Последний день [Игорь Сергеевич Драпеза] (fb2) читать онлайн

Глава 1. Я помню                  24/09/2013

День обещал быть напряженным, но в то же время таким волнительным и долгожданным. Завтра я покидал родную страну и навсегда улетал в Соединенные Штаты. Только что прошел мой двадцать четвертый день рождения, и в доме всё еще витала атмосфера минувшего праздника. В этом году я решил отметить мой день в кругу самых близких мне людей, так как глубоко в душе я понимал, что это может быть если не последний, то очень редкий случай собрать всех близких за одним столом.

Как мне показалось – праздник вполне удался: мы вдоволь провели наше время за теплыми беседами и горячими закусками, с обжигающими напитками и согревающими душу воспоминаниями.

Я был очень рад случаю собрать дорогих мне людей за одним столом: моих братьев, нескольких самых близких друзей, родителей и молодую девушку. С ней мы были в отношениях уже почти три года, но последнее время про нас нельзя было сказать «какая счастливая пара!». Этому предшествовало множество событий, в том числе и мой перелет на другой континент.

Последние гости разошлись в третьем часу ночи и я с удовольствием отметил, что неплохо было бы пойти спать и нам. К концу праздника я изрядно успел вымотаться. За день мною было найдено время отпраздновать мой отъезд с коллегами по работе, навестить бабушку за городом, принять поздравления от всех друзей, кто посчитал нужным увидеть меня лично, и после всего, сломя голову, помчаться за праздничный стол. Я намеренно хотел успеть сделать все эти дела за один день, потому что очень не люблю долгие расставания и прощания. Они всегда нагоняют тоску, а тоска – самый известный катализатор неприятных исходов задуманного. Тоска порою разрушает даже самые смелые и уверенные планы. Тоска – враг, какой бы ностальгической и приятной она нам порою не казалась.

И вот, наконец, настало утро. Я неспешно встал с кровати и побрел принимать душ. Поли всё еще спала, и я не стал ее будить. Вернувшись в комнату, я с удивлением обнаружил её сидящей в кресле и смотревшей на меня так, будто в комнату вошел человек, до боли в сердце ей ненавистный.

– Доброе утро, – с улыбкой произнес я.

– Для кого как – бросила она в ответ. Ответ был странным для меня. Вчера вечером всё было спокойно, и я не заметил, чтобы она могла на что-либо обидеться.

– Что могло произойти за десять минут моего отсутствия? – всё с той же глупой улыбкой на лице спросил я.

– А ты не знаешь? Ты так и продолжаешь общаться с этой Таней? Почему она тебе постоянно пишет? Я всегда знала, что у тебя с ней что-то есть, я знала, что ты ведёшь двойную жизнь. Я читала твою переписку с ней – очень милая беседа… Мне даже нечего добавить! Знаешь что – ты просто свинья! Никогда бы не подумала, что ты способен на такое! – её всю трясло от обиды, и я понимал, в чем дело. Всё это, конечно же, было неправдой и преувеличением. Я никогда не вёл никакой двойной жизни. Таня была моей клиенткой, когда я работал администратором в фитнес-клубе несколько лет назад. В прошлом году она переехала жить в Америку и благодаря интернету мы продолжали поддерживать общение. Мне было интересно узнать, как ей живется в Америке, ведь на тот момент я уже знал, что буквально через год и сам окажусь по ту сторону бескрайних вод. Быть может наша переписка действительно была милой, но я никогда бы не мог подумать, что судя по ней, можно предположить какую-то таинственную связь с этим человеком. Последние пару месяцев Таня проводила в нашем городе. Она приехала сюда на лето и узнав об этом, я предложил ей встретиться. Мне не терпелось расспросить её о стране, куда я так мечтал попасть. Мне довелось побывать в Америке три года назад, будучи студентом. Тогда я осуществил мечту своего детства: отправиться в путешествие к Американскому континенту. К этому эпизоду, думаю, мы ещё вернемся.

– Я говорю тебе в сотый раз, что никогда и ничего у меня не было с этой девушкой, почему ты постоянно об этом вспоминаешь? И кто тебе дал право лезть в мою переписку?! Не ты ли меня всегда учила верить друг другу и никогда не встревать в личное пространство? – я чувствовал, как кровь закипает в моих жилах и что утреннее настроение улетучилось быстрее, чем это можно было себе представить.

– Ты можешь говорить всё что угодно, я не верю тебе! Ты лгал! Почему ты мне никогда о ней не рассказывал? Я давно знала, что наши отношения прекратятся в день твоего отлета. Ты же так этого хотел! Что ж, давай! У тебя есть отличный повод всё завершить!

– Ты же понимаешь, что всё это сейчас происходит на нервах. Тебе нужно успокоиться и мы нормально обо всём поговорим. – Конечно же, я не хотел прекращать наши отношения. Я отчасти понимал, что творится у неё на душе, ведь я улетал, и у нас не было четко оговоренного плана дальнейших действий. Улетал я, по большому счету, в никуда. У меня не было ни намеченной работы, ни каких-либо идей с её поисками. У меня была лишь моя мечта детства – уехать в Америку и построить там свою счастливую жизнь. И был друг, с которым мы познакомились в первом моём американском путешествии. Сейчас он жил в Майами, и мы договорились, что я приеду к нему на какое-то время, пока не обоснуюсь на новом месте и не смогу перевезти свою вторую половинку.

– Послушай, неужели мы поругаемся в последний мой день? Наш день. Ты ведь знаешь, что дело совсем не в Тане. Я понимаю, что ты нервничаешь. Я тоже последний год жил между небом и землей. Я не хочу, чтоб я вот так улетал. Мы обязательно что-нибудь придумаем, мне нужно всего пару месяцев, чтобы получить документы и легализоваться в стране. Мы сразу сможем подумать, что делать дальше. Неужели ты думаешь, что…

– Я слышала это всё уже сотню раз! Я не хочу неизвестности. А тут еще эта Таня. Откуда она вообще взялась? Ты же говорил, что не общаешься с ней, а тут я снова нашла эту переписку! – прокричала она. Я видел, что чем дальше я пытался её успокоить, тем больше она заводилась. Я предложил ей вызвать такси и поехать к себе домой, чтобы не разнести предстоящий день в пух и прах. Я был уверен, что она не согласится. То был последний день, который мы могли провести вместе. Я выпалил это сгоряча, я так хотел побыть с ней в этот последний день.

Через десять минут я остался дома совсем один. Сознание лихорадочно перебирало в голове все возможные варианты. Что я мог сделать? Конечно, можно было остановить её и попробовать еще раз всё объяснить. Обнять, крепко прижав её к груди и сказать, что никогда и ни за что не оставлю её одну. Не прижал, не обнял, не остановил. Мысли об отлете совершенно не давали здраво принимать правильные решения. Самым большим выбором в моей жизни был этот полет. Нужно было принять решение. В голове всё смешалось.

Что происходило дальше в тот день, я помню слабо. Помню, как заехал попрощаться с отцом. Помню, как докупал еще какие-то вещи для путешествия. Помню, как меня одолевало сильное желание напиться на протяжении всего дня. Я не напился. Я знал, что лучше от этого точно не будет – ни сегодня, ни завтра, никогда…

Заснул я на удивление быстро и легко. Пустота внутри меня, казалось, достигла критической отметки, и мысли просто отказывались приходить ко мне в голову. Что ж, может тогда, это было и к лучшему.

Глава 2. Невесомость 25/09/2013

Проснулся я рано, солнце едва успело коснуться своими первыми лучами крыш домов за моим окном. К своему удивлению, я был абсолютно спокоен. Волнение и тревога куда-то улетучились. Я чувствовал себя так, будто просто еду в аэропорт провожать старого друга. Самолет улетал в одиннадцать часов утра. До аэропорта ехать минут тридцать – время было предостаточно. Я не спеша поплелся на кухню готовить мой последний домашний эспрессо. За окном уже было совсем светло. Город наслаждался последними теплыми деньками. Было заметно, как он не хочет отпускать сухую и теплую погоду. Даже этот город не хотел снова окунаться в серую и холодную осень, которая должна была уже вот-вот вступить в свои законные права.

Моя мама, бабушка и младший брат были со мной этим утром. Мои близкие не могли допустить моего отлета без слез, прощаний и напутственных речей. Я был очень благодарен, что они были рядом в этот момент.

Через пару часов разговоров на кухне и последних наставлений в дорогу, мы всё-таки выехали в аэропорт. Провожать меня поехал и мой родной дядя. Он пришёл к нам утром и сказал, что поедет с нами. Я был только рад.

Доехали мы на удивление быстро, я не успел опомниться, как моя рука уже нажимала правый поворотный сигнал, сообщающий, что мы поворачиваем к аэропорту. Сердце дрогнуло. Родной город остался позади. Я никогда не был большим поклонником своего города. Конечно, я любил его, но что-то мне подсказывало, что там, по ту сторону океана, тоже есть неплохие города.

В здание аэропорта наша компания вошла с довольно разными выражениями на лицах: мама как всегда плакала и всё причитала, чтоб я быстрей улетал, что желает мне только всего самого лучшего и доброго на новой земле. Братик с улыбкой на лице желал мне хорошо устроиться и поскорей пригласить его в гости, а бабушка спокойно смотрела на меня свысока своих прожитых лет. В её взгляде я всегда находил успокоение. Своего лица я, конечно же, не видел, но мне казалось, что на нем было намешено много разных эмоций, в том числе и надежда, надежда на то, что она всё-таки приедет. Я знал её слишком хорошо, чтобы думать иначе. Я знал, что, не смотря ни на что, она всё равно меня любит, и вот сейчас, через мгновение, она ворвется в здание аэропорта, как всегда с какими-нибудь воздушными шариками в руке, с распущенными волосами и с весёлой улыбкой на лице. Я знал, что мы обнимемся, крепко-крепко. Я скажу ей, как сильно её люблю, и что всё будет хорошо, что мы обязательно что-нибудь придумаем как можно скорее и что я позвоню ей сразу же, когда приземлюсь, и ещё много-много всего мы будем говорить друг другу…

Я оглядывался на двери аэропорта до последней секунды. До последней секунды я верил, что она придёт. Но в зал ожидания я зашел всё с тем же выражением на лице. Она не приехала, и сама мысль о том, что возможно, я никогда её больше не увижу, начинала потихоньку сводить меня с ума. Я не мог дождаться, когда же подгонят трап и мы сможем пройти в самолёт. Мне так нужно было к ней в тот момент, и в то же время, необходимость поскорее взлететь не давала мне покоя – необходимость понять, что назад я уже не вернусь.

Видимо были какие-то неполадки, потому что взлететь мы должны были уже десять минут назад, а нас ещё даже не впускали в самолет. Зал ожидания в нашем аэропорту был похож на дешевую забегаловку. По углам расположились две барные стойки, где можно было заказать напитки и купить какие-то сувениры. Посреди зала стояли два больших кожаных дивана, наверное, еще советских времен, а сбоку от стоек располагались несколько столиков, за которыми можно было только постоять.

Полет предстоял не из лёгких. Я летел в Москву, там у меня была пересадка до Нью-Йорка. В Нью-Йорке я должен был переночевать одну ночь и уже оттуда на следующий день я улетал в Майами.

И вот наконец-то пришел представитель авиакомпании. Он извинился за небольшую задержку и попросил всех пассажиров проследовать на борт. Я немного нервничал. Я всегда нервничаю перед взлётом. Ну никак не получается приучить себя спокойно реагировать на самый безопасный вид транспорта на планете.

Но вот все расселись по местам. Мне досталось место возле окна, а рядом со мной сел какой-то мужичок лет пятидесяти, иностранец. Он всё время говорил по телефону, как мне показалось, на немецком языке. Командир корабля объявил что-то по громкой связи.

Самолет медленно тронулся, и мы двинулись к взлетной полосе. Сердце забилось быстрее. Несколько раз я помолился про себя и немного успокоившись, начал ждать взлета. Казалось, мы едем к месту нашего старта целую вечность. Подъехав к взлетной полосе, самолёт резко остановился. Я уже было приготовился к резкому разгону, но мы продолжали стоять на месте. Тут я снова услышал голос пилота:

– Говорит командир корабля. В двигателе нашего самолета возникли некоторые неполадки, сейчас мы проследуем на стоянку, чтобы провести диагностику и уже после этого будет принято решение о дальнейших действиях. Пожалуйста, все оставайтесь на своих местах. Проверка займет не более пятнадцати минут. Спасибо за внимание.

К моему удивлению, люди, находящиеся на борту, даже не повели ухом. Казалось, что это нормальная процедура, и самолеты каждый день перед взлетом имеют неполадки с двигателем. Сейчас, только пару гаек подкрутят и полетим. Моя тревога усилилась, но я держал себя в руках. Всё-таки машиной управляют опытные и вменяемые люди, и они-то уж точно не допустят, что бы с пассажирами что-нибудь случилось. Естественно, в моем сознании сразу начали всплывать все авиакатастрофы, про которые я слышал не то что за последнее время, а вообще, за всю свою жизнь. В окно иллюминатора я видел, как к крылу самолета подъехала машина с лестницей на крыше. По лестнице поднялся человек и начал ковыряться в двигателе. Это всё походило на какое-то странное кино, где у самолета просто потекло масло, и мы подъехали в ближайший сервис долить немного.

– И снова говорит командир корабля. Мы отправили запрос в Москву, в аэропорт Шереметьево, об имеющейся ошибке двигателя и Шереметьево дало добро на полет. В общем, всё в порядке, мы взлетим уже через пятнадцать минут.

«Что? Какое Шереметьево? Какая ошибка? Какое добро? Вы что, с ума там все сошли?! Так, остановите, пожалуйста, самолет – я выхожу!», – крутилось у меня в голове. Но где-то в душе я понимал, что, наверное, всё в порядке, что это рядовой случай, так как почему-то все вели себя очень спокойно. Я уже просто не успевал следить за мыслями в моей голове, так как одна гениальная мысль мигом опережала другую. Пока мои мысли друг друга опережали, самолет снова тронулся и мы поехали уже по знакомому мне пути, к взлетной полосе. Проехав буквально двадцать метров, самолёт снова остановился. Всё что мне захотелось сделать в том момент – это просто встать, пройти к двери и выйти. Но поскольку действие происходило в самолёте, сделать это представлялось слегка затруднительным.

– И снова говорит командир корабля. Я принял решение оставить машину в аэропорту. Не смотря на указания Шереметьево, я не буду рисковать совершать полет с имеющейся неполадкой. Всю дальнейшую информацию вы получите у представителя нашей авиакомпании. Всем спасибо за внимание.

Второе мое желание после этих слов было ворваться в кабину командира и пожать ему руку, нет – обнять его и сказать: «Огромное Вам, человеческое спасибо». По людям сразу стало видно, что их посетило если не такое же, то очень близкое по смыслу желание. Потому что, когда командир закончил свою речь, добрая половина пассажиров вздохнула с облегчением, причём в полный голос. Вот, где мне кажется, было бы уместно похлопать пилоту. Вместо этого, у многих людей чувство облегчения сменилось на претензию, потому что сразу же все вспомнили, куда и как они опоздают из-за этого происшествия, и сразу с разных сторон послышалось недовольное бурчание. Я был доволен, даже если я не попадал сегодня в Америку, это было не самое страшное, что могло произойти со мной в этом самолете. В любом случае, я стоял на земле, а все остальные проблемы казались мне, вполне очень даже решаемыми.

Мы все вернулись в здание аэропорта, и я напрямик двинулся к кассе нашей авиакомпании. Мне повезло, я подошел к ней вторым, передо мною стояла девушка лет тридцати и яростно что-то доказывала представителю авиакомпании. К моему удивлению, она тоже летела в Майами и по её словам, если сегодня она не попадёт по адресу, то с ней сделают что-то очень страшное на работе. Я не слышал подробностей, но помню, что девушка отошла от этой будки очень недовольная, и как я понял, она ничего не решила. Следующей была моя очередь. Я улыбнулся девушке в окошке и стал рассказывать про все свои перелеты и пересадки. Показал все билеты и объяснил, что мне нужно в Майами и что принципиальной даты у меня нет, я могу полететь и через пару дней. Мне было предложено полететь послезавтра рейсом Минск-Москва-Майами. Я сразу же согласился, и в глазах девушки была видна доля удивления, видимо она не была готова к такому быстрому решению вопроса. Ведь за мной её ждали еще как минимум, человек сто, не с самыми простыми выражениями на лицах. Мне отдали мой билет, я поблагодарил еще раз эту милую девушку и отошел от кассы. Изучая свой рейс, я услышал, как люди говорили между собой и делились впечатлениями. Конечно же, было видно, что все они, не смотря на проблемы, предстоящие впереди, были очень рады, что случилось всё именно так. Так я услышал, что у кого-то был рейс в Сеул, у кого-то в Токио, а кто-то летел в Лондон. Москва была перевалочным пунктом. Каждый хотел побыстрее попасть в свой уголок планеты.

Отойдя от кассы, я вдруг осознал, что сим-карту от телефона я оставил дома, и связи у меня сейчас нет. Во всей этой суматохе я совсем забыл, что ещё на два дня я остаюсь в своём родном городе и что как минимум, мне нужно попасть домой. Попросив телефон у человека, стоявшего рядом со мной, я позвонил папе. Я знал, что мамины нервы вряд ли выдержат мой звонок из Минска – по идее, к этому времени я уже должен был лететь из Москвы в Нью-Йорк. Казалось, что произошло всё очень быстро, но на самом деле прошло уже часа четыре, как мои родные покинули здание аэропорта. Папа очень обрадовался моему звонку, он один не хотел, чтобы я переезжал в Штаты. В общем, приехав за мной, мы отправились домой.

Первым делом, приехав домой, я написал ей. Не позвонил. Я не знаю почему, я не мог слышать её голос, на душе была какая-то глупая и по-детски необъяснимая обида. Я вкратце рассказал, что произошло и почему я всё еще здесь. Ответ пришёл не сразу, где-то через минут тридцать. Было написано, что она рада за меня, и что желает мне всего хорошего в дальнейшем и что-то еще… Это уже было не важно. В этом сообщении я увидел, что внутри себя, она уже разорвала все нити, которые еще до недавнего времени связывали двух, друг другу не безразличных людей. Я не понимал, как это может быть, я просто не мог осознать, что такое вообще возможно.

В тот день я очень сильно напился, день оказался бесконечно длинным. Вначале я опустошил свой домашний мини-бар, потом позвонил другу и мы поехали куда-то еще. Там мы тоже что-то выпивали и долго разговаривали. Я всё время думал о ней.

Дома я был поздно ночью. Практически не имея возможности двигаться и думать, я рухнул на кровать и закрыл глаза. Это был довольно длительный и странный день. С утра до вечера я успел пережить целую кучу эмоций, столько переживаний за один день, у меня, пожалуй, еще никогда не было. Я лежал в своей кровати, а в голове звучала единственная, самая теплая и приятная мысль: «Я дома».

Следующий день показался мне еще более странным, чем предыдущий. Я отправился к себе в офис, рассказал моим коллегам о прошедшем приключении и даже умудрился решить еще пару каких-то рабочих вопросов. Потом мы с отцом где-то еще катались по городу. Последние несколько лет мы работали вместе, точнее я помогал ему вести кое-какие дела.

И вот я ехал по своему родному городу, полному людей, машин и каких-то своих забот. Я ехал по этому городу, и внутри у меня было очень сильное и бесспорное чувство, чувство того, что сегодня я чужой в этом городе. Что сегодня, меня здесь быть не должно, но я всё равно по какой-то причине оказался здесь. Все эти люди вокруг должно быть знают, что я давно уже улетел и, видя меня, даже не догадываются, что это Я. Тот самый Я. Такой же, как был вчера, позавчера, на прошлой неделе и в прошлом году. Такой же! Но они не замечают. И наверное, уже не заметят, и я ничего им не смогу объяснить. Наверное, более странного чувства я никогда ранее еще не испытывал.

А на следующий день я улетел. Всё было очень просто и непринужденно. Не было никаких долгих прощаний и проводов. Я просто улетел. И когда я ехал в аэропорт, меня не покидало ощущение, что что-то похожее со мною недавно уже было.

Через пятнадцать часов Лис уже встречал меня в Майами. Вот оно, наконец-то! Тогда я думал, что я начинаю свою новую жизнь на новой земле. А впрочем…

Глава 3. Начало            Лето 2010… Тремя годами ранее

Месяц! Всего лишь один месяц отделял меня от самого большого и волнительного приключения в моей жизни: через месяц я летел в Соединенные Штаты Америки. Это была студенческая программа. На то время я был студентом 3-го курса экономического факультета и мне выпал шанс посетить страну, о которой я мечтал, наверное, всю свою сознательную жизнь. Я не могу точно сказать, почему я мечтал увидеть именно этот уголок нашей необъятной планеты, может потому, что я, как и многие мои сверстники, вырос на западных фильмах и впитал всю западную культуру 90-х. Может потому, что я так много был наслышан об этой стране от своих друзей и близких, а может вообще причина была в чем-то другом, неведомом мне тогда смысле. Так или иначе, до моего отлета оставался ровно один месяц.

Про возможность попасть в страну своей мечты я узнал год назад, на встрече моих старых знакомых. Одна девушка рассказала, что только что вернулась из увлекательной поездки по Соединенным Штатам. Я помню, как горели её глаза, когда она рассказывала нам про свои приключения. Наверное, её горящие глаза горели достаточно сильно, чтобы пламя перебросилось и на меня. С того самого вечера я не переставал думать об этой поездке. Я и представить себе не мог, что в страну своей мечты можно попасть относительно простым путем, а именно: нужно было обратиться в агентство, которое занималось отправкой студентов в различные страны мира с целью совершенствования языковых навыков. Ну, и конечно, не без цели заработать денег: как агентству, так и студенты могли подработать в летний период. Стоило сие удовольствие вместе с перелетом в обе стороны и всевозможными сборами несколько тысяч долларов. На то время, кроме университета, я еще работал администратором в фитнес-клубе. Я знал, что при большом желании я мог накопить данную сумму для осуществления заветной мечты. В тот же вечер я зашел на сайт одного из агентств и начал подробно изучать информацию о предстоящей поездке. Может в тот момент я еще не осознавал того, что мое подсознание уже приняло окончательное и бесповоротное решение.

Внимательно изучив сайт этой компании, я, немного успокоившись от навалившихся мыслей, начал думать, кто бы мне составил компанию. В принципе, я с легкостью мог бы полететь и один, ведь мне было всего двадцать лет, уверенности во мне было хоть отбавляй, смелости вроде тоже хватало и, я не видел никаких препятствий в своих начинаниях, но всё же я знал, что один мой хороший друг точно заинтересуется данным предложением. Ведь мы не раз с ним разговаривали о том, как здорово было бы посмотреть страну, которую до этого мы видели только на видеокассетах и фотографиях. А тут такой шанс!

Не скажу, что уговаривать его пришлось слишком долго, даже вообще не пришлось. После того, как я озвучил ему свой план, по его взгляду было понятно, что он готов лететь прямо сейчас. Предложив именно ему, я знал, что не прогадаю. Его глаза пылали еще ярче моих в тот вечер, когда в моей голове промелькнула эта идея. Возникли, конечно, некоторые вопросы, в том числе и финансовые, но как-то под напором моих раскрашенных рассказов о предстоящем незабываемом приключении эти вопросы ушли в небытие.

Весь следующий год я не спал. Нет, конечно же, я спал, но уснуть было крайне тяжело. Особенно, не давали покоя мысли о предстоящем собеседовании в Американском посольстве в Москве. По рассказам опытных путешественников, это был просто какой-то допрос НКВД. Спросить могли все что угодно, вплоть до подробностей интимной жизни, и всё это на английском, и всё это на нервах, и улыбаться там надо при этом, и отказать могут в визе вообще без объяснения причины. В общем, каждый вечер перед сном у меня состоялся разговор с американским консулом. В королевском зале меня встречал дворецкий, легким жестом руки он взял мой фрак и понес куда-то в глубины гардеробных. Американский консул ждал меня с нетерпением, ведь не каждый день к нему обращается за визой столь высокопоставленный человек. На маленьком кофейном столике нас уже дожидался ароматный английский чай с горячими американскими бисквитами. Комната, где меня принимали, почти вся была увешена картинами. Каждая из них несла в себе какой-то очень важный исторический переворот в жизни Америки. К сожалению, на всех картинах была изображена сцена той или иной кровавой бойни. Было видно, что добрая и процветающая Америка не сразу пришла к людям с вечными улыбками на их лицах и горячим бисквитам. Путь к своей процветающей жизни был проложен не через одно кровавое побоище, о чем так откровенно свидетельствовали те самые картины. Мне стало немного не по себе от осознания этой мысли, но всё же, даже этот факт не смог испортить моего приподнятого настроения. Разговор выдался очень насыщенным и ярким. Мы обсудили поставки американского продовольствия в города Российской империи, консул пообещал мне, что отберет для нашей страны лучшее, что имеется в Америке. Я же в свою очередь дал слово, что наш морской флот не будет заходить на территорию их владений. Еще мы говорили о погоде, бесконечных политических проблемах, о бисквитах и женщинах, морских черепахах и сказочных Феях. К моему удивлению, консул неплохо разбирался в сказках. Мне не могло это не понравиться. В конце нашей беседы мы обменялись теплым рукопожатием, консул с радостью сообщил мне, что для него было огромной честью помочь мне в получении американской визы, я в свою очередь поблагодарил его за теплый прием.

