Заключённыий волк [Каролайн Пекхам] (fb2) читать онлайн

Я испустила долгий вздох и откинула волосы на одно плечо. Я никогда никому не рассказывала о глубине боли и страданий, которые жили в моем прошлом. Даже моя тетя Бьянка или кузен Данте не знали правды о том, что я пережила от рук mamma и papà. Они знали, что мной пренебрегали и игнорировали, но не все остальное. Эти секреты были крепко заперты в глубине моей души, и я, конечно, не стала бы открывать их мужчине, который слишком боялся признать свои чувства.

— Скажем так, в этой тюрьме много монстров, но я сомневаюсь, что кто-то из них может сравниться с человеком, который меня породил. Ты спрашиваешь, почему я веду себя так, будто это шутка? Может быть, мне так кажется. Может быть, иногда я сомневаюсь, что вообще способна чувствовать что-то должным образом. Я так хорошо научилась скрывать эмоции, что, похоже, просто потеряла способность по-настоящему их ощущать.

— Скажи мне, кто причинил тебе боль, и я убью их тысячей разных способов, — прорычал Итан, приближаясь ко мне с глазами Альфа-Волка, пока его инстинкты перевешивали здравый смысл.

— Мне не нужна помощь в моих битвах, — пренебрежительно ответила я. — Только не думай, что, будучи моей парой, ты знаешь обо мне хоть что-то. Потому что, уверяю тебя, это не так.

Я опустилась на колени и сделала шаг, чтобы пролезть обратно через отверстие, но, прежде чем я смогла добиться какого-либо реального прогресса, его руки сомкнулись вокруг моих бедер, и он снова потащил меня в комнату, а затем перевернул меня на спину. Он навалился на меня, обхватив меня своим телом и прижав к себе.

— Останься, — попросил Итан, его тон выражал все то, о чем он не позволял себе думать.

— Зачем? — выдохнула я.

— Ты сказала, что я тебя не знаю. Что ж, ты тоже меня не знаешь. Так что останься и расскажи мне что-нибудь настоящее.

Я долго смотрела на него, прежде чем протянуть руку, и провести пальцами по его челюсти. На него действительно было приятно смотреть. Мне хотелось назвать его красивым, хотя его края были слишком грубыми. Но в нем было что-то до боли пленительное. И, несмотря на то, как мало мы знали друг друга, глядя на него, я чувствовала, словно смотрю в частичку собственной души.

— Я люблю свою семью, — сказала я наконец. — Дело не в силе, не в верности идеалам банды и не в чем-то запятнанном политикой. Ничего больше. Просто любовь.

Моя тетя Бьянка, Данте и все мои двоюродные братья и сестры были единственным в этом мире, что заставляло меня чувствовать что-то, в чем я могла быть действительно уверена. Без них я не представляла, где бы я была сейчас и кем бы я была. Они спасли меня, когда взяли к себе. Они спасли меня гораздо больше, чем они когда-либо поймут.

Итан долго обдумывал мои слова, прежде чем наконец кивнул в знак согласия. Он наклонился, прижавшись лбом к моему, и от его кожи вокруг меня повеяло насыщенным ароматом дуба и земли.

— Я невиновен, — пробормотал он низким голосом.

— Что? — спросила я, нахмурившись, потому что это не могло быть возможным. Фейри отправляли в Даркмор только в том случае, если имелись неопровержимые доказательства их вины. Такие вещи, как записи камер видеонаблюдения, показания свидетелей и ДНК, использовались для построения дела, и если этого было недостаточно, то подозреваемый должен был пройти допрос у Циклопа, где правда буквально вырывалась из его головы. Была целая куча свидетелей-охранников из банка, чьи показания привели меня сюда и обеспечили мой приговор. Но единственным способом осудить фейри без этих вещей и все равно признать его виновным было бы…

— Я дал полное признание. Я знал все необходимые детали, я ничего не оспаривал, даже не жаловался, когда они предложили максимальный срок, — медленно сказал он.

— Почему? — спросила я в замешательстве.

— Потому что я тоже люблю свою семью.

Губы Итана нашли мои, прежде чем я успела спросить его о чем-то еще, и я обнаружила, что отдаюсь ему полностью, когда его рот мучительно медленно двигался против моего, разрушая последние остатки моего сопротивления.

Мои руки обвили его шею, а ноги оказались вокруг его талии, притягивая его ближе ко мне, пока его правая рука двигалась по моему телу под комбинезона.

Я чувствовала его твердость, когда его член упирался в материал боксеров, отчаянно желая из них выбраться, и я прижалась к нему, тихо стоная в мольбе о большем.

Не то чтобы мы вдруг забыли все причины, по которым мы не могли быть вместе, скорее то, что мы поделились друг с другом небольшой частью себя, снизило наши барьеры. Не сильно. Но ровно настолько, чтобы сквозь них пробился лучик лунного света.

Итан нашел край моей майки, и его рука переместилась под него, начиная исследовать кожу моего живота грубыми кончиками пальцев, нашептывающими твердые обещания.

Прижимаясь к нему, я запустила руки в его светлые волосы, поглощая поцелуи и крадя этот момент вместе с ним. Завтрашний день ничего не изменит, но мне казалось, что судьба распорядилась так, что сегодня мы снова оказались в объятиях друг друга.

Его рука скользнула к моему боку, где татуировка украшала мою плоть, и я замерла на полсекунды, прежде чем его пальцы нащупали шрамы, которые я замаскировала чернилами на своей коже.

Итан отстранился, нахмурившись, и на мгновение мои уши наполнились криками и чистым, сырым ощущением удара кнута о мою плоть. Шипы из Солнечной Стали на его конце разрезали меня и жгли, как адский огонь.

Сбивая его руку, я переместилась в вертикальное положение так неожиданно, что он тоже был вынужден сесть.

— Розали, что, черт возьми, с тобой случилось, чтобы оставить шрамы? — потребовал он грубым голосом, пытаясь снова прижать меня к себе.

В моих ушах звенело эхо давно утихших криков. Моих собственных криков.

Существовало очень мало вещей, от которых фейри не могли исцелиться с помощью магии. Но Солнечная Сталь разрезала плоть и мышцы легче, чем нож, скользящий по теплому маслу. И еще не было создано магии, которая могла бы полностью исцелить такие повреждения. Отсюда и шрамы.

— Я предложила тебе одну правду, а не всю историю моей жизни, stronzo³⁸, — прорычала я, толкая его в грудь и отбрасывая назад, чтобы выкарабкаться из-под него.

— Расскажите мне, что случилось, — потребовал Итан.

Мое дыхание участилось, когда воспоминания о той ночи нахлынули на меня: я в плену, связная, члены моей семьи умирают, а я кричу о пощаде так, как поклялась никогда больше не кричать…

— Нет, — прорычала я.

Итан зарычал в ответ, и я наблюдала, как он возобновил нервные шаги.

— Я знал, что именно это получу с Оскура. Ложь и чушь. Как, по-твоему, я должен пытаться преодолеть разрыв между нами, когда ты накапливаешь ложь, как Дракон копит золото?

— Я не должна тебе ни одной частички себя, — ответила я низким тоном. — Меньше всего тех частей, которые так легко кровоточат.

Губы Итана приоткрылись, но не успел он сказать и слова, как в блоке раздался громкий звонок, возвещающий о прибытии охранников.

— Инспекция! — прогремел голос офицера Лайла. — Всем встать и приготовиться. Мы будем проводить обыск, так что приготовьтесь к тому, что ваши камеры будут перевернуты!

Мои глаза расширились в панике, и я упала на четвереньки, карабкаясь обратно в дыру в стене, и начиная затаскивать кирпичи на место позади себя.

Итан безмолвно присоединился ко мне, запихивая их на место, пока я использовала свою магию для создания свежего бетона, чтобы снова скрепить их на месте.

Когда я схватила последние два кирпича, Итан поймал мое запястье и посмотрел прямо мне в глаза через маленькое отверстие, которое осталось в его стене.

— Мне нужен доступ к ключу от наручников, любимая, — сказал он убийственным тоном.

— Ладно, — огрызнулась я, не имея времени на споры.

Если охранники громят его блок, то это был лишь вопрос времени, когда они придут громить и наш. Я должна была вернуться через шахты, проделать дыру в стене, заделать ее и спрятать ключ и заточку, прежде чем это произойдет.

Итан решительно кивнул, и я задвинула последние кирпичи на место, чтобы запечатать их там.

Я отползла от него по туннелю в стене, создавая слабый свет на случай, если кто-нибудь появится в технических шахтах.

Я ползла так быстро, что умудрилась порезать колено об один из кирпичей и выругалась, когда боль пронзила кожу, но у меня не было времени даже приостановиться и вылечиться.

Я выбралась в технический проход и запустила руки в стену из кирпичей, с усилием возвращая их на место. У меня не было времени тратить его на то, чтобы сделать все идеально, и мне оставалось только надеяться, что никто не пройдет через этот проход и не посмотрит слишком внимательно на мою грубую работу, прежде чем у меня появится возможность вернуться и все исправить.

Повернувшись, я побежала так быстро, как только могла в узком пространстве. Единственным облегчением было то, что никто еще не затронул мои заклинания обнаружения, а это значит, что в моем блоке все еще не было охранников.

Пот бисерными каплями струился по моему позвоночнику, и в своей панике я пропустила поворот в сети шахт, и моя нога внезапно ступила в пустоту.

Я закричала, падая, мой живот подпрыгнул вверх, и я приземлилась на уровень ниже моего, сильно ударяясь о пол, выбивая воздух из легких.

Задыхаясь, я снова подняла себя на ноги и быстро создала лианы, свисающие с верхнего уровня, чтобы подняться обратно.

Напрягая мышцы, я поднималась по импровизированному канату, пока я наконец не вскарабкалась обратно на свой уровень.

Сконцентрируйся, Розали, не облажайся!

Я побежала назад, свернула к своей камере и с облегчением увидела впереди дыру в стене.

По позвоночнику пробежала дрожь, когда первое из моих заклинаний обнаружения было нарушено, и я в панике выругалась, ныряя в дыру.

У меня не было времени заменить кирпичи в шахте, поэтому я оставила их и поползла на пределе скорости, пока не добралась до стены моей камеры.

Я приложила к ней ладони, и раствор рассыпался, позволяя мне отпихнуть кирпичи с пути, наполовину влезая обратно в камеру.

До меня донесся звук охранников, отдающих приказы внизу, и по моим венам прокатилась паника.

Я вытащила орудие убийства из кармана и бросила его обратно в туннель, а затем повернулась и призвала кирпичи встать на место позади меня.

Второе заклинание обнаружения было нарушено, когда охранник двинулся по лестнице, и от укола, который он послал по моей коже, мое сердце едва не разорвалось от паники.

Третье заклинание было пробито, когда охранник переместился за пределы первого этажа, затем четвертое, когда он миновали второй. Только один Орден фейри мог двигаться так быстро, и один охранник в особенности, который всегда направлялся прямо ко мне.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо!

Кирпичи, наконец, встали на место, и я залила раствор в щели между ними, но у меня не было времени, чтобы сделать работу качественно.

Ужас пронесся по моим конечностям, пока я старалась придумать план.

Я распустила заглушающий пузырь за полсекунды до того, как голос Кейна раздался прямо за моей дверью.

— Открыть на третьем, камера двенадцать.

Слепая паника охватила меня, и я быстро сбросила комбинезон, тем же движением скинув ботинки, оставляя кучу скомканного материала у стены в смутной попытке прикрыть плохо выполненную работу по ее починке.

Ключ от наручников был спрятан за раковиной, и я быстро отключила свою магию с помощью ключа, но у меня не было времени, чтобы спрятать его как следует, так как моя дверь начала с грохотом открываться за простыней. Я положила ключ в щель за раковиной, и ужас пронесся по моим конечностям.

Я мгновенно опустилась на пол и начала отжиматься, чтобы дать себе повод быть потной, и моему сердцу бешено колотиться.

За секунду до того, как его блестящие черные ботинки появились под моим носом, по моей коже разлился заглушающий пузырь Кейна, и я остановилась.

— Встать, — рявкнул он, и я поднялась на ноги, глядя на него, во рту пересохло. Если он обыщет мою камеру, то увидит стену и найдет ключ. Меня бросят в яму, и все будет кончено, даже не успев начаться.

— Привет, — сказала я, заставляя губы сложиться в улыбку, словно я была рада его видеть.

Он нахмурился на мгновение, его взгляд скользнул по мне в майке и трусиках и остановился на моем колене.

— У тебя кровь, — указал он грубым голосом.

— Я… — в моем мозгу не осталось уловок. Израсходованы, исчерпан запас, лгала слишком часто, и теперь, когда мне больше всего нужна была ложь, я не могла найти одной спасительной.

— Тебе лучше оставить тренировки для занятий в спортзале, — прорычал Кейн. — Вряд ли раздирание коленей на каменном полу является идеальным вариантом.

— Я люблю пожестче, — ответила я дразнящим тоном, от которого он зарычал, а я втайне поблагодарила его за предоставленную ложь.

— К стене, — приказал он, его взгляд стал жестким, словно ему не нравился мой флирт. Хотя я была уверена, что все было наоборот.

Я быстро переместилась, чтобы выполнить его просьбу, выбирая для обыска стену рядом с моей койкой так, чтобы он повернулся спиной к раковине и моему туннелю. Я положила руки на стену над головой и раздвинула ноги, ожидая, пока он меня обыщет, хотя я не знала, что, по его мнению, я могла прятать в майке и трусиках.

Кейн встал позади меня, так близко, что я чувствовала тепло его тела на моем.

Он провел руками вниз по моим бокам, пробегаясь по тонкой ткани моей одежды, в то время как мое сердце продолжало колотиться от ужаса. Мне нужно было отвлечь его, убедиться, что он не будет слишком тщательно обыскивать остальную часть моей камеры…

Когда его руки добрались до моих бедер, я повернулась и прислонилась спиной к стене, с ухмылкой глядя в его хмурое лицо.

— Неподчинение офицеру является нарушением, — прорычал он. — Ты отказываешься подчиниться обыску?

— Простите, офицер, — сказала я дразнящим голосом. — Вы меня накажите?

Я откинула волосы на одно плечо и наклонила подбородок в сторону в знак предложения, и его взгляд остановился на мне.

Глубокий рык вырвался из его горла, а клыки удлинились.

— Я предпочитаю охотиться на мою еду, а не получать ее задаром.

— Ладно, — невинно пожала я плечами, и его взгляд ожесточился.

Прежде чем он успел сказать что-то еще, я вывернулась из-под его руки и бросилась прочь.

Кейн зарычал, повернулся, и в одно мгновение поймал меня, разворачивая лицом к себе и прижимая к решетке в передней части моей камеры. Простыня, которую я повесила, была единственным, что скрывало нас от посторонних глаз, и мое сердце заколотилось от того, какую опасную игру он затеял. Я задохнулась, когда он схватил меня за челюсть за полсекунды до того, как его клыки вонзились в мою шею.

До недавнего случая в кладовой, я никогда не позволяла Вампиру кусать меня таким образом. Должна была признать, что не была готова к тому, что это может быть приятно. Да, сначала было больно, но как только резкое жжение утихало, и моя кровь и магия начинали перетекать из моего тела в его, чувство эйфории начинало распространяться по моей коже, излучаясь из точки, где его рот встречался с моей плотью.

Я выгнула спину, прижимаясь к нему всем телом, пока он питался, и потянулась вверх, хватаясь за его шею, притягивая его ближе, пока моя кожа покалывала от его прикосновений.

Его руки переместились на мои бедра, он прижал меня к решетке, и я не могла не застонать от ощущения его тела, прижатого к моему.

Тьма в душе Кейна взывала ко мне, и когда я была с ним как сейчас, я просто хотела, чтобы он увлек меня в свои тени.

— Мейсон? — Гастингс позвал снаружи камеры, и Кейн резко отпрянул от меня, его глаза горели мрачным обещанием насилия, как будто он думал, что расскажу кому-то о наших делах. — Пятьдесят Восемь не сотрудничает.

Кейн зарычал в разочаровании, протягивая руку, чтобы залечить след от укуса на моей шее, и позволяя магии вылечить и мое поврежденное колено. Он приложил палец к моим губам и сбросил окружавший нас заглушающий пузырь.

— Иду, — с раздражением в голосе ответил он Гастингсу.

Он надолго задержал на мне взгляд, словно пытаясь понять, о чем я думаю, и я прикусила нижнюю губу, не прерывая контакт.

— Убери это дерьмо, — рыкнул он на меня, прежде чем сорвать все с моей койки и бросить на пол. Он сдернул простыню, закрывавшую мою дверь, и выскочил наружу, оставляя мою кожу гореть от его прикосновения.

— Двенадцатая камера: чисто, — рявкнул он в рацию, устремляясь на помощь Гастингсу, и я вздохнула с облегчением, когда дверь моей камеры снова с грохотом захлопнулась.

Я быстро повесила простыню на место и побежала исправлять беспорядок в стене, и как следует спрятать ключ от наручников, на случай если кто-нибудь снова придет меня проведать.

Мои конечности дрожали от страха, а моя магия была на исходе после того, опустошающего укуса, но у меня было достаточно сил, чтобы сделать хорошую стену и спрятать ключ подальше.

Как только все было готово, я перестелила постель и плюхнулась на нее с самодовольной ухмылкой, терзающей мои щеки.

Утром я достану оружие Сина из стены, а Роари за завтраком подкинет его в карман Двухсотого. Мы уже заказали на Скрытой Стене, чтобы кто-нибудь настучал охраннику о том, что у кого-то из заключенных есть контрабанда, пока мы будем в Столовой, и как только у него найдут орудие убийства, его утащат в изолятор, а Сина освободят.

Я закрыла глаза под продолжающиеся звуки обыска, и мое сердце, наконец, начало успокаиваться. Я почти попалась. Но адреналин того стоил.

Глава 20

Син

Я делал стойку на руках в центре своей камеры. Достижение во время изоляции номер двести десять? Выполнено.

Когда вся кровь в моем теле прилила к голове, мой член получил небольшую передышку от мыслей о Розали. Клянусь, я жил со стояком с тех пор, как почти украл у нее поцелуй. И дрочить в одинокой камере не очень-то хотелось.

Поэтому я старался не думать о том, как сильно я желал этот ее маленький рот. Не помогало и то, что я, вероятно, застрял здесь до тех пор, пока не превращусь в древнюю груду костей. Но даже из загробной жизни, я бы помахал ей моим твердым членом.

Я перебирал в уме то немногое, что знал о ней. Я видел символы на ее комбинезоне, поэтому знал, что она была Оборотнем, что было фанта-блять-стически, потому что все знали, что Волки трахались, как животные и готовы были попробовать практически все. А во-вторых, ее Элементом была земля, что означало, что она могла выполнить все бандажные штуки, одним движением запястья. И я успел представить себе, как она делала почти все из них за те дни, что прошли с нашей встречи.

В коридоре раздался голос, кричал парень.

— Я этого не делал! Кто-то подбросил мне это оружие!

— Было получено подтверждение Химеры, недоумок. Ты сгниешь здесь, — прозвучал в ответ голос Кейна. Раздался грохот, когда парня бросили в камеру, а через секунду захлопнулась дверь. Я вспоминал свои первые несколько дней в изоляции как странный сон. Было легче принять реальность раньше, чем позже, и начать разговаривать с собой, чтобы заполнить тишину, потому что никто другой не собирался этого делать. Либо так, либо сойти с ума. А мои двенадцать личностей не хотели оказаться в психушке только потому, что изоляция их не пощадила.

Костяшки пальцев ударились о мою дверь, и я перевернулся на ноги, пошатываясь, приспосабливаясь к нахождению в вертикальном положении.

— Открыть изолятор, камера восемь, — за хрипловатым голосом Кейна последовал треск рации. Мое сердце взволнованно забилось. Меня выпускали раз в неделю в душ, но я принимал его только вчера. Значит, это должно быть что-то другое.

С тяжелым лязгом замок открылся и дверь широко распахнулась. Кейн стоял со скучающим выражением лица, сложив руки на широкой груди.

— Должно быть, звезды светят тебе ярко, Восемьдесят Восемь, — сказал он низким рыком.

— Что это значит? — я подошел к краю камеры, проводя языком по небу, оглядывая все свободное пространство вокруг Офицера Хмурые Брови.

— Это значит… — он шагнул в мое личное пространство, и я ничуть не возражал против этого. Мне нужна была близость, тепло другого тела, и мне было все равно, кому оно принадлежало. — Орудие убийства оказалось у Двухсотого. Так что ты свободный человек. И я использую термин «свободный» очень легкомысленно.

Мое сердце заколотилось так, будто вот-вот вылетит прямо из груди.

— Ни хера себе, — выдохнула я.

— Ага, — сказал он, подходя ближе, опуская руки так, что его грудь столкнулась с моей. Так тепло. Так чертовски хорошо. — Но я не идиот, я знаю, что кто-то прикрывает твою задницу, Восемьдесят Восемь. Неужели ты думаешь, что Двухсотый разгуливал бы с орудием убийства в кармане? Ты бы видел его потрясенное лицо, когда мы вытащили заточку из его комбинезона.

Его рот изогнулся в подобии улыбки при воспоминании, и я пожал плечами в ответ, а на моих собственных губах заиграла ехидная ухмылка. Розали справилась. Она явно была такой крутой, как утверждала. И я планировал распробовать эту ее крутизну.

— Я невинен, как монашка в борделе, — сладко сказал я, наклоняясь близко к его лицу, отказываясь моргать.

Он не отшатнулся, как большинство людей, когда я так на них смотрел. Мой взгляд всегда выдавал мою непредсказуемую натуру, но я догадывался, что Кейн знал, что у него было преимущество.

— Я слежу за тобой, — сказал он мрачным тоном, затем его рука сомкнулась вокруг моего запястья, и он потащил меня в коридор. Клянусь, воздух здесь был вкуснее, но ничто не сравнится с дневным светом и сладким воздухом во Дворе Орденов. Сколько времени пройдет, прежде чем я смогу туда вернуться? Мне до смерти хотелось выйти на солнце, но еще больше мне нужно было выследить мою Волчицу и подпитать мои магические резервы ее сексуальной энергией. Я собирался превратиться в ее самое темное желание и завладеть ее телом так, как ни один фейри еще не владел. Они называли меня диким не только из-за моего имени. У меня была репутация чистого животного, когда дело касалось секса с девушками.

Кейн поднес рацию к губам, направляя меня к лестнице, и я чуть не описался от волнения.

— Син Уайлдер переводится в общую тюрьму. Требуется подкрепление в блоке С для повторного знакомства.

Мрачная улыбка растянула мой рот, пока мы поднимались наверх. Они знали, что произойдет, как только я переступлю порог этого блока. И они хотели присмотреть за мной на случай нового убийства. Но я не был настолько глуп, чтобы так быстро отказаться от свободы. Хотя несколько сломанных костей не помешали бы.

Вскоре мы оказались на четвертом уровне, и энергия вспыхнула в моих венах, как молния.

— Как твое самообладание, Восемьдесят Восемь? — спросил Кейн насмешливым тоном. — Еще одна смерть, и я запру тебя в яме до конца срока. А так как ты здесь пожизненно, это чертовски долгий срок, чтобы оставаться одному в темноте.

— Монстры растут в темноте, офицер. Будь осторожен с тем, что ты со мной делаешь.

— Это угроза? — прорычал он, прикладывая руку к дубинке у бедра.

— День, когда ты получишь от меня угрозу, будет твоим последним, — я одарил его ослепительной улыбкой, и он оскалился, потащив меня в сторону блока С, где, чтоб меня, больше тридцати офицеров стояли у двери. — Приветственная вечеринка специально для меня? С плакатами напряженка?

Они промолчали, и я клацнул зубами на офицера Ринда, так что он отпрянул к стене, выпустив из легких маниакальный смешок. Кейн подтолкнул меня к двери и кивнул офицеру Лушенс, которая прижала ладонь к сканеру. Я ухмыльнулся ей, и румянец залил ее щеки, когда она посмотрела вниз на свои туфли.

Я начал подпрыгивать на пятках, когда дверь передо мной открылась, и металлический мост протянулся над пустотой внизу. Заключенные подняли головы, чтобы посмотреть, что происходит, и я голодно ухмыльнулся, мысленно прочесывая все вокруг в поисках самых подлых засранцев, которые держали камеры на верхнем этаже. Я был готов высвободить яростную энергию, месяцами теснившуюся в моих жилах.

— Привет, милашки, — промурлыкал я, выходя на мостик. Кучка самых слабых фейри забежали в курятник, чтобы спрятаться, и моя улыбка стала шире. — Папочка дома.

Я сошел с мостика, и он тут же задвинулся за мной. Я бросил взгляд на офицеров, сгрудившихся у открытой двери, и наблюдавших за мной. И если они хотели зрелищ, то сейчас они их получат.

Я направился к лестнице, и фейри отпрыгивали с моего пути, пока я мчался на верхний этаж и двигался по дорожке, выбирая камеру. Да пошло оно все, зачем иметь одну камеру, если можно иметь три?

Я набросился на ублюдка с голым торсом, похожего на моржа, схватил его за горло и перебросил через перила, прежде чем он успел понять, что произошло. Он закричал в тревоге, ударяясь о металлический пол внизу со звоном, разнесшимся по всему блоку. Фейри высыпались из камер ради шоу, и я двинулся к перилам, перегнувшись через край. Я напряг уши, чтобы услышать признаки жизни. Судя по невнятному рычанию, мешок с дерьмом еще дышал, и я подмигнул охранникам в дверном проеме, прежде чем снова повернуться к своей добыче. Ко мне приближались две девушки и огромный ублюдок, который, как я был уверен, был Минотавром. Я размял шею, и адреналин хлынул в мои конечности.

— В очередь, — приказал я, взобравшись на перила и стоя там, выбирая следующего противника из очереди. Я указал на девушку с безумными глазами и татуировками, покрывающими девяносто процентов ее тела. — Давай потанцуем, сладкая.

Она вскрикнула и бросилась на меня, а я перепрыгнул через ее голову, приземлился позади нее и поймал ее за талию. Я закружил ее, как будто бы в танце, и перебросил через перила, не оглядываясь назад. Она закричала в полете, и раздался сильный удар об пол. Ее крик боли сказал мне, что она все еще жива, что было просто прекрасненько.

Минотавр набросился на меня с яростными звуками атакующего быка, который жил в его плоти, и попытался сбить меня с ног.

Я увернулся от его первого кулака, врезаясь ногой в его хилое колено и хватая его за голову, заставляя его выгнуться с визгом боли.

— Когда-нибудь слышал про упражнения для ног, придурок, — сказал я ему на ухо, а затем швырнул его в сторону лестницы, и он рухнул вниз, сбивая людей на задницы.

Последняя девушка прыгнула мне на спину, и я рассмеялся, когда она попыталась задушить меня, ее бедра сжались вокруг моей талии, и она подалась назад, пытаясь меня опрокинуть. И если это было то, чего она хотела, я был более чем рад услужить. Я бросился обратно на землю, раздавливая ее весом моего тела, и она захрипела, ее хватка на моей шее ослабла. Я перекатился, схватил ее за горло и сжал, ухмыляясь ей. Она барахталась подо мной, ее ноги дико дрыгались, пока я прижимал ее к себе и упивался ощущением ее жизни в своих руках.

— Умирание тебе к лицу, — сказала я низким голосом. — Хочешь посмотреть, как хорошо ты выглядишь мертвой? — поддразнил я.

— Нет, — прохрипела она. — Я сдаюсь.

Я отпустил ее, вскочил на ноги и дернул ее за собой. Победно выбрасывая кулак в воздух, я наблюдал, как она бежала прочь.

— Эти три камеры мои! — объявил я, указывая пальцем. — Есть возражения?!

Я окинул взглядом фейри, выглядывающих из своих камер вокруг меня, как маленькие мышки, а затем повернулся к огромному парню, выходящему из одной на другой стороне прохода. Несколько фейри следовали за ним, и я узнал в них Волков Оскура. Я огляделся вокруг, ища их Альфу Амиру, но ее не было видно.

Я сложил руки, ожидая приближения группы, и их лидер остановился в нескольких метрах от меня.

— Разве твоя Альфа не собирается прийти и бросить мне вызов, котенок? — промурлыкал я.

Парень склонил голову на одну сторону.

— Я Сонни Трибера, Бета Клана Оскура. И наша новая Альфа не в этом блоке.

В моей голове сложились кусочки пазла, и я со смехом откинул голову назад. Я бросился вперед, и Сонни приготовился к удару, но я просто зажал ладонями его щеки и усмехнулся.

— Это она, не так ли? Розали — твоя Альфа.

Сонни кивнул, отпихивая меня от себя, когда его мышцы напряглись.

— Если ты нападешь на Волков, я буду более чем счастлив передать эту информацию ей, и мы посмотрим, как ты справишься с Лунным Волком.

Придвигаясь еще ближе, я крепко обнял его, но он не вернул объятие. Мое сердце радостно заколотилось от близости к другому фейри, и я благодарно зарычал от тепла его тела, проникающего в мое.

— Не нужно бежать к мамочке. Мы с ней лучшие друзья. Так что я с радостью позволю тебе спать на этом этаже в качестве одолжения ей.

Я отпустил его, и он зарычал, глядя на меня так, словно не был уверен, что я собираюсь делать дальше. Нас было двое, потому что я тоже не был уверен.

— Это не было просьбой, но я рад, что у нас мир, — он кивнул мне и направился прочь со своей стаей, стараясь не поворачиваться ко мне спиной до того, как окажется достаточно далеко, чтобы это перестало быть оскорблением.

Я забрался на перила и сел на край, свешивая ноги. Мои глаза встретились с глазами Кейна за дверью, и он держал мой взгляд на долгую секунду, прежде чем подать знак другому охраннику закрыть дверь.

Мир снова был моим, чтобы брать, пробовать и мучить. И, блять, это было божественное чувство.

***

Как раз в тот момент, когда мой урчащий желудок сообщил мне, что пора обедать, и я приготовился наброситься на Розали за бутербродом с сыром, мои планы были разрушены звоном, возвестившим о времени в Дворе Орденов. Но это было даже лучше. Это было то, о чем я так долго мечтал. Свежий воздух, широкое, открытое пространство. Я снова смогу увидеть настоящее небо. И более того, я смогу напрячь мышцы моего Ордена и приручить мою маленькую дикую девочку.

Она хотела завербовать меня в свой план? Тогда хорошо. Но мои условия предполагали ее, выгибающуюся подо мной, выкрикивающую мое имя. Учитывая ее учащенное дыхание при нашей встрече, я не думал, что у нее будет много возражений. Особенно когда я узнаю о ее сексуальных желаниях. Я буду как неотразимая конфетка, сделанная специально для нее.

Я стоял у лифта, который вел во двор, ожидая подъема, и ни один мудак не захотел войти со мной. Удивительно почему.

Я поднимался в лифте один, думая о том, как разыскать Розали и узнать ее полное имя. Она забудет его к тому времени, как я войду в нее, так что, вероятно, было лучше выяснить его до того, как это произойдет.

Когда двери открылись на поверхности, я вдохнул чистый кислород, громко смеясь, вдыхая все больше и больше. Я поспешил выйти в полое здание, следя за группами фейри вокруг меня, пока они вешали свои вещи в шкафчики и превращались в формы Ордена. Вампирша с розовыми волосами бросила на меня полный надежды взгляд, обнажая клыки, и я одарил ее насмешливой улыбкой.

— Ты, должно быть, новенькая, — сказал я. — Если ты попытаешься укусить меня, я переломаю тебе ноги, как ветки, и подвешу тебя на дереве так, что ты застрянешь там до окончания таймера.

— Принято к сведению, — она подмигнула мне и понеслась мимо, мчась за медлительным Сиреной, который быстро стал жертвой ее клыков. Она повисла на его спине, как пиявка, присосавшись к его шее, а потом удрала, прежде чем он успел сообразить, кто это сделал. Должен сказать, это дерьмо было впечатляющим.

Я не стал снимать комбинезон, поскольку мой Орден не требовал от меня полного превращения, но я спустил верхнюю половину, чтобы завязать рукава на талии, и снял майку, заправляя ее в заднюю часть штанов, готовясь почувствовать солнце на коже.

Я заметил группу Гарпий, стоящих вместе перед опушкой леса, и направился к ним.

Я снова глубоко вдохнул свежий воздух, позволяя легким наполниться, ощущая вкус сосен на ветру. Солнце целовало мою кожу, как шлюха, и я упивался ощущением того, как она лижет мою плоть. Долго не виделись, детка.

Я направился к Гарпиям, нацелившись на девушку, которая бросала на вожака их стаи полные надежды взгляды. Это был высокий ублюдок с длинными волосами и красивым мальчишеским лицом. Я небрежно провел рукой по руке девушки, и она в тревоге повернулась, когда я прочитал ее желания. На ее глазах, моя форма изменилась. Я стал таким же, как парень, на которого она смотрела, большие белые крылья и все такое, но во мне было примерно на пятьдесят фунтов больше мышц, чем у него.

Я рассмеялся и взлетел в небо, прежде чем она успела броситься на меня. Я расправил крылья, удерживая ее фантазию в своей хватке, и используя ее в своих интересах, проносясь над лесом в охоте за Розали.

Возбуждение от полета не шло ни в какое сравнение с тем, как я был взволнован тем, чтобы найти ее. Мне нужно было, чтобы ее обнаженное тело прижалось к моему, я должен был почувствовать, как она течет, мне нужен был вкус ее плоти на моем языке. Я бы взял ее как монстр, которым я и был, и погубил бы ее для всех остальных мужчин. Мое тело было создано, чтобы доставлять удовольствие, но мне также нравилось дергать, рвать и мучить. Я бы оставил ее задыхающейся и уничтоженной.

Я заметил, как из леса выбежала Волчья стая, возглавляемая невероятным серебристым Волком с мехом, ярким, как лунный свет. Я последовал за ними, бесшумно пролетая над их головами, пока они направлялись в тропическую часть леса, поднимаясь к скоплению сверкающих скальных бассейнов.

Они начали превращаться один за другим, и я купался в солнечных лучах на моей спине, ожидая, пока они вернутся в свои формы фейри. Серебряный Волк превратился последним, и я ничуть не удивился, когда увидел Розали. При виде ее обнаженного тела у меня вырвался стон, и я был рад, когда она отвернулась от своей стаи, когда они погрузились в бассейн, и направилась к деревьям.

Я пикировал с неба, падая как камень, и приземлился в ветке где-то над ней. Я вернулся в свою собственную форму и бесшумно опустился сквозь ветви, прокладывая себе путь вниз, предвкушение бурлило в моих венах.

Я добрался до последней ветки дерева, заметил ее, идущую в мою сторону, и присел, падая назад и свешиваясь с ветки перед ней вниз головой, удерживая себя согнутыми коленями.

Она удивленно вскрикнула, а я удовлетворенно усмехнулся.

— Привет, дикая девочка.

— Син, — выдохнула она, подходя ближе, и мой взгляд упал на ее изгибы, и из моего горла вырвался низкий рык.

— Ты должна мне поцелуй, — я ухмыльнулся, качнувшись вперед, чтобы попытаться украсть его.

Она отступила назад, нахмурив брови.

— Я тебе ничего не должна. Это ты должен мне за освобождение из ямы.

Я отпустил хватку на ветке, взмахнул руками и, используя импульс движения, перевернулся и приземлился на ноги. Во мне было достаточно роста, и я использовал его в своих интересах, приближаясь к ней, не моргая любуясь ее клубничными губами.

— Что ж, тогда я должен поцеловать тебя… куда ты хочешь? — я опустил взгляд на ее киску, и она издала волчий рык.

— Подними глаза, придурок, — она щелкнула пальцами возле моего лица, и я поднял голову, подбираясь ближе. Мне просто необходимо было прикоснуться к ней, понять ее желания. Я хотел зарыться в это сладкое тело. Я хотел перевернуть ее и скакать на ней, как гребаный ковбой. Но я видел, что ей нужна была прелюдия, и, к счастью для нее, прелюдия была моим вторым именем.

— Позволь мне предоставить аргументы в пользу поцелуя, — сказал я, невинно поднимая руки. — Я даже дам тебе мою майку, и не буду трахать тебя глазами в процессе.

Она задумалась на секунду, а затем протянула руку за майкой.

Я усмехнулся, достал ее из задней части комбинезона и бросил ей. Я не пропустил, как она рассматривала мышцы моего торса и татуировки на моей темной плоти. В ее глазах была боль, которая говорила о том, что она хотела исследовать меня, как карту к зарытым сокровищам. Но было ясно, что даже несмотря на желание, она не собиралась легко уступать моим требованиям.

Розали натянула белую майку, и она повисла до ее бедер. Она выглядела в ней чертовски вкусно, и у меня возникло сильное желание снова ее раздеть. Я уже был твердый как камень, но это было практически постоянное состояние, в котором я жил в последнее время.

— Я слушаю, — поддразнила она.

Я положил руку на сердце, мои глаза остановились на ней.

— Я, Син Уайлдер, торжественно клянусь говорить правду и ничего, кроме правды.

Ее рот дернулся в улыбке, но я сохранил абсолютно серьезное выражение лица.

— На днях я встретил девушку, которая предложила вытащить меня из этой непроницаемой тюрьмы, — я сделал шаг вперед, мой пульс гулко отдавался в ушах. — Она выглядела как моя идеальная фантазия, мое самое восхитительное гребаное желание. Как Инкубу, мне нужна сексуальная энергия, чтобы процветать так же, как ей нужен бег под луной, — я сделал еще один шаг ближе, и ее губы приоткрылись, когда она вдохнула мой опасный запах. Я наклонил голову ближе к моей маленькой хищнице, и мой взгляд упал на ее соски, затвердевшие под майкой. Я вдохнул, пополняя мои магические резервы ее потребностью. С тихим стоном, взял ее подбородок в свои руки и поднял ее голову вверх, встречая ее взгляд. — Ты действительно украдешь у меня луну, Розали?

Она облизала губы, и я использовал силу Ордена, пытаясь понять, чего она хочет. Я крепче сжал ее подбородок и зарычал, поскольку моя сила не дала мне никакого представления о том, какие фейри ей нравились.

— Нет, — сказала она, и мои мысли улетучились. — Я бы не стала так мучить тебя, Син.

Я наклонился, готовый брать и брать, пока она не заполнит меня, но она заговорила снова, прежде чем я успел это сделать.

— Один поцелуй — это все, что ты получишь.

Мое горло сжалось от этого вызова. Я подумал, не привело ли то, что я так долго не использовал свои дары Ордена, к тому, что они как-то испортились. Мне нужно было использовать свою силу, чтобы стать ее фантазией, тогда она не смогла бы насытиться мной. Но мне приходилось принимать этот поцелуй в своем собственном обличии. Условия не идеальные, но я все еще мог заставить ее почувствовать то, что ни один парень никогда не сможет, простым прикосновением наших ртов.

— Тогда мне бы лучше сделать его незабываемым, да? — я поймал ее волосы свободной рукой, дернул ее голову назад, все еще удерживая хватку на ее подбородке для контроля. Я взял ее нижнюю губу между зубами, прикусывая, пока она не задохнулась, и затем погрузил язык в ее рот, отпуская подбородок в пользу груди, и проводя большим пальцем по ее соску. Она застонала, ее язык преследовал мой при каждом движении, а я пробовал ее на вкус, упиваясь ее желанием с каждым касанием языков и каждым укусом.

Я прижал ее спиной к дереву, зажав колено между ее ног, и она резко прижалась ко мне, ее тело так чутко реагировало на мое. Я отпустил ее волосы, чтобы помучить ее второй сосок, заставляя ее задохнуться мне в рот. Она выгнулась дугой, позволяя мне питаться и питаться ее возбуждением, и я застонал в отчаяния, когда мой член запульсировал от желания и нужды. Прошло так много времени с тех пор, как я прикасался к женщине вот так, и, блять, если это когда-то было так же хорошо.

— Как насчет того, чтобы устроить полную луну? — я прорычал ей в рот, и она откинула голову назад, чтобы разорвать поцелуй, смех сорвался с ее губ.

Она поймала мои запястья, останавливая прикосновения, и лукаво улыбнулась.

— Я обещала тебе один поцелуй. И ты получил его, Син. Не будь жадиной.

— Но если бы я был одним из семи гномов, это было бы мое имя, — промурлыкал я.

Я положил одну руку на ее, пытаясь еще раз узнать ее фантазию для себя, но по-прежнему ничего не появлялось.

— Чего ты желаешь? — потребовал я, все больше расстраиваясь, что моя сила Ордена не работала. Я не понимал, что происходит. Может, она как-то меня блокировала? — Опусти свои барьеры, — призвал я, и она склонила голову на одну сторону. Мое колено все еще находилось между ее бедер, удерживая прижатой к дереву.

— Ну, прямо сейчас… — она наклонилась ближе, и я замер в ожидании ее следующих слов, страстно желая их услышать. — Я очень хочу пить, так что пойду возьму воды, — она оттолкнула меня прочь и умчалась в деревья, прежде чем я успел осознать, что она оставила меня здесь, как игрушку, для которой она стала слишком взрослой.

Я смотрел ей вслед, ощущая ее вкус на языке, ее сахарно-сладкий аромат, как наркотик, бился по моим венам. Я не знал, что, блять, только что произошло, но я знал одно: я должен заполучить эту девушку. Никто другой не сможет привлечь ни малейшей доли моего внимания, пока я не завоюю ее. Так что ей лучше быть готовой к вторжению войск. Потому что я объявляю войну.

Глава 21

Розали

Сегодня моя стая была взволнована. До них дошел слух, что следующее посещение Двора Орденов будет ночным, и им не терпелось выйти под луну после трех сеансов, проведенных при свете дня. Честно говоря, я былавзволнована не меньше них. Не в последнюю очередь потому, что моя магия была почти исчерпана, и пока я не восполню ее, бегая под луной, я не смогу продвинуться в своих планах.

Итан еще не приходил за ключом от наручников, но я решила не беспокоиться об этом. Он должен был знать, что мне будет практически невозможно тайно вынести его из комнаты, пока обыски проводятся столь регулярно. Кроме того, он по большей части снова стал игнорировать мое существование. Время от времени я все еще замечала, что он смотрит на меня, но, похоже, у него не было желания вступать со мной в конфронтацию по поводу своих заморочек, и я решила оставить его наедине с ними, если он этого хочет.

Мой взгляд зацепился за Сина Уайлдера, когда он пронесся по комнате, сжимая в руках свой поднос. Он подошел к столу, за которым сидели фейри низкого ранга, и наклонился к ним, чтобы что-то сказать, отчего все они отскочили от стола и оставили его в одиночестве, а он принялся за еду.

Мой поднос был завален различными подношениями от моей стаи, они передавали мне лучшее из своей еды, но я была совершенно сыта.

На дальнем конце стола Банджо начал оживляться, и, как обычно, это привело к тому, что он начал петь. Возможно, это было бы не так уж плохо, если бы он мог удерживать ритм или петь настоящие песни, но он просто выдумывал всякую чушь и кричал ее во всю мощь своих легких.

— Жила-была Волчица, чей мех стал пухом, и звали ее Роза-лииии. Она взывала к луне: «Не хочешь ли ты поскорее вернуться и потанцевать со мной»?

Остальные Волки начали подбадривать, а я закатила глаза и поднялась на ноги, спасаясь от песни, когда стая начала хлопать в ладоши, а я взяла с подноса миску клубники.

Каждому из нас сегодня дали только по одному фрукту, но Волки отдали мне всю клубнику, потому что знали, что я ее люблю, и у меня осталось две полные миски, которые я не смогла доесть.

Я отмахнулась от стаи, когда некоторые из них попытались последовать за мной, и направилась через всю комнату к Сину.

Его взгляд упал на меня, как только я встала из-за стола, и я дразнила его, направляя свой взгляд на какую-то точку в задней части комнаты, делая вид, будто собираюсь пройти прямо мимо него, но в последний момент отклонилась от курса и опустилась перед ним.

— Привет, — сказала я, тепло улыбнувшись ему.

— Хочешь заглянуть ко мне в камеру и посмотреть, сколько раз ты сможешь выкрикнуть мое имя, прежде чем сорвешь голос? — предложил он, протягивая мне руку через стол.

Я отодвинулась от него, откинувшись назад и склонив голову, разглядывая его.

— Ты постригся, — с улыбкой отметила я. Грубая борода и растрепанные волосы, которые он отрастил в яме, были тщательно сбриты, оставляя лишь тень на смуглой коже. Более суровая стрижка привлекала внимание к выразительным чертам его лица, и я почувствовала, что мой взгляд блуждает по его лицу, пока я прикусываю нижнюю губу. Его глаза смотрели на меня так же пристально, и я не могла не вспомнить тот поцелуй, который он подарил мне во Дворе Орденов, моя кожа затрепетала от воспоминания о его прикосновении. — Тебе идет.

— Знаешь, что будет смотреться на мне еще лучше? — спросил он, его губы скривились в грязной ухмылке.

— Я? — догадалась я, вскинув на него бровь.

Син рассмеялся, и от его грубого тембра голоса у меня свело пальцы на ногах.

— Думаю, если мы оба согласны, то самое время попробовать.

Я закатила глаза, откинула свои длинные волосы через плечо и схватила клубнику.

— Ты любишь сладкое, Син? — спросила я, вертя между пальцами ярко-красную ягоду.

— Я люблю класть в рот сладкие вещи, — согласился он. — А ты — самое сладкое, что я видел за весь год.

Я рассмеялась и широко улыбнулась ему, наклонившись чуть ближе и пододвинув к нему миску с клубникой.

— Меня нет в меню. Но вот это есть, если хочешь?

Его взгляд упал на ягоды, и он облизал губы таким образом, что я всерьез задумалась над его предложением отправиться к нему в камеру. Но меня послали сюда, чтобы вытащить его из этого места. Син Уайлдер — это работа, и если я позволю себе поддаться его обаянию, это только все усложнит.

— Что ты хочешь за них? — серьезно спросил он.

— Не все является сделкой. Это просто клубника от друга.

Я пододвинула к нему миску, и его взгляд сузился в подозрении.

— Услуга за услугу. Ты даешь мне клубнику, я должен дать что-то тебе. Если ты еще не поняла, что именно так здесь все устроено, дикая девочка, значит, ты действительно щенок.

Я закатила на него глаза, мой взгляд зацепился за татуировку, набитую на тыльной стороне его руки. Это были часы, подвешенные на цепочке, которая обвивала его запястье. По обе стороны от цепочки были нацарапаны римские цифры, а время на них показывало тринадцать минут девятого.

— Тогда расскажи мне историю, — попросила я, протягивая руку, чтобы коснуться пальцем татуировки. — Почему именно эта татуировка?

Син глубоко вдохнул и развернул свою руку, чтобы поймать мою, переплетая наши пальцы вместе, и удовлетворенно застонал.

— Это точное время и дата моего самого первого убийства, — заговорщически прошептал он. — Ты хочешь узнать, сколько времени мне понадобилось, чтобы задушить его?

— Я хочу знать, что он сделал, — мгновенно ответила я.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Син, наклонив голову, наблюдая за мной, пока он заталкивал клубнику в рот одну за другой.

— Ты убиваешь только плохих парней, — сказала я. — Так что же сделал номер один, чтобы подтолкнуть тебя к этому?

Син доел клубнику и ухмыльнулся поверх миски.

— Что я получу за этот ответ? — спросил он. — Моя клубника уже закончилась.

— Мне казалось, мы говорили, что это не обязательно должно быть сделкой?

Син неожиданно стукнул другим кулаком по столу, заставив весь поднос подпрыгнуть. Я не вздрогнула, но выдернула свою руку из его руки, слегка приподняв бровь.

— Ты меня не слушала, — прорычал он, свет в его глазах превратился в тени.

Я поднялась на ноги и положила руки на стол, а затем низко наклонилась, смотря прямо в его глаза.

— Это ты сказал, что мы обмениваемся чем-то, Син, — напомнила я ему, позволяя своему тону Альфы звучать в моем голосе. — То, что я однажды подыграла тебе, не означает, что я теперь буду плясать под твою дудку. Я оставлю тебя подумать об этом.

Я повернулась к нему спиной, демонстрируя тем самым, что не уважаю его, и направилась через зал к своей стае.

Позади меня неожиданно раздался его громкий смех, и он начал снова и снова стучать кулаком по столу.

— Я люблю смотреть, как ты уходишь, дикая девочка! — крикнул он мне вслед.

Я подняла средний палец и выставила его так, чтобы он видел, пока я продолжала уходить, и к тому времени, когда я опустилась рядом со своей стаей, улыбка на моем лице казалась высеченной навсегда. Может, у Сина Уайлдера и не все в порядке с головой, но я была уверена, что мне это нравится.

К счастью, Банджо закончил свою песню в мое отсутствие, и я погрузилась в размышления, слушая, как моя стая болтает и сплетничает вокруг меня. Их разговоры обычно были слишком незначительными, чтобы сильно меня заинтересовать. Их жизнь была настолько ограничена этим местом, что темы их разговоров почти всегда сводились к тому, кто с кем трахается или какие мелкие драки произошли. Мой разум все еще жил свободно, вне Даркмора и его мелкой политики, и если я не сосредотачивалась на своих планах побега, то предпочитала думать о своей семье, которая ждала меня. Другие, как правило, избегали этого, не желая тосковать по тому, что они оставили позади и упустили.

— Двенадцать! — голос Кейна донесся до меня сквозь толпу заключенных, но я притворилась, что не слышу его, оставаясь в толпе своих Волков.

Я обхватила рот руками и завыла в потолок, побуждая своих Волков поднять вокруг меня громкий шум, ухмыляясь про себя.

Они кружили вокруг меня, касаясь моей спины и рук, отталкивая друг друга, чтобы подойти ближе, когда я оказалась в центре группы, и я поощряла их подходить ближе. Моей улыбки было достаточно, чтобы подтолкнуть их, и стая из примерно сотни Оборотней плотно сомкнулась, не подпуская Кейна.

Сонни напряг мускулы и обхватил меня рукой, в его темных глазах плясало веселье. Он прижался к моим волосам, и я поддалась своим Волчьим инстинктам, прижавшись к нему на мгновение.

— Что ты задумала, Альфа? — тихо спросил он.

— Я? — невинно переспросила я. — Когда это я что-нибудь задумывала?

Я заметила, как Кейн движется ко мне сквозь толпу Волков с выражением лица, подобным грому, но быстро отвела взгляд.

— Почему бы тебе не перевестись в наш блок, Альфа? — многозначительно спросил Бретт, придвигаясь ближе ко мне и забираясь на стол. Он был высоким и широкоплечим, с суровой внешностью и темными глазами, которые обещали неприятности, но без запаха Альфы на нем, он просто ничего не вызывал во мне. — Мы могли бы заниматься там чем угодно, когда бы ты этого ни захотела.

Ближайшие Волки начали кивать в знак согласия, выкрикивая предложения о том, как бы они хотели доставить мне удовольствие, и я закатила глаза, отмахиваясь от них.

— Извините, ребята, но, как я говорю вам каждый день, я не наслаждаюсь стайными оргиями. Мне нужен другой Альфа, способный нажать на мои кнопки, — поддразнила я. — Но просто продолжайте дарить Сонни всю любовь стаи во имя меня, он с радостью согласится присоединиться.

— Так и есть, — согласился он с ухмылкой. — Я с радостью воспользуюсь твоим предложением, Бретт».

Глаза Бретта расширились от волнения, когда он двинулся вокруг меня, чтобы поцеловать мою Бету. Я засмеялась, так как Сонни не отпускал меня, пока они целовались, а Эсме начала перебирать пальцами мои волосы.

— Может, вместо этого ты хочешь понаблюдать? — предложила она. — Мы можем наблюдать за ними вместе, или я могу спуститься вниз для тебя, пока ты смотришь, или…

Эсме вскрикнула, когда ее внезапно оторвали от кресла, а я с невинным выражением лица посмотрела на сердитое лицо Кейна.

— Двенадцать, — огрызнулся он. — Я звал тебя.

— Правда? — спросила я с намеком на улыбку, играющую на моих губах.

Кейн протянул руку и схватил меня за плечо, стаскивая с места, и наклонился, скалясь мне в лицо. Все члены моей стаи вскочили на ноги, с лаем и рычанием бросились вперед, чтобы защитить меня, но я подняла руку, отмахиваясь от них. Незачем было оказываться в яме из-за меня.

— Я знаю, что ты меня слышала, — мрачно прорычал он, глядя мне в глаза.

— Докажи это, — произнесла я так тихо, чтобы только он смог услышать меня своими Вампирскими ушами.

Темные глаза Кейна вспыхнули от вызова, который я бросила ему, и мое сердце екнуло от угрозы в его взгляде.

— Твое рабочее задание начинается сейчас, — огрызнулся он.

— Но обед еще не закончился, — полусерьезно пожаловалась я. Я все равно уже закончила есть, так что это не имело значения, но я не собиралась просто отступать, как только он мне прикажет.

Кейн потянулся к моему подносу и схватил горсть моих недоеденных макарон, после чего пихнул их мне прямо в лицо. Макароны с сыром размазались по моей коже и упали на пол с мокрым шлепком, а все Волки вокруг меня оцепенели от шока.

Мои губы разошлись, когда я уставилась на Кейна в полном удивлении, а его глаза бросали вызов, подначивая выйти из себя, из-за того, что он только что сделал.

— Вот и все, — объявил он. — Ты закончила.

Сонни зарычал, и моя стая поднялась на ноги, когда яростный звук сорвался с сотни губ. Уголком глаза я заметила, как больше охранников сместилось в нашу сторону, почувствовав опасность в воздухе, а Кейн просто, блять, ждал, что я предприму.

Ну и яйца у этого stronzo³⁹!

После нескольких мгновений молчания мои губы разошлись в широкой улыбке, и я рассмеялась.

Я провела пальцем по щеке, собирая сырный соус, прежде чем засунуть его в рот и застонать от преувеличенного удовольствия.

— Ммм, на вкус теперь еще лучше, — поддразнила я, и моя стая тоже начала смеяться.

Сонни обхватил мой подбородок и провел кончиком языка прямо по моей щеке, слизывая сырный соус, одновременно постанывая.

— О, блять, да, — простонал он, пыхтя, как собака, устраивая шоу для остальных. — Это достаточно вкусно, чтобы вызвать у меня стояк.

Моя улыбка расширилась, когда я посмотрела на Кейна, и я собрала побольше соуса со своего подбородка на палец, прежде чем предложить ему.

— Хотите попробовать, сэр? — предложила я, хлопая ресницами, и могу поклясться, что на полсекунды он почти улыбнулся.

— Давай, — огрызнулся он, схватив мою протянутую руку за запястье и проигнорировав мое предложение.

Прежде чем он смог оттащить меня от стола, я протянула руку и схватила свой нераспечатанный горшочек с пудингом.

— Пудинг! — крикнула я, заметив огромного Медведя-перевертыша в толпе в дальнем конце зала.

Он оторвал взгляд от еды, чтобы посмотреть на меня, и я запустила горшочек с пудингом в его сторону, перебросив его через головы других заключенных. В последнюю секунду его рука взметнулась, и он поймал его, спрятал в комбинезон и мгновенно вернулся к своей еде, как будто ничего и не произошло.

Этот парень точно любит меня.

Кейн дернул меня за руку и потащил из комнаты быстрым шагом, и я, вместо того чтобы сопротивляться, пошла с ним в ногу.

Мы начали идти по коридору, и он достал из кармана носовой платок, протягивая его мне, чтобы я могла вытереть остатки пасты со своего лица.

— Святое дерьмо, Кейн, ты носишь с собой носовой платок? — поддразнила я, вытирая пасту. — Твоя мама каждое утро подкладывает его тебе в карман на всякий случай?

Он зарычал на меня, и я не смогла удержаться от смеха, подначивая его дальше.

— А она вышила твое имя на всех твоих рубашках? — заговорщически прошептала я.

— Заткнись, Двенадцать.

— А что насчет твоих боксеров? Если я сниму их с тебя, найду ли я имя Мейсон Кейн, вручную вышитое на поясе?

— Достаточно, — прорычал он мрачным голосом.

— Когда я переступила черту? — спросила я. — Когда я предложила снять с тебя трусы или когда назвала тебя Мейсоном?

В мгновение ока Кейн развернулся ко мне, схватил меня за горло и прижал к стене, оскалив зубы.

— Хочешь еще один удар моей электродубинки? — пригрозил он.

— Да, пожалуйста, — промурлыкала я в ответ.

Он долго смотрел на меня, словно пытаясь понять меня, а затем отпустил так же внезапно, как и схватил.

Я молчала, снова начав двигаться за ним, но мой язык не мог долго оставаться под контролем.

— Куда мы идем? — спросила я, когда мы направились к лестнице.

— В изолятор, — прорычал он, и я резко вздохнула. — У тебя проблемы с рабочим заданием, заключенная?

— Просто там, внизу, так скучно в одиночестве, — раздраженно буркнула я. По правде говоря, меня вполне устраивала уборка изолятора в качестве работы, потому что именно там находилась дверь на уровень технического обслуживания, и я стремилась попасть туда, чтобы начать следующую часть моего плана.

— Ну, это не моя работа — следить за тем, чтобы тебя развлекали, — сказал он мрачным тоном. — Так что просто делай то, что тебе говорят, или я напишу на тебя докладную.

— Да, сэр, — согласилась я смиренным голосом, что заставило его подозрительно сузить глаза.

Мы спустились на девятый этаж, и Кейн отпер изолятор, где меня уже ждали швабра и ведро. Я уже привыкла к рутине, поэтому я отошла от него, окунула швабру в воду и начала мыть полы.

Кейн устроился возле двери, наблюдая за мной, а я делала вид, что хорошо справляюсь со своей работой, чтобы спастись от претензий, которые он любил высказывать в мой адрес.

Когда я двинулась к дальнему концу коридора, его рация зажужжала, и я прислушалась, пока он отвечал.

— Босс, у меня небольшие проблемы с работниками кухни, — раздался в динамике голос Гастингса. — Кажется, пропал разделочный нож…

— Ради любви к луне, — раздраженно прорычал Кейн, поднося рацию к губам. — Подожди, я сейчас буду.

Я приостановилась в мытье и повернулась, чтобы посмотреть на него с исполненным надежды выражением лица.

— Значит ли это, что я закончила на сегодня? — нетерпеливо спросила я.

— Нет, — предсказуемо огрызнулся он, и я поборола желание усмехнуться, когда он попался в мою ловушку. — Просто продолжай работать и больше не разговаривай ни с кем из изолированных заключенных, иначе я буду вынужден тебя наказать.

— Мы бы этого не хотели, — пошутила я.

— Я серьезно, Двенадцать, не переходи мне дорогу.

Я серьезно кивнула, и он что-то пробурчал себе под нос, после чего повернулся и вышел из изолятора. Он закрыл за собой дверь, заперев меня здесь, и я досчитала до десяти, ожидая, чтобы убедиться, что он действительно ушел.

Как только я убедилась, что он не вернется, я потащила швабру и ведро к двери в конце коридора. Она была открыта, и передо мной открылась узкая лестница, освещенная тусклыми желтыми лампочками, висевшими на стене.

Я небрежно подняла ведро и направилась вниз.

Мое сердце колотилось от волнения, пока я бегом спускалась по лестнице и вскоре оказалась в огромном помещении у ее основания.

Уровень технического обслуживания находился в самом низу подземного здания, которое составляло тюрьму Даркмор, и здесь было все необходимое для содержания более двух тысяч могущественных преступников. От энергетических блоков, поддерживающих различные магические щиты, до чана с эвермистом, который они использовали для удержания нас в камерах. Не говоря уже о водяных насосах, бойлерах и кислородных баллонах, а также обо всем остальном, что было необходимо для поддержания нашей жизни. Но больше всего меня интересовали резервуары, в которых хранился Подавитель Ордена.

В отличие от магии, которая питала щиты вокруг тюрьмы, резервуары с Подавителем должны были постоянно функционировать и пополняться ингредиентами, необходимыми для создания газа и подачи его в тюрьму.

Чтобы мой план сработал, мне нужно было нейтрализовать действие газа, а это означало, что я должна была закачать противоядие через вентиляционные отверстия. К счастью для меня, все, что требовалось, — это добавить в смесь нужное количество Травки Непулы, один кристалл Солнечного Камня и косточку Сливы Неверкота. К несчастью, резервуары были запечатаны так же плотно, как утиная задница, и влезть в один из них без моей магии было крайне затруднительно.

Но я знала это еще до того, как попала в тюрьму, и поэтому, с небольшой помощью брата Роари, Леона, мне удалось заполучить в свои руки точно такой же резервуар, как тот, что стоял у них здесь, чтобы потренироваться на нем. Я знала этого ублюдка ближе, чем того парня, которому я отдала свою девственность, и я уже точно знала, как я собираюсь добавить в нее свои маленькие ингредиенты, когда придет время.

Мне просто нужно было найти точное местоположение резервуара и убедиться, что на него не направлена камера видеонаблюдения, чтобы я смогла найти дорогу сюда, когда мне понадобится.

Постоянный гул тяжелой техники наполнил пространство, когда я спустилась в огромную комнату на нижнем этаже и поставила швабру и ведро у двери с ухмылкой на губах.

Комната была освещена тусклым красным светом, и мое сердце заколотилось от волнения, когда я вошла в нее.

Вдоль потолка тянулись трубы и провода, в воздухе витал запах пыли и дыма.

В моих венах запульсировала кровь, когда я прошла мимо огромного стеклянного цилиндра, наполненного искрящейся белой энергией, которая использовалась для питания внешнего ограждения, и моя тень заплясала вокруг меня, когда я двинулась дальше.

Я направилась по извилистому проходу через механизмы, мои глаза расширились от огромного количества вещей, которые требовались для обеспечения безопасности этого места.

Пространство казалось огромным, но в нем было так много всего, что оно напоминало лабиринт, и мне не раз приходилось возвращаться назад, прежде чем я нашла зверя, которого искала.

Я усмехнулась, поспешив к огромному черному баку, но когда я подошла ближе, мое сердце провалилось прямо в желудок.

— Нет, — вздохнула я, протягивая руку, чтобы коснуться машины, чтобы удостовериться, что я действительно вижу ее. Потому что это не могло быть правдой. Я нашла накладную на покупку восьмилетней давности, когда тюрьма в последний раз обновляла эту систему. Или, по крайней мере, когда, как я думала, они в последний раз обновляли систему. Потому что это была совсем не та машина, с которой я работала и знакомилась бесчисленное количество часов. Она была более новой, блестящей, гладкой и имела гребаную электронную систему управления вместо ручной.

Мое сердце упало, а пульс загрохотал в ушах. Весь мой план зависел от того, как я нейтрализую Подавитель. Без этого я не смогу вытащить нас отсюда. Другого пути не было. Никакого другого, мать его, пути.

Я запрокинула голову назад и закричала от разочарования в каменный потолок, а затем для верности пнула эту ублюдочную машину.

Что, блять, мне теперь делать?

Я не могу в это поверить. Я собираюсь застрять здесь до конца своей гребаной жалкой жизни с кучкой психопатов…

Я зарычала и начала расхаживать взад-вперед, вцепившись руками в волосы, пытаясь придумать какой-нибудь способ обойти это.

Должно же было быть что-то, что я могла бы сделать, какой-то способ преодолеть эту проблему. Я не собиралась сдаваться. Я Розали, черт побери, Оскура, и я уже не раз выживала в худших судьбах, меня не победит какая-то чертова глыба металла.

Я медленно вздохнула и улыбнулась. Все будет хорошо. Это было просто препятствие. Я позвоню Данте, и мы все решим. Ничего страшного.

Я проигнорировала маленький мудацкий голос в затылке, который завывал от отчаяния, и шагнула вперед, чтобы взглянуть на имя, выдавленное на верхней части машины. ipump500.

Ты пойдешь ко дну ipump.

— Двенадцать?! — голос Кейна эхом отразился от стен, и лед пробежал по моим венам от чистого, блять, гнева в его тоне. Он был вне себя от ярости. Очень, очень вне себя.

Я с надеждой огляделась вокруг, размышляя, не найду ли я что-нибудь, что можно использовать как оружие против него, но потом поняла, что это ужасная идея. Я не могла напасть на охранника. Это означало, что мне придется столкнуться с его гневом.

— Когда я найду тебя, ты будешь молить меня о пощаде! — прорычал он, и мое сердце сбилось с ритма.

