Код Неизведанного [Лена Демир] (fb2) читать онлайн

Лена Демир Код Неизведанного

Стамбул. 2053г.

Обсерватория «Аллель подвижности» на минус пятидесятом этаже наполнилась непереносимым для человеческого уха грохотом. Модель сорокаэтажного жилого дома, не выдержав вибрационные нагрузки, разрушилась.

«Профессор, мы испытали 502 модели. Результаты гарантируют не менее двести процентов запаса прочности, и …» – недоговорил, столкнувшись с суровый взглядом, ассистент – талантливый молодой ученый, больше похожий на раздалбая – подростка, чем на человека, занимающегося научной деятельностью.

Профессор оценивающе взглянул на внешний вид своего помощника и опустил глаза, задумавшись. Сейчас почему-то внешний вид ассистента больше завладел его вниманием, чем модель. Может потому что живое создание более привлекательное, чем уже разрушенное. По разочарованному взгляду профессора можно было прочесть «Н-да, раньше потомки османов выглядели иначе». Рядом с профессором работало какое-то худощавое, очкастое недоразумение. Культурные коды османов были напрочь стёрты из этого мелкорослого, на лысо бритого молодого хлюпика. Растянутая майка-алкоголичка толи болотного, толи когда-то белого цвета, шорты на три размера больше с выстиранными пальмами и резиновые сланцы. Молодой ученный хорошо зарабатывал и вот это все он купил за безумно дорогие деньги на рынке, на котором продавали антиквариат и вещи прошлых десятилетий. Молодой ученый был фанатом старины. Профессор терпел эту странность своего ассистента. Несмотря на придурковатый вид, молодой ученый действительно был талантлив. Наверное, только безумные люди так могут отдаваться работе. Несмотря на то, что профессор и его ассистент были как будто с разных планет, их объединяла страсть к своему делу.

И вот после того, как молодой ассистент сообщил профессору об очередном результате, который был бы явно успешен для большинства ученых, работающих над аналогичной задачей, профессор безапелляционно вынес вердикт: «Этого недостаточно!»

В его взгляде можно было уловить решимость, смешанную с отчаянием.

Ассистент знал этот взгляд профессора Догры, знал, почему ему так важно добиться иных результатов. Но, тем не менее, решился спросить, обращаясь к профессору по – дружески:

– Догр, но на сегодня я могу быть свободен? – Неуверенно замямлил ассистент.

– Да, иди, – ответил, почти раздражаясь, профессор. Его возмущало отношение ассистента к работе, как только подходил конец рабочего дня. Молодой человек умел остановиться и наполнить свою жизнь другими интересами. Профессор так не мог. Он отдавался своему делу без остатка. Несмотря на такой разный подход, профессор не мог отказаться от него, так как парень просто выдавал нестандартные идеи как из рога изобилия и держал мозги профессора в тонусе.

Научные разработки их модели должны были дать результат пятьсот процентов запаса прочности при землетрясении двадцать баллов. Да, такого землетрясения люди ещё не видели. Но и земля не видела доселе такого бесчинства людей. Напряжение противостояния между человечеством и силами Природы нарастало, и должно было, по подсчётам профессора, достигнуть апогея через семь лет. Времени на внедрение его научных разработок катастрофически не хватало. Он работал, остервенело, сдержанно, концентрируясь в жизни только на одной этой цели.

Профессор Догра, как и все человечество жил на чужой, можно сказать оккупированной территории. Да! Земля не принадлежала ему по праву рождения, как он когда-то был уверен. Она в один, не очень прекрасный день, а вернее, ночь дала понять, кто на самом деле хозяин. Гостеприимству пришёл логичный конец. Она готовила новый праведный гнев, и профессор знал об этом. За годы исследований он достаточно изучил нравы и жизнедеятельность того что скрыто от глаз человека. Но он так и не разгадал код неизведанного. Он еще не знал, как обуздать землетрясение. Как эту энергию по мощности сопоставимую со взрывом сотни, а иногда и тысячи ядерных бомб поймать и пустить на благо человечества. Он не знал, как договориться, предугадать, в конце концов, подружиться с той, кого он любил больше всего на свете. Он не знал. А время «Ч» приближалось с молниеносной скоростью.

Из какого источника черпал внутренние силы профессор, чтобы продолжать работать над задуманным он и сам бы затруднился ответить. В его душе была огромная черная дыра. Но в этой кромешной темноте жило одно воспоминание, прикасаясь к которому душой, он открывал портал и уносился в другую жизнь, где было все иначе. Возможно, это единственная световая точка давала ему силы жить и продолжать работать. К этому воспоминанию он прикасался только один раз в год. Всего один раз в год. Он не мог себе позволить иную роскошь. Хотел бы бывать в иной жизни чаще, но он понимал, что однажды это воспоминание может заполнить все пространство его души и у него не останется времени и места, чтобы закончить начатое. А это было важное дело. Очень важное дело для всего человечества.

