Жизнь в молитве и любви [Андрей Константинович Хомич] (fb2) читать онлайн

Посвящается 20-летию со дня успения архиепископа Брестского и Кобринского Константина (Хомич)

Книга о приснопамятном архиепископе Константине составлена из воспоминаний людей, знавших владыку многие годы. Воспоминания проникнуты глубоким уважением к любвеобильному Пастырю, а также благодарностью за ту духовную помощь, которую он оказывал всем, кто к нему обращался. Ему было открыто внутреннее состояние души человека, он провидел события в жизни многих людей. По молитвам владыки Константина Господь подавал исцеления больным при его жизни и продолжает подавать исцеления многим, обращающимся к владыке после ухода его из земной жизни.

9 лет прошло после 1-го издания книги «Жизнь в молитве и любви». В течение этих лет многие люди продолжали присылать воспоминания о владыке Константине при жизни и свидетельства о его помощи после упокоения. Эти воспоминания вошли в настоящее издание книги.

Предисловие

Эта книга о священнослужителе, длинная жизнь которого и все его служение православной Церкви связаны с Республикой Беларусь.

С Божией помощью и благодаря внутренней духовной силе владыка Константин стойко перенес все трудности богоборческого периода в жизни православной Церкви.

Книга содержит воспоминания о владыке как о «молитвенном батюшке», снискавшем у многих людей любовь к нему и веру в духовную помощь по его молитвам.

Любвеобильный Пастырь, сострадательный, всем доступный, терпеливо несший крест архипастырского служения, глубоко смиренный и в тоже время непоколебимо твердый в вопросах веры, обладавший высотой духовного облика – таким запомнился владыка Константин тем, кто знал его при жизни.

Будучи милостивым, он всех прощал, сочувствовал, скорбел вместе с ними и горячо молился о всех пасомых.

В феврале 1990 года была учреждена Брестская и Кобринская епархия Белорусского Экзархата Русской православной церкви. Владыка Константин был правящим архиереем Брестской и Кобринской епархии с февраля 1990 года по 19 сентября 2000 года.

Архиепископ Брестский и Кобринский Константин отошел ко Господу 19 сентября 2000 года, но добрая память о нем у многих людей, знавших и любивших владыку, не угасает.

Как при жизни владыки люди шли к нему за молитвенной помощью, так и сейчас приходят на его могилку, заказывают панихиды и верят, что и на Небесах владыка Константин не оставляет их своим молитвенным попечением.

Газета "Вечерний Брест" № 78 от 22 сентября 2000 года, в статье «Ищите Пастыря на Небе» написала: «Он был очень добр. Немало православных берестейцев (брестчан), за какой-нибудь надобностью заходивших в епископские апартаменты, могут рассказать о том, как просто и ласково были приняты, обогреты беседой, накормлены обедом, одарены книгами и благословлены на дорогу.

Также тепло принимал высокий служитель Церкви и нашу журналистскую братию. Одаривал всегда с избытком, оказывал гораздо большие благодеяния, чем те, за которыми к нему обращались. Причем Его Высокопреосвященство совсем не докапывался, воистину ли перед ним предстал христианин.

С высоты своей мудрости он уже воспринимал людей как заблудившихся в потемках детей, которым нужна помощь независимо от того, чуть больше или чуть меньше напастей на них ополчилось.

Благодатный Батюшка говорил: «Все веруют! Когда все хорошо это и незаметно, а как только что случится – бегут в Церковь к Богу и коммунисты, и ученые».

Верится, что отныне на Небесах у берестейцев появится еще один сильный заступник».

Краткие биографические данные

Владыка Константин (Хомич) родился одиннадцатого числа, одиннадцатого месяца, одиннадцатого года.

В 1935 году окончил Виленскую Духовную Семинарию и с 1936 года по 1956 год служил на Пинщине, был настоятелем храмов в деревнях Пинской области: Купятичи, Пинковичи, Охово.

В 1956 году был назначен настоятелем Никольского храма в г. Добруш Гомельской области.

С 1962 года служил настоятелем Успенского храма в деревне Красное Гомельской области. В 1969 году овдовел и в 1970 году принял монашеский постриг в Жировичском Свято-Успенском монастыре с именем Константин (в честь мученика Константина, день памяти 19 марта).

В 1970 году был возведен в сан архимандрита и назначен наместником Жировичского Свято-Успенского мужского монастыря.

В 1980 году архимандрит Константин был награжден вторым крестом с украшениями.

В 1981 году архимандрит Константин награжден Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Пименом орденом равноапостольного великого князя Владимира 2-й степени.

За ревностное полувековое служение Церкви Христовой в 1986 году удостоен Святейшим Патриархом Пименом права ношения голубого Патриаршего креста

Постановлением Святейшего Патриарха Пимена и Священного Синода от 23 марта 1987 года архимандриту Константину, Наместнику Жировичского Свято – Успенского монастыря, определено быть епископом Пинским, викарием Минской епархии.

11 апреля 1987 года в Минском Свято-Духовом кафедральном соборе, после всенощного бдения, наречение архимандрита Константина во епископа Пинского совершили: митрополит Швейцарский Дамаскин, митрополит Минский и Белорусский Филарет, архиепископы Оренбургский и Бузулукский Леонтий, Чебоксарский и Чувашский Варнава. Епископская хиротония была совершена на следующий день 12 апреля того же года.

В связи с восстановлением самостоятельной Брестской кафедры определением Святейшего Синода от 19 февраля 1990 года владыка Константин назначен епископом Брестским и Кобринским, а 25 февраля 1995 года возведён в сан архиепископа.

В 1991 году награжден Святейшим Патриархом Алексием II орденом князя Даниила Московского 2-й степени.

Воспоминания о приснопамятном архиепископе Брестском и Кобринском Константине

Митрополит Минский и Слуцкий ФИЛАРЕТ, почетный Патриарший Экзарх всея Беларуси

Все, кто знал приснопамятного владыку Константина, навсегда запомнили светлый образ сего старца.

В 1969 году протоиерей Константин Хомич овдовел и принял монашеский постриг в Свято-Успенском Жировичском мужском монастыре, где более 17 лет достойно нес церковное послушание наместника монастыря. То были годы богоборчества.

Наместник был одним из тех людей, кто удерживал священный дар жизни в святой Жировичской обители. С Божией помощью, он находил поддержку в защиту интересов монастыря даже у некоторых представителей богоборческой власти.

Сколько молитв, сколько любви, терпения, тепла и кротости потребовалось от наместника, чтобы сохранить Обитель!

Моя первая встреча с будущим архиепископом Константином состоялась в 1978 году, когда по промыслу Божию я прибыл для несения церковного послушания в Беларусь.

Вопрос кадрового обеспечения Церкви стоял тогда очень остро. И, конечно же, добрый и сердечный наместник монастыря был в те годы надежной опорой для укрепления позиций Церкви в Беларуси.

Постановлением Святейшего Патриарха Пимена и Священного Синода РПЦ от 23 марта 1987 года архимандриту Константину, наместнику Жировичского мужского монастыря, определено было быть епископом Пинским, викарием Минской епархии.

На высочайшую степень церковного служения был возведен Пастырь, не искавший почестей, но всю свою жизнь отдавший смиренному и искреннему служению Господу.

После того как архимандрит Константин был хиротонисан во епископа, полнота жизни в Боге проявилась владыкой Константином во всех его делах и поступках.

Он был человеком, который весь принадлежал Церкви Божией. Никто не уходил от владыки без ободрения, утешения, благословения.

Искренней сердечностью он завоевал у множества людей любовь и уважение.

Люди шли к нему как к истинному отцу. Он много и усердно молился, был чист душой и вел праведный образ жизни.

Желание всем помочь – одна из отличительных черт приснопамятного владыки. Он любил свою паству и служил ей самоотверженно.

В годы изменения церковно-государственных отношений, когда стало возможно восстанавливать разрушенные за десятилетия храмы и монастыри, владыка Константин был назначен управляющим Брестской епархией. Он нес свое служение на Брестской кафедре с молитвой и любовью.

Рукопись о приснопамятном архиепископе Константине подготовлена по воспоминаниям людей, знавших владыку многие годы.

Воспоминания проникнуты глубоким уважением к любвеобильному Пастырю, а также благодарностью за ту духовную помощь, которую он оказывал всем, обращающимся к нему. Правдивый образ приснопамятного владыки начертан его сыном.

Мне очень понравились эти страницы искренних слов и чувств.

Вечная память почившему в Боге архиепископу Константину. Да упокоит его Господь со святыми в вечных селениях райских.

И дай Бог, чтобы читатели сей книги воспоминаний смогли вместить в свои сердца часть той благодатной любви к людям, что переполняла душу Преосвященного Константина.

Да благословит Господь всех авторов и читателей сего издания.

С благословением

Протоиерей Евгений (Семенюк)

приснопамятный митрофорный протоиерей Свято-Симеоновского кафедрального собора г. Брест

Памяти пастыря доброго – архиепископа Константина

«Аз есмь пастырь добрый: пастырь добрый

душу свою полагает за овцы» (Ин.10:11)

При входе на погост Брестского кафедрального собора, слева, не доходя шагов десяти до паперти, находится скромный могильный холмик, увенчанный монашеским крестом. (от ред. В настоящее время на могилке владыки Константина установлен мраморный крест.)

Снизу на кресте, в застекленной рамке, помещена фотокарточка и под ней надпись: «Архиепископ Брестский и Кобринский Константин (Хомич). Родился – 11.11.1911г, умер 19. 09.2000г.»

Если всмотреться внимательно в изображенное на фотоснимке лицо, то невольно вспоминаются слова из Евангелия, приведенные выше: «Аз есмь пастырь добрый …». И действительно на нас смотрит очень доброе лицо благообразного, убеленного сединой старца в архиерейском достоинстве.

Кроткий взгляд свидетельствует о его любвеобильном сердце, от которого веет теплом, который успокаивающе действует на душу, умиротворяет и располагает к себе.

Своим любящим взглядом владыка Константин как бы призывает посетителей словами Спасителя: «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас».(Мф.11: 28) И действительно, приходящие находят здесь успокоение. Воистину он человек Божий. Сколько в этом лице кротости и смирения!! Оно сияет любовью и добротой, которые излучают его глаза, его почтенный возраст и украшающая его седина – признак мудрости и его богатство.

Благочестивые прихожане и богомольцы свято чтут память своего архипастыря. Очень многие из верующих людей, идущих в храм, поравнявшись с могилкой, поворачиваются в сторону «зде почившего», осеняя себя крестным знамением, и низко склоняют головы, отдавая дань чести, уважения и любви дорогому их памяти владыке. Иные прямо направляются к могилке, подолгу шепчут у изголовья что-то «про себя», приносят цветы, возжигают свечи и лампаду.

Время от времени сюда приходит один батюшка «из соборных», чтобы помянуть своего любимого владыку на месте его захоронения, а затем на Литургии и на панихиде. Видимо ему очень дорог владыка, которому он многим обязан в своей жизни и службе.

Многие священнослужители епархии, монашествующие и гости из других епархий посещают могилку архипастыря и возносят о нем молитву к Богу.

Приведу лишь несколько примеров из собственных наблюдений.

Вот подошел к могиле мужчина почтенного возраста, снял головной убор и трижды, в меру своих сил, с крестным знамением поклонился почившему. Он долго всматривался в фотографию владыки и, конечно же, в душе своей молился. Видимо, что-то доброе связывало их при жизни архиерея. Может быть, мудрый совет или сердечные беседы, в чем владыка не отказывал никому.

Спустя какое-то время над могильным холмом владыки склонилась женщина средних лет, со сложенными крестообразно на груди руками. Она часто шевелила дрожащими губами, и время от времени вытирала, накатывающиеся на глаза, слезы. Я знаю эту женщину, судьба ее весьма тяжелая. Она часто приходила к владыке и находила у него утешение. Он принимал ее с лаской и отцовской заботой, давал нужный совет, это придавало ей новые силы выживать в трудных условиях. В лице владыки она видела, что мир не без добрых людей. Вот и сейчас она пришла к своему доброму пастырю в надежде на его молитвенную помощь, которую, видимо, неоднократно ощущала.

Молодежь по-своему любит владыку и не обходит его своим вниманием. Свидетельством тому является следующее наблюдение: вдоль церковной ограды, ведущей к центральным входным воротам, со стороны улицы, идут две молоденькие девицы, они между собой о чем-то разговаривают и весело улыбаются. Вступив на церковный погост, поспешно покрыли головы косынками, которые были в их сумочках, и прямо от входных ворот направились к могилке. Лица их теперь стали серьезными, немного напряженными и сами они казались более взрослыми. Одна из них аккуратно подняла поваленную порывом ветра вазу с цветами и прочно установила ее. Затем, немного постояв, они перекрестилась, сложив на груди руки «пирамидой» и немного склонившись, как бы замерли на какое-то мгновение. Возможно, владыка Константин когда-то благословлял их на успешную сдачу экзаменов или на поступление в учебное заведение. С его архипастырского благословения на душе всегда становилось легко, спокойно, мирно и непременно сопутствовала удача.

Однажды я наблюдал, как два озорных мальчишки толкая друг друга то в плечо, то дергая за рукава курток, незаметно для себя приблизились к могилке владыки. Увидев пред собой могильный крест и смотрящего на них с фотокарточки «батюшку», мгновенно остепенились, как-то выпрямились и, указывая пальцем на владыку, о чем-то говорили. Им, видимо, было знакомо это лицо. Они могли его видеть во время службы, а может он их причащал. Возможно, вспоминали, как владыка на Рождественской елке щедро одарял их подарками, или просто ласково улыбаясь угощал конфетами, которые были всегда припрятаны им для детей в глубоком кармане подрясника, или возлагал свою теплую благословляющую руку на их головки. владыка любил детей.

Даже из этих, немногочисленных, примеров можно судить о всеобщем почитании людьми владыки Константина. Множество заупокойных записок, подаваемых на панихиды с именем архиепископ Константин, в заглавной их части, свидетельствуют о том, что благочестивые прихожане молятся Богу о своем любимом Пастыре, как и он, несомненно, молится о них.

Для меня владыка Константин был образцом служителя Церкви Божией. Это был истинный Пастырь. Всю свою священническую и архиерейскую жизнь он посвятил служению Богу и ближним. Он часто говорил: «любите друг друга, молитесь друг за друга, помогайте друг другу, защищайте друг друга». Наставление апостола Павла пастырям церкви: «будь образцом для верных в слове, в житии, в любви, в духе, в вере, в чистоте.»(1.Тим.4:12), во всей полноте было исполнено владыкой. Так поступая в жизни, он спасал себя и всю окружающую его паству.

Владыка никогда не гордился своим высоким духовным званием архиепископа, никогда не превозносился своим административным положением – Управляющего Брестской и Кобринской епархией, был всегда кроток и близок к людям. Он понимал, что как архипастырь, он не должен своим значением возвышаться над другими, а просто и сердечно, по-семейному, относился к людям, к членам Церкви. Владыка помнил слова апостола Павла: «старца не укоряй, не увещевай, как отца; младших, как братьев; стариц, как матерей; молодых, как сестер со всякой чистотою, вдовиц почитай».(1 Тим. :1–3). За это его любил народ. Владыка любил говорить в беседах и учил тому, чтобы внутри христианской семьи царствовала забота друг о друге и если кто о своих и, особенно о домашних, не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного.

Огромный опыт пастырского служения в священническом чине позволил владыке вникать в нужды священников, сочувствовать их нелегкому служению, давать полезные советы и всячески содействовать их благоустройству.

Будучи священником, до того как овдовел, владыка был семейным человеком и это помогало ему понимать семейную жизнь, ее запросы и нужды. Все это сблизило владыку с простым народом. Сам, претерпев много страданий и нужд в жизни, он всегда сочувствовал страждущим и нуждающимся, по – отечески заботился о них, помогал словом и делом, наставлял и вразумлял. Делал все это владыка с великой кротостью и любовью. Приходивших в его келью часто благословлял иконкой или одаривал какой-нибудь душеполезной литературой.

Владыка любил подолгу сидеть на лавочке возле храма и беседовать с людьми. Он говорил, что в ограде церкви воздух особо чистый, безвредный и благодатный, рекомендовал каждому приходить и хоть немного подышать этим «благорастворенным воздухом», отдохнуть от дневного шума и забот, от усталости и городской суеты, успокоить душу от обиды, ненависти, зла, поразмыслить о смысле жизни и о спасении души.

Владыка был глубоко верующим человеком. Возникшая с детства православная вера росла и крепла в нем по мере его физического, нравственного и духовного возрастания. Будучи в сане архиепископа, он не тяготился службами в храме, любил длинные церковные богослужения. Всегда приходил на службу за 5–10 минут до начала. Во время службы был задумчив, молчалив и терпелив, часто замыкался во внутренней молитве. Как добрый пастырь – был снисходителен к нашим немощам, никогда не повышал голос, а при необходимости сделать замечание, делал это тихо и кротко. Молитва сопутствовала ему везде. Когда владыка ехал на службу в какой – либо приход своей епархии, или в Минск на заседание Синода, то всю дорогу молился. В пути часто читал свой любимый «Акафист Блаженной Ксении Петербургской». Особенно он почитал эту святую и постоянно чувствовал ее помощь. Когда владыка молился по дороге, то даже большие расстояния незаметно быстро и благополучно преодолевались, а все пассажиры, едущие с владыкой, ощущали силу его молитв.

Владыка не имел пристрастия к деньгам. Он часто говорил словами апостола: «Корень всех зол есть сребролюбие, которому, предавшись, некоторые уклонились от веры, и сами себя подвергли многим скорбям».(1.Тим.6:10).

Не будучи прихотливым в пище, а также не стремясь к разным приобретениям, владыка всегда довольствовался тем что есть, помня слова апостола: «удаляйся от тех, которые думают, будто благочестие служит для прибытка …Великое приобретение – быть благочестивым и довольным, ибо мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынести из него. Имея пропитание и одежду, будем довольны тем».(1.Тим.6:5–8). Владыка был доволен и той убогой кельей, с минимальными удобствами, где приходилось жить. Он не стремился к роскоши, не требовал благоустроенных «архиерейских покоев», а терпеливо, с кротостью и смирением нес свой тяжелый святительский крест. Все это делало его не таким как все, даже среди епископов. Он был каким-то особым, святым человеком. Он жил по примеру великих светильников церкви, для которых главным была молитва, спасение души, любовь к Богу и ближним, а всему остальному, материальному, он не придавал большого значения, помня евангельские слова: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут; но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут; ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». (Мф.6:19–21).

Владыка всегда старался быть незаметным. Но разве можно его не заметить? К нему, как преемнику апостолов, относятся слова Христа Спасителя, обращенные к Его ученикам: «Вы – свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы. И зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного». (Мф.5:14–16).

Вспоминается, как прекрасен был в своем архиерейском облачении владыка Константин! Как воженный светильник сиял он во время богослужений и, особенно, за Божественной Литургией. Владыка казался в это время особенно светлым, добрым, благолепным и в то же время – величественным и молитвенно строгим. От него веяло необычным теплом, миром, любовью, которые наполняли храм и души верующих. Удивительно, что владыка, имея такой солидный возраст, никогда за богослужением не читал в очках.

После окончания службы у служебного входа владыку всегда ждали прихожане, которых архипастырь терпеливо и с улыбкой благословлял, скрывая усталость и боль в ногах.

За время архиерейского служения владыка освятил много восстановленных старых и построенных новых храмов. Количество рукоположенных им священнослужителей исчисляется десятками.

Владыка воспитал хорошего сына, который по праву гордится своим отцом и всем сердцем желает увековечить его память.

Увековечить память о владыке и мое сокровенное желание и, я думаю, желание всех, кто близко знал покойного. Поэтому каждый из нас должен внести свою посильную лепту в этот труд.

По указу Его Высокопреосвященства я был назначен духовником епархии и имел счастье быть его личным духовником, что почитал за великую честь и о чем, никогда не высказываясь вслух, в душе всегда был владыке благодарен. Будучи духовником владыки, я еще более познал его богатый внутренний мир. Он дал мне возможность проявить себя, как пастыря, как проповедника Слова Божия и просто, как человека. Я чувствовал, что владыка меня любит и знал, что он мне доверяет, поэтому старался, как мог не потерять это доверие.

На всю жизнь запомнился мне момент, когда архиепископ Константин, ко дню моего двадцатилетнего служения в соборе, наградил меня крестом «с украшением». При этом он возложил на меня свой собственный «архимандритский» крест, как бы вместе с ним передавая мне свое богатое, доброе священническое наследие, накопленное долгими годами усердного пастырского служения. И каждый раз, взирая на этот крест, я вспоминаю доброго архипастыря владыку Константина, и это обязывает меня постоянно молитвенно его помнить.

Приятно отметить, что за могилкой владыки постоянно ухаживают уборщицы нашего храма и просто благочестивые почитатели Его Высокопреосвященства.

Часто возле могилки почившего можно слышать умиленное, мелодичное пение. Это молодые хористки из «большого хора» пришли посетить владыку. Они любят после вечернего богослужения «пропеть Владыке» «вечная память» и другие песнопения, особенно Богородичные, такие задушевные и трогательные. Их звонкие, нежные и чистые музыкально-профессиональные голоса звучат и звучат в пред ночной тишине, как ангельские хоры, воздавая честь и славу почившему, вызывая слезы на глазах собравшихся людей, перед мысленным взором которых встает светлый образ доброго пастыря архиепископа Константина.

Хочется верить, что со временем место захоронения владыки обретет более пристойный его архиерейской чести вид.

«Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их» (Евр.13:7).

Игумен Серафим

наместник Спасо – Преображенского мужского монастыря в с.Хмелево Брестской области

Был теплый, солнечный день. Ко мне в село Хмелево, которое расположено на границе с Беловежской пущей, приехали владыка Константин и его гости – сын Андрей с супругой.

Визит почитаемого мною правящего архиерея обрадовал и взволновал. Волнение прошло, когда владыка благожелательно сказал: «Решил показать моим гостям ваши красивые места, храм и икону Пресвятой Богородицы», которая в то время начала чудесным образом просветляться.

На территории кладбища, где расположен храм, владыка увидел белочку на дереве, вокруг раздавались оживленные голоса птиц. Это так понравилось владыке, что он сказал: «Хорошо бы, о.Серафим, в таком прекрасном месте создать мужской монастырь. Только постарайтесь при строительстве сохранить природу и красоту этих мест». Наставление владыки Константина мы помним и стараемся выполнять.

Когда владыка предложил мне быть его духовником, я с радостью согласился. С этого начались наши частые встречи, из которых я узнал его как человека глубокой и истинной духовности, кроткого, смиренного, беспредельно любящего людей. С большой теплотой относился к владыке Константину митрополит Филарет, Патриарший Экзарх всея Беларуси, при встречах с которым владыка Константин показывал образец смирения и послушания.

Мои встречи, с удивительным по доброте владыкой Константином, стали незабываемыми. Его интеллигентность, простота в общении с собеседником, вызывали глубокое уважение и любовь. Владыка был любим и верующими людьми и атеистами, а также любим людьми простыми и в высоких званиях и должностях. Владыку все воспринимали как любящего отца, иногда забывая, что перед ними заслуженный архиерей. Люди всегда уходили и уезжали от него утешенными.

Владыка Константин имел от Бога дар молитвы за людей, а его состояние непрерывного Богообщения давало чудные плоды в укреплении веры в Бога или в пробуждении веры у людей ранее отрицавших Бога.

Обладая большим духовным опытом, владыка успешно подкреплял своей молитвой, своим архипастырским словом многих в невидимой брани с врагами спасения.

Просветленное молитвой состояние владыки было настолько высоким, что после бесед с ним, я испытывал подъем духовных сил. Владыка никогда не раздражался, был милосердным к людям. Было необычно и приятно слышать часто душевно произносимые владыкой слова: «Простите меня».

Не могу умолчать о кулинарных способностях владыки. Он выпекал очень вкусные «драники» (картофельные оладьи) и любил радостно угощать ими гостей, а иногда и просто посетителей.

Владыка ни в чем не проявлял страстей, он был не притязателен в быту. Его скромное жилище соответствовало простоте владыки в одежде, в питании, в доступности всех желающих в любое время пообщаться с архипастырем. В скромно обставленной спальне находились иконы, постоянно горящая лампадка, узкая деревянная кровать и домотканый коврик на полу. Аскетическое убранство маленькой спальни владыки соответствовало его молитвенному состоянию, в котором он постоянно пребывал. Просветленное лицо и скромная одежда владыки подчеркивали его духовный облик.

Подвижнический образ жизни владыки: многочисленные поездки по приходам епархии, освящение построенных и восстановленных православных храмов, рукоположение священников, почти ежедневное участие в многочасовых церковных службах и многие другие труды владыки вызывали восхищение и удивление – ведь владыка уже был в преклонных летах.

В возрасте 84 лет владыка Константин посетил паломником Святые места в Иерусалиме. Немного раньше владыка посетил паломником Валаамский монастырь. Он любил шутить: «Я не старый, я взрослый».

Владыка часто был молчалив, это молчание было наполнено благодатью Святого Духа. Его не многословие было более значимо, чем многословие благочестиво говорящего. С благодарностью Богу владыка терпеливо и смиренно нес свой крест. На просьбы вопрошающих владыка отвечал «молитесь» и сразу же молился о них, и Господь посылал им просимое. Об этом свидетельствуют многие люди.

Смиренномудрым, любвеобильным к людям и неутомимым молитвенником сохранился в моей памяти образ дорогого мне приснопамятного архипастыря – архиепископа Константина (Хомич).

Протоиерей Сергий (Дмитрук)

Настоятель Михайловского храма с.Черск Брестского района

Я был келейником владыки Константина около четырех лет. Владыка был человек очень добрый. К нему шли все, с любыми вопросами, с любыми просьбами. И никогда он никому не отказал, всех выслушивал, был доступен для каждого, невзирая на то, кто пришел: батюшка, мирской человек, или какой-то руководитель, всех принимал доброжелательно, кто бы и когда бы ни пришел.

Невзирая на свой возраст, около 80 лет, владыка был бодрым, как говорят в народе, «жвавым». У владыки были больные ноги, но он был активным, энергичным. Владыка никогда не пропускал ни одной службы: ни праздничной, ни воскресной, а если утром планировал ехать куда-то на приход, накануне вечером служил в соборе. Во время моего послушания келейником владыка регулярно исповедовался у своего духовника о.Евгения (Семенюк).

Правило утреннее и вечернее, а также правило перед служением литургии владыка всегда читал сам, в уединении. Строго соблюдал пост.

Владыка был очень скромным архипастырем, пользовался не дорогими вещами, никаких излишеств у владыки не было: простые облачения, простенький подрясник и ряса. Были ли у него духовные чада? Был круг людей, которые регулярно приходили к нему за духовным советом, наставлением. Вставал он рано, ложился достаточно поздно.

В приемный день много часов подряд принимал людей, причем многие шли к нему без записи, просто по живой очереди. В свободный день он любил выйти за ограду и пройтись по городу или прогуляться по погосту, а когда нужно было получить пенсию, заказное письмо или отправить бумаги, то всегда ходил на почту сам, иногда в сопровождении келейника.

Очень много читал духовной литературы. Особенно любил жития святых. Никаких мирских увлечений у владыки не было.

При этом и в «не приемные» дни в домик владыки постоянно стучались люди, просили разрешения поговорить и всех посетителей владыка принимал прямо у себя в комнате. А если человек в душу западет, особенно понравится, что случалось достаточно часто, обязательно угощал чаем и всем тем, что было на кухне. Каждого посетителя владыка одаривал духовной литературой, которая очень часто воспринималась посетителем как дар прозорливости владыки.

Он не нес великих телесных подвигов, но нес непрестанные душевный и духовный подвиги простой человеческой доброты.

Его сын Андрей очень любил своего отца и, хотя он работал в Петербурге, приезжал в Брест на пасхальные праздники, на день рождения владыки 11 ноября, а также когда у него бывали служебные командировки в Беларуси. Когда Андрей приезжал, владыка обязательно встречал его на вокзале, а когда провожал сына, то с молитвой благословлял купе и вагон, в котором уезжал его сын.

Добавлю, что владыка никогда не был в отпуске, а если уезжал из епархии, то только в Жировичи, или в Минск на Синод, или в другую епархию на два-три дня на престольный праздник или особенное торжество.

Даже в больнице он никогда не лежал, а, если было нужно, проходил стационарное лечение, консультировался с докторами, но всегда был на месте, много молился и служил.

Смирение, терпение и излучаемая любовь владыки были его большим Божественным достоянием в архипастырском служении.

Протодиакон Георгий (Лисицкий)

Владыка Константин был очень доступен, близок в общении, отличался простотой, чувством такта, боялся обидеть человека, сам же никогда ни на кого не обижался и не сердился, во всяком случае, я его никогда не видел рассерженным, раздраженным. У него было удивительное смирение, которое проявлялось в общении и со священниками, и с простыми людьми.

Андрей Константинович Хомич

Сын владыки Константина, г. Санкт-Петербург

«…стяжи дух мирен и тогда тысячи душ

спасутся около тебя…»

Преподобный Серафим Саровский

Моя горячая сыновья любовь к отцу и желание описать его удивительный духовный образ подвигли меня на решение попытаться, как смогу, рассказать о жизни отца – приснопамятного архиепископа Константина. Кроме этого, написать воспоминания об отце меня просили многие люди, знавшие владыку.

Я не ставил целью художественно изложить свои воспоминания об отце. Читатель узнает из моих воспоминаний только те важные эпизоды из жизненного пути отца, которые глубоко сохранились в моей памяти и о которых, как мне кажется, интересно и полезно узнать многим людям.

Рядом с входом в кафедральный собор, в центре белорусского города Брест, среди пихтовых елей, находится могилка архиепископа Константина. Тихо, с благоговением и любовью, подходят люди, млад и стар, к могильному кресту владыки Константина. Веруют люди, что «владыченька поможет».

У могилы отца в Бресте

В благодарность приносят люди к могилке свои искренние рассказы: воспоминания и свидетельства о помощи в делах, которые совершал Господь по молитвам владыки Константина при его жизни и продолжает совершать после его упокоения.

Каким помнится владыка тем, кто его знал? «Он был нашим солнышком», «Святой был батюшка, таких теперь мало». Многие рассказы и воспоминания, полученные от людей, вошли в эту книгу.

Все, делившиеся со мной впечатлениями о встрече с отцом, говорили, что они получили от него ту духовную подпитку, которая придала им силы бороться с отчаянием, успокоила, укрепляла в вере в Бога.

Отец для меня и многих моих знакомых был образцом кротости и смирения. Он старался жить по Заповеди Христа: «Да любите друг друга»( Ин.15:17). Он с радостью общался с каждым человеком и я часто слышал от отца: «Ах, какой симпатичный человек!». В моей памяти явственно сохранился светлый, одухотворенный образ отца, его мудрые жизненно важные советы, за которые я сердечно благодарен ему.

Отец родился в крестьянской семье на хуторе Рог, близ деревни Бобрик Пинского уезда, Минской губернии (сейчас Пинский район Брестской области). Хутор Рог находился в дремучем лесу белорусского Полесья. В конце 50-х годов прошлого века хутор был ликвидирован и сейчас о нем помнят только пожилые жители близко расположенных к этому месту деревень Бобрик и Теребень. На хуторе жила многодетная православная крестьянская семья Хомичей. В этой семье рос мальчик Константин (мой отец), мама которого – Пелагея – умерла, когда ему исполнился один год.

Все Хомичи были заняты животноводством и земледелием: содержали коров и овец; производили и продавали молочные продукты, в том числе, сливочное масло, которое на Полесье славилось своим высочайшем качеством; обрабатывали землю, заготавливали корма и т.д. В этих крестьянских трудах, весь период проживания на хуторе, посильно участвовал малолетний Константин. Он пас скот, помогал на сельскохозяйственных работах, стараясь не отставать от взрослых. За это его все любили.

