От всего сердца (ЛП) [Илона Эндрюс] (fb2) читать онлайн

- К сожалению, у кое-кого есть приоритет в этом деле, - сказал Косандион. - Хранитель, мы закончили.

Шон поднял руку, и его голос, тихий, но услышанный каждым существом, зашептал по арене.

- Ваше приглашение аннулируется.

Архитектура гостиницы сложилась над дверным проемом, вращаясь и рушась, и дверь бросилась на нас, широко распахиваясь, открывая солнечный свет Баха-чар. Корни гостинцы высыпались с потолка, сдернули Пивора с кресла и вышвырнули в дверь. Она захлопнулась.

На экране включается трансляция, как на большие каменные плиты переулка приземляется Пивор. Он перекатывается, останавливается, сплевывает грязь и встает, задрав подбородок. Он поправляет одежду…

С верхнего балкона прыгает знакомая женщина, закутанная в шаль. Он косится на нее.

Она откидывает шаль, обнажив еле заметные очертания чешуи на лице.

- Помнишь меня, Кумбр Аджи?

Он смеется.

- Ты обезглавил моего отца. - Длинные оранжевые лезвия скользнули ей в руку из складок шали.

- Ты до смерти заморил мою мать голодом. - Она направляется к нему.

- Ты убил мою сестру.

Он продолжает смеяться.

- Ты надругался над моим телом.

- И наслаждался этим, - говорит он.

- Сегодня день, когда я очищу душу от этого кровавого долга.

- Дерзай!

Она бросается на него. Он невероятно быстро для человека отпрыгивает в сторону, и замахивается на нее. Она уворачивается и кулак Пивора ударяет в стену здания, расколов камень. Это объясняет, почему он хотел сразиться с Косандионом.

Он стряхивает пыль с руки и усмехается.

- Давай! Я жду! Давай, давай...

Она скользит к нему со смертельной грацией и закручивает меч над его левым предплечьем. Пивор ничего не осознает, пока его кулак не соскальзывает с руки и не падает на землю. Он ревет и бросается на нее.

Ему потребовалось почти две минуты, чтобы умереть. Она выкрасила переулок его кровью, отрезая от него кусочек за кусочком, и когда все было сделано, она голыми руками выколола ему глаза, отрезала голову, накинула на свое лицо шаль и ушла, растворившись в потоке покупателей на оживленной улице.

Почетный караул Версии как один развернулся и покинул платформу, направляясь мимо меня по мосту к порталу. Она посмотрела им вслед, посмотрела на Косандиона, затем снова на экран, где останки Пивора усеивали переулок. Отчаяние исказило ее лицо. Она почти бегом направилась к мосту. Никто, кроме меня, не обращал на нее никакого внимания. Не было никакой необходимости арестовывать ее или предъявлять ей какие-либо обвинения. Она была ходячим мертвецом.

Версия увидела меня и сглотнула.

- Я хочу комнату.

- У нас нет свободных мест.

Она развернулась и недоверчиво махнула рукой в сторону арены.

- Мы под завязку, леди Денома. - Я указала на портал. - Пожалуйста, возвращайтесь в Доминион.

Она сжала руки и побежала к порталу. Зеленое свечение поглотило ее.

Скатертью дорога.

Я воспользовалась моментом, чтобы насладиться чистым воздухом, и повернулась к арене. Нам нужно было попрощаться с клювами-убийцами, вернуть всех остальных в их комнаты и подготовиться к свиданию Косандиона сегодня днем. У него будет встреча один на один с Цианид, и я понятия не имела, как все пройдет.

Глава 21

В нашей последней захватывающей главе личность принца пиратов была, наконец-то, раскрыта. Он был разоблачен и изгнан из гостиницы в Баха-чар, где ему отомстила женщина, семью которой он убил. Это было не быстро, но кроваво.

Версия получила по заслугам, когда Ората переложила всю ответственность за принца пиратов, Мутерзена, на ее плечи. Версия поняла, что у нее на спине разместилась мишень размером с космический крейсер, и попыталась попросить комнату в гостинице. Запрос был отклонен. М-м-м, такое удовлетворение.

Теперь, когда гости разошлись по своим покоям, начинается долгожданное свидание Цианид и Суверена. Вы сейчас страдаете от изнуряющей летней жары? Читайте дальше, и будет вам облегчение.

У «Гертруды Хант» была дюжина дверей. Некоторые мы часто использовали, ту, например, что ведет к Баха-чар. Некоторыми, такими как дверь в пустыню, пользовались время от времени. Остальные оставались в основном закрытыми, и в половине случаев я забывала, что они у нас вообще есть. Однако сегодня одна из этих забытых ветвей-дверей получила свой шанс.

Цианид высказала три просьбы относительно своего свидания: она хотела быть высоко, хотела новый вид и хотела что-то мягкое, на чем можно было бы поваляться.

Как и большинство больших кошек, она не любила прогулки, если только это был не единственный способ вкусно перекусить. Нам удалось выполнить все три пункта.

Косандион оглядел деревенский альпийский домик. Честно говоря, деревенский стиль был относительным термином. Он не был деревенским, не таким, как: дедушка построил маленький домик из всего, что нашел под рукой. Он был роскошным в деревенском стиле, современная дань уважения ягдшлоссу¹⁹ эпохи Возрождения.

Дом был высотой шестьдесят футов, с остроконечным потолком, сделанным из досок из искусственного красного дерева насыщенного красивого коричневого цвета. Пол соответствовал потолку. Передо мной в стене, сложенной из грубых квадратных плит из серого камня, располагался массивный камин. Внутри потрескивал огонь, излучая тепло. Толстые бревна, очищенные от коры, но оставленные естественно круглыми, торчали из стены над камином, поддерживая узкий проход второго этажа. Такие же деревянные колонны поднимались к потолку, соединяясь с толстыми балками.

Стена слева от меня была из красного дерева и камня. Стены справа и позади меня были стеклянными от пола до потолка, вставленными в раму из искусственного красного дерева. За окнами лежала чужая планета. Зимняя страна чудес простиралась так далеко, насколько только мог видеть глаз.

Мы были высоко на склоне горы под небом, затянутым белыми облаками. Вдалеке, слева, из леса поднимался белый пик, зазубренный и острый, признак молодого горного хребта. Прямо за окнами земля обрывалась, скатываясь в долину внизу. Чужеродные деревья покрывали крутой склон. Их ветви с длинными пушистыми иглами, покрытыми снегом, отбрасывали голубые тени на девственно белый снег. Это был один из самых совершенных зимних пейзажей, которые я когда-либо видела. Казалось, можно было услышать хруст снега под ногами, просто глядя на него.

- Где мы? - спросил Косандион.

- Я не знаю. С этой планеты не поступает никаких сигналов. Ни радиоволн, ни показаний энергии. В таких случаях единственный способ определить местоположение - это сделать снимок ночного неба и прогнать его через устройство отображения галактик, но я никогда не видела здесь звезд. Так вот всегда — не прекращаемая зима под пасмурным небом.

Теоретически, мы могли бы пронести небольшой коптер через дверь и отправить его за облака, чтобы сделать снимок звезд, но это было бы опасно, да и не было в этом необходимости.

Косандион скрестил руки на груди и уставился в окно. Он сменил свою мантию Суверена на костюм-двойку, который напомнил мне «сенатор-стиль из Нигерии»: узкие брюки охотничье-зеленого цвета и рубашку в тон с асимметричным подолом, заканчивающимся почти на коленях. Рубашки «сенатор-стиля», как правило, были более свободного кроя, в то время как туника Косандиона, украшенная геометрической вышивкой Доминиона, была идеально скроена, чтобы подчеркнуть ширину его плеч и узкую талию.

Косандион выглядел элегантно, но на лице отражалось беспокойство. Это не было обычным выражением его лица, что-то засело в глазах, какая-то усталая отстраненность.

- Сколько неприятностей доставит вам тот хаос, что устроила Версия? - спросила я.

- Больше, чем я предпочел бы, - ответил он. - Флот Мутерзенов представляет непосредственную угрозу, но клювы-убийцы должны отвлечь его внимание. Тем не менее, необходимо принять меры на случай непредвиденных обстоятельств.

- А как насчет ее семьи? Будут ли с ними сложности?

- Политика Доминиона сложна. Последуют тихие расспросы. Те, кто достаточно проницателен, поймет, что это было за зрелище - отличное спасение и быстрое наказание. В ближайшем будущем ее семья будет добиваться федеральной защиты.

- Вы даруете ее?

Он покачал головой.

- Наказание за воспрепятствование деятельности государственного должностного лица является многоуровневым обвинением. Чем больше у человека власти, тем круче наказание. Обычный гражданин, перекрикивающий Ресвена, получил бы предупреждение и небольшой штраф, но Версия была высокопоставленным офицером Корпуса связи. Если Корпус правосудия выдвинет обвинения, ей может грозить тюремный срок. Прошлой ночью она уволилась, надеясь избежать этого. Теперь она больше не слуга народа, поэтому она не имеет права на дополнительную федеральную защиту. Это ни в малейшей степени не расположит ее семью ко мне. Они будут выжидать, чтобы нанести мне удар в спину, и я проведу следующие пару лет, медленно отстраняя их от влиятельных постов.

Он замолчал. Сначала Одикас и его Консервативный альянс ищут лидера, затем пираты, Версия, ее семья с хорошими связями, и все это в довершение выбора пары и других вопросов, связанных с управлением Доминионом, которые не прекратились только потому, что он пытается найти партнера. У него было много забот.

- Ее Милость попросила меня сказать вам кое-что. Я собиралась сделать это прошлой ночью, но было как-то не с руки.

Косандион поднял брови.

- Оливио тесерес тарес, - сказала я ему.

Он улыбнулся.

- Что это значит?

- Судьбе нужен каменщик, - сказал он. - Это старая поговорка.

Она сказала ему, чтобы он стал архитектором своей собственной судьбы. Интересно.

Я почувствовала приближение Цианид. Настало время шоу для зрителей, находящихся за много световых лет отсюда.

- Ваша дама здесь, Летеро.

В дальней стене открылись двери и появились Тони с Цианид, идущие бок о бок. Большая белая кошка увидела зиму на улице, открыла свою синюю пасть и тяжело вздохнула. Я недостаточно знала о хигграх, чтобы истолковать это.

- Приветствую вас, кандидатка Цианид, - сказал Косандион.

- Приветствую вас, Суверен Доминиона.

Тони отступил и закрыл за собой дверь.

Цианид подошла к огню. Я сделала для нее длинную эргономичную версию шезлонга с подушками, достаточно большую, чтобы она могла вытянуться. Косандион получил удобное мягкое кресло. Я поставила пару простых маленьких столов здесь и там.

Цианид осмотрела гостиную и посмотрела на меня.

- Садитесь сюда. - Я взглянула на Косандиона, тот нахмурился.

Я присела на край шезлонга. Цианид запрыгнула на него и плюхнулась мне на колени всеми своими двумястами пятьюдесятью фунтами.

О-о-о.

Большие золотистые глаза уставились на меня.

- Я требую внимания, - объявила Цианид.

- Вся в нем.

Косандион поднял брови.

- И щетку, - сказала Цианид.

Ладно, все, чтобы свидание прошло гладко.

Я протянула руку, и «Гертруда Хант» достала щетку из конюшни. Она была мягкой с густой щетиной и изначально предназначалась для вьючных животных, которых торговцы иногда привозили с собой. Я стерилизовала щетки после каждого использования. Щетка приземлилась мне в руку, и я начала расчесывать мех Цианид. Ее глаза расширились, вспыхнув опасным золотом, затем наполовину закрылись, и она повернула голову, указывая мне на уголок своей челюсти. Совсем как Олазард. За исключением того, что он едва ли весил семнадцать фунтов. Если это будет продолжаться слишком долго, мои ноги онемеют.

Последовала тишина.

Цианид издала мягкое урчание. Оно было слишком глубоким, чтобы быть мурлыканьем, и недостаточно сильным, чтобы быть ревом, больше похожим на внутренний довольный кашель.

- Вы хотите рассказать мне о своей планете? - спросил Косандион.

- Нет.

Ну, все идет гладко.

Он попытался еще раз.

- О чем бы вы предпочли поговорить вместо этого?

Цианид перевернулась на спину, ее пушистые лапы оказались на уровне моего лица. Я провела щеткой по ее груди. Длинные когти выстрелили из лап и исчезли.

- Если я выйду замуж за вас, могу ли я взять этого человека с собой, чтобы она служила мне?

- Нет, - сказал Косандион.

- Жаль.

Цианид снова заурчала на свой манер.

Опять тишина. Косандион так нуждался в повышении имиджа, а его кандидатка в супруги полностью игнорировала его. Как спасти это…

Косандион вытащил небольшое устройство, сжал его, и оно спроецировало перед ним планшет. Он начал просматривать документы.

Прошла минута. Еще одна. Что же происходит?

- Вы должны рассказать ей о нашей договоренности, - сказала Цианид, потягиваясь, чтобы предоставить лучший угол для расчесывания. - Или она не будет сосредотачиваться на знаках внимания.

- Разумно ли это? - спросила я.

- Это свидание не транслируется в прямом эфире, - сказал мне Косандион, все еще поглощенный тем, что читал. - Только основные моменты.

- Я думала, все свидания проходят в прямом эфире, как с Эллендой. - Косандион положил планшет на столик сбоку.

- Элленда не преуспела в голосовании, но ее присутствие гарантировало высокие рейтинги, - сказал он. - Моя мать большую часть своего пребывания в Доминионе была загадочной, непостижимой фигурой. Она провела там двадцать два года, и к тому времени, когда она вернулась на свою планету, большинство людей знали о ней так же мало, как и тогда, когда она впервые прибыла. Для граждан Доминиона Элленда была шансом лучше понять уму, мою мать и мое наследие. Хиггры не вызывают такого же интереса.

Я думала, что пара должна была остаться на срок в 25 лет… Ох. Косандиону был двадцать один год, когда умер его отец. Его мать, должно быть, уехала, когда он взошел на трон. Было ли это добровольно? Хотела ли она вернуться домой?

- Меня не волнуют интересы Доминиона, - пророкотала Цианид.

- Что вас волнует? - спросила я.

- Нейросети, - сказала Цианид. - И клан Сай.

Клан Сай, торговцы, объявившие Доминион своей территорией. Все становилось все более запутанным. Официально у торговцев не было территорий, и многие из них конкурировали за лучших торговых партнеров, пытаясь перекупить друг друга. Но они всегда стремились к монополии, и как только торговый клан прибирал регион к своим рукам, было трудно избавиться от них. По словам Куки, столетие назад клану Сай удалось вытеснить три других торговых клана, соперничавших за Доминион, и с тех пор они всячески защищали его.

- Что за нейросеть? - спросила я.

- На нашей планете растет особое растение, - сказала Цианид. - Логово мехового лишайника, образованное длинными усиками колонии растений мехового лишайника. В меховом лишайнике сосуществует множество организмов, некоторые микроскопические, а другие достаточно большие, чтобы быть видимыми даже человеческим глазом. Пушистые черви питаются многими существами логова мехового лишайника и плетут в нем свои сети. Мы собираем паутину и вплетаем ее в нейросети с помощью наших инструментов и когтей.

- Нейросети - лучшее решение для регенерации нервной системы, - сказал Косандион. - Как только они имплантируются, исцеление происходит чудесным образом. Люди, чей паралич не поддавался никакому другому лечению, восстанавливают способность пользоваться конечностями в течение нескольких дней. Трансплантация, нанотерапия, искусственные нейроны - ничто другое и близко не подходит.

- Мы хотим продавать их Доминиону, - сказала Цианид. - Но у нас на пути встают Сайи.

- Сайи вывели корабль на орбиту планеты Хиггра, - объяснил Косандион. - Они оказывают давление на хиггр, чтобы использовать их в качестве посредников для продажи. Хиггры подали заявку на прямое торговое соглашение с Доминионом, однако клан Сай указал, что они не прочь использовать другие торговые соглашения в качестве рычага воздействия.

- Если вы будете покупать напрямую у хиггр, торговцы устроят истерику и перестанут поставлять вам другие товары? - догадалась я.

- Совершенно верно, - сказал Косандион. - Согласно федеральным руководящим принципам, Министерство торговли должно провести тщательный анализ потенциального воздействия, что может занять годы.

- Итак, вы устраняете посредников и бюрократию, используя второстепенную просьбу хиггр. - Я провела щеткой по горлу Цианид.

- Да. - Косандион улыбнулся. Это была резкая и холодная улыбка. - Я плохо реагирую на шантаж.

Многое теперь внезапно обрело смысл. Я продолжала расчесывать. Цианид загрохотала, ее глаза закрылись. В камине треснуло полено, посылая искры в дымоход.

- Если бы клан Сай внезапно аннулировал свои торговые соглашения, это поставило бы экономику Доминиона в трудное положение, - сказала я. - Если бы только нашелся другой торговый клан, готовый вступить в разрыв. Кто-то с большими ресурсами, способный быстро реагировать на ситуацию. Кто-то, кто мог бы послать представителя, чтобы наблюдать за этим супружеским отбором.

Косандион усмехнулся.

- К концу этого дела мы сделаем из вас настоящего политика Доминиона, Дина. Дайте мне знать, если вы когда-нибудь подумаете о смене карьеры.

- Нет, спасибо, - сказала я ему. - Я счастлива прямо здесь, делая то, что я делаю сейчас.

Цианид заурчала и повернулась на бок. Косандион взял планшет и продолжил чтение.

Снаружи начал падать снег, толстые пушистые снежинки мягко опускались на землю. Следующие полчаса я расчесывала большую кошку и наблюдала за снегом, пока Суверен занимался своими бумагами.

ТОНИ УСТРОИЛ МНЕ ЗАСАДУ, КАК ТОЛЬКО ЗАКОНЧИЛОСЬ СВИДАНИЕ С ХИГГРОЙ.

- Папа хочет с тобой поговорить. - Он сунул мне телефон.

Мое сердце сделало пируэт. Большинство хранителей гостиниц избегали личных телефонных звонков. Даже получение номера телефона хозяина гостиницы было знаком доверия, и было понятно, что прямая связь предназначена только для экстренных случаев. Что такого ужасного случилось, чтобы он позвонил мне?

Брайан Родригес глядел на меня с экрана.

- Ты получила что-нибудь от Лахлана Стюарта?

- Нет. Я не знаю его. Я должна его знать?

Брайан тяжело вздохнул.

- Как много ты знаешь о гостинице «Лох-Брум»?

- Эм… Это старый замок в Шотландии. Очень отдаленный. Они специализируются на крупномасштабных мероприятиях.

Озеро Лох-Брум находилось в глуши, а его красивый, но суровый ландшафт означал, что человеческие посетители были редки. Если вы хотели провести свадьбу на Земле, или дипломатический саммит, или конференцию, замок «Лох-Брум» был вашим местом. Это была не единственная гостиница, где проводились масштабные мероприятия, но она была одной из самых известных.

- Лахлан управляет замком «Лох-Брум» в четвертом поколении. Он старый и взбалмошный, упрямый, как баран.

- Ладно.

- Он хочет удочерить тебя.

- Что?

- Ему восемьдесят лет, и он искал преемника. Его старшая дочь - ад-ал, а ее дети живут за пределами планеты. Его младший сын взял небольшую гостиницу в Болгарии, просто чтобы сбежать от него. Его дети тоже не хотят иметь дело со своим дедушкой. Лахлан смотрел репортаж об отборе и решил, что ты достойна.

Стены вокруг меня тревожно заскрипели. В мире хранителей усыновление могло произойти в любом возрасте, при условии, что «родитель» был, по крайней мере, на двадцать лет старше «ребенка». После усыновления «ребенок» будет считаться законным наследником «родителя». Но я не была сиротой. Это было смешно.

- У меня есть родители.

- На это ему указали. Он говорит, что, согласно нашим рекомендациям, прошло достаточно времени, чтобы их можно было вскоре объявить мертвыми...

- Они не мертвы! - Они пропали.

Брайан кивнул.

- Я знаю. Мы сказали ему. Он полон решимости переправить вас с Шоном в Шотландию. Он говорит, что у тебя есть «видение».

Стена слева от меня раздвинулась, и из нее вышел Шон, выглядевший готовым с кем-то сразиться.

- Не имеет значения, что он намерен сделать. Я не оставлю «Гертруду Хант». Ассамблея не может разлучить нас, я не буду...

Шон обнял меня и наклонился через мое плечо, чтобы пригвоздить Брайана взглядом.

Брайан поднял руку.

- Дина, если Лахлан свяжется с тобой, он может создать впечатление, что все решено, и ты должна покинуть свою гостиницу и отправиться в «Лох-Брум». Я говорю тебе прямо сейчас, как представитель Ассамблеи, ты не обязана делать то, что он говорит. Если он попытается запугать тебя, позвони мне. Ты хорошо справляешься там, где ты есть. Ты привязалась к своей гостинице. Никто не собирается отстранять тебя, если не произойдет катастрофа. Так что не беспокойся об этом, и если он позвонит, скажи ему «нет». Хорошо?

- Хорошо. Спасибо за предупреждение.

- Дай мне поговорить с Тони, пожалуйста.

Я передала телефон Тони, и он ушел, что-то бормоча. Шон обнял меня.

- Что случилось?

- Пожилой шотландский хранитель хочет удочерить меня. - Я покачала головой. - Что дальше?

- Дальше, ты пойдешь, посидишь не менее 15 минут и что-нибудь съешь. Пошли.

Он усадил меня за кухонный стол, и Капелька принесла мне еду. Я откусила ровно два кусочка самого вкусного буррито, которое когда-либо пробовала, а потом гостиница притянула меня к себе. Оборотень очнулась.

Я НАШЛА ОБОРОТНЯ В НАШЕМ ВЫСОКОТЕХНОЛОГИЧНОМ ЛАЗАРЕТЕ. ДОЛЖНО БЫТЬ, ОНА СЛЫШАЛА, КАК я вошла, но не подала виду. Я подошла к кровати. Она посмотрела на меня и ничего не сказала.

Я пододвинула стул и села. Цвет ее лица стал намного лучше, и она казалась бодрой. Стены вокруг нас были туманно-угольного цвета, с завитками более темного и светло-серого. У Карат было отвращение к стерильному белому цвету, поэтому я переделала их к ее предпочтениям.

«Гертруда Хант» привлекла мое внимание, сообщив о входящем звонке от Гастона. Я приняла его.

- У нас небольшая проблема, - в пустом пространстве раздался его бестелесный голос примерно на высоте восьми футов.

Оборотень села и прищурилась на источник голоса.

- В чем дело? - Я возложила, то есть делегировала, ответственность за 2-е испытание, шоу талантов, на Гастона и Тони. Сейчас они должны были быть на репетиции.

- Одна из демонстраций таланта - дурной вкус.

- Что ты имеешь в виду?

- Лично я нахожу это отвратительным, - сказал он.

Что Гастон счел бы отвратительным? Ората предупредила меня, что кандидатам предоставляется большая свобода действий при проявлении своих талантов. Даже если бы один из них поджег себя, мы не могли вмешаться.

- Это опасно для других гостей?

- Нет.

- Тебе придется оставить все как есть. Если мы запретим кому-либо из кандидатов продемонстрировать свой талант, они могут заявить, что мы помешали им стать супругами.

- Понял.

Он разорвал связь. Пару минут мы сидели в тишине.

- Ты победила, - сказала она, наконец.

Я молчала.

- Я видела, как ты убила ту тварь, прежде чем я потеряла сознание. Ты сильнее меня, так что ты победила.

- Я вовсе не соревновалась с тобой. - Она отвела взгляд.

- Что не так с твоим оссаи? - спросила я. Она бросила на меня мрачный взгляд.

- Ты не переходила в другую форму во время боя, - сказала я ей. - И твоя скорость регенерации ниже, чем у обычного оборотня.

Оссаи были чудом биоинженерии. Программируемый синтетический вирус был причиной, по которой оборотни могли прыгать по высоким деревьям, убивать своих противников с безумной скоростью и точностью и менять форму. У оборотней было три формы: человеческая форма – РАФ (рабочая форма), НБ (на бегу) - форма четвероногого животного, которую они использовали для разведки и скрытых действий, и мокрушная - огромный волкоподобный гуманоид, которую они использовали в бою.

Оборотни меняли форму, не задумываясь. Это было инстинктивно, как дыхание. Шон перешел в мокрушную форму, когда атаковал крейсер, а затем перешел обратно, вероятно, без сознательных усилий.

Она этого не сделала. Искаженный ад-ал чуть не убил ее, но она осталась человеческой форме.

- Что не так? - повторила я.

Оборотень втянула в себя воздух и медленно выпустила его.

- Сбой активации. У твоего парня оссаи связан с бионет, и они взаимодействуют друг с другом. Мой оссаи этого не делает. Иногда что-то соединяется, и я получаю толчок, но в большинстве случаев терплю неудачу.

Да уж, это как неисправная лампа дневного света. Когда Шон щелкает выключателем, мгновенно зажигается ослепительно яркий свет. Когда щелкает она, свет пульсирует и мерцает.

- Можно ли починить твой оссаи?

Она покачала головой.

- Я надеялась на это, но Уилмос сказал «нет».

Шон был прав. У нее была проблема, и она пошла к Уилмосу. Только на этот раз он не смог помочь.

Оборотень пожала плечами.

- Мне потребовалось три года, чтобы пробиться к нему, и, в конце концов, это было напрасно. У моих родителей все нормально. По-видимому, просто иногда случается сбой во время внутриутробного развития.

- Ты хорошо сражаешься.

Она одарила меня горькой улыбкой.

- Мне нравится, что ты не произнесла вторую часть вслух. Я хорошо сражаюсь… для дефективного оборотня.

- Дефектными могут быть только вещи, а не люди.

- Пощади.

В ней было так много ненависти к себе. Спор с ней только спровоцирует враждебность.

- Уилмос сказал, что если я найду сильного оборотня, дети будут нормальными. Если хотя бы один родитель полностью активен, а плод находится под наблюдением и лечится в утробе матери, сбой активации обычно не повторяется, - сказала она.

- Так вот почему ты зациклилась на Шоне?

- Я спросила Уилмоса, кто самый сильный оборотень. Он сказал: «Шон, но его забрали». Я никогда не убегаю от драки.

- Нет, ты просто нарываешься на нее, не подумав.

Она пристально посмотрела на меня.

- Я разговаривала с существом, которое забрало Уилмоса, а ты напала на него, прежде чем я успела что-либо сделать.

Потребовалось несколько секунд, чтобы до нее дошло. Она откинулась на подушку.

- Ты же знаешь, где Уилмос, - наконец сказала она. - О чем тут говорить?

- Почему они забрали его? Жив ли он? Чего они хотят?

Она посмотрела на потолок. Я могла видеть по ее лицу, что она поняла, что облажалась. Похоже, такое происходило не в первый раз, и я поняла, что это становилось для нее нормой.

- Ты когда-нибудь видела, как сражается Шон? - спросила я ее.

- Сражается? Нет. Мне едва удалось поговорить с ним. В первый раз он вышвырнул меня из вашей гостиницы. Во второй раз он вышел, чтобы забрать парня со странными зубами, и сказал мне держаться от него подальше.

Я щелкнула пальцами. На стене появился экран. На нем, на пустынном адском ландшафте бушевала битва. Столкнулись армии: вампиры в черных доспехах, отрокары в боевых костюмах и наемники-торговцы в тактических серых.

- Нексус, - сказала я ей.

Группа бойцов ворвалась справа, и одинокая мужская фигура вырвалась на открытое пространство. Он был семи футов ростом и одет в обсидианово-черную броню, которая покрывала его как вторая кожа, полностью облегая мускулистое тело. Она перетекала в когтистые перчатки на его огромных руках, в сапоги на ногах и с капюшоном на голове. Внутри капюшона стояла тьма. Чернильно-черная тьма, которая смотрела на тебя.

Истребитель врезался в солдат, двигаясь с безумной скоростью. Два лезвия с зелеными краями в его руках резали, кололи с безжалостной, контролируемой яростью.

Женщина-оборотень смотрела, открыв рот.

- Нексус убил всех предшественников Шона. Каждый Туран Адин до него умер, - сказала я.

Нуан Си дал мне эту запись после Мирного саммита. Я так и не поняла, зачем. Однажды у двери в Баха-чар оказался маленький куб данных внутри маленькой коробки с печатью клана Нуан на нем. Я смотрела это уже дважды, и каждый раз плакала. Знакомое тепло согрело мои глаза. Мне надо было сдерживаться, пока я не донесу свою точку зрения.

- Подумай, какая сила воли требуется, чтобы просыпаться каждое утро и сражаться в аду, затем лечить раны и делать это снова. И снова. И еще раз.

Воины-вампиры и отрокары надвигались на него как единое целое, забыв о собственной битве. Их клинки создавали смертоносный вихрь с Шоном в центре. Клинки блеснули, а затем кольцо оружия и бойцов разорвалось, и вышел он, забрызганный кровью. Он не чувствовал себя Шоном. Он чувствовал себя силой, словно ярость и жажда крови, исходившие от бойцов, объединились в гуманоидную форму и пронеслись через поле боя.

Я вытерла слезы со щек.

- Почему ты плачешь? - спросила она меня тихим голосом.

- Потому что он внутри этого.

- Я не понимаю.

- Когда Шон решил защищать торговый форт, он не до конца понимал, что от него потребуется, пока не прибыл туда. Он обнаружил беженцев, семьи, детей, стариков. Существ, которым некуда было идти. Их жизни зависели от него. Он не мог уйти. Спасения не было, поэтому он убил часть себя, ту, которая была доброй и забавной и не хотела причинять боль другим, и стал вот этим. Я плачу, потому что знаю, чего ему это стоило.

Она оглянулась на бойню.

- Ему потребовалось много времени, чтобы вернуться, - сказала я ей. - Теперь ты понимаешь? Я не поймала его здесь в ловушку. Я не пытаюсь заставить его остаться или помешать стать ему более крутым оборотнем. Никакая сила в этой галактике не могла заставить Шона сделать что-то против его воли. Я знала его до того, как он стал Туран Адином, я видела его в доспехах, и я была рядом, когда он их снимал. Он остается здесь, потому что любит меня, а я люблю его.

Она посмотрела на битву.

- Пожалуйста, выключи это.

Я выключила экран. Несколько мгновений мы сидели в тишине.

- Твои раны должны зажить через пару дней. Тебе есть куда пойти? Где твой дом?

Она издала короткий, горький смешок.

- Небольшая комната в квартале от магазина Уилмоса. Я живу там последние шесть месяцев. Когда у него не было гостей-оборотней, я ходила тусоваться в его магазин и слушать его военные байки. Цепляюсь за обрывки славы других людей, потому что у меня нет ничего своего.

Шон просмотрел запись нашего боя с искаженным ад-алом, и, по его словам, она была хорошо обучена и знала, как сражаться. Несмотря на ее проблемы с активацией оссаи, она была быстрее и сильнее обычного человека. Многие силовые структуры были бы счастливы заполучить ее. В противном случае она могла бы хорошо зарабатывать на жизнь в качестве наемника.

Все это не имело значения. У нее была очень низкая самооценка. Казалось, она решала каждую проблему в лоб, без стратегии или планирования, пытаясь справиться с ней на одной воле и физической силе. Должно быть, это срабатывало у нее в детстве. Она, вероятно, поняла, что даже если ее оссаи дает осечку, ей просто нужно пробежать достаточно быстро, нанести сильный удар и не сдаться, тогда она сможет постоять за себя. Но чем старше она становилась, тем шире становилась пропасть между ней и другими оборотнями. Вероятно, в раннем детстве она была почти такой же сильной, как все, но к середине подросткового возраста она начала отставать, а к тому времени, когда она стала взрослой, она, вероятно, поняла, что, как бы она ни старалась, ей за всеми не угнаться.

Если она продолжит идти тем же путем, что и сейчас, она умрет, сражаясь. Героически, но, вероятно, напрасно. Ей нужно было почувствовать себя компетентной, быть в месте, где оценят ее навыки, чтобы она могла перестать считать себя оборотнем-неудачницей. Мне нужно было побольше пообщаться с ней, но сейчас было почти 10 вечера, и мне нужно было быть в другом месте.

- Как тебя зовут? - спросила я.

- Деррил из Ис.

Я махнула рукой. Стена перед нами открылась в новую комнату с окном от пола до потолка, из которого открывался успокаивающий вид на наш пруд. Я перенесла в нее кровать из лазарета, осветлила стены до комфортного, успокаивающего сине-серого цвета и добавила ширму, немного мебели и плюшевый коврик.

- Все не так мрачно, как кажется, Деррил, - сказала я ей. - У тебя есть еще пара дней, чтобы восстановиться. Отдыхай. Мы еще поговорим.

Я ПОСТУЧАЛА В ДВЕРЬ ПОКОЕВ ГАХЕЕВ. ДВЕРЬ СЛЕГКА ПРИОТКРЫЛАСЬ, давая мне узкий обзор женщины-гахеи. Как и большинство ее соплеменников, она была высокой и гибкой, с янтарной кожей и длинными темными волосами, собранными в сложную прическу на макушке. Когда гахеи чувствовали себя непринужденно, они в буквальном смысле распускали волосы. За исключением их кандидата, ни один из них не позволил себе насладиться «моментом L'Oreal» после церемонии открытия. Они считали, что находятся на вражеской территории.

- Доброй ночи вам, хранительница, - сказала гахея. - Чем я могу быть вам полезна?

- И вам доброй ночи. У меня есть небольшой подарок для Никати.

- Сейчас не самое подходящее время - сказала охранница.

- Напротив, сейчас самое подходящее время - конец 4-й фазы, и, если мы отложим хотя бы на полчаса, будет слишком поздно.

Я небольшим жестом мягко заставила дверь открыться немного шире. Позади меня стоял Гастон с большим ларцом. Я подняла крышку, чтобы она могла увидеть мерцающую ткань внутри.

Глаза женщины расширились. Она отступила в сторону, приглашая меня войти взмахом руки. Я вошла, Гастон последовал за мной.

Интерьер общей комнаты гахеев был идеально круглым. Хотя они и признавали необходимость прямых линий в технологиях, когда же дело касалось их условий жизни, они считали углы неблагоприятными. Пол был гладким и серым, как мыльный камень. Стены были слегка изогнуты, образуя нежный купол над головой, и сделаны из обработанного дерева и дымчатой смолы. На их родной планете вместо смолы использовался полированный кварц, идеально подходящий для деревянных завитков, но нам приходилось воссоздавать все в спешке, и тонированная смола стала быстрой и простой заменой.

Вся делегация собралась в центре комнаты, сгрудившись вокруг Никати. Они как один повернулись при моем приближении с враждебными взглядами. Руки потянулись к оружию, что в их случае означало, что они одновременно коснулись богато украшенных тиар и диадем на своих головах. Герцог Наеома Тасте, официальный глава делегации, выступил вперед, загораживая Никати собой.

- Что означает ваше вторжение?

Я махнула рукой. Над нами, как распускающийся бутон цветка, раскрылся купол, открыв ночное небо с сияющей луной в виде серебряной монеты. В стене слева зажглась маленькая красная искра, проецируя полупрозрачный красный круг со сложной окантовкой вверх, центрируя его на свете очень далекой звезды. Столь же сложная система света раскрасила пол двадцатью одним пространствами, расположенными в трех концентрических кругах. Одно было в центре, три в кольце вокруг него, а остальные по внешнему краю.

Гахеи неуверенно уставились на меня. Я подняла руку, указывая на ларец Гастона. Охранница, которая встретила меня у двери, осторожно вынула ткань из ларца. Ткань развернулась в мерцающий палантин, и свет отразился на нем, переливаясь цветами радуги.

Все замерли. Это был королевский палантин.

Луна Гахеи доминировала в ночном небе. В несколько раз больше, чем спутник Земли, она очень медленно вращалась вокруг своей оси, и по мере вращения меняла цвет, переходя из одной фазы в другую. Фазы диктовали каждый аспект календаря гахеев. Их течение времени, их святые дни и ритуалы, даже выбор наиболее благоприятного дня для брака, рождения, битвы и подписания контрактов - все зависело от их спутника.

Сегодняшний день ознаменовал окончание 4-й фазы, завершение зимы на Гахее. Это был святой день. Неспособность выполнить правильные ритуалы означала обрести несчастье в течение следующих шести месяцев до 10-й фазы середины лета, даты равной духовной силы, когда эффект от пренебрежения обрядами 4-й фазы мог быть сведен на нет.

Ритуалы фаз были сложными. Было жизненно важно, чтобы были соблюдены надлежащие формальности, особенно правильная одежда. Однако гахеи не привезли королевскую одежду для Никати. Это стало бы очевидным указанием на его личность, которую они отчаянно пытались скрыть. Теперь многие из них не знали, должны ли они убить меня или поблагодарить.

Никати что-то слишком тихо пробормотал, чтобы я могла расслышать.

Наеома Тасте отошел в сторону. Никати шагнул вперед, остановился перед нами и поднял руки. Осторожно, с большим почтением, стражница поднесла к нему палантин и опустилась на колени, предлагая его на вытянутых руках. Герцог подошел, взял палантин и накинул его на плечи Никати.

- Как вы узнали? - спросил скрытый принц.

- Я хранительница. Мой священный долг - заботиться о безопасности и комфорте каждого в гостинице.

Я сделала небольшой акцент на слове «каждого».

- Понятно, - сказал Никати.

Я склонила голову, и мы с Гастоном отступили, оставив ларец на полу. Двери за нами закрылись, и мы пошли по длинному коридору обратно в тронный зал.

- Что, черт возьми, все это значит? - спросил Гастон. - Это было очень близко. Одно неверное слово, один неверный жест, и нам пришлось бы очень недостойно уйти.

- Никати - тайная королевская особа.

- Высокого ранга, как я понял, и они скрывают его родословную?

- Да. Но из-за того, что их общество помешано на этикете, герцог пару раз ошибся и отнесся к кандидату слишком почтительно на людях. Разрыв в ранге был очевиден.

- И ты хотела, чтобы они знали, что ты знаешь. Есть какая-то конкретная причина?

- У Никати завтра, после 2-го испытания, свидание с Косандионом. Если он попытается что-нибудь предпринять, я не просто удержу его, я разоблачу его, и я хотела, чтобы они это поняли.

- И ты привела меня с собой, чтобы продемонстрировать, что не только ты знаешь, но и другие люди знают о его происхождении. Убивать тебя будет бессмысленно, а убить меня будет сложно.

- Да.

Гастон издал рокочущий смешок.

- Дина, ты когда-нибудь думала о карьере в сфере мошенничества?

- В последнее время все предлагают мне работу.

- У тебя просто все так хорошо получается. Именно так это и работает. Ты находишь какое-либо из предложений заманчивым?

- Совсем нет. Мне не нужна новая работа, я просто хочу, чтобы люди перестали усложнять ту, которая у меня есть.

Гастон рассмеялся.

Я помахала ему на прощание и направилась в свою спальню. Завтра будет еще один напряженный день, и мне нужно было отдохнуть по-полной.

Глава 22

Ах, этот день настал! Чудесный день, когда мы собрались вместе, чтобы узнать о последних событиях в жизни «Гертруды Хант» и вынести суждение глупым существам внутри. Добро пожаловать, уважаемые гости! Во время нашей последней встречи мы узнали больше о Деррил из Ис, одинокой женщине-оборотне, и наблюдали, как Дина напоминает Никати, что хранители гостиниц - это сила, непохожая ни на какую другую. Сегодня мы представляем вам новое испытание «Конкурс талантов».

Внимание: следующая глава содержит краткое описание жестокого обращения с животными. Вселенная огромна, и не все придерживаются одних и тех же стандартов.

Свет раннего утра осветил балкон Косандиона и мешки под его глазами. Он сделал глоток кофе из кружки и посмотрел на нее.

- Почему такой сладкий?

- Потому что вы не спали прошлой ночью, - сказал Шон. - Вам нужна глюкоза.

Косандион нахмурился и сделал большой глоток.

Ората заерзала на своем сиденье.

- Может, бустер...

- Нет, - твердо отрезал Косандион.

Ората посмотрела на Ресвена. Канцлер развел руками.

- Может, хоть, пару капель для глаз, - сказала Ората. – Ну, для зрения.

- Что не так с моими глазами?

- Они налиты кровью, - сказала я ему.

Косандион не спал почтисорок восемь часов. Позапрошлой ночью он разобрался с предательством Версии. Мы легли спать ближе к двум часам ночи, а он все еще бодрствовал. Когда я встала 2 часа спустя, чтобы разобраться с последней аферой душегубов, он еще не ложился. Прошлой ночью ситуация повторилась. Ората проговорилась, что Альянс консерваторов оказался более острой проблемой, чем ожидалось. В борьбу вступили другие политические группировки, и ситуация стала «немного напряженнее».

Ночью Косандион несколько раз ходил по комнате, потому что это помогало ему думать, а «Гертруда Хант» из-за этого каждый раз будила нас с Шоном, и именно поэтому мы двое решили присоединиться к нему на утреннем брифинге.

Я где-то читала, что недостаток сна накапливается. После того, как все это закончится, и мы вернем Уилмоса, я просплю неделю. В отличие от Косандиона, я не могла бодрствовать 48 часов подряд без какой-либо химической помощи.

Косандион протянул руку. Ората вскочила, вложила ему в пальцы маленький пузырек и вернулась на свое место. Суверен закапал по две капли в каждый глаз и решительно поставил пузырек на стол.

Ресвен подошел, взял блюдо с прекрасными маффинами Орро и протянул его Косандиону, словно тот был двухлетним ребенком.

- Пожалуйста, Летеро, откусите кусочек.

Косандион спокойно посмотрел на него.

- Сон или еда, - сказала Миралитт. - У вас должно быть хотя бы одно.

Косандион взял булочку и откусил маленький кусочек.

- Давайте перейдем к рейтингам.

Ората выглядела так, словно откусила лимон.