Исследуя природу землетрясений, профессор пришёл к очень важным выводам. Эти выводы были скорее эзотерическими, чем научными, но профессора это не смущало, а скорее расширяло область поиска составляющих кода – генетического кода землетрясения. «Аллель подвижности» – так была названа им обсерватория, чтобы постоянно держать в фокусе внимания то, что он искал. Выводы к которым он пришел, он планировал озвучить на международной конференции в Токио через две недели. Он очень ждал этой конференции, так как на ней будут присутствовать его друзья и коллеги из АО «Заслон» и он точно знал, что на этой конференции он соберёт недостающие части для своего кода. Две недели впереди. Так много нужно успеть сделать, но сегодня он не хотел ни о чем думать. Сегодня был его день. День для телепортации в иную жизнь. Профессор аккуратно сложил материалы исследований в сейф, ввёл новые данные пароля и захлопнул дверцу.

Перед тем как отправиться домой, он подошел к полупрозрачной стене своего кабинета, дотронулся ладонью до почти незаметной сенсорной панели по очертаниям повторяющую его правую ладонь. Стена из твердого состояния перешла в газообразный туман и через минуту исчезла. Огромный тоннель с бесчисленным количеством датчиков, проводов, микроанализаторов, навешанных на каменные глыбы находился в зоне субдукции – на границе литосферных плит. Профессор подошел к одной из глыб. Сердце его учащённо забилось. Какая-то необъяснимая сила рождала в эти моменты необъятное чувство любви, уважения и боли. Он постоял какое-то время молча, как будто давая возможность высказаться безмолвному нечто. Догра приложил руку к холодной глыбе и, еле сдерживая чувства, тихо сказал: «До завтра, дружище! Сегодня я хочу побыть с моей….». Слезы начали душить его, он не договорил и поспешно пошел к лифту.

Минут 50 этаж. В том же доме, в котором жил профессор, находилась его обсерватория. А также магазины, булочные, парикмахерские, прачечные, спортивные салоны. Все, все что было необходимо для полноценной жизни с точки зрения быта и отдыха человека. Со времен пандемий, опасности ядерной и бактериологической войн люди научились защищаться от других людей и организовывать автономный мир.

Профессор Догра нажал на минус одиннадцатый этаж и поднялся за продуктами. Да, он мог заказать доставку всего необходимого, как он и делал все дни в году, но только не сегодня. В этот день он хотел выбрать все продукты лично. Так как он делал это много-много лет назад. В его тележку бережно были уложены мясо парного ягненка, отборные баклажаны, свежая зелень, с которой скатывались капельки росы, помидоры, маринованные виноградные листья, ароматный чеснок, сливочное масло, свежий хрустящий снаружи, а внутри белоснежный и пушистый, как облако, хлеб. Столько лет прошло, а хлеб по-прежнему весил двести грамм и был таким же вкусным, как и тогда. В его другой жизни. Он упаковал все продукты в огромные крафтовые пакеты с надписью «Мы заботимся о нашей планете» и вызвал лифт.

Жил он на 10 этаже в большой квартире в Стамбуле. В квартире было шесть комнат для детей, одна спальня и один большой зал с диванами на тот случай, когда приходят много гостей. Но жил он один и эта квартира ни разу не слышала ни детского смеха, ни шумных разговоров гостей. По утрам только звук кофемашины, электрической бритвы и душа. До глубокой ночи, когда профессор возвращался в неё, квартира наслаждалась тишиной, прислушиваясь к крику чаек и шуму Босфора.

Сегодня был особенный день. На календаре 6 февраля 2053г. Профессор готовил ужин для его семьи: гювеч из ягненка и баклава с фисташками. Его сын не любил гювеч, предпочитая блюда европейской кухни: спагетти, сосиски….Но профессор не шел у него на поводу, даже в этот день. Он считал, что ничто не может сравниться с блюдами традиционной турецкой кухни, тем более, если ты потомок османов.

Профессор достаточно быстро управился с ужином, накрыл в гостиной стол и пошёл в гардеробную, чтобы переодеться. Принял освежающий душ. Побрызгался одеколоном, который ему все сложнее и сложнее удавалось найти в магазинах. Это был недорогой парфюм, который тридцать лет назад продавался в ближайшем супермаркете. Его жена очень любила, как он пахнет. И сейчас он делал это для нее. В свои 58 лет профессор по прежнему был в прекрасной физической форме. Несмотря на шрамы, оставленные прошлым, тело было подвижным и достаточно сильным. Профессор уложил гелем волосы, почти черные с проседью. Он посмотрел в зеркало. Встретившись со своими карими глазами, он долго простоял молча, вглядываясь пристально в какую-то бездну. Оторваться его заставил таймер на духовке. Он поспешно накинул белоснежную рубашку, как обычно, не застёгивая последние пуговицы, закатал рукава до самого локтя.

Он накрыл на стол, разложил по тарелкам гювеч, но так и не притронулся к нему. Несмотря на сногсшибательный аромат мяса и баклажан есть ему не хотелось. Он пошел в комнату младшей дочери, чтобы позвать ее к ужину. Бело-розовая комната, которую профессор воссоздал по памяти. Он сел на аккуратно заправленную кровать и заплакал. Сдержанно. По-мужски. Он с годами прожил все оттенки слова «никогда». Никогда он не погладит ее задорных непослушных кудряшек, никогда не услышит, как она звонко смеется. Никогда не увидит, как она сладко засыпает, посапывая, как испарина проступает на ее ресницах. Никогда не обнять, никогда, никогда, никогда….Ни ее, ни жену, ни других детей. Зачем Бог придумал это слово, в котором столько может быть боли, безысходности, столько человеческого страдания. «Никогда». Он устало уснул в комнате своей младшей дочери. Догра погружался в один и тот же кошмар уже много лет. И сегодня ему приснился тот же сон. Он видел его достаточно четко.

