Лед [Дана Обава] (fb2) читать постранично

Мышь в Муравейнике 4: Лед

Глава 1

На горе стоит могучий замок с высокими белоснежными стенами и грозными башнями. С одной стороны он совершенно неприступен, там, где гора имеет отвесный склон. Но с другой несметные вражеские полчища уже штурмуют подъем и почти добрались до моста через ледяной ров. Лучники осыпают нападающих стрелами через строго взирающие на поле брани бойницы. Солдаты заряжают катапульты, и тяжелые снаряды обрушиваются на головы врагов, заставляя их рассыпаться в стороны. Маги беспрестанно мечут в противника убийственными заклинаниями. Но вражеская армия, хоть и неся колоссальные потери, неумолимо продвигается вперед и готовится штурмовать ворота.

— Взорвать потайной ход! — командует лорд замка со стены, заметив, что тот обнаружен. Верные рыцари спешат выполнить приказ, и тоннель рушится на нечестивцев, вознамерившихся пробраться по нему прямо в замок.

Сенешаль — правая рука лорда, подходит к своему сюзерену, чтобы высказать некоторые опасения.

— А в виртуалке было бы круче! — говорит он, то есть Мин, которого мы взяли в команду, потому что тот принес нам важные разведданные о начале операции по захвату нашего снежного замка.

Зима в этом году выдалась замечательная, снегу на платформы намело видимо-невидимо, и мы такую крепость в Лексом отгрохали, закачаешься! Кейн ворчал, что нам просто нечем заняться и грозился добавить нам забот, но в данный момент он обезврежен, погребенный под толстым слоем снега в якобы потайном ходу, а на самом деле потайной ловушке! Ха-ха.

— Молитесь, детки, я восстал! — орет он, вытолкнув себя из-под снега. Расставив руки, он делает шаг и снова грохается лицом вниз. Ну, у нежити попервости всегда с координацией плоховато.

— Не нуди, а то разжалую в пажи, — слышу голос Лекса. Это он, конечно, Мину отвечает. Я же сама сижу не внутри замка, а за укрытием подле него, и пытаюсь расстрелять Редженса, который то уворачиваясь, то принимая снежок на щит из пластикового стула, приближается ко мне. Пять заготовленных снежков в итоге не оказывают нужного действия. Я в панике пячусь назад по утоптанному снегу, испуганно глядя на него. Редженс перепрыгивает через укрытие, немного отставив щит, и тут-то я и вынимаю из тайника шестой снежок, отправляя его точно в грудь моего противника!

— Коварная женщина! — хрипит Редженс и грохается на снег. Запрокинув голову, он лежит там, не двигаясь, имитируя мертвеца, но… — Поцелуй прекрасной дамы мог бы вернуть меня к жизни, — прозрачно намекает он с закрытыми глазами.

Интересненько. Я подбираюсь ближе, там близко, что чувствую его теплое дыхание. Он чувствует мое, чуть улыбается уголками рта. Ощущается что-то приятное, похожее на азарт. Ближе, еще ближе. Специально медленно, чтобы растянуть этот любопытный момент.

И тут все портит Пуля, наша собака, обеспокоенная недвижимым положением Редженса. Она встревает между нами и лижет его в лицо. Все лицо одним махом оказывается обслюнявленным! Очень эффективно для возвращения к жизни, скажу я вам!

Дома, прежде чем пойти мыться, Редженс награждает меня таким взглядом, будто это я науськала Пулю поступить с ним таким варварским образом. Но, вообще, могу представить его чувства, он-то ожидал робкого поцелуя, а тут его размашисто облобызали от подбородка до лба, и даже уху досталось. А вот я, глядя, как Пуля деловито занимает свое место на коврике у двери в комнату Редженса, начинаю думать, что собака сделала все нарочно — такое у нее собачье чувство юмора.

Развернувшись, чтобы закрыть дверь, вижу Мина, взмыленного и злобно нахохлившегося. Он смотрит на меня и явно хочет поговорить. Выхожу к нему в коридор.

— Как дела? — начинаю я разговор, так как он молчит.

— Нормально.

— Как родители? — спрашиваю, потому что знаю, что несколько месяцев назад он хотел покончить с собой из-за проблемы, связанной с ними. Кейн должен был помочь ему с этим. В смысле, помочь с проблемой, не с самоубийством, хотя первым делом предложил именно такой вариант, но это чисто из вредности. Потом он подключил к делу Кирилла, а тот свои связи. Больше я ничего не знаю.

— Отмазали их, — говорит Мин, тон недовольный.

— Это плохо? — удивляюсь я.

— Хорошо. Очень хорошо. — Мин, наконец, начинает рассказывать: — Их только понизили в статусе и то всего на несколько уровней, даже должности оставили те же. Формально им вменили другую статью, гораздо легче, а гильдию преступников с их компроматом заставили замолчать, кинув им кость. Смягчив приговоры кое-кому из их людей.

— Значит, и ты больше не у них на крючке?

— Верно.

— Так что не так? — допытываюсь я.

— Да пахнет это все тухлыми яйцами, вот что! С одной стороны я, конечно, рад, что мы все выкрутились, но с другой… Мы же все смачно наплевали на закон! А я верил в закон! Чем мы тут занимаемся вообще, если сами не следуем закону? Какой смысл в нашей работе?

Не знаю, что и сказать на это.

— А твои родители