшой щели в стене, стараясь не поцарапаться о шершавые доски. Люди со всего поселения бежали к бухте, где то в дали звонко залаяли собаки.

— Ингемар! Ингемар вернулся! — Слышалось кругом, — Сын конунга вернулся домой! Слава Одину! Слава Фрейру! Спустя четверть часа, ржавый засов громко заскрипел, Харальд грязно выругался, кажется наконец о нем вспомнили. Через дверь стали пробиваться солнечные лучи. Викинг щурил глаза от яркого света.

— Ярл Харальд, прибыл хевдинг Ингемар и Ярл русичей, князь Вадим — Молодой мальчишка раб не поднимая головы отворил дверь, уступая дорогу викингу — Конунг просил передать вам, что он надеется на ваше благоразумие, не омрачать столь счастливое событие и отложить произошедшее событие ночью, на завтра.

Харальд холодно улыбнулся уголками рта.

Значит старший брат вернулся живым, думал он, принимая из рук мальчишки свою секиру. Где же он был так долго, если всего навсего от него требовалось собрать дань с саксонских земель, которые заключили мир?

— Вас все ждут в главном зале.

Викинг ступал по мощённым доскам, полы под его сапогами громко поскрипывали. Все нутро его рвалось найти Сольвейг, и наконец разобраться со всей этой ситуацией. Но сначала он примет радушный приём от Ингемара. Наверняка брат в очередной раз приготовил какой нибудь неприятный сюрприз.

Спешить сейчас было нельзя, прибыл законный сын, наследник, значит конунг отложил все дела на потом и девчонка жива.

На встречу ему вышла взволнованная Ингеборг, сестра завидев Харальда протянула ему нежные руки

— О Харальд… — Принцесса печальным взглядом, полным тревожности, посмотрела на викинга. Нормандец на секунду остановился перед дверями пировальной залы.

— Я прошу тебя… Не стоит… — Ингеборг пыталась взять его за руки, но викинг тут же отпрянул. Он знал что она хочет сказать. О чем просит его. Но в этот раз викинг не потерпит дерзости и насмешек со стороны Ингемара. За каждое брошенное необдуманное слово, Ингемар ответит. Ха, думал в эту секунду викинг, надеюсь за время его отсутствия ему вправили наконец мозги, ну что же, пришло время послушать брата.

— Я прошу тебя, — Сестра вдруг замялась — Нет! Я умоляю! Не поднимать свой топор на Ингемара! — Ингеборг горячо шептала, не скрывая слез. Девушка понимала что Харальд больше не ребёнок, и если сегодня старший брат при всех вновь начнёт унижать Харальда, то это может плохо закончится. Зная какой у брата заносчивый характер и как тот недолюбливает Харальда, в эту минуту девушка испуганно заглядывала в глаза викингу.

Харальд глубоко вздохнул. Обещать что либо сейчас он попросту не мог. Викинг мягко взял ее за плечи.

— Тебе незачем так переживать. Все будет зависеть от него самого.

Не дожидаясь ответа, Харальд вошёл в переполненную залу, поправляя на ходу секиру.

Юный Бьёрн все утро всматривался в рыжую девку. Мальчишку терзали сомнения по поводу неё. Он наблюдал как саксонка плавно скользит меж столов, разливая с кувшина эль, бросая красноречивые взгляды на только что прибывшего молодого сына конунга. Бьёрн все внимательнее рассматривал ее лицо, выслушивался в голос, когда она кокетливо переговаривала с воинами, плавно виляя соблазнительными бёдрами. Бьёрн решил все же немного проследить за рыжей саксонкой. Мало ли?

Но Ингемар совсем не замечал ее. Весь хирд собрался в главном зале, дружинники русского княжича Вадима тоже расположились вдоль длинных столов, с любопытством рассматривая странное жилище норманнов. Вместо пирогов с капустой да щей, на столе стоял тушенный горох, вяленная рыба, свинина с чесноком.

Белокурые девушки, в нарядных

платьях, расшитых узорами и с серебреными фибулами на плечах, разносили пахучее пиво, не поднимая взор на чужаков из под белёсых ресниц.

Ингемар пил одну за одной, глаза его блестели как в лихорадке, конунг внимательно слушал рассказ сына и недовольно гладил бороду.

С каждым словом взгляд его становился все мрачнее и мрачнее, казалось он смотрит сквозь стену.

— Ты привёз дурные новости, Ингемар. Значит нам придётся вернуться в Мерсию и навестить их вновь! — Конунг гневался. Где черт побери Харальд?!

Внезапно в зале появилась высокая фигура воина. Облачённый в белую рубаху и жилет из мягкой кожи, викинг уверенно ступал в центр зала. В каждом его движении была легкость и в то же время сила. Волосы его были заплетены в небрежные косицы, который ниспадали до самых плеч.

Лицо Харальда выражало спокойствие, лишь взгляд, холодных серах глаз казалось прожигал на сквозь. Во взгляде читалась леденящая мощь северного океана, мощь, которая готова снести все на своём пути. Сидящие к нему спиной воины тут же повернулись, кто то из викингов засвистел, приветствуя ярла.

Ульви стоял с противоположной стороны стены, гневно взирая на Ингемара. Было видно что викинг совсем не доволен его рассказу. Рыжий Лейв слегка подмигнул Харальду, косясь на сына конунга.

— О! Вот и мой дорогой братец! — Ингемар поднял полную чашу с элем. Харальд кивнул ему, присаживаясь напротив Вадима.

Конунг тут же молвил

— Мой сын Харальд — Представил его русскому князю.

— Приветствую тебя, словенской князь! Надеюсь путь твой был лёгким!

Вадим слегка кивнул, разглядывая варяжского воеводу.

— Я наслышан о тебе и делах твоих! Имею честь сидеть с тобой за одним столом! Скол!

— Скол! — Ответил Харальд и отпил эля.

Ингемар слушая, внезапно громко рассмеялся. Он небрежно поставил чашу на стол и кулаком утёр подбородок. Лоб его заблестел бисеринками пота, сводя пегие брови на переносице, он зло кривил губы.

Харальд почувствовал недоброе. Впрочем от Ингемара не стоит ожидать ничего хорошего.

Все это время Аксель, старался не показываться на глаза молодому ярлу. После нанесённого удара, викинг опасался встречи с ним. Даже если сказать что он сделал это во благо, Харальд не спустит это просто так. Но это все словенская ведьма! Она околдовала Харальда, разве он не видит как она крутит им словно мальчишкой?

Ингемар тем временем встал из за стола, на лице его играла недовольная улыбка. Два брата вдруг встретились глазами.

— Посмотрите же на нашего храброго Харальда Безродного! Послушайте же как скальды воспевают о его храбрости и мужестве!

Княжич Вадим с любопытством взирал на Ингемара. Харальд же облокотившись одной рукой о стол, слушал старшего брата, пытаясь унять ярость закипавшую в нем.

Ингемар вальяжно прошёл в центр залы, поправляя выбившуюся прядь волос.

— Как вам всем известно, две зимы назад, я отправился собирать дань с земель саксов, — Ингемар вскинул руку вверх, призывая всех к тишине, и с усмешкой в голосе продолжил — С земель, на которых по словам нашего доблестного Харальда, заключили мир! — Викинги закивали головой. — И вонючие саксы, дабы избежать наших нападений, спастись от гнева северян, как трусливые свиньи, согласились платить дань! — Ингемар вдруг зло рассмеялся, смотря на каждого в зале. Воины внимательно внимали его словам. Харальд напрягся всем телом. Что несёт этот болван?

— Наш миролюбивый Харальд Безродный, — продолжил Ингемар, делая большой акцент на прозвище— Предложил этим трусам откупиться от нас податью, а так же решил построить колонию на их землях!

— К чему ты клонишь? — С места вдруг поднялся Харальд, Лейв недобро покачал головой, дело запахло жаренным. Пару лет назад, Харальд сумел договориться с королем Мерсии и заключить мир. Разместив на их земле своих людей, где земледельцы обосновали колонию. В замен Харальд пообещал больше не устраивать набеги на их поселения а собирать дань раз в год.

Ингемар не взглянул на него. Он вновь обратился к сидящим в зале-

— Как вам известно, я был против такого предложения, ведь этим христианинам нельзя доверять! — В зале вдруг прошёл недобрый шепоток. — Они называют нас язычниками! Они поклоняются мёртвому богу! Которого распяли на кресте! Но наши Боги живые! Один! Тор! Бальдр! — Сын конунга безумным взглядом окинул присутствующих— У них слабый Бог, раз не мог спасти их от нашего гнева! Не смог защитить их от стали наших топоров! И в этот раз огонь мщения викингов сожжет их!

— Говори же Ингемар что знаешь! — Вдруг закричали викинги. Они бросали взгляды то на Харальда то на Ингемара, ожидая от последнего новости которые он привёз.

Сын конунга нервно засмеялся, и подошёл вплотную к Харальду. В глазах его читалась многолетняя ненависть и зависть к брату.

Не отводя от него взор, Ингемар продолжил

— Наши родные и близкие поселились там. Наши братья и сестры отправились туда, доверившись Харальду! — Ингемар сплюнув, подошёл к столу и налил себе эля.

— Но год назад все изменилось. Началась кровавая резня! — Викинг залпом осушил чашу, и медленно пошёл вдоль стола, заглядывая каждому в глаза, меряя всех сидящих воинов своим ледяным взглядом.

Он вдруг резко остановился и посмотрел на Харальда.

— Они напали на наших людей! Напали не на воинов, а на женщин и детей! — Ингемар громко стукнул по столу, сотни глаз устремились на Харальда. — Они убили всех! Лишь по одной простой причине, очистить Англию от нас, язычников! Они несут свет божий, но сами утопают во тьме! Договор Харальда оказался шатким! Он подвёл всех нас! — Ингемар перешёл на крик, глаза его налились кровью. В зале викинги загудели, голоса были взбудоражены.

— Как же так?…

— …За все ответят!

— Отомстим!!

— Месть!

Харальд вдруг почувствовал не ладное. Если саксы всех вырезали, почему же Ингемар не отправил домой весть о столь печальном событии? Он посмотрел на Лейва, товарищ казалось разделял его мысли, метая глазами искры на Ингемара. Неужели он один выжил когда решил отомстить за поселенцев? Что то тут не чисто…

— Что ты скажешь на это, Харальд! — с лавки поднялись викинги, — Получается ты обрёк наших родных на смерть! Саксы разорвали договорённый тобой мир!

Харальда вдруг осенило, Ингемар говорит напраслину! Он лжёт! Это он убил поселенцев, что бы очернить Харальда, осквернить его доброе имя и с позором прогнать с земли севера. Вероятно его хирд с ним в сговоре, и сейчас отсиживается где то. Ненависть Ингемара была очевидной. Победы и заслуги Харальда не шли на руку старшему брату, он всегда был в тени, когда как Харальда знали все как сильного и храброго воина. Что уж сказать, раз весь север и даже за его пределами, было известно имя Харальда Ингвирссона.

В долю секунды в руке Харальда

оказалась секира, не успел Ингемар открыть рот, как острие оружия коснулась его шеи.

Ингеборг вдруг ахнула и закрыла лицо руками.

— Я всегда знал что твой язык без костей, подобно болтливой бабе. — Харальд сильнее надавил, глаза Ингемара вдруг забегали, на раскрасневшимся лице заиграли желваки. — Но правда все равно всплывёт наружу, видит Один, тогда я клянусь что за каждое произнесённое сегодня слово, ты ответишь!

Харальд отбросил секиру и силой зарядил Ингемару в челюсть.

В зале вдруг стало шумно, Ингемар опрокинулся на стол, но тут же оттолкнув ногой деревянную лавку, достал карманный нож.

— Надо же! — Зашипел в злости Ингемар, помня что раньше Харальд никогда не смел поднимать руку на брата — У волчонка появились зубы! Ха ха! Только вот хвост по прежнему щенячий, безродный бастард, сын грязной потаскухи!

Харальд почувствовал как глаза накрывает красная пелена, вне себя от гнева, он слышал как закричала Ингеборг, чувствовал как его пытаются оттащить от Ингемара, смотрел и не видел как лицо брата превращается в кровавое месиво. Нет, не стоило Ингемару задевать мать Харальда.

Молодой воин, с дружины словенского княжича Вадима с интересом наблюдал за варягами. Устраивать побоище при князе видать для них обычное дело. Один из урманнов был ему очень хорошо знаком. Значит и Леля где то здесь! Вышень брезгливо поморщился, клятые варяги…

Конунг Ингви в гневе поднялся со своего кресла. Лицо его перекосилось, глаза метали искры. В свете факелов сверкнула золотая фибула на его плече, с вырезанными рунами по кругу.

— Если сейчас же ваши задницы не окажутся на лавках, клянусь Тором, вы двое сильно об этом пожалеете!

Слова отца словно отрезвили Харальда. Отстранившись от Ингемара, викинг разжал окровавленные кулаки. Сучий сын! Думал Харальд, придушить бы тебя прямо здесь, да руки марать не хочется!

Брат чуть отполз к стене, размазывая на лице кровь. Глаза Ингемара пылали ненавистью. Встав на ноги, викинг сплюнув кровавую слюну, развёл руки.

— Что же, Харальд? Мои слова так тебя задели?!

— Заткнись! — Рявкнул конунг, не желая больше видеть бессмысленные драки.

Харальд грубо толкнул ближайшую лавку и небрежно сел за стол. Тяжело дыша, берсерк пытался себя успокоить. Видит Один, ещё немного и он свернул бы ему шею за свой погонный язык.

Лейв похлопал по плечу Харальда. Рыжебородый сказал в пол голоса.

— Тебе не следует верить этому сыну Локи! Это ловушка!

Харальд ухмыльнулся, смотря себе под нос.

— Я не дурак, Лейв.

К нему вдруг подошла Кассандра, девушка аккуратно подлила ему в чашу эль.

Заметив ее краем глаза, викинг тут же схватил ее за запястье и больно сжав руку посмотрел ей в глаза.

Саксонка вдруг сморщилась от боли, пытаясь освободиться от железной хватки. Огненные локоны касались его плеча.

Викинг заставил ее наклониться все так же не отпуская руки, Кассандра от страха забыла как дышать.

— Скоро я все узнаю рыжая сука, и тогда моли своего христианского Бога о спасении. — Оттолкнув девку от себя, так что та чуть не упала, викинг продолжил все так же спокойно сидеть за столом.

Саксонка зло метнула на него свои зелёные глаза. Ничего ты не узнаешь, безмозглый норманн! Скоро твоя любимая словенка будет повешена на центральной площади!

Кассандра с горечью взирала на некогда любимый профиль. Отойдя на приличное расстояние от Харальда, она с болью в сердце смотрела на своего бывшего любовника. Кто мог ее осудить за то что она так сильно желала и любила этого мужчину? Почему он отверг ее и предпочёл эту невзрачную словенку? Чем она лучше неё?

Разливая по чашам пиво, саксонка не обращала внимания на сальные шуточки хмельных воинов. Погрузившись в свои мысли, девушка думала что неплохо было бы навестить эту словенскую девчонку, которую наверняка скоро казнят.

Бьёрн все так же следил за саксонкой. Сидя в самом дальнем углу зала, мальчишка с болью в сердце переживал смерть отца.

Ярла Олафа не было в зале, старику утром совсем стало плохо, как бы не ушёл в след за дочерью, подумал Харальд.

— Ингемар, мой старший сын привёз нам печальные новости — начал громко говорить конунг. — Король Мерсии нарушил договор, напав на наших беззащитных людей, безжалостно расправившись с ними! Но мы отомстим! И наша месть будет беспощадной! Гнев северян вновь настигнет Англию!

Викинги вторя его его словам одобрительно закивали головами.

— Поэтом я отстраняю Харальда от предстоящего похода, он направится в Мерсию вершить правосудие. — При каждом слове, борода конунга тряслась, он жестоким взглядом посмотрел на Харальда. — Поход возглавит Ингемар! Таково мое решение! — В зале повисла давящая тишина, лишь рабы бесшумно ступали меж столов.

— Это может быть ловушка! — Не выдержал рыжий Лейв и встал со своего места. — Все знают что Ингемар недолюбливает Харальда!

— Не молоти вздор парень! — Крикнул конунг.

— Но нам нет оснований доверять ему! Как он один добрался до земель вендов? Где весь его хирд? Пирует в валлгале? Или в сговоре с конунгом Мерсии, ожидает прибытия бастарда, что бы избавится наконец от него! Где же его славные воины что оправились с ним? Одноглазый Торир, Веймунд, и остальные парни с хирда? Клянусь я сам видел как мечь Торира разит противника, неужели и он слёг в чужих землях? Или может это сговор что бы избавиться от Харальда?

За столом вдруг послышались волнения, викинги стали переговариваться меж собой, слушая Лейва.

— Это только твои мысли Рыжебородый! — Ответил ему Ингемар, с усмешкой на лице — Боги всегда были ко мне благосклонны, и поэтому я тут, а не в царстве Хель!

С места поднялся Харальд, викинг видел довольное выражение лица брата. Щека его опухла от удара кулака, глаз стал медленно заплывать.

— Я исполню твою волю конунг! Отправлюсь в Мерсию. Но Ингемар поплывет со мной! Как доказательство того что он не причастен к смертям наших людей!

Конунг прокашлял горло и удивлённо посмотрел на сына.

— Ты очень упрям, Харальд. А кто же по твоему поведёт наши драккары в Уэльс?! — конунг громко стукнул по столу. Княжич Вадим с интересом наблюдал за этой сценой. Теперь кажется он стал все понимать. Наверняка это Ингемар причастен к смертям своих людей. Харальда ждёт ловушка. Таким образом он пытается избавиться от брата дабы удержать трон и занять место после отца. Вадим ухмыльнулся, хитрый варяг, но видно конунг на его стороне. Старик не дурак и все понимает. Отказав законному сыну возглавлять поход, начнутся пересуды, тогда каждый бастард станет иметь право голоса, что никому не надо.

Он отправляет Харальда на верную смерть. Выбирая из двух сыновей, конунг выбрал законного.

— Если Ингемару нечего бояться, то он отправится со мной — Холодным тоном произнёс викинг. — В наше отсутствие главенство может взять твой хирдман, Ивар! Или например Ульви! Они не раз были в землях саксов!

Глаза конунга недовольно сверкнули.

— Ингемар не так давно вернулся от туда! Он знает все новые укрепления, которые настроили англичане, опасаясь северян! Ингемар нужен всему хирду!

Харальд оскалился, вот значит как. Он поднялся с лавки, и посмотрел на отца.

— Я не верю твоему сыну конунг. Король Мерсии не такой дурак! Убив наших людей он понимал бы чем это кончится для него и его земель!

Ингемар вдруг громко рассмеялся, отчего стал походить на безумного. Викинг чуть поддался вперёд, прищурив глаза

— А кому же будут верить мои люди и мой народ? Мне, законному сыну северных земель, или бастарду, рождённому от безродной рабыни?!

— Клянусь Одином я скормлю твой язык свиньям! — Харальд потянулся к секире, но конунг махнул рукой. — Попридержи свой пыл!

Два воина тут же кивнули и спустя минуту в зал привели Сольвейг.

В груди у Вышня тут же перехватило дыхание! Лелюшка! Жива голуба! Уж и не надеялся найти, а тут вон оно как!

Девчонку вели грубо под руки, на бледном лице словенки налегли тёмные круги, коса растрепалась, пшеничные пряди выбились, небрежно падая на спину золотыми нитями. Заметив Харальда она грустно улыбнулась. Жив! Мелькнула мысль у девушки. Всю ночь молилась Макошь матушке что бы ничего не случилось ним! Услышала таки богиня молитвы мои!

Сольвейг подвели к конунгу, грубо толкнув в спину.

Харальд вновь схватился за секиру. Толкнули девчонку, а боль отозвалась ему, прямо в сердце!

— Отпусти девку конунг, нет вины на ней! Меня накажи а ее отпусти!

Конунг осмотрел знахарку, потом перевёл взгляд на викинга.

— На ней слишком тяжёлое преступление…

— Это ещё следует доказать! Одних слов рыжей шлюхи недостаточно! — перебил конунга Харальд, и уже было направился к Сольвейг, но все те же воины преградили ему дорогу.

— Я вижу как тебе дорога эта баба! И если ты хочешь что бы она осталась жива, по крайней мере до твоего возвращения, то ты отправишься в Мерсию, и разберёшься с их конунгом. Советую тебе уже завтра собирать драккар!

Харальд с силой отпихнул воина что преградил ему путь, тот отлетел на добрые два метра. Ярость проснулась в нем, кровь стучала в висках, весь мир сейчас крутился возле любимой словенки. Тут он увидел как Ингемар соскочил с места и подошёл с ножом к девчонке. Вытирая небольшой кинжал об коленку, Ингемар теперь понял где больное место брата.

— Убери свои руки от неё! — В гневе закричал Харальд.

Сольвейг от страха побледнела ещё сильнее, но стояла все так же ровно, не смея шелохнуться.

В эту минуту глаза ее встретились с рыжеволосым парнем, лицо которого было усыпано множеством веснушек.

Вышень! Мелькнула радостная мысль в голове! Как он здесь оказался? Присмотревшись, Сольвейг заметила хлопцев сидящих с ним рядом, по одеже узнала и говору родному.

Глаза Вышеня горели огнём, руки парня сжались в кулаки, когда проклятый урман приставил к ее горлу нож.

— Так, так — Начал Ингемар, обходя Сольвейг со всех сторон и откровенно рассматривая девчонку — И кто же тут у нас? — Викинг вдруг небрежно поднял ее подбородок и посмотрел на словенку. Их глаза встретились, Сольвейг увидела разительное сходство между Харальдом и этим чужанином. От викинга разило элем, лицо варяга было разбито, свежая кровь запеклась над глазом.

Харальд не мог больше смотреть на это, обнажив секиру, он с налитыми кровью глазами, стал отбиваться от воинов.

Ингемар тут же схватил Сольвейг за волосы.

— Я убью эту суку, если ты не уберёшь оружие!

Сольвейг вдруг слегка дёрнулась, викинг грубо тянул ее за волосы.

— Сядь Харальд! И выслушай меня! — Рявкнул конунг, понимая что берсерк в два счета сейчас уложит воинов. Но сейчас Сольвейг был его козырь.

Тяжело дыша, Харальд все же спустя минуту опустил секиру,

— Убери свои лапы от девчонки, и если ты мужчина выйди и дерись со мной!

Ингемар холодно улыбнулся и грубо отпустил Сольвейг.

— Побереги свои силы для войска короля Мерсии, остынь, выпей эля! — Издевался над ним Ингемар, и подняв над головой чашу подмигнул ему, осушив ее до дна.

Сукин сын, думал Харальд, значит они просто решили избавиться от меня! Теперь когда Ингемар вернулся, я для конунга как кость в горле!

— Значит так. Эта девка, останется здесь, в Хедебю, пока ты не вернёшься с Мерсии с добрыми вестями, и не разберёшься в произошедшем! — конунг вдруг подошёл к Сольвейг — Во время твоего отсутствия, она вновь станет рабыней, частью моей собственности, так как тяжкое преступление на ее плечах!

— Где гарантия что ты не убьёшь ее и к ней никто не притронется! — Негодовал Харальд, злость клокотала в нем, видя как конунг снимает с руки Сольвейг золотой браслет, олицетворение свободы и права голоса.

Словенка старалась не смотреть ни на Вышеня ни на Харальда. Лицо девушки горело огнём, услышав от конунга что ее вновь сделали рабыней, Сольвейг почувствовала как внутри неё как будто что то надломилось, она видела как негодует Харальд, но ровным счетом ничего не может сделать, слово конунга закон.

— Пусть в мое отсутствие она останется в моем поместье! В Борнхольме! — Ответил Харальд. — Мои люди присмотрят за ней!

— Нет. Баба останется в Хедебю— спокойно ответил конунг, кидая золотой браслет Сольвейг, на стол. Он быстро покатился к центру стола, обвился вокруг себя и стукнувшись о посудину, упал возле Харальда.

— Поклянитесь что за время моего отсутствия, девчонку никто не посмеет тронуть пальцем! — Харальд гневно смотрел на отца, и с болью в сердце понимал что сейчас он бессилен.

— Ты можешь положиться на меня, брат! Я лично присмотрю за бабой пока тебя не будет! — Громко засмеялся Ингемар, нагло рассматривая Сольвейг, скользя дерзким взглядом по точенным изгибам напуганной девушки.

Глава 26

После всего произошедшего, Сольвейг не могла себя успокоить. Мелкая дрожь пробивала все тело. Слишком много событий случилось за столь короткий промежуток. В тесную комнату, куда ее заперли по приказу конунга, сквозь небольшое оконце, проникал солнечный свет, доносились едва различимые голоса.

Что же теперь будет? Наверняка Ингемар специально все подстроил, что бы избавиться от Харальда, ведь слава брата пусть и не родного, оттеняла его в глазах народа севера. Делая тем самым уязвимым его перед троном. У Харальда были все преимущества стать новым конунгом, люди уважали его, его отвага и сила не шли вровень с Ингемаром.

Оставалось лишь одно, убить Харальда, избавиться от него как можно скорее. Но вызывать его на хольмганг было бы слишком опрометчиво, Ингемар знал это и подстроил коварную ловушку.

От усталости Сольвейг опустилась на мягкий тюфяк, от него исходил пряный запах осоки и полыни, которая спасала от клопов. Видимо рабыни совсем недавно набили его свежей травой. Казалось время тянулось бесконечно, где то в углу пискнула мышь и зашуршала солома.

Девушка нервно вздохнула, переживания за Харальда были сильнее собственных. Как будто знахарку совсем не волнована своя судьба. Сейчас ее подло используют в своих коварных планах, а она так же как и Харальд бессильны перед сложившимися обстоятельствами. Видимо Боги не как не хотят соединить их в одно целое, но тогда зачем же они дают надежду? Для чего их пути пересеклись?

Сольвейг вдруг представила что больше никогда не увидит Харальда, и сердце тут же пронзила жгучая боль.

Ресницы ее дрогнули, влага выступила на глазах. Нет! Все пустое! Пусть они даже не будут никогда вместе, но главное что бы Харальд остался жить! Она вынесет все невзгоды, пускай ее вновь полонят, но если такова плата за жизнь Харальда, она каждую секунду своей собственной жизни будет молиться о нем и его возвращении.

Сольвейг вдруг вспомнила что в зале видела Вышеня. Почему то от этого стало на миг тепло, повеяло чем то родным, знакомым. И как же он оказался в дружине князя? Вот бы хоть словечком с ним обмолвиться, узнать про батюшку родимого…Может вести добрые расскажет, да словом добрым утешит.

В дверях внезапно загремели замком, засов нехотя скрипнул, и в комнату вошла Кассандра, держа в руках небольшой деревянный разнос с похлёбкой и ломтем пшеничного хлеба, который судя по всему был сосем недавно испечён, издавая на всю комнату душистый аромат.

Сольвейг на секунду подумала что не ела уже почитай вторые сутки. Желудок предательски заурчал, требуя пищи. Но что здесь делает Кассандра?!

— Давай живее тут! — Крикнул воин, и закрыл за саксонкой массивную дверь.

— Что тебе здесь надо?! — Не выдержала Сольвейг, и поднялась с тюфяка, наблюдая как Кассандра ставит разнос на небольшую лавку, которая судя по всему служила здесь столом.

Рыжеволосая девка тут же сверкнула на неё своими зелёными глазами, и оценивающим взглядом прошлась по Сольвейг. Скрестив руки на груди, она подошла к словенке, недовольно поджимая губы.

В это время, юный Бьёрн, который решил все таки следить за рыжеволосой бабой, прознав что та вызвалась сама отнести еду пленнице, подумал что это его шанс. Неспроста она решила это сделать, надо лишь узнать чего хочет саксонка от знахарки.

Паренёк все больше понимал, что это именно ее он повстречал в ту ночь, когда сгорела баня и погиб его отец. Эта девка не так проста как кажется и не так глупа как прикидывается на первый взгляд.

Бьёрна не заботило с какой целью кто то поджигал строение в ту ночь, мальчишку не заботила судьба словенки, он вовсе не хотел кому то помогать или спасать. Бьёрн лишь хотел узнать кто так жестоко убил его отца Хьярти. И чутьё ясно давало понять что в этом замешана рыжая девка, бывшая наложница ярла Харальда.

Когда Кассандру пропустил воин, получив ответ что та принесла еды для пленницы, Бьёрн понял что ему не удасться подслушать разговор. Словенку охранял викинг, который явно был не в духе, его суровый взгляд говорил сам за себя.

Сжав от досады кулаки, мальчишка собирался уже было уходить, как воин вдруг окликнул его.

— Эй малец! А ну поди сюда!

Бьёрн просиял, и тут же подбежал к викингу.

Озираясь по сторонам, воин в пол голоса обратился к нему:

— Я знаю тебя Бьёрн, сын Хьярти. Я Ульф, скажи не мог бы ты меня выручить?

Мальчишка вдруг кивнул

— Да, что тебе нужно?

Викинг вновь посмотрел по сторонам, как бы проверяя, нет ли никого рядом.

— Мне нужно отойти… Эээ… По нужде! Приспичило, подрал бы Локи! Сил уже терпеть нет! Побудь здесь недолго, рыжую девку без меня не выпускай! Я мигом!

Бьёрн даже чуть не подпрыгнул от радости, значит сами Боги хотят помочь ему.

— Ступай Ульф, я сменю тебя!

Воин ещё недолго подумал, но потом схватившись за живот, тут же быстрым шагом направился к выходу.

Бьёрн проводил его взглядом, и когда тот скрылся из вида, прислонился к деревянной двери, пытаясь расслышать все о чем за ней говорят.

— …И тогда я поняла какую ошибку совершила! Ведь это именно ты отняла у меня Харальда!

— Ты безумная! За твой поступок Боги покарают тебя!

Кассандра вдруг громко рассмеялась, ее смех раскатом прошёлся по небольшой комнате, Сольвейг не верила своим ушам, то что сейчас рассказывала эта девушка, приносило словенке неимоверную боль. Из за неё погибло столько невинных людей! Сколько судеб она сломала! Отец Оды, Хьярти, сын Бьерна, ребёнок во чреве Оды, который тоже погиб из за мести этой страшной девки!

— Какие именно Боги меня покарают? Ваши Боги лишь камни, бездушные истуканы! Вы ходите во тьме, не зная истинного света Божьего! — В этот миг, глаза Кассандры налились кровью, — Знай же глупая словенская девчонка! За то что ты отняла у меня любовь, за то что ты лишила меня Харальда, я сделаю все что бы превратить твою жизнь в кромешный ужас!

Саксонка вдруг заломила руки. Ее лицо исказила ненависть, Сольвейг была потрясена до глубины души. Неужели это все из за нераздельной любви?! Как же так?

— О! Как же я могла не замечать очевидного! Но ведь кто мог подумать что Ярл посмотрит на такую замарашку как ты?!

— Я все расскажу конунгу! Все до последнего твоего слова! И то как ты подожгла баню, убив невинные души, и то как именно ты заставила несчастную Ингеборг убить Хьярти!

— Тебе никто не поверит! Какая же ты наивная! Стала бы я рассказывать тебе, зная что твоё слово будет иметь вес! Хаха! — Кассандра вдруг толкнула ногой по лавке, на которой стояла миска с похлёбкой. Лавка тут же упала на пол, расплескав все варево на солому.

— Ой! — Наигранно удивилась Кассандра — Надо же, какая я неосторожная! Кажется сегодня ты останешься без ужина!

— Боюсь с твоих рук даже свинья не станет есть! — Сольвейг с вызовом посмотрела на саксонку, ее красота была ее погибелью. Где то в глубине души ей вдруг на долю секунды стало жаль эту глубоко несчастную женщину, настолько несчастную что причиняя страдания и смерть другим, она не может унять в себе боль, которая останется теперь в ней навечно. Кровь на ее руках не смыть уже ничем.

— Харальд поверит мне! Он убьёт тебя!

— Харальд? Хм… — Кассандра вдруг задумалась, но потом хитро заулыбалась — Харальд может и поверит, но боюсь пока что теперь ему не до тебя!

— Он придёт ко мне! И обо всем узнает! Ты за все ответишь знай же!

— Ты наверное забыла что с сегодняшнего дня ты рабыня! И собственность конунга! И это именно тебя обвиняют в смерти Оды! Тебя и безмозглую Ингеборг! — Рыжая саксонка оскалила ряд жемчужных зубов. — Никто не поверит словам рабыни, что бы ты не говорила! А после того как Харальд уплывет, я уж постараюсь сделать так, что бы ты сама просила о смерти!

