Алёна Русакова
Мамочка, помоги
– Мамочка, помоги! – услышала Алена Ивановна в трубку.
Сердце материнское сжалось от предчувствия беды:
– Что случилось, доча?!
Что там случилось, зареванная дочь ответить внятно не смогла, и Алена Ивановна птицей помчалась через весь город к роднулечке. Сначала бегом до остановки. Там впрыгнула в подоспевшую маршрутку и целых «полгорода» сидя у окошечка, переживала, что там у молодых на этот раз стряслось.
Но обо всем по порядку.
Дочь, Тамарочка, полгода назад вышла замуж.
С зятем, считала Алена Ивановна, им всем повезло очень. Таких парней нынче уж нет, такие только во времена рыцарей жили. Ваня – умный, добрый, красивый и обеспеченный. И Алена Ивановна его с детства, еще мальчиком большеглазым, знает. Потому он ей почти родной.
Так вот, значит, полгода назад свадьбу пышную сыграли. Со сватами Алене Ивановне тоже, чрезвычайно повезло! Лояльные, щедрые, квартиру молодым подарили. Молодцы!
И все бы хорошо, да стала вдруг ни с того ни с сего, дочь-кровинушка, Тамарочка, собственному супругу нервы мотать!
Всегда тихая, да прилежная была, а тут на тебе – как с цепи сорвалась. На мужа эта бывшая тихоня-Тамарка орет. Ванька-зять как ни силился, как ни старался сор из избы не выносить да молчать, а прибежал, прямо к ней, Алене Ивановне, тёще своей, жаловаться.
***
Входная дверь в квартиру молодых была не заперта, и Алена Ивановна забежала в нее с разбегу:
– Доча?!
– Тут я! Мама! – послышался громкий плач, и Алена Ивановна понеслась сломя голову на голос дочи.
– Что случилось?! Мама пришла, доча, мама тут! – огласил квартирку громкий женский крик.
Зареванную дочку Алена Ивановна вытащила из ванной. Та плакала в уголочке между ванной и унитазом. Умыла красавицу, увела в кухню, поставила на плиту чайник и отпоила горячим чаем.
– Теперь рассказывай, что случилось, – перешла к расспросам женщина.
– Он на меня так посмотрел! – громко пожаловалась Тамара маме.
– Как?!
– Не так!
– А как надо было? – задрожала чашка в руках мамы.
– Ну я просто знаю, что он подумал! Он знаешь, подумал, но не сказал!
– Что? Что подумал то?
– Он подумал, но не сказал о том, что считает меня толстой! – захлебнувшись слезами, пожаловалась на мужа дочь. – Но я намёк его поняла! Просто, когда мы в гости к Грише с Яной ходили, он попросил меня короткую юбку не надевать, мол у меня – ноги толстые!
– Нормальные у тебя ноги! – воскликнула Алена Ивановна. – Так. Что еще он тебе посмел сказать?
– Он… В-общем, дело не в нём! – умоляюще посмотрела на мать Тамара. – Во мне дело…
– Так.
Алёна Ивановна кивнула головой, затем хлопнула себя по груди. Достала таблеточки из внутреннего кармана пиджака и сунула целых две себе в рот. Одну протянула дочке.
– Всё. Я спокойна. Теперь продолжай.
Дочь, Тамарка, вскочила. Убежала в спальню. И вернулась оттуда с ворохом какой-то рванины в руках.
– Это что? – вздохнула мама.
Дочь закусила свою пухлую губку и покаянно свесила голову.
– Я просто нервничала сильно! И нечаянно всю одежду ему изрезала!
***
– Вот это еще можно попытаться подшить, – задумчиво разглядывала дыры на свету в мужских брюках Алена Ивановна.
Потом отшвырнула эти брюки в гору разодранного тряпья. Которое на выброс.
– Мама! – капризно вскричала дочь, сидящая на полу у груды тряпья. – Что мне теперь делать?!
Алена Ивановна побегала по комнате взад-вперёд. Потом остановилась и руками развела:
– А что делать! Выбрасывать всё придётся!
– А что я Ваньке теперь скажу?! – вскричала дочь.
– Скажи: прибиралась в шкафу. А у тебя там…
– А там моль всё погрызла! – вскочила с пола и радостно подхватила девушка.
– Что-то вроде такого. Так. Я привезу вещи, – походила по комнате Алена Ивановна. – Заеду в секонд хэнд и там вещей на твоего Ваньку наберу, чтобы было что на вешалки пока развесить. А ты – молчи! – погрозила она пальцем дочери. – Даже если явные доказательства вдруг всплывут! До последнего отпирайся! Ты поняла меня, дочь?!
Алена Ивановна работала продавцом на рынке, овощи продавала. График – ежедневный. Трудно. А тут дочь, с "пустяками" названивать повадилась.
Вот и сейчас телефон Алёны бесперерывно "тренькал", нервируя женщину.
– Что Тамар? – отпустив покупателя, схватила трубку женщина.
– Мам, – дрожащим голосом произнесла дочь.
Свет для Алёны Ивановны в глазах померк.
– Что опять?
– Мы с Ваней поругались, – принялась всхлипывать в трубку дочь, – Он уехал а я… Мне так плохо, мама! Ты сможешь приехать?
Алена Ивановна зажмурилась и вдохнула воздух. Выдохнула.
– Доча. Может быть, ты сама приедешь? – предложила она. – Я работаю. И так каждый день к тебе ношусь.
– Ну да, – всхлипнула дочь. – Для тебя же работа важнее дочери. Вот не будет у тебя дочери и будешь спокойно работать.
– Сейчас приеду! – почувствовав по голосу кровинушки неладное, вздохнула Алена.
– Манька! Присмотришь за лавкой? – снимая с себя фартук на ходу, подбежала к соседней лавке с мясом.
– Опять? – удивилась Марья. – Снова дочь? Вот ты сбежишь, а мне опять на две лавки разрываться придется! Вчера знаешь сколько народу за овощами понабежало?
– Манюнь, прошу тебя, я заплачу! – дрожащими руками вынула из барсетки купюру Алена.
– Да ладно уже, беги, – недовольно отмахнулась от денег Марья.
– Ой спасибо, Марьюша, выручила! – швырнула за прилавок фартук и помчалась на всех парах женщина.
***
– Мама, мне очень плохо сейчас! – покачала головой зареванная Тамара.
Алена Ивановна, вытаращив глаза озиралась, оглядывая комнату.
Окно пластиковое в комнате треснуто.
Горшки с землей по углам валяются. Шторы, оторванные, валяются на полу, но это мелочи. В двери – стекло выбито. И что самое страшное – телевизор разбит.
И посреди комнаты валяется палка от пылесоса. Орудие, видимо, которым тут все и крушили.
– Чт-чт-т-то это? – застучали зубы со страху у Алены Ивановны. – Ванька буянил что ли?
– Если бы! – закрыла лицо ладошками Томка. – Не знаю, мама, что на меня нашло!
– Ты?! – отвисла челюсть у женщины.
Тамара уткнулась лицом в коленки и глухо заплакала.
– Доченька, ну так же нельзя! – умоляюще поглядела Алёна на дочь и грохнулась на пол рядом на коленки.
Села, прижала к себе дочь. Вытерла ей слезы глаз и прибрала волосы.
– А ему меня можно было выводить? – жалостливо расплакалась девушка. – Мама, я правда не знаю, что на меня нашло! Мы поругались, он кулаком о стену ударил. Понимаешь! О чем это говорит? О том что это пока он стену бьет. Потом будет бить меня!
Алена Ивановна цокнула языком и покачала головой.
– Бог с тобой, что ты такое говоришь!
– Ну он то ушел, мама! Сел в свою машину и укатил. А я… А меня злость такая охватила! Что я даже не заметила, как все тут разворотила. Это он виноват! Он меня довёл и сбежал! Ему то что, сел в машину и уехал, катается! А мне тут в четырех стенах сиди!
– Доченька. Какая же ты у меня глупая… Что ты творишь, золотко! Ну почему ты тут всё расколотила, при чём тут вещи? Да ты понимаешь, что Ванька – твой счастливый билетик в жизни, милая? Таких мужчин как он – единицы остались, неразобранные! А родители то у него какие золотые! Квартиру вам подарили, в жизнь не лезут, деньги сыну сами суют… Ты же даже не работаешь вон!
Тамара от маминых слов еще больше рассердилась и с пола вскочила:
– При чём тут его родители, мама? При чём тут деньги?! Меня муж обижает, а ты всё про материальные ценности! С меня хватит! Я вещи собрала, домой к тебе возвращаюсь. Развожусь! – вскрикнула она.
И побежала она в спальню. Вероятно, чтобы вещи в чемодан побросать.
Алена Ивановна тут-же вскочила и побежала за дочерью следом.
– Только этого не хватало! Теперь слушай меня! – потребовала она внимания. – Быстро закрыла шкаф, я сказала! Домой она собралась возвращаться!
Женщина встала посреди комнаты и закричала:
– С таким трудом тебя замуж пристроила! Свадьба, приготовления! Думаешь, легко мне это далось? Я до сих пор кредит за твой девичник и платье-кольца выплачиваю! Не нужна ты мне дома, не пущу!
***
«Прочистка мозга» дочери привела к хорошим результатам.
Дочь сидела на кровати надувшаяся, зато сидела, а не трясла своим чемоданом.
– Ванька просто в других условиях рос, – лила в уши дочери убеждения Алёна Ивановна. – Видишь, ему родители свадьбу сделали. Квартиру эту подарили. А у тебя что есть? Фигурка и красивое личико? Сомнительный знаешь, актив! От мужа уйдешь, будешь «идеального» искать, гляди и состаришься. Красота и молодость в любой момент могут исчезнуть без следа, зато Ваня при квартире-машине и помощи родительской за спиной – точно не пропадёт! Да к нему толпой девочки симпатичные выстроятся!
– Он только меня любит! – мотнула головой девушка.
– Любит, – усмехнулась Алёна. – Хех! Я тоже была хорошенькой. И меня тоже твой папашка любил. А после родов меня растарабанило так, что я в дверь кое-как влезала, он сразу ноги в руки и сбежал!
Тамарка утёрла слёзы.
– Да хватит уже нагнетать! Я всё поняла!
– Тогда веди маму в кухню, хозяюшка, чаем пои. Раз с работы оторвала!
***
По пути в кухню женщины замерли у разбитого стекла в двери.
– Похоже не до чаю тут, – взяла ситуацию в руки Алёна Ивановна. – Веник неси. Быстро тут всё подмети.
Женщина достала со вздохом бумажник. Заглянула в него.
– Амир Риятович, – позвонила она мужчине из соседней лавки, что на рынке ее. – Это я, Алёна. Помните вы говорили, что у вас отец – стекольщик. Мне очень помощь сейчас ваша нужна.
***
Трещину в стеклопакете женщины заклеили скотчем.
– Ванька придет, шторку вот так повесь, – бегала у окна женщина. – Может и не заметит, а завтра приедут заменят. Деньги придётся искать.
Тамара кивнула головой.
