Призрак сортировочной [Мияки Тацудо] (fb2) читать онлайн

Мияки Тацудо Призрак сортировочной

Дело было в Питере. В городе культур. Культур порой очень странных и непонятных простым людям. Два друга Антон и Сергей считали себя урбанистами. Они любили коротать время на недостроенных объектах. Антоха был граффитистом. Там он умело познавал себя в этом искусстве. Серега же считал себя художником, рисуя пейзажи города, вид на которые открывался с этих объектов. Их девушки, Настя и Олеся были приверженками, пожалуй, самой неординарной субкультуры, они увлекались всем, что было связано со страной Японией, называя себя анимешниками. Они коротали время на тематических вечеринках, где собственно и встречались со своими парнями. Вот и в этот вечер их пути сошлись на одной из подобных вечеринок. Антон с Сергеем сидели за столиком в клубе, дожидаясь из уборной своих подруг.

— Опять вы поругались? — спросил Серега.

— Ну да. Типа того.

— Вы как обычно. Ну как тебе моя идея со станцией?

— Так-то неплохо. Если туда проберемся. Но не думаю, что Настя согласится.

— Тогда без нее пойдем.

Девчонки вернулись:

— Олеся мне про твою идею рассказала, Серег, я ток за, развеяться охота, а то некоторые вечно против, — говоря это, она сделала вид, что не замечает Антона.

— Да кто-против-то? Обычно только тебе и не нравятся наши идеи.

— Когда они абсолютно идиотские, то да.

— А, то есть поход на станцию метро для тебя вполне адекватное мероприятие?

— Так, короче, идете или нет? Достали уже всех, — не выдержав, сказала Олеся.

— Идем, идем, — подытожил Антон.

Вечеринка закончилась, они разошлись, договорившись о времени своего похода.

— Вечно ты опаздываешь, — обратилась Олеся к Антону.

— Как будто мы во времени ограничены.

— Идем?

И они пошли. Встретившись у метро Ломоносовская, они перешли сортировочный мост.

— Куда дальше, Серега?

— Тут неподалеку есть лазейка, ведущая вниз.

— Канализация?

— Да, лючок один, не волнуйтесь, я читал про тех, кто туда пробирался, проблем не должно быть, там вроде не так уж и грязно.

— Да мы одеты вроде не на экскурсию. Фонарики все хоть взяли?

— Да.

— Отлично, хоть это не забыли, у каждого по налобному фонарику и два простых фонаря.

— Туда и обратно?

— Ну да, чего там долго на этой станции-то делать?

— Осмотримся и обратно.

— Дадите хоть свой след оставить?

— Посмотрим, если все там не уничтожено — то нет, пусть сохранится как есть. Если нет, то рисуй сколько влезет.

— Ну хоть на этом спасибо.

Они дошли до люка, приводящего к намеченной им цели:

— Вот он, — Антон с Сергеем принялись открывать его, отволакивая крышку люка в сторону, освобождая заветный проход.

— Дамы, вперед, — сказал Серега, но тут же добавил, увидев их выражения лиц, — да шучу, шучу я.

Как обычно, поочередно, они начали спускаться вниз.

— Холодновато и темновато тут, однако.

— Вы же вроде утеплились, девчонки?

— Один фиг холодно.

Они начали пробираться по схеме канализационных путей местного района, которая была предварительно скачена с интернета Серегой.

То и дело на пути их следования пробегали крысы, встречался разного рода мусор, непонятно кем тут выкинутый. Пройдя немалое количества пролазов и поворотов, Серега нашел ту самую дверь, которая согласно схеме должна была их вывести на саму станцию. Он облокотился на массивный рычаг двери, и они попали в небольшое помещение при станции:

— Служебное помещение, — произнес Серега.

— Темно.

— Еще бы тут светло было.

Они вышли из него и оказались в конце платформы.

— Вот она, ненужная более никому станция. Посмотрите на ее запыленное недостроенное убранство. Когда-то ее строили, думая сделать ее станцией, предшествующей депо, но в итоге из-за ненадобности ее забросили.

— Красотища. Мертвая красотища.

— Она живет. Как и все в городе. Она помнит тех, кто тут был, кто все это строил.

— Не умничай, — сказала своему парню Настя.

— Да иди ты.

— Опять они за старое.

— Пойду погуляю, себе чтоб настроение не портить, — произнесла Настя.

— Антох, надо местечко для граффити присмотреть, — они в троем прошли подальше, дойдя до другого конца платформы, где должен был находиться эскалатор, а вместо него стоял синий забор. Сергей выбрал местечко сбоку от забора и принялся протирать его от пыли. Антон и Олеся сели на скамейку напротив, положив фонарики, чтобы те освещали стену Сергею.