Взрослые в семье отца, занятые целыми днями работами, находили время бывать на богослужениях только в большие православные праздники. В семье не было принято читать религиозных книг или беседовать о вере.

Отец рассказал мне, что у него в детском возрасте возникло желание стать священником. Когда он пас скот, то одевал на себя покрывало и, взяв привязанную на веревке железную банку, наполненную углями, ходил вокруг костра, размахивал этой банкой, и громко распевал молитву «Отче наш».

Как-то ранним воскресным утром он, десятилетний мальчик, один отправился в церковь в деревню Доброславка, в 9 километрах от хутора. Шел через глухой лес, в котором нередко местные жители встречали волков. Отец говорил, что было немного страшно, но он молился и верил, что волки его не тронут. В Доброславке отцу сказали, что священник уехал молиться в другую деревню, отец побежал в эту деревню. Когда он прибежал туда, церковная служба уже закончилась.

Преодолев за день много километров, отец вернулся домой. В следующее воскресенье он снова отправился в церковь, где «на службе молился и просил Боженьку помочь выучиться на батюшку».

Его пылкое стремление посвятить себя на дело служения Церкви не угасло с детских лет и сохранилось на всю его жизнь.

Я спросил у отца: «Что тебя, малолетнего, подвигло к вере в Бога, влекло к церковной службе?». Отец ответил: «Сойдет на тебя, сынок, Дух Святой и ты без молитв и церкви жить не сможешь. Спроси у любого знаменитого ученого, художника, писателя и т.д., от чего или от кого у него талант и успехи. Если он православный человек, то скажет: от Бога». Потом отец добавил: «Когда случается беда, то крестятся и идут в церковь даже атеисты. Чем больше людей будут с Богом в сердце, тем сильнее будет наше государство».

До 11 лет отец жил на хуторе со своим отцом (моим дедушкой Андреем) и мачехой, а потом отца взяла к себе в город Пинск его родная тетя, крестная мать отца, Феодосия Михайловна Сахаревич. Она оплачивала все расходы по обучению отца в Пинском реальном училище.

Отец заботился о крестной по сыновьи до конца ее дней. Похоронена Феодосия Михайловна на монастырском участке кладбища в деревне Жировичи Слонимского района Гродненской области.

После завершения учебы в Пинском реальном училище, отец поступил в православную Виленскую Духовную семинарию, которую успешно окончил в 1935 году.

Во время учебы в Виленской Духовной семинарии отец был дружен со своими однокласниками, которые с годами стали известными архипастырями: приснопамятном Блаженнейшем Василии, митрополите Варшавском и всей Польши и приснопамятном Леонтии, митрополите Оренбургском

Вот что мне рассказал Блаженнейший митрополит Василий: «Костю мы, семинаристы, называли монахом. Ни в каких наших развлекательных мероприятиях он участия не принимал и все свободное от учебы время проводил в храме: убирал полы, чистил подсвечники, ухаживал за цветами и молился».

Отец был одарен Богом многими прекрасными человеческими качествами: незлобием, кротостью, смирением, добросердечием, бескорыстием.

Эта фотография сделана в один из приездов в Брест приснопамятного Блаженнейшего митрополита Василия, с которым отец поддерживал дружеские отношения всю жизнь.

Блаженнейший митрополит Варшавский и всей Польши Василий и архиепископ Брестский и Кобринский Константин

Большое участие в устройстве личной жизни отца приняла монахиня, матушка Репсимия, заметившая его молитвенное рвение во время учебы в Виленской Духовной семинарии.

Дело в том, что до закрытия женского православного монастыря в местечке Глубокое, в котором матушка Репсимия несла послушание эконома, она окормляла одну из воспитанниц и учащуюся монастыря, мою будущую маму, Александру Кондратьевну Хотянович. Кроме учебы мама несла в монастыре послушание регента хора и за хорошее пение хора даже была отмечена благодарностью Виленского архиепископа Тихона, будущего Святейшего Патриарха великого града Москвы и всея России.

После закрытия женского монастыря в местечке Глубокое все монашки и матушка Репсимия переехали в монастырь г. Вильно (сейчас г. Вильнюс). Мама тоже переехала в город Вильно, где устроилась работать медсестрой. Она по-прежнему навещала матушек, у которых часто бывал в гостях отец, он читал пожилым монахиням духовные книги.

По совету матушки Репсимии отец, после окончания учебы в семинарии в 1936 году, взял в жены девицу Александру.

Многие годы матушка Репсимия со своей келейницей, продолжали с любовью называть отца «наш Костенька» и даже находили силы приезжать в гости к моим родителям, преодолевая трудную дорогу из города Вильнюс в деревню Охово, расположенную в 16 километрах от города Пинска, из которого до деревни можно было добраться только пешком или «конной тягой».

Мои родители. 1936 год

Крепкое духовное единение придавало моим родителям силы стойко переносить все жизненные невзгоды, при любых обстоятельствах оставаться добрыми, всегда с любовью относится к людям и получать взаимную любовь от них.

В священнической жизни отца было много чудесных случаев, первый из которых случился вскоре после его рукоположения в священники, когда отец поехал в Свято-Успенскую Почаевскую Лавру. Поездка была связана с исполнением обета, данного отцом в семинарии: помолиться у чудотворной иконы Почаевской Божией Матери. На территории Лавры к отцу подошла юродивая и сказала: «Будешь монахом, будешь епископом, только не долго». Это предсказание юродивой было сделано в 1936 году.

Помню как отец, спустя много лет, спрашивал у мамы: «Как могла юродивая сказать мне «будешь монахом и епископом», когда я женатый священник?». Мудрая моя мама отвечала: «Если я умру раньше, а ты примешь решение уйти в монастырь, то монахом станешь, а вот епископом – только по воле Божией».

В 1936 году отец получил назначение служить настоятелем храма в село Охово Пинского повета Полесского воеводства.

До 1939 года отцу пришлось пережить давление католицизма на православную Церковь в Западной Белоруссии, но когда в 1939 году Западная Белоруссия стала большевистской, для отца, православного священника, начался еще более тяжелый период жизни. Православную Церковь стали планомерно пытаться уничтожить воинствующие атеисты.

Запомнился рассказ мамы, как во время обыска в нашем доме сотрудник НКВД вынул из бельевого шкафа коробочку с иерейским крестом отца, оглянулся по сторонам, убедившись, что нет рядом посторонних, поцеловал крест, аккуратно положил его в коробочку и на место в шкаф. Услышав этот рассказ, я для себя сделал вывод о наличии веры у некоторых сотрудников силовых структур.

В 1941 году отец был назначен настоятелем Свято-Никольской церкви в селе Купятичи (ныне Пинского района, Брестской области), где и продолжал служить в период немецкой оккупации.

Наступил 1941 год. В нашей деревне фашисты появились в первый день войны. Началась жизнь в оккупации, с постоянным страхом погибнуть от фашистов. Из-за слабого здоровья отец не был призван в армию и, находясь в оккупации, продолжал служить священником, собирая по деревням сведения для партизан о расположении и вооружении фашистов. Несколько раз фашисты пытались расстрелять отца, принимая его за партизана, но благодаря маме, которая по заданию партизанского руководства, чтобы иметь медикаменты для лечения партизан, лечила в деревенском медпункте фашистов, отец остался жив.

Мама днем лечила фашистов, а ночью передавала медикаменты для партизан, а при необходимости сама шла в партизанские отряды и оказывала там медицинскую помощь раненым и больным. Это былосмертельно опасно для нас всех. Мама рассказывала мне, что отец всю войну горячо молился о защите нашей земли от фашистских супостатов, о защите своей семьи.

С мамой работала русская медсестра, которая отлично владела немецким языком. Она подслушивала на приеме у мамы разговоры немецких солдат и офицеров и наиболее важные сведения они с мамой передавали партизанам.

В статье «Подвиг веры», напечатанной в газете «Пинский вестник» к 9 мая 2011 года, сказано: «Для населения, оказавшегося на временно оккупированных территориях и подвергавшегося немало претерпеть православному духовенству. В воспоминаниях партизан и подпольщиков, публикациях по церковной истории есть свидетельства того, что православные священники Пинщины не только словом, но и делом помогали бороться с врагом». Автор статьи пишет: «Установлено по меньшей мере три десятка фамилий клириков Пинской епархии, вступивших на путь сопротивления захватчикам. Среди священников-патриотов будущий архиепископ Константин Хомич…..».

Летом 1944 года началось изгнание фашистов частями советской армией с территории Западной Белоруссии.

Случилось так, что родители, собиравшиеся уйти ночью в партизанский отряд, не успели это осуществить. В этот день внезапно в деревне появились толпы пьяных фашистов, которые гонялись за курами, ползали по грядкам с земляникой, тащили из сараев овец и поросят. Со словами «партизан» они поставили отца к стенке во дворе и приготовились его расстрелять. К счастью во двор зашел немецкий офицер, знавший маму по работе в медпункте, и прогнал солдат.

Отступающие фашисты схватили в этот день многих жителей села и моих родителей со мной, насильно затолкали в грузовую машину и привезли нас на железнодорожный вокзал в город Пинск. Мы были загружены в товарные вагоны, как «селедки в бочке», и ждали отправки в Германию. В это время началась бомбежка железнодорожного вокзала, во время которой кто-то открыл дверь нашего товарного вагона и люди стали разбегаться. Фашисты расстреливали убегающих. Рядом с нашим товарным вагоном находилась открытая железнодорожная платформа стоящего рядом железнодорожного состава. Родители забрались на платформу, накрылись брезентом и нас повезли со станции в неизвестном направлении. Ночью железнодорожный состав часто попадал под бомбежку. Запомнился страшный завывающий звук падающих бомб, а также содрогающаяся земля от взрывов и прижимавшее меня тело мамы, закрывавшей меня от гибели.

Утром мы оказались в оккупированной фашистами Варшаве. По Божией воле мы пешком добрались к проживавшей в Варшаве родной сестре мамы, тете Клене (Клеопатра). Большую помощь в нашем передвижении по Варшаве оказала одежда отца, православного священника в подряснике с иерейским крестом на груди. Кроме этого мои родители владели польским языком.

Тетя Кленя приютила нас в своей квартире. Казалось, что мы спасены, но через несколько дней началось Варшавское восстание польских националистов против фашистов. Мы попали в «ад кромешный», когда разрывы снарядов и бомб не прекращались ни днем, ни ночью. Помню, как во время уличных боев в Варшаве горожане добывали воду, рискуя жизнью. Однажды родители, взяв меня с собой за питьевой водой, ползли по канализационным трубам до выхода на поверхность, после чего отец перебегал улицу, чтобы попасть к водозабору. Эта перебежка была смертельно опасна, так как фашистские снайперы расстреливали людей, перебегавших улицу.

Восстание было жестоко подавлено фашистами. Город был полностью разрушен, погибло большое количество мирных жителей. Подавив восстание, фашисты объявили, что Варшава заминирована и будет взорвана. Всех оставшихся в живых горожан фашисты колоннами вывели из Варшавы и загрузили в товарные вагоны. Привезли нас в один из австрийских фашистских концлагерей, который был одним из губительных мест для узников, где слабых и больных сжигали в печах, дым из труб которых, малышам родители объясняли – работает «баня». Фашисты избивали узников и издевались над ними. Фашистские надзиратели заходили периодически в барак и травили овчарками непонравившихся им узников. Кормили нас «булочками» из смеси древесных опилок с добавками овощей.

Помню как отец во время бомбежек, на удивление всем людям, лежащим в страхе на полу, ходил по бараку и всех успокаивал. Он говорил: «самолеты улетают», «самолеты пролетают мимо» или «сбрасывают бомбы далеко от нас».

С нами неразлучно была родная сестра мамы. Она отказала близкому ей человеку Болеславу Беруту, уйти с ним из Варшавы до начала Варшавского восстания польских националистов против фашистов. Она сказала Болеславу, что не может оставить родную сестру с малолетним ребенком, зная, что впереди их ждут тяжелейшие испытания.

Рядом с моим нательным крестиком родители закрепили клочок бумаги с адресами родственников, на случай их гибели. Отец в концлагере заболел, очень ослаб и все переживали, что его могут унести из барака на сжигание. Барак был длинный, по обе стороны в бараке располагались двухъярусные «лежбища», на которых лежали, ожидая своей смерти, женщины, дети и пожилые люди. Ежедневно из барака выносили умерших и очень слабых узников. При попытке упросить фашистского солдата не забирать еще живого узника, фашисты травили просившего овчарками. Территория концентрационного лагеря была обнесена забором из колючей проволоки, по которой был пропущен электрический ток высокого напряжения. Детям объясняли, что всех приближающихся к проволоке убивают и мы, малолетние, очень хорошо это усвоили.

Оставшиеся в живых узники концлагеря были освобождены советскими войсками в начале апреля 1945 года. Мне запомнилось ликование людей по поводу окончания войны и стихийный митинг на площади в Вене. На митинге было предложено выступить отцу, единственному священнику среди участников митинга. Отец, в подряснике, с крестом (он никогда не носил гражданской одежды), очень слабый после болезни, выступил на митинге со словами благодарности всем, кто освободил нас, кто сражался, трудился и молился за Победу, кто отдал за нее жизнь. Люди плакали. Вспоминая слова отца на этом митинге, мама говорила, что она даже не догадывалась об таких ораторских способностях отца.

После прохождения специальной проверки в Вене мы были отправлены в Белоруссию. Везли нас на грузовой машине, в которой находилась мебель, «экспроприированная» каким-то генералом. Мы ехали долго, с частыми остановками.

Осенью 1945 года, по прибытии в Белоруссию, отца допросили о его деятельности в период фашистской оккупации и разрешили вернуться домой. Мама плакала от радости, когда встретила отца после допроса и узнала, что отцу разрешили вернуться в Купятичи для продолжения служения священником. Как выяснилось позже, такое решение властей объяснялось ходатайством Болеслава Берута, который, занимая после войны высокую партийную должность в Польше и пользуясь дружеским расположением к нему И. В.Сталина, попросил у него защитить моих родителей от преследования НКВД, что и было выполнено. Кроме этой защиты немаловажную роль сыграли положительные характеристики и свидетельства нескольких командиров партизанских отрядов о той помощи, которая была оказана им моими родителями.

В феврале 1946 года, по просьбе прихожан села Охово, отец был назначен настоятелем церкви Рождества Пресвятой Богородицы в этом селе. Прихожане с радостью встретили «своего батюшку».

Родители в селе Охово, 1947 год

Церковь в с. Охово находится на кладбище, рядом с которым были собраны и установлены прихожанами для священника старенький домик и сарай, привезенные из какой-то деревни.

Снимок домика в с. Охово сделан в 2005 году, когда я посещал места моего детства.

В сарае содержались коза и куры. Был небольшой огород, где отец выращивал немного картошки и овощей. Кроме этого прихожане делились с батюшкой картошкой, хлебом и молоком. В деревне не было электричества, радио. Священнику было запрещено продавать дрова, поэтому обогревались русской печью, которую топили торфяными брикетами, а растапливали «косточками», собираемыми в лесу. Питьевую воду носили из соседнего хутора в 300 метрах от нашего дома, где был очень глубокий колодец.

Служению в церкви отец отдавал все силы. Отец говорил: «Вера в Бога может прийти к человеку и тогда он счастлив, а может не прийти и тогда он несчастен. К сожалению не всем дано это понять до конца жизни». Эти слова отца я благодарно оценил, придя в пожилом возрасте к искренней вере в Бога.

Чаще всего в воспоминаниях видится мне отец на коленях, со свечой в руках, молящимся в доме ночью перед иконами. В любое время суток, в лютую непогоду отец безропотно уезжал или уходил со Святыми Дарами на груди в соседние деревни причащать тяжелобольных или умирающих прихожан.

На захоронении в с. Охово

Мама помогала отцу на службах или при совершении треб, исполняя роль псаломщика.

На храмовом празднике в с. Охово

На всю жизнь запомнил я, семилетний мальчик, мамину христианскую воспитательную работу, проведенную со мной. Случилось так, что это послужило мне серьезным нравственным уроком. Дело в том, что наш церковный дом находился на хуторе у кладбища. Кладбище было заросшее вековыми деревьями и кустарниками. В лунную ночь из окна дома были видны могильные кресты, а при сильном ветре был хорошо слышен шум от деревьев. Когда ночью родителей вызывали к умирающему прихожанину, а чаще – в одну из соседних деревень: отца, как священника, а маму, как медицинского работника, я оставался один в доме, мне было очень страшно. Казалось, что волки «могут прыгнуть в окно» и «бандиты-грабители прячутся за дверью или под кроватью». В послевоенные годы был разгул бандитизма.

Однажды, вернувшиеся под утро родители заметили мой страх, поэтому мама мне очень убедительно объяснила: «Бояться должен только тот ребенок, у которого нет Ангела-хранителя, т.е. не крещеный ребенок, или от которого ушел Ангел-хранитель. А уходит Ангел-хранитель от детей, когда они не выполняют Заповедей Божиих: воруют, ленятся в учебе, не уважают родителей и старших, не молятся, не делают добрых дел».

При этом мама постаралась меня убедить, что Ангел-хранитель такой сильный, что может легко защитить меня как от множества волков, так и от бандитов. Так как я очень хотел иметь сильного защитника – Ангела-хранителя, то у меня никогда не было помыслов украсть, обмануть, нагрубить родителям, полениться, совершить хулиганский поступок или еще чем-то нарушить Заповеди Божии. Я стал очень стараться говорить только правду, защищать младших, помогать пожилым людям и совершать другие добрые поступки, только чтобы Ангел – хранитель был со мной. Я перестал бояться!

Как важно, по моему мнению, этим воспитательным методом руководствоваться родителям сегодня, спасая детей от совершения безнравственных поступков.

Глубоко врезаются в детскую память случающиеся тяжелые переживания в семье. В 1947 году в наш дом зашли представители районной власти с «предложением» подписаться на послевоенный заем. Обязательная сумма займа, ими названная, была непосильной для родителей. Отца увели и заперли в сыром и холодном погребе. Маме сказали: «Пока требуемой суммы денег не найдешь, твой поп будет находиться в погребе». Представляю, какие переживания достались на долю мамы, если она всегда выдержанная, пережившая войну и фашистский концлагерь, кричала: «Он слабый, он не выдержит холода и сырости!». Мама сняла со стены ковер и собрала другие вещи для того, чтобы их продать. Часть денег мама выручила за проданные вещи, часть – помогли прихожане и так сообща, собрав нужную сумму, выручили своего батюшку. Думаю, что этот случай отнял у нее много лет жизни. Никогда больше я не видел маму такой взволнованной.

Отец не был физически сильным человеком, но когда возникала необходимость защитить кого-либо, отец всегда решительно вмешивался и разъяренный хулиган становился послушным. Однажды темной осенней ночью в наш домик на хуторе постучалась женщина. Она умоляла помочь остановить ее пьяного мужа, бегающего по полю с ножом, грозившего всех зарезать и сделать поджог. Наш дом имел соломенную крышу, поэтому совершить поджог было очень просто. Отец надел подрясник, крест, взял в руки керосиновый фонарь и решительно пошел в темноту навстречу разъяренному хулигану. Вскоре мы с мамой, дрожащие от страха, услышали, как отец, подойдя к нему спокойно произнес: «Я священник и хочу помочь Вам дойти до дома». Все закончилось благополучно.

Жизнь в деревне, по тем временам, была очень трудной. Старый деревянный дом не имел никаких удобств и был холодным. На кухне вода в ведре зимой замерзала, поэтому приходилось разбивать лед, чтобы взять воду. На улице холодный туалет, посещение которого зимой комментировалось словами: «Сходить на северный полюс». Ездили в лес и собирали сучки от деревьев для растопки печи. Отцу приходилось ходить за хлебом в город, а это туда и обратно составляло тридцать два километра. Отец шутил и успокаивал маму, говоря: «У марафонцев дистанция длиннее».

Для того чтобы нам выжить отец нанимал подводу с лошадью и ездил по деревням своего прихода, заходил в дома и просил у прихожан посильную жертву. Люди делились скудными запасами овощей, зерна, яиц, иногда даже мукой для выпечки просфор в церковь.

Несколько слов об увлечении отца цветоводством и огородничеством. В деревне Охово отец выращивал, кроме необходимых для пропитания овощей и фруктов, также виноград и арбузы. Мне поручалось встречать стадо коров, возвращающееся с пастбища и собирать «лепешки» на пути следования стада для удобрения огорода. На выращенную отцом тыкву весом 36 килограммов приезжали посмотреть даже ученые из Минска. Все, что сажал отец, прекрасно росло. Он выращивал много цветов. Наш двор летом напоминал оранжерею. Отец старался украшать иконы в церкви выращенными им цветами.

Отец любил детей и они отвечали ему взаимностью. Когда он шел по деревне, дети выбегали к нему навстречу, а он угощал их конфетами, которые всегда хранил в глубоком кармане подрясника.

Запомнился мне случай, связанный с духовным врачеванием отца. Недалеко от деревни Охово на хуторе, хозяин увидел двух грабителей, выносивших из его дома награбленные вещи. Одного из грабителей хозяин догнал и нанес ему топором смертельный удар. После чего, на нервной почве, перестал спать, есть и не мог работать. И тогда он обратился к отцу за советом, как избавиться от душевных мук и ночных кошмаров. Отец благословил его стоять на паперти храма несколько служб и просить всех входящих в храм молиться за него, убийцу. Выполнив это, мужчина выздоровел.

Дорога в город проходила рядом с нашим хутором. Автомашины по этой разбитой дороге не ездили. Отец выходил к дороге, по которой люди из соседних деревень пешком возвращались из города, и приглашал уставших людей отдохнуть и перекусить. Обычно это были пожилые люди, возвращающиеся из города с купленным там хлебом. Люди с благодарностью принимали пищу и отдых, а отец радовался.

В 1955 году отец был переведен настоятелем Свято-Николаевского молитвенного дома в г.Добруш Гомельской

обл. На фото приезд архиепископа Питирима.

Любовь прихожан к отцу и его христианский образ жизни раздражали уполномоченного по делам религий при Гомельском облисполкоме.

В 1962 году я приехал в Добруш к родителям в отпуск (после окончания института в Ленинграде). В церковный двор зашел уполномоченный по делам религий, увидев меня во дворе и узнав, что отца дома нет, посмотрел на цветочную клумбу и зло сказал в адрес отца: «Устроил тут рай на земле! Пусть зайдет в Исполком ко мне». Оказалось, что уполномоченный решил убрать отца из г. Добруш. Он обвинил его в том, что отец крестил ребенка коммуниста, который, якобы, не давал на это своего согласия. Отец был насильственным путем «в 24 часа» переведен на приход в маленькую деревню Красное Гомельской области, где была домовая церковь. Перевод был оформлен кощунственно: «по собственному желанию». Не выполнить требование уполномоченного «убраться в 24 часа» было нельзя, так как справка, дающая право работать священником, была бы уполномоченным отнята немедленно.

Для проживания в деревне Красное была арендована у одного из жителей старенькая избушка, в которой хозяин держал кур. С помощью прихожан избушку за ночь привели в порядок, а я с товарищами всю ночь перевозил на грузовой машине из Добруша родительские вещи и мебель. Родители прожили там до 1969 года (до смерти мамы). Слова умирающей мамы: «Береги отца, он у тебя святой», помню всегда.

Спустя год после переезда отца в деревню Красное я поехал к уполномоченному, чтобы выяснить почему он не оставляет отца в покое, чиня все новые к нему придирки и угрожая отправить его в "гардеробщики, сторожа или дворники". Мой разговор с уполномоченным длился недолго. Я начал его словами: «Прошу Вас поговорить со мной не как уполномоченный по делам религий с сыном попа, а как коммунист с комсомольцем и объяснить мне причину столь негативного отношения к отцу». На этот вопрос уполномоченный ответил: «Когда я был комсомольцем и увидел у своей матери крестик, я перегрыз его зубами. Раз ты не борешься с иконами и другими религиозными предметами отца ты для меня не комсомолец». Вскоре единственный сын уполномоченного покончил жизнь самоубийством. Видимо это явилось причиной пересмотра им воинствующего атеистического поведения, потому что в 1969 году, после смерти моей мамы, он дал отцу положительную характеристику, которая позволила ему принять монашеский постриг и переехать для проживания в Жировичский Свято-Успенский монастырь под покров чудотворной Жировичской иконы Божией Матери. Прощаясь с отцом уполномоченный неожиданно сказал ему: «Если вам будет нужна моя помощь, обращайтесь».

Предсказание юродивой начало сбываться в 1969 году. Отец был вызван в Минскую епархию, где архиепископ Минский и Белорусский Антоний (позднее митрополит Ленинградский и Новгородский) благословил отца на монашеский постриг с именем Константин и на переезд в Жировичский монастырь (Гродненская область). Отец более 17 лет был Наместником в этом монастыре.

Назначение отца наместником Жировичского Свято-Успенского монастыря произошло в годы активного богоборчества.

Несколько раз монастырь был под угрозой закрытия. Как мне довелось слышать от людей, во многом по стараниям наместника архимандрита Константина, у монастырской братии с местной властью сложились бесконфликтные отношения. Денежными переводами, посылками с вещами и продуктами, а также деньгами, которые привозили паломники (деньги собирались верующими по деревням, поселкам, городам), православные люди поддерживали Жировичскую обитель.

«Мир не без добрых людей и, с Божией помощью, православные люди нас найдут и помогут выжить» твердо верил отец и много, много молился.

Были случаи, когда авторитетные у местных властей руководители колхозов и предприятий бескорыстно помогали монастырю продуктами и овощами (в те годы земля монастырю не выделялась), строительными материалами для ремонта монастырских зданий и построек.

Я был свидетелем добрых и заботливых отношений к отцу директора Слонимского предприятия А. А. Данилина, который не только помогал монастырю овощами (картошкой, капустой, свеклой), но и успокаивал отца словами: «Мы не позволим закрыть монастырь, пока живы». Повесив в своем служебном кабинете большой портрет отца, он объяснял, что «портрет этого человека повышает у меня производительность труда».

Как-то я был свидетелем приезда в монастырь генерала, который хотел попросить благословения у наместника на переезд в Москву в связи с повышением по службе. «Папа, к тебе приехал высокий гость» – сказал я, увидев выходящего из машины генерала. Отец не удивился, для него это не было чем-то особенным. Когда мы познакомились, я спросил генерала: «Как вы не боитесь приезжать к отцу в монастырь и как вы находите для этого время при вашей занятости?». Генерал ответил, что он приезжает к отцу, чтобы «глотнуть кислорода» и что после общения с Константином Андреевичем он становится более спокойным и терпеливым в отношениях с подчиненными. Этот генерал вызвал у меня глубокую симпатию своей интеллигентностью.

В монастыре находился в то время на покое архиепископ Ермоген, который был в опале у Советской власти. За ним велось круглосуточное наблюдение: с кем встречался, о чем говорил, куда выходил и т.д. Помню, как отец помогал владыке Ермогену идти на службу в храм и как величественно смотрелись вместе два седых старца. Отец сочувствовал владыке и заботился о нем.

В монастыре отец много общался с очень близким ему по духу схиархимандритом Иоанном Масловым, мудрым и пре

красным человеком

У о.Иоанна было больное сердце и отец постоянно заботился о нем. Помню, как они оба радовались валенкам с электроподогревом, которые купил отец о.Иоанну, так как у него даже в тепле мерзли ноги. Когда отец со мной заходил в комнату к о.Иоанну, я всегда удивлялся той радости, которую он проявлял в связи с нашим приходом. О.Иоанн радостно выставлял из холодильника на стол все угощения, какие у него

были, будучи чрезвычайно хлебосольным, просил посидеть, поговорить.

В связи с тем, что в шестидесятые годы советскими властями были закрыты Гродненский и Полоцкий женские монастыри, монахини этих монастырей были временно размещены, по благословению Святейшего Патриарха Алексия Первого в отдельном корпусе Жировичского монастыря. После восстановления Полоцкого и Гродненского монастырей монахини вернулись из Жирович в свои монастыри.

Несмотря на то, что схиигумения Гавриила Гродненского Рождество-Богородицкого женского монастыря, по причине тяжелой болезни, вела неподвижный образ жизни, она успешно руководила сестрами-монахинями, любящими и уважающими ее. Столь же высокий авторитет и уважение имела матушка и у моего отца. Много раз в день отец заходил к матушке Гаврииле, чтобы поставить у ее кровати свежие цветы, особенно она любила луговые цветы, и угостить ее «вкусненьким фруктом», посоветоваться, рассказать о монастырских делах и т.д.

Матушка, несмотря на болезненное состояние и неподвижность, вела большую почтовую переписку, принимала паломников, терпеливо и строго вела воспитательную работу среди насельниц и очень много молилась. Я очень любил матушку и, по ее требованию, называл ее бабушкой. Каждый мой приезд к отцу в монастырь немедленно сопровождался вызовом меня к матушке. Она интересовалась международным положением, много расспрашивала о делах, живо и весело вела беседу. Я чту память о матушке Гаврииле и бесконечно благодарен Богу, что мне была дана возможность встретиться с этим удивительным, прекрасным и светлым человеком.

В Жировичском монастыре я услышал от отца очень тепло, с любовью сказанные слова о прихожанке Жировичского монастыря, враче: «наша Наталья Васильевна».

Ныне приснопамятная Наталья Васильевна Ковалева, успешно лечила жителей деревни Жировицы и всех монашествующих в монастыре. В любое время суток она безотказно приходила к каждому нуждающемуся в ее медицинской помощи. Наталья Васильевна была с полнотой одарена Богом добротой, сострадательностью, смирением, терпением и любовью ко всем людям. Очень любил, ценил и уважал Наталью Васильевну мой отец, которому она часто оказывала медицинскую помощь.

В Жировичском Успенском мужском монастыре жили, трудились и молились запомнившиеся мне монахи:

иеромонах Митрофан – кристально честный человек, он бессменно нес послушание в «свечной лавке» и был хранителем монастырских денежных средств;

иеромонах Евфимий – эконом, строгий и по призванию очень экономный;

монах Виталий – талантливый травник;

иеромонах Парфений – садовник, пчеловод, плотник, столяр, каменщик.

Дивным монахом запомнился архимандрит Филипп, эконом монастыря после иеромонаха Евфимия. Архимандрит Филипп был очень добрым ко всем, был мастером на все руки: агроном со специальным образованием, автослесарем, шофером, строителем, хозяйственником. Дружная и спокойная обстановка была при нем в монастыре. Многие паломники стали его духовными чадами и приезжали к нему, в их числе была и приснопамятная матушка Екатерина, работавшая в это время в часовне Святой Блаженной Матери Ксении на Смоленском кладбище в Санкт-Петербурге.

Духовная атмосфера в Жировичском монастыре в 1970–1986 годы была насыщена молитвой, братской любовью, пониманием ответственности за сохранение монастыря. Сколько молитв, сколько любви, терпения, тепла и кротости потребовалось от наместника, чтобы сохранить Обитель!

Приезды в монастырь архиепископа Минского и Белорусского Антония всегда сопровождались общими с отцом поездками на природу в близлежащий лес, который он в шутку называл «Беловежской пущей».

Наместник в "Беловежской пустыни"

Владыка Антоний любил слушать в лесу тишину. Всегда было весело и интересно наблюдать на природе отношения, любящих друг друга отца и владыки Антония.

Однажды отец, идя по лесной тропинке, размахнулся ногой и бросил вперед расстегнутую на ноге сандалию. Владыка Антоний шутливо жаловался матушке Гаврииле, что «наместник в лесу играл в сандальный футбол». На это матушка, рассмеявшись, сказала: «отец наместник, не хорошо играть в футбол при владыке».