– Чего встала? Иди тушь свою растёкшуюся смой да губы накрась, – недовольно взглянула на дочь женщина. – Иван твой вернётся, а тут ты, с помятым лицом.
Девушка тут-же побежала выполнять указания матери.
– Ну будем надеяться, что всё обойдётся, – вздохнула Алёна и окинула взглядом комнату. Стекло в дверь вставлено. Правда немножко другое и старое. Зато незаметно, если не всматриваться. Шторы снова висят на окне. Телевизор на свалку вынесли, Тамара пока что-нибудь соврёт. Ну и главное, дочь передумала разводиться. Так что можно спокойно возвращаться в свою лавку.
– Алёна-джан, давай тебя на рынок по пути отвезу, – мялся в дверях Амир Риятович. (Который своего отца-стекольщика им в помощь привёз).
Алёна в любой другой день бы естественно от помощи такой, мужской, отказалась бы. Но Манька уже звонила раза три, на рынок возвращаться надобно.
– Поехали, – толкнула в спину мужчину женщина.
Следующий звонок дочери застал Алёну врасплох. Она от души смеялась над весёлыми шуточками, сидя в шашлычной, куда ее вместе с подругой-Маней Амир Риятович пригласил.
Звонок дочери
Шашлык был вкусен. Компания приятна. А вот звонок дочери расстроил и испортил всё очарование такого приятного окончания рабочего дня.
– Мама, ты не можешь к Ваниным родителям сходить? – попросила дочь, Тамара.
– Зачем я к ним пойду?
– Проверить надо, у них Ваня, или опять врёт! – изменился голос дочери.
– Я что тебе, посыльный что ли? – удивилась Алёна. – Ты же можешь сама своим свёкрам позвонить!
Голос дочери тут-же приобрёл истеричные нотки:
– То есть тебе плевать на то, что у меня жизнь рушится?!
– Что такое, Алёна-джан? – участливо поинтересовался Амир Риятович, заглядывая в глаза.
Алёна печально ответила:
– Шашлык был очень вкусный, Амир. Но мне дочь опять задала задачку…
– Я увезу тебя куда нужно.
Жоних
– Алёна-джан, – серьёзным взглядом посмотрел на женщину Амир, когда привез на своём автомобиле в место назначения. – Я давно хотел с тобой поговорить. Очень серьёзно поговорить.
Алёна широко раскрытыми глазами взглянула на мужчину:
– О чём?
– Ну… Сходи куда тебе нужно, а я пока речь подготовлю, – предложил мужчина, – Мне еще просто в магазин ради такого случая забежать надо. Он ухватил Алёну за руку и пощупал своими пальцами Алёнин указательный пальчик.
Алёна помолчала. Тренькал и тренькал, не переставая в её сумке телефон. (Но разве до него ей было в такой момент?)
– Я постараюсь долго не задерживаться, – пообещала она.
И вдруг Амир нагнулся к ней и коснулся своими губами ее щеки. У Алёны сердце забилось как бешенное.
– Давай скажу сейчас, – вымолвил Амир. – Но кольцо потом будет. А за цветами сейчас съезжу, пока ты ходишь.
– Зачем кольцо? – растерялась женщина.
– Ну нравишься ты мне! – признался Амир. – Очень давно нравишься. Я неженат если что. Ты тоже.
– Я… Сейчас, – неопределенно показала пальцем в окно Алёна. – Туда сбегаю, всё разузнаю и вернусь.
– Правда вернёшься? – загорелись глаза мужчины.
– Д-да, – покачала головой она.
– Я буду ждать твой ответ, – крикнул ей вдогонку Амир.
Дочь
Оказавшись в лифте, Алёна Ивановна достала из сумки телефон и ужаснулась: дочь уже раз семнадцать звонила и наотправляла ей кучу смс.
– Мама!? – орала в трубку зарёванная Томочка. – Ты почему трубку не берёшь?! Ты сходила или нет?!
– Уже в лифте поднимаюсь. Почти приехала, – попыталась успокоить свою истеричку-дочь женщина.
– Потерпи ещё немного дорогая. И не звони в ближайшие пятнадцать минут, – попросила Алёна у дочери. – Поняла? Потому что я не могу так с порога спросить, где Ваня. Мало ли что заподозрят его родители. А вообще шпионить по твоей указке за собственным зятем – это очень мерзко, дочь!
Отключив телефон, Алёна Ивановна выдохнула и повернулась к зеркалу, которое занимало всю стену лифта. Пригляделась, послюнявила пальчик и пригладила на своём лице брови.
«Амир Риятович», – улыбнулась она.
Сваты. Новая проблема
А в квартире сватов встретили женщину тепло и душевно.
– Это хорошо, что ты пришла! – вывалилась из двери Алина Иосифовна, мама зятя. В следующую секунду она ухватила Алёну за руку и дыхнула на неё спиртным запахом.
– Алина? – нахмурилась Алёна Ивановна.
– Тихо! – сделала большие глаза сватья и приложила палец к губам, продолжая тащить Алёну за руку в кухню. – Молчи!
Алёна Ивановна была очень удивлена.
– Да что происходит?
Колготки на сватье-Алине были порваны. Под глазами тушь растеклась. Платье сзади прямо в трусы заправлены. И шатает сватью в стороны, сразу понятно – чего-то отмечала.
– Туда! – показала пальцем на кухню Алина. И сшибая своим телом дверной косяк, метнулась в кухню. Таща за собой Алёну.
– Садись, – толкнула она сватьюшку на стул. Повернулась и открыла холодильник. И вынула оттуда на стол огромную, немного початую бутыль.
– Хорошо, что ты пришла! Мне так пог-говорить с кем-нибудь хочется! – села мимо стула и упала прямо на пол Алина.
– Алина! – испугалась и кинулась её поднимать с пола Алёна. – Ты чего надралась как сапожник пьяный?
– А потому что я – раз-во-жусь! – гордо ответила ей мама Вани. – С этим козлом! Вот!
– Да что ж такое-то? – всплеснула руками Алёна Ивановна. – А я вот пришла про Ванечку спросить, – вспомнила она про предлог, ради которого сюда пришла.
– А что про него спрашивать? – улыбнулась Алина. – Сынулечка мой – дома у себя. За ним там Тамарочка твоя присмотрит. Как хорошо, что у нас твоя доча есть! За твою дочу!
– Не буду я пить, прекрати! – попросила Алёна Ивановна. – То есть как это – Ваня дома?
– А что? – уронила голову на стол и подняла ее снова сватья. – Его дома нет? Моего сына нет?! – тут-же вскочила она со стула.
– Да дома он, дома, – расстроилась Алёна.
Затренькал в сумке Алёны телефон. Женщина напряглась.
– Я не могу сидеть, меня машина ждёт, – вспомнила она о Амире Риятовиче.
– Ты не бросишь меня! В таком состоянии! – вдруг разревелась, нет, завыла протяжно, по-бабьи сватья.
– А-а-а-а-ы-ы-ы-ы! Алёнушка не уходи! Помоги!
Тренькал и тренькал в сумке телефон, и Алёна Ивановна ответила на звонок, спрятавшись в туалете квартиры сватов:
– Да прекрати ты трезвонить, Тамарка! Не до тебя сейчас честное слово! Тут, тут твой Ваня, куда бы он делся? Спит вон, лежит себе на диване!
Дочь-Тамара на том конце провода притихла. Помолчала немного и снова начала раздражаться:
– Так. Спит говоришь? Получается, он там от меня отдыхает, да?
– Да что ты такое говоришь? – принялась заступаться за Ваньку Алёна.
А самой за своё враньё перед дочерью так противно стало. На сердце тяжесть легла, из-за того, что зятёк Ванечка, оказывается, действительно ее дочери врёт. Вот где он сейчас ходит-шляется?
***
Алёна Ивановна вышла из туалета расстроенная. Прошла в кухню и выглянула в окно: машина Амира Риятовича уже ожидала ее у крыльца подъезда.
– Алёнушка, мне плохо, – стучала зубами о край стакана сватья, сидевшая за столом.
– Да что тебе плохо то? Сидишь пьёшь, будто праздник какой отмечаешь, – строго пожурила сватью Алёна.
– Пью. А мне плохо. Не попьёшь ведь еще хуже. По-померяй мне пож-жалуйста давление, – заплакала, опустив голову на стол Алина.
– Ну беда. Давай. Где у вас аппарат? – нахмурилась Алёна.
«Аппарат» был найден. Алёна Ивановна надела на руку сватьи манжету и накачала с помощью груши давление.
– Нормальное у тебя давление, – заявила она.
– А чего меня так трясёт? – продолжала стучать зубами и заикаться сватья.
– Потому что нечего было до такой степени пить! – отругала ее Алёна.
Оставить в таком состоянии расклеившуюся сватью она никак не могла – совесть не позволяла. Поэтому вскипятила чайник, сбегала в спальню, нашла плед. Потом поняла, что вид у сватьи чересчур «болезный» и увела ее в ванную.
Переступив порог ванной, Алина «взбуянила». Схватилась за бритву (электрическую), начала требовать у Алёны бумагу с ручкой.
– Записывать будешь мою последнюю волю!
– Чего записывать? – устало посмотрела на сватью Алёна. – Осиповна? Ты прекратишь болтать ерунду?
– А я говорю – запиши! – подняла указательный пальчик вверх Алина Иосифовна. – Завещать буду тебе шубу мою! Доче – серьги. Фамильные. Реликвия! – потрясла женщина пальцем. – Хочешь покажу?
– Да не нужна мне твоя шуба! – рассердилась Алёна Ивановна. – Ты можешь успокоиться? Говорю же, меня там машина ждёт! А в ней – мужчина! А тут ты, как взбесившаяся мартышка! Кривляешься!
Собравшаяся сводить счёты с собственной жизнью сватья тут-же замолчала. Заглянула в зеркало и икнула.
– Мус-сина? – пролепетала она.
– Да мужчина! – сердито кивнула головой Алёна.
На лице пьяненькой Алины Иосифовны тут-же расплылась несмелая улыбка.
– Ой, – радостно улыбнулась она, стирая размазанную тушь с глаз. – Алёначка увезите меня отсюда, а…
***
Амир Риятович с удивлением смотрел на то, как Алёна Ивановна идёт к его машине. Не одна, а с какой-то странной женщиной в-обнимку. Женщина эта была в шубе. Дурацкая, от уха до уха, приклеенная улыбка губ, криво накрашенных помадой. А ногами в лодочках эта дама перебирала так, будто грохнется прямо сейчас на тротуар, если Алёна Ивановна перестанет ее обнимать.
– Знакомься, Амир Риятович. – Пробормотала Алёна, усаживая на заднее сиденье женщину. – Это вот сватья моя. Ванечки мама.
– А-аствуйте! – произнесла женщина.
– Добрый вечер, – выдавил из себя Амир. – Вы туфлю там потеряли, – заметил он.
– Алёначка принеси! – тут-же повернулась сватья. – Ой. Цветы! – зашуршала цветами в шелестящей обертке она.
– Это не для тебя цветы! – прикрикнула на сватью Алёна Ивановна.