Настя тем временем подошла к краю платформы, где когда-то должен был, по задумке инженеров, ходить поезд: «Достал он меня. Взять бы и уехать. Зачем вообще согласилась идти. Дура блин».

Она повернула свой взгляд в сторону тоннеля и увидела в далеке два горящих ярким светом огня. Из туннеля показался поезд и, подъехав, остановился, его двери открылись. Настя зашла в пустой вагон и села, выбрав место, напротив.

«Осторожно двери закрываются, следующая станция Ломоносовская», — прозвучал голос. Двери закрылись, и электричка понеслась прочь.

— Антох, сходи посмотри, где Настя, что-то долго ее нету, мало ли что, — сказала Олеся.

Антон встал и пошел осматривать станцию.

Олеся устремилась к своему парню, занятому любимым делом и, положив руку на плечо, произнесла:

— Я люблю тебя.

— И я тебя, — обратив на нее внимание, он, сняв на время респиратор, защищавший его от пыли, поцеловал Олесю.

— Ребят, у нас проблемка есть.

— Какая?

— Насти нигде нету.

— Неужели она ушла?

— Не знаю, но на платформе ее нигде нет.

Они, бросив свои дела, пошли в служебное помещение, через которое добрались до станции. Зайдя, они приблизились к двери, что по идеи вела на выход. Открыв ее, они вместо прохода увидели просто бетонную стену.

— Чудеса какие-то. Антох, не Настя ли нас тут замуровала? Аха-ха. Видимо вы действительно сильно поругались. Но нас-то за что?

— Не смешно, — Антон, проверив, что проход действительно закрыт, достал свой мобильный,

— И сеть не ловит.

— Откуда ж ей тут взяться. В обычном-то метро не везде ловит, а ты иж чего захотел.

— Вернемся назад, поищем другие выходы.

Они поднялись на платформу, но никаких других выходов не было. Туннели наглухо закрыты, а спуска с эскалаторов просто не было установлено.

— Весело блин.

— И что теперь делать будем, умники? — спросила Олеся.

— Ты вроде не против была с нами идти?

— Ну да.

— Тогда не мешай думать.

Они обшарили еще раз всю станцию вдоль и поперек, но ничего, никаких выходов на ней не было.

— Я устала, — Олеся села на скамейку напротив недоделанного граффити.

— Пока все равно нам делать нечего, предлагаю передохнуть, может ситуация как-то изменится, — предложил Антон.

— Ага, изменится, батарейки в фонариках сядут, и мы без света тут сдохнем. Короче ладно, отдыхайте по очереди. Выключите свои фонари, я пока граффити заодно дорисую.

— Давай, делать нам все равно видимо больше нечего. Может это сон?

Олеся ущипнула Серегу за руку.

— Почувствовал?

— Ну да, не делай так больше.

Они облокотились о кафель и ушли в дремоту спустя немного времени.

«Нашли время спать», — он рисовал свое творение, думая о полном бреде происходящего, но ничего путного на ум не приходило. Сергей услышал какой-то звук, похожий на звук разбившегося стекла, решив, что это могла быть Настя, он двинулся на него. Завернув за одну из колонн, ведущих к краю платформы, он увидел разбившуюся причину звука. Антон наклонился, чтоб посмотреть на бутылку, и….

Настя ехала в электричке казалось бы с полчаса, наконец-то ее вагон подъехал к знакомой станции. Поезд остановился:

«Ломоносовская. Следующая станция Елизаровская».

Но двери не открылись. Она отчетливо видела ходящих на станции людей, ждущих электричку. Она начала стучать по стеклу, но никто ее как будто не видел. Электричка тронулась и поехала дальше.

