Зимовье на Студёной [Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк] (pdf) читать постранично

№40.

ЗИМОВЬЕ НА СТУДЕНОЙ,
Рпясказъ Д. Н. Мамина­Сибиэяка.

зала 18
шкафъ 'V'Cio
полка /

,

1804

с.­нетербургъ.

Изданіё С.­Петербургскдго Комитета Грамотности.

^­

.;

ц.

Д. 11. Мамин ъ­Сибирякъ.

ЗИМОВЬЕ НА СТУДЕНОЙ.
Р А 3 С К А 3 Ъ.

Издаиіе С.­Петербургскаго Комитета Граыотиости, состоящего пгн
Император скомъ Вольномъ Экоиомическомъ Обіцествѣ.

­agmmiXX­—­

­­­­­­­­

С.­ГШТЕРБУРІ Ъ

'Гипографія П. П. Сойкина, Стремянная, 12

1894

Дозволено цензурою. С.­Петербургъ, 1 Марта 1894 г.

Зимовье на студеной,
і.
Старикъ лежалъ на своей лавочкѣ, у печи, закрыв­
шись старой дохой 1 ) изъ вылѣзшихъ оленьих'г. шкуръ.
Было рано, или поздно — опт» не зналъ, да и знать не
могъ, потому что свѣтало поздно, а небо еще съ вечера
было затянуто низкими осенними тучами. Вставать ему
не хотѣлось: въ избушкѣ было холодно, а у пего уже
нѣсколько дней болѣли и спина, и ноги. Спать опт»
толсе не хотѣлъ, а лежалъ такъ, чтобы провести время.
Да и куда ему было торопиться? Его разбудило осто­
рожное царапанье въ дверь, — это просился Музгарко,
небольшая пестрая вогульская 2 ) собака, жившая въ
этой избушкѣ уже лѣтъ десять.
— Я вотъ тебѣ задамъ, Музгарко!.. —заворчалъ ста­
рикъ, кутаясь въ свою доху съ головой.—Ты у меня
поцарапайся...
ІІримѣчаніе. Этотъ разсказъ быль первоначально напечатана въ
журналѣ «Міръ Божій>.
1 ) Доха— употребляемая въ Сибири шуба, имеющая, мѣхъ не только
внутри, но и снаружи.
3) Вогулы— племя, живущее на сѣверѣ Россіи.

—

4

—

Собака на время перестала скоблить дверь своей лапой,
а потомъ вдругъ взвыла протяжно и жалобно.
• — Ахъ, штобъ тебя волки съѣли!..—обругался ста­
рикъ, поднимаясь съ лавки.
Онъ въ темпотѣ подошелъ къ двери, отворилъ ее и
все понялъ—отчего у пего болѣла спина, и отчего за­
выла собака. Все, что можно было разсмотрѣть въ прі­
отворенную дверь, было покрыто снѣгомъ. Да, онъ
ясно теперь видѣлъ, какъ въ воздухѣ кружилась живая
сѣтка изъ мягкихъ, пуншетыхъ снѣжшюкъ. Въ избѣ
было темно, а къ снѣгу все видно — и зубчатую стѣнку
стоявшаго за рѣкой лѣса, и надувшуюся, почерпѣвшую
рѣку, и каменистый мысъ, выдававшійся въ рѣку круг­
лымъ уступомъ. Умная собака сидѣла передъ раскрытой
дверью и такими умными, говорящими, глазами смо­
трѣла на хозяина.
— Ну, што­же, значитъ, конецъ!..— отвѣтилъ ей ста­
рикъианѣмой вопросъ собачьихъ глазъ,— Ничего, брать,
не подѣлаешь... Шабашъ!..
Собака вильнула хвостомъ и тихо взвизгнула тѣмъ
ласковымъ визгомъ, которымъ встрѣчала одного хо­
зяина.
— Ну, шабашъ, ну, што подѣлаешь, Музгарко!.. Про­
катилось наше красное лѣтичко, а теперь заляжемъ въ
берлогѣ...
На эти слова послѣдовалъ легкій прыжок*'; и Муз­
гарко очутился въ избушкѣ раньше хозяина.
— Не любишь зиму, а?—­разговаривалъ старикъ съ
собакой, растопляя старую печь, сложенную изъ дикаго
камня,— Не правится, а?..
Колебавшееся въ цѣлѣ печки пламя освѣтило лавочку,

—

5 ­

па которой сиалъ старикъ, и цѣлый уголъ избушки. Изъ
темноты выступали закопченныя бревна, покрытыя кой­
гдѣ плѣсеиыо, развѣшенпая въ углу сѣть, недоконченные
новые лапти., нѣсколько бѣличьихъ шкурокъ, болтав­
шихся па деревяішомъ крюку, а ближе всего самъ ста­
рикъ — сгорбленный, сѣдой, съ ужаснымъ лицоыъ. Это
лицо точно было сдвинуто на одну сторону, такъ что
лѢііый глазъ вытекъ и закрылся припухшимъ вѣкомъ.
Вирочомъ, бсзобразіе отчасти скрадывалось сѣдой боро­
дой. Для Музгарки старикъ не былъ ни красивъ, ни
некрасивъ.
Пока старикъ растоплялъ печь, уже разсвѣло. Сѣрое
зимнее утро занялось съ такимъ трудомъ, точно неви­
димому солнцу было больно свѣтить. Въ избушкѣ едва
молено было разсмотрѣть дальпюю стѣну, у которой
тянулись широкія пары, устроенныя изъ тяжелыхъ дере­
вяпныхъ плахъ. Единственное окно, на половину залѣ­
плениое рыбьимъ пузыремъ, едва пропускало свѣгь
Музгарко сидѣлъ у порога и терпѣливо наблюдалъ за
хозяипомъ, изрѣдка виляя хвостомъ. Но и собачьему
терпѣпію бываетъ коиецъ, и Музгарко опять слабо
взвизгнулъ.
— Сейчасъ, не торопись, — отвѣтилъ ему старикъ, при­
двигая къ огню чугунный котелокъ съ водой.—Успѣешь...
Музгарко легъ и, положивъ остромордую голову въ
переднія лапы, не спускалъ глазъ съ хозяина. Когда
старикъ пакинулъ на плечи дырявый понитокъ, собака
радостно залаяла и бросилась въ дверь.
— То­то вотъ у мепя поясница третій день болитъ... —
объяснялъ старикъ собакѣ па ходу.— Опо и вышло, што
къ ненастью. Бона каш піѣжокъ подваливаетъ...

­ 6

­

За одну ночь все кругомъ совсѣмъ измѣнилось,—лѣсъ
казался ближе, рѣка точно съузилась, а низкія знмнія
облака ползли падъ самой землей и только не цѣпля­
лись за верхушки елей и пихтъ. Вообще, видъ былъ
самый печальный, а пушинки снѣга продолжали кру­
титься въ воздухѣ и беззвучно падали па помертвѣвшую
землю. Старикъ оглянулся назадъ, за свою