«Ему не спалось. Не то чтобы он не устал, отработав весь день на стройке, а просто не спалось по непонятным причинам. Какие-то жужжащие мысли о работе наслаивались одна на другую. Мысли о предстоящих родах жены, об успехах сына в школе, о вопросе дочери, на который он отмахнулся и даже не понял, что она спросила, заканчивая игру на телефоне, о погоде какой-то странной.. Эта мешанина мыслей не давала уснуть. Он то проваливался в поверхностный сон, то снова бодрствовал. Жена проснулась в очередное его вошканье по кровати и пожаловалась, что у нее кружится голова. Понятное дело. Беременность ее проходила не просто. Несмотря на ее молодой возраст и отменное здоровье вынашивать двойню: пятого и шестого ребенка и быть на сносях все же не просто. Она начала медленно сползать с кровати:

– Ты куда? – спросил он, пытаясь устроиться удобнее.

– В горле пересохло. Пить хочу.

Она встала с кровати и пошатнувшись ухватилась за комод. Наверху у соседей что-то грохнулось на пол:

– Бля…, чего им-то не спится? – пробубнил он раздраженно.

Жена снова пошатнулась и ухватилась за косяк двери.

Он почувствовал какую-то тревогу внутри. Зазвенела люстра. Упала большая ваза с цветами на пол и разбилась.

«Аллахым, – заорал он, – депрем. (Господи Боже, землетрясение)»

Он соскочил с кровати и начал врываться в комнаты детей, не церемонясь.

«Осман! Эмиркан! Мухаммед! Айше! Чёджуклаааарым, депрем, калк, калк! Аллахым!!!! Аллахым!!!! (дети мои, землетрясение, вставайте, вставайте. Господи Боже мой, Господи) – орал он почти звериным рыком, но ему казалось, что он не может выдавить из себя ни звука.

Он почти выбил дверь в спальню Айше – бело-розовую комнатку. В это время проводка заискрила и массивный кусок бетона, откололся от перекрытия и раздробил голову его младшей дочери. Девочке было 2 года. Он импульсивно бросился на помощь, но сделав шаг, увидел как будто в замедленной съемке, что второй кусок начал выламываться из стены, направляясь в его сторону. Какой-то здравый смысл сковал его движения и оставил в дверном проеме. Он хотел двинуться на помощь своей жене, у которой от стресса начались преждевременные роды. Она ползла по коридору на четвереньках к нему, протягивая руки и не в силах встать. Ее лицо освещалось вспышками от замыкания проводки. Он видел и чувствовал этот животный страх перед смертью. В прошлом, будучи солдатом, он видел смерть в лицо. Но одно дело, когда война и ты знаешь врага, а другое дело, когда это что-то необъяснимо мощное и непредсказуемое настроено против тебя. Большой кусок бетона вывалился из перекрытия и отрезал ему все пути. Бетонная тюрьма. Пыль забивала глаза и нос. Невозможно было нормально видеть и дышать. В следующее мгновение он ощутил резкий толчок, мощнее, чем до этого и что-то острое и тяжелое лишило его сознания»

Один и тот же сон он видел уже на протяжении тридцати лет.

Кахраманмараш. 6 февраля. 2023г.

Место и день его самой большой беды. Сердце – незаживающая кровоточащая рана, которую до сих пор ковыряли вина, обида, бессилие и злость. Он с семьей жил на пятом этаже в элитном доме, который был построен совсем недавно и гарантировал очень высокий запас прочности при землетрясении. Но в мире нет гарантий. В мире, где процветает алчность, вранье, воровство, нет гарантий. Любая страна, любая нация подвержена этой язве, которая разъедает постепенно, пока ее последствия не станут разрушительными и очевидными. Он не хотел разбираться, кто виноват в том, что дом не выдержал обещанного запаса прочности. Что дома не стало за считанные минуты. Псевдо элитарность не смогла противостоять стихии. Его семьи не стало. Он видел смерть лицом к лицу. И это были любимые лица… По какой-то неведомой ему причине он остался жить. Его извлекли из-под завалов спасатели на четвёртый день после землетрясения. Затем неделя в реанимации. Врачи боролись за его жизнь, а ему хотелось только одного. Умереть. Зачем жить он не понимал.

После года психологической и физической реабилитации в Стамбуле Догра постепенно начал возвращаться к жизни. Это самое ужасное, когда близкие люди уходят, а жизнь продолжается. Это даже преступно продолжать жить тогда, когда не живет тот, кого ты очень любишь. Но жизнь намного мудрее человека. Она делает выбор, который нелогичен, абсурден, но который возможно понять только спустя какое-то время, возможно даже в самом конце пути, когда звучит последний аккорд твоей мелодии. Но сейчас Догра этого не понимал, и ему ничего не оставалось, как продолжать жить. Мысль о суициде посещала его неоднократно, но останавливало какое-то внутреннее знание, что если покончить с жизнью, то не встретить больше своих родных в ином мире и в следующей жизни придется умереть в тот момент, когда будешь очень-очень счастлив. Вот именно это странное знание, которое не понятно каким образом появилось в его голове, и задержало его на этой бренной земле. Догра продолжил жить с чувством вины за возможность дышать.

