Сок земляники. Время и герои братьев Стругацких [Андрей Приданников] (fb2) читать онлайн

«А я не хочу, чтобы всё человечество…

страдало бы от своей неполноценности

и от сознания своей беспомощности,

когда перед ним встанут задачи,

которые оно даже не ставило».

Аркадий СТРУГАЦКИЙ,

Борис СТРУГАЦКИЙ

«Беспокойство»

Пролог

июль 2156 г., реабилитационный центр Института Экспериментальной Истории, полдень

…Но это была не кровь – просто сок земляники.

– Здравствуй, Тошка, – прошептала она. Анка поняла, что у неё вдруг совершенно пропал голос, и в глазах отчего-то помутнело.

– Ну, только попробуй расплакаться, – Антон нежно провёл ладонью по её щеке. – Не надо, слышишь?

* * *

…Бульк! – блинчик не получился, и было видно, как кругляк, планируя из стороны в сторону, опустился на дно – точно, как осенний лист в безветренную погоду.

– Почему у меня сегодня не получается?! – Анка с досады хлопнула ладонями по воде. Брызги упали ей на лицо и сверкнули не солнце.

– Помнишь у нас в интернате было такое же место? – спросил Антон. Он протянул руку, указывая на противоположный берег, где с невысокого песчаного обрыва, почти горизонтально над водой свешивалась старая разлапистая ива. Было видно, что здесь под ней нет вырытого сапёрными лопатками небольшого грота, где, разведя костерок, можно было сидеть хоть всю ночь напролёт и болтать о всякой ерунде, и мечтать…

– Конечно, помню, – обрадовалась Анка. – И в правду очень похоже… – она посмотрела в лицо Антона, но оно оставалось всё таким же твердым, и в глазах, если и было воспоминание, то чьё-то чужое.

* * *

– Кстати, совсем забыла! – Анка поднялась и прошла несколько шагов по самой кромке воды, шутливо балансируя руками. – Можешь меня поздравить.

Она обернулась к Антону, всё ещё сидящему на корточках и пересыпающему с ладони на ладонь горсть камешков, и стащила с себя узкий белый халат. Под халатом была новенькая черная форма Космофлота с капитанскими “солнышками” в петлицах.

– Ух, ты! – выдохнул Антон и тоже поднялся, отряхивая руки. – Сразу надо было начинать хвастаться!

Он подошел к Анке, взял её за плечи, покрутил туда-сюда.

– Я же тебя только что спрашивал, – Антон любовался ею, – как дела, что нового… Значит, мечта сбывается?

– Да, похоже, что так, – Анке было приятно, что Антон хоть немного оживился. – Я просто не хотела сразу…

– Понятно, – в глазах у Антона что-то мигнуло. – Ну а теперь, всё-таки, рассказывай!

* * *

– И вот ещё что… – Анка осторожно поставила на край стола недопитый бокал молока и медленно отодвинула его от себя, потом потянулась за салфеткой и сосредоточенно промокнула губы. Было слышно, потому что вдруг повисла напряженная тишина, как на кухне Пашка возится с грязной посудой. Невдалеке на пригорке качнулись кроны деревьев, на веранду залетел порыв теплого ветра, послышалось щебетание птиц.

– Мне нужна твоя помощь, – проговорила Анка, собравшись с духом. Она старалась подобрать правильные слова, но ей ничего не приходило в голову. – Дело в том, что СГБ ведёт детальное расследование… событий… – Анка запнулась.

– Арканарской катастрофы, – спокойно подсказал Антон. – Анка, ты обо мне слишком плохо думаешь. Вот сейчас позовём Пашку, и даже ему будет видно, что тебе сейчас гораздо труднее, чем мне. Я слушаю. – Он сложил руки на столе и стал пристально смотреть на Анку.

– В общем, аналитики говорят: то, что с тобой случилось – это была целенаправленная акция, и я должна всё выяснить. Ты мог бы нам… мне очень помочь, но тогда придется всё вспоминать. Так что…

– Ну, а нет – стечение обстоятельств! – Антон дернул щекой. – Ты только не мучай себя, Анка, ладно? Ещё этого не хватало. Пашка, конечно, в курсе.

– Да, мы будем работать с ним на месте.

– Ну, так зови его сюда, и выкладывайте всё, – Антон откинулся на спинку плетеного стула и, прищурившись, стал смотреть как из-за леса выкарабкивается размалёванный бело-сине-жёлтый воздушный шар, но не может набрать высоту, и его сносит к утёсу за рекой.

1.1

1 сентября 2158 г., Управление КОМКОНа-2, Свердловск, утро

В 9.23 Экселенц вызвал меня к себе. Его кошачьи глаза были скошены на один из экранов, по которому, как отражалось в зрачках, бежал какой-то текст. Поэтому он на меня даже не взглянул. Лет пять назад я уже готова была бы провалиться сквозь землю и судорожно бы искала в уме, чем это я опять успела провиниться перед начальством, что оно не соизволяет даже поднять на меня светлы очи. Впрочем, не такие уж и светлы. “Зелёный змий” – это прозвище ему дали стажёры как раз за глаза. В обоих смыслах. Я давно привыкла, что шеф прибывает в состоянии неудовольствия постоянно. А в данный момент, слава богу, и не моими делами – я только вчера вернулась из отпуска. В общем, я села и стала ждать распоряжений.

– Сегодня ночью в Ирукане произошел дворцовый переворот, – сказал Экселенц, не отрываясь от бегущих строчек.

Ничего себе! – подумала я. Там ведь Пашка… Господи, как будто всё повторяется…

Потом Экселенц отключил экран и пристально посмотрел на меня. Я инстинктивно выпрямилась, расправила плечи.

– Возглавил переворот бывший уже первый министр его сиятельства герцога, а теперь боевой магистр Святого Ордена дон Гуг.

У меня отлегло от сердца, потому что, если бы с Пашкой что-нибудь случилось, шеф сказал бы “возглавлял”.

– Мы снова начинаем отслеживать ситуацию на территории бывшей Империи, – Экселенц опять опустил глаза и пробурчал это как что-то ничего не значащее. – Таким образом, тема “Святой Грааль” снова объявляется открытой, и ты назначаешься её координатором. Будешь заниматься этим делом одна. Свои дела сдай кому-нибудь. Переключишь на себя всю информацию оттуда. Мне докладывать каждый день. За любыми разъяснениями можешь обращаться напрямую в первый КОМКОН, при необходимости свяжись с Павлом или даже сама слетай к нему. Порасспрашивай его, других резидентов – мне интересны их… ощущения.

Видимо, почувствовав моё недоумение, Экселенц мельком глянул мне в глаза и добавил:

– Но это потом, когда всё уляжется. Скоро я возвращаюсь на Саракш. Рапорты отправляй туда. Если что-то важное – прилетай сама. Вариант работы: “ветрено”. Время – пока не ограниченно.

Я поднялась и хотела сказать, что всё поняла.

– Аня, – голос его неожиданно смягчился, – возьми в качестве рабочей гипотезы: Антон тогда, сам того не подозревая, наткнулся на нечто такое, что его сразу же устранили с планеты, не считаясь ни с чем. Просто имей это в виду… и посмотри, не найдётся ли этому подтверждений.

Я прямо-таки вытаращила на него глаза, и челюсть у меня мысленно отвисла. Я чуть было не выпалила: “Кто устранил?!”, но сочла за благо пока помалкивать.

– А теперь иди, – сказал он.

1.2

1 сентября 2158 г., Управление КОМКОНа-2, Свердловск, утро

Наверное, я вошла в отдел слишком решительно, потому что ребятки мои сразу повскакивали с мест и только что каблуками не стали щелкать. Может быть даже, у меня был такой вид, будто Странники высадили десант на площади Звезды, их передовые отряды сейчас с боями продвигаются по аллее Красных Клёнов, а у нас тут – в аналитическом отделе – будет последняя линия обороны. Не хватало мне ещё напялить стальную каску с маскировочной сеткой поверху, которую мне привезли с Гиганды в подарок. Но в каске у меня жила Мурка, а я просто радовалась тому, что, вернувшись из отпуска, сразу же получила, кажется, настоящее дело.

Ребятки мои поедали меня глазами и готовы были выполнить любой боевой приказ. Я плотно притворила за собой дверь и сразу решила, кому переподчиню отдел.

– Слушать меня! – бодро рявкнула я. – Ваша начальница удостоилась чести получить важное ответственное задание от самого… – я ткнула указательным пальцем в потолок, – и поэтому с этого момента целиком концентрируюсь на нём. В смысле – на задании. Временно исполняющим обязанности начальника отдела назначается… – я взяла эффектную паузу, – Кикин!

Как я и ожидала, все пораскрывали рты, а самому Андрею, кажется, показалось, что я над ним опять подшучиваю.

– Все за работу! – прикрикнула я. – Андрюша, за мной!

* * *

Я проинструктировала Андрея, который все три минуты инструктажа не спускал с меня обожающего взгляда, и он вышел совершенно счастливый. Отдел сейчас ничем практически значимым не занимается, так что двадцатилетнему парню и ещё полгода назад нашему стажёру можно доверить и аналитический отдел целого Управления. Тем более, способности есть.