Отец обладал даром легко и непринужденно контактировать с людьми. К нему приезжало много людей с житейскими проблемами и вопросами. Отец их утешал и успокаивал. Он всегда спрашивал нового человека: «Как ваше имя, какие у вас трудности?». Постоянному вопросу: «Как вас зовут?» я удивлялся и как-то спросил отца, почему он, даже при коротком общении, задает этот вопрос, все равно ведь не запомнит имени. Отец ответил: «Так надо». Сейчас я понимаю, что молитвенное состояние, в котором отец постоянно находился, позволяло ему незамедлительно помолиться об этом человеке. Словами: «За все благодарите Господа и возносите усердные молитвы о ниспослании нам грешным Его новых милостей» – отец призывал православных людей не роптать, не гневаться, никогда не сомневаться в том, что все в руках Божиих.

Отец никогда не доказывал свою правоту, а всем и всегда говорил: «простите меня». Мне такая кротость не нравилась, но отец успокаивал меня словами: «Поссориться, сынок легко, помириться трудно».

Вот уж воистину как говорят Святые отцы: «Не ищи чудес, а ищи кроткого человека, который есть чудо из чудес».

Архимандрит Константин – наместник монастыря

Терпение и неизменная кротость заслуженного архимандрита (два креста с украшениями и патриарший крест) приводили обидчиков отца к искреннему покаянию.

Несмотря на строгие запреты богоборческой власти выполнять какие-либо работы по благоустройству монастыря в годы настоятельства отца Жировичский монастырь обнесли кирпичным забором, отремонтировали Успенский собор, построили гараж.

Приезжая к отцу, я видел ежедневный напряженный труд наместника монастыря. Отец старался не пропускать ни одной монастырской службы, вел большую переписку и разную канцелярскую работу, принимал в монастыре делегации и отдельных паломников. Он с ними беседовал, знакомил их с историей монастыря, интересовался, накормлены ли и как устроены. Многие из тех, кто приезжал к отцу, потом с ним переписывались.

Приведу отрывки из писем:

– Лотко С. Н. из Кишинева писал отцу: «Ваша любовь к людям, как к своим детям, дала мне возможность о многом задуматься, многое пережить»,

– профессор Желько из Югославии, переживающий за судьбу своей страны, писал: «Каждое Ваше слово, каждая карточка, каждое письмо приносит мне в этом угрюмом времени радость и надежду»,

– священник из Смоленска написал: «Всегда с любовью вспоминаю Ваш светлый образ, богомудрую беседу, вкуснейшие яства – духовные и телесные. Спаси Вас Господи! Отдельно хочу сердечно поблагодарить Вас за символичный сувенир – будильник, чтобы мне лениву и окаянну не долго, и не сладко спать…Вы мудры и проницательны – еще раз сердечно благодарю Вас..»,

– архимандрит Евлогий из Милана, обращаясь к отцу, дал следующую оценку посещения монастыря: «Несколько недель уже прошло со дня нашего возвращения в Италию, но наши мысли постоянно возвращаются к Вам, вспоминая Вашу любезность, Вашу любовь и заботу, оказанную нам…. Благодарим Вас еще раз сердечно за все Ваши заботы о нас – посещение Вашего монастыря сияющим светом останется в наших воспоминаниях!».

Проводы гостей монастыря

Отец часто приглашал паломников к себе в келью, угощал их чаем с пирожками собственного приготовления и «драниками», которые ему очень удавались. Отец умел хорошо готовить. Владыка Антоний, приезжая в Жировичский монастырь просил отца приготовить ему что-нибудь и шутил: «В ресторане «Константинополь» все блюда очень вкусные».

Отец не оставил своих увлечений – сажать цветы и поэтому по дороге к монашеским корпусам росло много роз, которые делали еще краше монастырскую обитель.

Удивительной красоты храмы, идеально чистая территория, огромный яблоневый сад, аккуратный участок с ульями, по форме напоминающими маленькие часовни, сказочно таинственный пруд с камышами по берегу и карпами, изредка напоминающими о себе всплесками и являющимися единственными нарушителями тишины на монастырской территории.

Беседа архимандрита Константина с молодежью

Удивительной красоты храмы, идеально чистая территория, огромный яблоневый сад, аккуратный участок с ульями, по форме напоминающими маленькие часовни, сказочно таинственный пруд с камышами по берегу и карпами, изредка напоминающими о себе всплесками и являющимися единственными нарушителями тишины на монастырской территории. Архиепископ Антоний говорил, что «на территории монастыря можно слушать тишину» и это было прекрасно.

У монастырского пруда

Отец очень любил монастырь и со свойственной ему любовью и заботливостью относился к братии монастыря. Если монах заболевал, отец иногда сам готовил ему пищу, ездил за лекарствами, несколько раз в течение дня заходил проведать больного. Такое отношение наместника к братии не могло остаться незамеченным, братия отвечала отцу взаимно любовью и послушанием.

В те времена благочинный монастыря архимандрит Афанасий, позднее архиепископ Пермский и Соликамский (ныне покойный), говорил мне, что ему очень помогает быть сдержанным в отношениях с братией монастыря пример терпения, смирения и совершенной любви наместника к братии.

Отец любил красивое пение на богослужениях и поэтому в Жировичском монастыре часто пели прекрасными голосами, приглашенные отцом семинаристы и диаконы. Песнопения с их участием делало службу воистину «Ангелы поют на небесех».

Очень трудно было в это время сдерживать попытки власть имущих богоборцев закрыть монастырь. Архиепископ Антоний и отец находили защиту от этих попыток самыми невероятными путями. Им оказывали поддержку не только некоторые гражданские чиновники, но и военные в высоких званиях.

Один из ответственных работников Слонимского горисполкома своей атеистической активностью отнял много здоровья у отца. К сожалению он был не единственным воинствующим атеистом. Попытки закрыть монастырь по причине якобы нелояльного отношения монахов к советской власти, провоцировались неоднократно. Свидетелем одной из таких провокаций пришлось быть и мне, когда однажды я находился с кратким визитом у отца в монастыре. Раздался телефонный звонок и, не назвавший себя мужчина предложил привезти в монастырь и подарить много экземпляров православной библии, в то время запрещенной для распространения. Отец отказал ему. Позднее выяснилось, что это была провокационная проверка бдительности Наместника монастыря.

Это было трудное время для Православной Церкви, для верующих и даже для их родственников. Мне, как сыну священнослужителя, тоже пришлось перенести много унижений и пережить много душевных страданий в школе и во время учебы в институте. Я задал вопрос отцу: «Что движет людьми в их негативном отношении ко мне, как сыну священнослужителя?». Отец ответил: «Оскорбить чувство и унизить верующего человека, также как требовать для человека смертной казни без суда и следствия – характерно людям без Бога в душе, а таких людей пока немало».

В 1978 году митрополит Минский Антоний был назначен на Ленинградскую и Новгородскую кафедру. Отец, будучи его духовником, стал приезжать к митрополиту в Ленинград. Митрополит Антоний нередко служил в Новгороде и брал с собой отца. Однажды зимой, отправляясь в Новгород, митрополит одел на отца теплую шубу, о чем отец трепетно вспоминал, потому что это была шуба батюшки Иоанна Кронштадтского.

Митрополит Ленинградский и Новгородский Антоний

Поздравляя отца с 75-летием я сказал: «Юродивая правильно предсказала тебе, что будешь монахом, а в предсказании, что будешь епископом, видимо ошиблась». На что отец спокойно ответил: «На все воля Божия».

Решение в 1987 году Священного Синода Православной Церкви: «Быть архимандриту Константину епископом Пинским, викарием Минской епархии» было воспринято мною на всю оставшуюся жизнь как убедительное свидетельство: «На все воля Божия». Это решение явилось для меня чудом, укрепившим меня в вере. На мой вопрос к митрополиту Минскому и Слуцкому Филарету: «Как такое могло случиться, ведь отцу исполнилось 76 лет?», Высокопреосвященнейший владыка поднял руки и своим прекрасным басом ответил: «Это тайна!!!».

Итак, спустя 50 лет предсказание юродивой исполнилось полностью!

Так случилось, что я не смог присутствовать на архиерейской хиротонии отца в Минском кафедральном соборе. Прошло много лет, но до сих пор сожалею, что не слышал прекрасных слов отца, сказанных тогда (я их прочел в документе позднее): «Близко соприкасаясь с миром на разных поприщах в течение своего 50-летнего служения Церкви Православной, я хорошо узнал белорусский народ. Знаю не только его немощи и его пороки, но видел и высоту его покаяния, пламя его горячей молитвы в минуты раскаяния, видел его страдания и скорби в дни военных лихолетий. И любил я людей при всех немощах их. И вот теперь, руководимый этой любовью я иду к людям для архипастырского служения». Обращаясь к архипастырям, присутствующим при наречении отца в епископа, отец сказал: «Во время моей многолетней жизни Господь много раз предохранял меня от опасностей, спасал от падения, щедро вознаграждал мои скромные труды, удостаивал меня почестями. Невольно думается: не лучше было бы взять страннический посох, а архиерейский жезл представить другому, сильному и юному. Или нести послушание в монастыре, к чему первоначально я и призывался, и там оплакивать грехи свои? Но да будет святая воля Господа, а не моя, грешная, ибо Ему известны мои немощи. И верю, что если возложит Он на меня бремя, то поможет и понести его. Буду молить Господа, чтобы и на мне, хотя бы в малой степени, исполнилось слово Божие: Сила моя совершается в немощи (2 Кор.12:9), чтобы Он не оставил меня и в наступающей старости моей, внегда оскудети крепости моей (Пс.70:9). Зная отца, я уверен, что эти слова были произнесены им из глубины сердца и в твердой вере на волю и помощь Господа. В конце отец сказал: «Прошу всех помолиться обо мне, да приидет на меня благодать Всесвятого духа».

Архиерейский жезл вручил отцу митрополит Швейцарский Дамаскин, а митрополит Минский и Слуцкий Филарет сказал, обращаясь к отцу: «Видя твое благое произволение и твердость веры, Господь возводил тебя постепенно и поставил наконец на ступень архиерейства, чтобы светился свет твой перед людьми, чтобы они видели твои добрые дела и прославляли Отца Небесного (Мф. 5:16). Будь пастырем добрым. Поступай по апостольски: будь всем для всех, чтобы спасти по крайней мере некоторых (1 Кор. 9:22). Даже увещевая и обличая, никогда не забывай о милосердии Божием к людям, умей снисходить к человеческим немощам и понимать их. Люби Божий народ, с верой и благоволением наполняющий наши храмы. Призывай паству к созиданию мира на земле и Бог любви и мира будет с тобой и паствой твоей».

В архипастырском служении отец строго исполнял мудрые наставления глубокоуважаемого им митрополита Филарета.

Став епископом Пинским, викарием Минской епархии отец переехал в Минск, поэтому у меня появилась возможность чаще видеться с ним по выходным дням, так как я бывал по служебным делам в Минске.

Здесь я должен остановиться еще на одном важном событии в жизни отца после его переезда в Минск. Отец получил возможность постоянного общения с мудрыми, любящими и понимающими его людьми: протоиереем Михаилом Булгаковым и его матушкой Ольгой, которые помогали отцу советами, заботились о его быте, стали ему близкими и родными людьми. Отец очень ценил дружбу с семьей Булгаковых. С глубокими сыновними чувствами благодарности вспоминаю о матушке Ольге, беседы с которой укрепили во мне православное мировоззрение. Я всегда помню этих прекрасных людей и всегда молюсь о них.

И то, что я сейчас расскажу, еще и еще раз убедительно показывает, что Господь творит великие чудеса с нами и вокруг нас, только бы мы не были «глухими и слепыми».

В 1990 году отец стал временным членом Священного Синода Русской Православной Церкви. В этом году болезнь Святейшего Патриарха Пимена стала прогрессировать и он не присутствовал на одном из заседаний Священного Синода.

Отец рассказывал, что во время заседания Священного Синода вошел келейник Патриарха и сообщил, что Святейший умирает. Члены Священного Синода перешли в комнату, где находился умирающий Патриарх, и молились у его кровати.

Услышав этот рассказ отца, я подумал: «Чудны дела Твои, Господи!» (Пс. 88.1:6).

Святейший Патриарх Пимен, митрополит Филарет и епископ Константин

За короткий период, по Божьей воле, произошли такие серьезные изменения в жизни отца. Ведь когда ранее упомянутый гомельский уполномоченный отказался со мной разговаривать, я понял, что надо защитить отца от этого уполномоченного.

Вернувшись в Ленинград пошел, не поставив отца в известность, на прием к митрополиту Ленинградскому Пимену, будущему Патриарху. Я просил митрополита помочь отцу перевестись на приход, пусть самый дальний и бедный в Ленинградской митрополии, чтобы он был ближе к месту моего проживания и я мог бы ему помочь в бытовых вопросах. Митрополит Пимен выслушал меня и сказал: «Христос терпел и нам велел».

Отец все стерпел, за что и был возвышен, по Божией воле, из сельского священника на бедном приходе до столь высокого положения, которое позволило ему находиться и молиться у кровати умирающего Патриарха.

Посещая архиерейские службы в Минском кафедральном соборе, я был свидетелем горячей любви минчан к отцу.

В 1990 году была создана Брестская и Кобринская епархия и отец получил назначение «быть епископом Брестским и Кобринским».

Первое время ему пришлось жить в Бресте в гостинице «Интурист», неподалеку от кафедрального собора.

Я никогда не слышал от отца жалоб на условия проживания, хотя приезжая к нему в гости замечал, что в гостиничном номере стойко держится табачный запах от бывших проживающих, что гостиничный шум проникает в номер, мешая молитве и краткому отдыху.

Наконец был отремонтирован епархиальный домик и отец поселился в нем.

Владыка жил очень скромно. Его жизнь была примером полного самоотречения от излишеств в быту, в одежде, в питании.

Обстановка комнат, в которых отец проживал с келейником, была по-монашески строгой и скромной.

Спальное место владыки Константина в архиерейском домике

Такими же были и бытовые удобства, но отец был всем доволен и, отказываясь от предлагаемых, по его мнению, излишеств, говорил: «Я старый и вещи должны быть старыми». Особенно меня умиляли простые напольные деревенские коврики, которые были в комнате Владыки.

Люди любили отца за простоту в общении, за терпение, за скромность, за жизнерадостный и гостеприимный характер и за многое другое, в том числе и за его благообразную внешность: большая окладистая белая борода, искрящиеся добротой голубые глаза.

Работая с научными работниками и инженерно-техническим персоналом я, как и все руководители, иногда испытывал определенные трудности в общении с ними. Решил спросить у отца совета и услышал: «все люди немного больны головкой, и ты и я тоже, только одни чуть меньше, другие чуть больше и поэтому на странности человеческие надо реагировать спокойно, а главное помнить – чем больше у человека странностей в поведении, в разговоре, в поступках тем больше он болен, а больных надо жалеть и прощать».

Когда я пожаловался отцу на трудности, он выслушав сказал, что «бывает хуже», потом поразмыслив я мысленно соглашался и успокаивался.

На вопрос к отцу: «Как вы себя чувствуете?», отвечал: «Слава Богу болею». Это всегда вызывало улыбку собеседника, но при этом давалась высокая оценка мудрому ответу.

Как-то брестский гость стал за ужином высказываться недружелюбно в адрес действий правительства. Отец молча выслушал и, обращаясь к гостю, сказал: «Так вам уже пора идти на автобус, а то опоздаете на последний». Гость все понял и ушел.

Отец очень часто при общении произносил слова: «простите меня» и это звучало душевно, искренне и с любовью.

Запомнился поучительный урок смирения и терпения, который отец преподнес мне, когда я находился с женой у него в гостях в Бресте. Было это на первый день Пасхи в 1994 году.

Рано утром, после пасхального богослужения, отец пришел домой из храма очень усталый. Мы разговелись и отец лег отдохнуть. В это время раздался стук в дверь, и я увидел людей, которые пришли с просьбой освятить им куличи и яйца. Они сказали, что они были в других храмах, но после ночной службы священники уже уехали домой.

Владыка поднялся с кровати, попросил меня помочь одеться, и вышел к людям. Отец безропотно читалмолитвы и освящал куличи, а люди все подходили и подходили. Когда я попросил отца отдохнуть, он ласково сказал: «А терпение, сынок?».

Смирение и кротость отца были проявлены им в терпеливом ожидании разрешения от властей на поездку в Англию, для встречи с родным братом Иваном, которого отец очень любил и очень хотел с ним увидеться после длительной разлуки. В гражданскую войну на фронте Иван был тяжело ранен, попал в плен к англичанам, потерял ногу, женился в Англии и там остался. Выдача разрешения затянулась на такое длительное время, что брат умер и отец, не получивший возможности увидеться с родным братом, был растроен до слез. Гнева, раздражения и осуждения такого бесчеловечного поступка чиновников я от отца не услышал.

Отец помогал посильно всем, кто просил его о помощи. Все богатство, нажитое отцом – это добрая память о нем и любовь к нему людей.

В 1990 году в журнале «Огонек» №36 была напечатана статья об отце, которая называлась «Душа обязана трудиться». В статье Павел Кривцов отметил, что отец, несмотря на высокий сан, всегда доступен для всех страждущих,

Будучи правящим архиереем, отец много служил на деревенских приходах и для многих приходов это были первые архиерейские службы. Запомнилась одна из таких служб, на которой мне посчастливилось присутствовать. В сельском храме было очень много мужчин, это в своей проповеди отец отметил. Он сказал: «Большое количество мужчин на службе меня очень обрадовало, а когда во время службы я увидел, как мужчины искренне молились, то был этим до слез растроган».

Отец в 1993 году принял решение совершить паломничество на остров Валаам. Перед самым отъездом у него на глазу появился крупный «ячмень». Каково же было мое удивление, когда я увидел отца, вернувшегося с Валаама через двое суток не только выздоровевшим, но и с сияющим лицом. Пароход с паломниками причалил к пристани в Ленинграде ночью. В это время в Ленинграде были «белые ночи». Я рассчитывал сразу же увезти отца домой. Но когда отец сошел с парохода, то на пристани образовалась огромная очередь желающих получить благословение у отца. Уехали мы домой только через полтора часа. Поездка на Валаам доставила отцу большую радость.

Уже на склоне лет отцу удалось исполнить свою заветную мечту: совершить паломничество в Иерусалим и помолиться у Гроба Господня. Было это в 1995 году. Удивительно, что физические силы у отца сохранялись очень долго, а хорошее зрение позволяло ему читать Евангелие без очков. Я слышал, как пожилые богомолки комментировали такое чтение: «У нашего владыки такая хорошая память, что он читает Евангелие наизусть!».

85-летие отца в 1996 году решено было отметить в Бресте торжественно. Тем более, что с этой датой совпали также 60 лет со дня рукоположения его священником и 25 лет со дня его монашеского пострига. После торжественной службы в кафедральном соборе г.Брест, которую возглавил Высокопреосвященнейший митрополит Минский и Слуцкий Филарет, было много поздравлений. Прихожанин города Брест написал отцу такие слова: «Вами гордится вся Православная Беларусь. Вы сеятель чистого, доброго, светлого на святой ниве православного христианства. Вы оставляете у нас не только духовную радость встреч, но и освященные святыни, поднятые по Вашему благословению из руин и пепла».

Приезжая в Санкт-Петербург отец обязательно посещал часовню Святой Блаженной Ксении, где горячо и подолгу молился. Случай, о котором я хочу рассказать, произошел в часовне, где кроме меня и моей жены также присутствовали священник Брестского кафедрального собора и келейник владыки, приехавшие с ним.

В часовне к отцу подошла молодая монахиня и сказала: «Владыка, на Смоленском кладбище, кроме Блаженной Ксении есть и другие блаженные, которые помогают при болезнях. Так, блаженный Григорий, могилка которого недалеко от часовни, помогает при болезни ног. Если хотите, я вас к нему провожу». В то время у отца сильно болели ноги, он согласился и мы пошли в сопровождении монахини. Метрах в десяти не доходя до могилки, мимо нас пролетел голубь и сел на надмогильный крест блаженного. Видя это, монахиня сказала: «Вот и голубок указывает нам могилку Григория». Мы подошли с молитвами к могиле. Отец приложил ноги к могильному холмику, как посоветовала монахиня. Никто из нас не заметил, когда ушла монахиня. Отец на мой вопрос: «Уж не Матушка ли Ксения это была?», спокойно ответил: «Все может быть». Состояние больных ног отца после этого значительно улучшилось. Я поинтересовался об этой молодой монахине у обслуживающего персонала часовни. Оказалось, что никто из них монахиню, описанную мною, в часовне не встречал.

В один из приездов в Санкт-Петербург отец посетил больницу имени Святой Блаженной Ксении при Санкт-Петербургских Духовных Семинарии и Академии. Он беседовал с больными, с обслуживающим персоналом, с главным врачом больницы протоиреем Артемием (в настоящее время он служит в соборе Андрея Первозванного, СПб). На прощание владыка сфотографировался с медицинским персоналом больницы.

Владыка с персоналом больницы Св. Блаженной Ксении Петербургской и главным врачом больницы протоиреем Артемием

Самоотверженная любовь к людям, желание помочь, утешить, были главными чертами духовного делания владыки. Люди это знали и шли к нему в любое время.

Владыка был прост в общении и это позволяло ему, несмотря на высокое архипастырское звание, раскрепостить любого посетителя, обратившегося к нему за советом или помощью. Часто сказанное владыкой сбывалось, советы оказывались полезными и это вызывало к нему большое доверие у людей. Благодатная чудодейственная сила изливалась владыкой на людей, обращавшихся к нему.

Сила молитвы отца и преисполненное любовью отношение его к людям часто заканчивалось нравственным перерождением, как некрещеных, так и крещеных людей. Некрещеные – крестились, а крещеные, ранее не посещавшие церковь, становились ревностными христианами в глубине сердца и активными паломниками по Святым местам.

Многие мои знакомые после встречи с отцом в Санкт-Петербурге стали православными людьми, совершив обряд крещения.

Однажды молодой мужчина специально поехал в непогоду ночью из Санкт-Петербурга в Брест к отцу только для того, чтобы владыка его окрестил. Обряд крещения совершил по благословению владыки приснопамятный о.Евгений из кафедрального собора. Воистину, по словам преподобного Серафима Саровского «Стяжи дух мирен, и тогда тысячи душ спасутся около тебя».

Я часто задаю себе вопрос: «Почему раньше, находясь рядом с отцом, не придавал должного значения его мудрости, которую так высоко оценили многие люди?». Сейчас мне понятно, что смирение, терпение, любовь к людям и другие достоинства, которые были у отца, даются немногим и даже не всеми замечаются и ценятся.

Как-то отец рассказал мне, что дал приличную сумму денег человеку, с которым познакомился в купе поезда. Этот человек ехал в Вильнюс и отец попросил его купить для монастыря фотоматериалы, которые в то время трудно было приобрести. Я спросил у отца, записал ли он адрес этого человека. Отец ответил: «Людям надо доверять». Я был удивлен такому доверию. Спустя некоторое время отец показал мне большую посылку с полученными фотоматериалами.

Когда в присутствии отца возникали конфликтные ситуации, он усмирял конфликтующих не административными мерами, а своим терпением и смирением, призывая конфликтующих к исполнению Заповеди «Да любите друг друга».

Когда в Бресте прихожане заметили, что отец наложением рук на голову устраняет сильную головную боль, многие люди стали просить его положить руки на их голову. Вскоре после этого головная боль у них прекращалась. Прошли многолетние головные боли и у моей жены после наших приездов в Брест.

Расскажу еще удивительный случай: отец, два брестских священника и я возвращались на автомашине из Вильнюса, откуда отец вез в Брестский кафедральный собор частицы мощей трех Святых виленских мучеников: Антония, Иоанна и Евстафия. Мы стали свидетелями появившихся на темном небе трех, больших по размерам, светлых крестов, которые долго нас сопровождали. Этим видением мы были очень взволнованы, а отец, как всегда, оставался спокойным.

За любовь к людям Бог даровал владыке прозорливость. До того как посетитель собирался изложить свои проблемы, владыка уже начинал о них говорить. Многих это вначале удивляло, а потом стало вызывать у людей глубокое чувство благоговения к владыке.

Приснопамятный протоиерей Василий (Ермаков) из Санкт-Петербурга, знал отца еще с Жировичского монастыря, в который он приезжал помолиться. Как-то отец Василий спросил меня: «Ты знаешь, что отец твой не только редкий молитвенник, но и – прозорливый?». Я ответил, что никогда не задумывался об этом, тогда отец Василий твердо сказал: «Так знай это!».

Об удивительном случае прозорливости отца рассказала мне духовная дочь владыки из Бреста. Она пела в хоре кафедрального собора. Как-то она пожаловалась владыке на свою неустроенную личную жизнь: «Лет много, а достойный жених не встречается». Отец неожиданно сказал: «Не переживай. Поедешь в Италию, встретишь достойного жениха, выйдешь за него замуж, родишь сына». Сейчас она живет в Италии с мужем, сына назвала Константином.

В течение многих лет брестская семья Призов не жалея времени и сил, заботилась о здоровье отца. Они часто заезжали к владыке, зная, что он всегда душевно рад их посещению. Их приезд всегда сопровождался чаепитием, на котором владыку угощали привезенными домашними заготовками и «вкусняшками». Когда мне посчастливилось присутствовать на этих посещениях, я радовался за отца, видя с какой любовью о нем заботятся эти прекрасные люди. Я сердечно благодарен им за то, что они скрасили своей любовью и вниманием последние дни жизни моего отца и стараюсь всегда молиться за всю их семью.

Моя последняя встреча с отцом также подтверждает его прозорливость. Когда я стал на колени у его кровати, отец, будучи очень слабым, сильно сжал мою голову двумя руками и долго не убирал рук. На мои рыдания отец не отреагировал, но после них очень твердой рукой благословил меня. Я понял – простился!.

Брестская прихожанка Г.Гордеева обращается к отцу:

"Владыченька! Молись, молись о нас!

Мы верим, что тебе дано молиться,

Что тихий твой и очень добрый глас

Дойдет до Господа, чтоб заступиться….

Мы верим, что немного лет пройдет

И «знаки» все твои Господь умножит

Тогда тебя прославит и Синод

И в храме нашем навсегда положит."

В течение многих лет находился рядом с отцом его келейник, а позже личный секретарь иеромонах о.Герман. Его забота об отце и любовь к нему была очень трогательной.

Находясь рядом с владыкой о.Герман добросовестно выполнял все его поручения, помогал владыке физически в дни его слабости, много сил и времени уделял поддержанию в хорошем состоянии бытовых удобств в доме владыки.

Сердечное спасибо о.Герману за искреннюю любовь к отцу и молитвенную поддержку его в последние земные дни. Приезжая к отцу в Брест я каждый раз убеждался в искренности забот, проявляемых о.Германом о владыке и поэтому был спокоен возвращаясь в Санкт-Петербург.

Архиепископ Константин и о.Герман

Иеромонах Герман несет свое пастырское служение в Свято-Рождество-Богородицком монастыре 17 лет, вознося молитвы перед престолом Божиим почти с самого возрождения обители. Последние два года о. Герман служит в Свято-Никольском скиту с. Вежное.

В. Ильенков в газете «Пинский вестник» от 6 января 2011 года к 100-летию со дня рождения приснопамятного Архиепископа Брестского и Кобринского Константина, написал: «Под осень в глухом лесу где-то между деревнями Теребень и Доброславка набрел на старое хуторское кладбище. Чаща уже почти поглотила оставшиеся могилы.

На памятниках, где еще можно прочесть надписи, везде одна и та же фамилия усопших – Хомич.

Вспомнился достопочтимый старец, не раз виденный в детстве и юности. Мои близкие с благоговением называли его Владыкой. Одно это слово открывало для меня, тогда еще подростка, иной мир – мир духовности. Каков он был, я тогда не знал, но уже хорошо понимал, что существует нечто более значимое и высокое, чем повседневность, в которой боялись открыто перекреститься у храма, крестить младенцев…

Отправляясь к родственникам в Вильнюс через Жировичи, моя тетка сообщала об этом своим знакомым из церковных приходов. И те приносили к машине гостинцы, просили помолиться за больных.

К Жировичскому монастырю старались приехать, когда уже стемнеет. «Наш батюшка», как еще называли пинчуки отца Константина, расспрашивал о знакомых из Пинска. Помнится, назывались фамилии священников – Владимир Котар, Петр Макаревич, прихожан – Баневичи, Шахлевичи, Черкашины…

В трудные годы богоборчества православные пинчане поддерживали своего земляка, принявшего тяжкий крест наместника Жировичской Св.-Успенской обители, не прерывали связь с ним, жертвовали на монастырь деньги и продукты. С великим ликованием мы встречали известие о наречении в 1987 году архимандрита Константина во епископа Пинского и Кобринского.

Он избрал служение Православию, когда эта церковь терпела притеснения в довоенной католической Польше, со своей паствой пережил трудные годы фашистской оккупации, а затем смиренно исполнял свой пастырский долг в стране, где воспитывали атеистов. А когда его авторитет и духовная сила понадобились для восстановления Церкви, несмотря на преклонные года, он возглавил епархии вначале в Пинске, а затем в Бресте (с 1990 г.)».

В 2017 году я вместе со своим двоюродным братом и женой посетил родное место отца – деревню Бобрик. В центре деревни красуется новый, недавно построенный храм-часовня в честь Покрова Пресвятой Богородицы. Выяснилось, что в один из приездов в Бобрик владыка Константин благословил построить часовню, «только небольшую» добавил отец. Православные люди и родственники владыки собрали средства и построили прекрасный храм-часовню, которая была освещена по благословению правящего архиепископа Пинского Стефана. Конечно появление храма-часовни в деревне, где никогда не было православного храма, это радостное событие для односельчан приснопамятного архиепископа Константина, которое чудом свершилось по его молитвам.

В годы управления отцом Брестской епархии открылись Афанасиевский мужской монастырь в деревне Аркадия Брестского района (ныне г.Брест) и Преображенская мужская пустынь в селе Хмелево Жабинковкого района (ныне монастырь, количество приходов увеличилось вдвое, были построены 28 храмов, среди которых Воскресенский собор в г.Брест, восстановлен Свято-Николаевский гарнизонный собор в Брестской крепости. По благословению архиепископа Константина при епархиальном управлении было создано миссионерское братство «Подвижник», которое стало издавать информационно-просветительскую газету «Духовный вестник».

В 1999 году вышел первый номер «Брестские епархиальные ведомости». Были открыты 60 воскресных школ, налажено духовное окормление пациентов больниц и заключенных.

Архиепископ Константин был в числе организаторов и участников Международной научно-богословской конференции, посвященной 400-летию Брестских церковных соборов, состоявшейся в Бресте в сентябре 1996 года. Любовь отца к людям, горячие молитвы и вся его жизнь, посвященная служению на благо Православной Церкви, дала ему ту известность, которая живет в памяти многих людей и, надеюсь, будет жить дальше.

Отец очень уважал и любил митрополита Минского и Слуцкого Филарета, Патриаршего Экзарха всея Беларуси. Взаимностью отцу отвечал и митрополит Филарет, которому я сердечно за все благодарен.

Приветствие митрополита Филарета

Низко кланяюсь всем, кто заботился об отце, помогал ему, помнит и молится о нем.