Сольвейг ужаснулась, эта девка окончательно потеряла рассудок!

— Ты не Госпожа! А такая же рабыня как и я сама! Так что мы равны! И если ты посмеешь мне что то сделать…

Кассандра внезапнозапрокинула голову назад и вновь звонко залилась смехом, так что ее рыжие локоны подрагивали на плечах.

— Глупая словенка! Опять я на шаг впереди тебя! Взгляни же! — Саксонка вдруг подняла рукав платья, и взору Сольвейг предстал массивный золотой браслет, который украшал тонкое запястье рыжеволосой девки.

— Сын конунга, Ингемар, отныне сделал меня своей наложницей. Он как и все мужчины не смог устоять, познав сладость моих губ. Так что теперь я не рабыня. Я под защитой, а ты мне не ровня! — Кассандра вплотную подошла к Сольвейг, леденящим взглядом она смотрела казалось в самую душу — И сегодня ночью, я попрошу его, что бы Ярл Харальд никак не смог увидеть тебя до отплытия.

— Какая ты жестокая! Неужели в тебе не осталась хоть капли сострадания? — Сольвейг пыталась унять нервную дрожь, все ее нутро просило придушить подлую гадину, которая так легко и просто говорила о своих злодеяниях, как будто это совсем для неё ничего не значит. — Если бы ты по настоящему любила Харальда, ты бы никогда не принесла ему столько боли и всем невинным людям!

— Да что ты можешь знать о любви! Я отдала ему своё сердце! Свою душу и тело! Но он почему то предпочёл тебя! Да на тебе же ни кожи ни рожи! Убогая!

— Убирайся прочь! Твой язык наполнен ядом! Знай, я совсем тебя не боюсь! Харальд любит меня, а я люблю его, он никогда не оставит меня!

Кассандра прищурила глаза, лёгкая усмешка коснулась ее губ.

— Это мы ещё посмотрим. — Саксонка быстрым шагом направилась к дверям, наступив при этом на глиняную миску где была похлёбка, та с треском раскололась на мелкие черепки, издавая неприятный звук.

— Приятного аппетита — Обернулась та уже у дверей, и тут же хохотнула — Ах да, совсем забыла, ты же не голодна. Тогда добрых снов! Молись свои Богам чтобы они спасли твою жалкую жизнь!

Сольвейг старалась не смотреть на эту наглую девку. Сейчас она думала как бы скорее увидеть Харальда, и вообще удасться ли им увидеться, неизвестно что ещё может выкинуть рыжеволосая.

Кассандра громко стукнула по двери, желая что бы скорее отворили дверь.

Бьёрн который все слышал, весь разговор девушек, помнил приказ Ульфа, не открывать до его прихода. И как раз когда Кассандра потребовала что бы ее выпустили, воин наконец вернулся на пост, справив нужду.

— Вот спасибо тебе парень, если бы не ты..

Но Бьёрн ничего не ответил викингу, мазнув по Ульфу бесцветным взглядом, мальчишка желал скорее уйти прочь, иначе завидев сейчас рыжую девку, он просто прикончит ее на месте. Значит это она убила его отца! Она и рабыня Ингеборг! Эта сука сожгла несчастную Олафдоттир и спокойно ходит по этой земле! Чутьё не подвело его!

Мальчишка вышел во двор, отгоняя ногами курей, Бьёрн пытался унять набежавшие слёзы, принимая их за слабость, за позор, который не присущ настоящему викингу, коим он так желал стать.

Но ещё совсем детское сердце, которое только начало понимать этот жестокий и несправедливый мир, разрывалось на части по родителю, которого он больше никогда не увидит.

Бьёрн бежал все дальше от поселения, от людей, пытаясь найти заветное уединение, обдумать сказанное рыжеволосой бабой, а после пойти к конунгу и все наконец рассказать ему.

Весенний ветер тёплым дыханием залазил под рубаху Бьерна, трепал кудрявые волосы мальчишки, ласково,

по отцовски гладил по голове, как будто пытаясь согреть мальчика, который уже совсем скоро станет мужчиной и в сердце сурового воина не останется места для жалости.

Харальд в ярости вошёл в опочивальню конунга, проигнорировав двух воинов, которые не решились ему противостоять.

Две полураздетые наложницы, завидев молодого ярла, тут же вскрикнули и принялись прикрывать наготу, отбегая в дальний угол комнаты.

Конунг недовольно поднялся с ложа.

— Как смеешь ты вырваться в мои покои? — Ингви накинул на плечи алый шёлковый халат, некогда привезённый с далёкой Японии. Ветви сакуры были искусно вышиты умелыми руками мастера.

На лице конунга лежала тень недовольства.

— Я желаю видеть словенскую девчонку! — Харальд смотрел на отца, но видел лицо предателя.

Теперь когда Ингемар благополучно вернулся живым, надобность в Харальде отпала. Ингви и сам прекрасно понимал что скорее всего в Мерсии Харальда ждёт западня.

Но на тинге люди могут просить сделать конунгом Харальда, чего никак не мог допустить Ингви. Посаженный та трон бастард, вызовет пересуды среди народа, хевдингов и ярлов. Тогда каждый незаконнорождённый станет иметь право голоса. Этого никак нельзя допустить.

Именно поэтому Ингви поддержал Ингемара в его задумке. Хотя тот конкретно не обозначил свой план, но тут и глупцу было несложно догадаться.

Харальд просто напросто бы затмил Ингемара своей силой и доблестью.

— Ты пришёл ночью что бы просить меня увидеть какую-то девчонку?! Может ты надрался эля?

— Я не поплыву в Мерсию пока не увижу словенку. Я должен знать что с ней все впорядке!

Конунг жестом руки велел девкам убираться прочь.

В дальнем углу зашуршало, наложницы в спешке похватали свои тряпки и тенью заскользили вдоль стены к выходу, не смея поднимать голов. Харальд даже не взглянул на обнаженных баб.

— Так же пока я буду в Мерсии, девчонка должна находиться в моем поместье, в Борнхольме.

Конунг отпил с кувшина эль, и тыльной стороной ладони утёр подбородок. Он слегка усмехнулся и закивал головой.

— Ты смеешь ставить мне условия? Ты решил что придя ко мне в спальню, вот так запросто можешь заставить меня поступить по твоему?! — В отблесках факелов, одна сторона лица конунга стала кроваво красной, шёлковый халат обтянул широкие плечи некогда могучего воина.

Конунг гневно стукнул по столу.

— А не слишком ли много ты требуешь?! Или ты забыл кто здесь закон?

Гнев словно кипяток в котле, закипал внутри Харальда.

— Я не верю Ингемару, здесь девчонка будет в опасности!

— Почему среди ночи я должен говорить о какой то рабыни, которая мало того что убила невинных женщин, так ещё и становится моей головной болью! Убирайся прочь Харальд! Щенок! Кем ты себя возомнил, мальчишка?!

Харальд удерживал себя что бы не взяться за секиру, рука подрагивала, то и дело пытаясь нащупать холодную рукоять оружия.

— Тогда я вызову Ингемара на Хольмганг! Пусть Боги рассудят нас! Мне больше нечего терять!

— Неужели это все из за какой то девки? Опомнись! Ты мужчина, воин! А бегаешь за юбкой сродни юнца!

— Принимаешь ли ты мои условия конунг? Если ты так хочешь что бы я отправился в Мерсию, тогда отдай мне Сольвейг. Иначе я лишу Ингемара жизни, и силой заберу бабу.

— Какая неслыханная дерзость! — Конунг обошёл Харальда— Я мог бы сейчас же приказать тебя прогнать с поместья, или даже лишить жизни! — Ингви смотрел на серьёзный профиль сына. В нем читалось сила и мощь. Его твёрдый характер был неумолим. Спорить с ним было бессмысленно. Ингви устало сел на сундук. Так и быть, пускай Харальд думает что он согласился, иначе может случится непоправимое, Ингемар просто погибнет от руки Харальда на поединке.

— Будь по твоему! Завтра на рассвете ты можешь забрать эту клятую девку себе! А теперь убирайся! — Конунг устало махнул рукой.

Харальд довольно улыбнулся, теперь когда ему отдали Сольвейг, он выполнит приказ, зная что девчонки ничего не угрожает.

Когда дверь за викингом с грохотом захлопнулась, Ингви срочно приказал разбудить Ивара.

Конунг угрюмо смотрел на огонь, проклятая девка! Из за неё столько проблем, надо как можно скорее избавится от словенки, что-бы Харальд не наделал глупостей.

Сольвейг металась в беспокойном сне, ей снились что Ингемар мёртвый лежит в густой траве, а два чёрных ворона кружат над его телом. Подойдя ближе к викингу, Сольвейг оторопела от ужаса. Совсем не Ингемар лежал убитый, это был Харальд.

Девушка громко закричала, и своим криком разбудила себя.

Тело бил озноб, утирая холодный пот со лба, она увидела что лучина почти прогорела, погружая маленькую комнату в полумрак. На полу все так же лежали остатки вечерний похлёбки, которые принесла Кассандра. Сольвейг отвернулась к стене и поджала ноги под себя, пытаясь хоть немного согреться.

Внезапно за дверью послышалась возня, кто то громко приказал отворить дверь, девушка напрягалась и встала с ложа.

Спустя пару минут, все тот же засов устало заскрипел и в комнату с факелом в руках вошёл Харальд.

Казалось викинг заполнил собой все небольшое пространство комнатки, поставив факел на настенный крюк, Харальд бросился к девушке.

— Сольвейг! Ты в порядке? — Северянин сгрёб ее в охапку словно она была самым ценным что было в его жизни.

— Харальд, я так переживала! Но как тебя впустили ко мне? — Сольвейг посмотрела в серые глаза, которые желала увидеть больше всех на свете. Щеки викинга покрылись легкой щетиной, девушка слегка дотронулась его пальцами, но Харальд тут же перехватил ее ладонь и прижался к ней губами.

— Завтра я заберу тебя в свои земли. Там ты будешь в полной безопастности, ничего не бойся.

— Но как же ты? — Сольвейг не скрывала свой страх, Харальд мог погибнуть, этого вынести она не в силах. — Твой брат задумал что то нехорошее, что если ты погибнешь?

Викинг погладил по голове Сольвейг, пропуская шёлковые пряди сквозь пальцы, он и сам понимал всю абсурдность ситуации. Но его хирд бывал и не в таких переделках, теперь когда словенка рядом с ним, он обязательно вернётся живым, пусть ради этого ему придётся перегрызть глотку самой Хель.

— Тебе не стоит думать об этом словенка. — Харальд приподнял ее подборок, заглядывая в зелёные глаза. Розоватые губы чуть дрогнули в подобии улыбки — Ты мое спасение… — Викинг слегка коснулся губами ее губ, в этот же момент все закружилось перед глазами в сумасшедшем вихре — И моя погибель…

Сольвейг почувствовала как его язык требовательно проникает внутрь, крепкие руки гладили плечи, опускаясь все ниже по спине, в пленительном танце страсти.

Больше не в силах держать себя в руках, позабыв о приличии и целомудрии, Сольвейг вдруг отпрянула от Харальда.

Викинг подумал что его напор напугал девчонку, но Сольвейг отойдя на пару шагов от него, вдруг взялась за тесемки платья, непослушными пальцами развязывая одежду.

— Харальд… — Ее дыхание было надрывным, непослушные руки все никак не могли развязать узелки, девушка волновалась — Сегодня я хочу остаться с тобой…Я хочу… — Шеки девки покрыли розоватые пятна, она смущалась и в то же время была полна решимости — …Я хочу стать твоей женщиной… — Когда наконец непослушное платье упало под ноги, Харальд забыл как дышать.

Прелестная в своей наготе, она стояла перед ним абсолютно обнаженной, не только телом, но и душой. Не пытаясь прикрыться, Сольвейг лишь робко склонила голову, отчего пряди волос скрывали от викинга ее взор. Молочная белизна кожи манила, сладко призывала дотронуться до совершенного тела, упругая налитая грудь слегка подрагивала от ее движений.

— Ты прекрасна … — Ответил Харальд не своим голосом, от волнения у викинга вспотели ладони, он вдруг сам заволновался не меньше девчонки — Позволь мне любить тебя, моя Сольвейг…

Девушка почувствовала как руки Харальда приподняли ее, и мягко положили на ложе. Волнение и любопытство сковали ее.

Горячее дыхание викинга обжигало кожу, сводило с ума.

— Ещё там, в лесу, когда я увидел тебя, я уже знал что ты станешь моей …

Сольвейг провела пальцем по широким плечам, губы Харальда так трепетно касались ее шеи.

— …И Боги услышали меня, когда твой отец отдал тебя мне, я понял что это знак … — Харальд взглянул на девушку. Пшеничные волосы разметались по постели, викинг никак не мог налюбоваться ее красотой.

Желание овладело ими, страсть подобно бурной реке, унесло их в свой водоворот.

Движения Харальда были нежными, стараясь не причинить Сольвейг боли, викинг ласкал каждый сантиметр шёлковой кожи.

Не зная что делать, девушка отдалась во власть мужчины которого любила всем сердцем. Харальд шептал ей о том, что никогда не говорил ни одной бабе.

Сольвейг плохо слышала его, и уже совсем потеряла суть его слов, а Харальд наблюдал за ней, за ее лицом, за всеми эмоциями которые до сели были скрыты для всех и для неё самой.

Внутри викинга все горело огнём, мужское естество словно налилось железом, аккуратно приподняв Сольвейг за бедра, Харальд чуть помедлив, склонился над девушкой.

Масленным взглядом она посмотрела на него, в глазах виднелся легкий страх, который присущ невинным девицам.

— Я не хочу доставлять тебе больше боли, клянусь это будет в последний раз. — Ничего не понимающая Сольвейг расширила глаза, и когда Харальд наконец вошёл в неё, ее вскрик утонул в поцелуи викинга.

Харальд остановился, пускай девка привыкнет к нему, незачем пугать ее. Собрав всю волю в кулак, викинг вновь посмотрел на Сольвейг, он удивился насколько для него самого важно видеть ее эмоции, не слишком ли больно ей было?

— Боль скоро пройдёт… — Он вновь поцеловал девушку, разжигая в ней пламя огня.

Чувствуя как в Сольвейг вновь просыпается желание, Харальд больше не мог себя сдерживать, ее руки вновь пустились в путешествие по его телу, ласки сводили с ума обоих, приподнимая ее бедра все выше, Харальд проникал в нее словно меч в ножны.

Не узнавая себя, Сольвейг не заметила как стала отвечать на его ласки, обвив его ногами, девушка уже не контролировала свои движения.

— Умница … — Шептал Харальд — Вот так, да…

Лучина в спальне уже давно догорела, оставляя в комнате лишь тусклый свет факела, который скоро тоже обещал потухнуть.

В полумраке двое влюблённых отдавали себя без остатка, даря друг другу наслаждение. Сольвейг потеряла счёт времени, женское начало было в ней раскрыто, но Харальд желал не только ее тело, вся она теперь принадлежала ему.

— Теперь ты моя. Я никогда, никому не позволю притронуться к тебе.

— А я и не хочу других …Ты моя любовь Харальд, только ты …

Опьяненный ее словами, он стал двигаться быстрее, Сольвейг распаленная до предела, жадно хватала воздух ртом, царапая его спину, ее громкий стон разорвал тишину ночи, Харальд прижался к ней, позволяя теперь и себе подняться на вершину блаженства.

Спустя время, когда оба измотанные лежали на постеле, Харальд притянул Сольвейг к себе.

— Надеюсь я не слишком причинил тебе боли?

— Это была сладкая боль. Я сама желала того. — Сольвейг вдруг смутилась и покраснела до кончиков волос. Харальд громко рассмеялся, целуя ее в макушку.

— Не плохо было бы помыться, от нас пахнет любовью. — Харальд взглянул на смятую шкуру, на ней виднелась кровь девушки, которая час назад стала женщиной.

Понимая куда он смотрит, Сольвейг смутилась.

— Тебе не следует смущаться, в следущий раз ее уже не будет, когда я вновь буду любить тебя. — Харальд наспех набросил рубаху и надел штаны.

— Что ты делаешь? — Сольвейг натянула шкуру до самого подбородка, но Харальд лёгким движением поднял ее и завернул в свой плащ.

— Мы идём в баню, а после тебя следует хорошенько покормить!

— Но я в таком виде, срамно! — Запротестовала Сольвейг, пытаясь выбраться из его объятий.

— Плевать на всех, отныне ты моя, я хочу что бы все это как можно скорее уяснили!

Глава 27

Неся Сольвейг в сторону бани, Харальд на ходу давал указания рабыням что бы те принесли в его комнату свежую одежду для него и для словенки.

Девушка от стыда прятала лицо в складки плаща, проходящие мимо викинги с любопытством смотрели как Ярл Харальд несёт на руках словенскую рабыню.

— Прошу отпусти меня, я могу идти сама!

Харальд лишь крепче прижал ее к себе и прибавил шаг.

— Не упрямься! Ты моя женщина и тебе нечего больше стесняться!

Хороша женщина! Думала про себя словенка. Отдалась ему, а ведь он даже не муж мне. А будь что будет, думала девушка. Все равно жизнь ее может оборваться в любой момент, так хоть любви кусочек познала…

Переступив порог бани, Харальд закрыл за ними дверь, и принялся раздеваться. Сняв с себя одежду, викинг заметил как девушка застеснялась, взгляд под ресницами прятала.

— Позволь мне самой мыться… — Прошептала она, не смея поднимать головы.

Харальд от удивления даже почесал затылок. Стесняется поди его?

Викинг вдруг по доброму рассмеялся, притягивая ее к себе.

— Малышка, этой ночью я видел тебя во всей красе! Или может быть пока ты была под плащом, у тебя что то появилось чего я не разглядел? — Подтрунивал над ней северянин и принялся стягивать с неё тёплый плащ. В предбаннике было достаточно душно, спустя время Сольвейг все же сняла с себя одеяние которое спасало ее от горячего взгляда викинга.

— Ну вот видишь, все на месте! — Смеялся Харальд, пропуская девчонку в парилку.

— Перестань Харальд! В следущий раз я пойду мыться одна. — Протестовала Сольвейг, садясь на деревянный полог.

Харальд зачерпнул из бочки горячей воды, и налил ее в деревянную кадку, рядом стояла другая бочка с речной холодной водой, зачерпнув и оттуда ковш, Харальд разбавил кипяток.

— В следущий раз, и в какой либо другой раз, в баню мы будем ходить вместе Сольвейг. В теперь вставай, я покажу тебе как моются настоящие викинги.

Сольвейг встала с полога и зажмурила глаза. Харальд полил на неё тёплой водой из кадки, вода приятно заструилась по телу.

Зачерпнув пригоршню щёлока, Харальд стал намыливать им длинные волосы девчонки, Сольвейг от стыда стояла вся красная как маков цвет. Где это видано что бы мужик бабу мыл?

Но Харальд казалось не замечал протесты, промыв ее волосы, Харальд повернул девушку к себе и впился в неё своим холодным как воды фьорда взглядом.

Не отрывая от неё взор, викинг стал намыливать плечи девушки, спускаясь все ниже, к нежным округлостям груди, на которых виднелись маленькие бусинки — соски.

Мозолистая ладонь викинга, прошлась по впалому девичьему животу, Харальд пальцами провёл по коже над рёбрами, Сольвейг вдруг слегка дёрнулась, ее губы влажные от капель воды, приоткрылись, кожа покрылась мурашками.

— Ты сводишь меня с ума… — Шепнул ей Харальд, и его рука устремилась к самому сокровенному женскому месту.

Сольвейг пыталась отдернуть его руку, но Харальд в эту же минуту усадил ее на полог.

— Доверься мне, в этот раз боли не будет…

— Я совсем не боюсь, — прошептала Сольвейг — Просто разве можно … В бане…

Девушка вдруг ахнула, когда его пальцы прошлись по нежным лепесткам ее бутона.

— Я покажу тебе ещё много мест, где мужчина может любить женщину, уверяю тебе понравится …

В этот момент Харальд раздвинул ее ноги и чуть поддался вперёд, Сольвейг изогнула спину подстать кошке, его ласки были так откровенны, что наплевав на стыд, девушка издала томный вздох.

В одно движение Харальд заполонил ее всю, разгоряченное тело Сольвейг таяло под ним словно масло, руки блуждали по телу, пальцы переплетались в страстном танце любви, страсть с новой силой накрыла их неимоверной волной наслаждения.

В этот момент мир раскололся на тысячи мелких кусочков, движения Харальда стали напористее, пот тонкой струйкой стекал по широкой груди с порослью светлых волос.

Абсолютно ногая, бесстыдно красивая, Сольвейг принимала его любовь.

Мокрые пряди упали на лицо, губы бессвязно что то шептали словно в горячке, не в силах больше вынести эту сладкую муку, Сольвейг прикусила губу пытаясь не закричать.

— Не сдерживай себя, — Шептал Харальд — Откройся мне и своим чувствам.

Наконец достигнув пика, Сольвейг громко застонала, ногти царапали дощатый полог, ноги задрожали, словно прошли тысячу миль.

— О Боги… Харальд… — шептала Сольвейг — Могла ли я знать…

Наблюдая за девушкой, Харальд опрокинул голову назад, из груди вырвался то ли стон, то ли рык, пальцы с силой сжали упругие ягодицы. Тяжело задышав, викинг наконец закончил их любовное путешествие.

Когда рассвет только только начал пробуждать землю, Харальд принёс Сольвейг в свою спальню. Впервые девушка оказалась в покоях отведённых викингу. Широкое ложе было застлано козьей шкурой, на больших сундуках лежала его секира. На бревенчатых стенах красовалось пара гобеленов. Убранство было простым и скромным.

Переодевшись в свежее платье, Сольвейг наблюдала как викинг достал из сундука простую полотняную рубаху и шерстяные штаны.

— Сегодня ты останешься здесь. Я прикажу что бы тебе принесли завтрак, а после я закрою тебя. — Харальд подошёл к девушке, влажные после бани волосы, ославляли на платье мокрые пятнышки. Викинг дотронулся до ее щеки, румяная после парилки Сольвейг была сейчас особо хороша.

— Ты не должна покидать этой комнаты, что бы не случилось. Дождись меня, к вечеру я заберу тебя и мы отплывем в Борнхольм. По крайней мере там ты будешь в безопасности.

Сольвейг тревожно посмотрела на северянина, коснувшись его ладони, девушка вспомнила про разговор с рыжеволосой девкой.

Харальд подошёл к сундуку и взял секиру, заплетая волосы в косицы, викинг ещё раз взглянул на девчонку.

— Харальд, я должна поговорить с тобой, это важно.

Викинг нахмурился, поправляя оружие он подошёл к ней.

— Это касается Кассандры…

В этот момент в дверь громко застучали.

— Поговорим после любовь моя, я скоро вернусь. — Викинг прижал к груди девчонку, на миг Сольвейг показалось что именно сейчас она видит его в последний раз, но отогнав от себя дурные мысли, девушка лишь кротко кивнула.

— Я буду ждать тебя. Возвращайся скорее, это не медлит отложения.

В дверь вновь требовательно застучали и Харальд скорее поспешил открывать.

— Старина, все готово к похоронам Оды, все собираются на берегу. Эйнар так надрался элем, что мы не в силах притащить его. — Рыжий Лейв слегка кивнул, завидев через плечо Харальда словенку.

Девушка смутилась.

— Поспешим, к полудню мне надо готовить драккар к отплытию.

Уже в дверях Харальд ещё раз посмотрел на Сольвейг, и в этот момент девушке почему то хотелось броситься к нему, просить что бы он остался, не оставлял ее… Но не гоже мужика держать бабьими тревогами. Лишь в груди что то шевельнулось, такое неприятное и липкое, отчего тоска сковала душу. И что это за мысли такие? Али предчувствие какое?

— Отдохни словенка. Я скоро вернусь за тобой.

— Я буду ждать тебя… — Прошептала на прощание девушка.

Когда дверь за викингом закралась, Сольвейг услышала как щёлкнул замок, спустя время за дверью стало тихо.

Девушка устало легла на кровать, и стараясь не думать о плохом, провалилась в тревожный сон.

Ярл Олаф стоял на против конунга Ингви.

Когда жрица смерти запела погребальную панихиду, он не отрывая от неё взора, в пол голоса обратился к конунгу, который стоял рядом с ним. Погода выдалась ветреная, но Ярл наделся что Ингви услышит его.

— Значит убийца моей дочери до сих пор жива. — Прошипел старик, недовольно поджимая губы.

Ингви прокашлял горло, он знал что старик потребует мести, на то у него было полное право.

— Не переживай Олаф, сегодня девчонки уже не будет в живых. Мои люди как раз уже этим занимаются. Слишком много проблем приносит эта баба.

Конунг краем глаза посмотрел на Харальда, который стоял чуть поодаль рядом с Ульви и Лейвом.

— Да уж постарайся, иначе я сам лично прикончу эту суку.

Встревоженный Ивар впервые не знал как ему поступить. То что приказал ему конунг, стало для него камнем преткновения. Впервые в жизни, за долгие годы службы он обдумывал приказ конунга.

Сидя за столом воин схватился за голову.

— Проклятье Локи!

Смахнув со стола пустую чарку, викинг прямиком направился к принцессе Ингеборг, ее мудрый совет возможно будет как некогда кстати.

Выслушав Ивара, Ингеборг грустно посмотрела на хирдмана.

Убить словенку было жестоко, в конце концов она спасла жизнь ее отцу, пусть тот сам того уже забыл, но девчонку было жаль. Ее добрые деяния помнило все поселение.

— Я не верю что это Сольвейг подожгла баню! Она не способна на такое! — Воскликнул Ивар. — Моя рука просто не посмеет зарезать ее! Я не смогу!

Ингеборг прошлась по комнате. Доля правды была в словах викинга, но отцом скорее двигало что то другое.

— Нет, дело даже не в этом… — Ингеборг нервно перебирала пальцами — Скорее она просто мешает отцу, слишком большое влияние Сольвейг имеет на Харальда что не угодно нашему конунгу.

— Так что же делать?! Неужели придётся убить девчонку?

Ингеборг задумчиво посмотрела на хирдмана. Ей как и ему было жаль словенку, Ивар ждал поддержки от Ингвидоттир, раз пришёл к ней.

— Вот что, есть у меня одна мысль… — Принцесса позвала свою служанку — Арна, ступай найди того венда из хирда русского князя, который уже несколько дней разыскивает словенку. Только сделай это тихо, без шумихи.

— Что ты придумала, Ингеборг? — Ивар удивлённо уставился на полную решимостям принцессу.

— Поспешим, по дороге я тебе все расскажу, у нас очень мало времени пока Харальд не вернулся за ней!

Сквозь сон, Сольвейг услышала как двери кто то открывает, воспалённый от переживаний разум тут же пробудил девушку. В страхе она соскочила с постели, молясь всем богам что бы это был Харальд или служанка с едой.

Когда наконец в комнату вошла княжна и Ивар, Сольвейг уже ровным счетом ничего не понимала.

— Как вы вошли? Харальд …

Ингеборг спокойно улыбнулась, пытаясь успокоить девушку.

— Ключ есть и у меня. Я тут тоже хозяйка и имею доступ в любую из комнат.

Сольвейг нервно поклонилась, зачем они пришли к ней?

Ингеборг села на край резного сундука, Ивар стоял у дверей, от словенки не скрылось их волнение.

— Послушай меня Знахарка. — Начала Принцесса — Я пришла что бы спасти тебе жизнь. Тебе и Харальду.

— Харальду что то угрожает? — Воскликнула Сольвейг в ужасе прижимая руки к лицу.

— Да. Ему угрожает смерть. Из за тебя.

— Я…Я не понимаю…

— Пока ты здесь, ты являешься больным местом Харальда. Из за тебя он готов пойти на расправу с Ингемаром. А Ингемар является моим братом так же как и Харальд. Я не хочу смерти братьев! Даже если Харальд увезёт тебя в своё поместье, Ингемар не остановится и найдёт способ убить тебя.

— Этого не может быть…

— Может — Вмешался Ивар — Конунг приказал мне избавиться от тебя, он считает тебя виновный в смерте Оды. И не только он. Ярл Олаф не оставит тебя в покое, зная что ты жива!

— Но это не я поджигала баню! Рыжая девчонка …

— Сейчас совсем нет времени обсуждать это! Если тебе дорога твоя жизнь и жизнь Харальда, ты должна покинуть Хедебю… впрочем как и Север. — Принцесса холодным взглядом посмотрела на неё.

От неё не скрылось и то как Сольвейг держала себя в руках что бы не заплакать. Тогда Ингвидоттир решила немного надавить на словенку, для ее же блага.

— Неужели ты думаешь что Харальд женится на безродной рабыне? Сейчас им движет только страсть! Насытившись тобой он просто забудет тебя! Такую судьбу ты себе хочешь? Только подумай сколько до тебя у него было девиц! Неужели ты думаешь что ты особенная? — Циничные слова принцессы словно пощёчина задели Сольвейг.

— Этого не может быть! Харальд никогда так не поступит со мной! — Не удержалась Сольвейг. Слова принцессы пришлись ей в самое сердце.

— Я вижу как ты любишь его! И если ты его любишь по настоящему, то должна спасти ему жизнь! Оставь его! Тем самым ты и сама останешься жива! Харальд не сможет все время охранять тебя! Позволь ему жить!

Горькие слёзы потекли по нежным щекам. Опять Боги их разлучают. И скорее всего теперь уже навсегда. Сольвейг утёрла непрошеную влагу, слезам сейчас не место. В любом случае они ей не помогут.

— Если это спасёт Харальда…Но как я покину Север? Как мне уехать из Хедебю?

Принцесса поднялась с сундука, посмотрев на Ивара она слегка кивнула ему, хирдман тут же поспешил к дверям.

— Для этого мы и пришли сюда словенка. Мы пришли что бы помочь тебе.

В комнату внезапно вошёл Вышень. Парень широко улыбнулся увидев девку. Сольвейг вдруг почувствовала как ноги подкосились от неожиданности.

— Леля! — Бросился к ней парень — Перун таки внял моим молитвам! Голуба! — Вышень крепко прижал девчонку к своей груди, Сольвейг стояла не смея шевельнуться. Все совсем не так должно быть… Не так…Харальд, где же ты?

— Я приплыл сюда за тобой! Пора возвращаться домой! Батюшка твой так горюет по тебе! Прогнал он тётку Росаву! Пообещал я ему что найду тебя!

Душа Сольвейг разрывалась на части. Ах Вышень, если бы ты знал что ее дом теперь там где дом Харальда. Навеки она отдала ему своё сердце, а теперь видимо суждено вырвать его из сердца своего.

— Этот венд и заберёт тебя домой. Я помогу вам бежать. — Заключила Ингеборг и гордо расправила плечи, как истинная княжна Северян.

Когда наконец Оду отправили в небесный Асгард, время клонилось к полудню. Ветреная погода с утра была как никогда на руку Харальду, тем быстрее он доставит девчонку в Борнхольм.

Все побережье Хедебю заполонили драккары и кнорры. Тут и там слышались голоса и крики, викинги готовились к отплытию в Уэльс.

Заметив парней из своего хирда, Харальд поспешил к ним. Старый Асбьерн что то громко рассказывал, жестикулируя руками, вызывая при этом волну смеха у слушателей.

— Харальд! Я как раз рассказываю парням историю, когда мы брали крепость у берегов Херефордшир!

Берсерк облокотился о стоявшую рядом бочку с пресной водой. Его губ коснулась лёгкая улыбка. Он помнил эту историю, когда он вместе с хирдом пытались проникнуть в город. К воротам было не подступиться. Тогда Харальд решил не брать на таран крепость, с помощью его выдумки викинги все же проникли внутрь беспрепятственно.

— …И тогда я закричал дозорному! — Эй парень! Наш вождь отправился прямиком к вашему Богу! Перед смертью он крестился, и просил похоронить его и своих людей как положено! По христиански! Ваш король не сможет отказать рабу господнему в последней просьбе! — Лицо бородатого Асбьерна вновь озарило приступом смеха, молодые викинги которые никогда не слышали этой истории, с восхищением смотрели на Харальда.

— …безмозглый король, поверил в эти сказки и спустя время нам открыли ворота! Харальд велел всем сколотить наспех подобие гробов, куда ляжет он сам и ещё десяток воинов. — Асбьерн указал на Харальда — Конечно саксы не такие болваны, они сами вышли и приняли с наших рук ящики, в которых лежали наши войны!

