Город, который построил Я. Сборник. Том 21 [Марс Чернышевский – Бускунчак] (fb2) читать постранично, страница - 4

дней играл Шестую симфонию Чайковского для американских старух. Конечно, исполнял не один. Он значился тогда вторым концертмейстером московского филармонического оркестра, с которым и проделывал этот дешевый трюк.

  Багаж был очень массивным: два больших чемодана с дорогой импортной одеждой и обувью, редкими марочными винами, всевозможными подарками для людей близкого окружения (не менее ста человек). Плюс две средних сумки на ремнях, рюкзак, виолончель за спиной и новый дорогой смычок, который отец приобрел по знакомству у нью-йоркского (бывшего советского спекулянта) мастера по ремонту и перепродажи струнных инструментов. Об этом смычке Анатолий Дмитриевич мечтал всю жизнь, за что и отдал несколько тысяч долларов.

  Из Шереметьево мы переместились на Курский вокзал, чтобы отбыть ближайшим поездом в Нижний Новгород. Билетов на дневные рейсы не оказалось, но нам нашли последние два места в купе за какую-то бешеную цену на ночной поезд.

  Еще входя в вагон, я заволновался, обнаружив странную компанию в количестве шести человек, которая расположилась в коридоре, вдоль окон. Стояли как по стойке смирно и ни на кого не обращали внимания. Это были люди откровенно яркой северокавказской внешности. Но когда мы зашли в купе, тревога только усилилась. Нашим соседом оказался человек небывалых размеров и не самого наивного взгляда. Я всегда мог безошибочно угадать национальность человека по цвету кожи лица и акценту, но попутчик на наше приветствие ничего не ответил, а его брови говорили о том, что это, скорее всего, азербайджанец.

  Забегая недалеко вперед, могу сказать, что я не ошибся. Пассажир сидел и внимательно следил за нашим багажом, который мы с отцом пытались уместить на полках тесного купе. Я уже где-то мысленно попрощался со всеми чемоданами, лишь бы остаться живыми.

  В те неспокойные годы начала девяностых, у проводников и ночных налетчиков на пассажирские поезда был негласный договор. Проводники имели небольшой процент с награбленного в вагонах. Милиция старалась этого не замечать. Возможно, она была тоже "при делах", а может, просто не вмешивалась. Мне об этом кто-то говорил, но я не придавал этому большого значения, будучи уверенным, что с этим на вряд ли столкнусь. И тут я вспомнил предостережения уже пострадавших от железнодорожных происшествий.

  Мы с отцом договорились поочередно дежурить, сменяя друг друга каждый час. Легли на верхние полки. Я первый стал караулить, делая вид, что сплю. Наш сосед даже не ложился. Он пил чай, подозрительно часто переводя свой орлиный взгляд с меня на наши чемоданы и обратно.

  Но, вдруг! О, ужас! Утро. Я неожиданно понимаю, что мы с отцом уснули. Кто-то из нас оплошал. Видимо я не выдержал испытания ночным бдением. Странно, сколько раз в рядах Советской Армии я преодолевал это с честью. Мне даже нравилась караульная служба – с детства был "совой".

  Но несказанным образом, чемоданы были на месте. Я просмотрел все внимательно: не только виолончель, но и сумки были целы. Странно. Азербайджанец продолжал сидеть в той же позе, в которой я его наблюдал перед сном, когда тот пил чай. Теперь он с утра ел йогурт, смотрел на нас и улыбался.

– Ну, что сони, проснулись? – с кавказским акцентом поприветствовал нас наш попутчик.

– Доброе утро! – ответил сонным сипловатым голосом Анатолий Дмитриевич, – Вы что, так и не ложились?

– Да, ляжешь тут с вами, – продолжил сосед по купе.

– А что-то случилось? – поинтересовался я.

– Да, ничего особенного, – ответил попутчик. – Я когда вошел в вагон и увидел этих шестерых друзей, то понял, что к чему. Единственное, мне нужно было понять, какое купе они будут "окучивать". Когда вы появились здесь, стало понятно, что мимо такого товара они не пройдут. Я прекрасно видел, как вы волнуетесь за свои чемоданы, но сон вас переборол. Мне нельзя было спать ни секунды. Дверь в купе я на ночь закрыл, но приблизительно через час она, совершенно ожидаемо, стала приоткрываться и в прощелине появилась рука, чтобы отпереть засов. У меня когда-то был коричневый пояс по дзюдо, к тому же я довольно искушен в уличных боях, имею хороший опыт. Я тут же заломил руку грабителя и открыл дверь купе. Все остальные члены банды были в растерянности. Они вели себя так, как будто со своим напарником не знакомы. Я повел его в тамбур, и тут вся компания последовала за нами. Я оказывался в западне. Тогда я с ними вступил в диалог, мол, если сделаете еще шаг в нашу сторону, то мне придется вашему другу сломать руку. Один из них усмехнулся и хотел с налету сбить меня с ног. Тогда я, не долго думая, выкрутил запястья своему пленнику так, что он заорал как зверь. На шум прибежала проводница. Еще двоих, что бросились защищать своего друга, я уложил, не проявляя особых усилий, а остальные не полезли. Тогда я сказал, чтобы она открыла дверь наружу. У меня возникла мысль выкинуть их с поезда, благо скорость