Он даже винил себя за то, что сидя в парке, первый раз улыбнулся двум котятам, которые играючи дрались, покусывая друг друга за уши. Смотря на этих забавных пушистых крох, он вспомнил, как ссорились его дети. Он всегда их поучал, не понимая тогда, что детские ссоры это часть их игры в жизнь. Так они учились отстаивать свои интересы. Сейчас бы он отдал все, чтобы, не поучая своих детей, просто смотреть с умилением на их ссоры, как сейчас он смотрел на дерущихся котят.

Догра любил быть в парке. Наверное, это единственное место, которое его тогда отвлекало от тяжелых мыслей. В один теплый майский вечер он сидел в парке на траве. Официант принес ему самовар со свежим байховым чаем, собранным на берегах черного моря турецкими женщинами. Потихоньку попивая сладковатый чай, он заслушался Эзаном – призывом к молитве. Догра перестал делать намаз еще будучи солдатом. Его лучшего друга убили во время молитвы. Догра, как истинный мусульманин знал, что намаз – один из столпов ислама, выражение покорности и благодарности Аллаху. Он не перестал выражать эти почести Всевышнему, но молитва его проходила внутри его сердца. Душа была самой главной мечетью на всей земле.

Он допил, наверное, сотый стаканчик чая, посмотрел на лучи майского солнца и завел свой обычный монолог: «Аллахым, почему этот мир не видят сейчас мои дети и жена? Зачем ты оставил меня одного? Зачем я тебе нужен? Ответь мне».

Зазвонил телефон. Догра от неожиданности вздрогнул. Телефон ему дал его психотерапевт, чтобы он мог звонить в случае острой необходимости. Сейчас он сам звонил ему. Этому молодому доктору Али Чилек каким-то чудом получалось выводить Догру в позитивное настроение.

– Олуууум, не варки (сын мой, как дела)? – скрипучим протяжно-смешным голосом спросил Али.

– Бен ийийим, Али. Мерак этме. Хер шей йолумда (Я в порядке, Али. Не беспокойся. Все есть на моей дороге жизни).

– Я вот по какому поводу тебе звоню. У меня есть друзья в России. В Санкт-Петербурге. Их компания, в части благотворительности жертвам землетрясений, оплачивает обучение в университете по любой понравившейся специальности. Ты же строитель, но как помню так и не закончил учебу. Не хочешь продолжить?

– Нет!

– Ну, смотри. Если надумаешь, то звони. Там есть, по-моему, пару дней на ответ.

– Я сказал «Нет».

Догра отключил телефон и продолжил допрашивать Бога: «Аллахым (Аллах мой), почему моих сыновей нет сейчас со мной рядом?» Вопрос профессора повис где-то в междумирье и до Бога, похоже, так и не дошел. Не получив ответа, Догра вдруг вспомнил свою ссору с Османом, его старшим сыном. Мальчугану было 8лет. Они с женой рано отдали его в школу. Но если до этого он поражал своими умственными способностями не по годам, то пойдя в школу, превратился в «тупого» и «ничего не хочуху». Сейчас это казалось таким не важным. Догра бы все отдал сейчас, чтобы просто обнять его и потрепать, любя, за упругую щёчку. Почему он не ценил этого раньше? Почему только потеряв поистине важное, ложные ценности рассыпаются как прах, а то, что казалось не важным выходит на авансцену, вызывая в душе ужас, обиду, вину и отчаяние. Размышляя над этими вопросами, он вдруг сам не заметил, как набрал номер Али и сказал: «Я согласен продолжить свое обучение. Что я должен сделать?»

И вот уже билет на самолет в руке. Догра никогда не мечтал увидеть Россию, и мало представлял, что его ждет. Он любил Турцию. Это не был тупой патриотизм, привитый политической пропагандой. Он действительно искренне любил свою страну. Он был частью ее. Любил ее жизненный уклад, обычаи, еду. И, наверное, эта сильная любовь родила в нем тогда желание жить, выучиться и победить землетрясения. Он не хотел, чтобы когда-то еще повторилась беда на любимой и родной земле. Он сжал билет в сильной мужской руке и пошел на посадку в самолет.

Санкт – Петербург встретил его своим пасмурным небом и промозглым ветром. Его ждал на выходе из аэропорта человек с табличкой «Karakurt D.» Он увидел свое настоящее имя и подошел к человеку.

– Хош гельдин (добро пожаловать), Каракурт, – сказал приятным голосом, встречающий его мужчина.

– Хош булдум (благость нашел). Зовите меня Догра.

– Приятно познакомиться, Догра. Андрей Любимов! – сказал мужчина, пожав руку, и огонек улыбки заплясал в его глазах.

– Андрэй Льйюбимав, – попытался повторить Догра на русском имя встречающего его мужчины.

– Почему Догра? – спросил Андрей, не откладывая любопытство в долгий ящик.

– Это слово придумал мой сын. Так называлась валюта в его вымышленной стране.