Естественно нас не пустили! Но когда Харальд и парни оказались уже внутри, крышки ящиков тут же — хоп! А вот и мы!

Берег вновь разразило смехом.

— Представляю лицо этих кретинов! — Смеялись северяне, — Неужели теперь их король не убедится что в викингах течёт не кровь а эль? — Ульви надрывал живот от смеха, от его шутки викинги снова громко засмеялись.

— Заткнись Ульви. — Невесть откуда перед ними возник Ингемар.

— Тебе не понравилась моя шутка, хевдинг? Или ты так переживаешь за саксов?

— Я переживаю что пока вы тут болтаете, мой хирд не черта не загружают корабль! Расходимся! — Викинги стали недовольно расходиться и приниматься за работу.

Ингемар окликнул Харальда.

Викинг нехотя остановился. Видеть брата ему совсем не хотелось, да и времени у него не было.

— Собираешься в Мерсию? — Язвил Ингемар, с вызовом смотря на Харальда.

— А ты догадлив.

Прибрежный ветер трепал плащ викинга, Харальд чуть прищурился — Даже если ты подстроил мне ловушку, знай что я вернусь. И тогда я прикончу тебя.

Ингемар рассмеялся

— Неужели ты так труслив, что боишься маленькое небольшое королевство?

Харальд схватил Ингемара за грудки

— Клянусь Одином, я боюсь лишь одного — Викинг остервенело смотрел на покрасневшее лицо брата — Не удержаться и вспороть твоё брюхо прямо сейчас!

Ингемар отдёрнул его руки, брезгливо сплюнув себе под ноги.

— Пошёл ты.. — Прошипел Ингемар — Когда ты наконец отправишься к старухе Хель, я вознесу почести Одину!

Харальд оскалился, смотря в след уходящему брату. Увязая в прибрежном песке, Ингемар размашистым шагом направился на причал, где покачивались его драккары.

Викинг смахнул с лица прядь волос, поправив секиру, он направился к своему хирду. Надо проверить днище и обшивку корабля, не прохудился ли где парус.

— Ярл Харальд! Ярл Харальд!

Берсерк оглянулся, юный Бьёрн со всех ног бежал к нему, пытаясь не упасть на песок, парень ловко маневрировал, перепрыгивая через валуны.

— Чего тебе малец? — Недовольно спросил Харальд, оперевшись на рукоять секиры.

Когда мальчишка наконец отдышался, и смог говорить, он посмотрел на викинга.

— Вчера я узнал важную новость!

— Какую? — Вскинул удивлённо бровь северянин.

— Я узнал кто поджег баню и убил моего отца! Я все слышал собственными ушами!

Внезапно со стороны поселения завидели всадника, Харальд узнал в нем хирдмана конунга — Ивара.

На ходу он кричал Харальда, пришпоривая лошадь все сильнее и сильнее.

— Да что всем сегодня от меня понадобилось! Погоди ка малец, сейчас я вернусь и ты мне все подробно расскажешь!

Харальд поспешил навстречу всаднику, что ему надо? Если конунг переживает что я медлю с отплытием, то через пару часов я буду готов. Он отдал мне девчонку а я выполню его условие! Старуха Хель бы их всех побрала! Надо скорее уже забрать девку на драккар, думал викинг.

Наконец спешившись, Ивар не привязывая животное поспешил к Харальду. В руках хирдман держал какую-то окровавленную тряпку.

— Ярл, я думаю ты захочешь это узнать. — Хирдман нахмурился, и протянул Харальду тряпку.

— Что это? — Непонимающе посмотрел на него берсерк — Что это за… — Харальд вдруг повнимательнее присмотрелся к ткани и узнал в ней лоскут от платья Сольвейг.

— Что это значит?! Где ты это взял!

Харальд тут же выхватил секиру, острие коснулось щеки Ивара. Викинг от неожиданности вскинул руками

— Словенская девчонка пропала! Сначала я подумал что она где то в доме, но ее нигде не оказалось, потом я взял пару воинов и мы прочесали окрестности, и вот что я нашёл в лесу!

Глаза Харальда потемнели, резким взмахом руки он уложил Ивара на песок.

— Ты что то не договариваешь хирдман! Как баба могла пропасть если я лично закрыл ее на замок!

— Дверь была прорубленная топором! — Ивар пытался оттолкнуть от себя Харальда.

— Почему ты мне сразу не сказал! То есть уже прошло больше трёх часов как девчонка пропала?!

— Да… — Ивар сглотнул — Скорее всего бабу подрал медведь…

Харальд прожигал хирдмана леденящим взглядом, на виске вздулась синяя вена.

Оттолкнув от себя Ивара, Харальд тут же вскочил на лошадь на которой прискакал воин, и отправился в поселение.

Ивар поднялся с песка, поправляя ворот рубахи. Смотря в след Харальду, он думал что им все же удалось оттянуть время. Сольвейг уже очень далеко от Хедебю.

Хирдман огляделся, викинги с любопытством поглядывали на него. Отряхивая штаны от налипших веток, воин направился в поселение. Сегодня они с Ингеборг спасли девчонку. А главное Ингвидоттир придумала легенду для Харальда и конунга.

— Скажи конунгу что ты убил девчонку. — Шептала Ингеборг, когда они возвращались в поселение, — А Харальду скажем что мол девчонка сбежала, и как знак того что она умерла, дай ему вот это — Принцесса сунула ему окровавленную материю.

Ингви довольно улыбнулся когда Ивар заявил ему что девка наконец мертва.

— Так же я подбросил рваное платье Сольвейг в лесу, как доказательство того что ее смерть была от лап, медведя, что бы на вас не падала тень, мой конунг. Харальд не посмеет подумать на вас.

Ингви ликовал. Одной проблемой стало меньше.

Раздосадованный Бьёрн уныло смотрел как ловко Харальд запрыгнул на лошадь и был таков. Конунг тоже отбыл в Упсаллу для жертвоприношения в славу Одина, что бы Боги даровали удачу перед предстоящим походом, и значит придётся ждать Харальда когда тот покончит со своими делами. Есть конечно ещё Ярл Олаф и Эйнар, но второго Бьёрн откровенно побаивался. После смерти Оды викинг напоминал безумного, который слонялся по поместью с бутылкой эля в руках.

От обиды мальчишка пнул сапогом песок. Он думал как наверное огорчится мать узнав о смерти отца. Как же теперь кормить младших сестёр? Может наняться к какому нибудь бонду в земли? Или попроситься к конунгу в хирд?

Нет, грустно подумал парень. Засмеют. Скажут мол — мал ещё…

Шмыгнув носом, он уже собирался было уходить прочь с бухты, как Ингемар нагнал его.

— Расскажи ка мне парень, что ты знаешь о пожаре? — Викинг сощурил глаза, мальчишка растерялся от неожиданности.

Бьёрн был в смятении. Смотря на Ингемара, он не знал как правильно поступить, стоит ли хевдингу рассказывать или лучше дождаться Харальда?

С другой стороны он тоже может помочь и наказать рыжую девку. Которая уже давно должна понести по заслугам!

Бьёрн почесал лохматый затылок.

— Хевдинг, вчера я случайно узнал всю правду. Я знаю кто убил Оду и моего отца.

— Так говори же. Клянусь Одином я лично накажу виновных! Ты можешь положиться на меня.

Немного помедлив, Бьёрн все же решил открыться ему.

— Это сделала рыжеволосая саксонка! — И мальчик в мельчайших подробностях поведал Ингемару, как Кассандра откровенничала с Сольвейг.

Глаза мальчишки пылали огнём и ненавистью, рассказывая как безжалостно рыжая девка вместе с Ингрид убили Хьярти, и сожгли баню. Голос его дрогнул. Смутившись, парнишка потупил взор, нахмурив лоб. Отворачиваясь от Ингемара, Бьёрн держал себя в руках.

— Я отомщу за отца! Я убью саксонку!

Ингемар слегка похлопал мальчишку по плечу. Вот так новости!

— Ну ну! Успокойся! — Посмотрев по сторонам, поняв что воины заняты погрузкой драккаров, он убедился что их никто не слышит. Как раз в это время Ульви залез на мачту и запел боевую песню, дружинники словенского княжича с интересом наблюдали за варягами, они с любопытством рассматривали чёрные корабли свеев, не похожие на их ладьи. Длинные и быстрые, драккары развивали скорость до двадцати узлов. Резная голова дракона, с открытой пастью, вселяла страх.

— «Чёрный Дракон» — С гордостью поглаживал по доскам драккара, Лейв. — Понимаешь меня, венд? Чёрный дракон говорю! Ермунгард! — Словенский дружинник кивал головой, повторяя за викингом. Коверкая варяжские слова, тем самым вызывая взрыв хохота у хирда.

Ингемар ухмыльнулся про себя.

Проклятье! Значит эта рыжая баба во всем виновата… Викинг думал. Думал о том что слишком жаль будет убивать девку, уж слишком хороша была в койке. Если разобраться то какое ему дело до мертвой Оды? И тем более до пьяницы Хьярти?

Когда как рыжая баба ночами возносит его на вершину блаженства своими ласками. Нет, пока ещё она нужна ему живой, пускай все думают на словенскую девку!

— Кто нибудь знает кроме меня? Рассказывал ли ты кому то ещё? — Ингемар крепко схватил Бьерна за предплечье. Если мальчишка ещё не разнёс новость по всему поселению, то саксонку удасться спасти. Плевать на подстилку Харальда!

Бьёрн поморщился.

— Нет хевдинг. Я хотел рассказать ярлу Харальду…Ой! — Ингемар ещё сильнее сдавил руку мальца, так что костяшки его пальцев побелели. Как же вовремя он подоспел! Наклонившись над самым ухом Бьерна, Ингемар произнёс.

— А теперь слушай меня внимательно парень. Если то о чем ты мне сейчас рассказал узнает кто то ещё, у тебя будут неприятности. И это в лучшем случае.

Бьерн морщился от боли, пытаясь убрать руку Ингемара но попытки были тщетны.

— …а в худшем … — Викинг взглянул на мальчишку, задумался — Помнится мне у тебя есть ещё сестры? Самая младшая Гида, ведь так ее зовут?

— Ты не тронешь их! — Всхлипнул Бьёрн — Отпусти же! Ну!

— Отпущу, если с этого момента твой язык не одной живой душе не расскажет о том что случилось на самом деле в ту ночь!

Ингемар осмотрелся, как бы ненароком никто их не услышал. Но со стороны могло показаться что они просто беседуют.

Викинг натянуто улыбнулся. Лишь глаза в зверином прищуре недобро поблёскивали.

Бьёрн не понимал почему Ингемар защищает эту подлую девку. Честолюбив, и ещё совсем по детски наивен, парень полагал что доверившись викингу, он найдёт соратника, кто поможет ему наказать саксонку! Бьёрн хотел что бы все узнали правду кто на самом деле убийца и отпустили словенскую знахарку! Но теперь опасаясь за жизнь сестер, ему придётся молчать. Молчать как трусу… Жаль что его рука ещё не окрепла для топора…

Когда хватка Ингемара чуть ослабла, Бьёрн дернул плечом, пытаясь вырваться.

— Я не скажу… — Угрюмо ответил мальчишка-Но когда я стану воином, я вызову тебя на хольмганг и припомню тебе сегодняшний день, хевдинг! Знай это!

Ингемар от неожиданности вскинул брови.

— Хольмганг?! — Викинга вдруг стало распирать от смеха, наверняка малец кроме деревянного меча и палки, ничего крепче не держал в руках — Это интересно!

Прекратив смеяться, Ингемар жестко ответил на дерзость Бьерна.

— Не забывай с кем ты разговариваешь сопляк. Я будущий конунг севера! — Лицо его вдруг побагровело, на лице заиграли желваки.

— А теперь пошёл прочь щенок! И помни мои слова, иначе головы твоих сестёр будут украшать частокол! Пшел! — Ингемар грубо толкнул Бьерна в плечо, мальчишка чуть не полетел носом прямиком в овраг.

На прощание викинг одарил его презрительным взглядом, и как не в чем небывало направился к своему хирду.

Трусливый щенок! Думал Ингемар щурясь от прибрежного бриза. Такой никогда не станет настоящим викингом.

Насупившись, терзаясь от злости и бессилия, Бьёрн поклялся что отомстит за отца! Потирая плечо, парень с надеждой смотрел на покачивающиеся в воде драккары. Нет, он обязательно станет настоящим воином!

Глава 28

Сольвейг провела рукой по водной глади, полуденное солнце припекало так сильно, что девушка скорее поспешила укрыться в шатре, между сундуков и свёртков купца Сигурда. Уплывая все дальше от Каттегата, Сольвейг больше не тешила себя мыслью увидеться когда либо с Харальдом. Вскоре величественные фьорды остались позади, лишь бескрайняя морская синева не имела ни конца ни края.

Слушая шум моря и поскрипывания весел, она вспоминала слова Ингеборг, когда та вместе с Иваром помогли ейбежать от верной смерти.

— Будь счастлива словенка! — Ингеборг крепко прижала девушку к себе, Сольвейг на секунду заметила грусть в ее глазах — Это Сигурд, — Она указала рукой на стоящего неподалёку немолодого викинга. Седина коснулась его висков, оттеняя некогда рыжие пряди. — Он отправляется в Гардарику, Сигурд везёт пушнину в словенские земли. Я все объяснила ему и он согласился взять вас на ладью. — Ингеборг перевела взгляд на Вышеня. — Обещай мне венд, что ты доставишь Сольвейг в целости! Эта девушка спасла жизнь моему отцу, лишь поэтому я помогаю ей!

Вышень нахмурился, пытаясь понять сказанное принцессой.

— Я беречь! Я охранять! — Тут же молвил он. Ингеборг довольно кивнула. Сольвейг была опечалена, в бухте куда привели ее Ивар и дочь конунга, мирно покачивался небольшой драккар купца Сигурда. Мужик сводил рыжие брови, его команда уже закончила погрузку и ожидала знака отчаливать от берега.

Сольвейг оглянулась в надежде увидеть Харальда хоть на миг! На глазах выступила непрошеная влага. Нет! Пусть варяг живет своей жизнью, на что она ему? Ингеборг права, он не сможет все время быть подоле неё, защищать от врагов. Уплыв бы Харальд в земли саксов, Ингемар все равно нашёл бы способ избавиться от неё! Даже конунг желает ее смерти.

Пока она здесь, сердце Харальда будет неспокойно. Пусть лучше он считает ее мертвой, чем живет в вечном волнении… Со временем его боль утихнет. А она…

— Вам пора. — Ингеборг взяла ее за руку, тёплый ветер ласкал белокурые, словно лён, пряди Ингвидоттир, — Ты поступаешь мудро Сольвейг, ты сохранила жизнь себе и Харальду. — Принцесса грустно улыбнулась, отчего в уголках рта появились морщинки — Твоя мечта исполнилась, ты возвращаешься домой.

В этот момент Сольвейг хотелось закричать, бросить все и найти Харальда, сказать как сильно она его любит, как мучительно больно ей расставаться с ним. На секунду девушка увидела в памяти его серые, как туманное утро — глаза, представила образ викинга, когда Ингеборг солжет ему о смерти Сольвейг.

— Что ты скажешь Харальду? — Не своим голосом спросила словенка.

Принцесса повела изящным плечом. Она повернулась к Ивару, воин слегка нервничал.

— Мы придумали легенду для конунга и для Харальда. Так как конунг велел убить тебя, Ивар скажет ему что выполнил приказ, а Харальду…

Ивар выступил вперёд, губы воина потрескались от ветра, на суровом лице викинга не дрогнул ни один мускул.

— Я скажу ярлу Харальду, что ты захотела сбежать. А после покажу ему лоскут твоего окровавленного платья, найденный в лесу. — Ивар чуть помедлил — Все подумают что на тебя напал медведь… после спячки они… бывают опасными. — Хирдман отвёл взгляд и прокашлял горло.

Сольвейг в ужасе прижала ладони к губам.

— Это чудовищно!

— Чудовищно то что мы идём на это ради тебя, словенка! Я не забыла твою доброту! Поэтому спасаю твою жизнь! Видит Один, пока ты здесь, Харальд может наломать дров! Он может убить Ингемара, пойти против конунга! Тогда в лучшем случае его ждёт изгнание… — Ингеборг говорила пылко, горячо. Она любила братьев, так же девушка любила и отца. Ее женское сердце до краев было наполнено добротой, — Даже если бы Харальд увёз тебя в своё поместье, конунг или Ингемар все равно нашли бы способ как извести тебя! Вернувшись с похода, Харальд начал бы мстить. А этого я совсем не хочу! Никто не хочет!

— Но Харальда ждёт ловушка! Ты должна ему об этом сказать! Ингемар пытается избавиться от него, победить в честном бою Харальда ему не под силу! Он желает его смерти не хуже моей! — ответила Сольвейг.

— Харальд не глупый мальчишка! Он все прекрасно понимает! Но обвинять Ингемара не стоит! Сейчас это всего лишь слова! Что если Ингемар не лжёт?

— Но…

Ингеборг отрицательно покачала головой.

— Не стоит говорить напраслину. Харальд поплывет в Мерсию и во всем разберётся! Он будет не один, с ним его хирд. — Она посмотрела куда то вдаль, — И если Ингемар его обманул, то тогда лишь Боги рассудят их. В любом случае один из братьев станет конунгом. — Заключила Принцесса.

Сольвейг горько улыбнулась. Так и есть. Если Харальд станет конунгом, то на севере начнётся смута, но все равно народ любит и признаёт Харальда. А тут ещё я! Безродная рабыня! Разве такая может стать княжной? Мало того что Харальд сам бастард, так ещё и невеста у него будет из бывших рабынь…Определённо она может испортить ему жизнь…

Сольвейг убрала руку Ингеборг. Я лишь мешаю ему… Так даже будет лучше. Со временем боль утраты притупится, Харальд найдёт себе достойную невесту, благородную северянку с которой будет счастлив. Она родит ему сыновей, таких же сильных и мужественных как он сам, а она… А как же ты? Сердце вдруг заныло, казалось весь мир стал безразличен ей когда холодный рассудок твердил, что они совсем не пара. Совсем не пара…

— У меня есть для тебя небольшой подарок, словенка. — Ингеборг хитро улыбнулась

— Подарок? Но ты и так спасла мне жизнь…

— От такого подарка я полагаю ты не откажешься! — Принцесса кому то махнула рукой, и в этот момент из кустарников выбежал Свейн. Мальчишка бежал к Сольвейг со всех ног, держа в руках небольшую поклажу с провизией.

— Сольвейг! Сольвейг! Я отправлюсь с вами! — кричал мальчишка, не веря своему счастью. Вышень удивлённо посмотрел на мальца. Розовощёкий подросток, с взъерошенными волосами, поравнялся с ними, тяжело дыша от быстрого бега.

— Свейн! Не может быть! — Протянула руки Сольвейг к мальчику — Ты отпускаешь его с нами? — Словенка вопросительно посмотрела на принцессу, та лишь слегка кивнула, отчего кудряшки на ее голове подпрыгнули как пружинки.

— Да, я подумала что малец будет не прочь вернуться домой. А тебе понадобится помощь, так что я отпускаю его!

Сольвейг бросилась к Ингеборг, как же она была рада затрать с собой мальца. Он больше не раб!

— Благодарю тебя княжна! Во век не забуду твоей доброты, словом добрым поминать буду! Ты так добра ко мне!

— Нам пора! — Сигурд поторапливал собравшихся — Я планирую уже к вечеру выйти в залив! Так что все на ладью!

— Благодарю тебя Сигурд! Пусть Один бережёт тебя! — Ингеборг посмотрела на викинга, давеча она передала ему увесистый мешочек с золотом. Мужчина никак не хотел соглашаться брать на борт бабу, да ещё втайне, это противоречило его натуре. Но Принцесса оказалась настойчива, а золото лишь помогло в этом.

Сигурд поклялся никогда никому не рассказывать о том что помог незнакомой словенке сбежать. Того желала Ингвидоттир.

Когда наконец драккар стал отчаливать от берега, викинги усердно работали вёслами затянув весёлую песню, Сольвейг долго смотрела на опустевший берег, где еще пару минут назад стояли Ивар и Ингеборг.

— Теперь все будет хорошо Лелюшка! — Теперь все будет по другому! — Вышень присел рядом, пытаясь заглянуть в лицо девушки, его глаза сияли радостью, парень радовался что нашёл девку. Только вот в дружине князя его хватятся… А! Будь как будет!

— На все воля богов… — Прошептала Сольвейг на норвежском, и вспомнила что забыла рассказать Ингеборг про рыжую саксонку. Эта мысль словно пчела, ужалила ее.

— Какая же я глупая! Глупая! — Словенка стукнула по деревянному борту драккара — Что же я натворила!

— О чем это ты? — Непонимающе удивился Вышень.

Викинги посмотрели в ее сторону, лишь Сигурд укоризненно покачал головой.

Два дня Харальд прочёсывал лес. Он спускался в деревню, искал Сольвейг возле скалистых берегов и на утесах фьердов. Викинг обошёл все поселение, проверил все комнаты и погреба, не веря в рассказ Ивара. Чёрная дыра образовалась в душе викинга, и с каждым днём эта тьма поглощала его, пожирала изнутри. Боль стала его спутницей, викинг не потерял Сольвейг, в тот день он потерял себя. Часть его души навсегда умерла. Войдя в избу Сольвейг, Харальд опустился на лавку и молча просидел там пол дня. Скупая слеза покатилась с глаз викинга, он молил богов что бы в этот момент никто его не увидел. Хотя какая разница? Ничто человечное не чуждо и викингу! Что же ты натворила, словенка?

Харальд со злостью набрасывался на Ингемара, думая что в этом замешан брат, волком смотрел на конунга, но девки так нигде не оказалось.

— Никто не трогал эту девку! Приди в себя Харальд! Завтра мы отплываем в поход, мне некогда возиться с чужими рабынями! — кричал Ингемар.

— Проклятье Локи! Зачем ей понадобилось бежать? Зачем?! — Харальд хватался за голову, пытаясь понять мотив Сольвейг. — Ответь мне Лейв! Кто прорубил дверь! Как так вышло что никто ничего не знает и не видел! Хель бы их всех побрала! Я опросил каждого раба, каждого жителя! Но все как сговорились! — Харальд грязно выругался. — Ей кто то помог сбежать, или сделал это намеренно, что бы …

— Убить ее? — Лейв задумался, терзания друга мучали его самого. Он видел как тяжело Харальду смириться со смертью словенки. — Послушай Харальд, я не думаю что это сделал Ингемар или кто либо ещё. Возможно он и хотел бы насолить тебе, но не сейчас. По крайней мере он мог сделать это после твоего отплытия, что бы прошло все без шумихи и тихо.

Харальд в сердцах пнул деревянный сундук, крышка его тут же подскочила и с грохотом захлопнулась обратно.

— Тогда кто?! Неужели баба сама, женским ножом сделала такую прореху в двери?! — Харальд тёр виски, тяжело дыша.

— Сегодня я узнал что у словенского князя пропал один воин из его хирда…

— И что! Какое мне дело до этого! Наверное отсыпается где то на сеновале после выпивки…

— Да, но его не могут найти уже двое суток. — Лейв смотрел как Харальд вдруг насторожился. Он повернулся к другу.

— Ты хочешь сказать что один из вендов, помог Сольвейг бежать? Тогда почему Ивар нашёл в лесу перепачканное кровью, платье Сольвейг?! Больше вещей там не было!

Лейв щёлкнул языком, поглаживая бороду.

— Я ничего не хочу говорить, но обстоятельства складываются таким образом, что вполне возможно они бежали вместе. — Рыжебородый развёл руками. — А там лишь богам известно что с ними стало…

Харальд прожигающим взглядом смотрел на друга. За эти два дня викинг не сомкнул глаз, Харальд сам на себя не подходил. Его сердце разрывалось от боли. Схватив с сундука секиру он направился к выходу.

— Надо сходить к словенскому княжичу, пока они не отчалили. Конунг как раз отправляет с ним хирд. Может Вадим что расскажет!

— Я с тобой! — Лейв поспешил догнать друга.

Завидев издали Харальда, Ивар занервничал. Но Харальд ничего ему не сможет сказать, никто не знает что это они с Ингеборг помогли словенке бежать.

Вадим негодовал, один из его дружинников пропал, когда парни осмотрели все окрестности, хлопца нигде не нашлось.

— Княже, так может он поженился на тутошней бабе — Шутили ратники, готовя далью к отплытию, — А мы тут ищем его!

— Говорят у них бабы колдовать умеют, речами сладкими заманивать!

Вадим сухо улыбнулся. Шутка ли, молодец пропал, как в воду канул.

К берегу подошёл Харальд, он направлялся прямиком к словенскому княжичу, как его остановил Аксель.

— Ярл Харальд, я принёс кольчуги и копья, мы можем отплывать! Парни поставили драккар на воду как ты велел!

Берсерк внезапно холодно посмотрел на молодого воина. Ему было все известно, что это он ударил его по голове в ту ночь когда погибла Ода, это он пытался изнасиловать Сольвейг. Сердце подсказывало ему, что отныне Акселя надо убрать из хирда.

И без того разъярённый Харальд крепко схватил парня за ворот рубахи. Лейв удивлённо воскликнул. Вокруг них собрались викинги.

— Отныне ты можешь убираться прочь с моего хирда! — Глаза Харальда налились кровью— Мне давно все известно! Хватай свою задницу и исчезни с моих глаз! — Харальд грубо толкнул его на песок. Униженный Аксель от обиды и злости поджал губы, отползая назад.

— Мы чего то не знаем? — К ним подошли Ульви и Асбьерн.

Харальд лишь отмахнулся.

— Не сейчас, мне нужен словенской княжич.

После того как Вадим ничего нового не рассказал Харальду, викинг ещё больше приуныл. Дружинник из хирда княжича на самом деле пропал, и скорее всего это он помог словенке сбежать, но как это возможно? Неужели этот венд знал Сольвейг и она по доброй воли согласилась с ним уйти? Нет, это не похоже на девку.

Викинг пустым взглядом смотрел на суетившихся на берегу воинов. Сидя на большом валуне, Харальд думал. А что если это просто совпадение? Что если Сольвейг на самом деле подрал медведь? Но тогда как она смогла открыть эту проклятую дверь? Вся эта история очень странная. Но лишь одно ясно — Сольвейг больше не с ним.

От этих мыслей викинг становился ещё мрачнее. Все стало безразличным после того как пропала девчонка.

Пропала или погибла? Во второе Харальд никак не хотел верить.

Даже Ингемар старался его не трогать эти дни. Лишь Ингеборг грустно вздыхала.

— Тебе стоит смирится и жить дальше. — Сестра не поднимала глаза на брата. Совесть ее мучала все эти дни, но девушка понимала что сделала хороший поступок. Когда нибудь она расскажет об этом Харальду, и он поймёт ее. Но вот простит ли?

Аксель побитой собакой остался сидеть на песке. Ивар заметил это, пытаясь замять гнев и недовольство словенского княжича, Ивар предложил Акселю вступить в дружину словен. Тем самым он убьёт двух Зайцев! Возместит Вадиму пропавшего Вышеня, и Аксель больше не будет мозолить Харальду глаза.

Вадим не смог отказаться от такого предложения, и довольный Аксель спустя время уже сидел в ладье славян, которые готовились к отплытию в Гардарику.

Затаив в душе обиду на Харальда, Аксель поклялся ещё вернуться в Каттегат и припомнить ему этот день, когда его с позором прогнали из хирда.

Через неделю плавания, Сольвейг, а ныне вновь ставшая Лелей, смирилась со своей судьбой. Дорога до дома была трудная, когда драккар Сигурда вошёл в русло реки, хирду приходилось тащить судно волоком, преодолевая каменистые пороги. На это уходило несколько дней, не раз приходилось плыть против течения и тянуть ладью за собой.

Вышень не сидел без дела, даже Свейн принимал участие, мальчик убегал далеко вперёд, проверяя течение реки.

Старый Сигурд был опытным мореплавателем, купец не раз бывал в словенских землях, которую варяги называли Гардарика.

Иногда задумавшись, Леля наблюдала за викингом. Почему то на его месте она представляла Харальда. Девушка помнила как драккар варяга проходил мимо тех или иных мест. Как его хирд точно так же толкал ладью…Тогда ещё она не знала какое место Харальд займёт в ее сердце.

Печаль свою Леля пыталась скрывать от Вышеня. Парень часами воодушевлённо рассказывал как нанялся в дружину князя, на дело ратное пошёл что бы найти ее.

— Как батюшка то твой рад будет! Он то уж десять раз пожалел… Что вот так все… — Вышень вдруг замолчал, понимая что не нужно было начинать этот болезненный для Лели разговор.

— Ты хотел сказать продал меня в полон? — Девушка посмотрела на него, зачем скрывать то что произошло? Парень слегка смутился.

— Леля, так я же к тебе с самыми добрыми намерениями! Ты не думай …

— Что ты имеешь ввиду?

— Так это…жениться хочу на тебе. Я уже и Сигурду сказал что ты невеста моя… — Вышень потупил взор, но потом продолжил-Лелюшка, ты не думай о плохом, люди они всегда говорить будут, а я тебя любить буду, я все понимаю. — Парень волновался, видимо он давно хотел затеять этот разговор, но искал подходящий момент. — Забрал я тебя от варяг проклятых, люба ты мне… Когда увидел тебя, так все внутри опять пламенем разогрелось.

— Любить будешь? — прошептала Леля, пытаясь унять слёзы — И после другого примешь? — Ее шёпот казался ей самой, громче крика. Ах Вышень!

Парень молча отвернул лицо. Сигурд что то громко выкрикивал хирду, Леля видела как тяжело в этот момент Вышеню.

— Не твоя вина что ты в полоне была. Не по своей воле…

— Перестань прошу… К чему сейчас все это?

Вышень вдруг жадно прижал ее к себе. Леля почувствовала чужой запах. Аромат чужого мужчины, который не предназначен ей. Вспоминая объятия Харальда, девушку всю затрясло.

— Отпусти меня! Не будет нам счастья! — горячие слёзы потекли из глаз словенки, в этот момент было больно не ей одной. — Не будет! Говорила я тебе уже когда то, так значит ещё раз скажу! За то что искал меня, спасибо тебе! А большего не могу предложить..

— Любой приму тебя, слышишь? И словом дурным не попрекну! Никогда! Не плачь! — Шершавые ладони Вышеня утирали слёзы с глаз девичьих. — Куда пойдёшь ты такая?..

— Какая? Скажи мне, какая я? — Леля пыталась убрать его ладони, прикосновения чужих мужских рук сводили ее с ума. Не нужен ей никто! Коли судьба у неё такая, то примет она ее. А против воли замуж идти, этого она не сделает. Да и жизнь парню портить не стоит. Сейчас говорит что слова дурного не скажет, а после колотить всю жизнь будет, как козу! Чужой! Чужой!стучало набатом в висках.

— Порченная я! Это ты хотел сказать, так значит я скажу сама!

— Пусть! Женой своей сделаю, горя знать не будешь! — Шептал Вышень как безумный, его взгляд пугал Лелю, не нужен он ей. И к отцу не пойдёт! Бабушка Белява примет ее, а там видно будет…

— Отпусти ее! — Голос Свейна словно отрезвил Вышеня. — Подумай о моих словах Леля. — Вышень недовольно посмотрел на мальчишку. Шапка, которую дал ему Сигурд, была велика, отчего смотрелось на голове мальчугана смешно и нелепо.

— Шел бы ты малец… — Не оборачиваясь, парень направился в другой конец ладьи.

Леля утёрла слёзы и натянуто улыбнулась.

— Все в порядке Свейн.

— Он тебя обидел? — Мальчик нахмурился.

— Нет! Совсем нет, мы просто разговаривали… — Лицо ее горело от прикосновений Вышеня. Ей хотелось броситься в реку, что бы отмыть с себя следы чужих рук.

— Если он тебя обижает, я могу защитить тебя! — Свейн показал в сторону Вышеня кулак. Леля вдруг звонко рассмеялась.

— Сольвейг… — Девушка вдруг вздрогнула от своего второго имени — Мне надо тебе кое что рассказать..

— Конечно, что то случилось?

Свейн слегка кивнул.

— Да, дело в том что я хочу остаться с Сигурдом. — В этот момент Леля почувствовала на себе взгляд викинга. — Он предложил мне остаться в его хирде, я хочу стать настоящим викингом!

— Но как же… — Леля опешила. — Мы плывём домой, вместе мы смогли бы отыскать твоих родных..

