Снежная сказка для Мириам [Ольга Островская] (fb2) читать онлайн

Снежная сказка для Мириам

Глава 1

                                         Мириам

 

Огромные крылья неясыти хлопают в воздухе, когда большая хищная птица, обдав меня ледяным ветром вперемешку со снежной крошкой, садится рядом на ветку. Мотнув головой и сочувственно ухнув, заглядывает в лицо.

− Ну что смотришь? Знаю, что посинела уже, – ворчу сипло, стуча зубами. Жутко хочется спрятать руки под мышки, но боюсь, что если отпущу обледеневший ствол дерева, то попросту упаду.

Услышав мой голос, внизу под нашим дубом снова начинают завывать волки. Целая стая по мою душу. Увидели бы меня сейчас мои поклонники, точно бы не узнали звезду сцены и укротительницу животных, которой так все восторгались на лучших представлениях невероятных артистов тётушки Родны.

Хороша укротительница, от которой сбежала лошадь. Но я в последние сутки почти не спала. И слишком устала, чтобы суметь дотянуться до разума одной четвероногой истерички, которую мне подсунули на постоялом дворе в Гумеле, как единственную продающуюся животину. А где-то на полпути к нужным мне руинам и вовсе умудрилась задремать в седле, совершив непозволительную глупость, которой мнительная кобыла тут же и воспользовалась, свернув бесы знают куда.

И это не было бы такой ужасной катастрофой, не приглянись мы неожиданно стае волков. Не оборотней, к сожалению. А самых что ни на есть диких и очень голодных.

И вот плачевный результат. Кобыла, сбросив меня, унеслась в неведомые дали, утащив с собой все мои седельные сумки. А я, с горем пополам найдя в себе силы ненадолго сбить с толку хищников, залезла на первый попавшийся дуб. На котором и сижу уже, кажется, целую вечность.

Бриэнн негодующе и довольно пронзительно заухкав, перелетает на мою ветку, чтобы прижаться к моему боку и попытаться хоть немного согреть. Даже крыльями обнимает.

− Не переживай так, − улыбаюсь непослушными потрескавшимися на морозе губами, изображая ту уверенность, которой вовсе не испытываю. – Посижу тут немного, пока резерв восстановится, и открою портал. Или волки устанут меня стеречь. Или путник какой-то нас найдёт. Вот увидишь. Всё будет хорошо, сестрёнка. Мы уже так близко, ещё чуть-чуть и всё получится. Всё будет хорошо.

Тело уже давно занемело и холод пробрался, кажется, в каждую клеточку тела. Но страшнее холода жуткая апатия и оцепенение, которое всё сильнее сковывает мою душу. Спать хочется страшно. Кажется, что стоит только закрыть глаза и сразу станет хорошо. Там уютная темнота, которая спрячет от жестокой реальности, в которой я одна против всего мира. А хищники вокруг так и ждут хотя бы одного моего неверного движения, чтобы вцепиться клыками и разорвать.

Плечо обжигает отрезвляющей болью, которая мгновенно вырывает меня из смертельных оков сна. А Бриэнн, крича и хлопая крыльями опять вцепляется в мою руку острым клювом.

− Перестать. Я проснулась, − тряся головой, ворчу на неё в ответ.

В глазах темнеет. Или это уже в лесу так темно. Сейчас день короткий.

От одной мысли, что я могу тут остаться на ночь, хочется плакать. Но слёзы никогда ничего хорошего не дают, так что зло сжав губы, я заставляю себя немного поменять положение. Потом машу ногами, разгоняя кровь. Хлопаю руками по стволу, в общем делаю всё, чтобы прогнать оцепенение и сонливость.

− У-у-у-ух-у-ух-ух, − громко окликает меня неясыть за спиной. Подпрыгивает неуклюже на ветке.

− Можешь лететь на разведку, не свалюсь. Обещаю, − разрешаю ей оставить меня одну. И в следующую секунду между деревьев сизой молнией проносится моё единственное родное существо.

Без Бриэнн становится совсем тоскливо. Заставляя себя и дальше размахивать ногами и хлопать руками, осторожно тянусь к своему внутреннему резерву. Пусто. Весь в очередной раз угрохала в свой щит, чтобы и дальше скрываться от проклятого Кукловода. Надеяться на то, что тот сейчас слишком занят, заметая свои следы и скрываясь от правосудия, точно не стоит. Он о своих марионетках никогда надолго не забывает. Особенно обо мне. Ненавижу, гада.

А как было бы хорошо, если бы этого подонка всё-таки арестовали, или князь Керборка наконец поймал его за шкирку. Тогда я была бы свободна в своих передвижениях. Может всё-таки стоило согласиться на условия князя, когда тот предлагал мне помощь в обмен на информацию и службу? Говорят, на предводителя волков сейчас хорошо работать. Мол, суров, но справедлив.

Но тогда не факт, что я бы успела найти нужный нам с Бриэнн артефакт. Её время на исходе. Рисковать жизнью близкого человека ради мести и тёплого места не самый правильный выбор. Поэтому я сейчас тут, сижу на дубе в Тильтанском лесу. На землях герцога Арджанора, которого считают самым таинственным и нелюдимым аристократом Бранагиля. И понятия не имею, как теперь добраться до древних заброшенных руин замка Арджан, где предки хозяина этих краёв века назад спрятали кое-что очень для меня важное и нужное.

Неаристократично шмыгнув носом, окидываю внимательным взглядом окрестности. Лес действительно погружается в сумерки. Это усугубляется ещё и тем, что небо затянули сизые тучи. Кажется, сейчас снег повалит.

Плохо. Очень плохо.

В моей жизни было немало ситуаций, когда от отчаянья казалось, что всё, моя песенка спета. И руки порой хотелось опустить. Но я всегда находила в себе силы бороться. Убеждала себя, что даже в самой безвыходной ситуации выход всё-таки можно найти. Даже если тебя проглотили, этих выхода целых два.

И сейчас я не готова сдаться. Не готова умирать.

Осталась ведь такая малость. Цель, к которой я шла столько лет, играя в послушную марионетку Кукловода, почти достигнута. Нужно лишь выжить сейчас и добраться до этих проклятых руин.

Но как же я безумно устала. Движения становятся всё более вялыми. Резерв на нуле.

И, боюсь, что даже если волки уйдут, я попросту не смогу слезть с этого дуба.

В какой-то момент с неба действительно начинает сыпаться снег. Такой густой, что всё вокруг становится сизо-белым. Он зябким холодом забивается за ворот, жалит лицо, туманит зрение.

А потом сбывается и второе моё предположение – волки действительно убегают, а сил нет.

Судорожно вздохнув, я чуть наклоняюсь вниз, чтобы оценить высоту. Шею сломать можно запросто. Но слезть нужно. Сейчас. Иначе примёрзну тут намертво и стану сугробом.

Доберусь до твёрдой земли, а потом уже подумаю, что делать дальше.

Прикинув расстояние до ближайшей ветки, я начинаю осторожно смещаться, рассчитывая траекторию движения. И чуть не заваливаюсь назад, когда из белого марева на меня внезапно с уханьем вылетает Бриэнн. Едва успеваю обратно ухватиться за ствол.

Издавая пронзительные и очень красноречивые крики, моя неясыть делает надо мной пару кругов и молнией уносится обратно. А я несколько секунд сижу и пытаюсь переварить то, что увидела в её мыслеобразах. Не в силах до конца поверить.

Сестра ведёт помощь. Нужно только дать о себе знать.

– Помогите! – первый вопль выходит сиплым и срывающимся.

Но уже через минуту я повторяю его гораздо громче. А потом ещё и ещё. Мои крики вязнут в гуще падающего снега, их подхватывает ветер, унося куда-то в скрипящие кроны. Но я всё равно до хрипоты зову на помощь, наплевав на резь в простуженном горле.

Из-за ужасной видимости тёмный силуэт всадника появляется словно ниоткуда. Едва различимым призраком внезапно вырисовывается между стволов деревьев. А над его головой проносится Бриэнн, на этот раз снова садясь на ветку, удовлетворённо заухкав. Выручила меня сестрёнка. Нашла потенциального спасителя.

− Что вы там делаете, тана? – слышу не очень благодушный мужской голос, когда незнакомец оказывается под моим дубом.

− Сижу, как видите, − сообщаю с нервным смешком.

Несмотря на довольно резкий тон, я сейчас расцеловать его готова от радости. Даже если этот ворчун мне просто поможет слезть отсюда, я уже буду безмерно благодарна.

− Очень ёмко. И как сидится? – задрав голову вверх, интересуется он.

Ха-ха, очень смешно.

− Жестковато немного. И холодновато. А что? Желаете присоединиться? – спрашиваю уже с сарказмом.

В ответ доносится что-то весьма похожее на удивлённое хмыканье. И незнакомец опускает голову, осматривая следы под дубом. Их скорее всего уже почти полностью засыпало снегом, но человеку знающему должно хватить для понимания ситуации.

А этот явно знающий.

− Слезать планируете, или хотите дождаться возвращения ваших плотоядно-восторженных поклонников? – подтверждает он мой вывод новым вопросом.

Звучит так, будто помогать мне в его планы не входит. В принципе… с чего я взяла, что случайный встречный вдруг станет этим заниматься? Не каждый захочет ради незнакомки лезть на обледенелый дуб, рискуя свернуть шею, если он только не оборотень, или не обладает какими-то особыми физическими умениями. Как я, например. А таких, как я, тоже не каждом углу встретишь.

Вот жаль только, что мои умения очень сильно зависят от моей магии. Но и без неё я многое умею. А, поскольку я сейчас пуста… что ж… придётся слезать самой. Мне не впервой рисковать жизнью при равнодушной публике.

Вздохнув, я отталкиваюсь от ствола и, ухватившись покрепче за свою ветку, соскальзываю вниз.

− Ты что творишь, полоумная? – летит снизу полный ярости рык.

Добро пожаловать в мою новогоднюю новинку. Я решила сделать подарок своим читателям и эта история будет БЕСПЛАТНОЙ в процессе написания. Добавляем в библиотеку, чтобы не потерять;))

И листаем дальше...

Глава 2

                                          Сендоа

 

Ещё с утра можно было предположить, что от этого дня не стоит ждать ничего хорошего.

Первой ласточкой стало письмо от моего делового партнёра и будущего тестя. Петриш сообщил, что его дочь Мирила наконец-то прибыла в Бранагиль и тут же воспылала желанием познакомиться со своим женихом. Со мной то есть.

Потому немедля отправилась ко мне с визитом. Так что уже сегодня к вечеру стоит ждать гостью в моём имении.

Решение жениться на дочери и наследнице Петриша Унгорта, принятое мною пару месяцев назад, было продиктовано в первую очередь практическими соображениями. И, признаться, я с самого начала совершенно не рассматривал этот брак, как настоящий в перспективе.

Жена мне не особо нужна.

Найти женщину для физического удовлетворения мне никогда не составляло труда.

Наследник имеется и в материнской заботе уже давно не нуждается. Да и какую заботу ему может дать молодая легкомысленная мачеха, если стервец уже сам на девок засматривается? И не только засматривается, насколько я могу судить.

Так что о браке я даже не задумывался, до недавнего времени. Пока не пришёл к своему партнёру с предложением выкупить его долю в нашей компании и заодно очень нужные мне марджоритовые рудники.

Петриш уже далеко не молод и в последнее время всё чаще болеет. Он и сам не скрывает, что лекари ничего хорошего ему не обещают. Так что, решение это стало для меня вполне закономерным, и я посчитал, что партнёр с моей точной зрения согласится. Мирила Унгорт, насколько я мог судить о ней по рассказам самого Петриша, управлять делами отца одна точно не сумеет. Не женское это дело. Замуж это избалованное создание может выйти за кого угодно. И этот «кто угодно» меня уже изначально не устраивает в качестве совладельца моей компании.

Но когда я аргументированно изложил Петришу своё предложение, тот неожиданно выдвинул встречное. Предложил мне жениться на Мириле и получить всё в качестве её приданного. Притом явно намекнул, что только такой вариант сделки его полностью устроит.

Я же, подумав и всё взвесив, пришёл к выводу, что вполне сумею держать жену в узде и желательно в одном из своих дальних имений, пересекаясь с ней лишь по крайней нужде. Могу даже выделить поместье Лейвад, находящееся в южной провинции. Там тепло и полуфее должно быть вполне комфортно. А марджоритовые рудники станут мне прекрасной компенсацией за испытываемые неудобства.

Поэтому с предложением Петриша я согласился. И на время забыл о том, что у меня теперь невеста имеется. Тем более что та большую часть жизни прожила со своей матерью в Фриарне, и я её в глаза ни разу не видел.

До сегодняшнего дня.

Начавшийся с не самой приятной новости день и дальше не спешил радовать. Микель, приехавший недавно на зимние каникулы, умудрился подорвать выделенную ему лабораторию, работая над своим очередным изобретением. Экономка пришла с просьбой отпустить её на праздники к дочери. А мажордом намекнул, что половина слуг тайком сбежит в самоволку, если я продолжу игнорировать зимние гуляния.

А потом мне пришлось собираться и ехать в Гулем, чтобы встретить свою нежданную и совершенно неуместную гостью. А то ещё заблудится по дороге, а в Тильтанском лесу полно волков. Объясняй потом Петришу, почему его дочь съели. Ещё и снегопад сильный намечается, судя по погодным артефактам.

И вот какого беса этой Мириле приспичило переться в Арджанор именно сегодня? Какого беса ей вообще сюда приспичило переться? Если так уж хотела встречи, могла со мной связаться и договориться. Я так уж и быть, нашёл бы время наведаться в столицу, чтобы увидеться с будущей супругой.

Именно этими вопросами я и задавался в пути, пока посреди леса на меня не налетела здоровенная неясыть.

Сначала, от неожиданности, чуть не прибил чокнутую сову, запустив в нее оглушающим заклинанием. Но когда неясыть вполне разумно увернулась и уселась мне на плечо, понял, что птица явно не проста. Последние сомнения исчезли, когда она ухватившись когтями за мой плащ, взлетела и попыталась меня тащить в ту сторону, откуда прилетела. Согнал – пернатая упрямица сделала круг и снова вцепилась в ткань моей одежды, дёргая куда-то в сторону от дороги.

Решив, что такое упорство должно быть вознаграждено, всё-таки свернул в том направлении.

И сейчас в полном ошеломлении наблюдаю, как ещё одна чокнутая, но на этот раз уже девица, пытается свернуть себе шею, свалившись с обледеневшего дуба. Однако практически сразу понимаю, что и в этот раз мои выводы оказались слишком поспешными. Я даже не успеваю перехватить её воздушной петлёй. Незнакомка, соскользнув со своей ветки, очень ловко становится на нижнюю. И явно собирается продолжить свой спуск.

Какая, однако, самостоятельность. Зачем же было тогда орать на весь лес о помощи? Чтобы зрителей приманить?

Не дожидаясь её дальнейших действий, сдёргиваю девчонку с её ветки и, перехватив заклинанием левитации, плавно опускаю на землю. Аккуратно, но особо не нежничая. Правда, надо отдать незнакомке должное – она даже не пискнула. Наверное, от шока. Только посмотрела возмущённо, когда наконец восстановила равновесие.

− Можете не благодарить, − сообщаю, наблюдая, как девушка изо всех сил пытается устоять на подгибающихся ногах. Полагаю, замёрзла она знатно. В тепло ей надо, иначе проблем не оберётся.

− Ну если вы разрешаете, − фыркает сипло. Явно простудилась и горло сорвала. – Что ж… тогда всего доброго.

И эта раздражающе самостоятельная особа в меховой шапке, коротком сером полушубке и странной синей то ли юбке, то ли штанах, просто обходит меня и направляется в сторону дороги. Поразительно.

Чувствуя, как медленно начинаю закипать, двигаю Беса вслед за ней. Идти далеко, но незнакомка решительно топает вперёд. А над ней то и дело неясыть пролетает. Ручная, видимо.

В принципе, мне-то какое дело, что с ней дальше будет? С дерева снял. Дальше не мои проблемы. Но червячок не насовсем почившей совести напоминает, что бросать женщин в столь бедственном положении вроде как нельзя.

− Неужели так сложно попросить о помощи? – интересуюсь раздражённо.

− Вы помогли, − буркает она, не поворачивая головы. – Спасибо. Дальше я справлюсь сама.

− Что вы вообще здесь делали? Я имею в виду лес, а не конкретно дуб, − уточняю с нескрываемым сарказмом.

− Заблудилась. Напали волки. Лошадь понесла, я упала, но успела забраться на дерево, − лаконично сообщают мне. Очень тихим и хриплым голосом.

Так, пора прекращать этот балаган. Снегопад становится сильнее, пока я довезу эту… к-хм, интересную особу до Гулема, возможно придётся остаться там с Мирилой в гостинице.

Хм, а это не такая уж и плохая мысль. Может, невесту и не придётся в особняке принимать. Пообщаемся на нейтральной территории, и утром я её отправлю обратно к папочке.

Почувствовав, как настроение начинает заметно улучшаться, решаю, что и своей случайной незнакомке я, пожалуй, готов оказать помощь без лишних просьб.

Решено, сделано. Перегнувшись через седло, подхватываю её за подмышки и поднимаю перед собой на коня.

− Что вы делаете? – сипит возмущённо.

− Оказываю помощь одной упрямой д… девушке, − сообщаю, устраивая её поудобней перед тем, как тронуть коня быстрее. – Отвезу вас в Гулем. Там будете справляться сами, сколько вам влезет.

Незнакомка затихает, лишь сопит, тяжело вздыхая. Может, недовольно, а может просто дышать тяжело. А вскоре и вовсе приваливается ко мне, словно задремала.

Поддавшись порыву, я чуть отклоняю её, уложив на свой локоть, и наконец получаю возможность рассмотреть лицо своей находки вблизи. Даже пару светлячков зажигаю над нами из любопытства.

И на добрую минуту застываю, впечатлившись увиденным. Красивая. Очень красивая. Светлая алебастровая кожа, аккуратный нос, тёмные изящные брови, алые манящие губы. И большие полуприкрытые глаза с поволокой, точный цвет которых сейчас не различить. Но что-то в их лихорадочном блеске мне не нравится. Кажется, у моей незнакомки жар.

Не найдя лучшего способа узнать, прав ли я, просто склоняюсь и касаюсь губами девичьего лба, как всегда делала моя мама, в далёком детстве, когда я болел.

Точно жар. Простыла.

Надо ехать быстрее.

− Как тебя зовут? – поддаюсь ещё одному порыву.

− Мири, − едва слышно шепчут пухлые потрескавшиеся на морозе губы.

Мири, значит? Что ж, в Гулем мне похоже больше не надо. Домой, явно ближе.

Кажется, я готов пересмотреть некоторые свои представления о том, каким будет мой брак.

Глава 3

                                            Мириам

 

Боль стучится прямо в виски барабанной дробью. Просто невыносимо. Но зато, я прихожу наконец в себя, выныривая из вязкой трясины дурноты и каких-то мутных неприятных снов.

Вяло пошевелившись, понимаю, что лежу на мягком матрасе, плотно укутанная одеялами. Вспотевшая, как после лихорадки. Мышцы неприятно ломит. А горло болит так, что страшно даже сглотнуть. Кажется, я заболела. Только этого не хватало.

Что со мной произошло? Последнее, что я помню, это жёсткую хватку мужских рук, и то, как меня затащили в седло, обещав отвезти в Гулем. А перед этим я, сама не знаю, на каком упрямстве изображала бодрость и решимость самостоятельно выбраться из леса.

Не понравился мне этот язвительный тип. И просить у него чего-либо жутко не хотелось. Да и состояние было такое, что здраво мыслить уже не получалось.

Предположив, что снявший меня с дерева незнакомец приехал со стороны дороги, я просто двинулась в том направлении.

Правда, очень быстро поняла, что очень переоценила свои силы. И уже готова была переступить через свою гордость, всё-таки попросив помощи. Но всё решили за меня, лишив тем самым необходимости наступать себе на горло.

А потом я, кажется, потеряла сознание. Какой позор.

И куда же меня привёз мой нечаянный спаситель? Скорее всего, в Гулем, в гостиницу. Или к гулемскому лекарю.

Надо выбираться из этого кокона одеял и разбираться с ситуацией, до которой сама себя так глупо довела. Надеюсь, я не сильно долго тут валяюсь. Времени на такие глупости у меня попросту нет. Надо срочно продумать новый план, как-то добыть новую лошадь и попытаться снова…

Однако стоит мне высунуть нос и всклокоченную макушку из-под одеяла, и я на время забываю обо всём, изумлённо рассматривая огромную роскошную спальню, в которую меня неизвестно как занесло. Это точно не гостиница. И вряд ли дом лекаря.

Богатая мебель из красного дерева с дорогой вышитой, или кожанной обивкой, пышные ковры, камин с золочёнными статуэтками на полке, гобелены и картины, роскошные портьеры, лепнина и искусная резьба...  И множество всяких других деталей и безделушек, выдающих состоятельность дома, в который я неожиданно попала.

В голове теперь набатом стучит самая настоящая тревога. Куда меня привезли и зачем?

И словно в ответ на мои мысли дверь спальни бесшумно открывается, пропуская невысокую пожилую женщину с подносом. Она не в форменном платье, но многое выдаёт в ней прислугу. И белый накрахмаленный чепец, из-под которого выбилось пара седых кудряшек, и такой же белоснежный фартук, и выверенная ловкость, с которым незнакомка управляется со своей ношей.

Бросив быстрый взгляд на кровать, она замечает, что я не сплю и расплывается в доброжелательной улыбке.

− О, вы проснулись, лаэри. Какое счастье! А я уж переживать начала. Как вы себя чувствуете?

Совершив над собой усилие, я всё-таки сглатываю давящий комок в горле. Точнее пытаюсь. Но это настолько больно, что слёзы на глазах выступают.

Поморщившись, силюсь сказать хоть что-то, но вместо слов с губ срывается сиплый едва слышный хрип.

− О, бедняжка. Не мучайте себя, деточка. Герцог предупредил, что вы по-видимому горло сорвали, кроме того, что сильно простыли.

Герцог? Какой ещё герцог? У меня от неожиданности буквально челюсть отвисает, и глаза становятся, как у совы. В голову приходит только один кандидат в герцоги, который мне встретился. И только один вариант, каким именно герцогом он может быть. О боги, за что вы так со мной?

− А наш лекарь, как назло, как раз уехал за закупками и не успел вернуться до метели, − продолжает тараторить незнакомка, раскладывая поднос на прикроватном столике. Потом идёт к гардеробной, продолжая бубнить уже оттуда: − Теперь неизвестно когда будет. Придётся лечить вас без магии, травами, притирками да теми снадобьями, что имеются. Но вы не переживайте. Наш герцог немного разбирается в целительстве и весь вечер просидел с вами вчера, сбивая жар. Вон вы сегодня уже какая бодрая. И горлышко ваше вылечим, дайте только время. Главное, что на лёгкие не пошло.

Кажется, я всё-таки права. И моим спасителем действительно оказался сам таинственный и нелюдимый Сендоа Арджан. Вот не зря он мне не понравился… хотя с другой стороны вон сам лечил меня, жар сбивал. И вообще в свой дом привёз. Неоднозначный тип. Как откроет рот, так стукнуть хочется. А как доходит до действий, то не так уж и плох. О нём разное говорят, в основном не очень хорошее. Но мне ли не знать цену таким вот досужим сплетням.

Впрочем, мне-то какая разница, что он там из себя представляет. Поблагодарю и сразу унесу ноги отсюда.

Кое-как выбравшись из-под одеял, я ступаю босыми ступнями на прохладный пол. Потом осторожно встаю. В теле неприятная вялость, но жить можно. Моя короткая сорочка и длинные до колен панталоны по-прежнему на мне, что меня несказанно радует. Значит, догола никто не раздевал. Хотя переодеться в свежее теперь очень хочется.

Посмотрев на занавешенное плотными портьерами окно, я зачем-то иду к нему. Очень сильно тянет посмотреть, что же там снаружи.

− Что это вы удумали, лаэри Мирила? − всплескивает руками моя сердобольная собеседница. И прежде чем я успеваю отреагировать на чужое имя, догоняет меня и набрасывает на плечи халат. Помогает продеть руки в рукава. – Вот возьмите, нельзя вам мёрзнуть. И тапочки сейчас найду, и носки вязанные.

Она снова устремляется к гардеробу, принимаясь там что-то очень усердно искать. А я теперь забываю про окно и напряжённо ловлю каждое её слово.

Что-то как-то происходящее мне всё меньше и меньше нравится.

− Вы уж извините, что к вашему приезду ничего не готово толком. Вчера юный лаэрд что-то там у себя опять не рассчитал, взрыв был в его лаборатории, всё крыло дымом и гарью закоптило. Хорошо что стёкла у нас в особняке везде все… как это… заговорённые и взрывостойкие. Ох и злился герцог, ох и смотрел. Кровь в жилах стыла. А юному Микелю хоть бы что. Весь в отца. Тот тоже таким был. Так вот о чём это я. Не знали мы, что невеста нашего герцога в гости едет. Вот пока он вас не привёз и не сказал, кто вы, даже не догадывались. Так что вы не подумайте, мы не со зла не готовились встречать будущую хозяйку. Все домочадцы вам очень-очень рады. Этому дому давно нужна заботливая женская рука. И нашим хозяевам, старшему и младшему тоже. Хорошие они у нас. Хоть и с тяжёлыми характерами оба. О, вот же они, нашла наконец.

− Что нашли? Совесть, тана Родика? – раздаётся вдруг от двери смутно-запомнившийся со вчерашнего дня голос.

От неожиданности немолодая женщина, испуганно вскрикнув, подпрыгивает. И с опаской выглядывает из гардеробной, держа в руках пару женских тапочек.

А я сама, пошатнувшись, медленно поворачиваюсь к двери. Чтобы в следующую секунду встретиться взглядом со своим вчерашним язвительным спасителем.

− Ты почему не в кровати? – недобро прищуривается он. – Шагом марш под одеяло.

Я настолько не ожидала подобного обращения, что в первые секунды просто глупо таращусь на него, пытаясь переварить услышанное. А потом всё же беру себя в руки. Расправляю плечи, скрестив руки на груди. И, наградив грубияна холодным взглядом, вопросительно приподнимаю бровь.

Как это понимать? Я, конечно, благодарна за помощь, но не позволяла так с собой разговаривать.

Мой взгляд не остаётся не замеченным. И даже непонятым, как мне кажется. Но вызывает совершенно не ту реакцию, на которую я рассчитывала.

В глазах герцога вспыхивает раздражение, словно он на дерзящего ребёнка смотрит, губы сжимаются, нижняя челюсть сурово выдвигается вперёд, на щеках вздымаются желваки... А в следующий миг мужчина уже решительно направляется ко мне.

И не успеваю я и глазом моргнуть, как меня подхватывают на руки и тащат обратно к кровати.

От возмущения у меня даже дыхание перехватывает. Да что он себе позволяет?! Я взрослый человек и сама могу решить, где мне находиться. Может, мне вообще в ванну нужно?

Но на моё злое сопение никто даже не думает обращать внимание. И вскоре я оказываюсь опять чуть ли не с головой укутана в одеяло. Теперь хоть знаю, кто это со мной в первый раз сделал.

− Вот. А теперь поговорим, дорогая невеста, − окидывает меня удовлетворённым взглядом этот тиран. – Тана Родика, оставьте нас.

Подтянув к кровати стул, он садится на него верхом. Тоже мне аристократ.

Хотя, стоит признать, герцог Сендоа Арджан оказался очень красивым мужчиной. Тёмный шатен, с волнистыми и немного всклокоченными волосами. Волевое лицо радует взгляд чёткими скулами, носом с горбинкой и высоким лбом. На меня внимательно смотрят карие глаза с зелёными лучиками, идущими от зрачка. А лёгкая небритость лишь прибавляет ему брутальности и мужественности. Очень опасный тип. Наверняка разбивает женские сердца, даже не замечая.

− Твой отец вчера написал мне, что ты желаешь познакомиться с тем, кого он выбрал тебе в мужья, − совершенно обыденным тоном сообщает мне, когда за поспешно удалившейся служанкой закрывается дверь. – И хоть твой визит стал для меня… неожиданностью, могу обрадовать − для знакомства у нас будет, как минимум, несколько дней. Метель надёжно перекрыла все дороги и отрезала нас от внешнего мира. Поэтому я хотел бы обозначить некоторые правила этого дома.

То есть он действительно принял меня за свою невесту? Вот серьёзно? Уму непостижимо! Он что её в глаза никогда не видел? А так бывает?

И что мне делать в этой абсолютно бредовой ситуации?

− Правило первое и самое главное, − строго смотрит на меня местный диктатор. – В моём доме мои приказы выполняются неукоснительно. Могу предположить, что ты привыкла к богемной жизни и отсутствию правил, пока жила с матерью. Полагаю также, что твой отец в своей любви к тебе тоже не устанавливал строгих порядков, но со мной так не получится. Раз уж ты согласилась на наш брак, придётся менять свой образ жизни.

Не знаю, что там за богемная жизнь у его невесты, но мне уже становится жалко бедняжку. Хорошо, что я не она.

− Правило второе, не менее важное. В лабораторное крыло не заходить, − мне достаётся ну очень тяжёлый и испытывающий взгляд.

Остаётся только с достоинством кивнуть. Сдалось мне твоё лабораторное крыло. Вот в руины старого замка бы попасть как-то.

− И правило третье. Если хочешь от меня что-то получить, ты об этом говоришь. Прямо. Я мысли читать не умею, и времени разгадывать все вот эти ваши женские штучки и ужимки у меня нет. Как и играть в романтические танцы с бубном. Говоришь, а я уже решаю, выполнять ли твою просьбу.

Это просто потрясающе. Мне ещё не встречалось такого образца мужского, незамутнённого… даже не знаю, как это назвать.

Хотя… что-то в этом его последнем правиле есть. Оно, по крайней мере, честное.

Видимо посчитав мой ошеломлённый вид достаточно удовлетворительным, герцог довольно усмехается.

− В остальном я довольно терпим, так что ужиться со мной будет не так уж сложно. Вопросы есть?

− Нет, − пытаюсь я просипеть, и меня тут же накрывает приступом болезненного кашля.

Герцог тут же поднимается со своего стула, и подойдя к прикроватному столику, принимается что-то капать из небольшого флакона в стакан на воду.

Бесы, надо же было так заболеть. Да ещё так невовремя. И вот как этому мужлану объяснить, что он очень сильно обознался?

Правда, в другой момент приходит бредовая мысль «А стоит ли?».

Молчание даст мне шанс вообще ничего о себе не говорить. А это немаловажно. Хватит уже с меня высокопоставленных врагов. Меньше обо мне будет знать, больше вероятность, что я смогу просто исчезнуть. Как только появится такая возможность, сразу же унесу отсюда ноги. Но сначала сделаю то, что должна. Наведаюсь в руины и найду нужный мне артефакт. От этого зависят наши с Бриэнн жизни.

Поэтому я беспрекословно позволяю герцогу напоить меня каким-то зельем, которое практически мгновенно унимает резь в горле. И устало откидываюсь на подушки.

Спать хочется. Но мне бы в ванну.

Ловлю на себе задумчивый взгляд герцога.

− Признаться, я был скептически настроен насчёт нашего брака, − сообщает он, рассеянно поправляя моё одеяло. Даже волосы с лица убирает. Привычным движением трогает лоб. – Думал, ограничить наше общение по максимуму. Но увидев тебя там в лесу, понял, что готов пересмотреть своё отношение. Ты произвела на меня неизгладимое впечатление. Потом, когда ухаживал за тобой, ещё больше утвердился в своей мысли.

Надо же какой комплимент. Интересно, этому типу кто-нибудь говорил, что большинство женщин такую излишнюю прямоту посчитали бы за грубость? Мог бы и не упоминать, что видел меня почти голой и в столь плачевном состоянии.

Удивительно, но сама я вдруг ловлю себя на том, что лично мне такая честная прямолинейность странным образом импонирует. Возможно, потому что не ко мне относится. То есть, частично ко мне, конечно. Меня же он с благими намерениями лапал в бессознательном состоянии. И на меня смотрел. Но все что он там себе нарешал, это ведь не обо мне. Пусть со своей невестой разбирается.

Вздохнув, я неосознанно облизываю пересохшие губы. И к ним в ту же секунду прикипает мужской взгляд. Темнеющий буквально на глазах.

В воздухе между нами ощутимо сгущается напряжение.

На меня часто смотрят с вожделением. Мне казалось, что я к этому уже давно привыкла и научилась не обращать внимания и не реагировать. Тогда почему именно сейчас что-то внутри томительно сжимается, а щёки опаляет давно забытым ощущением смущённого румянца. Не иначе как жар опять поднимается.

− Я пришлю к тебе Родику, − выдаёт герцог рассеянно. – Она поможет тебе позавтракать и во всём остальном. Но, Мири, из кровати без крайней нужды не смей вставать. Я планирую за сегодняшний день тебя вылечить. И буду очень недоволен, если ты пустишь мои труды насмарку.

С этими словами он выпрямляется и, с явным трудом оторвав взгляд от моих губ, отворачивается, чтобы уйти.

− И ещё, − оглядываетя через плечо. − Ко мне можешь обращаться по имени. Сенд. Когда сможешь говорить, естественно.

И уходит, оставляя меня в полной растерянности от всей этой ситуации и собственной глупой реакции.

Глава 4

До ванной комнаты я всё-таки добралась. Как только за герцогом закрылась дверь, кое-как выпуталась из одеяла и, пошатываясь, побрела в нужном направлении.

Уже когда умывалась, ко мне постучала вернувшаяся тана Родика, спросив разрешения войти. Пришлось ей открыть.

− А вот и я, деточка, − благодушно проворковала пожилая женщина, вплывая в довольно просторное помещение ванной. – Вы же говорить не можете, так что я постаралась сама угадать, что вам необходимо. Вот держите. Полотенца. Свежая сорочка. Носочки вязанные, чтобы ваши ножки не мёрзли. Переодевайтесь, а я тем временем поменяю вам постель на свежую.

И аккуратно умостив всю эту стопку на столик у зеркала, тана Родика, наконец оставила меня одну.

Я едва справилась тогда с желанием привалиться к двери и сползти на пол, чтобы передохнуть немного от той круговерти странных событий, которые со мной происходили в этом доме. Не скажу, что на моём жизненном пути не встречались добрые люди, но их было откровенно мало. И чаще всего доброту ко мне проявляли только из корытсных целей. А тут такая почти настырная забота... В принципе, и в этой ситуации имелась причина тому, что обо мне так пекутся. Меня попросту приняли за другого человека.

Что-то мне подсказывало, что раздражающе самоуверенный и прямолинейный герцог может вломиться ко мне в любую минуту. И беса лысого ему докажешь, что у него нет на это права. Тем более сейчас, когда и одного слова не могу толком вымолвить.

Поэтому я кое-как закрылась на щеколду и взялась приводить себя в порядок. Болезнь не повод выглядеть замухрышкой, как говорила наша с Бриэнн покойная матушка.

К тому моменту, как я вернулась в спальню, постель уже манила свежими простынями и благоухающей чистотой. И мне просто невыносимо захотелось немедленно забраться под одеяло и уснуть на целый день.

Но сначала надо было позавтракать. Мне понадобятся все силы, чтобы как можно быстрее стать на ноги. В этом плане намерение герцога вылечить меня за день как нельзя кстати. Мне не нужно дожидаться, пока закончится метель, чтобы покинуть этот дом. Нужно лишь восстановиться в достаточной степени, чтобы суметь открыть портал. Но я не буду спешить, пока не выстрою новый план, как добраться до руин. Пока что побуду здесь, позволю себя лечить и считать невестой, благо пропавший голос прекрасное оправдание для меня, если правда вскроется раньше.

А потом…

Мысль о том, что мои действия потом могут быть расценены приютившим меня мужчиной, как кража, неприятно царапнули изнутри. Но это ведь неправда. Он наверняка даже не знает о тайнике своего предка. И не узнает о пропаже. А я возьму артефакт не насовсем, а только для того, чтобы воспользоваться им в нужное время. А потом смогу вернуть назад. Да. Именно так и сделаю. Просто верну назад, после того, как спасу сестру и благодаря этому получу свободу сама.

Именно с этой успокоительной мыслью я и забралась после завтрака обратно в постель. И практически сразу провалилась в крепкий целебный сон, в котором мне почему-то снился хмурый красивый шатен, читающий нудную лекцию о том, как вредно целоваться на морозе. А вот в кровати под одеялом, оказывается, в самый раз. Кошмар какой.

Проснувшись во второй раз я больше не спешила выбираться из постели.

И вот уже несколько минут просто лежу, наслаждаясь покоем. На этот раз в коконе из одеяла очень уютно и удобно. Когда мне ещё выпадет такая возможность просто отдыхать и ничего не делать, лечиться и восстанавливаться после болезни, как нормальный человек, а не как всегда, на бегу? Уверена, что очень-очень нескоро. Нам с сестрой, ещё долго придётся прятаться от человека, сломавшего нам жизнь. Вряд ли он так просто отступится от нас… от меня, если уж быть с собой честной.

Мрачные мысли прерываются тихим звуком открываемой двери.

Сквозь полуопущенные ресницы я наблюдаю, как в комнату входит мой спаситель. Хмурый и сосредоточенный. Но при этом двигается поразительно бесшумно. Неужели мой сон бережёт? Мило.

Оказавшись рядом с кроватью, склоняется надо мной и неожиданно прижимается губами ко лбу. Буквально на несколько секунд, но меня чуть не подбрасывает от этого странного и в общем-то невинного жеста. Непривычного по отношению ко мне.

− Что вы делаете? – сиплю неразборчиво и едва слышно. И тут же снова начинаю кашлять.

Бесы. Вот надо было мне голос подавать? Тоже мне шпионка. Совсем уже расклеилась. Последнего прикрытия себя лишила.

− Проверяю, есть ли у тебя жар, − отвечает герцог уже после того, как снова даёт мне выпить те самые капли, что утром.

− И как? – спрашиваю одними губами. Всё равно он опять на них смотрит.

Наблюдать за тем, как расширяются у мужчины зрачки и темнеют золотисто-карие глаза, как жарко вспыхивают в них зеленые искорки, оказывается довольно завораживающим делом. Интересно, почему я раньше никогда не обращала внимания на такие вещи?

− Небольшой имеется, − с какой-то новой будоражащей хрипотцой сообщает объект моего исследования. И до меня далеко не сразу доходит о чём речь. – Могло быть и хуже. Я очень вовремя тебя нашёл. И куда делись твои сопровождающие? На них тоже напали волки?

Я в ответ слегка мотаю головой.

− Только на тебя? – вскидывает брови герцог. И его глаза наконец сосредотачиваются на моих.

На этот раз я утвердительно киваю.

Сейчас под пронизывающим внимательным взглядом я уже не так уверена в своём решении не говорить о возникшей ошибке.

Тот, кого называют гением, вряд ли будет настолько слеп, что не догадается сложить все несостыковки. Это он, скорее всего, от неожиданности обознался. Если у нас с его невестой похожие имена, и она тоже должна была приехать в этот день, то логично, что он даже не предположил вероятность наличия ещё одной девушки Мири в своём лесу накануне зимних праздников.

Да и ещё наверняка, как многие погружённые в науку люди, не особо сосредотачивает внимание на окружающих его деталях.

Но теперь лишь дело времени, когда правда станет очевидной. На самом деле достаточно одного лишь письма от его невесты, или её отца, чтобы понять, что к чему.

И вот, кстати, интересно, почему эта самая невеста до сих пор не написала своему жениху ничего о том, что он её не встретил. Может, с ней беда случилась, пока герцог со мной нянчился?

Хочется верить, что метель не дала девушке выехать из Гулема, но мало ли.

Как узнать?

− Твоя сова некоторое время очень усердно скреблась и стучала в окно моего кабинета и в некоторые другие. А сейчас сидит, нахохлившись, на одной из елей в парке. Она у тебя достаточно обученная, чтобы её содержать в помещении? – словно услышав мои мысли, интересуется герцог.

Я даже на кровати приподнимаюсь, с волнением ухватившись за его руку.

− Да, − выдыхаю, широко улыбаясь.

Вот кто мне поможет.

На самом деле Бриэнн прекрасно способна позаботиться о себе сама, ещё и меня обеспечит свежим мясом при необходимости. Хищница из неё вышла отличная. Но сейчас мне просто необходима возможность с ней пообщаться. Сестра очень быстро разведает, что там с этой Мирилой.

А тогда я уже решу, что делать.

Вот только на радостях я совершенно забыла, что на мне нет ничего кроме тонкой полупрозрачной сорочки. И теперь бесстыдно-голодным глазам герцога открылся более интимный вид, чем мои губы.

И мне бы прикрыться сразу. Это неприлично. Мы совсем незнакомы. Он чужой мне человек, и к тому же несвободен. Да и не люблю я все эти липкие, раздевающие мужские взгляды, всю эту неприятную возню, именуемую постельными утехами…

Только вот конкретно этот мужчина смотрит на меня так, как никто до него. Как на прекрасное произведение искусства. В его откровенном любовании не ощущается грязи, а его желание настолько естественное и неприкрытое, что не вызывает отторжения. И я неосознанно медлю, чувствуя, как зажигается моя кровь таким непривычным для меня томлением. Позволяю себе на миг ощутить себя желанной женщиной, а не красивой вещицей, которую все хотят поиметь.

Словно завороженный, герцог поднимает руку и обводит костяшками пальцев очертание моей груди. Едва касаясь сквозь тонкую батистовую ткань. Как пёрышком.

И я себя чувствую завороженной. Даже дыхание задерживаю, впитывая сердцем эту невесомую ласку.

− Я хочу тебя нарисовать, − произносит хрипло. – Позволишь?

− Сейчас? – хочется мне спросить, но голос сипло срывается. И этот звук вмиг рушит странную чувственную атмосферу, возникшую между нами. Отрезвляя.

Тихо выдохнув, я резко натягиваю на себя одеяло, прячась за ним по самый нос.

− Нет, когда тебе станет легче, − моргнув, качает головой герцог. – Давай, продолжим лечение. Я в этом деле непрофессионал, но кое-что могу. Ложись ровно, так чтобы тебе было удобно.

Он мне даже помогает, придерживая под лопатки. И ощущение его горячей ладони приятным жаром распространяется по всему позвоночнику, пока не оседает согревающим шаром внизу живота.

Выпрямившись под одеялом, я с любопытством наблюдаю, как герцог расстёгивает манжеты и закатывает рукава, обнажая жилистые смуглые предплечья. У него и руки красивые. Сразу видно, что сильные и умелые. Наверное, именно в таких руках может быть хорошо.

Жаль только, что такие мужчины, таким, как я не достаются. Такие мужчины женятся на всяких Мирилах…

Случайная мысль, залетевшая в моё слегка одурманенное сознание, настолько меня ошеломляет, что я не сразу обращаю внимание на его следующие действия. Но вот на моём лбу оказывается мужская ладонь, практически закрыв глаза. А вторая ложится на горло, вызывая неприятное чувство беспомощности.

Дёрнувшись, я хватаюсь за крепкое запястье. Тело напрягается, готовясь давать отпор.

− Не бойся. Я не причиню вреда, − склоняется ко мне тот, кого я вообще-то должна опасаться. Но приходится довериться.

Ла-а-адно, пусть лечит. Лечил ведь до этого.

Дыхание выравнивается, напряжение постепенно спадает. От мужских ладоней распространяется целительное тепло, убирая боль и ломоту в теле...

И только когда герцог убирает свои руки, я понимаю, что настолько расслабилась, что задремала во время лечения.

− Попробуй сейчас что-то сказать, − требовательно смотрит на меня мой «лекарь».

− Я хочу увидеться со своей совой, − тут же выдаю я первое, что приходит в голову. Хрипло и очень тихо, но вполне разборчиво и без срывов.

− С совой? А ещё что ты хочешь? – брови герцогаиронично приподнимаются.

− Чистую одежду, − улыбаюсь как можно обаятельней.

− Может, тебя ещё и на ужин вниз пригласить? – прищуривается хозяин дома.

− А почему нет? Если я тепло оденусь, то это мне не повредит. Наоборот болезнь в движении быстрее проходит.

− Хм. Странное утверждение для хрупкой полуфеи, − в глазах герцога теперь плещется самое настоящее удивление, а я понимаю, что опять попала впросак. Неужели его невеста ещё и полуфея? А я смогу изобразить настолько легкомысленное создание?

И опять вопрос должна ли? Ох, Бриэнн, как же ты мне нужна.

− Почему же? Вся радость жизни в движении, − невинно хлопаю глазами, снова сбивая мужчину с толку.

А это может быть весьма забавно.

− Да? – звучит полное сомнения. – Хорошо. Если до вечера тебе не станет хуже, приглашаю присоединиться к нам за ужином. Заодно познакомлю с будущим пасынком.

Оу. Видимо, это про него утром рассказывала тана Родика. Вот только про то, что у герцога есть сын я раньше ничего не знала, как и про то, что мой гостепреимный спаситель уже когда-то был женат? Как так? Может, сын внебрачный?

Но на этом наш разговор практически подходит к концу, и больше никакой новой информации мне узнать не удаётся. Напичкав меня зельями и отварами, герцог выдаёт мне целую кучу рекомендаций и удаляется. Обещав при этом не только пустить мою неясыть в дом, но и самолично принести мне её в комнату.

Если бы мои окна не были плотно занавешены, уверена Бриэнн сама бы меня уже нашла. Но так даже лучше.

Проходит наверное около часа, и дверь снова открывается. В проёме показывается уже такая знакомая мужская фигура, а на руке герцога, затянутой в кожаную перчатку, сидит моя Бриэнн. Которая тут же, взмахнув крыльями, перелетает ко мне на кровать. Обдав меня запахом зимнего леса, хвои и мороза. В сознание сразу врывается волна мыслеобразов и чужих эмоций.

Волновалась она, переживала обо мне очень сильно. И злится немного на хозяина этого огромного дома за то, что не пускал так долго ко мне.

− Моя ты хорошая, − от радости, что могу обнять сестру, даже слёзы на глаза выступают. – Он не знал. Не злись, родная.

Ухкая, она прихватывает клювом моё одеяло. Утыкается лбом в плечо. Всем своим видом демонстрируя, как скучала.

Несмотря ни на что мы редко с ней разлучаемся.

Но так было не всегда...

Глава 5

Несмотря на то, что наш отец был обедневшим баронетом, в детстве мы не знали лишений. Точнее, не знали что наша жизнь не такая, как должна быть у знатного семейства.

Мы жили в деревне, без слуг, в небольшой усадьбе. Мама сама занималась грядками, цыплятами, сама доила нескольких козочек, которые обеспечивали нас молоком, а мы с сестрой с малых лет ей помогами. Вместе с матушкой ухаживали за нашим уютным и очень любимым домом.

У меня с малых лет проснулся дар заклинателя зверей, я умела приручить даже диких животных. Да и с людьми всегда хорошо ладила. Дружила с местными ребятишками, бегала, играя во всевозможные игры, лазила по деревьям. Даже научилась всяким акробатическим трюкам у бывшего бродячего артиста, осевшего в нашем городке по большой и чистой любви к дочке пекаря. Мне эта наука хорошо давалась, благодаря некоторым генам, передавшимся от отца.

Поэтому для меня такая жизнь и вовсе была счастьем. Я не хотела другой. Разве что была не прочь попутешествовать и мир увидеть.

Отец же постоянно пропадал в столице. Работал, чтобы нас обеспечить. По крайней мере, он так говорил.

А однажды просто не вернулся.

Мама вся извелась, посылая ему одно письмо за другим, но ответа не было. Два дня мы ничего не знали. Пока в наш дом не приехали комиссары из жандармерии. И сообщили, что наш отец погиб во время облавы на один из крупнейших игорных домов. Мол, пытался сбежать, прихватив не свои деньги, и его убил кто-то из вышибал этого притона.

Сказать, что это стало для нас шоком, не сказать ничего. Происходящее вмиг превратило всю нашу устоявшуюся тихую жизнь в сущий кошмар. И словно этого было мало, проблемы посыпались на нашу осиротевшую семью, как из мешка злой Мары.

Оказалось, что дом наш давно заложен, и кредиторы ждать не намерены. Да и неоткуда нам было взять денег. Едва хватило на то, чтобы рассчитаться со всеми долгами, оставшимися от отца. У нас отобрали практически всё.

Тогда-то мама и написала своему старшему брату, переступив через гордость. Попросила у него помощи.

Со своей роднёй до этого она не общалась. Семья не приняла её выбор и не благословила брак с нищим с их точки зрения баронетом. Её отец, наш дед, умер, так и не простив непутёвую, как он считал, дочь. Но дядя согласился помочь и даже выслал нам деньги на дорогу в Саэльму, велев приехать в его столичный дом.

Собрав свои небогатые пожитки, мы втроём отправились в новую жизнь.

Мне тогда было уже почти восемнадцать. Бриэнн шестнадцать. Обеих боги наделили весьма привлекательной внешностью, так что мама всерьёз рассчитывала, что мы сможем найти себе хороших состоятельных мужей. Сначала я, а потом со временем и младшая сестрёнка.

Вот только маминым надеждам не судилось сбыться. Радуясь тому, что брат забыл распри и позвал к себе в дом, мама даже предположить не могла, в какой роли мы будем там жить. Что буквально с порога нас встретят не гостеприимным приветствием, а перечнем обязанностей, которые мы теперь должны были выполнять.

Маме дядя милостиво отвёл роль экономки в своём доме, так как прежнюю как раз уволил за какую-то провинность. А нам с Бриэнн надлежало стать горничными. И всем троим забыть, что хозяин дома наш близкий родственник.

Легче всего эту ситуацию пережила я. С детства приученная к работе, новыми обязанностями не тяготилась и ничего постыдного не видела в том, чтобы зарабатывать себе на жизнь таким трудом. Замуж особо не стремилась. К дяде никаких родственных чувств не испытывала, поэтому его некрасивой поступок задел меня лишь по касательной – мне было очень обидно за маму. Вот как раз для неё всё это стало страшным ударом и настоящим унижением.

А ещё для Бриэнн. Сестра, наслушавшись, как хорошо мы будем жить в столице, как найдём себе состоятельных мужей и так далее, просто не могла смириться с тем, что всего этого не будет. В своей подростковой категоричности она сгорала изнутри от вопиющей несправедливости жизни, как ей казалось. И держать это в себе Бриэнн не могла.

Сначала начала закатывать истерики мне и маме. Мы как могли уговаривали её, утешали, увещевали. Сестра успокаивалась на время, но потом все начиналось по новой.

А потом она начала высказывать претензии дяде. Сначала несмело, робкими намеками, а затем, осмелев, − все более дерзко и безрассудно. Дядя, естественно, злился, требовал у мамы, чтобы она приструнила дочь, угрожал, что выгонит нас всех на улицу. Мы пытались вразумить Бриэнн, но все попусту.

Спустя год сестра сбежала. Просто исчезла, оставив записку, что жить так больше не может, и отправляется искать другую судьбу и своё настоящее место в этом мире. Найти её нам с мамой так и не удалось. А дядя помогать даже не думал.

Приблизительно в это же время в его доме впервые появился Влодэк Габжи. Не знаю, какие у нашего родственника были общие дела с графом, но довольно быстро я узнала, что этот гость является главой Тайной Канцелярии – слуги вообще очень много всего знают. Вот только о том, что этого человека все за глаза называют Кукловодом, мне никто не поведал.

Но так получилось, что именно мне в тот день довелось нести закуску к напиткам в кабинет, для дяди и его собеседника. И тот на меня, почему-то, обратил особое внимание. Я буквально кожей чувствовала, как влиятельный гость следит за каждым моим движением.

И хоть внешне мужчина был довольно привлекателен, улыбчивый кареглазый брюнет, его взгляд мне показался очень неприятным, липким, грязным. Поэтому я вздохнула с облегчением, когда мне удалось наконец оттуда уйти. Вот только это меня спасло ненадолго.

Скорее всего, дядя сказал графу кто я такая на самом деле, и глава Тайной Канцелярии начал появляться в его доме довольно часто. При этом всегда искал возможность увидеть именно меня. Дяде это не особо нравилось, но таким людям не отказывают.

Мне же со временем начало казаться, что моё первое впечатление о неожиданном поклоннике было обманчивым. Молодая была, глупая. Повелась на красивые речи и настойчивые ухаживания.

Мужчина вел себя очень галантно, проявлял знаки внимания и всячески демонстрировал серьезность своих намерений.

А однажды он случайно застал меня в слезах. Это случилось после того, как нанятый мамой для поисков Бриэнн частный сыщик в очередной раз пришёл ни с чем. Тогда Влодэк выспросил у меня, что случилось и клятвенно обещал помочь. Взамен попросил дать ему шанс и принять его ухаживания.

Конечно же я согласилась.

Сестру он нашел за пару недель. Вот только, принес в дом к дяде сову вместо девушки, заявив, что это и есть наша Бриэнн.

 

5.2

Конечно же, мы с мамой сначала не поверили. Услышанное казалось просто невероятным, нереальным. Жестокой шуткой.

Но в какой-то момент неясыть взлетела с руки Влодэка и перелетала на мамино плечо. Начала жалобно клекотать что-то на своём птичьем языке, прижиматься, теребить клювом волосы, обнимать маму крыльями. И чем больше я на неё смотрела, тем сильнее чувствовала, исходящее от птицы отчаянье, чувство вины, радость встречи, мольбу о помощи.

Мне и раньше удавалось понять животных, внушить им то, что хотелось. Но настолько сильно я ещё никогда не ощущала ни одно живое существо.

Словно в каком-то трансе, я позвала сову. Позвала её по имени. Бриэнн.

Неясыть тут же вскинула голову и вмиг перелетела ко мне на подставленную руку. Ухватилась острыми когтями, раня незащищённую кожу. Но стоило нам соприкоснуться, и я уловила четкие картинки посланные ее разумом. Мыслеобразы, как потом стала их называть.

В них увидела, как Бриэнн покидала дядин дом. Ощутила и ее безрассудную решимость, и чувство вины, и целый спектр других эмоций. Сомнений в том, что это действительно сестра у меня не осталось. О чем я тут же поведала оцепеневшей от потрясения и испуга маме.

Сестра же, услышав, что я ее поняла, словно с ума сошла, начала бить крыльями, ухкать и что-то стрекотать, сумбурно прокручивая в голове воспоминания обо всех своих злоключениях. О том, как побиралась и чуть не угодила в бордель, о том, как потом попала в банду воришек.

Она все это мне показывала, а я так же поспешно и сбивчиво пересказывала все увиденное маме, совершенно забыв, что мы не одни. Все это время нас внимательно слушал Влодэк.