Солнце поднялось ещё не очень высоко и сейчас просвечивало сквозь рубиновый купол нового Музея внеземных культур на другом конце аллеи. Весь купол пылал багряным, а чёткий кружок солнца – алым. Картина представляла собой нечто жутковатое.

Музей выстроили этим летом, так что я даже ещё не видела его вблизи, а открыться он должен был уже вот-вот. Пока в него стаскивали всякий хлам с планет, до которых нам удалось дотянуться. Потом надо будет туда всё же заглянуть.

Я задёрнула шторы, чтобы избавиться хотя бы от нехорошего зарева, проникавшего в кабинет, потому что на душе у меня и так уже было неладно. Экселенц, кажется, почуял опасность, а если так, то лучше сразу готовиться к худшему. Вот только непонятно, к чему.

* * *

Значит, Святой Орден. Я сидела в кресле и размышляла. Ненавижу. Самолично выжгла бы всю эту чёрную сволочь фотонным отражателем. Это, конечно, из-за Антона. А теперь ещё и Пашка заделался ируканским доном Рэбой. Да, Пашка, конечно, даёт… И это, конечно, хорошо, ведь он – кажется, первый из наших в высшем эшелоне Ордена. Я знаю, об этом давно мечтали прогрессоры. Да и Экселенц отчего-то тоже. Прекрасно помню, как сразу после того, что потом стали стыдливо именовать “Арканарской катастрофой”, когда у Экселенца вдруг возник неимоверный интерес к этой планете, вышел страшный скандал между двумя КОМКОНами. Наш Сикорски переругался с самим Бадером. А всё из-за того, что Экселенц зачем-то вознамерился переподчинить себе всю нашу резидентуру на планете. Его тогда, мягко говоря, никто не понял, а боролся он за это с ненормальным упорством. Конечно, из этой затеи ничего не вышло, хотя Экселенцу – просто чтобы он успокоился – позволили напрямую получать всю информацию о прогрессорской деятельности в ареале распространения Ордена, да ещё допустили сотрудников КОМКОНа-2 к расследованию “дела Руматы”, в качестве «усиления». Допустили – конечно-же, повторюсь – в качестве уступки, лишь бы не злить ещё больше Экселенца и прекратить идиотскую склоку. Похоже, в Большом КОМКОНе до сих пор не понимают, почему это тогда над ними вдруг нависла мрачная тень самого Сикорски, и почему он вообще прицепился к этой феодальной планетке. Но, как бы там ни было, теперь вся информация с одного из материков ЕН-2097/3 поступает в том числе и прямо Экселенцу, а каждый прогрессор с этого материка обязан, ко всему прочему, давать подробный отчёт по любому вопросу, заинтересовавшему Экселенца, и даже выполнять его распоряжения, если таковые поступят и не будут каким-либо образом препятствовать его – прогрессора – непосредственной работе.

* * *

Когда я на третий раз закончила чтение сводки последних известей о перевороте в Ирукане, то послала специальный запрос в КОМКОН-1, чтобы мне передавали подробнейшую и откомментированную информацию обо всём там происходящем в режиме текущего времени. А сама вызвала наш информаторий и стала искать всё, что у нас есть по экспансии Святого Ордена. Тема “Святой Грааль” была начата ещё два года назад, так что мне оставалось только выбрать, что необходимо освежить в памяти.

Значительную часть темы составляло “дело Руматы”. Надо заметить, что именно Экселенц не только инициировал расследование этого дела, но и вообще первым указал на то, что там есть, что расследовать. А то сами прогрессоры, по-моему, так всё и проморгали бы, отдавшись переживаниям “Арканарской катастрофы”, посчитав всё случайностью. А наш Экселенц, как видно, сразу ухватил какую-то одному ему видимую странность тех событий и буквально ткнул Большой КОМКОН носом в неё. Показав, как надо работать, хоть именно это в его намерения точно не могло входить.

А вот и сами материалы дела… Я листала на экране свои и Пашкины отчеты двухлетней давности о ходе расследования. Пашка писал на имя Бадера, а я – на имя Сикорски. Это был первый опыт самостоятельной работы нашей Комиссии на подобной планете. Мы с Пашкой, пользуясь ируканским дипломатическим иммунитетом, которым он так кстати обзавелся для себя и своей жены, став личным послом герцога по особым поручениям, изъездили всю Арканарскую область, выполняя какие-то совершенно нелепые – на первый взгляд – распоряжения Экселенца. Уж и не знаю, каким образом он ещё тогда отлично ориентировался и в ходе происходящих событий, и в местных персоналиях, и в географии. Ясно одно – у Экселенца было множество источников информации. Может быть, как ни у кого на Земле и Периферии. Я даже не удивлюсь, если когда-нибудь узнаю, что все наши прогрессоры там были им перевербованы и работали на оба КОМКОНа. Мне же тогда казалось, что единственная реальная цель наших поездок – это элементарное протоколирование хода теократизации бывшего Арканарского королевства, то есть чисто наблюдательская работа для будущих историков.

А потом мы мотались по самому городу Арканару и искали свидетелей той злополучной ночи… А потом я месяц жила в замке Бау и сортировала информацию, и анализировала, и отвечала на запросы Экселенца, и строчила отчеты. А по вечерам мы с баронессой мило сидели у камина и разговаривали. Её очень опечалила история бедняжки Киры и благородного дона Руматы.

Почти каждое утро мы с баронессой катались на лошадях по окрестностям замка и купались в озёрах. Наверное, это были одни из самых счастливых дней в моей жизни, хоть тогда я этого и не понимала. За тот месяц я видела барона, пропадавшего на арканарской границе, едва ли пару раз, но зато сдружилась с баронессой и даже пыталась обучать баронета космологии и теории множественности миров. Баронет оказался чрезвычайно способным мальчиком, тянущимся к знаниям. Вот только хорошо, что про эти мои опыты так никто и не узнал, а то Комиссия по Контактам просто не пустила бы меня больше ни на одну обитаемую планету.

Самое необычное было в том, что вся та идиллия в замке Бау протекала на фоне очень опасного пограничного противостояния буквально в нескольких километрах от замка. Святой Орден, быстро наведя новый порядок в Арканаре, в состоянии эйфории намеревался было устроить небольшой блицкриг в Ирукан, и чёрная конница уже появилась на границе герцогства. Я не знаю всей подоплёки, но вторжения удалось избежать дипломатическим путем. Секретные переговоры в Соане шли днем и ночью и выиграны были благодаря Пашке, который вёл их от имени герцога, и другим нашим резидентам в Ирукане и в Соане. Дон Кондор смог убедить республиканское руководство занять позицию, солидарную Ирукану. Герцог тогда сделал ставку на свой флот – регулярный и пиратский – и на союз с баронами, которые рефлекторно ненавидели Орден. Так что чёрная конница, конечно, могла бы через сутки влететь в столицу герцогства, но тогда бароны ударили бы ей в тыл, а Арканару пришлось бы вспомнить, что такое набег ируканских пиратов.

Герцог, конечно, пошёл на уступки и разрешил религиозную деятельность Ордена в Ирукане. И это был, естественно, смертный приговор для страны, хоть и с задержкой в исполнении. Больше всего эта задержка была нужна нам. Прогрессоры получили возможность внедрения в структуру Ордена под видом оппозиции к герцогу, что впоследствии позволило бы избежать хотя бы арканарского варианта. И первый шаг к сегодняшнему перевороту, который нами, как видно, контролируется, был сделан два года назад.

Вот только до сих пор я не поняла, что же именно ещё тогда хотел найти Экселенц в Арканаре. И вот теперь это: “нечто такое, что его сразу же устранили с планеты”. Кто мог захотеть и осуществить устранение прогрессора с планеты?! Только тот, кто знал, что это – прогрессор и что его можно устранить с планеты. Контрразведка Святого Ордена? Но ведь это смешно. Или я действительно глупая.

Если я правильно поняла, то Экселенца в первую очередь не удовлетворяют выводы, сделанные (расследованием КОМКОНа-2 сделанные, и самим Экселенцем одобренные) из “дела Руматы”. А выводы эти, к пущей радости Большого КОМКОНа, к компетенции нашей Комиссии, как оказалось, отношения не имеют. Вот передо мной копия предварительного заключения по “делу Руматы”, составленного Пашкой. Сделанные им здесь выводы и легли в основу официальной версии.

Как удалось установить, убийство Киры было организовано доблестными соратниками дона Рэбы из Ордена с целью спровоцировать Антона на устранение этого самого дона Рэбы. Интриги в руководстве Святого Ордена… Вот так вот. А спустя два года Экселенц продолжает что-то искать. Понятно, что инициируя расследование, Экселенц вовсе не стремился помочь прогрессорам в выполнении их прямых обязанностей, его не могут интересовать дворцовые интриги на отсталых планетах, пусть даже в них становятся жертвами земляне. Так что он тогда просто сделал вид, что принимает результат расследования, совершенно его, как видно, не удовлетворявший.