— Теперь я сам смогу их найти. Принцесса Ингеборг отпустила меня, и я хочу остаться с Сигурдом. Он сказал мне что я похож на его сына, который уже давно пирует с Одином. Я хочу сказать тебе спасибо за все.

Леля вдруг почувствовала что желание Свейна было искренним. Глаза мальчика светились огнём и мечтами о жизни настоящего воина. Девушка дотронулась до его плеча, мягко улыбнувшись.

— Что ж, раз это твоё желание, то я не смею держать тебя. Надеюсь у тебя все получится. Но знай что ты всегда можешь прийти ко мне, я помогу тебе, Святомир. — Свейн обнял Сольвейг, тёплые чувства наполняли их обоих. Где то внутри девушка чувствовала волнение за мальчика, но добродушная улыбка Сигурда тут же ее успокоила. Викинг незаметно для других подмигнул ей.

Глава 29

— Жгите костры, открывайте все ворота в поселение! — Ингеборг устало прижалась спиной к высокому частоколу, морщась от гари и дыма нескончаемой вереницы погребальных костров, принцесса облизала пересохшие губы. Некогда шумные улицы поселения, теперь были пусты, лишь те кого не тронула «чёрная лихорадка» помогали хоронить мертвых. Рабы выносили из главного дома мертвые тела.

— Госпожа, ещё трое… — Светловолосая служанка опустив голову неслышно подошла к принцессе. — Кажется наложница хевдинга Ингемара захворала, с утра она лежит в постеле, хотя вчера вместе со мной кипятила воду и поила больных…

— Саксонка? Помоги ей Один! Она же в положении! Сколько времени прошло, я думала она уже не подхватит хворь…

— Будем надеяться что это простое недомогание… — Еле слышно ответила служанка. После того как неделю назад от лихорадки скончалась Арна, Ингеборг пришлось найти новую помощницу, ей стала сестра юного Бьерна, Гунхильд.

— А как твой брат? Жар спадает?

— Нет Госпожа… с утра он просил увидеть вас… Бьёрн хочет вам что то рассказать, он просил меня передать вам, что это важно…

Ингеборг слегка кивнула. Досада и боль за своих соплеменников, которым она ничем не могла помочь, пронзали ее изнутри. За что Боги покарали их? Не помогали даже молитвы и жертвоприношения, чёрная лихорадка унесла с собой половину поселения, не пощадив никого. Как же сейчас ей не хватало словенской девчонки! Наверняка она бы помогла! Ингеборг не могла допустить распространения болезни, поэтому ей пришлось жечь все дни костры, отворить все ворота в крепости, начертить кровью жертвенных животных руны на высоком частоколе, что бы каждый кто подплывал к Хедебю видел, что входить опасно. Именно так и происходило множество раз, подплывавшие драккары ярлов заметив недобрые знаки, тут же разворачивали свои корабли обратно, купцы и торговцы так же не смели ступать на берег до тех пор пока болезнь не отступит. Никто не смел рискнуть и войти в поместье, не от кого было ждать помощи, поэтому Ингеборг надеялась лишь на свои силы.

— Ступай, вели воинам отнести их к остальным усопшим…

— Да Госпожа.

Ингвидоттир проводила Гунхильд грустным взглядом. Ее саму, как и немногих остальных, болезнь не коснулась. Принцесса с утра до поздней ночи вместе с рабынями присматривала за больными, варила целебные отвары, и сбивала жар каждому кому могла хоть чем то помочь и облегчить страдания.

Прошло три Луны как Харальд покинул Хедебю. Мрачный и молчаливый его хирд ранним утром отчалил от берега, не попрощавшись. После его отплытия, спустя несколько дней поселение покинул и Ингемар, отправившись в поход на Англию, забрав с собой большую часть воинов.

Болезнь пришла в Хедебю неожиданно, с холодным расчетом она забирала в свои объятия одного за другим, некогда крепких мужчин, здоровых женщин и румяных детей. Лихорадка не пощадила никого.

Тут и там слышались крики и плачь, стоны и мольба. Ингеборг несколько раз приносила жертву богам, добротных лошадей, коз и коров. Но Боги казалось были глухи к ее мольбам, с каждым днём дыхание смерти настигало ее повсюду. Когда уже здоровых мужчин в поместье осталось ничтожно мало, она собственными руками помогала выносить мертвых, разжигала погребальные костры, кипятила воду для больных, готовила похлёбку и кормила немощных.

В этот момент для неё стерлась грань между дочерью конунга и простой рабыней. Сейчас она несла ответственность за свой народ, за всех людей кто нуждался в ее помощи.

Ингеборг сглотнула горькую, вязкую слюну.

Волна боли вновь накрыла ее. Вчера она схоронила отца. Конунга похоронили как и положено его статусу и величию, чёрная лихорадка забрала Ингви. У несчастной Ингеборг даже не было времени оплакивать смерть родителя, повсюду были десятки умерших, которых приходилось скорее хоронить.

Всего три дня хватило что бы конунг покинул этот свет, никакие примочки и отвары не помогали сбить жар, уже в полубреду, Ингви вяло держал руку дочери.

Сидя на коленях перед его ложем, Ингеборг молча глотала соленые слёзы, крепко сжимая ладонь отца, чувствуя как с каждой минутой силы покидают его, огонь жизни вот вот погаснет в нем.

— Ингеборг… Дочь моя … — Шептал конунг, не открывая глаз, на его восковом лице выступили бусинки пота, принцесса промокнула лоб родителя влажной тряпицей.

— Я здесь отец, я рядом…

— Я скоро покину этот свет… Боги уготовили мне такую судьбу…И я приму ее с достоинством… Подай мне мой меч… пусть когда я умру, он будет у меня в руках…

Ингеборг тут же метнулась к сундуку отца, где лежало оружие. В позолоченных ножнах, украшенных рубинами, лежал меч конунга, доставшийся ему от своего отца. Конунг очень берег его, теперь настала пора передать его наследнику.

— Вот отец… — Ингеборг вложила в его слабую ладонь оружие, драгоценности на его рукояти надменно сверкнули в полумраке комнаты. Где то за стеной послышался громкий плачь ребёнка.

Конунг слабо стал перебирать пальцами по ножнам, дыхание его становилось все тяжелее.

— Настала пора передать его, передать в надёжные руки… — Ингви внезапно закашлял, из груди вырвался лающий кашель, принцесса приподняла слегка его голову, и поднесла к губам чашу с отваром. С большим усилим конунг сделал небольшой глоток и вновь опрокинулся на подушку. Влажные от пота волосы прилипли к лицу, Ингеборг бережно утирала его влажной тряпицей.

— Я передам его Ингемару отец, ты можешь быть спокоен… — Утешала его принцесса, стараясь не показывать слёзы при нем.

Конунг чуть приподнял ладонь

— Нет …Нет Ингеборг! Этот меч ты отдашь Харальду… Ты должна попросить у него прощения…В Мерсии, куда он отправился его ждёт ловушка, западня…Ингемар договорился с их королем, что когда Харальд приплывёт что бы разобраться и отомстить за смерть поселенцев, король Мерсии убьёт его, взамен Ингемар перестанет брать подать с их земель и оставит королевство в покое… — Конунг чуть приоткрыл глаза — Поселенцев никто не убивал… Таким способом Ингемар решил избавиться от Харальда, что бы наверняка унаследовать трон себе… — Ингви вдруг замолчал, Ингеборг слушала его не смея шевельнуться. Эта новость поразила ее до глубины души. Она всегда знала что Ингемар недолюбливает Харальда, но что бы так подло поступить с братом..

— И ты поддержал его в этом? — Прошептала она, не веря собственным ушам.

— …Я не хотел волнений среди людей…Бастард не может стать конунгом… но сейчас… сейчас я понимаю как малодушно я поступил…Именно Харальд должен стать правителем севера, это он должен был повести наших людей в поход… Ингемар проиграет бой, запомни мои слова девочка…

Ингеборг прикусила губу, горячие слёзы безмолвно капали с голубых глаз, ее родной отец и брат, так жестоко поступили с Харальдом.

— Это я приказал убить словенскую девчонку, я хотел что бы Харальда ничего не держало тут, что бы больше он не вернулся в Хедебю и не учинил расправу над Ингемаром, ведь тот наверняка бы прикончил девку, вдоволь натешившись ею…

— Но как он вернётся теперь! Король Мерсии и его воины убьют Харальда! Он в сговоре с Ингемаром! — В сердцах закричала Ингеборг, напугавшись от собственного крика. Девушка в крепко сжала тряпицу в руке, влага выступила из неё и закапала на пол.

Губы конунга дрогнули, изображая подобие улыбки.

— …После рассказа Ингемара, я долго думал. Потом тайно отправил драккар в Мерсию с посланием для короля. Харальду ничего не угрожает…

— Но тогда зачем он отправился туда?

— …Ингемар поступил дурно… Увы но мой законный сын алчный и подлый… такой не сможет достойно управлять людьми… когда Харальд вернется с Мерсии, а Ингемар с похода земель саксов, Харальд будет иметь полное право в глазах людей стать законным правителем севера. Народ узнает о том что подстроил Ингемар, люди перейдут на сторону Харальда и поддержат бастарда … из двух сыновей мне пришлось выбрать одного … и я сделал свой выбор… Именно Харальд принесёт процветания нашей земле…

— Но как же Ингемар?

— …Ему придётся смириться с моим решением… Моим последним решением…Я много думал, как сделать так что бы именно Харальд стал конунгом, но Ингемар сам помог мне в этом. Бастард не может стать правителем, но после подлости Ингемара, люди признают Харальда… — Конунг прижал ладонь дочери, принцесса почувствовала насколько холодной стала его рука — Скажи Харальду… скажи ему что я… Мне жаль словенскую девку… когда нибудь он простит меня… передай всем мою волю… конунгом станет Харальд… — Ингви внезапно глубоко вздохнул, ладонь его безжизненно опрокинулась на край шерстяного одеяла, Ингеборг тут же бросилась к нему

— Отец! Словенка жива! Ты слышишь? Отец! — рыдания принцессы наполнили всю небольшую комнату, склонив голову девушка прижала безжизненную ладонь отца к своим губам.

— Я все передам, я все сделаю как ты велел… Да прибудет с тобой Один, отец…Прощай на веки…

В последние тёплые дни лета, Ингеборг стала не на шутку тревожиться, Ингемар с хирдом ещё не вернулся с похода, да и от Харальда известей она так и не получала.

В отсутствие братьев, владения поселения перешли в ее руки, всего за пару месяцев она превратилась из беззаботной девчонки, в серьёзную и вдумчивую женщину.

Чёрная лихорадка скосила половину населения Хедебю, унесла жизни множества людей, включая конунга.

Настали трудные времена для севера, конунг мёртв, наследников пока кроме нее нет. На поселение стали нападать, каждый пытался предьявить свои права на земли Ингви, ярлы с соседних земель прознав о смерти монарха, стали наведываться к Ингеборг, тем более защитить теперь ее и народ было некому. Отца нет, а братья неизвестно когда вернуться, да и вернуться ли? А тут девка сидит на престоле, мужа нет, отца нет, да и воинов для защиты раз два и обчелся. Как такая править может?

В это воскресное утро к берегам Хедебю подплыл драккар ярла Хока. Ингеборг знала крутой нрав ярла, несколько раз она отказала ему, когда ещё отец был жив. Принцесса отвергла его предложение руки и сердца, не приняв дорогие подарки от Хоука. Тогда тот поклялся ещё вернуться, но Ингеборг не придала значение словам брошеных в гневе.

С ней был отец, был Ингемар и Харальд, а сейчас она одна и кажется теперь Боги не на ее стороне.

Накинув на голову платок, Ингеборг в сопровождении двух воинов, вышла встречать только что прибывшего Хоука.

Настроение ее было дурное, ничего хорошего не сулила встреча с ним. Поместье почти разорено, болезнь забрала десятки лучших воинов, провизии осталось ничтожно мало, амбары и кладовые опустели. И если сейчас Хоук и его хирд решит прибрать Хедебю в свои руки, то гордой Ингеборг предстоит вновь взять в руки оружие, и из последних сил защищать честь отца и свою собственную.

Спускаясь по крутому склону, Ингеборг печально вздохнула. Ее люди слишком слабы после лихорадки, да и большая часть уже давно мертва. Народ устал держать оборону от постоянных мародёров и нападений. Без крепкой руки, Хедебю так или иначе возьмут в осаду.

Ингеборг нахмурилась, это дурные мысли! Она истинная дочь конунга, Хоук ничего не посмеет ей сделать! Скоро вернуться братья, со дня на день! Она должна защищать свой народ и землю от посягательства голодных шакалов!

— Рада приветствовать тебя, Ярл Хоук. — Натянуто произнесла Ингеборг наконец выйдя в бухту. Сотня воинов ярла неспешно разгружали драккар, Ингеборг удивилась, что они делают? Разве она давала ему знак или разрешения располагаться в Хедебю?

— Достопочтенная принцесса Ингеборг, — Хоук протянул к ней руки, наигранно улыбаясь пытаясь казаться приветливым — Сколько же зим мы не виделись? Кажется после того как ты мне отказала прошло не меньше трёх лет! А ты все так же хороша! — Хоук довольно прищёлкнул языком, нагло разглядывая Ингеборг. Под его взглядом Ингвидоттир смутилась, но виду не подала. Хоук тем временем давал указания своим воинам, те выгружали на берег большие сундуки и прочую утварь.

— Что привело тебя в Хедебю, Ярл? — Ингеборг недоумевала от происходящего, какого черта он делает? Разве она давала ему своё согласие располагаться в ее поместье?!

Хоук громко выкрикивал воинам что бы те заносили все в главный дом, викинги не замечая недоумевающий взгляд принцессы, проходили мимо неё, неся тяжёлую поклажу.

— Что ты делаешь Хоук? Что ты себе позволяешь? — Не выдержала наконец Ингеборг этого спектакля.

Викинг внезапно оглянулся. Поправив кольчугу на широкой груди, Ярл растянул губы в ухмылке. Его глаза с холодным презрением смотрели на принцессу, сейчас Ингеборг чувствовала себя жертвой в лапах опасного хищника, от его ледяного взгляда по спине пробежали мурашки. Ингеборг не отвела взгляд, отец учил ее не прятать глаза, смотреть ровно и прямо, даже если страшно, даже если противник превосходит тебя.

— Принцесса тревожится? — Осведомился Хоук, обходя ее со всех сторон. Носом он потянул ее запах, и встал вплотную к ней. — Я пришёл что бы спасти тебя, птичка!

— Я не знаю зачем ты здесь викинг, но я не давала согласия что бы ты и твой хирд проходили в мой дом! Поэтому я приказываю тебе покинуть мои земли! — Ингеборг гордо вскинула подбородок и без капли страха посмотрела на лицо Хоука, которое через пару секунд разразило смехом.

— Кажется Ингеборг ты забыла о приличиях! Что же ты за хозяйка, раз отказываешь в крове и хлебе путникам?

— Покинь мои земли Хоук! Как смеешь ты дерзить мне? Или ты забыл что я дочь конунга?!

Викинг недовольно огляделся по сторонам, Ингеборг заметила свежие шрамы на его лице, скорее всего Ярл совсем недавно вернулся с летнего похода. Значит он не отправился вместе с Ингемаром, видимо у него были свои мысли на этот счёт.

— Ты дочь мертвого конунга!

Хоук вынул секиру и взмахом руки пронзил стоящего рядом с Ингеборг воина. Несчастный тут же безжизненно рухнул на землю, орошая траву чёрной кровью.

Принцесса в ужасе вскрикнула, второй воин что стоял рядом с Ингвидоттир, хотел было схватился за оружие, но Хоук опередил его, не успела Ингеборг что либо сказать, как второй охранник упал замертво следом за своим другом. Все произошло в долю секунды, шокированная произошедшем, Ингеборг с диким ужасом смотрела на тела своих охранников. Хоук с холодной жестокостью убил обоих. Теперь она осталась один на один с этим безжалостным викингом.

— Ты чудовище…

— А теперь принцесса, мы пройдём в дом. Не люблю применять насилие к женщинам. Тем более к своей будущей жене. — Хоук вытер окровавленную секиру и штанину, и как не в чем не бывало, подхватил ничего не понимающую Ингеборг под локоть.

— Будущая жена? Кажется твою голову напекло полуденное солнце! Отпусти меня! Я прикажу вздернуть тебя на верёвке!

— На этот раз я прощаю твою дерзость девчонка, но если что то подобное ты выкинешь при моих людях, я отрежу тебе язык. Лучшая жена та что молчит. Теперь ты будешь говорить только тогда, когда я разрешу тебе. — Хоук быстрым шагом ступал в поселение, ведя следом за собой Ингеборг, которая пыталась вырваться из стальной хватки ярла. Народ что столпился у частокола, несмело перешёптывался, наблюдая за тем как незнакомые воины расхаживают по двору, а дочь конунга так бесцеремонно волокут как мешок с картошкой.

— Мои братья скоро вернуться Хоук, и тогда ты пожалеешь…

— Ты не усвоила урок!

В то же мгновение викинг звонко залепил Ингеборг пощёчину, отчего у несчастной потемнело в глазах, во рту появился металический привкус, в ушах стоял звон. Пытаясь не упасть, она по инерции схватила мучителя за плечо. Вдали кто то громко ахнул.

— Слушай меня внимательно — Хоук больно схватил Ингеборг за челюсть, не обращая внимания на кровь что бежала из ее разбитого носа, — Даже если твои братья вернуться, к тому времени я уже стану тебе законным мужем, и на тинге ты подтвердишь что перед смертью старик Ингви отдал тебя за меня, и передал престол мне. — Хоук большим пальцем размазывал кровь по ее губам, Ингеборг не выронила и слезинки, она с ненавистью взирала на обидчика, и молила лишь об одном, что бы Харальд или Ингемар прибыли скорее. — Отвечай мне! — прошипел Хоук.

Дёрнувшись, Ингеборг убрала его руки от своего лица. Сплюнув кровь, принцесса краем рукава утёрла разбитый нос, который заметно припух от удара.

— А если я откажусь? Что тогда?

Хоук понимающе кивнул, поправляя пряди ее волос за ухом, и нежно поглаживая по голове, как будто ещё пару минут назад он не ударил ее.

— А если ты откажешься птичка, то этой же ночью от Хедебю останется лишь жалкая горсть пепла. Я сровняю все с землей, но сначала… — Хоук провёл тыльной стороной ладони по ее щеке — Но сначала мои люди вдоволь поглумятся над каждой девицей, а тебя я заставлю лично смотреть на страдания невинных. Выбирай принцесса.

Ингеборг смотрела на зелёные кроны деревьев, в которых гулял ветер. Совсем скоро листья станут жёлтыми и опадут на сырую землю, сейчас она чувствовала себя жёлтым листком, который изо всех сил пытался удержаться на ветке и не упасть, навеки потеряв право на жизнь.

Принцесса посмотрела вдаль. Там стоял ее народ, ее люди которых она обязана защищать, уставшие, измученные после продолжительной болезни, они без тени сомнения возьмутся за оружие дабы защитить честь госпожи. Но игра не стоит свеч, хирд Хоука в два счета убьёт их всех.

Теперь все зависит от ее решения, в жестоком мире мужчин, женщина всего лишь разменная монета, даже будь она хоть трижды дочерью конунга…

Хоук вальяжно прошёлся по широкой зале конунга, которая видела сотни пиров, знала множество тайн и секретов. Стены дома были увешаны сухим чертополохом, плакун травой и медяницей, которые бережная Ингеборг сама лично собирала в поле, вспоминая как это делала словенка, прогоняя хворь из дому.

Аромат трав витал в воздухе, в очаге потрескивали дрова, челядь завидев Ингеборг и викинга, тут же поторопились выйти вон, побросав свои дела. Лишь помощница Гунхильд верно осталась стоять возле своей госпожи.

— Все пошли прочь! — рявкнул Хоук, на ходу снимая тяжёлую кольчугу. Ингеборг слегка кивнула Гунхильд и служанка тут же поклонившись, поспешила к дверям.

— Все оказалось намного проще чем я предполагал, — Викинг небрежно плеснул в чарку эля и залпом осушил чашу.

Ингеборг с отвращением смотрела на Хоука, капельки эля поблёскивали на его пегой бороде. — Хедебю сдалось без боя! Наверное старик Ингви рвёт и мечет на том свете!

— С кем ты хотел воевать? С женщинами и детьми? — Ингеборг скрестила пальцы в замок, волна гнева накрывала ее, но она старалась сохранять спокойствие. — В Хедебю пришла страшная хворь, мои люди совсем недавно оправились от болезни, но большую часть пришлось схоронить. Множество крепких воинов сгубила лихорадка, а те кто остались погибли, обороняя поместье от нападений!

— Надо же! Какая досада! — Хоук демонстративно развёл руками, усаживаясь на место конунга, которое Ингеборг застелила чёрной материей, ожидая прибытия Харальда, что бы изъявить брату последнюю волю отца.

— Ты знал что в поместье лихорадка. И ты воспользовался этим Хоук. Так же ты знаешь что мои братья ещё не вернулись, а отец мёртв. Ты решил напасть на беззащитных и немощных!

Хоук устало подпер голову под руку, расставив широко ноги, он скучающим взглядом рассматривал Ингеборг.

— Ты всего лишь слабая женщина! От простой бабы ты имеешь лишь одно отличие, происхождение. Сам Один привёл меня в Хедебю, тебе следует покориться своей судьбе. Не я, так кто нибудь другой рано или поздно посягнёт на поместье. Я пришёл что бы спасти тебя, Ингеборг. — Хоук зловеще улыбнулся, как же все таки легко досталось ему земля. Он ожидал хоть самый мало мальский бой, а тут и биться то не с кем, одни бабы да старики. Харальд просто осел, раз не укрепил Хедебю как следует. Хотя возможно в этом виновата чёрная лихорадка, ещё в детстве Хоук помнил, как в его деревне после болезни осталось в живых всего два десятка людей.

Наверняка это один наслал проклятье на Хедебю. Слишком долго Ингви коптил этот свет.

— Сядь Ингеборг и слушай меня внимательно. — Викинг взглядом указал на широкую лавку застланную козьей шкурой.

Ингеборг чуть помедлив, все же села, оправляя складки простенького коричневого платья. В последнее время ей некогда было наряжаться, да и мысли ее больше не занимали украшения и дорогие ткани. Девушка ходила по амбарам, подсчитывала количество зерна и мяса, спускалась в деревню к крестьянам, осматривала поля и пашни, вела переговоры с ярлами, которые словно коршуны слетались к ней, прознав о смерти Ингви. Ингеборг не боялась, она знала что пока есть Ингемар и Харальд, они не посмеют напасть и учинить расправу над поместьем и людьми, страшась гнева и мести братьев.

Но Хоук казалось не боялся никого. Он был хитер как лис, даже его взгляд, чуть раскосый, с желтоватой радужкой глаз, говорили о том что викинг отнюдь не глуп.

— Баба не может управлять севером, ей нужен муж. Поэтому завтра ты созовёшь совет ярлов на тинг, где объявишь предсмертную волю твоего папаши. — Хоук слегка потёр виски — Ты скажешь им что я помогал отбивать земли, был рядом с тобой в эти трудные для Хедебю дни, и твой отец дал согласие на свадьбу. — Викинг встал с кресла конунга, бледная Ингеборг с ненавистью смотрела на своего противника, его уверенная походка и размеренные движения наводили на неё печаль. Ей определено не выстоять перед этим крепким воином. Принцесса нащупала в складках платья небольшой женский нож.

— Последняя воля моего отца… Он оставил трон Харальду! Именно он станет конунгом севера, но не ты Хоук! Даже если ты женишься на мне, Харальд вернется и займёт своё законное место! Ты не проведёшь его!

Хоук пригладил пегие волосы на голове, длинная коса перетянутая кожаной тесьмой ниспадала по широкой спине. Викинг оскалился.

— Ах ну да! Харальд… Этот бастард, сын безродной девки… — Хоук подошёл к Ингеборг, девушка вскинула голову. — Совсем вылетело из головы — Викинг хлопнул себя по лбу — Я принёс тебе известие о твоём брате, достопочтенная дочь севера. Драккар Харальда разбился по пути домой, твой горячо любимый брат мёртв! Поговаривают был сильнейший шторм… — Хоук усмехнулся и стал наблюдать за Ингеборг. На самом деле, пару дней назад ему сообщили что Харальд погиб. Останки драккара прибило к берегу Аурлансфьердена. Эта новость привела Хоука в неописуемый восторг. Пока не поздно, можно занять трон, женившись на девке, куй железо пока горячо!

Принцесса подскочила словно ее ошпарили кипятком. Слова Хоука прозвучали как гром среди ясного неба.

— Ты лжёшь! Этого не может быть! Я не верю твоим словам, ты запугиваешь меня!

Викинг задумчиво смотрел на Ингеборг. Ее лицо исказил страх, ужас охватил девушку.

Ингвидоттир отрицательно качала головой. — Харальд жив! Он жив, слышишь? Один поцеловал его при рождении! — Ингеборг заломила руки. Как такое могло случится?

— Хм…Эти скальды попусту восхваляли твоего брата. Как оказалось он такой же смертный как и мы.

— Прекрати! Я не желаю слушать твой вздор! Он жив! — Голос Ингеборг дрогнул, горло сдавил спазм. Только не слёзы, нет!

— Прости принцесса но это правда. Рыбаки близь Аурлансфьердена нашлиостанки драккара Харальда, и несколько тел из его хирда. — Хоук пожал плечами — Тела были раздутые от воды, скорее всего их прибило течением к берегам.

— Но… Как же…

— Тссс… Я знаю о чем ты хочешь мне сказать. Но мне нет смысла тебе лгать. Что касается Ингемара, то по возращению, мои дозорные сообщат о его прибытии, и мы устроим им самый радушный приём! — Хоук внезапно громко рассмеялся, кажется вся эта ситуация забавляла его — Можешь не сомневаться Ингеборг! Твоему братцу понравится мой приём! А может он и на свадьбу успеет, кто знает, кто знает…

— О Боги! — несчастная Ингеборг прижала дрожащие ладони к лицу. Все пропало!

Глава 30

— Деда! Кажется он просит пить! — Рунгерд тут же метнулась к больному, отложив моток с шерстью. Рыжая кошка дремавшая на коленях своей хозяйки, недовольно мяукнула и спрыгнула на пол.

— Воды…

— Сейчас я напою тебя голубчик, погоди — Девушка поднесла к потрескавшимся губам больного, плошку с тёплой водой. Чужак метался в бреду, всю неделю воин не приходил в себя.

Старик Риг вместе с внучкой выхаживали незнакомца.

Рунгерд нашла его на пустынном берегу ранним утром, собирая рыбу выброшенную на берег приливом. Большая рана зияла на голове незнакомца, скорее всего полученная при ударе о скалы, хотя возможно с ним произошло что то другое. Приложив не мало усилий, спустя время девушка перевернула чужака на спину, прислонившись к его груди она пыталась услышать биение сердца. Незнакомец глухо застонал не открывая век, Рунгерд на секунду отпрянула, в надежде что тот придёт в себя, но чуда не произошло.

— Ох голубчик, и что же с тобой случилось?

Пытаясь оттащить незнакомца от берега, девушка потратила много сил, казалось его тело было стальное!

Чужак имел крепкое телосложение, из под разодранной рубахи виднелись бугры мышц, наверняка это был не простой крестьянин а настоящий воин. Мозолистые руки с синими прожилками вен, свидетельствовали о том что он неплохо владеет оружием. Осмотрев незнакомца, Рунгерд не обнаружила при нем меча или кинжала, возможно его и не было, об этом стоить теперь только догадываться.

Потратив не меньше получаса, взмокнув от пота, девушка все же перетащила мужчину подальше от прилива. Прибой омывал кровавой след, оставленный раной незнакомца. Руки дрожали от напряжения, Рунгерд устало села рядом с полуживым воином.

Вдали послышался лай собаки, значит старик Риг где то поблизости. Надо позвать его на помощь. Рунгерд ласково убрала влажные пряди с лица незнакомца, чуть дотронувшись пальцами виска. Его синеватые губы слегка дрогнули, мужчина вновь простонал. Он был совсем не плох собой, возможно у него есть невеста или даже жена. А что если он одинок?

Она вдруг смутилась от собственных мыслей. В любом случае у неё уже есть жених, и если он узнает что Рунгерд спасла чужого мужчину и привела его в свой дом, наверняка ему это не понравится. Рунгерд прикусила губу, она не могла бросить его здесь, без посторонней помощи он погибнет! Как же быть! Должно быть он чей то сын или муж, возможно его ждут дома дети, Боги привели ее сюда! Девушка внимательно посмотрела на незнакомца, определённо он был ей незнаком.

— Рунгерд! — послышался издали хрипловатый голос Рига. Она тут же встала отряхиваясь от прибрежного песка.

— Деда, я тут! Скорее иди сюда!

Старик, опираясь на высокую клюку нес большую плетённую корзину, наполненную рыбой. Рядом бежал верный пёс, добродушно мотая лохматым хвостом завидев хозяйку.

Утро выдалось солнечным, лучи небесного светила ласково одаряли землю теплом и светом, старик Риг щурился от солнца, отчего морщин на его коричневом лице становилось ещё больше.

— Ну что там у тебя? — поинтересовался он подходя ближе. Пёс внезапно звонко залаял заметив чужака, Риг слегка шикнул на собаку. — А ну! Вот я тебе!

— Деда, этому человеку нужна наша помощь, час назад я нашла его вон там! — Рунгерд указала рукой на место где лежал незнакомец, возле большого поросшего мхом и илом валуна, все ещё виднелся след от крови.

Риг оглядел чужака, молодой мужчина был без сознания, свежая рана на голове кровоточила. Старик укоризненно покачал седой головой.

— Мы не знаем кто он, поэтому нам лучше уйти.

— Но деда! Разве ты не видишь что этот человек нуждается в помощи? — Изумилась Рунгерд — Как мы можем бросить его здесь? Он ранен! — Не унималась девушка.

Риг пригладил бороду, не нравилось ему все это.

— Этот мужчина может быть опасен, посмотри на него! Он силён как бык. Оставим его на милость богам, пойдём отсюда девочка.

— Мы не можем так поступить с ним! Деда, мы должны помочь ему! — Рунгерд умоляющие посмотрела на старика, она знала что Риг вовсе не такой чёрствый каким кажется и вскоре он согласится и уступит ей. — Кем бы он не был, раз Один привёл меня к нему, я должна спасти жизнь этому незнакомцу!

Пёс все не унимался и продолжал лаять, Риг притопнул ногой, отгоняя тревожную собаку.

— Кыш! — Старик нахмурился. Ну и что теперь делать? — Мне не нравится твоя затея, Рунгерд. Этот воин не котёнок, которого ты подбираешь на улице. Тем более твой жених…

— Сейчас он слабее котёнка, и никакой угрозы не представляет! Деда пожалуйста! Мы должны ему помочь, он ещё так молод, что если его матушка ждёт возвращения сына? — Рунгерд сама себя не узнавала, словно кто то из вне привёл ее на этот пустынный край берега, на который девушка практически не приходила. Что то подсказывало ей, она должна помочь этому воину.

Недолго думая, старик махнул рукой. Спорить с внучкой он не любил. Лишившись родителей в младенческом возрасте, Риг сам воспитал девочку, чем заменил ей родителей. Поэтому считал ее дочерью а не внучкой.

— Один с тобой, упрямая девица! И как же мы потащим его в дом? Боюсь такого воина мы не сдвинем дальше этого берега!

— Я сбегаю к конюху Вестеру, попрошу у него телегу и лошадь — Рунгерд на секунду задумалась, поднося палец к розовым губам, — скажу что нынче ты принёс много китового мяса, он не откажет!

Риг покачал головой.

— Не думаю что Торольву понравится твоя затея девочка. Ты должна вести себя благоразумно, это большая удача что Ярл решил жениться на простой крестьянской девушке.

— Торольв любит меня! А я люблю его. В моем поступке нет дурного помысла, я лишь хочу помочь этому несчастному! Мы ничего ему не скажем! Он не узнает! — Крикнула Рунгерд и подхватив полы платья бросилась бежать в сторону деревни. — Деда присмотри за незнакомцем, я быстро!

Старик недовольно хмыкнул. Совсем скоро его внучка должна выйти замуж за молодого ярла, негоже если Торольв обнаружит в доме незнакомого мужчину, бог весть что он может подумать.

Легкой рысцой, вороной конь Торольва приближался к небольшому жилищу старика Рига, где жила его возлюбленная, прелестница Рунгерд.