…Сергей взял кусок стекла, и в тот же момент платформа озарилась ярким светом. Он поднялся и увидел, как из стоявшей перед ним электрички, вышли люди. Поезд отъехал, и за ним на стене красовалось название станции — «Сортировочная». Он, не понимая уже вообще ничего, направился туда, где его должны были ждать друзья, но здесь ходили люди, работал эскалатор. Достигнув его, Сергей захотел зайти, но взглянув на верх, он замер, его посетило давно забытое чувство. Чувство, которое он испытывал когда-то в детстве во сне. Он ощущал, как падает с него как будто в никуда вниз. Сейчас он переживал это очень четко, его страх вырос вместе с ним. Страх, который он давно не ощущал. Еле пересилив это чувство, Сергей обернулся. Сзади не было никого. Люди исчезли. Он повернулся назад и увидел, как с не двигающегося эскалатора медленно спускается человек. Человек весь покрытый кровью, с виду напоминающий шахтера, с огромных размеров гаечным ключом в руках. Видя это, Сергей больше не ждал ни минуты, он побежал в сторону служебного помещения, иногда оглядываясь, он все еще видел местного обитателя. Он забежал в него, но та дверь, на этот раз и вовсе была закрыта на замок. Бежать больше было не куда, он слышал, как медленно к нему приближалась смерть. Шахтер зашел, и Сергей почувствовал, что его убивают. Шахтер занес руку в ударе и, ощутив резкую головную боль, Сергей как будто очнулся. Шахтера и след простыл, не было и света в помещении, он вновь сидел в полной темноте. Сергей тут же выбежал из служебки и помчался к все еще мирно спящим друзьям:

— Олеся, Антон, проснитесь, — он разбудил их своим криком.

— Да что случилось, Серый?

— Это место проклято, я видел-видел, как оно ожило, ходили люди, а в итоге меня чуть не убил шахтер.

— Что за бред ты несешь?

— Я не несу, серьезно, надо валить.

— Да как-валить-то? Некуда, эскалатора нету, туннели заморожены, дверь через которую мы пришли забетонирована. Возможно Настя вернется с кем-то и поможет нам. Это единственное на что я сейчас надеюсь. А ты передышал своей краской. Где твой респиратор?

Сергей понял, что у него действительно его нет, но он не помнил в какой момент его не стало.

— Может ты и прав.

— Отдохни. Экономь силы. Неизвестно сколько нам тут быть. Мы хоть и взяли немного еды, но ее лучше экономить. Он сел рядом с Антоном.

— Я подежурю, — произнесла Олеся.

— Я с тобой, — поддержал её Антон.

— Лучше с психом рядом побудь.

— Ты ток не уходи далеко.

— Вот мне после таких вот историй только и гулять тут. Хотя я бы поискала еще выходы, не сидеть же тут вечно.

— Как знаешь.

Сон приходил тут как что-то само-собой разумеющееся, не прошло и пару минут, как два друга уже спали.

— То же мне мужской пол.

Олеся подошла с фонариком на голове и рассмотрела художество своего парня. Полюбовавшись, она решила запечатлеть на камеру своего смартфона его незаконченное творение. Она сфоткала со вспышкой, оценив фото, не долго думая, обернулась, и ей пришло в голову, что неплохо было бы и Антоху с Серегой сфоткать. Она взяла камерой на них ракурс, нажала на снимок, вспышка сработала и…

Настя не сидела больше на месте, она шла по вагонам к головному вагону. Поезд ехал, ничего не изменялось. Она дошла до него, обычно дверь, ведущая в рубку машиниста, была заделана полностью. Тут же на ней стояло простое стекло, за которым она отчетливо разглядела машиниста. Она стала стучать по стеклу, но тот не видел ее и никак не реагировал. Тогда она развернулась и подошла к висящему в вагоне прибору экстренной связи с машинистом, и нажала на него. Тут же в ответ раздался чей-то голос:

— Что-то случилось?

— Выпустите меня отсюда.

— Вас никто сюда и не звал, вы потревожили это место, — Настя тут же обернулась и увидела говорящего машиниста. Тот резко пошел на нее, она понеслась от него по всем вагонам. Преследователь шел за ней, никуда не торопясь. Она оглядывалась и смотрела на него. В какой-то момент поезд резко затормозил, и она упала. Свет погас, Настя кое как встала, ожидая в темноте своего гостя. Свет вернулся, а преследователь нет. И по громкой связи тот же голос произнес: «Приносим свои извинения в связи с экстренным торможением. Проверка тормозов».

Электричка устремилась дальше.

…и Олеся увидела на экране пустую, вполне освещенную скамейку. Платформа была освещена, по ней не понятно куда шли люди. Олеся повернулась в сторону эскалатора и только было захотела сделать шаг в его сторону, как ее руку кто-то схватил, с другой стороны.