Была одна единственная вещь, которая могла спасти меня от его гнева, но она также могла завести его слишком далеко. Хотя в данный момент это был практически единственный выход. Я собиралась по-прежнему мыть пол, пока охотилась здесь, чтобы прикинуться дурочкой и сделать вид, что я продолжаю уборку, но, конечно, этот план рухнул, и я просто оставила вещи для уборки у двери.

Так что у меня была только одна надежда. Одна безумная идея, которой я могла бы прикрыть свое собственное безрассудство.

— Я думала, вам нравится охота, офицер? — дразнящим голосом сказала я, прежде чем повернуться и поспешить прочь от бака, проскользнув в следующий проход с механизмами. Общий гул магии и скрежет шестеренок должен был скрыть звук моего сердцебиения и дыхания даже от его Вампирского слуха, и я надеялась, что вовлечение его в охоту отвлечет его от любых вопросов о том, что я на самом деле задумала.

Глубокий рык эхом отразился от стен, и мое сердце подскочило, когда я проскользнула между двумя огромными машинами и прошла через дверной проем, который выходил в массивное складское помещение, заваленное припасами — от подносов из столовой до одеял и запасных комбинезонов.

— Ты можешь бежать, Двенадцать, но я быстрее тебя! — крикнул Кейн. — И когда я поймаю тебя, ты пожалеешь, что ослушалась меня.

— Ты собираешься отшлепать меня? — отозвалась я, прежде чем нырнуть за гору туалетной бумаги. Я удивилась, что на этикетке не было написано «особо шершавая», потому что создавалось впечатление, будто они из кожи вон лезли, чтобы достать эту ужасную вещь, в то время как я подтиралась.

Я затаила дыхание, когда за моим укрытием послышались шаги, и Кейн пронесся мимо, направляясь в конец комнаты.

Я обогнула гору туалетной бумаги и повернула к выходу, сорвавшись на бег, как раз когда позади меня раздалось низкое рычание.

Я снова бросилась в комнату, заполненную машинами, и проскочила вправо, прижавшись спиной к огромному генератору, который гудел от мощности.

В следующую секунду из-за угла выскочил Кейн и бросился на меня с оскаленными клыками.

Мой кулак взметнулся инстинктивно, и я ударила его прямо в челюсть, разбив при этом губу.

Мы оба застыли на полсекунды, когда шок от того, что я только что сделала, прошел через нас, а затем он снова бросился ко мне с маниакальной улыбкой на лице.

Он поймал меня за талию и с глубоким рыком развернул меня спиной к генератору.

— Думаешь, ты сможешь отбиться от меня, Двенадцать? — промурлыкал он, его глаза горели азартом охоты.

— Похоже, вы хотите, чтобы я попробовала, сэр, — ответила я, напряжение скручивалось в моих мышцах при одной мысли об этом.

— О, ты можешь попробовать.

Как только слова слетели с его губ, я изо всех сил ударила кулаком в его бок, и после многих лет участия в подпольных боях в клетке ради развлечения это оказалось чертовски сложно.

Он вздрогнул, и я следом за этим нанесла ему резкий удар в подбородок, а затем резко подалась вперед и врезалась плечом в его брюхо.

Он упал, как и ожидалось, но его руки обхватили меня, и он потащил меня за собой.

Как только мы упали на пол, Кейн перевернулся, подмял меня под себя и вцепился в мои длинные волосы.

Он бросился вперед, и я вскрикнула, когда через мгновение его клыки вонзились в мою шею.

Кейн застонал в чистом экстазе, когда моя кровь хлынула ему в рот, и зажал мою левую руку в своей хватке, прижав ее к полу над моей головой, а другой рукой пробежался по всему моему телу.

Я задохнулась, когда его пальцы переместились на мою грудь, и мой сосок затвердел сквозь тонкую одежду. Я выгнула спину и прижалась к его телу сильнее, и застонала, почувствовав, насколько он тверд между моих бедер.

Это было настолько неправильно по многим причинам, но это было так чертовски приятно, что я даже не могла подумать о том, чтобы прекратить это.

Всегда падка на Альф, Роза.

Я положила руки ему на грудь и начала расстегивать пуговицы, в то время как мое тело пульсировало от чистой потребности.

Кейн застонал в мою шею и вытащил свои клыки из моей плоти, прежде чем откинуться назад и посмотреть на меня сверху вниз.

— Остановись, — прорычал он, когда я расстегнула половину его пуговиц, хотя я могла видеть жар, пылающий в его взгляде. Он хотел этого так же сильно, как и я.

— Вы беспокоитесь о возможных неприятностях, офицер? — поддразнила я. Он прижал меня к полу, пока высасывал мою кровь и сухо трахал меня. Вряд ли у него станет меньше проблем, если он просто поддастся тому, чего жаждало его тело.

— Это у тебя возникнут неприятности, когда я потащу тебя на допрос, чтобы выяснить, какого черта ты здесь делала, — огрызнулся он.

Я откинула голову назад и рассмеялась, а он поднялся на ноги и потащил меня за собой.

— Посмотрим, как долго ты будешь хихикать, когда доктор Квентин возьмется за тебя, — прорычал он.

Я сузила на него глаза, выдергивая руку из его хватки.

— Подумайте еще раз, офицер, — мрачно промурлыкала я. — Потому что если я окажусь на допросе у этого ненормального Циклопа, первое, что я предъявлю, это воспоминания о твоих зубах на моей шее и твоих руках на моем теле. Тогда мы узнаем, что больше всего расстроит Начальницу. Думаешь, ты долго протянешь, когда тебя бросят в общий блок вместе с остальными?

Кейн рыкнул на меня, но его взгляд неуверенно дрогнул, когда он понял, что я держу его на крючке.

— На самом деле, — вздохнула я, протягивая руку, чтобы застегнуть ему пуговицы. — Я почти уверена, что спустилась сюда только потому, что ты мне сказал. Поскольку ты хотел затащить меня туда, где нет камер.

— Ты маленькая сучка, — прорычал он.

Я надулась и потянулась, обхватывая его щеку рукой.

— Я могу быть вашим лучшим другом или вашим худшим кошмаром, офицер, — ласково сказала я. — Мы можем продолжать играть в эти игры, которые вам так нравятся, и я могу держаться далеко, далеко от допросов. Или вы можете потащить меня туда, и я запою, как канарейка. Все просто.

— Ты не хочешь идти против меня, Двенадцать, — пригрозил Кейн, в его глазах кипела ярость.

— Нет, Мейсон. Я уже говорила тебе однажды, — промурлыкала я. — Это ты должен бояться нажить во мне врага.

перевод группы:

https://t.me/anonymousbookclub

Глава 22

Роари

Я сидел в своей камере и расчесывал волосы, пытаясь избавиться от колтунов. Для Льва было предметом гордости держать свою гриву ухоженной, и я отчетливо слышал в голове голос отца о необходимости отстаивать репутацию Найт. Не то чтобы я что-то там отстаивал. С тех пор как меня посадили в тюрьму, отец ни разу не навестил меня. Я опозорил семью. Даже три мои мамы приезжали только на дни рождения и праздники. А ведь когда-то я вызывал у отца гордость до такой степени, что он был готов лопнуть. Мы были семьей воров в нескольких поколениях. И я был первым, кого посадили за решетку.

При мысли о них у меня все внутри перевернулось. Сегодня должен приехать мой брат, и хотя я всегда любил видеться с ним, это также поднимало тему моих родителей. А это была та самая рана, которая не заживала. Львам был необходим их прайд, чтобы чувствовать себя удовлетворёнными, но теперь я был отвергнут от той жизни. И я так и не смог сформировать достаточно крепкие связи с другими здешними Львицами, чтобы создать что-то хотя бы близко напоминающее прайд.

Самцы Львов не склонны общаться друг с другом, если они не были членами семьи, и инстинктивно были вынуждены бороться за доминирование. Мое нутро скрутило, когда я вспомнил последнего самца, с которым мне пришлось сражаться. Его кости ломались под моими лапами, его последний рев, который эхом разнесся по всему Двору Орденов даже после того, как я отправил его на верную смерть.

Даркмор превратил меня в убийцу. Чудовище. Теперь у меня было такое же черное сердце, как у самых ужасных каторжников в этом месте. И хотя я знал, что выполнил свой первобытный долг, от этого я не чувствовал себя менее дерьмово. В реальном мире у самцов Львов было достаточно места, чтобы спокойно жить вдали друг от друга. Но здесь мы были вынуждены находиться вместе. И с тех пор как Рашин погиб от моей руки, остальные самцы склонились передо мной, держась на расстоянии, насколько это было возможно. Пока они не бросали мне вызов, я не был вынужден снова вступать в бой. Но если этот день наступит, я знал, что сделаю все возможное, чтобы сохранить свою власть. И это было куда хуже, чем все остальное. Я был не просто фейри, вынужденным защищаться, я был убийцей, который снова будет убивать, чтобы сохранить свое положение. И с учетом того, сколько времени мне еще предстояло отсидеть в Даркморе, я был уверен, что этот день настанет.

Пройдет еще пятнадцать лет, прежде чем меня выпустят на свободу. Мне будет уже за сорок, я пропущу половину своей жизни, и у меня не будет дома, куда я смогу вернуться. А что, если за это время мои мамы или папа заболеют? Что если с ними что-то случится, а меня не будет рядом, чтобы попрощаться? Чтобы преодолеть эту пропасть между нами…

Моя расческа запуталась в волосах, и я с разочарованным рыком выдернул ее и швырнул через всю комнату так, что она ударилась о стену. Я тут же пожалел об этом, так как деревянная щетка переломилась пополам, и я вздохнул, уронив голову на руки. В любом случае, в чем был смысл? Для кого я это делал? Никого здесь не волновало, была ли моя грива ухоженной или нет. Я мог бы просто обрезать ее, если уж на то пошло. При этой мысли мое нутро сжалось, и я понял, что никогда не смогу пойти на подобное. У меня все еще оставалась смутная надежда, что мой отец однажды найдет в своем сердце силы простить меня. Что он навестит меня вместе с Леоном. Возможно, именно поэтому я старался выглядеть сегодня как можно лучше…

— Из-за чего ты рычишь? — раздался голос Розали из ее камеры.

Я проигнорировал ее, пытаясь развязать узел в своей груди. До приезда брата оставался всего час, а у меня уже голова шла кругом. Мне просто повезет, если отец все-таки объявится сегодня и увидит, что стало с его никчемным первенцем.

— Эй, — раздался голос Розы справа от меня, когда она вошла в мою камеру. — Ты в порядке?

Я хмыкнул в ответ и почувствовал, как ее вес навалился на кровать рядом со мной.

— Ты хочешь поговорить об этом? — мягко спросила она, ее голос был похож на солнечный свет, пробивающийся сквозь тучи моего сознания. Но я не хотел рассказывать ей об этом. Было стыдно лишиться уважения своей семьи, особенно когда ее семья обожала ее до края земли и обратно. И даже здесь ее не заковали в кандалы и не увезли в Даркмор. Она решила выполнить какое-то безумное задание, которое принесет ей еще больше уважения, если она справится с ним. Я хотел этого для нее, я бы сделал все, чтобы помочь ей, я только надеялся, что это действительно возможно.

— Это потому, что ты сломал свою расческу? — спросила она с ноткой веселья в тоне.

Я зарычал во все горло и почувствовал, как она отошла от кровати, но не стал поднимать голову, чтобы посмотреть, что она делает. Мгновение спустя я услышал, как она вышла из камеры, и вздохнул, опустив голову еще ниже.

Я потратил слишком много времени в своей свободной жизни, будучи высокомерным куском дерьма, заботясь только о своем следующем крупном ограблении. Но однажды, когда я выберусь отсюда, я больше никогда не буду воспринимать людей, о которых я забочусь, как должное.

— Эта вечеринка жалости просто дикая, — сказала Розали, вернувшись в мою камеру. Она снова опустилась рядом со мной и положила что-то на мое колено. — Вот.

Она наклонилась ближе, ее рот приблизился к моему уху.

— Ничего такого, чего не могла бы исправить небольшая магия земли.

Я поднял голову, уронив руки и посмотрел на деревянную щетку на моем колене, теперь полностью починенную. И не просто починенная, она вырезала Льва на ее обратной стороне и привела в порядок все сломанные зубчики за те годы, что она у меня была. Я подхватил ее с тяжелым вздохом и посмотрел на Розу с теплотой в сердце.

— Спасибо тебе, маленький щенок.

Ее глаза на мгновение захватили меня целиком, и я протянул руку, чтобы заправить прядь волос ей за ухо, теряя себя в ее знакомом присутствии. Она была частичкой той жизни, которую я потерял. Постоянное напоминание о могущественном, уважаемом Льве, которым я когда-то был. И она все еще смотрела на меня так, словно я был тем самым зверем Альфа. Но она ошибалась.

— Что тебя так расстроило? — спросила она, нахмурив брови.

— Тебе не понять, — я отвел взгляд от ее лица, и она издала раздраженный рык.

— Я больше не ребенок, Роари, перестань относиться ко мне как к нему, — она схватила щетку с моего колена и потянулась, чтобы провести ею по моим волосам.

Я схватил ее за запястье в последнюю секунду, рычание сорвалось с моих губ.

— Ты знаешь, что означает расчесывать Львиную гриву, щеночек?

Она закатила глаза.

— Я не знаю, что ты думаешь, это означает, но я думаю, что это означает, что я хочу оказать тебе услугу и разобраться с тем кустарником, который ты носишь на голове, Рор.

Я улыбнулся, направив ее руку вниз, чтобы она опустилась на колени.

— Это большое дело для Львов.

Я никому не позволял расчесывать свои волосы с тех пор, как был ребенком, и этим занимались мои мамы. Отец научил меня терпеливо ждать, пока я не найду своих королев, но я полагал, что в этой адской дыре не так уж много шансов на настоящую любовь. А Роза была ближе всех к семье, так что, возможно, это была не самая плохая идея в мире.

— Это может означать лишь то, что мы хотим, — она наклонилась ко мне заговорщически, словно мы делились секретом, и ухмылка заиграла на моих губах.

— Хорошо, но ты, вероятно, влюбишься в меня еще сильнее, если сделаешь это, так что я не несу за это ответственности, — поддразнил я, и она толкнула меня в плечо, когда я захихикал.

Я опустился на пол, и она придвинулась сзади, притянув мою голову к себе. Ее ноги свисали по обе стороны от меня, и я обхватил их, держа ее босые ступни в своих руках.

— Пощекочи меня и умрешь, Роари Найт, — предупредила она, и я фыркнул от смеха, испытывая сильное искушение сделать это, просто чтобы подразнить ее. Но я совершенно утратил способность думать об этом, когда она провела щеткой по моим волосам, и удовольствие пробежало по коже головы и вниз по позвоночнику. Я застонал, когда она повторила это снова, и мои глаза стали закрываться с каждым движением щетки. Это ощущалось так. Чертовски. Приятно.

В моей груди раздалось глубокое мурлыканье, и она захихикала, продолжая распутывать колтуны в моих волосах, а я погрузился в Львиный рай, закрыв глаза, пока все мое тело вибрировало.

Я начал водить большими пальцами по ее ступням, и ее пальцы подогнулись, но она не отстранилась.

— У тебя это хорошо получается, — вздохнул я, полностью расслабляясь.

Я не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя так непринужденно. В этом месте никогда нельзя было терять бдительность, но с ней мне не нужно было беспокоиться о том, что мне нанесут удар в спину. Я доверял ей безоговорочно. И я надеялся, что она тоже доверяет мне, потому что иметь здесь настоящего друга — самое ценное, что только может быть.

— Я постоянно заплетала волосы своим кузинам, — сказала Роза. — И я всегда укладывала волосы тете Бьянке для вечеринок. Она говорила, что это иронично, что столь дикий Волк может настолько хорошо приручить самую непослушную шерсть.

— Она любит то, что ты дикая, — прокомментировал я, но на самом деле мне хотелось сказать: «я люблю, что ты дикая».

И я так рад, что ты не утратила этого.

— Ага… иногда я чувствую себя скверно. Я так усложняла ей жизнь, постоянно что-то ломала, застревала, попадала в несчастные случаи. Никогда не забуду, как я упала с крыши крыльца и сломала лодыжку. У нее чуть не случилась аневризма.

Я сжал ее ногу, когда улыбка растянула мой рот.

— Жизнь была бы скучной, если бы никто никогда не попадал в неприятности. Особенно ты.

— Верно, но, полагаю, когда взрослеешь, последствий становится больше, — она вздохнула, и я ощутил в ней тяжесть, от которой у меня сжалось сердце.

— Ты в порядке?

— Ага… в смысле… не совсем. Я скучаю по дому.

— Ты сможешь принимать посетителей после того, как пробудешь здесь месяц, — мягко сказал я, хотя знал, что это не самое большое утешение в мире. И, учитывая ее планы выбраться отсюда, я чувствовал, что она чего-то недоговаривает, но когда я собирался ответить, она провела рукой по моей щеке.

— Мне так жаль, что я одна из причин, по которой ты здесь, — она склонилась, прижавшись губами к моему лбу, и мое горло сжалось. — Я вытащу тебя, — вздохнула она.

Я резко развернулся, поднялся на колени и схватил ее за плечи.

— Ты не несешь ответственности за то, что я нахожусь здесь, Роза, — прорычал я. — Ты мне ничего не должна.

Часть меня знала, что выбраться из этого места невозможно, и хотя я отчаянно желал, чтобы она избежала подобной участи, я боялся, что она подписала смертный приговор, явившись сюда. Может быть, она начинала понимать, что теперь она действительно здесь, и это больше не было просто каким-то диким планом, из-за которого можно было волноваться дома, в окружении своих родственников.

Ее ноги все еще были раздвинуты по обе стороны от меня, а щеки раскраснелись под моим пристальным взглядом. Я сглотнул комок в горле, когда мои глаза переместились на ее губы, и дикая часть меня жаждала снова овладеть ими. Ее ноги сомкнулись вокруг меня, ее бедра плотно обхватили меня по бокам и вырвали из моего горла низкий рык желания.

Я обхватил ее щеку, и рваный вздох вырвался из ее губ, когда я навалился на кровать и склонился над ней. Я окинул взглядом ее груди и ноги, сомкнувшиеся вокруг моей талии. Она была моей маленькой Розой, моим греховным искушением. Прошедшие десять лет превратили ее в самое желанное существо, которое я когда-либо знал. Но я тоже постарел за это время, и никакая магия Солярии не могла этого изменить. Я всегда буду старше, всегда буду хранить верность ее кузену Данте. Я должен был оберегать ее в этом месте, а не пользоваться ею.

Я обхватил ее руками и притянул к себе, крепко обняв. Онаприжалась ко мне с поскуливанием, и я в ответ прижался к ее голове. Я всегда буду рядом с ней, но я никогда не смогу переступить черту, проложенную на песке между нами. Я должен был оставаться сильным, даже когда мое тело умоляло меня отступить от этой стойкой части себя. Я буду ее вором, опорой, оружием, всегда, когда ей это будет нужно. Но я никогда не смогу быть её. А она никогда не сможет быть моей.

***

Я поднялся на второй уровень вместе с остальными заключенными, у которых сегодня были посетители. Мы миновали Столовую и направились по длинному коридору, сопровождаемые офицером Лайлом в направлении зоны посещений.

— Сегодня у меня есть одна неплохая шутка для тебя, старик, — поддразнил я, опускаясь на ступеньку рядом с ним, чувствуя себя намного лучше после времени, проведенного с Розой.

Лайл был моим коррекционным офицером, когда я только попал в Даркмор. Я бы не назвал нас друзьями, но, возможно, за пределами этого места мы могли бы быть чем-то похожим на них.

Он тихонько хихикнул.

— Это вряд ли будет смешнее, нежели Медуза с заклинателем змей.

— Это лучше, — пообещал я, и он выпятил грудь, ожидая, пока я начну рассказывать. Он был единственным человеком в этой тюрьме, который ценил мои Орденские шутки.

— Тиберианская Крыса, Пегас и Инкуб заходят в бар, — начал я, и Лайл потер руки в предвкушении. — Они садятся вместе и замечают, что на барной стойке стоит огромный горшок с золотом. Пегас обращается к бармену: «Эй, для чего столько золота?», а бармен отвечает: «Это приз для того, кто сможет выпить целую бутылку Сураче. Конкурсанты должны пойти вон в ту комнату и вытащить занозу из ноги разъяренного Дракона-перевертыша в его форме Ордена, а затем подняться наверх и трахнуть тамошнюю столетнюю старушку, покуда она не будет удовлетворена».

Лайл уже хихикал, но я еще не закончил.

— «Хорошо, мы попробуем!» — с энтузиазмом говорит Тиберийская Крыса и встает, чтобы попробовать первым. Он выпивает почти всю бутылку Сураче, затем спотыкается и падает на пол без сознания. Пегас делает шаг вперед, выпивает всю бутылку Сураче и, пошатываясь, входит в комнату к Дракону-перевертышу. Раздается грозный рев, затем испуганный вой, и через секунду из комнаты выбегает Пегас в своей форме Ордена с одним обожженным крылом. Не дрогнув, Инкуб принимает вызов. Он хватает с барной стойки бутылку Сураче и выпивает ее залпом.

Лайл полностью отдал мне все свое внимание, его глаза расширились, когда наметилась развязка.

— Инкуб уверенно входит в комнату с Драконом-перевертышем, и еще один громогласный рев доносится до бара, за ним еще один и еще, затем весь бар содрогается и трясется, когда раздается громкий удар о дверь.

Я усмехнулся Лайлу, когда он уставился на меня с нескрываемым восторгом в глазах.

— Инкуб выходит из комнаты, весь в крови и побоях, и говорит: «Так, где же та леди с занозой в ноге…».

Лайл завыл от смеха, держась за бок, в его глазах блестели честные до звезд слезы. Я ухмыльнулся, покачав головой, так как он абсолютно потерял самообладание.

— Это лучше, чем Медуза и заклинатель змей? — спросил я, и он кивнул, не в силах ответить сквозь смех. — Мне придется улучшить свою игру к следующему разу.

Он протер глаза, продолжая хихикать, когда мы дошли до комнаты посещений и остановились перед двойными дверями.

— Заходи, Найт, — подбодрил он с широкой улыбкой на лице.

Я кивнул ему и прошел через двери, сканер прошелся по мне, прежде чем я ступил в коридор, полный дверей. Остальные заключенные последовали за мной, и я заметил, что некоторые из них ухмыляются, так что, возможно, мои шутки были не так уж плохи.

Охранник с планшетом подзывал нас по одному, распределяя по комнатам, и я ожидал своей очереди, дрожа от нетерпения.

— Шестьдесят Девятый! — наконец позвал офицер Хардинг, указывая мне на комнату пятнадцать. Я поспешил вперед, открыл дверь и протиснулся внутрь. В комнате находился один стол с четырьмя стульями в центре и вторая дверь в дальнем конце.

Я пригладил волосы, ожидая, не привел ли Леон с собой еще кого-нибудь. Камера в углу комнаты смотрела на меня, пока я ждал и ждал, пот струился по моим бровям.

Наконец дверь открылась, и вошел Леон, его распущенная грива сияла на плечах как чистое золото. Нарядная белая рубашка и джинсы были далеки от того, что я носил в течение долгого времени, а на запястье красовались броские часы. Я бросил взгляд поверх его плеча, чтобы убедиться, что он один, и мое сердце дрогнуло, прежде чем я отогнал это чувство и бросился вперед, обнимая брата. Он похлопал меня по спине, крепко обняв, и запах свежего воздуха и свободы подействовал на меня как наркотик.

— Отлично выглядишь, брат, — я отступил назад, нацепив дразнящую ухмылку, и он ухмыльнулся мне в ответ.

— Я бы сказал тебе то же самое, но это было бы полной ложью. Оранжевый — не совсем твой цвет, — засмеялся он, и я присоединился к нему, когда мы подошли к столу и сели друг напротив друга.

— Как наши мамы? И папа? — я попытался сохранить спокойный тон, но я всегда спрашивал его об этом, надеясь, что их разочарование во мне, наконец, начало утихать.

Улыбка Леона исчезла, когда он со вздохом откинулся на спинку кресла.

— Все в порядке. Папа все еще… папа. На днях я украл изумрудный браслет прямо с запястья жены мэра, и знаешь, что он сказал?

— Жаль, что он был не бриллиантовым, — сказал я в тот же момент, что и Леон, и мы рассмеялись.

Наше веселье вскоре угасло, так как мою грудь сдавило, а Леон вздохнул. Тяжесть наполнила воздух, и я потянулся к брату, похлопав его по руке. Отец всегда был суров с нами, и я когда-то думал, что это делается для того, чтобы мы стали лучшими фейри. Но, возможно, я ошибался.

— Пфф, мне все равно никогда не нравились бриллианты, — сказал Леон, выпячивая грудь, и я кивнул, убирая руку и изображая улыбку.

— Ага, слишком скучно.

Мы разделили грустную улыбку, которая говорила о том, что отец всю жизнь был разочарован в нас, но, по крайней мере, я знал, что он больше никогда не сможет разочароваться в моем брате больше, чем во мне. Это была одна хорошая вещь, которая возникла из этой бури дерьма. Потому что Леону когда-то доставалось больше всех от папы, но теперь он занял место золотого мальчика. Поэтому я знал, что в эти дни папа не слишком его беспокоит. Не тогда, когда у него есть брат-неудачник, с которым его можно сравнить.

Я отвёл взгляд, желая сменить тему.

— Они знают о Розе?

Леон усмехнулся.

— Все знают о Розе. Бьянка сходит с ума, хотя Данте сказал ей, что все будет хорошо, — он бросил на меня многозначительный взгляд, и я украдкой взглянул на камеру позади него, гадая, как мы будем обсуждать это, не выдав, что задумала Роза.

— Она очень сильно верит в себя, — медленно произнес я.

— Я знаю. Данте тоже в нее очень верит.

— И что думаешь ты? — спросил я. — Я имею в виду… я беспокоюсь о ней.

Он кивнул, затем пожал плечами.

— Она — Оскура, братишка. Они делают то, что хотят. И они ничего не делают без плана.

Я навострил уши. Я знал, что у Розы имеется план, не то чтобы она поделилась им со мной. Но, возможно, я не слишком высокого мнения о том, насколько она была готова к побегу отсюда.

Глаза Леона загорелись, и я усмехнулся.

— Ну, как семья?

Все его лицо засияло, а улыбка растеклась по щекам.

— У них все хорошо, чувак. Дети скучают по тебе.

Мое сердце резко сжалось, когда я кивнул. Мой младший брат нашел все, о чем мечтал, за этими стенами. И иногда было трудно не завидовать ему, несмотря на то, как сильно я был счастлив за него и его жену. Но тот факт, что моим племяннику и племяннице не разрешалось приезжать сюда, пока им не исполнится шестнадцать лет, был просто болезненным.

— Они даже ни разу не видели меня, Леонид, — сказал я, заставив себя улыбнуться, несмотря на то, что это причиняло боль моему чертову лицу.

— Ну, в принципе, видели. Я постоянно показываю им фотографии и рассказываю об их великом дяде Рори и всех его безумных ограблениях, — он засиял, и я кивнул, пытаясь найти в этом отраду.

— Эй, э… просто ради интереса, как ты понял, что твоя жена — та единственная, которая подходит тебе? — спросил я, склонившись над столом. Мы никогда особо не обсуждали это, поскольку меня увезли в Даркмор вскоре после того, как он встретил ее.

Брови Леона поднялись, он уставился на меня, как детектив.

— Почемууу? — пропел он.

— Просто интересно, — хмыкнул я.

Он тихонько хихикнул.

— Ну, думаю, я понял, когда она впервые расчесала мои волосы. Я даже не позволял своим Минди заниматься этим.

Мое сердце дрогнуло, и я старательно скрыл свое выражение лица, кивнув. Леон использовал свою Харизму, чтобы создать огромную армию помощников, которых он называл Минди. Хотя мне было интересно, использует ли он их так же часто в наши дни.

Я запустил руку в волосы и подумал о Розали. Может быть, мне все-таки не стоило позволять ей расчесывать мои волосы. Но ее прикосновения были так приятны, что я не хотел препятствовать ей делать это в будущем. Кроме того, если это что-то значило для Леона и его жены, это ничего не предрекало между мной и Розой. Я был достаточно волевым, чтобы держать свои руки подальше от нее.

— Это здорово, — сказал я с полуулыбкой.

— Я уверен, что у тебя здесь полно красоток, на которых приятно посмотреть, ты мог бы заполучить любую, кого захочешь. Даже блондинка охранница с шикарной задницей, которая меня зарегистрировала, может быть одинокой.

Он подмигнул, и я немного выпрямился. Леон проносил мне всякую мелочь через охранников, подкладывая вещи в их карманы, чтобы я мог стащить их обратно на выходе. Пока они были достаточно маленькими, чтобы их не заметили, он приносил мне маленькие бутылочки шампуня, шоколадки, конфеты. Лакомства, которые делали жизнь здесь более сносной.

— Хардинг? — догадался я.

— Ага, точно, — ухмыльнулся он.

Вскоре мы завели разговор о Питболе, пока Леон рассказывал мне о Лиге, вскакивая со своего места и воспроизводя лучшие моменты в театрализованном замедленном режиме.

К моменту окончания свидания я чувствовал себя намного лучше, но обнимать его на прощание было ужасно больно. Эти короткие мгновения, проведенные вместе, были самыми яркими моментами моего пребывания здесь, но за этими стенами у него была целая жизнь, к которой он должен был вернуться.

В Даркморе вся жизнь была поставлена на паузу. И к тому времени, когда я снова смогу нажать на воспроизведение, мне будет уже за сорок, у меня не будет детей, не будет будущего, и я вернусь в мир, который давно забыл, что когда-то являлся его частью. И я начинал думать, что если у Розы действительно есть надежный план побега, то, может быть, стоит рискнуть тем, что меня поймают и прибавят еще десять лет к моему сроку, и попытаться воспользоваться возможностью обрести свободу. Старый Роари бросил бы кости. Так что, возможно, для нового Роари настало время вернуться в игру и всем сердцем посвятить себя этому плану побега.

Глава 23

Розали

— Еще раз.

Я задыхалась, глядя через ринг на Papà, моя грудь вздымалась, пот покрывал мою кожу. Его холодный взгляд аналитически скользил по мне, и я старалась не опираться на левую ногу, так как вторая лодыжка адски болела. Если он заметит травму в середине раунда, мне конец.

— Ты бьешь, как маленькая сучка, — шипела я, сплевывая кровь изо рта. В свои одиннадцать лет я ругалась красочнее матроса и уже давно усвоила, что Papà предпочитает, когда я так делаю. Он мог быть жестоким сукиным сыном, но в его безумии был смысл.

Каждое злобное слово, каждое рычание, пощечина, удар и пинок были направлены на то, чтобы закалить меня. Чтобы преподать мне урок о жизни и выживании. Только сильные выживали в этом мире. Здесь фейри питались фейри, и такой коротышке, как я, нужно было учиться сражаться вдвое усерднее, если я рассчитывала выжить.

— Я сказал, еще раз! — рявкнул Papà, и я рванулась вперед, несмотря на боль в лодыжке.

Его серые глаза вспыхнули триумфом, когда он посмотрел на мою раненую ногу, и я чуть не заскулила, когда он набросился на меня.

Но вместо того чтобы поддаться неизбежному, я стиснула зубы и все равно рванулась вперед.

Его нога соприкоснулась с моей лодыжкой, и я вскрикнула, когда что-то треснуло в ней и боль пронзила конечность.

Но меня все равно несло вперед, и я столкнулась с его грудью, ударяя, ударяя, ударяя, ударяя, целясь в каждый мягкий участок плоти, который могла найти.

Руки Papà обхватили мою талию и отбросили меня от него, я ударилась спиной о каменный пол с такой силой, что воздух выбило из легких.

Агония пронзила меня, и болезненный вой вырвался из моих губ.

— Никогда не показывай слабость! — прорычал Papà, теряя самообладание.

Он потянулся к подолу своей майки-алкоголички и сорвал ее через голову, после чего сбросил штаны и в мгновение ока трансформировался. Его форма Волка была огромной, а его шерсть была такой же густой, как и волосы на лице в форме фейри. Мне всегда казалось, что он выглядит наполовину бешеным, как Волк, с выпученными глазами и слюной, стекающей между зубами.

Я попыталась отползти в сторону на локтях, но он прыгнул вперед, две огромные лапы опустились на мои плечи и прижали к земле. Его вес придавил меня, и я зарычала от страха и злости, пытаясь вывернуться из-под него.

Его массивные челюсти с острыми как бритва зубами нацелились на мое горло, и я закричала от ужаса, охватившего мое маленькое тело.

Прежде чем эти зубы смогли добраться до меня, мой кулак метнулся вперед, и рычание вырвалось из моих губ, когда костяшки пальцев столкнулись с его горлом, и я вложила в удар все, что у меня было.

Papà откинулся назад с воплем боли и снова сместился, тяжело приземлившись на задницу в своей форме фейри.

На долгое мгновение воцарилась тишина, пока мы смотрели друг на друга. Даже члены его стаи, пришедшие посмотреть, как коротышке снова надерут задницу, на этот раз не нашли что сказать. Не было больше ни обзываний, ни насмешек, ни издевательств. Просто молчание, пока мы с папой смотрели друг на друга.

Рычание вырвалось из моих губ, в то время как я боролась за то, чтобы выдержать его взгляд. Его взгляд усилился, аура Альфы ярко сияла от его желания заставить меня склониться, а я изо всех сил сопротивлялась.

Я оскалила зубы, борясь с ним еще несколько секунд, пока, наконец, это не стало слишком, и я опустила взгляд на колени.

Папа рассмеялся, и до меня донесся звук его движения, пока я продолжала внимательно рассматривать свои треники. На колене была дырка, но другой пары у меня не было.

— Лучше, — прорычал Papà, и я вздрогнула, когда его рука появилась передо мной.

Долгое мгновение я просто смотрела на его грязную ладонь, не понимая, что он хочет, чтобы я с ней сделала.

Он наклонился и поймал мою руку своей, поднимая меня на ноги. Я хныкала, силясь перенести вес на лодыжку, и Papà неожиданно поднял меня на руки.

Он нырнул под веревку, которая служила рингом, на котором мы дрались, и вынес меня из сарая в сторону дома.

Я не смела пошевелиться, пока он держал меня на руках. Волки должны были часто вступать в физический контакт с другими представителями нашего вида, но я никогда этого не делала. Я спала в одиночестве в комнате без окон и уже давно перестала заботиться об этом. По крайней мере, когда я была заперта там наглухо, мне не нужно было беспокоиться о том, откуда может быть нанесен следующий удар.

Papà понес меня по лестнице в дом и продолжал идти, пока мы не добрались до комнаты в задней части дома. Я никогда не поднималась наверх. Ни разу за все три года с тех пор, как он забрал меня сюда. Он продолжал идти, пока мы не дошли до комнаты с одним крошечным окном и матрасом, лежащим на полу.

— Где мы? — спросила я.

Он опустил меня на матрас и посмотрел на меня с расчетливым хмурым видом.

— Ты только что доказала, что ты не пустая трата места, — понизив голос, сказал Papà.

Мое сердце забилось быстрее от его слов, и я с надеждой посмотрела на него. Если бы я была в своей форме Волка, мой хвост бы вилял.

— Спасибо, — вздохнула я. Это было самое близкое к похвале из всего, что я когда-либо слышала от него.

— Но ты все равно показала мне свою боль, когда мы начали, — добавил он, его тон помрачнел.

Мои губы разошлись, но я знала, что лучше не оправдываться. Извинения тоже не принесли бы ничего хорошего. Я облизала губы и почувствовала вкус крови из разбитого носа. Если я промолчу, он может просто сказать мне, что я сделала не так, и оставить все как есть. Может быть… Надеюсь.

— Так что, думаю, пришло время поработать над этим, коротышка, — добавил он.

— Над чем? — я вздохнула, заставляя себя держаться на ногах. Попытки сбежать только ухудшали ситуацию.

— Над твоим болевым контролем, — мрачно сказал папа, вынимая ремень из петель. — Когда ты научишься владеть болью, ты сможешь владеть всем.

Мои губы разошлись в знак протеста, а его глаза сверкнули предупреждением.

Я судорожно вдохнула и подняла подбородок, когда он намотал ремень на кулак.

— Хорошо, — вздохнула я, понимая, что единственная власть, на которую я могу претендовать, — это власть над этим. — Я готова.

— Тогда давай начнем твой следующий урок, — прорычал Papà, когда его тень опустилась на меня.

Я проснулась в холодном поту, когда звук колокола, возвещающий о прибытии охранников, вырвал меня из кошмара. Я резко поднялась на кровати, когда призраки моего прошлого вцепились в мою плоть холодными руками и темными воспоминаниями.

Дверь в мою камеру уже была открыта, и я нахмурилась, поняв, что проспала открытие. Я проснулась несколько часов назад, но, видимо, снова задремала.

— А я считал, что Немейские Львы — слишком много спят, — раздался дразнящий голос Роари с койки под моей, и я вздрогнула от неожиданности.

— Что ты здесь делаешь? — вздохнула я.

— Не очень-то безопасно спать с открытой дверью, маленький щенок, — поддразнил он. — Я решил, что должен побыть джентльменом и присмотреть за тобой, пока ты не проснешься.

Мое колотящееся сердце смягчилось от его слов, и я соскользнула со своей койки, обнаружив его раскинувшимся на матрасе с закинутыми за голову руками, выглядящим совершенно по-домашнему в моем пространстве.

Я прикусила губу, пытаясь отогнать кошмары, но мне это удавалось с трудом. План разваливался. Этот резервуар Подавителя Ордена мог легко все разрушить, и какая-то часть меня снова почувствовала себя той маленькой девочкой, которую заперли в подвале.

Роари нахмурился, заметив, что что-то не так, и протянул руку.

— Что случилось, маленький щенок? — спросил он, переплетая мои пальцы со своими и проводя большим пальцем по тыльной стороне моей руки.

Мне ужасно захотелось расплакаться, и я вдруг почувствовала, что мне просто необходима поддержка моей стаи. Теплые объятия и нежные прикосновения. Но никого из них не было в этом блоке, и Роари был всем, что у меня было.

Я резко опустилась вниз, забравшись на койку рядом с ним, несмотря на то, что там не было места. Он подвинулся, подстраиваясь под меня, и я прижалась к его боку, положив голову ему на грудь и обхватив его руками.

— Иногда мне кажется, что я не могу дышать, — пробормотала я, прижимаясь к нему, нуждаясь в контакте, как нуждалась в свете луны на своей шерсти.

— Мне знакомо это чувство, — мрачно ответил он, и эти проклятые слезы снова навернулись мне на глаза.

Он был здесь из-за меня. Я знала это, даже если он и не признавался. Он был слишком хорош, чтобы попасться ФБР. Им удалось поймать его только потому, что он пытался защитить меня. И когда его забрали, я поклялась звездам, что найду способ вызволить его. Однако понадобилось слишком много времени, чтобы все исправить.

Пальцы Роари начали перебирать мои длинные волосы, и я придвинулась еще ближе к нему, закинув ногу на его бедра. Я спала, как обычно, в майке и трусиках, но Роари уже был одет в свой оранжевый комбинезон, и я надеялась, что этого барьера между нами будет достаточно, чтобы его бредни «Я слишком стар для тебя» не оттолкнули меня снова.

— Ты хочешь поговорить об этом? — мягко спросил он меня.

— Не о чем говорить, — ответила я. — Прошлое — это прошлое. Там оно и должно оставаться.

Роари на мгновение заколебался, но потом негромко продолжил.

— Однажды Леон рассказал мне, что Феликс сделал с тобой после моего ареста. Он сказал, что…

— Я не хочу об этом говорить, — прорычала я, все мое тело напряглось, когда в ушах раздался крик, а шрамы на боку защипало от воспоминаний о той боли. Даже воспоминание об агонии было ослепительным, вкус желчи покрывал мой язык.

Мое дыхание участилось, и я попыталась вырваться из его объятий, но он притянул меня ближе, прижавшись к моим волосам, пытаясь успокоить меня.

— Хорошо, — вздохнул Роари. — Не говори об этом. Но если ты когда-нибудь захочешь, я здесь, Роза. Я никуда не исчезну. Ты можешь рассказать мне все, что угодно.

— Только не это, — прорычала я, хотя и расслабилась в его объятиях. Я нуждалась в комфорте, который он мне предлагал, больше, чем в том, чтобы доказать, насколько велики мои яйца, устроив истерику и выгнав его. Но он должен был знать, что не стоит давить на меня в этом вопросе. — Я никогда не буду говорить об этом. Или о нем. Я заперла все это дерьмо в маленьком хранилище, которое составляет компанию самым темным уголкам моей души, и никогда не открываю его. Нет смысла ворошить старые раны, Роари.

Его молчание говорило о том, что он не согласен со мной, но и не давил на меня.

— Ну, шлепни меня по заднице и называй меня Тройничок Вилли, — раздался голос Планжера прямо за моей дверью, и мы оба с рычанием поднялись, обнаружив, что он подглядывает за простыней, которую я там повесила. — Хочешь дополнительную колбаску в этой булочке, щенок? — предложил он, проводя своим языком по щеке и вызывающе выпячивая ее.

— Убирайся на хрен, Планжер, — предупредил Роари, поднимаясь на ноги и откидывая плечи назад с явной угрозой.

— Я могу посоветовать кое-что новое, что вы могли бы попробовать, — сказал он многозначительно. — Или вы можете просто притвориться, что меня здесь нет, и я буду тайком наблюдать.

Я зарычала, направляясь к нему с сжатой в кулак рукой, но он опустил простыню с грязным смехом и отошел, прежде чем я успела ударить его мерзкое лицо.

Я сделала шаг, чтобы последовать за ним, но Роари поймал мое запястье и остановил меня.

— Не связывайся с Планжером, если можно избежать этого, — пробормотал он.

— Почему? — потребовала я. — Я не боюсь его.

— Дело не в этом. Я знаю, что ты вытрешь пол этим засранцем. Он просто… развращенный. Этот парень творит всякое дерьмо, и если ты попадешь в поле его зрения, он может сделать несколько отвратительных вещей в своей вендетте против тебя. Говорю тебе, это не стоит таких неприятностей. Как ты думаешь, почему у него камера на верхнем этаже?

Я оставила попытки вырваться из его хватки и повернулась, чтобы посмотреть на него снизу вверх.

— Теперь ты за мной присматриваешь, Роари? — поддразнила я, шагнув ближе к нему.

— Я обещал Данте, что присмотрю за его кузиной, — непринужденно согласился он.

Я закатила глаза, когда он снова начал нести чушь про разницу в возрасте, и отошла, чтобы переодеться в свежую одежду.

Роари не стал наблюдать за тем, как я снимаю одежду, а перешел к полке, которая висела на стене напротив моей койки, и начал перебирать мои вещи. Не то чтобы у меня их было много. Данте прислал мне несколько семейных фотографий, а тетя Бьянка и мои кузены писали мне много раз. В магазине я купила кое-что для мытья, а Сонни одолжил мне весьма графический эротический роман, который я пролистала несколько раз, но это все.

Как только я натянула комбинезон, Роари повернулся и снова посмотрел на меня с улыбкой, играющей на его губах.

— У меня есть идея, чем мы можем заняться, чтобы отвлечь тебя от самых дерьмовых вещей, связанных с пребыванием здесь… а это, будем честны, большинство вещей, связанных с пребыванием здесь, — сказал он.

— О да?

— Ага. Мы можем сыграть в игру, «спорим, ты не сможешь».

Я застонала, когда он упомянул нелепую игру, которую моя семья придумала много лет назад. Я вспомнила ночь, когда Роари и Леон были в нашем поместье, пили у костра, который мы развели в честь зимнего солнцестояния, когда они присоединились к нам. Данте бросил Роари вызов — использовать свою Харизму на как можно большем количестве присутствующих девушек, и все мои кузины, набросившись на него, практически раздавили его в собачьей куче. Его дары Ордена означали, что он мог притягивать к себе слабовольных фейри, как мотыльков на пламя, если хотел, и они делали все, что угодно, лишь бы угодить ему. Я была единственной из моей семьи, кто не пытался забраться к нему на колени, а он ухмылялся, словно это делало меня какой-то особенной, но тогда я не знала почему. Теперь я понимала. С таким даром, как у него, ему было трудно понять, были ли чувства людей к нему искренними или просто вызваны его дарами. Если у меня был иммунитет к Харизме, то он знал, что все, что я предлагаю ему, настоящее. Хотя ему нравилось притворяться, что это не так.

— Нам обязательно это делать? — простонала я, хотя идея добавить что-то веселое в мой день была не так уж плоха.

Роари приблизился ко мне, и я застыла на месте, глядя в его золотистые глаза. На его губах играла улыбка, и я не могла не вспомнить, как он меня поцеловал. Не то чтобы он намекал мне на то, что собирается сделать это снова.

Он протянул руку и откинул мои волосы назад за плечо, а затем наклонился и грубым голосом сказал мне на ухо.

— Спорим, ты не станешь петь перед всеми в Столовой.

Я прыснула со смеху и повернула голову, чтобы посмотреть на него. Пространства между нами почти не существовало, а по моей коже пробегали электрические разряды.

— Я не могу удерживать ритм, — предупредила я его.

— Еще лучше. И никакого жульничества, — добавил он. — Я хочу, чтобы ты выступила как следует.

Я ухмыльнулся и вздернула подбородок в ответ на вызов.

— Ладно, Львенок, посмотрим, что я смогу сделать.

Я прошмыгнула мимо него и вышла из камеры как раз в тот момент, когда прозвенел колокол, возвещающий о завтраке.

Роари пристроился рядом со мной, и мы направились к лестнице.

От гулких шагов металлические ступени за спиной зазвенели, и я поняла, что Пудинг следует за нами.

— Доброе утро, Пудинг, — сказала я, повернув голову, чтобы посмотреть на своего громоздкого друга.

— Никакого пудинга на завтрак, — пробормотал он, опуская брови.

— Это точно, — согласилась я, обменявшись ухмылкой с Роари. — Но тем не менее приятно набить брюхо, верно?

— Нет пудинга — нет горшочка, — проворчал он, отвернувшись от нас и закончив разговор.

Если честно, овсянка, которую мы получали на завтрак, была не слишком привлекательной, но я уже начала к ней привыкать. Обычно к ней прилагались маленькие баночки с медом, чтобы подсластить ее, что делало ее немного лучше.

Когда мы спустились по лестнице, я заметила, что Гастингс дежурит, и ускользнула от Роари, направившись к нему.

— Buongiorno, ragazzo del coro, — промурлыкала я, покачивая бедрами, становясь напротив него. Доброе утро, маленький хорист.

— Почему мне всегда кажется, что ты дразнишь меня, когда говоришь на фаэтанском? — спросил он, его губы подергивались в полуулыбке.

— Это ласковое обращение, — пообещала я, рисуя крест на своем сердце. — Ты проведешь нас сегодня на завтрак?

— Э-э, ага, я как раз собираюсь на завтрак.

— Отлично, — я протянула руку и аккуратно ухватилась за его предплечье, чтобы он пошел со мной.

— Это не совсем уместно для…

— Когда ты успеваешь поесть? — спросила я, глядя на него с невинным выражением лица. — Вам, должно быть, требуется много выносливости… для такой работы.

Слабый румянец залил его щеки, и он прочистил горло, когда мы начали подниматься по лестнице в столовую.

— Ну, я встаю рано, так что…

— Держу пари, у вас еда намного вкуснее, чем у нас, не так ли? — поддразнила я.

— У нас немного больше выбора, — признал он. — Я люблю есть фрукты с овсянкой.

Я застонала от желания, прислонившись к нему еще ближе, когда мы продолжали подниматься по лестнице.

— Чего бы я только не отдала, чтобы получить яблоко с завтраком.

— Ну, я не преступник, — ответил он с улыбкой, когда мы добрались до Столовой.

— Ага. Думаю, это то, что я получаю за то, что плохо себя веду, — я надулась на него, когда его взгляд скользнул по мне, затем отпустила свою руку и резко вздохнула.

Не дожидаясь ответа, я повернулась и ушла от него, взяв со стойки свою миску с овсянкой и опустившись в центре привычного для моей стаи стола.

Я принялась завтракать в одиночестве, ожидая прибытия членов других камер и появления моей стаи.

Гастингс медленно оглядел комнату, прежде чем направиться на кухню, и мои губы дрогнули от удовольствия.

Первым из блока Б появился Син. Он прихватил себе три миски овсянки и шесть баночек меда, и никто не посмел сделать ему замечание, когда он прошел через всю комнату и опустился за стол, который присвоил себе.

Он начал есть как одержимый, и я невольно улыбнулась, наблюдая за ним. Он снова завязал комбинезон на талии, так что мне были хорошо видны его огромные руки, темная кожа, покрытая татуировками, которых было не сосчитать. Может, он и сам выбрал себе такое имя, но было в нем что-то такое, что идеально подчеркивало его. И не только потому, что он был Инкубом. Все в нем казалось созданным для того, чтобы заманить меня. Он был воплощением соблазна, от его мощного телосложения до опасной улыбки, играющей на его губах, и лукавого блеска в глазах. Даже страх, который он внушал окружавшим его фейри, заставлял мою кожу трепетать от возбуждения. Что-то в нем кричало о свободе, хотя он был заперт, как и все мы.

Гастингс снова появился из кухни и непринужденно пошел вдоль комнаты. Дойдя до моего стола, он повернулся и пошел вдоль него, пока не дошел до меня, после чего склонился и положил яблоко рядом с моей миской.

Син поднял голову как раз в тот момент, когда охранник снова ушел, и его улыбка была такой горячей, что я почувствовала ее до самого своего ядра.

— Я думал, что именно я должен воплощать желания каждого? — поддразнил он, когда я с ухмылкой на лице откусила от подарка.

— Так и есть, — заверила я его, скользя взглядом по его мускулистому телу, как раз когда появилась моя стая.

Они столпились вокруг меня, закрывая мне вид на Инкуба, и я приветствовала их и улыбалась, когда они проводили ладонями по моим рукам и спине, а я продолжала есть свое яблоко.

Зал заполнился вокруг меня, и я подождала, пока все столы не будут заняты, прежде чем внезапно подняться на ноги.

Моя стая в замешательстве огляделась вокруг, когда я запрыгнула на стол, и я выдержала несколько секунд, пока заключенные по всему залу поворачивались и смотрели в мою сторону, задаваясь вопросом, что я делаю.

Я поймала взгляд Роари и подмигнула ему, после чего обхватила рот руками и начала петь песню It's Raining Men группы The Weather Girls во всю мощь своих легких.

После нескольких секунд потрясенного молчания все члены моей стаи вскочили на ноги и присоединились, танцуя вокруг стола и завывая во время выступления.

Я полностью отдалась песне, прикрыв глаза, и неожиданно сильные руки сомкнулись вокруг моей талии.

Я оглянулась через плечо и увидела, что Син ухмыляется мне, он тоже пел, притягивая мое тело к своему, пока мы танцевали, так что моя задница вжалась в его промежность.

Я смеялась, продолжая петь, и охранники начали нервничать, занимая свои позиции по комнате.

Сонни очень обрадовался, когда зазвучал припев, и схватил кувшин с водой со стойки, прежде чем вскочить рядом со мной и облить нас обоих, чтобы убедиться, что мы действительно насквозь промокли.

Я смеялась, взмахивая волосы, пока мы танцевали, и все больше и больше заключенных вскакивали, присоединяясь к нам.

От рук Сина на моем теле поднимался жар, а то, как он исполнял песню, не испытывая никакой неуверенности, вызвало на моем лице широкую улыбку.

Я потянулась рукой назад через плечо, обхватив шею Сина, пока мы танцевали, и он застонал, когда я притянула его ближе, его щетина зацепилась за мои волосы.

Мы пропели примерно три четверти песни, прежде чем охранники испортили ее, угрожающе стуча дубинками по столам и крича, что отправят людей в яму, если мы не остановимся.

Син отпустил меня и начал перепрыгивать со стола на стол, продолжая демонстративно петь, а охранники преследовали его.

Я спрыгнула со стола с пьянящим смехом и побежала к Роари, проталкиваясь сквозь членов его банды, прежде чем наклониться и заговорить с ним.

— Спорим ты не украдешь пудинг у Пудинга, — прошептала я ему на ухо, и от его ответной ухмылки у меня заколотилось сердце.

— Слишком легко, — сказал он, когда с моих мокрых волос капнула вода на его колено.

— Пока он его ест, — добавила я, подмигнув ему, и, оттолкнувшись от стола, направилась к выходу.

Я заметила Гастингса, когда вышла в коридор, и остановилась, чтобы поговорить с ним.

— Спасибо за мой подарок, ragazzo del coro⁴⁰, — низким голосом сказала я. — Но как вы думаете, могу ли я попросить еще один?

— Разве яблока не достаточно? — спросил он, слегка нахмурившись, словно удивляясь, с какой стати он вообще сделал это для меня. — И ты только что устроила сцену в столовой, так что мне не стоит давать тебе никаких привилегий.

— Я знаю, — согласилась я, продвигаясь вперед, пока не оказалась прямо в его личном пространстве, и соблазнительно понижая голос. — Просто… я такая мокрая.

Гастингс долго смотрел на меня, словно не зная, что сказать на это, и я отступила назад, показывая на свою промокшую одежду.

— О. Точно. Твоя одежда мокрая, — пробормотал он, опуская взгляд на пол.

— А что еще я могла иметь в виду? — спросила я в замешательстве.

— Ничего, — промямлил он. — Ничего другого.

Он махнул на меня рукой, используя свою магию воды, чтобы вытянуть жидкость из моих волос и одежды, и я усмехнулась ему, прежде чем отвернуться и направиться к телефонным аппаратам в дальнем конце зала.

Там уже стояла длинная очередь, но я проигнорировала ее, проходя мимо всех, кто стоял в очереди, пока не оказалась у самого начала.

Стоявший парень сердито фыркнул, когда я переместилась, чтобы встать перед ним, и я лениво перевела взгляд на него. Он был выше меня примерно на полметра и вдвое шире. Мой взгляд скользнул по символам на лацкане его комбинезона, пока я оценивала его.

— О, ты Экспирианский Олень-перевертыш? — с любопытством спросила я.

— И что с того?

— Просто ваш вид довольно редок. Наверное, потому что на них охотились до полного исчезновения… Волки, — я оскалила на него зубы, и он вздрогнул. — Ничего, если я поговорю вместо тебя по телефону? — сладко спросила я.

— Ага, конечно, — пробормотал он. — Как скажешь.

— Спасибо, пупсик, — я пару раз потрепала его за щеку и перешла к своей очереди.

Девушка, которая как раз заканчивала, быстро прервала разговор и протянула мне трубку. Я широко улыбнулась, взяв ее, набрала номер Данте и прислонилась к стене.

Прошла минута, прежде чем звонок соединился с тюремной шпионской техникой, а я нетерпеливо постукивала ногой, пока на линии не раздался голос моего кузена.

— Роза?

— Привет, Данте, как там все?

— Хорошо, все в порядке. Мама переживает из-за тебя, а у Фабрицио появился новый парень. Тетя Паула наконец-то удалила ту штуку с ноги, а свадьба Элейны была потрясающей. Я перепил твоих напитков, и меня пришлось увозить домой на тележке.

Я рассмеялась, прикрыв глаза, слушая его голос, позволяя ему омыть меня и перенести обратно домой, в огромный кремовый особняк с видом на виноградники, где было больше Волков, чем можно было сосчитать, и больше любви, чем можно было когда-либо получить. Он отрывочно рассказал мне о всех наших тетях и кузинах, о своей жене и детях — больше информации, чем я могла воспринять за один раз, но было только одно, что действительно имело значение. Все они были в порядке. Все счастливы. Все ждали моего возвращения домой.

— Как ты, Роза? — спросил Данте. — Все идет хорошо?

— Да, — ответила я, сразу же переходя к нашим отрепетированным фразам. — Все замечательно, не считая того, что моя кровать неудобная. — Возникла непредвиденная проблема.

— Может, ты попросишь кого-нибудь ее починить? — Ты можешь решить эту проблему, находясь там?

— К сожалению, нет. Все кровати одинаковые. Охранников не волнует, что нам неудобно, — вздохнула я. Мне понадобится твоя помощь.

— Мы скучаем по тебе здесь, — сказал он, ожидая моего следующего закодированного сообщения.

— Я все время вспоминаю то лето, когда мы чинили машину дедушки, — медленно сказала я. У меня проблемы с резервуаром Подавителя Ордена.

— Ты знала этот двигатель изнутри, — ответил он. — Я был удивлен, что что-то пошло не так.

— Ну, я думала, что знаю двигатель до мелочей, — согласилась я. — Я штудировала то руководство день и ночь… но когда дело дошло до работы над ним, я поняла, что изучала не ту модель.

Наступила тишина, пока Данте соображал, что я пытаюсь ему сказать, и я надеялась, что он сможет это понять. Он начал смеяться, но я слышала фальшивый тон. Он знал так же хорошо, как и я, как было важно, чтобы я смогла нейтрализовать эту машину. В противном случае я вообще отсюда не выберусь.

Я слышала, как он постукивает по клавиатуре, быстро прочесывая интернет, чтобы выяснить, какие еще модели могут быть у этого резервуара.

— Я даже не знаю, почему я думала, что он настолько старый, — вздохнула я. — Это была гораздо более новая модель.

— Ну, дедушка всегда любил получать все самое лучшее. Помнишь, как он купил тот чан для мороженого? — спросил он, сделав ударение на слове «чан», что, должно быть, означало модель резервуара, хотя и не того, с которым я столкнулся.

— Нет, — нахмурившись, ответила я. — Не думаю, что я была там.

— Ну, ты, должно быть, была там, когда он купил насос⁴¹ для колодца в конце виноградника?

— О да, я помню насос, — согласилась я.

— Он, должно быть, перекачал около трехсот галлонов воды с помощью той штуки, — добавил Данте.

— Скорее пятьсот, — сказала я, почесывая щеку, чтобы скрыть ухмылку.

— Вообще-то да, ты, наверное, права, — согласился он. — Эта штука выглядела очень сложной… но как только ты разбирался в ней, она становилась довольно простой в использовании.

— Так и было? — спросила я, у меня отлегло от сердца, когда он упомянул про резервуар.

— Да. Мне, правда, пора идти, — добавил он. — У меня сегодня много работы. Но я напишу тебе завтра.

— Спасибо, Данте, — вздохнула я, крепче сжимая телефон, так как слезы навернулись на глаза. — Я не знаю, что бы я без тебя делала.

— Хорошо, что ты никогда этого не узнаешь, — поддразнил он.

— Ti amo, — прошептала я.

— Ti amo, Роза. Скоро увидимся, — линия оборвалась, и я издала дрожащий вздох, прежде чем открыть глаза и опустить телефон обратно на рычаг.

Я отошла от телефонов и направилась обратно в Столовую, чтобы присоединиться к своей стае. Я мало что могла сделать с резервуаром, пока не получу весточку от Данте. Но я могла приступить к следующей части своего плана. Это означало, что мне нужно найти Крота-перевертыша Полетиуса.

Глава 24

Итан

— Номер Один, Пятьдесят Восемь, Тридцать Девять, Триста и Сорок Шесть, — охранник продолжал выкрикивать цифры из нижнего этажа моего блока, но я не обращал внимания на остальных, мое сердце колотилось от волнения, когда я выходил из своей камеры.

Каждую неделю заключенных случайным образом отбирали для посещения Комнаты Судьбы, и сегодня выпал мой номер. Самой ценной частью отбора было то, что те, кому посчастливилось попасть туда, могли получить доступ к гороскопам, чашам для гадания, картам таро и многому другому. Получив небольшое представление о расположении планет в моей карте и несколько прогнозов, я мог обеспечить себе месячное преимущество в Даркморе.

Стражам нравилосьделать эти маленькие визиты рандомными, чтобы лучшие из лучших не могли доминировать в будущем. Особенно с учетом того, что если кто-то планировал сомнительное дерьмо, посещение Комнаты Судьбы до этого могло быть очень благоприятным. Начальница настаивала, чтобы нам иногда давали туда доступ, потому что это право фейри. Но после посещения охранники всегда становились нервными и внимательно следили за всеми, кто там побывал.

Вскоре я уже вышел из своей камеры и маршировал вниз по лестнице вместе с десятью другими отобранными, следуя за двумя охранниками. Из каждого блока тоже будет по десять человек, поэтому я хотел спуститься туда первым и максимально продуктивно использовать те два часа, которые нам отводились на пребывание в комнате.

Вскоре мы оказались на восьмом уровне, и мое сердце заколотилось в такт голодной мелодии, когда я пробился вперед через толпу, собравшуюся перед входом. На огромных арочных металлических дверях были выгравированы созвездия звездных знаков, и для запирания их на ключ использовались три больших железных засова.

Офицер Кейн стоял рядом, оглядывая всех нас со своим обычным недовольным выражением лица. Если бы это зависело от него, он бы никогда не пустил никого из нас в эту комнату. Но решать не ему, так что он мог беситься и в конце концов превратиться в огненную кучу сажи, какое мне до этого дело. Это не изменит приказа Начальницы.

Его глаза скользнули по мне, и из его горла вырвался рык. Этот ублюдок ненавидел, когда главарей банд приглашали в Комнату Судьбы. Обычно это означало, что вот-вот разверзнется ад. И он не ошибался. У меня были свои счеты с Густардом, которые возникли еще до того, как он напал на Розали, хотя это, безусловно, предопределило его судьбу. Мало того, он утроил количество боли, которую я собирался на него обрушить. А ведь изначально и так было до хрена.

У меня перехватило дыхание, когда ее голос внезапно донесся до меня, и я повернул голову, обнаружив Розали, пробивающуюся сквозь толпу с этим длинноволосым засранцем Роари Найт рядом с ней, выглядя как ее гребаный телохранитель. Они смеялись и шутили вместе, и ревность пронзила мою грудь при виде этого зрелища. Я отвернулся от них, рычание так и вертелось у меня на языке. Я страстно ненавидел эту суку, но она была мне так же дорога. Я был человеком, разделённым по середине, разорванным пополам этой парной связью. Я потратил уйму времени, пытаясь найти способ разорвать узы во время библиотечных часов. Но даже если Розали умрет, создавалось впечатление, что я буду тосковать по ней вечно. И одно только предположение о ее смерти заставляло меня хотеть убить всех в этой тюрьме, лишь бы никто не представлял для нее угрозы.

Я глубоко вздохнул, провел рукой по волосам и убедился, что они идеально уложены, сосредоточившись на поставленной задаче. Мне нужно было выяснить, расположены ли звезды в мою пользу на этой неделе. Потому что я давно ждал этого, и Густард должен был получить по заслугам. Если судьба окажется на моей стороне, я приступлю к выполнению плана, который разрабатывал против него.

Кейн приложил руку к сканеру рядом с дверью, и толстые засовы раздвинулись от его прикосновения. Двери открылись внутрь, и в воздухе послышался грохот тяжелых цепей.

— Эти двери закроются за вами, — прорычал Кейн. — Через два часа они снова откроются. За вами будут наблюдать по камерам, так что любое воздействие на Горометр или попытка манипуляции с Арканными предметами приведет к месяцу в яме. Если какой-нибудь умник думает, что сможет тайно вынести артефакт из этой комнаты, подумайте еще раз. Даже попытка подобного будет наказуема. Всем все ясно?

Вокруг меня раздался ропот «да, сэр», и Кейн стиснул челюсти, отступая от дверей.

Я поспешил вперед в затемненную комнату. Воздух был прохладным, и по моей коже пробежали мурашки. Над нами под куполообразным потолком висел огромный серебряный Горометр, который сверкал, имитируя ночное небо, и каждое созвездие мерцало на нем. Горометр представлял собой серию больших серебряных шаров, которые изображали Солнечную систему, с каждой из волшебно подвешенных планет, медленно вращающихся вокруг Солнца, расположенного в самом центре.

Металлическая лестница вела на площадку над ним, и я поспешил через комнату к ней, проходя мимо столов, к которым были прикреплены чаши для гадания, хрустальные шары и маятники. Карты таро и всевозможные кристаллы ждали своего часа, все они были магически закреплены к каждой поверхности, так что ничего нельзя было отодвинуть ни на фут от своего места. Я вернусь, чтобы использовать их позже, но сейчас мне нужно было то, что каждый ублюдок здесь хотел больше всего. Свой гороскоп.