- Суркар лидирует во всех категориях, набирая в среднем 17 очков.

Косандион продолжал жевать булочку.

- Еще бы, конечно он.

- Это все то чертово шоу. - Ората замахала руками.

- Какое шоу? - спросил Шон.

Она взглянула на Косандиона, тот кивнул.

Ората постучала по своему планшету и повернула к нам голографический экран. На нем панорамный снимок поля боя устремлялся к зрителю, следуя за хищной птицей, которая пикировала над полем. Тела в доспехах устилали окровавленную землю. Тут и там все еще бушевали поединки, бойцы спотыкались о трупы. Изображение сфокусировалось на крупном воине в старинных доспехах Доминиона. Он перелез через холм мертвых к скале, торчащей из тел. На вершине скалы другой боец, забрызганный кровью, взревел, размахивая копьем.

Претендент добрался до скалы и сорвал свой помятый нагрудник, обнажив потрясающе мускулистую грудь. Миралитт подняла брови.

Двое мужчин столкнулись. Оружие зазвенело, ударяясь друг о друга. Они кружили на скале, режа и кромсая. Наконец, претендент прыгнул и вонзил меч в горло противника. Раненый схватился за шею, плюнул кровью, споткнулся, замахал руками, казалось, забыв, что в его горле торчит лезвие…

Герой подпрыгнул и ударил ногой по рукояти меча, вонзив его в мужчину и сбив его со скалы. Чудесным образом все бойцы на поле боя остановились, чтобы посмотреть, как падает тело. Оно приземлилось как мешок с картошкой.

Герой снял свой шлем. Он был удивительно похож на доминионскую версию Суркара. Если бы не очевидные различия в размере и пигментации, они могли бы быть двоюродными братьями.

- Я бы посмотрел это, - сказал Шон.

Косандион закатил глаза.

Герой схватил флаг, вытащив его из-под трупов, торжествующе водрузил у своих ног и проревел.

- Воины! Товарищи! Смотрите! Тиран мертв! Пусть его смерть послужит предупреждением тем, кто осмелится претендовать на нашу свободу!

- «Храните нашу свободу!», - пробормотала, читая, Ората. - Не очень хорошая надпись.

- Они смотрят это не из-за надписей, - сказала Миралитт.

- Факт, но они смотрят. В огромных количествах. - Ресвен взглянул на Орату. Она закрыла лицо руками.

- Я клянусь на этом поле, залитым кровью наших боевых соплеменников, что мой клинок не успокоится, пока не будет уничтожена любая угроза нашей свободе. Пока мое сердце бьется в груди, я буду стоять за справедливость и мир.

Камера переместилась на нескольких воинов, стоящих среди бойни внизу.

- Довольно зрелищно, - сказал Шон.

- Да, у них был большой бюджет, - сказал Ората. - Они даже взяли Самриона на главную роль. Он интеллектуальный, утонченный актер. Обычно он учувствует в мистических и интригующих шоу. Мы разговаривали перед выпуском. Он сильно извинялся. По-видимому, они заплатили ему неприличную сумму денег. Я не знаю, чем они его кормили, чтобы довести его до такого размера...

- Кто такие «они», и когда они успели выдать вот это? - спросила я.

- Они – это семья Энфори, - сказал Ресвен, - владеющие одним из крупнейших видеоканалов, и выступающие против преемственности Летеро. Они проиграли и не хотят смиряться с этим.

- Личности кандидатов были обнародованы семь месяцев назад, - сказала Ората. - Они собрали все воедино довольно быстро. Сжатые сроки, но не невозможные.

Герой схватился за флагшток и помахал им.

Послание было ясным: Доминиону нужен был воин, чтобы встать на защиту его свободы и привести его к славе, а Косандион им не был.

- Какую пользу они получают от победы Суркара? - спросил Шон.

- Никакую, - ответил Косандион. - Выбор Суркара в качестве пары вовлек бы Доминион во внутренние разборки Орды. Он принесет очень мало пользы и много проблем, проблем, которые будут занимать и отвлекать меня. Это один из многих камней, которые они бросают на моем пути, надеясь, что я споткнусь об один из них.

Я не была политиком Доминиона, но даже я понимала, что единственный способ нейтрализовать Суркара - разрушить его имидж непобедимого воина, и я понятия не имела, как Косандион собирается это сделать. Он точно не мог приказать Миралитт выйти на арену и надрать тому задницу.

- Что с остальными по рейтингам? - спросил Косандион.

- Амфи, леди Вексин, Бестата, Прайсен Ол, Оунд, Никати, Цианид, Унесса, - доложила Ората. - Шоу также дало Бестате толчок, а Оунд, который имел неплохой рейтинг после дебатов, сильно опустился ниже. Кроме того, им совсем не понравилось свидание с Цианид. Они определили, что это было скучно, но она имела на него право.

Она была кошкой.

Ресвен подтолкнул вторую булочку к Косандиону. Косандион разломил ее пополам и откусил кусочек.

- Все ли готово для 2-го испытания? - спросила Ората. - Вам что-нибудь нужно?

- Нет, мы все предусмотрели, - сказал Шон.

Мы действительно подготовили арену. Остальное зависело от кандидатов, и никто не мог сказать, что они придумают.

- ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА 2-Е ИСПЫТАНИЕ! - ОБЪЯВИЛ ГАСТОН. - ВЫ готовы?

Какофония свистов, скрипов, топота, аплодисментов и воплей подтвердила, что делегации действительно готовы.

Мы перетасовали рассадку, исключив секции донкаминов, клюв-убийц и «Команду Хмурых», поэтому все разместились ближе к сцене. Косандион вернулся в свою секцию, мы спрятали его тронную гору под полом арены. Дверь в портал была закрыта, а мост, соединявший его со сценой, убран. Туман тоже исчез. Он был дорогой, и я приберегала его для отборочных церемоний.

Гастон, который доводил толпу до возбужденного безумия с центра сцены, практически сиял в своем ослепительно белом наряде. Когда я спросила его, сколько одежды он привез с собой, он сказал мне что, так как вырос на болоте и носил лохмотья, он с лихвой пытается компенсировать себе это. Я не знала, что на это ответить, поэтому извинилась и ушла.

Косандион наблюдал за предварительным шоу с бесстрастным выражением лица. Он пил третью чашку кофе, и я попросила Орро сделать с кофе перерыв, пока Суверен не начал нервничать.

Я быстро осмотрела арену. Все были там, где и должны были быть. Святой Экклезиарх со свитой были на месте, секция наблюдателей была в порядке, и все делегации присутствовали. Тони был над ареной. Сегодня он будет заниматься спецэффектами.

Шон расположился рядом со Святым Экклезиархом. По-видимому, пожилой мужчина специально потребовал его присутствия. Его Святейшество все еще притворялся дряхлым. В данный момент он забыл про это, поскольку они с Первым Ученым были вовлечены в оживленную дискуссию, и он размахивал руками с энергией человека вдвое моложе его.

Шон посмотрел на меня. Для всех остальных выражение его лица было нейтральным, но я знала его лучше. Это был его многострадальный взгляд.

Одна из помощниц Куки, миниатюрная торговка с соболиным мехом и ярко-зелеными глазами, прыгала вверх-вниз в секции наблюдателей, махая мне маленькими лапками. Она могла бы просто попросить позвонить, но она этого не сделала, что означало, что она хотела сказать мне что-то лично. Я расширила узкий мост до секции наблюдателей, шириной едва ли в фут. Человек прошел бы по нему с осторожностью. Маленькие лисы могли пронестись по нему, как по твердой земле. Она подбежала ко мне, сунула в руку листок бумаги и бросилась назад.

Я убрала мост и посмотрела листок. На нем изящным почерком Калдении было написано: «Жизненно важно, чтобы В вышла последней, а олух прямо перед ней. Пожалуйста, побалуй меня».

Я взглянула на Калдению. Ее Милость кивнула мне.

Теперь она передавала мне записки, словно мы сидели в классе и должны были прятаться от учителя.

Я осмотрела секции. Суркар, одетый в длинный плащ, сидел в первом ряду, в центре секции отрокаров. Нетипичная одежда для отрокаров, если только не зимой. Леди Вексин была на своем ожидаемом месте, с головы до ног закутанная в сверкающую золотистую ткань.

Что задумала Калдения? Что бы это ни было, порядок конкурсантов не имел для меня особого значения. Мы должны были сделать перерыв между кандидатами 5 и 6, где Бестата должна была быть кандидатом 6, потому что Тони сказал мне, что ее выступление требует некоторой настройки. Не было ничего плохого в том, чтобы позволить Суркару идти предпоследним, а леди Вексин - за ним. Если случится что-нибудь странное, мы с Шоном справимся с этим.

Я постучала по своему наушнику.

- Время начинать.

- Итак, поприветствуем нашего первого кандидата! - прогремел Гастон и ушел со сцены, драматично погрузившись в нее.

Я включила прожектор с белым светом и остановила его на «Команде Улыбок». От края их секции к сцене образовался проход. Амфи встала. На ней было серебряное платье, украшенное бледно-золотыми цветами, которые струились по ее телу, как сверкающий поток. Узкая лента зеленого цвета была вплетена в ее волосы - дань костюму Косандиона во время его свидания с Цианид.

Амфи прошла по помосту, пересекла сцену и встала в центре. Медленная мелодия заполнила арену, сначала тихая, но становящаяся все громче. Амфи открыла рот и запела, ее голос прорывался сквозь музыку.

Позади нее из-за края сцены появилась светящаяся виноградная лоза с двумя побегами, изумрудным и серебряным. Они переплелись друг с другом, закручиваясь спиралью, обрастая листьями, прорастая бутонами, ветвясь и скручиваясь, словно подпитываемые ее песней.

Супер тонко. Оставалось только закончить неоновой вывеской, на которой были бы сидящие дереве силуэты, Косандион и Амфи, с подписью «ц-е-л-у-ю-т-с-я». Вчера Гастон и Тони репетировали с кандидатами, и теперь я поняла, почему Тони после этого назвал ее простушкой.

Песня достигла крещендо. Амфи взяла последнюю звонкую ноту и замолчала. Виноградная лоза позади нее расцвела золотыми цветами.

- Прелестно, - сказал Косандион.

Комплимент прозвучал искренне. Возможно, со всеми конфликтами и кризисами, которые ему приходилось разрешать, воспитание ребенка с Амфи начинало выглядеть привлекательным. Она явно обожала его, они оба были из Доминиона, и это обещало быть несложным.

Арена разразилась аплодисментами, и снова появился Гастон, чтобы сердечно сопроводить Амфи обратно на ее место.

Я снова включила свет, и следующим был Прайсен Ол. Он спустился, одетый в новую синюю мантию, выглядя скромным и красивым.

Он прочистил горло и объявил.

- Я сочинил стихотворение, чтобы отпраздновать это событие, которое случается раз в жизни. Я смиренно предлагаю его вам.

Он глубоко вздохнул и начал.

- Тьма огромна. Вселенная холодна...

Стихотворение длилось пять минут. Оно было прекрасно, и рассказывало о том, что каждая звезда была для кого-то солнцем. В конце концов, Святой Экклезиарх прослезился, а Первый Ученый положил крыло ему на грудь над сердцем, чтобы тот успокоился.

Следующим был Оунд. Он исполнил танец, и к концу мне понадобился момент от сенсорной перегрузки.

Цианид спела песню своего народа, которая была длинной и очень воющей. Делегация хиггр настолько прониклась, что присоединилась к концу.

- Я не могу этого вынести, - прошептал Шон в мой наушник. - Это как комната, полная кошек, которых медленно душат.

- Будь милым.

- Она искусная ткачиха. Почему она ничего не соткала?

- Потому что она не выдает свои секреты врагу. - Мой бедный оборотень. Я практически чувствовала, как у него подергиваются глаза.

К тому времени, когда Цианид закончила, большая часть аудитории достигла критической точки. Возвращение света прожектора стало облегчением. Я остановилась на Унессе. Нам нужно было что-то, чтобы разбудить нас, а она вряд ли будет петь. Почему-то я представить не могла, что душегубы придают такое же значение искусству, как и мы.

Унесса практически сбежала по помосту, подпрыгивая на каждом шагу. Хмм.

Часть сцены, двадцать футов в поперечнике, опустилась и поднялась обратно, вынося на общий обзор большую клетку. Внутри нее извивались и шипели зеленые ящерицы, каждая размером с большую домашнюю кошку.

Унесса подошла к клетке, открыла маленькую дверцу наверху и вытащила ящерицу. Экраны вокруг арены увеличили изображение рептилии. Вдоль ее позвоночника торчал ярко-красный гребень. Она попыталась вцепиться в Унессу, но та крепко держала ее за горло одной рукой, а другой открыла ее пасть, обнажив длинные, острые зубы.

- Ядовитая, - объявила Унесса. - Острые зубы. Очень быстрая.

Она бросила ящерицу обратно в клетку. С потолка спустился гигантский экран с цифровым таймером, 00:00 светилось ярко-красным.

Что она собиралась…

Над ареной прозвенел звонок. Цифры на таймере замигали. Клетка распалась, и пятьдесят ящериц бросились врассыпную. Унесса быстро, как атакующая змея, схватила ближайшую с пола, и одним плавным движением открутила ей голову.

О, дорогая Вселенная.

Она отбросила мертвое тело и схватила следующую ящерицу. Та закричала от ужаса, как испуганный щенок, и она свернула ей шею. Бросив ее, она схватила другую.

Люди Оунда в тревоге замахали плавниками, щелкая ими, сообщая о хищнике. Отрокары замолчали. Они были аккуратными охотниками, озабоченные сохранением популяции животных, чьи жизни они забирали, и они никогда не убивали ради развлечения. Это... это зверство шло вразрез со всеми охотничьими традициями Орды. Это была просто бессмысленная бойня, а ящерицы так кричали, метались и перелезали друг через друга, чтобы убежать подальше. Они не походили на рептилий. Они пищали как маленькие млекопитающие, охваченные чистой паникой.

Еще одна ящерица. Другая.

- Остановите ее! - зарычал Косандион.

Я опустила сцену вокруг Унессы, оставив ее стоять на каменной колонне. Выжившие ящерицы разбежались по арене. Душегубы скрипели и шипели от возмущения.

- Я предупреждал тебя, - сказал Гастон мне в ухо.

Было такое. Я заставила свой голос быть услышанным всеми, звуча тревожным шепотом.

- Суверен благодарит кандидатку Унессу Сибейт за ее демонстрацию.

Большой душегуб бросился к стене секции и провалился сквозь пол, когда Шон отправил его обратно в яму. Остальные деревья скрипели и качали ветвями, но оставались на своих местах.

Унесса сосчитала тела ящериц пальцем, указывая на каждое, и посмотрела на таймер.

- Двенадцать за семь секунд! - А потом она улыбнулась.

- Пришло время для короткого перерыва! - объявил Гастон и проводил ее обратно на место.

В каждой секции появились столы с закусками.

Косандион выглядел сердитым. Я никогда не видела его таким, ни когда он имел дело с Одикасом, ни даже когда он узнал о предательстве Версии. Проявление жестокости к животным со стороны Унессы застало его врасплох. Гнев исходил от него, как жар от раскаленного асфальта.

Я должна была попросить Гастона быть более конкретным, когда он упомянул об этом. Но даже если бы он объяснил, ничто из того, что сделала Унесса, не было запрещено условиями, предоставленными нам Оратой. Целью испытания талантов было выявить способности кандидатов. Это должно было стать сюрпризом и демонстрацией мастерства. Мы все знали, в чем особый талант Унессы. Она рассказала нам о нем во время своего представления. Она была хороша в удушении.

Я собрала оставшихся ящериц в вольер под ареной. База данных «Гертруды Хант» идентифицировала их как тумма-проворных. Они были, действительно, очень ядовитыми. Они также были чипированы продавцом. Как только испытание закончится, я попрошу Гастона отвезти их обратно в Баха-чар торговцу тумм, который продал их душегубам.

Душегубы выдрессировали Унессу, как терьера, охотящегося на крыс. За исключением того, что она даже не считалась домашним животным. Мы чувствовали привязанность к нашим питомцам, душегубы же ничего не чувствовали к Унессе. Тошнотворное чувство нахлынуло на меня. Я догадывалась, что с ней случится, если она не станет парой.

Косандион остановив ее, оскорбил душегубов и нарушил традицию. Доминиону грозят политические последствия, потому что даже не тот наклон головы имел последствия, когда ты публичная фигура. Я не думала, что его это волнует. Я посмотрела на его лицо. Нет, его это не трогало.

Тони внизу занимался перестановкой. От сцены не осталось и следа, пол арены снова опустел. Каменные колонны, каждая из которых была достаточно крепка, чтобы выдержать человеческую ногу, поднимались из каменных плит на разную высоту. Самая низкая была высотой пятьдесят пять футов, самая высокая на три фута выше. Между ними были промежутки в несколько футов.

Тони выстроил колонны в извилистую тропу, которая поворачивала налево, затем направо, затем снова налево. По бокам от тропы, там, где она изгибалась, появились три платформы. Каждая платформа поддерживала длинный шест, выступающий над тропой, с прикрепленными на длинных веревках тремя мешками, наполненными песком. Мешки в итоге лежали на платформах.

Очевидно, это была полоса препятствий. Это выглядело рискованно, увлекательно и, что самое главное, что ни одно маленькое животное не могло пострадать. Идеально.

- Готова? - спросил меня Гастон.

Я убрала столы с закусками.

- Не могу дождаться.

- И мы вернулись! Пожалуйста, тепло поприветствуйте нашего следующего кандидата, леди Бестату из Дома Меер.

Бестата подошла к первой колонне, подпрыгнула, зацепившись за нее руками, и взобралась на вершину, стоя на одной ноге.

- Для этой демонстрации, - объявил Гастон, - нам понадобятся добровольцы.

Вся секция отрокар встала.

- Нам понадобится только три. Пожалуйста, выберете между собой.

Последовала короткая потасовка, пока я наводила отдельные мосты от секции отрокаров к платформам. Появились три отрокара и заняли места на платформах.

- Когда леди Бестата доберется до очередной платформы этого коварного пути, пожалуйста, сделайте все возможное, чтобы сбить ее с колонн на пол арены, используя доступные вам мешки с песком.

- Савок из моей конюшни первому, кто собьет ее! - взревел Суркар.

Было мало вещей, которые отрокары ценили больше, чем лошадей-савок.

- Только с помощью мешков с песком! - добавил Гастон. - Она должна коснуться земли, чтобы ваш бросок был засчитан. Вы готовы, леди Бестата?

Она повязала на глаза кусок черной ткани.

- Готова.

Толпа одобрительно зашумела, предвкушая хорошее шоу. Косандион наклонился вперед, его лицо выражало только интерес, никаких следов возмущения не осталось. Оно все еще было там, он просто скрывал.

Прозвенел звонок. Бестата обнажила два длинных, тонких меча и прыгнула на следующую колонну, пробежав, как по твердой земле. Толпа зааплодировала.

Она бросилась к первому изгибу тропы. Отрокар на соседней платформе схватил первый мешок и запустил в Бестату. Она отпрянула назад, балансируя на носке левой ноги, опасно откинувшись назад. Для равновесия она вытянула мечи по бокам. Мешок просвистел перед ней. Она рванула вперед, и мешок, как гигантский маятник, качнулся назад, пролетев то место, где она только что была.

Второй мешок промахнулся на полсекунды. Третий прошел слишком широко, развернувшись на целый фут от рыцаря-вампира. Еще мгновение, и Бестата оказалась вне досягаемости, побежав к следующей платформе.

Следующий отрокар, крупная рыжеволосая женщина, сделала ставку на стратегию, а не на скорость. Она развернула первый мешок, послав его по кругу в сторону Бестаты, схватила второй, направила его немного вправо и отпустила. Первый мешок изогнулся, рассекая воздух. Каким-то образом вампирша почувствовала приближение и прыгнула на столб сбоку, прямо на пути второго мешка.

Толпа замерла.

Второй мешок летел прямо к ней, в грудь. Бестата взмахнула левым мечом. Черное лезвие взвыло, заряжаясь, и мешок упал на пол арены, разрезанный пополам. Песок рассыпался, как победное конфетти.

Зрители взревели.

Бестата побежала. Отрокар замахнулась третьим мешком, но было слишком поздно.

В секции наблюдателей Карат наклонилась вперед, сфокусировав взгляд на Бестате, явно оценивая ее потенциальную угрозу. Дагоркун потряс руками и проревел своим боевым голосом:

- Бросьте, чертов мешок! Не размахивайте им, как идиоты, бросайте!

Третий отрокар, худощавый, мускулистый мужчина средних лет, явно ветеран, должно быть, услышал его. Я была уверена, что люди по всему Далласу, вероятно, услышали бы его, если бы я не сделала арену звуконепроницаемой.

Ветеран схватил мешок одной рукой, откинулся назад, как метатель копья, и пульнул его. Мешок пронесся по воздуху и врезался в Бестату как раз в тот момент, когда ее правая нога коснулась следующей ступеньки-колонны. Мешок взорвался фонтаном песка. В течение мучительной полусекунды она балансировала на грани падения на пятьдесят футов вниз.

Если бы она упала, было бы больно. Падение с такой высоты нанесло урон бы даже вампиру в син-броне.

Если она упадет, я должна буду поймать ее.

Бестата отпрыгнула назад, расправив руки как крылья, превращая падение в прыжок. Ее правый меч упал на землю. Пока она летела, она выбросила правую руку над головой, и как только ее тело начало падать, она ухватилась рукой за другую колонну и вцепилась в нее.

Толпа закричала, Дом Меер торжествовал, а делегация Суркара была возмущена.

- Он ударил ее, он ударил ее прямо в грудь! Все кончено! – взвыл кто-то из секции отрокаров.

- Ни одна ее часть не коснулась земли! - закричал Дом Меер в ответ.

Отрокар-ветеран на последней платформе поднял второй мешок, прицелился и бросил его. Бестата согнула руку и прыгнула прямо вверх, на колонну. Мешок ударился о камень, на волосок не задев ее.

Бестата рванула вперед, прыгнув с нечеловеческой грацией.

Ветеран зарычал, схватился за веревку последнего мешка и дернул ее вниз. Верхушка шеста треснула. Он поймал его, стащил с нее веревку, сорвал мешок и взмахнул веревкой, как лассо.

Бестата добралась почти до последнего столба.

- Мошенник! - прошипела я в наушник.

- Должен ли я остановить это? - спросил Гастон.

- Нет, - прорычала я.

- Давайте посмотрим, чем закончится, - сказал Шон.

Отрокар метнул лассо. Бестата, как танцор, крутанулась на одной ноге, и с потрясающей точностью перерезала веревку. Прежде чем толпа поняла, что произошло. Она подскочила к последней колонне и сняла повязку с глаз.

Дом Меер, приветствуя кандидатку, вскочил на ноги. Карат встала, подняла руки над головой и захлопала в ладоши. Рядом с ней Дагоркун уставился на Суркара, вытянул правую руку ладонью к полу и опустил ее, будто нажимая на невидимый рычаг. Этот жест Орды обычно предназначался для молодых людей и подчиненных, которые позорили окружающих. Он означал: «Все кончено, и что бы ты ни сказал, этого не исправить».

Суркар сжал кулак и ударил им по стулу.

Ветеран закричал, выплескивая свою ярость. Бестата указала на него своим мечом и жестом указала ему вперед. Он направился к краю платформы. О нет, даже не мечтай. Я вытащила усик гостиницы. Он обхватил его за талию и вернул обратно в секцию отрокаров.

Потребовалось еще пять минут, чтобы вернуть арену в прежнее состояние и заставить всех успокоиться, и занять свои места. Наконец, сцена вернулась, и я остановила прожектор на гахеях. Никати отправился на сцену. В руках он держал струнный инструмент, что-то среднее между лютней и цитрой.

Прекрасно. Надеюсь, это будет элегантно и нежно, чтобы все успокоились и отдышались.

- Я только учусь музыке, - сказал Никати. - Пожалуйста, простите меня за то, если я сегодня оскорблю вас своим низким мастерством. Я был готов сыграть одну из наших классических песен, древнюю мелодию, которую многие до меня играли виртуозно, на что я могу лишь только надеяться в будущем. Но у меня было вдохновение. Сегодня я сыграю вам новую мелодию, которую вы никогда раньше не слышали. Я посвящаю ее леди Бестате.

Бестата вздрогнула на своем месте. Косандион сел прямее.

Никати сделал паузу, держа инструмент левой рукой, правая же зависла над струнами, и он заиграл. Оглушительная, пронзительная нота пронеслась по арене и превратилась в быстрый сложный аккорд, такой громкий, что он завибрировал у меня в груди.

О, черт.

Музыка взревела на арене, яростная, быстрая, стремящаяся, сражающаяся, отступающая и возвращающаяся еще громче, красивая и смертоносная, как рыцарь-вампирша, размахивающая своим клинком. Она нарастала и нарастала, пока я не могла больше выдерживать давление, и, наконец, восторжествовала, вылившись в душераздирающее крещендо, настолько трогательное и глубокое, что не было слов описать это.

Последние звуки, затихая, замерли. Мои щеки были мокрыми от непокорных слез. На арене воцарилась полная тишина, будто все мы сговорились оплакивать окончание песни. Бестата выглядела потрясенной. Ее глаза были широко открыты, лицо бледное, руки сжимали меч, словно это был спасательный круг. Никати поклонился ей.

Я бы никогда такого не забыла.

Принц Гахеи отправился на свое место.

- Потрясающе! - прогремел Гастон. - Где еще во всей галактике нас бы так развлекали? Друзья, когда мы состаримся, мы поразим наших потомков легендой этого дня.

Я должна была срочно заняться своей работой. Я вытерла лицо рукавом. Я не была ни спокойна, ни умиротворена. Я чувствовала себя беспокойной и расстроенной, словно у меня отняли что-то драгоценное, и я должна была вернуть это. Эмоции от песни все еще бурлили во мне, и мне хотелось ударить по чему-нибудь, чтобы выпустить тревожность.

- Пожалуйста, поприветствуйте нашего следующего кандидата, - прогремел голос Гастона.

Я направила свет в сторону отрокаров и Храма Желания и остановила его на секции отрокаров. Вот, пожалуйста, Ваша Милость, как и просили.

Суркар встал и сбросил с плеч плащ. Толпа ахнула. В секции «Команды Улыбок» Амфи стала сливово-красной.

На Суркаре был южный килт, сапоги и ничего больше. Он был в том же виде, как у костра тогда ночью, разговаривая с Калденией. Это был не церемониальный килт, украшенный вышивкой и кожаными ремнями. Это был даже не обычный килт, который отрокары иногда надевали на неформальные мероприятия, такие как ужины с большой семьей. Нет, эта вещь была изодрана в клочья за годы носки и, по крайней мере, на два дюйма короче. Можно было сказать, что он появился на мероприятии с черным галстуком и в домашних спортивных штанах.

Я взглянула на Дагоркуна. Он закрыл лицо руками и ругался в них, произнося что-то грубое и злое. Карат похлопывала его по плечу.

Суркар вытащил большой, изогнутый нож из ножен на килте. Технически, он, вероятно, был коротким мечом. По форме он напоминал нож, но был больше самого большого охотничьего ножа-Боуи, больше похожий на мачете. Он взмахнул им, перебросил из руки в руку, крутя его в пальцах, словно он был прикреплен к нему магнитом, и спустился на сцену.

Я спросила Гастона, каким будет талант Суркара, и он ответил: «Танец с мечом». По лицу Суркара понятно было, что ни о каком танце речи нет. На нем было написано «убийство».

Он остановился прямо перед нами и указал на Косандиона своим мечом.

- Ты! Суверен, встреться со мной лицом к лицу, если осмелишься.

Чего?

- Докажи мне, что ты стоишь моего времени, - проревел Суркар. - Или ты будешь прятаться за своим троном и слугами, как слабак?

«... Его отец был таким же. Давайте просто скажем, что их дедуктивные способности оставляют желать лучшего. Некоторым людям просто необходимо столкнуться с очевидным».

Калдения. Она убедила его, что ему нужно продемонстрировать свое физическое превосходство самым очевидным из всех возможных способов. И теперь он был здесь, в своем килте, бросая вызов Косандиону, для которого даже не стоило переодеваться.

- Вот что происходит, когда Калдения общается с людьми, - прорычал Шон мне в ухо. - Ей лучше понимать, что она делает, или я запру ее в комнате, пока она не забудет, как выглядит солнце.

- Ну и что, Суверен? - потребовал Суркар.

Мое сердце колотилось в груди. Не принимай, не принимай, не принимай… Если он ответит на вызов, у нас не будет никакого способа уберечь его от травм. Она знала, что наша гостиница находится под угрозой. Она знала, почему мы это делали. Зачем ей подвергать нас опасности? Зачем ей выставлять своего племянника на арену с чемпионом отрокаров? Может, я ошибалась? И она хочет убить Косандиона?

Косандион встал. Ресвен осторожно, почти благоговейно, снял мантию с плеч Суверена. Под ним был черный костюм. Это была не броня, не боевой класс, это была простая одежда, которая облегала его, вообще не предполагая никакой защиты.

Косандион протянул руку.

- Нож.

Миралитт шагнула вперед, достала нож и вложила ему в руку. Это был черный фиксированный клинок с изогнутым профилем, длиной около семи дюймов, с простой рукоятью.

- Хранительница, мне нужен проход, - сказал Косандион.

Я не хотела прокладывать ему дорогу. Я хотела, чтобы он снова усадил свою задницу на трон.

- Дина, - сказал Косандион.

Ну что ж. Ладно. Я позволила «Гертруде Хант» вырастить узкий проход, изгибающийся от нашей секции к сцене внизу. Косандион кивнул и начал неторопливо и спокойно спускаться.

Обойти это было невозможно. Мы ничего не могли поделать.

Он достиг сцены. Я оставила помост на месте. На всякий случай.

Двое мужчин поравнялись. Они были одного роста, но отрокар был, по крайней мере, на пятьдесят фунтов тяжелее. Его плечи были шире, ноги были как стволы деревьев, а когда он взмахивал коротким мечом, мышцы вздувались на его огромной спине.

Это плохо кончится.

Суркар атаковал, направив клинок простым ударом сверху. Удар был базовый, но подпитывался его превосходящей силой и направлялся многолетним опытом. Он был непреодолимой силой, ведь Суркар вложил в этот замах всю свою массу, придав импульс.

Косандион поймал его запястье, потянул вперед, двигаясь в такт удару, и нанес удар ногой сбоку от правого колена Суркара. Хрустнул хрящ, звук усилился благодаря дюжине экранов. Нога Суркара согнулась, и сила, которую он вложил в свой удар, заставила его упасть на колени. Косандион выкрутил руку Суркара и с жестким щелчком вывихнул плечо.

Ого!

Рот Суркара открылся от шока. Такого не должно было случиться, и его разум все еще догонял реальность.

Косандион провел ножом тонкую линию поперек шеи Суркара, едва задев кожу, вырвал меч из ослабевших пальцев отрокара и осмотрел его.

- Спасибо тебе за этот дар, сын Граста и Ульде. Я сохраню его как память об этой встрече.

Суверен повернулся и направился к проходу.

Калдения сияла в секции наблюдателей, ее лицо было свирепым и наполненным гордостью.

Наэлектризованная арена взорвалась. Косандион спиной к зрителям поднялся по помосту обратно на свое место, и его лицо было мрачным и холодным.

Суркар, наконец, понял, что его побили. Он огляделся стеклянными глазами. Я прекрасно понимала, что было написано на его лице - это действительно произошло, и все это видели. Ситуация не просто потрясла его, она разрушила его мир. Все, что он считал правдой о себе и своем месте в этой жизни, оказалось ложным в течение секунды.

- Шон? - прошептала я.

- Я поймал его.

Суркар вжался в пол сцены, и тот поглотил его, сомкнувшись над головой. Я почувствовала, как Шон движется к лазарету.

- Пожалуйста, тепло поприветствуйте нашего последнего кандидата, - объявил Гастон. Он даже не пытался разобраться в том, что только что произошло. Правильное решение.

Косандион занял свой трон. Выражение его лица было жестким, будто высеченным из камня. Победа над Суркаром не принесла ему радости. Она даже не смягчила его гнев.

Леди Вексин встала. Тихая музыка заполнила арену, мелодия была грустная и полная тоски. Она спустилась по помосту из своей секции на сцену, мягко покачиваясь в такт музыки. Ее золотая вуаль соскользнула, развеваясь позади нее, как крылья прекрасной бабочки. Она позволила ей упасть на краю сцены. На ней было платье янтарного цвета, расшитое золотой нитью и усыпанное красными драгоценными камнями. Ее волосы были искусным каскадом, украшенным золотой паутиной, цветами из драгоценных металлов и диадемой, сверкающей драгоценными камнями. Браслеты покрывали ее руки.

Она провела пальцами по правому запястью, и браслеты упали на пол, на вуаль. Она взмахнула левым, и остальные украшения дождем посыпались вниз. Она сняла диадему с головы и бросила ее на золотую ткань, отбросив ее, словно та была сделана из фольги. Один за другим она вытаскивала цветы и позволяла им падать. Когда тонкая золотая паутина оказалась на полу, она помотала головой, распуская водопад темных волос. Она коснулась своего вышитого одеяния, и оно соскользнуло с нее. Она стояла, одетая в простое бело-голубое платье с широкой юбкой и свободными рукавами. Подул легкий ветерок, и почти невесомая ткань зашевелилась.

Леди Вексин сняла золотые туфельки и закружилась по сцене босиком, ее волосы развевались, тело покачивалось в такт музыке. Ее платье плыло вокруг нее, как облако. Она двигалась с невероятной красотой, неземной и одновременно очень человечной. Ее танец боролся со всем, что было мрачным и темным. В мире, который был гневом и недовольством, она была успокаивающим светом, нерушимым и могущественным, как любовь и надежда. Это был подарок, и он предназначался только одному человеку.

Косандион сидел очень тихо.

На арене были сотни существ, и все же никто из нас не существовал. Их было только двое. Это был их момент, и я затаила дыхание, чтобы не потревожить их.

Глава 23

Конкурс талантов завершился, но чудесный день еще не окончен. На конкурсе чего только не было: были жестокости в виде удушения, красивые танцы, поэзия и был преподнесен суровый урок недооценки своего противника. Стало понятно, что не следует слушать Калдению, если ты не на сто процентов уверен, что она на твоей стороне. Произвели ли кандидаты впечатление на Косандиона? Оценил ли он план своей тети, ведь, именно она убила его отца? Кто разгадает сердце Суверена? Оно остается тайной, окутанной загадкой, бьющееся в довольно мускулистой груди. Давайте посмотрим, что будет дальше.

Когда делегации покинули арену, направляясь по туннелям в свои комнаты, Косандион наклонился ко мне и сказал: «Я слышал, что моя тетя часто гуляет». Я подтвердила, что, действительно, Ее Милости нравится ежедневная прогулка, на что он сказал: «Я бы тоже хотел прогуляться. Хорошо размять ноги после долгого сидения». Я кивнула, отошла, прошла через гостиницу, нашла Калдению, которая направлялась в свои покои, и тихо поделилась с ней новообретенной любовью Косандиона к умеренным физическим нагрузкам.

Теперь Косандион размышлял в деревьях у нашего пруда, пока я, находясь в нескольких ярдах от него, наблюдала за ним, а Калдения, воспользовавшись возможностью переодеться, шла к нам через гостиницу.

Шон вышел из кустов. Он выводил всю эту штуку с «проходом сквозь стены» на новый уровень. Честно говоря, было проще просто воспользоваться установленной дверью, но выскакивание из случайных мест почему-то привлекало его. Я протянула руку, и он тихо сжал ее.

- Как Суркар?

- Отходит. Я дал ему успокоительное.

- Должны ли мы беспокоиться, что он решит отомстить?

Шон покачал головой.

- Он понимает, что над ним одержали верх. Мы успели пообщаться до того, как он потерял сознание. Он с этим смирится.

- Я не понимаю, почему он начал с такой незаурядной атаки.

- Потому что она срабатывала у него много раз до этого. Если дать обычному человеку пистолет, а кто-то размером с Суркара нападет на него с мечом, большинство людей забудет о пистолете и попытается уклониться или вскинет руки, как бы защищая себя. Чтобы преодолеть такую инстинктивную реакцию, требуется тренировка. Даже если бы у Косандиона был щит, и он пытался бы блокировать удар, разница в мощи слишком сильна. Суркар сломал бы щит и руку Косандиона.

- Косандион очевидно тренировался.

Шон вздохнул.

- И Суркар это выяснил. Я спросил его, приходило ли ему когда-нибудь в голову, что человек со статусом Суверена, с генетической модификацией и неограниченными ресурсами, будет иметь доступ к лучшим боевым тренерам.

- Что он ответил?

- Он ответил: «Зачем ему это понадобилось? У него есть армия и телохранители. Он совсем непохож на бойца».

- Родовые предрассудки поставили ему подножку, - сказала я. - Отрокары настолько узко специализированы, что можно с первого взгляда определить, кто истребитель, а кто - боец с передовой. Косандион выглядит так, будто он в лучшем случае стратег или тактик.

- Да, - согласился Шон. - Суркар судит своих противников по размеру и тому, во что они одеты. Рыцари-вампиры - воины, потому что они крупные и носят доспехи. Косандион непохож на воина, и Суркар не счел его физической угрозой. Мысленно он считал, что раздавит Косандиона, как комара, и тогда Доминион полюбит его за это так сильно, что заставит Суверена взять его в пару.

- Итак, Суркар планировал избить человека, которого он не считал бойцом и который явно ему неровня? И он думал, что люди полюбят его за это?

- В основном.

- Это точно не выставляет его в лучшем свете.

Шон пожал плечами.

- До него это дошло только, когда я уходил. Если бы он остановился, чтобы подумать, этот вызов никогда бы не состоялся, но он этого не сделал, потому что Калдения затуманила ему мозги. Она не предлагала ему бросить вызов Косандиону. Она просто привела его к этой двери, показала ему сияющий мир по ту сторону, и он сам прыгнул через нее.

Вдалеке открылась дверь, из нее вышла Калдения и направилась в нашу сторону.

- А вот и твоя любимая персона.

Шон издал низкий рокочущий звук. Я вздрогнула.

- Так страшно.

- Хочешь, я поторчу с ними, чтобы ты могла отдохнуть? - спросил он.

Я покачала головой.

- Калдении со мной комфортнее. У меня такое чувство, что это будет тяжелая встреча.

Калдения обогнула изгиб тропинки. На ней было светлое, прямое платье с вырезом «лодочка», который располагался горизонтально прямо под шеей. Узкие рукава былиполупрозрачными, из ткани, напоминающей тюль, а небольшая накидка изящными складками ниспадала с плеч до колен. Металлическая ткань слегка мерцала при движении, будучи ни розовой, ни бежевой, ни лавандовой, но на пересечении всех трех цветов. Это было консервативное платье, которое говорило о силе и зрелости, не касаясь возраста.

Кроме того, это был стиль, который она почти больше не выдерживала. В нем сказывалось ее национальное происхождение. Она выглядела как глава государства, которой была раньше.

В гостинице прозвенел звонок, и мы одновременно замерли. Душегубы решили долбить по стенам ямы. Шон снова сжал мою руку и зашагал по тропинке. Шон был сыт по горло их выходками, и душегубы были близки к тому, чтобы узнать, что такое сожаление.

Калдения с Шоном поравнялись на тропинке, направляясь в противоположные направления. Она подняла на него брови и подошла ко мне.

- Он выглядит довольно раздраженным, - сказала она.

- Вы безвозвратно навредили Суркару.

- Ничего подобного.

- Вы сломили его дух.

- Тогда он с самого начала был не так силен. Боль - лучший учитель. Усвоит ли он урок, меня не интересует.

- Не прогуляться ли нам, Ваша Милость?

Она посмотрела в сторону Косандиона, сделала чуть более глубокий вдох и медленно пошла по тропинке. Ее племянник продолжал изучать деревья. Калдения поравнялась с Косандионом, и когда она проходила мимо него, он повернулся и пошел, поддерживая ее темп. Они шли по красивой тропинке, не говоря ни слова. Я следовала в нескольких шагах позади.

Птицы пели в ветвях. Рыба плескалась в пруду.

«Гертруда Хант» сообщила мне, что Ресвен с двумя сотрудниками покинул гостиницу через портал. Ресвен был прикован к Косандиону с тех пор, как они прибыли. Это был первый раз, когда он покинул гостиницу. Тони остался у портала, вероятно, ожидая возвращения канцлера.

- Дина, вы слышали о Сиз Латен? - спросил Косандион.

Забавно, я совсем не ожидала, что с меня будут спрашивать домашнее задание.

- Много тысяч лет назад существовала галактика Империя. Она просуществовала несколько поколений, управляемая одной семьей, но, в конце концов, распалась на две части. Одна половина дала начало Доминиону Семи Звезд, а другая - Гегемонии Шести Звезд.

- Вы хорошо информированы, - сказал Косандион. – Из-за разницы в идеологии. Доминион выступал за конституционную монархию с избранным правительством, которое формирует законы, и с главой государства королевской крови, который возглавляет исполнительную власть. В то время как Гегемония благоприятствует...

Он решил не досказывать.

- Тирании, - сухо сказала Калдения. - Цивилизованной версии автократического правительства, где власть правителя абсолютна в теории и ограничена политическими соображениями на практике.

- Как это работает с коллективным сознанием? - спросила я.

- На самом деле, очень хорошо, - сказала Калдения. - Уродливая правда о демократии заключается в том, что она порождает беспокойство. Ответственность за правительство перекладывается на плечи граждан, которым часто не хватает осведомленности и знаний, необходимых для принятия обоснованных решений. Им поручено избирать чиновников, они переживают из-за этого, впадают в отчаяние, когда их сторона проигрывает, и ведут себя так, словно их жизнь закончена, а затем, когда избранное ими правительство неизбежно делает то, чего они не хотят, они чувствуют себя преданными. В руководстве нет постоянства, политика сильно меняется от одной администрации к другой, и никогда не знаешь, где будет нация через десять лет. Это хаос.