После случившегося в Каттегате, Торольв ещё долго приходил в себя. Смерть Хельги и Орма, вся эта нелепая ситуация в целом, оставила на нем свой отпечаток. Викинг не хотел больше иметь дело с женщинами, считая их глупыми и неразумными. Ведь если бы тогда Хельга сказала ему правду, хольмганга можно было избежать и Орм да и она сама остались бы живы.

Но совсем недавно в деревне, Торольв увидел Рунгерд, девушка трепала лён с остальными женщинами, от усердной работы платок на голове девицы съехал, представляя взору чудесную золотую макушку. Казалось она вся была соткана из облака. Такая лёгкая и неземная, Рунгерд сама того не подозревая в тот же миг украла сердце Торольва Гуннарсона.

Спустя время девушка стала отвечать викингу взаимностью, и вскоре Торольв решил взять Рунгерд в жены.

Ярл Гуннар не противился выбору сына, опасаясь что тот вообще больше не на одну бабу не взглянет. Конечно его немного покоробило что девка была крестьянка, но видя счастливого Торольва, старый Ярл смирился и стал готовится к предстоящей свадьбе сына.

Торольв не ошибся в выборе спутницы, девушка была не только красивой, но имела доброе сердце, трудолюбивые руки и широкие бёдра, такая сможет родить ему не одного сына.

Но сегодня его кое что тревожило. Последнюю неделю невеста казалось была чем то опечалена. Девушка была задумчивой, ссылаясь на усталость она скорее спешила покинуть его. Торольв пришпорил коня возле ветхой изгороди старика Рига.

Надо бы справить ему новый дом, подумал Торольв, проходя в небольшой дворик аккуратно переступая курей, которые с громким кудахтаньем то и дело норовили попасть под ноги.

Собака громко залаяла, но признав Торольва тут же подбежала и заискивающе завиляла хвостом.

— Рунгерд! Это я, Торольв! — Викинг постучал в шаткую дверь, чуть склонившись над провисшим порогом. Через несколько секунд за дверью послышался шорох, скрип щеколды и во двор вышла невеста Торольва.

Девушка испуганно улыбнулась жениху, спешно прикрывая за собой дверь, облокачиваясь на неё всем телом.

— Торольв! Я ожидала увидеть тебя к вечеру…

Викинг приблизился к ней, и взял маленькую ладонь в свою.

— Я не стал ждать вечера, и решил навестить тебя сейчас. — Ответил он внимательно заглядывая в ее голубые глаза. На девушке было простое, местами протёртое платье, Торольв подумал что как только она станет его женой, он оденет ее как дочь конунга, в лучшие наряды. Кстати, отчасти из за дочери конунга он и пришёл к Рунгерд.

— Милая, эти дни ты сама не своя? Все ли с тобой хорошо? Может ты нездорова?

Девушка тут же закивала.

— Все в порядке Торольв, нет причин для волнения.

Торольв слегка улыбнулся и коснулся пальцами ее бархатистой щеки. Рунгерд ласково посмотрела на возлюбленного.

— Видимо я просто переживаю из за предстоящей свадьбы. Но это пустое, простые девичьи волнения, моя подруга Сюгню сказала мне что так бывает у женщин — Лукавила Рунгерд. Но не говорить же жениху что она в тайне от него лечит незнакомого мужчину, которого сама не знает. Торольв не поймёт ее, а оставлять на верную смерть этого несчастного она не могла. Вот скоро жар спадёт, рана заживёт и она отправит незнакомца восвояси.

— Ну если это только из за свадьбы… — Торольв поцеловал ее в висок, Рунгерд робко коснулась его плеча. — А то я уже черт знает что стал думать. Милая, я пришёл к тебе сказать что я уплываю на несколько дней.

Рунгерд вскинула брови, прижимаясь к любимому.

— Что то случилось?

Торольв обнимал тонкий девичий стан, в такие минуты разум его становился мутным, пьянящий аромат своей возлюбленной сводил его с ума. Пьянил как самое крепкое пиво, будоражил молодую, горячую кровь.

Викинг вздохнул и нехотя убрал руки.

— Как ты знаешь наш конунг мёртв. На престоле его дочь, принцесса Ингеборг. Она собирает тинг, созывает на совет старейшин и ярлов что бы озвучить предсмертную волю конунга. — Торольв ласково погладил Рунгерд по голове — Говорят она выходит замуж… — Викинг внезапно поджал губы — Мой верный друг, Харальд, погиб во время шторма. Он был сыном конунга, я хочу отправиться в Хедебю, что бы развеять недобрые слухи. Мне больно думать что он мёртв, Харальд смелый воин и мой давний друг. — Торольв отогнал рукой надоедливую мошкару — Ингеборг странно поступает, она могла бы дождаться Ингемара с похода…

Рунгерд коснулась руки Торольва, она слышала про Харальда от него, но никогда не видела этого викинга.

— Конечно отправляйся! А я буду ждать твоего возвращения. Будем надеятся что Фрейя дарует жизнь твоему другу и это всего лишь пустая болтовня. — На секунду Рунгерд посетила мысль что так даже лучше! За несколько дней незнакомец оправится и сможет покинуть ее дом, а ей самой больше не будет нужды скрытничать от жениха.

— Я надеюсь на это… — Торольв взял ее лицо в свои ладони — Будь умницей Рунгерд, слушайся Рига и жди моего возвращения. Я буду скучать по тебе каждую минуту!

— Пусть Тор дарует попутный ветер твоему драккару, а Ермунгард усмирит бушующие волны! — Ответила Рунгерд — Не переживай обо мне, я буду считать дни до нашей встречи.

Торольв довольно улыбнулся, именно это он и хотел услышать.

— А где же старик Риг? Могу ли я зайти увидеть его?

Рунгерд от неожиданности тут же плотнее прижалась к двери.

— Э..Эээ… Деда ушёл с утра в кузницу, топор для колки дров совсем затупился, вот и решил он…

Торольв удивился.

— Так я же ещё на той неделе наколотил вам дров что на две зимы вперёд хватит, да и топор после наточил.

Рунгерд замешкалась, впусти сейчас Торольва в дом, он увидит как старик сбивает жар больному незнакомцу подменяя ее, тогда Торольв не на шутку разгневается, сначала за то что она привела в дом чужака, а после за то что скрыла от него это. Риг ведь предупреждал ее…

— Ах, ты совсем не знаешь моего деда — Беззаботно засмеялась девушка — Возможно это просто повод, что бы выйти из дома и пропустить пару чарок эля с Вестером! — Рунгерд пожала плечами, скрывая своё волнение. Она не может впустить его в дом! — Наверняка он не скоро вернётся, не стоит ждать его.

Торольв почесал затылок, потом обняв на прощание невесту, направился к лошади. Животное завидев хозяина фыркнуло и забило копытом.

Поправляя седло, викинг ещё раз посмотрел на Рунгерд.

— Что ж, тогда предавай старику от меня привет. Береги себя любовь моя! Как только я вернусь с тинга, мы наконец отыграем свадьбу! Меня тревожат новости о Харальде и внезапной помолвке Ингвидоттир, я хочу поговорить с ней.

Девушка начертила пальцем в воздухе защитные руны, и еще долго махала рукой на прощание во след викингу.

— Я буду ждать тебя Торольв, пусть Боги хранят тебя.

Ещё до зари Лёля поднялась с лежанки, надев льняную рубаху и чистую поневу, девушка наспех переплела косу и взяв заготовленный с вечера узелок, скорее поспешила на капище. Бабки Белявы в избе не оказалось, наверное с утра понесла на ярмарку корзины да лапти которые наплели они с Лелей.

Помолившись в небольшом лесном капище перед Макошь матерью, девушка поднесла к деревянному изваянию узелок с требой — кашей и лепёшками, что бы задобрить богиню, попросить у неё помощи для варяга. Да, именно из за него она уже как седьмицу на зорьке приходит сюда.

Тревожилась Леля, сны дурные приходили ночами, душа ее была неспокойна. То воронье слеталось над ним, то воды рек обагрялись кровью возле его ладьи. Тоска по Харальду съедала ее, как он там? Жив ли? Помнит ли о ней? Главное что бы жил, думала она, а с ней или без неё это уже не важно. Вечерами выйдя из избы, спускалась Лёля к ручью лесному, где никто не мог увидеть ее, там уж и давала волю слезам своим горьким. Казалось водица понимала печаль девичью, журчанием своим успокаивала, унося с собой все горести и печали.

Смахнув с лица паутинку спустя пару часов, девушка спускалась назад сквозь чащу леса, по такой знакомой тропке, которую уже и не надеялась увидеть. Солнце ласково припекало спину, птицы на перепев щебетали в кронах могучих деревьев. Все ей здесь было знакомо, каждый кустик, каждое деревце.

После того как купец Сигурд доставил их с Вышенем в края родные, Леля не пошла в дом отчий. Просил Горислав остаться ее, простить все обиды, в ноги бросался к дочери родной, да только узнала вскоре она что понесла дитя во чреве своём.

Бабка Белява сказала ей об этом.

Плошка выпала из рук девичьих от неожиданности такой, сама того ещё не знала да и живота покаместь не видно, но старая Знахарка никогда не ошибалась в своих предсказаниях.

— Не смогу я теперь к батюшке вернуться. И так люди недоброе молвят, а тут ещё… — Леля грустно погладила живот, вспоминая Харальда. Теперь часть его была с ней. То семя любви которое подарил он, возрастало в ней с каждым днем. Тетка Росава с дочкой Своемилой, как то завидев ее, так и остались стоять как вкопанные, словно она им причудилась. Словом не обмолвилась, прошла тогда мимо них. Не поклонилась в ноги мачехе, сестрице сводной слова доброе не сказала. Вспомнила, как тогда словно вещь, продала ее Росава.

— Ууу, змеюка… — Послышала Леля за спиной. Пускай языком мелят, чего ещё им остаётся.

Возле избы Белявы, Сольвейг заметила Вышеня. Парень заглядывал через невысокий покосившийся забор. Пёс что был на привязи, надрывно лаял.

— Здесь я. Не клич попусту, собаку дразнишь. — Вышень широко улыбнулся завидев ее. — Чего пришёл?

— Баять с тобой Леля.

— Давеча баяли уж, ступай домой Вышень. — Лёля прошла в заросшее травой небольшое подворье. Дверь в хату все так же была заперта, значит Белява ещё не вернулась. Вышень догнал ее, и загородил путь в избу.

— Надысь не договорили! Ты погоди! На вот- Достав из за пазухи кулёк, Вышень развязал его, прекрасная кика украшенная атласными лентами предстала перед взором Лели. — Вот, для тебя купил! Можа все таки удасться нам с тобой порядить!

Лёля отодвинула его руку, ох не до него ей совсем! И чего пристал?

— Не будя нам жизни с тобой! Слишком ты рачительный да только толку нет! Щедроты мне не нужны твои! Не стану я тебе женой Вышень! Не стоит понапрасну чаять! Уходи, не люб ты мне и замуж не пойду!

От обиды и злости, парень потемнел словно туча. Он то надеялся что девка одумается. Недобрым словом поминают ее в деревне, невесть где была, с варягом сбежала мол.

— Уж сколько обхаживаю тебя, все упрямишься! Чай не княжна а нос воротишь! Так и будешь жить одна тут!

— Ну и буду, тебе то что с того?

— Ну Лелька, смотри кабы не пожалела потом! Девка ты порченая, того гляди в одиночестве век коротать придётся!

Лёля по доброму посмотрела на парня, лицо его раскраснелось, глаза гневно поблёскивали.

— А не тебе судить. Уходи и не шастай больше почем зря.

Вышень аккуратно завернул кику обратно в полотно, и уже подходя к изгороди напоследок молвил:

— Дура баба! Тьфу на тебя!

Лёля покачала головой, совсем извёл он не своими визитами.

— И ты здрав будь Вышень! Прощай!

Девушка отворив дверь, с грохотом захлопнула ее. Униженный Вышень, сплюнув под ноги, ушёл несолоно хлебавши затаив обиду в душе.

Бабка Белява растирала дурно пахнущим настоем больные ноги, с некоторых пор ходить на ярмарку стало невмоготу, старость давала о себе знать. Собранные Лелей ягоды и грибы хорошо покупали, девушка плела добротные корзины которые тоже приносили какую никакую а прибыль.

Старая Знахарка видела как печалится ее любимица, как тяготится своего нового положения, днями на пролёт ходит словно в воду опущенная. Молча по хозяйству дела сделает, да вон из избы идёт на речушку, слёзы свои выплакать. Да что поделать, былого не вернуть а что будет никто не уж точно не знает.

Наступил священный праздник, любимец всей молодёжи, Иван Купала. Собирались все девицы и хлопцы в этот вечер на гуляния весёлые, хороводы водить да Ярило сжигать, через костёр прыгать.

Деревенские девушки все уж с утра ушли в поле, венки плести из колокольчиков, боярышника, зверобоя и прочих лесных и луговых трав, чтобы вечером выпустить их на воду, да суженного своего встретить.

Для Лели это был обычный день, праздновать девушке совсем не хотелось, да только бабка Белява все никак не унималась.

— Ступай, ступай! Не то за ведьму тебя посчитают, коли не придёшь. Все девки идут и ты сходи, погутарь с подружками, хороводы поводи. Негоже девице молодой в избе круглыми сутками сидеть, вот дитятко скоро родиться, тогда вспомнишь слова мои.

Лёля утирая руки о простенький запончик, отставила жерновцы в сторону намолотив немного муки для хлеба. Зерна было немного, поэтому девушка добавила чуть перетертой лебеды с крапивой.

Натерев стенки квашни солью, невесть откуда принесённой бабкой Беляевой, Леля залила ее тёплой водой, в качестве закваски девушка взяла небольшой кусок теста и засыпала все только что намолотой мукой. Хорошенько все перемешав, Леля поставила будущий хлеб в тёплое место у печи.

— Не хочется мне бабушка на праздник идти. Люди зыркают все время, а ежели здороваюсь с ними, то головы отворачивают. Уж не знаю за что так не возлюбили меня.

— А ты не думай. Люди они такие, посудачат да забудут. — Белява ласково, по матерински погладила девушку по голове. — Горемычная ты моя, уж и не знаю за что тебе судьбинушка такая? Ох дитятко, образумится все! Поверь век живущей бабе. А сегодня идти и гуляй! Не кручинься!

К вечеру Лёля все же сдалась под натиском Белявы, и выйдя из избы, на ходу нарвав цветов сплела таки небольшой венок, надев его на голову. Косу расплетать не стала, вроде как и не замужняя, а тайна у неё имеется.

Мимо пробегали девицы, громко смеясь держась за руки, кто здоровался с ней завидев ее, кто отворачивался. Все спешили на священное капище, где перед самим сожжением Ярило, жрец окуривает прихожан дымом горящей полыни, приговаривая:

«Полынь — трава,

С землицы взята,

Силой предков богата

Стань чертой для злых духов

А нам добрым оберегом в ночь свящённую!»

После обряда все возносили молитвы не божествам, а великим духам предков.

На капище собрались множество людей, девицы с распущенными волосами, с пышными венками на головах, казалось одна была краше другой. Молодые парни то и дело поглядывали в их сторону, каждый выискивал свою зазнобу сердечную, с кем хотел в эту свящённую ночь отправится искать цветок папоротника.

Среди пришедших Лёля заметила Своемилу. Сводная сестра была в окружении подружек, девушка все время отвлекалась и бросала взгляды на Вышеня, который тоже не желал пропустить праздник.

Спустя время когда начало темнеть, наконец разожгли костёр, в центре которого стояло ряженное колесо — символ самого Ярило. Когда огонь стал разгораться, в него стали бросать требу, в основном это были блины, олицетворение солнца.

Лёля все это время стояла в сторонке, не принимая участия в гуляниях, уже позже весёлые девушки и парни взялись за руки и стали водить хоровод, напевая песни, громко смеясь и переглядываясь друг на друга. В отражении огня, Леля смотрела на их счастливые лица, беззаботный смех и искренние улыбки. Своемила все норовила встать рядом с Вышенем, пыталась обратить на себя его внимание.

После начались игры, молодое деревце берёзки, девушки заранее украсили пёстрыми лоскутами да ленточками, становились подле него в кружочек, а парни должны были украсть деревце. Ох и смеху то было, даже Леля нет нет, да улыбнулась разок другой.

Смотря на всеобщее веселье, она представляла как вот так же могли веселиться она и Харальд. Сердцу родной варяг… Кто сейчас рядом с тобой? На кого смотрят твои глаза? Кто касается твоих ладоней?

Леля взглянула на ночное небо, звёзды холодным сиянием взирали с черного небосвода. Дым от костра поднимался столбом, рассеиваясь где то высоко в кронах сосен.

В кустах затрещали сверчки, прохладный летний ветерок холодил кожу, отчего плечи покрылись сотней мурашек. С нагретого за день леса, доносились ароматы трав и цветов и все казалось в эту минуту таким простым и в то же время необычным, волшебным.

Мысли унесли девушку далеко на север, где скалистые фьорды величаво и горделиво взирали на путников. Неужели Харальд никогда не узнает что вскоре у него появится ребёнок? Глупая, наверное он давно не вспоминает ее, ведь что толку оплакивать покойницу? Для него Сольвейг или теперь уже Лёля, мертва. Ингеборг тогда сказала что так будет лучше. Придётся ей одной дитятко поднимать, но всю свою любовь она передаст ему. Все то что осталось в ее душе, та нежность которую она так хотела подарить Харальду. Но Недоля сплела для неё кривую нить. Теперь во век ее не распутать.

За своими думами, Леля не заметила как девушки и парни, схватившись руками за небольшое полено, стали перепрыгивать через костёр. Звонкий смех разливался по округе, будоража ночную тишь.

— Пойдём скорее и мы прыгнем! — Вышень подбежал к сидевшей неподалёку Леле. От неожиданности девушка вздрогнула, — Ну же! Не артачься! — парень протянул ей широкую ладонь. Вот же прилип как репей!

— Не стану я с тобой через костёр прыгать. Не проси — Спокойно ответила девушка, увидев краем глаза как Своемила наблюдает за ними. Лицо сводной сестры скривилось от злости, заметив что Леля смотрит на неё, она тут же отвернулась.

— Ох и упрямая ты! Да и леший с тобой! Сиди тут одиночкой! Вышень чувствуя себя в который раз как оплеванный, направился назад. Своемила тут же подошла к нему, протягивая поленце как бы намекая прыгнуть с ней через костёр, парень лишь отмахнулся.

Леля грустно вздохнула. Ей было немного жаль Своемилу, Вышень не отвечал ей взаимностью уже видать который год, отчего сестрица расстраивалась.

Когда наконец наступила пора пускать венки в воду, вся шумная процессия двинулась к реке, через лесок. Парни и девушки с гомоном стояли на бережку, замужние девицы и мужики держали факелы и лучины, с интересом наблюдая к кому какой венок прибьётся. Зажигали все больше промасленных факелов, отгоняя и отпугивая тем самым водных духов, русалок и водяных.

Венки стали плыть по воде один за другим, чей то венок плыл медленно, другой же наоборот пытался обогнать остальных, некоторые венки даже потонули, чем вызвали недовольство своих хозяев. Встав немного поодаль, Леля решила выпустить и свой маленький веночек в водицу.

— Плыви родненький, да счастье мне сыщи. — прошептала девушка опуская руки к воде.

Он стал плыть неспешно, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Внезапно его стал догонять другой венок, побольше и пышнее. Но его задевали другие венки, то какая нибудь речная коряга преграждала путь. Но упрямый венок все равно уверенно обходил препятствия.

Леля внезапно повернула голову, на неё смотрел Вышень. Парень улыбнулся и подмигнул ей. Девушка поняла что это был его венок. Ей стало больше не интересно это занятие. Будь что будет, но за Вышеня она все равно никогда не выйдет.

И тут вдруг девушка ощутила сильный толчок в спину. Все произошло так быстро, что Леля не успела увернуться. От неожиданности она тут же кубарём полетела в воду. Чья то рука сильно давила на голову, не давая возможности вынырнуть, Леля с большим усилием дёргала руками и ногами, пытаясь освободиться от хватки. Холодная речная вода попадала в нос и горло, обжигая легкие, страх сковал ее всю, собрав все силы она с усердием вынырнула, жадно хватая воздух.

— Ах ты волочайка проклятая! — Своемила пыталась вновь толкнуть Лелю, размахивая руками — Ну я покажу тебе змея, бесстыдница! — Лёля не могла отдышаться, гортань горела огнём от ледяной воды, затылок больно ныл от рук Своемилы.

— Не тронь меня! — спокойна ответила Леля, пытаясь выйти на бережок. — Совсем умом тронулась!

К ним подбежали остальные девушки и парни, двое девиц стали оттаскивать разгневанную от ревности Своемилу.

— Полно тебе, оставь ее! — утешали девки свою кричавшую подругу, Леля аккуратно ступая по илистому дну, пытаясь не поскользнуться тем временем вышла на бережок, выжимая подол мокрого сарафана.

— Пришла бесстыдница, людям честным в глаза не боится смотреть! — Своемила визжала на весь лес так, что все позабыли про свои венки, Вышень глядел то на Лелю то на Своемилу, не понимая из за чего произошла ссора.

— Да что на тебя нашло? — Не выдержал Вышень — Чего кричишь почем зря на Лелю! Руки распускаешь!

Своемила нервно засмеялась, отдёргивая подруг.

— Да есть из за чего! Эта распутница с варягом сбежала, батюшку и матушку мою не послушала! — Все вдруг замолкли, переводя взгляд на стоявшую рядом мокрую Лелю. Озноб стал бить все тело, то ли от холода то ли от нервов. Своемила тем временем продолжала — А матушка то моя как уговаривала ее не плыть с ним, любила ее как дочку родную! Растила ее бессовестную! Все лучшее для неё! Но эта распутница не слушала никого! Батюшка то ее на берегу стоял, плакал по дочери непутевой! Просил домой вернуться, а эта бесстыдницы даже носа не высунула из ладьи варяжьей! Так варяг за неё куль с золотом кинул, и забрал ее с собой, непутёвую!

— Врешь ты Своемилка! Не так все было! — Вспыхнула Леля от такого наглого вранья.

Вышень нахмурился.

— Так как же так… по неволе он ее забрал!

— Ещё чего! — Закричала Своемила громче предыдущего — Бегала она к нему ночами, из дому сбегала! А потом и вовсе ушла! Вот тебе и весь расклад! Сама! По воле своей!

В толпе вдруг стали перешёптываться, Леля поняла в чем дело. Грязные слухи распускают тетка Росава и Своемила. Вышень вдруг понурил голову.

— Стыдно батюшке и матушке за неё, вот и сказали тебе Вышень что с силой забрал ее варяг! Но вот есть правда! Порченая она и брюхатая! Посмотрите как пузо то округлилось! Поиграл с ней варяг и бросил как огрызок!

Вышень присмотрелся, и правда живот вроде появился у Лели. Так вот почему ее варяг прогнал. Не нужна девка ему и приплод ее. А он то дурак искал ее по всему северу, с дружины князя из за неё сбежал, а она… Схватившись за голову, Вышень пошёл прочь, не желая больше слушать.

— Язык отсохнет у тебя Своемила за враньё твое! — молвила Леля, пытаясь унять набежавшие слёзы. — Не правда это! Люди добрые, поверьте, не так все было! Позвольте мне сказать!

— Уходи распутница! Пошла прочь! — послышалось из толпы — Не приходи больше Леля! — десятки голосов прогоняли ее, обязывая обидными словами которые так резали слух. Кто то даже больно толкнул ее в плечо.

Подхватив подол мокрого платья, расталкивая на своём пути толпу, девушка скорее бросилась прочь, подальше от этого места, лишь в реке два позабытых венка прибились друг к другу. Венок Своемилы и Вышеня.

Глава 31

Харальд проснулся на рассвете. В небольшое оконце незнакомого жилища только-только начали пробиваться первые лучи солнца. Комната наполнилась розовым светом, отгоняя ночной полумрак, делая очертания предметов все чётче. Викинг поморщился от непонятной тупой боли, все тело ломило словно его нещадно били палками.

Смутно припоминая последние события, Харальд с большим усилием попытался подняться с ложа. Сделав небольшой рывок в голове словно что то лопнуло, острая боль пронзила все тело насквозь. Викинг глухо простонал и вновь откинулся на лежанку. Правый бок затёк от неудобной позы, видать лежал он уже не первый день.

Тяжело дыша Харальд закрыл глаза. От боли на лбу выступила испарина.

Главное он жив, руки ноги целы. Остальное заживёт как на собаке…

Викинг оглядел небольшое и ветхое помещение. Повсюду стояли кувшины и кухонная утварь, возле небольшого оконца красовалась женская прялка, рядом с ней стояла накрытая красным покрывалом — лавка. Потолок избы порос мхом, отчего в доме стоял запах сырости вперемешку с сухими травами.

Импровизированная плетённая ширма, скрывала от него дальную часть дома, но судя по всему там находилась либо женская половина, либо ограждение сделали специально от него.

Харальд пытался понять где он находится? Этот дом ему не знаком, да и скромное убранством говорило о том, что хозяин или хозяйка были не из знати. Значит он не в поместье а где то в деревне.

Боль понемногу проходила, но шевельнуться лишний раз викинг не решался. В голове время от времени появлялась ноющая пульсация, наверное крепко его шибануло об скалы. Харальд поморщился, неужели весь хирд погиб? Ульви, Лейв, старик Асбьерн…

В ту ночь он не послушал Ульви. Злость и ярость на Ингемара была сильнее голоса разума. Харальд спешил в Хедебю, после того как в Мерсии, король все подробно рассказал ему. Рассказал о предательстве брата, как тот путём угроз и шантажа пытался убедить короля Мерсии прикончить словно жалкую свинью Харальда, как только он сунется в земли саксов.

Как и ожидал Харальд, поселенцев никто не убивал, Ингемар пригрозил королю что если его войско не разобьёт хирд Харальда, то в следущий раз его визит не закончится столь благополучно для Мерсии. Жалкий трус, с помощью чужого меча решил таким способом избавиться от брата, тем самым освободив себе трон после смерти конунга.

Сучий сын, мыслил Харальд не открывая глаз пытаясь не думать о пульсирующей боле в голове, после того как секира викинга коснулась шеи короля Мерсии, тот все подробно рассказал ему, опасаясь за свою голову.

Харальд в гневе решил отправиться обратно, что бы наконец раз и навсегда разобраться с братом. Ха, брат? Можно ли его таковым назвать? Опозоривший его на пиру, оклеветав честное имя воина, теперь ему предстоит за все ответить. И он ответит, раз Боги даровали ему жизнь, значит ему есть за что бороться.

Уже возле знакомых берегов небо затянуло густыми чёрными тучами, парни из хирда советовали переждать непогоду, но ярость что клокотала в крови викинга, не внимала доводам разума.

— До Хедебю рукой подать! Неужели вас испугал легкий дождик?! — Кричал Харальд-Может в следущий раз вам остаться дома, возле юбки мамки?! — Викинг гневно крутанул штурвал в сторону скалистых берегов, затем сняв рубаху сел за вёсла.

— Поднажмем! И-и раз! — мышцы на спине викинга перекатывались, пегие волосы прилипли к лицу от пота, в глазах читались уверенность и твердость.

— Сегодня Ньерд решил проверить нас на стойкость парни! — Кричал Харальд сквозь брызги волн, в небе раздался гром, молния на секунду осветила лица викингов — Тор стучит в свою наковальню! Все во благо!

— Ты разгневал богов Харальд! — Воскликнул старый Асбьерн, привязывая себя к мачте верёвкой, что бы не выпасть из драккара. Мощная волна, словно пушинку подхватила корабль, обрушивая всю мощь на викингов.

— Не бойся Асбьерн, если сегодня мы окажемся в валлагале, я буду рядом с тобой!

Харальд крепче сжимал гладкое от времени весло. После смерти Сольвейг, его сердце стало каменным. Думы о девчонке приносили ему боль, но ее зелёные глаза преследовали его во снах, там она была живая, но почему то печальная, грустная. Просыпаясь в холодном поту, Харальд до утра не смыкал глаз. В непроглядной морской мгле, лишь тусклое сияние звёзд создавало холодное освещение.

Харальд ловил себя на мысли, что в каждой встречной бабе пытается найти ее. Уловить знакомое очертание профиля, услышать звонкий, мелодичный голос.

Хватаясь за голову, Харальд мучился от тоски по Сольвейг. Баба мертва! Твердил ему разум, но сердце металось птицей в груди, не признавая столь печальный факт.

Они так мало были знакомы, он почти ничего о ней не знал, не успел насладиться сполна вкусом любви, который так пришёлся ему по душе. Девчонка делала его счастливым, один ее взгляд приводил викинга в состояние эйфории. А теперь ее не стало, Сольвейг навеки забрала его сердце с собой. Проклятье! Если бы он мог узнать правду, что же на самом деле случилось в тот злосчастный день когда она пропала…

Ульви с парнями из хирда спускали многочисленный скраб и сундуки в тюрьмы драккара, раскрасневшийся Лейв снимал паруса, крепко держась за мачту.

Наконец викинги все же решили переждать непогоду на пустынном скалистом берегу. Но время было не на их стороне, вскоре шторм не оставил никакого шанса добраться до заветной суши. Края волн пенились, шипели, вода потемнела и стала чёрной, с неистовой силой море пыталось поглотить в свою пучину драккар, которого словно соломинку швыряло из стороны в сторону.

— Ермунгард! Мировой змей! — Кричал Харальд хватаясь за края ладьи онемевшими пальцами, — Я сын Одина! Мое время не пришло! — В этот момент волна, каких Харальд ещё никогда не видел, вознеслась над драккаром, словно сам Ермунгард восстал из морских пучин раскрыв зубастую пасть, шквалистый ветер доносил отголоски хирда и в ту же секунду в глазах все потемнело…

Вернувшись с утреней дойки, Рунгерд устало поставила небольшую корзину возле входной двери. Умывшись из старой бочки, девушка утёрла лицо передником, на ходу убирая с поверхности воды нападавшие за ночь листья и букашки. Поправив на голове платок, пряча непослушные пряди за ухо, Рунгерд собиралась на сенокос, солнце уж давно взошло, не гоже опаздывать. Кто летом много работает, тот зимой хорошо ест, так учил ее с сызмальства старик Риг, который наверняка уже направился в дом ярла Гуннара, чистить конюшни. Но прежде чем вновь покинуть избу, она решила проверить своего подопечного, которого вот уже неделю выхаживала, сбивала жар и наносила мазь на рану.

Девушка толкнула дверь, доски ее рассохлись на солнце, отчего открыть или наоборот — закрыть шаткую дверь становилось каждым разом все сложнее. Впрочем не только дверь требовала починки, но и весь дом старика Рига находился в плаченном состоянии.

Впуская в избу свежий утренний воздух, Рунгерд отодвинув плетённую заслонку, за которой лежал больной, заглянула внутрь.

Заметив незнакомку, Харальд натянул на лице подобие улыбки, если подобный оскал можно назвать таковой. Через усилие, викинг все же сел на широкое ложе, которое некогда заботливая Рунгерд застелила сеном, осокой и парой овечьих шкур.

От неожиданности, девушка отпрянула от ширмы, и потеряла дар речи. По ее подсчётам с такой раной на голове он должен был пролежать ещё не меньше трёх суток, но видно травяная настойка старика Рига смогла таки поднять незнакомца на ноги. Но он и сам силён как бык! Завидев чужака без рубахи, она покраснела. Одно дело когда ты лечишь больного и не замечаешь такие оплошности, ведь человеческая жизнь дар Богов, и сохранность ее превыше всего, и совсем другое когда мужчина уже здоров, ну или почти и находится подле тебя без одежды. Все бы нечего, но она невеста, невеста ярла. Рунгерд в долю секунды представила недовольный взгляд Торольва.

— Постой! Не уходи! — Послышала она голос незнакомца. Девушка забегала глазами, и чего она растерялась? Когда нибудь он все равно должен был поправится! Она решительно отодвинула ширму.

— А я и не ухожу… Пока… Ещё… — Рунгерд смутилась, ещё вчера она обтирала его лицо тряпицей, смоченной в мыльной воде, а сегодня она его смущается! Какая глупая! — Вижу тебе уже намного лучше. Возле лежанки на сундуке лежат твои вещи. Я зашила рубаху, так как она вся была изодрана, штаны ещё годные…

Харальд не сводил с незнакомки глаз. Высокая, статная, с добрыми глазами она подошла ближе к нему.

— Меня зовут Рунгерд, я нашла тебя полуживого на берегу, но слава богам, наконец ты пришёл в себя.