Я мчался вверх по лестнице опережая всех остальных, мои ботинки звенели о металл. Достигнув верха, я двинулся по дорожке к большому экрану, встроенному в подиум. Мой пульс забился сильнее, когда я прижал к нему правую руку, и раздался гул, когда экран просканировал мою ладонь.

На экране высветился мой тюремный профиль, и я пожевал губу, читая его; внизу появилась полоса загрузки, сообщающая о том, что сейчас будет показан мой гороскоп.

Номер заключенного: #1

Имя: Итан Шэдоубрук

Правонарушение: Похищение

Орден: Оборотень

Звездный знак: Рак

Элемент: Вода

Оставшееся время заключения: Два месяца и пятнадцать дней

Я улыбнулся при виде своего срока. Я был так близок к свободе, что чувствовал ее вкус. И если я заставлю Густарда заплатить до того, как выберусь отсюда, то мир станет лучше. Я не осмеливался думать о разлуке с Розали. Может быть, когда я окажусь достаточно далеко от нее, луна поймет намек и разлучит нас навсегда. Я чертовски на это надеялся. Я поднял руку, чтобы почесать метку пары за ухом, и из моего горла вырвался рык. Мне пришлось пообещать защиту стаи тому парню, который ее сделал. Он был новичком, весившим пьятьдесят килограммов. С момента прибытия ему пришлось столкнуться с гневом копыт стада Пегасов, но он был чертовски искусным татуировщиком. Так что наличие его на моей стороне оказалось полезным не только для меня.

Мой гороскоп наконец-то загрузился, когда очередь заключенных образовалась позади меня, и я обернулся, чтобы рыкнуть на ближайшего засранца, заставив того отступить на несколько шагов, предоставляя мне больше пространства. Я ни за что на свете не позволил бы никому увидеть мой гороскоп. Он мог дать жизненно важное представление о моем будущем. Что, если мне не повезет? Я не мог допустить, чтобы это дерьмо всплыло и было использовано против меня.

Здравствуйте, заключенный Рак,

Звезды говорят о вашей судьбе.

Связь между вами и Тельцом сформировалась, и ваша совместимость зашкаливает. Такие знаки могут сформировать глубокие, наполненные любовью отношения из-за их обоюдного желания построить дом и семью. Однако вы почувствуете себя разделенными на две половинки: одна управляется планетой войны Марсом, а другая — планетой любви Венерой. Вам предстоит выбрать, руководству какой планеты вы последуете.

Из-за дисбаланса, царящего в вашей душе, вы можете почувствовать противоречия и в других сферах своей жизни. Если вы склонитесь к правильной планете, то все ваши начинания окупятся, но учтите, что при неудачном выборе вас может ждать ужасная судьба.

Я зарычал, ударив рукой по перилам и отпрянув от экрана. Значит, моя судьба зависит от решений, которые я принимаю в отношении своей гребаной пары? Просто идеально. А если я ошибусь, то окажусь в заднице с вишенкой сверху. Так какой стороны я должен был придерживаться? Какая гребаная планета может помочь мне все исправить? Яростный мудак Марс или влюбленная шлюха Венера?

Я отпихивал людей со своего пути, двигаясь обратно к лестнице и торопясь спуститься по ней. Мне нужно было использовать это время для поиска более четких представлений о своей судьбе. Возможно, карты таро подскажут, какой выбор мне нужно сделать, но даже мысль о том, чтобы поддаться Венере и попытаться наладить отношения с Розали, заставляла мои вены бурлить. Она ведь была Оскура. Мой смертельный враг. Я враждовал с ее семьей с тех пор, как пошел по стопам матери и вступил в Лунное Братство.

Розали начала подниматься по лестнице, минуя очередь, и я остановился, преграждая ей путь.

— Неважно, что гласит твой гороскоп, любимая, тебя ждет только одна судьба. Ты склонишься передо мной.

Она закатила глаза, задев меня плечом, пытаясь пройти мимо, но я поймал ее руку в болезненно крепкий захват, останавливая ее. Она оскалила зубы, и я выпустил смешок, наклонившись поближе к ее уху, чтобы никто не услышал моих следующих слов.

— Я собираюсь показать луне, где действительно твое место, тогда она образумится и освободит нас от уз.

— Удачи в спорах с луной, stronzo⁴², — холодно сказала она, и ее темные глаза проложили путь до самой моей души. Моя хватка на ее руке ослабла, а во рту пересохло, когда ее небесно-сладкий аромат донесся до моего носа.

Она ухмыльнулась и, увернувшись от моей руки, побежала вверх по лестнице, а я проклинал ее, пока спускался на первый этаж.

Я подошел к столу в задней части комнаты и с рычанием набросился на парня, который собирался взять там колоду таро, и он быстро отступил, опустил голову и бросился прочь.

Я по очереди хрустнул костяшками пальцев, прежде чем взять карты и перетасовать их.

Чертовски красивая гребаная Волчица с ее идиотскими гребаными глазами Бэмби и сиськами, которые преследуют меня в моих снах.

Я провел рукой по волосам, проверяя, уложены ли они, прежде чем разложить карты перед собой.

До этого я был совершенно счастлив быть полиаморным секс-богом, а теперь посмотрите? Она в моем мозгу. Даже когда я пытаюсь дрочить на других девушек, они всегда в итоге выглядят как она в моей голове.

На этой неделе я пригласил в свою камеру несколько девушек с намерением вытрахать свою пару из моей головы, но как только они начинали раздеваться, я психовал и выгонял их вон. Обо мне поползли слухи. Моя стая знала, что что-то случилось. Я пробовал спать с ними в одной камере, но как только дело доходило до оргии, мне приходилось оправдываться, как гребаному Дэниелу Без Члена. Они будут думать, что у меня какие-то проблемы там внизу. Например, Фемидии или Центифилис.

Черт побери, мне нужно было придумать хорошее оправдание и быстро. Но какое?

Я зарычал, переворачивая первую карту из ближайшей стопки, мой разум не был достаточно сосредоточен для этого. Предсказуемо, мне выпала карта о моей единственной-блять-и-неповторимой..

Влюбленные.

Я с рычанием отбросил ее в сторону и перевернул следующую карту.

Влюбленные.

— Иди ты, кто смешал эту колоду? — я перевернул последнюю карту и швырнул всю колоду в стену, когда Влюбленные снова уставились на меня. Карты отскочили назад под действием магического щита, фиксирующего их на этом столе, и половина из них ударила меня по лицу.

— Небольшие проблемы, Шэдоубрук? — Роари Найт прошел мимо меня, схватил карту с моего плеча и швырнул на стол передо мной. Влюбленные.

— Ничего такого, в чем мне нужна твоя помощь, — холодно ответил я.

— Ты уверен? Я никогда не видел, чтобы колода карт нападала на кого-то раньше.

— Ха. Ха, — сухо ответил я, оттолкнулся от стола и направился к другому и поднял с него другую колоду таро. Как кто-то вообще мог подтасовать колоду? И, клянусь звездами, зачем им это делать?

Роари направился к чаше с предсказаниями, стоявшей на столе рядом с моим, а я, не обращая на него внимания, разложил новую колоду, сосредоточившись на Густарде и его кучке придурков-последователей. Несколько месяцев назад Густард забрал у меня кое-что ценное. Мои Волки в его блоке сказали мне, что фотография моей сестры теперь висит в его камере над его кроватью. Моей гребаной младшей сестры. И если бы я даже позволил себе подумать о том, для чего он использует эту фотографию, я бы хотел оторвать ему голову голыми руками.

Но дело было не только в этом. В последнее время моя стая слишком часто сталкивалась с Наблюдателями. Я не знал, что именно их мерзкая банда сделала с Кайлой, но с тех пор она не была прежней и отказывалась говорить об этом. Одно предположение о том, что произошло, заставляло мою кровь кипеть. А после того, что они сделали с Розали, я мог сказать, что мои догадки были весьма основательны. Таким образом, Густард подписал свою собственную смерть, прикоснувшись к моим Волкам. И я собирался заставить его пожалеть об этом.

Розали вскоре присоединилась к Роари за столом рядом с моим, и я не мог не обратить внимания на их разговор, пока пробовал свои силы в очередном гадании на таро.

— Что тебе понадобится дальше, маленький щенок? — негромко спросил Роари, и моя бровь изогнулась от интенсивности его тона.

— Мне нужно подружиться с Кротом-перевертышем Полетиусом, — сказала она, окуная палец в воду в миске и помешивая им. — Но в тюрьме их всего двое. Сук Мин и Норман Хичкок.

Я все больше хмурился, пока слушал. Для чего ей понадобился Крот Полетиус?

— Ну, Норман Хичкок исключается, — с гримасой сказал Роари.

— Почему? — спросила Розали.

— Это Планжер. И я позволю тебе подружиться с ним только через мой труп.

Розали вздрогнула всем телом, а я скрыл свою ухмылку большим пальцем. Я не только знал Сук, она также работала на меня. Она не была членом Лунного Братства, но она была сильной, и мне нравилось ублажать ее роскошью, пока она выполняла для меня задания со Скрытой Стены.

— Ага, я и не планировала, Роари, — засмеялась Розали, и у меня по позвоночнику поползло раздражение от того, что она слишком близка со Львом. У меня не было права на ревность, учитывая мою гребаную позицию по поводу наших парных уз, но Венера отлично умела дергать за эти ниточки.

Я понял, что у меня внезапно появился рычаг давления на Розали ради этого ключа от наручников, и я отбросил колоду таро, подошел к ней сзади и заглянул в обсидиановую чашу через ее плечо. Роари опирался локтями на стол, глядя в воду, и я склонил голову, ожидая, пока они поймут, что я здесь.

— Подожди, чаша показывает мне… — начала Розали.

— Самого горячего парня в Даркморе? — я закончил за нее, и она в тревоге обернулась.

Я ухмыльнулся, сложив руки, когда Роари поднялся на ноги, его глаза сузились на меня.

— Вот так поворот судьбы, любимая… Сук Мин находится под моим контролем. Так что если она тебе нужна, ты можешь ее купить.

Губы Розали разошлись, и я не мог не вспомнить как мой член был зажат между ними, когда она стояла передо мной на коленях в грязи. Черт, сосредоточься.

— Ты не можешь владеть людьми, Итан, — язвительно сказала она, изогнув бровь. — Я просто предложу ей более выгодную сделку, чем ты, и она перейдет работать ко мне.

Роари ухмыльнулся, и у меня мелькнула мысль ударить его кулаком в лицо. Но я не думал, что Розали станет торговать со мной, если я разобью лицо ее лучшему другу.

— Дело в том, любимая, что преданность здесь трудно найти и еще труднее сохранить. Я наладил отношения с Сук. Она моя девочка. И я забочусь о ней, она получает защиту стаи и приличную камеру. А поскольку она в моем блоке, что еще ты можешь предложить ей, кроме того, что могу предложить я? На самом деле… — я переместился в ее личное пространство, поглощая воздух вокруг нее. — Если она пересечет мне дорогу, работая на тебя, я превращу ее жизнь в ад в нашем блоке, так что можешь предложить ей самый сладкий фрукт в твоей корзине, мне все равно, но она и кусочка не откусит.

— Что ты хочешь в обмен на нее? — прорычал Роари, но я проигнорировал его, не сводя глаз с моей пары.

— Я знаю, чего он хочет, — сказала она, ее губы поджались, и по моему лицу расползлась улыбка.

— Хорошо, — промурлыкал я. — Передай мне его сегодня вечером в Столовой.

Я двинулся, чтобы уйти, но Розали поймала меня за руку и притянула к себе.

— Я не могу просто подойти к тебе посреди ужина, idiota⁴³.

Ее акцент заставил мой член радостно дернуться, и я зарычал, высвобождая руку.

— Ты умный щеночек. Сообрази. Или ты не получишь своего Крота Полетиуса.

Я зашагал прочь, направляясь к столу таро, подальше от нее, чтобы наконец-то получить хорошее гадание, не испорченное тем, что она вбила клин в мою голову.

Если я получу этот ключ сегодня вечером, я смогу начать свою войну против Густарда. Так что звезды должны быть на моей стороне.

***

Я ждал, когда Розали придет ко мне за ужином. Часть меня задавалась вопросом, зачем ей понадобилась Сук, но я не собирался попадаться в эту маленькую ловушку разума. В Даркморе каждый занимался своими делами. Так что если она хотела, чтобы Сук танцевала голой с кисточками на сосках под мелодию Baby Shark, то это была ее забота. Не моя.

Я стоял в очереди за Розали, даже провел некоторое время вдали от своей стаи, ожидая, когда она подойдет ко мне, но она так и не подошла. Она просто сидела с Роари Найтом и своей стаей, и они все вместе смеялись, словно жизнь была чертовски забавной.

Охранники наконец-то вывели нас из зала, и я посмотрел на Розали, потом на Сук, которая сидела с парой Грифонов. Она была вся в татуировках, а длинные темные волосы, спадавшие ей на спину, были совершенно прямыми. Она была очень миниатюрной, но у нее был такой опасный взгляд, который говорил, что она убьет тебя во сне. Мой типаж друга.

Ее миндалевидные глаза сверкнули в мою сторону, и она подняла бровь, ожидая указаний, но я лишь поджал губы и пошел прочь. Возможно, Розали собиралась завербовать Планжера для того, что ей было нужно, в конечном итоге — так что я очень надеялся, что танец под Baby Shark с кисточками не был тем, что она планировала — но неужели одолжить мне ключ было настолько плохо, что она предпочла бы провести время с этим развратным гадом, чем заключить сделку со мной? В настоящий момент Планжер нагнулся в дверном проеме, пытаясь найти что-то на земле, заставляя ничего не подозревающих фейри случайно спотыкаться о него и прижиматься к его заднице.

— О, прошу прощения, извините мою маленькую задницу, — крикнул он, когда один парень налетел на его член свое задницей.

Я содрогнулся, направился к выходу и стал двигаться в обход со своей стаей на буксире. Они все были на взводе, и Харпер продолжала с надеждой проводить рукой по моей спине. Было ясно, что произойдет, как только мы вернемся в наш блок, и у меня заканчивались оправдания, чтобы отказать им.

Я был в бешенстве, когда добрался до нашего блока, а от Розали не было и следа. Как она посмела отказать мне? Я сделал ей честное предложение, но она явно мне не доверяла. Так почему же эта девушка трахнула меня в Дворе Орденов, словно изо всех сил старалась привлечь внимание луны, черт побери?

— Ты выглядишь напряженным, Альфа, — Харпер привстала на цыпочки, чтобы погладить мои плечи, и я вздохнул. — Присоединяйся к нам, чтобы повеселиться.

— Я не в настроении, — сказал я, отпихивая ее и не обращая внимания, когда трусцой побежал наверх в свою камеру. Моя стая скорбно завыла мне вслед, и я тихонько заскулил от досады.

Клянусь звездами, как долго я смогу продолжать в том же духе? Вскоре мне предстояло объяснить им причину этого. И, клянусь луной, если мне придется сказать им, что у меня Мантикрабы, я вымещу свою ярость на Розали. Потому что это была ее вина.

Я проскользнул в свою камеру, повесил простыню на решетку и разделся до трусов, после чего со вздохом рухнул на кровать.

Долгое время я сидел в тишине, и в конце концов двери с грохотом закрылись на ночь. Я раздраженно зарычал. Карты таро обещали мне удачу. Но, возможно, я неправильно их истолковал, потому что сейчас моя судьба казалась мне довольно дерьмовой.

Я закрыл глаза, отказавшись от своих планов и пытаясь заснуть. Разум долго не давал мне покоя, но как раз в тот момент, когда я уже проваливался в забытье, кто-то ударил меня по ребрам.

Я с рычанием бросился вверх, и рука Розали закрыла мне рот за секунду до того, как я набросился на нее. Ее глаза сверкнули озорством, и мое сердце бешено заколотилось в ушах, когда я перевел взгляд на дыру, которую она проделала в задней стене моей камеры. Мне понадобилось еще полсекунды, чтобы понять, что на ней только белая майка и черные трусики.

Она приложила палец к губам, затем я почувствовал, как по мне скользнул заглушающий пузырь, и она ухмыльнулась.

— Заставила тебя испугаться.

— Заставила меня едва не убить тебя, — пробурчал я, мое сердце дернулось от этой мысли. — Ты не можешь заползать в мою камеру, когда тебе вздумается, любимая. У тебя нет свободного приглашения.

Она издевательски надулась, затем поднесла к моим глазам блестящий серебряный ключ.

— Полагаю, тогда я просто вернусь в свою камеру.

Я потянулся за ключом, но она с музыкальным смехом отпрянула от меня, как чертова балерина. Несмотря на глушащий пузырь, беспокойство все еще наполняло меня при мысли о том, что охранник может обнаружить ее здесь, и я бросил осторожный взгляд на простыню, закрывающую решетку.

— Тогда давай его сюда, — я протянул руку, и она закатила глаза.

— Как будто я позволю тебе забрать его, Итан. Ты можешь взять его, но я буду рядом с тобой, пока ты будешь произносить заклинание увеличения члена, или для чего там он тебе нужен.

В глубине моего горла зародилось рычание.

— Думаю, ты и сама прекрасно осведомлена, что я в этом не нуждаюсь, любимая.

Она невинно пожала плечами.

— Ты можешь иметь крошечный член, и просто все свободное время в Магической Зоне посвещать его увеличению.

Я выпустил холодный смешок, протягивая руку.

— Если ты просто хочешь, чтобы я показал тебе его, то я тебя разочарую. У меня нет ни малейшего желания трахать тебя снова. Теперь дай мне ключ.

Она хмыкнула, приблизившись ко мне на цыпочках и склонив голову на одну сторону.

— До чего же романтичен моя пара.

Она положила руки мне на плечи с улыбкой охотницы на губах. Она наклонилась ближе, пытаясь заставить меня моргнуть, но я не поддавался, ожидая, когда она перестанет играть в игры и отдаст мне то, что мне причитается. Ее рот оказался в сантиметре от моего, а ее пьянящий аромат пытался заманить меня в ловушку ее тела. Но на этот раз я не собирался быть одураченным.

— Ты можешь получить ключ, когда расскажешь мне, что ты собираешься с ним делать, — промурлыкала она, ее сиськи прижались к моей груди и на долгий миг завладели всем моим вниманием.

Я прочистил горло, твердо стоя на своем, хотя и подумывал о том, чтобы побороться с ней за ключ.

— Это не твое дело.

— В действительности мое, — мило сказала она. — Это мой ключ. И если ты сделаешь что-то, из-за чего тебя с ним поймают, я буду не на шутку рассержена. Поэтому мне нужны подробности, прежде чем я соглашусь.

Я хмыкнул.

— Мне нужен ключ на ночь. Ты не останешься со мной.

— Нет, — сразу же сказала она.

— Тогда никакой сделки, — прорычал я.

— Тогда никакого ключа, — бросила она в ответ, опуская руки и отступая в сторону дыры.

Я набросился на нее в ярости, схватил ее за талию и притянул к себе. Она вырывалась, как банши, пока я пытался схватить ее кулак с зажатым в нем ключом. Она засунула его в свои маленькие трусики и с диким смехом вытащила руку.

— Stronzo⁴⁴, — насмехалась она.

Я без раздумий засунул руку в ее нижнее белье, и она задохнулась, прижавшись ко мне, пока я доставал ключ. Я оставил руку там, уткнувшись носом в ее волосы, в то время как ее грудь поднималась и опускалась вместе с ее неровным дыханием.

— Не стоит недооценивать меня, любимая, — сказал я ей на ухо, медленно вынимая руку и проводя большим пальцем по ее клитору, отчего она издала сдавленный стон. Моя свободная рука лежала на ее животе, и я обнаружил, что не могу отпустить ее. В течение бесконечной секунды она была нужна мне больше всего на свете. Больше, чем мне нужна была вода, чтобы жить.

— Ты можешь пойти со мной, — согласился я неожиданно, отпуская ее. Луна, мать ее, только и знала почему. Но сейчас я хотел, чтобы она была рядом, и она тоже заслуживала небольшой мести Густарду, так что к черту.

— Куда ты идешь? — спросила она, когда я вставил ключ в правую манжету и повернул его. Магия устремилась к кончикам моих пальцев, и я удовлетворенно вздохнул, прежде чем освободить вторую руку.

— Ну, я собирался поиметь Густарда в Столовой, но теперь придется импровизировать. Так что мы собираемся нанести ему небольшой визит.

Она побледнела при упоминании его имени, хотя ее позвоночник выпрямился от решимости.

— Я хочу, чтобы он умер.

У меня свело живот, и я тут же потянулся к ней, касаясь костяшками пальцев ее щеки.

— Ты не можешь уничтожить короля, не разрушив сначала его империю, любимая. Иначе всегда найдутся пешки, готовые заменить его.

— И каков же твой план? — прошептала она, в ее взгляде мелькнуло волнение, и у меня участился пульс.

— Ну… — я задумался на мгновение, затем на моем лице расплылась легкая улыбка. — Ходят слухи, что он никогда не спит без своей любовницы, Мокрой Венди, поэтому, что бы я ни сделал, я собираюсь свалить все на нее.

— Почему ее зовут… — Розали остановилась на середине предложения, сморщив нос. — Неважно, я не хочу знать.

Я шагнул вперед в направлении дыры, но она встала передо мной, протягивая руку.

— Обещай, что сдержишь слово насчет Сук Мин. К завтрашнему завтраку я хочу, чтобы она знала, что принадлежит Оскурам, договорились?

Я посмотрел на ее руку, затем обхватил своей и крепко сжал.

— Договорились.

Магия хлопнула между нами, когда звезды связали нас клятвой. Если я нарушу ее, то буду расплачиваться за это невезением еще долгое время, так что я не собирался рисковать.

Я отпустил ее, направился к отверстию в задней части камеры и присел на корточки.

— Ну давай, похоже, ты мне все-таки нужна.

— Хм, я не удивлена. Магия земли лучше, чем воды, — она опустилась рядом со мной, оттолкнула меня локтем и заползла в дыру впереди меня.

— Ошибаешься, — я поймал ее лодыжку, заморозив ее кожу с помощью потока льда, и она сердито вскрикнула.

Она пнула меня ногой, уползая, и я полез следом за ней, мои плечи чуть не застряли на пути. Но, черт возьми, если бы я собирался просить ее о помощи. Я протиснулся в маленькое пространство и замер, сгорбив спину.

— Полагаю, ты знаешь номер его камеры и блок? — спросила она.

— Двадцать семь, третий уровень, блок С, — с улыбкой ответил я. Мы идем за тобой, Густард.

Розали держала вокруг нас заглушающий пузырь, пока мы спешили по узкому проходу к блоку С.

От гортанного рева у меня застыла кровь, и мы оба одновременно остановились. Я повернул голову к стене справа от меня, и адреналин запульсировал по позвоночнику. Белориан был совсем рядом, рыская ночью по коридорам на случай побега заключенных. Примерно как мы.

— Оно ведь не может проникнуть в стены, верно? — вздохнула Розали, и я судорожно сглотнул комок в горле.

— Не думаю, любимая.

— Утешительно, — она бросила на меня язвительный взгляд, и я фыркнул от смеха.

Еще один рев раздался вдали от нас, и мои плечи расслабились, когда мы продолжили движение.

— Ты когда-нибудь видел это? — спросила она.

— Нет, и не собираюсь, — твердо ответил я. — Несколько лет назад парень из моего блока спрятался в Столовой, пока всех подсчитывали на ночь. Когда они поняли, что он пропал, они выпустили этого монстра, чтобы выследить его. Когда они, наконец, отозвали его, от парня осталась только кровь. Им пришлось отбеливать стены, чтобы удалить пятна.

Я скорчил гримасу, а Розали вздрогнула.

— Спасибо за сказку на ночь.

— Не за что. Вы можете прослушать больше на моем сайте по адресу www.Согревающие душу истории Итана. com.

Она попыталась сдержать смех, но он вырвался наружу, и в ответ на это мой рот растянула довольная ухмылка.

Когда мы оказались за верхними рядами камер блока С, я притормозил перед стеной, отделявшей нас от камеры Густарда, и присел на корточки. Я уперся рукой в кирпичи и ухмыльнулся, когда Розали опустилась на колени рядом со мной. Я распространил глушащий пузырь в его камеру, в то время как она начала вырезать дыру в стене. Я насвистывал, пока она работала, и она бросила на меня раздраженный взгляд, поэтому я засвистел громче, пока она продолжала.

Когда все было готово, она попыталась пролезть внутрь, но я поймал ее за руку и дернул за спину с нахлынувшим чувством защитника.

— Я пойду первым, любимая.

Я оттолкнул ее от себя, чтобы у нее не возникло никаких идей о том, что я джентльмен, и заполз в камеру Густарда. Над решеткой висела простыня, что означало, что мы в безопасности от любых полуночных любопытных заключенных, заглядывающих сюда. Мой взгляд упал на койку слева от меня, где стройное обнаженное тело Мокрой Венди обхватывало мускулистую фигуру Густарда. Его камера была снабжена дополнительными одеялами, подушками и даже гребаным телевизором.

Я поднялся на ноги, расширяя глушащий пузырь вокруг себя и над Розали, чтобы можно было подобраться незамеченным, не впуская в него Густарда и его девушку, так что они нас не услышат. Я заметил ряд фотографий, приклеенных на стене, и мне показалось, что ни одна из девушек, изображенных на них, не была ему знакома. Я склонился над ним и с рычанием снял со стены фотографию Эйши.

— Кто это? — спросила Розали, придвигаясь ко мне.

— Моя сестра.

— Ты не можешь забрать ее, он поймет, что это ты, — твердо сказала она. — Это действительно твой грандиозный план?

— Что я говорил о недооценивании меня? — бросил я в ответ, направляясь к блокноту на тумбочке Густарда и вырывая страницу. Я закрыл глаза и сосредоточился, распространяя свою волю на страницу и накладывая на нее иллюзию, так что она стала двойником фотографии моей сестры. Затем я разорвал ее на кусочки и бросил на пол камеры.

Розали смотрела на Густарда, пока я снимал каждую из фотографий со стены, разрывая их на куски и разбрасывая по полу как конфетти. Мокрая Венди должна была понести за это всю ответственность. Ревность была достаточно хорошим прикрытием, но этого было недостаточно, чтобы Густард прекратил общение с ней. И это было то, чего я добивался. Мне нужно было, чтобы он потерял доверие к каждому из своих подлых последователей, пока не останется в полном одиночестве. Тогда, когда у него не останется подлых ублюдков, за которыми можно спрятаться или отомстить за его смерть, я прикончу его. Главная проблема заключалась в том, что, будучи Циклопом, он мог допросить любого приглянувшегося ему человека в Дворе Орденов и узнать правду. Но Венди была единственным возможным подозреваемым, поэтому я не представлял, зачем ему это делать. И даже если бы он это сделал, это все равно не привело бы его ко мне или Розали.

— Я представляю, как Мокрая Венди впала в бешенство, злясь на те фотографии…

Во взгляде Розали появился злобный блеск, и я искренне улыбнулся ей, не в силах не влюбиться в эти большие карие глаза. Она прошлась по комнате, схватила аккуратные стопки запасных маек и нижнего белья, которые Густард присвоил себе, и начала их рвать.

Я рассмеялся, открыл прикроватный ящик Густарда и стал охотиться за вещами, на которые Мокрая Венди могла бы наброситься. Порножурнал под названием «ЗодиАсс⁴⁵» был спрятан под книгой по астрологии, а рядом с ними лежал синий фаллоимитатор. Я с ухмылкой достал журнал, старательно не прикасаясь к фаллоимитатору. Я прошелся глазами по рубрикам, перечисленным на первой странице, и фыркнул, указав на одну из них Розали.

— Как заставить Оборотня завывать, — прочитал я заголовок. — Думаю, я мог бы дать им несколько советов, не так ли, любимая?

— Я уверена, что это именно ты завывал, — легкомысленно сказала она, заканчивая уничтожать запасную одежду Густарда.

Я прикусил внутреннюю сторону щеки, не в силах отрицать это, и мой взгляд опустился к ее голым ногам.

— Почему ты сегодня пришла без комбинезона? — промурлыкал я.

— Потому что именно в таком виде я сплю, и если мне придется бежать обратно в камеру, то будет выглядеть довольно странно, если охранник застанет меня в комбинезоне.

— Хм… или так, или ты хотела, чтобы я увидел тебя в таком виде.

— Итан, если бы я хотела, чтобы ты снова трахнул меня, мне достаточно было бы просто щелкнуть пальцами.

— Пфф, — я помахал журналом перед тем, как создать ледяное лезвие и разрезать журнал по центру. — У меня есть вся моя стая, которая может ублажить меня, — сказал я, ухмыляясь сквозь ложь.

— У тебя может быть целая тюрьма, пытающаяся ублажить тебя, stronzo⁴⁶, и ты все равно будешь думать обо мне, — она повернулась ко мне спиной, и я почувствовал, насколько она права, глядя на ее идеально округлую задницу.

Она схватила телевизор, швырнув его на пол между нами, и мой рот открылся.

— Что? Мокрая Венди была очень зла, — она пожала плечами, и я поборол желание расцеловать эту восхитительную улыбку на ее губах.

— Так, еще одна вещь, и мы закончили.

Я вернулся к ящику, растопил лезвие в руке и взял салфетку из упаковки на тумбочке. Я использовал ее, чтобы достать ярко-синий фаллоимитатор из ящика с негромким смехом.

Я подошел к кровати, с опаской наблюдая, как Густард слегка шевелится во сне. Но это определенно того стоило. Жаль только, что я пропущу его реакцию, когда он проснется.

Я осторожно потянулся вниз и взял руку Венди, положив ее рядом с головой Густарда на подушку.

— Ты с ума сошел? — прошипела Розали.

Я проигнорировал ее, адреналин слишком сильно бурлил в моих жилах, чтобы его игнорировать. Мне нравилось заниматься опасным дерьмом. Мама ругала меня на протяжении всех моих подростковых лет за то, что я увлекался прыжками с обрыва, воздушными прыжками с Пегаса и моей любимой игрой «ткни в опасный Орден острой палкой». Мне нравилось ходить по той черте, всегда приближаясь к краю настолько близко, что один промах мог погубить меня. Но жизнь не стоила того, чтобы жить, не рискуя и не получая удовольствия.

Я вложил фаллоимитатор в ладонь Венди и осторожно прикоснулся концом к губам Густарда. Он пробормотал что-то бессвязное, но я не задержался, чтобы расслышать, что именно. Я резко повернулся, схватил Розали за руку и затолкал ее в дыру, а затем нырнул следом за ней. Она обернулась, когда в комнате раздалось ворчание, и мое сердце бешено заколотилось, когда адреналин хлынул в кровь. Розали работала быстро, закрывая отверстие, пока я натягивал вокруг нас пузырь глушения. Как только дыра закрылась, она бросилась на меня, ее рука обхватила мое горло.

— Больше никогда не совершай подобного дерьма! — прорычала она.

Я прислонился головой к полу, безумно смеясь и обнимая ее за талию.

— Знаешь ли ты, любимая, сколько кайфа я испытываю в этих стенах? Ноль.

Она ослабила хватку на моем горле, черты ее лица смягчились, и я приподнялся, обхватив ее руками и прижав к себе.

— Я снова почувствовал себя живым там, а ты? — я вздохнул, и ее губы разошлись, когда она кивнула. — Почувствуй кайф, — приказал я, поднимая ее руку и прижимая к ее сердцу. — Насладись этим.

Я не отпускал ее руку и чувствовал, как бьется ее сердце.

— Я всегда совершала безумные поступки ради удовольствия, Итан, — призналась она. — Но я не могу рисковать тем, что меня поймают и я потеряю этот ключ.

— Почему? — пробормотал я, моя рука сама собой скользнула в ее волосы. — Для чего ты его используешь, раз он так важен?

Не лезь не в свое дело, придурок. Но я просто никак не мог ее забыть, как бы я ни старался, она кружилась в моем мозгу тысячу раз на дню. Я хотел знать о ней все, о чем она мечтала, для чего жила, что любила. И в равной степени я хотел вырезать ту часть себя, которая чувствовала это.

Она наклонилась и коснулась своими губами моих, и вкус искушения разлился по моему языку, умоляя меня поцеловать ее.

— Тебя это не касается, — вздохнула она, затем спрыгнула с меня и помчалась прочь по туннелю.

Я зарычал, направляясь за ней, но остановился, услышав крик Густарда: — Клянусь звездами, Венди, убери от меня фаллоимитатор Кристофера — он здесь на хранении! Подожди — блять! Что ты сделала с моей комнатой, ты, сука!?

Я разразился хохотом и помчался за Розали, когда ее смех слился с моим, и мы скрылись с места преступления. И, черт возьми, как же приятно было нарушать правила, когда она была рядом со мной.

Глава 25

Розали

Ужин в Столовой был самым шумным приемом пищи за день. Все чрезмерно радовались тому, что у них есть несколько часов свободного времени, чтобы воспользоваться спортзалом, библиотекой и вообще принимать собственные решения о том, где проводить время. Здесь всегда происходила какая-нибудь драка или драма, случившаяся где-то в течение дня, и заключенным нравилась возможность распространять истории и слухи между разными блоками, подобно кучке школьниц, которые только что узнали, что Джастин Бибер приехал в гости.

Я не утруждала себя сбором информации, предоставив членам своей стаи бегать вокруг и докладывать мне, пока я ела. Если меня что-то особенно интересовало, они с радостью раскапывали как можно больше подробностей, лишь бы порадовать меня.

В любом случае, сегодня мало что происходило. Было еще несколько потасовок из-за коек в блоке Оскура, так как Син застолбил за собой часть верхнего этажа, но он держал свое слово не связываться с моими Волками, а остальные фейри, которых он выводил из себя, меня не интересовали. Девушка из стаи Итана отправилась к Начальнику тюрьмы за попытку пронести в тюрьму любовное зелье от кого-то, кто приходил к ней на свидания. Не совсем те вещи, которые много значат для меня.

Сонни дочиста вылизал свою миску и, наклонившись вперед над столом, разглядывал остатки моей еды. Он протянул руку, чтобы украсть жареную картошку, и я полусерьезно зарычала.

Сонни издал свой самый жалкий скулеж, расширив свои карие глаза в мольбе, и я фыркнула от смеха, взяв жареную картошку и засунув ее ему в рот.

Он торжествующе ухмыльнулся, и я толкнула остатки еды в его сторону, пока на них не накинулись Волки. Они могли бы драться с ним за мои объедки, если бы так сильно хотели их получить.

Я поднялась на ноги, ласково потрепала Сонни по волосам, пока он рычал над моей едой и практически заглатывал ее. Я пошла прочь в обычном темпе, чувствуя на себе взгляды моей стаи, пока я удалялась от них. Они наконец-то научились не таскаться за мной повсюду. Но мне пришлось раз пятьдесят повторить им, что я хочу, чтобы они следовали за мной только по моей просьбе, прежде чем это укоренилось. Не похоже, чтобы я могла сильно продвинуться в своих тонких планах побега, когда за мной постоянно следует свита.

Сук Мин сидела с группой своих друзей, и я поймала ее взгляд, двигаясь сквозь толпу в ее сторону, приглашая присоединиться ко мне. Мой маленький Крот, казалось, не впечатлился тем, что я завладела ею, но я готова была поспорить, что она простит меня, когда мы выберемся из этого места. Ее челюсть сжалась, и я поняла, что ей не очень нравится, когда ею командуют, и я ухмыльнулась про себя, повернувшись к столику Сина.

Он поднял голову, когда я подошла, широкая улыбка озарила его черты, когда я приблизилась и встала напротив него.

— Ты не возражаешь, если я присяду здесь? — спросила я его сладким тоном.

— Это сделает мой день, котенок, — мурлыкнул он.

— Спасибо. Ты просто прелесть, — я подмигнула ему, затем переместилась в дальний конец его стола, указав на место напротив себя, чтобы Сук тоже присела.

Син громко рассмеялся, как только я оставила его, и я не могла не ухмыльнуться про себя, ожидая, пока Сук присоединится ко мне.

Она застыла на месте, глядя на Сина, и провела языком по внутренней поверхности щеки, раздумывая, что делать, а затем вздернула подбородок и направилась вперед, чтобы присоединиться ко мне.

— Привет, — с широкой улыбкой сказала я.

— Посмотрите на меня, я формирую гарем, — поддразнил Син с дальнего конца стола.

Я закатила глаза, а Сук окинула его взглядом.

— На мой вкус, между твоих ног слишком много всего происходит, — дерзко сказала она, и я фыркнула от смеха.

— Спорим, я смогу переубедить тебя в обратном, — возразил Син.

— Не обращай на него внимания, — сказала я, пренебрежительно махнув рукой в сторону Сина. — Он просто пытается понять, как снова функционировать в обществе после столь долгого одиночества. Ты можешь заметить, что у него это не очень хорошо получается.

Глаза Сук расширились, словно она ожидала, что Син набросится на меня, и я повернулась к нему с дразнящим взглядом, подначивая его на худшее.

— Моя дикая девочка просто хочет убедиться, что ты не соблазнишься мной, чтобы забрать меня целиком себе, — ответил он, окидывая меня взглядом.

— Продолжаймечтать, грешный мальчик, — пренебрежительно ответила я, прежде чем снова повернуться к своей новой подруге.

— Я знаю, что Итан хотел, чтобы я теперь была с тобой, — медленно сказала она. — Но я не очень понимаю, зачем. Я имею в виду, что соглашение с Братством не является чем-то, что ты обычно практикуешь. Это должно означать, что я действительно нужна тебе для чего-то. Но я не могу понять, для чего.

— Ну, по крайней мере, ты достаточно умна, — легко согласилась я. — Что касается того, почему я хочу, чтобы ты присоединилась к Оскуре, то это просто: Я хочу, чтобы банда стала самой сильной. Это не значит, что в нее может вступить любой желающий. Мне нужны лучшие из лучших. И ты подходишь для этого, девочка Крот.

— Чушь, — ответила она, выгнув бровь, и я вынуждена была признать, что это усилило мою симпатию к ней.

— Тогда ладно, — заговорщицки сказала я. — Как насчет следующего? У меня есть свои причины, и я еще не настолько доверяю тебе, чтобы делиться ими.

Сук ухмыльнулась.

— Лучше. Тогда, наверное, мне придется подождать и выяснить твои мотивы.

— Тем временем, я чувствую, что мы составим хорошую команду. Так почему бы нам не попробовать что-то более простое, чем доверие? Дружбу.

Она долго смотрела на меня, потом пожала плечами.

— Ты кажешься достаточно крутой. Так что, думаю, я не умру, если попробую.

Я рассмеялась и откинулась на спинку кресла.

— Отлично. Как насчет того, чтобы в следующий раз, когда мы отправимся в Двор Орденов, ты показала мне, на что ты способна в своей измененной форме.

— И что я с этого получу?

Я усмехнулась. Она была смелой, и мне это нравилось.

— Ты когда-нибудь ездила верхом на Лунном Волке, пока они бегают под звездами?

Ее глаза засветились при одной мысли об этом. Ее форма Ордена не очень-то располагала к скорости, а веселье здесь было довольно трудно найти.

— По рукам, — сказала она, протягивая мне руку.

— По рукам, — согласилась я, вложив свою ладонь в ее.

— Итак, когда ты не возглавляешь одну из самых больших стай в тюрьме, чем еще ты увлекаешься…

Истошный крик прервал наш разговор, когда парень на другом конце столовой внезапно вскочил со своего места и помчался через всю комнату, склонив голову, как бык.

Мои глаза расширились, когда он свернул прямо к нам, продолжая кричать и царапать ногтями свое лицо, размазывая кровь по щекам.

Я вскочила на ноги, когда он приблизился к нам с Сук, но прежде чем он успел до нас добраться, Роари неожиданно появился передо мной и ударил кулаком прямо в лицо парня.

Он завыл, упав на пол, и я обменялась шокированным взглядом с Роари, прежде чем безумец вскочил на ноги и начал бежать по проходу между столами в Столовой, направляясь к выходу.

— Они внутри меня! — отчаянно завыл он, когда охранники пустились в погоню, сняв дубинки с поясов и настроив их на режим поражения, электричество заискрилось по всей длине.

Я придвинулась ближе к Роари, схватив его за руку, привлекая его внимание. Я подняла на него глаза, и он бросил на меня напряженный взгляд, когда парень начал рвать на себе одежду в отчаянной попытке сорвать ее.

Гастингс мчался за ним во главе охранников, его челюсть была решительно сжата, когда он замахнулся дубинкой прямо на спину парня.

Из оружия хлынуло электричество, и сумасшедший заключенный вскрикнул, его тело дернулось, забилось в спазмах, и он с грохотом повалился на пол.

Гастингс убрал оружие и через секунду навалился на спину парня, скрутив его руки за спиной и сковав наручники магической цепью.

Заключенный метался и извивался, пытаясь избавиться от воздействия дубинки, и вдруг запрокинул голову назад, ударив Гастингса прямо в лицо с тошнотворным треском — его нос сломался. Кровь хлынула потоком ему в рот, но он даже не вздрогнул, навалившись всем своим весом на спину заключенного, затягивая крепче наручники и снова поднимая его на ноги.

Син начал громко смеяться на дальнем конце стола, стуча кулаком по столу, требуя выхода на бис.

Несколько других охранников поздравили Гастингса с успехом, а я усмехнулась, когда он вытолкал сумасшедшего заключенного из комнаты.

— Forse non è così innocente come sembra. — Возможно, он не такой невинный, как кажется.

— Ай-ай-ай, Роза, ты пытаешься испортить этого охранника? — поинтересовался Роари, его глаза блестели пониманием.

— С чего ты это взял? — спросила я, хлопая ресницами.

— Здесь нечем особо заниматься, маленький щенок. В коррекционной программе есть всевозможные курсы, включая разговорный фаэтанский.

Моя улыбка расширилась, и я прильнула ближе, приподнявшись на цыпочки, чтобы достать до его уха.

— Quindi mi capirai ogni volta che sarò cattivo? — Значит, ты поймешь меня всякий раз, когда я буду плохо себя вести?

— Non puoi nascondermi niente, Rosa, — ответил он, и я прикусила губу от звука моего родного языка на его губах. Ты не сможешь ничего от меня скрыть, Роза.

— Beh, dovrò solo provare ed essere bravo. — Что ж, тогда мне придется постараться вести себя хорошо.

— Non credo che tu sappia come. — Я не думаю, что ты знаешь, как.

Я усмехнулась про себя и пожала плечами, отступая назад.

— Вероятно, нет, — согласилась я.

Роари рассмеялся, но выражение его лица ожесточилось, когда он посмотрел в сторону двери.

— Есть что-то неестественное в том, как эти люди продолжают сходить с ума, — пробормотал он.

— Например? — спросил я.

Он взглянул на охранников, оставшихся в комнате, и пожал плечами, после чего снова направился прочь от меня, явно не желая больше ничего озвучивать на публике.

Сук выглядела немного обеспокоенной, когда я повернулась к ней, и я с любопытством вскинула бровь.

— Ты в порядке? — спросила я.

— Да, — медленно ответила она. — Я просто работала с тем парнем в прачечной, и он был таким спокойным… Я не могу связать это с чуваком, которого только что утащили в Психушку.

Я поджала губы и посмотрела в сторону двери, размышляя, действительно ли есть что-то в подозрениях Роари о сумасшедших или нет. Но я не могла ничего с этим поделать, если это так. Нам просто нужно было выбраться отсюда. И тогда то, что заставляло людей сходить с ума, могло бы остаться запертым в тюрьме Даркмора вместе с остальными преступниками.

— Альфа? — Голос Амиры прервал нас, и я со вздохом обернулась к ней. Ее не слишком восторженное отношение ко мне не осталось незамеченным, и я была близка к тому, чтобы избить ее, чтобы еще раз напомнить ей, кто управляет этой стаей.

— Что? — спросила я, не пытаясь скрыть свое раздражение.

— Сонни попросил меня передать тебе, чтобы ты встретилась с ним в библиотеке, — робко произнесла она.

— О. Ладно. Спасибо.

Она поспешно удалилась, и я почти почувствовала себя виноватой за то, что была с ней так резка. Почти.

— Я лучше пойду и посмотрю, в чем дело, пока нас всех не разогнали по камерам, — сказала я, улыбнувшись Сук. — Увидимся позже.

— Хорошо. Увидимся во Дворе Орденов, — сказала она с ухмылкой, явно намереваясь добиться от меня выполнения обещания.

Я согласно кивнула и направилась прочь от нее, помахав на прощание членам своей стаи, которые все еще сидели за нашим обычным столом.

В коридоре дежурил только один охранник, после того как группа отправилась сопровождать заключенного в Психушку. Я покинула помещение и направилась вниз по лестнице в библиотеку, перебирая в уме различные части своих планов.

Я все равно искала предлог, чтобы отправиться в библиотеку. Мне нужны были запасные варианты на случай, если что-то пойдет не так с моими планами, а это означало, что мне нужно было спрятать оружие в разных местах. Я рассчитывала найти подходящее место в библиотеке, прежде чем создать клинок с помощью магии земли. Создавать клинки из дерева было достаточно просто, а при достаточном количестве магии я могла бы даже создать металлический, но я не стала бы этого делать, пока не буду уверена, что смогу его спрятать. Если меня поймают с оружием, то это автоматически грозило двумя неделями заключения в дыре. Минимум. И я не собиралась терять там время. У меня были дела, которые нужно было выполнить, и планы, которые нужно было реализовать.

В библиотеке было тихо, когда я вошла в нее, ряды деревянных полок были заставлены пыльными книгами с загнутыми уголками, которые соответствовали списку разрешенных материалов для чтения. Это была литература без секса, без насилия, без приключений, без веселья, которая доводила меня до слез.

— Сонни? — позвала я, хмуро оглядывая тусклую комнату.

Он не ответил, но комната была огромной, стеллажи расползались в стороны от меня, разбитые на различные зоны, с маленькими столиками, за которыми заключенные могли спокойно заниматься.

Я взяла книгу ради камеры видеонаблюдения и прошлась дальше вдоль стеллажей, а затем поставила ее на место. Я продолжала это делать, украдкой поглядывая на камеры и выискивая слепые зоны.

Благодаря высоким шкафам, их было много, и я направилась по длинному проходу, чтобы найти хорошее место для хранения оружия, одновременно окликая Сонни. Это было не похоже на него — звать меня, а потом морочить мне голову.

Вдалеке открылась и снова закрылась дверь библиотеки, и я замерла, когда по позвоночнику пробежала тревожная дрожь. Инстинкты Лунного Волка никогда не подводили меня, и я не собиралась игнорировать их сейчас.

Я замерла, напрягая слух, прислушиваясь, не приближается ли кто, и услышала несколько пар приближающихся ко мне шагов.

Мои инстинкты пустили дрожь по коже, и я оскалила зубы, когда мой внутренний Волк поднял голову.

Эти же инстинкты не раз спасали мне жизнь.

Вместо того чтобы вернуться назад, я проскользнула в конец прохода и, обогнув полку, направилась вглубь библиотеки по мере приближения шагов.

Я облизнула губы, продолжая идти, желая проверить, права ли я в том, что это враг, прежде чем показаться. Я всегда была более чем готова к драке, но мне нравилось знать, с кем я собираюсь сражаться, прежде чем выходить на ринг.

Я на цыпочках подошла к концу следующего ряда и осторожно выглянула в проход, чтобы посмотреть на дверь. Мое сердце рухнуло, когда я заметила Наблюдателей, и я быстро скрылась из виду. Трусливые последователи Густарда, без сомнения, снова набросятся на меня группой, и я не намеревалась позволять им этого. Я бы с радостью расправилась с ними по одному, как подобает настоящим фейри, но я не была настолько глупа, чтобы думать, что смогу справиться, если они нападут на меня все как один.

Кучка не фейри stronzos⁴⁷.

Я выругалась под нос и бросилась прочь по проходу, спасаясь от них. Я найду Сонни, потом соберу свою стаю и покажу им, с кем они связались. Возможно, они не захотят сражаться как фейри, но у меня было достаточно сил, чтобы заставить их.

Я добежала до дальнего конца прохода, ухватилась за край полки и обогнула ее.

— Убегаешь, щенок? — насмешливо спросил Густард, когда я едва не врезалась в него.

Я только на мгновение замешкалась от неожиданности, прежде чем броситься вперед со сжатой в кулак рукой. Я врезала кулаком в челюсть, и он отшатнулся назад с яростным рычанием, а я догнала его ударом в висок и сильным пинком в грудь.

Он рухнул на пол, кровь хлынула из рассеченной брови, но когда я рванулась вперед, чтобы закончить начатое, сильные руки обхватили меня сзади.

Я разразилась потоком фаэтанских ругательств, пинаясь и сопротивляясь, пытаясь освободиться, впиваясь ногтями в руку державшего меня огромного bastardo⁴⁸ и разрывая его плоть.

Он швырнул меня на пол между стеллажами, и я дважды перекатилась, прежде чем врезалась в книжную полку.

Я с рычанием вскочила на ноги, срывая книги с ближайшей ко мне полки и бросая их в банду, окружившую меня.

Одна книга в твердом переплете попала Сфинксу прямо между глаз, и она свалилась, как мешок с дерьмом.

Они подошли слишком близко, и я принялась отмахиваться от них самой толстой книгой, которую могла схватить, используя единственное доступное мне оружие, когда они ринулись вперед, чтобы снова атаковать меня.

— Ты гребаный трус, Густард! — закричала я, когда меня снова повалили на пол.

Сапоги врезались в меня слева, справа и по центру, и я была вынуждена обхватить голову руками и терпеть, чувствуя, как трещат кости и рассекается плоть.

Боль поглощала меня, в то время как я кричала изнутри, обещая отомстить любым доступным мне способом.

Когда они наконец остановились, я не могла даже пошевелиться. Мое сердце бешено колотилось, а вкус крови захлестнул мои чувства.

Меня грубо толкнули ногой, и я перекатилась на спину, мои опухшие глаза открылись достаточно, чтобы флуоресцентный свет библиотеки пронзил мой мозг. Я закашлялась, кровь стекала с уголка рта, пока я лежала под ними.

Лицо Густарда появилось в фокусе, когда он склонился надо мной, и он ухмыльнулся, словно думал, что выиграл что-то этим жалким представлением.

Прозвенел звонок, призывающий всех нас вернуться в свои камеры, но звук был далеким, и мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что я совершенно не слышу левым ухом.

— Будем надеяться, что второй раз окажется удачным, — насмехался Густард. — Но если нет, я с радостью преподам тебе этот урок еще раз.

Дыхание хрипло вырывалось из моих губ, пока я заставляла свой распухший язык сгибаться вокруг слов, которые я хотела выплюнуть в его адрес. Он удалился из поля зрения, и шаги Наблюдателей загрохотали по половицам подо мной, пока я пыталась их вымолвить.

— Твое лицо выглядит… словно ребенок провел по нему… острым карандашом. Ты… жопастый… stronzo⁴⁹, — прошипела я, когда дверь библиотеки захлопнулась и меня окутала тишина.

Прозвенел второй звонок, пока я слушала, как неровно бьется мой пульс, и пыталась заставить свое разбитое тело двигаться. У меня было пять минут, чтобы вернуться в камеру для подсчета. И если я не вернусь, то они закроют двери без меня. И я застряну здесь, когда они выпустят Белориана на ночь.

Я выругалась, пытаясь перевернуться, и мое зрение помутнело. Боль только усилилась, когда я попыталась пошевелиться, а тени, окружавшие мое зрение, сгустились.

Вдохнув, я бросила попытки держать глаза открытыми.

Возможно, Белориан не найдет меня здесь. А возможно, мне предстояло узнать, как именно оно выглядит.

Страх охватил меня, вспомнив, как в прошлый раз я лежала, искалеченная в агонии, и мое тело предавало меня, когда монстр подбирался все ближе. Но все было совершенно не так. Последний монстр, преследовавший меня, жаждал моей боли. По крайней мере, этому нужна была только моя смерть.

Агония в моем теле была всепоглощающей, и хныканье сорвалось с моих губ, пока она пожирала меня.

Я не могла сосчитать, скольких людей я подведу, если умру. Но мысль о том, что они будут скорбеть по мне, разрывала меня на части.

Боль в моем сердце сравнялась с болью в теле, и тьма окончательно поглотила меня.

Мне так жаль…

Глава 26

Кейн

Я направился в блок D для подсчета, сложив руки и ожидая, пока все разойдутся по своим камерам.

Гастингс придвинулся ко мне, его рука потерлась о мою, и я инстинктивно сделал шаг в сторону, но он, похоже, этого не заметил. Для Цербера вроде него было важно заводить друзей, но как Вампиру мне не нужна была компания, не говоря уже о друге.

— Хей, я тут заметил, что наши смены сегодня заканчиваются в одно и то же время, — сказал он, бросив на меня обнадеживающий взгляд, и я невольно нахмурился, задаваясь вопросом, к чему он клонит. — Я подумал, может, мы могли бы отправиться в Сильвертаун и выпить пару кружек пива. Как раз идет игра Блюшайн против Старфайр. За какую команду по Питболу ты болеешь?

Я пристально посмотрел на него.

— Мне нравится смотреть игру в своей казарме.

— О, круто, тогда, может быть, я возьму пару бутылок пива и загляну к тебе попозже?

— Мне нравится смотреть игру в одиночестве, — холодно сказал я, и я почти видел, как разбивается его маленькое собачье сердце, когда он склонил голову.

— А… ладно.

Я стиснул челюсти, отвернулся от него и попытался побороть колыхание в груди, но оно не утихало. Он завел друзей среди охранников, так что я не понимал, какого черта он решил, что я — подходящий кандидат для сближения. Возможно, мы работали в паре, но я не сближался с людьми. Не с тех пор, как я был ребенком… Мое сердце сжалось от болезненных воспоминаний, поджидавших меня в прошлом, и я отогнал их прочь, отказываясь подпускать их к себе.

Раздался гул, сигнализирующий о закрытии дверей, и вскоре все заключенные были заперты в своих камерах или в огромном курятнике на нижнем этаже. Я отправился наверх с Гастингсом, а остальные охранники разделились в сторону курятника и второго этажа.

На верхнем этаже Гастингс двинулся в сторону от меня, мы планомерно двигались по коридорам, используя наши сканеры для подсчета.

Я дошел до камеры Шестьдесят Девятого и увидел, что выражение его лица было озабоченным, пока он опирался руками на прутья решетки. Я поднял сканер к его лицу и нахмурился.

— В чем дело, заключенный? — прорычал я.

Он запустил руку в свои длинные волосы, отказываясь отвечать мне, и я отошел от него в сторону камеры Двенадцать.

Я ударил по решетке, но она так и не появилась, и я наклонился вперед, пытаясь разглядеть ее в камере. Мое горло сжалось от ярости, когда я обнаружил, что она пуста.

— Гастингс! — рявкнул я на него, в то время как он пытался просканировать лицо Двадцать Четвертого, а извращенец в это время перебирал длинные седые волосы на своей груди, стоя перед ним голым задом.

Джек удивленно повернулся ко мне, вскинув брови.

— В чем дело, босс?

— Ты сканировал Двенадцать? Она в чужой камере? — я зашагал по проходу, чтобы присоединиться к нему, заглядывая во все камеры, мимо которых проходил, ярость клубилась в моем сердце.

— Нет, сэр, — мгновенно ответил он.

Я зарычал, торопясь закончить подсчет, сканируя лица, пока искал Двенадцать по камерам.

Где она, блять, находится?

Когда все было закончено, на моем экране высветилось общее количество и предупреждение о том, что нам не хватает одного человека.

— Блять! — я бросился к перилам, схватился за них и уставился вниз на охранников. — Все в состоянии повышенной готовности. У нас пропал заключенный. Немедленно найдите Двенадцать.

Все поспешили выполнить приказ, включая Гастингса, а я снял с бедра рацию, чтобы предупредить Начальницу тюрьмы.

— Мэм, у нас код красный. Потенциальный побег.

На линии раздался треск помех, затем она ответила отрывистым тоном.

— Следуйте протоколу. У вас есть пятнадцать минут на обыск тюрьмы, если она не будет найдена живой или мертвой, освободите Белориана и отправьте команду на периметр.

Мое горло сжалось при слове «мертвой».

— Да, мэм.

Я повесил рацию обратно на пояс, повернулся и увидел, что Шестьдесят Девятый смотрит на меня слишком пристально. Я сузил глаза и с рычанием направился к нему.

— Где она? — рыкнул я. — Ты живешь на ее спине, как гребенная пиявка, так что если кто и знает, где она, так это ты.

Шестьдесят Девятый оскалился на меня, сложив руки.

— Я не знаю, где она, придурок. Она покинула Столовую, чтобы встретиться со своей Бетой, — в его взгляде мелькнуло беспокойство, но он быстро скрыл его за суровой маской.

— Куда? — прошипел я, потянувшись за своей дубинкой, испытывая искушение открыть его камеру и выбить ответ из его уст. Я был уверен, что он знает больше, чем говорит. Этот парень зарабатывал на жизнь обманом до того, как попал сюда.

— Она пошла в библиотеку! — крикнул кто-то снизу, и у меня екнуло сердце. Я оставил свои расспросы и бросился вниз по лестнице на второй этаж, приземлившись с тяжелым стуком на дорожку.

Я спустился на нижний уровень и выбежал из блока, хлопнув ладонью по панели безопасности, чтобы задвинуть мост.

Охранники мчались по коридорам, разбегаясь в разные стороны в поисках ее. С Вампирской скоростью я ворвался в лифт, когда из него вышел вооруженный отряд, и стиснул челюсти, нажав пальцем на кнопку шестого уровня. Сердце гулко стучало в ушах, пока я спускался. Если нам придется выпустить этого гребаного Белориана в коридоры, пока она находится вне своего блока, у нее не будет ни единого шанса, если он ее найдет. За все годы работы в Даркморе я не знал ни одного заключенного, который бы выжил после встречи с ним.

Двери раздвинулись, и я выскочил наружу со скоростью моего Ордена, тишина давила на меня, пока я вбегал в библиотеку.

— Двенадцать! — крикнул я, направляясь по проходу и охотясь вдоль стеллажей. Я усилием воли заставлял себя вести себя тихо, усиливая свой Вампирский слух в этом пространстве и улавливая тихое биение сердца.

Развернувшись, я направился к следующему проходу и нашел ее в самом конце. Я почти застыл на месте при виде ее избитого тела, но не мог остановиться. У нее были многочисленные травмы, и мысль о том, кто именно это сделал, заставила ярость пронзить мое сердце. И в тот же миг я вернулся в прошлое, воспроизведя момент, когда я нашел своего друга в луже его собственной крови.

Я двигался настолько быстро, что, когда я опустился на колени, моя рация слетела с пояса, покатилась по полу и врезалась в ближайший стеллаж. Я не обратил на это внимания, прижал пальцы к ее раздробленной ключице и закрыл глаза, выпуская волну за волной целительной энергии в ее тело. Я избавил ее от боли, вылечил кости и синяки, вливая в нее свою магию, давая ей все, что мог предложить.

Кто бы это ни сделал, он заплатит кровью. Мне было все равно, какие правила мне придется нарушить, чтобы это произошло. И у меня было чувство, что я точно знаю, какая банда нацелилась на нее, потому что в этой тюрьме было не так много ублюдков, достаточно жестких, чтобы противостоять ей. Мудаков, которые не уважали драки фейри на фейри. Которые отбросили свою гордость, чтобы получить преимущество в этой тюрьме. Но она никогда не признается в этом, а я никогда не добьюсь признания ни от одного из них.

Двенадцать тихо застонала, и облегчение хлынуло в меня, когда она подняла голову, ее глаза распахнулись, и она посмотрела на меня. Я скрыл свое выражение лица, не желая дать ей понять, как больно мне было видеть ее в таком состоянии. Но именно поэтому я не впускал людей в свою жизнь. Это повторялось снова и снова. Как только я начинал заботиться о чем-либо, оно увядало и умирало на моих глазах. Я не мог защитить ее.

— Каждый раз, когда я страдаю, появляешься ты, Мейсон, — прошептала она, и я тяжело сглотнул.

— Я просто делаю свою работу, — прорычал я.

Она подняла руку и провела пальцами по моей щеке.

— Конечно, делаешь.

На мгновение я погрузился в тепло ее глаз, и глубокая, первобытная потребность развернулась в моей груди, говоря мне прижать ее к себе и защитить. Но я не был ее спасителем. Я был охранником с испорченной душой, и моя помощь ей ничего не значила. Она и не должна была ничего значить.

Голос Начальницы Пайк зазвучал в моей рации, и я рывком возвратился к реальности.

— Весь персонал, пожалуйста, пройдите к ближайшему лифту и вернитесь в казармы охраны. Белориан будет выпущен через тридцать секунд.

Я выругался, вскочил на ноги и бросился вперед, чтобы взять рацию. Поднеся ее к губам, я нажал кнопку вызова, и из приемника раздались шипящие помехи.

— Я нашел Двенадцать, мэм. Держите зверя в клетке, — я отпустил кнопку, и по линии пошли помехи. Я снова нажал на кнопку, когда мое сердце заколотилось сильнее. — Мэм, заключенная найдена. Подтвердите.

Я снова нажал на кнопку, ругаясь, так как свет не загорелся. Она, блять, сломана.

— Кейн, — вздохнула Двенадцать, страх в ее тоне заставил меня замереть.

Я повернулся к ней и увидел, что она указывает на стеклянные двери в библиотеку, на фоне которых маячила громадная тень. До меня донесся хрюкающий, сопящий звук, и моя кровь заледенела.

Я поднял руку, создавая вокруг нас глушащий пузырь, но ничего не мог поделать с нашей тепловой сигнатурой. А именно так эта тварь и охотилась в первую очередь.

Дверь в библиотеку с грохотом распахнулась, и скрежет шипов по стеклу заставил меня вздрогнуть, когда Белориан вошел внутрь. Я схватил Двенадцать за руку и потащил ее по следующему проходу, пока мой пульс грохотал в ушах.

Мы прижались спиной к книжной полке, и я создал пламя в своих руках.

— Что ты делаешь? — прошипела она.

— Он охотится, улавливая тепло, — прорычал я.

— Это звучит как хорошая причина не разжигать огонь, придурок.

Я проигнорировал ее, обхватил за талию и перекинул через плечо в тот же момент, когда запустил огненный шар в дальний конец библиотеки. Белориан с воплем помчался за ним, а я, используя Вампирскую скорость, выскочил из помещения и помчался к лифту в конце коридора. Я едва не врезался в стену, когда остановился, уронив Двенадцать на ноги и прижав руку к сканеру.

Позади меня раздался еще один вопль, и я повернулся, создавая перед нами огненную стену: чудовищное существо неслось к нам на шести шипастых ногах, его безглазая морда была обращена к нам. Его кожа была серой, а гротескное, паукообразное тело занимало почти все пространство коридора. Огонь привел его в бешенство, он гнался к нам на большой скорости, а я снова и снова нажимал большим пальцем на кнопку вызова.

— Разблокируй мои наручники! — требовала Двенадцать, тряся меня за руку.

Мое пламя не могло пробить железную кожу Белориана, и я знал, что нам конец, если двери лифта не откроются…

Створки разошлись, и Двенадцать втащила меня внутрь. Я ударил пальцем по кнопке, чтобы снова закрыть их, и они захлопнулись, как раз перед тем, как монстр столкнулся с ними, издав ужасный вопль.

Я с тяжелым вздохом прислонился спиной к стене, пот струился по моему лбу.

— Спасибо, черт возьми, что ты нашел меня, — напряженно произнесла Двенадцать, бросив на меня пристальный взгляд.

Я пожал плечами, отводя взгляд, но я практически чувствовал, как она закатывает на меня глаза. Я подошел к панели вызова на стене и набрал код, чтобы связаться с Начальницей.

— Да? — резко спросила она.

— Мэм, у меня сломалась рация. Я нашел Двенадцать на шестом уровне. У нас была стычка с Белорианом.

— Боги, вы в порядке?

— Почти, — сказал я низким тоном. — Я отведу Двенадцать в медблок, нам нужно изолировать шестой уровень, чтобы ограничить его.

— Я немедленно этим займусь. Отличная работа, офицер.

— Спасибо, мэм.

Вызов оборвался, и между мной и Двенадцать воцарилась тишина, пока лифт спускался на восьмой уровень.

— Ты должен был убить эту штуку, — с содроганием прокомментировала она.

— Эта штука — био-оружие. И оно специально сделано, чтобы противостоять магии фейри.

— Тот, кто его создал, просто идиот, — она поджала губы.

— В каком смысле? — сухо спросил я, когда двери раздвинулись.