Хорошая попытка.

- Демократия защищает права личности. Тирания защищает только немногих избранных, и то не очень хорошо.

- Тирания обеспечивает стабильность и правила. Следуйте правилам, и вы будете в безопасности, - сказала она.

- Ценой личной свободы, - добавила я.

- Ты была бы удивлена, узнав, сколько существ с радостью обменяют свою свободу на безопасность.

- Не я, - сказала я ей.

Это был не первый раз, когда мы с Калденией спорили из-за политики. Я повидала многое в галактике и была свидетелем тех ужасов, которые принесло с собой тираническое правительство. Я бы в любой день предпочла хаос и свободу прочным оковам. Да, временами это было грязно и неэффективно, но я могла голосовать, я могла баллотироваться на должность, я могла критиковать наше правительство, не опасаясь преследований, и это было бесценно.

Калдения пожала плечами.

- Как бы парадоксально это ни звучало, авторитарные проявления, как правило, стабилизируют общество. Граждане находят сильного, пугающего лидера успокаивающим. Тиран - монстр, но это их монстр, и они гордятся своей властью.

- Ради справедливости стоит признать, что Гегемония практикует ограниченную тиранию. Парламент Верховной власти также является выборным органом, - сказал мне Косандион. - Иногда они убивают некомпетентных тиранов.

Калдения пожала плечами.

- Дина, ну, кто-то должен бросить черни кость. - Это был самый странный разговор. Они оба разговаривали со мной, не признавая существования друг друга.

Ресвен вернулся и привел с собой двух человек. Это были новые люди, не те, кто ушли с ним. Должно быть, произошла смена команды. Мы предоставили Ресвену, Миралитт и Орате большую автономию, когда дело касалось их сотрудников, потому что они меняли свой персонал в зависимости от ситуации, и ни у кого из нас не было времени одобрить каждого сотрудника, которого они приводили. Мы попросили их сохранять свою личную команду из трех человек или меньше.

- Правящие семьи Доминиона и Гегемонии отдалились друг от друга на протяжении многих веков, - сказал Косандион, - и все же каждый следовал схожему методу выбора своих правителей. Сначала это были браки по расчету и естественные роды, затем правитель с несколькими партнерами и множеством детей в надежде, что один окажется подходящим для управления, и, наконец, генетическая модификация. Единственный наследник, созданный биоинженерами, чтобы руководить государством и его народом.

Из которых оба человека передо мной были яркими примерами.

- Полтора века назад была совершена биологическая атака на правящую семью Доминиона, - сказал Косандион.

Калдения бросила на него острый взгляд.

- Виновные были найдены и устранены, но ущерб был нанесен. Порочная наследственная болезнь опустошила родословную, угрожая навсегда покончить с поколениями тщательного генетического отбора. Она уничтожила три четверти семьи. В течение тридцати лет правящая семья изо всех сил пыталась вычленить ее из своего генетического кода, но она возвращалась снова и снова. Она убивала детей и уничтожала сотни эмбрионов в естественных и искусственных матках.

Я никогда не слышала об этом. Этого не было ни в одном из документов Доминиона или Гегемонии.

- Родословная Гегемонии несла иммунитет к этой болезни, достигнутый благодаря тщательному отбору супругов и чистой случайности, - продолжил Косандион. - Гегемония извлекала выгоду из сильного Доминиона, который служил буфером между ней и Ордой Сокрушающей Надежду. Было достигнуто секретное соглашение под предлогом уважения древнего единства родословных. Калдира ка рет Магрен, императрица Гегемонии, согласилась выносить двух наследников до срока. Для обеспечения полной передачи иммунитета искусственная матка не должна была использоваться. Эмбрионы должны были подсаживаться по одному, и она должна была вынашивать детей до срока в своем теле.

- Она полюбила детей до их рождения и еще больше после. Как можно было по-другому? Ребенок, который разделяет сердцебиение со своей матерью... - Калдения замолчала.

В глазах Косандиона промелькнула печаль. В этом было что-то большее.

Косандион продолжил рассказ.

- Создание наследника - сложный процесс. Наследник не зачат, а создан. Независимо от того, происходит ли беременность внутри матери или в искусственной матке, генетический состав наследника радикально отличается от его братьев и сестер. Цель наследника - править.

Это имело смысл.

- Воспитание наследника, обеспечение его образованием и руководством требует полного внимания со стороны родителей. Даже если родители наследника состоят в преданных и любящих отношениях, они откладывают рождение новых детей до тех пор, пока наследник не достигнет совершеннолетия. А те другие дети не являются наследниками и никогда ими не будут. Если наследник умрет, будет создан другой улучшенный эмбрион, несущий желаемый набор генов, и со временем родится новый наследник.

- Похоже, на очень одинокое детство, - сказала я.

- По замыслу. Первоочередная задача наследника - нация, - ответила Калдения. Косандион кивнул. - Слишком сильная привязанность к своим братьям и сестрам может привести к тому, что правитель будет принимать решения, основанные на эмоциях, а не на логике.

- Разница в возрасте также гарантирует, что другие дети не будут соревноваться за власть. Хотя они не смогут сравниться с наследником, некоторые пытаются, несмотря на свои недостатки. - Голос Калдении звучал резко. - К сожалению, когда воспитываешь тирана, чтобы тот пользовался властью по своему усмотрению, правила вылетают в окно, даже если они разумны.

- Калдира согласилась родить наследников, только если они смогут воспитываться вместе, пока младшему не исполнится десять лет. У Доминиона не было другого выбора, кроме как согласиться. Родились два наследника, девочка и мальчик с разницей в два года. Они росли вместе как брат и сестра, и мать души в них не чаяла. У них было лучшее образование, у них были лучшие преподаватели, но их учебные программы разительно отличались. Старшая девочка была воспитана как будущая императрица, в то время как ее младший брат должен был стать Сувереном.

- Когда им было двенадцать и десять, - продолжила Калдения, - они были разлучены, ожидая, что никогда больше не увидят друг друга за пределами редкого государственного мероприятия.

Ничего себе.

- Прошли годы, - продолжил Косандион. - Ребенок женского пола стала императрицей и, в конечном итоге, родила наследницу. Ее дочь умерла, когда той было пятнадцать, она была убита сепаратистской группировкой. Десять лет спустя она попыталась снова. Ее сын дожил до тридцати лет и настоял на том, чтобы лично повести флот на войну, где и погиб.

Ох. Я не знала. В общедоступных данных о Калдении никогда не упоминалась семья. Ее лицо было лишено всякого выражения. Она была похожа на манекен.

- Ее брат стал Сувереном и потерял трех наследников. Когда его четвертый наследник был в подростковом возрасте, у Суверена и его жены родились еще двое детей, зачатых естественным путем, мальчик и девочка. Наследник был признан достаточно взрослым, чтобы иметь неограниченный доступ к своим братьям и сестрам.

- А как насчет его тети?- спросила я. - Он когда-нибудь видел ее?

- Четыре раза, - сказал Косандион. – В первый раз, она тайно навещала его, когда он родился. Он не помнит этот визит по понятным причинам, но ему рассказали об этом. Второй раз это было, когда ему было три года, и он был очень болен. Она сидела у его кровати, держала его за руку и поклялась убить всех в комнате, если он не выживет. Третий был, когда ему было двенадцать. Она приехала на Десятилетний саммит Доминиона и Гегемонии, и поздно ночью встретилась с ним на пять минут под усиленной охраной, чтобы сказать ему, что она гордится им и его достижениями.

Калдения уставилась на пруд, будто оглохла.

- А как насчет последнего раза? - спросила я.

- Это произошло годы спустя. Доминион столкнулся с гражданскими беспорядками. Теоретически, все согласны с тем, что королевство должно развиваться или умереть. На практике люди сопротивляются переменам, потому что те угрожают их образу жизни. Они могут позволить себе роскошь не беспокоиться о будущем нации. Они заботятся только о своем выживании здесь и сейчас. Не все поддерживали реформы Суверена, как бы сильно они не были нужны. Был составлен заговор с целью убить его, и он был заражен биологическим агентом, который воскресил дремлющее генетическое заболевание. Оно никогда не было полностью искоренено, только подавлено.

Калдения скрестила руки на груди и остановилась у скамейки лицом к воде. Ее племянник остановился рядом с ней. Они стояли в пяти футах друг от друга, не глядя друг на друга.

Все это было так печально и ужасно.

- Суверен знал, что умирает, - сказал Косандион. - Если бы истинная причина его смерти была обнаружена, годность его наследника была бы поставлена под сомнение. Генетическая слабость предыдущего поколения была слишком хорошо задокументирована. Доминион, который уже столкнулся с внешней угрозой со стороны иностранной державы и переживал гражданский кризис, раскололся бы еще больше. Наследник был еще очень молод, до его совершеннолетия оставалось полгода. Ему не хватало силовой базы, достаточной, чтобы избежать гражданской войны.

- Они бы убили его, - сказала Калдения, ее голос был резким и тщательно контролируемым. - Они бы убили наследника и двух других детей, а затем проложили бы себе путь к трону по их телам.

- Суверен должен был умереть так, чтобы скрыть все признаки болезни. Кто-то должен был убить его и взять на себя ответственность за это. Суверен не мог быть убит каким-то случайным ничтожеством, потому что это выставило бы династию слабой. Он не мог быть убит кем-то из Доминиона, потому что это выставило бы всю его фракцию некомпетентной, неспособной обнаружить угрозу, что могло поставить под угрозу вознесение его сына.

Мне не нравилось, к чему это вело.

Косандион уставился на пруд.

- Убийца должен был быть кем-то могущественным. Кем-то пугающим. Кем-то со средствами и мотивом, кто мог бы сделать это убийство таким громким, таким возмутительным, что весь Доминион объединился бы в сочувствии к наследнику. Вместо слабака, который не смог предвидеть и противостоять угрозе, покойный Суверен должен был стать мучеником, а его имя - боевым кличем.

Волосы у меня на затылке встали дыбом.

- Суверен в последний раз попросил свою сестру о помощи. И она пришла.

- Конечно, я пришла. Он был моим младшим братом, - тихо сказала Калдения. - В конце концов, семья - это все, что у нас есть.

- В четвертый раз, когда моя тетя навестила меня, я наблюдал, как она отравила моего отца, - сказал Косандион. - Ресвен привел меня, чтобы я стал свидетелем этого. Я стоял в потайном проходе и наблюдал за этим, чтобы позже предстать перед Доминионом и честно и искренне назвать свою тетю его убийцей. Доминион почувствовал бы мою боль и мою печаль и осознал правду.

- Мне очень жаль, - сказала я им.

- Оставь свою жалость при себе, - сказала Калдения. - Я знала о последствиях.

Я никогда не видела Калдению такой хрупкой. В этот момент она казалась сделанной из стекла, словно неосторожное прикосновение могло разбить ее вдребезги. Она отказалась от своего трона и втянула две нации в конфликт, чтобы спасти детей своего брата. И, зная ее, она не колебалась ни мгновения.

Тони, Ресвен и двое посетителей пересекли гостиницу и шли по тропинке к нам.

Косандион улыбнулся, горько приоткрыв губы.

- Это стоило моей тете всего. Раньше ее боялись, но теперь ее поносили и презирали. Ее десятилетия тщательного управления были забыты. Гегемония, потрясенная излиянием коллективного горя из Доминиона, повернулась против нее. Она боролась, чтобы удержать власть, но, в конце концов, отказалась от борьбы и сбежала.

Калдения одарила его долгим взглядом, и хрупкость испарилась.

- И все же я жива и чувствую себя вполне хорошо. Вся галактика годами пыталась отделить меня от моей головы, и все же я здесь… какая там поговорка, дорогая? Живу, не тужу.

Косандион, наконец, повернул голову и посмотрел на нее.

- Я рад, что с тобой все в порядке.

Она посмотрела на него.

- Не нужно так серьезно относиться к этому, мой дорогой. Не забывай, я видела тебя в пеленках. Мало того, что у меня все хорошо, но ты, похоже, все еще нуждаешься в моей помощи.

Косандион поклонился.

- Спасибо тебе за Суркара.

- Это была мелочь. Не бери в голову. Ты - Суверен.

- А ты всегда будешь императрицей.

Ее Милость фыркнула.

- Императрицей чего? Я оставила этих дураков с сильной нацией, которая функционировала как хорошо смазанная машина. Менее чем за десятилетие им удалось расколоть ее на три ничтожных королевства, одно из которых перешло к тебе, умоляя принять его.

- Справедливости ради, они принесли нам замечательные минеральные богатства, - сказал Косандион, пряча улыбку в глазах.

- Я не спорю, что ты помог себе — галактика знает, что кто-то должен был спасти их от самих себя, но я не понимаю, почему ты оставил два других без присмотра. Ты должен убедить их присоединиться к тебе, мой дорогой, любыми необходимыми средствами. Преподнеси это как спасение дорогих братьев и сестер Доминиона. Это помогло бы твоему имиджу и дало бы военным занятие, прежде чем они начнут нервничать и мечтать о перевороте. Кто не рискует, тот не пьет шампанское...

Двое детей спустились по тропинке и остановились. Девочка лет пятнадцати или около того и мальчик на пару лет младше. Калдения увидела их и замолчала.

- Они знают, - тихо сказал Косандион. Она не ответила ему.

- Не хочешь поздороваться, тетя?

Она сглотнула.

- Да.

Косандион предложил ей руку и повел императрицу знакомиться с ее племянниками. Я осталась там, где была, предоставляя им уединение, в котором они нуждались.

Здесь никому не угрожала опасность.

Глава 24

Когда мы в последний раз покидали теплые объятия «Гертруды Хант», Шон отправлялся разбираться с последней выходкой душегубов, а Косандион с Калденией мило поболтали. Но выбор пары продолжается, и теперь у Косандиона намечаются свидания. Флирт обязателен! Ах, жизнь галактических правителей - так насыщена событиями. Такая занятая. Такая трагичная.

Так что жизнь не стоит на месте. Давайте посмотрим, что нас ждет дальше.

Я провела ладонью по лицу.

- Ладно Шон, он - оборотень, он только начал заниматься гостиницей. Но ты такой же, как я! Ты впитал это с молоком матери. Ты лучше во всем разбираешься.

У Тони даже не хватало приличия выглядеть виноватым.

- Они не пострадали. Им не причинили никакого вреда. Они просто обездвижены.

На нашей лужайке за домом, скрытой от посторонних глаз, застыли в странных позах пять душегубов, будучи расставлены живописным образом. Должно быть, они действительно разозлили Шона, потому что он заставил Тони заморозить их на месте.

- Вред не обязательно должен быть физическим. Он может быть эмоциональным.

- У душегубов нет эмоций. Кроме того, я думаю, что это выглядит празднично. Просто рассматривай их как праздничные украшения.

- И что у нас за праздник такой?

- Хэллоуин. Осталось всего 3 месяца.

Тьфу!

Что-то происходило на подъездной дорожке, что-то, раз слышались повышенные голоса. Я сосредоточилась, за границей территории стоял Мараис. Он не ступает на территорию гостиницы, если не хочет предупредить нас.

- Разговор не окончен, - сказала я. - Я сейчас вернусь.

- Не беспокойся. Они никуда не денутся.

Я вышла из гостиницы старомодным способом, через парадную дверь и спустилась по ступенькам на подъездную дорожку. Чудовище следовала за мной, как всегда такая бдительная.

В конце подъездной дорожки рядом с патрульной машиной стоял Мараис. Перед ним, скрестив руки на груди, стояла темноволосая полная женщина. Хотя ее лицо было в профиль, нельзя было ошибиться в том, что говорил язык ее тела.

- Ты солгал мне!

- Ничего подобного. - Мараис звучал неубедительно.

Ой-ёой.

- Ты сказал, что собираешься работать. Гектор, я заглянула в отделение! Мне сказали, что ты в отпуске!

Ее голос звучал очень сердито.

- Я тут немного подхалутриваю на стороне.

Неправильный выбор слов.

- Итак, у тебя есть что-то на стороне, хорошо.

- Я про работу, Донна.

- Ты трудоголик. За последние три года ты взял один отпуск, и мне пришлось выкручивать тебе руки, чтобы ты это сделал. Ты думаешь, я поверю, что ты добровольно взял отпуск, чтобы подхалтурить?

- Как ты и сказала, я - трудоголик...

- Ты припарковался перед чьим-то домом! - Она покачала головой. - Перестань мне лгать. Как ты мог так поступить со мной? С нами, с нашей семьей?

Мараис поднял руки вверх.

- Это не то, что ты думаешь.

- Я больше не знаю, что и думать. Я думала, мы были командой. Я думала, мы понимали друг друга. Это были мы против целого мира. А теперь ты ошиваешься тут. Лжешь мне, нашим детям, на работе. Что с тобой случилось?

Брак Гектора взрывался передо мной в замедленной съемке. Кто-то должен был накрыть собой эту гранату, а Гектор не собирался этого делать, потому что глубоко внутри он был офицером Мараисом, который обещал сохранить нашу тайну. Он выглядел отчаявшимся.

Я начала спускаться по подъездной дорожке.

- Я тебя очень люблю, - сказала миссис Мараис. - Но я не могу смириться с обманом или ложью. И не буду.

- Донна, пожалуйста...

- Знаешь, отчего всего больней? Дело даже не в самом обмане. Дело в том, что ты был настолько несчастен, что искал утешения на стороне, а я понятия не имела. - Ее голос дрогнул. - Ты недостаточно доверял мне, чтобы рассказать.

В ее голосе было так много боли. Ох.

Мараис выглядел так, словно хотел провалиться сквозь землю. Мимо проехала зеленая «Хонда», водитель вытянул шею, чтобы лучше рассмотреть, что происходит. Они стояли прямо рядом с машиной Мараиса. Люди были приучены обращать внимание на полицейские машины. Было небольшим чудом, что никто не появился из подразделения через дорогу, чтобы посмотреть шоу и снять его на мобильный телефон. Я должна была убрать их двоих с улицы.

- Приятного отпуска. Надеюсь, оно того стоило.

- Миссис Мараис? - окликнула я. Чудовище затанцевала у моих ног и залаяла. Она почувствовала волнение двух человек, и не была уверена, должна ли она кого-то укусить.

Женщина повернулась ко мне. О, дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо.

- Ты! - пропищала леди из «Костко».

Блин, провал.

Донна Мараис стала указывать на меня, пытаясь что-то сказать. Должно быть, у нее было много чего сказать сразу, и это вызвало пробку, потому что ничего не вышло. Она просто указывала на меня с разинутым ртом.

Мараис моргнул, переводя взгляд с одной на другую.

- Вы обе знаете друг друга?

- Это она! - выплюнула Донна. - Я же тебе рассказывала. Монстр в «Костко». Это она, девушка, которая исчезла! Это та, с кем ты спишь? Что, черт возьми, происходит?

- Мы с ним не спим. Я наняла вашего мужа.

По ее лицу я поняла, что она не поверила ни единому моему слову.

- Наняли для чего?

Обойти это было невозможно.

- Зайдите внутрь, пожалуйста.

- Я не пойду в ваш дом! Я собираюсь остаться прямо здесь, и кто-нибудь пусть вначале объяснит мне кое-что.

Мараис взял ее за руку и сказал:

- Доверься мне.

- Отпусти меня, ублюдок! - зарычала она.

Я действительно сочувствовала ей, но если бы я попыталась успокоить ее здесь, она не только не поверила бы мне, но и решила бы уйти. Она пришла сюда, готовая бросить вызов Мараису и женщине, с которой, как она думала, ей изменял. Было бы намного лучше держаться немного воинственной. Она последовала бы за мной, если бы думала, что я устрою ей конфронтацию.

- Вы бы предпочли зайти внутрь и выяснить, что именно происходит, или предпочли бы остаться снаружи и продолжать устраивать сцену для всей округи? - спросила я.

Словно подливаешь бензина в огонь. Миссис Мараис отстранилась и бросила на меня сердитый взгляд.

- Ты мне не нравишься.

- Прекрасно, но я пытаюсь вам кое-что объяснить. После того, как я закончу, я дам вам банку фасоли, которую вы сможете запульнуть в меня.

Она пристально посмотрела на меня.

- Пять минут. Ни секундой больше.

- Пяти минут достаточно.

Она зашагала по подъездной дорожке. Мы с Мараисом изо всех сил старались не отставать. Мы дошли до двери. Я придержала ее открытой, и они вдвоем вошли внутрь.

Я должна была сделать это как можно более профессионально и безлично. Чем более деловой я была, тем больше это убеждало Донну в том, что между мной и Мараисом ничего не было. Здесь лучше всего подходил обычный тон хранителя при встрече с новыми гостями: вежливый, но слегка отстраненный.

Калдения вышла из кухни, все еще в своем прекрасном платье.

- Вот ты где. Знаешь ли ты, что копчение мяса с поленьями душегуба придает мясу неповторимый вкус? Я только что узнала. Это очень волнующе. Я не могла не заметить, что у тебя на лужайке их пять. Они, должно быть, сделали что-то, что оправдывает строгую обрезку.

Донна уставилась на Калдению.

- Мы не обрезаем гостей, чтобы использовать их в качестве розжига для барбекю, - сказала я.

- Я говорила с Орро, и он со мной согласен.

- Нет, - твердо сказала я.

- Вы ее мать? - влезла Донна.

- Небеса, нет. Я ее гостья. Ее первая гостья.

Ее Милость улыбнулась, показав Донне свои красивые, острые зубы. Донна сделала небольшой шаг назад.

- Никакой обрезки. Это окончательно. Пожалуйста, следуйте за мной. - Я направилась по коридору к тронному залу.

Гостиница притянула меня к себе, и я открыла дверь к комнатам торговцев. Куки выскочил из них во всей своей пушистой привлекательности.

- Я хочу зарезервировать обеденный зал на четвертую неделю следующего месяца.

- Которую?

- Океанскую. Моя бабушка смотрит отбор и хочет приехать сюда. Она специально попросила меня сопровождать ее. - Его мех распушился. Он кружился вокруг меня, не в силах сдержаться. Лисы почитали своих старших, а бабушка Нуан Ре была самой уважаемой старейшиной клана Нуан. Возможность принять ее у себя была огромным благом.

Я улыбнулась ему.

- Поздравляю, Нуан Коуки. Какая великая честь!

- Я знаю. - Его глаза сверкнули. – Так я могу зарезервировать обеденный зал?

- Конечно. Пожалуйста, только сообщи Орро о своих предпочтениях.

- Отлично!

Он бросился впереди нас. Я открыла двери перед ним, и он ворвался в тронный зал, направляясь на кухню.

- Что, черт возьми, происходит? - прошептала Донна своему мужу.

- Много чего, - сказал он. - Обычно здесь не так много народу.

- Снимается фильм? Гектор, это был маленький ребенок в костюме? Кто эта страшная пожилая леди?

Мы вошли в тронный зал. Донне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что огромная комната никогда бы не вписалась в викторианский стиль, который она видела с улицы. Ее глаза широко раскрылись. Она схватила Мараиса за руку, крепко вцепившись. Он нежно погладил ее пальцы.

«Гертруда Хант» потянула меня за собой. Я вытащила из пола тридцатифутовую сетку, предназначенную для ямы. Огромный душегуб замахнулся на меня ветвями.

- Предложение: верни тех, кого вы забрали, или мы убьем вас, разрушим гостиницу и задушим твою собачью тварь. Хочешь обсудить?

Я щелкнула пальцами. Из стены вылетели деревянные ветви, обвились вокруг душегуба и втянули его в стену. Я протянула его через гостиницу, возвращая к себе. Пол раскололся, и снова появилось смертоносное дерево, обернутое кольцами «Гертруды Хант».

Донна отшатнулась.

- Это не компьютерная графика. Гектор, это не компьютерная графика.

Я бросила свой голос в коридор.

- Тони?

- Да? - ответил его бестелесный голос.

- У меня есть еще одно украшение для газона. Оно в тронном зале.

- Я знал, что ты меня поймешь. Занимаюсь.

Я повернулась обратно к Мараису и Донне.

- Сюда, пожалуйста.

Они последовали за мной в Океанский обеденный зал. Снаружи, за открытой террасой, сверкало на солнце оранжевое море. Как по команде, массивное чешуйчатое существо подняло свою драконью голову из янтарных вод, щелкнуло челюстями и нырнуло обратно.

Я указала на ближайший стол.

- Пожалуйста, устраивайтесь поудобнее.

Донна замерла.

- Я чувствую запах океана.

- Давай присядем, - сказал ей Мараис.

Она позволила ему отвести ее к столу.

Из кухни вышла Капелька.

- Добро пожаловать, уважаемые гости.

Донна просто уставилась на нее.

- Шеф-повар хочет знать, это ваш капитан и стоит ли на кону ваш значок? - спросила Капелька Мараиса.

Я пыталась объяснить Орро разницу между фильмом и реальностью, но он упрямо отказывался ее признавать. Не помогло и то, что Шон продолжал показывать ему фильмы о приятелях-копах и называл их «документальными фильмами о сердитом капитане».

- Это моя супруга, - сказал Мараис.

Шерсть Капельки встала дыбом. Она побежала на кухню, крича:

- Это его жена! Тащите все пончики!

- Приготовься, - сказал Мараис и крикнул: - Она любит клубничные!

- Что все это значит? - голос Донны звучал почти отчаянно. - Кто вы?

- Меня зовут Дина Демилль, а это «Гертруда Хант», - сказала я ей. – Вы попали в гостиницу, которая обслуживает путешественников определенного типа. В данный момент у нас проводится отбор пары для главы одной из галактических наций, и мы наняли вашего мужа в качестве дополнительной охраны. Я прошу прощения, если это вызвало у вас беспокойство. Секретность имеет для нас первостепенное значение. У офицера Мараиса есть средства справиться с любыми проблемами, с которыми он может столкнуться, и он очень хорош в том, что делает.

- Ты арестовываешь инопланетян, - сказала Донна тихим голосом.

- Только иногда, - сказал Мараис.

Донна уставилась на него.

- В основном я ссылаюсь на закон, угрожаю им смертоносным оружием, а затем они уходят. Это абсолютно безопасно.

Донна моргнула и посмотрела на меня.

- Смертоносным оружием?

- Оно испаряет вещи. На субатомном уровне, - сказал он ей. - Я потом покажу тебе.

Вероятно, теперь можно было безопасно улыбнуться, что я и сделала.

- Для «Гертруды Хант» большая честь видеть вас среди наших гостей. Пожалуйста, чувствуйте себя как дома. Это довольно сложно принять, и это может ошеломить, так что постарайтесь расслабиться. Здесь вы в безопасности. Позовите меня, если вам что-нибудь понадобится.

Из кухни вышла процессия официантов с подносами. Она возглавлялась Орро, несущим гору пончиков на хрустальном сервировочном блюде.

Я убралась с дороги и пошла решать другие проблемы.

СВИДАНИЕ АМФИ С СУВЕРЕНОМ БЫЛО ОЧЕНЬ УТОМИТЕЛЬНЫМ. У нее должно было быть свидание после Никати, но Косандион попросил о замене, и, проведя час в компании Амфи, я поняла, почему. Он хотел вначале преодолеть самое большое препятствие. Вторая церемония выбытия намечалась на завтрашний день, за ней сразу же следовало третье испытание, поэтому мы упаковали оставшиеся свидания в сегодняшнее и завтрашнее утро, как сардины в банку.

Амфи для своего свидания выбрала галерею, одно из готовых помещений, которые я специально создала для отбора. Я взяла страницу из сборника пьес каждого фильма об ограблении и построила несколько банальный музейный зал: большой, с высоким потолком и красивым потолочным окном, стенами из матового белого стекла и полом, выложенным кремово-белой мозаикой. Я вытащила различные инопланетные предметы из хранилища, расставила их на подставках с некоторым стратегическим освещением и закончила, установив небольшое дерево-вала.

Дерево было подарком лорда Сорена, дяди Арланда. Мне оно безумно нравилось. Это был мой ребенок, и я перенесла его с особого места в крыле вампиров и обращалась с ним по-королевски, как он и заслуживал: расположила прямо под потолочным окном, где его кроваво-красные листья светились на фоне черных ветвей. Оно росло на участке влажной почвы, усеянном мшистыми камнями, с традиционным ручьем Дома Крар, извивающимся по неглубокому руслу. Ручей тек через комнату, создавая естественное разделение между секциями.

Там царила безмятежная обстановка, созданная для того, чтобы вдохновлять на тихие моменты и созерцание. Амфи же атаковала ее так, словно боролась за свою жизнь. Она водила Косандиона от предмета к предмету, кратко рассказывала о его назначении или происхождении, задавала ему вопросы, а затем жадно ловила каждое слово.

Примерно через десять минут я поняла, что дело не в Косандионе. Это было представление для граждан Доминиона, призванное продемонстрировать ее всестороннее образование и понимание галактических культур. Периодически она отпускала небольшую шутку, слегка подмигивала, будто говоря: «Да, я образованная, но разве я не умная и не очаровательная?»

Для меня это было похоже на поведение отличницы. Словно профессор позвал ее встать рядом с ним перед классом, и она была полна решимости доказать всем, что она не только может разговаривать с ним, но и может произвести на него впечатление.

Это было невероятно утомительно, а мне даже не нужно было поддерживать свою часть разговора, как это делал Косандион. Я продолжала надеяться, что у нее закончатся умные слова, но их становилось все больше и больше, пока, наконец, через час она не была вынуждена уйти.

Теперь я сопровождала Амфи в ее покои по длинному коридору с Чудовищем, возглавлявшей шествие. Никати был следующим. Он также выбрал галерею, и я заберу его, как только доведу ее. Обычно кандидата приводили ко мне либо Тони, либо Шон, пока я оставалась с Косандионом, но свидание с Амфи транслировалось полностью, и им обоим пришлось нянчиться с делегациями в разных обеденных залах.

Надеюсь, на этот раз никто не отравится.

Я запечатала галерею с Косандионом внутри, чтобы дать ему несколько минут расслабиться. Гостиница наблюдала за ним, но моя паранойя никуда не делась.

- Как, по-вашему, все прошло? - спросила Амфи.

- Не мое дело высказывать свое мнение, - ответила я ей.

- Вы все время с ним. Вы заслужили его доверие. Он говорил обо мне?

Она стучалась не туда.

- «Гертруда Хант» гордится своей конфиденциальностью.

Глаза Амфи сузились. Засквозил намек на другого человека, целеустремленную, беспощадную женщину, сосредоточенную на своей цели.

- Вы присутствуете на их стратегических собраниях. Здесь нет камер. Никто никогда не узнает, если вы решите поделиться со мной несколькими каплями информации. Помогите мне, и я обещаю компенсировать это вам в будущем. Если я стану супругой, я буду иметь беспрецедентное влияние на Доминион. Вы и ваша гостиница не пожалеете об этом.

Я остановилась перед дверью в ее комнаты.

- Мы прибыли.

Она бросила на меня разочарованный взгляд.

- Вы, похоже, не понимаете, что для вас хорошо.

Я распахнула дверь.

- Вы расскажите ему? - спросила она.

- Я сохраняю доверительные отношения со своими гостями. Со всеми.

Амфи прошла через двери, и я закрыла их за ней. Чудовище тихо гавкнула у моих ног.

- Согласна, - сказала я ей, и мы направились по коридору в комнаты Никати.

Я никогда полностью не доверяла Амфи в ее суждениях. Каждый кандидат на отборе был в некотором смысле экстраординарным, лучшим, что могла предложить каждая делегация, а Доминион был местом нюансов и политических маневров. Амфи демонстрировала запредельную искренность, граничащую с наивностью, что было абсурдно, потому что никто не отправил бы блаженного на такой процесс. Подготовка к отбору началась, как только Доминион понял, что Косандион сможет сохранить свой трон. Даже если она начинала как милый юный цветочек, годы образования и подготовки должны были превратить ее в умного, безжалостного политического деятеля.

Амфи была амбициозна. В этом не было никаких сомнений. Ей не нужен был Косандион, но она определенно хотела власти, которая приходит с ним, становясь супругой и матерью будущего наследника. И она была не против занести эту будущую власть над моей головой. Попадание в черный список Доминиона повредил бы репутации «Гертруды Хант».

Я понятия не имела, чего хочет Никати.

Мы все еще были далеки от выяснения личности скрытого убийцы. Сначала я думала, что это Пивор, поэтому вздохнула с облегчением. Но потом мне пришло в голову, что скрытый убийца был бы менее небрежен. Информация Косандиона указывала на то, что убийца был высококвалифицированным профессионалом. Пивор едва успел замести следы. Я спросила, что думает Косандион, и он согласился со мной. Пивор был крутым ударом с левого поля. Кто-то все еще хотел убить Косандиона.

И мы больше ничего не слышали от похитителей Уилмоса. Я чувствовала себя лыжником на полпути к вершине крутой горы, наблюдающим за скоплением снега на ее вершине. В конце концов, он мог сорваться и превратиться в лавину, и я не была уверена, что мы сможем увернуться от нее.

Я не хотела, чтобы с Косандионом случилось что-то плохое, и не потому, что мы тогда потерям «Гертруду Хант».

Никати выбрал белую мантию, которая развевалась вокруг него, как облако поразительного цвета на фоне его янтарной кожи. Серебряное украшение в форме тающей снежинки покоилось на его длинных волосах. Он коротко кивнул мне, и мы молча проследовали по коридору.

Члены королевской семьи Гахеи жили под угрозой жизни, и они всегда помнили о долгах, чужих и своих собственных. Я знала его секрет, который давал мне власть над ним и сделал меня его наименее любимым человеком. Он бы отомстил, чтобы вернуть себе эту силу. Я просто не знала, как и когда. Он попросил сыграть в шахматы с Сувереном. В шахматы Доминиона играли на двенадцатигранной доске с 60 различными фигурами. Это было безумно сложно, и одна игра занимала целую вечность. Может быть, его месть заключалась в том, чтобы наскучить мне до смерти.

Мы вошли в галерею. Камеры Ораты уже парили, фиксируя наше прибытие.

- Кандидат Никати, - сказал Косандион.

- Приветствую вас, Суверен.

Я вытащила из стены маленький столик с шахматной доской.

- Мы будем…? - Косандион кивнул на шахматную доску.

- Один момент.

Какой момент? Нет момента. Садитесь за стол и играйте в шахматы.

Никати одарил меня улыбкой.

- Мне пришло в голову, что пребывание в гостинице - это единственный в жизни шанс получить новые впечатления, поэтому я подумал, не могу ли я навязаться нашей хранительнице и попросить другую обстановку.

Вот оно что. Я кивнула.

- О чем речь?

- Что-то уникальное и экстраординарное. Я хочу увидеть то, чего в ином случае в моей жизни у меня не было бы шанса стать свидетелем.

Не просто то, чего он не видел, а то, чего он никогда не увидит в своей жизни. Должно быть, это был его удар в отместку. Он думал, что сможет поставить меня в тупик. За нами наблюдал весь Доминион, а также Ассамблея Хранителей и половина галактики.

Косандион поднял брови.

Я должна была сделать это хорошо. Пол под нашими ногами сдвинулся, унося нас вверх. Я подняла руку, и стена перед нами раскололась, вращаясь в стороны.

- Ваше желание исполнено.

Перед нами открылась большая комната с высоким потолком, поддерживаемым квадратными деревянными колоннами, не окрашенными, так что насыщенная текстура дерева была хорошо видна под смолой. Пол струился, как река, с извивающимися потоками малахита и коричневого оникса, когда они текли к возвышению в дальнем конце комнаты. Стены были из того же потрясающего дерева, что и колонны. Металлические экраны в отделке серебра и белого золота являли странных существ с глазами из драгоценных камней. На стенах висели элегантные картины.

Помост поддерживал трон. Это было грубое, простое сиденье, вырезанное из полупрозрачного белого камня, пронизанного кроваво-красными прожилками. Они распространялись по камню, редкие внекоторых местах и плотные в других, и трон сиял в свете, струящемся через массивный открытый дверной проем и большое окно.

За дверным проемом балкон из полированного серого камня опоясывал всю комнату, защищенный нависающей крышей, поддерживаемой массивными каменными колоннами. Обширная равнина, уходящая вдаль, была далеко внизу, море травы и отдельные рощицы деревьев выглядели как миниатюра, созданная искусным мастером.

От деталей захватывало дух. Не было двух одинаковых колонн, не было двух каменных рельефов, отражающих друг друга. Но дело было не только в деталях. Шагнуть в это пространство было все равно, что войти в совершенно другой мир, совершенно чужой и в то же время такой сплоченный, такой утонченный, что пребывание в нем не требовало усилий. Это было так, как если бы вы внезапно нашли лучшую версию комнаты, где все было на своих самых естественных местах, и вы тоже стали ее частью. Расставание с ней наполнило бы вас сожалением.

Двое мужчин замерли, впитывая это.

- Что это? - наконец спросил Косандион.

- Резиденция сеньоры дрифаны Адиры с Зеленой горы.

Шок отразился на лице Никати.

Дрифены были одной из величайших загадок галактики. Вся их система существовала в пространственном разломе, и была магически пронизана. Солнце, планеты, Луна, растения, животные, существа, населяющие ее, существовали в этой магической биосфере и были связаны и сформированы ею. Дрифены не торговали с внешними мирами. Они не обменивались эмиссарами, хотя некоторые из них путешествовали по галактике по своим собственным тайным причинам. Единственный способ получить доступ к миру дрифенов - это если одна из планет захочет, чтобы вы оказались там, и тогда она призовет вас, нравится вам это или нет, и сделает вас своим.

Несколько месяцев назад мы с Шоном принимали у себя сеньору дрифану во время празднования «Дня постояльца», праздника всех хранителей. Ее эмиссар показал нам голографическую проекцию ее тронного зала, которую записала гостиница. Я сделала ее покои с элементами этого образа, но тронный зал преследовал меня. Перед тем, как Адира уехала, я попросила у нее разрешения повторить его. Мне тогда он был не нужен, но в то время это казалось правильным. Она согласилась.

Я работала над этим пространством почти полгода, переделывая его, когда у меня была минутка. Я трижды начинала сначала, но, наконец, приблизилась к цели. Оно все еще не было идеальным, и, вероятно, никогда не будет закончено. Во-первых, рельеф снаружи был совершенно неправильным. Вид на Зеленые горы представлял собой горы, покрытые лесами. Мне нужна была высота, поэтому я построила ее в Ванкурате, одной из наших наименее используемых дверей, на вершине гигантского окаменелого мегадерева.

- Вызовет ли это какие-либо трудности? - спросил Косандион.

Я позволила знамени развернуться с потолка прямо за троном. На нем во всей своей красе стояла Адира, ее изображение было нанесено на холст одним из ее слуг с потрясающей точностью. На знамени тонкая, как паутина, надпись переливалась алым. Буквы извивались на ткани, скручиваясь в старый галактический:

Я, Адира, сеньора Зеленой Горы, дарю это знамя Дине из «Гертруды Хант». Пусть оно будет висеть в комнате, достойной его, чтобы мощь Зеленой горы стала известна всей галактике.

Если сомневаетесь, всегда получайте письменное разрешение. Я вытащила шахматную доску из пола, поставила ее на низкий столик и предложила две напольные подушки Косандиону и Никати.

Следующий час они играли в шахматы. Оба были опытными игроками. Это был сюрреалистический опыт - наблюдать, как два очень разных человека, очень умных, целеустремленных, сидят в безмятежном пространстве, полностью поглощенные своей игрой, и в то же время органично вписываются в комнату. Возможно, в этом и заключалась истинная магия дрифенов. Это было место, которое собирало бездомных из ослепительного разнообразия культур и видов и заставляло их чувствовать, что они принадлежат ему.

Когда час истек, игра была неохотно прекращена, а камеры Ораты отключены, Косандион и Никати вышли на балкон. Они стояли бок о бок, глядя на равнину далеко внизу.

- Вы уверены? - спросил Косандион.

- Да.

- Пути назад не будет.

- Знаю, - ответил принц Гахеи.

- Вы действительно этого хотите?

Никати пожал плечами.

- Имеет ли это значение? Вы то этого хотели?

- Я нет, но у меня не было выбора. Вы можете избежать этого.

- Вы тоже можете. Вы можете попросить нашу хранительницу открыть дверь в какое-нибудь отдаленное место, пройти через нее, бросить все и исчезнуть.

- Доминион погрузится в хаос.

Лицо Никати было мрачным.

- Мой народ сейчас в хаосе.

- Если бы я не знал, вы бы стали моим выбором, - сказал Косандион.

- Я польщен, - сказал Никати.

Порыв ветра взъерошил его волосы. Принц Гахеи смахнул их с лица нетерпеливым движением руки.

- Логичный выбор, но неправильный.

Косандион продолжал наблюдать за пейзажем.

- Вы были добры, - сказал Никати. - Возможно, у меня никогда не будет шанса отплатить за эту доброту, поэтому позвольте мне смиренно предложить этот небольшой, но нежелательный совет. Мы - средоточие больших сил. Долг. Честь. Выживание. И все же бывают моменты, когда мы должны требовать чего-то для себя. Не из-за долга, а потому, что мы хотим этого, чтобы продолжать жить. Не упустите свой шанс, Летеро.

- Я приму его к сведению, - сказал Косандион.

БЫЛО ПОЧТИ 9:00 ВЕЧЕРА, И Я ТАК УСТАЛА, ЧТО ВСЕ ПЛЫЛО ПЕРЕД ГЛАЗАМИ. Мы только что закончили свидание с Бестатой и собирались начать свидание номер, который я даже не могла вспомнить, с Суркаром, и после этого оставалось еще одно. Начиная с Амфи, мы сразу же начали марафон свиданий без каких-либо перерывов, один кандидат за другим. Никати был вторым, затем Оунд, затем Прайсен Ол, Унесса, за ней Бестата… Сегодняшний день оказался безумным днем, который, казалось, длился вечно, а завтра будет ненамного лучше.