– Я посмотреть! – обиделась Алина Иосифовна.
– Ты безобразно себя ведешь! – заметила Алёна, отобрав цветы. С них уже посыпались лепесточки, женщина протянула их мужчине:
– Вот Амир Риятович. Твои цветы.
– Я собирался их тебе подарить, – не принял из ее рук цветы мужчина.
– Как ми-ило! – донеслось с заднего сиденья.
Алёна Ивановна села рядом с водителем Амиром Риятовичем и улыбнувшись, прижала к себе цветы. Тренькал в ее сумочке опять телефон.
– Да, доча? – устало ответила на звонок Алёна.
– Мамочка, ты приедешь ко мне? – жалобным голоском попросила Тамарка. – А то мне так плохо…
– Чего плохо то? – не сдержалась Алёна Ивановна. – Дома сидишь, не работаешь. От безделья маешься! Приходи лучше с утра со мной на рынок баулы таскать и потом стой рядом. У меня хоть время появится, чтобы покушать сходить, да элементарно в туалет сбегать!
Дочь замолчала. Обиделась и бросила трубку. Амир Риятович как-то странно на Алёну взглянул. Сватья за спиной притихла.
– Я устала. Мне просто тишины хочется, – высказалась вслух Алёна.
– Алёначка, улица Парковая 73, квартира 3, – пробормотала, зевая сватья, Алина Иосифовна.
– Ну и что это значит? – удивилась Алёна.
– Там муж мой. С Ваней, – пояснила сватья.
Когда Алёна повернулась к сватье, та уже спала, неестественно выгнув шею.
– Не буди её, – тихо попросил Амир Риятович. Алёна Ивановна покраснела перед мужчиной, который ещё не завёл с нею отношения, а уже волей-неволей, вник в суть ее внутрисемейных проблем.
– Извини меня за всё это. Я не могла ее бросить в таком состоянии, поэтому пришлось взять с собой. А то мало ли что натворить может.
– Ты права, – понимающе кивнул головой мужчина. – Оставлять ее в таком состоянии было бы опасно. Я вообще не понимаю женщин, которые кхм, злоупотребляют. Давай закроем её в машине и пойдём, сходим за твоим зятем.
Алёна Ивановна замолчала и посмотрела в окно.
– Не надо со мной никуда ходить, я быстро. Зятюшку своего увижу и вернусь, а то дочь волнуется.
Амир Риятович с ужасом посмотрел на женщину:
– Но я не могу остаться в машине один на один с этой пьяной женщиной. Это недопустимо! Ты же сама потом припоминать об этом будешь, когда поженимся!
Алёна Ивановна поиграла бровями:
– Ты о чем сейчас вообще, Амир Риятович? Я тебе полностью доверяю…
Амир Риятович помолчал, раздумывая: признаться ли сейчас своей дорогой Алёне-джан в том, что видел, как ее сватья строила ему глазки, или нет. Ему не хотелось бы сейчас, накануне своего признания, ставить себя в компрометирующее положение.
– Хорошо. Иди, – кивнул головой мужчина. И вышел из машины вслед за Алёной и демонстративно запер машину, затем отошёл и сел на лавочку.
Алёна понимающе усмехнулась, поглядев на сие: «У каждого человека – свои собственные тараканы».
***
Она поднялась в названную сватьей квартиру. Дверь была открыта. Женщина прошла через полупустую прихожую в кухню.
– Нашла меня значит, – крутил в руках пустой стаканчик сват Ярослав. Мужчина сидел за столом. Печальный, небритый, в какой-то растянутой майке. Алёна никогда прежде не видела его таким.
– Это конечно, не моё дело, что у вас с Алиной Иосифовной происходит, – вежливо кашлянула и изрекла Алёна, – Но бедняжке плохо. Она страдает. Зачем вы травмируете ее психику, вернитесь домой!
Сват молчал, глядя в пустой стакан. Женщина вежливо помолчала и искоса поглядела на свата:
– А где Ваня?
– Он в магазин ушёл, – ответил сват.
– Тогда можно я его подожду, с вашего позволения, – села на табуретку женщина и скромно сложила руки на коленки.
– Так может, нам суп сваришь, пока ждешь? – попросил сват и указал на плиту, где стояла кастрюля. – А то мы с Ванькой пытались сварить и… Что-то не то получилось.
Алёна Ивановна подошла к плите и открыла крышку. Внутри был как будто суп. Женщина взяла ложку и попробовала варево. Распробовала вкус – вода-водой. Несолено, не наваристо, совсем невкусно.
– Я попробую его реанимировать, – принялась колдовать над похлебкой женщина. Достала лук, пошарила в полочках…
– Ты меня извини Ярослав за дерзость, но я все-равно посмею спросить: чего вы с Осиповной не поделили так, что разбежались по разным углам?
– А тебе всё знать надо? Наша семейная лодка ударилась о кризис среднего возраста, – вздохнул мужчина. – Слыхала о таком? Женщина, с которой я жизнь прожил, не разделяет мои взгляды на жизнь. Женщина, с которой я бок о бок провёл все свои лучшие годы жизни взяла и просто обнулила все мои ценности. Пытаясь втюхать мне в голову ценности свои!
Алёна поморщила лоб.
– Эк мудрёно сказано то, что ничего не поймёшь. Железяки твои что ли, на свалку унесла?
Мужчина обиженно вздёрнул своей усатой головой:
– Натрындела значит.
– Лук почисть, – сунула ему в руки лук, нож и доску женщина.
***
Амир Риятович довольно долго выхаживал у дома, ожидая Алёну. Проснулась и подняла голову в запертой машине Алина Иосифовна. Женщина дом узнала. Попыталась открыть дверь – тщетно.
– Откройте! – принялась стучать она в затонированное окно. – Что за шуточки? Мне нужно выйти срочно! – затопала ногами она.
***
Ничего не подозревающий Иван (муж Тамарочки) шел к дому с пакетом в руках. Амир Риятович его сразу узнал. Зятя своей Алёны-джан он знал, поэтому был очень удивлён, обижен и разгневан тоже, от того факта, что «любимая джан» вот уже больше часа находится в квартире наедине со своим сватом. Который ушёл от своей алкоголички-жены.
Пазл мгновенно сложился в голове ревнивого восточного мужчины и он, жаждущий выяснения правды, помчался следом за Иваном в дом.
– Алена Ивановна, здравствуйте, – вошел в кухню с пакетом в руках зять, Иван.
– Добрый вечер, – вошел в кухню и Амир Риятович. Мужчина недовольным взглядом окинул тут все и на «свою» женщину посмотрел. Та испуганно сжалась и отвернулась к плите, намешивая что-то в кастрюле половником.
– Вы кто? – удивился Ярослав, поглядев на Амира.
– Видимо «никто», – нервно ответил Амир. – Я пустое место и ноль без палочки.
Ярослав удивлённо пошевелил усами, поглядывая на незваного гостя:
– Если честно, то я совершенно ничего не понял, – добродушно улыбнулся он.
– Амир Риятович, – повернулась и задышала полной грудью Алёна. – Прошу извинить меня за то, что заставила вас ждать. Дело в том, что меня тут по-родственному попросили суп сварить, я и задержалась.
Сват-Ярослав задумчиво вгляделся в лица обоих.
– А я понял, – указал он пальцем сначала на Алёну, затем на Амира Риятовича. – Это, Алёна Ивановна, ваш воздыхатель? Рад за тебя. Хорошая ты женщина, больно смотреть на то, как в-одиночестве маешься.
Амиру Риятовичу не понравились эти слова.
– А мне больно смотреть на Вашу женщину! Забирайте своё «чудо», мы ее к вам привезли, в машине спит!
Ярослав вскочил из-за стола и свирепо затряс указательным пальцем перед Алёной:
– Зачем привезли?! Я что просил? А ты! Сразу не могла сказать, что она тоже здесь! Ванька! Немедленно уходим! Нашу базу твоя мать засекла!
***
– Амир Риятович, – повернулась к «своему» мужчине Алёна Ивановна. – Я попросила бы вас выйти и подождать меня за дверью, мне поговорить с зятем и его папой нужно.
Выпроводив мужчину за дверь, Алёна повернулась к зятю:
– Ванечка, скажи, что происходит? Тебя Тамарочка дома ждёт. Нервничает. Зачем ты соврал ей, что у родителей?
– Я не соврал, – хладнокровно ответил Иван. Спокойным взглядом он посмотрел на тёщу, – Я действительно, как видите, провожу время с отцом.
– И что вы тут делаете, вдвоём? – разнервничалась Алёна, – Я ничего не могу понять!
– А что тут понимать? – вмешался в разговор папа Ивана, Ярослав, – Твоя дочь, Алёна, превращается в стерву, извиняюсь за выражение! Пилит и пилит сына парня почем зря!
– Пап, я же просил, не надо, – засмущался Иван, однако отец оттеснил его в сторону своей мощной рукой и продолжил вещать, глядя прямо в глаза сватье:
– У Ваньки элементарно нервы сдали с ней жить, вот он и прибежал ко мне. Не обессудь, но ты воспитала не дочь, а потребительницу!
Алёна Ивановна замолчала, растерянно переводя взгляд с одного мужчины на другого.
– Ярослав Иванович… Ну зачем в жизнь молодых влез? Ты со своей сначала разберись.
– Ну уж нет! – гордо выпятил подбородок Ярослав, – Ванька у меня сын единственный, как и у тебя дочь, Алёнка. А каждый родитель своему ребенку естественно лучшей жизни желает! Я вот до сих пор плоды своей неразборчивой влюбчивости пожинаю, как видишь. Так что на собственном опыте, надеюсь, смогу сына собственного от ошибок в будущем предостеречь!
Алёна Ивановна сердито брякнула половником об стол и повернулась к зятю:
– А ну ка, Ваня, давай на выход. Пошли! – властно вцепилась она в плечо паренька и попыталась развернуть его к выходу, однако сват воспрепятствовал ее попытке зятя увести.
– Никуда он не пойдет! Тебе надо, ты и иди сама к своей доче-истеричке!
– Да что ж такое, то? – рассердилась Алёна. – Отпусти мальчика, я тебе говорю!
– Да прекратите вы! – взбунтовался и вырвался из рук обоих взрослых Иван. – Никуда я не пойду! Пусть сначала Тамара осмыслит своё поведение! И перестанет истерить! Руки уберите, Алёна Ивановна, я в душ!
Парень вырвался и убежал, а Ярослав довольно сложил на груди руки:
– Что, съела, Алёна Ивановна? Мы с сыном требуем, чтобы Тамара твоя, пересмотрела все свои принципы касаемо совместного проживания с моим сыном! Не пересмотрит – значит, скатертью дорожка, пусть квартиру освобождает и съезжает, мы уж как-нибудь это переживём!
Алёна Ивановна сузила глаза и покачала головой:
– Так значит, да? С собственной супругой ужиться не можешь, так на жизнь сына переключился?