«А все-таки, неплохие ребята, эти американцы», – подумал я, выходя из американского консульства, не спеша, застегивая последнюю пуговицу своего новенького фрака. Утро не заставило себя долго ждать, и неумолимый звук будильника вмиг перенес меня в родной город, в свою родную квартиру, в свою родную постель…

Визы мы все же получили. Конечно, всё прошло не так ярко, как в моих бесконечных фантазиях, но всё было очень мило. Не было никакого жесткого допроса и каверзных вопросов. Мне попалась довольно милая дама лет пятидесяти. Она спросила меня, куда я планирую поехать и, чем буду заниматься целых три месяца в её любимой стране. После моего короткого рассказа, я услышал те самые заветные слова, что моя виза одобрена и что они рады видеть меня в Соединенных Штатах Америки. После нашего с ней прощания, она посмотрела куда-то в сторону, будто на секунду о чем-то задумалась. Мне показалось, что она представила себе большую морскую черепаху или быть может, сказочную Фею. Хм, наверное она тоже любит сказки.

Сама поездка в Москву за визой тоже оказалась довольно забавной. У нас было достаточно времени, чтобы насладиться всеми достопримечательностями старой столицы. День выдался солнечным и довольно теплым, не смотря на начало марта. Бесконечные пробки длинной вереницей простирались вдоль бесконечных московских улиц. Движение в этом городе было настолько оживленным, что казалось, будто мы попали в самую гущу каких-то событий и что вот-вот произойдет что-то грандиозное и незабываемое. Однако ничего такого, что могло бы вызвать такую спешку местных горожан, не происходило. Наверное, это такое правило, всегда куда-то спешить. Я уверен, что в каждом городе есть свое уникальное правило, и знают о нем только местные жители. В этом городе это была неумолимая спешка в никуда. Хотя, для этих людей, конечно же, всё это имело совсем иной смысл.

На Красной Площади нас чуть не обвели вокруг пальца довольно забавные персонажи: Наполеон и Сталин. Эти милые диктаторы предложили нам сделать фото на память, а я с удовольствием согласился, хотя мой друг начал отнекиваться. В итоге, после пары фотографий на наш фотоаппарат, я любезно поблагодарил этих милых правителей и уже собирался уходить, как услышал вслед, что услуга фото стоит 2 тысячи рублей, примерно 60 долларов. И что мы обязаны заплатить на месте эту сумму, тогда они отдадут нам уже распечатанную фотографию, которую они сделали на свою фотокамеру. Я, как человек, не разбирающийся в ценах на фотоуслуги, но имеющий здравый смысл, любезно отказался от их предложения и сказал, что вполне себе проживу без этой прекрасной фотографии. Видимо, Иосиф Виссарионович ожидал другого ответа, так как немедленно начал настаивать на покупке этой фотографии. Когда мы уже прошли около пятидесяти метров от того места, нас нагнал запыхавшийся Наполеон. Он рассказал, что, сам он не местный. И деньги ему бы очень даже не помешали, и что там, в родной Франции его ждет семья в теплом уютном домике на берегу озера, и по двору бегает веселая собачка по имени Людвиг, и он будет рад совершенно любой сумме денег за эту прекрасную фотографию. Любезно согласившись на сумму в сто рублей, он поблагодарил нашу компанию, и откланявшись, уже бежал к китайским туристам со всей своей французской напыщенностью.

Оставался один месяц. Билеты были уже куплены, город выбран, цели поставлены, а фантазиям как всегда не было места в моей голове. За этот год я успел перебрать, наверное, уже сотни сценариев нашей поездки. Месяц, и я увижу всё своими глазами.

…

Конечно же, в ночь перед вылетом я не спал. Наш самолет вылетал в шесть утра и у меня оставалось всего пару часов, чтобы спокойно вздремнуть перед предстоящим полетом. Но, конечно же, ни о каком дреме не могло быть и речи. Паша должен был приехать ко мне уже через пару часов, а я еще не успел придумать сценарий нашего полета. Ведь всё должно было быть незабываемым: каждая деталь, каждый шаг, каждое мгновение.

Бесконечные мысли не давали покоя. Это было так волнительно. Наверное, ничего более трепетного я не испытывал никогда ранее.

К моему удивлению, провожать нас приехала целая толпа друзей и родственников. Конечно, ведь на нас возлагали большие надежды. Судьба целой Империи зависела от успеха нашего визита в Соединенные Штаты. Ранее, мне никогда не приходилось еще решать столь глобальные вопросы, и я совершенно не имел ни малейшего представления, во что выльется наша отважная поездка. Но, не смотря на это, я полностью был уверен в положительном исходе, ведь со мной рядом был мой верный советник, вера друзей и родных укрепляла мой боевой дух, да и надежда целой державы, возложенная на наш нелегкий путь, вселяла в меня стойкость и уверенность. Корабль отчаливал через несколько часов от берегов Монако, и нам еще предстояло долететь туда на скоростном дирижабле. Нужно отдать должное нашим инженерам-изобретателям, если бы не они, вряд ли мы бы успели добрать до нашего корабля вовремя.

Наш самолет подлетал к чему-то большому и необъятному. В маленький иллюминатор виднелись гигантские мосты, связывающие земные расколы города, небоскребы, утыкающиеся своими острыми шпилями прямо в облака, бесконечный поток маленьких машинок, спешащих поскорее добраться до своего уютного местечка. Мы в Нью-Йорке. Осознание этого заставило мое сердце волнительно встрепыхнуться в груди и забиться в два раза быстрее обычного. Через какие-то несколько минут мы будем гулять по американской земле, по Нью-Йорку – легенде всех городских легенд.

Видимо у диспетчеров аэропорта на этот счет было совсем иное мнение, так как гигантский мост, который мне довелось созерцать минут семь назад, снова предстал предо мною. Я не сразу понял, что наш самолет просто делает круги над этим необъятным городом. Не имея большого опыта в авиаперелетах, я подумал, что, наверное, так и должно быть, что в аэропорту просто нет места, чтобы приземлить наш скоростной дирижабль. Быть может там образовались пробки из таких же дирижаблей. «А если закончится топливо? И мы приземлимся прямо на один из тех гигантских мостов? Но мы же тогда можем опоздать на автобус, который должен отвести нас до места назначения. Да и наверняка, создадим много неудобств жителям этого гигантского города». Не успел я подумать о том, как мы будем ловить такси, стоя на одном из мостов вечернего Нью-Йорка, как наш корабль начал резко снижать высоту.

Конечной точкой нашего путешествия был городок на самой окраине Соединенных Штатов под названием Портленд. Располагался он совсем недалеко от канадско-американской границы. Сей выбор был сделан практически в случайном порядке. Когда наши визы были одобрены, а до поездки оставалось всего пару месяцев, мы начали думать, куда же всё-таки отправиться совершать благие дела в необъятной Америке. Майами, Сан-Франциско, Лос-Анджелес, Нью-Йорк, Филадельфия, Чикаго – у меня сложилось впечатление, что эти города нам были просто неведомы. Что об их существовании мы даже не догадывались на момент принятия решения. Хотя Паша начал говорить, что в Нью-Йорке у него есть знакомые и возможно они могли бы помочь нам в первое время с жильем и даже с поиском работы, но, по моему мнению – это было слишком просто. Да и не хотелось связывать свое американское лето с огромным, десятимиллионным мегаполисом, не смотря на все его красоты и необъятное величие, это был город. А являясь постоянным обитателем каменных джунглей, мне хотелось чего-то более спокойного и умиротворенного, чего-то более одноэтажного, более американского.

И так было принято решение поехать в замечательный город на севере Соединенных штатов, Портленд, штат Мэн. Мой хороший товарищ лет десять назад ездил в этот город по аналогичной программе. И за время наших долгих бесед, успел многое рассказать про этот замечательный милый городок на берегу Атлантического океана. Я же в свою очередь, не упустил ни малейшей возможности, в раскрашенных деталях рассказать про этот город своему верному спутнику. После долгих просмотров фото в интернете и каких-то отзывов на тех же просторах было принято решение двигаться именно в этом направлении. По описаниям, город представлял собой классическое американское местечко, с мягким климатом, приветливыми людьми и рыбным промыслом. Ни утрудившись найти хоть какую-нибудь гостиницу для первых дней ночлега, или того лучше, поискать съемную квартиру на все лето, мы, с полной уверенностью в своих силах и бесспорным обаянием двинулись на встречу американским приключениям.

Наш самолёт приземлился в аэропорту JFK в Нью-Йорке. Это место больше походило на небольшой, или нет, на довольно большой городок. Здесь ходил свой транспорт, было множество различных построек, терминалов, и между ними даже курсировал поезд. Наш самолет подъехал к огромным воротам, и мы с облегчением встали со своих мест, конечно же, не забыв про аплодисменты в честь командира экипажа.

В агентстве нам рассказали, что последним препятствием, перед тем как окончательно выйти из здания аэропорта в США будет пограничный контроль. Если товарищу офицеру что-то не понравится или он заподозрит что-либо неладное в наших действиях, то совершенно правомерно, легким движением руки, он сможет развернуть нас восвояси, что, кстати, уже неоднократно имело место быть среди бедных студентов.

Мы шли по каким-то длинным коридорам, потом останавливались, потом снова шли, потом куда-то поворачивали, потом снова останавливались. По моим подсчетам, мы должны уже были быть где-то на подходе к Портленду. Наконец, я увидел людей. Огромную толпу людей, и множество маленьких будок, в которых сидели офицеры в форме. Сразу стали вырисовываться очертания очереди. Это был паспортный контроль. Тут-то и предстояла первая проверка знания моего английского языка. По моему мнению, владел я им довольно неплохо, впрочем, я убедился в обратном уже по приезду в Портленд. Но об этом позже.

Мы встали в одну из длинных верениц из людей. Люди были совершенно разные. Казалось, что в одной очереди собрались представители всех национальностей из всех стран мира. И говорили они все на своих языках. Было ощущение, что мы попали на неведомую нам планету, где неведомые нам люди говорили на неведомых нам языках. Не успел я пофантазировать, как передо мной никого не осталось, а это означало, что следующий иду именно я. Я посмотрел на будку, где восседал величественный офицер пограничной службы. Там сидел темнокожий мужчина, одетый в черную униформу. В одной руке у него была большая печать, похожая на скипетр, в другой он держал шариковую ручку, похожую на маленький посох. Получился такой темнокожий маленький царь. От этой мысли я невольно улыбнулся. Тут офицер поднял голову и, посмотрев в мою сторону, махнул рукой, давая мне понять, что я могу подойти. Натянув на лицо такую широкую улыбку, какая только могла получиться у меня после восьмичасового полета, я подошел к царской будке.

– Hello! – что было мощи выпалил я.

– Hi. – вяло произнес офицер. Я протянул ему свой паспорт и еще какую-то кучу документов, которая была у меня с собой. Он внимательно изучил все документы, потом открыл паспорт и начал вчитываться в мою визу. Я был готов к самым каверзным вопросам с его стороны. Конечно, ведь у меня было столько времени промотать максимальное количество сценариев в моей голове. После недолгой паузы, офицер поднял глаза на меня и спросил, знаю ли я, что если поеду в Канаду, то назад в Америку уже не попаду? Из великого множества вопросов, как-то именно этот на ум мне не приходил. Я сказал, что знаю, так как виза у меня однократная. Он поставил какую-то закорючку на моей визе, шлепнул по ней печатью и уже с улыбкой на лице, протягивая паспорт, пожелал мне приятного времяпрепровождения в Соединенных Штатах Америки. На радостях, я чуть не пожелал ему того же, но, отделавшись простым «спасибо», я забрал свой паспорт и отправился дальше. А дальше меня ждала комната, где я мог получить багаж. Паши там еще не было. Он занял параллельную очередь, и когда меня вызывали, я увидел, как он тоже пошел к своему офицеру. Ему явно досталось больше вопросов, чем мне, так как прождал я его минут десять. За это время я успел представить, как его не хотят впускать на Американскую землю, и мы, с пеной у рта, доказываем всем офицерам порта, что являемся высокопоставленными чинами из великой Российской империи. И что нас ждет сам президент Соединенных Штатов, и что корабль, на котором мы приплыли, потерпел большую аварию на пути к американскому континенту и нуждается в ремонте. Из внутреннего кармана своего фрака я достал письмо, и протянул его главному офицеру. Это было письмо от самого императора. В верхнем углу листа красовалась красная печать империи, а внизу сияла размашистая, ни с чем несравнимая, императорская подпись. Офицер отдал мне письмо, при этом что-то быстро бормотав себе под нос. По его лицу было видно, что он сожалеет о том, что отнял у нас так много времени и, конечно же, приносит нам свои глубочайшие извинения. Откланявшись, мы прошли мимо толпы людей, сверлящей нас любопытными взглядами. На выходе из порта, к нам подбежал человек, маленького роста, в темно-зеленом костюме с золотыми пуговицами, в лакированных туфлях на босу ногу и забавном котелке на его маленькой голове и, откланявшись, велел садиться в карету. Он сказал, что президент уже ждет нас в своей загородной резиденции и что ехать нам предстоит всю ночь. Мы ответили, что с удовольствием проведем ночь в этой, уютной на первый взгляд, карете и послушаем увлекательные истории человека, который носит лакированные туфли на босу ногу.

Наконец, я увидел Пашу. Он двигался в мою сторону со слегка озадаченным выражением лица. Слава Богу, его все же впустили на американскую землю, но, как выяснилось, не без щекотливого допроса. Оказалось, что когда его спросили, куда он направляется, он со страха выпалил совершенно другой штат. Когда офицер посмотрела в его документы, где было указано, куда он все же направляется, она слегка смутилась, и видимо, не удовлетворенная его ответом, решила показать всё свое мастерство американского допроса с пристрастиями. К великому счастью, всё обошлось, и нам не пришлось доставать то самое секретное письмо, которое я успел себе нафантазировать во время ожидания.

Автобусы… машины… люди… еще автобусы, бесконечное множество машин и бесчисленные толпы людей, а еще запах несвежей рыбы резким оттенком ударял прямо по ноздрям. Ощущение было такое, что мы прилетели, по меньшей мере, на Марс. Несколько минут мы попросту не могли сдвинуться с места, во-первых от неожиданно полученного впечатления сумасшедшего города, а во-вторых, из-за бесконечно спешащих куда-то людей. Постоянный и громкий шум серен, не давал услышать ни слова. Так, первые десять минут мы просто стояли на выходе из аэропорта и пытались сообразить, что же нам делать дальше. Эх, как бы тогда нам не помешала та самая карета с веселым человечком, но, увы, не всегда наши фантазии так быстро воплощаются в реальность. Как ни всматривался я в бесконечные потоки машин, карету я так и не увидел. Перекинувшись впечатлениями от увиденного, мы начали высматривать хоть какой-нибудь транспорт. Нам предстояло добраться до автобусного вокзала, что находился в самом сердце Манхеттена, а уже оттуда наш автобус отходил прямо до нашего одноэтажного городка на Севере страны. После пары нехитрых вопросов у приятной темнокожей женщины мы всё-таки выяснили, где можно сесть на автобус, доставляющий нас прямо к центральному автовокзалу.

Через пятнадцать минут мы уже мчались в комфортабельном автобусе на пути к нашему американскому путешествию. Я с изумлением рассматривал в окошко этот исполинский город. Он был поистине огромен. Всё в этом городе, даже не говорило – кричало, о его внушительных масштабах. Многополосные трассы расстилались вдоль высоченных небоскребов. Линии метро казалось, окружают тебя повсюду. Бесчисленное количество спешащих куда-то машин, то и дело издававших звуки сигнала. Я раньше никогда не понимал, зачем автомобили постоянно сигналят в больших городах, да и сказать откровенно, до сих пор не понимаю. Видимо у них есть какие-то те самые, неведомые нам правила игры в этом городе, и эти правила держаться в строжайшем секрете от любых гостей. Оно и понятно, невероятно скучно было бы жить в родном городе, если бы каждый знал твои маленькие, секретные правила игры. И вот пейзаж стал меняться, большие офисные здания сменились маленькими жилыми домиками. Казалось, будто мы резко въехали в другой городок, более спокойный итихий, чем предыдущий, а нет, свернув на соседнюю улицу, мы намертво встали в громадную пробку. Я знал, что времени у нас предостаточно, поэтому поводов для волнения не было. Мы въезжали на громадный мост, соединявший город с центральной его частью – Манхеттеном. Мост был поистине огромен: гигантские металлические сваи уходили высоко в небеса, а обратно к земле тянулись длинные тросы, напоминавшие цирковые канаты. И казалось, что вот-вот, еще мгновение, и сверху полетят акробаты и цирковые артисты, исполняя свои невероятные трюки на этих гигантских канатах. И большой цирковой шар взмоет под самые облака и всё закружиться в безудержном танце красочных зрелищ. Не увидев ни одного, даже самого захудалого акробатишки, мы не спеша пересекли этот величественный мост.

Взглянув еще раз в окошко автобуса, я увидел самое настоящее, голливудское кино. Всё вокруг выглядело точь-в-точь, как в фильмах. Мы были в самом сердце мегаполиса. Всё вокруг было настолько знакомым, что на мгновение мне даже показалось, что я вернулся домой после долгой миссии за океаном. Моему восхищению не было предела. В моей голове сразу же всплыли все американские киноленты, снятые в этих местах, и конечно же, я не мог отказать себе в представлении некоторых сцен. Так, на перекрестке я увидел одиноко стоящего мальчика, которого в очередной раз забыли родители. Проехав немного вперед, мы стали участниками бандитской перестрелки на углу сорок девятой улицы и пятой авеню. А подняв голову, я тот час же пригнулся, так как прямо на меня летел человек, каким-то образом перемещающийся между небоскребов путем выплевывания паутины из своих рук. И конечно же, большая обезьяна долго пыталась вскарабкаться на верхушку одного из старейших небоскребов, но у нее ничего не получалось. Наверное потому, что в одной руке она держала какую-то девушку, а другой пыталась зацепиться за каменные выступы гигантского здания. Наверняка я увидел бы еще много чего интересного из окна нашего веселого автобуса, но водитель, видевший всё это по несколько раз в день, нещадно надавил на педаль тормоза и, вся моя кинематография впечаталась мне прямо в лицо подголовником от стоявшего передо мною сидения. Оперативно вернувшись в наш бренный мир, мы поспешили выйти из автобуса.

На улице стояла неимоверная жара. Казалось, что тепло исходит прямо из Земли, потому что ноги чувствовали неумолимый жар от плавящегося асфальта. Забрав свои чемоданы из багажного отсека, мы двинулись на автовокзал. От автобуса до главного входа в вокзал было буквально несколько метров, однако казалось, что пробирались мы целую вечность. Огромная толпа людей горной лавиной проносилась прямо вдоль улицы. Это походило на какую-то непонятную игру, где люди изображают горную реку, которая течет себе в обе стороны, а тебе нужно преодолеть её всеми возможными силами и, конечно же, победитель получает билет на автобус до самого Портленда. Несмотря на гуманные правила этой игры, мы начали в прямом смысле, пропихиваться сквозь толпу людей. После пары ударов по уху и безвозвратно оттоптанных ног мы всё-таки прорвались к нашему победоносному автовокзалу. После долгого поиска билетных касс и комнаты для хранения чемоданов мы, наконец, приобрели долгожданные билеты и с огромным облегчением оставили свои чемоданы в камере хранения за весьма неумеренную плату.

В запасе у нас было несколько часов: автобус отходил ровно в полночь, а значит, у нас было достаточно времени насладиться манящим ароматом нью-йоркской подземки и уличных ход-догов. Не смотря на почти сутки перелетов и переездов, мы в полном расцвете наших юношеских сил двинулись вниз по совершенно незнакомой нам улице.

Глава 4. Осколок                  Осень 2010…

Улыбка. Простая улыбка перевернула мою жизнь с ног на голову. Я помню день, когда первый раз увидел тебя. Это произошло в фитнес-клубе, где я работал администратором. Ты пришла узнать расписание ближайших тренировок. Какая-то невероятная радость исходила от тебя. Смотря в твои глаза, мое лицо невольно расплывалось в искренней улыбке. Ты работала по соседству, на нашем этаже. Ваша организация имела у нас в клубе корпоративные тренировки. Но я почему-то не видел тебя раньше. Я бы запомнил… Такое невозможно забыть. Я спросил, не могли ли мы встречаться ранее, твое лицо мне было до боли знакомым. Я никогда не встречал столько тепла и такой волшебной радости в простой улыбке. С тобою было очень легко завести разговор. Ты была, как раскрытая книга, тебя хотелось прочесть, прочесть страстно и без остановки, жадно вчитываясь в каждое слово, боясь упустить даже малейшую деталь.

Я рассказал, что недавно вернулся из Америки. Помню, тебя это очень поразило. Ты начала расспрашивать меня про эту страну, про ту поездку, а я с радостью отвечал тебе. Я сказал, что хотел бы уехать туда навсегда и наладить свою жизнь именно там, а ты шутила, что когда я открою там свой ресторан, ты будешь работать у меня швейцаром, открывать людям двери. Из тебя получился бы самый прекрасный швейцар, каких я когда-либо встречал в своей жизни.

Твой образ был очень красочным и ярким. Он буквально резал взгляд, но это было так гармонично. Каждая деталь твоего гардероба, будто по волшебству была слита в один прекрасный и незабываемый образ. Твои волосы были подобны теплому ветерку. Твои глаза блестели какой-то неведомой мне страстью, а твоя улыбка не давала мне покоя. Образ твой был настолько светлым, что мне казалось, будто я встретил ангела. А быть может…

С того дня явно что-то произошло с моим аппетитом, впрочем, как и с моим сном, мыслями, и всей моей жизнью. Я увидел тебя через неделю. Это было вечером. Я уже собирался уходить, как подняв глаза, увидел яркий луч света у себя над головой. Это была ты. Твоя улыбка озаряла всё вокруг. В нежной, как самый дорогой бархат, руке ты держала маленькое блюдечко, усыпанное разными пирожными. Они были очень яркие, какие обычно и бывают праздничные сладости. Но даже их безудержная яркость не могла сравниться с той, что исходила от тебя. Ты сказала, что на днях у тебя был день рождения, и этими скромными частичками праздника ты с удовольствием поделилась бы со мной. Это было неожиданно. Неожиданно и безумно приятно.

Конечно же, я видел твою искреннюю доброту. Видимо в первую нашу встречу твоя искренность так зацепила меня, что рикошетом вернулась к тебе же. В этот вечер, кроме ближнего света фар, путь домой мне освещала улыбка, которую я не мог унять до самого приезда. Был уже двенадцатый час ночи. Я всегда поздно возвращался с работы. Разогрев остатки какой-то еды я по привычке щелкнул кнопку на пульте от телевизора. Первое, что я увидел на экране, была всё та же незабываемая, волшебная улыбка.

«Боже, как же надо было сойти с ума от двух встреч с девушкой, чтобы она мерещилась мне буквально повсюду?» – Я переключил канал. Как ни странно, на следующем канале улыбка пропала. Вернувшись назад, я снова увидел тебя. И тут я вспомнил, где мог тебя видеть раньше. Ты вела небольшую рубрику на телевидении, что-то вроде благотворительной детской акции. Видимо в бесконечном вечернем перелистывании каналов у меня в памяти отпечатался твой чарующий образ. Я был слегка поражен, и в то же время настроение мое немного поутихло. Девушка из телевизора. Наверняка у неё была целая куча поклонников, которые не давали ей прохода. И сразу светлая мысль опередила: «но ведь сладости она принесла именно мне, именно мне, а не тем поклонникам, которые наверняка окружают её с утра до ночи». Я знал, что у меня есть маленький шанс, совсем крохотный, но есть. Шанс приоткрыть хотя бы первую страничку этой невероятной книги. А там, кто знает, может мне удастся дочитать её до конца…

Третья наша встреча была очень мимолетной. Ты пришла на тренировку, и всё что я успел, это рассмотреть еще раз твои невероятные черты лица. Они были идеальны. Сам Господь Бог слепил это лицо, и я знал, что в тот день у него было вдохновение. Мы успели перекинуться несколькими словами после твоей тренировки. Ты сказала, что Ваша передача имеет прямой эфир, и что любой желающий может прийти и посидеть в студии. Ты сказала, что я со своей семьей вполне могу прийти в ближайшее Воскресенье и поприсутствовать на съемках. К сожалению, Воскресенья были моими рабочими днями, но я знал, что мои родные будут не против выбраться куда-нибудь. Так я получил заветные цифры твоего мобильного телефона. Ты написала его на маленьком листочке и протянула его мне. Я должен был обязательно сообщить тебе, смогут ли пойти мои родные на этот эфир, чтобы ты могла внести их в списки приглашенных. С того момента свойство думать покинуло меня окончательно. Всё, о чем мог думать мой мозг: «Что написать тебе в сообщении?». Я перебрал сотни вариантов. Сообщение должно было быть идеальным. Я даже забыл сказать своим родным про предстоящий у них эфир. Очередным домашним вечером я решил набрать твой номер телефона, при чем, осознание того, что я звоню тебе, пришло ровно тогда, когда ты подняла трубку.

– Алло, добрый вечер. Это Игорь. Помните, вы мне тортик приносили как-то на днях. Да, рад, что вы узнали меня. Знаете, я тут в городе катаюсь и вот подумал, быть может, вы тоже в городе. Мне нужно обсудить с вами некоторые детали эфира. У меня есть к вам парочку вопросов. В офисе? Отлично, я как раз неподалеку. Да, как подъеду – наберу Вас. Спасибо. До встречи.

Я даже не уверен, что ты успевала что-то мне отвечать на мои скоропалительные фразы. Я не знаю, как вообще получилось так, что я позвонил тебе. Наверное, это и есть то самое необъяснимое поведение, происходящее с нами в такие моменты. Я вдруг осознал, что сказанное мною и являющееся на самом деле немного различаются. До города мне было добираться минут двадцать. Недолго думая, я полетел в душ. Забавно, давно заметил интересную способность: когда мне срочно нужно выйти из дома, я могу полностью собраться за шесть-семь минут. Полностью – это значит сходить в душ, одеться, посмотреться в зеркало и, выбив дверь, вылететь из квартиры. Пробовал сделать это в обычные дни, выходило никак не меньше двадцати минут. В общем, через семь с половиной минут я уже мчался на своем верном коне сквозь снежную пургу и лютые морозы к своей сказочной Фее. С сожалением осознав, что из всех возможных магазинов по дороге меня ждет только советский универмаг с одноименным названием, я принял решение все-таки заехать туда в надежде купить цветов или чего-нибудь, с чем можно прийти на обсуждение прямого эфира. Не обнаружив там ярких и сочных букетов благоухающих заграничных роз и орхидей, я направился в отдел игрушек. После долгого хождения вокруг трех зайцев и двух медведей, я решил купить милого зайчонку, тем более, мне показалось, что он мне игриво подмигнул. Я знал, что тебе понравится мягкая игрушка. Весь твой образ говорил о том, что тебе не может не понравиться этот милый персонаж. Наверняка, в сказочном лесу, где ты обитала, водились подобные зайцы.