Харальд чуть кивнул, дотягиваясь до стопки вещей, аккуратно сложённых подле него.

— Значит это я тебе обязан жизнью? — поинтересовался викинг, натягивая на себя рубаху. Рунгерд скромно улыбнулась, пытаясь не смотреть на незнакомца.

— Ну если можно так сказать… Боги привели меня к тебе. Я подумала что это знак, потому что я почти никогда не хожу на тот пустынный берег где и нашла тебя. Как ты себя чувствуешь?

Харальд встал с лежанки, лёгкое головокружение ещё присутствовало, но ноги уже крепко держали его на ногах.

— Благодарю тебя Рунгерд! Видимо я был совсем плох, но сейчас мне значительно лучше! Скажи, не было ли рядом со мной кого нибудь ещё? Я один был на берегу?

Рунгерд задумалась.

— К сожалению ты был один, и вещей при тебе не было, разве что твоя одежда в которую ты был одет. Скажи, что случилось с тобой? На тебя кто то напал?

Харальд прошёлся по небольшой избе, разминая затёкшие мышцы, дикий голод одолевал его.

— Разве я похож на человека на которого можно напасть? — удивлённо взглянул викинг на Рунгерд. Та тут же смутилась. И правда, высокий, крепкий воин, на две головы выше неё, который только что оправился от болезни, уже наводил страх своим присутствием. Казалось незнакомец заполнил все пространство крохотной избы. Наверняка не так много смельчаков найдётся вступить с ним в поединок, хотя в жизни бывает всякое. А что если он разбойник? Может он наёмник, или кровожадный берсерк, который убивает ради наживы? Рунгерд вдруг побледнела, осознавая что совсем одна находится с чужаком в доме. С человеком которого совсем не знает, на минуту ей вдруг стало страшно.

— Нет, не похож. — Выдавила Рунгерд, пытаясь казаться спокойнее, наблюдая как викинг подошёл к небольшому очагу, над которым висел котёл с похлёбкой. — Тогда что же с тобой случилось?

Харальд отошёл от очага, присев на небольшую лавку, сейчас все его мысли заполонила клятая похлёбка, которая своим запахом сводила голодного викинга с ума.

— Я все расскажу тебе достопочтенная Рунгерд, но сначала мне бы хотелось немного перекусить. — викинг рассмеялся-Клянусь Одином, сейчас я готов съесть целого быка!

Рунгерд вдруг замерла, но смотря на добродушную улыбку Харальда, через секунду сама начала смеяться.

— Это не мудрено! Ты целую неделю не приходил в себя, я по ложке поила тебя отварами и бульонами! — Девушка тут же метнулась за широкой плошкой, погремев на полке посудиной, Рунгерд вскоре поднесла на стол жирную похлёбку с зайчатиной, достав из корзины пару ячменных лепёшек. Вскоре Харальд накинулся на еду словно голодный волк на свою жертву. Рунгерд присела рядом, стараясь не смотреть на викинга.

Аппетит хороший, подумала она. А это добрый знак, значит больше здоровью незнакомца ничего не угрожает, и он наконец может покинуть ее жилище, ведь вскоре вернётся Торольв, а ей совсем не хотелось что бы он узнал как она спасла от смерти незнакомого мужчину.

Насытившись, Харальд отодвинул тарелку, с благодарностью в глазах смотря на девушку.

— Я благодарен тебе Рунгерд за все! Но самое главно за то что ты спасла мою жизнь. — Харальд помедлил, его глаза вдруг потемнели — Мой драккар попал под страшный шторм. Наверняка весь хирд погиб в ту ночь, это чудо что я остался жив. Но в этом теперь твоя заслуга, Рунгерд. Теперь я обязан тебе жизнью, отныне я твой должник! Но сначала мне надо пройтись по окрестностям, может кто нибудь все таки остался в живых. — Говоря это, Харальд надеялся все же увидеть живыми парней из хирда.

Рунгерд вдруг внимательнее посмотрела на незнакомца, кажется она уже слышала от Торольва историю о том, как совсем недавно его друг попал под шторм.

Харальд вдруг огляделся по углам, по привычке ища свою секиру.

— Скажи мне девица, были ли при мне оружие, секира или набедренный топор?

— Нет. Больше я ничего не находила…

— Значит надо будет найти оружие в ближайшее время… Но где я нахожусь? Что это за местность?

— Ты в Торхейме. Сейчас ты не в поместье ярла Гуннара, мы в деревне. Но все равно на его земле.

Харальд удивился.

— Торхейм? Значит по моим подсчетам мы шли верным курсом, до Хедебю двое суток в пути. — Харальд встал из за стола, — Мне нужно увидеть ярла Гуннара. Его сын Торольв мой давний друг, не покажешь ли тымне дорогу до поместья?

Рунгерд внезапно тоже подскочила из за стола. Неужели это…

— Давний друг Торольва?…

— Да, ты знакома с ним лично? — удивился викинг. Какое Торольву нынче дело до деревенских девушек? — Ты чего так удивилась? Торольв славный воин, много зим назад я спас его жизнь. Видимо теперь пришла его пора помочь мне в одной затее.

Она пристально посмотрела на незнакомца. Теперь кажется все прояснилось! Сомнений нет! Это тот самый друг о ком так тревожился Торольв!

— Скажи мне своё имя, воин?

Викинг уже натягивал сапоги из мягкой кожи, новость о том что он в землях своего друга, очень порадовала его. Закончив обуваться, он поправив рубаху произнёс

— Я Харальд Ингвирссон.

Рунгерд от неожиданности поднесла ладонь к губам. О Фрейя! Никак точно это промысел богов! Как же обрадуется Торольв, узнав что его друг жив!

— Харальд… — начала было Рунгерд и в этот момент в дверь громко застучали.

Возвращаясь домой, Торольв был хмур и задумчив. На тинге Ингеборг объявила предсмертную волю конунга, передать трон ее будущему мужу — Хоуку.

Слова принцессы вызвали волнение и недовольства среди присутствующих, ярлы и старейшины не скрывали своего возмущения.

Хоук видя недовольства викингов, поднялся с резного кресла, некогда принадлежавшее конунгу, и поднимая руку вверх, дал знак всем замолчать, дать ему право слова. Рядом с ним, сидела бледная Ингеборг. Синие круги налегли на лице принцессы, она старалась держаться спокойно, но от Торольва не скрылось ее волнение. Викинг заметил ссадины на ее руках, желто-синие синяки. Это могло бы сойти за ушиб при выполнении хозяйских работ, но Торольв начал понимать что Ингеборг что то скрывает. Хоук бьет ее?!Но чего она боится? Сейчас здесь на тинге собралось больше сотни викингов, стоит ей лишь словом обмолвиться что Хоук запугал ее, как его тут же скрутят. Но принцесса ничего подобного не говорила.

Более того, она настаивала на скорейшей свадьбе с ним, объясняя это тем, что когда в Хедебю пришла беда, Хоук был рядом с ней, ни одного из братьев не оказалось рядом с в этот тяжелый момент. Не вернулись и братья когда на поместье стали нападать и разорять амбары и кладовые. И лишь с помощью Хоука они смогли выстоять Хедебю, защитить и прокормить изнеможённый от болезней и притеснений бандитов народ.

Когда Ингеборг произносила свою речь перед старейшинами, Торольв не мог не заметить ледяной взгляд Хоука, который был обращён в сторону Ингеборг. Викинг перебирал пальцами по ручке кресла, глаза его горели огнём, правая нога изредка подрагивала, словно напряжение сковало все его тело.

Когда наконец он поднялся с кресла, ему дали слово. Он осмотрел всех присутствующих чуть прищуренным взглядом, выйдя в центр залы он начал говорить.

— Как вы смогли убедиться, слова принцессы Ингеборг ничто иное как чистая правда! Я был рядом с ней в трудные минуты жизни! И не только ее жизни, но и всего поместья в целом! Где были ее братья? Они уже давно должны были вернуться! Но их нет!

— Харальд погиб! — Крикнул кто то из толпы, этим кем то оказался некто иной как Ярл Отар, отец покойной Хельги. — Если бы он был жив, трон перешёл ему! Он не успел вернуться домой! Ингви поступил странно отдав власть тебе!

В толпе многие возмутились словам Отара.

— Харальд полукровка! Он не может унаследовать трон, тебе Ярл это известно не хуже чем мне! — ответил с презрением Хоук.

— Это так! А так же нам всем известно что Ингемар подставил Харальда! Он говорил напраслину и отправив его в Мерсию, хотел руками короля саксов избавится от него, что бы освободить себе трон! Если бы они встретились, тогда был бы честный хольмганг, где безусловно победу одержал бы Харальд, тем самым сделав себя законным конунгом, по праву завоевав себе трон! — заключил пылко старый Отар, который воспитал Харальда. Старейшины призадумались, викинги переговаривались меж собой в пол голоса.

— В твоих словах есть доля истины Ярл! — ответил Хоук — Но сейчас с нами нет Ингемара и Харальда! Один из них погиб во время шторма, второй так и не вернулся с похода, наверняка приняв поражение в землях англичан. Скорее всего он мёртв, и уже давно пирует в Валлгале! — при этих словах Ингеборг чуть дёрнула плечом, глаза ее забегали. Торольв почесал подбородок. Что же здесь происходит? Надо поговорить с принцессой наедине, может без лишних свидетелей она что расскажет? По крайней мере девушка не похожа на пылко влюблённую девицу, которой скорее не терпится выйти замуж. Наоборот викинг заметил как холодно и отстранённо она держится с Хоуком, словно боится его.

— …Тем не менее, конунг изъявил своё желание. И мы можем его понять! — Продолжал Хоук — Его единственная дочь останется одна, а что может сделать слабая и беззащитная женщина без мужского плеча? Может ли баба дать отпор сотням воинов? Я возьму Ингеборг в жены, и тем самым приведу Хедебю к процветанию после болезни! Мы выполним последнюю волю Ингви!

Один из старейшин, сухой старик с белой как снег бородой, опираясь на клюку, подошёл к Ингеборг.

— Скажи мне дочь севера, прекрасная Ингвидоттир, этот викинг говорит правду? По своему ли согласию и желанию ты хочешь вступить с ним в свящённые узы и стать ему женой? Такова ли была воля твоего отца? — Старик чуть склонился к ней, Хоук внезапно напрягся всем телом, на шее вздулась яремная вена.

— Говори дитя и не бойся, если он запугал тебя, то сейчас ты в безопасности! — Ответил Ярл Отар, который тоже чувствовал подвох.

Ингеборг встала со своего места, убирая белоснежные волосы с плеч, девушка не смотря в глаза Хоуку, который сверлил ее взглядом, произнесла.

— Все что вы сегодня услышали — правда. Мой отец передал трон Хоуку и я по доброй воле согласилась стать ему женой! Моих братьев больше нет в живых, я готова связать свою жизнь с Хоуком.

— Что и следовало доказать! — подошедший к принцессе Хоук, взял ее за руку, прислоняя девичьи пальцы к своим потрескавшимся губам — Принудил к замужеству?! Хаха! Право Ярл твоя фантазия не имеет границ! — викинг опустив руку Ингеборг, холодно процедил — А где же вы все были когда в Хедебю пришла страшная болезнь? Никто из вас не решился прийти к несчастной бабе на помощь, опасаясь за свою шкуру! Но моя любовь к принцессе не знает границ и преград! Я был с ней рядом! Ни один из вас не протянул руку помощи как это сделал я! Только я и мой доблестный хирд видя погребальные костры, в тот же день причалили к берегам Хедебю!

Торольв скрестил руки на груди, слушая гневную тираду Хоука. Вот так герой! Неужели Ингеборг действительно его любит? Сомнение все больше одолевало им. Что то здесь не чисто.

Уже за полночь когда тинг подошёл к концу, и на совете приняли решение отдать Ингеборг за Хоука, раз Ингемар и Харальд так и не прибыли в родные земли, Торольв решил подойти к принцессе, воспользовавшись суматохой во время пира, в честь признания Хоука будущим конунгом.

По лицам викингов было не сложно прочесть недовольство сей странной истории, каждый теперь мог претендовать на трон, но обстоятельства складывались именно таким образом, наследница конунга признала своим будущим мужем именно его, закрепив это предсмертной волей покойного отца.

Довольный Хоук вальяжно восседал в центре пировального зала, слушая рассказы с летних походов, его руки ловко разрезали куски мяса, лицо его было непроницаемым. Сидевшая рядом с ним Ингеборг была молчалива и к еде так и не притронулась, пропуская мимо ушей здравницы за ее здоровье, лишь изредка кивала головой обращенному к ней воину.

Ярл Отар сидел насупившись, старик Олаф, отец покойной Оды был мрачен, они не были довольны принятым решением касательно Хоука. Так легко трон отошёл этому хитрому викингу! Много подводных камней есть в его реке слов.

Торольв незаметно подсел к Ингеборг, поправляя набедренный клинок, викинг чуть склонился в ее сторону.

— Доброй ночи принцесса.

Ингеборг вздрогнула словно ото сна. Девушка скользнула испуганным взглядом по Торольву и чуть улыбнулась.

— Рада видеть тебя в крепком здравии Торольв, как твои дела? Все ли хорошо с ярлом Гуннаром? Я не наблюдала его на тинге…

Торольв отпил немного из кубка.

— С милостью богов отец в добром расположении духа. Отец собирает урожай в Торхейме, и по правде говоря не горит желанием видеть ярла Отара, после смерти Хельги и Орма их дружба пошатнулась, отец считает его неразумным.

Принцесса лишь грустно покачала головой, она знала эту грустную историю двух влюблённых, прошлой осенью Харальд принёс столь печальную новость о смерти сестры и сына лодочника.

— Прекрасная Ингвидоттир, я хотел бы поговорить с тобой, я вижу ты чем то опечалена, — Торольв подсел поближе к девушке, осторожно оглядываясь по сторонам, но казалось остальным до них не было никакого дела, разговоры, эль и сытная еда делали своё дело. — Ты знаешь что я друг твоего брата Харальда. Ты можешь мне довериться, я клянусь что помогу тебе если…

— Кажется женское время за столом подошло к завершению, не так ли принцесса? — Невесть откуда появившийся Хоук навис над Ингеборг подобно грозовой тучи. — Моя невеста и будущая королева севера должна соблюдать все обычаи как и положено целомудренной деве. — Викинг метнул острый взгляд в сторону сидящего рядом с ней Торольва. — Я провожу тебя — Хоук протянул ладонь Ингеборг, девушке ничего не оставалось делать, как скорее встать из за стола и покинуть пиршество. Она посмотрела на друга Харальда так, как будто ей на самом деле было что рассказать, но смолчала.

— Доброй ночи Торольв. Тебе незачем волноваться, со мной все хорошо и я наконец счастлива. — ответила она на прощание, прежде чем Хоук увёл ее.

— Доброй ночи … — Торольв смотрел в след уходящей паре. Викинг заметил как крепко рука Хоука сжала ее предплечье, он что то в пол голоса говорил ей, Ингеборг молчала, опустив голову не поднимая глаз.

Больше Торольву так и не удалось поговорить с Ингвидоттир, все его попытки заканчивались неудачей. Хоук словно чувствовал когда Торольв оказался рядом с его невестой, и не оставлял ее одну.

На третий день Торольв собирался отплывать домой, на пиру был обговорён день свадьбы Ингеборг и Хоука, и так как девушка осталась сиротой, посаженным отцом решил стать Ярл Отар. Рабы варили праздничный эль, после того как он настоится, через десять дней состоится свадьба.

В вечернем сумраке Торольв шел на берег где его команда готовила драккар к отплытию. Внутри викинг испытывал неудовлетворение что ему так и не удалось переговорить с Ингеборг. Дальнейшие его попытки завести разговор с принцессой, могли бы привести к скандалу. Хоук мог бы истолковать их неправильно и подумать будто он хочет увести его невесту, тогда хольмганга было бы не избежать.

Прохладный ветер дул в спину викинга, дыхание осени постепенно стало ощущаться вечерами, Торольв немного поёжился. Его согревала мысль что совсем скоро он увидит свою ненаглядную Рунгерд. Но так же его печалила смерть друга — Харальда. На тинге все его заверяли, что к берегу прибились останки его драккара, и рыбаки вытащили из воды мертвые тела парней из хирда Ингвирссона. Судьба Ингемара занимала его меньше всего, он плохо знал сводного брата Харальда. Но раз его драккар так и не прибыл в Хедебю, значит Один забрал его в свои чертоги.

Погруженный в свои мысли, Торольв обогнул поселение и вышел на широкую тропу, усыпанную пожелтевшими листьями. Вдали маячили огни факелов, доносились голоса его команды, драккар был готов к отплытию.

Внезапно из за широко дерева появилась тень, Торольв потянулся к рукояти набедренного ножа, тень мелькнула в кустах и вышла ему на встречу.

— А ну стой если хочешь жить! — Крикнул викинг, но тень и не пыталась убежать, наоборот она двинулась к нему.

В полумраке викинг заметил лёгкое очертание женской фигуры, наконец когда он был на близком расстоянии, ему удалось разглядеть женской плащ. Баба!

— Кто ты такая? — спросил Торольв, подходя ближе, не убирая руку с оружия. Викинг заметил как из под капюшона выбились огненно рыжие пряди, незнакомка была хороша собой, раньше он никогда ее не встречал. Окинув ее быстрым взглядом, он заметил что баба в положении, через плащ виднелось что она ждёт дитя.

Девка чуть поклонилась, и прикрывая живот начала говорить.

— Мое имя Кассандра. Меня послала к тебе принцесса, я пришла просить тебя о помощи, достопочтенный Торольв, сын Гуннара. — Незнакомка протянула ему платок Ингеборг, в знак правдивости ее слов. — Принцесса сказала что тебе можно доверять, мне предстоит тебе многое рассказать. — Прибрежный ветер зашумел в коронах деревьев, капюшон плаща незнакомки сполз с головы, открывая взору викинга огненные локоны саксонки.

Глава 32

К осени совсем разболелись ноги у старой знахарки Белявы. Все больше и больше времени старая ведунья проводила в лесной избе, где все дела по хозяйству вела Леля. Корзины что они плели, охотно покупали на ярмарках. Так же, пока лес был богат на ягоды да орехи, Леля с благодарностью принимала его дары, которые тоже носила на продажу.

Даром жизнь в северных краях не прошла для Лели, Ивар научил ее ставить силки на мелкого зверя, охотиться на птицу, и плести сети для ловли рыбы из крапивы и болотной осоки, так же девушка часто видела как рабы ловили рыбу на лозняку — корзину с плетёным воронкообразным отверстием, куда и заплывала рыба.

Иногда с деревни кто приходил помощи просил у Белявы, то ребёнок с хворью какой, то роженица третьи сутки разродиться не может, даже к Лели как то народ попривык, но постыдное положение девицы незамужней, играло с ней злую шутку.

Осень пришла ранняя, холодная и промозглая, неспокойно стало в деревнях и городе, нападали друг на друга целые поселения, сжигая все на своём пути.

Дружинники князя стойко отбивали город, где с некоторых пор служил Аксель.

Выменяв однажды своё вышивание на куль с зерном, Леля собиралась уходить с торжища в воскресное утро. Собрали уж урожай с полей, лес дары свои раздал, да в осенний — желто красный наряд переоделся. Голодно стало в избе знахарки, с животом нынче теперь на охоту не набегаешься, а после того как разъехались купцы заморские, так и корзины плетенные некому стало покупать.

Бывало Горислав зайдет в лесную избу, то репы принесёт, то моркови на столе оставит, да все смотрит на дочь родную, а слов подобрать не может, лишь взглядом задумчивым пройдётся по животу ее округлившемуся, да с горя рукой махнёт и прочь уходит.

Закрыв платком голову, концами его через шею перевязав, Леля прижимала заветный куль к груди. Вечером хлеба напечет, думала она, да от голода слюнки потекли. Совсем плохо стало когда к городу пришли курши, пожгли дома, скотину позабирали. Что осталось у людей и то на подати забрали для дружины княжей.

С неба заморосил противный мелкий дождь, купцы убирали товары с прилавков, отгоняя голодную детвору, которая то и дело норовила то калач какой стащить или ещё чего повкуснее.

Уж закапали крупные капли дождя, как вдруг в спину ей громко закричали.

— Ух непутевая! И ходит все тут! Варяжская подстилка! — Леля на миг оглянулась, совсем неподалёку стояли тетка Росава, и мать Вышеня, Красимира, которая с надменной ненавистью смотрела на Лелю. Неужели сын хотел привести порченую девку домой! Уж отец то ему задаст дома! Неделю спину разогнуть не сможет!

— Это вот ее твой Вышень хотел в дом к отцу и матери привести! — Тетка Росава встала в свою любимую позу, упирая руки в пышные бока — Вот какова позорница! Блудница! Говорила я тебе, не верила мне! Поэтому то и прогнала сваху я вашу тогда, что бы позор на мою голову не лёг! Но правда сама вскрылась! Правду то не утаишь! Своемила то моя пригожей женой Вышеню станет, не то что эта, с чужим приплодом!

Лёля на миг остановилась, за все время, она уже привыкла к злым окликам и недобрым взглядам, но язык тётки Росавы был острее любого другого. В эту секунду ей показалось, как все же Своемила похожа на свою мать, такую же сварливую и злую как она сама. И как только батюшка жил с этой женщиной? Одного лишь братца Могуту жалко, да только на давала Росава им встретиться.

— И чего уставилась? А ну иди отсель! — Тетка Росава плюнула ей под ноги, утирая тонкие губы, которые растянулись презрительной нитью на лице и демонстративно отвернулась. Зеваки столпились возле голосившей бабы, с интересом ожидая продолжения брани.

Лёля не ответила на колкие высказывания, лишь с жалостью посмотрела на мать Вышеня, которая видимо скоро породнится с тёткой Росавой. Не зря в деревне говорят что после Иван купалы, Вышень к Своемиле сватов прислал. Ох и радости наверное было у сестры сводной, добилась таки. Тем и лучше, все ей надоедать не будет более.

Лёля покрепче прижала куль с зерном и не обращая больше внимания на тётку Росаву, направилась скорее к выходу, пока вдруг до ее ушей не долетели слова мачехи.

— Такая же как и мать ее, непутёвая! Уж сказывала я Гориславу, что нагулянная Лелька, не его дочь! Жена блудливая была, так и дочь теперь такая же! Яблоко от яблони…

Внутри у Лели в ту же секунду закипела кровь. Не так обидно было слушать гадости про себя, но когда речь зашла о матери родимой, которая так рано оставила ее, тут то девушку было не удержать.

— Змея ты тетка Росава! Да как смеешь ты матушку мою дурным словом поминать?! — Лёля почувствовала как руки ее просились схватить старую лгунью за космы, но Росава словно прочитала ее мысли и подойдя к ней в один шаг, сорвала с головы платок, больно пихая в плечи, отчего Леля не устояла на ногах и полетела прямиком в грязную лужу.

— Ах ты потаскуха срамная! Да я ж тебя кормила, поила! Как дочь родную воспитала!

— И как вещь ненужную продала за куль с золотом! — выпалила Леля, утирая лицо от грязи, — Перун накажет тебя Росава! Меня сколько угодно словами подлыми называй, а матушку не смей! — Леля окружённая толпой, которая собралась возле них в ту же секунду, поднялась из лужи, обронив заветный свёрток с зерном. Росава потемнела лицом, на шее ее выступили красные пятна. Она уже было кинулась вцепиться в лицо падчерицы, как внезапно незнакомый воин, невесть откуда взявшийся, словно пушинку оттолкнул ее от девушки.

— Не тронь! Не сметь бить девченка! — гаркнул он на ломаном местном наречии, преграждая Росаве дорогу. Мать вышеня, Красимира, тут же схватила за руку тётку Росаву и скорее повела прочь, пробиваясь сквозь гудевшую толпу.

— Видимо это и есть тот варяг что увёз Лельку с собой, пойдём ка отсюда! Иж как глазами зыркает, того гляди чего недоброе сделает!

Когда бабы скрылись из виду, толпа понемногу стала расходится, потеряв всякий интерес к Леле, которая пытаясь унять слёзы, собирала в грязи рассыпавшиеся зерна, онемевшими от холода пальцами. Перепачканная в грязи, униженная и в который раз опозоренная злым языком мачехи, Леля загребала в подол мокрого сарафана маленькие крупинки зерна.

— Вставай девчонка, — Викинг протянул ей широкую ладонь, покрытую мозолями. Леля от неожиданности не сразу признала своего спасателя. Одетый на местный лад, варяг больше походил на деревенского хлопца, кои носили ту же одежу что была на нем, нежели на северянина.

Девушка от растерянности и испуга охнула, она совсем не ожидала его увидеть, так внезапна была их встреча..

прошу прощения за грамматику и ошибки в миллионный раз)

Торольв взял шёлковый платок из рук саксонской девки, на нем действительно были вышиты инициалы Ингеборг, скреплённые по краям защитными рунами.

— Говори! — Ответил викинг, сжимая в руке тонкую материю, столь непривычную для огрубевших мужских ладоней. На секунду перед взором возникла красавица Рунгерд, кожа которой была в тысячу раз нежнее шёлковой тряпицы, а губы ее…

Кассандра натянув широкий капюшон на голову, огляделась по сторонам и в пол голоса произнесла.

— Нам стоит выйти к берегу, у Хоука везде есть уши и глаза, он хитер как лис и опасен как сам Локи! — Девушка вдруг зашагала вперёд, к маячившим огням факелов, которые были видны с берега, привлекая рукой за собой Торольва. Викингу не нравилось это все, но все же он решил последовать за странной незнакомкой. Шурша подолом платья, саксонка оглядывалась на Торольва, как будто боясь потерять его из виду.

Когда они оказалась на открытом берегу окружённым отвесными скалами, где их никто бы не смог подслушать, Торольв нетерпеливо начал -

— Теперь нас никто не может услышать, рассказывай все что тебе известно.

Кассандра взглянула в глаза Торольва.

— Все очень плохо воин, все что ты слышал на тинге — бессовестная лож! Хоук силой заставил принцессу Ингеборг выйти за него замуж!

Торольв вскинул брови от удивления.

— Как такое могло произойти? Все эти дни ее окружали сотни викингов, стоило ей лишь сказать слово…

— Все не так просто! — Перебила его Кассандра, смахнув с лица прядь огненных волос, — После того как Хедебю оправилось от лихорадки, по ночам на нас стали нападать разбойники, это были никто иные как воины Хоука! Они медленно но верно под покровом ночи убивали остатки выживших воинов, которые охраняли поместье, тем самым облегчая себе взятие в осаду Хедебю! — Кассандра чуть щурилась от ветра, не сводя взгляд от Торольва, — Когда же наконец после его ночных нападений в поместье почти не осталось мужчин, он спрятал свой драккар недалеко от Хедебю, где стал дожидаться возвращения Ингемара — Саксонка чуть опустила взгляд, ресницы ее задрожали, Торольв заметил как она старается не показывать боль, которая скрывалась в ее сердце — Подготовленный Хоук, вскоре узнал от своих дозорных что старший брат принцессы возвращается домой, и подло напал на него. Измученный и уставший хирд Ингемара, после долгого плавания и военного похода, не смог противостоять натиску Хоука. — Кассандра на минуту замолчала, ее взгляд скользил по высоком скалам, которые в ночной мгле казались страшными великанами Йотунами. — Хоук потопил драккар Ингемара, убив весь хирд, а его оставили живым и привезли в Хедебю как трофей. — голос рыжей девки чуть дрогнул, глаза ее заблестели от выступившей влаги, она незаметно для Торольва погладила выпирающий живот. — Ингеборг не хотела идти на поводу у Хоука, она была готова принять смерть чем по своей воле стать женой вероломного убийцы и бандита, но увидев еле живого Ингемара, избитого и раненого, ее последнего брата, ведь смерть о Харальде так опечалила ее…

— …Но развеселила Хоука … — Презрительно вставил Торольв, который теперь понял в чем дело. — Что было дальше?

Саксонка грустно улыбнулась. Торольв краем глаза увидел как парни из хирда поставили драккар на воду. Голоса команды обрывками фраз доносились до его слуха.

— А дальше не сложно догадаться Торольв, сын Гуннара. Он знал как Ингеборг любит брата, и как больно ей было видеть измученного Ингемара. Пригрозив, что если на тинге она не объявит его своим мужем, и не сделает его конунгом, то он тут же убьет Ингемара! — Произнеся последние слова, рыжеволосая саксонка больше не смогла сдерживать рыдания, слёзы ручьём потекли с ее глаз, нос тут же распух и покраснел. Не зная как поступать с плачущими бабами, Торольв небрежно потрепал ее по плечу, понимая что этот жест совсем не предназначен для того что бы успокоить. С бабами вообще не просто. Однажды он пытался унять рыдания Рунгерд, но после того как прижал девушку к себе, она отчего то заплакала с ещё большей силой. Но сейчас не об этом. Рассказ рыжеволосой разгневал его. Ублюдок Хоук за все ответит!

— Не стоит лить слезы, теперь когда ты мне все рассказала я обязательно что нибудь придумаю, я не брошу Ингеборг!

— Ты должен спешить если согласен помочь, теперь когда Харальд мёртв, принцесса не может никому доверять! Не будет Хоука, будет кто то другой, который станет видеть в ней лишь выгодную партию! Не каждый викинг сможет противостоять хирду Хоука. У него много кораблей, и сотни воинов, возможно есть даже наёмники…

Торольв нахмурился, отчего на переносице залегла небольшая морщина. Видать прежде чем напасть на Хедебю, этот шакал хорошо подготовился, понимая что его могут осадить в одночасье если все пойдёт не по плану. Но сейчас у него есть козырь, это Ингемар, горячо любимый брат принцессы, ради которого она сдалась без бою и сдала все свои позиции, опасаясь за жизнь любимого сородича.

— Передай Ингеборг, что она правильно поступила доверившись мне! Я поклялся Харальду что навсегда останусь ему другом, даже после его смерти! Мой долг спасти принцессу, и оставить трон Ингемару!

Кассандра вдруг покачала головой утирая пальцами мокрые разводы с лица.

— Нет. Перед смертью конунг оставил трон не Ингемару! Ярл Харальд должен был стать королем севера! Но Боги забрали его! Теперь он в Валлгале!

Торольв опешил, такого исхода событий он на ожидал! Конунг Ингви имел законного сына, но решил отдать бразды проявления именно Харальду, бастарду. В глубине души Торольв понимал почему конунг поступил именно так. Ингемар был заносчив, жаден и тщеславен, когда Харальд не имел и капли подлости в крови, да и его искусное владение мечом, десятки одержимых побед, за которые он никогда ничего не просил, возвышали его в глазах отца и всего народа.

Никто бы не стал оспаривать решение конунга, заняв бы Харальд трон, как например это до сих пор тайно делают викинги, осуждая решение Ингеборг выйти замуж за скользкого Хоука. Многие не довольны и того гляди начнётся смута! Как бы не свергнули Хоука с трона, на который он ещё не сел! Надо придумать дальнейший план действия, что бы спасти не только Ингеборг, но и Ингемара.

Саксонка закрыла лицо руками, пряча слёзы. После того как Бьёрн после отплытия драккаров, все рассказал принцессе, ее гневу не было придела. Перед тем как лихорадка забрала мальчишку, он в красках поведал Ингвидоттир все что услышал из разговора Сольвейг и Кассандры. Она приказала тут же убить саксонку, но узнав о ее интересном положении, решила дождаться братьев, что бы те сами решили участь рыжеволосой убивицы Оды, не смея трогать беременную женщину, котороя носила под сердцем ребёнка Ингемара.

— Почему ты так сильно плачешь? Тебя тревожит судьба твоей госпожи? Ты в тягости, побереги дитя, не терзайся! Теперь ступай к мужу, не гоже брюхатой бабе гулять по ночам. — Произнёс Торольв не понимая горькие слёзы рыжей девки.

— Я ношу дитя Ингемара, наследника престола. В моем чреве ребёнок севера, поэтому принцесса сослала меня в деревню, чтобы Хоук не узнал об этом, иначе он убьет меня! — Торольв оторопел, вот так новости, одна интереснее другой! Саксонка внезапно бросилась в ноги Торольву, ее волосы рассыпались по плечам, викинг совсем растерялся. Рыжая девка горько плакала заглядывая в его глаза, хватаясь руками за плащ Гуннарсона.