– Вывод неверный, Алёна Ивановна! Просто нас с сыном объединила наша общая проблема. И проблема заключается в неверно выбранных спутницах жизни! – нагло изрёк Ярослав. – Ванька мне пожаловался на свою беду: мол Тамарка его начала каждый день пилить. А я ему дал свой отцовский совет: тихо, молча, собери свои манатки и дуй ко мне. Ведь зачем нервы себе портить, глядя на кислую физиономию жены, когда есть куда от нее уйти!
– Так. Что это за квартира? – нахмурила лоб Алёна.
– Моя, – гордо заявил Ярослав. – От матери мне досталась. Хорошо, что я не поддался на уговоры Алины ее продать!
Алёна Ивановна задумалась.
– Ну хорошо. Дочери то мне что сказать? «Папа грудью встал и не отпускает Ваню домой»?
– Не ёрничай, родственница. Ты своей дочери так и скажи: пока не научится себя адекватно вести, мужа более не увидит!
***
В машине рассерженная Алина Иосифовна безрезультатно пыталась выбить окно, стуча по стеклу своей туфлей.
– Ва-а, что ты делаешь, женщина? – испугался Амир Риятович, открыв дверь. – Ты мне машину собралась расхабарить?
– А зачем вы заперли меня тут? – ругалась недовольная женщина.
– Алиночка успокойся, все хорошо, – попыталась успокоить сватью Алёна. – Сейчас поедем к Тамарочке.
– Зачем к Тамаре?
– Ну как зачем? – нараспев произнесла Алёна. – Клин клином придётся вышибать. Мужички то ваши – «скооперировались»! Свои проблемы решают сообща! Что будем делать?
Алёна всю дорогу поглядывала на Амира Риятовича. Тот сидел за рулём с очень недовольным видом.
– Это замечательно, что мы едем сейчас к твоей дочери Алёна-джан, – обмолвился он. – Родственницу твою высадим и выйдешь, нам нужно с тобой серьезно поговорить!
– О, Боже, какой серьезный тон! – вдруг высказалась с заднего сиденья Алина Иосифовна. – Ну просто суровый мужчина, как я погляжу! А разговор то – обычная любовная чепуха, которую они нам, женщинам бедным, на уши в виде «лапши» вешают!
Амир Риятович грозно нахмурил брови.
– Попросил бы вас не комментировать, женщина! Я вас везу, в непотребном, непозволительном виде. В моей, заметьте, машине! А вместо благодарности вынужден выслушивать всё это!
– Ну извините, уж что наболело, то и озвучила! – отчеканила Алина. – Меня просто тошнит уже от вашего мужского эгоистичного тона раздутого самомнения! И не смейте так разговаривать с Алёночкой! Вы, мужики, все одним миром мазаны!
– Что-о? – весь надулся Амир. – Алёна-джан! Только ради тебя я сижу и терплю эту хамку! Так бы высадил прямо на тротуар и пусть пешком идёт! Нет, ползёт! В одной туфле!
– Амир Риятович, успокойся! – попыталась успокоить мужчину Алёна. – А ты Осиповна спи! Что толку теперь на воду дуть, когда у самой молоко сбежало? И вообще! Из-за тебя Осиповна, в машине дышать нечем, все окна запотели, ещё и орёшь, обстановку нагнетаешь!
– Я в кои-то веки с горя напилась! – громко возразила пьяная пассажирка, – Или права такого не имею? Накинулись вдвоём кричать на раздавленную горем женщину!
– Да не похоже, что она горюет! – тут-же завёлся возмущаться Амир Риятович. – Наклюкалась до неприличия, еще и шубу надела, губы накрасила! А туфли – каблук? Это наталкивает на мысль, что женщина радуется уходу мужа и отмечает бурно! А теперь вот, гулять собралась!
– Успокойтесь! – затрясла руками Алёна Ивановна. А с заднего сиденья раздался истошный женский хохот.
– Ахахахаха! – хохотала Алина. Женщина даже рот свой напомаженный открыла и зажмурив глаза, радостно потрясла вдруг своей головой:
– Ух, до чего же жуткий и нудный тип этот ваш «мужчина», Алёна Ивановна! Меня словно в прорубь с ледяной водой вверх ногами окунули! Мой вам совет, милочка! Ни при каких обстоятельствах не связывайте свою жизнь с этим вздорным болтливым ничтожеством!
***
– Ты извини меня Алён, – вымолвила бледная, растрепанная Алина Иосифовна, закутанная в тёплый махровый халат. – За то, что так вышло с твоим, этим как его…
Женщины: Тамара, Алёна и Алина втроем сидели в кухне и грелись горячим чаем с кренделёчками.
Алёна Ивановна с отрешённым видом сидела и глядела в свой молчащий телефон.
– Мама, ты мужчину себе что ли завела? – недовольно заметила Тамара.
Алёна Ивановна вздохнула:
– Да вот. Ухаживал тут один за мной… А теперь видимо, передумает!
Алина Иосифовна подняла глаза на сватью:
– Ага. Передумает он. Зря что ли цветы дарил? Он с тропинки, протоптанной, уже не свернёт! Пока своего не добьётся!
Алёна Ивановна гневно хлопнула по столу рукой:
– Хватит, Осиповна, помолчи! И так уже поучаствовала в развале моих отношений, чего тебе еще надо?
Тамара удивленно поглядела на мать:
– Мама не лезь к Алине Иосифовне, ей и так плохо. Алина Иосифовна, пойдемте я вам в своей комнате постелю! Я вас так понимаю!
Девушка обняла свою свекровь, и та всхлипнула, уткнувшись лицом в плечо невестки. Так, обнявшись, две брошенки и ушли из кухни.
***
Алёна Ивановна почувствовала себя брошенной собственной дочерью. Внутри не то, чтобы ревность закопошилась, а состояние такое, недопонятости собственным ребенком.
– Так, я наверное, пойду, – высидев тщетно полчаса в ожидании, встала из-за стола Алёна.
– Уже уходишь? А ну стоять! – услышала она голос дочери, когда отпирала входную дверь.
– Томочка, – обернулась Алёна.
– Вернись в кухню, нам надо с тобой серьёзно поговорить! – скомандовала Тамара.
***
– Что ты там за мужчину себе успела завести? – требовала объяснений дочь, Тамара.
– Никого я не заводила. Он сам за мной начал ухаживать.
– Ну-ну. Столько лет в твою сторону никто не смотрел, а не успела дочь замуж выйти, как тут-же объявился кто-то, – засомневалась дочь. – Мама! Мне Алина Иосифовна рассказала о том, какой нудный и вредный этот мужик, который к тебе клинья подбивает! Вы еще толком сойтись не успели, а он уже тебе нотации смеет читать!
– Доченька! – вздохнула Алёна Ивановна. – Я попросила бы тебя не лезть в мою личную жизнь. Давай для начала в твоей все проблемы разгребём?
– Нет мама! – строго заявила Тамара. – Сегодня ты никуда не пойдешь, я тебе в гостиной спать постелю. Ты мне нужна. Ты нам с Алиной Иосифовной нужна, поэтому останься сегодня с нами!
– Но это абсурд, Тома, мне нужно идти, – принялась закипать Алёна. – Меня… ждут! Ну да, ждут! Почему я должна оправдываться и врать? Меня ждет Амир Риятович! И у нас должно быть признание, плавно переходящее к свиданию! – выпалила правду она.
– Мужчина не поезд. Если с чувствами, то подождёт! – холодно ответила Тамара. – Я прошу тебя мама, переключиться сейчас на мои проблемы. Я на эмоциях выкинула свое обручальное кольцо и свадебный фотоальбом в мусорку. Поможешь искать!
Когда часы показали половину пятого утра, а в окнах уже достаточно посветлело, Тамара разбудила мать, шепнув: пора!
Обе женщины тихо, на цыпочках, чтобы не разбудить спящую в соседней комнате Алину Иосифовну, двинулись к прихожей. Оделись в старьё, которое заранее отыскали, на головы натянули шапочки. Ведь неудобно будет, если их узнают в тот момент, когда женщины будут шарить по мусорным контейнерам.
У контейнеров Тамара скомандовала:
– Перчатки надевай!
***
Амир Риятович удивленно похлопал глазами, признав в одной из бомжих, шарящих в мусорке, свою «джан».
– О не-ет! – скривилось лицо мужчины, и он выбежал из своего автомобиля, подбежал к мусорным бакам и пронзительно свистнул.
– Ай! – вскричала, выронив мусорный пакет из рук Алёна Ивановна.
Дочь ее, Тамарка, пригнув голову и натянув на лицо шапочку, юркнула за мусорку и спряталась там.
– Алёна… Это ты? Что ты делаешь?! – громко поразился мужчина.
– Амир Риятович! – расстроилась Алёна Ивановна. – А ты что тут делаешь?
Женщина заглянула в глаза своего восточного мужчины. И сразу же безо всяких слов поняла: он всё это время караулил, когда она выйдет. И даже домой не поехал.
– Ты поужинал хоть? – вздохнула Алёна.
Амир кивнул головой:
– Я покупал себе чебурек с пепси. А ты?
Амир Риятович разглядывал свою джан. И совершенно ее не узнавал. Лицо Алёны было ненакрашенным, отёкшим и распухшим от недосыпа. Нос – как картошка, весь крупными порами изрыт. Под глазами огромные фиолетово-синие «мешки». Да еще и одета как бомжиха с помойки…
– Мама, – вышла из-за баков мусорных Тамара. – Я нашла то, что искала.
Девушка показала матери свой свадебный фотоальбом. К которому присохла яичная скорлупа.
– А кольцо? – забеспокоилась Алёна Ивановна.
Дочь пожала плечами:
– Его не нашла. Ну и ладно. Значит, примета сработала: потеряла обручальное кольцо – это к разводу. Но мне важней всего был фотоальбом. Я домой пойду, помыться хочу.
– Иди доченька, – проводила взглядом дочку Алёна. – Амир Риятович, – повернулась она к мужчине, когда дочь ушла.
Амир Риятович отстранился от нее, прижав к носу платок.
– Давай поговорим Алёна. Я тоже тебе кольцо хотел дарить, – признался он. – Но сейчас посмотрел, всё взвесил. У тебя такая странная, неадекватная родня. Одни командиры кругом. Признаюсь честно: не смогу. Не потяну такую женщину как ты. Прости, – пробормотал он.
– Да как же так, Амир Риятович? – задрожали руки у Алёны Ивановны.
– Иди тоже домой, – попросил ее Амир напоследок.
***
Тренькал в ее сумочке телефон.
"Амир Риятович"? – покрылась мелкой дрожью Алёна Ивановна и принялась рыться в сумке. Но звонил не он. Звонил зять.
– Да Ванечка. Случилось что-то? – отворив дверь, вышла в подъезд женщина. Слёзы душили ее изнутри.
– Алёна Ивановна, вы только Тамарке не говорите, что я звоню, – попросил парень.
– Хорошо, – кивнула головой женщина.
– Я домой не могу прийти, – начал исподволь зять Ванечка, – А мне барсетка моя нужна. С документами. Вы не могли бы ее из квартиры вынести и мне передать?
– Барсетка? – прошептала Алёна. – А где мне ее искать?
