Тридцать три процента [Сергей Викторович Ванюков] (fb2) читать постранично

Сергей Ванюков Тридцать три процента

Часть 1

Древняя магнитола сипела, высасывая

последнее электричество из батареек. Из

дребезжащих динамиков лился задорный голос

девушки, судя по тембру, не слишком страшной.

Каждые десять минут она призывала сверить

часы и весело смеялась, когда минутная стрелка

в очередной раз отсчитывала одну шестую часа.

«Интересно, – подумал Илья, выплёвывая

перо от подушки, – чему можно радоваться

ранним утром? И почему у неё каждый раз

новое время? Что, так сложно определиться?»

Молодой человек перевернулся и, обозвав

девицу «блеющей козой», попытался заснуть. От

движения в голове зашумело, и к горлу подкатил

комок. Илья поморщился. По изрядно помятому

лицу несложно было догадаться, что молодого

человека вчера посетил «зелёный змий» и уходить

пока не собирался. О госте не знал новенький

будильник, так не вовремя решивший исполнить

свой долг. Илья с трудом нащупал будильник и, не

долго думая, выбросил его в раскрытое окно. За

окном послышалась нецензурная брань.

«Так пить нельзя, – непонятно кому сказал

Илья, выползая из-под одеяла. – Сегодня же

рабочий день. Помыться, что ли?». Лицо молодого

человека ещё больше обезобразилось подобием

улыбки: «Помыться надо, вот только глаза открою,

и сразу надо помыться».

Однако схватка между Ильёй и слипшимися

веками окончилась в пользу век. Смирившись с

поражением, молодой человек пополз к ванне на

ощупь, дабы смыть остатки сна холодной водой.

Но, как и все рядовые жители района, он страдал

склерозом.

Дело в том, что в декабре прошлого года

администрация ЖКХ предупредила жильцов о

какой-то надвигающейся опасности, так как «…с

25 мая по 25 августа в связи с недовыработанным

расходом угля из обоих кранов будет течь только

горячая вода…».

Утро 25 мая было солнечным. Во дворе под

набегающим потоком ветерка шумела молодая

листва. Яркое благоухание цветов пьянило своим

ароматом.

Пожилая дама, потирая шишку, жестами

старалась объяснить своей подруге, как из

посланного богом будильника можно сделать

пепельницу.

В общем, умиротворение и счастье царили бы

в этом райском уголке, если бы время от времени,

не заглушая щебетание пернатых, над жилым

массивом не раздавались бы дикие крики его

обитателей. Горячими словами граждане от мала

до велика вспоминали жилищно-коммунальнное

хозяйство с его хроническим стремлением их,

граждан, поиметь.

Илья включил душ. Прозрение наступило

мгновенно. Глаза не просто открылись, а заняли

на лбу удобное положение для последующей

эвакуации в безопасную зону. Тело, сообразив

быстрее разума, сделав сальто, выпрыгнуло

из ванны и поскакало к вентилятору. Но тут

перед глазами всплыло недавно прочитанное

объявление: «Господа!!! В связи с

технически неблагоприятными условиями во всём

доме отключено электричество на неопределённое

время. Просьба не беспокоиться. Подтоплены

всего лишь подвал и первые два этажа. Как

высохнут, так включим. Администрация ЖКХ».

Покрутив пропеллер вручную, Илья занялся

реставрацией лица. Да, вероятно в одну из таких

минут, рассматривая заплывшую физиономию в

зеркале, шутник Дарвин узнал в своём отражении

мохнатых предков.

Выйдя на улицу, Илья посмотрел на ясное

небо. «И здесь воды нет, – вздохнул он, – а ведь

обещали. Как после этого людям верить?»

На самом деле молодой человек был не

прав. Он просто не знал, что неделю назад

улыбчивый дяденька с экрана телевизора сетовал

на непредсказуемость природы и маленькую

зарплату. Поэтому во избежание жалоб

телезрителям будут предлагаться на выбор два, а

по возможности и три варианта прогноза погоды.

Через багажник молодой человек залез в

разбитую восьмёрку, открыл окно и, оставив

бабушкам дух автомобиля и «зелёного змия»,

скрылся за поворотом.

Утро рабочего дня в отделе Федеральной

службы судебных приставов по Октябрьскому

району, а именно там и работал Илья, как положено,

начиналось с пятиминутки. Ярым сторонником

«летучек» был весьма уважаемый человек,

авторитет которого не позволял проигнорировать

их. Звали любителя заседать Владимиром

Филипповичем, или, как нежно величали его за

глаза, – «Старик Хоттабыч».

Собрание делилось на два акта.

Первый –истерический крик Владимира

Филипповича, во время которого сквозь брызги

слюны проскальзывали слова, из коих порой даже

получались предложения.

Второй – вопросы узколобых.

Считаться недалекими желающих не было,

поэтому вопросы к оратору отсутствовали.

Отсутствие вопросов являлось лучшим

показателем того, что Владимир Филиппович не

зря посещал курсы риторики.

«Ужели не достойны хвалы афоризмы, разящие

не только своей глубиной и лаконичностью, но

и доступным изложением?» – «восхищались»

оплёванные подчинённые, разбредаясь по

кабинетам.

Подойдя к рабочему месту, Илья рухнул