— Спаси Ингемара, он убьет его! Убьет! Я сама слышала, как Хоук говорил своим людям что после свадьбы, он избавится от него! Умоляю тебя! Он страшный человек, каждый вечер он избивает Ингеборг, напоминая ей как однажды она отказала ему! А ещё он сказал что если принцесса хоть кому нибудь расскажет, он тотчас передаст смерти Ингемара и сожжет все поселение!

Ярость бушевала в нем после каждого слова произнесённого саксонкой. Торольв поднял девку за плечи, поправляя на ней плащ, баба рыдала не на шутку.

— Ты знаешь где Хоук держит Ингемара?

Кассандра отрицательно покачала головой, ее губы дрожали, плечи вздрагивали от рыданий.

— Нет, этого никто не знает кроме людей Хоука. Но они словно верные псы, всюду следуют его указаниям. Везде стоят его воины, ходить по поместью без дела запрещено, возле каждой двери стоит охранник..

— Это я уже заметил… — Задумчиво произнёс Торольв. — Вот что, сейчас ступай, а после шепни Ингеборг что я принял ее просьбу и она не останется без ответа.

Кассандра чуть коснулась его плеча.

— Помни Торольв Гуннарсон, у тебя не так много времени, до проклятой свадьбы ты должен спасти нас всех, иначе всему придёт конец!

Рунгерд бросилась скорее к дверям, Харальд встал чуть поодаль, прислонившись к стене избы.

— Деда! — воскликнула Рунгерд, но старик тут же втолкнул ее внутрь, прикрывая за собой шаткую дверь, заговорил.

— Тсс! Чужака которого ты выхаживаешь, ищут! Дружинники из его хирда рыщут по всей деревне, он никто иной как сам..

— Харальд Ингвирссон! — берсерк демонстративно чуть поклонился, выйдя вперёд — Собственной персоной!

Рунгерд повернулась к викингу, затем перевела взгляд на старика, пытаясь не рассмеяться от его выражения лица.

— Надо же, как скоро ты пришёл в себя.. — Забормотал старик, рассматривая воина.

— Благодарю тебя отец, что приютил меня в своём доме! — Когда я наконец доберусь до дома, я щедро отблагодарю тебя, — викинг посмотрел на Рунгерд, которая наблюдала за дедом — И конечно же твою внучку, без которой я бы не выжил!

— Пустое, — махнул рукой старик Риг, — Хвала богам, твоя рана оказалась не смертельна!

— Ты говорил меня ищут? — поинтересовался Харальд.

— Ищут, уж всех жителей расспрашивали с самого утра!

Старик тут же распахнул дверь, пропуская на крыльцо викинга.

Возле небольшой ограды стояли Ульви, Лейв, старик Асбьерн и ещё пара воинов из хирда. Вид у них весьма потрёпанный, одежда покрылась пылью, лицо обросло щетинной, но главное что они были живы.

Викинги громко заголосили, приветствуя ярла.

— Локи бы тебя побрал, Харальд! — Закричал Ульви, обнимая Харальда — Клянусь Тором мы прошли десятки миль разыскивая тебя!

— Хвала Одину, ты жив! — воскликнул Лейв, хлопая по плечу берсерка.

— Я не надеялся уже увидеть вас, парни! — Отвечал Харальд, не скрывая своей радости, рассматривая друзей, которые оказались рядом весьма кстати. — Старик Асбьерн, ты немного исхудал, но твои глаза по прежнему горят огнём! Боги сохранили нам жизнь! Лейв, наверняка это молитвы Торы сохранили нас в ту ночь!

— Мы уже и не надеялись увидеть тебя живым Харальд! — говорил Лейв, искренне радуясь встрече — Сначала мы искали тебя на пустынном берегу, возле скалистых вод, по нашим подсчетам волна могла откинуть тебя именно туда. Сначала я нашёл Сигмунда — Лейв указал рукой на молодого парня, который служил в хирде Харальда, как только тот прибыл в Борнхольм, тот приветственно кивнул — После нашлись и все остальные, только Асбьерн появился на третий сутки, заметив дым от нашего костра. К сожалению остальных мы так и не смогли найти…

— Обыскав все побережье, мы дошли как оказалось сегодня, в земли ярла Гуннара. В деревне мы и повстречали старика Рига, который сообщил нам столь приятную весть! — Заключил Ульви. Парни ещё долго переговаривались меж собой, радуясь что все так хорошо закончилось для них, Рунгерд стала накрывать стол, приглашая воинов войти в дом. Уже во время трапезы, старик Риг поведал Харальду что его внучка невеста Торольва, чем удивил Харальда. Викинги с уважением смотрели на юную девицу, которая выходила берсерка.

После обеда, викинги умылись с дороги, поблагодарив старика Рига и его внучку, поторопились скорее в поместье ярла Гуннара. Рунгерд сказала Харальду что в Хедебю произошло большое горе, со слов Торольва, конунг умер от лихорадки а принцесса собирается замуж.

Харальд помрачнел от таких новостей, его взгляд уставился в одну точку, все остальные слова доносились до него белым шумом, проникая в сознание отдаленным эхом, словно через дымку. Отец мёртв! Его больше нет! Думал викинг, в душе тут же что то заскребло, завыло раненым зверем.

— За кого она собирается замуж? — Харальд прервал рассказ Рунгерд, такая скорая свадьба сбила его с толку. Ещё скальды не отпели тризну по конунгу, как баба решила выйти замуж, она в своём уме?!Он всегда считал Ингеборг мудрой девушкой, что движет ей в этот момент?!Рунгерд чуть вздрогнула, пожимая плечами.

— Я не могу знать всего, но вскоре вернётся Торольв, он тебе все расскажет! — Грозный вид берсерка напугал девушку, молчаливый, он сам того не заметил как в его ладони треснула глиняная миска, разливая по столу травяной чай, вперемешку с кровью. Викинги переглянулись меж собой, Рунгерд бросилась было подать полотно, утирая влагу со стола, но Харальд остановил ее, пораненная ладонь сейчас волновала его меньше всего. На Ингеборг это совсем не похоже, а что если девчонку окрутил какой нибудь проходимец? И где Ингемар? Неужели и он не вернулся? Тем лучше для него, тогда он не познаёт гнев Харальда, который просился выйти наружу. Его предательство не пройдёт бесследно, он будет держать ответ, а после и свой меч, пока Харальд не оборвёт его жалкую жизнь!

— Тогда нам пора! — вскоре викинги покинули домик Рига, направляясь в поместье ярла Гуннара.

Аксель помог собрать рассыпанные зерна, загребая крупинки широкой ладонью, Леля с опаской поглядывала на него, опасаясь как бы тот чего не выкинул. Помня его подлость, сейчас она была насторожена. Как вдруг ее осенило, если Аксель здесь, то должно быть где то поблизости Харальд! От этих мыслей ее бросило в жар, в висках запульсировало, оставив собирать зерно, девушка обратилась к викингу.

— Что ты здесь делаешь? Где Харальд, ты прибыл с ним?

Аксель не поднимая глаз, собрал остатки зерна, после чего сунул заветный куль ей в руки.

— Я больше не служу у Харальда в хирде, и понятия не имею где он.

— Но тогда как ты оказался тут? — изумилась Леля, чувствуя как внутри словно что то надломилось, после ответа Акселя. Харальд не приехал, он по прежнему считает ее мертвой. — Я подумала ты прибыл сюда вместе с ярлом?

Викинг покосился на Лелю, замечая в ней разительные перемены. Баба брюхатая, возможно именно из за этого он решил спасти ее от сварливой бабы, которая замахнулась на неё. Викинг не ожидал увидеть словенку, ведь в Хедебю ее считали мертвой, пропавшей без вести. А девка то оказывается жива.

— Я дружинник словенского княжича, теперь я защищаю ваши земли. — Аксель вдруг почувствовал неимоверную тягу в родные края, с которых прогнал его Харальд. В груди защемило, при воспоминании о родных фьордах, тут все было чужое и незнакомое. Люди косо поглядывали на него, называя варягом. — Харальд выгнал меня, теперь здесь мой дом, словенская девчонка.

Леля отвела взгляд. Ей не верилось что Аксель вдруг решил спасти ее, показав себя с совершенно другой стороны. Ведь скорее всего именно из за неё варяг изгнал Акселя. Ему бы следовало ненавидеть ее за это, а он наоборот защищает.

— Благодарю тебя Аксель… — ответила девушка, посиневшими от холода губами. — Ты изменился с момента нашей последней встречи… — Капли дождя неприятно затекали под ворот сарафана, все что ей сейчас хотелось, это лечь в тёплую постель и предаться своим мыслям, ведь Аксель напомнил ей о Харальде, в душе мелькнула надежда вновь увидеть любимого северянина, тогда бы все было иначе, иначе… — Мне пора, прощай викинг, и спасибо ещё раз! Ну, будь здрав! — Леля на прощание посмотрела на угрюмого Акселя и побрела прочь с ярмарки, смешиваясь в серой, безликой толпе людей.

Северянин хотел вдруг догнать ее, дать ей немного серебряных монет, спросить как она оказалась тут, но девчонка исчезла из виду. Аксель вдруг подумал, а что если он привезёт словенку назад в Хедебю? Может тогда Харальд простит его? Но сначала надо все узнать, как она оказалась здесь и что действительно произошло в тот день когда баба пропала. Эти мысли вдруг развеселили его, с помощью Сольвейг он вновь сможет вернуться домой, но вопрос захочет ли она? Как никак девка в тягости, что если она стала мужней женой?

Аксель огибая лужи, которые пенились и пузырились, тем самым предвещая дождь на весь оставшийся день, был погружён в свои мысли. Надо будет поговорить с девкой, возможно ещё не все потерянно. Подходя ближе в палаты дружинников, викинг глубоко вздохнул. Чужая земля она как мачеха, не приголубит подобно матери родной.

В те часы, когда Ингеборг могла побыть наедине со своими мыслями, сидя за вышиванием она думала о брате, потерять его она на могла. Тогда жизнь потеряет смысл. Сначала отец, потом гибель Харальда! Нет, она не могла допустить смерти Ингемара!

Хоук оказался сущим дьяволом, после состоявшегося тинга, викинг ещё на три дня продлил пир, пытаясь наладить отношения с недовольными ярлами и старейшинами.

Захмелевший викинг обещал построить на месте Хедебю, новый город, крепкий. Сотворить из него сердце севера, сделать из земли чистый пух, которая будет богата урожаем. Его пьяные бравады не особо действовали на остальных викингов, все с настороженностью взирали на будущего конунга, которому так легко досталась корона. Да, желающих могло оказаться куда больше, чем он мог себе это представить. Но пока есть Ингеборг, ему бояться нечего. Пускай метают гневные взгляды, подобно огненным стрелам, пойти против последнего «желания» Ингви никто не посмеет, опасаясь гнева Одина.

Хоук старательно пытался наладить отношения с ярлами, пытался казаться более гостеприимным и открытвм, изображая трепетную любовь к принцессе, тем самым вызывая у Ингеборг презрение. Как известно, у труса нет врагов, потому что с него нечего взять. И если он и дальше будет заискивать перед ними, то его положение окажется весьма шатким. Не по голове шапка, думала задумчивая Ингеборг, вспоминая твёрдую поступь Харальда, который бы уже давно сбил спесь с этого проклятого викинга, который превратил ее жизнь в сущий ад.

После того как с поместья все разъехались, Хоук вновь приказал Ингеборг прислуживать ему.

Во время трапезы, принцесса должна была разносить еду, подобно простой рабыни.

Ингеборг стойко держалась, не обращая внимания на его злые шутки и смех его хирда.

— Пошевеливайся принцесса, мой кубок опустел! — кричал хмельной Хоук, наблюдая за унижениями Ингвидоттир. — Живее, ваше величество! — подтрунивал он на манерный лад саксов, вызывая взрыв хохота у всех присутствующих его дружинников.

После ужина, он ждал ее в своих покоях, некогда принадлежавших конунгу.

Ингеборг приносила горячей воды, и мыла ненавистному викингу ноги, массируя пальцы и натирая загрубевшие мозоли розовым маслом из стеклянной баночки.

Превозмогая саму себя и собственное достоинство, принцесса молча делала свою работу, мечтая как однажды она вонзит в его сердце холодный кинжал.

— Сегодня ты пролила на мои штаны франкское вино. — Начал Хоук, наблюдая как тонкие пальцы Ингеборг трут его загрубевшие пятки. Наслаждаясь ее унижением, он продолжил — А знаешь ли ты сколько мне пришлось заплатить за это вино? Темнокожие рабы собирают драгоценные плоды винограда, затем юные девственные девы топчут ногами сие ягоды, выдавливая священный нектар. Греки называют этот напиток, дар богов. Но откуда такая бестолковая рабыня может знать это! — Левой ногой Хоук с силой оттолкнул Ингеборг от себя. От неожиданности девушка опрокинула ведро и больно ударилась головой о стоявший рядом сундук.

— До конца своих дней, ты останешься рабыней, я сделаю твою жизнь невыносимой!

— Неужели однажды мой отказ так задел твоё самолюбие викинг? — Произнесла Ингеборг, отползая к стене. Она уже привыкла к подобного рода вечерним рукоприкладством со стороны Хоука. Каждый день он бил ее даже за самую маленькую провинность. — Неужели ты никак не можешь смириться что даже с помощью меня, ты всегда будешь самозванцем! Ты никогда не станешь конунгом, запомни это! — Ингеборг в ужасе поняла что не сдержалась и сказала это ему, ожидая расправы, принцесса прижалась к стене.

Хоук ногой пнул ведро громко засмеявшись, он схватил Ингеборг за волосы и лицом ткнул в разлитую лужу, подобно нашкодившей кошки.

— Ну если по твоему я не стану конунгом — викинг вдруг намотал ее волосы на кулак, и поднимая голову, наблюдал как маска ненависти и боли охватило лицо Ингеборг, но в то же время Хоук никогда не видел слез в ее глазах, лишь в ту ночь, когда избитого и полуживого Ингемара привели к ней. — Если я не настоящий конунг, зато теперь ты настоящая рабыня! Посмотри на себя Ингеборг! — шипел викинг, касаясь ее щеки рыжей бородой — Тебе лишь стоит по доброй воле прийти ко мне ночью, тогда твои унижение навсегда закончатся! — Его горячее дыхание обжигало шею Ингвидоттир, запах ненавистного Хоука наводил на неё приступ тошноты. — Скажи мне принцесса, была ли ты когда нибудь с мужчиной? Касались ли тебя вот так? — Его руки заскользили по ее груди, мужская ладонь больно сжала нежное полушарие. От боли и позора Ингеборг прикусила губу. Она ненавидела его всем сердцем. — Но мне нравятся упрямые женщины! Тем слаще будет взять тебя после, когда ты поймёшь что своим упрямством ты делаешь только хуже! — викинг отпустил ее волосы, оставив сидеть на мокром полу. — Пошла вон отсюда, и позови сюда Гунхильд.

Ингеборг вдруг подняла на него голову. Она догадывалась зачем он зовёт к себе юную Гунхильд, старшую сестру мальчишки Бьерна, который скончался от чёрной лихорадки.

Предприимчивая Ингеборг, в тот же день когда Хоук захватил поместье, сослала всех молодых и свободных девушек в деревню, в том числе и Кассандру, которая носила дитя ее брата. Понимая что новые войны да и сам Хоук могут быть опасными, она и подумать не могла что викинг посмотрит на только только начавшую расцветать Гунхильд, ведь все это время он довольствовался рабынями, и наложницами.

— Гунхильд не рабыня, она по доброй воле помогала мне. Она свободная девушка. Не трогай ее.

Хоук гневно посмотрел на Ингеборг.

— А кто ты такая что бы указывать мне что делать в моих землях?! Тебя пугает участь какой-то девки, какая сердобольная! — Хоук снял рубаху, белёсая кожа была покрыта сотнями рыжих веснушек, которые спускались до самой спины. Рыжая борода подрагивала при каждом движении головы.

— Убирайся Ингеборг, сегодня ты не интересуешь меня как женщина, даже если бы ты легла со мной. Приберись тут и зови сюда эту чёртову бабу!

Расстроенная Ингеборг, хватая опрокинутое ведро, думала как же уберечь девчонку от лап этого зверя.

Внезапно в дверь постучали, Хоук недовольно выругался и поспешил открыть. Воин что все это время стоял возле его покоев, что то быстро доложил ему, отчего лицо Хоука хватила гримаса гнева. Спустя минуту он недовольно одел все ту же рубаху и прихватив с собой секиру, направился к выходу.

— Сегодня меня не будет, но как только я вернусь, ты приведёшь ко мне девку или придёшь сама. Думай принцесса! — викинг бросил на неёнедовольный взгляд и громко хлопнул дверью, провернув в замочной скважине ключом. Оставшись одна, Ингеборг от напряжения почувствовала как слабость охватила все тело. Нащупав на голове большую шишку, девушка поморщилась от боли, она вытерла тряпкой большую лужу с пола, и стала прислушиваться к голосом доносившимся со двора, кажется на улице что то происходило, отчего в ее сердце вдруг поселилась надежда…

Глава 33

Харальд вышел в прохладу вечера, мимо проходили смазливые деревенские девушки, которые завидев незнакомого воина, захихикав тут же убежали прочь.

Совсем не до баб сейчас было викингу, голова его гудела как пчелиный рой, но почему то взгляд скользнул по светловолосой девице, которая чем то напомнила ему Сольвейг. Словенка не уходила из памяти ровно так же как и из сердца.

— Харальд! Мы можем просить помощи у соседних ярлов, со слов рыжей бабы его войско не маленькое. Он хорошо укрепил Хедебю, понимая опасность своего положения. — Следом за берсерком, во двор ступил Торольв, который вскоре прибыл в Торхейм.

Харальд присел на поваленное дерево, которое готовили к предстоящей зиме в качестве дров. В воздухе витал запах жаренного мяса, доносившийся с поварни. Вспотевшая кухарка открыла настежь двери, утирая лицо белой тряпицей, к ней тут же сбежали дворовые собаки, дружелюбно виляя хвостом в надежде на кусок хлеба или какую кость.

— Я не буду просить помощи. — Холодно ответил Харальд, наблюдая как кухарка отгоняет собак от поварни, — Я сам спасу сестру и земли моего отца. Все что мне надо у меня есть, мои руки и ноги целы, а остальное дело наживное, в обед я уже был в кузнице, Лейв сказал что на рассвете оружие будет готово.

Рядом с ним на поваленное дерево присел Торольв, которому по прибытию в Торхейм, ещё на берегу доложили что Харальд Ингвирссон уже несколько дней ожидает его возвращения. Гуннарсон несколько раз переспросил воина, не ошибся ли тот? Не веря собственным ушам. Ступив на сушу, викинг первым делом обнял Рунгерд, которая не смела поднять на него взор. Девушка не знала как он отреагирует на то что она скрыла от него, что в своём доме лечила незнакомого мужчину. Хотя этот незнакомец оказался Харальд, положение вещей этим ничуть не меняло. Сам факт того что его невеста не сказала Торольву, мог огорчить его, разозлить.

Крепко обнявшись с Харальдом, Торольв велел накрывать столы в честь такого радостного события. Ярл Гуннар вместе с сыном внимательно слушали рассказ Ингвирссона о том, как он отправился в Мерсию, где его могла ожидать ловушка подстроенная братом.

Все бы ничего, но Харальд сам удивился, насколько его ранили слова Торольва о том, что Хоук держит Ингемара в плену, этим самым шантажируя несчастную Ингеборг. Харальд злился. Похоже проходимец Хоук знал на что давить. Ингеборг больше всех на свете любила своего брата, множество раз она слезно просила Харальда не драться с ним.

Эх сестра, ты главное будь жива до моего приезда, а об остальном я позабочусь, думал Харальд.

Проветрив поварню, кухарка закрыла дверь, бросив голодным собакам обрезки какой-то снеди. Псы жадно набросились на еду, рыча друг на друга, оголяя белые клыки, щетиня кудлатую шерсть на хребте.

— Торольв, мне нужен твой драккар, завтра на рассвете я хочу отправится в Хедебю и раз навсегда покончить с этим ублюдком. — Викинг покрутил в руках сорванную травинку, — Мне плевать на Ингемара, но я переживаю за сестру и народ который там живет. Пока я ждал твоего возвращения, неизвестно что могло случится с Ингеборг за это время. — Харальд посмотрел на Торольва, давний боевой друг прекрасно понимал его. — Если эта тварь хоть пальцем тронула Ингеборг… — викинг отчаянно покачал головой, стараясь не думать сейчас об этом. Но в голове отчетливо виднелись страшные картины как Хоук издевается над его сестрой. — Я прикончу его голыми руками, клянусь Одином я буду ломать его пальцы один за другим, пока Хель не заберёт его!

— Я отправлюсь с тобой, мои дракарры готовы к отплытию! Не волнуйся старина, скоро ты по праву займёшь трон. — Торольв с прищуром посмотрел на Харальда, ожидая его реакции.

— Мне не нужен трон. Отец оставил его Ингемару, я не ищу славы и богатств, ты же знаешь Торольв…

Гуннарсон сунул соломинку в рот, и опершись о колено лукаво спросил.

— А как бы ты отнёсся к тому, если бы конунг оставил пристол тебе, а не Ингемару? Мм?

Харальд пожал плечами. Он даже не думал об этом, его не манил звон монет и власть. Если бы можно было обменять эту всю ненужную мишуру на взгляд словенки, он бы без раздумья отдал все, лиж бы девчонка была рядом с ним. Наверное он странный викинг, тогда зачем они ходят в набеги? За что идут на войну? Жажда власти не его цель, если бы только Сольвейг была жива, он бы сделал ее своей королевой и без титула конунга!  К н и г о е д . н е т

— Хм…в любом случае я бы оставил право выбора народу. Все должно быть по честному в моем понимании. Но к чему ты клонишь?

Торольв улыбнулся, оголяя белоснежные зубы из под ровно подстриженной бороды.

— У меня для тебя хорошие новости дружище! Обещай что после того как станешь конунгом, ты снизишь плату за мои земли! — Торольв вынув соломинку со рта, громко расхохотался. Лицо Харальда было удивлённым, викинг не понимал, это шутка или?

— Да старик! Теперь ты конунг! Ты наш король! — Торольв вдруг встал и закричал на всю округу — Знайте же люди, слушайте все и расскажите каждому! Харальд Ингвирссон ваш будущий конунг! Ваш конунг жив! Скол! Скол!

Из дома вдруг повалили викинги, окружая Торольва и ошарашенного Харальда, из за углов выглядывали местные жители, кухарка вновь открыла двери, любопытно высовывая раскрасневшиеся лицо. — Харальд, сын Ингви наш будущий конунг! Выпьем же за него! Несите пиво! — Не унимался Торольв. Викинги поддерживали его, Лейв принёс большой блестящий рог и до дна наполнил пенистым элем, протянул его Харальду.

— Пей же Харальд! Через пару дней ты по закону займёшь престол, а мы поможем тебе в этом!

— Ура! Ура!

— …За будущего конунга Норвегии, за Харальда!

— Скол!

— За Харальда!

Залпом осушив рог, Харальд утёр рукавом подбородок, произнёс

— Через пару дней мы вернёмся домой парни! И надерем задницу всем захватчикам! Никто не смеет вставать на пути Харальда, сына Ингви! За Одина!за Тора!

Перемешивая в глиняной плошке душистые травы, Леля прислушивалась к тяжелому дыханию старой знахарки Белявы.

Из груди ее то и дело со свистом вырывался лающий кашель, словно зверь какой безжалостно терзал изнутри несчастную.

Ослабла от болезни травница, третий день от еды отказывалась, да с грустью смотрела мутным взглядом на подопечную свою.

— Совсем стара я стала Лелюшка, недолго мне осталось свет коптить. Пора уж и честь знать, видать пришло время то мое…

— Что ты говоришь такое бабушка! Вот ещё чего удумала! А ну ка давай я тебе отвар остужу! — Леля храбрилась как могла и слёзы свои не показывала, но видела как сдала за эти дни старая Белява. — Вот, попей немного того гляди и кашель уймётся. — Девушка аккуратно приподняла голову больной, придерживая ее за затылок, пальцы непроизвольно нащупали спутанные волосы старой знахарки, которые за время ее недуга образовались колтуном. Обрезать придётся мелькнула мысль, уж не прочесать потом совсем…

Причмокивая бледными губами, Белява что есть силы сделала пару глотков и обессилено опрокинулась на лежанку.

— Пустое все, зря только добро переводишь на меня… — Леля молча поставила недопитый отвар на стол, утирая подбородок больной.

— Отдохни немного, я тебе сон травы добавила, а как жар спадёт покормлю тебя.

Девушка покосилась на печь, небольшой пузатый чугунок напомнил ей что репы уж с четверга не осталось. Покопошившись в закромах, Леля нашла пару морковок да горсть полбы, густой каши не сварить но все лучше чем лебеду перетертую есть.

Замочив полбу в глубокую миску, и поставив ее распариться в печи, Леля с грустью подумала что масла сейчас было бы как никогда кстати.

Желудок тут же скрутил голодный спазм, поглаживая небольшой живот, она взглянула на огарок лучины, который через час — другой обещал погаснуть.

Со двора вдруг послышались шаги, кто то негромко постучал в дверь. Наверное в деревне кто захворал? Поди опять ребятенок чей простудился.

Накинув на плечи невзрачный платок, девушка отворила щеколду.

Мелкий дождь противно накрапывал с самого утра, образуя на крыльце широкую лужу, переступив через слякоть, Леля удивлено посмотрела на пришедшего.

— Как ты узнал где я живу?

— Любой в вашей деревне знает где живет старая Знахарка. — Аксель пожал плечами. Лёля заметила как изменился варяг за это время. Тогда, в далёких северных краях, он был совсем мальчишкой, с острым взглядом, горделивой осанкой. Сейчас его лицо покрылось порослью светлых волос, взгляд стал глубже, осмысленнее.

— Зачем искал меня? — Леля настороженно взирала на своего обидчика. Не забылось былое, поэтому осторожничала с ним, несмотря на то что спас ее давеча от тётки Росавы.

— Я пришёл помочь тебе… Возможно и себе тоже. — Викинг на секунду замолчал, было видно как тяжело ему даётся этот разговор. Ещё бы, пришёл к бабе на поклон! — Сольвейг, я хочу вернуться назад, домой. Мое место там, и я…

— Не сладко на землице чужой? А чего пришёл ко мне? Какая польза тебе от меня? Али одобрения моего пришёл просить? — Девушка чуть усмехнулась над варягом, сейчас стоявший мокрый под дождем, он казался ей смешным. От былой спеси не осталось и следа, видать хорошо ему хлопцы наши бока намяли, не сладко варягу в дружине княжей, почитай белая ворона, не иначе.

— Харальд должен знать что у него появится наследник. Это же его ребёнок? — Аксель посмотрел на ее небольшой живот, который скрывал сарафан. — Ты должна вернуться в Хедебю. Если ты сбежала по глупости, видит Один, Харальд простит тебя…

— А заодно простит и тебя? Не так ли? — Леля перебила его, — Ты хочешь использовать меня, что бы вернуться на родину? Я лишь ключи к той двери, которую Харальд навсегда закрыл перед тобой. Вернув меня, да ещё и с брюхом, ты считаешь что Харальд простит тебе былые обиды и твою лож, когда ты свидетельствовал против меня, обвиняя в убийстве Оды. — Леля покачала головой, Аксель поступил взгляд, слушая ее речь. Лишь правда больно резала его слух. Да, все было именно так. Сольвейг была последним шансом викинга, вернуться домой. Изгнание Харальда навсегда закрыло ему путь на север.

— Я пришёл просить у тебя прощения словенка. Я был глуп, сам не знаю что двигало мной тогда. Возможно это было задетое мужское самолюбие, когда ты так легко провела меня как последнего глупца, и высмеяла перед всем хирдом.

— Я лишь хотела получить свою свободу. Я не вещь, которую можно купить за монету. Я не смирилась с той участью которую хотел уготовить мне Харальд, поэтому я пыталась бежать.

Аксель поднял на неё печальный взгляд, Леля почувствовала к нему даже некую жалость. Двоякое чувство одолевало ее. С одной стороны Аксель ещё легко отделался, когда как Харальд зная правду, мог просто убить его в порыве гнева. С другой стороны возможно именно сейчас Аксель был искренним с ней. Быть одному среди чужаков не так то просто, ей ли не знать это? Немудрёно что он мечтает вернуться к родным фьордам.

— Я рада что ты признался и открылся мне. Но я не могу тебе ничем помочь. Я больше не вернусь на север.

— Но почему? Посмотри на своё положение? У тебя скоро родиться дитя, и по законам севера отец должен признать ребёнка! Неужели ты лишишь своего сына отца из за гордости? Ты должна была сказать Харальду о своём положении! Клянусь он бы никогда не опустил тебя!

Лёля покачала головой, пронизывающий ветер заставлял сильнее кутаться в тонкий платок, который совсем не грел. А от слов Акселя ее и вовсе словно в прорубь окунули. Он ничего не знает… Не знает почему ей пришлось уйти из жизни Харальда. И даже если бы она сейчас вернулась, не выглядело бы это как предательство? Сначала она разбивает сердцу викингу своей мнимой смертью и загадочным исчезновением, а потом когда его рана немного затянулась, возвращается назад? Что скажет на это Харальд? Что если не простит? Нет, слишком много если между ними… Ингеборг просила ее покинуть север ради Харальда, значит все не спроста. Но Аксель прав, есть одно связующее между ними. И это ребёнок, которого она с недавних пор носит под сердцем.

— Прости и ты меня варяг, но я не смогу вернуться с тобой в Хедебю. — Лёля вдруг почувствовала как железные тиски сковали горло — Мне пора, я совсем продрогла…

— Погоди словенка, подумай о моих словах! У твоего ребёнка должен быть отец! Харальд сможет вас защитить, тебе больше не придётся жить в нужде — Викинг окинул ветхое лесное жилище, одного его вида было достаточно что живет девчонка куда более чем скромно. — Я приду через семь дней, и мы поговорим ещё раз! Мы можем помочь друг другу Сольвейг, но прежде мы сделаем бравое дело, твой сын будет настоящим викингом и жить именно там где ему положено, подоле своего отца.

Леля ещё долго смотрела в исчезающий во тьме силуэт Акселя и размышляла над его словами. Старая Знахарка громко закашляла в избе, пробудив девушку от раздумий. Вот ещё одна серьёзная причина почему она не сможет вернуться на север…

Ингеборг злилась на саму себя от бессилия. Запертая в комнате, в своём же доме она больше не имела права голоса. Мерзавец Хоук, который так умело шантажировал ее братом, ничего не оставлял ей, как только смириться со своей участью подобно послушной овце, которая безропотно следовала за своим пастухом на убой.

Хоук не появлялся уже больше часа, принцесса подумала что он уже забыл про неё, как это частенько бывало, но тут до неё стали доносится отголоски и обрывки фраз.

Поднявшись на цыпочки, Ингеборг пыталась разглядеть в небольшую прорезь в стене, которое заменяло окно, что же происходит во дворе.

Десятки воинов облачённые в кольчуги и держа топоры наготове, о чем то перекрикивались меж собой, внезапно Ингеборг почувствовала запах дыма, как будто что то горело.

Ноги затекли в неудобной позе и принцессе пришлось отойти от окна, понимая что возможно воины Хоука неспроста взяли в руки оружие. Глаза ее вдруг загорелись огнём надежды. Неужели Кассандре все таки удалось донести весточку Торольву?

Теперь на все воля Одина, великого отца, пусть же он поможет Торольву!

Шум во дворе стал нарастать, Ингеборг показалось что она даже слышала лязг оружия, сердце бешено застучало в груди, девушка тут же бросилась к дверям и со всей силы стала тарабанить о крепкие доски, требуя чтобы ее немедленно выпустили.

Рыжеволосая саксонка все дни после разговора с Торольвом, ходила обеспокоенная. Ей оставалось лишь надеяться что викинг проникнется просьбой принцессы, и придёт ей на помощь без какой либо корысти и выгоды для самого себя. Рыжеволосая девка тревожилась о Ингемаре. В мире мужчин, где женщины не имеют права голоса, очень сложно жить когда рядом с тобой нет сильного покровителя. Ещё сегодня ты нежишься в шёлковой постеле и пьёшь франкское вино а завтра ты уже работаешь в поле и собираешь ячмень словно рабыня.

Саксонка машинально посмотрела на свои руки. Некогда нежные ладони покрыли грубые мозоли, которые сначала кровоточили, но потом привыкли к тяжёлой работе и даже со временем перестали так сильно болеть по ночам.

После того как Ингеборг прогнала ее в деревню, ради ее же безопасности и будущего ребёнка Ингемара, Кассандру учтиво приняла в свой дом семья фермеров, где с первого дня ей дали понять что кто не работает тот не ест.