– А она в спальне, в шкафу, в самой нижней полке слева под моими… В-общем, под бельём, – промямлил парень.
– Я поищу, – кивнула головой Алёна Ивановна. – И принесу. Можешь не волноваться.
– Спасибо вам Алёна Ивановна, – потеплел голос зятя. – Вот, честное слово, я вас очень уважаю и ценю!
На лице женщины расплылась улыбка сквозь слёзы.
***
До утра Алёна уже не ложилась спать и решила так: проблемы проблемами, а работу ей никто не отменял. Барсетку зятя она легко отыскала, в шкафу в ящике под трусами. Спрятала ее в свою сумку и приготовив завтрак спящим сватье и дочери, вышла в подъезд, вызвала для себя такси и приехала на рынок.
Торговля что называется «попёрла» аж с самого утра. Алёна Ивановна целиком погрузилась в нее и у нее не было времени чтобы взгрустнуть. А в обеденный перерыв она засобиралась в гости к зятю.
– Алло, можно такси? – позвонила она по телефону.
Мимо шёл со своей лавки Амир Риятович. Услышав телефонный разговор Алёны, остановился, крутанувшись в своих туфлях (модных).
– Такси? Могла бы меня попросить, я б подбросил, – равнодушно бросил он Алёне.
Та поджала губы и отвернувшись, достала из сумочки пудренницу и принялась красить себе губы помадой.
Амир отошел, не дождавшись реакции. Сел в свою машину, завел ее… Но никуда не поехал.
«Интересно, она для кого губы красит?» – принялась точить его едкая мысль.
Подъехавшую машину такси он опознал сразу, по шашечкам. Подошедшую к ней и севшую внутрь Алёну Ивановну опознал тоже, издалека и по походке. Плавно тронулся вслед за такси.
***
– Алёна Ивановна, – это вам! – протянул Алёне скромный букет из роз зять, Иван. Парень обрадованно принял из рук тёщи свою барсетку и заулыбался: – Спасибо большое! Вы меня просто спасли!
– Что у вас на обед? – поглядела на пар, рвущийся из кастрюли на плите Алёна Ивановна.
– Мы с отцом пельмени решили сварить. Покупные.
Сват Алёны, Ярослав Иванович, явился в кухню в семейных трусах, натянутых на голое тело.
– Ты хоть брюки надень! – обругала его Алёна и он исчез за дверью комнаты. Вернулся уже одетый, когда Алёна Ивановна вытаскивала из кастрюли шумовкой горячие пельмени.
– Ну что там в тылу врага? – задал он женщине свой вопрос.
– А что там? Женщины плачут, страдают. Зализывают свои душевные раны, – приукрасила действительность Алёна. – Они, кстати тоже вдвоем держатся. Сплотились в общей беде.
– Да? – с сомнением поглядел Ярослав. Он придвинул к себе тарелку, взял в руки вилку и откусил от кусочка серого хлеба:
– Верится с трудом, что плачут. Вы, бабы, используете слёзы не по назначению, а с определенной целью для!
Алёна поставила полную тарелку перед зятем, и сама тоже села за стол.
– Да ладно тебе завёлся. Сами то, как тут? Признавайтесь? Ведь не дело это, жить на полуфабрикатах.
– Всё решаемо, – прищурил глаза Ярослав. – Я на курсы поварские пойду если надо будет. Если ты сюда шпионить пришла, то так там этой бабской коалиции и передай: держать оборону будем до последнего! Не дождутся, во им! – плюнул он в кулачок и скрутил из пальцев фигу, – Так и передай!
Затренькал в сумочке телефон, когда рабочий день подошел к концу.
– Алло мамочка! – услышала Алена в трубке радостный дочкин голос, – Мы отправили за тобой маминого дядю!
Алена не сразу сообразила о том, что «мамой» со вчерашнего дня дочь стала называть Алину Иосифовну, свою свекровь.
– Дядю? – растерянно повторила женщина.
– Дядю! – смеясь повторила дочь. – Он сам к тебе подойдет, мы фотографию твою ему показали. Ты ему понравилась, между прочим, мама! – лукаво заявила Тамара. – Приезжай скорее ко мне, мы с мамулечкой тебя ждем!
– Тамарка! Слышишь, нет? Вот не надо этого! – вскрикнула Алена Ивановна, однако Тамара уже положила
трубку.
Амир Риятович с соседней лавки громко вздохнул:
– Опять проблемы от дочурки?
– Не ваше дело, Амир Риятович! – огрызнулась Алена.
– Нет, но я помочь завсегда готов! – разважничался мужчина.
– Спасибо, как-нибудь без вашей помощи обойдемся!
Алена расстроилась. Гад-Амир мозолил ей глаза своим лощеным видом. Рубашечку новую напялил. Поманил своим признанием и бросил, а она то размечталась глупая!
Приехал помощник хозяина лавки, в которой Алена торговала и принялся грузить ящики с овощами в тачку.
***
– Алена Ивановна? – возник возле прилавка импозантный мужчина в годах. С тросточкой. Шляпа, пиджак. Упитанные фигура и лицо. Незнакомец сложил пальцы домиком, повесив свою трость на запястье и принялся пальцами этими перебирать. Угодливо заглядывая женщине в лицо, да с улыбкой красивых таких, белоснежных, и идеально ровных зубов.
– Д-да, – растерялась женщина.
– А я за вами. У вас я вижу, закончился рабочий день. Прошу позволения проводить вас к машине. Я увезу вас к вашей дочери.
– Да не нужно было, – промямлила Алена. – Право слово. Я бы маршруткой… Добралась…
Амир Риятович тут-же вытянул шею, разглядывая мужчину.
***
– Да какой же он старый, – раздумывала, разглядывая мужчину Алена Ивановна, когда шла с ним до его автомобиля.
Мужчина хромал, припадая на одну ногу. Да еще так необычно одет, в своих шляпе-костюме он был похож немного на какого-то старого «дона-мафиози». Из-под шляпы топорщился хвостик абсолютно седых волос.
Когда дошли до автомобиля мужчины, Алёна Ивановна (да и шедший за парочкой следом Амир Риятович тоже), откровенно раскрыла рот от удивления: машина была раритетной. Не супер-пупер-модной, с наворотами, какие вызывают священный трепет, а такой, старинной. На капоте – шильдик блестит. Да и вся машина отполированная, сияет, на ней – ни пятнышка.
Старичок открыл перед Алёной дверь автомобиля и галантно улыбнулся, жестом руки предлагая сесть внутрь.
– Да… – потрясенно вымолвил Амир Риятович, когда машина уехала. – Где она успела его откопать? Этого старого, хромого и ж-жалкого… пердуна? – выругался он. – Из него же песок сыплется, а туда же! Да если бы не машина такая, фиг бы на него кто посмотрел! А Алёнка-то! Удивила! Запрыгнула к старику в машину и помчалась, забыв про меня! Хоть раз бы сегодня со мной заговорила! Но нет, зачем ей я, когда вон там – машина! – взмахнул руками мужчина.
Не успела Алёна Ивановна прибыть в квартиру дочери, как ее схватили под-руки Тамара со сватьей:
– Наконец-то ты пришла!
– Вы меня ждали? – удивилась женщина.
– Ещё бы! – воскликнула сватья, Алина Иосифовна. – У меня сегодня замечательный день: я – развожусь! Так надо отметить его с размахом! – всплеснула руками женщина.
– Да вас не поймешь, – пробурчала Алёна, ставя сумку на комод. В сумке тренькал телефон, в который Алёна решила пока не заглядывать. По ее разумению, звонили либо зять, либо сват. Ибо больше некому.
– Дайте хоть в порядок себя после работы привести, – пробормотала Алёна. Она вдруг поняла, что ее всё тут стало очень раздражать. Захотелось домой и завалиться спать, пропустив все любезности и обязанности. Но перед глазами носились воодушевленные Тамарка со сватьей, а за спиной, у двери, маячил старичок в шляпе. Загадочно буравил своими масляными глазками ее шею.
Она его уже много раз поблагодарила: в машине, у машины, у дома, потом в лифте, куда этот твердолобый тугодум попёрся за нею следом вопреки намёкам.
Поблагодарила она его и сейчас:
– Спасибо вам Вениамин Герасимович, за то, что подбросили до дочки. Это было очень любезно с вашей стороны.
В свои слова Алёна Ивановна искренне вложила и внутренний посыл: мол, пора бы вам, старче и честь знать!
Но Вениамин снял шляпу и наклонившись, ухватил ее за потную ладошку, которую она еще не успела с дороги и с рынка помыть и приложился к ней своими сухими старческими губами:
– Мадемуазель.
***
Алёна наскоро приняла душ и намотала на голову полотенце. Вышла было из ванной чтобы пройти в кухню, однако была выпихнута собственной дочерью обратно в ванную:
– Ты что, мам? Там мужчина сидит! Тебя ждёт! А ты в таком виде собралась! Иди волосы феном высуши и причёску уложи! И лицо скорее накрась, я тебе косметику дам!
– Да зачем, – отмахнулась Алёна. – У меня ж короткая стрижка. Само высохнет, на ходу. А краситься я не хочу. В такой духоте всё обратно потечет…
– Мама! – округлила глаза Тамарка.
– Так! Что это за дела?! – рассердилась и взбунтовалась вдруг Алёна Ивановна. – Это что за сморчок тут объявился и где вы его раздобыли? У меня складывается впечатление, что сватать меня собрались?
– Тише мама! – пшикнула на мать дочь. – Никакой он не сморчок, видела какая у него машина? А ты еще хоромы его не видела!
– Чего?
– Того! Ты вот с каким-то южанином ходишь милуешься, а тут вон – перспективный мужчина на тебя внимание обратил! Богатый, с кучей денег! И… Солидный мужчина!
– У него от мужчины – только костюм! – огрызнулась Алёна.
Но в ванную всё же пошла, поняв, что с упёртой Тамаркой сейчас спорить бесполезно. В ванной она уставилась на себя в зеркало, выдохнула, рассерженно провела массажкой по своим коротким вьющимся волосам.
***
– Вениамин Герасимович довезет нас до спа-салона, – надменно кивнула головой Алина Иосифовна, когда успокоившаяся Алёна вошла всё-таки в кухню.
За столом сидели гость, сватья и Тамара.
Алёна потянулась было к чистой чашке, чтобы налить себе чай, однако чашку из ее рук вырвала сватья-Алина:
– Что ты собралась пить?
– Чай, – растерялась Алёна.
– Какой чай? Это вредно! Порция кофеина и сахара, а у тебя – возраст. Держи это и пошли, – сунула она в руки Алёны бутылочку с водой.
– Послушайте, – пробормотала Алёна. – Можно хоть чаю с дороги попить?
– Некогда Алён! – вытолкнула ее в коридор сватья и сунула в руки сумку. – Мы и так долго ждали тебя из ванной!
***
Далее всё было как в дурном сне.
Обхватили с двух сторон, облепили, зажужжали в оба уха своими восхищенными голосками и усадили на заднее сиденье роскошного автомобиля Вениамина Герасимовича. И уселись по обе стороны от нее.