Тот вечер я помню очень хорошо, хотя прошло уже довольно много лет. Я зашел в твой кабинет, ты сидела за компьютером и с увлеченным видом что-то читала. Поздоровавшись, я робко протянул тебе ушастую игрушку. Ты расплылась в улыбке:

– Откуда Вы узнали, что я люблю мягкие игрушки? – с нескрываемой радостью спросила ты.

– Ваши глаза подсказали мне, – неловко ответил я. – Спасибо, что пригласили моих родных на прямой эфир, они очень обрадовались, когда я им рассказал.

Вот тут, наверное, уже было самое время озвучить те самые вопросы, ради которых я собственно и приехал к тебе. Но как назло, в голову не приходил ни один адекватный вопрос, связанный с прямым эфиром. Что-то быстро придумав на ходу, я начал расспрашивать тебя детали этой передачи. Чем дальше я спрашивал, тем больше понимал, что всё это становится похоже на какой-то наигранный спектакль. Нужно было срочно переводить тему разговора. Так мы начали просто болтать, буквально обо всем. Ты рассказала историю происхождения твоего имени Как первый раз приехала в наш город, как долго не могла найти работу, как тебе негде было жить и ты жила в однокомнатной квартире с семьей из шести человек. Рассказала про волшебный лес, который находится где-то далеко-далеко, где обитает много всяких сказочных существ и где Феи, вполне обычное явление для этой местности. Нет, про лес я, видимо, всё же выдумал. Хотя, тогда мне казалось, что именно оттуда ты и приехала в наш город. Ведь неужели еще где-то в мире есть места, откуда могут приехать настоящие Феи? Только лес, и только волшебный.

Я знал, что мне нельзя упускать ни минуты, ни секундочки, ни мгновения. Знал, что шанс встретить волшебство дается только раз в жизни, что другого такого больше не будет. Так мы начали общаться.

В тот вечер я предложил подвезти тебя домой, но ты сказала, что у тебя есть еще кое-какие дела в офисе и ты просто обязана их закончить. Я видел, что, не смотря на твою открытость к общению и искреннюю доброту, ты не подпускаешь меня дальше определенной черты. Я видел эту черту, она словно ярким пламенем полыхала между нами. И не смотря на всю мою смелость и решительность, мне не представлялось возможным её переступить.

Два следующих месяца я не мог вообще ничего делать. С утра до вечера единственной главной мыслью в моей голове была ты. Я просыпался и засыпал, думая о тебе. Ты заразила мой мозг, мое сознание, мою душу. Ты забралась в самые сокровенные уголки моего сердца и засела там пылающими осколками, которые никак нельзя было извлечь, и с каждым днем пламя внутри меня разгоралось всё ярче и ярче. За пару месяцев нашего общения я не сдвинулся ни на сантиметр с мертвой точки. Словно большая военная крепость выстроилась передо мною. И я не мог ничего с этим поделать. Крепость была настолько величественной, что все мои стрелы разбивались о её каменные стены, не оставляя ни малейшего шанса перелететь на ту сторону и попасть в самое сердце.

Как-то вечером, мы сидели в уютном кафе, пили горячий шоколад и о чем-то увлеченно беседовали. Я любил такие вечера, хотя они и были большой редкостью, я всегда ждал с нетерпением следующей встречи с тобою. В какой-то момент наш разговор повернул совсем в другое русло. Мы начали говорить про отношения между людьми. Сердце мое забилось быстрее. Среди прочего ты сказала, что в данный момент не хотела бы никаких отношений, что тебя несколько раз в жизни здорово обманывали, и теперь ты с трудом веришь в людей и в их добрые намерения. Я хотел доказать тебе обратное, хотел объяснить, что нельзя судить людей по их ошибкам, и что даже если в жизни произошли неприятные моменты, то их можно пережить и далеко не факт, что дальше будет всё точно так же. Но ты не хотела ничего слушать, твоя твердость и беспрекословность четко давала понять мне, что шансов у меня нет. Мне не хотелось тебя терять, во что бы то ни стало, я хотел продолжать наше общение, пусть и просто дружеское. Ты настолько ярко сияла в моих глазах, что я просто не мог тебя отпустить. Потом мы долго говорили про чудеса. Я рассказывал тебе про волшебные леса и сказочные страны. Я сказал тебе, что чудеса окружают нас повсюду. Они сопровождают нас всю нашу жизнь. Их нужно только заметить, увидеть и впустить в свое сердце. Ты говорила, что тоже веришь в чудеса, но ни разу так и не смогла увидеть хоть маленькое, но волшебство. Так, потеряв надежду на счастье, я обрел друга. Друга, который понимал меня, как никто другой. Друга, который всегда помогал мне добрыми советами, а я в свою очередь всегда был готов помочь ему.

Глава 5. Линия

Близился Новый Год. Я с детства очень любил этот праздник. Как же можно было его не любить, ведь от него веяло волшебством, самым что ни на есть настоящим волшебством. И дело даже не в Санта Клаусе или Дедушке Морозе, или в сказочных оленях, нет. Дело было в чем-то другом. Тогда я этого не понимал, а сейчас, кажется, понял. А дело в людях, точнее в их сближении друг с другом. В этот день все люди становятся, будто одной большой семьей, все улыбаются друг другу и желают счастливых праздников. Останови любого человека посреди улицы и пожелай ему счастливого Нового Года, он обязательно улыбнется и пожелает тебе того же в ответ, а еще порой обнимет и подарит каких-нибудь сладостей и пару мандаринок из своей праздничной корзины. В воздухе витает атмосфера праздника. Яркие огни украшают нарядный город. На улицах возвышаются королевские ели, украшенные разноцветными гирляндами и веселыми игрушками. В окнах домов то горят, то потухают маленькие огоньки, уютно устроившиеся на новогодней ёлке. А снег! Какой бывает снег в этот день! Большими воздушными хлопьями он застилает всё вокруг, и, убедившись, что укрыл все просторы своим белым одеялом, продолжает тихонечко падать, иногда попадая на твои губы, и какое-то мгновение, полежав там, превращается в маленькую капельку, отражающую все твоё прелестное волшебство.

Я всегда мечтал, чтобы этот день никогда не заканчивался. Не потому, что погаснут все елки и перестанут продаваться мандарины, а потому, что погаснут люди. По каким-то непонятным мне причинам после этого волшебного праздника большая семья снова становилась просто отдельными людьми, которые разбегались в разные стороны, не желая даже слышать о том, что там происходит у тех веселых людей, которые еще недавно окружали их в этот праздничный день и дарили им свои улыбки, и желали всего самого доброго и счастливого.

Я знал, что в этот сказочный день я должен сделать для тебя что-то необычное, что-то особенное. Что-то такое, что оставило бы у тебя в памяти приятное впечатление от своего собственного маленького чуда. В этот день ты уезжала домой, отмечать Новый Год в кругу своей семьи. До праздника оставалось всего пару дней. В голову не приходило ничего необычного. Мы настолько завязли в предлагаемых нам готовых подарках, что придумать что-то настоящее у нас порой просто нет желания. Не было абсолютно никаких идей, я видел лишь то, что показывалось мне в бесконечных новогодних рекламах и на витринах магазинов. Я знал, что нужен лишь момент, один только момент, что бы ты почувствовала всё. Всей своей душой ощутила волшебное мгновение. Я хотел подарить тебе чудо, в ответ на то, что подарила мне ты. Ведь для меня ты и была самым, что ни на есть, настоящим чудом.

Возвращаясь домой поздно вечером после очередной нашей встречи, я не мог перестать думать о тебе. Я пригласил тебя в кафе, названное в честь известной английской рок группы. Мы сидели и рассматривали различного рода виниловые пластинки и фотографии, которыми были увешены все стены этого заведения. С кружкой горячего шоколада в руках и теплым клетчатым пледом на плечах, ты с упоением слушала мои невероятные истории про путешествие к американскому континенту, про встречу с президентом, про маленького человечка в лакированных ботинках и котелком на голове, про сказочный бал, данный в честь двух гостей из великой империи и про все те фантазии, которые весь вечер приходили мне в голову. Позже к нам подошла маленькая худенькая официантка и с уставшим видом сообщила, что они уже скоро закрываются, но обязательно будут рады видеть нас в следующий раз. Мы начали собираться. На улице шел снег. Он падал медленно, будто в какой-то замедленной съемке. Казалось, будто кто-то специально сделал всё вокруг столь гармоничным: свет ночных фонарей освещал одинокие улочки, до бордюров заметенные пушистым снегом. Где-то в далеких окнах еще горел тусклый свет абажура. Одинокий человек возвращался домой после тяжелого трудового дня и было видно, что он не спешит, нет, он наслаждается всей этой красотой, периодически выставляя ладонь, чтобы поймать большую белую снежинку.

Мы ехали по вечернему городу и я боялся даже взглянуть на тебя. Вся эта красота зажгла во мне еще больший огонь. Говоря с тобою, я не мог выкинуть из головы мысли о том, как же мне хорошо, когда ты рядом. Чем чаще случались наши встречи, тем сильнее становилось непередаваемое ощущение необходимости тебя в моей жизни. Проводив тебя до подъезда, я пожелал спокойной ночи, ты повернулась ко мне. На твоих длинных ресницах красовалось пару белоснежных снежинок. Ты была похожа на сказочную принцессу из старинной зимней сказки. Твои глаза блестели в огне ночного фонаря. Посмотрев на меня дольше, чем обычно, ты пожелала мне светлых сновидений в эту сказочную ночь и всё с той же прекрасной улыбкой на лице пошла к себе домой.

Я ехал по мягкому и пушистому снегу. Всё вокруг сияло белоснежными красками. На дороге не было ни одной машины. Я перелистывал радиоволны, пока не наткнулся на свою любимую песню. В тот момент сложно было даже представить себе более волшебное мгновение, хотя нет, представив тебя сидящей рядом, моя гармония обрела абсолютную завершенность.

Мой дом располагался на самой окраине города, сразу за ним начинался густой лес. Я любил свой район, он напоминал мне маленький городок на опушке леса, где все жили какой-то своей жизнью, а впрочем, так оно и было. Наш район не славился особым спокойствием и безопасностью, порой даже наоборот, он был очень небезопасен для ночных прогулок, однако мне он всё равно нравился, ведь он был совсем не виноват в том, что люди присвоили ему такую плохую популярность. Я проезжал мимо густого хвойного леса. Немногочисленные фонари освещали его окраины и в свете этих фонарей отчетливо виднелись большие хлопья всё того же завораживающего снега. Я посмотрел на него из окна своей машины и буквально в одно мгновение мне сразу всё стало ясно. Я понял, какое маленькое чудо я подарю своей сказочной фее. Мой верный конь двинулся по направлению к лесу. Заехать в густую чащу ночного леса можно было двумя дорогами. Одна из них, как выяснилось, была безнадёжно засыпана снегом. Оставался последний путь. Я двинулся к нему. Сказать, что другая дорога не представляла собой никаких препятствий, было нельзя. Но, однозначно, пробраться вглубь леса по этому пути представлялось более возможным. Снизив скорость, я начал пробираться сквозь рыхлый снег. Колеса моей машины то и дело пробуксовывали, давая понять, что дальше, снег будет только прибавляться. Я отчаянно смотрел по сторонам, в надежде найти то, зачем я сюда приехал. Дорога, по которой я двигался, уходила далеко вглубь леса и выходила на большой заброшенный полигон. До него было примерно километров двадцать. По моим подсчетам я продвинулся буквально на пару километров в лес, но всё еще не мог найти того, что искал. Вдруг вдалеке я увидел какой-то силуэт. Сначала мне показалось, что это какое-то маленькое дерево, выросшее посреди дороги. Но проехав немного вперед, я увидел человека, двигавшегося мне навстречу. Мне показалось странным, что кто-то бродит по заснеженному ночному лесу. Подъехав поближе, я увидел старика с белой как снег бородой. Он шел по заснеженной дороге, держа в руке то ли палку, то ли трость, и что-то насвистывал себе под нос. Одет он был в длинную теплую шубу, которая вся была покрыта снегом. Только в некоторых местах можно было разглядеть красноватые пятна ткани, выглядывающие из под снежной мантии. На голове у него красовалась большая зимняя шапка, похожая на большого сказочного кролика. Из под шубы выглядывали сапоги с острыми носами. Я остановил машину и, приоткрыв окно, спросил у старика, не нужна ли ему помощь в столь поздний час, я мог бы подвезти его до города. Но, мельком пробежав по мне взглядом, старик просто рассмеялся и не заставив себя долго ждать, пошел дальше своей дорогой. Я и не знал, что кому-то может прийти в голову вот так просто ночью гулять по лесу в одиночку. Хотя, как я мог залезть в голову к этому человеку и прочитать его мысли? Наверняка у него были на это какие-то свои, весьма веские причины. Я оглянулся, чтобы еще раз разглядеть этого забавного старика, но видимо, он уже скрылся из света моих задний фонарей. Я двинулся дальше. И тут, справа от себя я увидел то, что искал с самого начала ночного пути. Большая пышная елка красовалась между деревьев. Я включил дальний свет фар, чтобы получше разглядеть эту красавицу. Она была прекрасна. Большие пухлые лапы растопырились во все стороны. Она вся была покрыта маленькими, но очень густыми иголочками, и конечно же, её ветки покрывал всё тот же волшебный, пушистый, белоснежный снег. Не выходя из машины, я сидел и смотрел на эту красоту. Снег продолжал медленно падать между высоких елей, образуя большие пушистые шапки на их ветвях.

Тридцать первое декабря наступало завтра, вернее уже сегодня утром, ты должна была уехать домой ближе к обеду. Я знал, что у меня еще будет время всё подготовить. Я резким движением повернул руль и нажал педаль газа, чтобы развернуть машину в сторону города. Через мгновение я осознал, что мой конь застрял в снегу. Я начал медленно пытаться выехать из снежного плена, но было уже поздно, машина окончательно увязла в рыхлой каше. Я с ужасом заметил, что батарея моего телефона вот-вот разрядится, а бензина в баке осталось совсем ничего. Это было поразительное стечение обстоятельств. Еще и какие-то старики бродят по ночам. Становилось немного жутковато. Я попытался еще немного раскачать машину, но всё было тщетно. Ничего не оставалось, как идти и капать этот сказочный снег. Благо в багажнике у меня всегда имелась маленькая лопатка. Выходить из машины было не то чтобы очень страшно, но я чувствовал себя немного некомфортно. Найдя свой любимый диск с рок музыкой, я сделал звук погромче, открыл дверь машины и, споткнувшись, полетел лицом вниз, прямо в эту белоснежную сказку. Быстро встав на ноги, отряхнувшись и взяв в руки лопату, я начал откапывать колёса моей машины. Но казалось, что чем дальше я копаю, тем больше машина увязает в снегу. Все попытки откапать машину приводили всё к той же пробуксовке на ровном месте. Тогда мне в голову пришла идея подложить под колеса коврики из салона авто. Недолго думая, я принялся аккуратно просовывать резиновые ковры между снегом и колесами. Сев в машину и почувствовав себя гением, я надавил на педаль газа. В боковое зеркало я увидел, как мой коврик пулей вылетел из под левого колеса и умчался куда-то в глубину ночного леса. Желания идти искать его, у меня совсем не было, поэтому я принялся грамотно распределять оставшиеся три коврика на все четыре колеса. После потери еще одного ковра и бесконечных попыток выбраться из этого несчастного сугроба я все-таки выехал. Такой радости я не испытывал уже очень давно. Буквально смеясь от счастья, я развернул своего верного коня, и мы помчались в сторону дома. Руки мои горели от холода, волосы были взъерошены, а на лице красовалась улыбка от того, что я всё-таки придумал свое маленькое чудо.

До утра оставалось всего несколько часов. Зайдя домой, я тихонечко пробрался в свою комнату. Я знал, что заснуть уже не смогу, поэтому отправился на балкон, где у нас обычно хранились новогодние игрушки. Взяв все коробки с украшениями, найденные в шкафу, я принялся отбирать те, которые, по моему мнению, подходили моей елке. Собрав два больших пакета новогоднего блеска, я всё так же бесшумно выскочил из своей квартиры и уже через мгновение мчался творить чудеса. Свою елку я нашел довольно быстро, так как возле неё красовались две огромные траншеи от моих буксующих колес. Ёлка росла не прямо возле дороги – к ней нужно было еще пройти несколько метров. Это было довольно проблематично, учитывая высоту выпавшего снега. Пробравшись к своей зеленой цели, я посмотрел на неё и, вспомнив, что оставил игрушки в багажнике, стал пробираться обратно, проваливаясь по колено в снежное покрывало. Сделав несколько рейсов от машины к елке, я протоптал довольно неплохую тропинку, по ней уже без труда можно было подойти к чудному дереву. Включив дальний свет фар, я принялся украшать одиноко растущее, новогоднее дерево. С каждой новой игрушкой, картина у меня перед глазами становилась всё более праздничной и волшебной. Зимний лес, сплошь покрытый белым снежным покрывалом, звезды, хитро подмигивающие всем, кто направил свой взор на небо, высокие и могучие ели, возвышающиеся над ночным лесом и маленькая елочка, украшенная яркими, новогодними игрушками. Повесив последний шарик на верхнюю лапку сказочного дерева, я отправился в машину. Там у меня лежал заранее приготовленный пакетик с маленькими новогодними сувенирами для тебя. Аккуратно положив подарки под дерево и, еще раз посмотрев на проделанную работу, я отправился домой.

Приняв душ, я заварил себе кофе и посмотрел на часы. Было уже семь утра. Я знал, что ты просыпаешься рано, поэтому написал тебе сообщение, с предложением заехать за тобой в ближайшее время, когда ты будешь готова. К моему удивлению ты сразу согласилась на мое предложение, не смотря на то, что я даже не озвучил цель и место нашей поездки. Мне нравилась в тебе эта легкость к любым начинаниям. Казалось, что ты всегда готова двинуться в кругосветное путешествие, вне зависимости от окружающих тебя обстоятельств. Через полчаса я уже стоял под твоим окном.

Ты принесла горячий чай в термосе и плюшевые кроличьи уши, такие же красовались на копне твоих шелковистых волос. Это выглядело так забавно, что я тут же нацепил свои, и мы двинулись навстречу новогоднему утреннему лесу. Погода была как в настоящей новогодней сказке, огромные хлопья снега непринужденно падали на только что проснувшийся город. Освещенная светом утренних фонарей, наша машина выехала на припорошенную снегом дорогу и мы свернули в лес. Играла музыка из какого-то известного кинофильма, я никак не мог вспомнить, из какого же именно. Мы разговаривали обо всем. Ты так восхищалась этой дивной погодой, какая редко бывает на новый год, а я рассказывал тебе про волшебство, которое обязательно происходит в этот день.

…

Я помню тот момент, он каким-то невероятным снежным комом засел у меня в душе…

Не могу не писать. Мысли разрывают душу на части. Воспоминания нежданными картинками всплывают в сознании каждый раз, когда думаю о тебе.

Это был, пожалуй, самый волшебный день в моей жизни. Нарядив для тебя новогоднюю ель в лесу, я отправился за тобой. Мне не терпелось показать тебе это маленькое чудо. Вся пушистая от снега, она одиноко стояла в новогоднем лесу, ярко сверкая и поблескивая игрушками в гуще зимнего леса. Мы вышли из машины и двинулись прямиком по уже протоптанным мною следам. Тут ты подняла глаза и громко воскликнула от удивления. Я знал, что она тебе обязательно понравится. Мы долго стояли возле сказочной красавицы. Я кинул в тебя снежком, понадобились считанные секунды, чтобы ответный комок полетел в мою сторону. Мы бегали вокруг елки, кидая друг в дружку снегом, одни в лесу. Я чувствовал себя самым счастливым человеком в это новогоднее утро. Я вспомнил, что под елкой оставил тебе новогодние сувениры, там были какие-то приятные мелочи: музыкальный диск, сертификат в солярий и что-то еще, я уже и не припомню. В ответ ты протянула мне подарочную коробочку. Аккуратно распаковав её, я открыл крышку. На дне коробочки, в подарочной мишуре, красовался медведь. Нет, конечно же, не тот медведь, что разрывает своими острыми зубами лосося, идущего на нерест где-то в водах Аляски, и не тот, что разбуженный зимой, шатается по лесу в поисках доброго человека, который так бесцеремонно его разбудил. Нет, там был маленький Тедди – такие плюшевые игрушки, известные по всему миру. Он был одет в синюю шубку, в руках сжимал конфету, и глаза его были переполнены счастьем. Ты сказала, что он чем-то похож на меня, а я не знал, считать это за комплимент, или не спешить пока с выводами. Сказав это вслух, мы оба расхохотались.

Ты смотрела на меня. Я помню твой взгляд, его очень трудно описать словами, наверное, так смотрят на людей, когда доверяют им, или подпускают в свою жизнь чуточку ближе. Я никогда не забуду тот взгляд, он был мимолетным, буквально какую-то долю секунды, но этого было вполне достаточно. Я уловил то, к чему так страстно стремилась моя душа.

Тебе нужно было уезжать. Поезд отходил уже совсем скоро, и у нас оставалось совсем немного времени, чтобы добраться до вокзала. На выезде из леса дорога сужалась, проехать мог только один автомобиль, и, конечно же, именно на этом участке дороги забуксовал, огромных размеров, самосвал. Два мужичка невысокого роста стояли возле задних колес автомобиля и что-то яростно выясняли друг с другом. У одного в руке была большая металлическая палка, похожая на огромный лом, у второго в руках красовалась небольшая лопата. По всей видимости, они пытались добыть песок, чтобы насыпать под колеса застрявшему чудищу, но не могли определиться, кто будет колоть промерзшую землю, а кто подсыпать готовый песочек. Во мне было такое огромное количество энергии, что казалось, безо всякого труда я смог бы сдвинуть с места этот многотонный самосвал, вместе с его горе спутниками и со всем их нехитрым инструментарием. Я решил помочь. Выйдя из машины, я направился в сторону всё больше разгоравшегося конфликта. Не помню, сказал я что-нибудь при этом или просто, поздоровавшись, отобрал у мужичка металлический колун и со всем сказочным и новогодним настроением, что есть мощи, начал долбить промерзшую землю. В какие-то считанные секунды из-под колуна показался песок. Вначале он был твёрдый и неподатливый, но вскоре стал мягче, и процесс явно ускорился. Большие куски песка вылетали из-под моих ног, и ловкая лопата в руках незадачливого мужичка незамедлительно принялась подбрасывать добытую землю под колеса измученного самосвала. Через несколько минут все колеса были в песке, мужички с благодарностью удалились в кабину грузовика, а я, запыхавшийся, слегка уставший, но безумно довольный, бежал в машину, где меня ждали медведь в голубой шубе и сказочная Фея с улыбкой на лице.

Уже через мгновение мы мчались по оживленной трассе в сторону вокзала. Грязь от растаявшего снега летела из-под колес автомобиля, стрелка на часах все быстрей приближалась к отправной точке, а стрелка спидометра все стремительней неслась к штрафу за превышение скорости. Мы должны были успеть к отправлению поезда, времени оставалось совсем немного, но я был полностью уверен: сегодня ничего не могло омрачить столь прекрасный день. Мы успели. У нас даже оставалось еще пару минут, чтобы выпить по чашечке горячего кофе. Мне так хотелось провести с тобою весь день, показать тебе город, готовящийся к празднику, покупать какие-то мелочи к Новогоднему столу, ездить по городу и поздравлять друзей. Ведь что может быть приятней, чем провести суматошный, предпраздничный день в компании человека, который так глубоко проник в твое сердце. В своих мыслях я забегал слишком далеко, фантазии, как всегда, развивались быстрее событий, ведь у нас не было общего новогоднего стола, и уж тем более, у нас не было общих друзей, которых мы могли бы поздравить, ворвавшись к ним с бенгальскими огнями и хлопушкам. Но я думал… Нет, я был почти уверен. Один взгляд, и мое сознание уже нарисовало целый мир, в котором нам суждено было быть вместе.

Ты уехала, крепко обняв меня на прощание и пожелав счастливого Нового года. Я вышел из здания вокзала, и на моем лице красовалась такая яркая и искренняя улыбка, что, люди, встречавшие мой взгляд, невольно улыбались мне в ответ, а я с удовольствием поздравлял всех с наступающим праздником. Привокзальная площадь, превратившаяся на один день в новогоднюю ярмарку, усиливала ощущение надвигающегося торжества. Уютные деревянные домики с дымком, струившимся из труб, окружали площадь. Толпа людей во главе с Дедом Морозом водили хороводы вокруг пышной и нарядной елки. Бабушки, с красными от мороза щеками, что-то громко выкрикивали про горячие пирожки и праздничные угощения. Какие-то сказочные персонажи то и дело появлялись из толпы, показывая невероятные представления. Вот пронеслась карета, запряженная тремя белыми лошадьми. Из маленького окошка кареты выглядывал мужичок с забавным котелком на голове. Лицо его украшали витиеватые черные усики и забавный монокль, сверкающий на ярком зимнем солнце. Взгляд его был очень серьезным. «Не иначе, как губернатор» – подумал я. Увидев меня в толпе, человек в карете заулыбался и начал махать мне рукой. Он что-то кричал. С удивлением и улыбкой на лице я помахал ему в ответ. Карета удалялась вглубь заснеженного города. Конечно же, я не мог слышать его слов, но думаю, что он от всей души пожелал мне счастливого праздника.