Прошу Вас, вспоминая о владыке Константине, помнить слова его благословения:

«ЛЮБИТЕ ДРУГ ДРУГА, ПОМОГАЙТЕ ДРУГ ДРУГУ, где любовь, там и Бог. Молитвенно желаю Вам сил, духовной радости и богатой милости Божией. МОЛЮ МАТЕРЬ БОЖИЮ, ЧТОБЫ ОНА ПОКРЫЛА ВАС СВОИМ АМОФОРОМ, ПОМОГАЛА ВАМ И ЗАЩИЩАЛА ВАС ОТ ВСЯКИХ БЕД И НЕСЧАСТИЙ. ДА ХРАНИТ ВАС БОГ».

С любовью во Христе ко всем читающим, сын владыки Константина – Андрей.

И. Г. Журавлева

крестная Наташи, внучки владыки

Священника – о.Константина Хомича, будущего архиепископа Константина, я впервые увидела в семилетнем возрасте, когда вместе с родителями переехала в г.Добруш Гомельской области. К нему назначили псаломщиком моего отца, Геннадия Александровича Юнацкевича. С 1957 года по 1963 год (до отъезда Хомичей из Добруша) мои родители были очень дружны с отцом Константином и матушкой Александрой.

Мне запомнилось первое впечатление. К нам вышел жизнерадостный, улыбающийся батюшка в подряснике с нагрудным крестом (в последующем я всегда видела его только в подряснике, в другой одежде ни в городе, ни дома его не помню). Батюшка дал мне конфету, погладил меня по голове и стал разговаривать с моими родителями. А я дернула маму за руку и говорю: «Мама, а наш батюшка так похож на Боженьку, у него такие добрые глаза». Взрослые замолчали, посмотрели на меня и продолжили разговор.

Впоследствии мне часто приходилось бывать в доме Хомичей, потому что моя мама, Христина Ивановна, иногда более чем на неделю уезжала в Лахву к больной матери, а меня оставляла с матушкой Александрой. До возвращения мамы я жила в доме батюшки, оттуда же ходила в школу. Матушка Александра звала меня внучкой и я ее очень любила. Сын Андрей учился тогда в Ленинграде, только приезжал на каникулы и, естественно, все были рады ребенку в доме.

Было тяжелое богоборческое время. Преследовали верующих, закрывали церкви. К батюшке всегда приходили прихожане по разным вопросам. Люди его очень любили.

В школе меня дразнили «попадьей», но я была решительная и защищала себя отчаянно. Прихожу домой заплаканная, батюшка посадит рядом с собой, погладит по голове, поговорит и становилось так спокойно. В школе были проверки, есть ли у детей на шее крестик, поэтому крестик, идя в школу, приходилось снимать. Однажды в школе только у меня расстегнули ворот платья и посмотрели, есть ли крестик, сказали: «Ты смотри, у нее нет крестика?!».

Как то мама была в отъезде и оставила меня у матушки Александры, а у меня сильно заболел живот. Матушка Александра заволновалась и позвала батюшку. Я лежала на кровати, батюшка положил мне руку на голову и сидит молча. Я понимала, что он молится, но удивилась, почему руку держит на голове, а не там где болит – на животе. Незаметно я уснула, а утром проснулась без боли. Потом были еще случаи, когда батюшка так же мне помогал. Придет, посидит рядом, руку на голову положит и я выздоравливала.

Матушка Александра и о.Константин жили скромно, но никогда не отказывали в помощи не только моим родителям, но и всем нуждающимся. Мои родители жили очень бедно, потому что мой отец был до войны репрессирован, как сын репрессированного священника, которого сослали на Соловки и там дедушка погиб. Началась Великая Отечественная война и отца направили в штрафную роту. В боях он получил тяжелые ранения и его, за хороший почерк, оставили писарем при штабе. Моего отца посмертно реабилитировали в 1986 году, а дедушку, посмертно, – в 1989 году.

После войны отец стал работать псаломщиком в церкви. Мама, когда еще не была за ним замужем, закончила курсы председателей сельсовета и была направлена работать в глухую деревню. Она была верующим человеком, ходила в церковь, всегда руководила хором, хоть светским, хоть церковным, Так как мама имела престарелых родителей в Лахве, то она обратилась в Исполком г.Лунинец с просьбой перевести ее в Лахву. Но ей сказали: «Ты же в церковь ходишь! Выбирай или церковь или сельсовет». Мама выбрала церковь и согласилась выйти замуж за отца, тихого, молчаливого и доброго человека. Маму вызвали в НКВД: «Как это так, ты получила образование и выходишь замуж за псаломщика?». Мама посмотрела на сотрудника НКВД и говорит: «Я согласна выйти замуж за вас». Сотрудник НКВД засмеялся и больше ее никогда не трогали. Мама вышла замуж за отца и когда отца назначили псаломщиком в г.Добруш, она стала управлять хором в церкви г.Добруш.

Во времена «хрущевщины» богоборческая власть начала вокруг разрушать церкви. Как только люди узнали, что собираются закрыть церковь в г.Добруш, то прихожане не уходили из церкви несколько дней. Батюшка Константин, мой отец и прихожане молились в церкви. Помню, мама с матушкой Александрой готовили бутерброды, чай и кормили людей в храме. Подъехали богоборцы к церкви, двери им не открыли. Потребовали выйти из церкви, а люди отвечали: «Мы из церкви не выйдем, если будете рушить, то вместе с нами». Уехали и церковь не тронули.

У о.Константина был большой цветник во дворе, в огороде овощи и он всегда трудился один, жалел матушку и не позволял ей работать в огороде, говорил: «Я сам».

Таких добрых и приветливых людей, как о.Константин и матушка Александра, я больше не встречала. Мои родители очень любили и уважали их.

Я часто видела, как батюшка ежедневно утром и вечером подолгу молился стоя на коленях. За стол всегда садились с молитвой. Я считаю, что это был святой человек, постоянно пребывающий в молитве. Он был очень терпеливым, всегда говорил: «Христос терпел и нам надо терпеть. На все воля Божия».

В доме батюшки я видела доброту, любовь, честность, порядочность и потом старалась все это прививать моим детям.

Когда сын батюшки с женой привезли из Ленинграда и оставили дедушке и бабушке полугодовалую дочь, было решено ее крестить. В доме была крестильная. Меня взяли крестной, я держала Наташеньку на руках, она была тяжеленькая и мне иногда помогала матушка. Батюшка совершил обряд крещения. Во внучке матушка и батюшка души не чаяли.

Иногда ночью коммунисты привозили окрестить ребенка на скорой помощи. А утром, когда я шла в школу, меня какие-то дядьки спрашивали: «Почему ночью к батюшке приезжала скорая помощь?». Я отвечала: «Не знаю, может матушке было плохо». Меня мама научила никогда никому ни при каких обстоятельствах не рассказывать об увиденном и услышанном в доме батюшки

Нашелся злой человек, который навредил о.Константину, натравив на него уполномоченного по делам религий, злостного атеиста. Уполномоченного все боялись. Как только он появится в Добруше, значит жди неприятностей. За то, что о.Константин крестил ребенка коммуниста, уполномоченный, угрожая отнять справку (без нее священник не имел права работать), потребовал в 24 часа выехать со всем имуществом из Добруша в деревню Красное, где не было жилья для священника. Очень тяжело все пережили это расставание.

Я благодарна Богу, что мне посчастливилось знать о.Константина и наблюдать его молитвенную жизнь. Отмеченный высокими церковными наградами за большие духовные труды архиепископ Константин достойно похоронен на территории Брестского кафедрального собора.

Царство Небесное дорогому архиепископу Константину (Хомич).

Н. М. Светличная

духовная дочь владыки Константина

К владыке Константину я попала после поездки в Жировичский монастырь, где молилась Божией Матери о духовном наставнике, в котором в то время очень нуждалась. После этой поездки моя знакомая Надежда и привела меня к владыке Константину.

Благословляя меня, владыченька сразу приветливо сказал с улыбкой: «Наша Наташа». После такой доброй встречи я с радостью стала ходить к владыке вместе со своим сыном Алексеем. Уже после первой встречи я поняла, что по молитвам Пресвятой Богородицы обрела духовного отца. Двери его дома всегда были открыты для самых разных посетителей. Шли за духовным советом, молитвой, утешением.

В маленьком домике, что во дворе у кафедрального собора, владыка занимал две небольшие, очень просто и скромно обставленные комнаты. В первой комнате стоял диван, рядом с ним стул, телефон, напротив – банкетка, на стенах – иконы, фотографии. Здесь он принимал посетителей. Вторая комната была его спальней.

К владыке я всегда входила с трепетом и страхом Божиим – как-то он посмотрит, куда посадит?. Владыченька встречал обычно с радостью. Взгляд владыки был добрым, но проницательным, казалось, он видит тебя насквозь. Как под духовным «рентгеном», под взглядом владыки открывались в истинном свете все принесенные к нему проблемы. Еще не сказав ни слова, ты чувствовал: в том, что случилось, виноват сам. Нагрешишь, он посадит напротив и, ведя какой-нибудь совсем простой разговор, время от времени поглядывает испытующе. Владыка никогда не обличал прямо, не ругал, но рассказывал о ком-нибудь похожую историю, и ты понимал, что это для тебя рассказано. Со временем я начинала понимать, что ни одного слова владыка не говорит просто так. «Кто имеет уши слышать, да слышит!» (Мф. 25:30)

Иногда для вразумления владыченька давал прочесть книгу, открыв в ней нужную страницу. Однажды он дал мне прочесть в какой-то книге главу «О ядовитых змеях». Тогда я восприняла это, как прозорливое обличение моих грехов.

Однажды владыченька сказал мне: «И рад бы в рай, да грехи не пускают». Случалось приходить и с настоящей обидой. В таких случаях владыка сажал рядом с собой, внимательно и сочувственно выслушивал, давал советы: «Надо потерпеть», «надо уступить», «лучше думать хорошо и не думать плохо». Эти советы были нехитрыми правилами его собственной жизни и исходили из глубокой веры в то, что «на все воля Божия». И примером своим владыка назидал не меньше, чем словом.

Одна верующая спросила как-то: «Как, Владыка, можно научиться хоть малой доли Вашего смирения и терпения?» Он задумался и очень серьезно ответил: «Этому нельзя научиться».

Во владыке поражала необычайная тактичность и высочайшая интеллигентность. Хотя и родился владыка в полесской глубинке, в простой крестьянской семье, он с одинаковой мудростью умел понимать людей самого разного положения. Я не помню за все время общения с ним ни одного грубого или резкого слова. О согрешивших говорил владыка с сожалением.

Владыка больше говорил о хороших людях, хороших книгах. И часто добавлял: «Очень хороший человек!», или: «Очень хорошая книга!». Очень любил дарить духовные подарки своим чадам. В кармане его подрясника всегда находилось что-то нужное: маленький карманный молитвослов, иконка или крестик. Отдавая иконку или крестик, владыка вначале крестился и прикладывался к ним, своим примером учил, как правильно относиться к святыням. Немало дарил он больших серьезных книг. По нашей просьбе владыка подписывал книги и календари, которые дарил. Все духовные чада владыки хранят теперь как святыню его письменные пожелания: «С любовью! Константин – Епископ (а позже – Архиепископ) Брестский и Кобринский» или «На молитвенную память». На вопрос «Что лучше подарить начинающему ходить в храм?» отвечал: «Закон Божий».

Владыка был хлебосольным и гостеприимным хозяином. Он не любил трапезничать сам, шутя, говорил: «Сам съешь хоть вола – одна хвала». После молитвы и благословения трапезы владыка приглашал нас к столу. Он вкушал пищу в молчании, но был внимателен к нам и пододвигал простые, но вкусно, с молитвой приготовленные блюда. Их готовили его хозяйки – Мария Васильевна, затем Мария Степановна. Эти благословенные владыченькой трапезы не только насыщали, но и лечили, и очищали. По рассказам владыки, сам он, в бытность свою наместником Жировичского монастыря, иногда «кулинарил»: по своему рецепту квасил капусту, делал драники и выпекал пироги.

Когда мы уходили домой, владыченька всегда провожал нас до дверей дома. Зимой помогал одеться – подавал пальто, а потом, стоя на пороге, крестил нас рукой, благословлял на дорогу. Это также был урок повседневной благочестивой христианской жизни. Теперь я так же крещу сына, когда он уходит из дома.

Люди любили владыку, чувствуя его доброту, пастырскую заботу и внимание к своим просьбам и нуждам. С большой радостью шли к нему за благословением, встречали его на выходе из собора после службы. Всегда у владыки находилось приветливое нужное слово для всех, кому оно было необходимо. В народе владыку называли «наш ангел-хранитель». Его молитвы о нас грешных Господь слышал и помогал. Тому есть немало свидетельств.

Летом 1996 года владыку положили в областную больницу с больными ногами. В день памяти св. прмч. Афанасия Брестского (2 августа) по обычаю всю ночь был открыт Свято-Симеоновский кафедральный собор. Люди приходили помолиться о своих нуждах, читали акафист. Во втором часу ночи я ушла из собора домой. На следующий день приехала навестить владыку в больнице, а он в разговоре вдруг, улыбаясь, спрашивает: «А не страшно одной по улицам ночью ходить?», хотя я ему об этом не говорила.

Именно на это время пришелся юбилей владыки – 60 лет со дня рукоположения в священнический сан. После воскресной Литургии большой хор собора под руководством регента Анны Лялиной поехал поздравить владыку с юбилеем. Хористы горели желанием порадовать владыченьку и повидаться с ним. Одновременно с хором приехали и соборные батюшки, и в маленькой одноместной палате стало тесно. Хористы с большим подъемом пропели «Многая лета». Владыченька с большой радостью принимал поздравления.

Пение хора привлекло внимание всего отделения. В дверь палаты заглядывали медицинские работники и больные. Когда хористы вышли в коридор, их расспрашивали, что за необычный больной лежит в отделении и по какому случаю такое торжественное пение нарушило больничную тишину.

Владыка не благословлял подавать деньги пьющим нищим, говорил: «Лучше давать хлеб», не благословлял ходить на службу в другие, более отдалённые от дома, храмы. Не благословил владыка поездку сына на полгода в Америку в 10-м классе, сказав: «Теперь самолеты часто бьются». Хотя, конечно, это было не главная причина (от какого духовного вреда уберег владыка душу сына, знает один Господь). За неисполнение благословения владыка никогда не упрекал. За это наказывал Господь. Однажды я ослушалась владыку и наступило немедленное наказание – довольно продолжительная болезнь. Это вразумило, я больше не позволяла непослушания. Владыченька часто говорил: «Послушание выше поста и молитвы».

Бывало, идешь к владыке со сложным вопросом и не знаешь, как о нем заговорить. Придешь, а у владыки сидит другой человек и в их разговоре звучит ответ и на мой вопрос.

Как-то зашел при владыке разговор о близкой кончине мира. Владыка выслушал и спокойно ответил словами Евангелия: «О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один» (Мф. 24:36).

Зашла как-то к владыке женщина и стала рассказывать, что она «пророчица», что «Бог послал» ее «возвещать людям о грядущих судьбах мира». А владыка слушал-слушал, а потом с улыбкой спросил у женщины: «А вы здоровая или больная?»

Ясно и просто сказал владыка о загробной участи некрещеных людей. Однажды к нему подошли родственники погибшего летчика, он прыгал с парашютом и разбился. Они спрашивали владыку, можно ли его помянуть в церкви и назвали его имя. На это владыка ответил: «Пусть называют его каким хотят именем, но раз он некрещеный, Бог его не знает». О паспортах говорил спокойно: «А как же жить без паспорта?».

Владыка часто гулял во дворе собора. Как-то к нему подошел пожилой мужчина – учитель-пенсионер, и спросил: «Скажите, святой отец, до каких пор будет продолжаться неразбериха в нашем государстве?». Владыка ответил: «Я не политик, но только вижу, что теперь и храмы открыты, а люди не ходят и не молятся. Если так и будет, то мы погибнем, а на наше место придут другие».

Когда владыка молился в центре храма, стоя на архиерейской кафедре, вокруг него на кафедре всегда сидело много маленьких детей. Мама одного такого малыша вспомнила, что удерживала сына, не пускала к кафедре, но владыка услышал, оглянулся и сказал: «Пускай сидит» и погладил малыша по головке.

С особым духовным подъемом, с особенной радостью служил владыка в праздничные службы, особенно на Пасху. На службе с участием владыки особенно чувствовалось, что это «Праздников Праздник и Торжество из Торжеств». Голос владыки неутомимо звенел всю службу. Отступали годы и немощи. Его радостное «Христос Воскресе!» отзывалось в сердце такой же искренней радостью. Мне особенно памятна Пасха 1999 года – последняя, на которой служил владыка (я тогда пела в хоре). Из-за болезни ног владыка на крестный ход не пошел, но вышел со священниками в притвор. Здесь в притворе еще до крестного хода хор встретился со священством, и я увидела владыку. Он весь преобразился: его большая белоснежная борода сливалась с белым пасхальным облачением, неземная радость в глазах и во всем его облике, переполняла владыку. Он весь сиял. Думаю, что это было сродни явлению благодати, описанному в житии св. прп. Серафима Саровского, и пасхальная радость, как благодатный огонь, дарована была владыченьке раньше, чем всем нам.

Любимыми святыми владыки Константина были Святитель и Чудотворец Николай и Святая блаженная Ксения Петербургская. Он и сам им молился и нам советовал.

Особенным духовным примером был владыка в дни своих болезней. На вопрос о том, как он себя чувствует, неизменно отвечал: «Хорошо!». Он никогда не жаловался и не роптал. И только самый тесный круг врачей и близких знал, какие физические страдания испытывал порой владыка. О том, что ему действительно нездоровится, можно было догадаться только по его отрешенному молчанию.

Своим терпением владыка и нас учил терпению, а своим страданием – состраданию. Когда мы болели владыченька в утешение говорил: «Болезнь выше поста и молитвы». Владыка не только утешал, но и исцелял. Одна слушательница воскресной школы при кафедральном соборе рассказывала, что у нее сильно болел желудок, и владыка дал ей лекарство. Она пришла домой, выпила и почувствовала, что боль прошла. Посмотрела на название лекарства – оказалось, что это таблетки от головной боли. С удивлением она позвонила владыке и сказала: «Владыка, что за лекарство Вы мне дали?» А он спросил: «Ну, что, помогло?», и засмеялся (к сожалению, имени слушательницы я не помню).

Как-то хозяйка владыки Константина, Мария Степановна, подарила часть картонной подкладки от митры владыки Константина. Она источала тонкое благоухание, которое сохранилось и спустя 9 лет. Прикладываясь к ней, мы чувствуем благодатную целительную силу, которая исходит от нее, как от любой другой святыни.

Дожив до 89 лет, владыка Константин был старейшим правящим архиереем. Когда кто-либо сочувственно говорил о его старости, он, шутя, отвечал: «Я не старый, я взрослый».

Нередко к владыке приходили просить благословение на поездку в монастырь или к Старцам. Он благословлял. Однажды, после такой поездки к отцу Николаю на остров Залита, верующие рассказали, как отец Николай встретил их словами: «Зачем вы ездите ко мне, если у вас в Бресте есть свой Старец – владыка Константин».

Владыка был для нас живым примером послушания старшим по званию и – уважения к младшим. Он рассказывал, что как-то, вместе с митрополитом Филаретом, был приглашен на званый обед. Митрополит за столом говорил, а владыка молчал. Когда хозяин поинтересовался, почему молчит владыка, он ответил: «Когда старшие говорят, младшие слушают». С младшими владыка был прост, радушен. Когда владыченька был здоров, он много звонил по телефону, одинаково радушно беседовал с ближними – старшими и младшими, подавал и нам пример доброжелательного внимания к ближним.

Необычайная духовная мудрость, кротость и смирение помогали владыке Константину в его отношениях с советскими безбожными властями в период его семьнадцатилетнего служения наместником монастыря. Не раз, по рассказам владыки, монастырь хотели закрыть. Владыку вызывали власти, предъявляли обвинения, нередко незначительные. Владыка никогда не спорил и отвечал просто: «Конь о четырех ногах, и тот спотыкается, а я человек. Простите мне, грешному». Его отпускали и монастырь не закрывали (по его любимой пословице, «И волки были сыты, и козы целы»).

Владыка был высок ростом, хоть и согбен годами; со светлой «паче снега» длинной седой бородой; большими, необычайно добрыми, глазами; приветливой, детской улыбкой; в подряснике и камилавочке, с посохом в руке. Всем своим обликом он напоминал любимых православных Старцев: Серафима Саровского и Амвросия Оптинского. Кто-то из почитателей владыки нарисовал и подарил ему портрет Амвросия Оптинского, удивительно похожий на владыку.

В подряснике и камилавочке, с посохом в руке, выходил владыка на прогулки за ворота соборной территории. Его можно было встретить на улицах Бреста, в магазине, на почте. Везде его встречали с радостью и любовью.

Со страданием и скорбью говорил владыка о расстреле Государя Николая Александровича и Государыни Александры Федоровны, и особенно об изуверской жестокости палачей, добивавших ни в чем не повинных их детей. Именно у владыки, летом 1999 года, я впервые услышала о начавшемся чудесном мироточении иконы Царя-Страстотерпца. Кто-то из паломников, побывавших в Дивееве, передал владыке кассету с голосами свидетелей чуда Божия, открывающего святость Царской Семьи. Владыка благословил заказывать панихиды по убиенным членам Царской Семьи и дома читать им акафист (еще до официального прославления). Родившись при Государе Николае Александровиче, в 1911 году, Владыка дожил до официального прославления Царской Семьи в августе 2000 года. Через месяц после этого эпохального события Господь и Матерь Божия призвали к себе своего верного служителя. Но жизнь не кончается с земным успением – в это мы веруем.

По своем успении владыка собрал у своего гроба всех своих духовных чад. Первую ночь гроб с телом владыки стоял в епархиальном доме. Духовные чада сидели у гроба всю ночь и вспоминали владыченьку, его жизнь и любовь ко всем нам. Когда Господь призвал к себе нашего дорогого владыченьку, в течение нескольких лет я не могла утешиться, скорбела и горько плакала, меня не покидало чувство невосполнимой утраты. Без владыченьки мы осиротели и были как растерявшиеся овцы, потерявшие доброго и мудрого пастыря.

По благословению митрополита Филарета, к великому утешению всех любящих владыку Константина, он похоронен во дворе Свято-Симеоновского кафедрального собора, с которым связаны последние 10 лет его служения. Мы очень благодарны митрополиту Филарету за это благословение. Для тех, кто любит владыку Константина, помнит его, он – жив. Помогает, утешает, исцеляет.

Первое исцеление от сильной головной боли получила я, грешная, приложившись к могильному кресту владыки на Страстной неделе в 2002 г. и после этого в течение последующих семи лет я получала исцеления головной боли от могильного креста владыки неоднократно. Во время чтения в Брестском кафедральном соборе акафиста Святому Преподобному Амвросию Оптинскому, я, грешная раба Божия Наталья, помогала во дворе собора рабе Божией Валентине в обрезке роз. С нами работала также раба Божия Ольга. Из-за моей неосторожности, Валентина нечаянно ударила меня в левый глаз деревянной ручкой секатора. Удар был настолько сильным, что я опасаясь кровоизлияния в глаз, чувствуя сильную боль, побежала к могилке владыки Константина, помолилась и приложила ушибленный глаз к его могильному кресту. Потом я насыпала в тряпочку земли с владыкиной могилы и приложила ее к глазу. На скамейке около могилы я почти 10 минут молилась о упокоении святой души владыченьки и об исцелении глаза. Я чувствовала как съежившееся от ушиба место, постепенно распрямляется и успокаивается. Придя в себя, я пошла в собор и возблагодарила Бога, Пречистую Богородицу и Святого Преподобного Амвросия Оптинского и владыку Константина. Когда я вернулась к Валентине, то она и Ольга засвидетельствовали чудо моего исцеления: глаз был абсолютно здоров, без малейших следов ушиба, боль также прошла. Это также засвидетельствовали работница иконной лавки Брестского Свято-Афанасиевского монастыря раба Божия Любовь и мой сын Алексей.

В недавно напечатанной книжечке И. Изборцева о старце Николае Гурьянове «Я помолюсь за вас» я прочитала такие слова: «Связь старца и ученика не разрывается даже смертью. Молитвы старца о духовном чаде будут сопровождать того и после смерти духовного наставника».

Третий год я чувствовала каждодневную и постоянную молитвенную помощь моего покойного духовного отца – владыченьки Константина. Особенно очевидна эта помощь в болезнях и скорбях. Дважды после кончины владыченьки Константина Великим постом в 2001 и 2002 году я получала исцеление от сильной головной боли, помолясь и приложившись головой к его могильному кресту. Живя недалеко от Свято-Симеоновского кафедрального собора г. Брест, я старалась возможно чаще бывать на могилке у владыченьки Константина, прося благословения и помощи в своих делах.

После смерти моего родного отца я почувствовала, что из-за перенесенных переживаний, началась какая-то серьезная болезнь. Рождественским постом я начала обследование у врачей и приготовилась к длительному лечению, а возможно, и к госпитализации. Пост подходил к концу. Я исповедовалась и причастилась Святых Таинств. И вот ближе к празднику Рождества Христова меня пригласили в воскресную школу для взрослых при кафедральном соборе, которой руководил протоиерей Евгений (Семенюк), для помощи в подготовке Рождественской программы. Времени оставалось мало, а работы было много. Нужны были дополнительные репетиции. По промыслу Божию, одна из таких репетиций совпала с общей молитвой матерей, имеющих онкологически больных детей. Чтобы не мешать молитве, совершаемой в установленный час, слушатели школы решили отменить репетицию. Все разошлись, а несколько человек, в том числе и я грешная, решили остаться, чтобы поучаствовать в общей молитве о больных детях. Никогда еще я не слышала такой сердечной, горячей и слезной молитвы. Боль о детях давала молитве особенную силу. Читался акафист Божией Матери «Всецарица», исцеляющей от рака. О себе, о своем нездоровье, я в этот момент не думала. О том, что по молитвам владыченьки Константина Пресвятая Богородица призвала меня на Свой акафист и исцелила от онкологического заболевания, я догадалась спустя некоторое время, когда не обнаружила в себе тревожных симптомов нездоровья. Молитвенная помощь владыченьки Константина свершилась прикровенно. Я не сомневаюсь ни минуты, что молитвенное предстательство моего усопшего духовного отца перед Пресвятой Богородицей спасло меня столь чудесным образом от рака. Это было в 2003 году. Господи, помилуй молитвами владыченьки Константина! Слава Богу за все!

По успении владыки, его духовные чада, не сговариваясь, стали ходить в Собор на раннюю воскреснуюслужбу. У всех было одинаковое чувство, что почивший владыка «служит» в Соборе раннюю Литургию.

Одна бесноватая ричала возле могилки владыки: «Уберите его отсюда, зачем он тут лежит».

И идут к могилке люди – ближние, дальние, как прежде к живому владыке. Всяк, кто пройдет да поклонится, воздохнет и помолится. «Упокой, Господи, душеньку нашего дорогого владыки и его святыми молитвами помилуй нас!»

Владыка очень любил отца Евгения (Семенюка), приснопамятного митрофорного протоиерея Свято-Симеоновского кафедрального собора в г. Бресте.

о. Евгений был духовником владыки. Владыка высоко ценил его как духовника, молитвенника и богослова и не раз говорил об этом.

Свято хранил память о владыке Константине о. Евгений. В течение 9 лет после успения владыки он всегда поминал его на заупокойной ектинии и на панихидах, которые служил, и обязательно ежегодно служил Литургию, панихиду и заупокойную литию на могилке владыки Константина вместе с другими соборными батюшками в день памяти владыки Константина 19 сентября. А после литии всегда от любящего сердца говорил пастырское слово памяти о владыке. В этом слове звучала вера в святость владыки, и она укрепляла в нас, прихожанах, такую же веру, и мы очень благодарны ему за это. После одной такой отслуженной литии на могилке владыки Константина о. Евгений сказал доброе и прочувствованное слово о владыченьке, порадовался, что память о нем не угасает, что все больше людей обращаются с молитвенными просьбами к владыке Константину, приходят к нему на могилку и получают помощь по его молитвам. Рассказывал, что сатанисты не смогли собираться в доме напротив Собора, жаловались, что владыка их не пускает. Отец Евгений призвал всех присутствующих (несмотря на рабочий день людей было много) поминать владыку в своих молитвах. После литий на могилке, в день поминовения 19 сентября отец Евгений устраивал поминальные трапезы для ленинградцев – сына владыки Константина Андрея Константиновича и его супруги Лидии Григорьевны, и для всех, близко знавших владыку Константина, и мы также благодарны ему за это.

о. Евгению обычно помогала его жена, матушка Лидия. На этих поминальных трапезах всегда звучало много добрых и душеспасительных воспоминаний о владыке Константине.

Особенно много интересного рассказывал сын владыки Андрей Константинович, сохранивший в своей памяти множество замечательных и удивительных случаев из жизни своего отца.

Воспоминания Андрея Константиновича и всех других, близких к владыке людей, свидетельствуют о вере владыки, его доброте, мудрости и святости его жизни, любви к Богу и людям. Эти поминальные трапезы имели и чудесную духовную силу: очищали и исцеляли.

Не только в поминальные, но и в другие дни о. Евгений часто приходил помолиться на могилку владыки Константина, следил за тем, чтобы могилка владыки была ухожена.

Многие прихожане собора, сохранившие любовь к владыке сохраняют сердечную благодарность приснопамятному о. Евгению, оставившему у множества людей о себе горячую любовь и сердечные воспоминания.

Мне всегда думалось, что Господь не случайно даровал нашему владыке такую долгую жизнь. В «долгую и скорбную ночь» отечественной истории ХХ века, предсказанную святителем Тихоном после расстрела Царской Семьи, владыка подобно другим «неведомым миру подвижникам», своей любовью и молитвой собирал и сохранял словесное стадо Христово. Ведь любовь Божия была главным смыслом его служения Богу и людям. И мы, его духовные чада, надеемся и верим, что когда-нибудь имя владыки Константина просияет в ряду светильников отечественной святости.

Память народная и любовь к владыченьке, а также помощь Божия, подаваемая просящим у его могилки и поминающих его в записках, не иссякает.

Дети с радостью бегут к могилке, к «дедушке Константину», целуют его крест. Одна молодая бабушка звала своего маленького внука «целовать владыченьку Константина».

У владыкиной могилочки задушевную скамеечку

От досужих взоров спрятала пышных елочек семеечка.

Так и чудится – владыка сам рядом сядет на скамеечку,

Улыбнется, словом ласковым ободрит свою семеечку.

И под елочками – райский сад, и могилочка – обитель в нем,

И Владыка нам всем очень рад, осеняет нас крестом.

И в любви ответной, грешница, поклонюсь кресту до пояса,

Здесь обиженный – утешится, а печальный – успокоится.

Благодарю Господа и Пресвятую Богородицу за то, что привели меня и моего сына к владыке Константину, сподобили узнать этого дивного и незабвенного батюшку, познать его молитвенную помощь и целительную силу при жизни и после успения.

Л. Г. Левашова

жена Андрея, сына владыки Константина

Бог есть любовь, и прибывающий

в любви пребывает в Боге, и Бог в нем

1Ин.4:16

Одним из самых важных событий в моей жизни стала встреча с владыкой Константином, она не только запомнилась мне на всю жизнь, но и духовно преобразила меня.

В каждый мой приезд владыка встречал меня как добрый, любящий и заботливый отец. Было ощущение, что он меня давно-давно знает, любит и видит меня насквозь. Запомнились добрые, излучающие свет глаза владыки Константина.

Вначале я была весьма смущена такой любовью и заботой, даже мой родной отец никогда так тепло и заботливо не относился ко мне, и я поняла, что до этого момента не знала что такое христианская любовь.