«Опять ты отстала. Больше не отпускай руку, а то потеряешься, и злой дядька тебя заберёт», — сказала Олесе мама, тянув ее за руку. Поняв, что на нее навеяло чувство из детства, то чувство страха, потеряться от мамы в этой толпе. Она стала ощущать себя той маленькой девочкой, которую когда-то давно в детстве таскала за собой ее мама. Она шла, не успевая за ней, боясь, что вот-вот ее рука отцепится, и она останется наедине со своим страхом. В какой-то момент на середине платформы ее мама как будто резко повернулась, ее рука соскользнула и…и маленькая Олеся осталась одна наедине со своим страхом. Казалось, он уже убивал ее. Она резко повернулась и увидела, стоящего шахтера с гаечным ключом. Вокруг все так же ходили люди, но никто его не замечал. Словно все так и должно быть. Он стремительно бросился на нее. Смерть и ужас пронизывали ее насквозь. Она закричала, закрыв глаза. И очнулась. Очнулась взрослой, стоявшей в полной темноте, посередине платформы. Ее фонарик сел, будто она простояла тут целую вечность.

Олеся подбежала к своим друзьям и принялась будить их:

— Сергей, милый, проснись, Антон, вставай.

— Да что-стряслось-то?

— Ты был прав, это место вызвало у меня страх из детства. Надо попытаться уйти. Срочно.

— А вы блин мне не верили.

— Вот это уже заявочка на победу. Пошлите отсюда.

— Поищите выходы, я схожу еще раз к двери, — произнёс Антон.

— Хорошо.

Олеся с Сергеем стали спускаться к туннелям. Может быть там им доведется что-то найти.

Антон подошел к двери, открыв ее, он ничего кроме все той же стены не увидел. В тот момент он обернулся и наткнулся на какой-то, невиданный им ранее красного цвета рычаг, он дернул его и…

Настя сидела. Сидела не понимая, что ей дальше делать. Она закурила, в какой-то момент электричка остановилась на незнакомой станции, и на платформе стояли Олеся и Сергей. Настя резко вскочила с места и, подбежав, принялась стучать по стеклу:

— Олеся, Серый, я тут, спасите меня! — но они ее не услышали. Поезд пошел дальше, оставляя их позади.

…свет в служебном помещении загорелся, Антон вышел из него на платформу. Тут повсюду спешили люди, он зашагал по платформе к электричке, помня о видениях его друзей, он не сильно рвался к эскалатору, хоть тот и присутствовал. Поезд подошел и остановился у перрона, он попытался в него зайти, но людей, выходящих было слишком много. Они не дали ему протиснуться в вагон, двери захлопнулись, и электричка ушла. Он пробрался ближе к краю, чтобы удалось войти в следующий поезд. В громкоговоритель кто-то произнес: «Просьба не подходить к краю платформы, во избежание падения на пути».

И тут он оцепенел, вспомнив, как в детстве он боялся подходить к краю платформы, чтобы не упасть. И это чувство ужасало, сковывало его на столько, что он не мог развернуться. Антон лишь повернул голову и увидел, как какого-то человека, стоящего поодаль от него, толкнул на рельсы другой человек в полностью черной одежде. Антон резко обернулся, и его глаза смотрели на идущего на него шахтера с гаечным ключом в руках. Кровь обильно лилась на платформу за ним следом. Антон не мог пошевелиться, тот медленно приближался к нему. Подойдя на расстоянии руки, шахтер толкнул его, и Антон слетел с перрона и, резко ударившись, очнулся, лежа на рельсах. С другой стороны, к нему подбежали Сергей с Олесей и, поднимая его, спрашивали:

— Что случилось? Тут нет выхода.

Антон молчал, приходя от увиденного и пережитого в себя. Они поднялись на платформу и посадили его на скамейку.

Настя от безысходности решила пойти на крайние по ее мыслям меры. Она дошла еще раз до головного вагона и принялась отдирать пилкой для ногтей, завалявшейся в кармане ее куртки, обивку сидений, чтобы удобнее было ее поджечь. Достав зажигалку, она стала поджигать все подряд. Уже через несколько минут первый вагон горел, горел, плавя все вокруг. Она побежала по остальным вагонам. Огонь устремился по ним все дальше и дальше. Теперь она оказалась зажата в последнем вагоне. Видя, как огонь, созданный ею же, приближается, она ощутила на себе приближающуюся смерть. Настя закрыла глаза и услышала: «Конечная станция Сортировочная. Не оставляйте личных вещей».

Она вышла из вагона и увидела своих друзей. Антон, резко встав, забыв на долю момента о всем пережитом, подбежал к ней и обнял:

— Прости меня.

— И ты прости, — она обернулась и ничего кроме потускневшей от времени и пыли надписи «Сортировочная» не увидела.

Они все вместе вернулись в служебное помещение. Проход за его дверью больше не был закрыт. Станция отпустила их. И лишь недорисованное граффити на смартфоне Олеси, оставило о ней свое специфическое воспоминание.