Иммортализм и немного мечтаний [Алексей Юрьевич Ханыкин] (fb2) читать постранично

Алексей Ханыкин Иммортализм и немного мечтаний

Н_живой мир.

Уважаемый гражданин номер 230321. Напоминаем Вам, что в ближайшее время настоятельно рекомендуется посетить центр робортизации с целью согласования дальнейших вопросов по преобразованию вашего тела в передовой механизм по новейшим технологиям. Если в течение суток с момента прочтения данного письма Вы дадите согласие на оцифровку вашего сознания, мы предоставим ближайшим родственникам фрагмент Вашей кожи на память.

С наилучшими пожеланиями, Tonya&Klark company.

Презрительно хмыкнув, Граф отправил полученное электронное письмо в корзину.

Уже не первый месяц ему предлагают пройти робортизацию, как уже сделали немало его бывших друзей. Сейчас назвать их кем-то более, чем знакомыми язык попросту не поворачивался. Когда человек возвращался после проведения над ним неизвестных процедур, был он, на первый взгляд, тот же, что прежде.

До тех пор, пока не откроет рот.

Речь кукол (именно так их привыкли называть противники робортизации) была неестественной, монотонной, без единой паузы, словно менялось само сознание, и все человеческое в них умирало.

Взамен человек получал бессмертие. Телесное и духовное. Компания давала гарантию на бессрочную поддержку программно-мозгового центра и, в случае неисправности, быстро провести диагностику и исправление неполадок. Плата за это была небольшой – бесплодие.

Компания предусмотрела проблему перенаселения, а потому жесткие меры контроля численности не заставили себя ждать. Роботизированная семья имела право на основании данных личности родителей сгенерировать модель вечно молодого ребенка, которого можно в любое время сдать в утиль и получить другого, измененного характера или возраста.

– Бесчеловечность. – Граф посмотрел в окно. Там, на улице, со стены соседнего дома куда-то в неизведанное, пустым взглядом смотрела роботизированная модель с разного рода чипами памяти в руках – новая реклама какого-то туроператора: «Посети все уголки вселенной не вставая с кровати всего за две тысячи коитов!»

Коиты, как валюта, предназначенная исключительно для роботизированных, стремительно снимала из оборота привычные для человека деньги. Предполагалось, что так обществе еще быстрее перейдет к бессмертию. Но не всё было гладко.

Зашторив окно старой желтой тканью, которая походила скорее на лохмотья, чем на занавески, мужчина побрел на кухню. Открыв старый холодильник и недолго попялившись на пустые полки, он взял одно из немногих оставшихся банок с дешевым пивом и побрел обратно в спальню. Плюхнувшись на диван и открыв поллитровку, Граф вновь прокрутил в голове всё, что происходит вокруг.

– Вымру, но не дамся! – пригрозил мужчина плакату за окном.

Пиво кончилось быстро, а сытость не спешила туманить мозг. Торговец провиантом придет к вечеру, он всегда приходит обменять что-нибудь на съестное. Неизвестно, откуда достает продукты, ведь куклам они не нужны, а людей все меньше, но всегда еда была на удивление свежей.

Желудок не унимался, а алкоголь только еще подогревал желание поискать что-нибудь съестное. Проклиная неживых бессмертных, Граф поспешил обратно на кухню.

Медленно достав из полупустого навесного шкафа заряженный не самым законным веществом шприц, мужчина, едва перебирая от голода ногами, поспешил обратно. Его терзали сомнения в необходимости принятия наркотика. Тем более покупать теперь приходилось дешевый аналог, и ждать от него можно было чего угодно.

– Чуточку забыть о проблемах…

Медленно вводя под кожу тонкую игру, Граф закрыл глаза.

Перед ним на полу сидело нечто, неясное, темное, сливаемое с полумраком черно-белой комнаты. Они смотрели друг на друга, спокойно ожидая, когда кто-то сломается, заговорит, скажет слово и проиграет. Проиграет, и тогда победитель заберет всё. Всё, что осталось среди развалин человеческого мира. Мира, который, как все думают, желает победить смерть.

– Ты готов? – едва разборчиво заговорило нечто.

– К чему? – спросил он.

– Стать самим собой. – нечто сделало выжидающую паузу. – Посмотри вокруг: живешь в грязной квартирке в полном одиночестве. Избегаешь контактов с робортизированными, сходишь с ума от передоза и всё ближе подступаешь к порогу смерти… Не страшно?

– Не страшно жить. Страшно стать куклой.

Нечто засмеялось.

– Это не твои слова. Это паразит, живущий внутри тебя, что пожирает, обгладывает сами кости, оставляя лишь оболочку прежнего тебя, а я, мы поможем, сделаем легче. Хочешь ты того, или нет.

Он не ответил. На том, что сидело напротив всё четче и четче прослеживались очертания лиц тех, кто когда-то был его друзьями, семьей. Сейчас все это менялось, преображалось, на натянутой на мясо коже появились эмоции: гнев, сострадание, презрение, ненависть. Все они смотрели на мужчину выжидая чего-то.

– Большая ошибка думать, что жизнь – это паразит. Я не отступлю.

– Жаль, что такой умный индивид