Но ведь мы перерыли тогда всё, что могли, и ничего, способного заинтересовать КОМКОН-2, не обнаружили! Ведь если бы обнаружили, то Экселенцу сейчас не пришлось всё начинать сначала.

А теперь, значит, всё сначала, как два года назад.

2.1

1 сентября 2158 г., герцогский дворец в Ирукане, ЕН-2097/3, позднее утро

Переворот удался. Главарь заговорщиков, которые семь часов назад сняли из арбалетов стражу у покоев герцога, придушили самого герцога и убили его семью, сидел теперь на древнем герцогском троне из каменного дерева и с остервенением тёр себе виски.

На стенах Большого зала догорали, ужасно чадя, факелы. Под потолком колыхалась пелена чёрного дыма, и сверху сыпались чешуйки сажи.

– Откройте окна и уберите, наконец, факелы! – крикнул Павел и закашлялся.

Две фигуры выделились из вязкой, колыхающейся тьмы у дверей на противоположной стороне зала и, бухая сапогами, бросились исполнять. Они сдёрнули на пол некогда яркие и мягкие прокопчённые гобелены, занавешивавшие высокие стрельчатые окна, вынули толстые ставни, потом выдернули из рожков факелы и просто покидали их во двор.

На улице было пасмурно, и мертвенный свет постепенно заполз в зал. Показалось, что стало ещё темнее. Стражи проворно вернулись на место, взяли алебарды, опять застыли.

Молодые безземельные дворяне, – подумал Павел. Восторженные искатели приключений. Они будут служить пока что за одну надежду. А старшие офицеры, с которых он начал два года назад, хотят стать министрами. К тому же ни у кого теперь нет выбора, ведь они знают, кто стоит у нас за спиной, и прекрасно помнят – все здесь это прекрасно помнят – как закончили серые в Арканаре. Вот только все они мне не нужны. Мне просто не позволят иметь здесь свое правительство, свою маленькую армию. Того же дона Рэбу… убрали, едва заподозрив в том, что он сам хочет править в Арканаре. А ведь, как оказались, это были необоснованные подозрения… Но, всё равно, во что бы то ни стало необходимо сохранить свою команду, пусть только тех же офицеров, но протащить их за собой в Орден. Соглашаться на всё, быть послушным исполнителем, но не остаться там одному. Иначе всё насмарку. И когда потом, да и кому ещё представиться такой шанс – пролезть в это осиное гнездо.

Да, главное теперь – сохранить верных себе людей, чтобы, в крайнем случае, было бы с кем захватить с собой на тот свет побольше чёрной мрази. И почему не возвращается дон Тит? Или это уже западня? Да, нет – он должен успеть вернуться. Пока ещё успевает… Только бы он успел, а то ведь уже сейчас эти чёрные капюшоны полезут из всех щелей. Как вороны на падаль…

Господи, – Павел откинулся на жёсткую спинку трона, – вы хоть понимаете, что вы задумали? И вы, господа офицеры-заговорщики, которые хоть и знают про Арканар, но только по рассказам, и вы, товарищи экспериментальные историки в просторных светлых кабинетах милой, доброй, а главное – далёкой Земли. Вы задумали обмануть сам Святой Орден!.. А ведь это всё равно, что попытаться вырезать гланды живому тахоргу без наркоза. Я уже магистр Святого Ордена, так что смогу помолиться за вас…

* * *

Зашуршали шаги. Через середину зала шёл человек. Торопился, но не бежал и не бухал сапогами. Те тоже не станут бухать сапогами, – подумал Павел. Пока это был герольд. Свой и даже из прежних. Поэтому он сначала отвесил малый поклон. Павел махнул рукой, в смысле: “говори”.

– Адмирал, – только и сказал герольд. Павел поломал церемонию взмахом руки, и теперь можно было не стараться.

Интересно, как бы он ко мне обратился, мельком подумал Павел.

– Пропустить.

По Адмиралу было видно, что он тоже давно не спал, но прошёл он через зал ровно, как всегда широко расставляя ноги.

– Дон Гуг, – Адмирал тяжело поклонился, – пришла одна из пиратских галер. Они хотят знать, как долго им ещё ждать. По-моему, им начинает надоедать. Они знают, какие сейчас пойдут дела, и не хотят упустить свою долю. Пока ещё им можно приказать, и они выполнят всё.

– Сколько можно потянуть?

– Сутки – точно.

– Мало.

– А чего мы ждём?

Только худшего, – подумал Павел.

– Через сутки они получат ответ. Галера пусть ждёт в порту.

Адмирал кивнул.

– Дальше. Где сейчас наша эскадра? – спросил Павел и про себя добавил: «Последняя надежда».

– Они должны подходить к южному устью пролива.

– Когда капитаны вскроют конверты?

– Должно быть, завтра.

– Поздно.

– Кто бы знал, что придётся торопиться.

– Что у нас есть здесь?

– Два хороших корабля. Отсюда на борт можно добраться за одну молитву во славу святого Мики. Я проверял.

Вот так-так, подумал Павел. Адмирал, конечно, преданный человек, и уже предлагает бежать…

– За полную?

– Если с боем, то да.

А ведь его они мне не позволят оставить, с тоской подумал Павел. Кто-кто, но чужие адмиралы им не нужны, так как есть свои. А мне, по их разумению, адмиралы не нужны тем более.

Павел отпустил Адмирала. Тот спокойно развернулся и вышел из зала, но перед этим сказал, что будет за дверью ждать распоряжений.

А ведь он отлично знает, – глядя вслед грузной фигуре Адмирала догадался Павел, – что Орден с ним сделает, и понимает, что я ему помочь не смогу… Может быть, он и не предлагал бежать, а ставил в известность, что может уйти сам… Но пока он будет ждать распоряжений. Как пираты. Хотя и дольше.

* * *

За окнами раздался топот копыт, лязг железа, неразборчивые возбуждённые голоса, ржание.

Павел вздрогнул и инстинктивно потянулся к мечу на поясе, но меча он давно уже не носил.

Это нервы, – подумал он. И сам себе возразил: нет, это – страх.

Можно было встать, подойти к окну и осторожно выглянуть. Можно было приказать кому-нибудь посмотреть. Но для самого плохого было ещё рано. Он знал, что это так, и заставлял себя в это верить.

И точно – без доклада, бряцая оружием, гогоча во весь голос, в зал ввалилась толпа офицеров. Они смеялись без умолку, толкались, и, значит, им всё удалось.

Дон Тит в латах поверх нарядного камзола, с пыльной шляпой в руках выступил вперёд. Шум смолк.

– Мы нагнали их у самой арканарской границы, милорд, – дон Тит всё никак не мог согнать с лица идиотской улыбки. – А на той стороне уже стояли шеренги святых отцов с арбалетами наперевес…

– Так, – сказал Павел.

– Трое самых резвых рванули через межу, – дон Тит хихикнул, – в лоно святой церкви, так сказать…

– И?.. – спросил Павел.

– Вы видели болотного ежа, милорд?

– Понятно. Остальные?

– Ну, они развернулись, построились – всё честь по чести – и бросились на нас. В общем – умерли, как положено солдатам.

Павел бросил взгляд на одного из офицеров, скромно стоящего с краю группы и, казалось бы, отвлечённо пялящегося в окно. Офицер медленно закрыл и раскрыл глаза.

– Очень хорошо, дон Тит, – Павел поднялся, подошёл, положил руку на плечо благородного дона. – Отныне вы – главнокомандующий войск Ирукана.

Господа офицеры закричали: “Ура!”

* * *

– Ну, вот, наконец-то, – прошептал себе под нос по-русски Павел.

Голос герольда ещё не затих под сводами, а на середине зала длинной чёрной тенью уже торчал его преосвященство епископ ируканский Арни, полномочный представитель Святого Ордена, он же резидент орденской разведки.

– Мои поздравления, брат, – тихо, но очень отчётливо произнёс епископ. – Наши молитвы были услышаны, и нам, недостойным, даровано ложное упоение в свершении наших помыслов.

– Я вымаливал у Бога вразумления, дабы в меру моих скудных сил способствовать свершению его помыслов, – сказал Павел, он стоял перед чёрной тенью, замерев в полупоклоне.

– Нам, грешным, в своей ограниченности невозможно постичь и одной мысли его, – монах закончил ритуальное словоблудие елейным голосом, откинул на спину капюшон и прямо вцепился своим водянистыми глазами, сверкающими из-под косматых седых бровей, в Павла. Павел бы не очень удивился, если бы его преосвященство сейчас прочитал все его мысли, как открытую книгу.

– Брат мой, – твёрдым, уже своим собственным голосом произнёс епископ, – ты славно потрудился на благо нашего Ордена, и Совет Высших приглашает тебя незамедлительно прибыть в нашу Святую Область для поздравлений и освящения тебя в новой должности.