– Интеллект рождает мощь, – ответил, вдохновленно улыбаясь, Андрей. – Я думаю, что его отец обладает такими же незаурядными способностями, – присматривающимся въедливым взглядом посмотрел руководитель АО «Заслон». У него была профессиональная чуйка на неординарные умы.

Его друг, Али вкратце описал умственные способности Догры. Проводя его реабилитацию и работая над восстановлением функций мозга, психотерапевт Догры заметил очень высокую мозговую активность, свойственную гениальным людям. Черепно-мозговая травма при землетрясении распаковала когнитивный резерв мозга.

Дальнейшие исследования позволили ученому сделать новое открытие: мозг творческого человека отличается от обычного мозга способностью устанавливать неочевидные связи между, казалось бы, банальными явлениями. То есть на физическом уровне в мозге гения присутствуют нейронные цепочки, которые своей структурой не походят на цепочки других людей. Но самое удивительное в этой ситуации то, что и в мозгу сумасшедших людей существуют подобные связи Догра был или не проснувшимся гением или сумасшедшим. Али все же был склонен надеяться на лучшее, так как других признаков сумасшедшего человека он не наблюдал у Догры. Он позвонил своему другу в Санкт-Петербург – руководителю АО «Заслон» Андрею Любимову. Описал ситуацию Догры и Андрей предложил оплатить обучение Догры, тем более их компания выделила деньги на благотворительность жертвам землетрясения в Турции. Он лично захотел встретить Догру и, не откладывая в долгий ящик, выяснить с кем имеет дело: с будущим гением или с сумасшедшим.

Токио. 18 февраля 2053г. Вторник.

Международная конференция в Токио. Тема: «Мировые тенденции в сейсмологии»

Обсуждения обещали быть горячими. Первым предоставили слово хозяевам конференции. Японские ученые были передовыми в области изучения мониторинга подвижности земной коры. Со времен важнейшего прорыва в сейсмологии – изобретения электромагнитного сейсмографа русским ученым, князем Борисом Голицыным в 1906 году прошло уже 147лет. С той поры ученые всех стран сильно продвинулись в своих исследованиях и изобретениях, но до сих пор подземные толчки были явлением неожиданным и разрушительным. Сейсмическая активность земли с каждым годом повышалась. Это как в медицине. Чем больше изобретено лекарств, тем изощрённее становятся болезни.

В зале конференции все стихли. Все хотели услышать о новейших разработках японских ученых. Профессор исследовательского центра по снижению последствий стихийных бедствий при японском университете Нагоя Макото Ватанабэ начал свою приветственную речь. Поблагодарил всех участников конференции за их труд и выразил надежду, что вместе они смогут достичь гораздо бо՜льших результатов, чем каждая страна по отдельности.

– Вы все знаете, что в последнее время сейсмическая активность земли возрасла, – начал свой доклад Ватанабэ. – Учеными нашего университета на основе многолетних результатах мониторинга были сделаны выводы, что противостоять этим новым ударам человечество не в силах. Безопасных мест на Земле не так много и невозможно чтобы все десять миллиардов поселились на безопасных территориях. Жизнь на таких территориях доступна только очень богатым людям. А остальное человечество вынуждено жить в зоне большого риска. Даже строительство сейсмостойких зданий не гарантирует отсутствия разрушительных последствий. Это стихия, обуздать которую мы не в силах. Переселение человечества на Венеру или Марс будет выходом. Илон Маск сделал все возможное за последние годы, чтобы это стало обычной реальностью. Сегодня улететь на другую планету дешевле, чем оставаться жить на Земле. Да, жизнь людей на другой планете приведет к мутации органов дыхания и лимфатической системы. Да люди станут похожи на задыхающихся отечных уродцев. Но, по крайней мере, они будут жить, а не погибать под обломками разрушающегося бетона.

Под овации закончил свое выступление японский ученый. Профессор Догра не мог отделаться от горькой мысли, что научными исследованиями в области сейсмологии никто особо не занимался и весь бюджет был потрачен на создание космических кораблей для переселения.

Слово было предоставлено чилийскому коллеге:

«Мы обязаны обуздать стихию. Человечество не обязано переселяться на другие планеты, если оно этого не хочет. Человек был и остается хозяином Природы. Ему дан превосходный ум от Бога, чтобы он смог найти решение проблемы разрушений от стихии. Наш университет продвинулся в этих разработках. Необходимо контролировать движение тектонических плит. В местах скопления сейсмологического напряжения необходимо производить глубинные взрывы атомных бомб, которые своим взрывом будут снимать напряжение и либо сводить опасность к нулю, либо приведут к землетрясениям меньшей магнитуды.

У Чили не было своего ядерного оружия и у профессора Догры сложилось впечатление, что страна хочет под видом подобных исследований добиться разрешение на его производство. Да, хитро придумано, подумал профессор. Очень тонкий ход. Его конкуренты хотели не только подчинить себе силы земли, но и обзавестись ядерным оружием.

"Безумцы", – бубнил про себя профессор,  слушая научные доклады своих коллег. Профессор двигался в совершенно другом направлении. Он хотел договориться с Землей о сотрудничестве. Но как? Как говорить с той, которая говорит на непонятном тебе языке? Читать или слушать сердцем и постепенно изучать ее язык, такое решение принял когда-то профессор Догра.  Пошевелилась немного земля, вздохнула, а итог разрушителен для людей. Дрожь земли уносит тысячи жизней. Нужно понять, как два мира могут сосуществовать, не вредя друг другу.