Уютные деревянные домики медленно превращались в каменные высотки, нарядная толпа одела свои привычные серые одеяния, куда-то делись все сказочные персонажи, кареты сменились шумными автомобилями, а я уже успел подойти к своей сказочной карете. Оглядевшись по сторонам, мой взгляд упал на маленького человечка, похожего на гнома из какой-то сказки, он ловко пробежал сквозь суетливую толпу и быстро скрылся где-то в подземном переходе. «А может и не показалось» – подумал я, садясь в свой самый что ни на есть, сказочный автомобиль.

Оказалось, что впереди еще целая куча времени. Планов было много и они никак не хотели ровной цепочкой укладываться в моей голове. Решив начать с неотложных дел, я двинулся в сторону работы, где мне нужно было кое-что закончить. Несмотря на сложившиеся стереотипы, что в Новый Год наш город замирает в сказочных пробках, до своей работы я домчался довольно быстро. Наверное, людям быстрее хотелось попасть домой, за праздничный стол, ломящийся от новогодних изысков и яств, и они договорились, что в этом году все пройдет без сучка, задоринки и пробок. Не являясь участником данных договоренностей, я с удовольствием их исполнил, беспрепятственно добравшись до места назначения. Взбежав по винтовой лестнице на второй этаж, где располагался наш фитнес-клуб и, распахнув главную дверь, я с ужасом заметил, что в этом году мы совсем забыли про новогоднюю елку, которую по обычаю каждый год выставляем в прихожей. Год выдался довольно непростым, в организационном, да и в финансовом плане для компании. В ежедневной суете, пытаясь привести работу клуба в привычное русло во время разразившегося экономического кризиса, мы совсем позабыли о празднике. Новогоднее дерево хранилось в бытовом помещении, оно успешно покрывалось пылью весь год, и только каких-то пару неделек оно совершенно законно могло заявить о своих правах праздничного дерева. Наверное, оно и заявляло, но в этой бесконечной суматохе его никто не услышал. Конечно же, ведь оно было абсолютно искусственным. Уже привычным за сегодня движением руки я принялся украшать зеленые ветви истосковавшегося по игрушкам дерева. Я так увлекся, что не заметил, как на улице стемнело. День пролетел мгновенно, но в то же время это мгновение казалось мне приятной вечностью. Так не хотелось его отпускать. Понимая, что никаких незаконченных дел на работе доделать уже не успею, я направился в сторону дома.

По той причине, что не все жители нашего славного городка участвовали в договоренности по поводу пробок, движение на улице начало замедляться. Всё больше, люди подавали гудки из своих карет, они были слышны повсюду. Думаю, что автомобильным сигналом, люди приветствовали надвигающийся на город праздник, и совсем не потому, что хотели выразить свое недовольство на чей-либо счет. В звонкой серенаде новогодних гудков, я медленно, но верно продвигался по широкому проспекту. Вокруг меня были люди, они все куда-то спешили, вернее не куда-то, а в очень даже конкретные места. Ведь в такой день нельзя спешить куда-то, можно спешить только к своим родным и близким людям, чтобы разделить с ними всё волшебство и таинственность, так полюбившегося в нашей стране, праздника. Снег всё падал, люди всё спешили, машины двигались по неизменной траектории. Казалось, весь город движется, включая его исполинские дома, заснеженные дороги и голые деревья, и лишь мысль о тебе была такой неподвижной. Я постоянно думал о тебе. Казалось, ты никуда не уходила и ниоткуда не приходила в мою голову, ты была там всегда, я перестал помнить дни, когда не думал о тебе. Так хотелось тебе позвонить, услышать твой голос, сказать «привет». А вдруг я не так всё понял. Моя фантазия порой заходит слишком далеко. Один взгляд… Нет, я подожду, теперь уже не буду лететь сломя голову, всё будет так, как должно быть, я не мог ошибиться, этот взгляд не мог означать другого, нет, не мог…

Одна мысль о тебе заставляла всё вокруг превращаться в волшебный карнавал. По обычаю, серый город взрывался буйными красками. Дома, дороги, люди – всё приобретало окрас, да такой яркий, что и не снился ни одному художнику. Вокруг всё пело, танцевало, расцветало. Вокруг меня пробуждалась жизнь. Мне захотелось выйти из машины. «А вдруг мне снова показалось?» Да нет же. Вон огромный какаду пролетел прямо над крышей моего автомобиля. А там вдалеке, огромный слон, одетый в красные одеяния, весело шагал под заводную музыку карнавала. Повсюду выскакивали маленькие обезьянки, хитро хихикая и все время намеревающиеся что-нибудь стащить. Загорелые девушки проходили по проспекту в своих карнавальных костюмах, ловко отплясывая заводной испанский танец. Я с восхищением наблюдал за всем этим чудом из окна своей заснеженной машины. Один взгляд, одна мысль, одно мгновение…

Дома я был почти что под сам Новый год. Быстро приняв душ и одевшись во все белое, я поспешил за праздничный стол, за которым уже собрались мои родные и близкие. Я уже точно знал, какое желание загадаю под бой курантов. Это желание не давало мне покоя уже несколько месяцев. Я верю в волшебство, особенно в Новогоднюю ночь. Мое желание обязательно должно было сбыться, я был в этом уверен, как никогда раньше.

Глава 6. Машина времени

Разве может быть еще более волнительный момент? Момент, пронизывающий сердце приятным трепетом, заставляющий живот пребывать в какой-то неведомой до селе щекотке (знающие люди говорили что-то про бабочек, но от этой мысли становилось только жутковато). Момент, напрочь отключающий сознание от привычной повседневности. Момент осознания того, что у тебя появился шанс. И ты знаешь, что ни за что на свете его не упустишь. Ты мчишься по ночному городу, музыка в салоне играет с такой невероятной мощью, что люди оглядываются тебе вслед. Глаза, словно в приступе безумства, искрятся невероятной радостью и счастьем. Ты, словно средневековый рыцарь, мчишься к своей возлюбленной, и ничто не может встать на твоем пути: вражеская конница, батальоны устрашающих существ, огнедышащие драконы – всё разлетается в пух и прах на твоем пути, потому что она ждет.

Закончив работу в одиннадцатом часу вечера, я позвонил тебе. Мне до безумияхотелось тебя увидеть. До помутнения разума хотелось услышать твой голос. До боли в сердце хотелось прикоснуться к тебе, пусть случайно, пусть вскользь коснуться твоей руки, но коснуться. Я сказал, что привезу тебе самую вкусную пиццу в городе. Я знал одно заведение, где готовили именно такую. Будучи фанатичным любителем фастфуда я знал все места в городе, где можно было бы удовлетворить свои кулинарные желания.

Не сразу, но ты согласилась. Я уже успел привыкнуть к роли просителя твоей компании, но при этом, у меня ни разу не возникло ощущения назойливости с моей стороны. Казалось, что каждый шаг мое сердце продумывает с такой щепетильной четкостью и точностью, что само слово назойливость не имело бы места быть в моих поступках. Всё исходило от сердца, а ведь от сердца – оно по настоящему, оно правильно, когда от сердца.

На вопрос, чтобы ты хотела из напитков, ты ответила, что не отказалась бы от розового чая с голубыми лепестками. А я знал! Я знал, что в заколдованном лесу подают именно этот чай и именно с такими лепестками. Приехав в пиццерию, я первым делом спросил у милой девушки про этот загадочный чай. Не то чтобы я был уверен в наличии этого напитка в заведении американского фастфуда, но попробовать стоило. Я понимал, что это всего лишь шутка насчет чая, но как говорится, вызов то был принят, и мой фанатичный разум уже хаотично перебирал в голове варианты приготовления этого загадочного зелья. Тут мой взгляд пал на шкафчик, с выставленными в нем, разноцветными пакетиками чая. Все цвета радуги переливались на этой чайной полке. Я попросил заварить мне чай из розового пакетика (по цвету он оказался тоже розоватым) и дать с собой еще пару голубых пакетиков с чаем. Приклеив два голубых пакетика к стаканчику с чаем и вооружившись самой вкусной и аппетитной пиццей в городе, я помчался вызволять из лап кровожадного чудища мою возлюбленную.

Помню, как ты засмеялась, увидев стаканчик с розовым чаем, обклеенный голубыми пакетиками, помню, как мы уплетали пиццу за обе щеки, помню, как ты смотрела на меня в тот вечер, помню наш первый поцелуй. Всё вокруг остановилось. Наконец, я изобрел машину, которая способна остановить время, я так давно об этом мечтал. Окрестности, автомобиль, в котором мы сидели, дома, лавочки, какие-то люди – всё это оглушительным взрывом взлетело с земли и завертелось вокруг нас. Я так ясно ощутил тот момент. Сердце больше не билось так быстро, напротив, необъяснимая гармония поселилась внутри меня, не было ни волнений, ни переживаний, ни страхов в тот момент. Меня переполняли невероятные эмоции и чувства, но все они были связаны только с тобой. Я почувствовал, как моя душа слилась с твоею воедино. Из груди исходило такое яркое и горячее пламя, что думаю дракон, которого я встретил по дороге к тебе, даже в самой своей смелой фантазии не мог представить себе такого сильного огня. Прошла целая вечность, перед тем, как я поехал домой. Лежа в своей кровати, я боялся хоть на мгновение закрыть глаза, чтобы проснувшись, не понять, что всё это, было всего лишь сном, очередной фантазией моего разума. Нет, таких снов просто не существует. То, что я испытал, поистине можно назвать самым настоящим волшебством. Иначе, как можно было объяснить летающие дома и лавочки вокруг нашей машины, и остановившееся время, и огонь, который чуть не сжёг дотла меня, тебя, и всё то, что находилось вокруг нас? Теперь я точно знал, я был уверен, был убежден: любовь – и есть то самое волшебство, которое люди так усердно искали на протяжении тысячелетий по всему миру, и слава тем безумцам, которые все-таки его нашли.

С того дня небесным ястребом ты ворвалась в мою жизнь. Я не мог думать ни о чем другом. Вокруг всегда была весна. Где бы мы не находились, куда бы не пошли – всё вокруг расцветало яркими лепестками самых красивых экзотических цветов. Городской серый снег февраля покрывался ковром яркой и сочной зеленой травы, стоило тебе только ступить на него, серые советские здания превращались в сказочные избушки средневековья, с яркими фасадами и соломенными крышами. В воздухе пахло весной, пахло свежим летним ветерком, пахло тобой. Мы никак не могли надышаться друг другом. Мне не хватало суток, чтобы насладиться твоим присутствием. Казалось, что даже целой вечности будет мало, чтобы пресытиться переполнявшим меня чувством. Всё свободное время мы проводили вместе, да и не свободное время я максимально старался превратить в лишнее мгновение с тобою.

На тот момент я учился в университете на дневном отделении. Каждое утро у меня были занятия, а после я ехал на работу. Каждое утро перед занятиями я приезжал к тебе в офис, мы шли в ближайшее кафе и порою, просто молча смотрели друг на друга. Нам не нужно было слов. Я держал тебя за руку, смотрел в твои глаза и видел в них сразу все мировые океаны, все водопады, все самые прекрасные джунгли. Видел в них самые удивительные места на планете, такие места, какие могут быть только в волшебных рассказах, и нигде больше. Ты говорила, что никогда раньше не испытывала ничего подобного, а я не знаю, испытывал ли вообще кто-нибудь на Земле то, что я чувствовал к тебе.

После утренних свиданий я пулей мчался на занятия, где нескончаемый поток мыслей о тебе не давал мне сосредоточиться на учебе. Я уезжал, а моя душа оставалась с тобою. Где бы я ни был, моя душа всегда была рядом с тобой. Как-то раз ты сказала, что постоянно чувствуешь мое присутствие, будто сейчас ты обернешься, а я стою у тебя за спиной. Родство душ… Как же прекрасно обрести ту самую невидимую материю, которая была предназначена именно для тебя, и не для кого больше на этом свете. Мы говорили часами. Если бы не естественные потребности в еде, сне и социальной жизни, мы говорили бы вечно. Мы говорили обо всем. Я с упоением слушал о твоей творческой жизни, о том, как ты любишь петь, о том, как любишь танцевать и о том, как ты любишь меня.

Творчество переполняло тебя. Всё, к чему бы ты ни прикасалась, превращалось в произведение твоего искусства. Если ты писала записку, то обязательно с какими-нибудь веселыми закорючками и маленьким рисунком в конце. Если делала кому-то подарок, то оформляла его так, что сам подарок не доставлял такой радости, как его преподношение. Каждая мелочь в твоем доме говорила о твоей душе: нежные цвета, аккуратно разложенные, белоснежные салфетки всегда лежали на твоем столе, ароматические свечи благоухали по всему дому, неся в себе нежный, ванильный аромат, так до боли напоминающий тебя и по сей день. Каждая деталь твоего гардероба подчеркивала твою творческую личность. Шарфик, небрежно надетый с весенним пальто, так точно отражал и выделял твою тонкую натуру. Нежный запах твоих духов всегда опережал тебя на несколько шагов. По ноткам ванили и восточных пряностей я всегда безошибочно мог угадать твое присутствие рядом со мной. Я больше никогда и нигде не слышал такой запах, но он сильным переживанием засел в моем сердце, я слышу его каждый раз, когда думаю о тебе.

Одним теплым весенним вечером мы прогуливались по парку. Вокруг не было ни души, лишь одинокие ласточки то и дело пролетали над нашими головами. Ты спросила у меня про Америку, точнее попросила больше рассказать тебе об этом удивительном месте. В наших бесконечных беседах я периодически упоминал об этой стране и моей поездке туда прошлым летом. Я говорил тебе, что как только закончу учебу, обязательно постараюсь сделать так, чтобы мы уехали на тот берег Атлантического океана. Я видел, как с каждым упоминанием об этом месте, огонь любопытства и желания разгорается в тебе все с большей страстью.

– Расскажи про ту поездку, что выдалась у тебя прошлым летом. Мне хочется больше узнать о месте, куда ты всегда хотел переехать жить. Я никогда не думала об Америке, но мне кажется, что мы отлично бы вписались в страну бургеров, ковбоев из дикого запада и вечных улыбок на лицах неунывающих американцев.

Итак, в запасе у нас было несколько часов: автобус в Портленд отходил ровно в полночь, а значит, у нас было достаточно времени насладиться манящими ароматами нью-йоркской подземки и уличных ход-догов. Не смотря на почти сутки перелетов и переездов, мы, в полном расцвете наших юношеских сил, двинулись вниз по совершенно незнакомой нам улице…

Глава 7. Первый сон                   Лето 2010…

– Слушай, ну это же в точности то, что мы видели в фильмах! Не могу поверить своим глазам, мы в Нью-Йорке! В вечно не спящем, сумасшедшем городе! – прокричал Паша, когда мы прогуливались по Пятой авеню.

– Ты думаешь, нам уже стоит переживать по поводу поиска жилья в Портленде? Да и вообще, переживать? Не то чтобы это очень беспокоит меня именно в данный момент, но почему-то до прилета сюда я как-то старался об этом не думать, хотя, наверное, стоило бы. А вот сейчас мысли по этому поводу буквально переполняют мою голову. Наверное, я просто, как всегда, хочу есть. А эти запахи еды повсюду просто сводят с ума. – слегка уставшим голосом проговорил я.

– Ну, в Портленд мы приедем только к утру. Прямо сейчас повлиять мы ни на что не можем. Переживать заранее? Ну, уж нет! Мы в городе, о котором я так давно мечтал. Сейчас мы съедим наш первый американский бургер, каких-нибудь королевских размеров, запьем его самой сладкой газировкой, какую только сможем найти и если сможем после всего этого ходить, то пойдем смотреть всё, что успеем увидеть.

– Да, я наверное съем даже два, и можем уже не ходить. – сказал я и почувствовал, как настроение начинало улучшаться. Что-что, но вот волшебное влияние бургеров на мое настроение отрицать было нельзя.

Среди величественных небоскребов, повидавших немало знаменательных событий в жизни этого огромного мегаполиса, на раскаленный асфальт сердца финансовых операций мира падало буквально все содержимое моего могучего бургера. Он был таким огромным, что не могло быть и речи о культурном и цивилизованном принятии пищи. С абсолютной эйфорией на лицах мы поедали наш первый бургер на земле европейских захватчиков. Теперь я снова был полон сил, вера в завтрашний день витала в американском воздухе, а на моей футболке красовались разноцветные пятна от американского фастфуда. Благо, я взял с собой запасную футболку, когда мы сдавали вещи на автовокзале, и мне не пришлось выставлять напоказ мою любовь к аппетитным булочкам.

Взглянув на Пашу, я расплылся в улыбке. Все то, что было у меня на майке, красовалось у него на всем лице. Кетчуп удивительным образом отразился даже на левом ухе. Бургер был поистине большим и таким же по истине вкусным. Запив всё это пиршество газировкой, мы неспешно двинулись дальше.

Нью-Йорк предстал перед нами во всей своей красе: ослепительный закат освещал улицу, по которой мы шли. Всё вокруг обретало невероятный окрас. С каждой следующей минутой художник делал всё новые мазки на своем холсте. По мере того, как солнце уходило за горизонт каменного исполина, картина вокруг менялась, отливаясь невероятными пейзажами, невиданными мною до этого момента. Я был восхищен красотой и могуществом города.

Конечно, будучи туристом, мы никогда не видим истинного лица того места, куда приезжаем. Быть может, в этом вовсе нет такой уж острой необходимости? Узнав или изучив что-либо досконально, мы зачастую теряем к этому всякий интерес и уже не замечаем тех простых, но в то же время волшебных моментов неизвестности. Будь то маленький сувенир, спрятанный в подарочной коробочке или исполинский город, расположившийся на побережье океана – углубившись в суть, мы порою обретаем множество ответов и даже иногда находим истину, спрятанную в сердце предмета, но вот волшебная пелена неведения тает у нас на глазах.

Казалось, мы провели в этом городе целую вечность. Бесконечное число сирен проносилось по улицам. Бесконечное число людей мчалось по своим важным делам. Небоскребы, конные повозки, сувенирные лавки, кафе, рестораны, машины, гудки автомобилей, запахи еды и раскаленного от жары асфальта – всё это огромным клубком смешалось у меня в голове. Ноги гудели от усталости, разум уже с трудом понимал происходящее, времени до отправления оставалось не так уж много. Через час наш автобус уже мчался на север. Оказавшись в комфортабельном кресле, мое сознание отключилось с такой невероятной скоростью, что проснулся я только утром, когда мы уже приехали в пункт нашего назначения.

Мы стояли на автобусном вокзале в центре абсолютно неизвестного нам города, в неизвестной стране, на неизвестном нам континенте.

Сам вокзал представлял собой небольшую постройку с несколькими лавочками для ожидания и маленьким окошком для продажи билетов. Было ясно, что здесь нам вряд ли помогут найти связь с внешним миром.

Солнце только недавно показалось из-за горизонта, город начинал медленно просыпаться. Мимо нас медленно проезжали маленькие и смешные почтовые машинки. Они были настолько крохотными, что в кабине мог поместиться только один человек. Люди в спортивной форме то и дело пробегали мимо нас, совершая свою утреннюю пробежку. Нас окружали старинные кирпичные строения. Именно старинные. Ощущение было такое, что мы попали в старую Европу. В воздухе витал запах свежеиспеченных булочек, видимо поблизости была пекарня, в которую мне так незамедлительно захотелось попасть.

Мы стояли у автовокзала с чемоданами в руках и просто оглядывались по сторонам. Благо, у нас был хороший план на дальнейшее наше пребывание в этом городке. А нет же, никакого плана у нас вовсе не было. Мы не знали, в каком направлении даже нам идти. Оглядевшись по сторонам, мы увидели ярко-желтую вывеску с изображением улыбающейся девушки на ней. Вывеска гласила, что это кафе, где готовят самые вкусные завтраки в городе. Оно находилось примерно в километре от нас и, судя по припаркованным возле него автомобилям, у нас был шанс на то, что они уже открылись. Мы двинулись навстречу нашему завтраку. Нам повезло, кафе не только работало, но в нем еще и имелся доступ к интернету. Заказав себе по большой чашке вкуснейшего кофе и пару поджаренных сэндвичей, мы принялись искать жилье на просторах всеобъемлющего Интернета. Спустя какое-то время к нам подошла девушка, на вид лет двадцати пяти и спросила, не нужна ли нам помощь. На ней был надет накрахмаленный белоснежный фартук, она была немного пышных форм, что очень шло к ее доброму лицу, усеянному веснушками, а на голове красовалась рыжая копна волос, собранных в незамысловатый пучок.

– Я могу вам чем-то помочь? У вас очень интересный акцент, откуда вы? – поинтересовалась она. Видимо по нашим озадаченным лицам, уткнувшимся в экран компьютера, сразу было ясно, что от помощи мы бы точно не отказались.

– Мы из Беларуси, это в Восточной Европе, возле России и Польши. – Всё с тем же интересным акцентом ответил Паша. По выражению её лица было понятно, что эта информация является для неё абсолютной новинкой. – Мы приехали в ваш город несколько часов назад и теперь пытаемся найти жилье на пару месяцев. Мы студенты и приехали в штаты немного подзаработать и подтянуть наш английский. Вот теперь уничтожаем ваш вкусный кофе с сэндвичами и ищем крышу над головой.

– Это Вы конечно подходящее место выбрали, чтобы подзаработать, – сказала она, слегка хихикнув, – у нас город хоть и не маленький, но с работой здесь стараются не расставаться, так как найти новую немного затруднительно. Хотя сейчас сезон и вы можете попробовать устроиться в какую-нибудь компанию, занимающуюся рыбным промыслом. На Коммершл стрит таких компаний полно, просто берите свои резюме и несите их в каждый офис, который увидите на своем пути. Работа будет не самая приятная, но шансы найти её у вас сразу увеличатся. У нас рыбный город и летом, когда начинается сезон, всегда не хватает людей. Думаю, что вам обязательно повезет. – сказала она. Её речь была настолько быстрой, и как мне показалось, невнятной, что я с трудом улавливал каждое слово. Было ясно, что американцы говорят совсем не так, как разговаривали наши школьные учителя и это был еще один увлекательный нюанс в нашем путешествии.

– Я вижу, что от горячих блинчиков с кленовым сиропом и еще от чашечки кофе вы точно не откажетесь, – с улыбкой проговорила официантка. А мы и не думали отказываться. Судя по запаху, доносящемуся из глубин американской кухни, блинчики должны были быть отменными. Я спросил, не подскажет ли она нам что-нибудь дельное насчет поиска жилья. Она ответила, что никогда раньше не задумывалась про то, чтобы снимать жилье, но вот в Америке принято вывешивать таблички с надписью «Сдается» на окна домов, и если мы просто пойдем прогуляться по городу, то обязательно найдем целую кучу различных вариантов. Еще она посоветовала покупать газеты, ящики с которыми расположены почти на каждой автобусной остановке.

Девушка вселила в нас немного уверенности, так как поиски в интернете не дали нам почти никаких результатов. А еще она оказалась настолько милой и доброй, что предложила оставить у себя наши огромные чемоданы с вещами на время, пока мы будем заняты поисками жилья. Почему-то в моей голове даже ни на секунду не промелькнула мысль, что с нашим багажом может что-нибудь случиться. Тем более, что все самое ценное у нас было с собой, а там оставались только вещи. Правда, это были все наши вещи в этой стране. Но от девушки исходило столько тепла и доброты, что мысль, которая ни на секунду не могла возникнуть, так и не возникла.

Долгая дорога давала о себе знать. Горячий душ, белый халат и огромная мягкая кровать буквально всплывали у меня перед глазами каждый раз, когда я на мгновение закрывал их. Но понимая, что в лучшем случае мы увидим все это только к концу дня, да быть может и не в таких уютных деталях, как я себе это представлял, мы дождались наших первых американских блинчиков, уплели их за пару минут, допили кофе, и, поблагодарив милую девушку за помощь, двинулись вверх по главной улице города, расположившегося на побережье Атлантического океана.

Несмотря на сбивающую с ног усталость, мы шли по городу и на моем лице сияла улыбка. Мечта свершилась. Не смотря на дальнейший исход нашего американского приключения, моя мечта сбылась – мои ноги ступали по американскому континенту. Я и по сей день не могу себе дать точное объяснение, почему так лихорадочно меня тянуло в эту страну, но кажется со временем, я начал это осознавать.

Порою мы чувствуем необходимость. Она может быть абсолютно разной. Кто-то чувствует необходимость в другом человеке и даже конкретно знает, в каком именно. Кто-то видит её в любимом занятии или работе, отдавая всего себя любимому делу и не ведая жизни без него. Кому-то просто необходима весна в его жизни, и он, чувствуя эту необходимость, собирает свой нехитрый скарб и улетает к берегам Сан-Франциско, где весна никогда не перестает. А кто-то, склонив голову над листом бумаги, просто не представляет свою жизнь без написания стихов, тем самым оставляя частичку своей души на белоснежном листе. Все они остро чувствуют необходимость. И далеко не всегда они смогут ответить на вопрос «А почему именно так, а не иначе?». А потому что эта необходимость исходит из их души, а всё, что рождается в душе, очень трудно поддается простому человеческому объяснению. Я чувствовал необходимость побывать в этой стране. Что-то должно было случиться здесь. Еще, будучи маленьким мальчиком, я представлял себе это место. Тогда я не думал о каких-то причинах, весомых или не очень. Я просто знал, что придет время, и я окажусь там, куда стремится моя душа.

И вот мои кроссовки ступали по брусчатой дороге старого американского города, сердце радостно билось в груди, а рядом был друг, на которого я полностью мог положиться.