В спа-салоне Алёна Ивановна ни разу в жизни, разумеется, не была. И ей там понравилось. Пробыв в заведении какое-то время, женщины вышли на улицу довольные и счастливые.
– Это же столько деньжищ, – пробормотала Алёна Ивановна, пребывавшая под впечатлением от озвученной суммы на кассе.
– Пустяки какие! – заулыбалась ей в лицо сватья. – О деньгах вообще не думай! Давайте еще в ЦУМ зайдем, тебе платье выберем. И нормальные туфли! А то, что ты как из колхоза.
– Мама, это же здорово! – воскликнула Тамарочка, – Ты станешь настоящей леди!
Платье сняли сразу с манекена, туфли в тон подобрали тоже быстро. Цены Алёну Ивановну снова ввели в ступор, однако Алина Иосифовна снова вынула из своей сумочки карточку и расплатилась ею безо всяких проблем.
– Я всё верну, – пообещала Алёна, однако сватья щедро взмахнула кистью руки:
– Ты что? Не нужно!
***
Красивую, в новом платье и в туфлях, женщины подвели ее к ресторану.
– Мы сейчас быстренько перекусим и поедем в другое место. В караоке! – воскликнула Тамарка.
– Ура! – захлопала в ладоши Алина Иосифовна.
– Но я не хочу ни в какое караоке, – возмутилась Алёна.
– А ты туда и не пойдешь! – опустила ее на землю дочь. – Ты в ресторане останешься!
– Не поняла! – остановилась и упёрлась каблуками в ковровую дорожку Алёна.
– Что непонятного то? Мы тебя привели, чтобы ты провела своё свидание тут, как приличная женщина.
– Какое свидание?! – закричала Алёна.
– С Вениамином Герасимовичем! Что непонятного то? Это он великодушно оплатил нам весь этот праздник души и тела! – вытащила и помахала карточкой перед носом Алёны сватья.
С прической и в новом платье она шла домой.
«Старичку», который оплатил сегодняшний «праздник» она так и сказала в лицо, увидев за столиком в ресторане:
– Извините меня за грубость, но вы не в моем вкусе, Вениамин Герасимович! Ваши деньги, которыми девочки оплатили спа-салон и покупки в ЦУМе, я вам верну все до копеечки. Всего доброго и приятного вечера!
Сумку в руки и на выход, не оглядываясь.
– Дура я, наверное, – пробормотала она вслух свою мысль. – И чего-то я не понимаю, наверное. Богатый, с машиной, чего выкаблучиваюсь? Дочь ведь правду сказала: «Потом про свой рынок можешь забыть, как про страшный сон!»
…Женщина подошла к своему дому и остановилась, заметив машину у подъезда. Машина. Раритетная, старинная.
– Только этого не хватало, – сжала сумку в руках женщина.
***
Вениамин Герасимович важно выхаживал около своей машины. Завидев Алёну, лениво махнул ей рукой, мол, подойди. Алёна Ивановна постояла, раздумывая и пошла к дому.
– Алёночка, подожди, – обратился к ней пожилой мужчина.
– Я вам всё еще в ресторане сказала, – остановилась рядом женщина. – Попросила бы вас оставить меня в покое.
– Я вас прекрасно понимаю, Алёна, – кивнул головой старик. – Вы высказались, это хорошо. Уважаю за правду. Но теперь и мне дайте слово.
Алена промолчала, остановившись. Вениамин Герасимович огляделся:
– Как-то неудобно прямо здесь разговоры вести.
– А почему нет? – вкинула бровь Алёна. – Домой я вас к себе не могу пригласить, туда посторонних не вожу. В машину вашу не сяду, увольте. И в ресторан с вами уж точно не пойду. Так что давайте, тут говорите, что вам нужно.
***
– Дело в том, что я искал себе невесту помоложе, – начал Вениамин Герасимович. – Даже обращался в брачное агентство. И уже ходил с двумя девочками на свидание.
– Вы? – удивленно вскинула брови Алёна.
– Да, я, – с достоинством ответил ей седовласый старец. – Вы не представляете, насколько деньги творят чудеса! Но я быстро понял, что с барышнями мне не найти общий язык. Они ведь принадлежат к другому, совершенно отличному от моего, поколению. Поэтому я принял решение искать невесту среди дам старше.
– Таких как я, – понимающе кивнула головой Алёна.
– Не совсем, – признался старик. – Я походил на свидания с дамами не старше тридцати пяти…
Мужчина неопределенно пожестикулировал руками и скривил гримасу на своем лице:
– Понимаете, это тоже оказалось «не то».
Алёна начала раздражаться:
– Зачем мне всё это знать? Вы об этом решили мне рассказать и даже разыскали мой дом?
– Да нет же! – умоляюще взял за руку Алёну старец, – С одной женщиной у нас сложились замечательные, можно сказать, романтические отношения. Но, к-сожалению, ровно до тех пор, пока у меня не прихватило почки. Такая оказия. Со мной приключился приступ почечной колики. Не помню правда толком ничего, но говорят, я по полу ресторана катался.
Мужчина печально посмотрел на Алёну:
– Она подумала, что у меня – сердечный приступ. И взвилась орлицей, бегая возле меня все последующие несколько дней. Она меня в Загс прямо так и тянула. И я всё понял. Я для женщин – старый, некрасивый, но тем не менее очень желанный мешок с деньгами. Лакомый кусочек, который поможет девушке разбогатеть и решить все ее финансовые проблемы. Вот я кто!
Глаза, как и лицо мужчины, тут-же угасли и стали безжизненными. Он весь поник:
– Я впал в депрессию. Меня из нее вытащить решила племянница, Алина. Предложила вашу кандидатуру, а я… А мне все-равно стало, что вы не попадаете в тот возрастной ценз, которому я строго следовал. И у вас на фото было простое такое лицо… Я согласился забрать вас с места вашей работы. Был уверен, что накинетесь на меня с радостью и вцепитесь, узнав, что я – человек состоятельный. Но потом, когда вы из ресторана от меня убежали, то я понял: вы именно та женщина, которая мне нужна!
– Я теперь смотрю на вас совершенно другими глазами. Давайте попробуем сходить в ресторан снова! – словно драгоценнейшую вещь, взял в руки ладошку Алёны болтливый старичок.
– О, – выдохнула Алёна. – Да понимаете… У меня проблем столько. А тут еще и вы. Так некстати.
– Алёна Ивановна. Милейшая моя, – заглянул угодливо в глаза женщине Вениамин. – А давайте я покажу вам свои угодия?
Алёна попыталась одёрнуть руку.
– Как-нибудь в другой раз. Мне правда некогда. Дела ждут. На работу рано вставать.
– В ту лавку на рынке? – удивился Вениамин. – Не смешите меня. Скажите мне, кто ее хозяин и я ее выкуплю, чтобы не отнимала у меня Вас.
Доча
Алёна Ивановна вошла в свою квартиру и сняв платье, повесила его на плечики. Плечики – на дверку шкафа и задумалась, разглядывая красоту неописуемую эту.
– Дочь, – позвонила она Тамаре. – Я требую объяснений.
Голос дочери был счастливым в трубке, на заднем фоне играла музыка и были слышны голоса.
– Мамуль. А что тут объяснять? Этот Вениамин – он просто находка для тебя, – защебетала Тамарка. – За него такие красотки бились! Что немаловажно, щедрый, Алине Иосифовне спокойно карту с деньгами дал, чтобы на нужды. Тебе.
– Мне на нужды? – взорвалась Алёна.
– Ну да. Ведь главное, что не жадный. Он поможет тебе расплатиться со всеми твоими кредитами, да ты вообще забудешь, что такое кредиты и работа!
– Дай трубку сватье, – попросила Алёна.
– Ей некогда мам. Ее на танец пригласили.
– Кто пригласил.
– Мужчина, конечно.
– Мужчина? А как же муж? Вы что там, дочь, с мужчинами?! Немедленно говори мне адрес этого заведения, и я приеду чтобы люлей вам обеим надавать!
– Ну не ворчи, мам, – легкомысленно попросила дочь. И повесила трубку.
Амир Риятович
Амир Риятович проснулся с раннего утра. Погладил свою новую рубашечку, повесил ее на плечики и побежал бриться.
«Я видел, как у нее горели глаза, когда я мимо прошел,» – размышлял он, тщательно снимая лезвием бритвы пену со своего подбородка. –«Еще пара дней, и она сама прибежит ко мне со слезами: вернись, давай начнем всё сначала!»
Пританцовывая под мелодию Латыпова, он протянул руку и запел:
«Юк, юк, ташлап китма син!»
…А на рынке Алёны Ивановны не было. Лавочка ее пустовала, даже овощи почему-то в нее никто не привёз. Амир Риятович разволновался:
– Да что ж такое? Где у нас овощи? Мне картошки надо было срочно купить! – подбежал он к Марии, которая мясом торговала.
– Картошки? Поезжай к моим родителям в деревню и копай себе сколь надо, – предложила она. – А лавку эту Майечка говорят, кому-то продала!
– А… А как-же Алёна? – картинно удивился Амир. – Ну надо же, без работы осталась! Как же так?..
Алёна Ивановна выхаживала по дому Вениамина Герасимовича и удивлялась: до чего же сам дом большой, и мебель в нем хорошая. Нетронутая можно сказать. В одной из спален она даже видела нераспакованную мебель. Но один недостаток: везде пыль. Лежит себе нетронутым слоем.
Старый принц
Комнат было предостаточно, ведь двухэтажный особняк. Наконец, всё в доме она бегло осмотрела, и, напустив на своё лицо скуку, спустилась лестнице вниз, в фойе. Хозяин «хором», Вениамин Герасимович, проследовал за нею следом:
– Это мы только сам дом посмотрели. Давайте теперь я всё остальное вам быстренько покажу!
И пошел, прихрамывая и постукивая своей тросточкой по полу, куда-то за лестницу. Алёна последовала за ним. Небольшая дверь, несколько ступенек вниз и вот уже они – в каком-то помещении непонятном. Похоже конечно, что гараж, потому что автомобиль стоит. Красненький такой, необычный. Сразу видно, дамский. Но как-то не вяжется всё это с люстрами на потолке и потрясающе-глянцевым полом, который больше на каток ледовый похож.
– У тебя «права» есть? – обернулся к ней Вениамин.
– Нет, – ответила женщина.
– Плохо, – деловито покачал головой старец.
Через очередную дверь они вышли во двор. Там сад, за садом – калитка, за калиткой, как объяснил Вениамин, огород.
– А вот там, видишь? – указал рукой на подлесок, который начинался там, где огород заканчивался. – Мой лес. Собственный, – похвастался важно Вениамин. – Там грибы скоро можно будет собирать и ягоды. И не заблудишься, там все огорожено.
– Да как же так, – всплеснула руками Алёна. – Собственный лес! Может, ты действительно, «мафиози»? Откуда у тебя такой домище то?
– Должность значительная у меня была, – улыбнулся мужчина. – Ну что молчишь то? Дом большой, а хозяйки в нем – нет!