Пока профессор погрузился в свои раздумья, еще несколько ученых прочли свои доклады. И сейчас слово было предоставлено представителю АО «Заслон». Когда-то, в далеком 2024г, Андрей Любимов, встретив в аэропорту Санкт-Петербурга Догру, не знал что этот человек, его боль от потери близких, погибших при землетрясении затронет струны его души и АО «Заслон» откроет еще одно направление своего развития и займется научными разработками в сфере сейсмологии. И вот немного постаревший, но с таким же живым и исключительным умом Андрей представлял на конференции новейшее оборудование.

– Интеллект рождает мощь, – начал свое выступление Андрей Любимов. – Почти тридцать лет назад хмурым утром Санкт-Петербурга я встретил в аэропорту одного человека из солнечной Турции. Я светился как его солнце, а он был хмур, как мое питерское небо. Я пожал ему руку, и это рукопожатие изменило мою жизнь. Я встретил не только друга, но и гения. Его боль от потери близких во время землетрясения в Кахраманмараше в 2023г заставило меня задуматься о том, чем наша фирма может помочь человечеству в этой области и мы открыли направление по разработки высокоинтеллектуальных сейсмографов на базе искусственного интеллекта. Наши сейсмографы выдерживают негативные воздействия окружающей среды. С морского дна, с вершины снежной горы и даже из кратера вулкана наши сейсмографы передают высокоточные данные о сейсмической активности. Также в России мы открыли независимый центр по сбору и обработке сигналов со всех сейсмографов по всему миру. Вы можете также обратиться в наш независимый центр и подключить свои сейсмографы. Наши анализаторы предсказывают точное место и магнитуду землетрясения и предупреждают за месяц. За это время возможно эвакуировать людей из зоны стихийного бедствия. Но и это еще не все.

Профессор Догра ждал этого момента. Он уселся поудобнее, выпил глоток прохладной воды и продолжил слушать своего друга:

– Мы изобрели оборудование, которое может улавливать и преобразовывать энергию землетрясения в электрическую энергию. Наши преобразователи устанавливаются по периметру фундамента зданий и сооружений. Когда горизонтальная ударная волна касается «умной» подпорной стенки, расположенной в пяти метрах от фундамента преобразователи улавливают энергию волны и по электрическим кабелям передают ее в аккумулятор, расположенный в здании. Благо человечество за последние двадцать лет продвинулось в способах хранения электрической энергии. Мы создали миниатюрные аккумуляторы способные хранить сотни мегаватт энергии. Как когда-то один маломощный компьютер занимал пространство одной большой комнаты, а сейчас мы имеем доступ к информации всего мира в своем портативном телефоне. Мы похожее магическое превращение сделали в области энергетики. Один портативный аккумулятор может обеспечить работу целого завода, напичканного энергоемким технологическим оборудованием. – и Андрей вытащил из нагрудного кармана пиджака маленькую черную коробочку и сказал, – здесь хранится мощность электроэнергии, вырабатываемой за год самой мощной атомной электростанцией в мире.

После того как Андрей закончил, зал залился овациями и оживленными обсуждениями. Он дал надежду всему человечеству. Профессор был благодарен лично за изобретение такого оборудования. Теперь он только ждал своего выступления и скорейшего возвращения к своей работе и продолжению сотрудничества с АО «Заслон».

После Андрея еще выступили ученые из Америки и Австралии, и наконец-то очередь дошла до профессора Догры.

Профессор поднялся на трибуну. Взял в руки пульт от проектора и замолчал. Зал молчал вместе с ним. Безмолвная тишина помогла настроиться профессору, и он начал:

«Около тридцати лет назад я приземлился в аэропорту Санкт-Петербурга, чтобы изменить не только свою жизнь, но надеялся что и жизнь всего человечества. Я обычный турецкий мужчина, который потерял семью при землетрясении в Кахраманмараше 6 февраля 2023г.» – По залу пробежался легкий шум от шокирующей новости. Как будто боль из сердца профессора вырвалась наружу и сотрясла души присутствующих. Никого, кто был в зале, горе от стихийного бедствия не касалось напрямую. Да, они изучали природу этого явления, да они видели разрушения, но никто не терял своих близких людей от буйства этой стихии. Профессор был единственным, кто пережил весь ужас лично. В его душе эта незаживающая рана давала силы искать единственно верный способ. И он был близок как никогда ранее. Профессор продолжил. Речь его не была восторженной, но каждое слово было пронизано пониманием происходящего. Возможно, поэтому слово его было таким отрезвляющим и всеобъемлящим. – «После потери моих близких людей. После того как Аллах оставил меня жить. После реанимации, психологической и физиологической реабилитации в аэропорту Санкт-Петербурга я пожал руку человека, который изменил мою жизнь на «до» и «после». Я выучился в российском университете и вернулся на родину, в мою солнечную Турцию, чтобы создать обсерваторию и заняться научными разработками в области сейсмологии. Я получил лучшее обучение. После учебы в университете я прошел стажировку в АО «Заслон», там я работал с талантливыми учеными, которые меня многому научили. Как только я вернулся в Турцию, я поехал в Кахраманмараш на разлом в земле на оливковое поле и сидел, слушая голос земли. Но ничего не слышал. Ничего. Иногда только приходили обрывки мыслей. Они были как вспышки, как искра, поэтому я был к ним более трепетным и бережно рассматривал под разными углами. Как рассматривают диковинный кристалл.