Во владыке было сочетание простоты и мудрости и какой-то внутренней светлости. Поражала его тактичность и интеллигентность, чувствовалось какое-то дореволюционное воспитание, к сожалению не присущее нашей среде в годы советской власти.

Так как я не чувствовала в себе ничего особенного, я стала размышлять, за что меня можно было так любить и так уважительно относиться. Но это уважительное ко мне отношение владыки подняло мою самооценку и пришло понимание, что я личность, если меня уважает и даже советуется со мной по некоторым вопросам такой уважаемый человек, как владыка.

Своей любовью и уважением он меня буквально переродил, он утвердил своим примером веру в Бога и открыл путь к христианской духовности.

Это было замечено моими коллегами по работе, отношение ко мне на работе резко изменилось в лучшую сторону.

Потом я много раз видела, как владыка радостно, открыто и с любовью встречал каждого нового посетителя, а он очень любил новых людей, проявляя знаки внимания и уважения к ним, как и ко мне.

И я поняла, что он нас всех любит, он открывал нам свое сердце, покрывал нас своей заботой и вниманием, распахивал к нам свое сердце, а уже от нас зависело, соответствовать уровню этой любви или тихо исчезать из его окружения.

Владыка и Лидия. Брест

Мне очень запомнилась поездка к владыке в 1990 году в Брест. Меня особенно поразили скромные бытовые условия владыки Константина: на полу лежали домотканые коврики, кровать его была узкой, с металлическими спинками. Двухстворчатый шкаф 60-х годов. Санузел на уровне рабочего общежития. Все это очень удивляло, но владыка прекрасно и свободно себя чувствовал в этой обстановке, он не замечал неудобств вокруг, чувствовалось, что его все устраивает.

Мы с мужем увидели старенький подрясник на владыке, заказали новый в Санкт-Петербурге, привезли, примерили, все подошло и смотрелось на владыке очень хорошо, но на утро он был в своем старом подряснике и, смущаясь, сказал, что в старом подряснике ему привычнее.

Помню свое потрясение, когда впервые увидела владыку в полном облачении перед пасхальной службой. Я просто зачарованно отступила от него. Вот он говорил с нами о простых делах, шутил, был простым и доступным человеком и вдруг весь преобразился, он стал величественно строгим, от него исходил какой-то небесный свет. Передо мной предстал светлый образ иерарха во всей силе нашей православной Церкви. В памяти возникли картины Нестерова, на которых были изображены такие же светлые, одухотворенные образы православного духовенства.

К вере я пришла уже в зрелом возрасте. Я родилась в семье честных и порядочных коммунистов, выросших троих детей, давших им высшее образование, но мои родители очень недоброжелательно относились к религии и священнослужителям. Мне категорически не разрешалось заходить в церковь, даже есть крашеные яйца. Мне в семье часто говорили: «С этим надо бороться», «В церковь не ходи», «Попы враги советской власти». Школьницей я слышала много недоброжелательных откликов о попах, мы учили на память «Сказку о попе и его работнике Балде», которая очень четко вошла в сознание ребенка.

Пришло время перемен. Вокруг все было непонятно, тревожно, мыслящие люди стали искать какой-то выход из духовного тупика, в который попали наши души. Люди стали тянуться к вере, искать то, что нам так недоставало. Рядом со мной, волею судеб и по Божиему промыслу, оказался близкий человек, который помог мне потихоньку выйти из этого тупика. Это был сын владыки Константина. Мы с дочерью и внуком крестились в 1989 году, стали посещать церковь. Православной литературы было очень мало, по крупицам мы находили так необходимую нам духовную литературу.

Каждый раз, когда я с мужем приезжала к владыке Константину, я составляла большой вопросник того, о чем мне надо спросить владыку. И вот мы входим, радость встречи и тут же владыка протягивает мне маленькую книжечку. Я понимаю, что надо оставить сына с отцом поговорить наедине, беру книжечку и ухожу в другую комнату. Читаю книгу и нахожу там все ответы на мои вопросы. Сначала я не понимала всей глубины прозорливости владыки Константина, думала, что возьму любую православную книгу, которых у него было много, и сразу там найду ответы на все интересующие меня вопросы. Но только со временем я поняла, что владыка чувствовал нашу духовную потребность, он читает это в наших душах, мы для него открытая книга. И поэтому владыка заранее подготавливает нам литературу. Он очень многим при встрече дарил православную литературу. Особенно часто он дарил «Акафист Блаженной Ксении Петербургской», которую глубоко почитал.

Когда возникли дебаты в нашем обществе о прославлении царской семьи и было очень много негативных высказываний, я была в большом сомнении, где же правда, как относиться к прославлению царской семьи. В голове четко сидели все негативные сведения, полученные в школе, но вместе с тем было глубокое доверие позиции нашей Церкви. Приезжаем в Брест, я кидаюсь к владыке с этим вопросом. Он идет в свою комнату, выходит и протягивает мне «Акафист царю и великомученику Николаю» (это был предварительный вариант). Все, больше никаких слов не было сказано, мне все стало ясно. После этого я уверенно отстаивала в нашем окружении необходимость канонизации царской семьи.

Когда владыка Константин служил, кафедральный собор был переполнен людьми так, что я даже не могла руку поднять, чтобы перекреститься. Я это воспринимала как обычное явление, потом только поняла, как верующие ценили службы, которые возглавлял владыка Константин.

В течение многих, многих лет я страдала от головной боли. Приступы были очень тяжелые, иногда я лежала в темной комнате по нескольку дней, никого не хотелось видеть, лекарства мне не помогали. И вот, как только я приезжала к владыке, он постоянно достаточно сильно похлопывал меня по голове. Мне даже иногда было неловко. Вдруг я заметила, что после возвращения домой, у меня перестала болеть голова. Оказывается, способность владыки исцелять от головной боли, уже давно была замечена многими прихожанами, особенно женщинами.

Помню, мы ждем выхода владыки после службы в Свято-Николаевской Братской церкви (женщины, конечно, в первых рядах), а владыка Константин идет, каждому улыбнется и положит руку на голову. Вдруг я слышу стон женщины за моей спиной: «И меня и меня пропустите, и мне руку на голову!!!». Я пропустила женщину, у нее было такое выражение лица, как будто она прорывается к великому лекарю. А красивые, легкие руки владыки ложились на головы, не пропуская никого из желающих получить исцеление. И все делалось им так заботливо, с такой любовью к людям.

К владыке постоянно шел народ, иногда они просто прорывались к нему в комнату, чтобы побеседовать. Часто подходили, когда он сидел у дома на скамеечке и отдыхал. Он никому не отказывал, со всеми был добр и отзывчив.

Очень запомнились одни посетители. Пришли две женщины, молодая женщина (мать ребенка) и очень грузная пожилая женщина (бабушка ребенка). Оказывается, их только что родившийся ребенок, находится в реанимации, надежды на выздоровление врачи не дают. И у этих женщин была только одна просьба к владыке: разрешить крестить ребенка в реанимационной палате. Пожилая женщина упала на колени перед владыкой и просила его об этом. А владыка весь подобрался и, как главнокомандующий на фронте, стал отдавать распоряжения, чтобы пропустили священника в реанимационную палату и ребенка немедленно крестили. У просительниц стали такие спокойные лица, когда они уходили. Меня их спокойствие особенно потрясло!

Мы из СПб часто обращались к владыке с просьбой помолиться о ком-то из наших знакомых, излагали ему суть проблемы. Он никогда не отказывал в наших просьбах, внимательно выслушивал, а потом, если мы забывали ему сообщить о состоянии дел, спрашивал: «Как дела у такого-то». Почти всегда был положительный ответ. Так что мы вскоре стали бюро по просьбам о молитвах владыки за своих близких. А у людей вокруг было столько горя…

Однажды, до начала войны в Югославии, я зашла в комнату, где владыка работал с корреспонденцией. Он сидел за столом в глубокой задумчивости, рука с письмом была печально опущена вниз. Я с испугом спросила у него, что случилось. Он рассказал, что пришло письмо из Югославии, и протянул мне письмо. Я прочла и спросила: «Так это война?». Владыка горестно утвердительно кивнул головой. А в нашей печати сообщали, что все тихо и спокойно в Югославии. Прошло время, я вспомнила это, когда стали бомбить Югославию, когда по ТV мы увидели людей, стоящих на мосту взявшись за руки, а на них сбрасывали бомбы. Наша страна их не защитила и какие боль и стыд мы, православные, испытывали от этого. С свое время владыка подарил мне книгу «Голоса Сербии» Ивана Прийма, где очевидцами были описаны события в Югославии, особенно страшно было читать о тех страданиях, которые перенес сербский народ в годы Второй мировой войны.

Вокруг владыки постоянно кипели какие-то страсти. Ему было, по моему мнению, трудновато со своим священническим окружением. Многие из них постоянно добивались от него нужных лично для них распоряжений, им казалось, что только они одни знают, как правильно поступить и как руководить епархией. А он все терпел молча и молился…

Очень запомнился один эпизод. После пасхальной службы мы вернулись домой уже часов в 5–6 утра, сели за пасхальный стол, все было празднично и торжественно. После пасхальной трапезы стали укладывать владыку спать, ноги у него были опухшие, он очень устал. Мы вышли проводить гостей, а возвращаясь, увидели несколько женщин у дверей. Было часом 7 утра. Они рассказали, что обошли уже несколько храмов, везде не смогли освятить куличи, так как все священники после ночной пасхальной службы уехали домой. Накануне во всех храмах было объявлено, что освещать куличи будут с утра и до вечера в субботу. Оказалось, что прихожане не успели по каким-то причинам освятить куличи и решили прийти к владыке за тем, чтобы он дал распоряжение кому-нибудь из священников помочь им.

Андрей пошел к отцу спросить, что же делать. Владыка молча лежал несколько минут, потом сказал, чтобы помогли ему спустить ноги на пол и одеться. Никакие наши возражения он просто не слушал. Он взял молитвенник, святую воду и с сыном пошел освящать людям куличи. Радость прихожан было неописуемой, поток людей не иссякал. Шло время, уже было около 11 часов утра, когда владыка и Андрей пришли домой. Владыка торжественно передал мне, как хозяйке, заработанные небольшие деньги. Он даже помолодел, мне он показался тем приходским священником, который безропотно окормлял свою паству в течение многих лет своей долгой священнической жизни. Муж рассказал, что он много раз просил отца идти домой, а он с улыбкой ему отвечал: «А смирение сынок… Вот бежит офицер, надо и ему помочь. Ведь это военный!!!». Владыка провел на ногах более 12 часов, а на лице у него была пасхальная радость. Глядя на него и мы взбодрились.

Владыка у нас в гостях в Ленинграде

Владыка много раз приезжал к нам в Ленинград, чтобы поклониться и помолиться Святой Блаженной Ксении Петербургской, Св.Иоанну Кронштадтскому, побывать в других святых местах нашего города, встретиться с людьми. Многие наши знакомые очень хотели с ним пообщаться. Мы старались приглашать к себе домой близких друзей и знакомых, а моя сестра часто приводила многих своих коллег по работе на вокзал, встречать или провожать владыку. Он всех радостно благословлял. Спрашивал их имена, после чего немного задумывался, глядя в землю. После встречи с ним многие из них крестились.

Во владыке я увидела те черты характера, которых не было ни у кого из окружающих меня людей. Для меня он стал воплощением христианского смирения, образцом всеобъемлющей любви, как по заповеди: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мк. XII:31), отцовской любви к нам, таким слепым и несмышлёным, продирающимся к вере к Богу сквозь дебри нашего коммунистического воспитания. Но вместе с тем, он был тверд и строг к отступникам от веры.

Я оказалась счастливым человеком, узнав владыку Константина. Он одним своим присутствием менял людей, он нам, новоначальным, показывал каким должен быть православный человек в простой, обыденной жизни; показал, что такое жить по заповеди «Да любите друг друга» (Ин.15:12). Его смирение удивляло. Владыка очень много молился, молился за нас неразумных. В свободное время мы всегда видели его сидящим на диване с православной книгой в руках.

Мы кругом видели так много нечестного, видели двоедушие власти. Нам так хотелось изменений, ведь душа уже чувствовала всю ложь окружающей нас жизни. Нам нужны были примеры, маяки, «указавшие нам свет».

В минуту отчаяния в годы «перестройки», в весьма непростой период истории нашей страны, когда казалось, что наша страна рушится, кругом ложь, произвол, хаос, несправедливость и разгул самых низменных страстей, мы услышали голос митрополита Иоанна (Снычева), который призывал нас верить и надеяться в будущее нашей великой России.

«Сегодня Россия на краю гибели – это факт уже не требует каких-либо специальных доказательств. Разоренная, расчлененная, одурманенная лживой пропагандой, ошельмованная глумливой сворой русофобствующих борзописцев, она невероятным напряжением всех своих сил еще удерживается над бездной, еще дышит, живет, еще ждет нашей помощи. Дождется ли? Или вслед за разрушением государственности столь же свирепо и беспощадно будет растоптана и русская духовность, чтобы уже навсегда, окончательно и бесповоротно лишить нас возможности подняться с колен, возродиться, воскреснуть, ожить?»

«Мы боимся поверить, что все происходящее с нами в последние восемьдесят лет не есть случайность или прихоть капризной истории, но целенаправленная попытка разрушить Россию любой ценой…»

«Восстанем, братия, на подвиг духовный, и Родина наша воссияет светом истины и праведности – как встарь» (Митрополит Иоанн(Снычев). Битва за Россию. Изд. Родное слово. Семфирополь. 2018 г.

Митрополит Иоанн(Снычев).

Русь убивали со Христом, Русь распинали со Христом: мертвая – она со Христом и воскреснет! Аминь».

(Из Пасхального послания приснопамятного митрополита Иоанна (1993 г.) Санкт-Петербургской пастве).

А владыка Константин показал нам жизнь настоящего христианина, который своим примером нестяжания, кротости, смирения и любви к людям, одним своим присутствием, без слов (полагаю с тайной непрерывной внутренней молитвой) менял судьбы окружающих его людей, очищая их от заблуждений и грязи нашей жизни.

Прошли годы, но мое молитвенное обращение в трудных жизненных обстоятельствах за помощью к владыке Константину никогда не остается без ответа. Я и сейчас ощущаю на себе ту милостивую руку владыки на своей голове, защищающую меня от жизненных невзгод. Многие наши знакомые просили фотографию владыки, потом они нам рассказывали, что молясь у его фотографии, они ощущали помощь владыки Константина. Я бы еще многое могла рассказать о помощи Владыки в жизни моей семьи и наших знакомых, но я верю, еще придёт время, еще многим откроется величие владыки Константина, прожившего всю земную жизнь в молитве и любви.

Светлая память приснопамятному владыке Константину, запечатлевшего веру во Христа своей жизнью!

Молитвами владыки Константина, Господи Иисусе Христе, помилуй нас!

А. И. Серый

духовный сын владыки Константина

Владыку Константина я впервые увидел в 1992 г. в Свято-Николаевской Братской церкви в г. Бресте на каком-то празднике, когда он меня помазывал. Передо мной предстал почтенный (если не сказать – былинный) старец, каких я видал разве что на картинах русских художников.

Мое личное знакомство с владыкой состоялось в 1994 году у него дома. Владыка общался с людьми, приходившими к нему, так, как будто уже давно был знаком с ними. Говорил: «Приходите почаще», старался чем-нибудь угостить или даже приглашал на трапезу.

Если кто-то рассказывал владыке о каких-то проблемах, в том числе и тех, которые еще только могут возникнуть в будущем, то он часто повторял: «лучше думать хорошо и не думать плохо». Если была обида на кого-то, то его ответ был предельно прост: «А вы прощайте ему, прощайте…». Не благословлял подавать деньги пьющим нищим, а говорил, что лучше подавать что-нибудь съестное. Мог, однако, без всяких «дипломатических тонкостей» сказать то, что думал.

Владыка ко всем относился хорошо, был со всеми в мире и за всех у него болело сердце. Когда владыка долго держал меня за руку, либо кого-то другого, то этим он либо снимал стресс с нас, исцелял; либо давал понять, что предстоит что-то важное, и через него Бог давал силы на все эти испытания. Подарки он дарил даже в свой день рождения, когда кто-нибудь приходил к нему в гости.

На вопрос о том, как владыка себя чувствует, он отвечал: «Хорошо!», хотя далеко не всегда это было так. Из-за болезни ног владыка однажды приобрел себе войлочные ботинки, которые показал нам и сказал: «Вот я какие сапоги приобрел, называются «Прощай молодость»».

После церковной службы народ бежал к владыке за благословением к выходу из собора со стороны алтаря. Помню, однажды подошла к владыке женщина с маленьким сыном и стала жаловаться на своего мужа, который постоянно смотрел всякие боевики и сына приучал к этой жестокости, утверждая, что ему полезно привыкать к этому с детства. А в результате сын просто стал бояться всех вокруг. И никакие разговоры с мужем не помогали: «Я ничего не могу поделать с этим человеком» – разводила руками женщина. Владыка сказал ей, чтобы всегда добавляла в еду сыну святой воды.

Другая женщина подвела после службы свою внучку и жаловалась на нее, что та не хочет спокойно стоять и молиться. Я стоял рядом и думал, что владыка сейчас эту внучку воспитывать начнет. Не тут-то было! Он весело сказал: «Вот когда на пенсию пойдет, тогда будет смирно стоять!».

Во дворе собора к владыке подошла женщина, поведав ему о своем горе: у нее умер сын и часто ей снится, вследствие чего у нее возникло желание крестик сына повесить на его могильный крест. Не помню всего, что ей ответил владыка, но про это сказал: «А не надо, потому что снимут и будут продавать».

Как-то перед поездкой в Минск я зашел к владыке за благословением. Сказал, что хочу уехать утром, а вернуться тем же поездом вечером. Когда я уходил, владыка меня благословил и спросил с улыбкой: «А ты когда вернешься? Утром?» – «Нет, что Вы, владыка, я вернусь в субботу вечером, в 10 часов». Улыбнулся владыка, но ничего не сказал. Из-за отсутствия билетов на поезд, которым я планировал возвратиться в Брест, мне пришлось купить билет на другой поезд, на котором я возвратился в Брест утром.

Однажды я не послушался владыку. После окончания школы решил поступить в университет в Минске, а не в университет в Бресте. Владыка меня отговаривал, причем долго. Но я проявил упрямство. Тогда владыка сказал: «Бог благословит тебя в Минск ехать, но и возвращаться». А маме сказал: «Ему скоро надоест, сам домой захочет». И действительно, сначала я не ужился в общежитии и перешел на квартиру, затем плохо сдал первую сессию (на «3» и «4»), что сильно задело мое больное самолюбие, поскольку школу закончил с медалью. После этого появилось желание перевестись в Брест. С удивительной легкостью удалось оформить документы для продолжения учебы в Бресте. Владыка был очень доволен моим возвращением и неоднократно говорил: «Ты уже брестчанин? Как хорошо, что ты перевелся!».

Владыка многое предвидел. Имея способности к изучению иностранных языков, мне хотелось перейти в другую школу, чтобы изучать несколько языков, но владыка не благословил, сказав, что достаточно английского. Действительно, другие языки мне, как физику, не понадобились. В 10-м классе (в 1995/96 гг.) по программе Сороса я прошел 2 тура тестирования для поездки на полгода в США, оставалось только заключительное собеседование. Но в день собеседования я настолько тяжело заболел, что не мог на него прибыть. А владыка меня по телефону уговаривал, чтобы я не переживал. Я успокоился, и теперь нисколько не жалею, что не побывал в Америке.

После моего перевода в брестский университет владыка как-то после службы сказал: «Все у тебя будет хорошо». Причем последнее слово особенно подчеркнул. Эти слова я потом часто вспоминал в те моменты, когда «все из рук валилось», дабы не падать духом и идти вперед.

Владыка служил неторопливо. Вспоминаются отдельные эпизоды, как владыка медленно обходил храм с каждением во время пения «Благословен еси, Господи» и сам мог тихо-тихо подпевать вместе с хором.

На Всенощных бдениях на Пасху голос владыки в алтаре был самым бодрым. Владыка просто сиял от пасхальной радости.

Речи владыки были довольно просты (он был красноречив скорее делом, нежели словом). Но именно поэтому они и запомнились многим. И самое главное – они вдохновляли людей на исполнение того, к чему призывал владыка. После окончания службы владыка говорил приветственное слово, которое многие со временем выучили почти наизусть. Оно было примерно (а иногда и в точности) таким: «Приветствую Вас, возлюбленные о Господе отцы, братья и сестры, с воскресным днем (или с Праздником) и молитвенно желаю Вам доброго здоровья, сил, духовной радости и богатой милости Божией. Любите друг друга, и друг другу помогайте. Где любовь, там и Бог! И храни Вас Господь и Матерь Божия под Своим омофором!» Владыка говорил это тихо, спокойно, но все слушали так, как будто это была дополнительная молитва в конце службы.

28 февраля 1995 г. митрополит Филарет приезжал в Брест, чтобы возвести владыку в сан архиепископа. Вечером того же дня по белорусскому телевидению в обзоре новостей на первом месте было отмечено это событие с комментариями: «Праваслауная царква мае яшчэ аднаго архiепiскапа».

На Пасху 2000 г. владыка уже не служил, а после службы сидел на стульчике и всех благословлял.

Разлука с владыкой происходила постепенно. Было предчувствие, что земные дни его сочтены. Владыка мирно почил 19 сентября 2000 г. Я уже был морально готов к этой печальной новости. Ведь когда-нибудь это все равно должно было произойти. Да, мы тогда уже привыкли говорить всем или просто думать, что у нас «самый добрый в мире владыка, ни у кого больше такого владыки нет!». Когда владыка Константин преставился, мне подумалось: «Может, даже не печалиться надо, что закончились его страдания, а радоваться, что владыка уже в Царстве Небесном и молится за нас!» А то, что он в Царстве Небесном, сомнений быть не может!

Вечером 20 сентября 2000 года, после Всенощного бдения под Праздник Рождества Пресвятой Богородицы, когда прихожанам был открыт доступ к усопшему владыке, я решил долго не задерживаться и, приложившись к гробу, стал уходить. Уже в коридоре (до переноса гроба в собор он стоял в епархиальном доме) я услышал голос владыки, причем так, как будто он был рядом и вокруг нас больше никого не было: «Алеша, ты не уходи, ты посиди еще». И я вернулся. И просидел возле гроба всю ночь. Кроме меня было еще несколько человек – те, кто чаще других приходил к нему в последние годы. И чувствовалось, что в ту ночь владыка был близок к нам, как никогда. Эту ночь могу назвать одной из лучших в своей жизни.

Владыка преставился 19 сентября, между днем памяти святого преподобномученика Афанасия (18 сентября) и Рождеством Пресвятой Богородицы (21 сентября). В день Праздника гроб уже стоял в соборе.

«Воистину это был Божий человек», – сказал митрополит Филарет в соборе в прощальном слове в день похорон 22 сентября.

«Упокой, Господи, душу усопшего раба твоего, архиепископа Константина и его святыми молитвами прости моя согрешения!» – так благословил меня молиться мой нынешний духовник. До 40-го дня после кончины владыки он неоднократно служил за него заупокойную Литургию. Очень уважал владыку за то, что владыка «мало говорит и много молится».

В июне 2001 г. в Брест приезжал Святейший Патриарх Алексий II. Он подошел к могиле владыки и помолился. По свидетельствам очевидцев, владыка Филарет это делает регулярно, когда бывает в Бресте.

Прихожане с большим почтением относятся к памяти владыки Константина. Приведу пару примеров.

Певчие клироса Свято-Симеоновского собора после Литургии часто подходят к могиле владыки и поют ему «вечную память», а в праздники после этого добавляют еще и тропари. Однажды, когда владыка был болен, маме привезли шапочку, освященную на гробнице святого Иоанна Кормянского. Владыка, улыбаясь, надел шапочку на голову («полечиться»), а потом благословил надевать ее мне, если будет болеть голова. И сейчас я испытываю благодатную двойную силу шапочки – головные боли проходят. Но как – то идя в город по делам, я почувствовал сильную головную боль, зашел во двор собора и приложился к кресту на могиле владыки Константина. Вскоре поймал себя на том, что головная боль совсем прошла. Позже люди постепенно стали замечать целебное действие лепестков роз на могиле владыки. Летом 2009 г. я подвернул ногу. Но владыка меня исцелил: прикладывая к месту ушиба компресс из таких лепестков, я почувствовал быстрое облегчение.

В ноябре 2009 г. я заболел гриппом, мне жаропонижающее не помогало, а чай с теми же лепестками помог – одного стакана хватило для того, чтобы температура спала за одну ночь и больше не поднималась.

Благодарю Бога, Пресвятую Богородицу за то, что сподобили меня быть духовным чадом владыки Константина.

Хочу закончить эпитафией, посвященной владыке и написанной мною возле места его упокоения.

Кто здесь лежит? Наш незабвенный,

Каким был только он один,

И в нашем сердце сокровенный:

Наш владыка Константин!

Не книжной мудрости хранитель,

Наш архипастырь – Господин,

Болящих, страждущих целитель:

Наш владыка Константин!

Нам образец в любви и вере

И всем – духовный витамин,

Красноречив не в слове – в деле! –

Наш владыка Константин!

Простой и скромный, но великий…

Он был духовный исполин.

И сонм святых всех многоликий

Господь, мы верим, умножает,

В нем звезды новы воссияют,

Средь них – владыка Константин!

Н. Я. Жук

работник Свято – Воскресенского собора в Бресте

Владыка был человеком необыкновенной души, Человеком с большой буквы. И теперь, когда я вспоминаю его, на глаза наворачиваются слезы. Как мы познакомились? Я был военным – служил прапорщиком, одновременно был секретарем комсомольской организации своей части и работал в нашей части фельдшером в должности начальника аптеки. После службы в Чехословакии, в 1984 году вернулся на Родину, и, хотя время было атеистическое, меня очень тянуло в православный храм, и я стал ходить на службы в Свято-Симеоновский кафедральный собор.

Как-то я собрал для храма полноценную аптечку первой медицинской помощи, так как знал, что на приходе аптечки нет, и принес ее в церковную лавку. Стоим мы, разговариваем с работниками храма, и вдруг я слышу за спиной: «О, владыка!», «Благословите, владыко!» Слова «благословите» и «владыка» были мне абсолютно не понятны. Оборачиваюсь: стоит, весь в черном старенький человек с длинной седой бородой. Но лицо – удивительно моложавое, красивое, спокойное. И глаза улыбаются. Положил мне руку на плечо и спрашивает: «А это что у нас за войско пришло?»

Я растерялся, не знаю, что отвечать. А он продолжает: «Здравствуйте, здравствуйте, молодой человек, как вас величать?» Я отвечаю: Николаем. И тогда он ко мне, – представляете? – обращается: «Ты мой хороший военный Николай! А пойдемте с вами побеседуем». И мы сели на скамеечке возле храма и беседовали часа три. Подходили люди, брали у владыки благословение, я мысленно вникал в это дело, начинал понимать, что значит благословение, зачем и как его берут. О чем мы беседовали? Он расспрашивал меня про мою жизнь, а я отвечал на все его вопросы. Кто я, откуда, сколько служу, где я работаю, спросил о семье, о жене. Потом начал рассказывать о себе, о своей жизни, о войне, о том, как чуть не расстреляли его фашисты, о других испытаниях. Я слушал, раскрыв рот, потому что это было очень интересно. В конце беседы он спросил: «А вы часто ходите в храм?» – «По возможности, – ответил я, – потому что детки еще маленькие, школьники». – «Я бы хотел вас видеть на службе в субботу». Конечно, я пришел. Помазывая меня, владыка неожиданно сказал: «Я вас приглашаю на ужин». После службы мы вместе поужинали, он записал наш домашний номер телефона и наказал, чтобы, приходя в храм, я всегда обязательно заходил к нему.

В третью нашу встречу он рассказал, как умерла его матушка, и почти одновременно – умерла матушка у священника из соседнего прихода. И как они вдвоем поехали к митрополиту, чтобы он благословил, как им быть дальше. Митрополит поговорил с обоими, и посоветовал другому батюшке оставаться на приходе, а отцу Константину принимать монашеский постриг. Так отец Константин принял монашество и вскоре был возведен в сан игумена и назначен наместником Жировичского Свято-Успенского монастыря. Рассказывал владыка о многих сложностях и подводных камнях своей жизни, и я начинал понимать, что в жизни многое не так сладко, как нам кажется со стороны.

Хотя ему было 84 года, он свободно сам передвигался, мы могли пройти вместе по улице Ленина до аптеки, я только его поддерживал при подъемах на бордюры. При этом у владыки был облитерирующий эндартериит нижних конечностей с сильными болями. Ноги были просто черные в страшных язвах. Когда я это увидел, я был в ужасе, бросился советоваться с дерматологами, терапевтами, хирургами, и мы подобрали владыке нужные лекарства, стерильные бинты, мази, при помощи которых нам удалось снять многие симптомы.

Владыка иногда звонил: «Приезжайте», и я приезжал. «Познакомьте меня с женой», – и мы приехали на Пасху. Жена моя до сих пор от него в восторге: «Я такого жизнерадостного и подвижного человека не видела никогда в своей жизни». Примерно через год после нашего знакомства он сказал: «Я буду служить в Никольском храме, приходите туда к исповеди и причастию». Нас исповедовал отец Михаил, мы причастились у Владыки, потом нас пригласили к трапезе.

Когда я попал в больницу, владыка лично приехал меня навестить с букетом роз, после чего отношение ко мне персонала изменилось до неузнаваемости. Все решили, что я какая-то важная шишка, раз сам архиерей меня навещает. Как он меня называл? То «Николай Яковлевич», то «отец Николай», то «Николай», то «Коленька», но «дорогой» у него стояло перед любым обращением. И не только ко мне – ко всем людям.

Никогда я не видел, что бы он на кого-то повысил голос, за исключением одного случая. Пришла женщина, взяла благословение на какую-то поездку, он ее благословил, а она говорит: «Владыка, какой вы добрый, какой вы хороший». Он ей говорит: «Ну хватит, хватит меня хвалить», и похлопал по плечу, а она вдруг опускается перед ним на колени со словами: «Владыка, вы святой человек». Владыка страшно смутился: «Поднимитесь, что вы делаете, зачем это такое, поднимитесь, я вам говорю!». Она поднимается со словами: «Владыка, вы на этой земле безгрешный». И тут он рассердился и повысил голос: «Я не понял вас, почему я безгрешен? Да вы знаете, что я грешнее вас всех во много раз?» Я, присутствовавший при этом разговоре, сидел с трепетом. Женщина испугалась и стала просить прощения. Он ответил: «Не волнуйтесь, идите с Богом». Она ушла. Он сел, вздохнул и сказал: «Вот видишь, дорогой мой, какие люди бывают».

И тут я первый раз в жизни задал ему вопрос: «Владыка, а почему вы так ответили, что вы самый грешный?». Он ответил: «Мой дорогой, ведь все, что люди мне говорят, входит мне в голову, и остается в сердце. И там накапливается, накапливается годами, и сколько уже там накопилось! Все грехи людские, все нехорошие мысли, с которыми приходят ко мне и делятся, они же все во мне остаются». Эти слова – о тяжести креста священника и архиерея – я запомнил на всю жизнь.

С особенной болью владыка относился к разводам. Он говорил: «Наше «снятие церковного благословения» – это пустая дань времени. Кто возьмет у Бога то слово, что ты дал ему пред алтарем? – «Господи, верни мне слово, которое я Тебе дал» – вот что такое наши «развенчания». И хотя современные богословы и находят оправдания разводам, я сам не верю в их законность перед Богом».

«Господи, спаси и сохрани», «Матерь Божия, помоги!» – эти краткие молитвы всегда были на устах у Владыки.