Мы шли по главной улице города, и мимо нас проходили люди. Этих людей даже близко нельзя было сравнить с теми, что сбивали нас с ног на нью-йоркских улицах. Нет, эти люди казались очень спокойными и умиротворенными. Я не могу сказать, что все поголовно сияли улыбками, как рассказывалось нам в многочисленных очерках об американских жителях, но вот тот факт, что лица у них были не напряжены, отрицать было нельзя. Сейчас поясню. Помните, когда спускаешься в нашу подземку, или заходишь в магазин или просто гуляешь по городу, стоит посмотреть на кого-либо дольше одной секунды, как лицо у человека становится таким напряженным и вдумчивым, что кажется, он пытается раскусить в тебе агента КГБ. Здесь же всё было совсем наоборот, если твой взгляд задерживался на человеке немного дольше, чем это обычно ожидается, в ответ, тебя одаривали мимолетной, а порой очень даже долгой, улыбкой. Конечно же я понимал, что это всего лишь защитная реакция людей, выработанная столетиями формирования того или иного общества и зависит эта реакция от огромного количества факторов, связанных с историческими событиями и типами людей. Но вот простая улыбка, хоть и не искренняя, казалась намного приятней и милей, чем взгляд человека, если и не желающего тебя уничтожить, то уж точно ничего хорошего тебе не желающего. Сразу становилось спокойно и хорошо и создавалось такое чувство, что и у нас будет всё хорошо, ведь в этом городе не может быть по другому, иначе как все эти люди могут постоянно улыбаться посреди бела дня?

Справа и слева по улице проплывали уютные кафе с незамысловатыми названиями, вроде «У Стивенсов» или «Американская мечта». Вдоль каменных бордюров парковались американские автомобили семидесятых и восьмидесятых годов, длинные, с коварными мордами, напоминающие хищных зверей. Деревья раскинулись прямо посреди тротуаров, а в небе постоянно был слышен крик неумолкающих чаек, так явно напоминающих о том, что где-то за углом мы увидим океан. Соленый морской воздух доносился до нас дуновением ветра. Мы шли по улице, и тут, возле памятника неизвестному мне человеку, я увидел карету. Самую настоящую, старинную карету, запряженную тремя лошадьми с длинными шелковистыми гривами. Они были так прекрасны, что я остановился и просто не мог отвести от них взгляд. Немного поодаль от кареты стоял невысокого роста человек. В одной руке он держал какой-то, на вид, старинный свиток, а в другой у него был котелок зеленого цвета. Он смотрелся очень забавно среди проезжающих машин и автобусов. Взглянув на его ноги, я тут же узнал нашего верного спутника, которого мы потеряли на выезде из порта в Нью-Йорке. Лакированные туфли ярко переливались под июльским солнцем, и было видно, что в спешке он снова забыл надеть свои полосатые носки, да так и щеголял, в туфлях на босу ногу. Он тоже увидел нас и улыбаясь от счастья, что наконец-то нас отыскал, бросился нам навстречу. Подбежав к нам, он протянул свиток и с уже серьезным лицом сказал, что президент уже весь извелся в своей резиденции. Что мы не могли так вот просто взять и самостоятельно отправиться по неизвестной нам дороге в неизвестный нам город, просто потому, что он отлучился на пять минут в кондитерскую лавку в порту. Это по меньшей мере небезопасно, так как на дороге нас могли поджидать разбойники или еще чего хуже, какая-нибудь нечистая сила. И в конце концов, что он скажет Императору, когда тот спросит про своих подданных. Немножко понизив голос, человек с котелком в руке сказал, что президент от волнения съел все запасы бисквитов в резиденции и теперь не находит себе места и что нам нужно как можно скорее отправиться к нему. Он подбежал к карете и распахнул дверь, жестом руки приглашая нас внутрь. Мой верный друг вошел в карету первым, следом за ним сел и я. Внутри было не по-летнему прохладно. Салон был обшит бархатистой тканью в темно-бордовых тонах, небольшое окошко занавешено темной шторкой, на маленьком столике посередине кареты стояло ведро со льдом, а в нем красовалась запотевшая от холода, бутылка шампанского, судя по этикетке, разлитого где-то на землях Франции. Не успел я наполнить свой бокал прохладным шипучим напитком, как Паша дернул меня за локоть, сказав при этом, что нам нужно выходить из автобуса.

Мы приехали в спальный район города, где по нашему мнению должно было быть много домов с заветными надписями «Сдается». К счастью, так оно и было. Пройдя каких-то несколько метров, мы обнаружили первый такой домик, а рядом был еще один, а за ним еще. За окошками красными или оранжевыми буквами красовались таблички с номерами телефонов и словом «Сдается».

Достав из кармана рюкзака сотовый телефон, который был куплен по дороге к автобусу, мы принялись набирать заветные цифры. Первый номер набрал я. Будучи полностью уверенным в своем отменном английском языке, я поздоровался с поднявшей трубку женщиной и сказал, что звоню насчет аренды. Я не мог себе представить, что то, что услышу в ответ, окажется для меня абсолютно неведомыми мне словами и фразами. Я абсолютно не понимал, что мне говорят. Я читал, конечно, про то, что необходимо хотя бы несколько дней для того, чтобы слух привык к местной речи и языку, но не думал, что непонимание речи будет почти что абсолютным. После трех минут бессмысленной беседы с уже доведенной до белого каления женщиной я извинился и положил трубку. Паша смотрел на меня как на идиота. Я объяснил ему, что, то ли женщина попалась невнятная такая, то ли у меня проблемы с языком, но я почти ни одного слова не разобрал в трубке. Со словами «Такой-то ты англичанин!», он принялся набирать номер телефона с соседнего домика. Не прошло и минуты, как выражение лица моего друга приняло весьма озадаченный вид, и со словами «Я перезвоню вам позже», он положил трубку. Проблема была налицо. Оказалось – пол беды сформулировать фразу на другом языке, так тебе на нее ведь ответят, да еще и по телефону, а вот тут возникает нюанс, так как звук слегка искажается и ты не видишь губ своего собеседника, по которым можно мысленно додумать сказанное слово. Нам понадобилось примерно с несколько десятков таких бессмысленных звонков, чтобы начать улавливать суть беседы. После первого удачного разговора нас ожидал второй сюрприз и я наконец понял, что пытались до нас донести все предыдущие ораторы. Сегодня начались большие выходные по всей стране, в связи с Днем Независимости Америки и продлятся они до понедельника. Почти все люди разъехались по родственникам и друзьям, и никто не занимается в эти дни никакой работой, в том числе и арендой жилья. Это означало, что следующие несколько ночей нам предстоит провести в отеле. Благо, прогуливаясь по городу, нам встретилось большое количество разнообразных гостиниц. Мысленно попрощавшись с несколькими сотнями долларов за отель, мы двинулись на поиски наиболее оптимального варианта для скромного студенческого бюджета. И тут-то нас поджидал третий сюрприз. Пройдя с десяток гостиниц, мы окончательно убедились в том, что людям всё-таки необходимо хоть немножко, но планировать свое устройство на другом континенте. Тем более, что были все возможности. Ни в одной гостинице не оставалось даже самого захудалого номера. В одном месте нам предложили номер, что-то вроде президентского люкса, но цена на него нас немного поразила. Вернее даже мы были так удивлены, что Паша потом еще несколько дней прикидывал, сколько месяцев можно прожить на эти деньги.

Вспомнив, что нам еще нужно успеть забрать свои чемоданы у той милой девушки-официантки, мы направились к точке нашего отправления. Не доходя несколько сотен метров до нашего кафе, мы увидели небольшой отель под названием «Отель Святого Георгия», название было то что нужно, и я отправился с последней надеждой узнать про свободные номера. Наконец-то нам повезло. Оставался один последний номер.

– Мы берем! – на радостях выпалил я и чуть не кинулся обнимать Пашу. Сдержав свои эмоции, я принялся заполнять анкету, а Паша отправился за чемоданами. Когда мы поднялись в номер, моему счастью не было предела: на огромной кровати лежали два белоснежных, пушистых халата. И даже тот факт, что кровать была всего одна, а нас было двое, не испортило моего настроя. Она была настолько огромная, что даже если бы нас было четверо, мы с легкостью и комфортом уместились бы на ней. Я тот час же побежал принимать душ.

Горячий душ! После двух суток перелетов, переездов и прогулок по городам, горячий душ был чем-то вроде подзарядки. По телу снова побежала кровь. Мысли медленно стали приходить в порядок, тело начинало оживать. Казалось, что каждая клеточка кожи впитывает живительную силу воды. Проведя под душем около двадцати минут, надев халат, я принялся распаковывать чемодан. И каково было мое удивление, когда я нашел среди вещей маленькую бутылочку водки, привезенную из родной страны на иностранные земли. Брал я её больше как сувенир, чтобы в итоге, кому-нибудь подарить. И тут я подумал, что хотел бы подарить ее какому-нибудь хорошему человеку, доброму, отзывчивому, умному. В общем – хорошему. Посмотрев несколько секунд на бутылочку, легким движением руки я её открыл. Дождавшись, пока Паша выйдет из душа, я вылил содержимое маленькой бутылочки в два стакана, стоявшие на тумбочке. Решив, что в чистом виде, еще и без закуски, пить её мы точно не хотим, я открыл бутылочку колы и слегка разбавил наш русский напиток. Друг был не против. Сделав два больших глотка, я почувствовал, как тело медленно начинает обмякать. За двое суток мы ни разу толком не поспали, да еще и разница во времени была приличной, что-то около восьми часов. Организм отказывался понимать и принимать происходящее. Я знал, что стоит мне только прикоснуться к мягкой, прохладной постели, как я усну быстрее, чем закроются мои глаза. Тогда мне это казалось вполне возможным. Достав из джинсов пачку сигарет, держа в руках стакан с русско-американским коктейлем, я отправился вниз, чтобы с удовольствием выкурить последнюю сигарету перед сном. Выйдя на улицу, я закурил. Передо мной была Америка. Самая настоящая Америка, с её самыми настоящими жителями, которые как-то подозрительно оглядывались в мою сторону, проходя мимо. Наш отель находился на главной улице, это был почти самый центр города. Вот мимо прошла пожилая пара, осуждающе посмотрев мне вслед, вот прошла девушка, хихикая и прикрывая рот рукой. И тут до меня дошло, почему я стал объектом внимания. Я как накинул халат на голое тело после душа и завязал его на пояс, так и вышел покурить в самый центр города. Учитывая, что город был совсем не курортным, смотрелось это немного странно: парень, в белом халате, тапочках, со стаканом чего-то в руке вальяжно потягивает сигарету. Эх, как жаль, что это была не сигара или трубка, тогда наверняка, картина была бы завершена, а публика довольна. Отвесив поклон очередной пожилой паре, посмотревшей в мою сторону, я отправился в номер.

Через несколько мгновений моя голова уже завершала свой долгий путь к прохладной подушке, и я знал, что остается всего несколько мгновений, чтобы подумать о чем-нибудь важном, пока меня не унесло в далекие страны, где принцы борются за сердца своих недосягаемых принцесс, а драконы извергают яркое пламя огня, сжигая всё на своем пути. Я думал о том, что было бы здорово найти то, зачем я сюда прилетел. В глубине души я понимал, что точно не языковые навыки и деньги заманили меня в эту поездку. У меня было целых два месяца, чтобы отыскать то, что не давало мне покоя уже много лет.

Я приоткрыл глаза и увидел пролетающую за окном Фею. Изображение было немного размытым, и я лишь успел заметить, что волосы у нее были золотистого цвета, а черты лица показались мне до боли знакомыми. На мгновение в комнате запахло ванилью. Я отчетливо слышал этот дурманящий аромат. Как странно. Сердце встрепыхнулось. Быть может, мне померещилось? Я попробовал приподнять голову, чтобы рассмотреть что-нибудь еще в загадочном окне, но тут же понял, что мое сознание уже давно пребывает там, где драконы, заколдованные принцессы и сказочные Феи спокойно могут пролетать мимо наших окон, не боясь за то, что потревожат наш волшебный сон.

Однако тот запах ванили мне запомнился очень хорошо. Я узнал бы его из великого множества других запахов. Никогда еще во снах мне не являлись ароматы. Я мог слышать какие-то запахи, но все они были обыденными и связанные с повседневной жизнью. Тот запах был особенным. Прогуливаясь вечерами по берегу океана, я украдкой от самого себя вспоминал тот манящий аромат ванили, ни на что не похожий, так ясно явившийся мне во сне. Воспоминание о нем оставляло какой-то неуловимый момент удовольствия в моем сердце. Моя душа без сомнений испытывала приближение чего-то необычного, когда я вспоминал тот запах. Впрочем, спустя несколько месяцев, по возвращении домой, манящий аромат вновь явился моему сознанию, но было это уже наяву, в тот волшебный день, когда я впервые повстречал тебя, Фею, с золотистыми волосами.

Я никогда не рассказывал тебе про тот сон, приснившийся мне в первую мою ночь в Америке. Это до сих пор осталось моей маленькой тайной. Осталось не нарочно. Тогда я не придал большого значения этому сновидению, и мое сознание не сразу сопоставило тот сон и встречу с тобой. Только сейчас я понимаю, что это была судьба. Самое что ни на есть, настоящее предназначение. Волшебными нитями была вышита наша встреча на задворках мироздания, еще задолго до появления нас в этом мире.

Глава 8. Шарфик

Ты приходишь ко мне во снах и по сей день, почему-то всё время грустная. Мы разговариваем. Мне так хочется тебя развеселить. Как раньше, помнишь? Когда у тебя что-либо не получалось или ты просто была расстроена отсутствием на небе твоего любимого солнышка, мы отправлялись в нашу любимую, французскую пекарню недалеко от дома. Там подавали замечательные десерты. Ты всегда заказывала морковный пирог и чашечку молочного чая. Мы садились за маленький столик, что находился в самом темном уголке того заведения, а живая изгородь скрывала нас от остальных посетителей. Над нашим столиком горела всего одна лампа, но её мягкого света было достаточно, чтобы создать прекрасную атмосферу уюта и осветить твой незабываемый образ. Накрыв тебя пледом, я присаживался рядом. В уютном французском кафе, рядом с человеком, которым дорожишь больше всего на свете и с морковным десертом на столе, я чувствовал магию любви, которая невидимыми волнами проходила сквозь меня каждый раз, когда я ловил твой взгляд. С каждой минутой твое настроение становилось лучше, твоя волшебная улыбка освещала наш уютный уголок в маленькой пекарне, а ямочки на твоих щеках говорили мне, что настроение к тебе вернулось.

Однажды было сказано, что любовь никогда не перестает. Я никогда не думал, что для меня эта фраза, написанная в Священном Писании, примет именно такой поворот. История нашей любви не закончится никогда, как бы сильно порою мне этого не хотелось.

Поезд до Вильнюса отправлялся через несколько минут. Мы стояли на станции вокзала и молча смотрели друг на друга. Ни мороз, ни проходящие мимо нас люди не могли помешать нашему прощанию. Я крепко обнял тебя и мы утонули в бесконечном круговороте прощального поцелуя. Со стороны казалось, что мы расстаемся навсегда и вот уже через мгновение поезд увезет одного из нас далеко на Восток, где Тайга, одинокий домик на опушке леса и нет совершенно никакой возможности держать связь с так горячо любимыми людьми. Нет, всё было менее трагично. Ты уезжала в Вильнюс на пару недель, чтобы сдать экзамены в Гуманитарном университете, на факультете журналистики. Желая связать свою жизнь с творчеством, ты постоянно искала пути его воплощения в своей жизни. Вильнюс был отличным местом, чтобы набраться достаточно вдохновения для воплощения твоих безумно фантастических идей. Наверняка, были и другие причины твоего обучения в другой стране, но мне представлялось то, как холодным зимним вечером ты гуляешь по заснеженным улочкам старого города. Пушистый снег медленно падает на твои золотистые волосы. Где-то вдалеке слабо светит огонек какого-нибудь уютного кафе, где горит камин, а из печной трубы на крыше толстыми белыми клубами исходит совершенно волшебный дым, который можно увидеть только такой холодной зимой. Ты присаживаешься за столик возле камина и тебе подают твой любимый венский штрудель с горячим ванильным соусом. Твоя душа наполняется волшебством и добротой и по возвращении в наш город, ты снова полна сил и энергии, чтобы дарить людям плоды своего творчества, что по сути являлось всё то, к чему прикасались твои нежные руки.

Я никогда в жизни еще так не тосковал. Зная, что ты вернешься всего через десять дней, я не находил себе места в родном городе. Каждая мысль была наполнена тобою. В институте я совсем не мог сосредоточиться, на работе всё валилось из рук. Я знал, что мою душу полностью захватило сильнейшее чувство на Земле, которое люди называют любовью. И тоска по этой любви не давала мне покоя ни на секунду. Дни тянулись какой-то бесконечной вереницей. Каждый день я представлял, как буду встречать тебя с большим букетом цветов. А еще я представлял тебя, гуляющей по вечернему городу. И как нетрезвый весельчак, идущий навстречу, снимает свою смешную шляпу в знак приветствия, и как ты весело улыбаешься ему в ответ. И как камин согревает тебя одинокими зимними вечерами в старой гостинице, где ты остановилась. И как звезды на безоблачном небе подмигивают тебе из окошка твоей спальни. Одной звездой всегда был я. Думая о тебе постоянно, я смотрел на небо, видя те же звезды, что видела ты. Мы смотрели с тобой на одно и то же небо. Мысленно переместившись на одну из далеких звезд, я наблюдал за тобою с ночного небосклона нашей бескрайней Вселенной. Я видел, как ты засыпала и просыпалась. Видел, как читала книжку, готовясь к предстоящему экзамену, а затем завтракала всё в том же уютном кафе и отправлялась в университет. Конечно же, всё у тебя получалось. Сдав все зачеты и экзамены, ты бежала к телефону, чтобы поделиться со мной этой радостью. Чтобы рассказать, как замечательно жить в этом маленьком городе и как было бы здорово, если бы я был сейчас рядом. А я был рядом. Стоило только Солнцу сесть за горизонт, как с первой звездой я мог лицезреть свою Фею, сидящую возле камина или прогуливающуюся по мощенным улочкам этого замечательного города.

– Я всегда знала, что ты Волшебник! – говорила ты. – Иначе как ты можешь забираться так высоко на небо и наблюдать за мной, сидя на самой яркой звезде? – я отвечал, что если бы ты не была Феей, явившейся мне однажды из сказочного леса, я ни за что бы тебя не разглядел в огромной серой толпе. Волшебство всегда притягивает волшебство. И когда веришь в чудеса, они непременно начинают происходить в твоей жизни. Так мы стали называть друг друга Волшебником и Феей.

Оставалось всего пару дней до твоего возвращения. Я представлял, как украшаю для тебя весь наш большой город, чтобы уже на подъезде к нему ты увидела, как сильно я тебя ждал. Предвкушение твоего приезда напомнило мне мое детство. Раньше с такой же невероятной силой я ждал только свой День Рождения или Новый Год. С каждым годом чувство праздника имеет плохое свойство притупляться в нашей душе. Я думаю, что связано это с волшебством, в которое так безоговорочно мы верим, будучи детьми и которое так безвозвратно убивают в себе уже взрослые люди. На самом деле волшебство нельзя убить. Ведь оно живет в самом сокровенном месте – в нашей душе, и исходит оттуда каждый раз, когда мы этого только пожелаем. Но бытовые проблемы и повседневная жизнь научились заталкивать волшебство нашей души так глубоко, чтобы даже мысли о нем ни в коем случае не промелькнуло в нашем вечно занятом житейскими проблемами сознании. И только любовь способна вызволить это волшебство на свободу. Любовь, которая как отважный рыцарь врывается в самую глубину нашего сердца и пронзив своим мечом темницу одиночества, высвобождает наружу весь тот свет, всё то волшебное и невероятное, всё то, что однажды казалось нам безвозвратно потерянным. Всё то, что так тщательно пытается спрятать на задворках души наша повседневная жизнь. И вновь мы полны решимости и отваги. И вновь и вновь мы будем надевать кольчугу, чтобы сражаться за нашу любовь, не боясь на своем пути ни огнедышащих драконов, ни гарпий, ни тоски, ни разочарований, ни ревности. Ведь из нашей души исходит такой яркий и чистый свет, что погасить его не способно ничто на этой Земле. Разве что, мы сами…

Я снова был ребенком. Маленьким восьмилетним мальчиком, который проснувшись утром перед Рождеством, лежал в своей кровати и ждал… Ждал не подарков и не праздничный стол, а ждал самое настоящее чудо, которое могло произойти только в такой волшебный праздник. Я ждал тебя, что для меня было гораздо большим чудом, чем все чудеса на нашей огромной планете.

Ты приехала поздно ночью. На дворе был конец февраля, зима никак не хотела уступать романтичной весне. Снег всё кружил в ночной мгле, то и дело, завывая свою прощальную, грустную песню. Одинокий дворник мел запорошенный тротуар, который ночью всё равно покроется белоснежной пеленой прощального снега. Конечно же, он об этом прекрасно знал, но на улице он был один, а снег всё продолжал кружить в вечернем танце февраля и падал так, словно делает это в последний раз. И дома видимо совсем никто не ждал, вот он и мёл, слушая грустную песню уходящей зимы. Я стоял на вокзале и всматривался в одинокие огоньки, что изредка встречались в окнах ночных домов. Было уже совсем поздно, и с каждой минутой огоньков становилось всё меньше и меньше. Я подумал о дворнике, который уже успел скрыться где-то в ночной мгле. Подумал о том, как ему будет одиноко добираться до дому. А может вовсе и не одиноко? Быть может снег, с которым он успел подружиться, метя заснеженные улицы этой зимой, подгонит его в спину в паре с легким морозным ветерком, да как закружит перед ним лихой вихрь своего отважного танца, давая понять своему другу, что тот вовсе не одинок. Затянув потуже тесемки своего теплого капюшона и засунув руки в карманы, дворник улыбнется своему новоявленному товарищу, да так и пойдут они рядом друг с другом, по зимним улочкам своего любимого, родного города.

Ты мчалась ко мне со всех ног. Твои волосы трепал морозный ветер, глаза блестели на морозе, а на лице красовался красный румянец. Я так долго представлял себе нашу встречу: и что скажу тебе при этом, и что ответишь мне ты, и куда мы отправимся после, и какой глинтвейн будем пить… Всё вылетело из головы. Я просто обнял тебя, да так крепко, что руки твои разжались и сумки оказались на земле. Две души на какое-то мгновение обрели абсолютное спокойствие. Я чувствовал, как бьется твое сердце, а быть может это было мое… Впрочем, тогда этобыло уже не важно, мое сердце все равно принадлежало тебе, потому что впервые за десять дней, оно билось спокойно и умиротворенно. Оно билось так, как будто наконец-то обрело долгожданный покой. Так мы простояли целую вечность. На ночной привокзальной площади, обнявшись, стояли двое влюбленных, окруженные снежной вьюгой, под тусклым светом одинокого уличного фонаря.

Мы всю ночь просидели на кухне, я не мог оторвать от тебя взгляд. Ты рассказывала про то, как одинокими вечерами гуляла по зимнему городу, как встречала интересных людей, как вкусно готовили в тех уютных маленьких кафе в центре старого города и как звезды подмигивали тебе с небес, когда ты думала обо мне. А я делился с тобой последними новостями нашего города. Мне совершенно не хотелось что-либо говорить, в бесконечном ожидании возлюбленной, душа хотела только одного: непрерывно наслаждаться твоим присутствием, пусть даже в кромешной темноте и абсолютной тишине. Но играла легкая фоновая музыка на одной из радио-волн, приглушенный свет мягко падал на твое лицо. Я смотрел непрерывно в твои глаза, в них отражались радость и счастье. Самая настоящая радость и самое настоящее счастье, которое только можно увидеть в зеркале, которое с невероятной точностью отражает состояние наших душ. Я взял тебя за руку. Так мы просидели почти, что до самого утра.

Из Вильнюса ты привезла мне четыре бутылочки пива разных сортов. Совершенно не разбираясь в этих напитках, ты купила именно те сорта, которые так нравились мне. А еще ты привезла мне подарок. В красиво упакованной коробке с ярко-коричневым бантом на крышке и мягкой мишурой внутри, красовался тоненький льняной шарфик серого цвета. Он был искусственно смят по всей длине и походил на красивый аксессуар к какому-нибудь выходному костюму. Я тут же надел его на себя поверх белой рубашки. Ты сказала, что он мне очень идет. Что в нем я похож на какого-то известного писателя, имени которого я не запомнил.

Я и по сей день ношу этот шарфик. Кусочек льняной ткани напоминает мне те времена. Каждый раз, когда я вижу его – порываюсь растоптать под ногами или, порвав на мелкие кусочки, пустить его по ветру, куда-нибудь к берегам северо-ледовитого океана, где я никогда не смогу его найти. Но снова и снова, повязывая его вокруг шеи и представляя самого себя известным писателем, я выхожу из дому и легкой походкой самого популярного в мире создателя литературных шедевров, иду туда, где еще не ведомые мне волшебные Миры, написали для меня новую историю моей непредсказуемой жизни.

Глава 9. Мечта

Мы писали друг другу письма. Ты находила время, чтобы на пару минут забежать ко мне на работу и передать какую-нибудь маленькую записочку, а у меня уже была готова записка для тебя. Я просто мог держать тебя за руку эти пару минут, смотреть в твои голубые глаза и не произносить ни слова. Слова были ни к чему, ты всё понимала и без них. Я так был счастлив, опьяненный твоей любовью.

Перебирая какие-то бумаги у себя в столе, я нашел одно такое письмо, которое было адресовано тебе. У меня остался черновик. Лучше бы я его не находил. Моя привычка оставлять на память какие-то важные для меня вещи обернулась для меня очередной неделей тоски и размышлений. Надо бы избавиться от этой привычки, слишком много времени она отнимает порой, закрадываясь в самые потаенные чертоги страдающей души.