Ну, и само собой, он очень заинтересовался моей способностью понимать птицу. Пришлось ему вкратце объяснить, что это мой врожденный дар, полученный от отца, потомка давно исчезнувших сатиров.

Об остальном я умолчала. Но глава Тайной Канцелярии и так наверняка понял, что это не единственный мой дар.

Ну, а дальше, мы конечно же попытались выяснить, что с Бриэнн случилось, и почему она стала такой. Постепенно сложилась не радостная картинка. Банда воришек, в которую попала сестра, оказались не просто карманниками – обычно щипачеством занимаются бродяжки помладше – а уже более матёрыми грабителями, промышляющими в домах богачей. И как раз тогда они получили наводку на заброшенный особняк в пригороде столицы, где предположительно в тайнике должны были храниться большие богатства.

Главарь банды, харизматичный парень, в которого Бриэнн сдуру влюбилась, решил воспользоваться доверчивостью моей сестры и ее тоже взял на это дело. Чтобы, как пушечное мясо, послать вперед, задурив голову откровенной лестью.

Бриэнн, по неопытности, угодила во все заклинания-ловушки, которые там только были, тем самым проложив дорогу своим подельникам. И пока она барахталась в магических сетях, как несчастная бабочка, эти недоноски вскрыли тайник и оставили мою сестру мучиться от неизвестных магических ранений в одиночестве. Несколько часов она провалялась на полу в заброшенном особняке одна, воя и корчась от боли, думая, что умрет. А потом потеряла сознание. Очнулась уже неясытью. И несколько дней прожила в этом особняке, питаясь мышами.

Такой ее и нашел Влодэк, выследивший эту банду. Выслушав в моём пересказе всю эту историю, мужчина неожиданно снова уверил, что может нам помочь. Сказал, что ему не составит труда выяснить, где находится хозяин особняка и, соответственно, автор заклинания которому подверглась Бриэнн. Но в благодарность за помощь, он теперь попросил у меня кое-что другое.

Кукловод позвал меня на службу в Тайную Канцелярию.

Расписал, насколько это почетная работа, какие потрясающие перспективы меня ждут, сколько пользы я принесу своему родному королевству. А самое главное, он обещал обеспечить нас с мамой и сестрой собственным жильем, а меня, после обучения, такой зарплатой, что я бы смогла содержать не только себя, но и своих родных.

У той не видевшей жизни девчонки, которой я была, просто не было шансов устоять. Я согласилась практически сразу, хоть и благоразумно расспросила об условиях нашего нового уговора.

Если бы я знала, на что подписываюсь.

Но, по началу, все казалось замечательным. Уже на следующий день мы с мамой и совой Бриэнн переехали в новый дом. Мама всё ещё продолжала работать у дяди, а я пошла учиться в закрытую школу при Тайной Канцелярии, чтобы обучиться всем необходимым навыкам.

Наука давалась мне легко. С физической подготовкой у меня с детства не было никаких проблем, а в школе мои акробатические навыки отточили до совершенства, обучив, в добавку, владению оружием и множеству других полезных вещей.

Кроме того, мои врождённые магические способности, доставшиеся по наследству от обоих родителей, наконец раскрылись в полную силу, сделав меня одним из самых перспективных кадетов.

Но потом начались первые задания.

И вот тут я начала понимать, как сильно попала. Потому что щадить нас никто не думал. И соблюдать понятия морали тоже.

Но было уже поздно. Я увязла по самое горлышко. Меня теперь связывали, во-первых, магические клятвы, а во-вторых, моя семья.

Все мы стали стали очень зависимыми от Влодэка. Мама, после всего пережитого, начала часто болеть сердцем, а вскоре слегла и уже вовсе не могла работать. Сестра, само собой, тоже. Я, пока училась, тоже ничего не зарабатывала. Мы жили на деньги, которые давал нам мой будущий начальник, называя это моей стипендией.

Ну и Бриэнн. Я искренне верила в рассказы Кукловода о том, как он ищет злого тёмного колдуна, оставившего в своём доме такую пакость. К тому же мужчина продолжал за мной красиво ухаживать, усыпляя бдительность.

Выбора у меня не было. Я стала внештатным агентом Тайной Канцелярии, связанной по рукам и ногам клятвами, данными её начальнику. Почему внештатным? Как он мне объяснил, чтобы иметь больше свободы.

Вот только я довольно быстро поняла, что свободу Кукловод имел в виду лишь свою собственную. И что тот мужчина, которого я узнала в доме дяди и которого привыкла видеть, это всего лишь одна из многочисленных масок невероятно ловкого интригана и манипулятора, способного заманить в свои сети кого угодно.

Но что самое ужасное… мне понадобилось несколько лет самостоятельных поисков и вранья, которое мне щедро заливали в уши, чтобы я наконец осознала. Никакого колдуна, способного снять заклинание с моей Бриэнн не существует. Хозяин того особняка давно умер. Поняла, что меня, как малолетнюю дурочку, много лет водили за нос. И что спасти мою сестру могу только я сама.

Что и собираюсь теперь сделать любой ценой. Потому что её время на исходе. Ещё чуть-чуть и вернуть настоящий облик Бриэнн станет невозможным.

Глава 6

− Что тебе нужно для её содержания? – вырывает меня из мрачных воспоминаний голос герцога Арджана. – Отдельная комната?

Подняв голову, я встречаюсь с его сумрачным взглядом.

− Практически ничего. Если можно, хотя бы парочку палок присад на стенах, − произношу тихо, стараясь не напрягать связки, чтобы снова не сорвался голос. − Но если это сложно, тогда не нужно. Гораздо важнее, чтобы у меня была возможность открывать окно и выпускать Бриэнн на волю. И впускать обратно.

− То есть тебе не нужны цыплята и мыши, чтобы её кормить? – вскидывает брови хозяин дома.

− Нет, моя Бриэнн отменная охотница, и сама способна себя прокормить. И ещё… я бы хотела, чтобы она осталась здесь, со мной, − и, видя что мужчина собирается возразить, поспешно прибавляю: − Никаких катышей, крови, ошмётков дичи и прочих… следов жизнедеятельности моя неясыть тут оставлять не будет. Правда, милая?

Я перевожу взгляд на сестру, и та, издав что-то весьма похожее на смешок, снисходительно и с достоинством наклоняет голову, в явном подтверждении. Заставив герцога удивлённо на неё вытаращиться.

Правда, он тут же подозрительно прищуривается.

− Как тебе удалось настолько хорошо выдрессировать дикую птицу?

− Моей заслуги в этом мало. Она досталась мне уже умной, − признаюсь абсолютно искренне. Ну правда же. − Мне осталось только привить ей некоторые понятия дисциплины.

Бриэнн в ответ весьма скептично ухкает. И вдруг посылает мне мыслеобраз, в котором на полном серьёзе интересуется, не хочу ли я оставить себе такого привлекательного самца, способного позаботиться о незнакомке, снятой с дуба?

Я от неожиданности даже кашлять начинаю, поперхнувшись воздухом. Оставить себе? Герцога Сендоа Арджана? У неё что, опять брачный период наступает? Кажется, кто-то уже слишком долго в птичьем облике живёт.

− И ты хочешь, чтобы я позволил тебе подходить к окну? Чтобы ты снова с жаром слегла? – тут же получаю строгий взгляд этого самого «привлекательного самца».

− Могу попросить, чтобы его тана Родика открывала вместо меня, или кто-то другой из прислуги, − изображаю я кроткую невинность. Мне тут недолго гостить, можно и потерпеть желание некоторых всеми командовать и всё контролировать. – Пожалуйста, герцог, для меня это очень важно.

И смотрю на него снизу вверх умоляющим взглядом. Прекрасно осознавая, какой эффект производят мои зелёные глаза на мужчин.

Даже интересно становится. Уступит, или нет?

Герцог буквально застывает, смотря на меня в ответ. Между нами словно струна натягивается. Заставляя, как никогда, остро ощущать звенящую гложущую пустоту одиночества внутри. И снова в его глазах вспыхивают те жаркие искры, от которых и моя кровь воспламеняется и начинает петь.

− Сенд, − произносит он веско. – Я же говорил, что ты можешь обращаться ко мне по имени.

− Пожалуйста, Сенд, − исправляюсь со смущённой улыбкой. – Я буду благоразумной.

Даже не думала, что ещё помню, как это чувствовать себя смущённой. Но сейчас, видя, как герцог реагирует на меня, таким правильным и естественным кажется смущаться и чувствовать себя той юной неопытной девочкой, которой я была раньше, до встречи с Кукловодом.

− Хорошо, − смягчается мужчина. – Насчёт присад подумаю. Но сейчас должен тебя оставить, у меня имеются ещё дела.

− Конечно, − склоняю голову. – Я очень благодарна вам за вашу заботу и то, сколько времени вы мне уделили.

Кивнув, он наконец уходит, оставляя нас с Бриэнн наедине.

− Ох, сестрёнка. Я так встряла опять, − шепчу, прижимаясь лбом к пёстрому совиному крылу.

Повернув голову, она осторожно прихватывает мои волосы клювом. Переступает с ноги на ногу, требовательно транслируя вопрос «Что случилось?».

− Не могу рассказать. Вдруг кто услышит, − шепчу ещё тише. – Да и голос. Я сильно простыла, горло болит. Герцог вот лично моим лечением занимается.

И хмыкаю, уловив красноречивое «Хорош герцог. Берём себе?»

− Вот ещё.

«Ладно. Тебе», − уступают мне великодушно.

И Бриэнн выбирается из моих объятий, чтобы осторожно облететь просторную спальню, в которой меня поселили.

«Никто не слушает. Говори», − приземляется она снова на кровать рядом со мной.

− Спасибо, милая. У меня к тебе срочная просьба. Можешь слетать в Гулем и узнать кое-что? Извини, что прошу тебя лететь в метель, но это очень важно. Герцог принял меня за свою невесту. Все детали потом, сейчас мне просто очень срочно надо узнать, где эта девушка, не случилось ли с ней беды. Тогда будет понятно и то, как быстро герцог может узнать, что ошибся, и есть ли у меня время восстановиться, чтобы продолжить наш путь. Сделаешь?

− У-у-у-ух-ух, − слышу согласное в ответ.

− Её зовут Мирила, − смотрю в большие жёлтые глаза неясыти. – Она должна была прибыть вчера, насколько я понимаю. Скорее всего стационарным порталом. Поищи в гостинице. Я думаю, девушка остановилась там, чтобы переждать метель. И ещё... она полуфея.

«Найду», − нетерпеливо взмахивает крыльями Бриэнн.

− И береги себя, родная, − улыбаюсь грустно.

И тянусь к колокольчику на прикроватном столике, чтобы позвать тану Родику, или горничную.

Вместо уже знакомой мне словоохотливой старушки появляется молодая девушка. Кудрявая брюнетка, с личиком сердечком, голубыми глазами и пухлыми губками бантиком. Форменное синее платье горничной, явно на размер меньше положенного, довольно выгодно обрисовывает пышные формы, а тёмные тугие кудри живописно выглядывают из-под белого чепца.

− Чем могу служить, лаэри? – приседает она в учтивом книксене, весьма умело пряча любопытные взгляды по сторонам.

Интересно, на кого рассчитана вся эта продуманная соблазнительность? Уж не на хозяина ли дома? И с чего бы мне так раздражаться по этому поводу? Не иначе как из солидарности с его невестой, чью роль я сейчас исполняю.

− Будь добра, открой окно и выпусти мою сову, − велю тихим, но уверенным тоном, не терпящим возражений.

Девушка удивлённо вскидывает на меня взгляд, потом смотрит на Бриэнн.

− Э-э-эм, да, конечно, − приседает ещё раз, опомнившись.

И поспешно направляется к окну. Распахивает портьеры, впуская яркий дневной свет в комнату. И берётся за ручку, чтобы распахнуть залепленную снегом створку настежь. В комнату врывается морозный воздух, вынуждая меня поспешно укутаться в одеяло. А Бриэнн, удовлетворённо вскрикнув, взмахивает крыльями и через миг стрелой уносится в белое марево снегопада за окном.

− Закрывай быстрее, холодно, − прошу у горничной. И когда та выполняет мою просьбу, добавляю: − Не затягивай портьеры, мне хочется видеть, что происходит снаружи. Светильники можешь погасить.

− Хорошо, лаэри. Желаете что-то ещё? – поправив занавески так, чтобы они висели красивыми складками, поворачивается ко мне горничная.

− Да. Мне бы хотелось пообедать. Ещё буду очень благодарна, если мне принесут что-то почитать, чтобы скоротать время до ужина, − благосклонно улыбаюсь девушке, отыгрывая роль болеющей аристократки. – И ещё кое-что… Как тебя зовут?

− Сара, лаэри, − представляется девушка.

− Сара, мне нужна одежда. Ты не знаешь, что случилось с моей собственной?

− Она в прачечной, лаэри, − тут же получаю ответ. Горничная виновато улыбается: – Извините, но её пока не постирали. Вчера в особняке был взрыв, много всего приходится от копоти очищать и отстирывать.

− Ясно, − вздыхаю. – Тогда может, какая другая найдётся?

− К сожалению, в доме больше нет женской одежды. Кроме разве что форменной, для слуг.

Ну замечательно. Я, в принципе ничего не имею против одежды для слуг, но невеста герцога вряд ли такое наденет. Значит, и мне нельзя.

− Женской нет. А мужской? Может… мальчишеской? – с надеждой смотрю на Сару.

Может же невеста не знать, какой размер одежды носит сын её договорного жениха? Запросто. Особенно с учётом того, что сам жених даже не знает, как его невеста выглядит.

− Ну-у-у, мужская есть, − наконец получаю от служанки более удовлетворяющий меня ответ. − Можете подняться, лаэри? Я взгляну, какой размер вам подойдёт? – подходит горничная ко мне ближе.

Откинув одеяло, я без возражений встаю с кровати. Даже вокруг своей оси оборачиваюсь, чтобы лучше продемонстрировать свою фигуру.

− Думаю, вам подойдёт кое-что из старой одежды лаэрда Микеля, − задумчиво изрекает Сара после этого осмотра. – Я почищу, поглажу и принесу. Можно идти?

− Да, иди, − киваю, забираясь обратно под одеяло. Что-то мне зябко снова стало.

Горничная уходит, погасив перед этим светильники, а я с усмешкой качаю головой. Девочка совсем не умеет прятать своих чувств. То с каким самодовольством она выпятила свою внушительного размера грудь, оценив мою отощавшую фигуру, не заметить было просто невозможно.

Вздохнув, откидываюсь на подушку. Хотелось бы мне, чтобы многолетние тренировки и постоянная ходьба по лезвию ножа, наградившие меня подтянутой худобой, сделали мою внешность отталкивающей для некоторых особей мужского пола. Но этого так и не произошло. Почему-то на меня всё равно слишком многие обращают внимание.

Слишком многие ведутся на хорошенькое личико и доставшуюся в наследство от моего отца природную притягательность. Порой это играет мне на руку. Но чаще… просто раздражает. Или доводит до отчаяния, если речь идёт о том, кто столько лет держит меня на коротком поводке.

И тут мне вспоминается, как смотрел на меня герцог. Как я себя при этом чувствовала… Жаль, что я не могу позволить себе с ним ничего большего, чем эти воспламеняющие душу жаркие взгляды.

Глава 7

Остаток дня неожиданно для меня пролетел довольно быстро. Несмотря на то, что я вообще непривычная к столь праздному времяпрепровождению. Разве что в детстве могла позволить себе поваляться в кровати, когда болею.

У нас никогда не было возможности пользоваться услугами сильного целителя, мама у меня этим полезным даром тоже не обладала, поэтому простуды нам лечила всяческими снадобьями, теплом и постельным режимом. Почти как герцог меня сейчас.

А потом во взрослой жизни моё право болеть и быть слабой как-то очень быстро испарилось. Вот и отвыкла совершенно...

Но сейчас я ничего не могу изменить. Пока за окнами метель, а мой резерв опустошён, мне придётся оставаться в этом доме. И как бы я не тревожилась и не переживала, с этим ничего невозможно сделать, разве что усугубить свои проблемы по неосторожности.

Так что, отправив Бриэнн на разведку, я сознательно заставила себя расслабиться и просто плыть по течению. Самое большее, что мне грозит при разоблачении, это гнев герцога и выдворение из особняка. Ведь ничего противозаконного я не совершила, а путаницу он сам организовал. Как-нибудь выкручусь.

Уже завтра я, скорее всего, смогу открыть портал. Перенесусь в Гулем, там на месте и разберусь, что делать дальше. А пока… могу себе позволить почувствовать себя опекаемой и значимой гостьей, о которой с такой ответственностью заботится невероятно привлекательный мужчина.

Решив так, я с удовольствием провела несколько часов за праздным чтением, послушно попивая чаи-настои-зелья, которые мне исправно приносили то тана Родика, то пышнотелая Сара.

Последняя, к слову, действительно принесла мне мужскую одежду. И та даже оказалась в пору.

Жар, судя по моим ощущениям, так и не поднимался, поэтому, как только время стало близиться к ужину, я начала готовиться к очередному визиту моего спасителя. Ополоснулась в ванной, привела в порядок волосы, позволив себе использовать крохи магии, чтобы их высушить. После чего наконец сменила сорочку на брюки, рубашку и удлинённый жилет. И уселась в кресло читать дальше, полностью погрузившись в приключения Сандара-мореплавателя.

− Хм, я вижу, ты очень решительно настроена поужинать вместе со мной сегодня, − слышу бархатный голос с волнующей хрипотцой и нотками веселья.

И как он умудрился войти так, что я даже не заметила? Что-то слишком я расслабилась.

− Хм, вы так думаете? А может, я просто горю желанием познакомиться с вашим сыном? Рассказы о вчерашнем взрыве меня невероятно заинтриговали. Хочется поскорее узреть этого талантливого юношу, − поднимаю на герцога глаза. Не скрывая лукавой улыбки.

Ну нравится мне его дразнить. Ничего не могу с собой поделать.

− О, уверен, Микель будет весьма польщён таким вниманием к его персоне, − криво ухмыляется герцог. – Но вынужден тебя предупредить, что мой сын сейчас находится в том возрасте, когда молодая кровь толкает на пылкие чувства и необдуманные действия. Ты девушка невероятно красивая и обольстительная, влюбить в себя неопытного юнца тебе наверняка не составит труда. Но не нужно этого делать, Мири. Мой сын мне дорог, и я не хочу даже тени соперничества между нами.

Ну вот тебе и первая оплеуха. Эту уже не отнесёшь к неведомой Мириле. Эту я, судя по всему, спровоцировала сама, позволив герцогу лишнее.

Зато как вовремя. Мозги мигом прочищает от всяких романтических бредней. И напоминает, что подальше надо держаться не только от сына, но и от отца.

Улыбка сползает с моих губ так же, как скатывается в никуда до этой минуты хорошее настроение.

− Что ж… Мне, конечно, приятно, что вы считаете меня настолько красивой. Но неприятно, что приравниваете этот недостаток моей внешности к распущенности. Пожалуй, я поужинаю в комнате, чтобы не вводить никого в искушение. Если можно.

− Я не это имел в виду, − хмурится Сенд. – И что значит «недостаток»? Первый раз слышу, чтобы женщина свою красоту считала недостатком? Что за глупость…

− Ах глупость? − вскидываю подбородок. − А вы были когда-нибудь женщиной, которую оценивают только по её внешности? Или воспринимают, как вещь, которую неплохо бы поиметь? Или может вас обвиняли в излишней соблазнительности, оправдывая свою собственную слабость и неспособность держать руки при себе? Не были? Тогда и не вам судить о глупости. Тем более после вашего предупреждения.

Понимаю, что сейчас очень сильно выпадаю из выбранной роли. Но это меня не останавливает. Не могу больше терпеть вот это вечное мужское превосходство. У них всегда женщина виновата. И всегда найдётся способ ткнуть женщину носом в те недостатки, которые они же ей и придумают, теша своё раздутое самомнение.

Герцог по мере моего пламенного монолога всё больше каменеет, буравя меня тяжёлым взглядом. Мрачным и сосредоточенным.

Ну точно сейчас сложит два и два, поймёт что к чему и предъявит мне наполовину заслуженное обвинение в обмане.

− Кто смел распускать при тебе руки? – неожиданно интересуется замогильно-жутким тоном.

− Что? – опешив, хлопаю я ресницами.

− Я спрашиваю, кто смел при тебе распускать руки? Назови мне имя, фамилию и обстоятельства. Сейчас же.

Для пущего эффекта Сенд даже подступает и, склонившись, опирается на подлокотники моего кресла, нависая теперь надо мной.

− Вот ещё. Это вас не касается, − сдаю я немного назад.

Так и подмывает напомнить ему, что он сам трогал меня без спросу, но там и я виновата. Нечего было лужей растекаться и о нежностях мечтать. Нежности это для всяких Мирил. А мне сестру спасать надо и выживать как-то.

− Ты моя невеста. Так что ещё как касается, − стоит на своём герцог.

− Ничего такого не было. Я это, как аргумент, сказала, − пытаюсь увильнуть.

− Врёшь, − чеканит жёстко. И я по глазам вижу, что только хуже сделала. Не отстанет теперь.

− Это было до знакомства с вами, поэтому точно не ваше дело, − не уступаю и я.

Наши взгляды скрещиваются подобно острым клинкам. И ни один из нас не желает уступать.

− Не скажешь, значит? – сужает глаза Сенд.

− Нет, − уверено смотрю в ответ.

− Я же всё равно узнаю. Завтра же напишу твоему отцу и потребую полный отчёт о твоей жизни до встречи со мной.

Значит, завтра, меня тут уже не будет.

− Я так полагаю, до этого вы моей жизнью даже не думали интересоваться. Так стоит ли начинать? – подпускаю в голос яду.

Он свою невесту в глаза не видел, ничего о ней не знает и ещё смеет какие-то права качать. Ну-ну.

Пусть я не она, но бесит же.

Вот только герцога моя острота, кажется, вообще не задевает. Он наоборот ухмыляется с нечитаемым выражением в глазах. Вот вроде не оборотень, но хищник ещё тот. Съест и не подавится.

− Раньше ты была для меня незнакомкой, которую её отец мне сосватал в качестве договорной невесты по весьма выгодным условиям. Сейчас ты женщина, которая сумела меня заинтересовать настолько, что я готов тебя впустить в узкий круг людей, которые имеют для меня значение. Поэтому я буду знать о тебе абсолютно всё, хочешь ты того, или нет.

Он даже не пытается как-то смягчить правду о том, как относился к своей будущей жене до знакомства.

Тьху. Почему «относился»? Относится и сейчас. Он же с ней до сих пор не знаком. А я тут совершенно ни при чём. Я тут вообще мимо проходила.

Ой, герцог, не знаете вы, кого в свой близкий круг впустить решили. Зря я всё это затеяла. Зря промолчала. Очень зря.

Надо убираться отсюда. Немедленно. Возможно, ночью смогу наскрести силы на портал.

− Прекращай строить планы, как от меня теперь избавиться. И пойдём ужинать, − огорошивает он меня внезапной сменой темы.

Выпрямляется и протягивает руку, чтобы помочь встать.

Серьёзно?

− Извините, но я вынуждена отказаться, − произношу как можно спокойней. – У меня аппетит пропал.

− Да что ты говоришь? – фыркает насмешливо. – Это не проблема. Говорят, он приходит во время еды.

И прежде чем я успеваю сообразить, что происходит, этот тиран бессовестный просто вытаскивает меня из кресла и закидывает себе на плечо. Как была, босую. После чего, как ни в чём не бывало, направляется к двери. Ещё и ладонью моё бедро обхватывает, будто невзначай скользнув пальцем на внутреннюю сторону.

− Отпустите меня немедленно, − шиплю разъярённой змеёй, лупя его кулаком по плечу и пытаясь вывернуться.

− Отпущу. В столовой. Не дёргайся, живот болеть будет, − и мне прилетает звонкий шлепок по ягодице.

Ах ты ж…

− Он у меня и так болеть будет. У вас плечо костлявое, − сообщаю мстительно, когда перед моими глазами проплывает порог и закрывающаяся за нами дверь.

− Беда. Видишь, как без женской заботы отощал. Выздоровеешь, сможешь мне продемонстрировать, как у тебя с этим пунктом супружеских обязанностей обстоят дела.

Ага, как же. Надейся. Может ещё супружеский долг исполнить авансом?

− Отпустите меня, Сенд. У меня голова кружится, − меняю я тактику.

И надо же. Это срабатывает. Этот варвар останавливается. И даже начинает меня опускать.

− Отец? Что здесь происходит? − неожиданно слышу впереди, если судить по направлению движения, чей-то голос. Мужской, похожий на голос герцога, но явно более юношеский.

Ещё миг, и я скольжу вниз. Чтобы тут же оказаться у Сенда на руках, прижатой к его груди.

− Я несу свою упрямую невесту на ужин. Знакомься, Микель, это Мири, твоя будущая мачеха.

Тёмные пятна перед глазами перестают мельтешить, и я наконец-то могу рассмотреть стоящего впереди молодого парня, подростка ещё, лет шестнадцати-семнадцати, наверное. Очень похожего на своего отца. И очень удивлённого происходящим.

− Мачеха? Так ты что, серьёзно решил жениться? – поднимает он сумрачный взгляд на родителя.

7.2

Опаньки, а младший Арджан, выходит, не в восторге от такой перспективы? Или мне показалось?

− Как видишь, да, решил? – как ни в чём не бывало, подтверждает старший. И спокойно продолжает свой путь.

У меня даже не хватает времени собраться с мыслями и что-то сказать, после такого скоропалительного знакомства.

− Я думал, у тебя чисто деловой интерес, и брак намечается скорее фиктивный, − его сын теперь шагает рядом, больше не обращая на меня внимания. – Поэтому не ожидал от тебя таких… эмоциональных действий.

Как интересно, однако.

− Я передумал, − звучит лаконичный ответ.

Микель бросает на меня внимательный изучающий взгляд. Совершенно не детский. Я в какой-то момент с удивлением понимаю, что у меня щёки от смущения начинают краснеть. Вот это сердцеед растёт.

− Хм. Я понимаю, почему, − усмехается иронично. – Ну что ж… благословляю. Надеюсь, теперь ты передумаешь насчёт того, что одного наследника тебе достаточно. С такой-то невестой…

Они просто невозможные. Говорят обо мне так, будто меня здесь нет, либо я бессловесная кукла. Будь я реальной невестой уже бы послала обоих куда подальше. А так можно и послушать. Даже подыграть.

Просто интересно, что из этого получится и что ещё удастся разузнать из их милой беседы.

− Возможно, − роняет герцог. − Но тебе-то что? Времени на то, чтобы возиться с братьями-сёстрами у тебя всё равно не будет. Тебе в Академию поступать уже летом.

Ага, значит, с приблизительным возрастом я не ошиблась. В бранагильские высшие учебные заведения можно поступать с семнадцати-восемнадцати.

− И что? Каникулы я всё равно собираюсь дома проводить, чтобы продолжать работать над своим проектом. Да и тебе нужен кто-то вместо меня, чтобы воплощать свою потребность опекать, контролировать и воспитывать, − усмешка циника младшего становится ещё шире. – Сначала молодая жена, потом детки. Буду рад, если много наделаете.

Ну даёт.

− Вам любые сойдут, или каких-то конкретных желаете? – не выдерживаю я. – Мальчиков? Девочек? Или может, сразу двойнями?

Но вместо того, чтобы смутиться сын герцога лишь задумчиво поджимает губы.

− Двойни это интересный вариант. Правда, я слышал, что для женщины это тяжеловато. Поэтому сойдут любые. Я не привередливый, лаэри Мирила. Лучше у отца спросите. Думаю, тут уместней ему решать.

− Да что вы говорите, − тяну с нарочитой улыбкой, вызвав тем самым подозрительный взгляд герцога. – Да, именно он всё и будет решать. Конечно. Скажите, лаэрд Микель, а зачем вам братья и сёстры? Необычное желание для юноши.

Я уж молчу о том, что он сейчас является единственным наследником отца, а братья точно станут для него конкурентами и соперниками. Хотя, герцог, как мне начинает казаться, отец очень даже хороший и, возможно, всем своим детям будет уделять одинаковое количество внимания и родительской заботы.

− Может быть. Но не для того, кто вырос в уединённом особняке, общаясь только с отцом и слугами. Скучно тут. Считайте это моей несбывшейся мечтой детства, которая наконец-то может воплотиться, − с улыбкой пожимает плечами юный статный красавчик, устремляя взгляд тёмных глаз прямо перед собой.

В его интонациях нет обиды. А ещё нет ни намёка на личность матери и какое-либо её присутствие в жизни сына. Кем же она была? Куда подевалась? И не спросишь ведь. Вдруг Мириле это должно быть известно.

− А вы в этом особняке выросли, лаэрд Микель?

Скорее всего, да, раз он рос рядом с отцом. Но про этот особняк и его хозяина в Гумеле я не очень хорошие истории слышала. Которые, правда, пока никак не подтвердились.

− Да, − кивает юноша. − А вы, правда, согласились выйти за моего отца? – получаю ещё один изучающий взгляд.

− Пока думаю, − усмехаюсь. Всё равно они потом узнают, что я не Мирила, так что могу говорить сейчас за себя. – У вашего отца, несомненно, много достоинств, но есть и некоторые стороны, с которыми мне будет сложно ужиться.

− Это какие же? – возмущённо интересуется герцог.

Даже шаг замедляет, стискивая меня в руках. Мы как раз к лестнице почти подошли. Младший, немного нас обогнав, тоже тормозит, оборачиваясь с нескрываемым любопытством в глазах.

− У меня сложилось впечатление, что вы диктатор и циник, − пожимаю плечами. – Хотя ваша прямолинейность мне странным образом импонирует. Правда лучше любой, даже самой сладкой, лжи.

− Я не циник, я реалист и прагматик. А насчёт того что диктатор… − прожигает меня тяжёлым взглядом не мой будущий муж. – Микель, я диктатор?

− Есть немного, − хмыкает чужой будущий пасынок.

− Это потому что я всегда прав, − самодовольно усмехается Сенд.

Ну да, как же. Особенно с невестой ты вот ну ни капельки не ошибся. Вот будет ему щелчок по носу, когда он всё поймёт. Главное, чтобы меня уже тут не было.

Мой скепсис не остаётся незамеченным, но герцог в ответ лишь снисходительно усмехается, топая дальше к лестнице, а его сын теперь смотрит на меня с откровенным интересом. Слава богам, хоть не мужским, как мне кажется.

− В лаборатории последствия взрыва устранил? – меняет тему разговора хозяин дома.

− Не полностью. Но работать уже можно. После ужина хочу продолжить эксперимент, пока всё свежо в памяти, − Микель меняется буквально на глазах. Взгляд загорается неподдельным энтузиазмом и вдохновением.

− Ночью дети должны спать, − с нарочитой строгостью сообщает ему отец.

− Вот дети пускай и спят, − не задумываясь, парирует сын. – Я же говорю, тебе срочно нужен новый объект для удовлетворения отцовских инстинктов.

А они тут оба ещё те язвы. Бедная Мирила.

− В общем, я с вами за столом не задержусь. Так что можете смело планировать романтическое продолжение, − подмигивает он мне.

Ага, ещё бы прямым текстом отправил братиков ему делать.

Боги, куда я попала?

Глава 8

Вокруг царит дикий холод. А еще − непроглядная темень. Даже магический светильник в моих руках не помогает разогнать тени, стелющиеся по стенам и углам. Ступенька за ступенькой я спускаюсь все ниже в темное подземелье. Покрытый изморозью камень холодит босые ступни. Какого беса я здесь без обуви и в одной ночной сорочке, понятия не имею.

Но впереди уже видна дверь.

Еще чуть-чуть и я доберусь, наконец, до своей цели.

И в этот миг тишину вокруг разрывает дребезжащий скрежет, словно кто-то когтями ведет по стеклу. А вслед за ним – частый стук.

Испуганно выдохнув я резко вскидываюсь в поисках источника этих звуков. Нога соскальзывает, подламываясь, и я лечу вниз крича и загребая руками леденящий и густой, как кисель на морозе, воздух. И просыпаюсь в ворохе одеял на кровати.

Дыхание вырывается из груди с хрипом.

Широко распахнув глаза, я обвожу затуманенным взглядом погружённую в полумрак спальню. Это был всего лишь сон.

Я по-прежнему нахожусь в особняке герцога и до замковых руин мне еще нужно как-то добраться. И я уж точно не отправлюсь туда босой и раздетой.

Бред какой-то приснился.

И тут я снова слышу этот скрежет и дребезжащий грохот. Прижав от неожиданности руку к сердцу, поворачиваюсь на звук. Это за окном.

И только спустя добрую минуту до меня доходит, что этот скрежет и стук может означать. Бриэнн вернулась.

Никого звать я, конечно же, не собираюсь. Сама впущу.

Поспешно вскочив с кровати, хватаю со стойки халат и, закутавшись в него, бегу открывать. Отодвинув плотные портьеры, мельком отмечаю, что за окном по-прежнему стена снега. Метёт так, что ни зги не видно. И ветер завывает. Поэтому оконную створку держу крепко, чтобы сквозняком не разбило. И поспешно захлопываю, как только моя сестра, без лишних приглашений, влетает в комнату.

− Как ты? Все в порядке? – Поворачиваюсь к ней, как только задергиваю обратнопортьеры.

Никакие присады для Бриэнн, конечно же, пока еще никто в комнате не делал. Поэтому она уселась на деревянную стойку для одежды, где ещё пару минут назад мой халат висел.

− У-у-ух-у-у-ух, − встряхивается, обжигая взглядом желтых глаз.

− Сильно замёрзла? Не голодна?

Я-то в её охотничьих способностях уверена, но погода ужасная. Не представляю, как можно охотиться в такую.

В ответ мне прилетает красочная картинка выпотрошенного зайца. Значит, можно. И где она только его нашла во время метели?

− Отыскала эту девушку, Мирилу? – с надеждой смотрю на сестру.

− У-у-ух, − согласно наклоняет голову Бриэнн.

− Значит, она в Гулеме? С ней все в порядке? Не поехала из-за метели?

«В Гулеме. В порядке. Не из-за метели».

− А из-за чего же? – опешив уточняю я. – Покажи мне, что ты видела. Пожалуйста.

Подойдя к Бриэнн вплотную, я вглядываюсь в большие желтые глаза. Она смотрит в ответ. Не моргая. И спустя миг, я уже вижу знакомые мне улицы. Буквально вчера я проезжала по ним на новоприобретённой бестолковой кобыле, исполненная уверенности, что уже к вечеру наконец спасу сестру.

Гулем за эти два дня тоже занесло снегом, и гостиницу, в которой провела позапрошлую ночь, я узнаю не сразу. Смотря глазами Бриэнн, я невидимой тенью пролетаю над головами пожилой пары выходящей на улицу и, сделав круг над обеденным залом, сажусь на балку под потолком.

Сестре повезло. Буквально сразу она заметила в зале полуфею, узнала ту по слегка переливающейся, как мыльный пузырь, ауре. А дальше просто перелетела на балку поближе, чтобы всё слышать.

Девушка за столом не одна. Напротив неё, как нахохлившийся воробей, сидит обмотанный объёмным шарфом молодой, худощавый тёмно-русый всклокоченный парень, с виду едва ли старше своей спутницы. И с тоской умирающего, что навеки прощается с солнечным светом, смотрит на свою спутницу.

− Не волнуйся, Жано, я всё объясню герцогу, и он меня освободит от этой ужасной помолвки. Видимо, отец ввёл его в заблуждение, уверив, что я согласна. Это такая месть мне за то, что выбрала маму. Но я ведь не согласна, и это незаконно, − вещает нежное создание со светлыми кудрями и голубыми глазами.

Ну вот как меня с ней можно спутать? Я с герцога просто поражаюсь.

− Не знаю, Мириш. Ни один мужчина в здравом уме не откажется от такой красавицы как ты. Думаю, я должен сам с ним поговорить. Как мужчина с мужчиной, − храбрясь, произносит ее спутник.

− Ох, Жано, ты такой храбрый! – умильно восклицает блондинка. – У нас обязательно все получится. Скоро я буду свободна и смогу принять твое предложение. Мы с тобой вернемся во Фриарну, будем вместе жить, творить, долго-долго и очень счастливо. И умрем в один день.

− А как же твой отец? – хмурится её избранник. – Он не благословит наш брак. Я помню, как он на меня смотрел, когда приезжал тебя проведать.

− Ну и что? Я имею право любить того, кого хочу. И замуж тоже пойду за того, за кого хочу, − гордо вскидывает подбородок невольная, как оказалось, невеста герцога.

− Люблю тебя, солнышко, − тянется к девушке Жано…

На этом Бриэнн моргает и вместо обеденного зала с влюбленной парочкой я снова вижу полутёмную спальню в герцогском особняке.

Вот это новости. Герцога-то невеста бросать собралась. Хорошо ещё, что он к ней никаких чувств не испытывает.

«Видишь? Красавчик свободен. Бери себе».

− Не говори глупости. Сдалась я ему, − криво усмехаюсь. – У нас другое дело есть. Гораздо более важное. Уже утром я смогу открыть портал. Мой резерв стремительно восстанавливается. Мы продолжим наш путь, чтобы скоро ты снова смогла стать человеком. Это самое главное. А мужчины… Не верю я им, Бри. Не верю. Давай отдыхать, завтра тяжелый день.

Погладив сестру по голове я иду обратно в кровать. Нужно хорошо выспаться, пока есть такая возможность.

Однако, укутавшись в одеяло, вместо сна я начинаю вспоминать минувший день и ужин вместе с герцогом и его сыном.

Губ касается грустная улыбка. Странная у них семейка. Маленькая, но очень сплочённая. Что Сент, что Микель еще те язвы, но привязаны друг к другу и явно очень близки. Шутки у них, конечно, порой немного странные, выбивающие из колеи. Я за вечер сбилась со счёту, сколько раз они меня удивляли, выводили из себя и заставляли смеяться и шутить в ответ. Эти двое не похожи ни на кого из тех, кого я знаю. И вместе с тем, они поразительно сильно мне нравятся.

Даже жаль, что я больше их не увижу.

Мою одежду уже постирали и просушили. Кошель с деньгами, который был во внутреннем кармане моего полушубка, никуда не делся, как и сам полушубок. Я обнаружила его почищенным в гардеробной. Меня ничего здесь не держит, а промедление с каждым часом всё больше грозит разоблачением.

Утром позавтракаю и, как только останусь одна, покину этот гостеприимный дом.

8.2

                                           Сендоа

 

Болван.

Скомкав письмо Петриша, в котором тот негодует, что я вовремя не встретил его дочь, и бедняжка Мирила теперь вынуждена ждать в Гулеме, пока утихнет метель, откидываюсь на спинку кресла. Разжав сведенные челюсти, шумно выдыхаю, беря под контроль эмоции.

Но какова, а?!

Я, конечно, опростоволосился, не проверив свою догадку. Увидел смазливую мордашку, представил, в красках, каково будет иметь такую лакомую жену, и выдал желаемое за действительное. Сам от себя такого не ожидал. Болван и есть. И оправданий себе не ищу.

Но и наша таинственная гостья тоже виновата. Она даже не попыталась разуверить меня, что не является на самом деле той, за кого я ее принял. А у неё для этого была уйма возможностей.

Насчет имени я склонен считать, что девчонка не соврала. Скорее всего, ее действительно зовут Мири.

В том состоянии, в котором она мне представилась, соврать было весьма проблематично. К тому же обычно люди на чужое имя реагируют с запозданием, а я в общении ничего такого не заметил ни разу. Тут варианта два. Либо в моём доме гостит невероятно хорошая актриса, либо она действительно Мири. Сокращённо.

Вот только Мири не равно Мирила.

Меня сейчас больше всего интересуют два вопроса: кто она такая и что делала на моей земле. Будь моя гостья простой путницей, потерявшейся в лесу, не стала бы играть чужую роль, вводя меня в заблужденье. Да и что могла простая путница делать накануне зимних гуляний одна посреди леса?

Не-е-ет. У неё явно была какая-то цель.

Интересная загадка. И, не стану кривить душой, мне очень хочется ее разгадать. И проучить одну хитрую бестию, посмевшую меня обманывать. Меру наказания определю по степени вины.

Вспомнив большие зелёные глаза с поволокой и манящие губы, шелковистую нежную кожу, тонкое и гибкое тело с манящими изгибами, я очень отчётливо представляю, как именно хотел бы наказать плутовку. Организм мгновенно реагирует на рисуемые в воображении образы, настойчиво и даже слегка болезненно требуя пойти наверх и взять своё немедленно. Давно я так никого не хотел. А может и вовсе никогда.

Видимо, со своим уединённом образом жизни оголодал значительно сильнее, чем думал.

Но что самое интересное, никакую другую мне теперь не хочется. Только зеленоглазую занозу.

И я не вижу причин себе в этом желании отказывать. Она ведь тоже на меня реагировала вполне красноречиво.

Значит, продолжим игру. По моим правилам.

Потянувшись к столу, дёргаю за звонок, вызывая слугу. Тот является буквально через пару минут, словно ждал моего вызова.

− Чего изволите, ваша светлость? – кланяется Ороиц, мой личный камердинер, знающий всё обо всех.

− С Сарой разговаривал? Как там гостья?

− Спит, ваша светлость. Правда, перед сном, попросила принести ее одежду. Сказала, что утром понадобится. И поинтересовалась, где остальные её вещи.

− Вот как? – тяну, задумчиво прищурившись.

Кажется, кое-кто утром бежать надумал? Я и днём пару раз ловил себя на ощущении, что моя милая «невеста» просчитывает ходы для отступления. Теперь понятно, почему.

Своим ходом она, само собой, уйти не сможет. Метель за окном только усилилась. Зато порталом… вполне. Не стоит исключать возможности, что девчонка пространственный маг.

Но нет уж. Никуда она от меня не денется. По крайней мере, пока я не разберусь, что за хитрая птичка мне попалась в руки.

− Позови Микеля, − велю камердинеру.

Тот, молча поклонившись, уходит.

Надо перекрыть возможность пространственных перемещений уже сейчас. Чтобы наверняка.

Поднявшись, я выхожу на середину комнаты. И, закрыв глаза, тянусь сознанием к магическому контуру моего особняка. Вскинув руки, пробегаюсь пальцами по невидимым нитям, натянутым между артефактами накопителями, вмурованными во внешние стены с четырёх сторон. Перебираю узелки и сигналки, анализируя и рисуя пред мысленным взором картину спящего дома.

Ах ты ж, непослушная девчонка. Окно открывала сама. Нарываешься, крошка.

Хм. Сову свою впускала, видимо. Защитный контур запечатлел магическую сущность, дважды пропущенную в дом за последние сутки. Один раз мною лично.

Даже так?

Какая интересная дрессированная «сова» у моей гостьи. Тоже надо разобраться, что оно такое.

Дверь открывается, как раз в тот момент, когда я замыкаю контур, полностью перекрывая любые пространственные перемещения в пределах дома, включая почтовые. Всё что нужно, мне уже сообщили, а другие потерпят.

После чего вывожу все сигнальные нити на свой перстень, чтобы знать обо всех перемещениях обычных. Обычно я не слежу за своими домочадцами. Мне однажды намекнули, что это уже полная паранойя и совсем не здраво. Пришлось унять своё желание всех контролировать. Но теперь сами боги велели.

Стряхнув с рук остатки заклинаний, поворачиваюсь к окну. Надо бы и территориальный контур замкнуть, но для этого желательно переместиться хотя бы к одной из подпорок-накопителей, а там погода собачья.

Представив, как окунусь с головой в сугроб, выйдя из портала, невольно морщусь.

Но ладно, чего не сделаешь из научного интереса. Метнусь туда и обратно.

И всё это ради удовольствия добраться… до тайн одной зеленоглазой колдуньи.

Почему-то я уверен, что её тайны этого стоят.

Давно не испытывал такого энтузиазма и предвкушения.

− Что это ты делаешь, да ещё с таким злорадным видом? – интересуется Микель, понявший, что я закончил, и меня можно отвлекать.

Прислонившись плечом к дверному косяку, он всё это время молча с интересом за мной наблюдал.

− Закрываю клетку, чтобы ни одна птичка не улетела без моего ведома, − ухмыляюсь удовлетворённо.

− Ты так запугал требованиями и правилами свою невесту, что она уже решила от тебя удрать? – саркастично вскидывает он бровь.

− Нет. Я узнал, что обознался и привёз в дом не свою невесту. А она вместо того, чтобы сообщить мне об этом, подыграла и теперь желает удрать, так и не признавшись, кто такая.

Вот теперь сын по-настоящему удивлён.

− Как это ты обознался? – выпрямляется.

− Долго рассказывать. Потом как-нибудь. У меня к тебе просьба. Можешь устроить ещё один взрыв? Перед рассветом желательно. Я скажу, где и когда.

− Зачем? – у Микеля даже глаза на лоб лезут.

− Чтобы я мог правдоподобно объяснить, почему закоротило магический контур особняка и почему в его пределах теперь невозможны любые перемещения. Пусть птичка думает, что я до сих пор ничего не знаю. И ни от кого не узнаю. Ну и сама она не сможет удрать и с кем-либо связаться.

− Ты ненормальный, − качает головой сын.

− Может быть. Но ты такой же, так что иди, готовь диверсию.

Глава 9

На этот раз мне ничего не снилось.

Но разбуженная ужасным гулом и последовавшим за ним взрывом, от которого вздрогнул весь дом, я абсолютно не соображаю, что происходит и на каком свете нахожусь. С колотящимся сердцем вскакиваю с кровати, готовясь отбиваться хоть от бесов из преисподней.

Кручусь на месте, таращась по сторонам испуганно и настороженно.

Не помню даже когда свет зажгла.

И всё это под взволнованный клекот и хлопанье крыльев разбуженной Бриэнн.

Но минуты идут. Где-то в доме слышатся взволнованные голоса, топот ног, и до меня постепенно начинает доходить, что я по-прежнему в доме герцога Арджана, ещё ночь, а этот взрыв… неужели опять Микель?

О боги! А если он пострадал?

Настигнутая этой страшной мыслью, я сразу же хватаюсь за халат и бегу к двери.

И буквально на пороге сталкиваюсь с кем-то очень большим и твёрдым, вышибив остатки воздуха из груди. Только крепкие руки, ухватившие меня за плечи, не дают мне упасть.

− Мири, куда ты? – слышу над головой удивлённый голос герцога.

− Сенд, там же взрыв, − беспомощно смотрю на него снизу вверх. Почему он меня не пускает? Почему сам не бежит?

− Да, у Микеля случился очередной неудачный эксперимент, − абсолютно спокойно, хоть и немного мрачно заявляет мне, продолжая удерживать на месте.

− А с самим Микелем всё в порядке? Он не пострадал?

В глазах герцога вспыхивает изумление. И взгляд, обращённый на меня, ощутимо теплеет.

− Да что ему станется? Мой сын защищён от пожаров и от взрывов чуть ли не с пелёнок. Слишком часто он их устраивает, − усмехается криво. Но видя, что этим не убедил меня, добавляет уже гораздо серьёзней: – Не беспокойся, взрыв случился при мне. Сын показывал результаты своей работы. Могу тебя уверить, что никто не пострадал. Кроме самого особняка, точнее его защитного контура. Об этом я и пришёл тебе сообщить.

− Мне? – теперь мой голос звучит уже намного спокойней.

Правда, сама я слегка настораживаюсь. С чего это он именно мне поспешил сообщить о повреждениях защитного контура? По идее я никакого отношения к этому не должна иметь. Я защитный контур не трогала.

− Да, тебе. Из всех присутствующих в особняке людей, только о тебе я не знаю, есть ли у тебя дар пространственной магии. Поэтому поспешил на всякий случай предупредить, чтобы не использовала никакие перемещения.

− Что? Почему? – оторопело выдыхаю я, абсолютно выбитая из колеи. И только спустя секунду до меня доходит, что своей реакцией я практически подтвердила, что действительно являюсь пространственным магом. Ничего предосудительного в этом, конечно, нет, но один из своих козырей я по-глупому засветила.

Сенд на миг сужает глаза, чуть склонив голову набок.

− Микель работает над собственной формулой парных артефактов переноса, − объясняет, пристально наблюдая за мной. – Схема получается сложная, пока нестабильная. При ошибочных расчётах за счёт разницы магических потенциалов могут случаться значительные выбросы энергии, оборачивающиеся такими вот взрывами. Этот вышел из-под контроля и в защитном контуре особняка закоротило заклинания, регулирующие всю пространственную магию в периметре. И пока я не исправлю повреждённые узлы, даже почтовыми шкатулками нельзя будет пользоваться. А попытка открыть портал может и вовсе закончиться плачевно.

Его слова оглушают. То есть… я теперь не смогу отсюда выбраться? Разве что пешком...

Это просто немыслимо. Как такое вообще могло случиться? Почему со мной? Я же собиралась уйти. Мне просто необходимо это сделать.

И как теперь быть?

− И сколько вам понадобится времени? – потерянно смотрю на герцога. – Когда вы сможете… починить периметр?

− Ещё не знаю, − задумчиво поджимает губы Сенд. – Не смотрел пока детально. Мы с Микелем решили прежде всего предупредить всех, чтобы ни с кем не случилось беды. Я, вот, направился к тебе, в первую очередь.

− Спасибо, − бормочу.

Все силы я кидаю на то, чтобы взять себя в руки.

Слишком уж пронзителен его взгляд, слишком уж внимательный. Будто он ищет что-то в моём выражении лица, во мне... А может и действительно ищет? Может, это проверка? Может взрыв не случаен? Хотя нет, бред какой-то. Ради чего ему устраивать такое? Чтобы узнать, Мирила ли я, не нужно дом взрывать.

− Ты выглядишь так, будто собралась бежать, а я тебе нарушил все планы, − подозрительно сужает глаза объект моих тяжких дум. – Испугалась. Занервничала. Что случилось, Мири? Неужто передумала замуж за меня выходить? Уже думаешь, как меня бросить?

Ах вот о чём герцог переживает. Знал бы он, что настоящая Мирила действительно собирается его бросить. А ненастоящая и подавно.

Даже жаль беднягу.

Чуть-чуть.

Вряд ли он сильно расстроится. Невеста у него договорная. А я и вовсе ему никто.

− Я испугалась, потому что проснулась от взрыва, − вскидываю подбородок. Самообладание ко мне уже практически вернулось. − Это, знаете ли, не самый приятный способ пробуждения. Сердце до сих пор из груди выскакивает.

− Сердце? – и взгляд герцога тут же, будто невольно, опускается от моего лица ниже.

Само собой туда, где это самое сердце. А ещё обрамлённое кружевом декольте и вздымающаяся в учащённом дыхании грудь.

И ведь не планировала отвлекать его внимание таким образом. Это как-то само собой получилось.

− Мне жаль, что ты испугалась, − хрипло произносит Сенд. И смотрит. Смотрит так, что у меня щёки начинают гореть, как у невинной девчонки.

Захват его пальцев на моих плечах меняется, становится на миг жёстче, а потом наоборот нежнее. И ладони соскальзывают на спину. Чтобы одна тут же ласково накрыла лопатки, посылая в кровь волны жара, а вторая обхватила талию, притягивая меня к мужскому телу. Очень возбуждённому и твёрдому телу. Зрачки в зелёно-карих глазах становятся такими большими, что затягивают своей чернотой почти всю роговицу. Ноздри породистого носа вздрагивают хищно, втягивая воздух.

Герцог наклоняется к моему лицу.

Всё ниже и ниже, пока наше дыхание не смешивается.

Его запах буквально пропитывает меня, наполняет мои лёгкие, лишая воли. Им так хочется дышать. От этих древесных ноток кружится голова.

Все эти детали отмечает мой обученный разум. Но он сейчас будто отдельно от меня. Отдельно от грохочущего сердца, неожиданно подгибающихся коленей и сладкого трепещущего и тянущего чувства в животе. Это будто не со мной. Потому что не могу я настолько таять, понимая, что меня сейчас поцелует мужчина… Не могу…

Не могу ощущать первое соприкосновение наших губ так, словно меня молнией прошивает, а кровь превращается в игристое вино, дурманя мысли окончательно.

Сладко. Так сладко.

Осторожность и нежность в первые секунды, как узнавание друг друга. А потом жажда и голодный шквал, когда мы со стонами одновременно подаёмся друг другу навстречу.

9.2

И вот уже его ладонь зарывается в мои волосы на затылке. А мои руки сами собой взметаются вверх, чтобы обхватить герцога за шею и притянуть ближе. Его язык врывается в мой рот, сразу же утверждая свою власть, лишая разума порочной сладостью, втягивая в безумный танец страсти. И я отвечаю ему тем же.

Не знаю, что со мной. Может, волнение сыграло злую шутку. Может, те искры притяжения, что мелькали между нами с самого начала. Может, то, что он не знает, кто я и никогда не узнает, и мы потом никогда больше не встретимся. Может, новости, принесённые сестрой, о невесте, что невестой быть не желает. А может, просто опостылевшее одиночество и голод по человеческому теплу, по мужской ласке. Вот такой вот, правильной ласке… желанной.

Всё теряется за чувственным угаром, за жадными поцелуями, за нескромными прикосновениями. Горячие пальцы обжигают обнажённую кожу. И мои собственные тянут мужскую рубашку с плеч, рвут на широкой груди, чтобы не уступать ни в чём. Чтобы тоже касаться, гладить, трогать литые мышцы под гладкой смуглой кожей… М-м-м целовать его шею, чувствуя губами, как дёргается взволнованно кадык, как бешено стучит пульс. Моя женская власть над этим мужчиной пьянит похлеще вина.

О боги, как же он хорош. Не устоять…

С тихим рычанием Сенд подхватывает меня под ягодицы. И в мгновенье ока доносит до кровати. Миг, и я лечу в ворох одеял, раскинув руки. И следом опускается мужское тело, накрывая своей желанной тяжестью.

И отрезвляющим аккомпанементом этому служит громкое ухканье Бриэнн. Ещё и крыльями она хлопает, будто аплодируя моей капитуляции. Зараза пернатая.

Но осознание того, что у нас имеются свидетели, только меня одну и приводит в чувство. А разгорячённому мужчине и дела нет до присутствия в комнате неясыти. Он, скорее всего, и не заметил её даже.

Умелые руки уже задирают мою сорочку, а жадные губы ловят обнажившийся сосок. Меня аж выгибает от этой бесстыдной ласки.

Положение совсем неприличное и далекое от благопристойности. И мне было бы плевать, слишком я хочу этого мужчину в этот момент… но не при сестре же.