Вот оно…, даже с каким-то облегчением подумал Павел, падая на колени и ловя сухую и узкую ладонь монаха. Это ведь приказ. И ничего не успеть предпринять. Одна надежда, что составили резервный план – Адмирал должен будет начать действовать. Хотя, может, всё ещё обойдется – я им пока нужен здесь.

2.2

3 сентября 2158 г., Главный Храм, Область Святого Ордена, ЕН-2097/3, поздний вечер

…Члены Совета Высших неспешно и тихо покидали святилище. Они двигались все вместе, но каждый по какой-то отдельной траектории, огибая ровно мерцающий алтарь и скрываясь среди множества толстых базальтовых колонн, на черной поверхности которых тонкими полосами по всей длине лежали желтоватые отсветы от алтаря. Когда первосвященники оказывались между алтарём и колонной, желтая полоска на ней не пропадала.

Да они ещё и тени не отбрасывают, подумал Павел, очень мило… Наверное, я просто схожу с ума.

Павел заставлял себя обращать внимание на то, что первосвященники Ордена, почему-то, пропускают свет, что они ходят по сложной траектории, что колонны тянутся вверх на чёрт знает какую высоту… На всякую дребедень вокруг, лишь бы не зацикливаться на этом дурацком алтаре, который, черт бы его побрал, светился изнутри мягким медовым светом, потому что был он из янтарина и более всего из всех вещей, виденных Павлом на этой треклятой планете, походил на то нечто, которое Павел начал искать здесь ещё два года назад вместе с Анкой по негласному поручению самого руководителя КОМКОНа-2 Рудольфа Сикорски.

Тогда это было почти по сказке, где противный злой король послал добра молодца и красну девицу в дальние страны найти “то, не знаю что”. И тогда это было таинственно и забавно, потому что ни с чем плохим не ассоциировалось. И была это лёгкая прогулка, почти отпуск после арканарского ужаса, и полное отсутствие результата нисколько не удивило и не тронуло.

А теперь оказывается, янтариновая (ЯНТАРИНОВАЯ!!!) штуковина – это главная святыня Святого Ордена… Очень мило. Тем более, что она работает, хоть и не понятно, что же именно она делает, и руководство Ордена, как видно, умеет ей пользоваться. И штуковина это играет какую-то очень важную роль в том, что Орден в последние годы делает с несчастными осколками бывшей Империи.

– Я вижу, вы просто потрясены, сын мой, – как-то очень уж доброжелательно заметил отец Вуру, что-то вроде пресс-секретаря Совета Высших.

– И до самой глубины моей ничтожной души, – Павел не смог вспомнить, когда он ещё был так же откровенен на этой планете.

– Все мы проходим через это благотворное потрясение, – покровительственно произнёс отец Вуру. – И оно чудесным образом производит самый настоящий переворот в наших душах, умах и сердцах, устремляя их всецело к новой, божественной жизни.

Павел лихорадочно пытался заметить в себе хоть отголосок чего-нибудь необычного. “А что, если это автомат по программированию поведения?!” – думал он в отчаянии.

– Так что теперь, я думаю, вы с многократно умноженной силой будете продолжать своё нелёгкое служение во имя облагораживания этого грешного мира и приближения его к Абсолюту.

– О, да, конечно, святой отец, – Павел смиренно склонил голову, сосредотачиваясь перед началом столь трудных свершений. “Они ведь перестраивали церкви!” – обожгла мысль. – “Меняли алтари!! Ещё год назад!!! Не на янтариновые, конечно, но на большие по размерам! И весь народ начали по три раза в день сгонять в церкви ещё раньше…”

2.3

5 сентября 2158 г., Пьяная Берлога, недалеко от ируканской границы, территория де-факто под протекторатом баронов Пампа, ЕН-2097/3, день

…Я приближалась к месту моего назначения. Воздух был пропитан восхитительными лесными ароматами, и я вдыхала их полной грудью. С моим провожатым, работающим здесь под видом деревенского кузнеца, я рассталась ещё на дороге, по обе стороны которой стеной возвышались восхитительные мачтовые деревья с неестественно белёсой корой. Кузнец как-бы поехал на рудник и на обратном пути встретит меня на том же месте. Вообще-то это я настояла, что до точки рандеву доберусь сама – Пашка сильно рискует в своём положении, прибывая сюда на встречу со мною, так что не имеет смысла засвечивать и ещё одного резидента.

А вот и избушка… Я хотела было покривляться перед воротами и попросить эту избушку повернуться ко мне передом, к лесу задом, но подумала, что Пашка может наблюдать изнутри, а тон вызова и категория “экстра-молния” (она, кстати, первый раз применялась на моей памяти) ни к каким шуткам не располагали.

Но внутри никого не оказалось… Я накинула поводья на смешной шлем одного из идолов и осторожно поднялась по ступенькам крыльца. Вошла. Как всегда здесь было темно, прохладно, пахло плесенью и, кажется, чем-то спиртовым. Как видно, отец Кабани опять сработал очередной аппарат. Прогрессоры бьют их ему с завидным упорством уже который год. Под подошвами ботфортов захрустел мусор. Вот только почему-то никого сейчас здесь не было.

Вдруг моя лошадка во дворе коротко заржала и затопталась на месте. Я уже дёрнулась выскочить посмотреть, но замерла и стала ждать. Со двора раздался особый свист – только Пашка умел так свистеть сквозь зубы и только на Земле.

Он как будто через силу поднялся на крыльцо, вошел, увидел меня, обнял. Всё молча. Он явно был рад мне и под действием этой радости из-под маски дона Гуга стал проступать растерянный и озабоченный Пашка. И таких глаз я у него никогда не видела. Что-что, но таким потерянным Пашка никогда не был. Даже после того, что случилось с Антоном.

– Слушай меня, Анечка, – заговорил он негромко, держа меня за плечи. – Слушай очень внимательно…

И он рассказал всё, и я не смогла не поверить… А потом он развернулся и выбежал, не поздоровавшись и не попрощавшись, только сунул мне в ладони кристалл с рапортом Экселенцу и с тоской взглянул на широкую необструганную скамью между столом и окном, покрытую всё той же облезшей, лоснящейся от грязи шкурой. Он, должно быть, смертельно устал и держался только на таблетках. Как я поняла, ещё вчера он был в Святой Области.

Мягкий стук копыт по траве уже давно затих за покосившимся частоколом, а я всё торчала посреди избы как дура и прикидывала, за сколько времени я смогу добраться до Экселенца. Времени потребуется очень много, а Пашке удалось сильно меня напугать, так что я заранее боялась не успеть, хоть и сама не понимала, до чего…

* * *

Кузнецу было ещё рано возвращаться, и я решила добираться до корабля одна. Я пустила свою лошадку галопом, ветер бил мне в лицо. Солнце начало клониться к закату. Дорога, проложенная по просеке, была прямая, и солнце сейчас светило как будто в коридор с белыми стенами, прямо в глаза.

3.1

6 сентября 2158 г., база Полярная, Саракш, утро

Когда я выглянула из люка, то сразу же с интересом стала озираться вокруг, впервые увидя это чудо – “вогнутую” поверхность Саракша и его “твёрдое” небо. Рефракция здесь, действительно, была ужасная.

По рифлёным плитам от купола диспетчерской меня кто-то шёл встречать. Подошедший человек в меховой дохе, унтах и какой-то странной фуражке отдал мне честь с непроницаемым выражением на лице, но смеющимися глазами.

– Здравствуйте, меня зовут Вадим. Можно просто Дима, – отрекомендовался он и сверкнул белозубой улыбкой. – С приездом. И добро пожаловать на Саракш, – он с интересом меня рассматривал.

– Спасибо, – я вежливо улыбнулась в ответ, оперлась на его предупредительно протянутую руку и спрыгнула вниз, представилась. Поверхность плиты подо мной едва ощутимо спружинила, это была третья чужая планета, на которой я побывала.

Тут оказалось, что у них на Саракше просто невозможно как холодно. Показалось, прямо сверху налетел пронизывающий ветер, по обшивке корабля застучала снежная крупа, которая не успевала скатываться, а сразу таяла и испарялась. Захотелось залезть обратно, задраить люк и включить обогреватель на полную мощность.

Вадим мгновенно сбросил свою доху и накинул мне на плечи. Доха была невесомая, хоть и смотрелась очень внушительно, а на самом Вадиме была неизвестная мне, но очень красивая тёмно-синяя форма с якорями, эполетами и шнурами. Впрочем, застёгнута она была небрежно. Прогрессоры, подумала я. И вспомнила – Островная Империя.

* * *

– Где сейчас Экселенц? – спросила я, как только мы оказались в диспетчерской базы.

– На материке, – непонятно ответил Вадим. – Чаю хотите?

– Очень. Мне необходимо срочно с ним связаться.

– Сливки, сахар?

– Сливки, сахар. Вы меня слышите?

– Сколько ложечек?

Вряд ли он, конечно, издевался – просто глушь, рутина, неспешный уклад жизни… Прогрессор, опять же.