Здравствуй, самая прекрасная, и самая волшебная Фея на всём белом Свете! Знаешь, когда тебя нет рядом, всё вокруг становится каким-то тусклым, серым и невзрачным! Я постоянно думаю о тебе! Каждое утро я просыпаюсь, и первым делом смотрю на телефон – не звонила ли ты.

Весь день я проживаю только с мыслью о тебе! Параллельно со всеми моими делами, моими проблемами и заботами, ты идёшь рядом со мной. Каждый раз, когда я смотрю на твою фотографию – внутри у меня, будто, переворачивается целый мир – огромный мир, в котором я живу, в котором происходят все важные, и не очень важные события. В котором я чего-то пытаюсь добиться, что-то ищу и пытаюсь хоть что-нибудь понять, всё это переворачивается просто с ног на голову, при одном только взгляде на тебя! Ты стала тем, что я так долго искал, что я хотел узнать и о чем даже не мог мечтать! И вместе мы будем идти к нашим целям, и вместе мы будем лететь к одной, нашей общей цели…

И когда я наконец встречаюсь с тобою – всё вокруг приобретает совершенно новый оттенок. Нет, даже не оттенок – всё просто меняется в корне! Проблемы кажутся уже не такими важными, заботы можно отложить на потом. Ведь я встретил тебя! Я понял, я всё понял… Ты – ФЕЯ! Люди просто не способны нести в себе такую могущественную силу – силу притяжения… силу ЛЮБВИ!

Боже, я влюбился без оглядки, и я просто не знаю, как это можно выразить словами! Мне порою кажется, что слово ЛЮБОВЬ – слишком слабое слово, что бы выразить то, что я испытываю к тебе!

И не смотря на то, что всё равно я делаю ошибки, всё равно я учусь общению и всё равно я делаю не всё правильно – я живу тобой! Каждую секунду я проживаю только тобой, ты стала всем.... Наверное… Нет, я уверен – это именно то, про что сняли так много фильмов, написали так много книг и спели тысячи песен… Это то, что люди ищут всю свою жизнь! Это то – о чем так много плачут и смеются, это то – из-за чего погибают и становятся самыми живыми! Это самая настоящая ЛЮБОВЬ! Она живёт внутри нас! И я люблю тебя! И я открыл своё сердце только для тебя!

И я закрыл свое сердце только для тебя…

Пришла весна. Первые ручейки потекли по улицам нашего города. Первые птицы уже пели свою романтичную серенаду где-то в кронах еще не распустившихся деревьев. Первые люди уже меняли свои суровые зимние лица на мягкие и приветливые улыбки. Оттаивал город, вместе с его заледенелыми улочками, домами и деревьями. Оттаивали люди, оттаивали их сердца. Воздух наполнялся ни с чем не сравнимым, почти неуловимым, но таким узнаваемым запахом весны. Всё в этом городе радовалось природному чуду возрождения. Вселенная вновь получила возможность проявить всю свою невероятную красоту, чтобы люди в очередной раз могли восхититься творением Того, Кто так старательно создавал шедевр этой красоты.

Я никогда не понимал, зачем нам была дана зима или скажем, поздняя осень. Я не знаю ни одного человека, кто положительно бы отзывался про эту пору году и сознательно изъявлял желание находиться в ней всю свою жизнь. Напротив, люди стремятся покинуть родные края и уехать куда-нибудь подальше, на Юг, к морям и океанам. Людям так не хватает природного тепла. Оно ни с чем не сравнимо, ни с одним теплом на Земле. И в вечном стремлении к смене фона вокруг себя мы совершенно не думаем об истине, которая лежит буквально на поверхности нашего непонимания. Пребывая в вечном тепле, мы абсолютно перестаем ценить его. Человеку свойственно ценить важность тех или иных вещей только тогда, когда он с ними расстается. И вот расставаясь на время с теплом, природной красотой, дыханием Вселенной и зеленым ковром под ногами, мы начинаем осознавать всю ценность того, что так кропотливо создавалось Творцом. Мы осознаем всю прелесть окружающего нас мира лишь тогда, когда на время были лишены её. Самое яркое тому доказательство – весна. Лишь с её приходом мы можем наблюдать чудесное возрождение природной красоты.

Наблюдая природное пробуждение вокруг себя, мы неспешно прогуливались по парку. Первые лучи солнца уже дарили немного весеннего тепла, поэтому куртки у нас были нараспашку. Так приятно было вдыхать свежий запах весны в паре с твоим ванильным ароматом. Ты рассказывала мне о своих друзьях. Я всегда слушал тебя с большим удовольствием. Любую информацию ты могла преподнести, как аккуратно запакованный подарок. Его всегда приятно было распаковывать у себя в голове и наслаждаться им еще какое-то время.

– Я недавно общалась с друзьями и рассказала им, что ты летом был в Америке, в штате Мэн, и представляешь, у них есть друзья семьи, верующие. Они тоже живут в этом штате, я правда не уточнила город, но, по-моему, они что-то говорили про Портлэнд.

– Да, в Портлэнде живет довольно большая русская община. Этот штат очень похож на наши края природой и климатом. Думаю, поэтому русские оседают именно в этих местах. Я кстати познакомился там с одним верующим парнем, совершенно случайно, он проходил мимо нашей компании и услышал русскую речь. Так мы разговорились. Его звали Женей. – начал вспоминать я свою летнюю поездку. – Он кстати здорово меня выручил пару раз в Америке. Очень добрый и отзывчивый парень.

– Как забавно, ребята мне говорили, что их друга тоже зовут Женя, и он тоже верующий. У них там своя церковь в городе, которую они посещают вместе со своими семьями. Как здорово, представляешь, если вы знаете одного и того же Женю!

Конечно же, мы не могли быть знакомы с одним и тем же человеком. Но твои глаза так ярко загорелись в тот момент, что ты сразу начала звонить друзьям, что бы побольше расспросить про их друга. Фамилии своего знакомого я, к сожалению, не знал, но уже после тридцати секунд разговора я не мог поверить своим ушам. Мы говорили про одного и того же человека. Из более чем трехсот миллионов людей мне суждено было познакомиться именно с ним. Шанс был один на триста миллионов и он выпал мне. С того самого дня я перестал верить в совпадения. Никогда в жизни со мной еще не происходило ничего подобного. В тот день Господь явил мне первое чудо, как напоминание о Себе. В последствие со мной происходило много невероятных вещей, которые не поддаются логическому объяснению, и все они стали происходить с твоим появлением в моей жизни. Я был уверен, что Он послал мне своего ангела, которому суждено было перевернуть всю мою жизнь. А впрочем, так оно и произошло.

Весну сменило лето. Яркая солнечная пора пришла в наш городок. Уже даже начали появляться первые люди, которым хотелось зимы, ведь лето же такое жаркое и знойное. К этому моменту мы уже плотнее сплели наши жизни воедино. Я познакомился почти со всеми твоими друзьями, а ты с моими. Мы познакомились с семьями друг друга. Я постепенно узнавал тебя и всё, что тебя окружает. Твоя жизнь казалась одним большим волшебством. Рядом с тобой я чувствовал присутствие какой-то особой магии, которая не поддается простому словесному объяснению. Каждый день мы проводили в наслаждении друг другом. Один месяц с тобою был целой жизнью для меня. Говорят, что влюбленные не замечают времени, и время неумолимо бежит, пока они вместе. В моем внутреннем мире время наоборот остановилось. Я не понимал, сколько прошло минут, часов, недель или месяцев, когда я был с тобой. Твоя улыбка была способна разбить даже самые точные часы, отбивающие каждую секунду прожитой нами жизни. Мне кажется, что даже несколько раз я отчетливо ощущал, как время уверенно начинало двигаться вспять, тогда я уже совершенно этому не удивлялся. Я стал привыкать к тому, что со мной происходят самые необычные вещи, происходят, казалось, самым обычным образом.

Мы уже так успели намечтаться о нашем переезде на другую сторону океана, что даже говорить об этом уже не хотелось. Я видел лишь один нормальный вариант беспрепятственно переехать в Соединенные Штаты – это выиграть в лотерею, ежегодно осенью проводимую американским правительством. Выигрыш в нее позволял беспрепятственно жить и работать на территории Соединенных Штатов и через некоторое время можно было получить паспорт гражданина этой страны. Дело оставалось лишь за малым. Из нескольких сот миллионов поданных анкет отбиралось лишь пятьдесят тысяч на весь мир. Шансы выиграть были невелики, но все же они были. Я дал себе обещание, что подам эту анкету лишь один раз в своей жизни, и если у меня ничего не получится, я буду строить свою жизнь там, где суждено мне было появиться на свет. Просто я видел, как в погоне за заветным документом, позволяющим жить в том или ином месте на Земле, люди тратят большую часть своей жизни. Цель становится идеей фикс и люди готовы на крайние меры, только лишь для того, чтобы получить заветную бумажку. Я видел друзей, которые теряли голову в погоне за «счастьем», видел девушек, которые совершали ужасные вещи ради места под Солнцем. Видел отчаявшихся, которые тратили все свои деньги, все свое время, всю свою душу. Они теряли друзей, они предавали близких людей только лишь за тем, чтобы жить там, где им казалось, всё в порядке. А ради чего это всё делалось? А делалось это всё ради лучшей жизни. Нам ведь всегда кажется, будто то, что мы имеем, не совсем то, чего мы заслуживаем. Мы уверенны, что есть места, где люди живут лучше, красивее и богаче. Есть такие места, но уместны ли мы будем в таких местах с нашим необузданным желанием к лучшему – это очень большой вопрос. Я задавал этот вопрос самому себе, и ты мне задавала тот же вопрос. Ответом была лишь моя мечта – мечта строить жизнь на американской земле. Но мне не хотелось этого делать, жертвуя своей душой, поэтому я видел лишь один выход.

Американцы давали срок один месяц, чтобы заполнить эту анкету онлайн. Я помню, как в первую минуту открывшегося доступа мы уже сидели в интернет-кафе и заполняли наши анкеты. Было несколько исходов событий после того, как мы нажимали заветную кнопку: либо мы выигрываем оба, либо выигрывает кто-то один из нас, либо вообще никто не выигрывает. Первый случай был абсолютно идеальным, для второго варианта нам необходимо было быть мужем и женой, тогда, даже если выигрывала одна анкета, мы могли бы ехать вместе. Впрочем, пожениться можно было уже и после выигрыша, но тогда был риск того, что брак сочтут фиктивным и откажут в выезде обоим. Третий вариант был должен отбить у меня желание куда-либо переезжать навсегда! Если бы мне сейчас предложили выбирать между этими тремя вариантами, я не задумываясь, выбрал бы третий.

Мы обсуждали тогда вариант со свадьбой до подачи анкет, но сошлись во мнении, что свадьба должна быть самой настоящей и искренней, и если уж суждено будет выиграть кому-то одному, мы непременно решим, что с этим делать.

Итак, анкеты были поданы, а мы стали жить дальше, наслаждаясь каждым мгновением нашей совместной, безумно радостной жизни.

И вновь пришла зима. К тому времени я уже успел сменить работу. Теперь я занимался торговлей нефтепродуктами, импортируемыми из Скандинавии. Моя новая профессия приносила мне большое удовольствие и к слову, неплохой доход на то время. У меня стали появляться деньги, на которые можно было позволить больше, чем просто несколько раз в месяц заправить свой автомобиль. Я уже оканчивал университет, и в принципе, моя работа была хорошим стартом в дальнейшую жизнь. Этой зимой мы решили немного изменить принцип ожидания желанного лета и полетели отдыхать в Египет. Мои теплые и приятные впечатления об этой стране были грубейшим образом омрачены местным колоритом. Где бы мы ни проходили, население мужского пола жадно впивалось в тебя глазами, а особо талантливые индивиды постоянно кричали что-то нам вслед. Будучи относительно спокойным в подобных ситуациях, я всё-таки не выдержал и подошел однажды к молодому человеку, который без устали свистел нам в спину и кричал на ломанном русском, как бы он хотел с тобой познакомиться. Красная пелена застелила мне глаза, когда я развернулся и двинулся в его сторону. Он был значительно крупнее меня, но увидев мою реакцию, он тут же замолчал и уже молча стоял у своего автомобиля, дожидаясь, что же будет дальше. Я не знал, что буду делать, когда приближусь к нему, что буду говорить, и как буду отбиваться от него в случае, если он всё же решит напасть. Он был почти моего роста, но довольно крепкого телосложения. Подойдя почти вплотную, я посмотрел в его глаза. Первое, что можно узнать о человеке, говорят его глаза. Зачастую этого бывает достаточно, чтобы понять, что нужно делать дальше. В них читался страх. Конечно же, это был страх не при виде меня. Я был значительно меньших габаритов, чем он. Это был страх от моей неожиданной реакции. Видимо он привык, что люди проходят мимо, а тут что-то пошло не так. Его глаза выражали непонимание происходящего, он не знал, как себя вести дальше, его сознание никогда не продумывало этот шаг так далеко. Я просто стоял и смотрел ему прямо в глаза. Со стороны, наверное, это смотрелось довольно забавно. Я не знаю, сколько прошло времени, наверное, несколько секунд. Красная пелена начала постепенно спадать, сердце забилось ровнее, взгляд немного подобрел. Не произнося ни единого слова, я просто развернулся и пошел туда, где ждала меня ты. Забавно, может быть так совпало, но с того момента больше нам вслед никто ничего не кричал. Хотя, по правде говоря, мы то особо и не стремились покидать территорию нашего отеля. В то время в Египте начались политические волнения на почве свержения старой власти и нам строго рекомендовали не покидать территорию. Никто кстати и не расстроился. В нашем отеле было в принципе всё, зачем люди едут в теплые края зимой: солнце, пальмы, свежие фрукты и овощи, вкуснейшие блюда пяти различных кухонь всегда были к нашим услугам, прохладный бассейн манил своей голубой водою, а мне нужна была только ты. Всё то, что было вокруг и так приходило в мое сознание каждый раз, когда ты была рядом, даже в самый заснеженный и морозный день декабря.

А еще мы очень любили проводить время в Вильнюсе. Мне так понравился этот город, что побывав там однажды, я влюбился в него без памяти. Маленький городок, представляющий собой разделение старого города и нового, так гармонично смог уместить в себе несколько эпох. Моя работа отчасти была связана с поездками в этот замечательный город, и я с удовольствием планировал так, чтобы мы могли отправиться туда вместе. Так в этом городе появились наши любимые места: любимые кафе, любимая улочка в старом городе, любимый магазинчик старинных сувениров, так горячо любимая нами атмосфера, конечно же, любимая кухня. Какая там была безумная кухня! Казалось, что можно закрыть глаза и наугад указать пальцем на любое блюдо в меню и обязательно будет вкусно! Здесь так невероятно готовили блюда Восточной Европы, что можно было часами сидеть в каком-нибудь уютном кафе на берегу реки, разделяющей город на две части, и постоянно что-нибудь жевать.

Один раз мы попали под жуткий ливень и побежали в сторону площади, надеясь укрыться в каком-нибудь кафе или магазинчике и переждать природное ненастье. Так мы очутились в магазине, торговавшем старыми музыкальными пластинками. За прилавком стоял преклонного возраста мужчина, в клетчатой жилетке поверх зеленой рубашки и веселой шляпке с неширокими полями. Увидев нас, он добродушно улыбнулся и поняв, что двое промокших до нитки людей ворвались к нему явно не за тем, чтобы купить какую-нибудь старую пластинку Pink Floyd, любезно предложил нам переждать ливень у него в магазине. Поблагодарив за любезность и немного отдышавшись, мы начали рассматривать старые пластинки, которые аккуратненько были расставлены в алфавитном порядке.

– Я очень люблю музыку прошлой эпохи, вернее даже сказать, я только её и слушаю. – сказал я, вертя в руках обложку Electric Light Orchestra. – наверное это звучит уже избито и ровным счетом перестало нести в себе какой-нибудь смысл, но я всё равно убежден, что тронуть душу могла только музыка того времени. В современных исполнениях исчезает душа. Люди перестали искать музыку в душе, и душу в музыке. Современная музыка очень подходит для фона, впрочем, к чему люди и стремились последние годы: создать вокруг себя комфортный и приятный фон. Автомобили делаются под массы, мебель производиться с таким уклоном, чтобы подошла большинству, еда предлагается в таком виде, чтобы мы успели её съесть быстро, и ни в коем случае не потратили ни одной драгоценной секунды нашей бесконечно занятой жизни. Так и музыка, подстроившись под общую спешку людей в никуда, становится такой, чтобы её было удобно слушать. Чтобы можно было включить любую радиоволну и сразу же понять, что это именно то, что тебе нужно, для полной гармонии одинаковой жизни.

– Да, я с вами абсолютно согласен. Слушая музыку прошлого столетия, особенно некоторых знаменитых товарищей, понимаешь, что твоя душа еще живет. И не просто живет, а даже способна трепетать и радоваться, способна чувствовать, способна жить! Именно поэтому я до сих пор стою здесь. Мне приятно видеть людей, которые приходят сюда с горящими глазами и начинают искать то, что им нужно, и радуются как дети, когда находят, или так же по-детски расстраиваются, если не удается найти то, что искали. Но главное что я вижу – это детей в их глазах. Если что-то в жизни Вам приносит по-настоящему детскую радость, постарайтесь не упустить её, во что бы Вам это ни стало. В современном мире так мало настоящего и искреннего. – Его глаза слегка погрустнели на этих словах. Он смотрел на нас, и я краем глаза заметил добрую улыбку на его лице.

– Приятно, что где-то остались такие люди и такие места, куда можно прийти за поиском детской радости. – сказала ты. Посмотрев в окно, я с удивлением увидел, что ливень закончился. Сквозь темные дождевые облака уже пробивалось яркое солнышко. Мы поблагодарили человека в шляпе за его любезность и направились к выходу. Стоя уже одной ногой на пороге, я собирался выйти вслед за тобой.

– Подождите секундочку. Я хотел сказать, что у вас в жизни обязательно будет выбор. Вы непременно встанете перед непростой задачей. Очень важно решить её правильно. Не забывайте про детскую радость. Поступайте так, как велит вам ваше сердце, оно никогда не врет. Выбирая лучшую жизнь, мы не всегда задумываемся о последствиях и о том, чем должны жертвовать ради неё. Поняв, порой бывает слишком поздно. Вы – очень приятный молодой человек и мне было приятно иметь с вами диалог. – Я был слегка ошарашен таким неожиданным обращением, но поблагодарив еще раз человека в шляпе и ответив взаимностью, я покинул магазин.

Когда я поведал тебе, что сказал мне напоследок продавец пластинок, ты немного призадумалась, а потом ответила:

– Никогда в нашей жизни ничего не происходит просто так. Любая фраза, сказанная незнакомцем, несет в себе смысл и совсем необязательно, чтобы ты понял его сию секунду. Бог общается с нами разными способами, и мы никогда не знаем, где услышим его следующий совет.

Мы отправились в ближайшее кафе, где подавали совершенно бесподобные стейки из мраморной говядины. Мы ели нежное мясо, запивая его французским вином, о чем-то болтали, кого-то вспоминали, а у меня из головы никак не выходил тот загадочный человек в клетчатой жилетке и шляпе с неширокими полями, а вернее никак не выходила та фраза, которую он обронил напоследок.

Впрочем, спустя несколько лет я все же понял, что хотел сказать мне этот человек. Я захотел непременно с ним поговорить, хотя бы для того, чтобы понять, откуда он вообще узнал про мой жизненный путь и мой выбор. Приехав на то же место, я понял, что немного опоздал. На месте того старого магазинчика расположился молодежный бар, зайдя в который, я с удовольствием для себя отметил, что в нем играла именно та музыка, которую я рассматривал на обложках старых пластинок. Я заказал себе чашечку кофе в этом баре. Пока готовился кофе, я спросил у бармена, не знает ли он, что стало с тем магазином старых пластинок, который располагался на этом месте пару лет назад. Бармен с удивлением посмотрел на меня и ответил, что этот бар открыт здесь, уже, по меньшей мере, десять лет.

– Но в моем детстве мы с ребятами часто приходили на это место. Я помню магазинчик, торговавший, вроде бы, музыкальными виниловыми пластинками. Тогда они еще были в моде. Мы никогда не заходили в этот магазин, никто из нас не слушал такую музыку. Но мы всегда знали, что там работает добрейшей души человек. Потом хозяин магазина куда-то пропал: кто-то поговаривал, что он просто не выдержал конкуренции и переехал в другую страну, кто-то рассказывал, что видел его магазин где-то в другом месте, а кто-то утверждал, что хозяин умер, и его дети продали это место. Так или иначе, магазин закрылся. Потом здесь открыли пекарню. Потом еще была овощная лавка. И вот последние десять лет здесь находится наш бар. Странно, что вы спросили про музыкальный магазин, это было так давно. – Сказал бармен, протягивая мне мою чашку кофе.

А мне это уже не казалось странным. Я не стал объяснять ему, что был здесь всего пару лет назад и отчетливо помню и этот магазин, и этого добрейшей души человека. К тому моменту волшебство так тесно проникло в мою жизнь, что я полностью был уверен в его существовании. Жаль только, что понял я это слишком поздно.

Глава 10. Через пятнадцать часов

В один солнечный весенний день я отправился в командировку в Вильнюс. Проснувшись рано утром, когда Солнце только еще показалось из-за горизонта, я уже не смог уснуть. То ли это было волнением перед дорогой, то ли какое-то предчувствие не давало мне больше спать, так или иначе я принял освежающий душ, что-то перекусил на бегу и отправился в дорогу.

Машин на трассе совсем еще не было. Проезжая мимо весенних цветущих полей я думал о тебе. Скоро уже наступит утро и я смогу позвонить тебе, услышать твой голос, пожелать хорошего дня и сказать, как сильно я тебя люблю. Наслаждаясь прекрасным видом из окна, я и не заметил, как добрался до границы. Несмотря на то, что по дороге я не встретил ни одной машины, очередь на границе была внушительной. По опыту прошлых поездок я уже знал, что мне предстоит провести здесь несколько часов. Откинув водительское сиденье назад и открыв окно, я слушал пение птиц, которые, как и всё живое на Земле, радовались приходу долгожданной весны.

Вокруг всё цвело и благоухало. Весенний лес, отряхнувшись от последнего зимнего снега, излучал собой зеленое, пахнущее хвоей, весеннее возрождение. Я не видел, что происходило в глубине зеленых елей, но точно был уверен, что там, буквально в нескольких метрах от дороги, все обитатели весеннего леса вышли на освещенную солнцем поляну. Лесные зайцы небольшой кучкой жевали сочную свежую траву, семейство косуль вальяжно прогуливалось под лучами весны, а большой бурый медведь медленно пошатываясь, протирал свои сонные глаза после долгой зимней спячки. Никто не боялся этого могучего великана и даже наоборот, парочка веселых зайцев то и дело пробегали мимо лесного исполина, игриво махая своими пушистыми хвостиками. Большой и важный филин приземлился прямо у лап бурого великана. В клюве он держал маленькое ведерко с медом. Будучи мудрым зверем, он знал, что великану еще долго придется ждать, пока поспеют его любимые ягоды, а пчелы наготовят для него свой ароматный липовый мед. Припрятав немного сладкого с прошлого лета, он с охотой поделился угощением со своим собратом по дому.

Очередь двигалась очень медленно и мои сонные глаза уже начинали слипаться. Чтобы окончательно не уйти в сладкий сон и не пропустить свою очередь, я вышел из машины. Как же хорошо на природе в начале мая! Я полной грудью вдохнул свежий лесной воздух и подумал о том, что уже можно позвонить тебе. Следующая мысль пулей пронзила мое сознание. Сердце заколотилось так быстро, что казалось, вот-вот оно выпрыгнет из груди и помчится к лесным обитателям встречать вместе с ними долгожданную весну. Вчера был день, когда подвелись итоги по американской лотерее, а это означало, что прямо сейчас я могу узнать результат. Руки похолодели и слегка затряслись. Я знал, что шансы выиграть заветные документы ничтожно малы, но вера и надежда не давали мне покоя всё время, пока я ждал результатов. Даже понимая, что у тебя есть лишь один шанс из миллиона, сердце всё равно продолжает надеяться и верить. Так уж устроены наши сердца: они не могут жить без веры, надежды и любви. И если им дается хотя бы крохотный шанс на победу, в бой вступают надежда и вера. Вера, будто отважный рыцарь, прорубает своим мечом все непреодолимые препятствия на своем пути, а надежда, как титановый щит, отбрасывает все неблагополучные шансы, чтобы когда встретился на пути тот единственный шанс, который она так бескомпромиссно ждала, вперед смогла выйти любовь и, превратившись в светящееся облако радостного света, покорно повести рыцаря к своей долгожданной победе.

Дрожащими пальцами я набрал номер моей анкеты на сайте американского правительства. На экране телефона появился герб Соединенных Штатов в виде могучего орла, а под ним был текст:

Поздравляем Вас! Вы избраны для получения постоянного вида на жительство в Соединенных Штатах Америки! Дальнейшие инструкции мы вышлем Вам по почте. Желаем Вам всего наилучшего.

Там было написано что-то еще, но я уже не читал. Ошарашенный новостью я просто замер на месте. На глаза навернулись слёзы. Стоя посреди дороги с телефоном в руках я просто смотрел вдаль. Не помню, сколько прошло времени. Моя очередь уехала уже далеко вперед, а у меня уже не было желания ехать дальше. Хотелось развернуть машину и стремглав помчаться к тебе, поделиться радостью, обнять тебя и начать обсуждать наш совместный переезд. Но работа обязывала в любом случае попасть сегодня в Вильнюс. Я сел в машину, немного отдышался и поехал в сторону границы. Через несколько секунд я набрал тебя. Мы долго кричали в трубку от радости, как сумасшедшие. Если кто-то бы проходил в тот момент возле моей машины, то точно вызвал бы скорую душевную помощь. Покричав минуты с две, мы стали проверять твою анкету и к моему огорчению выяснилось, что она не прошла.