— Если ты создашь неубиваемого монстра, то однажды… — она вышла из лифта и обернулась ко мне с мрачным взглядом. — Оно убьет тебя. Лучше усыпить его сейчас, пока этого не случилось, ты так не думаешь, Мейсон?

— Не называй меня Мейсоном, — я двинулся за ней, схватил ее за руку и потащил в направлении медицинского отсека. — И этот монстр управляем. У него есть ошейник, который вернет его на седьмой уровень, где он живет.

— Ты очень доверяешь твари, которая чуть не съела тебя, — легкомысленно сказала она, пытаясь переплести свои пальцы с моими.

Я толкнул ее вперед, заставив споткнуться, и она рассмеялась. Мы дошли до кабинета, и я уже собрался открыть дверь, но не успел, как Двенадцать наклонилась к моему уху и прошептала: — Спасибо, что пришел спасти меня, мой доблестный рыцарь.

— Я не… — начал я, но она открыла дверь и проскользнула внутрь, послав воздушный поцелуй, прежде чем закрыть за собой дверь.

Я плотно сжал губы, пока улыбка стремилась украсить мое лицо.

Черт, эта девушка знает, как проникнуть под мою кожу.

Глава 27

Розали

Я лежала на своей койке, поджав губы и нахмурив лицо. Гребаный Густард. Я замяла нашу первую с ним стычку, отчасти потому, что отомстила, подставив Двухсотого, а отчасти потому, что у меня не было времени на его дерьмо. Он хотел преподать мне урок, а вместо этого я преподала свой. Или так я надеялась.

Но теперь это случилось снова. И я не могла допустить такого неуважения. Мне нужно было нанести ему сильный удар. Но я вынуждена была признать, что Итан оказался прав, когда мы пробрались в камеру Густарда той ночью. Просто убив его, я не решу проблему. Во-первых, я должна была быть уверена, что мне это сойдет с рук, так как я не могла позволить себе терять время, застряв в дыре. А во-вторых, смерть была слишком легкой для него сейчас. Я хотела, чтобы его репутация была уничтожена, последователи покинули его и его дух был сокрушен.

Поэтому я собиралась разобрать его империю по кирпичику. И если для этого придется работать с Итаном, то тем лучше. Потому что это только способствовало бы моим планам объединить наши стаи и захватить контроль над тюрьмой.

Сегодня утром офицер Лайл сопроводил меня в камеру, и я не могу сказать, что расстроилась, оказавшись вдали от Мамы Бренды. Эта женщина была помешанной на своей работе. Однако я была рада, что смогла съесть немного ее шоколада.

Я была раздражена из-за недосыпания и слишком долго перебирала в памяти события, которые привели к тому, что Наблюдатели снова выбили из меня все дерьмо. И одна конкретная деталь продолжала крутиться в моих мыслях.

Амира была той, кто направила меня туда. Она сказала мне, что Сонни ждет меня, но он явно не ждал. Я собиралась спросить его, был ли он вообще в библиотеке вчера вечером, когда я его увижу, но я была чертовски уверена, что уже знаю ответ.

И если эта сука продала меня, она могла бы с тем же успехом перерезать себе глотку, потому что если мне придется сделать это собственноручно, я, черт побери, собираюсь сделать это как можно грязнее.

Однако еще рано. У меня было время все обдумать и успокоиться. Если Амира решила продать меня Густарду, то я вполне могла бы использовать это в своих интересах и взамен устроить ему собственную ловушку. Это означало, что мне придется повременить, притвориться, будто я понятия не имею, что эта жопастая шлюха продала меня, и позволить ей поверить, что я не догадалась об этом. Затем, когда придет время, я наброшусь на нее, и она будет молить луну о пощаде задолго до того, как я закончу с ней.

— Скажи мне, как это чувствуется внутри, детка, — донесся до меня грубый голос откуда-то из-за пределов моей камеры, и я нахмурилась, так как была почти уверена, что узнала Пудинга. Он восторженно застонал, и я вздрогнула, гадая, кого он привел в свою камеру прошлой ночью. Я предполагала, что у ворчливых старых Медведей-перевертышей тоже бывают потребности, но мне не очень хотелось знакомится с ними слишком близко.

— Держу пари, он такой сладкий на вкус. В этот раз ты использовала корицу?

Я нахмурилась еще сильнее. Это был чертовски странный интимный разговор.

— И ты запекала его до золотисто-коричневого цвета?

Ладно, он определенно говорил о еде, что было облегчением, но я не слышала, чтобы кто-то отвечал ему. Это означало, что он либо разговаривает во сне, либо занимается чем-то более увлекательным.

— Думай обо мне, когда будешь его есть, — настоятельно прорычал он. — Ты можешь позвать Гунтара сейчас?

Мое сердце замерло. Я резко выпрямилась и затаила дыхание, прислушиваясь.

— Привет. Я просто проверяю, хотелось убедиться, что у тебя все в порядке с работой в Аборини?

О да, да, черт возьми, да!!!

Я вскочила с кровати и с замиранием сердца направилась к дверям камеры. Охранники уже закончили подсчет, и почти пришло время выпускать нас из камер. Это было как нельзя кстати, потому что мне нужно было как можно скорее встретиться с моим любимым Медведем.

Я слушала, как он продолжал говорить с тем, с кем разговаривал по телефону, еще несколько минут, а потом все стихло.

По крайней мере, так было до тех пор, пока до меня не донесся слишком знакомый звук Планжера, использующего свои самодельные ножницы для стрижки волос с лобка, а также его комментарии о своих успехах.

— Иди сюда, ты, пушистый оборванец…

Фуууу.

Я отошла от двери и начала отжиматься, надеясь, что если я достаточно сконцентрируюсь на тренировке, то смогу отгородиться от него.

К тому времени, когда двери с грохотом распахнулись, я покрылась слоем пота и задыхалась от упражнений. Мне не удалось полностью выкинуть из головы мысли об подрезании волос Планжера, но я проделала хорошую работу, пытаясь отвлечься.

Я сразу же вышла на дорожку, повернула налево и остановилась у одиннадцатой камеры.

— Пудинг? — позвала я своим самым сладким голосом через простыню, которую он повесил над дверью.

Он хрюкнул в ответ, и я восприняла это как приглашение отодвинуть простыню в сторону.

Моим глазам потребовалось мгновение, чтобы привыкнуть к темноте в его камере, поскольку он умудрился наложить свои запасы так высоко, что они закрыли светильник на потолке. Я даже не могла разглядеть его среди аккуратно наваленных стаканчиков из-под пудинга и прочего хлама, которым он украсил помещение.

— Могу я войти?

— Только ничего не трогай, — ответил он.

— Хорошо, — я шагнула внутрь, позволяя простыне вернуться на место позади меня, и темнота только усилилась.

Я оглянулась в поисках Пудинга, но не смогла найти его среди горы дерьма. В склоне холма было отверстие, похоже, ведущее к койке, и я присела, чтобы заглянуть через него в темноту, гадая, сможет ли Пудинг пролезть через него.

— Ближе к делу, гончая, — гаркнул он из кучи, тем самым отвечая на мой вопрос.

— Я бы хотела воспользоваться твоим мобильным телефоном, — сказала я, выполняя его просьбу и прекращая это дерьмо.

— Мы в полумиле под землей, щенок, — насмехался он. — Здесь внизу нет никакой сотовой связи.

— Так как ты это сделал? — спросила я. — Я слышала, как ты разговаривал с кем-то по телефону.

— Я хочу больше стаканчиков с пудингом.

— Что?

— Если ты хочешь получить что-то от меня, я хочу получить что-то от тебя. У тебя есть последователи, необходимые для того, чтобы обеспечить меня массовыми партиями.

— Ты хочешь, чтобы моя стая собирала для тебя стаканчики с пудингом? — удивленно спросила я. — Это чертовски много сахара, даже для парня твоего размера.

— Я не собираюсь их есть. Я просто хочу стаканчики.

На этом я сделала долгую паузу.

— Могу я спросить, зачем? — у него их уже была гребаная тонна, так что не похоже, чтобы он страдал от их нехватки.

— Ты хочешь поговорить с кем-то со стороны. Мне нужны стаканчики из-под пудинга. Все просто.

— Тогда ладно. Есть шанс, что ты поверишь мне на слово и позволишь позвонить прямо сейчас? — я попытала счастья, размышляя, смогу ли я использовать свое очарование, чтобы добиться своего.

— Почему красивые девушки всегда такие глупые? — пробурчал он.

— Эй! Я не знаю, обижаться мне на это или рассыпаться от комплимента, — пошутила я.

— Видишь? Глупые.

Пудинг замолчал, и я неловко сдвинулась с места, размышляя, что бы это могло значить.

— Э-э, рискуя показаться еще более глупой… Я не совсем уверена, заключили ли мы здесь сделку или…

Лицо Пудинга внезапно появилось в темном туннеле между горшками из-под пудинга, и я задохнулась, сдвинувшись с его пути и снова выпрямившись.

— Я покажу тебе. Тогда ты поймешь, насколько ты глупа, — пробормотал он, вылезая из дыры и тоже поднимаясь. Он возвышался надо мной, его широкая фигура занимала большую часть пространства, оставшегося в камере вокруг горы горшков из-под пудингов.

Я прислонилась спиной к стене, когда он прошел мимо меня, и он направился к своей раковине, подбирая там нераспечатанный пудинг.

Он бросил его мне так неожиданно, что я почти не успела его поймать.

— Что ты видишь? — потребовал он.

— Эм… ванильный пудинг? — медленно сказала я, зная, что сейчас мне скажут, что я не права, но не имея ни малейшего представления о том, что он хотел от меня услышать.

— Глупая, — его большая рука сомкнулась поверх моей, и он разжал мои пальцы, заставив меня разместить ладонь перед собой, когда он выхватил у меня из рук горшочек с пудингом.

Я смотрела, как он снимает с него фольгу и резко опрокидывает стаканчик, выливая на мою руку колышущуюся ванильную жижу.

— Какого черта? — сердито потребовала я, когда содержимое заскользило у меня между пальцами, но Пудинг не слушал.

Он засунул палец в дно пустого стаканчика и надавил, пока не раздался щелчок, и он протянул стаканчик мне, чтобы я могла взглянуть.

Я нахмурилась, глядя в пустой стаканчик на образовавшуюся в его дне трещину.

— Видишь? — спросил Пудинг.

— Stronzo⁵⁰, я вижу только трещину в пластике и сумасшедшего ублюдка, который только что заполнил мою руку пудингом, — прорычала я, задаваясь вопросом, не было ли все это какой-то странной шуткой или чем-то в этом роде.

— Глупая, — повторил он, и я зарычала на него.

— Продолжай называть меня так, и ты узнаешь, почему мое имя произносят шепотом по всей тюрьме, — предупредила я.

Моя рука была полна слизи, и я уже начала думать, что он просто издевается надо мной ради какой-то странной медвежьей шутки или чего-то в этом роде, но мне было не до смеха.

Пудинг закатил на меня глаза, а потом снова запустил палец в горшочек и подцепил что-то из трещины в пластиковом дне.

— Эти пудинги заколдованы, чтобы они дольше хранились, — объяснил он, держа перед моими глазами маленький белый квадратик пластика. — У каждого такого пудинга есть по одному, спрятанному на дне горшочка, в котором содержится магия, поддерживающая их свежесть гораздо дольше, чем они должны храниться.

— Фу. Я ем эти штуки. Сколько же им лет? — потребовала я.

— Карточка содержит магию, гончая, — подчеркнул он, как будто я нарочно тупила.

— Да. Это здорово и все такое, но того мизерного количества, которое они туда вмещают, точно не хватит, чтобы…

— Вот почему мне необходимо большое количество этих карточек, — нетерпеливо сказал он. — Сто таких карточек в сочетании с полоской черничной жвачки, зубной нитью, несколькими листиками мяты и вечным огнем, который они используют в лампочках, могут создать мощный передатчик.

— Передатчик? — с любопытством спросила я, мой интерес наконец-то возрос на все сто процентов. — То есть ты просто соединяешь небольшие обрывки магии из кучи старого дерьма нужным образом, и у тебя получается телефон?

— Передатчик, — раздраженно прорычал он. — Здесь нет сотовой связи. Передатчик принимает звук твоего голоса и воспроизводит его в другом месте. Мой брат сделал приемник, благодаря которому он открывает линию связи между нами.

Я молча смотрела на него в течение долгой минуты, прежде чем на моем лице появилась ухмылка.

— Ты чертов гений, Пудинг, — заявила я. — Могу ли я им воспользоваться?

— Глупая девчонка, — вздохнул он. — Заряд от стаканчиков с пудингом сгорает через три минуты. На этом все. У меня уходят недели, чтобы собрать столько стаканчиков, сколько нужно для одного разговора.

— Но моя стая может получить сотню в день, — сказала я, ухмыляясь, когда поняла, как я могу вписаться в его маленькую схему. — Я достану тебе эти стаканчики, ты сделаешь передатчики, а потом мы по очереди будем звонить.

— Я не могу каждый день приносить сюда сотню стаканчиков из-под пудинга. Мне понадобятся только карточки. Но не надо демонстративно доставать их, как глупые щенки.

— Хорошо. Мы справимся с этим, — восторженно сказала я, двигаясь, чтобы пожать ему руку, прежде чем посмотреть вниз на пудинг, который все еще находился в моей ладони.

— Иди и вымой руку. Посмотрим, справишься ли ты с этим планом.

Пудинг помахал мне рукой, и я даже не придала значения такому пренебрежительному отношению. Если бы он мог открыть для меня линию связи с Данте, за которой не смогут шпионить охранники, то я могла бы передавать жизненно важную информацию туда и обратно куда проще, чем пытаться использовать шифры по телефону или во время свиданий.

Я поспешила обратно в камеру и быстро смыла пудинг со своей руки, затем взяла с полки свой мешочек для мытья, свежуюодежду и полотенце и направилась вниз, чтобы присоединиться к очереди людей, ожидающих, пока охранники пустят нас в душ.

Я заметила впереди себя одну из лакеев Густарда и, сузив глаза, направилась прямо к ней. Она была высокой блядью со злыми глазами и символом Грифона, сияющим на лацкане ее комбинезона. И ее сапог наверняка соприкасался с моим телом, когда их группа трусливых stronzos⁵¹ напала на меня прошлой ночью.

— Двадцать Семь, — рявкнула я, заметив Сирену среди толпы.

— Да? — спросила она, нервно поглядывая на меня.

— Подержи мое дерьмо, — я всучила ей в руки свои принадлежности для мытья и одежду, не останавливаясь, пока шла к Грифону.

Она оглянулась как раз в тот момент, когда мой кулак достиг ее виска, и она рухнула, как мешок с дерьмом. Пока она лежала, я сильно пнула ее по почкам, и она застонала, лежа на земле.

Еще шесть мелких сучек Густарда вдруг помчались ко мне, осознав, что я сделала, и я задрала подбородок, обхватив руками рот, и завыла, обращаясь к небу.

— Каждый, кто хочет вступить в ряды Клана Оскура, должен позаботиться о том, чтобы трусливые stronzos⁵² Густарда сразились со мной один на один, как истинные фейри! — крикнула я, прежде чем первый засранец достиг меня.

Он был маленьким ублюдком, Тиберийской Крысой-перевертышем, но он был чертовски шустрым: он увернулся от моего первого удара и впечатал свой кулак мне в бок.

Я сдвинулась с места под силой удара и крутанулась на месте, пиная его в задницу, оказавшись у него за спиной. Я ударила его прямо в затылок, не обращая внимания на боль в костяшках пальцев, ожидая увидеть, как он падает подо мной.

Несколько претендентов на звание Оскура отреагировали на мое предложение, перехватывая некоторых лакеев Густарда, чтобы они не могли напасть на меня все сразу.

Я вихрем набросилась на Мантикору, мчавшуюся вперед, и врезалась плечом ей в брюхо, сбивая ее с ног. Она пронзительно закричала, когда мы упали на пол, но я сумела сохранить свое преимущество, удерживая ее под собой, нанося удары, удары, удары, удары, пока ее кровь не покрыла мои кулаки, и она не перестала пытаться сопротивляться.

Рука вцепилась в мои волосы, когда другой stronzo⁵³ добрался до меня и оторвал меня от поверженной Мантикоры.

Я зарычала, когда он потащил меня по полу за волосы, размахнувшись ногой я нанесла удар по задней части его коленей. Он отпустил меня, пытаясь предотвратить падение, и я, воспользовавшись своим положением, с размаху ударила его кулаком прямо в живот.

Я вскочила на ноги, когда двое последних ублюдков разом бросились на меня. Пара Минотавров выглядели достаточно похожими, чтобы можно было определить их как братьев, и я увернулась и проскочила между ними, используя свою скорость в своих интересах, нанося быстрые удары и избегая большинства их ударов.

Один из них замахнулся мясистым кулаком на мое лицо, разбив мне губу, так как попал в челюсть, и я с рычанием прыгнула на него. Вцепившись в его волосы, я быстро ударила костяшками другой руки по его лицу пять раз подряд, а затем, используя свою хватку на его волосах, развернула его в сторону брата, когда он кинулся на меня.

Их головы столкнулись с тошнотворным треском, и они упали без сознания у моих ног.

Задыхаясь, я провела тыльной стороной ладони по окровавленному рту, оглядывая толпу зрителей, чтобы убедиться, что среди них нет больше придурков, желающих позабавиться со мной.

— Наблюдателям больше не рады в этом блоке! — крикнула я. — Так что собирайте свое дерьмо и просите о переводе к вашему доброму другу Густарду. Любой, кто не прислушается к этому предупреждению, будет снова, снова и снова встречаться с моими кулаками, пока до вас не дойдет это гребаное послание. И передайте своему трусливому лидеру, что если он когда-нибудь отыщет свои яйца и захочет сразиться со мной фейри на фейри, я более чем готова вытереть пол его самодовольным лицом.

Прозвенел звонок, возвещающий о прибытии охранников, чтобы отвести нас в душевые, и я пробралась сквозь толпу к передней части очереди. Фейри поспешно разбегались в разные стороны, когда я пробирался мимо них, и я не отрицала, что меня это подстегивает.

Двадцать Седьмая поспешила с моими вещами, и я с благодарностью забрала их у нее, прежде чем локтями проложить себе путь в переднюю часть толпы.

Роари ухмыльнулся мне, когда я подошла к нему, и наклонился, чтобы сказать мне на ухо.

— Теперь ты устанавливаешь правила? Думаешь, этот блок принадлежит тебе, маленький щенок? — спросил он, в его голосе слышался намек на предупреждение.

Я облизнула разбитую губу, глядя на него, и почувствовала железный привкус крови на языке.

— Тебе нравится, что здесь живут Наблюдатели, Роари? — невинно спросила я.

— Нет.

— Тогда, возможно, я просто оказала тебе услугу.

Он фыркнул от смеха, и я улыбнулась в ответ.

— Только не забывай, кто управляет этим блоком, маленький щенок, — твердо сказал он.

— Каждому королю нужна королева, Роари, — поддразнила я, когда перед нами опустился мост и двери разъехались, позволяя нам выйти.

— Ты хочешь быть моей королевой, Роза? Полагаю, некоторые вещи никогда не меняются.

— Ну, если корона подойдет… — я подмигнула ему и пошла прочь, направляясь по мосту, когда в поле зрения появились охранники.

Кейн поймал мой взгляд, рассматривая мой слегка помятый и побитый вид, и я ухмыльнулась ему, продолжая идти, добавив немного уверенности в свой шаг. Несомненно, Густард попытается наброситься на меня с удвоенной силой, но меня это вполне устраивало. Я никогда не была из тех, кто прячется в тени и остается незамеченной. С тех пор как я освободилась из клетки, которую построили для меня родители. И за свою жизнь я пережила гораздо более страшных монстров, чем Густард.

Я шла по коридору к душевым, и размытое движение в поле моего зрения означало, что Кейн выстрелил передо мной.

Он стоял в дверях раздевалки, когда я проходила через нее, и он протянул руку, прижав ее к моей кровоточащей губе, когда я шагнула внутрь.

Мои брови удивленно поднялись, когда я посмотрела на него, и покалывание целительной магии пронеслось под моей кожей, когда он залечил порезы и синяки, полученные мной в драке.

— Продолжай двигаться, Двенадцать, — резко произнес он, отдергивая руку так же быстро, как коснулся меня. — Или ты создашь пробку.

— Мы бы этого не хотели, — поддразнила я, наблюдая, как он засовывает большой палец в рот, слизывая с него мою кровь. Мое сердце подпрыгнуло от этого зрелища, и я не могла остановить себя от того, чтобы не смотреть на его рот в течение долгого момента. От Офицера Без Ограничений исходили очень соблазнительные флюиды, и я начинала думать, что пора что-то делать с этим напряжением, которое нарастало между нами.

Я отошла от него, и он остался стоять у двери, в то время как появились остальные заключенные, но я все еще чувствовала его взгляд на себе.

Я повесила свои вещи на крючок и сняла ботинки, когда звук включенного душа заполнил открытое пространство.

Планжер пронесся мимо меня, на ходу сбрасывая с себя одежду, и я притормозила. Я уже научилась ждать, пока он выберет душ, прежде чем выбрать свой собственный, как можно дальше от него. Он любил принимать всевозможные странные и удивительные позы под струями воды, и мне не нужно было лицезреть это до того, как я позавтракаю.

Как и ожидалось, Планжер моментально опустился вниз, прижав ладони к полу, и подставил задницу под поток воды, словно надеясь заполнить ее или что-то в этом роде.

Я вздрогнула и отвернулась от него, радуясь, что его задняя часть была направлена на стену, так что мне не пришлось терпеть это ужасное представление.

— Что, черт возьми, с тобой не так, ты, извращенный урод? — раздался мужской голос слева от меня, и я обернулась вовремя, чтобы увидеть нового щенка, который прибыл вчера, направляющегося к Планжеру, словно намереваясь заставить его снова подняться вертикально. Парень был довольно крупным, но с момента своего появления он не оспаривал права на камеру, чего было достаточно, чтобы сказать мне, что он не будет часто попадаться мне на глаза.

— Здесь присутствуют дамы, — прорычал он. — Они не хотят смотреть на то, что ты делаешь!

Планжер выпрямился, улыбаясь как жуткий клоун, и среди заключенных в душевой воцарилась тишина.

Я оглянулась, чтобы посмотреть, не наблюдает ли за этим Кейн, но он уже вышел наружу. Несомненно, он подслушивал своими ушами летучей мыши, но охранники все равно не стали бы вмешиваться, если бы им не пришлось.

— Повтори это еще раз, друг, — сказал Планжер низким тоном, от которого у меня затряслись поджилки.

Роари подошел ко мне, и мы обменялись взглядами, ожидая, чем все это закончится.

— Я прошу тебя перестать выгибать свою задницу кверху, — прорычал щенок.

Планжер невинно вскинул руки и вернулся под душ.

— Не хотел оскорбить тебя, щенок, — сказал он слишком невинным тоном.

Щенок ухмыльнулся, двигаясь, чтобы встать под соседний душ, но напряжение в моем нутре не ослабло.

Планжер взял кусок мыла и начал энергично тереть свои подмышки. Он начал стонать и охать, натирая свой волосатый живот и растирая свои причиндалы с чрезмерной пылкостью. Он продолжал стонать, казалось, что он вот-вот кончит, и щенок сердито зарычал из душа рядом с ним.

Планжер повернулся и нагнулся, направив свою задницу на нового щенка, пока он натирал мылом между своими ягодицами, отчего пена растеклась по всему его телу, а он громко стонал от преувеличенного удовольствия.

— Оооооо да, вот оно, что надо, — стонал он.

— Какого хрена ты делаешь? — щенок подошел к нему, откинув плечи назад, и Планжер сделал выпад. Он перевернулся так быстро, что движение было практически смазанным.

Щенок замахнулся на него кулаком, но Планжер увернулся от него, обхватил его руками за талию и сбил с ног на мокрый пол.

Щенок закричал, когда Планжер ударил его кулаком, в котором был зажат кусок мыла, снова и снова. Брызги полетели во все стороны, и остальные заключенные в душевой разбежались.

Щенок пытался отбиться, но Планжер был похож на дикого зверя, его глаза были полны ярости, он наносил удар за ударом.

Они перекатывались по мокрой плитке, и Планжер забрался сверху, шлепнув щенка голыми яйцами по груди.

Я скривилась от одного только вида и посмотрела на Роари, когда его верхняя губа скривилась.

Планжер внезапно схватил щенка за лицо, заставив его открыть рот, а затем вогнал мыло ему в глотку. Я успела заметить кудрявые черные волосы, прилипшие к нему, прежде чем они исчезли в его рту, и меня чуть не стошнило.

— Ради любви к луне, — с отвращением прорычала я.

— У нас все еще есть какие-то проблемы, щенок? — прорычал Планжер, пока новенький пинался и задыхался под ним, а он зажимал ему рот рукой, удерживая там мыло. — Или я могу спокойно вернуться к своей привычной рутине?

Парень посинел, его дергающиеся конечности теряли силу.

— Святое дерьмо, он убьет его, — пробормотала девушка позади меня.

Дверь распахнулась, и в комнату вбежал Кейн, остановившись позади Планжер и щенка. Он сорвал с пояса дубинку, перевел ее в режим шокера и опустил в лужу воды у своих ног.

Резиновые подошвы его сапог защитили его от удара, но Планжер, щенок и несколько фейри, которые все еще находились в воде, стали жертвами разряда.

— Убирайтесь на хрен отсюда! — рявкнул на всех нас Кейн. — Никакого душа для вас сегодня! Если вы ведете себя здесь как животные, то и вонять будете как они!

Он подошел к новому щенку и пихнул его сапогом, а затем ударил его по спине своей дубинкой, которую он предварительно выключил.

Щенок выплюнул мыло изо рта и начал кашлять, пытаясь отдышаться, опустившись в лужу воды на полу.

— Упсссс, — прохрипел Планжер, прикрывая рот в преувеличенном ужасе. — Похоже, от этого небольшого удара я обмочился!

Щенок закричал, пытаясь отползти от лужи, а Кейн сердито зарычал, отступая от нее.

— Что вы все до сих пор здесь делаете?! — прорычал он. — Одевайтесь и валите на завтрак. Если только вы не хотите, чтобы я запретил вам и это сегодня?

Я стащила свою одежду с крючка и быстро натянула комбинезон, пока мы все спешили выполнить его приказ.

Пропускать душ было неприятно, но пропустить завтрак было немыслимо. Почтовое отделение работало только по утрам, чтобы заключенные могли получить свои письма из дома, и сегодня я ожидала письмо от своего кузена. Очень важное письмо, которое должно было помочь мне разобраться в моих проблемах с этим резервуаром Подавителя Ордена.

Когда мы вышли из душевой, я подошла к Роари, толкнула его руку своей и на мгновение прижалась к его плечу.

— Что заставило тебя так радоваться, маленький щенок? — спросил он, подхватывая меня под руку.

— Все складывается, — с улыбкой ответила я. — Сегодня будет хороший день.

Он рассмеялся моему счастливому настроению и не отпускал меня, пока мы поднимались по лестнице. И от прикосновения его руки, обхватившей меня, моя улыбка стала только шире.

Глава 28

Син

Я подтягивался на турнике в спортзале, пока пот стекал по моей голой спине. С губ сорвался хрип, когда я заставил свои руки работать сильнее, подтягиваясь и опускаясь быстрее, чем любой другой ублюдок в спортзале. Когда я тренировался, я становился солдатом, гребаным наемником. Неважно, был ли я самым большим парнем в спортзале или самым маленьким, я все равно победил бы любого мудака здесь, потому что у меня не было ментальных барьеров, не было стен, которые можно было бы разрушить. Я мог терпеть боль до тех пор, пока она не становилась похожей на экстаз. И мне это нравилось больше всего.

Когда я закончил свой сет, я забрался на турник и уселся там, оглядывая огромный зал. Позади меня раздались голоса, и я повернул голову, чтобы посмотреть на боксерский ринг. Итан Шэдоубрук боксировал со своей стаей, нанося им удары один за другим и каждый раз укладывая их как блинчики. Он был из тех фейри, силой которых я мог восхищаться. А образ жизни, который он вел, заставлял мое почерневшее сердце трепетать. Мой род по своей природе был одиноким, но мы жаждали тепла других тел. Я никогда не умел устанавливать связи за пределами спальни, поэтому то, что было у Шэдоубрука, было тем, на что я не был способен. Инкубы созданы для похоти, а не для любви. Но я не мог не задаться вопросом, каково это — иметь семью, которая готова ради тебя пойти на край света. Моя мать совершила ради меня одну прогулку — ту, которая привела ее к мусорному баку, где меня оставили умирать. Настоящие похороны для короля. Ну что ж. C’est la гребаная vie⁵⁴.

Розали привлекла мое внимание в другом конце комнаты, она выжимала двести фунтов, как профессионал. Она вызывала у меня стояк, особенно вид ее голого подтянутого живота под спортивным бюстгальтером. Спортивная одежда Даркмора была черной, простой, скучной. Но она носила ее, как радугу. И мне захотелось превратиться в Пегаса и проскакать прямо через нее.

Шэдоубрук свистнул, привлекая внимание всего зала, и я снова перевел взгляд в его сторону, когда он приказал ближайшим фейри выстроиться и сразиться с ним в поединке. Видимо, победа над каждым членом его стаи была для него недостаточной. И это несмотря на факт, что его грудь блестела от пота, а татуировки выглядели так, словно превратились в жидкие чернила. Это зрелище вызвало ухмылку на моих губах. У этого ублюдка не было границ. И я мог его понять.

Я уже собирался спуститься с турника и показать ему, каков на вкус мат под ним, когда моя маленькая дикая девочка удержала меня от этого. Она пронеслась мимо шеренги и проскочила под канатом, взобравшись на него, чтобы встретиться лицом к лицу с Итаном с томной улыбкой на губах. Черт, иногда мне хотелось слизать этот рот прямо с ее лица. И хотя я уже готов был лопнуть от желания потрахаться, я решил не спешить и подождать серебряного Волка. Изоляция обучила меня единственному навыку, о котором я никогда не думал. Терпению. Как долго я ждал, мечтал и надеялся на тот день, когда смогу снова претендовать на чье-то тело, и я заслуживал, чтобы это был кто-то особенный. А Розали Оскура была определением особенного.

— Насколько высок твой болевой порог, любимая? — громко спросил Итан, когда они с Розали начали кружить друг вокруг друга. Его Волчья стая столпилась вокруг ринга, завывая и стуча кулаками по мату, подбадривая его; стая Розали тоже собралась по другую сторону ринга, выкрикивая слова поддержки.

— Выше, чем у тебя, — ответила Розали, и ухмылка искривила мои губы.

Набей ему морду, кошечка.

Шэдоубрук первым двинулся вперед, ударив Розали в живот. Она отразила удар, затем обогнула его и нанесла резкий удар в челюсть.

Он с рычанием отступил на шаг, и адреналин хлынул в мою кровь, когда он крутанулся на месте и схватил ее за горло. Никто из них не играл по правилам, и было ясно, что Итан не собирается так легко разделаться с ней. Он сбил ее с ног и повалил на землю. Она уже почти поднялась, когда он навалился на нее, пытаясь прижать к земле. Она вскинула голову, ее лоб столкнулся с его лбом, и он отшатнулся назад ровно настолько, чтобы она смогла освободиться. Она вскочила и встала на колени над ним, схватила его светлые волосы в кулак и ударила его лицом о мат.

Я рассмеялся, раскачиваясь взад-вперед на перекладине, ожидая, когда она с ним закончит.

Итан дотянулся до нее сзади, поймал ее за икры и оторвал от себя с неистовой силой. Он подполз к ней, вцепившись в ее горло, и у меня свело челюсти, когда она приподняла бедра и прижалась к нему. Его глаза прикрылись, и ревность обрушилась на меня, как чертов ураган. Они пытались скрыть это, но никто не мог скрыть похоть от Инкуба. Я был настроен на то, чтобы улавливать это дерьмо, как какое-то секс-радио.

Она врезала кулаком в его бок, и он с болезненным стоном отпустил ее горло, но еще сильнее прижался к ней, удерживая ее на месте. Он вцепился в ее подбородок железной хваткой, она отбила его руку, и они продолжили бороться, но я начал замечать, что каждый удар только усиливал огонь в их глазах. Они держались на равных. И они наслаждались этим, как хорошим трахом.

В конце концов они объявили о перемирии и прикинулись злыми друг на друга, пока я читал правду в их глазах.

Вскоре они вдвоем направились к раздевалке, миновав охранника, дежурившего у двери, и я соскочил с перекладины, приземлившись на ноги с сильным ударом.

Я целеустремленно двинулся через зал и протиснулся в дверь, минуя ряды незанятых шкафчиков и скамеек, пока я охотился за ними. До моих ушей донесся стон, и мои руки сжались в кулаки.

Я обогнул последний ряд шкафчиков и обнаружил Итана, прижимающего мою дикую девочку к стене. Их тела были слиты воедино, и звуки, издаваемые Розали, наполнили меня внезапным желанием присоединиться к ним. Черт возьми, я и раньше участвовал во многих оргиях, но то, что Шэдоубрук завладел ею раньше меня, было просто пинком под дых.

Я прислонился плечом к шкафчику, сложил руки и стал ждать, поскольку я вполне мог выйти из себя. Возможно, я даже завидовал, словно толстый ребенок, наблюдающий, как свинья ест пирог. Но я также был самым известным убийцей во всей Солярии. И никто никогда не видел меня взбешенным.

Когда Итан просунул руку под ее пояс, я решил прочистить горло и дать им понять, что на этом секретном шоу имеется аудитория из одного человека.

Итан повернулся, и Розали резко вдохнула, ее губы покраснели и распухли от силы поцелуев Итана.

Я улыбался как клоун, глядя между ними двумя, удерживая их судьбы в своих руках.

— Что ж, если это не Оскур и Лунный, разрешающие свои разногласия, — рассуждал я. — Звезды, должно быть, играют в игры…

Я отодвинулся от шкафчика, подходя ближе и наслаждаясь властью, которую я имел над ними.

Итан передернул плечами.

— Скажи кому-нибудь, и я…

— Что ты сделаешь, котенок? — промурлыкал я, продолжая приближаться, пока не оказался нос к носу с ним. — Ты укусишь меня, как злая собака?

— Итан стыдится нас, — сказала Розали, и я перевел взгляд на нее, не выходя ни на дюйм из личного пространства Итана. Она заправила волосы за ухо, и я бросился вперед, заметив что-то. Я схватил ее за подбородок, заставив повернуть голову в сторону и изучая метку за ее ухом. Итан зарычал, стиснув зубы, и ярость хлынула через мою грудь, как переполненный вулкан.

Я толкнул Розали обратно к стене, наклонив голову, чтобы прорычать ей в лицо:

— Ты забыла рассказать мне о своей паре, дикая девчонка? Я трахался со многими женами и даже со странными мужьями, но пара, выбранная Луной? Астрология явно работает против нашей судьбы, детка.

Розали с рычанием отпихнула меня на шаг назад.

— Я сама выбираю свою судьбу.

— Расскажи кому-нибудь об этом, Уайлдер, и я прикажу тебя кастрировать, — прорычал Итан позади меня.

Я обернулся с безумной улыбкой, которая даже не смутила ублюдка. У меня бывали мужчины и покрупнее его, которые трусили, стоило мне так на них посмотреть, и это вызывало у него еще несколько очков моего уважения. Это также побудило меня заставить его подчиниться.

— Ты начинаешь звучать как заезженная пластинка, Итан, — сказал я, закатывая глаза. — Я не собираюсь никому рассказывать.

— Лучше бы тебе этого не делать, — шипел он.

— Если, — добавил я, позволяя этому слову повиснуть в воздухе, как надвигающейся буре.

— Если что? — спросила Розали, причем так, словно ей было абсолютно все равно, расскажу я кому-нибудь или нет. И это дерьмо заинтриговало меня, как коня, который только что узнал, что его мать — лебедь по имени Дебора.

— Если… — я ухмыльнулся. — Я получу питомца Волка за свое молчание.

У Итана оттопырилась верхняя губа, а Розали низко прорычала в глубине горла.

— Что именно это должно означать? — потребовала она. — Я не ничей питомец, и, честно говоря, ты можешь пойти и рассказать об этом всей тюрьме, словно мне есть до этого дело.

Она начала двигаться вперед, но я прижал руку к ее сиськам, останавливая ее. Поджав губы, она отпихнула мою руку, и я подарил ей невинную улыбку.

— Нет, — просто сказал Итан. — Она моя.

— Я не твоя, — тут же ответила Розали.

— Луна выбрала тебя для меня, — прорычал Итан.

— Тогда почему бы тебе не пойти и не рассказать своей стае, кто твоя пара, Итекинс? — сладко поинтересовался я, и он зыркнул на меня, в то время как Розали ухмыльнулась ему.

— Что тебе от нее нужно? — потребовал Итан.

Я зловеще рассмеялся.

— Я бы никогда не попытался приручить мою дикую девочку. Я хочу ошейник и поводок для другого большого плохого Волка в этой тюрьме.

Глаза Итана потемнели, и он шагнул вперед в мое воздушное пространство, запах урагана витал вокруг него.

— Я умру прежде, чем стану чьей-то собственностью.

— Это позор, потому что у меня очень болтливый язык, и я вижу, как этот секрет разнесется по всей тюрьме еще до конца дня, — я изобразил ужас перед этой идеей. — Что подумает твоя стая? Я думаю, они не только перестанут сосать твой член, не так ли? Клянусь звездами, они могут даже изгнать тебя за такое, котенок.

Я задрал подбородок, подчеркивая тем самым свои дополнительные полсантиметра роста над ним, и его челюсть затряслась от ярости.

Он наконец открыл рот, чтобы ответить, и Волк, красующийся на его руке, оскалился на меня, когда его мышцы напряглись.

— Я не хочу, чтобы из меня делали чью-то сучку на глазах у моей стаи.

— Нет… ты сделаешь это наедине, — я усмехнулся, и, клянусь, у Розали вырвался смешок. Я протянул руку, погладил волосы Итана, прежде чем вцепиться в них пальцами, заставив его зарычать. — Если мне что-то понадобится, ты достанешь это для меня, понятно?

Он отпихнул меня от себя, явно прилагая все усилия, чтобы не начать драку.

— Ладно, засранец.

Я схватил Розали за руку, крутанул ее под ней и притянул к своему бедру.

— И ее это тоже касается.

Итан уставился на меня, тестостерон пылал в воздухе между нами так яростно, что я удивился, как я не чувствовал вкус его мужских испарений у себя во рту.

— Ладно, — выдохнул он.

— Знаешь, вообще-то есть кое-что, что мне нужно, — сказала Розали, в ее глазах сверкало веселье.

— Что это, кошечка? — мурлыкнул я, скользнув рукой по ее талии.

Она наклонилась вперед между нами, подзывая Итана ближе, и он наклонил голову, чтобы услышать ее шепот.

— Травка Непулы.

Мои брови вскинулись одновременно с бровями Итана.

— Для чего? — спросили мы в унисон, но Розали лишь изобразила, что застегивает молнию на губах.

Я хлопнул Итана по руке достаточно сильно, чтобы оставить след.

— В следующий раз, когда мы будем в Дворе Орденов, оставь свою стаю и приходи к Пруду Фортуны.

— Даже если она там растет… — начал Итан.

— Она там действительно растет, я видел, — сказал я ему.

— Она ядовита при контакте, и даже если бы мы смогли добыть немного из Пруда, нет никакого способа пронести ее мимо охранников на обратном пути в блок, — Итан сложил руки.

— Нам просто следует мыслить нестандартно, — повторил я слова Розали, сказанные при нашей первой встрече, и она улыбнулась.

— Тогда я оставляю это вам, ребята, — сказала она с ангельским видом. Она так хорошо играла невинность, что иногда это меня почти убеждало. Но я видел зверя, живущего под ее взглядом, а она видела зверя во мне, который смотрел прямо в ответ. И этим темным существам было суждено однажды встретиться во плоти.

— Увидимся во дворе, Итан, — произнес я, резко поворачиваясь к нему, застигая его врасплох, когда прильнул к его губам. Через мгновение он оттолкнул меня, и я залился смехом, когда он в гневе вытер рот. Мой поцелуй мог быть как угрозой, так и приглашением. И он точно знал, какой из них я ему подарил.

Розали удивленно уставилась между нами, и я склонил перед ней невидимую шляпу, прежде чем отвернуться от них и направиться к выходу. Секрет Итана Шэдоубрука находился у меня в руках. И на данный момент эта сучка принадлежала мне.

***

Я ждал у Пруда Фортуны в Дворе Орденов, пока дождь хлестал вокруг меня. Я отпугнул Сирен и Гептианских Жаб, так что это место было зарезервировано только для меня. Итан не торопился приходить, и я воспользовался случаем, разделся и погрузился в круглый бассейн. Капли дождя рассыпались вокруг меня во все стороны, и я купался в моменте спокойствия. Под языком у меня был припрятан пакетик с замком-молнией, полученный благодаря работе со Скрытой Стены, а в голове уже созрел план.

Я доплыл до центра бассейна, перевернулся на спину и уставился на темные облака, клубящиеся под куполом. Погода в этом месте была создана с помощью магии и постоянно менялась в зависимости от различных форм Ордена. Гептианским Жабам нужен был дождь, для восстановления их магии, и я тоже был более чем счастлив насладиться им, брызги на моих щеках напоминали мне о том, как долго я пробыл в темноте.

— Уайлдер! — донесся до меня голос Итана, и я поднялся в вертикальное положение, когда он подошел к бассейну с голой задницей.

Он подплыл ко мне и нахмурился.

— Давай покончим с этим, засранец. Ты сам спустишься или я?

Я с ухмылкой вынул пластиковый пакетик изо рта.

— Ты выглядишь как парень, который не очень привык спускаться⁵⁵. Возможно, тебе нужна практика, — я протянул ему пакетик, и его глаза сузились.

— По крайней мере, меня трахают благодаря моим собственным достоинствам, Уайлдер, я не полагаюсь на свои дары Ордена, чтобы трахнуть кого-нибудь.

Он выхватил пакетик из моих пальцев, и я постарался проигнорировать жало правды в его словах.

— Отвали, — прорычал я, и Итан сделал вдох, прежде чем нырнуть под воду.

Я поплыл обратно к берегу пруда, оставив его там, а сам натянул одежду и смирился с тем, что она будет мокрой как дерьмо, когда я вернусь в здание тюрьмы.

Итан, наконец, всплыл, вышел из воды, и присоединился ко мне с Травкой Непулы в прозрачном пакете.

— И что теперь, засранец? Если один из нас проглотит это, а трава просочится из пакетика, нам крышка.

— Вот почему ты должен засунуть его себе в задницу, — небрежно сказал я, завязывая свой расстегнутый комбинезон на талии.

— Я не собираюсь ничего засовывать себе в задницу, — с насмешкой сказал он. — Ты можешь это сделать.

Он протянул пакет, но я проигнорировал его.

— Я не могу, поэтому я и позвал тебя с собой, красавчик. Они все еще обыскивают меня после каждого сеанса во дворе, потому что я заключенный «высокого риска», — я выделил последние слова воздушными кавычками, которые были абсолютной ложью.

Челюсть Итана сжалась, когда он уставился на меня.

— Я не буду этого делать.

Я шагнул вперед с косой улыбкой, протягивая руку.

— Тогда давай сюда.

Он передал пакетик мне, его плечи заметно расслабились как раз перед тем, как я развернул его, намереваясь заняться этим лично.

— Эй, ублюдок! — рявкнул он, пытаясь отбиться от меня.

— Я просто использую свой мизинец, — настаивал я, когда он резко развернулся и ударил меня кулаком в боковую часть головы, отчего у меня зазвенело в ушах.

Я попятился назад прежде, чем снова наброситься на него, навалившись на него всем весом. Его нога зацепилась за бревно, и мы повалились на землю, так что я рухнул на него сверху в грязь.

— Уайлдер! — прорычал он, когда я уселся ему на спину.

— Только мизинец, — пообещал я.

Движение на периферии моего зрения заставило меня поднять голову, и я увидел Экспирианского Оленя, смотрящего на нас широко раскрытыми глазами, его рот разошелся так, что из него вывалилась куча полупережеванной травы.

Я начал смеяться, и Итан отбросил локоть назад, попав мне в брюхо. Я захрипел от боли, и он отпихнул меня, вскочил на ноги и ударил ногой по почках. Олень в ужасе убежал в лес, а мой смех все продолжался, пока я поднимался на ноги, и Итан снова замахнулся на меня кулаком. Я уклонился, отступил назад и невинно поднял руки.

— Тогда тебе придется проглотить его, — пожав плечами, сказал я. — Вероятность того, что ты умрешь, составляет девяносто один процент.

— Отъебись, — прорычал он. — Ты проглотишь его.

— Хорошо, — вздохнул я, сворачивая пакетик как можно меньше в своей руке. — Я просто расскажу Розали, чем я рисковал ради нее, и получу всю славу. Держу пари, она будет очень благодарна. В прошлый раз, когда я согласился помочь ей, я получил за это чертовски сексуальный поцелуй, интересно, как она отблагодарит меня на этот раз…

Я запрокинул голову назад, готовясь проглотить пакетик, как маленькая птичка — червячка, но Итан внезапно обхватил мое горло рукой и вырвал пакетик из моих пальцев.

— Однажды, Уайлдер, ты получишь то, чего заслуживаешь. Тебя найдут в одиночестве и окровавленным в твоей камере, и никто не вспомнит, что ты вообще существовал, — он толкнул меня назад, развернулся и направился в лес, а я с усмешкой посмотрел ему вслед.

— Ты собираешься засунуть его себе в задницу, не так ли?! — крикнул я ему вслед. — Не так ли!? — крикнул я громче, когда он не ответил.

Прошло совсем немного времени, прежде чем пятнадцатиминутное предупреждение вспыхнуло на таймере высоко над лесом, и я вернулся к лифтам, промокший насквозь, покрытый грязью и самодовольный, как корова в костюме-тройке.

Я заметил Итана, входящего в лифт со своей стаей, и поймал его взгляд. Я сделал круг указательным и большим пальцами, а затем ввел в него указательный палец другой руки, вопросительно подняв бровь. Он ответил, подняв палец и проведя им по горлу.

Ухмылка вгрызлась в мои щеки, когда я направился к другому лифту.

Он точно в его заднице.

Глава 29

Розали

Будучи хищником, я всегда прекрасно чувствовала, что меня окружает. В особенности это касается других существ, находящихся в непосредственной близости от меня. Однажды я спросила об этом своих кузенов, когда я еще только формировалась в своей сущности, и они все покачали на меня своими маленькими щенячьими головами, словно я была сумасшедшей. Так что я оставила эту тему.

Возможно, это была одна из моих мифических способностей Лунного Волка. Ходили слухи, что их было столько же, сколько лиц у луны, но я до сих пор понятия не имела, что это за способности. У меня была редкая порода обычного Ордена. Особенная. Но не достаточно особенная для того, чтобы кто-то мог провести слишком глубокое исследование. Единственные книги, в которых я когда-либо встречала упоминания о силах Лунного Волка, были детскими сказками. И как бы круто ни звучала идея о том, что я исполняю желания, глядя в тихий бассейн с отражающейся в нем полной луной, это была полная чушь. Я провела пятнадцать полнолуний, пытаясь исполнить желания своих кузенов, и ничего не вышло. Они до сих пор любят предлагать мне загадывать желание, когда я чего-то хочу. И эта шутка устарела еще десять лет назад.

У меня также не было способности бегать по небу или погружаться в длительную дремоту, как Лунный Волк в сказках.

Те немногие дары, которые я обнаружила, были по-своему замечательны, но ни один из них не был таким волшебным, как в сказках. Например, я бегала быстрее, чем любой другой Волк, которого я знала, я была сильнее и проворнее, хотя это могло быть связано с моей общей физической подготовкой. Но я не могла объяснить свои более острые ощущения, не принимая их за дополнительный дар. На самом деле, у меня была удивительная способность предчувствовать беду до того, как она случится. Это было похоже на дрожь, которая пробегала по позвоночнику, инстинкты кричали мне, что нужно срочно взять себя в руки и принять меры, как раз перед тем, как дерьмо попадет в вентилятор. И не просто иногда. Каждый раз. Даже когда не было никаких тревожных признаков. Если что-то должно было произойти, я всегда была готова к этому. Жалко только, что я чувствовала это только за несколько мгновений до того, как что-то случалось, а не за несколько часов, но я все равно принимала это.

Так что, несмотря на то, что никто из моих кузенов Оборотней никогда не испытывал того понимания окружающего мира, на которое претендовала я, я научилась не сомневаться в знаниях, которые давали мне эти дары. Но я была удивлена, что в главной тюрьме мне все еще удавалось обращаться к тому, что я с нежностью называла своими ультра-волчьими инстинктами, учитывая, что Подавитель Ордена крепко сковывал моего внутреннего зверя. Но, возможно, я рассматривала это слишком буквально. Возможно, Син и не мог переходить в форму другого фейри, пока его способности были заблокированы, но он все равно источал сексуальность каждым своим движением. Наши Ордена были не просто силой, которой мы обладали: они были нами. Что, как я догадывалась, означало, что, несмотря на то, что мой Волк в настоящее время подавлен, я все еще была животным. И я не собиралась жаловаться на это.

И поэтому я всегда остро осознавала любую угрозу, которая приближалась ко мне слишком близко. Угроза, вроде глаз другого монстра, нацеленных на меня, пока я ем. Особенно когда этот конкретный монстр так чертовски любил наблюдать за мной.

Заманчиво было посмотреть на моего любимого охранника и сообщить ему, что я его поймала, но еще более заманчиво было устроить шоу, если уж ему так захотелось посмотреть.

Я положила ложку на место, доев свой маленький горшочек с ванильным пудингом, и запустила в него пальцы, чтобы соскрести последние остатки сладкого лакомства. Пока мой палец был в горшочке, я не преминула расколоть дно, чтобы можно было достать маленький пластмассовый квадратик, пропитанный магией для Пудинга.

Я поднесла липкий палец к губам и засунула в рот, а затем медленно вытащила его, когда мои глаза прикрылись, и я чертовски сексуально застонала.

— Ммм… — восторженно простонала я. — Мммейсон…

Я открыла глаза и посмотрела на Кейна, когда он выпятил подбородок и попытался не реагировать на то, что он только что подсмотрел. Как я и предполагала, его взгляд был прикован ко мне, и с его Вампирским ушами летучей мыши я была уверена, что он услышал, как я только что простонала его имя себе под нос.

Его челюсть сердито дернулась, но из-за шума голосов в Столовой и игры в «запрещенный прием», которой сейчас была увлечена моя стая, я была уверена, что меня больше никто не слышал. Однако он все еще выглядел достаточно злым, чтобы начать плеваться. Бедняге действительно нужно было потрахаться.

Не сводя с него глаз, я медленно провела языком по длине своего пальца, пока он почти рычал. Была ли это похоть или ненависть? Хотя, по правде говоря, эти границы можно было легко размыть, и я готова была поспорить, что он действительно этого жаждал.

Между нами прошла группа заключенных, закрывая мне обзор на него, и я быстро опустила взгляд, переставляя горшочек с пудингом к себе на колени, чтобы достать из него магический чип. Я перехватила взгляд своей Беты и сделала вид, будто даже не смотрела на Кейна.

— Ты можешь мне кое в чем помочь, Сонни? — спросила я своим самым сладким голосом.

Я снова почувствовала на себе взгляд Кейна, но я лишь невинно откинула волосы, делая вид, что между нами ничего не произошло, в то время как я практически слышала скрежет его зубов, пока он смотрел на меня.

— Все, что угодно, Альфа, — согласился Сонни, убирая руку Бретта со своего бедра и уделяя мне все свое внимание.

— Мне необходима помощь в поиске эссенции Мернвуда, до меня дошли слухи, что ее используют в прачечной, в которой ты работаешь?

Эссенция Мернвуда была одним из видов того дерьма, которому хиппи любят приписывать волшебные свойства. Эта конкретная трава, как говорили, потрясающе усиливает либидо, и я, конечно, не нуждалась в ней, но если Мистер Пронырливый Засранец хотел шпионить за мной, то я была рада, если он услышит всякую ерунду. Таким образом, если он случайно услышит, как я прошу о помощи с одним из реальных ингредиентов, необходимых мне для нейтрализации Подавителя Ордена, то с большей вероятностью он отмахнется от этого как от очередной чуши. Надеюсь. Я была уже уверена, что мне удалось избежать наказания за получение Травки Непулы от Итана и Сина, и в настоящее время она была спрятана в моей стене, где любопытные Вампиры не могли ее обнаружить. Я просто должна была удостовериться, что он не сможет догадаться, чем я занимаюсь.

— Да, Альфа, — согласился Сонни с грязной ухмылкой. Бретт начал осыпать поцелуями его шею, и темные глаза Сонни зажмурились от удовольствия, давая мне понять, куда они все направятся после этого. — Ты собираешься присоединиться к нам, чтобы немного повеселиться со стаей, когда получишь ее?

Несколько других моих Волков с надеждой подняли головы, а Эсме даже расстегнула несколько пуговиц, предоставив мне возможность взглянуть на ее ложбинку. И пусть Эсме была великолепна, у нее были довольно впечатляющие сиськи, но даже с учетом этих подушек безопасности, эта идея меня не прельщала.

— Извините, ребята, — пожав плечами, сказала я. — Но я предпочитаю действительной жесткий секс, и существует не так уж много людей, которые могут со мной справиться.

Определенно, это не один из моих нижних псов.

Альфы мне ближе по вкусу, и в этом месте их оказалось больше одного, так что…

Мои Волки разочарованно заскулили, а грудастая Эсми даже издала тихий вой.

Я фыркнула от смеха, а Сонни склонился ближе и заговорщически произнес.

— Так ты нашла здесь кого-нибудь, кто мог бы дать тебе то, чего ты жаждешь, Альфа? — поддразнил он, хотя голод в его глазах говорил о том, что он действительно хочет это узнать. В обязанности Волчьей стаи входило следить за тем, чтобы их Альфа был удовлетворен во всех отношениях, поэтому я догадалась, что их беспокоит мысль о бедной маленькой Розе, одиноко сидящей ночью в камере и сгорающей от сексуальной неудовлетворенности.

— Я сумела выследить одного или двух кандидатов, — заверила я его.

Я перевела взгляд на Кейна, и, конечно, при упоминании слова «выследить» интенсивность его взгляда значительно возросла. Здесь был Альфа, который мог дать мне то, в чем я нуждалась, если только он вообще знал, как расслабиться. Но я готова была поспорить, что под этой униформой ждет своего часа настоящий монстр, и в последнее время у меня было больше, чем несколько фантазий о том, чтобы выпустить его на свободу.

Все больше заключенных расходились по комнате, и я тоже встала, предоставив своей стае возможность убрать мой поднос и прихватила с собой маленький магический чип из горшочка с пудингом.

Я устремила свой взгляд прямо на Кейна, когда начала пробираться через всю комнату к нему, накручивая на палец прядь своих длинных черных волос. Его глаза сузились, и я закусила нижнюю губу, продолжая идти,приближаясь к нему с каждым шагом.

Итан встал из-за стола, и его стая мгновенно поднялась, чтобы последовать за ним, когда он направился к выходу.

Взгляд моей пары встретился с моим, как только я оказалась ближе, и его челюсть сжалась, пока он рассматривал меня в течение долгого мгновения. Я подмигнула ему, и с его губ сорвалось предупреждающее рычание, которое только рассмешило меня.

Стая загородила Кейну вид на меня, когда они пронеслись мимо, и я изменила курс, миновав Пудинга и сунув чип в его карман. Остальные члены моей стаи будут доставлять ему свои чипы в течение вечера, и в качестве подсластителя к нашей сделке его брат снаружи собирался встретиться с Данте и помочь ему сконструировать приемник, необходимый для нашего общения. Еще через неделю или около того я смогу регулярно звонить ему, и мои планы будут продвигаться еще быстрее.

Пудинг хмыкнул, когда я отвернулась от него, что, как я поняла, означало благодарность, и я двинулась к столу Сина.

Он сидел в центре стола и ел картофельное пюре так, словно оно могло сбежать с его тарелки, если он не поторопится. Я ухмыльнулась, приближаясь к нему.

Я подобралась сзади, и широкая спина Сина напряглась, словно он почувствовал Волка у себя за спиной.

Прежде чем он успел повернуться ко мне, я запрыгнула на стол, и моя задница заняла место рядом с его подносом, упираясь ногами в скамью.

Син дернулся вперед, обхватив одной рукой мое колено, удерживая меня на месте, а другой прижал пластиковую вилку к моему животу, придерживая ее большим пальцем, чтобы она не сломалась.

Смерть от одноразовой посуды, вот это действительно было бы трагедией.

Син удивленно уставился на меня, не отпуская руку, и я негромко зарычала, предостерегая его в свою очередь.

— Тебе не следует подкрадываться к мужчине, когда он ест, кошечка, — сказал он, переместив руку с вилкой так, что она скользнула между расстегнутыми пуговицами моего комбинезона, и пластиковые зубцы вонзились в плоть ниже моего пупка.

— Ты собираешься насадить меня на вилку, Син? — спросила я, наклоняясь вперед, так что его смешное маленькое орудие вонзилось еще глубже, когда я протянула руку, чтобы вытереть воображаемую крошку с уголка его губ.

Он внезапно сдвинулся, втягивая мой большой палец в рот и посасывая его.

— Я могу целый день насаживать тебя на вилку, сладкая. Я мог бы даже немного побаловать тебя ложечкой.

— Твоя похоть всегда делает тебя небрежным, или я какая-то особенная в этом плане? — промурлыкала я, наклоняясь ближе к нему так, что мои волосы каскадом рассыпались по моему плечу, закрывая нас от посторонних глаз.

— Небрежным? — нахмурившись, спросил он.

— Ага… В смысле, удар вилкой в живот был бы ужасно болезненным и все такое. Но я думаю, что выиграла бы с ножом в яремную вену, — я передвинула другую руку так, что пластиковый нож прошелся по щетине у его горла, привлекая его внимание, и его улыбка расширилась от восторга.

— Вот дерьмо, — промурлыкал он. — Похоже, со мной все кончено. Хочешь исполнить последнюю волю умирающего?

— Un desiderio di morte? — поддразнила я. Предсмертное желание?

— Блять, продолжай так говорить, и я кончу в штаны даже без твоего прикосновения, — сказал он с преувеличенным стоном.

Моя улыбка расширилась, когда я посмотрела в его темные глаза.

— Звучит так, словно я не получу ничего особенного в результате такого обмена.

— Как насчет того, чтобы я поторговался за свою жизнь? Я готов заплатить за этот выкуп оргазмами. Я могу дать тебе один прежде, чем ты покинешь этот стол, в качестве первого взноса, и никто даже не заметит… не считая того, что ты будешь кричать мое имя достаточно громко, чтобы потрясти фундамент этого подземного ада, конечно.

— Perché dovrei fidarmi di un morto? — вздохнула я, придвигаясь к нему еще ближе, так что пространство между нашими губами сократилось почти до нуля. Почему я должна доверять покойнику?

Син уже раскрыл рот, чтобы ответить, как вдруг раздался удар по столу.

Я подняла голову и обнаружила офицера Кейна, возвышающегося над нами, в его руке была дубинка, которой он ударил по столу.

— Мне что, придется снова отправить тебя в дыру за попытку заколоть кого-то вилкой, Восемьдесят Восемь? — потребовал он, уставившись на Сина.

— Никто никого не закалывает, — непринужденно ответил Син, отодвигая вилку от моего живота и с треском бросая ее на пол. — Это всего лишь прелюдия.

На моих губах заиграла улыбка, и я тоже отпрянула назад, отбросив пластиковый нож в сторону, и посмотрела на Кейна с самым невинным выражением лица.

— Бедный Син выглядел так одиноко здесь в одиночку, — сказала я. — Я подумала, что он будет рад новому другу.

— У Восемьдесят Восьмого нет друзей, поскольку он крайне невыносим, — прорычал Кейн.

— У меня есть друзья, — ответил Син, хватаясь за сердце, словно был смертельно ранен словами Кейна. — Как насчет Алфа?

— Если ты имеешь в виду Девяносто Шестого, то ты прекрасно знаешь, что он мертв. Кто-то выбил из него все дерьмо и утопил в унитазе, а затем написал на стенах его кровью слова «Не прикасайтесь к моим карандашам», — огрызнулся Кейн.

— Это действительно звучит знакомо, теперь когда вы об этом упомянули, — задумчиво сказал Син.

— Это было в тот же день, когда тебе сделали взыскание за то, что ты забрал все карандаши из библиотеки, чтобы построить из них гнездо, — прорычал Кейн.

— Это был вигвам — к слову, карандаши не очень подходят для строительства вигвамов.

Син вздохнул, словно это было в высшей степени разочаровывающим, и я рассмеялась.

— Проваливай, Восемьдесят Восемь. Сейчас начнутся рабочие задания, а поскольку ты не годишься для работы, тебе нужно вернуться обратно в свою камеру и пялиться на стены, — Кейн указал дубинкой на дверь, и я оглянулась, наблюдая, как остальные заключенные покидают помещение.

— У меня было много практики в созерцании стен, — непринужденно ответил Син, поднимаясь на ноги, его взгляд хищно скользил по мне. — И, к моему счастью, моя маленькая дикая девочка предоставила мне множество фантазий, чтобы занять мое разыгравшееся воображение.

Я снова рассмеялась, и Кейн зарычал, подтолкнув Сина, заставляя его идти.

Он бодро зашагал к выходу из комнаты, выглядя совершенно невозмутимо, и я позволила своим глазам проследить за его широкой фигурой, пока он удалялся.

Кейн снова ударил дубинкой по столу рядом со мной, чтобы привлечь мое внимание к нему, и я вздрогнула, повернувшись, чтобы невинно посмотреть на него.

— Ты будешь держаться подальше от Восемьдесят Восьмого, если знаешь, что для тебя хорошо, Двенадцать, — прорычал он. — Люди, которые с ним сближаются, имеют прискорбную привычку заканчивать жизнь в мешках для трупов.

Его темные волосы были сострижены по бокам, а средство, которым он обработал верхнюю часть волос, поддерживало идеальную укладку. Стрижка подчеркивала его сильные черты лица, и я улыбнулась, оценив это.

— Вы постриглись, сэр? — спросила я, окидывая его взглядом. — Выглядит хорошо.

Его глаза вспыхнули гневом, и он вернул свою дубинку на пояс, глядя на меня.

— Похоже, у тебя проблемы со слухом, Двенадцать. Ты слышала, что я только что сказал?

— Ага… Ты ревнуешь из-за того, что я тусуюсь с Сином.

Он оттопырил губу, и я посмотрела на его белые зубы, прикидывая, как много нужно сделать, чтобы обнажить его клыки.

— День, когда я начну ревновать к заключенному, будет днем, когда ад замерзнет. Я всего лишь хорошо выполняю обязанности коррекционного офицера. Восемьдесят Восьмому от тебя нужно только одно. И как только он это получит, он разрубит тебя на куски и выбросит на помойку к остальным своим трупам.

Я задумчиво кивнула, глядя на него, и, наклонившись вперед, ухватилась обеими руками за край стола. Под таким углом ему открывался идеальный вид на мою майку, но он по-прежнему крепко держал палку в своей заднице, не желая вестись на эту приманку.

— Дело в том, что Сину, возможно, нужно только одна… Но и мне тоже. Так что если ты не знаешь никого другого, кто захотел бы помочь мне унять зуд, то я, возможно, выясню, из-за чего весь этот шум вокруг Инкубов.

Кейн зарычал, но оставил эту тему, не желая дальше втягиваться в мои сети. Он схватил меня за плечо, и я случайно потеряла равновесие, когда он потянул меня со стола, наткнулась на него и уперлась рукой в его грудь. Он мгновенно отступил назад, его рык стал еще глубже и послал дрожь по моему позвоночнику.

— Vuoi inseguirmi, Vampiro? — вздохнула я. Хочешь поохотиться на меня, Вампир?

Я была уверена, что он достаточно владеет моим языком, чтобы понять предложение, и то, как загорелись его глаза, заставило меня убедиться в этом.

— Ты опоздала на работу, — прорычал он. — Сегодня ты снова убираешься на уровне технического обслуживания.

Не сомневаюсь.