− Герцог, − упираюсь ладонями в широкие плечи. – Сенд, остановитесь. Я не могу так.

Поначалу мне кажется, что он не услышит. Что точка невозврата уже пройдена, и меня сейчас поимеют независимо от моего согласия. Сама ведь позволила, сама распалила…

Но в какой-то момент он замирает, тяжело дыша. Вжимается лицом мне в грудь, будто надышаться не может. Пальцы впиваются в мои бёдра почти до боли.

Но всё-таки останавливается.

− Ведьма зеленоглазая, совсем с ума меня свела, − шепчет хрипло. – Оторваться невозможно. Будто умирал от жажды и вдруг набрёл на живительный источник. Пил бы вечно. Зачем останавливаешь? Сама ведь хотела не меньше. Играешь со мной?

− Не играю. Извини. Не могу так, − шепчу, зарываясь пальцами в его волосы. Мне и самой его отпускать не хочется. Фыркаю невольно: – И я не ведьма, кстати.

Вот только то, кто я на самом деле, ничем не лучше в данной ситуации. Немногие бы остановились, как Сенд. Проклятое наследие.

− Не извиняйся. Это мне не следовало так на тебя набрасываться, − всё-таки отрывается от меня герцог. Заглядывает в глаза, приподнявшись на локтях. – Какое-то помутнение случилось.

«Все они так говорят», − ухкает насмешливо Бриэнн, снова напоминая о себе.

Вот неймётся ей.

Отследив мой раздражённый взгляд, Сенд тоже оглядывается на сову.

− Хм, мы не одни, оказывается, − поднимается, садясь. – И когда ты её впустить успела? Хоть не сама окно открывала? − награждает меня строгим взглядом.

− Сама. Ночью никого тревожить не хотелось, − сообщаю спокойно.

Тоже сажусь, поправляя сорочку. С затаённым и, возможно, неправильным удовольствием ловя жадный, сожалеющий взгляд герцога на моих обнажённых коленках, исчезающих под вернувшимся на место подолом. В его глазах пылает что-то такое, от чего у меня дыхание спирает смесью страха и предвкушения будущих схваток.

Герцог вообще сейчас кажется каким-то другим. Будто изменилось что-то, будто исчезли какие-то сдерживающие барьеры. И это странно будоражит. Видеть его настоящим. Играть с этим хищником. На равных.

− Какая непослушная у меня невеста, − тянет вкрадчиво. – Я ведь и наказать могу.

− Невеста – не жена, − вскидываю подбородок с вызовом. Усмехаюсь иронично: − Я ведь и уйти могу.

− Куда же ты уйдёшь в метель? – прищуривается.

− Любая метель рано или поздно заканчивается, − прищуриваюсь в ответ.

И вот что я делаю? Зачем опять дразню его? Почему не могу сдержаться? Почему его пристальное внимание к моей персоне делает меня настолько живой?

Наверное, я уже настолько привыкла к жизни на грани, что просто потеряла чувство самосохранения.

− А если я не отпущу? – снова подаётся ко мне герцог. Выдыхает почти в губы: − Если сделаю так, что ты не захочешь убегать от меня?

То, что мне слышится в его словах, слишком глубоко цепляет что-то во мне. Во мне настоящей. Вот только меня настоящую он не знает. И удерживать меня настоящую точно не будет. Разве что для того, чтобы привлечь к ответственности.

Но как же хочется, чтобы удержать ему хотелось именно меня. Ради меня... Даже если я не смогу остаться.

Никто ещё не вызывал во мне таких эгоистичных желаний... И желания остаться тоже никто не вызывал.

Видимо, Сенд что-то такое читает в моём изменившемся взгляде, потому что и сам теперь смотрит по-другому. Слишком пристально, слишком проницательно, пробирая взглядом до глубины души. Будто пытается разглядеть все мои тайны.

− И всё-таки вы тиран, герцог, − изображаю лукавую улыбку. – Неужели закроете? Ай-ай-ай, как нехорошо. Разве с девушками так обращаются?

− В любви все средства хороши, − усмехается он в ответ. Но глаза по-прежнему серьёзней некуда.

И это буквально удар под дых. И потому, что он вообще вспомнил о любви. И потому, что подобные слова я уже слышала. От другого мужчины, готового держать меня на привязи всю жизнь, лишь бы не позволить быть без него.

− Нет, не все, − запальчиво мотаю головой. То, что рвётся сейчас изнутри, сдержать просто невозможно: – Когда чья-то любовь лишает свободы другого человека, когда ради своей любви ломают жизнь и калечат душу, это нельзя оправдать. И лучше бы такой больной любви не существовало вовсе. Лучше всю жизнь не знать ничьей любви, чем такую.

Мы напряжённо застываем друг напротив друга. Сказанное звенит в воздухе тягостным чувством. Но я не жалею, что позволила этому вырваться. Мне даже дышать теперь стало легче. Слишком долго это меня сжигало изнутри.

− Иногда любовь действительно приобретает довольно уродливые формы, − произносит наконец герцог. – Но ты же понимаешь, что не всегда всё так? Что наши чувства и то, как мы их проявляем − это всего лишь наше отражение. Чем человек наполнен, тем и делится с миром.

− А чем наполнены вы, герцог? – вырывается у меня.

− У тебя есть возможность это узнать, − улыбается он многообещающе.

Глава 10

Не хочу я ничего знать. Его внутреннее наполнение вообще меня не касается.

И зря я всё это герцогу высказала. Зря поддалась эмоциям. Зря.

Сенд ушёл из моей комнаты уже добрых полчаса назад, а я до сих пор всё никак не выброшу из головы всё то, что мы тут друг другу наговорили… и то, что едва друг с другом не сделали.

Подумать только, я едва ему не отдалась. Абсолютно добровольно, сама страстно желая этого.

Нет, я не ханжа, заниматься самобичеванием и жалеть о содеянном не буду. Также я не нежный, невинный цветочек, хранящий себя для одного единственного. И к этой стороне отношений между мужчиной и женщиной отношусь абсолютно спокойно. До встречи с герцогом я бы даже сказала, что равнодушно отношусь.

Тот опыт, что имеется у меня, он не особо приятный. Но не потому, что мне было плохо в постели с мужчиной, а потому, что мой первый мужчина убеждал меня, что любит, что жить без меня не может. Убеждал, что женится, как только я закончу учёбу… поступлю на службу… выполню первое задание… условия всё отодвигались… а он всё больше опутывал меня сетями лжи, коварства и обмана, чтобы как можно сильнее привязать к себе.

Я до сих пор не могу понять, как могла когда-то поверить Влодэку. Чем я думала? Как могла так близко подпустить его к себе? Почему мне так много времени понадобилось, чтобы понять, что он собой представляет? Он ведь даже не сильно мне нравился.

Просто, с Бриэнн тогда случилась беда, а потом, спустя год, сильно заболела мама… и мне так хотелось иметь рядом сильное плечо. Того, кто защитит и поможет.

Я была наивной глупой дурочкой, которая ещё не осознала, что в этом жестоком мире можно рассчитывать только на себя.

Всё стало на свои места, когда мама умерла. И я случайно узнала, что даже со мной Влодэк носит одну из своих личин. А спустя ещё некоторое время вскрылся его обман насчёт колдуна, в чьё заклятие угодила Бриэнн. Я окончательно прозрела, поняв, что все для него лишь марионетки, а я самая глупая среди них.

Разрыв с Кукловодом мне дорого обошёлся. Стоило заявить ему, что я ухожу от него и хочу уйти из Тайной Канцелярии, Влодэк вмиг превратился из сладкоречивого манипулятора в жестокого одержимого тирана. И очень доходчиво, можно сказать наглядно, дал мне понять, что сделает со мной и моей пернатой сестрой, если я посмею его предать. Всё, на что меня хватило тогда, это отстоять своё решение прекратить наши любовные отношения. Только потому, что он был уверен в своей способности меня переубедить позже, когда я восстановлюсь и успокоюсь.

Не переубедил. Хотя до сих пор пытается.

Я осталась его агентом, но на расстояние прикосновения больше никогда не подпускала.

Потом я ещё дважды пыталась найти тепло и ласку в мужских руках, поддавшись одиночеству и телесной потребности. Пыталась забыть, заменить близость с Влодэком другими в своей памяти. Получилось так себе. В первый раз дело и до кровати не дошло. Я просто сбежала в самый ответственный момент. А во второй всё-таки смогла пересилить себя. И даже некоторое время встречалась с этим мужчиной. Он был хорошим, добрым и ласковым. Но меня хватило ненадолго, я ничего к нему не испытывала и не стала ему врать.

Было множество других, кто пытался меня добиться. Но я не хотела ничего.

Не получилось ничего нормального у меня. Может, мужчин не тех выбирала, а может со мной что-то не то.

В моих венах течёт кровь сатиров и нимф. Отцово наследие. Именно благодаря ему я понимаю всех живых существ, могу управлять ими. Но это лишь часть моих способностей. Есть ещё кое-что. То, что стало моим проклятием. Где бы я ни появлялась, как бы ни старалась вести себя незаметно, мне не избежать мужского внимания, мужского вожделения. Я словно магнит для противоположного пола. Не для всех мужчин, конечно. Но для большинства.

Сама же при этом редко когда испытываю настоящий интерес к кому-либо. А если и испытываю, то к самым неподходящим объектам. Влодэк яркий тому пример.

Да и сейчас… герцог точно для меня не вариант, а я совершенно неожиданно для себя растаяла. Начала чувствовать то, что ни к кому раньше не чувствовала. Возможно причиной тому моё затянувшееся одиночество. Возможно, ещё что-то. Всё это не важно.

Нельзя мне ему уступать. Ничем хорошим это не закончится. Для меня в первую очередь.

Кукловод навсегда отучил меня доверять мужчинам.

Вот только почему именно сейчас мое сердце так сильно щемит и просит того, чего я иметь не могу?

В этом огромном старинном особняке, отсечённым от мира метелью, мне впервые захотелось чего-то большего. Я впервые испытала каково это, когда тянет к кому-то с непреодолимой силой.

К кому-то, запретному для меня.

Герцогу нельзя знать кто я. А мне нельзя здесь оставаться.

Время поджимает. Нужно освободить Бриэнн. А потом… а потом нам с сестрой придётся уносить ноги на край света, чтобы скрыться от нашего общего врага и всех тех врагов, которые у меня появились за время моей службы Кукловоду.

Я не хочу, чтобы и герцог Арджан был в их числе. Пусть он лучше не знает, кого приютил. В этом плане случившийся взрыв мне играет на руку. Никто не сообщит Сенду, где находится его настоящая невеста. Он меня не найдёт и ничего обо мне не узнает.

Но как быть с тем, что я теперь не могу открыть портал?

Вариант напрашивается только один, простой и очевидный. Нужно покинуть защитный периметр особняка, и проблема будет решена.

Вздохнув, переворачиваюсь на бок. Нет, уснуть у меня точно не получится. Хотя я честно пыталась, после того как Сенд укутал меня чуть ли не с головой в одеяло и строго велел спать, потому что ещё очень рано.

И вообще, какого беса я его слушаю? Этот мужчина очень плохо на меня влияет. В его присутствии у меня мозг размягчается. Надо делать ноги, пока этот процесс не стал необратимым.

И уходить нужно прямо сейчас, пока все сонные, и в доме суматоха.

С этой светлой и здравой мыслью я наконец-то выпутываюсь из одеяла и решительно поднимаюсь с кровати.

− У-у-у-х-у-х? − вопросительно окликает меня Бриэнн.

− Уходим, сестричка. Раз нельзя порталом, пойдём пешком. Точнее, я пешком, а ты – как обычно, − сообщаю ей своё решение. – Сейчас оденусь, выпущу тебя. Пока буду выбираться из дома, разведай, что творится вокруг.

«Бросишь красавчика? Даже не попрощаешься?» − насмешливо ухает сестра.

− Я смотрю, тебе очень нравится быть совой. Хочешь остаться такой навсегда? По-твоему я могу вот так просто, в угоду сиюминутным желаниям поставить под угрозу твоё будущее и нашу свободу? – бросаю на неё раздражённый взгляд.

«Уже и пошутить нельзя», − нахохлившись, отворачивается Бриэнн.

− Шутить можно, а оставаться – нет, − вздыхаю, стягивая с себя ночную сорочку.

Я ещё с вечера приготовила себе свою собственную одежду, которую по моей просьбе принесла Сара. Выстиранную и выглаженную. Так что теперь с удовольствием надеваю чистое бельё, накрахмаленную рубашку поверх тонкой камисоли, тёплые чулки, носки, которые мне ещё мама вязала, когда была жива. Потом шерстную юбку-брюки и удобный жакет. Обуваюсь в свои сапожки. Всё, можно идти.

В коридоре как раз всё стихло. Может, спать все обратно легли? Ах, мечтать не вредно.

Как мне выйти? Совсем незаметно может не получиться. Но никто из слуг не посмеет меня задерживать, если вдруг встречу. А вот сам хозяин вполне может и на плече обратно притащить. Ещё и допрос новый устроит.

Хм. Надо бы как-то этого избежать. Мне нужен веский аргумент, чтобы выйти из дома.

− Знаешь, Бри. Я передумала. Вынесу тебя на руке, − заявляю сестре. И иду к окну.

Так, защитная сеть заклинаний должна оплетать и окна. Значит, по идее неполадки вполне могли задеть конкретно вот это. Лезть в контур сейчас точно нельзя. Если Сенд в это время с ним работает, заметит сразу. А вот заклинить на время оконную ручку вполне можно. Пока будут разбираться что с ней, меня тут уже не будет.

Сдув с ладони лёгкую паутинку саморазрушающегося заклинания, с удовлетворением убеждаюсь, что теперь окно не открыть. Подёргав для виду ещё раз – вдруг герцог будет потом проверять – смотрю в затянутое сизыми тучами небо, с которого всё ещё сыпется густой снег. Что ж ты так меня подводишь, матушка-природа?

Никакого ответа я, конечно, не получаю. И, вздохнув, иду доставать свою шубку из гардеробной.

− Бри, если кого-то встретим, ты должна очень убедительно показать, что никому другому не позволишь нести себя, − инструктирую сестру, одеваясь. − Нам нужно во что бы то ни стало покинуть защитный контур особняка. Мне хватит и пары минут, чтобы вытащить нас отсюда.

Ну что ж… испытаем удачу ещё раз. Должно же это невезение когда-то закончиться.

Глава 11

Второй этаж мы преодолеваем без происшествий и неожиданных встреч. Ступеньки тоже довольно быстро остаются позади, хотя я всё время, пока спускалась, ждала, что меня кто-то увидит. Слишком уж на виду была.

Но стоит мне оказаться в холле, как из служебного коридора выплывает, покачиваясь, большая плетённая корзина, наполненная грязным бельём. За корзиной угадывается щуплая мужская фигура. А позади идёт крайне недовольная чем-то Сара.

− Осторожней неси, − шипит девушка раздражённо, когда её помощник спотыкается об порог и гора белья начинает угрожающе крениться. – Раз уж взялся помогать. Лучше бы Брайга попросила, как собиралась.

− Извини, − бормочет некто за корзиной. – Я хорошо держу и донесу без проблем. Не нужен тут никакой Брайг.

А я тихонько отступаю назад, надеясь, что меня не заметят за углом и статуей полуголой девицы.

Благодаря корзине с бельём, действительно, не замечают. Сара − потому что идёт с другой стороны от бедолаги-помощника, а сам парень просто слишком сосредоточен на том, чтобы удержать свой груз и ничего не потерять по дороге.

Миновав меня, они скрываются в служебном крыле, скорее всего, направляясь к прачечной.

Бросаю взгляд на такую манящую парадную дверь. Интересно, открыта или нет? Не проверю – не узнаю.

Бриэнн, переступив лапами, больно впивается когтями в руку, защищённую только рукавом шубки. Специальная перчатка осталась в одной из седельных сумок, которые унесла на себе нашуганная кобыла.

− Осторожней, − шепчу одними губами. – Я тебя еле держу. Не многовато ли зайчатины было, милая?

«Это ты захилела. Или зачахла. Всё одна, да одна», − не остаётся в долгу сестра.

− Дошутишься ты у меня, − щурюсь раздражённо.

«А я что? Я ничего», − насмешливо моргает большими жёлтыми глазами.

Убедившись, что в пределах видимости больше никого нет, решительно направляюсь к двери. Я же гостья. Мне вроде как не к лицу искать чёрные выходы. На их поиски отправлюсь, если тут закрыто…

Закрыто!

Пару минут спустя, подёргав несколько раз ручку, я чуть со злости не пинаю злосчастную дверь.

Так, тихо, Мири. Тихо. Ничего страшного не случилось. Всё хорошо. Ты же не ждала, что выйти будет так просто?

Ух. Что-то я уже совсем нервная стала со всеми этими неудачами, что одна за другой валятся мне на голову. Начиная с кобылы, волков и дуба, и заканчивая сегодняшним взрывом. Ну почему именно сейчас удача от меня отвернулась? Почему бы не после всего, когда наша с Бриэнн цель будет достигнута? Осталось так мало времени. И всё это так невовремя.

Ладно, спокойно разворачиваемся и идём в служебную часть дома искать чёрный выход.

Правда, там и вероятность встретить кого-то становится в несколько раз выше. Но ничего, прорвёмся.

Пересекая просторный холл, я окидываю его мимолётным взглядом, по привычке подмечая детали. Красиво тут. Но мрачновато как-то. Тёмно-синие тканевые обои, чёрное дерево, тёмное серебро, преобладающее в элементах оформления, мраморные статуи. Холодно и мистично, я бы даже сказала.

А ведь послезавтра уже Йоэль, самый короткий день в году, а потом самая длинная ночь, до исхода которой мне нужно надеть на Бриэнн этот проклятый артефакт. Во всех домах Бранагиля, да и не только, люди сейчас готовятся к гуляниям, к рождению Нового Солнца и началу нового года. А тут будто и не знают, что праздники скоро. Ни гирлянд из еловых ветвей, ни венков, украшенных сухоцветами, ягодами и праздничными бантами с колокольчиками. Ни омелы, под которой можно безнаказанно целоваться. Ничего. Странно это как-то.

Наверное, герцог зимних праздников не любит. И тиранисто запретил праздновать остальным. Этот точно может.

Размышляя, с чего бы у человека могла возникнуть такая неприязнь к гуляниям, я проскальзываю в тёмный служебный коридор и замираю, прислушиваясь. Где-то вдалеке слышатся голоса и грохот кастрюль, ощущается аромат свежего хлеба и выпечки, ещё чего-то на запах очень вкусного. Там по-видимому кухня. А рядом с ней должен обязательно иметься чёрный ход. Либо в самой кухне.

Выход действительно вскоре обнаруживается. Вот только радости от этого мало. Свернув в узкий неприметный коридорчик, я натыкаюсь на ещё одну дверь. Но и эта оказывается закрытой. Оглядевшись вокруг, ни ключниц, ничего, где мог бы храниться ключ, не обнаруживаю.

Да что же за дом такой? Тут что и слуг на улицу не выпускают? Может, тогда и слухи про герцога не врут? И все, кто попадает в его имение, исчезает насовсем?

Нервно поёжившись, возвращаюсь назад. Придётся рисковать и идти к местным домочадцам.

Кухня встречает меня шумом, гамом и слаженной суетой, полностью подконтрольной повелительнице этого царства сковородок и кастрюль. Просочившись в приоткрытую дверь, я так и замираю у входа, притаившись за полками и осматриваясь в помещении. Ещё и Бриэнн прикрываюсь.

Повариха герцога похожа на госпожу Метелицу из детских сказок. Румянощекая старушка с белыми, как снег волосами, стянутыми в строгий пучок, в белом переднике поверх платья и стёганой жилетки, очень ловко управляется с противнями у печи, при этом раздавая направо и налево команды своим немногочисленным подчинённым.

− Ларика, взбивай лучше. Чтобы нежнее облачка было. Нашей будущей хозяюшке должно понравиться, − приговаривает она, выкладывая в корзину свежие румяные пирожки. – Так что говоришь, Родика, вчера ей по душе пришёлся ужин?

И Родика тут? Что-то мне её не видно. Лишь двух молоденьких помощниц вижу, занятых своим делом. И паренька, приставленного колоть орехи в уголке.

− Ещё как, Грася. Хвалила голубушка твой суп, и всё остальное ела с удовольствием и аппетитом, а не клевала как птичка, − слышу я голос уже знакомой мне таны Родики.

Она в доме герцога, как я вчера узнала, выполняет обязанности экономки. Вот только я её по-прежнему не вижу с того места, где нахожусь.

− Вот и хорошо, − удовлетворённо кивает повариха. – А что герцог наш?

− Глаз с невесты не сводил. Как кот на сметану, облизывался. Красивая она, словами не передать. И умница, каких поискать. С обоими нашими лаэрдами на равных говорила, спорила и шутила, а это, как ты знаешь, даже мужчинам, далеко не всем по силам, − продолжает докладывать экономка, и выходит откуда-то с большой корзиной больших краснобоких сочных яблок.

− Вот как? Ну слава богам. Значит, правильно выбрал себе пару. Даст Великая Мать и свадебку скоро сыграем. Лишь бы не спугнул своим характером нелюдимым, − подхватив новый противень, повариха сноровисто засовывает его в печь. После чего, сняв с гвоздика платок, повязывает его на голову. – Ну, раз суп понравился, попробую её ещё одним порадовать. Подсобим герцогу с ухаживаниями.

Оглядывается, прищуренным взглядом оценивая, как идёт работа. И тут замечает меня. Лицо почтенной Граси вытягивается от удивления.

− Доброе утро всем, − здороваюсь, действуя на опережение. И прежде чем женщины, опешившие от моего неожиданного появления на кухне, успевают как-то отреагировать, обращаюсь уже к экономке: – Тана Родика, а я вас искала. Можете мне открыть дверь на улицу? Или показать другой выход, где можно выйти. Мне очень нужно выпустить мою неясыть.

− А-а-а-а окно? – округлив глаза, спрашивает та.

− Оно не открывается, − вздыхаю с сожалением. − Наверное, из-за взрыва и неполадок в защитном контуре. Может, тут на кухне есть выход? Мне любой подойдёт.

− А отчего же не быть? Есть, конечно, − отмирает повариха. Расплывается в доброжелательной улыбке и бросает выразительный взгляд на паренька с орехами: – Иво, проведи невесту нашего герцога и дверь помоги открыть. Лаэри, может пирожка свежего? Или мяска для вашей питомицы?

И приглашающе приподнимает салфетку с корзины со сдобой. У меня даже слюнки текут, так вкусно это выглядит и пахнет. Но приходится отказаться. Оставаться на кухне я не могу, герцог может в любой момент явиться. А на морозе есть не самое приятное занятие.

− Спасибо, − улыбаюсь благодарно. – Но я после прогулки. Да, Бриэнн?

«Расстроятся ведь. Ты им нравишься», − вместо ответа сообщает мне сестра.

Они мне тоже, как ни странно. Но что я могу поделать? Я не та, кем они меня считают.

Иво, который должен мне показать дверь, уже вскочил со своего табурета, оставив работу, так что я под перекрёстными любопытными взглядами экономки, поварихи и её помощниц просто иду за ним.

− Там метель всё ещё, − смущённо ворчит парень, возясь с замком. Оглядывается на меня: – И холодно. Может, давайте я вашу птицу вынесу?

Бриэнн в ответ с угрожающим ухканьем взмахивает крыльями, клацает клювом, заставив бедолагу отшатнуться.

− Нет, как видишь, она никого больше не признаёт, − качаю головой, отступая на шаг.

Кивнув, он открывает наконец передо мной вожделенную дверь. На кухню тут же врывается ветер со снегом, раздуваетполы моей шубки, напоминая, что её бы застегнуть не мешало. Но, не желая тратить время, я лишь накидываю на голову глубокий капюшон и поспешно шагаю через порог, окунаясь в морозное утро.

− Благодарю, − оглядываюсь на паренька. – Дверь лучше закрой, чтобы тепло не выходило. Я постучу.

Он с сомнением оглядывает меня ещё раз, но всё-таки поступает именно так, как я сказала. Раздаётся едва слышный скрип, тихий щелчок, и я остаюсь одна под порывами холодного ветра. А вокруг всё белым бело.

Ну что ж. Это было совсем несложно. Надо теперь только отойти от дома, чтобы точно не попасть под дейтствие защитного контура.

Метра три-четыре должно хватить.

Так я думаю ровно до того момента, как отойдя на нужное расстояние, пытаюсь открыть портал и ничего не происходит. Ещё и пальцы неприятно немеют.

Бесы. Ничего себе у него контур стоит. Надо ещё дальше отойти.

«Шубку запахни, опять простудишься», − обжигает меня строгим взглядом сестра и, взмыв в воздух, пересаживается мне на плечо, освободив тем самым руку. Ещё и крылом мне затылок прикрывает, чтобы ветер капюшон не сдул.

Спорить с ней я не вижу смысла. Пригнув голову, отправляюсь по недавно расчищенной дорожке к тёмному силуэту ворот и попутно, действительно, застёгиваюсь. В лицо то и дело бросает снегом, он забивается в нос, в глаза, обжигает льдом щёки. Ноги оскальзываются с непривычки. Руки начинают мёрзнуть. Да и Бриэнн нести тяжеловато. Но лучше так. Как только я открою портал, нам обеим нужно будет не медля через него пройти.

Солнце ещё не встало, небо затянуто тёмными тучами, на нём не видно ни луны ни звёзд. Тёмный двор освещён только парочкой фонарей да горящими окнами. И ворота у меня получается рассмотреть только тогда, когда я наконец оказываюсь рядом. Они естественно закрыты. Я уже совершенно не удивляюсь этому факту. И сразу высматриваю калитку в заборе. Это не составляет труда. Прочищенная тропинка ведёт именно к ней.

Ещё несколько шагов и я наконец пересекаю черту. Всё, мы вне территории особняка. Дальше и тропинки уже нет, только стена снега.

Выдохнув, вскидываю руки. Но прежде чем открыть портал, невольно оборачиваюсь назад. Поднимаю взгляд на тёмную громаду дома, пробегаюсь глазами по немногочисленным светящимся окнам. Мне тут было весело и даже хорошо. Я буду помнить день, что провела в плену у герцога Арджана. И его самого буду помнить. Очень долго.

Прощай, Сенд. Желаю тебе найти себе наконец правильную невесту.

Гоня прочь странное давящее чувство, слишком похожее на тоску и сожаление, отворачиваюсь обратно к лесу и заметённой дороге.

Всё, пора. Магия вспыхивает на кончиках моих пальцев, колючими искорками. Я тянусь сознанием к ткани пространства. Напитываю своей силой нужное заклинание, которое даже следа не оставит, отпускаю его…

И ничего не происходит.

Что? Как так?! Почему?!

Не может быть. Мой резерв в порядке. Я за пределами защитного контура. Должно получиться. Шумно выдыхая, повторяю всё снова. Тянусь, напитываю, отпускаю… И ничего!

Ар-р-р-р. Это точно Сенд. Его рук дело. Но что он сделал? Зачем перекрыл перемещения?

− А я-то думаю, кому ещё не спится, − внезапно раздаётся позади меня мужской голос.

От неожиданности я резко дёргаюсь, оскальзываясь и на миг теряя равновесие. И Бриэнн взлетает с моего плеча. От злости и разочарования, хочется кого-то придушить. Но приходится себе напомнить, что это не выход. Мне нельзя это делать. Точно нельзя. Но как же хочется.

Шумно выдохнув, я медленно поворачиваюсь. И поднимаю взгляд на стоящего позади мужчину. Откуда он тут вообще взялся? Я же буквально только что смотрела и никого не видела.

– Что ты тут делаешь, Мири? – склоняет голову набок тот, с кем я мысленно только что прощалась.

Глава 12

Ох, с каким бы удовольствием я сейчас ему высказала всё, что накипело.

Но приходится, стиснув зубы, напоминать себе, что Сенд не виноват в моих злоключениях. Разве что в последнем – невозможности открыть сейчас портал и убраться отсюда немедленно. Перемещения на территории своих земель точно сам герцог лично перекрыл.

И как мне теперь себя с ним вести? Что он успел заметить? Засёк мою попытку создать пространственный переход?

Мои порталы почувствовать не так-то уж и просто, но мало ли какими способностями обладает Сендоа Арджан. Не будем недооценивать противника.

− Что же ты молчишь, дорогая моя невеста? – тянет он вкрадчиво, так и не дождавшись моего ответа. Подступает совсем близко, закрывая меня собой от снега, летящего в лицо. – Мне показалось, ты решила меня покинуть. А отцу ведь говорила, что на все праздники у меня останешься. Может, у тебя ещё какие-то планы имеются, а визит ко мне лишь для отвода глаз?

Хм. Зная обстоятельства Мирилы, совсем не удивлюсь. Вот только мне ещё его ревности не хватало.

− Ну что вы? – растягиваю губы в искусственной улыбке, лихорадочно просчитывая свои возможные действия. – Какие у меня ещё могут быть планы, кроме вас?

− Тогда, что это был за портал? – прищуривается хищно герцог. – Я несколько удивлён твоей техникой. Мне удалось уловить очень интересный магический фон.

Заметил, значит. Уловил. Хорош. Слишком хорош, а значит может быть ещё более опасен для меня, чем я думала.

Ладно, у полуфеи, каковой он меня считает, тоже могут быть свои секреты. В принципе моя магия в чём-то схожа с магией крылатых ветренных кокеток. Так что...

− Обычная техника. Основанная на моих врождённых способностях, только и всего. А портал… портал в Гулем, − вскидываю подбородок с вызовом. – Я же вам рассказывала, что от меня сбежала лошадь. И в седельных сумках остались все мои вещи, которые я брала в дорогу, включая очень личные и интимные. Вот я и хотела перенестись на постоялый двор, узнать, не вернулась ли эта своевольная скотина вместе с моими сумками. Думала быстро обернуться туда и обратно. И вдруг оказалось, что перемещения перекрыты. Не знала, что я нахожусь у вас в плену, ваша светлость.

− Вот как? – взгляд Сенда по-прежнему остаётся пронзительным и подозрительным сверх меры. Мой намёк он с завидным спокойствием игнорирует. – А мне почему не сказала о своих намерениях?

− Я не привыкла отчитываться, ваша светлость, − добавляю в голос немного капризности. И тут же перехожу в наступление: – А вы зачем перемещения перекрыли?

− Так нужно, − слышу веский ответ. – Магический контур особняка взаимодействует с общим некоторыми сигнальными нитями. Не хочу, чтобы меня что-то отвлекало от работы над повреждениями сети. Так что придётся тебе потерпеть пока что без своих вещей.

Хм. Звучит весьма правдоподобно и обоснованно. Но совершенно не радужно для меня.

− Как долго? – прищуриваюсь теперь уже я.

− Думаю, до вечера управлюсь. Самое позднее, завтра до обеда, − обещает мне герцог. – А ты можешь пока проконтролировать подготовку к празднику. Тана Родика отпросилась у меня к своей дочери и, скорее всего, уедет завтра, если метель прекратится.

Ждать до завтра, занимаясь подготовкой праздника, который не собираюсь праздновать? Абсурдно. Опасно… Но в принципе, если я в ходе этой подготовки найду способ добраться до руин прямо отсюда, то может, так даже лучше и быстрее будет.

Вот только чует моя душа, что разумней всё-таки уносить ноги от Сенда как можно скорее. Слишком много ошибок я в его присутствии совершаю. Слишком он глазастый. Слишком многое подмечает. И пусть пока не придаёт значения, но потом, когда узнает правду… лучше не давать ему повода меня искать.

− Я могу верхом съездить в Гулем, − хватаюсь за новую мысль. Бредовую даже для меня. Но попытка не пытка. – Когда метель прекратится. Одолжите мне коня?

Когда-то же эта метель прекратится. Надеюсь, что сегодня.

А в Гулеме заплачу кому-то, чтобы коня ему вернули.

− Нет, − непререкаемо качает головой этот невыносимый мужчина, подступая ещё ближе. Его ладони смыкаются на моих плечах. – Я запрещаю тебе ехать. Дорогу замело. Забыла? Тебя уже один раз волки чуть не съели. А я съездить с тобой смогу, только когда закончу с починкой контура. Так что даже не думай. И, кстати, коня тебе без моего разрешения никто не даст. А сейчас пошли в дом, пока опять не простыла.

И, не дожидаясь моего ответа, он хватает меня за руку и тащит обратно в свою берлогу.

− Мне показалось, вы не любите гуляния, − ворчу раздражённо, на каждом шагу утопая по щиколотки в снегу, которым уже замело расчищенные дорожки.

− Тебе показалось, − не менее «благодушным» тоном отвечает мне мой конвоир. – Я всего лишь… забыл о празднике. И поэтому не отдал соответствующих указаний слугам. А теперь здесь есть ты, будущая хозяйка этого дома. Считай это прекрасной возможностью продемонстрировать мне свои навыки управления особняком. Заодно будущего пасынка порадуешь. Он, как и все дети, любит зимние гуляния.

Что-то я в этом сомневаюсь. Если Микель так похож на своего отца, как мне показалось, то скорее всего к гуляниям он глубоко равнодушен.

Но с другой стороны… что я знаю о парнях-подростках? Практически ничего. Вон полгода назад даже не распознала в прибившемся к табору ведьмы Родны пареньке девушку под магической личиной.

Может, за всей своей показной взрослостью, язвительностью и местами циничностью, герцогский сын прячет ранимую душу ребёнка, которому всё ещё хочется праздника и подарков?

Если честно, я и сама не прочь ощутить дух зимних праздников. Неизвестно, когда мне это удастся ещё раз.

Представив, как может преобразиться особняк, если его украсить, если поставить большую ёлку в холле, или в большом зале, который тут наверняка имеется. Зажечь свечи. И попросить повариху Грасю наготовить праздничных блюд…

Поймав себя на том, что мысленно уже планирую, что нужно сделать, даже спотыкаюсь невольно.

Я что всерьёз об этом думаю?

И тут мне в затылок внезапно бьёт потоком воздуха, а в следующую секунду на плечо садится Бриэнн, заставив слегка присесть от неожиданности. Рука герцога на моём локте сжимается сильнее, удерживая меня в вертикальном положении.

− Ох, чуть с ног не сбила, − выдыхаю возмущённо. Поворачиваю в её сторону голову, встречаясь с горящим взглядом жёлтых глаз, и шиплю наиграно-угрожающе. – На диету посажу, Бри.

«Угу. Будешь бегать за мной и зайцев пугать? – ухкает насмешливо. – Что теперь будем делать, сестра?»

И утыкается головой мне в лицо, ластясь, щёлкая клювом и давая мне возможность ответить так, чтобы герцог не услышал.

− Найди и изучи, − шепчу одними губами, гладя озябшими пальцами встопорщенные перья. Уверена, что она поймёт, о чём идёт речь.

А я пока придумаю новый план.

И для отвода глаз действительно займусь предпраздничными приготовлениями. Лучшего способа изучить особняк и не придумаешь.

Может, в какой-нибудь кладовке лыжи найду. Было бы неплохо.

«Сделаю. И разведаю все пути к руинам. Не только тот, что из Гулема. Думаю, отсюда нам будет легче туда попасть», − слышу в мыслях Бриэнн те же выводы, к которым пришла и сама.

А в следующий миг сестра взлетает с моего плеча так же бесшумно, как прилетела. И исчезает в снежной завесе.

− У меня создаётся впечатление, что она понимает человеческую речь, − задумчиво смотрит ей вслед герцог. – Откуда у тебя эта сова, Мири? Это ведь не просто неясыть?

− Конечно, не просто. Она самая лучшая из всех, − улыбаюсь, изображая святую простоту.

И уже сама решительно направляюсь к дому. Избегая продолжения допроса.

Мне там пирожки обещали. Наверняка вкусные. Очень хочется хоть чем-то утешиться после очередного поражения.

А потом возьмусь за дело со всем возможным энтузиазмом. Может, герцог так испугается, что сам отвезёт меня в Гулем.

12.2

Как ни странно, мы возвращаемся в особняк тем же путём, что я выходила. То есть через кухню. Словно перед этим герцог шёл за мной следом. А может и действительно шёл. С него станется.

Распахнув дверь, Сенд пропускает меня вперёд.

Тепло, наполненное вкусными ароматами, обволакивает нас колючим жаром. А яркий свет заставляет прикрыть ладонью глаза. Но даже так я всё равно замечаю, как все замирают, уставившись на нас двоих, и в помещении мгновенно повисает наполненная любопытством тишина.

Осторожно стягиваю капюшон, отряхивая его от снега. Пытаюсь отряхнуть снег с одежды. Заклинание сушки не очень хорошо сказывается на мехе, он весь свой вид теряет.

− Тана Грася, покормите нас? – слышу голос герцога у себя за спиной. И на мои бёдра внезапно опускается его большая ладонь, мягко подталкивая дальше в кухню.

Вот совсем уже совесть потерял, лапать меня при всех.

− Конечно, покормлю, ваша светлость, − расцветает довольной улыбкой повариха. – Чего желаете?

− А что есть? Я после ночных бдений голодный, как волк, − ухмыляется Сенд. И его лапища самым наглым образом скользит мне на живот и выше на талию под коротким полушубком, чтобы тут же притянуть меня к мужскому телу. Уха касаются горячие губы: – Могу и свою красавицу невесту ненароком съесть.

И вот сама не знаю, почему внезапно начинаю краснеть, как алоцвет. Не иначе от злости и раздражения. Давно уже не юная дурочка, чтобы смущаться от таких откровеных заигрываний.

− Смотрите, как бы невеста вас в ответ не покусала, − ворчу, пытаясь отстраниться.

− М-м-м, я буду не против, сладкая, − голос герцога превращается в урчание довольного кота. – Давай, помогу раздеться.

И второй рукой он тянется к пуговицам моей шубки. Я не успеваю даже опомниться, как она оказывается расстёгнутой до половины.

− Вы что творите? – возмущённо хватаюсь за его запястье. Абсолютно бесполезно.

− Ухаживаю за своей невестой. Разве не видно? – получаю невозмутимый ответ. И этот… бесстыдник продолжает избавлять меня от верхней одежды, с откровенным удовольствием зарываясь лицом в мою шею.

А глаза наблюдающих за нами слуг становятся всё больше и больше. Кажется, даже они не ожидали такого поведения от своего хозяина.

И вот почему вместо того, чтобы разозлиться на такой беспредел и двусмысленность, я всё больше начинаю испытывать странное иррациональное удовольствие от этой крайне неудобной ситуации? Словно... мне нравится то, что он делает, что говорит, как откровенно демонстрирует свою симпатию ко мне. Без притворства.

− Тана Грася, спасите, − выразительно смотрю на повариху. − Дайте его светлости пирожков и побольше. И мне тоже. Я после прогулки на морозе тоже проголодалась сильно. А герцог вам, наверное, целый, неповреждённый и ненадкусанный нужен.

Сенд за моей спиной замирает на миг, а потом вдруг начинает громко смеяться:

− Ещё как нужен. Микель вон о братиках и сестричках мечтает, − и ещё теснее прижимает меня к себе.

От девушек, работающих на кухне, доносятся весёлые понимающие смешки. Иво, всё ещё занятый орехами, натягивает шапку глубже, пряча покрасневшие уши.

− Хэх, так может вам завтрак в… другую комнату подать? – лукаво интересуется повариха.

− Спасибо. Но не нужно, − опережаю своего распоясавшегося «жениха». Не хочу даже представлять, до чего мы можем дойти, если сейчас снова останемся наедине. – Нам и тут будет удобно.

− Угу. Ещё как, − хмыкает Сенд, всё-таки стягивая с меня шубку. И подталкивает меня к небольшому столу в уголке, незадействованному в приготовлении пищи.

На этот раз я не сопротивляюсь. И без споров сажусь, подвинув свой стул так, чтобы видеть всю кухню и всё, что в ней происходит. Потираю озябшие руки, пытаясь поскорее их согреть.

Герцог, встряхнув и повесив мой полушубок на вешалку у двери, снимает своё пальто, вешает туда же и поворачивается ко мне. Вскидывает удивлённо брови, окидывая меня внимательным взглядом. Хмыкает каким-то своим мыслям… И садится рядом, накрывая мои ладони своей. Согревая уже одним этим жестом.

− Вот, держите. Совсем свежие, − ставит перед нами корзину с ароматными пирожками тана Грася.

А ещё через минуту на столе появляются тарелки с воздушным омлетом, сыр, сливочное масло на блюдечке, свежий хлеб, вазочки с ежевичным вареньем, и две большие кружки душистого чаю.

И всё это выглядит так вкусно, так уютно и так по-домашнему, что в душе невольно поднимается неконтролируемая волна тепла и щемящего чувства грусти. Как давно я не чувствовала ничего подобного. С тех пор, как умерла мама. А может и ещё дольше. С того дня, как мы уехали из дома в котором я выросла.

− Спасибо большое, − растроганно благодарю застывшую рядом повариху, сглотнув колючий комок в горле.

− Кушайте на здоровье, − улыбается она по-матерински тепло. И после благодарного кивка Сенда уходит дальше заниматься своей работой.

− С тобой всё в порядке? – интересуется герцог тихо, поглаживая мои пальцы.

И я только теперь понимаю, что всё это время смотрела в одну точку. Ещё и слёзы на глаза набежали.

Совсем уже расклеилась. Непозволительно просто.

− А… да… к-хм, да, всё в порядке, − прокашлявшись, киваю. – Замёрзла просто… а теперь знобит немного с холода.

Прищурившись, он тут же вскидывает свободную руку и прикладывает ладонь к моему лбу.

− Жара у меня нет, − отодвигаюсь. А то ещё опять начнёт в кровать меня укладывать. И чтобы сменить тему, демонстративно вдыхаю ароматы еды. – М-м-м, как вкусно пахнет, − высвободив из-под его ладони руку, пододвигаю к себе тарелку с омлетом и хватаюсь за вилку. − Приятного аппетита, Сенд.

− И тебе, Мири, − усмехается он, берясь за свою.

Глава 13

Завтрак закончился, и герцог сразу же умчался куда-то заниматься своими делами. Правда перед этим уведомил экономку, заглянувшую на кухню, что за подготовку к празднику теперь полностью отвечаю я, и все должны выполнять мои распоряжения, касающиеся этой самой подготовки. Уточнение меня даже позабавило. Будто я прям так и рвусь распоряжаться в его доме.

И надо было видеть, как вытянулось лицо таны Родики, когда она это услышала. Да и остальные слуги, присутствующие на кухне, несказанно удивились. Словно услышали что-то совершенно неожиданное и необычное. Я поначалу подумала, такая реакция связана с тем, что всё это дело доверили мне. Всё-таки гостья, не жена герцогу и ни разу тут не хозяйка. Но сам он ушёл, мы с экономкой и поварихой взялись обсуждать весь фронт работ, включая праздничное меню, и я начала подозревать, что причина всеобщего удивления всё-таки не во мне. Уж больно красноречивыми были некоторые оговорки этих почтенных тан.

Но разбираться, чему так все удивились, я не стала. Какая разница? Подготовка, так подготовка. Это прекрасная возможность изучить особняк, разведать все ходы-выходы, и может действительно найти что-то, что пригодится при очередной попытке унести отсюда ноги. Мысль о лыжах с каждой минутой казалась мне всё привлекательней.

Так что я с полной самоотдачей взялась за работу.

Для начала попросила тану Родику собрать всех слуг, которых могу задействовать в предпраздничных приготовлениях. И вскоре передо мной уже стояли восемь горничных и четыре лакея, а сама экономка отчитывалась, какие в особняке имеются украшения, и где они хранятся. Мужская часть выделенных мне помощников тут же получила задание добыть самую красивую ёлку, какую только возможно, и еловые ветки для гирлянд и венков. Те заданию не обрадовались, но без возражений отправились в лес.

А я последовала за горничными на чердак, где по словам таны Родики должны храниться коробки с магическими фонариками, лентками, мишурой и прочими праздничными украшениями. Прекрасное место, откуда и мне стоило начать своё исследование. Где ещё могут храниться лыжи? Разве что в кладовке какой-то, но на чердаке всё-таки более вероятно.

И надо же, я действительно их там нашла. И не одну пару. Даже напрягаться не пришлось, чтобы обнаружить нужный мне инвентарь в одном из углов, за нагромождением старых сундуков.

Ну что ж, вернётся Бриэнн и попытаем удачу ещё раз. Метель уже идёт на спад.

Определившись со своими дальнейшими планами, я окончательно успокоилась и расслабилась. И даже начала получать удовольствие от ситуации. Исследовать герцогский особняк, продумывать, где и как его украсить, где повесить фонари, где гирлянды, где запустить под потолок рой магических светлячков, оказалось интересным и приятным делом. Так же как обсуждать с таной Грасей праздничное меню.

Я даже на некоторое время позволила себе поверить, что и сама буду присутствовать на этом празднике, что смогу встретить день Нового солнца вместе с герцогом и его сыном, насладиться праздничным ужином... Жаль, что это не так. Но помечтать ведь не вредно.

Спустя пару часов вернулись мужчины, принеся из леса пышную, благоухающую морозом и хвоей, красавицу ёлку, которую я тут же распорядилась установить в большом бальном зале. И полные корзины еловых веток, из которых девушки сразу же начали плести длинные гирлянды с помощью золотистых и алых лент. Вплетая ветки омелы и остролиста.

И вот я наблюдаю, как двое лакеев заканчивают с установкой ёлки. Пустынный зал, в котором, кажется, уже очень давно не проводились приёмы и балы, не танцевали нарядные красивые пары, буквально преображается, наполняясь обещанием праздника. Осталось только всё тут украсить.

− Что делать дальше, лаэри? – интересуется один из лакеев, выпрямляясь.

− Нужно ещё веток, − улыбаюсь с извиняющимся видом. Их товарищей я уже отправила обратно в лес. − А когда девочки закончат плести гирлянды, нам понадобится ваша помощь, чтобы развешать их по дому.

− Как скажете, лаэри, − обаятельно ухмыляется русоволосый и кареглазый гигант, который оказался тем самым Брайгом, о котором говорила Сара. Учтиво кивнув, лакеи уходят, оставляя меня в зале одну.

− Ух ты, а что здесь происходит? – неожиданно слышу позади себя знакомый голос.

Развернувшись, вижу немного всклокоченного Микеля со следом подушки на щеке. Кое-кто, кажется, отсыпался после своих ночных подвигов.

− Доброе утро, − здороваюсь с искренней улыбкой, ловя себя на том, что очень рада его видеть. Нравится мне этот юноша. – Украшаем особняк к праздникам. Твой отец вот распорядился.

− Мой отец что сделал? – удивлённо вскидывает брови герцогский сын.

Ну вот, и этот туда же. Что не так с этим распоряжением Сенда?

− Велел мне проконтролировать подготовку к празднику, − повторяю ещё раз. – А что?

− А-а-а… э-э-м, ничего, − мотает головой Микель. Ухмыляется лукаво. – Поручил, так поручил. Помощь нужна?

− А взрывов не будет? – интересуюсь, прищурившись.

− Не-е-ет. Со взрывами в этом году покончено, − ухмылка мальчишки становится озорной и дурашливой. – Обещаю, что ни одна ёлка не пострадает.

− Ты-то сам ночью не пострадал? – герцог мне, конечно, говорил, что всё в порядке, но я всё равно волновалась.

− Да что мне сделается? − пожимает парень плечами, мазнув по мне странным взглядом. Будто растерявшись от моего вопроса. – Всё в порядке. Не беспокойтесь.

− Я рада, если так. Ты завтракал? – склоняю голову набок. – Если нет, помогать не разрешу.

− Уоу, мне строгая мачеха, кажется, досталась. Нет, ещё не успел. Услышал, что тут что-то происходит и пришёл посмотреть. Составите мне компанию?

Сначала я хочу отказаться, так как вроде совсем недавно завтракала вместе с Сендом. Но бросив взгляд на высокие напольные часы у двери, понимаю что прошло уже полдня и пора бы подумать об обеде.

− С удовольствием, − киваю.

− Тогда позвольте вас проводить, − учтиво подставляет мне локоть юноша.

Улыбнувшись, принимаю его помощь. И мы вместе покидаем зал.

− Может, твой отец тоже к нам захочет присоединиться? – бросаю на Микеля вопросительный взгляд. Не знаю, чем занят герцог, но подкрепиться ему тоже не мешало бы.

− Это вряд ли. Я к нему заглядывал, он спит. Прямо в одежде выключился. Устал за ночь.

А-а-а, ну тогда понятно, почему Сенд ни разу не попался мне на глаза после завтрака. Хотя я то и дело ловила себя на том, что высматриваю его везде и прислушиваюсь, не услышу ли голос.

− Он помогал тебе с экспериментом? – интересуюсь, поддерживая разговор. Да и просто любопытно узнать.

А ещё я совсем не прочь узнать, где находятся личные покои герцога. Почему-то очень хочется посмотреть на него спящего.

− Ну-у-у, можно и так сказать, − ухмыляется Микель. – Отец внёс весьма занятное предложение. Мне стало интересно, что из этого получится.

− И что же получилось?

− Пока неясно. Но перспективы впечатляют, − обтекаемо отвечает парень. – Вы не против, если мы поедим на кухне? Ждать, пока накроют в столовой, это слишком долго. А мне уже не терпится подключиться к вашему занятию.

− Не против, конечно, − качаю головой. – Заодно расскажешь тане Грасе, чего тебе хочется на праздничном столе.

− О-о-о, это я с радостью. Вкусно поесть − святое дело, − расплывается в предвкушающей улыбке Микель. – В училище, конечно, кормят неплохо, но с блюдами нашей таны Граси ничто не сравнится.

Я уже вчера за ужином узнала, что он учится в одном из лучших военных училищ Бранагиля, где в своё время учились почти все Арджаны, и готовится поступать в Академию магических искусств, на факультет артефакторики. Чтобы потом, по окончании, получить ещё одно образование в военной академии, как и его отец когда-то.

Вот только я до сих пор не знаю, что случилось с матерью этого улыбчивого, невероятно одарённого и умного парня. Куда она делась? Кем была для Сенда? Женой, любовницей, короткой интрижкой? Она жива? Поддерживает связь со своим ребёнком?

Я сама не знаю, почему мне так важно в этом разобраться. Почему хочется понять, появляется ли эта особа в жизни двоих Арджанов.

Но, как спросить об этом деликатно, я пока не придумала. Да и нужно ли? Какая мне разница, если разобраться?

Что-то слишком сильно меня стала интересовать личная жизнь моего спасителя-пленителя. Не к добру это. Надо прекращать.

На кухне нас встречают чуть ли не с распростёртыми объятиями. И, конечно же, не отказываются в срочном порядке покормить. Тана Грася самолично накрывает для нас стол, тот самый, за которым утром сидели мы с герцогом. И буквально с умилением наблюдает, за тем, как мы с Микелем едим, то и дело предлагая добавки.

− С чего начнём? – с нескрываемым энтузиазмом интересуется парень после трапезы, когда мы вдвоём с ним возвращаемся в бальный зал.

− Пока не готовы гирлянды, давай украсим ёлку, − предлагаю я. – Очень давно этого не делала.

− Отлично. Я вообще ни разу в жизни этого не делал, − потирает руки мой юный помощник, с предвкушением рассматривая пышное деревце. Тогда как я застываю, ошарашенно смотря на него: – Надо же хотя бы разочек попробовать, пока не стал слишком взрослым. Говорят, под неё ещё и подарки положено подкладывать?

− Да, есть такая традиция, − мне едва удаётся справиться с голосом, не выдав своего замешательства.

Что-то я совсем запуталась. Он что, ни разу не праздновал зимнего солнцестояния? Тогда почему Сенд говорил, что Микель любит зимние праздники?

Что-то тут нечисто и совершенно неясно. И я не я буду, если не разузнаю, что к чему.

И лучший способ узнать что-либо, это, как известно, правильный и своевременно заданный вопрос.

− У вас ёлку обычно наряжают слуги? – словно невзначай интересуюсь я, когда мы с Микелем зарываемся в коробки с украшениями и начинаем решать, в каком порядке что вешать. − Знаю, в некоторых знатных семьях принято считать, что это не господское дело.

− Что? – недоумённо вскидывает он на меня взгляд. – А, нет. У нас её вообще никто не наряжает.

− А как же вы празднуете? – удивлённо округляю я глаза.

− Никак. Отец недолюбливает этот праздник, − пожимает плечами сын герцога. И лукаво подмигивает мне: − В этом году, видимо, ради вас передумал.

Вот как? «Забыл» он о гуляниях, значит? Ну-ну.

Только для чего это всё? Чтобы отпраздновать с невестой? Есть, конечно, маленькая вероятность, но вряд ли. Похоже меня действительно попросту приставили к делу, чтобы под ногами не мешалась со своими попытками добраться в Гулем. Это при условии, что Сенд по-прежнему считает меня своей невестой.

А если нет? Тогда бред какой-то получается. С чего бы ему делать вид, что я для него Мирила?

Не узнал он. Иначе разговаривал бы со мной по-другому.

− Мне сложно представить, что должно случиться, чтобы не любить зимние гуляния, − продолжаю я свои осторожные расспросы. – Надеюсь, хоть не что-то ужасное?

И понимаю, что слегка перегнула. Взгляд Микеля становится таким же острым, как и у Сенда, хоть выражение лица и не меняется. Ох и не простой юноша.

− Не знаю. Лучше сразу у отца спросите, − отвечает он спокойно. При этом я ощущаю себя так, будто за мной молодой но весьма опасный хищник наблюдает.

− Ты прав. Извини, − киваю с максимально безмятежным видом. И благоразумно меняю тему. – Ну что, начнём с гирлянд?

Микель, к моему облегчению, тоже переключается, и вскоре мы же вдвоём с энтузиазмом принимаемся кружить вокруг зелёной ароматной красавицы, делая её ещё красивее. Где-то в процессе мне сообщают, что вернулись лакеи с новыми ветками, не только еловыми, но и остролиста, и я прошу их принести нам стремянки, так как елка у нас довольно высокая.

К тому моменту, как мы с Микелем заканчиваем её наряжать, все подготовительные работы тоже завершены. Теперь можно приступать к украшению дома.

Если Сенд до сих по спит, его ждёт большой сюрприз, когда проснётся.

листаем дальше...

Глава 14

                                          Сендоа

 

Вот сколько раз я уже отмечал для себя, что мой организм плохо сочетается с дневным сном. И опять на те же грабли. Если уж выдалась бессонная ночь, то лучше было дождаться следующей, чем днём спать. Но увы, меня попросту вырубило.