– Я боюсь, – очень спокойно начала я, – вы, Дима, меня не совсем правильно понимаете…

– Ну, извините, пожалуйста, умирающего со скуки капитан-инженера, – Вадим поставил передо мной дымящийся чай в подстаканнике в виде стилизованной субмарины. – Мы тут готовы лезть на стены и выть на луну – жалко, что её здесь нет.

– Её здесь есть, – возразила я ледяным тоном, потому что сама видела несколько минут назад.

– Неправильное построение фразы, – моментально заметил Вадим. – Неверно употреблён падеж подлежащего. Я имел в виду – здесь никогда не видно луны. У вас действительно срочное дело? – он перестал паясничать и теперь внимательно смотрел на меня с выражениями смущения и смирения на лице.

– Категория “экстра-молния”.

Вадим умело, с переливом присвистнул и изобразил крайнее изумление и одновременно понимание. Вот уж за что я не люблю прогрессоров… По крайней мере, когда они так вот тренируются. Когда-нибудь нам, таким всем прямым, простым и открытым это здорово аукнется… Если мы вдруг свернём прогрессорскую деятельность, и все они вернуться на Землю.

– Понимаете, в чём дело, – Вадим опустился в своё кресло перед мониторами, – у нас с Экселенцем односторонняя связь. Он звонит или возвращается, когда ему заблагорассудится. Мы ожидаем, что он выйдет на связь сегодня вечером.

Ещё лучше, подумала я.

– А найти его можно?

Наверное, это был очень глупый вопрос…

* * *

Меня уже давно начало укачивать. Третий час мы шли по какому-то подводному каньону, и океанологи всё время старательно фиксировали какие-то данные на своих приборах. Кажется, они составляли карту рельефа дна и стен каньона и замеряли напряженность магнитного поля. Океан был не тропический и поэтому не блистал не красками, ни разнообразием жизни. Можно было подумать, что я на подводной экскурсии по Северной Атлантике. И вообще я успела пожалеть, что перед выходом с базы позавтракала вместе с только что возвратившимися гляциологами. Так что сейчас мне было не совсем хорошо, но, с другой стороны, упасть в голодный обморок было бы ещё хуже, ведь последний раз я нормально ела только вчера утром на Земле.

– Теперь будем всплывать, – сказал Иван Кондратьев и отключил свои приборы. Мельтешение разноцветных огоньков на пультах прекратилось, а за бортом вспыхнул яркий, бледно-голубоватый прожектор.

Иван был начальником партии океанологов, и мы с ним сидели в глубоких удобных креслах на верхнем уровне наблюдательской рубки субмарины. Рубка размещалась на носу подводной лодки, и верхняя её часть была закрыта сплошным спектролитовым колпаком, так что со всех сторон нас окружала вода, а позади возвышалась неясным контуром капитанская рубка.

Именно Кондратьев уговорил меня на эту подводную прогулку, видя, как я в отчаянии сижу, злюсь и скучаю в кают-компании базы. А злиться было от чего. На базе так и не удалось установить, где находится Экселенц, и командиру базы оставалось только беспомощно развести передо мной руками и отправить информацию обо мне во все точки, где бы мог появиться Экселенц. Меня убедили, что раньше вечера он всё равно не объявится, а даже если такое вдруг случится, его сразу же переключат на борт этой лодки. И, если потребуется, меня на ней же доставят на материк. Так что я без зазрения совести решила совершить подводную прогулку.

Теперь мы медленно, с небольшим углом подъёма ползли вверх. Прожектор поочерёдно освещал обе стены каньона, которые постепенно расходились в стороны, и их очертания всё бледнели. На уступах иногда можно было разглядеть большие комки чёрных водорослей из тонких стеблей с игольчатыми отростками или круглые входы каких-то нор.

Из головы у меня не выходила нелепость ситуации, в которую я попала, и я злилась, что ничего не могу предпринять. А ситуация вообще складывалась идиотская. У меня было сообщение для Экселенца, которое он ждал уже несколько лет. Ждал и боялся получить. Сообщение, быть может, самое важное за всю космическую историю Земли. Сообщение, возможно, о глобальной угрозе для Земли. И я не могла добраться до Экселенца. Сообщение имело высшую степень секретности, но я уже начинала подумывать, не стоило ли мне, узнав на базе, что Экселенц находится вне пределов досягаемости, срочно отстучать экстренную радиограмму в Мировой Совет или хотя бы в Большой КОМКОН… Ведь неизвестно, сколько у нас есть времени, а Пашка, по приказу Экселенца, больше никому об этом не сообщит. По крайней мере, до начала событий…

На фоне этих мучений я уже как-то не особо и удивлялась самой сути того, что рассказал мне Пашка. Узнав, что же на самом деле я сама искала для Экселенца в Арканаре ещё два года назад, я восприняла это почему-то спокойно. Вернее, это, конечно, очень страшно, но именно этого, если вдуматься, и надо было ожидать. Теперь же надо было думать, что делать с этим знанием, а не охать и ахать. Вот только сделать я пока что ничего не могла…

* * *

– Вот уж не думал, что агенты второго КОМКОНа могут быть такими задумчивыми, – я, кажется, задремала, и голос Кондратьева вернул меня к реальности. – Впрочем, и такими красивыми.

– О, так мы уже всплыли, – я покрутила головой, вытряхивая сон.

– Первый Вулкан, – Иван ткнул пальцем в спектролит, – маленький остров.

– Почему «первый»? – вяло осведомилась я, разглядывая высокий, метров пятьсот, серый, весь в складках и трещинах каменный конус, невдалеке от которого на небольшой волне раскачивалась наша субмарина. Над конусом поднимался робкий дымок.

– Этот первый из вулканов, обнаруженных нами здесь.

– А-а, понятно… Иван Сергеевич, можно выйти на палубу?

– Конечно, капитан вас ждёт.

Я полезла вниз, под креслами была лесенка.

* * *

– Знаете, что мне напоминает этот мир? – спросил капитан. Он стоял, опершись обоими руками на леи ограждения и смотрел вверх.

– Скажите, – попросила я, кутаясь в чью-то тёплую форменную куртку на несколько размеров меня больше.

– Может быть, знаете, раньше, давно были такие игрушки: стеклянный шар, в нём вода и какие-нибудь фигурки, и белые хлопья на дне – если встряхнуть шар, то идёт снег, зима…

– Да, я видела такое, – я осмотрелась. Посредине мира-океана торчал вулкан, а океан краями гигантской чаши тянулся вверх, как будто хотел захлопнуться. Океан был мертвенно-бледный, зеленоватый, а крышка неба такого цвета, какой, наверное, будет, если размешать в молоке пепел.

– Вот тут и попытались встряхнуть, и едва не началась зима… ядерная, – добавил капитан.

На палубе появилось много людей, из грузовых люков стали поднимать какое-то оборудование, тут же его монтировать. Развернули решётчатый параболоид антенны. Я отошла на корму и стала смотреть на чудовищно задранный горизонт. Слева от меня высилась громадина вулкана, а в остальном здесь было абсолютно пусто и совершеннобезжизненно.

Краем глаза я заметила движение на склоне вулкана, медленно повернула голову… Это было не на склоне. Из-за скалы выплывала ещё одна подводная лодка. Она была непохожа на нашу, и была она белой. А наша была покрашена в весёленький бирюзовый цвет. Я тупо смотрела на лодку, ещё ничего не соображая. А она уже полностью была видна и разворачивалась в нашу сторону. И тут из люков противно завыла сирена…

Я и опомниться не успела, а по иллюминаторам уже мазнула волна, и они стали темнеть. Мы погружались под ровный высокий гул моторов. Сирена всё ревела, действуя на нервы. Вот уж не думала, что услышу такой звук ещё где-то, кроме десантного корабля. Меня на палубе, не очень-то церемонясь, схватили сзади за бока и бросили в первый попавшийся люк, хорошо – кто-то меня там уже ловил. Выходит, я увидела знаменитую Белую Субмарину не менее знаменитой Островной Империи…

Сирена так же внезапно смолкла, и я услышала голос капитана, с кем-то ругающегося по рации:

– …Поднялись по гребню над магнитной аномалией?! Ну, просто отлично! Кто бы мог подумать! … Вот когда-нибудь они нас так выследят и закидают, недолго думая, Полярную ракетами. Вот весело будет! … Ах, они сейчас за нами не идут! И на том спасибо! … Я тоже думаю, что случайность… Да я ретрансляционную установку там утопил, понимаете?!

3.2

7 сентября 2158 г., район Старой Крепости, Саракш, утро

…Я выбралась на полянку из той гигантской кучи мусора, которую тут называют джунглями. Сняла с волос липкую паутину, машинально обтёрла ладонь о ближайший ствол и сразу же отдёрнула руку – она была в каком-то масле и металлически блестела. Я попыталась не расстраиваться, вытащила носовой платок, насколько смогла, оттёрла ладонь, скомкала и выкинула платок. Потом оторвала от штанины прицепившийся кусочек колючей проволоки и сказала:

– Да, это не сайва…

На другой стороне поляны появился человек и через высокую траву направился в мою сторону. Но это был не Экселенц, а я не ждала увидеть больше никого. Это оказался очень молодой человек со смоляными чёрными волосами до плеч, явно землянин и не прогрессор. Он шёл лёгким прогулочным шагом, легкомысленно помахивая руками, будто по какому-то парку на Земле, и шёл вовсе даже не ко мне, а куда-то мимо. На мгновение наши взгляды пересеклись, и он чуть кивнул мне. Я подумала, что он не очень-то удивлён, увидев меня.