Я взглянула на Косандиона. Он прислонился к стене галереи, закрыв глаза. Откуда у него брались силы, было выше моего понимания. Я еле стояла на ногах.

Гостиница зазвенела в моей голове.

- Время шоу, - сказала я Косандиону.

Он оттолкнулся от стены и открыл глаза. Камеры Ораты ожили, как рой надоедливых механических насекомых.

Дверь скользнула в сторону, и появился Шон с леди Вексин. На ней было бледно-голубое платье-халат, почти прозрачное и расшитое крупными белыми цветами, поверх внутреннего белого халата и шаровар. Единственное серебряное украшение удерживало ее волосы от лица, собирая их в кольца на макушке. Для нее это было как-то сдержанно.

Они подошли к нам.

- А где Суркар? - спросила я.

- Он отказался от свидания, - сказал Шон.

Отказ от свидания означал, что он снялся с отбора.

- Серьезно?

Шон кивнул.

- А что насчет их второстепенной просьбы?

- Это неустойка, - сказал Косандион.

Я знала, что Суркар гордый, но это казалось недальновидным.

- Мои извинения за внезапное изменение расписания, леди Вексин, - сказал Косандион. - Надеюсь, это не было слишком резким.

- Это не ваша вина, Летеро.

- Куда бы вы хотели пойти? - спросил Косандион.

- К янтарному морю, - сказала леди Вексин.

Проще простого. Я открыла дверь в боковой стене. Мы вчетвером прошли через нее, прошли по короткому коридору и оказались в Океанском обеденном зале. Он был в основном пуст. Был занят только один стол. Карат, Дагоркун, Куки и Тони сидели вокруг него вместе с Мараисом и Донной. Донна сделала большие глаза, когда мы шли к террасе.

Я закрыла за нами дверь на террасу, убедившись, что нас никто не потревожит.

- Не могли бы мы подойти поближе к воде? - спросила леди Вексин.

Мы были на вершине острова, цельного куска скалы, выступающего высоко над океаном. Пляжа не было. Отвесные и почти вертикальные стены острова также не подходили для прогулок. Я должна была бы что-то предпринять.

Я постучала метлой. Часть террасы стала опускаться и стекаться со скалы, как плавящийся сыр, образуя каменную лестницу, пока она не коснулась волн медового цвета. В конце лестницы материализовался небольшой пляж, выложенный гладкой галькой и морским стеклом, окруженный с одной стороны камнем острова и омываемый мягким прибоем с трех других сторон. Из гальки выросло дерево с ярко-лимонно-желтыми листьями. Я украла его из покоев леди Вексин. Его ветви изогнулись над пляжем в изящном поклоне.

Вот. Достаточно романтично.

Леди Вексин улыбнулась.

- Нам понадобится плед.

Один из усиков гостиницы вырвался из цельного камня и повесил плед на ветку дерева. Косандион предложил руку леди Вексин. Она положила на него пальцы, и они стали спускаться по лестнице на пляж. Мы с Шоном ждали наверху лестницы, держась на небольшом расстоянии.

- Вы хотите рассказать мне о своей жизни в Храме Желания? - спросил Косандион.

Леди Вексин сняла плед с дерева и расстелила его на камнях.

- Посидите со мной, Летеро.

- Хорошо.

Они сели бок о бок.

- Вы устали? - спросила она.

Намек на усталость проскользнул сквозь маску Косандиона.

- Это был долгий день.

- Да уж… Принадлежит ли мне этот час?

- Да, - сказал он.

- Тогда нам не нужно говорить, Летеро. - Она улыбнулась безмятежной, легкой улыбкой. - Мы можем просто сидеть здесь и смотреть на волны.

Я попросила гостиницу вытащить пару твердых уличных подушек из хранилища и незаметно передала их паре. Леди Вексин подмигнула мне, подвинула подушку поближе и откинулась на нее.

Несколько секунд Косандион неподвижно сидел рядом с ней, а затем часть жесткого напряжения покинула его позвоночник. Он потянулся к подушке, отрегулировал ее на свой вкус, положил на нее руку и позволил своему взгляду скользнуть по воде.

Мы с Шоном были почти на вершине лестницы, а Косандион и леди Вексин были примерно в тридцати ярдах перед нами и в пятидесяти футах ниже. Спуститься туда было бы вторжением, но выпускать Суверена из поля зрения было не вариантом.

Часть скалы выскользнула из отвесной стены, образовав справа от нас небольшую естественную террасу. Кусок его изогнулся, перетекая в гладкую каменную скамью. Я взглянула на Шона.

- Он в безопасности, - сказал он мне.

- Что заставляет тебя так думать?

- Доверься мне. Мы можем следить за ними отсюда.

Стоять на вершине этой лестницы, глядя на них сверху вниз, было глупо, и я была так подавлена. Кроме того, он произнес волшебные слова. Я действительно доверяла ему.

Я приземлилась на скамейку. Шон сел рядом со мной и обнял меня за плечи. Я наклонилась к нему. Он был теплым. Это было так приятно.

- Устала? - спросил он.

- Измучена. Мы с тобой больше не будем ходить на свидания.

- Почему это?

- Свидание - это бяка.

Он улыбнулся.

- Так плохо, да?

- Да. - Я прижалась к нему ближе. - Все они бяки, но Прайсен Ол и Амфи хуже всех. Он нудил и нудил о непонятных философских и этических проблемах. Я, чуть стоя, не заснула. Она же очень интенсивно и утомительно трындела целый час, а затем попыталась подкупить меня на обратном пути в свои апартаменты. Хоть танец Оунда был красивый.

Хотя целый час джазовых ласт было тоже слишком. Тело Шона напряглось.

- Подкупить тебя чем?

- Неуказанными услугами, которые она окажет, когда станет супругой. Она не совсем ясно выразилась в этой части, но пригрозила внести нас в черный список, если я не соглашусь.

Шон выдавил улыбку.

- Когда ты так улыбаешься, ты выглядишь, словно замышляешь убийство.

- Не всегда.

- Что там с Суркаром?

- Он стратег. Они участвовали в этом, чтобы победить. Он знает, что с него хватит, поэтому он сокращает свои потери.

- Почему? Теперь они ничего не получат. Они уйдут с пустыми руками.

Шон погладил мое плечо пальцами.

- Как и Дагоркун.

- Не поняла.

- У Суркара и его людей, должно быть, был план. Вопрос о паре каким-то образом вписывается в это, и каким бы то ни был этот план, они действительно не хотят, чтобы Хан или Ханум знали о нем. Дагоркун умен. Ему не нужно много, чтобы собрать все воедино. Раскрытие их второстепенной просьбы может выдать их, поэтому Суркар предпочел держать рот на замке и вернуться домой ни с чем.

Ха! Я почти потеряла веру в Суркара. Это был умный ход. Дагоркун был волен подозревать, что хотел, но без доказательств он ничего не мог доказать.

- Как думаешь, Орде грозит гражданская война?

- Это не зайдет так далеко, - сказал Шон. - Судя по их истории, Орда скоро найдет нового врага, кого-то опасного и злобного. И тогда Суркар и его племя могут оказаться на передовой. Никто не хочет этого признавать, но одна из причин, по которой война Нексуса длилась так долго, заключалась в том, что Орде нужна была мясорубка. Их численность растет быстрее, чем они успевают справляться с нею. Нексус проредил эти цифры и ожесточил выживших.

- Но ханум отчаянно хотела покончить с этим.

- Хан и ханум - не единственные голоса, к которым прислушивается Орда. Есть множество племен, старейшин, шаманов, чиновников, заслуженных генералов, которые отличились… Многие из них считали Нексус необходимым злом.

Он замолчал. За словами последовали темные воспоминания.

На пляже Косандион лег на спину, положил голову на бедро леди Вексин и закрыл глаза. Океан с мягким шепотом плескался о гальку.

- Что-то свидание с Унессой оказалось коротким, - сказал Шон.

- Угу. Как много они показали?

- Ничего. Трансляция была отложена примерно на десять минут, а затем они объявили, что она плохо себя чувствует и желает вернуться в свои комнаты. Я почувствовал, что она была с тобой и Косандионом, по крайней мере, пятнадцать минут, так что произошло?

Я вздохнула.

- Она появилась в прозрачном платье и больше ни в чем. Он пытался заставить ее рассказать о своем детстве и о том, как она попала к душегубам. Это было похоже на разговор с деревом. Она продолжала улыбаться, а затем стянула платье через голову.

Шон рассмеялся.

- По крайней мере, она прямолинейна.

- Как и Бестата. По-видимому, Дом Меер надеется на новый стратегический военный союз не как часть Святой Анократии. Они сами по себе и их новый лучший друг, Доминион.

- Главнокомандующему это совсем не понравится, - сказал Шон.

Дом Меер был отлучен от церкви Иерофантом Святой Анократии, что означало, что им было запрещено участвовать в религиозных мероприятиях или занимать федеральные должности в правительстве. Они опозорили себя, отказавшись сражаться на Нексусе, но они все еще оставались частью Святой Анократии и подчинялись их законам и мандатам Главнокомандующего.

Технически каждый Дом вампиров был волен заключать свои собственные союзы, однако у Святой Анократии в целом уже был договор с Доминионом. Пытаясь сформировать собственный альянс в дополнение к официальному, Дом Меер подменил бы власть Главнокомандующего. Они играли в очень опасную игру.

- Так начинаются войны, - сказал Шон. - С маленьких секретных соглашений. Если Бестата станет супругой, а Дом Меер вступит в войну с другим Домом или с одной из других держав, Доминион будет втянут в это.

- Он слишком умен, чтобы выбрать ее.

- У него может не быть выбора. Завтра «Геймдэй».

Выбытие с последующим девятичасовым испытанием. Я вздохнула.

- Ура.

- Вижу, ты взволнована.

- Знаешь что? Я взволнована. Еще один день, и после он должен выбрать одного из них. На данный момент мне все равно, кто это будет. Это его проблема. Я просто хочу спасти Уилмоса.

Шон поцеловал меня.

- Я думаю, ты слишком сильно переусердствовала.

- Я серьезно. Мне все равно.

- Ты все время заботишься обо всех. Тебя даже волнует, что будет с Унессой.

- Они, вероятно, съедят ее. - Душегубы были прагматичны. Они не чувствовали привязанности, а Унесса была источником питательных веществ. Поскольку она им больше была не нужна, они будут ее... перерабатывать.

Шон прижал меня к себе.

- У них не будет шанса.

- Ты знаешь что-то, чего не знаю я?

- Довольно часто, да.

Я закатила глаза.

Он выглядел ужасно самодовольным.

- Что ты мне говоришь, когда вытаскиваешь какой-нибудь сюрприз из воздуха? У хранителя свои секреты.

- Я слишком устала от секретов. Спроси меня о чем угодно, и я тебе отвечу.

- Ты любишь меня?

- Это не секрет. Все знают, что я люблю тебя.

- Даже когда я бросаюсь на пиратские корабли?

- Даже тогда. Хотя, пожалуйста, не превращай это в привычку.

Мы сидели вместе и смотрели на океан, пока свидание не закончилось, и после мы, наконец, смогли лечь спать.

Глава 25

Свидания закончились, и благодаря времени, проведенного с леди Вексин, Косандион набрался сил. Настал момент второй церемонии выбытия... О зрелище, о грусть, о драма… Слышите? Я слышу, как тонет корабль…

Мы вернулись на арену для церемонии выбытия. Предыдущее выбытие прошло без сучка и задоринки, поэтому я не видела смысла менять макет. Я все оставила таким же: миниатюрную гору, увенчанную троном Косандиона, выступающую из пола арены в дальнем углу; огромные знамена оставшихся делегаций, подвешенные к невидимому потолку позади нее; приподнятая центральная сцена в форме плато и узкий мост, ведущий от нее прямо к порталу. Единственная разница заключалась в том, что вместо того, чтобы находиться у моста, я оказалась в секции наблюдателей.

Я проснулась с небольшой температурой, и моя голова была тяжелой, словно кто-то залил ее свинцом без моего ведома. Шон тут же засуетился и потащил меня в медицинское отделение, которое диагностировало у меня начало обычной простуды, подобрало правильный коктейль из противовирусных препаратов и ввело мне его. В течение пары часов голова прояснилась, температура спала, но Шон настоял, чтобы я «угомонилась», что означало, что он прогнал меня сидеть в уютном кресле, угощаясь закусками, в то время как Тони занял мое место у моста.

Я не стала спорить с Шоном. Мне бы не хотелось в этом признаваться, но я была на пределе. Того огромного количества магии, которое протекало через меня каждый день, когда я перемещала вещи и существ, не обращая внимания на законы физики, было достаточно, чтобы утомить любого опытного хранителя. Напряжение измотало меня в сочетании с недостатком сна и постоянным чувством тревоги на заднем плане. Я могла либо отдохнуть сегодня, а завтра вернуться к работе, либо героически настаивать на работе и рисковать упасть в обморок. С Шоном Косандион был в полной безопасности, а Тони был более чем способен справиться с любыми проблемами, которые могут возникнуть в его поле зрения.

Я откинулась на спинку смехотворно удобного кресла. Калдения сидела слева от меня, а Карат справа. Мы прошли через появление Косандиона и его людей, и как только Суверен занял трон, в дело включился Гастон. По этому случаю, он был одет в костюм ржаво-белого цвета с блестящим красным пером в шляпе. Гигантские экраны над каждой секцией показывали его крупным планом. Ората, должно быть, решила, что он «ценный сотрудник».

- Мой печальный долг объявить Вам, что первая делегация, покидающая нас сегодня - это хиггры, - торжественно провозгласил Гастон, излучая сожаление всеми фибрами своего существа.

- Он прирожденный шоумен, - сказала Ее Милость рядом со мной.

- Ему это нравится, - сказала я.

Изображения Цианид крутились на гигантских экранах, когда делегация хиггр сделала круг по сцене во главе с Цианид и остановилась прямо перед троном.

- Благородная хиггра, - сказал Косандион. - Нам повезло, что мы испытали чудеса вашей цивилизации, и память о вас будет бережно храниться долгие годы. Чего вы просите у Доминиона?

- Мы желаем торговать нашими нейронными сетями с Доминионом и только с Доминионом, без каких-либо препятствий со стороны других, - ответила Цианид.

- Да будет так, - сказал Суверен. - Торговая палата должна немедленно подготовить проект соглашения. Пожалуйста, позвольте мне оказать гостеприимство Доминиона вам и вашим людям, пока вы ждете необходимых документов.

- Мы принимаем оказанную честь, - сказала Цианид.

- Мы с нетерпением ждем столетий совместного процветания.

Хиггры пересекли мост и исчезли из виду. Я почувствовала, как они вошли в портал и покинули гостиницу. Их знамя исчезло.

Что ж, это было легко.

Гастон сделал несколько сожалеющих замечаний и продолжил.

- ... Вторая делегация, покидающая нас - это ... доблестные отрокары.

Делегация отрокаров поочередно выходила на сцену. Они надели боевые доспехи и бежали трусцой, сохраняя устойчивый, неустанный темп, который поглощал мили, и который использовали отряды Орды, когда им приходилось преодолевать большие расстояния своим ходом. Они выстроились как боевой отряд, с Суркаром во главе, более тяжелые бойцы на флангах, прикрывая вспомогательные и дальнобойные подразделения в середине.

Я напряглась. Справа, на кресле рядом с Карат, Дагоркун наклонился вперед, будто волк, увидевший добычу. Калдения казалась совершенно равнодушной. Легкая улыбка изогнула губы Карат.

Что-то будет.

Я наклонилась к ней.

- Что ты сделала?

- Что заставляет тебя думать, что я что-то сделала?

- В последний раз, когда ты так улыбалась, Гастон вывернулся наизнанку, читая французские стихи.

Ее улыбка слегка расширилась.

- Леди Дина, вы слишком много обо мне думаете. Уверяю тебя, Суркар не будет петь мне сонеты.

Вампирский юмор, ха-ха. Я бросила на нее косой взгляд.

Отряд остановился перед поднятым троном, собираясь вокруг Суркара, будто ожидая нападения в любой момент.

- Суркар, сын Граста и Ульде, чемпион своего племени, - сказал Суверен, каждое слово падало, как удар молота. - Вы хотите уйти?

- Да.

- Вы понимаете, что ваш уход запрещает Доминиону удовлетворить вашу второстепенную просьбу?

- Да.

- Доминион сожалеет об этом решении, но принимает его. Мы желаем вам благополучного возвращения в ваш родной мир.

- Я хочу попросить об одолжении, - сказал Суркар.

- Говорите.

- Я хотел бы остаться в гостинице, чтобы засвидетельствовать отъезд следующей делегации.

Если бы Дагоркун сосредоточился еще сильнее, у Суркара появились бы лазерные ожоги на лице.

- Ты пытаешься поджечь его своим разумом, заместитель хана? - спросила Карат мягким голосом. - Это какой-то скрытый талант отрокара?

Дагоркун проигнорировал ее.

- У меня нет возражений, но это зависит не от меня. - Косандион повернулся к Шону.

- Вы можете остаться, - сказал Шон своим страшным голосом хранителя.

Карат вздрогнула.

- Я терпеть не могу, когда ты также делаешь.

- В этом и смысл, - сказала я ей.

Большинство отрокаров трусцой спустились по мосту к проему портала. На платформе остались только Суркар и шаман.

Что они задумали?

- Удивительный поворот событий! - прогремел Гастон.

Остальные делегации издали различные звуки, от легкого возмущения до одобрения, подтверждая, что да, поворот событий неожиданный, и они в замешательстве по этому поводу.

- Это подводит нас к последнему выбытию кандидата на сегодня.

Центр сцены опустился и снова поднялся, вынося душегубов и Унессу. Тони вернул «украшения для газона» в яму прошлой ночью. Он также упомянул, что душегубы с трудом смирились с их исключением. Он пытался объяснить им это три раза, а они только шипели в ответ.

- Я нахожу забавным, что он даже не попытался произнести их правильное название, - сказала Калдения.

- Вы должны восхищаться человеком, который знает свои пределы.

Косандион пристально смотрел на деревья с ледяным лицом.

- Доминион благодарит вас за ваше участие в выборе пары. Мы опечалены вашим уходом. Чего вы просите у Доминиона?

Душегубы не отвечали. Секунды тикали.

Гастон шагнул вперед.

- Вы проиграли. Сформулируйте свою просьбу и уходите. - Иногда простота была лучшей политикой.

Душегубы замахали ветвями. Самое большое дерево протянуло ветви к Гастону, как кошмарный, угрожающий осьминог, затем повернулось к трону.

- Заявление: Наша кандидатка - лучшая. Предложение: выбери нашу кандидатку и отошли других, или мы уничтожим Доминион. Хочешь обсудить?

Каким бы сдержанным ни был Косандион в своей Суверенной персоне, он не смог скрыть вспышку раздражения, промелькнувшую на его лице.

- Доминион не боится врага. Наши военные, технологии и ресурсы превосходят как таковые вашей цивилизации. Нападение на Доминион означает вымирание вашего вида. Уходите с миром, и я удовлетворю вашу второстепенную просьбу. Объявите войну, и вы умрете сейчас, а ваша планета умрет завтра. Делайте свой выбор.

Волосы у меня на затылке встали дыбом. Косандион имел в виду каждое слово, и для него имело мало значения, какой путь они выберут.

Душегубы сплели ветви, скрипя и шипя. Унесса стояла в стороне, на ее прекрасном лице был намек на неуверенность.

- Предложение, - объявил самый крупный душегуб. - Мы уходим, и Доминион строит врата в Угобухе. Хотите обсудить?

На экранах появилась зеленая планета с мигающим текстом ее описания. Душегубы хотели колонизировать другую обитаемую планету в своей системе. Их космические корабли были неуклюжими, поэтому межпланетные врата были бы лучшим способом сделать это, но что получит от этого Доминион? Косандион ничего не делал без причины. Если он позволит им продвинуться так далеко, значит должно быть что-то, чего он хочет от этого взаимодействия, помимо их развлекательной ценности.

- Доминион построит врата в Угобухе, если ваша цивилизация согласится добывать и поставлять Доминиону весь найденный там пульсарный рекварцит. Хотите обсудить?

Пульсарный рекварцит был важным компонентом большинства видов энергетического оружия. Теперь это имело смысл. Согласно описанию, Угобух был жарким, болотистым, опасным и в целом негостеприимным для большинства гуманоидных существ. Добыча на нем стала бы дорогостоящим кошмаром.

В течение первой четверти своей жизни душегубы остаются неподвижными, их корни глубоко зарываются в почву. Они являются органическими шахтерами, вытаскивая минералы своими корнями. Они также воспринимают все буквально. Если они скажут «да» на это предложение, они будут копать на этой планете, пока не будет извлечена и надежно спрятана на складах Доминиона каждая унция рекварцита. Потому что Косандион не просто хотел немного рекварцита, он хотел все. Ни одно разумное существо никогда не будет пытаться украсть даже малость его из-за плотоядных деревьев, бродящих по планете.

Косандион не только получит минерал, но и Доминион будет контролировать врата. Они смогут отключать их по своему желанию, прервав путешествия между двумя планетами. Они будут напоминать об этом душегубам, чтобы держать тех в узде.

Были времена, когда я была очень благодарна за особый статус Земли.

- Мы согласны, - объявил лидер душегубов.

Они пошли на это.

Душегубы повернулись, чтобы уйти.

- Подождите! - раздался голос Суркара.

- Что он делает? - Дагоркун зарычал себе под нос.

- Что будет с ней? - Суркар указал на Унессу.

- Она потерпела неудачу. Мы потребим ее, чтобы окупить наши ресурсы, - сказал ведущий душегуб.

Унесса побледнела. Арена зарычала от возмущения.

- Заявление: она наша! - прошипел душегуб.

- Я хочу купить самку. - Суркар протянул мешок.

- Вопрос: что ты предлагаешь?

Суркар бросил мешок лидеру душегубов. Дерево перехватило его в воздухе, разорвав пополам. Золотые сферы, пушистые, как одуванчики, вывалились наружу. Гриб бадери, наполненный редкими питательными веществами. Душегубский эквивалент редчайшей икры, деликатес. Он только что бросил достаточно, чтобы обеспечить выживание целого акра молодых саженцев душегубов. Для душегубов это было почти бесценно.

- Утверждение: она твоя.

Душегубы сорвались с места, хватая гриб и запихивая его в трещины в своей коре. Через несколько секунд он исчез, и деревья скользнули в портал, покинув гостиницу.

Суркар посмотрел на Унессу.

- Ты свободна. Ты можешь пойти со мной, если хочешь. Ты будешь в безопасности. Никто не будет тебя оскорблять.

- Вы хотите уйти с ним?- спросил Косандион. Унесса одарила Суркара долгим взглядом.

- Ты сильный?

- Да, - подтвердил Суркар.

- Ты богат?

- Да.

- Служат ли тебе другие?

- Да.

Унесса посмотрела на Суверена.

- Я хочу пойти с ним.

- Доминион не возражает. А гостиница?

- Нет, - сказал Шон.

Арена взорвалась аплодисментами. Суркар предложил Унессе свою неповрежденную руку. Она держалась за него. Они сделали круг почета вокруг сцены, за ними следовал шаман.

- Черт бы побрал все это ко всем известным адам, - выругался Дагоркун. - Его избили, унизили, а теперь он снова герой. Этот болван и за миллион лет не смог бы додуматься до такого хода. Кто ему помог? Кто? Когда я узнаю...

- Это была я, - сказала Карат. Дагоркун замер.

- Я подсказала ему, как выбраться из этого.

Он медленно повернул голову, чтобы посмотреть на нее. Шок и предательство на его лице были почти комичными.

- Почему? - выдавил Дагоркун.

- Почему бы и нет? - Карат насмехалась над ним. - Я не обязана тебе ничего объяснять, заместитель хана. Наши народы живут в мире, но мы вряд ли союзники. Считайте это небольшим напоминанием.

Черт возьми.

Дагоркун вскочил на ноги и зашагал прочь. У меня едва хватило времени, чтобы открыть ему дверь, иначе он мог бы просто пройти через нее.

- Я думала, у вас с Дагоркуном... что-то было?

Карат коротко рассмеялась.

- Нет. У Дагоркуна и Гастона что-то было. Я рыцарь-вампир. Я уже много раз видела, как разыгрывается подобный фарс. Это было соревнование между двумя мужчинами, которые невзлюбили друг друга и решили, что я буду служить призом победителю, не посоветовавшись со мной. Я, мои желания, чувства были совершенно случайными для всего этого дела. Заместитель хана - умный человек. Я просто показала ему, что он не так умен, как думает.

- Никто из них на самом деле не такой, дорогая, - сказала Ее Милость.

Под нами Гастон замахал руками.

- Шесть кандидатов ушли. Осталось шесть. Мы попрощались с ушедшими, и теперь мы должны начать 3-е испытание.

На сцену вышли оставшиеся шесть кандидатов: Амфи, Бестата, Оунд, Никати, Прайсен Ол и леди Вексин. Из центра сцены появился массивный круглый стол диаметром шестьдесят футов. Шесть кресел стояли вокруг стола с равными интервалами. Перед каждым креслом появился терминал, окруженный конфиденциальными экранами. Центр стола воспламенился, выбросив в воздух огромную планету.

Гастон усмехнулся.

- ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА «ГЕЙМДЭЙ»!

КОГДА ЕЕ МИЛОСТЬ ВПЕРВЫЕ ПРИБЫЛА В ГОСТИНИЦУ, ОНА ПОГЛОЩАЛА культуру Земли, впитывая все, как губка. Она посмотрела бесчисленное количество документальных фильмов, выучила четыре языка, прочитала тысячи книг со смехотворной скоростью, и по истечению шести месяцев она могла сойти за местную жительницу, если бы прятала зубы. Ближе к концу этого полугодия она показала мне планшет с рекламой компьютерной игры. Это была последняя версия «Цивилизации», предлагавшаяся с большой скидкой, и в течение дня она играла в нее.

«Цивилизация» начиналась с небольшой группы поселенцев, которые были размещены в случайном месте на карте. Поселенцы основывали свою первую деревню, добывали ресурсы, размножались, выращивали урожай, разрабатывали новые технологии, создавали свою первую религию, и из этого крошечного зернышка вырастала могущественная цивилизация, которой управлял игрок вплоть до космической эры. Ну, если другие цивилизации не уничтожали его первыми. Война была неотъемлемой частью игры. Можно было играть против искусственного интеллекта или игроков-людей, и Калдения делала и то, и другое. Она выиграла эту игру на сложности Божества больше раз, чем я могла сосчитать, и перешла к «Стелларис» другим подобным играм, но «Цивилизация» осталась ее первой любовью.

У Доминиона была своя собственная «Цивилизация», ошеломляюще сложная и тщательно продуманная симуляция, называемая «Прогрессом». Но для Доминиона это была не просто игра, это был национальный вид спорта с турнирами, профессиональными командами и очень выгодными контрактами. Для игры в нее требовалось глубокое понимание экономики, гражданского права, военной стратегии и управления ресурсами. Игра постоянно развивалась, меняясь по мере того, как Доминион расширял свою базу знаний.

Для своего третьего испытания шесть кандидатов должны были сыграть в версию игры Суверена, самую сложную версию, и они должны были сделать это на самом высоком уровне сложности. Игра будет длиться 9 часов, в конце которых каждая цивилизации будет оцениваться по множеству критериев, от военной мощи и численности населения до уровня счастья населения и культурного богатства.

Кандидаты с тремя наивысшими баллами перейдут к финишному отбору. Те, у кого будут самые низкие оценки, будут исключены. До этого момента Косандион и его команда тонко манипулировали общественным мнением, но это испытание зависело от чистого мастерства.

Кандидаты заняли свои места за столом, все, кроме Оунда. Доминион предоставил ему помощника-гуманоида, который следовал инструкциям умбола через наушник. Игра началась, и шесть групп поселенцев высадились в разных регионах планеты.

Первый час прошел примерно одинаково для всех. Все шесть кандидатов лихорадочно пытались увеличить численность своего населения, чтобы расшириться и захватить большие куски территории. У всех были какие-то столкновения с созданными компьютером соперничающими племенами и кочующими бандами варваров.

Ко второму часу цивилизации начали расходиться. Бестата, Никати и Прайсен Ол вложили значительные средства в свои вооруженные силы. Амфи сосредоточилась на технологическом прогрессе, в то время как Оунд и леди Вексин вложили ресурсы в культуру и религию. Леди Вексин создала множество разведчиков и разослала их по всей карте.

На третьем часу у Амфи и Бестаты произошла небольшая стычка из-за ценного источника меди. Прайсен Ол поставил в приоритет создание уникального кавалерийского подразделения, нация Оунда стала теократией, а Никати, который оказался в обширной плодородной степи между двумя горными хребтами, приступил к завоеванию всех подающих надежды цивилизаций, созданных искусственным интеллектом вокруг него. Леди Вексин выпустила рой караванов и начала торговать со всеми.

Мы были уже на восьмом часу. У них было около 45 минут до окончания игры и подсчета очков. Я съела два бутерброда и выпила две чашки чая и крем-содовую. Я не могла вспомнить, когда в последний раз я так себя баловала.

Карат вернулась на свое место после очередного похода в туалетную комнату.

- Я не понимаю, как они могут так долго держаться.

- Если они уйдут, игра продолжится без них, - сказала Калдения. - Пять минут вдали от игры могут поставить все под угрозу. Победа требует жертв.

- Я полагаю, что быть рыбой дает некоторые преимущества в этой ситуации, - сказала Карат.

- Но это преимущество компенсируется отсутствием рук, - сказала я ей. - Оунд должен объяснять, что он хочет сделать, вместо того, чтобы просто делать это.

- Кажется, он не страдает, - сказала Карат.

Голографическое изображение планеты над столом было окрашено в шесть разных оттенков, представляющих шесть территорий, контролируемых игроками. Оранжевая территория Оунда распространилась на его континент, посягая на правую сторону Бестаты.

- Игра нечестная, - указал Дагоркун. Он вернулся на свое место через полчаса. Должно быть, произошла какая-то внутренняя борьба, и Дагоркун, похоже, разрешил ее и определился с планом действий, потому что он казался расслабленным и непринужденным, словно инцидента с Карат никогда не было.

Калдения бросила на него возмущенный взгляд.

- С чего бы? - спросила она.

- Из-за Амфи из Доминиона, где эта игра является национальным видом спорта. У нее годы практики, - ответил Дагоркун.

- Что ж, эти годы были явно потрачены впустую, - сказала Калдения. - Она совершила единственную ошибку, которую не могла себе позволить. Это основное правило любой галактической войны. Никогда не вступай в наземную войну с вампирами. Особенно в феодальный период.

Карат усмехнулась.

Война между Бестатой и Амфи бушевала почти два часа. Рыцарша-вампир построила несколько укрепленных городов-замков, оставив небольшой промежуток у одной из своих главных рек. Отсюда открывался прямой обзор на ее горный хребет и известняковые пещеры внутри. Пещеры были источником селитры, нитрата калия, основного компонента раннего пороха. Амфи не удалось найти ни одного в своей части карты, поэтому она собрала орду конных лучников и вторглась.

Бестата начала отступление, увлекая армию Амфи глубоко на свою территорию, а затем ее укрепленные города извергли бронированных рыцарей, которые врезались в конных лучников Амфи, разрывая их, как бумагу. Бестата уничтожила систему снабжения своего противника, и треть армии Амфи умерла от голода.

Теперь война переместилась на территорию Амфи, и Бестата захватила три ее города и осаждала еще два.

- Честная, - усмехнулась Калдения. - Я ожидала лучшего выступления.

- Вы играете, Ваша Милость? - спросил Дагоркун.

- Я была Великим чемпионом как Доминиона, так и Гегемонии в течение тридцати лет.

- Это было из-за вашего мастерства или вашей репутации? - спросила Карат.

Они вдвоем играли с огнем.

Ее Милость одарила их своей лучшей хищной улыбкой.

- В любое время, когда вы двое захотите это выяснить, вы знаете, где меня найти.

Она не играла в «Прогресс» с тех пор, как поселилась в гостинице. Напоминание обо всем, что она оставила позади, должно быть, было слишком болезненным.

Импульс золотого света прокатился по территории Великого прелата Оунда. Его Великодушие завершило строительство еще одного зиккурата, к радости его поклонников.

- Гахей бросает игру, - отметила Калдения.

В какой-то момент во время игры и, вероятно, сам того не подозревая, Никати решил последовать древнему китайскому подходу к укреплениям. Он построил две массивные стены, соединяющие его горные хребты, а затем он сидел в своей степи, разводил лошадей, строил дворцы и развивал поэзию, музыку, искусство и медицину. Он торговал с леди Вексин, чьи караваны к настоящему времени достигли каждого уголка планеты, и отбил две попытки вторжения Прайсена Ола, но он не проявлял никаких признаков расширения.

- Его цивилизация, похоже, преуспевает, - пробормотала я. - Его рейтинг одобрения высок.

- Изоляционистская политика никогда долго не работает. Для прогресса необходимо взаимодействовать с другими культурами, иначе они превзойдут вас. Как человек его происхождения, он знает это. У него было два шанса вторгнуться на выгодных условиях, и он намеренно проигнорировал оба.

Человек его происхождения, да? Я наклонилась к ней ближе.

- Когда вы узнали?

Калдения пожала плечами.

- Сразу же. Это ослепительно очевидно. Их попытка сохранить тайну была основательно и сработала бы, если бы у меня не было глаз и мозгов.

По арене пронесся предупреждающий сигнал. Осталось пятнадцать минут.

Мой наушник ожил от голоса Шона.

- Косандион говорит, что независимо от того, что произойдет дальше, мы должны позволить этому разыграться.

Что бы это значило? Ничего хорошего точно ждать не приходится.

- Напомни ему, что мы несем ответственность забезопасность наших гостей.

- Напомнил. Он говорит, что берет на себя всю ответственность. Он согласовал это с Ассамблеей Хранителей.

И когда именно у него был шанс сделать это?

- Не имеет значения, что он согласовал. Это наша гостиница.

- Это вопрос как безопасности Доминиона, так и его.

- И ты согласился с этим?

- Если с ним что-нибудь случится, мы потеряем гостиницу. Я обеспечу его безопасность. Что бы ни происходило между кандидатами, это честная игра.

Я собиралась поспорить, но я позволила Косандиону сразиться с Суркаром на ножах, несмотря на все свои суждения.

Калдения наклонилась ко мне, ее голос был сдержанным.

- Что происходит?

- Ваш племянник чего-то ожидает, и он не хочет, чтобы мы вмешивались.

- Как раз вовремя, - сказала Калдения. - Я уже начала беспокоиться, что мы пропустим шоу.

Громкий звон колокола разнесся по арене. Игра была окончена. Пять кандидатов отошли от стола и разошлись, чтобы воспользоваться различными удобствами. Гуманоидный помощник Оунда встал, поклонился ему и покинул сцену. Оунд подкатил свой высокотехнологичный аквариум к секции своей делегации, где его встретила восторженная демонстрация плавников.

- Ты выглядишь немного бледной для человека, - сказала Карат. - Вот, съешь немного печенья. Они вкусные.

- Нет, спасибо.

Я не хотела печенья. Я хотела тишины и покоя и упорядоченного устранения трех кандидатов без какого-либо шоу или волнения.

- Результаты подсчитаны, - объявил Гастон, и его усиленный микрофоном голос разнесся по трибунам. - Кандидаты, пожалуйста, займите свои места.

Им потребовалось пять минут, чтобы добраться до своих мест, и я едва могла усидеть на месте от волнения. Шесть кандидатов выстроились в ряд. Никати в простом белом наряде, Бестата в черных доспехах, Оунд в великолепной вуали из оранжевых плавников, Прайсен Ол в своей фирменной синей мантии, леди Вексин в полупрозрачном платье в стиле кафтана цвета шалфея с целым лесом золотых аксессуаров, торчащих из ее волос, и Амфи в серебристом платье. Они повернулись к Косандиону, который восседал на троне со всем достоинством человека, правящего межзвездной нацией.

Трое уйдут, трое останутся. Почти у цели.

- На шестом месте, финишировав с наименьшим счетом, - провозгласил Гастон, - стал… Никати из Гахеи.

На экранах появился рейтинг Никати. Его люди были счастливы и сыты, а численность населения была высокой, но его технический результат отставал от других участников. Его армия, хотя и многочисленная, была вооружена устаревшим оружием, а его культура была слишком однородной. Его нация была в застое.

Когда Никати играл в шахматы с Косандионом, он накопил свои ресурсы, а затем атаковал, развязав цепочку атак и расставив ловушки по всей шахматной доске. К тому времени, как Косандион отразит одну атаку, следующая уже была на подходе. Калдения была права. Тайный принц намеренно проиграл игру.

- Еще сто лет, и он будет побежден, - пробормотал Дагоркун.

- Или нет, - сказала Карат. - Пока у человека есть прочный фундамент, нация не падет.

- Эволюционируй или умри, леди Карат, - сказал Дагоркун с бесстрастным лицом. - Но вы должны упорствовать в своей ксенофобии. Чем дольше Анократия остается закрытой нацией, тем лучше для Орды.

- Что так? - Карат сверкнула клыками.

Дагоркун откинулся назад с задумчивым выражением на лице.

- Однажды Анократия проснется, выглянет из своего собственного пупка и увидит знамена Орды со всех сторон. Ммм, я живу ради этого дня.

- Не беспокойтесь, заместитель хана. В тот день вы увидите меня с мечом на пороге вашего дома.

- Дети, вы двое можете помолчать? - огрызнулась Калдения.

- Вы вели себя достойно и уверенно, - произнес Косандион. - Для нас поистине большая честь быть удостоенными вашего присутствия. С большим сожалением Доминион должен попрощаться с вами.

- Для меня это было привилегией, - сказал Никати. - Я был согрет светом Доминиона, и я буду хранить память о нем в глубине моего сердца.

Калдения повернулась и посмотрела на меня.

- Я же говорила.

Косандион кивнул.

- Чего вы просите у Доминиона?

Никати поднял голову.

- Двадцать семь лет назад король Кролли занимал трон Восточной Гахеи. Его предали. Его дядя, Толити, восстал против него, привел войска в Хрустальный дворец и убил королевскую семью. Он заявил права на трон и начал кровавое царствование террора и репрессий.

Типично. В королевствах Гахеи родословные играли с тронами как под музыку со стульями, и тот, кто не успевал занять место, когда музыка прекращалась, обычно умирал.

- Два человека избежали той резни, - продолжил Никати. - Первым был племянник короля, младший сын его второго брата. Ему было всего два года. Мальчик был тайно вывезен одним из повстанцев, что был предан королю.

И я точно знала, кем был этот мальчик.

- Вторым был Артоннда, третий консорт короля. Ему было доверено бесценное сокровище королевской линии. Гнев Огня, оружие и корона, генетически связанная с линией Кролли. Когда Его Величество понял, что дворец потерян, он сорвал Гнев со своей головы, отдал его своему консорту и втолкнул Артоннда в спасательный челнок, приказав ему любой ценой сохранить корону. Его Величество остался со своей семьей, в то время как Артоннда сбежал в Доминион. Там он предложил корону Суверену в обмен на убежище.

На арене стало так тихо, что можно было услышать падение булавки.

Раздался голос Никати.

- Сегодня я прошу Доминиона вернуть мне Гнев Огня.

Тишина растянулась на долгий, мучительный вдох.

- Ваша просьба удовлетворена, - объявил Суверен. Ресвен поднялся, держа в руках резную деревянную шкатулку.

Шон создал лестницу между сценой и тронным утесом. Никати поднялся по лестнице, каждый шаг был решительным заявлением. Ресвен пошел ему навстречу.

Экраны увеличили изображение, фиксируя каждое движение в мельчайших деталях.

Никати открыл шкатулку и достал корону. Это был изящный полумесяц из светлого металла, две руки из переплетенных металлических ветвей с тонкими листьями, соединенные сзади тонкой цепочкой. В середине, где ветви сходились на лбу владельца, большой драгоценный камень сверкал белым огнем. Что-то, что один из высших эльфов Толкиена, возможно, видел во сне.

Никати осторожно поднял корону перед собой и посмотрел на нее.

- Почему он колеблется? - пробормотала Карат.

- Она убьет самозванца, - сказала Калдения. - Гнев Огня примет его, только если он принадлежит роду.

Кульминацией всей жизни Никати стал этот момент. Если бы я была там, наверху, стоя с короной семьи, которую я никогда не держала в своих руках, я бы задалась вопросом, лгали ли мне все это время люди, которые меня вырастили. Повтора не будет.

Никати глубоко вздохнул и надел корону на голову.

Драгоценный камень вспыхнул красным, будто в его недрах извергся миниатюрный вулкан. Тело Никати дернулось назад, застыв. Его руки согнулись, ладони сжались в кулаки. Он поднял голову к небу и закричал, его глаза сверкали огнем драгоценных камней.

Волна магии вырвалась из него, прямо вверх, как поднятое знамя, настолько сильная, что у меня застучали зубы.

«Гертруда Хант» дрожала, содрогаясь. Я воткнула посох в пол и направила магию по гостинице, давая ей успокоение.

Столб пылающего огня охватил Никати, гудя, как высоковольтный провод. Он кричал, его лицо было искажено маской боли, но не было слышно ни звука.

Я напряглась, вращая свою силу вокруг него, пытаясь минимизировать воздействие.

Магия мигнула и исчезла. Никати споткнулся, внезапно высвободился, поймал себя и поднял голову.

Драгоценный камень приобрел насыщенный янтарный цвет, переливающийся более глубокими оттенками золотисто-коричневого. Точный цвет глаз Никати.

Белое одеяние соскользнуло с тела принца, обнажив под ним светлые боевые доспехи.

- Доминион приветствует Изаротт, - сказал Суверен.