Это было ожидаемо, так как выигрыш хотя бы одной анкеты являл собой очень большую редкость. Ты сказала, что срочно займешься поиском вариантов совместного переезда, и к моему возвращению домой мы незамедлительно примемся обсуждать нашу совместную иммиграцию к западному побережью Атлантического океана.

Я совершенно не помню, что со мною происходило дальше, так как мысль об Америке не давала мне покоя. Я встречался с партнерами по бизнесу, решал какие-то рабочие вопросы, с кем-то разговаривал, но я этого совсем не помню. На меня свалилась моя мечта. Перед глазами стоял домик на берегу озера где-нибудь близ Канады. Детишки резво бегали по двору и что-то громко кричали. Я стоял у мангала и готовил сочные стейки. Вокруг было много друзей и, конечно же, рядом была ты. Моя мечта без тебя уже не имела абсолютно никакого смысла. Любая картинка в моей голове так или иначе являла мне твое присутствие. Я был абсолютно уверен, что скоро будет всё именно так, как задумал себе еще много лет назад.

Единственным возможным путем улететь в страну моей мечты вместе с тобою было заключение брака. Сделав это до подачи документов, мы решили бы все вопросы одной подписью – ты автоматически бы становилась победительницей вместе со мной. В нашем же случае, если мы расписывались уже после выигрыша, то с большой вероятностью попадали под перекрестный опрос в американском посольстве. Целью опроса было исключение фиктивного брака ради вида на жительство. И если такая фикция выявлялась консулом, то Америка автоматически становилась закрытой для обоих супругов на долгие годы, если не навсегда.

С того самого дня в моем сердце поселилось еще одно чувство, которое практически всегда неминуемо ведет к отчаянию – этим чувством называют сомнение. Маленьким зернышком оно зарождается в сердце человека, если душа и разум не смогли договориться в самом начале. Потом оно начинает прорастать, становится всё больше и больше. Наконец, когда оно уже достигает размеров довольно большого сорняка с огромными ядовитыми листьями на стебле, оно потихоньку начинает отравлять душу. У него всегда очень много поводов и вариантов. Оно разрывает душу на части, если человек не обрубит его на стадии маленького ростка и порою, без всякого предупреждения, меняет русло событий, которые представлялись человеку еще совсем недавно. Так произошло и со мной. На горизонте событий всё ярче и ярче разгорался вариант отказа из-за подозрения консула в фиктивном браке. Спустя несколько лет я, конечно, понял, что всё это было более, чем глупо. Что никогда бы не заподозрили двух любящих людей в поддельных отношениях ради визы. Ведь любовь нельзя подделать. Она струится из недр души и неподвластна человеческому рассудку. Любовь невозможно скрыть, она как яркая птица всегда летит впереди своих обладателей и освещает им путь жизни. Я понял это только спустя несколько лет… Как и смысл тех слов, сказанных продавцом старых виниловых пластинок.

Мы перечитали целую кучу литературы, и пообщались с большим количеством людей, так или иначе владеющих нужной информацией. Никто не мог дать нам однозначного ответа. Решение оставалось на усмотрение консула, и шанс отказа в визе был совсем небольшим, но всё же он был. И по иронии бытия, как надежда борется за самую крохотную возможность получить желаемое, так и сомнение, цепляется за самый крохотный шанс остаться проигравшим.

Впереди было почти полтора года для принятия правильного решения…

Мы начали ссориться по пустякам. Любая мелочь, любой, даже самый маленький повод превращался в ссору. Неопределенность съедала наши отношения. Впереди маячила непонятная нам обоим жизнь. Каждую ночь я засыпал с целой бурей мыслей в моей голове. Я никак не хотел отпускать мечту своего детства. Ты прекрасно знала об этом, поэтому и пошла на этот шаг. Мы нашли решение проблемы, оно было очень призрачным и далеким от идеала, но всё же это было решение: я улетал в Америку, получал там все нужные документы, потом возвращался домой, мы женились и я улетал назад. Уже оттуда я писал петицию на воссоединение с семьей, то есть, с тобой. Такая процедура занимала около двух лет, с гарантированным получением документов для тебя. Что будет происходить эти пару лет, не знал никто из нас. Я знал лишь одно, что не смогу прожить столько времени без тебя, без твоей поддержки, без твоего присутствия, без твоей души. Я не хотел об этом думать. Я никогда не исключал тот вариант, что жизнь в Америке не сложится, и я вернусь назад. Я должен был улететь всего на пару месяцев, чтобы получить документы и возможность беспрепятственно въезжать на территорию штатов в дальнейшем. Я знал, что за эти пару месяцев, проведенных по ту сторону океана, ко мне придет четкое понимание того, что делать дальше, и я вернусь с уже выстроенным планом для нас обоих. У меня было предчувствие того, что осознание придет именно там. Здесь мой разум ходил по замкнутому кругу. Я видел, как ты переживала, как мучилась в неведении. Я переживал вместе с тобой.

С момента выигрыша этой злосчастной лотереи спокойствие окончательно покинуло мое сердце. Я не мог нормально спать, не мог нормально решать рабочие вопросы. Не мог расслабиться, даже по вечерам, даже когда ты была рядом. Сердце наполнилось переживанием. Все мои мысли постоянно были заняты нашей дальнейшей жизнью. Мне предстояло бросить работу, бросить свою семью, оставить тебя одну с мыслями и переживаниями, и улететь через пол планеты туда, где меня абсолютно никто не ждал.

Нет, конечно же, за время моего студенческого путешествия в Америке у меня осталось много друзей, и был один очень близкий друг, который жил во Флориде. Полететь я должен был именно к нему. Но у него была своя жизнь, наполненная бытовыми проблемами и не меньшими жизненными переживаниями, а вернее сказать – выживанием. Я потом уже осознал, что переехав на новое место, человеку не остается ничего более, как выживать в чужом обществе. Этим нехитрым занятием занимались все, кто когда-то позволил осуществиться своей мечте, заплатив за это свою непосредственную цену.

Чтобы получить визу для первого въезда в Соединенные штаты, нужно было отправиться в американское посольство, что находилось в Варшаве. Там выдавали именно тот тип визы, который мне был нужен – иммиграционную визу. В Варшаву мы отправились вместе. Это маленькое путешествие должно было хоть немного разрядить напряженную обстановку. Путешествия всегда меня успокаивали. Я знал, что у нас будет достаточно времени, чтобы поговорить, а даже если это не удастся, то мы просто проведем эти несколько дней вместе, наслаждаясь тем, что наши души могут быть рядом друг с другом.

В ночь перед поездкой я очень сильно простудился. Дышать было больно, горло воспалилось, а глаза постоянно текли. Лоб горел от температуры. Проснулся я не в самой лучшей форме. Побродив немного по квартире, я выпил пару пакетиков порошка от простуды и из последних сил побрел в душ. Чувствовал я себя очень нехорошо, но отменить поездку было никак нельзя. Собеседование в посольстве было назначено на завтра и у меня были всего одни сутки, чтобы добраться до Варшавы.

Всю дорогу я то и дело останавливал машину, что бы немного перевести дух. Сердце бешено колотилось, видимо из-за высокой температуры. Воспаленные глаза едва различали дорогу, руки начинало слегка потрясывать, но я упорно двигался к своей цели. Ты всё время держала меня за руку и говорила, что осталось совсем немножко, что скоро мы приедем и всё будет хорошо, что скоро всё закончится… А скоро всё и закончилось.

Мы провели в Варшаве несколько незабываемых дней. Я всё-таки получил долгожданную визу и не смотря на мое расклеенное состояние мы очень хорошо провели время в польской столице.

Это был апрель, а в сентябре я улетел. За день до моего предполагаемого отлета мы разорвали наши отношения, вернее это была ссора, после которой мы больше так нормально и не поговорили. Самолет, на котором я должен был лететь, сломался и я не улетел в тот день, а только через два дня от намеченной даты. Я не помню, что мною двигало в тот момент. Я улетал с полным пониманием того, что скоро вернусь и мы обязательно что-нибудь придумаем. Ведь волшебство же нельзя разорвать, оно имеет недосягаемую людям структуру, которая защищает любовь от человеческих глупостей. Я был в этом абсолютно уверен.

Через пятнадцать часов Лис уже встречал меня в аэропорту Майами. Тогда я думал, что начинаю новую жизнь на новой земле…

Глава 11. Флорида

Флорида, солнечная и неповторимая! Бесконечно яркое голубое небо распростерлось над всем, что находится на Земле. В воздухе витает запах океана и тропического леса. Большие разноцветные птицы проносятся над нашими головами. Кокосовые пальмы растут буквально везде, куда может ступить нога человека. А даже если она ступить и не может, они всё равно продолжают расти и радовать крылатых обитателей солнечного уголка нашей родной планеты. Улыбающиеся люди, дорогие машины, яркие дома с ухоженными садами и подстриженным газоном, и конечно же – бесконечный океан. Он был так прекрасен, что взгляд, случайно устремившийся в его сторону, уже невозможно было перевести в другое место. А случайных взглядов в сторону величественного повелителя водной стихии не было. Он ревностно относился ко всему окружающему и словно по волшебству, приковывал к себе даже те взгляды, которые казалось, уже лицезрели его не одну сотню, а может даже и тысячу раз. И каждый раз во взглядах читалось ничем не поддельное, по-детски искреннее и такое открытое восхищение этим прекрасным творением.

Я шел по берегу океана и думал, как же прекрасно начинать новую жизнь именно в таком месте. В голове всё еще не было четкого плана, но я уже начал искать работу. Документы должны были прийти по почте со дня на день, я ждал их с нетерпением. Прошло всего пару недель, но я уже получил извещение о том, что моим делом занимаются, и мой вид на жительство будет выслан мне со дня на день. Я не помню, что чувствовал в тот момент. Необходимость постоянно что-то делать на новом месте забирала почти все мои свободные мысли. Я помню, как мы созванивались несколько раз. Это были очень холодные разговоры. Я не помню, о чем мы говорили, помню только, что ты сказала, что всегда будешь меня любить, что никогда не выкинешь меня из своего сердца, что всегда будешь помнить. Эти слова звучали, как прощальные перед расставанием. Почему ты говорила об этом? Почему я не возражал тебе в ответ? Почему не прилетел? Я не помню… Сердце будто заблокировалось от входящих в него эмоций. Включилась защитная реакция. Задача выжить любой ценой на новой земле на какое-то время заглушила способность чувствовать сердцем и душой. Инстинкты выживания так некстати сработали в тот миг, и я начал выживать.

Посторонние мысли, словно теннисной ракеткой, откидывало за пределы бодрствующего сознания, и лишь изредка во снах, ты являлась ко мне, но я не помню, говорили ли мы о чем-нибудь. Я помню, как во снах постоянно держал тебя за руку, и как бы крепко я ни старался удержать, тебя тянула какая-то непреодолимая сила куда-то вдаль. Это были короткие сны, но почти всегда одного и того же содержания. Я плакал во сне, а потом просыпался, было еще совсем темно, и я немного повертевшись, снова засыпал. Мне снился дом, мои родители. Снились мои друзья. Мы смеялись и радовались каким-то мелочам.

Потом я просыпался, принимал душ, надевал легкую одежду, какую можно надеть только в жарких краях, завтракал чем-то очень легким, заводил свой скутер и отправлялся на поиски работы.

Я ехал по раскаленному от жары асфальту, и лицо обдувало жарким ветром, иногда сменявшимся на легкую океанскую прохладу. Со мною всегда была небольшая папочка с моими резюме. Работы в Майами в принципе было много, но её большинство сводилось к специфике обслуживания отдыхающих туристов. Мне же хотелось найти работу сродни той, чем я занимался в своем городе – что-нибудь связанное с нефтепродуктами. За несколько лет работы я порядком успел изучить информацию о продаваемом мною товаре и при желании, легко мог бы применить эти знания, находясь почти в любой стране мира, дело оставалось только за языковым барьером, но тут особых проблем возникнуть не должно было. За пару месяцев общения с людьми, язык как то сам собою вспоминался из глубин сознания и шаг за шагом делал барьер всё ниже и ниже.

Изучив рынок нефтепродуктов во Флориде, почти сразу стало понятно, что в этом штате шансов получить работу в желаемой сфере будет маловато. Компаний, работающих в этой сфере, можно было пересчитать по пальцам. Я объехал их все за три дня, три жарких дня за рулем ярко-красного мопеда. Представив себя пиратом, я купил черную повязку для головы и повязав её, так и разъезжал по городам, хранившим память о когда-то спрятанных здесь сокровищах. В пяти компаниях я сразу получил отказ, по причине отсутствия местного образования. Еще в трех внимательно изучили мое резюме,положили его на стол и сказали, что обязательно свяжутся со мной по необходимости. Последние две фирмы оказались филиалами предыдущих, и ответы там я получил ровно те же.

Определенность потихоньку начинала маячить на горизонте. Чтобы работать – нужно было отучиться. Чтобы учиться – нужно было работать, работать много и совсем не там, где предполагалось. Я был готов. План медленно рождался в моем сознании. Я видел свое будущее: успешный бизнесмен выходит из своего домика на берегу озера, садится в новенький кабриолет и едет на любимую работу. День проходит незаметно, весь в делах и встречах. Ощутив легкую, но приятную усталость, вечером он отправляется домой, где его ждет… А впрочем, жизнь расставит всё на свои места. Нужно было начинать что-то делать.

Работа в ресторане на кухне не принесла того удовольствия, которое ожидалось. Я так любил готовить еду и всегда знал, что, случись что-нибудь с моей работой, я всегда смогу заработать себе на хлеб, работая на кухне. Не заработал. Готовить по команде и на время моя душа отказалась. Я не стал сопротивляться своему сердцу и принялся искать дальше: рестораны, магазины, кафе, ночные клубы – всё то, что могло принести хоть какие-то деньги. Работа находилась довольно легко.

Я поступил в колледж, занятия должны были начаться через пару месяцев, сразу после Нового года. Я был очень этому рад: наконец всё стало получаться так, как было запланировано.

Свободное время мы проводили с Лисом: хоккейные матчи, концерты, пляжи, боулинг, путешествия по солнечной Флориде. Он здорово помог мне. Без его помощи неизвестно, как сложилось бы мое путешествие, я ему бескрайне благодарен.

Однажды мы отправились в Ки-Уэст, городок в самой южной точке Соединенных штатов, в котором жил один из моих любимых писателей – Эрнест Хемингуэй. Поднявшись задолго до рассвета, мы отправились в путь на автомобиле Лиса. Дорога пролегала сквозь океан, в прямом смысле этого слова. Спустившись на самый юг и выехав далеко за пределы города, земля, в привычном для нас понимании – заканчивалась, и начиналась просто дорога. Она слегка возвышалась над голубыми водами Атлантического океана и периодически была украшена одиноко растущими пальмами. По обе стороны дороги простирались бескрайне синие воды, и если сфокусировать свой взгляд так, что дорога впереди становилась незаметной, а боковое зрение улавливало лишь синеву по сторонам и над головой – создавалось впечатление полета, полета на летучем фрегате. На протяжении нескольких часов мы плыли по воздуху, периодически снижаясь, чтобы краем корабля коснуться глади голубой воды. Пеликаны. Огромные пеликаны летели прямо над крышей нашего автомобиля, сопровождая и оберегая наш корабль от невзгод, которые так запросто могут случиться с двумя отважными моряками прямо посреди Атлантического океана.

Мы прибыли в городок, так явно напоминавший рассказы Хемингуэя. Одинокий маяк возвышался на окраине небольшого поселения, деревянные и каменные домики вырастали по краям тенистых улиц, выглядывая своими колючими соломенными крышами из-под тропических пышных пальм. Ветер доносил до нас золотистый песок, бережно поднимая его с пляжа неподалеку. Под ногами все цвело и зеленело. Никогда не мог бы подумать, что весна может прийти в разгаре ноября. И тут я осекся на мысли, вернее даже на воспоминании о том, когда весна не уходила из моей жизни на протяжении последних нескольких лет. Я подумал о тебе. Как же сильно мне захотелось в тот момент поделиться с тобой радостью происходящего! Я мог сделать это, просто набрав твой номер телефона, у тебя была ночь, но ты обязательно бы ответила мне. Ведь я звонил тебе с другого континента, чтобы поделиться с тобой… А чем я мог поделиться в тот момент? Тем, что нахожусь здесь совсем один? Или осознанием того, что что-то пошло не так? Я поспешил откинуть ненужные мысли в сторону.

Через некоторое время мы добрались к дому, где жил известный писатель. За каменным забором, с табличкой «Музей дома Эрнеста Хемингуэя» возвышался двухэтажный особняк. Вернее, это был просто большой двухэтажный, деревянный дом, с открытым балконом по всему периметру. Домик располагался не сразу за забором, а немного поодаль. Перед ним раскинулись огромные ветвистые деревья и пальмы разных мастей, скрывая постройку от любопытных глаз прохожих. Сейчас это было ни к чему, так как билет в дом великого писателя мог купить каждый желающий за символическую плату. Рядом с домом стояла билетная касса. Я не сразу осознал всю тоскливость ситуации, а лишь купив билет и пройдя внутрь, на меня навалилось осознание происходящего. Это был дом, и в то же время не дом. В нем невозможно было представить себе того уюта, который наверняка испытывал писатель, живя здесь. Вереницы людей то и дело шныряли туда-сюда, из комнаты в комнату. На стенах висели картины, по всей видимости, еще висевшие при жизни хозяина, но даже они выражали какое-то едва уловимое отчаяние. В очередной комнате я увидел большую кровать, на которой, как мне подумалось, спал писатель. Она стояла посреди небольшой комнаты и была огорожена большой металлической цепью, на которой висела табличка с какой-то надписью. Ощущение того, что я ворвался в дом человека без приглашения, еще и заплатив за это деньги каким-то людям в будке, окатило меня с ног до головы. Я быстро сбежал по лестнице вниз и покинул дом. Я понимал, что теперь это всего лишь музей и всё сделано так, чтобы люди смогли воссоздать в своем воображении картину жизни писателя. Но всё же я не мог смириться с тем, что посторонние люди могут вот так запросто прикасаться к вещам, которые, возможно, были дороги этому человеку при его жизни.

Я прошел мимо бассейна с ярко голубой водой и оказался прямо посреди банановой рощи. Вокруг меня возвышались зеленые растения, на которых гроздями росли маленькие желтые бананы. Изумление охватило меня с ног до головы и не имея возможности себя сдержать, я сорвал один банан и съел его. Я не знал, можно ли есть бананы в музее, но я на секундочку подумал, что раз уж мне довелось так бесцеремонно ворваться в дом к известному писателю, и даже случайно зайти в его спальную комнату, то я вполне так же бесцеремонно могу скушать один маленький банан.

А еще я подумал о том, как мы прогуливаемся с хозяином этого дома по банановой роще и он показывает мне свои угодья. И говорит, что в этом году особенно удался урожай бананов в его саду, и что если я срочно не попробую один, то он непременно обидится и не будет со мной разговаривать целых пять минут. Я с удовольствием съедаю вкуснейший банан и благодарю хозяина. Мы подходим к его дому, и он говорит мне, что с удовольствием пригласил бы меня на стаканчик прохладного лимонада, но в последнее время по его дому бродят совершенно незнакомые ему люди и ему срочно нужно с этим что-то придумать. Обнимает меня за плечи и удаляется внутрь. Поблагодарив писателя за теплый прием, я пересекаю границу участка, которая отделяет людную улицу от уютного особнячка с голубым бассейном и совершенно восхитительной, банановой рощей.

Лис поджидал меня у выхода из музея. Выслушав мои размышления по поводу всего этого, он полностью согласился со мной и добавил, что ни за какие деньги больше не пойдет туда, где так бесцеремонно нарушают человеческий покой, пусть и уже давно прошедших времен. Поразмыслив над этим еще некоторое время, мы отправились в ближайший бар «Зеленый попугай». Выпив по бокалу освежающего ледяного пива, мы принялись бродить по городку.

Пальмы, улыбающиеся люди, бесконечные кафешки, разноцветный большой буй на границе земли и воды с надписью «Самая южная точка США. 90 миль до Кубы». Маяк, бесчисленное количество петухов и кур, вальяжно разгуливающих по острову, дом любимого писателя и незабываемая дорога домой. Домой. А где мой дом? Не может же быть, чтоб я оказался в месте, где родился и рос, где прошла моя сознательная жизнь, где остались мои родители и друзья, где осталась ты… Нет, через пять часов я перешагнул порог моего нового дома. Дома, так явно показавшего мне сущность человеческой души и жизненных ценностей.

То была одна из самых незабываемых поездок за время моей жизни в солнечном штате.

Через несколько недель Лис улетел в Россию по делам на один месяц, и я остался один. Приключений становилось всё меньше – работы всё больше. Дни стали походить один на другой. Сознание постепенно приходило в привычное русло, режим выживания перерос в повседневную жизнь. Оставался месяц до начала занятий в колледже. Работа, учеба, красивый фон вокруг меня, который со временем я перестал замечать. Странные мысли и сомнения начали закрадываться в сознание. И тут, в один солнечный день, по дороге на работу, блокировку, которая должна была оберегать сознание от ненужных эмоций, словно разорвало. Мысли потоком хлынули в голову. Я не мог их контролировать. Воспоминания, обрывки фраз, последний день с тобой, наша ссора, всё постепенно возвращалось в виде четких картинок. Я попытался собрать всё в логическую цепочку, но ничего не получалось. Картинки, сотнями тысяч возникали перед глазами, вороша в сознании такие глубины воспоминаний, что становилось дурно. Я кое-как отработал свой день и совершенно разбитый вернулся домой. Вопросы один за другим возникали в голове. Что мы наделали? Как смогли допустить такой исход событий? Или это всё я и мое стремление к своей мечте? Что делать дальше? Что делать со своей мечтой? Хочу ли я дальнейшего воплощения своей мечты?

Голова закружилась и я вышел на свежий воздух. На небе сверкали звезды, на улице уже стояла ночь. Сделав два глубоких вдоха ночного, слегка прохладного воздуха, я устремил свой взгляд на небосвод. Небо было усыпано яркими голубыми огоньками. Местами, они формировали собою забавные узоры, которым люди придумали не менее интересные названия, а местами, собирались в волшебные туманности, которые так же были названы загадочными именами древнего мира. Зачем я здесь? Ради чего принес столько жертв? Зачем вообще люди переезжают жить в другие места? Ответ был гораздо ближе, чем самая близкая звезда на ночном небосклоне. Люди переезжают по разным причинам, но в основном, конечно, все стремятся к лучшей жизни. А что есть лучшая жизнь для большинства стремящихся? Конечно же, качество жизни: лучшее качество пищи, более высокооплачиваемая работа, более доступное жилье, более качественное образование и более красивый и качественный фон вокруг. Фон. Окружив себя безупречным фоном, мы порой даже не задумываемся, что нам приходится отдать взамен. А предмет обмена не всегда прост и понятен, но зато всегда остро ощутим нами – это наше время, потраченное на добычу средств, которые должны, по всей видимости, обеспечить тебе осуществление задуманного. Красота, которая раскинулась на тысячи километров вокруг тебя, становится абсолютно неважной. Жизнь превращается в постоянное бегство и гонку за благами человеческой цивилизации. Мы заключаем сделку, цена которой – наша жизнь. И в самом конце пути, оглянувшись назад, мы увидим длинный след от нашего бега. След, заключенный в клочке земли и четырех колесах, пары счетов и нескольких скудных воспоминаний своей былой молодости, когда беззаботная жизнь не принималась как счастье, она просто проживалась, и на закате дней станет понятно, что счастье там было однозначно и безоговорочно. У каждого человека свой путь и не бывает неправильных решений. Каждое решение выстраивает за собой череду событий, из которых и складывается наша жизнь. Мы все чем-то жертвуем и все чем-то дорожим в этой жизни. Главное – осознание того, что предмет нашей гонки не подведет нас, не разочарует, не разрушит мечту, не оставит наедине с собой, не сломает…

Мои приоритеты разлетелись вдребезги на мельчайшие осколки. За считаные секунды я осознал, что не готов отдавать свою собственную жизнь на этой Земле ради создания лучшего фона и гонки за благами. Фон можно создать в своей душе и тогда любое место на земле засияет самыми невероятными красками, какие только может себе вообразить самый отчаянный художник.

Я должен был с тобой поговорить. Сделать это можно было, только смотря в твои глаза. В них невозможно скрыть правду. Душа, отражаясь в зеркале, являет собой чистую и неподдельную материю, которую скрыть невозможно. Я должен был увидеть твои глаза, они сказали бы мне о многом.

По телефону я слышал от тебя, что всё кончено, что ничего не вернуть. Я слышал, как ты изменилась, слышал твой голос, слышал обиду. Мы общались изредка, в роли непонятно каких людей. Ты говорила, что ничего уже не вернуть. Говорила, что будешь всегда любить меня. Говорила, что обрела новых друзей из церкви и что они здорово тебе помогли. Я ничего не понимал. Не хотел понимать. В твоем голосе была слышна холодная и бесповоротная решимость. Такая решимость всегда исходила от тебя, но сейчас она была другой.

Я потерял способность ко сну. Закрывая глаза я видел тебя, открывая глаза я снова лицезрел твой образ. Шли дни, за ними недели. Моя мечта тонула в пучине отчаяния. Из глубины раненого сердца вырывалась та, без кого никакая мечта не может просуществовать на белом свете ни единого мгновения. Душу разрывало на мелкие кусочки. Глаза отчаянно всматривались в каждого прохожего, судорожно выискивая ту, ради которой жил последние несколько лет. Сознание миллионы раз прокручивало в голове последние события, выискивая тот момент, когда всё пошло не так. Я не мог ни секунды просуществовать без мысли о тебе…

Через неделю я доработал свой последний день. Прошло Рождество, потом Новый год.