Вдруг, откуда ни возьмись, рядом с ним появилась чуть ли не из-под земли огромная мохнатая собака с ненормально большой головой и маленькими остренькими ушками на ней. Собака откровенно радовалась и прыгала вокруг молодого человека, всем корпусом подталкивая его к краю поляны. Голован! – подумала я и мысленно присвистнула. Настоящий голован! Разумная собака…

Тут я услышала сухой щелчок пальцев, закрутила головой и увидела всё на той же другой стороне поляны тощую фигуру Экселенца в камуфляже. Да, подумала я, ещё не прошло и двух суток, как я узнала новости. Оперативность, однако. Я сразу направилась к нему, молодой человек с голованом уже скрылись среди деревьев.

– Докладывай, – сказал Экселенц.

Я доложила. Лицо у него посерело, задвигались желваки. Он посмотрел на часы и прищурился. Я протянула ему кристалл с рапортом.

– Значит, так… – начал было он и замолчал.

С поляны послышался шум возни. Я скосила глаза и увидела, что там снова появился этот молодой человек теперь уже с целой стаей голованов. Все они выскочили из леса и весело носились по поляне, кажется, играли в догоняшки. Я невольно залюбовалась, а потом опять взглянула на Экселенца, и мне стало не по себе. Он смотрел на эту резвящуюся группу с такой тоской и… мне хочется думать, что выражение ненависти в его глазах мне только показалось.

– Сейчас мы с тобой отправляемся на Полярную, – он медленным движением поправил на себе широкий кожаный пояс с большой черной кобурой на боку. – Я полечу на Землю. Ты – на Леониду. Найдёшь там Геннадия Комова, ксенопсихолога. Сообщишь ему следующее: в Святой Области прогрессоры нашли янтариновый аппарат, принадлежащий Странникам, аппарат функционирует, но непонятно, что он собой представляет. Подробнее ты не знаешь. Выяснением подробностей будет заниматься СГБ. Завтра к полудню ждите моё сообщение, потом вылетайте к ЕН-2097. Но только после сообщения. Скажешь, что он мне понадобится в качестве консультанта, выяснять предназначение аппарата. Ты оставайся с Комовым.

– Понятно, – ответила я.

– Вот видишь, Аня, как всё получается… – нельзя сказать, что голос его дрожал, но… – Да, и никаких упоминаний в эфире об этом деле! Хватит…

– Понятно, – сказала я.

Где-то рядом хрустнула ветка, потом ещё, послышались быстрые шаги. Из-за толстого дерева выбежал, чуть запыхавшийся, но как всегда улыбающийся во весь рот Максимка Каммерер.

– Ого! – это он увидел меня. – Привет Аня! Какими судьбами к нам?

– Здравствуй, Максимушка, – мы обнялись, и я потрепала его белокурые вихры.

– Шеф, Анна Сергеевна, что, будет работать с нами? Да, кстати – там всё готово. Пора.

– Нет, не будет, – медленно проговорил Экселенц, ни на кого не глядя. Каммерер сразу посерьёзнел и замер на месте.

– Максим, отмени всё, пожалуйста, – сказал Экселенц. – И вообще сворачивайте пока операцию. Я отправляюсь на Землю. Когда вернусь, пока не знаю. Действуй как обычно.

– Вот это новости, шеф… – Максим был озадачен.

– Следи за контактёрами, – Экселенц мотнул головой в сторону поляны. – Чтобы … ничего с ними не случилось.

– Хорошо, шеф.

– Марта где? – спросил Экселенц.

– В лагере, – Максим пожал плечами

– Мне нужно с ней переговорить. Аня, жди меня здесь, я сейчас, – Экселенц скрылся там, откуда недавно появился Каммерер.

– Что у вас тут? – шёпотом спросил Максим, заговорщицки подмигнув.

Я не знала, что и сказать. Мы недолго помолчали.

– Смотри, какая картинка, – Максим указал на поляну. Теперь черноволосый молодой человек сидел на земле, так что над травой была видна только его голова, а собаки расселись полукругом перед ним. Они беседовали.

– Надо же, настоящие голованы, – с восхищением сказала я. – Правда, что это ты их открыл?

– Ну, как-бы я, – самодовольно улыбнулся Максим.

– А погладить их можно? – без особой надежды спросила я. На что Каммерер молча закатал рукав куртки и показал мне внушительный след челюстей на предплечье.

– Слушай, Мак, – сказала я, – а что, наши ребята уже работают на Островах?

– С чего ты взяла? – изумился Каммерер.

– На Полярной ходят в имперской форме…

– Что?! – наш Максимушка сейчас чем-то совершенно неуловимо напомнил мне Экселенца после моего сообщения. Господи, да я же его напугала! Впрочем, на какую-то долю мгновения.

– Анна Сергевна, – выдохнул Максим и помахал ладонью у себя перед лицом, как веером, – просто ребята привыкают к форме, играют они так…

– Ну, понятно… Извини.

3.3

7 сентября 2158 г., лесная опушка у речной излучины, 12 километров от Базы, Леонида, вечер

– Товарищ Комов, тут к вам пришли.

– Кто это ко мне тут может прийти? – Комов обернулся и, продолжая жевать, уставился на моего проводника, метеоролога с нашей здесь Базы. Я с интересом выглядывала из-за его плеча – я ни разу ещё не видела живых леонидян.

– Вот, – сказал метеоролог и сделал шаг в сторону.

– Здравствуйте, – сказала я, улыбнулась и слегка поклонилась в сторону аборигенской компании, сидящей в кружок у костра.

– Вы ко мне? – спросил Комов.

– К вам, к вам, – закивала я. – Дело в том, что я из КОМКОНа-2…

– Я, что, арестован? – улыбнулся Комов, протягивая мне руку.

– Ну, что вы!

Комов отвернулся к своим аборигенам, проделал руками какие-то знаки у себя перед лицом, что-то пробурчал. Потом, не оборачиваясь, махнул мне: садись, мол.

Я опустилась на траву по правую руку от него, пождала под себя ноги и кое-как уселась по-турецки. Мой проводник тут же беззвучно растаял в темноте леса. Ему, бедняжке, ещё надо отмахать двенадцать километров пешком обратно до Базы. Хотя, они тут, видно, привычные.

Кажется, я прервала совместную трапезу и уже успела было испугаться, не повредит ли это дальнейшему контакту. Но тут леонидянин, который сидел ближе всех ко мне, порылся руками чуть ли не в самом костре, вытащил из золы что-то дымящееся и протянул мне. При этом он ещё что-то буркнул. Я не смогла уловить даже эмоциональной окраски фразы. Если это была фраза, конечно.

Я жалобно посмотрела на Комова. Он, хитро улыбаясь, подмигнул мне и сказал:

– Угощайтесь, пожалуйста.

Я осторожно, обоим руками взяла у аборигена горячий мягкий кусок и выдавила из себя:

– Спасибо.

Комов опять что-то пробурчал, наверное – перевёл. Все аборигены сразу приглушённо загомонили, показывая друг другу на меня. Кажется, они всё это время глаз с меня не спускали – видимо, сейчас происходил какой-то ритуал. Наверное, что-то связанное с традициями гостеприимства.

Я пристально, скрывая опаску, рассматривала, что же мне хотят тут скормить… Я держала в руках нечто, завёрнутое в широкий и толстый лист местного растения. Запах, по крайней мере, был очень даже ничего себе, может быть, мясной. Я мысленно зажмурилась и откусила маленький кусочек… А потом ещё один, и сразу – следующий, побольше. Леонидяне опять загомонили, и мне показалось, что в их фырканье слышится одобрение. В общем, я такой вкуснятины не пробовала ещё ни разу за свою жизнь.

– А вы боялись, – добродушно сказал Комов. – Ну, что, вам тут уже нравиться?

– Ещё как! – пробормотала я с набитым ртом.

* * *

– Ни разу мной ещё не интересовались инспектора второго КОМКОНа, – сказал Комов, вытянувшись на травке. Уже совсем стемнело, по безоблачному чёрному небу рассыпались рисунки незнакомых созвездий, туман над рекой светился в сиянии Пальмиры, дым от костра, куда подбросили хвороста, валил столбом прямо в зенит. Леонидяне вповалку лежали у костра и что-то мурлыкали себе под нос. Я сидела на краю обрыва, свесив вниз босые ноги и болтала ими в воздухе как маленькая девочка.

– Это они так поют? – спросила я.

– Да. Почему-то сегодня не пришёл… один местный музыкант. Под дудочку у них выходит веселее. Что-нибудь случилось?

– Ещё нет…

– Я понимаю, а то бы вы не тянули время.