Алёна Ивановна еще рта не успела открыть, как вдруг мужчина подошел к ней и заглянул в глаза:
– Оставайся со мной!
Прежде чем женщина успела прийти в себя, Вениамин протянул свои руки и обнял ее.
– Что вы делаете? – опомнилась и шлёпнула его сумкой Алёна.
– А что такого? – удивился Вениамин и еще крепче ее обхватил. Да так крепко, что Алёна Ивановна сразу-же поняла: никакой он не старичок! Хватка у него как у здоровенного мужчины!
– Да отпустите вы меня! – рассердилась женщина и принялась махать своей сумкой, не переставая: та шмякнулась на плечи мужчины, на его спину и ей удалось отбежать на безопасное расстояние.
– Ваше поведение возмутительно! Я вам уже сказала, что вы не в моем вкусе! – отдышалась Алёна.
Вениамин нагло удивился:
– Не поверю в то, что ты не поменяла свое мнение, когда увидела дом! – Ты куда? – крикнул он ей вдогонку.
– Я не останусь с вами тут больше ни минуты наедине!
Как до дома добежала, сама не заметила.
Дочь Тамара
Не зная, чем себя занять с утра, ведь лавка ее оказалась продана, Алёна Ивановна заявилась к дочери в гости. Предварительно позвонила ей и та, зевая, сообщила, что дома, спит. Но когда женщина постучала в дверь квартиры, ей долго никто не открывал.
– Ну и что это за бардак? – поразилась Алёна, когда вошла в квартиру. Было такое ощущение, что множество людей пило и танцевало тут всю ночь, в том числе, танцевало и на столе.
– Ну мы с девчатами посидели, а что? – недовольно поёжилась Тамарочка.
У девушки было наглое и бессовестное лицо, с потеками туши под глазами и размазанной помадой на губах.
– Ты даже не умылась перед сном! – вскрикнула Алёна Ивановна.
– Н-н-не ругайся мам! – выставила перед собой указательный пальчик девушка. – Мне надо было расслабиться! Я что, должна быть в печали?
Алёна Ивановна прошлась по всем углам кухни и вернулась влиять на дочь:
– Хоть бы мусор вынесла и убралась, как можно в таком бардаке спать ложиться? Всё. Собирай манатки, возвращайся домой!
– Мама присядь, – нагло указала на стул дочь, Тамара. Язык ее заплетался, чего уж там. – Я давно уже взрослая, вышла замуж и у меня теперь своя семья. И я сама знаю, как мне следует жить! Не надо меня учить!
– Да? – удивилась мать, – А когда у тебя проблемы в твоей семейной жизни, чего ж ты названиваешь мне «мамочка, помоги»? Нет уже никакой семьи! Ваня живет сам по себе и возвращаться, насколько я понимаю, не желает! Дальше, где твоя свекровь? Она что, пришла в себя и вернулась к себе домой?
– Нет, – ответила Тамарка. – Вчера она не захотела домой и поехала гулять дальше. Не имею понятия, где она.
– Так, – кивнула головой Алёна. – Все с вами ясно. Кот из дома, мыши в пляс!
К зятю с проверочкой
– Да кто там? – открыл дверь и замер на пороге Ярослав Иванович, сват Алёны. – Ты? Чего не спится в такую рань?
– А вот не спится! – словно бульдозер, сметая на своем пути все и вся, шагнула в квартиру Алёна.
Женщина нагло прошла, не поздоровавшись мимо свата и сняв обувь с ног, промаршировала прямиком в кухню. В кухне был настоящий бардак. Стол заставлен полупустыми тарелками, пепельница, полная окурков, у мусорного ведра колонной выстроились пустые бутылки.
– И что вы тут отмечали? – не вытерпела и поинтересовалась женщина.
– Грядущий развод! – гордо ответил мужчина.
– Какой развод, вы ж сопьётесь все потом!
– Ну и чего ты пришла? – недовольно вздернул брови сват, Ярослав Иванович. – Морали читать? Какое тебе дело, выхаживаешь тут как царица!
–Я пришла, потому что я – ваша родственница! И вы мне не чужие люди! Где зять мой, Ваня?
Ярослав сел на табуретку:
– Вани дома нет. Он вчера не пришел домой ночевать. И он тоже решил с твоей дочерью разводиться, Алён. Так что не надо всего этого, ладно?
Алёна Ивановна безвольно опустила руки.
– Как, разводиться? Но я же так старалась… И Ванечка мне как родной.
– Послушай меня, Алёна. Они – молодые. И сами решат, жить им дальше вместе или нет. Да не убивайся ты так, сватья. Женаты меньше года, детей еще не успели завести. Всё впереди, найдет еще твоя дочь счастье.
– Уже ищут, – кивнула головой Алёна.
– Кто, ищет? – с сочувствием поинтересовался Ярослав, – Твоя дочь?
Алёна кивнула головой:
– Да ваши женщины ищут, Ярослав. Твоя Алина и моя Тамарка, спелись вдвоем и на фоне своих семейных несчастий, бороздят на пару все самые злачные места в городе. Караоке, бары-рестораны.
Ярослав Иванович был пренеприятно удивлен этим известием.
– То есть, они не плачут, раздумывая над своими грехами? Ты же говорила, ревут обе в три ручья?
Алёна вздохнула и покачала головой:
– Поревели немножко да пустились во все тяжкие. Я только из квартиры дочери пришла – там такой же бардак, как и тут. Так что разводитесь с чистой совестью, Ярослав Иванович, вперёд!
Женщина медленно поднялась со стула и пошла к двери:
– Делайте что хотите. Только оставьте меня в покое. Раз так, то у меня теперь тоже – своя личная жизнь. Будете звонить-трезвонить по телефону, ни разу больше трубку не возьму!
***
После ухода сватьи Ярослав посидел задумчиво у окна. Достал свой телефон и принялся названивать жене, с которой собрался разводиться. Та трубку телефона не брала, и он занервничал:
– Ну и где ты ходишь, дурная баба? Без меня пропадешь же совсем! – покачал он головой:
– До чего же она бестолковая. С такой развестись по-человечески ж невозможно, переживай за нее потом!
***
– Придется работу искать, – подумала Алёна Ивановна, когда в кошелек заглянула. Денег у нее осталось – кот наплакал, а квитанции, требующие оплаты уже начали нервировать, скапливаясь стопочкой на тумбочке у двери.
Она позвонила Марье, подружке, которая торговала мясом на рынке:
– Приеду себе другое место на рынке искать. Услышишь, что, так дай знать, Мань, договорились?
Мария в помощи отказывать не стала и всячески подбодрила, как могла, заверив:
– Обязательно возвращайся! Мы тебе другую лавку в два счета найдем! Прямо сейчас приезжай!
– Прямо сейчас не могу, – уклончиво ответила Алёна. – Раз уж у меня выдался незапланированный свободный денек, значит я в кои то веки спокойно отдохну.
– Тоже верно, – словесно поддержала подруга. – Работа не волк, в лес не убежит.
Поговорив с подругой, Алёна заперла свою входную дверь и отключила телефон. Затем прошла в кухню и пошарила в холодильнике и по шкафчикам в кухне.
– Имеется, – громко произнесла она, – Капуста и одна засохшая морковь. Нет. В магазин я сегодня уж точно не пойду! И так в кармане дырка свистит.
Женщина приуныла:
«Такое ощущение, что я всю жизнь живу в долг. Из месяца в месяц нужно думать о том, где раздобыть денег чтобы платежки эти бесконечные оплатить! Может и правда: ну его, одиночество и неприступных мужиков. Выйду за старичка и буду ходить по его дому королевной!»
Капусту она молниеносно нашинковала вместе со сморщенной морковью, закинула в сотейник и потушила. Когда блюдо было готово, без аппетита съела и запила еду пустым чаем без сахара.
Но сердце материнское беспокойно за дочь волновалось несмотря на обиды.
– Как там засранка? – включила она телефон. Никто и не думал ей больше звонить, зато в дверь позвонили и Алёна рванула открывать, даже не став заглядывать в глазок.
***
– А вдруг твоя мать сейчас обратно вернется, – волновался Иван, попивая из чашки чай. – Вернется и увидит, что тут – я.
Тамара суетилась у раковины, почти закончив с посудой.
– Не вернется, обиделась, – заявила она. – Я ее как облупленную знаю: сейчас дуться будет весь день. А назавтра остынет и прибежит обратно как ни в чем не бывало. Сколько раз передо мной кулаками трясла, грозилась, всё равно обратно бежит. Ну не держит человек своего слова!
– Хорошо ты слабые места собственной матери знаешь, – улыбнулся мужчина. – Поэтому ты такая капризная?
Девушка гордо приосанилась, отбросив губку:
– Тебе так это не по нраву?
– Не хочу поднимать эту тему. Боюсь, – признался Иван. – Опять поругаемся.
– Да ладно, – подошла к нему и повисла на шее Тамара. – Я тебя очень люблю.
– И я тебя тоже, – обнял ее Ваня. – Но жить с тобой все-равно невозможно. Характер у тебя вредный.
– Терпи, – уселась ему на колени жена. – Еще раз заикнешься про развод, я сама первая в Загс побегу. Разведусь с тобой и уйду, с чемоданом.
– Я в твой чемодан залезу, – обнял ее мужчина. – Поняла меня? Дурочка ты моя. Истеричка.
Тамара нахмурилась, услышав такие слова от мужа и Иван строго на нее посмотрел:
– Что? Опять будешь рвать и метать – я уйду. Это всего лишь слова, ласковые, шутливые слова. Ну почему ты совсем не умеешь воспринимать малейшую критику в свой адрес?
Лицо девушки приобрело хищный оскал, но по мере того как мужчина прижимал ее к себе все сильнее, девушка вдруг начала остывать.
– Наверное ты прав, – зарылась она носом в его шею и прижалась. – Я как пороховая бочка, совсем не могу себя контролировать. Нужно что-то с этим делать.
Алёна дверь открыла и тут-же пожалела о том, что не посмотрела в глазок: на пороге улыбался Вениамин. Шляпа, трость, костюм и белоснежные зубы в оскале улыбки.
– О, – отпрянула от двери Алёна.
– Опять убежала! – погрозил ей пальчиком старец. – Я уже не в том возрасте, чтобы носиться за тобой, звезда души моей!
– А не надо за мной носиться, – взяла себя в руки и попыталась выпроводить настойчивого ухажера из собственной квартиры Алена.
Тот упирался, а когда Алёна уже почти выдворила его за дверь, попытавшись закрыться, он успел вставить в дверной проем свою трость.
– Что вы делаете? – рассердилась Алёна.
Из соседней квартиры вышли несколько бабулек, с лыжными палками в руках. Пожилые женщины удивились увиденному и встали как вкопанные, кто, поправляя на себе очки, кто, вглядываясь в безобразие.
Старичок бойко ухватился за дверь обеими руками и попытался ее открыть.
– Прекратите немедленно! – громко возмущалась Алёна Ивановна. – Я же сказала – нет!
Зрителей все прибывало: подъехал на их этаж и раскрылся лифт. Из него выглянул Амир Риятович и Алёна пересеклась с ним взглядом.