Покрутив головой и осмотрев мутными глазами пространство вокруг, понимаю, что лежу в собственной кровати. Точнее сгружен на неё одетый поверх покрывала. Наверное, Микель заходил и отлеветировал. Больше некому.

Последнее, что я помню, это мой рабочий стол, документы и парочка писем от Петриша, попавшиеся мне на глаза. В первом партнёр негодует из-за моего решения, а во втором просит не дурить, уверяя меня, что во что бы то ни стало приструнит дочь, и та прекратит нести все эти глупости, про любовь к своему нищему другу художнику. Либо, он надавит на парнишку, и тот сам уберётся восвояси.

Я ещё подумал, что Петриш явно очень плохо знает свою дочь и в её воспитании точно не принимал ни малейшего участия. И с нищими парнишками слишком давно дела не имел.

Этот самый нищий художник, несмотря на довольно хилый вид, ради своей возлюбленной не побоялся выступить даже против самого чудовища Арджанора, коим иногда именуют мою скромную персону.

Пожалуй, впервые мне пришлось быть тем, от кого спасают юную деву. Интересный опыт, надо сказать. Повторять неохота. Слишком много пафоса.

Ночью я не только стерёг свою неопознанную гостью. Но и решил всё же разобраться, что там с самой Мирилой. Не то, чтобы меня это сильно волновало, но обязательства есть обязательства.

И каково же было моё удивление, когда в лучшей гостинице Гулема я обнаружил её не в одиночестве, а в объятиях молодого смазливого паренька. Сладкая парочка, несмотря на позднее время, сидела в общем зале и с упоением слушала местные байки обо мне и моих вымышленных «подвигах».

Там было и про то, как я убил собственного отца, и как потом придушил любовницу, которая мне с отцом изменяла, а потом поднял её из мёртвых, чтобы ещё раз придушить – даже жаль стало, что я не некромант и не могу так сделать с некоторыми. И про похищение младенцев и девственниц на эксперименты было – тут я буквально впечатлился широтой людской фантазии. И ещё про то, что у меня все слуги в пожизненном рабстве, а кто посмеет уйти, тот развеется прахом. Мол, чей-то кузен как-то сбежал из моего особняка и на глазах у своего пьяного батьки развеялся – надо будет лакеев пересчитать.

Всё это дело запивалось хмельным и горячительным. Истории становились всё более мрачными и всё менее правдоподобными. Глаза героя-любовника разгорались всё большей решимостью отвоевать свою возлюбленную у Проклятого герцога, девчонка в отместку жалась к нему всё сильнее… И тут мне надоело быть незаметным слушателем, и я, сбросив отвод глаз, громко посоветовал всем этим рассказчикам меньше пить.

Надо было видеть, как все оцепенели. Как все побледнели. Мне даже понравилось. Можно будет повторить на досуге.

Местным хорошо известно, что нрав у меня… не самый дружелюбный. И что со мной лучше не связываться. И даже не потому, что сам Гулем почти весь принадлежит мне, а потому что можно зубов не досчитаться. Поэтому никаких глупостей больших, чем шепотки в духе «сам Проклятый явился», совершать не стали. А вот влюблённые голубки отреагировали гораздо более ярко. Мирила испуганно взвизгнула, побледнела и натурально хлопнулась в обморок. А её художничек взвился на ноги, заслоняя щуплой фигуркой свою избранницу да стискивая в гневе кулачки.

− Я не отдам вам её! – рявкнул грозно.

Я даже восхитился такой решительностью.

− Её отец не имел права заключать с вами договор без согласия Мирилы. Она моя, и вам придётся отступить.

− Так уж и придётся? – потянуло меня поддеть мальчишку.

− Да. Иначе я вас убью, − заявили мне гордо.

− Вот как? А сам помереть не боишься? − уже откровенно усмехнулся я. Не без издевки.

− Ради любви я готов на всё, − получил ещё один пафосный ответ, тем не менее вполне искренний.

− Ладно. Ты сам напросился. Вышли все вон! − приказал я, окинув недобрым взглядом присутствующих в зале.

Как мне показалось, там собралась почти вся мужская часть населения Гулема.

– И чтоб завтра дороги расчистили, а не отсыпались до обеда. За дорогу к поместью разрешаю браться в последнюю очередь, − сурово напутствовал я мужиков, разбредающихся с понурым и разочарованным видом. Как же, убиение Проклятым герцогом очередных «младенцев» не дали посмотреть.

В общем вскоре мы остались одни, если не считать хозяина гостиницы, который с понимающей ухмылкой протирал стойку.

− Приводи Мирилу в чувство, − велел я своему притихшему «сопернику». − Хочу и от неё услышать, что там Петриш имел право от её имени делать, а что нет.

Девчонку привести в чувство оказалось не так уж и сложно. У меня даже возникло сомнение, действительно ли она была в обмороке.

Выслушал ещё и её стенания на тему «как папенька посмел так поступить, что без спросу и согласия заключил помолвку, тогда как она больше жизни любит своего Жано». При этом поймал несколько откровенно заинтересованных взглядов юной полуфеи, искусно спрятанных мокрыми ресницами. А потом прекратил весь этот балаган самым действенным способом. Заявил, что помолвку расторгаю, поскольку встретил другую женщину и теперь не заинтересован в договорном браке.

После чего без прощаний удалился, оставляя опешившую бывшую невесту и своего вроде как более удачливого соперника, самостоятельно разбираться, что делать дальше.

Они, видимо, решили первым делом поделиться радостью с «папенькой»

Первое письмо от Петриша прибыло меньше через полтора часа.

А потом ещё одно. А потом Микель наконец устроил нужный мне взрыв, и я с особой радостью перекрыл все перемещения, оставив только парочку лазеек для своего личного пользования. Наступила тишина и благодать. Птичка моя попалась в клетку, и мне осталось только проследить, чтобы она не попыталась исчезнуть другим путём.

И с особым удовольствием приступить к её разоблачению.

И вот надо же было уснуть? Столько времени зря потерял.

Теперь ещё и голова тяжёлая. Нужно сходить на кухню и выпросить у Граси её замечательный секретный напиток, мгновенно возвращающий бодрость и ясность мышления даже после похмелья. Я хоть и не пил, но мне явно не помешает.

Но первым делом необходимо найти Мири, проверить, чем она занималась всё это время. Ну не к празднику же готовилась, в самом деле. Зачем ей это нужно? А вот что ей действительно нужно, я как раз и хочу узнать.

Ещё толком не проснувшись, тянусь к магической сети дома, дёргаю нужные сигнальные нити... И с удивлением отмечаю, что моя гостья в компании моего сына и ещё нескольких человек находится в одном из залов на первом этаже. Что они все там делают, интересно?

Спустя минут десять я понимаю, что лучше бы не знал.

А ещё понимаю, что основательно просчитался насчёт возможных действий Мири. Потому что она моё поручение насчёт подготовки к празднику явно восприняла серьёзно. И взялась выполнять его с настоящим рвением.

Ещё только выйдя к балюстраде и лестнице, ведущей на первый этаж, я уже «впечатлился» всеми преображениями, которым эта деятельная особа подвергла мой дом. Все эти гирлянды, ягоды, ленты и мерцающие фонарики, запах хвои и магические светлячки, порхающие вокруг огромной люстры, уж точно не могли остаться незамеченными, навевая мне не самые приятные воспоминания.

Сглаживал неприятие только сладкий будоражащий привкус чужой магии, витающей вокруг и волнующий кровь. Моя таинственная гостья расстаралась.

А теперь я стою и наблюдаю, как одна миниатюрная и до одури красивая брюнеточка плетёт очередное заклинание, чтобы под восторженные ахи собравшихся вокруг неё зрителей, запустить серебристый снегопад в бальном зале. А мой сын тут же гасит свет, чтобы сверкающие снежинки, падающие из-под потолка и танцующие в воздухе, были видны во всём великолепии. Это вкупе с огромной наряженной ёлкой и остальной праздничной дребеденью, развешанной вокруг, делает помещение по-настоящему сказочно красивым.

Но мне огромного труда стоит не сорваться и не содрать это всё в порыве внезапно накатившей злости. Сдерживает только понимание, что я сам виноват. Поручил, теперь нечего зубами скрежетать.

А потом взгляд останавливается на Микеле. Мой почти взрослый сын сейчас выглядит восторженным ребёнком. Глаза сверкают удовольствием и восхищением. И ещё кучей других эмоций. Кажется, ему очень нравится то, что они тут натворили. Неожиданно.

Сама же виновница творящегося беспредела стоит посреди зала, запрокинув голову и и завороженно наблюдает за делом рук своих. Кажется, ещё чуть-чуть и закружится на месте, подобно хрупкой прекрасной снежинке, которую хочется поймать на свою ладонь. Нереальная, словно древнее божество, заглняувшее в человеческий дом

До чего же хороша, чертовка. Более притягательных женщин я, кажется, и не встречал никогда. В ней манит всё. Тайна, что так не терпится разгадать. Но ещё больше она сама. И её точёная фигурка с аппетитными упругими формами. И красивое некукольной, настоящей живой красотой личико. И огромные зелёные глаза с поволокой, в которых так часто читается затаённая грусть. И губы, пухлые, сладкие, один вид которых будит самые порочные желания. Тяжёлый шёлк волос, длинных, чёрных, как ночь, которые так хочется намотать на кулак, когда она прогнётся подо мной, принимая сзади.

Хочу её до боли.

Как такую отпустить, хотя бы не попробовав? Никак.

Вот только что-то мне подсказывает, попробовав, я ещё больше увязну. О таких женщинах мой покойный мудрый дед говорил, что они созданы нам мужчинам на погибель. От таких не излечиться. Такие встречаются один раз в жизни. От таких либо бежать сразу, либо держать крепче.

Мотнув головой, прогоняю весь этот сентиментальный бред из головы. Так и до всей этой ерунды про «любовь с первого взгляда и до гроба» недолго додуматься. Может, мне ещё и жениться на моей таинственной находке? Хотя... почему бы и нет? Я же теперь снова абсолютно свободен.

Мысленно потешаясь над самим собой, иду к сыну и нашей гостье. Надо же как спелись. Мой особняк, моё холостяцкое убежище превратили бесы знают во что. Но злости, как ни странно, больше нет. Потерплю уже как-то эти гуляния, раз они так нравятся этой парочке. Сын через полгода поступит в Академию, видеться будем совсем редко.

И Мири… если девочка так любит зимнее солнцестояние, может захочет встретить его со мной. А я уж постараюсь, чтобы она больше не думала, как от меня сбежать.

Пользуясь своим правом «жениха», обнимаю её со спины. Обхватываю обеими руками, прижимая к груди. М-м-м, как правильно это ощущается.

Да, тут ей и место. В моих руках.

− Я вижу, ты очень серьёзно взялась за дело, − шепчу на ухо, настороженно замершей девушке.

Замечаю быстрый взгляд Микеля и его понимающую усмешку. Всё-то он видит, шельмец.

− Опять вы меня напугали, − бормочет Мири с досадой. Даже не пытаясь выбраться из моих объятий.

Это ты правильно, милая. От меня не надо бежать.

Мне нужно рассказать всю правду.

Только вот играть почему-то больше не хочется, как и ждать. Внутреннее чутьё толкает присвоить эту сладкую обманщицу как можно скорее. Словно с каждой минутой я всё больше рискую, что она выскользнет из моих рук.

− А ты не пугайся. И прекращай мне выкать, − прихватываю губами слегка удлинённый кончик её уха. Ввела меня в заблуждение этими ушками. А ведь не фея. Интересно только, кто. – Нам нужно поговорить, исполнительная моя.

Глава 15

                                         Мириам

 

Он издевается? Эти губы, ласкающие моё ухо, потом нежную кожу за ним, шею ниже… разве можно такое творить со мной при всех?

На талии сладко сжимаются сильные руки, притягивая ближе к мужскому телу, давая почувствовать, насколько я желанна. По моей коже уже табунами бегут обжигающие мурашки, рассыпаясь искрами. Дыхание перехватывает, низ живота наливается томительным жаром, грудь тяжелеет… И сил противиться этим ощущениям попросту нет. Я застигнута врасплох. Я захвачена и побеждена. Тут, посреди зала, под мерцающей иллюзией падающего снега, созданной мною же, в полумраке, в окружении людей… на глазах у Микеля.

Именно последняя мысль и приводит меня в чувство.

Распахнув глаза, которые невесть когда успела закрыть, виновато оглядываюсь вокруг. И понимаю, что мы с герцогом остались одни под серебристым снегопадом.

Микель тактично ушёл, как и все слуги, что помогали нам создавать эту красоту вокруг.

А Сенд, пока я растерянно хлопаю ресницами, резко поворачивает меня к себе. Обхватывает ладонями лицо, всматриваясь в глаза. Его собственные сейчас мерцают золотистыми огнями, завораживая меня, лишая воли.

− О чём вы хотели поговорить? – спрашиваю. Шёпотом почему-то.

Этот миг кажется таким невероятно прекрасным. Интимным настолько, что в груди щемит и давит.

Я столько думала о нём сегодня. Украшала его дом, смеялась и радовалась сего сыном, а сама невольно представляла, как было бы хорошо, если бы я могла остаться, если бы могла встретить Новое солнце вместе с ними... Если бы могла начать новую жизнь...

Если бы я была настоящей невестой Сендоа Арджана. Той, с которой он мог бы разделить свою жизнь.

И душа болела всё больше от осознания несбыточности всех этих грёз.

Этот мужчина не для меня. Как бы мне не хотелось другого.

− Кто ты, Мири? – оглушает он меня совершенно неожиданным вопросом.

Сердце пропускает удар, болезненно сжимаясь. Кровь отливает от лица, а голос попросту отказывает.

− Что… в каком вы… смысле? – всё же выдавливаю как-то из себя.

− Я знаю, что ты не Мирила. Вчера успел получить кое-какую корреспонденцию, − сообщает мне, поглаживая большими пальцами мои скулы. – И хочу знать, кто ты.

− Путница, случайно заблудившаяся в вашем лесу, − признаюсь, собираясь наконец с мыслями.

− И почему не сказала об этом? – вскидывает он бровь.

− Поначалу просто не смогла. Голоса не было, если вы вдруг забыли, − усмехаюсь с невольным вызовом. И неожиданно даже для самой себя иду ва банк: – А потом… поддалась глупому желанию хотя бы ненадолго почувствовать, каково это быть невестой самого герцога Арджана.

− Чудовища Арджанора, ты хотела сказать? – криво усмехается мужчина.

− Нет. Великолепного учёного, которого считают одним из гениальнейших изобретателей нашего континента, − отвечаю ему уверенным взглядом. И лишаю себя последней возможности сберечь своё сердце неразорванным в клочья: – Самого притягательного мужчины, которого мне доводилось встречать.

Сенд делает резкий вдох, темнея лицом. Буквально на глазах превращаясь в голодного одержимого хищника, готового прямо тут сожрать меня. Сбрасывая все маски, как и я.

Я могла бы удариться в несознанку, затевая привычную игру, в которой поднаторела, как никто. Могла бы выдать ему одну из заготовленных и весьма правдоподобных легенд... Но я не хочу сейчас лгать.

Здесь и сейчас я хочу быть с этим мужчиной самой собой. Хочу быть откровенной хотя бы в этом. Сказать о своих чувствах, если больше ни о чём рассказать не могу. Хотя бы раз в жизни получить то, что хочется лично мне. То что нужно лично мне. Хотя бы раз…

− Но вы ведь тоже ничего не сказали, герцог, − усмехаюсь иронично, смотря ему в глаза. Тону в расширившихся зрачках, словно в бездонных омутах. – Почему?

− Потому что мне понравилось называть невестой именно тебя, − вышибает Сенд воздух из моей груди. И выпивает его, сминая мои губы жадной лаской своих.

Низко застонав, я хватаюсь за его руки, за плечи. Прижимаюсь к широкой груди, целуя в ответ так же жадно и неистово. Ноги подкашиваются от накатившей волны возбуждения, в глазах темнеет, я буквально тону в багряном тумане, полностью теряя волю.

Больше не сопротивляясь. Ни ему, ни себе.

К чему отрицать то, что я хочу этого мужчину? Безумно, неудержимо хочу. Так, как никогда и никого. Хотя бы на одну ночь.

Зачем отказываться, если я могу его получить? До утра...

А завтра я исчезну. Но буду помнить всегда.

С тихим рыком Сенд подхватывает меня на руки, сжимая так, что ребра трещат. Не переставая целовать.

Развернувшись, стремительно направляется прочь из зала, лишь на пороге оторвавшись от моих губ. Прожигая меня голодным взглядом, в мгновенье ока минует вестибюль и буквально взлетает по ступенькам на второй этаж.

− Если собираешься меня остановить, делай это именно сейчас. Потом не обещаю, что смогу, − прикусывает мою нижнюю губу. – С ума схожу по тебе.

Вместо ответа я лишь зарываюсь пальцами в шелковистые волосы и провожу языком по его губам…

И мир окончательно подёргивается туманом, когда мой герцог мне отвечает, унося в свои покои.

15.2

Жаркие, потерявшие любую сдержанность, поцелуи пьянят настолько, что я даже не осознаю, где мы находимся, и что происходит вокруг.

Лишь когда Сенд опускает меня на кровать, тут же принимаясь сдирать с меня одежду, в мыслях мелькает смутная догадка, что мы наверняка в его спальне. Но мои руки уже тоже лихорадочно расстёгивают пуговицы на мужской рубашке. А губы прихватывают кожу на обнажившемся горле, ощущая, как взволнованно дёргается его кадык.

Юбка слетает с меня в мгновение ока. Рубашка следом, как и камисоль. Рот Сенда тут же накрывает один мой сосок, обласкав языком, потом второй. Кровь вскипает в венах, разнося по телу огонь желания.

Хрипло дыша, я выгибаюсь словно кошка, подставляя ноющие вершинки под горячую ласку мужских губ. А мои пальцы уже скользят по рельефному торсу, забравшись под его рубашку.

Никогда не теряла голову настолько. Никогда ещё я не рвала нетерпеливо одежду на мужчине, стремясь как можно быстрее добраться до его тела. Никогда не изворачивалась ужом, помогая ему раздевать меня.

Но вот я слышу треск своих панталон, что почти последними падут в неравной борьбе, и Сенд под моим жаждущим взглядом стягивает с себя уже расстёгнутые мною брюки. Высвобождая своё мужское достоинство весьма впечатляющих размеров, что чуть ли не выпрыгивает из ширинки и многообещающе нацеливается прямо на меня.

При этом сам герцог смотрит на моё тело с таким голодом, что у меня пальцы на ногах подгибаются. Хищный взгляд жадно путешествует по моей ноющей груди, трепещущему животу, на несколько секунд прикипает к развилке между ног, темнея окончательно, но всё же продолжает свой путь, почти материальной лаской скользя по моим ногам в коротких чулках.

− Ты так красива, что у меня слов не хватает. Словно богиня, − сообщает хрипло, обхватив горячими ладонями мои колени. Разводит их. Склонившись, целует внутреннюю сторону бедра, потом ещё и ещё, опускаясь всё ниже. Закидывает мои ноги себе на плечи. − Я готов ночь напролёт поклоняться тебе, моя восхитительная таинственная незнакомка. И начну прямо сейчас.

И когда до меня доходит, что именно он собирается сделать, дыхание в лёгких перехватывает от бесстыдного поцелуя… именно там.

− Что ты… стой… так нельзя, − ахнув, пытаюсь увернуться от порочной ласки

Но его ладони жёстко сжимают мои бёдра, немного приподнимая и пресекая любое сопротивление. А язык Сенда начинает творить сущее безумие, вылизывая влажные складочки моей плоти, то и дело задевая пульсирующий клитор. Даже проникая внутрь. Сводя с ума каждым прикосновением.

Как такое выдержать? Это слишком для меня... но прекратить эту чувственную пытку я просто не в силах.

От дичайшего смущения моё лицо пылает. Из горла рвутся прерывистые стоны. Ноги мелко дрожат на мужских плечах. А тело плавится и выгибается от нереально приятных в своей остроте ощущений.

Разве так бывает? Разве так можно?

Напряжение внутри теперь закручивается по спирали, нарастая до такого предела, что выдержать это уже просто невозможно. Кажется, ещё чуть-чуть и я сгорю. Взорвусь.

Если он продолжит, я сойду с ума. Если прекратит, просто умру.

− Сенд… О-о-о-х, Сенд… − молю, мотая головой по кровати.

Но вместо того, чтобы дать мне наконец такое желанное освобождение, мой мучитель вдруг отстраняется, оставив меня балансировать на грани. Поцеловав лобок, живот, обласкав губами оба соска по очереди, поднимается всё выше, пока не накрывает меня своим телом.

Наши взгляды встречаются. Мой расфокусированный, почти безумный, и его – торжествующий, исполненный мужского голода.

− Обхвати меня ногами, малышка, − урчит Сенд мне в губы, продавливая твёрдой головкой моё лоно. Раздвигает своей плотью тугие мышцы, постепенно и неотвратимо проникая внутрь, оглушая меня чувством растянутости и наполненности.

Почти теряя связь с реальностью, я выполняю его просьбу. И чувствую, как мужская плоть сантиметр за сантиметром проникает в меня до конца.

Мои глаза закатываются от удовольствия, дыхание спирает. Всё настолько остро, настолько сладко… я и не знала, что близость может быть такой безумно приятной.

− Такая узкая, такая нереальная, − хрипит Сенд. Его тело напряжено, как натянутая тетива.

Он подаётся назад, и вбивается обратно. Как по обнажённым нервам. Прошивая каждую клеточку моего тела животным удовольствием. Ловит губами мой вскрик, тут же впиваясь в рот жадным поцелуем. И снова толкается, начиная ритмично двигаться.

И я теряюсь окончательно в этом чувственном танце двух тел. В глубоких ударах мужской плоти внутри, в безумной ласке губ и языков, в соприкосновениях и столкновениях.

Мы дышим друг другом, проникаем друг в друга. Растворяемся.

Пальцы впиваются в широкую спину. От того, как движутся под ладонями литые мышцы, меня кроет желанием трогать и целовать его везде. Изучить это великолепное тело в мельчайших деталях. Потом… обязательно…

А сейчас… движения Сенда постепенно становятся быстрее, сильнее, глубже, и во мне опять поднимается волна жгучего удовольствия. Всё выше и выше. Лишая последних остатков разума. Пока не накрывает меня с головой, полностью ослепляя и оглушая. Выгнувшись под мужским телом, я, как безумная, кричу и трясусь, изо всех сил цепляясь за него руками и ногами, содрогаясь всем своим естеством в безумном, просто нереальном наслаждении.

А когда волны пережитого оргазма чуть-чуть спадают, герцог вдруг покидает моё тело.

− А ты? – с трудом фокусирую на нём затуманенный взгляд. Может, он уже тоже всё, просто я не поняла?

Но Сенд хищно ухмыляется, поднимаясь надо мной. И вдруг одним ловким движением переворачивает меня на живот. А в следующий миг дёргает за бёдра на себя, вынуждая стать на колени. И врывается в моё тело одним мощным ударом, срывая с губ гортанный вскрик. Прижимается к моей спине, прикусывая за загривок. Под веками взрываются снопы искр.

− А мы ещё не закончили, сладкая моя девочка, − урчит герцог довольным котярой, целуя в шею. Выпрямляясь, нажимает ладонью мне между лопаток, вынуждая прогнуться в пояснице и открыться ему ещё больше. – Вытяни руки перед собой.

И снова я послушно делаю то, что он мне говорит. Пальцы беспомощно комкают простыню, когда Сенд наматывает мою растрепавшуюся косу на запястье и тянет на себя. Никогда не думала, что мне такое может понравиться. Но с этим мужчиной… я с ума схожу. От каждого его действия. От каждого слова и каждого прикосновения. Словно околдованная.

От одной только мысли, что всё это разделённое на двоих безумие никогда со мной больше не повторится, хочется плакать. И отдаваться ему ещё более полно. Словно живу последний день. Чтобы помнил меня и нашу совместную ночь всю жизнь так же, как я буду помнить его.

Мир растворяется в чувственном угаре. Словно существуем только мы вдвоём. Только наша страсть. Мощь мужского тела и каменная твёрдость большого члена, который буквально вбивается в меня в сокрушительном ритме. Мои хриплые крики в ответ на каждый размашистый толчок. И нарастающее по новой наслаждение, такое острое, что почти невыносимо.

Я чувствую, как Сенд отпускает мои волосы и снова прижимается к спине. Опираясь на локоть, обнимает меня, сжимает в грубоватой ласке грудь. Захватив пальцами сосок, оттягивает тот, доставляя болезненное удовольствие. А потом моего лобка неожиданно касаются его пальцы, раздвигают скользкие от влаги губки, чтобы уже через миг найти чувствительный комочек и толкнуть меня за грань восприятия парой уверенных, умелых движений.

Почти теряя сознание от накатывающих волн нового оргазма, я сквозь багряный туман ощущаю, как Сенд вбивается в меня ещу несколько раз, наполняя до упора. Вжимается, рыча и сжимая мои бёдра так, что точно будут синяки. И внутри разливается восхитительный жар, наполняя каждую клеточку моего естества.

Мы так и замираем, хрипло дыша. Соединённые телами и стуком сердец в унисон. Потерянные во времени и пространстве.

Мой герцог приходит в себя первым. Выпрямившись, проводит ладонями по моей спине, отчего по всему моему телу проходит ещё одна волна чувственного удовольствия. И лишь после этого отстраняется, огладив напоследок ягодицы.

Кажется, я даже пошевелиться не могу. Так бы и лежала, распластавшись грудью на кровати и выпятив пятую точку. Если бы не Сенд. Он сам поднимает меня и заботливо укладывает на подушки, а потом ложится рядом, сгребая в свои объятия. Целует в макушку, висок, щёку, куда придётся.

Я чувствую кожей довольную улыбку на его губах. И прижавшись к мужчине всем телом, позволяю себе закрыть глаза и полностью расслабиться. Сейчас я там, где мне хочется быть. И возьму от этого всё, что смогу.

Глава 16

Я даже не замечаю, что задремала, пригревшись в тёплых уютных объятиях. Но просыпаюсь, когда Сенд осторожно перекладывает меня на подушку, чтобы подняться.

− Уходишь? – вздыхаю сонно, невольно потянувшись за ним.

Называется, дала себе свободу на всю ночь, и в результате всё проспала. Молодец, Мири!

− И не надейся, − фыркает герцог, склонившись ко мне. Сминает губы коротким, но откровенным поцелуем. И спустя маленькую вечность шепчет хрипло: – Сейчас вернусь.

М-м-м, это уже совсем другое дело. Если вернётся...

Улыбнувшись, я целую его в ответ. И лишь после этого отпускаю.

И всё-таки со спасителем-пленителем мне несказанно повезло. Хотя поначалу я бы точно так не сказала. Наблюдая из-под полуопущенных ресниц за обнажённым Сендом, не могу не любоваться столь совершенным образчиком мужской красоты. Настоящей, мужественной, исполненной истинной силы и хищной грации бывшего боевого офицера. Тем, как перекатываются мышцы под смуглой кожей, как двигается гибкое, поджарое тело, даже за тем, как он неосознанно ерошит волосы, направляясь в гостиную.

Влипла ты, Мири. Никогда ведь ни на одного мужика так не реагировала. Никого глазами не облизывала, в нетерпении ожидая продолжения постельных игрищ. Никогда сердце не болело от мысли о скорой разлуке...

Вот Бриэнн будет потешаться, если узнает.

Мысли о сестре меня хотя бы немного отрезвляют.

Отвернувшись от двери, смотрю на занавешенное окно. Утром Бри будет ждать меня снаружи. И мне необходимо к этому времени как-то выбраться незаметно из дома. Как это сделать пока даже не представляю. Возможно теперь, когда герцог знает правду, он и не будет меня удерживать. Ведь я не его невеста. Вот только моё чутьё говорит, что на это не стоит рассчитывать.

Придётся видимо действовать по обстоятельствам. В крайнем случае я могу его усыпить. У меня как раз неограниченный доступ к герцогскому телу внезапно появился.

В гостиной слышатся какие-то голоса. Какой-то ритмичный стук. Кажется, даже звон посуды. А через пару минут дверь в спальню открывается, и я вижу Сенда, катящего перед собой передвижной столик. При этом герцог зажимает под мышкой ещё и столик для завтрака в постели.

От неожиданности я даже сажусь в кровати, прижимая к груди одеяло. Что вообще происходит?

− Ужин подан, моя прекрасная лаэри, − подмигивает он мне.

− Ты за ужином в таком виде ходил? – обвожу я его красноречивым взглядом.

− Зачем? Ужин доставил мой камердинер. Тана Грася расстаралась, зная, что мы с тобой голодные.

Это что же получается? Всем в доме известно, где я сейчас нахожусь и чем мы с хозяином дома усердно занимались? И предположительно будем заниматься ещё.

Эта мысль неожиданно довольно сильно меня смущает. Множество раз мне приписывали отношения с самыми разными мужчинами, и меня это совершенно не волновало. А сейчас ведь всё правда. И как-то ситуация совсем по-другому воспринимается.

Но с другой стороны… я со всеми этими людьми больше никогда не увижусь.

Даже с Микелем.

И мне безумно жаль, что никак не получится попрощаться с этим юношей. Как и с самим Сендом, на самом деле...

− Ты так смотришь, будто я тебе предлагаю присоединиться к охоте за девственницами и младенцами, и тебе всех их заранее очень жалко, − ворчит он, оставляя передвижной столик в покое и водружая мне на ноги тот, что для завтраков.

− Что? Причём тут девственницы и младенцы? – поднимаю на мужчину удивлённый взгляд.

− Да так, вспомнились байки, которые обо мне рассказывают, − фыркает он, начиная переставлять часть блюд. – Некоторые бредовые перлы особенно живучи.

− Ах, вот ты о чём. Да-да, слышала что-то такое, − мои губы расползаются в лукавой усмешке. – Говорят, ты страшные эксперименты в своём особняке творишь. Думаю, мне несказанно повезло, что я не девственница и не младенец. Уверена, быть в твоей постели гораздо приятней, чем на лабораторном столе.

− Это мне повезло, − широко улыбается Сенд, закончив сервировать столик, точнее завалив его с горой всякой снедью. И забирается ко мне в кровать.

Целует моё плечо. И прежде чем я успеваю его остановить, ловко стягивает с меня одеяло, обнажая грудь.

– Такой добыче я рад гораздо больше, − урчит довольно, пожирая меня голодным взглядом. – Божественно просто. Ты всё-таки должна мне разрешить нарисовать тебя. Я хочу запечатлеть эту красоту.

− Прямо сейчас? – иронично изгибаю бровь.

Поразительно, насколько свободно я себя с ним чувствую. Раскованно. Женственно. Хотя в таком виде должна испытывать скорее беззащитность и смущение.

− Нет, прямо сейчас мы поужинаем. Потом я буду снова любить тебя до изнеможения, возможно, не один раз, а уж потом рисовать. Удовлетворённую и разомлевшую от моих ласк, − с полной уверенностью сообщают мне программу нашего совместного вечера. Или скорее ночи.

− А как же починка защитного контура? – не удаётся мне скрыть сарказм.

− Завтра займусь. Ты же никуда не спешишь? – подмигивает он мне, хотя взгляд внезапно становится пронзительным, испытующим.

И я отчётливо понимаю, не отпустит. По крайней мере просто так, без объяснений, не выспросив всё, что хочет знать. Поэтому просто пожимаю плечами, избегая ответа. И тянусь к горке ароматных горячих сэндвичей с бужениной, изюмом, и подрумяненным в печи расплавленным сыром.

На некоторое время мы сосредотачиваемся на еде. Хотя я постоянно ловлю на себе внимательные взгляды герцога. Увы, не только возбуждённые, но и задумчивые. Крепкий орешек.

− Я хочу знать о тебе больше, Мири, − всё-таки поднимает он тему моей личности снова. Отправив в рот кусочек рулета с яйцом, откладывает вилку и вытирает руки салфеткой.

− Тебе может не понравиться то, что ты услышишь, − качаю головой. – Давай… поговорим об этом завтра. Я хочу пока побыть для тебя таинственной незнакомкой.

Если мне снова не удастся от него улизнуть, скорее всего, придётся во всём сознаваться. Просить помощи. И объяснять, какую опасность я на него этим навлекаю.

Такой ответ Сенду тоже не нравится. Это прекрасно видно по заострившимся чертам и проступившим желвакам. Но мужчина довольно быстро берёт себя в руки и вскоре снова обаятельно усмехается.

− Договорились. Но учти, что я не позволю тебе отвертеться от этого разговора, Мири. Кстати, какое твоё настоящее имя? Можешь мне хотя бы это сказать?

Наверное, не стоит, но…

− Меня зовут Мириам, − произношу, спокойно встречая его взгляд.

16.2

Не хочу, чтобы даже случайно, в мыслях, он называл меня чужим именем.

В глазах Сенда вспыхивает удовлетворение. И ещё очень много чего. К моему сожалению, нечитаемого. Задумчиво поджав губы, герцог убирает столик с моих ног на прикроватную тумбочку. Возвращается.

− Красивое имя, − приближаясь ко мне, обхватывает ладонью затылок. Целует в губы: − Мне нравится.

− Хм. Я рада, − усмехаюсь иронично.

Кажется, пришло время для второго пункта его планов на вечер.

Подтверждая мои выводы, Сенд окончательно отбрасывает одеяло, обнажая для себя моё тело. И замирает, жадно рассматривая.

– Ты восхитительна. Взгляд невозможно оторвать, – обхватив мои лодыжки, он заставляет меня расставить ноги, согнув в коленях. – Откинься назад, обопрись на локти.

О боги. Это до ужаса бесстыдно. И я сама не знаю, почему выполняю его команду. Чувствуя, как ускоряется сердцебиение, разгоняя по венам закипающую кровь, как вспыхивают пятна румянца на моей светлой коже, а дыхание учащается, подаюсь назад и плавно опускаюсь на локти. Стараясь сделать это как можно красивей.

Спина выгибается. И грудь, которая привлекает столько его внимания, приглашающе приподнимается вверх. Как угощение.

Закусив губу, наблюдаю за ним из-под полуопущенных ресниц. Никогда так не наслаждалась произведённым эффектом.

Я привыкла к восхищённым взглядам мужчин. К вожделеющим, сальным и похотливым взглядам, порой даже одержимым, в общем, к разным… В юности меня это пугало, потом начало раздражать, иногда даже бесить. Порой я этим даже пользовалась ради поставленных передо мною задач, хоть и соблюдала безопасное расстояние с жертвами моих врождённых чар.

Не раз мне намекали, что я должна пользоваться своим очарованием более активно, но я твёрдо отказывалась. Некоторое время меня спасали отношения с Кукловодом. Он берёг меня для себя. Уверена, больше меня это спасать не будет. Если я не смогу освободиться.

Мне всегда казалось, что я не особо люблю мужчин. По крайней мере, большинство из них. Признаю, мне встречались весьма достойные экземпляры. Мой друг медведь Микула, князь волков, ещё несколько более-менее благородных представителей своего пола... Но они исключение. Остальные мне чаще всего довольно неприятны. С их низменностью, жестокостью, стремлением подчинить и контролировать всё, до чего способен дотянуться, или сломать, если контролировать не удаётся, с их извечной похотью…

Почему же откровенное любование в глазах Сенда меня не бесит, а наоборот возбуждает? Почему он мне так нравится? Почему так хочется понравиться ему в ответ, что я даже готова до поры до времени выполнять его прихоти, демонстрируя себя и наслаждаясь своей женственностью? Ощущала ли я её, эту женственность, когда-либо более полно, чем сейчас? Когда он так смотрит на меня, буквально поглощая взглядом…

Столько вопросов… столько «почему». Найду ли я когда-нибудь ответы?

– О да, на тебя можно смотреть вечно. Поклоняться твоей красоте, – словно вторя моим мыслям, герцог, не глядя, тянется к столу и что-то берёт оттуда. Потом перемещается так, чтобы оказаться у меня между ног, нависнуть надо мной. – Не шевелись, Мири.

Проводит губами по моей запрокинутой шее, лизнув, вынуждает закрыть глаза от удовольствия. Снова забыться в его ласках. Он точно волшебник. Ведь ничего сверхъестественного не делает, а я уже горю. Просто целует. Просто контролирует каждое моё движение. Тихо застонав, я вдруг чувствую, как что-то прохладное касается моего соска, а потом второго.

Резко распахнув глаза, опускаю голову. Рот ошеломлённо открывается.

Он точно ненормальный.

Мои груди теперь украшены взбитыми сливками. Как пирожные какие-то.

− М-м-м, мой десерт подан, − удовлетворённо цокает языком Сенд. Подхватывает оба полушария ладонями. И склоняется к вершинкам, покрытым белыми пышными шапками крема.

− Знаешь, я тут подумала, что местные не так уж далеки от истины. Ты точно сумасшедший, − бормочу сбивчиво. Ахаю, ощущая, как начинает кружить вокруг чувствительной ареолы ловкий язык. – И озабоченный. Ты слишком неравнодушен к этой части женского тела.

Голова сама собой запрокидывается обратно. О-о-ох.

− А как к ней можно быть равнодушным? Особенно, когда речь идёт о твоём прелестном теле. Но не волнуйся, − он, на миг оторвавшись от своего пиршества, бросает на меня лукавый взгляд. – Ночь длинная. Я уделю пристальное внимание всем твоим частям.

И герцог возвращается к своему занятию. Постепенно заставляя меня забыть обо всём на свете.

Глава 17

Эта ночь едва не свела меня с ума. Я сбилась со счёта, сколько раз кричала от наслаждения, полностью растворяясь в своём любовнике и том удовольствии, которое он мне щедро дарил. Наслаждаясь его удовольствием не меньше чем своим.

Горло теперь саднит от криков и стонов. Мышцы тянет словно после самого сложного акробатического номера. А в голове… а в голове сладкий дурман и ни одной связной мысли.

Устроившись на широкой груди Сенда, я с тихим упоением слушаю, как мерно стучит его большое сердце.

Мой герцог выполнил всё задуманное. Сначала долго дразнил сладкими пытками, смакуя и лаская моё тело, каждый сантиметр, каждое укромное местечко, целуя и трогая везде где только вздумается. Потом брал так властно, так грубовато-нежно, что я таяла и сгорала в его руках. Распадалась на частицы снова и снова.

А потом заставил меня принимать на кровати расслабленные, но при этом весьма эротичные позы, притащил поближе кресло и, усевшись в него, стремительно делал довольно детальные быстрые наброски. Бормоча что-то о том, как напишет серию моих портретов и повесит в спальне для личного любования. Но в конце концов не выдержал, бросил свои листы и вернулся ко мне в кровать. А я с готовностью распахнула для него свои объятия.

Оторвались мы друг от друга очень нескоро. И, каюсь, я притворилась, что уснула от усталости. Сенд вскоре уснул по-настоящему. Даже ночник не погасил.

Спит и сейчас.

Пальцы буквально зудят от потребности снова его трогать. Губами я почти ощущаю, как целую гладкую кожу. Мне бы ещё так много всего хотелось с ним попробовать. Подарить ответные откровенные ласки. С ним бы я решилась. Но, если коснусь, боюсь, что Сенд тогда проснётся. И захочет продолжения. А потом обещанного разговора…

Вялые сонные мысли спотыкаются об это понимание, разлетаясь врассыпную, как горох в сите. Чтобы собраться наконец в чёткую удручающую картину. Скоро рассвет. Мне пора уходить.

Ладони прижимаются к мужской груди. Сила просыпается во мне, растекаясь по венам, заставляя душу петь. Я не простой маг, я потомок одного из древнейших народов, плоть и кровь этого мира. И мне необязательно пользоваться заклинаниями, чтобы влиять на людей, привлекать их, очаровывать, усыплять…

Нужно просто правильно захотеть.

Но может… может, есть другой вариант? Может, стоит ему сказать правду? Попросить помощи? Объяснить. Может, Сенд позволит мне воспользоваться артефактом?

В груди начинает давить от раздирающих меня сомнений и эмоций.

И что тогда? Даже если позволит... Разве это что-то изменит? Разве я перестану быть шпионкой и бывшей любовницей Кукловода? Разве за мной прекратят охотиться? А сестра? Если вдруг Сенд попытается мне помешать, разве я имею право рисковать её жизнью и будущим?

Будь я наивной влюбчивой юной дурочкой, могла бы принять все его взгляды, слова, всё то, что между нами было этой ночью за настоящие чувства. Но я, увы, или наоборот к счастью, больше таковой не являюсь. И хорошо знаю цену мужской страсти. Сегодня он тебя хочет и на руках носит, а завтра…

Я не хочу знать, что сделает со мной завтра герцог Арджан. Лучше запомнить его таким, как сейчас.

Сколько бы я ни шутила вчера вечером, делая вид, что не верю слухам о нём, недооценивать Сенда, как потенциального врага, точно не имею права. Он опасен. Очень опасен. Умён, одарён сверх меры, упрям и принципиален, непредсказуем. Его побаиваются даже самые серьёзные люди нашего королевства. Я точно знаю, что Влодэк не рискнул связываться с герцогом в своё время, хоть король и давил на моего начальника в этом вопросе. Но тот сказал, что герцога-отшельника будет сложно контролировать.

Только это и даёт мне надежду, что Кукловод и впредь не полезет к Сендоа Арджану. У него просто не будет причин. Ведь я не нарушала клятву и ничего о себе не говорила. Влодэк это без труда поймёт, даже если вычислит, что была здесь.

Если же я клятву нарушу, заработаю тяжёлую магическую отдачу для себя, с большой долей вероятности настрою против себя герцога, и навлеку опасность на него и его близких, поскольку Влодэк узнает, кому я проболталась.

Моё решение остаётся неизменным. Надо уходить. Сейчас.

Вздохнув, позволяю своей силе свободно струиться от меня к мужчине подо мной. Убаюкиваю его своими чарами. И начинаю тихо петь старинную незамысловатую колыбельную оставшуюся ещё от древних:

Как пойдёшь гулять ты лесом,

Позови меня с собой,

Будем слушать ветра песню,

И свирели зов ночной.

Отведу тебя я в чащу,

Чтобы танцы танцевать.

Чтобы спалось ночью слаще,

Буду тебя целовать.

Потянувшись, я касаюсь губами строго сжатых мужских губ. И шепчу те слова, которых в этой колыбельной никогда раньше не было, но сейчас они рвутся из самого сердца:

Спи, хороший, спи, родной.

Твои сны я зачарую,

В снах останусь я с тобой.

В них навек тебя люблю я.

С последним звуком мои чары оплетают Сенда полностью, а моё сердце заходится в груди барабанной дробью. Даже в глазах немного темнеет.

Вот к чему это было? Разве я люблю его? Нет! Ну может, чуточку влюбилась. Только и всего. Наверно, просто в рифму вырвалось. Ну не могла же я себе таких глупостей напридумывать. Подумаешь, сердце замирает. Подумаешь, тело плавится воском в его руках. Сердце слишком неточный и пристрастный указатель. А тело и подавно. Здравым рассудком надо жить. И вот как раз рассудок, основываясь на моем личном богатом опыте, утверждает, что никому верить нельзя и полагаться можно только на себя.

С каждой секундой всё больше раздражаясь на этот несвоевременный приступ сомнений, осторожно сползаю с Сенда. Заботливо укрываю его одеялом. Не позволяя себе даже задержаться взглядом на безмятежном мужском лице. Пусть спит. Очень крепко. Теперь проснётся не раньше, чем через несколько часов. Меня к тому времени уже не будет в особняке.

На цыпочках крадусь в ванную комнату, где поспешно привожу себя в порядок. Даже волосы кое-как заплетаю перед зеркалом.

Однако одеваясь уже в спальне, я в какой-то момент опять начинаю прокручивать в голове, что бы сказала ему, если бы пришлось признаваться, как попыталась бы объясниться. И что бы он мне ответил. Возможно, помог бы, возможно, понял бы… возможно, у нас было бы ещё несколько таких ночей. А потом… не женятся герцоги на шпионках.

О боги! Я действительно об этом подумала? О замужестве с Сендом? Совсем уже из ума выжила!

Нахмурившись, застёгиваю пуговицы рубашки. Местами выдранные с мясом. Кое-кто был очень нетерпелив, когда срывал с меня одежду. Видок ещё тот получится. Насмешек от Бриэнн не избежать. Но это пусть. Главное добыть артефакт. Как незаметно вернуть его на место после исцеления сестры, я подумаю потом.

А сейчас нужно незаметно забрать свою шубку из выделенных мне покоев. А потом прихватить лыжи, которые я вчера, улучив удобный момент, снесла с чердака и спрятала под лестницей, предварительно замаскировав иллюзией.

Скоро рассвет. Самое сонное время. В доме царит тишина. Меня точно никто не должен заметить.

17.2

До своей комнаты я добираюсь без малейших происшествий. Там поспешно открываю окно. Мы с Бриэнн больше не виделись после вчерашнего утра, и хоть я уверена, что сестра будет меня ждать, всё равно немного нервничаю сейчас. Я собиралась вечером впустить её в дом, но Сенд спутал мне все планы.

Пока поспешно надеваю шубку, постоянно прислушиваюсь, не хлопнут ли в воздухе крылья. Но кроме хлопанья тяжёлых портьер на ветру, ничего не слышу. Застегнув последнюю пуговицу, поднимаю голову. Никого.

Где же ты, милая?

Может, охотится ещё? С годами пребывания в птичьем обличье, Бри приобрела много птичьих повадок. Слишком много. Чем дальше, тем сильнее она становится подвластна птичьим инстинктам. Тем меньше в ней человеческого. Скоро совсем не останется, если не избавить её от этого проклятия.

Вздохнув, закрываю окно обратно. Всё равно надо идти – другого шанса может и не предоставиться. Выбравшись из дома, я смогу её позвать.

В коридорах по-прежнему тихо и безлюдно.

Нужно успеть проскочить кухню до того, как там начнётся работа. Надеяться выйти через парадный вход точно не стоит. Там наверняка закрыто.

У меня, конечно, имеется правдоподобное объяснение моим действиям, если встретится кто-то из слуг. Но чем дольше Сенд не будет знать, куда я подевалась, тем больше у меня будет времени на то, чтобы сделать задуманное и исчезнуть из его территории.

Второй этаж я миную без задержек. Бесшумно спускаюсь на первый и, прислушавшись, сворачиваю к каморке под ступеньками, где во вчерашней суматохе удалось припрятать столь необходимые мне лыжи. Достав из дальнего угла высокий свёрток, я осторожно выбираюсь из тесной комнатушки, стараясь ничего не зацепить и не поднимать лишнего шума. Выйдя, аккуратно закрываю дверь, поворачиваюсь и едва сдерживаю испуганный вскрик. Рука взлетает к сердцу, норовящему выпрыгнуть из груди.

Ох, так и заикой можно стать.

Сначала мне кажется, что это Сенд меня застукал. В полумраке едва освещённого холла слишком похож. Но не он.

− Доброе утро, Мири.

Всего в паре метров от меня, прислонившись плечом к углу и весьма заинтересованно наблюдая за моими действиями, стоит Микель.

Что ж тебе не спится по ночам-то?

Уйти незаметно явно не удалось. Если вообще хоть как-то теперь удастся. Несмотря на юный возраст, недооценивать моего несостоявшегося пасынка точно нельзя.

− Боги, как ты меня напугал, Микель, − качаю головой с вымученной улыбкой. – Доброе утро. Ты что, всё ещё не ложился? Опять экспериментируешь?

− Да, пик моей трудоспособности, к огромному сожалению для окружающих, припадает именно на ночное время, − с мальчишеской улыбкой разводит он руками. Но глаза при этом остаются внимательными и цепкими.

Хм. Бдительный какой. Загляденье просто. Страшно представить, какой опасный, сильный и вместе с тем потрясающий мужчина из него получится, когда этот парень ещё немного возмужает. Жаль, что я этого не увижу.

− А вы что здесь делаете в такую рань? Тоже ещё не ложились? – сложно не заметить лукавый понимающий огонёк, вспыхнувший в его глазах. Кажется, для Мика не секрет, чем мы с его отцом занимались.

− Можно и так сказать. Не могу уснуть. Мне нужно кое-что сделать во дворе, − стараясь казаться как можно более естественной, я сама подхожу к парню. Лихорадочно просчитывая в голове варианты, как можно от него избавиться так, чтобы не причинять вреда. – Откроешь мне парадный вход, чтобы не приходилось идти через кухню?

− И что же вам нужно во дворе? – подозрительно прищуривается герцогский сын. Его взгляд тут же прикипает к моему свёртку, несмотря на все чары отвода глаз. Ну да, силён, очень силён.

− Во-первых убедиться, что с моей неясытью всё в порядке. Я не смогла её дозваться из окна. Беспокоюсь.

− А во-вторых?

− А во-вторых… соорудить ледяные скульптуры у крыльца. Традиционных стражей, которые будут охранять ваш дом от злых сил в самую длинную и тёмную ночь. Вот мне и пригодятся лопаты, − похлопываю я по свёртку, выглядящему именно так, как названный мною инвентарь.

Ага, мне удалось сбить его с толку.

− Скульптуры? – опешив, уточняет Микель. – У крыльца?

− Да. Ты разве не знаешь об этой традиции? – вскидываю брови.

− Э-э-э… нет. Не знаю, − признаёт он, качая головой. – А почему вы никого не позвали на помощь? Как собираетесь одни делать эти скульптуры?

− А магия мне на что? Я с детства этих ледяных истуканов на раз плюнуть умею делать. Не позвала, потому что хотела сюрприз всем сделать, раз уж не спится. Представляешь, как твой отец утром удивится.

− Да уж, представляю, − чешет затылок сбитый с толку парень. А в следующую секунду на его губах появляется озорная улыбка. – Но я хочу это увидеть. И, пожалуй, с радостью вам помогу.

Ну конечно, как же он может пропустить такую забаву? Бедный парень, как он жил раньше без зимних праздников?

Ладно, сделаю я тебе эти скульптуры, это действительно недолго, если умеючи. А я насчёт своих умений уверена.

− Твоя помощь мне не помешает. Но только оденься, а то простынешь. Я тебя на улице подожду.

− Зачем на улице? Я быстро, − вмиг возвращается подозрительность в его взгляд.

− Да не волнуйся ты, без тебя не начну. Пока тебя не будет, свою Бриэнн поищу. Да и жарко мне в доме одетой. Если нельзя тут, я через кухню выйду.

− Там тоже закрыто, − снисходительно усмехается Микель. – Магический контур замкнут.

Неприятная новость. Просто замок я могу взломать. Магический контур… тоже могу, но сделать это незаметно не получится. Не в этом случае.

− Ладно, иди. Подожду здесь, − вздыхаю. И будто бы незаметно оттягиваю воротник, чтобы дышалось легче. Даже верхнюю пуговицу шубки расстёгиваю.

Щёки у меня ещё с ночи наверняка красные. Жарко мне, ой жарко.

Микель наблюдает за мной исполненным сомнений взглядом. Явно колеблясь, как ему лучше поступить. И хорошие манеры побеждают.

− Я открою. Но вы обещали. Без меня не начинайте, − сдаётся он.

− Хочешь заклинание подсмотреть? – прищуриваюсь с наигранной подозрительностью.

− А то, − лукаво подмигивает мне Микель. – Идёмте, я же вижу, что вам жарко. Давайте, лопаты понесу.

− Зачем? Ты сейчас всё равно к себе побежишь, − замечаю небрежно. И тут же отвлекаю его переходом на другую тему: – Слушай, а у тебя красок не найдётся случайно? Чтобы лица истуканам разрисовать.

− У сына художника? Конечно, найдутся. Я принесу.

− Вот и ладненько. Чудные истуканы у нас с тобой получатся.

И я буду не я, если после этого не найду способ улизнуть и от второго Арджана. В крайнем случае использую свои чары, чтобы заморочить мальчишке голову.

Глава 18

Выскользнув на крыльцо, я замираю, с беспокойством вглядываясь в беспроглядную лесную гущу, окутанную предрассветной тьмой за высоким забором особняка.

– Нет вашей неясыти? – выглядывает наружу Микель.

– Не вижу пока что, – качаю головой. – Не морозь уши. Ты обещал, что оденешься.

– Слушаюсь, мамочка, – хмыкает парень, скрываясь в доме.

А я так и остаюсь стоять с распахнутым ртом. Как он меня назвал? Мамочкой?

Вроде бы шутка... но странно мне как-то после неё. Тоскливо.

Неужто мне действительно хотелось стать мачехой для этого почти взрослого сердцееда и потомственного гения? А если да, то я совсем спятила?

Похоже на то. Пора отсюда бежать, а то мне ещё много чего захочется.

Убедившись, что действительно осталась одна, спускаюсь по ступенькам во двор. Днём слуги тут всё расчистили и дорожки ещё не успело сильно занести снегом. Мои сапожки утопают только по щиколотку.

Положив свою ношу у ног, выпрямляюсь. Встряхиваю руки, закрываю глаза, постепенно отрешаясь от всех лишних мыслей, сливаясь душой с окружающей дом дикой природой. Отпуская на волю свой дар, уже единожды разбуженный этой ночью.

Я часть этого мира. Часть его души. Я могу слышать, я могу говорить, я могу вести, я могу звать. Я тянусь сознанием к единственной родной душе, уже много лет заточённой в птичьем теле.

– Где же ты, Бри? Отзовись, милая, – бормочу про себя. – Сестра, я жду тебя.

Лесные кроны шумят на ветру. Где-то вдалеке сонно каркает ворон, поют свою песню волки… Лес живёт обычной ночной жизнью. Секунды текут, сливаясь в минуты… ожидание кажется вечностью.

И когда душу уже начинает захлёстывать отчаяние, я улавливаю отклик сестры. Далеко. Очень далеко. Но она слышит меня. Она жива и невредима, обещает скоро вернуться, присоединиться ко мне. И посылает мне волну решимости, подталкивая к действию.

То есть… велит отправляться в путь, не дожидаясь её.

Хрипло выдохнув, я опускаю голову. Закрываю затуманенные глаза. Веду подбородком из стороны в сторону, стряхивая морок чужих эмоций. Тревога за сестру немного стихает. Но только немного.

Это не похоже на Бри. Совсем не похоже. Почему она задержалась?.. В какую передрягу встряла?

Позади едва слышно хлопает дверь.

− Ну что? Появилась? – сбегает Микель ко мне во двор. Становится рядом, тоже вглядываясь в тёмную гущу леса.

− Нет, − качаю головой, − видимо охотится где-то. Когда закончим, позову ещё раз.

Не рассказывать же ему, что я почувствовала. Это никак не похоже на обычную классическую магию.

Повернувшись, оглядываю парня с ног до головы.