Таким образом, Косандион только что официально признал его правителем Восточной Гахеи. Будет война.

Никати открыл рот. От него исходила магия, шепот сдерживаемой силы.

- Изаротт приветствует Доминион.

Он повернулся и спустился по лестнице. Делегация гахеев поднялась как один и последовала за ним вниз по пандусу из своей секции, через мост к порталу. Еще несколько вдохов, и они исчезли.

- Мы сделаем небольшой перерыв! - объявил Гастон.

- НА ПЯТОМ МЕСТЕ, ЗАНЯВ ВТОРОЕ МЕСТО С НАИМЕНЬШИМ РЕЗУЛЬТАТОМ, - сказал ГАСТОН, - … Леди Бестата из Дома Меер.

На экранах появились баллы Бестаты. Сила ее армии была выше всяких похвал по сравнению с Никати. Ее рыцари были хорошо обучены и дисциплинированы, ее лучники имели технологически продвинутое оружие, а ее крепости были чудом военной инженерии. Но за все это пришлось заплатить. Ее население было грамотным и хорошо разбиралось в математике, но искусство и гуманитарные науки практически отсутствовали. Она вложила в религию минимум средств, что каким-то образом привело к отставанию медицины и уменьшению продолжительности жизни. Ее экономика была в стагнации. Ее население было дисциплинированным и патриотичным, но они не были счастливы.

Я реально думала, что она должна была набрать больше очков, учитывая, что она явно выигрывала войну у Амфи, но Доминион, должно быть, придавал большое значение качеству жизни.

Бестата тоже не была счастлива. Ее фирменная насмешка вернулась, и она выглядела так, будто хотела отрезать кому-то голову. Дом Меер выстроился позади нее, словно они собирались штурмовать Косандиона на троне.

- Войны обходятся дорого, - сказал Дагоркун.

- Особенно с тем успехом, с которым она их проводит, - сказала Карат. - Это довольно поучительно.

- Хочешь запись ее игры? - спросила я.

Глаза Карат вспыхнули.

- С удовольствием, это мне понравится. Знаешь, кому еще это понравится?

- Лорду Сорену?

Она усмехнулась и кивнула.

- Мой отец будет очень доволен. Да ведь он может даже улыбнуться.

- Ты должна подготовиться на случай, если его лицо разобьет улыбка.

Она усмехнулась.

Дагоркун наклонился к Карат, чтобы посмотреть на меня.

- Заместитель хана, ну конечно, и вас я отправлю домой с копией.

- Спасибо. Моя мама найдет ее очень полезной.

- Почтение к родителям имеет первостепенное значение, - сказала Карат.

- Да. Это наш священный долг.

Они обменялись взглядами.

Дому Меер удалось достичь невозможного. Орда и Святая Анократия объединились бы ради шанса надрать им задницы.

- Что вы просите у Доминиона? - спросил Косандион.

Бестата разжала зубы.

- Дом Меер желает только одного, того, что может даровать нам только Суверен.

- Вот оно, начинается, - пробормотал Дагоркун.

- 3, 2, 1, - прошептала Карат.

- Договор о взаимной защите между Домом Меер и Доминионом! - объявила Бестата.

Калдения вздохнула.

- В моей власти даровать его, это не подлежит сомнению. - Косандион сделал паузу. - Однако Дому Меер не хватает полномочий для заключения такого договора.

Бестата открыла рот, но Косандион еще не закончил.

- Дом Меер - часть нации. Соглашение между этой нацией и Доминионом уже существует. Вы поклялись Святой Анократии. Сделайте другой запрос.

- Значит, слово Доминиона ничего не значит? - Бестата зарычала. Дагоркун втянул воздух сквозь зубы.

- Остынь, - сказала Карат певучим голосом.

Входящее сообщение толкнуло меня. Я открыла экран и прослушала его. М-да.

Вперед выступил пожилой мужчина-вампир.

- Нам было обещано благо. Вы должны даровать его. Таковы были условия.

Ресвен встал.

- Неверно. Вам было обещано озвучить просьбу. В условиях контракта, который вы подписали, четко указано, что Доминион рассмотрит все разумные запросы. Ваша просьба не является разумной. Такой договор будет сразу же аннулирован. Более того, он может привести к конфликту между Святой Анократией и Доминионом.

- Это не имеет значения! - Бестата скрестила руки на груди.

- Как капризный ребенок, - прошипела Калдения.

- Исполните нашу просьбу!

Карат встала и взревела, ее голос разнесся по трибунам.

- Хватит! Ты позоришь всех нас!

Бестата развернулся к ней.

- Если у Дома Крар есть претензии, пусть они придут сюда и потребуют возмещения ущерба!

Рука Карат потянулась к мечу.

Шон усмехнулся мне в ухо.

- Пусть они сражаются.

Иногда я задавалась вопросом, действительно ли он понимает всю эту историю с гостиницей.

Портал активизировался. А вот и они.

- Леди Карат, - сказала я тем, что она назвала моим пугающим голосом хранителя. - Займи свое место.

Она пристально посмотрела на меня.

- Кое-кто другой имеет приоритет.

Девять вампиров прошли по мосту к сцене, лидер впереди, а остальные парами за ней. Рыцари-вампиры с возрастом становились все крупнее и седее, но эти рыцари были на другом уровне. Будучи итак огромными и широкоплечими в черных доспехах, их развевающиеся красные плащи делали их еще больше.

Выражение лица Карат расслабилось, и она плюхнулась на свое место. Шок ударил Бестату по лицу.

Новоприбывшие остановились как один. Их лидер, импозантная рыцарша средних лет с темно-серой кожей и пронзительными голубыми глазами, уставилась на Дом Меер и подняла руку, держа свиток в кулаке.

- Приказ от Главнокомандующего - прогремела она.

Дом Меер преклонил колено.

Герольд Главнокомандующего нажала большим пальцем на край свитка. Он раскрылся, разворачивая пергамент, испещренный черными символами Священной Анократии и подписанный красными чернилами Главнокомандующего с его символом. Я выбросила на экраны видеообращение, которое получила пять минут назад. Свиток предназначался Дому Меер, как доказательство официального приказа. Видеообращение было для всех.

Массивный пожилой вампир в богато украшенных доспехах уставился на Дом Меер. Угроза и власть исходили от него в равных долях. Это была всего лишь запись, но в его глазах было столько силы и доминирования, что я почувствовала желание склонить голову, просто чтобы мне не пришлось выдерживать этот взгляд.

- Дом Меер, - нараспев произнес Главнокомандующий. Это прозвучало как обвинение. Дом Меер коллективно вздрогнул.

- Поспешите в Высокий замок, чтобы вы могли стать свидетелем казни вашего наставника и маршала, пока я размышляю о судьбе вашего Дома.

Экраны потемнели.

Вампиры не краснели и, как правило, не бледнели, но лицо Бестаты приобрело странный пепельный оттенок, будто она мгновенно смертельно заболела.

- Она обрекла на смерть своих дядю и тетю, - с благоговением прошептала Карат.

- Неужели она не понесет никакой ответственности? - спросил Дагоркун. - Ее Дом послал ее сюда. Ей было приказано это сделать.

- Ты не понимаешь. - Лицо Карат стало печальным и скорбным. - Дом Меер отказался сражаться на Нексусе. Трусость - это грех, поэтому Иерофант судила их за это преступление. Она милосердна, поэтому она отлучила их от церкви и надеялась, что они прислушаются к ее предупреждению. Вместо этого Дом Меер прислал сюда Бестату с этим нелепым требованием. Это измена, а предателей судит Главнокомандующий. К Главнокомандующему не обращаются за милосердием. Он не прощает. Он наблюдал за ними, и как только Бестата и ее рыцари вошли в гостиницу и прекратили связь, Главнокомандующий, должно быть, схватил маршала и наставника их дома.

Никто не мог предупредить ее. Если бы только она знала, что произошло, она могла бы попросить о чем-нибудь другом, и ее тетя и дядя могли бы остаться в живых. Когда она произнесла эти бессмысленные слова, требующие заключения договора, она взмахнула мечом, который обезглавит их.

Герольд убрала свиток.

- Присоединяйтесь к нам в нашем путешествии к Высокому Замку. - Это не звучало как просьба.

- Может ли она попросить убежища? - спросил Дагоркун.

Карат покачала головой.

- Она не будет. Судьба их маршала и наставника решена, но все еще есть небольшой шанс, что ее Дом может выстоять. Она отправится в Высокий замок, чтобы на коленях молить о пощаде своих людей.

Рыцари герольда разделились, образовав две колонны.

Бестата повернулся к Шону и Косандиону. Ее губы были бескровными.

- Спасибо за ваше гостеприимство, хранитель гостиницы.

Шон кивнул.

Бестата сглотнула и зашагала между двумя колоннами рыцарей герольда. Ее люди последовали за ней молчаливой, мрачной вереницей.

- Главнокомандующий благодарит «Гертруду Хант» за сохранение Дома Меер, что они остались в добром здравии за их суждение, - объявил герольд. - Мы прощаемся с вами.

Она повернулась и последовала за остальными рыцарями через мост. Я проследила за ними до портала, пока они не исчезли.

- Мы сделаем еще один короткий перерыв, - сказал Гастон.

Глава 26

«Геймдэй», «Геймдэй»! Хлопайте с нами целый день! Оунд умбол - наш герой, делай как мы и рот закрой! Виихуу! (встряхиваем помпонами)

Не имеет смысла, но рифмуется!

Четыре кандидата стояли на сцене, ожидая результатов. Оунд, казалось бы, безмятежно плавал, если только до этого вы никогда не были знакомы с умболами, и не уловили легкую дрожь его плавников и выпрямленного хвоста. Амфи выглядела уверенной, ее плечи были расправлены, спина прямая. Рядом с ней Прайсен Ол просто ждал, его лицо было красивым и пустым. Леди Вексин улыбалась, выглядя невинно бестолковой. Во время перерыва лес ее золотых украшений для волос был убран, остался только золотой гребень, похожий на кокошник, скромно украшенный фиолетовыми драгоценными камнями размером с виноградину.

На арене воцарилась тишина. Ората из процесса выбывания выжимала драму до последней капли. Видимо коронация мятежного короля Гахеи и почти полное уничтожение Дома вампиров не были достаточно захватывающими.

Включился большой центральный экран, расположенный над выходом к порталу, показывая таблицу, состоящую из четырех строк и нескольких столбцов, помеченных категориями оценки «Прогресса»: культура, медицина, наука и т.д. Последняя колонка была обозначена как «Общий балл».

- Для меня большая честь и привилегия объявить сейчас результаты игры, - провозгласил Гастон. - На третьем месте… Оунд из умбол!

Имя Оунда появилось в третьем ряду сверху с заполненным количеством баллов в его колонках. Умболы разразились своей версией аплодисментов, и мне пришлось отвести взгляд, потому что визуальная какофония машущих плавников и цветов была хуже, чем смотреть на стробоскоп.

Боковые экраны над секциями делегатов отображали подробную разбивку его статистики и стратегии. Его население было счастливым, его экономика была стабильной, хотя и немного менее разнообразной, чем могла бы быть, а уникальные военные подразделения, созданные им, без проблем защищали владения. Оунд сумел пройти всю игру, ни на кого не нападая. Вместо того, чтобы полагаться на завоевание грубой силой, Оунд подкрадывался к поселению, которое хотел аннексировать, и посылал туда своих миссионеров. Миссионеры строили школы, больницы и храмы, которые в скором нанимали бы на работу людей. Ему потребовалось бы пара поколений на идеологическую обработку населения, а затем те добровольно присоединились бы к нему.

Однако он не смог просчитать врожденный у гуманоидных существ трайбализм²⁰. Его монорелигиозность создала пространство для предвзятости и дискриминации в отношении менее или иначе набожных. По мере того, как развивалась его наука, развивалось и свободное мышление, потому что наука зависела от того, чтобы подвергать сомнению все, а бог не мог позволить себе подвергаться сомнению. Ему пришлось подавить определенные отрасли естественных наук, чтобы подавить гражданские беспорядки, и за это у него сняли большое количество баллов.

- На втором месте... - прогремел Гастон, - ... Прайсен Ол от каев! - Имя Прайсена Ола появилось в таблице на большом экране, во второй строке сверху. Его статистика и результаты заменили результаты Оунда на боковых экранах, предлагая подробный разбор его стратегии. Каи не аплодировали. Вместо этого они в ритмичном одобрении топали, вонзая свои шесть конечностей в пол.

Прайсен остановился на военной республике с ограниченными представительством, правами граждан и ориентацией на завоевания. Его нация быстро превратилась в безжалостную силу завоевателей. Прайсен не ввязывался в крупномасштабные войны. Он находил цель, которую, как он знал, мог захватить, и уничтожал ее, расширяя свою нацию по кусочку за раз. В течение первой половины игры он постоянно находился в состоянии войны, но это не мешало жизни простых граждан. В отличие от Бестаты, он вкладывал деньги в искусство, науку и торговлю. Его столица была сияющей жемчужиной цивилизации.

Однако он также полагался на рабский труд, и как только он исчерпал запасы варварских поселений в непосредственной близости от него, источник свободных рабочих иссяк. Переход на оплачиваемую рабочую силу оказался дорогостоящим и трудным. Инфляция в сочетании с нехваткой рабочей силы привела к коррупции и уклонению от уплаты налогов. В массивных ногах колосса начали появляться трещины, и две его неудачные попытки прорваться через чудовищные укрепления Никати только расширили их. Тем не менее, его баллы были на 62 очка выше, чем у Оунда.

Две девушки, оставшиеся на сцене, не могли более разительно отличаться друг от друга. Амфи стояла прямо, как шомпол, с каменным лицом, похожая на меч, который кто-то воткнул в пол. Она не прекращала теребить тяжелое серебряное ожерелье на своей шее, поглаживая его, словно это был талисман. Леди Вексин улыбалась Косандиону. Он наблюдал за ней с бесстрастным лицом. Она слегка подмигнула ему.

- На вершине таблицы лидеров, с впечатляющим результатом на целых 107 очков выше, чем у ее ближайшего соперника... - сказал Гастон.

Пауза затянулась. И растянулась.

И растянулась…

- Находится Леди Вексин из Храма Желания!

Амфи отступила на полшага назад. В секции Храма свита леди Вексин сняла вуали и размахивала ими, сверкая на половину галактики.

Баллы леди Вексин заполнили экраны, ее имя сияло золотым светом в самом верху таблицы. Она царила безраздельно. Она успешно перешла к монархии с демократически избранным законодательным органом. Она установила меритократию²¹, позволив проявляться талантам, и гарантировала свободу вероисповедания, организовав представителей различных сект в «духовный совет», чтобы они могли давать ей мудрые советы и ссориться лично, а не через своих последователей. Она перенаправила пагубный трайбализм, развивая организованные виды спорта.

Ее торговая сеть была превосходной. Она ввела политику, которая предлагала дополнительные вознаграждения за открытия, поэтому ее караваны не только привозили разнообразные товары, но и узнавали о новых технологиях и культурах, а затем доставляли эти знания на родину, чтобы получить солидную выплату.

Несмотря на то, что она держалась подальше от крупных конфликтов, у нее были надежные вооруженные силы. Она позволила одному из поселений варваров развиться в цивилизацию из 3 городов, и когда она строила новые военные подразделения, она посылала их на границу с этим государством из трех городов, чтобы отражать их набеги и проводить небольшие вторжения, всегда останавливаясь перед завоеванием или истощением врага. Как только ее военные подразделения были закалены в этих войнах, она отправила их с караванами в качестве охраны. Ее народ был процветающим, здоровым, счастливым и гордился тем, что принадлежит к ее нации.

- Эта девушка - дочь своей матери, - пробормотала Калдения. Я посмотрела на нее.

- Ее мать всегда имела долгосрочные планы. Она действует так же. Принято считать, что невозможно построить фундамент для успешного развивающегося общества, не пройдя хотя бы краткий период рабства на ранних стадиях игры. Когда цивилизация находится в зачаточном состоянии, войны с небольшими поселениями обеспечивают постоянный поток пленных. В тех случаях низкий уровень технологий и образования, и крупные укрепления и стабильное снабжение продовольствием имеют решающее значение. Рабство - самый эффективный ответ.

- Рабство никогда не должно быть ответом.

- Вексин разделяет твое мнение. Она обошла его с помощью своей многоуровневой системы гражданства. Это требует очень глубокого понимания игры. Только один известный игрок использовал такую стратегию, и то он мог заставить ее работать только в половине случаев.

- Кем он был?

Калдения поджала губы.

- Отцом Косандиона.

Ох. Вся ее стратегия была данью уважения. Доминион был очень одержим этой игрой, и они не могли этого не заметить. Косандион тоже не пропустил бы это.

Я взглянула на Косандиона. Он изучал экран, казалось бы, глубоко погруженный в него.

- В отличие от некоторых, у нее есть талант. - Калдения уставилась на Амфи, как на червяка. - Печальное зрелище для Доминиона.

- И последняя из четырех - Амфи из Бехуна!

Имя Амфи появилось в нижнем ряду. У нее была основа для успешного государства, но война с Бестатой высосала все деньги из ее казны и деморализовала население. Она обыграла Бестату на 24 очка благодаря своим культурным достижениям, но проиграла Оунду на 7. Теперь она смотрела на экраны с каким-то странным расслабленным выражением лица.

- Я предполагаю, что это часть без вмешательства, - пробормотал Шон в наушник.

Мой пульс ускорился.

- Пожалуйста, сохрани ему жизнь.

- Дина, - сказала Ее Милость, настойчивость вибрировала в ее голосе. - Что бы ни случилось, это либо ослабит позицию Косандиона, либо сделает ее неоспоримой. Если ты решишь это за него, ты отнимешь у него победу. Обещай мне.

- Что, если он умрет?

- Тогда он не достоин сидеть на этом троне.

Мы с «Гертрудой Хант» были связаны. Потеря гостиницы вырвала бы мое сердце, но у меня остался бы Шон. Я любила его больше всего на свете. Калдения любила своего племянника. Ради его безопасности она пожертвовала всем, кроме своей жизни, и даже она была едва ли в сохранности и навсегда изменена. Косандион знал, что за ним охотится убийца. Должно быть, он принял меры, потому что заранее связался с Ассамблеей Хранителей. Калдения не стала бы рисковать его жизнью, если бы не была уверена в его приготовлениях.

Это шло вразрез со всем, чему меня учили.

Но Шон был с Косандионом. Небольшая гора, поддерживающая трон, была в основном треугольником, расположенным на боку, со склоном, обращенным к сцене. Вершина треугольника, где был установлен трон, находилась на высоте 20 футов над сценой. Нижняя часть треугольника, как и нижняя часть сцены, была скрыта в моих поддельных облаках. По горизонтали сцену от склона отделяло 15 футов свободного пространства. Атакующий должен был бы преодолеть эти 15 футов, затем взбежать по склону длиной 30 футов, минуя Ресвена и Миралитт, и только тогда он оказался бы на расстоянии удара. Это дало бы и Шону, и Косандиону время, чтобы подготовиться.

- Сделай это для меня, и я никогда этого не забуду, - сказала Калдения. - Я потратила годы, планируя посадить его на трон. Пожалуйста, не дай этому развалиться сейчас.

В последнее время она часто говорила подобные вещи.

- Хорошо. Я буду сидеть сложа руки. - Я надеялась, что не пожалею об этом.

Калдения взяла меня за руку, сжала и отпустила. Вау.

- Я проиграла, - сказала Амфи, ее усиленный микрофоном голос эхом разнесся по арене. - Я проиграла рыбе.

Как не красиво.

Прайсен Ол посмотрел на Амфи. Она медленно повернула голову. Их взгляды встретились.

Философ побежал через сцену к маленькой горе, его глаза были прикованы к Косандиону на троне.

В секции наблюдателей за шесть мест от меня Томато вскочил на ноги и изверг перламутровый шар размером с баскетбольный мяч. Шар устремился к трону.

Я зажала пришельца, зеленого медведя, в тиски корней «Гертруды Хант». Никто не мог обвинить меня за то, что я его захватила. Он представлял своими действиями опасность для наблюдателей.

Прайсен Ол прыгнул. Нет, он не прыгнул, он полетел, словно у него были крылья, взлетев на целых тридцать футов в сторону Суверена по резкой диагональной линии. Человеческое существо не могло такого сделать.

Шон активировал барьер вокруг секции каев.

Прайсен набрал максимальную высоту и понесся по воздуху к Косандиону на встречном курсе с шаром. Он что, левитировал? Что, черт возьми, это было? Я могла спокойно выхватить его из воздуха… Эх!

Правая рука Прайсена метнулась к шару. Его пальцы коснулись его, и шар лопнул, как мыльный пузырь, выпустив свернутый кнут. Прежде чем он смог упасть, Прайсен схватил его в воздухе и размахнулся. Кнут просвистел, проходя по широкой дуге, потрескивая красными молниями.

Да это хлыст-меч! Изготовленный не из кожи, резины или паракорда²², а из острых, как бритва, металлических сегментов, соединенных светящейся мононитью. В развернутом виде это был 20-футовый хлыст, который мог обезглавить человека одним щелчком. Сложенный, он превращался в 4-футовый меч, сегменты которого собирались в гибкое лезвие.

Время замедлилось. Прайсен все еще был в воздухе, бросая вызов ограничениям человеческих возможностей и гравитации, летя к Косандиону по медленно снижающейся траектории. Хлыст-меч наносил сокрушительный удар. Он был нацелен в голову Косандиона.

Сегменты с лезвиями заскулили, когда хлыст завершил свой круг. Косандион предвидел это, но не сделал ни малейшего движения, чтобы как-то уклониться.

Леди Вексин метнулась к краю сцены, взмыла в воздух, как пуля, и вытащила кинжал из декольте. Прайсен Ол не заметил ее приближения. Она подхватила его сзади, обхватив одной рукой за шею, как любовница, и вонзила кинжал ему между лопаток.

Прайсен отпрянул назад с искаженным от шока лицом. Конец хлыста дрогнул, просвистев в футе от носа Суверена. Косандион наблюдал за происходящим с легким интересом, словно это была какая-то случайная диковинка.

Леди Вексин сбросила Прайсена Ола с горы. Он пронесся по воздуху, крутанулся, скручивая свое тело при падении, и приземлился недалеко от центра сцены. Нож все еще торчал у него из спины. Ярко-красная кровь растекалась по его одежде.

Леди Вексин спустилась вниз и приземлилась у края сцены, спиной к тронной горе, преграждая путь к Косандиону. Это, должно быть, был прыжок с технической поддержкой. Гравитация не делала исключений.

Прайсен Ол левой рукой вытащил из-под мантии шприц и вонзил его себе в бедро.

Леди Вексин сделала шаг к нему. Теперь в ее лице не было ничего милого или кокетливого. Она выглядела так, как могла бы выглядеть Цианид, когда охотилась на свою добычу.

- Будь оно проклято! Я сделаю это сама! - зарычала Амфи.

Ее ожерелье растаяло, скользнув под платье. Жидкий металл соскользнул с ее коротких рукавов вниз по рукам, покрыл ладони и затвердел, превратившись в четырехдюймовые когти.

Она, до смешного быстро, бросилась вперед.

Мы с Шоном одновременно запечатали секцию бехунов и погрузили делегацию в пол по самые подмышки.

Леди Вексин скользнула вбок на перехват. Амфи попыталась вцепиться в нее своими новыми когтями. Леди Вексин поймала правое запястье Амфи правой рукой, дернула его вперед, и двигаясь по инерции своего противника, вытянула ее руку и вывернула локтем вверх. Амфи ахнула. Леди Вексин ударила тыльной стороной левой ладони в локоть Амфи.

Рука хрустнула с сухим треском. Амфи вскрикнула.

Леди Вексин отпустила поврежденную руку, развернулась позади Амфи, схватила ее за другое запястье обеими руками, потянула ее на землю, будто Амфи ничего не весила, упала на одно колено и сломала левую руку Амфи. Весь бой закончился на двух дыханиях.

- Храни нас богиня, - прошептала Карат.

- И Косандиона, - сказал Дагоркун.

Карат кивнула.

Ого. Леди Вексин повторила бой Косандиона с Суркаром. Та же тактика: захват запястья, наклон противника вперед, выбивание руки. Только она не остановилась на одной руке, как это сделал он.

Амфи легла на спину и взвыла от боли. Делегация бехунов завыла вместе с ней, подпевая ее страданиям.

Оунд замер в своей среде обитания и медленно перевернулся вверх брюшком, его плавники безвольно повисли.

- Умбол пал! - закричал в наушник Шон.

- Все в порядке, он просто потерял сознание.

Леди Вексин перешагнула через Амфи и направилась к Прайсен Олу. Он в гримасе оскалил зубы и замахнулся на нее хлыстом-мечом. Сегментированные лезвия пронзили воздух, готовые растерзать ее. Леди Вексин отступила в сторону, и хлыст рассек сцену, задев камень.

Леди Вексин вытащила золотой гребень из волос.

Прайсен Ол снова замахнулся, посылая хлыст по разрушительной горизонтальной кривой.

Леди Вексин не пыталась уклониться.

Лезвие хлыста приблизилось к ней. Хлыст-меч должен был разрубить ее пополам, но каким-то образом она все еще стояла, а хлыст был полностью вытянут между ними двумя.

- Гребень для волос! - Дагоркун сплюнул от удивления.

Она поймала нить хлыста-меча между зубьями гребня.

Прайсен отдернул хлыст. Нить оборвалась, разбросав половину сегментов на землю. Прайсен Ол попятился и щелкнул поврежденным хлыстом. Оставшиеся сегменты соскользнули вместе, образуя лезвие.

Леди Вексин присела на корточки, изящно, словно танцуя, отложила гребень и подобрала один сегмент.

Прайсен Ол наблюдал, сосредоточенный на каждом ее движении.

Она зажала сегмент между большим и указательным пальцами, держа его поперек тупого корешка, показала его Прайсен Олу, выпрямилась, и снова двинулась вперед, неторопливая, неумолимая, невредимая.

Он направился к ней, легко ступая, несмотря на нож в спине и кровавый след, тянувшийся за ним. Они наблюдали друг за другом, пока двигались, каждый шаг, каждое минутное изменение веса были обдуманными и рассчитанными.

Софи, правительница своей планеты и жена Джорджа, однажды сказала мне, что жила моментом непосредственно перед столкновением, когда и она, и ее противник знали, что их жизни висят на волоске. Это был мир возможностей, бесконечная вселенная, которая сжималась до одного удара, как только они начинали двигаться. Я, наконец, поняла, что она имела в виду.

Прайсен Ол нанес удар, человеческое пятно, слишком быстрое, чтобы глаз мог уследить за ним. Леди Вексин пронеслась мимо него. Они сделали несколько шагов друг мимо друга. Она держала в руке его меч. Прайсен Ол ничего не держал. Глубокая красная линия пересекала его горло. Его глаза остекленели. Он споткнулся и рухнул.

Позади меня, во втором ряду секции наблюдателей, Первый Ученый издал крик чистой муки.

Леди Вексин повернулась к Суверену.

- Вы удовлетворены выполнением нашего контракта, Летеро?

- Да, - сказал Косандион, и леди Вексин улыбнулась.

- И на этом все! - На сцену вышел Гастон. - Пожалуйста, присоединяйтесь к нам завтра для захватывающего завершения величайшего супружеского отбора в галактике!

Он поклонился.

Леди Вексин неторопливо направилась к своей секции. Я уронила Прайсена Ола и Амфи сквозь пол прямо в медотсек.

ЭКРАН ПЕРЕДО МНОЙ ПОКАЗЫВАЛ КЛУКА, ОДНОГО ИЗ ДВУХ УЧЕНИКОВ Первого Ученого. Они выглядели почти одинаково, но кончики перьев Клука имели чуть более выраженный розовый оттенок.

- Первый Ученый хотел бы узнать...

- Вы хотите его увидеть? - спросила я.

Клук исчез, оттолкнутый от экрана, и на его месте возник Первый Ученый с растрепанными перьями и красными кругами вокруг глаз - признак того, что ку-ко испытывает острую боль.

- Я иду!

Я открыла дверь в его апартаменты и сделала в полу желоб в виде детской горки. Несколько секунд спустя Первый Ученый выпал из потолка медотсека, расправил крылья и встал рядом со мной.

Я обернулась. Передо мной две квадратные камеры располагались бок о бок с расстоянием в шесть футов между ними. Задняя стенка каждой камеры была из железобетона с титановым покрытием космического класса, в то время как три другие стороны были из прозрачной пластистали. В центре каждой камеры располагался медицинский блок. В левой камере была Амфи, в правой Прайсен Ол. Обоим пациентам дали успокоительное.

Я заперла оборотня в ее собственных покоях. Она в основном спала, так как ее тело делало все возможное, чтобы исцелиться. Иногда она просыпалась достаточно надолго, чтобы поесть, а затем снова засыпала. Шон навестил ее. Они проговорили около часа, после чего она спала 14 часов подряд.

Первый Ученый вгляделся в расслабленное лицо Прайсена.

- Он жив? - спросил он приглушенным голосом.

- Да.

- Как?

- Ему очень повезло.

Как-то я слышала историю о хоккеисте, чья яремная вена была порезана коньком во время игры. Он должен был истечь кровью, но он выжил, несмотря ни на что. Прайсен Ол тоже должен был истечь кровью, если бы не медицинский коктейль, который он вколол себе в ногу. Помимо бустера и обезболивающего, в нем содержался коагулянт для заживления ран. Тот пытался остановить кровотечение из спины. По совпадению, он задел яремную вену достаточно, чтобы сохранить себе жизнь, пока на подмогу не пришел медотсек.

- Что с ним теперь будет? - спросил Первый Ученый.

- Это зависит от его мотивов. Если он затаит личную обиду на Суверена, последует наказание. Если он просто наемный убийца, возможно, Косандион найдет ему какое-нибудь применение.

Перья Первого Ученого встали дыбом.

- Я буду умолять Суверена о снисхождении! Прайсен Ол - непревзойденный талант, его нельзя выбросить на помойку.

Правильно. Забавно, что он проигнорировал ту часть о «наемном убийце».

Первый Ученый решил удалиться, закружился по кругу, оглядываясь по сторонам, и, наконец, вспомнил, что я все еще здесь.

- А где выход?

- Может, вам стоит освежиться, прежде чем вы отправитесь на встречу с Сувереном? - мягко предложила я.

Первый Ученый хлопнул себя по голове своей псевдоуказкой, проверяя, есть ли у него шапочка, понял, что ее там нет, и кивнул.

- Очень мудрый совет.

- Я верну вас в ваши покои. Пожалуйста, дайте Тони знать, когда будете готовы запросить аудиенцию.

Я толкнула гостиницу, и она перенесла Первого Ученого обратно на горку и в его покои. Я запечатала потолок позади него.

Двое заключенных спали в своих камерах. Когда они проснутся, им придется чертовски дорого заплатить.

Но ни один из них не умрет. Ассамблее это не понравится. Я могла только представить выражение их лиц. Тем не менее, до сих пор же нам удавалось поддерживать дыхание всех наших гостей. Это же должно было что-то значить, верно?

Я обошла гостиницу в поисках Шона. Он все еще был с Косандионом.

- Привет, - прошептала я.

- Привет.

- Как дела?

- Занят. Бехун пытается отделиться от Доминиона. – Только этого Косандиону и не хватало.

- Я собираюсь получить ответы на некоторые вопросы, - сказала я ему. - Дай мне знать, как все пройдет.

Я ОСТАНОВИЛАСЬ ПЕРЕД ДВЕРЬЮ В ПОКОИ ЛЕДИ ВЕКСИН И ГРОМКО крикнула.

- На пару слов, леди Вексин?

Двери распахнулись передо мной, их отодвинули две служанки в вуалях. Я вошла с Чудовищем, что трусила у моих ног. Со времени моего последнего визита ничего не изменилось. Чистый ручей все также огибал двор из коричневых камней, плавно впадая в широкий пруд. Деревья Удачи с желтыми листьями омывали длинные ветви в воде. Даже леди Вексин была в том же самом месте, откинувшись на шезлонге внутри деревянного павильона на краю пруда.

Я подошла к ней.

- Пожалуйста, садитесь, - пригласила она.

Я села в мягкое кресло.Чудовище прыгнула мне на колени и плюхнулась. Леди Вексин смотрела на воду с безмятежным выражением лица.

- У вас есть вопросы, - сказала она.

- Много.

Она кивнула.

- Я сделаю все возможное, чтобы ответить на них в знак благодарности за ваше гостеприимство.

- Давайте начнем с самого простого. Полет?

- «Гравитационный разрушитель Тула». Крошечный одноразовый гаджет с неточным названием, поскольку на самом деле он не нарушает гравитацию, а просто создает мощный подъем примерно на 7 секунд. Он был прикреплен к моему правому ботинку.

- Звучит небезопасно. - Использовать что-либо с «Тул» в названии означало поставить свою жизнь на кон. Тулсы создали гениальную технологию, которая убивала их с удручающей регулярностью.

- Не совсем так. Он требует много тренировок и взрывается примерно в 25% случаев. Действительно, использовать что-то, что может вызвать субатомную реакцию в вашем теле - ужасная идея. Не рекомендую.

- Это было впечатляюще, - сказала я ей.

- Спасибо.

- Вас нанял Косандион?

Она кивнула.

- В некотором смысле. Он говорил с кланом Нуан, и клан Нуан предположил, что я была бы отличным решением его проблем.

- Так вы телохранитель?

- Не совсем. - Она снова посмотрела на воду. - Когда люди думают о желаниях, они обычно думают о любви или похоти, в зависимости от того, насколько они циничны. Но есть много других желаний. Богатство. Сила. Свобода… Месть. - Она одарила меня милой улыбкой. Внезапно она, казалось, окуталась силой, которая переполняла ее, непреклонной беспощадной энергией, сдерживаемой, но готовой в любой момент превратиться в оружие. Холодок пробежал по моему позвоночнику.

- Некоторые говорят, что потребность в мести является вторым по силе желанием. Другие считают, что она самая мощная. Я, как и моя мама до меня, являюсь жрицей Мести. Когда просители молятся перед моим алтарем, они обнажают свои обиды, и если их дело достойно, я делаю то, что не могут они. Иногда я - правосудие, но в основном я - месть.

Она шла к Прайсен Олу, как неудержимая стихия. Она не сказала ни единого слова во время того боя. Она не проявила никаких эмоций. Для нее это не было личным. Смотреть на нее, должно быть, было все равно, что смотреть смерти в лицо.

Полузабытые учения Храма всплыли из моей памяти. Жрецы и жрицы Храма учили, что неисполненные желания создают дисбаланс во вселенной. Чем глубже желание, тем сильнее дисбаланс. Приведение к балансу было их священной миссией.

- Гармония, - сказала я.

Она улыбнулась.

- Да.

Амфи и Прайсен Ол сговорились убить Косандиона. Его смерть повергла бы Доминион в хаос.

- Была ли сегодня месть?

- Сегодня был один из редких случаев, когда я предотвратила будущую трагедию. Мой контракт с Косандионом не накладывает на меня никаких ограничений. Он не просил меня охранять его. Он просто попросил меня принять участие в отборе и действовать, если я посчитаю, что мое вмешательство необходимо. Если бы Амфи не выступила, я бы продолжала играть выбранную мной роль до самого конца, выполнила бы свою незначительную просьбу и ушла, никем не узнанной.

- Какое у вас второстепенное желание?

- Очень щедрое пожертвование Храму. Я должна была оставаться в образе. Женщина, утопающая в золоте, конечно, попросила бы больше богатства.

- Я думала, вы попросите, чтобы клан Нуан стал предпочтительным партнером Доминиона.

Она усмехнулась.

- Это главная просьба. Подобное изменение потребовало бы пересмотра всей межзвездной торговли Доминиона. Теперь все это спорно. Не волнуйтесь. Клан Нуан понимает, что не все так просто. Они удовлетворены.

Храм получил бы их пожертвование, клан Нуан резко улучшил бы свою торговлю с Доминионом даже без основной просьбы, а Косандион выглядел бы как безупречный правитель, который предвидел угрозы и нейтрализовал их. Отказ от защиты гостиницы во время нападения был решающим силовым ходом. Чрезмерно поэтичный гость однажды описал пребывание в гостинице как «пребывание на ладони бога», когда все ваши потребности удовлетворяются в абсолютной безопасности. Даже такие маленькие жизненные происшествия, как спотыкание и удар локтем о стойку, не случаются в гостинице. Косандион показал Доминиону, что даже в ладони бога он будет действовать согласно своим собственным планам на случай непредвиденных обстоятельств.

Я посмотрела на нее.

- Это кажется слишком большим, чтобы полагаться на волю случая. Он помогал вам продвинуться? Что, если бы вы выбыли в одном из предыдущих раундов?

Она рассмеялась. Это был легкий, мелодичный смех, теплый и заразительный.

- У Косандиона есть свои недостатки, но он никогда бы не оскорбил меня.

Даже если бы он манипулировал общественным мнением в ее пользу, не было никакого способа подделать результаты испытаний. Она преуспела в дебатах, поразила в части талантов, а затем без особых усилий выиграла игру. И когда хлыст-меч Прайсена Ола метнулся к его лицу, Косандион даже не вздрогнул. Он был полностью уверен в ее навыках.

- Мы с Косандионом в чем-то похожи, - сказала она. - Мы оба с рождения обучались идти по пути, предназначенному для нас. Мы оба хороши в том, что делаем. Он понимает империю. Я понимаю людей. Самым большим беспокойством было то, что Амфи, возможно, вылетит из отбора слишком рано. Есть пределы тому, насколько можно повлиять на общественное мнение перед лицом полного провала.

- Когда вы начали подозревать ее?

- С самого начала. То же самое сделал Косандион. За последнее столетие Бехун стал процветающим. Это своего рода бесцельное процветание без четкого направления. Оно порождает жадность и лень. Они систематически избегали всех призывов внести свой вклад на федеральном уровне. Из всех планет они посылают меньшее количество войск, делятся наименьшими ресурсами и используют больше всего налоговых лазеек, и все же они взывают о помощи каждый раз, когда у них происходит небольшая катастрофа. Они довольны тем, что являются частью Доминиона, пока от них ничего не требуют, и все их усилия направлены на сохранение положения вещей таким, какое оно есть.

Неудивительно. В США каждому штату нравится думать о себе как о маленькой стране. Если бы государства были разделены тысячами световых лет, такое мышление только укоренилось бы.

Появился слуга и поставил на стол поднос с закусками и чаем.

- Спасибо, - пробормотала леди Вексин. Слуга кивнул и удалился.

Она налила две чашки чая и предложила одну мне. Я пригубила его. Это был нежный ароматный напиток с нотами персика и жасмина.

Леди Вексин тоже сделала глоток.

- Предыдущий Суверен игнорировал Бехун, потому что у него были более серьезные заботы. Они приняли недостаток внимания за слабость и становились все более и более наглыми. Косандион намного жестче, чем его предшественник. Его отец был отравлен своими политическими противниками и организовал собственное убийство, его тетя отказалась от империи и убила собственного брата, а Косандион был свидетелем всего этого, зная, что все это было сделано ради него. Это ожесточило его сердце.

Это имело смысл.

- К тому времени, когда Бехун осознал опасность, шанс скрыть их вопиющую коррупцию был упущен. Когда был объявлен отбор, они изо всех сил пытались найти подходящую кандидатку и остановились на Амфи. План состоял в том, чтобы вклинить ее в положение супруги и использовать ее влияние для своей защиты.

- Или убить Косандиона, если она потерпит неудачу?

- Да. Они наняли убийцу, действующего в качестве ее прикрытия. Им пришлось использовать постороннего, чтобы его не отследили до них, и Прайсен Ол идеально подходил под этот проект. Если Амфи выбывает, Прайсен Ол нападает на Суверена. Никто бы не связал его с Бехуном. По крайней мере, покушение на убийство нарушит отбор и создаст достаточно проблем, чтобы выиграть им время для перегруппировки.

- Значит, Амфи отошла от сценария? - спросила я. - Вся галактика видела, как она одарила Прайсена Ола таким взглядом.

Леди Вексин кивнула.

- Высокомерным. Она выходец из богатой семьи, и ее с раннего возраста учили, что она особенная, и что она заслуживает всего, чего хочет. Амфи - нарцисс, сосредоточенная на себе, исключая все остальное, и патологически зависимая от внимания, особенно мужского. Ее самый большой страх - быть высмеянной. Проигрыш Оунду нажал на все нужные кнопки.

- Она хотела наказать Косандиона за свою неудачу?

Леди Вексин кивнула.

- Она бы наказала весь мир, если бы могла. Когда такой человек, как Амфи, бесится, у нее не существует пределов. Если бы она могла уничтожить всех на этой арене одним щелчком пальцев, все мы сейчас были бы атомной пылью.

- А Прайсен?

- Личность скрытого убийцы была загадкой. Перед дебатами я сузила список до трех вариантов, но потом он упомянул о планетофаге. Это не имело особого отношения к обсуждению. Он сунул его туда, потому что был очарован историей о существе, которое путешествовало из мира в мир, пожирая все на своем пути и грустя о себе. С таким же успехом он мог бы написать «противоречивый убийца» у себя на лбу.

В таком виде это казалось очевидным.

Леди Вексин налила еще чаю.

- Я скажу, человек полностью предан. Я ожидала, что они отзовут его, как только поймут на что способна пара хранителей, но ему подали сигнал, и он приложил нехилые усилия. Если вам интересно, я сомневаюсь, что Косандион казнит его. Зачем тратить впустую хорошего убийцу?

- Вы говорите, как Калдения.

Леди Вексин улыбнулась в свою чашку.

- Знаете, я встречала его раньше, - сказала она.

- Прайсена Ола?

Она покачала головой.