Кейн не приводил меня туда с тех пор, как в последний раз потерял контроль и укусил меня. Я была уверена, что он намеревался прекратить наше маленькое соглашение, поскольку я пригрозила рассказать обо всем Начальнику, если он отправит меня на допрос. Но обольщение было одним из моих секретов, и я знала, что у него заканчиваются оправдания, чтобы не дать себе взять от меня то, чего он хотел. Однако теперь мне придется быть осторожной там, внизу, он явно следил за мной, и я не могла позволить ему разгадать мои планы.

В любом случае, я не была готова к тому, чтобы предпринимать какие-либо меры в отношении Техобслуживания, а после того, как Син прервал нас с Итаном на днях, мне было более чем необходимо что-то, что заставило бы мою кровь разогнаться. Если это означало игру в преследование с мрачным и опасным охотником, то я была готова пойти на эту жертву.

— Двигайся, заключенный, или я выпишу тебе нарушение.

Кейн не очень мягко подтолкнул меня, и я ухмыльнулась ему, а затем рысью направилась к двери.

Мы направились к лестнице, где отдаленное эхо шагов других заключенных удалялось от нас, поскольку они либо направлялись на свои рабочие места, либо возвращались в свои камеры.

Я замешкалась на верхней ступеньке и повернулась к Кейну, положив руку ему на грудь, чтобы остановить его. Он предупреждающе зарычал на меня, но я лишь придвинулась ближе, наклоняя голову так, что волосы скользнули с моей шеи.

Кончики моих пальцев прижались к его черной рубашке прямо над сердцем, и я почувствовала силу его желания в том, как оно пульсировало для меня.

— Почему бы тебе не дать мне фору? — предложила я низким голосом. — На лестнице ведь нет камер, верно?

Его глаза снова загорелись темным голодом, и я придвинулась чуть ближе, скользнув рукой по его груди.

— Держи дистанцию, заключенная, — прорычал он.

— Какую дистанцию? — я вздохнула, придвигаясь ближе, так что моя грудь прижалась к его груди, и мне пришлось откинуть голову назад, чтобы взглянуть на него сверху.

Кейн зарычал, и адреналин потек по моим конечностям. Я знала, что должна была бояться этого человека, но в основном меня возбуждал его гнев. Я действительно хотела увидеть его, когда он окончательно отпустит себя. Такому зверю, как он, не место на поводке, и таковы были правила его работы. Они сковывали его истинную природу, и я хотела освободить его.

— Большая дистанция, — прорычал он. — Тебе, наверное, стоит бежать.

Широкая улыбка растянула мои губы, когда я заглянула в его глаза: жар его огненной магии плясал в их клубящейся серой глубине.

— Дай мне десять секунд форы и не используй свою одаренную скорость, — пробормотала я.

— Почему?

— Потому что с ней ты слишком легко поймаешь меня, а в этом нет смысла, не так ли? — бросила я вызов.

— Не обещаю, — прорычал он, и моя улыбка расширилась.

— Тогда начинай считать, — я отступила назад, и он сжал челюсти, отказываясь подыгрывать.

Я рассмеялась, отвернулась от него и побежала вниз по лестнице. Мое сердце колотилось в такт игре, пока я мчалась вниз по лестнице, хватаясь за перила и раскачиваясь на каждом уровне, прежде чем снова бежать вниз.

Я смеялась, когда бежала, адреналин захлестывал мои конечности, когда я мчалась все дальше и дальше. Вскоре тяжелые шаги Кейна загрохотали за мной на верхних уровнях. Я взглянула между перилами как раз в тот момент, когда он посмотрел вниз, и голод в его глазах заставил мое сердце забиться сильнее, когда я оказалась в плену его взгляда.

Задыхаясь, я побежала быстрее, мои шаги и тяжелое дыхание перекрывали все остальные звуки. Я продолжала бежать, чувствуя, как с каждым шагом Кейн приближается ко мне.

Но бежать от боя было не в моем духе, и Альфа во мне умолял развернуться и встретиться лицом к лицу с ним.

Спустившись на девятый уровень, я обогнула лестницу и прижалась спиной к стене, когда его гулкие шаги приблизились.

Кейн обогнул угол, и я зарычала, прыгнув на него, мое плечо столкнулось с его грудью, так как я стремилась сбить его с ног.

Он разразился смехом и принял мой удар как профессионал, закрутив нас по кругу, используя мой импульс, он схватил меня за руку и оттолкнул от себя.

Я оступилась, но прежде чем я смогла снова броситься на него, он рванул вперед, поймав меня за талию и резко оторвав от земли, а затем ударил меня спиной о стену.

Его взгляд встретился с моим, когда он обнажил свои клыки, и я зарычала в ответ. Его бедра прижали меня к стене, и я обвила ногами его талию, сцепив лодыжки за его спиной и притянув его ближе.

Он голодно зарычал, и в течение нескольких секунд я задыхалась в его объятиях, прежде чем откинула голову в сторону, предоставляя ему доступ к моей шее.

Кейн застонал от нескрываемой похоти, набросившись на меня, и я вскрикнула, когда его клыки вонзились в мою плоть. Его тело прижало меня к стене, и я выгнула спину, прижимаясь грудью к его груди, пока он питался, и потянулась, чтобы провести руками по его мускулистому телу.

Он поймал мои запястья со скоростью света и прижал их к стене по обе стороны от моей головы, а его тело продолжало прижиматься к моему.

Я застонала от пьянящего ощущения того, что он вытягивает кровь и магию из моего тела, и сдвинула бедра так, что твердый гребень его члена уперся мне между ног.

— Di Più, — потребовала я, задыхаясь. Больше.

Кейн застонал против моей шеи, двигаясь между моих бедер, прижимаясь ко мне, посылая пламя желания по моей плоти.

Я выгибалась в его хватке на моих запястьях, желая прикоснуться к нему, исследовать его широкую грудь, но он не сдавался, используя свои дары, удерживая меня обездвиженной по его милости.

Позади нас послышались шаги, и Кейн затих, вытащив клыки из моей шеи и резко опустив меня так, что мои ноги слетели с его талии.

Моя кровь испачкала уголок его рта, и он посмотрел на меня, явно предупреждая, чтобы я держала рот на замке.

— Э-э, сэр? — раздался позади него голос Гастингса, и я одарила его самой грязной улыбкой из своего арсенала, прежде чем опустить взгляд на огромную выпуклость в его брюках.

— Если ты снова попытаешься сбежать от офицера, ты получишь за это больше, чем просто укус, Двенадцать. Хочешь провести неделю в яме? — рыкнул на меня Кейн.

— Нет, сэр, — ответила я самым невинным голосом, прикусив нижнюю губу.

Он предупреждающе зарычал на меня, затем схватил мои руки и повернул меня так, что я оказалась спиной к нему, а мои запястья были прижаты к основанию позвоночника. Он развернул нас лицом к своему коллеге, и я сдержала ухмылку, прекрасно понимая, почему он держит меня перед собой таким образом. Не могу сказать, что раньше меня использовали как щит для стояка, но выглядело это чертовски забавно.

Я надула губы, глядя на Гастинга, и он неловко прочистил горло. Бьюсь об заклад, он заметил, как мои ноги обвивались вокруг талии его босса, когда он почти припечатал меня к стене, но у моего хориста не хватило смелости упомянуть об этом. Думаю, офицер Кейн был слишком погружен в жажду крови и простого плотского вожделения, чтобы прислушиваться своими ушами летучей мыши, не подкрадывается ли кто к нам.

— В чем дело? — сердито потребовал Кейн.

Я разогнула пальцы и провела ими по твердой длине его эрекции позади меня, и его хватка усилилась, что могло быть предупреждением, чтобы я остановилась, или просто шоком.

— Начальница Пайк решила изменить время пребывания в Дворе Орденов на сейчас, — сказал он. — Просто предупреждаю, прежде чем…

Вдалеке зазвенел звонок, и я не могла не улыбнуться, услышав об объявлении орденского времени. Мы были там только вчера вечером, и никогда нельзя было гарантировать, что на следующий день мы сможем попасть туда вновь.

— Тогда я провожу Двенадцать, — объявил Кейн.

— Ты собираешься залечить это дерьмо на моей шее? — раздраженно спросила я, когда Кейн развернул меня в сторону от своего коллеги и подтолкнул к лестнице.

Гастингс смотрел, как мы уходим, с таким выражением лица, словно он почти хотел что-то сказать, но потом развернулся и поспешил прочь, не сказав ни слова.

Бедный маленький хорист, боящийся большого плохого Вампира.

Как только он ушел, Кейн подхватил меня на руки и помчался по лестнице к лифтам, ведущим во Двор Орденов. Он развернул меня лицом к себе, прежде чем мы покинули лестничную площадку, где нас не могли видеть камеры, и наклонился, чтобы посмотреть на меня.

— Я уже говорила вам, что могу быть действительно хорошим другом для вас, офицер, — промурлыкала я, глядя ему в глаза.

— Мы не друзья, — огрызнулся он. — Я — твой охранник, а ты — мой мешок с кровью.

— Ты возбуждаешься на каждого, кого кусаешь, или я особенная? — спросила я, приближаясь к нему.

Он оттолкнул меня на шаг назад, так что мой позвоночник столкнулся со стеной, и его ладони опустились на кирпичи по обе стороны от моей головы, когда он наклонился и посмотрел на меня.

— Ты не особенная, Двенадцать. Ты — номер. И средство для достижения цели. Не думай, что речь идет о чем-то, кроме того, насколько сильна твоя кровь.

Вместо того чтобы струсить, как он того хотел, я придвинулась ближе, настолько близко, что наше дыхание смешалось, а мой рот был на расстоянии одного лишь движения его головы для поцелуя.

— Тебе не нужно продолжать предупреждать меня, Мейсон, — сказала я, моя кровь раскалилась от того, как его глаза вспыхнули от ярости при звуке его имени из моих уст. — Но в следующий раз, когда мы будем играть в твою игру, может быть, нам стоит сделать это где-нибудь в укромном месте. Просто на случай, если у тебя возникнет искушение нарушить еще несколько правил?

— Ты заблуждаешься, если думаешь, что я когда-нибудь трахну заключенного.

— Хорошо, — невинно ответила я, опустив взгляд на выпуклость в его брюках.

Шаги звучали все ближе, остальные заключенные поднимались, чтобы присоединиться к нам.

Кейн зарычал, отступая от меня, не очень ловко поправляя свой член, чтобы скрыть свое возбуждение от остальных.

Я была абсолютно уверена, что он желает меня не больше, чем моя кровь.

Он указал в сторону лифта, и я без лишних слов ускользнула от него, ожидая, пока откроются двери.

Кейн отвернулся от меня, его челюсть дергалась, и я не могла не ухмыльнуться про себя. Он явно думал, что все еще руководит ситуацией, но я забирала у него бразды правления дюйм за дюймом, и он станет моим личным вьючным мулом еще до того, как поймет, что это произошло.

Начали появляться другие заключенные, и я обнаружила себя окруженной заключенными из блока В. Моя стая начала прибывать, но Син направился ко мне, как только появился, рыкнув на них, предупреждая, чтобы они отступили. Я улыбнулась, давая им понять, что все в порядке, и перевела взгляд на Инкуба, когда он подошел ко мне.

— Когда мы поднимемся наверх, тебя ждет сюрприз, дикая девчонка, — сказал Син своим глубоким голосом, заставив меня проследить взглядом за его мускулистой фигурой.

Я понятия не имела, зачем он вообще использует свои способности к изменению облика с целью заставить людей вожделеть его. Этот парень был вожделенным, лишь благодаря его голосу мой низ живота подрагивал от возбуждения, а те несколько раз, когда он прикасался ко мне, моя плоть оживала для него. Не говоря уже о том, что он выглядел как полубог, намазанный на ломтик я-собираюсь-получить-двойную-порцию-этого.

Он придвинулся, возвышаясь надо мной, и я задрала подбородок, выдерживая его темный взгляд.

— Это твой член? — спросила я. — Потому что ты все время пытаешься удивить меня, а мой ответ не меняется.

Хотя, пока мой взгляд скользил по нему, я начала задаваться вопросом, правильно ли я поступила, приняв такое решение.

Может, это полнолуние или что-то еще, потому что сегодня мне слишком горячо…

Тем не менее, у меня сложилось впечатление, что ему никогда раньше не приходилось работать ради девушки, так что это будет для него развитием личности. И если он будет достаточно хорошо держаться, то я, возможно, даже смогу в какой-то момент отступить от своего решения.

— Ну, девушек всегда удивляет, насколько он большой, — задумчиво произнес он. — Но я работал над чем-то более удовлетворяющим твоим вкусам.

— Вот как?

Вокруг нас начали открываться лифты, и я вошла в ближайший. Син двинулся за мной, его глаза горели всевозможными темными обещаниями, а мой пульс участился, когда я задумалась о том, о чем именно он сейчас думает.

Некоторые из других заключенных начали следовать за нами внутрь, но Син зарычал таким низким тоном, что у меня на шее зашевелились волоски. Он даже не повернулся посмотреть на них, не поднял руку, просто зарычал, как чертов монстр, и отправил группу самых закоренелых преступников в мире разбегаться, как муравьев.

И, блять, если бы это только не делало его еще горячее.

— Ты такой засранец, — пробормотала я, когда двери закрылись, оставив нас наедине.

Антидот Подавителя Ордена опустился на нас, и я облегченно вздохнула, когда мой внутренний Волк освободился от своих оков.

— Забавно, — начал Син, приблизившись ко мне. — Я могу почувствовать вкус похоти в воздухе вокруг тебя. Что, должно быть, означает, что тебе нравится, когда я веду себя как задница.

На моих губах расцвела улыбка, и я придвинулась ближе, словно собираясь поделиться с ним секретом.

— Возможно, что ты действительно прав, — вздохнула я.

Глаза Сина загорелись от восторга, но прежде чем он успел ответить, двери раздвинулись, и я обогнула его, выбежав прямо в помещение, заполненное шкафчиками для хранения одежды.

Я скинула ботинки и стянула с себя комбинезон, прежде чем Син снова догнал меня, захлопнул дверцу шкафчика и прислонился к ней, приостановив мое продвижение. Я надулась на него, стоя в белой майке и черных трусиках, ожидая, пока он отойдет в сторону, чтобы я могла облачиться в своего Волка.

— Я хочу показать тебе кое-что, прежде чем ты сдвинешься и сбежишь от меня, — проурчал он, сложив свои мускулистые руки так, что его татуировки выделялись на фоне темной кожи.

— И я хочу сдвинуться и убежать, так что…

— Это займет всего пять минут, чтобы показать тебе. Если тебе не понравится, можешь бежать, куда душе угодно.

— Спасибо, но… — я вскрикнула, когда Син набросился на меня, сбивая с ног и перекидывая через плечо, как мешок с картошкой.

— Пять минут. Тебе понравится, — прорычал он, решительно выходя из помещения и направляясь в джунгли к северной стороне купола.

— Опусти меня! — прорычала я, извиваясь в его хватке, пытаясь понять, как мне действовать. Я могла бы, конечно, вырваться из его захвата и дать ему хорошего пинка, чтобы преподать урок, но это не очень помогло бы мне в тактике завязывания дружбы, которую я с ним применяла. Но я также не могла позволить ему помыкать мной. Я не потерплю, чтобы меня сбивал с вершины какой-то павлинистый сексоголик.

— Шшш, твои жалобы убивают все настроение.

— Серьезно, Син, я не хочу бить тебя по голове, но если это то, что нужно… — рука Сина врезалась в мою задницу, и я удивленно вскрикнула, вцепившись в его широкие плечи. — Ты только что шлепнул меня? — рыкнула я.

— Ага. И тебе это понравилось, дикая девчонка.

Я открыла рот, чтобы возразить, и он проделал это вновь. Вскрик, вырвавшийся из моих губ, был похож на стон, и я выругалась, обнаружив, что отчасти хочу, чтобы он повторил это снова.

— Дело не в этом, — прорычала я, и Син рассмеялся.

— Если ты предпочитаешь БДСМ, я могу устроить тебе адскую вечеринку, особенно с твоей магией земли, которая поможет нам создать несколько штучек…

С моих губ сорвался смех, и я обессилено повалилась вперед, отказавшись от борьбы с ним. Мои волосы раскачивались туда-сюда в такт его шагам, а мой взгляд задержался на изгибе его задницы, которая не должна была выглядеть так чертовски хорошо в тюремном комбинезоне.

Мир вдруг снова перевернулся, когда Син поставил меня на ноги на поляне, окруженной густой растительностью.

Он ухмылялся, как собака, получившая кость, и я изогнула бровь, ожидая узнать, чем он собирается удивить меня.

— Я не уверен, как много ты знаешь о моем Ордене, — медленно сказал он. — Но в основном, как только я прочитал чье-то самое сокровенное желание и перенял чью-то оболочку, я могу получить к ней доступ, когда захочу.

— Что это значит?

Он ухмыльнулся, проведя рукой по лицу, но когда он опустил ее, я обнаружила, что смотрю на Джейсона Момоа⁵⁶, а не на Сина.

Выругавшись, я отступила назад, уставившись на него, а он снова провел рукой по лицу, на этот раз превратившись в Дуэйна Джонсона⁵⁷.

— Это… безумие, — сказала я, придвигаясь ближе и протягивая руку, чтобы коснуться его лица.

Он ощущался точно так же, как и должен был, не было никакой возможности сказать, что это иллюзия. Я знала это, собираясь сюда, но увидеть это во плоти было чем-то другим.

— Твои кости изменили форму? — спросила я, пока мой мозг пытался обработать то, что я вижу.

— Думаю, да. Никогда не задумывался об этом. Суть в том, что это работает, — как только он замолчал, черты его лица снова изменились, и я обнаружила, что смотрю на Итана Шэдоубрука. — Ты знаешь, сколько членов его стаи вожделеют этого парня? Было слишком легко завладеть его шкурой.

Я убрала руки, нахмурившись, когда слова Сина прозвучали из уст Итана. Черт, даже его голос был голосом Итана — но в то же время это был не он.

— Это слишком странно, — пробормотала я, отступая назад.

— Разве тебе не нравится твой сюрприз? — нахально спросил Син, преследуя меня, пока я продолжала отступать.

Жирный серебряный жук зажужжал возле моей головы, и я отмахнулась от него.

— Вернись назад, — поморщившись, сказала я.

— Я думал, тебе нравятся красивые мальчики? — спросил Син, одарив меня тлеющим взглядом. — Подумай об этом так: ты можешь разыграть все свои фантазии о нем со мной, и ты не нарушишь ни одного из правил своей маленькой стаи. Это беспроигрышный вариант.

— Фу, — я подняла руку. — Это извращение. Кроме того, я устанавливаю правила стаи, так что я могу трахаться с кем захочу. И почему я должна хотеть быть с тобой, пока ты выглядишь как кто-то другой?

Син угрожающе зарычал, продолжая наступать, и я поняла, что только что серьезно оскорбила весь его Орден.

— Я просто хочу сказать, что мне не нужна фальшивая версия Итана. Или фальшивая версия тебя. Если я с кем-то, я хочу быть с ним. А не с какой-то выдуманной версией. Изменись обратно, — добавила я, пытаясь исправить свою ошибку.

Брови Сина/Итана сдвинулись, и он снова придвинулся ближе.

— Дай мне свою руку.

— Зачем?

Не спрашивая, он протянул руку и взял ее, и я почувствовала прикосновение его дара к моей коже, прежде чем он внезапно изменился обратно в себя.

Я вздохнула с облегчением, глядя на него, но он, казалось, только еще больше разозлился на меня.

— Это чушь собачья, — прорычал он, глядя вниз на свои руки. — Что ты делаешь, чтобы блокировать мои дары?

— Я не понимаю, о чем ты.

— Ну, если только реальный я не совпал с твоей идеальной фантазией, ты должна что-то делать, чтобы помешать мне прочесть тебя. А поскольку я могу пересчитать количество раз, когда я сам был чьей-то идеальной фантазией в своей форме фейри, по пальцам одной руки, я точно знаю, что ты делаешь что-то, чтобы наебать меня.

— Син, я понятия не имею, о чем ты говоришь…

— Не корми меня этим лошадиным дерьмом.

Мои губы раскрылись, и я удивленно уставилась на него.

Он внезапно бросился на меня и схватил меня за плечи, чувствуя, как его дары вновь касаются моей кожи.

— Прекрати! — потребовал он.

— Син, я клянусь тебе, я ничего не делаю. Может быть, ты не можешь прочесть меня, потому что меня не привлекают парни, основанные только на внешности.

— Что это значит?

— Это значит, что половина того, что я ищу в парне, это то, что он настоящий Альфа, — огрызнулась я, стряхивая его руки с себя. — А вторая половина может быть связана с внешностью, но мои предпочтения в этом вопросе меняются довольно регулярно. Я люблю разнообразие. И к твоему сведению, когда ты не ведешь себя как полная задница, у меня бывают фантазии о тебе в твоем нынешнем виде. Так что, возможно, тебе стоит перестать сомневаться в том, что я предпочитаю тебя таким, каким ты есть, потому что если я и знаю что-то, что не нахожу привлекательным, так это красивую ложь.

Син долго смотрел на меня, словно пытаясь понять, стоит ли мне верить.

— Чушь собачья, — в конце концов прорычал он, прежде чем развернуться и уйти.

Мои губы приоткрылись, пока я смотрела, как он уходит. Неужели он всерьез разозлился, узнав, что я нахожу его привлекательным таким, какой он есть, и не хочу, чтобы он перевоплощался ради меня в кого-то другого? Какой в этом смысл?

— Кто бы мог подумать, что у Инкуба может быть такая огромная неуверенность в себе? — крикнула я ему вслед. — И для протокола, дуться как маленькая сучка, когда все идет не по твоему сценарию, — не слишком привлекательно!

Син поднял руку над головой и отмахнулся от меня, не оглядываясь. Деревья вскоре сомкнулись вокруг него, поглощая его, и я с ворчанием развернулась в противоположном направлении.

Чертов idiota⁵⁸.

Серебряный жук появился вновь, и я сердито отмахнулась от него, когда по позвоночнику пробежала предупреждающая дрожь. Впрочем, я не беспокоилась о том, что Син может наброситься на меня. Он просто должен успокоиться.

Я потянулась к подолу майки и начала стягивать ее. Не успела ткань подняться выше груди, как листья передо мной раздвинулись, и я зарычала, столкнувшись лицом к лицу с Густардом.

В ужасе мои губы разошлись, когда я заметила единственный огромный глаз в центре его лба, но прежде чем я успела убежать от него и его жуткой формы Ордена Циклопа, сила его дара врезалась в меня.

Вскрикнув, я упала на колени, и меня охватило желание вырвать. Я пыталась сопротивляться, но без доступа к магии я не могла удерживать свои ментальные барьеры столь прочными, какими они должны быть, чтобы противостоять его силе.

Задыхаясь, я пыталась собрать энергию, чтобы позвать на помощь, но тьма давила на меня.

Если он преодолеет мой ментальный барьер, то сможет найти в моем мозгу все, что захочет. Благодаря своей силе он мог искать конкретные ответы, но если он проникнет в мою голову, я не смогу контролировать то, что он найдет. Ему просто нужно проявить творческий подход к тем вопросам, которые он задает в процессе поиска, и я вполне могу выдать все. Он может узнать мои планы по побегу из этого места. Черт, да он мог бы узнать обо мне все самое глубокое, темное и уродливое, что только можно было узнать, если бы у него было достаточно времени на поиски.

Я когтями впивалась в грязь у своих ног, пытаясь отбиться от него, но темнота все равно надвигалась на меня, и я не могла оторвать взгляда от его большого гребаного глаза.

Я обнажила зубы и выкрикнула последнее проклятие, которое проскочило между моих губ, когда забвение пришло за мной.

— Спорим… ты будешь выглядеть очень…чертовски… глупо… в… очках…

Я провалилась в пучину тьмы, пока он прокладывал себе путь в мой разум, и все, что я могла делать, это молиться, чтобы он не нашел ничего, что мне нужно было хранить в тайне.

Глава 30

Итан

Я натянул одежду у лифта, разминая руки над головой, чувствуя удовлетворение от бега в форме Волка. Таймер на стене пробил пятнадцать минут, и я повернулся к своей стае, когда они вошли в один из лифтов.

Когда-нибудь я выберусь из этого места и смогу бегать в форме Ордена, когда захочу. Того короткого времени, что мы проводили здесь, было недостаточно, и хотя магия в этом фальшивом пейзаже была достаточно сильна, чтобы казаться настоящей, это все равно была лишь иллюзия внешнего мира. Одного взгляда на купол было достаточно, чтобы напомнить мне, что я нахожусь в клетке. И последние пять лет я оставался в ней за то, чего даже не совершал. Не то чтобы я жалел об этом. Пока я находился здесь, принимая на себя вину за преступление моей сестры, я был вполне доволен.

Кроме всего прочего, Даркмор не относился к беременности легкомысленно, и она узнала, что носит своего первого щенка в тот день, когда я сдался копам вместо нее. Если ты не произносил ежемесячное противозачаточное заклинание в магическом комплексе, то это было на твоей совести. Но судьба ребенка, родившегося здесь, была гораздо хуже, и вряд ли кто-то стал бы рисковать. Ребенка забирали в систему в момент его рождения и воспитывали, не давая знать ни о вас, ни о существовании вашей семьи. У осужденных не было права на воспитание детей. И я ни за что на свете не позволил бы своей младшей сестре столкнуться с такой судьбой.

Я просто должен быть благодарен, что нас не стерилизовали при заключении, так что, по крайней мере, когда я покину это забытое звездами место через пару месяцев, мои причиндалы будут целы, и я смогу стать отцом целой армии мини Итанов. Маленькие победы и все такое.

— Пойдем, Альфа! — позвала Харпер из лифта, и я направился к ней, бросив взгляд через плечо, так как какая-то часть моей души искала свою пару. Я ненавидел то, что постоянно искал ее. Все свободное место в моем сознании теперь занимала Розали Оскура. Именно поэтому мне всегда приходилось себя как-то отвлекать.

— Эй, красавчик, — раздался голос над моим ухом, и я повернулся, обнаружив, что Гастард и его банда ублюдков не фейри движутся к одному из лифтов. — Через несколько минут у тебя будет меньше секретов, которые нужно скрывать.

Его банда захихикала, когда они вошли в лифт, и я нахмурился, остановившись в дверях, когда мои инстинкты послали ледяную волну вниз по позвоночнику.

Я отошел от своей стаи, преследуя Густарда, и мои Волки обеспокоенно окликнули меня.

Двери лифта начали закрываться, и я успел зацепить их в последнюю секунду, распахнув их настежь, и уставился на Густарда.

— Что, черт возьми, это значит? — потребовал я.

Он одарил меня жуткой улыбкой, приближаясь ко мне.

— Это значит, что ты сможешь отплатить мне позже, когда она умрет, — он толкнул меня руками в грудь, заставив отступить на шаг, и двери захлопнулись между нами.

Паника пронеслась по моим венам, пока мой разум размышлял над тем, на что он намекает. Единственным секретом, который мне приходилось скрывать, была Розали. И если Густард был с ней, использовал на ней свои силы Ордена и просеял ее разум, значит, он знает.

— Альфа! — отчаянно звали мои Волки. — Нам нужно идти!

Вокруг меня закрывались лифты, и паника разрезала мое сердце в клочья. Я не видел, как она возвращалась, но предполагал, что разминулся с ней. Обычно она проводила время вдали от своей стаи, поэтому они не беспокоились. Но неужели я действительно собирался рисковать своей жизнью, полагая, что она все еще где-то там?

Я отвернулся от своей стаи, глядя на лес за пределами помещения, в то время как мой пульс гулко стучал в основании черепа.

— Альфа! — взмолились мои Волки.

Я повернулся к ним, принимая решение, которое, должно быть, было полным безумием.

— Идите! — рявкнул я, используя свой тон Альфы, так что все они склонили головы в знак повиновения. Страх сковал их лица, когда двери закрылись, и я повернулся лицом к выходу, на ходу стягивая комбинезон и выбегая из здания.

Бросив его на землю, я прыгнул вперед, превращаясь в своего огромного черного волка, и мои лапы сильно ударили по земле. Воздух хлестал вокруг меня, пока я мчался к деревьям, бросая беглый взгляд на таймер, когда он уменьшился до двенадцати минут. Ебать-копать!

Я мчался по лесу, принюхиваясь к ветру, пытаясь уловить ее запах. Все вокруг погрузилось в зловещее красное сияние, когда весь купол стал красным в знак предупреждения, и паника пронзила мои внутренности.

Я задрал голову и завыл в небо, мой голос был полон беспокойства и умолял ее ответить мне.

Напрягая слух, я пытался уловить ее, но в ответ не последовало ни звука.

А что, если ее здесь нет? Ты убьешь себя из-за девушки, которая обманом заставила тебя стать ее парой!

Из моего горла вырвалось рычание, и я продолжил движение, отгоняя эту мысль. Враг или нет, но Розали проникла глубоко под мою кожу. Она жила в моей крови, как еще один канал магии, и если был хоть один шанс, что она где-то здесь, я должен был найти ее. Узы никогда не позволят мне забыть о ней, если она умрет. Я буду тосковать, пока мое сердце не превратится в пыль, и страстно желать последовать за ней в загробный мир.

До моего слуха донесся вой, и я практически кувырком скатился с грязного холма, пытаясь остановиться и прислушаться. Я резко остановился у подножия холма, крутанулся на месте и снова прислушался. Звук снова донесся до меня, голос Розали был хриплым в ее форме фейри.

Вернувшись назад через деревья, я направился по другой тропинке в сторону ее воя, одновременно поднимая голову, когда таймер сократился до семи минут.

Вскоре я добрался до поляны и нашел ее на земле, ее руки увязли в грязи, а сама она тяжело дышала, словно собиралась выкашлять легкое.

Я зарычал, давая ей понять, что я здесь, бросился к ней и переключился с формы Ордена, рухнув на колени рядом с ней.

— Ты должна двигаться, любимая, — я обхватил ее за талию, пытаясь подтянуть к себе, но она отшатнулась от меня, снова отплевываясь, хотя ничего не вышло.

— Гребаный… Циклоп, — прохрипела она.

Гнев волной пробежал по моей груди. Черт побери, если я собирался позволить этому ублюдку продолжать дышать и дальше.

За всю мою жизнь меня только раз допрашивал Циклоп, но тошнота, которую оставило во мне вторжение в разум, обездвижила меня на несколько минут. А у нас не было лишнего времени.

Сирена внезапно наполнила купол, когда таймер достиг пяти минут, и я в панике зарычал.

— Оседлай меня, — приказал я.

— Пять минут — не так уж много времени для траха в конце дня, Итан, — пыхтела она, снова опускаясь на колени с пораженной улыбкой.

— Черт возьми, Розали! — огрызнулся я, отворачиваясь от нее и перемещаясь в свою форму Волка.

Я щелкнул зубами, и она попыталась встать. Я бросился вперед, прижимая морду к ее груди, чтобы помочь ей, и она поднялась на ноги. Опустившись вниз, я помог ей забраться, и ее пальцы вцепились в мой мех, когда она попыталась подняться.

Мое сердце бешено колотилось, пока я прокладывал путь в направлении лифтов. Руки Розали скользнули по моей шее, крепче прижимаясь к моему телу, ее щека коснулась моего меха, так как она доверила свою жизнь мне. И я не мог ее подвести.

Сердце заколотилось, а легкие с трудом работали, пока я разрывал землю, чувствуя себя настолько ужасно далеким от безопасности, что я боялся, что уже слишком поздно.

Я бросил взгляд на таймер и увидел, что он уже опустился на одну минуту. Я довел свое тело до предела, продираясь сквозь деревья так быстро, что они стали лишь темно-зеленым пятном по обе стороны от нас.

Наконец я выбрался из леса, и здание стало видно на холме. Отчаянно завывая, я бросился к нему.

Оно было слишком далеко. Мы не успеем.

Пальцы Розали сжались на моей шерсти, и я почувствовал настоящий страх в ее хватке, когда она прижалась ко мне.

— Итан, — в ужасе вздохнула она.

Я зарычал, не соглашаясь признать, что это конец. Что я не смог спасти свою пару. Что я не был достаточно быстрым или сильным. Я — Итан Шэдоубрук, самый могущественный Альфа-Волк в Солярии. И я не потерплю поражения.

Таймер достиг десяти секунд как раз в тот момент, когда мои лапы столкнулись с бетонным полом здания. Мне стало трудно дышать,когда я помчался к ближайшему лифту — все они стояли открытыми, готовые принять любого, кто окажется настолько глуп, чтобы примчаться так поздно.

Первые двери закрылись раньше, чем я успел, и я врезался в них, отправив Розали в полет с моей спины.

Я в ужасе обернулся, когда все лифты начали закрываться один за другим.

Розали попыталась встать, но ее ноги сильно дрожали под ней. Воздух внезапно перестал поступать в мои легкие, и мир сомкнулся вокруг меня.

Я переключился из формы Ордена, мои легкие жаждали воздуха, я подхватил Розали, прижал ее к груди и помчался мимо закрытых дверей лифтов к единственному открытому в дальнем конце здания.

Розали задыхалась в моих объятиях, и я жалел, что у меня нет воздуха, чтобы дать ей, в то время как мое собственное тело ревело от потребности.

Темнота заволокла мое зрение, когда я приблизился к последнему лифту, и двери захлопнулись у меня на глазах.

Нет!

Я использовал все свои последние силы, рванулся к лифту и просунул руку в дюймовое пространство между дверями. С усилием я раздвинул их и, споткнувшись, упал в пустоту. Я упал на пол, и Розали прижалась ко мне, когда двери закрылись за нами и лифт начал опускаться.

Через вентиляционное отверстие наверху с шипением поступал воздух, и я с облегчением вдохнул самый вкусный кислород, который когда-либо пробовал. Тонкий аромат Подавителя Ордена овладел моими чувствами, и мой Волк затаился глубоко в груди.

Обхватив щеку Розали, я заставил ее посмотреть на меня и не был готов к тому, что ее губы прильнут к моим. Я почувствовал жар ее плоти на своем обнаженном теле, словно огонь зажегся под моей кожей. Я хотел ее, как ни одного другого Волка. Как ни одного другого фейри. Я никогда не жаждал такого существа, как она. Она была избрана для меня луной. Моя чертовски идеальная пара. И все же то, кем она была, делало невозможным для меня когда-либо по-настоящему обладать ею на глазах у всего мира, и это разрывало меня на части.

— Почему ты вернулся за мной? — вздохнула она, разрывая поцелуй.

Я провел пальцами по ее шее, пока мой большой палец не коснулся полумесяца за ее ухом.

— Потому что ты моя, любимая. Даже смерть не сможет забрать тебя у меня, если я не соглашусь.

Мы спустились на нижний этаж, и я оттолкнул Розали от себя, поджав челюсть, готовясь вернуться в свою камеру, в свою стаю, в свою жизнь. Она могла быть моей, но только в тайне. И даже луна не могла заставить меня действовать иначе.

Двери распахнулись, и два охранника удивленно повернулись к нам. Офицер Кейн стал пепельно-бледным, а офицер Гастингс в тревоге бросился вперед.

— Вот дерьмо, вы, наверное, чуть не умерли, — воскликнул он, запуская руку в свои белокурые локоны.

— Почти, — согласился я. — К сожалению, сучка Оскура оказалась достаточно быстрой, чтобы спасти свою задницу.

— Если бы ты не пялился на мои сиськи так долго, ты мог бы вернуться раньше, верно, Итан? — поддразнила она, и я проигнорировал ее, хотя мое сердце заколотилось, когда я снова услышал силу в ее голосе. Она была олицетворением силы, но даже у нее не было шансов против Гастарда и Наблюдателей, когда они объединялись против одного человека. Это заставило мое нутро вздрогнуть.

— Достань ему новую форму и отведи в камеру, — приказал Кейн, и Гастингс схватил меня за руку, согласно кивнув.

Уходя, я оглянулся и нахмурился, когда Кейн взял руку Розали, и под его прикосновением вспыхнула вспышка исцеляющей магии. Этот Вампир был жестким, как валун, но на мгновение он показался мне мягким. Похоже, моя пара могла склонить на свою сторону даже луну, если бы захотела. Но если она думала, что может ублажать здесь любого придурка, который ей понравится, она глубоко ошибалась. Может, я и скрывал ее как свой маленький грязный секрет, но я был эгоистичным ублюдком, и когда что-то было моим, оно таким и оставалось. Бессрочно.

Глава 31

Розали

Время в Магической Зоне не было для меня таким ценным, как раньше, теперь, когда я могла получить доступ к своим силам за пределами этого места, но мне все равно приходилось демонстрировать использование своей магии земли. Все остальные фейри, находящиеся здесь, приходили и использовали как можно больше своей силы, как только она высвобождалась, и если бы я не присоединилась к ним, это выглядело бы чертовски подозрительно.

Однако сегодня мне действительно нужно было вернуться в вентиляцию и продолжить поиски выхода из камерного блока. Моя последняя вылазка привела меня к системе дренажных труб, которые спускались на пятый уровень под камерами, но у меня не было достаточно магии, чтобы тратить время на проверку датчиков в пространстве между этажами, и я не могла рисковать, поднимая тревогу. Поэтому мне нужно было, чтобы в моих жилах осталось как можно больше магии на потом. Полагаться на бег под луной, чтобы пополнить запасы магии, было так утомительно. Мы выбирались в Двор Орденов только пять раз в неделю, и это означало две ночные смены на одной неделе и три на следующей. Дома я могла бегать каждую ночь, чтобы пополнить запасы магии, и при этом почти никогда не расходовала энергию. Здесь же я чувствовала, что нахожусь в постоянной борьбе за то, чтобы пополнить запасы и сохранить их на тот момент, когда они мне понадобятся.

А сегодня я не могла позволить себе потратить ни капли.

Я прогуливалась по территории Зоны, не обращая внимания на Скрытую Стену и фейри, играющих с разносящими послания шарами, которые постоянно ударялись о нее.

Я шевелила пальцами в простых движениях, необходимых для базовой магии земли, но не позволяла своей силе вытекать и выполнять создаваемые команды. Мне нужно было быть осторожной, чтобы никто не заметил, поэтому я имитировала только заклинания с минимальными эффектами вроде подземных толчков.

— Так, так, так, Розали Оскура не может сотворить даже элементарное заклинание, что бы подумала ее тетя Бьянка, если бы узнала? — насмешливый голос Роари донесся до меня, и я подняла голову, обнаружив его сидящим на скамейке в стороне от Зоны.

Несколько его Теней маячили неподалеку, но стоило ему лишь слегка щелкнуть пальцами, и они разбежались.

Я приподняла бровь, глядя на него и его безумный контроль над своими последователями. Его Харизма должно быть была очень мощной, чтобы ее эффект сохранялся в них на протяжении столь долгого времени, пока он оставался отрезанным от своих даров Ордена.

— Какая самая безумная вещь, которую ты когда-либо убеждал кого-то сделать для тебя? — спросила я, подходя к нему ближе, окидывая взглядом его длинные волосы, ниспадающие по широким плечам.

— Их не нужно убеждать, они делают для меня разные вещи, потому что им нравится доставлять мне удовольствие, — высокомерно ответил он.

Фыркнув от смеха, я переместилась и села рядом с ним, плотно прижав ногу к его ноге, так как мой внутренний Волк взял бразды правления в свои руки и заставил меня на мгновение забыть о личных границах.

Он бросил на меня косой взгляд, и я ухмыльнулась, прижимаясь ближе, отказываясь отступать, как смущенная школьница, раз уж я все равно это сделала.

— Хочешь просто забраться ко мне на колени, Роза? — поддразнил он.

— Ну, эта скамейка слишком холодная для моей задницы, — легкомысленно заметила я.

— Ты устроишь восстание Львиц, если сделаешь это, — пошутил он.

— Это вызов?

Золотые глаза Роари остановились на моих, и в них мелькнул озорной блеск, когда он наклонился ко мне.

— Спорим ты не сможешь… — промурлыкал он.

Ах эта проклятая игра!

— Будь осторожен в своих желаниях, stronzo⁵⁹, — пробормотала я, борясь с румянцем, который когтями рвался на мои щеки.

Я поднялась на ноги, и он посмотрел на меня, ожидая, приму ли я вызов или нет. Самым неприятным было то, что на бумаге это должно было быть самым простым из всех заданий, которые выпадали на долю каждого из нас, но пока я стояла перед ним, в воздухе витало мрачное напряжение.

Это ощущалось так, словно я решилась подняться и крикнуть с крыши, что я действительно влюбилась в Роари Найта, и я наполовину ожидала, что он начнет смеяться мне в лицо, как только я это сделаю.

Мысленно я злилась на себя, пока искала свои большие девчачьи яйца и туго их натягивала. Я давно пережила те дни, когда этот мужчина мог уничтожить меня одним пренебрежительным замечанием и пронзить мое сердце самодовольной ухмылкой в мой адрес.

Я больше не была маленькой влюбленной девочкой, и Роари тоже пора было это понять.

— Тебе не обязательно выглядеть таким отчаянным, Роари, — насмешливо сказала я, шагнув к нему. — Любой бы подумал, что ты давно не трахался.

— Неужели? — он окинул меня взглядом, и я закатила глаза, целенаправленно шагая вперед.

Я не собиралась просто устроиться у него на коленях, как маленький влюбленный щенок. Раз уж он решил пойти на подобную авантюру, то пусть сам и расхлебывает ее последствия.

Я схватила его за плечи, приближаясь к нему, отталкивая его назад, так что он был вынужден посмотреть на меня, его брови поднялись, когда я опустилась на его колени, расположившись на нем перед каждым stronzo⁶⁰ в этом месте.

— Non dovresti sottovalutarmi, Роари, — промурлыкала я. Тебе не следует недооценивать меня, Роари.

Он открыл рот, но я не дала ему шанса ответить, запустив руки в его волосы и наклонившись вперед, чтобы поцеловать его.

С его губ сорвалось рычание, но оно не было предупреждающим, а скорее заманивающим меня ближе.

Его руки опустились на мою талию, и он поднял на меня взгляд, который, казалось, растянулся на мгновение, пока никто из нас не придвинулся ближе.

Мое сердце трепетало от одного только факта, что я нахожусь в подобном положении после того, как провела столько лет в детстве, мечтая о подобных вещах.

Мои пальцы все глубже погружались в его мягкие волосы, а его хватка на моей талии становилась все крепче, словно он был на грани между тем, чтобы притянуть меня ближе и тем, чтобы оттолкнуть.

— Роза… — медленно произнес он, и моя челюсть сжалась, когда я почувствовала еще один отказ, витающий на его губах.

Но к черту это. Я отказывалась позволить ему снова заставить меня чувствовать себя глупым маленьким ребенком.

— Тебе необходимо поработать над своими вызовами, Львенок, — сказала я, фыркнув от удовольствия, и оттолкнула его так же быстро, как заняла свое место.

Я снова опустился на скамейку рядом с ним, оставив между нами хороший безопасный промежуток, не обращая внимания на взгляды, которые на нас бросали со всей территории Зоны. Два главаря тюремных банд, переспавших друг с другом, определенно заслуживали пересудов, но я и Роари Найт не стоили обсуждений. Он был просто моим старым другом.

Я фыркнула от собственной шутки, а Роари бросил на меня взгляд, который говорил о том, что он еще не решил, следует ли ему говорить, что «я дружу с твоим кузеном и слишком стар для тебя» или нет.

— Я обсуждала с Данте старые семейные истории, — непринужденно сказала я, прежде чем он успел это сделать, словно мое сердце не колотилось от того, что я вот так забралась на него сверху, и меня это совершенно не волновало.

— Да? — спросил он, явно решив передохнуть от своей усталой рутины. Наверное, единственное, что я сделала, так это последовала за его замыслом. — Мой брат тоже рассказывал мне несколько старых историй. Может быть, они полагают, что если мы вместе погрузимся в прошлое, то сможем забыть о том, что происходит в настоящем…

Я усмехнулась, подогнув под себя ноги, намереваясь обменяться подробностями этих так называемых воспоминаний, которые могли бы содержать больше деталей о том, как работает ipump500 и, следовательно, подсказать мне, как решить мою проблему с Подавителем Ордена.

Но прежде чем мы успели сказать что-то еще, нас прервал маниакальный смех, и я удивленно подняла голову: по двору перед нами бежала Сук.

Пока я наблюдала, она опустилась на землю и начала кричать.

— Сосиска, сосиска, я сосискаааа!

Она вытянула руки над головой и начала кататься по асфальту, изображая сосиску.

Мои губы от удивления раскрылись, когда более чем несколько окружающих заключенных начали смеяться.

— Что она делает? — спросила я, улыбка дернулась в уголках моего рта, когда она покатилась прочь от нас.

Роари не ответил, и я обернулась к нему, обнаружив, что он напряженно хмурит брови.

— В чем дело? — в замешательстве спросила я, поскольку он выглядел так, словно кто-то только что насрал в его мороженое, и у меня возникло ощущение, что я что-то упустила.

— Сколько конкретно тебе нужно Кротов-перевертышей, чтобы осуществить твой план? — низким тоном спросил он меня.

— Что? — я придвинулась ближе к нему, уловив серьезность его настроения. — Почему ты спрашиваешь меня об этом? Ты сомневаешься в ее способностях теперь, когда узнал, что она любит проводить свободное время, играя в сосиски? Черт, я, возможно, люблю время от времени поиграть в сосиски, хотя мои правила сильно отличаются от ее, и…

— Это серьезно, Роза, — оборвал меня Роари, поймав мою руку и подняв меня на ноги, оттащил подальше от скамейки и направился в заднюю часть здания.

Он оглянулся на Клода, лидера его Теней, и через несколько мгновений мы были ограждены от охранников или любых других любопытных ублюдков стеной его последователей, когда он притянул меня в угол.

— Ты меня беспокоишь, Роари, — сказала я, старательно пытаясь сохранить спокойствие в голосе, когда его взгляд потемнел, и он вскинул вокруг нас заглушающий пузырь, чтобы сохранить наш разговор в тайне.

— Сук раньше никогда так себя не вела, насколько я знаю, а она здесь уже шесть лет, — серьезно сказал он.

Я нахмурилась, обдумывая его предложение.

— Ты думаешь, она теряет рассудок, как тот парень, которого Гастингс схватил посреди столовой? — хмуро спросила я. — Я имею в виду, что она просто дурачится — он же сломался сильнее, чем чайник, ударившийся о бетон.

Роари не рассмеялся, что было просто нелепо, поскольку это дерьмо было смешным.

— Ага, он был на последней стадии.

— На последней стадии чего? — спросила я, улыбка сползла с моего лица, когда я поняла, что он не шутит.

— Охранники называют это стимуляцией.

— И что это такое?

— Они говорят, что некоторые фейри не могут вынести, когда их отрезают от магии и формы Ордена так же хорошо, как мы. То есть, их разум не выдерживает. Поэтому они просто сходят с ума, начинают вести себя безумно и в конце концов ломаются настолько сильно, что подвергают опасности себя или других заключенных. После этого их отправляют в Психушку и больше никогда не выпускают, — Роари огляделся вокруг, словно ожидая, что кто-то наблюдает за нами сквозь стену его Теней.

— Ты думаешь, Сук в конечном итоге окажется в Психушке? — с тревогой спросила я, грызя ноготь большого пальца, пока размышляла об этом.

— Несомненно.

Для того чтобы мой план сработал, мне был совершенно необходим Крот Полетиус. Во всей тюрьме их было всего лишь двое, и я бы предложила Плунгеру присоединиться к нам только через мой холодный, гниющий труп. Это означало, что нам нужно, чтобы Сук Мин держала себя в руках.

— Хорошо, я поговорю с ней, посмотрю, смогу ли я вернуть ее с грани безумия и…

— Это не имеет значения, — прорычал Роари. — Я уже не раз видел, как люди пытались помочь фейри, прежде чем те сходили с ума. Ничего не помогает. Как только они начинают проявлять симптомы, это лишь вопрос времени, когда их переведут в Психушку.

Я прикусила язык, не желая вступать с ним в бессмысленный спор по этому поводу. Он пробыл здесь гораздо дольше меня, и если он сказал, что так было всегда, то я готова поверить ему на слово.

— Тогда нам нужно скрыть ее безумное поведение до тех пор, пока мы не сможем сбежать. Как только она выйдет на свободу, она сможет пользоваться своей магией и формой Ордена круглосуточно, и с ней все будет в порядке. Проблема решена.

— Ты не сможешь скрыть ее проблему, если она будет продолжать изображать сосиску, — прорычал Рори. — Не говоря уже о том, что она будет делать, когда полностью сорвется.

— Так что ты предлагаешь, о великий и могущественный король каторжников? Потому что я пытаюсь найти решения, а ты только и делаешь, что гадишь на мое шествие, как голубь с поносом.

Он не рассмеялся и на это, что было чертовски неприятно, и я закатила глаза, пытаясь придумать какой-нибудь другой способ предотвратить отправку Сук в сумасшедшую столицу.

— Так как же так получилось, что ты до сих пор не сошел с ума? — непринужденно спросила я, словно мы болтали о погоде, а не предполагали, что он может в любой момент потерять контроль над своим дерьмом.

— Это еще одна странная вещь о фейри, которые сходят с ума, — пробормотал он. — Я не вижу в этом ни смысла, ни причины. Я видел, как парня упекли в Психушку на вторую неделю его пребывания здесь за то, что он сошел с ума, однако есть и такие ублюдки, которые отбыли длительный срок еще до того, как я появился здесь десять лет назад, и они все еще сидят в главном блоке. Я не понимаю, почему некоторые люди ломаются через несколько дней, другие — через несколько недель, месяцев или даже лет. А некоторые вообще никогда не ломаются. В этом также нет никакой закономерности. Молодые, старые, Драконы, Сирены, Гарпии или Кроты Полетиуса — это может коснуться любого. И что-то во всем этом мне кажется неправильным.

— Что именно?

— Ну, например, никогда два человека не срываются одновременно. У них никогда не проявляются симптомы в одно и то же время. Мы получаем по одному сумасшедшему за раз, и как только они уходят, все. Затем, может быть, через две недели, шоу начинается снова. Это похоже на какой-то странный цикл, который слишком нерегулярен, чтобы действительно быть нерегулярным.

— Merde⁶¹, — выругалась я. — Мне нужен мой Крот. Я не хочу лишиться ее благодаря Психушки или чего-нибудь другого. Кто еще может знать больше об этом, чем ты? — потребовала я.

— Никто. Во всяком случае, никто из заключенных. Откуда знать, что известно охранникам? Они все равно нам не расскажут, так какой смысл спрашивать?

Улыбка заиграла на моих губах при этих словах.

— Ну, они не скажут тебе…

— Ты думаешь, у тебя достаточно влияния на стражу, чтобы добиться от них ответов? — насмешливо спросил Роари.

— Может быть, — медленно ответила я. — Есть только один способ удостовериться.

Роари покачал головой, но я уловила на его губах подобие улыбки.

— Тогда продолжай, о могущественная королева Оскура, — бросил он вызов.

— Может быть, я так и сделаю. А пока, спорим ты не оближешь офицера Люциус.

Я оставила Роари с этим вызовом подвешенным в воздухе, когда он наконец рассмеялся, и отвернулась от него, чтобы разыскать моего маленького хориста. Я была уверена, что будет несложно выжать немного информации из этой мокрой тряпки, прежде чем он поймет, что именно я делаю. Хотя, как бы то ни было, Гастингс был здесь новеньким, почти таким же новеньким, как и я, и это, вероятно, означало, что он не знал ни черта о том, что происходило в тюрьме на протяжении многих лет.

Я двинулась к выходу, скользя взглядом по охранникам, собравшимся за магическим защитным стеклом, преграждавшим нам путь к выходу, чтобы они могли проводить нас на наши рабочие места после окончания сеанса.

Кейн уже стоял там, выпрямившись, сцепив руки у основания позвоночника и хмуро глядя на нас. Другие охранники болтали между собой, улыбались и дружно посмеивались. Но не мой Вампир с тёмной душой, он стоял отдельно от них, его взгляд обшаривал заключённых, словно он охотился за своей следующей трапезой, и когда его глаза остановились на мне, они загорелись — они говорили о том, что он нашёл её.

Но если я рассчитывала получить хоть какую-то информацию от своего коррекционного офицера, то его будет гораздо труднее расколоть, чем хориста.

Вместо того чтобы выдержать его провокационный взгляд, как я обычно делала, я опустила глаза и надула нижнюю губу.

Я не остановилась перед стеклом, нервно запустив пальцы в волосы и издав тихое хныканье, уходя прочь.

Первый из моих Волков появился через несколько мгновений, низкий вой вырвался из ее губ, когда она помчалась ко мне.

— Ты в порядке, Альфа? — спросила Эсме, протягивая руки, чтобы обнять меня, и я позволила ей, наслаждаясь контактом с другим представителем моего вида.

Этого было достаточно, чтобы привлечь всю стаю, и я снова вздохнула, когда руки заскользили по моему телу, и меня потянуло от фейри к фейри, пока все они пытались утешить меня, борясь с моей загадочной проблемой.

Сонни вцепился в меня и не отпускал, бормоча проклятия, пытаясь понять, что меня так расстроило.

Шепот и ропот наполняли воздух вокруг меня, пока все спрашивали, что случилось, и высказывали многочисленные догадки.

— Я думаю, она ушибла палец.

— Она рассталась с Роари Найтом.

— Ей нужно потрахаться.

— Ей нужна луна.

— Я достану ей больше подушек для кровати.

— Позвольте мне спеть ей песню.

— Она скучает по дому.

— Я могу сделать ей массаж ног.

— Она расстроена, потому что не может красиво уложить волосы здесь, — вот это было грубо. Я дала подзатыльник обидчику Волку, и у него хватило благородства сделать несчастный вид, когда он умчался обратно, поджав хвост.

Амира задержалась среди стаи, предлагая слова заботы, но при этом умудряясь держаться в стороне. Мне приходилось усилием воли заставлять себя не рычать, когда я находилась в ее присутствии, и я отвела от нее взгляд. Эта сука не узнает, что ее поразило, когда я разоблачу ее предательство по отношению к стае. Но пока что я не собиралась торопиться. Месть — это блюдо, которое лучше всего подавать холодным, и я планировала подать его при температуре ниже нуля.

Прозвучал звонок, ознаменовавший окончание нашего пребывания в Магической Зоне, а я по-прежнему оставалась среди своей Волчьей стаи, пока они прижимались ближе, отчаянно пытаясь меня успокоить.

Мне было бы стыдно за то, что я причиняла им столько душевной боли, если бы это не было так важно.

Остальные заключенные возвращались внутрь, где им отключали магию и отправлялись в свои камеры или на работу, пока, наконец, не остались только я и моя стая.

Сонни продолжал пытаться заставить меня довериться ему, но я просто отмахнулась от него с грустным хныканьем, что заставило его завыть от разочарования.

Я заставила их всех отправиться вперед меня, и охранники позаботились о том, чтобы никто из них не ждал меня на другой стороне.

Поэтому, когда наконец наступила моя очередь войти в первую дверь и протянуть запястья без кандалов охраннику в будке, я подняла руки, как послушный щенок, и позволила ему отрезать мне доступ к моей магии без единого слова жалобы.

Вторая дверь открылась в тот момент, когда моя магия была заблокирована, и я направилась к выходу, чтобы найти Кейна, который ждал меня, как я и ожидала.

— Пойдем, Двенадцать, сегодня тебе снова предстоит работа на уровне Технического Обслуживания, — сказал он, приближаясь, словно ожидая, что я буду как-то сопротивляться.

— Да, сэр, — не глядя на него, пробормотала я и направилась по коридору к лестнице.

Его резкие шаги вскоре присоединились к моим, и мы бок о бок пошли к самому нижнему уровню моей подземной гробницы.

Долгое время Кейн молчал, но я чувствовала, как его любопытство и раздражение растут по мере того, как мы продвигались дальше.

Мне потребовалось все силы, чтобы не начать ухмыляться, пока он медленно проваливался в мою ловушку.

Я ждала, пока он отпирал двери изолятора и запускал меня внутрь. Мы продолжали идти, спускаясь по лестнице в отделение обслуживания, пока, наконец, не оказались в огромном помещении, где воздух наполняли звуки жужжания механизмов.

— Выкладывай, Двенадцать, почему ты выглядишь так, словно кто-то только что нассал на твою бабушку? — прорычал Кейн.

Я не сводила взгляда со своих ног и не отвечала ему.

Кейн угрожающе зарычал.

— Я задал тебе вопрос, заключенная.

Я поджала губы, и он схватил меня за подбородок, заставив поднять взгляд и посмотреть на него.

— Тебе все равно наплевать, — пробормотала я, снова отводя от него взгляд, так что мои глаза устремились в точку над его плечом.

— Вполне возможно. Но ты все равно расскажешь мне.

Я колебалась достаточно долго, чтобы дать ему понять, что я не уверена.

— Я не должна говорить об этом с охранником, — в конце концов сказала я.

— Я думаю, что к этому времени мы уже поделились достаточным количеством секретов, чтобы ты могла раскрыть мне еще один, — надавил он. — Кроме того, если ты начнешь ныть о том, что другие заключенные плохо к тебе относятся, мне в любом случае будет наплевать. Я уж точно ничего не сделаю, чтобы помочь тебе.

— Если бы только мои проблемы были такими простыми, — пробормотала я.

— Выкладывай, — потребовал он.

Я стряхнул его хватку со своего подбородка и отступил назад.

— Что ты знаешь о заключенных, которых продолжают отправлять в Психушку? — туманно спросила я.

В глазах Кейна зажегся огонь, и он рванулся вперед, прижимая меня спиной к ближайшей стене, глядя на меня так, словно я только что преподнесла ему какой-то подарок.

— Расскажи мне все, — настаивал он.

Я покачала головой, мое сердце заколотилось от соприкосновения его тела с моим.

— Почему тебя так волнует то, что с нами происходит? — шипела я.

Кейн зарычал, наклонившись, чтобы встретиться с моим взглядом.

— Расскажи мне, что ты об этом знаешь, Двенадцать.

— Зачем?

Между нами прошло бесконечное мгновение, в течение которого я отказывалась произнести хоть слово, а он пристально смотрел на меня.

— Возможно, я тоже заметил некоторые вещи о заключенных, помещенных в Психушку, — наконец произнес он низким голосом.

— Правда? — вздохнула я, придвигаясь ближе к нему.

— Правда. Так почему бы тебе не рассказать мне, что известно тебе, и я окажу тебе такую же любезность?

Я смотрела на него еще одно долгое мгновение, недоверие наполняло мой взгляд, пока я держала язык за зубами.

— Ладно, — прорычал в конце концов Кейн. — Я расскажу тебе то, что знаю первым.

Джекпот.

— Есть что-то странное в том, как они ведут дела в Психушке. Они даже не пускают меня внутрь, а единственный человек, который выше меня в этом месте — сама Начальница.

— Так ты думаешь, они что-то скрывают? — осторожно спросила я. Если он раскусит меня сейчас, то я больше ничего от него не добьюсь.

— Зачем держать все в секрете, если им нечего скрывать? — пробормотал он, и я пожевала губу, размышляя об этом.

— Может быть, они просто пытаются защитить частную жизнь заключенных… Или, может быть, они не хотят, чтобы люди знали, что то, чему вы подвергаете нас здесь, вынуждает фейри срываться, — предположила я.

— Что это значит? — прорычал он.

— Если заключенные теряют рассудок только потому, что мы слишком сильно оторваны от наших Орденов и магии, то это выглядит не очень хорошо, не так ли? Это наводит на мысль, что с нами плохо обращаются.

Кейн рассмеялся.

— Ты не понимаешь, да? Вас отправили сюда гнить. Правителям Солярии плевать на вас. Тебе повезло только в том, что смертные казни запретили после гибели Дикого Короля. В период его правления было столько кровопролития, что народ потребовал положить этому конец, и Небесные Советники уступили. Но это не значит, что им вдруг стало дело до отбросов земли, убийц и насильников, которых они сюда засылают. Всем наплевать, если вы все сойдете с ума и будете заперты в мягких камерах до конца своего жалкого существования. Как ты думаешь, почему это место было вырыто под землей?

— Чтобы труднее было сбежать?

— Нет. Потому что здесь, внизу, о вас легко забыть. С глаз долой, из сердца вон. Никого не волнует, что случится с каждым из вас здесь. Они просто хотят забыть о вашем существовании, — прорычал он, его глаза загорелись от веры в эти слова.

— Наверное, да, — согласилась я, хотя во рту остался горький привкус. — Но это значит, что существует какая-то другая причина для такой секретности… — я придержала язык, ожидая, что еще он может рассказать или предположить о Психушке.

— Мы не общаемся с персоналом и даже не знаем их имен. И каждый раз, когда заключенный попадает в их систему, мы больше никогда о нем не слышим, — прорычал Кейн, явно раздраженный этим фактом.

— То есть, никто никогда не возвращался? — вздохнула я. Я надеялась, что смогу хотя бы попытаться вернуть Сук в общий блок, если ее изолируют, но похоже, что этот план может зачахнуть и умереть.

— Никогда. И то, как Начальница стережет то место от нас… подозрительно.

— Почему? — спросила я, слегка наклонив голову, чтобы обеспечить ему лучший вид на мое горло, поскольку мой пульс колотился о кожу.

Его взгляд на мгновение коснулся моей шеи, затем скользнул по моему рту и вернулся к глазам.

— Она никогда не позволяет никому из нас переступить порог. Оправдания, которые она приводит, в лучшем случае скудны. Там явно происходит что-то еще, и…

— Что? — спросила я, придвигаясь к нему ближе, пока он колебался.

— У нас здесь довольно много смертей, — медленно произнес Кейн. — И поскольку многие из наших заключенных — отбросы, у них зачастую нет никого, кому было бы на них не наплевать.

— Я не понимаю, какое это имеет отношение к…

— Когда у фейри нет никого, кто хотел бы их похоронить, тюрьма несет ответственность за безопасное избавление от тела, чтобы не было шансов, что останки будут украдены для использования в Темной Магии.

Я кивнула в знак понимания. Магия фейри оставалась в их костях после смерти, и некоторые темные практики позволяли живой душе использовать ее в дополнение к своей собственной силе. Это было чертовски опасно и даже более незаконно, чем убийство, но всегда находились stronzos⁶², готовые рискнуть всем ради власти. Поэтому по закону все тела фейри должны были быть утилизированы должным образом, что означало либо кремацию, чтобы магия могла быть выпущена обратно к звездам. Или захоронение на кладбище строгого режима, которое стоило чертово состояние. Моя семья могла позволить себе участок, чтобы похоронить нас, но большинство фейри не были столь обеспеченными.

— Как огненный Элементаль, я иногда предоставляю свою силу для работы печей в крематории. И не раз бывало, что для сожжения требовались дополнительные тела. Я здесь главный офицер. Ни один заключенный не умирает без моего ведома, поэтому я точно знаю, какие тела должны прибыть на кремацию. А какие были выброшены на свалку в надежде, что никто не заметит.

— Ты думаешь, они поступают из Психушки? — спросила я, задаваясь вопросом, что, черт возьми, может там происходить, чтобы регулярно увеличивать количество трупов. Насколько мне было известно, заключенные, содержащиеся там, должны быть размещены порознь, а самоубийство довольно трудно осуществить в мягкой камере.

— Я знаю, что они поступают из Психушки. Здесь нет другого варианта. Я просто не знаю, почему или что с ними случилось. Нет никаких ножевых ранений, следов удавки, признаков удушья или чего-то еще, что указывало бы на те виды смертей, с которыми я привык иметь здесь дело, — прорычал Кейн. — Это значит, что там происходит что-то еще. И я хочу докопаться до сути.

Я долго смотрела в его серые глаза, прежде чем потянулась, чтобы переплести его пальцы со своими.

— Спасибо, что рассказал мне, — вздохнула я.

Челюсть Кейна сжалась при этом, и его большие пальцы, конечно, не согнулись, чтобы обхватить мои, но он также не отдернул руку.

— А теперь расскажи мне, что знаешь, — потребовал он.

Я захлопала ресницами, невинно глядя на него, и прикусила нижнюю губу. Это была та часть, где он, вероятно, потеряет свое дерьмо.

— Сегодня я заметила, что Сук Мин ведет себя как-то странно, — пробормотала я.

— И что?

— Тогда я спросила Роари, что все это значит… и он сказал, что ее скоро заберут в Психушку и она больше не вернется.

— И что еще ты выяснила по этому поводу?

— Ну… я только что заставила охранника рассказать мне довольно много об этом…

Кейн моргнул, когда мои слова дошли до него, и я улыбнулась, когда он понял, что его обыграли.