− А шапка где? – прищуриваюсь неодобрительно, хотя он навряд ли сможет различить моё выражение лица. Света, падающего во двор из пары окон в вестибюле, слишком мало.

− Я думал, вы не заметите, − широко улыбается Микель, доставая из кармана куртки вязаный головной убор.

− Я глазастая, − усмехаюсь лукаво. – И, кстати, хватит уже выкать. Можешь обращаться ко мне на «ты».

− С удовольствием, − склоняет он учтиво голову. – Ну что? Начнём?

− Да, − встряхиваю я руки. – Смотри, первым делом нужно скатать несколько шаров из снега. Из них мы сделаем туловища. Идея состоит в том, что нужно соорудить массивных высоких истуканов. Чем выше, тем лучше. Грозных на вид, внешность можно придумать самому…

Объясняя, я постепенно нагнетаю в ладонях магию и начинаю играть потоками воздуха, скатывая сначала снежок, а потом и целый шар из белого снега.

− Так нечестно. Это не заклинание, − возмущается Микель, пристально наблюдая за мной. – Ты это на сырой силе делаешь.

− А тебе что мешает? – фыркаю насмешливо. – Заклинания хороши для сложных задач, но иногда нужно просто скатать снег. Или просто дать кому-то подзатыльник.

Со смешком я веду пальцем и легонько сбиваю ему шапку на нос.

− Ах так?! − возмущается юная копия Сенда. И, поправив шапку, решительно идёт ко мне: – Хорошо, я понял. Показывай, как ты это делаешь.

По его прищуренному взгляду видно, что парень теперь смотрит только на магические потоки.

– Ладно, смотри внимательно. Уверена, предметы ты левитируешь без труда. Видела, как твой отец это делает, когда он с дерева меня снимал. С воздухом нужно работать немного иначе. Его сложнее почувствовать, зато он гораздо пластичней и послушней.

Я медленно демонстрирую, как уплотняю воздух, как направляю этот уплотнённый поток в нужном мне направлении, загребая снег. Микель, сосредоточенно хмурясь, пытается повторить за мной.

− Мягче надо. Почувствуй их, − я хватаю его за руки, направляя. А в какой-то момент, поддавшись порыву, даже пропускаю свою магию через его ладони, чтобы более явно продемонстрировать, что именно имею в виду.

− Уоу, − начинает смеяться парень, когда с моей помощью у него начинает получаться всё лучше и лучше. – Потрясающе. Я действительно уловил, что к чему. Тебе нужно преподавать. Многих заткнешь за пояс.

Да кто же опасную шпионку к детям подпустит?

− Видишь, ничего сложного, − улыбаюсь отступая от своего неожиданного ученика. – Ну что, давай наперегонки? Кто первый соорудит ледяного истукана высотой… допустим, не менее двух метров, тот…

Тут я замираю, пытаясь придумать достойный приз.

− Тот может задать любой вопрос и получит на него правдивый ответ, − хитро улыбается Микель. Протягивает мне руку: – Уговор?

Вот же… Какой хитрый «пасынок» мне попался, однако.

Разумней было бы отказаться, но внезапная мысль о том, что я смогуузнать немного больше об отце и сыне, которые так глубоко почему-то пробрались в моё сердце, заставляет меня согласно кивнуть и пожать протянутую ладонь. О том, что я проиграю, мысли как раз и не возникает.

Однако вскоре я начинаю понимать, как сильно просчиталась.

Первый шар у Микеля выходит так себе. Но вскоре он набивает руку и начинает работать всё быстрее и ловчее. И за сооружение самих истуканов по обе стороны от крыльца мы принимаемся практически одновременно. А дальше я понимаю, что, наверное, зря связалась с сыном гения.

Потому что он начинает творить что-то просто немыслимое. Помогая себе магией, руками, что-то приговаривая и бегая вокруг, Микель в два счёта сооружает огромного ледяного тролля, опирающегося на здоровенную дубину. Очень правдоподобного, живописного и весьма грозного тролля.

К тому моменту, как я заканчиваю лепить своё обычное снежное пугало для нечисти, мой соперник уже стоит довольный, сложив руки на груди и наблюдая за моими финальными штрихами.

− Я победил, − констатирует он с крайним удовлетворением. – И у меня готов вопрос.

− Не сомневалась даже, − ворчу со вздохом. – Ладно, ты свой приз заслужил. Только принеси сначала лестницу.

− Зачем? – удивлённо таращится на меня Микель.

− Морды им разрисовать нужно. Или ты не принёс краски?

− Бес его за ногу, − хлопает он себя по лбу. – Забыл. Сейчас сбегаю.

Он уже поворачивается к дому. Но я вдруг понимаю, что это и есть мой шанс улизнуть. Более удачного может и не представиться больше.

− Подожди. Давай сначала свой вопрос. Не люблю быть должна, − усмехаюсь криво. – Потом разрисуем.

− Ну хорошо, − Микель возвращается. Подходит ко мне, становясь напротив и сунув руки в карманы. Словно волнуется. Смотрит внимательно в лицо, а в том, что его ночное зрение почти не уступает моему, я уже убедилась, пока мы скульпторов изображали. И наконец произносит: – Скажи, что для тебя значит мой отец?

От неожиданности я чувствую себя так, будто меня с размаху ударили в солнечное сплетение. Даже назад немного подаюсь. Почему-то именно этого вопроса я не ждала. А ведь должна была, наверное. Конечно, он беспокоится об отце.

− Я… мне сложно ответить, − признаюсь сглотнув. – Всё очень сложно.

− У нас уговор, − упрямо выдвигает челюсть вперёд этот юный мужчина. – Не нужно этих детских отговорок. Я вижу, как смотрит на тебя отец, как он меняется из-за тебя, как оживает. И хочу знать, что он значит для тебя?

− Твой отец… − дыхание почему-то спирает, в горле образуется ком, а на глаза внезапно наворачиваются невольные слёзы. Зажмурившись, я всё же произношу то, что рвётся из самого сердца: – Твой отец это самое лучшее, что случалось со мной когда-либо в жизни. Несбыточная мечта, на краткий миг ставшая явью.

Между нами повисает молчание, до краёв наполненное невысказанными эмоциями, моим слишком частым дыханием и свистом ветра в кронах деревьев.

− Почему несбыточная? – спрашивает тихо Микель.

Подняв на него взгляд, я горько усмехаюсь.

− Это уже второй вопрос. Извини, я не могу на него ответить. Возможно, потом ты сам поймёшь. Но знай, больше всего на свете мне бы хотелось стать частью вашей семьи. И я была бы счастлива родить тебе братишек и сестёр. Из тебя получится самый лучший на свете пасынок и старший брат.

И я безумно завидую той женщине, которая когда-то займёт место рядом с ними.

Подойдя ближе, поправляю шапку на растрёпанных волосах. Стряхиваю снег с уже таких широких плеч. Потянув Микеля к себе, целую в обе щёки, в лоб. И, мысленно напевая колыбельную, окутываю ничего не подозревающего парня своими чарами. Не такими сильными, как Сенда. Я не хочу, чтобы бедняга свалился прямо здесь. Пусть доберётся до кровати и уже там уснёт здоровым крепким сном, пока не выспится.

− Микель, давай закончим начатое, − с нежностью и грустью смотрю в удивлённые глаза. − Принеси, пожалуйста, краски.

− Хорошо, − кивает он, пару раз осоловело моргнув.

− Иди, − глажу его по щеке.

− Угу, − бормочет уже совсем сонно.

И, развернувшись к ступенькам, покачиваясь, бредёт обратно в дом.

− Прощай, мой мальчик. Не поминай лихом, − шепчу тихо, смотря вслед удаляющейся мальчишеской фигуре.

Шмыгнув носом, судорожно вздыхаю. Слёзы, срываясь с ресниц, обжигают кожу льдом и горечью. Но я, решительно мотнув головой, отворачиваюсь и иду к лыжам, что так и лежат посреди двора.

На неумолимо сереющем небе, словно мои несбыточные мечты, одна за одной гаснут звёзды.

Солнце встаёт. Теперь уже точно пора уходить.

Но эта ночь и это утро теперь навсегда запечатлены в моём сердце.

Глава 19

Первый километр даётся мне довольно тяжело. На лыжах я не каталась уже очень давно, направление знаю только приблизительное, на душе скребут кошки, а сердце сжимается от тоски из-за расставания с Арджанами, и от тревоги из-за странного опоздания Бриэнн.

Отъехав уже на приличное расстояние от герцогского особняка, останавливаюсь и пробую позвать сестру ещё раз.

Снова улавливаю её мыслеобразы. Уже гораздо ближе. Она мчит ко мне изо всех сил.

Где же ты была, милая? Куда тебя занесло?

Поправив капюшон, устремляюсь дальше. Постепенно двигаться становится всё легче. Я нахожу свой ритм, дыхание выравнивается, снежный наст и щепотка магии помогают мне не только не проваливаться, но и даже почти не оставлять следов. На небе опять собираются тучи, предвещая новый снегопад, так что скоро даже те следы, что остались, полностью занесёт.

Бриэнн бесшумной тенью появляется где-то спустя минут сорок. И хоть солнце к этому моменту уже точно высоко поднялось на небосводе, но из-за пасмурного неба в лесу всё равно достаточно темно. Остановившись и понаблюдав, как сестра делает вокруг меня круг, я вытягиваю вперёд руку, чтобы она могла сесть. И в ту же минуту на поём предплечье смыкаются острые хищные когти.

− Где ты была, Бри? – утыкаюсь лбом в птичье крыло. – Я испугалась за тебя.

В ответ сестра быстро перебирается ко мне на плечо, ловит мой взгляд и, возмущённо поухкивая, буквально затапливает меня своими воспоминаниями:

− Найди и изучи, − тихий шёпот защекотал сознание.

«Сделаю. И разведаю все пути к руинам. Не только тот, что из Гулема. Думаю, отсюда нам будет легче туда попасть», − дала обещание, за миг до того, как верные сильные крылья вспороли воздух, унося птичье тело прочь.

Ощущение быстрого полёта. Пьянящее. Горько-сладкое. Как жить без него потом? Как научиться снова быть человеком? Стоит ли? Птицей ведь тоже хорошо…

Долгое кружение по тёмному лесу, чтобы найти нужное. И наконец вот оно.

Древние руины щербатыми зубьями поднялись над холмом. Древняя магия колючим ознобом встопорщила перья. Именно сюда нам нужно. Именно здесь должен скрываться тот самый артефакт. Избавление…

Изучить всё… Каждый камень, каждую выбоину… время есть… сестра там, со своим герцогом… пусть, ей это нужно, как никому. Можно найти всё самой, потом лишь привести и показать…

Чтобы обнаружить вход в подземелье и сокровищницу понадобился не один час. Но он нашёлся. Теперь можно лететь назад… только спешить некуда. Уговор был про утро.

Можно разведать ещё пути, поохотиться и подождать возле особняка… но это скучно… Вдруг уже завтра снова станет человеком? Страшно… быть птицей просто… человеком очень сложно.

Проститься бы с небом, охотой, скоростью… пока есть время… оно ведь есть… Она будет скучать.

Зов накрыл сознание так внезапно. Сладкой патокой просочился в кровь. Потянул куда-то, сбив с выбранного направления. Только спустя несколько минут поняла, что происходит. Кто-то позвал почти так же, как умеет звать Мири. Но чужой. И сила другая. Близкая… но другая… и зовут не её, а всех птиц с округи...

Первый порыв умчаться прочь. Но ведь контроль возвращён. Можно просто посмотреть, что это за сумасшедший любитель пернатых…

Он стоял посреди заснеженного поля. Высокий. Худощавый. В длинном потёртом зимнем пальто, зеленовато-серого цвета. На скуластом лице зеленоватым светом сияли совершенно нечеловеческие глаза. Длинные тёмные волосы оттенка древесной коры стянуты на голове в небрежный пучок. Руки раскинуты в стороны. А в небе над этим странным колдуном кружил целый смерч из множества птиц. Гвалт стоял такой, что уши закладывало…

Посмотрела, можно и улетать. Очередной чудик… разве таких мало в мире? Ещё и колдун… Мерзость!

Ухнув со злой насмешкой, выбилась из общего птичьего потока, намереваясь убраться восвояси.

И в тот же миг зелёные, как у самого лесного духа, глаза поймали её взгляд.

− Вот и ты, милая, − тонкие губы изогнулись в удовлетворённой улыбке. И, взмахнув руками, колдун одним махом отпустил всё это птичье полчище, превратив всё пространство вокруг в полный хаос.

«Ловушка», − вспышкой ослепило сознание. Чьи-то крылья зацепили, сбив с полёта, ещё и ещё... Яростный пронзительный вскрик неясыти утонул в оглушительном оре. Крылья, хлопнув, попытались снова поймать воздушные потоки… и беспомощно опали, скованные чужим колдовством.

Тело камнем устремилось вниз. Сознание сжалось в ожидании неизбежного удара.

Но его не последовало.

Послушные чужой воле потоки воздуха подхватили практически у самой земли, не дав снарядом вонзиться в сугроб. Опустили на снежный наст почти бережно.

Затрепыхавшись, попыталась вырваться из пут, вернуть себе контроль над телом.

− Тише, тише, красавица, − присел рядом птицелов. Пригладил встопорщенные перья. – Я не собираюсь тебе вредить.

«Так отпусти!» − рявкнула мысленно.

− Отпустить не могу, − произнёс колдун, и тут же удивлённо нахмурился. – Хм, а ты ещё интересней, чем мне сказали.

Игнорируя попытки цапнуть его острым клювом, мужчина ловко подхватил птичье тело из снега. Поднял прямо перед собой, снова ловя взгляд. И снова его глаза засветились мистической зеленью. Нет, он точно не казался человеком. Слишком, странный, чудной, пугающе красивый... тьфу, гадкий, точно гадкий...

− Не птица, не человек… в тебе древняя кровь и древняя магия, − забормотал он, буквально пронзая её полубезумным взглядом. – Чувствую чьё-то проклятье. Давнее настолько, что стало частью тебя, отравило кровь, сплелось с аурой… М-м-м, как интересно. И зачем же ты такая необычная нужна графу? А, красавица?

«Катись вместе со своих графом, знаешь куда», − вспыхнула бессильной злобой, снова попытавшись вырваться или хотя бы дотянуться до жилистого запястья клювом. Но колдовские путы держали крепко.

− Не знаю. Расскажешь? Мне очень интересно, − хохотнул мерзкий колдун. И понёс её к опушке леса. Не утопая в снегу, двигаясь словно по воздуху. Странный...

19.2

На опушке, в тени заснеженных деревьев, ожидая хозяина, стоял конь. Стоял себе смирно прямо так, на снегу, хотя должен был бы провалиться по самое брюхо. А к его седлу была прикреплена клетка. Для вороны какой-нибудь, судя по размеру. Или воробья.

− Извини, милая, придётся тебе потерпеть тесноту, − проворковал гад нехороший, запихивая в это издевательское приспособление её, весьма крупную, хищную и очень злую неясыть. – Обещаю, это ненадолго. Скоро мы будем у меня дома, и я окажу тебе настоящее гостеприимство.

В высоту клетка оказалась ещё нормальной, а вот ширины не хватало даже на то, чтобы стоять, не касаясь прутьев сложенными крыльями.

«Я тебе это припомню, колдун», − пообещала злобно, полыхнув на него ненавидящим взглядом, когда дверца захлопнулась.

− Хм, приятно знать, что я такой незабываемый, − снова одарили её широкой улыбкой перед тем как мерзкий колдунище птицей взлетел на коня.

Странное дело, она совсем не боялась. Злилась, психовала на себя, что так глупо попалась, но страха не было и в помине. И непонятно было, связано ли это с тем, что от этого чудика не улавливалось реальной угрозы жизни, или с тем что он сковал её волю? Наверное, всё-таки с первым, потому что на ясность её мышления колдун никак не влиял.

Устроившись в седле, птицелов сразу двинул своего заколдованного коня вглубь леса.

Но уже через пару десятков метров она заметила, как вокруг начало происходить что-то странное. Лес вокруг менялся с поразительной, неестественной скоростью. Они словно стремительно перемещались порталами с места на место, но ни разу ей не удалось засечь пространственный переход. По крайней мере, обычный. А то что улавливалось, определению не поддавалось.

Как такое вообще возможно? Что это за магия такая странная? Или колдовство… Так даже Мири не умеет…

− А Мири у нас кто? – сразу же отреагировал на неосторожную мысль птицелов.

Зло ухнув, она отвернулась, рассматривая остающиеся после них следы… которые практически сразу исчезали, заметаемые белой позёмкой. Опять колдовство. Только теперь ею начала овладевать настоящая тревога. Как теперь сбежать? С этим гадом даже думать нужно осторожней… И эта необходимость ощущалась дико непривычно… бесило, что кто-то чужой может её слышать.

− Не скажешь? – напомнил он ей о своём вопросе.

«Нет».

− Почему, красавица?

«Бесишь».

− Ай, как ты несправедлива ко мне.

«Ты больной? В клетку зачем меня посадил, помёта кусок?»

− Мне за твою поимку о-о-очень хорошо заплатили, − прозвучал совершенно невозмутимый ответ.

«Продажный кусок помёта», − презрительно фыркнула.

− Скорее прагматичный, − возразил колдун, которого её определение, кажется, слегка зацепило.

«Угу, продажный и есть, − снова издевательски ухнула. – Ещё и сволочь ничтожная».

− А это ещё почему? – искренне удивился мужчина и даже клетку поднял, чтобы посмотреть ей в глаза.

«А с Кукловодом добровольно другие не работают», − припечатала холодно.

Понятно же было, какой именно граф так возжелал её поимки. Точно до Мири хочет добраться. Сама по себе она ему не нужна… Бесы! Опять лишнее подумала!

Колдун, конечно же, всё лишнее услышал, мантикоры б его сожрали.

− Как интересно, − вскинув бровь, склонил он голову набок. – Нам с тобой однозначно стоит откровенно пообщаться, милая. Я расскажу, почему согласился работать с Кукловодом, а ты расскажешь, зачем он тебя заказал.

«И не мечтай, сладкий», − в тон ему протянула мысленно.

Ну смазливый же! Гад.

В ответ на это колдун ещё и подмигнул ей лукаво. У-у-ух, покусала бы.

Но к счастью, продолжать это странное общение он не стал. Потому что к этому моменту они каким-то неведомым образом оказались возле заброшенной полуразрушенной хибары, чуть ли не землянки, стоящей прямо посреди незнакомого леса. А дальше странностей стало ещё больше. Хибарой этот домик оказался только снаружи, а внутри обнаружилось помещение размером с солидное поместье не меньше. Немного неухоженное и неубранное, но уж точно не бедное. Опять странное незнакомое колдовство.

− Добро пожаловать в мой дом, красавица. Ты первая моя гостья за… очень много лет, − торжественно произнёс колдун, занося её в просторный вестибюль. И, не раздеваясь, потащил куда-то дальше прямо так, в клетке. Как оказалось в большую гостиную, где прямо на столе посреди комнаты стояла клетка уже значительно больше. Явно для неё приготовленная...

На этом моменте поток воспоминаний внезапно обрывается. Словно Бри передумала показывать мне то, что случилось дальше.

«Он пересадил меня в ту большую клетку и снял принуждение, − уже просто рассказывает сестра. − Дальше вёл себя, как блаженный чудик, разговаривал так, будто ухаживает, даже мясом попытался накормить. Свежим, парным… я почти искусилась. Но этот гад завёл разговор о Кукловоде и о тебе, снова попытался выспросить, зачем ему нужна я. И даже намекнул, что утром ему нужно будет связаться с графом, и отчитаться, так что у меня, мол, есть время его переубедить, что это не нужно делать».

− Ты ему рассказала? – немея от страха, спрашиваю я. Ведь она здесь. Значит, он её отпустил. Боги, это так похоже на ловушку, что у меня кровь стынет. И уже начинает казаться, что нас со всех сторон окружают.

«Я что, похожа на идиотку? − возмущённо ухкает Бри. Ещё и острым клювом цапает меня за плечо. − Сказала, что таким гадам, как он, никакой веры нет, так что пусть валит. Он и свалил куда-то. А я, пока его не было, притворилась, что меня нет. И когда колдун вернулся и полез в клетку разбираться, куда делась, клюнула его в глаз, расцарапала лицо, вырвалась, выбила окно и улетела. Он был слишком занят своими ранами, чтобы меня остановить. Надолго внешность ему испортила».

Ого. Молодец. Прятаться Бри действительно умеет непревзойдённо. Дар такой врождённый. Стоит сестре захотеть как следует, и её никто не увидит и не почувствует, даже магическим чутьём. Она просто исчезает для всех органов осязания. Так что колдуна таким образом могла запросто одурачить. Но...

Вот чувствую я, что моя сестрёнка сильно что-то недоговаривает. Не врёт − при нашем способе общения это весьма затруднительно, − но упускает много деталей, которые почему-то хочет от меня скрыть.

− Он же не сделал с тобой ничего плохого?

«Конечно, сделал. Я ж тебе про клетку рассказала», − стрекочет язвительно.

− И всё?

«А этого что, мало?» − на меня обращается осуждающий взгляд.

− Нет, конечно. Но ты недоговариваешь, вот я и подумала… может, ещё что-то случилось.

«Ничего», − получаю в ответ. И вот теперь я буквально уверена, что мне врут. Но почему при этом моя сестра испытывает самое настоящее смущение? Чем можно так сильно смутить птицу? Которая притом уже очень много всего повидала за время нашей шпионской деятельности.

Однако Бри всем своим видом демонстрирует, что больше ничего не скажет по этому поводу. И я совершенно уверена, что будь она сейчас человеком, её лицо было бы красным как помидор.

«Нам надо спешить, сестрёнка. Он мог прямо после моего побега связаться с Кукловодом. А тот может догадаться, что мы тут делаем и что ищем, − меняет она тему. – Так что вперёд, вперёд, вперёд!»

Ухнув, она взлетает с моего плеча и начинает настойчиво кружить вокруг.

− Да иду я, − отмахиваюсь. Поправляю капюшон, снова отталкиваюсь палками и устремляюсь дальше. – Слушай, мне показалось… или ты не сильно хочешь возвращаться в человеческий облик?

«Были такие мысли, − признаётся сестра. – Но я передумала. Теперь хочу».

Хм. Уж не в колдуне ли смазливом дело?

Глава 20

На то, чтобы добраться до руин, мне понадобилось ещё два часа. С каждой минутой я буквально ощущала, как истекает отпущенное мне время. Сенд может проснуться в любой момент и начнёт искать. А я не знаю в полной мере, какие у него возможности на собственной земле. Подозреваю, огромные.

Поэтому, когда перед нами возникает тот самый холм из воспоминаний Бриэнн, я испытываю почти сокрушительное облегчение. Слава богам, добрались.

Здорово запыхавшись, взбираясь на крутой холм, я не даю себе поблажек и, сбросив лыжи, сразу направляюсь вслед за Бри, спеша поскорее найти проход в тайную сокровищницу. Её же наверняка ещё как-то вскрыть нужно. А там могут быть ловушки.

Вход, если это он, выглядит совершенно неприметно. И если бы не сестра, не уверена, что легко бы его отыскала. Внутри одного из более-менее сохранившегося помещения, наверняка бывшего когда-то просторным залом, на стене изображена красивая фреска, когда-то наверняка поражавшая воображение своей красочностью и искусным исполнением. Сказать по правде, тут таких много. Сразу видно, что замок несмотря на то, что имел и фортификационное значение, был также довольно роскошен. Даже сейчас видно, что это не суровая крепость.

Но, конкретно на этой фреске особое внимание привлекает сам сюжет. Девушка, летящая на огромном бронзовом драконе. А на голове у девушки та самая диадема, которую мы с Бри ищем.

Когда я изучала информацию об Арджанах, мне попалась на глаза легенда, что основателем их рода возможно был дракон, покинувший своё королевство и отказавшийся от крыльев ради любви к девушке. Не знаю, зачем ему было прям отказываться от крыльев, с учётом того, что драконы по легендам могли спокойно принимать человеческий облик, то есть по сути были ещё одним видом оборотней. Но история показалась мне красивой и романтичной.

− Думаешь, здесь? – смотрю на сестру, усевшуюся на обломках старого камина.

«Посмотри на его крыло», − прищуривается она довольно.

Хм. Крыло, значит?

Подступив ближе я поднимаюсь на носочки, чтобы лучше рассмотреть фреску. Ну надо же, как интересно. Видимо, среди Арджанов и маги земли имелись. Потому что очень уж умело замаскирован отдельный камешек на цельной, хоть и облупившейся местами, штукатурке под сегмент перепончатого крыла. Ни в жизнь не разглядеть, если не знать куда именно нужно смотреть.

− Ты у меня потрясающе глазастая, − улыбаюсь торжествующе.

«Можно подумать, ты об этом не знала, − ухкает, фыркнув сестра. – Сможешь открыть?»

− Сейчас посмотрим.

Обследовав этот камешек, я прихожу к выводу, что ничем смертельным он не напичкан. И вскоре становится понятно почему. Находка Бри оказывается лишь первым ключом. Когда я на него нажимаю, слышится громкий скрежет где-то в соседнем помещении.

Мотнув головой, Бриэнн сразу срывается туда. Я тоже иду. И вижу, сестру на полу, уставившуюся на выехавшую часть стены в небольшой комнате, в прошлом наверняка служившей чем-то наподобие гостиной.

«Любишь головоломки?» – насмешливо интересуется Бри.

− Тебе честно? – вздыхаю приближаясь.

Смотрю на поразительно хорошо сохранившуюся цветную мозаику. Нам с сестрой уже доводилось сталкиваться с таким способом сокрытия ключа. Нужно найти, какие камушки находятся не на своём месте и переместить их в верное положение. К моему счастью, это геометрический узор, а не произвольная картинка. Так что спустя минут двадцать мы с Бриэнн совместными усилиями находим шесть камушков, которые нужно переставить. И как только последний становится на место, этот самый кусок стены начинает проворачиваться, открывая вожделенный проход.

Ох. Неужели нашли?

Потерев пальцы, создаю россыпь магических поисковиков. И сдуваю их с ладони в тёмный проём, чтобы выявить возможные ловушки. По крайней мере, самые явные.

Но путь, кажется, чист.

− Подождёшь здесь? – смотрю на Бри.

«Вот ещё!» − ухкает она и, хлопнув крыльями, взлетает мне на плечо.

− Да, ты права. Надо держаться вместе, − киваю, осторожно ступая в тёмный проход.

Тщательно прислушиваясь, обострив чутьё до максимального предела, я медленно спускаюсь по каменным ступенькам в подземелье. Пару раз ощущаю магические возмущения впереди и осторожно обхожу опасные места. Ведомая врождённым чутьём, сворачиваю там, где чувствую нужным свернуть. И минут через пятнадцать оказываюсь на каменной площадке перед массивной, обитой металлом и окутанной древними заклинаниями, дверью. Той самой. Ведьма точно так её и описала. Но эта дверь совершенно неожиданно оказывается открытой.

Чувствуя, как тревожно сжимается в груди сердце, толкаю её, сразу же зажигая несколько магических светлячков над головой. Сейчас мне так страшно, что собственному зрению я больше не доверяю. Мне нужно хорошо всё видеть.

Ступая в сокровищницу замка Арджан, я уже понимаю, что ведьма Родна, на которую я отработала два года, выступая с акробатическими трюками и дрессируя животных, либо ошиблась, либо, что гораздо более вероятно, обманула меня. Она уверяла, что отправившись в эти руины, я найду спасение для нас с сестрой, получу нужный нам артефакт. А на самом деле… сокровищница пуста.

О боги!

Конечно, она пуста. Как я могла поверить, что никто из многих поколений Арджанов не нашёл тайную сокровищницу своего предка? На какую сказку понадеялась? Дура наивная! Ничему меня жизнь не учит!

Родна. Ведьма проклятая. Зачем она меня так подставила? Загубила...

Бриэнн, бесшумно взмахнув крыльями, слетает с моего плеча и облетает по кругу пустой каменный мешок. Пролетает над постаментом, на котором должна была стоять диадема… В лицо бьёт потоком воздуха, заставляя почувствовать слёзы, струящиеся по щекам.

Сглотнув горький ком, я всё же заставляю себя шагнуть внутрь. В сердце всё ещё трепыхается надежда, что не всё потеряно, что нужно лучше поискать, что тут может быть ещё один тайник…

«Здесь ничего нет», − прилетает мне мыслеобраз от Бриэнн.

− Ты уверена? – шепчу потерянно. Ощущая себя абсолютно разбитой и дезориентированной. Так долго идти, надеяться, искать… чтобы не найти ничего.

«Да. Отсюда давно всё вынесли», − сообщает Бри, сев на тот самый постамент.

− Осторожней, − бросаюсь к ней. – Вдруг, тут ещё какие-то ловушки есть.

«Нет никаких… хотя, какая разница?» − ухкает безнадёжно сестра, отворачиваясь.

− Милая... − тяну к ней руки.

− Так вот, куда ты так стремилась? – оглушает меня внезапно гневный мужской голос, гулким эхо прокатившийся под каменными сводами.

Вздрогнув, замираю, ощущая, как внутри всё обрывается леденея.

Сенд.

– Я много чего о тебе думал, строил догадки, но не предполагал, что в мой дом забрела обычная воровка и охотница за чужими сокровищами, − всаживает он ещё один нож в моё истекающее кровью сердце.

В глазах буквально темнеет. Дыхание спирает от удушающей боли в груди. Пошатнувшись, я поднимаю заплаканные глаза на Бриэнн.

А ведь он прав.

Воровка. Преступница. Пропащая. Цепная шпионка Кукловода. Я даже не смогла сделать то единственное, что обязана была – освободить и спасти сестру. Только и могу, что приносить всем беду. На что я надеялась? На свободу? Дура!

Опять вляпалась по самое не могу. Нажила ещё одного врага, словно их до этого было мало. Но хотя бы Бри я обязана отсюда вытащить. А потом... о потом я подумаю потом. Когда хоть немного прояснится в голове.

Шевельнув пальцами, подаю сестре условный знак. И всё же заставляю себя медленно повернуться. Чтобы взглянуть в лицо очередной своей ошибке. Возможно, последней.

Он стоит в дверной проёме, сложив руки на груди и мрачно взирая на меня. Чувственные губы, которые так сладко меня целовали всего несколько часов назад, кривятся в неприязненной гримасе. На мужественном лице играют желваки. В глазах яростное, леденящее пламя гнева.

Наши взгляды встречаются. Сквозь пелену слёз мне кажется, что он удивлённо хмурится и подаётся ко мне.

− Прости, Сенд. Я не хотела, чтобы так произошло, − шепчу онемевшими губами. И открываю портал у себя под ногами, чтобы в один миг провалиться в него, исчезая из герцогских глаз. И рухнуть на ещё один каменный пол. Бри серой молнией влетает следом за миг до того, как портал схлопывается у нас над головами.

− Мириам? – слышу удивлённый женский возглас. – Это вы?

Судорожно вздохнув, я медленно поднимаюсь на дрожащие ноги. Выпрямляюсь. Обвожу мутным взглядом окруживших меня суровых оборотней и наконец нахожу глазами молодую кареглазую блондинку в мужской одежде, удивлённо застывшую на широкой каменной лестнице. И тут же она, радостно вскрикнув, настоящим вихрем бросается ко мне, совершенно неожиданно сгребая в крепкие объятия.

− Как же я рада вас видеть! С вами всё хорошо? Почему вы плачете? Вас кто-то обидел? – забрасывает меня вопросами невеста князя волков, в которой я с некоторым трудом узнаю запомнившегося мне паренька Янко.

Мы познакомились полгода назад. И я едва не загубила эту девочку, скрывающуюся под мальчишеской личиной, вынужденно рассказав Кукловоду о парне, неожиданно появившемся в таборе той самой ведьмы Родны. Лишь потом я узнала, что на самом деле встретила на своём пути исчезнувшую много лет назад княжну горного края Лагота, за поимку которой король Бранагиля обещал золотые горы своим верным псам.

И сейчас я вынуждена искать убежища у того единственного, кому хоть немного доверяю и кто предлагал мне помощь в обмен на услугу. У её пары, князя волков Дамиана Волдхарда.

− Здравствуй, Асири, − обнимаю я девушку в ответ. – Я тоже очень рада тебя видеть живой и невредимой. Как думаешь, предложение твоего жениха ещё в силе? Мне очень нужна помощь и убежище.

Глава 21

Бытует мнение, что рабочее пространство человека, либо нелюдя, может многое рассказать о его характере. Кабинет Дамиана Волхарда, куда меня приводит его секретарь спустя час с небольшим после нашего с Бриэнн прибытия в княжеский замок, производит на меня довольно приятное впечатление. Тут всё очень по-мужски, интерьер лаконичен, выдержан, оформлен с хорошим чувством вкуса и стиля. Сразу видно, что хозяин замка проводит тут очень много времени и вряд ли бездельничает.

Впрочем, даже дураку понятно, что князю, сумевшему объединить под своей рукой почти всех оборотней нашего континента и впервые вывести княжество Керборк на международную политическую арену, обломав зубы королю Бранагиля, бездельничать попросту некогда.

− Присаживайтесь, тана Мириам, − приглашающе показывает мне хозяин этого самого кабинета на удобное кресло перед его столом. – Чем обязан такому внезапному визиту?

Его удивление более чем понятно. Ещё весной этого года я категорически отказалась от его предложения сотрудничества, дав понять, что не смогу ничего рассказать о Кукловоде из-за своих клятв. Влодэк по-прежнему жив, я по-прежнему связана, но тем не менее пришла просить о помощи. Это действительно выглядит странно.

Но у меня больше нет права на ошибки и на неоправданный риск. Времени осталось в обрез. Меньше двух суток. Я не могу полагаться на то, что Сенд добровольно позволит мне воспользоваться диадемой, если я всё честно расскажу и попрошу. Не могу быть уверена, что он мне поверит, или что хотя бы выслушает после всего. И по-прежнему не могу рассказать ему о Кукловоде, не подвергая их с Микелем опасности. Мне нечего ему предложить в обмен на эту услугу, кроме разве что себя, но даже если бы я решилась, вряд ли это его теперь заинтересует. Особенно, когда он узнает обо мне всю правду.

Князь Дамиан Волдхард, самый опасный враг моего врага, который к тому же имеет давние связи с семьёй Сенда, может выступить именно тем гарантом, который мне так необходим, чтобы получить артефакт вовремя. Если согласится на моё предложение.

И я готова сделать для этого всё возможное. Вот как раз ему у меня есть что предложить. С ним я могу чисто по-деловому договориться. И это гораздо надёжнее, чем умолять о помощи своего случайного любовника и ожидать, что он просто согласится мне помочь из сострадания.

Бри первая занимает предложенное кресло, перелетев с моего плеча на высокую спинку. Князь волков награждает её лишь мимолётным взглядом, сосредоточив всё своё внимание на мне.

− Благодарю, что согласились выслушать меня, ваша светлость, − улыбаюсь я, проходя и садясь напротив него. – Я пришла к вам в надежде, что ваше предложение до сих пор в силе. Я помогу вам найти и уничтожить Кукловода, если вы поможете мне.

− Даже так? – удивлённо вскидывает бровь Дамиан, откидываясь на спинку своего кресла. – Неожиданно. И о какой именно помощи с моей стороны идёт речь?

− Я знаю, что вы долгие годы служили покойному герцогу Джекобу Арджану, дедушке ныне здравствующего Сендоа Арджана. Знаю, что были доверенным лицом Джекоба до самой его смерти. Поэтому наверняка вам известны многие семейные секреты.

− Хм. Допустим, вы правы, − князь даже не пытается скрыть удивление моей осведомлённостью. – И что же?

− Я хочу попросить вас… чтобы вы помогли мне получить один семейный артефакт Арджанов. Не на совсем. На короткий срок. Мне жизненно необходимо воспользоваться им в строго определённое время, а потом я сразу верну эту вещь вам, или… её законному владельцу.

− И что же это за артефакт? – сужает глаза князь волков.

− Диадема, которую первый герцог Арджан, Мориц, прозванный в легендах драконом, подарил своей возлюбленной супруге.

Ну вот моя просьба и озвучена. Теперь всё зависит от того, сочтёт ли мой собеседник предложенную мною плату достаточной.

− Признаться, вы не прекращаете меня поражать, − хмыкает Дамиан Волдхард. – Могу я поинтересоваться, чьё истинное обличье вас так сильно интересует?

Значит, он знает о некоторых свойствах этой диадемы? Как, собственно, и о её существовании. Это несказанно обнадёживает.

Открываться перед кем-либо очень тяжело. Я слишком долго ни с кем не говорила вот так откровенно. Только с Родной. Но старая ведьма предала моё доверие. Впрочем… Со мной это не впервые.

Но сейчас я не вижу другого выхода, кроме как рассказать правду. Дамиан Волдхард не тот, кто потерпит хотя бы намёк на обман. А мне очень нужна его помощь. Нужно, чтобы он выступил тем весомым и влиятельным посредником, которого Сендоа точно выслушает.

− Меня интересует не возможность видеть истинные обличья. Это я и без диадемы неплохо умею делать, − хмыкаю горько. – У меня есть основания полагать, что этот артефакт при определённых условиях способен возвращать истинный облик тому, у кого этот облик насильно отняли. Я хочу с помощью этой диадемы снять проклятие с очень дорогой мне особы.

Пару минут князь молча буравит меня пристальным изучающим взглядом, явно пытаясь понять правду ли я говорю, а потом уже гораздо более заинтересованно смотрит на Бриэнн, застывшую над моим правым плечом.

− Значит, слухи не врут? Неясыть действительно ваша сестра? – интересуется он, снова посмотрев на меня.

− Да, Бриэнн действительно моя младшая сестра, − киваю. – И у неё осталось очень мало времени. Если завтра, в ночь зимнего солнцестояния, мы не сможем снять это проклятие, оно скорее всего станет необратимым. Вы поможете нам? Я могу клятвенно обещать, что в качестве благодарности отвечу на все ваши вопросы про Кукловода. Расскажу всё, что знаю. И помогу, чем смогу.

Бриэнн за моей спиной, обеспокоенно ухкает. Наклоняется, заглядывая в лицо.

«Ты что это задумала, Мири?»

− Позвольте ещё раз уточнить условия нашей предполагаемой сделки. Вы хотите, чтобы я обратился к Сендоа Арджану с просьбой на время передать вам диадему? А взамен обязуетесь ответить на все мои вопросы о Кукловоде и помочь в его поимке?

− Да, именно так, − снова киваю.

И снова между нами воцаряется звенящая тишина. От тяжёлого, пристального, изучающего внимания Дамиана хочется поёжиться. Не представляю, как княжна Асири решилась выйти замуж за этого жуткого волчару. От него даже у меня мурашки по коже.

Но я продолжаю сидеть неподвижно, изображая уверенность и невозмутимость.

Почему он тянет? Разве это не достаточная цена за то, чтобы он всего лишь одолжил у Сендоа эту драконову диадему на время?

− Ваше предложение более, чем заманчиво, тана Мириам. Но меня вот что интересует. Как вы собираетесь обойти ваши клятвы? – подаётся ко мне князь волков, буквально прожигая меня неожиданно злым взглядом. Заставляя испуганно поёжиться.

Решил, что я пытаюсь обвести его вокруг пальца? Что ж… понимаю, что возможно, что это именно так и выглядит.

− Я не смогу их обойти. И готова к последствиям нарушения обетов, − признаю ровным тоном. – Жизнь сестры для меня важнее.

«Что? А меня ты спросила? – гневно стрекочет Бри, взмахнув крыльями. Кусает меня за плечо: − Я против. Слышишь? Категорически против! Это убьёт тебя».

− Нет, не убьёт, − качаю головой, прикрыв глаза. – А боль я как-то выдержу. Зато ты будешь свободна.

«Я не согласна, Мириам!» − ещё больше злится сестра.

− Это не обсуждается, Бри, − чеканю твёрдо. – Я всё решила.

И мысленно отгородившись от её воплей, снова поднимаю взгляд на Дамиана.

− Так мы договорились, ваша светлость?

21.2

Если перед этим я буквально ощущала непонятную злость князя, то сейчас выражение его лица совершенно нечитаемое.

− Возможно, − задумчиво кивает он. – Но прежде чем требовать от вас клятвенных обязательств, я должен всё обдумать и оценить свои возможности в выполнении вашей просьбы. Дабы не подвергать вас напрасному риску. Обещаю, что это не займёт много времени. А пока приглашаю вас побыть нашей гостьей. Отдохните. И взвесьте своё решение ещё раз.

Мне кажется, или меня сейчас пытаются отговорить? И эта его отсрочка… Я конечно знала, что далеко не всё то, что о князе волков говорят, на самом деле правда, и что несмотря на его жуткую репутацию Дамиан Волдхард всегда выполняет взятые на себя обязательства, но всё же… я не ожидала, что его будет заботить степень моих рисков.

− Хорошо. Я подожду, − медленно киваю, − но могу вас уверить, я всё очень хорошо взвесила.

− Вот это мы и обсудим, когда я наведу необходимые справки, − кивает Дамиан, поднимаясь из-за стола.

Судя по всему, аудиенция закончена. Так что я тоже поднимаюсь. Протягиваю руку к Бриэнн, позволяя той перебраться ко мне на предплечье. Бросаю осторожный взгляд на князя, снова наблюдающего за мной.

Душу опять выворачивает тревогой. Что если он откажется? Что если и этот мой план провалится?

Существует большая доля вероятности, что наводя справки Дамиан сразу напрямую свяжется с Сендом. А тот сразу поймёт, кому так срочно понадобился семейный артефакт. Сложно не догадаться после того, как он застал меня в заброшенной сокровищнице. И теперь герцог вполне может озвучить свою версию виденья ситуации и поставить князю свои условия.

Нужно действовать на опережение.

– Ваша светлость, могу я узнать, планируете ли вы общаться с герцогом Арджаном до того, как заключить со мной сделку? – осмеливаюсь я спросить.

– Допустим, – отвечает Дамиан в своей манере. – Вас это беспокоит?

– Немного, – киваю, понимая, что от ещё одного признания мне теперь никуда не деться. – Дело в том, что прежде чем обратиться к вам, я предприняла неудачную попытку добраться до артефакта самостоятельно. Меня ввели в заблуждение, что сделать это будет совсем несложно. И так вышло, что мне пришлось провести пару дней в особняке герцога. Инкогнито. И теперь он испытывает ко мне не самые позитивные чувства, небезосновательно полагая, что я его обманула. Ну и ещё он считает меня потенциальной воровкой. Полагаю, вы должны об этом знать, прежде чем... наводить справки.

– Вот значит как? – хмыкает князь. – Я так понимаю, в моём замке вы сегодня появились, сбежав именно от Сендоа?

Отвечать мне не приходится. Видно, что он и так всё уже понял.

К тому же в дверь кто-то стучится.

– Прошу прощения, ваша светлость, – заглядывает в кабинет княжеский секретарь. – Но вам тут пришло письмо. С пометкой очень срочно.

Дамиан молча протягивает руку и молодой оборотень-лис сразу же спешит отдать ему запечатанный конверт. Я невольно выхватываю глазами рисунок на сургучной печати... и у меня внутри всё холодеет.

Не может быть... Он не мог так быстро... Это... Это... О боги. Как?

От неожиданно накатившей волны паники мне даже дурно немного становится. Но приходится взять себя в руки и хоть как-то держать лицо.

Взяв конверт, князь тоже сразу узнаёт печать. Бросает на меня заинтересованный взгляд, хмыкает задумчиво и вскрывает послание.

За ту минуту, которая ему требуется, чтобы прочесть письмо, я успеваю немного прийти в себя. И даже сделать вполне очевидный вывод, что на меня каким-то образом нацепили магический маячок. Совершенно неведомым и непонятным образом, потому что я этого до сих пор не заметила.

Дочитав, Дамиан поднимает на меня взгляд.

– Я так понимаю, вы уже догадались, от кого это письмо? – дёргает уголком губ в нечитаемой усмешке.

– От герцога Арджана? – произношу онемевшими губами.

– Да, от него.

– Он требует, чтобы вы меня ему выдали?

– Не совсем. Сендоа просит разрешения перенестись порталом в мой замок. И ещё настойчиво требует, чтобы я не позволил вам сбежать до того, как он появится. Что скажете на это?

Эмоции, захлестнувшие меня, толкают немедленно уносить ноги. Но здравый смысл напоминает, что этим я не только ничего не добьюсь, но лишь усугублю и без того непростую ситуацию, и разрушу последний шанс вовремя заполучить столь необходимый нам с Бриэнн артефакт.

Хватит бегать. Пора встретиться с последствиями своих ошибок лицом к лицу. В конце концов, здесь Сенд не будет властен надо мной. Это территория Дамиана Волдхарда. А он по-прежнему заинтересован в том, чтобы поймать Кукловода.

− Я по-прежнему готова предоставить вам все ответы, которые вы пожелаете, − произношу, уверенно смотря в глаза князю. – Если вы поможете мне договориться с герцогом Арджаном о предоставлении мне на время нужного артефакта. Если желаете, могу принести вам клятву прямо сейчас.

− Это не к спеху, − качает головой оборотень. − Такая клятва наверняка не пройдёт для вас безболезненно, а это лишнее сейчас. Я согласен выступить посредником в переговорах между вами и Сендоа Арджаном. О вашей плате поговорим потом. Садитесь. Я даю герцогу разрешение на портал.

Что? Вот так, сразу?

Не веря до конца в то, что происходит, я потерянно бреду обратно к креслу. Сажусь, едва справляясь с желанием забраться в него с ногами и спрятаться.

Надо собраться. Надо придумать, что говорить и как себя вести. Надо прекратить чувствовать себя виноватой и дрожать от мысли, что сейчас мне придётся снова столкнуться с его презрением и гневом. Надо… надо… надо как-то прекратить вообще чувствовать, иначе я просто задохнусь от боли и горечи потери. Не теряла я ничего! Невозможно потерять то, чего не имела.

Сочувственно ухнув, Бри толкает меня лбом в плечо.

«Эй, сестрёнка. Не бойся. Всё будет хорошо. Слышишь?» − заглядывает мне в глаза.

− Да, − шепчу едва слышно, − всё будет хорошо. Я уговорю его. Вот увидишь. И у тебя всё будет хорошо.

«И у тебя тоже», − настойчиво хватает она меня клювом.

А вот в этом я уже совсем не уверена.

Но думать о своей загубленной судьбе мне некогда. Пространство в центре кабинета начинает дрожать и идёт рябью, образуя портал. И через миг оттуда шагает Сендоа.

− Кузен, рад встрече, − невозмутимо кивает он ожидающему его Дамиану. − Благодарю, что не заставил ждать.

Что? Кузен? Они с Дамианом кузены?

О боги! Что-то мне совсем плохо.

Глава 22

Сендоа

Немного ранее

– Где Мириам, отец? Ты нашёл её? – бросается ко мне уже вполне бодрый Микель, как только я появляюсь в вестибюле.

– Нашёл. И потерял, – признаю хмуро, направляясь в свой кабинет.

– В смысле? Она сбежала от тебя? – следует за мной сын.

Меткая формулировка. Да, она сбежала. От меня. Чтобы не отвечать за свои действия. Чтобы не объяснять, зачем обманывала и что искала. Чтобы не смотреть мне в глаза, возможно. Хотя нет... в глаза она мне посмотрела. И заставила чувствовать себя слегка... пробитым.

До сих пор не понимаю, как я мог быть так слеп и самонадеян. И ещё меньше понимаю, почему несмотря ни на что ищу ей оправдания. Это какое-то помешательство.

Но этот взгляд... слёзы на её глазах.

Почему она плакала? Потому что ничего не нашла, или...

– Может, ты всё-таки расскажешь, что случилось? – буравит меня требовательным взглядом Мик.

– Она пробралась в старую сокровищницу Арджанов. Что-то явно искала там. Само собой не нашла, – излагаю ему краткую версию. – А когда я появился, открыла портал и смоталась.

– Но ты же можешь её отследить? – не отстаёт он. – Не поверю, что ты не нацепил на неё хотя бы парочку маячков.

– Нацепил. Могу. Но зачем?

– Шутишь? Ты два дня носился, как одержимый, делая всё чтобы удержать совершенно незнакомую женщину и узнать, кто она, а сейчас просто сдаёшься?

– Я не сдаюсь, я умываю руки. Иначе ведь придушу, обманщицу. Она сбежала из моей постели, чтобы залезть в мою сокровищницу! – восклицаю оскорблённо.

– И первое тебя зацепило гораздо больше, чем второе. Разве нет? – язвительно хмыкает мой излишне умный отпрыск. − Меня вот вообще усыпила. Я практически уверен в этом. Но перед этим она… в общем рядом с Мириам я почувствовал себя… нужным и важным для неё. А ещё я задал ей вопрос, что ты значишь для неё. И знаешь, что услышал в ответ?

– Не знаю. Но уверен, что ты мне сейчас это точно поведаешь, – вздыхаю скептично.

– Она сказала, что ты лучшее, что случалось с ней в жизни, недостижимая мечта, которая на краткий миг стала явью. И ещё сказала, что больше всего на свете хотела бы стать частью нашей семьи. Говорила это и плакала. А я не понял, что со мной так прощаются.

Можно ли почувствовать себя ещё паршивей, одновременно с этим испытав иррациональную радость от услышанного? Оказывается, можно.

– Можешь считать меня наивным юнцом, но я практически уверен, что в её мотивах всё очень непросто, – продолжает дожимать меня сын.

– Ты и есть наивный юнец, – фыркаю. – Приворожила она тебя, что ли?

– А тебя разве нет? – его взгляд становится совсем лукавым. – Скажи, когда ты в последний раз настолько увлекался женщиной?

– Никогда, – признаю неохотно.

– Вот видишь. При твоём наследии это что-то да значит, – глубокомысленно кивает Микель.

– У тебя точно такое же наследие. Ещё и от мамаши твоей нюансы достались, так что нечего меня тут в драконье однолюбство носом тыкать, – морщусь раздражённо.

− Заметь, про однолюбство ты сам признал. Так может всё-таки вернёшь нашу пропажу? Хотя бы для того, чтобы разобраться с её настоящими мотивами.

– Может и верну, – ворчу, прикладывая ладонь к двери своего кабинета, чтобы деактивировать защитный контур.

– Когда?

Вот настырный.

– Ты с чего это так упорствуешь? – иду к столу. − Тебе, как подростку, положено быть недоверчивым и настороженным по отношению к людям, особенно ко всяким предполагаемым мачехам. Вдруг она охотница за деньгами?

− Ага, и поэтому сбежала от тебя, сверкая пятками. Про недоверчивость и настороженность к людям, это ты прям себя описал. Нужно же кому-то тебя уравновешивать. Иначе так и останешься одиноким и холостым навсегда.

− Я понял. В тебя вселился твой покойный прадед. Изыди, старый интриган, наследника я тебе уже сделал.

− Очень смешно, − фыркает Микель. – Если серьёзно, то я в эти дни впервые видел тебя таким счастливым, отец. И полагаю, что упускать из рук ту, которая тебя таким сделала, просто глупо. По крайней мере без выяснения обстоятельств. Сам ведь жалеть будешь потом. Разберись, что к чему. Тогда и принимай решения. Если окажется, что Мириам действительно прожжённая мошенница и всё было обманом, накажешь её со всей строгостью. Если же я прав, и всё гораздо сложнее, то тогда…

− Тогда буду действовать по ситуации, − сажусь в кресло. – Ладно, Мик. Я услышал твою точку зрения. А теперь мне нужно побыть одному и подумать.

− Понял. Ухожу. Думай, − шутовски салютует мне мой отпрыск и наконец удаляется из моего кабинета, прикрыв за собой дверь.

Я же, вздохнув, откидываюсь на спинку кресла. Пытаясь определиться с тем, как мне стоит поступить в сложившейся ситуации.

Микель прав в том, что всё действительно выглядит слишком неоднозначно и странно. Все действия Мириам. Сейчас, когда эмоции уже схлынули и ярость не туманит мой разум, я отчётливо понимаю, что её поведение никак не вписывается в образ обычной мошенницы и воровки.

Она не могла не видеть, как воздействует на меня. Я ведь даже не скрывал этого особо. Откровенно поклонялся ей всю ночь. Говорил, как пленён ею. И тем не менее Мири даже не попыталась этим воспользоваться. Не искала моего покровительства, не пыталась добиться ещё большего моего расположения, не выпрашивала ничего… она лишь отдавалась мне. Так искренне, так полно и неистово. Горела и плавилась в моих руках, таяла как воск. И смотрела так, что хотелось укрыть её от всего мира. Защитить от любых угроз.

Ещё сова эта её странная. И оговорки, по которым слишком очевидным становилось то, что судьба у девушки, мягко говоря, не простая.

Прикрыв глаза, с досадой выдыхаю. Вот угораздило.

Мик прав. Я никогда ещё не чувствовал себя более живым, чем в эти дни, когда держал в своей клетке нечаянно попавшую в неё птичку. Хитрую, умопомрачительно-красивую птичку, упорхнувшую несмотря на все мои попытки её удержать. Ту, которую мне сейчас отчаянно хочется вернуть туда, где ей место. В мой дом, в мою кровать… в мою жизнь.

И это после всего… Ну не дурак ли?

Но если оставлю сейчас всё как есть, потом действительно буду жалеть, что не разобрался. А ещё думать, что с ней. И почему она плакала? Не угрожает ли ей кто-то? Не попала ли моя вероломная птичка в чьи-то более жестокие силки?

Бесы. Надо искать.

О том, как наказать за обман, подумаю потом.

Вдохнув, тянусь волей к магическому маячку, который вместе с тонким мазком зачарованной несмываемой краски нанёс на точёную спинку Мириам, когда рисовал её ночью и помогал принять нужную позу. Далеко унеслась, чертовка.

Когда мне наконец удаётся зафиксировать её местонахождение, моё лицо невольно удивлённо вытягивается.

Что Мириам забыла у князя волков?

Мелькает мысль, что это он мог её подослать. Но я тут же понимаю, что мысль эта совершенно бредовая. Уж кто-кто, а Дамиан Волдхард точно знает, что старая сокровищница Арджанов давно перенесена в другое место.

Может, они любовники? Бывшие, само собой… Мой кузен-оборотень, которого наш общий дед в своей обычной арджановской гордыне и спеси так и не соизволил признать официально, несколько месяцев назад обзавёлся истинной парой, а это для волков путь в один конец, под венец то есть. С прилагающейся пожизненной верностью. Но в прошлом всё могло быть, перед Мириам устоять сложно…

Кажется, то что я сейчас ощущаю, называется ревностью. Как представлю её с Дамианом, хочется убивать… Ар-р-р… Какого беса она к нему помчалась, вместо того, чтобы со мной нормально объясниться? Он что, более достоин доверия, чем я?