- Косандиона. Когда мне было десять лет, у моей матери были дела в столице Доминиона, и она взяла меня с собой, чтобы продолжить мое обучение. Я увидела его издалека во время государственного торжества, поэтому в ту ночь я забралась на его балкон, чтобы рассмотреть поближе. Он увидел меня и попытался преследовать. У нас была прекрасная пробежка по балконам и крышам. Косандион генетически спроектирован так, чтобы быть намного быстрее и сильнее обычного человека, и он привык убегать и превосходить своих охранников. Он отдавал этому всего себя. - Она рассмеялась. - Он был так озадачен, когда не смог поймать меня. Вы бы видели его лицо.

Я видела Косандиона с каменным лицом, властного Косандиона, усталого Косандиона, даже очаровательного Косандиона, но никогда не видела озадаченного Косандиона. Я даже не могла представить это в своей голове.

- Одиннадцать лет спустя он пришел в Храм в поисках моей матери. Калдения просила ее отомстить за смерть брата.

- Ваша мать сочла ее прошение достойным?

- Да. - Этот намек на силу снова закипел под ее кожей. - Косандион хотел подробностей.

- Она рассказала ему?

Леди Вексин покачала головой.

- Это было не его прошение. Если бы его тетя хотела, чтобы он знал, она бы ему сказала.

Ее мать, должно быть, поступила так же, как и ее дочь. Собрала информацию, присвоила личность, проникла во внутренний круг ответственных и, наконец, привела к мучительному и кровавому концу. Чем сильнее была обида, тем суровее было наказание. Месть должна была соответствовать злу, которое породило потребность в ней. Это был единственный способ восстановить гармонию.

- Косандион провел три дня в Храме, пытаясь убедить ее. Мы вместе прогуливались по садам Храма. - Ее голос звучал почти задумчиво.

- Вам он нравится. - Это вырвалось почти само по себе.

- А что тут может не нравиться?

- Он все еще может... - Я позволила этому затихнуть.

- Он не выберет меня. Супруга может быть красивой, любимой, даже почитаемой, но она никогда не сможет стоять сама по себе. Величайший грех, который может совершить супруга - это расколоть базу власти правителя и стать угрозой. Дина, такие люди, как Косандион, не женятся на таких, как я. Они женятся на тех, из кого получаются слабые соперники, а я стала бы очень опасным соперником. Суверен в нем понимает это.

Она была права, но это казалось таким неправильным. Я допила чай.

- И что теперь?

- Завтра мы все встретимся снова. Я полагаю, что отбор будет объявлен недействительным, и будет объявлено о новом отборе, который состоится в ближайшие 3 или около того года с новым списком кандидатов.

- Что вы будете делать? Галактика теперь знает ваше лицо. Разве это не усложнит вам жизнь?

Она элегантно пожала одним плечом.

- Полагаю, я могла бы изменить лицо и тело. Я слишком молода, чтобы уходить на пенсию. Но опять же, возможно, я исчезну на несколько лет. Отправлюсь в приключение, пока колеса галактики медленно вращаются, превращая воспоминания в пыль. Я еще не знаю.

Она, должно быть, знала, каков будет результат с самого начала, и все же она пошла на это. Все, что она делала с того момента, как вошла в гостиницу, и до сих пор было любовным посланием, написанным под звон тонких браслетов, развеванием полупрозрачной вуали и ударом острого, как бритва, кинжалом. Это было восхитительно. И теперь послание было завершено. Завтра она поставит на нем свою подпись, и их пути разойдутся. Это было прощание с Косандионом и девушкой, которая позволила ему преследовать ее по столичным балконам много лет назад.

Я поднялась. Чудовище спрыгнула с моих колен. Я склонила перед ней голову. Она поклонилась в ответ. Я поправила свою мантию и вышла из ее покоев тем же путем, которым пришла.

Глава 27

Когда мы в последний раз покидали наших бесстрашных героев, леди Вексин оказалась жрицей Мести и раскрыла свою историю с Косандионом. Но он никогда не женится на ней, потому что она слишком опасна, чтобы быть рядом. Ох, какой поворот. Теперь выбор может быть отменен.

Так женится он или не женится? Сколько можно ждать! Хватит шоркать нам по нервам! Не останавливайтесь!

- ... поведение, неподобающее хранителю, - бубнил Фрэнк Коупленд. – Это дерьмовое шоу не должно было случиться.

Я сопротивлялась желанию действовать в стиле Шона и зарычать на экран. Ассамблея Хранителей была встревожена тем, как закончился «Геймдэй», поэтому они решили первым делом с утра позвонить мне по «Зуму», и высказать мне свое недовольство, поучая. Справедливости ради, большая часть осуждения исходила от Фрэнка Коупленда и Дона Филлипса. Они вдвоем управляли большими гостиницами, Фрэнк в Калифорнии и Дон в Альберте.

По крайней мере, я имела дело не со всей Ассамблеей, а только с семью членами совета Североамериканского прихода.

- Вы заранее одобрили это «дерьмовое шоу», - указала я. - Цитата: «Приложите все разумные усилия, чтобы удовлетворить желания Суверена».

- Разумные! - указал Дон. - Как в разумные усилия вписываются в два мертвых гостя?

- В этот раз, - вставил свои пять копеек Брайан Родригес, - никто не умер. Все живы. Никто не получил серьезных травм.

- И мы просто должны в это верить? - потребовал Фрэнк.

- Да. - Я вложила немного стали в свой голос. - Я хранительница. Моего слова достаточно.

- Это еще предстоит выяснить, - сказал Фрэнк.

- Как насчет моего слова?

Я почувствовала, что позади меня расцветает холодная магия. Краем глаза я заметила, как колыхнуло красную мантию Тони, словно ее коснулся ветер.

Фрэнк крепко сжал рот. Это только разозлило меня еще больше. Я была хранительницей уже много лет, и, по-видимому, мое слово имело значение только в том случае, если у меня был помощник, который мог бы меня поддержать.

- Помоги, - прошептал Шон мне на ухо. Он был внизу, в секции умбол.

- Срочно?

- В некоторой степени.

- Сейчас буду.

- Что я хочу знать, так это... - начал Дон.

- Достаточно. Это моя гостиница. Я определяю, что здесь разумно. Мне не нужно, чтобы вы держали меня за руку. Мне не нужно, чтобы вы рассказывали мне, как бы вы справились с этим. Не лезьте не в свое дело.

На мгновение воцарилась потрясенная тишина. Айо Ивата захлопала в ладоши.

- Наконец-то.

Мануэль Ордоньес тоже захлопал в ладоши и что-то пробормотал себе под нос по-испански. Прозвучало очень похоже на estúpido.

- Наконец-то, что? - потребовал Фрэнк.

- Наконец-то кто-то заткнул вас двоих, - сказала Айо. - Это ее гостиница. Ты не являешься ее начальником.

- Мы все знаем, зачем мы проводим эту встречу, - сказал Брайан Родригес. - Доминион связывался с вами обоими с предложением провести этот выбор, и вы отказались.

- На что ты намекаешь? - спросил Дон.

Брайан наклонился к экрану.

- Я не намекаю, я это говорю. В этом вся соль.

- Вам предложили шанс заняться выбором, вы отказались, она сделала это, и она сделала это хорошо. - Магдалина Брасвелл скрестила руки на груди. – Вам нечего тут ей предъявлять. Она провела неделю в своей гостинице с двадцатью душегубами, и все они ушли живыми.

- О, они могут предъявлять, - сказала Айо, - но это не значит, что остальные из нас должны тратить на это время.

- У меня есть законная точка зрения! - Фрэнк стукнул кулаком по столу.

Магдалина фыркнула.

- Благослови твое сердце.

- Напомни мне, Фрэнк, - сказал Тайрон Брайтуэлл. - Кто сделал тебя главным? Я не голосовал за тебя.

- Ахахаха! - Айо рассмеялась. - Я вижу, что ты там сделал!

Я посмотрела на Тони, который снова переоделся в свою обычную одежду. Он кивнул. Мы тихо поменялись местами, и я поспешила через гостиницу к умболам. Я была по уши сыта Ассамблеей Хранителей и его филиалами.

Мы смоделировали отделение умбол по образцу массивных аквариумов-витрин. Стенки их соединенных резервуаров были прозрачными, а сами резервуары простирались на пятьдесят футов в высоту. Идти между ними было все равно, что прогуливаться по дну моря.

Вся делегация умбол плавала внутри самого большого резервуара, размером с олимпийский бассейн. Я нашла Шона сбоку у одного из меньших резервуаров, соединенных с большим узким каналом. Он наблюдал за Оундом. Кандидат описывал небольшие круги против часовой стрелки.

Ой-ой-ой.

Я подошла к прозрачной стене. Оунд проигнорировал меня.

- Как долго он в таком состоянии? - пробормотала я.

- Сорок пять минут, - ответил Шон. - Он продолжает нарезать круги, выделяя феромоны стресса и мочась.

Все в этом было плохо. Умболы не были одиночками. Они не уходили сами по себе и не плавали маленькими кругами. Они были фуражирами, вот почему нам пришлось сделать для них гигантский аквариум. Оунд был в острой фазе расстройства. У гостя нашей гостиницы был нервный срыв. Мои родители были бы в ужасе. Я опозорила семью.

- Почему он плавает в собственной моче? - спросил Шон.

Умболы были чрезвычайно привередливы в отношении своих привычек в ванной. Нам пришлось трижды переделывать их уборную, просто чтобы убедиться, что она эстетична и достаточно уединенна.

- Это заставляет его чувствовать себя в большей безопасности. Это его эквивалент сворачивания в форму эмбриона. Ты вообще добился от него ответа?

- Нет.

Я запечатала маленький бассейн.

- Давай попробуем более низкую температуру и успокаивающий свет.

Мощные насосы «Гертруды Хант», регулирующие температуру, включились, подавая в резервуар прохладную воду. Я приглушила свет. Водные растения внутри резервуара мягко флуоресцировали.

- Давай подождем, - сказала я. - Ты уже позавтракал?

- Не-а.

Я сунула руку в карман мантии, вытащила печенье в обертке, которое ранее стащила с кухни, и дала ему. Он проглотил его с жадностью.

Оунд продолжал нарезать круги.

Люди испытывали инстинктивный страх перед морскими глубинами. Даже если мы знаем, что водоем совершенно безопасен и в нем нет хищников, плавание в темной воде, где до дна не достать, пробуждает в большинстве из нас примитивную тревогу. У умбол же инстинктивный страх перед земными хищниками. На определенном этапе своего развития они становились добычей огромных рептилий и ужасающих птиц, которые ныряли в воду с большой высоты. Их терпимость к земному насилию очень мала. Она пугает их сверх всякой причины.

- У тебя была возможность поговорить с Миралитт?

Он кивнул.

- Ей понравилась запись. Она в деле. Я отвел ее к Деррил, та пока думает.

- Пойдет ли она на это?

- Если она захочет, то предложение у нее есть. Она примет его или нет.

Оунд стал замедляться. Холодная вода подействовала.

- Я перечитал договор, - сказал Шон.

Прошлой ночью, перед тем как лечь спать, я показала ему запись моего разговора с леди Вексин, записанный гостиницей. Она считала, что отбор будет аннулирован, а я была слишком увлечена ее рассказом, чтобы спросить почему. Шон решил перечитать наш договор с Доминионом, как только мы немного поспим.

- Она права. Скорее всего, они аннулируют отбор.

- Почему?

- Пара не может быть выбрана по умолчанию. Должно быть, по крайней мере, два кандидата, чтобы Суверен мог выбрать одного.

- Держу пари, такое предусмотрели, чтобы кандидаты не переубивали друг друга. Если останется только один, никто не станет парой.

Шон кивнул.

- Если она уйдет сегодня вечером, останется только Оунд. Выбор автоматически отменяется.

- Тьфу.

- Станет все хуже. - Я уставилась на него.

- Если они аннулируют этот выбор, мы будем на крючке для проведения следующего.

- Галактика, нет. Нет. Абсолютно нет. Больше никогда.

- Мы подписались на это.

- Нет. - Я поняла, что это был нерациональный ответ, но он был единственный, который я могла придумать.

Он обнял меня.

Мы оба согласились бы, чтобы в идеальном мире Косандион женился на леди Вексин и родил бы много сверхинтеллектуальных, красивых и физически развитых детей. К сожалению, ничто не указывало на то, что такое произойдет. Прошлой ночью Ората начала опрос населения Доминиона относительно наилучшей даты для нового отбора, если текущий будет отменен.

- Я так устала, - прошептала я ему на ухо.

- Я знаю, любимая. Знаю. Мне жаль, что я втянул нас в это.

- Ты не втягивал нас в это. Мы взялись за руки и вместе прыгнули с того утеса.

Когда мы говорили и думали о том, чтобы сделать это неделю назад, это не казалось таким... таким... таким большим. Таким сложным. Галактика, прошла всего неделя. Как…

- Это похоже на бездонную дыру, и мы продолжаем бросать в нее время, магию и ресурсы, а она становится все больше, - сказала я ему.

- Я просто хочу, чтобы это было сделано. Я хочу, чтобы с этим дерьмом было покончено. Я хочу, чтобы все убрались из нашей гостиницы. Им всем нужно пойти куда-то еще, и нам нужно отправиться за Уилмосом.

Я застонала и стукнулась лбом о его плечо.

- А мы даже не знаем, что найдем по другую сторону портала Каррона.

Мы стояли вместе несколько минут. Шон гладил меня по волосам.

- Если они аннулируют выбор, у них не будет сразу другого, - сказала я. - Могут потребоваться годы, чтобы устроить его снова.

- Может, он сделает нам всем одолжение и женится на рыбе.

- Я не могу, - сказал позади нас механический голос Оунда.

Мы повернулись. Он перестал плавать и завис возле прозрачной стены.

- Я не могу этого сделать. Это слишком опасно. Я недостаточно храбр. Я не могу отправиться в Доминион. Я не могу остаться там. Я не могу стать его парой. Меня могут убить. Могут убить моего отпрыска. Все это закончится трагедией и смертью. Так много смертей.

- Ну, а это идея, - сказал Шон себе под нос.

- Мне так жаль. Я неудачник. Я подвел свой народ. Я пришел сюда за второстепенной просьбой. От этого зависит выживание моего народа. Если я уйду, мы уйдем ни с чем. Но у меня нет мужества. У меня нет сил. Я несчастен.

От него распространилось слегка непрозрачное облако воды.

Я скрыла вздох.

- Я поговорю с Сувереном от вашего имени. - Плавники Оунда слабо затрепетали.

- Вы сделаете это?

- Да. Вы наш гость. Ваше благополучие важно для нас. Я уверена, что можно найти какое-то решение. Отдохните и постарайтесь не волноваться.

Я взяла Шона за руку для моральной поддержки, пока не потеряла ее и тоже не описалась, и мы вдвоем вернулись наверх.

- Я НЕ ПОНИМАЮ. - МИРАЛИТТ НАХМУРИЛАСЬ, СМОТРЯ НА МЕНЯ. - ОМБОЛ НЕ хочет становиться парой? Неужели он думает, что мы не сможем защитить его?

Я вздохнула. Вокруг меня на частном балконе Косандиона кипела бурная деятельность. Сразу после попытки убийства в «Геймдэй» Косандион запросил приватный портал. Учитывая, что в Доминионе надвигалась гражданская война, отказ казался неразумным. Большой портал все равно был закрыт большую часть времени, поэтому мы полностью закрыли его и открыли меньший прямо на балконе. Он мог переносить только одного человека за раз.

Как только портал был открыт, вошли охранники Миралитт и расположились вокруг балкона, готовые ответить на любые угрозы. В нормальной ситуации я бы восприняла это как оскорбление, но если бы я отказалась, у Миралитт была бы аневризма, а нам нужна была услуга от нее. Все это дело было уроком, чтобы научиться идти на компромисс.

С открытием портала балкон превратился в удаленный кабинет Суверена. С одной стороны Ората сидела в окружении полупрозрачных экранов, просматривая их содержимое и отдавая быстрые команды небольшой группе своих сотрудников. С другой стороны, Его Святейшество находился в таком же положении, с экранами и толпой помощников. Он указывал на экраны и выдавал инструкции короткими уверенными очередями, как генерал в разгар битвы. Косандион сидел за своим столом, ближе всего к перилам и воде, читая и подписывая что-то, в то время как Ресвен слонялся поблизости с небольшой армией сотрудников. Периодически он выделял одного, и тогда сотрудник выбегал на максимальной скорости и исчезал в портале.

Напряжение вибрировало в воздухе. Балкон искрился от него, словно молекулы, которые его создали, каким-то образом приобретали заряд.

- Пара не была убита за последние 70 лет, - сказала Миралитт. - Такое не произойдет в мою службу. Я гарантирую это своей жизнью.

- В этом нет ничего личного. Это связано с их эволюционным происхождением, - сказала я. - Разум эволюционирует многими способами в мириадах форм жизни, но самая быстрая и наиболее распространенная категория разумных существ - это либо хищные всеядные, либо всеядные хищники, которые происходят из середины пищевой цепи. Для развития интеллекта и навыков решения проблем полезно, если вы одновременно охотник и жертва. Люди Земли - хищные всеядные. Вампиры Святой Анократии - всеядные хищники. Качество всеядности важно, потому что организованная охота, животноводство и выращивание сельскохозяйственных культур являются важными вехами прогресса.

- Умболы также являются хищными всеядными, - сказала Миралитт.

- Технически, - сказал Шон.

- Их рацион состоит из растений и нескольких видов ракообразных, все из которых эволюционировали, чтобы вести оседлый образ жизни, - объяснила я. - Их защитные оболочки прикреплены ко дну океана. Они не двигаются.

- Почему это важно?- спросила Миралитт.

- Потому что они не охотятся, - сказал Шон. - Они травоядные. Они не преследуют и не едят другую рыбу, поэтому они не понимают хищнического мышления. Они его боятся.

Я кивнула.

- Они ближе к низу пищевой цепочки, чем к середине, и у них патологический страх быть съеденными.

- Что вы пытаетесь сказать? - спросила Миралитт.

- Они трусы, - сказал Шон. - Это эволюционная адаптация, и преодолеть ее будет практически невозможно. Прямо сейчас Оунд воспринимает всех, кто не является умболом, как хищников.

- Это согласуется с их запросом, - сказал Ресвен.

Я и не подозревала, что он меня слушает.

- О чем они просят?

- Их планета представляет собой единый мелководный океан с редкими глубокими впадинами, - сказал Ресвен. - Они уничтожили хищников на мелководье. В отсутствие хищников их популяция и популяция других хищных рыб резко возросла до неприемлемого уровня. Убийство других рыб, которые не представляют для них прямой угрозы, противоречит их философским доктринам, поэтому они просят Доминион спасти их от самих себя.

- Как? - спросила Миралитт.

- Целенаправленный коммерческий промысел или реинтродукция хищников, - сказал Ресвен. - Это все еще обсуждается.

- Оунд на грани, - сказала я. - Если вы попытаетесь выбрать его в качестве пары, он отступит.

- Каковы цифры из пула о новом выборе? - спросил Косандион, не поднимая глаз.

- Никаких изменений по сравнению с тем, что было два часа назад, - сообщила Ората. Косандион сделал небольшой жест Ресвену.

- Можете мне уделить несколько минут вашего времени? - спросил Ресвен.

- Конечно.

Мы втроем покинули балкон, чтобы уединиться в длинном коридоре, ведущем от него к тронному залу.

- Доминион в кризисе, - сказал Ресвен, стараясь, чтобы его голос звучал небрежно. - Наши граждане обеспокоены ходом процесса отбора. Они недовольны и встревожены, и они объединяются вокруг Суверена против Бехуна. За последние двадцать четыре часа количество преждевременных родов увеличилось в четыре раза. Это большой показатель общего уровня стресса населения. Такой подъем указывает на то, что Доминион достиг точки кипения.

- Вы собираетесь аннулировать выбор? – спросил я.

- Я не осмеливаюсь говорить от имени Суверена. Только он может принять это решение.

Блин.

- Однако вот что я скажу, - продолжил Ресвен. - Когда выбор объявляется недействительным, все кандидаты, которые не проиграли, получают свои второстепенные просьбы. Пожалуйста, сделайте все, что в ваших силах, чтобы Оунд остался на отборе. Если он уйдет сейчас, его народ ничего не получит, и Доминион почувствует себя еще более оскорбленным.

- Можете ли вы гарантировать, что он не станет парой? - спросил Шон.

- Нет. Я также не могу гарантировать, что Первое Солнце не взорвется в ближайшие десять секунд. Однако это будет столь маловероятно. - Ресвен улыбнулся. - Что бы ни случилось во время финальной церемонии, «Гертруда Хант» превзошла ожидания Суверена. У вас есть благодарность Доминиона. Все мы будем рады вернуться. И, конечно, Доминион предоставит вам все преимущества, оговоренные в нашем договоре.

Они отменяли текущий выбор, делали новый и рассчитывали, что мы им займемся. Лицо Шона сказало мне, что он подумал то же самое.

Бедная леди Вексин.

- Крайне важно, чтобы Оунд присутствовал на финальной церемонии, - повторил Ресвен.

- Очень хорошо, - сказала я. - Мы поговорим с Оундом.

У нас было три часа до финальной церемонии. Надеюсь, этого будет достаточно.

- Я НЕ МОГУ ЭТОГО СДЕЛАТЬ. - ОУДН ЗАДРОЖАЛ В СВОЕМ АКВАРИУМЕ. - ЧТО, если они меня убьют по дороге?

Мы обсуждали это в сотый раз. Я перепробовала все: успокаивающий свет, температурный режим, правильное сочетание растений, даже слабую версию безопасного успокоительного. Мы дошли до аквариума, и на этом все остановилось.

Церемония должна была начаться через три минуты.

- Что, если я умру...? Они съедят меня? Будут ли они готовить мое тело?

Шон шагнул вперед и снял с себя мантию.

- Посмотрите на меня.

Оунд послушно уставился на него.

Тело Шона расплылось. Огромный альфа-оборотень вывалился наружу, семи футов ростом и покрытый темной шерстью. Золотые глаза остановились в немигающем хищном взгляде. Умбол замер.

Пожалуйста, не падай снова в обморок. Пожалуйста, не падай в обморок.

- Посмотрите на мои зубы, - сказал Шон, его голос был глубоким рычанием. Он обнажил свои клыки.

Оунд уставился на него, не в силах отвести взгляд.

- Тому, кто попытается причинить вам боль, придется пройти через меня. Я убью любого, кто попытается причинить вам вред. Любого.

Плавники Оунда слегка задрожали, а затем, наконец, сдвинулись.

- Вы будете рядом со мной? Вы будете охранять меня все это время?

- Все время, - пообещал Шон.

- Я пойду, - сказал Оунд. - Давайте поторопимся.

Я открыла дверь, и вход в тронный зал устремился на меня. Я не хотела рисковать.

Тронный зал сиял, залитый ярким светом. Рой камер Ораты вращался в воздухе, снимая сцену со всех сторон. Финальная церемония транслировалась в прямом эфире, и видеотрансляция уже ввелась. Огромные экраны, которые тянулись по периметру высокого потолка, показывали городские центры на различных планетах Доминиона. Толпы заполонили улицы. Существа всех видов Доминиона стояли, глядя вверх, их лица были напряжены.

Через массивный дверной проем я могла видеть оставшихся делегатов, собравшихся полукругом, с большим промежутком между двумя центральными делегациями, оставляющими прямой путь к трону открытым. Каи стояли крайними справа, затем бехуны, обе делегации были отрезаны силовыми полями. На другой стороне, далеко слева, ждали умболы в скоплении аквариумов. Делегации Храма еще не пришла, но они двигались к тронному залу на максимальной скорости.

И Прайсен Ол, и Амфи находились перед своими соответствующими делегациями, скованные высокотехнологичными рамами для оказания медицинской помощи, удерживаемые в вертикальном положении, но неспособные двигаться.

Наблюдатели уже заняли свои места в галерее, но на этот раз они стояли на ногах с Калденией в центре, похожей на драгоценный камень в короне, в полуночно-синем платье, которое мерцало крошечными огоньками, будто она разлила туманность по бутылкам и вылила ее на свое платье. Жесткий высокий воротник платья подчеркивал ее шею, а крупные звездчатые сапфиры глубокого ультрамаринового оттенка украшали ее тщательно уложенные волосы.

Косандион уже был на троне, с Ресвеном по одну сторону и Его Святейшеством по другую. Миралитт, как обычно, охраняла лестницу, а Ората стояла по другую сторону ступеней. Все карты на стол.

Ресвен был одет в обычную мантию. Святой Экклезиарх надел белые одежды, но его верхняя часть была золотой. Его плащ тоже был золотым, расшитый серебряными вставками. Он стоял твердо, расправив плечи, его взгляд был повелевающим. Он держал длинный скипетр, который воткнул в пол у своих ног, как если бы это было копье. Притворная хрупкость, которую он так тщательно культивировал раньше, была забыта. Доминион зарождался как цивилизация воинов, и сегодня Экклезиарх с ног до головы походил на боевого священника. Но даже со всем своим убранством он не смог затмить Косандиона.

Суверен был одет в черное. Его наряд сидел на нем как влитой, чьи строгие линии напоминали больше военную форму, чем гражданскую одежду. Его плащ, тщательно задрапированный, длинный черный плащ, украшенный серебристым геометрическим узором, был единственной уступкой типичному одеянию Доминиона, на которую он был готов пойти. Косандион посылал месседж. Он был готов отправиться на войну.

Жених ничего не говорил о своей одежде. Моя последняя надежда на разрешение умерла.

Я вошла в тронный зал. Моя длинная темная мантия подметала пол. Позади меня аквариум Оунда скользил по полированному полу. Делегаты повернулись, чтобы посмотреть. По комнате прошелестели вздохи. Они увидели Шона.

Мы пересекли тронный зал. Аквариум Оунда скользнул на отведенное ему место перед своим народом. Шон встал рядом с ним. Я поднялась на помост и заняла свое место слева от Суверена, между ним и Святым Экклезиархом.

В комнату вплыла нежная мелодия, ведомая флейтой, печальный, архаичный звук, который проникал в каждого и захватывал душу. Женский голос присоединился к флейте, пропев бессловесную длинную ноту.

В воздухе разнесся аромат неизвестных специй.

Мелодия стала злобной, больше не красивой песней, а резким, болезненным криком, наполненным яростью. Первобытный вопль, исходящий из глубины страдающего сердца. Волосы у меня на затылке встали дыбом.

Служители Храма вошли в тронный зал. Бордовые платья цвета старой крови облегали их тела, образованные отрезками прозрачной ткани, собранными и удерживаемыми на месте плетеными шнурами, которые перекрещивались на открытых животах и оставляли обнаженными мускулистые плечи и руки. Их нерасчесанные волосы струились по спинам. У некоторых на лицах были нарисованы ярко-красные вены. У некоторых были темные полосы, проведенные через глаза, другие носили чешуйчатые вуали, закрывающие только одну сторону лица. Они ворвались в зал, как стая безумных волков, сверкая зубами и готовые разорвать свою цель на куски. Это было так, как если бы время свернулось само по себе и выплюнуло какой-то древний культ. Истинное лицо служителей Мести, зеркало душ, поглощенных местью, целеустремленных, наполовину безумных, связанных, но не скованных цепями, мечтающих о крови и возмездии.

Песня взвыла, достигнув крещендо.

Послушники расступились, и между ними появилась леди Вексин. На ней было платье того же стиля, более изысканное, но воздушное. Белоснежное на ее обнаженных плечах, оно становилось ярко артериально-красным на подоле, словно она прошла через бойню. Длинный плиссированный плащ сидел на ее плечах, волочась на полу в пяти футах позади нее. Ярко-красная подводка для глаз растеклась по ее векам. Ее губы были черными. Металлический головной убор венчал ее волосы, поднимаясь дугой над ее головой, сделанный из множества длинных, острых как бритва игл. Когда просители приходили в Храм и обнажали свои сердца, прося о возмездии, вот с кем они сталкивались, если их просьба была принята.

Жрица Мести подошла к трону.

Миралитт сжала свой церемониальный меч. Оунд содрогнулся в аквариуме, и Шон положил свою когтистую лапу на стекло, чтобы успокоить его. Умболы отпрянули от нее, когда она подошла ближе. Люди Бехуна не могли отойти, потому что силовое поле сдерживало их, но они пытались.

Косандион наблюдал за ее приближением. Он, должно быть, видел ее такой раньше, когда посещал Храм, прося ее присоединиться к отбору.

На экранах толпы Доминиона бурлили, как живое море.

Леди Вексин заняла свое место. Ее помощники выстроились позади нее, их глаза были дикими.

- Давайте начнем, - сказал Косандион. В тронном зале воцарилась тишина.

- Народ Бехуна, - сказал Суверен. - Я считаю вашу кандидатку виновной в государственной измене. Она действовала с вашего согласия. Как вы собираетесь искупить ее преступление?

Амфи смотрела прямо перед собой, словно не слышала ни слова.

Глава делегации, пожилая женщина, облизнула губы.

- Мы больше не признаем власть Доминиона.

Экраны взорвали возмущенный рев толпы. Я отключила их.

- В курсе, ваш Сенат уже проинформировал меня.

- Даже если вы приведете всю армию Доминиона, мы будем твердо противостоять вашему тираническому режиму, - объявила лидер. - Мы будем защищать нашу свободу до последнего вздоха!

Косандион оставался непоколебим.

- Я не планирую вторгаться в Бехун. Вы были изолированы, поэтому я позволяю канцлеру объяснить вам кое-что.

Ресвен заговорил, чеканя каждое слово.

- По состоянию на двенадцать часов назад все текущие и будущие соглашения об импорте-экспорте между компаниями Бехуна и Доминиона аннулированы. Вся помощь Доминиона, включая категориальные и блоковые гранты, распределение бюджетов и программы, дополняющие здравоохранение, государственное образование, развитие общества, профессиональную подготовку и охрану окружающей среды отменены. Планетарная защита, установленная Доминионом, законсервирована. Флот внутрисистемной обороны находится на пути к прыжковым воротам Бехуна, и, достигнув их, они вернутся в Доминион. Всем гражданам Доминиона, в настоящее время проживающим на Бехуне, настоятельно рекомендуется вернуться домой. Все граждане Бехуна, в настоящее время проживающие в Доминионе, подлежат высылке и должны отбыть в Бехун в течение следующих двенадцати часов, после чего доступ Бехуна ко всем планетарным вратам, контролируемым Доминионом, будет аннулирован.

Ресвен сделал небольшую паузу для осмысления, и продолжил.

- Я полагаю, что последний пункт будет представлять для вас особый интерес, сенатор Колореа. Вы будете рады узнать, что стипендия вашей младшей дочери отменена, и она была успешно депортирована в Бехун.

Колореа уставилась на него.

- Вы не можете этого сделать! Институт робототехники ...

- Это учебное заведение Доминиона,финансируемое федеральным бюджетом Доминиона, - сказал Ресвен.

- А как насчет спортивных команд? - спросил один из делегатов справа от Колореи.

Другой делегат повернулся к нему.

- Спортивных команд? А как насчет импорта урана?

- Я даю Бехуну именно то, что он просит... нет, то, что он требовал в своем высокомерии, - сказал Суверен. - Теперь мы вернемся к рассматриваемому вопросу. Как вы собираетесь искупить свое преступление?

- У нас срочное сообщение из Бехуна, Летеро, - объявила Ората.

Суверен кивнул. Ближайший экран мигнул, показывая интерьер большого зала со многими рядами сидений. В зале царил хаос. Некоторые сиденья были разорваны, некоторые испачканы и сожжены. Пара все еще дымилась. Около пятидесяти существ с мрачными лицами, некоторые из которых были сислафами, другие из множества других видов, сидели в секции прямо лицом к камере, решительно игнорируя разгром.

Перед камерой появилась женщина в мантии, испачканной сажей.

- Меня зовут Нелония Эдер. Я новый спикер Сената Бехуна.

- Где предыдущий спикер? - спросил Суверен.

- Он нездоров и больше не в состоянии выполнять свои обязанности, - сказала Нелония.

Позади нее двое сислафов в официальных одеждах тащили по полу тело, и когда поняли, что их снимают, изменили курс и утащили его из поля зрения.

- Фракция повстанцев временно взяла под контроль Сенат Бехуна и объявила об отделении Бехуна от Доминиона, - сказала Нелония.

Колореа закашлялась.

- Мы сожалеем об этом прискорбном происшествии. Повстанцы были подавлены, и мы, как законно избранное правительство, осуждаем их действия. Бехун не собирается покидать любящие объятия Доминиона и не имеет ни малейшего желания делать это. - Она ударила себя кулаком в грудь. - Мы клянемся в нашей верности Суверену!

Оставшиеся сенаторы встали как один и ударили себя кулаками.

- Клянемся!

Лицо Амфи было бескровным.

- Доминион примет во внимание ваши действия, - сказал Косандион.

- Благодарю вас, мой Суверен. Могу я обратиться к гражданке Астурре?

- Можете, - сказал Суверен

- Амфи Астурра, - нараспев произнесла Нелония. - Настоящим вы изгоняетесь из Бехуна. Если вы вернетесь, ваша голова будет отделена от вашего тела и сохранена в Цитадели Справедливости, чтобы служить примером для будущих поколений.

Нелония склонила голову и отступила назад.

Делегат, который беспокоился об импорте урана, ударил себя кулаком в грудь.

- Я клянусь в своей верности Суверену!

Колореа дернулась, словно ее ударили током.

- Я клянусь в своей верности!

- ... верности ...

- ... Суверену!

Около половины делегации заявили о своей верности. Остальные хранили молчание.

- Очень хорошо, - сказал Суверен. - Делегация Бехуна будет задержана и допрошена, чтобы выяснить их роль в покушении на убийство. Их второстепенная просьба не будет удовлетворена. Гражданка, Амфи Астурра, за покушение на убийство Суверена я приговариваю вас к изгнанию. Вы будете переданы под стражу столичной гвардии до вашего выздоровления.

Охранники Миралитт вошли в тронный зал. Потребовалось около трех минут, чтобы загнать делегацию Бехуна в угол и вывести их из гостиницы.

- Кандидат Прайсен Ол, - сказал Суверен. - Я признаю вас виновным в покушении на убийство Суверена. В свете вашего полного сотрудничества я приговариваю вас к семи годам исправительных работ, чтобы вы могли искупить свои преступления, которые будут отбываться под руководством Святого Экклезиарха Доминиона.

В галерее наблюдателей Первый Ученый распушил перышки.

- Я принимаю свое наказание, - сказал Прайсен Ол.

- Народ Кая, вы не проявили должной осмотрительности и привели убийцу в качестве своего кандидата. Ваша второстепенная просьба не может быть удовлетворена, однако Доминион признает ваши усилия и готов продолжить наши дипломатические отношения.

Лидер каев заговорил.

- Мы сожалеем об этом печальном событии. Мы продолжим наши усилия. Пусть Суверен будет здоров. Пусть его мать будет здорова. Пусть его дедушка по материнской линии будет здоров. Пусть его бабушка...

Потребовалось несколько минут, чтобы упомянуть всех дальних родственников Косандиона. Даже Калдения получила пожелание здоровья. Наконец, они пожелали крепкого здоровья его будущей паре и детям и ушли.

- Теперь мы должны решить вопрос о паре, - сказал Косандион. Оунд слабо шевельнул плавниками.

Леди Вексин медленно кивнула.

- В Доминионе есть те, кто призывает отменить этот выбор, чтобы назначить новый отбор, - сказал Суверен. - Они желают начать новый поиск, чтобы можно было найти идеального кандидата на роль моей пары. Желают ли кандидаты высказать свое мнение по этому вопросу?

Мелькнули плавники Оунда.

- Нет.

- Нет, Летеро, - сказала леди Вексин.

Послушники оскалили зубы и зашипели.

- Очень хорошо. - Косандион поднялся с каменным лицом. - Я, Летеро Коливион, Дистим Арбиенто, Повелитель Доминиона Семи Звезд, Тот, Кто Неуязвим для Судьбы, Свет Утреннего Солнца, объявляю этот отбор оконченным.

На экранах на лицах граждан Доминиона у некоторых отображался ужас, у некоторых возмущение. Трансляция велась без звука. Доминион был в хаосе. В тронном зале стало тихо, как в могиле.

В этой тишине леди Вексин повернулась и пошла обратно к двери.

- Потому что идеальный кандидат найден, - сказал Косандион. – Это та, что пытается уйти от меня прямо сейчас. Леди Вексин остановилась.

Косандион спустился с помоста по ступенькам и подошел к ней. Она повернулась, ее лицо было почти комично озадаченным, что совершенно не соответствовало ее короне и платью, пропитанному метафорической кровью.

Косандион взял ее за руку. Его глаза были теплыми, а губы растянулись в улыбке.

- Мне наконец-то удалось удивить вас, миледи?

Она посмотрела на его пальцы, держащие ее руку, а затем снова на него.

- Подумайте хорошенько, Летеро, - сказала она ему. – Потом будет слишком поздно сожалеть об этом.

- Неважно, что принесет будущее, это будет единственное, о чем я никогда не пожалею. Вы выйдете за меня замуж? – спросил он.

Она открыла рот. Ничего не вышло. Он наклонил голову, чтобы посмотреть ей в лицо.

- Да, - сказала леди Вексин.

На экранах толпы Доминиона взорвались радостными криками. Я снова включила звук, и счастливый рев заполнил комнату. Оунд с облегчением обмяк в аквариуме. Калдения просияла.

Косандион прижал к себе леди Вексин, его лицо сияло. Она улыбнулась ему в ответ. Они стояли вместе, идеальная пара, полностью сосредоточенная друг на друге.

Ората махала мне рукой.

Ох. Финал! Чуть не забыла.

Я постучала метлой. Пол, стены и потолок тронного зала исчезли во тьме космоса. Галактика вспыхнула в черных глубинах и расцвела мириадами звезд. Сияющие туманности засверкали ярким цветом. Первая планета Доминиона, украшенная драгоценными камнями зеленых и синих цветов, медленно вращалась на расстоянии, за ней следовали другие планеты, символы славы межзвездной нации. В центре всего этого стояли Косандион и леди Вексин, держа друг за друга.

Взошло Первое Солнце Доминиона и его свет поймал пару, омывая их и заставляя сиять.

Сверкающие звезды и лепестки цветов дождем сыпались с потолка, кружась на призрачном ветру.

Косандион что-то сказал. Его слова потонули в шуме, но я была хранительницей и все равно их услышала.

- Наконец-то я поймал тебя.

- Ты такой дурак, - прошептала она в ответ.

МЫ С КОСАНДИОНОМ ОБЛОКОТИЛИСЬ НА ПЕРИЛА ЕГО БАЛКОНА. ПЕРЕД нами мерцал океан Колинды в свете раннего вечера. Медленно поднималась призрачная луна, клочок паутины на фоне неба. Под нами на пляже, созданным мной, Калдения и леди Вексин смотрели на воду и разговаривали приглушенными голосами, слишком тихо, чтобы разобрать.

Обе женщины отказались от своих сложных платьев в пользу более практичной одежды. Калдения надела скромное платье своего любимого цвета шалфея, в то время как леди Вексин оставила игольчатую корону и переоделась в простые бело-голубые одежды.

- Вам интересно, о чем они говорят? – спросила я Косандиона.

- Если бы я сказал «да», вы позволили бы мне пошпионить за ними?

- Нет.

Он улыбнулся.

- Это действительно то, чего вы хотите? – спросила я.

- Это то, чего я давно хотел.

- Вы понимаете, что вами могли манипулировать?

- Я знаю, все понимаю. Но вопрос в том, с какой целью? - Он посмотрел на леди Вексин. - Она не хочет власти. Она не хочет богатства или престижа. Она просто хочет меня. Никто никогда не прилагал столько усилий ради меня.

- А что насчет Доминиона?

Косандион развернулся и прислонился спиной к перилам.

- Как-то вы спрашивали меня, можно ли повлиять на общественное мнение. С самого начала выбора, еще до того, как мы вошли в вашу гостиницу, я использовал все имеющиеся в моем распоряжении ресурсы именно для этого. Я хотел, чтобы она победила. Я знал, что она воспользуется любой возможностью, и она сделала это блестяще. Сначала она их забавляла. Некоторые из них высмеивали ее. Затем они неохотно признали ее навыки. Она начала им нравиться, и с каждым появлением она соблазняла их все больше, пока они не прониклись к ней. Она понравилась им, и к концу они хотели, чтобы она выиграла так же сильно, как и я. Прошлой ночью я чуть не довел свою нацию до предела, подведя к тому, что выбор будет отменен. Общественный резонанс в ее пользу заглушил всех критиков. Доминион любит ее.

- Значит, вы никогда не собирались брать в пару Никати? Ведь вы сказали ему, что он стал бы вашим выбором.

- Он собирался взять свою жизнь в свои руки. Он сомневался во всем, от своего права первородства до собственных способностей. Я просто придал ему уверенности.

- А что по поводу Версии?

- Я прекратил эти отношения, как только Вексин согласилась участвовать в отборе.

- Так это было из-за нее с самого начала?

Он кивнул.

- Почему она?

- Я не знаю. В ней что-то есть. Я не могу описать то, что чувствую. Моя жизнь очень регламентирована, и так было всегда. Мое время ограничено, как вода в пустыне. Так много из этого не мое. А она, она - хаос. Она любит меня таким, какой я есть, а я глубоко эгоистичный человек. Я хочу всей этой любви. Она единственный человек, который только мой, вне правил и предписаний. Никто не выбирал ее для меня, никто не выбирал меня для нее.

- Вы выбрали друг друга.

- Именно. Это неописуемая редкость в моем мире. Возмутительная роскошь.

Он посмотрел на нее через плечо.