– Здесь так хорошо.

– Всех нас тянет в первобытные времена.

– В общем, в Области Святого Ордена… Вы знаете, где это?

– Да, знаю.

– Так вот, там нашли следы присутствия Странников.

– Современного?! – Комов аж подскочил. – Современного присутствия?

– Да… нет вроде бы. Просто прогрессоры наткнулись на какой-то стран… – я засмеялась, – необычный янтариновый аппарат.

– А, что, встречаются обычные янтариновые аппараты? – Комов почему-то понизил голос до шёпота.

3.4

8 сентября 2158 г., База КОМКОНа-1, Леонида, утро

Если бы не аборигены, Комов бы ещё вчера сорвался на Базу. Поймать Странников за хвост – это, похоже, его хрустальная мечта. Он ведь весь извёлся за ночь, пока учил меня языку леонидян, а потом мы вместе очень смешно болтали с ними. Они оказались такими забавными. А потом мне стало не до смеха. Комов всё пытался объяснить им, чем я у нас занимаюсь. Он сказал, что “она охраняет порядок”, а они не поняли. “От кого?” – спросили они. Ответ “вообще” им так же остался непонятен, а ответ “от других людей”, кажется, привёл их в лёгкое замешательство. Так что Комову срочно пришлось менять тему. На это он мастер. Хотя последний ответ в прямом смысле не совсем соответствовал действительности, лучше выразиться было нельзя, но звучало это для аборигенов, по-моему, страшновато. Вот я и подумала, что какими бы забавными и смешными они мне не казались, но они, слава богу, не понимают, как это среди себе подобных могут быть “другие люди”, от которых следует “охранять порядок”.

Комов ещё вчера бы рванул на Базу, если бы не был настоящим ксенопсихологом. Я не совсем поняла, но какие-то там сложные правила этикета не позволяли ему просто встать после ужина, поблагодарить-попрощаться и уйти. Хорошо, что я, немного покривив душой, убедила его в том, что дело у нас не срочное. Тот метеоролог сразу бы известил меня через браслет о получении сообщения Экселенца, и корабль сразу мог бы нас забрать.

      Потом меня положили спать в каком-то шалаше, сквозь крышу которого можно было видеть звёздное небо, при этом Комов пообещал, что дождя всё равно не будет, а сам ещё остался у костра.

На утро первой моей мыслью было, что Комов всё же не удержался и ещё ночью ушёл на Базу отправить запрос на ЕН-2097/3, а то и вовсе уже улетел туда. Но нет – он просто плавал в реке. Я с удовольствием к нему присоединилась, потом нас накормили и… подали транспорт. Земляне прозвали их бегемотами за внешнее сходство издали, но я бы назвала это чудище “мегемотом”. От слов “мёд” и “бегемот”. Я слышала на Земле про этих медоносных монстров и даже видела фотографии, но, когда оно сегодня утром стало вылезать из высокой травы в пойме реки, я просто вжалась спиной в ствол дерева.

Оказалось, ехать на этом чудище очень даже приятно и не так медленно, как можно было бы представить. Вот только забираться к нему на загривок неудобно.

* * *

Когда мы добрались до Базы, Комов первым делом бросился в радиорубку, но интересующих его новостей там, конечно, ещё не было. Тогда он отправил два осторожных – по моему настоянию – запроса типа “Всё ли у вас там хорошо?” в штаб прогрессоров на ЕН-2097/3 и в Главное Управление КОМКОНа-1 на Землю.

– Знаете, Аня, – он прогнал радиста, и мы одни сидели в радиорубке, – по-моему, вы мне чего-то не договариваете, – он обезоруживающе улыбался. В ответ на такую улыбку можно было согласиться с чем угодно.

– В каком смысле? – я тоже умела мило улыбаться по необходимости.

– Боже меня упаси оскорбить вас подозрениями, но вы действительно больше ничего не знаете, кроме того, что рассказали?

– Конечно. Не знаю.

Он мне не верил. Правильно.

– В Святой Области прогрессор нашёл кусок янтарина. Такая ситуация относится к компетенции СГБ. Одновременно информация прошла напрямую к нам, – я ткнула себя пальцем в грудь. – Я её приняла и доложила Сикорски. Он меня отправил сюда за вами. Сейчас я вместе с вами жду его распоряжений.

– А зачем Сикорски понадобился ксенопсихолог в Святой Области? Я, конечно, знаю, что Орден – это не подарок, но там нет проблемы контакта. Или ваш шеф надеется встретить там самих Странников среди епископов?

– Даже и не знаю, – честно призналась я. – Очень может быть…

Последнее я сказала как можно более естественно и как можно более безразлично. Так что Комов не принял этого всерьёз.

– СГБ начинает сейчас только проверку той информации, и Сикорски, наверное, просто хочет предусмотреть как можно больше, чтобы избежать случайностей…

А вот на счёт случайностей, можно было и прикусить язычок.

– СГБ, – повторил за мной Комов. – А вы тогда в каком качестве здесь выступаете?

– В качестве сотрудника Рудольфа Сикорски.

И тут мы получили радиограмму. Неожиданную.

ЭКСТРЕННАЯ, НУЛЬ-СВЯЗЬ. ЦЕНТР, КОМИССИЯ ПО КОНТАКТАМ, БАДЕР – НАЧАЛЬНИКУ БАЗЫ “ЛЕОНИДА-ПРИМА” КОМОВУ. РЕШЕНИЕМ МИРОВОГО СОВЕТА ПО ПРЕДСТАВЛЕНИЮ СИКОРСКИ ЕН-2097/3 ОБЪЯВЛЕНА ЗОНОЙ ЧРЕЗВЫЧАЙНОГО ПРОИСШЕСТВИЯ, ПРЕДПОЛАГАЕМОГО СОПРИКОСНОВЕНИЯ С ЦИВИЛИЗАЦИЕЙ СТРАННИКОВ. ВСЯ ПОЛНОТА ВЛАСТИ В СИСТЕМЕ ЕН-2097 ПЕРЕДАНА СГБ И ЛИЧНО СИКОРСКИ. ВЫ НАЗНАЧАЕТЕСЬ ЕГО КОНСУЛЬТАНТОМ. НЕМЕДЛЕННО СТАРТУЙТЕ К ЕН-2097. ДОПОЛНЕНИЕ – ИНСПЕКТОРУ КОМКОН-2. АННА, СИКОРСКИ ПРОСИТ ВАС СОПРОВОЖДАТЬ КОМОВА.

БАДЕР.

Приложения мы прочитали уже в полете.

“ПРИЛОЖЕНИЕ 1. “ЭКСТРЕННАЯ, НУЛЬ-СВЯЗЬ. ЕН-2097/3, РЕЗИДЕНТУРА, ПАВЕЛ – КОМИССИЯ ПО КОНТАКТАМ, БАДЕРУ. КОПИЯ – КОМИССИЯ ПО КОНТРОЛЮ, СИКОРСКИ. 6.09 ПО ВОЗВРАЩЕНИЮ ИЗ ОБЛАСТИ СВЯТОГО ОРДЕНА БЫЛ РАСКРЫТ И АРЕСТОВАН КОНТРРАЗВЕДКОЙ ОРДЕНА, ПОСЛЕ ЧЕГО ВЫСЛАН НА ОСТРОВА В ЗОНУ ВЛИЯНИЯ ПИРАТОВ И ФАКТИЧЕСКИ ОСВОБОЖДЕН. ПО ЗАЯВЛЕНИЮ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ОРДЕНА ВСЯ НАША РЕЗИДЕНТУРА НА ТЕРРИТОРИИ ИМПЕРИИ РАСКРЫТА И АРЕСТОВАНА. ВОСПОЛЬЗОВАВШИСЬ РЕЗЕРВНЫМ ПЕРЕДАТЧИКОМ НА ОСТРОВАХ, НЕ СМОГ УСТАНОВИТЬ СВЯЗЬ НИ С ОДНОЙ БАЗОЙ, НИ С ОДНИМ РЕЗИДЕНТОМ, НИ СО ШТАБОМ. ПОЛАГАЮ, ПРОИСХОДЯЩЕЕ ЯВЛЯЕТСЯ РЕЗУЛЬТАТОМ ВМЕШАТЕЛЬСТВА СТРАННИКОВ, ДЕЙСТВУЮЩИХ ПОСРЕДСТВОМ СТРУКТУРЫ СВЯТОГО ОРДЕНА. ОБОСНОВАНИЕ СОДЕРЖИТСЯ В РАПОРТЕ НА ИМЯ Р.СИКОРСКИ ОТ 4.09, КОПИЮ КОТОРОГО ПРИЛАГАЮ. НАМЕРЕВАЮСЬ ВЕРНУТЬСЯ НА МАТЕРИК И НАЧАТЬ РАБОТУ ПО ВАРИАНТУ “ЗОМБИ”.

ПАВЕЛ.”

Вторым приложением шёл рапорт, который я возила Экселенцу на Саракш, и в котором Пашка сообщал, что Странники готовят население бывшей Империи к трансформации.