— Ты говоришь мне, что ничего не знаешь? — прорычал он, отчего вдоль моего позвоночника пробежала дрожь страха, а его взгляд потемнел, и он внезапно схватил мою руку с одаренной силой, раздавливая мои пальцы в своей хватке.

— Я говорю тебе, что не знала… до нашей маленькой беседы.

Из его горла вырвался рык, и мое сердце подскочило, когда ярость наполнила его глаза.

— Тебе лучше бежать, Двенадцать, — прорычал он. — И если твоя никчемная жизнь что-то значит для тебя, то тебе стоит позаботиться о том, чтобы я не поймал тебя на этот раз. Потому что, как я уже сказал, я тот, кто регистрирует все смерти здесь. И как ты думаешь, насколько легко мне будет подделать бланк с твоим именем?

Я резко вдохнула, когда он отпустил меня и оттолкнул на шаг назад.

Я замешкалась еще на мгновение, прежде чем он зарычал на меня, обнажив свои удлиняющиеся клыки в тусклом красном свете комнаты технического обслуживания.

Ох, черт.

Я резко отпрянула от него и бросилась бежать, его шаги раздались за мной в следующую секунду.

Не успела я сделать и пяти шагов, как он налетел на меня, схватил в охапку мои волосы и нагнул над огромным сундуком, который стоял у стены. Он прижал меня лицом к ржавому металлу, повернув мою голову в сторону за мгновение до того, как его клыки вонзились в мою шею.

Я закричала, когда он подмял меня под себя, рыча, как зверь, забирая из моей крови то, чего он жаждал, и мое сердце забилось в панике. Его клыки оставались глубоко в моей коже, и он высасывал кровь из моего тела с такой силой, что на мгновение я испугалась, что он не остановится.

Но когда его рычание понемногу затихло, и он полностью погрузился в жажду крови, паника исчезла из моих конечностей.

Возможно, Кейн только что напал на меня, и я, возможно, разозлила его до предела. Но он не собирался меня убивать, ему слишком нравился вкус моей крови, чтобы отказаться от нее. И риск того стоил, потому что теперь я точно знала, что Сук не вернется из Психушки, если ее упекут туда, а я не могла допустить этого.

Таким образом, мне придется приложить вдвое больше усилий, чтобы завершить свои планы до того, как ее заберут. А пока я попытаюсь найти способ скрыть ее безумие от охранников.

Я не собиралась позволить этому разрушить мои планы. Пришло время усилить мою игру.

Глава 32

Роари

— Ах! Акула-перевертыш! — Сук Мин вскочила со своего места в другом конце Столовой, и я хмуро посмотрел на нее. Она упала на пол, заползая под стол с пластиковым стаканчиком в руках. — Ты не войдешь в мою воду. Где ты собираешься плавать? Ха-ха! Где ты собираешься плавать, коварная акула?!

Она глотнула воды, затем вытерла рот, в ее глазах появился маниакальный блеск, когда она выглянула из-под стола. Несколько заключенных отошли от нее, а охранники обменялись взглядами. Ее не отправят в Психушку, если только Начальница не прикажет, но если она будет продолжать в том же духе, один из охранников наверняка напишет рапорт.

Розали бросила на меня обеспокоенный взгляд, прикусив губу. Я поднялся со своего места, запустил руку в волосы и направился к столу, за которым сидела Сук.

Я видел слишком много заключенных, свихнувшихся в этом месте. Чем бы это ни было, что бы им ни взбрело в голову, это должно было витать в воздухе. И это было еще одним поводом для беспокойства. Я мог пережить свой срок, если только не сойду с ума в процессе. Но если бы со мной случилось это дерьмо, я бы уже завтра привел планы Розы в действие. Я не собирался сходить с ума в Даркморе. Я и так уже слишком многим пожертвовал ради этого места.

Я опустился на корточки и склонил голову на одну сторону.

— Эй, Сук, сейчас здесь нет акул, так что выходи, лады?

Она прочистила горло, вытирая пот со лба.

— Верно… да. Конечно, нет, — она нервно рассмеялась и вылезла из-под скамейки.

Я обхватил ее за плечи, хихикая, пока вел ее обратно на сиденье.

— Ты такая проказница, Сук.

Охранники внимательно наблюдали за нами, но вскоре потеряли интерес, когда я усадил ее на лавку и опустился рядом с ней. Она подняла свой горшочек с фруктами, ковыряясь в винограде, ее глаза слезились. Нахмурившись, я подтолкнул ее локтем, привлекая ее внимание, но она не обратила на меня внимания.

— Ты в порядке? — тихо спросил я.

— Нет, — прошептала она. — Ничего не в порядке. Они собираются забрать меня.

Я не склонен устанавливать здесь эмоциональные связи, если это возможно, но я не мог отрицать, что у меня защемило в груди от выражения ее лица.

— Эй, — вздохнул я, наклоняясь вперед, чтобы поймать ее взгляд. — Ты на девяносто процентов психически здоровее Сина Уайлдера, и никто не называет его сумасшедшим. Охранники не станут за тобой приходить.

— Ты обещаешь? — спросила она, ее глаза горели от эмоций. Она была жесткой девушкой, я видел, как однажды она расправилась с Медведем-перевертышем в Магической Зоне, не вставая с места. Но Даркмор был создан для того, чтобы в конце концов сломить всех, кто здесь находится. Я собирался выбраться отсюда до того, как меня постигнет эта участь, но Сук? Я не знал, сколько у нее осталось времени. Однако я не собирался уничтожать то, что осталось от ее духа.

— Обещаю, — согласился я, и ее плечи немного расслабились.

Свободное время близилось к концу, поэтому я покинул Сук и направился обратно в свой блок. Розали появилась рядом со мной, когда мы подошли к мосту, и бросила на меня взгляд.

— С Сук все в порядке?

— Думаю, да, — я пожал плечами, и она ухватилась за мою руку, впившись в нее ногтями.

— С ней ничего не случится, Роари, — серьезно сказала она, и мои брови опустились. — Я кое-что узнала от Кейна.

— Охранника? — воскликнул я.

— Нет, счастливой морской черепахи, которая живет под моей кроватью — конечно же, охранника, — она закатила на меня глаза, и я сдержал ухмылку, жестом приглашая ее продолжать. Она глубоко вздохнула, и я заметил, что стресс, вызванный этой ситуацией, разъедает ее. — Он сказал, что Начальница не пускает туда никого из охранников Даркмора. То место управляется как отдельное подразделение. И оттуда регулярно поступают трупы без каких-либо следов.

Я стиснул челюсть, прокручивая в голове эту информацию. Мы мало что могли с этим поделать, если Начальница решит отправить Сук на исследование. И меня убивало, что я не могу сделать больше, чтобы облегчить состояние Розы.

У меня было искушение протянуть руку, зачесать ее волосы за ухо и сказать, что все будет хорошо. Но я не мог лгать Розе в этот момент. Она все равно видела меня насквозь.

— Остается лишь надеяться, что у нас будет достаточно времени, прежде чем ее заберут. Насколько ты близка к плану? — спросил я, когда мы поднимались на верхний этаж нашего блока.

— Я все больше приближаюсь, — сказала она, и в ее глазах блеснула надежда. Я почувствовал этот блеск прямо в своей душе. Это было мое спасение. Мой единственный шанс выбраться отсюда, прежде чем я потеряю полжизни в этом месте.

— Чем ближе, тем лучше, — пробормотал я, когда мы разошлись.

Она направилась в свою камеру, а я — в свою, стараясь не смотреть на ее задницу, пока она уходила, но, черт возьми, я проиграл это пари с самим собой. Я опустился на кровать, взял потрепанную копию «Прайд, которым можно гордиться» и раскрыл на той странице, которую читал в последний раз.

Я не знал, почему по-прежнему цеплялся за пути своего рода, когда потерял единственное, что делало меня настоящим Львом. Моя семью. У меня не было прайда. И уж тем более я не мог гордиться тем, что у меня было: судимостью, запятнавшей репутацию моей семьи. Мое имя, вероятно, передавалось шепотом из уст в уста между Найтами и Оскурами. А мой отец бросал резкие взгляды каждый раз, когда речь заходила об этом.

Леон никогда не рассказывал мне всей правды о том, что происходит дома, он был слишком жизнерадостным для своего собственного блага. Поэтому, когда он говорил, что отец «не так расстроен из-за меня, как раньше», это означало, что он перестал говорить обо мне. Я бы поставил свою гриву на то, что все мои фотографии в доме были поспешно засунуты в ящики, когда к ним приходили гости. И, возможно, со временем они пересталидоставать фотографии из тех ящиков.

Мой брат не должен был приходить ко мне в гости. Когда Лев позорил свою семью, его изгоняли из прайда. Но Леон и его жена все равно приходили, поскольку они никогда не следовали правилам. И я был благодарен им за это больше, чем они могли когда-либо узнать.

В моей груди раздался рык, когда я в сотый раз перечитал отрывок на странице. Это был кодекс, по которому я когда-то жил, образ жизни, который я воплощал, которым гордился. Но теперь…

Лев — это король во всех сферах жизни. Король тверд, терпелив и справедлив. Использование своей Харизмы в корыстных целях — путь львенка. Чтобы стать настоящим Львом, дары вашего Ордена должны быть использованы для создания клана могущественных последователей. Чтобы мягко склонить их волю во имя вашего королевства. Как только король действительно станет королем, явится его первая королева. И только истинное испытание Львицы, ухаживая за ней без помощи Харизмы, докажет, что вы достойны своей Львицы, и подготовит вас к тому, чтобы заслужить любовь большего числа королев и построить свой прайд.

Я вздохнул, продолжая читать, пока на меня не опустилась тяжесть. Я не знал, зачем мучил себя этой книгой. Она лишь напоминала мне о моем падении. Но какая-то часть меня надеялась, что когда-нибудь у меня будет еще один шанс стать настоящим королем своего рода. А побег отсюда с Розали, несомненно, заставит моего отца сесть и обратить на меня внимание.

Вскоре раздался звонок, возвещающий о закрытии дверей камеры, и по всему блоку началась перекличка.

— Встать, Шестьдесят Девять! — рявкнул офицер Кейн, и я поднялся на ноги, широко зевая, пока подходил к закрытой двери и ждал, пока меня просканируют. Его глаза скользнули по мне, словно я был куском дерьма на его ботинке, и я прижал язык к щеке.

— Проблемы? — спросил я.

— У тебя просто реально годное для битья лицо, Шестьдесят Девять. Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе об этом? — холодно спросил он, поднимая сканер, чтобы посчитать меня.

Я потер щетину на челюсти, изображая задумчивое выражение лица.

— Забавно, я как раз думал о вас то же самое, офицер.

Он опустил сканер, придвинулся ближе, чтобы посмотреть на меня.

— Разница между тобой и мной, заключенный, в том, что если ты ударишь меня, я могу бросить тебя в яму на месяц. Если я ударю тебя, я могу продолжать бить, пока не лопнут костяшки пальцев, — он усмехнулся, а я зарычал.

— Полагаю, эта работа позволяет тебе чувствовать себя большим мужчиной, а? Это компенсирует ваш маленький член, сэр?

Он издал презрительный смешок, опустив руку на дубинку.

— Только дай мне еще одну причину зайти внутрь, заключенный, и я оставлю тебя в крови и синяках до утра.

Я сжал кулаки, почти поддавшись искушению подзадорить его еще больше. Эта книга вывела меня из себя, и я был бы рад подраться, чтобы сжечь часть этой энергии.

— Я не думаю, что ему нужно что-либо компенсировать, — раздался голос Розы из камеры, и Кейн отвернулся от меня, его глаза сузились на нее. Я знал, что она спасла мою задницу, и, возможно, это было к лучшему. Хотя какого хрена она возвеличивала парня, чтобы добиться этого?

Яростный приступ ревности заставил мои кулаки сжаться, когда Кейн шагнул к ней, явно помешанный на ней. А почему бы и нет? Для любого теплокровного мужчины она была гребаной сиреной, зазывающей их к себе. Даже я иногда становился ее рабом. Но на моей стороне была логика, хотя мой член иногда говорил обратное.

— Вечно флиртуешь, — поддразнил ее Кейн. — Твой рот способен на что-то еще, кроме как плести красивые слова и делать адекватный минет?

— Мои минеты не адекватны, не так ли, Роари? — обратилась она ко мне, и я фыркнул от смеха.

— Они превосходны, — ответил я, и Кейн бросил на меня взгляд, который вполне мог бы расплавить стекло обратно в песок.

— Я лучше засуну свой член в блендер, чем в рот какой-то Волчьей шлюхе, — холодно сказал он, и в моей груди возник рык. Я уже собирался вмешаться, когда вспомнил, что Роза вполне способна вести свои собственные сражения.

— Я не знала, что вы неравнодушны к кухонным приборам, сэр, — насмехалась Роза. — Вы же будете следить за тем, чтобы они были отключены от сети, пока суете в них свой член, не так ли? Мой дядя Рикардо однажды получил неприятный удар от тостера, когда засунул в него палец, я не могу представить, какой беспорядок он может устроить для вашего…

— Достаточно, Двенадцать. — Кейн просканировал ее, и я с усмешкой направился обратно к своей кровати, на ходу стягивая с себя комбинезон и майку и улегшись в одних боксерах.

Я снова взял книгу и перелистнул на первую страницу, где мой отец оставил для меня послание, когда я был подростком. Это был подарок на мой шестнадцатый день рождения, и Леон отправил ее в Даркмор после того, как меня посадили в тюрьму. Сейчас я жалею, что попросил его об этом, но тогда я все еще надеялся, что наш отец сможет простить меня. Сейчас я понимал, что мое Львиное достоинство было спущено в канализацию в ту же секунду, когда ФБР надели на меня наручники.

Я провел большим пальцем по сильным штрихам, которые отец написал чернилами на внутренней стороне обложки, и мое горло сжалось, когда я прочитал их.

Мой мальчик, пришло время тебе стать мужчиной.

Отец подарил мне эту книгу еще в детстве, и она помогла мне стать тем Львом, которым я являюсь сегодня. Надеюсь, она поможет тебе сделать то же самое, сын мой.

Найт (ночь) не может сиять без звезд. Всегда стремись быть самой яркой на нашем небе.

С любовью,

Папа x

Мое сердце болело, когда я закрыл книгу и положил ее обратно на полку над своей койкой и задумался, любит ли он меня до сих пор. Или я был всего лишь темным местом в небе, на котором он хотел, чтобы я однажды засиял.

— Привет, — донесся через вентиляцию голос Розы, и я был наполовину искушен притвориться спящим. У меня была репутация, которую нужно было поддерживать в этой тюрьме, и сейчас я чувствовал, как она трескается, выпуская наружу мою слабость.

— Как дела, Роза? — спросил я с тяжестью в голосе.

— Повесь простыню, я сейчас войду, — произнесла она, и я почувствовал, как по камере скользнул заглушающий пузырь.

Я услышал, как она приступила к работе, и был вынужден подчиниться: вскочил и повесил простыню на решетку, прежде чем ее голова показалась через вентиляционное отверстие, которое она открыла. Она пролезла внутрь, поднялась на ноги и одернула комбинезон.

Она тут же склонила голову на бок, после чего из нее вырвался негромкий вой.

— Что случилось?

Проклятье, какого хрена она так хорошо меня читает?

Я пожал плечами, опустился на кровать, и она последовала за мной, подогнув под себя ноги. Ее комбинезон был завязан на талии, открывая спортивный бюстгальтер под ним, и мой взгляд автоматически пробежался по изгибу ее позвоночника. Мои пальцы чесались от желания проследить путь, который прошел мой взгляд до ее шеи, и я напряженно моргнул, заставляя себя отвести взгляд.

— Ты ведь знаешь, что можешь рассказать мне все, правда? — она посмотрела на меня своими сверкающими глазами, и я инстинктивно наклонился к ней.

— Я знаю, — сказал я, снова отводя от нее взгляд. — Это просто прошлое. И я больше не хочу там оставаться.

Она уже говорила мне нечто подобное совсем недавно, поэтому я знал, что она уважает мои желания. Проблема была в том, что я знал, что преследует ее по ночам. Я знал, что ее отец, Феликс, сильно ранил ее. Мой брат рассказал мне о том, что он сделал с ней той ночью на ферме Леттерманов, все эти годы назад. В тот день, когда я узнал об этом, я избил нескольких фейри до полусмерти. Это разорвало меня изнутри, заставило желать прорваться сквозь эти стены и разорвать ее отца на части.

Мой взгляд упал на вытатуированную розовую лозу, тянущуюся по ее боку, и мое сердце сжалось, когда я различил несколько шрамов, скрытых под ней. Когда-нибудь нам нужно будет поговорить об этом. Но сегодня не тот день.

— Как насчет того, чтобы подбодрить тебя? — заговорщически предложила она, а затем потянулась в карман и достала ключ от наручников. Мое сердце забилось сильнее, когда она протянула его мне, и я быстро схватил его и высвободил свою магию. Моя сила устремилась к кончикам пальцев, рыча под кожей, как голодный зверь.

— Черт, — вздохнул я, чувствуя, как экстаз проносится по моей крови. — Я должен использовать ее.

Я поймал руку Розы, когда мне в голову пришла идея, и опустился обратно на матрас, увлекая ее за собой. Ее дыхание сбилось, когда я прижался к ней, и я знал, что если поверну голову, то увижу румянец на ее щеках. Я ухмыльнулся, поднимая руку, чувствуя себя лучше от тепла ее руки, прижатой к моей.

Я поднес лед к кончикам пальцев и вздохнул, когда он заструился по моей ладони. Я направил его к потолку и позволил инею покрыть его мерцающим голубым слоем. Температура быстро упала, и Роза задрожала рядом со мной, заставляя мой пульс участиться, пока я продолжал колдовать. Я блестяще окончил Академию Авроры, и особенно преуспел в Астрологии. Я запомнил все небесные созвездия и теперь призывал их к существованию, рисуя их на потолке мерцающим льдом, сверкающим, как звездный свет.

Роза глубоко вдохнула, глядя на раскинувшееся над нами ночное небо, и, несмотря на холод, по моим венам разлилось тепло.

— Тебе нравится, маленький щенок? — спросил я глубоким тоном.

— Это прекрасно, — вздохнула она.

Я положил руку между нами, и моя ладонь коснулась ее руки, ее пальцы дернулись в ответ на мое прикосновение. С магией, пробежавшей по моим конечностям, я испытывал кайф, отбросив всякую осторожность, когда провел большим пальцем по тыльной стороне ее руки, рисуя там ледяную дорожку. Она снова задрожала, а я продолжал смотреть в потолок, несмотря на то, как сильно мне хотелось повернуться к ней и украсить еще больше ее плоти своей магией.

— Ты доверяешь мне, Роари? — спросила она соблазнительным тоном, который привлек слишком много внимания моего гребаного члена.

— Конечно, доверяю, — прорычал я.

Я чувствовал, как ее магия прижимается к барьерам моей кожи, и знал, чего она от меня требует. Мне так сильно хотелось разделить с ней магию, что становилось больно. Но делать это было неправильно, даже если бы у меня была хоть малейшая тяга к тому, чтобы претендовать на нее. Ее сила взывала ко мне, сводила меня с ума от нужды. Но я так давно ничего не чувствовал, а она вдруг предложила мне так чертовски много.

Разделение силы было нелегким делом с кем бы то ни было, но с ней это было так же естественно, как дышать. Поэтому я перестал сопротивляться и опустил свои барьеры, приветствуя ее магию в своей крови.

Я застонал, когда ее сила прокатилась по моим венам, как землетрясение. Она была самой природой, гудела во мне и заставляла каждый волосок на моем теле вставать дыбом.

— Роза, — задохнулся я, и она вздохнула в ответ, когда моя собственная магия устремилась под ее кожу.

— Ты ощущаешься как водопад, — задыхаясь, сказала она.

— Ты ощущаешься как долбаный оползень, — я придвинулся к ней, переплетая свои пальцы с ее, стремясь получить больше ее плоти, пока я терял себя в ее силе. Везде, где наша кожа соприкасалась, наша сила соединялась и бурлила еще большей энергией.

Я перекинул одну ногу через нее, перехватил ее другую руку и вдавил в матрас. Она смотрела на меня сквозь прикрытые глаза, а ее полные губы приоткрылись специально для меня. Румянец окрасил ее щеки в идеальный оттенок розы, и я снова застонал, когда еще одна волна ее магии хлынула в меня.

— Роза, — прохрипел я, словно произношение ее имени могло хоть как-то остановить меня. Но я знал, что принял окончательное решение еще до того, как сделал это. Я должен был почувствовать эти губы на своих, я должен был погрузиться в этот дикий шторм, который удерживал нас в своей хватке.

Она подалась навстречу мне, ее спина выгнулась дугой, прежде чем я придавил ее к кровати и погрузил свой язык в ее рот. Мы целовались раньше, но не так. Не так, будто мир перестанет вращаться, если я не продолжу.

Я навалился на нее сверху, своим весом удерживая ее в неподвижном состоянии, пока ее язык встречал мой при каждом движении. На вкус она напоминала все плохие идеи, которые у меня когда-либо были. Она была столь недозволенной, столь запретной и такой, такой чертовски восхитительной.

Ее зубы коснулись моей нижней губы, затем она прикусила ее, подобно дикому животному, и мой твердый член запульсировал между ее ног.

— Роари, — застонала она, и я прорычал ей в рот, звучание моего имени с ее губ сводило меня с ума.

Спустившись ртом к ее горлу, я посасывал, пожирал, овладевал ею. На вкус она была как летний день, как сладость моего прошлого, как все хорошее, что только существует в этом мире.

Блять, это так неправильно. Я должен остановиться. Я должен, блять, остановиться.

Докопавшись до крошечных остатков стойкости, я отпустил ее руки и поставил барьер между нами, блокируя поток ее магии. Наше тяжелое дыхание спуталось между нами, и я не двигался, вжимая руки в подушку по обе стороны от ее головы. Мое возбуждение говорило о том, насколько сильно я хотел, чтобы все зашло дальше, но если я переступлю эту черту, то уже никогда не смогу повернуть назад.

Я скатился с нее со вздохом, который давал ей понять, как я зол на самого себя. Мой член собирался начать войну со мной, если я не потрахаюсь в ближайшее время. Но с тех пор, как Роза прибыла в Даркмор, мой взгляд, казалось, никогда не задерживался на другой девушке.

— Киска, — поддразнила Роза, и я ткнул ее локтем в ребра.

— Меня возбуждает магия, не ты, — соврал я, но в моем тоне было достаточно резкости, чтобы это прозвучало как правда.

Она фыркнула, как будто не поверила мне, и встала, словно собираясь уйти. Я поймал ее за талию, приподнял и снова притянул к своей груди. Уткнувшись ртом в ее ухо, я обхватил ее руками, чтобы она не смогла вырваться.

— Я не хочу, чтобы ты уходила.

Я услышал, как она сглотнула, и почувствовал, что она собирается отказаться, поэтому я наклонился и поцеловал ее в висок, снова пробуя сладость ее кожи.

— Останься, — настоятельно попросил я.

— При одном условии, — сказала она, повернув голову и посмотрев на меня взглядом Альфы, который говорил, что она контролирует ситуацию. Ее глаза поглотили меня, и я без колебаний кивнул. Она могла бы прямо сейчас попросить звезду, и я бы нашел способ сбить ее с небес для нее.

— Признай, что ты хочешь меня, — она вскинула бровь, в ее глазах читался вызов, несмотря на то, что ее щеки все еще были красными, и я видел, как на меня смотрит та девушка, которая влюбилась в меня все эти годы назад.

Мой взгляд упал на ее рот, и я смочил губы, прежде чем снова поднять глаза и встретиться с ней взглядом.

— Ты красивая девушка, Роза, но я никогда не запятнаю тебя.

— А что, если я хочу быть запятнанной? Может быть, мне нравится быть немного запятнанной, — она ухмыльнулась, и я повалил ее на кровать, сбросив одеяла и обернув их вокруг нас.

— Не благодаря мне, — вызывающе сказал я, когда она повернулась лицом к стене, и я обнял ее сзади, мои руки обвились вокруг ее талии.

Мой член все еще пытался переубедить меня и, конечно же, давал о себе знать Розе, пока я прижимал ее к себе и был вынужден совладать со своим твердым членом, как настоящий фейри.

— Как скажешь, Роари, — хихикнула она, и этот звук заставил меня еще сильнее затвердеть.

Клянусь звездами…

— Расскажи мне о том, как вы с Данте проникли на ферму кристаллов, — напряженным голосом попросил я, прикрыв глаза и желая, чтобы моя кровь проложила себе путь на север.

— Ты имеешь в виду, когда я случайно пролила целый бак расплавленного аммонита и превратила всю дорогу в радужное озеро?

Я хихикнул, крепче обхватывая ее руками.

— Да, именно так, — подбодрил я.

— Тетя Бьянка чуть не выгнала меня за это.

— Она никогда бы так не поступила, — усмехнулся я. — Она слишком сильно тебя любит.

— Если бы ФБР поймало нас, я могла бы оказаться здесь гораздо раньше, — засмеялась она и начала рассказывать историю. Знакомые слова успокаивали мое ноющее сердце, а она в моих объятиях заставила все тревоги, которые я испытывал здесь, вдруг показаться такими далекими. С ней я больше не был таким одиноким.

***

Я проснулся от холодной капли на моем лице, а вслед за этим раздался звук звонка, оповещающего меня об утренней поверке. Я резко ругнулся, резко вскочив на ноги, и Роза поднялась следом.

— Лезь обратно в дыру, — шипел я, поднимая руку и собирая воду, которая капала на нас с растаявшего за ночь льда на потолке. Я отправил все в раковину, пока Роза пыталась надеть свой комбинезон, который она, должно быть, сняла ночью.

Она подбежала к отверстию как раз в тот момент, когда дубинка стукнулась о прутья решетки за простыней.

— Шестьдесят Девятый! Вставай! — рявкнул офицер Кейн, и меня охватила паника.

Роза посмотрела на меня широко распахнутыми глазами, затем направила руки к отверстию, закрывая его, прежде чем провернуть ключ в наручниках. Я разогнал окружающий нас глушащий пузырь с сердцем в глотке. Вот дерьмо!

— Шестьдесят Девятый! — крикнул Кейн, протягивая руку, чтобы схватить простыню, как раз в тот момент, когда Роза бросила мне ключ.

Мое сердце бешено колотилось, пока я поворачивал его в наручниках, блокируя свою магию, прежде чем сделать единственное, что я мог придумать, и положить ключ в рот. Теплый металл прижался к моему языку в тот самый момент, когда Кейн сорвал простыню, и я набросился на Розу, повалив ее на кровать и перекинув ее ногу через мое бедро.

Блять, блять, блять. Она не должна быть здесь!

Простыня упала на пол, и Кейн уставился на нас, его брови сошлись, когда он увидел нас на койке в компрометирующей позе. Роза вывернулась из-под меня, и я воспользовался моментом, чтобы отвернуться и проглотить этот гребаный ключ. Больно было до жути, но он прошел, и я старался не думать о том, как я буду вытаскивать его обратно.

— Упс, извините, офицер, мы были немного заняты, — Роза хлопала ресницами, в то время как я придвинулся к ней перед решеткой, а Кейн смотрел между нами, качая головой в замешательстве.

— Нет… тебя не было там прошлой ночью, — он указал на Двенадцать, и мое нутро сжалось, но я уже не раз лгал, выбираясь из более щекотливых ситуаций, чем эта. Может быть, не из многих, но все же.

— Что? Это смешно, — рассмеялся я, и глаза Кейна сузились.

— Ты сомневаешься в моем здравомыслии, Шестьдесят Девятый? — прорычал он, яростный зверь выглядывал из глубины его глаз.

— Нет, сэр, — ответил я, невинно пожав плечами.

Кейн угрожающе зарычал, снимая рацию с пояса.

— Открыть камеру тринадцать на третьем.

Через несколько секунд раздалось жужжание, и дверь открылась. Мы отступили назад, когда Кейн угрожающе вошел в мою камеру, его глаза блуждали по нашим лицам в поисках ответов.

Мое сердце гулко колотилось в ушах, но я держался уверенно, не имея другого выбора, кроме как действовать напролом и молиться, чтобы он купился на это.

— Раздевайтесь, — огрызнулся он, указывая на стену. — Затем развернитесь и раздвиньте ноги.

Я взглянул на Розу, прежде чем сбросить боксеры и подойти к стене, положив руки на поверхность. Роза присоединилась ко мне секундой позже, и я взглянул на нее, когда адреналин хлынул в мою кровь.

Кейн начал крушить мою комнату, переворачивая все со своей Вампирской скоростью и охотясь за каждой щелью, которую он мог найти.

— Что ты ищешь? — сладко спросила Роза.

— Ты знаешь, что я, блять, ищу, — он метнулся к ней сзади, схватив в кулак ее волосы. — Не прикидывайся дурочкой, Двенадцать.

Он резко откинул ее голову назад и зарычал, заметив засос, который я оставил на ее шее прошлой ночью. На мгновение я мог поклясться, что в его взгляде промелькнула ревность.

— Отпусти ее, — угрожающе прорычал я, и ярость Кейна переключилась на меня. Он снял дубинку с бедра и ударил меня по спине. — Ублюдок, — прошипел я.

— Еще раз усомнишься в моей компетенции, и в следующий раз будет использована функция электрошока, — предупредил Кейн.

Вслед за этим раздался звук разрушения моей комнаты, затем наступила тишина, после чего он разочарованно зарычал.

— Одевайтесь!

Я повернулся, схватил свои боксеры и натянул их, пока Роза скользнула в нижнее белье и натянула комбинезон. Кейн окинул меня мрачным взглядом и шагнул вперед, когда на моем лице расплылась невинная улыбка.

— Если ты прячешь этот ключ, возможно, доктор Квентин сможет развязать тебе язык на допросе. Или это, или я вызову сюда Гастингса, чтобы провести полный обыск.

— На твоем месте я бы этого не делала, — сказала Роза настолько тихим шепотом, что я почти не расслышал слов, но Вампирский слух Кейна точно уловил их. Он с рычанием повернулся к ней, а затем поднял руку, мгновенно создав вокруг нас глушащий пузырь.

— Только посмей еще раз угрожать мне, — сказал он убийственным тоном.

Она откинула плечи назад, в ее взгляде появился дикий блеск.

— Ты не станешь его никуда посылать или проводить какие-либо обыски, потому что он знает все о том, как ты любишь охотиться и кусать меня.

Я чуть не лишился самообладания, мой рот открылся, но я успел захлопнуть его снова, когда Кейн в ярости взглянул на меня через плечо.

— Ты маленькая сучка… — Кейн сделал шаг к ней, и я бросился за ним, поймал его за плечо и дернул назад. Он с рычанием отпихнул меня от себя, поднял дубинку и направил на меня. — Посторонись или я…

— Что ты сделаешь? — перебил я его. — Сделай что-нибудь, и я расскажу Начальнику о твоем маленьком грязном секрете.

Его верхняя губа оттопырилась, открывая клыки, и я одарил его самодовольной улыбкой. Черт, мне вроде как хотелось повалить его на пол только за то, что он впивался зубами в Розу. Но если остальные охранники придут сюда на выручку, я мало что смогу сделать, чтобы они не бросили меня в яму.

Кейн подошел к двери моей камеры, его черты исказились, когда он поднял палец, указывая на Розу.

— Я найду этот ключ, Двенадцать. Запомни мои слова, — он распустил заглушающий пузырь, затем выстрелил через дорожку в камеру Планжера, который занимался йогой в обнаженном виде, пока Гастингс пытался просканировать его лицо.

Я повернулся к Розе с уничтожающим взглядом, гнев разгорался в моей груди.

— Этот засранец кусал тебя?

Она пожала плечами.

— Мы можем пойти к Начальнику, он не имеет права…

— И где тогда будет мой рычаг давления? — с укором спросила она, направляясь к выходу. Она оглянулась на меня с лукавой улыбкой. — Кроме того, возможно, мне это нравится.

Она перекинула волосы через плечо, направляясь обратно в камеру, и меня охватил такой прилив ревности, что я чуть не бросился за ней.

Я, конечно, замечал, как Кейн смотрит на нее, но я никогда не думал, что Роза смотрит в ответ. То, как она разговаривала с ним, я считал игрой; она просто разыгрывала его, чтобы получить информацию. Но, видимо, я ошибался. И это взбесило меня по глубокой, темной причине, в которой я не хотел признаваться. Мне нравилось, как Роза боготворила меня, она заставила меня снова почувствовать себя королем. Но, очевидно, я не был единственным королем, которого она создавала.

Я крепко вцепился в прутья рядом с открытой дверью и сделал ровный вдох, глядя на офицера Кейна на другой стороне дорожки. Этот ублюдок был конкурентом в борьбе за девушку, которую я не мог иметь. И, черт возьми, если бы это не заставляло меня забыть о правилах, которые я установил, и потребовать ее для себя.

Глава 33

Розали

Мой желудок был удовлетворительно полон, хотя вкус обыкновенной овсянки оставлял желать лучшего. У меня была маленькая баночка меда, которая должна была улучшить вкус, но Кейн отобрал ее у меня, прежде чем я успела добавить ее в еду. Я подумывала о том, чтобы вступить с ним в спор за утренний сахар, но это не стоило таких хлопот, и я просто съела обычную овсянку. Фу.

Но если цена за ночь в объятиях Роари Найта — сварливый Вампир, то я с радостью готова была заплатить. Воспоминания о его поцелуях все еще горели на моих искусанных губах, а жар, который он зажег под моей плотью, не собирался угасать в ближайшее время.

Конечно, он снова пытался отделаться от меня, но я больше не верила в это. Провести ночь, находясь в его объятиях, пока его твердый член упирался в мою задницу, было верным способом удостовериться в его заинтересованности, и если он хотел продолжать бороться с тем, что происходит между нами, то ничего страшного. Я могла подождать. Когда дело касалось Роари Найта, то я в любом случае занималась этим чертовски долгое время. И мысль о том, что он тоже жаждет меня в настоящее время, была выше моих фантазий. Так что если ему нужно было время, чтобы смириться с разницей в возрасте, он мог его получить.

После того, как Кейн и другие охранники закончили подсчет, я придержала волосы Роари, пока он засовывал пальцы себе в горло и возвращал ключ. Немного почистив его магией воды, я снова спрятала его в своей камере, хотя должна была признать, что теперь, когда Кейн следил за нами, она уже не казалась такой надежной.

Но больше мне негде было его прятать, так что оставалось надеяться, что моя власть над ним удержит его.

А тем временем у меня была работа.

Я вышла в коридор и повернула направо, к очереди фейри, ожидающих, пока им выдадут почту.

Когда я проходила мимо очереди, раздался голос Планжера, и я нахмурилась, когда раздался сердитый голос офицера Гастингса.

— Если ты не прекратишь, я закрою почтовый отдел на весь день, и никто не получит своих писем в течение недели!

Гнев вспыхнул во мне при этом заявлении. Я ожидала сегодня еще одно письмо от Данте с последней информацией по поводу ipump500. Я и так находилась под давлением, пытаясь продвинуть свои планы, поскольку Сук с каждым днем вела себя все безумнее и безумнее, и я не могла позволить себе недельную задержку с этим долбаным письмом.

— Я не понимаю, о чем вы, офицер, — промурлыкал Планжер. — Я ничего такого не делаю, кроме как выпускаю фею на волю и пытаюсь забрать свою почту.

— Я больше не буду тебя предупреждать, — прорычал Гастингс, звуча куда больше как сила, с которой нужно считаться, и куда меньше как мой маленький хорист, как обычно. Если он будет продолжать в том же духе, то может стать неплохим охранником.

Я добралась до начала очереди и замерла, увидев, что Планжер стоит лицом к лицу с Гастингсом. Он расстегнул нижнюю часть комбинезона и вывалил свои причиндалы через отверстие, прикрыв член носком, который в основном прикрывал плоть, но все равно заставил мой желудок перевернуться.

— Эта униформа сделана не из органического хлопка, — надулся Планжер. — Только носки дают мне нежную ласку, которая так нужна моему счастливому шлангу. И не то чтобы я выставлял его напоказ, не так ли, офицер? — он крутанул бедрами так, что носок скользнул между бедер, и я вздрогнула.

Что, черт возьми, не так с этим парнем?

— Ну все! — прорычал Гастингс, опуская заслонку на точке выдачи почты. — Почтовое отделение закрыто на неделю, и если у кого-то из фейри возникнут с этим проблемы, то они могут обратиться с этим к Двадцать Четвертому! — он указал на номер на форме Планжера, и я чуть не зарычала от ярости.

Планжер драматически вздохнул и унесся прочь, вскинув руки вверх и раскачивая носок. Я старалась не смотреть на него, но, клянусь, эта чертова штука пыталась поймать мой взгляд, и я успела заметить пучок волос, торчащий над носком, прежде чем смогла отвести взгляд. Несколько фейри из очереди побежали за ним, выкрикивая угрозы и оскорбления, а остальные попятились прочь, бормоча разочарованные слова.

Я осталась наедине с Гастингсом, в его глазах вспыхнула стальная решимость и уверенность в своей победе. Но я ни за что на свете не уйду отсюда без своего проклятого письма.

— Ты плохо слышишь, Двенадцать? — спросил он мрачным тоном, обратив на меня свои голубые глаза, надувая грудь. Кто-то оседлал волну власти. Мне придется действовать правильно, если я хочу получить свое письмо.

Я прикусила нижнюю губу и двинулась к нему, покачивая бедрами достаточно, чтобы привлечь его взгляд к моим движениям.

— Спасибо, сэр, — вздохнула я, глядя на него из-под ресниц. — Мне кажется, я еще не видела, чтобы кто-то так ставил Планжера на место.

Агрессия сползла с лица Гастингса, его позвоночник выпрямился от комплимента.

— Просто выполняю свою работу, заключенная.

На моих губах заиграла улыбка, и я придвинулась еще немного ближе.

— Ты станешь главным охранником раньше, чем мы успеем заметить.

— Я не уверен в этом, — ответил он, запустив руку в свои светлые волосы, хотя его глаза заблестели от этой идеи.

— О, а я знаю. Я всегда умела распознать сильного альфу, когда видела его, — пробормотала я, протягивая руку, чтобы провести по его бицепсу и слегка сжать.

— Правда?

— Sì. E tu non sei uno, — промурлыкала я низким тоном, который вызвал намек на улыбку на его губах. Да. И ты не один из них.

Почему так много мужчин неравнодушны к фаэтанскому? Клянусь, я могла уговорить некоторых парней на что угодно, оскорбляя их на своем языке, и им даже в голову не приходило спросить, о чем я говорю.

— Что тебе нужно, заключенная? — спросил Гастингс, подозрение окрасило его слова, хотя его глаза все еще блестели от комплимента, который, как он думал, я ему сделала.

— Может быть, мне просто нравиться твое общество…

Он приподнял на меня бровь, и я невинно пожала плечами.

— Я знаю твою игру, Двенадцать…

— Можешь называть меня Розали, если хочешь.

Гастингс прочистил горло.

— Отлично. Я знаю твою игру… Розали.

— В какой Академии ты учился? Я знаю, что не в Авроре, потому что я бы не забыла такое лицо, как у тебя.

— Старлайт. Я выпустился три года назад, но это не совсем…

— Мне всегда нравились ребята, которые были годом старше меня. Ты случайно не играл в Питбол, ragazzo del coro⁶³? — спросила я своим самым соблазнительным голосом.

— Я был Водным Защитником, — признался он, его грудь снова вздымалась, пока я ласкала его бицепс.

— Возможно, мы встречались на игровом поле, — предположила я. — Хотя, думаю, я бы вспомнила, если бы ты когда-нибудь прижимал меня к земле.

— Ты играла? — с интересом спросил он. Мы действительно могли столкнуться друг с другом в академической лиге в какой-то момент, но я не помню, было ли такое.

— Я была Земным Всадником Академии Авроры, — промурлыкала я.

— Мы проиграли Авроре на моем третьем курсе… Ты ведь не та девушка, которая вызвала оползень, уничтоживший всю нашу команду в финале? — его глаза внезапно заблестели от узнавания, и моя улыбка расширилась. Это была довольно эпичная игра. Нас устраивала ничья, но мой гениальный ход обеспечил победу Авроре и похоронил его команду под футом земли.

— Мне нравится играть грязно, — поддразнила я, хотя мы оба знали, что это дерьмо не противоречило правилам.

— Черт. Знаешь, парни из нашей команды дали тебе прозвище после этого… — Гастингс запустил руку в волосы, и на его щеках появился легкий румянец.

— Ох, да? — спросила я, гадая, что могло заставить его так покраснеть передо мной.

— Это было глупо, — отмахнулся он, явно не желая мне говорить.

— Не оставляй меня в неизвестности, ragazzo del coro, — я надулась на него, и он прочистил горло, сдаваясь.

— Мы просто называли тебя маленьким грязным волком. — Гастингс прочистил горло, и я поняла, что они называли меня грязной не из-за магии земли, которой я их покрыла.

— Это было потому, что вы все ненавидели меня за то, что я победила вас, или потому, что вам нравилась идея испачкаться вместе со мной? — поддразнила я, еще сильнее сжимая его бицепс.

Гастингс, похоже, не хотел отвечать на этот вопрос, и я дразняще рассмеялась.

— Кто бы мог подумать, что я тут присматриваю за легендой? — пошутил он.

Моя улыбка расширилась, но я убрала руку, прежде чем подтолкнуть его слишком далеко.

— Мне лучше вернуться в Столовую, до окончания завтрака, — мягко произнесла я. Мой взгляд скользнул по его мускулистому телу, прежде чем остановиться на закрытом почтовом ящике.

Я издала разочарованный вздох, прикусив нижнюю губу, а затем повернулась и направилась прочь от него, опустив голову.

Три, два, один…

— Подожди, — позвал Гастингс, и я оглянулась через плечо, приподняв брови.

— Да, сэр?

— Ты ждешь новостей из дома? — спросил он, его брови сошлись вместе, словно он чувствовал себя неловко из-за того, что отказал мне в письме.

— Моя замечательная тетя Мейбл больна. Ей сто семнадцать… Я посмотрю, хватит ли у меня жетонов, чтобы позвонить домой за информацией, — я снова отвернулась и провела рукой по щеке, словно только что смахнула слезу. Откровенно говоря, я упустила свое призвание быть кинозвездой.

Я начала медленно уходить, и звук открывающегося почтового ящика позади меня вызвал ухмылку на моих губах, но я не обернулась.

Шаги раздались за мной, и рука Гастингса опустилась на мое плечо, когда он притянул меня к себе.

— Двенадцать… Розали… не говори никому, но вот, — он вложил письмо Данте в мою руку, и я расширила глаза, как будто удивилась.

— Но…

— Не у тебя же был носок на члене, — поддразнил он, обвивая мои пальцы над письмом. — Надеюсь, с твоей тетей все в порядке.

Я искренне улыбнулась ему и приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку.

— Спасибо, ragazzo del coro, — вздохнула я, и мне почти стало стыдно за то, что я назвала его хористом прямо в лицо. Почти. — Это значит для меня весь мир.

Я поспешила уйти, прежде чем он успел ответить, заняв свое место в столовой среди своей стаи, читая письмо Данте, расшифровывая информацию, которую он прислал мне об ipump500, с легкостью, наполнявшей мою грудь.

Тень нависла над моим столом, и я оторвала глаза от письма, когда мои Волки зарычали.

— Можно тебя на пару слов, котенок? — мурлыкнул Син, и я вздохнула, отгоняя своих Волков.

— Здесь или наедине? — спросила я, засовывая письмо Данте в карман.

— Лучше поговорить наедине, — подтвердил он, прежде чем повернуться и уйти от меня.

Я закатила глаза на Сонни, когда он озабоченно нахмурился, и поднялась на ноги, следуя за Сином к выходу из столовой.

Перед самым выходом в коридор мой взгляд остановился на Густарде, который сидел с Наблюдателями в дальнем углу комнаты.

Его губы подрагивали так, что у меня кровь стыла в жилах.

Он не сказал ни слова, когда я была на завтраке после того, как его попытка убить меня провалилась, но опасный взгляд в его глазах каждый раз, когда я видела его после этого, говорил о том, что моя судьба в его руках. Он копался в моей голове с помощью своих экстрасенсорных способностей, и у меня не было ни единого способа узнать, украл ли он мои самые темные секреты или нет, пока он сам их не выдаст.

Итан сказал мне, что Густард знает о нас, и я надеялась, что он удовлетворился этим секретом. Родственные узы Оскура и члена Лунного Братства были довольно серьезным событием, и он, без сомнения, надеялся использовать это против нас обоих. Но меня это не слишком волновало. Я бы разобралась с любым беспорядком в моей стае, если потребуется. Меня больше всего беспокоило то, удалось ли Гастарду получить что-нибудь еще из моего разума, когда он находился под его контролем.

Но то, как он продолжал смотреть на меня, говорило о том, что он знает что-то еще. Что-то плохое. И я могла только надеяться, что он ничего не сделает, чтобы испортить мои планы с помощью украденных им знаний, прежде чем у меня появится шанс их использовать.

Я презрительно отвернулась от Густарда, не желая показывать ему, что он меня задел. Я ничего не могла поделать с тем, что он украл из моего разума, поэтому мне нужно было просто постараться забыть об этом, пока это не создаст для меня каких-либо проблем.

Син вывел меня из Столовой и повел вниз по лестнице, поддерживая быстрый темп, так что я не могла идти рядом с ним.

— Если ты настаиваешь на том, чтобы вести меня за собой, как собака тянет своего хозяина, я начну вести себя так же, — прокомментировала я.

Син так внезапно развернулся, что я чуть не потеряла опору на ступеньке выше него, и он потянулся, чтобы обхватить меня за талию и не дать мне упасть.

— Я только что спас тебе жизнь, котенок, — произнес он низким голосом. — Что я получу за такой должок?

— Мою вечную благодарность, — с улыбкой ответила я. — И поглаживание по голове.

Син раздраженно хмыкнул и отпустил меня.

— Я пропущу это мимо ушей. Разве ты не хочешь узнать, зачем я заманил тебя одну на заброшенную лестницу?

— Это та часть, где я должна дрожать от страха? — поддразнила я.

Син поднялся на ступеньку, так что он возвышался надо мной, и я облизала губы, глядя на него снизу вверх.

Он наклонился, убирая прядь моих волос за ухо, его рот коснулся раковины, отчего по моему позвоночнику пробежала дрожь.

— Ты готова к ответу? — промурлыкал он.

— Хватит прелюдий, Син. Просто дай мне это.

Он зарычал в ответ на мой выбор слов, и я ухмыльнулась, откинув голову, чтобы посмотреть в его темные глаза, вдыхая дымный аромат его плоти. В этом запахе было что-то сладкое и что-то пряное, от чего у меня подрагивали пальцы на ногах, и я задумалась о том, будет ли его кожа такой же на вкус.

— Твоего Крота сегодня утром забрали в Психушку, — соблазнительно выдохнул он, и мне потребовалось мгновение, чтобы осознать его слова.

— Что? — задыхаясь, я отпрянула назад, глядя на него. — Сук? Когда? Как…

— Они выволокли ее из душевой, когда она напала на другую заключенную за то, что та имела более пышные сиськи, чем она.

— Будь серьезным, Син, это может все испортить. Расскажи мне, что случилось! — я уперлась руками в его твердую грудь, и он зарычал на меня, поймав мои запястья и удерживая меня на месте, прижав мои ладони к его грудным мышцам.

— Она пыталась выпить шампунь, а потом с разбегу бросилась на стену, — прорычал он. — Она сильно разбила себе нос, кровь была повсюду. Потом она попыталась напасть на охранников, которые пришли ей на помощь, и тем самым купила себе билет в один конец в сумасшедший город.

Я вцепилась руками в материал его майки и попыталась встряхнуть его, но он был слишком велик, чтобы сдвинуть его с места.

— Ты понимаешь, в какой заднице мы сейчас находимся? — шипела я, глядя в его темные глаза, а он, блять, смеялся надо мной.

— Ага, я вроде понял, — сказал он, пристально глядя на меня.

— Так какого черта ты улыбаешься, словно сегодня Рождество и ты только что получил корзинку с фаллоимитаторами? — огрызнулась я.

— Потому что именно сейчас я узнаю, из чего ты сделана, дикая девочка, — промурлыкал он. — Хорошо быть самой лучшей, когда все идет по плану. Но я предпочитаю судить о фейри по тому, как хорошо они реагируют, когда дерьмо попадает в вентилятор. И что же это будет? Ты собираешься сдаться и признать поражение? Или ты готова доказать, насколько ты крута?

Я злобно зыркнула на него, крепче сжимая его майку.

— Как ты думаешь, stronzo⁶⁴? Я собираюсь показать тебе, насколько я крутая, очевидно.

— Да, блять, ты такая, — с энтузиазмом ответил Син. Он притянул меня к себе и прижался своим ртом к моему, прежде чем я успела что-либо понять. Мое дыхание сбилось, и на полсекунды мне захотелось раствориться в чистом искушении, которым был Син Уайлдер. Но у меня не было времени на это дерьмо. У меня была работа.

С рычанием я оттолкнула его, а он ухмыльнулся в знак того, что он догадался, насколько мне это понравилось, несмотря на мою реакцию.

Я раздраженно хмыкнула и отвернулась от него, поднимаясь обратно по лестнице. У меня был план спасения. Оставалось только выяснить, как, черт возьми, я собираюсь его осуществить.

перевод группы:

https://t.me/anonymousbookclub

Глава 34

Кейн

Двенадцать нельзя было доверять. И она играла со мной в последний раз. Я стал старшим офицером не потому, что был слабовольным куском дерьма. Я не должен был вестись на ее бредни. Но я сводил счеты так же, как и трахался. Жестко, безжалостно и без эмоций.

Она вернулась оттуда, куда отправилась с Восемьдесят Восьмым, и теперь мой взгляд был прикован к ней через весь зал, где она играла в карточную игру со своей Волчьей стаей, каждый из них стоял перед столом и бросал на него карты. Когда выпадала пара илинесколько карт, вся группа опускалась на свои места и начинала завывать. Похоже, это была какая-то извращенная версия музыкальных стульев, потому что тот, кто садился последним, был вынужден покинуть игру.

Двенадцать смеялась до упаду, когда она и ее Бета заняли одно и то же место и вдвоем рухнули на пол. Остальные члены ее стаи бросились вперед, чтобы помочь ей подняться, но она выглядела так, словно ей было слишком весело, чтобы в этом нуждаться. Она была совсем не похожа на ту жалкую паршивку, которой была вчера, выпятив нижнюю губу, словно наступил конец света. Но именно это и побудило меня пристальнее наблюдать за ней. Она носила свои эмоции как маски, легко сменяя одну на другую, не моргнув глазом. Мне было интересно, какие из них действительно затрагивали ее сердце, или же в ее груди просто был холодный камень. И если это так, то я определенно мог с ней потягаться.

Мои глаза сузились, пока я наблюдал за ней, сладкое удовлетворение наполняло меня от осознания того, что именно я собираюсь быть тем, кто сотрет улыбку с ее лица сегодня. Никто не делал из меня дурака и оставался безнаказанным, и я выжидал время, решая, как именно я собираюсь поступить.

Когда завтрак, наконец, подошел к концу, я двинулся к двери, чтобы подождать ее, готовый отвести ее в отдел Технического обслуживания для утренней работы. Она вышла одной из последних, проскользнув в дверь, как будто у нее было все время в мире, и я схватил ее за локоть, застигнув врасплох, и подтолкнул к лестнице.

— Доброе утро, Офицер Ворчун, вы сегодня опять встали не с той стороны кровати? Может быть, вам нужен какой-нибудь указатель, чтобы напоминать, в какую сторону двигаться.

Я стиснул челюсти, не произнося ни слова, пока вел ее вниз по лестнице, и почувствовал, что она наблюдает за мной краем глаза.

— Чем вы завтракаете, сэр? Не счастьем⁶⁵?

Моя челюсть сжалась сильнее, до боли в лице. Мои клыки покалывали от предвкушения охоты, и я не мог дождаться, когда же смогу повлиять на ее настроение, как гребаный метеор, рухнувший в ее мир.

Наконец мы достигли девятого уровня, и я провел ее мимо изоляторов к двери, ведущей вниз, на уровень технического обслуживания. Я приказал одному из уборщиков ежедневно оставлять там чистящие средства, чтобы мне больше не приходилось возиться с их поиском.

Мы достигли подножия лестницы, и я отпустил Двенадцать, двигаясь к тележке с чистящими средствами и складывая руки.

— Начинай мыть пол, — приказал я, указывая на него, и она бросила на меня растерянный взгляд.

— Разве ты не хочешь сегодня поохотиться? — поддразнила она, двигаясь ко мне, покачивая бедрами.

— Начинай убирать. Сейчас же, — прорычал я, и ее брови сошлись. Она не стала перечить мне, что было лучше ее обычного самоуверенного поведения, и я наблюдал, как она берет с тележки ведро и щетку для мытья и ставит их на пол.

Она отвернулась от меня, расстегивая комбинезон и позволяя ему упасть к ее ногам.

— Что ты делаешь? — прорычал я.

— Я просто не хочу, чтобы он намок, — невинно ответила она, вылезая из него в одних сапогах, черном спортивном лифчике и трусиках. Я отвел от нее взгляд, когда она повернулась и положила комбинезон на тележку.

Она опустилась на колени и начала мыть пол, ее волосы струились вокруг нее. В процессе работы она передвигалась по полу на четвереньках, ее идеально круглая попка снова и снова привлекала мое внимание.

Я прочистил горло и устремил взгляд в потолок, сцепив руки за спиной. Я не собирался позволить ей снова отвлекать меня. У меня был план, и это была первая часть ее наказания.

Она проработала больше часа, пока не покрылась испариной, после чего я велел ей остановиться.

Поднявшись на ноги, она заправила волосы за уши и прикусила губу.

— Тебе нравится следить за тем, как я работаю для тебя, Мейсон?

— Еще раз употребишь мое имя, и я оформлю на тебя нарушение, Двенадцать, — я обнажил клыки. — Ты думаешь, я дурак, которого можно обвести вокруг пальца?

Она захлопала ресницами, качая головой.

— Нет, сэр.

Я шагнул вперед с негромким рычанием, продвигаясь до тех пор, пока не оказался прямо перед ее лицом, и наклонился, чтобы заглянуть ей в глаза.

— А я думаю, что да. Я думаю, ты играешь в игры, чтобы заставить мужчин делать то, что ты хочешь. Но я не твоя добыча, Двенадцать, я охотник. Так что тебе лучше бежать, пока я не доказал это.

Она сглотнула, ее зрачки расширились от моих слов, как будто она действительно была увлечена этим. Но сегодня я не собирался сдерживаться. Ей предстояло узнать, каково это — нажить себе врага в лице хищника.

— Беги, — прошипел я, и она развернулась и с диким смехом умчалась в лабиринт оборудования.

Я сделал вдох, чтобы замедлить свой бешеный пульс, навострив уши, пока она убегала. Я мог бы поймать ее с завязанными глазами и в полусонном состоянии, если бы захотел. В этом деле я эксперт, но сегодня я собирался удлинить ее поводок. Моя добыча всегда была вкуснее, когда думала, что победила.

Я направился в первый проход, медленно пробираясь по комнате, пока во мне поднималась жажда крови.

— На этот раз будет больно, Двенадцать! — окликнул я, ее шаги все еще доносились до меня из дальнего конца комнаты. — Ты узнаешь, с кем именно ты связалась.

Ее шаги затихли, и я ухмыльнулся, когда она спряталась где-то справа от меня. Я направился в ту сторону, стук моих сапог разносился по комнате и сообщал ей, насколько близко я подобрался.

Я обогнул следующий угол, и мое сердце заколотилось, когда я обнаружил, что она прислонилась спиной к большой трубе, которая тянулась вверх через всю комнату. Ее рука была в трусиках, и она прикусила губу, когда из нее вырвался стон.

— Какого хрена ты делаешь? — прорычал я, мой член затвердел от потребности, в то время как она полностью обезоружила меня.

— Эта игра такая горячая, — задыхалась она, ее веки были прикрыты и она подманивала меня ближе. — Иди сюда, офицер.

Я проглотил комок в горле, отказываясь сдвинуться с места ни на дюйм, я просто стоял и смотрел на нее с неистовым возбуждением и потребностью обладать ею, которая пожирала меня.

Она откинула голову назад, со вздохом произнося мое имя, и я точно не собирался оформлять на нее донос за это.

— Двенадцать, — прохрипел я, в то время как она задыхалась. — Остановись.

— Ты мне нужен, — умоляла она, и я рванулся к ней, теряя себя перед этим чертовски прекрасным зрелищем.

С рыком желания я поймал ее талию, и она потянулась к пряжке моего ремня, расстегнула его и просунула руку в мои боксеры. Она погладила мой ноющий член, и я выругался под нос, почувствовав, как ее мягкая ладонь сжалась в кулак. Я выдернул ее руку из трусиков и накрыл ртом ее пальцы, посасывая их и пробуя на вкус, отчего ее глаза расширились от удивления.

Я ухмыльнулся, затем развернул ее, прижимаясь грудью к ее спине и откидывая ее голову набок, схватив за волосы. Она прижалась ко мне задницей, когда мои клыки впились ей в шею, и она снова простонала мое имя.

— Ты мне нужен, — умоляла она, и мое сердце гулко застучало в груди, когда я раздвинул ее лодыжки.

— Ты собираешься кричать для меня, Двенадцать, — сказал я ей на ухо, и она с готовностью кивнула.

Я не трахал заключенных, это правило было жестко заложено во мне, но она крепко держала меня за яйца. Я не мог перестать думать о ней, мечтать о ней. Каждый раз, когда я пытался прогнуть ее под себя, она поднимала голову и кусалась в ответ. И это доводило меня до безумия. Один трах не мог изменить ситуацию. Если и изменит, то лишь исправит мою проблему. Я бы выкинул ее из своей системы. У нее уже было достаточно материалов для того, чтобы уволить меня, из-за охотничьих игр, в которые мы играли, так какой смысл сдерживаться?

— Мне это нужно, Мейсон, я так волновалась. Я так одинока. Пожалуйста, дай мне это.

— Почему ты волновалась? — прошептал я ей в шею, скользнув рукой по ее животу и скользнув вниз к краю ее трусиков.

— Я боюсь сойти с ума… что, если меня отправят в Психушку?

— Ничего из подобного не произойдет, — прорычал я, касаясь клыками ее плеча и заставляя ее дрожать. — Я защищу тебя.

Блять, что я вообще говорю сейчас? Действительно ли я это имел в виду? Похоже, что да. Но я ни к кому не привязываюсь. И прошло много, много времени с тех пор, как я чувствовал себя защитником кого-то.

— Значит, ты можешь решать, отправлять туда людей или нет? Даже если они сумасшедшие? — с придыханием спросила она, потянувшись назад, чтобы погладить мой член.

Я застонал, проведя костяшками пальцев по ее трусикам и заставив ее выгнуться ко мне спиной, задыхаясь.

— Не всех. Но ты моя, — яростно прорычал я. Мысль о том, что ее заберут у меня, заставляла ярость бурлить у меня под кожей. Я не позволю, чтобы ее отправили в Психушку. Никогда.

— Значит, у надзирателей есть такая власть? — спросила она как раз в тот момент, когда я собирался запустить руку в ее трусики.

Подняв голову, я отстранился от ее горла, и мои мысли на мгновение прояснились.

Святое дерьмо… она снова играет со мной.

Я издал рев ярости, оторвал ее от трубы и швырнул на пол. Она испуганно вдохнула, подняв на меня глаза, и ей следовало испугаться. Очень, блять, бояться.

Она вскочила на ноги, и я сделал выпад вперед, снова повалив ее на пол.

— Мейсон! — задыхалась она.

— Как ты смеешь?! — прорычал я, моя гордость была уязвлена так же сильно, как и мое гребаное достоинство.

Она снова вскочила на ноги, пытаясь убежать, а я бросился за ней, толкнул ее назад на панель управления и схватил за горло.

— Я просто винтик в твоем колесе, да? — выпалил я. — Итак, что же ты планируешь, Двенадцать, потому что я приму гнев Начальницы, чтобы уничтожить тебя, если придется, попомни мои слова.

Задыхаясь, она схватила меня за руку, а затем резко ударила ногой в бок, заставив меня отступить на шаг. Она отскочила назад, на другую сторону консоли, и начала бежать, но я прыгнул за ней со своей Вампирской скоростью, сбив ее на землю под себя. Я прижал ее лицо к холодному полу, и она с силой тарана ударила меня локтем в живот. От удара что-то треснуло, и я отпрянул назад, но не отступил ее.

— Что ты планируешь? — снова потребовал я.

— Ты сумасшедший! — она брыкалась, как дикая кошка, и сумела освободиться, вскочив на ноги с ловкостью, которой можно было только научиться. Я бросился за ней, как раз в тот момент, когда ее нога врезалась мне в брюхо. Она подняла руки, как профессиональный боец, и я рассмеялся, поднимая свои.

— Ты хочешь побороться со мной, Двенадцать? — я передернул плечами. — Давай.

Она снова бросилась на меня, нанося удар в голову, который я быстро отразил. Затем она нанесла удар ногой в мой бок, и я перехватил ее лодыжку, сбив ее с ног, отчего она упала спиной на землю. Она мгновенно поднялась, и я рванул вперед со скоростью Вампира, поймав ее руку и развернул ее так, что она врезалась в одну из установок. С горящими глазами она снова бросилась на меня, и мое сердце забилось в предвкушении борьбы с равным. Даже без магии она была могущественным существом, и я старался не обращать внимания на то, как мне это в ней нравится.

Сердито вскрикнув, она нанесла еще один идеальный удар по моему животу, но я уклонился от него со всей своей скоростью, пронесся вокруг нее и ударил ее по ногам.

Она рухнула на колени, с шипением сквозь зубы, и снова бросилась на меня.

— Что ты планируешь?! — крикнул я, хватая ее за волосы и поднимая на ноги.

Она молниеносно ударила меня костяшками пальцев в грудь, и я зарычал, держась на ногах силой воли.

— Я планирую надрать тебе задницу! — засмеялась она, и я с рычанием отбросил ее к другой трубе.

Она быстро оправилась и снова бросилась на меня. Я не пытался уклониться от нее, желая насладиться ее гневом. Мне нужна была эта отдушина. Она слишком долго сводила меня с ума.

Ее кулак столкнулся с моей челюстью, и моя голова запрокинулась назад. Я прикусил язык, кровь сочилась сквозь зубы, а жгучая боль только подстегивала меня. Я знал, что часть меня воздерживается от использования кулаков против нее, но я не знал, почему я сдерживался после всего.

Она вновь замахнулась на меня, и я поймал ее запястье, притянул ее к своей груди и обхватил руками.

— Скажи мне, чего ты хочешь от меня, или я вырву это из твоих губ, — прорычал я.

Она подняла на меня глаза, когда ее сердце гулко ударилось о мою грудь.

— Хочешь знать, чего я хочу? Чего я действительно, блять, хочу прямо сейчас?

— Да, — прошипел я.

Она приподнялась и прижалась своим ртом к моему. Мое сердце перестало биться на целую гребаную секунду, когда я почувствовал желание на ее губах. Настоящее, блять, желание. Ко мне.

Обхватив ее за шею, я просунул язык в ее рот, прижимая к себе силой своего Ордена. Она застонала, провела ладонями по моим покрытым синяками рукам и прижалась ко мне так, словно от этого зависела ее жизнь.

Развернув ее, я прижал ее спиной к колонне, не проявляя ни малейшей нежности, я захватывал ее рот яростными движениями языка. Мои клыки вонзились в ее губы, и наша кровь полилась между нами, заставляя мой пульс участиться от голода.

Я провел руками по ее телу, ее обнаженная плоть заставляла меня болеть в тех местах, о существовании которых я даже не подозревал. Выпустив из ладоней поток исцеляющей магии, я убрал ее синяки, оставив свои собственные повреждения нетронутыми. Я хотел чувствовать на себе укус ее ненависти, жар ее похоти и утонуть в той боли, которую она оставила в моей душе.

Ее пальцы запутались в моих волосах, а дыхание участилось в связи с тем, как сильно она хотела меня.

Наконец я разорвал поцелуй, и чары между нами разбились, как падающее стекло.