Чувствуя, как неудержимо закипаю опять, тянусь к листу бумаги и перу. Перенестись в Керборк без разрешения князя никак не получится. Магическими способностями кузена боги не обделили. Так что придётся напрашиваться к нему с визитом.

Макнув перо в чернила, принимаюсь писать необходимое для этого послание.

«Князю Керборка, Дамиану Волдхарду.

Приветствую, уважаемый кузен. Не буду распыляться на все положенные случаю расшаркивания, насколько мне известно, ты, как и я, ценишь своё время. Поэтому сразу перехожу к сути дела.

На твоей территории, скорее всего даже в твоём личном замке, сейчас находится моя женщина. Мириам. Не знаю, что вас с ней связывает и что она у тебя забыла, но рассчитываю, что в твоём доме ей ничего не угрожает. Надеюсь, ты позволишь нанести тебе дружеский визит, дабы я мог забрать своё?

И ещё у меня будет небольшая но очень важная просьба. Будь добр, не позволяй Мири сбежать, пока я не появлюсь. Нам с ней есть что обсудить.

С уважением герцог Сендоа Арджан»

Пробежавшись глазами по строчкам ещё раз, я удовлетворённо киваю, складываю письмо вдвое, запечатываю в конверт и отправляю в почтовую шкатулку, задав нужные магические координаты. Одновременно с этим тянусь своей силой к защитному контуру замка Дамиана, закрывающему от меня маячок Мириам, обозначая тем самым своё желание открыть портал.

Теперь осталось дождаться ответа. Надеюсь, положительного. Вместе с магическим пропуском. Иначе достать Мириам в Керборке будет сложно. Не невозможно, но это займёт время. А я бы предпочёл увидеть её прямо сейчас. Чтобы не успела подготовиться и закрыться от меня. Чтобы не успела забыть то, что чувствовала рядом со мной. Она ведь чувствовала, я знаю. Невозможно так играть.

Спустя несколько минут я ощущаю, что мне позволяют открыть портал. Дамиан приглашает в гости.

Губы сами собой расползаются в торжествующей улыбке. Вскочив с кресла, я полностью настраиваюсь на сигнал своего маячка и вливаю силу в пространственный разрыв.

Думала, что сбежала от меня, крошка? Посмотрим, что ты теперь мне скажешь.

Глава 23

Мириам

Я настолько потрясена, выбита из колеи и растерянна, что почти пропускаю мимо ушей обмен приветствиями между мужчинами. В голове только и колотится одно слово «кузен», больно ударяясь о стенки моей несчастной черепушки.

Как такое вообще может быть? Почему об этом никому не известно? Почему об этом мне не известно? Я ведь собирала информацию. И на Сендоа. И на Дамиана. На последнего так вообще особо тщательно. И не только для себя. Пару раз и для Кукловода приходилось. Тот личностью одного из главнейших врагов короля Бранагиля интересовался более чем основательно.

Как я могла упустить такую важную деталь?

– А я всё гадал, знаешь ты, или нет, – хмыкает Дамиан, протягивая руку Сендоа.

– Догадывался, – широко усмехается тот, отвечая на рукопожатие. – Ты мне деда во многом напоминал. А потом, после его смерти, поверенный вручил мне некоторые документы, которые дел оставил в наследство. Там было письмо для меня, в котором старый интриган и поведал страшную тайну твоего рождения. Ты на тот момент уже уехал в Керборк, послав моего папашу в дальнее пешее, так что я не стал навязываться со своими родственными порывами.

Всё это время они совершенно не обращают внимания на меня. Так что я получаю возможность перевести дыхание и немного прийти в себя. А услышанное даже возвращает мне немного уверенности. Если даже сам Сендоа не знал, что они с Дамианом кузены, пока не получил посмертное письмо деда, то ничего удивительного, что остальной мир об этом не знает до сих пор.

Но это, к сожалению, не отменяет тот факт, что теперь я понятия не имею, чем обернётся для меня моё решение обратиться к князю волков за помощью. Одна надежда на то, что он сдержит своё слово. Тогда их родственная связь мне даже на руку. Хочется верить, что кузена Сендоа послушает с большей вероятностью, чем бывшего доверенного помощника своего деда.

Словно услышав мои мысли, он вдруг поворачивает голову в мою сторону, и наши взгляды встречаются. Кажется, что даже время замедляет свой бег, а весь мир вокруг стирается в восприятии, оставляя нас наедине.

Сердце в груди замирает испуганно, а потом начинает трепыхаться, как припадочное, мешая дышать и связно думать.

– Здравствуй, Сендоа, – шепчу я потерянно.

– Здравствуй, Мириам, – прищуривается он. Идёт ко мне. – Какого беса ты удрала? Может, объяснишься наконец?

– Объяснюсь, – киваю виновато, когда он нависает надо мной. – Если ты выслушаешь.

– Выслушаю. Пойдём, – протягивает он мне руку.

– Куда? – настороженно смотрю на него.

– Домой. Там и поговорим. На этот раз начистоту.

Домой? Он, наверное, оговорился и просто имел в виду свой дом.

– Я не могу вот так просто взять и пойти с тобой. Ты не понимаешь всей ситуации.

– Сенд, у нас с таной Мириам заключена сделка. Я обязался выступить посредником при ваших переговорах. Так что, не обессудь. Разговаривайте здесь. А там посмотрим, – вмешивается в наш обмен репликами князь.

− Что ещё за глупости? – поворачивает голову к нему герцог. – Зачем нам посредники? Я со своей женщиной могу и сам договориться.

Что? Как-кая «его женщина»? Он что, с дуба рухнул?

− Видимо, твоя женщина считает иначе, раз попросила моего содействия, − пожимает плечами Дамиан. – К тому же у меня к ней тоже есть некоторые вопросы.

«Сочувствую, сестрёнка. Вот сейчас эти хищники твои косточки и поделят. Или не поделят», − насмешливо ухкает Бриэнн.

И словно этого всего мало, в дверь вдруг кто-то стучится и, не дожидаясь ответа, открывает. В образовавшийся проём просовывается голова княжны Асири. Она с извиняющейся улыбкой смотрит на князя.

− Дамиан, извини что отрываю вас от разговора, но я на минутку. У меня тут срочный вопрос к Мириам имеется, − Ася, как она попросила её называть, переводит взгляд на меня и в этот миг замечает Сенда. Глаза девушки удивлённо округляются. – Ой, извините. Я не знала, что у Дамиана ещё один визитёр.

− Любимая, зайди. Я хочу тебя кое с кем познакомить, раз уж представился такой случай, − криво усмехается князь волков.

С интересом посматривая на выпрямившегося герцога, девушка закрывает дверь и идёт к своему грозному жениху, ну или мужу, если по оборотническим законам.

− Помнишь, я тебе рассказывал, что у меня есть кузен? − обнимает он её за талию.

− Тот, который герцог и умный малый по твоим словам? – вопросительно смотрит на Дамиана Ася, а потом на её лице отражается осознание и взгляд снова устремляется на Сенда.

Тот с ироничным смешком почтительно склоняет голову.

− Да, тот самый. Позволь представить тебе. Мой кузен, герцог Сендоа Арджан, − представляет князь. − Сендоа, это моя жена, княгиня Асири.

− Невеста, − поправляет его Ася.

− По волчьим законам уже давно жена, так что не спорь, − награждают её собственническим поцелуем в макушку.

− А может, мне хочется почувствовать себя невестой, у которой через два дня свадьба? – фыркает девушка. Улыбнувшись, она шагает к герцогу. Протягивает ему руку для приветствия. – Добрый день. Я словами не могу передать, как рада вашему визиту и нашему знакомству. И как счастлива, что Дамиан наконец начал налаживать связи со своей роднёй.

− Ну, допустим, начал не я, − хмыкает тот, ревностно наблюдая за тем, как его кузен осторожно пожимает женскую руку.

− Я тоже рад знакомству, княгиня. И приношу свои поздравления, − улыбается Сенд.

− Спасибо. Будем очень рады видеть вас на нашей свадьбе, − настойчиво смотрит на него Ася. – Вы же придёте? Через два дня, как я и говорила.

− Почту за честь, – с немного удивлённой улыбкой кивает герцог.

− Племянника моего не забудь захватить. Если уж налаживать связи, то основательно. Так какой у тебя важный вопрос, любовь моя? – напоминает Дамиан своей то ли жене, то ли невесте.

− А, я хотела пригласить на нашу свадьбу Мириам, − она с улыбкой смотрит на меня. Шагает теперь уже ко мне и, взяв за руки, заставляет подняться с кресла, вынудив Бриэнн перелететь на спинку. − Ты так внезапно появилась, что я немного растерялась. Думала подождать, пока вы с Дамианом побеседуете, но у меня возникло опасение, что ты так же внезапно, как появилась, можешь и исчезнуть после этого разговора, поэтому решила зайти и сказать сразу. Ты ведь придёшь, Мири? Я бы очень хотела видеть тебя среди моих гостей. И Бри с собой бери обязательно, мы придумаем для неё угощение.

Не знаю почему, но именно это неожиданное приглашение и проявление такой нескрываемой дружеской привязанности, снова подтачивает моё самообладание. На глазах опять невольно выступают слёзы, которые почти невозможно сдержать. Как она может так спокойно приглашать на свадьбу ту, что столько лет работала на одного из самых мерзких подонков Бранагиля? Откуда в ней столько доброты, чтобы принимать меня, цепную шпионку одного из убийц её семьи?

− Спасибо за приглашение, Ася. Мне несказанно приятно. Но я… я не знаю, смогу ли, − с болью в сердце смотрю в тёплые карие глаза.

− Почему? – хмурит она брови.

− Потому что не могу знать, где мы с Бри будем в этот день. И будет ли у нас возможность появиться здесь.

− Это из-за Кук… из-за твоей работы, да? Ты до сих пор не нашла способ решить вашу с Бри проблему и освободиться от твоих обязательств? – взгляд Асири темнеет от едва сдерживаемых чувств.

Закусив губу, она переводит взгляд на Дамиана. Так могут смотреть только на мужчину, в которого безоговорочно верят.

− Не волнуйся, любимая, − криво усмехается тот. – Теперь, когда Мириам наконец готова озвучить свои проблемы, думаю, мы сможем ей помочь и обеспечить её присутствие на нашей с тобой свадьбе, − произносит он уверенным и самым обыденным тоном.

Наверное, если бы Ася попросила луну с неба, он точно так же сообщил бы ей, что за день управится.

А я тем временем буквально кожей ощущаю пристальный взгляд Сендоа, который всё это внимательно слушает. И теперь, наверное, вовсю пытается понять что происходит.

− Ну если так, то я могу быть спокойна, − с облегчением улыбается своему мужу-жениху Асири, подтверждая мои мысли. – Тогда не буду вам больше мешать. Герцог, была рада знакомству, жду вас на нашем празднике. Мири, если можешь, не исчезай сразу, пожалуйста. Мне бы хотелось с тобой обсудить ещё кое-что.

И дождавшись наших согласных кивков, она степенно удаляется.

− Значит, вы не любовники, − удовлетворённо кивает каким-то своим мыслям Сенд, когда за ней закрывается дверь. Переводит взгляд с меня на князя и обратно.

Что? Кто? Я? С Дамианом?

− Ты спятил, что ли? – смотрю на него потрясённо. Этот вопрос заставляет меня вмиг отодвинуть в сторону чувство вины.

− А что я должен был подумать, когда ты помчалась к нему − кивок на князя, − вместо того, чтобы объясниться со мной?

− А откуда ты вообще узнал, куда я помчалась? Когда успел маячок прицепить?

− О, у меня была уйма возможностей, сладкая моя. Но мы сейчас не об этом говорим. А о том, что ты слишком много всего скрываешь, отчего твои действия выглядят очень сомнительными. Так что изволь объясниться, как и обещала. Кто ты, на кого работаешь и зачем пробралась в сокровищницу Арджанов?

− В пустую сокровищницу, − напоминаю ему, поджав губы.

− Но ты ведь была уверена, что она не пустая. Что ты там искала?

23.2

Увиливать больше нельзя. Не в этой ситуации. Сендоа, кажется, уже немного остыл и это мой шанс выпросить у него то, что нам с Бри необходимо.

− Я искала диадему, которую основатель вашего рода подарил своей избраннице, − поднимаю на него взгляд. – Мне жизненно важно воспользоваться этим артефактом в ночь зимнего солнцестояния, чтобы спасти родного человека от проклятия. И я прошу вас, герцог Арджан, одолжить диадему на это время. Готова обсудить любые гарантии моих честных намерений.

Выслушав меня, Сенд хмуро сдвигает брови.

− Что за проклятье? – впивается в меня цепким взглядом.

Ожидаемый вопрос. Это я могу рассказать без физических последствий для себя, это тайна Бри, а не моя и не Кукловода.

Я давно нашла несколько лазеек в связывающих меня клятвах. Раскачала свои пределы. Знаю, что и в каком виде могу сказать, чтобы не нарушить клятвы, либо чтобы боль отката была терпимой. Предупредив об опасности Асю полгода назад, когда Влодэк охотился за ней по приказу своего короля, мне даже удалось прийти в себя до встречи с ним самим. И обвести его вокруг пальца, сбив со следа.

Поэтому я отвечаю почти спокойно:

− Моя сестра почти шесть лет назад угодила в ловушку одного покойного колдуна. Никто не пришёл ей на помощь вовремя. И с тех пор она живёт в птичьем обличье. Если это проклятие не снять в эти зимние праздники, до следующих она потеряет свой последний шанс вернуть человеческое обличье. После шести лет проклятие становится необратимым.

А вот теперь самого пристального внимания удостаивается моя Бриэнн. Сендоа даже подходит к ней ближе, прищурив глаза и рассматривая что-то одному ему заметное. Сестра, насмешливо ухнув, тоже таращится на него в ответ.

− Хм, так вот почему она воспринималась магической сущностью? – тянет задумчиво герцог. – Что ж, Мик оказался прав, уважительная причина рваться в нашу сокровищницу у тебя действительно имеется. Но это никак не оправдывает тот вопиющий факт, что ты даже не попыталась обратиться ко мне с прямой просьбой. Тебе легче стать воровкой, чем попросить у меня помощи?

Вот далась ему эта просьба. Ну не могла я у него попросить. Не могла.

− Я не собиралась красть диадему, − пытаюсь произнести максимально ровным тоном. – И вернула бы её на место сразу, как только воспользовалась. А потом я бы бесследно исчезла. Ты даже не узнал бы ничего. И наверняка уже спустя неделю забыл бы о девушке, которую случайно принял за свою невесту.

И по его потемневшим глазам понимаю, что, кажется, сказала что-то совершенно не то.

− Исчезла бы, значит? Как бы не так. Я тебя не отпускал, сладкая, − зловеще сообщает он, снова склоняясь надо мной.

− Я не твоя собственность, чтобы спрашивать разрешения, исчезать мне или нет! − вспыхнув, чеканю, смотря ему прямо в глаза.

− Нет, не собственность, − буквально рычит Сенд. − Ты моя женщина, сбежавшая прямо из моей кровати без каких-либо объяснений. И даже сейчас ты не можешь внятно объяснить, почему ты не могла просто ПОПРОСИТЬ у меня то, что тебе нужно, вместо того, чтобы устраивать эти салочки с прятками и интригами. Ещё и Дамиана в качестве посредника зачем-то втянула в то, что мы могли спокойно решить между собой. Что у вас с ним за сделка?

Нет, он точно спятил.

− Твоя женщина? Опомнись! Ты меня не знаешь, Сенд. Ты понятия не имеешь, кто я такая. И не захочешь даже дело со мной иметь, если узнаешь. Я не стала просить твоей помощи, потому что ты бы потребовал правды обо мне, а я, даже если бы могла, не готова была тебе её сообщать, не готова была видеть в твоих глазах то презрение и разочарование, которые ты мне продемонстрировал в сокровищнице. И предпочла уйти из твоей жизни незаметно. Мы всего лишь провели вместе одну ночь. Сомневаюсь, что для тебя это имеет хоть какое-то значение.

− А для тебя? Это имеет значение? – вдруг спрашивает он уже совершенно спокойным тоном.

Моргнув от неожиданности, я открываю рот, чтобы сказать «Нет». Так нужно. Так будет правильно. Пусть не придумывает себе ничего. Не надо ему знать, как глубоко он пробрался в мою душу… Но с моих губ так и не срывается ничего.

− Не можешь соврать? – появляется у него на губах понимающая усмешка.

− Сенд, я… пойми, пожалуйста, не могла я тебе правду рассказать, − шепчу потерянно, вмиг растеряв весь боевой запал. – И сейчас не могу. Это опасно для тебя. Даже то, что я уже тебе рассказала, может навлечь на тебя беду. На тебя, на Микеля. Не нужно тебе этого.

− Почему? – хищно сужает он глаза.

Но я лишь качаю головой, закрывая полные слёз глаза.

− Пожалуйста. Помоги мне спасти сестру… и отпусти.

− Нет, − вышибает он из меня дух.

− Не поможешь? – всхлипываю, чувствуя, как затапливает меня отчаяние.

− Не отпущу, − мрачно хмыкает. Распахнув глаза, я ошарашенно смотрю, как Сенд выпрямляется и смотрит на князя волков, ставшего молчаливым свидетелем наших выяснений отношений. – Дорогой кузен, я так понимаю, вам с супругой известно о моей Мириам значительно больше, чем мне. Может, тебе также известны и причины, по которым она сейчас упрямится?

− Полагаю, да, − кивает Дамиан.

− Не поделишься? Ещё мне крайне интересно, что за сделку вы заключили между собой?

− Собираешься взять на себя решение проблем… своей женщины? – иронично хмыкает князь.

− Ну не тебе же её проблемами заниматься, − ревниво цедит Сендоа.

− В некотором роде, я её главной проблемой уже давно занимаюсь, поскольку эта проблема касается также моей супруги. Но я не прочь, разделить эту задачу с тобой.

− Даже так? – мой непредсказуемый любовник заинтересованно вскидывает брови. – Тогда я тем более весь внимание.

− Что тебе известно о Кукловоде? – самым будничным тоном интересуется Дамиан.

− Что это отъявленная мразь, − пожимает плечами Сендоа. − Верная шавка бранагильского короля, которого ты так красиво опрокинул на политическом поприще полгода назад.

− Верно. И, как ты, наверное знаешь, эта мразь умеет очень ловко оплетать своей паутиной тех, кого считает для себя полезными…

Меня снова обжигает внимательный взгляд герцога. Видимо, он уже начинает кое-что понимать. Но я не могу на него смотреть. Просто не могу. Мне страшно. Я уже видела в его глазах презрение. И не хочу этого больше.

Поэтому, сжав губы, я отворачиваюсь к окну, позволяя князю волков самому рассказать о том, чьей цепной шпионкой я являюсь и почему не могу об этом рассказывать.

Глава 24

Я и не думала даже, что Дамиан успел накопать обо мне столько информации. Ему известно и как давно я служу Кукловоду, и что не числюсь в Тайной канцелярии, являясь внештатным агентом, и что школу этой самой Тайной канцелярии я закончила с отметкой «особо перспективная». И что последние пару лет я безуспешно пытаюсь вырваться из цепких паучьих лап графа Влодэка Габжи.

Думаю, о том, что я некоторое время была любовницей этой мрази, князь тоже знает, но деликатно умалчивает. Зато прямым текстом намекает герцогу, что на след диадемы Арджанов меня навела одна небезызвестная ведьма, на которую я отработала два года.

− Мне не удалось найти информацию о том, как Кукловод завербовал твою женщину, − подводит он итог. – Были догадки, в которых я сегодня ещё более утвердился. Мириам, он причастен к тому, что произошло с твоей сестрой?

− Нет, насколько я знаю, − качаю головой. – Но… он обещал помочь её спасти. Обманул нас обеих.

То, что я ступила на запретную территорию, мне становится понятно практически сразу. Ухкает встревоженно сестра. Боль зарождается в голове яркой вспышкой, мгновенно выкручивая мышцы и прокатываясь по телу огненной волной. В глазах темнеет, и я их закрываю на миг, пряча от всех свои чувства. Сжимаю подлокотники до побелевших костяшек. Выравниваю дыхание, пытаясь справиться с дурнотой.

Это терпимо. Это пройдёт. Сейчас… ещё чуть-чуть… не думать… дышать… вдох… выдох… вдох…

− Что с тобой? – я даже не замечаю, когда Сенд оказывается рядом, приседая напротив меня на корточки и хватая за руки.

− Я так понимаю, Мириам только-что нарушила запрет, рассказав об том, на какой крючок её поймали, − доносится до меня комментарий князя.

− Клятвы? – цедит гневно герцог.

− Они самые, − мрачно скалится Дамиан. – И поскольку ты являешься более чем заинтересованной стороной, должен сообщить тебе о том, что именно предложила мне твоя женщина в обмен на моё посредничество.

− Ваше сиятельство, не нужно, пожалуйста, − поднимаю я на него полный отчаяния, умоляющий взгляд.

− Что она предложила? − хищно подбирается Сенд. Но смотрит по-прежнему на меня.

− Помощь в поимке Кукловода. Со всеми вытекающими для неё последствиями нарушения клятв, − словно каменную глыбу, роняет князь.

Я думала, что видела Сенда в ярости? О нет, тогда он был всего лишь слегка раздражён по сравнению с тем, что плещется в его глазах сейчас. Меня даже озноб берёт. Так и хочется голову в плечи втянуть и спрятаться куда-нибудь.

− Совсем с ума сошла? – сжимает мои руки. − А ты? Согласился? – рычит он угрожающе, слегка повернув голову в сторону Дамиана.

− Нет, конечно, − холодно чеканит тот.

Что? Но как же...

− Вы мне не отказали, − сипло выдыхаю я. – Почему? Зачем ввели меня в заблуждение?

− А как вы бы поступили, сразу получив от меня отказ? – саркастично вздёргивает бровь князь. – Сколько вам бы понадобилось времени, чтобы снова сбежать, куда глаза глядят?

− Это было бы уже не ваше дело, − вспыхиваю я гневно. – Чего вы этим добивались? Хотели сделать меня своей должницей? Заставить работать на вас? Это вам ничего не даст. Я не могу больше ничего предложить свыше того, что уже предложила.

− Как много предположений. И ни одного верного. За вас просила Ася, Мириам. Вот и весь мой мотив. Вы помогли моей избранной, рискнув жизнью и здоровьем. Я считаю себя вправе помочь вам, невзирая на всю вашу недоверчивость и нежелание принимать чужую помощь.

− Ася просила вас помочь мне? – ошарашенно выдыхаю.

− Именно, − хмыкает Дамиан.

Больше я ничего не успеваю сказать, потому что Сендоа резко поднимается на ноги, закрывая меня собой.

− Кузен, извини, но мы тебя сейчас покинем. Нам с Мири крайне необходимо обсудить все её… заблуждения наедине. А вот потом, если ты не возражаешь, мы продолжим наш с тобой разговор о Кукловоде. Можешь не сомневаться, я теперь в деле. Думаю, нам двоим не составит труда расправиться с этой мразью, не привлекая к этому делу саму Мириам.

С этими словами он одним рывком вытаскивает меня из кресла и взваливает на плечо. Встряхивает, когда я с возмущённым шипением пытаюсь вырваться, ещё и увесистый шлепок отвешивает, заставив поперхнуться воздухом. Поворачивается к князю.

− Разрешишь открыть портал?

− Разрешаю. Буду рад снова видеть тебя у себя в гостях. В любое время, − произносит тот.

− Взаимно, кузен, − хмыкает Сендоа. – До скорой встречи. Бриэнн, за мной.

И что самое поразительное, моя своевольная сестра, послушно взмахивает крыльями и влетает в портал, открытый Сендом. Потом он и меня туда заносит. А я настолько ошарашена происходящим, что даже воспротивиться этому не могу.

− Ты нашёл её! – первое, что я слышу, как только мы оказываемся в вестибюле особняка Арджанов и портал за нами схлопывается.

Голос Микеля узнаю сразу. Довольный и даже радостный, к моему удивлению. Что с этими Арджанами не так? Зачем я им сдалась?

− Нашёл-нашёл, − ворчит герцог. − Ты что, тут безвылазно дежурил? Позаботься о сове. Это сестра Мири.

− А-а-а… − растерянно тянет герцогский сын.

− А мы пойдём… пообщаемся, − зловеще сообщает Сенд, направляясь к лестнице на второй этаж.

− Отпусти меня, − пытаюсь я выпрямиться и вывернуться из его рук. Стараясь не смотреть на Микеля, провожающего нас обескураженным взглядом.

− Нет, − меня снова встряхивают. И ягодицу обжигает новый шлепок.

− Ваша светлость…

− Тебе нравится меня злить? – перебивает меня он.

− Мне вообще не нравится иметь с тобой дело, когда ты ведёшь себя вот так.

− А придётся, милая. Тебе ведь нужна от меня диадема?

Бесы. Нужна. Очень нужна. Настолько, что я готова… на очень-очень многое. И выслушать, и рассказать, и сделать… и выдержать. Ради сестры. Если он хочет этого…

Выдохнув, я заставляю себя расслабиться, демонстрируя смирение. Закрываю глаза. Не буду плакать. Не буду. Как бы больно мне ни было от всего происходящего. От этой разительной перемены в наших отношениях.

Вот и ещё один мужчина, получивший надо мной полную власть. Даже большую, чем когда-либо имел Кукловод. Влодэка я никогда не любила. А Сендоа… как мне выдержать его ненависть?

Это вчера я была таинственной незнакомкой, которую соблазняли и нежили в своих объятиях. Сегодня для Сенда я воровка и шпионка Кукловода, с которой он может сделать всё что угодно. А что ему угодно? Что он потребует от меня взамен спасения сестры? Скоро узнаю. И сомневаюсь, что мне это понравится.

Приносит он меня в свои покои. Стоит двери за нами захлопнуться, и по стенам бежит рябь активируемых заклинаний. Защитных, запирающих, блокирующих перемещения. Мне отсекают все пути для отступления.

И лишь в спальне герцог наконец отпускает меня. Точнее просто бросает на свою кровать, тут же нависнув сверху. Смотрит мне в глаза, так пронзительно, будто в саму душу заглядывает. будто ищет там что-то. Но что?

− Знаешь, чего мне сейчас хочется? – интересуется хрипло. Тянется к моему лицу, вытирая слёзы со щёк.

− И чего же? – с трудом разлепляю я губы.

− Перегнуть тебя через колено и выпороть, чтобы неделю сидеть не могла, − сообщает мрачно. − За все те глупости, которые ты натворила.

− И что же тебя останавливает? – усмешка, коснувшаяся моих губ, наполнена нескрываемой горечью. – Знаешь ведь, что я тебе ничего не смогу сейчас противопоставить.

− Ты таким меня видишь? – сужает он глаза.

− Я… не знаю, какой ты, Сендоа Арджан, гений и затворник из Арджанора. Будучи незнакомкой из леса, я узнала лишь одну твою грань. Какой ты повернёшься к шпионке Кукловода, мне не известно.

− А какую свою грань ты мне показала, Мири? Кто провёл со мной ночь? Ты настоящая, или одна из твоих масок?

Более настоящей я не была никогда и ни с кем. Но сказать ему об этом, дать такую власть надо мной… Нет. Он и так держит сейчас в своих руках слишком многое.

− Это уже неважно, − качаю я головой. – Лучше скажи, чего ты хочешь взамен спасения моей сестры?

− Тебя, Мириам. Диадема будет слушаться только своей настоящей хозяйки. А подарить я её могу только своей женщине. Так что условие спасения твоей сестры одно – ты должна стать моей. Навсегда.

24.2

Это не может быть правдой. Просто не может. Кто придумал такие немыслимые условия?

− Это очень злая шутка, − трясу я головой, чувствуя, как слёзы всё же прорывают плотину. – Ты хочешь, чтобы я поверила, будто в самом деле собираешься взять замуж ту, кого считаешь воровкой? Шпионку… сам знаешь кого?

− Насчёт воровства ты уже всё объяснила. Я по-прежнему очень зол, что ты даже не попыталась поговорить со мной об этом. Но твоё стремление во что бы то ни стало спасти сестру могу понять. А насчёт второго… В моём доме ты шпионила? – вскидывает бровь этот несносный человек.

− Нет, конечно! – вспыхиваю возмущённо. – В твоём доме я вообще случайно оказалась. По твоей же милости, если ты вдруг забыл.

− Ну да. Надо было оставить тебя на том дереве, − язвительно хмыкает Сенд.

− Я сама бы с него слезла.

− Ну если тебе хочется так думать…

А-а-а-а, я его придушу скоро!

Мы замираем, буравя друг друга раздражёнными взглядами. И, как бы мне не хотелось другого, я первая не выдерживаю.

− Сенд, раз уж ты зачем-то привёл меня обратно в свой дом и знаешь теперь правду, давай будем серьёзными.

− Давай. Я не против, − кивает он, насмешливо щурясь. Вот точно издевается.

− Хорошо. Тогда, для начала отпусти меня... пожалуйста. Я не могу так разговаривать. С мыслями тяжело собраться.

− А может, я этого и добиваюсь?

− Не сомневалась даже. Но всё же… я прошу тебя. Позволь мне сесть.

Надо идти на уступки. Надо гладить его по шёрстке. Иначе мы так до завтра будем препираться. А время истекает.

− Ну если просишь… − широко улыбается герцог, − то тогда я, конечно же, позволю. Нужно же поощрять твою рассудительность.

И он наконец отстраняется. Ещё и руку мне протягивает, чтобы помочь подняться.

Поборов желание уколоть в ответ, я молча хватаюсь за его ладонь. И усаживаюсь на краю кровати, расправив одежду. Смотрю на него искоса. Перевожу дыхание.

− А теперь… пожалуйста, скажи мне, на каких условиях ты позволишь мне воспользоваться диадемой? – терпеливо повторяю я свой вопрос, чуточку иначе его сформулировав.

− Я уже сказал тебе, Мири. Это не шутка, − мрачно дёргает уголком губ Сенд. – Диадема будет слушаться только свою законную хозяйку. Каковой может стать только моя законная невеста, принявшая моё предложение руки и сердца и добровольно носящая на пальце родовой перстень Арджанов. Так более исчерпывающе? Для надёжности, конечно, было бы лучше, если бы ты стала моей законной супругой, но, думаю, помолвки, проведённой по всем обычаям моей семьи, будет вполне достаточно.

− То есть… − я чувствую, как загорается во мне надежда, − сейчас мы можем заключить помолвку, ты вроде как подаришь мне диадему, я спасу Бриэнн… а потом, мы сможем помолвку расторгнуть? И освободиться друг от друга?

И вот почему его глаза так недобро вспыхивают? Что ему так сильно не нравится в моих словах?

− Нет, Мири. Освободиться от меня у тебя уже не выйдет. Как тебе уже известно, основателем моего рода был дракон. И всем его прямым потомкам по мужской линии досталась одна особенность. Мы свою женщину выбираем один раз и на всю жизнь.

− Как оборотни? – ошарашенно распахиваю глаза.

Нет, нет, не могла я настолько влипнуть. Хотя… с моим-то везением…

− Не совсем, но в общем… в чём-то похоже. И надев на твой палец свой перстень, я практически сделаю тебя своей спутницей жизни, по обычаям моих предков. Так что всё остальное будет лишь формальностью. К тому же, диадема создана с помощью магии драконов. И она может попросту не признать тебя хозяйкой, если ты будешь и дальше думать в подобном ключе. Нужно твоё настоящее и осознанное согласие, Мири. Пути назад для нас уже не будет.

− Но… между тобой и этой Мирилой не было ничего подобного, − мой вскрик даже для меня самой звучит отчаянно.

Я же хорошо помню. У девчонки не было никакого перстня. И Сенд так легко её отпустил… заменив мною.

− Верно. Наша помолвка с Мирилой была заключена из сугубо практических соображений. Мы договаривались с её отцом. Я её даже ни разу не видел до этого. Не планировал с ней жить, как с женой. И совершенно точно не признавал её своей женщиной.

− А меня, значит, признаёшь? – скептически хмыкаю. Понимая, тем не менее, что выбора у меня теперь больше нет. И надежды на свободу тоже.

− О да. Я почувствовал, что ты моя, как только рассмотрел толком, − наклонив голову вперёд, Сенд смотрит мне прямо в глаза. – Я серьёзен, как никогда, Мири. Соглашайся быть моей, и ты больше никогда не останешься один на один со своими проблемами. Я их все решу для тебя.

Это звучит так… заманчиво. Так хорошо. Мне так хочется согласиться, почувствовать, что больше не одинока, что могу на кого-то положиться. Мне так хочется ему поверить, что даже больно. И больно оттого, что согласие это я всё равно буду вынуждена дать под давлением обстоятельств, если всё обстоит именно так, как он сказал. Получается, я снова продам себя.

Но в этот раз, возможно, хотя бы цена будет стоящей. И если мы оба постараемся, из этого возможно, получится что-то хорошее. Если...

От этих противоречий моё сердце просто разрывается.

− Мне очень сложно в это поверить, − шепчу я, судорожно выдохнув. – Сложно поверить в твою искренность. Не из-за тебя самого, просто... Каждый раз, когда я верила мужчине, это оборачивалось для меня болью и предательством. Начиная с отца, который просадил всё наше имущество, оставив нас с мамой и малышкой Бри без средств к существованию, и заканчивая… тем, кого я не могу называть, и кто долгие годы использовал меня в своих мерзких интригах, связав по рукам и ногам.

Я вижу, как от моих слов Сенд снова хмурится, как сжимает мрачно губы, и сужает хищно глаза, явно намереваясь что-то сказать. Тем не менее продолжаю, не позволяя ему вставить слово. Мне нужно высказаться. Искренне. Чтобы он понимал, во что ввязывается.

− Возможно, если это всё правда, про одну избранницу на всю жизнь, я бы приняла это со временем. Ты мне очень… понравился. И к Микелю я… почувствовала привязанность. Если бы ты дал мне… нам время узнать друг друга лучше, мне было бы проще довериться, я была бы готова... наверное. Но сейчас у меня нет выбора, нет времени, нет возможности свыкнуться с этой мыслью, и приходится принимать решение, исходя из необходимости и надеясь только на твоё слово. Если ты поклянёшься, что действительно позволишь мне воспользоваться диадемой и спасти сестру, я согласна стать твоей.

− Ладно, − герцог медленно склоняет голову. Выдыхает шумно, прежде чем продолжить: − Я тебя услышал. И понимаю, что тебе сложно. Поэтому, − он уверенно смотрит мне в глаза, − я силой и жизнью клянусь в том, что ни словом не солгал о брачных традициях Арджанов. Клянусь, что ты действительно моя избранница. Клянусь, что вручу тебе диадему, как только ты станешь моей по всем обычаям моего рода, и помогу спасти твою сестру. А также, я клянусь, что сделаю всё возможное и от меня зависимое, чтобы решить твои проблемы и избавить тебя от Кукловода. Теперь ты мне веришь?

Я всё ещё ощущаю, как звенит в воздухе первозданная магия, принимая и запечатывая его клятвы. И чувствую, как сгорают в лёгких остатки кислорода, как начинает кружиться голова. Хватаю ртом воздух, жадно глотая его, оглушённая, ошеломлённая и растерянная. Не способная осознать в полной мере то, что произошло.

Таки клятвы. Такие обещания и обязательства. Впервые в жизни не меня связывают по рукам и ногам, вынуждая служить и выполнять приказы, а наоборот, мне клянутся выполнить просто немыслимые условия.

Ради меня… Так разве бывает?

Я сейчас заплачу.

− Твоя реакция меня настораживает, − недоверчиво щурится Сенд, наблюдая за мной.

− Я просто… потрясена, − признаюсь, вытирая слёзы. Он окончательно меня пробил. Как теперь остановить этот потоп? – И да, теперь я тебе верю. Спасибо тебе за такой… немыслимый шаг. Я очень это ценю, правда. И принимаю все твои условия.

− Ну вот и отлично, − расслабляется мой будущий муж. Боги, подумать только, это действительно происходит на самом деле. – Завтра заключим помолвку и я тебе покажу настоящую сокровищницу Арджанов, в которой хранится диадема. А сейчас пойдём позавтракаем… или уже пообедаем. В общем, поедим. Там Микель наверняка тоже горит желанием с тобой пообщаться. Заодно и новости ему расскажем. После того как ты его сегодня приспала, чтобы сбежать, готовься к тому, что количество требуемых братиков и сестричек может существенно вырасти.

Глава 25

− Помолвка? – удивлённо вскидывает брови Микель. – Так быстро?

«Ты выходишь за герцога замуж?» − одновременно с ним оглушает меня эмоциональный вскрик Бриэнн.

И без того огромные совиные глаза сестры, кажется, становятся ещё больше.

В столовой кроме нас четверых больше никого. Слуг Сенд отослал, прежде чем сообщить сыну, и моей сестре заодно, столь важную и неожиданную новость.

− Да, − отвечает он за нас двоих, собственнически закинув руку на спинку моего стула и поглаживая мою шею большим пальцем. – Так сложились обстоятельства, что я решил сократить процесс ухаживания и перейти сразу к делу. До наступления новогодней ночи Мири станет моей официальной невестой. По всем обычаям нашей семьи.

− Даже так? А можно узнать об этих обстоятельствахнемного подробней? – подозрительно сужает глаза мой теперь уже по-настоящему будущий пасынок.

«Вот-вот, мне тоже интересно, − согласно ухкает Бри, взмахнув крыльями. Стрекочет воинственно: – Почему именно до новогодней ночи? Это из-за меня? Он что, шантажирует тебя?»

− Нет, Бри, − произношу настолько твёрдо, насколько могу. – Так действительно нужно. Просто доверься мне. Всё будет хорошо.

Теперь все взгляды сосредотачиваются на мне. На пару минут за столом повисает звенящее молчание.

Мужчины с нескрываемым интересом рассматривают не только меня, но и Бриэнн, которая уселась на спинке массивного стула, пододвинутого к столу специально для неё.

Сестра, продолжает нервно топтаться на месте, топорща перья. А мне наконец удаётся хоть немного перевести дыхание. Чем бы всё не закончилось, решение принято. Осталось воплотить задуманное в реальность. И в такой предопределённости есть своя прелесть. Когда всё решено, можно просто расслабиться и действовать.

Первым в себя приходит Микель.

− Так это действительно твоя сестра? И вы действительно общаетесь? – он даже забывает о своём вопросе, заданном отцу.

− Да, − киваю.

− А-а-а-а… как так получилось? – герцогский сын с юношеским любопытством подаётся ко мне ближе.

Ничего похожего на гнев и оскорблённые чувства я в парне так ни разу и не заметила. Но сама чувствую потребность объясниться. Не хочу, чтобы он думал обо мне плохо, из-за всего что произошло за сегодняшний бесконечный день.

Что ж… чем не повод сделать это именно сейчас?

− Когда Бри была приблизительно в твоём возрасте, ей не повезло связаться с плохой компанией, − произношу, бросив извиняющийся взгляд на нахохлившуюся сестру. − В результате из-за них она угодила в ловушку и попала под воздействие очень сильного проклятия. И вот уже несколько лет живёт в облике птицы. Но, к счастью, я недавно узнала от одной сильной, но очень вредной ведьмы, как можно спасти мою сестру. Для этого нужно в ночь зимнего солнцестояния надеть на Бри артефакт истинного обличия. Поэтому мы и оказались в ваших владениях.

− Так вот, что вы искали в нашей сокровищнице. Диадему первой герцогини Арджан? − Микель торжествующе усмехается, вмиг вычислив, о каком именно артефакте идёт речь. – Я так понимаю, вам никто не сказал, что она абсолютно бесполезна в чужих руках?

− Твой отец уже объяснил мне, как я сглупила, − вздыхаю. – Я даже не догадывалась, что существуют какие-то дополнительные условия использования артефакта. Думала, что просто позаимствую его на одну ночь, спасу сестру, верну диадему на место и на этом всё.

− А оказалось, что после этого всё только начнётся, − слишком уж довольно усмехается мой будущий пасынок. – М-да, обстоятельства у вас действительно весьма веские. Что ж, отец, я твоё решение полностью поддерживаю. Такая мачеха мне по душе. Скучно с ней точно не будет. Правда, от сестёр потом придётся ухажёров гонять. Они же наверняка будут похожи на свою маму. Но, уверен, мы как-то справимся.

Ну вот. Опять он за своё.

− Без сомнения, − иронично хмыкает Сенд, продолжая спокойно поглощать свой обед.

Но как бы я не закатывала глаза, самой себе соврать не выйдет. Потому что невозможно проигнорировать тот сладкий трепет, который возникает у меня внутри от одной только мысли о наших общих с Сендоа детях.

Боги, это действительно может стать реальностью.

«Эй, а можно и мне объяснить, что тут происходит?» − напоминает о себе Бри, снова раздражённо захлопав крыльями.

− Твоя сестра чем-то недовольна? – бросив на неё внимательный взгляд, интересуется герцог.

− Она требует, чтобы ей тоже всё объяснили, − признаюсь, криво улыбнувшись. – Переживает, что ты… как-то заставил меня принять твоё предложение. – И уже обращаясь к сестре: − Бри, уверяю, я согласилась по собственной воле. Да, наша помолвка является обязательным условием твоего спасения. Иначе артефакт не сработает. Но ты же знаешь, что герцог мне с самого начала сильно приглянулся. Так что, я совершенно точно… не против такого условия.

Периферийным зрением я замечаю, как Сенд поворачивается ко мне. И довольный смешок тоже слышу. Но игнорирую, пытаясь сосредоточиться на содержимом своей тарелки.

«Странное какое-то условие. Ты ему веришь?» − резким движением наклоняет ко мне голову Бриэнн.

− Да, я ему верю, − произношу твёрдо. – Остальное объясню потом. А сейчас, если позволишь, я поем.

О том, что саму Бри уже плотно покормили на кухне, Микель мне сразу доложил. Да и сама сестра не стала скрывать, что вкусно отобедала цыплятиной.

На время все разговоры за столом стихают. И лишь звяканье столовых приборов нарушает тишину. Ко мне даже аппетит возвращается. Что немудрено, когда всё настолько вкусное.

Но трапеза в конце концов подходит к концу. А вот вопросы ко мне у некоторых пока явно не исчерпались.

− Ну хорошо, насчёт проклятия я понял. Но почему ты просто не объяснила нам всё? – спрашивает Микель, когда слуги убирают основные блюда и грязную посуду, вместо этого подав десерт в виде нежнейшего персикового пирога.

− Я не могла. И до сих пор многого рассказать не могу, − признаюсь, невольно мрачнея. – Если хочешь знать обо мне больше, спроси лучше у отца.

После общения с Дамианом Волдхардом он обо мне явно может рассказать куда больше, чем я сама.

− А почему не у тебя? – недоумённо хмурясь, интересуется парень. И, когда не получает от меня ответа, бросает вопросительный взгляд на Сенда.

− Мири связана клятвами, − лаконично объясняет тот. – К сожалению, расспросить её обо всём, что нас интересует, получится только тогда, когда умрёт один подонок.

«Ну или, когда я стану человеком», − вдруг насмешливо ухкает Бри, заставив меня в полном потрясении вскинуть на неё взгляд.

− О боги, − бормочу я, поднимая дрожащую руку ко рту. – Ты права. Я… я не думала об этом.

− О чём? – вскидывает бровь Сенд.

− Бриэнн знает почти всё то же, что и я. И она не приносила никому никаких клятв, − шепчу я, повернувшись к будущему мужу.

− То есть… − губы герцога растягиваются в хищной усмешке. – Меньше, через двое суток у нас появится живой свидетель, способный с потрохами сдать нам Кукловода?

«Скажи, что эту мразь я не только сдам с удовольствием, но и лично поучаствую в охоте на него. Это меньшее, на что я согласна, после всего, что он с тобой сделал. Хочу видеть, как Кукловод подохнет в муках», − злобно заклекотав, взмахивает крыльями сестра.

25.2

На моих губах появляется кривая улыбка.

− Сестра горит желанием поучаствовать в охоте на Кукловода, − передаю слова Бриэнн.

Сенд понятливо хмыкает, возвращаясь к своему обеду. Тогда как Микель продолжает с любопытством наблюдать за нами с сестрой.

«А ведь ты даже не принимала меня в расчёт, − вдруг мрачно замечает она. – Даже не подумала обо мне, когда пошла к князю волков с этим своим дурацким предложением».

Наверное, этот вопрос был между нами неизбежен. Хотя время Бри могла выбрать и получше. Объясняться при свидетелях в моём положении крайне сложно. Но видимо, сестра уже не в силах сдерживать эмоции.

− Моё предложение не было дурацким. Я не… − выдохнув, качаю головой. – Бри, я… не могу говорить за кого-то кроме себя. Обещать твоё содействие означало бы перекладывать эту ответственность на тебя. А это неправильно. С… нашим врагом связалась я, а не ты. Мне и разбираться.

«Методом магического самосожжения? − фыркает ядовито Бри. – Ты связалась с Кукловодом из-за меня. Из-за меня пожертвовала годами своей жизни. А теперь из-за меня чуть не угробила себя. Если тебя вдруг интересует моё мнение, мне не нужно спасение от проклятия такой ценой. Я лучше останусь птицей, чем позволю тебе снова жертвовать собой ради меня».

Это больно. Я же для неё стараюсь. Как она не понимает? Я не могу иначе.

Прошло уже очень много лет с тех пор, как Бри позволяла себе так яростно нападать на меня. С тех пор как она стала птицей, мы практически не ссорились, по крайней мере, серьёзно. Сообща нацелившись на общую цель, отбросили все наши противоречия.

Закономерно, что лучившееся больно ударило по сестре, сделало её более… осторожной в проявлении своих эмоций. Бри замкнулась во многом. Даже в той степени близости, которая между нами образовалась, она всё равно мало делилась со мной своими переживаниями. К тому же сестра всегда предпочитала выплескивать своё раздражение, отправляясь на охоту. Что и делала постоянно, когда чувствовала такую необходимость.

Тем неожиданней для меня сейчас её вспышка.

− Я поступала так, как считала правильным, − произношу предельно ровным тоном.

«Беса лысого это правильно! − клацает она клювом. – Может, хоть этот твой герцог заставит тебя вспомнить, что твоя жизнь тоже имеет ценность. Что ты имеешь ценность».

Издав сердитый стрекот, она резко взмахивает крыльями и перелетает со спинки кресла на подоконник.

«Выпусти меня», − ухкает раздражённо.

− Куда ты собралась? – комкаю я салфетку в руках. Тревога вспыхивает в груди буйным цветом.

В ответ она оборачивается и обжигает меня прищуренным взглядом.

«Проветриться».

Вот же! Выдохнув, я поднимаюсь с кресла и иду к сестре. Смотрю в гневные глаза, изо всех сил пытаясь достучаться до неё.

− Это опасно, Бри. Вдруг ты опять наткнёшься на того… колдуна? На тебя открыта охота. Не дури.

«Не наткнусь. Его зов не имеет надо мной власти. Не делай из меня дуру».

− Я не делаю…

«Делаешь. Для тебя я по-прежнему та бестолковая девчонка, которая сбежала из дома. Бри, которая способна только попадать в передряги, из которых её потом нужно вытаскивать ценой своей жизни. Побудь хоть немного для себя, Мири. Если не врёшь, ты получила мужчину, которого хотела. Наслаждайся этим. А я хочу побыть одна. Мне нужно… проститься с небом и крыльями».

Если бы не последняя фраза, я бы возможно ещё долго пыталась её переубедить. Но вспомнив, все сомнения сестры, которые случайно стали мне известны, я лишь молча киваю сдаваясь. У меня нет никакого морального права отказывать ей в этом.

− Пожалуйста, будь осторожна. И возвращайся поскорее. Я буду тебя очень ждать.

«Вернусь. Не волнуйся», − уже более мирно стрекочет Бри.

Мене не остаётся ничего другого кроме как открыть окно, выпуская её в зимнюю стужу.

Закрыв створки обратно, я нервно сжимаю пальцами край подоконника, до рези в глазах всматриваясь в заснеженную даль, в которой скрылась серая тень моей сестры.

Погрузившись в мысли о нашей размолвке, я даже забываю, что не одна в комнате. И вздрагиваю от неожиданности, когда ко мне со спины прижимается мужское тело. Сильные руки обвивают мою талию, притягивая ближе. Даря безмолвное утешение. По крайней мере, именно так я это ощущаю.

Выдохнув, я слегка поворачиваю голову.

− Поссорились? – спрашивает тихо Сенд, касаясь губами моего виска.

Так странно. С тех пор как умерла мама, я никогда и ни с кем не говорила о наших взаимоотношениях с Бри. О том, что она мне говорит, что чувствует... Хотя, с мамой мы тоже не часто это обсуждали. Особенно в последний год её жизни. Мне не хотелось лишний раз тревожить маму, усугубляя её состояние. Она не знала, чем мы занимаемся, кем я служу и какую работу выполняю для графа Габжи. Да и клятвы. Я уже тогда была связана по рукам и ногам.

А сейчас я ловлю себя на том, что мне очень хочется выговориться. Хотя бы немножко, насколько это возможно.

− Да. Немного, − киваю, наслаждаясь такой непривычной для меня заботой. − Бри не понравилось предложение, которое я сделала князю.

− В этом я её прекрасно понимаю, − хмыкает мой жених.

Кто бы сомневался.

− Она злится, что я даже не подумала заключить сделку от её имени. И что я слишком многим пожертвовала ради неё… − вырывается у меня. И я сама поражаюсь тому, как обиженно это звучит. – Но она ведь моя сестра. Как я могу не помочь ей? Кто это сделает, если не я? Она же навсегда останется птицей, если не снять проклятие в этом году. Как мне жить тогда?

− Наверное, она задаётся тем же вопросом. Как ей жить потом, если её жизнь будет куплена ценой твоей, − мягко замечает Сенд. – Причиняя помощь, стоит помнить о том, что не всякую помощь наши близкие готовы принять.

− Наверное, ты прав, но…

− Но ты привыкла нести ответственность за сестру. И до последнего будешь бороться за неё.

− Да, − киваю.

− Я думаю, твоя сестра это ценит. Но всё же тебе действительно стоило подумать о том, что сведениями о Кукловоде лучше делиться ей, а не тебе, ценой нарушения клятв.

− Мне бы хотелось сказать, что я боялась отказа князя Дамиана из-за ненадёжности такого обещания, − хмыкаю горько. − Но правда в том… что я действительно не подумала об этом. Слишком привыкла к тому, что сама она не может никому ни о чём рассказать. И этим обидела Бри.

− И куда она улетела? – Сенд поворачивает меня к себе. Убирает со лба прядку волос. Смотрит так внимательно, что у меня сердце снова щемит.

− Сказала, что ей нужно побыть одной. И попрощаться с небом. У Бри… сложное отношение к её птичьему облику. Она очень хочет снова стать человеком, но её многое привлекает и в птичьем существовании. Как бы странно это ни звучало. И ещё мне кажется, её сильно страшит момент возвращения к человеческой жизни. Слишком юной она была, когда подверглась проклятью.

− Она может передумать? – чуточку сужаются глаза Сенда.

− Нет. Бри не передумает, − отвечаю уверенно. – Трусихой она никогда не была. Так что наше с тобой соглашение остаётся в силе.

− Рад это слышать.

Неужели я действительно слышу в его голове облегчение?

Глава 26

Обед давно остался позади. Сенд предложил мне проверить, как продвигается затеянная мною подготовка дома к праздникам. Многозначительно напомнив, что завтра у нас будет ещё один повод праздновать, гораздо более личный и значимый, чем какое-то там зимнее солнцестояние.

Так что, предварительно одолжив у будущего пасынка чистую одежду, я провела остаток дня почти так же, как и вчера. Исполняя, по сути, обязанности хозяйки поместья. Обошла почти весь дом, проверяя всё ли в порядке, раздала указания слугам, что где ещё нужно убрать, доделать, где добавить украшений. Надолго застряла на кухне, обсуждая праздничную трапезу.

И всё это с непередаваемым, щемящим в груди ощущением, с болезненно-сладким осознанием, что это и для меня тоже, что мне всё-таки удастся разделить эти праздники со столь запавшими в душу мужчинами. И с несмелым осознанием, что на этом ничего не закончится и я смогу провести с ними не только завтрашний вечер, но ещё много-много других вечеров. Целую жизнь… если всё сложится хорошо.

А мне сейчас так хочется верить, что это "хорошо" всё-таки сложится и я не только избавлю Бри от проклятья, но и сама освобожусь от ярма Кукловода, что отмеренные на мою долю несчастья и испытания наконец останутся позади.

Мне так это нужно. Всем сердцем поверить. Не сомневаться. И не бояться больше.

Пока что я не могу этим похвастаться.

Но тут, видимо, поможет только время. И, как показала практика, общение с Сендоа Арджаном. У него просто поразительный талант стирать все лишние мысли из моей головы.

И теперь я его невеста. К этой мысли мне привыкнуть сложнее всего.

А ведь для всех домочадцев этого особняка, кроме самого герцога и его сына, конечно, ситуация вообще никак не изменилась. Они и так все считали меня невестой герцога.

И ещё, как мне кажется, никто даже не заметил, что я куда-то исчезала.

Зато оба Арджана об этом явно не спешат забывать. Они весь день ни на секунду не оставляли меня одну. Сначала за мной хвостиком ходил Микель, пока герцог занимался какими-то своими крайне важными делами. А под вечер роль надсмотрщика на себя снова взял сам Сенд.

С задумчивым интересом выслушал мой ответ на вопрос, всё ли готово к завтрашнему дню, высказал кое-какие пожелания, отдал последние указания… и приказал слугам накрыть нам ужин для двоих наверху, в гостиной при его покоях.

И позволил ещё один раз напоследок проверить первый этаж, неотступно следуя за мной.

Но вот я, кажется, всё уже осмотрела. И вроде бы всё в порядке. Кое-какие мелочи можно будет подправить завтра. А сейчас... наверное, можно идти отдыхать. С Сендом. В его спальню.

Ох. Чует моя пятая точка, что поначалу меня ждёт отнюдь не отдых. И самое поразительное, что меня такие перспективы очень даже вдохновляют. Неужели я такая... ненасытная?

− Пойдём, Мири, − обняв за талию, мой новообретённый жених мягко уводит меня из большой столовой, где по моей задумке завтра должны накрыть праздничный стол. − У тебя такой вид, словно ты прямо сейчас свалишься от усталости. Почему не сделала перерыв, чтобы отдохнуть?