И в этот момент одна из старушек подошла к бушующему, ломящемуся в дверь Алёны старичку и поправив на своем носу очки, воскликнула:
– Вениамин Герасимович, это вы?!
Вениамин замер. Плечи его вжались, он отпустил дверь и медленно повернулся.
Алевтина Романовна, пожилая соседка Алёны, взирала на него с ужасом:
– Вот это встреча! Бог мой, столько лет прошло.
– Аля? – был изумлен старик. – Ты до сих пор… Здравствуешь как я погляжу?
Пожилые люди вглядывались друг в друга, и Алёна попыталась раскрыть дверь пошире, чтобы убрать ногу навязчивого ухажера с порожка двери. Однако стоило ей высунуться из двери, как Вениамин Герасимович тут-же наощупь положил ей свою ладонь прямо на лицо и втолкнул в квартиру, после чего убрал свою ступню и захлопнул дверь.
***
Алёна Ивановна была конечно же возмущена такой выходкой, но выяснять отношения с гадким стариком не решилась и закрыла свою входную дверь на два оборота замка.
– Совсем уже, – раздраженно пробормотала она, выходя в кухню. Дрожащими от нервов руками она налила себе воды в стакан, залпом выпила ее и побежала обратно к двери. Подглядывать в глазок.
…В глазок она увидела, как Амир Риятович стоит среди бабулек. Алевтина Романовна, соседка-бабушка, все также стояла и о чем-то с Вениамином разговаривала.
– А мне что делать? – растерялась Алёна.
Молодо-зелено
Ярослав Иванович примчался к дому невестки Тамары в считанные минуты.
– Тамара! Открывай! – потребовал он громко, тарабаня в дверь квартиры сына.
Тамара замерла у двери, вытаращив испуганно глаза. Пригнувшись, на цыпочках, она побежала к ванной и толкнула дверь:
– Ванюш! – с громким шепотом отдернула она занавеску. – Что делать, твой папа пришел! За дверью стоит!
Иван тут-же прекратил свои водные процедуры и выключил воду.
– Отец?! Точно он? Только этого мне не хватало! Иди и скажи ему, – парень задумался. Руки его затряслись, пока он оборачивался в полотенце.
Прежде чем оба они успели найти какой-либо выход из создавшегося положения, Ярослав Иванович весьма кстати вспомнил о том, что у него имеется ключ от двери квартиры сына. Так, на всякий случай он у него имелся. Отбросив стеснение, мужчины отпер дверь и прошел внутрь квартиры.
***
Глядя на взволнованную и заикающуюся невестку, Ярослав тут-же заподозрил неладное. Короткий легкомысленный халат на ней был очень уж специфическим. И вообще это был скорее «халат медсестры». Вот только с медициной эта деталь туалета, разумеется, не имеет ничего общего.
– Ярослав Иванович, – пролепетала девушка, запахиваясь в «халат».
– Кхм. Я к Алине Иосифовне пришел. Она дома?
– Нет. Она уехала прямо с утра к подруге.
Еле щелкнуло что-то в спальне и Ярослав Иванович кинулся на звук, словно хищный зверь. Он успел увидеть, как кто-то, полуголый, пробежал на балкон.
– Ярослав Иванович! – подбежала к нему, заламывая руки Тамарочка. – Я вспомнила! Алина Ивановна, она…
– Да погоди ты! – строго посмотрел на невестку мужчина. – Я только что видел, как на балкон забежал неодетый мужчина! Что это значит, мне интересно? Не успели вы с моим сыном развестись, а ты уже начала водить мужиков в его квартиру?!
– Всё не так! – воскликнула невестка.
– Всё так. Иначе ты в таком виде не выхаживала бы тут! – отругал ее свекр.
Мужчина прошел к двери, ведущую на балкон и открыл ее, громко крикнув внутрь:
– Можешь не прятаться, выходи и выметайся из этой квартиры, пока я полицию не вызвал!
Каково же было удивление Ярослава Ивановича, когда с балкона вышел его собственный сын.
– Ты?!
Иван гордо поправил на себе полотенце:
– Да, я. Или что, не имею права в собственную квартиру прийти?
– Тогда какого хрена я две недели своей жизни распинался перед тобой, что ты зря
просираешь свою жизнь, сын?!
– Папа, все что ты говорил, все это несомненно отложилось в моем мозгу. Как ты хотел. Но я сам разберусь, как мне жить! – подошел к жене и обнял ее Иван.
***
Алена Ивановна услышала стук в свою дверь и подкралась на цыпочках, заглядывая в глазок. За дверью стоял Амир. Амир Риятович.
– Алёна открой дверь, пожалуйста, – услышала женщина знакомый бархатистый голос. – Я пришел чтобы тебе с работой помочь.
От помощи она отказываться не хотела, поэтому дверь открыла. (А может не только поэтому).
– Маня сказала, что ты работу на нашем рынке ищешь, – виновато смотрел своими черными глазами восточный мужчина.
– Ищу, – кивнула головой Алёна. – Слушаю тебя внимательно, Амир Риятович.
– А ты точно в работе нуждаешься? – отразились сомнение, боль и отчаяние даже в глазах Амира. – А то тот господин в шляпе и с тростью, обмолвился что "жениться" к тебе приходил.
Алёна небрежно махнула рукой:
–Жениться да не жениться. Мало ли чего он хочет, я ему согласия меня замуж брать, не давала.
–Уф, как я рад, – выдохнул радостно мужчина. – Как я рад, что ты не выходишь замуж, Алёна-джан!
Алёна вздрогнула, услышав сие.
– Никогда больше не называй меня так, – попросила она, отшатнувшись. – Прошу не тяни. Говори по существу, что ты хотел мне насчет работы сказать да иди, я дверь закрою. А то ходят тут все кому не лень.
– Выходи за меня, – заглянул в глаза Алёны мужчина. – В-смысле, за меня, на рынок работать!
Алёна снова вздрогнула и отшатнулась, отступив на шаг.
– А ты? – пролепетала она.
– А что я? – развел руками Амир. – Лавка – моя, личная. И я давно понимаю, что мне в лавку нужен продавец. Нормальный продавец, не такой как я. А я – другим делом займусь, таксовать буду. Как-нибудь проживем.
– В-смысле, «проживем»? – встрепенулась женщина.
– Мы с тобой, ты да я, – радостно улыбнулся мужчина.
Растерялась Алена. Рассердилась:
– Говори понятнее! А то всё у тебя двояко, да завуалировано!
– А что говорить? – улыбнулся мужчина. – Я вот пришел, что называется. Пришел, увидел, победил. А пришел сказать тебе джан, что ты – моя женщина. Ты поняла меня джан? Моя! Я как увидел тебя на рынке впервые, сразу понял: моя будешь.
Алёна опять отшатнулась:
– Да что на вас всех нашло? Покоя от вас, мужчин, не стало! Иди и не морочь мне голову!
Но Амир строго на нее посмотрел:
– Если я сказал, что моя, значит моя! Пусть тот старичок на своей дорогой машине к тебе больше не приезжает! Сейчас пойду и поговорю с ним, чтобы не ходил сюда, на мою территорию!
Алёна Ивановна не знала, смеяться ей или плакать.
– Просто иди, – попросила она. – И поменьше слов! Я вообще-то работу просила, а мне Боженька целых двух мужчин подогнал…
***
Тамарочка поняла, что мама больше на помощь к ней не прибежит, когда на эмоциях разбила все тарелки в кухне.
– Не звони мне по пустякам, – с халатной беспечностью попросила родная мать и девушка задумалась. Задумалась и нашла выход из положения.
– Мама, – позвонила она своей свекрови. И шмыгнула носом. – Мамочка. Вы не могли бы ко мне приехать? А то мне так плохо. Нет, ничего не случилось, мама. Просто мы с Ванюшечкой немножечко повздорили.
…Алина Иосифовна, прищурив глаза, метнула взгляд на сидевших у телевизора мужа и сына. Ярослав щелкал пультом, Иван пялился в свой смартфон и ничего то на свете не замечал, поэтому женщина выскользнула в другую комнату.
– А я и думаю, чего это Ванечка к нам пришел, – шепотом ответила невестке она. – Пришел, сидит, молчит. А вы поругались значит.
– Так вы приедете? – вздохнула Тамара.
– Что ты опять натворила, – вздохнула и Алина. – Рассказывай. Ох, я просто боюсь услышать, что на этот раз…
– Алина Иосифовна, – медленно произнесла девушка. – Мы же с вами в одной лодке, помните? Вы обещали, что всегда будете поддерживать меня. А то на мужчин, сами знаете, хоть и родных, надежды мало.
– Д-да милая. Ты права, – кивнула головой Алина. – Ладно. Это не телефонный разговор, жди, я еду уже… И привезу вкусненького к чаю.
Эпилог
На самом деле, Томочке не удалось склонить собственную свекровь на свою сторону. Той убытки, которые наносила своими выходками истеричка-невестка, были совсем не по нраву, и женщина быстро их пресекла, записав Тамарочку к психотерапевту.
… А Вениамин Герасимович зачастил в дом, где Алёна жила. Но не к Алёне он стал ездить, а к соседке, пенсионерке Алевтине Романовне, которая являлась его давней знакомой. Старичка часто стали видеть прогуливающимся с Алевтиной у дома, а также играющим в шашечки с остальными пенсионерами прямо во дворе.
Сама Алёна же продолжала работать на рынке.
– Моя джан, – приезжал за нею на своем автомобиле Амир Риятович каждое утро, чтобы увезти на рынок. – Когда уже ты переедешь ко мне или пустишь меня к себе жить? Ведь все-равно каждый день видимся. У нас много общего, работа, например. А то висит груша, нельзя скушать, так бесит!
– Даже не надейся пока, – нагло улыбнулась Алена Ивановна. – Мне и одной хорошо. Прямо не надышусь полной грудью свободы. Дочку с ее проблемами я со своей шеи сняла. Остальные тоже все поотставали. Теперь живу как хочу и никто мне не в указ.
– Нельзя так, – косился на нее обиженно мужчина. – Неправильная, неверная мысль! Как это у вас там говорится: всякой твари должно быть по паре? Вот и женщине без мужчины нельзя. Ты совсем не даешь мне шансов! Я из-за тебя даже тому старичку, Вениамину Герасимовичу, давно все проспорил: он быстрее меня отношения с твоей соседкой-бабушкой завёл. А мы с тобой все как дети.
– Мне подумать надо, – хитренько улыбнулась Алена. – Если уж выходить замуж, то за надежного!
– Я очень надёжный и ответственный человек, – тут-же заявил Амир Риятович.
– Посмотрим, – хохотнула женщина.
Оглавление
Звонок дочери
Жоних
Дочь
Сваты. Новая проблема
Доча
Амир Риятович
Старый принц
Дочь Тамара
К зятю с проверочкой
Молодо-зелено
Эпилог
Последние комментарии
1 день 11 часов назад
1 день 15 часов назад
1 день 17 часов назад
1 день 19 часов назад
2 дней 1 час назад
2 дней 1 час назад