Я сделал шаг назад, вытирая кровь, покрывавшую мои губы. Наши глаза встретились, когда мы уставились друг на друга, и реальность обрушилась на меня. Она никогда не собиралась говорить мне правду. Она была преступницей, которую я должен был контролировать. И я уже перешел столько границ, что, вероятно, меня лишат значка, если я не прекращу это в ближайшее время. Я нуждался в этой работе. У меня больше ничего нет за пределами этой тюрьмы. Ни дома, ничего. Я не мог пожертвовать единственной жизнью, которая у меня имелась, ради девушки.

— Одевайся, — огрызнулся я, указывая на проход слева от меня.

Она облизала губы, покачала головой и поспешила прочь.

— Пошел ты, Мейсон Кейн.

Повернувшись к ней спиной, я провел рукой по волосам, окончательно излечиваясь от ран, которые она мне нанесла, и понимая, что мне нужно постараться забыть о случившемся. С этого момента я должен вести себя как проклятый профессионал.

Вздохнув, я застегнул пояс, и стыд обрушился на меня, как ливень.

— Пошла ты, Розали Оскура.

Глава 35

Розали

Рутина в этом проклятом месте была чистой формой агонии, а давление на меня всё усиливалось. Мне нужно было продвигать свои планы, но я абсолютно ничего не могла сделать пока нас гоняли между работой и едой.

Впрочем, мне была оказана одна маленькая пощада после того, как наша работа закончилась и мы вернулись в столовую: у Кейна тоже начинался перерыв. Он бросил меня среди толпы, не сказав ни слова, и направился обратно в каюту персонала, чтобы получить свою еду. Я не была уверена, как скоро он вернется к работе, но, если повезет, он не будет так пристально меня преследовать. После нашего поцелуя он превратился в полного засранца, лаял на меня с инструкциями по поводу уборки, которую я делала, и отказывался смотреть на меня без хмурого выражения на лице. Кто бы мог подумать, что человек, который так часто нарушает правила, как он, будет так бояться нарушить парочку?

Если я и знала кого-то, кому нужно было снять напряжение, то это точно был он, и я могла бы сделать впечатляющую работу, чтобы помочь ему. Но если он наслаждался ощущением этой палки в своей заднице, кто я такая, чтобы пытаться облегчить для него ситуацию? Тем не менее, этот жар между нами никуда не делся, но если он хочет помучить себя этим, то милости прошу. А пока я с удовольствием воспользуюсь его рассеянным состоянием для реализации своих планов. У меня было несколько свободных часов, чтобы поработать над своими проблемами, не беспокоясь о том, что все это время меня будет подслушивать Вампир, и я собиралась воспользоваться этим.

Однако с каждым днем я все больше тревожилась, и когда я направилась в Столовую, во мне бурлила энергия беспокойства. Я должна была выяснить, что происходит с Сук в Психушке. Это означало, что сегодня вечером я намеревалась пробраться через вентиляцию и отыскать ее.

Я была уверена, что смогу проникнуть в Психушку, если понадобится, и достать ее до того, как мы сбежим. Даже если она сумасшедшая, у нее все равно есть дар, а я привыкла работать с сумасшедшими в своей семье. Но мне нужно было заранее провести разведку, чтобы убедиться, что у меня готова стратегия отступления. Мне нужно было определить ее точное местонахождение и придумать, как я буду вытаскивать ее из камеры.

Однако проблем с этим было бесчисленное множество, и не в последнюю очередь потому, что Кейн следил за мной, и если после закрытия камеры я буду отсутствовать слишком долго, он легко может прийти на поиски и обнаружить, что я пропала. Все заклинания обнаружения и сокрытия в мире не позволят мне двигаться так же быстро, как чертов Вампир.

Я резко вздохнула, опустившись на свое место в центре стаи, и мои Волки мгновенно повернулись ко мне, уловив мое настроение.

— Что не так, Альфа? — спросил Бретт, протягивая руку, чтобы схватить меня за бедро.

Я полусерьезно зарычала на него, отбрасывая его руку назад. Этот парень стремился решить мои проблемы групповым сексом, и мне уже надоело напоминать ему, что я хочу только Альфу.

— У меня проблема, — сказала я, оглядывая комнату, проверяя, не притаился ли кто-нибудь слишком близко к нам.

Моя стая мгновенно засуетилась, прижимаясь ко мне и образуя вокруг меня стену из Волчьей плоти глубиной в три фейри, чтобы сохранить мои слова в тайне.

Амира находилась среди них, и я боролась с приливом гнева, который нахлынул на меня, когда ее рука опустилась на мое плечо в утешительном жесте.

La vendetta sta arrivando, сука. Месть приближается.

Она быстро отошла, и я расслабилась, когда Сонни прижался к моей шее.

Меня также завалили стаканчиками с фруктами и горшочками с пудингом, так как большая половина стаи предлагала свои маленькие подарки, чтобы попытаться скрасить мое настроение. Я благодарно улыбнулась им за эти жесты, оглядываясь по сторонам и гадая, действительно ли они могут чем-то помочь.

— Мне нужно… — я запнулась. Мне нельзя было рисковать и компрометировать себя, позволяя своим планам просочиться в стаю. Я доверяла им, но секреты оставались секретами только тогда, когда они были твоими собственными, а у меня здесь уже было два других фейри, охранявших мои планы. Возможно, трое, если Густард похитил информацию из моего разума. Но я не хотела беспокоиться об этом, пока он не сделает шаг.

Мои мысли устремились к Роари и Сину. Они были так же вовлечены в это дело, как и я. Что делало их идеальными фейри для просьбы о помощи.

— Мне нужно… потрахаться, — закончила я, ухмыляясь, пока быстро составляла план.

— Да! — воскликнул Бретт, издав вопль возбуждения.

Грудастая Эсме уже вовсю расстегивала пуговицы, а несколько других человек, перевозбудившись, начали целоваться.

Я слегка зарычала, но прежде чем мне пришлось пояснить, что я не имею в виду стайную оргию, Сонни поднялся на ноги и зарычал на них, хлопнув руками по столу.

— Она не имеет в виду, что хочет присоединиться к нам, — сказал он, глядя на Эсме, которая выпятила свои сиськи. У нее действительно хорошая грудь, но я не искала сосков для своего сэндвича с сыром⁶⁶.

— Ага, извините, ребята, — сказала я, пожав плечами. — Я все по прежнему в поисках Альфы.

Бретт заскулил, а Эсме медленно убрала свои сиськи.

— С чем тебе нужна наша помощь? — спросил Сонни, переходя к делу, а его глаза сверкали от волнения.

— Ну… — я оглядела свою стаю и предложила им дразнящую улыбку. — Мне нужно немного уединения, чтобы…

— Мы можем освободить для тебя библиотеку! — воскликнул Банджо.

— Угу, в дальнем углу среди стеллажей нет камер.

— Мне попробовать раздобыть для тебя одеяла?

— У меня есть ароматическая свеча из магазина… но у меня нет никакой возможности зажечь ее, так что вам придется просто нюхать воск.

— У меня есть кружевное белье из магазина! — крикнул Клайв, и я со смехом оглянулась на него.

— Я могу отрезать свои волосы и сделать из них плеть, если тебе нравятся такие вещи…

— Стоп! — сказала я, задыхаясь от смеха, рвущегося с моих губ. — Я не нуждаюсь ни в чем, кроме Альфы, который сможет переспать со мной.

— Хорошо, мы можем пойти и найти для тебя Альфу, но единственный настоящий Альфа Волк здесь…

— Итан Шэдоубрук, — в ужасе пробормотал Банджо.

Вокруг меня раздался хор вздохов и рычания при одном только предположении о сексе с нашим заклятым врагом, и я прикусила язык, глядя на их испуганные лица.

— Я интересуюсь Альфами, — медленно произнесла я. — Но это не обязательно должен быть Альфа-Волк…

Моя стая испустила коллективный вздох, а я предложила им смешок, который, как я надеялась, прозвучал не так фальшиво, как мне казалось. Когда они узнают обо мне и Итане, мне придется многое исправить, но это уже завтрашняя проблема.

— Как насчет Роари Найта? — предложил кто-то, и я ухмыльнулась.

— Ага, Роари мог бы дать мне то, что мне нужно, — согласилась я, не обращая внимания на то, насколько странным был весь этот разговор.

— Я пойду и скажу ему, что он нужен!

— Остальные пойдут и освободят библиотеку.

Моя стая начала расходиться, и я прочистила горло, чтобы привлечь их внимание.

— Может, позовете еще и Сина Уайлдера, — сказала я, мои губы подрагивали от этой мысли. По правде говоря, не будь это просто ложью, чтобы скрыть встречу с ними двумя, я бы не жаловалась. Секс втроем с Сином и Роари был бы довольно впечатляющим способом провести день.

Моя стая заколебалась, когда несколько из них посмотрели на Сина, который сидел в одиночестве за столом и поглощал свой обед. Они явно боялись подойти к нему, и я их не винила, но была уверена, что они справятся, как только сообщат ему, чего я хочу.

— Если это слишком хлопотно… — надувшись, начала я.

Сонни поднялся на ноги, расправил плечи, а из его горла вырвалось рычание.

— Я приведу Инкуба, — объявил он, его темные глаза вспыхнули решимостью. — Остальные занимайтесь библиотекой.

Моя стая разбежалась, и я со смехом откинулась на спинку кресла, глядя на брошенные подносы с обедом вокруг меня и гору фруктов и стаканчиков с пудингом, которые все еще лежали кучей перед моей тарелкой.

Я протянула руку и открыла ближайший стаканчик с фруктами, засунув клубнику между губами, наблюдая, как Сонни пересекает помещение и подходит к Сину.

Несколько других моих Волков последовали за ним, но попятились, когда мой отважный Бета вышел вперед, прерывая трапезу Сина.

Я с интересом наблюдала за происходящим, размышляя, не придется ли мне вмешаться в разговор ради него.

Син оторвал взгляд от своей тарелки со злобной ухмылкой на губах и бросил сэндвич прямо в лицо Сонни. В последний момент тот увернулся и зарычал, наклонившись над столом и оказавшись прямо в личном пространстве Сина, чтобы обратиться к нему.

Меня передернуло, когда я увидела убийственное выражение лица Сина, но я не двинулась с места, проталкивая очередную клубнику между губ, наблюдая, как он сжимает пальцами край своего подноса. Если Сонни не перейдет к делу в ближайшее время, я была уверена, что через несколько секунд он получит подносом по лицу.

Темные глаза Сина внезапно переключились на меня, и грязная ухмылка озарила его черты, когда он окинул взглядом мое тело.

Я отправила в рот еще одну клубнику, медленно откусывая, пока он наблюдал за мной с нескрываемым желанием. Мне стало не по себе от того, что я ввела его в заблуждение, но оно того стоило, так как я должна выяснить, как вытащить Сук из Психушки.

Я поднялась со своего места, прихватив с собой горшочек с фруктами, и съела остаток, пока пересекала комнату. На ходу я поймала взгляд Роари, и он ухмыльнулся, поднялся на ноги и вышел из Столовой раньше меня.

Я замешкалась у двери, доедая фрукты, затем передала пустой стаканчик одной из моих Волчиц, чтобы она выбросила его в мусорное ведро за меня.

Я направилась вниз по лестнице с волнением, которое струилось по позвоночнику, проходя мимо нескольких взбешенных фейри, возвращавшихся наверх. Моя стая явно постаралась, очистив для меня библиотеку, и когда я дошла до шестого уровня, я обнаружила, что половина стаи охраняет двери, чтобы никого не пускать.

Я благодарно провела ладонями по их рукам и спинам, и они улыбнулись мне, явно гордясь собой за то, что уладили для меня всю эту ситуацию с Альфа-тройничком. Что на самом деле было очень странно, особенно учитывая, что я была родственницей более чем нескольких из них. Но ладно. Волки были странными. Мы не переживали по этому поводу.

Бретт открыл для меня дверь, и я направилась в огромную библиотеку с ухмылкой на губах.

Запах книг окутал меня, когда я прошла дальше в сводчатое пространство, и я глубоко вдохнула его. У тети Бьянки была библиотека в поместье, и после того, как я переехала к ней, у меня появилась привычка читать там каждый вечер, когда я возвращалась с пробежки под луной. Она так часто находила меня там спящей по утрам, что даже устроила для меня уголок для чтения с мягкими одеялами и подушками, чтобы мне было удобно, когда я неизбежно засыпала.

Мои кузены считали, что мое увлечение чтением граничит с одержимостью, но за те годы, что я прожила с мамой, а затем с papà, у меня никогда не было такой возможности учиться. Когда я только переехала жить к тете, я была почти безграмотной, но я была полна решимости научиться. Так что благодаря видеороликам на Фейтубе и семейной библиотеке я выучила все, что должна была выучить, если бы могла посещать школу. И я занималась всем этим так, что об этом никто не догадывался.

Поэтому запах библиотеки казался мне безопасным. Это место, где я привыкла бывать, когда брала судьбу в свои руки, и сейчас я собиралась сделать это снова.

Я обогнула последний стеллаж и обнаружила Роари, прислонившегося к маленькому столику у дальней стены. Он читал толстую книгу под названием «Как извлечь максимум пользы из своего заключения», и его губы кривились, словно он находил что-то забавное на ее страницах.

Он не поднял глаз, когда я приблизилась, и я протянула руку, чтобы выхватить книгу из его рук, как только подошла к нему.

— Что такого интересного, что ты даже не можешь со мной поздороваться? — спросила я, поворачивая книгу, чтобы взглянуть на нее.

Роари выхватил ее обратно, смеясь, захлопнул книгу и поднял над моей головой.

— Может быть, я не хочу, чтобы ты знала.

Я посмотрела на книгу над собой и наполовину подумала о том, чтобы наброситься на него ради нее, но я была уверена, что именно этого он и добивался.

— Отлично. Храни свои секреты, Львенок, мне все равно не нужны советы о том, как наслаждаться своим заключением. Я не планирую, что оно затянется надолго.

Роари убрал книгу на верхнюю полку в недоступное место, а я обогнула его, чтобы занять место на читальном столе позади него, скрестив ноги под собой.

— Полагаю, ты не хотела, чтобы мы встретились здесь для того, чтобы перепихнуться… — медленно произнес Роари, повернувшись и посмотрев на меня.

Мои губы разошлись для ответа, но дверь библиотеки с грохотом закрылась прежде, чем я успела что-то сказать. Роари растерянно нахмурился, но прежде чем он успел спросить, голос Сина заполнил пространство.

— Я готов узнать, насколько ты дикая, котенок, — воскликнул он.

Я фыркнула от смеха, когда Роари вопросительно поднял на меня бровь, а тяжелые шаги Сина приблизились к нашему месту в задней части библиотеки.

— Предупреждаю, что после столь долгого пребывания в изоляции, это не будет быстро. В лучшие времена я бываю груб, но сегодня тебе стоило бы взять с собой шлем… Я не буду торопиться, заставляя тебя испытывать абсолютно все виды удовольствия, и к тому времени, когда ты закончишь выкрикивать мое имя, твое горло будет раздражено… — Син прервался в своих заверениях, когда обогнул угол и заметил Роари со мной.

Его комбинезон был завязан на талии, оставляя его темные руки обнаженными, и я прикусила губу, разглядывая его. Когда-нибудь я проведу достаточно времени, изучая его татуировки.

— Эй, — невинно сказала я, когда его горячий взгляд пронзил нас.

— Я не получал сообщения о дополнительном игроке, — прорычал Син, глядя на Роари в течение долгого момента. — Но полагаю, это всего лишь значит, что ты будешь кричать громче, — он двинулся вперед, срывая с себя майку и обнажая рельефные мышцы пресса.

У меня во рту пересохло, пока я наблюдала, как он надвигается на меня, и дикая часть меня испытывала серьезное искушение предаться этой фантазии.

Прежде чем я успела как следует это обдумать, Роари встал между мной и Сином, останавливая его наступление, встав на ноги и сложив руки.

— Секс втроем был прикрытием, придурок, — прорычал он. — Роза привела нас сюда, чтобы поговорить о чем-то, а не валяться голыми на стопках книг.

— Возможно, найдется время и для того, и для другого, — пошутила я. Хотя это могло быть и искренним предложением.

Син облизнул губы, его голодный взгляд впился в мой, и мой пульс заколотился при мысли о том, что мы займемся тем, чем притворялись.

— Полагаю, у тебя была весомая причина позвать нас сюда, помимо того, чтобы ты трахала глазами Инкуба, — прорычал Роари, и от этого звука у меня по позвоночнику пробежал жар.

Он обернулся, чтобы посмотреть на меня, и я с любопытством оглядела его, потому что это звучало чертовски похоже на ревность.

— Успокойтесь, мальчики, меня на всех хватит, — пообещала я, и улыбка Сина расширилась. — Но, к сожалению, я попросила вас встретиться со мной не только для того, чтобы вместе раздеться.

— И что же это? — спросил Роари.

— На данный момент мы трое — единственные, кто в курсе нашего плана побега из этого места.

Роари и Син обменялись мрачным взглядом, и я прикусила губу, размышляя, не стоило ли мне сообщить им эту информацию раньше.

— Почему он? — одновременно спросили они, и я рассмеялась.

— Мне заплатили, чтобы я пришла и вызволила Сина, — объяснила я. — А фейри, который заказал ему билет отсюда, необходим для того, чтобы этот план сработал.

— Это не объясняет, почему Лев идет, — прорычал Син.

— Роари уже доказал свою ценность, обеспечив то, что мне было нужно для всего этого. Кроме того, только из-за него я согласилась на эту работу. Либо Роари отправляется с нами, либо мы вообще не сбегаем.

Я решительно вздернула подбородок, бросая им вызов для вопросов, но после напряженного момента они оба, казалось, смирились с этим.

— Так по какому поводу эта встреча? — спросил Роари.

— Я все еще не против секса втроем, — соблазнительно добавил Син.

Я проигнорировала жар, разгоревшийся под моей плотью, и перешла к делу.

— Сук Мин. Она в Психушке, и она мне нужна, если мы хотим выбраться отсюда. А это значит, что мне нужно попасть в Психушку, выяснить, что с ней все в порядке, а затем разработать план, как вытащить ее, когда мы будем уходить.

— Звучит как дерьмовая задачка, — незаинтересованно сказал Син. — Какое отношение это имеет ко мне?

— Ты ведь тоже хочешь вытащить свою задницу из этого подземелья, не так ли? — прорычал Роари.

— У меня есть кровать, регулярная еда и девушка, на которую я собираюсь претендовать каждый день в обозримом будущем, — ответил Син, глядя на меня так, словно это было предрешенным фактом. — Что мне еще нужно от внешнего мира?

— Для начала, если эта девушка — я, то могу заверить тебя, что ты не сможешь ни на что претендовать все время, пока мы здесь торчим.

— Ты бережешь это в качестве награды, когда мы сбежим? — взволнованно спросил Син.

Я закатила на него глаза, но если он хотел поиграть в эту игру, то почему бы и нет? Возможно, я сопротивлялась его чарам, чтобы удержать его на крючке, но нет ничего плохого в том, чтобы добавить немного дополнительного стимула.

— Хочешь провести со мной ночь в награду за то, что вырвешься отсюда? — поддразнила я.

— Для начала, — промурлыкал Син.

Я сделала долгую паузу, и Роари напрягся рядом со мной. Но, честно говоря, я уже знала, что рано или поздно уступлю требованиям Сина. Мое тело жаждало его, и я уже находилась в плену обещаний, которые он давал. Что плохого в том, чтобы обозначить дату?

— Договорились, — согласилась я, прикусив нижнюю губу.

Роари зарычал, словно это его разозлило, и я посмотрела на него из-под ресниц.

— Что не так, Роари? — поддразнила я. — Ты не хочешь меня, но и никто другой не сможет получить меня?

— Ох, он хочет тебя, — перебил Син. — Я могу почувствовать на нем такой вкус похоти, что у меня болит живот.

Я рассмеялась, глядя на Роари, перекинув свои длинные волосы через плечо, пока его челюсть раздраженно подрагивала.

— Ты собираешься рассказать нам, в чем тебе нужна наша помощь, или нет? — потребовал он.

— Мне нужно, чтобы вы отвлекли охранников, когда я отправлюсь в стены во время нашего свободного времени этим вечером.

Каждый вечер после ужина в столовой нам давали четыре часа свободного времени, в течение которых мы могли бродить между блоками камер, библиотекой и спортзалом. Поскольку у нас было столько возможностей, охранники не могли так пристально следить за нами, и им было достаточно просто потерять меня из виду.

— Ты собираешься рискнуть, пока все бодрствуют? — спросил Роари.

— Да. Кейн следит за мной, и я не могу рисковать, если он снова придет к нам ночью. Будет слишком очевидно, что я что-то задумала, если он придет в мою камеру и обнаружит, что я пропала. Но в свободное время я могу находиться в любом месте. Ему или другим охранникам будет гораздо труднее проследить за мной, и я могу этим воспользоваться.

— Так ты хочешь поднять бунт или что-то в этом роде, чтобы отвлечь их? — спросил Роари.

— А что, если Белориан вырвется на волю? — мрачно предположил Син.

— Ты с ума сошел? — зашипела я, уставившись на него. — Эта штука может убить половину фейри здесь!

— Ага… и это было бы довольно эффектным отвлекающим маневром, — ответил он, словно эта идея не была такой уж безумной.

— Нет, черт возьми, — прорычал Роари. — Как, черт подери, ты вообще до него доберешься? Ты плохо соображаешь.

— Я мог бы легко добраться до него, — сказал Син, закатывая глаза. — Я знаю об этом месте больше, чем ты мог бы мечтать.

— Я здесь дольше тебя, придурок, — напомнил ему Роари.

— Ага. Но некоторые из нас не полагались на банды и всякую хрень, чтобы пробить себе место здесь. У меня больше знаний об этой тюрьме, чем у тебя.

— Прекрати, — огрызнулась я, прежде чем Роари успел ответить. — Это бессмысленная дискуссия. Мы не собираемся освобождать этого гребаного Белориана. Я не хочу, чтобы меня сожрал бездушный монстр, но все равно спасибо. Так что нам нужно придумать что-нибудь получше.

— У меня есть кое-что, — объявил Син.

— Что? — потребовала я.

— Увидишь, — его глаза загорелись опасностью, и я поджала губы, глядя на него.

— Ты ожидаешь, что я доверюсь тебе исходя из «увидишь»?

— Ага. Это будет эпично. Увидишь, — повторил он, и Роари зарычал.

— Син, — начала я, но он резко повернулся и начал уходить от нас, давая возможность рассмотреть огромную татуировку Стрельца, набитую у него на спине. Свирепый кентавр раздвинул губы в боевом кличе, его длинные волосы разметались за спиной, а мускулистые руки напряглись, держа лук и стрелы наготове. Он выглядел диким, свирепым и опасным. Прямо как Син.

— Я займусь этим, красавица. Считай, что отвлекающий маневр готов. — Син подхватил с земли свою майку, на ходу натягивая ее и снова оставляя меня наедине с Роари.

— Ты собираешься довериться ему? — спросил он меня, в его глазах ясно читалось сомнение.

— Да, — ответила я. — Но не мешало бы иметь и запасной план…

Он ухмыльнулся, глядя на меня сверху вниз, и кивнул в знак согласия.

— Хорошо, маленький щенок, я тебя прикрою. Только смотри, чтобы тебя не поймали.

— Ты беспокоишься за меня, Роари?

— Я беспокоюсь о том, что застряну здесь, если ты не сможешь провернуть это дело, — парировал он.

— Ну, не беспокойся об этом, — самоуверенно сказала я. — Я всегда получаю то, чего хочу.

И сегодня это Сук Мин.

Глава 36

Син

Я сидел в Столовой с тремя лимонами на столе, закрыв глаза и размышляя над сегодняшним планом. Если моя дикая девочка хотела отвлекающий маневр, то она получит самый большой из всех, что когда-либо видела эта тюрьма. Спуститься на седьмой уровень было бы несложно, но мне нужно было заманить туда охранника. Затем мне нужно было заставить их открыть дверь Белориана и надеяться, что я смогу обогнать голодного монстра. Или хотя бы обогнать охранника.

Конечно, Розали говорила мне, что освобождать Белориана — безумие. Но я точно знал, что она на самом деле имела в виду. Она практически дала мне старое доброе подмигивание и намек. Она хотела, чтобы это произошло, но не могла сказать об этом в присутствии Роари Найта, который был прямым, как нож. Он был вором, а не убийцей. Он не знал, как пустить кровь, когда это необходимо. Но я знал, как и моя маленькая сладкая тростинка, которая обещала мне себя после того, как мы совершим этот побег. Черт, я собирался доставить ей боль во всех нужных местах. Ради этого я мог подождать еще немного. Но чтобы осуществить эту мечту, я должен был дать волю своему психопату.

Медитация должна успокаивать разум, но у меня не обычный разум. Поэтому мой мозг искрился, как автомобильное зажигание, готовый к тому, чтобы я нажал на педаль газа и отправился в дикую поездку.

Я распахнул глаза, сканируя охранников в помещении, пока делал свой выбор. Мой взгляд остановился на офицере Никсоне. Он был высоким ублюдком со злобным лицом и лысой головой. Я точно знал, что он был извращенцем, который принимал сексуальные услуги от заключенных в обмен на то, что он проносил для них дерьмо в тюрьму. Он также оставлял синяки на их коже и не раз покидал фейри с сокрушенным взглядом в глазах после своего времяпровождения с ними. Это не слишком широко известно, но с моими способностями к похоти я всегда улавливал, кто с кем трахается в этом месте. Так что Никсона ждала быстрая смерть. Или медленная, если получится. Я просто заставлю его открыть дверь Белориана, а потом прослежу, чтобы его съели, дабы прикрыть свою задницу.

— Да, черт возьми! — объявил я, хлопнув ладонями по столу. Пегас, проходивший мимо, чуть не уронил свой поднос от испуга, когда он посмотрел на меня, а затем бросился прочь.

Я уже собирался встать и приступить к реализации своего плана, чтобы заставить Никсона отвести меня вниз, когда Розали опустилась на сиденье рядом со мной.

— Привет, котенок, — промурлыкал я, позволяя своим глазам пробежаться по ее декольте, проглядывающему сквозь расстегнутые пуговицы комбинезона.

Ее рука опустилась на мое колено, и мой член мгновенно привстал. Из меня вырвался неприличный рык, и улыбка искривила мои губы.

— Хочешь ознакомиться с товаром перед покупкой? Тебе придется подняться немного выше, но не настолько, если ты понимаешь, о чем я, — я ухмыльнулся, а она закатила глаза.

— Дай мне свои руки, — попросила она, и я мгновенно опустил их под стол, протянув ей, сам не зная почему. Но она могла получить любую часть меня, какую пожелает. Целую или отрезанную. В зависимости от того, что предпочитает моя дикая девочка. Я имею в виду, что отрезанный член был не так интересен, как когда он прикреплен к такому богу секса, как я, но кто знал, чем она увлекается?

Ее пальцы обвились вокруг моего запястья, затем что-то слабо щелкнуло, прежде чем она двинулась к другой руке. Магия хлынула к кончикам моих пальцев, и я застонал так, словно только что кончил в штаны.

— Святое дерьмо, детка, — вздохнул я. Клянусь звездами, она просто ве-ли-ко-леп-на. До меня дошли слухи, что кто-то в этой тюрьме раздобыл ключ от наручников, и я был чертовски глупым, не догадавшись, что это она. — Ты действительно знаешь, какзаставить меня течь.

Я натянул рукава, чтобы убедиться, что несветящиеся наручники не выставлены на обозрение охранникам, и поборол желание немедленно поднести язычок пламени к кончикам пальцев. Чувак, мне нравилось поджигать вещи.

— Ты в порядке? — невинно спросила она, но на самом деле она спрашивала: готов ли ты устроить для меня отвлекающий маневр, любовничек?

Я обернулся, взглянув на часы на стене, которые тикали, приближаясь к без четверти шесть. Оставалось тридцать секунд.

— Я в порядке, дикая девочка. Вот, возьми это и держи при себе на удачу, — я протянул ей лимон, она нахмурилась в замешательстве, но все равно взяла его. Я наклонился поближе, заправил прядь волос ей за ухо и тихо прошептал, чтобы только она могла услышать. — Приготовься к удару.

Я подхватил два других лимона как раз в тот момент, когда часы пробили четверть, и пустой стол в конце зала взорвался, врезавшись в потолок и выпустив вокруг себя огненную вспышку. Это дерьмо стоило мне немало на Скрытой Стене, чтобы добиться этого сегодня, но скоро я стану свободным человеком. Кому нужны были жетоны, когда через несколько дней я смогу вернуть свою жизнь и заставить Розали Оскура стонать мое имя?

Розали вздохнула, когда сверху посыпались обломки, и мы вдвоем синхронно пригнулись. Охранники со всех концов комнаты начали бежать вперед, чтобы потушить огонь, а заключенные бросились прочь от него в давке. В этом хаосе мы все могли ускользнуть туда, где нам нужно было быть сегодня вечером, и теперь, когда у меня была моя магия, мне не нужен был офицер Никсон. Что было очень обидно, так как я с нетерпением ждал возможности посмотреть, как его голову сожрет Белориан.

Я прижался ртом к щеке Розали и вскочил на ноги.

— Увидимся позже, гладиатор.

Я отступил назад, а она удивленно уставилась мне вслед, приправляя его кучей похоти. Я ухмыльнулся, развернулся к толпе и двинулся через зал, жонглируя оставшимися двумя лимонами в руках. Когда я проходил мимо Роари, я бросил ему один, подмигнув, а он поймал его в последнюю секунду.

— Ты поблагодаришь меня позже.

Прежде чем он успел ответить, я сунул свой собственный лимон в карман и трусцой побежал к распахнутым дверям. Розали, вероятно, думала, что в этом и заключался весь мой план, но маленькая взрывчатка не могла надолго отвлечь охранников. И если моя малышка собиралась сегодня отправиться в вентиляцию, мне, черт возьми, нужно было сделать так, чтобы никто не искал ее как можно дольше.

Я помчался вниз по лестнице, спускаясь по двум или трем ступенькам за раз, как гребаный пони. С моей освобожденной магией план стал намного проще, но не менее опасным. Впрочем, я всегда был шлюхой для опасности. Я флиртовал с ней ежедневно. И это был, возможно, один из самых безумных поступков, которые я совершал в свое время, но в то же время самым захватывающим.

Я бежал и бежал, пока не достиг затемненного этажа, где держали зверя. Седьмого. Двери в этот коридор всегда оставались открытыми, но, кроме меня, никто не был настолько безумен, чтобы проводить свободное время, слоняясь возле жилища Белориана. Здесь было так же холодно, как сердце моей матери, и жутко, как дерьмо. Слабый свет в дальнем конце коридора с кирпичными стенами освещал огромную дверь из солнечной стали, которая удерживала Белориана. Я стоял на лестничной площадке, подняв руки и позволяя своей магии воздуха распространиться по комнате. Вложив в него свою волю, я создал кнут и ударил им в левый верхний угол потолка за дверным проемом. Раздался удовлетворительный треск, и я ухмыльнулся про себя.

Я двинулся вперед, ощущая, как адреналин бурлит в моих венах. Напряжение нарастало в моем теле, как оргазм, ожидающий развязки. И с каждым шагом к двери я все ближе и ближе приближался к разрядке.

Я щелкнул пальцами так, что между ними вспыхнули искры, когда я приблизился. Как двойной Элементаль, я был самым могущественным фейри в этой тюрьме. Повелителем, если позволите. И это было для меня удачей. Потому что когда эта бестия вырвется на свободу, разверзнется ад, и кто знает, для чего мне понадобится вся моя магия в этом хаосе?

Добравшись до двери, я приложил руку к холодному металлу, и от этого ощущения у меня на затылке зашевелились волоски.

— Сюда, кис-кис-кис, — я издавал звуки поцелуев, двигаясь вдоль двери, проводя по ней пальцами. Мой взгляд упал на вентиляционное отверстие, расположенное с одной стороны двери, и я с ухмылкой присел перед ним. Я провел большим пальцем по болтам, распространяя тепло, до тех пор пока металл не расплавился. Я расплавил каждый угол, а затем вырвал решетку и с грохотом швырнул ее на землю. Откуда-то из-за двери послышался гортанный стон, и мурашки побежали по моему позвоночнику.

— Иди к папочке, — промурлыкал я, опускаясь на четвереньки и заползая в узкое пространство.

Мои плечи плотно уперлись в металлические стены, но я мог почти без труда передвигаться. Мне приходилось бывать и в более тесном пространстве, чем это, например, когда я прятался за кроватью леди Черисс Нидхэм с голой задницей, после того как ее муж вернулся домой.

Где-то надо мной послышалось тяжелое шебуршание, и я понял, что это вентиляционное отверстие должно проходить под комнатой, в которой находился Белориан. Это означало, что мне нужно было выскочить, как чёртик из табакерки, сломать ошейник на его шее, чтобы Начальница не имела возможности управлять им, и взорвать двери в стиле «Ограбление по-итальянски⁶⁷», чтобы освободить его.

Проще простого.

Прохладный ветерок со свистом пронесся через вентиляцию, и я вздрогнул, когда добрался до решетки над собой. Я неуклюже перекатился на спину, потянулся вверх и расплавил болты, удерживающие решетку на месте, напевая себе под нос. В комнате раздался ужасный вопль, и я застыл на месте, моя кровь застыла от этого звука. Но я — Син Уайлдер, меня ничем не испугать.

Я вздохнул и сорвал последний болт, затем полез в карман, достал лимон и поднес его к губам. Я впился в него зубами, откусив старый добрый кусок и проглотил его целиком, при этом мое лицо перекосилось, как кошачья задница. Черт, лучше бы это сработало.

Белориан издал еще один пронзительный вопль, и я одновременно с этим толкнул решетку, чтобы скрыть звук. Слабое красное свечение озарило пространство над решеткой, и я быстро создал три огненных шара, посылая их в разные стороны. Раздался громоподобный звук шагов монстра, который погнался за одним из них, улавливая тепловую сигнатуру и стремясь сожрать его.

С колотящимся в груди сердцем я выпрямился, наполовину пролез в отверстие и прижал руки к ледяному бетону по обе стороны от вентиляционного отверстия. Тут до моего слуха донесся вопль, и я отчетливо услышал, как он приближается ко мне в темноте. Мое сердце колотилось как бешеное, пока я пытался вылезти из узкой щели.

Я вытянул руку, когда рев ударил по ушам, и выпустил вокруг себя еще одну волну огненных шаров, посылая их к внешним стенам. Услышав, как позади меня изменилось направление, я выскочил из вентиляционного отверстия, и от пота мой комбинезон прилип к спине.

Так быстро, как только мог, я задвинул решетку на место и вскочил на ноги, вскинув кулаки и тяжело дыша. Где ты, ублюдок из Парка Юрского Периода?

Я крутанулся на месте, охотясь за ним, и мой взгляд остановился на огромном ублюдке с шестью ногами и гладким сероватым телом, который пожирал огненные шары своей огромной клыкастой пастью. Это было чудовищем в чистом виде. Существо, созданное из кошмаров и страха.

Подняв руки, я заставил себя сосредоточиться на большом ошейнике на его выпуклом горле. Я должен это сделать. Я должен сделать это ради моей дикой девочки. Мои безумные идеи всегда приводили меня к неприятностям, но на этот раз я мог просто привести себя к смерти, если не буду действовать быстро.

Просто расслабься и следуй плану. Ты — Син, мать твою, Уайлдер.

Я поднял воздушный щит и направил его на зверя, пока тот вгрызался в оставшийся огненный шар. Я мог применять заклинания с божьим талантом и быстро обернул воздушный пузырь прямо вокруг ошейника, пока он не заблокировал все сигналы, а зеленый свет на нем не зажегся красным.

— Готово, — усмехнулся я, повернувшись к двери и заметив рычаг ручного управления на середине стены. Однажды меня вызвали в кабинет Начальницы Пайк, и я мельком взглянул на проекты этого места, гордо красовавшиеся на ее стене. Никто бы не смог предположить, что заключенный захочет выпустить это существо на волю. Но я отложил полученную информацию на черный день. И похоже, что это было именно сегодня.

Я помчался к нему, затем подпрыгнул в воздух, зацепился за рычаг и повис на нем всем весом своего тела. Он опустился вниз с тяжелым лязгом, и раздалось громкое жужжание открывающихся дверей, от которого мой мозг воспалился. Я рухнул на пол и, быстро подняв руки, выпустил огненную линию в коридор. Мое сердце бешено колотилось, когда Белориан с воплем восторга развернулся и побежал к открытым дверям. Я догадался, что даже жуткие био-монстры любят свободу. А этот собирался на пиршество.

Безглазое лицо ублюдка посмотрело в мою сторону, прежде чем направиться к выходу, и мое горло сжалось.

Я нащупал в кармане недоеденный лимон и понадеялся на гребаные звезды, что знаю, что делаю. Однажды я слышал, как охранники рассказывали о лимонных спреях, которые они носили, чтобы отпугнуть зверя, если случайно столкнутся с ним во время ночной смены. Но это могло быть как суеверием, так и фактом…

Белориан оскалил на меня клыки, и паника закралась под мою кожу, когда он сделал хриплый вдох, от которого раздулись его мясистые ноздри. Он бросился ко мне, и настоящий страх пронзил меня, я отступил назад, пока мой позвоночник не уперся в стену. Его когтистая лапа врезалась в мой бок, и я упал на землю, кувыркаясь по ней, мои кости трещали и ломались.

Черт, нет, нет, нет.

Я поднял лимон, пока боль сжимала мои внутренности, а затем поднял другую руку, чтобы применить магию, но если я нападу на этого ублюдка, он никогда не оставит меня в покое. Я затаил дыхание, впиваясь ногтями в лимон и молясь, чтобы я не был таким же сумасшедшим, как моя репутация.

Белориан навис надо мной, его когти врезались в бетон по обе стороны от моей головы, а его едкое дыхание пронеслось надо мной. Я находился на волоске от смерти. Так близко как никогда раньше. И перед лицом этой смерти я осознал ужасающую реальность того, что больше никогда не почувствую вкус свободы. Такова была моя жизнь. Большую часть которой я провел в одиночестве. Я пробивал себе путь когтями, пробуя все темные вкусы, которые она могла предложить, но почти не вкушая ничего сладкого. И у меня так никогда и не было того, чего я всегда жаждал. Любви.

Белориан кинулся на меня, и я брызнул лимоном ему в лицо, сжав кулак так, что он лопнул, как воздушный шарик. Чудовище отпрянуло назад, когда запах распространился в воздухе, плюясь и шипя, оно отступало от меня.

Да, черт возьми, да.

— Уходи, как послушный зверек, — умолял я.

Каким-то чудом он повернул голову в сторону пламени за пределами камеры, и я рассмотрел его огромный рост и слюну, стекающую с блестящих губ. Не удостоив меня взглядом, оно помчалось через открытые двери в тюрьму, полную свежего мяса. Я убивал только плохих ублюдков с каменными сердцами, а это место кишмя кишело ими. Кто я такой, как не линчеватель, очищающий мир?

Я смочил пересохший рот, залечивая раны на теле, и медленно поднялся на ноги. Этот ублюдок показал мне то, чего не показывал ни один противник. Он вплотную приблизил мое лицо к двери смерти, и теперь я знал, что мне еще столько предстоит прожить. В мире еще столько вкусов. И я собирался удостовериться, что попробую все до последнего, прежде чем покину его.

Громадное существо свернуло на лестницу в дальнем конце коридора, и я поспешил выйти из камеры. Я пнул вентиляционную решетку, которая валялась на полу, чтобы вернуть ее на место, и никто даже не догадается, что кто-то выпустил зверя изнутри.

Откуда-то сверху до меня донесся леденящий кровь крик, а из моего горла вырвался маниакальный смех.

Беги, зверюшка. Убивай так, словно сегодня твой день рождения.

Глава 37

Розали

Я стремительно поднималась по лестнице в наш блок камер, рядом со мной шел Роари, а в моих жилах бурлил азарт работы. Именно поэтому я всегда находилась на передовой в любой работе, которую выполняла для своей семьи, не потому что должна была, а потому что нуждалась в этом. Я жаждала острых ощущений от того, что могу делать то, чего не должна, как наркоман, употребляющий Киллблейз, жаждет кайфа.

Но мне не нужны были наркотики, чтобы оторваться, черт возьми, я даже никогда особо не увлекалась алкоголем. Это было тем, что нажимало на мои кнопки. Адреналин, страх и опасность. Если бы я могла придерживаться такой диеты, я была бы счастливым Волком.

Мы поднялись на третий этаж и направились прямо к своим камерам. Пока у всех было свободное время, блок камер был довольно пуст, но всегда находилось несколько любопытных ублюдков. Я не спускала с них глаз, гадая, не заметит ли кто-нибудь, как я войду в свою камеру и не выйду обратно.

Когда мы подошли к моей двери, Роари вдруг обхватил меня за талию и притянул к себе. Он тихо зарычал, заключая меня в объятия, и я задохнулась, когда его рот прильнул к моей шее, проведя дорожку к моему уху.

— Давай, Роза, пусть милые преступники знают, что мы будем заняты здесь некоторое время, — промурлыкал он, когда его руки забрались в мой распахнутый комбинезон и ласкали дюйм голой кожи между трусиками и майкой.

Я задохнулась, когда его пальцы охладились от магии воды, когда он направил в них лед, вызвав мурашки по всему моему телу.

— За исключением той части, где ты снова уйдешь через минуту, — пробормотала я, проводя руками вверх по его бокам, обхватывая его широкие плечи.

— Мне придется сделать вид, что я слегка перевозбудился и быстро кончил, — поддразнил он, покусывая мочку моего уха. — Хотя я уверен, что даже в такой ситуации я смогу доставить тебе удовольствие.

С моих губ сорвался стон, и я запустила пальцы в его длинные волосы, выгнув спину, прижавшись грудью к его груди.

— Или же ты можешь быть таким быстрым по-настоящему, и мы перестанем играть в эту глупую игру, — осмелилась я.

Роари снова зарычал, на этот раз сильнее, когда он почти подхватил меня на руки и втащил в камеру, отодвинув простыню, которую я повесила, как только мы вошли.

Он продолжал поддерживать меня, пока мы не достигли задней стены, и я задохнулась, когда мой позвоночник столкнулся с кирпичами.

Я отпрянула назад, но он задержался рядом, глядя на меня в течение долгого момента, от чего у меня заколотилось сердце.

— Нам пора идти, — вздохнула я.

— Да.

Никто из нас не двигался.

Я сглотнула, и его взгляд переместился на мой рот.

Роари резко отстранился, и я выпустила вздох разочарования, отвернувшись от него, пригнувшись, чтобы вытащить кирпичи из укрытия под раковиной.

Рори двинулся обратно к двери, установив сильное отталкивающее заклинание возле моей камеры. Если кому-то взбредет в голову навестить меня, он обнаружит, что отчаянно хочет посрать еще до того, как переступит порог моей камеры, и вместо этого бросится облегчаться.

Я быстро разобралась с кирпичами, открыв за ними туннель. Я вытащила руки из комбинезона и завязала его на талии. Лимон, который дал мне Син в своем безумии, мешал в кармане, и я вытащила его, бросив на койку, а затем завязала свои длинные волосы в узел на макушке. В стенах было жарко, а двигаться нужно было быстро.

Роари закончил свое заклинание и начал работать над иллюзией.

Фальшивая версия моего голоса наполнила воздух, вскрикнув от удовольствия, и я фыркнула от смеха, когда он наполнил комнату фальшивыми сексуальными звуками, а через мгновение добавились звуки ударяющейся о стену койки.

— Поверь мне, stronzo⁶⁸, ты бы тоже выкрикивал мое имя, — промурлыкала я, опускаясь на руки и колени.

— Ты так думаешь, маленький щенок? — поддразнил он низким голосом, и я зарычала в ответ.

— Ты можешь узнать это, если прекратишь свое «я слишком стар, чтобы заниматься чем-то большим, чем лежать в обнимку и целоваться с тобой» дерьмо.

Роари закатил глаза, опустившись рядом со мной.

— Я бы и с носком целовался в ту ночь, щенок. Ты застала меня в трудную минуту, и я хотел отвлечься. Не думай, что теперь я вдруг запал на тебя.

Я выругалась на фаэтанском и подождала, пока он заползет в туннель. Я последовала за ним, приостановившись, чтобы вернуть на место кирпичи и скрыть дыру в стене.

Как только мы добрались до технического проема, я набросила на нас заглушающий пузырь и быстро двинулась сквозь стены к обнаруженным мной трубам, ведущим на нижние уровни. Следующая часть моего плана была либо гениальной, либо чертовски безумной, но я была готова поставить на то, что это первое.

Мы молчали, пробираясь по стенам, осознавая всю серьезность нашего положения. Если нас здесь поймают, это будет конец. Нас бросят в яму на неизвестно сколько времени, и вся проделанная мной работа окажется напрасной.

Когда мы наконец добрались до труб, ведущих на нижний уровень, Роари протянул руку и прижал ладонь к самой большой из них. Это была труба для отвода воды, она вела вниз через все уровни и ответвлялась, направляясь в Психушку. Я могла бы воспользоваться ею, чтобы спуститься вниз, но мне пришлось бы возвращаться через вентиляционные отверстия и снова проходить по коридору на восьмом уровне. К счастью, я обнаружила вентиляционное отверстие на лестничной клетке, так что мне нужно было просто выйти через него, чтобы избежать камер видеонаблюдения, а затем вернуться в камеру. Легко. Не очень. Но какой смысл в легком существовании?

Я молча ждала, пока Роари скрипел зубами, вливая магию воды в трубу и замораживая ее в пространстве за его рукой. По всей металлической трубе начали образовываться голубые кристаллы, а мое дыхание поднялось в облаке пара, когда температура резко упала.

По позвоночнику пробежала дрожь, а постоянный поток воды в трубе резко прекратился.

Роари продолжал работать над замораживанием воды в трубе еще целую минуту, а я наблюдала, как напрягаются его мышцы.

— Вот так, — пыхтел он, убирая руку, когда все было готово. — Хватит максимум на полчаса. Но тебя не должно быть там, когда вода прорвется.

— Я буду внутри и выйду, как только заделаю стену в своей комнате за тобой, — поклялась я ему.

Мы поспешили обратно через щель технического обслуживания так быстро, как только могли, поднимаясь по уровням, пока снова не оказались снаружи моей камеры.

Я быстро разобрала стену, и тут из иллюзии Роари до нас донеслись мои крики, полные наслаждения.

Я закатила глаза, когда он ухмыльнулся, услышав, как я молю о большем.

— Твои мечты, stronzo⁶⁹.

Роари фыркнул от смеха, протискиваясь обратно через щель, а я быстро вернула кирпичи на место.

Когда оставался всего один кирпич, он поймал мой взгляд, его золотые глаза блестели от беспокойства.

— Будь осторожна, Роза, — прорычал он. — И не задерживайся в этой трубе.

— Lo prometto, — поклялась я. Я обещаю. Я достала из кармана ключ от наручников и протянула ему. — Возможно, тебе придется отключить свою магию до моего возвращения. И у Сина тоже. Не потеряй его.

— Клянусь, — произнес он, начертив на груди «Х».

Роари слабо улыбнулась мне, и я задвинула последний кирпич в стену, снова запечатав раствор, чтобы никто не смог его обнаружить.

До меня донесся приглушенный звук моего голоса, благодарившего Роари за лучший секс в моей жизни, и я раздраженно фыркнула.

Засранец.

Его голос прозвучал через мгновение, как я догадалась, когда он вышел из моей камеры, и я нахмурилась еще больше, услышав его слова.

— Кажется, я измотал ее, — он даже хихикал, как наглый ублюдок. Он был бы тем, кто был измотан после ночи со мной.

В ответ раздался глубокий смех Пудинга, и я отскочила в сторону, так как на моих щеках появился румянец. Однажды Роари Найт окажется подо мной, умоляя о большем, пока я буду играть с ним, а я буду напоминать ему об этом дерьме, позволяя пытке растягиваться.

Я помчалась к трубам так быстро, как только могла, пока мое сердце гнало адреналин через все конечности.

Я практически свалилась в отверстия, ведущие на нижние уровни, и в конце концов снова заскользила к трубе. Льда на ней было уже меньше, чем в тот момент, когда он его создал, и меня охватила паника, когда я задумалась, не собираюсь ли я совершить какую-нибудь чертовски идиотскую глупость.

Дотянувшись до точки подо льдом, я с помощью магии земли вырезала в трубе отверстие, достаточно большое, чтобы я могла пролезть.

Дрожащими пальцами я отодвинула металл, и меня охватило облегчение: вода не текла.

Я вытянула руку вперед, создала оранжевый фейлайт и позволила ему опуститься на несколько метров вниз, чтобы я могла видеть.

Сердце билось в груди как боевой барабан, когда я окинула взглядом пространство. Эта труба вела в самый низ Даркмора и дальше. Падение с высоты шести этажей могло убить меня при неудачном стечении обстоятельств, а гладкая труба не имела никаких креплений для рук.

Я глубоко вздохнула и пролезла в тесное пространство, прижав ноги к правой стороне трубы и прижавшись спиной к левой.

Мокрые стены были скользкими и гладкими. Это была чертовски ужасная идея.

Я осторожно протянула руку и загнула металл обратно поперек, запечатав трубу обратно со мной внутри, а затем прижала ладонь к краям сделанного мною разреза.

Я задрожала, когда холодный лед Роари коснулся моей замерзшей кожи, и сосредоточилась на том, чтобы сформировать металл обратно в один цельный кусок. Металл труднее всего создавать с помощью магии земли, и я стиснула зубы, сосредоточившись на том, чтобы идеально запечатать трубу. Если я сделаю что-то не так, труба лопнет, когда вода вновь хлынет в нее, и стража догадается, что кто-то испортил ее.

Металл медленно соединился, и я облегченно вздохнула, нащупывая последние неровности и выступы для восстановления.

Холодная капля скатилась мне на живот, и я вздрогнула, продолжая работать.

Вторая капля попала мне на волосы, а третья потекла по обнаженному бедру.

Мое дыхание застряло в горле, когда надо мной раздался тупой треск.

Я медленно откинула голову назад, так как страх взял меня в заложники, а оранжевое свечение моего фейлайта освещало тесное пространство.

Ледяная пробка, которую Роари создал для сдерживания воды, находилась в футе над моей головой, и пока я смотрела на нее, все больше капель падало вниз и разбивалось о мою кожу.

Еще один тупой треск эхом разнесся по трубе, и я вздрогнула, увидев паутину линий, расходящихся по льду надо мной.

Подавившись криком, я наполовину ожидала, что в этот момент все расколется, и мое сердце пропустило удар, когда перед глазами промелькнула моя жизнь. Она была короткой и местами слишком несчастной. Я едва начала находить свое место в этом мире и не собиралась терять его сейчас.

Я сделала единственное, что могла, расслабилась, вскрикнув, когда мгновенно начала падать. Моя спина и ноги по-прежнему были прижаты к гладким стенкам трубы, но по мере того, как я стремительно падала вниз, я начала сомневаться, смогу ли я остановить себя на стыке с трубой, которая вела в Психушку.

Я прижала руки к стенам по обе стороны от себя, падая с самой смертоносной водной горки в мире, мой живот сводило, поскольку настоящий страх поглотил меня, и я почти не сбавляла скорости.

Внезапно слева от меня появилась труба, и я закричала, направив свой вес в ту сторону, мое сердце подпрыгнуло, когда я попыталась ухватиться за отверстие.

Кончики моих пальцев ухватились за край, и я покачнулась, держась за жизнь, мои ноги врезались в трубу с тупым стуком, который эхом разнесся по всему пространству.

Хрипя от усилий, я пыталась ухватиться хоть за что-нибудь, чтобы подтянуться.

Откуда-то сверху раздался громкий треск — лед продолжал та́ять.

С решительным рычанием я задрала ногу и сумела зацепиться коленом за край трубы.

Я хрюкнула от усилия, когда вслед за коленом подтянулось все тело, и я рухнула на руки и колени, задыхаясь от страха, раздирающего мою душу на части.

Я начала ползти, направляя свой фейлайт вперед, двигаясь так быстро, как только могла на четвереньках.

Позади меня в темноте раздался еще один треск, и я ощутила его до самой глубины души.

Я не останавливалась. Мне нужно было добраться до коридора, который уходил от главной тюрьмы и вел в Психушку, если я действительно хотела попасть в вентиляцию.

Пульс бился о барабанные перепонки, пока я упорно ползла и ползла, где-то далеко наверху раздался очередной треск.

Мои колени то и дело скользили по гладкой поверхности мокрой трубы, и я дрожала, пытаясь пролезть достаточно далеко.

Позади меня раздался грохот, когда лед внезапно поддался, и я закричала от звука воды, несущейся на меня.

Я ударила руками по стенке, не заботясь о том, достаточно ли далеко я продвинулась или нет, когда моя магия земли пробила дыру прямо в трубе.

Я выскочила наружу, бросив взгляд через плечо, когда поток воды хлынул в трубу из основного стока и устремился прямо ко мне.

Я свалилась в металлическое вентиляционное отверстие и вскочила на ноги, упираясь своим весом в заслонку трубы, которую я открыла, и направила в нее свою магию земли, вкладывая все свои силы в запечатывание этой дыры.

Магия засияла зеленым светом от силы, с которой я командовала ею, и мои конечности задрожали от ужаса, когда вода начала просачиваться сквозь трещины.

Мои мокрые ботинки скользили по гладкому металлу подо мной, пока я боролась, чтобы удержать трубу закрытой, а моя магия работала, чтобы запечатать отверстие.

С решительным ворчанием последняя щель запечаталась, и я опустилась на задницу, задыхаясь от адреналина, проникающего в мое тело.

— Пошел ты, Роари Найт, — прошипела я, когда мое сердце вспомнило, как нужно нормально работать. — Полчаса, твою мать.

Глава 38

Роари

Я спускался по лестнице в блоке камер, мои ботинки ударялись о металл, когда ко мне подбежал Планжер.

— Как она ощущается? — промурлыкал он, и я предупреждающе зарычал.

— Отвали от меня, — прорычал я, и он бросил на меня обиженный взгляд, продолжая держаться рядом со мной.

— Ну же, всего несколько деталей. Она была влажной? Какие на ощупь ее складочки?

Я набросился на него, когда мы спустились на следующий уровень, отбросив его к прутьям клетки, и металлический звон разнесся по всему пространству.

Я открыл было рот, чтобы пригрозить ему, но тут до моего слуха донесся крик, за которым последовал грохот шагов. Я ослабил хватку на Планжере, повернулся в сторону шума, и замешательство исказило мои черты, когда заключенные со страхом в глазах и криками на устах помчались по мосту в блок.

Несколько человек ввалились в камеру рядом со мной и Планжером, пытаясь силой захлопнуть дверь.

— Пожалуйста! Заприте нас! — закричала одна девушка, и я проследил за ее взглядом до офицера Люциус, которая бежала в блок вместе со всеми остальными. Она сняла рацию с пояса, спрыгнув с моста, ее светлые волосы выбились из обычно идеального пучка.

— Нам необходимо закрыть камеры в блоке D. Немедленно закройте все камеры и задвиньте мост!

Раздался звонок, возвещающий о закрытии, и Планжер отшатнулся от меня и с диким хихиканьем бросился назад по лестнице.

— Что происходит?! — обратился я к Люциус, пока заключенные заполняли камеры вокруг меня.

— Назад в камеру! — приказала она, снимая с бедра свою дубинку.

Мое сердце неровно заколотилось. Я должен успеть попасть на восьмой уровень, чтобы встретиться с Розой. Если меня не будет там, чтобы отключить ее магию, а ее найдут с отключенными наручниками, ей придется несладко.

Я направился к Люциус, пока все больше и больше заключенных вбегало в блок. Мост начал задвигаться, и мое сердце екнуло, когда люди в панике прыгали с него в блок.

— Назад! — приказала Люциус, ее взгляд дичал, по мере того как все больше и больше заключенных начали перепрыгивать через брешь.

Я побежал вперед с сердцем в глотке, зная, что игнорирование прямого приказа грозит мне потерей привилегий и, возможно, заключением в яме. Но к черту. Я не брошу своего маленького щенка.

Заключенные сгрудились на мосту, и раздались крики, когда первые ряды были вытеснены вперед. Мое нутро сжалось за секунду до того, как очередь из них сорвалась через край, падая в пустоту с воплями ужаса.

— Подождите! — закричала Люциус, поднимая руки и создавая ледяной мост над пропастью. Заключенные хлынули по нему, устремляясь в блок. Я воспользовался своим шансом, побежал вперед и протиснулся сквозь толпу, чтобы попасть на другую сторону.

— Шестьдесят Девятый! — крикнула она мне вслед. — Немедленно вернитесь в камеру!

Я выбрался из блока, адреналин бурлил в моих венах, пока я бежал против движения. Я не знал, что, черт возьми, произошло, чтобы вызвать такую панику, но у меня было ужасное чувство, что я вот-вот узнаю.

Заметив охранников, которые пытались направить заключенных в их камеры, я пригнул голову, стараясь спрятаться, выскочил на лестницу и помчался вниз. Поток тел поредел, и осталось лишь несколько человек, бегущих вверх по лестнице. Я заметил розоволосую девушку Яблочко, покрытую кровью, бегущую вверх по ступенькам с ее рогаткой в руках.

— Эй, что происходит внизу? — окликнул я ее, но она лишь предостерегающе покачала головой и побежала дальше.

По мере того, как я спускался, у меня сжималось горло, звуки торопливых шагов отдалялись от меня. Когда я достиг шестого уровня, из-за стеклянных дверей библиотеки донесся гул голосов. Мужчина колотил по ней кулаками, бешено подпрыгивая вверх-вниз.

— Впустите меня, придурки!

Я двинулся было бежать дальше вниз по лестнице, но мое сердце превратилось в сплошной кусок льда, когда я увидел под собой мерзкое существо. Голова Белориана на длинной шее склонилась вниз, и он лакал кровь мертвого заключенного под ним. Когти были глубоко вонзены в грудь, а губы мужчины раздвинулись в беззвучном крике, сохранившемся даже после смерти.

Я вздрогнул, когда страх пробежал по моему позвоночнику, отступил на шаг и помахал парню, который пытался проникнуть в библиотеку, чтобы привлечь его внимание.

— Заткнись, мать твою, — прошипел я.

Наконец-то он обратил внимание, повернувшись ко мне, когда я прижал палец к губам. Его лицо побледнело, когда он понял, что Белориан близко.

Я крадучись шагнул в коридор и перешел на другую сторону, прижавшись спиной к стене. Мне нужно спуститься вниз. Нужно пройти мимо этого гребаного зверя. Я знал, что он охотится на тепло, и, к счастью для меня, на моей стороне была магия воды. Я только надеялся, что этот парень не окажется гребаным стукачом, когда все закончится, но у меня не было выбора, кроме как использовать свою силу. Мой взгляд скользнул по камере на стене, нацеленной на двери библиотеки. Я подергал пальцами, бросая лед на стену позади нее. Он разросся в острый шип, пробив металлическую клетку вокруг камеры и перерезав провода.

Я поторопился действовать, поднял ладони и создал ледяную стену поперек проема, ведущего на лестницу, скрыв нас за ней. Из библиотеки по-прежнему доносился сильный шум, поэтому я быстро наложил на дверь пузырь тишины. Парень удивленно уставился на меня, поглядывая на мои наручники.

Он бросился ко мне с отчаянием в глазах.

— Эй, у тебя есть ключ? Дай его мне. Отомкни мои наручники. Я Дирк, ты знаешь меня, верно? Однажды я отдал тебе свой горшочек с медом, помнишь?

Он схватил меня за руку, и я с рычанием отпихнул его от себя. Я не собирался расстегивать чужие наручники, как гребаный идиот. Я и так достаточно рисковал ради того, на кого мне было наплевать. Он снова бросился на меня, разрывая мой комбинезон, пытаясь залезть в карманы. Я с рычанием отбросил его назад, и его позвоночник ударился о противоположную стену.

— Пошел ты, мужик! — прошипел Дирк.

За ледяной стеной раздался мощный рык, и мой позвоночник вздрогнул, когда за ним появилась возвышающаяся тень Белориана.

Я использовал свою магию, остужая кровь, и задрожал, когда волна холода пробежала по мне и на коже начал образовываться лед. Я не мог оставаться в таком состоянии долго, но это даст мне шанс убежать, если придется.

Давай, двигайся наверх, ублюдок.

Звук, похожий на удар ножа о тарелку, заполнил мои уши, и тут коготь вонзился в центр льда, пробив в нем дыру.

Дирк тяжело задышал, и я поднял руку, приказывая ему оставаться на месте, уверенный, что он собирается сделать какую-нибудь глупость.

Белориан склонил голову к дыре, и я увидел, как поднялись щитки на его морде. Ни хрена себе. Он использует свои тепловые сенсоры, чтобы видеть. Паника сжала мое сердце, и я направил свою магию на Дирка, заставляя его тело охладиться. Он удивленно вскрикнул, и Белориан зарычал в ответ, его когти внезапно рассекли всю стену.

Дирк бросился на меня с ужасом в глазах, вскинув кулак, который я отразил с яростным рычанием. Он снова потянулся к моему карману, и я оттолкнул его на шаг, но он продолжал наступать, как сумасшедший.

Я схватил его за воротник и прошипел ему в лицо:

— Заткнись, блять!

Я отбросил его в сторону входа в библиотеку, отступил назад и поднял руки, чтобы создать еще одну ледяную стену, способную скрыть нас, а по моей плоти побежали мурашки. Когда чудовище пробило первую ледяную стену, раздался треск, похожий на звон бьющегося стекла, и я замер, когда вновь воцарилась тишина.

Монстр втянул воздух, который вызвал булькающий звук в его груди, и я в ужасе застыл на месте, когда он снова глубоко вдохнул.

Оно могло учуять нас.

— Впустите нас! — Дирк вскочил, ударив кулаком по двери библиотеки.

Белориан издал вопль, и я судорожно набросил на Дирка пузырь тишины, пытаясь заглушить его, моя магия была на пределе. Я не лежал на солнце, чтобы восстановить силы, со вчерашнего утра, и с тех пор израсходовал слишком много в Зоне. Замораживание трубы для Розы еще больше истощило мои резервы. Если бы я знал, что они понадобятся мне для борьбы с этим гребаным Белорианом, я был бы более осторожен.

Зверь навалился всем весом на стену, и я выругался, подняв руки, собираясь добавить больше льда, чтобы сохранить ее целой. Сильное сжатие в груди подсказало мне, что я приближаюсь к последним остаткам своей силы, и страх царапнул мое сердце.

Блять, что мне делать, что мне делать?

Я пришел к единственному решению, которое мог придумать. Я потянулся в карман за ключом, чтобы освободить силу Дирка. Мне нужна помощь, если я хочу выжить. Когда я вытащил ключ, лимон, который дал мне Син, выпал из кармана и покатился по земле между нами. Я с абсолютной ясностью осознал, что это дело рук Сина. Он выпустил Белориана, как гребаный маньяк, несмотря на то, что Роза сказала не делать этого.

Я проигнорировал лимон, протягивая ключ Дирку, одновременно борясь за целостность стены.

— Сюда! — позвал я, и он побежал ко мне с надеждой в глазах. Я расстегнул наручники, не желая расставаться с ключом, и сунул его обратно в карман. Магия огня ожила в его ладонях, и я открыл рот, предупреждая не использовать ее, как раз в тот момент, когда Белориан на полном ходу налетел на стену. Монстр прорвался сквозь нее, разбрасывая повсюду ледяные осколки. С воплем тревоги я обратил их в воду, прежде чем они попали в нас, и брызги обрушились на меня, растопив часть льда, покрывавшего мою кожу.

Белориан кинулся в сторону Дирка, когда в его ладонях вспыхнул огонь, и он с воплем страха рухнул на землю. Дирк метнул огромный огненный шар в мою сторону, направив его над моей головой, и чудовище отпрянуло от него, набросившись на меня.

— Ублюдок! — выругался я, покрывая свою кожу льдом и уворачиваясь от несущегося зверя.

Он врезался в стену под пламенем, не в силах найти меня, но моя магия зашипела, и я уже чувствовал, как лед тает на моей плоти. Черт!

Дирк поднялся с колен и бросился бежать, но чудовище метнулось в сторону, преграждая ему путь. Белориан бросился на него, а затем с воплем отпрыгнул в сторону, когда его морда приблизилась к лежащему на земле лимону. Он задрал голову к потолку и яростно затряс ею, словно фрукт причинил ему какую-то боль.