Султановы Людмила и Андрей

Приезжая из деревни в Брест, мы всегда посещаем кафедральный Свято-Симеоновский собор. А там просто нельзя пройти мимо оградки, где покоится владыка Константин. Люди с благоговением прикладываются к его могильному кресту, шепча что-то каждый о своем. Знакомые рассказывают, как со своими проблемами, с тревогами или просто с болью головы, рук, ног верующие в помощь владыки по его молитвам ко Господу, прикладываются к кресту на могиле с молитвой и получают исцеление и облегчение. Исцеление без лекарств! Попробуйте!

Нежданно-негаданно в мою семью пришла беда. Накануне празднования Воздвижения Креста Господня(26-го сентября) мой 9-летний сын выпал из окна второго этажа. Он очень хотел помочь мне вымыть окно к празднику, пока я на работе. «Скорая помощь» приехала не сразу, ведь мы живем в 40 км от г.Брест. От ушиба при падении на позвоночнике образовалась опухоль размером с булку хлеба. Вся семья была в шоке. А сынок, очнувшись, со слезами просил всех простить его, что он никого не хотел обидеть. Он говорил, что нечаянно выпал из окна, возможно потому, что раскрутил огромную раму, а она оказалась непослушной и очень подвижной. Рентгеновские снимки показали компрессию 3-х позвонков, остальное из-за опухоли не просматривалось. Обезболивающее не назначили (врачам виднее). И сыночек мой, как мученик беззвучно плакал и тихонько стонал. Так тяжело было смотреть на его страдания. Спохватившись, я стала благодарить Господа Бога и Его Пречистую Матерь за спасение сына, за милость, что Он оставил моего сына живым. От жалости сжималось сердце. Как помочь сыну? Поняла, бежать надо в церковь, молиться, просить… Мысли путались, но уныния, слава Богу, не было, была какая-то надежда на лучшее. Из больницы звоню знакомой монахине, она поддерживает желание моего сына исповедоваться и причаститься. Оставляю сына на соседей по боксу и бегу, не раздумывая, в Свято-Симеоновский собор. Был перерыв между службами, людей у храма почти нет. Захожу в знакомую оградку… И тут меня как будто «прорвало». Прикладываюсь к дорогому моему сердцу могильному кресту на могиле владыки, как когда-то в ноги самому владыке. Не могу уже сдерживать рыданий: «Угодник Божий, батюшка родной, Преосвященный владыка Константин, помоги, вымоли сына моего! Господи, прости меня, нерадивую мать! Господи, возврати здоровье моему сыну! Святой Андрей Первозванный, моли Бога о сыне моем Андрее! Упокой, Господи, душу верного раба твоего, Преосвященного владыки Константина и святыми его молитвами прости мои согрешения!».

Сколько времени простояла в безмолвном отчаянии, не помню! Душа кричала, звала на помощь…

Окликнула меня женщина, расспросила, стала советовать. Эта женщина как-то сразу вошла в доверительную со мной беседу. Дай Бог ей здоровья, мира и благополучия всей ее семье! Видно было, что она помолилась о нас, и вдруг предлагает мне набрать земельки с могилки владыки Константина и взять розочки, что лежат прямо у подножия могильного креста. Я в каком-то непонятном состоянии, соглашаюсь сразу. Женщина очень аккуратно, не спеша, наверное, опять с молитвой, набирает земельку в пакетик, отдает ее мне. Потом осторожно, с благоговением, обрывает лепестки с темно-бордово-красных роз и протягивает их мне. «Лепесточки можно скушать, а земельку попробуйте приложить на место ушиба» – спокойно говорит она. Толком даже не поблагодарив незнакомую женщину за сочувствие и помощь, я помчалась к иконной лавке, где наскоро объяснив свою беду, заказала исповедь и причастие для сына в больнице. И быстро побежала к ожидавшему меня сыночку. Листочками и земелькой поделилась с соседями по боксу. Сыночек с молитвой пожевал несколько лепестков, разложила лепесточки на опухоль и прикрыла земелькой с могилки Владыки Константина. Сверху положила еще «стопочку» от иконы Почаевской Божией Матери. На голове у сына была надета шапочка от преподобного Никиты Столпника, переславского чудотворца, освященная на его мощах.

Впервые за двое суток беда, что случилась с моим сыном, показалась мне не такой страшной, я положилась на волю Божию и на молитвы Его святых угодников. И мой сын впервые тихо уснул. Я расслабилась, задремала. Под утро поспешила снять с больной спины Святыни, во избежание гнева лечащего врача. (Он очень сердился за стоящие на тумбочке у изголовья ребенка иконочки и молитвословы). Снимаю изображение Стопочки Почаевской Божией Матери, затем пакетик с земелькой, хочу снять и лепесточки от роз. Но, о чудо! Лепесточков нет, они превратились в крохотные сухие, почти черные, бумажечки, будто засушенные в прошлом году, а не этой ночью. С удивлением все смотрели на это чудо! А сыночек говорит, что спинка у него уже не горит, а просто только болит.

Я плакала и благодарила владыку Константина, называла его «родным» за его помощь, за его молитвы ко Господу иМатери Божией о моем сыне Андрее! С удивлением я узнала, что лечащего нашего врача то же зовут Андрей. Пришел исповедовать отец Василий, молодой священник, который сам недавно побывал в автомобильной аварии. После причастия сынок преобразился, просветлел и даже пытался шутить со мной. Лепесточки и земельку прикладывали еще три дня. Опухоль заметно уменьшилась, температура нормализовалась. Затем земельку положила под подушку, так как сынок уже привык и хотел, чтобы земелька всегда у него была «под рукой». Слава Богу за все!

Светлая память и вечный покой Вам, Преосвященный архиепископ Константин!

Дай Господь Вам в райских селениях вечную радость и вечный покой.

В. Ильенков

журналист газеты «Пинский вестник».

Под осень в глухом лесу где-то между деревнями Теребень и Доброславка я набрел на старое хуторское кладбище. Чаща уже почти поглотила оставшиеся могилы. На памятниках, где еще можно прочесть надписи, везде одна и та же фамилия усопших – Хомич. Мне вспомнился достопочтимый старец, не раз виденный в детстве и юности. Мои близкие с благоговением называли его Владыкой. Одно это слово открывало для меня, тогда еще подростка, иной мир – мир духовности. Каков он был, я тогда не знал, но уже хорошо понимал, что существует нечто более значимое и высокое, чем повседневность, в которой боялись открыто перекреститься у храма, крестить младенцев…

Когда моя тетка собиралась в Жировичи, она всегда заранее оповещала об этом своих знакомых из церковных приходов. И те приносили к машине гостинцы для архимандрита Константина, просили помолиться за больных. К Жировичскому монастырю старались приехать, когда уже стемнеет.

«Наш батюшка», как еще называли пинчуки отца Константина, расспрашивал у тети о знакомых из Пинска. Помнится, называл фамилии священников – Владимира Котара, Петра Макаревича, прихожан – Баневичей, Шахлевичей, Черкашиных… В трудные годы богоборчества православные пинчане поддерживали своего земляка – архимандрита Константина, принявшего тяжкий крест наместника Жировичской Свято-Успенской обители, не прерывали связь с ним, жертвовали на монастырь средства и продукты. С великим ликованием встречали мы известие о наречении в 1987 году архимандрита Константина во епископа Пинского.

На одном из архипастырских визитов мне удалось сделать фотографию. Владыка перед Свято-Варваринской церковью в г.Пинске. Получился почти иконописный облик одухотворенного старца, перенесшего испытания нескольких эпох.

Владыка Константин перед Свято-Варваринской церковью в г Пинск

Он избрал служение Православию, когда Церковь терпела притеснения в довоенной католической Польше, со своей паствой пережил трудные годы фашистской оккупации, а затем смиренно исполнял свой пастырский долг в стране, где воспитывали атеистов. А когда его авторитет и уховная сила понадобились для восстановления Церкви, то, несмотря на преклонные годы, он возглавил епархию в Пинске, а затем, с 1990 года, Брестскую и Кобринскую епархии.

Г. В. Гордеева

поэтесса

В 1989 году я приняла таинство Святого крещения, но из-за духовной непросвещенности в храм не ходила, пока не узнала, что должна исповедоваться и причаститься. Исповедовалась у священника Свято-Симеоновского собора отца Симеона (Костко), ныне покойного. Исповедовал он меня долго. Исповедь перевернула все во мне.

Придя домой, написала стихотворение «К Тебе на исповедь иду», и, посвятив его отцу Симеону, принесла ему. Но отец Симеон по своей скромности это стихотворение не принял. Я была опечалена. Через день я снова пришла в Свято-Симеоновский собор, чтобы поговорить со священником о моей печали. И тут вдруг я увидела высокого благообразного старца, на нем была черная монашеская одежда. О том, что это епископ Константин, я узнала позже. Я обратилась к нему. Владыка пригласил меня к себе почитать стихи. Так легко мне еще ни с кем не было. Два или три часа прошло, я не помню, но ушла я от него окрыленная. Владыка тогда сказал, что Господь милостив и может простить все мои старые грехи, если я покаюсь и не буду их повторять. Это была великая Надежда в моей жизни. Владыка рассказал мне о своей жизни, о покойной жене Александре, о сыне Андрее и о многом другом.

Такие понятия, как благодать, духовность, для меня тогда еще не имели смысла. Только теперь я понимаю значимость этой встречи и благодарю Господа за то, что Он послал мне истинного духоносного Старца. Меня покорила необыкновенная простота владыки. Это было 6 июня 1990 года. Далее я буду свои воспоминания сопровождать стихами, ибо они неразрывно связаны с владыкой.

Духовной красотою Вы светились,

Неодолимой силою влекли к себе.

Несмело подошла я к Вам, смутилась,

И попросила уделить вниманье мне.

Как искренне со мной Вы говорили,

Как много подарили мне тепла,

Вы мудрые слова мне находили,

И Истина доступною была.

Мне так легко и просто было с Вами,

Как будто долго в жизни рядом шли,

Мне никакой морали не читали,

Со мною общий Вы язык нашли.

О самом сокровенном говорили,

Душа моя в смятении была,

Меня, заблудшую, благословили,

Воздай Вам Бог за добрые дела.

Развеяли житейские печали

И поняли сомнения мои,

В моих глазах себя не возвышали,

Лишь высказали мысли мне свои.

Меня Вы покорили простотою

(Осмелилась читать стихи я о себе),

Беседу светскую вели со мною,

Ее считаю проповедью мне.

Такой простоты в общении я раньше не встречала ни в среде школьных учителей (я 38 лет проработала в школе и в ВУЗе), ни в среде военных Южного городка, где прожила более 20 лет. Самое главное, владыка увидел, что я не воцерковлена, ничего не знаю о Боге, да еще увлеклась Агни-Йогой и модными тогда учениями, что очень и очень грешна.

Через год отмечали 80-летие владыки Константина. Во время торжественных поздравлений юбиляр поразил меня своей скромностью. Скромным он был всегда, до конца своих дней. Вот мое поздравление юбиляру:

Жировичи – деревня не простая, прославлена давно монастырем,

Источником, где бьет вода святая, и Вашим благодетельным трудом.

В обителях Вас старцы почитают, родными стали Кобрин Вам и Брест.

Повсюду ждут и с радостью встречают и едут к Вам из самых дальних мест.

И сами Вы, усталости не зная, спешите наши храмы освящать,

Посеять доброе всех наставляя и всех, не уставая, просвещать.

Вы Архипастырь наш и мне поверьте, моя Вам совесть не позволит льстить,

Я поняла: Вас избирали сердцем, и сердцем Вам дано Творцу служить.

Художники Вас в Минске атакуют, ваш написать портрет – большая честь,

С таких, как Вы, святых, всегда рисуют, как хорошо, что вы на свете есть.

Вы получили дар великий свыше: учить, любить и просветлять людей!

И я молюсь, чтобы послал Всевышний еще Вам много светлых дней!

Иногда владыка встречал меня или на почте или во дворе собора и приглашал к себе в дом. Обычно он что-то очень важное рассказывал, давал почитать какую-нибудь статью и на дорогу дарил книжечку или Акафист, чувствуя, чего мне не хватает. И уже в апреле 1992 года я поняла, что он меня обогащает неизмеримо добротой, которой мне не доставало раньше и порой не достает и сейчас.

Для меня это было тяжелое время: мы с невесткой не могли понять друг друга и владыка выслушивал и успокаивал меня. Однажды он пригласил меня на скромный ужин. Я не знала, как мне себя вести. И вдруг оказалось, что у владыки все очень просто, он прочитал молитву, сам положил мне на тарелку отварной картофель, пододвинул селедочницу и тарелку с овощами. После чаепития сам помыл посуду. Мне не разрешил даже встать, чтобы помочь. Это был незабываемый вечер.

Уже через много лет я услышала от его сына Андрея, что владыка и раньше, когда был священником, радовался, когда садился обедать или ужинать за стол с гостем или паломником.

Иногда он возлагал руку на голову человека и, казалось, чувствовал его душевное внутреннее состояние. Я впервые поняла, что он владеет особым даром видеть то, что сокрыто от других. Владыка никогда не возмущался, всегда был терпелив и скромен, никого не осуждал.

Однажды он зачитал выдержку из письма, где прихожане рассказывали о своем односельчанине, который занимался целительством в нетрезвом состоянии. Улыбнулся, отложил письмо в сторону.

Люди приходили и приезжали к нему за советом и благословением. Если Владыка что-то не благословлял, а люди не прислушивались, ничего хорошего из этого не получалось.

Однажды в октябре месяце я поехала в Жировичский монастырь на 5 дней на послушание. Владыка благословил, но не велел купаться в источнике. Мне не хотелось быть «белой вороной» и я искупалась, как все.

Несколько месяцев болела бронхитом, не осознавая, что это из-за нарушения благословения владыки. Потом такое же повторилось в Крипецком озере, когда весь автобус уговаривал меня искупаться и даже обвинял в слабоверии. Надо было сразу исповедоваться за непослушание, но я многого еще не понимала.

Где бы я ни была, везде встречала людей, знавших и любивших владыку Константина: на Валдае, в Дзержинске (близ Нижнего Новгорода) и в других местах.

Владыка съездил в Ленинград и помолился святым: Блаженной Ксении Петербургской и Святому Праведному Иоанну Кронштадскому. Он всегда много молился за Брест и всех нас, его прихожан.

Спасибо Вам за все молитвы Ваши у Ксении Блаженной на Неве,

За то, что знаете все беды наши и молитесь за мир на всей земле.

Спасибо Вам, что любите так Бога, нас учите прощать и всех любить

И, принимая боль души, тревогу, стараетесь в беде нас ободрить.

К владыке приезжали люди издалека. Так я познакомилась, ожидая выхода владыки из собора, с людьми из Украины, России. Монахиня Екатерина (Украина) приехала к нему за благословением на поездку в Иерусалим, фронтовичка Лидия Михайловна Вартапетова, чтобы поговорить с владыкой Константином и, если будет Богу угодно, причаститься у него. Всех не перечислить. Радостно было, что в Бресте есть Старец, так нужный людям.

И вот наступил юбилей владыки Константина: 85- летие со дня рождения и 60 – летие пастырского служения. Для меня явилось неожиданным услышать, что владыка год с семьей был в концлагере в Австрии, чудом избежал расстрела. Матушка его Александра в годы оккупации была связной у партизан и помогала им медикаментами.

Он никогда ничем не гордился, а перед своим юбилеем с улыбкой рассказал, чуть-чуть гордясь, что ему ни разу не пришлось отпевать фашистов: когда бы за ним не присылали, его не оказывалось дома.

В 1995 году владыку избрали Человеком года в Бресте. Это было признание его авторитета и верующими и неверующими.

Имея дар духовного горенья, Вы в послушание шесть десятков лет!

В безропотности мудрого смирения, в готовности всегда подать совет.

Вы сын многострадального народа, все видели: концлагерь и бои,

Вы стали в Бресте Человеком года- живым примером веры и любви!

Вас с юбилеем мы поздравить рады! Ликуем все! В огнях наш чудный храм.

Мы верим, что Господняя награда за долгий труд придет, Владыка, к Вам.

И награда Господня пришла, исполнилась заветная мечта владыки – он посетил в 1995 году с группой брестских паломников Святыни Иерусалима. Его отсутствие в это время всеми ощущалось остро. Мы знали, что он молится за нас везде, за наше возрождение, обновление, становление.

В день Юбилея звучали стихи и тосты в честь владыки, но он принимал все спокойно и почти безучастно. Лести не было, все говорили с искренней любовью.

Владыка часто стал болеть, но, даже чувствуя себя неважно, он приходил в храм и бывал в алтаре. И мы ощущали, что владыка с нами.

В это время наши постоянные экскурсоводы, возившие паломников по святым местам, стали хвалить разных Старцев, живущих в России и на Украине. И многие из-за одного вопроса стали ездить на остров Залита к протоиерею о.Николаю. Однажды о.Николай сказал одной брестчанке: «Зачем ездите ко мне, если у Вас в Бресте есть свой Старец?". Мне было это очень приятно услышать.

Мы все молились о здравии владыки и надеялись, что он еще долго будет служить Господу и людям:

Вы учите нас мудрости смирения,

Святого послушания и терпения,

В болезни и в беде не унывать,

Молиться и на Бога уповать!

Владыка понимал, что жить становиться труднее во всех отношениях, но никогда и никого не осудил за это и призывал к смирению, терпению и любви.

Все реже и реже мы видели владыку. И только в сентябре месяце 2000 года, незадолго до кончины, мне удалось попросить у владыки благословения на добрые дела. Через несколько дней его не стало… Ночью с 19 на 20 сентября я написала последнее мое стихотворение владыке:

Познал владыка войны и гоненья, концлагерь в Австрии и жизнь монастыря,

Молился Богу он с сыновним рвением, любовью пламенной к нему горя.

Был прозорлив и многое предвидел, мог распознать лукавство и навет,

И никого ничем он не обидел, всех принимал, всем подавал совет.

Примером христианского смиренья вошел навеки в наши он сердца

И мы его исполним наставления- любившего всех мудрого отца.

Он наставлял нас любить Бога, Божию Матерь, нашу защитницу, святых и всех ближних. У большинства из нас есть проблемы, которые мы не можем разрешить по своей духовной немощи – дети, воспитанные атеистами, не хотят идти в храм, поститься, исповедоваться. Мы, старшее поколение, пришли к Богу, а дети не идут. Конечно, в первую очередь виноваты мы, их родители. Владыка велел за них молиться, молиться и молиться.

Так получилось, что мою веру укрепляли вещие сны и я верила снам. Владыка отвергал сны. Я сожгла сонник, но долго еще не понимала, почему нельзя верить снам.

Когда в «Заре» напечатали о том, что радиация увеличилась в несколько раз, я зашла к владыке и сказала, что надо закрыть форточки. Он посмотрел на меня снисходительно и сказал: «А зачем нам дано крестное знамение? Крестите все и все будет хорошо».

Когда подхожу к могиле владыки, невольно вырываются слова, обращенные к нему, как к святому: «Владыченька наш дорогой, моли Бога о нас».

Мы просим Господа простить все прегрешения нашего владыки, вольные и невольные, и даровать ему Царствие Небесное.

У могилы владыки Константина мне пришли следующие мысли:

О как же Вас, владыка, не хватает,

Как нужен мне отеческий ваш взгляд

Мирская суета так угнетает,

Что в детство побежала бы назад.

Скамейка у могилы не пустует,

Идет на встречу с Вами люд простой

А враг через него сильней лютует…

О нас молитесь, добрый наш Святой!

Елена Копачёва

журналист, музыковед

Несколько раз я видела владыку Константина на литургии в Свято-Симеоновском кафедральном соборе города Бреста. Мне тогда было лет 20. Я помню его светло-синие глаза, наполненные добротой и всепрощением. Его благочестивый и скромный облик всегда выражал спокойное и возвышенное состояние души. Мне он показался высокодуховным и искренним в своей вере человеком, любящим Бога и прихожан. От него исходил дух святости. Всё, что говорил владыка, воспринималось как истина, ниспосланная Небесами. Было видно, что служители Свято-Симеоновского собора относились к нему с глубоким уважением и почитанием. А я, возвращаясь домой из храма, светилась тихой радостью и старалась сохранить в сердце благодать, полученную от Всевышнего.

В. И. Левчук

работник магазина «Православная книга» Свято – Воскресенского собора

Владыка Константин заходил иногда в лавку Свято-Симеоновского собора, где я тогда работала. Он был светлый, спокойный, уравновешенный, без лишних эмоций. Он никогда ни на кого не повышал голос, не говорил ничего лишнего. Когда кто-то о чем-то его спрашивал, отвечал сдержанно, рассудительно. Все его любили, и он всех любил. К нему всегда можно было обратиться с любым вопросом. Вот таким я его помню.

М. В. Василюк

хозяйка владыки Константина

Восемь лет я готовила в архиерейском доме для владыки Константина и его гостей. Очень хороший был владыка, очень добрый. Во время подготовки к престольным праздникам, к большим трапезам, он заходил проведать, как у нас дела, поддержать, а иногда и помочь, при этом рассказывал много назидательного и интересного. Когда мы ждали митрополита Филарета, владыка Константин рассказывал мне, как будучи наместником в Жировичах, он с братией принимал делегацию иностранцев, и будущий владыка лично пек для них пирожки.

Да, он сам очень хорошо умел готовить! Именно владыка научил меня печь «картопляные оладьи»: размять вареную картошку, добавить немного тертой, затем взбитый белок и побольше петрушки, и жарить на растительном масле. Очень вкусно!

Во время престольных праздников мы принимали по 180 человек гостей, конечно, владыка за все очень переживал, в том числе и за трапезу, но всегда сохранял спокойствие, говорил: «все хорошо», «прекрасно».

Какие были вкусы у владыки? Он был абсолютно непривередлив – все ему всегда нравилось, он никогда ни на что не жаловался. Очень любил тушеные кабачки, любил попить чаю. Я часто пекла владыке пироги, булочки, блинчики с творогом – он всегда благодарил и угощал ими гостей.

Когда я взялась ухаживать за огородом, владыка лично помогал с огородом, с огурцами, помидорами, с розами – и высаживать, и обрезать. И картошку я перебирала с ним вместе , то есть он никогда не чуждался никакой работы . Есть время, сядет и поможет. Всегда приглашал меня к пасхальной трапезе. Пасху мы встречали всегда вместе. Очень любил людей, был очень смиренный, добрый. Брест и Брестская епархия ему очень нравились. Когда он съездил в Иерусалим, он рассказывал, какая там удивительная благодать, но говорил, что боялся там умереть. «Так это же радость – умереть в Иерусалиме» – удивилась я. «Нет, – ответил владыка, – я хочу умереть на Родине».

Каждый день владыка принимал множество людей, выйдет на погост – и все к нему бегут. И еще у него была особенность – когда бы кто ни пришел из его духовных детей – он должен накормить. И вот почему. «Как-то зашел к родственникам, – рассказывал владыка, – они у меня спрашивают: хочешь кушать, я отвечаю: «не хочу», хотя на самом деле очень хотел, но надеялся, что они повторят приглашение. Но они меня больше не позвали, поэтому я всех настойчиво приглашаю, ведь человек может отказываться из деликатности».

Если какие-то нелады на приходе: недовольные всегда к нему бегут. Он с ними беседует, беседует, беседует – и, в конце концов, они с владыкой во всем соглашаются.

Валентина М.

В Свято-Симеоновском соборе на внутренней стороне правой колонны изображен Симеон Богоприимец, встречающий Деву Марию с младенцем Иисусом. Когда во время богослужения из Царских врат выходил владыка Константин, мне казалось, что я вижу перед собой ожившего библейского старца, так внешне походил на него наш согбенный седенький епископ. Я многажды видела его со стороны, а вот общаться нам довелось только один раз. Встреча была очень короткой, но навсегда запала мне в сердце.

Был конец февраля 1999 года. Я места себе не находила, потому что стал пить брат. Как помочь ему? Как вырвать его из страшного омута? Земные средства не помогали. Оставалась лишь надежда на Бога. Купила в церковной лавке малую книжечку на тему помощи страдающим винопитием и решила неукоснительно следовать ее советам. А там написано: «Возьмите на себя сорокадневный подвиг чтения акафиста в честь иконы Божией Матери «Неупиваемая чаша» и канона в честь святого мученика Вонифатия. А также в течение сорока дней читайте за пьющего человека Псалтырь».

В ближайшую субботу я решила пойти в собор, заказать сорокоуст за здравие брата и взять благословение у священника на чтение акафиста и канона. В собор я поехала вечером. Но оказалось, что все священники вошли в храм заблаговременно. И я без особой надежды мерзла на заснеженном дворе, надеясь, что кто-то еще подъедет, и я возьму благословение. И тут из своего домика вышел поддерживаемый келейником владыка Константин. Согбенный, слабенький, он медленно передвигался мелкими шажками по дорожке, проложенной среди высокого снега. Я бросилась к нему. Торопливо изложила свою беду и попросила благословения на чтение акафиста и канона. Келейник спросил имя недугующего, а владыка просто и кротко сказал: «Буду за него молиться». У меня хлынули слезы. Я даже не знала, как высказать свою благодарность. Сама не осмелилась бы утруждать владыку подобной просьбой, а тут – такая милость с его стороны! А ведь это большое дело – знать, что за твоего несчастного родича молится сам владыка Константин! Осознание этого факта меня очень вдохновляло и дисциплинировало. И заставляло вставать на молитву, когда, казалось бы, не оставалось никаких сил и надежд на лучшее.

Слава Богу, брат освободился от пагубного пристрастия. Произошло это не так скоро, как хотелось бы. Года два понадобилось ему, чтобы вернуться в достойную жизнь. А владыка Константин с тех пор навсегда в моем помяннике.

Александр Свирид

преподаватель БрГУ им. А. С. Пушкина, доцент кафедры истории славянских народов, кандидат исторических наук

В далекие 90-е годы, как-то после службы в соборе я вышел вечером из храма. Был или конец мая, или начало июня, погода стояла самая лучшая для этого времени года. Идти домой совсем не хотелось. Нормальное состояние для недавнего студента. Я обошёл несколько раз вокруг храма, вглядываясь в верхние ветви зелёных деревьев, и задумчивая тишина заполнила меня. Но постепенно у меня возникло ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Став оглядываться по сторонам, я увидел за забором сидящего на лавочке старенького седого дедушку с длинной белой бородой. Он был как из сказки, но реально ощущалась в его взгляде тёплая доброта. Он улыбался. Я пошёл к нему навстречу, улыбаясь в ответ.

Так мы познакомились. Он рассказывал о своих молодых годах, о том, как ходил на православное богослужение пешком за много километров, о том, как жилось при польской власти, какими были отношения с католическим духовенством тогда, и какие они сейчас. Много вещей в его рассказе были личными, и я не уверен, стоит ли о них писать. Я сам спросил его о важном меня вопросе и получил ответ. Вопрос был личный, но спустя более чем 20 лет, я продолжаю удивляться его правильности и мудрости.

В тот первый раз мы просидели долго, но, наконец, я решил откланяться, и он вызвался меня проводить. Я помог ему встать, и он, опёршись одной рукой на чёрный посох с круглым, украшенным камнями верхом, а другой рукой держась за меня, медленно пошёл по территории храма к главному входу. Немного не дойдя до ворот, он вдруг сказал:

– Подожди меня здесь. Нельзя тебя так отпускать.

Я удивился словам, и дальше моё удивление нарастало взрывом. Он передал мне свой посох со словами «подержи», а сам выпрямился, расправил широкие плечи, и широким уверенным шагом зашагал к иконной лавке. У меня было ощущение, что я вижу восстание Ильи Муромца. Пробыв в лавке несколько минут, он столь же бодрым шагом вернулся ко мне, неся в руках несколько книг.

–Это тебе на память, – сказал он. – Приходи ко мне ещё.

Он протянул книги, я протянул посох. И тут он снова согнулся и превратился в старенького дедушку.

– Вам лучше без этой палки, – сказал я.

Он широко, но как-то резко улыбнулся и сказал:

– Без неё нельзя.

Мы как-то сразу посерьёзнели, а я, не зная почему, вдруг сказал:

– Подпишите, пожалуйста, на память.

Студенческая привычка носить с собой ручку оказалась, как нельзя, кстати и он стал выводить на первых страницах неровные буквы. Писать на весу всегда нелегко, но он тщательно вывел на каждой из первых стариц крестик и «Константин».

–Так вы епископ? – Удивлённо спросил я.

Но он сгрёб меня руками, поцеловал и широко перекрестил на дорогу.

Я шёл, не оглядываясь. Пение вечерней службы всё ещё звучало во мне, органично накладываясь на тихую радость от весны, молодых лет и этой запомнившейся мне на всю оставшуюся жизнь встречи.

Сергей Глущенко

художник

Когда владыка Константин служил на Брестской кафедре, я только начинал ходить в церковь, поэтому многого осмыслить не мог, да и не все, что чувствуешь можно выразить словами. Но помню, что ощущение от владыки было особенное, он действительно был не такой как другие, даже не такой, как другие батюшки.

Можно сказать, что владыка Константин производил впечатление «затворника». Он не был одинок, вокруг него всегда были люди, духовные дети, но при этом всегда присутствовало какое-то удивительное ощущение, как при встрече с отшельником.

То есть он вроде бы смотрит на тебя, но чувствуется, что он находится не только здесь, но и где-то очень далеко: «в себе», в своем сердце. Сказать, что это был разрыв во время общения – нет, он открыт, общается, приветлив, расположен к тебе, но в тоже время как бы немножко отдельно, внутри…

При общении он был исключительно прост. Конечно, полной открытости не было, и это естественно, он же архиерей, сохранялась дистанция. И постоянно присутствовало чувство, что человек занят чем-то очень серьезным: то ли молится, то ли о чем-то думает. Конечно, можно предполагать, что он непрестанно молился.

Интересно, что совсем другого владыку Константина мы видели на богослужении. Во время Литургии владыка совершенно преображался! Он становился поразительно молод, и такие глаза у него были, что невозможно передать словами: абсолютно молодые, сияющие, просто юношеские!

Игорь Борисов

сотрудник Департамента охраны МВД г. Бреста.

В 80-х годах знакомые привезли в подарок нашей семье лампадку, и я пошел в церковь за лампадным маслом. Подхожу к лавке, мне отвечают: у нас не продается. И тут владыка Константин выходит из своего дворика и сам подозвал меня к себе: «Что вы ищите?» – «Да вот, масла лампадного хотел купить».

– Ну, у нас его не продают, но вы подождите.

Он вынес мне несколько бутылочек лампадного масла. «А на будущее, – говорит- можно покупать в аптеке вазелиновое». Потом он предложил посидеть поговорить. Ощущение от общения: простота, очень спокойно, не было никаких нравоучений, когда тебе дают понять, что ты ниже. Казалось, дедушка беседует со своим внуком. Никаких наставлений особых он не давал. Но общаться было очень интересно. Он рассказал немного о своей жизни, какая тяжелая была жизнь, особенно в войну, как немцы его поместили в концлагерь. Поговорили о современности, о молодежи. Потом он благословил меня и подарил «Акафист блаженной Ксении Петербургской», который я бережно храню.

На этом наше общение прервалось, я просто ходил в храм, бывал на службах. А потом у меня в семье случилось несчастье: отец получил тяжелую травму головы, был поврежден мозг, и он периодически терял память. Врачи ничего сделать не могли, и как-то раз в таком припадке он покончил жизнь самоубийством. Мы за него не молились, так как знали, что за самоубийц церковь не молится. Но однажды на исповеди я заговорил об этом со священником, и он сказал: «За такого человека молиться нужно. Подойдите к владыке Константину».