Эпилог

октябрь 2158 г., дом Леонида Андреевича Горбовского, Краслава, Латвия, под вечер

Полутёмный холл через широко распахнутые двери переходил в веранду, доски пола которой ещё золотились в лучах заходящего солнца. Прямо напротив дверей, сразу за перилами веранды медленно-медленно покачивались верхушки сосен. Воздух над ними стремительно расчерчивали ласточки. Было тихо.

– Так что мы сняли его прямо с борта флагмана пиратской эскадры, – сказала Анка. Она сидела в шезлонге на веранде, щурилась на солнце и рассматривала на просвет содержимое низкого, толстого стекла стакана.

– Да, это было забавно, – согласился Павел. – Одной легендой в этой истории больше…

– Легендой для них или для нас? – Комов был не раздражён и не язвил, а просто всё ещё был очень сильно раздосадован.

Горбовский взглянул на него, как будто бы Комов сказал что-то бестактное. Вернее, Леонида Андреевича смутила интонация. Он слушал очень внимательно, ему хотелось почувствовать, как это происходило. Горбовский снова стал смотреть на Павла, пристально, часто моргая, всматриваясь. Павел смутился и продолжил:

– Я ведь не сомневался, что они отвезут меня обратно, и вдруг… Теперь понятно, что у них была договорённость с Орденом. Хоть я и обязательно должен был бы об этом знать. Получилось, что я единственный из всех наших, кого не выслали в Соан, и с кем были более-менее откровенны. Ведь остальных просто хватали, где придётся – обвинение в шпионаже и высылка… А потом началась эвакуация.

– И как быстро всё случилось! – Анка, медленно переступая босыми ногами, подошла к бару и плеснула себе ещё виски на дно стакана. – Ведь буквально считанные часы… Никто ничего не понимает, все как сумасшедшие носятся, орут что-то, и только эвакуация идёт полным ходом. Десантные боты ведь сновали туда-сюда как челноки… А как всех вывезли, начали разбиваться автоматические дирижабли-наблюдатели.

Она постояла посреди комнаты, подумала и села на пол, глядя на Горбовского.

– А вот вы, Аня, говорили, что были в это время с Рудольфом на самой планете, – проговорил Горбовский. – Что вы надеялись там увидеть?

– Когда мы с Геннадием Юрьевичем сорвались туда с Леониды, я ожидала увидеть эскадру Странников на орбите и узнать, что началось вторжение…

– Ну, да – в торговую республику Соан, – засмеялся Павел. – А сводки боевых действий между республиканскими гвардейцами и панцирной пехотой Странников не ожидала получить?

– Да ладно тебе, Пашка, – отмахнулась Анка, покраснев. – Но на орбите оказалась только наша эскадра… А на самой планете ничего не изменилось, да нам там и шагу ступить было нельзя – везде чёрные патрули… Едва ноги унесли. Экселенцу, наверное, хотелось находиться в центре событий, только событий никаких особых и не было.

– А я ведь поначалу, по глупости своей чуть было не поверил, что наконец-то мы с ними встретились, – сказал Горбовский. – Знал, что невозможно, что ничего хорошего получиться не может, и то, знаете ли, загорелся как мальчишка какой…

Комов только тяжело вздохнул.

– Я даже успел расстроиться от того, что командовать туда послали Рудольфа, – Леонид Андреевич печально улыбался. – Но, слава богу, скоро выяснилось, что даже он ничего не сможет там испортить. А вот провести эвакуацию – это пожалуйста.

* * *

– Потеряли целую планету, – сказал Павел.

– Там ещё восемь материков, – заметил Комов.

– Так ведь они не остановятся. Это теперь уже не просто Орден, это весь народ – Орден. Для остальных материков это будет как лавина, конкиста…

– Да, кстати, Паша, – сказал Горбовский, – а как, по-вашему, для чего Странникам вся эта кутерьма? Эта трансформация, психопрограммирование, как вы говорите.

– Занятное предположение, – хмыкнул Комов.

– Я даже не знаю, для чего им это, – Павел пожал плечами. – Ведь не прогрессорством они решили наконец заняться.

– Хорошо, что тебя Сикорски сейчас не слышит, – весело сказала Анка. – Мне начинает казаться, что он именно прогрессорской акцией это и считает. Ну, конечно, прогрессорской на манер самих Странников. Он, может быть, боится, как бы это не было репетицией перед Землёй.

– Ну, да – под носом у Земли, – сказал Павел. – Просто нам надо было в своё время не улыбаться снисходительно, глядючи на Святой Орден, а понять, какую силу там имеет религия. И тексты ихние святые почитать – там ведь всё честно и откровенно прописано было: и на счёт скорого преображения мира, и что Орден – орудие этого преображения, и на счёт причастия-преображения, на которое они сгоняют народ.

– Пока никаких изменений не отмечено, – сказал Комов.

– С орбиты не отмечено? – спросил Павел.

– Ну, не надо ссориться по пустякам, – попросил Горбовский. – Так хорошо… сидим. Такой вечер, вон ласточки чирикают. К дождю, наверное.

Сам он полулежал в большом кожаном кресле.

– Хотите, я вам кофе сейчас сварю? – предложил Леонид Андреевич.

– Ой, сварите, пожалуйста! – захлопала в ладоши Анка.

* * *

– Геннадий Юрьевич, сделайте милость, освободите там место на столике, – сказал Горбовский, появившись в дверях с подносом в руках. На подносе стояли маленькие чашечки и дымились. – Анечка, идете скорее сюда. Это надо пить сразу же, пока горячий.

– Тут так красиво, Леонид Андреевич, – сказала Анка с веранды. – Солнце почти село, а вон та-ам такая огромная туча в виде наковальни, и молнии уже проскакивают…

Горбовский сам принёс Анке её чашку и посмотрел на тучу.

– Так это, знаете, какая гроза сейчас начнётся! Она же прямо сюда идёт. Никуда я вас теперь не отпущу. Оставайтесь, у меня места много.

Они зашли в комнату, Павел и Комов так молча и сидели на своих местах. Дули на кофе.

– Может, я свет зажгу? – предложил Горбовский.

– Нет, не надо света, – сказала Анка. – Так хорошо в полумраке.

– Ну, тогда камин, – решил Горбовский и пошёл за дровами.

* * *

– Знаете, отчего мы все так это переживаем? – сказал Горбовский. Он снова поудобнее устроился в своём кресле и вытянул к огню свои длинные ноги.

– Отчего, Леонид Андреевич? – живо спросила Анка.

– По-моему, во всей Галактике мы только в Странниках увидели своё подобие. Этакая мощная, деятельностная галактическая цивилизация. Всё время куда-то стремящаяся. И нам ужасно захотелось найти их, посмотреть друг другу в глаза, побеседовать по душам… Почему-то мы думали, что они смогут нас понять. И нам казалось, что мы понимаем их. Мы всё время шли по их следу, как щенок бежит, звонко тявкая, за большой собакой. Но ведь она не обязательно примется его облизывать, когда он в шутку тяпнет её за лапу.

Снаружи громыхнуло, прямо над крышей.

– Вот это да! – восхищенно прошептала Анка. У неё в глазах весело плясали отблески огня в камине. – А дальше…

– И вот теперь они отмахнулись от нас. Так лениво, как от надоедливой мухи. Газеткой. Изящным таким жестом.

– Щелчок по носу, – сказала Анка. – Обидно.

– Вот именно, что обидно, – согласился Горбовский. – И хорошо, еще, что только щелчок. Ведь вся эта история пока ещё практически неизвестна общественности… Стараниями вашего шефа, Аня.

– Ну, вообще-то он прав…

– Да я и не спорю, наоборот! Ведь если эта история получит широкую огласку и будет осознана… То это получится очень сильный удар по самолюбию человечества, по нашему огромному галактическому самолюбию. Человечество тянется к Странникам как к тайне, хоть и побаивается её. Оно готово испытать ксеношок при встрече с ними, но не презрительное отстранение. Кстати, “щелчок по носу” – это уже наша собственная эмоциональная оценка. Мы не можем посмотреть на ситуацию их глазами. И такие наши оценки могут быть гораздо жёстче. Нам ведь ничего не стоит посчитать это чуть ли не предательством со стороны братьев по разуму. Мы их так долго искали, а они! Человечество, чего доброго, может ещё взять и обидится на Странников, а это ещё хуже по последствиям, чем переживать свою открывшуюся инфантильность в галактическом масштабе.

– Лично я, – бодро заявила Анка, – ничего такого переживать не буду, так как это всё несущественно. А тем более обижаться я не стану. Даже на Странников – я вообще ни на кого в жизни не обижаюсь.

– А “я” – последняя буква в алфавите, – как-то очень уж серьёзно сказал Павел и рассмеялся. Анка сначала наморщила лоб, уставившись на него, а потом тоже засмеялась. Видимо, это была какая-то старая шутка.

– Леонид Андреевич, – Анка поднялась с ковра, на котором сидела перед камином, и потянулась, – где тут у вас кухня? Давайте я приготовлю кое-что посущественнее…