− Я не чувствовала усталости, − пожимаю плечами. – К тому же ты поручил мне проследить за подготовкой к празднику. Хотелось сделать всё как можно лучше.

− Малыш, в этом доме зимние праздники не отмечались уже… очень много лет. Поэтому, что бы ты не затеяла, все домочадцы будут рады уже тому, что ради тебя я изменил своим привычкам и отменил свой запрет на весь этот бессмысленный бред. Ума не приложу, как взрослые люди в один миг могут превратиться в восторженную детвору, верящую в глупые сказки.

Выслушав весь этот ворчливый монолог я даже останавливаюсь, удивлённо уставившись на будущего мужа.

− Ха. Вот как? Значит, я была права, когда предположила, что ты меня обманул с этими приготовлениями? Я старалась, а ты… А что ты, кстати? Зачем было заставлять меня заниматься тем, что тебе не только не нужно, но и неприятно, судя по всему?

− Ты так явно пыталась найти способ сбежать от меня, что я ухватился за первое, что в голову пришло, лишь бы занять тебя чем-то другим, − пожимает плечами этот несносный манипулятор. – А потом оказалось, что Микелю вся эта суета тоже пришлась по душе. И ты явно получала удовольствие, развешивая по дому всю эту чепуху. Вот я и решил, что вполне могу потерпеть, раз уж вы с Миком с таким энтузиазмом ударились в детство.

− Ты невозможен, − потрясённо качаю головой. – Чем тебе зимнее солнцестояние настолько не угодило? Откуда такое странное отношение?

− Почему странное? – удивлённо вскидывает он бровь.

− А разве нет?

− По-моему вполне разумное отношение. Этот день ничем не отличается от других дней в году, кроме того, что после него наступает самая длинная ночь.

− Ты же не будешь отрицать, что множество древних магических обрядов завязано именно на эту ночь? Даже ваш родовой артефакт действует именно в ночь зимнего солнцестояния. Разве это не повод считать её особенной?

− Я могу назвать ещё множество подобных естественных и не очень факторов, используемых древними для усиления своих обрядов. Особые дни и ночи, места силы, выполнение определённых условий и ритуалов, расовая принадлежность участников обряда. Всё это лишь инструменты концентрации силы для достижения необходимого результата. Только и всего. Особым можно сделать любой день своей жизни. И для этого совершенно необязательно ждать целый год.

− В чём-то ты прав. Но в семейных традициях есть своя прелесть, и в обратном тебе меня не переубедить, − замечаю с примирительной улыбкой.

Мне бы очень хотелось узнать, что стало причиной такого острого отторжения самой идеи празднования. Но я не чувствую себя в праве лезть туда, куда меня пока не желают пускать.

− Надеюсь, тебя не слишком всё это тяготит, − бросаю я выразительный взгляд на благоухающие хвоей гирлянды.

− Нисколько. Твоё присутствие полностью компенсирует мне все эти неудобства, − заявляет Сенд с кривоватой обаятельной улыбкой. Подступает ближе, тесня к дверному проёму, ведущему в гостиную. Бросает прищуренный взгляд на пучок зелёных веточек с россыпью белых ягод под потолком. – М-м-м, смотри, омела. Говорят, под ней целоваться положено. Пожалуй, эта традиция мне по вкусу. Теперь, когда у меня есть восхитительная невеста, с которой так сладко целоваться.

− Сенд, нас увидеть могут, − бормочу, чувствуя будоражащую смесь лёгкого смущения и предвкушения.

− Пусть. Не маленькие, отвернутся, − плутовато ухмыляется герцог, обхватывая мой затылок ладонью.

Притягивает меня ближе, почти прижимаясь своим лбом к моему. Смотрит прямо в глаза, гипнотизирует буквально, завораживает золотистым мерцанием зелёных глаз. Кажется, ещё чуть-чуть и его зрачки сузятся до тонких вертикальных щёлочек.

Прямо в этот момент я ни секунды не сомневаюсь, что в его жилах действительно течёт кровь драконов. Древних существ, чьей воле никто не мог противиться. Прямо сейчас я тону в нём. И ощущаю себя тем самым сокровищем, которым завладел могущественный хищник, чтобы навеки спрятать в своём логове и стеречь от посторонних взглядов.

− Ты моя, Мири, − хрипло урчит он, словно в ответ на мои мысли. Проводит своими губами по моим. – Моя лесная колдунья. Мой непреодолимый соблазн. Моя истинная.

Выпивает мой тихий вздох, подступая ещё ближе. Дыхание сгорает в груди. В глазах темнеет, когда наши тела вжимаются друг в друга. Так тесно, что не разъединить. Наше взаимное притяжение теперь буквально звенит в воздухе, окутывая нас дымкой сладкого дурмана.

И я уже сама тянусь к нему, поднимаясь на носочки. Пальцы беспомощно комкают сукно темно-серого мужского жилета, добираются до рубашки, чтобы дёрнуть её из-под пояса брюк, впиваются в мускулистую спину.

Боги, какой же он… Пропала я. Ой пропала...

− А ты мой? – облизываю губы. − Мой же?

− Навеки, − обещает, ловя мои губы. Сминает их жёсткой требовательной лаской, сразу проталкиваясь внутрь языком. Застонав ему в рот, я целую в ответ, принимая эту ласку, даря в ответ столько же страсти. Наши языки сплетаются в чувственном танце сладкого безумия. Кожа пылает от каждого касания.

Всё иначе теперь. На губах не горчит предстоящим расставанием, сердце не щемит от беспроглядной, безнадёжной тоски.

Он мой. Мой. Мне нужно лишь принять, поверить… довериться.

Низко зарычав, Сенд наклоняется и, обхватив меня за бёдра, отрывает от пола. Шагает в гостиную. Дверь захлопывается за нами от одного его щелчка. В камине ярко вспыхивает огонь.

− Не смогу дотерпеть до спальни. С ума сойду, если не возьму тебя немедленно, − бормочет мой герцог, стремительным шагом направляясь к изысканной оттоманке возле камина.

− А я не уверена, что потом смогу дойти куда-либо от усталости, да ещё в таком виде, − ворчу для порядка, когда он ставит меня на ноги и принимается нетерпеливо срывать одежду. Рубашка, одолженная у Микеля, с треском слетает на пол. Туда же отправляется моя камисоль. Грудь взволновано вздымается, притягивая горящий взгляд Сенда.

Его лицо буквально темнеет от желания.

− Ничего страшного. Отнесу. Можешь сегодня вообще больше ничего не делать, чтобы не переутомляться. Я всё сделаю сам, − и меня буквально роняют на мягкие подушки, чтобы одним рывком стащить штаны. – О-о-о, ты божественна, душа моя. Я ошибался, когда говорил, что мог бы поклоняться твоей красоте целую ночь. Одной ночи слишком мало. Я хочу это делать вечно.

И он хищно опускается сверху, заключая меня в клетку своих объятий. Самую желанную для меня клетку.

26.2

Коленом раздвинув мне ноги, накрывает ладонью промежность. Двумя пальцами раскрыв влажные лепестки плоти, средним выписывает круг на кончике клитора. И ловит губами мой судорожный вздох, улыбаясь мне в губы. Повторяет эту сладкую пытку. Снова и снова. Исследует мои сокровенные местечки с уверенностью и собственническим блеском в глазах. Обещая этим взглядом столько всего, что у меня дыхание перехватывает. Его пальцы творят волшебство и безумие с моим телом. Играют, как на тонко настроенном инструменте, заставляя трепетать и гореть для него.

Сенд всё ещё одет. Наблюдает. Сводит с ума. И я особо остро ощущаю свою наготу и беззащитность перед ним, перед тем, что он заставляет меня чувствовать.

Мужские пальцы толкаются внутрь.

− Такая горячая и готовая для меня, − слизывает он мой стон, лаская меня особо глубоко.

Выгибаясь под ним, впиваюсь в этот улыбающийся рот. Прижимаюсь к напряжённому телу, сдирая с него одежду. Рубашка трещит под моими пальцами. Прикосновение кожа к коже обжигает.

Пальцы теперь лихорадочно дёргают пояс его брюк. Быстрее бы добраться, быстрее бы почувствовать… Хочу…

Рассмеявшись, Сенд мягко перехватывает мои запястья, и прижимает их одной рукой у меня над головой. Кусает за нижнюю губу, расстёгивая ширинку, зацеловывает, бормоча какие-то глупости.

А я уже не могу. Хочу его до безумия. Обхватываю ногами мускулистые бёдра, притягивая к себе ближе. И с облегчением выдыхаю, когда к моей промежности вместо пальцев прижимается твёрдость его члена. Миг, и меня пронзает им. Ослеплённая этой мгновенной распирающей наполненностью, я запрокидываю голову назад. Чтобы тут же почувствовать на горле влажные поцелуи, а внутри мощные, ускоряющиеся толчки.

Время игр закончилось. Пришла пора животной неистовой страсти.

Наши пальцы сплетаются, дыхание смешивается, тела сливаются в одно, кажется, что даже сердца стучат в унисон, в едином ритме.

И мне хватает лишь нескольких минут, чтобы взорваться с неистовой дрожью, застонав Сенду в губы. Вонзаясь в меня до упора, он останавливается, хрипло дыша, позволяя насладиться ослепительными волнами оргазма. А потом внезапно выскальзывает из моего тела. И прежде, чем я успеваю что-либо осознать, ловко переворачивает меня на живот. Подхватив ладонью снизу, ставит на четвереньки. А затем вынуждает хватиться руками за единственный угловой подлокотник оттоманки.

− Держись крепко, душа моя, − урчит, прикусывая меня за шею сзади.

Осыпает поцелуями линию позвоночника, оглаживая спину и вынуждая до хруста прогибаться в пояснице от восхитительной чувственной дрожи. Расталкивает мои колени в стороны, открывая для себя ещё больше. Сжимает ягодицы, поднимаясь надо мной. И врывается в моё тело, как какой-то варвар завоеватель.

Вскрикнув, я сжимаю резной верх подлокотника до побелевших костяшек. И подаюсь ему навстречу, желая всего, что он может мне дать.

Реальность тонет в неистовом ритме его толчков. И я снова чувствую, как закручивается внутри тугая пружина, как сводит низ живота томительным жаром. Перед глазами пляшут искры. Воздуха не хватает, каждый вдох будто сгорает в лёгких. Я сама сгораю. Подчиняюсь. Растворяюсь без конца. Отдаюсь вся и полностью.

Не убавляя темпа, Сенд снова склоняется надо мной, прижимается к спине, прихватывая губами шею, плечи. Я чувствую на животе его горячую руку. Она смещается ниже, лаская трепещущую плоть. Пока длинные пальцы не прикасаются к чувствительному бугорку у меня между ног. Уже от первого касания меня словно молнией прошивает. Ощущать его толчки внутри и уверенные, умелые ласки снаружи, это слишком, невыносимо сладко, настолько остро, что волна нового оргазма, поднимаясь откуда-то из самых глубин моего естества, буквально сметает моё сознание своей оглушительной силой. Накатывая снова и снова, пока мой герцог в несколько особо глубоких и сильных толчков не присоединяется ко мне в этом безумстве. Низко зарычав, он вжимается в меня, сотрясаясь и изливаясь глубоко внутри.

Силы буквально покидают меня. Руки безвольно падают вниз, а ноги подкашиваются. Тяжело дыша, я опускаюсь на оттоманку, прижавшись пылающей щекой к прохладному шёлку подушечки валика. Едва не мурлычу, когда Сенд ещё раз проводит ладонями по моей спине, гладя словно кошку. Но до чего же приятно. Так хорошо, что хочется продлить этот миг навечно.

− Думаю, нам надо перебраться в наши покои. Там ужин стынет. И кровать удобная имеется, − бормочет он, снова целуя меня между лопаток.

− Угу, − стону неразборчиво, уже не в состоянии даже глаза открыть. Сознание уплывает в наполненный сладкой негой сон.

Он прав. Надо встать и хотя бы одеться. Сенд, конечно, обещал отнести. Но не понесёт же он меня в чём мать родила.

Но и эта здравая мысль растворяется в полудрёме.

− Ты хоть немного спала прошлой ночью? – хмыкает герцог.

− Неа. Я боялась не успеть убежать из дома, пока ты спишь, − бормочу, пытаясь свернуться клубочком.

− Вот как? – не дождавшись никакого содействия, Сенд переворачивает меня на спину, а потом усаживает. Чтобы надеть на меня разорванную рубашку, как вскоре я понимаю.

Свою одежду он уже успел кое-как поправить, оказывается. Этот момент я явно проспала.

– И взялась лепить ледяных истуканов с Микелем? Очень коварный ход, – замечает с иронией.

− Ничего не коварный, − возражаю, прислоняясь лбом к его плечу. – Мик застал меня, когда я лыжи из тайника доставала. Пришлось срочно придумывать, как от него улизнуть. И мне просто захотелось… оставить ему приятные воспоминания. И попрощаться.

− А со мной попрощаться, значит, не хотелось? – в голосе моего жениха теперь явственно чувствуется возмущение.

− Я попрощалась. Ты просто спал уже, − прижимаюсь губами к мужской шее. – И не слышал.

− Неубедительный аргумент, − фыркает Сенд. Кое-как разобравшись с моей рубашкой, он тянется к моим штанам на полу. – Ты мне снилась, кстати. Я видел сон, будто ты поёшь мне. И убегаешь в лес. А я бегу следом, зову и никак не могу догнать. От злости и разочарования я и проснулся.

Смысл услышанного до меня доходит далеко не сразу. А когда доходит, я даже просыпаюсь. Распахиваю глаза, отстраняясь.

Этого не может быть. Так не должно было получиться. Выходит… я на него сонные чары навела и сама же их сняла, наворожив ему сон о себе словами колыбельной?

Вот раззява.

А с другой стороны… Меня вел мой дар, моя сила, моё чутьё. Эта песня будто изнутри шла. Может, это такой знак свыше? Может, всё произошло именно так, как должно произойти?

Пока я сижу, раскачиваясь потерянно и хлопая сонными глазами, мой герцог умудряется натянуть мне на ноги обе штанины. И встав, за подмышки поднимает и меня.

− Держись, − забрасывает он мои руки себе на шею.

После чего в считанные секунды застёгивает на мне штаны и поднимает меня на руки. И сразу же решительным шагом направляется прочь из гостиной. Оставив мои сапожки валяться на полу. Но меня это мало волнует. Положив голову ему на плечо, я задумчиво кусаю губы, вспоминая, с какой болью убегала прошлой ночью из этого дома.

− Я не хотела уходить, − вырывается у меня, когда мы минуем холл и Сенд начинает подниматься по ступенькам на второй этаж.

− Знаю. Микель сказал, − бросает он на меня внимательный взгляд. – А я не хотел отпускать.

− Знаю, − улыбаюсь, зарываясь лицом в его шею. – Я не должна испытывать удовольствия по этому поводу, но почему-то испытываю. Рядом с тобой мой здравый смысл не всегда работает так, как положено. Но я рада, что ты меня нашёл и теперь всё знаешь. Прости, что обманывала.

− Уже почти простил, − хмыкает.

− Почти? – уточняю саркастично.

− Угу. Я слишком долго придумывал, как буду тщательно и со вкусом наказывать тебя, чтобы так просто отказаться от этой мысли. Вот отдохнёшь, я исполню свои фантазии, тогда и прощу полностью, − сообщает мне бессовестный герцог, легонько шлёпнув по попе.

− Наказывать? – начинаю чувствовать себя сонным попугаем. – С чего ты решил, что я тебе позволю?

− С того, что тебе нравится всё, что я с тобой делаю. Это тоже понравится, − обещает Сенд, явно забавляясь.

А я просто не нахожусь с ответом, догадавшись уже, какого плана наказание он задумал.

И так странно ощущать чувственное предвкушение и любопытство, а не страх в ответ на подобные мужские обещания. Странно и очень сладко. Как быстро он меняет мои представления об отношениях между мужчиной и женщиной.

Улыбнувшись своим мыслям, я лишь крепче обнимаю Сенда за шею. Вдыхаю его запах, позволяя себе полностью расслабиться. Не только телом, но и душой.

Бри права. Мне пора учиться жить и для себя тоже.

Глава 27

Я знаю, что сплю. И сквозь сон чувствую, как кто-то касается моего лица. Проводит пальцами по щеке, губам, подбородку… сжимает шею. В груди начинает жечь.

Хватанув ртом воздух, резко распахиваю глаза. Крик застревает в горле, когда я вижу склонённую надо мной тёмную фигуру. Шею сдавливают жёсткие пальцы, полностью перекрывая дыхание. Я выгибаюсь, царапаясь и пытаясь вырваться, вдохнуть, выжить. Но в глазах уже темнеет.

− Думала, избавилась от меня, сучка? – с ненавистью шипит мне в лицо мой худший кошмар. Карие глаза вспыхивают одержимым огнём. – Думала, сбежала?

О боги. Только не это! Надо вырваться! Бежать. Бороться.

Вонзив ногти в мужское плечо, я замахиваюсь другой рукой, чтобы полоснуть по лицу. Но Влодэк перехватывает моё запястье, сжимая так, что слёзы на глазах выступают. И вгрызается в губы яростным поцелуем. Наказывая. Унижая. Пытаясь показать свою власть.

Меня чуть не выворачивает. Не знаю, каким чудом мне удаётся извернуться и пнуть его ногой, отталкивая. Короткого мгновения, когда подонок отвлекается, мне хватает, чтобы наконец откатиться в сторону.

− Сенд, − хриплю я. Но Сенда рядом нет. Лишь примятая подушка.

− Зовёшь своего полюбовничка? Забыла, кому принадлежишь на самом деле? – морозом пробирает ядовитый смех Кукловода.

Змеиным рывком он бросается следом за мной и за волосы вытаскивает из постели. Прижимает к себе, с издевательской усмешкой заглядывая в глаза.

− Я нашёл тебя, Мириам. Твои щиты больше не прячут ни тебя, ни твою пернатую сестрицу. Она, кстати, всё такая же опрометчивая дура, какой была до своего превращения. Если не хочешь, чтобы ей свернули шею, жду тебя вечером в Гулеме. Встретимся на центральной площади. Погуляла и хватит. Пора тебе вернуться к своему настоящему хозяину. Будет мне такой подарочек на Йоэль, − гладит он меня по щеке. – Если покажешь себя хорошей девочкой и не будешь глупить, я даже не стану сильно наказывать. А если нет… − он резко поворачивает меня спиной к себе, заставляя посмотреть на кровать, − кровь твоего любовника будет на твоих руках, Мириам.

И я задыхаюсь в животном ужасе, когда вижу Сенда, распростёртого на окровавленных простынях. На широкой груди зияет жуткая кровавая рана, лицо застыло, остекленевшие глаза смотрят в потолок.

− Не-е-ет! – вою, падая на колени. Рвусь из ненавистных рук, чувствуя, как умирает что-то внутри. – Се-е-енд! Нет!

− Запомни это чувство, моя вероломная сучка, − прижимается Влодэк губами к моему уху. − Если снова начнёшь глупить, оно будет преследовать тебя всю жизнь. Я уничтожу всех, кто тебе хоть немного дорог. Как думаешь, сколько тебе понадобится времени, чтобы свихнуться окончательно?

И он исчезает.

Получив свободу, я тут же бросаюсь к Сенду. От боли, раздирающей душу, меня колотит, как припадочную. Сознание уплывает, растворяясь в багряном тумане. Трясущимися руками тянусь к любимому лицу.

− Боги, нет. Молю вас, верните его, − рыдаю, гладя впалые щёки. – Сенд, очнись.

Это всё я виновата. Только я. Нельзя мне было к нему приходить. Нельзя было оставаться. Из-за меня его убили.

− Мири? – глаза любимого резко распахиваются. Брови хмуро сдвигаются к переносице. – Что случилось? – он стремительно садится, хватая меня за плечи.

Морок наконец-то рассеивается. Словно пелена с глаз спадает, захлёстывая сознание сокрушительным облегчением. Тело оседает на кровать тряпичным кулем.

− Сенд, о небо, Сенд, ты живой, − судорожно хватаю ртом воздух. И со всхлипом бросаюсь ему на шею. Зацеловываю удивлённое лицо, орошая его потоками слёз. – Живой. Слава богам.

− Малыш, − аккуратно встряхивает меня за плечи жених, − может, ты объяснишь, что происходит? С чего вдруг я должен быть не «живой»?

− Мне… мне… приснилось, − выдавливаю из себя, пряча лицо у него на шее.

Мне приснилось. Но этого не случится. Я не допущу. Ни за что.

− Расскажешь? – гладит он меня по спине.

− Не могу.

Не могу я рассказать ни того, что увидела, ни того, каким образом Кукловоду удалось пробраться в мои сны и показать такое.

− Не можешь, или не хочешь? – рука Стенда замирает у меня между лопаток. – Ты ведь не повторишь своей ошибки, Мири?

− Сенд, я…

− Или снова сбежишь, ничего не объяснив?

− Почему ты так решил? – зажмуриваюсь до тёмных пятен перед глазами. Панически боясь поднять голову и посмотреть ему в глаза.

− Меня чутьё редко подводит, и сейчас оно буквально орёт, что этот твой сон был неспроста и ты снова готова прибегнуть к своему излюбленному способу решения проблемы – бегству. И я даже могу понять, почему ты выбрала именно такую модель поведения. Несмотря на все мои заверения, доверие между нами − пока ещё слишком хрупкая вещь. Но хочу напомнить, что ты дала мне слово. Обещала стать моей невестой и женой. А значит остаться в моём доме и разделить со мной жизнь. Разделить невзгоды и радости. Так что прекращай всё это и рассказывай, что тебе приснилось, и почему.

− Мне приснился… он, − выпаливаю, когда аргументы Сендоа камня на камне не оставляют от моей решимости.

− Он? – замирает. – Кукловод?

Я молчу. Нервы звенят напряжёнными струнами, подсказывая, что дальше заходить нежелательно, нельзя, иначе будет откат. Но и этого достаточно.

− Это ведь был не простой сон, верно?

Молча качаю головой. Когда дело касается Влодэка, простым ничего не бывает.

− Он может таким образом связываться с тобой?

Киваю.

− А навредить?

− Не мне, − шепчу, невольно вжимая голову в плечи. С этими клятвами подобные разговоры для меня всегда как балансирование на краю между двумя пропастями. Вроде бы я уже давно достаточно опытная, чтобы пройти. Но риск оступиться всегда существует.

− Поскольку мёртвым ты увидела меня, полагаю, шантажировал он тебя моей жизнью.

− Не только твоей.

− Бриэнн?

Снова киваю.

− Думаешь, он её схватил? – мрачно уточняет Сенд.

− Не знаю. Это вполне вероятно. Но с такой же вероятностью это может быть блеф, чтобы запугать меня, − бормочу, чувствуя, как уже постепенно начинает покусывать меня внутренняя магия. Один неверный шаг и болезненной отдачи не миновать.

− Ты можешь как-то связаться с ней и позвать обратно?

− Да. Но мне нужно выйти из дома. – Бросив короткий взгляд на окно, замечаю, что небо за ним уже сереет.

Снова рассвет. День ещё не начался, но меня в нём уже обворовали. Всю радость выкачал, подонок проклятый.

Боги, избавлюсь ли я когда-нибудь от Влодэка и тех пут, которыми он меня удерживает?

− Хорошо. Давай оденемся и выйдем, − сразу предлагает герцог.

Сборы много времени не занимают. Если бы не Сенд, я бы и полураздетой выбежала. А так пришлось одеваться тепло.

− Даже если он поймал Бриэнн, она нужна ему как заложница и гарант твоего послушания. Отморозив себе что-то, ты ничего не изменишь и ничем ей не поможешь, − разбил все мои возражения неопровержимым аргументом.

Пришлось слушаться.

Но зато в этот раз мне уже не надо красться по дому, в поисках выхода. И можно вместе с хозяином сразу выйти на крылечко.

Ох, ну и мороз сегодня.

Поёжившись, я осторожно спускаюсь по ступенькам. Внизу на страже так и стоят наши с Микелем истуканы.

«Бриэнн», − взываю к своей неугомонной сестре.

Ну зачем я её отпустила? Почему не удержала?

Сейчас бы она была в тепле и безопасности. Пусть даже злая. Но это ведь лучше, чем клетка Кукловода.

«Бриэнн, отзовись. Вернись, я волнуюсь о тебе», − кричу в заснеженную сизо-чёрную стену леса.

А в ответ тишина.

«Бриэнн! − уже едва не плачу. – Дурочка ты крылатая. Вернись сейчас же!»

− Не отзывается? – сжимает мои плечи Сендоа спустя минут десять, когда я уже осознаю тщетность своих попыток.

− Нет.

− А она может тебя просто не слышать? – разворачивает меня к себе лицом.

− Может. Если слишком далеко улетела, − произношу хрипло, прижимаясь к нему в ответ. − Но я боюсь, что причина в другом. Наверное, опять попалась тому же колдуну, что и прошлый раз.

− Колдуну? – в голосе моего жениха откровенно слышится удивление.

Ах да. Об этом я ему тоже не рассказывала.

− Позавчера Бриэнн почувствовала чей-то зов. Созывали всех птиц с округи. Когда подлетела ближе, увидела незнакомого колдуна… − рассказываю герцогу, продолжая до рези в глазах всматриваться в лесную чащу. Слава богам, хоть об этом я могу свободно говорить. И с чувством глубочайшего облегчения вываливаю на мужчину эту историю во всех мельчайших подробностях. И завершаю: – Она вчера мне заявила, что его зов над ней не властен. Но я боюсь, что этот колдун снова мог её как-то поймать.

− Если он настолько силён в контроле над птицами, то вполне мог, − задумчиво кивает Сендоа. – Кто бы это ни был, действовал он осторожно и на мою территорию не заходил. Я бы почувствовал. Хм. Интересно, что за «чудик» такой? Не знаю таких. Надо разведать.

− Времени мало. Всего до вечера, − шепчу, сделав рваный вдох. Снова волоски на теле поднимаются от ощущения запретной грани.

− То есть… тебе даже время и место встречи назначили?

И снова я могу только молчать в ответ.

− Не можешь сказать? – с пониманием спрашивает Сенд.

− Прости. Прямо никак не могу.

− Ладно. Что-нибудь придумаем. Пойдём в дом. Позавтракаем и сразу перейдём к помолвке.

− Помолвке? – удивлённо поднимаю на него глаза.

Сейчас, когда меня всё ещё трясёт после кошмара, когда Бриэнн снова исчезла, когда от страха и безысходности сеова хочется выть, мысли о помолвке кажутся невероятно дикими и неуместными. Какая помолвка, если моя сестра возможно сидит где-то в клетке? Какая помолвка, когда Кукловод угрожает убить Сендоа, если я к нему не вернусь?

− Именно. Помолвка. Чтобы в новогоднюю ночь ты могла расколдовать свою Бри, нужна помолвка, − терпеливо напоминает он мне. – Вытащим твою сестру из лап Кукловода и сразу перенесёмся домой, чтобы снять проклятье. Не бойся. Успеем и всё решим. Ты не одна больше. И тебе есть на кого положиться. Привыкай к этому.

− Но как же… мой кошмар? И Бри… Я не могу вот так, − потерянно качаю головой.

Сенд тяжело вздыхает. Склонившись ко мне, берёт моё лицо в ладони. Смотрит очень серьёзно в глаза.

− Мири, этот кошмар был рассчитан на то, чтобы запугать тебя. Запугать и толкнуть на необдуманные действия. Он пробрался в твои мысли, туда, где ты беззащитна перед ним. И мозг воспринял за правду то, чего на самом деле не было.Ты ведь это понимаешь? Всё это ничего не значит. Он меня не убьёт. Не отрицаю, что Кукловод довольно опасный противник. Но и меня достать не так-то просто. А с Бриэнн он ничего не сделает. Как я уже говорил, она нужна ему, как рычаг давления на тебя. Так что не бойся. Мы со всем справимся. Пойдём в дом.

27.2

Мне дико непривычно то, что сейчас происходит. Я уже настолько привыкла во всём полагаться только на себя, принимать все решения самостоятельно, что воспринимать чужие доводы и оглядываться на ещё чьё-то мнение, мне крайне сложно.

Ещё и от эмоций штормит так, что дышать больно. Сон, молчание Бриэнн, пережитая боль,страх, делают меня больной, мешают соображать и мыслить здраво. Но именно это и становится для меня самым веским доводом.

Сенд прав. Влодэк именно на это и рассчитывал. В своей излюбленной манипулятивной манере он полностью вышиб меня из состояния равновесия, найдя самое слабое место, сокрушил все защитные барьеры, и умело надавил, требуя подчиниться. Уж кто-кто, а Кукловод умеет дёргать за ниточки, вынуждая своих жертв плясать под его дудку.

Сейчас страх застилает мне глаза, путает мысли. Движимая страхом, я уже однажды угодила во все ловушки, которые он для меня расставил. И обещала себе, что такое больше никогда не повторится.

А значит… мне нужно довериться тому, кто способен видеть ситуацию здраво. И, самое главное, играет на моей стороне.

Вот только…

− Мне страшно, Сенд, − признаюсь, смотря в глаза своему мужчине. – Мне так страшно.

− Я знаю, малыш, − привлекает он меня к себе, целует в лоб. – Но всё будет хорошо. Вот увидишь.

С этими словами обнимает за плечи и всё-таки увлекает к дому.

На крыльце я оглядываюсь назад. Смотрю в сизое небо. И снова зову. Безответно.

В вестибюле мы натыкаемся на тану Родику. Экономка, в дорожном шерстяном платье, с тёплым пальто в руках радостно улыбается нам, играя ямочками на румяных щеках.

Она куда-то собралась?

И я вспоминаю, что улыбчивая и словоохотливая экономка Сенда вроде как хотела к дочери на праздники наведаться. Но дороги замело. Может, прочистили уже?

− Доброе утро, лаэрд, лаэри, − кланяется она. – Морозное утречко сегодня выдалось, правда? Я уже отдала все распоряжения, девочки выполнят всё, как следует. В остальном подменит Ороиц. А мне пора. Дорогу расчистили ещё вчера вечером.

− Тана Родика, а может, вы всё-таки передумаете? – мрачно взирает на неё Сенд.

− Не могу, лаэрд, – с извиняющимся видом качает та головой. – Вы же обещали, что отпустите. Меня дочка с внуками ждёт. Я обещалась, что в этом году точно отпраздную Йоэль вместе с ними. Да и у вас теперь ваша лаэри есть, уж она-то точно и порядок в доме удержит и праздник устроит, что надо.

Лестно, конечно, что она такого высокого мнения обо мне, но я теперь сама ни в чём не уверена. Какое теперь празднование? Мне бы выжить.

После того, как обрела надежду и веру в лучшее, снова с головой окунуться в то, отчего так долго бежала, невыносимо больно. И мне огромного труда стоит не поддаваться тоскливому отчаянию. Не горевать о том, что не случилось. Потому что ещё не всё потеряно. Сенд попросил ему довериться. И я постараюсь. Я буду верить. Иначе свихнусь. В этот раз окончательно.

– Обещал, значит, отпущу. Но должен же был попытаться переубедить вас, – ворчит мой вредный герцог. Бросает задумчивый взгляд на меня, почему-то. Снова смотрит на экономку: – Ладно. Езжайте, если так. И возьмите себе в честь праздника премию, в размере месячного жалования.

– О, ваша светлость, – экономка растроганно прижимает руки к груди. – Не знаю, как вас и отблагодарить.

– Не задерживайтесь там надолго, – строго сдвигает Сенд брови. – Вы нам тут будете нужны.

Закрыв на этом тему, ведёт меня дальше, к ступенькам. Мы молча преодолеваем половину из них и тут он снова внезапно останавливается. Прислушивается к чему-то, склонив голову набок.

− Хм, как вовремя, однако. У нас гость, дорогая, − бормочет, криво усмехнувшись.

И практически сразу я ощущаю всплеск магии и возникновение пространственного разрыва. Прямо позади нас, посреди вестибюля. Портал.

− Кто это? – бросаю встревоженный взгляд на Сенда.

− Видимо, первый и единственный гость на нашей помолвке, не считая Мика, − хмыкает. – Пойдём, поздороваемся, − увлекает он меня обратно вниз, где из портала уже появилась знакомая фигура.

− Доброе утро, кузен, − клыкасто ухмыляется князь Дамиан Волдхард, которого я сегодня вот вообще не ожидала увидеть. Наблюдает, как мы спускаемся. – Тана Мириам, как поживаете? До меня дошли слухи, что вы, вроде как, замуж собрались.

− Слухи? – оторопело округляю я глаза. Когда это до него успели дойти такие слухи?

− Ну, может быть, не слухи, а скорее сведения. Которыми со мной любезно поделился сам счастливый жених. Вот я и решил вас навестить. И заодно обсудить наше общее дело, − улыбка оборотня становится откровенно хищной.

− Это ты очень удачно решил, − довольно замечает Сенд, подходя и протягивая руку для приветствия. Меня он по-прежнему ни на шаг от себя не отпускает. − У нас как раз новые сведения появились. Наша общая проблема, оказывается, решила перейти к активным действиям.

– Вот как? – вскидывает бровь князь волков. Но удивленным при этом уж точно не выглядит. – Что ж, этого и следовало ожидать. Почувствовал, гнида, что теряет ценный кадр, вот и засуетился. Кстати, мне стало известно, что на него один небезызвестный в теневых кругах колдун теперь периодически работает.

– Птицелов? – выдыхаю я, прежде чем успеваю себя остановить.

– Некоторые его и так называют, − медленно кивает Дамиан, сосредоточив на мне внимательный прищуренный взгляд. – Вы с ним знакомы?

Иголочка в сердце вонзается ещё глубже. И снова предупреждающе вибрирует магия, напоминая, насколько я близка к тому, чтобы перешагнуть черту. Пока это была всего лишь история Бриэнн, я могла говорить о ней свободно. Сейчас же, когда речь идёт о сотрудничестве Кукловода с этим колдуном, последний становится для меня, по сути, запретной темой. Бесовы клятвы. Хорошо, что Сенду я уже рассказала.

− Мири думает, что он мог поймать Бриэнн, − вместо меня отвечает Сенд, вовремя уловив моё состояние. – Но я предлагаю переместиться в мой кабинет, прежде чем мы продолжим разговор. Чтобы не обсуждать наше дело посреди вестибюля.

Само собой, Дамиан соглашается, так что спустя несколько минут мы втроём уже располагаемся в просторном, немного захламленном книгами и кучей пергаментов с магическими расчётами, кабинете герцога. Вместо того, чтобы предложить занять кресла для посетителей у рабочего стола, он приглашает нас с князем расположиться в креслах у камина. И приказав Ороицу, своему камердинеру, подать чай и легкий перекус, принимается, пока мы ждём, рассказывать о моём кошмаре, о том, что я не смогла дозваться Бри, и о колдуне. А потом ещё и свои выводы выкладывает, сделанные из услышанного от меня. Очень меткие, стоит признать.

Стоит ему закончить, в кабинет как раз стучится Ороиц, вернувшийся с чаем и закусками.

Пока молчаливый камердинер раскладывает всё на невысоком столике между нами, я пытаюсь решить сложную задачку, как рассказать своим союзникам побольше информации, но при этом не нарваться на откат. Если бы дело было только в последствиях для меня, я бы многое вынесла, лишь бы помочь и вытащить сестру. Но проблема в том, что Влодэк может почувствовать нарушение данных ему клятв. И тогда это отразится на Бриэнн. Он её не пощадит.

Ороиц уходит. В кабинете повисает напряжённое молчание.

На мне скрещиваются взгляды обоих мужчин.

Сенд сжимает губы, щурится, будто обдумывает что-то. И вдруг протягивает ко мне руку.

− Мири, подойди ко мне, − требует.

− Зачем это? − фыркаю с лёгким недоумением. Но тем не менее встаю с кресла, подхожу к герцогу.

− Нужно, − роняет он и, ухватив меня за руку, притягивает к себе. А потом внезапно и вовсе усаживает к себе на колени, обнимая и прижимая к груди.

Не думала, что меня может смутить подобная откровенная демонстрация отношений. Но почему-то смущает. В присутствии Дамиана мне очень неловко вот так вот сидеть на руках у своего жениха.

− Послушай, я уже в порядке. Не нужно… − бормочу.

− Тш-ш-ш. Нужно, поверь. Я хочу задать тебе несколько вопросов. О Кукловоде и его требованиях.

− Ты же знаешь, что я не смогу ответить. Он почувствует. Это риск для Бриэнн.

− Знаю. Но мы попробуем. Иногда молчание тоже многое говорит. Особенно, если вопросы задавать правильные. Давай договоримся. Ты не будешь говорить того, что не можешь сказать. Но и не будешь прятать своих эмоций, не будешь сдерживать реакции своего тела. Отпусти себя полностью. А я постараюсь понять всё, что нас интересует.

Это… неожиданное предложение. И в нём есть смысл. При условии, что он действительно сумеет считать то, что я не смогу сказать вслух.

− Думаешь, что настолько хорошо меня знаешь? – улыбаюсь уголком рта.

− Вот и проверим, − на губах Сенда появляется хитрая улыбка. – Для начала давай-ка выясним, где именно тебе назначили встречу…

Глава 28

Разговор в кабинете затянулся не на один час. И должна признать, идея Сенда оказалась очень даже рабочей. На пару с Дамианом они смогли выудить из меня такую информацию, которую я бы точно ни за что не смогла поведать вслух. Больше всего это было похоже на детскую игру «Холодно-горячо», когда чисто по моей реакции это двое хитрых, настороженных хищников умудрялись понять, верны ли их предположения. И к тому моменту, как они закончили со своим оригинальным допросом, я уже начала чувствовать себя выжатой, как заморский лимон.

Однако, когда Сенд предложил мне пойти отдохнуть и принарядиться для ритуала обручения, пока они с кузеном обсудят план своих действий, искренне возмутилась и попыталась возразить. Безрезультатно. Мои чувства прекратили щадить и прямо заявили, что мне лучше не слышать ничего лишнего. На всякий случай.

Пришлось согласиться. Когда дело касается Кукловода никакие предосторожности не бывают лишними.

− В гостевой комнате, которую ты занимала раньше, тебя ждёт небольшой сюрприз, − напоследок огорошил меня мой герцог, когда я уже потянулась к двери.

Недоумевая, что это за сюрприз такой, я оставила мужчин одних и отправилась в комнату, в которой впервые очнулась в этом доме.

Принарядиться, имея только одежду с плеча будущего пасынка, конечно сложно. Но можно хотя бы принять ванну, привести в порядок волосы и переодеться в чистое.

Если завтра буду жива и свободна, первым делом отправлюсь за своими немногочисленными вещами, хранящимися в моей маленькой неказистой столичной квартирке. А может и новые куплю. Странствовать мне больше не придётся… если всё закончится хорошо.

Бесы. Нельзя так. Надо верить! Как бы ни было страшно. Иначе… Я не имею права своим неверием призывать неудачу.

Поворачивая дверную створку, захожу в уютную спальню. И практически сразу вижу то, на что намекал Сенд. Сердце пропускает удар.

Он… подумал даже об этом. И в своей манере просто взял и решил проблему. Каких богов мне благодарить за этого мужчину?

На кровати лежит платье. Льдисто-голубой бархат притягивает взгляд мягкими переливами. Белоснежный мех изысканной горжетки так и манит прикоснуться пальцами. Драгоценные застёжки и пуговки мерцают в золотистом свете солнечных лучей. Кружевная накидка на волосы снежной изморозью струится на тёмном покрывале. Рядом ещё какие-то коробки.

Сглотнув подступивший к горлу ком, я медленно подхожу ближе, любуясь этой красотой.

Позади раздаётся тихий стук.

− Доброе утро, лаэри, − слышу я голос Сары. – Тана Родика сказала, что вам понадобится моя помощь. Приготовить для вас ванну?

− Приготовь, − соглашаюсь, всё ещё пытаюсь справиться со своими эмоциями. Не знаю даже почему меня так растрогал этот сюрприз от будущего мужа.

Мне ведь доводилось порой носить не менее роскошные наряды. Но дело вовсе не в платье. Дело… в заботе. Я привыкла заботиться о других. И совершенно отвыкла от того, чтобы заботились обо мне.

И сейчас абсолютно обезоружена моим герцогом.

Приняв ванну, я позволяю Саре красиво уложить мои волосы и помочь одеться. В коробочках мы обнаруживаем также изысканное бельё. И ещё пару элегантных замшевых синих ботиночек, расшитых серебром и отороченных белым мехом. И всё это великолепие оказалось мне впору.

− Вы выглядите просто волшебно, лаэри, − с восторгом выдыхает горничная, закрепляя накидку в моих волосах, и отступая в сторону. – Хозяин наверняка глаз не сможет оторвать.

− Думаю, не сможет, − улыбаюсь, с удовольствием оглядывая себя в зеркале. Этот наряд действительно очень мне идёт и подчёркивает все достоинства. Даже мои зелёные глаза без всяких иллюзий приобретают лазурный оттенок.

И ещё никогда мысль о собственной привлекательности не была для меня столь приятна. Потому что нравиться Сендоа мне очень сильно… нравится. Нравится быть желанной и притягательной для него. Только для него.

И очень скоро я свяжу себя с этим мужчиной узами официальной помолвки, обещая ему себя навсегда. Добровольно. Подумать только.

Сделав глубокий вдох, отвожу взгляд от своего изображения и решительно направляюсь к двери.

Интересно, Сенд всё ещё в своём кабинете?

Нет, не в кабинете.

Стоит в вестибюле вместе с Дамианом и Микелем. Судя по всему, ждёт меня. Тоже принарядившийся. И стоит мне появиться на вершине лестницы, сразу поднимает голову и находит меня глазами. Замирает умолкнув. Я даже отсюда вижу, как темнеет его взгляд, ощущаю его скользящую ласку почти как материальное прикосновение. И позволяю себе замереть на несколько секунд, наслаждаясь его нескрываемым восхищением.

А потом начинаю неспешно грациозно спускаться.

Сенд, словно завороженный, идёт мне навстречу.

− Моя прекрасная колдунья, − улыбается какой-то шальной и очень собственнической улыбкой, как только я опираюсь на протянутую мне руку. – Готова стать моей официально?

− Готова, мой неотразимый отшельник.

Рука об руку мы направляемся в один из двух малых залов, где уже собрались почти все слуги герцога. Дамиан с Микелем следуют за нами и становятся в первом ряду. Будущий пасынок даже подмигивает мне, когда наши взгляды на миг встречаются.

Не хватает только Бриэнн. И отсутствие сестры, острыми шипами ранит моё сердце, горечью примешиваясь к моим эмоциям. Не позволяя забыть о том, что главное сражение за нашу с ней свободу ещё впереди.

Сенд выводит меня вперёд. И я с некоторым недоумением замечаю, что тут уже стоит высокая подставка с чем-то, накрытым бархатным синим покрывалом.

− Благодарю, что собрались, − с улыбкой обращается герцог к своим домочадцам и гостю. – Я пригласил вас всех сюда, чтобы вы стали свидетелями важного события в моей жизни. Здесь и сейчас, при свидетелях, я герцог Сендоа Фитцджеральд Арджан, хочу официально просить руки у женщины, которую избрал сердцем и разумом.

Повернувшись ко мне, он торжественно опускается на одно колено. Словно рыцарь перед королевой. Прожигает пылающим взглядом.

− Мириам, станешь ли ты моей женой?

− Стану, − произношу, немного ошеломлённая происходящим.

− Примешь ли ты меня своим мужем и защитником? – выразительно вскидывает он бровь. Словно подначивая этим вопросом.

− Приму, − киваю с лёгкой улыбкой.

− Да будет так, дорогая моя невеста, − торжествующе ухмыляется Сенд и подносит мою руку к губам.

Произносит что-то на незнакомом мне языке, который странной вибрирующей дрожью отзывается внутри, задевая потаённые струны. А потом вдруг надевает на безымянный палец невесть откуда взявшееся кольцо. Точнее массивный перстень с огромным рубином в обрамлении россыпи бриллиантов. И вокруг меня словно горячий вихрь закручивается, обжигая кожу и зарождая в крови трепещущий жар.

Золотой ободок сжимается вокруг моего пальца, плотно обхватывая его. Скрепляя наше намерение сочетаться браком.

− Ну вот и всё, − Сенд с довольным видом поднимается на ноги и притягивает меня к себе. Обнимает за талию, склоняясь к губам. – Теперь тебя у меня никто не отнимет.

Последовавший за этим короткий пламенный поцелуй, ложится на мои губы сладким клеймом. Тихо выдохнув, я обвиваю его шею руками, отвечая, принимая все обещания и обещая в ответ. Со стороны наших свидетелей доносятся громкие поздравления и пожелания счастья. Даже свист.

− Моя, − шепчет Сенд, отстраняясь и заглядывая мне в глаза.

− Твоя, − отзывается моё сердце, чувствуя, что и на моих губах появляется шальная улыбка.

− У меня для тебя есть ещё один подарок. Догадаешься, какой?

Недоумённо моргнув, я первые пару секунд с непониманием смотрю на него. А потом до меня начинает доходить.

Не может быть.

Он решил сделать это прямо сейчас?

В подтверждение моих догадок Сенд отпускает меня и подходит к подставке. Миг и синий бархат, расшитый серебром, тяжёлой волной стекает на пол. Под ним обнаруживается стеклянный колпак. А под тем на бархатной подушечке лежит изящная диадема.

− Микель, подержи? – зовёт герцог. Проводит ладонью над куполом, снимая защитные чары. Аккуратно поднимает и передаёт подступившему ближе сыну.

Не веря своим глазам, забыв даже, как дышать, я молча таращусь на древний артефакт, за которым так долго охотилась. Теперь, чтобы спасти сестру, мне осталось только надеть на неё этот венец в нужное время. Но сначала вызволить пернатую дурочку.

Подняв диадему с подушечки, Сенд направляется ко мне. И, остановившись рядом, снова серьёзно смотрит в глаза.

− Я дарю тебе эту фамильную драгоценность, диадему первой герцогини Арджан, передающуюся в нашей семье из поколения в поколение. И тем самым нарекаю тебя полноправной хозяйкой артефакта Истинного облика. Пользуйся с мудростью, будущая герцогиня.

С этими словами он водружает венец мне на голову, аккуратно закрепив в волосах. По коже пробегает приятный ласковый ветерок, откликнувшейся магии.

− Хм, − отступив, окидывает изучающим задумчивым взглядом. – Не думал, что ты можешь стать ещё красивее. Колдунья, я же говорил. Не уверен, хочу ли, чтобы тебя такой ещё кто-то увидел. От желающих тебя украсть у меня, отбою не будет.

Удивлённо нахмурившись, я бросаю взгляд в одно из больших зеркал, висящих на стенах зала. И замираю, ошеломлённо рассматривая саму себя. Ведь это я… кажется.

Артефакт меня не сильно преобразил, всё-таки я никакими иллюзиями сейчас не пользуюсь. Но тем не менее я всё же как-то неуловимо изменилась. Во мне словно какое-то внутренне свечение появилось. И весь облик приобрёл тот лёгкий флёр чуждой, нечеловеческой, притягательной красоты, которая свойственна потомкам древних магических рас.

Он прав. Не надо больше никому видеть мою истинную суть. Я и так слишком устала быть магнитом, притягивающим желающих воспользоваться мной.

− Спасибо, Сенд, − улыбаюсь, поворачиваясь обратно к жениху. И осторожно снимаю диадему, разрушая волшебство, возвращая себе свой обычный вид. – Не могу выразить словами, насколько я тебе благодарна. Ты и сам знаешь, как много это для меня значит. Сохранишь её для меня? – протягиваю ему венец обратно. Тем самым демонстрируя ответное доверие.

− Конечно, − приняв у меня артефакт он водружает его обратно на подушечку. И снова накрывает стеклянным куполом, возвращая на место все защитные заклинания.

На этом обряд помолвки практически заканчивается. Теперь наши свидетели получают возможность подойти и поздравить нас. И первым, само собой, к нам устремляется Микель.

− Поздравляю, отец. Я очень рад за тебя, − обнимает он Сенда. А потом заключает в свои медвежьи объятия меня: − Поздравляю, Мириам. Не могу даже словами выразить, как я счастлив, что моей мачехой станешь именно ты.

− И я счастлива, что стану твоей мачехой, − уверяю искренне, обнимая его в ответ.

После Мика с поздравлениями подходит и Дамиан. Желает обоим терпения и взаимопонимания в долгой совместной жизни. Напоминает, что они с Асей ждут нас на своей свадьбе. После чего отбывает, обещав к вечеру вернуться.

А нас тана Грася, сверкая радостной улыбкой и ямочками на щеках, приглашает за праздничный стол. Кажется, наша помолвка действительно стала для всех обитателей этого особняка настоящим праздником. Все домочадцы искренне радуются, что их герцог наконец нашёл свою избранницу и решил жениться.

Хорошо, что они не знают, какие проблемы он приобрёл вместе с невестой.

Но до вечера ещё далеко. И я заставляю себя на время забыть о предстоящей встрече с Кукловодом. Сенд обещал, что всё будет хорошо. Значит, так и будет. Должно же и в моей жизни когда-то случиться чудо.

Глава 29

Он ждёт меня на площади, как и обещал. Стоит у замерзшего фонтана, засыпанного снегом. В привычном для меня облике бранагильского аристократа, графа Влодэка Габжи.

Потирая зудящую ладонь, я молча ступаю из портала. Ветер тут же срывает с головы капюшон, обсыпая волосы колючим снегом. Забирается ознобом под воротник. Остановившись, обвожу внимательным взглядом окрестности, отмечая несколько тёмных фигур, прячущихся в тенях. Как ожидаемо.

Кукловод не рискнул прийти без своих марионеток? Это так похоже на Влодэка. Он всегда предпочитал загребать жар чужими руками. За что и поплатился, когда король Бранагиля всю вину за их совместные злодеяния свалил на своего цепного пса, чтобы хоть как-то обелить своё имя в высших политических кругах. Только, подозреваю, что и королю Изидору в конце концов не избежать ответственности за свои преступления. Слишком уж много врагов нажил, и далеко не все из них полагаются лишь на правосудие. Тот же князь волков, например...

− Опаздываешь, детка, − щерится Кукловод в недоброй улыбке, окидывая меня прищуренным взглядом. – Я послал тебе сигнал почти четверть часа назад. Ты же знаешь, моё терпение далеко не безгранично. Или тебе нравится быть наказанной?

От омерзения хочется плеваться. Но приходится держать лицо. По крайней мере, некоторое время.

− Мне требовалось время, чтобы незаметно уйти и замести свои следы, − объясняю, кутаясь в полушубок. Морщусь, когда всё ещё воспалённая метка на ладони касается припорошенного снегом меха. Ненавижу это. Чувствовать себя заклеймённой скотиной, за которой явился хозяин.

Но душу греет осознание – это в последний раз.

− Неужели выбраться из постели Арджана было так сложно? – глумливо хохотнув, Влодэк вскидывает руку и манит меня пальцем. – Иди ко мне, Мириам.

Это звучит почти как «К ноге», привычно царапая и заставляя внутренне ощетиниться. Но я заставляю себя молча сделать несколько шагов, приближаясь к нему. Останавливаюсь в метре, всматриваясь в лицо своего врага.

– Выглядишь потрёпанным, – замечаю небрежно. – Жизнь в бегах даётся нелегко, Влодэк?

Тут я ничуть не преувеличиваю. При всех своих умениях он всё равно больше не производит того впечатление лощёного аристократа, которым блистал даже во время нашей последней встречи. Одежда на нём, хоть и дорогая, но явно заношенная. В движениях появилась нервозность. А во взгляде злоба загнанной в угол крысы.

Карие глаза сужаются, полыхнув желчной злостью.

– Нарываешься, детка. Лучше прикуси свой ядовитый язычок, если не хочешь горько пожалеть, − цедит сквозь зубы.

– Как скажешь, – роняю сухо. – Ты позвал. Я пришла. Где моя сестра?

– Она в надёжных руках одного моего знакомого, – возвращается на лицо Кукловода самодовольная ухмылка. – Делай, как велю, и я позволю тебе её увидеть.

Тоже знакомая песня. Шантаж, угрозы, посулы…

– Так не пойдёт, – качаю головой. – Ты хоть знаешь, зачем я приехала в Арджанор?

Весь секрет его огромного влияния состоял в том, что Кукловод сумел создать огромнейшую сеть информаторов и шпионов, и в результате знал всё обо всех. Информация для него – это власть и сила, но вместе с тем и непреодолимый соблазн. И намёк на мой личный секрет срабатывает, как отличный крючок.

– Думаю, ты мне расскажешь, − подаётся Влодэк ко мне ближе. − Во всех подробностях.

– Я здесь, чтобы спасти Бри. Ты ведь меня обманул насчёт того колдуна. И мы с ней потеряли уйму драгоценного времени. Эта ночь последняя, когда это ещё можно сделать. Иначе моя сестра навсегда останется птицей. Отпусти нас. Я сделаю, что должна, и утром вернусь к тебе, − умудряюсь я окончательно сбить его с толку.

Пусть думает, что я здесь сугубо в личных целях. Тем более, что в начале именно так всё и было. Так что я не вру и тем самым не нарушаю клятвенный запрет обманывать своего «начальника».

– Это очень трогательно, Мири, − поджимает он губы. – Ты демонстрируешь такое самопожертвование, столько усилий, столько сестринской любви. Другая на твоём месте уже бы давно сдалась. Но не ты. Неужели способ всё-таки нашёлся?

– Да. Ведьма Родна подсказала. Мне пришлось просить помощи у герцога Арджана, а поскольку рассказать правду я не могла...

И снова лёгкого намёка хватает, чтобы он сам додумал, что именно я недоговорила. В меру своего гнилого испорченного воображения.

– Ты его соблазнила, чтобы добиться своего. Как интересно и коварно. Ты меняешься, детка. Помнится раньше, ты наотрез отказывалась от подобных методов. Целый бунт устроила. Что изменилось?

Кукловод настолько увлёкся нашей беседой, что, кажется, даже не замечает, как меняется магический фон над Гулемом. Именно этого я и добивалась. Ещё чуть-чуть и мышеловка захлопнется.

– Ты пытался подложить меня под мерзкого старика, − морщусь брезгливо, продолжая игру. − Сам бы попробовал кого-то соблазнить, когда тебя тошнит от одной мысли о его прикосновении.

– Значит, дело было только во внешности? А Арджан тебе стало быть понравился? Ты так за него боялась, − с деланным участием склоняет Влодэк голову набок. – Я не удивлён. Всегда знал, что тебе нравятся жесткие любовники.