Когда я подошел к владыке, он меня узнал, что само по себе удивительно, ведь прошло столько лет. Во время беседы он сказал: «Знаете, за таких людей молиться не только можно, но и нужно, потому что Христос – врач, а во враче больше нуждаются больные, и раз с ним случилась такая беда, то молиться за него нужно больше, чем за людей, которые умерли своей смертью». И он дал мне разрешение поминать моего отца в церкви.

И последняя встреча. Я собирался на Кавказ, а перед поездкой на Кавказ, я всегда заходил в храм и ставил свечи. И вот, я увидел владыку в окружении очень активных, наступающих на него женщин лет 50-ти. Я не знаю, что там произошло, по-моему, какая-то неприятность случилась на приходе, но дело грозило настоящими разборками, я подошел, чтобы, если понадобится, помочь владыке , мало ли что.

И вот, меня поразило, как красиво он разрешил этот конфликт: он тихонечко отвел одну женщину в сторону, побеседовал с ней, потом другую, и в результате они сами разошлись в разные стороны. Потом он подозвал к себе меня, и благословил в дорогу. Но было видно, что он был очень-очень сильно огорчен, расстроен предыдущей ситуацией.

Надежда Ивановна

прихожанка Свято – Воскресенского собора

Владыка очень любил детей, и мой маленький внук, в свою очередь, очень любил владыку Константина. Хотя мы жили в микрорайоне Восток, где у нас уже был свой храм, внук мне часто говорил: «Пойдем к старенькому батюшке». И когда мы ходили в Свято-Симеоновский собор, всегда заходили к владыке в келью. Один раз мой внук неожиданно сказал владыке: «Батюшка, а поедем к нам». Владыка ответил: «Я уже старенький, у меня ножки болят, мне тяжело ехать». Внук говорит: «А мы на автобусе поедем». Владыка отвечает: «Мне и на автобусе тяжело». Внук не отступает: «А я возьму тебя на руки». Владыка говорит: «Я тяжелый». А внук свое: «А я сильный!» Владыка засмеялся, погладил его по головке, и говорит: «А знаешь, твой дедушка таких, как я, не любит, – и он не пустит меня в дом».

Действительно, мой муж на тот момент был убежденным атеистом. Но что удивительно: я ведь никогда не жаловалась владыке на мужа, и вдруг он сказал такие слова. И тогда я поняла, что наш владыка – особенный. А сейчас мой муж, по милости Божией и молитвам владыки, принял святое крещение, и мы с ним даже повенчались!

Вторая история связана с паломничеством на остров Валаам. Я пошла к владыке Константину взять благословение на путешествие. Он благословил, рассказал, что тоже был на Валааме, и даже служил в Преображенском соборе. Потом добавил: «Смотрите, там вода холодная, чтобы вы не простыли». Я засмеялась, говорю: «мы поплывем на корабле, а не вплавь». Владыка ответил серьезно: «На море может быть шторм, берегитесь, чтоб вас не намочили волны».

На обратном пути действительно был шторм. У пассажиров катера началась морская болезнь, все были вынуждены выйти на палубу, которую захлестывали волны, заливая вещи, ноги и обувь паломников. И, конечно, все промокли… все, кроме меня, потому что меня, которую обычно и в городском автобусе укачивает, на этот раз вообще не мутило! Я даже была в силах помогать другим. Так меня Господь укрепил по благословению владыки!

Вообще в те годы я много болела, доходило до того, что иногда скорая помощь по три раза в сутки приезжала ко мне домой. Тем не менее, я часто ездила в паломнические поездки, и всегда просила на дорогу благословение у владыки. В поездку, конечно, брала с собой плотно укомплектованную аптечку: уколы, таблетки, микстуры. И вот, приезжаю я в монастырь с полной аптечкой – ничего из лекарств в дороге не понадобилось. И назад также! Как будто бы я вообще никогда не болела. Разве это не чудо?

В. Ф. Британов

Под руководством владыки я сподобился участвовать в создании православной газеты «Духовный вестник» и православного братства во имя преподобномученика Афанасия – это был огромный кусок работы – нам нужно было оформлять документы, часто ездить в Минск: многие вопросы нужно было решать лично с владыкой, и он всегда старался нас поддержать – и словом, и молитвой.

С благоговением вспоминаю ту огромную ношу, которую нес на своих плечах приснопоминаемый владыка Константин.

При общении с владыкой я всегда чувствовал его любовь, внимание и заботу, и если часто я приходил к нему в тяжелом состоянии души, то уходил всегда утешенным, окрыленным. На прощание владыка мог по-отечески обнять, благословить, поддержать словами, обещал, что будет молиться. Я понимаю, что молитвенная поддержка от владыки была постоянной, если бы не она, то я бы не выдержал ни года, ни месяца, ни дня.

Но главные силы мы черпали из его церковных служб. Сейчас, спустя многие годы, оглядываясь назад, я понимаю, какая это была для всех нас огромная помощь, насколько владыка жил молитвой, насколько он отдавал самого себя на служение Господу. Каким важным было для нас это участие в общей молитве, насколько глубинным оно было!.. До сих пор с умилением вспоминаю его тихое каждение по храму на утрене – спокойное, равномерное, благоговейное.

Какой была его манера служить? Его служение было такое возвышенное, такое неотразимое, но в тоже время простое без всякого пафоса. В нем была какая-то особенная сила, которая буквально поднимала человека. Это было богослужение, несущее каждому из нас то, чего нам так не хватало в жизни: любовь, веру в Бога, смирение и терпение, всем этим буквально дышало его служение, и во время нашей общей молитвы мы учились от него этим добродетелям, питали ими свою душу. Эти богослужения очищали сердце!

Я говорю это от своего имени, но я слышал подобные слова и от других людей, которые участвовали в его службах и как мы скорбели, когда владыка, по состоянию здоровья, не мог служить. Тот, кто хоть раз присутствовал на его службах – он помнит их, и не только памятью ума, но и памятью сердца, памятью души, – Это была любовь, которую не высказать, которую можно было только чувствовать. И эта благодать осталась в храме, где служил владыка, осталась, я верю, на многие века.

А насколько великой ценностью было его терпеливое отношение к нам, еще мало воцерковленным, не понимающим, что такое Православие!

Владыка часто подолгу беседовал с людьми. Один раз я стал свидетелем такой беседы, – одна вроде бы православная христианка пыталась «вложить владыке в голову», будто учение Рерихов – это светлое доброе движение, которое нуждается в церковной поддержке. Она так красноречиво говорила! Владыка сидел на лавочке, молча слушал, а когда она в конце попыталась взять благословение на свою деятельность, спокойно ответил: «Я про это учение ничего не знаю, и ничего вам сказать не могу». Таким образом, он поставил ее на место, и дал понять, что для того, чтобы что-то отстаивать, надо сначала хорошо разобраться, при этом он постарался ее не оскорбить, не унизить, не сказать человеку каких-то грубых невозвратимых слов. Тем не менее, вопрос был исчерпан: она опешила: как же так, она так все «красиво и правильно» рассказала, а владыка даже ничего не слышал об этом. Вот этот пример очень ярко иллюстрирует его терпение, смирение, понимание человеческой души, и, конечно, была тихая молитва об этой душе, – чтобы человек осознал свое заблуждение.

Н. Н. Маевская

У моей близкой родственницы, которая училась в седьмом классе, случилось психическое расстройство. Сложно сказать, что послужило причиной, но было очевидно, что случилось неладное: один раз, к примеру, девочка залезла в ванну мыться в шубе, шапке и сапогах. Мать девочки плакала, а я сказала: «Все будет хорошо. Пойдем к владыке».

Пошли, рассказали. Владыка выслушал и сказал: «Да, что-то с девчонкой не то». Владыка помолился за нашу девочку, потом через сына передал записку о ее здравии в Санкт-Петербург, на Смоленское кладбище – на молебен в часовне у Ксении Блаженной. И, слава Богу, вскоре девочка полностью поправилась! Все что было, показалось нам просто дурным сном. Она благополучно окончила школу, вышла замуж, воспитывает детей, сейчас ей 32 года.

Другое чудо у меня было связано с папой: в 1986 году у него была обнаружена онкология, после операции был удален почти весь желудок. Подозревали саркому. Я опять пошла к владыке и просила его молитв. Он мне сказал: «Молись, ничего не бойся: все с ним будет хорошо». После этой операции он прожил еще 27 лет, и умер только 3 года назад – и не от рака, а от инфаркта. Конечно, это чудо случилось по молитвам владыки.

К владыке я всегда обращалась во всех трудностях – как к отцу. Он был земной ангел, человек великой души. С ним побеседуешь – и как бы ни было тяжело, скорбно на душе – становилось легко. К нему обращались многие – к кому же пойдешь, как не к владыке? Даже сейчас, когда мне плохо, я прихожу на его могилку, и прошу его помощи. И по его молитвам все получается.

Низкий поклон приснопамятному архиепископу Константину и вечная ему память!

Н. С. Ляхова

19 сентября 2000 года я убирала собор после утренней службы. В половине двенадцатого дня я услышала шелест, кто-то листал книгу. Я посмотрела на один клирос – никого, посмотрела на другой – никого. Поднялась на солею: книга шелестела в алтаре, но двери в алтарь были заперты. Мне стало страшно. Я отошла к панихидному столу и молча слушала. Чтение (листание) продолжалось полтора часа – до часу дня. За это время в храм не вошел ни один человек. Я была единственным свидетелем происходящего. В час дня появились келейники владыки, они открыли дверь в алтарь, а через некоторое время в храм вбежала другая прислужница с криком «Владыка умер!». И я догадалась, что, видимо, Ангел – хранитель владыки был послан в алтарь читать последование на исход его души и помолилась об упокоении нашего владыки.

Хочу сказать об исцелениях, имеющих непосредственное отношение к владыке Константину.

Несколько лет назад я получила исцеление поджелудочной железы от земельки с могилки владыки Константина. Земельку прикладывала к больному месту и принимала внутрь.

В 2008 году (17 октября) получила исцеление от долго не прекращающегося кашля, после воспаления легкого. Лечили в больнице, но полного выздоровления не получила. Выпила 1 раз чай с лепестками роз, которые лежали на могилке владыки, кашель прекратился.

От высокого давления у меня были сильные головные боли. Молилась о упокоении души владыки Константина и съела конфету, которую положила на его могилку – головные боли у меня прекратились.

Е.Д.Сафронова

Впервые владыку я увидела в Свято-Симеоновском соборе, когда владыка благословлял прихожан на Великий пост. До этого я более 50 лет не посещала храм и не молилась. Энергетическая сила, исходящая от благословляющей руки владыки, так подействовала на меня, что я долго не могла ее забыть. Огромную положительную энергию, исходящую от рук владыки, отмечали многие люди.

В Великий пост я принесла владыке брусничного варенья. Рассказывая о себе, о моем длительном периоде жизни в безбожии, я сказала, что недостойна разговора с владыкой. Владыка продолжил нашу беседу и при прощании подарил мне наручные часы с образом Божией Матери на циферблате. Ушла от него с мыслями о счастье, что есть такой удивительно добрый и простой человек, который так участливо поговорил с большой грешницей.

Когда владыка узнал, что я по профессии провизор и окончила фармацевтический институт, он спросил у меня совета в лечении его очень больных ног. По моей просьбе к владыке приехали врачи и назначили лечение, которое я помогала выполнять. Так мне, пожилой женщине, по воле Божией, посчастливилось часто видеть и слышать нашего дорогого владыченьку, как любя называли его многие люди.

Трудные годы жизни были у владыки, о которых мне рассказывал его сын. Сплошь годы волнений и опасностей. Натиск католицизма на православную церковь, Отечественная война, фашистская оккупация, немецкие концлагеря, коммунистические притеснения священнослужителей и членов их семей, потеря дорогого и родного человека – матушки, которая была опорой и верным другом в жизни, исполнение тяжкого послушания более 17 лет в должности наместника Жировичского монастыря, когда постоянно существовала угроза его закрытия – не сломили духа жизнерадостного и жизнелюбивого владыки.

Сердце владыки, несмотря на возраст, работало ритмично и чисто. Это был удивительно красивый бой сердца! Поэтому на сердце владыка не жаловался.

А вот артериальное давление у владыки было высокое и даже когда оно у него было более 200 мм.рт.ст, он шел на службу в храм.

Возглавляемая владыкой служба, наполняла храм светом и радостью. Запомнились умилительные и духовные возгласы и чтения Евангелия, совершаемые владыкой во время служб.

Некоторое время владыка служил викарным архиереем в Минске и минчане так его полюбили, что, спустя годы, когда владыка приезжал в Минск, они окружали его после службы плотной стеной, чтобы получить благословение. Тоже происходило, когда владыка приезжал из Бреста в Жировичский монастырь.

Видя пример молитвенного состояния владыки, я тоже стала больше молиться. Мне хотелось больше знать о Священном Писании и очень хотелось, хоть немножечко, научиться от владыки горячо молиться. И вот я, 1932 года рождения, пошла учиться в Воскресную школу при Свято-Симеоновском соборе. Владыка давал мне для чтения духовную литературу.

Сейчас думаю, что Господь сподобил меня на встречу с владыкой Константином, чтобы я больше молилась, каялась в грехах, жила с Богом в душе.

Владыка никогда не спрашивал о том, как молюсь, как соблюдаю пост. Но только совесть моя диктовала – стань другой. Владыка не поучал и как-то незаметно, предоставляя решать все самой, непринужденно влиял на изменение моего мировоззрения. Он невидимо убедил меня серьезно пересмотреть взгляды на жизнь, отказаться от дурных привычек.

Владыка стойко переносил огромную физическую нагрузку, особенно в многочасовых службах, начиная с ранней службы в Великую Субботу и заканчивая праздничной пасхальной службой в ночь с субботы на воскресенье. Помню, как 87-летний владыка встал в 5 часов утра в Великую Субботу, помолился дома и пошел к 6 часам утра в собор на раннюю службу. В 12 часов владыка пришел домой. Дела и заботы позволили ему ненадолго прилечь отдохнуть, и он снова начал готовиться к праздничной пасхальной службе – торжественной пасхальной утрене. Удивительно, но владыка после таких нагрузок оставался бодрым. Откуда брались у него силы? Разве это не промысел Божий, не сила Божия его укрепляла! Владыка только говорил: «Слава Богу за все».

По вечерам владыка молча молился, а утром во время молитвы произносил громко только первые три слова: «Благословен Бог наш….» И дальше молился с поднятыми руками. После молитв владыка очень благочестиво прикладывался к иконам, задерживаясь, некоторое время у образа Спасителя. Во время молитв был не только светлым, но и духовно красивым.

Терпеливым, сдержанным и любящим архипастырем запомнился мне наш дорогой владыка Константин. К нему шли люди, он всех принимал. Иногда во время бесед владыка разрешал присутствовать и мне. Говорил владыка простым языком, но очень метким. Сначала, по своей духовной слепоте, я не придавала некоторым его словам должного внимания, но со временем, прислушиваясь к тому, что говорил владыка, стала понимать значимость его слов. Все, о чем предупреждал владыка, исполнялось. Помня это, я всегда брала у владыки благословение на все ответственные дела.

Владыка Константин был удивительно доступным для людей архиереем. Он безотказно всех принимал, всех выслушивал.Переживал, если келейники не пускали к нему, когда он отдыхал или болел.

«Все по воле Божией» – часто говорил владыка. Он был очень терпеливым ко всему и ко всем. Неудобства, физические нагрузки на службах, телесные боли – все это владыка переносил смиренно. Шутил: «Если проснулся и ничего не болит, значит умер». На конфликты он не шел ни с кем. Его любимое выражение: «Поссориться легко, помириться очень трудно».

Последние годы у владыки сильно болели ноги, но на службу он ходил с радостью. Служил всегда не торопливо. Когда молился в алтаре, весь уходил, по его словам, в молитву, никого и ничего в это время не замечал.

Людей притягивало к нему, как к магниту. Владыка сиял невидимым, но ощутимым светом. Рядом с ним приходило успокоение для души, ощущалась легкость тела.

Я очень уставала к концу трудового дня, но придя к владыке, сразу чувствовала, как от меня уходит усталость, на душе светлеет. После службы владыка иногда говорил: «Как болели ноги, еле-еле стоял». Как-то после сильной болезни я попросила владыку не идти на службу. Он твердо сказал: «Пойду». Он углублялся в молитву, и Бог укреплял его силы. После службы, на вопрос: «Как чувствуете себя?», он неизменно отвечал: «Хо-ро-шо!».

Вскоре, после возведения в сан архиепископа, владыка сказал: «Я уже не долго». Во мне все похолодело. От горя я даже не спросила: «Не долго служить или не долго жить?».

После пасхального богослужения владыка многих приглашал к себе на разговение. Я тоже бывала у него и этих счастливых часов забыть невозможно. Владыка за столом был веселым, шутил, светился от радости. Он обладал даром собраться и быстро восстановить силы после тяжелых архиерейских служб, особенно на большие праздники. Иногда, после таких служб его мокрую от пота рубаху выкручивали, как вынутую из воды, а уже вечером за ужином он шутил и был бодр.

«Какие у владыки добрые, ласковые и мудрые глаза, а какие они радостные и искристые!» – записала я как-то в дневнике. Казалось, эти глаза уводят тебя в другой мир, где одна красота, любовь и радость.

Я никогда не слышала, чтобы владыка повысил голос на кого-либо из своих подчиненных. Он управлял Епархией невидимой силой, данной ему Богом. Средствами управления были: терпение, смирение, доброта, улыбка, примерное личное поведение во всем.

Удивляла и восхищала безграничная доброта и любовь владыки ко всем, удивительная Христианская Любовь к людям! В основном владыку Константина окружали любящие его люди, бескорыстные и бесхитростные. Как исключение встречались и другие, но владыка смиренно их терпел и даже защищал, когда ему говорили об этих людях плохо.

Как жил владыка, как вел себя с людьми, как готовился к службе, каким светлым было его лицо во время молитвы, все это, по моему мнению, соответствует словам: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф.5:8).

Я благодарна Богу за то, что смогла при необходимости оказать владыке медицинскую помощь, никогда не отказала, как бы не устала за день. Всегда шла к владыке с душой и добрыми мыслями. Также благодарю Господа, что Он сподобил мне знать, видеть, слышать владыку Константина и молиться с ним.

19 сентября 2000 года не стало нашего доброго, отошедшего ко Господу, владыки Константина. Всех нас постигло великое горе.

Я твердо верю, что владыка Константин святой. Вера эта утвердилась во мне от общения с ним более 7 лет. Верю, что владыка невидимо служит в нашем соборе, что он молится за нас и всех нас видит. Я очень часто обращаюсь молитвенно к владыке за помощью и ощущаю ее.

Много людей ежедневно приходит на могилу владыки, среди них и те, кто не знал его при жизни. Люди обращаются с молитвой к нему за помощью.

Однажды я увидела плачущую у могилки владыки работницу собора. Спрашиваю ее, а она говорит: «Жалко владыку» и добавляет: «Одной бесноватой из Жабинки бес сказал, что никого не боится, а владыку Константина и отца Серафима из д.Хмелево очень боится, даже боится могилки владыки».

Вечно буду помнить нашего владыченьку, его огромную духовную силу, укрепившую в православной вере меня и многих других. Буду помнить его смирение, терпение, доброту к нам грешным.

Дорогой наш, владыченька, моли Бога о нас!

А. Н. Трубчик

Однажды я услышала: «Он как солнышко светит в храме». Меня заинтересовало, кто это такой. В храм я ходила редко, поэтому и не знала никого и ничего. Когда впервые увидела владыку Константина, я почувствовала, что именно он и есть «солнышко» и это было на самом деле. Как-то незаметно для себя я стала ходить в храм и водить своих детей в Воскресную школу. Владыка Константин в моей жизни стал чем-то ярким и светлым, он был простым и добрым человеком ко всем людям, а особенно к детям.

Я благодарю Господа Бога за то, что по Его промыслу мне, великой грешнице, была дана милость знать, видеть, посещать и, в какой-то мере, быть полезной владыке Константину.

Моя первая встреча состоялась на улице, когда он шел из гостиницы на вечернюю службу. Был очень красивый день и, увидев владыку, я поразилась его старческой и духовной красотой. Меня как-будто кто-то на крыльях понес к нему под благословение.

Владыка был наделен большой христианской любовью к ближнему. Он очень любил людей и всегда радовался каждой душе, посещающей его. Владыка был необыкновенно мудр. Всех, кто к нему приходил, он благословлял разного рода духовными подарками и всегда, по-детски, этому радовался. Владыка был очень гостеприимным и всегда приглашал обедать или ужинать с ним, хотя я наотрез от приглашения отказывалась он и слушать не хотел. Владыка был прост, как дитя, и всем был доступен. Люди уходили от владыки всегда в состоянии радости и утешения. Я видела как после получения от владыки благословления от него счастливыми уходили люди. Вся тогдашняя атмосфера была очень миролюбивой и благодатной. Службы, на которых владыка присутствовал или которые он возглавлял, были особенно духовными и величественными.

Мне казалось, что владыка Константин человек «неземной» – от него исходило тепло. Всегда я видела владыку читающим духовные книги, хотя мне казалось, что он знает все.

С другой стороны это человек был совсем простой, обыкновенный. Это был удивительно красивый Старец.

В общении с владыкой не ощущалось его превосходства. Владыка обращался со мною, и я думаю и с другими, как равный. Это очень притягивало к владыке, хотелось чаще прийти к нему и попросить благословения. Благословение владыки проникало глубоко в душу, становилось всегда радостно, все невзгоды куда-то уходили.

У меня были с владыкой Константином очень радостные и благодатные встречи. Он всегда почему-то очень радовался, когда я к нему приходила, всегда благословлял меня в этот день духовной литературой. Владыка очень почитал Святую Блаженную Ксению Петербургскую и благословляя меня акафистом блаженной Ксении, говорил мне, чтобы я молилась ей за своих близких.

Часто владыка вспоминал свою почившую жену – матушку Александру, очень тепло о ней отзывался, восхищался ее умом и мудростью. Очень любил своего сыночка, радовался за него, любил вспоминать многие эпизоды из его жизни. Много было мне сказано владыкой, жалею, что не все запомнила.

Владыка очень любил цветы, особенно розы, хризантемы. Когда он гулял по церковному двору, казалось, что солнышко ясное светит. К нему со всех сторон бежали люди получить благословение, а он такой простой, смиренный, всех благословлял и каждому давал нужные советы, утешения.

За два дня до кончины владыки, мне, великой грешнице, было разрешено посетить его. В доме было очень чисто убрано. Владыка лежал на кроватке очень чистенький, светленький такой, но худенький. Он меня благословил, высоко подняв руку. Я держала его руку в своей руке, гладила ее и ничего не могла сказать, как-будто бы застыла. Потом я попрощалась с ним, а затем вернулась, еще погладила его ручки, попрощалась с ним, за все попросила прощение и ушла. Через два дня он отошел ко Господу.

Все плакали, а у меня на сердце была тихая радость, сама не знаю, почему. Я не видела его умершим, а только живым и он всегда у меня в памяти живой, сидящий на своем любимом диванчике, гуляющий по церковному дворику с келейником.

Вечная память в владыке Константину и Царство ему Небесное.

Л. И. Беляева

С наместником Жировичского монастыря архимандритом Константином я познакомилась в 1975 года, когда приезжала в монастырь. С первого же знакомства он произвел на меня такое хорошее впечатление, что всегда приезжая в Жировичи, я обязательно его посещала. Это был человек – одна доброта и кротость. Келья наместника Константина состояла из двух маленьких комнат, в одной из них жила его крестная мама – старенькая, немощная, за которой он сам ухаживал с любовью и терпением до ее кончины.

К наместнику Константину приходило и приезжало множество людей. Он всех принимал с радостью, с любовью, и при том любовь его была необыкновенная к людям. Это была детская любовь, и в этой детской любви была великая сила молитвы. У моей хорошей подруги В. (она очень верующий человек) сын А. был непутевый. Учиться не хотел, еле окончил 8 классов и поступил в училище. Там он себя плохо вел, учиться тоже не хотел. Его выгнали из училища. Что делать? В школу в 9-й класс его не берут, так как знают какой он. А матери говорит: «Знаешь, у меня бывают такие моменты, что я хочу тебя убить». А сама она вдова, защиты нет. Я ей говорю: «Давай его повезем в Жировичи к отцу Константину». Уговорили мы его. Приехали к отцу Константину и он повел его в свою келью, вычитал над ним молитвы. И вот чудо, А. взяли в школу. После окончания школы он поступил в институт. Получил высшее образование и прекрасно работает директором крупного предприятия. Толковый человек, экономист, уважаемый за рубежом.

Когда владыка Константин переехал в Брест, он несколько раз был у меня дома и рассказывал, что ему в первые годы начала службы священником юродивая предсказала: «Будешь монахом, будешь епископом».

Я у владыки бывала часто, и, что характерно, кто бы к нему не пришел всех встретит, пригласит к себе и предло-

жит чай. Никто от него не уходил без благословения сувениром на память: иконка, книжечка, просфора, апельсин или шоколадка.

Однажды, не помню в каком году, из Бреста ехали паломники в Оптину Пустынь. Я захотела тоже поехать. Прихожу к владыке Константину за благословением. Он меня встретил ангельской детской радостью. Посидели, поговорили, а потом спрашиваю: «Благословите поехать в Оптину Пустынь». Владыка мне грустно ответил: «Я вас не благословляю». Я спрашиваю: «Почему?». Он ответил: «Чтобы с вами что не случилось в дороге». Я подумала, что умру и не поехала. С теми кто поехал случилась беда. Была зима, мороз 25 градусов. Не доезжая 20 км до Оптиной Пустыни автобус сломался в глухом месте и они чудом не замерзли. Когда приехали в Оптину, то монахи им говорили, что их ждут еще испытания. Они ехали в Дивеево и там было много скорби.

Однажды позвонил мне владыка и попросил приехать к нему. Я ему ответила, что болею и плохо себя чувствую. А владыка говорит: «Все равно приезжайте». Приехала. Он, не спрашивая что у меня, дает мне таблетку. Я ее приняла и домой уже ехала здоровая. Звоню владыке и спрашиваю: «Владыка, что вы за таблетку дали мне?». Он смеется. А он мне дал обыкновенную таблетку от головной боли, а у меня не голова болела, а болели почки!.

Людей, которые были у его дома, владыка приглашал, говоря: «Что вы здесь сидите, заходите, не стесняйтесь, чайку попьем». Всех принимал с величайшей любовью, не земной.

Как то я пришла к владыке Константину, а он мне говорит: «Что вы так долго не приходили?». Сидим разговариваем и вдруг просит владыку какая – то женщина принять ее. Я хотела выйти, но владыка меня оставил. Заходит убитая горем молодая женщина. Приехала из Белоозерска. Работает директором частного предприятия. У нее двое малых детей, по-

друга увела мужа и они уехали в другую страну. Она сейчас беременна от мужчины, который женится на ней если она оставит директорство. Оставить должность она не согласилась и этот мужчина от нее ушел. Женщина в трансе, решила сделать аборт. Ей кто – то посоветовал приехать к владыке Константину. Владыка ее выслушал, сказал напутственные слова, вынул из кармана иконку Божией Матери, благословил иконкой женщину и подарил ей иконку. Сказал: «Все будет хорошо – рожай!». Эта женщина вся изменилась, ушла вся печаль и она радостная уехала домой.

Лидия Стасюк

Это было в 1992 году. Я беседовала со своим духовником из Киево-Печерской обители – архимандритом Феофилом, когда он неожиданно спросил: «А ты не знаешь в Бресте епископа Константина? Он мой хороший знакомый». Я ответила, что не знаю. Через некоторое время я заболела и, по благословению о.Феофила, стала молиться в Брестском Свято- Симеоновском соборе. Вскоре я увидела в соборе незнакомого Старца и подумала, что он приезжий. Я и не предполагала, что это епископ Константин.

Удивительно то, что увидев Старца меня начали терзать помыслы: «Ты должна поцеловать ноги Старца». Эти мысли мучили меня несколько недель. Наконец я решилась и пошла в епархиальный домик, где проживал владыка. Хотя приема у владыки не было, меня к нему пропустили. Владыка чувствовал себя плохо. Он лежал на тапчанчике. Впоследствии владыка часто говорил мне при встречах «Можно я прилягу на тапчанчик?». Я поведала владыке о своих помыслах. Владыка резко встал и сказал: «Как можно так думать, чтобы мне грешному целовать ноги?». Я расплакалась. Владыка помолился и спросил: «А у тебя как отношения в семье?». Пришлось рассказать об алкоголизме и жестоком обращении мужа ко мне. Тогда владыка произнес: «Вот Бог и прислал тебя ко мне, чтобы ты не сотворила непоправимое». Владыка разрешил приходить к нему в любое время, как только мне будет особенно трудно. Часто увидев меня владыка говорил : «А помню, помню, у тебя сын один и у меня – у тебя Андрей и у меня». Я всегда удивлялась его памяти.

Приезжая к о.Феофилу я, в качестве подарка, привозила ему батон-багет и пачку чая. И когда я спросила владыку: «Что бы вам хотелось из угощения?» он сказал: «Батон и чай». А через пару лет общения, владыка сказал мне: «А я очень люблю сырочки». И после вечернего богослужения по субботам, я, приходя к владыке за благословением, всегда дарила ему сырочки, а он, улыбаясь, говорил: «А ты всегда их мне носи». И, по детски, нежно, с радостью прятал их в карман. Вот и сейчас, каждый раз идя на могилку владыки, то ли в горе, то ли с благодарностью несу ему сырочек. И, удивительно, когда я кладу сырочек на могилу, я чувствую, что владыка рядом живой, он дышит.

На 100 – летний юбилей владыки я встретилась у могилы с сыном владыки и женой сына и у меня по новому ожили памятные встречи с владыкой и родилось стихотворение:

Не так уж много в жизни истин, но я одною дорожу

Любви и капельку блаженства, в душе своей давно ношу.

То было время роковое, распад Союза, холод, страх

В моей душе совсем другое осталось чувство, но не крах.

То была встреча с дивным садом, и была встреча та весной

Увидев старца за оградой, я обрела в душе покой

Он часто молвил тоже слово: «Твой сын один и он Андрей

И у меня в душе иного нет сына имени милей».

Я очень дорожу брошюрой, которую подарил мне владыка и на которой есть его письменное благословение. В этой надписи его дыхание, энергия его ручки на обложке этой книги. Пусть этот почерк сохранится в веках и нам всем напоминает о великом Человеке, жившем в нашем Бресте.

В 2006 году у меня было такое духовное и физическое бессилие, что я часто падала. Я была в отчаянии. И в это время мне приснилось, что я иду по зимнему лесу. И вижу: в сказочно красивом уголке леса, в пушистом снегу, стоит кресло-трон, на котором в богатой шубе с царским венцом на голове, с жезлом в руке сидит владыка Константин и зовет меня подойти к нему. Я подошла и стала на колени, а он укрыл меня шубой. Мне стало легко и тепло. Проснувшись я почувствовала силу и уверенность. Я поняла, что скоро мой крест облегчится. Так оно и произошло. Вот и после смерти владыка рядом и ощущаю я его просто родным дедушкой, совсем похожим на моего приснопамятного родного дедушку.

Владыка рассказывал мне, что до смерти жены он не любил так сильно сына и не переживал за него как теперь, хотя сын уже взрослый. Владыка предвидел мое состояние. Когда я стала вдовой моя любовь к сыну тоже выросла.