- Я работал сверх всяких пределов, чтобы решить большинство насущных проблем во время этого отбора. Я укрепил границы. Орда Сокрушающая Надежду займется Суркаром и его фракцией. Святая Анократия должна разобраться с Домом Меер. В крупнейшем королевстве Гахеи вот-вот начнется гражданская война, и остальные их королевства будут сидеть сложа руки, наблюдая за этим. Клювы-убийцы, которым не терпелось с кем-то поцапаться, будут нацелены на флот Мутерзена. Я распустил руководство Альянса консерваторов и заставил Бехун сделать выбор. Внутренняя оппозиция моему правлению пошатнулась, и потребуется некоторое время, чтобы сформулировать новую стратегию. Я сделал все это, чтобы купить нам небольшую передышку. Немного спокойного времени для меня и для нее. Это не продлится долго, но мы будем в полной мере наслаждаться каждым моментом, прежде чем Доминион породит еще одну катастрофу и швырнет мне ее в лицо.

- Жизнь мечется от одной катастрофы к другой.

- Да, и вы ждали из-за меня, чтобы разрешить свою. Доступ к порталу принадлежит вам. Вы можете использовать его столько раз, сколько вам будет нужно. Это меньшее, что я могу сделать.

- Вам всегда будут рады в нашей гостинице, Летеро. В любое время, когда вам и леди Вексин понадобится небольшая передышка, или вы захотите отдохнуть у океана, наполненного монстрами, наши двери всегда будут открыты для вас.

Он взглянул на свою тетю.

- Действительно, монстрами. - Калдения обернулась и бросила на него острый взгляд.

- Она не могла нас слышать, не так ли? - пробормотал он себе под нос.

- Ваша тетя - замечательная женщина. Она является моей гостьей в течение долгого времени, и я все еще не уверена в ее пределах. К сожалению, на ее жизнь все еще есть контракты.

Отбор напомнил галактике о существовании Калдении. Срок действия некоторых контрактов истек, но некоторые обновились.

- Она останется нашей гостьей еще на некоторое время.

- Я думаю, ей это нравится, - сказал Косандион. - Это долгожданный отдых после десятилетий напряжения.

Леди Вексин повернулась к Косандиону и махнула рукой.

- Меня зовут, - сказал он. – Дина, было приятно.

- Я рада, что «Гертруда Хант» смогла удовлетворить ваши потребности.

Он сбежал вниз по лестнице.

Подошел Ресвен. Внизу Косандион обнял леди Вексин за плечи, а она обняла его за талию.

- Они составляют такую прекрасную пару, - улыбнулся Ресвен. - Он не мог выбрать лучше.

Я опешила.

- Вы были в этом замешаны?

Он кивнул.

- С самого начала?

Он снова кивнул.

- Ресвен, вы превосходный актер.

- Хранительница, я буду делать то, что хочет от меня Летеро. Я желаю вам удачи в поисках вашего друга. Берегитесь, Каррон - жестокое место. Я не могу себе представить, что за существо устроило там свое логово.

- Мой… - «Парень» больше не казалось адекватным так его называть. «Любовник» - звучит ужасно. - Шон пойдет со мной.

- Я рад это слышать. Ваш напарник впечатляет. – Точно! Напарник то, что надо.

- Он такой.

Я ОТОШЛА ОТ РЕСВЕНА, ПРОШЛА ЧЕРЕЗ ПОКОИ КОСАНДИОНА В КОРИДОР И вошла в тронный зал. Теперь он казался похожим на пещеру, пустую и заброшенную. Гости вдохнули в гостиницу жизнь. Они пришли из далеких мест, принеся с собой свою магию и жизненную силу, отдавая их пространству, которое занимали. Но, в конце концов, они ушли. Гости всегда так делали.

Я прошла мимо Океанского обеденного зала. Орро с его кухонными помощниками распивали какие-то жидкости, которые опьяняли разные виды. Они хорошо поработали, и теперь пришло время повеселиться кухонному персоналу. Я проскользнула в дверной проем, приглушая шум своих шагов. Я и раньше видела вечеринки кухонного персонала, так что мне было нужно держаться подальше от этой.

В дальнем конце тронного зала разговаривали две женщины, Миралитт и Деррил. Женщина-оборотень была одета в форму столичной гвардии. Итак, она, должно быть, решила принять предложение Миралитт.

Столичная стража не нанимала оборотней. Из народа Аууля получались отличные наемники, но они сопротивлялись ассимиляции с другими культурами. Они были преданы друг другу больше всех остальных, и эта преданность сделала их невосприимчивыми к коллективному сочувствию Доминиона. Рано или поздно они отказывались от своего долга и возвращались в поселения оборотней.

Деррил была другой. Она хотела оставить воспоминания об Аууле позади, и ей отчаянно нужно было место, которому можно было принадлежать, и дело, которое не имело ничего общего с отрастанием меха и сравнением с другими оборотнями. Народ Аууля десятилетиями вел войну за свою планету, и их боевые искусства не имели себе равных. У Деррил была вся надлежащая подготовка, и она преуспела в этом, потому что она была усерднее, чем кто-либо, чтобы получить этот опыт. Технически, Миралитт согласилась нанять ее в качестве одолжения для Шона, но мы все четверо знали, что это была огромная победа для Миралитт. Надеюсь, это будет большая победа и для Деррил.

Я прошла мимо них. Деррил склонила передо мной голову. Миралитт кивнула.

Это было почти такое же хорошее решение, как и то, что случилось с Прайсеном Олом. Первый Ученый был так доволен собой, что даже заверещал, объясняя мне. Прайсен Ол был блестящим и противоречивым человеком, который созрел для некоторого руководства и обращения к высшей цели. Святой Экклезиарх точно знал, как ее сформировать, и к тому времени, когда он закончит, Доминион получит редкий талант. По-видимому, Первый Ученый не продвинулся далеко в своих просьбах к Косандиону, поэтому он пошел к своему любимому собеседнику по дебатам и объявил, что нашел своего преемника. У меня были сомнения, но случались и более странные вещи.

Они даже позволили Прайсену Олу оставить Томато при себе. Ассассин и зеленый медведь были кровными братьями. Вероятно, за этим стояла интересная история, но у меня не было времени ее слушать.

Я прошла через последний коридор и вошла в зал прибытия. Шон и Тони стояли перед порталом. На Шоне был боевой костюм, защищающий от воздействия окружающей среды. Темно-серый, он защищал его с ног до головы, оставляя открытым только лицо. Его любимый зеленый нож висел в ножнах на поясе. Он пристегнул пистолет сзади, а другой - к правому бедру.

- ... понял. Не волнуйся, с гостиницей ничего не случится, - говорил Тони.

Они оба повернулись ко мне.

- Ты уверена? - спросил меня Шон.

- Абсолютно уверена. - Я сняла мантию.

Я была одета в такой же костюм. Мой энергетический хлыст покоился в держателе на бедре. Шон настоял, чтобы я взяла с собой запасное оружие. Я протянула руку. Моя метла приземлилась в нее, вспыхнула синим и превратилась в копье.

Костюмы снабжались респираторами и защитными пластинами, которые можно было в любой момент задвинуть, делая костюмы полностью герметичными. Легкое и гибкое, это снаряжение было разработано для планетарных боев в опасных условиях.

- Я бы предпочел, чтобы ты осталась, - сказал Шон.

Мы уже обсуждали это. Если то, что похитило Уилмоса, было нацелено на Шона, оно могло послать за ним искаженных ад-алов в любой момент, когда он покидал гостиницу. Из нас двоих он больше времени проводил вдали от «Гертруды Хант». Оно не хотело его. Оно хотело меня, и я должна была выяснить, почему.

Тони согласился остаться, чтобы проводить наших гостей. Большинство из них все равно уже ушли. Умболы ушли еще до окончания финальной церемонии, почувствовав облегчение после того, как Ресвен заверил их, что их второстепенная просьба будет удовлетворена.

Куки отбыл сразу после умбол. Он был в восторге от победы над кланом Сай. К сожалению, клан Сай должен был нанести ответный удар, и очень скоро, поэтому Куки и его окружение должны были вернуться в Торговый дом, чтобы подготовить свою защиту.

Дагоркун тоже ушел, поблагодарив Шона и меня за гостеприимство. Ему нужно было многое обсудить с родителями. Гастон и Карат пока оставались в гостинице. У Гастона была выносливость верблюда, но его тело, наконец, не выдержало, и он лег спать и, вероятно, не встанет до завтра. Кухонные помощники Орро покинут нас после вечеринки, Первый Ученый и его помощники ушли, а Косандион, леди Вексин и Ресвен уйдут примерно через час. Тони справится с этим.

Нам же надо было спасти Уилмоса. Я посмотрела на портал. Больше нет причин откладывать.

- Готова? - спросил Шон.

Я протянула руку.

- Возьмешь меня за руку?

Шон взял меня за руку. Мы вместе вошли в портал.

Глава 28

Дверь открылась...

Последние врата портала представляли собой округлую арку из бледно-голубого металла. В некоторых местах гладкая металлическая облицовка оторвалась, обнажив сложный клубок электроники. В центре арки, в самой верхней точке изгиба был выгравирован небольшой символ — стилизованный взрыв.

- Ну, конечно, - сказал Шон.

Это был «портал Тула». Ну, куда ж без него?

- Как думаешь, каковы шансы на то, что мы взорвемся? - спросила я его.

- Ноль, если мы не войдем.

Не входить было не вариантом. Уилмос был где-то по ту сторону.

По какой-то причине я думала, что в столице Доминиона будет прямой портал в Каррон. Такого не случилось. Потребовалось три портала и часовой перелет на небольшом военном шаттле, чтобы добраться до этой точки на вершине отдаленного горного хребта на Шурбе, наименее населенной планете Доминиона. Доминион предоставил корабль, инструкции и координаты, но не пилота. К счастью, у нас был свой.

Шон посадил шаттл на широкую платформу, вырубленную в склоне горы, на древние камни, истертые погодой и временем до почти стеклянной гладкости. В ее центре находились врата. В южном конце огромная дверь вела внутрь горы.

Мы некоторые время рассматривали врата. Они казались совершенно инертными. Не видно было механизма для его активации. Приближение к ним тоже ничего не дало.

- Кто-то же должен нас встретить? – размышляла я в слух.

- План был таков. В кратком сообщении от Миралитт говорилось: «Дождитесь оператора».

Гигантская дверь с громким лязгом распахнулась, и появилась толпа существ, за которыми следовало что-то очень большое, покрытое куском брезента. Хранители врат были около четырех футов ростом на стройных ногах, которые заканчивались копытами. Они носили стеганые туники поверх стройных гуманоидных тел. Их головы были слегка козлиными, с длинными узкими мордами и очень темными раскосыми глазами. Их уши были длинными и заостренными, и они торчали сквозь гривы жестких волос.

- О, нет. – Удача отвернулась от нас.

- Кто они такие? - спросил Шон.

- Барсы. Наши имплантаты-переводчики будут бесполезны, а я в нем плутаю.

- Ничего себе, нашелся язык, которым ты не владеешь свободно. - Он выдавил улыбку.

- Никто не знает всех языков в галактике, и они почти никогда не бывают на Земле.

- Не надо оправдываться.

Барсы остановились перед нами. Их предводитель, пожилой седовласый мужчина, выступил вперед и поднял руки.

Понеслось.

- Барса! Барса, барса, барса. Барса. - Каждое слово сопровождалось размахиванием рук и указанием пальцем.

- Ты, должно быть, прикалываешься, - сказал Шон. - Это все, что они говорят?

- Да. Тише, я пытаюсь сосредоточиться.

- Барса. Барса, барса. - Предводитель глубокомысленно кивнул.

- Что он сказал? - спросил Шон, понизив голос.

- Добро пожаловать. Спасибо, вы будете съедены.

- Это фигня какая-то.

- Знаю. - Я шагнула вперед и вытянула ладони, делая небольшие круги. - Барса?

- Барса. Барса-барса, барса.

- Ох. Приготовьтесь к тому, что вас съедят.

- Дина, это не лучше.

Барсы потянули брезент, и он соскользнул на землю, открыв огромную колесную платформу, достаточно большую, чтобы вместить три полуприцепа бок о бок. Платформа поддерживала массивного моллюска в спиральной раковине, мокрого и ярко окрашенного в сине-зеленые цвета. Он немного напоминал «наутилус» из земных океанов, за исключением того, что был в сто раз больше. Его щупальца были ярко-розового цвета и шести футов длиной. Из центра бахромы щупалец торчала большая круглая голова, которая должна была принадлежать улитке.

- Неожиданно, - сказал Шон.

- Внутри горы возможно подземное озеро.

- Наверное, море. Я чую запах соленой воды.

Это не сделало его менее странным.

- Это то, что нас съест? - спросил Шон.

Я указала на моллюска и замахала руками.

- Барса, бааарса, барса? - Барсы на мгновение уставились на меня и разразились пронзительным визгом, раскачиваясь взад-вперед и хватаясь за животики. - По-видимому, я довольно таки забавная.

- Это я понял, - сказал Шон, его лицо выражало нулевой энтузиазм.

Предводителю, наконец, удалось перестать хихикать.

- Барса, барса, барса, барса.

- Приготовитесь быть съеденными порталом.

- О, понятно.

Из моллюска донесся низкий гул. Полосы на его панцире начали закручиваться спиралью, сначала медленно, затем все быстрее и быстрее.

- Барса. Барса. Барса. – Предводитель замахал руками.

- Дайте нам свои руки.

Шон бросил на меня взгляд. Я протянула руку. К нам подбежали два барса и прикрепили к нашим предплечьям маленькие шестиугольные таймеры. Цифры вспыхнули красным. 5000 долгих мгновений. 83 минуты.

- Барса! Барса, барса, барса. Барса-барса! - Предводитель сложил руки вместе, словно держал невидимое яблоко, и разжал пальцы, поднимая руки. - Бум!

- Портал должен будет выплюнуть нас обратно, прежде чем закончится время, или ...

- Мы взорвемся.

- Ага.

Я постучала по датчику у правого уха. Респиратор развернулся, прилипнув к моей коже над ртом и носом. Наушник скользнул в мое правое ухо, и прозрачная лицевая панель развернулась сегментами перед моим лицом. Короткое шипение сообщило мне, что мой скафандр герметичен.

- Все норм?- спросил Шон мне на ухо.

- Да.

Запаса кислорода в скафандрах было примерно на 6 часов, так что у нас не должен был кончиться воздух. Однако они могут не выдержать на Карроне. Все будет хорошо. Доминион заверил нас, что условия за порталом были оптимальными, но мы не хотели рисковать.

Шон вытащил пистолет из-за спины. Снаружи лицевая панель была непрозрачной, темно-серой, гладкой, как яйцо, и он выглядел как какое-то безликое инопланетное существо.

Вспышка розовой молнии вырвалась из щупалец наутилуса и лизнула портал. Он включился во вспышке искр и спроецировал небольшой голографический экран в сторону. На нем светились незнакомые символы.

- Давление: 15,2 фунтов на квадратный дюйм, - сказал Шон. - Атмосфера: азотно-кислородная смесь, O2 составляет 21,3%, CO2 немного высок, но у нас все должно быть в порядке. Влажность 88%, 600 F.

- Ты читаешь по-тульски?- спросила я.

- Да.

Я должна была догадаться. Если это было связано с оружием или транспортом, Шон в этом разбирался.

Вторая вспышка молнии ударила в портал. Барсы в унисон подняли руки.

- БАРСА!

Мы вошли в портал.

МОИ НОГИ ПРИЗЕМЛИЛИСЬ НА ЧТО-ТО ТВЕРДОЕ. ЭТО БЫЛО УДИВИТЕЛЬНО похоже на деревянный пол. Гниющий деревянный пол с досками, покрытыми темными пятнами и черной плесенью. Странные серые бородавки, которые должно быть лишайником или грибами, проросли между скоплениями ядовито выглядящих желтых губок.

Я подняла глаза. Мы стояли в коридоре дома. Стены были покрыты лишайником и плесенью. Тут и там торчали толстые волдыри размером с мою голову, запутавшиеся в сети из корней растений. Жидкость внутри них светилась тусклым светом. Слизь телесного цвета капала из щелей.

Где, черт возьми, мы были? Было похоже на то, что мы приземлились в чашке Петри²³ с колонией бактерий, выращенных из мазка, взятого в туалете на стоянке грузовиков.

Я оглянулась. Позади нас портал представлял собой идеально круглую вертикальную лужу бледно-розового цвета на стене. Голографическая индикация в верхней части моего лицевого щитка была зеленой по всему экрану. Атмосфера была безопасной для дыхания и не содержала загрязняющих веществ, несмотря на все окружение.

Магия, отвратительными миазмами, похожими на разлагающиеся жидкости организма, скользила вокруг меня, капала со стен, проникала прямо в пол.

Все это было неправильно.

Магия чувствовала меня. Ближайший поток изогнулся, направляясь под углом ко мне. Вся стена вокруг портала была покрыта ею. Она изливалась как грязный водопад. Я отошла от нее на несколько шагов.

Отвратительная магия просочилась сквозь щель в половицах и коснулась меня.

Мир поплыл. Кровь застучала у меня в ушах. Я не могла отдышаться. Я ахнула, но воздуха не было. Черные круги появились у меня перед глазами.

Мой желудок дернулся.

Я хлопнула по шлему. Лицевая панель и респиратор убрались в мгновение ока, и меня вырвало на пол. Ужасное зловоние окутало меня: приторный, тошнотворный запах разложения, плесени и гниющего дерева, как внутри могилы. Я воткнула метлу в пол, вцепилась в нее, и меня еще раз вырвало. Магия закрутилась вокруг меня, сжимая мои ноги, пытаясь добраться до моей души. Я пошатнулась. Я должна была выбираться отсюда. Все было неправильно, очень неправильно. Я должна была бежать! Мне надо было…

Шон схватил меня за плечи и притянул к себе. Постепенно его спокойный и ровный голос проник сквозь дымку.

- Ты в порядке. Я рядом. Дыши.

Я, дрожа, прижалась к нему. Магия собралась у моих ног, и, устремляясь ко мне, ее становилось все больше. Она обогнула Шона и полетела прямо на меня. Подобно цунами от нее поднялось отчаяние, и потащило меня ко дну. Спазмы сотрясали меня, и я заплакала.

- Не торопись. Все будет хорошо.

Это было намного хуже, чем разложение, которое я почувствовала в мертвом ад-але. Это было нечто более глубокое, более непристойное, более ужасающее, худшее, чем все, что я когда-либо испытывала. Хуже, чем смерть младенца, хуже, чем…

Шон крепко сжал меня.

- Это больно?

Я попыталась ответить, но вырывались только рыдания. Мне было так грустно. Все, что я могла делать, это горевать. Я дрожала и содрогалась, но слезы не прекращались.

Шон развернул меня и шагнул к порталу.

- Нет, - выдавила я.

- Ты возвращаешься.

- Нет…

Стена справа распахнулась. Два искаженных ад-хала бросились на нас. Шон выстрелил. Оружие взвыло, выплюнув поток плазмы с наддувом. Первый удар пришелся в грудь. Существо взвизгнуло, выбросив перед собой когтистые руки, пытаясь создать барьер.

Я должна была помочь. Я заставила себя выпрямиться и воткнула метлу в пол. Моя магия разлилась внутри меня.

Скользкий, гниющий усик вырвался из стены позади меня, обхватил мою талию петлей, как лассо, и потащил меня назад. Мои ноги оторвались от пола. Я полетела назад, через дом. Шон повернулся ко мне. Я увидела его лицо, побелевшее от тревоги и шока, а затем стены стали смыкаться между нами одна за другой, когда щупальце пронесло меня через комнаты, направо, налево, направо, вырвало метлу из моих рук и швырнуло меня в темноту.

Я ВТЯНУЛА ГОЛОВУ, КОГДА ПАДАЛА, ПОКАТИЛАСЬ ПО ПОЛУ И ПОДНЯЛАСЬ на ноги. Тренировки с Шоном принесли свои плоды. У меня было несколько синяков, но ничего не сломано.

Я оказалась в маленькой комнате. Зажегся свет, появились те же противные волдыри. След раздавленных грибов и мха затемнял пол там, где я упала. Моей метлы нигде не было видно.

Я вытерла неприятное пятно со своей щеки тыльной стороной ладони и повернулась. В стене передо мной образовался дверной проем, прямоугольник сине-зеленого света.

Это была гостиница. Я была уверена в этом. Гниющий труп одной, но все же гостиницы. Каким-то образом она оказалась здесь, внутри горнодобывающего предприятия Доминиона, и медленно разлагалась, превращаясь в осадок.

Кто мог это сделать? Это было чудовищно.

Магия выплеснулась из стен. Половицы потели крупными бусинами. Она струилась ко мне. Теперь я поняла. Я была хранительницей, и эта жалкая мерзость гостиницы знала это. Она была неизлечима, но она все равно тянулась, как умирающая собака, ползущая к человеку, чтобы в последний раз ее погладили по голове. Таща себя, избитую и разбитую, всего лишь для еще одного объятия, чтобы облегчить боль.

Это было так больно.

Я вытерла слезы. Я найду того, кто это сделал. Я разорву его на части голыми руками.

И я по-любому найду его. Если это гостиница, кто-то контролирует ее. Мне ни за что не позволят добраться до Шона. Моим единственным шансом было найти хранителя и убить его.

Я вытащила хлыст и прошла через дверной проем. Передо мной открылась большая куполообразная комната, освещенная синим кубом, пойманным в сеть роботизированных рук, образующих колонну от пола и потолка. Гниющие доски впереди заканчивались неровным полукругом, оставляя голый полимерный пол. Гниющие стены поднимались примерно на треть высоты, отражая границу, определяемую полом. Остальное: стены, высокий округлый потолок были прозрачной материей, за которыми простиралось оливковое ничто.

Куб запульсировал. Перламутровая волна прошла сквозь стеклянный купол. Мне потребовалась минута, чтобы собрать все воедино. Мы находились под океаном Каррона, и база использовала генератор силового поля ближнего действия, чтобы держать планету в страхе. Кто-то устроил гостиницу внутри шахты, но она не могла процветать здесь. Она была отравлена, испорчена и умирала, настолько слабая, что даже не могла полностью заполнить эту комнату.

Высокотехнологичные приборные консоли выстроились по периметру купола. Огни все еще мигали. Если я была права, куб был генератором энергии нулевой точки, выкачивающим энергию из микроскопического пространственного кармана. Я уже видела такое раньше, приводящее в действие искусственную червоточину. Тулы не проявляли никакого уважения к вселенной, но иногда их устройства работали. Это был один из тех редких случаев, когда их технология была стабильна. Неудивительно, что Косандион был уверен, что шахта работает. Куб будет питать ее почти бесконечно, управляя всеми системами поддержки и поддерживая пузырь силового поля вокруг объекта, чтобы Каррон не мог к нему прикоснуться.

И прямо сейчас роботизированные руки загораживали мне обзор.

Я пошла вперед. Магия следовала за мной, преследуя меня, собираясь в моих следах. Я сошла с досок на высокотехнологичный пол. Магия разрасталась позади меня, не в силах следовать за мной. Она накатывала все больше и больше, как прилив, отчаянно желая продолжать прикасаться. Каждый контакт с ней причинял боль, как наблюдение за тем, как любимый человек делает свой последний вздох.

- Я сейчас вернусь, - прошептала я.

Магический прилив задрожал, излучая столько горя, что я споткнулась.

Я прошла по полу к дальнему концу купола, обогнув колонну. Слева от меня, на открытом месте находился Уилмос, застыв в столбе света, будучи пойманным в стазисное поле.

Должно быть, он пришел в себя после того, как его привезли, потому что оборотень внутри столба был в другой форме. Большой, с лохматой темной гривой с проседью, Уилмос выглядел готовым к прыжку, его руки были подняты, рот разинут, острые клыки готовы были атаковать.

Мой пульс ускорился.

Я стояла очень тихо, слушая и вглядываясь. Уилмос был приманкой. Казалось, не было ни единой души.

- Дочь Странника... - произнес мужской голос позади меня.

Я медленно повернулась. На полимерном полу стояло существо. Нет, не существо, человек. Хранитель в темной одежде, изодранной в клочья, с поднятым капюшоном, держащий в руках белую метлу. Одеяние струилось, меняя цвет от смоляно-черного до пятнисто-серого и снова черного. Его изношенный край расходился клёшем по полу, двигаясь, скользя, превращаясь в ничто и восстанавливаясь.

Щупальца силы хранителя скользнули ко мне. Они тронули меня. Лед накрыл меня электризующей волной. У меня по коже поползли мурашки.

Мантия была не из ткани. Это было разложение, источник тьмы внутри Майкла, лучшего друга моего брата, и ад-ала, которого я уничтожила в Баха-чар. Он был облечен в порчу, которая изливалась из его тела. Он и мантия были единым целым.

И он знал моего отца.

- Твой отец является проблемой. - У него был ужасный голос, который затихал, пока он говорил, касаясь моей кожи, как холодная слизь. - Твоя мать - проблема. Твой брат - проблема. Теперь ты - проблема.

- По факту. - Он сказал «является». Мои родители были живы.

Все во мне хотело наброситься на него. Ни один хранитель не мог видеть эту гнилую оболочку гостиницы и не захотеть уничтожить ответственного за это. Он был мерзостью. Но я должна была поговорить с ним. Если я этого не сделаю, мы никогда не узнаем, почему все это произошло.

Мужчина повернул голову и посмотрел на лазурный океан снаружи. Мне была видна только узкая полоса его челюсти. Она была странного цвета, имеющего слегка лиловый оттенок.

- Нас двое, только ты и я. - Хорошо, мы установили, что он умеет считать. - Было больно, когда семя умерло?

Как он узнал о дите-гостинице? Должна ли я отвечать? Я решилась.

- Да.

Он кивнул.

- Все еще больно?

- Да. - Мне было больно каждый раз, когда я думала об этом. Большинство хранителей гостиниц так и не пережили смерть гостиницы, к которой они были привязаны. Несмотря на то, что наша связь длилась всего несколько минут, смерть той гостиницы чуть не прикончила меня. Мне очень повезло пережить это.

Он кивнул.

- Мне тоже было больно, когда я убил свою гостиницу. Смерть каждой гостиницы, которую я убиваю, причиняет боль. Боль нескончаема.

Каких гостиниц? Сколько?

- Почему?

Он не ответил.

- Зачем ты убил свою гостиницу? Она доверяла тебе. Она любила тебя. Почему ты предал ее?

Он повернулся ко мне, и я увидела нижнюю половину его лица.

- Спроси их.

Их кого?

- Других хранителей?

- Спроси их о Себастьене Норте. Спроси их, что они сделали. Как я страдал.

Да ладно!

- Как ты. - Его голос прокатился по куполу, превратившись в шипение. - Они тебе не сказали.

- Что они мне не сказали?

- Из всех нас, ты и я - единственные, кто выжил, познав боль. Она всегда с нами. - Он сделал паузу. - Я дам тебе один шанс. Забирай оборотня и уходи. Покинь свою гостиницу. Покинь свою планету. Не оглядывайся назад, и я приду за тобой последней.

- Зачем мне нужно покидать планету?

- Потому что я пожру ее. Каждую гостиницу, каждого хранителя, каждого ад-ала. Каждого человека.

В том, как он это сказал, была ужасная окончательность. Он не был зол, или обижен, или воинственен. Он просто констатировал факт.

Он не скажет мне ничего больше, пока я не найду с ним общий язык. Он сочувствовал мне, потому что мы оба пережили величайшую трагедию, которую может вынести хранитель. Если то, что он сказал, было правдой, он существовал в состоянии постоянного страдания. В нем должна была остаться хоть капля человеческих эмоций. Я должна была найти их и использовать. Мне нужно было знать, почему он это делал.

- У тебя была кошка?

Он не ответил.

- Я нашла кота, большого серого мейн-куна с зелеными глазами. На нем ошейник с инициалами «СН».

- Белод.

Ого, ничего себе. Это был его кот.

- Он все еще жив? Он здоров?

- Да. Если бы у меня был мой телефон, я бы тебе показала. Я сфотографировала его. Он ходит по гостинице, как ему заблагорассудится. Она открывает для него стены.

Голос мужчины был почти задумчивым.

- Он всегда так делал. Я нашел его во время грозы. Он был таким маленьким, что умещался в одной ладони. Это было 30 мая. Я помню, потому что на следующий день королевский губернатор Мартин сбежал из Трайона-паласа в Нью-Йорке, а мой отец открыл заветную бутылку виски. Это был мой первый глоток спиртного.

Трайон-палас находился в Нью-Берне, в Северной Каролине. Мой отец возил нас туда в гости. Мартин был последним королевским губернатором Северной Каролины, и он бежал в 1775 году. Я знала это, потому что папа помнил Мартина, и он ему не нравился. Черт возьми. Этот человек был ровесником папы.

- Почему ты ненавидишь моего отца?

- Я не знаю. Странник встал на пути. Он всегда встает на пути. Теперь ты на моем пути.

Итак, мы прошли полный круг.

- Я понимаю, что ты пытаешься пробиться к моей душе, - сказал мужчина. - Ты не найдешь ее.

- Я хочу понять, почему. Чего ты хочешь?

- Убить нас всех.

- Но какова цель? Должно быть, с тобой случилось что-то ужасное, но убийство всех не заставит тебя чувствовать себя лучше.

- Это не для меня. Я ничего не почувствую. Гостиницы и хранители не должны существовать. Я сотру их симбиоз с лица земли. Тебе не обязательно это понимать. Прими это как неизбежное и уходи.

- Нет.

Глубокий вздох эхом прокатился по куполу. Он повернулся, его мантия развевалась.

- Почему ты упорствуешь, создавая трудности? Прими мой подарок. Убирайся с моего пути, глупое дитя. Не попирай мой последний акт доброты. Больше ничего такого не будет.

- Когда-то ты был хранителем. Ты чувствовал связь со своей гостиницей. Они полагаются на нас. Они доверяют нам. Какие бы ошибки не допустили хранители гостиниц, какие бы преступления они нисовершили против тебя, гостиницы невиновны. Разве это ничего не значит для тебя?

- А почему должно? У меня отобрали мою гостиницу. Мою семью, мое лицо, они забрали все, и я оставлю их ни с чем. Я уничтожу каждую гостиницу в галактике, чтобы хранители гостиниц никогда больше не смогли воскреснуть.

- Но ты все еще чувствуешь боль. Ты все еще жаждешь этой связи. - Я указала на остатки комнаты на другом конце купола. - Ты привел сюда гостиницу, и теперь она умирает. Она гниет и страдает. Как ты можешь это терпеть?

Он повернулся ко мне лицом. Его бескровные губы растянулись, и он улыбнулся, показав острые конические зубы.

- Я привел ее сюда для тебя.

Что?

- Ты разве не замечаешь? Оглянись вокруг. Разве она не выглядит знакомо? Разве она не похожа на дом?

Я уставилась на полукруг прогнившего пола, скользкие стены, остатки гниющей мебели… Слева была кушетка. Плесень покрыла ее обивку, но кое-что от первоначального цвета осталось - веселый летний небесно-голубой с большими желтыми одуванчиками. Моя мать обила этот диван для меня, когда мне было семь лет. Я выбирала ткань. Наша собака, старый боксер, перегрызла его переднюю ножку, и следы укусов все еще были там…

Боже мой.

Я только сейчас поняла. Кривая лампа — мы с Мод опрокинули ее, когда она гонялась за мной по дому, и мы так и не смогли посадить абажур ровно. Мой старый стол. Остатки моего коврика.

Это была моя спальня. Это была гостиница родителей. Мой дом. Он разрушил мой дом. Он пытал нашу гостиницу.

Я отшатнулась от него, направляясь к гниющему полу и магии, которая ждала меня там. Она нахлынула на меня, пронзив мое сердце, и я почувствовала последние слабые импульсы «Магнолии Грин». Магия, которую я почувствовала, та, что так отчаянно пыталась коснуться меня, была жизненной силой гостиницы, вытекающей из ее умирающей сердцевины.

Его голос преследовал меня.

- Теперь ты понимаешь?

Я заставила свой рот двигаться сквозь боль.

- Да. - Я поняла.

- Это демонстрация моей силы.

- Это демонстрация твоего страха. - Я призвала свою магию и влила в нее свою боль. Я формировала и формировала свою силу так, как мог только хранитель. - Ты боялся моих родителей. Ты пытался убить их и потерпел неудачу, поэтому ты осквернил их гостиницу в своей бессильной ярости. Ты использовал ее страдания, чтобы убедить себя, что ты победил. И теперь ты боишься меня. Ты прошел через все эти трудности, чтобы предупредить меня, потому что в глубине души ты боишься. Ты прав, что боишься.

Он вздохнул.

- Да будет так.

Мужчина ударил своей белой метлой об пол. Скверна вырвалась из него скрученными темными потоками и впилась в стены, проникая в гостиницу, заставляя ее подчиниться. Деревянный пол задвигался, как бурлящее море, приближаясь ко мне.

Я погрузила всю свою магию в пол подо мной. Она прорвалась сквозь потоки и водовороты жизненной силы «Магнолии Грин», столкнувшись с извивающейся в них скверне. Моя сила пронеслась сквозь увядающую гостиницу, пронеслась сквозь ее ветви, корни, вплоть до ее поврежденной сердцевины.

Наши магии столкнулись. Связь возродилась в ослепительной вспышке силы. Налет скверны, которая пронизывала гостиницу, скользя по ее ветвям и душа ее корни, сгорела в одно мгновение, открыв чистое пространство между мной и ядром.

«Магнолия Грин» была моей.

Искаженный хранитель закричал. Его загрязненные потоки врезались в меня, сотрясая гостиницу, пробивая мою защиту, каждый удар посылал мучительный толчок через нас обеих.

Я протянула руку, и моя метла приземлилась в нее.

- Это тебе не поможет! - прорычал он.

Моя сила вилась по метле тугой спиралью, готовая вырваться на свободу. Мое тело напряглось, пытаясь направить всю эту силу, и мне пришлось выдавить из себя слова.

- Эта гостиница убаюкивала меня, когда я сделала свой первый вдох. Как бы ты ни старался, она никогда не будет твоей.

Я воткнула метлу в пол.

Магия вырвалась из меня магическим ураганом, и врезалась в искаженного хранителя.

Скверна бушевала вокруг меня, пылая и бушуя. Это была чистая ненависть. Поток ненависти и гнева, исходящий от него. Этого было так много, больше, чем могло вместить любое существо, и я не могла понять, как все это не разорвало его на части. Каждая его плеть терзала мою душу. У меня во рту была кровь. Моя грудь болела, каждый вдох - сознательная борьба с наковальней, сидящей на моих ребрах.

Я схватила его своей магией и сжала.

Мы рвали друг друга, он скверной, а я магией хранителя. Купол содрогнулся. Я почувствовала, как гниющие стены рушатся позади меня. Субстанция гостиницы распалась, поскольку она жертвовала все больше и больше своей силой, чтобы подпитывать мою атаку.

Он утопил «Магнолию Грин» в своей скверне. Он, как пиявка, неизвестно, как долго питался магией гостиницы. Гостиница боролась с этим, пытаясь выжить, пытаясь сохранить какую-то маленькую часть себя. Но теперь я попросила ее о помощи.

«Магнолия Грин» любила меня с момента моего рождения. Он отдала мне все. Всю свою силу. Всю свою магию. Все до последней капли.

Ее ветви засохли. Ее корни превратились в пыль. Она ничего не оставила для себя. «Магнолия Грин» убивала себя, чтобы защитить меня.

Я противостояла этому притоку магии, пытаясь сдержать ее. Магия смела мое сопротивление в сторону и вылилась из меня. Гостиница приняла решение. Она защитит меня. Я была бессильна остановить ее.

Мы были связаны, мы трое, пойманные в ужасный круговорот силы — я с магией хранителя, он, хлестая потоками скверны, которые причиняли мне боль, и «Магнолия Грин», связанная с нами обоими, разделенная в момент смерти между принуждением и любовью, поглощенная одним и добровольно жертвуя себя для другой.

Трудно было вынести такой ужас. Я услышала звук и поняла, что кричу, плачу, как ребенок, от боли и горя. Я стану причиной смерти гостиницы моих родителей. «Магнолия Грин» знала это и все равно меня подкармливала. Его отчаяние пронзило меня. Она знала, что ее предсмертные муки следом заберут меня. Я бы не пережила смерти гостиницы, в которой родилась. Наша связь была слишком сильной.

Мы умрем здесь вместе. Но сначала мы должны были убить его, чтобы ни одна другая гостиница не была осквернена и оставлена гнить.

Мы выступили против него как единое целое. Магия, изливающаяся из меня, имела цвет. Она сияла, как травинка, сквозь которую просвечивает солнечный свет. Я слилась с «Магнолией Грин».

Искаженный хранитель взвыл, обрушивая на меня импульсы зловонной магии. Я превратила свою магию в бледно-зеленый купол вокруг себя, пытаясь защитить себя достаточно, чтобы оставаться в сознании. Оранжевая молния вспыхнула в потоках скверны и разбилась о мою защиту. Взрыв боли чуть не уронил меня на колени.

Он замахнулся сильнее, метая молнии по моему щиту. Скверна кусала меня, и ее зубы были ледяными, как пространство между звездами. Это был не человек. Теперь она была частью его, но она не была рождена от него. Он нашел ее и сделал своей.

Если бы я только могла отделить от него скверну. Если бы я могла изолировать его, я смогла бы уничтожить его.

Она изливалась из центра его груди. Он прятал ее раньше, но впав в безумие, забыл о себе.

Я могла либо атаковать, либо защищаться. Не одновременно, только так. «Магнолия Грин» была на самом последнем пределе. Не осталось ничего, кроме ее сердцевины и последнего корня, слишком слабого, чтобы пробиться сквозь пол и добраться до меня.

Я опустила купол, преобразовав свою магию в тонкий, как игла, луч ярко-зеленого цвета, и ударила им в его грудь.

Скверна ударила меня и проникла прямо в душу. Не было слова для такой боли…

Моя магия поразила его. Он закричал и отдернул свою силу назад, закручивая скверну вокруг себя в тугую спираль, формируя свой собственный щит. Мой зеленый луч нацелился на него, но не смог проникнуть внутрь. Я не могла пройти сквозь щит.

Не хватало силы. Меня было недостаточно. Я потерпела неудачу…

Шон прорвался сквозь стену, огромный, разъяренный зверь, покрытый слизью и кровью.

Кнут зловонной тьмы вырвался из-под купола искаженного хранителя и хлестнул Шона, оставив кровавую рану на его плече.

Шон проигнорировал это и одним прыжком преодолел расстояние между мной и ним. Он приземлился на корточки, схватил мою метлу одной когтистой рукой, а другой воткнул ее пол. Я почувствовала, как его магия заструилась из его пальцев в пол. Она была такая же, как и у меня, сила хранителя, накопленная и взращенная за месяцы заботы о гостинице.

Пол под нашими ногами раскололся. Последний оставшийся корень «Магнолии Грин» прорвался и обвился вокруг нас. Сила ударила меня, чуть не сбив с ног.

Я вложила всю ее в свой луч. Щит скверны лопнул, как грязный мыльный пузырь. Зеленый луч ударил искаженного хранителя в грудь, прямо в источник его силы. Его одеяние разорвалось. На долю секунды я увидела размытое истинное лицо хранителя и его глаза, полные страха.

Он закричал и швырнул что-то себе за спину. Белая молния вырвалась из куба, когда что-то в мгновение ока истощило энергию генератора до нулевой точки. Ткань пространства разорвалась, и сквозь рваную прореху я увидела деревья цвета крови.

Нет! Нет, черт возьми, нет!

Он нырнул в пространственный разлом, клочья его одежды закружились вокруг него, когда он исчез. Прореха захлопнулась.

Он сбежал. Он сбежал. Аааааа, он сбежал!

Куб генератора стал тусклым. Перламутровый свет растворился в ничто. Купол вокруг нас заскрипел, когда Каррон взял в пасть шахту и откусил кусочек.

Мои руки были красными. Мое лицо было мокрым, как и шея, как и тело внутри костюма… Я вся была в крови. Он ускользнул от меня. Но это не имело значения. «Магнолия Грин» умирала, а следом и я. Каждый импульс ее сердцевины резонировал во мне, будучи таким слабым и затухающим. Я буду удерживать гостиницу до самого конца, чтобы она не погибла в одиночку. Я была обязана это сделать.

Стазисный свет вокруг Уилмоса погас, и старый оборотень рухнул на пол. Купол содрогнулся, застонав.

Шон пробежал через комнату, перекинул Уилмоса через плечо и поспешил обратно ко мне.

Сердцевина «Магнолии Грин» стала тусклой. Теперь это не займет много времени.

- Мы должны убираться отсюда! - зарычал Шон.

- Все в порядке, - сказала я ему. - Оставь меня.

Он схватил меня.

- Дина, ты не можешь оставаться здесь, когда она умирает!

Что-то хрустнуло. На куполе образовались трещины. Прорывался океан Каррона.

Шон схватил меня за талию и с рывком поднял, подальше от моей связи с гостиницей.

- Я не могу позволить ей умереть в одиночестве! Оставь меня, Шон!

- Никогда.

Последний корень «Магнолии Грин» дернулся, схватил нас и потащил сквозь пыль, через стерильные коридоры, через дыру в потолке… Позади нас прогремел гром.

Перед нами замаячил портал.

- Нет! Я не...

Корень, сжимающий меня, раскололся. Из него спиралью пробился тонкий зеленый росток, прекрасный и свободный от скверны. Он вырвался на свободу, маленькая веточка с единственным листиком на ней, и я поймала ее.

Последним импульсом своего ядра «Магнолия Грин» зашвырнула нас в портал.

Я ПРИЖИМАЛА ВЕТОЧКУ К СЕБЕ, ПЫТАЯСЬ ЗАЩИТИТЬ ЕЕ ОТ СОЛНЦА БАХА-ЧАР. Она была похожа на виноградную лозу длиной в четыре фута, но это был блестящий зеленый трилистник, толщиной с мое запястье у основания и сужающийся к тонкому усику с тремя крошечными листиками. За то время, пока она была со мной, проросли еще два. Она обнимала меня, когда я шла по дальней стороне переулка, ведущего к двери «Гертруды Хант».