− С чего ты взял, что Сендоа именно такой? – вот тут я действительно не могу сдержать удивления.

− Как? Ты не знаешь, что он убил свою любовницу, которая попыталась сбежать от него? – наслаждаясь произведённым впечатлением, выдаёт Влодэк. − Сендоа Арджан тогда ещё не был герцогом. Бедняжка, спасаясь от своего жестокого любовника, попыталась попросить защиты у его отца. Говорят, она даже была беременна. Знаешь, чем всё закончилось?

Потрясённая услышанным, я отрицательно качаю головой. К горлу подкатывает ком. Это не может быть правдой.

− О, эта душещипательная история произошла на зимние праздники шестнадцать лет назад. Молодой Арджан явился в родовое поместье, чтобы найти свою беглую возлюбленную. И нашёл её в объятиях собственного отца. Никто из живых точно не знает, что случилось потом, но в результате их бурных выяснений отношений поместье сгорело почти дотла. Герцог в тот день едва выжил и умер спустя пару месяцев. А о несчастной предательнице больше никто никогда не слышал.

О боги.

− Так что… как видишь, я спасаю тебя от настоящего монстра, способного в приступе ревности убить даже свою беременную женщину, − с садистским наслаждением добивает меня Кукловод.

Этого не может быть. Просто не может. Сенд не такой.

Я сама не замечаю, что мотаю головой, как заведённая, повторяя эти слова.

− Он не такой. Ты врёшь.

− Именно такой, − с деланным сочувствием кивает Влодэк и шагает ко мне, раскинув руки, будто в попытке обнять.

Я инстинктивно отскакиваю на пару шагов. Он, досадливо, зарычав, ступает следом и вдруг резко замирает, когда на площади раздаётся ещё один голос.

− Убери от неё руки.

29.2

Сенд. Он уже здесь. Раньше, чем я ожидала.

Что он творит? Где остальные?

Резко выдохнув, я делаю ещё несколько шагов назад, чтобы у Влодэка не возник соблазн прикрыться мною. И с каждым шагом всё отчётливее чувствую, как спадает с меня тягостная пелена чужого наваждения. Бесов Кукловод! Так старался меня по-быстрому убедить, что даже не пытался замаскировать своё воздействие. И это самый веский аргумент не верить ни единому его слову. Уж мне ли не знать, как он умеет играть словами и смыслами, умело сплетая правду и ложь, чтобы манипулировать своими жертвами.

Мой герцог, конечно, далеко не святой, и наверняка у него найдётся не один скелет в шкафу, но своего сына он точно не убивал. Не знаю, что случилось с матерью Микеля, но сам он жив, здоров и даже весьма неплохо воспитан.

− Какая неожиданная встреча. Добрый вечер, ваша светлость. Чем могу быть полезен? − расплывается в наигранно приветливой улыбке Влодэк, стрельнув в меня прищуренным недобрым взглядом. Понимает, что просто схватить теперь не получится. И наверняка попытается улизнуть, чтобы перегруппировать силы. Он не из тех, кто без нужды идёт на прямую конфронтацию.

И действительно. Намётанным глазом я замечаю, как он рукой отдаёт сигнал своим людям оставаться на местах. И те молчаливыми тенями прячутся между домами, выжидая. А сам Кукловод при этом явно пытается открыть портал.

− Не утруждайся. У тебя ничего не получится, − с мрачной издевкой сообщает Сенд. Идёт ко мне. Я слышу, как позади меня скрипит снег под его ногами.

Мне до безумия хочется оглянуться и убедиться, что он не один явился. Но боюсь выпустить из виду своего врага. Загнанная в угол крыса опасна вдвойне.

− Не понимаю, о чём вы, ваша светлость, − улыбка Влодэка теперь похожа на оскал. – Я здесь в исключительно мирных целях. Вот пришёл на встречу со своей бывшей возлюбленной в надежде наладить наши отношения, вернуть былые чувства.

− И поэтому притащил с собой целую свору своих шавок? – герцог выходит вперёд, закрывая меня собой.

− Время сейчас опасное, − Кукловод пожимает плечами.

− Понимаю. Для беглых преступников оно опасно вдвойне. Особенно на моей территории. Граф Влодэк Габжи, вы арестованы. Сопротивление не в ваших интересах.

Лицо Кукловода перекашивает, вмиг стирая благожелательную маску, и он резко взмахивает рукой, накрывая себя щитом и отдавая своим наёмникам новый приказ. Убить.

Но что-то идёт не так. Теней между домами становится больше. И вместо того, чтобы бросится на нас с Сендом, они схлёстываются между собой. Всё-таки он пришёл не один.

Вот теперь я замечаю в глазах Влодэка страх. Прислушиваясь к раздающимся со всех сторон звукам боя, лязгу оружия, звериным рыкам, он явно пытается найти выход. И находит его, как ему кажется.

− Значит, всё-таки решила меня предать, Мири. А как же сестра? – вскидывает он взгляд на меня. Поднимает другую руку, демонстрируя костяной артефакт, которыми любят пользоваться некоторые колдуны. – Мне достаточно подать сигнал, и твоей милой совушке свернут шею. Так что… подойди ко мне сейчас же.

Мерзкие путы связывающих меня клятв толкают в спину, заставляют сделать шаг, потом ещё один... Ноги буквально гудят от нечеловеческого напряжения. Кулак на сердце сжимается сильнее, впиваясь острыми когтями. Не знаю, откуда у меня берутся силы остановиться. Но я это делаю. Дрожа от боли и тошноты.

Сенд обещал, что они решат проблему с колдуном… Но… как же мне страшно…

− Стой на месте, Мири, − роняет он жёстко.

Я стою. Сгорая изнутри. Но я уже проходила через это. Непослушание приносит куда меньше боли, чем сознательная попытка рассказать кому-то секреты своего «хозяина». Так что выдержу.

− Неужели вы заставите свою женщину отказаться от единственного близкого ей существа, герцог? Причините ей боль и страдания? Ай-ай-ай, как неблагородно, – издевательски тянет Влодэк. – Мириам, детка, ты же знаешь. Со мной шутки плохи. Не заставляй меня применять к тебе жёсткие меры.

С этими словами он начинает сжимать кулак и треск ломающегося артефакта звучит для меня оглушительно громко, переворачивая все внутренности, завязывая их в узел.

А если у них не получилось? Если Бри всё ещё у того колдуна? Если Дамиан не успел с ним связаться?

− Сенд? – шепчу жалобно.

− Всё в порядке, малыш. Верь мне, − отвечает он.

Однажды я уже доверилась, мужчине, обещавшему мне защиту и помощь. И этим на долгие годы связала себя по руках и ногах, полностью лишив себя свободы. Сейчас, когда на кону стоит жизнь сестры, снова довериться кому-то очень сложно. Сложно не сомневаться, не вспоминать слова Кукловода, не дрожать от страха, что опять совершу непоправимую ошибку.

Но Сенд не Влодэк. Он не такой. Даже поймав меня на попытке его ограбить, даже заполучив надо мной полную власть, он посчитал нужным клятвенно обещать мне помощь. А потом ещё и подарил бесценный семейный артефакт, демонстрируя, что верит мне. Разве могу я ответить иным?

Встретившись взглядом с Кукловодом, я с вызовом вскидываю подбородок и остаюсь на месте.

− Ну что ж, − скалится тот. – Ты сама виновата.

И сминает в кулаке костяной сигнальный артефакт.

Дёрнувшись, я комкаю юбки. Закусываю губу, пытаясь побороть безудержную панику.

С Бри всё в порядке. С Бри всё в порядке. Ей ничего не сделают. Сенд обещал.

Влодэк открывает свой поганый рот, чтобы ещё что-то сказать, но тут над площадью внезапно раздаётся разъярённое ухканье. И прежде чем я успеваю сообразить, что происходит, на Влодэка серой молнией падает огромная неясыть. Целясь когтистыми лапами прямо в глаза.

«Убъю, гада!» − улавливаю я чёткий мыслеобраз. И со всех ног бросаюсь сестре на подмогу.

Но меня опережает Сенд. И как раз успевает перехватить Бри заклинанием левитации, когда Кукловоду удаётся отшвырнуть её прочь силовой волной.

− Уходите отсюда обе! Немедленно! – гаркает герцог, магией отлеветировав сестру прямо мне в руки.

А сам бросается на Кукловода.

Сграбастав сопротивляющуюся Бри, я, не раздумывая, устремляюсь прочь. Краем глаза наблюдая за вступившими в магический поединок мужчинами, пытаюсь поспешно открыть портал. Как бы не стремилась я душой к любимому, понимаю, что подвергну неоправданному риску всех, если останусь. Пока Кукловод жив, он может в любую минут дёрнуть за ниточки, вынуждая меня подчиниться.

Земля под ногами сотрясается от мощи схлестнувшихся заклинаний. Я замечаю выскочившего на площадь огромного чёрного волка, с окровавленной пастью. Ещё нескольких оборотней. Тела наёмников… К горлу подкатывает ком.

Но я заставляю себя сосредоточиться. Портал. Мне нужно открыть портал. Сенд обещал оставить для меня лазейку.

Вот оно. Почувствовав, что его магия, разлитая над городом, меня действительно признаёт, мне наконец удаётся разорвать пространство, создавая переход. Портал вспыхивает передо мной сизой дымкой.

− Стой, сука! Назад! – настигает меня в тот момент, когда я уже почти ступаю в него. – Ко мне, я сказал!

Ментальный удар, подпитанный сокрушительной ненавистью и звериной яростью, напрочь сносит мою волю, вынуждая не только остановиться, но и начать разворачиваться обратно.

Я только и успеваю, что забросить Бри в портал, тем самым защищая хотя бы её.

А дальше, словно умертвие, управляемое некромантом, послушной марионеткой разворачиваюсь и иду обратно к Кукловоду. Тот, отбиваясь от яростных атак Сенда, торжествующе ухмыляется. Наверняка уже представляя, как воспользуется мною в качестве живого щита. К тому же он видел, что я, в отличие от него, по-прежнему способна открыть отсюда портал.

Я не могу этого позволить. Не могу.

Сцепив зубы, снова собираю всю свою волю в кулак. Чувствую, как подгибаются колени, как напрягается каждая мышца в теле, как прокатывается по венам адское пламя отката. Спотыкаюсь, сумев остановиться хотя бы так.

Чужая воля толкает меня дальше. И я падаю на колени, больно приложившись об каменную брусчатку. А потом и вовсе на четвереньки, загребая руками грязный снег. Боль ввинчивается в мозг, заставляя тихо скулить и глотать горячие слёзы. В глазах темнеет от перенапряжения. Но я не двигаюсь дальше ни на шаг.

Не пойду. Я живой человек. И больше ни для кого не буду послушной марионеткой.

Кажется, ко мне кто-то бежит. Я слышу чьи-то голоса. Земля подо мной вновь и вновь содрогается. Влодэк орёт раненным зверем…

А потом внезапно всё заканчивается. Площадь накрывает леденящая тишина. Остаётся лишь пронзительный звон в моих ушах, мешающий разобраться, понять… глаза, слепо таращатся на безумный хоровод цветных пятен. Кажется, я вижу алые брызги на снегу подо мной. Чувствую, как что-то горячее течёт по губам.

− Мири, − доносится до меня, как сквозь толщу воды.

− Сенд, − бормочу я, заваливаясь набок. Чьи-то руки, подхватывают моё немощное тело. Лица касаются чьи-то губы.

Силы закончились. Но я смогла. Не ступила больше ни шагу.

Надеюсь, это что-то да значит.

Но узнаю я об этом потом.

Сейчас… сил больше нет… ни на что…

Глава 30

«Просыпайся, Мири, − настойчиво зудит в моей голове голос сестры. – Просыпайся, кому говорю? Ты же меня вроде как расколдовывать собиралась. Передумала, да?»

– Собиралась, да, – бормочу, пытаясь выкарабкаться из липкой трясины всепоглощающей усталости. – Не передумала. Сейчас.

Боги, что ж так голова раскалывается? Кажется, треснет сию минуту.

И тут же я смутно чувствую, как моего онемевшего лица касается чья-то ладонь. Убрав волосы за ухо, скользит на затылок, и приподнимает эту самую, болящую, голову.

– Выпей, маленькая, – к губам прижимается что-то холодное, кажется, край стакана. В рот льётся прохладная жидкость, заставляя поперхнуться от неприятного горького вкуса.

«Вот-вот. Лучше просыпайся по-хорошему. А то твой жених уже кучу изуверских способов придумал, как тебя разбудить», – продолжает ехидничать Бриэнн.

Закашлявшись, я действительно распахиваю глаза, одновременно с этим пытаясь отбиться от своего «изверга» жениха.

– Тш-ш-ш, – оставив куда-то в сторону стакан с подозрительным зеленоватым зельем, Сенд привлекает меня в свои объятия. – Наконец-то ты проснулась. Не представляешь, как я испугался за тебя. Никогда больше никуда не пущу одну.

Теперь я реально опасаюсь, что у меня рёбра треснут, так сильно он сжимает. И прихожу к неутешительному выводу, что тело у меня болит не меньше, чем голова. Словно табун лошадей по мне потоптался.

– Полегче... пожалуйста. Я дышать... не могу, – выдавливаю из себя хрипло, царапая широкую спину.

– Прости, малыш, – хватка ослабевает, но из объятий меня даже не думают выпускать.

Да я и сама уже не хочу. Как воздух в лёгкие, так в моё сознание врываются воспоминания о случившемся. Кукловод… его приказ… моё сопротивление… Сенд… их поединок. Бриэнн, которую я забросила в портал.

А потом всепоглощающее, болезненное чувство свободного падения, когда все связывающие меня путы исчезли.

− Кукловод… он… − хриплю.

− Мёртв. Ты свободна. От него. А от меня нет. Мы поженимся, как только ты придёшь в себя.

Боги. Сенд такой… Сенд. И почему меня это так сильно умиляет? Видимо, я тоже ненормальная.

– Угу. А зачем же ждать, пока я буду в трезвом сознании? Почему бы не провернуть всё, пока я не могу сообразить, куда бежать? – фыркаю язвительно, немного приходя в себя.

– Не искушай меня, женщина. И что значит, бежать? Я люблю тебя, ты любишь меня. Зачем тебе куда-то бежать?

– Любишь? – у меня от шока даже сознание полностью проясняется. Вот это откровение!

Замерев в его объятиях, я через миг всё-таки отстраняюсь, чтобы заглянуть в золотисто-зелёные глаза.

− А ты так до сих пор и не поняла? – усмехается Сенд, иронично щурясь. – Такая умная и такая недогадливая. Стал бы я бегать за той, к которой ничего не чувствую.

− Ну-у-у-у, может, у тебя такая привычка. Бегать за своими любовницами, − бормочу смущённо. – Меня тут пытались убедить, что ты одну уже так извёл.

– А ты взяла и поверила? – мрачнеет герцог. Убирает руки с моей талии.

– Нет. Но вопросы у меня к тебе имеются, − с вызовом вскидываю подбородок. – Раз уж ты так категорично настроен при первой же возможности отвести меня к алтарю, полагаю, я имею право знать, кем была мать Микеля, и что между вами на самом деле произошло. Хотя бы для того, чтобы не попадать больше в подобные ситуации, когда тебя пытаются очернить в моих глазах, а я не знаю, как всё было на самом деле.

Выдохнувшись после такого долгого монолога, с лёгкой опаской смотрю на хмурого Сенда. Подозреваю, эта тема для него более чем неприятна и наверняка не из тех, которые он хотел бы сейчас обсуждать.

– Раз уж у нас зашёл разговор о наших ошибках прошлого, – пошевелив плотно сжатыми губами, спустя небольшую паузу начинает он, – Думаю, будет справедливо, если и ты мне кое-что объяснишь.

− Ух-ух, − встревает между нами Бриэнн, перелетев на кровать и захлопав крыльями.

«Неудобно отрывать вас от семейных разборок. Но йоэльская ночь не бесконечна. А у меня уже планы появились, что я буду делать, когда наконец снова стану человеком», − сердито ворчит сестра.

− Который час? – в ужасе округляю я глаза.

− Слегка за полночь, − успокаивает меня Сенд. – Всё в порядке, ты успеваешь, − бросает он выразительный взгляд на Бри.

«Ему легко говорить, − фыркает сестра. – Это не он шесть лет в перьях ходил».

− Проклятье, − бормочу, страдальчески морщась. Выбираюсь из объятий жениха. – Извини, Бри. Да, конечно, пойдём доведём дело до конца. Сенд, позволь мне встать, пожалуйста. А вдруг, чем ближе утро, тем меньше у нас шансы снять проклятие? Моя сестра и так уже слишком долго была птицей. Нельзя медлить больше ни секунды. Давай, поговорим позже. Я расскажу тебе всё, что ты хочешь знать. Ведь наконец-то могу это сделать.

− Стой, − сжимает он мою руку, удерживая на месте. – Сначала выпей восстанавливающее зелье, − кивает на стакан с зелёной гадостью.

Так вот, что это было? Мой жених выглядит так, будто готов силком залить в меня это зелье, если я откажусь. И в другой раз я бы наверное поддразнила его, немного покапризничав. Потому что оно реально гадкое. И мне нравится его дразнить. Но сейчас на это явно нет времени.

− Ладно, − киваю. И, взяв стакан с прикроватного столика, залпом опорожняю его содержимое. – Вот, выпила, − морщусь. – Теперь позволь мне встать, спуститься вниз и взять диадему.

− Умничка, − довольно ухмыляется Сенд. – Иди сюда, − вместо того, чтобы отпустить, он поднимается и ловко подхватывает меня на руки. После чего решительно направляется к двери. – Давай, не будем проверять, где именно ты свалишься, пытаясь добраться туда самостоятельно. Бри, за мной.

В доме царят приятная тишина и уютный полумрак. В коридорах приглушенно горят светильники, нигде никого не видно и не слышно. Наверное все уже спят, несмотря на праздничную ночь. Бриэнн, не дожидаясь нас, серой тенью проносится по коридору и улетает на первый этаж.

− Как вы спасли её от колдуна? – поднимаю взгляд на своего мужчину.

− Очень просто. Дамиан через своих шпионов вышел на него, договорился о встрече и убедил колдуна отпустить её.

− Просто убедил? – недоверчиво вскидываю брови. – А тот просто взял и согласился?

− Представь себе, да. Насколько я понял, у этого типа были свои, личные мотивы и своя собственная игра. Он даже намекнул Дамиану, что готов помочь нам взыскать долги с Кукловода, поскольку и сам весьма заинтересован в торжестве справедливости. И в том, чтобы все, кого тот держит на крючке, получили свободу. А ещё уверил, что причинять вред твоей сестре не собирался, как и отдавать её графу. И хотел лишь проучить за то, как она с ним обошлась.

В смысле, за то, что при побеге порезала ему лицо когтями? Ну да, тут бы любой захотел отомстить. Странно тогда, чтоотпустил.

Вообще-то всё это звучит немного странно. Но судя по тому, что я видела в воспоминаниях Бри, тот колдун действительно ещё тот чудик. Может, это ещё кто-то из великого множества врагов Кукловода. И, согласившись выполнить заказ Влодэка, он таким образом подбирался к тому поближе. Интересно, что колдун тогда выиграл от сложившейся ситуации, если так просто оступился и ничего не потребовал взамен? Кого пытался освободить из-под влияния Кукловода?

Пока я ломаю над этим голову, Сенд успевает вместе со мной спуститься на первый этаж и теперь направляется к закрытым дверям того самого зала, в котором мы заключили помолвку. Здесь почти не горят светильники, зато Бри светит своими огромными глазищами, усевшись на плечо одной из статуй.

А позади на лестнице внезапно слышатся поспешные шаги.

− Отец, Мириам? Это вы? – окликает нас Микель.

− Мы, − лаконично отвечает Сенд, толкая плечом дверь в малый зал.

Выглянув из-за него, я вижу своего будущего пасынка, который поспешно догоняет нас с обеспокоенным видом. И тут же зажмуриваюсь, когда меня обдаёт ветром от крыльев последовавшей за нами Бриэнн.

− Да постойте вы, − запыхавшийся Микель тоже вбегает в зал. – Мне кто-нибудь расскажет наконец, чем там у вас всё закончилось?

− Закончилось тем, чем и должно было закончиться, − ворчит Сенд, ставя меня на ноги возле стойки с диадемой. – Смертью подонка.

Придерживает за талию, позволяя обрести равновесие. А это сложно. Меня до сих пор шатает, как пьяную.

− Мириам, с тобой всё в порядке? – обеспокоенно смотрит на меня Мик. – Отец не пустил меня к тебе. А лекарь молчит.

− Да. Всё в порядке. Уже. Просто откат после всего, − улыбаюсь ему успокаивающе.

− Кукловод пытался её сломить и принудить к подчинению. Наша Мири продемонстрировала своё коронное упрямство и выстояла против его приказа. Вот мне и пришлось её откачивать после всего.

− Мне это чудится, или я действительно слышу в твоём голосе осуждение? – поднимаю на него подозрительный взгляд. – Он хотел использовать меня, как живой щит против тебя. Конечно, я сопротивлялась его приказу.

− Не осуждаю. Даже могу понять. Но полагаю, что это было необязательной жертвой с твоей стороны. Я бы его убил раньше, чем ты бы приблизилась.

− Откуда мне было это знать? – вспыхиваю как спичка. – Я старалась сделать, как лучше. − Оттолкнув этого несносного типа, отхожу на несколько шагов, возмущённо выдыхая.

И тут же попадаю в любящие объятия второго Арджана.

− Не сердись на отца, Мириам, − крепко сжимает меня Микель. Со смехом чмокает в макушку и за плечи поворачивает лицом к своему мрачному родителю. – Посмотри, он же места себе не находит из-за того, что ты вообще пошла туда и пострадала. Наверняка уже извёл себя чувством вины, что не уберёг тебя.

Всё ещё обиженно хмурясь, я всё-таки поднимаю взгляд на Сенда. Он тоже стоит хмурый, смотрит на меня исподлобья. И действительно выглядит... очень расстроенным.

− Как он мог меня туда не пустить? Не удержал бы. Если бы я не явилась, Кукловод сразу бы почуял, что ловушка захлопывается и ушёл бы мгновенно, − замечаю ровным тоном.

− И тогда ещё долго шантажировал бы тебя, заставляя действовать против твоей воли, − раздражённо ворчит Сендоа. − Я всё это отлично понимаю. Именно этими аргументами ты меня и убедила отпустить тебя в Гулем на встречу с этой мразью. Но это не мешает мне жалеть о том, что я не сработал быстрее и чётче, позволив ему тем самым причинить тебе вред. Извини, Мик прав. Злюсь я на себя, а не на тебя.

− Вот, видите. Не надо ссориться. Всё хорошо закончилось. Вы просто созданы друг для друга и жить вам теперь вместе долго и счастливо. С кучей миленьких детишек, − довольно тянет мой хитросделанный пасынок, подталкивая меня обратно к своему отцу.

Вот… вот… Арджаны.

− Ну-у-у, на самом деле ещё не совсем всё закончилось, − ухмыляется Сенд, привлекая меня обратно в свои объятия. И кивает на нахохлившуюся Бриэнн, молча ожидающую, пока мы о ней вспомним. – Давай. Снимай уже с неё проклятье. Уверен, твоей сестре тоже очень хочется высказаться. Так, чтобы не только ты её слышала.

«Хочется, хочется», − ухкает насмешливо Бри.

Ох. От осознания судьбоносности этого долгожданного момента, у меня даже голова начинает кружиться.

Неужели это действительно с нами сейчас происходит? После стольких стараний, лишений, стольких лет…

Сжав ободряюще мои плечи, Сенд отстраняется и принимается молча снимать защитные заклинания с купола над фамильным артефактом. Слой за слоем распутывает все ловушки. И наконец поднимает стеклянный колпак.

− Прошу, − отступает в сторону и приглашающе кивает мне на диадему, ярко мерцающую в свете магических светильников.

Чувствуя, как у меня начинают потеть ладони от волнения, судорожно вытираю их о свои мятые и уже не самые чистые штаны. Я до сих пор одета в то же, в чём встречалась с Кукловодом. Сенд с меня только верхнюю одежду снял.

− А-а-а… мне случайно не нужно никаких особых ритуалов делать, или какие-то особые условия выполнить, чтобы она меня послушалась? − спрашиваю, нерешительно подступая к стойке.

− Главное условие ты уже выполнила. Стала моей невестой и получила артефакт от меня в дар на законных основаниях, − успокаивает меня Сенд. – И время сейчас вполне подходящее. Так что просто возьми диадему и надень на Бриэнн, всеми мыслями сконцентрировавшись на желании вернуть своей сестре настоящий облик. И если это возможно, артефакт твоё желание выполнит.

− А если нет? – ледяная иголочка страха снова впивается в сердце.

«Мири, прекращай уже! − раздражённо взмахивает крыльями Бри и вперевалочку направляется ко мне. – Если нет, так и будет. Не попробуем, не узнаем».

Она права. Хватит уже дурью маяться.

Сделав глубокий вдох, я аккуратно беру с подставки диадему.

Поворачиваюсь к Бриэнн.

− Готова?

− Ух-ух, − согласно моргает.

Ну что ж… Боги, только бы получилось.

Опустившись на колени рядом с сестрой, я всей душой взываю к артефакту, умоляя его вернуть моей Бри настоящий облик. Настраиваюсь пару минут. И едва дыша медленно опускаю золотой венец ей на голову.

Мы замираем, всматриваясь в глаза друг другу.

Проходит минута, две… сердце начинает сбоить, внутренности сводит болезненная судорога… Ну же! Пожалуйста.

И вдруг Бриэнн запрокидывает голову с пронзительным криком. Закатывает глаза, топорщит перья, хлопая крыльями по полу. И, завалившись на спину, начинает биться, словно в невидимых силках.

− Бри, − дёргаюсь я к ней, но меня перехватывают сильные руки, оттаскивая от неё и прижимая спиной к мужской груди.

− Тс-с-с, не мешай. Она должна пройти через это, − успокаивающе бормочет мне Сенд на ухо.

Но как же… Она же… Ей больно!

Плача и кусая до крови губы, я теперь вынуждена беспомощно смотреть, как на полу корчится в агонии моя родная сестра, перевоплощаясь обратно из птицы в человека после шести лет проведённых под действием проклятия. И ловлю себя на полубезумной мысли, что сейчас мы наблюдаем практически её второе рождение.

Птичье тело, будто бы увеличивается, деформируется, скручиваясь в тугой, шумно дышащий комочек, голова прячется под крыльями. Кажется, что перьев становится всё больше и больше. Они густо покрывают её всю, пряча очертания. И этот серо-белый сугроб вдруг начинает расти. Птичьи хрипы становятся человеческими стонами.

Неужели… О боги!

− Бри? − зову я потрясённо.

В ответ слышу новый болезненный стон. Хриплый. Но вполне человеческий. Горка из перьев шевелится и дрожит, начиная осыпаться, и теперь на полу вместо птицы лежит обнажённая девушка, словно снегом, припорошенная серо-белым птичьим пухом.

− Отвернитесь, − шёпотом рявкаю на обоих Арджанов. И, вырвавшись из хватки Сенда, стремглав бросаюсь к сестре. Обнимаю трясущиеся плечи, привлекая её к себе и прижимаясь губами к горячему лбу. И больше не сдерживаю счастливых слёз.

− Милая моя, хорошая. Ты вернулась. Ты снова человек, − бормочу, гладя худенькую спину. Целую взлохмаченную макушку, едва не поранившись об диадему, о которой успела уже забыть. Прижимаю дрожащую сестру к себе так сильно, как только могу.

Боги, это свершилось. Мы смогли. Проклятье исчезло. Теперь всё будет хорошо.

Моего плеча касается чья-то рука.

− Мири, возьми.

Оглянувшись, я вижу, как Сенд, демонстративно смотря в потолок, протягивает мне свой жакет.

− Спасибо.

Приподняв Бриэнн, я, как могу, заворачиваю её в одежду с мужского плеча. Жакет у Сенда длинный, а сестра у меня миниатюрная. Кажется, будто она вообще не изменилась, так и оставшись семнадцатилетней девчонкой. Так что её наготу мне удаётся прикрыть без проблем.

− Нужно отнести её наверх и позвать доктора, пусть осмотрит, − выдаёт дельную мысль мой жених. – Позволишь, я помогу?

− Да, конечно, – киваю, шмыгнув носом. – Буду очень благодарна.

Отпускать Бри мне страшно не хочется. Кажется, что стоит только отстранится и она снова исчезнет, либо превратится обратно в птицу. Но Сенд прав, о ней нужно позаботиться.

Обойдя меня, он приседает рядом и осторожно забирает сестру из моих рук. Поднимает её, бережно прижимая к груди.

− Мик, помоги Мири, − бросает выразительный взгляд на сына.

И вскоре мы уже вчетвером выходим из малого зала, где столько всего невероятного случилось за минувшие сутки. В вестибюле натыкаемся на Ороица, и Сенд сразу же велит своему камердинеру привести доктора в рассветную гостевую.

По пути на второй этаж я узнаю, что лекаря доставили в поместье пару часов назад, для меня. Оказывается, это он прописал мне то гадкое зелье.

Ну и герцог предусмотрительно решил пока никуда доктора не отпускать. На случай, если ещё понадобится.

Вот и понадобился.

Глава 31

Лекарь, осмотрев Бриэнн, уверил, что она практически здорова. Только организм сильно дестабилизирован и ослаблен после такого сложного магического превращения, но это со временем должно пройти. Выписал укрепляющее и восстанавливающее, порекомендовал и мне больше отдыхать после таких нервных и физических нагрузок, и оставил нас одних.

Сенд вызвал двух горничных, и мы с девушками втроём помогли Бри искупаться и одеться в тёплую фланелевую сорочку. Потом я бережно расчесала её свалявшиеся волосы, помогая себе магией, пока они не превратились в блестящую тёмную волну локонов. Меня сильно беспокоило, что сестра всё время сидела молча, смотрела на всё большими, ошеломлёнными, полубезумными глазами и вздрагивала от каждого неосторожного движения.

Приходилось каждую минуту себе напоминать, что после шести лет в птичьем обличии ей наверняка очень сложно осознать себя человеком. Наверняка ей даже окружающий мир кажется совершенно непривычным, что уж говорить об собственных ощущениях.

И лишь когда я помогла ей улечься в кровать, заботливо подоткнув одеяло, Бри осознанно сама потянулась ко мне, прикоснувшись дрожащими пальчиками к руке.

− Ми-ри, − выдохнула хрипло и будто бы неуверенно. Вымучивая каждый звук. Словно вспоминая, как это вообще – говорить.

− Да, моя хорошая? – улыбнулась я, едва не забыв как дышать.

− Спа-си-бо, − дрогнули бледные губы.

− Для тебя всё что угодно, − сжала я её ладонь, чувствуя что снова вот-вот расплачусь.

Затихнув, сестра ещё немного полежала, прикрыв устало глаза, и наконец уснула тихим, спокойным сном. Даже калачиком свернулась, как делала когда-то в детстве.

Прошло уже, наверное, около получаса после этого. А может и больше. Я всё ещё сижу рядом, не в силах уйти от неё и оставить одну. Держу в руке тонкие пальцы. Не могу насмотреться на родное лицо. Действительно такое же юное, каким оно было до её превращения. Кажется, жизнь даёт моей сестрёнке второй шанс. Возможно прожить всё иначе. Надеюсь, теперь она распорядится своей судьбой гораздо разумней. А я постараюсь помочь. И поддержу во всём. Главное, чтобы у неё всё наладилось.

От созерцания спящей Бри меня отвлекает тихий стук. Повернув голову, вижу, как приоткрывается дверь и в комнату заглядывает Сенд.

− Спит? – спрашивает одними губами.

Кивнув в ответ, я плавно поднимаюсь с кровати и тихонько иду к нему.

− Пойдём со мной, − ухватив за руку, Сенд притягивает меня в свои объятия.

− Но… − я беспомощно оглядываюсь на сестру.

− Она никуда не денется. И спать после зелий, скорее всего, будет долго. До утра точно. Пойдём, там Мик настоял на позднем праздничном ужине. Семейном, − выразительно смотрит на меня жених. – Зря его что ли готовили?

Против таких аргументов действительно не попрёшь.

− Хорошо, − позволяю я Сенду вывести меня из комнаты Бри.

Бесшумно закрыв дверь, он увлекает меня в коридор.

− Как ты сама? – спрашивает, когда мы отходим от гостевых покоев на достаточное расстояние, чтобы говорить свободней. – Слабость прошла?

Нахмурившись, прислушиваюсь к себе.

− Знаешь, да, − признаюсь с толикой удивления. – Мне сейчас… хорошо. Немного взвинчена из-за всего произошедшего, но это пустяки. Я уже не помню, когда ощущала себя настолько лёгкой и… свободной. Возможно даже, никогда.

− М-м-м, это замечательно, − потянув мою руку к себе, он целует кончики пальцев. – Значит, наша помолвка больше не кажется тебе… обременительной?

− Хм, − бросаю на него внимательный взгляд. – Ну ты же сам говорил, что я люблю тебя, ты меня, и так далее.

− Говорил. Но ты никак не подтвердила, что мои выводы насчёт твоих чувств верны, − замечает он ровным тоном.

Неужели он в этом ещё сомневается? А казался таким уверенным. Самоуверенным даже.

− Но и не отрицала ведь, − хмыкаю.

− Верно. Но знаешь… пожалуй, я бы тоже не отказался услышать от тебя ответ на тот вопрос, который ты задала мне, − смотрит он на меня искоса. − Любишь? Меня, я имею в виду, разумеется.

Остановившись, я заставляю и его замереть на месте. Поворачиваю к себе. И, приподнявшись на цыпочки, целую хмуро сжатые губы.

− Люблю. Именно тебя. Только тебя. Как своего мужчину, разумеется. Потому что, ещё я люблю свою сестру. И своего будущего пасынка. Но это ведь другое… и…

− Я понял, − Сенд прижимает палец к моим губам. Улыбается уголком рта, демонстрируя обаятельную ямочку на щеке. – И не претендую на то, чтобы быть единственным близким человеком в твоей жизни. Мне достаточно быть твоим любимым и единственным мужчиной.

− Ты уже таким являешься, − мурлычу, игриво прикусив его за палец. – Я больше никого не хочу. Только тебя.

Низко зарычав, он сжимает мою талию. Шумно втягивает воздух. Убрав руку, ловит губами губы.

− Не искушай, сладкая. Иначе до Микеля и устроенного им ужина мы так и не доберёмся, − ворчит, срывая короткий жадный поцелуй.

− О, нет-нет, пойдём к Микелю. Думаю, нам всем нужен этот праздничный ужин, − улыбнувшись, я кое-как отстраняюсь, переплетаю наши пальцы и тяну его дальше по коридору.

Микеля мы находим в том же самом зале, где стоит ёлка. Тут до сих пор действуют мои заклинания и с тёмного потолка, изображающего ночное небо, сыпется мерцающий снег, тающий в метре от пола. А возле одного из каминов, украшенных душистыми гирляндами из ветвей, стоит круглый стол и три кресла вокруг него, больших, мягких и очень удобных на вид. В сторонке возвышаются высокие подсвечники с множеством свечей. Поставлены два диванчика, на пол брошены шкуры.

Кто-то очень постарался создать уютную и праздничную атмосферу. Скорее всего, организацией всего этого занимался не один Микель, но и кое-кто более взрослый помогал.

Мой будущий пасынок ждёт, развалившись в одном из кресел. Увидев нас, он выпрямляется и с довольной усмешкой поднимается навстречу.

− Отцу всё-таки удалось утащить тебя от спящей Бриэнн?

− Разве могла я отказаться, когда услышала, что на праздничный ужин приглашаешь именно ты? – с нежностью смотрю на него. Потом обвожу взглядом всё освещённое пространство у камина. – Здесь очень красиво.

− Мы с отцом старались, − улыбка Микеля становится ещё шире. – Ну и тана Грася, − он кивает на ломящийся от угощений стол. – Она приготовила всё по утверждённому тобой списку. Надеюсь, ты голодна.

− Зверски, − признаюсь, с удивлением отмечая, что действительно уже быка готова съесть.

− Тогда приглашаем к трапезе, − хмыкает Сенд.

Дважды просить меня не приходится, так что вскоре мы уже все вместе усаживаемся за праздничный стол. И на некоторое время откладываем все разговоры, отдавая должное праздничным блюдам.

− М-м-м, как же хорошо, − с сытой улыбкой откидываюсь на спинку кресла спустя некоторое время. Беру в руки бокал с глинтвейном, вдыхая пряный аромат. – Кстати, − поднимаю этот самый бокал, − с новым солнцем вас, дорогие мои мужчины. Пусть новый год принесёт вам только хорошее, оставив плохое в прошлом.

− Нам и на старый грех жаловаться. Он тебя в наш дом привёл, − ухмыляется Сендоа. – Ну а в новом…

− Возможно Арджанов наконец станет больше, – хитро играет бровями Микель.

− Ты невыносим, − фыркаю. – Мы с твоим отцом ещё даже не женаты.

− Ну за этим дело не станет. Верно, отец?

− Верно, − мой будущий супруг хищно улыбается. – Я готов хоть сейчас.

− Ты слишком спешишь. Дай мне хотя бы прийти в себя и разобраться, как жить дальше, − смотрю на него жалобно.

− Как-как. С нами. В этом доме. Ну или если сильно захочешь, можем в столицу перебраться. Но я бы предпочёл всё-таки здесь.

− Проблема не в том, где мы будем жить, а в том… Чем мне теперь заниматься, Сенд? Кем я теперь буду, кроме как твоей невестой, супругой и так далее? Я не знаю… не уверена, что смогу вести праздный образ жизни, как большинство бранагильских аристократок. Просто заниматься домом, рожать тебе наследников. Я не против детей. Просто… пока не могу представить себя просто матерью и женой. Боги, ты ведь меня герцогиней намереваешься сделать. Я до сих пор не могу эту мысль осознать. Ну какая из меня, бывшей шпионки, герцогиня?

Выпалив всю эту сумбурную тарабарщину, я рвано хватаю воздух ртом, мотаю головой, пытаясь усмирить эмоции. И с некоторой опаской смотрю на жениха, не зная, как он отреагирует на мою откровенность.

− Самая неотразимая герцогиня. И самая моя, − припечатывает герцог. – Любимая. Ты вольна заниматься, чем захочешь. Никто тебя не торопит, пойми ты это. Тебе не обязательно принимать решение о своей будущей деятельности прямо сейчас. Разбирайся, думай, определяйся, чего тебе хочется. Всё это прекрасно можно делать, будучи моей женой. Я тебе даже помогу.

− Да?

− Да. У меня уже и идеи есть. Микель подкинул.

Я бросаю недоуменный взгляд на будущего пасынка, который с умильным видом наблюдает за нами со своего кресла.

− И какие же? – интересуюсь осторожно.

− Ты можешь стать преподавательницей. Например, в военно-магической академии Бранагиля.

− Ты шутишь?

− Ничуть.

− Даже если бы у меня не было шпионского прошлого, сама я не заканчивала никаких академий. Ничего кроме закрытой школы при Тайной канцелярии. Знаний и умений мне дали много и самых разноплановых, но сомневаюсь, что в академии это оценят. С чего им меня брать на такую работу? Это первое. А второе… в Бранагильской военно-магической академии я окажусь в поле зрения короля.

− Я же не предлагаю тебя прямо сейчас туда устраиваться. Для начала реши для себя, хочешь ли ты этого. Сначала подготовишься. Я прощупаю почву. И летом устроишься. Как раз перед новым учебным годом. И, как мне кажется, как раз к смене власти в Бранагиле. А новому королю, уверен, очень понадобятся новые люди в сфере образовании.

− Смена власти? Тебе что-то известно об этом? – ошарашенно округляю глаза.

− Мне известно, что Изидору осталось недолго. Трон уже шатается под ним и в скором времени рухнет. Это неизбежно, − мрачно ухмыляется уголком рта Сенд.

Потрясённая этими словами, я пару минут молча таращусь на жениха. Впрочем, как и Микель. Видимо, сыну герцог ещё не говорил ничего подобного.

Значит ли это, что свои выводы он сделал после случившегося сегодня, или уже точнее вчера? Может всё дело в его общении с Дамианом Волдхардом? Ни для кого не секрет, что тот считает короля Изидора своим личным врагом и открыто поддерживает герцога Рэйнара Ладвига, когда-то бывшего главным претендентом на трон Бранагиля и соответственно конкурентом Изидора.

– Я долгое время держался в стороне от политики, − Сенд расслабленно откидывается на спинку кресла. Смотрит на нас обоих и продолжает, криво усмехнувшись: − Но сегодня мне предоставили достаточно веские аргументы, чтобы убедить отказаться от нейтралитета и всё-таки выбрать, на какой стороне быть. Само собой, я выбрал ту сторону, которую считаю более правой. Руководствуясь не только собственными предпочтениями, но и пониманием того, что будет лучше для нашей семьи и Бранагиля в целом.

− Рэйнара Ладвига? – уточняю тихо.

Кажется, мои догадки вполне верны.

− Да. Полагаю, король из него выйдет гораздо лучше, чем Изидор.

− Насколько мне известно, твой отец придерживался другого мнения, − замечаю осторожно. Ни для кого не секрет, что предыдущий герцог Арджан был сторонником теперешнего монарха, когда заболел его предшественник и началась ожесточённая борьба за трон.

− Мой отец за свою жизнь совершил много ошибок, − мрачнеет Сендоа. – Одна из них даже стоила ему жизни. И едва не стоила жизни моему сыну, − бросает он короткий взгляд на Микеля.

От услышанного я буквально теряюсь. Не ожидала, что он поднимет эту тему сейчас.

− Я слышал то, что тебе сказал Кукловод, там на площади, − продолжает жених вышибать меня из равновесия своей откровенностью. – И вынужден признать, что в этих словах была доля истины. Микель знает всю правду и не возражает, чтобы я и тебе рассказал, что на самом деле произошло шестнадцать лет назад в йоэльскую ночь. Я действительно преследовал свою сбежавшую любовницу. Но мои мотивы не имели ничего общего с одержимостью, или даже желанием вернуть её. Незадолго до этого я узнал, что она решила избавиться от моего ребёнка. Между нами из-за этого произошла серьёзная ссора, у которой оказалось слишком много свидетелей. И после этой ссоры Карин действительно искала у моего отца… поддержки, так сказать. Как я потом узнал, он не единожды намекал ей, что может стать более щедрым покровителем. В конце концов она решила принять это предложение. Когда я появился в его особняке, скандал набрал обороты. Такое двойное предательство меня откровенно задело, а то, что эта дурочка по-прежнему была полна решимости прервать беременность по-настоящему взбесило. Я вспылил, высказав много нелицеприятных вещей обоим. Отец не остался в долгу. Ну а Карин… её огненная в буквальном смысле натура взяла верх. В общем у матери Микеля на нервах случился стихийный выброс силы. И мы все чуть не погибли в чудовищном пожаре, в считанные минуты уничтожившим герцогский особняк. Карин, хоть и пыталась, не сумела совладать с тем, что сотворила. Не умела ещё. Мне едва удалось вытащить её из огня. Но отец… на него упала балка. И когда я за ним вернулся, было слишком поздно. Такие травмы уже невозможно было исцелить. Если бы огонь был обычным, ещё можно было бы что-то сделать. А против магических ожогов практически нет спасения. Он сгорел от магической лихорадки в течении пары месяцев.

Кажется, причины для шока у меня сегодня неисчерпаемы.

− Магический огонь. Мать Микеля была…

− Огненной элементалью, − вместо отца отвечает Микель. Усмехается точно такой же мрачной улыбкой, как у Сенда: – И почему была? Она и сейчас такая. Только где-то на другом континенте, рядом с другим… покровителем. И ей до нас нет никакого дела, как и нам до неё.

О боги. А я ещё своё происхождение считала необычным и вызывающим у всех нездоровый интерес. А тут передо мной сидит живой потомок драконов вместе со своим сыном от огненного духа. И как я умудрилась стать частью этой необычной семейки?

− Как видишь, твой бывший… начальник слегка перекрутил и переврал то, что случилось. Впрочем, такие слухи действительно ходят. Как и многие другие, из которых следует, что я жестокое чудовище, пожирающее девственниц и младенцев, − криво усмехается Сендоа. – Я ответил на все твои вопросы, душа моя, или есть ещё какие-то?

− Сейчас ничего в голову не приходит, − ошеломлённо качаю головой.

На этом тема бывшей любовницы герцога и матери его сына действительно себя исчерпывает. О моём прошлом Сенд ничего не спрашивает. За что я ему безмерно благодарна. Поскольку не уверена, смогу ли так же откровенно говорить при Микеле о том, что меня на самом деле связывало с Кукловодом.

Разговор перетекает на более безопасные темы. Сенд снова заводит речь о моих перспективах в преподавательской карьере, даже в шутку намекает, что таким образом обеспечит подобающий надзор за своим отпрыском, которому со следующего года предстоит учиться в этой самой академии. Микель, естественно, начинает возмущённо фыркать. Звучит также предположение, что Бриэнн тоже может захотеть получить высшее образование. Да и просто побыть частью весёлой студенческой братии, чтобы привыкнуть к обычной человеческой жизни, прежде чем определиться, какой путь выбрать.

Посидев с нами ещё немного Микель заявляет, что устал и очень хочет наконец отоспаться, раз уж у нас всё наконец хорошо и никто никуда больше не будет убегать. Ещё раз поздравляет нас с новым солнцем и с новым годом, и уходит к себе.

Оставшись вдвоём, мы с Сендом некоторое время просто молчим. Я смотрю на язычки пламени в камине. А он, судя по моим ощущениям, на меня.

− Я действительно была его любовницей, − решаюсь произнести. Прекрасно понимая, что этим могу разрушить всё. Но мой будущий муж имеет право знать, с кем решил связать свою жизнь. – Сначала, когда мы только познакомились, Влодэк показался мне очень неприятным человеком. Но потом Бриэнн попала в беду. Он вызвался помочь. И постепенно проник во все аспекты моей жизни. Я была молодая, глупая, и просто уступила. Было время, даже думала, что люблю его. Пока не поняла, что он врал мне почти во всём, что манипулировал постоянно. Разрыв с ним едва не стоил мне жизни. Влодэку очень не понравилось, что я начала думать своей головой. Но в конце концов… я смогла отстоять если не свободу, то хотя бы своё тело. Если тебя коробит эта часть моего прошлого, подобная связь с Кукловодом… я пойму.

− Меня коробит только то, что я не нашёл тебя раньше и не оградил от всех подонков, которые встречались тебе в жизни. Что не защитил от всех несчастий. И что не я был тем, у кого ты искала помощи, − твёрдо произносит Сенд. Поднимается с кресла. И протягивает мне руку. – Пойдём к нам, Мири. И давай, оставим прошлое прошлому. Сейчас я хочу уложить тебя в нашу кровать и любить. А потом держать в своих руках, пока ты будешь спать. Чтобы утром проснуться с тобой вместе. И снова любить. Сегодня. Завтра. И всю оставшуюся жизнь.

Эпилог

Давно я так сладко не спала. Пожалуй, с детства.

А всё потому, что теперь я самая счастливая женщина на свете. Хоть и боюсь себе в этом признаться. Чтобы не сглазить.

Сенд выполнил каждый пункт своих обещаний. И в кровать уложил, и долго любил, и дальше всё по списку. А в объятиях до сих пор держит. Прижимает к себе так крепко, что не выбраться. Впрочем, я даже пытаться не хочу.

Мне хорошо. Лежать вот так, на груди любимого мужчины, слушать стук его сердца, ощущать его дыхание на макушке, чувствовать его каждой клеточкой своего тела. Знать, что где-то в доме спит моя сестра, с которой теперь снято проклятие. И не бояться больше никого. Это ли не сказка? Моя личная.

− М-м-м, какое волшебное утро, − вторит моим мыслям сонный голос Сенда. Его рука на моей талии сжимается сильнее. – С новым солнцем, любимая.

− С новым солнцем, любимый, − с блаженной улыбкой повторяю традиционное приветствие сегодняшнего дня. Первого дня новой жизни.

Подняв голову, утопаю в золотисто зелёных омутах любимых глаз. И мы одновременно тянемся друг к другу за поцелуем.

− Хочу сегодня целый день не выпускать тебя из кровати, − урчит ласково мой коварный драконище, когда мы находим в себе силы оторваться друг от друга. − А завтра с утра отправимся к алтарю. Или сегодня к алтарю, а завтра целый день в кровати. Выбирай.

− А давай к алтарю… допустим, через неделю, − щурю один глаз. – Дай мне хоть привыкнуть ко всем этим изменениям в моей жизни. И я бы хотела, чтобы Бри на моей свадьбе присуствовала. А она вряд ли так быстро придёт в себя. И нас завтра, кстати, Дамиан с Асей приглашали на свою свадьбу…

− Хорошо, хорошо, я понял. Чего не сделаешь ради своего любимого сокровища. Пусть будет через неделю, − смеётся он. – Но учти, если сбежишь снова…

Но теперь уже я прижимаю к его губам палец, не позволяя договорить. Тянусь ближе.

− Не сбегу. У тебя моё сердце, куда мне бежать, − шепчу прямо в губы, зажигая в его глазах голодные огоньки.

Стоит ли говорить, что после этого признания утро из волшебно-сладкого превратилось в обжигающе-страстное. И если бы не моё острое желание проведать сестру, наверное, мы бы действительно застряли в спальне до самого вечера. И я бы даже не возражала.

А так пришлось жениху меня отпустить. Правда при этом он стребовал обещание, что я не буду сидеть у Бри целый день и не забуду про него, выполняя свои сестринские обязанности. Провёл меня до гостевых покоев и, поцеловав, направился к лестнице на первый этаж, насвистывая какую-то весёлую мелодию.

И вот я открываю тихонько дверь в комнату сестры, и при этом вспоминаю ночной разговор с Сендом о том, что при желании я смогу стать преподавателем, а Бри, возможно, захочет поступить в академию, чтобы получить образование. Не знаю, получится ли у меня преподавать, но насчёт учёбы надо у Бри обязательно спросить. Думаю, её это действительно может заинтересовать.

Заглянув в спальню, я сразу устремляю взгляд на кровать. Из-за задёрнутых гардин тут царит полумрак. Наверное поэтому мне не сразу удаётся рассмотреть сестру под одеялом. Присмотревшись же внимательнее, я ощущаю, как испуганно замирает сердце.

− Бри? – зову шёпотом, осторожно ступая к кровати.

Под узорчатым одеялом видна лишь какая-то горка. И по размерам она ну никак не похожа на человека.

− Бри, ты где? – с болезненной надеждой обвожу внимательным взглядом всю комнату.

А вдруг сестра уже встала и просто где-то в другом месте находится? Может, в ванной?

«Ну зачем ты меня будишь средь бела дня? Дай поспать», − раздаётся у меня в голове ворчливый голос. Голос, который я слышала только от птичьего воплощения моей Бриэнн.

− Нет, не может быть! – всхлипываю, зажимая рот рукой. Сдёргиваю одеяло с кровати. И в полном ужасе смотрю на огромную всклокоченную неясыть, усевшуюся посреди гнезда из простыней и перьев.

Она медленно открывает глаза, моргает пару раз, таращась на меня.

− Ух-ух? − вопросительно склоняет голову набок.

− Ты опять сова, − кричу, уже не в силах сдерживаться. – Как же так? Мы же сняли проклятие. Почему не получилось?

Бри, услышав меня, смотрит на себя вниз. И до неё наконец-то доходит. Издав пронзительный крик, она начинает прыгать по кровати, размахивая крыльями.

«Сова? Опять? То есть… всё ещё?» − потрясённо вопит она у меня в голове.

− Я сейчас… диадему… надо снова надеть, − бросаюсь обратно к двери и налетаю на Сенда.

− Что случилось. Ты кричала… − начинает он, обхватывая меня за талию и прижимая к себе. И тут же умолкает, тоже уставившись на Бриэнн. – Она что, снова сова?

− Да, как видишь. Надо срочно попробовать снова надеть на неё артефакт, может он ещё подействует… − тараторю я, пытаясь обойти жениха и выбежать из комнаты. Оглядываюсь на паникующую сестру, что-то кричащую, про человеческие планы и несправедливость мироздания.

И тут она взлетает в воздух, перекувыркнувшись, скручивается в комок, и тот внезапно взрывается целым облаком птичьего пуха. Вскрикнув от ужаса я бросаюсь обратно к сестре. И в полном шоке вижу как вместе с дождём из перьев на кровать падает моя Бри. Снова в человеческом обличье. И снова голая.

− Мири? – смотрит на меня ошарашенно. – Я кто… теперь?

− Человек, − всхлипываю, бросаясь её обнимать. – Человек. Но была совой. Что это было? Как это возможно? Ты что-то делала?

− Я спала… и видела сны… про полёт, − хрипло признаётся сестра. – И думала... что буду скучать по небу.

− К-хм, − доносится от двери смущённое покашливание Сенда. – А сейчас, когда обратно превратилась, хотела стать человеком?

− Конечно… хотела, − всхлипывает Бри одновременно жалобно и раздражённо.

А я поворачиваюсь к своему жениху, который в этот раз демонстративно таращится в занавешенное окно.

− Ты знаешь, почему это произошло? − спрашиваю с надеждой.

– Догадываюсь. Кажется, артефакт решил, что твоя сестра уже не только человек, но и немножко сова.

− То есть как? – округляю я глаза. Да и Бри в моих объятиях замирает, едва дыша.

− Во так. Она слишком долго пробыла в птичьем обличье. Успела привыкнуть, сродниться, найти в этом облике преимущества. Вот артефакт и оставил ей возможность возвращаться к столь родному облику, когда душа попросится в небо, образно говоря.

− Значит… я теперь… как оборотень? – ошеломлённо уточняет Бри, тщательно подбирая слова. – И смогу сама… менять… облик?

− Не берусь пока утверждать. Но весьма на это похоже.

− Бри, милая, мы найдём выход, мы… − начинаю я, но сестра вдруг сжимает мою руку. И широко улыбается.

− Не надо ничего... Меня... всё устраивает.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

5.2

Глава 6

Глава 7

7.2

Глава 8

8.2

Глава 9

9.2

Глава 10

Глава 11

Глава 12

12.2

Глава 13

Глава 14

Глава 15

15.2

Глава 16

16.2

Глава 17

17.2

Глава 18

Глава 19

19.2

Глава 20

Глава 21

21.2

Глава 22

Глава 23

23.2

Глава 24

24.2

Глава 25

25.2

Глава 26

26.2

Глава 27

27.2

Глава 28

Глава 29

29.2

Глава 30

Глава 31

Эпилог