О даре предвидения владыки мне сообщила в 2004 году схимонахиня Мария с Китаевской пустыни г.Киева. Она также сказала: «Не следует вам тратить деньги на поездки к могиле о.Феофила, потому что в Бресте возле Собора похоронен такой Светильник, такой Светильник!». Схимонахиня Мария рассказала, что о.Феофил (тогда игумен Пафнутий) в 1965–69г.г. нес послушание благочинного в Жировичской обители и с 1969 года был знаком с Наместником (тогда архимандритом Константином). По Божьему промыслу владыка Константин, хорошо знавший о.Феофила, помогал ему духовно в трудные для него времена.

Схиархимандрит Феофил стал Светильником для многих людей как ближнего так и дальнего зарубежья.

После наставления матушки Марии я не езжу в Киев. Теперь на могилке владыки Константина свои просьбы и благодарения я возношу им двоим. Хотя время земное их разделяло, но время небесное, я верю, их соединило навечно, чтобы с удвоенной силой помогать всем страждущим их защиты и помощи.

Моя последняя встреча с владыкой была в августе 2000 года. Я пришла к нему за благословением съездить в Киев. Владыка поездку благословил и попросил: «А ты привези мне просфорку». Когда я вернулась из Киева, владыка сильно занемог. Я передала просфору через келейника владыки. Через некоторое время владыки на земле не стало. Все похороны я проплакала. Я храню в памяти живой, умиротворенный лик владыки.

От знакомых не раз слышала и слышу о помощи владыки Константина в былые времена и в наши дни. Мне не раз владыка помогал в унынии и безденежьи, в преодолении трудностей. Но особый случай его помощи будет вечно в душе моей и моего сына. Из-за нерадивых администраторов сын попал в СИЗО. Тяжесть от несправедливого решения была неимоверная. Случилось это с сыном когда ему исполнилось 33 года. Слава Богу, что рядом с этим заведением находятся собор и могилка владыки. Молитвы материнские были услышаны. Меня принял судья, разрешил встречу с сыном. Славу Богу сын уже на свободе. Если бы не эта встреча и не безмерная помощь владыки, а его любовь лилась через меня к сыну, сын мог погибнуть – отчаяние сына чуть было не привело его к самоубийству.

Всем нам, в изобилии получившим при жизни владыки от него помощь, поддержку, вразумление и благословение, очень его не хватает. Слава Богу владыка похоронен в ограде Собора и он всегда с нами.

Тяжкий крест пришелся на судьбу владыки Константина и он после земной жизни, достоин, как и прежде, нашей с вами Любви, Памяти, Уважения и Почитания. И дай Бог, чтобы пример его владыческого служения был примером его преемникам.

Е. Н. Бирилло

Случилось так, что в январе 2008 года я тяжело заболела гриппом. Вызывала врача, температурила две недели, наконец, мне стало немного легче и я решила, что болезнь прошла. Но кашель не умолкал, у меня наступило отчаяние, что он никогда не пройдет. К счастью меня угостили конфетами, которые некоторое время полежали на могилке владыки Константина. Уже на второй день дышать стало легче, а через 2 дня я вообще забыла о кашле. Вот такое чудесное событие произошло со мной этой зимой. Я очень благодарна владыке Константину за его молитвы и заботу о всех нас живущих на земле Брестчины.

Вечная память владыке Константину!

Павел Петрович

водитель владыки

Много лет я работал водителем епархиальной машины, на которой ему приходилось возить владыку Константина.

Мне пришлось испытать много нужды и горя в детстве и юности. До 1946 года я ходил в лаптях, жизнь была трудной и голодной в послевоенные годы. То, что мне, простому деревенскому парню, довелось близко знать владыку Константина считаю своим самым большим счастьем в жизни.

Владыка был очень добрым, внимательным и заботливым ко мне. Он всегда благословлял меня на поездки, много молился в дороге, благодаря этому, я считаю, за многие годы наши поездки на довольно старенькой машине всегда были успешными: без поломок и происшествий.

Когда мы уезжали в Минск или на приходы епархии владыка всегда беспокоился о моем отдыхе и питании. Помню, мы приехали с ним в Минск, он взял меня под руку и повел в трапезную, где были все иерархи, посадил рядом, как равного, хотя ни одного шофера в зале не было. Этот прием я запомнил на всю жизнь.

Его терпение, смирение, любовь ко всем людям, его простота в общении со всеми и доброта проявлялись постоянно и вызывали у меня глубокое уважение к нему.

Однако владыка мог быть и строгим. Вспоминается, мы взяли в машину с собой еще одного священника, я ехал очень осторожно, т.к. дорога была трудной, и наш гость стал мне делать замечания, что я слишком осторожничаю. Владыка повернулся к нему и строго сказал: «Павел Петрович сейчас в машине «владыка» и мы ему подчиняемся, он ведет машину так, как считает нужным». Наш гость очень смутился и молчал оставшуюся дорогу.

Я благодарен Богу за данную мне в жизни возможность близко находиться с таким молитвенником и чудесным человеком каким был владыка Константин.

Вера Яковлевна

Владыка Константин был жизнерадостным, любвеобильным ко всем людям. Он всегда готов был отдать людям и свое время, и свое сердце, и все, чем располагал в данный момент и в чем нуждался обращающийся к нему человек.

Владыка встретил меня, впервые пришедшую к нему, незнакомую, тогда еще не крещеную, с любовью, сам меня угощал за столом и пригласил приходить к нему каждый вечер. Я пришла лечить его телесно, а он стал лечить меня духовно. В каждое мое посещение владыка дарил мне книги, рассказывал о святых угодниках, но не просил, чтобы я приняла Таинство Крещения. И вот я сама в один Чистый четверг приняла Святое крещение с именем «Вера».

Помню, как легко было ездить по святым местам, получив его благословение на поездку. Так мы ездили на о. Валаам, в Дивеево, Раифский монастырь в Чувашии и т.д. Везде нас встречали очень радушно, погода способствовала путе

шествиям, люди в дороге оказывали всяческую помощь. Старцы, к которым мы приезжали в святых местах, говорили: «У Вашего владыки такая благочестивая жизнь, такая кротость, что за него легко молиться». Они удивлялись, когда мы просили молитв о нем, ибо он сам сильный молитвенник и прозорливый, только это скрывал ото всех.

Однажды владыка сказал мне об окружающих: «Я все вижу, что в каждом из них…за них надо молиться».

Хочу подробнее рассказать об одной поездке. Перед Благовещением мы поехали в г.Донецк к архимандриту Зосиме. В селе Никольском Донецкой области он основал монастырь, при нем богадельню, писал иконы. И вот этот архимандрит Зосима никого не принимал, его келейница – монахиня нам сказала, что он болен. Когда сказали, что мы из Бреста от владыки Константина, слышим: «От владыки Константина? Немедленно ко мне». Принял нас архимандрит Зосима благожелательно, разговаривал весело, с юмором. Много нового мы узнали о нашем владыке. Оказывается наш владыка прятал многих молитвенников от КГБ, помогал им деньгами. Делал много добра, но всегда молчал.

На многочисленные вопросы, как нам совершенствоваться в первую очередь, владыка Константин говорил, что много подвигов брать на себя не надо, главное быть терпеливым, молиться утром и вечером, любить людей, а потом….как будет милость Божия. Главное – дела любви – не нарушать Заповеди Божии.

В. Н. Камышникова

В Свято-Симеоновском соборе г.Бреста владыка Константин – Царство ему небесное – для нас, прихожан, был как отец родной, внимательный и доступный. После окончания службы несколько человек подходили к угловым дверям с алтарной стороны храма и ждали выхода владыки: просили благословения и решения своих проблем. С ними и я иногда там была.

Как то ночью во сне, год точно не помню, но не позднее 1990 года, вижу, как после службы выходит в облачении владыка Константин. Сделал несколько шагов и вдруг со стены храма отделяется икона Божией Матери, приближается к владыке на уровне его лица. Владыка повернул к иконе голову, наклонился слегка, и они начали беседовать. Образ Богородицы я видела четко, облачение Ее было вишневого цвета, а у владыки почти черное. Вначале я не знала, как поступить и рассказала отцу Евгению. Он направил меня к владыке Константину, чтобы самой рассказать ему, что видела.

Вскоре после службы пошла к той двери собора, из которой выходил владыка Константин. Нас там было 5–7 человек. Когда владыка всех благословил я, грешная, подошла к нему и рассказала о том, что видела во сне. Владыка Константин улыбнулся и сказал (дословно не помню): «О, много всяких снов снится – я это знаю». Он сложил правую руку в кулак и косточками пальцев ощутимо, а мне радостно, ткнул в мой лоб и улыбнулся.

С. П. Климук

У меня была боль в боку. Мне предложили сделать УЗИ. К этому я не была готова и сомневалась. Тогда я решила посоветоваться с владыкой Константином. И вот однажды я пришла на территорию кафедрального собора и увидела прогуливавшегося владыку Константина. Я подошла и все ему рассказала. Владыка внимательно меня выслушал и сказал ласково: «Идите, не бойтесь, я сам недавно был в больнице, прошел обследование». Я до сих пор помню его ласковый голос, тепло, добро, внимание.

Царство ему Небесное!

Л. Новикова

Встреч с владыкой Константином у меня было много. Я ходила на службы в кафедральный Свято-Симеоновский собор и часто видела владыку. Первая встреча с владыкой Константином произошла в начале девяностых годов во дворе Свято-Симеоновского собора. Я подошла под благословение, так как уезжала к своему духовнику отцу Василию в Санкт-Петербург. Владыка спросил: «Далеко ли Вы собираетесь ехать». Я ответила, что еду в Санкт-Петербург к духовному отцу. «Поезжай, поезжай», – благословил. Задал несколько вопросов. Мы присели на скамеечку и как-то, по домашнему, разговорились. Тогда я узнала, что у владыки сын в Санкт-Петербурге, и предложила помощь, если надо что передать – передам. На душе было спокойно. Все было просто, не чувствовалось, что я говорю с епископом.

И так было при каждой встрече: спокойно, тепло и просто. Мы говорили на различные темы. Владыка был замечательный рассказчик, особенно о жизни Святых.

Мне запомнилась встреча 9 марта 1994 года. Была масленица и владыка пригласил меня поужинать с ним. В эту встречу владыка был задумчив и весь в воспоминаниях, много рассказывал из своей жизни. Помню, это произвело на меня очень большое впечатление. Вернувшись домой, я сразу же все записала. Так ничего не меняя и привожу ту запись сейчас: «В этот вечер владыка вышел во двор подышать. Вот уже несколько дней он неважно себя чувствовал. «Не то, чтобы я болел, не то, чтобы здоров был» – говорил он. «Температуры высокой не было, держалась 37,3^оС. Нет, не болен я», – говорил он себе, прохаживаясь во дворе, – « Не болен».

День заканчивался. Мы пошли к дому. Владыка пригласил меня поужинать. Хозяюшка угощала нас блинами.

После ужина мы прошли в кабинет. Владыка сел за стол, задумался. «Нет, не болен я», – повторил он. «Вот уже 82 года мне, слава Богу жив. Сожаления нет в выборе пути».

Опять задумался. Мыслями, видно, был далеко. Я молча сидела, не беспокоя владыку. Вот он «вернулся» из того далека: мама … нет не помнил он ее. Мал был совсем тогда, когда ее не стало. А вот уже с братом легкая возня на топчане, и старший брат на полу. Время … Скоро год как нет брата. Ему было 83 года. Не успел поговорить с ним – слишком долго визу в Англию оформляли. На лице грусть. Снова задумался владыка. Медленно текут воспоминания: война, лагеря … «Ноги сейчас ощутили ту слякоть», – поежился, – «Всегда Господь помогал».И вновь заискрились глаза. Мысли бегут, догоняя и перегоняя друг друга, не соблюдая хронологии.

Вот он молод, холост. Вот уже матушка – жена рядом. Вот он расставляет нехитрую мебель в доме, и она говорит: «Ты так расставил, как я хотела». Вот бороду запустил, чтобы старше казаться, матушка то была старше по возрасту и переживала. Но прихожанки думали иначе: «Что же ты такая молодая и красивая за старика такого вышла – то?!». Улыбнулся владыка. Ах, как давно это было! «Умница моя. Сколько ты мне дала, сколько научила … Царство тебе Небесное!».

Вспомнил, как сын родился. Чудом родился! Нет для Господа ничего невозможного. «Теперь вдвоем с сыном остался», – говорит владыка. Лицо светлое. Смирение во всем. Взгляд внутри. А мысли плывут… Монастырь .. Настоятель .. Епископ .. 60 лет служения Господу. «Нет, не выбрал бы я другой дороги. Нет, ничего не хотел бы изменить в своей жизни», – заключил владыка.

Долго мы говорили в тот вечер. Владыка, казалось, всю свою жизнь вспомнил. «Уже поздно, владыка, – говорю, – надо мне идти домой». «Посиди еще», – просит владыка, и опять воспоминания …

Ушла я тогда от владыки очень поздно. Он все никак не хотел меня отпустить. Евдокия Дмитриевна помогла: «Владыка, транспорт скоро перестанет ходить». «Да, да», – благо-

словил. А я, придя домой, сразу записала нашу встречу с ним: «Воспоминания владыки». Такой встречи больше не будет. Будут другие встречи, но это была единственная, особая какая-то, подаренная Господом, по Его же промыслу и длившаяся так долго.

Каким я помню владыку? Тихим, смиренным, послушным, милосердным, очень добрым и простым.

Помню, как однажды владыка попросил у меня телефон моего духовного отца и пояснил: «Завтра в Москву уезжаю, попрошу благословения у него».

Еще помню, был случай. В одном из храмов отказали мне освятить иконы Божией Матери и Святой Людмилы. Вернули после службы не освященными. Я огорчилась и недоумевала – почему? Ничего вразумительного не смогли мне объяснить в свечной лавке. «Батюшка не разрешил. Рамки не наши, что ли. Что за иконы, откуда? Не знаем: батюшка не велел и все». Ушла я тогда расстроенная. А владыка успокоил: «Приноси свои иконы». Я принесла. Владыка с великим почтением взял их, приложился и сказал: «Это Матерь Божия Пантаносса, а это Святая Людмила из нашего Свято-Афанасьевского монастыря». Иконы спокойно освятили, и они сейчас находятся у меня. Слава Богу!

Последний раз мы виделись незадолго до кончины владыки. Ко мне приехала духовная сестра из Санкт-Петербурга Людмила по благословению нашего духовного отца. И владыка попросил прийти к нему с ней. Расспросил о жизни в Санкт-Петербурге, как чувствует себя отец Василий. Все, что было связано с Санкт-Петербургом, ему было дорого. Одарил книгами и духовными дарами.

Всегда было спокойно на душе при встречах и беседах с владыкой. От него исходили мир, радость и какая-то особая светлость. Вот таким запомнился мне владыка Константин: смиренным, тихим, простым и добрым, всегда принимавшим с миром и любовью.

Со Святыми упокой Христе душу раба Твоего архиепископа Константина, «иде же несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная…»(Кондак. Глас 8)

М. В. Рудницкая

Архиепископ Константин выделялся своей духовностью, смирением. Не от мира сего смиренный, кроткий Пастырь отличался особым Божиим даром прозорливости. Зная волю Божию о человеке он имел дерзновение умолять Всевышнего даровать прощение или облегчит участь несчастного.

После смерти мужа я много страдала, болела душа, тоска, уныние, больна. Как жить дальше? На моем попечении мой старенький отец. Чаще стала посещать церковь. Стала замечать, когда служил владыка Константин и провозглашал «Мир всем» мир входил и в мою грешную душу, то теплотою, то дуновением ветерка. Становилось легче. Боли и скорби отступали. Я стала приходить к владыке и просить благословения. Он всегда был радостный. Я рассказывала ему свои скорби, беды, а он утешал и укреплял меня грешную.

Однажды он очень внимательно смотрел на меня, затем несколько раз осенил крестом и сказал: «Терпите! Терпите! Все терпите!».

12 октября 1998г я сильно заболела. Проходила лечение в кардиологическом центре. Сделали капельницы – плохо. В это время на лечении находился владыка Константин и когда он выписался из больницы, я попросила медсестру лечь на его место. О чудо! Все остальное лечение прошло чудесно. Болезнь отступила.

2 февраля 1999г – ишемический инсульт, 1 месяц в больнице, 5 месяцев на больничном.. До пенсии не доработала полгода. Слава Богу, выжила. Затем второй инсульт. Слава Богу, пережила. По святым молитвам владыки много чудес.

Прихожу на могилу владыки, рассказываю ему все, как живому и он всегда помогает, вразумляет, утешает, направляет, если надо к другому отцу для дальнейшего вразумления.

В августе 2004г я заболела. Плохо с сердцем. Иду на могилу к владыке. Рассказала, что меня направляют в Минск на операцию сердца. Спрашиваю, что делать? Операцию я не выдержу. Владыка мысленно направил меня к отцу Серафиму, который на проповеди сказал, что надо лечь в больницу и все претерпеть. Я так и сделала. Лечилась в больнице и, слава Богу, все обошлось.

Верю, что по молитвам Святых угодников Божиих Господь помогает и дает, если Ему угодно, просимое.

Татьяна

Когда я была еще не воцерковленным человеком, однажды почувствовала себя плохо. Болело тело, один день сердце, другой день желудок и т. д. Я проверялась у всех врачей, пила много лекарств, но мне не становилось легче. Все анализы были хорошие, а мне все нездоровилось. Как то вечером, когда мне было совсем плохо, я решила пойти на вечернюю службу (кажется, это было впервые). Постояла на службе и уже хотела уходить. Вдруг вижу пришел владыка Константин. Он не служил и пришел поклониться Святому Афанасию. Я еще тогда подумала: «Наверное владыке тоже не здоровится». Я не знала, как берут благословение. Смотрю, бегут к нему женщины, и он возлагает свою руку им на головы. Мне так захотелось тоже подойти, но я подумала: «Что я, такая великая грешница, буду надоедать владыке (видно было, что у владыки болят ноги). А люди все бегут к нему. Наконец я решилась тоже подойти, и владыка ласково положил свою руку мне на голову. У меня как то сразу поднялось настроение. Пришла домой, села на диван и меня сразу затошнило и вырвало целую раковину алой крови с большими кусками (я думала, что это были опухолевые клетки). Позвала мужа, он мне говорит: «Вызывай скорее «скорую», у тебя началось какое – то кровотечение». А я подумала: «Зачем вызывать врачей. Мне стало так легко и свободно». С той поры, по Божией милости, я стала посещать богослужения и Воскресную школу. И сейчас я всегда подхожу к могилке владыки и прошу его молитв за нас грешных перед Богом и Пречистой Божией Матерью.

Однажды у моей племянницы заболел живот и врачи сказали, что надо делать операцию на грыжу. Я подошла к могилке владыки и попросила, чтобы операция прошла успешно. Через несколько дней позвонила сестра (они живут в другом городе) и сказала, что живот перестал болеть и операцию отменили. Я очень верю, что владыка молиться за нас и помогает. Слава Богу за все!

Е. А. Цветкова

Я получила дома сильный и обширный ожог на правой ноге. Обратилась к врачу-травматологу, мне наложили повязку, но боль была такой сильной, что я с трудом ходила. Я не могла спать, находилась в изнеможении, хотя и работу в Свято-Симеоновском соборе (я убирала в храме) не могла оставить. Я начала прямо на бинты прикладывать земельку с двух могилок, с одной стороны – Святого Амфилохия Почаевского, с другой – архиепископа Константина. На следующий день боль утихла, а когда через пару дней мне меняли повязку, то к своему удивлению и радости и к удивлению врачей я увидела, что рана от ожога затянулась. Это было явное чудо исцеления. О чем свидетельствую перед Богом.

Л. И. Дорофеевская

После службы в Свято-Симеоновском соборе я часто сижу на скамеечке и молюсь у могилы владыки Константина. В 70-е годы, в то время когда владыка Константин (в то время архимандрит Константин) был наместником Свято-Успенского Жировичского монастыря, я часто ездила в монастырь. Матушки-монахини говорили паломникам: «А вы посидите тут на скамеечке возле кельи наместника, помолитесь и он к вам выйдет и побеседует с вами». И наместник действительно выходил и беседовал, потом паломники заметили, что наступали исцеления.

Когда я была сильно больна, то мне сказали, что в Жировичском монастыре есть иеромонах – сильный молитвенник и я поехала к нему. Но он сказал, что есть батюшка сильнее его и что я скоро его увижу, и действительно в это время увидела архимандрита Константина, входившего в алтарь. Иеромонахи Жировичской обители рассказывали мне, что исцелялись от недомогания и болезни, когда наместник входил в алтарь.

Я и другие православные брестчане, приезжавшие в монастырь, молились чудотворной иконе Жировичской Божией Матери, чтобы наместник стал епископом Брестским и служил в Бресте. Когда архимандрит Константин стал епископом Брестским и Кобринским, то все православные брестчане очень радовались.

Однажды я попала в аварию и меня завезли в городскую больницу «скорой помощи» Бреста. Травмы были такими сильными, что врачи решали – стоит ли делать операцию или отправить меня домой. Тогда один из хирургов сказал: «Будем делать! Если я не помогу, то поможет владыка Константин».

Владыка Константин был прозорлив. Когда у меня родился внук, я пришла в кафедральный собор и встретила владыку Константина. Я еще не успела ничего сказать, как владыка первый спросил: «А где же внук?». Я побежала домой, быстро с дочкой одели внука и принесли его в собор.

Моя соседка по квартире часто стучала ко мне в дверь, когда я молилась и сердито кричала: «Зачем ты молишься?». Я рассказала об этом владыке Константину. Владыка сказал: «Ничего. И сама молиться будет и стучать перестанет». Действительно, соседка перестала стучать после этого разговора.

А. Д. Цветкова

Моя знакомая, Хомюк Мария Яковлевна, получила помощь по молитвам владыки Константина при его жизни. Мария Яковлевна жила в одной квартире с двумя взрослыми сыновьями от разных мужей. И вот старший сын привел в дом собаку. И матери не стало места в доме. Она обращалась и в домоуправление, и в суд – везде ей отвечали, что ее сын имеет право держать собаку. Мать вынуждена была уйти из дома и скитаться по знакомым в поисках ночлега. Однажды она попросила меня приютить ее на ночь. Скитания ее продолжались уже довольно долго, она измучилась и похудела. Когда на мои расспросы Мария Яковлевна рассказала мне свою историю, я предложила ей обратиться за помощью к владыке Константину. Владыка радушно принял несчастную женщину, побеседовал с нею. Вскоре после этого сын забрал собаку и ушел жить к своему отцу и там живет по сей день. Мария Яковлевна вернулась домой. Так по молитвам Владыки Константина закончились ее скитания.

Вот как помог владыка Константин своей молитвой моей дочери, Мешковой Светлане Юрьевне, которая имела дом, требовавший капитального ремонта. На ремонт не было денег. Дочь решила дом продать. Но это никак не получалось. Тогда дочь обратилась к владыке Константину за советом и вскоре дом купили.

М. С. Беляшук

хозяйка владыки Константина

Много лет я работала у владыки Константина его хозяйкой (кухаркой). По успении владыки я получила благословение на очень ответственное дело – печь просфоры для всей Брестско-Кобринской епархии. Маленькие просфоры получались прекрасно, а большие почему-то лопались. Я очень переживала и не могла понять ,в чем причина. Я стала ежедневно приходить на могилку к владыке и просить его о помощи (Владыка Константин был замечательным кулинаром). И вскоре все наладилось.

Владыка Константин не раз исцелял мою головную боль, положив руку мне на голову. Зная об этом даре владыки, я часто обращалась к нему за помощью. Как-то раз, уже после успения владыки, у меня сильно разболелась правая рука. Боль была такая, что я не могла поднять руку. Я стала приходить на могилку к владыке, прикладывать больную руку к могильному кресту и просить: «Владыченька, полечи мою руку – и перекреститься не могу, и работа на кухне стоит». И с каждым разом мне становилось все легче, а вскоре рука выздоровела.

Н. Д. Рутич

Незадолго до болезни была я в Жировичах. В дороге познакомилась с батюшкой. Узнав, что мой сын прислуживает в Брестском Свято-Симеоновском соборе, батюшка попросил достать ему фотографию владыченьки Константина, которая некоторое время была на его могильном кресте.

Сын бывал у отца Германа, иеромонаха, который был келейником владыченьки Константина, и у него была фотография. Сын пошел к отцу Герману именно в тот день, когда пришла врач, и принес фотографию. Как только я взглянула на принесенную сыном фотографию, я почувствовала невыразимое волнение в душе. В эту минуту я вспомнила услышанный на воскресной школе рассказ прихожанки об исцелении нераспознанного и сильного ее недуга по молитве владыченьки Константина еще при его жизни. Он возложил на нее руку, и она исцелилась. Когда я это вспомнила, то подумала: «Я испрошу у владыченьки Константина такого же исцеления». От волнения я не знала, как обратиться: «Преподобне отче, моли Бога о мне», и приложилась к фотографии. И в то же мгновение все угасло в голове, появились ясность и облегчение. Позже в течение часа я почувствовала такое же облегчение в горле и легких. Я ясно чувствовала, как шло постепенное поэтапное исцеление. Часа на 2–3 я забыла, что у меня был сильный кашель, но потом засомневалась, и кашель вернулся. Но мне было лучше настолько, что в тот день я стирала, мыла посуду, хотя до этого боялась даже намочить руки. Все угасло. После исцеления, по требованию обеспокоенного моим состоянием здоровья врача, я побывала у нее на приеме, и врач подтвердила полное исцеление.

И вспомнилась по прошествии времени архиерейская молитва, которую читал владыченька Константин тихим, мягким, необычайно добрым и ласковым голосом: «Призри с Небеси, Боже, и виждь, и посети виноград сей, и утверди и; его же насади Десница Твоя». В душе разливалась необычайная теплота при воспоминании об этой молитве, звучали в душе ее слова.

Благодарю Господа, Пресвятую Богородицу и владыку Константина за чудесное исцеление.

Н. П. Осинюк

Прихожанка Свято-Симеоновского собора.

Последнее время я начала болеть. Подойду к могилке владыки, три раза возьму на палец земельки, и мне станет легче. Как- то я подошла к могилке, там лежали розы, я взяла лепестки и дома подсушила. Зимой не было возможности взять земельки с могилы, и когда 24 марта у меня болел желудок, а земельки не было, я начала заваривать лепестки роз и пить.Мне стало легче и теперь все кушаю.

Благодарю Бога, Пресвятую Богородицу и владыку Константина, что я исцелилась. Хожу на могилку владыки и благодарю за все!

П. Василюк

Я заболела гриппом и у меня была повышенная температура. Через некоторое время все симптомы гриппа исчезли, мне стало лучше, но повышенная температура держалась две недели и ничем не сбивалась. К этому прибавилось пищевое отравление. Мне принесли лепестки роз с могилки архиепископа Константина. Прочитав молитву об упокоении архиепископа Константина, я заварила чай с лепестками этих роз и пила его. На следующий день у меня была нормальная температура, отравление прошло.

Слава Богу за все!

В. И. Павленко

Помню, мне очень хотелось научиться читать псалтырь царя Давида на старославянском языке. Отдельные слова читала, да и то не все.

Я решила попросить совета у владыки Константина, Пришла к нему, начался разговор. Владыка мне все рассказывает, то о монастырях, улыбается (он так всегда красиво улыбался), а я сижу и думаю, как у него спросить. Я долго у владыки просидела, но спросить так и не получилось. Я собралась уходить, думаю, сегодня не получилось, спрошу в следующий раз. Владыка вышел на крыльцо и начал меня благословлять. Он так много раз меня благословлял и все призывал мне в помощь Святителя Николая. Пришла я домой, взяла в руки псалтырь и начала читать все подряд, понимая все слова. Я сама удивилась, это было просто чудо!

Владыка понимал каждого человека, был, светлым, добрым, он, действительно, был сама любовь! Я как-то сказала: «Владыка, пойду в монастырь, так тяжело переносить все невзгоды». Он замахал руками и сказал: «Что вы, что вы, без вас Ваша семья пропадет».Наш владыка все о нас знал. Мало говорил, больше молчал.

Наталья

Много лет страдала головными болями – мигренями. Боли были настолько сильными, что я ничего не могла делать, только лежала. И только после рвоты мне становилось легче.

После того, как я пришла к владыченьке Константину и начала брать у него благословение, мои головные боли прекратились и уже 19 лет, даже после его кончины, меня не беспокоят головные боли.

От составителей книги:

Низкий поклон и сердечная благодарность всем, написавшим воспоминания о владыке Константине.

Желающим рассказать, какое духовное влияние на их жизнь оказало знакомство с владыкой Константином, просим направлять по адресу: 195112, Санкт-Петербург, Заневский проспект дом 28–30–32 кв.639 Хомичу Андрею Константиновичу.

Адрес электронной почты: a-homich@yandex.ru

Фотоальбом

Архиепископ Брестский и Кобринский Константин

Празднование явления Жировичской иконы Божией Матери

У Жировичской иконы Божией Матери

Крестный ход с Жировичской иконой Божией Матери

За рабочим столом

С матушками Варварой и Гавриилой, Свято-Успенский Пюхтицкий монастырь

С участниками форума женщин-христианок Европы. 1987 г.

Архимандрит Константин до архиерейской хиротонии

Епископ Константин после хиротонии

Архиерейское благословение схиархимандрита Маслова

Митрополит Варшавский и всея Польши Василий в Бресте

Богослужение в Минском кафедральном соборе

Заседание Синода Белорусской Православной Церкви

Владыка Константин на Архиерейском соборе. 1987 г.

Богослужение в Елоховском храме. г Москва

С митрополитом Алексием

С крестом Преподобной Евфросинии Полоцкой

С владыкой Хризостомом, С протоиреем Артемием, г.СПб г. Вильнюс

С маленькой прихожанкой

Со Святейшим Патриархом Алексием II у часовни Афанасия Брестского

Со Святейшим Патриархом Алексием II, г.Брест

Встреча владыки Константина

Владыка с «белыми платочками»

После богослужения на приходе Брестской епархии.

Благословение в Брестской крепости

«Всем прежде ушедшим вечный покой подаждь Господи»

Духовные чада на могилке владыки Константина, 2001 год

Могилка владыки Константина, 2019 год

Лития на могилке владыки Константина

Презентация 1 –го издания книги « Жизнь в молитве и любви» г.Пинск. Городская библиотека. 2011 год

Оглавление

Предисловие

Краткие биографические данные

Воспоминания о приснопамятном архиепископе Брестском и Кобринском Константине

  Митрополит Минский и Слуцкий ФИЛАРЕТ, почетный Патриарший Экзарх всея Беларуси

  Протоиерей Евгений (Семенюк)

  Игумен Серафим

  Протоиерей Сергий (Дмитрук)

  Протодиакон Георгий (Лисицкий)

  Андрей Константинович Хомич

  И. Г. Журавлева

  Н. М. Светличная

  Л. Г. Левашова

  А. И. Серый

  Н. Я. Жук

  Султановы Людмила и Андрей

  В. Ильенков

  Г. В. Гордеева

  Елена Копачёва

  В. И. Левчук

  М. В. Василюк

  Валентина М.

  Александр Свирид

  Сергей Глущенко

  Игорь Борисов

  Надежда Ивановна

  В. Ф. Британов

  Н. Н. Маевская

  Н. С. Ляхова

  Е.Д.Сафронова

  А. Н. Трубчик

  Л. И. Беляева

  Лидия Стасюк

  Е. Н. Бирилло

  Павел Петрович

  Вера Яковлевна

  В. Н. Камышникова

  С. П. Климук

  Л. Новикова

  М. В. Рудницкая

  Татьяна

  Е. А. Цветкова

  Л. И. Дорофеевская

  А. Д. Цветкова

  М. С. Беляшук

  Н. Д. Рутич

  Н. П. Осинюк

  П. Василюк

  В. И. Павленко

  Наталья

  От составителей книги:

Фотоальбом