Это были не мои мысли. Кто-то незримый мне их посылал. Я это точно знал. Одна такая очень сильная мысле-посылка "Поймай и собери" навязчиво возвращалась снова и снова. Я долго размышлял над этим и понял о чем речь, но не понимал, как это можно сделать. Как поймать невидимое и непредсказуемое? Куда собрать, если даже не понимаешь его масштаба? Я пришел к выводу, что нужно поймать ударную волну землетрясения и преобразовать ее в электрическую энергию»

По залу побежала волна оживленных обсуждений. Профессор после короткой паузы продолжил:

«Но как понять в каком месте будет очередной эпицентр, в каком именно месте ударная волна выйдет на поверхность? Вероятность что именно в нужное место придет ударная волна ничтожна.

Думаю, что вы понимаете, здания запроектированы по принципу живого организма. У него есть скелет, его каркас. Есть его системы жизнеобеспечения. Легкие – система вентиляции. Система элетроснабжения, слаботочные сети, как нервы живого организма. Все также как у человека. Понимаете? Земля тоже живой организм, но неисчислимо более мудрый и сильный. И вот два живых организма вступают во взаимоотношения. Земля приглашает на танец. Понимаете? Исполин, который, казалось бы, неуклюже приглашает на танец более хрупкое создание. И самое ничтожно малое объятие исполина может уничтожить тщедушного карлика. И моя задача была найти, как они могут танцевать без разрушений. Я поставил задачу найти способ сделать здание более гибким, а землю предупреждать о своих намерениях. Я стал исследовать эти взаимоотношения, чтобы их улучшить.

Почему человечество не только выжило, но эволюционировало на земле? Ответ прост. Мы научились приспосабливаться к внешним условиям и договариваться друг с другом. Земля продолжит свою жизнедеятельность независимо от того есть мы или нет. Но нам с вами не все равно есть земля или нет. Мы зависим от нее. Не земле с ее многомиллионным опытом жизни, а нам нужно научиться ее понимать и с ней договариваться. Как это сделать? Как понять ее язык? Это было частью моего исследования. Формула понимания лежит через любовь. А любовь рождается из исследования. Ведь когда мы влюбляемся в человека, мы хотим знать о нем как можно больше. Любая мелочь умиляет нас. Любовь рождает трепет и бережное отношение к любимому. Я сейчас говорю банальные вещи, но в простоте заключена истина. Земля наш самый важный стратегический партнер. Не нужно тратить миллиарды, чтобы строить космические корабли для переселения. Не нужно тратить триллионы, чтобы найти орудие противодействия ее естественным проявлениям, которые мы называем стихиями. Для нас это стихийные бедствия, катастрофы, а для нее это естественные явления. Нужно найти возможность мирно сосуществовать с планетой, которую наша душа выбрала для жизни. Но человечество продолжает бесчинства, продолжает наживаться, не понимая сути жизни и не уважая сути смерти. Как мы хотим жить? Как безумцы, считая, что мы хозяева на планете Земля, и вот еще немного и на других планетах тоже? Нет! Хозяева так не поступают. Мы дети с мозгами безумцев. Только детский ум не может прогнозировать последствий. Пришло время человечеству повзрослеть. Пришло время начать строить разумный мир»

Профессор выпил глоток воды и продолжил:

«В моей обсерватории я каждый день слушаю, как разговаривает Земля. Хотите расскажу, что я услышал?»

По залу пробежалось легкое возбуждение. Но тяга к неизвестному всегда побеждала пытливые умы. Речь профессора Догры была похожа на речь городского сумасшедшего. Но что-то заставляло всех присутствующих на конференции прислушиваться к этим безумным речам. Профессор продолжил:

«Земля поведала, что никогда не устанет быть гостеприимной для людей. Она давно бы могла стереть нас с лица своего, но не будет этого делать ни при каких условиях. Она, как мать, не может отказаться от своих детей. Даже если эти дети творят бесчинства и никак не могут понять, что Земля их дом. Дом, где их любят любыми. А теперь, с вашего разрешения, я приступлю к технической части своего выступления.

Когда я учился в российском университете мне в руки попалась книга Гликмана А.Г. «Основы спектральной сейсморазведки» https://newgeophys.spb.ru/ru/book3/planetarnaya-pulsatsiya/. Меня сильно заинтересовала глава, которая называлась «Планетарная пульсация». В ней я тогда прочел то, что легло в основу моих дальнейших исследований.

«Перед геодезистами уже много лет стоит одна загадка. Одной из решаемых ими задач является установка точек триангуляционной сети. Точность определения местонахождения этих точек при использовании современных приборов может достигать единиц миллиметров. Но вот есть на Земле такие зоны, где эта точность падает в десятки раз, вплоть до десятков сантиметров. Причина этого явления заключается в том, что в этих зонах грунт находится в состоянии постоянных колебаний…

Явление это носит название планетарной пульсации, и как оказалось, наблюдается оно исключительно в зонах тектонических нарушений….Источник планетарной пульсации неизвестен, но понятно, что находится он где-то на колоссальных глубинах…

В зонах тектонических нарушений разрушаются любые инженерные сооружения. Будь то инженерные сооружения, находящиеся на поверхности или в подземном пространстве. В этих зонах разрушаются даже САМИ ГОРНЫЕ ПОРОДЫ».