Океан, белый песок, поиск себя, поиск смысла, чтение Священного Писания, автомобильная авария, после которой я чудом остался жив, билет на самолет и решение, перевернувшее жизнь. Всё это последовало после ночи раздумий. События краткими картинками задержались в моей голове. С того момента с моей памятью что-то произошло. Происходящее перестало запоминаться в деталях, а лишь какие-то его некоторые части и моменты.

Я отправился погостить к своей кузине, что жила в соседнем штате. Я отлично провел пару недель с семьей: моей сестричкой, её мужем и двумя замечательными детьми. Впервые за полгода в моей душе появилось ощущение семьи, ощущение нужности, ощущение невероятной радости от родных мне людей. Я будто на чуточку приблизился к своему дому.

Решение было принято. В последний день января самолет пересекал Атлантический океан. Я летел домой.

Глава 12. В поиске тебя

Так забавно: я дома. Еще вчера завтракал горячими американскими вафлями, запивая их холодным молоком, а сейчас уже дома. В том месте, где я вырос. Где живут мои друзья, близкие и родные мне люди. Где всё вокруг так до боли знакомо. Где количество деревьев за окном так точно мне известно. Я дома. Там, где впервые повстречал тебя. Там, где мы провели наши волшебные мгновения. В городе, окутанном туманом близлежащих равнин. В городе детства и юношества. В городе грез и мечтаний. В моем городе.

Я не знал, какие эмоции нужно испытывать в это мгновение. Никогда не задумываешься, откуда берутся эмоции. Обычно они приходят в ответ на какое-либо событие. Приходят сами по себе. Ты не думаешь, какую эмоцию выбрать в той или иной ситуации. Твое подсознание всё решает за тебя. И обычно оно не ошибается. Но в это мгновение оно просто молчало. Внутри меня словно образовывалась черная дыра, которая засасывала все зарождающиеся эмоции.

Я непрерывно думал о тебе. Последний наш разговор состоялся около двух месяцев назад, до того, как я принял решение вернуться. Ты была крайне холодна. Я узнал, что за время моего отсутствия рядом с тобой появился некий друг, который тебя утешает. Я спросил про него, ты ответила, что это просто друг. Я переживал. К тому времени еще не было четкого осознания происходящего, и я не знал, что тебе сказать. Мы поговорили на какие-то отвлеченные темы и попрощались. Среди прочего ты успела упомянуть, что не ждешь меня назад. Что твоя жизнь наконец стала налаживаться и обретать иной смысл. Я принял твои слова. Я их принял! Я сказал, что рад за тебя. Я не отдавал себе отчет в происходящем. На другом берегу бескрайнего океана, в поисках лучшей жизни, я совершенно сбился с пути…

Мысли не покидали мой разум. Сорвавшись с места, я наспех накинул какую-то одежду и выскочил во двор. Мой автомобиль с максимальной скоростью рассекал мокрый асфальт ночного города. Через пятнадцать минут я уже стоял у твоего дома. Туман медленно окутывал окрестности двора и твое окно становилось всё менее различимым в сгущающейся дымке. Я стоял и смотрел на движущийся силуэт в твоем окне. Не помню, сколько прошло времени. Наверное, несколько часов. Туман стал еще плотнее и различимым остался лишь свет, мягко освещающий твою маленькую комнатку. Наконец стало совсем темно. Вероятнее всего ты уже видела сны, а я всё не мог оторвать взгляда от твоего окна. Вчера между нами плескался Атлантический океан, а теперь между мной и тобой темнилось тоненькое стеклышко, разделяющее две половины страдающей души.

Домой я приехал лишь под утро. Весь измотанный и опустошенный. Разница во времени между двумя континентами давала о себе знать. Несмотря на усталость – сна не было ни в одном глазу, хотя за последние двое суток я поспал лишь несколько часов в самолете. Я прилег на кровать и стал думать, что делать дальше. Как прийти к тебе и с чего начать разговор. Мне хотелось просто ворваться к тебе домой, в офис, в спортзал, где бы ты ни была и крепко-крепко обнять тебя. И не отпускать тебя из объятий так долго, как это вообще возможно, как тогда, холодным зимним вечером, на вокзале, в ожидании своей возлюбленной.

Мысли становились тягучими, веки стали слипаться и я плавно погрузился в глубокий сон. Мне снилось, как мы бежим по солнечным улицам Майами, с чемоданами в руках. Всё залито ярким солнечным светом и кокосовые пальмы так кстати устроились вдоль ухоженных улочек. Мы куда-то очень сильно опаздываем. Я пытаюсь оглянуться, чтобы убедиться в том, что ты не отстала, но никак не могу разглядеть твоего лица. Каждый раз, когда смотрю в твои глаза, вижу большое размытое пятно. Но надо бежать, иначе точно опоздаем. А куда мы так спешим? Куда пытаемся успеть? Или мы бежим от чего-то? Стоп. Я резко остановился. Оглянувшись назад и обнаружив, что тебя рядом нет, я стал выкрикивать твое имя. Никакой реакции. Оглядевшись по сторонам, я обнаружил, что нахожусь не в Майами. Солнце куда-то исчезло. Вокруг возвышались высокие серые дома, а из окон на меня смотрели люди. Они показывали пальцем в мою сторону и что-то громко кричали.

Хлопок! И я стою на вокзале. На улице ночь и падает снег. Это мой родной город. Одинокий дворник метет улицу в нескольких метрах от меня. Я пытаюсь рассмотреть его лицо. Опять то же самое: вместо лица большое смазанное пятно. Он что-то пытается мне сказать. Я не различаю слов. Что-то про выбор. Неправильный выбор… Что он говорит?

Хлопок! И я стою на узенькой улочке какого-то старого городка. Дорога вымощена из больших камней, а из трубы маленького домика передо мною, белой струйкой вздымается к звездам, густой дым камина. Вильнюс! Ты должна быть где-то неподалеку.

Я бегу вверх по улице, метель застилает глаза. Впереди стоит уютное кафе с печной трубой на крыше, где готовят отменный австрийский штрудель с горячим ванильным соусом. Зайдя внутрь, я тут же замечаю тебя, сидящей в уютном кресле с пледом на коленях, прямо возле большого камина. Запах ванили витает в воздухе ночного кафе. Подбежав к тебе, я беру тебя за руку, ты оглядываешься на меня.

Снова хлопок! Мы опять куда-то бежим. На сей раз это какой-то лес. Вокруг темно и только звезды на небосклоне подмигивают нам свысока. Ты бежишь впереди, я за тобой, пытаюсь не отставать. На тебе легкий сарафан, светящийся нежными цветами в ночной темноте. Ты для меня ориентир. Только благодаря твоему волшебному свечению я вижу путь перед собою. Мы бежали долго, постоянно куда-то сворачивая. Внезапно ты остановилась.

Хлопок! Тот же лес, только уже день, ярко светит солнце. Ты стоишь передо мною, и тебя окружают загадочные создания. Мы стоим посреди сказочной поляны окруженные обитателями этого волшебного леса. Всё вокруг очень необычное, сверхъестественное, нереальное, волшебное. Яркий свет исходит от всего, куда падает мой взгляд, но самый яркий свет исходит от тебя. Сказочные деревья с яркими цветами вместо листьев мелодично издают загадочную музыку. Она нежно покрывает всё, что находится в этом волшебном лесу. Наконец я смог разглядеть твое лицо, посмотреть в твои глаза. Они показались мне слегка грустными, но всё равно такими добрыми и искренними. Ты медленно подошла ко мне и взяла меня за руку. Тепло разлилось по всему телу. Я почувствовал невероятный прилив радости в душе. Хотелось смеяться, громко петь, танцевать и кружить тебя в этом танце.

– Всё хорошо. – Улыбаясь, проговорила ты. – Теперь всё будет хорошо. Я привела тебя в такое место, где никакие обстоятельства мира не смогут помешать нашей бесконечной любви. – Ты вся светилась от переполняющей тебя радости. – Это наше место, запомни его. Тут наша любовь будет в безопасности. Ты когда-то говорил про родство душ, так вот знай, что наши души всегда будут вместе, стоит только этого захотеть.

Из моих глаз хлынули слезы.

– Фея, прости меня… Я такого напортачил… Мне не стоило улетать одному. Этот самолет… Я только теперь понимаю, что это был знак. Я всё время думал о тебе. Я не находил себе места, ни в Америке, ни по прилету домой. Я так сильно тебя люблю. Я не знаю, сможешь ли ты меня простить. Я так виноват перед тобою, я так виноват. Моя мечта застелила мне глаза. Страх потерять её вершил какие-то непонятные поступки. Я с такой тяжестью в сердце сел в этот злосчастный самолет. Прости, прошу тебя, прости. Я был обижен на тебя, садясь в этот самолет, и только теперь я понимаю, что нужно было сделать в тот последний день.

Сил говорить больше не было. Я поднял глаза, чтобы взглянуть на тебя, но у меня не вышло. Твое лицо снова становилось размытым. Все вокруг теряло четкость… «Нет, дайте мне сказать…»

Хлопок! Я стою посреди магазина старых грампластинок. Тебя рядом нет. За прилавком стоит мужчина в клетчатой жилетке и шляпе с неширокими полями.

– Доброго дня Вам, молодой человек. – мягким голосом проговорил он. – Хотите сделать какой-нибудь выбор?

– Я его уже сделал, только боюсь, что слишком поздно. – Сказал я и заметил, что моя речь отразилась странным эхом.

– Порой в жизни мы совершаем поступки, о которых позже нам приходится жалеть. Если мы в состоянии их исправить, то мы, конечно же, непременно это делаем. Но вот курьез – исправив ошибку или изменив течение событий, мы вдруг замечаем, что нам это вовсе не было нужно. Жизнь идет своим чередом и необязательно стараться ломать её тонкие грани. События, свершившиеся однажды, несут в себе огромный смысл, который станет понятен вам, если не сразу, то уж точно по прошествии какого-то времени.

– А как же любовь? Как же душа? Разве не нужно бороться за свою любовь? – отчаянно прокричал я, разразившись еще большим эхом.

– Любовь состоит из слияния двух душ, и только тогда, когда обе материи соединяются воедино, на свет рождается любовь. Одна душа не может насильно присоединить к себе другую. На это нужно обоюдное согласие. Разорвать этот крепкий союз не способна практически ни одна сила на вашей планете. Практически… Даже в крепком союзе каждая душа сохраняет свою неповторимую личность. И только по собственному желанию одной из душ ей по силам разорвать этот нерушимый союз. Сохранность второй половины в этом случае, к сожалению, не гарантирована.

– Но, я не понимаю… Ведь я не переставал любить. Душа стремилась к своей мечте, но при этом она лихорадочно искала пути, как идти дальше. ..

– А речь идет и не о вас. Любовь может быть разорвана любой из сторон. И если это произошло, то лучше уж второй с этим спокойно смириться…

– Ну уж нет!..

Хлопок!

Я лежу в своей постели, весь в холодном поту. За окном темно. Дождь мягко барабанит по крыше. Я поднялся и посмотрел на часы. Двенадцать ночи. Я проспал почти, что целые сутки. Какой странный сон. Никогда ничего подобного я еще не видел. Побродив немного по квартире, я снова лег в постель. На душе была тревога. До безумства хотелось набрать твой номер. До боли в сердце хотелось услышать твой голос. Снова в памяти всплыл последний разговор. Твой голос был таким необычным и монотонным, что я даже немного за тебя испугался. От тебя могло исходить все что угодно, все самые сильные эмоции: будь то любовь или ненависть, радость или печаль, разочарование или ликование, но никак не безразличие. Я ни разу не слышал безразличия в твоем голосе.

Вскоре я снова заснул. На этот раз мне ничего не снилось. Я просто закрыл глаза, и открыл их уже тогда, когда за окошком было солнечно и светло.

На следующий день я поехал на работу. К моему счастью, меня никто не забыл и даже с радостью встретили коллегу-иммигранта. Первую половину дня я еще пытался вникнуть в какие-то дела, но ближе к обеду, мысли о тебе просто не давали мне нормально думать. Сердце, будто выпрыгивало из груди. Я знал, что через какие-то полчаса я тебя увижу. Волнение было настолько сильным, что голова начала невольно кружиться. Я выключил свой компьютер и отправился к тебе.

Ехать было совсем недалеко, ты работала в паре кварталов от моего офиса, там, где мы с тобою впервые повстречались. Хотя, откровенно говоря, я не был уже ни в чем уверен. За месяцы моего отсутствия ты могла сменить работу или вообще, переехать в другой город. Ты была такой же непредсказуемой, как и я. Нет, сердце билось всё сильнее. Я знал, что несколько минут разделяют мою душу от встречи с тобою. Ты была там.

Я зашел в твой офис. Там всё было так же, как и полгода назад. Навстречу мне вышел молодой парень высокого роста. Увидев меня, выражение его лица странно перекосилось, мне показалось, что он даже слегка покраснел. Уже позже я узнал, что это и был твой друг. Вежливо поздоровавшись с ним я попросил позвать тебя. Он удалился в соседнюю комнату и через мгновение я увидел тебя.

– Здравствуй. – с трудом произнес я. Голосовые связки словно кто-то сдавил в смертельном объятии и никак не хотел отпускать. Ты стояла передо мной, вся утонченная и хрупкая. Мне показалось, что ты изрядно похудела за время моего отсутствия. Глаза будто впали, на щеках появились углубления. Ты смотрела на меня какое-то мгновение, не произнося ни слова. Мое сердце уже было готово выпрыгнуть из груди и первым преодолеть короткий путь, разделяющий двух людей, которые не видели друг друга, казалось, целую вечность.

– Привет.– тихо произнесла ты. – Подожди меня, пожалуйста, на коридоре, я сейчас выйду к тебе. – Не в состоянии сказать ни слова, я вышел за дверь. Через мгновение вышла и ты. – Когда ты вернулся?

– Пару дней назад. – спокойно ответил я.

Мне хотелось выглядеть, как можно спокойней, но голос дрожал, руки были холоднее арктических льдов, а сердце билось с такой невероятной силой, что я был уверен – ты обязательно услышишь его тревожные удары. Нас разделял всего один шаг. Не выдержав больше напряжения, я обнял тебя так крепко, как позволяли силы в моем встревоженном теле. Почти моментально ты вырвалась из моих объятий. Мы молча смотрели друг на друга. Всего одно мгновение, но я успел увидеть всё. Пустота в твоих глазах не позволяла мне больше приблизиться ни на сантиметр. Пустота по отношению ко мне. Я с ужасом увидел в твоих глазах то, что так боялся увидеть на протяжении последнего месяца, думая о нашей встрече.

Мы говорили совсем недолго. Говорили на какие-то абсолютно неважные темы. Я отдал тебе сувенир, который привез из Америки. Я не помню, что было в подарочном пакете. Раньше мы постоянно делали друг другу подарки. Безо всякого повода ты могла вручить мне какую-нибудь приятную вещицу, вроде галстука или запонок, аккуратно упакованных в красивую подарочную обертку. А я любил дарить тебе цветы или что-нибудь из парфюма. Мы делали это просто так, по велению души. А тут я совершенно не думал о подарке. Сердце было разорвано на такие мелкие кусочки, что я просто не придал значение. В пакетике была какая-то вещица, преподнесенная скорее больше по инерции, чем от души. Душа в тот момент отчаянно металась, с каждым мгновением осознавая, какую потерю она понесла в погоне за своей мечтой.

Прошла неделя, за ней другая. Я не помню, как прожил это время без тебя. Всё, о чем я думал эти две недели, были мысли о тебе. Вскоре мы снова встретились. На сей раз, я позвонил тебе с предложением увидеться хотя бы на полчаса. Ты опаздывала на собеседование, и я предложил подвести тебя, в надежде поговорить. К моему счастью ты согласилась, и через пятнадцать минут я уже стоял у твоего дома. В памяти всплыл отрывок из прошлого.

У тебя день рождения. Я приготовил для тебя сюрприз. На дворе стоит отличная погода, какая только может быть в начале сентября. Деревья только-только начали менять свой окрас, что придавало им еще большей праздности и веселья. Светящее в голубом небе Солнце уже не обжигало, как это бывает летом, а приятно согревало, давая понять, что еще будет бороться за свое право дарить тепло всему, что стремится к белому свету.

Дожидаясь тебя во дворе твоего дома, я украшаю машину разноцветными воздушными шарами. Проходящие мимо люди улыбаются мне, а я улыбаюсь им в ответ. День обещает быть самым, что ни на есть, волшебным. Ты выходишь из подъезда, вся светящаяся от радости. Я нежно обнимаю и целую тебя. Мы отправляемся в путь. Играет праздничная музыка, которую я записал для тебя в этот день. Ты все время спрашиваешь, куда мы едем, а я еле сдерживаюсь, чтобы не выдать тебе все планы на предстоящий день. Впереди нас ждет прогулка на лошадях, в костюмах феи и волшебника, гонки на спортивных автомобилях, ужин в ресторане и романтическая фотосессия. Ты так любила фотосессии, что я не мог обойти её стороной в такой день. Изрядно вымотанные, мы с приятной усталостью поедем в загородный домик, зажигать фейерверки на праздничном торте…

В этот день шел дождь, и шариками машину я вовсе не украшал. Я ждал тебя, а душа просто разрывалась на части. В черном пальто ты села рядом со мною, а я еле сдерживаясь, чтобы тебя не поцеловать, поехал в направлении места твоего назначения. У меня было всего пятнадцать минут, чтобы попытаться объяснить тебе всё, что происходит у меня в душе.

– Игорь, пойми, я всё уже решила. Когда ты улетел, я очень сильно страдала и не находила себе места. Я просила Бога о том, что если эти отношения Ему не угодны, то пусть Он облегчит мои страдания. И знаешь, в один день мне стало так легко. Я просто перестала что-либо чувствовать. Я встретила новых друзей в своей жизни и благодаря им я снова живу и радуюсь каждому дню.

– Это твой новый друг помог тебе радоваться каждому дню? – не без злости в голосе спросил я. Чувствуя, как внутри закипает кровь, мне все же удавалось себя сдерживать. В этот момент я осознал, как круто поменяла меня жизнь по ту сторону Океана. Раньше, с красной пеленой перед глазами, я бы помчался решать вопрос не с тобой, а с твоим другом, не отдавая себе никакого отчета в последствиях. Теперь же я пытался сдерживаться. Я понимал, что дело в тебе. Я хотел услышать ответ. С каждой секундой ко мне приходило всё большее понимание космической пропасти, образовавшейся между нами тогда, когда я сел в тот злосчастный самолет.

– Да при чем тут мой друг? Что ты к нему цепляешься? Он просто друг, мы общаемся. Да, он помог мне перенести определенный момент моих переживаний, но не более того. Пойми, мы разошлись с тобой за день до твоего отлета. Ты улетел, я осталась одна. Мне нужна была поддержка, я была разбита, я и сейчас не уверена в своем состоянии. Пожалуйста, давай больше не будем поднимать эту тему. Слишком много времени мне понадобилось, чтобы прийти в себя. Я не готова сейчас об этом говорить…

Где же хлопок? Где он? Ведь это всего лишь сон! Я так хочу вернуться в тот день, чтобы добавить еще пару разноцветных шариков на свой автомобиль. Ну почему нельзя дождаться, когда будет очередной хлопок и оказаться посреди сказочной поляны? Ну где же он?

Хлопок! Я всё еще в машине. Странно, вроде бы ничего не изменилось. Только я остался один. Дождь все так же барабанит по крыше. Что же произошло? Это хлопнула дверь моего автомобиля. Как жаль, что это был не сон. А быть может…

Чуть позже я узнал, что ты помолвилась со своим другом, а еще через какое-то время вышла за него замуж. Время остановилось. Шли месяцы, за ними пролетали годы. Способность запоминать события покинула меня окончательно. В памяти остались только какие-то ключевые моменты прошедших лет. Помню, как покупал свой новый автомобиль. Как радовался этому событию буквально один день. Помню полет к берегам Калифорнии, в гости к Лису. К тому времени он уже перебрался жить в Сан-Франциско. Мы совершили небольшое автомобильное путешествие по горам, пустыням и красочным пляжам. Мы побывали в Рино, Лас-Вегасе, в Долине Смерти и в славном Лос-Анджелесе. После вернулись в Сан-Франциско. Я практически ничего этого не запомнил. Лишь немногочисленные фотографии напоминают мне о нашей, казалось бы, незабываемой поездке. Помню, как ездили с друзьями в Европу, о чем также свидетельствует парочка фотоснимков на фоне каких-то достопримечательностей. Помню, как начал строительство маленького домика недалеко от моего родного города. Помню, как завел недолгий роман с девушкой, переживающей расставание с близким человеком. Две страдающие души не смогли долго находиться рядом. Словно однополярные магниты, нас оттолкнуло в разные стороны. Помню, как открывали новую компанию по продаже нефтепродуктов с моим отцом. Помню какие-то дни рождения друзей и родственников. Я не придал значения ни одному из этих событий. То, чему в обычной жизни человек должен быть бескрайне рад, я принимал почти, что с полным безразличием. Зато я очень хорошо запомнил мысль, которая не давала мне покоя все эти долгие годы. Этой мыслью была ты. Я пронес её через все эти события и она просто начала разрушать мое сознание. Я боялся, что уже никогда не стану прежним.

Еще через несколько лет я улетел в Австралию. Там, почти на самом краю Земли я чувствовал себя защищенным. Те места, которые обжигали мое сердце, были за тысячи километров отсюда. Если можно было улететь на Луну, я бы, наверное, так и поступил. Бежал ли я от самого себя? Непременно! Мы всегда находимся в состоянии бега. Будь то бег куда-то или от чего-то, человек всегда найдет причину не стоять на месте. Или причина сама найдет человека. Так или иначе, бежать было просто необходимо. Я просчитался лишь в том, что от себя убежать совершенно не представлялось возможным.

Сидя в уютной кофейне на окраине Мельбурна, я записывал строки на смятый листок бумаги, случайно оказавшийся у меня в кармане. Мысли просто выливались на бумагу, не было больше сил держать их внутри:

– Ты отлучался? Я наверно что-то упустила…

Все время кажется, что ты ушел к другой.

– Я не ушёл – ты просто тихо отступила,

Начав в моей душе бессмертный бой.

– Ты говорил, что скоро будет лето,

А сам исчез в промозглом ноябре.

– Я звал тебя с другого края света,

Там лето греет даже в декабре.

– А вдруг мы спим, и утром растворимся?

Оставь подсказку, где тебя искать.

– Давай с тобою в белых чаек превратимся.

Любить тебя равняется летать!

– Но ведь летать подвластно только магам.

Выходит, ты волшебник во плоти?

– Мы полетим с тобой в весну, любви во благо!

Я больше не могу лететь один.

Волшебным знаком будет вкус ванили,

Оставшийся в вечерних облаках.

– Как жаль, что мы тогда с тобой по небу не ходили.

А впрочем, ты волшебник – все в твоих руках.

Хлопок! Что произошло? Я стою возле своей машины, передо мной вереница из автомобилей. Это очередь! Очередь на границе с Литвой. Я еду в Вильнюс. Странно, секунду назад пил кофе в Мельбурне, перечитывая эти строки. Я снова сплю? Не похоже. В руке у меня телефон, на экране надпись о том, что я не выиграл Гринкарту. Что за чертовщина?! Как я оказался здесь?

А впрочем, это было уже не важно. Даже если всё это было сном, я должен был успеть приехать к тебе. Ты позвонила мне через несколько минут после того, как я развернул свой автомобиль в сторону города.

– Привет, Волшебник! – твой голос звучал словно наяву.

– Привет, Фея. – Ответил я.

– А я не выиграла поездку в страну нашей мечты. Написали, чтобы я попробовала еще раз в следующем году. – Слегка расстроенным голосом произнесла ты. – Какие у тебя новости? Смотрел свою анкету?

Я не верил своим ушам. Даже если это был сон, то он казался очень правдоподобным. Да и как можно уснуть в кофейне посреди рабочего дня? В голове совсем всё перемешалось.

– У меня тоже ничего. Ты знаешь, я еду к тебе. На границе большая очередь и в Вильнюс я попаду не раньше вечера. – Слова будто сами вылетали из меня. Сердце колотилось с бешеной скоростью. – Давай проведем сегодняшний день вместе. Ты свободна?

– Да, мне только нужно заехать на работу, на пару минут, и я свободна. Заедешь за мной?

– Да, я буду у тебя через пару часов. – Мой голос начинал немного подрагивать. – Ты знаешь, я пока стоял в очереди на границе, слегка задремал и мне такое приснилось! Расскажу при встрече.

– Ого! Что же такое тебе могло присниться, что ты передумал ехать в Вильнюс? – смеясь, спросила ты.

– Ты никогда не думала об Австралии? – мой вопрос явно тебя развеселил.

– Ахах, нет, раньше не думала, но теперь точно стану! Тебе приснилась Австралия?

– Ага, представляешь? Такое чувство, что я всё еще сплю. Голова идет кругом.

– Не вздумай спать за рулем, ты мне нужен целый и невредимый. Буду ждать с нетерпением твой австралийский рассказ. Ты, надеюсь, не сильно расстроился из-за Америки? Я уверена, что мы что-нибудь придумаем. – Я слышал, как ты хотела меня подбодрить.

– Ты знаешь, вообще не расстроился. – С облегчением ответил я. Мы попрощались и я положил трубку.

Мое сознание отказывалось принимать происходящее. Вселенная, будто, услышав меня, изменила направление нескольких ниточек в паутине своего мироздания и закинула меня сюда, дав мне то, что я так отчаянно желал все эти годы. Веря в волшебство, я всё равно отказывался понимать, что со мною произошло. Но одно я знал наверняка: впервые за долгие годы, моя душа вновь находилась на своем месте. Она больше не металась из угла в угол, в поисках ответа на бесконечные вопросы разума. Она наслаждалась красотой, раскинувшейся вокруг, всеобъемлющей, долгожданной Весны.