Немногословная Рэйна, жена старого фермера Эльрика, недолюбливала служанку принцессы, Кассандра это чувствовала, поэтому через пару дней перебралась ночевать в загон к козам от греха подальше, дабы не навести на свою голову беду от ревнивой Рейны, которая видела с каким вожделением ее рябой муж зыркает на рыжую бабу.

По началу она противилась работать на ровне с другими крестьянами, считая что полоть бурьян и горбатиться от зари до заката на ячменных полях это совсем не для неё, но после того как Рэйна два раза не накормила ее ужином, оставив голодной до следующего дня, невзирая на ее интересное положение, Кассандра поняла что теперь ее жизнь никогда не станет прежней.

Глупцы, думала в минуты отчаяния саксонка, я ношу дитя вашего будущего короля! Во мне плоть и кровь Ингемара, да если бы вы знали кто я такая…

Но люди не знали кто она и какая ее роль была в доме мертвого конунга Ингви, считая бабу обычной наложницей, которую неизвестно кто обрюхатил и с позором прогнал из поместья. Да много ли их таких тут было? Не сосчитать…

Дитя! Во мне дитя северного народа! Королевская кровь! Я стану матерью великого воина! Сына Ингемара!

Но сказать об этом девушка не могла. Прознав в деревне хоть одна душа что она носит ребёнка от сына конунга, ее тут же могли сдать новому хозяину поместья, то есть безжалостному Хоуку. Тогда бы ее жизнь оборвалась в ту же секунду. Страшная смерть…

А рвать бурьян не такая уж и плохая затея, не так ли? Издевался над ней внутренний голос, когда она изнемогая от жары и жажды, с надеждой взирала на небо, мечтая что бы проклятый день скорее закончился и она смогла бы прилечь на свой тюфяк, который после трудного рабочего дня, казался ей королевской постелью.

В один из вечеров, когда тело ломило от пахоты и требовало отдыха, саксонка доев свой скудный ужин, направилась в хлев, что бы скорее лечь спать. Устав за день, в голове больше не было никаких мыслей, кроме как о покое и уединение.

Дверь строения заскрипела, в нос ударил запах навоза и свежекошенного сена. В углу заблеял ягнёнок, который пару дней назад родился на свет. Глубоко вздохнув, девушка помолилась про себя, что бы в эту ночь блохи не искусали ей все ноги, на днях Рейна сказала что больше мази не даст, так как она не одна в деревне и надо подумать о детях, которым помощь нужна больше чем изнеженной шлюхе.

Кассандра дошла до своей лежанки и уже пыталась было раздеться что бы лечь, как вдруг услышала крики.

— Пожар! Поместье горит!

— На Хедебю напали! Все в лес! Напали!

— Спасайтесь! Иначе вас всех сделают рабами! Все в лес!

Крестьяне в панике стали выбегать из своих домов, дети и бабы с криком бросались бежать в сторону леса, прекрасно понимая чем опасны такие набеги противников.

Животные в хлеву обеспокоено фыркали носом чуя запах дыма, на улице громко залаяли собаки.

Кассандра стояла как вкопанная, не смея шевельнуться, наконец то! Пришло время Хоука! Сегодня вершиться правосудие!

Выбежав из хлева, девушка бросилась в сторону поселения, на ходу расталкивая от себя перепуганных жителей, придерживая выступающий живот.

Сотни факелов, словно длинная цепочка, один за одним поднимались по крутому склону. Люди Торольва! Подумала саксонка вглядываясь в крошечные огоньки, и тут же спряталась за небольшое ограждение.

В воздухе слышался свист, никак лучники?

Со всех сторон стали доноситься звуки битвы и поединка, десятки голосов, звон мечей и тпоров слились в одно целое, образуя один неминуемый оркестр смерти.

Кассандра почувствовала как страх своими липкими лапами стал пробираться по коже. Вот он прошёлся вдоль позвоночника, затем опустился к животу, образуя тугой узел, и опоясал горло стальной цепью.

Девушка придерживала живот, понимая что исход битвы может быть разный, но в глубине души надеялась что Торольв одержит победу, пока не услышала как викинги вдруг стали издавать страшный боевой клич. Топоры застучали по кованными щитам, гортанные звуки казалось доносились отовсюду! Саксонка вся побледнела.

— Конунг севера вернулся! Конунг Харальд жив! Этой ночью сам Один спустится с Валлгалы, что бы благословить сына своего!

Аксель вернулся к дому словенки через семь дней, как и обещал. Все эти дни викинг надеялся что баба обдумает своё решение и даст согласие вернуться с ним в северные земли.

Ещё месяцем ранее, северянин увидел на воскресной ярмарке купца Сигурда, который торговал пушниной и янтарем. Аксель понял что это его шанс вернуться домой.

Завидев рядом с ним словенского мальчишку, который некогда был рабом в поместье конунга, Аксель выведал у него что принцесса Ингеборг дала ему вольную и отпустила в родные края вместе с Сольвейг.

Акселя тут же осенило, значит девка попросту сбежала от Харальда и в этом ей сопутствовала сама Ингвидоттир.

Мальчишка Свейн немного насторожился когда Аксель стал подробно расспрашивать где живет молодая травница и как давно они вернулись с северных краев.

Когда Сигурд шикнул на мальца и велел тому спустится к ладье и принести остальные товары, Свейн понял что сболтнул лишнего.

Купец Сигурд отчетливо помнил наставление принцессы, никому не говорить что это именно он доставил словенку в Гардарику.

Но Акселю и этого было достаточно. Викинг стал искать девку по всей округе, пока сам случай не свёл их.

Служба у словенского княжича была делом не из легких. Гонимый словенскими дружинниками, Аксель осознал свою ошибку, когда шёл против Харальда.

Обороняя словенские земли от соседних поселений, когда порой брат на брата поднимали свой топор, Аксель стал скучать по настоящим военным походам. Он был никто иным как самым настоящим викингом, в котором кипела Северная кровь а жажда морских приключений зазывала его как самые дорогие богатства Константинополя.

Не прижился варяг в княжем дворе, не получился из викинга бравый дружинник. Волк, который был внутри него, не хотел одевать собачью шкуру и становиться сторожевым псом.

Ночами Аксель обдумывал план, как же вернуться на север, понимая что его затея скорее всего уже невозможна.

Но так было пока он не увидел Сигурда и мальчишку, который везде следовал за норвежским купцом по пятам.

Прознав о словенской девчонке, внутри викинга зажегся огонёк надежды! Тем более малец взболтнул что девчонка покинула север тайно.

Надо доставить Сольвейг в Хедебю, это будет весомая причина что бы вернуться. Тем более что девка брюхатая, значит это просто его долг! Харальд простит ему былые обиды, узнав что у него родится дитя.

Аксель доставит девчонку в целости и сохранности, осталось лишь уговорить строптивую бабу.

Сольвейг сидела на крыльце дома старой знахарки Белявы. Облачённая в белое одеяние, с распущенными волосами, словенка выглядела как минимум странно. Кажется она была чем то расстроенна.

Викинг заметил как двери избы отворены настежь, небольшое оконце тоже было распахнуто.

Баба что то негромко напевала себе под нос, утирая слезы с бледного лица. Щеки ее впали, печаль и возможно голод, непосильная работа мучали ее, изводили.

Аксель видел Гардарику изнутри. Жизнь тут была такая же как и на севере, крестьяне трудились от зари до заката, неурожай уносил с собой жизни людей.

Вокруг ног девушки крутился лохматый пёс, высунув красный язык из пасти.

Животное доверчиво заглядывало в глаза девчонки, которая казалась смотрела в пустоту.

Сольвейг не обратила внимания на подошедшего Акселя. Пёс обнюхав сапоги варяга, настороженно лёг чуть поодаль, в кусты дикой малины навострив уши. Викинг растерялся, видя что девка никак не реагирует на его визит.

Девушка еле слышно пела унылую песню, слова которой Аксель не мог разобрать.

Ее пересохшие губы, по которым стекали ручейки солёных слез, напевали мотив подходящий больше для погребения покойника.

— Сольвейг, почему ты плачешь? Тебя кто то обидел? — Аксель присел на корточки, вглядываюсь в бледное лицо словенки.

Девушка все так ж смотрела в никуда. Казалось она видела то, что недоступно простому смертному. Ее плечи слегка подрагивали, прядь волос прилипла к влажной от слез щеке. Высоко в кронах сосен зашумел ветер. Птицы с криком сорвались со своих мест, улетая далеко в потемневшее вечернее небо.

— Я хочу помочь тебе, что тебя так опечалило?

Леля нехотя перевела свой затуманенный взгляд на варяга. Аксель заметил чёрные круги под глазами девчонки.

Сольвейг как то неестественно улыбнулась ему. Это не была убытка радости, скорее она походила на улыбку обезумевшего от горя человека, который изо всех сил пытался казаться весёлым.

— Могу ли я чем то помочь тебе? — Акселю стало не по себе от ее ледяного взгляда. — Почему ты плачешь? — Викинг окинул ее взглядом. Может с брюхом что случилось? У баб иногда такое бывает…

Аксель разглядел сквозь плотную ткань лёгкое очертание живота, на секунду от сердца отлегло. Значит случилось что то другое.

Сольвейг махнула в сторону небольшой опушки. Там, посреди поляны, был небольшой холмик засыпанный свежей землей, рядом лежали полевые цветы, которые украшали могилу.

— Теперь меня ничего не держит здесь… — прошептала девушка — Если ты все ещё хочешь взять меня с собой на север, то я даю на то своё согласие, пускай ваш Один ведёт меня к своей судьбе. — Сольвейг утёрла влажные глаза— И Норны… Норны переплетут мою жизнь с Харальдом, потому что сестрица Недоля никак веретено не отдаст Долюшке… — Словенка прикусила губу, что бы вновь не зарыдать. — Аксель… ждёт ли меня Харальд? Будет ли рад? Что если другая в сердце его да мыслях?

Варяг без капли сомнения произнёс —

— Ждёт. Тебя словенка он ждал всю жизнь. И больше не отдаст никому как только вновь увидит.

Лёля встала с крыльца, аккуратно придерживаясь за деревянную балку, устремив взгляд на могилу где лежала Знахарка Белява, девушка мысленно попрощалась на веки со своей любимой и теперь такой далёкой наставницей.

Ингеборг стучала по массивной двери что было сил, ладони ее горели огнём.

Принцесса отчетливо слышала звуки битвы. Сомнений не было, либо на Хедебю напали либо пришли освобождать ее саму.

Всем своим нутром она желала Хоуку смерти. Она желала убить его собственноручно за все унижения которые он ей принёс.

Распаленный боем, Харальд отбивал противников словно те были тряпичные куклы. Глаза викинга потемнели, рука уверенно держала секиру, которая беспощадно несла погибель. Казалось кровь Одина проснулась в нем, не зная устали, Харальд с лёгкостью прочищал путь к поместью.

Несколько раз берсерк прикрывал собой спину Торольва, отчетливо понимая что если тот погибнет, он не сможет посмотреть в глаза Рунгерд, которая спасла ему жизнь. Когда наконец оборона была прорвана, Харальд с нетерпением ожидал встречи с Хоуком.

Подойдя ближе к высокому частоколу, викинги ждали когда Ульви и половина хирда пройдут в поселение с другой стороны, что бы открыть массивные ворота.

Хоук не знал про тайные лазейки, поэтому отбивал Хедебю лишь с одной стороны. Но и здесь он проиграл, спустя четверть часа Харальд уже стоял у стен поселения.

— Хоук! Если ты мужчина и смеешь называть себя викингом, выйди со мной на поединок! — Кричал Харальд у стен частокола.

— Этот пёс слишком труслив что бы драться в честном бою, — заключил Торольв, чем вызвал вспышку смеха у всего хирда. — Наверное он спрятался где нибудь под юбкой одной из рабынь!

Внезапно со сторожевых башень полетели стрелы, все произошло так стремительно и неожиданно, что Харальд ничего не понял когда парни из его отряда стали замертво падать на землю. Проклятье!

— Стена щитов! — закричал берсерк, и тут же весь хирд сгруппировался в одно целое, защищая свои головы от стрел. Слух донёс звуки битвы, доносившиеся за частоколом.

Но тут же внезапно массивные ворота отворились, Харальд увидел раненого но широко улыбающегося Ульви.

— Прошу вас мессир! — шутил хирдман чуть наклонившись делая жест рукой что бы пропустить Харальда. — Ваши поданные ждут вас!

— Ульви! Подрал бы тебя Локи! Я никогда не сомневался в тебе! — Ответил Харальд — Все в поселение!

Лишь на рассвете Харальд сошёлся в бою с ненавистным Хоуком. Уставшие от боя, викинги не уступали друг другу в силе.

Хоук яростно нападал на Харальда, отмечая то как легко берсерк отбивает его выпады.

Хоук оскалился, его глаза выглядели обезумевшими на фоне окровавленного лица. Рана на запястье кровоточила, но викинг все равно крепко держал топор.

— А знаешь Харальд, твоя сестрица просто отменна в постели! — Хоук злобно рассмеялся, перекидывая оружие в другую руку, обходя берсерка на полусогнутых ногах — Каждый раз когда я входил в неё, она словно кошка извивалась подо мной! Не принцесса а самая настоящая портовая шлюха! — Хоук наблюдал как менялся Харальд в лице. Этого он и добивался, он хотел унизить Харальда, заставить его злиться.

— Я прикончу тебя — Шипел Ингвирссон, — Твоя смерть будет медленной и безжалостной! Ты за все ответишь!

— Ха ха! Кажется братцу стыдно за свою непутёвую сестру? Напротив, я могу похвалить ее! Она просто отлично раздвигала ноги перед мои хирдом! Не веришь мне? Спроси любого из моих людей, они расскажут как имели принцессу как дешевую шлюху!

Хоук видел с какой ненавистью слушает его берсерк.

— Заткнись, иначе твой язык сварят на ужин собакам!

— Но ты можешь быть спокоен! Принцессе нравилось обслуживать моих парней! Она так неистово кричала под каждым из них!

— Лживый ублюдок! — Харальд с диким рёвом набросился на Хоука. — Сейчас ты за все ответишь! — От неожиданности тот не удержался на ногах и берсерк одним ударом уложил противника на лопатки. Гнев охватил Харальда, разбивая кулаки о лицо Хоука, викинг не заметил как тот выхватил нож с кармана.

Все произошло так молниеносно, когда нож Хоука оказался в плече Харальда. Боль, словно укус пчелы пронзило руку.

— Тебе никогда не стать конунгом, жалкий бастард!

Предплечье вдруг загорело огнём, Харальд с рёвом выдернул нож, ощущая как сталь проходит сквозь ткани и связки.

Кровь тут же обагрила рукав рубахи, улучив момент когда Харальд замешкался, Хоук подскочил на ноги ища на земле свой топор.

И тут Харальд увидел как внезапно Хоук весь напрягся, выпучив глаза противник медленно поддался вперёд, хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба.

— … Это тебе Хоук никогда не стать конунгом севера! Прощайся со своей жалкой жизнью! Гори в вечном огне! — Ингеборг вдруг резко вытащила секиру из спины Хоука. Викинг тут же упал на колени, тонкая струйка крови потекла изо рта. Ещё пару секунд он произносил несвязные звуки, как бы не соглашаясь с такой нелепой смертью, затем упал ничком на землю.

— Грязная свинья! — заключила принцесса и бросила секиру на окровавленную траву. Ингеборг тут же бросилась к Харальду. Она не могла поверить что он жив! Когда Ульви и Лейв нашли ее запертой в комнате, она не могла поверить что Харальд живой. Эта новость заставила ее вновь поверить в чудо.

— Брат мой родной! Неужто это ты! О великая Фрейя, ты услышала мои молитвы! — Ингвидоттир не тая слез, рыдала на шее у Харальда, викинг ошарашенный мужеством сестры нежно гладил ее по золотистым волосам, краем глаза смотря на бездыханное тело Хоука.

— Моя малышка Ингеборг, я не мог умереть зная что ты можешь быть в опасности! Теперь все будет хорошо, утри слёзы! — Харальд приподнял ее лицо ладонями, принцесса улыбалась сквозь слёзы, целуя щеки горячо любимого брата, она посмотрела в его глаза. — Как я рад что с тобой ничего не случилось! Ты настоящая северянка, моя сестра!

— Харальд, пообещай мне что ты сохранишь жизнь Ингемару? А?

Викинг глубоко вздохнул. Началось, старая песня…В этот момент он не знал, плакать ему или смеяться. Сестра ничуть не изменилась за это время, она все так же горячо любила их обоих и не желала смерти никому из них.

— Я знаю что он поступил подло… — Начала было она вновь, но Харальд закрыл ей рот ладонью.

— Тсс. Пойдём отсюда Ингеборг. Кажется нам троим теперь есть о чем поговорить, не так ли? И кстати кто научил тебя держать секиру? Надеюсь ты мне все расскажешь.

Спустя два месяца.

Ингеборг робко постучала в дверь. Не дождавшись ответа, принцесса несмело шагнула внутрь комнаты.

Харальд стоял к ней спиной, остриём кинжала он выбривал себе виски, оставляя волосы лишь по центру головы. Смотря в начищенный медный щит, где более менее викинг видел своё отражение, Харальд все так же не оборачиваясь молча продолжал своё занятие.

Рубахи на нем не было, Ингеборг застыла в нерешительности начать разговор, рассматривая шрамы на спине брата.

— Харальд… К отплытию саксонки и Ингемара все готово. Я пришла сказать тебе лично…

Викинг отложил в сторону кинжал, налив в небольшой глиняный таз немного воды с кувшина, берсерк стал ополаскивать свою голову, громко фыркая от холодной воды.

Ингеборг метнулась к лежащему рядом полотну, что бы подать ему, но Харальд опередил ее.

— Если это все что ты хотела, то можешь ступать. — Голос брата показался Ингеборг жёстче железа и холодней самой снежной зимы. Не простит никогда, мелькнула мысль в голове принцессы.

— Я хотела сказать ещё кое что…

Викинг обтер голову полотном, и посмотрел на сестру. Сегодня на ней было нежно лиловое платье, на шее блестела нить горного жемчуга, которая мирно покоилась на упругой девичьей груди.

— Говори.

Ингеборг немного помедлив произнесла, не поднимая взгляд на Харальда.

— Я благодарна тебе что ты сохранил жизнь Ингемару. Я верю что Боги образумят его…

Харальд усмехнулся, откидывая в сторону мокрое полотно.

В тот день, когда с Хоуком было покончено, его взору предстало жалкое зрелище. Полуживой Ингемар появился в главной зале, одетый в лохмотья, как настоящий узник кельтских темниц.

Ноги его заключали тяжёлые кандалы, руки сковывали цепи.

Хоук предпринял все что бы сын конунга несмел сбежать.

Харальд поморщился от этого гнусного зрелища. Сейчас он не испытывал ни капли жалости к Ингемару. Ингеборг в голос зарыдала, подобно бабе чей муж вернулся с войны, видя во что превратился ее любимый брат, ей сделалось нестерпимо больно.

— Не голоси! — осадил ее Харальд, понимая что в этот раз Ингемару придётся отвечать.

Ингеборг от страха тут же замолчала, понимая что на брате тяжёлая вина перед Харальдом.

Берсерк прогнал сестру из залы. Закрыв перед ее носом массивные двери, два брата долго вели беседу, лишь одним им известную и понятную.

Спустя время Харальд в гневе распахнул двери, оглядев собравшихся, он грозно посмотрел на взволнованную Ингеборг.

Торольв стоял чуть дальше, скрестив руки на груди, ожидая чем же закончится эта «братская» беседа.

— Живо приведите сюда рыжую саксонку.

Не прошло и двадцати минут, как в главную залу два викинга доставили Кассандру. Девка понимая куда ее ведут, обливалась горячими слезами. Но Харальд уже не был так глуп, он достаточно хорошо знал эту бабу что бы поверить ее лживым слезам.

После того как девку привели к Харальду, берсерк все так же закрыл двери и велел никому не входить.

Саксонка видя состояние ее возлюбленного Ингемара, и нескрываемый гнев Харальда, упала перед вторым на колени.

— Прости меня Ярл Харальд! Велика моя вина, я все признаю!

Харальд от злости стукнул по резной ручки кресла. Вот же сука! Натворила делов, во век не расхлебаешь!

— Твои слёзы сегодня не спасут тебя. За то что ты сделала, я лично подготовлю для тебя виселицу.

Кассандра вдруг замолкла, ее лицо перекосило от страха, она что то еле слышно прошептала, вставая с дощатого пола. Девушка не сводя взгляд с Харальда, распахнула полы плаща.

Викинг нахмурился, что это значит?

— Я ношу невинное дитя. Этот ребёнок от сына конунга, Ингемара. Во мне ребёнок севера…

Харальд натянуто улыбнулся. Вот как значит все вышло. Ха! Убить беременную бабу? На такое он не способен.

Ингемар схватился за голову, пропуская через пальцы пегие волосы. Внезапно он стал смеяться как безумный, хотя сейчас он походил именно на него. Кассандра не понимала обрадовала она его этой новостью или же наоборот.

На следущий день решено было изгнать Кассандру и Ингемара с севера, без права на возвращение.

Недовольный таким решением, Харальд долго думал, что же потом скажет старику Олафу, когда тот потребует вершить правосудие над убийцей его дочери.

Но долго думать не пришлось, болезнь забрала старика. Харальд велел похоронить его как настоящего викинга.

Все эти дни Ингемар ходил как в воду опущенный и старался не показываться брату на глаза. Стыд сковал его.

Харальд внезапно понял, что это будет для него самое жесткое наказание.

Даже когда ярлы приехали на священный тинг, что бы короновать Харальда, Ингемар побитой собакой стоял в углу, мысленно благодаря брата что тот не лишил его жизни.

Радовался ли Ингемар что ему придётся покинуть родные земли и жить с рыжей наложницей, которая теперь носит его ребёнка? Этого увы мы не узнаем, одно понятно точно, такая судьба явно не входила в его планы.

Викинги с презрением смотрели на него, когда узнали какую подлую ловушку он приготовил для брата, что бы занять трон. Ингемар стал изгоем, его больше не замечали, с ним не здоровались и не разговаривали. Лишь Ингеборг с печалью в глазах смотрела на брата, которого все равно любила.

Харальд держался достойно на тинге, несколько раз он хотел отдать корону Ингеборг, ведь девчонка по праву заслужила стать королевой Норвегии. Она выстояла поместье от страшной чёрной лихорадки, не упала духом когда Хедебю захватил Хоук, и всегда была самым настоящим миротворцем.

Но старейшины и народ избрали именно Харальда. Викинг не чувствовал ни радости ни гордости. В нем как будто что то навсегда умерло, Харальд перестал ощущать чувство наполненности. Викинг мечтал поскорее уплыть в поход и доверится Одину…

Три дня в Хедебю пенистый эль лился рекой, столы ломились от изобилия блюд. Все пили от радости за здравие нового конунга. Ингеборг при всех передала кинжал отца Харальду, как знак того что бразды правления теперь в его руках. Старейшины окропили викинга кровью жертвенного животного и дали напиться из кубка Богов. Весь север спешил к Харальду, поклясться ему в верности и преданности. Счастливый Торольв крепко обнимал свою Рунгерд, Лейв поспешил скорее в Каттегат к своей жене Торе и детям, Ульви счастливый и хмельной заигрывал с молоденькими девушками, рассказывая им истории с походов, красочно их приукрасив, где конечно же он в одиночку разбил отряд противников. Лишь Харальду эль казался кислым и невкусным а сам пир шумным и скучным, когда Ингеборг все таки рассказала ему про таинственное исчезновение словенки…

следущая прода будет финальной. Все ошибки и прочее будет исправлено редакторами после завершения книги. Ну что девочки, мы на финишной прямой. Немного грустно расставаться с нашими героями? — Что ты хочешь Ингеборг? Что бы я вышел и пожелал им счастливой дороги? — Харальд стал натягивать рубаху, затем взял кожаный жилет — Эти двое достаточно навлекли на мою голову проблем. Чем быстрее они уберутся, тем лучше.

Ингеборг не знала как искупить свою вину перед братом. Эти два месяца были просто невыносимы для неё. Изгнание Ингемара, слёзы рыжей девки, ненависть Харальда… Вся эта обстановка давила на неё.

— Куда ты собираешься? — поинтересовалась она, наблюдая как викинг складывает оружие.

— Туда где я давно уже должен быть.

— Ты хочешь отправится в Гардарику? Но уже осень, это небезопасно…

Харальд не дослушав сестру, собрав все необходимое, вышел из покоев.

Ингеборг в растерянности осталась стоять одна в комнате.

Викинг направился к причалу, где все ждали его прибытия. Возле небольшого драккара стоял Ингемар. В самой же ладье, возле немногочисленного скраба и бочонка пресной воды, сидела рыжеволосая саксонка.

Ульви чуть присвистнул, завидев конунга.

Воины тут же выпрямились, ожидая дальнейшего указания касаемо этих двоих.

Прибрежный ветер трепал рыжие локоны Кассандры, она не решалась поднять взор на Харальда. Впрочем в этом не было надобности, он не смотрел на неё.

— Реж канат — Велел Харальд одному из воинов, Ингемар понимая что разговора не состоится, быстро запрыгнул на драккар.

Ладья стала покачиваться на волнах, Кассандра вдруг поняла что они уплывают совсем одни на ладье. Страх поселился в ней, как придется им грести без команды?

Перерезав верёвку, драккар стал медленно отдаляться от берега.

— Брат! — закричал внезапно Ингемар, цепляясь руками за мачту, в надежде что Харальд оглянется, но викинг уже не слышал его, ну или попросту не хотел. Харальд направился в другой конец берега не удосужившись оглянуться. Ульви с силой оттолкнул драккар от берега.

— Нет у тебя больше брата. — Брезгливо произнес он, и сплюнув под ноги с ненавистью посмотрел на Ингемара.

Старик Асбьерн поглаживал седую бороду, размышлял о том что же ждёт этих двоих дальше. Баба на сносях, да ещё и в море…

Харальд гневался. С одной стороны он понимал что они не выживут в открытом океане, куда без сомнения их унесёт волнами, с другой стороны как он должен был поступить с предателями и убийцами?

Рыжая баба загубила столько невинных душ! Да одной брюхатой Оды было достаточно!

Ингемар молотил напраслину, подстроил ловушку, хотел подло убить его! Мало того уплыв в поход этим летом, сгубил весь хирд, многие викинги по его вине не вернулись домой а сам он позорно угодил в ловушку, стал добычей Хоука, который с помощью Ингемара так жестоко шантажировал сестру.

Сестра… Харальд вдруг остановился. Он не мог поверить что Ингеборг не придёт проводить Ингемара. И чуйка не подвела его. Вдали возле скал, он увидел тонкую фигурку Ингвидоттир. Можно было не сомневаться что она плачет. Девчонке не хватило мужества подойти и попрощаться навеки с братом, ее сердце не выдержало бы этого зрелища. Наверняка она бы стала слезно молить Харальда простить Ингемара, чем ввела бы себя и их всех в неловкое положение.

Харальд отвернулся. Пусть это будет ей впредь уроком. Викинг злился на сестру, злился на то что она скрала от него пропажу словенки. В тот день когда она все рассказала Харальду, он хотел свернуть шею Ивару, который так умело разыграл спектакль подстроенный Ингеборг, он даже было уже направился его искать, несмотря на то что хирдман серьезно пострадал после лихорадки, его зрение ослабло, он больше не мог держать в руках топор и плавать в походы, жизнь его мирно протекала в деревне.

Харальда останавливало лишь одно. Чтоесли Ингеборг была права, и отец на самом деле намеревался убить девчонку? Тогда получается она действительно ее спасла… Но ей стоило ему все рассказать. В конце концов он мужчина и нашёл бы способ как спасти бабу.

Возможно он слишком жесток с сестрой, ведь в ее понимании она не сделала ничего дурного кроме того что не рассказала ему обо всем сразу.

Харальд присел на большой валун, хирд уже заканчивал погрузку драккара, утром на рассвете он отправится за своей зеленоглазой словенкой. Время прошло не мало, дурные мысли лезли в голову викинга. Страшные картины рисовало воображение, вот девчонка попала в кораблекрушение, или например погибла от рук разбойников, и того хуже стала мужней женой. Харальд глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Чайки с криком кружили в небе, мешая сосредоточиться, викинг перевёл взор на отдаляющуюся точку в море — драккар Ингемара и саксонки.

Ингеборг сказала что купец Сигурд на своей ладье забрал словенку, Харальд поставил охрану возле его дома. Теперь возвращения старого купца он ждал как дождя в засуху.

Но горе так же сменило радостью когда в мыслях пронеслось — она жива! Харальд, ты считал ее до сели мертвой, но нет!

Милая моя словенка, когда я думаю о тебе, я становлюсь мягче небесного облака, таким ты меня делаешь когда я рядом с тобой. Нет никого до тебя и нет никого после. Весь мир обойди, а милее тебя я не встречу.

Скоро мы вновь встретимся с тобой моя Сольвейг, и тогда я смогу прижать тебя к своей груди и никогда не отпускать.

Поздней ночью Харальд вернулся в свои покои. Погрузка была завершена, до рассвета оставлялось пару часов, викинг устало лёг на шкуру горностая. Пройдёт несколько месяцев, прежде чем он найдёт свою словенку в Гардарике. Харальд знал наперёд, даже если она нашла другого друга сердечного, он все равно заберёт ее. Без девчонки ему ничего не надо. Ничего…

Только сон стал погружать его в свои объятия, как громкий стук разбудил его.

Викинг тут же поднялся, подходя к двери он услышал голос Ульви.

— Харальд ты должен на это взглянуть, просыпайся!

— Молот Тора, отчего тебе не спится Ульви? Твои бабы находятся в противоположной стороне дома! — Гневался берсерк отворяя дверь.

— Ха! То что ты сейчас увидишь отобьёт у тебя весь сон!

— Неужели сам Один спустился в Мидград? — шутил Харальд, следуя за Ульви.

— Сейчас тебе будет не до шуток, конунг севера! — Ульви пропустил его вперёд, отворяя двери пировального зала.

Она стояла спиной к нему, нервно поддёргивая плечами, Харальд узнал ее сразу. Даже если бы у него сейчас были завязаны глаза, он бы почувствовал ее присутствие…

Сольвейг резко повернулась услышав до боли знакомые шаги и тут же замерла, не смея шевельнуться, боясь что это всего лишь очередной сон и сейчас она проснётся а его рядом нет. Сильнейшее волнение охватило ее всю, она не знала как сейчас он отреагирует на ее появление…

Харальд стоял перед ней всего на расстоянии пары метров, такой по мужски красивый и сильный. Кажется что то в нем изменилось, может взгляд? А может вон та морщинка на переносице стала глубже?

Сольвейг почувствовала мелкую дрожь во всем теле, хотя в помещении было достаточно натоплено, казалось что воздух стал спертым, внезапно все вокруг закружилось в бешеном вихре, земля стала уходить из под ног, казалось что она наступает в пропасть. Чувствуя что сейчас она упадёт, девушка хотела что то сказать викингу но вместо этого издала лишь слабый вздох.

Последнее что запомнилось это тёплые и в то же время крепкие руки Харальда которые тот час подхватили ее не давая упасть. Викинг крепко прижал ее к себе словно она была самое дорогое что было в его жизни и не обращая ни на кого внимания, понёс девушку в свои покои, не замечая в дальнем углу стоявшего Акселя, который наконец то спокойно вздохнул. Девчонка доставлена в надёжные руки.

С первым снегом у Сольвейг и Харальда родился первенец, крепкий и здоровый малыш. Радости Харальда не было предела, викинг нарек его Аскольдом. При правлении короля Харальда, северные края обогатились, в стране стремительно развивались ремесла и торгово рыночные отношения между другими странами.

Торольв и Рунгерд наконец поженились и жили в любви и согласии, Ульви и Лейв с остальной командой все так же служили у конунга Харальда.

Аксель был прощен и восстановлен в хирде.

Более того Харальд выделил ему небольшой надел земли, что бы парень смог со временем женится. Аксель поклялся в верности своему конунгу и королеве Сольвейг.

История умалчивает о Кассандре и Ингемаре, одному Йормунгарду известно как сложилась их судьба. Поговаривают они прибились к берегам Гренландии, где давно жил в изгнании Эрик рыжий…

Ингвидоттир ещё долго перебирала женихов, пока не встретила того самого. Но это уже совсем другая история.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33