Мои глаза встретились с глазами Дирка, когда мы оба осознали силу этого лимона, и он схватил его, вскочив на ноги. Он протянул его перед собой, и Белориан отступил назад с гневным ревом, его шипастый хвост пронесся по воздуху и полоснул меня по предплечью. Издав вопль боли, я зажал рану и попятился назад. Чудовище повернуло свою мерзкую голову, его взор остановился на мне, и я бросился прочь от него, используя последние крупицы своей силы, чтобы вновь покрыть свою кожу льдом.

Оно слепо бросилось вперед, охотясь на меня по одному лишь запаху, щелкая в воздухе своими ужасными зубами. Дирк попытался пробежать мимо него, но шипастый хвост Белориана ударил его в живот и повалил на землю. Он застонал, когда кровь хлынула из ран на его животе, а Белориан дернулся к нему, металлический запах наполнил воздух. Парень закричал в агонии, и лимон выпал из его руки, покатившись ко мне. Монстр сделал выпад, впиваясь острыми зубами в грудь Дирка, и я скривился от звука трескающихся костей.

Я попытался исцелить руку, но моя магия иссякла, даже не успев толком подействовать, и вместе с ней угасли все заклинания вокруг меня. Мое сердце заколотилось от шума в библиотеке, наполнившего мои уши, и я понял, что больше не могу терять ни секунды.

Я рванулся вперед и подхватил лимон, промчавшись мимо чудовища с колотящимся в груди сердцем. Дирк был в полной заднице, но у меня впереди еще целая жизнь, поэтому я не мог оглядываться назад.

Я разгрыз лимон зубами, выжав сок на руки и шею, и помчался к лестнице, сопровождаемый предсмертными криками. Засунув лимон обратно в карман, я оставил достаточно сока для Розы и сосредоточился на том, что должен был сделать, так как адреналин в моей крови достиг пика. Я держал руку над раной на руке и старался не обращать внимания на жжение, проникающее в кровь.

Я должен найти ее. Я должен вернуть ее в камеру. И я должен выбить из Сина Уайлдера всю душу за то, что он освободил этого гребаного монстра.

Глава 39

Розали

Вентиляционное отверстие постепенно сужалось, по мере того как оно углублялось в Психушку, и я железным кулаком отогнала любые мысли о клаустрофобии. Я не собиралась поворачивать назад. Черт, я не могла повернуть назад, учитывая, насколько тесной была эта гребаная шахта. Вперед или ничего. Мои бедра и плечи были плотно прижаты к стенкам металлической шахты, пока я ползла по ней, и единственный свет, который доносился до меня, проникал через редкие решетки, которые открывали вид на пустой коридор внизу.

Все в Психушке было белым, что показалось мне очень банальным, но так оно и было. Белый пол, белые стены, белые двери. Не то чтобы я могла разглядеть что-то дальше уровня пола.

Вентиляция продолжала плотно сжиматься вокруг меня, и я застыла на месте, когда достигла очередной решетки. Я не могла двигаться дальше. Это означало, что я должна спуститься вниз.

Но это легче сказать, чем сделать, поскольку коридор подо мной, скорее всего, находился под контролем камер видеонаблюдения.

Я выгнула шею, пытаясь заглянуть сквозь толстые прутья, закрывавшие решетку подо мной, но это было бесполезно. Я не могла разглядеть ничего, кроме пола и нескольких дюймов стены по обе стороны коридора.

Выругавшись под нос, я произнесла усиливающее заклинание, чтобы было легче услышать кого-нибудь поблизости.

Долгое мгновение ничего не было слышно, но затем издалека до меня донесся истошный крик. От этого звука по позвоночнику пробежала дрожь, но я сжала челюсти вопреки страху, который хотел укорениться во мне. Сейчас не время давать волю бесполезным эмоциям. Чтобы выполнить задание, мне нужно сохранять ясную голову и не поддаваться эмоциям.

Мне нужно сбежать из этой тюрьмы. Для этого мне нужен Крот-перевертыш Полетиус. И мой Крот Полетиус находился в этом гребаном блоке.

Я потянулась к решетке, обхватила ее пальцами и высвободила свою магию земли, отчего металл подчинился моим командам и ослабил свою хватку на вентиляционном отверстии. Я подняла решетку из отверстия, которое она занимала, и отбросила ее в дальнюю часть вентиляционного отверстия, мой заглушающий пузырь скрыл шум.

Выдохнув, я медленно опустила голову вниз, пока не смогла разглядеть коридор.

По обе стороны коридора вдоль стен располагались окна, сквозь стекло виднелись края белых комнат. В дальнем конце коридорарасполагалась массивная дверь, ведущая обратно в главную тюрьму, а над ней находилась камера, наблюдавшая за коридором.

К счастью для меня, она наблюдала за коридором, а не за потолком, и я подняла руку, прицеливаясь в нее. Из моей ладони вырвалась лоза, которая пронеслась по потолку, а затем обвилась вокруг камеры. Я сжала кулак, и лоза сомкнулась, сорвав камеру и с грохотом уронив ее внутрь клетки, в которой она находилась.

Застыв на месте, я прислушалась к звукам, которые доносились с помощью усиливающего заклинания, чтобы понять, слышал ли кто-нибудь это.

Вдалеке вновь раздались крики, и я закусила губу, прислушиваясь к ним.

Кто-то где-то рядом страдал от ужасной боли.

Я двигалась вперед на животе, пока не пролезла через дыру в вентиляционном отверстии, цепляясь за край и подогнув под себя ноги. Прежде чем опуститься на пол, я подтянула решетку над собой, сбалансировав ее так, чтобы никто не заметил, что она была ослаблена.

Я приземлилась на пол и замерла, рассматривая окружающую обстановку.

Окна, усеивающие стены по обе стороны от меня, привлекли мое внимание, когда я выпрямилась, и я с любопытством заглянула в первое из них.

Внутри комнаты были мягкие стены, один матрас и дыра в полу, которая, как я предположила, служила туалетом.

На постели лежал спящий парень, его черты лица были напряжены, словно он испытывал боль, а губы скривились в рычании.

Я взглянула на символы, нарисованные в правом верхнем углу стекла. Они совпадали с теми, что украшали лацканы наших оранжевых комбинезонов. Магический Элемент, знак Ордена и номер заключенного. Этот парень был Гарпией с магией огня. Номер восемьдесят три.

Я отошла от него и направилась вглубь блока в поисках Сук.

В большинстве камер, мимо которых я проходила, находились спящие фейри, но, свернув за угол, я обнаружила девушку, которая металась взад-вперед, отскакивая от мягких стен и одновременно вопя на всю мощь. Однако я не слышала ее голоса сквозь стены, и могла предположить, что комнаты были заколдованы, чтобы не пропускать звук.

Я ускорилась и поспешила по коридору, используя свои лианы, чтобы отключить все камеры впереди, прежде чем они смогут меня заметить.

Другой пациент Психушки заметил меня и подбежал к окну, крича что-то, чего я не могла расслышать.

Я отступила на шаг, когда она в разочаровании забарабанила кулаками по стеклу, и нахмурилась, гадая, что, черт возьми, с ней не так. В ее глазах было что-то действительно тревожное. Словно там, где должна быть ее душа, было пусто.

Отступив назад, я наткнулась на дальнюю стену и повернулась, когда другой фейри вскочил на ноги перед стеклом.

Парень внутри был Мантикорой, и когда его взгляд остановился на мне, из его глаз хлынули слезы. Он прижал руки к стеклу, его рот сложился в два слова, которые невозможно было перепутать. Помоги мне.

Я беспомощно покачала головой. У двери рядом со стеклом даже не было ручки, только клавиатура и магический сканер, позволяющий войти. Я ничего не могла сделать, чтобы открыть ее. И ему некуда было бежать, даже если бы я смогла.

Я виновато пожала плечами и покачала головой, отступая от него.

Он упал на колени и сцепил руки вместе, умоляя, но что я могла сделать? У меня нет доступа к этой двери. Она открывалась только для человека, чья магическая подпись находилась в системе, а это определенно не я.

— Мне жаль, — вздохнула я, и мое сердце виновато дернулось, когда я отвернулась от отчаяния в его глазах.

В следующем окне стояла женщина с таким же пустым выражением лица, и она начала тревожно размахивать руками, указывая мне в ту сторону, откуда я пришла, словно пытаясь предупредить меня, чтобы я бежала. Но я не нуждалась в том, чтобы она мне это говорила. Инстинкты подсказывали мне, что нужно убираться отсюда, еще до того, как я вылезла из вентиляционного отверстия. Но я не позволяла себе повернуть назад. Я обязана сбежать из этой гребаной тюрьмы. И для этого мне нужна Сук Мин.

Я поспешила дальше, не решаясь больше чем раз заглянуть в каждую камеру, убеждаясь, что Сук там нет. Я не могла вынести пустоты в их глазах. Мне было невыносимо думать о том, что я не могу их спасти.

Впереди вновь раздались крики, и я замерла, узнав голос Сук.

— Merda, — вздохнула я.

Я ускорила темп, делая паузу, пережидая, пока мои лианы обнаружат следующую камеру и уничтожат ее, прежде чем я направлюсь за угол.

Я прошла под сломанной камерой, пока она покачивалась на одном креплении над моей головой, и побежала по коридору, пока крики звучали все громче.

В конце коридора находились двойные двери, и когда очередной крик прорезал воздух, я была уверена, что он доносится именно оттуда.

Мое сердце колотилось, моя магия пульсировала в конечностях, ища выхода, даже мой внутренний Волк жаждал вырваться из своих оков. Все внутри меня кричало, чтобы я бежала прочь от этих дверей, а не направлялась к ним.

Но там была Сук. Я знала это. И знала она это или нет, но когда я решила предоставить ей место в своей спасательной команде, я тем самым приняла ее в свою стаю. А истинный Альфа никогда не бросает своих.

Рычание сорвалось с моих губ, когда она снова закричала, и мои инстинкты в свою очередь закричали на меня. Я должна выяснить, что с ней происходит. Я должна помочь ей. Я должна…

Дверь внезапно распахнулась, и я в панике отскочила влево. Звезды светили для меня. Вышедший из дверей парень шел спиной ко мне, таща за собой тележку.

Дверь рядом со мной оставалась приоткрытой, и я, не раздумывая, бросилась внутрь. Это было моим спасением или моей гибелью. В любом случае, остаться в коридоре означало быть пойманным, что сулило ямой или чем похуже. Так что к черту.

Я ввалилась в темную комнату, уделив ей достаточно внимания, чтобы удостовериться, что она пуста, и поспешно захлопнула за собой дверь. Воспользовавшись образовавшейся щелью, я с замиранием сердца выглянула в коридор. Хвала звездам, мой заглушающий пузырь все еще был на месте.

Парень, кативший тележку, все время оступался. Пот покрывал его лысую голову, а кровь покрывала его зеленую униформу. Его взгляд был мрачным, а челюсть сжималась от напряжения.

Что бы ни находилось на металлической тележке, которую он тащил, оно было накрыто белой тканью, но любопытство умоляло меня взглянуть на это.

Мое сердце заколотилось, когда я раскрыла руку и, подергав пальцами, послала тончайшую лозу, которую только могла создать. Я направила ее за парнем и его жуткой окровавленной тележкой, пока она не зацепилась за угол ткани, и затем я сдернула ее.

Мои губы раздвинулись от удивления, когда я уставилась на огромную стеклянную банку, стоявшую на тележке. На золотой крышке были начертаны руны, и что бы там ни было внутри, оно искрилось и кружилось, как ярко-синий свет звезды. Что-то в этом свете отчаянно взывало ко мне, словно оно жаждало вырваться на свободу.

Я вздрогнула, когда влага скользнула по моей щеке, и только через мгновение поняла, что это слеза, скатившаяся по моей коже. Но я не знала, почему.

Парень выругался, пытаясь натянуть ткань на банку, и я отпрянула в тень комнаты, которую использовала, чтобы спрятаться.

Я отступила назад, рассеивая магию, с помощью которой была создана моя лоза, и погрузилась в темноту комнаты.

Я медленно обернулась, пока мои глаза привыкали к темноте после такого количества белого.

От самой дальней стены в помещение проникал свет, и я двинулась к нему, так как поняла, что это окно, выходящее в комнату с двойными дверями.

Одностороннее стекло было тонированным, что позволяло мне видеть огромную операционную, но в то же время скрывало меня от тех, кто находился внутри.

Свет был приглушен, мужчины и женщины в халатах перемещались по комнате, убирая окровавленные скальпели и подносы, их лица были закрыты хирургическими масками, а волосы — сетками.

Я сглотнула, глядя сквозь стекло на тело, лежащее на операционном столе.

Глаза Сук были открыты, она смотрела в потолок, а ее губы двигались в повторяющемся ритме, когда она повторяла что-то снова и снова.

Дрожь пробежала по моим конечностям, когда я взглянула на нее. На ее обнаженной коже запеклась кровь, но все, что они сделали с ее телом, уже было исцелено магией.

Меня не волновала ее плоть. Меня больше волновал пустой взгляд в ее глазах, когда она смотрела в пустоту и одновременно на все вокруг.

С ней было что-то неправильное. Что-то безнадежно, бесконечно, неправильное.

Я придвинулась ближе к стеклу, желая понять, что я вижу. Потому что, несмотря на то, что она лежала прямо перед моими глазами, было ощущение, что я чего-то не вижу.

Сук дернулась на столе, и все фейри в комнате повернулись, чтобы посмотреть на нее. Она дернулась еще раз, и один из мужчин выругался, поспешив вперед с исцеляющей магией, вспыхнувшей под его ладонями.

— Черт, только не снова, — прорычал он.

Сук дернулась еще раз, и мужчина схватил ее за плечи, прижимая к столу, а одна из женщин бросилась вперед, чтобы помочь.

Мое сердце сжалось, пока я наблюдала, не в силах оторвать взгляд от комнаты, где они сгрудились вокруг нее.

Голова Сук откинулась назад, ее рот широко раскрылся, когда она закричала во всю силу своих легких. Этот звук был наполнен таким чистым горем и болью, что пронзил мою душу.

С моих губ сорвалось рычание, а по телу пробежал страх, подобного которому я никогда не испытывала.

Я отступила назад, когда Сук неподвижно замерла, а ее глаза остекленели от смерти. Хуже всего было то, что часть меня была рада этому. Потому что то, что они с ней только что сделали, было слишком невыносимым для нее. В смерти она могла найти утешение. А боль в этом крике звучала как самая худшая из судеб.

Я продолжала отступать от окна, пока мой разум пытался совладать с отчаянной потребностью бежать, которая овладевала моим телом.

Я — Альфа. Я ни от чего не убегаю. Это чувство было чужим и пугающим, но я знала, что должна подчиниться ему, иначе моя судьба будет связана с судьбой мертвой девушки в той комнате.

Сердце колотилось, слезы затуманивали зрение, я кинулась к двери и, даже не потрудившись проверить, все ли чисто, бросилась бежать.

Глава 40

Итан

Я врезался плечом в дверь библиотеки, когда этот гребаный сукин сын попытался проникнуть внутрь снаружи. Некоторые из моей стаи искали подвижную мебель, чтобы забаррикадировать нас, но все было прикручено. Они не хотели, чтобы заключенные изолировались здесь, но, видимо, Начальница не учел возможности того, что у нас может быть для этого проклятая звездами причина.

— Я займусь этим Альфой, а ты должен руководить нами, — твердо сказала Харпер, оттаскивая меня от двери и занимая мое место.

На моих бровях выступили бисеринки пота, и я нахмурился, не желая отступать. Но она была права. Если кто-то и мог вытащить нас из этой передряги, так это их вожак. К сожалению, я и моя стая были не единственными, кто находился здесь, когда напал этот урод. Густард и его Наблюдатели собрались вместе в дальнем конце комнаты, ни хрена не помогая нам заблокировать дверь, переговариваясь между собой низкими голосами.

Я вскочил на ближайший стол и завыл, привлекая внимание своей стаи. Я также привлек внимание Наблюдателей, и они придвинулись ближе, глядя на меня так, словно я мог быть решением их проблем. И что-то в этом не давало мне покоя.

— У нас есть два варианта, — громко сказал я, чтобы все слышали. — Мы впускаем его сюда и заманиваем в заднюю часть комнаты, а сами убегаем. Или кто-то пойдет туда, чтобы отогнать его подальше отсюда.

— Мы не впустим его, я не позволю, — прорычал Густард, его татуированное лицо исказилось в рычании. Я окинул взглядом его группу; их было столько же, сколько и нас. И хотя часть меня понимала, что сейчас самое время убить этого ублюдка, пока охранники не видят, я также знал, что, учитывая Белориана, стучащего в дверь, и четыре камеры, направленные на нас со всех сторон, это, вероятно, не стоит того ада, которым я за это поплачусь.

— Либо он проникнет внутрь до того, как мы примем решение, либо мы действуем сейчас, чтобы обеспечить нам шанс, — заявил я, откинув плечи назад.

Густард провел языком по зубам и кивнул в знак согласия. Он схватил парня с большим брюхом и подтолкнул его к двери.

— В сторону! — рявкнул он на моих Волков, и я зарычал на него за то, что он им приказывает. Они посмотрели на меня в поисках команды, игнорируя его, и я взглянул на человека, которого Густард выбрал для этой работы.

— Ты согласен? — спросил я, и он посмотрел на Густарда со страхом в глазах.

Парень тяжело сглотнул, затем кивнул.

— Ради моего господина, — вздохнул он.

Густард оскалился в подобии улыбки, и я отозвал своих Волков от дверей.

Прежде чем я успел подсказать парню, как действовать или как быстро нам всем бежать за ним, Густард распахнул одну из дверей и вытолкнул его наружу.

Моя стая стремительно бросилась на место, снова сомкнув ряды и упираясь своим весом в матовые стеклянные двери. Тени задвигались за стеклом, прежде чем парень закричал от ужаса, и кровь брызнула на стекло.

— Твою мать, — вздохнул я.

Густард повернулся к своим людям, указывая на другую девушку.

— Ты следующая.

— Подожди! Нам нужен гребаный план, — рявкнул я на него.

— У меня есть один. Накормить его достаточным количеством тел, чтобы он был доволен, и мы могли пройти мимо него, — просто сказал Густард. — Мои люди с радостью умрут за меня.

— Мы тоже готовы умереть за нашего лидера! — Харпер обратилась ко мне с мольбой в глазах.

— Но это не значит, что я пошлю их на смерть! — огрызнулся я, и мои Волки дружно завыли, их возгласы наполнились любовью. — Кроме того, чем больше крови ты прольешь, тем сильнее ты приведешь эту тварь в бешенство. Мы должны отогнать его подальше отсюда.

— Выбери самого быстрого из своих людей, а я выберу самого быстрого из своих. Бросим жребий, чтобы решить, кто пойдет, — предложил Густард.

Я спрыгнул со стола, тяжело приземлившись перед ним, нос к носу.

— Настоящий лидер сталкивается с опасностью ради своего народа. Я пойду ради своей стаи, но пойдешь ли ты ради своей? — я врезался в его плечо и направился к двери. Мои Волки скорбно завыли, проводя ладонями по моим рукам.

Густард закатил глаза, сунув руки в карманы, явно показывая, что он никуда не пойдет.

— Пожалуйста, Альфа, позволь мне пойти вместо тебя, — взмолилась Харпер, и все остальные члены стаи начали предлагать то же самое.

Я погладил Харпер по щеке, покачав головой.

— Я самый быстрый. Я справлюсь. Я спущу его вниз, а потом завою, как только настанет время бежать. Бегите к нашему блоку и не оглядывайтесь.

Она склонила голову в знак согласия, по ее щеке скатилась слеза, которую я быстро вытер.

— Посмотрим, из чего ты сделан, Шэдоубрук, — насмехался Густард, придвигаясь ко мне с улыбкой психопата на губах.

Один из моей стаи протянул мне ножку стола, которую они, должно быть, отломали, и я принял ее, кивнув в знак благодарности. Это было не так уж много против Белориана, но я чувствовал себя лучше, ощущая ее вес в своих руках.

Мои Волки приготовились открыть дверь, а Густард наклонился ко мне и прошептал на ухо.

— Я с нетерпением жду, когда увижу твои внутренности, размазанные по стенам. Ты не сможешь стать королем на том свете, но обязательно отправлю к тебе твою королеву.

Я зарычал, игнорируя вспышку гнева в моем нутре, которая требовала уничтожить его здесь и сейчас. Не успел я ответить ему, как двери распахнулись. Харпер смотрела на Густарда так, словно собиралась убить его, и в ту же секунду, когда я выскочил за двери, она вытолкнула его вместе со мной.

— Черт! — прорычал он, когда двери закрылись, и чудовище мгновенно набросилось на нас.

Его безглазая голова повернулась ко мне, огромная пасть, полная острых зубов, была готова сожрать меня целиком. С силой я ударил его ножкой стола по морде, заставив его вскрикнуть от боли и отступить на несколько шагов. Я помчался вокруг него, мое сердце колотилось, как дикий зверь в клетке, я мчался к концу коридора.

Шаги позади меня сообщили, что Густард тоже успел убежать от монстра, и я проклял свою удачу. Если бы Белориан прикончил его, это избавило бы меня от лишних хлопот.

Его вес столкнулся со мной сзади, и я рухнул на пол, импровизированная бита покатилась по полу, когда я потерял хватку.

— Какого хрена? — прорычал я, когда Густард спрыгнул с меня и, смеясь, побежал к лестнице.

Шипастая лапа вонзилась в землю рядом с моей головой, и я в тревоге перекатился, когда Белориан набросился на меня с оскаленными зубами. Я вскочил на ноги, увернувшись за полсекунды до того, как его шипастый хвост метнулся в сторону и чуть не обезглавил меня.

С участившимся пульсом я схватил ножку стола, с диким криком неповиновения размахнулся и ударил ею по уродливой морде монстра.

Он закричал так громко, что мне показалось, что из ушей пошла кровь, поднявшись на задние лапы и пытаясь прийти в себя. Я побежал, пока чудовище снова не бросилось в погоню, и помчался по коридору туда, где Густард огибал лестничную площадку. Изо всех сил я бросил биту, и она врезалась ему в затылок, выводя его из равновесия. Он споткнулся, застонав от боли, и я прибавил ходу, когда прямо за моей спиной послышались шаги Белориана. Я чувствовал его горячее дыхание на своей шее, стараясь опередить его, но это был быстрым куском дерьма. Мне нужен мой Волк, но сейчас я не мог до него дотянуться. Мне приходилось полагаться только на плоть и кости, даже намека на магию не было.

С разбегу я влетел на лестничный пролет, и надо мной раздался щелчок зубов. Густард ударил меня ногой в голову, и я вскрикнул, когда его нога угодила мне в челюсть и повалила меня на ступеньки слева. Белориан бросился к нам, и, когда кровь покрыла мой язык и в воздухе повис ее запах, я понял, кого из нас он собирается преследовать. Он повернулся ко мне с голодным рычанием, и я заставил себя подняться на ноги, едва не свалившись с лестницы. Маниакальный смех Густарда донесся до меня, когда он побежал по ступенькам в противоположном направлении.

Зажав рот руками, я поднял голову и завыл настолько громко, как только мог, давая понять своим Волкам, что они могут бежать. Звук толпы, проносящейся надо мной, заполнил мои уши, и меня охватило облегчение.

Теперь мне просто нужно сбежать от этого урода, и тогда обо мне будут распевать песни до скончания времен.

На лестничной клетке у меня было одно небольшое преимущество. Этот ублюдок был огромным, и его ноги не были приспособлены для бега по ступенькам. Он то и дело спотыкался и скользил, слепо скрежеща зубами, охотясь за мной. Я бежал вниз по лестнице, преодолевая по четыре, шесть, семь ступенек за раз. Если я хоть раз оступлюсь, мне конец. Я буду просто еще одним номером в этой тюрьме, очередным статистическим показателем. «Пятьдесят три человека погибло в тюрьме Даркмор в результате случайного применения их био-оружия». К. Черту. Это. Я не собираюсь попадать в заголовки новостей. Во всяком случае, не таким способом. Если я и собирался попасть в заголовки, то лишь благодаря тому, что победил в конкурсе на звание самого большого члена или самого горячего Альфа-Оборотня. Я не собирался появляться в прессе подобным способом. Не так!

Я свернул на восьмой уровень, где находилось медицинское отделение, и заметил кладовку в другом конце коридора. Бросившись к ней, я толчком распахнул его и практически ввалился внутрь. Я успел закрыть дверь, прежде чем ублюдок заметил, куда я делся, и он устремился дальше по коридору, повернув налево в сторону Психушки.

Блять. Да.

— Эй, засранец, — чей-то голос заставил меня подпрыгнуть, и я повернулся, обнаружив Роари Найта, выглядевшего как подогретая смерть, — его лицо было бледным, а из руки сочилась кровь.

— Что, черт возьми, с тобой случилось? — спросил я.

— Шипы этого гада ранили меня, когда я убегал от него. Похоже, они чертовски ядовиты, — прохрипел он. — Мне необходимо добраться до Психушки, но я едва могу идти.

— Поверь мне, ты не хочешь оказаться в Психушке прямо сейчас, — я прислонился спиной к стене, пытаясь отдышаться.

— Что? Почему? — потребовал он, в его глазах вспыхнула паника.

— Потому что именно туда я только что отправил монстра.

— Что?! — прорычал он, пытаясь встать, но его тело сдалось, и он снова рухнул на пол. — Черт. Я должен помочь ей.

— Помочь кому? — спросил я, складывая руки.

— Неважно, — процедил он сквозь зубы. — Будто тебе есть до этого дело. Она твой проклятый враг.

— Кто? — вздохнул я, мое сердце выбилось из ритма. — Кто, блять!?

В тревоге я бросился к нему, опустился на корточки и схватил его за воротник.

— Розали Оскура, — выдавил он, отчего весь мой мир мгновенно разлетелся на куски.

— Она там внизу? — прохрипел я, страх сковал меня в кулак.

Он кивнул, страх промелькнул в его глазах.

— Я помогу ей, — немедленно сказал я, и он нахмурился.

— Почему?

— Потому что я просто помогу, ясно? — выплюнул я, и он угрожающе зарычал.

— Чушь собачья, — прошипел он, схватив меня за руку, словно действительно собирался попытаться удержать меня на месте. — Ты скорее навредишь ей, чем поможешь.

Я сдавленно зашипел, сжимая кулаки, принимая решение, о котором, как я молился, не пожалею. Повернув голову, я указал на полумесяц, спрятанный в моей татуировке.

— Мы пара. Но если ты расскажешь хоть одной душе, я вырву твои почки и затолкаю их тебе в глотку, понял?

Он уставился на меня так, словно я только что ударил его по лицу, затем отпустил меня, потянулся в карман и достал ключ от наручников. Мои губы разошлись, когда я собирался взять его, но звук открывающейся двери остановил меня.

Роари быстро провернул его в своих наручниках, пока они не засветились голубым светом, а затем засунул обратно в карман.

— Заключенные! — голос офицера Кейна прорезал воздух. — Вернитесь в свои камеры — сейчас же!

— Подождите, сэр… — начал я, поднимаясь на ноги, но он бросился на меня, схватив за руку. Его взгляд упал на лежащего на земле Роари, и из его горла вырвался тихий звук разочарования. Кейн опустился на землю, отпустив меня и оторвал рукав Роари, после чего прижал пальцы к распухшей ране, заживляя ее.

Я отступил к двери, адреналин забурлил в моей крови. Я должен добраться до Розы. Я должен убедиться, что с ней все в порядке.

— Двинешься еще на дюйм, и я брошу тебя в яму, Первый, — предупредил Кейн, даже не оглянувшись. Но жизнь Розали стоила какого-то времени в яме. Я должен добраться до нее.

Я рванулся к двери, но Кейн врезался в меня со своей Вампирской скоростью, заломив мои руки за спину и соединив наручники магической цепью.

— Ты смеешь ослушаться моего прямого приказа? — прорычал он мне в ухо.

Кейн рывком распахнул дверь и отшвырнул меня так, что я, спотыкаясь, вылетел в коридор. Следом он подтолкнул Роари, выволакивая его за руку за дверь.

На лестнице стояли еще трое охранников, и Кейн подтолкнул нас к ним, послав панику через мое сердце. Они повели нас к нашим камерам, и я переглянулся с Роари, не зная, что делать. Когда мы достигли четвертого уровня, Роари с рычанием вырвался из хватки охранника.

— Розали в беде, — набросился он на Кейна. — Она внизу, в Психушке, куда направилась та штука.

Мое сердце бешено заколотилось, когда я взглянул на Кейна, гадая, поможет ли он на самом деле.

— Ты думаешь, мне не насрать? — прорычал Кейн, и мое сердце екнуло. — Отведите их обратно в камеры! — приказал он офицерам, и они поволокли нас за собой. Кейн развернулся и со всей своей Вампирской скоростью помчался вниз по лестнице, а я в замешательстве оглянулся через плечо.

Меня тащили вперед, дыхание неровно вырывалось из легких. Я обменялся тревожным взглядом с Роари, стоявшим рядом со мной, и увидел ту же панику в его глазах. Мы кивнули друг другу и бросились на стражников, в считанные секунды пробив себе дорогу. Мы успели сделать два шага, прежде чем сеть лиан обрушилась на нас, и мои колени коснулись пола, когда сила магии земли придавила меня к земле.

— Вставай. Сейчас же! — рявкнул офицер Ринд.

Сильные руки обхватили мои плечи, и нас с Роари снова подняли на ноги. Ринд держал свою дубинку, направляя ее на нас, а двое других охранников толкали нас в сторону камер, и у меня сжалось сердце.

Но пока меня тащили, а рядом раздавались протестующие крики Роари, в моей груди начал распускаться крошечный цветок надежды. Потому что офицер Кейн направился к Розали. И пусть он был ублюдком с характером Дракона-перевертыша с раскаленной кочергой в заднице, но он был силен, как черт. И его задачей было загнать этого урода обратно в клетку. Я только молился, чтобы ему удалось это сделать до того, как чудовище вгрызется зубами в мою пару.

Глава 41

Розали

Я бежала по белым коридорам с колотящимся сердцем и тошнотой в горле. Я пришла сюда, чтобы выяснить, как вызволить Сук из Психушки, а уходила с осознанием того, что она мертва и что они делают что-то очень, очень плохое с заключенными, которых сюда отправляют.

Так хотелось думать, что потеря рассудка — это худшее, что может произойти с тобой в этом месте. Ты можешь потерять свою гребаную жизнь в результате какой-то магической экзекуции.

Как, черт возьми, такое допустимо?

Я понимаю, что у нас, как у худших преступников в Солярии, не так уж много прав, но резать кого-то на куски из-за того, что он немного не в себе? Какого хрена?

Сук занималась отмыванием денег, а не была психопаткой. Какого хрена ей выпала такая судьба?

Я помчалась к следующему повороту, ведущему в последний коридор, не думая ни о чем, кроме желания убраться отсюда к чертовой матери, и задохнулась, когда инстинкты моего Лунного Волка почти накрыли меня мощной волной предупреждения.

У меня перехватило дыхание, кожа задрожала, а на затылке дыбом встали волоски.

В своем отчаянном стремлении убежать я почти налетела на парня с тележкой.

Прижавшись ближе к углу, я еще раз поблагодарила свой заглушающий пузырь за то, что он спас мне жизнь. Я была обязана этой частичке магии десятикратно, и я послала безмолвные пожелания удачи моей бывшей учительнице Кардинальной Магии. Она была злобной сукой с усами получше, чем у Фредди Меркьюри⁷⁰, и темпераментом лошади, пытающейся ходить на шпильках. Я не раз ставила перед собой задачу поиздеваться над ней так, чтобы она никогда не догадалась, что это была я. Но теперь я была в неоплатном долгу перед этой злобной старой каргой. Я попрошу Данте отправить ей корзинку с средствами для ухода за усами, если когда-нибудь выберусь из этого маленького куска ада.

Моя грудь тяжело вздымалась и опадала, и, когда я приблизилась к углу, до меня неожиданно донеслось посвистывание парня. Мелодия была знакомой, и мне потребовалось лишь мгновение, чтобы узнать «Hickory Dickory Dock⁷¹». Какой же психопат. Возможно, причина заключалась в том, что его мама никогда ему не пела, поэтому он чувствовал потребность развлечь себя детской песенкой или двумя, когда его демоны отдыхали?

Но если так, тогда, конечно, у меня тоже должна была быть привычка насвистывать детские стишки. Моя мама, разумеется, никогда не пела мне песен. Я часто удивлялась, как я вообще смогла пережить младенческий возраст. Может быть, в то время она любила меня. Или, что более вероятно, я и в детстве была решительной маленькой засранкой и отказывалась умирать от недостатка внимания так же уверенно, как и по мере взросления.

Свистун отдалялся все дальше и дальше, пока я не убедилась, что он покинул следующий коридор, и я вышла за угла.

В конце коридора по левую сторону от меня распахнулась дверь, а толстые двери, ведущие обратно в главную тюрьму, находились дальше по коридору справа от меня.

Я замешкалась на мгновение, желание выяснить, что, черт возьми, было в той банке, грызло меня. Это был зуд, который я должна была почесать. Но углубляться в тайны этого места, чтобы удовлетворить собственное любопытство, было равносильно самоубийству.

Вентиляция, через которую мне нужно было выбраться, находилась прямо здесь.

Я пришла сюда ради Сук и потерпела неудачу.

Я не хотела даже думать о том, что это означает для моих планов по побегу, но это означало, что у меня больше нет причин оставаться в этом месте.

Я стиснула зубы и выкинула все мысли об этой жуткой банке из головы, побежав к пути отступления.

Я быстро добралась до места под решеткой, которую я сломала, и откинула голову назад, чтобы посмотреть на нее, а затем создала на ладонях лианы и послала их вверх в вентиляционное отверстие.

Они росли и укреплялись, охотясь за чем-то, за что можно было бы зацепиться, а затем предоставили мне возможность выбраться отсюда.

Я подпрыгнула, как только они достигли своей цели, и с усилием подтянулась вверх.

Мои пальцы обвились вокруг края отверстия в вентиляционной трубе, и я начала забираться внутрь.

Позади меня по кафелю раздались шаги, и я задохнулась, пытаясь просунуть ноги внутрь.

Я потянулась вперед, чтобы ухватиться за выступающий засов, чтобы подтянуться повыше, но моя скользкая ладонь соскользнула с прохладного металла.

В одно мгновение я наполовину забралась в вентиляцию, а в следующее уже падала.

Я ударилась спиной о кафельный пол и задохнулась от боли и паники, когда шаги приблизились.

— Я всегда чувствую себя такой истощенной после операции, — донесся до меня женский голос.

— Я знаю. Не могу дождаться, когда смогу немного отдохнуть, — ответил мужчина.

Я перекатилась, поднялась на руки и колени, ища какой-нибудь выход, какой-нибудь план, который я могла бы осуществить, или способ сбежать. Я развеяла магию в своих лианах так, что они дезинтегрировались.

Вокруг меня ничего не было, кроме двери в главную тюрьму, и у меня не было возможности забраться обратно в вентиляцию.

Сердце гулко ударилось о ребра, когда я отступила назад, вскинув руки вверх, пытаясь создать вокруг себя заклинание сокрытия.

Но эти заклинания предназначались для того, чтобы окутать меня тенью, позволяющей мне оставаться незамеченной в темноте. Они не предназначались для глупых девочек в белоснежных коридорах, одетых в долбаный оранжевый комбинезон.

Я прижалась спиной к стене рядом с дверью, накладывая заклинание, и свет закружился вокруг меня, пока моя сила пыталась сделать то, что мне было нужно.

Спрячь меня! Не дай им увидеть меня! Я должна спрятаться!

Паника охватила меня, напряжение скрутило мои конечности. Если они поймают меня здесь, они бросят меня в яму на годы и оставят гнить… если они конечно не решат отправить меня в операционную и не дадут мне дозу того, что они дали Сук.

Два врача обогнули угол, их глаза расширились, когда они наткнулись на меня, и я резко вдохнула.

Я должна спрятаться!!!

Мои конечности начали дрожать от чего-то, что не имело ничего общего со страхом, и поток серебристого света, похожего на чистый лунный луч, внезапно вырвался из моей плоти, покрывая меня туманным свечением.

Я замерла, устремив взгляд на двух фейри, которые могли разрушить все мои блестящие планы, в то время как они медленно отворачивались от меня.

— Я опять потеряла счет времени, — пробормотала женщина. — Уже обед?

— Ага. Я слышал, что в одном из местных карри-хаусов появился новый шеф-повар, может быть, мы сможем перекусить там?

— Звучит как рай, — голодно простонала она, и они направились прямо к дверям, словно не замечая меня.

Я не знала, что это за штука, покрывающая мое тело, но знала, что это не моя магия. Тем не менее, это чувствовалось как часть меня, как нечто, связанное с самыми фибрами моего существа.

Врачи принялись отпирать тяжелые двери, ведущие в главную тюрьму, а я ждала, пока они отсканируют свою магическую метку и введут код в считыватель. Раздалось слабое жужжание, и дверь распахнулась, пропуская их.

Не знаю, было ли это храбростью, безумием или просто глупостью, но я поспешила за ними, прежде чем дверь успела закрыться.

Они пошли дальше по коридору, который вел обратно в главную тюрьму, а я застыла на месте, когда двери закрылись за мной и серебристый свет, покрывающий мое тело, погас.

Я повалилась вперед, упершись руками в колени, так как на меня навалилась усталость, а глаза слипались от изнеможения.

Я чувствовала себя так, словно провела ночь, бегая под луной, а мои конечности дрожали от силы моей формы Ордена.

Я притормозила, когда эта мысль пришла мне в голову. Неужели я только что использовала один из своих даров Ордена? Это не должно было быть возможным при Подавителе Ордена, проникающем через вентиляционные отверстия в главной тюрьме, но теперь, когда я подумала об этом, я почувствовала, как мой Волк шевелится под моей кожей. И мой статус Лунного Волка, по слухам, сопровождался всевозможными странными и удивительными дарами…

Я недоуменно нахмурилась. Почему они не используют Подавитель в Психушке? Я ощутила, как на меня снова нахлынула тревога, когда я вернулась в главную тюрьму, а мой Волк недовольно зарычал, когда ее вновь заперли.

Впереди меня по коридору раздался крик, и я замерла, когда за ним последовало глубокое рычание.

Крики стали громче, и я побежала к ним, не желая оказаться загнанной в этот тупик, что бы там ни происходило впереди.

Я обогнула угол и выскочила в коридор восьмого уровня как раз в тот момент, когда мужчина-врач вскинул руки вверх, из его ладоней вырвался огромный огненный шар.

Волна жара столкнулась со мной, и я отшатнулась на шаг назад, так как стены обуглились, и все — от вывесок, висящих на кирпичной кладке, до камер, подвешенных к потолку, — мгновенно сгорело.

Но это не остановило монстра, который явился за ним.

Шесть огромных серых чешуйчатых лап прорвались сквозь стену пламени, а из пасти, усеянной рядами острых как бритва зубов, вырвался победный вопль, когда Белориан набросился на него.

Крик доктора едва успел вырваться из его губ, как существо уже было на нем, его челюсти сомкнулись над его головой и оторвали в мгновение ока.

Огонь лизал отвратительное тело существа, оно пировало, захлебываясь, в то время как фейри, вызвавший его, был сожран.

Я подавила крик, который так и норовил вырваться наружу, и бросилась бежать так быстро, как только могла.

Я обогнула чудовище, не обращая внимания на ужасающие хрустящие и чавкающие звуки, которые оно издавало, пока ело. Моя обувь скользила в луже крови, а руки метались, пока я пыталась удержать равновесие.

Бросившись вперед, я заметила, что второй доктор бежит впереди меня, пока я мчалась к лестнице в дальнем конце коридора и к шансу на спасение.

Как, черт возьми, эта тварь выбралась на свободу? Кто в здравом уме мог бы… Син.

Я зарычала от ярости, пытаясь спасти свою гребаную жизнь. Я надеру задницу этому Инкубу так сильно, что он будет плакать настоящими слезами, когда я закончу с ним. Я же говорила. Блять, я говорила ему, что это ужасная гребаная идея!

Позади меня раздался мощный рык, и мое сердце подпрыгнуло от ужаса, когда когтистые лапы Белориана загремели по бетонному полу позади меня.

Я была чертовски быстрой, но не настолько, чтобы обогнать эту тварь.

Доктор, убившая Сук, мчалась впереди меня, истошно вопя от ужаса, приближаясь к лестнице.

Белориан рычал прямо позади меня, и я вскрикнула от страха, метнувшись в сторону. Через секунду он врезался в стену, вдоль которой я только что бежала, и я вскрикнула, пытаясь восстановить движение.

Доктор оглянулась на меня, подняла руки, прежде чем бросить стену грязи между нами, блокируя меня в коридоре с монстром, а сама бросилась на свободу.

Ах ты, жопастая шлюха!

Я закричала снова, когда Белориан бросился на меня, и я призвала деревянные копья в свои руки, пригнувшись под ним, и вонзила их в его мягкое брюхо.

Серая слизь хлынула из ран, и существо зарычало от ярости.

Одна из его когтистых конечностей врезалась в меня, и меня отбросило в сторону, когда боль пронзила мою руку, а кровь потекла по коже.

Я ударилась о стену из грязи, которую доктор создала, чтобы заключить меня в ловушку, и обрушила на нее свою силу, пробив в ней дыру, достаточно большую, чтобы я смогла пролезть.

Белориан с воплем бросился за мной, и я влила свою силу в стену, укрепляя ее, упрочняя и превращая грязь в камень так быстро, как только могла.

Я вывалилась сквозь дыру в коридор на дальней стороне как раз в тот момент, когда Белориан столкнулся со стеной. Она содрогнулась, и камни вместе с грязью обрушились на меня.

Долго она не продержится.

Я поднялась на ноги и помчалась дальше, не обращая внимания на острую боль в руке, по которой продолжала стекать кровь.

Стена из грязи разлетелась позади меня, когда Белориан пробил ее с гневным рычанием, и я снова закричала, когда добралась до подножия лестницы.

Доктор как раз огибала угол на вершине первого пролета, и ее глаза расширились от удивления и страха, когда она взглянула на меня.

Ты не зря боишься, сука.

Я вскинула руки вверх, и лианы вырвались из моих ладоней, обхватив ее лодыжку железной хваткой.

Она испуганно закричала, пытаясь дотянуться до лозы, но я не дала ей шанса оборвать ее, прежде чем дернуть ее назад, как лассо.

Доктор вскрикнула, пролетев над моей головой, и я обернулась, чтобы посмотреть, как Белориан выскочил из-за угла на лестничную площадку. Чудовище прыгнуло вверх и с радостным рычанием поймало ее своими острыми челюстями. Оно тяжело приземлилось, едва не задавив меня, и я отпрыгнула в сторону, откатившись от лестницы в коридор.

Поднявшись на ноги под крики доктора, я развернулась и побежала дальше, устремив свой взгляд на медицинский блок в дальнем конце коридора.

Еда не отвлечет существо надолго, и мне нужно было оказаться как можно дальше от него.

Я бежала по коридору, пульс отдавался в ушах, а конечности дрожали от паники.

С каждым шагом двери в медблок становились все ближе… Я продвигалась вперед, но когда дикий рев сотряс окружающие меня стены, я поняла, что этого будет недостаточно.

Глава 42

Кейн

Я рванул вниз по лестнице, используя всю силу своего Ордена, питавшую мои конечности. Если Двенадцать пострадала, я позабочусь о том, чтобы Шестьдесят Девятый и Первый быстро последовали за ней в могилу. Я не знал, что, блять, происходит сегодня вечером, но я точно знал, когда речь идет о грязной игре. Я мог почувствовать ее вкус в воздухе. И я почувствовал его рядом с этими двумя, как только вошел в чулан.

Я свернул в коридор, где находилась Психушка, и мое сердце остановилось от представшего передо мной зрелища. Белориан разрывал и срывал массу лиан на земле, а заключённая внутри них ползла вперёд, бросая всё больше и больше, пытаясь пробраться через них по своему туннелю. Двенадцать. Тот факт, что она использовала магию, подтвердил мои подозрения о том, что ключ от наручников находится у нее. И несмотря на то, что я хотел разозлиться, чертовски взбеситься, все, что я чувствовал — ужас при мысли о том, что она может умереть здесь.

— Кто-нибудь засек био-оружие? — раздался по рации голос Начальницы Пайк, и Белориан резко выпрямился, услышав шум.

Я обнажил клыки, готовясь к бою. Подняв руки, я выпустил пару огромных огненных шаров и послал их к двум противоположным стенам. Вспышки огня привели чудовище в исступление, и оно оставило Двенадцать, вбегая то в одну стену, то в другую в погоне за источниками тепла. Огонь потух, и я послал еще два шара в дальний конец коридора, озарив его красно-золотым сиянием.

Мои мышцы напряглись, когда чудовище развернулось и помчалось за ними, а я рванул вперед, вытаскивая Двенадцать из гнезда лиан.

— Беги! — я подтолкнул ее к лестнице, и она удивленно посмотрела на меня.

— Ты не можешь оставаться здесь, — встревоженно сказала она, с таким видом, будто она действительно беспокоилась обо мне. Это было бы очень согревающее душу, если бы мое сердце было способно чувствовать температуру выше нуля.

— Не будь мягкой со мной, заключенная, — я снова толкнул ее, и она зарычала, ее Волк выглянул из ее глаз. — Иди.

— Никто не говорит мне, что делать, — шипела она. — Зачем тебе вообще здесь оставаться?

Я зарычал, указывая на ошейник зверя, пока он царапал стены, а мой огонь полыхал вокруг него.

— Ошейник вышел из строя, мне нужно перезапустить его, чтобы восстановить контроль над ним.

Она кивнула, ее челюсть сжалась.

— Будетбыстрее, если мы сделаем это вместе.

Белорианин взвизгнул, поворачиваясь к нам, и я перестал сопротивляться, как только она повернулась лицом к нему рядом со мной.

— Я зайду сзади, — сказал я ей, поднял руку и создал перед нами ослепительную стену огня. Я стремительно пронесся сквозь нее с одной стороны, заставляя огонь выгибаться вокруг меня, когда я проходил сквозь пламя.

Я обогнул Белориана и запрыгнул на чудовищное существо, схватив его за шею и ударив кулаком по ошейнику. Если грубая сила не поможет, то я окажусь в полной заднице. Потому что я не был техником. И даже если бы я им был, мне не нравилась перспектива играть с проводами, пока Белориан будет сидеть для меня, как хорошая собака.

Мой кулак столкнулся с твердым воздушным щитом вокруг ошейника, и я свалился на землю, потеряв опору и грохнувшись на колени от боли, пронзившей мою руку. Какого хрена?

Зверь втянул воздух, поворачиваясь ко мне, и я быстро перекатился, когда он бросился на меня с оскаленными зубами. Ударившись спиной о стену, я послал в сторону от себя две огромных сферы пламени, но оно не погналось за ними. Спустя мгновение я понял, что мои костяшки пальцев раскололись о щит, и кровь покрыла мои пальцы, ее запах зазывал его ко мне. Черт!

Я побежал со скоростью Вампира, тяжело дыша, добравшись к дальней стене. В течение последнего часа я использовал свой дар, чтобы забрасывать заключенных обратно в их камеры, и я устал. Если в ближайшее время мне не удастся починить ошейник, нам конец.

До моего слуха донесся боевой клич, и я увидел, как Двенадцать перемахнула через стену пламени на лиане. Ее ноги соприкоснулись с черепом Белориана, отбрасывая его назад, и он испустил рев боли. Она зависла в воздухе еще на секунду и нанесла еще один сильный удар ногой по ошейнику, после чего рухнула на землю рядом со зверем. Индикатор оставался красным, и я выругался себе под нос. Я не знал, какого черта она хотела помочь, но в данный момент я был чертовски благодарен ей за это.

Чудовище обернулось и обрушило на нее свой шипастый хвост. Один порез этих шипов — и ей конец.

Я бросился вперед, пуская огненные шары в его голову, пытаясь ослепить его; от удара существо попятилось, но его хвост продолжал дико вилять. Двенадцать создала в руке деревянное копье, сделала выпад вперед и вонзила его в брюхо Белориана. Из него хлынула жижа, и чудовище впечаталось в дальнюю стену. Она отбросила копье и вместо этого создала сеть из лиан, обвив ими каждую конечность чудовища, тем самым обездвижив его на какие-то доли секунды. Я не стал терять ни единой. Перепрыгнув через Двенадцать, используя дополнительную силу своего дара, я поднялся выше, нежели это возможно, и снова ударил кулаком по ошейнику зверя, но на этот раз я окутал свою руку раскаленным до бела пламенем. Мои костяшки столкнулись со щитом, и я почувствовал, как он треснул под моим ударом, так что мой кулак столкнулся прямо с металлическим ошейником. Я рухнул на пол, быстро обернулся, чтобы проверить, починил ли я его, когда тяжелый вздох вырвался из моих легких.

Индикатор светился уже не красным, а зеленым светом, и победа пронеслась в моей груди. Я снял рацию с бедра, поднес ее ко рту и вызвал Начальницу.

— Ошейник включен, мэм. Повторяю, ошейник включен. Отведите его домой.

Ошейник замигал, и Белориан взвыл, разрывая лианы, удерживающие его, и покачивая головой от сигнала, поступающего в его мозг. Иногда я жалел бедного ублюдка за ту жалкую жизнь, которую он вел в этой тюрьме. Он был всего лишь оружием, обретшим плоть. Но он тоже чувствовал боль. И это было просто ужасно.

Монстр развернулся к стене пламени, и я разогнал его, пока он бежал, отступив назад, когда он промчался мимо нас в направлении лестницы. От облегчения мои плечи опустились, когда чудовище двинулось в направлении своей каюты. Этот кошмар наконец-то закончился.

— Мейсон, — вздохнула Двенадцать.

Я повернулся к ней, внезапно пошатнувшись, и мое горло сжалось, когда я опустил взгляд на острый шип, торчащий из моего живота. Я выдернул его с воплем боли, и из раны хлынула кровь.

В тумане адреналина я не чувствовал боли. Но теперь она обрушилась на меня разом. Яд наполнил мои конечности, голова закружилась, и я рухнул на землю. По позвоночнику прокатилась боль. Яд хлынул в меня быстрее, чем это было возможно. Я чувствовал, как он окутывает мою силу, словно холодные пальцы, отрезая меня от магии. Яд Белориана представлял собой жестокую смесь из боли и разрушения. Он разъест мою силу, затем вгрызется в мои органы и сгноит их, пока от меня не останутся лишь кровь и кости. С моей жизнью в руках заключенной, которая меня ненавидела, я был уверен, что мне конец. Но когда Двенадцать склонилась надо мной и ее губы произнесли мое имя, я решил, что существуют и худшие способы умереть.

Глава 43

Розали

Белориан с воплями умчался от нас, и внезапное затишье после его нападения сковало меня.

Отдаленный звук сирены и крики доносились до меня с верхних уровней, но здесь не было никого, кроме меня и Кейна.

Стон боли вырвался у него, когда он зажал рану на животе, он закашлялся, его глаза закатились, и он упал на землю, кровь сочилась между его пальцами.

— Нет, — задыхалась я, склонившись над ним, лежащим на полу. — Мейсон!

Его взгляд рассеянно скользил по мне, и он протянул окровавленную руку к моей щеке. На этот раз вся жесткость и ярость полностью покинули его, и сейчас, пока он смотрел на меня, мне казалось, что я смотрю на настоящего Мейсона Кейна. Ту его версию, которую он так тщательно оберегал, и я сомневалась, что он вообще знает о ее существовании.

— Ты будешь в порядке, — поклялась я, слеза скатилась по моей щеке, когда я разорвала остатки его рубашки и прижала руки к кровоточащей ране, рассекавшей его плоть.

Он зарычал, стиснув зубы от боли, и я склонилась и прижалась лбом к его лбу.

Целительная магия устремилась из моих рук в его тело, отыскивая повреждения и работая над их устранением.

Я сосредоточенно наблюдала за тем, как моя сила течет по его венам, уничтожая яд так же быстро, как он распространялся.

Моя тетя Бьянка вынудила меня выучить все, что только можно было знать о исцеляющей магии, и хотя в то время я проклинала ее за то, что она давала мне такие трудные уроки, я должна была признать, насколько полезными были эти знания. Когда живешь моей жизнью, травмы, покушения и даже отравления были обычным явлением, и нужно было уметь справляться с ними быстро и под давлением.

Однако я не была уверена, что меня когда-либо проверяли так основательно.

Рука Кейна скользнула с моей щеки в волосы, притягивая меня ближе, его дыхание стало прерывистым, пока я работала над исцелением его ран и сражалась с ядом в его плоти.

С приливом триумфа я почувствовала момент, когда моя магия поглотила последние капли яда, и издала дрожащий смешок, когда мои запасы магии иссякли. Еще несколько минут, и я бы выдохлась. И тогда я не смогла бы ничем помочь ему.

Дыхание Кейна выровнялось, так как худшие из его ран зажили, а мое сердце впервые за несколько часов забилось в ровном ритме.

Я выдохнула, когда его серые глаза нашли мои, и кончиками пальцев провела по твердым мышцам его живота, отыскивая другие повреждения, но не нашла ни одного.

— Ты спасла мне жизнь. — Кейн нахмурился, его голос звучал сурово, пока он пристально смотрел в мои глаза, заглядывая в мою душу, словно пытался найти ответы.

— Просто возвращаю тебе долг, — пробормотала я. Мы оба знали, где бы я сейчас была, если бы он не пришел.

— У тебя все происходит по обмену? — прорычал он.

— Не все, — вздохнула я.

Его хватка на моих волосах усилилась, когда он притянул меня ближе, его рот отыскал мой, и я издала тихий стон.

Мои руки скользнули по его телу, когда он проник языком между моих губ, и я утонула в ощущении его поцелуя.

Мой желудок резко сжался при мысли о том, что с ним едва не случилось, и я вздрогнула, когда наша страсть разгорелась еще сильнее, его руки скользнули вниз по моему телу, прослеживая изгиб моей задницы, а затем обхватили мою талию.

— Разве это не приятно — хоть раз оказаться в одной команде? — я вдыхала между поцелуями, купаясь в жаре его желания, пока мое тело выгибалось навстречу ему.

Кейн зарычал, на мгновение отстранившись и посмотрев на меня суженными глазами.

— Ты говоришь об игре в команде, словно для тебя все это просто большая игра.

— Может так и есть, — поддразнила я, наклоняясь вперед, чтобы снова поцеловать его.

Он зарычал, целуя меня все интенсивнее, его пальцы впились в мои волосы, и он крепко сжал их.

Я застонала, когда он поймал клыками мою нижнюю губу и сильно прикусил ее.

Я задохнулась, когда моя магия оказалась обездвиженной, а конечности лишились силы под воздействием его яда.

Кейн мрачно зарычал, сильнее посасывая мою губу, высасывая то немногое, что у меня осталось от магии, а его руки скользнули к моим запястьям.

С Вампирской скоростью он снова защелкнул наручники, перекрыв доступ к моей магии, и я задохнулась, когда он рывком перевернул меня под себя, прижав к земле своими бедрами.

Он высосал последнюю каплю магии из моей крови, прежде чем освободить мои губы от своих зубов и возвыситься надо мной.

— Ты думала, что ты единственная, кто способен играть в твои игры? — прорычал он, по его подбородку стекала струйка моей крови.

— Мейсон, я…

— Не стоит.

Он резко поднялся на ноги, используя свою вампирскую скорость, подхватил меня под руки и развернул так, что моя спина оказалась прижатой к его груди.

Он вплотную прильнул ко мне, его клыки коснулись моей шеи, и он предупреждающе зарычал.

— Возможно, я и хочу трахнуть тебя, Двенадцать. Но это не значит, что я настолько глуп, чтобы позволить тебе поиметь меня.

— Я не понимаю, о чем ты…

— Ты собираешься рассказать мне, что ты здесь делала, пока все остальные ублюдки в этом месте бежали как можно дальше от Белориана?

Мое сердце сжалось от этого обвинения, и я вздрогнула от того, как крепко он держал мои запястья.

— Мейсон, клянусь, я не знаю, о чем…

— Не лги мне! — прорычал он, разворачивая меня и отбрасывая к стене.

В его глазах полыхала ярость, и мой пульс участился от реального страха перед обещанием насилия, кипевшего в них.

— Хорошо, — вздохнула я.

— Скажи мне, почему твои наручники выключены и чем ты занималась там внизу! — он указал на коридор, который вел в Психушку, и я покачала головой.

— Я не буду лгать. Но я не могу рассказать тебе правду, — прошептала я.

Лицо Кейна исказилось от ярости, и он рванул вперед, сбивая меня с ног и перекидывая через плечо. Мир расплылся, пока он мчался вниз по лестнице, а когда он снова принял прежний вид, мы уже стояли перед огромной красной дверью, ведущей в изолятор.

Мои глаза расширились, когда он быстро отпер дверь, и через мгновение мы находились внутри, и он уже открывал одну из дверей камер.

— Мейсон, пожалуйста, — взмолилась я, когда он стащил меня со своего плеча и бросил на жесткую кровать внутри камеры.

— Давай посмотрим, чем твои красивые слова и грязные обещания помогут тебе здесь, принцесса, — прорычал он.

Я бросилась вперед и схватила его за руку, рухнув с жесткой кровати на колени перед ним.

— Не делай этого, — умоляла я. Умоляла, блять, как собака. Но мне было все равно. Боль и ярость в его глазах разрывали меня на части, и одной мысли о том, что меня запрут в этой крошечной камере, было достаточно, чтобы я сломалась.

— Возможно, месяц в яме поможет тебе перестать лгать мне в лицо, — прорычал он, в его глазах полностью отсутствовали эмоции.

— Пожалуйста, — я захлебнулась рыданиями. Я ломалась прямо у него на глазах, показывая ему трещины в своей маске. Но я не могла оставаться запертой в темноте. Не снова. Не после всех тех лет. Я вырвалась из клетки и неустанно работала над тем, чтобы разорвать цепи, наложенные моим papà на мою душу. Я не вернусь к этому чувству. Я не могу.

— Когда-то ты предупреждала меня не делать из тебя врага, Розали Оскура, — прорычал Кейн. — Но тебе действительно не стоило быть такой самоуверенной. Не ты обладаешь здесь властью. А я. И ты можешь хлопать ресницами, встряхивать волосами, лить крокодиловы слезы и даже раздвигать для меня ноги столько раз, сколько захочешь. Но я не тот зверь, которого ты способна приручить. И тебе пора усвоить урок.

Он выдернул свою руку из моей хватки и выбежал из комнаты так быстро, что я повалилась вперед, упав на предплечья, когда меня охватил ужас.

Я вскинула голову, услышав звук захлопываемой тяжелой двери, и закричала, бросившись к ней.

— Кейн! — проревела я, бросаясь всем весом на плотный металл, когда темнота поглотила меня. — Кейн!

Ответа не последовало, но я все равно продолжала стучать кулаком в дверь, уверенная, что он меня слышит.

— Пожалуйста, не делай этого со мной! — всхлип вырвался из моего горла, а слезы покатились по щекам.

Тишина была единственным ответом, и в конце концов я отступила назад, обхватив себя руками, когда моя спина коснулась холодной стены в задней части моей крошечной камеры.

Боль, страх и худшие из худших воспоминаний всплыли на поверхность моей кожей, когда голос моего papà зашептал в темноте.

Неужели я не говорил тебе, Розали? Ты не годишься ни для чего и ни для кого. Ты пришла в этот мир нежеланной и уйдешь из него такой же. Ты должна перестать пытаться бороться с судьбой. Потому что миру плевать на то, что ты существуешь, так же, как и мне…

Прижав ладони к ушам, я пыталась отгородиться от него, но его ядовитые слова все равно настигли меня в темноте, как и всегда.

Все мои планы пошли прахом.

Все обещания, которые я дала, ничего не значили.

Меня заперли одну в темноте.

И, возможно, это было именно тем местом, где я заслуживала быть.

перевод группы:

https://t.me/anonymousbookclub

¹ п.п.: Кузен.

² п.п.: Кузен.

³ п.п.: Моему другу.

⁴ п.п.: Ублюдков.

⁵ п.п.: Засранец.

⁶ п.п.: Ублюдка.

⁷ п.п.: Засранец.

⁸ п.п.: Засранец.

⁹ п.п.: Засранец.

¹⁰ прим. ред.: Полуночные глаза — описание состояния, когда вы бодрствуете поздно ночью, и не можете заснуть.

¹¹ п.п.: Идиотизмом.

¹² п.п.: Идиот.

¹³ п.п.: Идиот.

¹⁴ п.п.: Засранец.

¹⁵ п.п.: Маленький хорист.

¹⁶ прим. ред.: Plunger (с англ.) — ныряльщик, водолаз, а также вантуз.

¹⁷ п.п.: Ублюдка.

¹⁸ п.п.: Идиот.

¹⁹ п.п.: Засранец.

²⁰ п.п.: Засранца.

²¹ п.п.: Вампир.

²² прим. ред. Luscious (с англ.) — сладкая, ароматная.

²³ прим. ред.: Имя Сина (Sin Wilder) переводится как «Sin» — грех; «Wilder» — дикий.

²⁴ п.п.: Ублюдку.

²⁵ п.п.: Засранец.

²⁶ п.п.: Ублюдка.

²⁷ прим. ред.: Чеширский Кот — персонаж книги Льюиса Кэрролла «Алиса в Стране чудес». Постоянно улыбающийся кот, умеющий по собственному желанию телепортироваться, быстро исчезать.

²⁸ прим. ред.: Детская песенка-стишок «Hickory Dickory Dock».

²⁹ п.п.: Идиот.

³⁰ прим. ред.: Голум — один из ключевых персонажей произведений Джона Р. Р. Толкина «Хоббит, или Туда и обратно» и «Властелин Колец». Известно присловье Голлума «Моя Прелесть».

³¹ п.п.: Ублюдки.

³² п.п.: Номер один.

³³ прим. ред.: «Shadowbrook» дословно переводится — Теневой Ручей.

³⁴ п.п.: Засранец.

³⁵ п.п.: Засранец.

³⁶ п.п.: Ублюдков.

³⁷ п.п. Волк.

³⁸ п.п.: Засранец.

³⁹ п.п.: Засранца.

⁴⁰ п.п.: Маленький хорист.

⁴¹ прим. ред.: pump (с англ.) — насос.

⁴² п.п.: Засранец.

⁴³ п.п.: Идиот.

⁴⁴ п.п.: Засранец.

⁴⁵ прим. ред.: Задницы Зодиака.

⁴⁶ п.п.: Засранец.

⁴⁷ п.п.: Ублюдков.

⁴⁸ п.п.: Ублюдка.

⁴⁹ п.п.: Засранец.

⁵⁰ п.п.: Придурок.

⁵¹ п.п.: Ублюдков.

⁵² п.п.: Ублюдки.

⁵³ п.п.: Засранец.

⁵⁴ п.п.: Такова гребаная жизнь.

⁵⁵ прим. ред.: going down (со сленга) — спускаться вниз означает: делать куннилингус.

⁵⁶ прим. ред. Джейсон Момоа — голливудский актер, известный по сериалам «Звездные врата: Атлантиды», «Игра престолов», а также по главной роли в римейке «Конан-варвар».

⁵⁷ прим. ред. Дуэйн Джонсон — американский рестлер, киноактёр, известный также под

псевдонимом «Скала».

⁵⁸ п.п.: Идиот.

⁵⁹ п.п.: Засранец.

⁶⁰ п.п.: Засранцем.

⁶¹ п.п.: Дерьмо.

⁶² п.п.: Ублюдки.

⁶³ п.п.: Маленький хорист.

⁶⁴ п.п.: Засранец.

⁶⁵ прим. ред. Подразумеваются хлопья «Cheerios» название которых можно перевести как «счастье».

⁶⁶ прим. ред. Эвфемизм для обозначения группового секса.

⁶⁷ прим. ред.: «Ограбление по-итальянски» — криминальный боевик режиссёра Ф. Гэри Грея с Марком Уолбергом в главной роли, ремейк одноимённого фильма 1969 года.

⁶⁸ п.п.: Засранец.

⁶⁹ п.п.: Засранец.

⁷⁰ прим. ред.: Фредди Меркьюри — британский певец парсийского происхождения. Фронтмен, автор песен и идейный вдохновитель легендарной группы Queen.

⁷¹ прим. ред.: «Hickory Dickory Dock» — популярная английская песня-стишок. В этой песенке поется про мышку-хулиганку, бегающую по часам.