Я понятия не имела, как долго она сможет продержаться. Каждая секунда была на счету, и это была невероятно опасная идея. Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.

Росток мягко светился, прижимаясь к моей шее, как котенок, жаждущий ласки.

- Не умирай, - прошептала я. - Пожалуйста, не умирай.

Час назад Шон, Уилмос и я выпали из шахтного портала перед барсами. В тот момент я даже говорить не могла. Шон погрузил меня и все еще находящегося без сознания Уилмоса в шаттл, накачал меня медицинскими коктейлями, которые смог найти в аптечке шаттла, а затем с головокружительной скоростью полетел к портальному центру планеты.

Где-то во время полета последние отголоски слияния с «Магнолией Грин» исчезли, и ко мне вернулось здравомыслие. Я вспомнила, кто я. А потом я заплакала, и Шон утешал меня, говоря ласковые слова, в ответ я сказала ему, что мне жаль, что я напугала его и хотела умереть вместе с гостиницей, и что я люблю его.

После того, как я перестала плакать, я поняла, что несу с собой то, что осталось от «Магнолии Грин». Это было не семя, это была веточка без корня, почти как черенок. Если бы это было обычное растение, я бы поместила его в раствор, богатый питательными веществами, и дала бы сформироваться корням, но с гостиницами так не работает.

Гостиницы были многомерными организмами, которые нарушали основы физических законов. Даже на стадии семени их первичный корень уже формировался внутри оболочки семени. Когда семя гостинцы сажалось, корень привязывался к реальности и физическому пространству. Без этого, даже если бы семя проросло, она не могла удержаться в нашем мире и умирала.

Вот почему, как только гостиница открывала новую дверь, она пыталась проникнуть в пространство вокруг нее, чтобы претендовать на часть территории. Именно поэтому две гостиницы не могли сосуществовать рядом — проблему создавали не их ветви, а корни.

Если бы я положила этот срез в раствор и подождала, пока он даст корни, он бы только засох. Он не засыхал так долго, потому что был связан со мной, и я подпитывала его той малой магией, которая у меня осталась.

В садоводстве был еще один способ сохранить черенок, и ни один хранитель никогда не практиковал такое, потому что никому до меня гостиница не давала черенка. Я понятия не имела, что произойдет, если мы попробуем это.

Я рассказала об этом Шону во время полета. Он улыбнулся и сказал, что доверяет мне. По крайней мере, мы должны были попробовать. Но это нужно было бы сделать очень осторожно. О том, чтобы нанести удар прямо в сердце «Гертруды Хант» через портал, не могло быть и речи. Мы понятия не имели, что произойдет. Нам нужно было представить его в гостинице за пределами территории, на нейтральной территории, и сначала нам нужно было эвакуировать гостей «Гертруды Хант», просто на всякий случай.

Мы с Шоном проделали весь путь до столицы Доминиона, таща за собой коматозного Уилмоса, а затем разделились. Шон отправился к «Гертруде Хант», в то время как я отправилась через один из порталов Доминиона в Баха-чар.

Я пробралась в переулок и стала ждать.

В пустом воздухе открылась дверь, и из нее вышел Тони.

- Дина!

Я помахала ему рукой.

Он побежал ко мне, дверь за ним оставалась открытой. Чудовище прорвалась сквозь нее и бросилась ко мне так быстро, как только могли нести ее маленькие ножки. Мгновение спустя в дверях появился Шон.

Наши взгляды встретились. Я искала утешения и нашла его. Мы все еще были на той же странице, пытаясь это сделать.

- Давай сделаем это, - крикнул Шон.

- Вы двое сошли с ума? - спросил Тони, притормаживая передо мной. - Если ты принесешь семя в гостиницу, обе гостиницы умрут!

- Это не семя, это веточка.

- Что?

- Это веточка, - повторила я. - Без корня.

Тони выругался.

- Это гребаная гостиница, а не африканская фиалка.

Веточка «Магнолии Грин» соскользнула с моей шеи и мягко потянулась к гостинице.

- Вы всех эвакуировали?

- Орро с Мараисом. Все остальные ушли через портал в Доминион, - сказал он. - Карат, Гастон и Уилмос охраняют Калдению. Она... несчастна.

- Она у меня в долгу. Она может подождать несколько минут под усиленной охраной. - Как только все закончится, и если все пройдет хорошо, все смогут вернуться в гостиницу. - Уилмос в сознании?

- Да, и чертовски зол.

Мы действительно спасли его. Я должна была быть счастлива, но прямо сейчас это было едва заметно.

Шон махнул мне рукой. Я медленно направилась к двери.

- Две гостиницы не могут занимать одно и то же место, - сказал Тони. - В лучшем случае обе умрут. В худшем случае мы разрушим реальность. Если случится последнее, я не смогу сдержать это.

Длинная ветка выскользнула из-за двери и, зависнув, ждала.

- Дина, даже если ты принесешь его в гостиницу, ты не сможешь заставить его пустить корни, - продолжал Тони.

- Я не собираюсь заставлять ее укорениться.

Мы были почти у двери. Ветвь «Гертруды Хант» задрожала в нескольких футах от нее. Шон похлопал ее, успокаивая.

- Я собираюсь привить ее. - Тони снова выругался.

Ветка потянулась ко мне. Черенок развернулся от моей шеи и потянулся к ней. Это было почти так, как если бы они обе знали, что им нужно делать.

Я затаила дыхание и протянула руку. «Гертруда Хант» коснулась моих пальцев.

Магия «Гертруды Хант» пронзила меня, как стрела, устремляясь прямо в черенок и обратно в гостиницу. Мир исчез. Передо мной расцвела усеянная звездами тьма, в центре которой разворачивался светящийся туманный вихрь. Наэлектризованный ток магии прошел сквозь меня, вибрируя в каждой косточке и сухожилии.

Тьма рассеялась, и я увидела, как ветка «Гертруды Хант» скользнула через меня обратно в гостиницу, а из нее рос черенок.

Ветка скользнула в гостиницу. Магический импульс потряс «Гертруду Хант». Шон исчез в глубине гостиницы.

Я подбежала к дверному проему и нырнула в него, Тони прямо за мной. Дверь за нами захлопнулась.

Гостиница дрожала и грохотала. Черенок двигался сквозь нее с узлом магии все дальше и дальше. Мы преследовали его по многочисленным комнатам гостиницы, по коридорам и стенам, к задней части, к простому коридору, где ждала зарождающаяся дверь.

Реальность разверзлась перед нашими глазами. Стена перед нами распалась, превратившись в яркий солнечный свет. Впереди лежал ровный участок земли, покрытый мягкой зеленой и голубой травой. В сотне ярдов впереди земля заканчивалась, а за ней простирался воздушный океан с травянистой равниной внизу. Гряда белокаменных гор устремлялась от нее к небу, увенчанная бирюзовыми деревьями. Мы были на вершине плато.

Корень скользнул между нашими ногами, глубоко зарываясь в почву, и понесся к утесу. Почва взорвалась, и ветви спиралью стали подниматься вверх, все выше и выше. Распустились зеленые листья, и раскрылись белые цветы размером с мою голову, открывая вихрь розовых тычинок, увенчанных ярко-желтым пучком плодолистиков.

Колоссальная магнолия, выше самого высокого красного дерева, шире самой широкой секвойи, раскинула свои гигантские ветви над плато. Связанная с гостиницей и в то же время растущая отдельно от нее, она была яркая и такая живая. Она была похожа на «Магнолию Грин», но была больше деревом, чем гостиницей. Она выросла из корня «Гертруды Хант», и обе оставались в полном здравии. Облегчение нахлынуло на меня. Я резко подалась вперед, а Шон поймал меня и ухмыльнулся.

- Мы никогда не сможем никому рассказать об этом, - сказал Тони.

- Ты говоришь как ад-ал или как друг? - спросил его Шон.

- Как тот и другой. Никто не может знать. Ассамблея будет… Я даже не знаю, что они будут делать, но нам это не понравится.

- Тогда им не нужно знать, - сказал Шон.

Красивая птица прокричала над головой и приземлилась на могучие ветви магнолии. Я никогда не видела ничего подобного.

- Где мы? - задумалась я.

Тони смотрел за дерево, где поднимались две луны, одна побольше и окрашенная в фиолетовый цвет, а другая маленькая и оранжевая.

- Это... - начал он.

- Дейсин, - закончил за него Шон. - Родная планета Дома Крар.

Конец.

Список персонажей

КРАТКИЙ СПИСОК

Амфи из Доминиона, девушка-соседка, представляющая планету Бехун с «Командой Улыбок».

Бестата из Святой Анократии, рыцарь-вампирша, представляющая Дом Меер.

Цианид - космический снежный барс, представляющая хиггр.

Донкамин - визуально вызывающий беспокойство, представляющий Детей Серебряной Звезды.

Элленда из ум, того же происхождения, что и мать Суверена, представляющая планету Кипоро из Доминиона с «Командой Хмурых».

Никати - эльфоподобный псионик, представляющий Гахею.

Оунд - джазовые плавники, представляющий умбол.

Пивор - с открытой улыбкой, представляющий клюв-убийц.

Прайсен Ол - философ, представляющий шестиногих каев.

Суркар из Орды Сокрушающей Надежду, представляющий Южное племя Гар.

Леди Вексин - обладательница многих драгоценных аксессуаров, представляющая Храм Желания.

Унесса - светловолосая мастерица удушения, представляющая душегубов.

ДЛИННЫЙ СПИСОК

Амфи

Полное имя: Амфоэ Астурра.

Амфи, получившая привилегированное воспитание, приходится дочерью видного сенатора Бехуна. Она - восторженная молодая женщина, типичная для большинства расы Доминиона, гуманоид-сислаф. У нее темно-серая кожа, большие серые глаза и мягкие темно-серые волосы, которые она укладывает асимметричной волной. Она смотрит на Косандиона с благоговейным обожанием и очень старается казаться практически идеальной во всех отношениях.

Ее планета, Бехун, является одной из основных 7 миров Доминиона. Они стремятся поставить ее на высокий пост с надеждой на будущие политические выгоды.

Бестата

Полное имя: Бестата, леди Эминдра, стратег Дома Меер, дочь Конрата и Улизе.

Статная девушка-вампир, рыцарь Дома Меер, с платиновыми светлыми волосами и ровным оттенком кожи, характерным для вампиров, Бестата вечно над всеми насмехается. Она появляется в черных доспехах, обычных для рыцарей-вампиров, которые прикрывает плащом и приправляет аксессуарами для волос в виде цветочков, как дань моде Доминиона. Раздражительная до грубости, она, однако, благородный и ловкий воин.

Она представляет Дом Меер. Дом Меер и Дом Крар, где собирается замуж сестра Дины, Мод, имеют бурную историю. Дом Меер отказался выполнить свое обещание сражаться на Нексусе, что вынудило Дом Крар вернуться к той войне досрочно. Когда Дом Крар, Орда Сокрушающая Надежду и торговый клан Нуан встретились в «Гертруде Хант» в надежде достичь мирного соглашения, Дом Меер послал представителей, чтобы попытаться сорвать переговоры. Трое рыцарей Дома Меер напали на Шона, на котором в то время были доспехи Туран Адина, и он убил их в порядке самообороны.

Отказ сражаться на Нексусе привел к тому, что Иерофант Святой Анократии отлучил Дом Меер от церкви за грех трусости. Хотя они все еще являются частью Святой Анократии и подчиняются ее законам и защите, это наказание запрещает членам Дома Меер занимать политические и военные должности на федеральном уровне, пока не будет снято отлучение. Облако позора бросило тень на Дом Меер, и они должны найти способ изгнать его, если они когда-либо собираются вернуть свою честь.

Цианид

Полное имя: Цианид, а затем какое-то рычание.

Цианид хоть и напоминает снежного барса, она крупнее и выглядит немного по-другому, ее сложно перепутать с земным животным. Она в холке 3 фута высотой и покрыта блестящим белым мехом, усеянным золотыми и серыми крапинками. У нее большие золотистые глаза и пушистые лапы с очень ловкими пальцами и длинными когтями. Ее десны и язык ярко-синего цвета. Она мастерица-ткачиха, ее народ считает ее ремесленницей.

Хиггры - странный вид. Их цивилизация не следовала установленным вехам. Вместо этого они, казалось, перескочили через некоторые ключевые эволюционные достижения, что заставило некоторых людей предположить, что хиггры не эволюционировали, а были биологически сконструированы какой-то таинственной галактической цивилизацией, потерянной во времени.

Хиггры очень духовны. Они верят, что их судьба предопределена, но нужно стремиться заслужить эту судьбу. Как и многие представители семейства кошачьих, они склонны к переменчивости в своих социальных взаимодействиях и редко объясняют свои действия.

Донкамины

Полное имя: неизвестно.

Восемь футов ростом, худые, безволосые, покрытые бледной перламутровой кожей, донкамины вызывают тревогу у большинства гуманоидных видов. Легенда хранителя гласит, что первый хранитель, который столкнулся с ними, открыл дверь своей гостиницы, увидел новых посетителей и выпалил: «Не входить!», за что они и получили свое прозвище.

Они выглядят гуманоидами, с четырьмя придатками, напоминающими руки и ноги, 7 пальцами без ногтей и двумя рядами розовых псевдососков на туловище — однако они даже не млекопитающие. У них большие глаза, носовые отверстия, защищенные раковиной трилобита, и широкие безгубые рты, усеянные коническими зубами. Выступающие из их груди гребни скользят и удлиняются, позволяя их шеям вытягиваться по дуге длиной до восьми футов.

Донкамины называют себя Детьми Серебряной Звезды, и об их цивилизации известно очень мало. Они относительные новички на галактической сцене. На данный момент они сосредоточены на игре в догонялки и пытаются продвигать свои научные достижения.

Элленда

Полное имя: Элленда из ветви Сахава, гордость своего народа.

Элленда - ума, выходец из жестокого и замкнутого народа, как мать Косандиона. Она высокая и мускулистая, как гимнастка, и двигается с естественной грацией. Ее кожа цвета глубочайшего индиго, глаза черные, а блестящие темные волосы заплетены в сложную корону. Она дерзкая, гордая и печальная.

Умы были обнаружены тысячу лет назад по времени Земли одной из самых скудных галактических наций. Новоприбывшие прибыли с подарками и сладкими обещаниями, и прошло почти двадцать лет, прежде чем умы поняли, что им не помогают, их колонизируют. Захватчики сильно недооценили дух ум. Менее чем за столетие умы изгнали их с планеты и закрыли двери для большинства посетителей галактики. Немногие счастливчики, которые были приглашены, рассказали историю о прекрасном мире, населенном жестокими людьми.

Умы превыше всего ценят свою свободу и скорее покончат с собой, чем будут вынуждены терпеть против своей воли.

Никати

Полное имя: это секрет.

Никати изящный, гибкий, с длинными конечностями, идеальной янтарной кожей и лицом, которое является андрогинным в своей нежной красоте. Его волосы очень длинные и темно-фиолетовые. У него манера ученого, и он ведет себя с элегантностью, независимо от того, надевает ли он чешуйчатую кольчугу или мантию. Как и все гахеи, он носит диадему, которая усиливает его псионический потенциал.

Гахеи - сложная цивилизация. Их мир - это мир политических интриг, убийств и душераздирающей красоты. Они привержены идее достижения полноты личности и уделяют большое внимание искусству и образованию.

Гахеи разделены на несколько королевств, которые существуют либо в состоянии войны друг с другом, либо в состоянии непростого перемирия. Обычно это сделало бы их легкой добычей для других агрессивных цивилизаций, таких как Орда Сокрушающая Надежду, однако гахеи - смертоносные псионики. Они убивают противников своим разумом, и их потенциал разрушителен. Один гахей с выдающейся родословной может легко уничтожить батальон вторгшихся отрокаров.

Оунд

Полное имя: Оунд, рожденный в луче света, сияющем сквозь зеленые воды.

Оунд - это умбол, водный вид длиной 4 фута, напоминающий земную рыбу. Он покрыт оранжевой чешуей и имеет впечатляющие плавники, которые варьируются от желтого до оранжевого и красного. Когда он активирует свою биолюминесценцию, он выглядит окрашенным огнем. Оунд - оокариш, существо необычайной красоты, которое своим танцем успокаивает боль других существ.

Умболы бывают всех цветов радуги. Их круглые головы с небольшим неправильным прикусом, большие глаза и ярко окрашенные улиткообразные усики придают им уморительно комичное выражение. Бахрома щупалец, прорастающих из-под подбородка, позволяет им использовать разные специализированные инструменты.

Умболы - мирные существа, озабоченные главным образом выживанием и безопасностью. Они редко покидают свои океаны, но когда они это делают, они путешествуют в огромных аквариумах. Умболы общаются с помощью своих плавников, которые способны преобразовывать в звуки для остальной части галактики.

Пивор

Полное имя: не все сразу.

Пивор - удивительно красивый, коренастый мужчина с лимонно-желтой кожей и блестящими зелеными глазами. Его волнистые каштановые волосы искусно зачесаны назад. Он открыто и часто улыбается и любит быть в центре внимания.

Пивор представляет клюв-убийц. Он стал дополнением к их делегации в последнюю минуту. На полпути к отбору клювы-убийцы обнаружили, что их ДНК несовместима с генетическим профилем Суверена, поэтому они изо всех сил пытались найти подходящего кандидата-гуманоида.

Клювы-убийцы похожи на птиц, они не летают и вооружены огромными клювами и мощными когтистыми лапами. Их вид заставил бы доисторических птиц Земли поостеречься. У них сильная тяга к добыче, и они убивают ради спорта. Клювы-убийцы - это не прозвище, а буквальный перевод того, как они себя называют. Их свирепость делает их ужасающими противниками, но им не хватает утонченности, и иногда нюансы поведения других видов ускользают от них.

Прайсен Ол

Полное имя: Прайсен Ол, старший ученик Великого Демона монастыря Са.

Прайсен Ол - худощавый, красивый мужчина-гуманоид с длинными шелковистыми голубыми волосами, золотистой кожей и розовыми радужками. Он безупречно говорит на всех трех языках Доминиона и обладает достоинством и тихим спокойствием. На нем бледно-голубая мантия, стянутая на талии, и белый обруч. Как и все ученики монастыря Са, он сведущ в философии, истории и других гражданских и социальных науках. Он имеет тенденцию теряться в сложных моральных дебатах и проводит слишком много времени, заглядывая внутрь себя.

Прайсен Ол представляет каев, вид с шестью конечностями из мира с высокой гравитацией. Каи преуспевают в церемониях и ритуалах и очень методичны, что затрудняет переговоры с ними, поскольку они также очень мнительны. Они избегают покидать свою планету из-за страха заражения чужеродными патогенами, и их появление на отборе - один из очень редких случаев, когда они путешествуют за пределами своей звездной системы.

ДНК каев несовместима с ДНК Суверена, поэтому они обратились за помощью в монастырь Са, известному своими учеными, чтобы найти подходящего кандидата для представления их интересов.

Суркар

Полное имя: Суркар, сын Граста и Ульде, чемпион племени Гар. Суркар - замечательный пример воина Орды Сокрушающей Надежду.

Он высокий и мощно сложенный, с потрясающим рельефом мышц и телом, которое передает превосходную силу, скорость и рефлексы. Он может переломить пополам любого взрослого человека мужского пола, как прутик. Он двигается как крупный хищник и довольно высокомерен. Как и большинство отрокар, его поведение продиктовано богатыми традициями Орды, и как защитник своего народа, он находится под большим давлением, чтобы добиться успеха любой ценой.

Племя Гар происходит из фракции Южных племен Орды. Хотя многое было сделано для объединения различных племен отрокар, некоторые внутренние разногласия все еще существуют, и у Суркара и его людей есть планы, которые они предпочитают скрывать от хана и ханум Орды, которые являются представителями Севера.

Леди Вексин

Полное имя: леди Вексин Дион-Диан.

Леди Вексин пышная девушка ростом пять футов, с большой полной грудью, округлой попкой и мягким животиком. От природы белокожая, она ходит с ярким загаром, длинными темно-каштановыми волосами и большими темными глазами. Она предпочитает прозрачную одежду ярких цветов и часто носит дорогие украшения в виде браслетов и аксессуаров для очень сложных причесок. Несмотря на это, она двигается с гипнотической, соблазнительной грацией. Некоторые описывают ее как «свободолюбивую», но она дает обманчивые ответы с полным сопереживанием.

Храм Желания - загадочная организация, один из знаменитых Храмов, расположенных в скоплении Белой Розы в созвездии Кассиопеи. В Скоплении целые луны посвящены поклонению вселенским аспектам. Храм Доброты, Храм Ярости, Храм Скорби… Храм Желания исследует желание, стремление получить что-то за пределами вашей досягаемости любой ценой. В его стенах и садах священники и просители размышляют о точной природе желания, является ли оно изначально эгоистичным, справедливо ли оно, может ли оно когда-либо быть чистым и бескорыстным.

Унесса

Полное имя: Унесса из… Крииииииииииииии.

Унесса статная и очень бледнокожая, с длинными золотистыми волосами, уложенными локонами по плечам, и большими фиалковыми глазами. Носит струящиеся платья, которые подчеркивают ее фигуру и достоинства, любит ходить покачивая бедрами. Агрессивная, прямолинейная и несклонная к интеллектуальным нюансам, Унесса хитра и физически очень развита. Она сильная, быстрая и без колебаний прибегает к насилию.

Унесса - ответ душегубов на «гуманоиды любят секс». Душегубы - разумные деревья, неспособные испытывать большинство эмоций или формировать эмоциональные привязанности. Они расчетливы, кровожадны, питаются животным миром, поэтому они рассматривают большинство других цивилизаций как потенциальную добычу. Их первый вариант - убийство, их второй вариант - убийство, и если это не удается, они идут прямо к убийству.

Душегубам запрещено появляться в большинстве мест за пределами их солнечной системы из-за их агрессивного характера.

ДОМИНИОН

Косандион ка рет Маггран, Летеро Коливион — Суверен Доминиона Семи Звезд, в поисках пары. Племянник Калдении.

Ресвен — канцлер Доминиона, управляющий столичным дворцом и являющийся правой рукой Суверена во всех делах, связанных с местом жительства и семьей.

Миралитт — префект, глава личной охраны Суверена, сислаф с вампирским наследием.

Ората — глава отдела по связям с общественностью Косандиона, отвечающая за трансляцию мероприятия по выбору пары и за рейтинги кандидатов.

Святой Экклезиарх — религиозный лидер Доминиона. Для его деятельности требуется его присутствие на протяжении всего процесса выбора пары.

НАБЛЮДАТЕЛИ

Карат, леди Ренадра – рыцарь-вампирша из Дома Крар, лучшая подруга Мод.

Дагоркун – стратег и генерал Орды Сокрушающей Надежду, сын хана и ханум.

Нуан Коуки «Куки» – восходящая звезда торгового клана Нуан, далекий племянник Нуан Си.

Калдения – леди не нуждается в представлении.

Томато - похожий на медведя инопланетянин с зеленым мехом, из одной из звездных наций, соседних с Доминионом.

Первый Ученый Тек – философ ку-ко, который впервые посетил гостиницу во время празднования Дня постояльца.

Приколы кандидатов (любезно предоставлены МОД Р)

Это онлайн-дополнение, которое читатели блога попросили включить в опубликованную книгу. Если вы не следили за блогом, некоторые из них могут не иметь смысла.

Имя: Элленда из «Команды Хмурых».

Гармония в прогрессе.

Позиция в дебатах: долг > счастье. Подчинение своему долгу и успешное выполнение его обеспечивает дальнейшее выживание общества.

Свидание: берет на себя ответственность за свою судьбу.

Ключевые слова: непокорная.

Имя: Пивор из клюв-убийц.

Гармония в сотрудничестве между видами.

Позиция в дебатах: счастье > долг. Цель общества - создать индивидуальное счастье.

Описание: красивый коренастый мужчина с темно-бронзовой кожей и бледно-серебристыми глазами, с темными волосами с проседью. Постоянная улыбка.

Ключевые слова: красивый и эгоистичный.

Имя: Бестата из Дома Меер.

Гармония в боевых искусствах.

Позиция в дебатах: ее цель в жизни - преданность чести и славе своего Дома и стремление к личному совершенству.

Талант: полоса препятствий (с завязанными глазами и отрокарами, о боже!)

Свидание: сосредоточена на военных амбициях своего Дома.

Ключевые слова: рыцарь-вампир.

Имя: Унесса Сибейт, кандидатка душегубов.

Гармония в удушении врагов.

Позиция в дебатах: я - Унесса, ты - мужчина. От секса рождаются дети.

Талант: душить, не смотря ни на то.

Свидание: секс. Ты хочешь это обсудить?

Ключевые слова: агрессивная дриада, прямолинейная.

Имя: Прайсен Ол от каев.

Гармония в учении древних мастеров, логиков и философов.

Позиция в дебатах: ну, мы до сих пор не знаем, почему он здесь... но, по крайней мере, Первому Ученому было весело!

Талант: поэзия, написание ее и рекламирование.

Свидание: скукота.

Ключевые слова: образованный философ, достойная мудрость.

Имя: Никати из рода гахей.

Гармония в художественной красоте.

Позиция в дебатах: самое большее, что он был готов признать, что время течет. Возможно. Но не точно. В паре с Прайсеном у них есть будущее в индустрии продажи кофеина.

Талант: баллада о любви для вампиров.

Свидание: королевский разговор по душам.

Ключевые слова: псионический эльф, металлическая голова (ну в том или ином роде).

Имя: Суркар из отрокар.

Гармония: никакой гармонии. Только кровавая жатва врагов!

Позиция в дебатах: лучшая вещь в жизни - это сокрушать своих врагов победой, заставляя их бояться и подчиняться.

Талант: выставлять себя дураком.

Свидание: расплата.

Ключевые слова: дерзкий воин.

Имя: Оунд из умбол.

Гармония в безопасности и аккуратном писанье.

Позиция в дебатах: самое лучшее в жизни - это безопасность. Сделайте себя незаменимым для других, ибо порознь вы боретесь, но вместе вы процветаете.

Талант: успокаивающий танец.

Свидание: один час танца плавниками, выявляющего его стойкость (снова).

Ключевые слова: джазовые плавники, #КомандаРыб, #ОундТолькоВперед.

Имя: Цианид из хиггр.

Гармония в здравом суждении.

Позиция в дебатах: Que sera, sera (чему быть, того не миновать), чтобы заслужить свою судьбу, нужно доказать, что ты ее достоин.

Свидание: внимание, все и мне.

Талант:(очень длинная и очень воющая) песня ее народа.

Ключевые слова: симпатичная кошечка.

Имя: Кандидат донкаминов (безымянный).

Гармония в научном исследовании.

Позиция в дебатах: мы - архитекторы нашего будущего, судьба - это пустое понятие.

Свидание: не прикасайся, не прикасайся.

Ключевые слова: жуткий.

Имя: Амфи из «Команды Улыбок».

Гармония в единстве.

Позиция в дебатах: любовь - это многослойное явление, которое должно быть рассмотрено в определенном контексте. Ее сила огромна, и ее влияние длится всю жизнь.

Талант: слащавое пение.

Свидание: слишком стараюсь.

Ключевые слова: практически идеальная во всех отношениях, тип подружки для знакомства с родителями.

Имя: Леди Вексин из Храма Желания.

Гармония: не нужна никакая гармония, просто любите своих отпрысков от всей души.

Позиция в дебатах: любовь - это то, что она испытывает к Косандиону, он для нее все.

Талант: танцуй так, чтобы Косандион глаз не мог оторвать.

Описание: пухленькая брюнетка, очень сильная, соблазн во плоти, благодаря чему все это выглядит легко.

Свидание: отдых на пляже.

Ключевые слова: агент хаоса, темная лошадка.

Рецепт яблочного пирога Дины

Тесто:

4 яичных желтка

135 г сахара

113 г сливочного масла

113 г сметаны

200 г муки

1 ч.л. разрыхлителя

щепотка соли

1 ст.л. экстракта ванили

цедра 1 лимона

Начинка:

3-4 яблока «Гренни смит» или других кислых сортов

1 ч.л. корицы

щепотка муки

Меренга:

4 яичных белка

135 г сахара

Оборудование:

миксер

разъемная форма

Разогрейте духовку до 180 градусов. Смажьте жиром разъемную форму. Я использую две 16 см формы, поскольку маленькие пироги удобнее хранить, но формы на 20-25 см тоже подойдут.

Отделите желтки от белков. Белки поставьте в холодильник.

Натрите цедру одного лимона. Очистите яблоки от кожуры, нарежьте их ломтиками толщиной в 1 см, добавьте корицу и муку. Тщательно перемешайте. Если яблоки сладкие, добавьте немного лимонного сока. Отставьте в сторону.

Взбейте масло комнатной температуры с 2/3 стакана сахара. Добавьте по одному яичные желтки, тщательно перемешайте. Добавьте сметану, экстракт ванили и лимонную цедру, перемешайте.

В отдельной миске смешайте муку, разрыхлитель и соль. Добавьте к жидким ингредиентам и перелейте в разъемную форму. Сверху выложите яблоки. Выпекайте 30 минут.

Спустя тридцать минут, достаньте форму из духовки. Взбейте яичные белки до твердых пиков. Понемногу добавляйте сахар и продолжайте взбивать, пока не закончится сахар и образуется меренга.

Выложите меренгу поверх яблок и выпекайте еще 20 минут. Меренга должна красиво подрумяниться. Достаньте пирог из печи и дайте остыть до комнатной температуры. Аккуратно проведите ножом вдоль края формы, отрезая меренгу (как сделала Дина), иначе при снятии формы половина меренги отстанет. Откройте форму и снимите ее прямо вверх.

Подавайте с чаем или вашим любимым напитком.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ из блога авторов и не только…

Краски, Имена и Суетливые канцлеры

«Хроники хозяйки отеля», вопросы читателей:

Бер «Серый цвет костра» Бер «Деревенский темно-серый»

Мне вот интересно, насколько этот масштабный косметический ремонт истощает ресурсы гостиницы. Надеюсь, магия 300 гостей с лихвой компенсирует это? Или Доминион заплатит за апгрейды в дополнение к предоставлению доступа к Каррону?

Эмили

С тех пор, как Дина начала работать, в гостинице было много влиятельных посетителей, и Дина и Шон регулярно снабжали ее сырьем. Доминион, конечно, щедро компенсирует владельцам гостиниц затраты, просто потому, что было бы ниже их достоинства обходиться дешево, но «Гертруда Хант» более чем способна поддержать реконструкцию.

Является ли Миралитт родственницей лорда Сорена? Установят ли они связь? Поладит ли она с Карат?

Робин

Мать Миралитт была не из Дома Крар. Продолжайте чтение, чтобы узнать больше.

Легче ли украшать старые гостиницы, поскольку они накапливают вещи по мере прихода гостей и у них больше инвентаря?

Да. Чем старше гостиница, чем больше у нее корней, тем быстрее и легче ей приспосабливаться к окружающей среде. И, как вы видели на протяжении всей серии, Дина - еще та барахольщица. Большинство владельцев гостиниц ведут себя точно так же. Они откладывают вещи для последующего использования.

Может ли гостиница питаться мусором со свалки?

Гостиница выплюнет проглоченный мусор. Гостинице иногда требуются материал, такое как дерево, например, или ткани. Обычно это происходит, когда владелец гостиницы хочет сохранить ресурсы гостиницы или в те моменты, когда время имеет решающее значение. Лучше и быстрее отправить партию мрамора в гостиницу, чем чтобы гостиница синтезировала его из чего-то другого. Предметы, которые гостиница могла бы найти на свалке, скорее всего, испорчены химическими веществами. Древесина быстро гниет. «Очистка» и поглощение материалов со свалки требует много энергии и в первую очередь сводит на нет цель экономии ресурсов. Вот если бы гостиница каким-то образом получила доступ к строительной площадке, то у нее был бы полевой день, поглощающий все подряд.

Если Дина заберет часть гостиницы с собой, например, возьмет свою метлу, выйдет ли часть ее силы как владелицы за пределы гостиницы?

Дженна

Ваш ответ в «Хранительнице врат».

Почему бы гостинице не попытаться создать портал в Дейсон?

Дженна

Мы не знаем, куда ведет новая дверь. Нам придется подождать и посмотреть.

Сопротивляется ли гостиница разлуке с владельцем, подобной той, которой Ассамблея угрожала Дине? Автоматически ли она переходит в спящий режим после этого? Каков процесс, чтобы пробудить ее и связать с другим владельцем?

Дженна

Гостиница, потерявшая своего хозяина, впадет в спячку, как уже делала «Гертруда Хант». Это не тот шаг, к которому Ассамблея отнеслась бы легкомысленно, но они не могут позволить общественному деятелю с мировым именем умереть в гостинице. Это событие поставило бы под угрозу безопасность целой планеты. Они на самом деле не хотели бы, чтобы такое произошло, но автономия отдельных гостиниц очень важна.

Кстати, вы знаете, что когда имя Дины всплывает во время собраний Ассамблеи, у владельцев гостиниц начинают дергаться глаза.

- Итак, «Гертруда Хант»...

Каждый напрягается.

Процесс пробуждения гостиницы описан в серии на протяжении нескольких книг.

Сколько лет самой старой гостинице? В предыдущей книге, про день постояльца звучало так, будто самой старой гостинице было, по меньшей мере, сотни лет, а может быть, и тысячи? Мне нужны подробности……я спрашиваю вот о чем: если внешний вид гостиницы никогда не меняется, то как же строение, которое было построено сотни или тысячи лет назад и не рассыпалось и не пришло в упадок, как остальные окружающие сооружения, разве это не выглядит подозрительным (при условии, что оно не бездействовало и все еще является функционирующей гостиницей)? Кроме того... если одна из старых гостиниц была в Северной Америке.... тогда как выглядит это строение? Особенно, если большинство североамериканских человеческих обществ были либо кочевыми, либо не участвовали в крупномасштабных строительных проектах, когда они были построены? Не могли бы вы немного рассказать о самых старых гостиницах, как они выглядят и чем они не выделяются, если их внешняя “оболочка” остается неизменной на протяжении многих-многих лет?

Дженна

Дженна, предполагаю, что ты, вероятно, из Соединенных штатов.

Самое старое здание, все еще используемое в США и на других территориях после «открытия» Северной Америки.

Иглесия де Сан-Хосе. Церковь в Старом Сан-Хуане, Пуэрто-Рико, построена в 1532 году.

Самое старое здание в США, в котором постоянно жили.

Таос Пуэбло, построенное между 1000 и 1450 годами нашей эры.

Одно из старейших зданий в Европе, которое все еще используется.

Рим, Базилика Санта Сабина, построена в 422 году нашей эры.

Гостиницы строились до колонизации США. По всему миру есть гостинцы. Они родом не из Северной Америки.

Почему вы считаете, что гостиница не может изменить свой фасад? Если гостиница может построить новые номера в точном соответствии с надобностью, почему тогда гостиница не может изменить внешние стены?

Особенно, если большинство североамериканских человеческих обществ были либо кочевыми, либо не участвовали в крупномасштабных строительных проектах, когда они были построены?

Подводя итог: идея о том, что коренные американцы жили в сооружениях, похожих на вигвамы, и никогда не занимались сельским хозяйством, или никогда не строили городов, или никогда не создавали памятников культуры, очень устарела. Мы знаем, что они занимались сельским хозяйством и строили города. Мы знаем, что многие из тех строений были сделаны из дерева и поэтому не пережили течения времени, но мы также знаем, что они вырубали жилища в скалах. История коренных американцев - это история динамичного и разнообразного населения. Они не были однородными.

Я имею в виду, что у чероки прямо там, в горах Блу-Ридж, были сады и поля, и они практиковали передовое сельское хозяйство. Три сестры - кукуруза, фасоль и тыква - все они произрастают в Северной Америке. Помидоры. Картофель. Перцы. Почему у нас есть эти овощи? Потому что коренные американцы выращивали эти культуры. Сельское хозяйство требует пребывания в одном месте и создания инфраструктуры. Оно требует орошения, складских помещений и рынков, и приводит к образованию мест сбора и специально отведенных мест отправления культа. Даже племена равнин не стали в значительной степени кочевыми, пока лошади не стали широко доступны, что произошло в 17 веке.

Чтобы дать нам другую точку зрения, мы со 100% уверенностью знаем, что в Китае было множество крупных архитектурных сооружений задолго до династии Цинь (221-206 годы до н.э.), но почти ничего из этого не сохранилось. Почему? Древние памятники, которые все же сохранились, такие как пирамиды, египетские и южноамериканские, были сделаны из камня, в то время как чудеса древней китайской архитектуры были «сделаны из дерева, глины и кирпича». Пожары, грызуны, гниль, стихийные бедствия - все это имеет тенденцию разрушать не каменную архитектуру.

Если вы хотите узнать больше о сельском хозяйстве и обществах коренных американцев, эта статья - хорошая отправная точка.

Существование гостиницы в доколумбовой Северной Америке абсолютно возможно.

Почему у него 9 звездных систем, если он называется Доминионом Семи Звезд?

Вини

Терпение.

По какому принципу вы называете пришельцев? Не названия рас, а данные имена? Поскольку это не имена с Земли, которые вы можете точно найти?

Я раскрою секрет. Вы готовы?

Генератор несуществующих слов.

Вот так. Мы прокручиваем его до тех пор, пока не наберем комбинацию букв, которую сможем изменить настолько, чтобы получилось приличное имя. Это не означает, что не существует шаблона для присвоения имен представителям определенного вида. Есть, и мы помним о нем и его используем. А затем мы, на всякий случай, проверяем имя в «Гугле».

Планировали ли вы, что Джордж и Ко появятся в других сериях, когда вы писали «Грань»?

Аманда

Нет. «Хроники хозяйки отеля» были задуманы и написаны после «Грани». Работая над серией «Грань», мы не планировали серию «Хроники». Мы писали «Кейт Дэниелс» и «Грань» параллельно друг другу, и наши маленькие мозги были итак перегружены.

Вариант обложки, созданный Ксенией Шатовой . Сама картинка взята из блога авторов.

Заметки

[

←1

]

Декофеинизированный кофе, или декаф — это обычный кофе, который прошёл дополнительную обработку с целью удаления кофеина.

[

←2

]

минус 260 градусов по Фаренгейту = минус 162,2 градусов по Цельсию

[

←3

]

минус 300 градусов по Фаренгейту = минус 184,4 градусов по Цельсию

[

←4

]

Это отсылка к автору Х.П. Лавкрафту, потрясающему создателю книг-ужасов. Лавкрафтовский кошмар (хоррор) - это поджанр фантастики ужасов, который подчеркивает космический ужас неизвестного (в некоторых случаях непознаваемого).

[

←5

]

Тоёто́ми Хидэёси (яп. 豊臣 秀吉, 6 февраля 1536 года либо 26 марта 1537 года — 18 сентября 1598 года) — японский военный и политический деятель, объединитель Японии.

[

←6

]

Да-да, именно так написано в книге, английскими буквами по-русски – душегубс.

[

←7

]

Алекситими́я — затруднения в передаче, словесном описании своего состояния. 

[

←8

]

Behr Paint Company (стилизованная под BEHR) - поставщик архитектурных красок и средств по уходу за внешней древесиной на рынки США и Канады "сделай сам".

[

←9

]

Don’t come in! (анг.) – донт кам ин))

[

←10

]

Возможно, речь идет о похоронах Мартина Лютера Кинга-младшего, а может, и нет. Вообще, поискав информацию в Интернете, в Америке за последние 100 лет все бунты после похорон были связаны с убийством представителями власти темнокожих юношей и мужчин. Помним, что наш Суверен, черный, как смоль мужчина. Но… это все догадки.

[

←11

]

A re you ready to rumble (Let’s get ready to rumble!) — крылатая фраза спортивного ведущего матчей по боксу, рестлингу и всему остальному Майкла Баффера, человека-микрофона, придуманная им в начале 80-х.

[

←12

]

Речь идет о старом фильме "Конан", где в роли Конана - Арнольд Шварценеггер.

[

←13

]

Подозреваю, что Шон напевает песню группы Haddaway – W h at is love , где такой припев:

What is love

Baby don't hurt me

Don't hurt me no more

What is love

Baby don't hurt me

Don't hurt me no more

No more

[

←14

]

Поль Баньян - гигантский дровосек, персонаж американского фольклора.

[

←15

]

Энтони Джей Роббинс (урожденный Махаворич, родился 29 февраля 1960 года) - американский писатель, тренер, оратор и филантроп. Он известен своими рекламными роликами, семинарами и книгами по самопомощи, включая книги "Неограниченная сила" и "Пробуди гиганта внутри".

[

←16

]

Проявлением силы

[

←17

]

(франц.) - Это я, я виноват.

[

←18

]

Стихотворение Артюра Рембо «Вечность», перевод manfinnar :

Это страж души,

Ночью в тишине

Прошептать спеши –

День горит в огне.

Мир людей не здесь,

Все дела долой!

Слушай сердцем весть –

С ней взлетай и пой.

[

←19

]

Jagdschloss (нем.) - охотничий домик в немецкоязычных странах, больше похожий на замок.

[

←20

]

Форма групповой обособленности, характеризуемая внутренней замкнутостью и исключительностью, обычно сопровождаемая враждебностью по отношению к другим группам. Изначально характеризовал систему первобытных, неразвитых обществ, позднее понятие расширилось и приобрело новые направления. 

[

←21

]

Принцип управления, согласно которому высшие руководящие должности должны занимать наиболее способные люди, независимо от их социального происхождения и финансового достатка. 

[

←22

]

Лёгкий полимерный шнур, изготовленный из нейлона, изначально использовавшийся в стропах парашютов. Паракорд может использоваться для многих иных целей, как военными, так и гражданским населением.

[

←23

]

Рассадник болезней