«Тогда я пришел к своему первому выводу, – продолжил Догра, – строить в зоне тектонических нарушений нельзя. Я потратил более пяти лет, чтобы сделать подробную карту таких зон. Но возвращаясь к зонам, которые были изучены ранее, наша группа инженеров выяснила, что эти зоны существенно расширились. Если сказать простым языком – земля имеет слабые места, где тектоника разрушается за счет жизни ее ядра. В силу того, что активность ядра земли с каждым годом повышается, эти зоны скоро могут покрыть всю планету. И как следствие, строить здания на земле нет смысла, они все будут разрушены рано или поздно. Это обрисовалось мне серьезной проблемой, так как популяция человечества увеличивается. Нас сейчас уже десять миллиардов и построить всем индивидуальное жилье на собственном земельном участке – задача из области фантастики. Как же быть? «Поймай и сохрани» – эта навязчивая мысль не давала мне покоя. Так же как люди научились поставить возобновляемую и неисчерпаемую энергию ветра, воды, солнца, теплоту земли себе на службу без явного ущерба для земли, так и энергию движения тектонических плит стоило использовать на благо человечества. Подчеркну смысл сказанного. Именно на благо! Потребление должно стать разумным. Необходимо направить внимание людей не на набивание своего живота и шкафа ненужным барахлом, а на жизнь разумного существа на прекраснейшей планете. Если вы до сих пор считаете Марс и Венеру привлекательнее Земли, то поверьте нам больше не о чем с вами разговаривать. Простите, я отвлекся.

Второй вывод, к которому я пришел – это рассматривать землетрясение в виде ударной волны. Землетрясение в Кахраманмараше было сравнено со взрывом две тысячи атомных бомб. Какой силы должно было быть накопившееся напряжение в тектонических плитах, чтобы разорвать землю на двести метров в месте оливкового поля возле села Тепехан турецкой провинции Хатай? Землетрясение в Турции в 2023году произошло на малой глубине, но при этом выделилось большое количество энергии. Но сколько выделилось энергии?

Как сообщал TRT Haber (https://www.trthaber.com/haber/turkiye/depremlerin-enerji-yogunlugu-hirosimanin-2-bin-kati-746315.html) атомная бомба, сброшенная на Хиросиму в Японии в 1945 году, показала плотность энергии в 15 триллионов джоулей. Землетрясение Лома-Приета магнитудой 7.1 балла, которое произошло в США в 1989 году, произвело плотность энергии 1,5 квадриллиона джоулей.

Землетрясение на Гаити в 2010 году магнитудой 7 баллов высвободило 2,1 квадриллиона джоулей энергии.

При землетрясениях в центре Кахраманмараша плотность энергии составила 30 квадриллионов джоулей. Это в две тысячи раз превышает плотность энергии атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму.

Сколько это в понятном выражении? Это столько электроэнергии потребляет два с половиной миллиарда человек в год на личные нужды. Или, если бы тогда в 2023году в Кахраманмараше человечество могло собирать и аккумулировать энергию ударной волны землетрясения и преобразовывать ее в электроэнергию, то все население Турции было бы обеспечено бесплатной электроэнергией на двадцать девять лет. Это если мы говорим о крупных землетрясениях. Но мелкие землетрясения тоже имеют свой энергетический потенциал и происходят намного-намного чаще.

Как собрать и аккумулировать энергию ударной волны вам подробно рассказал мой друг и коллега Андрей Любимов.

И напоследок! Аллель подвижности – это ген самой жизни. Земля живая, как и мы с вами. Когда она прекратит движение и свое развитие, она умрет. Умирает все, что лишено энергии жизни. По этой самой причине умирают люди, семьи, бизнесы, организации, идеи. Все, абсолютно все умирает, лишаясь этой животворящей силы. Я разгадал код неизведанного – это дыхание самой жизни, наполненной эманацией любви»

Профессор закончил свое выступление, а шокированный его дерзкими заявлениями и выводами зал сидел в оцепенении около получаса.

Догра в эту ночь спал безмятежным сном. Впервые многолетний кошмар не мучал его. Тогда он еще не знал, что развитие его идей получит широкое распространение. Люди откажутся от переселения на другую планету, а останутся жить на любимой Земле. Им, конечно, еще предстоит решить проблему, которую они сами же создали, объединив роботов и искусственный интеллект, но они справятся и с ней.

Людям в ближайшие десятилетия, после выступления Догры, суждено повернуть вектор своего развития и пройти точку невозврата. Прожить самое темное время, чтобы передать в наследие Свет. Им суждено изменить курс и прожить время величайших преобразований коллективного мышления и человечности. Их потомки назовут это время – веком антиматерии.

А сам профессор в своем любимом парке встретит через три года молодого человека, которым окажется его выжившим при землетрясении сыном Османом. Но это уже другая история….